Френдзона Эбби Хименес
        Кристен в полном порядке. У нее есть друзья, за которых она встанет горой, и лучшая собака в мире по кличке Каскадер Майк. Но покой девушки нарушает Джош, которого она встречает во время подготовки к свадьбе своей лучшей подруги. Она - подружка невесты, он - шафер, и им нужно найти общий язык, если они хотят, чтобы свадьба прошла на все сто.
        Джош - забавный, привлекательный и всегда знает, что ответить на сарказм Кристен. Даже ее пес обожает этого мужчину. Но Джош хочет большую семью, а Кристен вряд ли сможет иметь детей.
        Она уверена: ему будет лучше с кем-нибудь другим, поэтому держит его там, где, как ей кажется, ему будет лучше всего - во френдзоне. Однако чем сильнее растет их притяжение, тем сложнее противостоять чувствам.
        Эбби Хименес
        Френдзона
        ABBY JIMENEZ
        THE FRIEND ZONE
        Дизайн обложки и иллюстрация Элизабет Тернер Стоукс
        Русификация обложки Ольги Жуковой

* * *
        Я посвящаю эту книгу всем, кто вдохновлял меня, пока я писала. И Каскадеру Майку
        Глава первая
        Джош
        Пока горел красный, я успел прочитать сообщение.
        Селеста: «Ни цента тебе не дам, Джош. Иди к черту».
        - Проклятье, - проворчал я, кинув телефон на пассажирское сиденье. Так и знал. Бросила меня на произвол судьбы. Черт бы ее побрал.
        Оставил ей все что было, просил только об одном: погасить половину кредита. Всего полторы тысячи - половину от стоимости той техники, которую я мог бы продать, но благородно отдал ей, хотя покупал все на свои личные деньги. И после всего этого я - а кто же еще? - козел, потому что спустя три месяца после развода переезжаю работать в другой штат.
        Слышал, что она замутила с каким-то Брэдом.
        Надеюсь, он оценит мою самсунговскую плиту из нержавейки с двойной духовкой.
        Я стоял в утренней пробке Бербанка[1 - Б?рбанк - город в округе Лос-Анджелес, штат Калифорния, США.], в открытое окно задувал горячий, пропахший асфальтом воздух. Даже по воскресеньям в этом городе было полно машин. Хорошо бы починить кондиционер, иначе в Калифорнии не выжить - еще одна неподъемная для меня сумма. Лучше бы пошел в магазин пешком. Тогда был бы уже на месте, да и бензин бы сэкономил, а ведь он здесь в два раза дороже, чем в Южной Дакоте.
        Похоже, с переездом я погорячился.
        Этот город меня вконец разорит. Сначала пришлось устроить у себя мальчишник для лучшего друга, потом расходы на переезд, да и в целом жить здесь дороже… теперь еще и это дерьмо.
        Загорелся зеленый, и я тронулся. В следующую секунду машина передо мной резко затормозила, и, не успев среагировать, я въехал ей в бампер.
        Твою ж мать. За что мне это?
        Меньше чем за полминуты день был дважды официально испорчен. А ведь еще и восьми утра нет.
        Водитель свернул к «Вонс»[2 - «Вонс» (англ. Vons) - сеть супермаркетов в Южной Калифорнии.], рука, высунувшаяся из окна, просигнализировала мне ехать следом. На запястье браслет - судя по всему, женщина. Не знаю почему, но в ее жесте мне сразу почудилась какая-то язвительность. Хотя пикап неплохой. «Форд F-150». Новенький, еще с дилерскими номерами. Даже жалко, что так получилось.
        Она припарковалась. Я пристроился сзади, выключил двигатель и полез в бардачок за страховкой. Девушка тем временем выскочила из машины и ринулась оглядывать бампер.
        - Добрый день! - поздоровался я, выйдя на улицу. - Извините, что так вышло.
        Она прервала осмотр, повернулась ко мне и дернула головой.
        - У вас всего одна задача на дороге. И знаете какая? Не врезаться во впередиидущие машины.
        Невысокая. Сантиметров сто шестьдесят. Миниатюрная. По футболке расползлось мокрое пятно. Каштановые волосы до плеч, карие глаза. Симпатичная. Вид устрашающий.
        Я почесал щеку. Разгневанные женщины - моя специализация. Шесть сестер, как-никак.
        - Давайте-ка взглянем, - невозмутимо произнес я. - Что тут у нас?
        Я присел между машинами и принялся осматривать повреждения. Все это время она стояла надо мной, скрестив руки на груди. Я поднял глаза.
        - Только фаркоп немного задет. Машина в порядке. - На моей же была небольшая вмятина, но ничего страшного. - По мне, так страховую можно не вызывать.
        Не хотелось портить себе водительскую историю, да и на работе это отразится не лучшим образом. Я поднялся и повернулся к ней.
        Женщина нагнулась и подергала за фаркоп. Тот не двигался.
        - Ладно, - согласилась она с моей оценкой. - Значит, на этом все?
        - Думаю, да.
        Я пошел в супермаркет, а она развернулась и двинулась к пассажирской двери. Нырнув внутрь, легла на живот и свесила ноги наружу. Одна шлепка плюхнулась на асфальт.
        Симпатичная задница.
        - Эй! - окликнула она меня. - Может, хватит пялиться на мой зад? Лучше помогите, принесите салфеток.
        Черт, спалила.
        - Салфеток нет, - показал я большим пальцем через плечо на свою машину.
        - Так придумайте что-нибудь, - нетерпеливо отозвалась она.
        Испытывая легкое чувство вины за то, что так открыто разглядывал ее достоинства, - вернее, за то, что попался на этом деле, - я все же решил помочь. Вернувшись к машине, достал спортивную сумку и вытащил майку. Схватив ее, женщина тут же нырнула обратно.
        Я продолжал стоять на месте. Это была моя любимая футболка, но и на вид жаловаться не приходилось.
        - Вы в порядке? - Я попытался заглянуть внутрь, но она закрывала собой весь обзор.
        С заднего сиденья на меня зарычал маленький песик песочного цвета с белой мордочкой. Такая, знаете, карманная собачка. В одежде. Смех, да и только.
        - Я пролила кофе в новой машине своего друга! - крикнула она из салона. На горячий асфальт плюхнулась вторая шлепка, полностью оголив ноги на подножке и обнажив красные ногти хозяйки. - Он тут везде. Поэтому нет, я не в порядке.
        - Ваш друг что, идиот? Это же несчастный случай.
        Она развернулась и посмотрела на меня так, будто я только что пнул ее собачонку.
        - Нет, не идиот. Идиот здесь ты. Поди, эсэмэски за рулем писал.
        Она была в ярости. Правда, слишком мила, чтобы напугать. Мне с трудом удавалось сдержать улыбку. Я прокашлялся.
        - Нет, не писал. И если уж говорить по справедливости, это вы ни с того ни с сего вдруг дали по тормозам.
        - Почему это ни с того ни с сего? Мне надо было остановиться. - Она продолжила уборку.
        Я догадывался, что, пролив на себя кофе, она просто машинально затормозила. Но играть с огнем не стал - плавали, знаем, - поэтому промолчал.
