Изгнание из Эдема. Книга 2 Патриция Хилсбург
        Заканчивая второй том «Возвращение в Эдем», читатели с грустью расставались с любимыми героями романа и одноименного телесериала.
        Открывая книгу Патриции Хилсбург «Изгнание из Эдема», вы сможете вновь встретиться с полюбившимися героями.
        Телесериал по одноименному роману Патриции Хилсбург с успехом прошел по Австралии, Америке, Европе. Для русского читателя есть возможность ощутить прелесть остроты сюжета, динамику развития характеров до просмотра одноименного телесериала.
        Патриция Хилсбург
        Изгнание из Эдема
        Книга 2
        Пролог
        После той злополучной ссоры в поместье матери Деннис Харпер покинул Эдем. Стефания даже не пыталась удержать сына, понимая, что Денниса остановить не удастся. Было сказано столько много злых и обидных слов, что примирение оказалось невозможным.
        Деннис, охваченный противоречивыми чувствами, уходил из Эдема. Он еще сам не решил, куда пойдет и где остановится. Почти год он работал в Африке пилотом почтового самолета, но потом, по причинам, не зависящим от него, вернулся в Австралию. Здесь судьба свела его с Робертом Халингеном. У них было много общего. Но самое главное, что их связывало — страсть к авантюрам и неудержимое желание утвердиться в этом мире.
        Денниса Харпера буквально тянуло к этому немногословному мужчине. Их дружбе не мешала даже разница в возрасте и происхождении.
        Глава 1
        — Странное и загадочное место в окрестностях Сиднея.  — На свалке почему-то всегда тянет порассуждать о смысле жизни, о славе и деньгах.  — Оранжевая куриная лапа.  — Сильвию Бертран подозревают в воровстве ржавого металла.  — Первое знакомство с хозяином свалки.  — Роберт Халинген оказался несговорчивым.  — Сильвия не имеет отношения к страховым агентам.  — Поездка в старом пикапе.  — Среди художников больше бедных.  — Что такое авантюра?
        Наконец-то Сильвия Бертран добралась до этого места. Правда, ей пришлось очень долго колесить на машине, одолженной у приятельницы, по окраинам Сиднея. Это место посоветовал ей один старый скульптор. Он иногда бывал здесь, собирая кое-какие детали для своих скульптур. Сильвия, держа в руках бумажку, на которой был начерчен план местности, свернула с автострады и поехала по узкой бетонной дороге.
        Огромная автомобильная свалка открылась ее взору. Казалось, что чья-то щедрая рука собрала все искореженные и изломанные автомобили и свалила их в одно место.
        Металл ржавел, краска облущивалась, и все это место показалось Сильвии таинственным и загадочным царством ржавого металла, царством брошенных автомобилей.
        Девушка оставила свою машину у самого начала свалки. Она закрыла дверь, забросила на плечо сумку и двинулась, блуждая среди никому не нужных обломков, к небольшому зданию, стоящему метрах в семистах от входа.
        Небо было чистое, и силуэт Сиднея казался нереальным, настолько четкими были его линии. Он тянулся белой изломанной полосой вдоль лазурного побережья океана.
        Над свалкой кричали и кружили птицы. Девушка, изумленно оглядываясь по сторонам, двигалась по свалке.
        «Боже! Сколько их здесь! Никогда мне не доводилось видеть такого количества разбитых машин! Это сколько же должно было случиться аварий, чтобы привести в негодность такое количество автомобилей! А может, это просто богатые хозяева побросали свои автомобили и купили себе новые, более шикарные, более современные модели».
        Девушка засматривалась на свое отражение в целых ветровых стеклах, иногда приостанавливалась и заглядывала в маленькие зеркальца, которые поблескивали тут и там в ржавых грудах металла.
        «Странно,  — подумала девушка,  — а вот стекло не ржавеет и может тысячи лет отражать солнечный свет. Может когда-нибудь, через сто лет, какая-то другая девушка будет брести по этой свалке и заглядывать в эти маленькие зеркала и видеть свое счастливое или грустное лицо».
        Сильвии Бертран уже давно не везло. Сколько ни пыталась она стать известной, прославиться — это ей так и не удавалось. Правда, многие хвалили ее работы, но эти похвалы были какие-то прохладные, неискренние… Да Сильвия и сама понимала, что ее талант нельзя назвать выдающимся… Единственное, что ее как-то выделяло из многочисленных художников, наводнивших Сидней, это оригинальное мышление и то, что она, женщина, занимается конструкциями из металла.
        Она, конечно, пробовала идти проторенными путями, писать небольшие пейзажи с видами Австралии, продавать их заезжим многочисленным туристам. Но ее пейзажи не пользовались особой популярностью.
        И Сильвия, уже в который раз меняла свое амплуа. Она занялась огромными конструкциями из металла. А листовой металл она решила взять на свалке брошенных автомобилей.
        Вот поэтому она и была здесь.
        Первые ее работы из металла ни на кого из знакомых не произвели должного впечатления. О них отзывались слишком уж прохладно, как показалось Сильвии. Она подумала, что искусствоведов смутило то, что ее скульптуры были выполнены из обыкновенных листов жести и они не несли никаких других ассоциаций, кроме привычных.
        А ей хотелось, чтобы ее скульптуры вобрали в себя и часть мира, даже не принадлежащего ей. И ей подумалось, что, возможно, части старых автомобилей, включенные в скульптуры, помогут ей справиться со сложной задачей.
        Ведь старые вещи, знакомые всем в повседневной жизни, попав в новый контекст, заставляют людей призадуматься, вспомнить свою жизнь… Ведь каждый ездил на автомобилях, много раз видел их…
        И вот сейчас Сильвия Бертран пробиралась среди штабелей искореженных, поломанных машин, прикидывая, какие части лучше всего использовать для своих скульптур.
        — Мне уже двадцать пять лет,  — шептала девушка,  — а обо мне никто не знает в этом мире, не знает о моем существовании, никого я не интересую… Да и денег у меня нет, а единственный способ, которым я могу заработать хоть какие-то деньги — это искусство. И вот здесь я постараюсь получить свое!
        Девушка придирчиво оглядывала разбитые автомобили, прикасалась к металлу, раскаленному на солнце.
        — Мне обязательно надо стать известной! Обязательно надо прославиться! И тогда у меня будет все: шикарная мастерская, дом, будет яхта, я смогу путешествовать по всему миру, смогу увидеть Париж и Лондон, смогу побывать там, где мне захочется. Все меня будут любить, мои работы будут экспонироваться в лучших галереях, обо мне будут писать самые известные искусствоведы. На аукционах за мои работы будут предлагать огромные деньги… У меня будет все,  — шептала Сильвия, остановившись у старого «Пежо».  — Как он попал сюда? Скорее всего какой-то богатый человек просто отказался от нее, а ведь раньше эта машина была очень красивой… Счастливец,  — произнесла Сильвия,  — он смог купить себе новый, более шикарный автомобиль и сейчас разъезжает по континенту, смотрит сквозь ветровое стекло на скачущих кенгуру и радуется… Боже, как я хочу путешествовать! Как надоела бедность!
        Единственным, что разрушало монотонность пейзажа, был огромный трактор, который перегружал искореженные автомобили в кузов тягача. Погрузчик опускал захват на изломанный автомобиль и острые, ярко оранжевые зубья, раздирая металл, впивались в машину.
        «Это похоже на куриную лапу,  — думала Сильвия, глядя как погрузчик легко подхватил красный «Пежо», которым она буквально минуту назад любовалась, и с грохотом и лязгом бросил его в кузов тягача.
        Свалка вздрогнула от резкого грохота и лязга.
        — Эй! Эй!  — закричал рабочий, высунувшись из кабины трактора.  — Ты что здесь шляешься? Жить надоело?
        — Вы ко мне обращаетесь?
        — А то к кому же?! Это что, набережная, что вы здесь прогуливаетесь?  — зло крикнул рабочий.
        Сильвия улыбнулась в ответ и помахала ему рукой.
        — Вали отсюда, быстро! А то упадет железка на голову, и от тебя мокрого места не останется!
        — Что? Что?  — закричала Сильвия, не расслышав, что кричал рабочий.
        — Я говорю — в лепешку! Уходи отсюда!
        Мужчина принялся размахивать рукой, до половины высунувшись из кабины.
        — Что вы от меня хотите?  — закричала Сильвия в ответ водителю.
        Но грохот и рев двигателя заглушал все слова.
        Мужчина выключил мотор своего погрузчика, и тишина заполнила свалку. Только потрескивал на кузове тягача металл только что брошенного автомобиля.
        — Послушай, уходи отсюда, что ты здесь крутишься?!
        — Я?.. Ищу кое-какие детали…
        — Какие детали? Уходи отсюда, пока я не позвал полицейского!
        — Не надо, не надо полицейского.
        Сильвия попыталась улыбнуться как можно более приветливо. Но на мужчину это не произвело никакого впечатления.
        Из кабины тягача вылез водитель.
        — Джон, ты чего орешь, почему не работаешь?
        — Да вот, шляются тут всякие, еще уроню что-нибудь на голову, а потом отвечай!
        — А-а!  — рабочий посмотрел на Сильвию.  — А она ничего девчонка.
        — Послушайте!  — Сильвия поправила волосы…
        Но водитель тягача уже включил мотор и огромная машина, лязгая и грохоча сцепкою двинулась с места, поднимая клубы желтой, едкой пыли. А погрузчик вновь принялся перекладывать автомобили, захватывая их оранжевыми зубьями, из одного штабеля в другой… Как будто такая работа могла что-то изменить в этом ландшафте.
        Сильвия отошла в сторону, прикрыла глаза от пыли и несколько минут любовалась ярко оранжевым погрузчиком и его мощными зубьями.
        Но долго любоваться этой работой Сильвии не пришлось. Водитель недовольно поглядел на девушку, и, боясь вновь вступать в спор, Сильвия отошла за соседний штабель.
        «Нет,  — подумала Сильвия,  — с этим мужчиной договориться не удастся. Нужно найти хозяина этой свалки. Если только у свалки может быть хозяин».
        Она посмотрела на небольшой домик, который казался совсем крошечным среди гигантских штабелей. Сильвия некоторое время колебалась, стоит ли идти туда и начинать разговор. Она боялась вновь нарваться на грубость.
        Но все-таки она решилась, подошла к домику и негромко постучала в обитую железом дверь. В ответ ей была тишина. Девушка подергала ручку — дверь оказалась запертой. Она заглянула в запыленное, давно не мытое окошко. Убранство дома было более чем скромным. Небольшой письменный стол, на нем старомодный телефонный аппарат, несколько стопок документов…
        «Что ж, раз никого нет,  — подумала девушка,  — придется подождать. Пойду еще погуляю по этой свалке».
        Она пошла туда, где отдельно лежали оторванные двери, колеса, бамперы, крышки капотов, багажников, где лежали крылья самой разной конфигурации… Сильвия вытащила из своей сумки холщевые толстые рукавицы и принялась рыться в груде ржавых дверей.
        — Эй! Эй! Ты что здесь делаешь?  — послышался грубый мужской голос.
        Сильвия обернулась. Прямо перед ней стоял невысокий небритый мужчина лет пятидесяти. На нем был потрепанный грязный комбинезон.
        — Я?  — Сильвия ткнула себя в грудь.  — Я художник…
        — А мне какое дело, кто ты?  — ответил мужчина.
        — Я — художник!
        — А что ты здесь делаешь?
        — Я ищу всякие вещи, которые мне могут пригодиться.
        — Воруешь, значит?
        — Я не ворую, я могу заплатить!
        Сильвия даже приоткрыла сумку, делая вид, что пытается достать кошелек. Но она прекрасно знала, что у нее там совсем немного денег.
        — Можешь заплатить?!  — изумился мужчина.  — Вот за это?! Вот за этот ржавый металл?! За эти железяки?!
        — Да-да, я могу вам заплатить. Мне нужна вот эта дверь…
        — Вот эта?  — мужчина ткнул ногой в ярко малиновую дверь.  — Эта дверь будет стоить…
        — Сколько скажете, столько и заплачу.
        — Да ладно, она ничего не будет стоить. Забирай и уходи!
        — А можно…
        — Нет, нельзя. Уходи!
        Мужчина явно чувствовал себя хозяином свалки.
        — А вы что, здесь работаете?
        Сильвия решила изменить тактику поведения.
        — Да, я здесь работаю уже двадцать лет.  — И что вы здесь делаете?
        — Как что?  — мужчина пытливо посмотрел на девушку,  — я здесь работаю, я же тебе сказал.
        — А, понимаю, вы охраняете эту свалку?
        — Можно сказать и так. В общем-то, я распоряжаюсь здесь кое-чем.
        — Скажите, пожалуйста, сэр, а кто распоряжается вот теми штабелями автомобилей?  — Сильвия показала вправо, где высился огромный штабель машин без колес.
        — Теми? Это надо спрашивать у хозяина вон того домика.
        — А-а… А может вы подскажете, как его зовут?
        — Подскажу. Его зовут Роберт Халинген.
        — Роберт Халинген? Спасибо. Я запомню. А можно я возьму еще вот этот бампер?
        — Этот? Так возьми лучше вон тот, он же ровнее.
        — Да нет, вы знаете, я художник, я из этого…  — Сильвия хотела уже объяснить, что она собирается сделать из двери, бамперов и еще многих других деталей, но мужчина уже махнул рукой и пошел в сторону.
        — А знаешь… Бери здесь, что хочешь! Все равно это никому не нужно, лежит и ржавеет.
        — Спасибо!
        Сильвия вытащила наощупь купюру из бумажника, догнала мужчину и сунула ему. Его, до сих пор неприветливое лицо, расплылось в улыбке.
        — Можешь брать и колеса, если только они тебе нужны.
        — Знаете,  — сказала Сильвия,  — вы мне очень помогли.
        Мужчина, наконец-то, заговорил приветливо:
        — Честно говоря до тебя на этой свалке никому ничего не было нужно, так что приезжай, когда хочешь и бери, сколько хочешь.
        — Спасибо!  — Сильвия кивнула головой.  — Вот если бы вы могли мне подыскать бампер, завязанный на узел, я бы была вам очень благодарна.
        — Чего не держим, того не держим! Я сам такого никогда в жизни не видел!  — развел руками мужчина.  — А вот, кстати, и Халинген!  — мужчина махнул рукой в сторону домика.
        Сильвия обернулась, но успела увидеть только закрывающуюся дверь.
        — Спасибо!  — крикнула она уже на ходу, спеша к домику Халингена.
        Возле самого домика еще тарахтел двигатель пикапа, на кузове которого был гидравлический подъемник. Это была довольно дешевая подержанная машина, ей уже было никак не меньше пяти лет.
        «Я думаю, с хозяином этой машины будет не так уж трудно поладить».
        Сильвия вошла в контору, но там уже было пусто. Лишь за тонкой перегородкой слышались тяжелые торопливые шаги и шум передвигаемых предметов.
        — Эй!  — крикнула Сильвия.  — Мистер Халинген!
        Шум на некоторое время стих.
        — Мистер Халинген!  — еще раз позвала Сильвия.
        Наконец из-за перегородки показалось немного усталое, недовольное лицо хозяина свалки. Это был мужчина лет сорока. Он был невысок, но крепко сложен. Было видно, что он чем-то озабочен. Мужчина взглянул на девушку без всякого интереса.
        — Мистер Халинген, послушайте!
        — Только скорее, я спешу! Если вы из страховой компании, то у меня сейчас совсем нет времени.
        — Вы меня неправильно поняли.
        — Я вас неправильно понял?
        — Да, конечно. Я не из страховой компании. Я вообще не имею отношения к чиновникам. Я — художник.
        — Художник?  — брови мистера Халингена приподнялись и его лицо сразу же стало более приветливым.
        — Художник…
        — И что же вас интересует, девушка?
        — Меня… Меня интересуют разные детали автомобилей. В общем-то меня интересует металл.
        — Металл?!  — изумился мистер Халинген.  — Да его по-моему здесь тысячи тонн! Может быть, даже…
        — Да-да! Вот именно металл меня интересует! Искореженный, изломанный металл. Знаете, мистер Халинген, я хочу вот это у вас купить.
        — Что — вот это?
        Сильвия побежала к груде искореженных автомобилей, быстро схватила сверкающий изогнутый бампер и бросила к его ногам.  — Вот это!  — громко закричала она,  — хочу купить! И вот это!
        Она вытащила огромный промышленный вентилятор.
        — И вот это тоже хочу купить!
        — Вот это? Купить?!  — изумился мистер Халинген.  — Первый раз у меня кто-то хочет купить что-то в розницу,  — сказал мистер Халинген.
        — Да, но я много не смогу заплатить.
        — Тогда берите так.
        — Нет, но хоть что-то я должна вам дать, а то потом начнутся недоразумения… Кто-нибудь из ваших рабочих подумает, что я здесь краду…
        — Миссис…  — тут мистер Халинген замялся,  — мисс…
        — Бертран,  — подсказала Сильвия.
        — Так вот, мисс Бертран, если честно вам признаться, так мне платят за то, чтобы только оставить здесь сломанный автомобиль. За это я и беру со своих клиентов деньги. Если здесь кто-то что-нибудь возьмет, то я буду этому только рад. Извините, но у меня очень мало времени… Приезжайте еще!..
        — Но если вы уже так любезны, мистер Халинген…  — Сильвия набралась наглости,  — может быть вы помогли бы доставить эти несколько кусков металла в город?
        — Нет-нет, я занят, что вы!
        — Но, мистер Халинген,  — продолжала упрашивать Сильвия,  — я же не смогу положить это все в багажник моего автомобиля! А у вас такой чудесный пикап!
        И девушка, не дожидаясь разрешения, взяла искореженный бампер и принялась заталкивать его в кузов красного пикапа хозяина автомобильной свалки.
        — Нет! Знаете, мисс Бертран, это уже слишком! Моей добротой нельзя пользоваться бесконечно.
        — Но, мистер Халинген! Вы же сами говорили, что такое у вас случается не часто…
        — И не уговаривайте! У меня нет времени!
        Роберт Халинген вскочил в кабину и захлопнул дверцу.
        Сильвия, испугавшись, что ее бампер уедет в неизвестном направлении, бросилась к окошку автомобиля.
        — Но, послушайте, неужели вам трудно сделать одолжение?! Ведь вы нечасто встречаетесь с художниками!
        — Каждый день двадцать раз,  — холодно ответил Роберт Халинген.
        — Но, прошу вас…
        — Вы понимаете, что я спешу, и вы отрываете меня от важного дела?.. Если бы с вами я мог заработать больше, я бы согласился. Но терпеть из-за вас убытки — извините…
        Сильвия поняла, что ни уговорами, ни улыбками на хозяина свалки подействовать уже не возможно.
        — Ну, тогда помогите мне снять этот чертов бампер с кузова вашей машины.
        — Вот это с удовольствием!
        Мистер Халинген, наконец, улыбнулся. Он распахнул дверцу и хотел уже выйти из машины, как вдруг раздался сигнал рации. Роберт Халинген схватил микрофон и нажал кнопку приема. Из динамика послышался резкий мужской голос:
        — Роберт, Роберт, ты слышишь меня?
        — Конечно, слышу. Моя рация всегда в порядке. Кстати, Деннис, твоих позывных я жду уже больше получаса!
        — Извини, дела не только у тебя, я завозился с мотором. Ты скоро будешь?
        — Да вот, с минуты на минуту выезжаю…
        — А куда ты выезжаешь?  — вновь послышался искаженный динамиком мужской голос.
        — Конечно, к тебе!
        — Тогда можешь прямо выезжать на летное поле, а я через пару минут вылетаю. Пока!
        — Пока, Деннис, выезжаю!
        — Извините, мистер Халинген. Я вижу, вы в самом деле заняты,  — разочарованно произнесла Сильвия.
        — Хотя…  — Роберт задумался, как бы о чем-то вспоминая.  — У меня к вам есть предложение.
        — Какое?  — оживилась девушка.
        — Встречное.
        — Я не совсем вас понимаю…
        — Ну как же! Вам нужна помощь?
        — Разумеется!
        — Так я могу вам ее предложить.
        — А что мне придется делать?  — с подозрением поинтересовалась Сильвия.
        — Нет-нет, ничего страшного и ничего тяжелого,  — поспешил ее успокоить Роберт,  — просто вы мне поможете на летном поле. А на обратном пути я заброшу ваши железяки в город. Только поспешите!
        Роберт помог Сильвии забросить в кузов пикапа несколько изломанных, скомканных автомобильных дверей, три бампера и крышку капота. Сильвия еще пыталась подтащить к пикапу сложенную пополам крышку багажника, но ее остановил Роберт:
        — Нет, мисс Бертран, это уже будет лишнее, я не хочу, чтобы нас остановила полиция. И если вы не передумали, то садитесь — и поехали.
        Сильвия легко впрыгнула в кабину, но дверка старого пикапа не сразу закрылась. Ей пришлось хлопнуть три раза, пока, наконец, замок не защелкнулся. Роберт сел за руль, и машина буквально сорвалась с места.
        Они летели по узкой проселочной дороге, вздымая клубы мелкой, желтоватой пыли. В кузове грохотали обломки автомобилей. Сильвия вцепилась руками в пыльный приборный щиток и с интересом смотрела на своего попутчика.
        Тот, казалось, и думать забыл о девушке. Он уверенно вел машину одной рукой и лишь изредка поглядывал на часы.
        — Скажите, мистер Халинген, это что — рация?  — пытаясь перекричать рев двигателя и грохот металла в кузове, кричала Сильвия.
        — Нет, это мясорубка,  — процедил сквозь зубы Роберт Халинген.
        — Мясорубка?!  — изумилась Сильвия.
        — Конечно! А что же еще вы ожидали увидеть в моей машине?
        Сильвия поняла, что разговорить мистера Халингена будет не так уж просто. Но потом она подумала, что пусть уж лучше он молчит, все равно вряд ли когда-нибудь им придется еще встретиться. Ведь она уже запаслась материалами для своих скульптур на добрых три месяца.
        Но неразговорчивость Роберта Халингена оказалась обманчивой. Стоило только Сильвии замолчать, как мужчина занервничал. Он несколько раз взглянул на девушку — и не прошло и пары минут, как он обратился к ней:
        — Скажите, а вы и в самом деле художница?
        — Конечно! Неужели не похожа?
        — Да нет, вид у вас — что надо!
        Роберт бросил взгляд на Сильвию, по которому не трудно было догадаться, что девушка ему очень нравится.
        — Знаете, мисс Бертран, мне… Я всегда завидовал людям, у которых много свободного времени…
        Сильвия пожала плечами.
        — Ведь у художников много свободного времени,  — не то утвердительно, не то вопросительно сказал мистер Халинген.
        — Знаете, когда как. Иногда у художников очень много свободного времени, а иногда его катастрофически не хватает.
        — Это точно. Как у всех людей. Вот у меня тоже иногда времени совершенно не хватает, а иногда мне кажется, что время как бесконечная лента: тянется, тянется, тянется… И думаю: скорее бы уже пришло то время…
        — Какое время?  — поинтересовалась девушка.
        — Ну, то время… Время, когда я буду доволен.
        — А вот у меня такого почти никогда не бывает…
        Сильвия посмотрела на мужчину. Тот уверенно вел машину, лишь изредка бросая взгляд на дорогу. Его, казавшийся старым и подержанным, пикап мчался очень быстро, мотор работал прекрасно и почти бесшумно. Только грохот железяк в кузове все время мешал вести спокойный разговор.
        — Скажите, а правда, что художники получают очень большие деньги?  — поинтересовался Роберт.
        — Да, есть художники, которые получают очень большие деньги. Но, если вы обо мне, то я таких… если честно сказать…
        Роберт бросил короткий взгляд на девушку.
        — …я неудачница, наверное,  — сказала она.  — Поэтому я и хожу по свалкам, собираю куски искореженного железа, чтобы потом из него что-нибудь сделать, и может быть это потом кто-нибудь купит.
        — Купит?! Куски металла?!  — изумился Роберт.
        — Ну, да! Только они будут уже не просто кусками металла, они будут произведениями искусства.
        — Куски металла?! Произведениями искусства?!  — не поверил словам девушки мужчина.  — И сколько это будет стоить?
        — По-разному. Знаете, если бы я, например, была очень известным художником, то это стоило бы десятки тысяч долларов. А так, может кто купит и заплатит мне какие-то деньги… И тогда я смогу заниматься тем, чем мне нравится.
        — А чем вам нравится заниматься?
        — Ну, знаете… Я бы хотела путешествовать.
        — Путешествовать?  — мужчина улыбнулся.  — Путешествовать, по-моему, нравится всем.
        Он внимательно посмотрел на дорогу и резко свернул на перекрестке.
        — Это только люди так думают, что художники очень богатые и получают много денег. А на самом деле большинство художников живут лишь бы как… Не имеют ни мастерских, ни средств к существованию. В общем-то побираются…
        — Что, неужели так много бедных художников?
        — Да. Бедных во много раз больше, чем богатых.
        — Но все-таки есть богатые!  — утвердительно сказал мужчина.
        — Конечно, есть. Я встречалась с некоторыми из них. Это действительно очень богатые люди.
        — И что? Они настоящие художники?
        — Да, как вам сказать… Скорее всего им просто повезло в жизни.
        — Повезло… А вам не везет?
        — Мне?  — девушка развела руками.  — Знаете, мне как-то пока еще не повезло. Но я же надеюсь!
        — Нужно всегда надеяться. И тогда удача улыбнется.
        — Вот-вот. И я надеюсь, что мои новые работы из этих железяк кому-то понравятся, критики меня заметят, обо мне напишут в толстых журналах, повсюду будут мои фотографии…
        Мужчина широко улыбнулся:
        — Вас будут показывать по телевизору, журналисты будут брать у вас интервью, вы будете рассказывать о своем тяжелом детстве, плести какую-нибудь ахинею, как это делают все писатели и художники, и вам останется только ставить свою подпись на чеках.
        Девушка заулыбалась. Ей явно понравилась немного иронично обрисованная перспектива.
        — Но, нет. Может быть это будет немного и не так, как вы сказали, мистер Халинген. Но мне очень бы хотелось, чтобы ваши слова сбылись.
        — Мои слова, девушка, всегда сбываются!
        — Спасибо вам! Тогда я буду надеяться, что я стану очень известным художником благодаря железякам, которые вы мне подарили.
        — Ну, что ж, в добрый путь, Сильвия!
        — Спасибо!
        То, что мужчина назвал ее по имени, Сильвии понравилось, и она, взглянув на него, тоже сказала:
        — Спасибо вам, Роберт!
        — Можешь и мне говорить — ты!  — улыбнулся мистер Халинген.  — Я человек простой и не привык к деликатному обхождению.
        — Но, на вашей…
        Сильвия хотела сказать — свалке — и замялась:
        — На вашей работе… Рабочие называют вас сэр и мистер Халинген…
        — Так там это совсем другое дело. Там бы другого обращения я и не потерпел.
        Роберт Халинген вывел машину на ровную площадку. Тут уже не было видно ни дороги, ни каких-либо строений. Лишь вдалеке виднелся огромный дощатый ангар для самолетов.
        Роберт щелкнул тумблером рации и принялся вызывать:
        — Деннис! Деннис! Ты слышишь меня?
        Рация мгновенно отозвалась:
        — Да, Роберт! Я уже запускаю мотор. Скоро я буду в воздухе.
        — Удачи тебе, Деннис!  — крикнул в микрофон Роберт и прибавил газу.
        Машина понеслась по бетонной полосе прямо к ангару.
        — А кто это такой — Деннис?  — осторожно спросила Сильвия.
        — Деннис?  — многозначительно произнес Роберт.  — Это самый богатый человек на континенте.
        — Да?!  — изумилась девушка.  — И вы его знаете?
        — Он мой лучший друг.
        — И вы работаете на свалке?
        — Конечно. Он только считается самым богатым, на самом деле, он такой же бедный, как я. Или, если хотите, как вы.
        — Роберт, а чем занимается этот Деннис?
        — Ну, как чем? Сейчас летает на самолете…
        — У него что, свой самолет?
        — Да. Самолет у него свой.
        — И он летчик?
        — Конечно, летчик. Хотя, в общем-то, Деннис сумасшедший. Он — псих.
        — Сумасшедший и псих? Что-то здесь не так.
        — Ну да! Ему не важно, чем заниматься, главное, чтобы это было увлекательно, чтобы это было опасно и будоражило его кровь. Тогда он готов на все. Вот и сейчас мы задумали одну очень неплохую авантюру.
        — Задумали авантюру?!  — изумилась девушка.
        — Конечно, авантюру…
        — А в чем она заключается? Вы что, будете грабить банк?
        — Да нет, мы же не грабители. Мы тихие сумасшедшие. Мы развлекаемся по-своему.
        — Я не поняла, вы развлекаетесь или зарабатываете деньги?
        — Знаете, Сильвия, в общем-то, нам за развлечение платят деньги. Мы стараемся как-то это сочетать… Хотя, если честно, могут и не заплатить, как уже не однажды бывало.
        — А-а-а…  — протянула Сильвия.  — Это совсем как у меня. Мне тоже часто обещают заплатить, говорят, что дадут очень много денег. А в итоге дадут каких-нибудь сто или двести долларов — и все. И на этом конец… А я полгода мучаюсь, что-то изобретаю, конструирую… Надеюсь…
        — Думаю, что у нас на этот раз получится.
        — А что вы, все-таки, задумали?
        — Не спешите, Сильвия. Сейчас все увидите своими глазами. Я думаю, вам будет очень интересно.
        — Хорошо, что я поехала с вами! Хорошо, что у меня много свободного времени… А этот, Деннис, он что будет делать?
        — Сильвия, вы слишком много задаете вопросов.
        — Роберт, вы не будете против, если я закурю?
        — Пожалуйста! Я и сам бы с удовольствием закурил, но мне кажется, что я забыл сигареты в своем офисе.
        Сильвия улыбнулась. Она вспомнила свалку, неухоженный дом, дощатый гараж — и ей сделалось смешно, что Роберт назвал офисом этот совершенно неприспособленный дом. Она вытащила из сумочки пачку сигарет, протянула Роберту и закурила сама.
        Дальше они мчались по бетонной полосе молча.
        Около самого ангара Роберт резко затормозил, развернул машину, и она почти прижалась к его невысокой стене.
        — Вот, Сильвия, мы и приехали. А сейчас — за дело!
        — Я могу чем-то помочь?
        — Конечно! Конечно, можете. Сейчас все увидите.
        — И я увижу авантюру?
        — Авантюра будет завтра. Сегодня мы к ней только готовимся. Проводим, так сказать, генеральную репетицию.
        — А где ваш друг?
        — Мой друг в облаках. Но сейчас мы все это узнаем… Только немного потерпите.
        Мужчина и девушка выбрались из автомобиля.
        — Так вы, Сильвия, хотели мне помочь? Давайте, работать будем вдвоем.
        Роберт открыл дверь ангара и вытащил оттуда несколько стальных труб.
        — Держите, Сильвия! А я сейчас буду их забивать.
        Мужчина схватил тяжелую кувалду и принялся вгонять стальные трубы в землю совсем невдалеке от ангара.
        — А что это будет?
        — Ну, не задавайте так много вопросов, Сильвия! Это — стальная труба, немного ржавая, но для репетиции вполне сгодится.
        — Как интересно! Как интересно!  — шептала Сильвия.
        А Роберт, один за другим, вгонял стальные стержни в землю. Он уже изрядно устал и все чаще вытирал вспотевшее лицо. Но показывать свою усталость девушке ему не хотелось. Он работал энергично и быстро и казалось, что он занимается забиванием стальных кольев всю свою жизнь.
        Глава 2
        — Как может слабая девушка помочь сильному мужчине.  — Кувалда в руках Роберта Халингена — грозное оружие.  — Рождественские флажки на аэродроме.  — Разговор с неизвестным пилотом.  — Как Сильвия стала секретаршей хозяина свалки.  — Сумасшедший пилот спортивного самолета перечисляет женские имена.  — Внимание очень льстит любой девушке.  — Воздушное знакомство.  — Как победить страх высоты.
        Вообще, всякая работа в руках Роберта ладилась. Он все делал красиво, быстро и уверенно.
        И Сильвии было приятно помогать этому немногословному мужчине, ей нравилось его решительное, волевое лицо, хотя, на ее художественный вкус, может быть и немного простоватое. Но в то же время открытое и уверенное… Улыбка у Роберта была очень искренней, а глаза, когда он смеялся, превращались в две узкие щелочки, и из них буквально лучилось веселье.
        — Ну вот, забьем последнюю трубу — и можем работать дальше.
        Роберт подал Сильвии немного ржавую, покрашенную в красные и белые полосы трубу со сплюснутым концом. Сильвия взяла ее в руки и поставила на землю.
        — Сейчас, сейчас,  — сказал Роберт,  — нужно точно отмерить расстояние.
        Он отошел к машине, вытащил рулетку, зацепил ее за уже вбитый стержень и раскрутил.
        — Так-так, Сильвия! Отойдите на несколько шагов назад. Теперь все хорошо! Ставьте!
        Сильвия с удивлением смотрела на то, как точно Роберт отмерял расстояние. Как будто тут могло решить дело отклонение в пару дюймов.
        Роберт вновь поднял тяжелую кувалду и принялся колотить по верху трубы. По всему было видно, что эту трубу уже вбивали в землю не однажды. Верх был покорежен и расплющен. Каждый удар отдавался во всем теле Сильвии, но она не хотела подавать виду, что боится этих гулких ударов кувалды.
        — Не бойтесь, Сильвия! Я не ударю вам по рукам!
        — Да нет, Роберт, я боюсь не этого. Мне кажется, что кувалда сейчас опустится мне на голову.
        Роберт рассмеялся, еще несколько раз ударил по трубе и сказал:
        — Что ж, Сильвия, теперь вы уже можете отпустить ее, она уже не упадет.
        Девушка отошла в сторону и закурила, наблюдая за тем, как Роберт вбивает в землю полосатую трубу.
        — Ну что, теперь мы можем передохнуть?  — спросила Сильвия, когда Роберт отбросил в сторону кувалду.
        — Да нет! Нам еще предстоит много работы.
        Роберт исчез в ангаре. Какое-то время оттуда слышалась возня, звон перебрасываемого металла, чертыхания Роберта.
        Наконец, на пороге возник мистер Халинген. Он держал в руках большой белый сверток материи, накрученный на деревянную палку.
        — Ну вот, Сильвия, теперь нам придется немного побегать.
        — Я и не знала, Роберт, что вы торгуете еще и мануфактурой!
        — Да нет, тут, на аэродроме, свои законы…
        Роберт сунул в руки Сильвии один конец палки, сам взялся за другой, завязал конец материи за один из кольев и крикнул:
        — Побежали!
        Сильвия еле поспевала за Робертом. Тот, казалось такой грузный и малоподвижный, бежал легко и упруго.
        Материя раскручивалась — и позади Сильвии и Роберта оставался яркий белый след. Ветер вибрировал в полотне и надувал материю.
        — Держите, держите, Сильвия! Иначе, если снесет ветром — все пропало!
        Наконец, рулон кончился, и Роберт буквально бросился на ее конец, чтобы ветер не смог унести материю. Он взял палку, на которой была накручена материя, и стал ловко втыкать ее в землю, прикалывая белое полотно к земле.
        — Зачем это, Роберт?
        — Сильвия, если я вам сейчас начну все объяснять, то у моего приятеля Денниса кончится горючее, и он свалится прямо нам на голову.
        — Хорошо! Надеюсь, на этом — все?  — спросила Сильвия.
        — Нет, нам нужно еще кое-что сделать. Бежим назад!
        Сильвия прямо-таки задыхалась, еле поспевая за Робертом. Но азарт и энтузиазм Халингена передались и ей. Она остановилась, не в силах от усталости поднять руки, а Роберт уже откручивал проволоку на больших металлических трубах, которые Сильвия сначала приняла за шлагбаум, перекрывающий въезд на взлетную полосу.
        — Если до этого, честно говоря, я мог справиться один, то теперь уже придется работать вам по-настоящему, Сильвия!
        Роберт подхватил конец тяжелой металлической трубы и вскинул его на плечо.
        — Сильвия, налегайте с той стороны!
        Сильвия буквально легла животом на противовес, и толстая металлическая труба, разрисованная в красные и белые полосы, начала подниматься в небо.
        Роберт перебирал по ней руками, все ближе и ближе подходя к Сильвии. Наконец, труба, дико скрипя, встала вертикально.
        Роберт быстро, чтобы трубу не успел опрокинуть ветер, вставил в гнезда металлические пальцы.
        — Вы что, собираетесь тут растягивать антенны?  — спросила Сильвия.
        — Да нет! Это все объяснять долго. Когда увидите, что здесь происходит, поймете сами.
        Роберт принялся откручивать проволоку с другой такой же трубы, расположенной в футах тридцати от первой.
        И все повторилось снова. Опять скрипела труба, снова ее вырывал из рук Роберта ветер… Но, казалось, ничто не может остановить этого парня…
        Наконец, обе трубы стояли вертикально. Поверху их соединял тонкий металлический трос, на котором трепетали разноцветные флажки.
        — Красиво!  — сказала Сильвия.  — Совсем, как на Рождество!
        — Ну, конечно, можно это воспринимать как рождественскую елку. Это все равно праздник — для меня, для Денниса, а теперь, я смотрю, Сильвия, и для вас.
        Девушка улыбнулась. Ей было приятно, что она смогла помочь этому человеку. Но больше всего ее заинтриговал приятель Роберта Деннис, которого она еще и в глаза не видела.
        — Ну все, Сильвия. Можете передохнуть!
        Девушка подошла к машине и устало облокотилась на ярко красный кузов…
        А Роберт и не думал останавливаться. Он открутил рацию и поставил ее на капот, щелкнул тумблер.
        — Деннис! Деннис! Ты слышишь меня?
        Из динамика неслись потрескивания и, наконец, через них пробился голос:
        — Да, Роберт! Я тебя прекрасно слышу…
        — Ты уже готов?
        — Я готов был уже давно. У тебя все в порядке?
        — Конечно! Одни ворота мы уже установили.
        — Кто это — мы?  — спросил Деннис.
        — Увидишь, прилетай!
        — Хорошо, Роберт. Только заложу еще один круг над океаном — и прямо к тебе. Точнее, к вам. На какой высоте вы установили первые ворота?
        — На десять футов ниже, чем договаривались.
        — Хорошо, теперь у меня есть гарантия, что я не врежусь на испытаниях!
        Рация отключилась. Сильвия запрокинула голову и смотрела в ярко голубое, безоблачное небо. Она ждала, с какой же стороны появится самолет. Ее длинные белокурые волосы развевались по ветру.
        Роберт облокотился на капот машины и залюбовался девушкой.
        — Это ничего, Сильвия, что я так разглядываю вас?
        — Да нет, Роберт, мне даже приятно, когда на меня обращают внимание…
        Наконец, послышался рокот мотора.
        Сильвия стала смотреть по сторонам, никак не находя в небе подлетающего самолета…
        — Послушайте, Роберт, может быть, я слишком любопытная, но где же ваш приятель Деннис? И для чего все эти постройки?
        — Ну, Денниса я вам сейчас покажу.
        Роберт взял Сильвию за плечи, развернул и принялся ей показывать едва заметную точку над горизонтом.
        — Вон, видите? Его спортивный самолет. Скоро он будет здесь.
        Точка постепенно разрасталась, и, наконец, Сильвия увидела тонкую полоску крыльев. Самолет летел почти над самой землей, то и дело исчезая за невысокими холмами… Наконец, на подлете к самому аэродрому, ярко красный спортивный самолет резко взмыл в небо, заложил одну бочку и вновь опустился к земле. Вновь заработала рация.
        — Роберт! Можно начинать!
        Халинген бросился к микрофону.
        — Да, Деннис, все в порядке. Только будь осторожнее!
        Глядя на то, как маленький спортивный самолет качается с крыла на крыло, летя над самой землей, Сильвия с ужасом вскрикнула:
        — Он же разобьется! Он с ума сошел!
        — Я же предупреждал вас, что мой друг сумасшедший, так что не удивляйтесь.
        — Но он же разобьется!
        — Это его дело,  — пожал плечами Роберт,  — его все равно невозможно остановить…
        Маленький спортивный самолет зашел на белую матерчатую полосу, которую совсем недавно раскатали Сильвия и Роберт, и как бы скользя по ней, невысоко над землей, понесся к воротам.
        Сильвия от ужаса зажмурила глаза. Ей казалось, что самолет сейчас врежется в ворота, но, услышав радостный возглас Роберта, она открыла глаза.
        В этот момент самолет, проскользнув под воротами, резко взмыл в небо. Сильвия и сама не удержалась и захлопала в ладоши. Она прикрыла глаза от яркого солнца и с восторгом смотрела на яркий, сверкающий крестик, висящий в синеве неба.
        — Боже! Как он умудрился это сделать?! Да он настоящий ас!
        — Да что вы, он может еще и не то! Это не предел его возможностей.
        — Да? А что он еще будет делать?
        — Сейчас все увидите, не спешите…
        Самолет стремительно взмыл еще выше, потом перевернулся шасси кверху — и в это время раздался совершенно спокойный голос из динамика рации:
        — Роберт, Роберт! Ты меня слышишь? Кто это с тобой? Такая привлекательная! Ты что, завел себе секретаршу?
        — С чего ты это взял?  — так же спокойно ответил Роберт своему другу.  — Нет, Деннис, она никакая не секретарша, а моя клиентка. Она коллекционирует металлолом.
        — Что?!  — изумился Деннис, закладывая еще один вираж высоко в небе.
        — Да-да, моя клиентка.
        — Так ты что, нашел ее на свалке?
        — Можно сказать и так. Но не я нашел ее, а девушка нашла меня.
        — Ну, и везет же тебе, Роберт!
        — Конечно, везет!
        — Хорошо,  — послышался резкий голос пилота,  — я захожу на следующий круг.
        — А теперь, Сильвия,  — Роберт, приложив ладонь к глазам, проводил самолет взглядом,  — тебе нужно еще поработать, и надо сделать это как можно скорее.
        — Я согласна! Чем я могу помочь?
        — Сейчас увидите!
        И они принялись устанавливать еще одни ворота, только вверху уже висел не тонкий стальной трос с яркими пестрыми флажками, а была натянута широкая, ярко красная лента. Она футов на пять проходила ниже, чем стальной трос с флажками.
        Наконец, ворота были установлены, и Роберт с девушкой, изрядно устав, вновь подбежали к машине.
        — Ну что, что теперь?  — спросила Сильвия, переводя дыхание.
        — Теперь? Теперь будет самое интересное!
        Вновь заработала рация:
        — Роберт! Роберт! Ты меня слышишь?
        — Да, Деннис, прекрасно слышу!
        — Вторые ворота готовы?
        — Да, мы только что установили их.
        — Тогда я захожу на полосу и сейчас будет самый ответственный момент.
        — Деннис! Я прошу тебя, будь поосторожней! Не рискуй и не смотри по сторонам!
        — Я тебя понял. Я помашу вам крыльями. Ты сам виноват, привел на аэродром красивую девушку!
        — Послушай, Деннис, а как ты определил, что она красивая?
        — По ногам, Роберт. Я увидел ее длинные, стройные ноги…
        Роберт нажал кнопку рации и с изумлением посмотрел на ноги Сильвии. Они и в самом деле были стройные и красивые.
        Сильвия, немного виновато, улыбнулась.
        — Вот, черт! И как это он на такой скорости мог это заметить?
        Сильвия пожала плечами.
        — Наверное, он более наблюдательный, чем вы.
        — Вот я и думаю,  — сказал Роберт,  — с этим Деннисом просто опасно летать или ездить вместе. Вчера, когда мы ехали с ним на мотоцикле, и я сидел за ним — он вообще не смотрел на дорогу, он только глазел по сторонам, ни одной девушки не мог пропустить!
        — Но вы же живы и здоровы, никуда не врезались!
        — Что правда, то правда…
        Вновь послышался нарастающий рокот мотора. Самолет шел низко к земле, вновь заходя на белую матерчатую полосу. Казалось, что машина просто скребет шасси по высокой, выжженной солнцем траве. От ветра, который гнал пропеллер, сильные волны пробегали по материи. Казалось, что она вот-вот оторвется и будет тянуться за самолетом, как белый длинный шлейф.
        Спортивная машина буквально прижалась к земле и влетела в ворота.
        Роберт радостно воскликнул:
        — Молодец! Теперь должно получиться! По-моему ни один летчик на континенте не может проделать такого, как Деннис!
        Сильвия восторженно смотрела вслед удаляющейся спортивной машине, а из рации уже вновь слышался спокойный голос пилота:
        — Я не слишком вас напугал?
        Роберт подбежал к рации:
        — Молодчина, Деннис! У тебя же получилось все великолепно!
        — Ну, не очень-то,  — признался пилот.  — Мне показалось, что я задел крылом за стойку.
        — Если бы ты задел за стойку, у тебя бы половины крыла уже не было!
        — Ну, тогда, значит, все в порядке. Я попробую зайти еще раз. Роберт, а ты не можешь сказать, как зовут твою девушку?
        — Деннис, о чем ты только думаешь сейчас!
        — Нет, Роберт, а вдруг я при следующем заходе разобьюсь, так и не узнав ее имени. Хотя, нет, подожди, Роберт, можешь не говорить, я попробую угадать.
        Сильвия стояла возле Роберта и улыбалась. Ей было приятно, что сегодня ей уделяют так много внимания.
        А из динамика слышалось перечисление женских имен: Дона, Лора, Шейла, Люси, Элеонора, Норма, Элизабет… Нет, не угадал,  — оборвал свое перечисление Деннис,  — но я попытаюсь еще раз. Мне придется, Роберт, напрячь фантазию. Но ничего лучше Элеоноры я придумать не могу!
        Сильвия, не выдержав, вырвала микрофон из рук Роберта.
        — Если вас это так интересует, так меня зовут Сильвия!
        — Сильвия! Очень красивое имя,  — отозвался Деннис.
        — Я попытаюсь угадать вашу национальность…
        — Я и тут помогу вам — я англичанка.
        — Вот этого я не ожидал,  — разочарованно произнес Деннис.  — Я думал, что вы испанка. Мне очень нравятся испанки!.. Но все равно, Сильвия, свой следующий заход я посвящаю вам! Вы увидите, на что я способен в воздухе!
        Тут Роберт вырвал микрофон уже у Сильвии.
        — Послушай, Деннис, не выдуривайся, ты сможешь спокойно поговорить с девушкой, когда приземлишься, а сейчас займись делом!
        Самолет вновь опустился поближе к земле и помчался по направлению к воротам. На этот раз Сильвия уже не зажмуривала глаза — она смотрела, как самолет стремительно несется, как он, прямо скользя по земле, проносится под воротами…
        Вновь отозвался динамик рации:
        — Роберт!
        — Я слушаю тебя!
        — Попробуй ниже опустить красную ленту!
        — Да ты что?! Ты же разобьешься о землю!
        — Да нет, Роберт, лучше пусть я сейчас разобьюсь о землю и останусь живым, чем врежусь в мост…
        Роберт задумался.
        — Что ты не отвечаешь, Роберт?!
        — Хорошо, Деннис, придется выполнить твою просьбу.
        Роберт отложил микрофон в сторону.
        — Сильвия, давайте опустим ленту.
        Девушка засомневалась.
        — Может быть, не стоит? Может быть мы оставим ленту так как есть?
        — Нет пусть уж лучше попробует сейчас, потом будет поздно.
        Роберт явно волновался, волнение мужчины передалось и Сильвии.
        Они вдвоем принялись опускать ленту.
        — Хорошо,  — остановил ее Роберт,  — ниже не надо.
        Они еле успели отбежать к ангару, когда самолет вновь приблизился к воротам. Казалось, что маленький самолет почти касается крыльями земли. Сильвия даже видела лицо пилота. На голове Денниса были черный шлем и большие очки. Он внимательно смотрел перед собой.
        Сильвия помахала рукой, но Деннис никак не отреагировал на этот жест. Он был весь поглощен выполнением задачи.
        Самолет буквально распластался по земле. Он больше напоминал автомобиль, несущийся по земле, чем самолет.
        Наконец, спортивная машина нырнула под красную ленту, не коснувшись ее — и резко взмыла в небо.
        — Ну что!  — закричал Деннис по рации.  — Как видите, мне удалось и это, можно радоваться!
        Спортивный самолет принялся выделывать невероятные фигуры в небе: он то падал, то входил в пике, то взмывал ввысь, вращаясь вокруг собственной оси, закладывал невероятные виражи, скользил над самой землей, почти касаясь брюхом рыжей травы…
        А в это время Роберт схватил Сильвию за плечи, он тряс ее, становился перед Сильвией на колени, вздымал руки к небу…
        — Сильвия! Сильвия! Ты не можешь понять! Сейчас уже можно точно сказать, что полмиллиона у нас в кармане! Представляешь?! Я смогу купить настоящий испытательный стенд! Понимаешь, Сильвия?!
        Девушка смотрела на радующегося мужчину, хотя не понимала, чему он так радуется.
        — Так это и есть ваша авантюра?
        — Нет, Сильвия, это только часть задуманного плана. Это только маленькая часть — и репетиция. Но мы будем богатыми, и мы сможем делать то, что нам нравится — заниматься любимым делом.
        — Я вам завидую,  — тихо сказала Сильвия,  — я бы тоже хотела делать только то, что мне нравится…
        — Сильвия, Сильвия, мы победим!..
        Роберт колотил кулаком по капоту своего автомобиля.
        — Мы победим! Деннис просто молодчина, я даже не ожидал!
        А Деннис в это время летал на своем самолете над самым аэродромом, то прижимался к земле, то вновь взмывал в небо… По тому, как пилот вел самолет, было видно, что он тоже радуется, что он упоен успехом.
        Роберт не выдержал. Он подбежал к рации:
        — Деннис, Деннис! Ты меня слышишь? Ты молодчина!
        — Слышу, Роберт. Все, по-моему, получилось как нельзя лучше.
        — Конечно, конечно Деннис, все получилось. Я даже не ожидал!
        — Не все еще получилось,  — спокойно вдруг сказал Деннис, закладывая крутой вираж.
        — Как не все?!
        — Ну, конечно же не все. Все должно получиться завтра. Завтра — или никогда!
        Сильвия с изумлением слушала слова Денниса, смотрела на радостное волнение Роберта. Ей в это мгновение как-то стало сразу одиноко. Ей показалось, что про нее все забыли — и она погрузилась в свои мысли…
        «Вот счастливые люди! У них есть какая-то цель, задача, и они всеми силами идут к ее достижению… Я вновь остаюсь одна со своими проблемами, горестями и печалями… Как поступить мне?»
        — Сильвия, не грусти! Все будет отлично!  — закричал Роберт.
        Сильвия махнула рукой.
        — Завтра он, как стрела, промчится под мостом.
        — Под мостом?!  — изумилась Сильвия.
        — Да, да, под мостом! В самом центре города, под мостом! Он промчится — и деньги будут у нас в кармане. А я — я потом сделаю свой спортивный автомобиль. И я буду мчаться на скорости четыреста миль в час!
        — А это много?  — поинтересовалась Сильвия.
        — Много?! Вы говорите — много… С такой скоростью еще никто никогда не ездил.
        — Да, вам хорошо…
        — Конечно! Я буду мчаться на своем автомобиле со скоростью четыреста миль в час. Сильвия, это здорово!
        — Конечно, конечно здорово.
        Охваченные радостью Роберт и Сильвия выскочили на взлетную полосу и принялись размахивать руками. Им казалось, что самолет заходит на посадку.
        Самолет прижимался к земле все ниже и ниже, рев его двигателя нарастал. Самолет буквально в полуметре промчался над головами Сильвии и Роберта. Мужчина и девушка упали на траву и прижались к земле. Когда самолет пролетел, Роберт вскочил и зло помахал ему вслед кулаком:
        — Я тебе… Вот мерзавец! Вот мерзавец! Так можно схватить инфаркт.
        Сильвия отряхивала пыль со своей черной куртки.
        — Он что, в самом деле сумасшедший?
        — Конечно, конечно Сильвия, разве ты этого еще не поняла? Неужели нормальный человек может вот так пугать людей?
        — Да, действительно сумасшедший, но я ему завидую — у него есть увлечение.
        — Но, Сильвия, у тебя ведь тоже есть увлечение.
        — Да, но мое не приносит такой большой радости и не вызывает ни у кого таких восторгов, как полеты Денниса.
        Наконец, самолет еще раз развернулся над полем, его колеса тихо коснулись взлетной полосы, и он медленно подъехал к ангару.
        Сильвия и Роберт бросились к самолету.
        Винт замер. Из кабины выбирался молодой, крепко сложенный парень. Он стянул большие очки — и Сильвия с изумлением увидела, какое выразительное и приятное лицо у этого парня.
        Деннис улыбнулся и помахал рукой Роберту, потом поклонился Сильвии.
        — Меня зовут Деннис!
        Парень широко улыбнулся и протянул руку.
        — Спасибо за прекрасное зрелище. Я такого еще никогда не видела!
        — Это еще что! Я могу вытворять и не такое!
        — Да?
        — Конечно, когда-нибудь вы еще это увидите!
        — Как бы мне хотелось полетать, как вы!
        — Серьезно? Вам хотелось бы полетать?
        — Сильвия, садись в самолет, Деннис тебя вознесет к облакам!
        — Э-э, нет!  — заперечил Деннис и замахал рукой в кожаной перчатке.  — Нет-нет, Роберт, я не могу лишать тебя такой прекрасной клиентки!
        — Но, Деннис, она так помогла мне, что ты даже не можешь себе представить!
        — Да нет, я, собственно, ничего такого не сделала…
        — Ну, ладно, если хотите покататься, то пожалуйста.
        Деннис услужливо распахнул дверцу и подал девушке кожаный шлем и большие очки.
        Сильвия ни мгновения не колебалась. Она вскочила на крыло самолета и забралась в кабину.
        — Знаешь, Деннис, она — моя клиентка, да к тому же ей есть двадцать лет, так что можешь смело брать ее с собой в воздух.
        — Так вы серьезно хотите и не боитесь?
        Сильвия пожала плечами. Она и сама не знала, что ответить. И не знала, боится она или не боится.
        Она устроилась в кресле. Деннис похлопал ее по плечу:
        — Э, Сильвия, обязательно пристегните ремни, как бы я не потерял вас в воздухе! Тогда я лишусь пассажира, а мой друг — он кивнул на Роберта и многозначительно замолчал…  — Ну все, мы полетели, только потом не раскаивайся!
        Сильвия вжалась в кресло. Ей стало страшно. Ее напугало даже то, что ремень не очень плотно облегал ее.
        Деннис перехватил ее взгляд, и, одной рукой держась за штурвал, другой потуже затянул ремень.
        — Ничего, Сильвия, все будет в порядке!
        — Если вы, Деннис, думаете, что я боюсь, то ошибаетесь.
        — Я, признаться, именно так и подумал.
        — Нет, ну конечно, я боюсь. Но я только боюсь, что меня укачает.
        — Ладно, это не страшно.
        Самолет разгонялся все быстрее и быстрее, и, наконец, Деннис резко потянул на себя штурвал. Спортивная машина тут же начала набирать высоту. Сильвия от страха закрыла глаза. Ей показалось, что они уже перевернулись в воздухе. Она потеряла ориентацию, где верх, где низ. А самолет, закладывая вираж, летел над аэродромом.
        Наконец, когда Сильвия нашла в себе силы поглядеть вниз, то она увидела ангар, а возле него одинокую фигуру Роберта.
        — Деннис,  — закричала Сильвия, пытаясь перекричать рокот мотора, но Деннис одной рукой держась за штурвал, второй рукой показал, что не слышит ее.
        — Деннис!  — еще раз крикнула Сильвия.
        Парень наклонился поближе к девушке.
        — Только, пожалуйста, Деннис, не надо выделывать никаких фигур, иначе это плохо кончится!
        — Хорошо,  — успокоил ее Деннис.  — Мы просто немножко полетаем и сядем.
        Сильвии казалось, что самолет вот-вот развалится на части. Она с ужасом смотрела через окно на то, как вибрирует конец крыла.
        — Деннис!  — вновь окликнула пилота девушка.  — А ваш самолет не развалится?
        — Да нет, что вы, Сильвия! Если бы он мог развалиться, так развалился бы уже давно.
        — Куда мы летим?  — поинтересовалась Сильвия.
        — А куда хотите.
        Деннис хлопнул рукой по приборной доске.
        — Все дороги перед нами открыты!
        — Я бы хотела,  — задумалась Сильвия,  — я бы хотела пролететь над океаном.
        — Хорошо!
        Деннис заложил вираж, и его машина понеслась к узкой голубой полоске на горизонте.
        Глава 3
        — Синева океана и синева глаз Денниса так похожи.  — Все было бы хорошо, если бы у самолета так не дрожали крылья.  — Кто быстрее — самолет или подержанный пикап.  — Никогда не поздно научиться держать в руках штурвал.  — Всегда ли мечты сбываются.  — Зависть — не лучшее качество.  — Кэтрин позволяет себе сердиться.  — Крылья могут быть и у мотоцикла, только он не летает.
        Сильвия уже немного справилась со страхом. Она с интересом смотрела на то, что делалось под ними. По широким автострадам, идущим от Сиднея, неслись цветные капельки машин. Безжизненная пустыня возле автострады рассекалась редкими каналами. Отсюда, сверху, были видны и скалы, торчащие среди песка, и одинокие чахлые деревья.
        — Может, спуститься пониже?  — прокричал Деннис.
        — Да нет, нет,  — завертела головой Сильвия.  — Так хорошо. Если лететь пониже, будет более страшно.
        Деннис снова потянул штурвал на себя, и самолет, задрав нос, начал набирать высоту.
        И вот, под самолетом, мелькнула широкая полоса пляжа. Теперь под крыльями расстилалась изумрудная поверхность океана, изборожденная морщинами волн. Отсюда, сверху, были видны светлые отмели, лагуны, темные пятна впадин… По фарватеру пробирался к порту небольшой белый пароход.
        — Деннис, давайте опустимся немного пониже, я хочу полюбоваться яхтами,  — предложила Сильвия.
        Деннис, ничего не ответив, резко бросил самолет в пике. Сильвия охнула и зажмурилась. Ей показалось, что они сейчас прямо так и воткнутся носом в воду. Ей казалось, что этому падению не будет конца!
        Она ощутила на своей руке пальцы Денниса.
        — Да, успокойтесь! Я просто хотел поскорее исполнить ваше желание…
        И тут Сильвию будто вдавило в кресло — это самолет выходил из пике. Перед глазами девушки пронеслись огромные валы волн, мелькнул белый пароход, пронеслись разноцветные паруса яхт…
        — Ну, разве можно так?  — укоризненно сказала Сильвия.
        — Но вы же этого, по-моему, хотели?
        — Теперь, Деннис, я, кажется хочу только одного — поскорее ступить на землю.
        — Ну, это желание будет не так просто выполнить.
        — Деннис, тогда обещайте мне больше не выкидывать никаких штучек, а лететь ровно.
        — Хорошо, Сильвия, я буду лететь медленно и спокойно, как городской автобус.
        Деннис заложил вираж, который уже не показался Сильвии таким страшным… Вообще, казалось, что после того головокружительного пике ничто уже не может испугать ее.
        И самолет, казалось, поплыл над океаном.
        Теперь Сильвия могла спокойно оглядеться. Но ее уже не занимали пейзажи, расстилающиеся под ними. Она смотрела на лицо пилота.
        «Интересно, какого цвета у него глаза,  — не могла вспомнить Сильвия, а солнцезащитные стекла очков не давали рассмотреть цвет.  — Наверное, голубые,  — подумала Сильвия.  — Хотя, нет.  — Она заметила выбивающиеся из-под шлема темные волосы,  — голубых глаз у брюнетов не бывает… Значит, зеленые,  — подумала Сильвия.  — Это было бы очень красиво — темные волосы, зеленые глаза…
        — Сильвия,  — громко спросил Деннис. Он говорил так громко, чтобы перекричать рев мотора.  — Сильвия, вы, наверное думаете и пытаетесь отгадать, какого цвета у меня глаза?
        Сильвия от испуга вздрогнула. Она никак не могла поверить, что пилот догадался, о чем она думает.
        — Так вот, Сильвия, глаза у меня, как и у моей мамы, ярко-голубые.
        — Я так почему-то сразу и подумала,  — ответила Сильвия и посмотрела на ярко-голубое небо над своей головой.
        Деннис вел самолет легко и уверенно. На его губах блуждала радостная улыбка. И девушка поняла, что летать Деннису очень нравится, что он любит ощущение полета.
        — Куда мы летим?  — вновь спросила она.
        — Мы сейчас полетим к нашему другу и посмотрим, что он там поделывает.
        Самолет сделал небольшой вираж и пересек черту побережья. И вновь под ним была уже не лазурная синева, а выжженная пустыня.
        Сильвия сразу заметила бетонную полосу аэродрома и красную точку автомобиля Роберта.
        Деннис тронул штурвал, и его самолет послушно качнул крыльями. Автомобиль Роберта сдвинулся и помчался по бетонной полосе навстречу самолету. Деннис прижал самолет пониже к земле. Самолет и автомобиль мчались навстречу друг к другу. Буквально в десяти метрах перед автомобилем самолет Денниса взмыл в небо, развернулся и буквально завис, почти касаясь колесами автомобиля Роберта.
        Несколько минут самолет и автомобиль мчались в одном направлении. Роберт высунул из кабины руку и приветственно помахал. Сильвия замахала в ответ.
        — Здорово! Здорово, Деннис, не правда ли?
        Деннис только кивнул головой.
        Роберт выжимал из своего автомобиля максимальную скорость, а самолет Денниса легко настигал его и почти касаясь колесами кабины, зависал над ярко-красной машиной.
        Роберт внимательно следил за тенью самолета, которая то летела рядом с его машиной, то вырывалась вперед. Он сигналил, но, конечно, Деннис не слышал звуков клаксона.
        — Сильвия,  — Деннис вдруг подмигнул девушке,  — а вы никогда не мечтали научиться управлять самолетом?
        — Конечно мечтала. По-моему, каждому человеку в жизни хотелось летать.
        — Ну, так в чем дело? Мы можем начать прямо сейчас.
        Сильвия растерялась. Она никак не ожидала такого предложения.
        Деннис улыбнулся и отщелкнул зажим, который удерживал запасной штурвал прямо напротив того места, где сидела Сильвия.
        — Сейчас я переключу управление на вас — и можете попробовать!
        Сильвия испуганно отшатнулась от штурвала.
        — Нет! Что вы, Деннис! Я никогда с этим не справлюсь, и мы обязательно разобьемся.
        — Главное — попробовать!
        Деннис взял и силой положил руку Сильвии на штурвал.
        — Вот так: на себя — самолет взмывает вверх, от себя — он падает вниз, а если качнете, он повернет или влево, или вправо.
        Сильвия вцепилась руками в штурвал.
        — Ну что, не боитесь пробовать?  — спросил Деннис.
        Вместо ответа Сильвия потянула штурвал на себя. Самолет даже не вздрогнул. Она вопросительно посмотрела на Денниса.
        — Я так и думал. Первое движение всегда неправильное. Вот теперь можно переключать управление на вас. Только не вздумайте резко дергать штурвал.
        Деннис щелкнул рукояткой переключения управления, и Сильвии в первую минуту показалось, что ничего не изменилось. Но прошло лишь несколько секунд, и она почувствовала всем своим телом, как неуверенно стал лететь самолет. Даже малейшее дуновение ветра как будто задирало крылья самолета, пробуя его опрокинуть.
        — Деннис! Я боюсь!
        — Бояться не надо,  — бросил Деннис,  — если что, я успею переключить управление на себя.
        — По-моему у меня кое-что получается,  — неуверенно заметила Сильвия.
        — Для того, чтобы судить окончательно, времени прошло слишком мало. И вообще, Сильвия, вы никогда не научитесь управлять самолетом, если не попадете в какую-нибудь передрягу.
        Деннис схватил за руку Сильвию и резко надавил на штурвал вперед. Самолет накренился и помчался к земле.
        — Не надо, Деннис, я боюсь!  — кричала девушка.
        Деннис, дождавшись, когда до земли оставалось футов двести, вновь выровнял машину.
        — Ну что, не раскаиваетесь, что сели рядом со мной?  — спросил Деннис, вновь переключая управление на себя.
        — Да нет, что вы! Я просто счастлива! Теперь мне будет о чем вспоминать и о чем рассказывать друзьям.
        На слове «друзьям» Сильвия осеклась. Ведь ей не хотелось признаваться в том, что настоящих-то друзей у нее нет.
        Деннис как бы понял это молчание девушки и положил руку ей на плечо.
        — Ничего, Сильвия! Я думаю, что это не последний ваш полет.  — Давайте посмотрим, что там поделывает Роберт. Он, наверное, думает, что мы забыли о нем.
        — Конечно, я думаю, ему там на земле одному тоскливо,  — ответила Сильвия, ища взглядом на аэродроме красный автомобиль с подъемной стрелой.
        Роберт стоял рядом с машиной и, подняв капот, копался в двигателе.
        — Ого! Да у нашего друга, кажется, поломка. Наверное придется посадить самолет и помочь ему.
        Деннис бросил взгляд на приборный щиток.
        — А знаете, Сильвия, хорошо, что мы вспомнили о Роберте. Потому что я с вами заболтался, и бензина осталось никак не больше, чем на двадцать минут. Все-таки, не зря говорят, что женщина на корабле или на самолете — к беде. Так бы мы могли с вами и разбиться.
        Сильвия согласно кивнула головой. Ей самой уже, честно говоря, сделалось не по себе от бесконечной качки, тряски и резких толчков.
        Деннис сделал круг над аэродромом и вывел машину прямо напротив взлетной полосы.
        Сильвия сидела, опустив голову. И Деннис даже на какое-то мгновение пожалел, что взял ее с собой.
        Он посмотрел на унылый, расстилающийся под крылом самолета пейзаж — пустыня, скалы, размытые краски суши оттеняла лишь блеклая полоска зеленой воды на горизонте. Все казалось неподвижным и мертвым. Солнце выжигало здесь всякую жизнь, и сильный ветер на тысячах квадратных миль вздымал тучи пыли и нес ее в сторону океана, где она и оседала на дно.
        — Сильвия,  — предложил Деннис.  — Если вы уже согласились лететь со мной, то вам стоит научиться сажать самолет.
        — Это еще зачем?!  — изумилась девушка.
        — Может быть, когда-нибудь и пригодится. А вдруг со мной что-нибудь случится в воздухе?
        Сильвия наморщила лоб.
        — С чего это вам, Деннис, может стать плохо?
        Парень улыбнулся.
        — Ну как же! Рядом со мной такая красивая девушка, и у меня может остановиться сердце.
        Сильвия приподняла голову, взялась за приборную доску и подалась вперед.
        Деннис убрал газ и подождал, пока двигатель не сбросит обороты. Потом он потянул на себя рукоятку триммера, которая располагалась в этом самолете наверху, прямо у него над головой.
        Внезапный толчок — и Сильвия чуть не ударилась головой о панель. Она сразу выпрямилась и стала смотреть поверх опускавшегося носа машины на узкую полоску взлетно-посадочной полосы. Деннис вел самолет прямо к бетону.
        — Главное,  — наставительно сказал Деннис,  — это рассчитать, откуда дует ветер, чтобы тебя не сбросило с маршрута.
        — А как вы знаете, откуда дует ветер?  — изумилась Сильвия.
        — По волнам, по облакам, а, вообще-то, чутьем…  — крикнул Деннис.
        Он и сам уже не понимал, чем руководствуется, когда управляет самолетом. Не думая, он знал с точностью до одного фута, где и как посадит машину. Ему приходилось быть точным. Ведь садился он не всегда на бетонную полосу. Временами садиться приходилось и на пляж, а голая полоска песка не давала ни одного лишнего фута. И опуститься на нее мог только лишь очень опытный пилот. А Деннис был именно таким пилотом. Именно его природная интуиция позволяла ему летать над безжизненными просторами Австралии. Ведь тут, опустившись где-нибудь из-за аварии, можно было днями идти, не встретив человеческого жилья. От одной туземной деревни до другой было здесь иногда до ста миль, а вокруг — голая пустыня.
        — Все дело в том,  — говорил Деннис,  — чтобы правильно рассчитать. Когда выравниваешь самолет, нужно, чтобы расстояние до земли было ровно шесть дюймов.
        Сильвия изумленно посмотрела на Денниса.
        — А как же вы определяете, сколько осталось до земли? Я так могу ошибиться очень намного.
        — Нет,  — сказал Деннис,  — ошибиться здесь нельзя.  — Это в воздухе можно выделывать все, что захочешь, там нет препятствий, а так можно разбиться. И нужно, чтобы всегда оставалось шесть дюймов. Не фут и не три — а ровно шесть дюймов. Если взять выше, то стукнешься при посадке и повредишь самолет. А если слишком низко зайдешь на посадку — попадешь на какую-нибудь кочку и перевернешься. Все дело в последнем дюйме.
        Сильвия кивнула, она уже поняла, что мелочи в летном деле значат очень много. Ей уже один раз приходилось видеть на спортивном празднике, как разбился вот такой спортивный самолет. Перевернулся при посадке. Неопытный летчик погиб…
        — Видите!  — закричал Деннис.  — Ровно шесть дюймов! И я в это время выравниваю самолет, принимая ручку на себя!
        И самолет коснулся посадочной полосы шасси мягко, как снежинка.
        — Последний дюйм!  — выкрикнул Деннис.
        Он сразу же выключил мотор и нажал на ножные тормоза. Нос самолета задрался кверху, заднее колесо коснулось бетона, и спортивная машина остановилась прямо около автомобиля Роберта. До нее оставалось футов шесть или семь.
        — Зачем вы остановились? Почему вы не полетели на аэродром?  — спросил Роберт.
        — Да знаешь, Сильвия немного испугалась.
        — Я испугалась?!
        Сильвия сдернула очки.
        — Я совсем не испугалась, это Деннис выдумывает. Роберт, не слушайте его!
        Деннис широко улыбался.
        — Так что, вы полетите со мной дальше?
        Сильвия кивнула головой:
        — С удовольствием.
        — Ну, что ж… Роберт, что у тебя с машиной?
        — Тут просто маленькая неполадка, я ее уже ликвидировал.
        — А я думал, нам придется брать тебя на буксир.
        — А ты смог бы, Деннис?
        — Конечно, смог бы! Только надо длинный трос.
        Роберт повертел пальцем у виска.
        — Я знал, Деннис, что ты сумасшедший, но не до такой же степени!
        — А почему бы и нет?! Сильвия, нам не о чем с ним разговаривать, залезайте, я вас еще немного покатаю. У нас бензина хватит еще на пятнадцать минут, а до аэродрома лететь минут восемь или девять. Так что — вперед!
        Роберт влез в свой автомобиль, мотор заревел и ярко-красная машина помчалась по бетонной полосе к городу.
        Мотор самолета завелся сразу же, и уже через пару минут самолет догнал автомобиль. Деннис несколько мгновений повисел над автомобилем Роберта, потом сделал вираж вправо — и самолет медленно поплыл к городу.
        — Вам нравится?  — поинтересовался Деннис.
        — О, да! Мне очень нравится! Мне кажется, что я всю жизнь летала на самолете.
        — Да нет, Сильвия, это вы летали во сне, как все люди. А теперь, когда вы летите на самолете, вам кажется, что это продолжается сон.
        — Мне кажется, что все это происходит со мной, как во сне. И вообще, сегодня очень хороший день. Я считаю, что мне повезло!
        Деннис заулыбался.
        — Я считаю, что нам с Робертом тоже повезло. Мы сделали то, о чем мечтали.
        — Вы говорите о своей авантюре?
        — Да нет, это никакая не авантюра. Это просто четкий расчет и мастерство — и деньги у нас в кармане.
        — А зачем вам деньги? Ведь вы — самый богатый человек на континенте?  — шутливо поинтересовалась Сильвия.
        — Я?.. Конечно, я бы мог быть самым богатым человеком на континенте, если бы не повздорил со своей мамой.
        — А что, вы поссорились с мамой?
        — Да. Поссорился. И очень сильно.
        Лицо Денниса сделалось суровым и непроницаемым. Он уже не смотрел на девушку, а вел самолет к аэродрому.
        Когда самолет Денниса коснулся посадочной полосы и спокойно, с уже выключенным двигателем, подкатил к большому ангару, Сильвия облегченно вздохнула. Честно говоря, она изрядно боялась, пока была в воздухе, но всячески старалась скрывать свой испуг.
        Она отстегнула ремни и выбралась из самолета. Но Деннис оказался проворнее и уже ждал ее на земле. Он помог Сильвии, бережно подхватив ее и опустив на землю.
        Вокруг суетились механики, пилоты, стояли яркие спортивные самолеты. Сверху они казались игрушечными, а внизу они выглядели вполне реально и были весьма внушительных размеров.
        — Ну, как Сильвия, только честно, вам понравилось?
        — Да, понравилось.
        — Вы действительно летали первый раз в жизни?
        — Да! На больших самолетах мне приходилось летать, а вот на таких маленьких — впервые.
        — Тогда считайте, что вам повезло. Мы не разбились, удачно приземлились, и вот теперь стоим на земле. Самое главное, Сильвия, чтобы этот полет был не последним.
        — Конечно,  — ответила девушка.
        — Ну вот, вы получили крещение, и вам будет теперь хотеться вновь и вновь взмыть в голубое небо.
        Один пожилой механик увидел Денниса и замахал ему рукой. Но было ясно, что махал он скорее привлекательной девушке, которая шагала рядом с Деннисом по летному полю.
        — Я вижу, ты сегодня не в форме?
        — Да нет, Жак, я в форме, а ты мне просто завидуешь!
        Пожилой мужчина ухмыльнулся.
        — Конечно, Деннис, я тебе просто завидую. Я-то уже не могу с такими молодыми и привлекательными, они не обращают на меня внимания.
        Сильвия, как могла более приветливо, улыбнулась немолодому механику.
        — Ох, уж эти завистники, все мне почему-то завидуют!  — весело сказал Деннис.
        Сильвия кивнула в ответ.
        Один из пилотов потрепал Денниса по плечу.
        — Слушай, парень, где ты подхватил такую красотку?
        — Как где? Конечно, на небе! Правда, Сильвия? Ты спустилась в мой самолет с облака.
        — Да! Я живу на облаке. Вообще, я живу на облаках… И мне очень понравился спортивный самолет Денниса — я соскользнула с облака прямо к нему в кабину!
        Пилот заулыбался:
        — Лучше бы вы, девушка, соскользнули в кабину моего самолета.
        — Ну нет, тебе на этот раз не повезло! Так что пять очков в мою пользу… А вообще, Джордж, ты летаешь в безоблачную погоду, не так ли?
        Джордж недовольно хмыкнул в ответ.
        У одного из ангаров Деннис увидел машину, на борту которой была броская яркая надпись: телевидение. Деннис заспешил туда. Из машины вышли двое. Один был в темном строгом костюме и массивных очках. Второй держал под мышкой толстую кожаную папку.
        — Добрый день!  — сказал Деннис.
        — Добрый день!  — ответили мужчины.
        — Ну что, у меня, по-моему, все получилось. Только что со своим другом Робертом я отрепетировал весь полет.
        — Ну, что ж, прекрасно!
        Один из мужчин раскрыл папку, вытащил из нее лист бумаги и быстро написал что-то на нем.
        — Вот здесь, мистер Харпер, адрес студии, куда вы должны будете передать видеопленку. А вот — видеокамера.
        Мужчина вытащил из машины небольшую кожаную сумку.
        — Найдете на студии мистера Тревера, передадите ему кассету и видеокамеру.
        — Он с вами и рассчитается. Вам все понятно?
        — Да. Значит, мистеру Треверу.
        — Да, мистеру Треверу.
        Деннис сложил бумажку и сунул ее в карман комбинезона.
        — Я, к сожалению,  — сказал мужчина в очках,  — завтра не смогу с вами встретиться, потому что сегодня по срочному делу улетаю в Лондон.
        — Ну, что ж, счастливо вам!
        Мужчины пожали друг другу руки.
        — Удачи вам, мистер Харпер! Я надеюсь, что все получится!
        — Конечно, получится!  — ответил Деннис.
        Автомобиль с яркой надписью «Телевидение» уехал с аэродрома по направлению к Сиднею.
        Тут Сильвия спохватилась.
        — Деннис!  — испуганно сказала она.
        — Что, Сильвия?
        — Я совсем забыла — у Роберта в машине остались мои железяки!
        — Какие железяки?!  — изумился парень.  — Такая девушка — и занимается каким-то железом…
        — Ну, это долго объяснять. В общем, я хочу забрать то, что купила у него на свалке.
        — И что, Роберт всю эту рухлядь возил с собой, да еще взял с вас деньги?! Ну, я ему устрою!
        — Да нет, насчет денег он шутил. Я отобрала для своих скульптур кое-какие детали машин. Они в кузове машины Роберта. Куда он сейчас поехал?
        — Не волнуйтесь, Сильвия. Мы все равно договорились с ним встретиться. Так что придется вам со мной еще немного поколесить, и мы обязательно отыщем ваши железяки.
        — Но нужно скорее. Мне сегодня еще нужно поработать,  — сказала Сильвия.
        — Хорошо, только я без машины,  — сказал Деннис.
        Сильвия в отчаянии опустила руки.
        — А моя машина осталась возле автомобильной свалки!
        — Нет, но колеса у меня есть! У меня тут мотоцикл.
        Деннис подвел Сильвию к сверкающему никелем черному мотоциклу. Даже неискушенной в этих делах девушке было видно, что двигатель у мотоцикла очень мощный и что эта машина очень дорогая.
        — Вот мой мотоцикл. «Харлей-Дэвидсон»,  — как лучшего друга представил Деннис.
        — Какой красивый!  — изумилась Сильвия.
        — Да, это последняя модель. Так что, надевайте шлем — и помчимся! Только я переоденусь, сброшу комбинезон.
        Деннис на минуту забежал в служебный вход.
        — Только вы меня обязательно подождите,  — бросил, исчезая, он.
        Деннис вошел в помещение, где за диспетчерским пультом сидел молодой оператор.
        — Тридцать седьмой, тридцать седьмой…  — вызывал он,  — вы меня слышите?
        Деннис похлопал парня по плечу.
        — Зря стараешься! Этот толстяк явно заснул в воздухе, ты его не дозовешься.
        — Тридцать седьмой…  — продолжал вызывать оператор.
        — Да я же сказал, что ты его не дозовешься!
        Деннис распахнул следующие двери.
        — У тебя прекрасная девушка,  — глядя в окно проговорил владелец клуба.
        — Знаешь, и я так думаю,  — признался Деннис.  — Но, честно говоря, я ее не очень еще хорошо рассмотрел… Правда, научил уже водить самолет.
        — У тебя все, Деннис получается очень легко и непринужденно,  — развел руками владелец клуба.
        — Ну что ж, такое у меня воспитание…
        — Ладно, Деннис, не зазнавайся, я хочу, чтобы ты завтра немного помог мне. К нам приезжают гости, и я хочу, чтобы ты прокатил их по старому маршруту — вдоль побережья.
        — А кто эти гости, тоже девушки?  — спросил Деннис.
        — Нет, на этот раз два толстяка.
        — Э, нет,  — сказал Деннис,  — мой самолет большой вес не возьмет. Только стройных и изящных девушек.
        — Ладно. Вместо двух девушек возьмешь одного толстяка. И можешь выделывать с ним в воздухе все, что угодно — он сам напросился. Можешь прокатить его так, чтобы он больше никогда ко мне не обращался, ведь платит он вперед.
        — Хорошо!  — сказал Деннис,  — как хочешь. Тут уж я могу постараться.
        Деннис быстро переоделся, набросил на плечи легкую куртку и посмотрел в окно.
        Сильвия, ожидая его, расхаживала возле мотоцикла, то и дело поглядывая на часы.
        «Ничего, может и подождать» — подумал Деннис. «А я должен еще переброситься парой слов с Кэтрин».
        Он прошел по коридору и вошел в бар спортивного клуба. Сильно загорелая блондинка с высокой грудью суетилась за стойкой. Было непонятно, чего больше на полках этого бара — бутылок с выпивкой или спортивных кубков.
        — Привет, Кэтрин!
        Деннис сел на вертящийся табурет за высокую стойку бара. Кэтрин игриво взглянула на парня.
        — Что, Деннис, налетался уже со своей девчонкой?
        — А кто тебе уже успел рассказать?
        — Да у меня самой есть глаза. И лицо у тебя уж слишком довольное. Ты никогда так не улыбаешься, когда видишь меня. Ясно теперь, что ты завел себе новую девчонку.
        — Ну и что, сегодня я летал с девушкой, а завтра полечу с толстяком. Ты и в этом будешь меня упрекать?
        — Да ладно, Деннис! Наверное, ты хочешь чего-нибудь выпить?
        — Да. Стакан сока.
        — А кофе?
        — Кофе я не буду.
        Кэтрин подошла к аппарату и налила полный стакан ледяного апельсинового сока.
        Деннис пил и смотрел на свою девушку. Он внезапно поймал себя на мысли, что его раздражает ее манера все время демонстрировать свою фигуру, что его раздражают слишком облегающие платья и слишком короткие юбки.
        «Конечно,  — думал Деннис,  — что можно еще требовать от Кэтрин, она же, в конце концов, простая официантка. Я, наверное, слишком придирчив…»
        Он взглянул в окно и увидел, как Сильвия вошла в телефонную будку и нажимает кнопки. Деннису показалось, что ему небезразлично, кому сейчас звонит Сильвия. И он облегченно вздохнул, когда она, расстроенная, повесила трубку на рычаг и ей никто не ответил.
        Он снова обратился к Кэтрин:
        — Послушай, а мне никто не звонил, пока меня не было?
        — Нет, Деннис, по-моему ты нужен только мне одной.
        — Я нужен прежде всего самому себе. Да еще этим идиотам с телевидения, которым захотелось иметь сюжет о том, как маленький спортивный самолет пролетает под Сиднейским мостом.
        — Ты, Деннис, зря согласился на эту авантюру. Это очень опасно.
        — Никогда не знаешь, что тебя ждет в жизни,  — развел руками Деннис.
        — Послушай, а ты пригласишь меня посмотреть на твой полет?
        — Если хочешь, приходи! Только я не думаю, что ты поднимешься так рано.
        — Конечно, я люблю утром поспать, но ради такого случая приду.
        — Ты что, Кэтрин, обязательно хочешь посмотреть на мою смерть?
        Деннис допил сок.
        — Может, ты хочешь чего-нибудь поесть?  — спросила Кэтрин.
        — Да нет, меня ждет Роберт.
        — Знаю я твоего Роберта…
        Кэтрин бросила взгляд в окно на расхаживающую под навесом девушку, которая то и дело поглядывала на часы.
        — Это ее зовут Роберт?
        Но Деннис не ответил.
        — Когда ты вернешься?
        — Еще немного дел, и, думаю, вечером мы с тобой встретимся.
        Он перегнулся через стойку, чмокнул Кэтрин в щеку и вышел из бара.
        Сильвия радостно бросилась навстречу Деннису.
        — Я уже думала, что ты не придешь!
        — А куда я мог деться?! Мой же мотоцикл — вот. А без него я никуда не уеду. И теперь мы с тобой полетим.
        — Я думала, что ты летаешь только на самолетах.
        — Остается приделать моему мотоциклу крылья — и можно летать.
        Глава 4
        — Пачка американских сигарет — неплохой повод к путешествию.  — Аборигены, оказывается, очень состоятельные люди.  — Рассказ о небольшом торговом заведении, напоминавшем пещеру разбойников.  — Сад — это то место, где можно предаваться мечтам и воспоминаниям.  — Австралия — страна автогонщиков.  — Сильвия желает снять угол в гараже Роберта.  — Сколько стоит аренда?  — Автоген в руках девушки — как нож в руках хорошего повара.
        Деннис откинул подножку и подал девушке шлем. Та опустила тонированный щиток шлема — и сразу же весь мир показался ей серым и неприветливым. Она села позади Денниса, крепко обхватила его руками, и они помчались по автостраде.
        Не успели они проехать и пяти миль, как Деннис съехал на обочину и остановился.
        — В чем дело?  — спросила Сильвия.
        Деннис порылся по карманам и развел руками.
        — Я вспомнил, что у меня кончились сигареты.
        — У меня есть сигареты.
        Она вытащила из сумки пачку. Но когда открыла ее — там было пусто.
        — Извини, Деннис, я совсем забыла… А покурить бы, по-моему, не помешало…
        — Ладно, я знаю тут неподалеку одну лавчонку,  — сказал Деннис,  — правда, она не из лучших, но, думаю сигареты мы там найдем.
        — А мы не много времени потеряем, заезжая туда?
        — Нет, совсем немного.
        Деннис завел мотоцикл и поехал по грунтовой дороге к видневшейся невдалеке небольшой деревне. Сильвия еще теснее прижалась к Деннису, еще сильнее обхватила его.
        Она хоть и выросла в Сиднее, но почти никогда не была в небольших поселках, где жили, в основном, местные жители. Она и не думала, что так недалеко от города есть настолько заброшенные места. На подъездах к поселку валялись пустые бочки из-под горючего, возле колонки играли полуголые дети…
        — Ну вот, мы и приехали.
        Деннис остановился возле сколоченной из досок и обитой гофрированной сталью небольшой лавочки. Сильвия удивленно огляделась по сторонам, когда зашла внутрь. Свет в лавку проникал только через два маленьких окошка и открытую дверь. И тому, кто входил туда с улицы, залитой ярким солнцем, сперва трудно было что-либо разглядеть. Сильвия смотрела с удивлением на темнокожего продавца, который, казалось, и не обратил внимания на вошедших. Лавка была так завалена товаром, что напоминала пещеру разбойников, где хранится награбленное добро.
        Сильвия, не заметив, ударилась головой о свисавшую откуда-то с потолка цепь для волов, на которой болталась подвешенная лампа «летучая мышь». Она подняла глаза и обнаружила, что потолок почти скрыт под гирляндами котелков и корзин, под мотками цветной шерсти, под огромными связками платков всех цветов и размеров… Вдоль стен шли полки. На них штабелями громоздились дешевые рубашки и джинсы вперемешку с нижним бельем, лифчиками и сковородками, вениками и надмогильными венками из искусственных цветов. Тут же лежали топорики и ножи, искусственная бижутерия и лемехи для плугов. Полки доверху были набиты разнообразными товарами, на производство которых было затрачено минимум умения и минимум денег.
        Зато цены были не соотносимы с их качеством. Одежда дешевая только с виду, кричащие ткани, непрочные скобяные и фарфоровые изделия, самые никчемные патентованные лекарства, самые безвкусные поддельные драгоценности, самая низкосортная бакалея, библии, иголки, стеклянные трубки, синтетические свитеры и майки, суповые миски, посуда, тетради, печенье и кружевные занавески — ярус за ярусом товары всевозможных образцов.
        Сильвии казалось, что в этом магазине, который больше напоминал неубранный склад, вряд ли можно отыскать что-то стоящее. Но явно, Деннис бывал тут не впервые. Он тут же подошел к казалось дремавшему продавцу и достал бумажник. Как только продавец услышал шелест банкноты, тут же встрепенулся, широко и приветливо улыбнулся, когда Деннис протянул ему деньги. Тут же нашлись и приличные американские сигареты.
        — А почему у вас такие высокие цены?  — поинтересовалась Сильвия.
        — А наш магазин для богатых людей. Неужели вы не слышали, мисс, что все аборигены очень богатые? Об этом только и говорят все в Сиднее,  — зло проговорил продавец.
        Желание спрашивать что-нибудь еще у Сильвии тут же улетучилось.
        Деннис поблагодарил за сигареты, и они с Сильвией вышли на крыльцо. Возле мотоцикла Денниса уже крутились детишки. Один из них забрался на сиденье и щелкал тумблерами. То вспыхивала, то гасла чуть видная в ярком солнце фара. Деннис не зло прогнал мальчугана и боком сел на сиденье.
        — Я думаю, что стоит покурить здесь, ведь ты, Сильвия, еще не бывала в таких местах?
        — Конечно, мне все впервой. Сегодня я побывала на небесах, а сейчас, мне кажется, мы побывали в аду. Это не очень похоже на ад, хотя ясно, что аборигенов можно сравнить с чертями, только без рогов,  — засмеялась Сильвия.
        Жара в этот день была невыносимая. Сияло солнце. Оно раскалило железную крышу магазина, превратив внутренности дома в печь. И Сильвия никак не могла оправиться от этой духоты, хоть и стояла на улице.
        Деннис достал сигареты, и они закурили. Наслаждаясь сигаретным дымом, солнцем, они некоторое время стояли молча. Наконец, Деннис предложил:
        — Что мы стоим, мы ведь можем пройтись. Тут, за магазином есть небольшой сад, очень приятный. Лучше побыть в тени.
        — Конечно,  — согласилась Сильвия.  — А то жара сегодня невыносимая. Мне вообще сегодня не хочется слышать никаких криков, никакого шума, а тут очень шумно.
        — Пойдем, пойдем,  — Деннис взял ее под руку и повел по тропинке, ведущей в запущенный сад.
        Там и в самом деле было прохладно. Деннис подошел к полуразрушенному фундаменту какого-то здания и предложил Сильвии сесть.
        Сад, казалось, превратился уже в сплошные дебри. Заросли дикого можжевельника и барбариса стояли грозной стеной, сквозь которую невозможно было пробраться.
        — Знаешь,  — сказал Деннис,  — туземцы считают, что здесь водятся злые духи.
        Сильвия испуганно осмотрелась, как будто и в самом деле из зарослей могло возникнуть какое-то привидение.
        — Ты знаешь, как называются эти деревья,  — спросил Деннис.
        Сильвия отрицательно покачала головой. В зверях, птицах, растениях Сильвия совсем не разбиралась — она была чисто городским жителем.
        — Эти деревья называются змеиные яблони.
        — Неужели?!  — изумилась Сильвия.
        — Да, так их называют туземцы. Это злобные деревья, где каждый росток — шип, где каждый плод — уродлив. И они все наполнены сухой ядовитой пылью,  — сказал Деннис.
        Сильвия недоверчиво смотрела на парня. Буйно разросшиеся мимозы раскололи крепкими корнями землю там, где когда-то была замощенная дорожка. Они высоко вытягивали к небу свои гладкие стволы и перистую листву.
        Деннис почувствовал себя неизъяснимо хорошо. Он глубоко затянулся сигаретой и прилег на кирпичный фундамент. Он прямо-таки отдавал себя во власть деревьям и спокойствию. Ему было приятно, что рядом с ним красивая девушка. Он лежал на спине и, прикрыв веки, глядел на макушки деревьев, наблюдая то за падением листа, то прислушиваясь к крику птиц, бормотанию ручья, жужжанию насекомых. Рука его покоилась на прозрачном, высохшем листке. Еле уловимый ветер приносил аромат невидимого Деннису и Сильвии жасмина. В глубокой тени цвела кливия.
        — Смотри, Деннис!  — всполошилась Сильвия.
        Парень испуганно вскочил. Ему показалось, что девушка увидела змею или что-нибудь еще. Но по улыбке на лице Сильвии он понял, что тут что-то другое.
        — Смотри, смотри,  — показывала пальцем Сильвия.
        И Деннис увидел, что над цветками кружатся большие мохнатые шмели. Они сверкали, словно драгоценные камни, и вонзали в чашечки цветов острые, как игла, хоботки.
        — Не бойся, Сильвия, они тебя не укусят!
        — Как здесь хорошо!
        — Хорошо, действительно,  — сказал Деннис.
        Он снова прилег и лежал с прикрытыми глазами, и ему казалось, что он сейчас в саду, в поместье своей мамы. Он вспоминал тот огромный, почти бесконечный сад. Все деревья казались очень странными, а все, что окружало Денниса — а он видел себя маленьким ребенком — казалось таинственным. Повсюду высились величественные, могучие деревья, которые широко разбрасывали ветви и темные изумрудные тени лежали на высокой, сочной траве, ярко освещенной солнцем. Тени колыхались. Кедры, тюльпановые, рожковые деревья… Стефания, мать Денниса, знала все деревья наперечет и очень их любила. Это она проявила огромную изобретательность в стремлении превратить обычный пейзаж в произведение искусства, в волшебный уголок, с множеством извилистых тропок, уединенных беседок, увитых розами, которые к вечеру источали дурманящий запах… В саду всегда было тихо-тихо… Лишь вдали слышалось журчание фонтана и рокот волн, набегавших внизу на скалы. За деревьями, перед самым домом была огромная зеленая лужайка, на которой Деннис так любил играть в детстве… Но потом он вновь вспомнил ссору с матерью, и это вернуло его к реальной
жизни.
        Он открыл глаза и посмотрел на Сильвию, которая со скучающим видом рассматривала травинку, а потом принялась ее покусывать.
        — Что с тобой, Деннис?  — спросила девушка.
        — Да нет, все нормально. Просто я вспомнил свое детство.
        — Да? А где оно прошло?
        — В общем, недалеко отсюда, в Австралии. Знаешь, Сильвия, я же местный.
        — Здесь? В Австралии?
        — Да. Знаешь, у моей матери огромное поместье. И вообще, она очень богатая женщина, но мы с ней ужасно рассорились.
        — Почему?  — поинтересовалась девушка.
        — Да я и сам не знаю… Просто она — очень властный человек, и ей очень хотелось, чтобы все жили по правилам, которые придумала она.
        — А ты?
        — А я, как ты понимаешь, не захотел подчиниться ее правилам и капризам, и мы повздорили. Вернее, повздорили — это мягко сказано. Мы по-настоящему поссорились.
        — И что?
        — Я ушел из дому. И вот теперь летаю на своем самолете, езжу на мотоцикле, пытаюсь заработать деньги. Хотя, если бы я был покорным, денег у меня было бы очень много. Мать готова сделать для меня все, что я пожелаю, но при том условии, что я буду послушным и буду подчиняться ее воле. А я, как ты сама понимаешь, не могу. Я привык жить по законам, которые придумал для себя сам.
        — Послушай, Деннис, так вы очень похожи со своей матерью!
        — Конечно, похожи. И характеры у нас почти одинаковые. Поэтому, видимо, и возник у нас этот конфликт.
        — Но вы ведь помиритесь?
        — Не знаю… Поехали! Нас уже давно ждет Роберт.
        Деннис поднялся и помог встать с камня Сильвии. Они направились к мотоциклу.
        Девушка с удивлением смотрела на парня, на этого богатого человека, который сам, по своей воле отказался от богатства. И ей все это было не совсем понятно. Она уже понимала, что это вроде бы случайное знакомство превратится во что-то большое и верное. Она уже начинала чувствовать какую-то трепетную привязанность к Деннису.
        Черный мотоцикл с Деннисом и Сильвией промчался вдоль штабелей искореженных автомобилей и остановился у открытой двери гаража. Деннис стащил с головы шлем и рукой позвал Сильвию, предлагая ей следовать за ним.
        — Сейчас я покажу тебе что-то интересное!
        Сильвия последовала за Деннисом. Из гаража слышался ужасный грохот и дикий рев мотора.
        — Что это, Деннис?  — перекрикивая шум двигателя спросила девушка.
        — Сейчас все увидишь!
        Они вошли в гараж. На ярко синей станине стоял огромный разноцветный двигатель загадочной конструкции.
        — Что это?
        — Это двигатель!  — прокричал Деннис.
        Из многочисленных труб со свистом вырывался воздух, бешено вращались приводные ремни. Роберт стоял за пультом и нажимал на кнопки, прислушиваясь к шуму мотора.
        — Что это? Что он делает?  — вновь поинтересовалась Сильвия.
        — Проверяет свое изобретение. Ведь он у нас гениальный конструктор.
        — Кто? Роберт гениальный конструктор?
        — Ну да, конечно!  — громко, в самое ухо прокричал Деннис.
        — А что он изобретает?
        — Роберт изобретает суперавтомобиль, который сможет носиться по дорогам со скоростью пятьсот миль.
        — А-а-а, он мне что-то говорил, но я тогда не придала этому никакого значения.
        — То, что ты сейчас видишь — это часть его гениального автомобиля, часть изобретения.
        Деннис снял с руки кожаную перчатку, сунул пальцы в рот и оглушительно свистнул. От этого пронзительного свиста девушка даже слегка присела и втянула голову в плечи.
        Роберт услышал, оторвал свой взгляд от стрелок, которые судорожно бросались из стороны в сторону на шкалах приборов и махнул рукой:
        — Заходите!  — прокричал он.  — Не бойтесь!
        Деннис подошел к Роберту, склонился к нему и в самое ухо прокричал:
        — Роберт, как дела?
        Тот поднял вверх большой палец.
        — Восемь тысяч двести!
        — Что — восемь тысяч двести? Долларов?  — спросила Сильвия.
        — Оборотов,  — ответил Роберт.
        — А это хорошо?
        — Это прекрасно!  — ответил Деннис.  — А вот это, что ты видишь, ревущее и дрожащее, это ракета.
        — Ракета?!  — не поверила девушка.
        — Да-да, настоящая ракета!
        — А Роберт что, космонавт?
        — Нет, он конструктор этой ракеты. Это будет суперавтомобиль, вот увидишь.
        Роберт наконец-то догадался сбросить обороты двигателя, и Сильвии стало немного легче, звук стал не таким навязчивым и оглушительным. Деннис похлопал Роберта по плечу.
        — Он у нас истинный австралиец. Потому что мечтает о гонках.
        — Конечно,  — кивнула головой Сильвия,  — ведь Австралия — это страна автогонщиков. Только у нас есть высохшие соляные озера, по дну которых можно носиться на бешеной скорости.
        — Ну, это не только мое увлечение,  — сказал Роберт,  — я собираюсь на этом заработать большие деньги.
        — Я смотрю, ребята, что вы слишком озабочены финансами.
        — Но это так, к слову,  — смутился Роберт.  — Просто без денег хорошую машину не построишь, а я хочу создать идеальную гоночную машину в формуле один.
        — Это у вас, Роберт, восемь тысяч двести оборотов за час,  — решила показать свою осведомленность Сильвия.
        Роберт презрительно глянул на нее.
        — Да что ты, Сильвия! В минуту.
        Сильвия в восхищении развела руками.
        — А это много или мало?
        Роберт решил ничего не ответить на это.
        Поняв, что совершила ошибку, Сильвия, чтобы как-то сгладить ее, принялась ходить вокруг двигателя и рассматривать его. Ее и в самом деле заинтересовали блестящие никелированные трубки, аккуратно подобранные сочленения. В этом двигателе было что-то очень красивое, привлекательное и Сильвия поняла, чего не хватает ее скульптурам, поняла, что им не хватает целостности, завершенности, такой, какая была в этом двигателе.
        Заметив, что Сильвию в самом деле заинтересовал его двигатель, Роберт выключил его и подошел к девушке.
        — Сильвия, а что тебя так интересует?
        Сильвия решила не пускаться в рассуждения об искусстве, а наугад ткнула пальцем в блестящий диск.
        — А это что такое?
        — О! И ты заметила? Это новая система зажигания. Такой еще нет ни на одном автомобиле. Понимаешь, тут одна электроника, никаких тебе прерывателей, ничего. Такая система не откажет.
        Сильвия на всякий случай улыбнулась как можно более обворожительно.
        Роберт, польщенный, продолжал дальше:
        — А работает мой двигатель на девяностопроцентном нитрометане.
        — А-а-а! Это здорово,  — сказала Сильвия, смутно себе представляя, что такое метан и что такое нитро…
        Роберт снисходительно посмотрел на девушку. Он, конечно, понимал, что та ничего не смыслит в его объяснениях, но все-таки хотел показаться ей в лучшем свете. И принялся вновь описывать и расхваливать конструктивные особенности своего изобретения. Он тыкал длинным лезвием отвертки то в одну деталь, то в другую, останавливался, снимал защитные очки, размахивал руками и говорил:
        — Вот эта система передач. Такой нет нигде. Она дает бешеные обороты, просто бешеные.
        — А зачем бешеные обороты? Можно ведь погибнуть!
        — Что ты, Сильвия! Зачем гибнуть! Просто мой автомобиль будет мчаться очень быстро.
        — А зачем мчаться быстро? Можно же спокойно доехать туда, куда хочешь.
        — Да нет, Сильвия, неужели ты не понимаешь? Это не просто автомобиль, это гоночный автомобиль.
        — А-а, гоночный… Тогда мне все понятно.
        — А вот это, смотри, какая красивая вещь! Это диск совершенно для других целей.
        — Каких?  — поинтересовалась Сильвия.
        И Роберт долго, нудно и пространно, как школьный учитель объясняет ученику младших классов азы грамматики, пытался втолковывать, как и почему едут машины по дороге, как действует сцепление, как работает передача, почему у автомобиля должно быть зажигание, почему автомобиль нельзя заправлять водой, а он заправляется бензином…
        Как выяснилось, Сильвия совершенно ничего не понимала в принципах, по которым работает автомобиль и двигатель внутреннего сгорания. Тут, что называется, попался очень благодарный слушатель. Роберту давно не приходилось так выступать. Ведь Деннис не слушал его разговоров. Деннис во всем этом разбирался не хуже. А здесь Роберт казался и сам себе великим изобретателем. Кем-то вроде Эдисона.
        — Сильвия, вот смотри сюда. Видишь, какой совершенной формы этот цилиндр?
        — Конечно! Он очень красивый, и блестит!
        — Его поверхность идеальна, понимаешь? Идеальна! Это не просто цилиндр. Это — поршень. Он ходит туда и назад, он создает компрессию.
        — А-а-а! Компрессию… Это мне уже понятно.
        — Хорошо, что тебе хоть что-то понятно.
        Возможно, Роберт еще долго распространялся бы о всех особенностях создаваемого им двигателя, если бы он не заметил, что лицо Сильвии сделалось скучным.
        — Но самое главное,  — решил показать Сильвии основной козырь,  — самое главное, Сильвия, что я разработал,  — Роберт говорил голосом настоящего заговорщика,  — самое главное, что я разработал систему карданного вала!
        — Карданного вала?  — протяжно произнесла Сильвия.
        — Ну, да, карданного вала. Такого нет еще ни на одном автомобиле в мире. Он только у меня!
        — Серьезно?
        — Конечно! Он уникален.
        В это время из другого помещения с бутылкой в руке и двумя стаканами в мастерскую вошел Деннис.
        — Сильвия, только никому ни слова. Это изобретение могут выкрасть, и тогда Роберту не видать своих больших денег.
        — Выкрасть?!  — изумилась Сильвия.
        — Конечно! Вокруг столько шпионов. Они так и смотрят, где бы что украсть.
        — А, это все бессмысленно, я все равно никому не смогу ничего рассказать, потому что ничего в этом не понимаю, хотя Роберт битый час рассказывал мне про все эти железяки.
        — Давайте лучше выпьем, чем говорить об этих моторах. По-моему, это совершенно не интересная тема для разговоров,  — сказал Деннис.
        Роберт укоризненно посмотрел на своего друга, но взял стакан. Они чокнулись и выпили.
        — Кстати, какую тебе камеру дали эти телевизионщики?
        — Я не посмотрел. Кажется, «Панасоник».
        — А как действует его трансфокатор?  — поинтересовался Роберт.
        — Как действует? Обычно. Хорошо действует.
        — Слушай, Деннис, я вижу, ты без меня не разберешься в этой камере.
        — А зачем тогда ты?!
        — Конечно, я помогу тебе укрепить ее, а тебе останется только нажать клавишу — и все, что будет происходить, останется на пленке.
        — А пленку мы потом отвезем…  — Деннис вытащил из кармана бумажку и показал Роберту,  — вот этому мистеру. А он выдаст нам денежки.
        — Прекрасно!
        — Хорошо, если так и будет.
        — Хорошо-то, хорошо… Но самое главное, чтобы нас не подвела погода.
        — Послушай, Деннис, в это время года погода почти не меняется. Как ты считаешь, Сильвия? Может измениться погода?
        Девушка оторвала свой взгляд от стакана с вином.
        — По-моему, завтра будет такая же погода, как и сегодня.
        — И прекрасно! Если Сильвия говорит, что завтра будет хорошая погода, значит так и будет. Все складывается как нельзя лучше,  — произнес Деннис и одним глотком допил вино.
        Роберт взял гаечный ключ и принялся поджимать болты и гайки на своем двигателе.
        Сильвия со стаканом в руке стала расхаживать по гаражу.
        — А знаете, мне у вас нравится!
        Мужчины одновременно посмотрели на нее.
        — Да-да, я говорю серьезно. Мне у вас очень нравится.
        — Что ж, замечательно, хоть кому-то у нас нравится,  — пошутил Деннис.
        — А, послушайте, вы не могли бы сдать мне здесь небольшой угол?
        — Зачем?!  — изумился Роберт.
        — Я бы на твоем месте не спрашивал, когда девушка хочет снять угол, я бы сразу согласился.
        Роберт приподнял очки и посмотрел на Сильвию.
        — Хорошо. Она будет готовить нам кофе и жарить яичницу,  — сказал недогадливый Роберт.
        — Нет! Вы меня не так поняли. Сейчас я вам все объясню и даже покажу.
        Она взяла с одной из полок темные защитные очки для газосварки, быстро надела их, схватила ацетиленовый резак, открутила вентиль баллона.
        — Сейчас вы все увидите, это займет несколько минут. Сначала, Роберт, принесите то, что лежит в кузове вашей машины!
        Роберт с удивлением посмотрел на Денниса. Тот вновь повторил свою фразу:
        — На твоем месте я бы не спрашивал.
        Роберт нехотя пошел выполнять указание. Сильвия пошла за ним.
        — Нет, Роберт, не это! Бампер пока оставь в покое. А возьми вот эту погнутую автомобильную дверцу… Хотя, нет! Лучше вон ту…  — перебирала Сильвия.
        Роберт стал чертыхаться. Он уже проклинал себя за то, что связался с этой девушкой. У него было еще уйма дел. Нужно было еще кое-что исправить в двигателе… А тут приходилось заниматься черт знает чем.
        Он бросил к ногам Сильвии две искореженные автомобильные дверцы.
        — Надеюсь, что ты занесешь их в гараж?  — сказала Сильвия и пошла в сторону гаража налегке.
        Роберту пришлось тащить всю тяжесть…
        Он положил их перед Сильвией на пол гаража и отошел в сторону.
        Сильвия критично осмотрела принесенный металлолом. Она походила вокруг него, пнула ногой… Потом, решившись, взяла одну из дверок и положила ее на металлический верстак.
        Деннис с интересом наблюдал за ее действиями.
        — Здесь чего-то не хватает…  — призадумалась Сильвия.  — По-моему, нужно заменить одну дверцу на другую… Роберт, если ты уже так любезен, то принеси, пожалуйста, со своей свалки другую дверцу, обязательно красного цвета.
        Роберт не знал, что и возразить на такое нахальство, но как-то не нашел в себе силы что-нибудь сказать.
        Он вышел на свалку и огляделся. Вокруг высились огромные штабеля старых машин. Он уперся ногой в кузов красного ржавого линкольна и что было силы потянул за ручку двери. Та со скрежетом оторвалась, а дверка осталась на месте. Тогда Роберт подцепил погнутым бампером эту дверку и все-таки, с мясом, вырвал ее…
        Довольный результатом, он притащил на плече дверку в гараж.
        — Роберт! Вот именно такую мне и хотелось,  — сказала Сильвия.
        Роберт положил дверку, и Сильвия вновь взяла в руки ацетиленовый резак. Она открутила маленькие-маленькие краники, и из сопла со свистом вырвались две струи — ацетилена и кислорода. Девушка порылась в кармане, достала зажигалку и щелкнула ею.
        — Осторожно! Осторожно, Сильвия, это очень опасно!  — бросился к ней Деннис.
        — Да успокойся, Деннис, я прекрасно умею с этим обходиться!
        Сильвия поднесла огонек к упругим струям газа, вырывающимся из сопел. Вспыхнул яркий огонь. Сильвия отрегулировала краны, и яркое оранжевое пламя сделалось чуть заметным, слегка голубоватым. По форме оно напоминало клинок стилета.
        Девушка рукавицей смахнула грязь и пыль с автомобильной дверцы и опустила на глаза автомобильные очки. Пламя слегка коснулось дверцы. Краска начала вздуваться пузырями и чернеть. Деннис с уважением посмотрел на Сильвию. Он никак не ожидал, что такая хрупкая и привлекательная девушка может легко орудовать ацетиленовым резаком.
        Металл под языком пламени раскалялся, из черного стал красным, потом оранжевым, а потом ярко белым. Он прямо излучал из себя свет. Потом посередине светлого пятна появилась маленькая черная дырочка. С ее краев срывались капли расплавленного металла. Они искорками скакали по бетонному полу. А Сильвия уверенной рукой все расширяла и расширяла черное отверстие. Она водила языком пламени по его периметру — и все новые и новые капли металла срывались с автомобильной дверцы.
        Наконец, девушка отвела в сторону резак и приподняла очки. Перед ней был ровный круг, такой ровный, как будто был нарисован циркулем.
        Деннис с уважением сказал:
        — Ого!
        — Я еще могу делать и не такое!  — сказала Сильвия.  — Вот посмотришь!
        — А что это будет?  — поинтересовался Роберт.
        — Это очень хорошая скульптура. А теперь начнется самое интересное, смотрите внимательно!
        И Сильвия принялась работать дальше. Пузырилась краска, сыпались искры, металл большими каплями скатывался на пол… Через четверть часа Сильвия легко ударила ребром ладони по металлу, и несколько кусков металла с грохотом упали на пол.
        Перед изумленными мужчинами стоял тонко вырезанный из металла странный женский профиль с огромным, широко открытым глазом.
        — Ого!  — сказали мужчины.
        — Но это не так уж и сложно,  — сказала Сильвия.
        — Это — не сложно?!  — возразил Деннис.
        — Ну, конечно, это почти то же самое, что сидеть на сиднейском мосту и вырезать ножницами из черной бумаги профили прохожих.
        — Я бы такого не сказал,  — возразил Роберт.  — Одно дело — стричь ножницами бумагу, а другое — орудовать ацетиленовым резаком.
        — Принципиальной разницы тут нет,  — сказала Сильвия.  — Есть только разница в том, что за такие вещи платят больше.
        — Но по тебе, Сильвия, не скажешь, что ты очень разбогатела,  — сказал Деннис.
        — Конечно!
        — Но и мы только мечтаем о больших деньгах,  — сказал Роберт.  — Это Деннис привычен к богатству… Скажи, что легче — отвыкать от денег или привыкать к ним?
        — Все достаточно просто,  — ответил парень.  — Ко всему можно привыкнуть и от всего можно отвыкнуть. Но к хорошему привыкаешь быстрее.
        — Ты оставишь мне на память это произведение?  — спросил Роберт.  — Мне оно вполне… нравится.
        — Конечно, оставлю.
        — А когда ты станешь очень известной, я смогу его продать за большие деньги.
        — Я думаю, что твой гараж, Роберт, пополнится еще не одним таким произведением. Ведь ты мне сдашь уголок, правда?
        Роберт вспомнил про свои сомнения и замялся…
        — Конечно, сдаст!  — за него ответил Деннис.
        — Ты не очень-то распоряжайся моим имуществом, ты и сам тут квартиросъемщик,  — предупредил Роберт.  — Тут все принадлежит мне.
        — Знаешь, Роберт, если ты так начнешь рассуждать, то из денег, которые я заработаю завтра, тебе ничего не достанется.
        — Да ты что, Деннис?!  — испугался Роберт,  — мы же делали все вместе!
        — Да, конечно же, Роберт, я шучу! Но ты, смотри не обижай Сильвию, а то я тоже очень обидчивый.
        Сильвия вмешалась в разговор мужчин. Ей хоть и нравилось, что из-за нее разгорелась небольшая ссора, но она решила вмешаться, чтобы дело не зашло далеко.
        — Да ладно, успокойтесь! Я займу совсем немного места. Просто мне надо быть поближе к исходному материалу, ведь я работаю с искореженным металлом.
        — Хорошо, Сильвия, можешь здесь работать. И я не возьму с тебя ни цента, назло Деннису,  — Роберт победоносно посмотрел на Денниса Харпера.
        — А я возьму и не соглашусь,  — сказала Сильвия.
        Глава 5
        — Подготовка к полету — дело ответственное и сложное.  — Тяжелый разговор Денниса и Кэтрин.  — Предчувствия девушки.  — Самолет взмывает в небо навстречу неизвестности.  — А с лифтами всегда проблемы.  — Воздушные поцелуи туристов под центральным пролетом моста.  — Инцидент с полицией Сиднея.  — Страусы тоже птицы, но, к сожалению, не летают.  — Резкий разговор по телефону.  — Неудачники женщин не интересуют?
        Утром следующего дня, едва рассвело, Роберт с тяжелым чемоданом в руках и с видеокамерой на плече уже спешил на аэродром.
        Он открыл дверь ангара, где стоял самолет Денниса Харпера, разделся и принялся устанавливать видеокамеру. Он долго возился, прикручивая камеру к фюзеляжу самолета. Для этого он специально изготовил очень сложную конструкцию кронштейнов из гнутых металлических пластин.
        После того, как ему удалось прикрепить камеру к самолету, он открыл чемодан и достал из него яркую клейкую ленту с рекламными надписями. Он залез под крылья самолета, оклеил их лентой и несколько минут любовался хорошо сделанной работой.
        Роберту вообще нравилось все делать добротно и аккуратно. Он получал от этого удовольствие. Даже выпрямить гвоздь, сделать его ровным и аккуратным, Роберту было приятно. И он никогда не позволял себе халтурить даже в мелочах.
        Он вытер вспотевший лоб, сложил инструмент в чемодан, закрыл дверь ангара. Еще на пороге оглянулся, любуясь своей работой…
        А потом пошел к домику около аэродрома, в котором жил Деннис. Он остановился под окнами и громко четыре раза свистнул. Повернулась рама, и в окно выглянул улыбающийся, с мокрыми волосами, Деннис.
        — Ну, как у тебя?
        — Все в порядке,  — ответил Роберт.  — Я укрепил камеру и даже поставил диафрагму. Если будет немного темновато, то ты поверни ее на одно деление.
        — Понял. Спасибо, Роберт. Где ты будешь?
        — Где?.. Условимся: я буду на крыше дома и оттуда буду руководить полетом.
        — Спасибо тебе!
        Мужчины вскинули руки.
        — Ну, что ж! Удачи тебе, Деннис!
        — К черту! Роберт, постучи лучше по дереву…
        Деннис и сам огляделся вокруг и постучал кулаком по оконной раме.
        — И ты постучи!
        Роберт огляделся. Рядом ничего деревянного не было. Тогда он поднял свой чемодан и постучал по нему.
        — Слушай, Роберт, твой же чемодан не деревянный.
        — Ну да, не деревянный, внутри-то он из фанеры. Это он только сверху обтянут кожзаменителем. А так — деревянный!
        — Ну, тогда все — о'кей!
        — Хорошо, я жду твоих позывных…
        Деннис смотрел на удаляющуюся спину своего друга. Роберт остановился, как бы почувствовав взгляд друга. Он повернулся и посмотрел на окна дома.
        — Деннис, ты меня слышишь?
        — Что, Роберт?
        — Надеюсь, нам сегодня повезет, и тогда все будет неплохо.
        — Я тоже надеюсь.
        Деннис опустил окно и подошел к зеркалу. Из спальни вышла Кэтрин.
        — Это был Роберт?  — поинтересовалась девушка.
        — Конечно, кто же еще! Ты вообще-то могла и не вставать.
        — Могла бы, но кто бы сварил тебе кофе?
        Кэтрин держала в руках большую чашку крепкого кофе. Деннис благодарно кивнул, принял чашку и, стоя перед зеркалом, сделал несколько глотков.
        — Кэтрин, замечательный кофе, ты варишь его лучше всех моих знакомых.
        — Ты имеешь в виду девушек?
        — Ну, конечно, мужчины как-то не очень любят варить кофе.
        — И много у тебя знакомых девушек?
        — Конечно много! Весь Сидней, вся Австралия.
        — Мне кажется, ты начал распыляться…
        Деннис не ответил подруге. Он поставил чашку с кофе на стол, одел свежую, отутюженную рубашку.
        — У меня сегодня очень ответственный день, и поэтому чистая, свежая рубашка будет очень кстати.
        — Ты хочешь сказать, что у тебя сегодня своеобразный праздник?
        — Да, это своего рода праздник.
        — Так тщательно одеваешься, что это больше похоже на сборы молодого парня на свидание,  — пошутила Кэтрин.
        — Возможно, после этого будет и свидание.
        Кэтрин подошла к Деннису и обняла его. Он потерся щекой о ее волосы, слегка отстранил ее и поцеловал в шею.
        Кэтрин довольно улыбнулась.
        — Деннис, ты такой хороший!
        — Да ладно, не надо, Кэтрин, об этом сейчас!
        — Деннис, мне кажется, что наши отношения зашли в тупик.
        — Послушай, Кэтрин, может не сейчас, может поговорим об этом чуть позже, когда я вернусь?
        — Почему не сейчас? Мы всегда откладываем важные разговоры на будущее, а отношения незаметно разрушаются.
        — Да брось ты, Кэтрин, ничего не разрушается, все нормально. Я летаю, ты работаешь в баре… В принципе, все как и было.
        — Нет, Деннис, ты не прав, в последнее время ты стал как-то холоднее. Относишься ко мне пренебрежительно.
        — Да перестань ты, Кэтрин! Просто ты очень мнительная. И с чего ты взяла, что я холоден?
        — Знаешь, Деннис, меня не обманывает чутье. Я чувствую, что тебе очень нравится эта девушка.
        — Какая?  — вопросительно посмотрел на Кэтрин Деннис.
        — Девушка, с которой ты появился на аэродроме вчера.
        — Эта?! Послушай, Кэтрин, я с ней едва знаком!
        — Едва знаком? А уже возишь ее на самолете, катаешь на мотоцикле.
        — Да нет, Кэтрин, я просто подвозил ее к гаражу Роберта. Она там собирает всякие железяки и делает из них скульптуру.
        — Железяки? Она собирает железяки и делает из них скульптуру? Ты хочешь сказать, что она художница?
        — Да, что-то вроде этого. Она по-моему училась в каком-то художественном колледже…
        — Теперь мне все понятно.
        — Что тебе понятно?
        — Теперь мне понятно… Как же. Я обыкновенная девушка, из бара, а она — художница. Может быть, она еще и богатая?
        — Кэтрин, какая она богатая?! Я тебе правду говорю — я ее едва знаю. Мы познакомились только вчера на аэродроме!
        — Рассказывай! Рассказывай мне, Деннис! Я же видела, какими глазами она смотрела на тебя, буквально пожирала.
        — Что ты, Кэтрин, перестань говорить ерунду. Я тебе уже все сказал.
        — Хорошо, Деннис, мы поговорим об этом в следующий раз. А сейчас я хочу тебе сказать, что буду очень волноваться за тебя, когда ты будешь пытаться пролететь под мостом.
        — Вот это уже лучше. Твои волнения, я думаю, мне очень сегодня помогут. Хотя я посоветовал бы тебе особо не переживать. Даже, если мне и не удастся пролететь под мостом, то я просто плюхнусь в реку, плюхнусь в воду и вылезу мокрым.
        — Нет, Деннис, мне кажется, что ты пролетишь и все будет хорошо. Только мне кажется, что все хорошо будет у тебя, а не у меня.
        — Кэтрин, ты опять за свое! Опять с этими непонятными подозрениями. А ведь я встречаюсь с тобой уже полгода. У нас все идет нормально. Чего ты хочешь?
        — Я сама не знаю, извини, Деннис, но мне кажется, что у нас скоро все кончится.