        Сунув руки в карманы, я качнулся на каблуках и покосился на вывеску «Вонс» слева от меня.
        - Ну ладно. Было приятно поболтать. Оставьте футболку на стекле, когда закончите.
        Она забралась на пассажирское сиденье и захлопнула дверь.
        Я покачал головой и, посмеиваясь, пошел в магазин.
        Когда вернулся, ее уже не было, моей майки тоже.
        Глава вторая
        Кристен
        Шон поставил стул посреди общей комнаты пожарного депо. Развернул его спинкой ко мне и уселся верхом. Он никогда не упускал возможности меня помучить.
        Я сидела в одном из шести кожаных кресел, стоящих перед телевизором. На коленях тихонечко рычал йорк по имени Каскадер Майк.
        Шон посмотрел на меня из-под своей дурацкой шевелюры и широко улыбнулся.
        - Ну что, подруга, подумала над тем, что я предложил?
        - Нет, Шон, во мне не живет мексиканец и вряд ли когда-то там появится.
        В кухню спустился капитан Хавьер. Поглаживая собаку, я продолжила:
        - Хочу, чтобы ты знал, Шон: если мне когда-нибудь понадобится искусственное дыхание, а кроме тебя парамедиков на земле не останется, не покупай на мои похороны цветы. Лучше отдай деньги зоозащитникам.
        Хавьер засмеялся и налил себе кофе. В соседнем кресле, уткнувшись в книгу, хихикнул Брэндон.
        - Шон, свали отсюда.
        Шон встал, взял стул и поволок его к столу, что-то бормоча под нос.
        Из туалета вернулась Слоан. На ней была та самая льняная юбка, купленная прошлым летом во время нашей поездки в Мексику, и сандалии, завязанные на икрах. Ну вылитая Елена Троянская.
        Моя лучшая подруга была красоткой: светлые волосы до пояса, на левой руке цветные татуировки, а на безымянном пальце сверкающий камень. Брэндон был ее личным пожарным и по совместительству женихом.
        Воскресенье - семейный день. Четверым ребятам, работающим в эту смену, разрешалось приглашать на завтрак друзей или родных. Сегодня среди гостей были только мы со Слоан. Жена Хавьера вместе с дочерями пошла в церковь, а у Шона не было девушки.
        Кто бы мог подумать.
        Формально я пришла к Джошу, четвертому парню из команды, хотя и никогда его раньше не видела.
        Джош - новый водитель и лучший друг Брэндона, недавно перевелся из Южной Дакоты. Он будет шафером, а я подругой невесты на свадьбе Слоан и Брэндона через два месяца, 16 апреля. Джош не смог присутствовать на помолвке, поэтому сегодня мы просто обязаны были встретиться.
        Я посмотрела на время. Терпеть уже не было сил - желудок сводило от голода. Сегодня очередь Джоша готовить завтрак, но его до сих пор нет. Никто другой готовить не собирался, и мне приходилось довольствоваться кофе.
        Мы еще ни разу не виделись, а он меня уже бесит.
        - Ну и? - спросила Слоан, пристроившись в кресле рядом с Брэндоном. - Не хочешь рассказать, откуда у тебя эта футболка?
        Я взглянула на завязанную на талии черную мужскую майку с логотипом пивоваренной компании.
        - Не хочу.
        Слоан пристально на меня посмотрела.
        - Уехала за тампонами, а вернулась в какой-то непонятной футболке. Ты от меня что-то скрываешь?
        Брэндон оторвался от книги. В принципе, человек он спокойный. Не разменивается по мелочам. Но начни я объяснять, как обновила его новенький пикап черным кофе, он наградил бы меня таким осуждающим взглядом, что уж лучше бы наорал.
        И я решила не начинать этот разговор.
        Я все вычистила. Даже бампер не повредила, когда в меня въехали сзади. Потому что, пролив кофе, я от неожиданности нажала на тормоз. Меньше знает - крепче спит.
        Свою майку мне пришлось выбросить: ей я протирала салон, поэтому надела футболку того парня с парковки.
        - Это Тайлера, - соврала я. - Его запах. Я так по нему скучаю. - И уткнулась носом в воротник, притворяясь, что вдыхаю любимый запах.
        Черт, неплохо пахнет.
        А парень был ничего себе. Красивое тело - даже под одеждой. Симпатичный. И чисто выбритое мальчишеское лицо - все, как мне нравится.
        Мне срочно нужно потрахаться, а то уже незнакомцы начинают вызывать во мне столько фантазий. Как же долго. Целых семь месяцев мы не виделись с Тайлером.
        Слоан расплылась в улыбке:
        - Вот оно в чем дело. Как же это мило. Жаль, что завтра, в День святого Валентина, вы не сможете быть вместе. Ну потерпи. Еще три недельки, и он будет твоим навечно.
        - Угу. Скоро его переведут, и мы официально начнем жить вместе. - Внутри у меня все сжалось, но внешне я оставалась невозмутимой.
        Слоан улыбнулась и прижала руки к груди. Она не слишком-то любила Тайлера, но была очень романтичной натурой.
        Живот совсем скрутило, и я скорчила гримасу. Сейчас была не самая лучшая полоса в моей жизни. Все это плюс голод, авария, полиция в три часа ночи, о чем я еще не рассказывала Слоан, - в общем, настроение хоть куда. Я так устала, что вместо телефона попыталась было зарядить чашку с кофе.
        Слоан взглянула на часы и, не говоря ни слова, достала из сумочки болеутоляющее. Привычным движением, отточенным до совершенства за пять лет совместного проживания, она протянула мне стакан воды и две таблетки.
        Проглотив пилюли, я повернулась к Брэндону.
        - Хорошая книга?
        - Неплохая, - ответил он, посмотрев на обложку. - Если хочешь, дам почитать, когда закончу.
        Внезапно он повернулся к двери и заулыбался.
        - Смотрите-ка, кто пришел.
        Я обернулась и остолбенела от удивления. На пороге стоял тот мужик из «Вонс», держа в руках пакеты с продуктами.
        Мы в изумлении уставились друг на друга. Вдруг он посмотрел на мою, вернее, на свою футболку, и ухмыльнулся.
        Я встала, посадив Каскадера на стул. А мой недавний знакомый поставил сумки и направился прямо ко мне. Я затаила дыхание: интересно, как он обыграет эту ситуацию.
        Брэндон положил книгу на подлокотник и поднялся.
        - Джош, это Кристен Петерсон, лучшая подруга Слоан. Кристен, знакомься, Джош Коуплэнд.
        - Привет! Рад познакомиться. - Он пожал мне руку чуть сильнее, чем следовало бы.
        - Взаимно, - прищурилась я.
        Продолжая держать меня за руку, Джош обратился к приятелю, но смотрел он при этом на меня.
        - Брэндон, старина, я слышал, ты в выходные купил новую машину? - незаметно подмигнул мне Джош.
        - Хочешь посмотреть? - предложил Брэндон.
        - Давай после завтрака. Как же я люблю запах новенького авто. Моя уже насквозь провоняла кофе.
        Я бросила на него безумный взгляд, и он еще больше расплылся в улыбке. Брэндон, кажется, ничего не заметил.
        - В машине еще остались пакеты? Я помогу, - вызвался Брэндон. Слоан уже отправилась на кухню разгружать покупки.
        - Я справлюсь, - отмахнулся Джош, глазами приглашая меня выйти.
        - Составлю тебе компанию, - подхватила я. - Забыла кое-что в машине.
        Он распахнул передо мной дверь.
        - Только попробуй что-нибудь рассказать, - ткнув пальцем в его грудь, набросилась на мужчину я, как только за нами закрылась дверь.
        Я боялась не столько за пролитый кофе, сколько за то, что меня поймают на отчаянном вранье. Вообще-то я никогда не вру, но, по закону подлости, в этот один-единственный раз попалась, и сейчас меня начнут шантажировать.
        Джош приподнял бровь и наклонился ко мне.
        - Воришка, ты украла мою футболку.
        - Если хочешь получить ее назад, держи рот на замке. Не забывай, кто въехал мне в зад. Так что ты тоже в невыгодном положении. - Я сложила руки на груди.
        Уголки его губ слега приподнялись в чертовски привлекательной улыбке. И на щеках появились ямочки. Ямочки, черт возьми.
        - Я в тебя въехал? Ты уверена? Есть доказательства произошедшего? Пикап целехонек. Полицию никто не вызывал. По моей версии, на парковке возле «Вонс» истерила женщина. Я решил ей помочь и одолжил свою футболку, а она укатила, забрав майку себе.
        - Ну, тут ты ошибаешься, - обрадовалась я. - Никто никогда не поверит, что я истерила. У меня не бывает истерик.
        - Спасибо за информацию. - Он снова наклонился. - Я подкорректирую рассказ. Спокойная, но грубоватая девушка попросила помочь и украла мою любимую майку. Так лучше? - Он даже не пытался скрыть улыбку и теперь едва не смеялся в открытую.
        Придурок.
        Сжав губы, я вплотную подошла к нему. Моя наглость его явно удивила. Но он не отступил.
        - Я отдаю футболку. Ты молчишь. Всем хорошо, - сказала я, смотря ему прямо в глаза.
        - Оставь себе. Тебе идет. - Джош повернулся к машине и рассмеялся.
        Глава третья
        Джош
        По негласному правилу, я, как новенький, должен был готовить завтрак для всей команды. Глазунья по-мексикански - мое коронное блюдо.
        Пока идет испытательный срок - я, так сказать, стажер. Вообще-то пожарным я тружусь уже пять лет, но здесь отработал всего пять смен. Это значит, что за стол я сажусь последним, встаю первым и мою посуду. Прислуга, короче говоря. Помимо всего прочего, на мне унитаз и постельное белье. Другими словами, вся черная работа.
        Слоан с Кристен вызвались помочь, Брэндон тоже проявил сострадание. Они дружно принялись протирать столешницы и соскребать с тарелок остатки пищи, я мыл посуду, а Шон и Хавьер играли за столом в криббидж.
        Весь завтрак Кристен тайком, пока никто не видит, поглядывала на меня. Ситуация была забавной, поэтому я то и дело над ней подшучивал. Из разговоров стало ясно, что она всем сказала, будто это футболка ее дружка.
        Рассказывать правду я не собирался. Не хотелось портить Брэндону праздник. Машина, конечно, испачкана, но ведь он этого не знает. А вот изводить Кристен мне доставляло огромное удовольствие. Хотя она тоже была не промах и билась со мной на равных.
        - Джош, так значит, ты водишь пожарную машину, да? - спросила Кристен как бы между прочим, протирая плиту.
        - Вожу, - улыбнулся я.
        - Ну и как? Получается? Всегда удается вовремя остановить эту махину? - дернула она головой.
        - Не всегда. Бывает, что впереди кто-то резко тормозит, и тогда от меня уже ничего не зависит.
        Злобный взгляд. Ухмылка. И все по новой. Слоан с Брэндоном ничего не замечали, а я давненько так не веселился.
        - На свадьбе ты поведешь Кристен к алтарю. - Слоан подала мне разделочную доску и улыбнулась. - Она будет подружкой невесты.
        - Надеюсь, ходишь ты лучше, чем водишь, - еле слышно пробормотала Кристен.
        Я засмеялся и сменил тему, пока Слоан с Брэндоном не начали задавать вопросы.
        - Кристен, как зовут твою собачку?
        Щенок весь завтрак сидел у нее на коленях. Время от времени над столом показывалась головка с высунутым языком и заглядывала в тарелку хозяйки. Он был похож на пушистого эвока.
        - Каскадер Майк.
        - Тарантино? - удивился я и перестал мыть посуду.
        - Ты смотрел «Доказательство смерти»? - в свою очередь поразилась она.
        - А как же. Один из любимых фильмов. Курт Рассел в роли каскадера Майка. А что, у собачки проблемы? - поинтересовался я. Надпись на футболке маленького йорка гласила: «У меня проблемы».
        - Да, в основном с Шоном.
        Я прыснул.
        Слоан смела остатки кинзы в руку, бросила их в ведро. Брэндон достал мешок с мусором и завязал его.
        - У Кристен свой магазинчик онлайн, «Собачий рай» называется, - сказал Брэндон. - Она продает товары для мелких пород.
        - Правда? А что, например? - Я поставил на сушилку форму для запекания.
        Кристен вылила кофейную гущу и сунула ее в мешок для компоста.
        - Одежду, переноски, всякие лакомства. Слоан сама их готовит. Но хит продаж - это ступеньки.
        - Ступеньки?
        - Ну да. Маленьким собачкам трудно запрыгивать на высокие кровати. Поэтому мы делаем на заказ по размерам заказчика лесенки в едином стиле с интерьером.
        - И пользуется спросом? - Я сунул в сушилку последнюю тарелку и снял перчатки.
        - Конечно. Неужели кто-то будет ставить страшную пенопластовую лестницу из соседнего зоомагазина рядом с роскошной кроватью за пару тысяч?
        - Кажется, понял, - согласился я.
        - Кстати, я только что вспомнила. У меня ведь больше нет мастера, - пожаловалась она Слоан.
        - Как? Давно? - нахмурилась та.
        - С тех пор, как Мигель уволился на прошлой неделе. Он устроился в «Юниверсал». Сбежал от меня, как от прокаженной. А у меня три заказа горят.
        - И что будешь делать? - покачала головой Слоан.
        - Дам объявление на «Крейгслисте», - пожала подруга плечами. - Надеюсь, не нарвусь ни на какого извращенца, который продаст мои органы на черном рынке.
        Я снова рассмеялся.
        Брэндон вставил в ведро новый мешок и кивнул в мою сторону.
        - У него, кстати, неплохо получается. Джош отличный плотник.
        - Правда? - Слоан посмотрела на меня.
        Брэндон уже полез в карман за телефоном. Я знал, что он задумал. Хочет показать гавайский бар у меня на заднем дворе. У Селесты. У Брэда.
        - Вот, смотрите. - Он пустил телефон по кругу. - Его рук дело.
        Слоан одобрительно закивала и передала телефон Кристен. Та посмотрела на фото и взглянула на меня.
        - Неплохо, - нехотя похвалила она.
        - Спасибо. Но подработка мне не нужна, - отмахнулся я. Не хватало еще по выходным стругать копеечные лестницы для собак. У самого в гостиной до сих пор не протолкнуться из-за коробок.