        — Перестань, Кэтрин, все будет хорошо! Я заработаю деньги, если повезет, и у нас все наладится.
        — Нет, Деннис, по-моему ты меня просто утешаешь. Ведь эта жизнь для тебя не настоящая, ты привык к другой жизни.
        Деннису нечего было ей ответить. А та неумолимо продолжала:
        — Ведь Деннис, признайся, ты сам ждешь, чтобы твоя мать простила тебя, не может же она сердиться на тебя вечно. В конце концов твое сердце не выдержит и ты пойдешь и повинишься…
        Деннис молчал.
        — Послушай, Деннис, в самом деле, эта жизнь для тебя скоро кончится, и ты снова войдешь в высший свет. Поедешь в свой Эдем, а там для меня нет места.
        — Не надо, Кэтрин, не надо об этом, пока я здесь, с тобой — и все будет хорошо. Неужели ты думаешь, что если бы я верил в то, что снова смогу вернуться в Эдем, я занялся бы этим идиотским проектом — полетом под мостом?
        — Деннис, ты просто любишь рисковать, ты совсем не дорожишь своей жизнью, поэтому я и не могу от тебя требовать, чтобы ты дорожил мной.
        — Как хочешь,  — сказал Деннис,  — но к тебе я вернусь.
        Он закинул на плечо спортивную сумку, поцеловал грустную Кэтрин в щеку и вышел за дверь. Пока он стоял на крыльце, пытаясь сосредоточиться, в окно вновь выглянула Кэтрин. Она уже приветливо махала ему рукой.
        — Деннис, ты не обижаешься на меня?
        — Нет, Кэтрин. Нисколько. Я прекрасно понимаю твое состояние.
        — Я, конечно, виновата, я не должна была ругаться с тобой перед таким ответственным полетом. Ведь ты простишь меня?
        — Конечно, прощу. Если останусь живым.
        Деннис махнул рукой на прощание и подошел к своему любимому мотоциклу.
        — Деннис!  — крикнула Кэтрин.  — Я думала, ты пойдешь пешком! Тут всего несколько ярдов!
        — Да нет, Кэтрин, я должен постепенно привыкать к скорости. Сначала я иду пешком, потом еду на мотоцикле, а уж потом разгоняюсь на самолете. И я справлюсь со всем. Не думай о плохом.
        Деннис резко крутанул ручку газа. Мотоцикл встал на заднее колесо и, сделав победный круг возле дома, Харпер понесся в сторону ангара.
        Кэтрин с грустью смотрела ему вслед. Она смотрела и тогда, когда Деннис скрылся за углом ангара. Она смотрела, как медленно ветер уносит пыль, поднятую мотоциклом.
        Деннис откатил ворота ангара и осмотрел свой самолет. Все рекламные наклейки были сделаны ровно и аккуратно и Деннис с благодарностью подумал про Роберта. Он подошел к большой видеокамере, закрепленной перед самым ветровым стеклом. Он посмотрел на объектив. Стекло было чистое и незапыленное.
        — Главное — не забыть включить камеру, сказал сам себе Деннис,  — главное — не забыть! Иначе все будет зря.
        Он сел в кабину, попробовал исправность троссика, подведенного к камере и остался доволен. Потом он один за одним включал приборы. Все было исправно.
        Удовлетворенный, Деннис выпрыгнул из кабины и направился на поиски механиков, чтобы те выкатили самолет из ангара. Наконец, он подъехал с пожилым механиком, который вчера кокетничал с Сильвией.
        Вдвоем с Деннисом они медленно выкатили самолет из ангара. В лучах яркого утреннего солнца свежие рекламные наклейки так и сверкали.
        — Ого, Деннис! Тебя все заметят в городе. Я представляю лица прохожих, когда они услышат над собой рокот мотора твоего спортивного самолета. Смотри, не лети слишком быстро, а то запутаешься в каких-нибудь проводах. А самое страшное — если запутаешься в удочках рыбаков.
        — Ничего, не надо обо мне беспокоиться, я полечу над серединой реки. И пусть все смотрят на мой самолет.
        — Ну, что ж! Удачи тебе, Деннис.
        — Спасибо, Жан!
        Харпер запрыгнул в кабину самолета, надел очки и повертел штурвалом. Элероны двигались послушно, закрылки поворачивались, киль ходил из стороны в сторону — все как будто отлично.
        — Но что-то меня гложет,  — подумал Деннис,  — такое чувство, что сегодня ничего не получится.
        Он запустил двигатель. Пропеллер бешено завращался, разгоняя по траве аэродрома желтоватую пыль, и самолет медленно покатил по рулевой дорожке. В конце взлетно-посадочной полосы Деннис развернул самолет и стал ждать сигнала диспетчера. Наконец, его рация заработала:
        — Деннис, полоса свободна, твой коридор тоже — можешь взлетать.
        — Спасибо!  — бросил Деннис, отключил рацию и отпустил тормоза.
        Самолет, резко набирая скорость, помчался по гладкому покрытию взлетной полосы. Мелькали низкие светильники вдоль полосы и разметка…
        И вот Деннис потянул на себя штурвал. Самолет резко вздрогнул и взмыл в небо. Деннис с сожалением глянул на удаляющуюся землю. Он сделал круг над аэродромом и промчался почти над самой крышей дома, где осталась Кэтрин.
        Деннис включил рацию:
        — Роберт! Роберт! Ты меня слышишь?
        — Конечно, слышу,  — тут же отозвался его друг.
        — Все в порядке, я уже в воздухе.
        — Можешь заходить на реку.
        Роберт отключил микрофон.
        Впереди белели небоскребы Сиднея.
        Роберт стоял на крыше небоскреба. Рядом была Сильвия.
        — Через сколько он будет здесь?  — спросила она.
        — Я думаю, ему понадобиться минут пятнадцать.
        — Мне что-то неспокойно,  — сказала Сильвия.
        — Думаешь я спокоен?  — ответил Роберт.
        — Нет, это другое, у меня как будто предчувствие. Я не могу стоять здесь и спокойно наблюдать за всем.
        — Что же ты предлагаешь?
        — Я пойду на мост.
        — Да ты что, может быть он и в самом деле врежется?!
        — Ну, что ж, значит мы погибнем вместе.
        Роберт хотел остановить девушку, но та уже бросилась к входу на крыше.
        — Сильвия, подожди!  — крикнул он.
        Он не знал, что ему делать — бежать вдогонку за Сильвией или оставаться здесь… Но ведь только отсюда, с крыши, он мог руководить полетом. Наконец, Халинген махнул рукой и решил оставаться здесь. В конце концов, он был уверен в Деннисе, уверен, что тот сможет пролететь под центральным пролетом моста, поэтому за Сильвию не так уж и беспокоился.
        Девушка выбежала на лестничную площадку и нажала кнопку вызова лифта… Над лифтом замелькали цифры этажей. Сильвия нетерпеливо ждала. Одна цифра сменяла другую, и, наконец, перед ней распахнулись двери. Она буквально вбежала в лифт и нажала кнопку нижнего этажа… И загадала: если лифт без остановки доедет до первого этажа, значит все будет хорошо… А если задержится хотя бы на одном этаже — Деннису не повезет.
        Лифт быстро скользил вниз: одиннадцатый… восьмой… третий… Сильвия облегченно вздохнула.
        Вдруг на втором этаже лифт резко затормозил. Дверь распахнулась. С площадки в лифт, медленно, шаркая ногами, вошла старушка, а за ней вбежала маленькая облезлая собачонка. Собачонка тут же принялась лаять на Сильвию.
        — Не бойтесь, девушка, она у меня добрая и совсем не кусается… Она такая старая, почти как и я. И у нее нет зубов, так что, если и укусит — ничего страшного.
        Сильвия нажала на кнопку. Лифт опустился на первый этаж. Не дожидаясь, пока старушка выйдет из лифта, Сильвия выскочила первой и выбежала на улицу.
        «Черт! Неужели не повезет?! Но, вообще-то, встретить старушку с собачкой, кажется, хорошая примета. Где-то, в какой-то книге, я об этом читала… А может быть, и нет…»
        Девушка быстро бежала по набережной. А вот и мост. Она вбежала и по узкому тротуару бросилась к центральному пролету. Она смотрела на небо, не зная, с какой стороны появится самолет Денниса.
        Сильвия не могла видеть, что на другой стороне реки, на набережной, с биноклями застыла группа людей. Они внимательно поглядывали в небо, передавая бинокль друг другу.
        — Летит! Я его вижу!
        — Где? Где?  — закричала дама, вырывая бинокль из рук мужчины.
        — Да вот же, смотри, там, прямо над рекой!
        Дама уставилась в бинокль, но так ничего и не увидела.
        — Ты поверни, поверни регулятор и все увидишь.
        Он взял бинокль, навел резкость и подал его даме. Та, наконец-то увидела.
        — Летит! Действительно, летит! Неужели ему удастся сделать этот трюк?!
        — Ха! Он сумасшедший, и у него это может получиться.
        Мужчина повертел пальцем у виска:
        — Он настоящий псих. Мне кажется, что у него этот трюк получится.
        — А если не получится?  — поинтересовалась молоденькая дама.
        — Все равно, нам будет на что посмотреть. Ведь не каждый день самолеты разбиваются о мост! И к тому же в самом центре города.
        — Послушай, а сколько он за это получит?  — поинтересовался мужчина.
        — Да мы пообещали ему за это полмиллиона. Но заплатим тысяч сто.
        — На всем хочешь сэкономить?
        — Конечно, приходится экономить на всем. Ведь мы — начинающая компания, приходится экономить. Но, если все получится — у нас будет сенсационный материал. И мы сможем его продать в очень многие телекомпании, и все купят такой ролик.
        Все припали к биноклям, разглядывая приближающуюся точку одномоторного спортивного самолета.
        — Боже! Боже!  — закричала дама.  — Там какие-то идиоты плывут под мост на большой лодке!
        Все посмотрели на реку, отведя взгляд от самолета. Прямо под мостом медленно плыла лодка, на которой сидели два гребца в матросских костюмах. Лодка была полна туристами, поблескивали фотоаппараты, туристы размахивали руками, фотоаппараты щелкали. Туристы явно хотели снять виды Сиднея через пролеты моста.
        Лодка проплыла один пролет и остановилась прямо под центральным.
        — Боже, боже! Он ведь их убьет!  — закричала женщина.
        Мужчина отвел взгляд от бинокля и громко чертыхнулся.
        Роберт тоже увидел лодку с туристами. Он подбежал к рации и начал вызывать Денниса.
        — Деннис! Деннис!  — кричал он в микрофон.  — Ты меня слышишь? Там лодка!
        Самолет Денниса на бреющем полете шел над водой.
        Сильвия тоже увидела лодку с туристами, которая остановилась под мостом. Она перегнулась через перила и замахала руками.
        — Уезжайте, уезжайте немедленно от моста! Здесь будет лететь самолет.
        Но туристы, явно иностранцы, увидев, что им машет с моста молодая девушка, задрали головы и принялись ее фотографировать и посылать воздушные поцелуи.
        — Идиоты! Они сошли с ума! Сейчас они все погибнут!
        А Роберт продолжал вызывать Денниса.
        — Деннис! Деннис! Ты что, не слышишь меня? Где ты?
        Но рация молчала.
        Самолет Денниса все больше и больше увеличивался в размерах. Казалось, еще миг — и он врежется в мост, сметя крыльями и шасси туристов в лодке.
        Все закрыли глаза. И вдруг услышали дикий рев мотора.
        Самолет, не долетев до моста метров двадцать, резко взмыл в небо.
        — Роберт! Я бы обязательно пролетел под мостом,  — послышался спокойный голос Денниса,  — Роберт, поверь, я бы пролетел! Но там в лодке люди. Там в лодке люди…  — повторил Деннис.
        Самолет сделал вираж и полетел на юг.
        Роберт опустил микрофон рации. Никогда еще у него так по-глупому не срывались дела, никогда еще они с Деннисом не были так близки к победе — и вот эта идиотская лодка с туристами!
        Сильвия отошла от перил моста, сердце ее бешено колотилось, на глазах блестели слезы.
        — Боже мой! Так глупо…  — шептала девушка.
        Деннис зло ругался. Он поднимался все выше и выше в небо, ему хотелось как можно дальше оставить за собой этот город, ему не хотелось никого видеть, никого слышать, ему хотелось остаться одному в небе и никогда не возвращаться на землю.
        Через полтора часа Деннис в черном костюме и в галстуке, в ярком шлеме на голове на своем мотоцикле, на багажнике которого были укреплены чемоданы, подъехал к гаражу Роберта.
        Он нервно содрал с головы шлем и бросил его на землю.
        Когда он вошел в гараж, то ему показалось, что ничего сегодня не происходило. Роберт колдовал над чем-то у своего пульта, проверяя что-то в двигателе, а Сильвия, прикрывшись стальным щитком с маленьким окошком, резала автогеном конструкции.
        Деннис схватил ножницы для металла, перерезал ремни, которые привязывали чемоданы к багажнику, схватил их, втащил в гараж, бросил на пол.
        — Тут, в одном чемодане всякие детали для твоей машины, Роберт.
        — Что ты говоришь?  — Роберт оторвался от пульта.  — Детали для моей машины?
        — Да, детали для твоей машины.
        Сильвия, видя, как расстроен Деннис, попыталась ему улыбнуться. Она приветливо помахала ему рукой, выключила автоген и поправила свои шелковистые светлые волосы.
        — Деннис, здравствуй! Ты хорошо выглядишь.
        Деннис как бы на мгновение замер, не понимая, чем вызвано подобное замечание Сильвии, но потом вспомнил, что на нем черный костюм и галстук.
        — А, ты об этом. Да, ну все это к черту!
        Он схватил второй чемодан и понес его в жилое помещение. Он положил его на тахту, раскрыл и принялся доставать из него рубашки, майки, футболки, а потом достал два сверкающих кубка.
        Роберт остановил рокочущий двигатель, вытер руки и вошел в комнату, где хозяйничал Деннис. Тот услышал шаги своего друга:
        — Послушай, Роберт, понимаешь, у меня очень богатая мать, сказочно богатая. Но ей в этой жизни ничего не нужно. А я же родился с крыльями! Представляешь, я даже в детстве летал! А сейчас знаешь, что случилось?
        Роберт развел руками.
        — Откуда, Деннис, ты же еще не успел ничего сказать.
        — Так вот, у меня забрали права, и я не имею права летать над Австралией. Ты понимаешь, я никогда не смогу летать!
        — Не понимаю, на сколько у тебя забрали права?
        — Навсегда. Понимаешь, навсегда!
        — Но, послушай…
        — Что слушать! Ты хочешь меня утешить? Не надо. Понимаешь, я, оказывается нарушил закон. Понимаешь, нельзя летать по центру города на бреющем полете. Нельзя, понимаешь? Эти идиоты из управления полиции нашли меня на аэродроме и забрали права.
        Сильвия постучала в открытую дверь и переступила порог. Но мужчины не обратили на нее никакого внимания. Видя, как расстроены Деннис и Роберт, она посчитала за лучшее тихо уйти.
        — До свидания!
        — До свидания!  — Роберт повернулся к Сильвии и приветливо кивнул головой, мол, ничего, как-нибудь все уляжется, обойдется, Деннис успокоится…
        Девушка вышла из комнаты.
        — До свидания,  — вдруг резко бросил Деннис.
        — До свидания…  — Роберт передразнил Денниса.  — Чего ты горячишься, ты же жив, здоров, чего ты раскричался?
        — Ничего! Ничего! Все к черту! Мне все надоело! Представляешь, я больше никогда не смогу летать…
        — Здесь, может быть и не сможешь. Но ведь можно летать в Америке. Или в Новой Зеландии. В Африке. Мест-то на земле очень много. Ты можешь летать в Антарктиде, там тебя вообще никто не будет спрашивать о правах. Разве что только какие-нибудь эскимосы, или кто там живет?
        — Да, эскимосы.
        — Так вот, эскимосы, по-моему, в правах вождения самолета вообще ничего не понимают. Так что, Деннис, успокойся.
        — Слушай, Роберт, дай мне хотя бы сигарету!
        — Пожалуйста,  — Роберт услужливо подал сигарету Деннису.
        Тот закурил, закашлялся, но потом глубоко затянулся и прислонился спиной к дверному косяку.
        — Представляешь? Навсегда забрали права! И теперь авиация уже больше не для меня.
        — Ну и что? У тебя же есть еще мотоцикл. Права на него у тебя не забрали?
        — Послушай, Роберт, что ты сравниваешь какой-то мотоцикл, даже очень хороший, с самолетом.
        — Ты никогда не летал?
        — Почему, летал. Мне кажется, что ты и на мотоцикле сможешь летать, Деннис.
        — Нет, Роберт. Для того, чтобы летать, нужны крылья. Крылья! Ты можешь себе представить птицу без крыльев?
        Роберт только на мгновение задумался и тут же сказал:
        — Конечно, могу. Страус. Вот тебе птица, которая не имеет крыльев.
        Деннис изумленно взглянул на своего приятеля:
        — Ты что, хочешь сказать, что страус летает?
        — Нет, страус, конечно, не летает, но зато бегает, по-моему, быстрее всех.
        — Ладно, поговорили. Если тебе нечего сказать ничего более остроумного, то можешь рассказать о страусах, которые, испугавшись, прячут голову в песок. Рассказывай! Рассказывай!
        Роберт пожал плечами, сел на низкую табуретку и обхватил голову руками. По его лицу было видно, что ему ужасно жаль своего приятеля. Но, что он мог поделать! Он никак не мог повлиять на то, чтобы его приятелю полиция вернула права и вновь разрешила летать.
        Действительно, еще в самом начале этого мероприятия они знали, если что-то случится, их по головке не погладят. Но они рассчитывали, что самое большое — их смогут оштрафовать. А сумма, которую они заработают, сняв видеоролик, во много раз перекроет сумму штрафа. Так что все обойдется.
        А теперь у них не было ни прав на полеты, ни денег и, можно сказать, что не было и самолета. Потому что теперь он им был совершенно не нужен.
        Деннис посидел, покурил, и, казалось, успокоился. Он нервно подскочил с тахты, подбежал к телефонному аппарату, прикрепленному к стене, вытащил из нагрудного кармана какую-то бумажку и принялся набирать номер.
        — Послушай, Деннис, а кому ты собрался звонить?
        Но Деннис не ответил.
        Трубку подняла женщина, которая стояла на набережной с биноклем в руках.
        — Приемная директора телекомпании вас слушает.
        — Вы бы не могли позвать…
        — А кто его спрашивает?  — сразу же поинтересовалась женщина.
        — Пилот. Его спрашивает пилот самолета Деннис Харпер.
        — Я постараюсь переговорить с директором, но обещать ничего не буду.
        Женщина зашла в кабинет директора телекомпании.
        — Вас спрашивает по телефону Деннис Харпер, пилот того самолета.
        Руководитель компании замахал руками:
        — Скажите ему, что хотите, меня нет в офисе…  — что угодно.
        — Ладно, постараюсь разобраться сама.
        — Извините, мистер Харпер, я ошиблась, директора компании нет.
        — А когда он будет?
        — Не знаю! Скорее всего, он будет отсутствовать очень долго. Чем я вам смогу помочь?
        — Я должен был пролететь под пролетом большого моста и снять ролик для вашей компании.
        — Да, я знаю об этом,  — сказала женщина.  — Я сама видела его. Он же оказался неудачным. Чего вы хотите?
        — Я думаю, компания должна мне заплатить неустойку, ведь моей вины в этом нет. Там стояла лодка с туристами.
        — Ничего страшного, мистер Харпер, я в этом не вижу. Вы же можете повторить полет.
        — Как я могу повторить полет!  — выкрикнул Деннис.  — У меня забрали права.
        — А мы тут при чем? Мы же договаривались, что вы снимите ролик. Ролик у вас есть?
        — Такого, о котором мы договаривались, естественно, нет. Я же не смог пролететь под мостом.
        — Тогда какие могут быть претензии,  — пожала плечами женщина,  — вы шли на риск — и проиграли. Нашей вины здесь нет. Пеняйте только на самого себя!
        — Послушайте…  — попробовал возразить Деннис Харпер.
        — Никаких возражений быть не может,  — оборвала его женщина.  — И, пожалуйста, оставьте нас в покое! Честно говоря, директор компании на своем месте,  — призналась она, как бы пожалев Денниса,  — и он сказал мне, сделать так, чтобы вы никогда нам больше не звонили. Так что, все ваши усилия, мистер Харпер, тщетные.
        Харпер не выдержал и выругался в трубку. Он зло бросил ее на рычаг.
        — Ну что, убедился?
        — Конечно,  — Деннис опустил голову.  — Все мои надежды теперь рухнули. Единственный мой шанс доказать всем, что я чего-то стою, кроме того, что мне досталось по праву рождения, рухнули. Я теперь снова никто. Снова все придется начинать сначала.
        — Да ладно,  — сказал Роберт,  — главное, что мы с тобой живы. Мы еще что-нибудь придумаем.
        — Боюсь, что на это уйдет слишком много времени, и твое изобретение устареет, а денег, чтобы на них построить машину, у нас нет.
        — Но у тебя всегда остается шанс вернуться в твой Эдем,  — предложил Роберт.  — А у меня такого шанса нет.
        — Нет, просто так, не победив, я туда не вернусь. Я не могу себе этого позволить,  — сказал Деннис.
        — Ну, как знаешь! Тебе виднее.
        Роберт вышел из комнаты и сел за свой рабочий стол.
        — Так что, подумай, чем ты хочешь заниматься дальше. Если хочешь, самое большое, что я тебе могу предложить — это рабочее место на моей свалке.
        — Ну, знаешь!..  — сказал Деннис,  — уж лучше вернуться в высший свет.
        — Если бы возвращение тебя прельщало, ты бы давно уже был там. А по мне, так лучше моей автомобильной свалки нету места в мире. Видишь, даже такая утонченная душа, как Сильвия, тоже потянулась в мои пенаты.
        Деннис немного зло посмотрел на Роберта.
        — Сильвия?  — немного зло переспросил он.  — Думаешь, ты заинтересовал девушку?
        — А что?  — изумился Роберт.
        — Да ей просто нужны детали от твоих поломанных машин, да твое рабочее место. А на тебя она плевать хотела.
        — Думаешь, ты заинтересовал ее?  — обозлился Роберт.  — Неудачники женщин не интересуют.
        Глава 6
        — Ричард пугает Денниса пистолетом в кармане.  — Как выясняется, кулак сильнее пистолета.  — Лежачего не бьют, но его можно поставить на ноги…  — Новая Каледония и десять миллионов долларов у ее берегов.  — Клятва Ричарда.  — А вообще-то все журналисты — сволочи.  — Если не верить в удачу, то зачем жить?!  — Виски — лучшее средство для укрепления дружбы.  — Пьяные мечты и клятвы.
        В этот момент на территорию свалки въехала машина с броской надписью «телевидение». Роберт удивленно посмотрел в окно.
        — Деннис, сюда едут из телевизионной компании. Может быть, они все-таки передумали и теперь хотят заплатить тебе кое-какую неустойку?
        — Да ты что, Роберт, не думаю, что там работают честные люди. Скорее всего их привело сюда что-нибудь другое. Хотя, чего это я сижу? Если они зайдут сюда, скажи им, что меня нет.
        Деннис спрятался за перегородкой, а Роберт вышел на крыльцо.
        Машина остановилась невдалеке от домика и из нее вышли четверо. Трое мужчин и одна молодая девушка. Мужчины с удивлением смотрели на дощатый домик, такой невзрачный с виду. Видимо, им не часто приходилось бывать в таких местах.
        — А здесь неплохо,  — проговорила девушка.
        — Тебя тянет на помойки,  — скривился высокий лысеющий блондин.
        — Ну ладно, Ричард, ты же заказывал этому Деннису Харперу снять ролик. Вот ты иди и разбирайся теперь с ним.
        — Я бы вообще сюда не поехал, если бы не нужно было забрать камеру.
        Он направился к стоявшему на крыльце Роберту.
        — Добрый день!  — поприветствовал он хозяина свалки.  — Где я могу найти Денниса Харпера?
        — А почему вы решили, что он может быть здесь?
        — Мне сказали в авиаклубе.
        — Ну, что ж, если приехали, можете посмотреть — его здесь нет.
        — Собственно говоря, мне не так нужен мистер Харпер, как телекамера, которую мы ему давали.
        Вот этих-то слов и не вынес Деннис. Он выскочил из-за перегородки и со всех сил ударил кулаком в лицо Ричарда. Тот испуганно схватился за разбитый нос и, отняв руки, с испугом увидел на них красные пятна крови.
        — Ты что, Деннис…  — пятился к машине Ричард.
        — Тебе еще заехать?  — крикнул Харпер.  — Я могу!
        И он, размахнувшись, изо всех сил ударил Ричарда в челюсть.
        Журналисты и девушка, которые стояли около машины, было кинулись ему на помощь, но тут между ними и Деннисом встал Роберт.
        — Только, ребята, не подходите… Пусть они разберутся между собой один на один.
        — Ты что, ты что, Деннис…  — шептал Ричард.  — У меня в кармане пистолет…
        — Если бы он у тебя был, ты бы его уже давно выхватил.
        Он тряхнул Ричарда за шиворот и заволок в гараж. Ричард пытался вырваться.
        — Лучше меня не трогай,  — кричал он Деннису,  — потом тебе придется разбираться с полицией.
        — А мне теперь на все наплевать!  — кричал Деннис, встряхивая телевизионщика.
        — Ребята, не подходите,  — говорил Роберт,  — у них свой разговор и вы к нему непричастны.
        — Ладно,  — сказала девушка-журналистка,  — в конце концов Ричард не такой уж приятный парень. Мы подождем его здесь.
        А в это время в гараже разбирались Ричард и Деннис. Хотя на самом деле разбирался только с Ричардом Деннис. Телевизионщик испуганно прикрывался руками и пятился все дальше и дальше к стене. Наконец, он зацепился за трубу и упал в угол.
        — Деннис, не надо, перестань, что я тебе плохого сделал?!
        — Как это, что плохого?! Я теперь, по твоей милости, не могу больше летать.
        — Но, Деннис… Разве я виноват, что эти идиоты в лодке остановились под мостом?
        — Конечно, не виноват,  — процедил сквозь зубы Деннис.  — Но ты приехал не извиниться передо мной! Ты приехал за своей телекамерой, за своим барахлом.
        Деннис зло распахнул чемодан, стоящий посередине гаража и швырнул телекамеру прямо об стену. Посыпались стекла разбитого объектива. Ричард, стоя на коленях, начал сначала сгребать в одну кучку рассыпавшиеся разбитые детали камеры… Потом махнул на них рукой и занялся своим носом…
        — Ну, что ж, ребята,  — сказал журналистам у машины Роберт,  — если вы побудете здесь еще немного, я постараюсь вытащить из гаража вашего друга, если, конечно, Деннис согласится отпустить его просто так.
        Роберт успел в гараж как раз вовремя. Деннис в очередной раз встряхивал Роберта за шиворот и уже собирался ударить головой об стену.
        — Подожди, Деннис, может быть у этого человека есть сказать нам что-нибудь толковое?
        — Не думаю,  — процедил сквозь зубы Деннис.
        — А мы посмотрим!
        Роберт оттащил упирающегося Денниса от журналиста.
        Тот, наконец-то, смог привести себя в порядок. Он высоко запрокинул голову и приложил платок к носу.
        — Господа, господа, вы неправильно меня поняли! Я хотел вам сказать, что можно будет все попробовать в следующий раз.
        Деннис снова взвился.
        — Неужели ты не понимаешь, что у меня забрали летные права, и я уже больше никогда не поднимусь в небо.
        — Успокойся, Деннис, успокойся!  — увещевал его Ричард.  — Я сейчас скажу тебе что-то такое, после чего ты обо всем забудешь, ты будешь думать только о том, что я тебе скажу!
        Деннис, казалось, заинтересовался.
        — У меня есть великолепное предложение, как заработать еще большие деньги. Я клянусь вам!
        — Приятно видеть, как человек клянется,  — Деннис воспользовался тем, что Роберт решил, что драка уже окончена, подскочил к Ричарду и ударил его в челюсть. Журналист отлетел к стене.
        — Деннис, на этот раз я говорю абсолютно серьезно!
        — Ах, так в прошлый раз ты шутил?!  — вновь бросился к нему Деннис.
        — Роберт, вот ты и услышал: в прошлый раз он шутил.
        — Что?! Шутил?!  — взвился Роберт.  — Ах, парень, так ты еще и шутник?!
        И сейчас уже двое — Деннис и Роберт — наседали на Ричарда.
        — Господа, господа, вы меня не так поняли!
        — Ах, мы тебя еще и не так поняли?!  — сказал Роберт.  — А я-то думал, что мы поняли тебя прекрасно!
        И он ударил Ричарда в живот. Тот отлетел прямо к Деннису. Деннис подхватил обмякшее тело журналиста, развернул его лицом к себе и ударил в грудь. Ричард отлетел к ногам Роберта.
        — Господа, вы меня не так поняли…
        — Сейчас ты должен будешь понять нас.
        В дверь принялись колотить друзья Ричарда.
        — Господа, спокойно!  — громко сказал Роберт,  — сейчас, еще несколько минут разборок — и вы получите своего товарища в целости и сохранности.
        — Так ты говоришь, что ты в прошлый раз шутил? А у парня из-за тебя забрали летные права,  — сказал Роберт и снова резко ударил Ричарда. Тот отлетел к Деннису, который привычно поймал его за отвороты пиджака, развернул и посмотрел прямо в глаза. Журналист трясся от страха.
        — Так значит, ты шутил, а теперь собираешься сказать нам что-то серьезное? Ну что ж, скажи, а то у меня уже заболел кулак.
        — Господа! Господа!..
        Деннис отпустил Ричарда.
        — Я хочу вам сказать одну очень важную вещь!
        — Важную? Насчет полета под мостом, не правда ли?
        Роберт развернул Ричарда лицом к себе.
        — Ну, что же, я слушаю.
        — Так вот, послушайте, вы мне кажетесь более серьезным, чем Деннис. И вы сможете трезво отнестись к моим словам.
        — Действительно, я могу отнестись трезво. Я сегодня еще ничего не пил.
        Роберт занес кулак для удара. Ричард прикрыл голову руками и опустился на пол.
        — Господа! Лежачего не бьют!
        — Говоришь, лежачего не бьют?!  — закричал Деннис.  — Так мы тебя сейчас поставим и будем бить стоящего.
        — Нет! Я хочу сообщить вам о больших сокровищах, о больших деньгах! Я хочу рассказать вам о самолете, который потерпел аварию и затонул у берегов Каледонии, это не очень далеко отсюда, я знаю точное место.
        — Ах, самолет… Затонул… Недалеко отсюда… У берегов Каледонии…  — цедил сквозь зубы Деннис.  — И ты хочешь сказать, что можно вот так вот просто поплыть, поехать, полететь и взять эти сокровища? Почему же ты, такой умный, их сам не достал?
        — Но, господа, я был занят другими делами! Я не так давно узнал об этом.
        Но было уже поздно — Деннис нанес сильный короткий удар в челюсть — и Ричард отлетел к ногам Роберта. Тот приподнял его, встряхнул журналиста, поставил на ноги.
        — Так где, ты говоришь, лежат эти твои хваленые сокровища?
        — У берегов Каледонии, в двух милях от берега, в двух милях. Я знаю это точно!
        — А откуда ты это знаешь?  — наседая на Ричарда спросил Роберт.
        — Я знаю это абсолютно точно, потому что связан со страховыми компаниями, и эта информация абсолютно точная.
        — Ты связан со страховыми компаниями? А почему же не хочешь заплатить мне неустойку за отобранные права?
        — Но, господа! Ведь деньгами распоряжаюсь не я, а директор компании! Будь моя воля, я бы обязательно заплатил.
        — Ах, ты еще хочешь стать директором компании и распоряжаться деньгами?
        Но Ричард сообразил, что спасение у него только одно — он упал на колени и на четвереньках пополз под гидравлический подъемник. Там, под платформой, он был уже недосягаем, разве что его могли ударить ногами.
        — Господа! Поверьте, я говорю вам чистую правду! Я даже могу поклясться. Пусть это будет моей компенсацией за то, что у Денниса отняли права.
        — А сколько, ты говоришь, там лежит?
        — Десять миллионов. Десять. Там бриллианты, золото и деньги, я это знаю точно.
        — Ах, десять миллионов?!  — взвился Деннис, наклонился и попытался извлечь Ричарда из его убежища.  — Да за десять миллионов, за такие шутки я из тебя сейчас лепешку сделаю!
        Но тут Роберт бросился на Денниса, он видел, что тот очень возбужден, и боялся, что может случиться непоправимое.
        — Деннис! Деннис, прекрати, пускай убирается к черту. Все равно мы уже денег из него не вытрясем и права тебе не вернут. Только попортим себе нервы.
        Но Деннис не унимался. Он вырывался из рук Роберта, пытаясь хоть ногой, но ударить выползающего Ричарда.
        — Деннис, я тебя прошу!
        — Ах ты скотина,  — твердил Деннис,  — так говоришь — сто миллионов?! Да я тебе за сто долларов голову проломлю!
        Наконец Деннис немного успокоился, но Роберт все еще продолжал его удерживать.
        Ричард выбрался из-под платформы и на четвереньках пополз к двери гаража. Он открыл задвижку и выскочил на улицу.
        Роберт и Деннис слышали, как взревели моторы, и машины уехали прочь.
        — Ну, слава богу! Наконец-то можно успокоиться. Деннис, пойдем-ка выпьем по стаканчику вина.
        — Да, мне кажется, что это — лучшее, что мы можем сделать сейчас. Пойдем!
        Мужчины направились в комнату.
        Возбужденные Деннис и Роберт поднялись в свою жилую комнату. Деннис сбросил куртку и рухнул на диван.
        — Какие все-таки мерзавцы, эти журналисты!
        — Да, и не говори! Сволочи редкостные.
        — Вся их жизнь — это только поиск сенсаций. И делают эти сенсации они не своими руками. Ты понимаешь это, Роберт?
        — Да. Вообще грязные людишки. Видишь, они использовали и тебя и меня, не получилось — у нас, неприятности — у нас, а им хоть бы что!
        — И то хорошо, что мы хоть как-то расквитались с этим Ричардом. Надо было бы разобраться и с остальными…
        — Остальные там не при чем. С нами-то договаривался Ричард!
        — Да. Никогда не думал, что он окажется таким подонком. И вообще, мне надоело говорить об этих сволочах. Доставай лучше виски.
        Роберт подошел к шкафу, распахнул створки и вытащил большую литровую бутыль.
        — Вот виски, вот стаканы… Но, к сожалению, у меня здесь нет льда, так что коктейля не получится. Придется пить неразбавленным.
        — А… Мне теперь все равно, что пить. Но желательно, чтобы напиток был покрепче.
        — Это, Деннис, как раз то, что нам сейчас нужно.
        Роберт открыл бутылку и налил по полстакана.
        — Держи!  — он подал стакан Деннису.
        Деннис приподнял тяжелый стакан и взглянул сквозь стекло на лампу.
        — Вообще, красивая вещь — виски.
        — Да, красивая. Но самое главное, что она еще нормально успокаивает нервы, так что, пей, Деннис.
        Деннис сделал несколько глотков и поморщился.
        — Знаешь, Роберт, я как-то не очень люблю пить такое крепкое… Хотя, в общем-то ничего… Виски сразу начинает согревать.
        Роберт уселся в кресле напротив Денниса, поднес стакан к губам и одним махом осушил его.
        — Ну… По-моему, ты взял слишком быстрый темп. И нам этой бутылки может не хватить.
        — Ничего. Сяду на машину и привезу еще!
        — Зачем везти? У меня в чемодане лежит еще бутылка, так что мы можем выпить и ее.
        Мужчины вновь разлили виски по стаканам и выпили.
        — Послушай, Деннис,  — уже успокоенно сказал Роберт,  — ты очень сильно не расстраивайся…
        — Из-за чего не расстраиваться?
        — Да вообще… Не расстраивайся. Жизнь, в принципе, не такая уж скверная штука.
        — Я понимаю тебя, Роберт. У тебя все-таки, есть какое-то занятие. А у меня?
        — Ничего, я думаю, что мы можем заниматься моим делом вдвоем. Мне кажется, что мне повезет. Есть у меня такая надежда.
        — Послушай, неужели ты веришь в то, что у нас может еще все сложиться?!
        — Знаешь, если не верить, то зачем тогда жить?
        Деннис прихлебывал виски и смотрел на Роберта. Ему нравилась уверенность друга. Ему с Робертом было спокойно.
        — Деннис, ведь у меня есть новая конструкция. И, если мне удастся запатентовать новое изобретение, многие фирмы сразу начнут производить новый автомобиль. И нам с тобой уже никогда…
        — Послушай, Роберт, не говори ерунды. Ты хочешь сказать, что мы никогда не будем думать о деньгах?
        — Конечно! Неужели ты не веришь мне?
        — Тебе, Роберт, я еще верю. Но как-то от всего этого мне совершенно не легче.
        — Нет, нет!  — Роберт встал с кресла и со стаканом заходил по комнате.  — Понимаешь, если бы хотя бы две или три фирмы купят патент на изобретение, купят мое открытие и начнут производить автомобили, мы будем сказочно богаты, мы никогда не будем думать о деньгах и сможем заниматься тем, что нам нравится.
        — Да. Но все равно я уже не смогу летать. У меня обрезали крылья. Ты понимаешь? Эти мерзавцы, эти полицейские обрезали у меня крылья. Как я ненавижу полицию!
        — Успокойся, Деннис, лучше выпей!
        — Знаешь, Роберт, у меня вообще вся жизнь какая-то неудачная, все идет наперекосяк. Хотя по большому счету мне как будто и везет…
        — Конечно, тебе везет. У нас сейчас есть очень хорошая девушка, она к нам очень хорошо относится.
        — Ты это о ком?
        — Я?  — Роберт мечтательно посмотрел на виски в своем стакане.  — Я — о Сильвии… По-моему, она хорошая девушка.
        — Да, Роберт, девушка она — что надо! Тут уж ничего не скажешь… Так вот,  — продолжил Деннис,  — у меня в жизни могло быть все — машины, яхты — все, что хочешь. Я мог бы путешествовать по всему миру. Но сам, сам отказался от всего этого.
        — И что? Теперь очень жалеешь?
        — Да нет. Я не жалею о том, что все так сложилось. Но иногда бывают такие моменты, вот как сейчас, когда обрезают крылья, когда земля уплывает из-под ног… Делается как-то не по себе…
        — Знаешь, Деннис, мне кажется, что у тебя всегда есть возможность вернуться в Эдем, вернуться к маме, попросить у нее прощения, и у тебя все будет прекрасно… А вот мне, мне надеяться не на что, кроме…  — Роберт посмотрел на свои крепкие мозолистые ладони,  — я могу рассчитывать только на себя.
        — Нет, Роберт, ты можешь рассчитывать и на меня.
        — Спасибо, Деннис!
        Роберт вновь наполнил стаканы, мужчины чокнулись и выпили.
        — Знаешь, все-таки хочется верить, что все сложится, что нам с тобой повезет.
        — Конечно повезет.
        — Послушай, Роберт, а куда ушла Сильвия, она как-то странно убежала.
        — Ты говоришь — странно? Да ты бы видел себя, как ты швырял чемоданы, эти свои кубки,  — Роберт кивнул головой на подоконник, где стояли сверкающие кубки,  — я бы на ее месте тоже испугался и тихо ушел.
        — Послушай, а ведь мы даже не знаем, где она живет, у нас даже нет ее адреса!
        — Адреса? А ведь действительно адреса у нас нет.
        — Послушай, а может быть она обиделась на меня, может я сказал что-то плохое?
        — Да нет, Деннис, ничего плохого ты не сказал. Просто она решила уйти, чтобы не мешать нашему мужскому разговору. Чтобы не смотреть на твое перекошенное от злости лицо и не портить хорошее впечатление о тебе.
        — Странно, мы даже не знаем, где она живет. И, если бы захотел, не смог бы ее найти. Сидней ведь большой город.
        — Сидней — большой город. Но ведь мы даже не знаем и фамилию Сильвии. Погоди, она, кажется, оставляла карточку со своим телефоном. Куда же это я ее положил?
        Роберт принялся осматривать карманы.
        — Нет, где-то запропастилась. Но она вернется, Деннис, у нас же полный гараж ее железных скульптур. Ведь она изрезала половину свалки этим своим автогеном.
        — Да. За скульптурами она, пожалуй, вернется. Значит, у нас есть еще шанс ее увидеть.
        — Ну вот, видишь, все и не так уж плохо. Давай выпьем еще.
        — Давай.
        В бутылке оставалось уже немного на дне. Роберт изрядно захмелев, посмотрел на остатки виски и разлил его по стаканам. Деннис взял стакан и опрокинул в рот.
        — Ну вот, все выпито. Что будем делать дальше?
        — Сейчас? Сейчас, я думаю, нам лучше лечь спать. А завтра начнем работать. Я буду доводить свой двигатель, потом займусь корпусом, там много работы, придется попотеть.
        — Слушай, Роберт, ты не стесняйся, если тебе что нужно, то я могу помочь. Послушай, Роберт,  — Деннис поднялся с тахты.  — Если тебе будет не хватать денег на твою машину, я могу продать самолет. Хотя мне и очень жалко.
        — Ты? Продашь свой самолет?
        — Конечно! А зачем он мне? Просто красивая игрушка, которая стоит в ангаре? Все равно я не буду на нем летать.
        — Ладно, Деннис, успокойся, я думаю, что самолет продавать не придется и у меня хватит сбережений на то, чтобы доделать автомобиль.
        — Нет-нет, Роберт, я говорю серьезно. Я продам самолет и дам тебе денег.
        — Я не возьму у тебя деньги, если только в долг.
        — Ну, хорошо, Роберт, как хочешь, но я тебя выручу, так что, можешь рассчитывать. И вообще, можешь теперь располагать мною, ведь у меня теперь масса свободного времени. Я теперь никому ничего не обязан делать.
        — Хорошо, в случае чего я попрошу тебя мне помочь.
        — Ну вот все и хорошо, вот мы и договорились,  — Деннис уронил голову на руки, но потом, как будто что-то вспомнив, встрепенулся и посмотрел на Роберта.
        — А ты знаешь, может и действительно что-нибудь получится из этого твоего автомобиля. И, может быть, если не в воздухе, то на земле нам повезет.
        — Конечно повезет, конечно!
        Роберт, уже изрядно пьяный, расхаживал по комнате. Ему сделалось весело. Он посматривал на Денниса и громко говорил:
        — Знаешь, этот автомобиль установит рекорд скорости, я в этом уверен. Он промчится по дну соляного озера, вздымая клубы пыли. И нас вновь будут снимать услужливые фоторепортеры и телевизионщики и о нас с тобой напишут в газетах и самых престижных журналах. Мы будем очень известными, я в это верю, Деннис!
        — Хорошо бы! Тогда бы я смог что-то доказать своей матери. А то она не верит в то, что можно жить не по ее законам.
        — Слушай, Деннис, мы обязательно выиграем в этой гонке и о нас будут говорить все.
        — Послушай, Роберт, может быть выпьем еще? У меня ведь есть в чемодане еще виски.
        — Выпьем еще? А почему бы и нет? Ведь у нас такой хороший вечер, мы так хорошо с тобой говорим. Давай!
        Деннис потянулся к своему чемодану, открыл его и вытащил граненую бутылку виски.
        — Смотри, это хороший напиток. Я берег его для очень торжественного случая, я думал, что мы разопьем ее после того, как я пролечу под мостом. Но чертовы туристы! Понимаешь, Роберт, я бы конечно, мог пролететь! Мог! Но тогда кто-то из этих туристов мог погибнуть. Понимаешь? Я вписывался в пролет, я это видел. Я шел абсолютно точно, шел, как стрела идет к центру мишени… Но когда я увидел этих людей, их яркие панамки, мне даже стало дурно. Я своей жизнью рисковать не боюсь. Но вот чужие жизни… Понимаешь, для меня это очень страшно, когда от меня зависят другие люди.
        — Я понимаю, понимаю тебя, Деннис, успокойся. На, возьми, я налил тебе почти полный стакан.
        — Спасибо, Роберт!
        Деннис поднес стакан к губам и выпил его почти до половины.
        — Ух, чертовски крепкий напиток! Но и мы с тобой, Роберт, не слабаки!
        — Конечно, Деннис. Смотри, я сейчас выпью целый стакан.
        — Ну-ну, попробуй!
        — Смотри!
        Роберт поднял стакан, запрокинул голову и буквально влил себе в рот стакан виски.
        — Да, я бы так не смог. Это потруднее, чем пролететь под пролетом моста…
        — Дай-ка мне бутылку,  — сказал Деннис, потянувшись рукой.
        Роберт неохотно передал ему бутылку. Деннис наполнил стакан до краев, поднес стакан ко рту и не отрываясь выпил.
        — Видишь, Роберт, видишь? И я кое-чего стою в этой жизни.
        — Деннис, я в этом и не сомневался. Мы с тобой молодцы. Мы с тобой классные парни! И мы еще такого наворотим, что все изумятся!
        — Обязательно наворотим!
        — Послушай, а у нас нет еще одной бутылки?
        Роберт почему-то пощупал свои карманы.
        — Знаешь, по-моему третьей бутылки у нас нет. А у тебя в чемодане нету?
        Деннис вывернул содержимое чемодана на пол.
        — Здесь вот дипломы, черт бы их побрал,  — разгребая содержимое ногой, бурчал он,  — вот мой комбинезон, шлем, что здесь еще интересного? А-а… Вот мои документы… Но, видишь, бутылки нет…
        — Плохо. Может сядем и отскочим к бару?
        — Пожалуй, можно и сесть. Только знаешь, Роберт, я и встать не могу, не то что сесть.
        — Я тебя подниму. Давай руку.
        Роберт протянул Деннису свою руку. Но, когда он попытался поднять Денниса, то они вместе рухнули на тахту.
        Мужчины захохотали и обнялись.
        — Ну мы и напились с тобой!
        — Да ну, мы с тобой совершенно трезвые. Мы можем хоть сейчас полететь под арку моста.
        — Под арку моста? Это замечательная идея. Только ночью ничего не удастся снять. Да и камеру ты разбил.
        — Да ну ее к черту, эту камеру! Полетим вслепую. Там же есть какие-нибудь фонари, да и звезды на небе есть. Так что, я думаю, мы сможем прорваться.
        — Конечно, конечно сможем! А знаешь, Денни, где-то у меня там, в гараже, есть еще бутылка вина. Правда, она начата, но для нас сойдет…
        — Почему ты так поздно о ней вспомнил? Пойдем и найдем ее!
        Мужчины, пошатываясь, направились к гаражу. Они цеплялись за все, что попадалось на пути, опрокинули верстак… Но, когда подошли к пульту, Роберт как бы отрезвел и предупредил:
        — Деннис! Здесь, пожалуйста, осторожнее, здесь бутылки нет. Не подходи к машине…
        — А я уже, и так, честно говоря, еле хожу. По-моему, меня уже не держат ноги…
        Глава 7
        — Тягостные раздумья Сильвии Бертран о своей жизни.  — Недолгие сборы для похода в казино.  — Целый вечер неудач.  — Попытка вернуться в прошлое.  — Простой бар «Утконос» и незнакомые молодые люди.  — Встреча с Гарольдом через семь лет.  — Холодная вода снимает опьянение.  — Медленный танец в центре зала.  — Ночной Сидней за стеклами шикарного автомобиля.  — Как всегда, остановиться негде.  — Птичка дрон и мелкие зверюшки.  — За пятьдесят долларов не очень-то и разгуляешься.
        Сильвия решительно не могла найти себе места в этот день. За что бы она ни бралась, все валилось из рук. Ее страшно угнетала неудача Денниса. До самого вечера Сильвия бесцельно бродила по улицам. Она не понимала, куда идет: останавливалась перед витринами, разглядывая в них свое отражение, иногда заходила в магазин, чтобы купить совершенно не нужную безделушку…
        Наконец, настал прозрачный, теплый вечер… Не смотря на жару, в Сиднее было свежо. Ветер дул с океана и приносил пропахший солью воздух.
        Сильвия дошла до дома, но заходить в квартиру ей не хотелось. Она уселась на скамейку, стоящую у входа, и закурила. Ей казалось, что сигарета тлеет слишком быстро. Она затягивалась дымом и смотрела, как он исчезает, поднимаясь к ночному небу.
        «Я решительная идиотка,  — подумала Сильвия,  — разве можно такое делать — пробовать встрять между двух мужчин, между двух друзей? А Роберт и Деннис — друзья. А я ведь знаю их только пару дней. Я же видела, что они начинают ссориться из-за меня, к чему мне все это? Что, мне негде работать? Что, их гараж — это единственное спасение для меня? Работала же я раньше и без них…»
        На небе горели крупные звезды, ветер шелестел листьями огромного эвкалипта, росшего прямо перед окнами… Сильвия докурила сигарету и, тяжело вздохнув, поднялась на крыльцо. Квартира Сильвии была расположена в старом, еще прошлого столетия, доме. Конечно, девушка могла снять и более просторную квартиру, но ей всегда нравилось жить в самом центре города, а тут она могла себе позволить только небольшую мансарду.
        Девушка отперла дверь и вошла в свою квартиру. Вся квартира представляла собой одно большое помещение — это была одновременно и кухня, и столовая, и спальня.
        Сильвия недовольно скривилась. Она уже начинала ненавидеть саму себя: как всегда немытая посуда горкой лежала в раковине, на столе лежал неубранный хлеб и стояла недопитая бутылка вина, на спинках кресел и даже на столе валялись ее вещи. Девушка решительно собрала одежду и, не складывая ее, забросила в шкаф… Тишина казалась невыносимой. Сильвия подошла к телевизору и включила его. Шел информационный выпуск. Диктор рассказывал о войне. Сообщение о чужих смертях и бедствиях никак не могло успокоить Сильвию, и она зло выключила аппарат.
        Ей вновь захотелось курить. «Э, нет, дорогая,  — сказала она себе,  — научись не поддаваться первому порыву, учись сдерживать себя!» Сильвия села за стол и налила себе из термоса горячий чай. Напиток слегка успокоил ее — главное, что было чем заняться. Она медленно, глоток за глотком, отпивала из чашки…
        За стеной, отделявшей ее от соседей, послышались шаги. Хозяева вернулись домой. Сильвия ненавидела эту стену. Она ненавидела ее потому, что та пропускала звуки. Неужели, нельзя было сделать эту мансарду по-человечески, с хорошей звукоизоляцией?!
        Слышались невнятные голоса. Сосед ругался с женой. «Ну да, сейчас ругаются, потом начнут мириться, а потом мне слушать всю ночь их вздохи и ахи! Наверное, стоит перетащить кровать от этой стены. Может быть, тогда я меньше буду слышать? Просто невыносимо каждый день присутствовать при чужой жизни!»
        За стеной мужчина кричал, чтобы женщина убиралась прочь. И его слова о том, чтобы убираться прочь, Сильвия неожиданно восприняла на свой счет.
        «Может и в самом деле мне пойти погулять еще, чем-нибудь заняться, я же все равно не усну сегодня, даже, если напьюсь в одиночестве» — думала Сильвия, наливая себе в стакан красного вина.
        Она обрадовалась этому решению, выпила залпом вино и стала собираться.
        Она открыла шкаф и придирчиво осмотрела свой гардероб. «Так, вот этот костюм мне не подойдет, по-моему, слишком строг. А это,  — девушка расправила на кровати короткое шелковое черное платье,  — совсем не подойдет, еще чего доброго, примут за проститутку…»
        Она достала свое новое, еще ни разу не одеванное платье. Оно было сделано из зеркальных металлических пластин, скрепленных кольцами. Она изготовила его специально для открытия своей выставки. «Нет, не стоит надевать его сейчас, пусть все-таки меня впервые в нем увидят на выставке».
        И тут взгляд Сильвии упал на старое платье, в котором она давно уже нигде не показывалась. Это было платье, которое она купила на первые заработанные деньги. Она вытащила вешалку из шкафа и придирчиво осмотрела наряд. По-моему как раз то, что нужно. Не слишком вызывающе, но слишком скромным не назовешь.
        Сильвия быстро переоделась, оглядела себя в зеркале. «Может юбка немного коротковата, но в конце концов мне есть, что демонстрировать». Она порылась в ящичке, выбрала из него все отложенные на следующую неделю деньги, все, до последнего доллара, захлопнула дверь и выбежала на улицу.
        Идти ей было недалеко. Она остановилась перед сверкающей неоном вывеской ночного казино. Швейцар усмехнулся, глядя на Сильвию — не так уж часто сюда заходили одинокие девушки.
        Сильвия вошла в зал, приобрела несколько самых дешевых фишек и подошла к столу. Крупье как раз начинал новый кон. Он приглашал делать ставки. Сильвия поставила одну фишку и не на число, а на цвет. Рядом с ней стоял довольно пожилой мужчина с седыми, аккуратно уложенными волосами. Он раздумывал недолго: составил в стопку десять стодолларовых фишек и поставил их на число семь.
        Когда ставки были закончены, закрутилась рулетка. Сильвия смотрела, как бегает по кругу шарик. Наконец, рулетка остановилась.
        — Зеро!  — объявил крупье и сгреб лопаточкой фишки.
        Сильвии стало обидно. Сегодня какой-то неудачный, невезучий день. Но, может быть, еще попробовать?
        Она посмотрела на своего соседа. Тот невозмутимо снова составил в стопку все свои оставшиеся фишки и поставил на цифру семь. Сильвия долго не раздумывала — она взяла две оставшиеся фишки и громко объявила:
        — Я ставлю на семерку!
        Наконец, все ставки были закончены. Сильвия смотрела на высокую стопку фишек своего соседа и на свою скромную ставку, которые стояли рядом на квадрате, обозначенном цифрой семь.
        Вновь завертелась рулетка, вновь побежал шарик… Пока рулетка вращалась, все молчали, напряженно ожидая, куда же он попадет. И вновь крупье объявил:
        — Зеро!
        И снова все ставки перешли в собственность казино.
        Сильвия огорчилась и рассердилась. Теперь всю следующую неделю ей придется отказываться от всех удовольствий. Но больше всего ее разозлило, как проигрывает большие деньги ее сосед. Этих денег ей хватило бы, наверное, на полгода спокойной работы.
        Крупье вновь предложил делать ставки. Сильвия растерялась. Она совсем забыла, что у нее нет больше фишек. Румянец залил ее щеки, и она отбежала от стола. Вслед ей послышался ироничный шепот…
        На улице Сильвия выругалась на себя: «Что, сыграла?! Ведь было тебе предупреждение — проигрыш Денниса».
        Вспомнив Денниса, Сильвия остановилась. Ей страшно захотелось пойти к своим новым друзьям. Но она вспомнила огорченное лицо Денниса, вспомнила про его проигрыш и подумала, что вряд ли парень захочет сейчас видеть ее. Она бы напоминала ему о его неудаче… «Наверное, мне вообще не стоит больше встречаться с Деннисом и Робертом,  — сказала сама себе Сильвия.  — В самом деле, что нас может связывать — пилота, у которого отобрали права, хозяина автомобильной свалки и художника? Компания получается довольно странная… Куда же податься?»
        И тут ее озарила догадка — нужно вернуться в то время, когда она была счастлива. А это было очень давно…
        «Но, если нельзя вернуться во времени, может быть вернуться в те места, где была счастлива?» — подумала Сильвия. «Ведь стоит только пойти в бар, в простенький, дешевый бар…» Сильвия вспомнила, как, еще учась в последних классах школы, любила с подружками заходить в бар, расположенный напротив. Она вспомнила, как ей хотелось казаться взрослой и самостоятельной, как они наводили макияж, подрисовывая друг другу неумелыми еще руками глаза… Сильвия улыбнулась: «Боже, как это было давно!» Настолько давно, что кажется сейчас неправдой. Но ведь до этого места было совсем недалеко! Всего несколько кварталов!
        Сильвия заспешила, как будто могла опоздать. Она пробежала пару кварталов и остановилась, перевела дыхание. Невдалеке, виднелась скромно освещенная вывеска «Бар «Утконос». Рядом в витрине висело чучело этого удивительного животного.
        Сильвия открыла дверь. На нее сразу же пахнуло табачным дымом, запахом спиртного и весельем. Она осмотрелась. За столиками и за стойкой сидели молодые ребята и девчонки. Возле эстрады танцевали пары.
        Сильвия прошла к стойке, заказала себе коктейль. Бармен в баре сменился, она не знала его. Она машинально смотрела, как бармен составляет коктейль, заливает его в шейкер и встряхивает… Сильвия терпеливо ждала, а бармен не спешил… Наконец, ее напиток был готов, и вспененная оранжевая жидкость полилась в ее стакан.
        Сильвии стало хорошо. Казалось, она забыла о всех неудачах сегодняшнего дня. Ей показалось, что она вновь вернулась в прошлое, ей слышались голоса ее подруг и друзей…
        Сильвия боялась показаться нескромной, но ей очень хотелось посмотреть на своих соседей за стойкой. Это были молодые парень и девушка, почти еще дети. Они, наверное, еще учились в школе… Парень обнимал девчонку, которая была уже совершенно пьяна и на все его предложения согласно кивала головой. Парня, казалось, это забавляло.
        — Послушай, Бетти, может быть, поедем сейчас ко мне?
        Девушка кивнула головой и беспричинно рассмеялась.
        — Только теперь будет не так, как в прошлый раз, когда я уснул. Сегодня это не повторится.
        Девушка не слушала парня и хохотала. Парень подозвал бармена:
        — Послушайте, у вас есть еще такая бутылка шампанского?  — парень указал рукой на полку бара.
        Бармен согласно кивнул головой:
        — Конечно, есть.
        Но потом предупредительно добавил:
        — Она стоит двадцать пять долларов.
        Парень вздохнул:
        — А у меня только двадцать…
        — Ладно,  — согласился бармен,  — мы же встречаемся не последний раз, потом отдашь,  — и поставил перед парнем бутылку шампанского.
        А когда парень положил перед ним две десятидолларовые бумажки, вернул их парню:
        — Да ладно, чего уж там, отдашь потом, тебе еще пригодится.
        Парень и девушка, прихватив бутылку шампанского, обнявшись, направились к выходу из бара.
        «Боже мой!  — подумала Сильвия,  — как же я постарела! Ведь можно быть счастливым, имея всего двадцать долларов в кармане!»
        В этот момент за спиной Сильвии раздался знакомый голос:
        — О! Мисс Бертран! Или ты, может быть, стала какой-нибудь миссис Смит или Джонсон?
        Сильвия оглянулась. Перед ней стоял толстый рыжеволосый парень и улыбался немного пьяноватой, приветливой улыбкой.
        — Ну точно! Сильвия. Я тебя все-таки узнал.
        Сильвия ахнула от удивления. Это был ее старый приятель, с которым она не виделась уже лет семь. А было время, когда не проходило и дня, чтобы они не встречались.
        — Боже мой! Гарольд!  — воскликнула Сильвия.  — Здравствуй!
        Она слезла с высокого табурета, но зацепилась ногой за обод стула и чуть было не упала.
        — Прости, пожалуйста,  — машинально пробормотала она.
        Гарольд был очень бледен. Он стоял совершенно неподвижно и курил. Сильвия успела заметить, что за то время, пока они не виделись, он успел растолстеть, и рука у него дрожит, когда он подносит к губам сигарету.
        — Как ты?
        — Гарольд!  — дотронулась до его плеча Сильвия.
        Ей показалось, что прошлое возвратилось. Это просто чудо, что они встретились здесь. Большие темные глаза Гарольда не отрываясь смотрели на нее.
        — Сильвия, каким ветром тебя сюда занесло?
        — Знаешь, Гарольд, мне захотелось вспомнить прошлое — и видишь, как получилось!
        — Да,  — ответил Гарольд,  — только сейчас здесь много чужих ребят, так что мы тут, по-моему, лишние.
        — А ты тут что делаешь?
        — Да знаешь, Сильвия, последнее время я зачастил сюда. У меня не все клеится. И приятно бывает посидеть в этом баре… Разреши!
        И не успела Сильвия опомниться, как она уже танцевала с ним. Гарольд обнимал ее одной рукой и Сильвия чувствовала, как напрягаются его мышцы, чувствовала его ладонь с расставленными пальцами на своей спине… Ее рука лежала в руке Гарольда…
        — Гарольд,  — взволнованно прошептала Сильвия.
        — Здравствуй!  — тихо сказал он.
        Сильвия снова чуть не поскользнулась, и Гарольд легко подхватил ее, как будто это она, а не он, была пьяна. Качнувшись вперед, она ткнулась щекой в жесткий лацкан его пиджака. И Сильвия почувствовала, что как будто вновь любит его. А может быть, ей только этого хотелось? Она поняла, что он ей небезразличен… Какое-то время они молчали, и Сильвию охватило странное чувство неловкости. Что-то было не так. И сердце ее сжалось… Все это было обманом — и Гарольд не тот, что был раньше. Он производил жалкое впечатление. У него был какой-то потрепанный, смертельно усталый вид. К тому же, он был пьян.
        — О!  — вырвалось у нее.
        Гарольд посмотрел на нее сверху вниз, и она увидела его растерянный взгляд.
        — Гарольд,  — сказала она умоляюще,  — давай сядем, я хочу посидеть.
        Они стояли почти в самом центре зала. Сильвия схватила холодную руку Гарольда и увлекла его за собой сквозь толпу танцующих. Губы ее были плотно сжаты, а в глазах появились слезы. Они отошли в сторону и поднялись по лестнице, ведущей в верхний зал. Сильвия села прямо на ступеньку, как они делали, когда учились в школе. Гарольд опустился рядом с ней.
        — Ну вот!  — сказал он и остановил на Сильвии свой растерянный взгляд.  — Я очень рад, что встретил тебя, Сильви!
        Она ничего не ответила, лишь смотрела на него, не отрывая глаз. Она была потрясена. Ей не раз в течение жизни приходилось наблюдать мужчин в разной степени опьянения, от представителей высшего света до шоферов такси. У одних это выглядело забавным, у других вызывало отвращение. Но никогда вид пьяного человека не вызывал такой жалости…
        — Гарольд,  — сказала она наконец с упреком,  — у тебя ужасный вид.
        Гарольд согласно кивнул.
        — Я попал в беду, Сильвия.
        — В беду? Я тоже.
        — Много бед свалилось на меня.
        — Не говори ничего!
        — Я пропадаю, я запутался, Сильвия.
        Его нижняя губа дрожала, казалось, что он уже не замечает присутствия девушки.
        — А ты не можешь,  — Сильвия немного заколебалась, но потом решилась,  — а ты не можешь попытаться рассказать мне? Ведь раньше, когда мы учились в школе, мы всегда делились друг с другом своими проблемами!
        Ей хотелось сказать больше, напомнить ему о прошедшей любви, но Сильвия почувствовала, что не может этого сказать.
        Гарольд мрачно покачал головой.
        — Да нет, я не могу. Ты же, по-моему, в порядке? Ты же преуспеваешь? А я не могу рассказывать порядочной девушке такие вещи.
        — Порядочной девушке?!  — рассмеялась Сильвия.  — Мы с тобой уже давно не молодые. Это чушь!  — продолжила Сильвия.  — Я считаю, что так обращаться со мной просто оскорбительно, как пощечина. Гарольд, ты пьян.
        Он угрюмо свесил голову:
        — Спасибо за констатацию факта…
        — Почему ты пьешь?
        — Потому что мне нестерпимо плохо.
        — И ты думаешь, что что-то исправится, если ты начнешь пить?
        — Ты что, хочешь вернуть меня на путь истинный? Хочешь, чтобы я вновь стал прежним Гарольдом?
        — Нет, я просто сейчас хочу помочь тебе, хотя бы в этот день. Ты можешь рассказать мне, что с тобой случилось?
        Гарольд задумался.
        — Я в ужасном положении. И тебе лучше всего отойти от меня и сделать вид, что мы не знакомы.
        — Почему, Гарольд?
        — Я уже начинаю сожалеть, что подошел к тебе. Это было нечестно. Я же знал, в каком ужасном положении я нахожусь! А ты не знала… Лучше подожди меня здесь, я подыщу тебе другого кавалера.
        Он приподнялся, но она потянула его вниз и заставила вновь опуститься на ступеньку.
        — Послушай, Гарольд, это просто смешно! После стольких лет, после всего того, что было между нами — ты так обижаешь меня! Ты ведешь себя, как сумасшедший!
        — Согласен,  — кивнул головой Гарольд.  — Я немного помешался. Что-то сломалось во мне за эти годы, пропало что-то. А, впрочем, это не имеет значения… Во всяком случае, для тебя.
        — Нет, Гарольд! Ты должен рассказать мне!
        — Ну нет, не проси.
        — Гарольд, может быть тебе станет легче!
        — Ты думаешь?  — заколебался Гарольд.
        — Знаешь, мне тоже сегодня не хорошо. У меня тоже свои неудачи… Вот увидишь, расскажешь все — и станет легче.
        — Ну что ж, может быть, ты и права… Ты ведь помнишь, что еще в школе я был не совсем, как другие. В университете было еще ничего, но вот уже год, как что-то оборвалось во мне, поломалось, как плохо сделанная вещь. Когда оторвется одна пуговица, можно ходить — и ничего страшного… Но, когда обрывается последняя… Знаешь, Сильвия, когда оборвется последняя — вещь уже нельзя носить… Мне кажется, что я схожу с ума…
        Гарольд взглянул прямо в лицо Сильвии и вдруг рассмеялся. Сильвия отшатнулась.
        — Так что же случилось? В чем дело?
        — Ни в чем. Дело во мне. Я схожу с ума.
        Пока Гарольд говорил, Сильвия поняла, что он изменился до неузнаваемости. От прежнего, беспечного, легкомысленного юноши не осталось и следа. Глубокое уныние и апатия владели им. Его интерес к жизни иссяк и уступил место скуке. Его голос долетал до Сильвии как бы издалека, и девушке стало невыносимо жаль парня. Она решила утешить его, вытащить из этого пьянства хотя бы на один день.
        — Сильвия, я считал раньше, что у меня есть способности художника. Но теперь вижу, что уже ни на что не способен… Впрочем, я не знаю, зачем я говорю тебе все это…
        — Знаешь, у меня тоже не все в порядке, я тоже бросила рисовать и теперь занимаюсь скульптурой.
        — Тебе повезло. Ты все-таки осталась художником. А я, Сильвия, я больше не могу рисовать. Я вообще ничего не могу делать, я теперь беден.
        Он рассмеялся, и смех его был слишком громким. В зале обернулись на них.
        — Я нищий,  — закричал он.  — Я живу теперь, как паразит, я живу только за счет приятелей. Я неудачник!
        Жалость Сильвии к нему росла с каждой минутой, и она схватила его за руку. Она теперь ждала только удобной минуты, когда Гарольд посмотрит на нее. Глаза Гарольда наполнились слезами.
        — Сильвия,  — сказал он, повернувшись к ней, и огромным усилием воли беря себя в руки,  — я не могу тебе сказать, как это много значит для меня осознавать, что есть рядом человек, которому я небезразличен! Ведь я не безразличен тебе, Сильвия?
        — Конечно!  — кивнула девушка.  — Я помню все, я ничего не забыла.
        — Помнишь,  — мечтательно протянул Гарольд,  — как мы встречались по ночам…
        — Конечно…
        — Я очень благодарен тебе,  — проговорил Гарольд.
        — Конечно,  — сказала она, глядя ему прямо в глаза,  — всегда приятно встретить старого друга…  — Сильвия замялась, она хотела сказать больше, но теперь вспомнив, что решила спасать Гарольда, добавила.  — Я очень огорчена, что застала тебя в таком состоянии…
        Они замолчали и посмотрели друг на друга. Их взгляды встретились вновь, и тот огонь, который уже было вспыхнул в глазах Гарольда, потух. Сильвия смотрела прямо в его лицо. Казалось, Гарольд не замечает ее.
        — Пойдем танцевать?  — предложила Сильвия.
        — Нет, ты же сама сказала, что я пьян.
        — Да нет, Гарольд, ты просто немного выпил, вот и все.
        — Тогда подожди, я сейчас.
        Гарольд поднялся, и его немного качнуло.
        — Может, не надо, Гарольд, посиди, тебе станет лучше.
        — Нет, я сейчас, приведу себя в порядок.
        Гарольд оставил Сильвию на ступеньках лестницы и прошел в туалет. Он долго плескал себе в лицо холодной водой, но поняв, что его это не отрезвит, сунул голову прямо под кран.
        Когда он вновь вышел в зал, с его волос стекала вода. Он показался Сильвии таким забавным, что она рассмеялась.
        — Ну вот, видишь, теперь я в полном порядке,  — сказал Гарольд, еще не дойдя до девушки.  — Мы вновь прежние, Сильви!
        — Конечно!  — Сильвия поднялась со ступенек и взяла его за руку.
        Холодная мокрая рука Гарольда выскользнула из ее пальцев. Гарольд рассмеялся.
        — Только не думай, Сильвия, что я стал холодным, как рыба. Я еще ничего. У меня появился интерес к жизни.
        — Давай уйдем отсюда, а то ты опять напьешься.
        — Хорошо!
        Они, как когда-то, держась за руки, вышли из бара. Гарольд глубоко вдохнул свежий ночной воздух.
        — Мисс Бертран,  — мечтательно протянул Гарольд,  — так ты так и не стала миссис?
        — Нет, я так и не вышла замуж.
        — Это хорошо…
        — Так куда мы сейчас?  — спросила Сильвия.
        — Сейчас все будет в полном порядке.
        Гарольд взял ее под руку и повел по улице. Лишь только они свернули за угол, им в лицо ударил яркий и резкий свет фар.
        — Вот черт!  — сказал Гарольд.  — Я забыл выключить фары! Аккумулятор может сесть.
        — Ты приехал в бар пить на машине?!  — изумилась Сильвия.
        — А что? В конце концов это не самое страшное из того, что я делал.
        Сильвия оглядывала длинную дорогую машину. Она была немного старой модели, но все же она была впечатляющей.
        — Ну, Гарольд, а ты говоришь, что беден.
        — Это так… остатки былой роскоши. Еще с тех времен, когда мне везло. А теперь я беден… Садись!  — Гарольд распахнул дверцу.
        Сильвия села на переднее сиденье, а Гарольд сел за руль.
        — Куда ты собираешься меня везти?
        Гарольд на мгновение задумался, снял руку с ключа зажигания и потянулся к девушке. Он попытался ее поцеловать, но Сильвия увернулась.
        — Послушай, не надо!
        Она увидела растерянный взгляд парня.
        — Ну, хотя бы не сейчас, хорошо?
        Гарольд пожал плечами.
        — Ну, извини, может быть я ошибся.
        Он повернул ключ в замке зажигания, и машина выехала на середину дороги.
        — Ты никуда не годный водитель!  — рассердилась Сильвия.  — Ты не можешь ехать поосторожнее и не выезжать на встречную полосу? Если напился, не берись управлять машиной!
        — Я осторожно…
        — Как бы не так!
        — Так пусть другие будут осторожнее,  — беспечно заметил Гарольд.
        — А они-то причем?
        — Они должны уступать мне дорогу, поскольку для столкновения всегда требуются двое.
        — А вдруг тебе попадется кто-нибудь такой же неосторожный, как ты сам.
        — Тогда он будет ехать по другой полосе, тоже по встречной, и мы разминемся,  — отшутился Гарольд.
        — Надеюсь, что не попадется… Я терпеть не могу осторожных людей,  — призналась она.  — Вот почему ты мне нравился и нравишься сейчас, Гарольд. Если бы ты ехал по той стороне, где надо, я сейчас же бы вылезла из машины.
        — Сильвия, я не стану останавливаться. Если уж ты попала в мои руки, мы проведем этот вечер с тобой.
        Сильвия вздохнула.
        — Сейчас уже не вечер, Гарольд, а давно уже ночь.
        — Все равно. До утра еще далеко.
        Гарольд прибавил газу, и машина вылетела на скоростную улицу. Ночной Сидней сиял огнями. Мелькала реклама, мимо проносились машины…
        — Куда мы едем?  — спросила Сильвия.
        — Не все ли равно? Мы едем в прошлое,  — ответил Гарольд.
        — Неужели ты думаешь, что можно вернуться? Неужели ты думаешь, что мы туда попадем?
        — А мы уже вернулись туда?
        Гарольд снял одну руку с руля и положил на плечо Сильвии. Она не стала сбрасывать руку.
        — Знаешь, Сильвия,  — сказал Гарольд,  — по-моему было бы неплохо махнуть за город, куда-нибудь на берег океана… Ты не против?
        — Не знаю… Я даже не думала. Мне просто не хочется возвращаться домой.
        — Тебя кто-нибудь ждет?  — спросил Гарольд.
        — Да нет! Наверное, как и тебя… Ведь, если бы тебя кто-то ждал, ты бы спешил вернуться?
        — Конечно, я один. Я всегда один. Но я неудачник, Сильвия, я предупреждаю тебя.
        — Не знаю, по-моему нам сегодня везет…
        Машина миновала центр города, пронеслась среди новых домов, еще какое-то время за стеклами мелькали новостройки… И, наконец, машина Гарольда вырвалась на загородную автостраду. В ночное время она была почти пустой. Лишь изредка навстречу проносились большие большегрузные трейлеры…
        — Я знаю одно отличное место,  — предложил Гарольд.
        — Какое?
        — Тут неподалеку есть гостиница, я, правда, не был там несколько лет.
        Сильвия насторожилась.
        — Я же просила тебя, Гарольд. Во всяком случае, не сейчас! Это так неожиданно…
        — Но все равно, мы заедем туда…
        Проехав еще несколько миль, он свернул на узкую, заасфальтированную дорогу, которая петляла по равнине среди скал.
        Наконец, вдалеке показалось темное здание.
        — Черт! Почему у них нет света?  — воскликнул Гарольд.
        — Может быть уже поздно, и все легли спать? Это ж мы с тобой сумасшедшие, разъезжаем по ночам.
        Гарольд остановил машину возле здания. Даже, не выходя из машины, было видно, что гостиница заброшена, что тут нет людей. Вывеска покосилась и один ее край отломился.
        — Да,  — сказал Гарольд,  — по-моему нам не везет?
        — Когда ты был здесь последний раз?
        Гарольд призадумался.
        — Наверное, два года…
        Он достал сигарету и хотел закурить. Потом спохватился:
        — Извини, Сильвия, я так последнее время привык быть один, что даже не предложил тебе.
        Сильвия улыбнулась, достала из сумочки свою пачку.
        — Извини, Гарольд, но я не привыкла курить крепкие сигареты.
        Она затянулась дымом и откинулась на спинку сиденья. Некоторое время они так и сидели… Вдруг Гарольд оживился.
        — Послушай, Сильвия, по-моему у меня есть с собой бутылка виски.
        Он засунул руку в карман и извлек плоскую бутылку.
        Он протянул ее Сильвии.
        — Пробка откручивается, так что можешь снять сама.
        Сильвия некоторое время колебалась, а потом рассмеялась:
        — Ну, что ж, гулять, так гулять!
        Она отвинтила пробку и, запрокинув голову, сделала несколько глотков. Крепкий напиток обжег ей горло, и Сильвия закашлялась.
        — Ну, знаешь, подруга, в школе это у тебя получалось лучше, рассмеялся Гарольд.
        Он запрокинул голову и сделал несколько глотков. Когда Гарольд закручивал пробку, несколько капель виски упало на его рубашку. Кабина мгновенно наполнилась запахом спиртного.
        Сильвия поймала себя на том, что этот запах, спиртного и табака ей сейчас очень нравится.
        Она смотрела на Гарольда. Он вновь показался ей очень милым. Он располнел, но это был тот же, прежний, веселый Гарольд.
        — Ну, что ж, не будем же мы тут торчать вечно!  — сказала Сильвия.
        Гарольд вновь запустил двигатель.
        — Куда же мы поедем?
        — Конечно, на океан!
        Машина принялась петлять по извилистым, второстепенным дорогам.
        — Послушай, Гарольд!
        — Что?
        — У тебя сейчас есть заказы?
        — Нет, никаких заказов,  — были, да все вышли. Исчезли, как птица дрон.
        Гарольд вдруг спохватился.
        — Ты видела птичку?
        Он резко включал и выключал фары, потому что они как раз переезжали перекресток.
        — Сильвия, ты не видела, как она пролетела у ветрового стекла?
        — Нет!
        — Я чуть не расшиб ее! Вот была бы скверная история! Все равно, что сбить человека и не остановиться.
        — Не знаю, пожала плечами Сильвия.
        — Но мы-то остановимся,  — спросил Гарольд, выключая свет на щитке.
        Теперь они уже не видели, как стрелка спидометра поползла к шестидесяти. Машину подбрасывало на выбоинах. За ней тянулся след пыли, лишь слегка подкрашенный огнями габаритных огней.
        — Как хочешь,  — ответила Сильвия, поглощенная своими мечтами.
        Ей хотелось верить в то, что вернулось прошлое, что она вновь с Гарольдом, что не было никаких неудач у Денниса.
        «Что за дела,  — думала Сильвия,  — почему мне все время приходится иметь дело с неудачниками?! Не повезло Деннису, не везет Гарольду, хотя он и неплохой парень».
        — А ты будешь любить меня сегодня?  — неожиданно спросил Гарольд.
        Сильвия задумалась, а потом рассмеялась:
        — Конечно, буду!
        — И что, ты никогда не вернешься к тому мужчине, с которым ты сейчас?
        — А с чего ты взял, что у меня кто-то есть?  — изумилась Сильвия.
        — Ну как же, столько лет прошло! Ясно, что ты успела влюбиться — и не один раз.
        — Нет,  — тяжело вздохнула Сильвия,  — я хочу быть с тобой.
        — А хочешь знать, куда мы едем?  — спросил Гарольд.
        — Нет,  — покачала головой Сильвия.
        Плоская, словно картонная, рощица въехала в зеленый свет и снова умчалась вдаль. Кролик, показав свой коротенький хвостик, исчез за зеленой изгородью.
        Гарольд положил руку на спинку сиденья Сильвии и спросил:
        — А у тебя есть с собой деньги?
        — Пятьдесят долларов.
        — А ты меня любишь?
        Сильвия наклонилась и ответила ему долгим поцелуем, вложив в него все, что ей приходилось терпеливо таить и вынашивать в мечтах по отношению к другим мужчинам. Она отдавала ему себя всю, прижимаясь к его сухим неподвижным губам…
        А машина мчалась вперед, и нога Гарольда продолжала нажимать на акселератор.
        — Собачья жизнь,  — сказал парень.
        И она повторила за ним, как эхо:
        — Собачья жизнь.
        Гарольд некоторое время молчал, а потом принялся говорить доверительным тоном:
        — Я, Сильвия, страшный неудачник. Представляешь, я живу за счет родителей. Они дают мне двести долларов на неделю на карманные расходы, а много ли из них отложишь на настоящее дело? Я и так изворачиваюсь, как могу. Приходится чертовски ломать голову, чтобы хоть как-то разнообразить жизнь. Половина денег уходит на сигареты, а половина — на виски… И еще остается немного на утреннее пиво. Беру что-то от жизни хоть раз в неделю. И все.
        — Да, тебе не позавидуешь,  — сказала Сильвия.
        — Старики ругают меня за виски. Они считают, что я должен заняться настоящим делом. Бизнесом. Бросить это искусство. Люди в их возрасте не понимают, что для таких, как я, уже невозможно изменить жизнь. Нет, никогда этого не будет.
        — Да,  — согласилась Сильвия,  — они у тебя старые.
        — Да уж старее некуда…
        — А как поживает твоя сестра,  — неожиданно вспомнила Сильвия.
        Яркий свет сгонял с дороги испуганных птичек и зверьков.
        — Сестра? Собирается завтра на танцы… Интересно, а где мы с тобой будем завтра.
        Но на этот вопрос Сильвии не хотелось отвечать. Она понимала, что все это развеется, как туман, и завтра она с улыбкой будет вспоминать о сегодняшнем приключении…
        — Как мне тут нравится,  — только и сказала она.
        А Гарольд словно бы вспомнил:
        — Здесь у дороги — загородный клуб. Мик записал меня в него.
        — Мик,  — призадумалась Сильвия.
        — Да. Ты знакома с Миком?
        — Нет.
        — Мик — молодчина. Если в клубе тебя знают, можешь пить там хоть всю ночь… Давай завернем туда, повидаем Мика, а утром решим, как опрокинуть еще пару рюмочек.
        — А у тебя на это хватит денег?
        Гарольд задумался и отрицательно покачал головой.
        — Нет, знаешь, у меня денег нет вовсе. А на твои пятьдесят долларов не очень-то разгуляешься, во-первых, а во-вторых, мне будет неудобно.
        Маленький поселок, уже крепко спящий за закрытыми дверями и ставнями, проплыл мимо них под гору, словно оползень плавно уносил его вниз, в иссеченную дорогами долину, откуда они ехали. Мелькнуло длинное серое здание, церковь в неоготическом стиле, гостиница без вывески, часы…
        — Послушай, Гарольд! Мы, наверное, слишком далеко отъехали.
        Она почувствовала, что воздух наполняется сыростью, по небу бегут низкие облака…
        — Мы, наверное, слишком далеко отъехали, здесь настоящая глушь.
        Сильвия увидела, как низко над вспаханным полем пронеслась на своих мохнатых крыльях сова.
        — Настоящая глушь дальше,  — ответил Гарольд.  — По этой дороге ты так скоро до нее не доберешься.
        И Сильвия вдруг поняла, что ей ведь ничего и не нужно. Ей надо только мчаться сквозь ночь и ветер и все равно с кем — будь то Деннис, Роберт или Гарольд…
        Она сказала:
        — Нам совсем не обязательно заезжать в клуб. Едем дальше!
        Гарольд искоса поглядел на Сильвию, словно бы хотел возразить… Но потом как будто передумал:
        — Пожалуйста,  — сказал он.  — И больше давай не вспоминать о клубе.
        Минутой позже мимо них промелькнуло длинное, ярко освещенное одноэтажное здание. Оттуда доносился гул голосов… Плавательный бассейн был освещен прожекторами, но в нем, почему-то, вместо воды лежало сено…
        И сразу все осталось позади. Пятно света промелькнуло и исчезло за поворотом.
        — Это и был мой ночной клуб,  — усмехнулся Гарольд.
        — Знаешь, по-моему сено в бассейне гораздо лучше, чем вода.
        — Конечно,  — улыбнулся Гарольд.  — Во всяком случае, не утонешь… Вот сейчас, по-моему, глушь… Дальше клуба обычно никто не ездит. А в этом поле можно остановиться, и сидеть до самого судного дня. И тебя никто не хватится, разве что кто-нибудь из фермеров…
        Он постепенно сбавил скорость и въехал на поле через ворота, которые кто-то забыл запереть… Подпрыгивая на неровной почве, машина прошла некоторое время вдоль забора и остановилась…
        И они вдвоем остались сидеть при слабом свете, падающем со щитка приборов.
        — Ужасно тихо,  — сказал Гарольд с какой-то неуверенностью в голосе.
        Сильвия прислушалась. Над ними в поисках добычи вновь пролетела сова. У изгороди, прячась, прошуршал какой-то зверек…
        Сильвия и Гарольд выросли в городе, и не знали, как назвать то, что их окружает. Крохотные почки, распускавшиеся на кустарнике были для них безымянными… Сильвия, конечно, смутно припоминала названия зверей, названия растений, которые ей в детстве называла тетушка, к которой ее в детстве привозили на каникулы… Но сейчас это все казалось очень далеким и нереальным.
        — Что это, дубы?  — кивнул Гарольд в сторону темневших в конце изгороди деревьев.
        — А может вязы?  — спросила Сильвия.
        И они соединили свое взаимное невежество поцелуем.
        Поцелуй взволновал Сильвию, и она, казалось, была готова на безрассудство. Но по губам Гарольда, сухим и пахнущим виски, она поняла, что он взволнован гораздо меньше, чем она надеялась. Стараясь подбодрить себя, Сильвия сказала:
        — Хорошо здесь, за много миль от всех, кто нас знает!
        — Мик, наверное, неподалеку, сидит в клубе.
        — А он знает?
        — Нет, никто не знает.
        Тогда Сильвия сказала:
        — Знаешь, по-моему все идет так, как нам хотелось.
        — Да!  — ответил Гарольд и вдруг толкнул дверцу.  — Давай пройдемся…
        И Сильвии стало ясно, что Гарольд хоть и кажется трезвым, но на самом деле, мертвецки пьян, что он вряд ли вообще понимает, что сейчас делает, настолько отрешенным был его взгляд. И она немного насторожилась…
        — Мы с тобой никогда не гуляли в поле…
        Но тем не менее, она взяла его под руку — и тот час же почувствовала, что каждый его нерв отзывается на ее прикосновение. И это особенно сейчас понравилось Сильвии в Гарольде. Просто невозможно было предположить, что предпримет он в следующую минуту…
        — В школе, Гарольд, говорили, что ты сумасшедший… Ну и что, мне нравится, что ты такой… А что это за трава?  — спросила она, ковырнув носком туфли землю.
        — Клевер, кажется… А, впрочем, не знаю.
        Они чувствовали себя здесь, словно в чужой стране — непонятно, что написано на дорожных знаках, на вывесках, не за что ухватиться… Вокруг теснота и фантастика.
        — Не включить ли фары?  — спросила Сильвия.  — Нам трудно будет отыскать дорогу назад, луна совсем скрылась за тучи.
        Она и в самом деле уже не различала машины, наверное они уже слишком далеко отошли от нее.
        — Ничего, не заблудимся. Как-нибудь. Не бойся!
        Глава 8
        — Для объяснения в любви лучше всего подходит ночь.  — Смертельное предложение Гарольда Джонсона.  — Выстрел в глухой темноте очень похож на удар руки в дверь.  — Попутчица дает бесценный совет подкачать бензин.  — Знакомство с таинственным Миком, о котором так много рассказывал Гарольд.  — Стакан виски — это лучшее средство унять дрожь.  — Деннис Харпер просыпается первым.  — Таблетка аспирина является панацеей от всех бед.  — Волшебное слово «вернисаж», произнесенное Сильвией.  — Обещание новых рекордов.  — Втроем действительно можно выпить больше, чем вдвоем.
        Они дошли до группы деревьев в конце изгороди. Он пригнул ветку, потрогал липкие листья.
        — Что это?.. Не знаю… Если бы было теплее, мы могли бы поспать с тобой прямо на улице… Хоть в этом-то должно было нам повезти — так нет. Дождь вот-вот начнется…
        — Давай приедем сюда в другой раз,  — предложила Сильвия.
        Но он ничего не ответил. Сильвия почувствовала, что настроение изменилось, и Гарольд утрачивает к ней всякий интерес. В кармане у него лежало что-то твердое, все время ударявшее ее в бок. Она засунула руку к нему в карман — металлический корпус револьвера, казалось, вобрал в себя весь холод их пронизанной ветром поездки.
        — Зачем ты таскаешь с собой эту штуку?  — испуганно спросила Сильвия.
        — Не бойся! Я не хотел, чтобы ты нашла это у меня, это получилось случайно.
        Сильвия вновь почувствовала, насколько он пьян.
        Он стал вдруг таким нежным, каким Сильвия не помнила его. Он положил руку ей на грудь, и она почувствовала, как от его пальцев идет ласковое тепло.
        — Разве ты не понимаешь, Сильвия?…
        — А что я должна понимать?
        — Это понимает каждый…
        — Знаешь, Гарольд, я не догадываюсь, ты пьян.
        — Сильвия, жизнь — это сущий ад, и мы ничего не сможем сделать.
        Хотя он и говорил ласково, она никогда еще так ясно не осознавала, что перед ней сумасшедший. Он, казалось, поддавался каждому дуновению ветерка. Сейчас ветер нес дождь.
        — У меня нет своего дела. Все кончено,  — говорил Гарольд.  — А жить без заказов, без картин, я не могу, а надеяться, что будут заказы, бессмысленно…  — и повторил:
        — Нет заказов. Нет и не будет! И с каждым годом, Сильвия, ты сама знаешь, все меньше шансов, потому что появляются молодые люди более талантливые, чем я.
        — Ну, зачем ты так?  — сказала Сильвия.  — Зачем?
        Гарольд обнял ее за плечи и принялся втолковывать.
        — Сильвия, мы же любили с тобой друг друга. Было время, когда мы не могли быть порознь, и вот теперь сама судьба столкнула нас. И сидеть и ждать, когда же, наконец, улыбнется счастье — бессмысленно. Ведь мне даже с погодой не повезло!  — сказал он, протягивая руку и как бы проверяя, не пошел ли дождь…  — Давай заночуем с тобой в машине.
        — Да нет, Гарольд, наверное лучше вернуться в город.
        — Ты что, Сильвия, я же пьян, ты сама понимаешь это, и в таком виде возвращаться в город нельзя.
        Гарольд обнял ее и трезвым уверенным голосом сказал:
        — Мы любили друг друга, Сильвия, и мне кажется, что я люблю тебя снова. Поверь!
        — Я тоже верила, что люблю тебя,  — сказала Сильвия.  — Мне кажется, что я люблю тебя и сейчас.
        — Нет, Сильвия, понимаешь, мы любили друг друга — это очень много.
        Гарольд говорил, как оратор. В его доводах было лишь одно слабое звено — «мы любим друг друга». Он и сам почувствовал это и просто сказал:
        — Вдвоем веселей.
        — Послушай, Гарольд, ты так настаиваешь на том, что главное в жизни — заниматься любовью. Я тебе возражу. Если бы это было так, люди только этим бы и занимались.
        — А они это и делают!  — сказал Гарольд торжественно, как будто ему важно было убедиться в этом самому.  — Стоит только почитать газеты…
        Он схватил Сильвию за руку.
        — Что с тобой?  — спросила она.
        — Это называется двойное самоубийство. Так кончают жизнь очень многие, очень многие любовники.
        Он вытащил из кармана револьвер.
        — Ты что?  — изумилась Сильвия.  — Ты просто пьян.
        Но Гарольд посмотрел на нее и сказал:
        — Нет, Сильвия, когда говорят о смерти, то пьян человек или трезв, не имеет значения.
        — Я не могу…  — прошептала Сильвия.  — У меня не хватит мужества, да и зачем мне?
        — А тебе ничего и не надо делать, я сам все сделаю.
        Его спокойствие ужаснуло ее.
        — Ты хочешь сказать, что сможешь убить меня?
        — Да. Я достаточно любил тебя для этого. Тебе не будет больно, не бойся…
        Он словно упрашивал Сильвию сыграть с ним в какую-то непонятную, глупую и неприятную ей игру.
        — И тогда, Сильвия… Как прекрасно! Мы всегда будем вместе!
        Но тут же он скептически добавил:
        — Конечно, если оно существует, это всегда.
        Внезапно любовь Гарольда показалась ей блуждающим огоньком на поверхности трясины. Сильвия поняла, что он не шутит и всерьез решил сводить счеты с жизнью.
        — Гарольд!  — вцепилась она в его руку.  — Отдай мне револьвер! Сейчас же отдай!
        Но Гарольд спрятал оружие за спину. А другой рукой прижал Сильвию к себе и зашептал:
        — Представляешь, как прекрасно, если мы умрем вместе?!
        Сильвия крикнула:
        — Возможно, ты и должен, это твое дело. Но я-то не должна! Кто дал тебе право убивать меня?!
        Она вырвалась из его рук и почувствовала за своей спиной твердый, крепкий ствол дерева.
        — Конечно,  — сказал Гарольд раздраженно,  — если ты хочешь жить без меня…
        — Гарольд, выбрось все эти идиотские мысли из головы!
        — Слушай, Сильвия!  — Гарольд навел на нее ствол пистолета.  — Или ты сейчас сама уходишь, или остаешься со мной. Хотя я плохо представляю себе, как ты доберешься. Я не смогу отвезти тебя назад, потому что я остаюсь здесь. Хотя… Мне моя машина больше не понадобится, можешь ее взять!
        — Гарольд, брось молоть чепуху, что ты задумал?!
        Гарольд и Сильвия некоторое время молчали. Наконец, он сказал:
        — Ну, я пошел. Ты идешь со мной?
        — Нет!  — покачала головой Сильвия.
        Он помедлил. Было видно, что на мгновение отвага покинула его. Из темноты на Сильвию повеяло отчаянием и страхом. Ей хотелось крикнуть: «Гарольд! Не будь идиотом! Пойдем со мной назад, поедем в город!» Но она знала и то, что остановить Гарольда сейчас невозможно. Он сжимал в руке черный блестящий револьвер.
        Вдруг Гарольд резко развернулся и пошел вдоль изгороди, не разбирая дороги. Сильвия услышала, как он споткнулся и выругался:
        — Проклятье!..
        Это, такое обычное словечко, прозвучавшее из темноты, наполнило ее болью и ужасом. И она закричала:
        — Гарольд! Не делай этого!
        И бросилась бежать, чтобы ничего не слышать. Под ее ногой, как выстрел, хрустнула ветка. Где-то рядом ухнула сова. Казалось, что это просто идет репетиция с шумовыми эффектами. Но когда раздался настоящий выстрел, он прозвучал совсем иначе.
        Глухой звук, словно кто-то стукнул в дверь рукой. И даже крика не было.
        Сперва Сильвия даже как-то не обратила на этот звук внимания, а позже не раз думала о том, что даже не услышала, в какой именно момент Гарольда не стало на земле…
        Она бежала, ничего не видя перед собой, пока, наконец, не выскочила к машине. На сиденье валялась ее сумочка. На нее падал свет от щитка.
        — Никто не должен знать, что я была здесь,  — подумала она, выключила свет и, стараясь ступать как можно тише, пошла по клеверному полю.
        — Идиот! Идиот…  — шептала Сильвия.  — Неужели, так можно?!..
        Наконец Сильвия набрела на шоссе. На обочине стояла машина и какой-то человек пытался завести ее, но стартер все время отказывал.
        Человек был довольно пожилым, но было видно, что он тщательно следит за собой. Рядом, на ограждении, сидела тоненькая рыжеволосая девица.
        — Все у тебя как-то не так,  — сказала девушка.
        — Ты меня любишь?  — спросил мужчина, копаясь в двигателе.
        — Я люблю Джо.
        — Не можешь ты его любить!
        — Знаешь, поехали домой, Мик!
        Мужчина снова принялся заводить машину. Сильвия подошла к нему с таким видом, будто только что вышла из клуба.
        — Вы не подвезете меня?  — спросила она.
        — Пожалуйста! С наслаждением! У меня есть уже одна девушка, но вторая не помешает. Прошу!
        — Не заводится?
        — Да.
        — А вы подкачали бензин?
        — Вот это мысль,  — сказал Мик.
        Он принялся подкачивать бензин, а Сильвия села за руль и включила стартер.
        Полил дождь. Он падал редкими, тяжелыми каплями.
        «Такой дождь обычно идет на кладбищах»,  — подумала Сильвия. И ее мысли вернулись к проселочной дороге, ведущей к изгороди, деревьям… Она представляла себе, как дождь заливает мертвому Гарольду лицо, как в глазницах образовываются лужицы и по обеим сторонам носа стекает вода…
        Но она не находила в себе ничего, кроме радости, что ей удалось уйти от него.
        «Боже мой!  — думала Сильвия,  — как же я могла поддаться на это сумасшествие?! Ведь невозможно вернуть прошлое. Его может вернуть только смерть. Гарольд Джонсон вернулся раньше меня. А я не хочу!»
        — Куда вы едете?  — спросила она мужчину.
        — Конечно, в Сидней.
        — А поточнее, в какой район?
        — А вам-то куда нужно?
        — Мне нужно в центр.
        — Ну, я пошла,  — сказала рыжеволосая девица.  — Дождь полил!
        — Ты что, не едешь со мной?
        — Нет. Я пойду, поищу Джо. Я же сказала тебе, что люблю его.
        — Ну и отлично!
        Машина стремительно рванула вперед с маленькой стоянки, задела крылом деревянный столб и зацепила другую машину.
        — Это не та дорога!  — сказала Сильвия.
        — Сейчас свернем!
        Он дал задний ход, въехал в канаву, а потом снова вырулил на дорогу.
        — Приятный был вечерок!  — сказал он.
        Дождь стал сильнее. Стеклоочистители уже не справлялись сбрасывать капли. Но спутника Сильвии это нисколько не смущало. Он вел машину со скоростью шестьдесят миль.
        Машина была совсем не новой и, возможно, из нее нельзя было выжать большей скорости. Крыша протекала в двух местах.
        — Включите приемник,  — сказал мужчина,  — послушаем музыку.
        Сильвия щелкнула клавишей. Зазвучала музыка.
        — Это Маккартни,  — сказал он,  — его ни с кем не спутаешь.
        Они катили сквозь густую ночь и уносили с собой звуки музыки.
        — А вы знаете Питера?  — неожиданно спросил мужчина.  — Это мой приятель. Один из лучших друзей. Вы, наверное, его знаете. Питер Узерол.
        — Нет.
        — Вы не знаете Питера?! Его, правда что-то не видно в последнее время. Пьет по целым неделям… Однажды ребята, в самый разгар веселья позвонили на радио и попросили передать, что их приятель Питер пропал из дому. Те выполнили нашу просьбу. И мы потом, когда ехали в машине услышали, как по радио передают, что Питер пропал из дому. Ну, и смеху было!
        Она спросила:
        — А так всегда передают, когда кого-нибудь ищут?
        Мужчина не ответил и прислушался.
        — Нет, я ошибся, это не Маккартни, это Мик Джаггер.
        Внезапно она спросила:
        — А вы Мик, да?
        Мужчина посмотрел на нее:
        — Да, меня зовут Мик. Вам кто-то рассказывал про меня?
        — Нет. Я слышала, как вас называла по имени рыжеволосая девушка.
        Мужчина недоверчиво посмотрел на девушку.
        — Осторожно, здесь скорость ограничена,  — сказала она, махнув рукой в сторону промчавшегося мимо знака.
        И мужчина беспрекословно подчинился. Подняв ногу с акселератора и пополз на скорости пятнадцать миль.
        Навстречу им нестройной вереницей проплыли фонари и свет упал на его лицо. Он все-таки был довольно стар — лет сорок, не меньше. Лет на десять старше Гарольда. На нем был полосатый галстук, и она заметила, что этот галстук довольно дорогой.
        — Я вас подвезу до самого дома.
        Сильвия согласно кивнула головой.
        Наконец они въехали в город. Сильвия с трудом смогла растолковать Мику, как лучше подъехать к дому.
        — Остановите здесь,  — попросила она.
        Сильвия вышла из машины. Дождь еще лил и Мик вышел вслед, раскрыв над ней зонтик.
        — Можно мне к вам?  — спросил он.
        Сильвия отрицательно покачала головой.
        — Знаете, у меня собачья жизнь,  — сказал он довольно любезно, не выпуская ее руки.
        — Впрочем, я смотрю, как и у вас.
        Дождь барабанил по крыше его машины, стекал по лицу и за воротник, и Сильвия не испытывала к нему ни жалости, ни влечения, только страх и неприязнь.
        Страх от того, что он знал Гарольда.
        — Поехали назад,  — сказал Мик заплетающимся языком, вяло удерживая руку Сильвии,  — поехали куда-нибудь за город.
        Она отобрала руку, а он и не настаивал. Она повернулась и пошла к дверям своего дома…
        Уже оказавшись в квартире, Сильвия заметила, как дрожат у нее руки. Она никак не могла унять эту дрожь. Страшный испуг не проходил. Она все вспоминала наведенный на нее револьвер и потом сухой щелчок выстрела…
        Дождь лил за окнами, барабанил по карнизу. Крыша мансарды отдавалась глухим стуком.
        Сильвия подошла к бару, достала бутылку виски, налила себе треть стакана. Бросила туда пару кубиков льда и села за стол. Она пила медленно и отрешенно.
        — Гарольд…  — прошептала она.
        Но при звуке этого имени ничего не шевельнулось в ее душе, кроме страха. Страха за свою жизнь.
        Наконец, Сильвия вполголоса промолвила:
        — Это было предупреждение тебе, девочка.
        Она немного криво усмехнулась при слове «девочка», какая она девочка?!
        Нужно просто жить и не думать о том, что жизнь плоха. Бывает и хуже, тогда все может кончится вот так. Это очень просто — достать револьвер, нажать на курок и верить в то, что будешь счастлив.
        Сильвии страшно захотелось увидеть Денниса. Она даже подошла к телефонному аппарату; но потом передумала — нет, эту ночь она должна побыть одна, ни с кем не разговаривая и не советуясь, должна решить все для себя сама.
        — Деннис… Деннис…  — шептала Сильвия.  — Надеюсь, что ты не будешь таким, как Гарольд, ты найдешь себе новую цель, к которой будешь стремиться. И это не обязательно будет полет под Сиднейским мостом. Это может быть что-то другое… Нужно не думать ни о чем,  — убеждала себя Сильвия,  — нужно просто заняться работой… Ведь так мало времени осталось до моего вернисажа. Так мало времени, а столько еще нужно успеть! Так что — все! Сейчас спать, а завтра к ним, к Деннису и Роберту. Они, наверное, помогут мне…
        Сильвия почувствовала, что уже пьяна. Она посмотрела на свою руку. Пальцы уже не дрожали. Виски сделали свое дело.
        — Ну, вот и все. А завтра — работать.
        Утреннее пробуждение для Денниса всегда было неприятной процедурой. А если принять во внимание то, что они учудили вчера с Робертом, то и подавно. Деннис сначала приоткрыл один глаз. Мир показался ему серым и бесцветным. Он попробовал пошевелить головой, но та, казалось, существовала отдельно от тела и совершенно не собиралась его слушаться. Тогда Деннису пришлось собрать всю свою волю в кулак и приподняться.
        Он сел, опустив ноги на пол. Роберт спал, свернувшись калачиком на незастланном деревянном топчане.
        — Ну и ну…  — только и прошептал Деннис, оглядывая пустые бутылки, непомытые стаканы и остатки консервов на тарелке.
        Наконец, он нашел в себе силы подняться, но тут же его повело в сторону. И он, чтобы не упасть, схватился рукой за письменный стол Роберта.
        — Эй, приятель, вставай,  — чуть слышно смог прошептать Деннис.
        Но Роберт его не услышал. Он все так же продолжал спать, посапывая и причмокивая, как маленький ребенок.
        — Эй, приятель!  — чуть громче крикнул Деннис.
        Роберт что-то пробормотал в ответ, но так и не проснулся.
        Деннис не сдавался. Он наклонился над своим другом и принялся тормошить его за плечо.
        — Роберт! Роберт!..
        Но тот не подавал признаков пробуждения. Тогда Деннис догадался, что ему следует сделать. Он взял с письменного стола графин с водой и, высоко подняв его, принялся лить тепловатую воду на голову Роберта.
        Тот вначале пытался втягивать голову в плечи, прикрываться руками. Но когда из этого ничего не вышло, и вода продолжала литься, он, наконец, открыл глаза.
        — Деннис? Ты?  — изумленно сказал Роберт.
        — А кого бы ты хотел видеть? Не папу же римского!
        — Конечно,  — пробормотал Роберт, протирая глаза.  — Послушай, Деннис, а я вчера ничего такого…  — Роберт замялся, подбирая слова, которые могли бы выразить то, что произошло вчера.
        — Знаешь, приятель, по-моему нам сначала надо привести себя в порядок, а уж воспоминаниями мы займемся после.
        Роберт согласно кивнул головой.
        Деннис вдруг вспомнил, что все свои предметы туалета он оставил дома и тут у него ничего нет. Деннис, опередив приятеля, занял умывальник. Он почистил зубы пальцем и посмотрел в зеркало.
        — Ну и вид у меня сегодня!  — пробормотал Деннис.
        На него смотрело лицо, помятое и опухшее…
        — Хорошо хоть никто из женщин меня не видит!
        Вспомнив женщин, Деннис нахмурился. Он первой представил свою мать и то, что она говорила бы ему, если бы видела в эту минуту…
        Деннис сменил кассету в бритве Роберта, включил горячую воду и долго распаривал себе щеки. Наконец, он покрыл их густой мыльной пеной и принялся бриться. Лезвие скользило легко, оставляя за собой гладкие полосы.
        В дверь умывальника постучали.
        — Эй, Деннис! Ты долго там собираешься плескаться? Не забудь, что ты не один на свете!
        — Хорошо, Роберт! Я сейчас.
        Деннис наскоро добрился, промокнул лицо полотенцем и, вполне довольный собой, вышел в комнату.
        Пока Роберт брился и приводил себя в порядок, Деннис понял, что на ногах он долго не продержится. Тогда он растянул гамак, который Роберт смастерил специально для того, чтобы кто-то из друзей мог остаться переночевать в его конторе, и улегся на него.
        Он слегка раскачивался, прикрыв глаза. Думать о вчерашнем не хотелось.
        «Какого черта нужно было вчера столько пить? Неужели я мог надеяться, что это как-то поможет делу? Сегодняшний день окончательно потерян…»
        Наконец, появился Роберт. Он только виновато посмотрел на приятеля и ничего не сказал. Разговаривать не хотелось. Ведь тогда бы пришлось вспоминать о вчерашних неудачах.
        — Знаешь что,  — робко сказал Деннис…
        — Догадываюсь…  — мрачно ответил Роберт.
        — Да нет, ты не догадываешься. По-моему, вчерашний вечер прошел преотлично.
        — Не знаю, не знаю… Может быть для тебя и да, но у меня голова раскалывается. По-моему, ничего мне сегодня не поможет. Разве что, может быть выпить еще немного виски, приятель?
        — Виски мы выпили вчера и по-моему, в твоей конторе не осталось ни грамма спиртного.
        — Оно и к лучшему. Тогда нас спасет аспирин.
        Роберт подошел к аптечке и стал в ней рыться. Пальцы не слушались его, упаковки с лекарствами падали на пол. Но Роберт не поднимал их, потому что был поглощен одной единственной целью — как можно скорее найти аспирин. Наконец, в его руках появилась металлическая упаковка.
        Он налил из-под крана воду в два стакана и вкинул в каждый по таблетке. Таблетки сразу же стали шипеть в воде и растворяться. Роберт поднес спасительный напиток Деннису. Тот залпом осушил стакан…
        — Ну что, Роберт, тебе полегчало?
        — А тебе, Деннис?
        — Придется ждать, пока лекарство начнет действовать…
        Деннис опять лег в гамак и начал слегка покачиваться.
        — Деннис! Прекрати, пожалуйста, качаться! А то у меня от этого начинает кружиться голова. Каждое движение приносит мне страдание.
        Роберт сидел за столом, обхватив голову руками.
        — Деннис…
        — Что, Роберт?
        — Ты поклянешься мне в одной вещи?
        — Какой?
        — Давай поклянемся, что больше никогда не будем пить!
        — Единственное, в чем я могу поклясться тебе, Роберт, так это в том, что сегодня я не выпью ни одного глотка. А завтра жизнь снова покажется нам цветной и привлекательной и вновь твоя рука потянется за спиртным.
        — Так-то оно так. Но сегодня мне хочется верить в то, что я никогда не прикоснусь к спиртному…
        — Роберт, давай с тобой поспорим.
        — На сколько?
        — Давай поспорим на все, что у тебя есть.
        — Это, Деннис, не так-то уж и много.
        — У тебя есть шанс отыграться.
        — Нет, Деннис, на то, что я брошу пить, спорить не стану. Все равно проиграю. Так что, спор лишен смысла. Давай лучше подумаем о чем-то серьезном…
        — Ну да!  — усмехнулся Деннис.  — Самое подходящее — это сидеть и думать с похмелья о смысле жизни. Все равно, ни до чего путного не додумаешься. Лучше давай думать с тобой, как добыть деньги.
        В этот момент к домику Роберта подъехал большой фургон для перевозки мебели. Из кабины выпрыгнула Сильвия.
        На ней была легкая блузка и облегающие джинсы. Она распахнула дверцу фургона и оттуда выглянул недовольный грузчик.
        — Ну что, приехали?
        — Да-да, это вот здесь,  — торопливо ответила Сильвия.
        Грузчик осмотрелся. Его явно поразили огромные штабеля искореженных автомобилей.
        — Скорее, здесь надо забрать кое-какие скульптуры,  — торопила его Сильвия.
        Грузчик не спеша слез на землю и двинулся к дому. Сильвия уже успела распахнуть дверь и вбежать внутрь. Через застекленные двери, ведущие в кабинет Роберта, она увидела Денниса, лежащего на гамаке, и Роберта, сидящего за письменным столом.
        — Привет, ребята!  — сказала девушка и оглядела комнату.  — А что вы такие кислые?
        — Мы…  — начал было Роберт.
        — Что-то у вас, наверное, случилось? Да, ребята?
        — Да нет, Сильвия, ничего у нас не случилось. У нас все прекрасно, как видишь.
        — Но по вашим лицам этого не скажешь…
        — А, лица…  — Деннис попытался высказаться,  — лицо — оно почти никогда ничего не выражает.
        — Как это не выражает?! По лицу можно сказать почти все. Правда, Роберт?
        Роберт сидел, обхватив голову руками и слегка покачиваясь.
        — Да, Сильвия. И по нашим лицам не трудно догадаться, что тут было вчера.
        — Я так и поняла. Вчера вы здесь, наверное, очень сильно выпили.
        — А как ты догадалась?  — спросил Деннис.
        — Для этого не нужно быть полицейским. Вы вон даже бутылки не убрали.
        Роберт и Деннис посмотрели на стол, где громоздились стаканы и бутылки.
        — Извини, Сильвия, что встречаем тебя в таком виде. Но, честно говоря, мы тебя не ждали. Мы думали, что ты уже больше не появишься.
        — Как это не появлюсь?! Я к вам уже, можно сказать, привыкла!
        — Спасибо Сильвия, что зашла. Твой визит как-то разбудил нас и обнадежил.
        — Обнадежил?
        — Конечно! Если к нам ходят такие красивые девушки, значит, не все потеряно.
        Деннис потер виски.
        — Слушайте, я к вам по делу и у меня совершенно нет времени.
        — По делу?  — удивился Роберт. По какому делу ты можешь к нам приходить? Опять будешь чего-нибудь сваривать?
        — Да нет! Я как раз приехала забрать свои скульптуры. А вот это — вам.
        Сильвия расстегнула свою сумочку и достала два пригласительных билета.
        — А что это?  — поинтересовался Роберт, беря в руки твердые листки картона.
        — Это приглашение на мой вернисаж. Я, наверное, скоро буду очень богатой. Во всяком случае, знаменитой.
        — Вот здорово!  — сказал Деннис.  — Хоть кто-то из нас станет по-настоящему богатым и по-настоящему знаменитым. А то я на этом своем чертовом самолете хотел сразу получить все — и богатство и славу. Но в итоге, как ты видишь, Сильвия, ничего не удалось.
        — Ничего, ничего Деннис! У тебя еще все впереди. Правда, Роберт?
        — Конечно, Сильвия. И не надо, чтобы он так огорчался. Но еще больше у него осталось позади…
        — Да, прошлое у меня замечательное,  — проговорил Деннис.
        — Знаете ребята, я сейчас заберу свои вещи и больше уже вам буду не нужна…
        — Не понял!
        Деннис даже встал из гамака.
        — Ты что, куда-то уезжаешь?
        — Да нет, я же вам говорила — у меня же будет вернисаж, выставка…
        — А-а,  — протянул Роберт и взглянул на Сильвию.  — А ты сегодня просто прекрасно выглядишь!
        — Да брось ты, Роберт. Я очень устала, очень измучена. У меня тоже был очень тяжелый день, тяжелый вечер…
        — И такая же тяжелая ночь?  — спросил Деннис.
        — Да, можно сказать, что у меня была очень тяжелая ночь. Но я о ней не хочу вспоминать.
        — Слышишь, Роберт? Сильвия не хочет вспоминать о прошлой ночи. Но и мы бы не хотели вспоминать, правда?
        — Да Деннис, мне бы не хотелось вспоминать, о чем мы с тобой здесь вчера говорили и что делали… В голове у меня сейчас просто каша… В общем, скверно.
        — Жаль, если бы я знала, что вам так плохо, я бы захватила с собой бутылочку чего-нибудь вкусного…
        — Сильвия! Не говори об алкоголе! Я не могу больше слышать даже это слово.
        Деннис вновь рухнул в свой гамак и начал раскачиваться.
        — Слушай, Деннис, если ты будешь так раскачиваться, у тебя может начаться морская болезнь!
        — И не говори, Роберт, голова у меня явно не в порядке.
        Послышались тяжелые шаги. Потом отворилась стеклянная дверь.
        — Миссис, я жду вас!
        — Сильвия, а почему это тебя начали называть миссис? Может, действительно ты стала очень известной и взрослой?
        — Да нет! Я вообще-то пока еще мисс.
        Грузчик немного стушевался.
        — Мисс, что еще забирать?
        — А вы все взяли, все, что стояло внизу?
        — Да, там мы уже все погрузили.
        — Все. Значит больше отсюда забирать нечего. Послушайте, ребята, а почему вы не пригласили меня?
        — Куда не пригласили?
        — Ну, как куда? На свою гулянку. Я же не знаю, где у вас был праздник.
        — Да праздник был здесь, если это вообще можно назвать праздником. Но больше это походило на поминки.
        Сильвия, чтобы утешить Роберта, обняла его за шею и поцеловала в щеку.
        — А я, как видите, друзей не забываю, поэтому приехала пригласить вас к себе на вернисаж.
        — Вернисаж… Вернисаж,  — сказал Деннис,  — слово-то какое интересное! Роберт, а ты был когда-нибудь на вернисаже?
        Роберт пожал плечами и принялся снова разглядывать два глянцевых кусочка картона.
        — Ребята, это первый мой вернисаж в жизни, поэтому я вас обязательно жду. Вы не забудете прийти?
        — Мы обязательно придем,  — сказал Деннис и посмотрел на Роберта.
        Тот закивал головой.
        — Придем, придем, Сильвия! Ну как же, обязательно будем!
        Внизу сновали рабочие, загружая в фургон огромные металлические конструкции.
        — Послушай, Сильвия!
        Роберт и Деннис вышли на крыльцо.
        — По-моему, это очень дорого стоит — перевозить такие вещи, да еще в центр города.
        — Да, дорого, да что поделаешь…
        — Послушай, Сильвия, а кто за это платит? У тебя появился какой-то меценат? Спонсор? Богатый любовник?
        — Да что вы, ребята! Никто у меня не появился.
        — Так что, ты продала свои драгоценности?  — улыбнулся Деннис.
        — Дорогой Деннис! Ты же прекрасно знаешь, что у меня, кроме моих очков для сварки, ничего нет. Это моя основная драгоценность.
        — Так откуда у тебя деньги?
        — А…  — Сильвия махнула рукой,  — мне пришлось разбить копилку, куда я складывала все деньги с самого детства.
        — Да, ты совершила геройский поступок. Будем надеяться, что твои затраты оправдаются.
        — Честно говоря, я тоже надеюсь,  — сказала Сильвия не совсем уверенно.  — И еще, Роберт, у меня пока есть деньги и я очень бы хотела заплатить тебе.
        — Мне?!  — изумился Роберт.  — За что?
        — Ну как это за что?! За все это железо, за то, что арендовала это помещение, за то, что жгла твой газ…
        — Да перестань, Сильвия, брось ты! Какие могут быть счеты? Твое общество для нас было самым большим подарком и самой большой наградой.
        — Да нет, ребята, я сейчас могу заплатить.
        Сильвия открыла сумочку и принялась копаться в ней.
        — Перестань, Сильвия!
        Роберт подошел и положил руку на плечо девушки.
        — Нет-нет, Роберт…
        Роберт повернулся к Деннису.
        — Деннис, может быть ты сможешь уговорить ее? А то она пристает с какими-то глупостями, какими-то деньгами. Можно подумать, что она — граф Монте Кристо!
        — Сильвия, ты же не граф?  — поинтересовался Деннис.
        — Нет, я не граф, но заплатить могу.
        — А раз так, то тогда и не думай.
        Роберт вытащил руку Сильвии из сумочки и защелкнул ее.
        — Послушай, Сильвия! Разговор о деньгах закончен. Давай, если хочешь, поговорим об этом не сейчас, а в другой раз. Нам и так тяжело, а ты еще своими деньгами пытаешься усугубить наше и без того тягостное настроение.
        — Правда, Роберт?
        — Конечно, Сильвия, какие могут быть счеты! Заплатишь, когда разбогатеешь. Но, тогда, учти, мы возьмем с процентами. И проценты будут очень большие!
        Сильвия благодарно улыбнулась.
        — Ну, ребята, если я разбогатею, тогда…
        — Что тогда?  — спросил Деннис.
        — Вот тогда мы напьемся. Только все втроем.
        — Это предложение мне больше нравится,  — Роберт кивнул головой и обнял Сильвию за плечи.  — Вот тогда Действительно устроим большой праздник. И всем нам будет хорошо. Да, Деннис?
        — Конечно!
        Все трое обнялись.
        — Так вот, ребята, я скоро буду богата, есть у меня такое предчувствие…
        — Хорошо бы, Сильвия, чтобы бог услышал твои слова. Ты еще только будешь богатой, а мы уже богачи. Правда, Роберт?
        Роберт и Деннис посмотрели на свой автомобиль, который стоял на стенде.
        — Вот наше главное богатство. Роберт говорит, что это почти беспроигрышный вариант. И мне в это очень хочется верить!
        — Один рекорд вы, ребята, уже установили. Дай бог, чтобы второй у вас получился!
        — Спасибо, Сильвия! Ты знаешь, мы вчера установили еще один рекорд?
        — Какой это?
        — Да по количеству выпитого. Мы еще никогда так много не выпивали вдвоем.
        — А! Ну этот рекорд мы сможем перекрыть. Я же вам помогу!
        — Тогда все отлично!
        Глава 9
        — Выставка скульптуры под пролетами старого моста.  — Вернисаж глазами любителей изящных искусств.  — Разговоры Сильвии Бертран с назойливыми журналистами.  — Виновница торжества пребывает в томительном ожидании друзей.  — Бурные споры о смысле искусства.  — Красный пикап Роберта вызывает удивление смотрителя.  — Наслушавшись недоброжелательных отзывов, Роберт и Деннис по-английски покидают вернисаж.  — Очередная затея Денниса Харпера.  — И снова Ричард с разбитым носом рассказывает историю о десяти миллионах долларов.  — Остров Вапуа и военный переворот.  — Богатый колонист и его бегство.  — Карта островов Новой Каледонии.
        На вернисаж Сильвии собралось очень много народа. Конечно, было телевидение, были фотокорреспонденты и газетчики. Тут и там вспыхивали блицы. Сильвия с бокалом шампанского в руке и в своем платье из зеркальных металлических пластинок, скрепленных стальными кольцами, расхаживала среди посетителей.
        Многие подходили к ней, жали руку, восхищались ее работами.
        Произведения стояли повсюду. Они казались остовами доисторических животных. Особенно здесь, на берегу реки, под мостом. Ведь вернисаж Сильвия решила сделать не в каком-то престижном выставочном зале, а прямо на улице. И поздним вечером.
        Прожектора освещали всю эту бетонную площадку, огороженную высокими, ярко оранжевыми турникетами. Посередине стоял большой стол, на котором поблескивали бокалы, бутылки с шампанским, легкие бутерброды…
        Назойливые тележурналисты лезли с микрофонами к виновнице этого торжества.
        — Скажите, а что вы хотели выразить вот этими своими скульптурами?
        — Я хотела выразить современность, хотела передать свое ощущение времени.
        — Времени? А в каком времени вы считаете, живете?
        — Я живу в настоящем времени, а это, если хотите, искусство будущего.
        — Будущего?
        — Да. Это искусство будущего. И вскоре, я уверена, подобные произведения будут выставлены в самых престижных галереях и известных музеях.
        — Мисс Бертран, я бы хотел еще пожелать вам успеха!
        К Сильвии подбежал еще один журналист с микрофоном в руке.
        — Мисс Бертран, несколько слов для радио… Уважаемые господа радиослушатели! Я нахожусь на перекрестке шестьдесят первой и двенадцатой на набережной реки. Прямо под большим сиднейским мостом. Здесь сегодня вечером молодая и никому еще не известная художница развернула выставку своих произведений. Сейчас здесь многолюдно, подъезжают все новые и новые гости… Я хочу поговорить с самой художницей.
        — Мисс Бертран, скажите, вы долго работали над этими произведениями?
        Сильвия немного подумала.
        — Нет, не очень долго. Месяц или два…
        — Неужели за два месяца можно создать такое большое количество произведений?
        — Как видите, можно.
        — Вы что, работали день и ночь не покладая рук?
        — Можно сказать и так.
        — Как вы думаете, современному зрителю будут интересны ваши работы?
        — Думаю, что очень.
        — А почему вы так думаете?
        — Знаете,  — Сильвия на мгновение задумалась,  — ведь я хотела передать мироощущение современного человека, хотела передать своими произведениями, что творится у него в душе.
        — А как вы считаете, что у него творится в душе?
        — Знаете, в душах современных людей, мне кажется, металлолом. Вот поэтому мои скульптуры выполнены в большинстве своем из металла — ржавого, окрашенного и неокрашенного, обгоревшего и отполированного… Все, как в наших душах.
        — Спасибо! Спасибо, мисс Бертран. Огромных вам успехов!
        Сильвия украдкой время от времени бросала взгляд поверх журналистов, фоторепортеров, поверх дам в меховых накидках, которые расхаживали с бокалами шампанского в руках среди ее произведений, обсуждали их…
        Слышалась речь иностранцев…
        Сильвия временами ловила знакомые слова, но понять смысла, о чем говорили искусствоведы, не могла. Она только чуть растерянно кивала, когда к ней обращались с вопросом или когда ей говорили комплименты…
        Она ждала, что вот-вот придут Роберт и Деннис. Она то и дело поглядывала на стоянку для автомобилей, которая была сделана на улице, рядом с площадкой выставки.
        — Но где же они,  — иногда с досадой шептала Сильвия,  — неужели не приедут? Неужели обманули?!
        Но думать о друзьях она почти не могла — то и дело кто-нибудь подходил с вопросом, просил объяснить смысл того или иного произведения или просто чокнуться…
        Сильвия переходила от одной группы посетителей к другой, от одного журналиста к другому…
        В этот вечер очень многие хотели ее поблагодарить, пожать руку, поцеловать, похвалить. Но отношение к ее творчеству у зрителей было все-таки не таким искренним, немного напряженным — и Сильвия очень чутко это улавливала.
        Наконец из потока машин, проносящихся по мосту, отделилась одна и припарковалась рядом с остальными на площадке. Но Сильвия так и не заметила, когда обшарпанный красный пикап появился, не видела, как смотритель стоянки с неудовольствием смотрел на этот автомобиль. Он даже решил поначалу, что у кого-то произошла авария и это вызвали техническую помощь. Он обошел красный пикап со всех сторон, потрогал даже с восхищением диковинное гидравлическое устройство. Но его удивление стало еще большим, когда он увидел подходящего к нему Роберта — не рабочего в комбинезоне, а приятного мужчину в белой рубашке и строгом костюме.
        — Извините, могу я здесь поставить свою машину?
        Смотритель оглянулся, засомневавшись, что речь идет именно об этой технической диковине. Но, поскольку других машин рядом не было, значит речь шла именно о ней.
        — А у вас есть приглашение?
        Роберт послушно опустил руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда два пригласительных билета. Тут к ним подошел Деннис.
        — Извините, мистер, что-нибудь не в порядке?  — спросил он.
        — Нет. Но ваша машина…
        — А что, вам не нравится наша машина? По-моему, тут как раз и выставка такая, что наша машина может быть одним из экспонатов.
        — Ну, ладно,  — пожал плечами смотритель,  — ставьте машину в ряд и проходите.
        Деннис, расщедрившись, дал смотрителю чаевые, и они прошли под мост. Толпа, рассматривающая работы, тут же поглотила их. Со всех сторон слышались самые разнообразные возгласы:
        — Это полная ерунда, это полная душевная пустота!  — кричала молодящаяся старуха в меховой накидке.
        Она держала на отлете длинную сигарету и сбивала с нее пепел:
        — Это полная душевная деградация. Мне это все напоминает автомобильную катастрофу… Или еще что-нибудь похуже…
        — Да-да, ты совершенно права, конечно права,  — поддакивал ей мужчина, который был рядом с ней,  — ты как всегда права. У тебя очень тонкий художественный вкус.
        Роберт хотел было вмешаться и поспорить, но в это время услышал рядом, как кто-то скрипучим и неприятным голосом сказал:
        — Разве это искусство? Это же полная ерунда! Я вообще не понимаю, что это такое и зачем это здесь… Такие выставки надо запрещать, а не торжественно открывать…
        Деннис оглянулся, чтобы посмотреть, кто это говорит, кто это так критично высказывается о Сильвии?
        Он увидел маленького плюгавенького старичка в смокинге и при галстуке. Он рассматривал сквозь пенсне огромную металлическую конструкцию, которая была в несколько раз выше его.
        — Это черт знает что!.. Вот Леонардо да Винчи… Вот Рафаэль… А это — полная чушь… Ты меня слышишь, Марта?  — плюгавый обратился к даме в черном атласном платье,  — как ты считаешь?
        — О да, ты прав, это полная ерунда. Давай отсюда уйдем.
        — А мне нравится. Мне это все напоминает остатки кораблекрушения или остовы доисторических животных,  — говорила какая-то девушка своему напарнику.  — И, вообще, честно говоря, мне это все нравится.
        Парень пожимал плечами.
        — Знаешь, по-моему это интересно, но оно как-то еще не сформировалось, не оформилось. По-моему еще не найдена какая-то основная линия.
        — Да что ты! По-моему здесь все есть, по-моему эти произведения совершенны.
        — В принципе я с тобой согласен, но мне кажется, что эта девушка дальше не пойдет.
        — Девушка?! Ты хочешь сказать, что это — произведения молодой девушки?
        — Конечно,  — сказал длинноволосый парень.  — Ей, по-моему, меньше двадцати пяти.
        — О! Тогда это еще более интересно. Чтобы девушка — и делала такие вещи! Честно говоря, я ей завидую.
        — Пойдем,  — сказал длинноволосый парень,  — я когда-то был с ней знаком и тебя представлю…
        — Да нет, я стесняюсь. Ведь она настоящий художник, а я ничто.
        — Ты тоже замечательный художник.
        Два священника разговаривали, стоя возле автомобильной двери и трех бамперов. Это было одно из произведений Сильвии Бертран.
        — Послушайте, как вы думаете, что это обозначает?  — обратился священник, который был помоложе, к своему старшему товарищу.
        Тот многозначительно приподнял палец.
        — Мне кажется, что это не искусство. Искусство должно быть гармонично… А хаос… хаос… Это все от лукавого.
        — Вы совершенно правы святой отец, это все от лукавого.
        Роберт и Деннис потерялись в этой многоголосой, разноязычной толпе. Они не были здесь ни с кем знакомы…
        Роберт поискал глазами Сильвию и наконец ее увидел. С бокалом шампанского в руке она в окружении журналистов расхаживала среди своих произведений. Она останавливалась то около одного, то около другого… Щелкали блики фотоаппаратов, и Сильвия отвечала на вопросы, объясняла, что она хотела выразить своими работами… Журналисты кивали, задавали каверзные вопросы…
        Сильвия уже выглядела утомленной и раздосадованной. Она отвечала часто невпопад, морщилась, махала рукой… По всему было видно, что ее выставка не удалась, что ее не поняли…
        — Послушай, Роберт,  — сказал Деннис, увидев, как Сильвия обнимается с молодым мужчиной в черном смокинге…
        — Что?
        — Мне кажется, что нам здесь делать нечего.
        — Ну почему? Давай походим еще, порадуемся за Сильвию.
        — Ты думаешь, что есть повод радоваться?
        — А почему бы и нет? Все-таки у человека праздник.
        — Знаешь, Роберт, мне кажется, что этот праздник не удался.
        — С чего ты взял, что ты такое говоришь?
        — Как с чего взял? Ты послушай, о чем говорят все эти люди.
        Роберт прислушался. Со всех сторон слышались обрывки разных фраз.
        «Это не скульптура, это полная ерунда!»
        «Чушь какая-то…»
        «Груда металлолома…»
        «Почему же, может быть и такое искусство…»
        «Это вовсе не искусство… Это неизвестно что!»
        «Почему не известно? Это настоящие произведения…»
        «Какие это произведения?! Это свалка. Это все хлам. Это надо сгрести экскаватором и выбросить. Или закопать. А лучше переплавить…»
        «Я люблю реалистическую скульптуру, где все понятно. Например, Роден. Мне очень нравится Роден…»
        «Роден — это бронза, мрамор. А это — металлолом. Все это вычурно и ненужно. Это не искусство».
        «Тогда что это?»
        «Это девушка решила пооригинальничать, вот и все. И у нее из этого ничего не получилось».
        «А мне кажется, что это хорошо… Это настоящие произведения».
        «Настоящие произведения в музеях, а не под мостом. А этим произведениям только тут и место. Этому металлолому на этой свалке».
        «Посмотри, какая красивая дверь! Нет, это не дверь, это лицо человека…»
        «Это кусок ненужного металла, искореженное железо — и все. Это точно автомобильная свалка».
        «Да. Маразм. Глупость. Свалка. Уходим отсюда! Нечего здесь делать…»
        «Пойдем, выпьем шампанского. Все равно это — за счет организации…
        «Выставку проводит сама художница за свои деньги».
        «Так значит, она богатая?»
        «Возможно и богатая…»
        «Это не искусство, это черт знает что!»
        Роберту хотелось закрыть уши и убежать.
        — Ну что, ты убедился, что это провал и что Сильвия никогда не будет богатой?
        — Знаешь, Деннис, я ничего не понимаю в искусстве, но, по-моему, это интересно.
        — Интересно? Да ты, Роберт, просто привык к этим железякам, ведь они стояли у тебя перед глазами, ты их видел и ими любовался. Да еще Сильвия объяснила тебе, что обозначает вот это…
        Роберт задумался, он действительно вспомнил, как разговаривал с Сильвией о современном искусстве, и она ему объясняла, зачем она делает то или это…
        — Да и вообще, мне кажется, что в Австралии не может быть настоящего искусства.
        — Да что вы, а искусство аборигенов? По-моему, это самое настоящее…
        — Слушай, Роберт, пойдем отсюда. Мне как-то очень грустно.
        Деннис взял своего друга за локоть, и они так и не поприветствовав Сильвию, удалились.
        Утром Деннис сразу же решил, что ему делать. Он не хотел обсуждать свои планы с Робертом, ведь тот явно бы не одобрил их.
        Деннис тихо, чтобы не разбудить приятеля, соскочил с гамака, наскоро побрился, надел свой выходной костюм и выкатил из гаража мотоцикл. Он специально не заводил мотор, а катил мотоцикл руками прямо до ворот автомобильной свалки.
        И лишь только после этого он завел мотор, переднее колесо буквально поднялось над землей, и он вылетел на шоссе. Он петлял между медленно едущими автомобилями и было видно, что он очень спешил.
        Деннис всегда был натурой деятельной. Он никогда не мог сидеть сложа руки. Вот и теперь он вновь решил действовать. Взять инициативу на себя. Ведь в предприятие Роберта с его гениальным изобретением и гоночным автомобилем он не очень-то верил.
        Прохожие оборачивались на летящего на сверкающем черном мотоцикле молодого человека в черном строгом костюме. Такому бы больше к лицу было мчаться на роскошном лимузине!
        Но Деннису было плевать на то, какое он впечатление производит на окружающих. Он подкатил к зданию телевидения и выключил свой мотоцикл.
        Заняв выжидательную позицию, Деннис нервно курил одну сигарету за другой. Но в здание входили, из него выходили только незнакомые Деннису люди. Так он прождал битых два часа. Но покидать свой наблюдательный пункт ему не хотелось. Раз уж он решился на что-то, так должен довести дело до конца!
        Деннис вновь закурил и дал себе обещание, что это будет последняя сигарета на этом месте. Он рассеянно уже смотрел на входящих и выходящих людей, не надеясь увидеть того, кто ему был нужен.
        Утренняя прохлада уже улетучилась, повис зной. Деннис даже расстегнул пиджак… Когда сигареты уже осталось затяжки на три, не больше, он увидел, как к входным дверям подходит долговязый Ричард. Его нос был залеплен пластырем. Деннис усмехнулся, вспомнив его и Ричарда последний разговор, в котором им помогал Роберт.
        Деннис отбросил окурок в сторону и поспешил наперерез Ричарду. Тот, лишь только увидел Денниса Харпера, тут же попытался куда-нибудь скрыться. Но Деннис схватил его за руку.
        — Нет, мистер Харпер! Мы уже все обсудили и нам говорить больше не о чем!
        Ричард пытался убежать.
        — Послушай, Ричард, все уже в прошлом, все кончено, моя злость прошла.
        Ричард недоверчиво смотрел на Денниса Харпера. Ему и хотелось верить, что Деннис его простил и забыл ему историю с лишением летных прав. Но, с другой стороны, он боялся, что Деннис задумал какой-нибудь хитрый трюк, чтобы еще раз на нем отыграться и сорвать злость.
        — Деннис, мне хотелось бы тебе верить.
        — Да что ты, Ричард, я уже абсолютно спокоен и никто из нас никому ничего не должен.
        — В таком случае, зачем ты меня нашел?
        — Я хотел поговорить с тобой о большой сумме денег. Надеюсь, ты не откажешься помочь мне и Роберту?
        При упоминании имени Роберта Ричард втянул голову в плечи и осторожно потрогал пальцами свой разбитый нос.
        — Роберту, говоришь…
        — Ну, если не хочешь помогать Роберту, помоги мне одному.
        — Да, но смогу ли я чем-нибудь помочь?
        — Сможешь, Ричард. Ведь ты должен как-то возместить мне издержки!
        — Если у меня получится, я постараюсь. Ты что-то говорил о большой сумме денег…
        — Это не я говорил, это ты говорил. Ты же говорил о десяти миллионах, лежащих на морском дне.
        Ричард озадаченно посмотрел на Денниса. По его лицу было видно, что ему очень хочется сказать сейчас Деннису, что он пошутил… Но еще раз получить то, что уже было, ему еще больше не хотелось.
        — Хорошо, я расскажу тебе все по порядку. Все, что знаю сам. И потом, Деннис, чтобы не было ко мне никаких претензий.
        — У меня, Ричард, не будет к тебе никаких претензий только тогда, когда я сумею отыскать и поднять эти деньги. Иначе тебе придется все время жить в страхе.
        — Деннис, если ты еще раз пустишь в ход свои кулаки, я отказываюсь с тобой говорить. Лучше сразу ударь меня несколько раз — и успокойся.
        — Э, нет, Ричард, ты должен помочь мне.
        — Но не будем же мы говорить вот так, стоя на улице,  — предложил Ричард.
        — Что ты предлагаешь?
        — Давай зайдем в кафе. К тому же у меня там уже назначена встреча.
        — Еще один какой-нибудь наивный дурак, как я, поверил твоим обещаниям?  — спросил Деннис.
        — Нет, на этот раз у меня встреча с девушкой.
        — Я же говорил, что тебе снова удалось кого-то обмануть.
        — Нет-нет, только не говори ей о твоем вчерашнем полете,  — предостерег Денниса Ричард.  — Она страшно не любит неудачников…
        Зайдя в кафе, Ричард огляделся, ища девушку, которой назначил встречу. И разочарованно сказал Деннису:
        — Видишь, никого нет. Я, наверное, опоздал.
        — И ты еще смеешь называть меня неудачником? По-моему, неудачником можно назвать только того, к кому на свидание не приходит девушка. Вот у меня нет таких проколов. Во всяком случае, никогда еще такого не было.
        — Ладно, Деннис, вдвоем нам будет легче поговорить.
        Официантка, было видно, хорошо знала Ричарда и сразу провела их к угловому столику. Туда, где никто не мог им помешать вести обстоятельный разговор.
        Ричард устроился спиной к окну и внимательно посмотрел на Денниса. Тот некоторое время молчал.
        — Ну, так я слушаю тебя, Ричард.
        — Деннис, я все еще сомневаюсь, стоит ли тебе рассказывать. Ты авантюрист по своей природе и должен понять, что если эти сокровища лежат на дне океана, значит до них очень трудно добраться.
        — Я думаю, добраться до них будет легче, чем пролететь под мостом на спортивном самолете.
        — Деннис, ты помнишь, когда была эта заваруха в Вапуа?
        Деннис наморщил лоб. Он никогда особенно не интересовался политикой, но что-то такое припоминал.
        — Да, Ричард, но все-таки лучше напомни.
        Ричард самодовольно улыбнулся. Ему было приятно чувствовать свое превосходство хоть в этом.
        — Ну так вот, на Вапуа произошел военный переворот. Это было пять лет назад.
        — А-а,  — вспомнил Деннис,  — тогда я учился в Англии.
        — Тогда там к власти пришли военные и все, у кого было хоть какое-нибудь состояние, стремились убежать с острова. И вот один богатый колонист нашел для себя самолет. Тогда, Деннис, это было очень сложно сделать, ведь никто ни за какие деньги не соглашался подняться в воздух. Там стреляли по всему, что двигалось в воздухе…
        У этого самолета заправки было на пятьсот километров. Он должен был дотянуть до Новой Каледонии.
        — И что же произошло?
        — Самолет нигде не приземлился.
        — Так, раз заправки было на пятьсот километров, он, наверное, упал в море. Или разбился о прибрежные скалы.
        — Этого точно никто не знает. Но последний раз их сигналы слышали невдалеке от Новой Каледонии. Его пытались искать, но так ничего и не обнаружили. Этим занималась страховая фирма, но в конце концов им пришлось выложить всю сумму страховки. Этот самолет официально считается погибшим.
        — А что произошло на самом деле?
        — Ну, знаешь,  — сказал Ричард.  — Этого не знает никто! Я рассказал тебе все, что знал.
        — Послушай, Ричард, у меня тут есть к тебе несколько вопросов.
        — Что ж, давай свои вопросы. Если смогу, отвечу.
        — Значит так. Вопрос первый. Чем, ты говоришь, занимался тот богатый человек, который в такой спешке смывался?
        — По-моему, он занимался всем.
        — А более точно?
        — Более точно я не знаю. Но, как мне кажется, он торговал никелем. А тогда на никель был большой спрос. И он, думаю, заработал очень крупные деньги.
        — Очень крупные — это сколько?
        — Я тебе не могу сказать, сколько он заработал в точности, сколько у него было в разных банках, но я знаю, что вывозил с собой наличными около десяти миллионов.
        — И что? Все эти десять миллионов вот так спокойненько затонули?
        — Да, затонули. Хотя… Может быть и не затонули.
        — Как это может быть? А где же они тогда? Взлетели в воздух? Сгорели?
        — Да нет, я, собственно, не знаю, где они. Но то, что он вывозил с собой деньги, это абсолютно точный факт. Много кто это подтвердил.
        — Послушай, а может самолет вместе с этим очень богатым человеком приземлился в другом месте, и он преспокойненько живет себе в каком-нибудь другом государстве под новым именем, потому что решил не платить налоги?
        — У него было столько денег, что он мог заплатить любые налоги, это не представляло для него никакого труда.
        — Хорошо. Где ты, говоришь, последний раз слышали позывные самолета?
        — Это я тебе не могу сказать точно.
        — Как это не можешь сказать точно? Ты же говорил, что около Новой Каледонии! У меня как раз с собой есть карта, и ты мне сейчас покажешь.
        — Пожалуйста, покажу, если это что-то изменит.
        Деннис расстегнул сумку и вытащил большую карту. Он быстро нашел Каледонию и подсунул карту Ричарду.
        — Где, ты говоришь?
        — Если быть абсолютно точным, то вот здесь.
        Ричард острием карандаша нарисовал крестик у острова Каледония. Вернее, даже не у самого острова, а у одного из маленьких островков, которые окружают Новую Каледонию.
        — Значит, говоришь здесь, да?
        — Да.
        — А больше ты ничего не хочешь мне сказать?
        — Нет, Деннис, больше я тебе, пожалуй, ничего и не скажу, потому что больше ничего не знаю.
        — Тогда, Ричард, мы вроде бы с тобой квиты.
        — Хотелось бы верить. Но я думаю, что, если ты, Деннис, найдешь эти деньги, ты обо мне не забудешь.
        — Конечно, нет.
        Деннис поднялся из-за стола и потрепал Ричарда по плечу.
        — Послушай, Ричард, и последний вопрос, самый главный. Ты же был связан со страховыми компаниями?
        — Да, спрашивай.
        — Кому достанется все это состояние, если его поднять?
        Ричард задумался. Он принялся перебирать палочками в тарелке рис.
        — Если кто-то сможет найти и поднять эти деньги, то они достанутся ему. Это я тебе могу сказать абсолютно точно.
        — Послушай, Ричард, если ты хочешь, чтобы я не забыл о тебе, когда найду все эти сокровища, то я тебе позвоню часа через два, и ты мне скажешь абсолютно точные координаты, откуда последний раз прозвучали позывные самолета.
        — Хорошо. А куда ты сейчас?
        — Сейчас я поеду в летный клуб и возьму у них очень подробные карты островов Новой Каледонии.
        — А, я и забыл, ведь ты же летчик профессионал и в картах разбираешься.
        — Еще бы! Может быть, это не единственное, в чем я разбираюсь, но уж в картах я знаю толк. До встречи!
        — Эй, Деннис, послушай, а кто рассчитается?
        — Ты. А я поделюсь с тобой, когда достану сокровища.
        Ричард обреченно кивнул головой.
        Глава 10
        — Роберт ожидает Денниса, чтобы испытать свой гоночный автомобиль.  — Какая плохая примета — встретить одичавшую собаку на пути к успеху.  — Последняя сигарета перед стартом и тяжелое предчувствие Роберта.  — Стрелка спидометра в зоне риска.  — Взрыв на дне соляного озера.  — Радости и огорчения Денниса Харпера.  — Список снаряжения — самое важное для путешествия.  — Распределение обязанностей на несуществующем корабле.  — Воспитание силы воли.
        Проснувшись утром и не обнаружив Денниса, Роберт немного расстроился. Ведь именно сегодня он собирался произвести первые испытания гоночной модели. Ему не терпелось как можно скорее усесться за руль, запустить двигатель и промчаться на бешеной скорости.
        Роберт позавтракал в одиночестве, дал указания рабочим на свалке и решил, что если Деннис не появится через час, то он поедет один.
        Прошел один час, прошел второй, а Деннис не возвращался. И, наконец, Роберт, чертыхаясь и ругая своего приятеля почем зря, вывел из гаража свой пикап, следом он выкатил небольшой прицеп-платформу и с помощью рабочих закатил на него свой гоночный автомобиль. Он был не очень уж привлекательный с виду, но в нем чувствовалась огромная мощь — изящно изогнутые никелированные выхлопные трубы, огромный воздухозаборник и узкое антикрыло, закрепленное над задней осью.
        Роберт некоторое время стоял в стороне, любуясь своим детищем. Рабочие, зная, как ревниво относится их хозяин к гоночному автомобилю, решили не делать никаких замечаний по поводу внешнего вида и конструкции…
        Наконец, Роберт уселся за руль своего пикапа и выехал на шоссе. Все, кто проезжал в это время мимо, притормаживали и любовались необычным гоночным автомобилем. Роберт самодовольно улыбался и махал им в ответ рукой.
        Чтобы не было так одиноко в машине, Роберт включил радио. Послышалась легкая музыка, потом диктор передал сводку погоды… Роберт пропустил мимо ушей сообщение полиции, что невдалеке от Сиднея найдено тело художника, покончившего жизнь самоубийством… Он выключил радио, ничего интересного не было.
        Чем дальше отъезжал Роберт от города, тем пустыннее становилось шоссе. И вот, когда он подъехал к повороту на проселок, он вдруг почувствовал на душе какую-то тяжесть и ему захотелось вернуться. Возможно, это произошло потому, что пару миль назад ему дорогу перебежала одичавшая собака… А может быть потому, что он тут был один, без Денниса, без Сильвии — никто его не мог поддержать в эту минуту.
        Но Роберт не привык отступать, и это-то и объединяло его с Деннисом.
        Автомобиль катил по узкой проселочной дороге, вздымая пыль. Вокруг расстилалась пустыня, чахлые деревца, высохшая трава. Нестерпимо жгло солнце.
        Наконец пикап Роберта подъехал к высохшему соляному озеру. Его дно было идеально гладким и уходило за горизонт.
        И тут Роберт вновь пожалел, что он один. Ему было очень тяжело скатывать с платформы спортивный автомобиль… Но, кое-как справившись, Роберт установил его на старт.
        Он еще раз полюбовался на свое произведение, на блеск никелированных деталей.
        — Ну вот, сейчас мы все и проверим, во всяком случае, мне сейчас лучше, чем Деннису тогда. Меня никто не видит и, если меня постигнет неудача, этого никто не узнает… Но неудачи быть не должно, так нельзя настраиваться перед испытанием,  — бормотал Роберт.
        Он начал переодеваться. Вытащил из кабины костюм гонщика и надел его. На лицо одел респиратор, на лоб натянул солнцезащитные мотоциклетные очки. В таком виде он был похож на астронавта, который опустился на чужую планету — настолько скованными и неуклюжими стали его движения.
        Роберт уселся за руль и, уже устроившись за рулем своего детища, он снова задумался. Он снял респиратор, очки и расстегнув молнию комбинезона, достал из нагрудного кармана сигарету. Он машинально разминал ее в пальцах и поглядывал в безоблачное небо.
        «Хорошо, что я услышал сводку погоды, хорошо, что сегодня нет сильного ветра и все складывается как нельзя лучше».
        Роберт жадно, как солдат перед атакой, затягивался горьким табачным дымом.
        «Все должно быть хорошо. Мне повезет. Только нужно разогнать машину до пятисот миль и потом остановить ее. Если мотор даст такую скорость, значит, можно сказать, что патент на изобретение у меня в кармане… И тогда ни я, ни Деннис не будем нуждаться ни в чем. Тогда все будет хорошо».
        Роберт быстро задернул молнию комбинезона, водрузил на голову красный автогоночный шлем, натянул очки и респиратор. Он еще раз проверил, удобно ли ему в кресле, оттянул ремни…
        Все было на своих местах.
        Он запустил мотор. Несколько секунд автомобиль ревел, набирая обороты.
        Наконец, Роберт отжал сцепление и стрелка спидометра начала медленно ползти вправо. Он почти не смотрел вперед, а не мог оторвать взгляда от спидометра…
        Что могло произойти впереди?! Ведь это было дно соляного озера, гладкое на много миль вокруг. И там, на горизонте, не было видно ни малейшей точки — значит, никого нет…
        Стрелка, судорожно дергаясь, ползла все быстрее и быстрее вправо. Роберта уже буквально вжимало в сиденье. Проносились мили.
        Наконец, стрелка перепрыгнула деление «пятьсот» и продолжала двигаться вправо. Роберт понял, что там уже зона риска. Он сбросил газ, но автомобиль продолжал нестись по инерции с прежней скоростью.
        Роберт нажал кнопку пиропатрона и с легким треском позади автомобиля раскрылся тормозной парашют. Но автомобиль и сейчас почти не сбросил скорость.
        Что такое?
        Роберт пытался нажать на тормоза. Было явно видно, что и газ не сбрасывался тоже. Роберт вцепился в баранку… С треском разорвался парашют и его клочья потащились за автомобилем по земле.
        — Черт! Черт!  — почти кричал Роберт.
        Наконец, автомобиль начал постепенно терять скорость. Но из мотора уже валили клубы едкого синего дыма. От трения о землю парашют вспыхнул… Автомобильный мотор тоже загорелся. Роберт расстегнул ремни и буквально вывалился на землю, а автомобиль продолжал мчаться вперед.
        Роберт сорвал с головы шлем и смотрел вслед удаляющемуся автомобилю. Наконец, раздался оглушительный взрыв и черное облако взметнулось в небо.
        — О, господи! Моя машина… Мое изобретение…
        Роберт обхватил голову. Очень сильно саднило плечо, которым он ударился о землю. Но Роберт не обращал внимания на боль. Он сел на землю и сжал голову руками.
        — Неужели все?! Неужели все кончено?!  — шептал он сам себе.  — Все, все мои надежды рухнули…
        Прихрамывая, он двинулся туда, где догорали останки его автомобиля. Он постоял, посмотрел, но ни к чему не стал прикасаться. Он развернулся и понуро пошел к своему красному пикапу…
        Забросил шлем на сиденье, туда же бросил очки и кожаные перчатки. Уселся, покурил, и только потом, сделав круг по дну соляного озера, развернулся и поехал в сторону Сиднея.
        Всю обратную дорогу он был сосредоточен. Казалось, что он обдумывает причину своей неудачи. Он судорожно перебирал в памяти все те счастливые минуты, часы и ночи, которые проводил у стенда в гараже. И вот теперь уже его автомобиль не существует. Он сгорел. И только несколько кусков железа, какие-то жалкие останки — вот и все, что осталось от долгого двухлетнего труда. Он не знал, чем будет заниматься дальше. Жизнь казалась законченной и полной неудач…
        Роберт въехал в открытую дверь гаража, вышел из пикапа и вошел в дом.
        — Хорошо, что нет Денниса! Если бы он увидел меня сейчас, перепачканного, измученного, то начал бы меня жалеть,  — бормотал он.  — Я должен победить свое несчастье сам.
        Роберт вымылся, причесался, налил полстакана виски и улегся на диван.
        Чтобы чем-то занять голову, он принялся читать журнал, валявшийся на подоконнике…
        Деннис мчался на мотоцикле и что-то пытался насвистывать. У него было прекрасное настроение. В его сумке лежало несколько точных карт. И еще он совершенно точно знал координаты места гибели самолета… Поэтому, он радовался.
        Его характер, склонный к авантюрам, часто выручал его в самых трудных ситуациях. Он быстро забывал печали, неудачи и несчастья, которые его преследовали…
        И вот теперь он мчался к Роберту, чтобы похвалиться, чтобы попытаться вовлечь друга в свою авантюру.
        Ведь Деннис всегда верил, едва брался за какое-нибудь дело, что оно обязательно будет успешным и принесет деньги, радость и славу… Но скорее всего его привлекали не деньги, а сама возможность рисковать, побеждать и избегать опасности…
        Он только чуть-чуть сбросил газ у гаража и, сильно затормозив, въехал в открытую дверь. Он снял шлем, положил на верстак очки. Вытащил из сумки несколько точных карт Новой Каледонии.
        Но тут его взгляд стал настороженным. Что-то в гараже было не так. Он огляделся и понял, что со стенда исчез автомобиль, над которым Роберт работал два последних года. А ведь Деннис так привык видеть эту машину перед своими глазами! Машина и Роберт были для Денниса почти одним целым. Он просто не мог представить автомобиль без его создателя, а Роберта без его игрушки, без этого его детища.
        Он выглянул во двор. Тележка-трейлер была пуста.
        У него сразу же появилась тревожная мысль, в которой он боялся признаться даже самому себе.
        Настроение Денниса сразу же ухудшилось. Он поднялся в жилую часть дома и увидел, что Роберт лежит на диване, отвернувшись лицом к стене, и листает журнал.
        Роберт услышал шаги Денниса и сразу же, как бы лишая его возможности задать тот страшный вопрос, деланно веселым голосом заговорил:
        — Послушай, я вот тут вычитал прелюбопытную вещь…
        Роберт перелистнул страницу. Деннис молчал.
        — Так ты слушаешь меня? Так вот, что я прочитал в этом журнале: один из узников, когда к нему подошел палач, попросил не прикасаться к его шее. Палач изумился. Тогда узник сказал: понимаете, я очень боюсь щекотки… Представляешь, Деннис, какая шутка.
        Роберт захохотал. Деннис молча смотрел на друга. Потом подошел и сел на край дивана.
        — Роберт, послушай, что с машиной?  — строго спросил он.
        — А? Что? Не понял?
        — Я у тебя спрашиваю, что с машиной?
        — С машиной?
        — Да, с машиной.
        — С какой машиной?
        — С твоей машиной.
        — С моей гоночной машиной? Ничего. Просто ничего.
        — Роберт, что ты несешь?
        — Я тебе говорю. Больше моей гоночной машины нет. Забудь про нее.
        Роберт тяжело вздохнул и едва удержал стон. Он отвернулся к стене и уставился в журнал.
        Деннис понял, что дальше разговаривать с другом бесполезно, да ему и не хотелось сыпать соль на раны Роберта. Он молча развернулся и пошел в кабинет. Там укрепил на кульман карты островов Новой Каледонии, закатал рукава белой рубашки, вооружился циркулем и карандашом и принялся вычерчивать кривые линии…
        Через полчаса Роберт, не в силах бороться с тяжелыми чувствами и с плохим настроением, поднялся с дивана. Он вышел из своей комнаты и остановился в дверях кабинета.
        За кульманом сидел Деннис и весело насвистывал.
        — Эй, приятель!  — позвал его Роберт.
        Деннис не ответил. Он склонился над картой, проводя очередную линию.
        — Эй, приятель!  — повторил Роберт.  — Я вижу, ты собрался в отпуск и выбираешь маршрут?
        Но Деннис не стал отвечать на вопрос Роберта. Он поднялся из-за кульмана, повернулся к приятелю и подозвал его к себе.
        Роберт не спеша подошел, скептично поглядывая то на карту, то на Денниса.
        — Вот здесь,  — Деннис повернулся к карте и обвел жирной черной чертой,  — вот здесь, в этом секторе, лежат десять миллионов долларов. Как тебе, Роберт?
        — Где? Вот здесь?
        — Да, вот здесь.
        — Прямо вот здесь, на карте, лежат десять миллионов долларов?
        — Да! Да, Роберт, именно здесь лежат десять миллионов.
        — Ты что, поверил этому сумасшедшему недоумку Ричарду? Он что, мало тебя обманывал?
        — Знаешь, если бы тебя так били, как били мы его, ты бы говорил правду.
        — Конечно правду. И только правду. Я бы даже положил руку на библию, если бы меня так колошматили.
        — Но, Роберт, это ты, а то — Ричард. Ты мужчина смелый и отчаянный, а он трус. И поэтому говорил правду.
        — Так что, ты серьезно думаешь, что вот здесь лежат эти миллионы?
        — Конечно! Я даже знаю место, где в последний раз видели самолет.
        — Как видели?
        — Нет, не видели, а слышали его позывные. И по позывным можно определить примерно, где он лежит… Вот здесь,  — Деннис ткнул карандашом в карту.
        — А сколько он летел после того, как слышали его позывные, ты не знаешь?
        — Почему не знаю? Я ведь хорошо ориентируюсь, на сколько миль у него еще было горючего.
        — Ну и на сколько?
        — Миль на десять. Так что, скорее всего, он не дотянул до берега милю или две.
        — Почему ты так думаешь?
        — Я в этом уверен. Если бы он разбился на берегу, его бы нашли. Ведь там искали. И местные жители могли бы его увидеть. Но самолет пропал бесследно, значит, он упал в океан.
        — Что ж, пожалуй, ты рассуждаешь логично.
        — Я всегда рассуждаю логично. Только мне немного не везет,  — сказал Деннис.
        — А на какой глубине он лежит? Может, миля или две, тогда невозможно будет его поднять.
        — Нет, там не очень большая глубина — метров сто пятьдесят, если зайти с этой стороны…
        И Деннис, склонившись над картой, принялся вычерчивать маршрут. Роберт уже с интересом склонился над картой.
        — Так как ты думаешь поднять этот чертов самолет?
        — Самолет?!  — изумился Деннис,  — а зачем нам поднимать самолет. Нам надо поднять только деньги, которые лежат в самолете.
        — А, деньги… Ты думаешь, что самолет сам всплывет?
        — Да нет, мы поплывем к нему.
        — А на чем мы поплывем?
        — Поплыть можно на чем угодно. Но я думаю, что надо купить небольшую рыболовецкую яхту или шхуну, что будет подешевле.
        — Да, хорошо придумано. Но за что мы купим яхту или даже рыболовецкую шхуну?  — Роберт внимательно посмотрел на Денниса.
        — Как это на что? Неужели ты забыл, что у меня есть отличный спортивный самолет?
        — Нет, я не забыл, что у тебя есть самолет.
        — Так вот, я уже договорился в клубе. Его купят с удовольствием.
        — А нам хватит этих денег?
        — Ну, если не хватит, я продам свой мотоцикл.
        — А я продам…  — Роберт огляделся вокруг.  — А я продам свою контору. Продам все, что у меня есть… И тогда у нас наверняка хватит и на шхуну, и на акваланги, и на все снаряжение экспедиции.
        — Правильно, конечно, Роберт, правильно. Давай немного выпьем.
        — Э нет! Пить мы не будем.
        — Правильно, пить не будем. Давай лучше мы продумаем, что нам для этой экспедиции понадобится.
        Деннис положил на кульман лист бумаги и принялся записывать:
        — Акваланги.
        — Да, акваланги. Деннис, я только боюсь, что наши познания в подводном плавании на этом и кончаются,  — озабоченно сказал Роберт.
        — Да ты что! Я же за свою жизнь попробовал много чего…
        — И ты хорошо разбираешься в этих гидрокостюмах, балонах, компрессорах? Потому что мне с этим сталкиваться почти не приходилось.
        — Конечно, Роберт! Ты же знаешь, что я никогда не ввязываюсь в авантюры.
        — Ну, я так бы не сказал…  — немного осторожно начал Роберт, боясь обидеть Денниса.  — По-моему, пролет под большим сиднейским мостом — была самая настоящая авантюра.
        — Послушай, Роберт, я могу и обидеться. Так что давай лучше вернемся к делу.
        Мужчины вновь склонились над кульманом, к которому была приколота карта Новой Каледонии, как будто эта карта могла подсказать им, что нужно брать с собой…
        И Деннис, и Роберт до самого вечера составляли длинный, на трех страницах, список снаряжения и оборудования, которое надо купить. Вначале Деннис еще проставлял суммы, которые необходимо будет потратить. Но, когда они попытались сложить эти суммы вместе, Деннис сразу же схватился за голову.
        — Нет, Роберт, придется покупать только самое необходимое.
        — Конечно, Деннис, купим только то, что необходимо. Но, по-моему, мы забыли про одну мелочь.
        — Какую?  — изумился Деннис.
        — Знаешь, нам понадобится еще и корабль.
        — Корабль так корабль,  — спокойно сказал Деннис, записывая корабль в конец третьей страницы.
        — Можно покупать не очень шикарный корабль,  — заскромничал Роберт.
        — Нет, на скромный я не согласен,  — отрезал Деннис.  — Корабль — это самое главное. Без хорошего корабля мы не доберемся к сокровищам.
        — А если шторм и корабль утонет, тебе не будет жаль потраченных денег?  — предположил Роберт.
        — Ты пессимист,  — возразил ему Деннис.  — Всегда следует надеяться на лучшее.
        — С тобой надеяться на лучшее просто не приходится.
        — Знаешь, мы так сможем и поругаться. Давай сразу договоримся — будем во всем соглашаться друг с другом и ничто не должно становиться между нами.
        При этих словах Роберт вздрогнул. Он вспомнил Сильвию. Он вспомнил, что с появлением девушки между ним и Деннисом возникла какая-то напряженность. Пусть это было просто игрой, когда двое мужчин начинали спорить и старались показаться в лучшем свете перед почти незнакомой им девушкой… Но потом Роберт вздохнул — девушки не было рядом с ними. Больше не громоздились изрезанные автогеном листы жести, не валялись по полу обгоревшие обрезки металла.
        — Так, говоришь, никто не должен между нами становиться?
        — Да,  — ответил Деннис,  — никто, особенно женщина. Ведь их на корабль лучше не брать.
        Деннис не стал уточнять, какая женщина может стать между ними. А Роберт, чтобы замаскировать свои мысли, сказал:
        — Но ты же, Деннис, не собираешься мириться сейчас со своей матерью?
        — Роберт, я никогда не вернусь к ней прежде, чем стану богатым, не добьюсь в этой жизни всего своими руками и головой.
        — Ну, тогда, Деннис, тебе придется долго ждать. Потому что я, честно говоря, не сильно надеюсь на эти сокровища. Просто сейчас я нахожусь в таком состоянии, что ты можешь подбить меня на любую вещь. Я согласился участвовать с тобой во всем этом только потому, чтобы не спиться.
        Деннис улыбнулся.
        — Думаешь, там мы с тобой не будем пить?
        — Пить придется и там. Но у нас будет интересное, большое дело. Не знаю, долго ли оно протянется, но мне кажется, что оно тебе скоро наскучит и ты начнешь придумывать что-то новое.
        — Но я тебя, Роберт, обязательно об этом предупрежу, за несколько дней.
        — Спасибо, Деннис!
        — Одним спасибо ты от меня сейчас не отделаешься,  — сказал Деннис,  — у тебя есть какие-нибудь деньги?
        Роберт запустил руку в карман.
        — Нет, я не об этом говорю. Та пара сотен, которую ты носишь с собой, нас не устроят.
        Роберт тяжело вздохнул, подошел к письменному столу и выдвинул ящик.
        — Придется, Деннис, снять все деньги, которые у меня остались. Думаю, для водолазных костюмов и другого снаряжения этого хватит. А корабль остается на твоей совести.
        — Конечно, мне придется променять свой самолет на какое-нибудь подержанное судно.
        — Деннис, ты что? У тебя же классный самолет, редкая модель! Ты же сам мне много раз говорил, что за него уплачена куча денег.
        — В том-то и дело, Роберт, что это очень классный самолет, и на него трудно будет найти вот так, сразу покупателя. Слишком мало знатоков такого рода вещей. К тому же, если узнают, что мы срочно нуждаемся в деньгах, нам начнут сбивать цену.
        — А этого мы никому и не скажем, ведь правда, Деннис?
        — Правда-то правда, но, понимаешь, в нашем клубе уже все знают, что у меня забрали права, и все только и ждут, что я продам свой самолет, он-то мне теперь не нужен.
        — Слушай, а что, обязательно продавать в клубе? Ведь можно продать в каком-нибудь другом месте?
        — Конечно, можно. И я думаю, что стоит попытаться это сделать, чтобы не продавать его за гроши… Вообще, мне трудно это сделать — я к нему уже привык. Летчику продать свой самолет все равно, что рыцарю продать свою лошадь. Ведь он без нее не может…
        — Да, действительно, сравнение у тебя похожее. А как ты думаешь, сколько можно выручить за твой самолет?
        — Не знаю. Если удастся выручить за него хотя бы половину того, что я за него заплатил — это будет просто здорово!
        — Половину… А сколько это — половина?
        — Ну, я не могу тебе сказать, сколько я тогда платил за него. Честно говоря, платил не я. Самолет мне подарила мать.
        — Ну вот, опять твоя мать. У нее денег куры не клюют, и она может позволить себе сделать такой шикарный подарок. Слушай, Деннис, а если бы ты попросил у нее, чтобы она подарила тебе быстроходную яхту, как ты думаешь, она бы откликнулась?
        — Думаю, что она бы сделала это с удовольствием, потому что это бы ей ничего не стоило. Но, к сожалению, я не могу обратиться к ней с подобной просьбой. Ты это сам прекрасно понимаешь.
        — Понимаю. Понимаю, приятель.
        Роберт потрепал по плечу Денниса.
        — А какой мы купим корабль?
        Деннис посмотрел в потолок.
        — Корабль?.. Я бы хотел купить парусник. На паруснике как-то романтичнее. Мне кажется, что на паруснике легче будет найти эти проклятые сокровища… К тому же, не нужно будет тратиться на бензин.
        — Я понимаю, на бензин можно будет не тратиться. Или на мазут, или на солярку… Но, ты же понимаешь, что там, куда мы едем, может совершенно не быть ветра, и тогда мы на этом паруснике будем торчать посреди океана.
        — Это точно. Значит, парусник не годится. Значит, придется покупать какую-нибудь рыбацкую шхуну. И желательно, с мощным мотором.
        — Вот-вот… А за работу мотора я тебе отвечаю. В моторах-то я разбираюсь. Было бы что ремонтировать, а это я сделаю отлично.
        — Хорошо, Роберт. Тогда ты будешь старшим механиком.
        — А ты?
        — А я капитаном.
        — Мне кажется, кого-то в нашей команде не хватает.
        — Кого не хватает?
        — Матросов не хватает. Кока не хватает.
        — Ну, коком будешь ты или я. Ведь это можно делать по очереди.
        — А матросы ведь нужны?
        — Зачем нам матросы! На матросов у нас денег явно не хватит. И, кстати, Роберт, по-моему, ты забыл еще об одной замечательной игрушке, которая у меня есть.
        — Что ты имеешь в виду?
        — Как что! А мой «Харлей-Дэвидсон»?! Вот эту-то вещь можно продать сразу. Она буквально улетит. Таких моделей в Сиднее почти ни у кого нет, а желающих заиметь подобный мотоцикл — туча. За этот мотоцикл мы сможем купить если не шхуну, то уж, по крайней мере, маленькую надувную лодку с мотором. Как ты думаешь?
        — Лодку? Конечно, мы купим! Я думаю, что мы еще много чего купим за твой мотоцикл.
        — Так что, видишь, дела складываются неплохо.
        — Послушай, а если не хватит денег на все это оборудование, снаряжение, шхуну — ни с твоего самолета, ни моих денег, что тогда будем делать?  — спросил Роберт.
        — Тогда залезем в долги.
        — Нет, вот в долги мы залезать не будем. Знаешь, что мы сделаем?  — Роберт огляделся вокруг.
        Деннис почему-то напрягся.
        — Тогда… Нет, не тогда, а прямо сейчас я продам все вот это — всю эту мастерскую, машины, лебедки, а главное — участок. Вот за это мы выручим хорошие деньги. Почему ты должен тратиться один? Я тоже хочу внести свою половину.
        Деннис пожал плечами.
        — Знаешь, Роберт, что-то ты очень щедрый, это на тебя как-то непохоже.
        — Причем здесь — щедрый. Если вместе влезаем в авантюру, значит, вместе и должны рассчитываться. Ты согласен?
        — Конечно. А теперь, может быть, выпьем немного?
        — Теперь, пожалуй, можно. Только немного. Ведь мы должны готовиться к погружению на большие глубины. А алкоголь в данной ситуации будет плохим помощником.
        — Ну, ты сказал, Роберт! Как будто ты прямо сейчас будешь нырять!
        — Не прямо сейчас. Но все равно ведь придется. Я люблю готовиться ко всему основательно.
        — Помню-помню, как мы готовились к пролету под большим мостом… А если не получилось, так ведь это не наша с тобой, Роберт, вина. Просто нам не повезло.
        — Да, не повезло. С машиной нам не повезло, с мостом нам не повезло, с девушками нам не везет тоже. Хотя…
        — С девушками-то нам как раз везет. Но лучше, пожалуй, без них.
        Деннис открыл шкаф и вытащил новую бутылку виски.
        — Но только, Роберт, выпьем по чуть-чуть. Совсем немного.
        — Конечно, Деннис! Я согласен. Нужно воспитывать силу воли.
        Роберт подошел к холодильнику, высыпал в два больших стакана по нескольку кубиков льда и налил виски на четверть.
        — Ну все. А теперь, Роберт, прячь эту бутылку подальше.
        — Не надо, Деннис, я поставлю ее на самом видном месте и мы к ней сегодня больше не прикоснемся.
        Мужчины чокнулись и, усевшись на стулья, принялись смаковать напиток…
        Наконец, стаканы были пусты. За окном уже стояла глубокая ночь. Вдалеке, на горизонте, горели огни большого города. По шоссе проносились редкие машины. И никому не было дела до автомобильной свалки, затерявшейся в окрестностях огромного города…
        И казалось, что никому в этом мире нет дела до двух чудаков, которые затеяли новую авантюру, чтобы доказать всем, на что они способны.
        А что будет после того, как их авантюра провалится, или, наоборот, оправдает ожидания, они и сами не могли сказать.
        Главное для них в этот момент было — действовать. Главное — не сидеть сложа руки.
        Ведь тогда бы жизнь для них потеряла смысл.
        Глава 11
        — Приятные хлопоты путешественников к берегам Повой Каледонии.  — Выгрузка снаряжения не такое уж простое дело.  — Тяжелый скафандр.  — Желанные посетители в лавке торговца смертью.  — Самое надежное средство от кровожадных акул — синие брикеты.  — Пространные рассказы торговца.  — Мины, пулеметы, гранаты, автоматы, но не хватает только крейсера.  — Красноречие шотландца вынуждает раскошелиться даже скуповатого Роберта.  — Самая необходимая вещь на корабле — не компас, а резиновая женщина.  — Испытание тяжелого скафандра в гараже.
        На следующий день, когда солнце стояло уже высоко и невыносимая жара опустилась на землю, к автомобильной свалке подкатил красный пикап Роберта. Его кузов был доверху завален всевозможными ящиками, скрутками шлангов, баллонами.
        Деннис и Роберт стали разгружать машину. Они перетащили ящики один за другим в гараж.
        Наконец, когда кузов пикапа опустел, Деннис взял лист бумаги с пометками, которые они делали вчера, и стал расхаживать среди ящиков, свертков, мотков, проволоки, шлангов, баллонов… Он тыкал пальцем то в одно, то в другое, то в третье и вычеркивал из своего огромного списка…
        — Слушай, Роберт, а может, мы с тобой погорячились и все это нам надо было купить там, в Новой Каледонии? Может быть, это было бы дешевле.
        — Конечно. Там это было бы значительно дешевле. Но ты ведь не знаешь, какая это дыра и есть ли там все это?
        — Как это — есть ли? Там же должен существовать какой-то туристический сервис. Туда же плавают разные искатели жемчуга, добытчики всевозможных экзотических раковин… Я думаю, что местные водолазы тоже там работают… Я думаю, что мы погорячились.
        — Да нет, лучше все-таки это все приобрести здесь. Так это будет надежней.
        — Ну, если ты думаешь, что так будет надежней — пусть будет так.
        — Да, так будет надежней,  — еще раз повторил Роберт.  — Там мы купим только провизию… Провизию, горючее и корабль. А все остальное лучше купить здесь и проверить прямо у меня в гараже. Потому что там, я думаю, у нас не будет возможности проверять.
        — Как это — не будет?! Акваланги можем проверить прямо в океане.
        — Можем. Но это будет наша последняя проверка. Я считаю, что лучше этим заняться здесь.
        — Хорошо, займемся здесь. Но нам еще надо пару раз съездить в город. Ведь смотри…  — Деннис принялся перечислять, что еще необходимо приобрести из снаряжения.
        — Хорошо, что так быстро нам удалось продать самолет и получить задаток за мой гараж. А то, я думаю, нам не хватило бы денег даже на половину того, что мы привезли.
        — Да, конечно бы не хватило. И еще надо учесть, что много денег уйдет на само путешествие. Нам же еще нужно будет добраться до места.
        — Я уже об этом подумал и отложил деньги на то, чтобы доехать или доплыть до этой Каледонии.
        — Отлично! Закрывай гараж и поедем за тяжелым водолазным костюмом. Я думаю, без него нам не обойтись.
        — А куда мы поедем?
        — Поедем в порт. Там, я знаю, есть одна лавка, где продают всякие приспособления для подводных работ. Вот у них мы можем купить какой-нибудь подержанный скафандр.
        — Вот-вот, подержанный. Лучше, мне кажется, на этом деле не экономить. Подержанный скафандр может привести к гибели.
        — Да ладно! Ты же говоришь, что мы проверим его здесь. Ты же в этом разбираешься.
        — Да нет, Деннис, в скафандрах я разбираюсь не очень. Но зато я понимаю толк в механизмах и, думаю, что смогу разобраться во всей этой подводной амуниции.
        — Ну ладно, хватит разговаривать, поехали!
        Мужчины закрыли тяжелую дверь гаража, вскочили в красный пикап и умчались к городу.
        Они были веселы, азарт уже полностью захватил их Души. Они перебрасывались друг с другом короткими фразами.
        — Неплохо было бы выудить эти миллиончики…
        — Конечно, Роберт, неплохо!
        — А если не получится?
        — Если не получится — хоть отдохнем, покупаемся, позагораем, поедим всяких заморских блюд… Разве этого мало?
        — Но мне кажется, что мы тогда очень дорого заплатим за этот отпуск.
        — Да ну, дорого! Здоровье, как ты знаешь, дороже всего. А здоровье мы как раз и получим.
        — Послушай, Деннис,  — начал рассудительно Роберт,  — а если там вновь какие-нибудь заварухи, перестрелки, если там будет восстание, революция или еще что-то в этом роде? Ведь эти туземцы в этих колониях все время воюют.
        — Ну и что? Пускай себе воюют. Мы займем нейтральную позицию. Мы будем плавать в океане.
        — Я не к этому говорю. Я намекаю на то, что неплохо было бы купить оружие.
        — А! Я с этим совершенно согласен. Что-что, а оружие нам, конечно, понадобится — отстреливаться от пиратов, от акул, от китов…
        — Какие киты?! О чем ты говоришь?
        — Ну, если не от китов, тогда от белых медведей. Вот от белых медведей и будем отстреливаться.
        — Перестань, тебе все шуточки! А если на самом деле там какой-нибудь путч или переворот? Что тогда?
        — Ничего. Тогда развернем свой корабль и уплывем в открытое море.
        — А чем мы там будем питаться, в открытом море?
        — Как чем? Будем жить охотой, промышлять рыбалкой.
        — А пить что мы там будем?
        — А вот насчет питья ты не беспокойся. Я думаю, что виски мы должны купить здесь.
        — Так что, мы будем пить только виски?
        — Да нет, еще пресную воду. Но ее можно купить на любом острове. Вернее, мы и покупать не будем, а просто зальем все бидоны, которые у нас будут.
        — Ладно, что-то мы очень с тобой размечтались, Деннис. Давай скорее поворачивай в порт, а то проскочим перекресток.
        — Нет, не проскочим.
        Деннис уверенно вел машину Роберта.
        В большом магазине, больше похожем на гараж, чем на торговое учреждение, продавец сразу же бросился к Роберту и Деннису.
        — Господа! Господа! Как я рад, что вы решили обратиться именно в мой магазин, именно сюда!
        — Мы почему-то подумали, что у вас продается самое лучшее снаряжение для подводных работ.
        — Конечно, конечно, господа! У меня есть все! Вот смотрите,  — мужчина схватил шлем от скафандра и постучал по нему рукой,  — смотрите, это очень хорошее снаряжение! Смотрите, нигде ни капли ржавчины, оно все как новое.
        — Почему как?  — удивился Деннис.
        — Знаете, у меня есть вещи новые, а есть не совсем новые. Вот это снаряжение не совсем новое, а выглядит, как новое.
        — А-а…  — протянул Деннис.  — А в нем можно опускаться под воду?
        — Под воду? Да в нем можно лететь в космос!
        Продавец магазина, узколицый шотландец, натянул на голову шлем.
        — Смотрите, смотрите, как он хорошо сидит!
        Роберт постучал по шлему костяшками пальцев.
        — Да! Вроде бы ничего.
        — В нем вы можете вытащить из глубин океана все сокровища, какие только там есть.
        Роберт и Деннис испуганно переглянулись.
        — Да нет, нам не для сокровищ. Мы не за сокровищами гоняемся, не за приключениями. Нам надо для серьезной работы.
        — А-а… Господам надо для серьезной работы? Для научных исследований? Я правильно вас понял?
        — Ну, не совсем, но почти так.
        — Для меня желание покупателя — закон,  — засуетился узколицый шотландец.
        Он пригласил посетителей в отдельное помещение. Там на стеллажах лежали горы водолазных костюмов, поблескивали масляной краской ярко окрашенные баллоны, на стенах висели скрутки крепчайшего троса, подводные ружья всевозможных размеров, ножи лежали на полках и висели на стенах.
        — Господа, мне кажется, что для научных исследований или для серьезной работы здесь вы можете найти все.
        Роберт с изумлением разглядывал помещение.
        — Сколько стоит вот этот гидрокостюм?  — Роберт ткнул пальцем в черный, с двумя белыми полосами резиновый костюм.
        — Этот? Да не очень дорого.
        — А все-таки, сколько?
        — Этот — триста пятьдесят долларов.
        — Ого! Не очень дорого…  — изумился Роберт.
        — Конечно, это не очень дорого! Вы посмотрите, какая резина! Вы посмотрите на эту ткань! Термоизоляция, вы посмотрите, это же просто чудо!
        Узколицый принялся мять в руках прорезиненную ткань гидрокостюма.
        — Эту ткань даже невозможно прокусить!  — он как-то смешно оскалился и впился зубами в ткань.
        — Вы, мистер, наверное, хотите сказать, что эту ткань не прокусит даже акула?
        — Нет. Акула ее, пожалуй, прокусит. Для акул у меня есть тоже средство. Смотрите!
        Он показал большое тяжелое подводное ружье с длинным гарпуном.
        — Вот этим можно убить любую акулу. А если вам это покажется мало, то вот, смотрите!
        Он достал большую оцинкованную коробку.
        — Вот эти маленькие снаряды наворачиваются на гарпун и при выстреле они взрываются прямо в теле хищника. И тогда это — неминуемая смерть.
        — Неплохая вещь! А сколько стоит вся эта коробка?
        Шотландец назвал цену.
        Деннис с Робертом переглянулись.
        — Нет, знаете, мы не кровожадные люди и нам не нравится убивать.
        — Тогда я могу предложить другое…
        Казалось, что на каждое предложение у продавца есть свой товар.
        — Тогда купите вот эти брикеты.
        Он вытащил откуда-то из-под стеллажа неказистый с виду ящик, который был наполнен небольшими синеватыми брикетами, завернутыми в полиэтиленовую пленку.
        — Это что за брикеты?  — спросил Деннис.
        — Вы же сами говорили, что убивать не любите. Но вы, наверное, и не любите, если вас убьет акула? Эти брикеты для ее отпугивания.
        Деннис подмигнул Роберту.
        — Вы, наверное, хотите сказать, что если мы назовем акуле цену, за которую вы хотите продать нам эти брикеты, она испугается и уплывет?
        — Нет, конечно! Это самое дешевое, что есть в моем магазине.
        — Если не трудно, расскажите нам про принцип действия этих брикетов,  — осторожно сказал Роберт.  — На мой взгляд они совершенно не страшные.
        — Что вы, господа! Это самое надежное средство. Оно было разработано министерством обороны Соединенных Штатов во время японской войны.
        Роберт наклонился и шепнул на ухо Деннису:
        — Чувствую, что они с тех пор и лежат в этой лавке, потому что никому не были нужны.
        Но продавца трудно уже было остановить. Наверняка, покупатели не часто заходили сюда. И он хотел уже хотя бы выговориться.
        — Так вот, тогда многие американские летчики, сбитые над морем, гибли в зубах акул.
        Деннис поморщился, так как ему было неприятно слышать само слово — летчик — так как для себя он уже решил навсегда отказаться от полетов.
        А продавец продолжал:
        — Представляете, летчиков не могли найти в воде по нескольку дней. Конечно, вода здесь теплая и продержаться в спасательных жилетах им было не так уж трудно. Но акулы…  — продавец закатил глаза и осклабился так, как будто хотел изобразить пасть акулы,  — акулы буквально пожирали этих неудачников. Они просто ничего не ели, кроме американских летчиков.
        И вот тогда решили придумать средство от этих акул. Чего только не перепробовали! Разная отрава — конечно, акулу можно и отравить, но эта вода становится ядовитой и для тебя…
        И вот тогда кто-то из местных аборигенов рассказал военным, что акулы никогда не едят своих разложившихся сородичей. И если в океане плавает труп акулы, то никогда ни одна из живых к нему не подплывет…
        Провели исследования. И оказалось, что акулы страшно боятся запаха разложившегося акульего мяса. И тогда началось! Стали вылавливать акул сотнями и раскладывать на солнце… Тогда я был ребенком,  — признался продавец,  — но вонь, говорят, была ужасающая… И вот потом это сухое мясо сушили, перемалывали и делали из него брикеты. И это стало действовать.
        Такие брикеты раздавались летчикам. И стоило кому-то из них попасть в воду, он спокойно разрывал обертку и брикет начинал растворяться в воде. И уже ни одна акула не подплывала к летчику.
        — Извините, мистер,  — усомнился в правдивости его рассказа Деннис,  — разве акулье мясо синего цвета?
        — А вот это — еще отдельная история.
        Деннис уже был не рад, что зацепил новую тему и продавец вновь начнет свои пространные рассказы. Он хотел остановить пожилого шотландца, но тот подбежал прямо к Деннису и Роберту с брикетом в руках.
        — Вот, пожалуйста, господа, понюхайте!
        Он разорвал упаковку. Деннис хоть и не хотел, но ему пришлось приблизить нос к синему брикету.
        — Оно совсем не пахнет. Но когда на него попадает соленая вода — происходит химическая реакция. Синий цвет — это самый обыкновенный краситель, потому что летчику в воде необходимо знать, на какое расстояние от него действует запах брикета. Он видит растворенный в воде краситель и знает, что за это пятно нельзя выплывать… Ну что, вы берете?
        Деннис пожал плечами.
        — Может, пару штук мы и возьмем. Может быть даже четыре.
        — Ящика?  — с уважением переспросил продавец.
        — Да нет, мы возьмем на пробу четыре пакета.
        — Но знаете что, господа, что интересного еще произошло с этой отравой?
        — Что?  — в один голос спросили Роберт и Деннис.
        — Дело вот в чем. Вы удивляетесь, почему у меня на складе так много ящиков с этими брикетами?
        — Действительно, почему?
        — А вот почему. Пока ученые разрабатывали, пока ловили и сушили акул, война с японцами закончилась, и все это добро, произведенное военными, оказалось никому не нужным. То есть оно осталось невостребованным.
        — Понял,  — Роберт закивал головой.  — И сейчас вы продаете его.
        — Да. Вернее, я пытаюсь продавать. Хотя берут это не очень охотно. Потому что летчикам это сейчас не нужно.
        — Но мы возьмем, как договорились, четыре брикета.
        — Если вы, господа, возьмете у меня много товара, то я вам просто подарю ящик этого дерьма.
        — Дерьма?  — изумился Деннис.
        — Конечно. Потому что оно ничего не стоит.
        — А срок его годности еще не вышел?  — спросил Роберт.
        — Что вы, господа! Это вещество действует в течение пятидесяти лет. Так написано на упаковке. Вот смотрите.
        Он поднес упаковку к глазам Роберта.
        — Видите, вот здесь, вот здесь…
        Роберт как ни вглядывался, как ни протирал стекла своих очков, так и не увидел, где же там написано про пятьдесят лет.
        — Неважно, господа. Если вы купите у меня много снаряжения, я отдам вам ящик этого дерьма бесплатно… Господа! Господа!
        Шотландец явно возбудился.
        — Я вижу, что вы очень серьезные клиенты, у меня таких давно не было! Пойдемте! Пойдемте!
        Он схватил под руки Денниса и Роберта и потащил в следующее помещение.
        — Смотрите, может быть вам что-нибудь надо из военной амуниции? Посмотрите, сколько здесь всего.
        Действительно, там было столько всего, что Роберт и Деннис не смогли удержаться от возгласа.
        Все большое помещение было завалено военными ящиками. На стенах висели пулеметные ленты, гроздьями висели связки гранат, лежали мины, снаряды, всевозможные банки с нервно-паралитическими газами…
        — Вот это, господа, очень серьезно! Это скорее всего именно то, что вам нужно.
        — Нет, что вы!  — начал было Деннис.
        — Послушайте меня, это именно то, что вам нужно. Я же понимаю, куда вы собрались…
        — И куда вы думаете, мы собрались?
        — Я думаю, что скорее всего вы решили помочь каким-нибудь повстанцам и зайти с моря…
        — Да что вы! Нет и нет! Успокойтесь!
        — Господа, я точно знаю, что вы решили помочь повстанцам! Поэтому оружие вам будет просто необходимо. Все это я понимаю — амуниция, водолазные костюмы, шланги… Это все для отвода глаз. Ко мне все приходят якобы за подводными костюмами. А на самом Деле все покупают только оружие. И живу я — я скажу вам это по секрету,  — он доверительно наклонился к Роберту и Деннису,  — живу я с того, что продаю оружие. У меня на это есть даже лицензия и разрешение из полицейского управления…
        Смотрите, какой замечательный пулемет! Это последняя модель, израильский. А скорострельность какая! Хотите, я вам сейчас продемонстрирую?
        — Нет-нет,  — торопливо отказался Роберт.
        Деннис подошел к стеллажу и стал рассматривать тяжелые армейские ботинки.
        Весь стеллаж от пола до потолка был заставлен армейскими ботинками разных размеров. Деннис с уважением снял одну пару и взвесил на руках, как бы прикидывая…
        — О! Господа! Это замечательные ботинки! Посмотрите, на них стоит клеймо «американская армия». Они проверены везде. Проверены во Вьетнаме, в Камбодже, в Корее… В этих ботинках вам ничего не страшно. В них вы можете ходить по грязи, по джунглям, по болотам… И ничего не будет. Смотрите!  — шотландец постучал костяшками пальцев по подошве и по носкам башмаков.  — Носки этих ботинок армированы сталью. Это не лишь бы что! На них даже есть специальный патент министерства обороны и еще черт его знает какого министерства. Эти американцы вообще горазды выдумывать всякие штуки, чтобы убивать людей. Какие-то варвары. Им бы только воевать и воевать, этим американцам, да еще русским…
        — Да нет, мы вообще-то к вам несколько по другому вопросу. Нам действительно нужно водолазное снаряжение,  — начал Роберт…
        Но продавец уже явно сел на своего любимого конька.
        — Да. Я вам говорил, что американцы и русские — самые изобретательные насчет военной техники. Сейчас я вам еще кое-что покажу. Помогите-ка мне!  — шотландец обратился к Роберту.
        Роберт пожал плечами и стал вместе с продавцом вытаскивать длинный зеленый ящик…
        — Вот именно то, что вам нужно!  — продавец схватил армейский кинжал, подковырнул им крышку ящика и отбросил ее в сторону. В ящике в промасленной бумаге лежали длинные цилиндры.
        — Что это?  — воскликнул Роберт.
        — Неужели вы не знаете, господа? Эта вещь называется базука.
        — А что с ней делать?
        — Как что делать! Например, на вас движется вражеский бронетранспортер! Он рычит и едет прямо на вас. Вы берете эту штуковину,  — продавец вытащил из ящика базуку и положил ее себе на плечо, приподнял рамку прицела и оттянул затвор,  — вы наводите эту штуку на бронетранспортер и нажимаете вот здесь.  — Он показал пальцем на спусковой крючок.  — Вот этот снаряд летит прямо в бронетранспортер и взрывается! И они все мертвы. Представляете?! Они все — трупы. А вы преспокойно продолжаете бой… Это просто необходимая вещь для борьбы с повстанцами.
        — Какие повстанцы? Успокойтесь!
        Но пожилой шотландец явно не хотел успокаиваться.
        — С этой базуки прекрасно стрелять по вертолетам. Например, на вас движется вертолет…
        — Хватит… Хватит!  — Деннису уже явно надоели восторженные восклицания продавца.  — Хватит, это нам ни к чему!
        — А! Я понял вас! Вас интересует только огнестрельное оружие. Легкие автоматы, пистолеты, легкие пулеметы. Но я бы вам все-таки советовал вооружиться вот этими двумя танковыми пулеметами. Вы поставите их, например, на свой автомобиль или корабль — и вам уже ничего не страшно!
        — Да мы не собираемся ни на кого нападать и ни от кого защищаться! Разве что от акул.
        — С этого пулемета вы можете просто разрезать любую акулу, особенно если его зарядить разрывными пулями. У меня как раз есть разрывные пули!
        Продавец подбежал к большому оцинкованному ящику и постучал по нему ногой.
        — Вот! Целый ящик. Классные пули. Они даже кирпичную кладку могут разрушить. Берите! Записываю: вы берете у меня два пулемета…
        — Да не берем мы никаких пулеметов! Единственное, что еще мы у вас купим — это пару карабинов.
        — Господа! Перестаньте! Зачем вам карабины? У меня есть русские автоматы. Настоящие русские. Не какая-нибудь китайская или корейская подделка, а настоящие Русские. Их мне привезли из Вьетнама. Это просто супер! Это именно то, что вам нужно.
        Мужчина вытащил из-под стеллажа еще один ящик, окрашенный бледно-зеленой краской.
        — Смотрите!
        Он сорвал крышку. В ящике лежали настоящие автоматы Калашникова.
        — Вот, господа, с этими автоматами вам ничего не страшно! Они не боятся ни песка, ни пыли, ни грязи. Их даже не надо чистить — только заряжай и стреляй, заряжай и стреляй!..  — Торговец выхватил автомат и затараторил,  — та-та-та-та… И все повстанцы мертвы, а вы можете наступать и отступать. Ваше дело сделано… Хотя, господа, я же понимаю и не спрашиваю, зачем вам это нужно. Если мой клиент желает приобрести подобную вещь — я всегда с удовольствием иду ему навстречу. Я всегда рад предложить ему все самое лучшее, что есть у меня в магазине! Вот, посмотрите — противотанковые и противопехотные мины,  — продавец стал хвалиться минами, которые у него есть.  — А вот мягкие мины — незаменимая вещь, просто незаменимая! Втыкаешь в него взрыватель и через двадцать минут автомобиль взлетает в воздух, а все, кто там был — в клочья! Просто супер!
        — Но, послушайте…  — начал Деннис, нам нужно легкое огнестрельное оружие.
        Он уже понял, что им никак не отделаться от продавца, если они что-нибудь не купят.
        — Карабины… Есть у меня карабины. Какие вы хотите? Чешские? Норвежские? Английские? Американские?
        Роберт пожал плечами. Деннис тоже смотрел на продавца магазина растерянно.
        — А! Господа не знают, что выбрать? Тогда я вам посоветую: бельгийский карабин. Это лучшее оружие этой системы. Смотрите: у меня как раз их ровно два. Для вас. Так что, господа, я поздравляю вас, вы забрали два последних карабина.
        Продавец вытащил два бельгийских карабина и небольшой ящик патронов.
        — Я очень счастлив, что вы купили именно у меня это оружие. Оно вас не подведет. И вы всегда будете добрым словом вспоминать старого Вальтера. Вальтер — это мое имя. Разрешите познакомиться с вами.
        — А меня зовут Роберт, а его — Деннис,  — представились мужчины.
        — Прекрасно, господа! Значит, вы берете карабины и… Не понял, что вам еще хотелось бы? Гранаты?
        — Да нет, нам больше ничего не нужно. Мы хотели бы еще что-нибудь купить из водолазного снаряжения.
        Роберт уже явно начал волноваться — деньги уходили не на то, на что он рассчитывал…
        Через час Роберт и Деннис вышли из магазина, нагруженные черт знает чем. Конечно, они купили водолазное снаряжение, подводные ружья… Но еще хозяин всучил им карабины, два пистолета, несколько гранат и одну тяжелую противопехотную мину. Он хотел продать им еще ящик взрывчатки, но от этого Деннис и Роберт отказались. Они понимали, что им предстоит пересекать две границы, и на таможне могут возникнуть проблемы.
        — Ну и придурок, этот продавец! Настоящий фанатик,  — сказал Деннис, когда сел за руль автомобиля.
        — А знаешь, мне он даже чем-то понравился…
        — Чем же тебе понравился этот псих?
        — Он чем-то похож на нас с тобой.
        — На нас?  — Деннис глянул на себя в зеркальце.  — Я что, такой же сумасшедший и у меня так же горят глаза?
        — Знаешь, иногда у тебя глаза горят еще хуже, чем у этого Вальтера.
        — Ну ладно, давай об этом не будем,  — Деннис как-то смутился.
        — Да нет, я не в плохом смысле. Я в хорошем. Мы с тобой такие же фанатики, как этот безумец. Только мы занимаемся добрым делом, а он торгует смертью.
        — Смертью?
        — Да. Смертью. Ведь из его оружия уже много кого убили. И еще убьют.
        — Да ну его к черту!
        Деннис уверенно вел машину.
        Наконец, они приехали на свою свалку и принялись выгружать ящики и переносить всю эту амуницию в гараж.
        Деннис вновь взял список и начал вычеркивать из него то, что они уже успели приобрести. А потом взял новый лист бумаги и стал записывать туда те вещи, которые он считал лишними.
        — Знаешь, Роберт, по-моему мы приобрели несколько ненужных вещей.
        — А черт его знает, что там может нам понадобиться! Может, что-нибудь из купленного нам и подойдет. Никогда нельзя быть уверенным наверняка.
        — Ну, хорошо. Со всем этим разберемся на месте. А сейчас попробуем испытать глубоководный скафандр.
        — Скафандр — это хорошо, сказал удовлетворенно Роберт.  — Мы с тобой сегодня приобрели несколько очень нужных вещей. Но мы не приобрели одной очень важной вещи. Мы напрочь про нее забыли.
        Деннис оглядел заставленный всевозможными ящиками гараж.
        — По-моему, Роберт, у нас есть даже больше, чем нам нужно.
        — Нет. Мы с тобой купили кучу прорезиненных вещей, но про одну забыли…
        Деннис улыбнулся.
        — Если ты имеешь в виду это… то одной мы вряд ли обойдемся. К тому же, нас двое…
        — Я знаю, о чем ты подумал,  — улыбнулся Роберт.  — Но я имел в виду совсем другое. Точнее, не совсем другое, это довольно близкое, но куда большее по размерам.
        — Воздушный шар?  — предположил Деннис.
        — Нет, оно немного поменьше…
        — Ну, тогда…  — Деннис задумался.  — Говори быстрее, я не знаю…
        — Мы забыли приобрести резиновую женщину.
        — Вот еще! Зачем она нам?!
        — Во-первых, если мы будем тонуть в океане, она нас сможет спасти. А во-вторых, резиновая женщина как раз такая, что не сможет стать между нами. А если и станет, мы быстро сможем с ней справиться… Упакуем ее в коробку — и все будет в порядке!
        — Но мы же с тобой уже купили спасательные жилеты,  — привел свой довод Деннис.
        — Тоже мне, сравнил — спасательный круг и женщину! Как только ты увидишь на поверхности воды надувную женщину, тебе сразу же захочется за нее схватиться. И вот тогда ты уже точно не утонешь. Во время аварий все решают секунды… Главное, что ты, Деннис, не выпустишь ее из рук.
        — Да ладно, Роберт, по-моему нам хватает проблем и без женщин, даже резиновых. Вот я посмотрю на тебя, когда ты влезешь в этот скафандр. Ты станешь настоящим резиновым мужчиной.
        — А, кстати, давай попробуем.
        Роберт подошел к большому дощатому ящику, наспех заколоченному продавцом портового магазина, и извлек оттуда подержанный, в некоторых местах заклеенный заплатками, скафандр.
        Потом он достал со дна ящика шлем с тремя круглыми иллюминаторами, обрамленными круглыми латунными кольцами.
        — Так…  — пробормотал Роберт,  — никогда не интересовался, как во все это забираться.
        — Я сейчас тебе покажу!  — Деннис принялся помогать Роберту облачаться.
        Наконец, тот оказался до самой шеи затянутым в прорезиненный скафандр. На его ногах были надеты тяжелые бахилы со свинцовыми подошвами. Роберт попробовал согнуть и разогнуть пальцы рук. Трехпалые перчатки только чуть заметно пошевелились.
        — Роберт, нужно будет их разработать, иначе ты выпустишь из рук на дне все сокровища.
        — Это дельная мысль,  — ответил Роберт.  — Только вот я боюсь, что через эти мутные стекла я ничего совершенно не увижу.
        — Сейчас мы и это проверим.
        Деннис водрузил на голову Роберта сферу шлема и затянул восемь латунных болтов. Из-под шлема слышалось невнятное бормотание Роберта. На всякий случай Деннис вплотную припал к стеклу, чтобы посмотреть, не задыхается ли там Роберт. Наконец он сумел разобрать то, что Роберт ему кричал:
        — Деннис! Я задыхаюсь от этого ужасного талька! Наверное этот скафандр пролежал на складе черт знает сколько, и его не съели крысы только потому, что он весь усыпан тальком.
        — Подожди!  — засуетился Деннис.  — Сейчас я подсоединю шланг и включу компрессор. Ты сможешь дышать…
        Он быстро размотал шланг и запустил компрессор. Воздух расправил шланг, и костюм стал надуваться. Роберт сделался похожим на большую лягушку.
        Наконец, зашипел клапан, стравливая воздух.
        Деннис подбежал к Роберту и, словно в дверь, постучал в стекло иллюминатора. Роберт смотрел на него, не понимая, чего хочет от него Деннис. Тот показывал пальцем на монометр, укрепленный в шлеме…
        Наконец, Роберт радостно закивал головой, сообразив, в чем дело.
        — Сто двадцать семь!  — прокричал он.  — Сто двадцать семь ярдов!
        Глава 12
        — Желанная гостья прерывает испытания скафандра.  — Обиды Сильвии заканчиваются истерикой.  — Чтение измятых газетных вырезок и взрыв негодования.  — Как можно разделить женщину без ее согласия?  — Экзотические танцы в гараже Роберта.  — Испуг рабочего свалки.  — Бусы заменяет проволока, унизанная гайками.  — Красный крестик у берегов Новой Каледонии.  — Сильвия просит время на раздумья.
        В гараже тарахтел компрессор, шипел, стравливая воздух, клапан. И поэтому ни Деннис, а тем более Роберт, запакованный в водолазный скафандр, не могли слышать, как в дверь постучала и, не услышав ответа, вошла Сильвия. Она держала в руках два чемодана, а на плече у нее висела спортивная сумка, напакованная до предела.
        Она с удивлением уставилась на Денниса, суетящегося около компрессора. Ее глаза еще больше округлились, когда она увидела Роберта в тяжелом водолазном скафандре.
        — Повышаю давление!  — кричал Деннис.  — Сто восемьдесят два… Сто восемьдесят три… Сто восемьдесят четыре… Сто восемьдесят пять… Сто восемьдесят шесть ярдов! Ну, ты, Роберт, молодчина!  — кричал он, как будто тот мог его слышать.
        Роберт едва шевелил руками, он действительно напоминал большую раздувшуюся лягушку.
        — Сто восемьдесят пять! Сто восемьдесят шесть! Сто восемьдесят семь!  — вновь начал кричать Деннис.
        Сильвия переводила свой взгляд то на Роберта, то на Денниса, который, вытирая пот, стоял около компрессора.
        Роберт, облаченный в тяжелый водолазный скафандр, первым увидел Сильвию. Он широко развел руки и, тяжело ступая, двинулся к девушке. Сильвия с изумлением припала к круглому иллюминатору и постучала указательным пальцем по стеклу.
        — Роберт! Роберт!  — позвала она.
        Но тот переваливался с ноги на ногу, как огромный медведь.
        — Роберт!
        Роберт, в водолазном костюме, обнял девушку и прижал к себе. Он видел сквозь стекло улыбающиеся глаза Сильвии и, хотя ему было очень тяжело, принялся притопывать тяжелыми башмаками на свинцовой подошве.
        Сильвия отступила немного, боясь, что Роберт ненароком наступит ей на ноги.
        Наконец, и Деннис увидел Сильвию.
        — О! Кто к нам пришел! Кто пожаловал! Какие люди, какие гости!
        Он с радостью бросился к Сильвии, оставив компрессор.
        Роберт, оставшись без подачи воздуха, стал нервно и судорожно вскидывать руки.
        — Сильвия, как прошла твоя выставка?  — поинтересовался Деннис, заглядывая в глаза девушки.
        Но в ее глазах была растерянность. Она смотрела на Денниса как-то и виновато, и обиженно.
        А Роберт, уже не в силах терпеть, начал колотить Денниса по спине.
        — О, черт!  — подскочил Деннис.  — Он сейчас задохнется и умрет. Ему надо провести декомпрессию.
        И он вновь кинулся к компрессору.
        Сильвия с удивлением рассматривала мужчин, возящихся с водолазным снаряжением.
        — Сильвия, еще десять-пятнадцать минут,  — кричал ей Деннис,  — мы снимем с его головы этот ужасный шлем, и ты сможешь поцеловать Роберта, если, конечно, захочешь!
        — Обязательно, если он только останется живым после этого эксперимента.
        Сильвия улыбнулась. Она вновь почувствовала себя свободно, в своей компании, среди людей, которые ее понимают и относятся к ней очень хорошо.
        Через четверть часа Деннис подбежал к Роберту и начал откручивать латунные винты, которые крепили шлем скафандра.
        Наконец, когда из-под шлема показалось потное и покрасневшее лицо Роберта, Сильвия задала свой вопрос:
        — Скажите, а почему вас не было на моем вернисаже, а?
        — Знаешь, Сильвия, мы были, только ты нас не заметила.
        — Как это были? Я только вас и ждала.
        — Нет, Сильвия, там было так много народу, что мы затерялись в толпе. А ты была так занята, была такая красивая в своем металлическом платье, что мы просто постеснялись к тебе подойти.
        — Вы — постеснялись?!  — не поверила Сильвия.
        — Ну да, знаешь, мы просто не хотели тебя отвлекать, не хотели тебе портить праздник.
        — Вы мне?! Да я только вас и ждала. Я, собственно, для вас только все это и устраивала!
        — Сильвия, прости нам нашу стеснительность… Но теперь-то мы все вместе!  — сказал Роберт и обнял Сильвию.
        Но видя, что их объяснения не очень действуют на Сильвию, Деннис спросил:
        — Ты что, может быть на нас сердишься?
        Сильвия вздрогнула, плечи ее приподнялись, она закрыла ладонями лицо и бросилась в угол гаража. Там она села на одинокий табурет и отвернулась от мужчин. Плечи ее вздрагивали.
        — Что с ней Роберт?  — спросил Деннис.
        Но Роберт только пожал плечами.
        — Откуда я знаю, может что случилось?
        — Сильвия!  — позвал Деннис.  — У тебя что-то случилось? И ты боишься нам рассказать?
        — Отстаньте от меня! Не трогайте меня!
        Роберт и Деннис застыли на месте, а потом Роберт стал снимать водолазный костюм, а Деннис принялся ему помогать.
        Сильвия сидела отвернувшись и плакала, глядя в стену.
        Наконец, мужчины решились и подошли к девушке. Они тихо обошли ее с двух сторон, опустились на колени и обняли.
        — Сильвия! Что случилось? Ты можешь объяснить?  — спросил Роберт.
        — Сильвия, скажи! Ведь мы же свои люди!  — попросил Деннис.
        — Все к черту! К черту все!
        — Что — к черту? Что случилось?
        — Они ничего не понимают…  — дрожащим голосом говорила Сильвия.
        — Ты можешь объяснить толком, подробно? Сказать ясно?
        — Что вам не ясно?! Я провалилась, это полный провал!
        — Как провалилась? Куда провалилась? Ты же здесь, с нами — пытался пошутить Деннис.
        Но девушка еще сильнее заплакала. Рыдания буквально душили ее.
        — Тише, Деннис, отстань со своими шутками.
        Роберт сжал голову девушки в своих ладонях и заглянул в глаза.
        — Все Сильвия, успокойся! Ты взрослый человек, и ты среди друзей.
        — Да, взрослый… Но у меня в этой жизни ничего не получилось…
        — Что не получилось? Объясни толком. Я тебя уже прошу об этом пятый раз!
        Наконец, Сильвия вытащила из кармана пачку вырезок из газет. Они все были скомканы. Некоторые строки были подчеркнуты красным фломастером.
        Роберт взял эти вырезки из рук девушки, отошел на пару шагов, встал под лампу и принялся их читать.
        А Деннис в это время утешал Сильвию.
        — Да мало ли чего могут написать! Про меня, если хочешь знать, и не такое писали.
        — Что? Что про тебя писали?
        — Да про меня писали, что я сумасшедший.
        — Про меня такое не пишут. Про меня пишут, что я бездарная.
        — Это полная ерунда! Я это тебе скажу как человек, разбирающийся в искусстве.
        — Ты?! Ты в самолетах может быть и разбираешься, но в искусстве ты ничего не понимаешь.
        Сильвия вздрагивала и едва сдерживала подступающие к горлу рыдания.
        Роберт развернул первую вырезку и прочел: «Бездумные потуги на оригинальничанье».
        — Да не принимай все это всерьез!  — утешал Сильвию Деннис.
        «Все это искусство напоминает ржавую тарелку для салата».
        — Знаешь, Сильвия, все это пишут эти жалкие критиканы и художники от зависти. Ведь все они просто удивились, увидев твои работы.
        «Совершенно бездарное творчество», «Полная душевная деградация автора»,  — прочел Роберт названия следующих статей.
        — Да заткнись ты!  — закричал на него Деннис,  — хватит читать все эти глупости… А ты, Сильвия, перестань плакать здесь. Ты что, маленький ребенок?!
        Сильвия немного успокоилась. Роберт переворачивал одну вырезку за другой. Его губы шевелились. Он качал головой и недовольно морщился от каждого вновь прочитанного названия, от каждого подчеркнутого предложения.
        — Ну и ну! Ну и придурки,  — шептал он сам себе.
        — Послушай, Сильвия, может быть тебе стоит переменить обстановку, отдохнуть, погреться на солнышке, куда-нибудь уехать?
        — Куда уехать?  — истерично воскликнула Сильвия.  — Я все свои деньги угрохала на вернисаж, на эти работы!
        Роберт и Деннис переглянулись.
        — Может, возьмем ее с собой,  — спросил Роберт.
        Деннис согласно кивнул головой.
        — Послушай, Сильвия, может быть тебе поехать с нами?
        — Куда с вами? Куда?
        — Сейчас Сильвия, не обижайся, но я думаю, нам нужно посоветоваться с Робертом.
        Сильвия напряженно смотрела в лицо Денниса.
        Ему хотелось тут же, сейчас, пригласить девушку поехать с ними. Но так же нужно было и уточнить всякие детали с Робертом.
        Он оставил Сильвию, сидящей на табурете в углу мастерской, и отвел своего приятеля в сторону.
        — Как ты думаешь, мы возьмем ее с собой?
        — А ты что, сомневаешься?
        — Ведь ты же сам говорил, что нам нужны матросы и кок! Да к тому же,  — Деннис улыбнулся,  — к тому же она… не резиновая.
        — Вот это-то и плохо,  — наморщил лоб Роберт.
        Но потом сам рассмеялся.
        — Знаешь, Деннис, я прочитал эти все заголовки и понял, что Сильвия подходит в нашу компанию.
        — Ну, конечно,  — похлопал приятеля по плечу Деннис,  — ведь они пишут, что она сумасшедшая. Такая же сумасшедшая, как и мы…
        Но Роберт остановил Денниса, который уже хотел вернуться к Сильвии.
        — У меня есть один вопрос.
        — Спрашивай, Роберт. Хотя я знаю, о чем ты хочешь спросить.
        — А как мы поделим деньги в случае успеха? Ведь нас теперь будет трое?
        — Были бы деньги, было бы что делить! Как-нибудь выкрутимся… Я думаю, можно будет найти вариант… Так, ты согласен?
        — Конечно. Это ведь ты затеял разговор с секретами. Я бы не задумываясь, пригласил ее сразу,  — сказал Роберт, поглядывая на Сильвию, как бы она не услышала его слов.
        — У меня есть еще один вопрос.
        — Я знаю, о чем ты спросишь,  — сказал Роберт.
        — Как мы тогда поделим Сильвию?
        — А вот об этом задумываться не надо,  — сказал Роберт.  — Пусть она делит нас. Ведь мы с тобой как бы одно целое, мы заодно.
        — Сильвия, все хорошо!  — Роберт помахал девушке рукой.  — Теперь нам нужно только твое согласие.
        Сильвия поднялась и подошла к ним.
        — Так куда вы меня зовете?
        — А ты угадай,  — сказал Роберт.
        Сильвия задумалась.
        — Подождите, я в самом деле угадаю!
        Ее взгляд упал на кульман, на котором была закреплена карта Новой Каледонии.
        — Вот сюда!  — показала она пальцем на архипелаг.
        Роберт вместо того, чтобы просто сказать — да!  — поставил себе на колено водолазный шлем и принялся барабанить по нему, извлекая какие-то экзотические ритмы.
        — Тебе это подходит?  — спросил Роберт.
        — Конечно!
        Сильвия скрючила какую-то кровожадную гримасу и стала раскачиваться в такт ударам, изображая из себя танцующего папуаса.
        Роберт все быстрей и быстрей отбивал ритм.
        — Ну, если мы папуасы, то и танцевать должны в масках.
        Он схватил сварочную маску, надел ее на голову и гаечными ключами стал стучать по трубам, проходящим вдоль стен гаража.
        Роберт отплясывал с неподражаемым энтузиазмом.
        Весь гараж наполнился невообразимым шумом и лязгом.
        Сильвия вскочила на верстак и стала отплясывать на нем свой экзотический танец. Она распустила волосы и стала в самом деле напоминать какую-то королеву папуасского племени…
        Деннис полз вокруг верстака на коленях, воздев вверх руки и издавая восторженные крики.
        Роберт метался от одной стены к другой, извлекая из труб какую-то одному ему известную мелодию. Гаечные ключи буквально мелькали в его руках. От ударов о трубы сыпались искры.
        Это еще больше раззадоривало разбушевавшуюся компанию… Они визжали и улюлюкали, выкрикивая какие-то только им понятные слова… Они неистово плясали и веселились…
        Двери гаража со скрипом отворились и в гараж заглянул рабочий свалки. От удивления его глаза округлились, когда он увидел Сильвию на верстаке, Денниса, ползающего вокруг верстака на коленях, а главное, владельца участка Роберта, который высекая искры, барабанил гаечными ключами по трубам.
        Роберту показалось этого мало. Он подскочил к огромной бочке из-под бензина и забарабанил по ней. Оглушительный грохот заполнил помещение. Казалось, что весь гараж сейчас развалится на куски, рухнет крыша, обвалятся стены и все это сооружение рухнет в тартарары…
        — Ура! Ура!  — кричал Роберт,  — мы едем в Каледонию! Мы едем на острова!
        — Ура! Ура!  — отвечал ему Деннис,  — мы будем плавать в океане, ловить рыбу и питаться крабами.
        — Ура!  — Сильвия подскакивала к самому потолку.
        Казалось, что она забыла навсегда про свои творческие неудачи и несчастья.
        — Роберт! Вы что, перепились?  — спросил рабочий и похлопал Роберта по плечу.
        Тот резко обернулся. Рабочий отпрянул в сторону. Наконец, Роберт пришел в себя.
        — Мы здесь немного веселимся. Мы задумали одно прекрасное мероприятие и вот теперь тренируемся.
        — Вы что, собрались на карнавал?
        — Да нет. Немного получше…
        Сильвия в это время сорвала со стены проволоку, на которой висели разные гайки, и надела себе на шею, как туземное ожерелье и принялась прыгать и танцевать еще с большим неистовством.
        Гайки стучали одна о другую и звенели…
        Деннис вскочил на пустую бочку и принялся отплясывать.
        — Ну, Роберт, ты такой же сумасшедший, как и твои друзья!  — рабочий повернулся и пошел к выходу.
        — Конечно, и я такой же сумасшедший, как они. И все мы здесь психи! И нам, наверное, повезет!
        И Роберт принялся снова колотить по железной бочке с новой силой, но уже не ключами, а кулаками.
        — Мы едем в Каледонию! Ура! Мы все туземцы!
        — Мы туземцы!  — подхватила его восклицание Сильвия.  — А я буду вашим божеством! А вы моими идолопоклонниками. Согласны?
        — Конечно, согласны? Ты будешь нашим божеством…
        Наконец удары ключей по трубам стали звучать реже.
        Деннис поднялся с колен и подхватил Сильвию на руки. Она, как бы очнувшись от своего безумства, соскользнула на пол.
        Роберт и Деннис тяжело дышали. Сильвия посмотрела на них. Потом охнула, пригладила свои всклокоченные волосы и только потом обратилась к мужчинам:
        — Ребята! А чем собственно вы там собираетесь заняться? В этой своей Каледонии?
        — Тебе сразу сказать правду?  — осторожно начал Деннис.
        — А ты что, до этого обманывал меня?  — насторожилась Сильвия.  — Мы что, никуда не едем и весь этот маскарад зря?
        — Да нет, Новая Каледония — это правда. Но если не хочешь, то сразу откажись от моей очередной авантюры.
        — Э, нет, Деннис! Почему эта авантюра твоя? Мы же договорились все делить поровну,  — напомнил ему о недавнем разговоре Роберт.  — Мы же договорились, что авантюра общая.
        — Для авантюр,  — вставила Сильвия,  — я самый подходящий человек.
        — Ну, тогда я тебе в самом деле скажу правду.
        Деннис обнял Сильвию за плечи и подвел к карте, приколотой к кульману.
        — Видишь вот этот маленький красный крестик?
        — Ну и что?  — растерянно произнесла Сильвия.
        — Вот туда мы и поплывем.
        — Надеюсь, это не крест на нашей могиле?
        — Вот под этим крестиком покоятся десять миллионов долларов,  — торжественно произнес Деннис.  — Думаю, их с лихвой хватит на нас троих.
        Сильвия внимательно посмотрела на карту, а потом, как будто не поверив, перевела взгляд на Роберта. Он ей казался более серьезным, чем Деннис. Тот кивнул головой.
        — Может не десять, но несколько миллионов лежит точно.
        — Как? Вот под этим крестом? Вот здесь?  — изумилась Сильвия.
        — Здесь. Правда, есть одна маленькая неувязка,  — предостерег девушку Деннис.
        — А в чем дело?
        — Я же тебе обещал сказать всю правду, поэтому договорю до конца. Если взять в масштабе, то этот крестик накрывает собой несколько квадратных миль.
        — Но, по-моему, не так уж и много,  — сказала Сильвия.
        — Не много, если это на суше. А под водой искать значительно труднее.
        — По-моему, это все ерунда,  — легкомысленно махнула рукой Сильвия. Но потом заинтересовалась.  — А что это за прерывистая линия?  — Сильвия отчертила ногтем на карте пунктирную линию.
        — Это маршрут самолета с сокровищами,  — объяснил ей Деннис,  — который затонул у берегов Новой Каледонии.
        — Да…  — призадумалась девушка.  — По-моему, шансов отыскать сокровища у вас маловато.
        — Ну, почему же?  — изумился Роберт.  — До этого, по-моему, все нам удавалось прекрасно.
        Он осекся, вспомнив неудачный полет Денниса на спортивном самолете.
        Сильвия решила его утешить.
        — Парни, если я согласилась ехать с вами, то все у вас будет хорошо!
        — Я в этом и не сомневался,  — сказал Деннис,  — поэтому предложил тебе поехать с нами.
        Сильвия стояла и внимательно вглядывалась в карту. Сначала это предложение казалось ей игрой и шуткой. Продолжением того безумного танца. Но, когда она посмотрела на Денниса и Роберта, то увидела, что смотрят они совершенно серьезно. Девушка тяжело вздохнула и пообещала:
        — Да, я поеду с вами. Обязательно поеду! Но только мне нужно немного подумать.
        — Как это, ты поедешь с нами — и собираешься думать?  — растерялся Деннис.
        — Вот именно,  — сказала Сильвия,  — я не привыкла решать все сгоряча. Согласись, это все-таки трудно — вот так переиначить сразу свою жизнь?
        Деннис пожал плечами.
        — По-моему, последнее время я только этим и занимаюсь.
        Глава 13
        — Покупка корабля — самое ответственное дело.  — Знакомство со старым Бонсью.  — История рыбака о его корабле, судьбе и детях.  — Без трех стаканов туземного рома к местному нотариусу не ходят.  — Проверка мотора «Полярной звезды».  — Пожелание старого рыбака молодым путешественникам.  — Сколько может загорать женщина?  — Где покоятся сокровища пиратов с затонувших кораблей.  — Сильвия — самая красивая девушка на пляже.  — Строгое предупреждение о кровожадности местных акул.  — Деннис Харпер «спасает» Сильвию.
        Через неделю Деннис, Роберт и Сильвия были уже в одном из портов Новой Каледонии. Они с интересом расхаживали по местным базарам, присматривались к экзотическим фруктам, весело шутили и переговаривались… Они были захвачены своим путешествием.
        Но самой главной задачей оставалась покупка подходящего судна. Поэтому с утра и до вечера Роберт с Деннисом торчали в порту, присматриваясь к всевозможным шхунам, баркасам и яхтам.
        Наконец, им посоветовали обратиться к одному старому рыбаку. Его двухмачтовая шхуна уже несколько лет стояла на приколе.
        Деннис и Роберт, с небольшой сумкой в руках, вошли в таверну и спросили:
        — Где найти мистера Бонсю?
        Бармен тут же их поправил:
        — Вы, наверное, имеете в виду мистера Бонсью? Так его зовут не мистер, а месье Бонсью. Видите, за угловым столиком старика? Так это и есть месье Бонсью.
        Роберт с Деннисом подошли к столу, за которым дремал уже очень немолодой мужчина с явной примесью туземной крови.
        — Извините, месье, можно за ваш столик?
        Мужчина открыл глаза и внимательно посмотрел вначале на Денниса, а потом на Роберта. Он ничего не ответил, и поэтому мужчины уселись за столик напротив месье Бонсью.
        — Чем могу быть полезен?  — плохо выговаривая английские слова, спросил мужчина.
        — Понимаете, нам очень нужен ваш корабль.
        — Зачем вам мой корабль?!  — изумился мужчина.
        — Это долгий разговор,  — начал Роберт,  — и нам бы не хотелось объяснять, для чего он нам.
        — Почему?
        — Можем и объяснить,  — сказал Деннис.  — Мы отдыхаем, у нас есть деньги. Мы хотим поплавать вокруг островов, отдохнуть…
        — У вас есть деньги?  — воскликнул месье Бонсью.
        — Да, у нас есть деньги.
        — И вы хотите купить мой корабль или арендовать?
        — Деннис с Робертом переглянулись. Этого-то они и не решили.
        — Так вот. Если вы хотите купить — это будут одни деньги, а если арендовать — то другие,  — начал пространные рассуждения месье Бонсью.
        — Знаете, вы нам скажите, сколько будет стоить купить, а сколько — арендовать. А мы уж тогда решим.
        — Полностью мой корабль не продается,  — начал месье Бонсью.
        — Но вы только что сами спрашивали, хотим ли мы купить или арендовать,  — перебил старика Роберт.
        — Для начала, господа, неплохо было бы выпить.
        Роберт согласно кивнул головой и щелкнул пальцами.
        Тут же подлетел молодой туземец.
        — Слушаю вас, господа!
        — Нам три рома, пожалуйста!
        — Мне двойную порцию,  — сказал месье Бонсью.  — За их счет.
        Туземец кивнул головой, и уже через минуту на столе стояли три большие стакана. Два из них были наполнены до половины, а один доверху.
        Месье Бонсью схватил свой стакан и жадно отпил залпом почти половину.
        Роберт и Деннис едва пригубили крепкий напиток.
        — Так как, господа? Вы хотите купить или арендовать?
        — Все будет зависеть от названной вами цены,  — сказал Деннис.
        Владелец двухмачтовой шхуны задумался.
        — Знаете, у меня очень хороший корабль. Я на нем объехал полмира.
        — Мы понимаем, что корабль у вас хороший. Но почему он такой облезлый, некрашенный и скорее всего, у него неисправен мотор.
        — А это не мои проблемы. Это будут ваши проблемы, если вы его купите и если у вас, на самом деле, есть деньги.
        Роберт похлопал по своей кожаной сумке.
        — У нас есть деньги.
        — Покажите,  — попросил месье Бонсью.
        Роберт поставил на стол сумку, расстегнул молнию, открыл ее и показал старику. Месье Бонсью, казалось, впился глазами в пухлые пачки банкнот.
        — А эти деньги настоящие?  — спросил он.
        — Да. Самые настоящие. Из сиднейского банка.
        — Тогда хорошо. Теперь мы можем разговаривать дальше… Еще, пожалуйста, стаканчик рома…
        Через минуту туземец вновь поставил перед стариком стакан рома.
        — Так я понимаю, вы хотите купить мой корабль?
        — Вы правильно нас поняли, месье Бонсью.
        — А вы знаете, мне его не хочется продавать,  — допив до половины стакан, сказал месье Бонсью.
        — Но ведь мы только что с вами говорили о том, что вы согласны!
        — Я? Разве я сказал, что согласен? Я сказал, что не хочу его продавать… Но я его продам.
        Роберт потер руки.
        — Но, вот это, месье Бонсью, совсем другой разговор.
        — А вы знаете, почему я его продаю?
        — Нет, не знаем, но хотели бы узнать,  — сказал Деннис.
        — Знаете, господа, у старого Бонсью было два сына и дочь.
        — И что?  — спросил Роберт.
        — Так вот, господа, не перебивайте. Я расскажу вам все до конца и тогда вы поймете, почему я так задешево отдаю эту шхуну… Мой старший сын, как и я, был рыбаком. Он погиб. Погиб, когда ему было восемнадцать лет…
        А вот младший сын у меня был хороший. Хороший был до определенного времени. Мы вместе с ним ходили в океан, ловили рыбу, продавали ее — все было совсем неплохо… Но однажды в порту он связался с одной женщиной. Оттуда, с континента, из Австралии.
        — А-а… Ясно. Женщины всегда все губят,  — сказал Роберт.
        — Вот и я говорю, что женщины до добра не доводят… Она работала здесь в порту, в публичном доме. И мой сын так влюбился в эту грязную тварь, в эту шлюху, что украл у меня все деньги и вместе с ней сбежал на континент… Потом он писал мне письма, просил прощение — но я его не простил… Он где-то там и затерялся на континенте среди этих глупых австралийцев.
        Роберт и Деннис переглянулись. Они никак не хотели считать себя глупыми австралийцами.
        Месье Бонсью перехватил их взгляды.
        — Господа, господа, прошу меня простить, я не имел в виду вас!
        Он вновь сделал несколько больших глотков из своего стакана и по его щекам потекли слезы.
        — А моя дочь, которая всю жизнь обещала жить со мной и присматривать за мной, вышла замуж за одного туриста и вместе с ним уехала в Южную Америку. Представляете?! Она даже не пишет мне писем, и я даже не знаю, где она и что с ней…
        — Понятно! Такова жизнь. Се ля ви!
        — Да. Се ля ви, как говорят французы,  — ответил месье Бонсью.  — Я остался один и шхуна мне теперь просто ни к чему. Она уже полтора года стоит на приколе.
        — Так вы нам ее продадите или нет?
        — Конечно же продам. Зачем она мне?
        После этого мужчины принялись торговаться. Наконец, сумка с пачками банкнот оказалась в руках месье Бонсью. Он тут же заказал еще три рома. Мужчины выпили и, видя, что месье Бонсью уперся головой в стол, принялись его тормошить.
        Месье Бонсью поднял голову.
        — Да-да, господа, еще нужно оформить все документы. Пойдемте!
        Оказалось, что на ногах после трех стаканов рома он держится вполне прилично. Хотя его язык, которым он и так с трудом выговаривал английские слова, уже изрядно заплетался.
        А когда Деннис и Роберт вывели его на улицу, месье Бонсью неожиданно высвободился и огляделся по сторонам. Он глубоко вдохнул горячий воздух и показал пальцем в конец узкой извилистой улочки.
        — Господа, нотариус живет там. Мы сейчас дойдем…
        Взгляд месье Бонсью внезапно вновь помутнел, и он принялся бормотать себе что-то под нос.
        Пока Роберт, Деннис и старик шли улочкой, месье Бонсью говорил без умолку. Но он ни к кому, в сущности, не обращался. Он говорил сам с собой. Постепенно английские слова стали звучать все реже и реже, а вскоре старик полностью перешел на французский. Но даже Деннис, который знал французский вполне прилично, не мог понять двух слов из трех. Потому что месье Бонсью говорил на каком-то странном диалекте. Потом он вдруг так же резко осекся и стал вообще говорить на каком-то из местных наречий…
        Наконец, они остановились у небольшого дома с ухоженным садом, на калитке которого была прикручена латунная табличка, которая сообщала, что в доме живет одновременно судья, адвокат и нотариус — и все в одном лице.
        Деннис облегченно вздохнул, прочитав фамилию этого человека — Джонсон.
        — Ну вот, Роберт, нам повезло. Хоть с ним-то не придется ломать язык и на пальцах объяснять, что нам нужно.
        Они вошли в калитку и пошли дорожкой, вымощенной обкатанными морскими камнями, к небольшому, аккуратному домику.
        Хозяин сидел в тростниковом кресле на террасе, надвинув на лоб шляпу, и медленно раскачивался. На коленях у него лежал раскрытый журнал с фотографиями голых девиц. Владелец дома внимательно рассматривал фотоснимки и лениво переворачивал страницу за страницей. Он курил толстую сигару и время от времени метко сплевывал в пепельницу, стоящую ярдах в трех от него. Позади него в гамаке так же лениво раскачивалась полуголая туземка.
        Она только лениво потянулась при виде вошедших и повернулась к ним спиной. Владелец дома тут же сообразил, в чем дело, захлопнул журнал и вышел к гостям навстречу.
        После того, как они были представлены, мистер Джонсон поинтересовался:
        — Ну что, месье Бонсью, вы, наконец-то решились продать свою шхуну?
        — Да, месье Джонсон. Мне она ни к чему. Правда, это очень хороший корабль…
        — Да ладно тебе! Можешь уже больше не расхваливать свой товар. Ведь, как я понимаю, деньги уже при тебе…
        Оформление документов не заняло много времени.
        Наконец, выйдя на улицу, Деннис держал в руках документ с подписью и печатью нотариуса, удостоверяющий, что он является теперь владельцем шхуны с названием «Полярная звезда».
        Месье Бонсью вытащил из кармана ржавый ключ и протянул его Деннису.
        — Я думаю, месье Харпер, что он теперь должен принадлежать вам. Хотя там, на шхуне, нечего им закрывать. Но просто символически…
        Месье Бонсью даже слегка всплакнул. Чтобы как-то утешить старика, Деннис достал еще одну десятидолларовую бумажку и протянул ему.
        — Нет-нет, денег больше я не возьму,  — сказал месье Бонсью.
        — Ну, тогда возьмите пачку сигарет.
        — Вот за это — спасибо!
        Старик тут же распечатал пачку и закурил.
        — А вы, месье Бонсью, не хотите пройти с нами на корабль и попрощаться с ним?
        — Нет, что вы, месье, это будет мне слишком тяжело.
        Старик опустился на камни набережной и издалека наблюдал, как Деннис и Роберт хозяйничают на его, теперь уже бывшей, шхуне.
        Роберт сразу же спустился в машинное отделение и принялся ковыряться в моторе.
        Деннис осматривал такелаж. Потом он зашел в надстройку и оглядел две небольшие каюты. Голые стены, лишенные матрацев топчаны…
        Потом Деннис спустился в трюм. Сперва он постоял, немного привыкая к полумраку, а потом, наконец, сумел разглядеть Роберта.
        — Ну, что, механик, когда яхта будет на ходу?
        — Капитан, мне нужна пара дней и кое-какие детали. А так мотор почти в порядке.
        — Хорошо, Роберт, я могу дать тебе два дня. Но учти, что мы не будем стоять на месте, ведь шхуна может ходить и под парусами.
        — Как прикажете, капитан!
        Дурачась, Роберт взял под козырек.
        — Ладно, Роберт, пока ты будешь возиться с мотором, я займусь погрузкой. И, к тому же, нам следует еще закупить продовольствие.
        — Тогда пусть этим займется Сильвия. Ты что, забыл, Деннис, что у нас есть прекрасный кок!
        — Как ты думаешь, Роберт, а готовить она, вообще-то, умеет? Или она только может орудовать ацетиленовым резаком?
        — Что-что, а яичницу поджарить, думаю, она сможет, успокоил приятеля Роберт.
        — Хорошо бы, чтобы твои слова оправдались.  — Деннис на глазах стал превращаться в пессимиста.
        — Послушай, Деннис, лучше бы ты не сидел здесь со мной, я справлюсь один. Иди-ка, лучше, проверь, работает ли руль. А то мы можем отплыть от берега и никогда больше к нему не вернуться.
        Деннис лениво поднялся на палубу. Он подошел к рулевому колесу, которое располагалось в небольшой застекленной кабинке. Штурвал крутился легко, и Деннис сначала даже забеспокоился, не оборваны ли тяги. Но потом убедился, что это так легко работает рулевое управление — без напряжения. И остался очень доволен своей покупкой.
        Наконец, из трюма выбрался Роберт.
        — Слушай, Деннис, мне сейчас нужно сбегать в порт и посмотреть, что там есть из запасных частей. Здесь не хватает парочки приводных ремней и кое-каких клапанов. А без этого, как ты сам понимаешь, мы не сдвинемся с места.
        — Конечно, можешь сходить. А чем заняться мне?
        — А ты сходи за Сильвией и скажи, что сегодня начинаем погрузку.
        — А ты не знаешь, где она сейчас?
        — Почему не знаю? Она сказала, что пойдет загорать.
        — Куда уж ей загорать? Она и так черная, как местные жители.
        — Ну, знаешь, женщинам всегда кажется, что они недостаточно загорелые и они могут предаваться этому занятию дни напролет.
        — Хорошо! Я найду ее на пляже и отправлю на базар за провизией.
        — Вот-вот. Отправь ее за провизией, а сам найми пару носильщиков и давай переносить со склада все наше снаряжение.
        — Слушай, а нашу яхту никто не украдет?
        — Да какая это, к черту, яхта?! Обыкновенная двухмачтовая шхуна с в общем-то дрянным слабомощным мотором,  — сказал Роберт.
        — Да нормальный мотор. Ведь нам не пересекать на ней Тихий океан! А так, поплавать у берегов… Роберт, если нам повезет, и мы отыщем эти сокровища, мы сможем купить себе настоящие яхты.
        — Вот это будет интересно. Но я не очень люблю яхты. Мне больше нравятся автомобили.
        — Ну тогда ты сможешь купить себе автомобиль, какой пожелаешь.
        — Я не хочу покупать автомобиль, а хочу сконструировать свой. Спокойно конструировать… Послушай, капитан, а ты, вообще-то справишься с управлением этой посудины?
        Деннис не задумываясь ответил:
        — По-моему, это проще простого. Проще, чем управлять моим спортивным самолетом.
        — Тогда я спокоен. Если ты будешь на ней плавать так, как летал на своем самолете, то этой посудине недолго существовать на этом свете.
        — Да нет! Я думаю, на этом кораблике мы не будем пролетать под сиднейским мостом. Нам это ни к чему… Ладно, мы с тобой слишком разговорились, пошли!
        Мужчины перебрались со шхуны на причал и двинулись к порту. Вокруг них расхаживали темнокожие рыбаки, которые разгружали пойманную рыбу, переносили снасти… Вокруг слышалась разноязыкая речь… Но больше всего было слышно туземных наречий, в которых ни Роберт, ни Деннис не понимали ни слова.
        Месье Бонсью все так же сидел на причале. Мужчины, не обращая внимания на него, прошли мимо. Но он их окликнул:
        — Ну, что, господа, хорошая шхуна?
        Роберт и Деннис остановились.
        — Знаете, в общем-то шхуна ничего,  — сказал Роберт.
        — А мне кажется,  — сказал Деннис,  — что мы заплатили вам за нее слишком много.
        — Ну что ж, сделка совершена и теперь, как говорится, не будем обижаться друг на друга. Желаю вам удачи, господа! Ведь вы задумали поразвлечься, значит развлекайтесь. Моя «Полярная звезда» — очень везучий корабль. И я думаю, что счастье от вас не отвернется.
        Роберт и Деннис переглянулись и пожали старику руку.
        Сильвия маялась в гостинице, ожидая возвращения Роберта и Денниса. Ее угнетал этот маленький номер, угнетало то, что из крана лишь тоненькой струйкой течет вода и невозможно было принять ванну…
        Она села перед раскрытым окном и посмотрела на океан. На синей глади воды пестрели разноцветные паруса спортивных яхт, сновали маленькие лодки…
        Сильвия тяжело вздохнула. Ей стало невыносимо, и она решила пойти к океану. Скоренько собрав все, что нужно, в спортивную сумку, она замкнула дверь своего небольшого номера и воткнула в дверь комнаты, где остановились Деннис и Роберт, записку, с указанием, где ее можно искать.
        Сильвия неторопливо шла по узкой пыльной улочке. Ей казалось, что она попала в другой мир. Хоть это было и не так далеко от Сиднея, но все тут выглядело по-другому. Дома тут были в основном одноэтажные и неказистые, их фасады давно не красились, а старая краска выгорела на солнце и обсыпалась. Возле домов играли полуголые дети…
        За Сильвией увязались несколько мальчуганов, которые бежали за ней и выпрашивали деньги. Сильвия порылась в карманах и высыпала в протянутые грязные ладошки несколько монет.
        На набережной, куда она вышла, было немного наряднее. Над входами в небольшие лавочки и магазинчики раскачивались на ветру цветастые тенты. В небольшом кафе за невысокой изгородью расположилась небольшая группа туристов. Они рассматривали сувениры, которые только что купили здесь же, на набережной, хвалились друг перед другом своими приобретениями…
        Сильвия не стала искать ступеньки, по которым можно было бы спуститься к пляжу, а прямо с парапета спрыгнула на мягкий белый песок…
        Было как раз время отлива. Сильвия осмотрелась, где бы расположиться. Хотя народу на пляже было не много, каждая группка считала место, на котором расположилась, своим…
        Поэтому Сильвии пришлось довольствоваться треснувшим пластиковым лежаком, на который никто в этот день не польстился. Она сняла кофточку и джинсы и набросила на плечи махровый халат…
        И тут же она почувствовала на себе взгляд мужчин. Сильвия улыбнулась и, даже не взглянув на них, пошла к воде.
        Ее обогнал маленький мальчик, с громким криком плюхнулся в воду и, разбрасывая тучу брызг, поплыл к пластиковому плотику, который покачивался на воде недалеко от берега.
        Сильвия сбросила халат и вошла в воду. Волны то набегали к ее ногам, то отступали… Она смотрела вдаль и щурилась от солнца, как бы впитывая в себя все его тепло.
        — Боже мой, как хорошо!  — шептала Сильвия,  — как я счастлива!
        «А что мне мешало в Сиднее вот так, каждый день, выезжать на берег океана?» — думала Сильвия. «Нет, там бы я каждый раз возвращалась домой, в свою квартиру и снова бы оставалась одна. А сейчас я от всего отрешилась — и совершенно свободна, свободна, как никогда, как в детстве…»
        Сильвия медленно вошла в воду и, отплыв немного от берега, она повернулась на спину и посмотрела в сторону пляжа. Там стоял мужчина и пристально смотрел в ее сторону. Он был грузный и немолодой, а на носу у него были массивные очки. Сильвия засмеялась, подумав, что он надел их для того, чтобы лучше ее разглядеть. Мужчина, как будто почувствовал ее взгляд и вздрогнул. Очки от резкого движения съехали на кончик носа и чуть не упали в воду. Чтобы как-то скрыть неловкость и смущение, он помахал девушке рукой. Она тоже помахала ему в ответ и поплыла дальше.
        Впереди она увидела пластиковый плот, к которому недавно бежал мальчишка. Он был тут, но, увидев Сильвию, прыгнул в воду и поплыл обратно к пляжу…
        Сильвия взобралась на плотик, вытянулась и прикрыла глаза. Она и в самом деле была счастлива. Не хотелось ни о чем думать. Хотелось только вот так лежать и чувствовать солнце и ветер…
        Вдруг она услышала какой-то шум. Она лениво повернула голову и увидела, что тот мальчуган, который недавно держался за плотик, возвращается… Он тихо подплыл и взялся за край плотика.
        — Добрый день, мадам,  — сказал мальчишка.
        — Здравствуй! А ты почему так далеко заплываешь?  — спросила Сильвия.
        — Разве это далеко? Я каждый день приплываю к этому плотику и лежу на нем.
        — Так что, я заняла твое место?
        — Нет, мне не жалко места,  — сказал мальчишка.
        — Мне кажется, что тут нам хватит места на двоих. Залезай!
        Мальчишка немного подумал, а потом подтянулся на руках и улегся рядом с Сильвией.
        — А что ты тут делаешь?  — поинтересовалась Сильвия.
        Мальчишка посмотрел в сторону берега и сказал:
        — Отдыхаю.
        — Один?
        — Нет, с родителями… Вон,  — мальчишка показал рукой в сторону пестрого зонтика,  — вон они, мама, папа и сестренка.
        — А откуда вы приехали сюда?
        — Мы? Мы приехали из Франции, из Марселя.
        — Так издалека?!  — изумилась Сильвия.
        — А вы?
        — А я из Сиднея.
        — Сидней — это в Австралии?
        — Да.
        — Так это совсем рядом.
        — В общем-то недалеко.
        — А зачем вы приехали в Каледонию?
        Сильвия задумалась, не зная что сказать.
        — Вы, наверное, тоже отдыхаете?  — решил помочь ей мальчишка.
        — Не совсем. Это только вчера и сегодня… А завтра, я думаю, мы уплывем отсюда.
        — Уплывете?
        — Да. Мне кажется, мы уже купили корабль или купим, а завтра уплывем.
        — Вы? Купите целый корабль?
        — Ну нет, не я, а мои хорошие друзья. Она приехала, чтобы купить корабль, а потом мы поплывем дальше.
        — Дальше? Куда дальше?  — спросил мальчишка.
        — Честно говоря, я и сама не знаю, к каким-то островам.
        — А зачем?  — мальчик с интересом посмотрел на девушку.
        — Не знаю, честно говоря, зачем мы поплывем к этим островам.
        — Вы, наверное, будете искать жемчуг?
        — Не, думаю, не жемчуг.
        — А что тогда?
        — Что-то будем там искать…
        — А-а…  — мальчик вновь наморщил лоб.  — Вы, наверное, будете искать затонувшие сокровища.
        Сильвия вздрогнула.
        — Сокровища?
        — Да. Сокровища. Тут ведь много плавали пираты и их корабли часто тонули и шли на дно. Там сейчас много золота, серебра и всякого другого драгоценного.
        Мальчик с восторгом посмотрел в голубоватую глубину океана. Сильвия приветливо улыбнулась ему и сказала:
        — Да, возможно мы и будем искать именно сокровища затонувших кораблей.
        — А вы красивая!  — вдруг сказал мальчик.
        — Что ж, спасибо! Я не ожидала, что здесь, среди океана, мне будут говорить такие комплименты.
        — Да нет, вы действительно красивая,  — теперь мальчик восторженно уже смотрел на Сильвию,  — я бы очень хотел, чтобы моя сестра была такой же красивой.
        — А что, разве твоя сестра не красивая?
        — Она еще маленькая. Ей только четыре года. А я хотел бы, чтобы у меня была большая сестра. Вот такая, как ты.
        Мальчик, не заметно для себя, обратился к Сильвии на ты.
        — Ну, знаешь, скоро твоя сестра вырастет и тоже будет красивой девушкой.
        — Скоро… Это будет еще не скоро, она еще маленькая.
        — Послушай!  — мальчик посмотрел Сильвии прямо в глаза.  — А чем ты занимаешься?
        Сильвия смутилась от такого неожиданного вопроса.