        - Ну конечно, кому нужны лишние две сотни баксов за три часа работы? - пренебрежительно махнула рукой Кристен. - Точно не Мигелю.
        Я остолбенел:
        - Две сотни?
        Слоан побрызгала столешницу универсальным чистящим средством с ароматом лимона.
        - Бывает и больше. Да, Кристен? Зависит от оформления.
        Кристен уставилась на подругу, взглядом заставляя ее заткнуться. Потом перевела взгляд на меня.
        - Мы берем по четыреста-пятьсот долларов за штуку плюс доставка. Доход делим пополам с мастером минус материалы. Поэтому да, иногда выходит больше.
        - А можно посмотреть на эти ступеньки? Фотография есть? - заинтересовался я.
        Без всякого энтузиазма Кристен передала мне телефон, и я пролистал галерею с нелепыми крошечными лестницами, на которых в разных нарядах позировал Каскадер Майк. Ничего сложного. По крайней мере для меня.
        - Знаешь, думаю, можно попробовать. Если никого не найдешь, обращайся.
        Несколько таких лесенок, и я смогу выплатить кредит. Это же живые деньги.
        - Лучше попытаю счастья у торговцев органами, - помотала головой Кристен.
        Слоан охнула, а Брэндон в изумлении уставился на нас.
        - Ты уверена? - Я окинул ее взглядом с ног до головы. - Может, обсудим все за чашечкой кофе?
        Кристен прищурилась. Я в ожидании поднял брови.
        - Ладно, - будто превозмогая боль, выговорила она, - можешь взяться за эти чертовы ступеньки. Но только пока я не найду другого человека. А я буду его искать, уверяю тебя.
        Слоан продолжала сверлить нас взглядом.
        - Ребят, вы ничего не хотите нам рассказать?
        Не моргнув глазом, Кристен выпалила:
        - Он пялился на мою задницу.
        - Не отрицаю, - признался я. - Мне нет оправдания. Но задница отменная.
        Брэндон захохотал, а Слоан пристально посмотрела на подругу. Кристен изо всех сил пыталась состроить сердитую физиономию, но было видно, что комплимент ей понравился.
        Кристен выдохнула:
        - Дай мне свою почту. Я пришлю заказы. Как сделаешь, скажешь мне, и я отправлю транспортные этикетки. Товар буду проверять до отправки в FedEx лично, поэтому даже не думай халтурить.
        - Постой-ка, у тебя нет мастерской? - удивился я. - Где, по-твоему, я должен все это строгать?
        - У тебя что, нет гаража или кладовки?
        - Я живу в квартире.
        - Ну вот. Похоже, что все отменяется, - ухмыльнулась она.
        Слоан взглянула на подругу:
        - Кристен, у тебя же пустой гараж на три машины почти все время простаивает. Может, он сможет работать там?
        Кристен покосилась на Слоан.
        - С удовольствием, - обрадовался я.
        Вдруг замигали красные лампочки, и нас оглушила сирена. Поступил вызов. Кристен продолжала сверлить меня гневным взглядом. Хреново. Как-то не заладилось у нас с этой капризной подружкой невесты.
        Не везет.
        Брэндон поцеловал на прощанье Слоан. Скорее всего, девчонки уже уйдут, когда мы вернемся.
        - Мы тут все доубираем, - пообещала она.
        - Возьми мой номер у Брэндона, - бросила мне Кристен, скрестив руки на груди, видимо, давая понять таким образом, что не собирается обмениваться рукопожатиями.
        Поскольку вызов был медицинский, пожарное обмундирование надевать не пришлось. Поэтому мы с Брэндоном сразу побежали в гараж, где стояла машина. Я почувствовал, что Кристен смотрит мне вслед, и улыбнулся. Она меня ненавидит. Как и все женщины в моей жизни - обычная история в последнее время.
        Не считая Селесты, все шесть сестер и даже мама злились из-за моего переезда. Более того, маленькие племянницы холодно отвечали на звонки. Всего по семь-восемь лет, а уже научились строить из себя обиженных.
        - Как тебе Кристен? - улыбаясь, спросил Брэндон, когда мы садились в машину.
        - Вроде ничего, - пожал я плечами, надевая наушники.
        Мы с Брэндоном целый год служили вместе в Ираке. Он знал меня как облупленного. В других обстоятельствах Кристен была бы для меня идеальной парой, как раз в моем вкусе. Мне нравились миниатюрные брюнетки и, по всей видимости, женщины, которые вечно меня куда-нибудь посылают.
        - Ничего? - удивился он, надевая гарнитуру. - Поэтому ты пялился на ее зад?
        Усмехнувшись словам Брэндона, в машину залез Хавьер, а за ним Шон.
        - Кристен просто секси. Каждый раз, когда она здесь, я любуюсь ее задницей. - Он тоже надел наушники. - Правда, меня один раз цапнула ее собака.
        Все дружно рассмеялись, и я завел мотор.
        - Я ей не нравлюсь. К тому же у нее есть парень. Да и мне пока никто не нужен. - Я нажал на кнопку, чтобы открыть гараж, и добавил: - Еще с прошлой не рассчитался.
        В буквальном смысле слова.
        Глава четвертая
        Кристен
        По дороге домой меня ждал допрос.
        - Что, черт возьми, такое было между тобой и Джошем? - спросила Слоан, как только ее старенькая «Королла» вывернула с парковки пожарной части. - С каких это пор ты обижаешься, когда кто-то пялится на твою задницу?
        Я и не обижалась. Меня вообще ничто не обижает, кроме цветной капусты и тупости. Просто не хочу видеть этого придурка, потому что, когда он смотрит на меня, мне очень тяжело не смотреть в ответ.
        Джош представлял собой человеческую версию мороженого, которое лежит в морозилке, когда ты на диете. Он в моем вкусе, а у меня давно не было секса. Так зачем же себя истязать. Не каждому мужику под силу тягаться со мной, когда я на взводе, и для меня эта небольшая перепалка была чуть ли не любовной игрой. Зачем же зря мучиться и ежедневно подвергать себя такому испытанию.
        - Если я расскажу правду, ты не сдашь меня Брэндону? На чьей ты стороне теперь, после помолвки?
        - Рассказывай, - засмеялась она.
        И я выложила ей все про пролитый кофе и футболку.
        - Ничего себе, - выдохнула она, сворачивая на бульвар Топанга Каньон. - Брэндон никогда об этом не узнает. Клянусь.
        Я усмехнулась.
        - Да уж, кроме шуток. Он на пять минут одолжил мне пикап, чтобы съездить за тампонами, а я умудрилась и пролить кофе, и столкнуться с машиной его лучшего друга.
        Я бы взяла машину Слоан, но дело было чрезвычайно срочное, и слушать все эти бесконечные инструкции просто не было времени: подергай ключ, когда жмешь на газ, дверь открывай плечом, не обращай внимания на скрипящие ремни. К тому же не хотелось истечь кровью на парковке супермаркета из-за того, что не заводится двигатель. В этой машине никто бы не заметил ни пролитого кофе, ни вмятины. Ее можно было разбить в хлам, и это только пошло бы ей на пользу.