        — Я художник.
        — Художница?!  — изумился парнишка.
        — Художница. А что в этом странного?
        — Я никогда не видел художниц, особенно таких красивых.
        — Да ладно тебе! Что ты все говоришь, что я красивая… Ты тоже скоро вырастешь и будешь красивым парнем.
        Мальчик смутился и даже кончики его ушей покраснели.
        — Знаешь что, ты хорошо плаваешь?
        — Да, вроде бы ничего.
        — Тогда давай поплывем наперегонки к берегу. Кто первым доплывет, тот и…
        — Что?
        — Тот и… победил.
        Долго упрашивать мальчишку не пришлось. Они вместе прыгнули с плотика и быстро поплыли к берегу.
        Как ни старалась, Сильвия не могла догнать этого худенького парнишку. Когда ее ноги коснулись дна, мальчишка уже бежал по белому песку к родителям.
        Сильвия помахала ему рукой.
        И он остановился и помахал рукой Сильвии.
        — Послушай, а как тебя зовут?  — громко, на весь пляж закричал мальчишка.
        — Меня зовут Сильвия!
        — До свидания, Сильвия! До скорой встречи!
        Родители мальчика уже собирались уходить с пляжа.
        Тут, на берегу, Сильвия почувствовала, какая стоит жара. Это там, в воде было прохладно и приятно. Там Сильвия чувствовала себя прекрасно…
        Сильвия вздохнула и пошла к своему лежаку.
        В это время к ней подошел тот самый мужчина в очках, который махал ей с берега.
        Сильвия недовольно взглянула на него.
        «Ну и нахал!» — подумала она.
        Но мужчина без всякого смущения почесал свою грудь и сказал:
        — Имейте в виду. За плотик заплывать нельзя. Там могут быть акулы.
        Национальность мужчины трудно было определить. Но Сильвия уловила, что по-английски он говорит с акцентом.
        — А что такое?  — поинтересовалась Сильвия,  — я же не заплывала за плотик.
        Но мужчина перебил ее.
        — Только вчера эти акулы сожрали двух матросов вон с той яхты, которая стоит в конце причала,  — мужчина показал пальцем в сторону белоснежной яхты, которая медленно покачивалась на волнах.
        — Боже мой!  — воскликнула Сильвия.
        — Да-да!
        Мужчина, явно довольный произведенным эффектом, пошел вслед за Сильвией.
        — Эти акулы охотятся за отбросами и знают, что возле яхт есть чем поживиться. Ведь с них выбрасывают всякую дрянь…
        Сильвия недовольно посмотрела на назойливого собеседника.
        А тот сделал отсутствующее выражение, всем видом пытаясь показать, что его главное желание — предостеречь ее. Он отступил на два крошечных шажка в сторону.
        Сильвия расстелила на лежаке халат и легла. Мужчина не спешил уходить. Он вытащил из-за резинки плавок плоскую металлическую фляжку, отвинтил колпачок и что-то в него налил. Потом запрокинул голову и с удовольствием выпил.
        «Боже мой! Пить в такую жару!» — подумала Сильвия.
        Она перебирала руками песок, в котором попадались кусочки высохших водорослей и блаженствовала, не открывая глаз.
        Сначала она только улавливала неясный гул голосов, слышала скрип песка под ногами проходивших мимо людей и только по мельканию теней понимала, что кто-то проходит мимо…
        Вдруг прямо у нее над ухом послышалось чье-то легкое горячее дыхание. Сильвия в испуге открыла глаза и увидела рядом с собой какого-то любопытного пса без ошейника.
        — Ой, какой хороший!  — сказала Сильвия и потрепала пса по загривку, но потом спохватилась, что ей совершенно нечего дать собаке…
        Но тот уже, видимо, понял, что разжиться ему тут ничем не удастся, и лениво побежал по пляжу, виляя коротким хвостом.
        Сильвия вновь закрыла глаза и отдалась горячим лучам солнца… Из отдаления ветер доносил до нее обрывки разговоров, и Сильвия даже успела узнать, что в соседнем ресторане вчера ночью застрелили официанта…
        Вновь послышался скрип песка, но потом замолк. Сильвия поняла, что рядом с ней кто-то остановился. Она слегка повернула голову и приоткрыла глаза. Невдалеке стоял все тот же мужчина с волосатой грудью. Он вновь достал из-за плавок фляжечку, налил в крышечку и выпил.
        — А вы здорово плаваете,  — сказал он Сильвии.
        Сильвия решила ему ответить:
        — Я не смогла даже обогнать мальчика.
        Ей сейчас не хотелось прогонять этого разговорчивого мужчину. С ним она чувствовала себя как-то спокойнее.
        — Я что-то вас здесь раньше не видел.
        — А почему, собственно, вы должны были меня видеть? Я только вчера приехала.
        — Вы только вчера приехали?!  — изумился мужчина.  — Только вчера приехали, а уже такая загорелая!
        — Я целую неделю ехала сюда.
        — Я бы посоветовал вам быть поосторожнее с солнцем,  — мужчина потрогал плечи.  — Я вот неделю назад нечаянно сгорел на солнце — заснул на пляже, а меня никто не разбудил. А проснулся — вся кожа в ожогах.
        — Сочувствую. А я спать на пляже не собираюсь.
        Мужчина промолчал и слово «спать» как-то зависло в воздухе.
        Сильвии стало как-то неудобно.
        — А можно поинтересоваться, что вы там пьете из своей фляжки?
        Сильвии захотелось, чтобы и мужчина смутился. Но тот абсолютно спокойно достал фляжку и сказал:
        — Это лекарство. Настойка пиона. Помогает при больном сердце.
        — А вы не боитесь — с больным сердцем, на солнце?
        — Нет, я больше боюсь смотреть на хорошеньких девушек. От этого волнуешься куда больше…
        Но развить дальше свою мысль ему не пришлось. Продолжить разговор не дал Деннис.
        Он, в коротких шортах, босиком, в рубашке, завязанной на узел, спешил к лежаку Сильвии.
        — Слава богу, наконец-то я нашел тебя! Можешь меня поздравить!
        — С чем?  — Сильвия вскочила.
        — Я купил «Полярную звезду»!
        — Да? Неужели звезды продаются?
        — Продаются. Еще как. Мистер Бонсью уступил ее мне по очень сходной цене.
        Почувствовав, что он тут лишний, мужчина с фляжкой, коротко кивнув Сильвии, неспешно удалился.
        — Это что,  — Деннис показал головой в сторону уходившего мужчины,  — твой новый кавалер?
        — А что, у меня был старый?
        — Да нет, Сильвия, я просто так. Просто я сегодня счастливый.
        — Почему?
        — Я купил сегодня шхуну.
        Сильвия радостно улыбнулась.
        — Я тоже счастлива. Счастлива за тебя, Деннис… И, конечно, за Роберта,  — поспешно добавила она, заметив, как подозрительно заблестели глаза Денниса.
        — А ты очень красивая,  — как будто впервые увидев девушку,  — сказал Деннис.
        — Мне это сегодня говорят уже третий раз.
        — Кто? Этот?  — Деннис кивнул через плечо.
        — Да, и этот. Но в первый раз мне говорил комплименты человек, который даже моложе тебя. Он приехал из Марселя и знает толк в женщинах.
        Деннис недовольно скривился.
        — Действительно знает.
        — Я надолго тебя здесь не оставлю. Тебя или уведет какой-нибудь юнец, или сожрут акулы… И вообще, дорогая, пора тебе браться за дело. Я — капитан. Ты мой подчиненный. Так что одевайся — и на базар.
        — Зачем на базар?
        — Я не собираюсь продавать тебя как невольницу. Ты будешь покупателем. Нам надо запастись провизией.
        — А что, мы уже отплываем?  — спросила Сильвия, набрасывая халат.
        — Я думаю, если Роберт нас не обманет — а он не склонен к хвастовству, в отличие от меня,  — самодовольно улыбнулся Деннис,  — то мы отплывем через пару дней. А к этому времени на моей шхуне все должно быть в полном порядке.
        — Слушаю, капитан!  — Сильвия приложила руку к груди и поправила купальник.
        Деннис отвел взгляд в сторону.
        Глава 14
        — Появление Джеймса Маккормика в порту.  — Жесткие нравы.  — Тайна Джеймса Маккормика, которую многие из местных жителей хотели бы узнать.  — Пьяный рассказ в грязной таверне.  — На этот раз речь идет о двадцати миллионах.  — Миллионер крадет початок кукурузы.  — Сигарета — лучший повод для знакомства.  — Устроиться на «Полярную звезду» не так просто, как казалось Джеймсу.  — Разговор о сокровищах океана.  — Порой взгляд влюбленного мужчины говорит больше, чем его язык.  — Безумное веселье на «Полярной звезде».  — Сильвия поражает мужчин меткой стрельбой из карабина.  — Еще один повод для ревности.
        Вздымая клубы белой, почти невесомой, пыли к порту подъехал небольшой обшарпанный, почти добитый, автобус. Все его детали звенели и бренчали. Когда-то этот автобус был желтого цвета. Но здесь, на берегах Новой Каледонии, все вещи очень быстро теряли свой цвет. Они выгорали под лучами палящего солнца. Ливневые дожди смывали все, что только могли смыть.
        Обшарпанный автобус три раза просигналил и остановился. Распахнулась дверь. На землю спрыгивали ребятишки, а за ними важно вышли несколько туземных жителей с огромными тюками в руках. Они тут же водрузили свои ноши на головы и, покачиваясь, двинулись к базару.
        Из автобуса вслед за туземцами выпрыгнул мужчина в белой ободранной шляпе, в поношенном белом костюме, в грязной несвежей майке. Мужчина испуганно оглянулся на автобус и попытался исчезнуть в толпе. Но его остановил резкий и властный окрик водителя:
        — Эй, месье, мне кажется, что вы забыли рассчитаться!
        Мужчина озирнулся, как затравленный зверь, и понял, что ему не убежать от этого рослого и крепкого водителя, что он его обязательно догонит. И, если что, расправа будет жесткой.
        — Чего вам?  — спросил мужчина, приподнимая шляпу за козырек.
        — Мне? А вы что, не знаете, что должны расплатиться?
        Мужчина, а это был Джеймс Маккормик, похлопал по карманам своего поношенного пиджака, сунул руки в брючные карманы и недовольно повертел головой.
        — Да-да, расплатиться, понимаю…
        Он вытащил из нагрудного кармана небольшую блестящую зажигалку, подбросил ее на ладони, как бы прицениваясь, щелкнул пружиной, взглянул на маленький язычок пламени и протянул зажигалку плечистому водителю.
        — Возьми! Я думаю, этого будет достаточно.
        Водитель тоже повертел зажигалку в руках. Ему явно понравилась эта вещица. Он щелкнул пружинкой, поднес палец к огоньку и вскрикнул:
        — О, черт! Она и работает!
        — А что ж ты думал, я тебе буду лишь бы что давать?
        — Ну ладно, ладно, разобрались,  — туземец ударил по плечу Джеймса Маккормика и вразвалочку направился к своему автобусу.
        — Эй! Поторапливайтесь! Быстро выгружайтесь! Мне еще три рейса делать!
        Туземцы засуетились. Старик споткнулся и на него упал тяжелый тюк. Водитель отбросил тюк ногой и помог старику подняться.
        — Э! Ты так можешь и умереть прямо около моего автомобиля. А этого делать не стоит. Проходи, проходи, старик!
        Туземец затряс головой, подхватил свой тюк и поплелся в сторону базара. Его ноги почти по щиколотку уходили в белый горячий песок. По лицу струился пот…
        Водитель проверил, все ли вышли из салона, мотор взревел и автобус медленно развернулся и двинулся в обратную сторону.
        Джеймс Маккормик сунул руки в карманы и огляделся. Он явно не знал, куда ему податься и что делать. Очень хотелось есть, ведь он уже почти два дня нигде не мог разжиться едой, а денег у него не было уже почти месяц.
        Здесь, в порту, его многие знали и к нему уже привыкли. Он стал неотъемлемой частью местного пейзажа. Такой же, как высокие эвкалипты и мохнатые пальмы…
        Джеймса Маккормика знали во всех прибрежных забегаловках и кафе. Везде он пытался взять в долг и везде ему отказывали. Все знали, что он долг не вернет. Первое время ему еще предлагали работу, предлагали заняться чем-нибудь хоть на пару дней… Но Джеймс Маккормик всегда гордо отказывался.
        — Я когда-нибудь разбогатею,  — многозначительно говорил он,  — и тогда вы придете одалживать у меня деньги, а я подумаю, давать вам или нет!
        Над Джеймсом смеялись и всегда, при случае, крутили пальцем у виска.
        — Этот белый,  — говорил один туземец другому,  — совсем сумасшедший.
        Но Джеймса Маккормика нельзя было назвать пьяницей. Мало кто видел его под хмельком. Он всегда довольно опрятно выглядел, насколько можно было оставаться опрятным, не имея жилья. Его лицо постоянно покрывала щетина и все местные жители недоумевали, как это можно иметь щетину постоянно одной длины. Ведь можно быть или чисто выбритым, или отпустить бороду. Но Джеймсу Маккормику это удавалось. Ему помогали маленькие ножницы, которые он всегда носил с собой.
        Чем занимался раньше Джеймс Маккормик, никто не знал. Одни говорили, что он бывший капитан корабля, но проворовался и сбежал на берег. Другие утверждали, что раньше он служил в колониальных войсках. А третьи — что он сбежавший преступник, уголовник, который сбежал из своей страны и прячется здесь, на острове, на краю света.
        Но все они ошибались. У Маккормика было вполне приличное прошлое. Многим хотелось узнать о прошлом этого незаурядного человека, но Маккормик, даже если его зазывали за столик в кафе и подпаивали, никогда об этом не говорил. Он изъяснялся обтекаемыми фразами, из которых что-либо понять было невозможно.
        Он только намекал на то, что раньше был состоятельным человеком, что где-то далеко у него есть семья и дети и что он обязательно к ним вернется. Но вернется не таким обтрепанным, каким его видят сейчас, а вернется настоящим богачом.
        Он подъедет к дому на шикарном автомобиле, с кожаными чемоданами и с чековой книжкой в кармане. И счет в его чековой книжке будет такой, какой можно измерить только шестизначным числом… Правда, он не уточнял будет ли этот счет во франках, австралийских или американских долларах, но всегда говорил, что цифра будет шестизначной…
        Однажды, правда это был редкий случай, когда Маккормик изрядно напился, два матроса с нефтеналивного танкера услышали пространную речь.
        — Господа,  — говорил Джеймс,  — вы не смотрите, что я такой, что это у меня единственный костюм,  — он потрогал брезгливо двумя пальцами полы своего обтрепанного, в непонятных пятнах, пиджака,  — это сейчас на мне эти отрепья. Это сейчас я ношу эту дрянную шляпу… А раньше на мне была форма. На плечах у меня были погоны, а на рукавах нашивки. Мне отдавали честь. Я был не большой начальник, но — был.
        Матросы изумленно смотрели на этого небритого и пьяного в стельку человека, который свободно разговаривал на трех языках.
        — Господа, когда-нибудь я смогу угостить вас по-настоящему. Только, если когда-нибудь еще мы с вами встретимся. Но на всякий случай запомните, где меня искать.
        — Где?  — поинтересовались матросы.
        — Возможно я буду жить в Лондоне, а возможно — в Париже… А, возможно, буду жить в Гамбурге — мне нравятся портовые города. Скорее всего ищите меня в Гамбурге…
        — И что, у вас останется ваше прежнее имя?  — поинтересовался один из матросов.
        — Конечно! Только, возможно, к нему добавится какой-нибудь титул. Мне очень хочется иметь титул.
        — Титул? Это что значит?
        — Это значит, что я буду каким-нибудь бароном.
        — Ты? Бароном?  — подвыпивший матрос ткнул указательным пальцем в грудь Маккормика.
        — Убери свои руки, грязная свинья!  — вдруг резко закричал Джеймс.
        — Что?  — не понял матрос.
        — Я говорю — убери свои грязные лапы! И не тычь в меня.
        Матрос уже было полез драться, но приятель его удержал. Ему было интересно, что же еще такого любопытного сможет рассказать этот пьяный Джеймс Маккормик, этот оборванец.
        — Господа! У меня будет счет в швейцарском банке. В самом надежном швейцарском банке. А денег у меня будет столько, что вы, даже вдвоем, не сможете сосчитать их за день!
        Да они у меня и так есть, только я до них не могу добраться.
        — Ты что, собираешься ограбить банк?
        — Никого я не собираюсь грабить. Я просто возьму то, что давно принадлежит мне.
        — Ты хочешь сказать, что получишь какое-то гигантское наследство от какого-нибудь дядюшки или дедушки?
        — У меня нет ни дядюшки, ни дедушки. У меня есть мои личные деньги.
        — Ну, и сколько же у тебя твоих личных денег?
        — Сколько?  — Маккормик привстал со своего стула и оперся руками на залитый вином стол.  — У меня двадцать миллионов долларов!
        — Сколько-сколько?  — переспросил один из матросов, тот, который только что собирался избить Джеймса.
        — Двадцать миллионов,  — четко проговорил Джеймс Маккормик.
        — У тебя двадцать миллионов и ты ходишь вот такой грязный и питаешься объедками?
        — Да! Я хожу оборванный, грязный и небритый и питаюсь объедками, ты правильно говоришь, парень. Но не потому, что я скупой, потому, что я никак не могу получить свои деньги.
        — Что, тебе кто-то должен и не отдает? Что-то я никогда не слыхал о таких долгах — двадцать миллионов… А ты?  — матрос обратился к своему напарнику.
        — Двадцать миллионов — это больше, чем наш корабль, это больше, чем все, что есть на этом дрянном острове.
        — Да. Сумма не маленькая, и она вся моя.
        — Рассказывай-рассказывай… Так мы тебе и поверили!
        — А это уж ваше дело, верить мне или не верить. Но я знаю, что скоро вы услышите о Джеймсе Маккормике-миллионере!
        — А-а…  — догадался один из матросов,  — ты, наверное хочешь поднять затонувшие пиратские сокровища. Здесь, у этих берегов, только все и делают, что рассказывают о каких-то кладах. Но я ни разу, сколько плаваю здесь, а я плаваю уже тридцать лет, не видел ни одного человека, который нашел бы хоть одну золотую монету.
        — Не видел?  — сказал Джеймс Маккормик.
        — Да. Не видел.
        — Так вот, может быть тебе повезет, и ты увидишь такого человека.
        — Ну-ну… Клады — это здорово. И ты что ж, вот так, прямо в своей белой оборванной шляпе, будешь нырять и доставать сокровища?
        От этих слов Джеймс Маккормик побледнел, весь напрягся, а потом сильно ударил кулаком по столу.
        — Молчать, мерзавцы! Какие сокровища?! Никаких сокровищ нет, нет нигде поблизости, никаких кладов, никаких пиратов… Ничего нет на этих дрянных островах, ничего. Даже доллара здесь нигде не найдешь!
        — Вот это ты говоришь правду, вот теперь мы с тобой согласны… Давай еще по кружечке пивка? А, ирландец?
        Джеймс посмотрел помутневшим взглядом на моряков.
        — Я не ирландец. Я шотландец.
        — Какая, к черту, разница — ирландец, шотландец… Ты оборванец портовый.
        Джеймс не обиделся на эти слова. Он выпил бокал пива и, не попрощавшись, вышел.
        — Настоящий псих,  — сказал моряк, который был помоложе.
        — Псих-то псих, да говорил уж очень как-то убежденно. И у меня даже на какое-то мгновение появилась мысль, что этот придурок действительно знает, где лежит затонувший корабль.
        — Да ну, брось ты, неужели ты веришь еще в эти клады?
        — Ты знаешь, не верю, но верить как-то очень хочется.
        Джеймс Маккормик постоял у автобусной остановки, посмотрел на клубящуюся белую пыль, лениво развернулся и двинулся в сторону базара. На берегу шла обычная торговля. Торговали фруктами. Он потолкался среди туземцев, присматриваясь, где можно было бы чем-нибудь поживиться. Наконец, он увидел старика, который несколько минут назад упал у автобуса, а теперь что-то раскладывал, доставая из своего тюка.
        Джеймс подошел, присел у его прилавка, быстро схватил початок сырой кукурузы — и бросился убегать. Старик даже не обратил внимания. Он уже давно плохо слышал и плохо видел.
        Джеймс выбежал на причал, уселся на горячий камень парапета и начал грызть сырой початок. От этой кукурузы во рту сделалось приторно, и Джеймс время от времени сплевывал в воду.
        Когда первый голод прошел, он понял, что отчаянно хочет закурить. Но он даже не стал ощупывать карманы. Он знал, что у него уже давным давно нет сигарет.
        Чтобы как-то занять время, он принялся рассматривать людей, снующих у причала.
        — О! Эти чертовы туземцы! Ходят под разноцветными зонтиками, как будто боятся этого солнца… А ведь они выросли на этом солнце… Они такие, как будто их жарили на сковородках! По-моему, они просто выдуриваются с этими своими пестрыми зонтиками,  — бормотал он не зло, а чтобы что-то говорить.
        Вдруг он увидел, как у пирса остановился обшарпанный грузовик. Двое туземцев и двое белых принялись стаскивать с кузова и опускать на землю всевозможные ящики, тюки, скрутки, коробки…
        Джеймс с интересом наблюдал за происходящим… Не удастся ли ему чего-нибудь стащить?!
        Но туземцы следили внимательно за всей поклажей. А двое крепких белых мужчин командовали разгрузкой.
        Когда, наконец, туземцы перетащили всю поклажу на шхуну, покачивающуюся у причала, белые рассчитались с ними и, прихватив два бочонка с водой, двинулись по мосткам к шхуне.
        Джеймс Маккормик крикнул:
        — Эй! Приятель! У тебя не будет закурить?
        Рядом с ним проходил Деннис. Он скептично посмотрел на оборванца, и немного поморщился.
        — Знаешь, парень, у меня нет. Спроси вот у того. И громко крикнул:
        — Роберт! Дай закурить вот этому парню!
        Роберт остановился напротив Маккормика. Он крепко сжимал тяжелый бочонок.
        — Слушай, парень, возьми вот здесь, вот в этом кармане.
        Джеймс несколько секунд раздумывал, потом протянул руку и вытащил почти полную пачку сигарет.
        — Что? Все взять?
        Роберт осмотрел парня с ног до головы.
        — Нет, по-моему для тебя достаточно будет пару штук.
        — Хорошо!
        Джеймс вытащил две сигареты, а пачку сунул в нагрудный карман Роберта.
        — А огня?  — он вспомнил, что расплатился своей зажигалкой с водителем.
        — Огня? У тебя даже спичек нет?
        — Знаете, я где-то забыл свои спички…
        — Ладно, возьми в другом кармане.
        Джеймс вытащил из другого кармана зажигалку, щелкнул, закурил и жадно затянулся.
        Белые двинулись по гулким мосткам к своей шхуне. Оттуда послышался веселый женский смех.
        — Хорошо людям… Живут, развлекаются, а я прозябаю на этом берегу… Совершенно не у дел. Только лишь мечтаю о своих сокровищах.
        Он присел на горячий камень и стал смотреть, как мужчины ловко управляются с такелажем на шхуне.
        Деннис залез на мачту и подвязывал паруса. Роберт подтягивал якорную цепь. На палубу выбежала Сильвия. На ней было видно только две тонкие полоски купальника.
        Джеймс помимо своей воли залюбовался стройным женским телом.
        — Деннис!  — крикнула Сильвия.
        Тот на какое-то мгновение оторвал свой взгляд от сложного морского узла, которым подвязывал парус, и глянул на девушку.
        — А тебе не жалко, что ты продал свой самолет и купил вот эту посудину?
        При слове самолет Джеймс Маккормик напрягся. Он внимательно посмотрел на Денниса Харпера, который возился с непослушным канатом.
        — Да что ты, Сильвия, мне теперь эта шхуна нравится больше, чем мой спортивный самолет. Мы ведь на нем не смогли заработать миллион, а, может быть, эта шхуна поможет нам в поисках…
        Сильвия облокотилась о мачту и снизу вверх посмотрела на Денниса.
        — А далеко отсюда это место?  — спросила она.
        — Да, в общем-то, миль двадцать,  — бросил Деннис.  — Если хочешь, спустись вниз и найди его точно на карте. Ты же помнишь тот красный крестик?
        — Я в картах почти не разбираюсь,  — ответила Сильвия,  — к тому же под воду спускаться будете вы.
        Джеймс Маккормик нервно отбросил докуренную до самого фильтра сигарету. Он взялся за канаты, натянутые вместо поручней вдоль мостков и ступил на них.
        — Эй, приятель!  — крикнул ему Роберт,  — это частная собственность, что тебе здесь надо?
        — Я хочу поговорить с капитаном.
        — Тогда говори, я капитан,  — Деннис уселся верхом на рее.
        — Вы что, искатели жемчуга?  — спросил Джеймс.
        Деннис какое-то время не отвечал. Он бросил быстрый взгляд на Роберта.
        Тот кивнул, и Деннис сказал:
        — Вообще-то, да!
        — Я ищу работу,  — сказал Джеймс.
        — Да,  — сказал Деннис Харпер.  — Но это твоя проблема.
        — Я серьезно! Мне нужна работа, я согласен работать за одну кормежку…
        — Нет, мы обойдемся своими силами,  — ответил ему Роберт.
        — Но, может быть, я чем-нибудь смогу пригодиться?
        — Нет. Мы уже сказали, что нам никого лишнего не нужно.
        — А скажите, вы что, в самом деле ищете жемчуг?  — поинтересовался Маккормик.
        Деннис, не говоря ни слова, отвязал швартовы, и Роберт поднял мостки.
        Джозеф Маккормик остался стоять на причале, глядя вслед удаляющейся шхуне.
        — Что-то здесь не так…  — пробормотал он себе под нос,  — и скорее всего, это те люди, кто мне нужен, и, наконец, пришло мое время. Главное — не упустить свой шанс…
        Маккормик долго еще стоял на причале и, приложив руку к глазам, чтобы защитить их от палящих лучей солнца, долго еще смотрел вслед шхуне, пока корабль не скрылся за мысом.
        — Так, они пошли на восток,  — пробормотал себе под нос Джозеф.  — Ну, ничего, мы скоро встретимся… И, надеюсь, будет еще не поздно…
        Шхуна «Полярная звезда» проплыла еще мили две вдоль прибрежных скал. Роберт заглушил мотор и громко крикнул:
        — Эй, там, на палубе! Почему бездельничаете?
        — Это мы бездельничаем?!  — возмутилась Сильвия.  — Я, например, готовлю праздничный обед.
        — А что делает капитан?  — спросил Роберт.
        — А вот капитан… Капитан распаковывает бутылки.
        — А-а… Тогда он занят самым важным делом.
        Загремела якорная цепь и через несколько минут шхуна застыла на воде. Легкие волны бились о ее обшарпанный бледно-желтый борт… Шхуна покачивалась.
        Роберт выбрался из машинного отделения, приколол к небольшой будке под полотняным навесом подробную карту и обратился к Деннису.
        — Послушай, ты кое-что смыслишь в навигации, по-моему больше моего. Ты не можешь определить, где мы сейчас находимся?
        Деннис минут пятнадцать провозился с разными инструментами. Потом, наконец, поставил на карте красную жирную точку.
        — Вот здесь. Вот здесь мы находимся с точностью до двухсот футов. Вот здесь.
        — Хорошо!  — Роберт посмотрел на точку, а потом нарисовал квадрат.  — Вот с этого места мы и начнем поиски.
        — Сильвия, начнем сегодня поиски?  — обратился Деннис к девушке.  — Или не будем расстраиваться?
        — Почему? Давайте начнем прямо сегодня. Только нужно сначала пообедать.
        — Вот это правильно,  — сказал Роберт.  — Давайте сначала пообедаем, отдохнем, а потом займемся работой. Ведь мы приехали сюда надолго.
        — А если нам повезет и мы сразу найдем этот чертов самолет?  — спросила девушка.
        — Если такое случится, во что я не очень верю,  — сказал Деннис,  — тогда мы просто поплаваем здесь недели две, отдохнем.
        — А мы будем плавать на этой шхуне или купим себе шикарную яхту?
        — Конечно на этой. Зачем нам шикарная яхта, нам ведь и так хорошо. Тебе хорошо, Сильвия?
        Девушка вместо ответа счастливо улыбнулась.
        Роберт вытер свои крепкие руки куском клетчатой материи.
        — Ну, что ж! Давайте тогда приступим к трапезе. Кок, как там у нас с меню?
        — Меню у нас сегодня очень обильное: жареная рыба, кокосы, бананы, арбуз, орехи, вино…  — Сильвия еще долго перечисляла все запасы, которые есть на шхуне.
        — Ну, что же, совсем не плохо. Ты что, предлагаешь нам съесть все это сразу? Или мы разделим это на несколько дней?
        — Как хотите,  — Сильвия развела руки.  — Как хотите. Можем съесть все сразу, а можем растянуть на несколько дней.
        — Тогда давай все сразу,  — сказал Деннис.  — Я голоден как…  — Деннис хотел что-то сказать, но Роберт толкнул его в плечо, и Деннис шутливо упал на палубу, дрыгая руками и ногами…
        Сильвия развеселилась и бросилась помогать Деннису. А Роберт схватил Сильвию в охапку и бросил на Денниса. Но Сильвия так крепко держалась за него, что через секунду они уже все втроем катались по вымытой дощатой палубе и хохотали.
        — Мы свободны! Мы свободны, как ветер!  — кричал Деннис.
        Он вырвался из цепких объятий Роберта и начал карабкаться на мачту.
        — Капитан! Ты видишь землю?  — закричала Сильвия.
        — Да! Я вижу землю! Но еще больше я вижу океан! И он весь наш!
        — Ура! Весь океан — наш!  — восторженно закричала Сильвия.
        Роберт сорвал пробку с большой бутыли, оплетенной лозой, поднял ее и принялся пить вино прямо из горлышка.
        Вино текло по его небритым щекам, по груди. Роберт хохотал, предлагая всем выпить…
        Наконец, Деннис спрыгнул на палубу. Роберт тут же схватил его и перебросил через борт. Деннис барахтался, ругался и кричал на своего друга.
        — Ну ладно, ладно, помылся, а теперь можешь приступать к обеду. Я тебе помогу.
        Деннис подплыл к самому борту шхуны и подал руку Роберту. Тот хотел поднять Денниса на борт, но в это время сзади подбежала Сильвия и толкнула Роберта в спину. Роберт, смешно кувыркнувшись, упал в воду. Отфыркиваясь от соленой воды он начал шумно барахтаться, поднимая фонтаны соленых брызг.
        Деннис отплыл от Роберта и помахал Сильвии рукой.
        — Молодчина! Молодчина! Так ему, толстяку, и надо! А не то он нас всех утопит.
        — А теперь я вас не пущу на шхуну. Я одна все съем. Все, что наготовила, все съем!
        — Сильвия! Не делай этого,  — истошно из воды закричал Роберт,  — ты можешь лопнуть! Или испортишь свою изумительную фигуру.
        Но Сильвия не унималась. Она смешно бегала вдоль борта, смешно вскидывая руки и изображая какой-то туземный танец.
        Мужчины выбрались на шхуну. Они смешно, как собаки, отряхивали с себя соленую воду, закричали и принялись ловить Сильвию. Девушка убегала, вырывалась из объятий, выскальзывала… Роберт два раза рухнул на палубу. Деннис пробежал рядом.
        Сильвия взобралась на мачту и оттуда стала подшучивать над друзьями.
        — Мы сейчас подпилим эту мачту и достанем тебя оттуда! А потом тебя сожрут ужасные акулы!
        — Да я и не боюсь акул. Пилите мачту, это же ваша яхта!
        — Какая это яхта? Это просто рыбачья шхуна.
        — А я все равно не боюсь акул!
        Деннис схватил топор и стал колотить обухом по мачте.
        Сильвия хохотала еще веселее.
        — Сильвия, он сейчас действительно срубит мачту,  — закричал Роберт,  — это же его яхта, его самолет! Прыгай скорее в воду!
        Сильвия осторожно встала двумя ногами на рею и, балансируя, двинулась к ее краю.
        — Сильвия, не слушай Роберта!  — кричал ей Деннис.  — Он научит тебя, а потом заведет мотор, и мы уплывем…
        Но Сильвия уже не слышала этого. Она оттолкнулась от толстой реи, красиво выгнулась в воздухе и легко и грациозно вошла в воду, почти не подняв брызг.
        — Ничего себе! А она-то плавает! Думаю, что нам с ней будет легко.
        — Конечно! Но и мы с тобой плавать умеем…
        — Послушай, Деннис, тебе нравится Сильвия?
        Деннис в ответ только улыбнулся.
        — Я думаю, она тебе нравится,  — продолжил разговор Роберт.
        В это время Сильвия уже выбралась из воды, подбежала к друзьям и попыталась снова столкнуть их в воду. Но это ей не удалось. И тогда она вновь начала бегать по шхуне, веселясь и хохоча, а мужчины вновь попытались ее поймать…
        Наконец, Роберт придумал. Он взял старую рыбацкую сеть, которая валялась в капитанской каюте, взобрался на дощатую будку и прижался к мачте. И, когда Сильвия пробегала рядом, он легко набросил на нее сеть.
        Девушка запуталась в сети и упала на палубу.
        — Ну вот, вот мы тебя и поймали! А теперь мы будем тебя мучить!  — закричал Роберт, изображая грозного пиратского капитана.
        Сильвия некоторое время билась, накрытая сетью, а потом внезапно затихла. Ее лицо стало серьезным. Она внимательно посмотрела на Роберта. Деннис, перехватив ее взгляд, смутился и присел возле нее на корточки.
        — Роберт, по-моему мы слишком переусердствовали.
        Роберт отошел в сторону, достал сигарету и нервно закурил. Сильвия сбросила с себя сеть, немного поколебалась, подошла к Роберту и положила руку ему на плечо.
        — Извини, по-моему, это я так вас завела.
        — Да нет, что ты!  — ответил Роберт, не глядя на Сильвию.  — По-моему, ничего страшного не произошло.
        — Но я же видела твой взгляд,  — сказала Сильвия.
        Роберт даже с некоторой злостью отстранился от нее.
        — Сильвия, знаешь что, постарайся не становиться между мной и Деннисом. По-моему, это ни к чему хорошему не приведет.
        — А я и не пытаюсь этого делать. Просто мне хорошо, и все. Я стараюсь не думать о том, что совершаю.
        — А вот это вот зря!  — возразил Роберт.  — Всегда нужно думать о последствиях.
        — Ты слишком рационален,  — сказала Сильвия слегка отодвигаясь от Роберта.
        Она оперлась о поручни и стала выискивать взглядом в воде то, на что так внимательно смотрел Роберт.
        Но поверхность океана была чиста и спокойна.
        — Что ты там увидела?  — спросил Деннис, подходя к борту,  — Акулу, что ли?
        — Да нет, я смотрю, что там так внимательно разглядывает Роберт.
        — Да пошли вы все к черту!  — махнул рукой Роберт и спустился в трюм.
        — Ты что, обидела его?!  — изумился Деннис.
        — Да нет! По-моему он сегодня какой-то нервный. Ты же сам видишь: то отплясывает как сумасшедший, то смеется… А сейчас, Деннис, я готова поклясться, что он собирался плакать.
        — Роберт? Плакать? На него это не очень-то похоже… Он даже не плакал, когда разбил свою машину. А дороже ее у него не было ничего на этом свете.
        — Не знаю,  — замялась Сильвия,  — может, я ошибаюсь, но мне кажется, что от меня у вас одни неприятности.
        — Брось ты, Сильвия, это потому, что мы все голодные, а поэтому такие нервные. Ты же знаешь — мужчину надо всегда хорошо накормить!
        Довольная тем, что Деннис все свел к шутке, Сильвия наклонилась над трюмом и позвала:
        — Эй, Роберт! Если ты хочешь есть рыбьи кости, то можешь повозиться там еще полчаса. А если хочешь попробовать рыбы, то поднимайся сейчас же!
        Роберта не нужно было дважды упрашивать. Повторять предложение не пришлось. Он как будто ждал, чтобы его позвала именно Сильвия. Скорее всего Денниса он бы не послушался.
        Вскоре он вышел на палубу, и Сильвия пригласила мужчин к столу. Сервировка была более чем скромной — пластиковые одноразовые тарелки, большой медный чайник, ржавый, наскоро очищенный нож с растрескавшейся ручкой, и большой противень с крупной румяной рыбой.
        Сильвия разложила рыбу на тарелки и села за стол.
        — А как же вино?  — спросил Роберт.  — По-моему, именно с него и стоит начать. Он достал большую бутыль, оплетенную тростником, и разлил по низким глиняным стаканам.
        — Это, конечно, будет не звон хрустальных бокалов,  — сказал Деннис,  — но, думаю, для начала нашей авантюры будет достаточно.
        — Так за что пьем — за удачу или за неудачу?  — спросила Сильвия.
        — Пьем за хорошую погоду, чтобы не было шторма,  — Деннис посмотрел в безоблачное небо.  — Все остальное меня сейчас мало волнует.
        Роберт недовольно посмотрел на своего приятеля.
        — По-моему, в наших широтах ничего хорошего, кроме погоды, не бывает.
        — Бывают еще красивые девушки.
        Деннис вновь наполнил бокалы и предложил выпить за Сильвию.
        Наконец, с обедом было покончено. И Деннис, широко размахнувшись, зашвырнул пустую бутылку далеко в океан.
        — А почему ты выкинул пустую бутылку?  — спросила Сильвия.
        — Потому, что полную выкидывать жалко,  — ответил Деннис.
        — Я не о том. Почему ты не написал никакой записки? Ведь пустые бутылки могут нам понадобиться, если мы попадем на необитаемый остров. Будем писать письма, чтобы нас оттуда вытащили.
        — Если дело только в этом,  — вставил слово Роберт,  — то могу тебя, Сильвия, обрадовать — в трюме этой шхуны полным полно пустых бутылок. Ими можно засорить весь океан.
        Деннис ударил в ладони.
        — Ура! Я придумал новое развлечение!
        — Ты бы лучше думал о работе,  — проворчал Роберт.
        — А, все равно уже выпили, значит под воду не полезем.
        — Так что ты придумал?  — спросил Роберт.
        — У нас есть два бельгийских карабина и целый ящик патронов. Никаких военных переворотов здесь не предвидится. Такая жара, что всем местным жителям лень что-либо делать. Будь то поднимать восстание или просто работать.
        Деннис на минуту забежал в каюту и принес два карабина и картонку с патронами.
        — А ты, Роберт, тащи свои бутылки, а я пока пристреляюсь.
        Деннис зарядил обойму и навел ствол карабина на покачивающуюся на волнах оплетенную тростником бутылку.
        Грохнул выстрел. Осколки стекла и брызги, смешавшись, взлетели в воздух.
        Сильвия радостно воскликнула.
        — А ты, оказывается, неплохой стрелок, Деннис!
        — Я великолепен во всем, скажу это без ложной скромности,  — заявил Деннис.
        В это время из трюма выбрался Роберт. Он еле тянул за собой продранную корзину, полную пустых запыленных бутылок.
        Деннис посмотрел на ношу своего приятеля.
        — По-моему, у нас не хватит патронов.
        — Если будем стрелять метко,  — возразил ему Роберт,  — то патронов должно хватить.
        — Подбрасывай бутылки, а я буду бить их влет.
        Роберт размахнулся и бутылка зеленого стекла взлетела в воздух.
        Деннис вскинул карабин и почти не целясь, выстрелил.
        Целая бутылка шлепнулась в воду.
        — А ты говорил, что расстреляешь бутылку влет,  — уколола его Сильвия.  — Давай-ка лучше ружье мне.
        Деннис с сомнением посмотрел на хрупкую девушку.
        Та приложила приклад карабина к левому плечу.
        — Э, нет. Так не стреляют,  — поправил ее Деннис и попытался обнять из-за спины.
        — Сильвия, это делается совсем не так. Приклад должен упираться в правое плечо, а смотреть нужно сквозь эту прорезь на мушку, а мушка должна совпасть с целью. Потом плавно-плавно надо нажать на курок.
        — Плавно?
        — Конечно, плавно.
        — Хорошо, я нажму очень плавно. Только я люблю, чтобы приклад был слева.
        — Сильвия, так же не стреляют. Так ты не то, что не попадешь в бутылку, а никуда не попадешь.
        Сильвия пожала плечами и локтем отстранила Денниса.
        — Роберт, ты что там, умер, что ли? Подбрасывай!
        Роберт с недоверием, но высоко швырнул бутылку.
        Сильвия, почти не целясь, выстрелила. Осколки ослепительно брызнули в разные стороны.
        Роберт и Деннис переглянулись.
        — Это бывает. Случайно,  — сказал Деннис.
        Тогда Роберт подбросил еще одну бутылку. Сильвия расстреляла и ее.
        — Ну-ну… Оказывается, ты неплохо стреляешь.
        — Я? Я не знаю, как я стреляю. Просто когда-то меня учили этому делу.
        — Давай попробуем эксперимент посложнее.
        — Давай!
        Сильвия кивнула и мастерски перезарядила карабин.
        Роберт и Деннис снова переглянулись.
        — Послушай, Сильвия, может быть тебе не плавать на нашей шхуне, а пойти работать в охрану к какому-нибудь колонисту?
        — Нет. Я не люблю военных. Мне не нравится отдавать приказы. Но еще больше не нравится выполнять приказы… Роберт, давай, не спи!
        Роберт с Деннисом поочередно подбросили вверх четыре бутылки — и ни одна из них не долетела до поверхности океана.
        Сильвия расстреляла их все.
        Мужчины вновь изумленно переглянулись и уже с нескрываемым уважением посмотрели на девушку.
        — Теперь ты, Роберт.
        Сильвия перезарядила карабин и подала его Роберту.
        Роберт повертел в руках оружие, приложил его к плечу и громко скомандовал.
        — Давай!
        Сильвия невысоко подбросила бутылку. Роберт выстрелил и не попал. Бутылка тихо покачивалась на волнах…
        Деннис схватил второй карабин и расстрелял бутылку.
        — Роберт, может тебя научить стрелять?  — спросила Сильвия.
        — Научи.
        Сильвия подошла к Роберту сзади, обняла его и приложила карабин к плечу.
        — Роберт, мне кажется, что удобнее, когда приклад упирается в левое плечо.
        — Да нет, Сильвия, не надо! Надо научить его стрелять правильно… Ты какой-то извращенец в стрелковом деле.
        — Я? Но ведь у меня неплохо получается?
        — Получается-то у тебя неплохо, но это все равно не правильно. А все нужно делать, как положено. Давай!
        Деннис высоко швырнул бутылку. Роберт нажал на курок, и бутылка разлетелась на куски.
        — Еще! Еще!..
        Роберт расстрелял еще четыре бутылки и, удовлетворенный, отдал карабин Сильвии.
        — Давайте придумаем что-нибудь посложней,  — предложила Сильвия.
        — А что может быть сложнее этого?!  — изумился Роберт.
        Сильвия задумалась.
        — В птиц, конечно, стрелять не будем, это как-то не хорошо… Да мне их очень жалко… А давайте забросим бутылку очень далеко.
        Мужчины принялись швырять бутылки в океан — кто забросит дальше. А Сильвия принялась их расстреливать. Ни одна пуля не прошла мимо. Ни одна бутылка не долетела до воды.
        Сильвия победоносно посмотрела на мужчин.
        Деннис подошел к ней, взял за руку и спросил:
        — А кто тебя научил так хорошо стрелять?
        — Тебе очень интересно?  — улыбнулась в ответ Сильвия.
        — Просто мне хотелось бы познакомиться с этим человеком. Так хорошо научить стрелять может только мужчина, да к тому же не за один день.
        — А ты что, ревнуешь?  — Сильвия отдала карабин Роберту.
        — С чего ты взяла?  — лицо Денниса стало растерянным, как будто Сильвия смогла прочитать его сокровенные мысли.
        — Да ладно, успокойся, Деннис, я могу объяснить. Меня действительно научил стрелять мужчина, но он очень старый. Так что, тебя сравнивать с ним я не буду.
        Сильвия, спохватившись, тут же посмотрела на Роберта.
        — И тебя тоже,  — добавила она.
        — И где же он тебя учил?  — спросил Деннис.  — Ты что, стреляла из своего дома в Сиднее по соседним крышам?
        — Да нет, мой дядя живет на северном побережье. Там у него ферма, и родители всегда на каникулы отвозили меня к дяде.
        — Сильвия, мы так и не знаем, кто у тебя родители, ты никогда нам про них не рассказывала.
        — Как-нибудь расскажу. Самые обыкновенные родители. Правда, их уже нет на свете.
        — Извини, Сильвия.
        — Ничего. Они умерли довольно давно, так что я уже свыклась с этой мыслью.
        Глава 15
        — Когда на небе загораются звезды.  — Признание Роберта обескураживает Денниса Харпера.  — И вновь встает вопрос, как разделить Сильвию.  — Ссора на корабле — последнее дело.  — Разговор о вере в удачу, которую должна принести Сильвия.  — От туземного вина ночью болит голова.  — Детская песня, пришедшая на ум Деннису.  — За шхуной следят не только звезды, но и Джеймс Маккормик.  — Тайные планы и явные приготовления.  — Роберт одевает бабочку и шорты.  — Первое погружение в океан и первое разочарование.
        Шхуна мирно покачивалась на волнах. На мачтах, рее и на фортштевне горели фонари. Крупные звезды усыпали южное небо.
        Роберт и Деннис сидели в своей каюте. Это было такое маленькое помещение, что они даже не могли толком распрямиться.
        Сильвия устроилась в каюте напротив.
        Роберт сидел на своем топчане. Он принялся развязывать шнурки… Ему никак не хотелось ложиться спать.
        — Ты что, Роберт, собираешься так всю ночь играть шнурками?  — позвал его Деннис.
        — Ну и что?
        Повисла длинная пауза.
        — Мне все равно не хочется спать…
        — Нет, Роберт, ты хотел мне сказать что-то другое.
        Роберт очень смутился и отвел, наконец, взгляд от своих шнурков.
        — Я хотел сказать тебе, Деннис…  — он замялся.
        — Ну, что, что ты хочешь мне сказать?!  — Денниса начал даже раздражать приятель.
        — Я должен тебе сказать… Я просто обязан. Я влюблен в Сильвию.
        Деннис не удержался от смеха. Роберт говорил так серьезно, что это было просто неправдоподобно.
        — Ты что, не мог дождаться нашего возвращения в Сидней, чтобы сказать мне об этом? Мы же договаривались, что здесь никто не должен стоять между нами.
        — Но ведь всякое может случиться,  — возразил Роберт.  — Я тогда был бы бесчестным человеком, если бы не сказал тебе об этом… И к тому же, я не могу поручиться, как долго я смогу продержаться, чтобы не сказать об этом самой Сильвии.
        — Неужели ты до сих пор воздерживался и не улучил момента шепнуть ей об этом на ухо?
        — Конечно,  — вздохнул Роберт.  — Надеюсь, что не думаешь, что я мог шепнуть ей это, не предупредив тебя?
        — Бывает в жизни и так,  — заметил Деннис.  — А когда ты почувствовал расположение к Сильвии?
        Роберт задумался.
        — Мне кажется, что это было очень давно… Но, если быть честным, это произошло в гараже, когда Сильвия танцевала на верстаке, а ты ползал на коленях вокруг…
        Роберт улегся на свой топчан и стал смотреть в потолок.
        — Вот я не думал, что между вами сразу возникнет такая близость!
        — Да нет, Деннис! Не между нами. Мне просто нравится Сильвия. Я люблю ее.
        Роберт посмотрел на Денниса с вопросом в глазах. Он боялся, что приятель примет его за сумасшедшего, потому что все его поведение было совершенно необъяснимо. Необъяснимо с позиции логики. И он сказал:
        — Это, Деннис, скорее всего произошло от того… Ты не думай, я не хочу оправдываться, я просто ищу объяснение… Я перед этим очень часто засматривался на девушек…
        — По-моему, этим занимался я,  — усмехнулся Деннис.
        — Да нет, тут не в этом дело. Просто засматривался на хорошеньких девушек, но они казались мне одинаковыми. И я решил, что кого-то из них я должен выбрать. А тут как раз Сильвия появилась…
        Я не хочу сказать, что она лучше или хуже остальных. Просто сейчас есть только она одна, и я больше ни на кого не хочу смотреть… Я не смог уберечь себя.
        — Да на кого ты здесь можешь смотреть?  — возразил ему Деннис,  — вот если бы мы прихватили надувную женщину, я бы тебе ее сейчас надул, повесил над кроватью, лежал бы ты и смотрел.
        — Да вряд ли,  — вздохнул Роберт,  — вряд ли бы это помогло. Теперь я уже пропал.
        Деннис промолчал.
        Роберт насторожился.
        — Послушай, Деннис, а сама Сильвия тебе ничего не говорила? Может быть она заметила, что к ней неравнодушен? И ты, по-моему, на нее уже положил глаз.
        Деннис не отвечал, ему не хотелось говорить на эту тему.
        Но Роберт так настойчиво смотрел на него, что Деннис наконец не выдержал.
        — Да, приятель, я чувствовал на себе ее взгляды,  — сказал он уныло,  — но я воздержался. Я чувствую себя виноватым перед тобой. Ты же мне веришь, правда?
        — Конечно!  — закивал головой Роберт.  — Вот если бы вы с Сильвией были женаты, я, честное слово, ни за что бы не решился разлучить мужа и жену.
        — Ты зашел уже слишком далеко,  — сказал Деннис.  — Я не собираюсь на ней жениться. Даже, если бы Сильвия была согласна. Я постараюсь забыть о ней.
        — Нет, Деннис, я тебя в этом и не подозреваю. Но ты, кажется, не сомневаешься в том, что я начинаю сходить с ума.
        Роберт подошел к приятелю и сел на его кровать.
        — Ты же в самом деле думаешь, что я улучу момент и признаюсь Сильвии в любви, опередив тебя.
        Деннис посмотрел на Роберта и уже без сомнений сказал сам себе.
        — По-моему, он начинает меня раздражать.
        А Роберт, не догадываясь о его мыслях, продолжал:
        — У меня, Деннис, такое чувство, что эта любовь к Сильвии нас очень сближает. Ведь мы любим с тобой одну и ту же женщину.
        — И что ты собираешься делать дальше?  — Деннис приподнялся на локтях.
        — Теперь, когда ты знаешь обо всем, по-моему, дела пойдут по-другому!  — воскликнул Роберт.  — Деннис, я ни за что не буду признаваться Сильвии, можешь на меня положиться.
        — Ну, тут мне придется подумать. Ведь рано или поздно Сильвии придется делать между нами выбор. По-моему, это будет справедливо.
        Роберт прямо похолодел от предчувствия одиночества. Он представил себе, что Сильвия, конечно же, выберет Денниса. Ведь он моложе, удачливее, красивее… И у него есть, в конце концов, мать с большим состоянием. А он — никудышний любовник, к тому же нищий. И Деннис, обладая в перспективе несметным богатством, сможет ей предложить солидное положение в обществе.
        Деннис поспешил успокоить своего приятеля.
        — Если ты думаешь о том, что я помирюсь с матерью и у меня вновь будут большие деньги,  — признался он,  — то можешь успокоиться. Мать никогда не разрешит мне жениться на Сильвии. Она не из нашего круга.
        — Мне жаль вас,  — сказал Роберт.
        Он встал с кровати, залез в свой спальный мешок и протянул руку к свече, горящей на маленьком столике, который стоял между топчанами.
        — Деннис, я очень рад, что наш разговор состоялся. Я так ужасно переживал… Можешь мне поверить, так я не волновался уже черт знает сколько.
        Свеча погасла. Деннис повернулся на бок, различая в полумраке очертания коротко остриженной головы Роберта.
        — Доброй ночи! Спи спокойно!
        Роберт не выдержал и снова заговорил.
        — Деннис, я бы хотел, чтобы на твоем месте был кто-нибудь другой, тогда бы у меня были развязаны руки.
        — Да ладно тебе… Может, мне передать Сильвии о твоей любви? Сказать ей, что ты не можешь без нее жить?
        — Да нет! Это будет слишком. Да, к тому же, не совсем точно. Я думаю, Деннис, что мне нужно просто потихоньку оставить вас и уехать. Ведь человек может все пережить.
        — Как уехать? Бросить все дело? К тому же, если мы поднимем сокровища, то окажемся с тобой в равном положении. И Сильвия, если захочет, сможет выйти за тебя замуж.
        — А вдруг твоя мать умрет?  — неосторожно предположил Роберт.
        Деннис как-то не представлял себе такой перспективы.
        Мать казалась ему чем-то незыблемым и вечным, как то общество, как тот Эдем, который она собой олицетворяла.
        Но Роберт не дал ему возразить.
        — Послушай, Деннис, это и в самом деле может произойти. И если она умрет, у тебя будут несметные богатства. Здоровье у тебя отличное…
        Деннис оборвал его, не дав договорить фразу.
        — Неужели ты думаешь, что Сильвию интересуют деньги и мое здоровье?
        — Да нет, Деннис, я говорю о другом. Я-то уже староват, чтобы заводить детей, а по-моему, все женщины об этом мечтают.
        — Ты что, веришь женщинам?!  — изумился Деннис.
        — Не всегда, но временами они бывают правы.
        — Знаешь что, Роберт, по-моему наш разговор не приведет ни к чему хорошему. Лучше всего забыть о нем, только предварительно договориться о том, что никто из нас не подойдет к Сильвии первым и ни о чем ей не скажет. Если она сама захочет, то пусть выбирает кого-нибудь из нас.
        — Послушай, Деннис, ты меня, конечно, извини за этот разговор. Я понимаю, что слушать все это тебе было тяжело…
        — Да нет, Роберт, все нормально. Это хорошо, что мы так с тобой поговорили.
        — Спасибо тебе, Деннис, что ты меня выслушал.
        — Роберт, понимаешь, наш разговор вообще какой-то непутевый и в принципе вообще не стоило об этом говорить. Но я понимаю, что это все — страшная жара, качка, это вино и безделье…
        — Да-да! Мы же целый день сегодня ничего не делали,  — вставил Роберт.
        — А завтра мы начнем заниматься работой. Будем плавать, искать этот чертов самолет и, возможно, мы обо всем забудем. Во всяком случае, мне бы этого очень хотелось.
        — Хорошо бы, Деннис, чтобы так все и было… А что мы скажем Сильвии?
        — О чем?
        — Ну, обо всем, о чем мы говорили с тобой.
        — По-моему, ей не надо ничего говорить. Пусть занимается своим делом. Пусть не волнуется, отдохнет и сама сделает свой выбор. Если вообще мы ей нравимся — ты или я.
        — А ты думаешь, что мы ей можем не понравиться?
        — Почему бы и нет? К тому же может быть у нее кто-то и есть. Ведь ты никогда у нее не спрашивал об этом?
        — Нет. Никогда.
        — Ну вот, и я никогда не спрашивал. А может быть в Сиднее есть молодой художник, и он ее любит, а она любит его. Так что, понимаешь, Роберт, у нас с тобой могут быть перспективы совсем другие.
        — Да, жаль, конечно, терять такую девушку…
        — Почему терять? Она живет своей жизнью, мы — своей. И вообще, на свете так много красивых и хороших девушек.
        — Много-то много, да понимаешь, я как-то уже привязался к Сильвии,  — сказал Роберт.
        — Ты привязался… И мне она очень нравится. И я к ней привязан. Но, знаешь, как к ней надо относиться?
        — Как?
        — Роберт, к ней надо относиться, как к нашей младшей сестре. Тогда все будет хорошо. Тогда не будет никаких проблем.
        — А ты думаешь, ей это понравится, если мы будем относиться к ней, как к сестре?
        — Не знаю, понравится ли ей это или нет, но, во всяком случае, так будет правильно.
        — Деннис, мне всегда нравилось разговаривать с тобой на подобные темы.
        — Роберт, но ведь мы никогда с тобой на такие темы еще не говорили.
        — Не говорили? Ну это было как-то само собой. Оно шло между строк. А вот сейчас поговорили — и мне стало легче.
        — Ну и слава богу, что тебе стало легче. Завтра взойдет солнце, будет легкий ветерок — и мы начнем поиски.
        — Да! Обязательно нужно заняться делом. А иначе от этой жары, от этого безделья мозги распухнут, и мы будем говорить друг другу всякую ерунду… И в конце концов поссоримся.
        — Знаешь, поссориться здесь, на шхуне — это вообще дрянное дело.
        — Я понимаю…  — Роберт привстал на своем топчане.  — Знаешь, почему опасно ссориться?
        — Почему?
        — Потому, Деннис, что мы тогда ничего не сможем делать. Мы будем сидеть, насупившись, я на носу, а ты на корме, а Сильвия на камбузе. И все. Прощай дело!
        — Роберт, скажи честно, а ты веришь в то, что мы сможем что-нибудь найти?
        Роберт потер затылок.
        — Знаешь, Деннис, честно говоря, я даже не верил в то, что ты сможешь пролететь под мостом.
        — Не верил?
        — Да. Я все время сомневался…
        — Ну-у-у…
        — А потом, знаешь, когда ты пролетел на этом старом стадионе под воротами, и когда Сильвия восторженно хлопала в ладоши, стоя рядом со мной, я поверил в то, что наша затея увенчается успехом.
        — Поверил… Видишь, что получилось из твоей веры… Но ты так и не ответил мне на вопрос — веришь ли ты в удачу, что нам повезет?
        — Мне кажется, что Сильвия должна принести нам эту удачу.
        — Сильвия? Как она может нам принести?
        — Не знаю. Она с нами на этой рыбацкой шхуне. Шхуна называется «Полярная звезда», и я думаю, что нам, в конце концов, повезет.
        — Так ты веришь, Роберт?  — Деннис даже подскочил со своего топчана.
        — Конечно, верю. Верю! Верю!
        — Хорошо, я очень рад, что ты веришь. И, положа руку на сердце, могу тебе сказать, что я тоже верю в то, что нам повезет… Хотя, у меня есть какие-то предчувствия, не очень добрые. Но я уверен, что именно сейчас, именно здесь мы найдем свое счастье.
        — Так что, ты хочешь сказать, что наше счастье заключается в деньгах?
        — Да нет. Но знаешь, для кого-то это деньги, для кого-то — свобода и независимость, а для кого-то — любовь.
        — Да… Любовь… Я бы за это отдал все.
        — Все? Ты бы отдал даже миллионы за любовь?
        — Знаешь, Деннис, скажу тебе честно. Я думаю, что в жизни нужна только любовь.
        — Я никогда не думал, что ты такой романтик, Роберт. Хотя… Видя, как ты занимаешься своей машиной, этим почти безнадежным проектом, можно было догадаться, что ты романтик. Да, в общем-то и я такой же…
        — Конечно, Деннис, ты просто не замечаешь. Ты — такой же романтик, как и я. Ты веришь во всякие чудеса, мистику и волшебство.
        — Да, Роберт, знаешь — верю. А сейчас я очень хочу спать и у меня начала просто раскалываться голова. Голова просто раскалывается от солнца. Надо будет ходить все время в шляпах.
        — Ты думаешь от солнца?
        — Ну, может быть не только от солнца. Но и от этого туземного вина. Какое-то оно странноватое. Что, и тебе плохо?
        — Нет, Деннис, мне хорошо.
        — Ну вот, давай тогда сейчас спать и забудем этот разговор. И будем относиться к Сильвии, как к младшей сестре. Будем ее опекать. А как оно будет дальше, так и будет. Хорошо?
        — Я согласен, Деннис.
        Они замолчали.
        Через несколько минут Деннис услышал тихое посапывание, а потом Роберт захрапел.
        Деннис не выдержал, встал, подошел к нему и толкнул друга.
        — Эй, хватит храпеть! А то «Полярная звезда» развалится!
        — Что?  — не понял Роберт.
        — Я говорю, храпеть хватит!
        — А, извини!  — Роберт повернулся на другой бок.
        — Ты так можешь Сильвию разбудить и отпугнуть всех акул.
        — Хорошо-хорошо, я не буду больше…
        Вновь послышалось тихое мерное дыхание Роберта. Деннис еще с полчаса сидел на топчане, потом ему стало ужасно душно. Он нашел на столике сигареты, зажигалку и медленно по скрипучим ступенькам поднялся на палубу. Легкий ветерок покачивал шхуну. Над океаном светили крупные южные звезды. Но на востоке уже появилась едва заметная полоска зари.
        Деннис расстелил на палубе большой кусок брезента, лег на спину, сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой… Несколько мгновений любовался голубоватым огоньком, потом прикурил, жадно затянулся и выпустил голубой дым…
        Он лежал и смотрел на мигающие звезды, на светящиеся точки спутников, медленно проплывавших по небу, слушал, как ударяются волны о борт шхуны, и ему было хорошо…
        Ему было хорошо, как бывает после тяжелой, хорошо выполненной работы или как бывает перед большим важным делом, когда все нервы напряжены, но человек уже собрался и изготовился к броску, рассчитав все до самой мельчайшей детали.
        Деннис положил руки под голову и принялся тихо напевать. Он пел песню, которую всегда напевала ему мать, когда он был маленьким. Он и сам не понимал, откуда пришли эти слова и почему именно в этот момент он стал их напевать. Скорее всего ему действительно было хорошо и спокойно, а впереди их ждала работа.
        Надо было обследовать много миль океана и обязательно найти эти сокровища.
        А в том, что им повезет, Деннис не сомневался, а верил в это, как никогда прежде…
        Но не спалось не только Деннису. На берегу в кустах лежал Джеймс Маккормик. Он нервно курил одну за другой сигареты и смотрел на покачивающуюся недалеко от берега шхуну. Ему очень хотелось как можно скорее попасть на нее.
        Но Джеймс понимал, что еще не пришел тот момент. Хотя он уже твердо решил, что завтра он обязательно окажется на шхуне и поговорит с этими странными австралийцами, которые возят с собой привлекательную девушку.
        — На кой черт им девушка? Ведь от женщин на корабле одни неприятности. Зачем эти двое здоровых, сильных мужчин потащили с собой девчонку,  — бормотал он.
        Но особенно это его пока не волновало. Он знал, что завтра должно решиться все. На завтрашний день он делал самую большую ставку в своей жизни.
        Медленно, едва заметно, на востоке разгоралась заря. И вот, наконец, на горизонте появился бледно желтый край солнца. Диск неторопливо, как бы в замедленной съемке, выплывал из глубин океана. Звезды гасли. Легкий ветерок гнал к берегу волны… Джеймс слушал их шум и курил…
        Уже поблекли фонари на мачтах шхуны, уже защебетали в ветвях первые птицы…
        Джеймс Маккормик достал из кармана осколок старого зеркала и укрепил его в развилке старого дерева. Он осмотрел свое уставшее невыспавшееся небритое лицо и подмигнул своему отражению.
        — Нет, парень, так не пойдет, сегодня ты должен выглядеть прилично.
        Джеймс достал из кармана складную бритву и долго доводил ее на узком, обтянутом кожей, бруске. Наконец, убедившись, что бритва остра, Джеймс вытащил из кармана маленький кусочек мыла, завернутый в салфетку… И то и другое он еще вчера украл в туалете одного из кафе… Жидкая белая пена укрыла его щеки… Джеймс Маккормик вздрагивал, проводя по давно не бритым щекам. Наконец, он укрыл лицо салфеткой и придирчиво осмотрел раскрасневшиеся щеки. На взгляд они были гладкими. Но, не доверяя глазам, Джеймс провел тыльной стороной ладони по подбородку.
        — Нет, парень, бриться ты еще не разучился…
        Джеймс сложил свои нехитрые приспособления, завернул их в салфетку и сунул в карман пиджака.
        Он уселся на пляже, привалившись спиной к размытому волнами обрыву. Над ним простирались голые корни старых деревьев. Им оставалось стоять уже недолго — до первого шторма… А пока они тянули к небу свои наполовину высохшие ветви.
        Джеймс Маккормик внимательно следил за тем, что происходит на палубе шхуны «Полярная звезда». Он оживился, когда заметил, как из надстройки вышла Сильвия. Девушка прищурилась от яркого солнца и потянулась… Ее движения были ленивы и замедленны, как у только что проснувшейся кошки. Она наскоро умылась из шланга и, растеревшись полотенцем, села и закурила.
        — Боже мой!  — прошептал Джеймс,  — я уж было совсем забыл, что на свете бывают такие женщины! Но ничего, мне осталось ждать совсем недолго, скоро мы встретимся…
        Деннис проснулся от яркого луча солнца, который упал ему на лицо. Он раскрыл глаза и увидел, как на потолке переливаются блики света, отброшенные водой океана. Он долго лежал, не решаясь подняться.
        «Каким надежным все кажется издалека,  — подумал Деннис,  — ведь в Сиднее мне казалось, что стоит только приехать на место — и самолет с сокровищами будет наш. А теперь я понимаю, какая работа предстоит и сомневаюсь, что на нее у нас хватит сил».
        Он приподнялся на локтях и посмотрел на спящего Роберта. Тот в своем спальном мешке выглядел весьма забавно. Он спал, как ребенок, подложив под щеку сжатый кулак…
        «Почему ты мне поверил, Роберт,  — сам себя спросил Деннис.  — Почему я должен отвечать сейчас и за тебя? Занимался бы ты сейчас спокойно своей автомобильной свалкой, а так мотаешься со мной по свету в поисках приключений».
        — Эй, Роберт!  — крикнул Деннис.
        Тот недовольно заворочался.
        — Эй, Роберт! Хватит спать! Мы же не для этого сюда приехали!
        Роберт, недовольно щурясь, попытался встать. Но, забыв, что на нем не одеяло, а спальный мешок, он никак не мог достать руки… Наконец, сообразив, что надо расстегнуть молнию, он, смеясь, освободился из плена.
        Шлепая босыми ногами по доскам пола, пригибаясь, чтобы не задеть головой о низкий потолок, Роберт выглянул в приоткрытый иллюминатор.
        — Ого, Деннис!
        — Что такого ты мог увидеть на горизонте?
        — Да нет, до горизонта, по-моему, ничего интересного нет. Но Сильвия поднялась раньше нас.
        — И не удивительно. Ей же не с кем было разговаривать перед сном.
        Роберт вспомнил ночной разговор и насупился. Теперь все сказанное им казалось глупым и ненужным.
        — Ты не в обиде на меня?  — спросил он приятеля.
        — Да нет, Роберт. Наверное, к лучшему, что мы с тобой поговорили откровенно и теперь ты ничем не сможешь больше меня удивить… Ты собираешься, как на светский раут,  — сказал Деннис, глядя на то, как Роберт придирчиво перебирает свой небогатый гардероб.
        Он развешивал на плечики одну рубашку за другой, рассматривал их с разных сторон и всякий раз недовольно откладывал в сторону.
        — Будь попроще, Роберт, мы же на природе. Самая подходящая одежда — шорты и легкая майка.
        Пока Роберт решал, что ему одеть, Деннис уже вышел на палубу. До него с кормы долетел запах свежесваренного кофе.
        — Сильвия!  — крикнул Деннис.
        — Вы уже поднялись?  — выглянула из-за угла надстройки девушка.  — Я думала, что вы будете спать вечно.
        Деннис, немного поколебавшись, все-таки спросил:
        — Мы не мешали тебе вчера своими разговорами?
        — Да нет, я уснула сразу, настолько вымоталась за день.
        — Надеюсь, кофе приготовлен и на меня?  — Деннис уселся на пластиковый стул возле стола.
        — И на Роберта тоже,  — ответила Сильвия.
        Она поставила перед Деннисом грубую керамическую чашку, купленную вчера на базаре, и налила ее до краев темным дымящимся кофе из медного кофейника.
        Наконец, появился Роберт. Сильвия засмеялась, увидев его.
        На нем были шорты, как посоветовал ему Деннис. Но все, что было выше пояса, явно находилось в несоответствии со здешним климатом и с той обстановкой, в которой они все пребывали.
        На Роберте была белоснежная рубашка, под воротничком которой глянцево чернела бабочка.
        — Доброе утро!  — воскликнула Сильвия, пытаясь подавить улыбку.
        Роберт важно подошел к столу и поприветствовал девушку.
        — Ты что, привыкаешь к роли миллионера?  — осведомился Деннис.
        — Просто я хотел вас немного повеселить,  — нашелся Роберт и подмигнул Деннису.
        — Надеюсь, когда ты полезешь под воду, бабочку оставишь на корабле. А то она может слегка намокнуть,  — предупредил Деннис.
        — А по-моему, он выглядит великолепно,  — сказала Сильвия, садясь на ручку пластикового кресла рядом с Робертом.
        — Вот видишь,  — сказал он.  — Всегда нужно выглядеть нетривиально — и тогда успех у женщин тебе обеспечен.
        Деннис чуть не поперхнулся кофе. Он отставил чашку и закурил.
        Некоторое время все молчали. Деннис молча рассматривал Роберта и Сильвию, сидящих на одном стуле. И самое странное, что он не испытывал по этому поводу никакого раздражения. Ему нравилось видеть, что Роберт нравится Сильвии, что она рада вот так близко быть рядом с ним.
        — По-моему, самое лучшее удовольствие на земле — это выпить утром чашку кофе и закурить хорошую сигарету. Или ты придерживаешься другого мнения?
        Роберт задумался.
        — По-моему, самое главное удовольствие в мире — это иметь хороших друзей.
        Он положил руку на плечо Сильвии, а та шутливо обняла Роберта за шею и привлекла его к себе.
        — А иметь подруг — это не большое удовольствие?  — Сильвия потрепала Роберта по волосам.
        — Конечно,  — ответил Роберт,  — особенно таких хорошеньких, как ты.
        — Ты льстец,  — произнесла Сильвия.
        — По-моему, он просто идиот, который потерял голову от счастья,  — возразил Деннис.
        — Вот видишь,  — Роберт взглянул на своего приятеля,  — мне жить легче. Ты бываешь счастлив только по утрам, а я могу испытывать такое счастье весь день.
        Сильвия попробовала встать, но Роберт не отпускал ее.
        — Чтобы хоть как-то привести тебя в чувство,  — Деннис обратился к приятелю,  — я должен напомнить тебе, что приехали мы сюда не отдыхать, а работать. Я кое о чем думал ночью и пришел вот к какому выводу…
        — Ну-ну, интересно…  — Роберт явно только сейчас вспомнил, для чего они вообще приехали сюда, в Новую Каледонию.
        — Я вот что придумал,  — продолжал Деннис.  — Как мы будем вести поиски. По-моему, это очень легко!
        Сильвия соскочила с кресла.
        — Мне казалось, правда тогда еще, в Сиднее, что только стоит нам приплыть на место, надеть акваланг и опуститься на дно — и сокровища наши… А теперь, Деннис, я начинаю сомневаться… По-моему у нас просто получился очень неплохой отдых.
        — Нет, Сильвия, я настроен серьезно. Мы возьмем карту прибрежной акватории,  — Деннис отодвинул чашки и разложил на столе карту прибрежной полосы Новой Каледонии.  — Мы разобьем ее на квадраты и будем скрупулезно, дюйм за дюймом, обследовать каждый из них. Когда в квадрате ничего не окажется, мы будем его закрашивать черным.
        И Деннис принялся штриховать квадрат, на котором стоял красный крестик, обозначающий их шхуну.
        — Ты что, мы же тут еще ничего не обследовали,  — изумился Роберт.
        — Ну, если мы здесь что-нибудь и найдем, никто не будет в обиде, если квадрат останется заштрихованным.
        — Мне кажется,  — сказала Сильвия,  — удача должна повернуться к нам сегодня лицом.
        — Сомневаюсь,  — возразил ей Деннис,  — у нас и так слишком счастливые лица.
        Джеймс Маккормик с нетерпением наблюдал за тем, что происходило на палубе. Он никак не мог дождаться, когда мужчины займутся делом.
        — О чем они там разговаривают, почему так долго сидят?  — бурчал он себе под нос.  — На их бы месте я давно уже опустился под воду…
        Наконец, когда на палубе уже стояли облаченные в гидрокостюмы Роберт и Деннис, когда Сильвия попрощалась с ними, Джеймс понял, что его время пришло.
        Лишь только Роберт и Деннис спрыгнули с «Полярной звезды» в океан, как Джеймс тоже двинулся к воде.
        Не снимая костюма, а лишь сложив пополам и спрятав в нагрудный карман шляпу, Джеймс поплыл по направлению к шхуне.
        Очутившись под водой, Деннис огляделся. Прямо над ним темнело днище шхуны, покрытое мохнатыми водорослями и острыми раковинами. Наверху расстилалась зеркальная поверхность воды. Она светилась, переливалась, изгибалась… Это было как настоящее зеркало, через которое мог пробиться только яркий диск солнца… Но отсюда, из глубины, и он не казался таким ярким и слепящим…
        Деннис смотрел вверх, туда, куда уносились маленькие блестящие пузырьки от его дыхания…
        До дна оставалось не так уж далеко — около двадцати ярдов.
        Роберт, который, наконец, освоился с водолазным снаряжением, медленно подплыл к своему приятелю. Он показал пальцем вниз. Дескать, нужно опускаться.
        И мужчины, медленно перебирая ластами, двинулись в глубину океана.
        То, что увидели Деннис и Роберт, трудно было назвать дном. Это было какое-то нагромождение огромных камней, скал, покрытых извивающимися длинными водорослями… Среди массивов вулканических пород тянулись глубокие расщелины, в которых мог спрятаться не то что самолет, а целый корабль.
        Деннис подплыл к Роберту и через стекло маски заглянул в его глаза. Роберт понял, что хотел сказать Деннис. Он понял, что поиски могут затянуться очень надолго и вряд ли когда-нибудь увенчаются успехом. Ведь самолет мог лежать и где-нибудь здесь, а мог — в десяти милях отсюда или на север, или на юг, или еще куда-нибудь… Никто не знал точного места его гибели. А найти его на этих скалах, заросших водорослями, было, практически, невозможно.
        Деннис указал рукой в сторону открытого океана, и они вместе двинулись над верхушками скал, то и дело светя мощными электрическими фонарями в расселины… Но оттуда лишь иногда вырывались стайки пугливых рыб, иногда виднелись выбеленные морской водой стволы деревьев, занесенных сюда речным течением…
        Мужчины плыли все дальше. Через четверть часа перед ними открылась совсем уж безрадостная картина. Прибрежное плато резко обрывалось, а за ним тянулась бездонная черная впадина.
        Пробраться туда вниз с аквалангами не представлялось возможным. Если и можно туда опуститься, так только в тяжелом скафандре для подводных работ.
        Деннис завис над пропастью и указал вниз, в черноту, пальцем.
        Роберт подплыл и положил свою руку, облаченную в черную резиновую перчатку, на плечо Денниса. И тот согласно кивнул головой, дескать, да, нужно возвращаться…
        Деннис и Роберт двинулись в обратную дорогу. По пути они вновь светили в расщелины, заглядывали за скалы. Но нигде ничего похожего на самолет не было.
        Лишь только один раз они обрадовались, увидев искореженные, покрытые водорослями листы металла. Но это были обломки маленького рыбацкого катера.
        Впереди на зеркальной поверхности воды замаячило темное дно шхуны. Рядом с кораблем покачивалась на волнах небольшая надувная лодка с подвесным мотором.
        Роберт уже начал было забирать вверх, но Деннис остановил его жестом руки. Сначала Роберт никак не мог понять, что же хочет от него Деннис. Тот, вспомнив, что и под водой можно успеть сказать пару слов приятелю, вырвал изо рта загубник и, выпуская огромные пузыри воды, прокричал:
        — К берегу, Роберт!
        Скользя над извивающимися прядями водорослей, над желтым, изборожденным морщинами песком, Роберт и Деннис плыли к берегу. Вокруг становилось все светлее, все ближе и ближе к ним подступала зеркальная поверхность воды.
        Наконец, водоросли и острые камни сменились гладко обкатанной прибрежной галькой.
        Тяжело пятясь в резиновых ластах, Деннис первым выбрался на песок пляжа. Он обессиленно упал на раскаленный солнцем песок, сорвал с лица маску и глянул в выжженное, безоблачное небо… Рядом с ним опустился Роберт.
        Мужчины тяжело дышали, говорить им как-то не хотелось.
        Они оба понимали бесперспективность дальнейших поисков и никому не хотелось начинать разговор именно об этом.
        — Жаль,  — произнес Деннис все так же глядя в небо.
        — Конечно, жаль,  — согласился Роберт.
        — Да я о другом. Жаль, что Сильвия не дала нам в дорогу бутербродов.
        Роберт удивленно посмотрел на приятеля.
        — Ты что, спятил? Как бы мы с тобой под водой смогли жевать бутерброды?! И мы же не знали, что поплывем к берегу.
        — Я просто хотел осмотреть дно до самого берега. Но теперь понимаю, что тут искать не стоит. Тут не очень глубоко, и если бы самолет лежал где-то тут, его давно бы увидели с кораблей. Скорее всего он упал дальше — над той черной бездонной пропастью…
        — Может оно и так,  — согласился Роберт.
        В его голосе чувствовалась огромная усталость.
        — Роберт, скажи мне — и я послушаюсь твоего совета…
        — Ты хочешь спросить меня, стоит ли продолжать поиски?
        — Да. Ведь это я втянул тебя в авантюру. И тебе решать, участвовать в ней дальше или нет.
        — По-моему мы с самого начала договорились все делить пополам. Поэтому я не оставлю тебя, Деннис. Не потому, что впереди мне светят большие деньги, просто я хочу быть рядом с тобой.
        — Просто я должен быть рядом… К тому же, Сильвия…  — Роберт не договорил.
        Но Деннис и без слов понял, что беспокоит его друга.
        Глава 16
        — Встреча двух аквалангистов с месье Бонсью.  — Странные сокровища, добытые бедным рыбаком с затонувшего торгового корабля.  — Джеймс Маккормик незамеченным взбирается на борт «Полярной звезды».  — Дурманящий запах поджаренной рыбы, а может, это мясо по-французски.  — Бельгийский карабин в руках голодного Маккормика.  — Испуг Сильвии от встречи с нежеланным гостем.  — Знакомство за кружкой вина.  — История Джеймса Маккормика, проливающая свет на политические события.  — Соломон Цунг, никель и прочее…
        — Эй, Деннис,  — окликнул его, выведя из задумчивости, Роберт,  — мы с тобой здесь не одни.
        Деннис привстал на локтях и оглянулся. К ним по сыпучему песку пляжа двигался месье Бонсью. Он сжимал в зубах свою неизменную трубку, и сизый дым растворялся в накаленном жарой воздухе…
        — Мое почтение, господа!  — старый Бонсью уселся на большой окатанный камень невдалеке от Роберта и Денниса.  — Смотрю, вы занялись поиском сокровищ?
        Роберт и Деннис переглянулись.
        — Да нет, не удивляйтесь,  — сказал старик, затягиваясь табачным дымом.  — Я много прожил на свете и сразу вижу, кто и чем собирается заниматься. Если бы вы были ловцами жемчуга, как представились мне, то и собирали бы жемчуг. А с вами я даже не вижу сеток, в которые бы вы складывали раковины.
        — А может мы просто решили отдохнуть,  — осторожно, как бы подсказывая, сказал Деннис.
        — И это не подходит,  — сразу отверг такую возможность месье Бонсью.  — Люди с большими деньгами не покупают подержанные рыбацкие шхуны… А все эти рассказы про затонувшие сокровища — сущая ерунда. Сразу признаюсь вам — мне еще никогда в жизни не приходилось встречать человека, разбогатевшего на поиске затонувших сокровищ. Хотя сам-то я впервые заработал большие деньги именно на них. И купил большую шхуну «Полярная звезда»…
        — Кстати,  — сказал Деннис,  — корабль у вас просто отличный!
        — Да, господа, мне самому жаль его… Но что поделаешь, годы…
        — Я не очень понимаю вас, месье Бонсью,  — сказал Роберт.  — Сами вы разбогатели на затонувших сокровищах, а нас отговариваете.
        — Ну, это была немножко другая история,  — усмехнулся старик,  — если вам интересно, я расскажу.
        Деннис кивнул.
        Старик задумался, выпустил облачко густого едкого табачного дыма и принялся рассказывать:
        — Это было очень давно. Тогда еще на нашем острове не знали никаких аквалангов, приспособлений для ныряния… Самое большее — простая маска для подводного плавания. Но и маски для подводного плавания могли позволить себе только очень богатые люди.
        А мы, простые ловцы губок, жемчуга, кораллов пользовались обыкновенными мотоциклетными очками. Заклеивали дырки и щели смолой и ныряли. Иногда эти жестяные очки прямо впивались в глаза. Но в них довольно хорошо было видно и все ими пользовались.
        Но вот однажды невдалеке от вон тех рифов,  — месье Бонсью указал рукой на черные камни почти у самого горизонта, возле которых пенились волны,  — затонул корабль, груженый бобами какао. Я первым сообразил, что это — золотая жила.
        Я снарядил лодку и со своим младшим сыном отправился к этим рифам. Надо мной все смеялись, говорили, что бобы напитались морской водой и будут ни на что не годные… Но я-то знал… Я уже один раз доставал с затонувшего корабля мешки с мукой. Знаете, мука намокает только на пару дюймов в глубину и застывает непромокаемой коркой. А вся остальная мука остается еще несколько месяцев сухой и годной к употреблению.
        Я с младшим сыном, несмотря на то, что в это время были очень большие волны, добрался до этих рифов и стал нырять.
        Корабль лежал неглубоко, ярдах на двенадцати, и мне как раз хватало воздуха, чтобы добраться до трюма и вспороть несколько джутовых мешков. Сухие бобы всплывали вверх, и мой сын собирал их с поверхности простым рыболовным сачком…
        Так за неделю мы подняли весь груз этого корабля.
        Так что денег, господа, мне хватило как раз на то, чтобы купить новенькую шхуну, которую мы с сыном назвали «Полярная звезда»…
        Вот только такие сокровища и можно поднять со дна в наших местах. А всяким рассказам о затонувших каравеллах, бригантинах и клиперах — не верьте. Это все выдумки досужих умников. Так что вот вам мой совет: не ищите вы сокровища на дне океана, ничего из этого не получится…
        Деннис улыбнулся, глядя на старика, на то, как тому приятно вспоминать свою молодость и свою единственную в жизни удачу.
        — Кстати,  — сказал месье Бонсью, указывая рукой на шхуну, покачивающуюся в полумиле от берега,  — у вас на борту кто-нибудь остался?
        — Конечно!  — Деннис, прикрывшись рукой от солнца, посмотрел на корабль.  — Там у нас девушка, готовит нам обед.
        — Да здесь, буквально за полчаса до вашего прихода,  — сказал месье Бонсью,  — крутился Джеймс Маккормик…
        Старик сказал это таким тоном, как будто Деннис и Роберт обязаны были знать этого бродягу.
        — А кто это?  — удивился Роберт.
        — Да есть тут у нас один чудак… Он уже года два ошивается на нашем острове.
        — И что он делает?  — поинтересовался Деннис.
        — Да ничего он не делает. Раньше ему еще одалживали деньги, а теперь на него все просто плюнули. Привыкли к нему. Ходит, шляется, работать не хочет…
        — Как? А с чего же он живет?
        — С чего? Что бог пошлет… А если быть честным, то я думаю, что он просто подворовывает.
        — А что у вас, собственно, тут, на острове можно украсть такого ценного?  — улыбнулся Деннис.
        — Да украсть, в принципе, нечего… А он и ворует — у кого рыбу, у кого кукурузу, у кого хлеб. С этого и живет.
        — Странный человек. И имя у него какое-то не местное.
        — Конечно, он же белый, он совсем не местный. Он ваш человек. Он даже не француз.
        — А кто он?  — спросил Роберт.
        — Да я, честно говоря, и не знаю, кто он. Рассказывают всякое.
        — А что конкретно?  — спросил Деннис.
        — Конкретного никто ничего не говорит. Но сам этот Джеймс Маккормик очень любит говорить, что вскоре станет страшно богатым человеком и у него будет столько денег, что он сможет купить весь наш остров.
        — Да…  — сказал Роберт и присвистнул,  — об этом можно только мечтать…
        — А где он эти деньги собирается взять?  — спросил Деннис.
        Старик на это не ответил. Он смотрел на покачивающуюся шхуну.
        — Смотрите, вон он залезает на ваш корабль!
        Деннис и Роберт повернулись к океану и увидели, как через борт тяжело переваливается мужчина в белом костюме.
        — О, черт!  — вскрикнул Деннис.  — Там ведь одна Сильвия!
        — Да, Деннис, там, действительно, только одна Сильвия! Давай поплывем быстрее назад!  — закричал Роберт.
        — Извините, месье Бонсью, мы очень спешим!
        — Да, вам надо спешить. На шхуне осталась девушка, а я думаю, что девушку оставлять вместе с этим Маккормиком очень даже небезопасно. Хотя, в принципе, он очень спокойный человек, и я думаю, что ничего страшного не произойдет. Просто украдет что-нибудь съестное. А если он вам очень не понравится, можете сбросить его за борт. Никто за это не будет на вас в обиде…
        Но слов старого рыбака Роберт и Деннис уже не слышали. Они спешили к своей шхуне.
        Поднырнув под невысокую волну, мужчины очутились в теплой воде и, быстро работая ногами, двинулись к шхуне.
        Джеймс Маккормик ухватился руками за якорную цепь, подтянулся и принялся по ней залезать на шхуну… С якорной цепи он подтянулся и забрался на борт, за который тяжело перевалился…
        Оказавшись на палубе, мокрый Джеймс Маккормик быстро отполз к надстройке и выглянул из-за угла. Ничто не предвещало неприятностей. До него доносился резкий, дурманящий запах мяса. Он судорожно вдохнул его и облизнулся.
        — Вот, черт! Мясо жарят… Наверное, по-французски… Конечно же, столько лука и сыра!  — бормотал он.
        Джеймс смотрел на большую бутыль, наполненную красным вином, которая стояла на столе.
        Возле жаровни стояла Сильвия с небольшой металлической лопаткой в руках. Она переворачивала немного пригоревшие куски рыбы и обильно посыпала их луком.
        Джеймс присел и на корточках перебрался к свалке канатов. Здесь он еще явственнее ощущал соблазнительный запах съестного. Он все еще тяжело дышал, устав от изнурительного плавания.
        Сильвия вытащила из-под стола большой медный таз, села на невысокий табурет, примостила таз себе на колени и принялась чистить небольшим, коротким, остро отточенным ножом овощи. Кожура под ее руками слетала с овощей длинной узкой лентой.
        — О, черт! Как хочется есть!  — прошептал Джеймс.  — Но еще больше хочется курить…
        Он с завистью посмотрел на только что начатую пачку сигарет, которая высовывалась из нагрудного кармана рубашки Сильвии.
        Девушка взяла морковку и начала ее грызть.
        Джеймс судорожно сглотнул слюну, но решил, что появляться перед девушкой еще не время.
        Он пробрался в рубку, где на полках лежали карты и навигационные инструменты. Взгляд Маккормика остановился на новеньком, одиноко висящем на стене сверкающем бельгийском карабине. Джеймс присвистнул.
        — Вот это как раз то, что мне нужно!
        Не вставая в полный рост он потянулся и осторожно снял оружие с гвоздя. Положив себе на колени, стараясь не лязгать, Маккормик проверил, заряжено ли оружие. Он оттянул затвор.
        — Ну все, теперь полный порядок! Теперь вкусный обед мне обеспечен. Пусть я поем и непрожаренное мясо, но все-таки поем.
        Напоследок Джеймс взглянул в небольшое зеркальце, висящее над штурвалом. Придирчиво осмотрел свое гладко выбритое впервые за много недель лицо и отбросил со лба прядь мокрых волос.
        Ничего не подозревавшая Сильвия продолжала напевать песню, а в перерыве между куплетами откусывала кусочек морковки. Она даже не услышала, как заскрипели доски палубы и послышались осторожные шаги…
        И тут прямо ей в спину уткнулся ствол бельгийского карабина.
        — Без паники, мадам!  — произнес Джеймс, подтолкнув ее в спину стволом карабина.
        Сильвия вскрикнула, и таз, перевернувшись, упал на палубу. Недочищенные овощи раскатились в разные стороны.
        — Я же сказал — без паники!  — повторил Джеймс.
        Сильвия вскочила и отбежала к поручням. Она с ужасом смотрела на незнакомого ей мужчину, который грозно поводил стволом карабина из стороны в сторону.
        — Кто вы?  — прошептала Сильвия,  — что вам здесь нужно?!
        — Еще одно движение… Неосторожное движение,  — уточнил Джеймс,  — и я нажму на курок.
        — Что вам нужно?  — Сильвия постаралась казаться спокойной.
        И чтобы незнакомец не заметил, как дрожат ее руки, она вцепилась в поручни.
        — А теперь, когда вы успокоились,  — произнес Джеймс, откладывая карабин на стол,  — присядьте!
        Сильвия, боясь, что незнакомец передумает, быстро пододвинула к себе табурет и уселась возле самых поручней.
        — Я конечно бы хотел, чтобы вы сидели несколько ближе ко мне. Но не так близко, чтобы вы могли дотянуться до карабина,  — сказал мистер Маккормик.  — Но как вам будет угодно!
        Он вальяжно расположился за столом и глянул на берег. Но там, кроме одинокой фигуры старика, никого не было.
        Джеймс осмотрел стол. Его взгляд был суетливым. Он увидел, что на столе лежит надрезанный арбуз. Его руки сами потянулись к большому куску… И, давясь слюной, Джеймс Маккормик стал хищно и жадно поедать арбуз. Он даже не успевал сплевывать черные перезрелые косточки. Он глотал сладкую сочную мякоть, догрызая почти до самой темно-зеленой кожуры.
        — О черт! Как здорово! Как здорово!  — выкрикивал он.  — Как я об этом мечтал!
        Сильвия, видя, как жадно этот мужчина ест арбуз, кивнула головой, указывая на хлеб.
        Джеймс Маккормик все понял. Он схватил хлеб, отломил большой кусок и принялся есть хлеб вместе с арбузом.
        — Как вкусно! Как вкусно! Спасибо, мисс,  — приговаривал мужчина.
        — На здоровье! Ешьте, не жалко! Но, извините, у меня пригорит рыба.
        — Рыба…  — Джеймс повел ноздрями.  — А мне, вы знаете мисс, показалось вначале, что вы готовите мясо по-французски. Какой изумительный аромат!
        — Ой, что вы!  — пытаясь завести доброжелательный разговор, начала Сильвия,  — я совсем не умею готовить. Я, честно говоря, даже и не знаю, как готовится мясо по-французски.
        — Ничего, я вас научу.
        — Научите?!  — изумилась Сильвия.
        — Ну да! Я думаю, что мне придется самому готовить. У меня это раньше неплохо получалось.
        — А вы что — повар? И хотите устроиться к нам на шхуну коком?  — Сильвия улыбалась как можно более приветливо, переворачивая румяную крупную рыбу и посматривая на жаркие угли в жаровне…  — Вам с луком или без?  — поинтересовалась Сильвия.
        Мистер Маккормик изумился. Он давно не слышал таких обходительных слов.
        — Мне все равно,  — сказал он.
        Но, когда Сильвия с тарелкой, наполненной рыбой, двинулась к столу, Джеймс сразу же остановил ее.
        — Не подходите!
        Он схватил карабин и положил его к себе на колени.
        — Вот так-то будет лучше!
        Сильвия пожала плечами и поставила перед ним тарелку, полную еды. Она понимала, что ей выгодно потянуть время до возвращения Денниса и Роберта. Ведь она не могла знать, что на уме у этого странного оборванца.
        Джеймс схватил в руки большую оплетенную бутыль с красным вином и, даже не наливая в стакан, стал пить прямо из горла.
        Наконец, утолив первый голод и первую жажду, Джеймс откинулся на спинку стула.
        — Так, что вам все-таки надо?  — поинтересовалась Сильвия.
        — Где мужчины?  — спросил Маккормик.
        Сильвия посмотрела на океан.
        — Вы хотели увидеть кого-нибудь из моих друзей?
        Джеймс не ответил. Он услышал, как возле борта отфыркивается только что вынырнувший Деннис.
        — Тихо!..  — Джеймс приложил палец к губам, схватил карабин и отошел к стене надстройки.
        Лишь только над бортом показалась голова Денниса, Маккормик навел ствол карабина прямо тому в лицо.
        — Не нужно глупостей!  — проговорил Джеймс.
        Деннис молча перелез через борт и принялся стягивать ласты. Роберт некоторое время колебался, а потом последовал примеру своего друга.
        — Здравствуйте, господа!  — сказал Джеймс.
        Ни Роберт, ни Деннис на это ничего не ответили.
        — Только стойте спокойно, не суетитесь!
        Сильвия отошла к самым поручням и пыталась подать Деннису знак рукой. Но Деннис отрицательно покачал головой. Он сбросил с плечей акваланг и в тот же самый момент, когда баллоны с грохотом коснулись палубы, отскочил за надстройку.
        — Деннис!  — только и успела вскрикнуть Сильвия.
        Но Джеймс так и не нажал на курок.
        — Не валяйте дурака!  — крикнул он.  — Выходите! Я не сделаю ничего плохого!
        — А зачем тогда карабин?  — поинтересовался Деннис, выглядывая из-за надстройки.
        — У меня к вам очень серьезный разговор,  — сказал Джеймс, откладывая карабин на стол.
        — Чего же ты хочешь?  — спросил Деннис, взглянув на оружие, лежащее на столе.
        — Я же сказал — я хочу с вами поговорить.
        Джеймс Маккормик поднял руку и отошел от стола.
        Деннис Харпер расстегнул молнию гидрокостюма и резко бросился к столу.
        Но он не успел. Джеймс Маккормик опередил его и схватил со стола карабин.
        — Не надо делать резких движений. А то я могу случайно нажать курок. И тогда из нашей затеи ничего не получится.
        — Да пошел ты к черту, идиот! Какая может быть затея,  — проговорил Деннис.  — Что тебе нужно, ты можешь сказать?
        — Конечно! Я уже сказал — надо поговорить.
        — Говори — и побыстрее! Иначе мы тебя вышвырнем за борт.
        — Возможно, вы бы меня и вышвырнули. Но сейчас карабин в моих руках, а не в ваших. И поэтому советую выслушать меня.
        — Сильвия, он тебе угрожал?  — спросил Роберт.
        — Да нет. Он вел себя в общем-то, мирно,  — ответила девушка, прижимаясь к шершавому борту шхуны.
        — Это хорошо, что он тебя не обижал!
        Роберт отстранил рукой Денниса и прикрыл его своим телом.
        — Ну, так говори, что тебя привело на нашу шхуну.
        — Для начала давай познакомимся.
        — Вот это уже лишнее, может быть нам не стоит с тобой знакомиться.
        — А я думаю, что стоит. Меня зовут Джеймс Маккормик.
        — Хорошо,  — кивнул Роберт.  — Я — Роберт Халинген. А это Деннис Харпер. А девушку зовут Сильвия Бертран. Мы все из Сиднея. А ты откуда?
        — О, господа, я издалека. Я из Мюнхена.
        — Откуда?
        — Из Мюнхена. Я из Европы.
        — А почему у тебя такая фамилия? Ты что, шотландец? Или твои предки были с островов?
        — Нет, мои предки все время жили на континенте. А вот предки моих предков жили скорее всего в Шотландии.
        — Хорошо. Теперь мы знаем, как зовут друг друга, и ты можешь отложить оружие в сторону,  — сказал Роберт.
        — Я согласен.
        Джеймс Маккормик разрядил карабин и сунул обойму в карман.
        Деннис Харпер тут же бросился к оружию.
        — Не надо, Деннис, успокойся! Джентльмен хочет с нами поговорить… Мы слушаем тебя!
        — Мне кажется, что для начала нужно присесть.
        — Как хочешь.
        Мужчины уселись. Только Сильвия продолжала стоять, прижавшись к борту.
        — Знаете, господа, наш разговор, думаю, будет долгим, поэтому я советую вам снять гидрокостюмы, а то вы можете похудеть фунтов на десять каждый.
        — Наверное, он прав!
        Роберт принялся стягивать гидрокостюм, а Сильвия взялась ему помогать.
        Резина противно скрипела.
        Деннис успел стащить водолазную экипировку первым, а Роберт и Сильвия еще долго возились с непослушным костюмом.
        Наконец, когда мужчины переоделись, Сильвия поставила на стол четыре глиняных кружки и из бутылки, оплетенной тростником, налила вино.
        — Ну, что ж, за знакомство!  — сказал Джеймс Маккормик.
        — За знакомство, так за знакомство,  — сказал Деннис, поднял свою кружку и выпил, не чокаясь.
        Сильвия со своей кружкой отошла подальше от стола и настороженно принялась рассматривать гостя.
        — Знаете, господа,  — начал Джеймс Маккормик,  — возможно я и ошибаюсь, но я уверен, что вы не являетесь ловцами жемчуга. И что вы не добываете раковины или кораллы. Вы ищете что-то другое.
        — Мы?!  — первым отозвался Деннис.  — Мы отдыхаем.
        — Хорошо. Пока вы можете мне сказать, что отдыхаете. Но я видел в вашей каюте подробные карты прибрежной акватории.
        — Ну и что?  — спросил Роберт.  — Мало ли что у нас лежит в каюте и в трюме. Из этого совершенно не стоит делать какие-то выводы.
        — Да, ты прав, Роберт. Знаете, Джеймс, что у нас в трюме лежит тяжелая противотанковая мина. Если следовать вашей логике, так мы собираемся в океане взрывать танки.
        Джеймс напряженно засмеялся.
        — Хорошо, хорошо, господа! Вы можете мне говорить все, что угодно. Только я хочу, чтобы вы сначала выслушали меня. А потом сами будете принимать решение.
        Джеймс никак не мог решить, кто же в этой компании главный. Он переводил свой взгляд с Денниса на Роберта. Сильвии для него вообще не существовало.
        Наконец, взгляд Джеймса Маккормика остановился на Роберте. В самом деле, Роберт выглядел более надежным и основательным.
        — Я хочу рассказать вам одну историю,  — начал Джеймс Маккормик.
        — Ну что ж, время у нас есть, историю мы выслушаем с удовольствием,  — с вызовом сказал Деннис.
        — Да не кипятись ты, Деннис, успокойся. Пускай человек расскажет, а мы послушаем. А потом мирно разойдемся. До берега недалеко, и джентльмен сможет до него доплыть, прямо не снимая своего белого костюма.
        Маккормик брезгливо взглянул на свой поношенный костюм.
        — Ну что, господа, вы готовы выслушать мой рассказ?
        — Да. Рассказывай.
        — Эта история связана с одним небольшим островным государством,  — задумчиво начал Джеймс.  — Оно находится отсюда не так уж и далеко. Каких-нибудь часа полтора лету.
        Деннис напрягся.
        — Вы говорите о полете на самолете?
        — Да. Я говорю, что до того островного государства лететь часа полтора.
        Деннис кивнул.
        — Ну что ж, мы слушаем дальше. Начало захватывающее. Правда, Роберт?
        — Ничего себе начало. Особенно, когда не знаешь названия островного государства. Ведь здесь почти на каждом острове свое государство и свое правительство.
        — Господа! Государство называется Вапуа и находится оно отсюда в пятистах милях. Вы слышали про такое государство?
        Деннис кивнул.
        — Конечно, мы немного разбираемся в географии. И мы слышали про такое государство. Ну, и что?
        — Так вот, господа. Два года назад в этом государстве произошел неожиданный государственный переворот. Возможно, вы читали об этом в газетах или слышали по радио. А, может быть, смотрели по телевизору… Хотя, как я помню, журналистов там не было. А тех, кто был, сразу постреляли. Просто так взяли, и перестреляли.
        — Что — всех?
        — Да. Всех. Кто имел отношение к правительству.
        — А кто их перестрелял?
        — Как кто? Солдаты перестреляли.
        — А за что?
        — Ну, это совсем другой разговор, и об этом мне сейчас рассказывать не хочется, как-нибудь в другой раз.
        — А вы думаете, что будет другой раз?  — спросила Сильвия и посмотрела на своих друзей.
        Те слушали с подчеркнуто равнодушным видом рассказ Джеймса Маккормика.
        Но Деннис уже едва сдерживал возбуждение, которое его охватило при упоминании о самолете, о Вапуа, о пятистах милях.
        — Так вот, господа, я тогда был на этом острове.
        — И что же вы там делали?  — вновь воскликнула Сильвия.  — Расстреливали журналистов?
        — Я не очень люблю стрелять. Хотя и умею это делать.
        — А что же тогда вы делали?
        — Я? Я работал на этом острове.
        — Работали?
        — Да, работал.
        — А, если не секрет, то кем?
        — Об этом вы со временем узнаете.
        — Ну, хорошо, рассказывай дальше.
        Роберт подтолкнул гостя к продолжению рассказа.
        — Переворот начался неожиданно для всех. Для бедных. Для богатых. Для правительства. А подняли переворот военные. Во главе стоял майор. Я знал этого майора — ужасно кровожадный и дикий человек. Из местных.
        — И чего же хотел этот майор?
        — Чего хотел? Захватить весь остров и стать правителем государства.
        — А зачем ему остров и государство?
        — Господа, вы у меня спрашиваете о том, о чем я не знаю. Я не знаю, зачем человеку власть. Я просто констатирую. Этот майор поднял восстание, расстрелял все правительство, которое было на острове. Правда, несколько человек успели скрыться. И они с остатками правительственных войск заняли оборону.
        На острове началась настоящая война. Ведь оружия на нем было — тьма. Особенно много было винтовок, карабинов и автоматов.
        Все это остатки правительственных войск раздали местному населению, потому что думали, что оно их поддержит.
        Повстанцы, которые сделали переворот, тоже раздали оружие местным…
        И тогда началось такое… Что-то невообразимое. Никто уже не понимал, кто за кого и кто против кого. Каждый прятался в своем городке, местечке, крепости — и оттуда нападали друг на друга.
        Все вели переговоры с какими-то государствами в надежде на то, что кто-нибудь пришлет свои войска.
        Вы помните то время? Тогда все боялись посылать своих солдат, и конфликт затянулся и превратился во что-то очень ужасное.
        С острова успело скрыться только несколько самых влиятельных и богатых семейств. Но даже те, кто смог скрыться, все-таки не были самыми богатыми. Самый богатый человек оставался на острове. Его знали все. Каждый знал, кто такой Соломон Цунг.
        — Послушай, Джеймс,  — уже явно заинтересованный рассказом, поднялся со своего места Роберт,  — а чем, собственно говоря, этот Цунг занимался на этом вшивом острове?
        — Чем занимался Соломон Цунг? Сказать по правде, я точно не знаю. Но, по-моему, он занимался всем. Что-то продавал, что-то перепродавал, что-то покупал… Но основным источником его дохода был никель.
        — Никель?!  — воскликнул Деннис.  — Я что-то слышал об этом Соломоне Цунге. Что-то говорила моя мать об этом человеке.
        — Да. Человек этот очень известен. Особенно здесь, на островах. Но возможно, его знали и в Европе.
        — И что, он действительно был очень богатым?  — спросил Роберт.
        — Думаю, что он был самым богатым на этом острове.
        — И что, он решил остаться и сидеть во время всего этого переворота на острове, пока его не подстрелят?  — спросил Деннис.
        — В том-то и дело, что он решил смыться. Соломон думал поначалу, что деньги спасут его. Но когда началась вся заваруха, он решил бежать.
        — И что, он не смог смыться? Купить себе корабль? Самолет?
        — Знаете, честно говоря, он мог купить все. Но тогда ему было не до этого. Ему было не до переговоров. Да его никто и не хотел слушать. Все хотели завладеть его деньгами: и военные, и бывшее правительство, и колонисты, и простые туземцы… Если бы он рискнул к кому-то обратиться за помощью, тогда бы ему тотчас настал конец…
        И вот тогда Соломон Цунг вспомнил о тех людях, которые знали его давно. Еще до того, как он разбогател и стал Соломоном Цунгом.
        — Так к кому же он обратился?  — спросил Деннис Харпер, пытаясь придать своему лицу как можно более безразличный вид.
        Но эти потуги не скрылись от наметанного взора проходимца Джеймса Маккормика.
        Он криво улыбнулся.
        — Я смотрю, ваше настроение начало понемногу меняться. А ведь я еще не успел сказать ничего интересного и завлекательного, а вы уже начинаете донимать меня расспросами. Если хотите, я вот прямо сейчас могу покинуть ваш корабль и отправиться вновь на берег воровать на базарах кукурузу и хлеб. А вы — отдыхайте… Разве что мы еще когда-нибудь встретимся с вами, и я попрошу у вас пару сигарет.
        Джеймс Маккормик поднялся из-за стола.
        Деннис стукнул кулаком:
        — Спокойно!
        — А в чем дело? Теперь ты уже меня останавливаешь, Деннис Харпер?  — спросил Джеймс.
        — Да нет. Я просто хочу предложить выпить еще по стаканчику вина. Что-то стало очень душно…
        Сильвия тут же наполнила глиняные кружки, и теперь уже Деннис сам предложил чокнуться Джеймсу.
        Мужчины выпили. Кружки глухо ударились, будто это была не керамика, а галька с пляжа.
        Джеймс мечтательно посмотрел в небо. Потом перевел свой взгляд на Сильвию. И девушка почувствовала себя неуютно. Она поежилась от его цепкого взгляда.
        — Что вы на меня так смотрите?  — спросила она.  — Что-то не в порядке?  — переспросила Сильвия, инстинктивно запахивая рубашку.
        — Да нет,  — рассмеялся Джеймс,  — все у тебя, Сильвия, в полном порядке. Просто мне очень хочется курить, а у тебя из кармана как раз торчит только что начатая пачка сигарет.
        Джеймсу даже не пришлось подниматься со своего стула — Сильвия передала ему сигарету. Джеймс не спеша закурил и кивком головы поблагодарил Денниса, поднесшего ему огонь.
        — Я понимаю,  — сказал Деннис,  — пока ты плыл, спички у тебя явно подмокли…
        — А у меня и не было спичек,  — ответил Джеймс.  — Была когда-то зажигалка, но ею я заплатил за проезд шоферу автобуса. Но это — худшие времена в моей жизни. Думаю, что после нашего разговора все изменится и у меня, и у вас… Я ведь еще ничего не сказал.
        Глава 17
        — Кто же был настоящим хозяином Джеймса Маккормика?  — Стальной кейс Соломона Цунга и наручники.  — Полет к берегам Новой Каледонии в самолете с пробитым баком.  — Кто все решает на корабле?  — Летные права Джеймса Маккормика — его последний аргумент.  — Условия, на которые пришлось согласиться всем.  — Мысли о богатстве начинают кружить головы.  — Предчувствия Сильвии Бертран и ее душевный разговор с Деннисом.  — Кому везет в рыбалке?  — Разочарованный Деннис Харпер остается в одиночестве.
        — Джеймс, продолжай. Ты говорил что-то о Соломоне Цунге и его несметных богатствах…
        — О богатстве я еще ничего не говорил… Так вот, этот самый Соломон Цунг нашел моего хозяина.
        — А кто был твой хозяин?  — поинтересовался Роберт.
        — А мой хозяин был тот майор, который затеял военный переворот.
        — Ты что, серьезно, Джеймс?
        — Да, я совершенно серьезно. Так вот, только у него остался на острове самолет. А все остальные он приказал сжечь, чтобы никто не смог убежать с острова.
        — И что майор?
        — Майор послал его к черту.
        — Ты же говорил только что, что они были старыми друзьями.
        — Конечно, старые друзья — это хорошо. Но на острове оставался только один самолет, который майор приберегал для себя на всякий случай. Конечно, он бы мог забрать у Соломона Цунга все деньги.
        — Так почему же он этого не сделал?
        — Он не знал, где находятся деньги. Потому что Соломон уверял всех, что они положены в швейцарский банк. Но Соломон Цунг был, конечно, не так прост, как пытался казаться. Если бы его деньги лежали в Европе, как бы он мог их крутить? Так что все его деньги были при нем.
        Он спокойно подкупил охрану аэродрома и летчика последнего самолета. Правда, у него возникли проблемы с бензином. Но при больших деньгах и этот вопрос был улажен… Бензина нашлось совсем немного, так как самолет стоял незаправленным. Майор боялся, чтобы самолет не угнали…
        И вот, в один прекрасный день, вечером, Соломон Цунг с пятью человеками охраны выехал из своего дома к аэродрому. Машину пять или шесть раз обстреляли. Трое охранников погибли, и я, честно говоря, не понимаю, как тогда не убили самого Соломона Цунга. Он был очень везучий человек и всегда ухитрялся выходить сухим из воды.
        Когда военный джип влетел на взлетную полосу, на Соломоне Цунге не было лица, он весь дрожал и трясся. Солдаты подвели его к самолету и помогли загрузиться в кабину. Каждому из них он дал по пачке стодолларовых банкнот.
        — А сколько же он заплатил летчику?  — как профессионал поинтересовался Деннис Харпер.
        — Летчику он заплатил сто тысяч.
        — Сто тысяч долларов?
        — Да. Сто тысяч долларов. Но, когда он сел в кабину, летчик сказал ему, что Соломон Цунг должен ему еще сто тысяч.
        — И что, Соломон Цунг, этот ваш знаменитый островной миллионер тут же достал деньги и отдал?
        — Нет. Он не мог достать деньги. У него их уже не было.
        — Как не было?! Так какой же он тогда миллионер?!  — спросил Деннис.
        — Деньги-то у него были, но они лежали в стальном кейсе, а кейс был прикован к запястью его руки наручником. А ключ от кейса Соломон Цунг где-то потерял. Во всяком случае, так он сказал летчику. Но потом, немного подумав, Соломон снял с пальца кольцо и отдал летчику, пообещав рассчитаться, как только они прилетят в Новую Каледонию.
        — Я смотрю, все начиналось вполне обычно и нормально,  — сказал Деннис Харпер.  — Все предвещало, что полет должен был быть удачным…
        — Да нет! Не так-то оно было,  — возразил ему Джеймс Маккормик.  — Майору, естественно, донесли, что его самолет собираются угонять, и на взлетное поле примчались два грузовика с солдатами. Они буквально преследовали разгоняющийся на полосе самолет. Они стреляли. Но майор отдал приказ, чтобы самолет остался неповрежденным… А так, они всадили бы в самолет пару снарядов — и дело на этом бы и кончилось…
        Итак, самолет с пилотом и Соломоном Цунгом на борту поднялся в воздух. Только уже, пролетев миль двадцать над океаном, летчик заметил, что пробит бак. А горючего и так было в обрез. Летчик пытался связаться с береговыми радиостанциями Новой Каледонии… Но кто ему мог помочь?! Он сумел связаться, но что было делать с машиной, теряющей высоту?
        Совсем немного не дотянув до берега, самолет упал в воду!
        Джеймс замолчал. Молчал и Роберт. Молчал и Деннис.
        Сильвия не знала, что и сказать. Она только сейчас почувствовала, что тут, на корабле, она ничего не может решать.
        За все отвечают Деннис и Роберт…
        Наконец, Деннис достал сигарету, закурил и пристально посмотрел в глаза Джеймсу Маккормику. Тот не отвел взгляда.
        — Честно признаться,  — начал Деннис,  — всю эту историю, только без некоторых подробностей, я знал и раньше. И, если ты, Джеймс, думаешь, что открыл мне большой секрет, то ошибаешься. Так что, думаю, для тебя на нашей шхуне работы не найдется. Мы как-нибудь справимся сами.
        — Деннис, не кипятись,  — урезонил своего друга Роберт,  — я думаю, нам есть еще о чем поговорить.
        — Знаете, господа, я не хочу дальше вести все эти разговоры. Слишком много и долго вспоминать… Я знаю, где упал тот самолет. Ведь я был его пилотом.
        На шхуне наступила пауза.
        Роберт смотрел на мужчину, сидящего перед ним.
        Деннис смотрел на Роберта, на Сильвию, на небольшой выцветший флажок, который лениво раскачивался на мачте.
        — А чем ты можешь это доказать?  — вдруг резко, глядя прямо Джеймсу Маккормику в глаза, спросил Деннис Харпер.
        — Собственно, ничем. Разве только вот этим!
        Джеймс Маккормик резким движением отодрал подкладку своего белого пиджака и вытащил маленький плоский пластиковый пакет.
        — Только вот этим, господа!  — он бережно, словно священную реликвию, положил на дощатый стол документ.
        Деннис Харпер двумя пальцами взял пластиковый пакет и посмотрел.
        — Слышишь, Роберт, да это действительно летные права! Настоящие!
        — Такие, которых тебя лишили?
        — Да. Именно такие, но только другого государства. Я-то в этом разбираюсь… И фотография его. Правда, сейчас он выглядит не очень…
        Роберт взял летные права из рук Денниса, посмотрел на фотографию бравого пилота и на осунувшегося Джеймса Маккормика.
        — Да, дружок… Вид у тебя когда-то был — что надо!
        — Когда-то — был.
        — А чем ты еще можешь подтвердить, что ты — и только ты являешься пилотом того самолета?
        — А зачем еще нужны какие-то подтверждения? Я знаю, где лежат все деньги Соломона Цунга, а вы не знаете. И, если дальше наш разговор будет продолжаться в таком же тоне, то я, господа, покину вашу шхуну.
        — Знаете, мистер Маккормик, хотелось бы знать подробнее, как все произошло.
        Джеймс откинулся на табурете и глубоко затянулся сигаретой.
        — Все произошло очень просто. Нам действительно не хватило бензина. И не хватило совсем немного. До берега уже было где-то полмили. Я предупреждал Соломона Цунга, но он сидел и трясся… А когда самолет упал в воду, он не смог выбраться…
        — И что? Ты не помог ему?  — спросил Роберт.
        — Тогда я не думал о нем. Я спасал сам себя.
        — Это мы видим,  — сказал Деннис,  — себя-то ты, Джеймс, спас. А вот колонист погиб…
        — Ну, я здесь в общем-то, ни при чем… Если бы он не погиб, то мы сейчас здесь с вами не искали бы его миллионы.
        — Так, где они лежат?  — Деннис быстро подал Джеймсу карту акватории.
        Джеймс Маккормик посмотрел на нее, но ничего не сказал.
        — Так где лежит самолет?
        — А вот этого, господа, я вам не скажу. Ведь мы не обговорили условия.
        — Условия?! Ты что, хочешь диктовать нам свои условия?!  — закричал Деннис Харпер.
        — Нет. Я не хочу вам ничего диктовать. Я хочу, чтобы мы с вами обо всем договорились конкретно, до мельчайших подробностей.
        — Послушай, Джеймс, а может быть, ты все это придумал?
        — Нет! Все, что я говорю — чистая правда. Я выбрался из затонувшего самолета и поплыл к берегу.
        — Да? В том, что ты хорошо плаваешь, мы уже убедились,  — сказал Роберт.
        — Так вот, когда я выбрался на берег, я нацарапал на прибрежной скале знак.
        — Что ты нацарапал?  — тут же спросил Деннис.
        — А вот это я покажу вам на месте. Только вначале нам нужно обговорить все условия.
        — Ну и что же ты предлагаешь?
        — Я предлагаю поделить все, что мы поднимем, на три части.
        — Почему же на три?  — изумился Деннис.
        — Ну как же? Я, Роберт и ты, Деннис. Нас трое.
        — Нет, Джеймс! Нас четверо. Ведь с нами еще и Сильвия.
        Сильвия, казавшаяся безучастной во время всего этого разговора, тут же отвернулась. Она явно не хотела участвовать в дележе.
        — Сильвия, ты не отворачивайся,  — сказал Роберт.  — Мы тебя не оставим.
        — Но Сильвия… Зачем ей часть?
        — Нет, Джеймс. Если делить, то поровну на всех. Тем более, я думаю, там хватит денег.
        — Оно-то конечно… Возможно и хватит. Возможно, если мы сумеем поднять все сокровища.
        — А почему это мы не сможем?  — возмутился Деннис.
        — Знаете, господа, возможно самолет ушел на слишком большую глубину.
        — Может, и ушел,  — сказал Роберт.  — Но если глубина будет нормальной, то мы поднимем сокровища… Если, конечно, они там есть.
        — Есть! Есть!  — закричал Джеймс Маккормик.  — Ведь я никому не говорил об этой авиакатастрофе. И знаю место только один я!
        — А вдруг кто-нибудь случайно наткнулся на затонувший самолет и все уже забрал?
        — Знаете, это маловероятно. Берег там, в принципе, безлюдный, и даже рыбаки там мало плавают…
        — А это далеко?  — тут же спросил Деннис.
        — Нет, не очень далеко. Просто надо плыть на северо-восток миль…  — Джеймс Маккормик посмотрел на карту,  — миль двенадцать-тринадцать… И там, на месте, я могу вам показать, где лежит самолет…
        — Отлично!
        — Не совсем отлично, господа! Все-таки нам надо решить, как мы будем делить сокровища.
        — Но ведь мы уже решили — все, поднятое со дна океана, мы разделим на четыре части, поровну. Чтобы никто не остался в обиде.
        Джеймс задумался, он обхватил голову руками и принялся раскачиваться на стуле:
        — На четыре… На четыре…  — повторял он.  — Конечно, если разделить на четыре… Моя доля значительно уменьшается…
        — Но ведь, Джеймс, мы могли бы найти самолет и без тебя, тогда мы бы разделили все на троих.
        — Без меня? Без меня, господа, вы бы никогда не нашли этот самолет. Вы ведь и не знаете, где искать. Без меня вы и не знаете, сколько самолет пролетел после того, как последний раз я связывался с берегом.
        — Это мы и точно не знаем.
        — А, если ты, Джеймс, знаешь, то скажи. Или тебя не устраивает такой расклад?!
        — Ладно! Черт с вами!  — выкрикнул Джеймс Маккормик.  — На четверых — так на четверых! Я, в принципе, не в обиде.
        — Ну вот, значит договорились. Сильвия, налей нам вина!
        Сильвия послушно налила в глиняные кружки из оплетенной тростником бутыли.
        Все подняли свои глиняные кружки и глухо чокнулись.
        — Да! За удачу!  — Сильвия улыбнулась Роберту и Деннису.
        Мужчины приветливо, едва заметно, кивнули ей.
        — Ну вот, Сильвия, сейчас ты будешь очень богатой женщиной и тогда… Тогда тебе придется выбирать.
        — О чем ты? Деннис, я не совсем тебя понимаю…
        — Да нет, Сильвия! Мне кажется, что ты все прекрасно понимаешь!
        — Послушай, Джеймс! Так когда же мы поплывем к этому твоему прекрасному месту? К этому твоему таинственному знаку?
        Джеймс Маккормик задумался.
        — Можно поплыть прямо сейчас. Прямо сейчас. И через пару часов мы очутимся на месте.
        — Через пару часов? Так это значит, что плыть нам долго?
        — Нет, не долго, просто нам надо обогнуть несколько коралловых рифов.
        — Хорошо, я согласен. Капитан, запускать мотор?  — возбужденно выкрикнул Роберт.
        — Да, главный механик, запускай мотор!
        Джеймс буквально бросился к трюму. Он впрыгнул туда и, весело распевая, принялся запускать двигатель.
        Шхуна вздрогнула.
        — Давай, Джеймс, поднимем якорь!
        — Слушаюсь, капитан!
        Джеймс Маккормик приложил руку к козырьку.
        — Все по местам!
        Загремела якорная цепь, и шхуна уже закачалась на воде легко, как будто она была маленькой скорлупкой, брошенной в океан.
        — Послушай, Джеймс, а почему, все-таки, не выбрался этот твой Соломон?
        — Я уже говорил — он был слишком толстый. Да и ящик, прикованный к руке, все-таки не отпустил его… А может быть, он слишком перепугался, и сердце у него остановилось.