        - Почему у Брэндона новая машина и мотоцикл, а ты до сих пор водишь эту развалюху?
        - Мне она нравится. - Слоан довольно улыбнулась. - А Джош красавчик, да?
        - Если бы у меня никого не было, я бы с ним переспала.
        Слоан удивленно вскрикнула и уставилась на меня. В плане секса она была несколько консервативна. Обожаю ее шокировать и делаю это при любой возможности.
        - Что такого? - пожала я плечами. - Я с прошлого года ни с кем не спала. А этот запах сводит меня с ума. - Я сунула нос под воротник. - Тестостерон и кедр в одном флаконе. А как он мыл посуду, видела? Именно из-за таких мужиков я часто вспоминаю слова бабушки: всегда носи чистое белье, вдруг попадешь в аварию.
        - Ты ведешь себя как мужик, - покачала головой Слоан.
        - Как бы я хотела быть мужиком и избавиться от всех этих женских проблем. - Я снова поморщилась от боли и положила руку на живот.
        - Стало хуже? - Подруга посмотрела на меня и остановилась на перекрестке.
        Хуже некуда.
        - Нет, все как обычно.
        Ни к чему Слоан знать правду. Она слишком близко к сердцу принимает чужие проблемы, тем более проблемы близких ей людей - такой уж она человек. Я не собиралась посвящать ее в медицинские подробности, пока у них с Брэндоном не закончится медовый месяц. Пусть радуется и наслаждается каждым мгновеньем.
        Не стоит портить жизнь еще и ей.

* * *
        Когда позвонил Тайлер, я проверяла почту. Слоан высадила меня у дома час назад. Живот до сих пор болел, и состояние было ужасное. Я долго смотрела на звонящий телефон и взяла трубку только после четвертого гудка.
        - Привет, милый. - Мой голос звучал намного веселее, чем я себя чувствовала на самом деле. Он редко звонил, может, раз в неделю - обычное дело, когда встречаешься с военным. И хочешь не хочешь, но отвечать надо всегда.
        Сегодня, правда, не хотелось.
        - Здравствуй, Крис, - услышала я знакомый акцент, ассоциировавшийся у меня со страстью. Немного французский или, может, испанский? Такой голос был только у него. - Посылку я получил. Ты моя спасительница.
        Поставив ноутбук на столик, я пошла на кухню. Каскадер посеменил за мной.
        - Хорошо. А то я боялась, что вовремя не дойдет.
        - Уже в пятницу была здесь. Не могу дождаться, когда мне удастся попробовать кофейные зерна в шоколадной глазури.
        - Ага. - Я взяла бутылку «Клорокса», тряпку и открыла холодильник. Обычно я хожу, когда говорю по телефону. Но когда нервничаю, мне обязательно нужно заняться уборкой.
        На этот раз нервы взяли верх.
        Я начала доставать контейнеры и коробки из-под сока и расставлять их на полу, придерживая телефон плечом.
        - Я обязательно куплю их к твоему приезду, и они будут ждать тебя в буфете.
        В буфете. В нашем буфете. Не знаю, почему меня это так пугает. Я подтащила к холодильнику мусорное ведро и начала скидывать туда все старые коробки.
        - Завтра День святого Валентина! - пропел он, пытаясь меня поддеть.
        Я пренебрежительно фыркнула в холодильник. Ненавижу День святого Валентина. И он прекрасно об этом знает. Пустая трата денег.
        - Надеюсь, ты не собираешься присылать мне цветы, - сухо отрезала я.
        - А что ты хочешь, чтобы я прислал? - улыбнулся он по ту сторону трубки.
        - Что-нибудь полезное, что мне наверняка пригодится. Фотку члена, например.
        - Как дела дома? - спросил Тайлер со смехом.
        Я дотянулась до верхней полки, чтобы вытащить оттуда двухлитровую бутылку «Спрайта».
        - Все по-старому. Кстати, как у тебя со столярным делом? - Я перевернула шипящую бутылку над раковиной и дождалась, пока все стечет.
        - Никак. А что?
        - Да просто Мигель ушел, - промямлила я.
        - Как? Почему?
        - Нашел другую работу. Теперь мне нужен новый мастер. Есть один парень на примете, на крайний случай. - Я с трудом сняла с дверки полку со специями. - У него нет мастерской, как у Мигеля, поэтому придется приютить его у себя в гараже.
        - Я совершенно не умею работать с деревом, Крис. Слушай, если дашь объявление, не проводи собеседования без меня. Столько придурков развелось, а ты дома совсем одна.
        Я сразу вспомнила утренний звонок в 911, но не стала рассказывать о нем Тайлеру. Он только расстроится, а помочь все равно ничем не сможет.
        Осторожно вытащив бутылочки с горчицей и кетчупом, я начала мыть полочку под краном.
        - Какие планы, когда приедешь? Как думаешь, когда сможешь устроиться на работу?
        Не то чтобы у Тайлера не было денег, у него богатенькие родители. Но если он целыми днями будет дома, не уверена, что смогу вынести наш союз.
        Мы встречаемся уже два года, однако Тайлер военный и приезжает редко. Мы познакомились в баре как раз в одно из его увольнений. У нас любовь на расстоянии, и другие отношения пока нам неведомы. Одно дело, когда отпуск две недели в году, страстный секс, кафе, рестораны. И совершенно другое, когда вы живете под одной крышей и постоянно мозолите друг другу глаза.
        Будущее меня пугало. Мне предстояло сменить практически невидимого мужчину на человека, который круглосуточно будет рядом.
        И я сама это предложила.
        Он собирался продлить контракт, но я взбунтовалась. Сказала, что больше так не могу, и поставила ультиматум: остаешься в армии - я ухожу. Но вскоре поняла, что и так жить я тоже не смогу. Не то чтобы я его не любила. Просто моя жизнь кардинально менялась.
        - Как только вернусь, пойду на собеседование в Госдеп, - сказал он. - Но вряд ли меня тут же возьмут. Так что, пока суд да дело, побудем вдвоем.
        Я поджала губы и перевернула полочку, чтобы она подсохла.
        - Ну да. Пока ждем, можем снять домик на берегу Биг-Бэр или что-нибудь в этом духе. Съездим на Санта-Каталину. Повеселимся.
        - Мысли шире. Зачем сидеть в Калифорнии, если можно поехать туда, где мы еще не бывали?
        Тайлер любил путешествовать.
        Я неохотно улыбнулась и перешла к следующей полке. Каскадер залаял. Он всегда заводился, когда видел открытый холодильник. Я никогда не кормила его со стола, но, видимо, Слоан баловала его кусочками индюшки, когда бывала здесь.
        - Я слышу своего злейшего врага? - спросил он. - Пусть только попробует еще хоть раз меня укусить.
        Я дернула полку, она не хотела выниматься.
        - Или что?
        - Или я утоплю его в пруду, - засмеялся Тайлер. Я знала, что он шутит, но все равно разозлилась.
        - Как ты воюешь с вооруженными боевиками, если не можешь справиться с двухкилограммовым йорком? - Я хорошенько дернула полку, и та поддалась, но банки со специями зазвенели.
        - Этот толстяк весит всего два кило? Не может быть! - захохотал он.
        Я тоже засмеялась и немного смягчилась.