        — Что ж, возможно и такое,  — сказал Деннис.  — А где, все-таки, упал самолет?
        — Он упал в гавани, недалеко отсюда. Я думаю, что там глубина не очень большая.
        — В гавани, говоришь?
        — Да. Отсюда это часа два, и мы будем на месте.
        Громко затарахтел мотор. Шхуна вздрогнула.
        — Так, куда плыть?  — спросил Деннис.
        — На юго-запад. Восемь миль на юго-запад.
        — На юго-запад?
        — Да. На юго-запад.
        — А ведь ты говорил, что на восток!
        — Мало ли что я говорил!..
        Деннис встал за штурвал, и шхуна, набирая скорость, помчалась вдоль берега по океану, вспарывая своим носом ярко-зеленые волны.
        Океан казался безжизненным. Нигде, даже на горизонте, не маячил парусник или какая-нибудь лодка.
        — Хорошо, что нас никто не видит,  — вдруг проговорил Джеймс Маккормик.
        — А кому какое дело? Ведь мы для всех отдыхающие, катаемся.
        — Знаешь, Деннис, это тебе только кажется. А я чувствую, что за нами следят.
        — За нами?  — Деннис испуганно взглянул на горизонт.
        — Но не совсем за вами. Но, в общем, здесь подозрительное отношение ко всем, кто приплывает к берегам.
        — Почему?  — спросил Деннис.
        — Потому что кое-кто, в принципе, знает о самолете.
        — Кто?
        — Есть люди…
        — А, в общем-то, это неважно,  — проговорил Деннис.  — Знают — и знают… Слушай, Джеймс, а почему ты сам не поднял эти сокровища?
        — Почему?
        Джеймс Маккормик задумался.
        — Я не имел никогда возможности. Да и, в общем, одному с этим делом не справиться.
        — А почему — одному? Ты бы мог нанять людей, поделиться с ними.
        — Вот это-то и опасно делать. Если бы я согласился с кем-нибудь поделиться, то шансов на то, что мне отдали бы мою часть, было очень мало.
        — Но почему? Есть же все-таки честные люди!
        — Знаешь, Деннис, лучше всего это делать с европейцами, которые не связаны с островной жизнью и которые, в принципе, меня не знают.
        — Ты имеешь в виду меня, Роберта и Сильвию?  — спросил Деннис.
        — Ну да. Я присматривался к вам и решил, что вы мне подходите.
        — Знаешь, Джеймс, что меня больше всего удивляет?
        — Что?
        — А то, что ты, зная, где лежат эти сокровища, два с лишним года ждал и не делал даже попыток поднять их.
        — Да, мне пришлось бедствовать. Я голодал, ходил вот в этом отрепье, зная, что на дне океана лежат миллионы…
        — Это очень тяжело. Я бы так не выдержал.
        — Выдержал бы, Деннис, выдержал. Ожидать тяжело, но это необходимо.
        — Конечно, необходимо.
        — Зато теперь, понимаешь, когда мы их поднимем, мое ожидание будет вознаграждено.
        — Думаешь, будет вознаграждено?
        — Конечно. Я уверен, что этих денег хватит на нас всех.
        — Что ж! Хватит, так хватит… А сейчас говори, куда плыть?
        Джеймс Маккормик снял с гвоздя большой морской бинокль и принялся тщательно осматривать береговые скалы, вдоль которых плыла шхуна «Полярная звезда».
        — Все здесь неплохо, только от этой погоды, от этой нестерпимой жары делается дурно.
        — Да. Погода здесь жаркая.
        — Тридцать градусов в тени — это не шутки,  — сказал Деннис.
        Из трюма вылез перепачканный Роберт.
        — Как здесь хорошо!  — он вдохнул воздух.  — Не то, что в трюме!
        — Что? В трюме жарковато?  — спросил Джеймс.
        — Конечно, жарковато! Если хочешь, то можешь попробовать.
        — Нет. Что-то у меня нет желания… Но, в принципе, я думаю, что мне придется попробовать и это. Ведь я должен чем-то заняться.
        — А ты думаешь, что мы найдем их не сразу?
        — Понимаете, самолет упал поздним вечером. Было уже темно. Да и волна была довольно сильной. Так что, абсолютно точно я не смогу показать место… Меня, возможно, отнесло в сторону.
        — Ничего. Мы хотя бы примерно будем знать, где лежит твой самолет.
        — Да. Примерно я знаю.
        Сильвия поглядывала на мужчин, занятых разговором. Она как-то сразу утеряла интерес ко всему мероприятию после того, как на шхуне появился Джеймс Маккормик.
        Ей было немного не по себе. Одолевали нехорошие предчувствия.
        Но Сильвия отгоняла их.
        И чтобы ни о чем не думать, девушка решила приготовить кофе. Она быстро развела огонь и поставила тяжелый медный кофейник на горячие угли… Кофе закипел буквально через пять минут.
        Сильвия сняла кофейник и разлила в две глиняные чашки.
        — Деннис, ты не хочешь выпить кофе?
        — Нет, пока не хочется. Я сейчас займусь рыбалкой.
        — Что ж, займись, рыба как раз нам и не помешает. Нужно уже готовить обед.
        — Вот видишь, Сильвия, значит все правильно… Роберт, постой у штурвала!
        — Я и так стою у штурвала.
        Джеймс Маккормик взобрался на мачту, вооружившись тяжелым морским биноклем, и принялся с картой в руках изучать прибрежные скалы.
        — Ну что, Джеймс, ты нашел это место?!  — крикнул Деннис, забрасывая в океан снасть.
        — Да нет! Мы еще не доплыли. Я думаю, что минут через сорок-пятьдесят мы будем у места.
        — Ну, тогда я успею изловить несколько рыб.
        — Удачи тебе, Деннис! Только смотри, чтобы не попалась очень большая и не утащила тебя в океан.
        — Больших здесь нет. Разве что акула…
        Сильвия с чашкой кофе в руках подошла к Деннису. Тот отпускал леску. Она медленно уходила за борт.
        — О! Кажется есть!
        Леска в руках Денниса ожила и начала дергаться.
        — Осторожнее! Осторожнее, Деннис! Не упусти!
        — А ты, если хочешь, помоги.
        Деннис высоко поднял руку, леска вибрировала в его пальцах.
        — Это не очень большая рыба. Сильвия, если ты хочешь, вытащи ее.
        Сильвия с готовностью схватила леску и начала выбирать ее. Через несколько минут за бортом шхуны заходила в ярко-голубой воде крупная рыба.
        — Давай, давай, подтаскивай ее к борту!  — закричал Деннис, держа наготове сачок.
        Сильвия подвела рыбу к борту. Деннис перебросил ее сачком на палубу.
        — Ух, какая красивая!  — воскликнула Сильвия.
        Рыба подпрыгивала, стучала по доскам хвостом, ее пасть хищно открывалась.
        — Да, такой палец в рот не клади — в миг отхватит!
        — Ничего, сейчас мы с ней разберемся.
        Деннис взял палку и оглушил рыбу, а потом вытащил крючок у нее из пасти.
        — Ну что, Сильвия, я думаю, что одной рыбины нам будет маловато. Надо поймать еще пару штук.
        — Деннис, теперь давай я буду ловить. Ты только приготовь мне снасть.
        Деннис нацепил на крючок небольшую рыбку и забросил в океан.
        — Держи, Сильвия!
        Девушка взяла в руку толстую леску и начала стравливать ее с катушки.
        Деннис сел прямо на палубу и прижался к борту спиной.
        — Послушай, Сильвия!
        Девушка на мгновение оторвала свой взгляд от океана.
        — Что тебе, Деннис?
        — Я вот все думаю — ну удастся нам поднять эти сокровища. И тогда у тебя будет пять миллионов долларов.
        — Если, конечно, Джеймс не врет, что их там двадцать.
        — Ну, предположим, что их там ровно столько, чтобы не обмануть наши ожидания, ровно столько, чтобы обеспечить нашу жизнь… Так, на что ты, Сильвия, потратишь свои деньги?
        — А разве их обязательно тратить?  — удивилась Сильвия.  — Как-то я жила до того, как встретилась с вами, с голоду не умирала и могла кое-что себе позволить… Я просто положу их на банковский счет и буду ждать, когда в голову придет что-нибудь хорошее.
        — Не знаю,  — замялся Деннис,  — по-моему, каждый человек имеет мечту. А на осуществление мечты нужны деньги… Так вот, Сильвия, какая у тебя самая заветная мечта?
        Девушка задумалась.
        — Не знаю, Деннис, говорить тебе или нет? У меня много чего задумано, и все сразу выполнить невозможно.
        — Но, может быть, у тебя была какая-нибудь мечта в детстве?
        — Конечно!  — девушка передала снасть Деннису.  — Подержи, пожалуйста! У тебя должно лучше получиться. Видишь, рыба чувствует, что снасть в неумелых руках. И не клюет… А я расскажу тебе, о чем я мечтала в детстве.
        Мне всегда хотелось иметь свой дом. Но не такой, как у всех людей. Это должен был быть настоящий дворец. Замок. И обязательно не в городе. Где-нибудь на пустынном северном побережье, на берегу океана. Чтобы в нем обязательно были высокие стены и башни. И чтобы я там была одна… Я бы рисовала картины, делала свои скульптуры и никогда бы, понимаешь, Деннис, никогда!  — я бы не выставлялась. И только в этом случае у меня получались бы стоящие вещи. Не в смысле денег, а стоящие в смысле искусства.
        Деннис улыбнулся.
        — Это всегда, Сильвия, так кажется, что будь у тебя много денег — и мир изменится… Я-то знаю и то, и другое. У меня было много денег, потом их у меня не стало… Теперь я вновь надеюсь их обрести… Но мир остался прежним. По большому счету — нет разницы, живешь ли ты во дворце, замке или небольшой лачуге…
        — Нет, тут другое,  — возразила девушка,  — мне обязательно надо, чтобы дом стоял в пустынной местности на берегу океана. Ведь океан — это моя…  — Сильвия замялась, а потом произнесла — моя первая любовь.
        Она положила руку на плечо Денниса.
        — Не знаю, может, твоя мечта осуществится, и ты построишь себе замок на пустынном побережье, будешь по вечерам слушать шум волн и крики чаек… Будешь рисовать на террасе свои картины… Но, если все это осуществится, ты, Сильвия, все равно никогда не сможешь забыть это время, проведенное здесь со мной, с Робертом, нашу шхуну «Полярная звезда»… Даже, если мы и не найдем никаких сокровищ, эти дни будут лучшими в нашей жизни!
        — Да, Деннис, я твердо решила, что, если мы достанем деньги, я построю себе дом…
        Вдруг леска в руках Денниса напряглась, потом ослабла, и снова резко дернулась. На поверхность выпрыгнула крупная рыба. Деннис даже испугался. Он никогда не видел таких больших рыб, тем более, никогда не ловил.
        — Роберт, Роберт!  — закричал Деннис.  — Глуши мотор! Здесь попалась такая рыба!!
        Сильвия подпрыгивала, стоя на корме шхуны. Она вся была охвачена азартом и восторгом.
        Деннис уже выводил рыбу, и вся она видна была за кормой, причудливо вытянутая в длину, с полосами на спине, четко темневшими в синеве прозрачных верхних слоев воды. Казалось, что ее уже можно достать багром… Но тут она вдруг дернула головой и, круто рванувшись вглубь, исчезла из виду.
        — Они всегда спасаются таким рывком!  — закричал Джеймс Маккормик, наблюдая сверху за поединком Денниса и рыбины.  — Деннис! Она быстрая, как пуля! Смотри, чтобы леска не порезала тебе руки!
        — Да-да! Сильвия! Подай рукавицы!
        Сильвия принесла толстые брезентовые рукавицы и Деннис, придерживая одной рукой туго натянутую леску, надел по очереди правую и левую рукавицы.
        Через несколько минут Деннис вновь подвел рыбу к самой корме. И Джеймс Маккормик, спрыгнув с мачты, подбежал к Деннису с багром в руках. Он подцепил рыбу и выбросил ее на палубу.
        Все бросились рассматривать гладкую, подрагивающую тушу. Полосы у нее на спине ярко синели. Челюсти, острые как ножи, раскрывались и закрывались с ненужной теперь судорожной четкостью.
        Деннис уложил рыбу вдоль кормы, и она забила хвостом по дощатой палубе.
        — Ого, какая здоровенная!  — сказала Сильвия.
        — Да, хороша!  — согласился Джеймс Маккормик.  — Но если так будет продолжаться, мы отсюда не доберемся до того места, где затонул самолет. Мы полностью отдадимся рыбалке… В этом деле нам везет.
        — Да! Я еще раз заброшу наживку!
        — Деннис, не надо. Зачем нам столько рыбы? Ведь у нас нет холодильника…
        — Действительно… Но знаешь, как интересно ловить таких гигантов?!
        — Конечно интересно! Я представляю.
        — Хорошая рыбина, да?  — вновь воскликнул Деннис, глядя на Сильвию.
        — Да! Замечательная!
        — Странной формы голова у этой рыбы. Как ты думаешь, Сильвия, сколько она весит?  — спросил Деннис.
        Джеймс Маккормик толкнул ногой рыбу.
        — Я думаю, килограммов шестнадцать…
        — Извини, Сильвия, эта рыба должна была быть твоей. Ведь ты хотела ее поймать.
        — Да ну, Деннис, я бы с ней никогда не справилась…
        — Тогда бы ты позвала меня, и я пришел бы к тебе на помощь.
        — Нет, Деннис, хорошо, что ты сам ее поймал. Это твоя рыба.
        Когда улегся первый восторг по поводу такой крупной добычи, Сильвия и Деннис вновь отошли на корму корабля. Они остались вдвоем.
        Роберт стоял у штурвала, а Джеймс Маккормик вновь вглядывался сквозь линзы бинокля в прибрежные скалы.
        — Так ты будешь жить в своем доме на берегу океана совсем одна?  — продолжил прерванный разговор Деннис.
        — Конечно! Только это будет не совсем дом, а настоящий замок.
        — И ты не хочешь поделиться своим замком со мной?
        Деннис обнял Сильвию за плечи. Девушка даже не попыталась высвободиться, не сбросила его рук, а просто взглянула в его глаза и сказала:
        — Вы с Робертом можете приезжать ко мне когда угодно. Вам двоим я всегда буду рада.
        И Деннис понял, что совершил ошибку, заговорив с Сильвией. Он вспомнил свой разговор с Робертом и данное другу обещание никогда не говорить с Сильвией на эту деликатную тему первым.
        Сильвия, заметив замешательство Денниса, решила его немного успокоить.
        — Все же, Деннис, я думаю, что быть одной не так-то уж страшно и печально.
        — Неужели?
        — Да, Деннис. Особенно в старости.
        — По-моему, Сильвия, тебе еще не столько лет, чтобы думать о старости.
        — Как раз об этом-то мне и приятно думать,  — сказала Сильвия.  — Мне приятно представлять себя старушкой на террасе дома, стоящего на берегу океана. Потому что, когда я буду старой, ко мне не будет никто приставать, цепляться, не будет никто объясняться в любви. И я смогу спокойно работать.
        — Неужели, Сильвия, тебя так замучили своими приставаниями мужчины?  — спросил Деннис.
        — Об этом, Деннис, спроси лучше у себя самого.
        Сильвия передернула плечами и отошла к другому борту.
        Деннис остался стоять в одиночестве.
        Глава 18
        — Поиски таинственного знака, оставленного Джеймсом Маккормиком на берегу — Когда подваливает счастье трем неудачникам?  — Зачем Джеймсу Маккормику карабин?  — Три каменных плиты и кожаный ремень пилота.  — Подозрительный самолет и нешуточный испуг Джеймса.  — Тяжелые подводные поиски и первая удача.  — Нетерпение Денниса Харпера возрастает после находки обломка самолетного крыла.  — Воспоминания бывшего пилота.  — А Роберт Халинген разговаривает с мотором, как с человеком.
        Горячее солнце светило Роберту в спину. Ему не трудно было найти между рифами проход пошире, а потом, лавируя среди мелей и коралловых островков, вывести судно на чистую воду.
        Песчаный пляж полумесяцем огибал защищенную от ветра бухту. А дальше земля на острове была покрыта полузасохшей травой и только с наветренной стороны громоздились большие плоские серые камни.
        Глядя в зеленую воду, сквозь которую просвечивало песчаное дно, Роберт прошел на своей шхуне к самому центру бухты.
        Солнце уже стояло высоко, и на палубе были очень короткие тени.
        — Ты что раздумываешь?  — закричал Роберту с мачты Джеймс.  — Это еще не здесь, это дальше!
        — Но я стараюсь держаться ближе к берегу, ближе к скалам. Иначе ты пропустишь свою чертову отметину.
        — Нет. У меня хороший бинокль. А так мы можем напороться на рифы…
        — Джеймс! Может, ты в конце концов скажешь, что ты там нацарапал на скале, и я тогда тоже смогу отыскать это место?
        Джеймс как будто и не слышал слов Роберта, обращенных к нему. Он вновь поднес к глазам бинокль и скользнул взглядом по высоким темным скалам.
        — Нет, Роберт, это еще значительно дальше. Если я сам не смогу найти, тогда я открою вам свой секрет. А так, пока веди шхуну дальше вдоль берега…
        Роберт чертыхнулся, вывернул штурвал, и шхуна вновь поползла вдоль берега.
        Шхуна «Полярная звезда» шла к длинной цепи серых островков, которые сначала казались торчащими из воды черными кольями… Потом постепенно обретали форму и цвет, а под конец становились видны песчаные берега.
        Роберту не хотелось менять широкий пролив, ласковые волны на неудобную и опасную отмель.
        Сверху громко закричал Джеймс:
        — Левее! Левее, Роберт! Там отмель!
        Роберт увернул штурвал, и шхуна, послушная рулю, сделала небольшой крен, огибая отмель.
        — Скоро, Джеймс?  — поинтересовался Роберт.
        — Думаю, что еще полмили.
        — Полмили? Среди этих чертовых островков?
        — Нет! Лучше свернуть в океан и плыть по чистой воде. Так оно будет надежней.
        — Хорошо! Но ведь ты тогда не увидишь…
        — Я почувствую. Я сердцем почувствую, где упал этот чертов самолет.
        — Ну что ж, смотри. Если ты обещаешь почувствовать, тогда я выполню твою просьбу.
        Роберт вновь принялся вертеть штурвал, и шхуна, рассекая голубые волны, слегка подпрыгивая на них, направилась в океан.
        — Ну что?
        — Поворачивай! Здесь можешь поворачивать!
        Роберт прикрыл глаза от блестящего солнца и медленно развернул шхуну. Она вновь поплыла вдоль высокого каменистого берега.
        Деннис и Сильвия, стоя на корме, молчали.
        Рыба еще подрагивала большим хвостом. Ее жабры то открывались, то закрывались…
        — Деннис, тебе не жалко рыбу?
        — Рыбу?  — вдруг как бы ожил Деннис.  — Конечно, жалко. Но мне еще больше жалко тебя, себя и Роберта. Мне не хочется, чтобы мы остались голодными.
        — Тогда помоги мне ее убить.
        Деннис взял короткую палку и нанес несколько сильных ударов по голове рыбы. Она конвульсивно дернулась и замерла.
        — Ну вот, Сильвия. Можешь приступать…
        — Помоги мне подтащить ее на нос шхуны. Там я буду готовить, там жаровня.
        — Хорошо!
        Деннис поднял тяжелую рыбину и поволок ее на нос шхуны. На чисто вымытых досках палубы остался влажный и липкий след от хвоста.
        Сильвия шла за Деннисом.
        — Ты не обижайся на меня, Деннис,  — вдруг сказала девушка.
        Деннис, не оглядываясь, произнес:
        — А я и не обижаюсь. Мне не на что обижаться… Если кто-то в чем-то виноват, так это я сам. Так что, все в порядке, Сильвия.
        — Да. По-моему, все прекрасно. Главное, что мы все вместе и у нас все в порядке. Правда ведь?
        — Конечно, Сильвия. Главное, что пока еще мы все вместе.
        Сильвия начала возиться с рыбой, а Деннис пошел в будку, где за штурвалом стоял Роберт.
        — Деннис, принеси мне сигарету,  — попросил Роберт.
        — Зачем нести? Сигареты у тебя в кармане, разве ты не видишь?
        Роберт достал сигарету и закурил.
        — Послушай, Деннис, как-то мне не очень верится, что у нас так вот легко все получится. Что мы, проплавав всего один день, уже нашли этот затонувший самолет.
        — Знаешь, иногда такое бывает, Роберт, что неожиданно подвалит счастье.
        — Бывает… Но нам-то с тобой никогда не подваливало…
        — Никогда. Но зато сейчас… Нам повезет.
        А Джеймс Маккормик, не отрываясь ни на секунду, следил за линией берега. Он так пристально вглядывался, что на глаза наворачивались слезы… Он изредка опускал бинокль и вытирал глаза тыльной стороной ладони… А потом вновь прикладывал бинокль к глазам.
        — Это где-то здесь… Я помню берег… Где-то здесь,  — шептал он.
        Наконец, он увидел что-то, понятное и известное только одному ему и громко закричал:
        — Роберт! Роберт! Стоп машина!
        Роберт тут же выключил мотор. Яхта закачалась на волнах, но еще продолжала по инерции плыть.
        — Останови! Останови! Опускай якорь!
        Деннис бросился к носу — и загремела якорная цепь.
        — О, черт! Да здесь очень глубоко!  — крикнул Роберт, глядя на то, как цепь исчезает в глубинах океана.  — Очень глубоко!
        — Да здесь не должно быть слишком глубоко,  — сказал Деннис, разглядывая карту.  — Самое большое — метров восемьдесят.
        — Восемьдесят? Так это глубоко. Мы не сможем ничего поднять…
        — Успокойтесь!  — поднял руку вверх Джеймс Маккормик.  — Успокойтесь! Самолет лежит ближе к берегу. Я же смог из него выплыть…
        — Так ты что, выплыл из самолета, когда он лежал на дне?
        — Нет. Честно говоря, я выплыл из самолета, когда он только рухнул в воду.
        Наконец, шхуна замерла. Якорь вцепился в дно.
        — Здесь?  — глядя прямо в глаза Джеймсу Маккормику, спросил Деннис.
        — Да. Где-то здесь. Но сначала мне надо сплавать на берег.
        — Что ж, у нас есть надувная лодка. Поплыли!
        Мужчины бросились к корме, где была привязана надувная лодка с мотором. Джеймс Маккормик почему-то зашел в рубку и взял карабин.
        — Зачем ты берешь оружие?  — спросил Роберт.
        — Не я один знаю про самолет. Я же предупреждал.
        — Ладно. Хочешь — бери. Только не стреляй.
        — Я беру карабин защищаться, а не нападать,  — сказал Джеймс Маккормик.  — А, в общем-то, думаю, он не понадобится.
        Мужчины погрузились в лодку, отвязали трос, которым она была привязана, Роберт рванул стартер и мотор заработал. За винтом забурлила вода, и лодка быстро поплыла к берегу, подскакивая на высоких волнах…
        Когда нос лодки уткнулся в низкий песчаный берег, Деннис первым выскочил на песок.
        — Боже, как приятно стоять на твердой земле! Давай сюда, Роберт!
        Роберт выпрыгнул из лодки и по воде двинулся к берегу.
        — Действительно, ощущение прекрасное. Стоять на земле куда лучше, чем на качающейся палубе.
        Мужчины медленно, по щиколотку увязая в горячем песке, брели по берегу.
        А Сильвия со шхуны наблюдала за своими друзьями.
        Джеймс Маккормик забрался на невысокое каменное плато и помахал Сильвии рукой. Девушка ответила ему.
        — Это должно быть где-то здесь,  — сказал Джеймс.
        — Здесь? Тогда ищи свой знак.
        Джеймс пошел вдоль берега. Он присматривался к каждому камню. Наконец, остановился. Роберт и Деннис подбежали к нему.
        — Ну, что? Что ты скажешь?
        — Я скажу, что мы приплыли абсолютно правильно.
        — Так где же твой хваленый знак?
        — Знак? А знака-то и никакого нет. Я просто сдвинул несколько камней в небольшую кучу. Вот они.
        Роберт присвистнул.
        Три большие серые плиты были положены одна на другую.
        — Послушай, Джеймс, а как ты ухитрился такие тяжеленные плиты положить одна на другую?
        — Честно говоря, я был настолько возбужден, что и не помню, как это мне удалось.
        — Так, может, это не тот знак? Не та метка?
        — Нет. Это именно тот знак и та метка.
        Джеймс опустился рядом с камнями на колени, подсунул руку под нижний и вытащил черный кожаный ремень.
        — Вот. Этот ремень я оставил под камнем.
        — А где упал самолет?  — Деннис внимательно смотрел на Маккормика.
        Джеймс повернулся лицом к океану.
        — Где-то вот здесь, в радиусе полумили. Я выплыл именно сюда,  — Джеймс Маккормик показал рукой на узкую полоску прибрежного песка.  — А потом взобрался на это плато.
        — Здорово! Значит, самолет лежит где-то здесь.
        — Да. Он лежит здесь. Если только его не снесло каким-нибудь подводным течением.
        — Какое течение? Здесь спокойная вода,  — сказал Деннис.
        — Это сверху она спокойная. А там, внизу, есть разные течения и, может быть, его отнесло вправо или влево. А может быть, затолкало в какую-нибудь расщелину. Видите, какие здесь огромные камни.
        Трое мужчин пристально всматривались в темную воду, сквозь которую видны были камни, обрывисто уходящие в глубину.
        — Тогда давайте скорее на шхуну — и начнем поиски. Пока еще светло!
        Мужчины побежали к надувной лодке. Маккормик первым впрыгнул в нее. Роберт и Деннис оттолкнули ее, завели мотор, и она, подскакивая на волнах, помчалась к шхуне.
        — Ну что?  — свесившись через борт, спросила Сильвия.
        — Джеймс говорит, что это где-то здесь,  — Деннис показал пальцем на воду.
        — Что, прямо под нами?
        — Ну, может не прямо, может, вправо или влево, чуть дальше. Но где-то здесь.
        — Джеймс, здесь?
        Вместо ответа тот коротко кивнул головой.
        Сильвия засмеялась.
        — Тогда давайте сейчас же достанем!
        — Сильвия, я не думаю, что это будет так быстро. Но поспешить, все-таки, стоит.
        Роберт поднялся на шхуну и побежал в трюм, где лежали гидрокостюмы и акваланги.
        — Сильвия, ты не обидишься, если мы твой гидрокостюм отдадим Джеймсу?
        — Нет, конечно. Если только он в него влезет.
        Сильвия придирчиво осмотрела Джеймса Маккормика. Тот тоже посмотрел на себя.
        — Знаете, я сильно похудел, поэтому костюм Сильвии, думаю, будет мне впору.
        Роберт уже проверил баллоны, вновь сбегал в трюм, принес два подводных фонаря и подводные ружья.
        — Ну вот. Кажется вся амуниция готова.
        Но тут издалека, из-за скал зазвучал стрекот мотора.
        Деннис отложил ружья и фонари в сторону. Опытным ухом он сразу узнал звук подлетающего самолета.
        И в самом деле, вскоре из-за скал вылетел небольшой спортивный самолет. Он на бреющем полете пронесся прямо над шхуной, а потом, заложив вираж, повернул к берегу.
        — Чего это он?  — недоуменно спросила Сильвия.
        — Может быть, просто развлекается?  — растерянно предположил Деннис и посмотрел на Джеймса.  — Ты же все-таки летчик и должен знать, чей это самолет. Не думаю, что таких машин много на острове.
        Джеймс зло скривился и сплюнул за борт. Он стал смотреть в бинокль на приближающуюся вновь машину.
        — О, черт! Я же говорил, что о сокровищах знаем не мы одни.
        — Так чей же это самолет?  — Роберт схватил за руку Маккормика.
        — Мне бы не хотелось сейчас думать о худшем,  — сказал бывший летчик.
        — Так кто же, все-таки, владеет этим самолетом? Кому же это так интересно то, чем мы сейчас занимаемся?  — настаивал Деннис.
        — Это самолет владельца компании по ловле жемчуга. Но, по-моему, это только официальная вывеска. Все на острове боятся этого человека,  — процедил Джеймс Маккормик.
        И в этот момент самолет пронесся над самой шхуной. По воде пошла рябь…
        — Не нравится мне все это,  — сказал Роберт.  — Ты, видно, много кому проболтался про погибший самолет.
        — Да нет,  — пожал плечами Джеймс.  — Мне это было ни к чему. Но просто об аварии знали многие. Не так уж часто в окрестности падают самолеты.
        — Но ведь ты же говорил, что самого падения самолета никто не видел.
        — Конечно! Самого падения, кроме меня, никто не видел. Но позывные-то слышал радист. А он, может быть, рассказал еще кому-нибудь. Я же не мог запретить радисту… Да и потом, тут страховые компании крутились, искали самолет… Кто-то, скорее всего, что-то пронюхал.
        — А мне, честно говоря,  — крикнул Деннис,  — это начинает нравиться.  — Я люблю всяческие приключения.
        — Перестань, Деннис, уймись! Все гораздо серьезнее,  — сказал Роберт и посмотрел на карабин, висящий на гвозде.
        — Конечно, серьезно! Я понимаю!  — не унимался Деннис.  — В случае чего, будем отстреливаться. Оружия у нас на корабле предостаточно.
        Джеймс Маккормик скептически улыбнулся.
        — Я думаю, это сделать будет очень не просто. Вся полиция на острове куплена. Так что дело приобретает опасный оборот.
        — Черт!  — Деннис сплюнул за борт.
        Сильвия испуганно смотрела то на Денниса, то на Роберта, то на Маккормика.
        — Ты не волнуйся, Сильвия. Я думаю, что все обойдется. Все будет нормально.
        — Хорошо бы так…  — сказала Сильвия и попыталась улыбнуться Роберту.  — Но у меня, ты знаешь, какие-то предчувствия не очень хорошие.
        — Да гони ты их прочь, Сильвия. У меня от этих предчувствий всегда одни неприятности. А вот когда я о них не думаю, все складывается хорошо.
        Точка самолета исчезла за каменистым плато.
        — Ну что? Будем готовиться к спуску?  — спросил Джеймс Маккормик.
        — Да!  — уже возбужденно и радостно воскликнул Деннис Харпер.  — Чем быстрее мы достанем деньги и уплывем от этого острова, я думаю, тем лучше будет для всех нас.
        Джеймс Маккормик удовлетворенно кивнул и стал натягивать на себя гидрокостюм.
        Сильвия смотрела на облачающихся мужчин.
        — Когда вы вернетесь, еда будет готова. Я успею.
        — Да, Сильвия, не трать времени, займись пищей. После воды всегда хочется есть.
        Сильвия с топориком в руке направилась к рыбе.
        Уже стоя у края борта и готовясь опустить водолазную маску на лицо, Деннис спросил у Джеймса:
        — А ты никому не сказал, что идешь к нам на корабль?
        — Да нет. Этому меня учить не нужно. Я даже поплыл на шхуну, не нанимая лодки, вплавь.
        — Но тебя видели.
        — Кто?  — изумился Джеймс.
        — Старый месье Бонсью, бывший хозяин этой шхуны.
        — О, черт!  — сказал Джеймс.  — Этого еще не хватало! Он такой разговорчивый, что расскажет всем, стоит только налить ему стакан рому.
        — Тем более нам нужно тогда спешить. Чем быстрее мы достанем деньги и уплывем отсюда, тем лучше. Тебя ведь ничего не держит на этом острове, Джеймс?
        — До сих пор меня держали только деньги, лежащие на дне. Так что, если мы достанем их, то я даже не попрошу вас зайти в порт. Багажа у меня никакого нет.
        — Ну что ж, удачи вам всем!  — Сильвия подошла к мужчинам.
        Деннис первым опустил маску на лицо, сунул в рот загубник и прямо с ограждения спиной вперед прыгнул в воду. За ним последовали Джеймс и Роберт.
        Деннис посмотрел из воды вверх, туда, где чернело дно шхуны, а потом вниз… Дна не было видно. Якорная цепь уходила в черноту. Лишь изредка из черноты поднимались пузырьки воздуха…
        Джеймс подплыл к Деннису и указал ему рукой в сторону берега. Деннис понял, что плыть надо туда. Скорее всего самолет нужно было искать где-то ближе к берегу…
        Если бы он лежал где-то здесь, достать его в аквалангах было невозможно.
        Роберт присоединился к Деннису и Джеймсу, и они, быстро работая ластами, поплыли к берегу, опускаясь все ниже и ниже.
        Наконец, впереди показалась отвесная скала, за которой тянулись нагроможденные камни и покачивались длинные водоросли.
        Джеймс первым подплыл к каменному плато и углубился в широкую расщелину.
        Роберт какое-то время колебался, а потом поплыл сверху, оглядывая подводный пейзаж…
        Мелькали стаи мелких рыбешек… Изредка проплывала какая-нибудь большая рыба… Она смотрела на аквалангистов, как на сородичей, и не боялась…
        Деннис уже было поднял подводное ружье, но потом передумал. Он вспомнил, что появится кровь, и на ее запах могут приплыть акулы. А встречаться с акулами сейчас им было ни к чему…
        Одна расщелина сменялась другой… Аквалангисты буквально ощупывали каждый метр, оглядывали каменистый подводный пейзаж.
        Деннис подводным ружьем раздвигал водоросли, всматриваясь в темную глубину. Он даже начал заглядывать в узкие расщелины — возможно, самолет застрял в одной из них…
        Мужчины плыли растянувшись вдоль плато цепью.
        Вдруг Джеймс Маккормик остановился. Он размахивал руками. Роберт и Деннис развернулись и поплыли к нему. Джеймс показывал ногой на кусок самолетного крыла, который лежал среди темно-зеленых камней.
        Деннис попытался поднять крыло, обросшее ракушками. Оно с трудом, но поддалось. Роберт помог ему…
        Втроем они подхватили крыло и поплыли к поверхности.
        Сильвия, увидев мужчин, замахала рукой. Деннис стянул с лица маску.
        — Ну что, есть что-нибудь?!  — сложив руки у рта, закричала Сильвия.
        — Да! Да!  — крикнул Деннис.
        Сильвия буквально подпрыгнула от восторга.
        Мужчины, медленно работая ластами, двинулись к шхуне. Они с трудом втащили на палубу кусок самолетного крыла.
        — Что ты обо всем этом думаешь, Джеймс?  — спросил, тяжело переводя дыхание, Роберт.
        — Я могу сказать, что это крыло моего самолета.
        — Ты точно это знаешь?
        — Да. Это крыло моего самолета. Значит, и самолет должен быть где-то рядом.
        — Надеюсь, что это так.
        Джеймс Маккормик посмотрел на ярко-красный диск солнца, который медленно скатывался к горизонту.
        — Ну что, будем еще нырять?  — спросил Роберт.
        — Да нет, на сегодня, по-моему, хватит,  — сказал Маккормик.
        — Да что вы! Все надо делать прямо сейчас!  — Деннис возбужденно смотрел в океан.
        — Куда сейчас, Деннис?! Успокойся!  — веско сказал Роберт.  — Видишь, темнеет…
        — При чем здесь — темнеет? У нас же есть фонари.
        — С фонарями там делать нечего,  — сказал Джеймс Маккормик.  — Другое дело, если бы мы нашли самолет. Тогда можно было бы к нему опускаться даже и ночью… А так это опасно.
        — Да-да, Деннис, Джеймс прав, это опасно. А если кто-нибудь из нас застрянет в какой-нибудь расщелине? Мы ведь не сможем найти друг друга.
        — Ладно,  — успокоился Деннис.  — Тогда давайте ужинать. Сильвия, что там у нас сегодня?
        — Пока еще ничего нет. Я еще только начала разделывать рыбу.
        — Как скоро будет готов ужин?
        — Если не заниматься рыбой, то у нас есть консервы, и мы можем довольствоваться ими.
        — Нет, лучше мы хорошо поедим. Завтра предстоит очень тяжелый день,  — уже как свой, сказал Джеймс Маккормик.
        — Я согласна с ним,  — сказала Сильвия.  — Нужно приготовить хороший ужин. И столько рыбы, чтобы она осталась и на завтра.
        — Я помогу тебе,  — сказал Роберт.
        — А почему ты?  — поинтересовался Деннис.
        — Ну, потому что я вызвался первым.
        — Нет, джентльмены,  — сказал Джеймс Маккормик.  — Я помогу Сильвии приготовить рыбу. Я знаю рецепт, по которому здесь, на острове, готовят одно замечательное блюдо.
        Сильвия захлопала в ладоши:
        — Я хочу чего-нибудь местного.
        Деннис повертел головой.
        — А может быть, ты, Джеймс, хочешь нас отравить какой-нибудь местной дрянью, а потом забрать все сокровища себе?
        — Нет, Деннис, я ничего этого не хочу. Я просто хочу есть.
        — Вы как хотите,  — сказал вдруг Деннис,  — но я думаю, что надо заменить временный буй, который ты, Роберт, оставил на месте находки крыла, на что-то более солидное. Может ночью поднимутся большие волны…
        — Да нет, Деннис,  — сказал Джеймс, взглянув на горизонт.  — Видишь, солнце чистое, больших волн не будет. Да и вообще, в это время тут штормов почти не бывает.
        — Не знаю,  — покачал головой Деннис.  — По моему, слишком многое поставлено на карту. И лучше несколько раз перестраховаться.
        Он легко вспрыгнул в надувную лодку, завел мотор и понесся к оранжевой флюоресцирующей точке маленького буйка, оставленного Робертом на месте находки крыла.
        Вскоре на этом месте уже покачивался большой буек с электрической подсветкой.
        Довольный Деннис стоял на палубе и курил, разглядывая точку лампочки, покачивающуюся на воде.
        — Кстати,  — сказал Деннис, отрывая свой взгляд от светящейся точки,  — тебе, Джеймс, придется спать на палубе. Другого места для тебя у нас не предусмотрено.
        — А я на большее и не претендую. Думаю, что спать на голых досках мне осталось недолго. Ведь еще пара дней — и мы поднимем драгоценности со дна.
        — Ну что ж,  — сказал Деннис.  — Хочешь мечтать, мечтай!
        Он пошел на корму.
        Джеймс поглядывал на орудующую у жаровни Сильвию. Ему казалось, что он находится на корабле уже очень долго, что эти несколько лет, проведенные в Новой Каледонии, не более, чем сон… Ему казалось, что только вчера он вместе с самолетом рухнул в эту воду… И после аварии его просто подобрали люди с этой шхуны… Ему казалось, что он давно знает Денниса, Роберта и Сильвию…
        Джеймс Маккормик прилег на палубе. Он хотел спать, но не мог уснуть. Глаза его болели, и он не мог ни на что смотреть. Он просто лежал и дожидался утра… Утром должно было все решиться… Его немного познабливало. Он лениво поднялся и принес себе тонкое одеяло. Сквозь него он чувствовал циновку, которая лежала у самого борта…
        А еще Джеймс Маккормик чувствовал, как ветер забирается под одеяло, и думал о том, что еще по крайней мере один день ветер будет дуть с северо-запада, а потом перейдет на север и, наконец, иссякнет на северо-востоке. Так всегда двигались здесь ветра…
        Еще он почему-то вспоминал Мюнхен, вспоминал жену, детей, оставленных там. Теперь Джеймс чувствовал, что сможет к ним вернуться. Правда, он не видел их три года и с трудом мог вспомнить их лица.
        После этого он задумался о своем будущем.
        «Хорошо, я вернусь, у меня будут деньги,  — думал Джеймс,  — и нужно будет чем-нибудь заниматься. А чем я могу заняться…»
        — Джеймс!  — послышался голос Сильвии.  — Так чем, ты говорил, надо посыпать рыбу?
        Джеймс недовольно открыл глаза.
        — Первым делом ее надо посыпать солью. А потом красным мелким перцем. Местным перцем. У нас есть такой?
        — Да, мы купили на рынке целую банку. Посмотри, вот этим?
        — Да, этим!
        — Тогда возьми и посыпь, а то я могу ошибиться, и ни Роберт, ни Деннис не станут ее есть.
        — Еще как станут! Это замечательная рыба. Она очень вкусная.
        Джеймс Маккормик встал, перевернул рыбу на жаровне, посыпал ее перцем.
        — Через пять минут она будет готова.
        Роберт возился в трюме. Слышны были его чертыхания.
        — Чего это Роберт ругается?  — поинтересовался Маккормик.
        Девушка пожала плечами.
        — А он всегда ругается. Он удивительный человек.
        — Чем это он удивительный?
        — Он может разговаривать с мотором точно так же, как с человеком.
        — А он кто?
        Сильвия вновь пожала плечами.
        — Насколько я знаю, он конструктор.
        — И что же он такое конструирует?
        — Он сделал гоночный автомобиль, который сгорел.
        — Сгорел?!  — изумился Маккормик.
        — Да. Он разогнал его больше, чем на пятьсот миль и не смог остановить. Автомобиль взорвался и сгорел. А над ним Роберт работал два года.
        — А ты откуда это знаешь?
        — Я? Я арендовала уголок в их гараже, и поэтому знаю кое-что о Роберте и о Деннисе.
        — А Деннис Харпер? Кто он?  — спросил Джеймс Маккормик.
        — Деннис? Деннис летчик.
        — Летчик?!  — воскликнул Маккормик.
        — Да. У него был спортивный самолет, на котором он хотел пролететь под Сиднейским мостом.
        — Что?!  — еще раз изумился Маккормик.  — Разве это возможно?
        — Да, возможно. И Деннис почти уже пролетел. Но ему помешали.
        — Кто помешал?
        — Там были туристы, и Деннис испугался, что могут погибнуть люди и перед самым мостом передумал.
        — Да…  — Маккормик посмотрел на Денниса, который сидел на корме с сигаретой в руках.  — Я и не знал… Но мне кажется знакомой его фамилия — Харпер.
        — О! Эту фамилию знают в Австралии все.
        — Так что — это тот Харпер?
        — Да. По-моему это тот Харпер. Вернее, из тех.
        — Так что, его мать — самая богатая женщина в Австралии?
        — Да. Так говорил Роберт и так говорил Деннис. Но он с ней в ссоре. И, честно говоря, я бы не хотела обсуждать этот вопрос.
        Джеймс Маккормик отряхнул кончики пальцев от красного перца и пошел в трюм к Роберту.
        Темноту в трюме лишь слегка разреживала слабая лампочка, подвешенная к балке.
        Роберт Халинген склонился над мотором и, как живому, что-то пытался ему втолковать. Потом, разозлившись, со всей силы врезал по станине двигателя.
        — Ты что?  — окликнул его Джеймс,  — ты что, разговариваешь с мотором, как с человеком?
        Роберт смутился. Он не очень-то любил, когда ему мешали.
        — Это у меня такая система работы. Профессиональная привычка разговаривать с вещами.
        — Не думаю, что именно она помогает тебе справляться с поломкой. Потому что твой крик, Роберт, твоя ругань слышны даже на палубе. А, может, даже на берегу.
        — Ну, извини,  — сказал Роберт, вытирая руки ветошью.  — Я это делал не с целью тебя оскорбить. Я хочу, чтобы этот мотор работал идеально и почти бесшумно. А то от него скоро вся эта шхуна развалится — такая идет вибрация. Вот посмотри!  — Роберт присел на корточки.  — У него даже нет амортизаторов. Когда-то были, но потом его намертво прикрепили к станине.
        — Я думаю, Роберт, что эта шхуна нам надолго не понадобится. И вскоре у каждого, если он, конечно, захочет, будет по собственной яхте. И тебе больше не придется копаться в моторах. За тебя это будут делать механики.
        — Ну, вот уж и нет!  — сказал Роберт.  — Даже если нам повезет, то и мотор моей машины, и мотор своей яхты я буду смотреть сам. Ведь никто лучше меня не сможет это сделать.
        Глава 19
        — Рыба, приготовленная по местному рецепту, оказалась очень вкусной.  — Утреннее нетерпение искателей сокровищ.  — Только рискованная глубина приносит удачу.  — Стальной чемодан Соломона Цунга в руках Денниса Харпера.  — Чем же отличается кейс, поднятый со дна океана от ящика с бельем?  — У богатых свои привычки.  — Шутка Денниса Харпера с крупным бриллиантом.  — Делить большие деньги, оказывается, легче, чем маленькие…  — Как можно стать втрое богаче.  — Джеймс Маккормик вновь выказывает свое неудовольствие.
        На лестнице, ведущей в трюм, послышались легкие шаги Сильвии.
        — Роберт! Джеймс!  — позвала она.  — Скорее поднимайтесь! Пора ужинать. А не то все остынет.
        Роберт отстранил Джеймса в сторону и первым стал подниматься из трюма. Джеймс и не противился. Он дождался, пока грузный Роберт выберется на палубу, и только после этого стал подниматься следом по узкой лесенке.
        Деннис уже сидел за столом и нарезал хлеб, а Сильвия накладывала в тарелки огромные куски жареной рыбы.
        Маккормик, не дожидаясь повторного приглашения, с жадностью набросился на еду.
        Деннис немного брезгливо смотрел на то, как Джеймс, прямо руками отрывает большие куски и отправляет их в рот.
        Но Маккормика мало волновало, как он смотрится со стороны. Он выплевывал кости прямо за борт, вытирал жирный рот рукой.
        — Замечательная получилась рыба,  — шептал Маккормик.  — Правда, Сильвия, она получилась совсем не такой, как я предполагал, но все равно замечательно.
        — Если не есть дня три,  — заметила Сильвия,  — то замечательной покажется даже всякая ерунда… Я, кстати, вообще сомневаюсь, что эту рыбу можно есть.
        — Почему? Прекрасно приготовлена!  — сказал Роберт, взяв небольшой кусочек на пробу.
        Рыба действительно оказалась очень вкусной и сочной, и мужчины с аппетитом принялись за еду.
        Когда с ужином, наконец, было покончено, все выпили по чашке кофе и закурили.
        — Во сколько завтра подъем?  — нетерпеливо спросила Сильвия.
        — Подниматься раньше, чем встанет солнце не обязательно,  — улыбнулся Деннис.
        — А если серьезно?
        — Я и говорю серьезно. Когда проснемся, тогда проснемся. Я не думаю, что кому-нибудь будет хотеться поспать лишних пару часов.
        Деннис поднялся из-за стола и, поблагодарив Сильвию, проследовал в каюту.
        Сильвия с Робертом еще немного посидели за неубранным столом, посмотрели на звездное небо, на темную воду… Послушали плеск волн…
        — Сильвия, иди ложись спать. Я сам здесь все уберу, отдыхай!
        Услышав эти слова, Джеймс Маккормик скривился. Он натянул на себя одеяло и повернулся на другой бок. Ему не нравилось, как Роберт разговаривает с Сильвией. Ведь, в конце концов, кто такая эта девчонка, какая от нее польза? И почему ей нужно отдавать четвертую часть денег? Такую же, как ему, Джеймсу Маккормику, человеку, который знает место, где лежит самолет.
        Утром, только лишь попив кофе, мужчины начали примерять снаряжение и облачаться в гидрокостюмы. Говорить никому ни о чем не хотелось, все боялись спугнуть удачу.
        Деннис на прощание взмахнул рукой и, перевалившись через борт, плюхнулся в воду.
        На сей раз поиски шли гораздо более целенаправленно.
        Вскоре Роберт, Деннис и Джеймс добрались до того места, где вчера обнаружили крыло самолета. Сначала они плавали вокруг этого места, все более увеличивая радиус.
        Но ничего похожего на останки самолета не было. К тому же тут не было и донного ила — самолет не мог быть занесенным.
        Наконец, Джеймс остановился, держась рукой за скалу. Он указывал рукой на водоросли, которые, повинуясь невидимому подводному течению, змеились, направленные в одну сторону.
        Деннис сразу понял этот жест, кивнул головой и, освещая переносным фонарем глубокие расщелины, двинулся в направлении, указанном Джеймсом.
        Расщелина оказалась очень глубокой. Свет фонаря уже не достигал ее дна. И аквалангистам пришлось спуститься туда.
        Здесь, куда не проникал дневной свет, скалы были почти лишены растительности. Стаи рыб, выхваченные лучом фонаря, испуганно проносились прямо перед масками, иногда буквально стуча в стекло.
        Аквалангисты спускались все ниже и ниже. Вода становилась все чернее и чернее. Вдруг Джеймс Маккормик, который плыл первым, приостановился. Роберт и Деннис подплыли к нему.
        Джеймс показал большим пальцем себе на грудь, потом на поверхность.
        Деннис и Роберт поняли, что ему тяжело и не хватает воздуха.
        Деннис сделал ему знак, чтобы он поднимался к поверхности, но тот запротестовал.
        Роберт стал погружаться дальше, в самую глубину расщелины. Он, время от времени, поглядывал на глубиномер. Пока еще запас оставался. Они находились на глубине пятидесяти пяти ярдов.
        И вот, когда Деннис уже совсем отчаялся найти самолет именно в этой расщелине, потому что плато кончалось и дальше следовала глубокая пропасть, впереди слабо замерцали в луче фонаря алюминиевые листы.
        Деннис сначала даже не поверил в удачу. Ему почудилось, что это мелькнула стая серебристых рыб. Но, когда он проплыл вперед, то ясно различил черные цифры на плоскости крыла самолета.
        Самолет застрял в расщелине, зацепившись за выступ крылом. Казалось, что одно неосторожное движение, и самолет, сорвавшись, полетит в бездну.
        В том, что это именно тот самолет, сомнений не было. Второе крыло отсутствовало.
        Деннис осторожно проплыл вокруг самолета, стараясь не прикасаться к нему.
        Роберт двигался вслед за Деннисом. Сверху, над самым самолетом, с фонарем в руках, завис Джеймс.
        Если бы можно было, Деннис бы кричал от счастья, но так он ограничился лишь тем, что, оглянувшись на Роберта, поднял большой палец.
        Роберт ответил ему таким же жестом.
        Когда Деннис навел луч фонаря на лицо Роберта, то увидел за стеклом маски счастливые, наполненные слезами глаза. И он подумал, что, наверное, и у него сейчас такое же лицо.
        Светить на лицо Маккормика ему не хотелось, и он направил яркий луч в выбитое стекло кабины.
        В глубине кабины, между сиденьем и штурвалом, застряло тело, изъеденное крабами и рыбами. Медленно покачивались остатки одежды.
        Деннис как можно аккуратнее просунул голову в окно. Больше он не вмещался. Деннис попытался дотянуться, чтобы проникнуть вглубь кабины. Но отверстие было слишком мало, и плечи не позволили ему проникнуть в салон.
        Роберт дернул Денниса за ногу, показывая, что надо попытаться открыть дверь.
        Деннис кивнул головой и, вытащив тяжелый нож, попытался открыть дверь. Медленно, с трудом, но это им удалось. Самолет слегка качнулся.
        Деннис пробрался в фюзеляж. Сквозь поднятую муть он увидел большой металлический ящик с цепочкой, которая тянулась к запястью скелета.
        Самолет вздрогнул и медленно начал опускаться в бездну.
        Деннис схватил одной рукой ручку металлического ящика, второй рукой сорвал браслет с запястья Соломона Цунга. Кисть, распавшись на отдельные фаланги, исчезла в мутной воде.
        Деннис едва успел выскочить из кабины. Самолет, кувыркаясь, медленно погружался в черную бездну.
        Роберт посветил фонарем ему вслед…
        Потом он подхватил Денниса, и они, быстро работая ластами, стали подниматься к поверхности, держа стальной чемодан.
        На середине дороги Джеймс, Деннис и Роберт остановились. Нужно было выждать время, чтобы стремительный перепад давления не стал смертельным.
        Деннису страшно хотелось прямо вот тут, под водой, раскрыть этот загадочный ящик, чтобы удостовериться в правдивости слов Джеймса Маккормика.
        Джеймс положил руку на ящик и энергично закивал головой. Мол, это именно тот ящик.
        Джеймс взглянул на часы и махнул рукой — можно было вновь подниматься.
        Сильвия, стоя на палубе, с тревогой вглядывалась в поверхность океана. По ее расчетам, мужчины давно должны были вернуться.
        Наконец, она увидела, как возле самого борта забурлила вода и из глубины появился Джеймс. Он устало уцепился за веревочную лестницу, скинутую с борта, и стал подниматься.
        — Ну, что там?  — крикнула Сильвия.
        Джеймс, не говоря ни слова, сорвал с лица водолазную маску и часто задышал. Он приложил руку к сердцу, вслушиваясь в его неровное биение.
        — Ну что, где Деннис, Роберт?
        Джеймс ничего не отвечал.
        За бортом вновь послышался всплеск. Сильвия подбежала к лестнице и увидела, как из воды одновременно показались две головы — Денниса и Роберта. Сильвия крикнула:
        — Ну что? Вы нашли что-нибудь?
        Роберт медлил с ответом. Деннис подплыл к веревочной лестнице.
        — Не тяните, сколько можно?!  — кричала Сильвия.
        Роберт крикнул Деннису:
        — Ну что, скажем ей или еще потянем?
        — Да ладно, давай!
        Деннис махнул рукой Роберту и тот резко вытащил из-под воды ящик с цепочкой, прикрепленной к ручке.
        Сильвия вскрикнула.
        Деннис уже взбирался на палубу. Он перегнулся через борт и перехватил тяжелый ящик.
        — Смотри, не урони!
        — Да нет! Я теперь свою добычу никуда не выпущу.
        Деннис и Роберт опустились на палубу прямо возле борта. Между ними стоял металлический ящик, с которого стекала вода. Мужчины тяжело и возбужденно вздыхали. Они время от времени бросали на ящик жадные горящие взгляды…
        Только Сильвия смотрела на эту металлическую штуковину совершенно спокойно. Она никак не могла поверить, что вот так просто, за несколько дней, можно найти сокровища… Она даже улыбалась.
        Джеймс Маккормик выхватил из-за пояса тяжелый нож и попытался открыть ящик. Но все его усилия оказались тщетными. Только острие ножа сломалось.
        — Э, Джеймс!  — сказал Роберт.  — С такими вещами надо уметь обращаться, это тебе не чемодан с дорожным бельем. Это вещь серьезная.
        — Хорошо! Но открыть-то ее надо!
        Деннис посмотрел на Роберта. Тот кивнул.
        — Надо. Я открою. Только для этого нужно будет принести инструменты из трюма.
        Сильвия посмотрела на Роберта.
        — Что, там действительно лежат деньги?
        — Конечно, Сильвия, я в этом абсолютно уверен.
        Джеймс Маккормик бросил на девушку недовольный взгляд.
        — А может, мы не будем его открывать?  — вдруг сказал Деннис.
        — Нет, что вы! Нужно сразу открыть, немедленно. Я хочу убедиться, увидеть, ради чего я мучился два года,  — сказал Джеймс Маккормик.
        — Хорошо, хорошо, Джеймс! Не беспокойся, мы его обязательно откроем! Только надо сначала раздеться, не ходить же в этих гидрокостюмах!
        — Да!
        Мужчины стали раздеваться, буквально сдирая с себя подводную амуницию.
        Когда они переоделись, Роберт спустился в трюм, принес с собой дрель, зубило и тяжелый молоток.
        Вместе с Деннисом они отрубили завесы, на которых держалась крышка чемодана. Потом, подсунув плоское лезвие зубила в щель, оторвали крышку. Всхлипнула резина, которой была обита крышка и верх ящика. Он разгерметизировался.
        Все пространство ящика было заполнено кожаными, туго затянутыми мешочками и пачками стодолларовых купюр. Все было идеально сухое.
        Деннис присвистнул.
        — Ух ты!
        — А я и не ждал другого,  — сказал Джеймс.
        — А что в этих мешках?  — Сильвия протянула руку к небольшому кожаному мешочку.
        Джеймс осторожно сжал ее запястье и отвел руку в сторону.
        — Пожалуйста, сейчас не надо! По-моему, в этих мешочках бриллианты. Во всяком случае, денег на двадцать миллионов в этом ящике наберется вряд ли. Соломон Цунг любил круглые числа. Поэтому, я думаю, пачек денег тут будет около сотни,  — на взгляд определил Джеймс.  — Ровно на миллион.
        — Всего лишь на миллион…  — сказал Роберт.
        — С каких это пор для тебя миллион стал «всего лишь»? Давно ли ты считал двести долларов большими деньгами?!  — напомнил ему Деннис.
        — Ну, ладно, я же пошутил,  — сказал Роберт.
        — Я понимаю, у вас, богатых, свои привычки,  — сказала Сильвия и взвесила на ладони один из небольших кожаных мешочков.
        Внутри мешочка что-то глухо зашелестело.
        — Раскрой,  — сказал Деннис.
        Сильвия осторожно развязала кожаный ремешок, раздвинула горловину и высыпала на стол пригоршню блестящих камешков.
        — Это же настоящие бриллианты!  — воскликнула она.
        — Я смотрю, вы все только прикидываетесь бедными,  — сказал Деннис.  — Сильвия с первого взгляда отличает стекляшку от бриллианта, Джеймс может на глаз определить, сколько денег лежит в чемодане… А вот я, честно говоря, совсем не уверен, что это бриллианты. Совершенно обыкновенные стекляшки.
        Деннис поднес к глазу один из самых больших камней и стал его разглядывать.
        — Обыкновенное стекло,  — сказал Деннис и занес руку, чтобы кинуть камешек за борт.
        Джеймс буквально повис у него на руке.
        — Ты что, с ума сошел!  — закричал он.
        — Теперь я и в самом деле вижу, что это бриллиант,  — сказал Деннис.  — А вы, по-моему, настолько обалдели от счастья, что не понимаете шуток.
        Деннис разжал руку и положил прозрачный, как вода, бриллиант на грубые доски стола.
        — Сильвия,  — мягко сказал Деннис,  — давай мы поручим дележку тебе.
        — Почему мне?  — изумилась девушка.
        — Ну, я думаю, что ты будешь самым беспристрастным из нас человеком и деньги тебя не ослепят.
        — Как хотите,  — быстро согласилась Сильвия.
        Джеймс Маккормик недовольно посмотрел на Денниса, на Роберта. Потом он перевел взгляд на тонкие пальцы Сильвии, которая уже вытаскивала из стального ящика кожаные мешочки с бриллиантами и пухлые пачки долларов.
        — Знаешь, Роберт,  — обратилась Сильвия к Халингену,  — никогда не думала, что в моих руках будет такое большое количество денег.
        — Да, Сильвия. Но я думаю, что когда-нибудь за твои картины будут платить такие же большие деньги.
        — Вряд ли,  — сказал Деннис.  — Наличными за картины не рассчитываются, обычно дают чек.
        — А ты-то откуда знаешь?  — встрял Роберт.
        — Как это откуда?! Моя мать большой любитель приобретать антиквариат и картины. И я много раз видел, как она рассчитывается за произведения искусства.
        — Она выписывает чеки?
        — А ты думаешь, что у нее полная сумка денег? Я думаю, она за всю свою жизнь никогда не видела такого большого количества наличных.
        — Ну ладно, Сильвия, приступай!  — поторопил девушку Джеймс.
        Сильвия начала развязывать мешочки и ссыпать бриллианты на стол.
        — Осторожнее! Осторожнее! Надо смотреть, чтобы ни один камешек не упал!
        — Да брось ты, Джеймс! Их здесь так много,  — сказал Деннис,  — что если один и потеряется, ничего страшного не произойдет.
        — Один!  — воскликнул Джеймс.  — Один камешек, я думаю, стоит больше…  — Маккормик на секунду задумался,  — больше, чем вся эта шхуна.
        — Вполне возможно. Думаю, что это очень дорогие камни. Как ты говорил, Соломон Цунг был не дурак.
        — Да! Теперь я думаю, что Соломон Цунг был очень умный мужчина!  — радостно воскликнул Джеймс, глядя горящими глазами на сверкающие камни.
        — А этим мешочки какие-то очень уж тяжелые…  — Сильвия взвесила на ладони один из мешочков.
        — Так развяжи его, чего же ты ждешь? Посмотрим, почему он такой тяжелый.
        Сильвия развязала кожаный шнурок и высыпала на стол золотые монеты.
        — О-о! Вот это золото! В этом я кое-что понимаю,  — сказал Джеймс Маккормик, схватил монету и попробовал ее на зуб.  — Да. Это действительно настоящее золото.
        Роберт взял одну монету и стал пристально ее разглядывать.
        — Действительно. Монеты-то старые.
        — Какая разница? Главное, что они золотые!  — воскликнул Джеймс Маккормик, дрожащей рукой опуская монету на стол.
        Сильвия вытряхнула еще из двух мешочков на грубые доски стола тускло поблескивающие золотые монеты.
        — Ну что, наверное начнем с бумажных денег?  — весело спросила она.  — Только держите, чтобы не унесло ветром.
        Деннис взглянул на небо. Оно было безоблачным.
        — Какой ветер! Разве только тайфун налетит…
        — В это время тайфун приходит раз в десять лет,  — сказал Джеймс Маккормик.  — Я-то неплохо знаю погоду на этих островах.
        — Да никуда не унесет эти деньги! Смотрите, какие толстые тяжелые пачки!
        Сильвия принялась раскладывать пачки стодолларовых купюр на четыре угла стола. Каждый внимательно следил за тем, что происходит.
        Деннис не выдержал первым. Он отвернулся от стола, оперся на шершавые доски борта и стал смотреть в прозрачную воду океана.
        — Никогда не думал, что нам так быстро повезет. Что удача все время ходит рядом с нами.
        — Да, действительно,  — поддержал приятеля Роберт.  — Это что-то фантастическое. Я по сей день не могу в это поверить…
        — Не можешь?! Не можешь?!  — возбужденно воскликнул Джеймс Маккормик.  — Так возьми вот это руками, вот эти деньги, и ты убедишься, что удача лежит прямо перед тобой, что она в твоих руках!
        Роберт осторожно грубыми пальцами прикоснулся к сверкающим камешкам.
        — Да. Вроде бы действительно удача прямо у нас на столе.
        Деннис, чтобы как-то унять возбуждение, взобрался на мачту, сел на рею, свесил ноги и стал что-то напевать.
        — Деннис, ты мне напоминаешь атамана пиратского корабля, который захватил сокровища.
        — А почему бы и нет?
        Деннис завязал пестрый платок на голову и действительно стал похож на пирата. Тем более, что он уже два дня не брился, и густая щетина подчеркивала его горящий взгляд.
        — Я буду смотреть на вас сверху, чтобы не было какой-нибудь ошибочки.
        — Да какая здесь может быть ошибка,  — воскликнула Сильвия.  — Бот крупный камень: один тебе, Деннис, один мне, один Роберту и один Джеймсу…
        Маккормик придирчиво осмотрел камень, который положила на его край стола девушка.
        — Что, что-то не так?  — воскликнула Сильвия.
        — Да нет, мне кажется, что он немного меньше, чем у Роберта.
        Роберт взял свой камень, положил его на угол стола, где лежали деньги Джеймса, и взял его бриллиант.
        — Э нет!  — воскликнул Джеймс.  — Теперь мне кажется, что тот был больше!
        — Хорошо! Тогда забирай его назад.
        Маккормик взял свой бриллиант, сжал его дрожащими пальцами и стал рассматривать.
        — Ух, черт! Какой красивый! Как сверкает!  — сказал Маккормик.
        — А представляешь, если его оправить в платину и сделать перстень? Какая будет красивая вещь!  — сказал Роберт.
        — В платину?.. Можно и в платину. А лучше я возьму золотую монету и сделаю перстень из нее. А потом вставлю туда бриллиант.
        — Можешь делать все, что хочешь,  — сказал Роберт.
        — Господа, не кричите! А то я смогу ошибиться и положу себе вместо одного камня два,  — сказала Сильвия.
        — Э-э-э… Ты так не сделаешь! Мы следим и считаем,  — сказал Маккормик.
        — Да ничего мы не считаем,  — сказал Роберт.  — Дели, как хочешь.
        Роберт пошел к жаровне и поставил на еще горячие угли медный кофейник.
        — Я вот сейчас попью кофе. Если вы, господа, желаете, можете присоединиться.
        — Конечно! Конечно, Роберт! Я с удовольствием!  — крикнул Деннис. Он повис на руках на рее и спрыгнул на палубу.
        Шхуна покачнулась.
        — Э! Осторожнее! Могут все камни рассыпаться!  — крикнула Сильвия.
        — Хорошо! Я буду ходить тихо и неслышно,  — сказал Деннис, подходя к Роберту.
        Он нагнулся к своему приятелю, обнял его за плечи и зашептал на ухо.
        — Ну что, Роберт, ты доволен? Теперь ты веришь, что мои авантюры могут иногда заканчиваться успешно?
        — Конечно, Деннис! Теперь-то уж точно я верю в твою счастливую звезду.
        — Да нет, дело не в звезде. Мне кажется, нам повезло знаешь почему?
        Роберт кивнул головой.
        — Догадываюсь…
        — Так вот, Роберт, если бы Сильвии с нами не было, думаю, что всех этих камней, долларов и монет у нас бы не было.
        — Да, я с тобой согласен.
        — Как-то даже не верится, что вот так быстро мы все, втроем, стали очень богатыми людьми.
        — Самое главное…  — начал Роберт.
        — Что самое главное?  — переспросил Деннис.
        — Самое главное, придумать, как лучше ими распорядиться.
        — Ты имеешь в виду деньги?
        — А что же еще?
        — Да господи, что-что, а распорядиться ими я смогу.
        — Ты-то, может, Деннис, и сможешь, ты привычный к деньгам. А вот для меня эта сумма кажется астрономической.
        — Джеймс!  — крикнул Деннис.  — Как ты думаешь, по скольку у нас получилось на каждого?
        Джеймс Маккормик задумался. На его лбу резко обозначились четыре поперечные морщины. Он потер переносицу указательным пальцем, посмотрел в небо, как будто там можно было прочесть ответ на этот вопрос.
        — Я думаю, что здесь, в этом чемодане, денег было больше, чем двадцать миллионов.
        — Думаешь, больше?!  — воскликнула Сильвия, раскладывая мелкие камни.
        — Да. Я думаю, что здесь миллионов тридцать…
        — Тридцать миллионов?!  — прошептала Сильвия.  — Так это значит…
        — Это значит,  — сказал Джеймс Маккормик,  — что каждому будет по семь миллионов. Если, конечно, мы сможем хорошо продать камни.
        — Я знаю, где можно хорошо продать камни,  — сказал Деннис.
        — Ну?  — спросил Роберт.
        — С камнями надо ехать в Европу,  — сказал Деннис.  — Там большой спрос на них.
        — Послушай, Маккормик, а куда собирался дернуть этот знаменитый Соломон Цунг?
        — Кажется, в Бельгию.
        — Так вот, господа, я думаю, что нам именно туда и придется везти свои камни. А, может, если не в Бельгию, то в Голландию, в Амстердам. Там основной центр по обработке бриллиантов.
        Сильвия брала своими тонкими пальцами сверкающие камни и раскладывала их в кучки.
        Потом она принялась делить золотые монеты.
        И уже через четверть часа на каждом углу стола лежали уже довольно внушительные кучки золотых монет и россыпь сверкающих камней. Пачки купюр лежали, как зеленые кирпичи.
        Джеймс Маккормик следил за каждым движением девушки. Он жадно облизывал пересохшие губы. Глаза его слезились. Он время от времени тяжело вздыхал и прикасался то к камушку, то к золотой монете, то к пачке банкнот.
        — Отлично! Отлично!  — шептал он.  — Теперь-то я смогу всем доказать, что я не простой пьяница и оборванец, а самый богатый человек на этом заброшенном богом острове.
        — Я самый богатый человек!  — воскликнул Джеймс.
        — Ну не самый богатый,  — возразил Деннис.
        — По-моему, ты такой же богатый, как и я,  — сказал Роберт, глядя на свой край стола.  — Если мы сложимся все вместе, то мы будем втрое богаче, чем ты.
        Сильвия с изумлением смотрела на Роберта.
        Роберт переглянулся с Деннисом, и они сдвинули две свои кучи в одну.
        Джеймс Маккормик испуганно отшатнулся от стола.
        — Что вы делаете? Что вы делаете?!
        — Мы? Мы просто хотим быть богаче тебя, Джеймс. Неужели ты этого не понял?
        — Как хотите. Как хотите! Я в эти игры не играю.
        — Ты можешь и не играть, а вот мы с Робертом решили потратить свои деньги вместе.
        — Да? Роберт?  — Сильвия внимательно посмотрела на Халингена.
        Тот едва заметно кивнул головой.
        — А можно…  — девушка медлила с вопросом.
        — Что ты хотела, Сильвия?  — спросил Деннис.
        — Я хочу спросить у Роберта.
        — Да, Сильвия, я тебя слушаю.
        — Роберт, а можно и я вместе с вами?
        — Ты? Ты хочешь присоединиться к нам?
        Вместо ответа Сильвия, расставив ладони, подвинула и свою кучку на центр стола.
        — Ну вот, теперь мы снова все вместе.
        Сильвия, Роберт и Деннис обнялись и счастливо рассмеялись.
        — Как хорошо делить таким способом!
        Джеймс Маккормик принялся с недовольным видом складывать свои сокровища:
        Камешки он ссыпал в маленький кожаный мешочек.
        Монеты — в мешочек более внушительных размеров.
        Потом опустил желтоватый потертый кожаный мешочек в больший.
        Потом принес из трюма небольшой полотняный мешок, сложил туда банкноты и мешочки с драгоценностями.
        Горловину он крепко перетянул толстой бечевкой и завязал на несколько узлов.
        Потом, подкинув в руках свой груз, довольно хмыкнул.
        — Вы как хотите. У вас, джентльмены, свои планы, у меня свои.
        — Конечно, мы на тебя не в обиде, Джеймс!
        — Еще бы, вы были на меня в обиде!  — отвернувшись к океану, прижимая к груди полотняный мешок, прошептал Джеймс Маккормик.  — Еще бы вы на меня обижались! Вам бы никогда не найти все это!
        — Ты, наверное, думаешь, Джеймс, что мы никогда бы не нашли эти сокровища?
        Джеймс обернулся.
        — Я ничего не думаю. Мы ведь их уже нашли.
        — Ну и хорошо, что ты так не думаешь,  — сказал Роберт,  — а то на корабле могли бы начаться раздоры.
        — У меня есть еще одно дело,  — сказал Джеймс, обращаясь к Роберту.
        Тот повернулся к бывшему пилоту.
        — Ну, и о чем ты хочешь нас еще попросить?
        — По-моему, лучше всего, если мы будем убираться с этого острова не по одному, а все вместе. И не самолетом и не рейсовым кораблем, а поплывем отсюда тихо, на этой шхуне.
        — Но у нас не хватит горючего,  — возразил Роберт.  — Все-таки, стоило бы зайти в порт и заправиться.
        — Но только мы не будем там задерживаться слишком долго,  — сказал Джеймс.  — И, к тому же, у вас хорошая оснастка, мы можем идти под ветром.
        — Как видишь, ветра в ближайшее время не предвидится, сказал Деннис.
        — Я думаю, что долго рассиживаться здесь, на одном месте, не стоит,  — сказал Джеймс Маккормик.  — Лучше всего готовиться к отплытию.
        И он, все так же прижимая к груди полотняный мешок зашел в надстройку.
        Деннис посмотрел на Сильвию.
        — По-моему, он прав. Сильвия, складывай все в железный ящик Соломона. Роберт, мы погорячились с тобой по-моему и напрасно сломали крышку.
        — Ничего,  — успокоил его приятель.  — Я крепко обвяжу его крышку и ничего с нашими сокровищами не случится.
        Деннис поднялся от стола и зашел в каюту.
        Там, возле небольшого зеркала, уже намылив лицо, стоял Джеймс Маккормик. Он как раз занес бритву для того, чтобы снять двухдневную щетину.
        — А куда ты так прихорашиваешься?  — спросил Деннис.
        — Мы же теперь миллионеры, и я должен выглядеть подходящим образом,  — через плечо бросил Джеймс.  — Ты мне только скажи одно, Деннис, я никак не пойму ни тебя, ни твоего друга Роберта…
        — А в чем дело?  — насторожился Харпер.
        — А все дело в этой девчонке. Я никак не могу взять в толк — хотя это и ваше дело и меня мало касается — почему ей досталось столько же денег, как каждому из нас?
        — Джеймс, да брось ты! Тебе что, жалко? Тебе этих денег хватит до конца жизни — и даже больше.
        — Да нет! Все дело в принципе!  — сказал Джеймс Маккормик, снимая бритвой с лица белую мыльную пену.  — Я просто думаю, что третья часть больше, чем четвертая…
        — Извини, Джеймс, мы так договаривались с самого начала.
        — А жаль,  — сказал Джеймс и отвернулся от Денниса.
        Тот разлегся на топчане и начал что-то насвистывать…
        Глава 20
        — На безоблачном горизонте появляется подозрительный катер.  — Странная проверка документов кончается перестрелкой.  — Предупреждение Джеймса Маккормика и вскрик Сильвии.  — Предсмертное признание Сильвии.  — Последний поцелуй.  — Смерть Сильвии и истерика Денниса Харпера.  — Изгнание Джеймса Маккормика с «Полярной звезды».  — Похороны Сильвии Бертран в океанской бездне.  — Радиосводка погоды очень тревожная.  — Водоворот смерти и луч надежды.  — Спасательный плот и бесстрашие Денниса.  — Роберт Халинген спасает друга, рискуя собственной жизнью.
        Сильвия с Робертом как раз окончили упаковывать деньги, камни и монеты в железный ящик. Роберт несколько раз туго окрутил его просмоленной бечевкой и завязал морским узлом.
        Сильвия попробовала взять его в руки.
        — Ого! Какой тяжелый!  — воскликнула девушка.
        — Что ж ты хотела?! Легированная сталь, а внутри золото и камни. Снеси все это к себе в каюту.
        — Ты думаешь, Роберт, я дотащу?!
        — Конечно донесешь! Это не тяжелее, чем кувшин с водой.
        Сильвия взяла в руки металлический ящик и уже направилась к надстройке, когда до них донесся пульсирующий вой сирены.
        Роберт озабоченно посмотрел в сторону берега. Из-за мыса показался белый скоростной катер. На его носу развевался трехцветный французский флаг.
        — Это еще кого несет?  — сквозь зубы процедил Роберт, снимая с гвоздя бинокль и прикладывая его к глазам.
        Роберт покрутил настройку резкости и с досадой сплюнул за борт.
        — Кто это?  — спросила Сильвия, вновь выходя на палубу.
        — По-моему, это морская полиция,  — ответил Роберт.
        — А что им может быть нужно?  — спросила Сильвия.
        — Не знаю, должно быть простая проверка документов.
        — А что, у нас что-то не в порядке?
        — Да нет. Все в порядке. Просто у нас на борту один лишний человек — Джеймс Маккормик.
        — Спустись вниз и предупреди его, пускай где-нибудь спрячется. Не хватало нам еще осложнений с местной полицией.
        Катер стремительно приближался к шхуне. На корме катера стоял полицейский в светлой фуражке. Он поднес к своим губам мегафон и прокричал:
        — Спускайте трап! Морская полиция! Приготовьтесь к проверке документов.
        Роберт, чертыхаясь, принялся отвязывать мостки.
        На нос полицейского катера из кабины поднялись еще двое людей в форме, вооруженных короткоствольными автоматами.
        — Что-то серьезное,  — промычал сам себе Роберт.  — Может быть, ищут кого-то? А может это Джеймс Маккормик что-нибудь натворил?
        Но тут из надстройки выглянул Джеймс.
        — Что такое?  — спросил он шепотом.
        — Да спрячься ты скорее, не видишь, морская полиция. У тебя хотя бы какие-нибудь документы с собой есть?
        — Только летные права,  — ответил Джеймс Маккормик, похлопав себя по карманам.
        — Тогда спрячься, этого явно будет не достаточно.
        Джеймс секунду колебался, вглядываясь сквозь иллюминатор в стремительно приближающийся полицейский катер.
        — Это не полиция!  — только и успел крикнуть Джеймс, перебегая в рубку.
        Он сорвал со стены карабин и притаился за перегородкой.
        Но Роберт не услышал его слов. Он спустил сходни и встретил полицейского, держа в руках пачку документов.
        — Так…  — полицейский пролистал документы и взглянул на Роберта.  — Сколько людей на шхуне?
        — Трое,  — стараясь казаться как можно спокойнее, сказал Роберт Халинген.  — Вот документы.
        — Лишних никого нет?  — спросил офицер, глядя в глаза Роберту.
        — Нет. Лишних у нас нет.
        Полицейский явно пропустил мимо ушей этот ответ, сделал движение рукой и двое людей с автоматами перепрыгнули на борт шхуны.
        — Скорее!  — крикнул полицейский.
        Два его рослых помощника передернули затворы автоматов и бросились к рубке управления.
        Прогремел выстрел.
        Офицер полиции вырвал из-за пояса тяжелый револьвер и принялся стрелять.
        Один из полицейских покачнулся, схватился рукой за грудь, рухнул прямо в воду. Второй упал на палубу и принялся стрелять.
        В это время Сильвия выглянула наверх. Пули впивались прямо в дерево. Осколками стекла сыпалась посуда.
        Роберт с Деннисом упали на палубу, прикрывая головы руками.
        — Ты что делаешь?  — кричали они.  — Ты что делаешь, сукин сын?!
        — Это не полиция!  — закричал в ответ Джеймс Маккормик и еще раз выстрелил.
        Еще один из нападавших с раздробленным черепом упал за борт шхуны.
        Сильвия стремительно пробежала по палубе и вскочила в рубку. Она буквально вцепилась в Маккормика и пыталась вырвать из его рук карабин.
        — Это не полиция!  — крикнул Джеймс, отбросив ее к штурвалу.
        Он вновь припал к прицелу и стал целиться в кабину катера, где за стеклом виднелось лицо темнокожего мужчины.
        Деннис ползком добрался до надстройки и сорвал с гвоздя второй карабин. Он залег за грудой просмоленных канатов и стал целиться в офицера полиции. Тот выронил револьвер, схватился за правое плечо и перепрыгнул через борт шхуны прямо на катер.
        Вслед ему прозвучали два выстрела Джеймса.
        — Заводи мотор, уходим!  — крикнул офицер.
        Потом выхватил короткоствольный автомат и, не целясь, дал длинную очередь по рубке.
        Зазвенело и посыпалось разбитое стекло, в разные стороны полетели щепки.
        Сильвия вскрикнула, схватилась за грудь и стала медленно оседать, поворачивая штурвал шхуны…
        Деннис стрелял вслед удаляющемуся катеру…
        — Это не полиция!!  — кричал Джеймс Маккормик.
        Роберт, услышав крик Сильвии, бросился в рубку. Он склонился над девушкой и поддержал ее слабеющую голову руками.
        Деннис отбросил карабин и тоже кинулся в рубку. Он схватил Джеймса Маккормика за лацканы пиджака и начал его трясти.
        — Зачем ты стрелял, идиот!!
        — Но это не полиция!  — пробовал оправдаться Джеймс.  — Я узнал их!
        Деннис бросил Джеймса на дощатую стену и ударил кулаком в живот.
        — Но это не полиция,  — прохрипел Джеймс, стоя на четвереньках на палубе,  — это охрана майора Брикса.
        Но Деннис уже не слушал и не слышал его. Злость и ярость переполняли все его существо. Он ударил Джеймса ногой в грудь и тот отлетел к борту…
        Роберт склонился над Сильвией.
        — Ты слышишь меня?
        Губы девушки приоткрылись, и Роберт сумел разобрать.
        — Да, Роберт…
        — Сильвия! Сильвия! Все будет хорошо! Держись! Мы сейчас пойдем в порт, найдем врача…
        Роберт пытался усадить ее, но девушка уже ослабела настолько, что ее глаза сами закрывались, и она теряла сознание.
        — Сильвия!  — кричал Роберт,  — очнись!
        — Роберт, не надо… Поздно…  — прошептала Сильвия.
        Ее голова склонилась на плечо Халингена, и он услышал, как очень тихо и отчетливо Сильвия прошептала прямо около его уха:
        — Роберт… Я люблю… Тебя…
        — Сильвия! Держись! Все будет хорошо!  — в отчаянии тоже зашептал Роберт.
        Он взял ее на руки и вынес на палубу…
        Когда он положил ее на брезент, то ужаснулся — лицо Сильвии было совершенно бескровным, ее губы едва шевелились…
        Роберт наклонился над ней и услышал, что она говорит.
        — Роберт… Я хочу, чтобы ты поцеловал меня…
        Деннис, увидя, что Сильвия ранена, бросился в каюту за аптечкой…
        — Роберт… Поцелуй… меня…  — прошептала еще раз Сильвия.
        И Роберт, склонившись, поцеловал девушку в уже холодеющие губы…
        Джеймс Маккормик сидел у борта и плакал, размазывая по лицу слезы и кровь.
        Когда Деннис выбежал из рубки и опустился перед Сильвией на колени, сжимая в руках пакет с бинтом, Роберт прошептал:
        — Деннис, ей уже больше ничего не нужно…
        Деннис взглянул на Роберта и увидел глаза, полные слез.
        Деннис, отказываясь верить услышанному, схватил Сильвию за плечи и приподнял. Ее голова беспомощно запрокинулась назад и из уголка рта потекла тонкая струйка крови…
        — Так не должно быть!  — закричал Деннис.  — Этого не может быть!! Сильвия, очнись!!!
        Роберт положил руку на плечо друга.
        — Деннис, так уж случилось…
        Деннис вдруг поднялся и, выставив перед собой руки, двинулся в сторону Джеймса Маккормика.
        Роберт с ужасом смотрел на ничего не видящие глаза Денниса.
        — Я убью тебя!  — хрипел Деннис, приближаясь к Маккормику.  — Я задушу тебя своими руками! Сейчас!
        Роберт бросился на Денниса сзади и повалил его на палубу.
        Но тот вырвался.
        — Я задушу!!!
        Он сумел-таки дотянуться до Джеймса и вцепился пальцами ему в горло. Джеймс вырывался, пытаясь оторвать руки, сдавливающие его горло.
        — Перестань! Хватит!  — кричал Роберт.
        Но поняв, что слова бессильны, он схватил друга и со всей силы рванул на себя.
        Деннис отлетел к борту. Но тут же вскочил и, глядя перед собой невидящим взглядом, вновь двинулся в сторону Маккормика, который извивался на палубе.
        — Задушу… Задушу… Задушу…  — шептал Деннис.
        — Успокойся!
        Роберт встал перед своим приятелем.
        Деннис размахнулся, чтобы ударить Роберта. Но тот перехватил руку своего друга и всей тяжестью навалился на Денниса.
        Деннис упал, покатился по палубе. Но тут ему на глаза попал карабин. Он схватил его, передернул затвор и выстрелил в Маккормика. Пуля прошла в трех дюймах от головы Джеймса и впилась в толстые доски обшивки.
        — Не стреляй! Не стреляй!  — закричал Джеймс Маккормик, на четвереньках отползая за канаты.
        Деннис вновь передернул затвор. Но выстрелить ему не дал Роберт. Он ногой выбил карабин из рук друга, и тот, описав дугу, упал в воду.
        — Джеймс Маккормик облегченно вздохнул.
        Роберт, схватив Денниса за плечи крепко сжал и, глядя в глаза, зашептал.
        — Хватит, хватит, Деннис! Уже ничего не изменишь! Все уже произошло…
        — Убью… Убью…  — все тише и тише говорил Деннис, приходя понемногу в себя.
        Роберт ослабил хватку и оставил Денниса. Тот, покачиваясь, стоял у борта, потом упал на пол и, охватив голову руками, зарыдал.
        Роберт и Джеймс Маккормик смотрели на плачущего, бьющегося на палубе в истерике Денниса.
        — Хватит…
        — Роберт поднес ему глиняную кружку, наполненную вином.
        — Выпей, Деннис. Выпей и успокойся!
        — Не могу… Не могу…  — шептал Деннис.
        — Мне тоже очень тяжело… Мне тоже очень плохо.
        Роберт подал чашку. Деннис сделал несколько судорожных глотков и откинулся к борту.
        — Ненавижу… Ненавижу эти сокровища! Эти деньги… Зачем, зачем все это, если Сильвия… Зачем? Мне ничего не надо… Мне ничего не надо…  — шептал он.
        — Хватит тебе, успокойся!
        Роберт посмотрел на Джеймса Маккормика, который стоял у мачты с беспомощно опущенными руками.
        — Уходи!  — коротко сказал Роберт.
        Джеймс Маккормик покорно двинулся к трюму, медленно спустился туда, взял свой полотняный мешок и снова вышел на палубу.
        Деннис, все еще продолжая вздрагивать, сидел, прижавшись головой к борту шхуны.
        — Уходи!
        Джеймс Маккормик подошел к корме, подтянул за трос надувную лодку и отвязал узел.
        Роберт и Деннис смотрели на него, на то, как Маккормик спускается в лодку…
        Наконец Джеймс оттолкнулся от борта шхуны рукой, и резиновая лодка отплыла на несколько ярдов от шхуны.
        — Уходи! Уходи!  — закричал Деннис Харпер, ища взглядом карабин.
        — Да успокойся ты, успокойся…  — удержал своего друга Роберт.
        — Я хочу вам сказать,  — каким-то спокойным, неживым голосом крикнул Джеймс Маккормик,  — я хочу вас предупредить, что на этом катере была не полиция. Это люди из охраны майора Брикса…
        — К черту майора!  — закричал Деннис.
        — И тебя к черту!  — крикнул Джеймс Маккормик, заводя мотор.  — Я не хотел, поверьте! Я не хотел, чтобы так получилось. Но нас бы убили всех!  — крикнул, перекрывая шум лодочного мотора, Джеймс.
        И лодка понеслась к берегу.
        — Мы должны уходить,  — сказал Роберт Халинген Деннису.
        Тот, казалось, не слышал друга. Он стоял, вцепившись руками в шершавый борт и провожая взглядом надувную лодку.
        — Ну, почему? Почему это должно было случиться именно с ней?!
        Роберт не знал, что ответить.
        Он опустился на брезент около тела Сильвии.
        — Она что-нибудь успела сказать тебе?  — спросил Деннис, опускаясь рядом с Робертом.
        Роберт некоторое время молчал, потом, глубоко вздохнув, ответил.
        — Она, Деннис, созналась мне, что любит тебя. Она просила меня передать тебе это.
        Деннис смертельно побледнел…
        Через полчаса Роберт, наконец, вышел из оцепенения. Он окликнул Денниса.
        — Мы должны похоронить ее здесь.
        Деннис молча кивнул головой.
        — Я уже думал об этом,  — ответил Деннис.  — Лучшей могилой для Сильвии будет океан. Она всегда хотела жить у океана. Она любила его.
        Роберт, тяжело ступая, двинулся в трюм. Через несколько минут он вернулся с тяжелым глубоководным скафандром.
        Мужчины облачили Сильвию в водолазный костюм.
        И еще долго сидели, глядя в ее бледное, красивое лицо.
        Наконец, Роберт нагнулся и поцеловал мертвую девушку в лоб. Он взял в руки шлем глубоководного скафандра и посмотрел на Денниса.
        Тот приподнял Сильвию и помог Роберту надеть шлем и завинтить восемь латунных болтов.
        Затем они спустились в воду и поплыли, поддерживая тело Сильвии под руки. Они плыли туды, где начиналась подводная бездна…
        Наконец, когда вода под ними стала темно-синей, Деннис натянул на глаза водолазную маску.
        — Прощай, Сильвия!  — прошептал он.
        Они отпустили тело, и, увлекаемая тяжелыми грузами и тяжестью самого костюма, Сильвия медленно стала опускаться в океанскую бездну…
        Деннис и Роберт еще какое-то время, сколько хватало воздуха, сопровождали ее, а потом тело Сильвии исчезло в черной глубине океана…
        С глухим звоном выбиралась якорная цепь.
        Наконец, затарахтел мотор, и шхуна, медленно набирая скорость, двинулась в открытый океан.
        Деннис стоял у штурвала. Сквозь разбитые стекла рубки врывался свежий ветер.
        Лицо Денниса, казалось, окаменело.
        Роберт постоял возле друга, но понял, что ни утешить, ни успокоить он его не сможет.
        Роберт сказал:
        — Через полчаса я сменю тебя…
        Но уже вскоре поднялся в рубку.
        — Деннис, передают, что в сторону Новой Каледонии движется ураган!
        — Нам не приходится выбирать,  — мрачно ответил ему Деннис, сверяя курс шхуны по компасу.
        Облака над океаном возвышались теперь, как горная гряда, а берег острова казался длинной зеленой полоской, позади которой вырисовывались зеленые холмы.
        Вода стала темно-синей, почти фиолетовой.
        Когда Деннис смотрел в воду, он видел красноватые переливы планктона в темной глубине и причудливый отсвет солнечных лучей. Он следил за этим преломлением лучей в воде теперь, когда солнце поднялось выше.
        Это означало хорошую погоду. Так же, как и форма облаков, висевших над островом.
        Однако, птицы носились над шхуной стремительно. А на поверхности воды не виднелось ничего, кроме желтых выгоревших на солнце водорослей и лилового переливчатого водяного пузыря — португальской физалии, плывшей неподалеку от шхуны. Физалия перевернулась на бок, а потом опять приняла прежнее положение. Она плыла, сверкая на солнце как фиолетовый мыльный пузырь волоча за собой длинные, на целый ярд, смертоносные щупальцы.
        — Ах ты, сука!  — сказал Деннис.
        Он заглянул в глубину и увидел там маленьких рыбешек, окрашенных в такой же цвет, как и щупальца. Они плавали и сновали между ними и в тени уносимого водой пузыря. Яд его не мог причинить вреда рыбам.
        Другое дело людям! Когда такие щупальцы, скользкие и беловатые цеплялись за руку или за ногу, то тело покрывалось язвами, словно от ожога ядовитым плющом. Отравление наступало быстро и пронзало острой болью, как удар бича.
        Деннис смотрел на темные воды океана. Переливчатые разноцветьем пузыри были необычайно красивы.
        — Деннис!  — окликнул приятеля Роберт, подошел к нему и положил руку на штурвал.  — Я думаю, что нам стоит хорошо закрепить паруса и мачту, потому что, если прогноз не обманывает и в самом деле налетит ураган, нам с тобой не сдобровать.
        Деннис молча кивнул головой, вышел из рубки, взобрался на мачту и принялся закреплять убранные паруса.
        Жара постепенно сменялась влажной духотой. Облака низко ползли над океаном. Волны становились все больше и больше…
        Роберт с тревогой смотрел на потемневшую воду, на почерневшее небо.
        И вдруг впереди по курсу он увидел тонкую черную линию, которая изгибаясь, двигалась над океаном.
        — Боже мой! Это смерч!  — прошептал Роберт.
        Он выбежал из рубки и крикнул:
        — Деннис, спускайся скорее, смотри!
        Но Деннис уже и сам заметил неровную черную полосу, вертикально стоящую над водой.
        — До него миль пять,  — прикинул Роберт.  — Мы не успеем с ним разминуться.
        Он побежал в трюм и заглушил двигатель.
        — Что ты делаешь?!  — закричал Деннис.  — Мы должны постараться от него уйти в сторону!
        — Нет, мы уже не успеем. Единственное сейчас для нас спасение — лечь в дрейф. Наша шхуна ведь не нагружена и большие волны ей не страшны!  — кричал Роберт.
        Вдруг ни с того, ни с сего навстречу шхуне подул ветер.
        Скрипели мачты, корабль начало раскачивать.
        Это было что-то совершенно необычное. Ни Деннис, ни Роберт никогда раньше не видели такого. Им стало не по себе.
        И тут мужчины увидели, что над горизонтом нависла какая-то необыкновенная, совершенно черная туча, которая росла, двигаясь навстречу шхуне с невероятной быстротой.
        Между тем, налетевший спереди ветер внезапно утих и наступил мертвый штиль. Шхуну мотало во все стороны течением.
        Но это продолжалось так недолго, что ни Деннис, ни Роберт даже не успели сообразить, что бы это значило.
        Не прошло и минуты, как на шхуну обрушился шторм.
        Еще через минуту небо заволокло, океан вспенился и внезапно наступил такой мрак, что Деннис и Роберт с трудом могли видеть друг друга.
        — Роберт, все-таки хорошо, что мы успели убрать паруса!  — крикнул Деннис, с ужасом глядя на то, как вздыбилась поверхность океана…
        И тут на шхуну налетел шквал. При первом же порыве ветра мачта рухнула за борт, будто ее спилили, увлекая за собой обломки борта.
        Правда сама шхуна «Полярная звезда» была сделана на совесть и отличалась необыкновенной легкостью. Палуба у нее была из сплошного настила, только с одним небольшим люком, ведущим в трюм.
        Роберт, к счастью, успел закрыть и задраить этот люк. Если бы не эта предосторожность, то шхуна сразу же пошла бы ко дну. Потому что на несколько секунд она практически исчезла под водой, накрытая огромным валом.
        Лишь только вода схлынула, Роберт, уцепившийся за борт, поднял голову. Около противоположного борта лежал Деннис. Его рука была обкручена канатом.
        — Деннис!  — крикнул Роберт.
        Деннис тяжело приподнял голову, отплевываясь от воды.
        Роберт отпустил борт, но в это время шхуну качнуло, и он покатился по палубе. Но удержался, схватившись за косяк дверного проема надстройки.
        Роберт тяжело поднялся на ноги, снял спасательный жилет с вешалки и бросил его Деннису.
        — Надевай и привязывайся канатом к борту!  — крикнул он.  — Может быть так мы спасемся!
        Деннис схватил брошенный ему спасательный жилет и надел его. Потом принялся обкручивать себя канатом, привязывая к скобам, выступающим из борта.
        Роберт добрался до каюты, схватил тяжелый металлический ящик с деньгами и бриллиантами и снова вышел на палубу.
        Шхуну страшно качало. Нос то и дело зарывался в волны.
        Роберт упал, но не выпустил из рук металлический ящик. Его покатило к Деннису. Их руки встретились, и когда очередной раз палуба накренилась, Роберт уже успел обкрутить себя канатом. Он пропустил длинный конец каната через металлическую ручку ящика, обкрутил несколько раз сам ящик и завязал морским узлом.
        Вновь нос корабля зарылся в волну, и палубу накрыло огромным валом. Корабль совершенно затопило. Деннис и Роберт вцепились руками в скобы.
        Когда Роберт почувствовал, что силы ему изменяют, он приподнялся на колени, не выпуская скобы из рук, и поднял голову над водой. В этот момент судно встряхнуло и оно взлетело над водой.
        Деннис находился как бы в каком-то столбняке. Он изо всех сил старался овладеть собой и сообразить, что ему делать.
        Он вцепился Роберту в руку. Роберт, казалось, страшно этому обрадовался. Потому что он потерял ориентацию и никак не мог отыскать взглядом Денниса. Он уже был уверен, что того смыло за борт.
        Но радость тут же сменилась ужасом. Роберт, приблизив свои губы к уху Денниса выкрикнул только одно слово — смерч!
        Деннис проследил за взглядом и увидел, что так ужаснуло Роберта.
        Смерч был совсем недалеко от шхуны. Огромные потоки водяных брызг взлетали, подхваченные ураганным ветром из океана и кружились, уходя вверх, к низким грозовым облакам.
        Нельзя передать, что ощутил Деннис в эту минуту. Его затрясло с головы до ног, словно в каком-то страшном лихорадочном ознобе. Он хорошо понял, что сейчас ожидает его и Роберта.
        Ветер гнал их прямо вперед, прямо к черному столбу смерча, к водовороту смерти. И ничто не могло их сейчас спасти.
        Прямо под водяным столбом, закрученным ураганным ветром, зияла черная пропасть водоворота…
        — Но у нас же есть надежда!!  — закричал Деннис.  — У нас еще есть маленькая надежда!
        Роберт удивленно посмотрел на своего друга и выругался. Ведь только сумасшедший мог еще на что-то надеяться.
        К этому времени первый бешеный натиск шторма утих. А может быть они уже привыкли к страшной качке и болтанке и почти не ощущали ее.
        Ветер переменился и дул сейчас им в корму. Но зато волны, которые сперва ложились низко, прибитые ветром, и только пенились, теперь вздыбились и превращались в настоящие горы.
        В небе тоже произошла перемена. Оно со всех сторон от шхуны было черное, как деготь. И вдруг прямо у них над головой прорвалось небольшое окошко. И в этом внезапном просвете чистой глубокой синевы, засияло солнце ослепительно ярким светом.
        Деннис даже прикрыл глаза. Казалось, он никогда в жизни не видел такого яркого солнца. Оно осветило все вокруг, и все проступило с необыкновенной отчетливостью.
        — О боже!  — шепнул Роберт.
        Зрелище и в самом деле было страшным.
        Сверкающие, но все равно налитые чернотой капли воды, закрученные в столб ураганным ветром…
        Мелкие рыбы, подхваченные смерчем из воды и закрученные в смертельном танце, взлетали к низко нависшим темным облакам.
        И все это было пронизано ослепительно ярким солнечным светом, который казался нереальным. Словно шел из какого-то другого мира. В этом свете не было спокойствия, а была только страшная, смертельная угроза.
        Роберт посмотрел на Денниса. Тот, казалось, ничего уже не соображал, лишь только судорожно цеплялся за металлическую скобу, торчащую из борта.
        Роберт попытался заговорить с ним.
        — Деннис!!  — кричал он.  — Очнись!!!
        Но шум смерча, грохот волн заглушали его голос. Деннис только мотал головой, пытаясь прийти в себя.
        И тут шум усилился до такой степени, что как Роберт ни старался, он уже сам не мог расслышать ни одного своего крика, не смотря на то, что изо всех сил старался.
        Вдруг Деннис раскрыл глаза и кивнул головой в сторону смерча. Он стал бледным как смерть, отпустил одну руку, приподнял палец и прошептал:
        — Слушай…
        Сначала Роберт не понял, на что Деннис хотел обратить его внимание. Но тут же в его голове мелькнула страшная мысль. Он подтянулся на руках и выглянул за борт. Их шхуну несло прямо к воронке водоворота, закрученного смерчем.
        Шхуна, конечно, была сбита хорошо, хорошо оснащена и не нагружена. Обычно при сильном шторме в открытом море волны как будто выскальзывают из-под легкого судна. И оно прямо скользит по верху волн.
        И если до сих пор «Полярная звезда» вполне благополучно держалась на киле, то вдруг огромная волна подхватила ее прямо под корму и, взметнувши, потащила прямо вверх, выше и выше. Словно хотела поднять в самое небо.
        Роберт намертво вцепился в металлическую скобу и зажмурился. Ему казалось, что это какая-то нереальная волна, ведь не может волна так высоко подняться.
        А потом, крутясь и скользя «Полярная звезда» полетела вниз. У Роберта и Денниса перехватило дух, будто они падали с высокой горы.
        Но еще находясь на самой вершине, Роберт успел бросить взгляд по сторонам. И одного этого взгляда с него было достаточно. Он тут же понял, где находится сейчас шхуна. Она была лишь в четверти мили от самого центра смерча. От самого центра воронки.
        Не прошло двух или трех минут, как волны отхлынули, и шхуну обдало пеной. Судно круто повернулось на левый борт и стремительно рванулось вперед.
        В это время грохот волн совершенно потонул в пронзительном свисте. «Полярная звезда» очутилась теперь в полосе пены, окружавшей смерч.
        — Нас сейчас швырнет в бездну!  — закричал Роберт, выглядывая за борт.
        Он смутно сквозь брызги и пену различал контур страшной воронки. Шхуну крутило по ее краю с невероятной быстротой. Корабль как будто совсем не погружался в воду, а скользил, как пузырь, по поверхности воды. Правый борт был обращен к центру водоворота. А слева громоздился необъятный океан. Стена воронки высилась, подобно огромной горе.
        — Мы погибли…  — шептал Роберт, пытаясь привести в чувство Денниса.
        Но тот, на удивление, казался спокойным. Это раньше он нервно и судорожно цеплялся за скобу. А сейчас, когда шхуна находилась в самой пасти водяной бездны, он отрешенно смотрел за борт. Казалось, он не надеялся уже ни на что. И это избавило его от страха, который все еще парализовывал Роберта.
        — Роберт!  — шептал Деннис.  — Это великолепно — погибнуть такой смертью! Ведь все сейчас потеряло смысл!
        — Не думай об этом!  — кричал в ответ Роберт.  — Нужно думать, как теперь спастись!
        — Теперь от нас ничего не зависит,  — кричал в ответ Деннис.  — Теперь наша жизнь в руках бога. И он спасет нас, или же мы погибнем.
        Судно еще несколько раз крутанулось по краю водоворота. Его разворачивало. Роберт уже потерял счет времени. Шхуна не плыла, а словно летела, продвигаясь все ближе и ближе к середине водоворота, все ближе и ближе к его зловещему внутреннему краю.
        Роберт все это время не разжимал пальцы на скобе. И вот, когда «Полярная звезда» уже вплотную приблизилась к краю воронки, Деннис внезапно разжал пальцы. Его поволокло по мокрой палубе и отбросило к противоположному борту.
        Роберт, уже отчаявшись спастись, закричал Деннису:
        — Скорее подтягивайся на веревке, скорее! А то тебя сбросит за борт!
        Но Деннис уже придумал, что им нужно делать. Судорожно цепляясь за шпангоуты, он карабкался по наклонной палубе к носу судна, туда, где лежал спасательный плот.
        Вдруг внезапно с кормы на шхуну налетела огромная волна. С треском и грохотом обрушилась надстройка, волна захлестнула палубу…
        Когда белая пена схлынула, то Роберт увидел, что надстройки как не бывало. Только из палубы торчали кое-где неровные обломки досок.
        Он закричал:
        — Деннис! Деннис!
        И схватился за туго натянутую веревку. Он принялся тащить ее на себя. Тяжелый металлический ящик мешал ему. Его все время мотало из стороны в сторону, до боли сдавливая веревкой, которая была привязана через пояс…
        Но Роберт не обращал внимания и выбирал и выбирал веревку.
        Наконец, из пены появился Деннис. Он сжимал в руках черный цилиндр спасательного плота.
        Шхуна, казалось, зависла, задержанная какой-то волшебной силой на самом краю воронки. А над ней кружились, искрясь в солнечном свете, который проникал через разрыв облаков, огромные, как стеклянные шары, водяные капли… В столбе смерча мелькали обломки досок надстройки.
        Солнечные лучи золотым потоком струились вдоль черных склонов воронки, проникая далеко вглубь ее, в самые недра. Они, казалось, ощупывали самое дно пучины. Но его невозможно было различить.
        Все вокруг начало сливаться, как в тумане. Все было окутано огромными водяными брызгами. А над всем этим висела сверкающая радуга, подобная колеблющемуся мосту.
        Деннис вырвал клапан спасательного плота, и он с шипением стал наполняться сжатым воздухом.
        С трудом удерживая в руках плот, Деннис попытался забраться в него. Наконец, это ему удалось, и он протянул руку Роберту.
        Но короткая веревка, которой Роберт был привязан к борту, не давала ему возможности добраться до плота.
        А новая волна грозила смыть спасательный плот в море.
        Тогда Роберт, решившись, вытащил из чехла нож и обрезал веревку.
        Палуба вновь накренилась, и Роберт заскользил по ней.
        Деннис еле успел схватить его за ногу и стал подтягивать к плоту.
        Наконец, тяжело перевалившись через черный борт, Роберт забрался в ярко-оранжевую резиновую палатку и задернул молнию входа.
        Теперь и он, и Деннис оказались словно в резиновом коконе.
        Плот бросало по палубе, и друзьям только оставалось молиться, чтобы плот не напоролся на какой-нибудь обломок на палубе.
        Они почувствовали, как корабль сильно накренился. Скорее всего шхуна соскальзывала в пропасть.
        Плот подхватило волной, закружило, несколько раз он перевернулся и Денниса ударило по голове металлическим ящиком, который был привязан веревкой к поясу Роберта.
        — Деннис!  — Роберт схватил его за плечи.
        Но тут волна вновь подбросила плот, перевернула, и Роберт только и успел, что вцепиться руками в металлический ящик. Он, извиваясь, переворачиваясь, рискуя прорвать металлическим ящиком оранжевую палатку спасательного плота, плотно прикрутил к себе свободным концом веревки ящик с деньгами.
        Плот бросало, качало, и Роберт уже потерял ориентацию. Он не понимал, где низ, где верх. Он только слышал, как ревет смерч и гудят волны.
        Плот еще несколько раз перевернуло, и Роберт потерял сознание.
        Глава 21
        — Тяжелые последствия неожиданного урагана.  — Сказочно богатый Джеймс Маккормик угощает всех.  — Лучший отель, к которому надо подъехать на форде.  — Хитрости бывшего оборванца, превратившегося в респектабельного господина.  — Черный сверток Джеймс прячет на городском кладбище.  — Богатому без хороших сигарет не жизнь, а каторга.  — Встреча старых знакомых в номере отеля.  — Сигара майора Брикса упирается в лоб Джеймса.  — За что на острове Вапуа мужчинам отрезают половые органы.  — Вместо миллионов Соломона Цунга майор Брикс находит лохмотья и пару рваных башмаков.
        Океан бушевал. Смерч поднимал все новые и новые потоки воды к низким грозовым облакам.
        Солнце, пробивающееся сквозь узкое окошко, проверченное водяным столбом в низких тучах, заливало искрящимся светом поверхность воды, высвечивало белые гребни водяных валов, зажигалось на оранжевой палатке спасательного плота.
        Водоворот затягивал в себя все новые и новые потоки воды, но легкий плот относило вращением все дальше и дальше от этой смертоносной воронки.
        Наконец, извиваясь и искрясь радужным светом, столб урагана двинулся в сторону открытого океана, увлекая за собой гремящие валы и низкие грозовые облака. Понемногу волны стали улегаться, в разрывах облаков мелькала уже потухающая вечерняя синева неба.
        Шторм кончился так же внезапно, как и начался. Лишь обломки «Полярной звезды», покачивающиеся на невысоких волнах, свидетельствовали о том, что совсем недавно тут разыгралась трагедия.
        На небе зажглись крупные южные звезды. Из-за горизонта выплыл ущербный диск луны.
        Плот относило легким ветром все дальше и дальше в океан.
        Деннис лежал на дне плота, разметавшись в воде.
        Роберт тяжело дышал. Он не мог найти в себе силы поднять голову.
        Одно, что он сумел сделать — это подсунуть Деннису под голову свой спасательный жилет. Последним проблеском сознания Роберт сообразил, что его друг может захлебнуться.
        Ему казалось, что они находятся в этом плоту уже целую вечность.
        Он подполз к выходу, расстегнул молнию и выглянул наружу.
        Прямо от плота к горизонту тянулась широкая лунная дорожка, вспененная морщинами волн. Сколько хватало взгляда, вокруг расстилалась гладь океана. Нигде ни берега, ни корабля.
        Они с Деннисом находились посередине водной пустыни.
        Джеймс Маккормик был явно не из тех людей, которые могут долгое время предаваться грусти. Он причалил к первому попавшемуся ему на глаза рыбацкому поселку, привязал свою надувную лодку к мосткам и, держа в руках полотняный мешок, ступил на причал.
        Местные жители, уже привыкшие к внешнему виду Джеймса Маккормика, изумленно смотрели на него. Они никак не ожидали, что у этого бродяги может оказаться надувная лодка, да еще с подвесным мотором.
        Джеймс подозвал одного из туземцев. Тот нехотя лениво подошел к нему.
        — На тебе деньги и сходи купи мне сигарет и виски.
        Джеймс Маккормик подал ему предварительно измятую стодолларовую купюру.
        Туземец, никогда не державший в руках таких больших денег, отшатнулся.
        — Я тебе говорю, ступай и купи мне самых дорогих сигарет и виски.
        Туземец схватил деньги и побежал.
        — Эй!  — остановил туземца властным окриком Маккормик,  — если в вашей лавке не будет сдачи долларами, то пусть даст франками.
        Туземцы стояли в нескольких шагах от Джеймса и внимательно его разглядывали.
        Причалила рыболовецкая шхуна.
        Не прошло и десяти минут, как прибежал запыхавшийся туземец. Он держал в руках бумажный пакет с двумя бутылками виски и блоком сигарет. Он передал покупку Джеймсу Маккормику.
        Джеймс разорвал упаковку и передал туземцу одну пачку сигарет. Тот радостно закивал головой.
        Джеймс Маккормик отвинтил пробку и прямо из горлышка сделал несколько больших глотков.
        Рыбаки, выгружающие рыбу, с любопытством смотрели на Джеймса Маккормика, который так странно себя ведет.
        — Эй, подходите, угощу и вас!
        Рыбаки с радостью подошли к Маккормику. Он наливал всем, пока бутылки не опустели.
        Тогда Джеймс запустил руку в карман брюк, вытащил измятые франки, подозвал туземца и отправил его за новой порцией алкоголя.
        Пиршество на берегу продолжалось до самого позднего вечера.
        Но все собутыльники Джеймса Маккормика были явно не теми людьми, перед которыми ему хотелось бы блеснуть. Ведь он и так был для них чем-то непонятным и недосягаемым.
        — Здесь есть у кого-нибудь машина?  — спросил Джеймс.
        — Да. У хозяина этой шхуны есть старый форд.
        — Подходит,  — кивнул Джеймс Маккормик.  — Мне надо подъехать в город. Прямо сейчас.
        Рыбаки толпой двинулись к дому хозяина шхуны. Тот вышел на крыльцо.
        — Послушай!  — резко начал Джеймс.  — Мне надо немедленно в город.
        — Тебе надо в город?!  — изумленно спросил хозяин шхуны.  — Тогда и иди в город!
        — Я хочу в город приехать. На твоей машине.
        — На моей машине?  — переспросил хозяин шхуны.
        — Да. На твоей машине,  — уточнил Джеймс.
        — Это будет очень дорого стоить.
        — Дорого?  — хихикнул Джеймс.
        Он опустил руку в свой полотняный мешок и вытащил новенькую стодолларовую купюру.
        — Этого, надеюсь, хватит?
        Владелец шхуны отшатнулся в сторону. Но тут же схватил деньги.
        — Конечно, конечно, господин. Хватит.
        Он сам отвез Джеймса Маккормика в город и, остановившись у самой дорогой гостиницы, спросил у Джеймса, не нужно ли его подождать.
        — Нет, не надо,  — ответил Джеймс Маккормик и сунул остаток измятых франков в нагрудный карман водителя.
        Тот завел машину, но не решался несколько минут уехать, глядя на то, как важно Джеймс Маккормик поднимается на крыльцо гостиницы.
        Когда Джеймс остановился у дверей отеля, водитель, до половины высунувшись в окошко, учтиво крикнул:
        — Сэр, а завтра вы не передумаете?
        — Что?  — не понял Джеймс.
        — Завтра может быть я вам понадоблюсь? Я с удовольствием!
        — Поезжай, поезжай! Больше ты мне никогда не понадобишься.
        Джеймс Маккормик открыл дверь и смело вошел в холл отеля.
        Портье за стойкой поморщился, увидев оборванца с грязным полотняным мешком в руках.
        — Мне нужен лучший номер! Самый лучший!  — веско сказал Джеймс Маккормик.
        — Вам?!  — как бы не веря собственным ушам, переспросил немолодой портье.
        — Да. Мне,  — ответил Джеймс и положил на стойку две новенькие стодолларовые купюры.
        — Хорошо, сэр! Всегда к вашим услугам!  — совершенно другим голосом заговорил портье.  — Как прикажете записать вас в регистрационную книгу?
        — Запиши — Джеймс Маккормик.
        — Хорошо, мистер Маккормик.
        Портье отдал небольшой ключ Джеймсу. Тот подбросил его на руке и самодовольно улыбнулся.
        — Вам нужен носильщик?
        — Нет! Обойдусь. Мой багаж при мне… И еще, пожалуйста, через три часа мне в номер…
        — Что-что?  — переспросил портье.
        — Через три часа мне в номер ужин и шампанское. Обо всем остальном я позабочусь сам.
        — Слушаюсь, сэр!
        Джеймс Маккормик лениво поднялся в свой номер. Он уже давно отвык от роскоши. И то, что предстало перед его взором, привело его душу в смятение.
        Все было начищено, блестело, сверкало идеальной чистотой. Номер состоял из трех комнат: огромного кабинета, спальни и гостиной.
        Джеймс раздвинул шторы и взглянул в окно. До самого горизонта расстилался спокойный океан…
        Джеймс прошел в ванную, открутил никелированные краны, и из душа брызнули тонкие упругие струи воды.
        Взгляд Джеймса Маккормика задержался на большом черном полиэтиленовом пакете для мусора, который стоял возле ванны, укрепленный на штатив.
        Джеймс выдрал пакет из зажима и торопливо пошел в гостиную.
        Он вытряхнул в черный пакет все содержимое своего полотняного мешка. Потом закрутил горловину, дважды перегнул ее и затянул бечевку.
        Не расставаясь с пакетом, он вернулся в ванную. Только теперь он сбросил с себя тряпье и встал под душ… Он вылил себе на голову чуть ли не половину большой бутыли шампуня, обильно вспенил его и с наслаждением подставил свое тело под упругие струи душа…
        Но мылся он не долго. Наконец, он вытерся большим полотенцем, накинул на плечи халат и подошел к телефонному аппарату. Палец Джеймса останавливался на каждой строчке.
        Наконец, он отыскал то, что нужно.
        — Вас беспокоит новый постоялец. Джеймс Маккормик. Я заказывал ужин и шампанское.
        — Вам принести сейчас?  — осведомился портье.
        — Нет, я звоню, чтобы напомнить вам — ровно через полтора часа. Полтора часа пускай меня никто не беспокоит.
        — Как угодно, сэр!  — ответил портье.
        Джеймс Маккормик вновь брезгливо натянул на себя грязную одежду, спрятал под полой пиджака черный пластиковый пакет и вышел на балкон.
        Его номер располагался на втором этаже. Прямо под балконом росли густые кусты акации.
        Джеймс Маккормик не долго раздумывая, перекинул ногу через перила и спустился по пожарной лестнице.
        Внизу он огляделся. Никто не успел его заметить. В соседних окнах было темно и номера пусты… Он нырнул в кусты и пробрался к ограде. Еще раз оглядевшись, Джеймс Маккормик забрался на металлическую ограду и спрыгнул на тротуар.
        Тут он не спешил. Медленной, размеренной походкой, будто у него не было никакого срочного дела, Маккормик двинулся по улице.
        Джеймс остановился возле витрины магазина. Он посмотрел на свое отражение и усмехнулся.
        — Для начала мне нужно одеться,  — порекомендовал сам себе Джеймс и толкнул ногой дверь магазина.
        — Извините, но мы уже закрываем,  — сказал продавец, выходя из-за прилавка.
        — Я не надолго,  — ответил Джеймс и, не обращая внимания на протесты продавца, подошел к стойке с одеждой.
        Абсолютно не раздумывая, он ткнул пальцем в белый костюм.
        — Я беру вот это. И еще, пожалуйста, белую шляпу.
        Продавец замер в нерешительности.
        — Если вы сомневаетесь, есть ли у меня деньги,  — сказал Джеймс Маккормик,  — то зря.
        Продавец не стал настаивать на том, чтобы Джеймс показал ему деньги заранее. Он снял костюм с вешалки и застыл в нерешительности.
        — Вам завернуть, или будете надевать здесь?
        — Конечно, здесь!
        Даже не заходя в кабинку, Джеймс Маккормик сбросил свои лохмотья и облачился в костюм.
        — Но мне нужна еще и обувь!
        — Пожалуйста,  — сказал продавец, принимая от Джеймса деньги.
        Маккормик все так же, не раздумывая, остановил свой выбор на паре дорогих туфель на кожаной подошве.
        Продавец уже хотел было убрать брошенную порванную одежду, как Джеймс остановил его.
        — Не надо! Это я заберу с собой.
        Он аккуратно сложил пиджак и брюки, завернул в бумагу, положил в целлофановый пакет сверток и вышел из магазина.
        Теперь он вновь остановился напротив витрины. Собственное отражение явно устраивало его. Сейчас он выглядел точно так же, как большинство туристов на этом побережье — вполне респектабельно.
        Маккормик не торопясь дошел до конца улицы и свернул в высокие ворота кладбища. Вдоль главной аллеи горели редкие фонари.
        Джеймс прошел по аллее и свернул на боковую дорожку. Он присматривался к могилам, возле некоторых останавливался, но потом отходил в сторону.
        Наконец, он нашел то, что было ему нужно — небольшой склеп из белого мрамора.
        Джеймс еще раз огляделся, но кладбище этим поздним вечером было безлюдным.
        Маккормик достал нож и аккуратно вырезал большой квадрат дерна. Он отложил его в сторону, и стал рыть лезвием землю. Но не отбрасывал ее в сторону, а тщательно руками выгребал ее из ямки и ссыпал на разостланную бумагу.
        Наконец, углубившись фута на два, Джеймс опустил туда черный полиэтиленовый пакет, предварительно взяв себе пачку стодолларовых купюр, и аккуратно засыпал пакет землей. Сверху он уложил квадрат дерна и придирчиво осмотрел работу… Он нагнулся, немного пригладил траву и удовлетворенно хмыкнул.
        — Мир праху твоему, Сильвия!  — почему-то сказал Джеймс, завернул остатки земли в бумагу, подхватил пакет с грязным костюмом и продранными башмаками и, уже весело насвистывая, вышел на центральную аллею.
        Он остановился у небольшого фонтанчика, тщательно вымыл руки и вспомнил, что у него нет сигарет.
        — Ну, теперь это не проблема,  — сказал сам себе Джеймс,  — теперь я могу позволить себе все, что захочу.
        Он торопливо вышел с кладбища, швырнул по дороге в урну сверток с землей.
        Он шел по набережной, время от времени останавливаясь возле открытых кафе, рассматривая молодых девушек…
        Наконец, свернул в один из недорогих баров и подошел к стойке. Он приподнял шляпу и огляделся. Все было, как всегда. Те же постояльцы, тот же бармен.
        Только теперь он, Джеймс Маккормик, был другим. Он лениво подошел к стойке, взобрался на высокий стул.
        — Слушаю вас, сэр!  — обратился потный бармен к нему.
        Но потом узнал:
        — О-о! Кого мы видим!
        — Ты не ошибся, это действительно я.
        От удивления у бармена затряслась нижняя толстая губа.
        — Где ты столько пропадал?
        — Я работал,  — не найдя сразу, что ответить, сказал Джеймс.
        — Так ты что, хочешь выпить?
        — Нет. Хочу закурить.
        — А у тебя, надеюсь, есть, чем платить?
        Джеймс вытащил из кармана деньги.
        — Конечно, Билл. Сейчас я могу рассчитаться даже за старые долги.
        Бармен задумался, как бы прикидывая в уме, сколько ему задолжал Маккормик.
        — Знаешь, Джеймс, ты мне должен где-то семьдесят пять баксов.
        — Всего лишь?!  — изумился Джеймс Маккормик и положил на стойку стодолларовую банкноту.
        Бармен тут же сгреб ее и спрятал в карман.
        — Так ты будешь пить?
        — Нет, пить я не буду. Мне нужна пачка хороших сигарет и зажигалка.
        Бармен тут же подал Маккормику зажигалку и сигареты.
        — А может тебе сигару?
        — Сигары я не люблю. От них першит в горле.
        — Послушай, так ты действительно разбогател?
        — Как видишь. Я же всем вам говорил, что вскоре буду очень богатым человеком. А вы мне не верили.
        — Ну, знаешь, я и сейчас, честно говоря, не верю.
        — Знаешь, Билл, я думаю, что это тебя убедит больше, чем что-то другое.
        Джеймс Маккормик опустил руку в карман и вытащил пачку стодолларовых банкнот.
        — Ого!  — вскрикнул бармен.
        — А что ты думал?