        - Он просто пушистый.
        - Да я шучу. Ты же знаешь, я люблю твоего пса. - Он замолчал на секунду. - Mi amor?
        Наша игра. Я замолчала и улыбнулась. Положила полочку из-под специй на кухонный стол и захлопнула холодильник.
        - Amore mio? - спросил он по-итальянски.
        Я молчала. Хотелось услышать это еще разок. Или два.
        - Meine Geliebte?
        Может, немецкий?
        - Mon amour?
        А-а. Вот оно. Французский всегда меня цеплял.
        Тайлер был из семьи военнослужащих. Его родители служили дипломатами и ездили по всему миру. К тому возрасту, когда обычный ребенок начинает говорить, Тайлер знал уже четыре языка. Сейчас девять. Он был переводчиком. И самым умным мужчиной из всех, что мне доводилось встречать в своей жизни.
        В основном он выполнял синхронный перевод, при этом самостоятельно овладел этим ремеслом. Тайлер говорил на арабском и фарси, за что его очень ценили на Ближнем Востоке. Они делали все возможное, только бы удержать его на службе. Так что решение покинуть ряды американской армии очень многое говорило о его отношении ко мне.
        Я прислонилась спиной к дверце холодильника и сползла на пол, улыбаясь во весь рот.
        - Слушаю тебя.
        - Ты переживаешь из-за моего приезда? Слышу, как ты там все начищаешь.
        Он слишком хорошо меня знал.
        - А ты не переживаешь? Давай посмотрим правде в глаза. Все это как-то дико, правда? Мы никогда не проводили вместе больше двух недель, а теперь ты переезжаешь ко мне. Что, если я сведу тебя с ума? Что, если на пятнадцатый день ты задушишь меня во сне?
        Что, если я убью тебя во сне?
        На бумаге все казалось идеальным. У него своего жилья не было. Зачем покупать? Все равно будет постоянно зависать у меня. Да и если он собирается жить здесь, то разве не будет платить за квартиру?
        Этот переезд обсуждался уже полгода. С тех самых пор, как мы разъехались со Слоан и я купила дом. Поэтому в принципе все было предсказуемо. Но почему-то казалось, будто все это происходит внезапно и очень стремительно.
        - Крис, я сойду с ума, только если проведу еще два года на другом конце земного шара. Не только тебе все это надоело. Все будет хорошо. А если что-то пойдет не так, ты пошлешь меня куда подальше и выгонишь из своего дома.
        Я хмыкнула и взялась за голову. Господи, да что же со мной такое?
        - Тайлер, у тебя бывает такое, что ты психуешь и не можешь остановиться?
        - Ты самая спокойная из всех женщин, что я знаю. За это я тебя и люблю. Нервничать - нормально. Мы делаем важный шаг. - И он сменил тему: - Как ты себя чувствуешь? Когда будет операция?
        - Через два с половиной месяца. Через неделю после свадьбы Слоан. И у меня уже нет анемии, - добавила я.
        - Это хорошо. Как же мне хочется быть сейчас рядом и заботиться о тебе.
        - Правда? Будешь покупать мне прокладки? - издевательски спросила я, зная, что такая обязанность оскорбляет его мужское достоинство. Мужчины слишком напряженно относятся к покупке женских штучек. Никогда не понимала, что в этом такого.
        - Давай не будем забегать вперед.
        Я закатила глаза и заулыбалась.
        - К счастью для тебя, помощь мне требуется только в одном. Я уже на стены лезу.
        - Слава богу, что только на стены, - засмеялся он.
        В моей голове предательски завертелись мысли о Джоше.
        Тайлеру не о чем беспокоиться. Я не изменяю ему. Никогда не изменяла и не собираюсь.
        Этого можно легко избежать, если не терять здравого смысла.
        Например, не ставить себя в заведомо уязвимое положение. Другими словами, не нанимать красавца пожарного-плотника, который будет часами сидеть у тебя в гараже.
        Джош станет своего рода тестом на выносливость для моей силы воли.
        - Послушай, Крис, мне пора. Я постараюсь позвонить еще через несколько дней. И не волнуйся больше. Жду не дождусь, когда мы снова увидимся. И тогда уж оторвемся по полной, - добавил он.
        Настроение немного поднялось. Насколько мы оторвемся, будет, конечно, целиком и полностью зависеть от моего ненормального цикла. Но предложение хорошее.
        - И я жду не дождусь, - улыбнулась я.
        - Люблю тебя.
        - И я тебя.
        Я отключила телефон и поглядела на устроенный мной хаос рядом с холодильником. Сидящий в самом центре Каскадер смотрел на меня. Его беленький подбородок был похож на бородку Щелкунчика.
        Все хорошо. Все будет хорошо.
        Но после этого еще три часа я с таким же усердием, не покладая рук, намывала кухню.
        Глава пятая
        Джош
        Через два дня после того небольшого ДТП я стоял на пороге Кристен и стучал в дверь. По ту сторону затявкала собака. У меня только что закончилась смена. Кузов пикапа был завален строительными материалами. Брэндон разрешил прочесать свой гараж в поисках необходимых электроинструментов. Слава богу. Работа была временная, поэтому не хотелось тратиться на весь этот хлам.
        Дверь моя новая знакомая открыла одетая в розовый халат и с зеленой маской на лице.
        - Привет! Заходи.
        У ног тут же запрыгал Каскадер Майк. Я наклонился, чтобы приласкать его, но хозяйка одернула меня:
        - Не стоит. Он кусается.
        - Мы уже знакомы. Я даже держал его на руках, - напомнил я.
        - У него искаженное чувство ответственности за меня, а вся память хранится в мозгу величиной с орех, - пробурчала она. - Подожди, через несколько минут он успокоится. Тогда станет безопаснее.
        Я посмотрел на маленький пушистый комочек под ногами. Тот одновременно рычал и вилял хвостом. Я прошел в дом и, пока Кристен не видела, наклонился и тайком потрепал Каскадера Майка по голове.
        У входной двери возвышалась неустойчивая гора коробок с наклейками FedEx. Кофейный столик покрывали аккуратно разложенные кипы бумаг. Посредине стоял ноутбук, а рядом с ним еще холодное пиво. На бутылке виднелись капельки. «Уже выпиваешь? А ведь еще только завтрак».
        - Еще печеньки ела, - пробурчала она.
        Я хмыкнул.
        В доме было чисто. Всего по минимуму, но чисто. Немного пахло хлоркой. На комоде стояла огромная ваза с цветами. От любимого на День святого Валентина, догадался я. Терпеть не могу этот праздник. Лишний повод купить какую-нибудь ерунду по завышенной цене. Хорошо, что в этом году я одинок.
        - Гараж здесь. - Кристен открыла дверь в прачечной.
        Над сушилкой, прямо на уровне моих глаз висели крошечные кружевные трусики. Я невольно задержал на них взгляд, возможно, чуть дольше, чем подобает.
        После Селесты у меня никого не было. Я занимался сменой работы и переездом, был измотан. И, честно сказать, пока что наслаждался отсутствием в своей жизни любви. Эта передышка нужна была мне как воздух.
        По собственному опыту могу сказать, что все женщины, даже те, с которыми у тебя просто секс, рано или поздно начинают выматывать. Поэтому я не особо торопился возвращаться к прежнему счастью.
        Я встал за спиной Кристен и через плечо заглянул в гараж. Просторный и по большей части пустой, если не считать нескольких контейнеров, расположившихся в дальнем конце, и новенькой черной «Хонды», стоящей в последнем боксе.
        Кристен повернулась ко мне, зеленая маска уже немного потрескалась по краям.
        - Туалет вниз по коридору. Содовая в холодильнике. Если что-нибудь надо будет, кричи. Я принесу вентилятор. На улице под сорок. - И она ушла.
        Ладно, прием был не самый теплый, но, по крайней мере, меня впустили.
        Я подогнал пикап к гаражу и начал разгружаться, когда хозяйка дома, спустившись по лестнице, поставила вентилятор. Затем она вышла на улицу, прямо в своей зеленой маске и халате, и вложила мне в руки аккуратно сложенную футболку.
        - Вот. Я постирала.
        - Спасибо.
        Водитель проезжающей мимо машины во все глаза глядел на Кристен. Я удивленно посмотрел на нее.
        - Тебе плевать, что подумают люди?
        - Разве не заметно?
        - Заметно.
        - Можешь приступать. - Она развернулась и зашла в дом, а я улыбнулся ей вслед.
        За последние два дня я несколько раз думал о Кристен. Мне даже хотелось поскорее встретиться, чтобы снова вступить с ней в перепалку.
        Я поинтересовался у Брэндона насчет ее ухажера. Не напрямую, конечно. Просто спросил, почему она не попросила его помочь со ступеньками, - выдумал предлог, чтобы побольше узнать.
        Брэндон видел его лишь однажды, почти год назад. Ничего конкретного рассказать не смог. По его словам, парень как парень. Но ему показалось, что Слоан его невзлюбила. Я попытался выведать подробности, но друг мой лишь пожал плечами: просто не нравится.
        Спустя два часа я заглянул в гостиную.
        - Где, ты сказала, туалет?
        Она уже переоделась в спортивные штаны и футболку и лежала на диване с грелкой на животе. Маски на лице не было.
        - Вниз по коридору, вторая дверь. Опусти за собой сиденье, - ответила она и, не открывая глаз, поморщилась.
        - Ты в порядке?
        - Все хорошо.
        Выглядела она совсем наоборот. Казалось, будто у нее были самые адские месячные, какие только можно представить.
        - Обезболивающее уже пила? - поинтересовался я.
        - Две таблетки аспирина в четыре утра. - Даже слова ее были пропитаны болью.
        Я посмотрел на часы.
        - Аспирин можно чередовать с «Мотрином». У меня есть в сумке, я принесу.
        Я пошел к машине, взял две таблетки и, захватив из холодильника бутылку воды, принес все это ей. Кристен с благодарностью приняла помощь.
        - Вас что, часто вызывают на менструальные боли? - спросила она, снова устраиваясь на диване и закрывая глаза.
        - Нет. Но вокруг меня всегда было много женщин, поэтому я знаю симптомы. А еще, не забывай, я же фельдшер. Не стоит принимать аспирин при спазмах. Лучше «Алив» или «Мотрин».
        - Да, знаю. Просто таблетки закончились, - пробубнила она.
        - Поеду куплю что-нибудь на обед. Тебе что взять? - Если буду обедать сам, то неплохо бы предложить и ей, сообразил я.
        Она открыла один глаз и посмотрела на меня.
        - Ничего, - сказала она и, поморщившись, села, - я сама съезжу в магазин.
        - Чего тебе надо? Я куплю. Все равно ведь поеду.
        Она прижала грелку к животу и уставилась на меня.
        - Ты не захочешь покупать то, что мне нужно. Поверь.
        Я фыркнул:
        - Что? Прокладки? Тампоны? У меня шесть сестер. Я давно в деле. Скинь сообщением, что купить. - И я пошагал к гаражу, пока она не начала возражать. Мне никогда не составляло труда покупать всю эту женскую чепуху, да и Кристен не производила впечатления женщины, которая стеснялась бы своих женских штучек.
        Она не постеснялась. Прислала мне длиннющий список. Все с максимальным впитыванием: ультра и ночные. Я проявил инициативу и взял еще «Мотрина».
        В «Макдональдсе» заказал и на нее тоже, прикинув, что в таком состоянии ей вряд ли удастся что-нибудь приготовить.
        Вернувшись, выложил пакет с тампонами на диван.
        - Спасибо, - поблагодарила она, поднявшись и заглянув в пакет. - Я выпишу тебе чек. Никогда не встречала мужчину, который сам бы вызвался такое купить.
        - Твой парень боится, что кассир подумает, будто у него начались месячные? - пошутил я и плюхнулся на диван рядом с ней, поставив кулек из «Макдональдса» себе на колени.
        Она улыбнулась. Кажется, ей немного полегчало. «Мотрин» начал действовать.
        Я принялся вытаскивать покупки.
        - Картошка фри. - Я сунул ей в одну руку красную коробочку и мороженое - в другую.
        Она в растерянности смотрела то на меня, то на руки.
        - Мои сестры, когда у них месячные, всегда хотят чего-нибудь солененького и сладкого, - пояснил я, доставая остальную еду. - Картошка фри и мороженое. Они всегда посылали меня в «Макдональдс». Я купил на автопилоте. Вот еще «Биг Мак» и два чизбургера. Не знал, что тебе больше нравится.
        Ее лицо подобрело, и она впервые с начала нашего знакомства казалась незащищенной, как будто только что решила полюбить меня. Видимо, я наконец-то завоевал ее расположение, хотя и с помощью тампонов.
        - Значит, шесть сестер, да? Младших? Или старших? - спросила она.
        - Я самый младший. Родители остановились, когда наконец-то заполучили мальчика. Отец говорил, что рыдал от счастья.
        - Ничего себе. Теперь понятно, почему ты угощаешь женщин во время критических дней мороженым. Бьюсь об заклад, когда их месячные совпадали, они окружали тебя и подставляли нож к горлу.
        - «Биг Мак» или чизбургер? - засмеялся я.
        - Чизбургер. А как вы познакомились с Брэндоном? - спросила она, поставив мороженое на столик и взяв ломтик картошки.
        Я передал ей чизбургер, завернутый в желтую бумагу.
        - Во флоте.
        - Ты морпех? - Она удивленно подняла брови.
        - Кто морпехом был, тот морпехом и останется, - проговорил я, вынимая из коробки «Биг Мак».
        Она осмотрела меня с ног до головы:
        - Сколько тебе лет?
        - Двадцать девять. Как и Брэндону.
        Каскадер Майк неожиданно соскочил с дивана и начал неистово лаять в пустоту. Я до чертиков перепугался, а она даже не вздрогнула, будто это было обычное дело. Собака посмотрела в никуда и, довольная тем, что, что бы там ни было, исчезло, несколько раз крутанулась вокруг себя и легла обратно на диван. Сегодня на его футболке красовалась надпись «Я слабак».
        - А тебе сколько? - в свою очередь спросил я.
        - Двадцать четыре, как и Слоан.
        Она выглядела старше своих лет. Но и Слоан мне всегда казалась старше.