        — Да я думал, что ты, конечно, Джеймс, врешь и преувеличиваешь. А тут дело очень серьезное. Может, девочек?
        — Девочек?  — задумался Джеймс Маккормик.  — Нет, ты знаешь, мне сейчас не до них.
        — А что такое? Почему? Ты стал слаб? Ты же раньше все время мечтал о девочках.
        — Это было раньше. А теперь мои мечты сбылись.
        — Так где же ты так разжился?
        — Где разжился, там теперь ничего уже нет…  — проговорил Джеймс.  — А вообще-то, от порции виски я бы не отказался.
        Бармен схватил с полки бутылку лучшего виски и на треть наполнил стакан.
        — Хватит. У меня сегодня есть еще очень важные дела.
        Джеймс Маккормик лениво потягивал виски, курил хорошую сигарету. Он чувствовал, что все в этом баре следят за ним.
        Докурив сигарету, он поднялся, кивнул Биллу и сказал:
        — До встречи, приятель! Завтра я, возможно, к тебе зайду. И тогда мы обсудим твое предложение.
        — Джеймс, ты имеешь в виду девочек?
        — И девочек тоже.
        — Ну что ж, я тебя буду ждать. Дверь моего бара для тебя теперь всегда открыта.
        — Прекрасно!
        Джеймс Маккормик вышел из бара. Со свертком в руке он быстро направился в сторону отеля. Но, не дойдя до него полквартала, он свернул на узкую улочку, застроенную обветшалыми одноэтажными домами. Еще немного попетлял по переулкам и вышел к железной ограде. Он огляделся, потом перебрался через ограду и быстрым шагом двинулся к пожарной лестнице. Быстро взобрался по ней на свой балкон и вошел в номер.
        Здесь он перевел дыхание.
        — Ну что ж, еще разок помоемся, а потом примемся за ужин.
        По его расчетам, у него еще было полчаса времени.
        Джеймс повесил пиджак на спинку стула, разделся и вошел в ванную.
        Едва Джеймс Маккормик встал под душ, как в его дверь решительно постучали.
        — Входите!  — громко крикнул Джеймс.
        Распахнулась дверь и в комнату вошел портье, катя перед собой тележку, на которой красовалось серебряное ведро с бутылкой шампанского, бокалы и обильный ужин.
        — Спасибо! Оставьте все здесь.
        Джеймс спрятался в ванной.
        Портье оглядел номер и вышел.
        Вскоре Джеймс, в махровом халате вышел из ванной, уселся в кресло, открыл бутылку шампанского и наполнил высокий бокал на тонкой граненой ножке.
        Но он не успел сделать и одного глотка, как дверь номера с треском распахнулась, и в номер ворвались трое мужчин с пистолетами в руках, а за ними неспешно вошел темнокожий высокий майор Брикс. Правда, сейчас на нем была не военная форма с нашивками и погонами, а такой же белый костюм, как у Джеймса Маккормика.
        — Здравствуй, Джеймс!  — сказал темнокожий.
        — А? Что?
        — Ты что, не понял? Почему не отдаешь честь?
        Джеймс хотел подняться с кресла, но двое мужчин встали по обе стороны и буквально вдавили его в кресло.
        — Сиди и не двигайся!  — сказал майор Брикс.  — Говорить буду я. А тебе советую отвечать на мои вопросы: да или нет.
        Джеймс согласно кивнул головой.
        Майор взял бокал, наполненный шампанским, и пригубил его.
        — Так что, вы подняли денежки Соломона Цунга?
        Джеймс задумался.
        Один из телохранителей ударил Джеймса ребром ладони по шее.
        — Да,  — односложно ответил Джеймс.
        — Я хотел бы их получить.
        — Ты же прекрасно понимаешь, что я — хозяин острова. И все, что было награблено и заработано Соломоном, принадлежит моему народу и мне лично. Ты это понимаешь?
        Джеймс закивал головой.
        Майор вытащил толстую сигару, сунул себе в рот. Один из телохранителей услужливо поднес зажженную спичку.
        Майор Брикс закурил и устроился в мягком кресле напротив Джеймса.
        — Знаешь, Джеймс, ты, конечно, был неплохим пилотом, но мерзавцем оказался редкостным.
        — Я… я…  — попытался оправдаться Джеймс, но другой телохранитель резко ударил его кулаком в грудь.
        — Я не спрашиваю у тебя это, а утверждаю, что ты мерзавец.
        Джеймс хрипел и задыхался. Один из телохранителей схватил Джеймса за волосы и приподнял с кресла.
        — Если ты не будешь отвечать на мои вопросы, то тебе сейчас отрежут голову. Ты веришь мне?
        — Да!  — проговорил Джеймс.
        Один из телохранителей вытащил из кармана большой нож.
        — Вот этим вот ножом, Джеймс, я сам перережу тебе горло,  — сказал майор Брикс и взял из вазы гроздь винограда.  — Смотри на мои руки!
        Джеймс выпучив глаза уставился на пальцы майора Брикса. Тот спокойно раздавил две темные ягоды и брезгливо бросил шкурки на ковер.
        — Вот так, Джеймс Маккормик, я раздавлю твои глаза. Ты веришь мне?
        — Да,  — прошептал Джеймс,  — я верю вам, сэр!
        — Вот это другое дело. Думаю, наш разговор получится… Сколько там было?
        — Что?  — не понял Джеймс.
        — Сколько там было денег?  — спокойно поинтересовался темнокожий.
        — Я не знаю, сколько там было… Много.
        — Это не ответ. Много — и сто долларов. А бывает, что и миллион мало… Так сколько там было?
        — Я думаю, миллионов двадцать.
        — Что там было?
        — Золотые монеты, бриллианты и миллион банкнотами.
        — Сколько получил ты?
        — Я ничего не получил. Они мне ничего не дали.
        — Ничего не дали?  — изумился темнокожий майор.
        Один из телохранителей запустил руку в висящий на кресле пиджак Джеймса Маккормика и бросил на стол пачку стодолларовых банкнот.
        — А это где ты взял?
        — Это я украл.
        — Так ты еще и воруешь?
        — Да! Это я украл у них эти деньги!
        — Джеймс Маккормик, а ты знаешь, что у нас на острове делают с ворами?
        — На острове?!  — Джеймс замотал головой.  — Только не это!
        — Я тебе напомню: мужчинам у нас на острове отрезают половые органы за воровство. Ты хочешь этого?
        — Но ведь я украл не на острове! А у этих австралийцев. Они мне ничего не дали! Они посадили меня в шлюпку, а сами уплыли.
        — Куда уплыли эти люди?
        — Я не могу сказать точно, куда они уплыли.
        Джеймс вжался в кресло, боясь смотреть на майора. Тот, попыхивая сигарой, подошел к креслу. Двое его телохранителей схватили Джеймса за руки.
        — Так, говоришь, не знаешь, куда они поплыли?
        Он вынул изо рта сигару и ткнул ею Джеймсу в лоб.
        Тот закричал.
        И тут же широкая ладонь одного из телохранителей прикрыла ему рот.
        — Потише, Маккормик!  — сказал майор.  — Я думаю, украденный самолет обойдется тебе очень дорого.
        — Майор, я говорю правду! Они не дали мне ничего! Эту пачку я просто стащил!
        — Так какого черта ты с ними связался?  — зло бросил майор Брикс.
        — Мы с ними договорились, что все делим поровну. Но когда все это произошло, и ваши ребята причалили к шхуне и подстрелили эту девчонку…
        — А что, мы кого-то разве подстрелили?  — изумился майор Брикс.  — В наши планы это не входило. По-моему,  — майор прищурил глаза — я видел, как ты Джеймс, целился в моих людей и даже стрелял.
        — Нет, что вы, сэр!  — заспешил ответить Маккормик.  — Я ни в кого не стрелял. Конечно, я держал карабин в руках, но я специально стрелял поверх голов, чтобы эти австралийцы меня ни в чем не заподозрили.
        — Ну ладно, сейчас это не имеет значения. Я не очень-то тебе верю.
        Он кивнул одному из телохранителей, и тот принялся раскрывать дверцы шкафов и заглядывать в тумбочки…
        — Вы зря ищите, сказал Джеймс Маккормик, денег у меня нет. Вот только эта пачка.
        — Но мне сказали, что ты входил в отель с полотняным мешком в руках. Где он?
        Маккормик указал взглядом на ванную.
        Телохранитель тут же зашел туда и вернулся с мешком. Он взял его за низ и резко встряхнул. На пол упала пара рваных башмаков и заношенный, когда-то белый, костюм.
        — Я говорю правду!  — вновь сказал Джеймс,  — мне ничего не досталось. А в этот мешок я положил свои лохмотья.
        Майор задумался.
        — Хорошо! Я готов тебе поверить. Но сначала я должен быть уверен, что ты говоришь правду.
        Он подошел к телефонному аппарату и набрал номер портье.
        — Скажите, мистер Маккормик сейчас в номере?
        — Да!  — ответил портье.
        — Вы уверены?  — спросил майор Брикс.
        — Да! К нему буквально десять минут назад поднялись гости и они не возвращались. К тому же, я не видел, чтобы он выходил из номера.
        — Извините,  — сказал майор Брикс,  — но я должен быть уверен абсолютно точно. Портье немного помедлил с ответом, а потом сказал.
        — Еще перед этим я приносил ему в номер ужин. Он мылся в ванной.
        — Он точно не выходил из номера? Мне это очень важно!  — спросил майор.
        — Да! Я никуда не отходил от стойки. Если бы мистер Маккормик выходил из отеля, я бы это заметил.
        — Спасибо!  — майор повесил трубку.
        — Ну что ж, придется мне поверить тебе. Оказывается в мире есть еще большие негодяи, чем ты, Джеймс… Так откуда, говоришь, были эти ребята?
        — Из Австралии.
        — А поточнее нельзя?  — майор вновь опустился в кресло и взял в руку бокал с шампанским.
        — Они из Сиднея. Во всяком случае, так говорили.
        Майор помолчал, а потом сказал:
        — Если ты назовешь мне их имена и фамилии, то, может быть, некоторое время будешь жить.
        Джеймс Маккормик напрягся.
        — Деннис Харпер, Роберт Халинген и Сильвия Бертран. Но ее уже нет.
        Майор вздохнул.
        — Как ты сказал? Деннис Харпер? Это известная фамилия в Австралии.
        — Да это он. Он из тех Харперов,  — вставил Маккормик.
        — Что ж, тем легче его будет найти. Другие фамилии мне ничего не говорят… Шхуна, если я не ошибаюсь, называлась «Полярная звезда».
        — Да,  — подтвердил Маккормик.
        Майор обратился к одному из телохранителей.
        — Свяжись с нашими людьми и выясни, в какой из портов восточного побережья Австралии прибудет шхуна «Полярная звезда».
        — Хорошо, сэр!  — кивнул головой охранник.  — Я думаю, что они еще два дня будут в пути.
        — Хотя, на всякий случай, проверь еще порты Новой Каледонии, возможно они причалят пополнить запасы горючего и провизии.
        — Нет, что вы!  — услужливо вставил Маккормик.  — После того, что случилось, они прямиком отправятся в Австралию. Другого варианта у них нет. Я думаю, что они прибудут в Сидней.
        — А теперь,  — майор поднялся из-за стола,  — ты, Джеймс пройдешь с нами. И, смотри, по дороге без всяких глупостей! Мои ребята будут держать тебя на прицеле. И даже, если тебе покажется, что ты остался один, не вздумай что-нибудь вытворить. Мои люди всегда будут следить за тобой.
        Майор поднялся и подождал, пока Джеймс Маккормик торопливо одевался.
        — Надеюсь, ты заплатил за номер?  — спросил майор, пряча пачку денег к себе в карман.
        Маккормик испуганно кивнул.
        — Ну и хорошо. Теперь можем идти.
        Телохранитель вышел в коридор, огляделся и дал знак майору рукой.
        Майор Брикс, Джеймс Маккормик, а следом охранник вышли из номера.
        Джеймс все время чувствовал, как ему в бок упирается ствол револьвера.
        Внизу у входа стоял черный автомобиль.
        Джеймса затолкали на заднее сиденье. Двое охранников сели по бокам он него и машина понеслась в ночь…
        Глава 22
        — Деннис Харпер приходит в сознание в каюте сухогруза.  — Роберт рассказывает Деннису, почему они не утонули.  — Радиограмма Стэфании Харпер в Сидней.  — Лучше всего выпить за спасение.  — Странный сон Денниса Харпера.  — Надмогильные холмы и бесконечные лабиринты.  — Встреча с Сильвией и объяснение в любви.  — Бесконечные блуждания по лабиринтам смерти.
        — Воспоминания живых зажигают свет для мертвых.  — Роберт Халинген и корабельный врач.  — И вновь тост за спасение.
        Когда Деннис очнулся, первое, что он увидел, было лицо Роберта. Халинген склонился над ним и внимательно смотрел ему в глаза.
        — Ну вот, наконец-то! Наконец-то ты очнулся. Я уже стал думать, что ты, Деннис, не выкарабкаешься.
        — Где мы?
        Деннис попробовал приподняться в кровати, но был настолько слабым и разбитым, что тут же снова опустился на подушку.
        — Где мы?  — повторил Деннис.
        — Ты хоть помнишь, что с нами произошло?  — спросил Роберт.
        Деннис притронулся рукой к повязке на голове.
        — Помню… Я помню этот ужасный смерч, спасательный плот… А что было потом, я не помню… Где мы?  — вновь встрепенулся Джеймс, осматривая небольшую каюту.
        — Не беспокойся. Мы на новозеландском сухогрузе. Они подобрали нас. Через двое суток мы будем в Сиднее.
        — А где деньги?
        Деннис посмотрел прямо в глаза Роберту, боясь, что приятель обманет его.
        — Не беспокойся!
        Роберт вытащил из-под кровати металлический ящик, замотанный веревкой.
        — Даже если бы мы их потеряли, я бы не стал тебя жалеть, Деннис, а сказал об этом сразу.
        — Послушай, Роберт, а как мы выбрались?  — спросил Деннис.
        — Как выбрались? А черт его знает, как выбрались. Честно говоря, для меня все это как какой-то страшный сон. Все эти волны, качка, обломки… Я боялся только за тебя, Деннис… И, честно признаться, боялся еще и за деньги. Поэтому привязал этот чертов ящик к руке, и он все время был при мне.
        — Так это…
        — Да, Деннис, именно этот ящик чуть не проломил тебе голову.
        — Черт!  — сказал Деннис и вновь принялся ощупывать тугую повязку на своей голове.  — Ты же мог меня убить.
        — Это не я, Деннис! Когда нас подбросило волной, и плот перевернулся, ящик опустился точно тебе на голову, и ты начал тонуть.
        — И что?  — спросил Деннис — я вывалился из плота?
        — Нет. Просто в палатке было столько воды, что мы могли бы и утонуть. Ты не вывалился.
        — Хорошо, что нам этот сумасшедший шотландец всучил военный американский плот.
        — Конечно хорошо! А мы еще скупились… Может быть, нам надо было еще купить у него и бузуку?
        — Роберт, когда я вижу, что ты смеешься, я выздоравливаю прямо на глазах… Хорошо бы сейчас немного виски, я бы пришел в чувство.
        — Виски? Это можно. Я уже выпил один. Целых полбутылки.
        Роберт вновь полез под кровать и достал оттуда начатую бутылку виски. Он плеснул на дно стакана и поднес его к губам Денниса. Тот сделал один неровный глоток и закашлялся…
        — Ну, парень, ты совсем ослабел…
        Вдруг Деннис словно вспомнил что-то… Он напряженно посмотрел на Роберта.
        — Как жаль, что с нами нет Сильвии…
        Роберт отвел взгляд.
        — Лучше не думать об этом сейчас, Деннис. Дело ведь прошлое.
        — Нет, я никогда не смогу избавиться от воспоминаний,  — мотнул головой Деннис.  — Я всегда буду укорять себя, всегда чувствовать вину.
        — Не надо, Деннис, лучше давай забудем о прошлом. У нас впереди блестящее будущее.
        — Зачем ты меня утешаешь и обманываешь самого себя? Я-то знаю, о чем ты думаешь, ты, может быть, терзаешься угрызениями совести даже больше, чем я.
        — Конечно!  — согласился Роберт.  — И поэтому, давай запретим себе даже думать об этом, запретим вспоминать.
        — Хорошо!  — согласился Деннис с другом.
        Они некоторое время молчали.
        В дверь каюты постучали. Вошел помощник капитана.
        — Ну, как он?  — посмотрел он на Роберта.
        — Нормально. Уже отошел.
        Деннис приподнялся на локте.
        — Большое вам спасибо!
        — Да, это я вас заметил. Я как раз этой ночью стоял на вахте. У вас хороший плот. Именно это вас и спасло… Но я пришел уточнить одну деталь. По документам, которые мы нашли при вас на «Полярной звезде» было три человека.
        Роберт встал и подошел к помощнику капитана.
        — Да. С нами была девушка. Сильвия Бертран.
        Помощник капитана кивнул головой.
        — Я не могу сказать ничего утешительного. Поиски в районе смерча еще продолжаются, но, скорее всего, она погибла.
        Ни Роберт, ни Деннис ничего не ответили.
        — Я вам сочувствую, господа.
        — Кстати,  — помощник капитана обратился к Деннису.  — Мы дали радиограмму вашей матери, и она обещала завтра прислать вертолет за вами. Когда мы будем достаточно близко от берега.
        — Это ни к чему, не нужно,  — возразил Деннис.  — Будьте добры, дайте ей еще одну радиограмму, сообщите, что я в полном порядке и прекрасно себя чувствую.
        — Ну что ж!  — пожал плечами помощник капитана,  — как скажете, так и будет. А если не секрет, что вас привело к берегам Новой Каледонии? И куда вы держали курс?
        — Мы просто отдыхали, а потом решили вернуться в Австралию и попали в этот смерч. Кто же мог думать, что в это время года разыграется такой шторм.
        — Да,  — сокрушенно покачал головой помощник капитана.  — Это бывает редко. Раз в три-пять лет. Но бывает. К счастью, на этот раз пострадал только один ваш корабль. Обыкновенно, погибает несколько… Вы не знаете, кому мы можем сообщить насчет Сильвии Бертран?
        Деннис промолчал, а Роберт ответил.
        — Мы не были знакомы настолько близко, так что…  — он развел руками.
        — Понимаю,  — сказал капитан и вышел из каюты.
        Постепенно за иллюминатором сгущались сумерки, корабль слегка покачивался. Но он был слишком большим, чтобы толчки волн были слишком ощутимыми.
        В каюте мерцал слабый свет дежурного освещения…
        Роберт давно уже спал, а Деннис все лежал с открытыми глазами, глядя на ровный белый потолок каюты, обшитый пластиком…
        Но постепенно и его взяла усталость, понемногу унималась боль в голове, мысли постепенно становились все более замедленными, они рассыпались на отдельные слова, превращаясь в образы, в картинки…
        Деннис и не заметил, как уснул. Его глаза закрылись сами собой, и он не ощутил этого тревожного момента, когда явь переходит в сон… Ему еще некоторое время казалось, что он видит каюту, но постепенно она расплывалась, очертания делались все более неровными — и вот уже Деннис провалился в сон…
        Ему снилось, что он очутился в каком-то знакомом ему городе. Вместо неба над головой нависало что-то набрякшее… Но было ясно, что скоро оттуда или посыплет дождь, или полетит пыль…
        Ни на минуту не стихал ветер, заглушавший все звуки этого унылого города…
        — О боже! Какой-то ужас!
        Ему начало казаться, что в этом городе нет ни одной живой души, что все давно вымерли, и только пустые, освещенные окна домов ждут, когда их свет выльется на улицы через стекло…
        Ветер крепчал. И вскоре по улицам этого странного города понеслись клубы пыли, заколотил в окна мелкий песок…
        Ветер все больше и больше силился, и тучи песка неслись по улицам.
        Деннис все ближе жался к стене, спасаясь от хлеставших по лицу мелких камешков и песчинок…
        Когда он смог взглянуть из-под руки на улицу, на ней уже высились холмики песка, они очень напоминали могильные.
        — Боже мой!  — думал Деннис.  — Неужели и мою могилу занесет песком и она сравняется с землей… И я буду бесконечно долго лежать под этим слоем песка, и никто не увидит камень над моей могилой…
        Но противостоять напору ветра становилось все трудней и трудней. Деннис, как ни цеплялся за выступы стен, как ни пытался ухватиться за дверные ручки, его волокло этим страшным ветром вдоль улицы.
        Деннис упал. Его катило по мягкому песку, ударяло о фонарные столбы, а он не успевал за них ухватиться, и его все дальше и дальше влекло по улице, засыпанной пылью.
        Вскоре вокруг уже ничего нельзя было разглядеть. Наступила кромешная тьма.
        Деннис цеплялся руками за землю, но его тащило все дальше и дальше.
        Но вдруг, внезапно, ветер стих так же резко, как и начался.
        Деннис поднялся и огляделся.
        Города вокруг не было. Он стоял в пустынной местности и прямо перед ним высился вход в огромную пещеру. Казалось, что стены этой пещеры были не из камня, а сделаны были из стекла или льда. Они были прозрачными, и откуда-то изнутри шел неровный синеватый свет.
        Деннис прикоснулся рукой к стене и ощутил холод.
        И вдруг из глубины пещеры послышались шаги. Деннис испуганно глянул туда, откуда шел звук.
        Прямо по сверкающему стеклянному полу к нему шла Сильвия.
        Деннис застыл на месте и, как это всегда бывает в снах, не мог пошевелиться. Он просто стоял и смотрел на приближающуюся к нему девушку.
        — Сильвия…  — только и мог вымолвить Деннис.
        Девушка подошла к нему, положила руки на плечи и пристально посмотрела в глаза.
        — Какая красота!  — сказала она.  — Бог мой, какая красота! Я никогда не видела ничего подобного в жизни!
        У Денниса в голове мелькнула мысль, что Сильвия мертва, что это только призрак. Но он даже во сне почувствовал, какие горячие у Сильвии руки… Он, не спрашивая разрешения, прижал Сильвию к себе, и услышал, как неровно бьется ее сердце…
        — Это пещера призраков,  — сказала Сильвия.  — Ведь лед — это призрак, значит и пещеру населяют призраки… Пойдем, пойдем…  — торопила она Денниса,  — что ты стоишь?..
        Она отошла на несколько шагов и стала манить Денниса рукой.
        Он, вначале нерешительно, а потом все ускоряя шаг, пошел вслед за Сильвией.
        Они очутились в сверкающей пещере. Сильвия присела на стеклянную скамью и посмотрела на Денниса.
        — Неужели тебе здесь не нравится?  — спросила она.  — Неужели ты не хотел бы здесь остаться навсегда?
        Деннис опустился возле нее на колени и взял ее руку в свои ладони.
        — Здесь так холодно, Сильвия! Я согласился бы тут остаться, если бы только ты все время была со мной.
        Но Сильвия отрицательно покачала головой.
        — Неужели Роберт не говорил тебе?  — спросила она.
        — Что?  — спросил Деннис.
        — Неужели он не передал тебе моих слов, которые я сказала перед смертью?
        Деннис пристально посмотрел в глаза Сильвии. Он не смог заставить себя вымолвить ни слова.
        — Деннис, я люблю Роберта,  — сказала девушка…
        И тут невидимый оркестр заиграл чудесную музыку. Звуки, многократно повторенные эхом, пробежали под сводами, и свет начал становиться все ярче… Но вдруг музыка оборвалась жалобным всхлипом, и в пещере раздалось мощное пение хора. Звук нарастал, как будто кто-то праздновал победу…
        И вдруг пропал свет… Темноту вспорола цепочка факелов, за ней вторая, третья… И, отбивая шаг, по пещере проследовали три колонны мужчин, одетых в одинаковые серые куртки…
        Пение звучало сильно. В ритм шороху шагов колыхались факелы, заливая пещеру морем огней и красок…
        Сильвия крепко сжала руку Денниса.
        — Ты не боишься?
        — Нет,  — покачал головой Деннис.  — Ведь мы вместе. И я больше не отпущу твою руку. Я не оставлю тебя здесь, в этом призрачном мире. Ты должна уйти со мной.
        Сильвия сокрушенно покачала головой.
        — Нет, Деннис, я не смогу уйти отсюда. Единственное, это ты сможешь прийти ко мне…
        Деннис еще ближе придвинулся к Сильвии, но та отстранила его рукой.
        — Нет! Еще твое время не пришло. Ты должен быть там, в том мире.
        Огонь факелов уже полыхал сплошной стеной. И тогда тысячеголосый хор, словно громовым раскатом, взорвал воздух, и пламя качнулось.
        Притихшая Сильвия слушала звук. И вздрогнула, когда что-то рядом громыхнуло.
        Погасли факелы, стихли голоса.
        — Пошли!  — закричала она Деннису.  — Пока еще немного видно, ты должен выбраться из этих лабиринтов, тебе больше нельзя здесь оставаться!
        Свет то загорался, то гас, выхватывая из темноты то повороты, то разветвления, то блестящие стены…
        Сильвия потянула за собой Денниса.
        — Подожди! Я хочу остаться с тобой!  — кричал Деннис.
        — Нет!  — Сильвия тянула его за руку.  — Ты должен уйти! Тебе нельзя оставаться со мной больше!
        Она бежала впереди. Коридор кончался ледяной камерой. Потолок был так низок, что пришлось согнуться, и Сильвия выпустила руку Денниса. Он еще не успел сообразить, что из комнаты выходит несколько галерей, как свет окончательно погас. Тогда наощупь, прислушиваясь к торопливым шагам Сильвии, Деннис нырнул в одну из них и побежал…
        Вновь вспыхнул свет, и Деннис увидел, что он один стоит в какой-то призрачной зеленоватой галерее.
        — Деннис!  — раздался откуда-то сзади крик Сильвии.
        — Я тут! Где ты, Сильвия?
        Он огляделся — никого!
        — Сильвия!  — еще раз позвал он.
        — Я тут! Скорее, Деннис!
        Он бросился на звук голоса.
        — Деннис! Деннис!  — отчаянно звала Сильвия.
        Он пробежал футов тридцать, вновь вспыхнул свет.
        Поворот.
        Ему показалось, что издалека вновь донесся слабый голос. И он, потеряв голову, бросился влево… Опять поворот… Уходящие в стороны коридоры…
        — Сильвия!!!
        И ни звука в ответ…
        Он уже было решил бежать дальше, никуда не сворачивая. Но потом, охваченный холодящим ужасом, стремительно повернул обратно.
        — Сильвия!  — кричал он.
        Но слышал в ответ только эхо, отраженное ледяными стенами.
        — Сильвия!!
        Только молчание…
        Вновь поворот, вновь вспышка света — и темнота…
        Поворот. Но тот ли, который нужен?!
        Он побежал налево и сейчас должен был очутиться в той длинной низкой комнате, где он выпустил из своих рук руку Сильвии.
        Но вместо этого во вспышке света возникла еще одна хрустально мерцающая галерея, которая упиралась в темноту…
        — Сильвия!  — крикнул Деннис.
        Но стены глухо и безучастно оттолкнули от себя звук.
        Он вернулся назад, снова свернул и попал в коридор пошире. Он стоял на зеленой полосе между расступившимися стеклянно мерцающими стенами…
        Липкий холод закрался ему в душу.
        — Сильвия! Сильвия!  — кричал он…
        Но ответом ему было только молчание, да собственный голос, отраженный стенами, как будто он ответил сам себе…
        Потом вдруг сразу вспыхнул свет, пронзив сразу всю толщу стекла. И Деннису показалось, что сквозь толстые стены он видит неясный силуэт Сильвии…
        Свет сразу погас, и наступила кромешная тьма.
        Деннис вскрикнул и ощупью двинулся вперед. Он споткнулся о какой-то бугорок и упал…
        Он остался совсем один. Со своим горем, одиночеством, потерей Сильвии…
        От стен пахнуло дыханием смерти. И Деннис понял, что еще немного, и он не высвободится из ее холодных пут.
        С безумной отчаянной решимостью он вскочил и бросился в темноту.
        — Сильвия!  — кричал он.
        Ему показалось, что он услышал слабый голос Сильвии.
        — Деннис…
        — Мне нужно выбраться… Нужно выбраться…  — шептал Деннис.  — Ведь если я не успею, то останусь здесь навсегда и никогда не найду Сильвию…
        С обеих сторон подступали шорохи, звуки, но все это было обманом. Лишь только он останавливался, он понимал, что все это было лишь звуком его сердца и шагов, многократно усиленным этим страшным эхом…
        — Сильвия!  — еще раз крикнул Деннис.
        И вдруг совсем рядом прозвучало.
        — Я здесь.
        Во внезапной вспышке света он разглядел Сильвию. Он бросился к ней и сжал ее руку.
        — Все. Мы вместе. Я больше не отпущу тебя.
        — У тебя еще есть шанс выбраться отсюда. Надо бежать!
        — Я не хочу!
        Деннис опустился на колени. Сильвия села рядом. Он не видел в темноте ее лица, только чувствовал, как нервно вздрагивает ее спина. Он стал гладить ее по голове и вдруг ощутил на своей руке горячие слезы…
        — Ты же плачешь!  — сказал он.  — А ты не можешь плакать, если ты мертва, Сильвия. Твои же слезы должны застыть. Мертвые не могут плакать!
        Сильвия легла рядом с ним.
        — Боже мой!  — простонала она.
        Шли минуты, а Деннис не мог сказать больше ни слова. С чувством бесконечной отрешенности он сознавал, как трудно ему держать открытыми глаза в темноте…
        — Сильвия! Я не знаю, что мне делать?  — наконец промолвил Деннис.
        Девушка нежно погладила его руку.
        — Мы должны дождаться, когда вновь станет светло. Если это, конечно, когда-нибудь произойдет. Ведь если здесь будет темно, мы никогда не сможем отсюда выбраться. Здесь становится светло, если кто-нибудь вспоминает о нас, умерших,  — сказала Сильвия.
        Деннис сжал ее ладонь.
        — А как часто здесь становится светло?
        — Тут почти всегда царит ночь…
        Девушка беззвучно плакала. Лишь по легкому вздрагиванию ее головы, лежащей на коленях, Деннис догадывался об этом.
        Он вновь провел ладонью по ее лицу и вновь ощутил на своей руке ее горячие слезы.
        — Деннис…  — прошептала девушка.  — Неужели никто так и не вспомнит о нас? Неужели мы с тобой так и останемся сидеть в этой темноте? И больше никогда не увидим света?.. Деннис, ведь о тебе-то есть кому вспомнить в этом мире?
        Деннис тяжело вздохнул.
        — Не знаю, Сильвия. Может только мать или Роберт… Или сестра.
        — Ну что же, наверное в этом мире в самом деле тебя никто не любит и никому тебя не хочется вспоминать. Тебе, наверное, придется остаться здесь со мной… Пока ты был там, наверху, здесь был свет. Я вспоминала тебя. Мне казалось, что так будет долго… Но потом… Не нужно было, Деннис, приходить сюда, в эту пещеру. Не нужно искушать судьбу…
        — Сильвия! Я рад, что так получилось! Я хотел бы остаться с тобой здесь.
        — Нет! Я же просила не говорить об этом.
        — Но мы же можем выбраться отсюда наощупь. Сильвия, я буду держать твою руку крепко и не отпущу. Я снова выведу тебя на свет.
        Сильвия в ответ только вздохнула.
        — Для меня отсюда уже нет выхода… Деннис, неужели у тебя в жизни не было женщины, которая бы думала о тебе всегда? Которая бы не забыла, что было между вами?
        Деннис задумался. Он вспоминал женщин, с которыми был близок. И поймал себя на мысли, что никогда еще у него не было настоящей любви. Что те дни, которые он провел вместе с Сильвией, были самыми счастливыми в его жизни.
        — Сильвия!  — Сказал Деннис.  — У меня была в жизни такая женщина.
        — Так думай о ней, Деннис, думай сильнее. Может быть она вспомнит о тебе и снова загорится свет…
        Деннис только вздохнул. Он взял в руку вторую ладонь Сильвии и она была холодна, как лед.
        — Сильвия! У меня была такая женщина. И это ты.
        Рука Сильвии становилась все теплее в руках Денниса.
        — Мне так хорошо,  — сказала Сильвия.  — Я чувствую твое тепло… Я чувствую, что думают обо мне.
        Она попыталась подняться, но Деннис уложил ее голову снова к себе на колени.
        — Сиди так, Сильвия, раз тебе хорошо. Мы будем сидеть так долго-долго, пока кто-нибудь не вспомнит о нас…
        Деннису стало хорошо и спокойно. Ему не хотелось ни подниматься, никуда идти… Ни возвращаться… Ему страшно было вновь потерять только что обретенную Сильвию.
        И вдруг какой-то озноб прошел по его телу. Нет, Деннис точно чувствовал, что это все идет откуда-то извне…
        Легкий звон прошел по хрустальным стенам и затих в конце коридора. И в самой дальней черноте возникла яркая светящаяся точка. Сперва казалось, что это огонек свечи… Но огонек все приближался и уже превратился в яркий факел…
        — Сильвия, ты видишь?  — воскликнул Деннис.
        — Нет, я ничего не вижу,  — ответила Сильвия.  — Это думают о тебе.
        — Но так не может быть, чтобы я видел огонь, а ты не видела!
        Сильвия приподнялась на локте.
        — Да, Деннис, я вижу! Он разгорается, и сейчас здесь станет светло! Это думают о нас с тобой! Ну конечно! Это же Роберт. Он вспомнил о нас. Давай будем думать о нем и тогда ты сможешь выбраться отсюда…
        Сумрачно засверкали стены, свет бликами замерцал на них, в пещере становилось все светлее и светлее — и вот уже стены стали прозрачными… Свет пронизал все стены, указывая путь к выходу.
        — Он вспомнил о тебе! Вспомнил!  — закричала Сильвия.  — Быстрее идем отсюда!
        Она схватила Денниса за руку и увлекла за собой. Они бежали по неровному полу коридора, пригибались под низкими сводами, скользили по гладкому стеклу.
        — Скорей! Скорей, Деннис! Мы должны успеть, пока он думает о нас!..
        — Деннис! Деннис!  — очень явственно услышал Деннис знакомый голос.
        Он с трудом открыл глаза. Держа его за руку, над ним склонился Роберт.
        — Почему ты зовешь меня во сне?
        — Что? Что?  — не понимал Деннис, еще не в силах освободиться и вырваться из плена сна…
        — Роберт, это ты?
        — Ну конечно, я. А кто же еще?
        — Что со мной было?
        — Ничего. Ты бредил, стонал и кричал во сне. И я испугался.
        — Знаешь, мне снился очень странный сон… Если это был сон. Я видел Сильвию.
        — Хорошо, Деннис, хорошо… Успокойся… Я пойду и позову корабельного врача. Ты весь горишь.
        — Не надо!
        — Нет.
        Роберт выскочил из каюты. Через несколько минут он вошел вместе с немолодым седовласым доктором, на лице которого поблескивали очки с толстыми стеклами.
        — Где наш больной?  — приветливо поинтересовался доктор и склонился над Деннисом, положив ему на лоб руку.
        — Он только что бредил,  — тихо прошептал на ухо врачу Роберт.
        — Сейчас разберемся.
        Врач нашел у Денниса пульс и посмотрел на большие наручные часы.
        — Действительно…
        Доктор открыл свой чемоданчик, вытащил шприц и сделал укол.
        Деннис смотрел на все эти манипуляции врача, как будто это все делали не с ним… Горячее тепло стало медленно разливаться по телу…
        — Ну вот и все. Теперь вам надо уснуть. Сон сейчас для вас самое главное лекарство.
        — Но я боюсь засыпать…
        — Нет-нет,  — сказал доктор и положил свои пальцы на запястье Денниса.  — Вам необходимо спать. Это единственное, что может вам помочь по-настоящему. У вас нервное истощение.
        — У меня нервное истощение…  — переспросил Деннис, уже закрывая глаза и не слыша ответа.
        Через несколько минут он забылся крепким сном.
        — Спасибо вам!  — сказал Роберт врачу.
        — Ну что вы! Это мой долг — помогать всем страждущим…
        Врач присел на край кровати Денниса.
        — И угораздило же вас попасть в этот чертов смерч.
        — Да, это было жутко!
        Роберт потер виски…
        — Но мы смогли все-таки выбраться. Благодаря вашему сухогрузу.
        — Знаете, я плаваю уже больше двадцати лет и не часто в моей практике бывали подобные случаи.
        — Что, вам никогда не удавалось вытаскивать людей из воды?
        — Вытаскивать удавалось, но я впервые вижу вас, тех, кто смог выбраться из объятий смерча.
        — Да, это было ужасно — еще раз сказал Роберт.  — Я боюсь об этом вспоминать.
        — А вы и не вспоминайте. Подумайте о чем-нибудь хорошем. Например, о женщине.
        — О женщине?  — переспросил Роберт.
        — Ну да. Обычно в таких случаях всегда лучше думать о женщине — о матери, о сестре, о жене… Или о любимой. Если у вас есть, думайте о них. Тогда весь кошмар, пережитый вами, забудется быстрее.
        — Думаете, это поможет?
        — Конечно! Другого средства я не знаю.
        Роберт запустил руку под кровать Денниса и вытащил бутылку виски.
        — Доктор, а может, нам выпить?
        Доктор не ответил, а лишь кивнул.
        Роберт наполовину наполнил стаканы и протянул один доктору.
        — Ну что ж! За ваше спасение! Ведь мало кому удается вырваться из объятий смерти.
        Роберт и доктор чокнулись и выпили…
        Глава 23
        — Истории корабельного доктора, рассказанные Роберту Халингену.  — Что может сделать теплое женское тело с окоченевшим мужчиной.  — Зачем старшему механику старая дверная ручка.  — Иногда и деньги не приносят счастья.  — Безделье Денниса Харпера приводит к случайным знакомствам.  — Два ключа на одном колечке.  — Старые долги надо отдавать.  — О чем напомнил Деннису Харперу звонкий детский голос.
        — А знаете,  — сказал доктор,  — я хочу рассказать вам один забавный случай…
        — С удовольствием послушаю, спать мне уже, честно говоря, не хочется.
        Роберт еще плеснул в стаканы виски и отставил пустую бутылку.
        — Как-то, лет восемь назад, я плавал на военном корабле. А потом, по возрасту, я ушел с военной службы, но моря оставить не мог. Да и привык уже мотаться по всему свету…
        — И что, вы устроились на пассажирский корабль?
        — Не совсем пассажирский. Это было большое торговое судно, которое плавало в Северную Америку.
        Так вот, мы ходили в Северную Америку. Представляете, какая там холодина!
        Я всю жизнь прожил в Австралии, вернее, жизнь-то я провел в океане. Это я родился в Австралии, привык к теплу. А там этот бешенный холод.
        Я вообще, честно говоря, поначалу не представлял, как там живут люди.
        — Да, там, я думаю, холодновато, правда мне никогда не доводилось там бывать.
        — Ничего, вы еще достаточно молоды и вам еще предстоит побродить по свету… Так вот, я к чему это вам рассказываю.
        Однажды мы выловили одного моряка. Он плавал целый день в одном жилете — случайно свалился с одного нефтеналивного танкера. И его хватились только через несколько часов…
        Мы его подняли, но он настолько окоченел и продрог, что не действовали никакие средства. Мы его растирали спиртом, давали ему виски, я делал ему укол — но что бы мы ни пробовали, ничего не помогало…
        И я уже думал, что он погиб.
        Слава богу, у нас на корабле был старый кок. Он посоветовал, чтобы мы положили этого морячка в постель рядом с женщиной.
        — С женщиной?!  — изумился Роберт.
        — Да! С женщиной.
        А у нас на корабле была только одна женщина — немолодая официантка.
        — И что? Вы действительно положили?
        — Да. Мы едва ее уговорили раздеться и лечь в постель.
        — И чем все это кончилось?
        — А кончилось это все прекрасно. Под утро моряк отошел, почувствовал, что рядом с ним женщина, и начал к ней приставать… Она едва отбилась от его назойливых поползновений.
        Представляете, как мы радовались и как хохотала команда!
        — Да, веселенькая история,  — сказал Роберт.  — Я думаю, что больше всех радовалась официантка.
        — Почему официантка?!  — удивился старый доктор.
        — Потому что смогла остаться невинной.
        — Вот этому-то она не радовалась… Потому что на следующее утро она оказалась в каюте этого морячка…
        — Как это?  — не понял Роберт.
        — Она сама пришла к нему и решила искупить вину.
        — А что было потом, док?
        — Потом они вместе сошли на берег, и мы не видели ни этого морячка, ни нашей официантки…
        — Наверное, ей очень понравилось отогревать замерзшего мужчину.
        — Может и так… А что у вас в этом железном ящике, за который вы так цеплялись со своим приятелем? Я, честно говоря, поразился, когда мы тащили вас на борт. Вы были почти в беспамятстве, но вырвать у вас этот ящик из рук мы не смогли…
        И поэтому, капитан приказал нам прекратить эти попытки и оставить вас в покое.
        Роберт задумался.
        — Знаете, доктор, там ничего интересного нет. Честно говоря, вещи, которые там лежат, принадлежат не нам, и мы только должны передать их на берег.
        Их там очень ждут…
        — Какие-то семейные реликвии?
        — Можно сказать и так. Семейные реликвии.
        — А знаете, какая семейная реликвия у нашего старшего механика?
        — Я не знаю вашего старшего механика.
        — Он возит с собой вот уже двадцать лет тяжелую бронзовую дверную ручку. Помните, раньше такие были? В виде львиной головы.
        — Дверную ручку?
        — Ну да. Обыкновенная дверная ручка.
        — И что же, она ему помогает?
        — Не знаю, просто он к ней привык. Он даже прячет ее под подушку. Вся команда смеется… Однажды кто-то решил пошутить и стащил у старшего механика его реликвию, его талисман…
        — Вы не можете представить себе, что было у нас на корабле!
        — И что же?
        — Началось такое! Старший механик потерял сознание, когда понял, что у него украли его талисман… Ручку, конечно, сразу отдали.
        И теперь он хранит ее не под подушкой, а в своем шкафу, а ключ носит на шелковом шнурке на шее.
        — А чем эта реликвия ему помогает, доктор? Как вы можете это объяснить?
        — Не знаю. Это привычка и, немного, внушение. А человек ведь может внушить себе все, что угодно. Вот он внушил себе, что, пока эта дверная ручка с ним, пока он может за нее держаться, в его жизни все будет хорошо. Все будет нормально. И он всегда сможет вернуться домой…
        — Да, всякое бывает на свете…  — задумчиво проговорил Роберт.
        Старый врач вновь посмотрел на свои наручные часы и положил пальцы на запястье Денниса.
        — Вот видите, я же говорил, что крепкий сон и укол помогут ему. Пульс нормальный… И я могу идти.
        — Спасибо вам, доктор. Спасибо, что поговорили и немного развлекли.
        — Ну что вы! А как вас зовут?  — спросил врач.
        — Меня зовут Роберт Халинген.
        — Роберт Халинген… Я служил с одним Халингеном на военном корабле. Это был не ваш родственник?
        — Знаете, доктор, по-моему никто из моих родственников не служил в армии. И они все боятся воды…
        — Возможно, это однофамилец. Но тот Халинген был прелюбопытный тип… Может быть я зайду к вам завтра и расскажу кое-что.
        — Конечно, доктор, заходите! А я запасусь виски, и мы сможем с вами хорошо побеседовать… Спокойной ночи!
        Доктор тяжело поднялся, сложил свой чемодан и неторопливо и важно удалился. Роберт слышал, как поскрипывали ступеньки под грузными шагами доктора.
        Потом он посмотрел на Денниса. Тот спал с выражением безмятежного спокойствия на лице. На лбу вздрагивала тонкая жилка…
        — Скоро мы будем в Сиднее,  — проговорил Роберт Халинген.  — Начнется новая жизнь. Какой она будет без Сильвии…
        Он сел на свою кровать и обхватил голову руками.
        — Сильвии нет и никогда уже не будет в моей жизни… Ее не будет в жизни Денниса… Но в нашей-то памяти она останется навсегда! Как самое светлое и самое лучшее… Как самое чистое… Как то, о чем никогда невозможно забыть…
        Он вспомнил слова Сильвии, которые она прошептала ему холодеющими губами, и слезы, которые никто сейчас не мог видеть, потекли из его глаз…
        Деннис Харпер сидел в шезлонге на балконе отеля, откуда открывался великолепный вид на Сидней.
        В голубой дымке на самом горизонте тонули белые силуэты домов.
        За узкой зеленой полосой парка расстилался безбрежный океан.
        Деннис курил сигарету и без внимания просматривал последние газеты.
        Наконец, это бесцельное занятие ему наскучило окончательно. Он скомкал газету и отбросил ее в сторону.
        Он решительно не знал, чем себя занять.
        Роберт еще с утра уехал на автомобильную свалку. Он предлагал и Деннису поехать вместе с ним, но тот наотрез отказался.
        И теперь Деннис не знал, жалеть ли ему об этом или нет.
        С одной стороны, ему очень хотелось вернуться в прошлое, туда, где он, Роберт и Сильвия были счастливы.
        Но, с другой стороны, автомобильная свалка, гараж и контора о многом могли бы ему напомнить…
        А вспоминать ему не хотелось. Потому что все воспоминания были для него тягостными и болезненными.
        Но деться от них он никуда не мог. Ему казалось, что вся его прежняя жизнь была одной большой ошибкой. Что перед ним открывалось столько разных возможностей, но ни одну из них он не использовал.
        Деннис пожалел и о том, что не сумел помириться с матерью, а ведь примирение было очень возможно и близко…
        Он стоял с Робертом на пирсе торгового порта. И за толпой людей, за грузовиками, за портовыми кранами он сразу разглядел белый линкольн своей матери. Он сразу узнал и водителя. Ему показалось, что мать из автомобиля смотрит прямо на него, хотя видеть он этого практически не мог из-за тонированных стекол машины…
        И вместо того, чтобы броситься к белому линкольну, он побежал в конец пирса, где стояло такси. Побежал так быстро, что Роберт даже не успел его задержать. Сев на переднее сиденье, он бросил:
        — Поехали!
        И даже не назвал адреса.
        С чего-то нужно было начинать новую жизнь. А с чего, Деннис никак не мог понять.
        Он боялся вновь совершить ошибку, которая заведет его в тупик.
        Теперь у него были деньги, свободное время, но у него не было цели. А те пять миллионов долларов, которые лежали у него в банке, утратили свою ценность.
        Раньше он бы знал, что с ними делать. Но теперь все мечты и все проекты казались иллюзорными и никому ненужными.
        Ненужными прежде всего ему самому, Деннису Харперу.
        Эти несколько дней, которые он был в Сиднее, принесли ему только разочарование.
        Конечно, можно было бы все бросить и поехать путешествовать. Объехать Европу, Америку, Азию… Но это было бы просто отсрочкой.
        — Хорошо Роберту,  — подумал Деннис и поймал себя на мысли, что завидует своему другу.  — У него хоть есть конкретное дело. Он может занять свои мысли и руки. И его не так, наверное, гнетут воспоминания…
        Конечно, Роберт предлагал ему работать вместе, создавать новую гоночную машину.
        Но Деннис всегда хотел быть первым. И он никогда бы не удовлетворился той ролью, которую ему от всей души предложил Роберт…
        Да и вообще, это было не его дело — кропотливая ежедневная работа по конструированию и созданию автомобиля. Подгонять винтик за винтиком, регулировать двигатель, радоваться мелким удачам…
        Ему хотелось получить все и сразу. Но что именно, он не понимал.
        Ему хотелось полноценной жизни. Но из чего она складывается, Деннис никак не мог решить.
        У него было все — здоровье, деньги, молодость. Но как этим распорядиться, он не знал.
        Деннис хотел удивить мир.
        Но теперь, совершив то, что задумал, он понял — мир удивить невозможно. Можно удивить одного человека, двух… Можно удивить всех своих друзей. Но, в принципе, всем до него, Денниса Харпера, нет никакого дела. Никому нет дела до того, беден он или богат, счастлив или страдает.
        Деннис вновь закурил, нервно сделал две затяжки и тут же загасил сигарету в пепельнице.
        — Еще не хватает начать пить,  — пробормотал он.
        Его одухотворенное бледное лицо выказывало растерянность. Он мучился и терзался сомнениями.
        Но ничего путного в голову не приходило.
        Оставалось одно — ждать Роберта.
        Но это была иллюзорная надежда. Ведь, что мог изменить приход Роберта?! Что и как сдвинуть с мертвой точки?!
        Но все равно Деннис продолжал ждать. Ведь Роберт оставался единственным человеком, для кого он что-нибудь значил.
        Солнце уже стояло в зените. Но Деннис не спешил уходить с балкона, залитого яркими лучами… Наконец, дверь номера открылась, и в комнату вошел Роберт.
        Деннис смотрел на своего приятеля, на его добродушное лицо.
        — Ну что, ты так и сидишь и никуда не выходил?  — спросил Роберт.
        Деннис пожал плечами.
        — Как видишь…
        — А я, представляешь, съездил на свалку.
        — Ну, и что там?
        — Да ничего. Все осталось по-прежнему. Правда, в моем гараже сейчас хозяйничают другие люди.
        — Жаль…
        — Чего тебе жаль?  — переспросил Роберт.
        — Жаль, что мы не можем вернуться назад.
        — Назад?!  — удивленно воскликнул Роберт.
        — Ну да! В то время, когда мы все трое были в твоем гараже.
        — Да.
        Роберт поискал глазами пачку сигарет, долго вытряхивал сигарету, потом долго мял ее в пальцах. Потом закурил.
        — Послушай, Деннис, нельзя так убиваться.
        — Я понимаю. Но ничего не могу с собой поделать.
        — Знаешь, я подыскал одно очень неплохое местечко. Мне присоветовал его один мой старый знакомый.
        — Что за местечко? Ты о чем, Роберт?
        — Это большой дом с шикарным гаражом на окраине города. Продадут за очень небольшие деньги.
        — И что?
        — Как это что? Мы переедем туда, у нас будет свой дом, гараж. И сможем начать работу.
        — Работу?
        — Конечно! Будем конструировать автомобиль.
        — Знаешь, Роберт, это, если честно сказать, твое дело. А я не хочу этим заниматься.
        — Почему, Деннис? Ведь мы с тобой договорились, что все будем делать вместе!
        — Я помню, как мы с тобой разговаривали. Но знаешь, приятель, у меня совершенно не лежит к этому душа.
        — Нужно только начать, в это втянуться… А потом страсть захватит тебя.
        — Страсть уже один раз захватила меня. И сейчас я раскаиваюсь.
        — Да брось ты так убиваться, перестань. Не думай.
        — Я стараюсь. Но у меня это не получается.
        — Послушай, а ты обедал?
        Роберт уселся на диван и посмотрел на Денниса.
        — Я не хочу есть.
        — Ну, как знаешь. А я предлагаю заказать обед в номер. Ведь сейчас мы можем позволить себе маленькую роскошь.
        — Нет. Я лучше пройдусь.
        — А куда ты собрался?
        — Я и сам не знаю.
        Роберт смотрел на Денниса, который расхаживал из одного угла гостиной в другой. Ему было жаль своего друга, и он всеми силами хотел ему помочь. Пытался вырвать из этой тягучей тоски.
        Наконец, Деннис открыл шкаф, вытащил легкую куртку и набросил себе на плечи.
        — Я пойду, пройдусь, Роберт.
        — Как знаешь. Если хочешь, я могу составить тебе компанию.
        — Нет. Я пойду один. Ты уж извини…
        — Не за что тебе извиняться.
        Деннис неспеша вышел в коридор и медленно спустился по широкой мраморной лестнице на улицу.
        Прямо у входа отеля он остановился, не зная, куда направиться.
        Вокруг сновали туристы, визжали тормозами шикарные автомобили и простецкие такси… Все куда-то спешили, всем куда-то надо было идти, успеть…
        Только ему, Деннису Харперу, никуда не нужно было спешить, никто его не ждал.
        И поэтому он направился прямо через широкую улицу, не обращая внимания на сигналы машин, которые проносились мимо.
        Он перешел улицу, остановился на тротуаре, закурил.
        Потом его взгляд упал на мальчика, продавца газет. Деннис подошел к нему, сунул в руку несколько монет, взял газеты и направился вдоль по улице.
        Пройдя немного, он, так и не развернув газеты, опустил их в мусорный бак.
        Потом он увидел симпатичную девушку с длинными белыми волосами. Он несколько минут любовался ее грациозной фигурой, а потом, чтобы чем-то себя занять, двинулся за ней следом.
        Девушка явно не ощущала, что за ней кто-то идет и наблюдает. Она весело перебегала улицу, любовалась на свое отражение в огромных витринах, поправляла волосы, время от времени отбрасывая их на спину.
        Деннис смотрел на ее длинную шею, на ее стройные ноги, и почему-то ему казалось, что перед ним, буквально в десяти-двенадцати шагах, идет Сильвия.
        — Нет, этого не может быть! Это какое-то странное наваждение,  — сказал он сам себе.
        Девушка, за которой он следил, приостановилась и оглянулась. Ее взгляд встретился с взглядом Денниса Харпера.
        Деннис виновато улыбнулся. А девушка улыбнулась ему радостно и счастливо…
        Она вновь отвернулась и заспешила по улице.
        Деннис остался стоять и, растерянный, не знал, куда идти дальше.
        Потом, как бы преодолев замешательство, он вновь пошел за девушкой. Он видел, как мелькает в толпе ее стройная фигура в сиреневом платье, среди пестро одетых туристов, среди мужчин в строгих деловых костюмах…
        Девушка свернула в переулок, и Деннис пошел за ней.
        У газетного киоска девушка остановилась и купила толстый журнал мод, спрятала его в сумку на длинном ремне и вошла под тент небольшого уличного кафе. Она уселась за столик, раскрыла журнал и опустила на глаза большие солнцезащитные очки.
        Деннис вошел под тент кафе за ней. Он в замешательстве постоял несколько мгновений, а потом направился к столику, за которым сидела девушка.
        — Можно?  — спросил он.
        Девушка кивнула головой.
        Деннис сел, поставил руки на стол и положил на них голову.
        — Скажите, а зачем вы так долго шли за мной?  — спросила девушка.
        Деннис, не поднимая головы с рук, тихо произнес:
        — Вы мне напомнили одного очень дорогого для меня человека.
        — Понимаю…  — спокойно сказала девушка.  — Такое бывает.
        — И у вас такое бывает?
        — Да. Но, к сожалению, вы мне никого не напоминаете.
        Деннис усмехнулся.
        — Да. Вы ведь меня не знаете. Меня зовут Деннис Харпер.
        — Ваше имя мне ничего не говорит.
        — Я понимаю. Я представился, чтобы нам было легче разговаривать.
        — А кого я вам напоминаю?  — спросила девушка.
        — У меня был очень близкий друг. Даже больше, чем друг. И погиб.
        — Друг? Погиб?
        — И кто был этот друг?
        — Это была девушка, очень похожая на вас.
        — Извините…  — неожиданно сказала девушка.
        — За что вы извиняетесь?
        — Я думала, что вы собираетесь ко мне приставать.
        — Да нет. Это получилось само собой. Я даже не хотел этого.
        Подошел официант, молодой веселый парень.
        — Что вам?
        — Две чашки кофе.
        Деннис посмотрел на девушку и та кивнула.
        Деннис не мог оторвать взгляда от лица соседки, от ее грациозной фигуры, длинных ухоженных пальцев рук…
        — Что вы на меня так смотрите?  — спросила девушка.
        — Честно говоря, даже не знаю,  — ответил Деннис.  — Мне просто как-то спокойнее, когда я смотрю на ваше лицо.
        Девушка приподняла большие темные очки. У нее были ярко синие глаза, почти такие же, как у Денниса.
        — Знаете, а вот теперь я вижу, что вы не очень похожи на мою подругу.
        Девушка виновато улыбнулась.
        — У нее были зеленые глаза. Прозрачные зеленые глаза…
        — Что ж, извините, я родилась с голубыми. И вы тоже!
        — Сильвия!
        Деннис услышал громкий мужской голос за своей спиной.
        Девушка вздрогнула и поднялась со своего места.
        Деннис обернулся. Высокий, крепко сложенный мужчина с цветком в руке шел навстречу девушке.
        Она бросилась к нему на шею, и они счастливо улыбнулись.
        Деннис неохотно поднялся с места, еще раз посмотрел на радостно улыбающуюся Сильвию и покинул кафе.
        Официант, подойдя к пустому столику, застыл с подносом в руках, на котором дымились две чашки кофе. Он посмотрел вслед удаляющемуся Деннису, а потом сбросил в карман своего фартука деньги, оставленные Деннисом на столе…
        Деннис толкнул ногой дверь номера и вошел в гостиную.
        Роберт полулежал на кожаном диване и смотрел телевизор.
        — Что-то ты рано вернулся?  — он взглянул на часы.
        Деннис опустился на диван рядом с Робертом, потянулся к пульту дистанционного управления и выключил телевизор.
        — Тебе что, мешает музыка?
        — Меня, по-моему, сейчас все начинает раздражать…
        — А я не музыку слушал. Сейчас должны начаться автогонки. Так что, пожалуйста, включи телевизор.
        Деннис некоторое время помедлил, а потом нажал клавишу.
        Вновь заработал телевизор.
        — Меня все раздражает,  — признался Деннис.  — Но больше всего я сам.
        — Ну тогда я тебе ничем не могу помочь. Не могу даже помочь советом,  — сказал Роберт.  — Пока ты не придешь в себя и не обретешь душевное равновесие, ничего не получится. Ты будешь ходить неприкаянным.
        Деннис поднялся с дивана.
        — Ты что, собрался вновь уходить?  — спросил Роберт, не отрывая взгляда от экрана телевизора.
        — Да нет, просто решил размяться…
        И вдруг, решившись, твердо сказал.
        — Роберт, я должен уехать.
        — Куда это?  — без особого интереса спросил Роберт.
        Деннис, обрадованный тем, что Роберт так спокойно отнесся к этому известию, продолжил.
        — Я должен проведать одного друга в Мельбурне.
        — В Мельбурне?  — задумался Роберт.  — А кто там у тебя?
        — Так, пилот, с которым я вместе летал в Южной Африке,  — на ходу придумал Деннис.
        Но Роберт даже не поинтересовался, как того зовут.
        — Что ж, тебе полезно сменить обстановку, развеяться, может быть удастся даже полетать…
        Роберт встал с дивана, из нагрудного кармана достал два маленьких блестящих ключа на одном колечке. Он подошел к Деннису, снял один ключ и протянул другу.
        — На, возьми, и не потеряй.
        — Это что?  — спросил Деннис, беря маленький ключ в руку.
        — Это от сейфа в банке. Я отнес и положил в банк долю Сильвии. Не вечно же хранить ее в нашем номере… И запомни номер сейфа — двести двадцать второй.
        — Ты правильно сделал,  — отвел виноватый взгляд Деннис.  — Я как-то не подумал об этом.
        — Знаешь, Деннис, я хочу тебе сказать еще одну важную вещь.
        Роберт смотрел своими темными глазами прямо в лицо Деннису.
        — Слушаю тебя. Говори.
        — Так вот, деньги Сильвии лежат в сейфе. Там все ее деньги.
        — Я понимаю это, Роберт, говори, не волнуйся.
        — Я хочу тебе сказать о другом. Знаешь, если тебе, Деннис, будет очень плохо и если тебе понадобятся деньги, ты можешь воспользоваться ими. Ключ у тебя есть. Номер ты знаешь.
        — Роберт, ты что?  — воскликнул Деннис.
        — Я говорю это серьезно. Всякое может произойти.
        — Роберт, перестань!
        — Нет, Деннис, я говорю тебе это очень серьезно.
        — Знаешь, Роберт,  — Деннис подошел к двери, ведущей на балкон, и посмотрел на океан.  — Знаешь, если тебе будут нужны деньги, то ты тоже можешь ими смело воспользоваться. Я на тебя никогда не буду в обиде.
        Роберт подошел к другу и обнял его за плечи.
        — Спасибо тебе, Деннис!
        — И тебе, Роберт, спасибо!
        Деннис быстро сложил все свои вещи в большую кожаную сумку и забросил ее на плечо.
        — А теперь, Роберт, прощай!
        — Почему — прощай? Мы что, больше не увидимся?
        — Нет, не в смысле — прощай навсегда, а до свидания. До встречи!
        — Вот это — другое дело.
        Роберт пожал руку Денниса.
        — До встречи! Ты можешь мне позвонить из Мельбурна? Номер телефона ты знаешь и знаешь, где меня найти.
        — Хорошо, я обязательно позвоню,  — сказал Деннис и направился к выходу.
        Роберт не смотрел на экран телевизора, где проносились яркие гоночные автомобили…
        Он смотрел на океан, расстилавшийся до самого горизонта. Ему было грустно…
        Деннис с тяжелой сумкой на плече вышел из отеля, махнул рукой и остановил такси.
        — В аэропорт,  — коротко сказал он.
        Таксист опустил ветровое стекло, и машина помчалась по автостраде от Сиднея к аэропорту.
        Деннис Харпер прошел к окошкам касс. Миловидная девушка приветливо улыбнулась ему.
        — Я слушаю вас, мистер.
        Деннис задумался.
        — Я слушаю вас!  — повторила девушка.  — Вам нужен билет?
        — Да, мне нужен билет.
        — Куда?  — девушка с готовностью ждала, что скажет Деннис.
        — Мне нужен один билет на Мельбурн.
        — К сожалению, на сегодня на Мельбурн уже билетов нет. Все билеты проданы. Если хотите, можете подождать. Возможно, кто-нибудь из пассажиров откажется.
        — Нет, ждать я не буду,  — ответил Деннис Харпер.
        — Тогда я могу вам предложить на завтра на утренний рейс.
        — Знаете, тогда я и приеду завтра.
        Деннис поблагодарил девушку и отошел от окошка. Он долго смотрел расписание самолетов, потом вновь вернулся к окошку.
        — Вы передумали?
        — Да. Я передумал. И возьму один билет на утро.
        С билетом в кармане Деннису стало спокойнее. У него появилась хоть какая-то цель в жизни.
        Он решительно вышел из аэропорта, но куда ехать, он не знал.
        И тут Деннису пришла счастливая мысль.
        Нужно рассчитаться со всеми долгами прошлого.
        Он подошел к таксофону, вбросил несколько мелких монет и по памяти набрал номер бара летного клуба.
        Наконец, трубка отозвалась.
        — Алло! Бар слушает!
        Деннис улыбнулся, узнав голос Кэтрин. Он промолчал.
        — Алло! Я вас слушаю!  — уже напряженно повторила девушка.
        — Это я,  — тяжело произнес Деннис.
        — Деннис?!  — изумилась Кэтрин.
        — Ну, конечно же я.
        — Где ты пропадал столько времени? Тут у нас о тебе всякое рассказывают.
        — И что интересного обо мне говорят?
        — Самое интересное это то,  — проворковала Кэтрин,  — что неделю назад разбился твой самолет. Представляешь? А ведь в нем мог сидеть ты.
        — Из-за чего он разбился?
        — Что-то там случилось с двигателем,  — сказала Кэтрин.  — Ты ведь знаешь, я в этих железяках ничего не смыслю!
        — А пилот?
        — Пилот, слава богу, жив.
        — Черт с ним, с самолетом,  — признался Деннис без сожаления в голосе.  — Меня, честно говоря, это уже мало интересует.
        — А что тебя интересует?
        — Ну, можешь догадаться сама. Я ведь набрал твой номер.
        Тут голос Кэтрин сделался тихим. Она просто зашептала в трубку.
        — Деннис, слышишь? Только не приезжай сейчас.
        — А что такое? Раньше ты всегда рада была меня видеть.
        — Так то было раньше.
        — Что-нибудь изменилось?
        — Изменилось многое, Деннис. Хотя правильнее будет сказать — изменится. Я решила устроить свою жизнь.
        — Что ж, я рад за тебя,  — сказал Деннис.  — А все-таки, мы сможем с тобой увидеться?
        Кэтрин замялась. Она была из той породы женщин, которые никогда не отказываются от предложений.
        — Сейчас я подумаю… А ты мог бы перезвонить мне через полчаса. Я постараюсь уладить кое-какие дела.
        — Через полчаса я могу и передумать,  — уже немного зло сказал Деннис.
        — Нет, что ты! Я не хочу тебя обидеть! Но просто ты должен понять и меня.
        — Я тебя понимаю.
        — А вообще, Деннис, ты свинья,  — честно сказала Кэтрин.  — Уехал и ничего мне не сказал. Ни — куда, ни — зачем, когда вернешься… Если бы я знала, что ты вернешься так скоро, ничего бы и не произошло.
        — А что, сейчас уже поздно что-нибудь менять?
        — Менять никогда не поздно. Вот только один вопрос — зачем?
        — Так мы, все-таки, встретимся?
        — Я уже говорила тебе, что должна уладить кое-какие дела. Теперь я не могу решать только за себя одну. Мне нужно посоветоваться.
        — Неужели ты будешь советоваться с ним, встречаться со мной или нет?  — изумился Деннис.
        — А разве я тебе говорила, что выхожу замуж?
        — Ну, если это не так, то извини, Кэтрин, мне так показалось.
        — Я и в самом деле собралась выйти замуж.
        — И кто он?
        — Солидный человек.
        — А разве я не солидный человек?
        — Да, но ты никогда не предлагал мне выйти за тебя замуж.
        — А ты очень этого хотела?
        — По-моему, Деннис, все женщины этого хотят, и я не исключение. Хотя они, конечно, и говорят об этом всякое.
        — Так кто же твой счастливый избранник, Кэтрин?
        Ситуация начинала забавлять Денниса. Он уже представил себе пышногрудую Кэтрин с каким-нибудь низкорослым стариком, которому было лет пятьдесят, не меньше.
        — Он, конечно, не такой красивый, как ты… А что ты смеешься, Деннис?
        — Просто я уже успел подумать об этом, Кэтрин. Мне кажется, я его знаю.
        — Откуда? Этого не может быть! Я познакомилась с ним не в баре.
        — Наверное, на пляже.
        — Конечно!  — сказала Кэтрин.  — Как ты догадался?
        — Я знаю даже, как ты его подцепила,  — Деннис немного подумал и продолжил.
        — Наверное ты, Кэтрин, притворилась, что не умеешь плавать. И этот толстяк принялся тебя учить.
        — Я не говорила тебе, что он толстый.
        — А разве он худой?
        — Деннис, у меня полно посетителей. Я должна их обслуживать, а трачу время на пустые разговоры с тобой.
        — По-моему, это ты сама хочешь, чтобы наши разговоры были пустыми. Я предложил встретиться, а ты отказываешься.
        — Но я же еще не отказалась окончательно, Деннис. Подожди немного…
        Послышалось бульканье напитка, наливаемого в стаканы.
        — Кэтрин, ты думаешь над тем, стоит ли изменять своему будущему мужу со мной или нет?
        — Ты как всегда догадлив, Деннис.
        — И на чем ты остановилась?
        — Думаю, что стоит,  — призналась Кэтрин.
        — А я думаю, что тебе не стоит изменять со мной.
        — Пошел ты, Деннис, к черту.
        В трубке послышались короткие гудки, что свидетельствовало о конце разговора.
        Деннис стоял в таксофоне и улыбался. Он представил себе раздосадованную Кэтрин, представил ее горящие щеки, представил как она начнет сейчас ругаться с летчиками, когда те начнут подтрунивать и подшучивать над ней.
        Ему стало весело и легко, и он чуть было не собрался поехать в летный бар.
        Ведь он знал — Кэтрин не устоит перед ним. И он уже представлял себе разгневанного жениха Кэтрин, который тут же начнет припоминать, сколько денег он уже успел на Кэтрин ухлопать, какие наряды купил.
        Но тут к кабинке подошел мальчик лет двенадцати с монеткой в пальцах. Он ничего не говорил, просто вопросительно смотрел на Денниса, прикидывая, долго ли еще тот собирается стоять и улыбаться с гудящей трубкой в руке.
        Деннис улыбнулся мальчику, повесил трубку и вышел из кабинки.
        — Мама! Мама!  — кричал мальчик в трубку,  — мы скоро с братом прилетим!
        Деннису сделалось не по себе от этого звонкого детского голоса.
        — Мама! Мы очень тебя любим! Только не уезжай никуда, встреть нас, будь дома!
        И Деннис вспомнил себя, когда он был таким мальчишкой, как звонил матери, когда был недалеко от дома. Он вспомнил даже голос матери, то, как ласково и нежно она отвечала ему. И Деннису нестерпимо захотелось именно сейчас позвонить матери.
        Он опустил руку в карман, но там не было мелких монет.
        — Нет, я это сделаю не сейчас,  — сказал сам себе Деннис.  — Всему должно прийти свое время. Ничего не следует делать сгоряча.
        Глава 24
        — Знаменитый на весь квартал бар «Утконос».  — Мечты Терезы Макфейл о сытном завтраке.  — Отказ следует за отказом.  — Без десяти десять — время уходить.  — Почему пышногрудую мулатку не взяли на гастроли.  — Записка от мистера Смита, и вновь — разочарование.  — А кое-кому из сиднейских парней нравятся очень худые девушки.  — Почему Тереза Макфейл ушла из бара.
        Деннис вышел на улицу, остановил такси.
        — Куда?  — спросил водитель.
        — К бару «Утконос».
        — А где это?  — удивился водитель.
        — Это в центре, недалеко от художественного колледжа.
        — А, тогда знаю,  — обрадовался таксист.  — Там недалеко есть казино…
        — Вот этого я не знаю,  — признался Деннис.
        Машина мчалась к городу, а Деннис сидел на заднем сиденье, прикрыв глаза. В кабину врывался раскаленный ветер, мелькали металлические ограждения, знаки, указатели… Мимо их старой машины проносились сверкающие новенькие автомобили, с воем промчался полицейский джип.
        — Скорее всего авария. Дорожная полиция,  — сказал водитель.
        Но Деннис ему ничего не ответил.
        — У них всегда проблемы,  — пытался разговорить пассажира таксист.
        — И у меня тоже проблемы,  — наконец ответил Деннис.
        — По вашему виду этого не скажешь,  — заметил водитель.  — А вам все равно, какой дорогой ехать?
        — Мне совершенно все равно, как туда ехать, лишь бы попасть к бару…
        — У вас что, свидание с девушкой?
        — Может быть,  — задумчиво проговорил Деннис.
        Тереза Макфейл проснулась ровно в восемь часов утра. Она лежала на кровати и смотрела на косой потолок мансарды. Там были прикреплены несколько плакатов.
        — Боже мой!  — подумала Тереза.  — И чего это я проснулась в такую рань?
        Она приподнялась на кровати и осмотрелась.
        Она все еще не могла привыкнуть к этой мансарде.
        Взгляд Терезы упал на календарь.
        — Это сколько же дней прошло,  — подумала девушка,  — с тех пор, как уехала Сильвия?
        Она попыталась вспомнить и подсчитать, но сбилась…
        — Нет, определенно она должна была уже вернуться. Или хотя бы дать мне телеграмму… Ведь скоро первое число. А, насколько я помню, за квартиру заплачено по первое…
        Тереза придирчиво осмотрела стоявшую в углу скульптуру — изрезанную газовым резаком автомобильную дверцу.
        — Ну и занятие нашла себе Сильвия! Хорошо, что она рассталась с ним. По-моему, такие дела не для женских рук… А вообще ей повезло. Поехала отдыхать, ни о чем не надо думать… По-моему, она вообще забыла, что существует город, эта мансарда, хозяйка, что существую я… Конечно, жаль будет, если Сильвия потеряет эту квартиру. Ведь я не найду денег заплатить за нее… Ну, что ж, будет сама виновата…
        В мансарде, выходящей окном во двор, пахло пудрой и жареным картофелем, который Тереза вчера готовила на плите.
        — Какая адская жара!  — подумала Тереза Макфейл.  — Почему это теперь, когда я просыпаюсь по утрам, мне ужасно жарко? Все прямо горит? Это, наверное из-за того, что эта мансарда и солнце нагревает крышу… А прежде мне всегда было прохладно…
        Тереза откинула простыню и провела рукой по своему обнаженному телу.
        — Я нисколько не потолстела. Такая же, как и была. Даже стала немного худее. Это, наверное, потому, что я стала экономить на еде,  — призналась сама себе Тереза Макфейл.  — Но с моей актерской профессией это даже к лучшему.
        Тереза перевела взгляд на потолок. Ей ужасно хотелось позволить себе съесть что-нибудь вкусное и сытное. Ей показалось, что по потолку шествует целая вереница горячих сытных обедов, сопровождаемых большой бутылкой красного выдержанного вина…
        — Если я могла бы сейчас встать с постели и плотно, сытно позавтракать…  — подумала девушка…
        И тут по потолку прошествовала вереница плотных вкусных завтраков — тонко нарезанный хлеб, окорок и тоже бутылка красного вина…
        Тереза вздрогнула и вновь прикрылась простыней, потому что в этот момент в дверь квартиры постучали.
        — Кто там?  — крикнула девушка.
        — Вам письмо, мисс Макфейл.
        Тереза сразу узнала голос квартирной хозяйки миссис Пайн.
        — Входите!  — крикнула девушка.
        Дверь распахнулась и в мансарду зашла немолодая седеющая миссис Пайн.
        — Вам письмо.
        — Как вы любезны, миссис Пайн,  — преувеличенно ласковым голосом сказала Тереза.  — Я так вам благодарна за то, что вы потрудились принести его.
        — Не за что,  — сказала хозяйка.  — Я просто подумала — а вдруг это то самое письмо, которое вы ожидаете?
        — Вполне возможно!  — бодро сказала Тереза.
        Она склонила голову на бок и неопределенно улыбнулась, глядя на письмо.  — Я нисколько не удивлюсь, если это будет то самое письмо…
        Она вслух прочитала адрес отправителя.
        — Вест Фильм Корпорэйшн.
        Хозяйка посмотрела на мисс Макфейл.
        — А я, честно говоря, удивлюсь, если это будет то самое письмо. Я уже начинаю жалеть вас. Вы столько времени ждете, и каждый раз говорите, что получите именно это письмо… Но приходят отказы… То кто-то уехал, то скоро вернется — по-моему, вам нужно быть более настойчивой и самой пробиваться в жизни. Не такие теперь времена, чтобы сидеть и ждать приглашения. Если о себе не позаботиться, то никто об этом не подумает,  — нравоучительно сказала миссис Пайн.  — Пусть даже вы кончили музыкальный колледж, пусть у вас даже есть афиши ваших концертов…
        Тереза сделала вид, что ничего не слышит. Она села в постели, придерживая на груди простыню, распечатала письмо.
        — Мисс Макфейл! Ваше письмо получено. В настоящее время мы не снимаем новых фильмов. Но мы сохраним вашу фотографию и анкеты, чтобы при случае воспользоваться вашими услугами… С почтением, президент фирмы Вест Фильм Корпорейшн…
        Письмо это доставило Терезе как будто большое удовольствие. Она дважды прочла его, а только потом ответила хозяйке.
        — Ну вот, миссис Пайн, это как раз предложение от одного из моих антрепренеров. Он пишет, чтобы я приехала на пробы и прихватила вечернее платье.
        — Ну что ж!  — сказала миссис Пайн,  — я рада за вас. Я никогда в жизни не видела приглашений на съемки. Можно мне посмотреть?
        Женщина протянула руку. Но Тереза Макфейл прижала письмо к себе.
        — Ну что ж!  — вздохнула миссис Пайн и медленно вышла из комнаты.
        — Вот еще!  — воскликнула Тереза.  — Буду я показывать письмо… Вот если бы в нем было что-то хорошее…
        Она принялась натягивать на себя белье…
        — Нет, определенно мне нужно найти себе работу, определенно мне нужно будет заплатить за квартиру вперед… Не стоит подводить Сильвию.
        Она подошла к зеркалу, и увидев свое отражение, улыбнулась и покачала головой.
        — Ну что ж,  — прошептала она.  — И на этот раз ты села в лужу. Да еще в какую!
        Лицо в зеркале состроило ей гримасу.
        — Ты глупая,  — побранила сама себя Тереза.  — Что пользы от того, что ты будешь плакать? Только нос покраснеет и снова начнет блестеть… Ты лучше оденься и пойди попытай счастье снова… Вот что ты сделай!
        Она сняла со спинки стула сумку, потрясла ее и вывернула наизнанку.
        — Пойду-ка я лучше и выпью большую чашку чая в кафе напротив киностудии. Подкреплюсь немного, а потом уж пойду заниматься делами,  — решила она.  — У меня как раз набралось тут шестьдесят долларов. По-моему, этого хватит еще на несколько дней.
        Через десять минут Тереза, затянутая в узкие джинсы, в легкой футболке вышла из дома.
        Яркий солнечный день показался девушке очень непривлекательным.
        На крыльце соседнего дома мальчик кормил дикую кошку. Лишь только он протянул свою руку с недоеденной сосиской, рыжая кошка мгновенно схватила сосиску и стала жадно есть.
        Тереза почувствовала себя немного странно, словно внутри у нее все сжалось в комок.
        Подойдя к кафе, она увидела, что дверь распахнута настежь. В дверях она столкнулась с разносчиком газет.
        В кафе никого не было. Только официантка поправляла волосы перед зеркалом. Да за перегородкой отпирала кассовый аппарат кассирша.
        Тереза Макфейл остановилась посередине кафе, но ни одна из женщин не обратила на нее внимания.
        — Вчера вечером вернулся мой парень,  — громко сказала официантка.
        — Вот это да! Повезло тебе!  — громко ответила кассирша.
        — Посмотри какую хорошенькую брошь он мне привез! Она из чистого серебра!
        Кассирша подбежала к официантке, чтобы лучше рассмотреть, и обняла ее за шею.
        — Вот это да!  — еще раз повторила она.  — Тебе и в самом деле повезло!
        — Конечно повезло,  — просто проворковала официантка.  — А как он отдохнул! Как прекрасно выглядит!.. Здравствуй, сказала я ему, и он поцеловал меня…
        — Повезло тебе!  — сказала кассирша и побежала назад к кассе, по дороге чуть не налетев на Терезу.
        Вновь вошел разносчик газет. Он осторожно обошел Терезу и принялся любезничать с кассиршей.
        — Нельзя ли мне чашку чая?  — спросила Тереза, обращаясь к официантке.
        Но та продолжала поправлять волосы, не обращая внимания на девушку.
        — У нас еще не открыто!  — сказала она наконец и повернулась к кассирше.  — Разве у нас открыто? Ты что, убрала табличку?
        — Конечно, нет. Мы так рано никогда не открываем.
        Раздосадованная Тереза вышла на улицу.
        — Пойду в бар «Утконос»,  — решила она.  — Но чай там пить не буду. Лучше возьму кофе… А какие толстые эти девицы. Видите ли, вчера ее парень вернулся к ней! И привез брошь! Да еще серебряную… Чушь какая-то — так радоваться из-за ерунды…
        Она стала переходить улицу.
        — Эй, берегись! Нечего спать на ходу,  — заорал на нее шофер такси. Но Тереза сделала вид, что не слышит его и гордо прошествовала к бару «Утконос».
        — Да. Они открываются в девять.
        Тереза остановилась возле самых дверей.
        Она зашла в полупустой зал, заказала кофе и принялась смаковать напиток, сидя за стойкой бара.
        — Куда же мне теперь податься?  — думала Тереза.  — Пойду, наверное, прямо в контору Кейджа. Они открываются в десять. Если я приду к самому открытию, быть может у мистера Кейджа что-нибудь окажется для меня. Что-нибудь с утренней почтой.
        — Я очень рад, что вы так рано пришли, мисс Макфейл,  — скажет он.  — Я только что узнал, что одному антрепренеру нужна актриса. Думаю, вы подойдете. Сейчас я вам дам записку к нему… Сто долларов в неделю, я думаю, вас устроят? Будь я на вашем месте, я полетел бы туда, как на крыльях. Ваше счастье, что вы пришли так рано.
        Тереза мечтательно задумалась, представляя, как мистер Кейдж будет писать записку своему знакомому антрепренеру, и она сможет получить хорошую работу.
        Она так размечталась, что уже была почти уверена в успехе.
        Наконец, Тереза посмотрела на часы.
        — Без десяти десять. Как раз время уходить…
        Но в конторе Кейджа никого еще не было, кроме уборщицы, которая чистила пылесосом ковры в коридоре.
        — А разве мистер Кейдж еще не пришел?  — спросила Тереза, стараясь обойти орудующую пылесосом уборщицу.  — Я подожду.
        — Здесь нельзя ждать, мисс, я еще не кончила уборку. По субботам мистер Кейдж раньше половины двенадцатого не приезжает, а иногда в субботу он и вообще не появляется.
        И уборщица стала подбираться к Терезе со своим пылесосом.
        — Ах, как глупо! Я совсем забыла, что сегодня суббота,  — сказала Тереза.
        — Пожалуйста, мисс, смотрите, куда ступаете,  — сказала неприветливо уборщица…
        Тереза вышла на улицу.
        — Куда же еще податься?  — спросила сама у себя Тереза.
        Она перебирала в уме названия компаний, но тут же вспомнила, что практически все они в субботу не работают.
        И тут ей в голову пришла счастливая мысль — наведаться в небольшой филиал американской кинокомпании.
        Она вспомнила, что когда бы она там ни появлялась, там всегда было оживленно, слышались громкие голоса… Она видела знакомые лица… Обычно те, кто пришел раньше, сидели на стульях, а те, кто попозже — у них на коленях. Тут всегда была непринужденная обстановка, курили прямо в приемной… Мужчины стояли, небрежно прислонясь к стене или гордо расхаживали перед девушками…
        Тереза прямиком направилась туда.
        — Здравствуйте, вот и я!  — воскликнула она, входя в приемную.
        Но как на зло, не увидела никого из знакомых.
        — Мистер Смит уже тут?  — спросила она, доставая из сумочки пудреницу и старательно припудриваясь, следя за качеством своей работы.
        — Давным давно здесь,  — ответило ей сразу несколько голосов.  — Он здесь с самого утра, мы дожидаемся его уже больше двух часов.
        — Господи!  — сказала Тереза.  — А как вы думаете, предвидятся ли какие-нибудь вакансии?
        К ней подошел немолодой, нахального вида мужчина.
        — Ну, как же! Несколько ангажементов в Южную Африку,  — сказал он.  — По двести долларов в неделю. И контракт на два года.
        Девушки, которые уже давно дожидались здесь мистера Смита, рассмеялись его шутке.
        Тереза смутилась и отошла в сторону. Она посмотрела, куда бы присесть, но все кресла и диваны были заняты.
        Тут к ней подошла молодая мулатка и дотронулась до ее руки.
        — Знаете,  — призналась она,  — вчера я упустила очень выгодное место. Целых шесть недель можно было разъезжать с гастролями по провинции. А потом работать в Мельбурне… Антрепренер сказал, что взял бы меня непременно, если бы я была немного худее. Моя фигура как раз бы тогда подошла для представления.
        Мулатка пристально посмотрела на Терезу.
        — Какая неудача!  — сказала Тереза.  — А можно узнать, что это был за контракт?
        Мулатка тут же поняла, куда клонит Тереза, и в ее глазах блеснуло презрение.
        — Да нет, вы не подошли бы, ему нужна очень молодая и смуглая. Понимаете? Обязательно мулатка, вроде меня. Только чуточку похудее…
        Тут двери кабинета распахнулись, и на пороге показался мистер Смит в одном жилете без пиджака. Одной рукой он держался за ручку двери, готовый каждую минуту нырнуть назад, а вторую руку он поднял вверх.
        — Послушайте!  — он сделал паузу и усмехнулся.  — Послушайте, девочки и мальчики! Сегодня ждать нечего. Приходите в понедельник. Может быть тогда у меня будет несколько новых заявок.
        Тереза рванулась вперед.
        — Мистер Смит, скажите, а ничего не было специально для меня?
        — Позвольте…  — приостановился мистер Смит, вглядываясь в лицо Терезы.
        Он смутно припоминал ее, ведь видел-то он ее всего раза четыре…
        — Как ваше имя?
        — Тереза Макфейл.
        — Ах, да. Теперь припоминаю. Но пока ничего нет. Сегодня у меня была заявка на двадцать восемь девушек. Но только очень молоденьких, которые умеют дрыгать ногами… И еще одна заявка на шестнадцать девушек, но требовались только акробатки… Знаете, мисс Макфейл, у меня сегодня работы по горло. Приходите в понедельник. А раньше вам приходить нет смысла.
        Он наградил Терезу улыбкой и похлопал по плечу.
        — Крепитесь!
        Но потом мистер Смит смилостивился над Терезой, наклонился к самому уху девушки и зашептал.
        — Я могу вам назвать точное место. Там нужны актрисы.
        Он достал из кармана блокнот, написал адрес и сунул сложенную бумажку в руку Терезе.
        Тереза вышла на улицу, развернула записку и прочитала адрес.
        Контора, в которую ее направили, была совсем недалеко отсюда.
        Тереза осмотрела неказистые двери конторы, распахнула их и попала сразу в приемную. Но там никого не было.
        Тогда Тереза постучала по стойке.
        Из боковой комнаты вышла секретарша и спросила:
        — Что вам?
        — Я могу видеть директора?  — спросила Тереза самым любезным тоном.
        Секретарша оперлась о подоконник и прикрыла глаза. Казалось, что она вот-вот уснет.
        Тереза, не переставая, улыбалась ей.
        Секретарша не только щурилась, она, казалось, принюхивалась к чему-то неприятному и морщилась.
        Внезапно она отошла от окошечка и вернулась с листом бумаги, который сунула в руки Терезе.
        — Заполните, пожалуйста, анкету,  — сказала она.
        Тереза с недоумением смотрела на листок бумаги.
        Первым вопросом в нем стояло: умеете ли вы летать на самолете? Бросаться с вышки в воду? Ездить верхом и стрелять на вскид?..
        Вновь обращаться к секретарше у Терезы не было желания.
        Тереза шла по улице и повторяла эти дурацкие вопросы.
        Возле бульвара она увидела проволочную корзину для мусора и бросила туда скомканную анкету.
        Тереза присела на скамейку.
        — Как приятно посидеть!  — думала она.  — Никуда не нужно спешить… Но все-таки идти придется… Только не сейчас — подумала девушка,  — здесь так мило.
        Она огляделась…
        — Голуби так близко подлетают ко мне. А мне их даже нечем покормить.
        Она отвернулась от голубей, и ее взгляд упал на большое здание напротив.
        «Бар» — прочитала Тереза.
        — Боже мой! В какую же лужу я села сегодня! Ну, не везет, так может повезет завтра,  — приободрила она сама себя.  — А что я здесь сижу? Ведь могу запросто зайти и выпить чашку кофе и подумать, что мне делать дальше… Бар — самое подходящее место для артистов. Может быть мне повезет. Тут недалеко столько театров, киностудия… Может быть кто-нибудь заглянет сюда, и я услышу случайный разговор о том, что где-нибудь требуется актриса. И тут же я смогу предложить свои услуги…
        В баре было сумрачно. Несколько мужчин сидели на обитых кожей диванах за белыми мраморными столиками…
        Тереза прошла вглубь зала.
        Не успела она сесть, как к ее столику подошел не очень-то приятной наружности крепко сложенный парень.
        Не спрашивая разрешения, он сел на стул напротив Терезы.
        — Добрый день,  — сказал он.
        — Добрый день,  — непринужденно ответила Тереза.
        — Прекрасная погода!  — сказал парень.
        — По-моему слишком жарко.
        Парень рукой подозвал официанта.
        — Принесите мне порцию виски. А вам что?  — повернулся он к Терезе.
        — Я возьму себе порцию красного вина, если вы не возражаете.
        Через пять минут парень наклонился к девушке, и выпустив облако сигаретного дыма сказал:
        — А вы прехорошенькая.
        Тереза немного отодвинулась от него и почувствовала, как у нее на виске бьется жилка.
        — Не вы первый говорите мне такое.
        Парень внимательно оглядел ее, барабаня пальцами по столу.
        — Мне нравятся худые,  — сказал он.
        Тереза к собственному удивлению хихикнула.
        — По-моему, мы даже не познакомились.
        Парень становился ей все более и более неприятен. Допив свой виски, он поднялся.
        — Ну как, мне по дороге с вами, или вам со мной?  — спросил он.
        Тереза, страшно разозлившись на себя вскочила из-за стола и, не прощаясь, вышла из бара.
        — Какая досада,  — думала Тереза.  — Ничего сегодня у меня не получается. Вот, если бы рядом была Сильвия! С ней всегда было как-то все легче. Когда она была рядом со мной, никакие нахалы не подходили и не надоедали своими приставаниями.
        Глава 25
        — Знакомство Денниса Харпера с миссис Пайн.  — Деннис сообщает сердобольной женщине трагическое известие.  — Истории миссис Пайн.  — Почему старый капитан читает газеты большой обезьяне.  — Как могут помешать карьере маклера трясущиеся руки.  — Деннис Харпер ревнует Сильвию к Роберту.  — Лежа на краю аэродрома всегда хочется раскинуть руки и взлететь к облакам.
        От бара с таким смешным названием «Утконос» Деннис Харпер прошел квартал, свернул в небольшую улицу и остановился у четырехэтажного дома с мансардой.
        Он несколько мгновений раздумывал, а потом смело шагнул на крыльцо.
        — Вам куда, мистер?  — обратилась к нему пожилая женщина с седыми волосами.
        Она сидела прямо в коридоре рядом с немолодой темнокожей консьержкой.
        — Мне…  — Деннис на секунду задумался.  — Мне нужна Сильвия Бертран.
        Он произнес эти слова и сам испугался. Ведь он прекрасно знал, что Сильвии Бертран нет.
        Полная седовласая женщина с интересом посмотрела на хорошо одетого привлекательного мужчину.
        — Вам нужна Сильвия Бертран?
        — Да,  — коротко ответил Деннис Харпер.
        — Знаете, ее, к сожалению, нет. Она вскоре должна вернуться.
        — Вернуться?  — проговорил Деннис Харпер, как бы отвечая на свои тайные мысли.
        — Ну да! Она уехала куда-то отдыхать. Сказала, что с друзьями.
        — С друзьями?  — эхом повторил Деннис Харпер.
        — Да, с друзьями, мистер. Куда-то на океан, к островам. Она говорила, что будет путешествовать и отдыхать…
        — Понятно… Тогда, извините!
        — Что вы, мистер… Мистер…  — женщина внимательно посмотрела на Денниса.
        — Харпер.
        — Вы что, ее друг, мистер Харпер? А может быть родственник?
        — Я ее очень хороший друг. Может быть, самый близкий.
        — Неужели?!  — воскликнула женщина и поднялась с глубокого кресла.  — Вы знаете, она такая хорошая девушка! Вот уехала, оплатила свою квартиру до первого числа…
        — До первого числа?  — Деннис прикинул в уме.  — Значит она скоро должна вернуться…
        — Да-да, ведь квартира оплачена только до первого. А пока в ней живет ее подруга. Может быть вы ее знаете?
        — Ее подруга?
        — Да. Может быть, вы ее знаете, актриса Макфейл.
        Женщина с интересом рассматривала Денниса.
        — Может быть, она точно знает, когда вернется Сильвия? Надо спросить у нее. Но, к сожалению, она ушла. Возможно, скоро вернется. Вы можете подождать… Знаете, ей пришло какое-то письмо. Вроде бы, приглашение сниматься в кино. Вообще, эти артисты, они такие взбалмошные люди… Вы представляете, мистер?
        — Да-да. Артисты все такие.
        — А Сильвия очень хорошая девушка. Я хочу, чтобы она поскорее вернулась. У меня с ней никогда не было проблем. Рассчитывается она всегда вовремя, никогда никаких проблем…
        — Да, Сильвия хорошая девушка…
        — Так вы ее родственник?
        — Нет. Я же говорил. Я ее друг. Старинный друг…
        — Я вижу, что вы очень огорчены, мистер Харпер?
        — Да, я очень огорчен. Простите, я не расслышал, как вас зовут?
        — Меня? Миссис Пайн.
        — Знаете, миссис Пайн, Сильвия Бертран больше никогда не вернется в свою квартиру.
        — Я не поняла, она больше не приедет сюда?
        — Да. Она больше никогда не приедет в этот дом.
        — Почему?
        Женщина не понимала, что происходит.
        — Она вышла замуж?
        — Нет. Сильвия погибла,  — спокойным ровным голосом произнес Деннис.
        — Сильвия?! Погибла?! Такая молоденькая, хорошая девушка?!  — ужаснулась миссис Пайн.  — Как и где?  — сразу несколько вопросов вырвалось у пожилой женщины.
        — Мне неприятно об этом вспоминать.
        — Что, несчастный случай?
        — Можно сказать и так. Это был несчастный случай. Шхуна, на которой она путешествовала, попала в шторм и затонула.
        — Боже мой!  — женщина сложила перед собой молитвенно руки.  — Боже мой! Какое несчастье! Какое несчастье!
        Женщина говорила настолько искренне, что Деннис проникся к ней симпатией.
        — Да, это очень тяжело, миссис Пайн, но ничего не поделаешь.
        — Так это вы из-за нее так убиты горем?
        Женщина смотрела на бледное лицо Денниса и на его подрагивающие губы.
        — Я понимаю, как вам тяжело было сказать мне сразу эту весть.
        — А вы не знаете, миссис Пайн, у Сильвии кто-нибудь из родственников есть?
        Женщина задумалась.
        — Нет, к ней никогда никто не приезжал из родственников. А Сильвия мне никогда о них не говорила. Я знаю только одно, что ее родители погибли. Погибли, когда Сильвия была еще маленькой девочкой.
        — Да-да,  — ответил Деннис,  — я тоже это знаю, Сильвия об этом мне рассказывала.
        — Мистер, как я вам сочувствую, как сочувствую! Примите мои соболезнования…
        — Не надо, миссис Пайн, не надо…
        Несколько минут мужчина и женщина молчали.
        — Извините, миссис Пайн, вы бы не могли показать мне квартиру Сильвии. Возможно, я кое-что заберу. А, может быть, если вы будете так добры, я снял бы эту квартиру себе.
        — Конечно! Конечно, мистер Харпер, с удовольствием.
        Женщина стала тяжело подниматься по неширокой лестнице.
        — Я открою дверь своим ключом.
        Миссис Пайн зазвенела связкой ключей.
        — Я вам очень благодарен!  — сказал Деннис.
        — Мы посидим в мансарде и подождем мисс Макфейл. Я думаю, что вам обязательно надо переговорить с ней. Может, она что-нибудь знает о родственниках Сильвии и чем-нибудь поможет вам.
        Женщина поднималась все выше и выше, останавливаясь на ступеньках, чтобы отдышаться…
        Наконец, они остановились на верхней площадке лестницы.
        — Вот ее дверь.
        Миссис Пайн открыла замок и пропустила вперед себя Денниса Харпера.
        Деннис огляделся. Именно так он представлял себе жилище Сильвии.
        В нем не было ничего лишнего, никакой претенциозной роскоши. Только самое необходимое. Но, вместе с тем, мансарда не выглядела убого.
        У стены под окном, выходящим во двор, стояли металлические скульптуры Сильвии. На торцовой стене висело несколько акварелей.
        Деннис узнал скульптуры. Вот именно эту Сильвия вырезала в гараже Роберта. Женский профиль.
        Деннис подошел и погладил обгоревший металл рукой.
        — Знаете, мистер Харпер…
        Деннис оторвался от скульптуры и повернулся к хозяйке дома.
        — Сильвия как-то говорила мне, что у нее есть родственники не то на северном, не то на западном побережье. На самом берегу океана. Какая-то ферма… Вроде бы, это брат ее отца… Но я точно не могу припомнить…
        Миссис Пайн устало опустилась на стул. Ее руки мелко дрожали, и связка ключей звенела. На глазах у старой женщины появились слезы.
        Деннис Харпер присел возле стола.
        — Если разрешите, я закурю,  — спросил он.
        — Конечно,  — закивала головой женщина.  — Я бы тоже закурила, если вы меня угостите. Свои сигареты я оставила внизу.
        Деннис распечатал пачку и угостил миссис Пайн. Та долго не могла прикурить. Кончик сигареты подрагивал в ее пальцах, и огонек зажигалки Денниса все время скользил мимо.
        Наконец, миссис Пайн сумела унять дрожь в руках и жадно затянулась.
        — Мистер Харпер, наверное вам кажется, что я неискренна?
        — Почему же?!  — удивился Деннис.  — Я вижу, как вы переживаете из-за гибели Сильвии.
        — Всем почему-то кажется, что домовладельцы — жестокие люди,  — миссис Пайн часто затягивалась сигаретой.  — Все считают, что они только и норовят ободрать своих жильцов… А на самом деле… Посмотрите на меня, мистер Харпер, разве я похожа на жестокого человека?
        Деннис улыбнулся. Назвать миссис Пайн жестокой было очень трудно, настолько добродушным было у нее лицо.
        — Я так привыкаю к своим жильцам,  — продолжала миссис Пайн,  — что мне, поверьте, мистер Харпер, даже неудобно брать с них деньги.
        Иногда мне кажется, что они члены моей семьи.
        Ведь у меня нет детей,  — сказала миссис Пайн.  — А мой муж умер десять лет тому назад, оставив мне этот дом.
        Это единственное, что есть у меня в жизни.
        Если бы я могла, то не брала бы с жильцов ни доллара платы. Мне просто приятно быть среди людей. Я даже разрешаю и держать собак и кошек. Хотя это не принято, а я сама не люблю животных. Но если люди хотят — то пусть.
        — Вы абсолютно правы. Абсолютно правы, миссис Пайн.
        — А знаете, у меня на втором этаже живет старый капитан. Когда-то он плавал. Но вот уже лет пятнадцать, как его списали на берег. Так вот он, вы себе не можете представить…
        Деннис посмотрел на женщину, которая увлеклась рассказом и понял, что не часто ей представляется возможность поговорить…
        — …так вот, этот капитан держит у себя большую обезьяну. Я хотела сначала запретить ему это, а потом сжалилась. Я подумала, что старый одинокий человек, никого у него нет… И вы представляете, мистер Харпер, этот мой капитан разговаривает со своей обезьяной, как с человеком. Он может с ней говорить часами. Он даже читает ей газеты и книги…
        А обезьяна сидит напротив его в кресле и слушает. Вы можете себе представить такое?
        Деннис пожал плечами.
        — Так вот, все жильцы были против, когда узнали, что капитан завел себе такого друга, а я сказала, что пусть живет, если она не будет беспокоить остальных. И все согласились…
        И капитан доволен, и я довольна… Надо же помогать людям, заботиться о них… Вот я и забочусь…
        — Извините, миссис Пайн, а чем занимался ваш муж?
        — Вначале, мистер Харпер, он занимался торговлей недвижимостью, и его дела шли в гору очень быстро. Он довольно скоро скопил деньги и купил уже не для других, а для себя этот дом.
        Мы сделали ремонт и поселили жильцов… А потом мой муж заболел. И больше не мог работать.
        — А что с ним случилось?  — спросил Деннис, чтобы как-то поддержать разговор.
        Миссис Пайн оживилась. Она, как все женщины, любила поговорить о болезнях, своих и чужих, и Деннис уже был не рад, что затронул эту тему.
        — Я не помню названия, у него что-то стало с нервами. Все время тряслись руки… А представляете, что такое для маклера трясущиеся руки?! Невозможно подписать ни один из документов… Вначале он заказал себе трафарет и под него ставил свою подпись… А потом он стал совсем слаб, и даже этого уже не мог сделать. Он сидел целыми днями в инвалидной коляске… Она и теперь стоит у меня в квартире. Я никак не решусь ее выбросить или продать… Он мог целый день сидеть и смотреть на улицу, а потом всю ночь рассказывать мне, что произошло у нас в квартале…
        Он знал всех в лицо, каждого по имени… Кто чей родственник…
        — Миссис Пайн,  — перебил ее Деннис,  — может быть вы постараетесь вспомнить, были ли все-таки у Сильвии какие-нибудь родственники? Возможно приходили письма, телеграммы, поздравительные открытки?
        Миссис Пайн задумалась.
        — Да, приходили. Но я ведь не очень любопытная женщина. Я не смотрела на адрес… А если бы и смотрела, то в моем возрасте, сами понимаете, очень тяжело что-либо запомнить. Так что уж не обессудьте, мистер Харпер… Об этом более точно вам скажет Тереза. Они были с Сильвией очень близки. Хотя, как мне кажется, у Сильвии очень близких друзей не было. Она часто мне жаловалась на это… Вот, разве что вы… Она о вас мне рассказывала. И еще был какой-то Роберт…
        Тут домоправительница спохватилась, что не очень удобно называть при одном мужчине имя другого…
        — Это мой друг и друг Сильвии. Роберт Халинген — чудесный человек.
        — Конечно, теперь я вспомнила. Мистер Халинген. Сильвия о нем тоже говорила…
        — А о ком она больше рассказывала?  — поинтересовался Деннис.  — Обо мне, или о мистере Халингене?
        — Да она все время вспоминала вас вместе. Она никогда не говорила о ком-нибудь отдельно. Она всегда так и говорила: Деннис и Роберт, я еду к ним работать… Она была страшно довольна, что нашла, наконец, себе мастерскую… Одно дело — обезьяна в доме, а другое — согласитесь, мистер Харпер,  — сварочный аппарат, ржавое железо, молотки и заклепки… Я, честно говоря, не очень-то одобряла занятия Сильвии. Лучше бы она рисовала картины. Она даже подарила мне одну… Она и теперь висит у меня в гостиной.
        — Ну что ж, миссис Пайн, я не буду больше занимать ваше время. Пойду пройдусь, посижу где-нибудь в кафе, перекушу… А к вечеру, возможно, придет мисс Макфейл, и я смогу с ней поговорить…
        — Да нет, что вы, мистер Харпер! Вы мне практически не мешаете, дел у меня сейчас нет, и мне было очень приятно с вами поговорить.
        Но несмотря на сказанное, миссис Пайн поднялась из-за стола и вместе с Деннисом пошла к двери.
        Она своим ключом замкнула дверь и тяжело начала спускаться вниз.
        Деннис предложил ей свою руку, но та отказалась.
        — Спасибо, мистер Харпер, я все привыкла делать сама.
        Она тяжело вздыхала, и, пройдя пять ступенек останавливалась отдохнуть…
        — Вы не обращайте на меня внимания, мистер Харпер, идите! У вас, наверное, есть еще дела? Не обращайте внимания на старуху… А вечером приходите. Тереза никогда поздно не возвращается. Часов в восемь, я думаю, она обязательно будет дома.
        — Ну что ж, миссис Пайн, спасибо вам за разговор, спасибо за то, что не отказались показать мне квартиру Сильвии.
        — Кстати,  — вспомнила женщина,  — вы говорили, что хотели бы снять эту квартиру.
        — Да!
        Деннис остановился и посмотрел на женщину.
        — Так я могу переговорить с Терезой?
        — Нет, я лучше постараюсь поговорить с ней сам. Я расспрошу ее как можно более тактично, и, если она сама захочет жить в квартире Сильвии, то я не буду настаивать на своем решении.
        — Конечно,  — кивнула миссис Пайн.
        — Я не прощаюсь,  — сказал Деннис,  — мы еще сегодня увидимся.
        — Можем не увидеться,  — ответила ему домовладелица,  — потому что я рано ложусь спать и рано встаю. Так что — до свидания, мистер Харпер.
        — До свидания, миссис Пайн.
        Деннис вышел на душную улицу.
        До восьми часов оставалось еще много времени, и он задумался, чем бы еще заняться.
        Он взял такси и поехал к летному клубу. Но остановился не у самого здания, а на краю летного поля.
        Перед ним был высокий сетчатый забор.
        Таксист с удивлением посмотрел на человека, который вышел на пустыре.
        — Вас подождать?  — спросил он.
        — Нет, не нужно. Можете ехать.
        Деннис Харпер сел на пыльную траву, поджав под себя ноги, и стал наблюдать за тем, как взлетают и садятся небольшие спортивные самолеты.
        Он пристально смотрел, как небольшая красная машина с закрепленными на концах крыльев цветными дымовыми шашками, закладывает фигуры высшего пилотажа.
        Его руки напряглись, и Деннис уже представлял себя в кабине самолета. Он знал, какой рычаг, какую кнопку нажимает сейчас пилот. Он чувствовал себя так, как будто на него действуют перегрузки…
        Вскоре он по почерку полета определил даже, кто сидит за штурвалом. И ему стало очень грустно.
        Он даже пожалел о том, что приехал к летному клубу.
        Но потом он лег на траву и стал смотреть в бездонное голубое небо. Он полуприкрыл глаза и только слушал рокот самолетных двигателей. Потом он стал вспоминать про то, как летал с Сильвией, как она боялась управлять самолетом…
        Деннис улыбнулся этим мыслям. Ведь тогда он и не переключал управление на Сильвию, а ловко делал вид, что та сама управляет самолетом.
        Деннис лежал долго, небо постепенно начинало темнеть, на взлетной полосе уже загорались огни… Механики закатывали самолеты в ангары и до Денниса долетали короткие обрывки их грубоватых разговоров.
        Он не спеша поднялся с травы, смахнул с одежды пыль и посмотрел на часы — можно уже и ехать…
        Деннис вышел на дорогу, поймал такси…
        Глава 26
        — Интригующее сообщение консьержки.  — Невеселые раздумья Терезы о грядущих днях.  — Как плохо, когда в доме нет даже кофе.  — Какую роль играет пауза в жизни актера.  — Тягостное начало непростого разговора.  — Вечное лекарство от всех бед — спиртное.  — Почему у Терезы Макфейл подушка была мокрая от слез.  — Бутылка шампанского — вот, что необходимо с утра паре влюбленных.  — Лучший тост — за знакомство.  — Когда тела сливаются в одно целое.
        Тереза Макфейл, полностью неудовлетворенная сегодняшним днем, тем, что ей не повезло, что она не смогла ни с кем встретиться — совершенно разбитая возвращалась домой…
        Она решила прийти домой чуть позже — в начале девятого. Ей не хотелось встречаться с миссис Пайн. Она боялась, что ей напомнят про плату за квартиру, а денег у нее не было. И расплатиться за квартиру было нечем.
        Тереза осторожно открыла входную дверь и тихо, чтобы не заскрипели ступеньки, начала подниматься к своей квартире.
        — Мисс Макфейл!  — негромко позвала ее консьержка.
        — Да?
        — Здесь приходил молодой симпатичный мужчина…
        — Ко мне?  — воскликнула Тереза.  — Он не из кинокомпании?
        — Нет. Они с миссис Пайн поднимались в квартиру Сильвии.
        — Мужчина?  — переспросила Тереза.
        — Такой очень красивый приятный молодой человек.
        — А что они хотели?
        — Не знаю, наверное желали с вами встретиться.
        — Ну, значит, придут еще.
        Она неспеша поднялась к себе, открыла дверь и вошла в прихожую.
        Тереза несколько минут расхаживала по квартире, не зная, чем себя занять. Она чувствовала усталость и неудовлетворенность сегодняшним днем…
        А таких дней в последнее время становилось все больше и больше…
        — Ну где же Сильвия? Куда она запропастилась?  — пробормотала с тоской Тереза.  — Ладно. Нет, так нет. Ничего здесь не поделаешь…
        Чтобы улучшить настроение, Тереза решила сейчас принять душ. Она действительно устала сегодня… Устала ходить по конторам, уговаривать, просить, упрашивать…
        Она быстро разделась и вошла в ванную комнату. Упругие струи теплой воды смывали с нее усталость. И настроение Терезы понемногу улучшалось.
        — А, черт с ним!  — сказала она сама себе.  — Что будет — то и будет! Чего заранее волноваться и переживать. Как-нибудь выкручусь…
        Но она прекрасно понимала, что выкрутиться из этой ситуации будет не очень просто.
        Она вышла из душа, растерлась махровым полотенцем, накинула на плечи халат и достала из сумочки пачку сигарет.
        В пачке осталось только две сигареты, это не обрадовало Терезу. Она села в старое кресло и нервно закурила.
        Тереза смотрела в окно на потемневшее небо, на только что начавшие проступать звезды… Она видела фасад соседнего дома, зажженный свет в окнах. Там расхаживали люди, кто-то пил, кто-то целовался — шла нормальная жизнь…
        — Везет же некоторым,  — сказала Тереза.  — У них все ясно, есть работа, семья, есть какие-то обязанности… Только у меня ничего этого нет. Моя жизнь совершенно не складывается.
        Она подошла к кухонному шкафу, открыла его и на маленькой плите стала готовить кофе. Ей захотелось выпить, но все бутылки были пусты. Только в одной на дне было немного вина. Она вылила светло розовую жидкость в стакан и быстро выпила теплое вино.
        Потом, все также расхаживая с чашкой кофе и сигаретой в руках, стала думать о том, чем ей заняться завтра и где найти деньги, чтобы рассчитаться за квартиру.
        — Все из-за Сильвии,  — думала она,  — могла бы заплатить и за два месяца вперед. Ведь у нее были какие-то деньги… Хотя, какие это деньги?! Ведь она разбила свою копилку, ту, в которую собирала деньги с детства. И все зачем? Ради какой-то выставки, которая не принесла ей ни цента… Зато сейчас ей, наверное, хорошо… Она плавает на яхте, валяется на пляже, загорает, пьет вино, смеется… В общем-то ей повезло… Она встретила хороших мужчин, хороших друзей… Может быть, она даже выйдет замуж за одного из них.
        Тереза попыталась представить себе Роберта и Денниса. Сильвия кое-что рассказывала ей о своих друзьях.
        Но в воображении Терезы и Роберт, и Деннис сливались в одного человека и образ его был полностью непонятным и расплывчатым.
        Тереза допила кофе и докурила сигарету.
        Ну что, ложиться спать?
        А завтра придет опять утро, и придется снова ходить по конторам, опять пытаться с кем-то договориться, опять попытаться найти работу.
        Но спать Терезе не хотелось. Поэтому она так и сидела в кресле, положив руки на колени…
        В дверь негромко постучали.
        Тереза вздрогнула.
        — Неужели, миссис Пайн? Как бы мне не хотелось с ней сейчас встречаться…  — Входите!  — негромко сказала девушка.
        Дверь распахнулась. Тереза увидела в дверях молодого привлекательного мужчину, который, переступив порог, смотрел на нее.
        — Добрый вечер, мисс Макфейл!  — негромко сказал мужчина.
        — Добрый вечер! Вам кого?
        — Мне?  — Деннис посмотрел в глаза девушки.  — Наверное, вас.
        — А кто вы?
        — Давайте познакомимся. Я — Деннис Харпер.
        Мужчина протянул девушке свою крепкую ладонь. Тереза пожала его руку и пригласила присесть.
        — Я вас слушаю.
        Деннис опустился в кресло напротив девушки и внимательно посмотрел на нее.
        — Простите, мисс Макфейл, я сразу не могу начать. Я должен немного прийти в себя, и вскоре вы поймете, почему.
        — Ну что ж! Можно и подождать.
        Тереза поднялась с кресла, но тут же растерянно развела руками.
        — Извините, мистер Харпер, но мне решительно нечем вас угостить. Я бы приготовила вам кофе, но кофе кончился.
        Она вновь опустилась в кресло и посмотрела на Денниса.
        Она вспомнила рассказы Сильвии и понимала, насколько он лучше того образа, которое рисовало ее воображение.
        Деннис тоже смотрел на Терезу.
        Он вытащил из кармана пачку дорогих сигарет и зажигалку.
        Тереза благодарно кивнула головой и закурила. Она все-таки была неплохой актрисой и могла держать паузу.
        Она задумчиво смотрела в окно, на голубоватую струйку дыма, которая поднималась от ее сигареты…
        Она умела производить впечатление на людей, если сама того хотела. Хотя сама эта способность временами расстраивала Терезу. Она понимала, что никогда не сможет быть до конца сама собой, что она все время кого-то играет.
        А сейчас ей захотелось почему-то быть похожей на Сильвию. Тереза немного запрокинула голову и приоткрыла губы. Забросила ногу на ногу, так, что пола халата соскользнула и приоткрыла половину бедра.
        Деннис не спешил начинать. Он не знал, какие слова нужно произнести первыми. И поэтому затянувшаяся пауза его устраивала.
        — Бывают женщины с такими спокойными и непроницаемыми лицами, как у Терезы,  — подумал Деннис.  — Стоит только взглянуть на них — и твои мысли невольно обращаются к вечному… Но встречаются такие редко и лишь немногим удается узнать их близко. Обычно они ведут замкнутую жизнь. Но иногда их можно встретить на улице, в церкви или в театре… И потом воспоминание о них настойчиво возвращается к тебе, вызывая неясную тревогу… Почему она меня так волнует?  — думал Деннис.  — Ведь я должен только сказать ей несколько слов, выполнить свой долг перед Сильвией.
        Тереза положила сигарету на край пепельницы и запустила пальцы в свои пышные волосы. Она отбросила их за спину и посмотрела на Денниса. Тот отвел свой взгляд.
        — Такое лицо, как у Терезы, не часто встретишь. Такие женщины не принадлежат ни к какому классу,  — думал Деннис.  — Их можно встретить и в простенькой одежде, и в бриллиантах… Обычно у них вот такой, как у Терезы, большой тонкий рот и круглый, с ямочкой, подбородок. Но самое характерное для них — это благородный вырез ноздрей и глаз, полуприкрытых веками. Даже в их взгляде таится легкая тень собственного превосходства… Вот и сейчас она посмотрела на меня из-под этих полуприкрытых век и мне показалось, что она живет в каком-то своем, недоступном для меня мире, далеком от повседневности. Она знает то, чего мне не удастся постичь… Такие женщины самодостаточны. Им не нужно никого рядом. Они существуют — и этого для них достаточно… И в этом проявляется их гений…
        Но самое странное,  — продолжал рассуждать Деннис,  — такие женщины обычно очень мало говорят. И обычно их слова расходятся с первым впечатлением, которое они производят. Они не умеют выразить свою сущность в словах, они обычно загадка для самих себя…
        Но, в конце концов, мне надо начать и попытаться сказать ей все.
        — Мисс Макфейл…  — начал Деннис.
        Тереза повернула к нему голову, но не сказала ни слова:
        — Вы очень близко знали Сильвию?
        Тереза насторожилась. Она была очень чувствительна к словам и оттенкам интонаций.
        — Почему, мистер Харпер, вы сказали — «знали»?
        — Потому что Сильвии больше нет, мисс Макфейл. Она погибла.
        Тереза выронила зажженную сигарету из пальцев на стол и даже не подумала положить ее в пепельницу.
        Она смотрела на Денниса своими странно загадочными глазами.
        — Это должно было произойти…  — тихо сказала она.  — Я чувствовала, что-то не то… Вы были с ней?
        Деннис кивнул.
        — Да. До последней минуты, мисс Макфейл. Я могу рассказать о ее гибели.
        — Нет! Не сейчас,  — сказала торопливо Тереза.
        Ее пальцы мелко дрожали, и она вновь провела ими по своим волосам.
        — Извините меня, мистер Харпер…
        Тереза отвернулась и закрыла лицо руками. Деннис увидел, как из-под ладони скатилась крупная слеза.
        — Где ее похоронили?  — спросила Тереза, не отрывая рук от лица.
        — Ее могила — океан,  — глубоко вздохнул Деннис.  — Наша шхуна попала в ураган и утонула.
        — Но вы же спаслись!  — с упреком сказала Тереза.
        — Я и сам не могу себе этого простить,  — произнес Деннис.  — Но поверьте, мисс Макфейл, мы с Робертом сделали все, что было возможно.
        — Вы не против, если я сейчас отойду к окну и немного постою одна?  — сказала Тереза.
        — Я, наверное, пойду,  — сказал Деннис, я не хочу вам мешать.
        — Нет, не надо!  — остановила его Тереза.  — Мне не хочется сейчас быть одной. Я боюсь. Я должна чувствовать кого-то рядом. Посидите здесь, мистер Харпер, и не обращайте на меня внимания.
        Тереза отошла к небольшому окну мансарды и распахнула створки. Она положила руки на подоконник и опустила на них голову.
        Деннис почувствовал непреодолимое желание подойти и утешить девушку.
        — Простите, мисс Макфейл,  — позвал ее Деннис.
        — Зовите меня Тереза. Так будет проще,  — не поворачивая головы сказала девушка.
        — Тереза, по-моему нам лучше уйти отсюда. В этой квартире все слишком напоминает вам и мне Сильвию. Я думаю, так будет лучше…
        — Не знаю,  — покачала головой Тереза.  — Хотя… Может вы и правы… подождите меня мистер Харпер, я сейчас оденусь.
        Она пошла в ванную и натянула на себя джинсы. Она вышла так скоро, будто боялась, что Деннис Харпер сейчас уйдет.
        Деннис с удивлением посмотрел на Терезу. Он и не представлял, что можно так легко преобразиться. Перед ним стояла совсем другая девушка. Только какая-то растерянность застыла в ее больших темных глазах.
        Они вышли на улицу. Тереза взяла Денниса под руку и они молча пошли по улице…
        Наконец, девушка остановилась.
        — Куда мы идем?  — спросила она Денниса.
        — Куда-нибудь выпить,  — просто ответил он.
        — Что ж, спиртное — это лекарство от всех бед,  — произнесла Тереза.
        — А где любила бывать Сильвия,  — спросил Деннис и осекся.
        Ведь он для того и вытащил Терезу из дому, чтобы той немного отвлечься от воспоминаний о подруге.
        Но девушка спокойно ответила.
        — Тут недалеко есть бар «Утконос». Мы иногда бывали там вместе.
        — Я знаю этот бар,  — сказал Деннис.
        Они не спеша пошли по узкому тротуару в сторону бара.
        Когда они подошли к бару, Деннис открыл дверь, пропуская Терезу вперед.
        В баре, на удивление, было тихо и почти не было посетителей. Сегодня почему-то не играла музыка.
        И это успокоило Терезу и Денниса. Музыка сегодня была ни к чему.
        Флегматичный бармен возился за стойкой бара с высоким шейкером. Он то и дело встряхивал его, прикладывал к уху, а потом вновь ставил на стойку.
        Но потом это занятие ему наскучило, и он принялся протирать стаканы.
        — Ну что, пойдем к стойке?  — предложил Деннис.
        Тереза кивнула.
        Они подошли к стойке и уселись на высокие стулья.
        Бармен тут же, оставив свое занятие, подошел к ним.
        Деннис посмотрел на Терезу. Она поняла его без слов.
        — Нам, пожалуйста, два виски!
        Бармен кивнул, наполнил стаканы и поставил на стойку.
        Тереза и Деннис молча выпили.
        — Тереза, ты давно знаешь Сильвию?
        — Нет, не очень. Где-то около года. Мы познакомились с ней как раз в этом баре.
        Деннис закурил. Он смотрел на Терезу. И она почему-то показалась ему очень похожей на Сильвию.
        — Может быть, выпьем еще?  — спросил он.
        Тереза кивнула. Деннис подозвал бармена, и тот вновь наполнил их стаканы.
        — Ну что, Тереза, выпьем за тебя, за то, чтобы у тебя в жизни все было как можно лучше.
        — Да у меня в жизни, по-моему, ничего хорошего уже не случится. Последнее время мне ужасно не везет.
        — Не везет?  — переспросил Деннис.
        — Ну да. У меня нет работы, нет денег,  — честно призналась Тереза.
        — Да это, в сущности, не проблема. Я думаю все со временем образуется.
        — Я тоже так раньше думала. А теперь уверенность прошла. Хотя я и утешаю себя, что все может измениться, но как-то оно не меняется и мне становится все тоскливее и тоскливее жить здесь.
        — Послушай, Тереза!  — Деннис сделал большой глоток.
        — Слушаю.
        — А ты не хотела бы куда-нибудь поехать?
        — Поехать? Конечно, хотела бы. Я с удовольствием бросила бы все это и уехала. Но, куда я могу поехать, у меня нет денег даже на то, чтобы рассчитаться за квартиру… Это Сильвия… Она была молодчина — заплатила вперед. И вот послезавтра я должна заплатить за квартиру, а иначе надо будет выезжать оттуда и что-то предпринимать?
        — Зачем делать это? У меня много денег, и я могу их тебе дать.
        — Нет, Деннис, я не возьму у тебя деньги. Это будет выглядеть как-то неправильно.
        — Перестань, Тереза, все правильно. Если я чем-то смогу помочь тебе, то сделаю это с удовольствием. Тем более, что ты была подругой Сильвии.
        — Да, мы действительно с ней дружили. Хотя сказать, что мы были с ней очень близки, я не могу,  — честно призналась Тереза.
        — А кто с Сильвией был близок?
        — По-моему, никто. А знаешь, Деннис, она всегда говорила о тебе и о Роберте с каким-то восторгом и восхищением. Она вам завидовала. Она говорила, что давно уже не встречала таких веселых и сумасшедших парней, которые так фанатично преданы своему делу.
        — Какому делу?  — спросил Деннис.
        — Не знаю. Вы там чем-то таким занимались, делали какой-то удивительный автомобиль или ракету. Что-то в этом роде.
        — А-а, это Роберт. Он создавал гоночный автомобиль, но потом это все кончилось крахом.
        — А ты?
        — Я хотел пролететь под большим сиднейским мостом на своем спортивном самолете.
        — И что?
        — Из этого ничего не вышло, мне помешали. Все сложилось так, что я должен был расстаться со своими летными правами, продать самолет, а потом мы вместе поехали в Новую Каледонию.
        — Вы поехали отдыхать?
        — Можно так сказать. Но, как видишь, из этого ничего хорошего не получилось.
        — Знаешь, Деннис, мне снился удивительный сон, и вот сейчас я могу понять, что было в этом сне.
        — Сон?  — переспросил Деннис.
        Он вспомнил сны, которые снились ему.
        — Да… Это был какой-то странный сон. Я видела парусник, который плавал по лазурным водам океана. И на нем была Сильвия и ты. Почему-то я могу тебе точно сказать, что мужчина, который был с Сильвией — это ты… Он не был похож на тебя, но я думаю, что это был ты…
        Деннис сделал еще один большой глоток виски и нервно закурил.
        — Корабль попал в шторм… Или что-то такое ужасное случилось… Произошло кораблекрушение, и он начал тонуть. А ты и Сильвия хохотали, стоя на палубе… Вы так смеялись, что у меня во сне потекли слезы… Я не знаю, отчего это произошло. Может от зависти, от восхищения, может от того, что вы были так счастливы и радостны… Вокруг хлестали огромные волны, скрипели мачты, рвались паруса, а вы весело смеялись, как маленькие дети. И были такие счастливые, такие счастливые, что вся моя подушка была мокрой от слез… Я проснулась среди ночи и испугалась. Оттого, что так сильно плачу. Я не могла тогда понять, что там происходит, что я такое видела… А сейчас я понимаю. Наверное, это было в тот день, когда погибла Сильвия.
        — Возможно,  — проговорил Деннис и прикрыл ладонями лицо.  — Возможно, Тереза, ты и права, возможно, что это именно так и было.
        — Я не знаю, так было или не так. Но сон я видела. И он показался мне странным. Честно говоря, он меня очень испугал, и я провалялась до утра с открытыми глазами, не в состоянии уснуть.
        Флегматичный бармен, увидев, что стаканы посетителей пусты, подошел и посмотрел на Денниса.
        Тот вместо ответа подвинул свой стакан и стакан Терезы к краю стойки.
        Бармен, глядя Деннису в глаза, наполнил стакан до половины.
        Деннис в ответ кивнул.
        Бармен улыбнулся и отошел к своим безукоризненно чистым стаканам.
        — Знаешь, Тереза, уже ничего изменить невозможно. А если мы будем вспоминать, то только сильнее растравим раны.
        — Да. Да, Деннис, воспоминания в этой ситуации — вещь неблагодарная. И предаваться им скорее всего не стоит.
        Они подняли тяжелые стаканы и выпили до дна.
        Тереза почувствовала, как виски горячей волной разливается по телу и ударяет в голову. Ее большие темные глаза заблестели.
        А Деннис все так же грустно смотрел на нее, пытаясь улыбнуться. Но улыбка его была какой-то вымученной и неуверенной.
        — Послушай, Деннис, а чем ты сейчас собираешься заниматься?
        Деннис неопределенно пожал плечами.
        — Откровенно говоря, я еще не решил. У меня нет никаких планов. И, скорее всего, я ничего на ближайшее время не придумаю.
        — Как, совсем ничего?
        — Вот у меня в кармане лежит билет в Мельбурн. На завтра, на утренний рейс.
        Деннис вытащил из кармана билет и показал его Терезе.
        — А что ты будешь делать в Мельбурне?
        — Да я еще и сам не придумал. Я как-то после всех этих событий выбит из колеи и не могу придумать себе никакое занятие.
        — А чем сейчас занимается твой приятель?
        — Роберт? Скорее всего он будет конструировать новую машину.
        — Машину…  — мечтательно проговорила Тереза.  — У него хоть есть какое-нибудь занятие.
        — Занятие в конце концов появится, я в этом уверен. Только должно пройти какое-то время. Нервы должны немного успокоиться. И тогда… Тогда можно будет что-то предпринимать, решать и делать.
        — Да… А вот я совершенно не знаю, чем заняться…
        — Не знаешь? А может быть тебе стоит поехать со мной?
        — С тобой?
        Тереза как-то по-новому посмотрела на Денниса.
        — Куда?
        — Для начала можем полететь в Мельбурн, а дальше будет видно.
        Деннис почему-то подумал, что хоть одного человека, но он может сделать счастливым, что хоть одному человеку, но он сможет доставить какую-то радость…
        — Нет, Деннис, я не смогу с тобой никуда поехать.
        Деннис пожал плечами.
        — И знаешь, почему?
        — Почему?
        — Потому что мне надо самой устроиться в этой жизни. Мне нужно найти себя.
        — Знаешь, Тереза, Сильвия тоже так говорила. Она тоже хотела в этой жизни все сделать сама. А видишь, что из этого получилось.
        — Нет! Не напоминай мне о Сильвии. Мне ее очень жаль!
        — Тереза, послушай, а ты не знаешь, есть ли у Сильвии какие-нибудь родственники?
        — Родственники?
        Тереза задумалась, глядя на дно опустевшего стакана.
        — Да нет, у нее никого не было… Хотя…
        Она вдруг вспомнила и засмеялась.
        — Ей приходили открытки, ее поздравляли с праздниками.
        — Да?  — Деннис напрягся.
        — Ну да. Я помню, как вытащила из почтового ящика праздничную открытку для Сильвии.
        — Давно?
        — Как раз перед ее отъездом.
        — А откуда эта открытка пришла? Ты не помнишь?
        — По-моему, с Западного побережья… А может, с Северного… Я в географии не сильна.
        — А эта открытка не сохранилась?
        — Да нет. Сильвия прочла ее и спрятала в сумочку. А потом больше я этой открытки не видела.
        — Скверно,  — проговорил Деннис.
        — А зачем, зачем тебе знать, есть ли у нее родственники?
        — Надо было бы им сообщить о смерти Сильвии.
        — Не надо, Деннис, этого делать, эти вести никому не приносят радости.
        — Я понимаю… Но все равно, это мой долг. Ведь Сильвия погибла у меня на руках.
        Бармен вновь подошел к посетителям и вновь наполнил их стаканы.
        Деннис достал из кармана крупную купюру и отдал ее бармену. Тот сунул ее в нагрудный карман. И как только мог приветливо улыбнулся. Но Деннис не обратил внимания на улыбку бармена. Он смотрел на Терезу, которая, казалось, вот-вот заплачет.
        — Послушай, Тереза, а может бросишь все и на время, хотя бы на неделю, или на месяц уедешь со мной, а потом вернешься?
        — Уехать… А квартира?
        — Да не переживай ты за квартиру. Я договорюсь с миссис Пайн… Тем более, что я, честно тебе скажу, очень хочу снять эту квартиру.
        — Квартиру? Мою и Сильвии?
        — Да. Если ты, конечно, не против.
        — А куда денусь я?
        — Ты?  — Деннис задумался.
        На этот вопрос у него еще не было ответа.
        — Хотя… Я могу вернуться на свою старую квартиру. Жила же я как-то до Сильвии.
        Деннис пожал плечами.
        — А вообще,  — Тереза подперла голову руками,  — я, по-моему, изрядно опьянела. А по-моему, о таких вещах, как далекие отъезды, аренда квартир, лучше говорить, когда трезв. Потому что все, что мы скажем сегодня один другому, утром может показаться в совершенно другом свете.
        — Ну, что ж,  — ответил ей Деннис,  — считай, как хочешь. Но я говорю абсолютно серьезно.
        — Да нет, Деннис, я же не могу позволить себе взять от тебя деньги. Кто ты такой? Ты знал Сильвию. Я знала ее. Но Сильвии уже нет. И мы, встретившись на улице, не узнали бы друг друга. Я не могу позволить себе взять у тебя деньги.
        — Но, Тереза, Сильвии я многим обязан. И буду чувствовать себя виноватым, если не смогу помочь кому-нибудь из близких ей людей…
        — Подумай, Тереза, что бы сделала Сильвия, если бы она была жива?
        Тереза задумчиво смотрела в зеркальную поверхность стойки.
        — Сильвия? Тебе сказать честно?
        — А как же иначе?
        — Сильвия готова была отдать мне все… Но — она подняла палец, как бы акцентируя внимание Денниса на сказанном,  — но только, если бы я попросила ее об этом.
        — Считай, Тереза, что ты меня уже попросила.
        — Нет,  — девушка так энергично закачала головой, что ее пышные волосы разлетелись в стороны.
        — Давай кончим этот разговор, не уговаривай меня. Соблазн слишком велик, и я могу не удержаться.
        — Тогда я буду настаивать.
        Деннис схватил ее за руку.
        И они оба замерли…
        Тереза осторожно сняла руку Денниса со своей руки.
        — Я сказала — и все. Не нужно лишних слов, Деннис. Не нужно усугублять.
        Она вновь подперла голову руками.
        — Мне немного плохо, Деннис… Я, наверное, перепила…
        — Да мы и немного выпили.
        — Я вообще-то редко пью. А когда напиваюсь, делаю всякие глупости. Так что считай, что я тебя предупредила. Сам виноват, не нужно было вести меня сюда.
        — По-моему мы пришли вместе.
        — Нет,  — Тереза повернулась к Деннису на вертящемся табурете.  — Это Сильвия привела нас сюда. Это она показала мне бар «Утконос», это она поселила меня в свою квартиру. Без нее бы ты никогда не встретился со мной.
        — Кто знает…  — ответил Деннис.
        — Не трогай меня!  — сказала вдруг Тереза, хотя Деннис и не думал до нее дотрагиваться.  — Дай посидеть спокойно.
        Она положила голову на сложенные руки и замолчала.
        Деннис растерянно огляделся по сторонам.
        Бармен, заметив замешательство посетителя, который так щедро расплатился с ним, подошел к Деннису.
        — Будете заказывать еще что-нибудь?
        Харпер задумался.
        — Наверное, уже нет. Во всяком случае, для нее.
        — Может вам?
        — И мне, пожалуй, не стоит.
        — Ну, тогда я бы взял на себя смелость предложить вам бутылку шампанского. Она вам понадобится,  — бармен кивнул на Терезу.  — Во всяком случае, с утра.
        — Да, наверное, думаю, что вы правы,  — задумчиво проговорил Деннис и полез в карман за деньгами.
        — Не надо,  — остановил его бармен,  — вы тот раз очень щедро заплатили мне, и я в проигрыше не останусь.
        — Ну что ж…  — согласился Деннис.
        Бармен открыл холодильник и подал Деннису холодную бутылку шампанского.
        Деннис тронул за локоть Терезу.
        — Я провожу тебя до дому.
        — Не надо. Я сама.
        Тереза медленно слезла с табурета и тут же, пошатнувшись, чуть не упала.
        Деннис успел подхватить ее за талию.
        Тереза недоуменно посмотрела в лицо Деннису.
        — Я действительно пьяна… Можешь довести меня до двери.
        Она неуверенной походкой двинулась между столиков, по дороге задевая стулья.
        Деннис, как мог, придерживал ее и внезапно почувствовал себя удивительно трезвым. Лишь только какая-то пустота была в его душе…
        Бармен, улыбаясь, посматривал вслед пошатывающейся Терезе.
        — Может, вам вызвать такси!  — крикнул он вслед Деннису.
        — Да нет. Спасибо. Здесь недалеко.
        На улице Тереза немного пришла в себя. Настолько, чтобы попытаться отстраниться от Денниса. Но ее вновь сильно качнуло, и она привалилась плечом к фонарному столбу.
        — Подожди, я должна отдышаться…
        Она стояла, жадно вдыхая прохладный ночной воздух.
        — Нет, что-то мне это не помогает…
        Деннис, не смотря на протесты девушки, взял ее под руку и медленно повел по ночной улице.
        — Деннис, со мной такое бывает не часто, ты не думай,  — Тереза все время пыталась идти самостоятельно, но Деннис придерживал ее за талию.
        — Я напиваюсь очень редко, последний раз мы напились с Сильвией, когда провалилась ее выставка.
        — Я тоже тогда напился,  — признался Деннис.  — Только мы с Робертом напились по другому поводу. Мы-то думали, что выставка как раз удалась.
        — Деннис, когда я пьяная, мне всегда город кажется страшным лабиринтом, из которого нет выхода. Мне кажется, что я иду не по прямой, а все время кружу вокруг одного и того же квартала… Мелькают окна, ступени, двери, и мне кажется, что я иду по кругу, все время возвращаюсь к тому месту, откуда вышла…
        — Тереза, сейчас у тебя есть надежный провожатый. Дорогу к дому я найду, не беспокойся…
        — Ну тогда я вздремну…
        Тереза положила голову ему на плечо и прикрыла глаза.
        На удивление, идти она стала более уверенно.
        — Но ты же не заснешь на самом деле?  — Деннис даже забеспокоился.
        — Да нет, ты что! Я же актриса. Я просто играю. Думаешь, я в самом деле такая пьяная?
        — Конечно, я в этом уверен,  — сказал Деннис.
        — Ну что ж, не буду тебя разочаровывать.
        Тереза споткнулась и чудом удержала равновесие.
        Наконец, они подошли к дому.
        Тереза остановилась у входной двери.
        — А дальше я пойду одна… Только подожди, пока я не поднимусь в квартиру. Если услышишь грохот на лестнице — значит, я свалилась. Тогда можешь меня поднять.
        Тереза распахнула дверь и ступила на лестницу.
        Консьержка, увидев Терезу, покачала головой.
        — Что же ты стоишь?  — повернулась Тереза к Деннису.  — Почему ты не поможешь мне подняться на ступеньки?
        Деннис, не вступая в дискуссию, подошел к девушке и взял ее за локоть.
        — Вот так,  — сказала Тереза.  — Теперь лучше. Теперь я спокойна.
        Держась одной рукой за Денниса, а другой за перила, она стала взбираться вверх по лестнице.
        Наконец, они миновали все этажи и поднялись к мансарде.
        Тереза привалилась спиной к стене и присела. Она никак не могла вытащить из кармана узких облегающих джинсов ключи.
        Наконец, ей это удалось, и она вставила ключ в скважину. Дверь медленно отворилась.
        — Ну что?  — спросила Тереза.
        Деннис не понял, что она этим хочет сказать.
        — Ну что?  — вновь повторила девушка.
        Она, так и не дождавшись ответа, вошла в квартиру.
        Деннис зашел за ней следом и закрыл дверь.
        Тереза потянулась к выключателю.
        Их руки встретились на кнопке.
        Тереза и Деннис замерли. Девушка повернулась к нему.
        — А, собственно, почему мы должны зажигать свет?
        Она прошла в гостиную и уселась в кресло.
        Деннис некоторое время постоял в передней, раздумывая, что ему делать. Ведь совесть его теперь была чиста, Терезу он довел до дому…
        — Ты долго собираешься там стоять?  — крикнула Тереза?
        Деннис прошел в комнату. Он опустил сумку с шампанским на пол и сел напротив Терезы.
        Их разделял низкий журнальный столик.
        — У тебя есть, что курить?  — Тереза требовательно забарабанила кончиками пальцев по столу.
        — Конечно!  — Деннис предложил ей сигареты.
        Казалось, что Тереза забыла все напрочь. Запрокинув голову, девушка смотрела в потолок, выпуская дым аккуратными мелкими порциями.
        — Ты без машины?  — вдруг спросила она.
        — Да,  — ответил Деннис.
        — Значит, ты останешься здесь,  — скорее приказала, чем спросила Тереза.
        — Не знаю,  — сказал Деннис.  — Вообще-то я собирался уйти.
        — Уже слишком поздно.
        — Что значит — слишком?  — спросил Деннис.
        — Не знаю…  — она пожала плечами.  — Все люди уже спят, на улице пустынно… Извини, Деннис, но мне кажется, что ты всегда был в этой квартире. Что ты — часть Сильвии.
        Тереза немного нервно засмеялась.
        — Извини, я в самом деле пьяна и говорю всякую чушь.
        Она попробовала подняться, но вновь опустилась в кресло.
        — Не обращай на меня внимания, хорошо?
        — Слишком поздно,  — сказал Деннис,  — я уже успел обратить на тебя внимание.
        — Ну конечно,  — Тереза повернулась к нему всем телом,  — ты уже успел это сделать… А ты хоть знаешь, кто я такая, чем занимаюсь?
        — По-моему, ты просто очень хороший человек, Тереза, если Сильвия была твоей подругой.
        — Да ты и ее, наверное, не знал достаточно хорошо,  — задумчиво произнесла Тереза.
        Она вновь посмотрела поверх головы Денниса, боясь остановить свой взгляд на нем.
        — Все, что ты видел — только внешнее, а ты не мог догадываться, что делается у нее в душе.
        — Конечно,  — признался Деннис.  — Но мне казалось, что мы понимаем друг друга.
        — Никто не может понять другого человека.
        Тереза сцепила пальцы до хруста.
        — Я, наверное, говорю бессвязно, но зато говорю правду.
        — А зачем нам знать правду? По-моему, никому от этого лучше не станет.
        — Не станет лучше?  — переспросила Тереза.  — Но и хуже ведь тоже не станет…
        Она вновь надолго замолчала.
        Прохладный ночной ветер залетал в комнату сквозь открытое окно мансарды.
        Легонько поскрипывали ставни, и слабый лунный свет ложился на блестящую поверхность журнального столика.
        — Послушай, Деннис,  — произнесла вдруг Тереза,  — та не знаешь, почему люди никогда не говорят друг другу о том, что они думают на самом деле?
        — Я считаю,  — ответил ей Деннис, что они просто боятся быть неправильно понятыми.
        — А ты хочешь, Деннис, узнать то, что я думаю на самом деле?
        — Не знаю, пришло ли для этого время?  — задумался Деннис. Может быть, я этого и хочу, но снова боюсь тебе об этом сказать.
        — Ну что ж, не хочешь, так не надо. Я бы могла признаться…
        — А знаешь…  — Деннис нагнулся и достал из сумки все еще холодную бутылку шампанского,  — давай выпьем за знакомство!
        — Давай!  — ответила Тереза.
        Пробка выстрелила в косой потолок мансарды и упала к ногам Терезы.
        Девушка сбросила туфли и начала катать ногой пробку по полу.
        — Что это ты делаешь?  — удивился Деннис.
        — Да вот, дурная привычка. Если что-то попадется в руки, я начинаю это крутить.
        — Но тебе же попалось не в руки…
        — Мне лень нагнуться…
        Тогда Деннис наклонился, поднял пробку и подал Терезе.
        Тереза засмеялась.
        — За знакомство!  — сказала девушка.
        Она пригубила шампанское.
        — И все-таки об искренности,  — сказала Тереза.  — А ты не хочешь мне сказать, что думаешь на самом деле?
        — Не знаю. Мне хочется сказать, но я же тебя предупредил: все люди боятся быть неправильно понятыми.
        — А я всегда понимаю все, как оно есть на самом деле. Какая разница, сказал ты слова или только подумал. Я все равно догадаюсь об этом.
        — Ну, и что я сейчас думаю?
        Деннис пристально посмотрел в большие грустные глаза Терезы.
        — Мне страшно это произносить,  — призналась девушка.
        — А ты попробуй, и я пойму.
        — Нет. Не надо. Лучше я скажу, что думаю о тебе.
        — Я бы не хотел сейчас слушать.
        — А ты заткни уши и просто смотри, как я буду говорить.
        Деннис закрыл уши ладонями и посмотрел на Терезу. Но не удержался и приоткрыл маленькую щелку около уха.
        Тереза просто беззвучно шевелила губами, делая вид, что говорит какие-то слова.
        — Я все услышал,  — сказал Деннис, отнимая ладони.
        Он взял Терезу за плечи, придвинул к себе и поцеловал в губы.
        Девушка как будто бы не заметила этого.
        — Я сказала, что ты любил Сильвию.
        — Это правда,  — с дрожью в голосе произнес Деннис.
        — А она любила тебя?  — спросила Тереза.
        — Я хотел бы, чтобы это было так. Но она, по-моему, любила Роберта.
        — Не все ли равно сейчас, кого она любила? Ты все равно придумаешь себе со временем историю, и убедишь себя, что Сильвия любила именно тебя. Что только об одном тебе и думала… А Роберт пусть придумывает себе другую историю… У тебя будет своя Сильвия, у него — своя… А у меня…  — Тереза замолчала.
        Деннис смотрел на то, как она нервно сжимает пальцы.
        Он потянулся к девушке и обнял ее за плечи.
        Та отвернула голову в сторону, и Деннис поцеловал ее.
        — Не важно, любила ли тебя Сильвия,  — продолжала говорить Тереза,  — важно то, что ты любил ее… Ведь ничего сейчас не происходит, Деннис, ты спокойно сидишь на кресле, я сижу напротив и нас разделяет столик… И какая разница, где сейчас твои руки,  — шептала Тереза,  — кому до этого какое дело?
        Деннис молчал и горячо дышал ей в самое ухо…
        — Почему все люди делают из этого проблему?  — говорила Тереза.  — Главное, поступать так, как считаешь нужным… Ведь в самом деле, Деннис, сейчас ничего не происходит… Что изменилось в мире от того, что ты стал на пару футов ближе ко мне, что наши губы сейчас разделяет всего лишь несколько дюймов?
        Деннис тронул голову Терезы и повернул ее к себе лицом.
        — Сейчас их разделяет один дюйм…  — прошептала Тереза.
        — Последний дюйм,  — сказал Деннис.  — Последний дюйм — это всегда самое главное.
        И он поцеловал Терезу в губы.
        Сначала она не отвечала на его поцелуй, но потом, не в силах сопротивляться, отдалась этому поцелую со всей страстью.
        Они ничего не говорили. Руки мужчины гладили ее нервно подрагивающую спину…
        Потом он подхватил ее на руки и понес к кровати.
        — Я совершенно пьяная,  — сказала Тереза,  — и ты пользуешься моим состоянием.
        — Я тоже пьяный,  — ответил Деннис.  — Надеюсь, ты утром не скажешь, что ничего не помнила?
        — Не знаю, что я скажу утром. Но знаю, что буду помнить. И даже, если скажу тебе, что все забыла, ты не верь мне… Ты весь пропах табачным дымом и виски,  — шептала Тереза,  — и мне это нравится…
        — А мне нравится запах твоих волос…
        Деннис гладил ее волосы, а Тереза вся напряглась и прижалась к нему…
        — Мне почему-то совсем не стыдно, хотя я понимаю, что это предательство… И ты понимаешь… Признайся, Деннис, ведь если бы Сильвия была жива, ты бы себе такого со мной не позволил… И я бы никогда, никогда, Деннис, не позволила лечь с тобой в ее кровать…
        Деннис молча стал раздевать Терезу.
        Внезапно она оттолкнула его от себя и вскочила с кровати.
        Деннис испуганно посмотрел на Терезу.
        — Что случилось?
        — Ничего. Мне просто как-то странно и непривычно.
        — Что тебе непривычно?
        — Что ты рядом со мной. Я ведь тебя совсем не знаю.
        — А это так важно?
        — Мне очень важно.
        — А мне, Тереза, кажется, что я знаю тебя давным-давно.
        — Может быть… Может быть, мы уже с тобой когда-то встречались.
        У Терезы на глаза навернулись слезы, и в полумраке комнаты Деннис увидел, как блестят ее глаза и подрагивают губы.
        Он притянул Терезу к себе, и они вместе упали на кровать.
        Его рот жадно приник к ее губам, быстрые пальцы гладили тело, худое и дрожащее… Деннис почувствовал под руками ее грудь…
        Тереза вскрикнула, вскочила и подбежала к столику.
        — Что с тобой? Если не хочешь, не надо!
        — Нет! Не это! Меня не оставляет мысль, что это кощунство. Это все равно, что петь и плясать на похоронах…
        — Не сходи с ума, Тереза… Если хочешь, давай посидим, выпьем шампанского… Если хочешь, я сейчас уйду.
        — Я этого не хочу. Я поднималась не для этого.
        И Тереза начала раздеваться. Ее руки дрожали, она торопилась и путалась в одежде.
        Деннис лежал и смотрел, как раздевается девушка в лунном свете…
        Она разделась и подошла к кровати. На ней осталась только блузка…
        — Деннис…  — прошептала она.
        Деннис стал медленно расстегивать ее блузку, одну пуговицу за другой.
        — Деннис, мне очень холодно,  — сказала Тереза,  — я вся дрожу…
        — Это не от холода,  — сказал он,  — ты просто слишком волнуешься…
        — Не важно от чего, но мне холодно, меня знобит…
        Деннис откинул одеяло и Тереза легла.
        — Если ты не хочешь…  — начал Деннис.
        — О таких вещах не спрашивают…  — прошептала Тереза.
        Она обняла его и прижала к себе.
        — Но я же должен раздеться,  — прошептал Деннис.
        — Не надо. Полежи вот так, полежи и ничего не делай!
        Деннис чувствовал, как дрожит Тереза, но дрожь постепенно улеглась… Он чувствовал, как поначалу холодное, почти ледяное тело девушки становилось все теплее и теплее…
        — Мне сейчас очень хорошо,  — прошептала Тереза.
        — Ты не обманываешь?  — спросил Деннис.
        — Зачем мне тебя обманывать?
        — И ты совсем-совсем не хочешь обманывать меня?
        Тереза легко погладила Денниса по щеке, и он почувствовал, как подрагивает ее влажная ладонь.
        — Тебя раздеть или ты сам разденешься?  — спросила Тереза.
        Деннис торопливо сорвал с себя одежду и бросил на пол.
        — Тереза…  — Деннис уткнулся лицом в ее пышные волосы,  — если я скажу, что люблю тебя, ты поверишь?
        — Нет,  — покачала головой Тереза,  — ты обманешь не только меня, но и себя.
        — Тогда я не скажу этого…
        — Ну и я тогда не буду обманывать тебя…
        — А что же это такое у нас, Тереза?
        — Это то же самое, что глоток виски, глоток шампанского.
        Деннис приподнялся и положил голову на плечо Терезы, но бег тысячи мурашек по телу не прекратился. Он откинул простыню и с удовольствием ощутил прохладу.
        Тереза закрыла глаза под его взглядом, чтобы не видеть, как он смотрит на нее…
        Деннис вздохнул и улыбнулся, взял ее руки в свои, и притянул к себе… Нежно поглаживая ее тело, он все теснее и теснее прижимался к ней…
        Они лежали лицом друг к другу… Плечи Терезы при лунном свете казались Деннису восковыми.
        Тереза чувствовала своим телом тело Денниса, каждую его клеточку, а губами — бьющуюся жилку у него на шее.
        Руки Денниса медленно скользили по ее телу и все оно, как тонкий музыкальный инструмент, отзывалось на эти прикосновения.
        Девушка лежала запрокинув голову, и губы ее шевелились, как будто она что-то говорила…
        Деннис нагнулся к ней, и их губы встретились.
        Тереза страстно обняла Денниса, и тела их слились в одно целое.
        — Я хочу быть с тобой…  — выдохнул Деннис.
        — Мы и так вместе.
        Глава 27
        — Жалко, если что-то потеряешь, а Тереза нашла.  — Еще один билет в Мельбурн.  — Шасси самолета легко касаются взлетно-посадочной полосы Мельбурнского аэропорта.  — В отеле Виктория мисс Макфейл превращается в миссис Харпер.  — Говорить всегда легче, чем делать.  — Странная просьба Терезы.  — Важный гость приплывает на Новую Каледонию.  — Оружие и деньги не разделимы.  — Дон Серухано делает красноречивый жест рукой…  — Деньги можно тратить не только на оружие и женщин.  — Разговор двух неисправимых мечтателей.
        После первой близости они лежали в постели, молча глядели в потолок и курили. Им не хотелось ни о чем говорить. Тереза, казалось, и не собиралась смотреть на Денниса. А тот, нежась в постели, слушал как сгущается тишина ночи. Как где-то вдалеке проезжает машина, кричит разбуженная чайка. Но теперь он различал и другие звуки. Он слышал дыхание Терезы, и ему странно было осознавать присутствие рядом еще одного человека.
        Он прислушивался к неровному дыханию и вспоминал ее обнаженные сильные руки, ее вздохи, спокойную уверенность голоса…
        Потом он вспомнил низкий столик и бутылку шампанского на нем. Он потянулся рукой, взял два высоких бокала, бутылку и предложил Терезе:
        — Ты не хочешь еще выпить? Шампанское немного прохладное.
        — Давай,  — Тереза согласно кивнула.  — Только не очень много, ведь я уже успела окончательно протрезветь.
        — И ты ни о чем не жалеешь?  — спросил Деннис, подавая ей бокал.
        — Жалеть можно, если что-то потеряешь,  — улыбнулась Тереза.  — А я, по-моему, нашла.
        Утром Деннис проснулся первым. Он глянул на спящую Терезу, на то, как яркий солнечный свет заливал ее лицо и удивился тому, что она не просыпается.
        Стараясь не очень сильно шуметь, Деннис поднял трубку телефона, полистал толстый справочник. Наконец он набрал номер.
        — Аэропорт, вас слушают,  — донеслось из прохладной трубки.
        — Я лечу утренним рейсом в Мельбурн, мне нужно заказать еще один билет.
        — На чье имя?
        — Харпер. Еще одно место.
        — Хорошо, сэр. Можете быть спокойны, места есть. Погода хорошая и самолет вылетит по расписанию.
        — Спасибо,  — Деннис повесил трубку и вышел в ванную комнату.
        Лишь только он скрылся в душе, Тереза тут же села на кровати. Она по-детски протерла руками глаза и потянулась. Растерянно посмотрела на разбросанную по полу одежду и укутавшись в простыню подошла к окну.
        На улице уже вовсю шла жизнь. Пролетали под окном машины, сновали пешеходы.
        «Это сколько же сейчас времени»,  — призадумалась Тереза и посмотрела на часы.
        Было семь часов утра.
        «Неужели кому-то хочется подниматься в такую рань,  — рассуждала она дальше.  — Неужели у кого-то в это время есть какие-то дела. Счастливые люди. А мне так некуда спешить. Может быть все это безумство именно из-за того, что у меня слишком много свободного времени, и я не знаю, чем себя занять».
        Тереза прислушалась к шуму воды в душевой. Она занесла бокалы на кухню и села у стола. Вскоре в гостиной послышались шаги Денниса.
        — Я здесь,  — крикнула Тереза.
        Деннис заглянул на кухню.
        — Ну как самочувствие?  — спросил он у нее.
        Та пожала плечами.
        — Да вроде бы хорошо, во всяком случае, голова, кажется не болит. Слава Богу я успела протрезветь, прежде чем уснула.
        Она слегка улыбнулась Деннису.
        — Ну тогда, давай, иди в душ и собирайся. Мы с тобой летим в Мельбурн.
        Прошло полминуты.
        — Ты не удивлена?  — спросил Деннис, увидев, что Тереза очень уж спокойно восприняла это сообщение.
        — Да нет, я слышала, как ты заказываешь по телефону еще один билет и поняла, это — для меня. Летим так летим, мне все равно.
        Тереза вышла из кухни. Деннис окинул взглядом полки кухни, поискал кофе. Потом вспомнил то, о чем вчера ему говорила Тереза и заглянул в холодильник. Там, кроме недопитого молока и банки пива больше ничего не было.
        — Ну что ж, придется довольствоваться этим,  — подумал Харпер.
        Деннис поставил на стол нехитрый завтрак. Спустился вниз к консьержке. Рядом с ней за конторкой сидела миссис Пайн.
        — Доброе утро, миссис Пайн,  — поздоровался первым Деннис.
        Домовладелица не очень-то приветливо, но дружелюбно глянула на него.
        — Доброе утро, мистер Харпер. Как вы себя чувствуете?
        — Спасибо. Хорошо. Я зашел для того, чтобы уплатить за квартиру Сильвии Бертран.  — Деннис сделал небольшую паузу и быстро добавил.  — Я хочу уплатить за два месяца вперед.
        — Надеюсь вы уже договорились с мисс Макфейл.
        — Конечно,  — кивнул Деннис.  — Мы сегодня утром улетаем, но, возможно, вскоре вернемся.
        — А куда вы летите, если не секрет?
        — В Мельбурн.
        Деннис заплатил за квартиру и вновь поднялся на мансарду. Тереза уже паковала небольшой чемоданчик.
        — А как же квартира?  — спросила она у Денниса, спохватившись.
        — Я уже все уладил,  — бросил он.
        — Как уладил?
        — Я заплатил за два месяца вперед, так что можешь не волноваться.
        — Ну ладно,  — сказала Тереза,  — потом, я думаю, мы с тобой рассчитаемся и разберемся. А сейчас — лететь так лететь.
        Они наспех выпили по стакану молока, и Деннис бросил в сумку банку пива.
        Миссис Пайн, явно довольная тем, что получила за квартиру деньги вперед, проводила их до самой входной двери.
        — Счастливой вам дороги, молодые люди,  — сказала она.  — Возвращайтесь, я буду вас ждать.
        — Деннис,  — спохватилась Тереза,  — мне обязательно нужно знать, где мы остановимся в Мельбурне.
        — Зачем?
        — Мне должно прийти письмо из кинокомпании. Мне могут предложить роль.
        Деннис задумался.
        — Хорошо, Тереза.
        Он достал из кармана блокнот и быстро написал адрес: «Мельбурн. Отель Виктория. Деннис Харпер и Тереза Макфейл». Он протянул лист миссис Пайн.
        — Если кто-то будет нас искать, то мы остановимся в этом отеле.
        Тереза и Деннис дошли до перекрестка. Остановили такси и поехали в аэропорт. Они успели как раз к концу регистрации. И Деннис, и Тереза взбежали в самолет последними по придвижному трапу. В большом уютном салоне они оказались как раз напротив крыла. Из иллюминатора был виден обтекаемый реактивный двигатель.
        Деннис усмехнулся. Он давно уже не летал на больших лайнерах, и этот самолет казался ему чем-то ненастоящим. Он вспоминал свой небольшой ярко-красный спортивный аппарат, на котором столько часов провел в воздухе.
        Тереза перед самым взлетом, когда самолет разгонял двигатели, стоя перед взлетной полосой, положила свою ладонь в руки Денниса.
        — Ты не скажешь мне все-таки, к кому мы с тобой летим.
        — Это все равно,  — пожал плечами Деннис.  — Главное быть в дороге, куда-нибудь спешить. И тогда с тобой будем спокойны.
        — Я спокойна, сидя рядом с тобой, мне хорошо впервые за последние дни.
        Тереза положила голову ему на плечо. Тут их вдавило в спинки кресел. Самолет, разгоняясь, резко рванул по взлетной полосе. Подрагивали крылья, натужно ревели двигатели. Самолет, задрав нос, принялся набирать высоту.
        Внизу под ними расстилались поля, плантации, выжженная равнина. А на горизонте, возле самого синего океана, белели дома Сиднея.
        Полет прошел легко.
        Шасси самолета мягко коснулись посадочной полосы Мельбурнского аэропорта.
        — Мне кажется, ничего не изменилось,  — сказала Тереза уже выходя из здания летного вокзала.  — Просто мы с тобой поднялись в воздух, самолет немного погудел, и мы опустились на то же самое летное поле.
        — А в принципе,  — промолвил ей в ответ Деннис,  — правда ничего не изменилось. Мы просто оказались в другом городе.
        Они остановили такси, и Деннис коротко бросил:
        — Отель Виктория.
        По дороге ни Деннис, ни Тереза не разговаривали. Она устало склонила ему свою голову на плечо и заснула. Деннис ощущал своей рукой как мерно и ровно дышит девушка.
        Сперва вдоль дороги замелькали небольшие одноэтажные дома. Появились мачты осветительных фонарей. Шоссе то и дело пересекали путепроводы. И вскоре такси влетело в большой город. Они неслись по эстакадам, вокруг мелькали зеркальные стекла небоскребов. И наконец, нырнув в длинный темный тоннель, которому, казалось, не будет конца, такси выехало на площадь. Деннис расплатился, и мальчик в форменной одежде отеля Виктория занес их чемоданы в зеркальный холл.
        Деннис остановился возле стойки портье.
        — Давно я уже не бывал в ваших краях,  — обратился он к немолодому седеющему мужчине.
        — Да!
        Тот всматривался в лицо Денниса, пытаясь вспомнить его, да так и не смог.
        Прежде чем отдать ключ от номера, портье пододвинул к ним книгу для записей посетителей.
        — Как записать вас?
        — Мистер и миссис Харпер,  — ответил Деннис.
        Тереза удивленно взглянула на него, но потом пожала плечами.
        — Что ты хотел этим сказать?  — спросила Тереза, когда они с Деннисом поднимались в лифте.
        — Чем?
        — Когда назвал меня миссис Харпер.
        — Не знаю. Честно признаться, я просто забыл твою фамилию,  — рассмеялся Деннис и осторожно обнял Терезу за плечи.
        — А я-то уже было испугалась,  — сказала девушка.
        Лишь только Деннис и Тереза распаковали свой нехитрый багаж в трехкомнатном номере отеля Виктория, Тереза тут же пододвинула к себе телефонный аппарат и набрала междугородний номер:
        — Кому ты звонишь?  — крикнул из ванной комнаты Деннис.
        — У меня остались кое-какие дела в Сиднее.
        Но тут трубка отозвалась, и девушка радостно воскликнула:
        — Миссис Пайн, это Тереза Макфейл. Мне не приходило никакой почты из кинокомпании? Ну что ж, простите что побеспокоила.
        Тереза повесила трубку.
        — Ну вот, тебе вновь не повезло,  — сказал Деннис, входя в комнату.
        На нем был длинный халат.
        — Мне хронически не везет,  — произнесла Тереза.
        — Даже со мной?  — усмехнулся Деннис.
        — Знаешь, я не очень-то успела тебя узнать, чтобы сделать выводы.
        — Ну что ж, думаю времени у нас на это будет достаточно.
        Деннис опустился на подлокотник кресла, в котором сидела Тереза, и поцеловал ее в волосы. Та прикрыла лицо руками.
        — По-моему, Деннис, мы с тобой просто сумасшедшие! Какого черта я сейчас с тобой здесь делаю! Какого черта я с тобой улетела в Мельбурн! Нужно было мне вчера тебя прогнать.
        — Но ты же не прогнала, и все в моей жизни понемногу начинает меняться.
        Харпер покрепче обнял Терезу.
        — Деннис, я понимаю тебя, но, поверь, ты обманываешь сам себя. Ты просто чувствуешь себя виноватым перед Сильвией и поэтому хочешь загладить свою вину. Но это только временное.
        Тереза немного помолчала, думая о своем. Но потом продолжила:
        — Деннис, сейчас ты почувствовал облегчение, а потом наступит раскаяние.
        — Не думай сейчас об этом, Тереза.
        — А я не могу не думать.
        — Тогда думай, но не говори вслух.
        — Тебе легко сказать.
        — Тереза, но ты же ведь актриса. И к тому же хорошая. Ты должна справиться с собой, если тебе не тяжело, делай вид, что ты счастлива. А я постараюсь отблагодарить тем же.
        — Хорошо,  — ответила Тереза, слегка улыбнувшись.  — Я буду послушной, буду развлекать тебя насколько смогу. Но ты Деннис вспомнишь мои слова. Ты поймешь, что жестоко ошибся, поехав со мной в Мельбурн.
        — Я не хочу сейчас думать о будущем,  — признался Деннис.  — Да, Тереза, это же, конечно, не любовь. Невозможно так быстро разлюбить Сильвию. Но я смотрю на тебя и вспоминаю ее. Ты не в обиде на меня, Тереза?
        — Да нет, что ты,  — Тереза отвела взгляд в сторону,  — я благодарна тебе. Тебе будет хорошо со мной день-два. А что будет потом, Деннис, ты подумал?
        — Я же говорил тебе, не хочу думать о будущем. Может оно вообще никогда не наступит.
        Тереза вскинула брови.
        — Так любила говорить Сильвия.
        — А я люблю так думать.
        Тереза отстранилась от Денниса, поднялась и прошла к окну. За огромным во всю стену стеклом расстилалась панорама города. По путепроводам сновали яркие цветные капли машин. Вдалеке виднелся океан. Бесцветное, выцветшее небо накрывало город.
        — Пообещай мне, Деннис…  — не оборачиваясь попросила Тереза.
        — Что, что еще я могу тебе пообещать?
        — Никогда не забывай Сильвию,  — произнесла она тоном, нетерпящим возражения.
        — Почему?
        — Потому что я это не она. И не нужно обманывать ни себя, ни меня, ни Сильвию. Я же понимаю, когда ты обнимаешь меня, целуешь, ты думаешь о ней. Когда ты закрываешь глаза, перед тобой ее лицо, а не мое.
        — Я же не могу с собой ничего поделать,  — признался Деннис.
        — По-моему, в нашем номере слишком много солнца.
        Тереза задвинула шторы, и комната погрузилась в неестественный полумрак.
        — Так странно, на улице день,  — прошептал Деннис, а у нас — ночь.
        — Совсем, как в моей душе,  — ответила Тереза.  — Вокруг идет жизнь, люди спешат, а я нахожусь в темноте и не знаю куда идти.
        — Иди ко мне,  — ласково вымолвил Деннис.
        Тереза медленно подошла к нему и положила свои руки ему на плечи.
        — Я тебя сейчас попрошу об одной вещи, но ты только не удивляйся.
        — Хорошо, обещаю тебе не удивиться.
        — Но этого мало,  — произнесла Тереза.  — Ты должен еще выполнить ее. Хорошо?
        Деннис всматривался в напряженное от волнения лицо Терезы.
        — Ты должен сейчас меня называть Сильвией.
        — Зачем?
        — Тогда твой голос будет звучать искренне. Я же для этого и задвинула шторы, чтобы ты не мог отличить меня от нее. А я буду молчать, Деннис, я больше не пророню ни слова.
        — Сильвия,  — прошептал он, целуя ее в губы.
        Джеймс Маккормик сидел на причале и скучал. Он смотрел на то, как выходят в океан рыбацкие шхуны, как причаливают к прогулочному пирсу яхты. Ему решительно нечего было делать.
        «Э, нет,  — шептал себе под нос Джеймс Маккормик,  — меня так просто не проведешь, майор Брикс. Я знаю, что ты не поверил мне, ты будешь следить за мной, но я не доставлю тебе такого удовольствия… Ты не завладеешь моими деньгами».
        Он снял большие ботинки и поставил их рядом с собой на доски причала.
        Сегодня в городке было оживленно. Должен был прибыть корабль из Новой Зеландии. Это событие вот уже все последние десять лет было главным в жизни городка. Корабль привозил почту, новые партии товара. На нем, случалось, приезжали и важные люди.
        Джеймс Маккормик приложил ладонь к глазам, чтобы прикрыть их от знойно палящих лучей солнца. В гавань заходил белый пароход. Он остановился в нескольких милях от берега, и Джеймс увидел, как от него отошел небольшой белый катер.
        Вскоре катер причалил к пирсу. Из него сошел высокий черноволосый мужчина с толстой сигарой в зубах. На нем был белый костюм и широкополая шляпа. Следом за ним двигались двое рослых парней. Полы их пиджаков недвусмысленно оттопыривались. И когда налетал ветер, можно было увидеть у них на ремнях кобуры от пистолетов.
        Мужчина в белом костюме и белой шляпе снял черные очки и осмотрел площадь. Тут же к нему подбежал чернокожий водитель линкольна с темными стеклами.
        — Дон Серухано?  — спросил водитель.
        Мужчина утвердительно кивнул головой.
        — Майор Брикс ждет вас.
        Дон Серухано, дымя сигарой, важно уселся на заднее сиденье машины. Его телохранители сели рядом, и, вздымая клубы пыли, автомобиль двинулся к окраине городка.
        Через несколько минут он остановился у полуразрушенной старинной французской виллы. Ее стены были выложены из дикого камня. В окнах не осталось стекол, а входные двери валялись на крыльце, сорванные с петель. Двор давно зарос высокой травой. И только узкая тропинка ведущая от обрушившейся арки въезда к растрескавшемуся крыльцу говорила о том, что этот дом не покинут окончательно.
        Дон Серухано, следуя за темнокожим водителем, поднялся на второй этаж. Там в комнате, на потолке которой еще сохранились следы росписи, а стены были исписаны пацификами и именами влюбленных, сидел за простым дощатым столом майор Брикс.
        Он приветливо поднялся навстречу вошедшим. Мужчины обнялись.
        — Дон Серухано.
        Наконец после обмена любезностями, майор Брикс уселся на брезентовый походный стул, своему гостю предложил единственное в этой комнате продавленное мягкое кресло.
        — Как настроение на Вапуа?  — быстро спросил дон Серухано.
        Майор Брикс оживился.
        — Настроение — лучше некуда. Все ждут, когда можно будет начать восстание. Но только не хватает оружия, дон Серухано.
        — Я не вижу в этом проблемы,  — ответил тот.  — Все зависит только от вас. Или вы даете деньги и получаете оружие. Или же вы их мне не даете… В таком случае…
        — Не нужно горячиться, дон Серухано,  — остановил его майор Брикс.  — Деньги будут.
        — Я слышу это от вас уже не первый раз.
        — Но можно же что-то получить в счет аванса?
        — Возможно, но я должен быть уверен, что деньги у вас будут.
        — Деньги обязательно будут.  — Майор Брикс схватил латиноамериканца за руку.  — Деньги должны быть. Они здесь в Новой Коледонии.
        — Не знаю,  — пожал плечами дон Серухано.  — Если бы они у вас были, не стоило бы затевать весь этот неприятный разговор.
        — Они уже почти были у меня в руках,  — майор Брикс криво усмехнулся.
        — Но вы упустили их, как я понимаю.
        — Я ждал, ждал этого дня не один год,  — лицо майора Брикса налилось кровью.  — И вот, когда они были почти в моих руках, деньги ушли от меня.
        — Как вы понимаете, майор Брикс, я приехал не просто так. Вы обещали уплатить аванс. Партия оружия уже в дороге.
        — Прошу, мне нужно еще месяц времени. И деньги будут. Много денег.
        — Я бы хотел поверить вам на слово, но боюсь, что меня могут не понять наши с вами покровители.
        От этих слов майор Брикс зло ударил кулаком по столу.
        — Почему они не хотят мне помочь просто так, ведь мы — единомышленники?
        Не горячитесь, майор Брикс. Единомышленники то они единомышленники, но в этом вопросе все решают деньги.
        — Когда я приду к власти, то смогу с ними сполна расплатиться.
        — Это спорный вопрос. Сумеете ли вы достичь власти или нет. Деньги нужны сразу.
        — Честно признаться,  — зло сказал майор Брикс,  — вы мне не очень симпатичны.
        — Это почему же?  — улыбнулся дон Серухано, откусывая кончик толстой сигары и сплевывая прямо на пол.
        — Потому что вы продажны.
        — Не более, чем вы.
        — Я,  — майор Брикс прямо-таки закипал от злости.  — Я борюсь за идею, я вкладываю в это свои деньги. А вы на этом зарабатываете.
        — Ну и что. Каждый занимается своим бизнесом, тем, что ближе его сердцу. Я не стремлюсь к власти.
        — Я удивляюсь вам, дон Серухано. Я удивляюсь вашей беспринципности. Вы — бывший кубинский землевладелец и сотрудничаете сейчас с коммунистами.
        — Ну и что,  — пожал плечами дон Серухано и выпустил кольцо бело-синего дыма.  — Мне это приносит деньги. Я имею комиссионные, а все остальное меня не волнует. Просто я умею торговать оружием. Если вы, майор Брикс, думаете, что симпатичны мне, то тоже ошибаетесь.
        — Ладно, давайте не будем ссориться.
        Майор Брикс протянул дону Серухано руку.
        — Я прошу у вас месяц отсрочки.
        Дон Серухано задумался и долго ничего не отвечал, ожидая пока майор Брикс скажет хоть слово. Тот нервно теребил пальцами край фуражки. Наконец дон Серухано приторно улыбнулся, сверкнул темными маслянистыми глазами и произнес:
        — Я думаю, чтобы уладить это дело, вновь понадобятся деньги.
        Майор Брикс положил на подлокотник кресла перед доном Серухано пачку стодолларовых банкнот. Тот презрительно посмотрел на нее.
        — Я, по-моему, никогда раньше не упоминал таких маленьких сумм.
        — А я и не пытаюсь Вас уверить, что это оплата за оружие.
        — А что это в таком случае?  — живо поинтересовался дон Серухано, взвешивая пачку стодолларовых купюр на ладони.
        — Это небольшой подарок,  — усмехнулся майор Брикс.
        — Я думаю, этого будет достаточно, чтобы уговорить ваших покровителей немного подождать с окончательным расчетом. И если эти деньги до них не дойдут, я тоже не буду сильно огорчен.
        Дон Серухано опустил пачку в карман пиджака.
        — Ну хорошо, майор Брикс, но только месяц и не днем больше. Иначе…
        И тут он сделал красноречивый жест проведя ребром ладони по шее.
        По ступенькам ведущим с первого этажа гулко зазвучали шаги. В проеме показался один из телохранителей майора Брикса. Хозяин вопросительно посмотрел на него.
        — Я же просил не беспокоить меня и моего гостя дона Серухано.
        — Но дело, по-моему, довольно важное,  — сказал телохранитель.  — И я решился доложить вам.
        — Ну что ж, докладывай,  — майор Брикс напрягся.
        — Джеймс Маккормик, по-моему, что-то задумал,  — сказал телохранитель.
        — Что именно?
        — Он купил билет на пароход отплывающий с Новой Каледонии.
        Майор Брикс улыбнулся.
        — Не спускайте с него глаз. И если потеряете, то пеняйте на себя.
        Майор взмахнул руками, потянулся и вновь стал давать указания охраннику:
        — Только ни за что на свете не приближайтесь к нему вплотную, не давайте себя обнаружить даже если он что-нибудь будет выкапывать, доставать из тайника. Все равно, только следите за ним. Остальным займусь я.
        — Слушаюсь, майор.
        Телохранитель спустился по лестнице.
        — Ну что ж,  — проговорил майор Брикс,  — я думаю, дон Серухано, мы обо всем договорились. Скорее всего, деньги будут раньше, чем через месяц. Но я не буду настаивать на возвращении этой пачки. Ведь мы встречаемся с вами, надеюсь, не в последний раз.
        — Я был бы очень огорчен, если бы эта встреча оказалась последней,  — проговорил дон Серухано.
        — Ну что ж, если деловая часть разговора окончена,  — промолвил майор Брикс.  — Я думаю, нам можно немного расслабиться.
        Он негромко щелкнул пальцами и тут же из соседней комнаты вышел еще один телохранитель, кативший перед собой сервировочный столик. Там стояла запотевшая бутылка бренди, шампанское, ваза с фруктами.
        — Простите, дон Серухано, что не могу предложить вам развлечений по полной программе. Но я сейчас вынужден вести скрытный образ жизни, а девочек в этом городке не так уж много, чтобы никто не заинтересовался их рассказами о ночи, проведенной в заброшенной вилле.
        — Да, нет, я не в обиде…  — кивнул дон Серухано.
        — Я — аскет.
        — Что касается развлечений… То я тоже веду аскетический образ жизни.
        — И на что же вы тратите свои деньги?  — если конечно, не секрет,  — поинтересовался майор Брикс.
        — Если вы, майор, думаете, что деньги можно тратить только на оружие или на женщин, то заблуждаетесь. Деньги, они приятны сами по себе. Это одно из самых больших удовольствий. И ни женщины, ни вино, ни наркотики не могут с ними сравниться.
        Майор Брикс задумался.
        — Я не совсем согласен с вами. По моему, самое большое удовольствие — это власть. Ты можешь изменить мир к лучшему, сделать мечту явью.
        — Да бросьте вы, майор Брикс… Ну, что вы сумели сделать тогда, когда власть была в ваших руках. Вы успели убить несколько тысяч соотечественников и развалить экономику. Надеюсь, не это было вашей мечтой?
        Он повертел в руках бутылку бренди и продолжил.
        — Вы, скорее всего, хотели сделать мир справедливым и гармоничным. А это невозможно, майор Брикс. Мир таков, каков он есть, а власть — всего лишь иллюзия.
        — Можете думать,  — как хотите,  — пожал плечами майор Брикс.  — Но я от своей мечты никогда не откажусь.
        — Ваше право, но и у меня есть своя мечта. И когда-нибудь она обязательно исполнится.
        — Ну что ж, тогда не будем пытаться спорить и переубедить один другого. Я дополняю вас, вы дополняете меня. Так что, выпьем за мечту. Майор Брикс приподнял бокал и посмотрел на дона Серухано сквозь янтарный напиток.
        — Мечты у каждого свои.
        — В этом их и прелесть.
        — Но мои мечты могут быть вашим несчастьем, дон Серухано.
        — Не сомневаюсь.
        — Я готов выпить.
        — Так вот, майор Брикс, в чем мы с вами сходимся,  — рассмеялся дон Серухано.  — Мы оба с вами неисправимые мечтатели.
        Мужчины чокнулись и неторопливо принялись пить бренди.
        За окном шумел раскаленный ветер, который нес пыль и сухие листья. Лениво раскачивались верхушки старых деревьев, поскрипывали стволы, стучали друг о друга, словно кости, высохшие ветви. Городок медленно окутывал вечер. Небо становилось все более глубоким. Наконец на его дне зажглись яркие южные звезды.
        Ветер переменился и теперь он уже налетал с океана, принося с собою прохладу и умиротворение. В открытых кафе загорелись настольные лампы, и в их свете лица людей сделались беззаботными и счастливыми.
        Глава 28
        — Купол склепа и черный полиэтиленовый мешок для мусора.  — Встреча двух старых знакомых в открытом океане.  — Бриллианты, золотые монеты и пачки денег на простом дощатом столе.  — Угнанный самолет слишком дорого обошелся Джеймсу Маккормику.  — Выстрел в ночи и огни далекого берега.  — Психологические фокусы мистера Джиарджо.  — Урок вежливости и язык, высунутый до самого основания.  — Деннис бросает себя на чашу весов.  — Сколько теней у Денниса и Терезы, когда они вместе?
        Джеймс Маккормик стоял на аллее, запустив руки в карманы. Он улыбался сам себе, своим мыслям, вытащил из кармана глянцевый разноцветный билет на пароход и долго смотрел на него. Затем зажег спичку, поднес ее к краю билета и, поворачивая карточку в разные стороны, так, чтобы не обжечь пальцы, сжег ее дотла. Потом он растер пепел каблуком и двинулся в порт.
        Возле рыбного склада его уже поджидал хозяин небольшой рыболовецкой шхуны. Увидев Маккормика, он вынырнул из темноты и, схватив его за руку, увлек под навес. Некоторое время мужчины молчали. Тишину разрывал стук компрессора холодильника, работавшего во всю силу.
        — В котором часу?  — коротко спросил Джеймс.
        — Ровно в двенадцать ночи,  — быстро шепнул ему хозяин шхуны.
        — Сколько?  — почти что беззвучно произнес Джеймс Маккормик.
        — Пять,  — хозяин шхуны показал свою ладонь с растопыренными пальцами.
        Джеймс согласно кивнул головой.
        — Но деньги — сейчас,  — прошептал владелец шхуны.
        Джеймс Маккормик сбросил с ноги ботинок, вытащил подошву и отсчитал деньги.
        — Здесь половина, остальное — когда выйдем в океан.
        — Мы так не договаривались.
        — Мы вообще ни о чем с тобой не договаривались,  — Джеймс Маккормик похлопал владельца шхуны по плечу.  — Скажи спасибо и за это.
        — Откуда у тебя деньги, Джеймс? Я должен быть уверен, что они не краденые.
        — Значит, в двенадцать ночи,  — сказал Маккормик и вышел на дорогу.
        Он шел, запустив руки в карманы пиджака и беспечно насвистывал. На его лице змеилась ехидная улыбка.
        — Ну что ж, майор Брикс? Мы с тобой рассчитаемся.
        Он резко обернулся и заметил в конце аллеи неспешно идущего рослого парня.
        Джеймс развернулся и пошел к нему навстречу. Маккормик нагло смотрел прямо парню в глаза. Тот остановился, поставил ногу на парапет и сделал вид, что завязывает шнурок.
        — Передай майору Бриксу, что денег у меня нет!  — крикнул ему на самое ухо Джеймс Маккормик.  — Передай ему, чтобы перестал шпионить за мной!
        — Вы меня с кем-то спутали,  — холодно проговорил плечистый парень и пристально посмотрел в глаза Джеймсу.
        От этого холодного взгляда Маккормику сделалось не по себе. Он вновь запустил руки в карманы и, уже не оборачиваясь, вышел на главную улицу городка.
        Дойдя до церкви, Джеймс Маккормик вновь увидел преследующего его по пятам широкоплечего парня. Он остановился возле фонарного столба и дождался, пока тот поравняется с ним.
        — Я уже сказал вам, идите и передайте майору Бриксу, что денег у меня нет.
        Парень, ничего не отвечая, пристально смотрел на Джеймса.
        — Да, я купил билет на пароход, я уплываю отсюда. Можете перед отплытием вывернуть все мои карманы, пересмотреть мой багаж! Денег вы не найдете, потому что их у меня нет.
        Джеймс Маккормик картинно вывернул порванные карманы пиджака.
        — Оставьте меня в покое!  — выкрикнул Маккормик.
        Плечистый парень развернулся и двинулся вдоль ограды церкви.
        Джеймс убедился, что тот ушел, и только тогда заспешил к кладбищу.
        Возле высокой ограды он огляделся. Улица была пустынна. Лишь только бродячая собака просяще смотрела на Джеймса в надежде, что тот ей бросит кусок чего-нибудь съестного.
        Маккормик ловко вскарабкался на ограду и спрыгнул на мягкую кладбищенскую землю. Озираясь, он брел среди могил, отыскивая взглядом низкий купол склепа. Наконец, он достиг его, опустился на колени и принялся ножом подрывать уже вросший в землю кусок дерна.
        Наконец, он отбросил его в сторону, вытащил из ямы черный полиэтиленовый мешок для мусора. Он не стал его разворачивать, лишь только взвесил в руках. Радостная улыбка появилась на его усталом лице.
        Наспех засыпав яму и положив сверху кусок дерна, Джеймс вновь окольными путями пробрался к ограде и исчез в сумерках.
        Когда часы на церковной башне пробили двенадцать, Джеймс Маккормик подошел к рыбацкому причалу. Возле покачивающейся на волнах шхуны его уже поджидал хозяин. Он, не говоря ни слова, провел Джеймса Маккормика на палубу и приказал двум матросам отчаливать.
        Затарахтел мотор, и шхуна медленно двинулась в сторону открытого океана.
        — Когда мы будем в Новой Зеландии?  — спросил Джеймс.
        — Все будет зависеть от погоды,  — ответил ему владелец.  — Мистер Маккормик, прошу вас, пройдите в мою каюту.
        Джеймс пожал плечами и, прижимая к груди черный полиэтиленовый сверток, двинулся вслед за владельцем шхуны.
        Они прошли в надстройку и остановились у низких дверей с круглым окошечком.
        Владелец распахнул дверь, и тут Джеймс Маккормик вскрикнул.
        В каюте за столом сидел майор Брикс. Джеймс попробовал сделать шаг назад, но тут же ему в спину уперся короткоствольный автомат.
        — Спокойно, мистер Маккормик!  — прозвучало у него над самым ухом.
        Джеймс посмотрел на владельца и покачал головой. Тот отвел взгляд в сторону и вышел на палубу.
        — Ну что же ты, Джеймс? Заходи,  — ехидно улыбаясь, проговорил майор Брикс.
        Джеймс сделал неуверенный шаг к столу.
        — Проходи,  — подбодрил его майор.  — Садись. Что-то интересное у тебя в руках?
        Он резким движением выхватил из рук Маккормика сверток.
        — Ого! Да он у тебя тяжелый. Ты, наверное, хочешь мне что-то сказать?
        — Нет, конечно, майор, я не буду вас убеждать, что в этом свертке камни, собранные мной на пляже.
        — А меня и не интересует то, что ты собираешься мне сказать. Я знаю, это сокровища, поднятые с затонувшего самолета.
        — Да,  — кивнул Маккормик.  — Это деньги Соломона Цунга.
        — Нет,  — покачал указательным пальцем перед самым носом Джеймса майор Брикс.  — Это деньги моего народа. А ты хотел их украсть.
        — Куда мы плывем?  — забеспокоился Джеймс Маккормик.
        — Тебе это должно быть все равно. Ты больше никогда не ступишь на берег.
        Джеймс Маккормик испуганно посмотрел в блестящие от возбуждения глаза майора Брикса:
        — Я не вижу смысла убивать меня.
        — Ну как же,  — мелко засмеялся майор.  — Ты украл мои деньги и должен умереть. Правосудие свершится.
        — Я могу еще вам помочь,  — неуверенно произнес Маккормик.
        — Это чем ты сможешь нам помочь, ублюдок?  — сказал майор.  — Я подарил тебе несколько лишних недель жизни только для того, чтобы заполучить назад свои деньги. Если бы не они, ты бы подох еще там, в отеле. Правда, чисто вымытый и переодетый. Ты ловко вновь прикинулся бродягой. Ты почти провел меня. Но, все-таки, ты поспешил, Джеймс. Тебе слишком хотелось стать богатым. И ты поспешил, в этом твоя ошибка.
        — Но ведь это не все деньги,  — проговорил Маккормик.
        — Естественно. Я знаю,  — майор Брикс развернул полиэтилен и высыпал на стол бриллианты, золотые монеты и пачки банкнот.
        — Ого! Я думаю, здесь, самое большее, четвертая часть,  — задумчиво произнес он.  — Даже ее мне бы хватило на первое время. Представляю себе, какие суммы прихватили с собой твои приятели.
        — Но вы не найдете их без меня,  — поспешно произнес Джеймс Маккормик.  — Я помогу вам отыскать их, а за это вы пообещаете отпустить меня.
        — Поздно, поздно, Маккормик!  — рассмеялся майор Брикс.
        — Так вы уже знаете,  — опустил голову Маккормик.  — Вы уже знаете, что «Северная звезда» затонула, а вместе с ней и сокровища Соломона Цунга.
        — А вот тут, Маккормик, ты отчасти ошибаешься,  — майор Брикс развернул газету, лежащую у его правой руки.  — Твой приятель Деннис Харпер жив. Вот что пишут в «Сидней таймс».
        Майор ткнул своим коротким пальцем в колонку светской хроники.
        Джеймс склонился над газетой и прочитал следующее: «Сын одной из самых богатых женщин Австралии Стэфани Харпер, Деннис чуть было не погиб во время урагана на шхуне «Полярная звезда». Но он и его спутник Роберт Халинген были подобраны проходящим неподалеку сухогрузом, а их подруга художница Сильвия Бертран погибла. В настоящее время Деннис Харпер находится в Сиднее. Поговаривают, что теперь у него появилось приличное состояние. Возможно, он вновь будет принят в правление компании «Харпер майнинг».
        Джеймс Маккормик отодвинул газету.
        — Ну что же ты не радуешься за своих друзей?  — усмехнулся майор Брикс.
        — С этого дня я буду ненавидеть журналистов,  — коротко ответил Джеймс Маккормик.
        — Это ты зря. Хотя, можешь делать все, что тебе заблагорассудится. Жить тебе осталось недолго.
        Майор Брикс махнул рукой одному из своих телохранителей, которые стояли по обе стороны от двери. Тот подошел, грубо схватил Маккормика за плечи и подтолкнул к выходу.
        Джеймс даже и не думал сопротивляться.
        Его вывели на палубу и отпустили. Он стоял, глядя на удаляющийся берег, на слабо мерцающие вдалеке огоньки городка. Теперь они казались Джеймсу такими ласковыми, такими манящими. Ему нестерпимо хотелось вернуться туда, где он провел два года. Ему хотелось вновь ступить на берег. И не важно, будут у него деньги или нет, главное, что он будет жить.
        — Джеймс,  — окликнул его майор Брикс.
        Маккормик нехотя повернулся.
        — Я же предупредил тебя, украденный самолет дорого обойдется тебе.
        Маккормик вновь посмотрел на берег. Майор Брикс достал из кобуры сверкающий никелем револьвер и направил его в сторону Джеймса.
        — Тебе страшно?  — ехидно спросил он.
        Джеймс Маккормик ничего не ответил. Тогда майор Брикс подошел к нему вплотную и ткнул стволом револьвера в спину:
        — А ну, пошевеливайся. Вперед!
        Джеймс Маккормик сделал несколько шагов на непослушных ногах к самому фальшборту. Он уперся в него руками и закрыл глаза.
        Прозвучал выстрел. Тело Джеймса Маккормика мелькнуло в темноте и скрылось во вспененной воде за кормой.
        Майор Бригс сунул еще дымящийся револьвер в кобуру и пристально посмотрел в черную воду. Медленно двигались огромные плавные волны, вскипала вода под винтом шхуны. Вокруг на многие мили не было ни судна, ни лодки. Никто, кроме команды шхуны, не услышал выстрела револьвера майора Брикса, сухого и короткого.
        — Куда теперь?  — к майору приблизился насмерть перепуганный владелец шхуны.
        — Теперь мы плывем в Сидней,  — коротко бросил майор.
        Он поправил кобуру и закурил. Дым улетал, расстилаясь над водой, смешиваясь с темнотой ночи.
        Уже смеркалось, когда Деннис и Тереза вышли из отеля Виктория. Они осмотрелись по сторонам, так и не решившись, куда пойдут.
        — Так ты, в самом деле, просто так приехал в Мельбурн?  — спросила Тереза.
        — Я привез тебя сюда,  — Деннис обнял Терезу за плечи.
        — Но если мы уже тут, то давай пойдем куда-нибудь,  — сказала девушка.
        — А куда ты хочешь — налево или направо?
        — Я хочу — вперед!
        Тереза сбросила руку Денниса со своего плеча и уверенно зашагала вперед. Деннис догнал ее и заглянул девушке в лицо.
        — Ты не считаешь меня слишком легкомысленным?
        — Ты не на много более серьезен, чем я. Так куда мы пойдем?
        — Я знаю одно отличное местечко. Когда-то мне здесь нравилось. Может, понравится и тебе.
        — Ты бывал там один?
        — Ну, конечно же, нет.
        — С женщиной?  — спросила Тереза.
        — И с женщинами тоже.
        Деннис взял ее за руку.
        — Пошли. Здесь недалеко.
        Он свернул с главной улицы. Они прошли еще немного по вымощенной брусчаткой улочке и остановились перед небольшим кафе. «Цирк» — было написано над входом.
        — Что, неужели в таком маленьком здании может помещаться целый цирк?
        — Да нет,  — ответил Деннис.  — Это такое кафе. Зайдешь и сама все увидишь. Здесь есть сцена, и на ней всегда показывают какие-нибудь цирковые номера. Довольно интересно, если не бывать здесь каждый день. Потом надоедает. Но ты же впервые посещаешь такое заведение?
        — А что мы будем пить?  — спросила Тереза, отворяя дверь.
        — Да все, что угодно!  — Деннис подтолкнул ее в спину, и девушка оказалась в небольшом зальчике, который тонул в темноте.
        На столиках стояли низкие настольные лампы с красными бархатными абажурами. Их свет почти не достигал лиц посетителей. Лишь только руки, замершие в различных позах или же наоборот, орудующие ножом и вилкой, виднелись в темноте. По периметру стен висели, весело подмигивая, цветные лампочки. Вокруг небольшой эстрады разбегались волны неонового света. На сцене танцевали пять девиц. Они весело вскрикивали, высоко вверх подбрасывая ноги.
        К Деннису и Терезе подошел официант.
        — Пожалуйста, пройдемте, я покажу вам свободный столик.
        Деннис и Тереза, наконец-то, уселись возле самой стены. С их места хорошо просматривалась сцена. Девицы закончили свою пляску, отдаленно напоминающую канкан и, весело визжа, убежали за кулисы.
        В зале вспыхнул свет.
        За этот короткий перерыв между номерами Деннис и Тереза успели заказать себе омаров и белое вино. Свет в зале вновь потух, лишь только красная лампа освещала стол.
        На авансцену вышел конферансье и объявил следующий номер:
        — Знаменитый фокусник, мистер Джиарджо!
        Фокусник тут же вышел на сцену стремительной походкой, которая говорила лишь о желании угодить публике и вызвать обманчивое впечатление, будто вошедший торопился предстать перед глазами зрителей, будто он проделал таким же быстрым шагом немалый путь, тогда как на самом деле он просто стоял за кулисами. Одеяние фокусника было не из лучших. Сам он, мужчина неопределенного возраста, но, во всяком случае, далеко не молодой, с резкими чертами испитого лица, пронзительными глазками, плотно сжатыми тонкими губами, подкрашенными черными усиками.
        На нем был широкий черный плащ без рукавов с воротником и подбитый атласной пелериной. Фокусник придерживал его спереди руками в белых перчатках. На шее — белый шарф, а на голове — надвинутый на одну бровь изогнутый цилиндр.
        Но все это было далеко не новым, кое-где потертым, и даже издали можно было различить вылинялые пятна на материи. Одежда фокусника очень странно на нем сидела или, вернее было бы сказать, висела, нигде не прилегая на месте, а где падая неправильными складками. Что-то неладно было с его фигурой, неладно и спереди, и сзади. Это сразу бросилось в глаза Деннису и Терезе.
        — Тебе он не кажется немного странным?  — спросил Деннис.
        — По-моему, он горбун,  — шепнула Тереза.
        Но не в его движениях, ни в мимике не было ничего гротескного. В них выражалась предельная серьезность, отказ от всякого юмора и даже мрачноватая гордость, а также свойственная калекам важность и самодовольство.
        Однако все это не препятствовало тому, что поведение фокусника вначале вызвало в разных местах зала смех. Но он явно этого не хотел. Он зло посмотрел в зал и объявил:
        — Теперь я приветствую вас в Мельбурне! Я привез с собой новую программу психологических фокусов. Вы можете мне не верить, но я заставлю некоторых из вас делать то, чего вы вовсе не желаете. И никто не сможет воспротивиться мне!
        Он обвел горящим взглядом зал, как будто бы мог с освещенной сцены видеть лица тех, кто сидели за столиками. Его взгляд словно бы остановился на Деннисе. Тот почувствовал себя неуютно и сжал подлокотники кресла. Некоторое время фокусник молчал, и Деннису казалось, что он, прямо-таки, сверлит его глазами, проникая в самую глубину души.
        В манере держаться мистера Джиарджо уже не было ни малейшей угодливости. Стремительный выход оказался всего лишь выражением внутренней энергии, в которой подобострастие не играло никакой роли.
        Стоя у рампы, он небрежно снял перчатки с длинных, желтоватых пальцев. На одном оказался перстень с большой выпуклой печаткой. Свернутые в клубок перчатки он с удивительной и несомненно привычной ловкостью кинул с большого расстояния в стоявший на круглом столике стакан. Затем отвел взгляд и молча посмотрел в потолок. Достал из внутреннего кармана пачку сигарет, бережно вытащил одну и не глядя прикурил от мгновенно вспыхнувшей в его руке зажигалки. Глубоко затянувшись, он с вызывающей гримасой широко раздвинул губы и, тихонько постукивая носком башмака о пол, выпустил серую струйку дыма между редко посаженных зубов.
        Тереза разглядывала его не менее пристально, чем Деннис. Мистер Джиарджо продолжал стоять на сцене и с бесстрастным видом курить сигарету. В зале раздавались короткие смешки, но он на них не реагировал. И вдруг один из молодых людей, сидящих в первом ряду столиков, громко свистнул.
        Фокусник встрепенулся.
        — Кто это?  — громко спросил он, словно бы бросаясь в атаку.  — Кто это свистнул? Ну-ка, сначала такой смельчак, чтобы свистеть в зале, а теперь не признается?
        Голос фокусника был довольно высоким, хрипловатым, но с примесью металла. Он выжидал, вглядываясь в темноту зала.
        — Это я,  — произнес в наступившей тишине молодой человек, красивый, в белой рубашке, с переброшенным через плечо пиджаком. Его черные жесткие и курчавые волосы были зачесаны кверху и стояли ежиком, что несколько его безобразило и придавало его виду что-то туземное.  — Это я свистнул, мистер Джиарджо. Вообще-то, стоило сперва поздороваться с вами, но я как-то забыл об этом.
        Смех в зале возобновился. Парень явно за словом в карман не лез. К тому же, урок вежливости с этим фокусником явно удался.
        — Браво,  — ответил мистер Джиарджо.  — Ты мне нравишься. Поверишь ли, но я тебя давно приметил. Я смотрел из-за кулис и остановил свой выбор на тебе. Ты свистнул не из-за того, что так захотелось тебе, это я заставил тебя свистеть.
        Парень изумленно вскинул брови.
        — Ну что ж, проходи на сцену. Мы с тобой поговорим.
        Парень с переброшенным через плечо пиджаком поднялся на авансцену.
        — Он мне не верит. А ну-ка, ответь мне, ты часто свистишь в залах?
        Парень задумался.
        — Вообще-то, нет.
        — Ну вот, значит, это я заставил тебя свистнуть. У меня особая симпатия к таким людям как ты. Они могут мне пригодиться. Сразу было видно, что ты — подходящий экземпляр.
        При слове «экземпляр» парень затравленно посмотрел на фокусника, но тот, не обратив на это внимания, продолжал дальше:
        — Ты делаешь, что хочешь, да?
        — Конечно,  — улыбнулся парень.
        — Нет, я говорю не о том, что ты делаешь с другими людьми, например, с девушками.
        В зале вновь прозвучал хохот. Деннис глянул на Терезу. Та слегка улыбалась, но улыбка эта была немного сдержанная.
        — Нет, я имею в виду другое. Ты всегда делаешь с самим собой то, что хочется тебе, или тебе уже случалось не делать того, что хочется, или даже делать то, чего совсем не хочется? То, против чего ты восстаешь. Послушай, а ведь, должно быть, иногда приятно и весело отказаться от роли такого супермена, берущего на себя слишком много: и хотение, и делание, и, наконец, ввести разделение труда. Я буду хотеть, а ты — делать.
        Парень отпрянул от фокусника, но тут же сдержался.
        — А у вас, мистер Джиарджо, ничего из этого не получится, я слишком упрям.
        — А вот давай посмотрим.
        Фокусник вытянул к нему руки и громко выкрикнул:
        — Вот, к примеру, не хочешь ли ты показать собравшейся здесь публике язык? Весь язык, до самого корня.
        — Нет,  — враждебно отрезал парень.  — Не хочу. Это доказывало бы, что я дурно воспитан.
        Вновь зазвучал смех, но уже какой-то сдержанный. Фокусник явно успел заинтриговать зал.
        — Это ничего не доказывало бы,  — отметил мистер Джиарджо.  — Потому, что ты сделаешь это помимо твоего хотения. Пусть ты хорошо воспитан, но сейчас, прежде, чем я досчитаю до трех, ты повернешься к публике и высунешь язык, да еще такой длинный, какого у себя и не предполагал. Такой длинный и противный.
        Парень поглядел в зал, как бы ища поддержки, но его друзья и подруги, усевшиеся возле самой сцены, лишь весело смеялись и подзадоривали его:
        — Не слушай этого фокусника! Ты же хорошо воспитан. Докажи ему, что сильнее его.
        Мистер Джиарджо посмотрел на парня. Пронзительные глаза его, казалось, еще глубже ушли в орбиты.
        — Вуаля,  — проговорил он и громко щелкнул пальцами.
        Парень внезапно повернулся к публике и высунул такой напряженный и длинный язык, что не оставалось сомнения — длиннее этого ему уже не высунуть. Затем, с ничего не выражающим лицом, он вновь повернулся к фокуснику.
        — Это я!  — поддразнил его мистер Джиарджо, подмигивая и кивая на парня.  — Ну что, убедился?
        Он подошел к парню, сделал несколько пассов руками перед его лицом, и тот словно бы очнулся. Его дружки весело хохотали, одна из девушек упала грудью на стол и прямо-таки билась в истерике. Ему все аплодировали и свистели.
        — Ну что,  — сказал ему мистер Джиарджо.  — Я тебя проучил. Будешь теперь знать, как учить меня вежливости. Можешь возвращаться на свое место.
        — А если я не уйду отсюда?  — довольно враждебно сказал парень.
        — Ну, что ж…  — фокусник выставил перед ним свои руки.  — Я могу приказать тебе сделать это и еще что-нибудь другое, что тебе не хочется делать.
        Парень испуганно отшатнулся и прямо-таки сбежал по ступенькам со сцены. Он уселся за свой столик, нервно налил в стакан бренди и выпил одним махом.
        Тереза наклонилась к Деннису и прошептала:
        — Ты не знаешь, почему он такой злой, этот мистер Джиарджо?
        — Не знаю,  — пожал плечами Деннис.
        — А я догадываюсь,  — зашептала Тереза.  — Он же горбун, и просто издевается над красивым парнем. Ему приятно унизить кого-нибудь стройного и красивого. Давай уйдем отсюда. Я не хочу здесь оставаться.
        — Неужели тебе не весело?  — изумился Деннис.  — По-моему, вполне безобидная шутка. В конце концов, ведь он же не заставил делать того парня что-нибудь непристойное.
        — А высунутый язык?  — удивилась Тереза.
        — По-моему, ничего плохого в этом нет.
        — Но только, Деннис, не думай, что я испугалась, мне просто неприятно.
        — А ты, если этот фокусник позовет тебя на сцену, просто не ходи,  — предложил Деннис.
        — Нет, я боюсь, что он выискивает жертвы в этом зале и просто чувствую, что свой выбор он остановил на нас.
        Деннис повернулся к сцене и снова встретился с пронзительным взглядом глубоко посаженных маленьких глазок фокусника.
        Фокусник трижды щелкнул пальцами. И вдруг Деннис заметил, каким отстраненным стало лицо Терезы. Она подалась вперед. Деннис хотел схватить ее за руку, но та, зло вырвавшись, встала и пошла к сцене.
        — Идите, идите сюда, мэм,  — говорил фокусник.  — Я очень рад, что вы сами решили подняться на сцену.
        Деннис вскочил, и слова замерли у него на устах. Он чувствовал, что не может сказать ни слова.
        — Тереза,  — внезапно для самого себя все-таки выкрикнул Деннис и тут же понял, что это фокусник заставил его вскрикнуть, окликнуть девушку по имени, словно бы затем, чтобы тот бросил на чашу весов и себя, и свои права на нее, а на другой чаше весов лежало бы умение фокусника.
        Тереза вздрогнула всем телом и повернула к Деннису свое бледное лицо.
        — Тереза!  — вновь воскликнул Деннис, чувствуя, что ноги его прирастают к полу.
        Тереза вновь повернулась к фокуснику и, глядя на него восхищенными слезящимися глазами, двинулась к сцене. Она как сомнамбула с неестественно неподвижными, какими-то скованными плечами, шеей, слегка выставив вперед тонкие руки, шла, словно не отрывая ног от пола, скользила между столиками навстречу приманивающему ее обольстителю-горбуну.
        — Ну же, окликните ее, мистер, еще раз, окликните!  — требовательно кричал Джиарджо, и Деннис слабым голосом вновь позвал:
        — Тереза!
        Зал подхватил его восклицание:
        — Тереза! Тереза!
        Но девушка больше не оборачивалась. Она прикладывала одну ладонь ко рту и посылала горбуну воздушные поцелуи. Жалобный призыв Денниса замирал у нее за спиной, и она шла в лунатическом скольжении, зачарованная и глухая ко всему.
        Наконец, она вышла в центральный проход и заскользила по нему к самой сцене, к манившему ее горбуну. Создавалось полное впечатление, что она последует за своим повелителем хоть на край света, если только он пожелает.
        — Стой!  — закричал с места, уже не на шутку перепугавшись, Деннис Харпер, когда Тереза достигла ступенек.
        Но в этот же момент фокусник как будто бы сбросил с себя лавры победителя и прервал опыт:
        — Достаточно, миссис, благодарю вас,  — сказал он с комедиантской галантностью и предложил ей руку.  — Ваш спутник зря за вас беспокоился, я не настолько увлекся вашей красотой.
        Тереза недоуменно смотрела на зал, не понимая, как она могла очутиться на сцене. Деннис, поняв, что выглядит смешным, опустился на кресло и заскрежетал зубами от злости. «Боже мой, ублюдок,  — думал он.  — Что ему нужно от Терезы?»
        А фокусник, приторно улыбаясь, подвел девушку к столику и прикоснулся рукой к ее лбу. Глаза Терезы вновь затуманились, и фокусник вкрадчивым голосом вновь сказал:
        — Если я неправильно назову ваше имя, то вы поправите меня. Вы — …
        Фокусник закатил глаза к потолку.
        — Вы — миссис Харпер, жена вот того молодого человека!
        Деннис вздрогнул от неожиданности. Он с изумлением смотрел на фокусника, смотрел на то, как постепенно открываются глаза девушки.
        — Я правильно назвал ваше имя, миссис Харпер?
        Тереза от удивления даже немного приоткрыла рот.
        — Нет, мое имя Тереза Макфейл.
        — Ну что ж, я думаю, следует уточнить,  — расплылся в ехидной улыбке фокусник.  — Вы замужем?
        — Нет,  — немного замявшись, ответила Тереза.
        — Но вашего спутника зовут мистер Харпер?
        Тереза кивнула.
        — Ну так я все же оказался прав. Значит, вы просто очень сильно мечтаете выйти за него замуж.
        Фокусник сорвал целый шквал аплодисментов, а Тереза, залившись краской, сошла со сцены.
        — Подождите, мисс Макфейл, или, точнее, миссис Харпер,  — крикнул ей вдогонку фокусник.
        Он запустил руку в стоящий на столике цилиндр и выхватил из него небольшой букетик фиолетовых цветов.
        — Они никогда не увянут. Во всяком случае, до вашей свадьбы они достоят.
        Тереза, растерявшись, взяла букетик и приколола его к своей груди.
        Деннис встретил ее натянутой улыбкой.
        — Извини, Деннис, я сама не знаю, что получилось. Это просто какой-то идиотизм. Давай уйдем отсюда скорей.
        — Как хочешь,  — холодно сказал Деннис.
        Они поднялись, расплатились и двинулись к выходу. А за их спинами мистер Джиарджо вновь вытаскивал из зала очередную жертву, обещая произвести с ней совсем безобидный фокус, и в предвкушении этого зал заходился хохотом.
        Тереза с шумом захлопнула входную дверь.
        — Чего ты так злишься?  — улыбаясь спросил Деннис.
        — Не думаешь ли ты, в самом деле…  — начала Тереза.
        — Именно, думаю,  — произнес Деннис Харпер.  — И ничего плохого в этом нет.
        — Ты так считаешь?  — остановилась Тереза.
        — Я в этом уверен.
        — Пошли в отель. Мне надоело все вокруг,  — предложила девушка.
        — Давай,  — согласился с ней Деннис.
        Они обнялись и не спеша пошли.
        — Смотри, как интересно,  — воскликнула Тереза.  — От нас фонарь отбрасывает сразу четыре тени. А нас всего лишь двое.
        — Но зато и фонаря два,  — рассмеялся Харпер.
        Они прошли немного вперед. Одна пара теней стала бледнеть и вскоре совсем исчезла, зато другая сгустилась до черноты и подступила к самым ногам Терезы и Денниса.
        — А теперь,  — воскликнула девушка,  — смотри, у нас совсем нет тени.
        — Не понимаю, чему ты радуешься?  — произнес Деннис.
        Он подхватил Терезу на руки и закружил ее на пустынном тротуаре.
        — А ну, отпусти. Сейчас же отпусти,  — закричала девушка и принялась стучать кулаками по его груди.
        Деннис, так же внезапно как и подхватил, опустил Терезу на тротуар. У нее слегка кружилась голова. Она прикоснулась ко лбу ладонью.
        — Ты совсем меня закружил, Деннис. Я еле стою на ногах.
        — По-моему,  — ответил Харпер,  — это самое лучшее из того, что я сделал. Если хочешь, Тереза, я сейчас тебя на руках донесу до постели.
        Тереза оттолкнула его и побежала вперед. Деннис догнал ее уже возле самого отеля. На ступеньках Тереза остановилась и, раскрыв руки, бросилась навстречу Деннису. Они обнялись и удивленный портье смотрел сквозь стеклянную дверь на то, как целуются постояльцы отеля Виктория.
        — Не знаю,  — шептала Тереза,  — у меня все еще не проходит головокружение, мне делается плохо.
        — Сейчас мы поднимемся в номер, ты примешь душ и спокойно уснешь. Это так приятно,  — шептал в самое ухо девушке Деннис.  — Лечь, и комната начнет вращаться, убаюкивать тебя, и ты уснешь.
        — Но я не хочу спать.
        Тереза схватила Денниса за руку.
        — Я не хочу спать.
        — Тогда тем более стоит лечь в постель.
        Деннис и Тереза, взявшись за руки, прошли мимо портье, который сосредоточенно читал книгу, не пробегая глазами по строкам, и зашли в лифт. Пока кабинка уносилась вверх, они стояли напротив большого зеркала и смотрели на свои отражения.
        — Тереза, а ты совсем не похожа на свое отражение в зеркале.
        — Это как?  — спросила девушка.
        — Ну так. Тут — ты одна, а там — другая.
        — Я тебе не верю, Деннис.
        — Не веришь? А какой смысл мне тебя обманывать?
        — Ты хочешь напугать меня.
        Тереза обняла его за плечи.
        — Ты точно обманываешь меня.
        Она заглянула ему в глаза.
        — Ну, конечно же, обманываешь. Я вижу свое отражение в твоих глазах. Там две Терезы Макфейл и обе одинаковые. Они такие же как я в том зеркале.
        — Ну, если не хочешь верить, то не верь.
        Глава 29
        — Отличный вид на ночной Мельбурн, который открывается с балкона.  — Родовое проклятие Макфейлов. Почему у Терезы такие большие зрачки?  — Деннис даже в мыслях называет свою мать Стэфанией.  — Сказки про кошечек.  — Самая большая авантюра в жизни Терезы, в которой она, правда, не участвовала.  — В Эдеме лишь по ночам идет дождь.  — Можно ли приличной девушке часто менять духи?
        Кабина остановилась, двери разъехались, Деннис и Тереза прошли по мягкому ковру к дверям своего номера. Ключ блеснул в руках Денниса, дверь раскрылась, и они зашли в залитый лунным светом номер. Дверь балкона была раскрыта, за ней горела панорама города.
        — Как-то слишком быстро у нас с тобой все происходит,  — говорила Тереза, глядя на ночной город. Слишком быстро, чтобы я могла к этому привыкнуть.
        — Нам лучше не останавливаться,  — промолвил Деннис.  — И тогда не придется привыкать. У тебя не останется времени, чтобы думать.
        — Думать,  — передразнила его Тереза.
        — Уж не ты бы меня учил.
        — Идем в спальню,  — сказал Деннис,  — уже поздно и стоит лечь спать, к тому же у тебя кружится голова, и мне страшно смотреть, как ты перевешиваешься через перила балкона.
        — Я хочу посидеть здесь и хочу, чтобы ты посидел рядом со мной.
        Тереза отодвинула легкий пластиковый стул от круглого стола, уселась, закинула ногу за ногу и достала сигарету.
        — Ну долго ты будешь стоять, а я ждать, пока ты подашь мне огонь?
        Деннис щелкнул зажигалкой, вспыхнул оранжевый точкой огонек сигареты в руках Терезы. Она затянулась, запрокинула голову и глухим голосом произнесла:
        — Мы еще плохо знаем один одного, Деннис.
        Харпер подошел к ней со спины, вынул сигарету из ее губ и положил в пепельницу. Он склонился над Терезой и неторопясь поцеловал ее в губы. Его руки скользнули по плечам девушки, пальцы расстегнули верхнюю пуговицу блузки. В разрезе блеснул маленький крестик.
        — Не надо.
        Тереза придержала полу рубашки рукой.
        — Сядь, Деннис, напротив меня, пусть вновь между нами будет стол. Деннис ничего не ответил. Отодвинул пластиковый стул и сел. Некоторое время они смотрели друг на друга, немного натянуто улыбаясь.
        — Я начинаю бояться,  — проговорила девушка,  — что однажды утром проснусь, а тебя уже не будет рядом. Я обойду весь номер, но нигде не найду ни записки, ни номера телефона, по которому тебя будет можно найти. Ведь оно так когда-нибудь и случится.
        Она подперла голову рукой и пристально посмотрела в глаза Деннису.
        — Я тебе обещаю,  — твердо сказал он,  — если решу уйти навсегда, то обязательно оставлю записку, чтобы ты не беспокоилась.
        — Мы слишком счастливы, Деннис. Во всяком случае я. Так не бывает в жизни,  — мечтательно произнесла Тереза,  — я сегодня даже забыла позвонить вечером миссис Пайн. А ведь письмо с приглашением сниматься в фильме последние полгода было для меня самым главным в жизни. Я так ждала его, Деннис. И вот однажды оно пришло. Простой прямоугольный конверт. Ты бы видел, как у меня тряслись руки, когда я его вскрывала. А там всего лишь уведомление о том, что они получили мои фотографии и в случае, если мои услуги им понадобятся, пригласят меня на пробы.
        — Хочешь, я сниму фильм для тебя и с тобой?  — предложил Деннис.
        — Нет,  — покачала головой девушка.  — Это будет совсем не то. Я должна добиться роли сама. Иначе я никогда не поверю в то, что из меня получилась хорошая актриса.
        — Я вообще мало знаю о тебе,  — проговорил Деннис.  — Я не знаю откуда ты? Кто твои родители?
        — Ты говоришь так, будто бы собрался на мне жениться,  — рассмеялась Тереза.
        — Да нет. Я тоже боюсь, что однажды утром не найду тебя рядом с собой. И потом не буду знать, где искать.
        — Ты всегда, Деннис, сможешь позвонить миссис Пайн. Она из тех женщин, которые знают все на свете. Она и подскажет тебе мой новый адрес.
        — А если я тебя найду там не одну?
        — Ну что ж, тем хуже будет этому мужчине.
        — И все же, Тереза,  — Деннис протянул руку и коснулся ее пышных волос,  — кто ты такая?
        — Я,  — задумалась девушка.  — Я — твоя подруга. Подруга Сильвия, квартирантка миссис Пайн. Кто мы такие в этой жизни, Деннис, не все ли равно.
        — Расскажи мне о себе,  — попросил Деннис.
        Тереза изумленно посмотрела на него.
        — Это неинтересно. Я всегда старалась забыть о прежней жизни, старалась вжиться в какую-нибудь роль. Иногда мне это удавалось. Иногда нет.
        — А сейчас тебе удалось?  — спросил Харпер.
        — По-моему, вполне.
        Деннис некоторое время молчал, курил, поглядывая на Терезу. Та внезапно отбросила со лба упавшую прядь волос и попросила:
        — Деннис, ты будешь слушать меня, если я стану рассказывать о своей жизни?
        — Конечно.
        — Тебе в самом деле будет интересно?
        — А как же иначе. Я же сам просил тебя начать свой рассказ.
        — Рассказать жизнь — это невозможно,  — улыбнулась Тереза Макфейл.  — Но я расскажу тебе кое-что о себе, о своем отце. Это был прелюбопытный человек.
        — Для начала лучше расскажи, где ты родилась? Иногда это говорит о человеке больше, чем все остальное.
        — Я родилась в небольшом городке на западе от Аделаиды. Мой отец был адвокатом, и я страшно этого стеснялась. Представляешь, Деннис, я стеснялась собственного отца. Что работает он в кабинете, а не на ферме, не в аптеке. Я бы гордилась им, если бы он, на худой конец, водил грузовик, который увозил мусор на свалку нашего графства. Или, если бы он был полицейским, врачом, почтальоном, или же работал в гараже, словом делал бы что-нибудь такое, чем можно гордиться.
        Тереза стряхнула пепел с сигареты, затянулась и продолжила свой рассказ:
        — И ко всему, Деннис, он еще носил очки. Левым глазом он почти ничего не видел и говорил, что левый глаз — это родовое проклятие всех Макфейлов. Если надо было что-нибудь получше разглядеть, он поворачивал голову и смотрел одним правым глазом.
        Только тут Деннис заметил, что Тереза всегда смотрит на него косо, повернув немного голову в сторону. Он приблизил свое лицо к лицу Терезы и спросил:
        — А у тебя почему такие грустные глаза?
        Тереза слегка улыбнулась.
        — Они только выглядят грустно, потому что у меня очень большие зрачки. Вообще-то я просто не очень хорошо вижу, как и мой отец. И мне следовало бы носить очки с тяжелыми линзами. Но я не могу себе этого позволить, Деннис. Я же актриса.
        Тереза немного помолчала.
        — Большие зрачки. Они всегда смотрятся привлекательно. Раньше, если ты знаешь, женщины всегда капали себе в глаза беладонну. Они плохо видели, но зато хорошо видели их другие. Так и со мной, родовое проклятие Макфейлов сыграло мне на руку. Это ничего, что я с тобой так откровенно говорю?
        — Да нет,  — пожал плечами Деннис.
        — Так вот, мой отец не делал ничего такого, что делали отцы всех остальных ребят. Он никогда не ходил на охоту, не играл в карты, не удил рыбу, не пил и даже не курил. Он всегда сидел в гостиной нашего маленького дома и читал. При таких его качествах мы с братом хотели, чтобы его больше вообще никто не замечал, чтобы он вообще исчез. Я помню, Деннис, как говорила об этом с братом. Мы сидели на бревнах возле своего дома и мечтали. Мой брат хотел, чтобы мой отец навсегда исчез, и о нем все забыли. А я, представляешь, была такой дурой, что поддакивала ему. Ну конечно же, старший брат… А тут такой отец. И однажды он не вернулся вечером домой. Я помню, как беспокоилась мать, как равнодушно смотрел на нервно ходящую по гостиной маму, мой брат. И тогда я впервые поняла, что люблю своего отца, что люблю его не тогда, когда он есть рядом, а тогда, когда его нет. Я, конечно, понимала тогда, Деннис, что когда он вернется, я вновь разлюблю его, точнее, стану убеждать себя, что он мне безразличен. Итак, я впервые поняла, что горе может сделать человека выше. Я ловила себя на мысли, что мечтала о том, чтобы мой
отец умер… Вот было бы здорово,  — думала я,  — если бы его убили бандиты. Но я тут же пугалась своих мыслей, все-таки любовь во мне была сильнее. Я вновь принималась ждать своего отца. Было уже очень поздно, хотя для меня теперь это не позднее время, что-то около двенадцати ночи. Но тогда в нашем городке никто из мужчин не позволял себе возвращаться домой после десяти. Отца все не было. Мать стояла во дворе и всматривалась в темноту. Она стеснялась пойти к кому-нибудь из соседей и попросить мужчин отправиться на поиски. И тут, когда мать уже совсем отчаялась ждать, появился отец. Он был в стельку пьян. Я впервые видела его таким. И больше никогда в жизни мне не приходилось видеть его пьяным. Меня тогда поразило спокойствие матери. Она не стала его укорять, что он вдребезги пьян. Не стала выяснять, где он так напился и с кем гулял. Она просто помогла ему раздеться и уложила в кровать. А я тогда сидела у зеркала и плакала. Я смотрела на свое отражение и абсолютно не была похожа на саму себя. Мне было стыдно, что я так думала о своем отце, стыдно, что могла желать его гибели. Но потом это все забылось.
Я тебе первому рассказываю об этом, Деннис. Просто раньше меня об этом никто не спрашивал.
        Деннис вспомнил свою мать. Вспомнил то, как они поссорились. И пусть разница между маленьким городком под Аделаидой и поместьем Эдем была огромной, он все равно почувствовал себя таким же потерянным в детстве, как и Тереза. Ведь, скорее всего, у ее матери и отца было больше времени заниматься ей, чем у его. Ведь даже в мыслях он, забывшись, называл свою мать Стэфанией. Настолько далека была она от него.
        — Ты о чем-то думаешь?  — спросила Тереза.  — Ты не слушал меня?
        — Да нет, наоборот, я слушал слишком внимательно. И сам вспомнил о своей матери.
        — Она жива?  — осторожно спросила Тереза.
        — Конечно,  — ответил Деннис, удивившись своему «Конечно».
        — А-а. Я вспомнила,  — засмеялась Тереза. Если ты еще не хочешь спать, то я расскажу тебе о том, как училась в школе. Ты можешь себе представить провинциальную школу в маленьком городке? Меня еще задолго до школы отец научил читать. Он не брал никаких учебников, а просто учил читать меня по газетным заголовкам. Он думал, что облегчит мне этим жизнь. Но вышло как раз наоборот. У нас, Деннис, была вообще странная семья. Мой брат уделял мне куда больше времени, чем родители. Хотя и их вниманием я обижена не была. В первый день занятий брат снизошел до того, что сам отвел меня в школу. Обычно ведь это делают родители, но мой брат с удовольствием вызвался показать мне место, где я буду мучаться не один год. Раньше мне казалось, что школа — это то же самое, что и дом. Это место для игр. Но оказалось совсем наоборот. Я это поняла, когда в первый же день наша учительница вызвала меня перед всем классом и отлупила линейкой по ладони, а потом поставила в угол до большой перемены. Не помню уже ее настоящего имени, помню, все ее звали за глаза «кошечкой». Это была молодая учительница — лет двадцать — двадцать
пять, не больше. Но тогда она казалась мне ужасающей старухой. Волосы у нее были темно-рыжие. Щеки розовые и темно-красный неменяющийся лак на длинных ногтях. А лакированные туфли на высоком каблуке и красное платье в белую полоску… Ты себе представить не можешь, Деннис, как она шикарно смотрелась в нашем захолустье. Она очень была похожа на обертку мятной конфетки. Да и пахло от нее, честно говоря, как от карамельки. Она жила в доме напротив нас. Снимала там квартиру. Придя в класс, она написала свое имя на доске печатными буквами и гордо заявила, что приехала из самой Аделаиды. Представляешь, что это для нас значило? Наверное больше, чем сейчас для меня значит Сидней и Мельбурн вместе взятые. Для начала учительница стала читать нам вслух про кошек. Отсюда и пошла ее кличка. Ее кошки вели друг с другом длинные беседы, ходили в нарядных платьицах и жили на кухне в теплом домике под печкой. К тому времени, как «миссис Кошка» позвонила в аптеку и заказала пилюли из сушеных мышей в шоколаде, весь класс прямо-таки корчился от смеха, особенно я. А учительнице видно было невдомек, что ее ученики, мальчишки
— сыновья фермеров и девчонки в простых платьицах — все, кто едва научившись ходить, знает жизнь уже лучше ее, не очень-то восприняли урок изящной словесности. Дочитав до конца, она сказала: «Какая милая сказка, дети, не правда ли!» Потом она подошла к доске, огромными печатными буквами написала весь алфавит и, обернувшись к классу, спросила: «Кто знает, что это такое?» Знали почти все, потому что в нашем классе было довольно много второгодников. Наверно, «Кошечка» выбрала меня потому, что знала как меня зовут. Ведь мы жили по соседству. Когда я стала читать все буквы подряд, между бровей у нее появилась чуть заметная морщинка. Потом она заставила меня прочитать вслух полбукваря и биржевой бюллетень. Убедившись, что я грамотная, она посмотрела на меня с легким отвращением. Она велела передать моему отцу, чтобы он меня больше не учил, иначе это повредит моим школьным занятиям.
        — Но он меня ничему не учил,  — удивилась я.
        Она слегка улыбнулась и покачала головой, явно мне не веря.
        — Отцу некогда меня учить,  — прибавила я,  — он всегда такой уставший, что когда сидит в гостиной, то только читает.
        — Если не он, то кто же тогда учил тебя?  — удивилась учительница.  — Ведь кто-то учил? Ведь не с пеленок ты можешь читать газеты?
        — Да нет, в самом деле,  — опять ответила я ей,  — я умею читать с пеленок.
        — Не будем все же давать волю фантазии,  — сказала мне она,  — и передай отцу, чтобы больше тебя не учил, а теперь — садись.
        Я пробормотала, что прошу прощения, села на свое место и начала думать, в чем же мое преступление. Я никогда не училась читать нарочно, просто это само собой выходило. Я каждый день копалась в газетах, очевидно подражая взрослым. И отец, заметив, что я сижу с газетой в руках, в шутку спросил, умею ли я читать. А я уже тогда выучила несколько букв и как-то само собой это пришло. Если разобраться, то чтение пришло ко мне само собой, все равно как сама собой я научилась не глядя застегивать сзади лифчик. Но это, Деннис, было уже куда позже.
        — Да, Тереза, не завидую я первой твоей учительнице. У нее был не очень-то хороший класс.
        — Это у нашего класса была слишком занудливая учительница,  — возразила ему Тереза.  — Ребята у нас как раз были очень веселые. Я — самая занудная из всех ее учениц. Можешь мне поверить. Но я однажды чуть было не поучаствовала в одной из самых веселых авантюр, которая произошла в нашем городке.
        — И я как раз тоже авантюрист,  — сказал Деннис.  — Так что можешь рассказать, может когда-нибудь и пригодится.
        — Да нет, ты уже слишком стар для этого, Деннис, может быть только твоим детям это понравится.
        — Я еще не настолько стар, чтобы иметь детей.
        — Можешь смотреть на себя с какой угодно стороны. Однажды наши мальчишки решили проучить сестер Мэйком — двух старых дев. Они жили в единственном на весь наш городок доме с огромным подвалом. Про них говорили, будто они поселились в нашем городке еще в двадцатые годы. Их привычки всех нас удивляли, и никто не понимал, зачем им понадобился такой огромный подвал. Но он им наверно был нужен, и подвал был вырыт. И остаток жизни они только и делали, что выгоняли оттуда новые и новые поколения местных ребят, которые играли там в различные военные игры. Мало того, что по своим привычкам эти сестры были несносными. Они стали к старости ко всему еще и совершенно глухими. Одна из них в этом решительно не хотела признаваться и поэтому жила в мире безмолвия. Но ее сестра была слишком любопытная и завела себе слуховую трубку. И такую большую, что мой брат сказал, а я в это поверила, что эта труба от старого граммофона, который сестры привезли с собой в наш городок в двадцатые годы. Ребята все это знали и помнили. Они помнили все обиды, нанесенные этими старыми сестрами. Настал день всех святых. И вот несколько
ребят дождались, пока обе старухи уснули крепким сном. Пробрались к ним в гостиную и потихоньку перетащили оттуда в подвал всю мебель. Наутро весь городок проснулся от вопля старшей из сестер.
        «Я их слышала,  — кричала она,  — грузовик подъехал к самым дверям, и они топали как взбесившиеся лошади. Теперь они, наверное, уже в Аделаиде».
        Все, посмеиваясь, смотрели на старуху, ведь всему городку было известно, что она абсолютно глуха. Но ее сестра была уверена, что мебель похитили местные туземцы.
        «Они были такие черные»,  — говорила она.
        Была вызвана и местная полиция. Они осмотрели место происшествия и сказали, что это работа своих. И тогда старшая из старух сказала, что да, в самом деле она слышала, как в их доме ночью слышались голоса с местным выговором. Старухи, не доверяя полицейским, потребовали привести на место собак-ищеек. На меньшее они были не согласны. И пришлось бедных собак вести с самой Аделаиды. Когда пустили собак по следу, то они от парадного крыльца сразу же кинулись вокруг дома и стали лаять на дверь, ведущую в подвал. Полицейские три раза проводили их к парадному крыльцу и отпускали. И все три раза, долго не колеблясь, собаки бежали к подвалу. Тогда, наконец, они догадались. К полудню никто из ребят уже не появлялся на улице босиком, и никто не снимал башмаков, пока собак не увезли. Веселье как-то очень быстро закончилось, а мне навсегда запомнилась мебель, которую спрятали в подвале.
        — У меня не было такого детства,  — сказал Деннис.  — Оно прошло слишком чинно.
        — А где ты вырос?  — спросила Тереза.
        — Я в Эдеме.
        — Ты спустился из рая?  — улыбнулась девушка. — Даже я не настолько проста, чтобы в это поверить.
        — Эдем — называется наше родовое поместье.
        — Честно говоря, Деннис, ты не похож на светского хлыща.
        — А я и не стремлюсь к этому. Вот уже несколько лет, как я поссорился с матерью и не получаю от нее денег.
        — Сочувствую,  — сказала Тереза.  — Но сказать, что ты сильно бедствуешь — я не решусь.
        — Я разбогател совсем недавно,  — вздохнул Деннис.  — А до этого зарабатывал полетами на своем маленьком самолете.
        — И откуда же к тебе пришли деньги? С неба что ли свалились.
        Деннису хотелось рассказать про сокровища, поднятые со дна океана. Про смерть Сильвии. Про Роберта. Но он понял, что та не воспримет сейчас его рассказ. Ведь они сидели на балконе двадцатого этажа современного отеля. Под ними пылал огнями ночной Мельбурн. Ведь даже самому Деннису казались нереальными его недавние приключения. Казалось, что Сильвия погибла очень давно, что с Робертом они говорили в последний раз с полгода тому назад. Не меньше. Можно было пройти вновь, набрать не глядя кнопки телефона и на том конце провода отозвалась бы мать.
        Но Деннис не хотел сам первым преодолеть тот барьер, который разделял их. Можно было позвонить Роберту. Но что бы это изменило в его жизни? Ровным счетом — ничего. Оставалось только ждать и надеяться, что новая авантюра увлечет его, закружит, наполнит жизнь смыслом.
        — Это в самом деле рай,  — сказал Деннис,  — настоящий Эдем.
        — Ты можешь его мне описать?
        — А попробуй сделать это сама,  — предложил ей Деннис.
        Тереза задумалась.
        — Я бы хотела видеть его таким: мраморные фонтаны, широкие аллеи, множество диких, но ручных зверей, гуляющих на свободе. И все аллеи ведут к дому. Он большой, с огромными окнами. Сверкающее стекло. Красная черепица. Такая же как на домах колониальных времен. А возле дома обязательно должен ждать меня ты. Обязательно на черной лошади верхом. В этом саду никогда не идут дожди, разве что по ночам, чтобы стучать по крыше, убаюкивая людей. В этом доме никогда не говорят о грустном и о делах. Там звучит музыка. Тропинки там никогда не зарастают травой, а деревья не нужно подрезать.
        Тереза задумчиво смотрела поверх головы Денниса на ночной город.
        — Там всегда на деревьях горят гирлянды цветных лампочек, таких как на Рождество,  — продолжала Тереза.  — Там, Деннис… Я даже не знаю, что еще может быть там… Скорее всего там есть небольшая спальня, а в ней мягкая и уютная кровать с балдахином. И я когда-нибудь, Деннис, приеду туда к тебе на несколько дней. Но я вижу, ты недоволен?
        Тереза замолчала.
        — Нет, я только сейчас понял, что сам не могу вспомнить Эдем в деталях. Я помню только звуки, запахи. Там всегда пахнет эвкалиптами и кипарисами. Этот запах вошел в мою жизнь с детства. И я только теперь понял, почему мне сейчас сделалось так тоскливо. Ты чувствуешь, снизу от сада идет этот запах? Этот сад с запахом хвои и эвкалипта, разогретый городом, остывая, посылает его нам.
        Тереза глубоко втянула в себя немного прохлады ночного воздуха.
        — Нет, Деннис, я ничего не чувствую. Наверное, слишком много курю в последнее время.
        — Я тоже курю не меньше твоего,  — возразил ей Деннис.  — Но этот запах я чувствую.
        — У вас, наверное, большая семья?  — спросила Тереза.
        — Да. У меня есть сестры, братья,  — говорил Деннис.  — Мне казалось, как только я разбогатею и вернусь к ним, между нами уже больше никогда не будут деньги камнем раздора. Но теперь я понял, деньги, которые у меня сейчас есть — это еще один барьер между мной и ими.
        — Тогда не возвращайся,  — предложила Тереза.
        — Это слишком легко сделать,  — возразил Деннис.
        — Если хочешь, я сама напишу письмо твоей матушке,  — предложила Тереза.  — Скажу, что ее сын спивается, что связался с какой-то подозрительной особой — актрисой-неудачницей…
        Тереза обняла себя за плечи.
        — И вообще, Деннис, я начинаю мерзнуть.
        — По-моему, не я предложил сесть на балконе.
        — Я совсем о другом. Я начинаю мерзнуть от наших разговоров. Они все увлекают нас в прошлое, не дают думать о настоящем.
        — Будущее — это иллюзия,  — промолвил Деннис Харпер,  — его не существует.
        — Какие замогильные темы у наших разговоров?  — вздохнула Тереза и лениво потянулась.  — Честно говоря, я бы с большим удовольствием спала здесь на балконе, чем в спальне.
        — И тогда утром тебя бы покусали какие-нибудь страшные насекомые. Представь себе, как бы ты выглядела бы с утра с опухшим глазом и вздутой губой.
        — Ты что, Деннис, сюда до двадцатого этажа не доберется ни одна тварь.
        Деннис обошел стол и обнял Терезу за плечи. Он уткнулся лицом в ее волосы. От нее пахло новыми духами и они понравились ему больше, чем предыдущие.
        — Ты сменила духи, Тереза?
        — Да, разве эти тебе не нравятся?
        — Нет, отчего же. Они неплохие. Но менять духи так часто не принято.
        — Почему это?
        — Духи это не жизнь, их можно сменить.
        Деннису хотелось поддразнить Терезу, уж больно мрачноватой стала она после воспоминаний.
        — В порядочном обществе не принято менять духи. Настоящая леди верна одному запаху.
        — Откуда ты это выкопал?  — изумилась Тереза.  — Ах да, конечно, у тебя же есть родовое поместье.
        — Да нет, это всем известно. Таково старое французское правило.
        — Мы с тобой не во Франции. Я, между прочим, Деннис, в отличие от тебя, патриотка.
        — Тогда почему же ты пользуешься французскими духами?
        — Они просто самые лучшие.
        — Конечно, Тереза, но если ты следуешь одному правилу, то надо следовать и всем остальным.
        — Скажите на милость,  — Тереза запрокинула голову и посмотрела в глаза Деннису.  — И где только ты вычитал это?
        — Плоды просвещения,  — улыбнулся он.
        — А кстати, что ты окончил? У тебя хоть есть пристойное образование? Или достаточно только происхождения? Извини, что не называю тебя — сэр.
        — Я окончил такой колледж, о котором ты только могла мечтать. И ты его наверняка знаешь. То есть, перед тем как вернуться в Австралию, я учился в Англии и США. И кстати, зря ты меня, Тереза, обвиняешь в отсутствии патриотизма. Большего патриота Австралии чем я, найти в мире невозможно. Я изъездил, скорее излетал ее вдоль и поперек. Знаю каждую линию ее побережья.
        — И наверное, Деннис, ты знаешь красивых девушек в каждом городке?
        — Их было у меня не так много, как ты думаешь.
        — Ну все-таки, попробуй, сосчитай.
        Тереза принялась загибать пальцы на правой руке.
        — Ну что же ты, называй имена, я жду.
        — Тереза… Тереза… И Тереза…  — сказал Деннис, загибая пальцы на руке своей подруги.  — Больше у меня никого не было.
        — Ты льстишь мне,  — произнесла девушка.  — И вообще ты бессовестный обманщик. Не понимаю только, что я тут с тобой делаю?
        — И я думаю,  — развел руками Деннис,  — чем можно заниматься поздно ночью на балконе, особенно если на тебе одежда.
        Тереза медленно поднялась со своего места и прошла в комнату.
        — Здесь так темно после лунного света. Я с трудом различаю тебя. Иди сюда.
        Деннис подошел к Терезе и обнял ее. Та была обнажена до пояса. Он даже не успел заметить, когда она в темноте сбросила блузку.
        Он мягко дотронулся рукой до ее груди и почувствовал, как та напряглась от одного его прикосновения.
        — Деннис,  — прошептала девушка, ты должен пообещать мне.
        — Нет, я больше не буду называть тебя Сильвией. Это прошло.
        — Ты больше не любишь ее?  — Тереза все плотней и плотней прижималась к нему.  — Только не говори, что ты теперь не любишь ее, не надо.
        — Почему?
        — Иначе ты соврешь мне, что любишь меня, а я не хочу слышать вранья. Не хочу врать сама. Я не люблю тебя, Деннис. И ты не любишь меня.
        — Я не люблю тебя,  — прошептал ей в самое ухо Харпер.
        Он опустился перед Терезой на колени, обнял ее за ноги и припал головой к ее подтянутому животу.
        — Я рада, Деннис, услышать это. Главное, что мы правдивы друг перед другом.
        Глава 30
        — Проснувшись утром, Роберт Халинген говорит сам себе, что он импотент.  — Новый костюм делает Роберта похожим на арабского шейха.  — Никогда не стоит начинать день с виски.  — Неразговорчивый бармен, бесцельные поездки на метро и другие развлечения Роберта.  — Острые, как лезвие, стрелки на брюках.  — Встреча с Кэтрин — и брюки вновь приходится гладить.  — Заниматься любовью с утра лучше, чем совершать пробежку.
        Роберт Халинген продолжал жить в том же самом номере, который они сняли с Деннисом. Он страшно скучал. День растягивался для него, превращаясь в бесконечность. Он уже знал все последние новости, где и что происходит в мире. Пересмотрел все автогонки и спортивные матчи последних дней. Он знал наизусть все мелодии всех самых популярных клипов.
        Роберт чувствовал себя обманутым. Ведь они договаривались с Деннисом действовать вместе. А потом он так коварно бросил его и уехал в Мельбурн.
        Роберт старался не пить, он знал, что однажды начав, может сорваться. И теперь ему нечем было занять руки, ум. Он мог только ждать, к тому же не зная чего.
        — Может быть, поехать путешествовать,  — рассуждал Роберт Халинген, лежа на диване,  — или заняться делом, начать все-таки конструировать новый автомобиль.
        Но теперь, когда у него были деньги, прежнее занятие ему казалось бессмысленным. Можно было купить отличную гоночную модель автомобиля и пробовать устанавливать рекорды на ней. Но теперь азарт для Роберта потерял смысл.
        Он никогда не спал долго.
        Раньше для него всегда находилось дело и теперь, следуя этой привычке, Роберт Халинген поднялся в семь часов утра. Он успел выпить кофе и съесть пару сэндвичей. Теперь он чувствовал себя совершенно разбитым, хотя последние недели не совершил, ровным счетом, ничего.
        — Я, прямо-таки, импотент,  — не смог подобрать другого слова Роберт.  — Я ничего не делаю. С этим нужно кончать.
        Но чем заняться, он так и не решил. Он прошелся несколько раз по номеру, попробовал делать физические упражнения, но заставить себя дать своему телу полную нагрузку, так и не смог.
        Но потом Роберт вспомнил хороший совет, который дал ему как-то раз Деннис Харпер:
        — Если хочешь выйти из кризиса, Роберт, нужно опуститься на самое дно, тогда тебе станет ужасно гадко и ты сам начнешь выплывать.
        — Ну что ж,  — сказал себе Роберт,  — придется воспользоваться этим советом.
        Он, обрадованный, что у него теперь появилась хоть какая-то цель, быстро оделся. Он и раньше почти никогда не носил костюм, всегда ходил в джинсах, рубашке и свитере, если было прохладно на улице. Но теперь, когда у него завелись большие деньги, он почему-то посчитал для себя за лучшее, купить костюм.
        Роберт облачился и посмотрел на себя в зеркало.
        — Я теперь похож на арабского шейха, который приехал отдыхать.
        Роберту не нравилось, как блестит черная ткань его костюма. Он вышел из номера, спустился на лифте в холл. Просто так, от нечего делать, бросил лифтеру чаевые и вышел на улицу.
        Раннее утро было немного прохладным, и тяжелый пиджак пришелся как раз к месту. Роберт, засунув руки в карманы, двинулся вдоль улицы. Магазины еще были закрыты, служащие контор еще не появились, и Роберт Халинген в своем новом костюме смотрелся на улице слишком одиноким.
        Он зашел в незнакомый бар, осмотрелся. В пустом помещении никого из посетителей не было, а возле зеркальной стены стоял бармен в белом фартуке. Его рука молниеносно двигалась по стойке, он надраивал ее тряпкой. Кафельный пол был усыпан опилками. Роберт лениво подошел к стойке и лениво сказал:
        — Виски.
        Не говоря ни слова, бармен быстро поставил перед ним стакан.
        — Хороший денек,  — начал Роберт.  — Что-нибудь интересненькое в городе не наклевывается?
        — Не наклевывается,  — мрачно заметил бармен, взбалтывая бутылку.  — Клев в баре для всех и всегда одинаковый.
        — А как ты считаешь,  — продолжил Роберт Халинген,  — кто выиграет в футбольном чемпионате?
        — Наши всех отделают,  — резко сказал бармен, не уточнив, кого он считает нашими, а кого — чужими.
        Роберт понял, что разговор не клеится. Бармен не очень-то разговорчивый мужчина.
        — Послушай,  — вновь попробовал начать разговор Роберт,  — чем бы заняться в нашем городе в восемь часов утра?
        — Ничем,  — отрубил бармен.
        — Ничем?
        — Надо работать.
        — А если для меня нету работы,  — сказал Роберт, залпом выпивая виски.
        — Ты, парень, не похож на того, у кого нету работы,  — процедил сквозь зубы бармен.
        — У меня нету дела, которым можно занять руки.
        — Нужно работать,  — сказал бармен, продолжая надраивать до блеска мраморную стойку.
        — Может, ты подскажешь мне какое-нибудь достойное занятие?
        Бармен, ничего не отвечая, продолжал заниматься своим делом. За стойкой начиналась лестница, ведущая в зал на втором этаже. Оттуда доносился какой-то шум, возня ведра, швабры… Видно, кто-то делал уборку.
        Роберт Халинген поднял глаза и заметил на верхней ступени лестницы черно-белый халат уборщицы. Нестарая еще женщина стояла на коленях, а ее жирный зад ритмично ходил из стороны в сторону.
        — Еще один виски,  — сказал Роберт бармену.
        — Боже мой,  — подумал Халинген,  — ну что можно сделать в восемь часов утра? Только напиться.
        И тут он заметил магнитофон, стоящий за спиной бармена.
        — А что у тебя там есть, какая музыка?  — спросил он.
        — Не знаю.
        Роберт растерянно отступился.
        — Сколько я должен?
        — Три доллара,  — сказал бармен.
        Роберт заплатил и вышел. Дошел до ближайшей станции метро, купил газету, дождался поезда. Тот оказался забит до отказа. Там, в вагоне, он чувствовал себя не так одиноко. Но все ехали куда-то, они были кем-то, а он никуда не ехал.
        Он стоял на границе между двух миров. Между тем миром, который он покинул разбогатев, и миром богатых, к которому он так и не присоединился. Роберт Халинген стоял, уцепившись за поручни, вагон слегка раскачивался. За окном проносились квадраты железных тюбингов почерневшего от старости тоннеля.
        Поезд останавливался, люди заходили и выходили. Постепенно в вагоне не осталось никого из тех, с кем Халинген начинал свой путь. Вскоре поезд прибыл на конечную станцию, Халинген вышел на платформу и остановился. Он дождался поезда, который шел в обратном направлении и вновь сел в вагон.
        Вновь его потряхивало, раскачивало. Вновь за окном мелькали почерневшие сырые стены, а он ехал уже не представляя, где сейчас находится, не представляя, что проплывает над ним, где сейчас летит поезд.
        Роберт успел прочитать газету. Он сложил ее, бросил на сиденье и вышел на первой попавшейся станции. Поднявшись наверх, Халинген огляделся.
        — О, так я недалеко от летного клуба,  — воскликнул Роберт.
        Ему захотелось вновь навестить те места, где он и Деннис были когда-то счастливы. Он остановил такси и коротко бросил:
        — К бару летного клуба.
        Таксист удивленно посмотрел на Роберта. Идти туда было не больше десяти минут, но спорить не стал. И вскоре он остановил свою машину у здания летного клуба. На мачтах развевались флажки.
        Роберт расплатился и взглянул на часы. Девять утра. В такое время Кэт уже обычно приходила в бар. Он толкнул дверь, кивнул охраннику.
        Дверь бара и в самом деле была приоткрыта. Оттуда доносилась тихая музыка. Роберт вошел и остановился возле стойки. Дверь в подсобное помещение была приоткрыта, и там мелькал полосатый свитер. Роберт требовательно постучал по стойке. Из подсобного помещения вышла молоденькая девушка, которую он никогда здесь раньше не видел.
        — А где Кэтрин?  — спросил Роберт.
        Девушка пристально посмотрела на него и потом воскликнула:
        — Так вы же, наверно, Роберт Халинген? Она много мне о вас говорила.
        Роберт самодовольно улыбнулся. Ему было приятно, что кто-то его еще помнит.
        — С Кэтрин случилась беда,  — шепотом сказала девушка, облокачиваясь на стойку.
        — Беда?  — изумился Роберт.
        Ему тут же захотелось помочь ей.
        — Это все из-за свиньи Денниса,  — призналась девушка.
        — У меня тоже из-за него неприятности,  — сказал Роберт.
        — Представляете, мистер Халинген,  — говорила барменша,  — Кэтрин нашла себе богатого жениха и уже собиралась выйти замуж. Вы тогда с Деннисом куда-то уехали. Поговаривали, что вы прихватили с собой какую-то девицу. И вот в отместку Кэтрин решила выйти замуж. Партия у нее была великолепная. И тут, когда все уже было на мази, ей вновь позвонил Деннис. Вы, мистер Халинген, даже не можете представить себе, как изменилась Кэтрин после того, как поговорила с Деннисом. А эта свинья Харпер к ней даже и не приехал. А она сгоряча наговорила своему жениху кучу всяких гадостей.
        — Да, история не из приятных,  — протяжно проговорил Роберт Халинген.
        Девушка спохватилась:
        — Вы что-нибудь закажете?
        Халинген заказал себе виски и стакан апельсинового сока.
        — А сейчас Кэтрин свободна?  — осторожно спросил он у девушки.
        — Конечно!  — кивнула та в ответ.
        — А где она свободна?
        — Она сейчас должна быть дома. Ну, знаете, небольшой двухэтажный дом в конце летного поля.
        — Конечно, знаю.
        — Она, по-моему, неважно себя чувствует. Мы должны были сегодня работать вместе, но она попросила меня заняться всем одной.
        Роберт Халинген поднялся с вертящегося табурета и остановился перед большим зеркалом. Только сейчас он заметил, как страшно измят его костюм.
        Неприязнь к Деннису возрастала в душе Роберта. Ему казалось, что все его неудачи происходят из-за Денниса. И тут он вспомнил старую обиду. Ведь вначале Кэтрин была с ним, и как-то незаметно Деннис увел эту пышногрудую девушку от него.
        Нет, тогда, конечно, Роберт не чувствовал обиды. Ведь он всецело доверял Деннису, и выбор Кэтрин сделала сама. Но сейчас Роберт вспомнил эту старую обиду, и у него от волнения даже немного закружилась голова.
        — Нужно пойти к Кэтрин,  — решил Роберт.
        Но сейчас мятый костюм его не устраивал. Нужно было себя привести в надлежащий вид. Он расплатился и вышел на улицу. Пройдя пару кварталов, он, наконец, увидел срочную химчистку.
        — Добрый день,  — сказал он, заходя в помещение.
        — Добрый день,  — ответили ему из глубины сразу два голоса.
        В помещении находилось двое человек. Старый еврей и его помощник.
        Он разделся в кабинке и стал ждать, когда его брюки будут готовы.
        Роберт чувствовал, что подождать придется довольно долго. Минут тридцать. Не меньше.
        Старый еврей не спеша гладил брюки. До Роберта доходил запах горячего утюга.
        — Что бы еще сделать?  — подумал Халинген,  — почистить ботинки, или пойти поесть?
        — Нет, лучше сразу отправиться к Кэтрин.
        Эта идея так захватила Роберта, что он даже крикнул хозяину:
        — Пошевеливайтесь!
        — Куда спешите?
        — У меня сейчас будет свидание с очень горячей девчонкой.
        — Я вам тогда приготовлю немного льда, чтобы освежиться,  — ответил мужчина.  — Две секунды, и все готово. Только постарайтесь, чтобы ей не было больно. Я сделаю стрелки на брюках острыми, как бритва.
        — Нет уж,  — воскликнул Роберт,  — это я буду сидеть у нее на коленях.
        — А я сзади тоже прогладил.
        Мужчины рассмеялись. Этот еврей был прямая противоположность тому бармену.
        Роберт сидел, уже не думая больше ни о ком другом, кроме Кэтрин. Он был уверен, что застанет ее дома.
        — И еще!  — крикнул Роберт.
        — Всегда готов исполнить желание клиента,  — вежливо отозвался еврей, наводя последнюю стрелку на брюках Роберта.
        — Мне нужны цветы.
        Вскоре помощник прибежал с большим безвкусным букетом роз, но Роберт Халинген остался этим доволен. Ведь Кэтрин была не слишком переборчива. Он вышел из химчистки, сжимая в руках огромный, как веник, букет роз.
        Кэтрин открыла ему незамедлительно. Она стояла в дверях, сонно протирая глаза. На ее плечи был наброшен халат, лишь слегка схваченный поясом на талии.
        — Привет!  — сказал Роберт,  — ты одна?
        — За кого это ты меня принимаешь?  — возмутилась Кэтрин.
        — За хорошую девочку,  — сказал Роберт.  — Войти можно?
        — Конечно.
        — Я не вовремя?
        — Придется все же одеться мне при тебе,  — ответила Кэтрин.
        — Правда?
        Она зашла в ванную комнату и, не закрывая двери, принялась переодеваться.
        Роберт слышал, как шуршит ее одежда. Наконец, Кэтрин снова вышла к своему гостю.
        — По твоему виду я понимаю, ты уже знаешь, что случилось со мной,  — сказала Кэтрин, принимая от Роберта букет роз.
        Она склонилась над цветами и глубоко вдохнула их аромат.
        — Спасибо тебе, Роберт,  — произнесла она.  — Вот уж от кого не ожидала этого, так от тебя. Ты что, вспомнил нашу старую дружбу, тебе не к кому пойти?
        — Я пришел к тебе,  — просто сказал Роберт,  — мне стало скучно. Деннис куда-то уехал.
        — Только не напоминай мне об этой скотине,  — сказала Кэтрин.  — У меня прямо-таки начинают дрожать руки, лишь только услышу его имя.
        Она поставила букет в большую стеклянную вазу и, прищурившись, взглянула на Роберта, откинула прядь волос, упавшую ей прямо на глаза.
        — Что тебе надо?  — спросила она.  — В такое время я тебя вижу у себя впервые. Обычно ты всегда приходил вечером.
        — Это было давно,  — сказал Роберт. По утрам ты была с Деннисом.
        — Я же тебя просила не упоминать его имя.
        — Я просто хотел тебя повидать.
        Роберт сбросил пиджак, повесил его на спинку стула и уселся.
        — А ты хорошо выглядишь,  — похвалил он.
        — Ты отлично знаешь, какая я из себя. Во мне нет ничего нового, разве что немного подурнела.
        — Вполне сносно,  — добавил Роберт, критично разглядывая стройную фигуру Кэтрин.
        — Ты сегодня какой-то странный, Роберт?  — А что тебе не нравится?  — спросил он.
        — Не нравится? Что?
        — Неужели ты не рада, что я пришел?
        — Я бы хотела знать, зачем ты пришел? Какие у тебя цели? О чем ты думаешь?
        — Да брось ты ломаться,  — сказал Роберт.  — Во всяком случае, могу сказать определенно одно. Жениться на тебе я не собираюсь.
        Кэтрин рассмеялась.
        — Теперь меня уже не проведешь такими уловками,  — сказала она, присаживаясь на стул напротив Роберта.  — Замужество, дорогой мистер Халинген, меня теперь не привлекает.
        — Зря,  — пожал плечами Роберт.  — Но это, конечно, меня абсолютно не волнует. Я просто соскучился по старым друзьям.
        Кэтрин была совсем рядом, рукой подать, и Роберт шутливо потрепал ее по плечу. Кэтрин как-то напряглась и томно взглянула на розы. Он не колеблясь притянул ее к себе. Рубашка, завязанная внизу на узел, разъехалась, обнажив грудь Кэтрин. Но она даже не пыталась заправить ее или как-то сопротивляться.
        — Роберт, ты все-таки очень странный тип,  — наконец сказала она.  — Ты пропадал столько времени. Когда я была с Деннисом, ты совсем не вспоминал обо мне. А я, честно признаться — скучала.
        — И ты считаешь это странным?
        — Что?
        — Ну то, что я столько пропадал. Или то, что ты скучала обо мне.
        — Странно то, Роберт, что никто о тебе ничего не знает. Поговаривают, что ты стал богатым. Да это я и сама вижу.
        — А что ты хочешь обо мне знать?
        Кэтрин замялась. Она обхватила Роберта за шею.
        — Я хочу знать о тебе все. Откуда ты сейчас ко мне приехал?
        — Оттуда,  — Роберт неопределенно махнул рукой.  — У меня тоже есть вещи, о которых вспоминать не очень-то хочется.
        — Ты долго путешествовал с Деннисом?  — опять спросила Кэтрин.
        — Конечно.
        — Странно,  — проговорила Кэтрин,  — ты сегодня почти трезв.
        — А что тут странного?
        — Ну, обычно, мужчины вспоминают о своих бывших любовницах только тогда, когда напиваются до чертиков. И только после этого приходят их лапать.
        — Можно подумать, что без этого смелости им не хватает?
        — Но так всегда обычно и бывает.
        — Это сами женщины виноваты,  — ответил Роберт Халинген.  — Тебе ли не знать, ты сама спаиваешь мужчин до чертиков в баре.
        — Но ведь это моя работа,  — равнодушно промолвила Кэтрин.  — А они почему-то уверены, что в стоимость выпивки вхожу и я.
        — Но ты же спаиваешь их избирательно?
        — Когда мне они нравятся, я стараюсь обойтись без лишней порции виски,  — кокетливо отозвалась Кэтрин, пододвигаясь к Роберту.
        Он сидел за столом, а края рубашки Кэтрин уже так разъехались, что ее большая грудь находилась у него прямо возле губ. Они так и напрашивались для поцелуя. Длилось это уже минут пять.
        Кэтрин томно закрыла глаза и прикоснулась своими губами к губам Роберта. Он хотел расстегнуть последнюю пуговицу на манжете ее рубашки, но Кэтрин его уже опередила. Она быстро сбросила ее, поднялась и широкая юбка скользнула с бедер. На ее голом загорелом животе не было ни волоска.
        — Ты странный,  — сказала она, отодвигаясь.  — Ты что, так и будешь сидеть.
        — А ты чем занималась все это время?  — спросил Роберт.
        — Я,  — Кэтрин не открывала глаз,  — я ждала, когда кто-нибудь придет.
        Она засмеялась и потянула Роберта за руки.
        — Я не буду тебе рассказывать о том, что было со мной. Иначе ты можешь уйти.
        — Мне не нужно этого рассказывать. Скажи мне лучше: ты сейчас в форме?
        Кэтрин потянулась.
        — Как видишь, все нормально.
        Роберт сбросил рубашку, повесил ее на пиджак, потом снял туфли и все остальное. Кэтрин закурила сигарету, глядя на него краем глаза.
        Роберт уже вплотную подошел к ней. Она мягко остановила его.
        — Виски на кухне.
        — Я его не пью,  — задумчиво ответил Роберт.  — Во всяком случае, не пью так часто. С утра я уже успел опрокинуть пару рюмок.
        Во рту у Роберта еще оставался привкус виски, выпитого час назад.
        — По-моему, сейчас это бы тебе не помешало,  — усмехнулась Кэтрин.
        Роберт понял, куда она при этом смотрела.
        — Не беспокойся,  — сказал он,  — когда надо — заработает.
        — Я все-таки думаю, что тебе следует подзаправиться?  — скептично сказала она, поглядывая на безучастного Роберта.
        — Да нет, что ты. Все отлично.
        — Тогда иди ко мне.
        Она опустила руку и затушила сигарету в ажурной пепельнице, стоящей на столе. Роберт подошел и присел с ней рядом. В течение нескольких минут он ласкал ее. А она молчала, закрыв глаза, принимая ласки. Роберт настойчиво продолжал, чувствуя, что его поцелуи начинают ее томно будоражить. Ее обнаженное тело было теплым и упругим. Оно пахло мылом.
        — Кэтрин, от тебя пахнет мылом.
        — Тебе не нравится?
        — Нет, но у меня возникают сомнения, не сплю ли я со стиральной машиной.
        Роберт приподнялся. Посмотрел на Кэтрин. Ее руки были заложены за голову, а голова слегка повернута в сторону. Она чуть-чуть улыбалась, и в улыбке был виден рот с ровными белыми зубами. Волнующая грудь ритмично вздымалась. Загорелые ноги были плотно сжаты.
        — Роберт, ты почему встал?
        — А что?
        — Ты меня уже основательно завел.
        — Ну ладно,  — буркнул он.  — Сейчас все быстро уладится.
        Она в истоме вытянулась. Роберт прилег рядом, провел рукой по ее упругому телу и вновь начал целовать. Та крепко обняла его, но для Роберта это не доставило того возбуждения, которое он испытывал с ней раньше. Он действовал как не свой, как бы не по своей воле.
        Роберт обнимал Кэтрин, ласкал ее, но ласки не приносили ему удовольствия. В какой-то момент он даже испугался, сможет ли он сейчас ее удовлетворить. Но Кэтрин, опытными движениями принялась ласкать его, и через некоторое время Роберт почувствовал страсть.
        Тело Кэтрин напряглось и раскрылось. Она сжала ноги Роберта своими бедрами.
        Потом она расцепила руки и молча осталась лежать на спине.
        Все кончилось как-то слишком быстро. Но Кэтрин была удовлетворена и этим.
        — Роберт,  — прошептала она,  — милый. Ну как. Я очень, очень люблю это.
        — Я рад за тебя,  — произнес Роберт.
        — Тебе было приятно со мной?
        — Не хуже, чем раньше,  — ответил ей Роберт.
        — По-моему, ты настоящая скотина,  — выговорила Кэтрин, поворачиваясь на бок.  — Пришел ко мне и не произнес ни единого ласкового слова.
        — А что ты хотела от меня услышать? Неужели ты думала, Кэтрин, что я все брошу и начну признаваться тебе в большой любви.
        — Вы все мужчины такие. Сначала вы можете наговорить кучу ничего не значащих комплиментов, а потом становитесь ко всему безразличны.
        — Что, ты не удовлетворилась?
        — Да нет, на большее я и не рассчитывала. Мне хотелось побыть с тобой, я даже временами видела тебя во сне. Я тебе честно признаюсь,  — Кэтрин вновь повернулась к Роберту и повторила,  — я даже иногда видела тебя во сне. Я была во сне вместе с тобой. Ты думаешь, я с тобой сейчас была холодна?
        Она обняла Роберта за плечи.
        — Нет, Кэтрин, я не думаю, что ты оставалась ко мне сейчас безразлично холодной, я чувствовал, как ты вздрагиваешь, как безудержная страсть волнами пробегает по твоему телу.
        — Да нет, Роберт, ты и есть, самая настоящая скотина. Ты не можешь ничего хорошего сказать. Да, честно говоря, я на это и не рассчитывала.  — Роберт,  — прошептала Кэтрин.
        — Что?
        — Мне жаль, что тебе не понравилось.
        Роберт посмотрел на свою подругу. Она и в самом деле была ничего.
        — Да ладно,  — промолвил он,  — пустяки, я просто давно не был близок с женщиной.
        — Роберт, извини меня, но я действительно очень тебе благодарна.
        Кэтрин поднялась и подошла к креслу, вокруг которого лежала ее одежда.
        — Хочешь, Роберт, кофе?
        Он стоял и уже застегивал брюки.
        — Неплохо бы.
        Роберт поймал Кэтрин, когда та проходила мимо. Она почему-то уклонилась и испуганно на него посмотрела. Он ее обнял и поцеловал.
        — Спасибо тебе, Кэтрин.
        Успокоившись, она ответила ему коротким поцелуем и прошмыгнула в маленькую кухню. Зазвенела посуда. Кэтрин поставила на плитку кофеварку, напевая знакомую песенку «Только ты».
        Роберт вначале хотел надеть пиджак, но потом, махнув рукой, оставил его висеть на спинке и плюхнулся в мягкое кресло. Он почувствовал страшную усталость. Ноги налились чугуном. Тело стало совсем непослушным. Голова потяжелела. Веки слипались.
        Немного спустя Кэтрин принесла черный поднос. На нем, к удовольствию Роберта, был не только обещанный кофе, но и горячие бутерброды на ажурной тарелке.
        — Пока она расставляла чашки и тарелки на столике, Роберт спросил:
        — Так что, Кэтрин, тебе в самом деле понравилось, я все еще умею заводить тебя?
        — Одного раза, по-моему, маловато, чтобы судить о тебе в полной мере,  — возразила она.
        — Не знаю, во всяком случае, мне показалось, Кэтрин, что тебя разобрало.
        — Господи,  — ответила она,  — ты же сам знаешь, какая я страстная.
        Кэтрин покраснела.
        — Нет, Роберт, я не люблю говорить об этом. Может быть, я не очень переборчива с мужчинами, но с тобой — это совсем другое. Я все-таки когда-то думала, что любила тебя.
        — А у тебя, Кэтрин, нет никого, кто бы мог тобой заняться?  — спросил Роберт.
        — Нет,  — кивнула она головой.  — У меня был друг, это был ты. Потом был Деннис. А сейчас так, временами кто-нибудь появляется, да и ты, наверное, не обходишься без девочек. Есть один парень, но он порядочный мерзавец. По-моему, ему нужны только мои деньги. А я-то, дура, подумала, что он меня любит.
        — И так бывает.
        — Но последнюю неделю я его не видела,  — поспешно вставила Кэтрин.  — Наверно, он навсегда уехал из Сиднея. Во всяком случае, так говорят в летном баре.
        Кэтрин взяла в руки чашку кофе и уселась на колени Роберта.
        — Я бы хотела такого парня, как ты. Сильного и мягкого. А потом ты бы мог приходить когда захочешь. Я бы ничего от тебя не просила. Мне просто нравится, что ты честный и прямой.
        — Кэтрин, я бы тоже хотел быть рядом с тобой, когда захочу, но до тебя слишком далеко ехать.
        — И что же?
        — Просто, пока я доеду до тебя, мне может расхотеться тебя.
        Кэтрин запрокинула голову и засмеялась, не обращая внимания, что кофе из ее чашки грозит вылиться на его брюки.
        — Как ты думаешь, Кэтрин, Деннис когда-нибудь вернется к нам?
        — Ты начинаешь рассуждать как женщина,  — засмеялась Кэтрин.  — К мужчинам, по-моему, не возвращаются. Это они приходят к другим.
        — Ну так что, Деннис вернется?
        — Не знаю,  — вздохнула Кэтрин.  — По-моему, в голове у него слишком много глупостей. Он слишком занят собой, наверно, сейчас нашел себе какую-нибудь девчонку. И всецело занят ей. Уж я-то Денниса знаю.
        — Можешь мне не рассказывать, я знаю его не хуже тебя.
        — Но ты, Роберт, знаешь его с одной стороны, а я знаю его…
        Роберт прикрыл ее рот ладонью.
        — Ты хочешь мне сказать, что знаешь его со всех сторон?
        — Тьфу, какой ты пошляк,  — сказала Кэтрин, поднимаясь с коленей Роберта.  — Для тебя, по-моему, нет ничего святого.
        Она села на стул и принялась внимательно разглядывать Роберта.
        — Твои брюки совсем измялись,  — сказала она, поглядев в сторону.
        Роберт изумленно глянул на свои брюки.
        Ну конечно же, только что выглаженные, с такими ровными заутюженными острыми стрелками, его брюки стали похожи на скомканную салфетку.
        — Хочешь, я их тебе сейчас поглажу,  — предложила Кэтрин.
        Роберт замялся. Ему почему-то расхотелось вновь раздеваться. Ему сделалось неприятно от того, что произошло между им и Кэтрин.
        — Знаешь, по-моему, не стоит. Я в них и так хорошо выгляжу.
        Но Кэтрин все-таки заставила его раздеться, дав вместо костюма халат Денниса. Роберт сидел и курил, глядя на то, как Кэтрин ловко управляется с утюгом.
        — А больше Деннис не звонил тебе?  — наконец спросил Роберт.
        Кэтрин кивнула головой.
        — Я бы этого не хотела. Если он позвонит, я выскажу ему все, что думаю о нем.
        — А где его, по-твоему, можно найти? Этот мерзавец даже тебе не оставил своего адреса.
        — По-моему, он просто не знает, что сейчас делает. Его куда-то влечет, и он думает, что все исправится, если он будет переезжать с места на место. Я могу дать тебе один совет,  — сказала Кэтрин.
        — Ну и…
        — Если хочешь найти Денниса, выясни с кем из женщин он сейчас имеет дело. Это будет немного попроще. Женщины, обычно, не исчезают бесследно.
        Роберт одел еще горячие после утюга брюки. Натянул пиджак, застегнулся на все пуговицы и поправил разноцветный модный галстук.
        — Ну что ж, теперь ты смотришься вполне солидно,  — осмотрела Кэтрин свою работу.  — Можешь идти и дальше соблазнять таких простушек, вроде меня.
        — Я попробую воспользоваться твоим советом,  — подмигнул ей Роберт.  — Кэтрин, пожалуйста никогда не забывай меня.
        — Это ты о чем?
        — Я к тому, что может быть загляну к тебе еще разок-другой, ты все-таки лучшая из всех, кого я знал.
        — Может ты еще скажешь, что любишь меня?
        — Нет, Кэтрин, любить лучше на расстоянии. А так, честно тебе признаюсь, ты устраиваешь меня, и я, наверное, устраиваю тебя.
        — В этом нет ничего плохого.
        Кэтрин закрыла глаза и обняла Роберта.
        — Только, пожалуйста не пропадай на очень долгое время. И если увидишь Денниса…
        — То, что? Можно сказать ему, что он может тоже когда-нибудь зайти?
        — А почему бы и нет?  — отводя взгляд от Роберта, сказала Кэтрин.  — Я так привыкла к вам двоим, что мне даже не стыдно перед тобой, когда я вспоминаю Денниса. Он все-таки неплохой парень.
        — Неплохой любовник,  — поправил ее Роберт.  — Тебе-то откуда знать?
        — Я вижу по выражению твоего лица, когда ты вспоминаешь его.
        — Ну что ж, может быть мы когда-нибудь еще соберемся вместе, все втроем и нам вновь будет хорошо.
        Кэтрин потрепала Роберта по щеке.
        — А так не забывай меня, заглядывай иногда. Я всегда рада встрече.
        Роберт взглянул на огромный букет роз, который стоял на столе. Кэтрин перехватила его взгляд.
        — А розы, Роберт, я высушу и повешу на стену. И когда ты вновь придешь ко мне, будет это через день, через месяц или через год. Ты взглянешь на них и вспомнишь сегодняшний день. Это все-таки приятно заниматься любовью с самого утра.
        — Во всяком случае это намного лучше, чем делать физические упражнения,  — улыбнулся Роберт удачно сказанной к месту шутке.  — Тебе признаться по настоящему, почему я пришел к тебе?
        — Конечно, если это только меня не обидит.
        — Мне было лень делать утреннюю пробежку, и я решил разнообразить набор упражнений, дать нагрузку и своим мышцам и твоему телу.
        — Да ладно, хватит тебе обманывать.
        Кэтрин проводила Роберта за дверь и защелкнула замок. Роберт спустился вниз и глянул на большие окна второго этажа.
        Кэтрин сидела на подоконнике и мечтательно смотрела в небо. Она, заслышав шаги Роберта, повернула к нему свое лицо, улыбнулась и взмахнула рукой.
        — Так что не забывай, приходи.
        — В следующий раз я приду еще раньше.
        Роберт сунул руки в карманы брюк и зашагал прямо к летному полю. Над его головой пронесся небольшой спортивный самолет, но Халинген даже не глянул вверх.
        Он миновал ворота и выбрался на улицу. Ему вновь предстояло решать, что делать. Чем заняться дальше. На душе у него было скверно.
        «Я начинаю сходить с ума — подумал Роберт,  — никогда раньше с утра я не пил виски и не имел дела в постели с женщиной. Интересно, до чего же можно дойти к вечеру, если продолжать в том же духе? Да нет, Роберт, на много тебя не хватит. Развратник из тебя никудышный. Лучше попробуй заняться чем-нибудь полезным».
        Роберт с тоской вспомнил про Сильвию. Вот это был человек с которым легко и просто. Находясь рядом с которым не думаешь о том, зря живешь ты или нет. И Роберту непреодолимо захотелось вновь увидеть Сильвию, услышать ее голос.
        Он прислонился к фонарному столбу, не заботясь о том, останется ли чистым его пиджак.
        Роберт Халинген оттолкнулся спиной от столба и сделал несколько шагов. Шаги были нерешительными, потому что Роберт еще не знал куда ему пойти. Вокруг сновали люди.
        — Вот у них есть какое-то занятие, им есть что делать, а я стою посреди улицы, иду и не знаю чем себя занять. Что можно придумать?  — шептал себе Роберт.
        Наконец он остановился у большой витрины и долго смотрел на свое отражение, на свой измятый костюм.
        — Да… Вот казалось бы у меня теперь есть все, есть деньги, но зачем они мне если нет Сильвии. Зачем? Была бы Сильвия, тогда были бы решены все вопросы. Она писала бы свои картины, делала скульптуры, я занимался бы машиной, а так все почему-то потеряло смысл… Сильвия, Сильвия,  — повторял Роберт имя любимой.
        И вдруг его осенило. Действительно, нужно пойти в тот дом, где жила Сильвия. Пойти и узнать, возможно у Сильвии кто-то остался из родственников. И тогда было бы хоть какое-то занятие, тогда можно будет поехать к ним, сообщить о смерти Сильвии и отдать деньги.
        Роберт уже давно чувствовал что в его душе плавает какой-то неприятный осадок и все это связано с тем, что деньги Сильвии у него и Денниса, они принадлежат не тому, кто их должен иметь.
        Он сразу взбодрился и его шаг сделался твердым и уверенным, он даже заспешил и принялся обгонять прохожих. Наконец у него была ясная цель, наконец-то он знал что надо делать.
        Глава 31
        — Поздравительная открытка с Западного побережья пришла с опозданием.  — Возможно, хоть кому-то деньги принесут счастье.  — Ячейку-сейф в хранилище банка никогда не стоит оставлять пустой.  — Самолет?  — нет Халинген предпочитает автомобиль.  — Как тяжело не уснуть за рулем машины, если едешь один.  — Роберту везет на неразговорчивых.  — Если девушка не курит, то, может, она все-таки пьет?  — Огни Мельбурна на ночном горизонте.
        Адрес Сильвии Бертран Роберт помнил. Ведь однажды он подвозил ее к дому на своем пикапе. Тогда Халинген привез ей несколько дверей с автомобильной свалки. Что потом с ними Сильвия сделала он не знал. Но как-то Сильвия обмолвилась, что смогла сделать из одной из дверей очень интересную скульптуру.
        Роберт Халинген спешил. Он уже не обращал внимания ни на прохожих, ни на автомобили, которые мчались по ярко освещенной улице. У него была ясная цель и он решил добиться ее исполнения.
        У дома, где жила Сильвия, Роберт приостановился. Ему на какое-то мгновение показалось что из окна третьего этажа выглянула Сильвия. Он протер глаза и присмотрелся. Нет, в окошко смотрела совсем другая девушка. Она приветливо помахала Роберту рукой. Роберт кивнул ей головой, как старой знакомой и открыл дверь подъезда.
        Консьержка вскинула на него глаза. Она оторвалась от газеты, отложила ее в сторону и взглянула на Роберта вопросительно.
        — Добрый день,  — поприветствовал мужчина пожилую женщину. Скажите, я не ошибся. Это тот дом, где жила Сильвия Бертран.
        — Да, да. Сильвия жила у нас,  — начала женщина.  — Вы знаете?
        — Да, я знаю.
        — Вот ведь какое несчастье,  — продолжила женщина. Такая молодая, такая красивая и надо же было ей куда-то ехать и только за тем, что бы там найти свою смерть.
        Роберт проглотил комок досады подкативший к самому горлу.
        — Бывает!  — единственное, что смог он сказать.
        — Да, а ведь она была такая хорошая девушка, ну очень хорошая. Никогда с ней не было проблем.
        Роберт переминался с ноги на ногу.
        — Послушайте, меня интересует, были ли у Сильвии Бертран какие-нибудь родственники? Интересовался ли ей кто-нибудь.
        — Да, вы знаете, очень даже интересовался.
        Роберт встрепенулся.
        — Кто это был?
        — Такой молодой, очень красивый мужчина. Он тоже хотел найти ее родственников.
        — Деннис Харпер?  — Спросил Роберт.
        — Да, правильно. Кажется, его звали Харпер. А имя, извините, не помню. Но вот миссис Пайн… Миссис Пайн может вам рассказать все, она очень долго разговаривала с ним.
        Из бокового коридора, шаркая старомодными туфлями двигалась миссис Пайн.
        — Добрый день, миссис,  — Роберт поклонился старой женщине.
        Миссис Пайн посмотрела на него, виновато улыбнулась и кивнула головой.
        — Добрый день.
        — Я интересуюсь Сильвией Бертран.
        — Сильвией Бертран?  — повторила миссис Пайн.
        — Да, я был одним из ее друзей. Меня зовут Роберт Халинген.
        — Очень приятно, мистер Халинген. А я миссис Пайн, владелица этого дома.
        — И мне очень, очень приятно,  — почему-то дважды сказал Роберт.
        — Миссис Пайн, вы не скажете, были ли у Сильвии Бертран какие-нибудь родственники?
        — Да, да. В тот раз родственниками интересовался Деннис Харпер. Ну тогда… Тогда, я еще не знала что ему еще сказать. А вот теперь я знаю точно, что у нее есть родственники. Ей пришла открытка, ее поздравляют с очередным Днем Рождения.
        — С Днем Рождения,  — воскликнул Роберт.
        — Ну да, с Днем Рождения. Я сейчас принесу.
        Женщина неторопливо развернулась и такой же тяжелой шаркающей походкой двинулась в глубину коридора, туда, где была ее квартира.
        Роберт привалился к стене и тяжело вздохнул.
        — День Рождения, у Сильвии День Рождения,  — повторил он задумчивым тоном,  — а я и не знал, когда у нее День Рождения. Вот если бы она осталась жива, можно было бы устроить большой праздник. Я бы ей сделал хороший подарок. Ведь теперь я могу себе позволить делать хорошие подарки, тем более Сильвии.
        И Роберт задумался, что можно подарить любимой женщине на День Рождения. Роберт долго думал, что бы он мог подарить Сильвии, и так ничего не придумав, встретил миссис Пайн, которая держала в руках почтовую открытку с видом океана.
        Она протянула дрожащей рукой открытку Роберту, он перевернул ее и прочел текст:
        — Дорогая племянница и кузина, мы поздравляем тебя с Днем Рождения и желаем всяческих благ, счастья, здоровья и надеемся, что ты найдешь время и навестишь своего старого дядю и меня. Дядюшка Круз и кузен Ник. Целуем и обнимаем.
        Вновь комок горечи сжал горло Роберта Халенгена.
        — Вот ведь как бывает,  — сказала миссис Пайн. У нее День Рождения, а ее в живых уже нет, и ни дядя ни кузен об этом не знают.
        — Можно, миссис Пайн я возьму эту открытку себе?
        — Конечно, конечно, берите. И если вы сообщите им о том что случилось с Сильвией я буду вам очень признательна, мистер Халинген. Потому что писать такие известия у меня не поднимается рука.
        — Я понимаю, миссис Пайн, я это сделаю, хотя мне очень тяжело.
        — Ну что ж, мистер Халинген, я думаю вы это сделаете лучше меня.
        — Не знаю, миссис Пайн, но я сделаю обязательно.
        — И еще, мистер Халинген, не собираетесь ли вы в ближайшее время встретиться с Деннисом Харпером и Терезой Макфейл.
        — С кем?
        — С Терезой Макфейл.
        — А кто она?  — поинтересовался Роберт.
        — Тереза это подруга Сильвии. Она жила в ее квартире. Сильвия поселила у себя свою подругу. А потом пришел Деннис Харпер и они вместе уехали в Мельбурн. Они остановились в отеле Виктория. Тереза несколько раз мне звонила. Она так ждала письма из кинокомпании, что просила меня сразу же ей сообщить, как только придет любое известие. А свой телефон она не оставила. Так что, если вы будете, мистер Халинген, так любезны, то передайте, пожалуйста, вот это письмо Терезе Макфейл.
        Роберт взял продолговатый голубой конверт из плотной бумаги.
        — Хорошо, миссис Пайн, я обязательно выполню вашу просьбу.
        — Вы очень любезны, мистер Халинген.
        Роберт и миссис Пайн простились. Мужчина покинул дом. Пройдя полквартала, он подумал:
        — Оказывается у Сильвии есть родственники, хотя она мне о них почти ничего не рассказывала, да и я ей ничего не рассказывал о себе. Странно, мы совсем ничего не знали друг о друге. А я смог влюбиться в нее, а она… Она полюбила меня. Ну, черт, как все неудачно складывается в жизни. Ужасно, когда два человека любят друг друга и один из них погибает. Это ужасно, ужасно,  — прошептал Роберт. Но надо разобраться с ее деньгами. Потому что иначе я буду всю жизнь чувствовать угрызение совести, как будто эти деньги часть Сильвии и они не дают мне покоя.
        Роберт вышел на дорогу, остановил такси.
        — Слушаю вас,  — спросил темнокожий таксист, когда Роберт уселся на заднее сидение машины.
        — Куда?
        Роберт несколько мгновений раздумывал, а потом назвал адрес банка, где лежали деньги Сильвии. Водитель запустил двигатель и такси плавно покатилось по улицам Сиднея. Роберт не смотрел в окно. Он весь был погружен в себя. Вспоминал Сильвию, вспоминал ее лучистые глаза, волосы, которые развевает ветер. Вспоминал, как она грациозно расхаживала по палубе «Полярной Звезды», как готовила пищу, как встречала и провожала их, когда они с Деннисом ныряли в поисках сокровищ.
        «Да будь они прокляты эти сокровища, если за них пришлось погибнуть Сильвии. К черту, к черту эти сокровища, к черту деньги. Надо отдать их родственникам Сильвии. Может хоть они будут счастливы, может хоть им эти деньги принесут какую-то радость».
        Роберт очнулся от своих невеселых мыслей только тогда, когда автомобиль остановился у массивного портала — входа в банк.
        — Мы приехали, мистер,  — сказал таксист.
        — Ах, да, извините.
        Роберт рассеянно сунул руку в карман, вынул деньги и рассчитался с водителем. Тот довольно закивал головой, благодаря Роберта за щедрые чаевые.
        Халинген вышел из машины и направился в банк.
        Один из служащих встретил Роберта и провел его в хранилище, охранники почтительно расступились, увидев Роберта Халингена и сотрудника банка. В это хранилище спускались только очень состоятельные клиенты. Ведь не каждый мог позволить себе иметь сейф в центральном банке.
        Роберт остановился, достал из кармана ключ и отпер толстую массивную дверь ячейки. Сотрудник банка неловко переминался с ноги на ногу, но потом отошел в сторону и принялся разговаривать с охранником. Роберт вытащил большую спортивную сумку, поставил на пол к ногам, расстегнул молнию. В этой сумке лежали в двух тяжелых пакетах его деньги и деньги Сильвии Бертран.
        Роберт Халинген вытащил черный пакет с деньгами Сильвии, застегнул молнию, поставил спортивную сумку в ячейку-сейф, закрыл массивную дверку, повернул ключ. Он несколько мгновений держал ключ на ладони, потом спрятал его в карман.
        Он вспомнил, что такой же точно ключ есть и у Денниса Харпера.
        — Ничего, ничего страшного,  — подумал он,  — пусть мои деньги лежат пока здесь. На расходы у меня хватит. А эти пусть остаются в банке. Когда будет нужно, я вернусь и заберу их.
        Служащий банка почтительно пропустил Роберта Халингена вперед.
        Когда мужчины покинули хранилище, служащий остановился.
        — Благодарю вас,  — сказал Роберт.
        — Мистер Халинген, наш банк всегда к вашим услугам, если что, заходите. Мы всегда рады вам и с удовольствием окажем любые услуги в любое время суток.
        — Спасибо.
        — Возможно вскоре я зайду к вам.
        — Как вам будет угодно, мистер Халинген.
        На лице служащего была приветливая улыбка. Роберт втянул голову в плечи, сжимая под мышкой плотный черный пакет. Он вышел из банка.
        Он вернулся в отель, сбросил пиджак, лег на постель и задумался. Потом поднялся, подошел к креслу, поднял пиджак и вытащил из него почтовую открытку, присланную родственниками Сильвии. И вновь прочитал адрес.
        — Да,  — подумал он,  — это далековато. Но ничего не поделаешь, долг — есть долг. И придется ехать. А можно и полететь.
        Роберт размышлял о том, ехать ему к Деннису Харперу, или же поехать одному на Западное побережье Австралии. Но после долгих размышлений он все-таки решил заехать в Мельбурн, посоветоваться с Деннисом и уж потом отправляться в дальнюю дорогу.
        Роберт лениво потянулся к телефону. Он устроил аппарат у себя на животе и принялся листать справочник. Наконец нашел номер отеля Виктория в Мельбурне. Он нажал кнопки и приложил трубку к уху.
        — Отель Виктория,  — раздалось на том конце провода.
        — Вас беспокоят из Сиднея, друг мистера Харпера, Денниса Харпера. Он должен был у вас остановиться.
        — Минуточку!
        Послышалось шелестение страниц и наконец портье безразличным тоном ответил:
        — Да, вас соединить?
        — Я жду.
        Через несколько секунд в трубке послышались длинные гудки. Роберт ждал, но соединения так и не произошло.
        После десятого гудка в трубке вновь отозвался портье:
        — Извините, сэр, но, возможно, мистер Харпер куда-то вышел. Перезвоните попозже.
        — Спасибо.
        Роберт Халинген повесил трубку.
        — Ну что ж, может так оно даже и лучше,  — сказал он сам себе,  — пусть я неожиданно появлюсь в Мельбурне.
        Он хотел уже набрать номер аэропорта, и заказать себе билет на ближайший рейс. Он даже набрал первые четыре цифры, но потом резким ударом ладони утопил рычаги аппарата.
        — Черт, а вообще-то я давно уже не ездил на автомобиле? Было бы прекрасно прокатиться до Мельбурна, а потом рвануть на Западное побережье.
        Роберт Халинген вновь принялся листать телефонный справочник. Наконец он отыскал фирму по прокату автомобилей, которая находилась ближе всего к отелю. Он недолго паковал свой нехитрый багаж и быстро спустился в холл. Уплатив за две недели вперед, Роберт вышел из отеля.
        Фирма по прокату автомобилей находилась всего лишь в нескольких кварталах от отеля.
        Преодолев это расстояние Роберт Халинген остановился у высоких железных ворот фирмы. Каких только машин там не было. Глаза Роберта буквально разбегались. Он даже не знал на какой остановить свой выбор.
        Из ворот вышел немолодой полный мужчина и обратился к Роберту.
        — Вам помочь, мистер?
        — Конечно.
        Роберт Халинген прошел на территорию гаража.
        — Вам для чего нужна машина?  — поинтересовался служащий фирмы.
        — Вообще-то мне нужен универсальный автомобиль, такой, на котором можно будет гонять и по автострадам, и по бездорожью.
        — Тогда,  — служащий отвел Халингена в дальний угол гаража,  — вам понадобится джип. Может он не такой мягкий на ходу,  — если ехать по бетонному покрытию автострады, но зато он будет незаменим, если вы выедете на проселок. И уж точно, я вам обещаю, он никогда не сломается. Сколько мы не давали эти машины напрокат, никогда никто не жаловался. Правда стоят они дороже и топлива потребляют больше, чем другие модели, но вы не пожалеете.
        Роберт Халинген критично осмотрел неказистый лендровер. Он ударил ногой по туго накачанному правому переднему скату машины и усмехнулся:
        — Да, пожалуй это то, что мне нужно. Но давление в шинах у вас великовато.
        Он откинул капот и заглянул внутрь.
        — Не беспокойтесь, сэр, у нас все машины в рабочем состоянии. Они всегда проходят осмотр и доводку.
        — Лучше, если я это сделаю сам.
        Роберт Халинген уже хотел закатать рукава и вытащить щуп измерителя масла, как служащий фирмы остановил его:
        — Конечно, это ваше дело, сэр. Но я обещаю вам, что машина в полном порядке. И вы, даже проехав на ней несколько тысяч миль, ни разу не заглянете под капот.
        — Если только не случится что-нибудь непредвиденное со мной,  — удивился Роберт Халинген,  — наверно во всей Австралии не найдется человека, который бы так хорошо разбирался в машинах, как я.
        Служащий фирмы едва заметно улыбнулся, но настолько слабо, чтобы не обидеть клиента.
        — Мое дело сэкономить ваше время, а я смотрю, вы его абсолютно не жалеете. Так на какой срок вам нужен автомобиль?
        Роберт Халинген задумался. Он принялся беззвучно шевелить губами и загибать пальцы.
        — Думаю, дней на десять,  — наконец произнес он,  — не меньше. Но заплачу я за месяц. На всякий случай,  — уточнил Роберт.
        — Тогда никаких проблем. Машина в вашем распоряжении.
        Служащий фирмы отвел Халингена в контору и принялся заполнять бумаги.
        Процедура не заняла много времени, и уже через десять минут Роберт выезжал на лендровере из ворот гаража.
        Он опробовал машину на пустынной улице. Она прекрасно слушалась малейшего поворота руля, тормоза действовали безотказно. И как не старался Халинген, он так и не нашел в нем ни одного изъяна.
        — Действительно, хорошая фирма!  — подумал Роберт.  — Ребята там свое дело знают. А может и мне завести себе фирму по прокату машин? Автомобильная свалка мне, честно говоря, давно приелась. И возвращаться в прошлую жизнь не очень-то хочется. Хотя, какого черта я размечтался,  — обозлился сам на себя Роберт. Вначале нужно сделать все дела, а потом, когда руки будут развязаны, можно уже будет заняться и устройством собственной жизни. Заняться чем угодно.
        Правда, чем займется он потом, Роберт Халинген не знал. Но сейчас у него было дело и можно было не думать об отдаленном будущем.
        Он, поколесив немного по городу, перекусив в маленьком кафе, снова сел за руль и выехал из Сиднея.
        Нещадно палило солнце. Роберт снял пиджак, закатал рукава, расстегнул ворот рубашки. Машина уверенно держала скорость и мчала по автостраде, преодолевая поворот за поворотом, сокращая расстояние до Мельбурна.
        Роберт уверенно обгонял тяжелогруженые трейлеры и махал их водителям рукой. Наконец-то он мог отрешиться от неотвязных мыслей. Наконец-то он нашел себе занятие.
        Ветер со свистом срывался с верха ветрового стекла. Солнце по-прежнему нещадно жгло лицо Роберта. Но тот только щурился от удовольствия. Он радовался полноте жизни.
        Конечно, настоящей скорости, такой, какой хотелось Роберту, этот джип не мог развить. Да и на автостраде негде было по-настоящему развернуться, ему бы сейчас высохшее дно соляного озера, гоночный автомобиль. И он бы тогда показал всем, на что способен.
        — Но для этого еще не пришло время,  — думал Роберт.  — И я должен понять сам себя, разобраться, чего же хочу на самом деле. Я должен созреть для успеха.
        Но первая окрыленность постепенно проходила у Роберта. Он начинал постепенно уставать, и пожалел, что не выехал из Сиднея утром следующего дня.
        Он понял, что засветло до Мельбурна ему не добраться. Роберт старался выжать из машины то, на что она была способна. Но дорога сокращалась поразительно медленно.
        Роберта начинали раздражать придорожные столбы, мелькание полосатых ограждений.
        Наконец сумерки окончательно сгустились. Зажглись габаритные огни идущих навстречу машин. Роберт включил фары.
        На дороге стояла уже адская темень. Но движение, к счастью Роберта было не слишком оживленным. Только тяжелые грузовики время от времени попадались навстречу. Почти никто не ехал в сторону Мельбурна.
        Роберт выжимал из машины все, что мог. Мотор, казалось, гудел как у трактора. А термометр показывал 195 градусов по Фаренгейту. Но Роберт, тем не менее, все прибавлял и прибавлял газа, и его лендровер каким-то чудом это выдерживал. Ему хотелось успокоить расходившиеся нервы, унять поднявшуюся из глубины души злость на самого себя.
        После часа всего этого грохота стало немного полегче и Роберт немного сбросил скорость и снова услышал мягкое поскрипывание рессор.
        Ночь стояла сухая и горячая.
        — Боже,  — подумал Роберт,  — никогда еще мне не было так жарко.
        Он следил за дорожными знаками, хотя и понимал, что сбиться с автострады он не может. Он делал это только лишь для того, чтобы не уснуть.
        Время от времени попадались цветастые заправочные станции в три-четыре постройки, и вновь — бесконечная лента дороги.
        Изредка по сторонам мелькали какие-то темные плантации или фруктовые сады, а потом вновь тянулись глухие места.
        Он рассчитывал сделать последние полторы сотни миль за два часа. Но на самом деле их оказалось куда больше. Да еще пришлось прибавить время, пока он колесил по городу, перекусывал в кафе.
        До боли в глазах Роберт всматривался в темноту, пытаясь различить на горизонте огни большого города. Он вытащил из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет, взял одну из них губами и прикурил. Сделал несколько глубоких затяжек и зло выбросил сигарету.
        Внезапно фары его автомобиля выхватили на обочине белую фигуру. Девушка отчаянно махала рукой, пытаясь остановить лендровер Роберта. Он еле успел нажать на педаль тормоза. Его машина с визгом остановилась.
        Девушка быстро подхватила багаж и бросилась к дверце. Роберт обрадовался, что теперь дорога не покажется ему такой мрачной. Все-таки вдвоем ехать будет веселей.
        Девушка была в светлой рубашке, джинсах, с большим коричневым чемоданом из кожи. Чемодан, казалось, вот-вот лопнет.
        — В Мельбурн?  — спросил Роберт, хотя понимал всю бессмысленность своего вопроса.
        Девушка согласно кивнула головой. Она быстро забралась в машину и, так не проронив ни слова, уселась рядом с ним.
        Роберт захлопнул дверцу, нагнувшись перед случайной попутчицей и ощутил запах ее духов.
        На первый взгляд она казалась замкнутой. В первую минуту она только мрачно смотрела перед собой.
        Роберт не спеша тронулся с места, а девушка сидела неподвижно, уставившись в ветровое стекло. Он наблюдал за ней краем глаза и, подумал, что может быть она еще разговорится, когда они проедут несколько миль. Но та все молчала и молчала. А Роберту не хотелось первым начинать разговор.
        Прошло немного времени. Роберт опять начинал злиться на себя, вновь рассерженно надавливал на педаль акселератора.
        Прошло еще миль двадцать такой же бешенной гонки, воздух стал еще суше. А тьма еще более непроглядней. Ничто не указывало на то, что они приближаются к городу.
        Но, увидев указатель, Роберт прочитал, что до Мельбурна осталось пятьдесят миль. Он не мог больше сидеть рядом с девушкой, которая все время молчала.
        Хоть в машину врывался сильный ветер, до него все равно доносился запах ее духов. И это чертовски злило Роберта.
        — Так куда вы едете, мисс?  — спросил он, поворачиваясь к девушке.
        Та пожала плечами и не ответила.
        — Вам не холодно?  — вновь спросил Роберт.
        — Нет,  — наконец ответила она, вытирая белым платочком лоб.  — Разве может быть холодно в такую нестерпимую жару?
        — Да, в самом деле,  — произнес Роберт,  — я просто не нашел, что у вас спросить.
        Девушка зябко вздрогнула, и от этого у Роберта еще больше испортилось настроение.
        — У вас неприятности?  — вновь не выдержал он.
        — Может быть.
        — А нельзя ли нам познакомиться? Меня зовут Роберт Халинген.
        Он еще немного подождал. Девушка так и не представилась.
        — Надеюсь, вы не будете ко мне приставать,  — наконец холодно произнесла она.  — Что касается денег, то я вам заплачу за то, что вы меня подвезли.
        — Про деньги заводить разговор еще рано,  — улыбнулся Роберт.  — Я хотел бы от вас лучше услышать пару дружелюбных фраз.
        — А я не настроена дружелюбно,  — зло бросила попутчица и отвернулась.
        Он краем глаза смотрел, как развеваются на ветру ее волосы.
        — Наверно вас кто-то сильно обидел?  — предположил Роберт.  — Скорее всего вы поругались со своим парнем и он высадил вас посреди дороги.
        — Вы слишком плохо думаете о людях,  — наконец сказала девушка.  — Если бы вы так поступили со своей знакомой девушкой, я бы этому не удивилась, мои друзья куда приличнее.
        — Что ж, может быть я не идеален, но все-таки я попрошу вас о чем-нибудь говорить. Иначе я просто засну за рулем. И тогда мы с вами разобьемся, такая перспектива вас устраивает? Если да — то можете и дальше продолжать молчать.
        Роберт еще сильнее вцепился в руль и до отказа вдавил педаль газа.
        — Не надо ехать так быстро,  — внезапно сказала девушка.
        — Почему это?
        — Я просто боюсь.
        — Хорошо.
        Роберт сбросил скорость.
        — Теперь можем ехать помедленнее, но тогда будьте любезны разговаривать со мной.
        — А если мне не о чем говорить?  — растерявшись выдавила из себя она.
        — Ну тогда немного расскажите о себе. Или расскажите о последнем фильме, который вы видели. Главное не сидите молча.
        — Я еду к матери,  — начала попутчица,  — и больше мне нечего добавить.
        — А что у вас в большом чемодане? Почему он такой набитый?
        — Я просто люблю, когда у меня есть много разной одежды,  — наконец улыбнулась она.  — Мне нравится хорошо одеваться.
        — Это похвально,  — не зная, что ответить сказал Роберт.  — А еще что вы любите?
        — А еще я не люблю мужчин.
        — Это я заметил.
        — Еще я не люблю, когда ко мне пристают.
        — По-моему, я даже и не пытался этого делать.
        — Это я так, на всякий случай, чтобы вы зря не тратили свой пыл.
        Девушка отодвинулась к самой дверце и немного затравленно посмотрела на Роберта.
        — Я бы никогда в жизни не голосовала ночью на автостраде, но у меня не было другого выхода.
        — А почему бы вам не дождаться утра? Или поехать автобусом?
        — Я же сказала вам, у меня не было выхода.
        — Но это не очень-то конкретно?
        — Конкретней мне не хочется говорить.
        — А все же…
        — Но я же сказала, я не люблю, когда ко мне пристают.
        Роберт вновь закурил. Потом, спохватившись, предложил сигарету попутчице. Та, взглянув на него, отрицательно качнула головой.
        — Спасибо, я не курю.
        — Если вы не курите, так может быть выпьете?
        Держа руль одной рукой, Роберт порылся в ящичке, достал оттуда купленную в кафе бутылку виски и поставил ее девушке на колени. В ящичке лежало еще два маленьких стаканчика, и он поставил один рядом с ней на сиденье. Он закрыл ящичек и повернул ручку приемника.
        — Нужно было об этом вспомнить раньше,  — подумал Роберт.  — Но я чувствую себя не в своей тарелке рядом с женщинами.
        На удивление, девушка абсолютно спокойно взяла бутылку, открыла ее, затем налила себе в стаканчик и одним глотком выпила его содержимое.
        Роберт протянул к ней руку. Она снова наполнила стаканчик, отдала ему бутылку и осушила его во второй раз. Роберт закинул бутылку в ящичек, девушка положила туда стаканчик, и Халинген захлопнул крышку.
        Потом она немного вытянулась на сиденье и расстегнула верхнюю пуговицу блузки. На ней была довольно легкомысленная с кружевными вставками одежда, сквозь которую проглядывался лифчик.
        Роберт, спохватившись, постарался не отвлекаться от дороги. Теперь от нее пахло не только духами, но и запахом виски. Как раз такая смесь, чтобы вожделенно кружить голову у мужчин.
        Роберт сидел рядом с ней. Одну руку он положил на спинку сидения и уже не произносил ни слова. Он только вдыхал аромат, идущий от девушки, который временами доходил до него.
        И это его чертовски возбуждало. Он принялся представлять себе эту девушку стоящей посередине спальни в одних только трусиках.
        Роберт вздохнул достаточно громко, чтобы девушка это заметила. У нее был такой вид, словно она только что проснулась и понемногу приходит в себя.
        — Вас, наверное, поразило, что я так спокойно приняла предложение выпить виски?
        — Нет,  — покачал головой Роберт.  — Меня поразило то, как вы спокойно его выпили.
        — А в этом нет ничего зазорного,  — поджала губы попутчица.  — И, пожалуйста, не смотрите на меня таким взглядом.
        — А как я на вас смотрю?
        — Все равно, лучше смотрите на дорогу. Я просто вижу, как блестят ваши глаза.
        — Это от ветра. Они слезятся.
        — Может вы еще начнете рассказывать, что у вас большое горе, и я должна вас утешить?
        — Насчет горя, я ничего вам не скажу. А вот насчет утешить…
        Роберт хитро принялся ждать, что же на это скажет девушка.
        — Так вы хотите, что бы я вас утешила?
        Но это было произнесено таким тоном, что сказать «да» было бы равносильно самоубийству.
        — Естественно — нет,  — твердо сказал Роберт.  — Если вы едете к маме, то я еду к другу.
        — Вам хорошо, у вас есть друзья?
        — У меня даже есть подруги.
        — Но я никогда не буду в их числе.
        — А я и не предлагаю.
        Внезапно девушка привстала, ухватившись руками за ветровое стекло. Ее блузка надулась, как парус от сильного ветра.
        — Смотрите, огни!  — закричала она, указывая пальцем на самый горизонт.  — Это — Мельбурн.
        — Вы кричите так, словно увидели землю после долгого плавания в открытом океане?
        — Может быть. Знаете, я готова вас расцеловать за то, что увидела Мельбурн.
        — Я здесь не причем.
        Роберт держался двумя руками за руль.
        — Я просто подвез вас.
        — Если вы подвезете меня к самому дому, я буду вам очень благодарна.
        — С удовольствием, у меня еще масса свободного времени.
        — Но приглашать вас к себе я не буду.  — Конечно, ведь там мама!
        — Да нету у меня никакой мамы в Мельбурне,  — внезапно призналась девушка. А с вами я вела себя так, потому что боялась. Я очень боюсь темноты. И виски выпила, чтобы хоть немножко отпустили нервы.
        — Неужели я так страшно выгляжу?  — спросил Роберт, пытаясь заглянуть в маленькое зеркальце, укрепленное на ветровом стекле.
        Но как Роберт не старался, в нем он видел только лицо своей попутчицы.
        — Да нет, вы вполне симпатичный мужчина,  — ответила она.
        Попетляв по ночным улицам Роберт подвез девушку к небольшому двухэтажному дому, на верхнем этаже которого горел свет.
        — Вот здесь я живу. Спасибо!  — девушка потянулась к карману, чтобы достать кошелек, но Роберт рукой остановил ее.
        — Не нужно денег.
        — Ну хоть за виски я должна рассчитаться?
        — За виски?  — задумался Роберт.  — Лучше сделаем так.
        Он вновь открыл ящичек, достал стаканчик и плеснул на дно виски.
        Девушка рассмеялась, с благодарностью приняла стаканчик и быстро выпила.
        — Это лучшее путешествие во всей моей жизни,  — сказала она и поспешила к дому, сгибаясь под тяжестью чемодана.
        — Может вам помочь донести багаж,  — крикнул ей Роберт.
        — Спасибо, не надо,  — не оборачиваясь ответила девушка и взбежала на крыльцо.
        Роберт еще несколько минут постоял, как бы давая остыть мотору. Он дождался пока отворится дверь и его попутчица исчезнет в глубине дома.
        Глава 32
        — Безукоризненно ухоженные ногти президента компании «Харпер Майнинг».  — Неожиданный визит мистера Кросби меняет все планы Стэфани Харпер, она заказывает самолет до Мельбурна.  — Тереза Макфейл впопыхах не может сообразить, какой образ ей принять.  — Радостная встреча.  — Деннис узнает, почему раньше он не мог понять свою мать.  — Отъезд в Эдем.  — Майор Брикс не любит расставаться с деньгами.
        Сидней жил своей обычной деловой жизнью.
        Зато в самой конторе «Харпер Майнинг» царила приятная прохлада. После слепящей, раскаленной улицы, тут, казалось, было темно. После уличного гама тут было как-то особенно тихо.
        В дверь постучали. Стэфани, очнувшись, убрала руки со стола.
        — Войдите!
        В кабинет вошла секретарша Стэфани Хилари. Она была в белоснежном строгом костюме.
        — К вам мистер Кросби,  — сказала она.
        — Кросби?  — попыталась вспомнить Стэфани. Ее взгляд снова скользнул по черным ящичкам. Этой фамилии она не припоминала.
        — Ах, да, Хилари, вспомнила. Пригласи, пусть он войдет.
        Стэфани встала и пожала руку вошедшему, предложила ему сесть.
        Кросби сел лицом к окну, а Стэфани Харпер осталась в тени.
        — Я рада вновь видеть вас, мистер Кросби. Что привело вас ко мне на этот раз? Как идут дела в вашей компании?
        — Я сейчас к вам не по поводу контракта,  — мистер Кросби попробовал встать. Ему было неудобно сидеть в присутствии женщины.
        — Не беспокойтесь, я просто немного волнуюсь,  — сказала Стэфани Харпер и подошла к столу.
        — Я только что прилетел из Мельбурна,  — начал мистер Кросби.
        Стэфани Харпер не могла понять, отчего так волнуется ее посетитель.
        — И как там идут дела?  — не очень-то определенно спросила она.
        — Вы как-то просили меня, если я узнаю что-нибудь о вашем сыне Деннисе, тут же сообщить вам.
        Стэфани напряглась.
        — Да, я слушаю вас. Вы видели его?
        — Видел, но не разговаривал.
        — Где это было?
        — В Мельбурне, я останавливался в отеле Виктория. Деннис сейчас в нем живет.
        — Он был один?  — спросила Стэфани.
        — Нет. С ним была какая-то девушка. Молодая и привлекательная,  — улыбнулся мистер Кросби.
        — Вы не пробовали узнать, что за девушка?
        — Нет,  — пожал плечами мистер Кросби.  — У меня не было на это времени. Я увидел Денниса перед самым отлетом. Но на всякий случай поинтересовался у портье, долго ли мистер Харпер еще пробудет в отеле Виктория?
        — Ну и что?
        — Тот ответил, скорее всего еще с неделю.
        — Как он выглядит?  — спросила Харпер.
        — По-моему, он выглядит прекрасно. Я, правда, давно его не видел. Но, по-моему, он совсем не изменился. Такой же веселый и беззаботный.
        — Да, вот это меня и волнует,  — сказала Стэфани Харпер.  — Деннис слишком беззаботен.
        Мистер Кросби спохватился:
        — Вот, вроде бы все из-за чего я пришел к вам. Это все, что я хотел сказать.
        — Спасибо вам, мистер Кросби.
        Стэфани Харпер проводила его до двери.
        — Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, обязательно сообщите. Я всегда буду рада помочь вам и вашей компании.
        Мистер Кросби склонился в поклоне и покинул приемную президента компании.
        Как только он исчез, Стэфани Харпер коротко бросила секретарше Хилари:
        — Никого ко мне не впускай, я хочу побыть одна.
        Она прошла в кабинет, опустилась в кресло и опять задумалась. Из ее души, конечно, еще не ушла обида на Денниса. Она помнила ту короткую радиограмму, которую получила с сухогруза, в которой сообщалось, что Деннис прекрасно себя чувствует.
        Конечно, это же простая отговорка, ведь радиограмма была подписана помощником капитана, а Деннис мог бы ответить ей и сам.
        Она была в обиде на сына за то, что тот уехал из порта не встретившись с ней. Но в конце концов, это был ее сын. И кто-то из них должен был сделать первый шаг к примирению.
        Стэфани Харпер не долго колебалась, она подняла трубку и попросила Хилари:
        — Закажи мой самолет. Пусть будет готов через два часа.
        — Слушаюсь, госпожа Харпер. Все будет сделано.
        — Спасибо, Хилари.
        Стэфани Харпер положила трубку и нервно постучала ногтями по инструктированной поверхности стола.
        Швейцар услужливо раскрыл перед Стэфани Харпер дверь отеля Виктория. Но Стэфани даже не заметила этой его услужливости. Она стремительно прошла в холл, остановившись у стойки портье.
        — В каком номере проживает Деннис Харпер?
        — Деннис Харпер?  — портье с удивлением взглянул на не молодую, но еще красивую женщину.
        Он также видел сквозь стеклянные двери, какой шикарный автомобиль подкатил ее к отелю.
        — Деннис Харпер? Секундочку!  — портье полистал журнал.  — Номер 18.21. Он остановился в нем вместе с миссис Харпер.
        — Спасибо,  — коротко бросила Стэфани Харпер и направилась было к лифту.
        — Как о вас доложить?
        — Скажите, что это самый близкий для него человек.
        — Самый близкий?  — удивился портье.
        — Да, именно. Самый близкий человек для Денниса Харпера.
        — Слушаюсь, мэм,  — ответил портье и снял телефонную трубку.
        Стэфани неспеша зашла в лифт, и кабина плавно вознесла ее высоко вверх.
        Тереза лежала в постели, когда в номере зазвонил телефон. Она сняла трубку.
        — Это вас беспокоит портье.
        — Я слушаю вас.
        — К мистеру Харперу — посетитель.
        — Но его сейчас нет,  — ответила Тереза.
        — Сожалею, но я уже направил ее к вам в номер.
        — Кто это?  — спросила Тереза.
        — Женщина. Она назвалась немного странно, миссис Харпер, замялся портье.  — Она назвалась самым близким человеком мистера Харпера.
        — Спасибо.
        Тереза повесила трубку.
        — Самый близкий человек Денниса?  — изумилась она.  — Женщина.
        Тереза соскочила с кровати, но поняла, что переодеться уже не успеет. Поэтому она только накинула халат, глянула на себя в зеркало и поправила волосы.
        — Неужели Деннис женат,  — подумала она.  — Неужели он не сказал мне об этом?
        В этот момент в дверь постучали.
        — Войдите,  — бросила Тереза, еще раз глянула в зеркало и вышла в гостиную.
        На пороге ее номера стояла красивая, шикарно одетая женщина. Она спокойно смотрела, даже скорее разглядывала Терезу Макфейл. От этого взгляда девушке сделалось не по себе.
        — Я говорю с миссис Харпер?  — довольно спокойно, но все-таки с легкой издевкой спросила Стэфани.
        Слегка ошеломленная Тереза немного замешкалась с ответом.
        — Нет. Вы говорите не с миссис Харпер, а с мисс Макфейл. Терезой Макфейл.
        Тереза ожидала, что ее гостья представится. Но та лишь облегченно вздохнула, зашла в гостиную и остановилась перед кожаным креслом.
        — Садитесь,  — предложила Тереза.
        Стэфани кивнула головой и устроилась возле невысокого столика. Тереза чувствовала себя потерянной рядом с такой женщиной. Но все-таки она была актрисой. И поэтому старалась держать себя с достоинством.
        — Кто же она такая?  — подумала Тереза.
        Но лучшего способа, чем спросить гостью об этом самой не было.
        — Простите, а с кем я разговариваю?  — спросила Тереза, устраиваясь в кресле.
        Она все еще не решила, какой образ ей принять. Сдержанно холодный, или развязно насмешливый.
        — Я — Стэфани Харпер, мать Денниса. И хотела бы его видеть.
        У Терезы немного отлегло на сердце.
        — К сожалению, Денниса сейчас нет. Он еще утром ушел по делам.
        — Вы так близки, что называете его Деннис?  — спросила Стэфани.
        Наступила пауза.
        — Я немного уточню свою мысль,  — продолжила Стэфани.  — Простите за навязчивость, но миссис Харпер, записанная в книге для постояльцев, реально существует? Или это — мисс Макфейл?
        — Это причуда Денниса,  — пожала плечами Тереза.  — Это он так записал меня, забыв мою фамилию, или сделав вид, что ее забыл.
        — Это похоже на Денниса,  — наконец-то улыбнулась Стэфани.  — Теперь я поняла, что к чему. Простите мою сдержанность и холодность.
        — Я прекрасно вас понимаю,  — сказала Тереза.
        — Деннис вам что-нибудь говорил обо мне?
        — Не очень много,  — призналась девушка.  — Может я говорю лишнее, но я знаю, что вы в ссоре.
        — По-моему, это ни для кого не секрет.
        Стэфани забросила ногу за ногу.
        — Так Деннис скоро вернется?
        — Не знаю. Я сама жду его с минуты на минуту. Но вы же знаете, у него минута может превратиться в час, а может он вернется только к вечеру. Так что обещать вам ничего не буду.
        — Я могу его здесь подождать?
        — Нет проблем!
        — Может заказать что-нибудь прохладительное?
        — У нас найдется кое-что и в номере.
        Тереза поднялась, прошлась к холодильнику и предложила Стэфани Харпер апельсиновый сок. Та согласно кивнула головой и приняла из рук девушки высокий стакан, наполненный прохладным напитком.
        — Вы давно знакомы с Деннисом?
        — Четыре дня.
        — Ну что ж, для него это вполне приличный срок,  — вздохнула Стэфани.  — Деннис все делает импульсивно и нервно. И мой долг, мисс Макфейл, предупредить вас об этом.
        — А я это прекрасно понимаю,  — слегка пожала плечами Тереза.  — Четыре дня и для меня вполне приличный срок.
        — Ну что ж, если довольны вы, доволен Деннис, мне остается тоже быть довольной,  — вздохнула Стэфани.  — Если это не секрет, мисс Макфейл, где вы с ним познакомились?
        — Знаете, миссис Харпер, мы с Деннисом познакомились в Сиднее. Он сам пришел ко мне. Все это странно, и рассказывать об этом мне не очень хочется.
        — Что, вам неприятно об этом вспоминать?
        — Да нет, это не совсем то определение. Вспоминать об этом, в общем-то приятно, но с этим связана одна печальная история.
        — Печальная история, что-нибудь случилось?
        — Да случилось, но случилось немного раньше. И, по-моему, Деннис уже отошел от пережитого.
        — Я слышала, знаю. Они на какой-то шхуне попали в шторм и чуть не погибли. Вы это хотели мне рассказать?
        — Шторм? Вот как раз о шторме я ничего не знаю. Деннис о шторме никогда ничего не говорил.
        — А что же тогда?
        — У Денниса погибла одна знакомая, моя подруга.
        — Ваша подруга? А как ее звали?
        — Ее звали Сильвия Бертран.
        — Ничего не слышала об этой девушке.
        — Конечно, вы и не могли ничего слышать. Деннис, его друг Роберт и Сильвия вместе отдыхали. И когда Сильвия погибла, Деннис и Роберт вернулись в Сидней.
        — Понятно,  — тяжело вздохнула миссис Харпер,  — понятно,  — вновь повторила она. Теперь я понимаю, почему он не захотел встретиться со мной.
        Дверь номера распахнулась и вбежал Деннис. Он улыбался. Стэфани поднялась с кресла и сделала шаг навстречу сыну.
        — Мама,  — воскликнул Деннис и улыбка исчезла с его лица.
        — Деннис, Деннис, это я.
        — Мама,  — вновь повторил Деннис.
        Тереза смотрела на Денниса и Стэфани и чувствовала себя лишней.
        Наконец, Деннис сделал шаг. Стэфани бросилась к нему и мать с сыном обнялись. У Стэфани на глазах сверкнули слезы, она не скрывала своей радости. Она взяла Денниса под руку и усадила на диван.
        — Деннис, мальчик мой, как ты?
        — Все хорошо, мама, уже все хорошо. Познакомься, это Тереза.
        — Мы уже знакомы, Деннис. Деннис, почему мы такие упорные, почему мы так долго не делали шаг навстречу друг другу?
        Деннис пожал плечами.
        — Мама, я не знаю. Скорее всего, это у нас наследственное, от нашего деда, от Макса.
        — Да, да, Деннис. Но теперь-то мы вместе.
        Стэфани держала руки сына. Она больно сжимала его пальцы, как-будто боялась, что он исчезнет.
        — Мама, я все время хотел тебе позвонить, хотел встретиться, но не решался. Что-то меня сдерживало. Я даже видел тебя в порту.
        — Видел и не подошел!  — воскликнула Стэфани.
        Деннис вновь передернул плечами.
        — Я не знаю, что делается со мной. Я так виноват перед тобой.
        — Ничего, Деннис. Прости меня,  — вдруг сказала Стэфани.
        Деннис обнял мать, прижался к ней. А она, как ребенка, принялась гладить его по волосам.
        — Мой мальчик, мой мальчик. Мы опять вместе. Мы теперь всегда будем вместе.
        — Да, мы будем вместе.
        Тереза чувствовала себя очень неловко. Она, осторожно ступая, покинула гостиную.
        — Где ты пропадал все это время, Деннис?
        — Это очень долгая история, и когда-нибудь я расскажу ее тебе всю. Но только не сразу. Я должен привыкнуть, что ты вновь рядом со мной. Я тогда на правлении компании зря проголосовал против тебя.
        — Не думай об этом сейчас, Деннис. Все в прошлом, все забылось. Я тоже во многом была не права. Деннис, я виновата перед тобой!
        — В чем, в чем ты виновата?
        — Я,  — Стэфани замялась. Слова казались ей бесцветными и не могли выразить всю полноту ее чувств. Я оставила тебя без денег,  — чуть слышно проговорила она.
        — Мама, но ведь я же Харпер! Я решил этот вопрос! Ты же знаешь меня? И я теперь тоже богат. Конечно, не так как ты,  — Деннис улыбнулся.
        — Но я рада за тебя,  — сквозь слезы улыбнулась Стэфани. И теперь может быть ты поймешь, что такое значит груз богатства. Он начинает меня тяготить.
        — Мама, я уже сам не рад этому,  — признался Деннис.  — Теперь я немного лучше стал понимать тебя.
        — А где же Тереза?  — осмотрелась по сторонам Стэфани? Куда она подевалась?
        Деннис испуганно привстал. Но потом, заслышав легкий шорох в спальне, успокоился.
        — Она там, просто не хочет нам с тобой мешать, мама.
        — Ты ее любишь?  — внезапно спросила Стэфани.
        Деннис, казалось, был застигнут этим вопросом врасплох. Он молча смотрел в глаза матери.
        — Мне кажется что…  — Деннис не договорил,  — мне с ней хорошо.
        — Ты собираешься на ней жениться?  — тихо, чтобы не услышала Тереза, спросила Стэфани.
        — Я еще не говорил с ней об этом. Но если она согласна, то… А ты, ты будешь согласна, мама?
        Стэфани посмотрела в глаза сыну и он понял, что хотела сказать ему мать.
        — Я понимаю, Деннис, что тебе тяжело сейчас говорить со мной. Но ты держишься молодцом.
        — Ты тоже сильная женщина,  — сказал Деннис.
        Стэфани, наконец-то, выпустила его руки из своих.
        — Как у тебя дела, мама?  — уже несколько отстраненно спросил Деннис.
        Стэфани почувствовала это и улыбнулась.
        — Дела, это не важно, они идут, буду я заниматься ими или нет. Мне просто не хватало тебя. У меня есть несколько свободных дней.
        — Так мало,  — удивился Деннис.
        — Если хочешь, у меня будет больше свободного времени, но ты же сам не можешь долго сидеть на одном месте.
        — Да,  — сказал Деннис. Это сейчас мне кажется, что все наладится. Но я знаю себя и знаю тебя, мама. Нам нельзя долго быть вместе, мы вновь можем поссориться.
        — Тогда, давай, пока я и ты не передумали, поедем все вместе в Эдем, я, ты и Тереза. Там мы обо всем сможем поговорить. Это единственное место на земле, где мы можем быть самими собой, где меня не будут преследовать дела, а ты сможешь отдохнуть.
        — По-моему, это неплохая идея,  — воскликнул Деннис. Тереза!  — громко позвал он.  — Мама предлагает поехать в Эдем.
        Тереза вышла из спальни. Она уже была одета, и Стэфани только сейчас заметила, какая это красивая девушка.
        — Я не хотела бы вас стеснять,  — сказала Тереза.
        — Нет, мисс Макфейл,  — сказала Стэфани,  — вы стеснять меня абсолютно не будете. Наоборот, должен быть кто-то третий между мной и Деннисом, иначе мы снова начнем спорить и наши добрые отношения кончатся размолвкой.
        — Тогда, я согласна,  — Тереза с благодарностью посмотрела на Стэфани.
        — Ну что же, тогда мы можем поехать сегодня,  — предложила миссис Харпер. Моя машина ждет у отеля.
        Уже в холле отеля Тереза вспомнила.
        — Подожди, Деннис, я должна оставить в отеле координаты, где меня можно будет найти.
        — Для кого?  — спросил Деннис.
        — Мне должно придти письмо, его получит миссис Пайн. Это для меня очень важно.
        — Ах, да. Приглашение на роль,  — вспомнил Деннис. Сейчас, минутку. Он подошел к портье, взял лист бумаги и быстро написал адрес и номера телефонов.
        — Если кто-то будет искать меня или мисс Макфейл, то пожалуйста, вот вам адрес и телефон, где будет можно нас найти.
        — Я обязательно выполню вашу просьбу,  — кивнул портье.
        Через четыре часа после отъезда Стэфани, Денниса и Терезы в холл отеля Виктория зашел темнокожий мужчина в ослепительно белом костюме. Во всей его фигуре чувствовалась военная выправка. За ним следовали двое плечистых парней в таких же белых, но только дешевых костюмах. Майор Брикс прошел к стойке портье.
        — В каком номере остановился мистер Харпер?  — спросил он.
        Портье посмотрел на майора Брикса и пожал плечами.
        — Он только что уехал.
        — Когда он вернется?
        — Думаю, что не скоро.
        — А вы не подскажете, куда он отбыл?
        Портье покосился на дюжих телохранителей. Майор Брикс перехватил этот взгляд и приветливо улыбнулся.
        — Не бойтесь, мы его друзья. Мы вместе путешествовали, но как видите, я немного отстал от своего приятеля.
        Но портье это не успокоило.
        Тогда майор Брикс, продолжая улыбаться, опустил руку во внутренний карман ослепительно белого пиджака и извлек на свет стодолларовую купюру. Он, не выпуская из пальцев, покрутил ею перед самым лицом портье.
        — Так, куда вы говорите он отбыл, я не расслышал?
        Портье тут же вытащил из конторки лист бумаги и показал его майору Бриксу. Тот пробежал глазами по тексту и кивнул головой. Стодолларовая купюра вновь исчезла в кармане его пиджака.
        — Благодарю вас!
        Майор Брикс развернулся через левое плечо и двинулся к выходу. Портье растерянно посмотрел ему вслед. В его руках подрагивал лист бумаги.
        — Какой мерзавец, но как ловко меня провел,  — негромко сказал портье.
        В этот момент майор Брикс обернулся. На лице портье уже сияла улыбка.
        — Наверно, он из полиции,  — сам себе сказал портье, провожая взглядом трех мужчин, и тут же зло закричал на мальчика, который тащил тяжелый чемодан. Мальчик испуганно остановился и вытянулся перед грозным портье.
        Майор Брикс развалился на заднем сиденье своей машины. Один из телохранителей почти забился в угол, чтобы дать ему простор. Майор молча раскурил сигару и лишь потом задумчиво произнес:
        — Но я его все равно достану, жаль, что я не нашел второго мерзавца, иначе уже часть денег была бы у меня.
        Шофер терпеливо ждал приказаний своего босса.
        — На виллу,  — коротко бросил майор Брикс.  — Надо будет еще с собой взять людей.
        Машина майора Брикса подкатила к высоким железным воротам загородной виллы. Открылось небольшое окошечко и в нем блеснули глаза охранника. Завидев машину майора Брикса, он тут же опрометью бросился распахивать ворота.
        Не дождавшись, пока они откроются полностью, машина резко въехала во двор. Не ожидая, пока шофер распахнет дверку, майор Брикс выбрался из машины. По тому, как майор нервно и зло курил и по тому, как он потирал руку об руку, охрана догадалась, что сейчас начнется самое страшное.
        Майор устроит всем своим людям разнос. Они поежились и, как побитые собаки, потянулись за ним в дом. Войдя в гостиную, майор остановился.
        В углу у рации сидел один из охранников. Он почти спал. Наушники сползли ему на шею. Майор пинком ноги разбудил охранника. Тот, ничего не поняв, резко подскочил и чуть не сбросил рацию на пол.
        — Ты что, скотина, развалился?  — заорал майор.
        — Я… Я…  — хотел было оправдаться охранник. Но майор не дал ему договорить. Он со всей силы ударил его по лицу. Наушники упали на пол. Охранник, прикрывая лицо руками, согнулся. А майор Брикс продолжал наносить удар за ударом.
        — За что я вам плачу? За что вы получаете мои деньги?  — орал майор.
        Отскочив от охранника, он схватил высокого детину за волосы, нагнул его голову и ударил коленом в лицо.
        — Я мог бы вас всех перестрелять, как бешеных собак, а я плачу вам деньги. И немалые деньги. А вы окончательно обленились и не желаете работать.
        Охранники жались к стенам. Они не понимали за что и почему так зло набросился на них шеф.
        Майор схватил одного из охранников за лацканы пиджака и принялся трясти. Тот испуганно кивал головой.
        — Я тебя спрашиваю?  — орал майор,  — ты о чем думаешь?
        — Господин, господин майор.
        Ах, ты не хочешь признать, что я прав?  — заорал майор прямо в лицо охраннику, тогда получай.
        И он ребром ладони ударил верзилу по шее. Тот пригнулся и рухнул на пол.
        — Ах, так ты еще и симулируешь.
        И майор принялся топтать его ногами.
        — Ты хочешь, скотина, чтобы я тебе выдавил глаза! А ну, подымайся!
        Люди майора Брикса жались к стенам и испуганно переглядывались.
        — Так,  — обратился майор к своему помощнику,  — ты организовал две встречи на завтра?
        — Одну организовал точно, и все люди будут на месте. Вторая — пока что под вопросом.
        — Что?  — заорал майор Брикс,  — хочешь в болото?
        — Я сделал все, что мог, господин майор, но нужные люди в отъезде и все просят денег.
        — Денег?  — заревел майор,  — я тебе сейчас дам денег! Ты забудешь все на свете! Зачем у вас в руках оружие? Вы что, не можете договориться? Так я вас научу как это делать.
        Помощник затрясся.
        Майор вытащил шуфлядку письменного стола. Помощник прекрасно знал, что там лежит револьвер майора и кожаный хлыст.
        — Денег хотят? Сейчас я тебе дам денег!
        Майор выхватил из стола револьвер и рукояткой ударил по столешнице.
        — Денег?  — он поднял револьвер и направил его в своего помощника.  — Так вот, если завтра встреча сорвется, ты получишь пулю в лоб. Это я тебе обещаю.
        — Все будет сделано, все будет сделано,  — заторопился с ответом помощник,  — я приложу все усилия.
        — Ты приложишь все. Больше я об этом не хочу разговаривать.
        Глава 33
        В Эдеме для Денниса Харпера все кажется новым.  — Ночное купание Денниса и Терезы.  — Рассуждения Стэфани Харпер о римском императоре Нероне.  — Приезд Роберта Халингена в Эдем.  — Чем закончился разговор мужчин о чувстве долга и вине?  — Знакомство с мистером Бертраном и Ником.  — Майор Брикс нападает первым.  — Гибель мистера Бертрана и Роберта Халингена.  — Короткое сообщение в разделе светской хроники.
        Прошло уже два дня как Стэфани, Деннис и Тереза были в Эдеме.
        Первое время Деннис никак не мог привыкнуть к тому, что вернулся домой.
        Комнаты казались ему чужими, деревья — высокими. Он бродил по аллее под руку с Терезой. Они мало говорили в эти дни, больше Тереза смотрела, привыкая к поместью.
        Стэфани старалась не мешать им, и они встречались только лишь за обеденным столом.
        На исходе второго дня, когда солнце уже клонилось к закату и лишь только красными отблесками сверкали его лучи в густых кронах кипарисов, Деннис предложил Терезе:
        — Давай проедемся верхом.
        — Но я же не умею,  — призналась Тереза.
        — Это же очень легко.
        — Однажды мне нужно было исполнять роль, где требовалось проскакать на лошади верхом и я, к своему стыду, не смогла.
        — Тем более, тогда я тебя научу.
        Тереза долго раздумывала, опасалась, но потом все-таки согласилась.
        Они остановились на берегу небольшой заводи милях в двух от самого дома. Деннис спрыгнул с коня и подал руку Терезе. Та легко соскочила на землю.
        Она, измученная дневной жарой, с наслаждением вошла по колено в прохладную воду, которая освежала не только ее тело, но и душу.
        — Давай мы и сейчас искупаемся,  — предложила Тереза.
        — Но ты же не взяла купальный костюм,  — пошутил Деннис.
        — А какая разница,  — сказала девушка,  — вокруг все равно никого нет, мы с тобой одни на всем белом свете.
        Тереза сбросила платье через голову и, беззвучно скользнув в воду, исчезла с глаз Денниса. Он никак не мог понять, куда же она скрылась.
        Тереза вынырнула у противоположного берега и призывно помахала Деннису рукой. Тот недолго колебался, разделся и медленно вошел в воду. Тереза поплыла ему навстречу. Плавала она легко, а распущенные волосы широким веером тянулись за ней следом. Потом она пересекла заводь и вновь вышла на берег.
        — Деннис,  — окликнула Тереза,  — выходи, уже нужно ехать.
        Деннис вышел, немного постоял на ветру, чтобы обсохнуть, и только тогда оделся.
        — Я люблю купаться одна,  — сказала Тереза.
        — И я тоже.
        Тереза засмеялась с детской непосредственностью, надела через голову платье, взобралась на лошадь и, не дожидаясь Денниса поскакала.
        После ужина Деннис почувствовал себя виноватым. Он понял, как мало уделяет внимания матери, оставаясь все время с Терезой. Он извинился перед своей подругой и прошел в кабинет Стэфани.
        Та стояла возле стеллажа, рассматривая нефритовую камею. Деннис подошел к матери и нежно обнял за плечи.
        — Тебе, наверное, не интересно со мной, Деннис,  — сказала Стэфани,  — ты зря оставил Терезу одну, она будет скучать.
        — Нет, мама, я хочу поговорить с тобой.
        — Посмотри, какая прелестная вещь!  — Стэфани протянула Деннису нефритовую камею.
        Тот осмотрел ее со всех сторон.
        — Действительно, прелестно. Это, насколько я понимаю, древний Рим?
        — Да, времена императора Нерона.
        Деннис задумался.
        — Я помню единственное, что он поджег Рим, а сам, стоя на высокой башне, пел песни о пожаре.
        — Да,  — ответила Стэфани,  — кто его знает, что было на самом деле. Тогдашние историки по политическим мотивам запятнали его имя, а пожаром Рима он воспользовался, чтобы заложить новый город, тот, который представляется нам при мысли о Древнем Мире. Любопытно, между прочим, что он впервые предложил отменить все пошлины и косвенные налоги — совершенно новая льгота свободной торговле.
        Деннис с изумлением посмотрел на мать. Ее лицо вновь было деловым, как будто она находилась не с ним в поместье, а сидела в своем президентском кабинете. Но Деннис понял, что его мать уже просто устала жить без дела и ее мысли понемногу начинают приобретать деловую направленность.
        — Но сам Нерон, наверняка был неслыханно богат?  — сказал Деннис.
        — Еще бы,  — воодушевилась Стэфани,  — он выстроил так называемый золотой дворец. Стены и потолки там были выложены золотом и инкрустированы перламутром, драгоценными камнями. А перед самим дворцом высилась почти сорокаметровая статуя самого Нерона в образе бога солнца, сделанная из золота, серебра и бронзы. И вместе с тем он преследовал христиан, которых зашивали в мешки, обливали смолой, вешали на столбах и поджигали. И они факелами пылали в императорских садах, когда там происходили ночные оргии.
        — Я где-то читал, что у него был монокль,  — вспомнил Деннис.
        — Да, он страдал близорукостью и пользовался моноклем из шлифованного изумруда. Но конец его был ужасен: он наложил на себя руки, узнав, что сенат приговорил его бичевать до смерти.
        На следующий день, после завтрака, Тереза и Деннис не сговариваясь, поехали верхом купаться к заводи. После того как они вернулись, они увидели у дома лендровер.
        — Кто бы это мог быть?  — проговорил Деннис.
        Тереза пожала плечами.
        В гостиной на уютном диване сидел спиной к входу Роберт. Напротив него устроилась Стэфани Харпер. Они оживленно беседовали. Роберт Халинген держал в руках бокал бренди. Он изредка делал небольшой глоток и потом с жаром что-то рассказывал Стэфани. Та изумленно поглядывала на него, задавая вопросы или испуганно вскидывая брови.
        — Роберт!  — закричал с порога Деннис.
        Роберт тут же поднялся, поставил на столик бокал и двинулся навстречу Деннису. Мужчины обнялись так, будто не виделись много лет.
        — Роберт, как я рад, что ты ко мне приехал!  — Деннис хлопал по плечам своего друга, прижимая к груди.  — Роберт, какой ты молодец, что решил навестить меня.
        — Да, Деннис. Я навестил тебя, потому что у меня к тебе есть очень серьезный разговор.
        — Так говори, какие проблемы?
        — Нет, Деннис, это надо обсудить наедине.
        — Мама, это мой самый лучший друг, это Роберт Халинген,  — восторженно закричал Деннис.  — Роберт, познакомься, это Тереза Макфейл.
        Роберт посмотрел на девушку и попытался приветливо улыбнуться. Тереза склонила голову и пожала крепкую руку Роберта.
        — Я вам всем много говорил о Роберте. Я обязан ему жизнью.
        — Да ладно, Деннис, не надо об этом. К чему вспоминать прошлое.
        Миссис Харпер поднялась с дивана.
        — Деннис, почему ты мне ничего не рассказывал о том, что с вами случилось?
        — Мама, я не хотел тебя волновать.
        — А вот мистер Халинген мне все рассказал. И ты знаешь, у меня сердце замирало от страха, когда он говорил о шторме, о бандитах, которые на вас напали.
        — Мама, а он говорил тебе что-нибудь…?
        — Да, он сказал мне о Сильвии. Теперь я все знаю. Теперь я понимаю, почему ты не захотел тогда со мной встретиться. Я понимаю твое состояние.
        — Спасибо, мама. Извините нас,  — Деннис посмотрел сначала на Роберта, потом на Терезу и на мать,  — нам с Робертом нужно поговорить. Пойдем, Роберт, пойдем скорее, дружище.
        Он взял своего товарища под руку и они двинулись через гостиную к лестнице.
        — Минуточку, Деннис,  — остановил его Роберт,  — у меня есть письмо для мисс Макфейл.
        — Письмо?  — воскликнул Деннис.
        — Да, я заходил к миссис Пайн и она передала это письмо.
        Он вытащил из кармана продолговатый голубой конверт. Тереза тут же подбежала и взяла.
        — Спасибо, Роберт,  — сказала она и подошла к окну, вскрывая конверт.
        — Ну вот, Тереза теперь будет занята. Мама, ты нас извини,  — еще раз попросил прощения Деннис.  — Пойдем, пойдем, Роберт.
        Они поднялись на второй этаж.
        — Да, здесь очень красиво. Шикарно.
        — Да перестань ты, Роберт, перестань.
        — Знаешь, я даже не думал, что у тебя такой дом.
        — Это не у меня, Роберт, это дом моей матери. Это наше поместье.
        — А почему ты мне ничего не рассказывал?
        — Знаешь, я не хотел хвастаться. Но сейчас ты сам все увидел.
        Роберт кивнул головой. Когда они вошли в комнату Денниса, тот сразу же подошел к шкафу, достал бутылку шотландского виски.
        — Роберт, нам надо выпить за встречу.
        — Ну что ж, можем выпить.
        Деннис разлил виски по стаканам. Роберт взял свой, и они чокнулись.
        — За встречу!
        Казалось, мужчины давно не виделись.
        — Что привело тебя ко мне?
        Роберт сел и внимательно посмотрел на Денниса.
        — Знаешь,  — начал он,  — у Сильвии есть родственники — дядя и кузен,  — Роберт достал из кармана открытку и протянул ее Деннису.
        Тот быстро пробежал глазами текст и его лицо исказила судорога.
        — Да. Ну что ж, давай выпьем за Сильвию,  — вдруг сказал он и вновь наполнил стаканы.
        Не чокаясь, мужчины выпили.
        — Я забрал деньги Сильвии. Они у меня в сумке. Я хочу завезти их ее родственникам.
        Деннис посмотрел на Роберта.
        — Ты уверен, что не совершаешь ошибку?
        — Не знаю, Деннис, но мне так будет спокойнее. Думаю, что и тебе. Зачем нам деньги Сильвии.
        — Я согласен с тобой.
        — Все время, пока они лежали в банке, а у меня был ключ, я чувствовал себя неловко — что-то все время угнетало. Ты знаешь, Деннис, это наш долг, и мы должны вернуть его полностью.
        — Роберт, о чем ты говоришь? Нет никаких вопросов, мы обязательно его вернем.
        — Его нужно вернуть немедленно, Деннис.
        — Почему немедленно? К чему такая спешка?
        — Так мне будет спокойнее.
        Деннис посмотрел на Роберта и, увидев решительное выражение лица, кивнул головой:
        — Я тебя понимаю, ведь Сильвия нам с тобой была очень дорога.
        — Была и, по-моему, будет,  — сказал Роберт.
        — Да, и будет.
        — Я хочу поехать и отдать деньги.
        — Когда?  — спросил Деннис.
        — Прямо сейчас.
        — Сейчас? Но я не могу сейчас.
        — Тогда я поеду один.
        — Подожди, подожди, Роберт, не горячись.
        — Я спокоен. Я уже все взвесил и принял решение. Если ты хочешь, можешь присоединиться.
        — Конечно, хочу, Роберт, ведь мы были вместе, значит вместе должны поехать и сказать…  — он вертел в руках открытку с видом на океан.
        — Понимаешь, мы должны поехать вместе.
        — Да, Деннис, только вдвоем, потому что мы отвечаем за все, что произошло с Сильвией. Я чувствую свою вину.
        — Роберт, давай не будем об этом, иначе…
        — Хорошо, не будем. Так ты едешь со мной?
        Деннис коротко кивнул головой. Они вместе спустились в гостиную.
        Тереза, сложив на коленях конверт, смотрела в окно. Стэфани прохаживалась по гостиной с чашкой кофе в руках.
        — А вот и мужчины,  — сказала Стэфани Харпер,  — я думаю мистер Халинген с нами пообедает.
        — Нет, спасибо за приглашение миссис Харпер, но я не могу.
        — Что такое?  — воскликнула миссис Харпер.
        — У меня неотложные дела.
        Деннис подошел к матери, обнял ее за плечи.
        — Мама, нам срочно с Робертом нужно уехать на несколько дней.
        Стэфани вскинула брови:
        — Куда?
        — Мама. У нас очень важное дело, которое обязательно надо сделать.
        — Но к чему такая спешка? Ведь можно поехать и после обеда, можно поехать завтра.
        — Нет, мама, ехать нужно немедленно.
        Стэфани посмотрела на Роберта. Но на лице Халингена было такое же решительное выражение, как и на лице Денниса.
        — Ну что ж, если вы решили и если вы считаете, что это так необходимо, то поступайте как знаете. Мистер Халинген, наш дом всегда для вас открыт. И я всегда буду рада видеть друга своего сына.
        — Благодарю вас, миссис Харпер, вы очаровательная женщина. Я вами восхищаюсь,  — сказав комплимент, Роберт смутился и покраснел.
        Миссис Харпер пожала ему руку.
        — Я действительно, мистер Халинген, всегда рада видеть вас.
        Деннис подошел к Терезе, сел рядом с ней, обнял за плечи и положил ей на колени открытку.
        — Тереза, мы с Робертом должны поехать к родственникам Сильвии и отдать деньги.
        — К родственникам Сильвии?  — вскрикнула Тереза.
        — Да, Роберт нашел ее родственников. Они живут на западном побережье, там дядя и кузен. И мы должны поехать к ним.
        Тереза прочла открытку и ее глаза затуманились.
        — А можно я поеду с вами?
        — Нет, мы должны поехать вдвоем. Ведь мы были там втроем. К тому же,  — Деннис прошептал,  — мне не хотелось бы оставлять мать одну. Побудь вместе с ней, вы лучше узнаете друг друга. А я скоро вернусь. Я думаю, это займет дня два, три, не больше.
        Тут он заметил лежащий на коленях синий конверт.
        — Что тебе пишут?  — спросил он.  — Ты получила роль?
        — Мы обо всем, Деннис, поговорим, когда ты вернешься, у меня тоже есть свои проблемы, свои дела…
        — Но ты дождешься моего возвращения?  — требовательно спросил Деннис.
        — Конечно.
        Деннис поцеловал Терезу и быстро вышел из гостиной.
        Роберт Халинген виновато посмотрел на Терезу, на миссис Харпер, раскланялся и двинулся следом за своим другом.
        — Роберт, ты меня подожди, я тут должен собрать кое-что.
        — Конечно, подожду. Собирайся, а я посмотрю мотор. В дороге всякое может случиться, надо проверить, ведь нам придется пересечь континент.
        — Слушай, Роберт, а может мы полетим на самолете?
        — Нет, мне бы этого не хотелось делать. Я всегда привык зависеть только от самого себя.
        — Ну что, машину поведу я или ты?
        — Знаешь, нам ехать так долго, что я думаю, нам хватит работы на двоих.
        Деннис быстро вбежал в свою комнату, переоделся и вернулся с дорожной сумкой на плече. Он бросил сумку на заднее сидение, вытащил из кармана солнцезащитные очки, надел их, закурил. Они уселись в машину и Деннис повел ее от поместья на автостраду.
        Стэфани Харпер и Тереза стояли у окна, глядя на удаляющийся автомобиль.
        — Ну вот мы и остались одни,  — сказала Стэфани.
        Тереза кивнула головой.
        — Плохие известия, Тереза?  — Стэфани указала на голубоватый конверт.
        Девушка пожала плечами.
        — В общем, известия никакие. Мне предложили одну роль, но насколько я понимаю, она связана со всякими пикантными сценами. И сниматься мне в ней не очень хочется.
        Стэфани подошла к девушке:
        — Я даже не знаю, что тебе посоветовать? Я просто видела, как ты поморщилась, читая это письмо.
        — Они всегда на такие роли приглашают начинающих актрис.
        — Послушай, Тереза,  — Стэфани положила свою руку на плечо девушки,  — я могу тебе помочь. У меня есть знакомый продюсер.
        — Помочь?  — Тереза посмотрела на Стэфани.
        — Да. Мне это ничего не будет стоить.
        — Нет, нет, миссис Харпер, я этого не хочу.
        — Но почему?
        — Знаете, я во всем привыкла полагаться только на себя.
        — Это похвальное стремление, но иногда, мне кажется, хорошо, если кто-то помогает.
        — Конечно, хорошо, но не в этом случае. Мне хочется сейчас все сделать самой, потому что тогда я буду чувствовать себя уверенной. Я не люблю быть обязанной.
        — А ты и не будешь ничем обязана. Я просто окажу тебе дружескую услугу.
        — Нет, нет, миссис Харпер, спасибо, не надо.
        — Ты молодец,  — миссис Харпер погладила Терезу по волосам,  — ты просто молодчина, девочка. Я тоже поступаю так. Я всегда полагаюсь только на свои силы. Слушай, давай попробуем развеять грустное настроение.
        Тереза кивнула.
        — Пойдем я покажу тебе детские фотографии Денниса. Он был очень смешным ребенком, непослушным, своенравным, но я его всегда любила и люблю.
        Тереза и Стэфани пошли на второй этаж в кабинет. Там Стэфани вынула из шкафа два больших альбома.
        — Вот, садись здесь,  — она усадила в мягкое кресло Терезу, положила ей на колени альбомы, а сама устроилась рядом,  — открывай, здесь все от самого начала. Ты увидишь Денниса и я думаю, это тебя развеселит.
        — А кто это? С Деннисом?  — Тереза указала пальцем на женщину, на руках у которой сидел маленький мальчик.
        — Это? Это я, Тереза.
        — Вы?  — Тереза вскинула глаза на Стэфани.
        — Что? Тебя что-то удивляет?
        — Конечно. Вы совсем не похожи. Вы так изменились,  — Тереза смотрела на Стэфани, не веря своим глазам.
        Она то и дело переводила взгляд с фотографии на женщину, которая сидела рядом.
        — Да, да, Тереза, это я. Теперь я совсем не похожа на ту, прежнюю Стэфани Харпер. Но это очень длинная история. Когда-нибудь я тебе ее расскажу, ты поймешь, через что я прошла. Ты поймешь, что я пережила.
        Тереза переворачивала страницы.
        В кабинете зазвонил телефон. Стэфани Харпер недовольно поднялась и взяла трубку.
        — Да, это поместье Стэфани Харпер.
        — …
        — Да, я миссис Харпер. Я слушаю вас.
        — …
        — Кто вы говорите? Ник Баррет.
        — …
        — Что ж, возможно. Но вы знаете, Деннис всего час назад уехал.
        — …
        — Куда он уехал?
        — …
        — Да это очень далеко, я не знаю точного адреса.
        — …
        — Вам что, очень срочно нужно с ним встретиться?
        — …
        — Минуточку, подождите, вы говорите, что вы его друг?
        — …
        — Что, вместе летали в Африке?
        — …
        — Очень приятно, мистер Баррет. Сейчас я передам трубку подруге Денниса. Может быть она сможет вам объяснить, куда он уехал.
        Стэфани протянула трубку Терезе. Та поднялась с кресла, подошла.
        — Алло, что вас интересует?
        — …
        — Да, да. Он уехал к родственникам моей подруги.
        — …
        — Да, правильно, к родственникам Сильвии Бертран.
        — …
        — Где она живет? Сейчас, секундочку,  — Тереза взяла конверт и вытащила открытку с видом океана,  — Алло, записывайте.
        — …
        — Пожалуйста. Очень приятно было с вами познакомиться.
        Тереза положила трубку.
        — Странные какие-то люди. Деннис мне ничего о них не говорил. Хотя у него столько знакомых… В каждом городе, везде.
        — Да, Деннис очень дружелюбный. Но настоящих друзей, кроме Роберта, у него, по-моему, нет.
        — Да, Роберт самый близкий друг вашего сына. Тем более что они столько пережили вместе.
        Стэфани посмотрела на Терезу.
        — Тебе рассказывал Деннис что-нибудь о шторме?
        — Нет.
        — Тогда слушай. Я тебе сама расскажу. Они тогда чуть не погибли. Роберт Халинген спас моего сына. Я буду благодарна ему всю жизнь.
        Деннис Харпер и Роберт Халинген, утомленные долгой дорогой, уже были не рады, что решили ехать на автомобиле, уже проклинали свое решение пересечь континент. Они остановились у почты небольшого поселка. Деннис вышел из машины, несколько раз присел, разминая затекшие ноги.
        — Ну давай же, Деннис, быстрее,  — поторопил его Роберт,  — я думаю, нам уже немного осталось. По карте тут миль пять или семь, не больше. Но надо точно узнать дорогу, если вообще туда ведет какая-нибудь дорога. Может быть, туда добираются по воде?
        Деннис махнул рукой, выбросил окурок сигареты, растоптал его и вошел в здание почты. Через пару минут он вернулся и на лице его была радостная улыбка.
        — Ты прав, Роберт, действительно недалеко. Всего лишь семь миль, так что давай.
        — Я поведу,  — сказал Роберт.
        — Как хочешь.
        Деннис уселся рядом с ним, вытер вспотевшее лицо.
        — Черт, как мы замучились с этой дорогой.
        — Ничего, возможно, там передохнем.
        Лендровер тяжело поднимался в гору, преодолевая один поворот за другим. Наконец, они увидели одиноко стоящее здание на горе. К дому вели узкие каменистые ступени. Хозяйственные постройки располагались внизу, у самого подножия холма.
        — Здесь вообще какие-то дикие места. Роберт, слышишь?
        — Да, места здесь, действительно, дикие.
        Они остановили автомобиль у самых ступенек на каменистой площадке.
        Роберт забросил на плечо сумку, Деннис взял свою и они начали медленно подниматься к дому. Навстречу им вышел высокий, еще крепкий мужчина с седыми усами и такими же седыми пушистыми бакенбардами.
        — Скажите, это дом мистера Бертрана?  — спросил Роберт.
        Старик кивнул.
        — Да, это я, господа, проходите.
        Мужчины пожали руки.
        — Роберт Халинген, Деннис Харпер.
        — Что ж, проходите,  — хозяин проводил гостей в дом.
        Все убранство дома было простым, аскетичным и суровым: белые стены, большой стол из толстых досок, скамьи, полки с посудой, камин. У камина на стене висело несколько охотничьих ружей и карабин.
        Едва мужчины сели за стол как открылась дверь и из соседней комнаты появился худой белокурый мальчик лет двенадцати.
        — Это Ник?  — поинтересовался Деннис.
        — Да. А откуда вы знаете?
        — Сейчас мы вам все объясним.
        Роберт тяжело поднялся, подошел к мальчику и взъерошил его белокурые волосы. Мальчик смотрел на двух мужчин и попытался улыбнуться.
        — Сколько тебе лет, Ник?  — спросил Роберт.
        — Мне уже одиннадцать, а скоро будет двенадцать.
        — Так ты совсем уже большой парень.
        Ник смущенно пожал плечами и посмотрел в пол.
        — Ник, погуляй во дворе,  — сказал мистер Бертран.
        Мальчик кивнул и вышел за дверь.
        — Это мой сын.
        Мужчины переглянулись.
        — Да, да, господа, это мой сын. У нас с женой долго не было детей и вот, наконец, родился ребенок, а жена вскоре умерла. И теперь мы с ним вдвоем.
        — Понятно, мистер Бертран.
        — Так что вас привело? Вы, смотрю, издалека.
        — Да, мы приехали из Сиднея.
        — Откуда?
        — Из Сиднея, мистер Бертран.
        — Значит, у вас что-то очень важное и срочное, если вы преодолели такое расстояние.
        — Да, у нас к вам важное дело.
        — Я слушаю вас, господа, но думаю, что с дороги вам не помешало бы немного выпить,  — он поднялся с деревянного кресла.
        Открыв буфет, поставил на стол большую бутыль виски, потом достал три стакана, наполнил их до половины.
        Пригубив из своего стакана, сказал:
        — Ну так я вас слушаю, господа.
        Роберт подумал, поставил себе на колени сумку, расстегнул молнию и выложил на стол толстые пачки банкнот.
        — Это ваши деньги, мистер Бертран.
        — Да-да, они ваши,  — поддержал его Деннис.
        — Я что-то не понимаю вас, господа. Не могу взять в толк, почему эти деньги мои.
        — Потому что Сильвия, мистер Бертран, погибла.
        — Сильвия погибла?  — старик наклонился к столу и пристально посмотрел в глаза сначала Деннису, потом Роберту.
        Мужчины потупили взоры и опустили головы.
        — Да. Она трагически погибла. А это ее деньги и мы передаем их вам.
        — Господа, но у Сильвии никогда не было таких денег. Откуда?
        — Это честные деньги, мистер Бертран, она их заработала.
        Мужчина недоверчиво посмотрел на пачки денег, громоздящиеся на столе.
        — Нет,  — вдруг зло сказал он и подвинул деньги к краю стола,  — мне ничего не надо. И Нику тоже ничего не надо, у нас все есть.
        — Мистер Бертран, поймите, мы должны были отдать эти деньги вам. Больше мы не знаем родственников Сильвии.
        — А у нее больше нет родственников: Ник и я. Когда она была маленькой, она подолгу жила здесь. Она часто приезжала на каникулы ко мне, потом ее родители погибли, а теперь вот и она… Наша семья становится все меньше и меньше.
        Когда литровая бутыль виски опустела на треть, Роберт и Деннис, ничего не утаивая, все рассказали мистеру Бертрану. Глаза мужчины время от времени наполнялись слезами и он рукавом клетчатой ковбойской рубахи вытирал лицо.
        — Господа, этого не может быть. Этого не может быть,  — время от времени бросал он.
        — Это все правда. Все — правда. Мы рассказали вам, как было.
        — Вы говорите, она лежит на дне океана?
        — Да. Она очень любила океан, она всегда мечтала построить себе дом здесь на этих холмах и жить на берегу океана.
        — Я знаю, я это знаю.
        — Мистер Бертран, мы часто с ней говорили об этом доме,  — сказал Роберт.
        — Скажите,  — вдруг спросил Деннис,  — это вы научили Сильвию так здорово стрелять?
        — Да, она стреляла вот из этого карабина,  — старик кивнул на стену,  — сейчас из него стреляет Ник.
        Деннис с уважением посмотрел на седовласого мужчину.
        — Мистер Бертран, вы меня, конечно, извините, можно я поговорю с Ником?
        Деннис тяжело поднялся из-за стола и вышел во двор.
        Ник сидел на большом плоском камне. У его ног лежала огромная сторожевая собака.
        — Ник, это твой пес?
        — Да, его зовут Барри.
        Пес поднял голову, его глаза сверкнули.
        — Барри, Барри, спокойно,  — сказал мальчик.
        Собака опустила крупную голову на лапы. Ник гладил ее по спине и между ушей. Пес радостно вилял хвостом и пытался ухватить мальчика за руку.
        — Не шуми, не нервничай, успокойся, это свои.
        Пес поднялся и подошел к Деннису, обнюхал его и уткнулся в ногу.
        — Какой хороший пес,  — сказал Деннис.
        — Он очень умный, мы с ним гуляем на холмах.
        — Да-а,  — Деннис присел на корточки, приподнял голову пса и заглянул в глаза. Пес лизнул его руку.
        — Послушай, Ник,  — сказал Деннис,  — ты помнишь Сильвию?
        — Конечно, я ее помню. Она приезжала четыре года назад и мы с ней очень часто гуляли у океана. Она любила гулять по берегу.
        — Ты хорошо ее помнишь?
        — Да, хорошо. Мы с ней много разговаривали, она смеялась. Мы с ней даже охотились.
        — Ты охотился с Сильвией?
        — Да. Мы стреляли вместе, она очень здорово стреляет, поверьте.
        — Я это знаю. Так вот, ее уже нет.
        — Как это нет?  — спросил мальчик и с недоверием посмотрел на Денниса.
        — Она погибла.
        Мальчик опустил голову и погладил пса.
        — Погибла? Как погибла?
        — Знаешь, Ник, она была молодцом. Но ей не повезло.
        — Ее убили?  — спросил мальчик, глядя своими чистыми глазами на Денниса.
        — Да, ее убили.
        — Кто?
        Деннис пожал плечами.
        — Мне трудно ответить на этот вопрос, Ник.
        — Погибла… А знаете,  — мальчик поднялся с камня,  — Сильвия нарисовала мой портрет. Хотите, я вам покажу его?
        Деннис сел на камень, пес улегся у его ног, а Ник побежал в дом. Через несколько минут он вернулся с небольшим портретом.
        — Вот, это я.
        Деннис посмотрел на рисунок Сильвии.
        — Что ж, очень похож. Ты на нем очень взрослый.
        — Взрослый?
        Деннис отвел руку с портретом в сторону, рассматривая изображение Ника.
        — Ну да, взрослый, и очень похож на Сильвию.
        — А нам все говорили, что мы похожи друг на друга.
        Деннис сообразил, что мальчик не осознает, что Сильвии больше нет. Он не понимает, как человек может погибнуть.
        Мальчик смотрел на холмы, на молчаливый океан. Вдруг Барри поднял голову и громко залаял.
        — К нам еще кто-то едет! Целых две машины,  — Ник указал рукой на узкую серую ленту дороги, по которой мчались автомобили.
        Деннис посмотрел на машины. Автомобили пройдя несколько поворотов, остановились на каменной площадке у подножья холма. Из машин быстро выскочили вооруженные люди. Мальчик встрепенулся:
        — Кто это?  — он приложил руку козырьком к глазам и пристально вгляделся.
        Вдруг Деннис вскрикнул и бросился в дом:
        — Ник, убегай скорее!
        Мальчик, ничего не понимая, побежал за Деннисом. Тот влетел в дом:
        — Роберт! Там вооруженные люди! Это те, с Новой Каледонии, те, которые убили Сильвию.
        Мистер Бертран вскочил из-за стола и бросился к стене, на которой висело оружие. Он сорвал охотничье ружье, проверил, заряжены ли стволы, потом выхватил из шуфляды черного комода пачку с патронами.
        Деннис сорвал карабин, Роберт тоже взял тяжелое охотничье ружье.
        Мистер Бертран подбежал к раскрытой двери. Вооруженные люди уже бежали по ступенькам к дому, на ходу передергивая затворы короткоствольных автоматов. Мистер Бертран выстрелил в воздух.
        — Стойте!  — громко закричал он.
        Мужчины на мгновение остановили свой бег.
        — Сдавайтесь!  — закричал в мегафон майор Брикс, стоявший у машины.  — Деннис Харпер и Роберт Халинген, отдайте деньги, которые не принадлежат вам. И можете уходить. Мы вам ничего не сделаем.
        — Да?  — заревел Роберт,  — Вы нам ничего не сделаете? А кто заплатит мне за смерть Сильвии?
        Он прицелился и выстрелил одновременно из двух стволов, но майор Брикс стоял слишком далеко и Роберт промахнулся.
        — Сдавайтесь!  — крикнул майор еще раз и спрятался за машину.
        Тут же по стенам фермы застучали пули автоматных очередей. Они отбивали куски штукатурки, зазвенело и посыпалось выбитое стекло.
        Мистер Бертран все еще ничего не понимал.
        — Это они убили Сильвию?  — крикнул он Роберту.
        Тот присев под окном перезаряжал ружье.
        — Да,  — коротко бросил он и, прицелившись, вновь выстрелил.
        Один из нападавших, взмахнув руками, рухнул на каменные ступеньки, ведущие к дому. Следом за Робертом выстрелил мистер Бертран, он тоже не промахнулся.
        Пес, злобно рыча, бросился на одного из нападавших.
        — Барри, Барри, назад!  — закричал Ник, но его тонкий детский голос потонул в треске автоматной очереди.
        Пес клубком завертелся на каменистой почве и покатился по склону холма, безжизненно замерев у большого камня.
        — Мерзавцы!  — крикнул мистер Бертран.
        Он вновь поднял ружье, прячась за дверным косяком, и выстрелил. Еще один из бандитов перевернулся и рухнул на землю.
        — Сдавайтесь! Иначе мы вас всех перестреляем!  — закричал в мегафон майор Брикс,  — я знаю, что деньги при вас.
        — Деньги? Ты хочешь денег? Получи!  — выстрелил Деннис.
        Мистер Бертран перешел к окошку, прикладом высадил стекло, просунул ствол своего ружья, но не успел выстрелить. Короткая автоматная очередь свалила его на землю. Ник подбежал к отцу.
        — Малыш! Спрячься! Я тебя прошу,  — прошептал мужчина.
        — Мистер Бертран! Что с вами?
        — Со мной уже все,  — побелевшими губами выдавил из себя тот.
        Сквозь ткань его ковбойской рубашки проступало большое пятно крови.
        — Мистер Бертран!  — Деннис подхватил мужчину под мышки и потащил к противоположной стене.
        — Не надо. Ник, сынок,  — изо рта мистера Бертрана струйкой потекла кровь.
        Глаза его закрылись.
        — Ник, Ник…  — повторял он имя сына.
        Мальчик прижался грудью к отцу, крепко обнял егоза шею. Маленькие хрупкие плечи начали вздрагивать.
        — Ник, уходи, прячься!  — закричал Деннис.
        Он схватил мальчика и оттащил от убитого отца вглубь дома.
        — Спрячься где-нибудь! Уходи, я тебе приказываю!
        Ник вырвался из рук Денниса и бросился к выбитому окну, где лежало ружье. Он схватил его, выставил в окно и выстрелил. Еще один из нападавших рухнул на откос и покатился с холма.
        Ник принялся перезаряжать ружье.
        — Деннис, смотри с другой стороны! Они нас обходят!  — закричал Роберт.
        Но было уже поздно. Один из бандитов всунул ствол автомата в окно дома.
        Роберт бросился к окну, прикрывая Денниса.
        Зазвучали выстрелы.
        Роберт и бандит выстрелили одновременно.
        Посыпалось разбитое стекло.
        Роберт, широко раскинув руки, застыл на месте. Он медленно покачивался из стороны в сторону, как бы пытаясь найти опору. Его оружие упало к ногам.
        — Роберт! Роберт!  — закричал Деннис.
        Роберт медленно опустился на колени, потянулся руками к ружью.
        — Ник, уходи! Уходи, а то погибнешь!  — Деннис кричал, передергивая затвор карабина.
        Роберт подполз к окну, выставил ружье и не целясь, уже теряя сознание, выстрелил.
        Мальчик судорожно вытащил шуфлядку комода и схватил еще одну картонную коробку с патронами.
        — Ник, я тебя прошу, уходи,  — закричал Деннис, оглядываясь,  — в тебя они стрелять не будут.
        Но Ник не обращал внимания на приказ Денниса. Он заталкивал патрон в ствол ружья.
        — Сдавайтесь!  — вновь послышался голос майора Брикса, усиленный мегафоном.  — Вам осталось жить всего несколько минут. Мои люди всех вас уничтожат. Сдавайся, Деннис Харпер!
        — Сука! Ты сука, Брикс!  — закричал Деннис, разряжая свой карабин в автомобиль, за которым прятался майор Брикс.
        Пуля попала в бензобак и автомобиль мгновенно вспыхнул. Майор даже не успел отскочить как волна пламени поглотила его.
        Люди майора, увидев как взорвалась машина, на какое-то мгновение оцепенели. Из клубов пламени появился охваченный огнем майор Брикс. Он пытался сбить пламя, но бензин продолжал гореть. Это страшное зрелище остановило всех — и нападающих и защищавшихся.
        Бандиты бросились к подножью холма, оставляя убитых и раненых. Внезапно крик майора Брикса оборвался и он замер.
        Деннис выскочил на улицу и стрелял уже не целясь. Он не обращал внимания на то, что опомнившись, люди майора Брикса стреляли по дому и в него.
        Деннис не замечал того, что ранен в руку.
        Он перезаряжал карабин, стреляя вновь и вновь. Трое оставшихся бандитов вскочили в автомобиль и тот, резко развернувшись, на бешеной скорости помчался по извилистой дороге. Деннис выстрелил вслед, автомобиль качнулся, его занесло на прострелянном колесе, и он несколько раз перевернулся, скатываясь под гору. Внизу полыхнуло пламя и раздался взрыв.
        Внезапно наступила гнетущая тишина. Деннис осмотрелся. Ник в побелевших руках сжимал охотничье ружье.
        Деннис бросился в дом.
        — Роберт!  — крикнул он.
        — Я здесь,  — раздался хриплый голос Роберта.
        Деннис увидел своего друга, который сидел прижавшись к стене и двумя руками пытался зажать рану, из которой хлестала кровь.
        — Роберт, Роберт, все будет хорошо,  — зашептал Деннис, пытаясь уложить своего друга на пол.  — Сейчас я тебя перевяжу.
        Роберт приподнял руку.
        — Не надо, Деннис, не надо. Я сейчас умру.
        — Роберт, ты не умрешь. Ты не можешь умереть, ты что? Оставишь меня одного?
        — Деннис, я умираю,  — глаза Роберта закатились.
        — Ты что, так нельзя! Сейчас! Сейчас!  — Деннис схватил со стола стакан с виски и поднес к губам Роберта.
        Тот сделал глоток и закашлялся. Его глаза приоткрылись.
        — Сейчас я тебя снесу к машине и завезу к врачу.
        Деннис бросился в соседнюю комнату, сорвал с кровати простыню и опрометью кинулся к другу.
        — Не надо, уже больше ничего не надо,  — прошептал тот.  — Я тебе должен сказать что-то важное…
        Деннис нагнулся, всматриваясь в мертвеющее лицо Роберта.
        — Мои деньги, Деннис, лежат в сейфе. У тебя есть от него ключ… в том же банке, где лежали деньги Сильвии. Возьми их себе…
        — Они тебе еще пригодятся! Ты не должен умирать!  — кричал Деннис.
        — Нет…
        — Мы сделаем машину, я буду тебе помогать, ты еще будешь ездить.
        — Нет, уже поздно,  — прошептал Халинген.
        Вдруг Роберт напрягся и приподнял голову.
        — Все получилось правильно, Деннис…
        — О чем ты говоришь?
        — Я должен был погибнуть, а ты — жить. Ведь Сильвия любила тебя…
        — Не обманывай меня!  — уже смирившись с тем, что Роберта невозможно спасти, сказал Деннис,  — ведь Сильвия любила тебя. Я знал об этом. И это она сказала тебе перед смертью.
        Роберт виновато улыбнулся и эта улыбка застыла у него на лице.
        Через три месяца во всех центральных газетах в разделах светской хроники появилось короткое сообщение:
        «Вчера, сын одной из самых богатых женщин Австралии — Деннис Харпер сочетался браком с восходящей кинозвездой Терезой Макфейл. Торжества по этому поводу проходили в родовом поместье Харперов — Эдем.
        Приглашены были только самые близкие.
        Пресса и журналисты на торжество не были допущены. Поэтому мы не можем напечатать фотографии блестящей молодой пары.»