        - Хм. - Я откусил кусок сэндвича и глубокомысленно его прожевал. - Ты выглядишь старше.
        Кристен удовлетворенно улыбнулась. Значит, понравилось.
        - Как работается на новом месте? - продолжила она наш разговор.
        Похоже, ответ был написан у меня на лице.
        - Правда? Так плохо? - Казалось, она была удивлена.
        Я покачал головой.
        - Не знаю. Так-то нормально.
        - Ну что? Расскажи мне.
        Я поджал губы.
        - Просто в моей прежней части мы не ездили по медицинским вызовам. В смысле, ездили, конечно, но раза три в день, не больше.
        - А здесь сколько раз?
        - Двенадцать? Пятнадцать? Полный аврал. Но все это ерунда по сравнению с пьяными бомжами. Приходится везти их в бесплатные клиники. Вчера, например, один палец себе на ноге отрезал.
        - Блин, как же много среди нас дебилов. - Она доела свою картошку.
        - Мой дед всегда говорил: «Дебила даже скотчем не исправишь», - произнес я, сунув в рот трубочку.
        - Хм. Нет. Но звук заглушить можно.
        Я рассмеялся и чуть не подавился содовой. Мне нравилось ее чувство юмора, тем более сейчас, когда предметом насмешек был не я.
        - Знаешь, почему-то никогда раньше не думала о пожарных в таком русле, - сказала она, когда я успокоился. - Эта профессия так идеализирована. Мечта каждого мальчишки, - саркастично проговорила она.
        Я заглянул в коробку с картошкой фри.
        - Да уж, это точно. Но все совсем не так, как думают многие.
        В последнее время я принимал весьма сомнительные решения. Ни одно из них пока не доставило мне удовольствия. Опустился до стажера, денег кот наплакал, а вся моя работа заключалась в том, чтобы накладывать повязки на идиотов. Разве только вот эта вот история может оказаться интересной…
        - Почему ты переехал? - спросила она.
        Я пожал плечами.
        - Расстался с девушкой. Мы с Селестой встречались три года. Решил, что надо сменить обстановку, больше работать. Да и рядом с сестрами жить уже порядком надоело. Я вдруг понял, что, когда служил, любил их намного больше, - сухо сказал я.
        - Расстаться была ее идея или твоя? - Она развернула чизбургер, вытащила огурец и съела его. Затем перевернула булочку на бумагу и соскребла весь лук.
        - Моя, - ответил я.
        - Почему? - Она откусила сэндвич.
        - Причин куча. Но главное, она не хотела детей. А я хотел. Но этот вопрос даже не обсуждался.
        Кристен снова кивнула.
        - Действительно, веская причина.
        На самом деле таких веских причин было много. Я терпеть не мог ее привычку ходить по магазинам и ее неспособность придерживаться выбранной профессии. Селеста была вечным студентом, прыгала с одного курса на другой, но так ни один и не закончила. Помощник юриста, ветеринар, ассистент стоматолога, младшая медсестра, фельдшер, - наверное, она была самой недообразованной официанткой в Южной Дакоте.
        - А у тебя как? Я слышал, есть парень? - спросил я, оглядывая комнату в поисках фотографии. Когда я заезжал к Слоан и Брэндону за инструментами, у них повсюду были расставлены рамки и памятные сувениры и висели картины. В доме же у Кристен стены были пусты. Может, конечно, Слоан забрала все себе, когда съезжала.
        - Да, Тайлер. Он приезжает через три недели. Будет жить со мной. Тоже морпех, кстати.
        Я глотнул колы.
        - Первый раз будешь жить с кем-то?
        - Я жила со Слоан. Но да, с мужчиной в первый раз. Посоветуешь что-нибудь?
        Я сделал вид, что думаю.
        - Корми его и почаще занимайся с ним сексом.
        - Хороший совет. Правда, я надеялась, что это будет его обязанность, - сказала она, смеясь.
        Улыбка так преобразила ее лицо, что я поразился ее красоте. Естественная. Длинные густые ресницы, гладкая безупречная кожа, теплый взгляд. В прошлый раз она мне тоже показалась симпатичной, но хмурый вид не красит человека.
        Я прокашлялся, стараясь не смотреть на нее.
        - Так, значит, маленькие собачки, да? - Я кивнул на Каскадера Майка, чья мордочка лежала у нее на коленях. Язык высунут. Он даже не был похож на настоящего, как плюшевая игрушка. - Мне кажется, такая собака тебе совсем не подходит.
        Она с любопытством взглянула на меня.
        - А какая собака мне подходит?
        - Не знаю. Просто у меня есть некий стереотип. Мне кажется, что таких собак обычно заводят какие-нибудь Пэрис Хилтон и маленькие старушенции. Значит, это он послужил толчком к открытию бизнеса? - Я откусил от «Биг Мака».
        - Да. Я хотела кое-что ему купить, но в интернете ничего подходящего не оказалось. Пришлось мастерить самой. Люди сходят с ума из-за своих питомцев. Так что бизнес процветает.
        Что правда, то правда. Взять хотя бы те заказы, которые выполняю я. Она явно может обеспечить себе достойное существование. Впечатляет.
        Я немного наклонил голову.
        - Но, в принципе, они ведь бесполезные существа? Маленькие собачки ни на что не годятся.
        Кристен усмехнулась.
        - Ну, во-первых, он прекрасно тебя слышит. А во-вторых, это рабочая собака.
        - Что он делает? Оказывает личную поддержку? - Такое ощущение, будто сегодня все заводят животных только ради этого. - Не считается. Собаку, которая везде болтается с тобой, нельзя назвать рабочей. Это не работа.
        - А что, по-твоему, считается? - спросила она.
        - Полицейская собака. Служебная или поисково-спасательная собака. Сторожевая собака. Охотничья собака.
        Она предельно серьезно взглянула на меня, положила руку на головку Каскадера Майка и заявила:
        - Это охотничий пес.
        - Ты сейчас обидела всех охотничьих собак в мире. - Я достал телефон и нашел фотографию одного знакомого лабрадора с пойманной уткой в зубах. - Вот охотничий пес.
        Похоже, фото ее совсем не впечатлило.
        - Ну да, эта собака охотится на уток. А мой Каскадер охотится на женщин.
        Я недоверчиво хмыкнул.
        - Что? Я серьезно. Он как приманка для девушек.
        Я взглянул на пса. Симпатяга.
        Она отложила чизбургер на кофейный столик, подтянула собаку к себе на колени и принялась покачивать его как младенца. У того изо рта выкатился и безвольно повис язык.
        - Заключим сделку? В следующий раз, когда пойдешь в магазин, возьми его с собой.
        - Я не могу взять его в магазин. - Я помотал головой.
        - Почему?
        - Ну, потому что это не служебная собака.
        Она засмеялась.
        - Каскадеру можно заходить куда угодно. Он же в одежде. Он не собака, а аксессуар.
        Я задумчиво прожевал ломтик картошки.
        - То есть я могу просто держать его на поводке?
        - Нет, его надо посадить в сумку.
        Я захохотал.
        - Тампоны я еще могу купить, но прийти в магазин с собачкой в сумочке, нет уж, увольте.
        - Не в сумочке, а в ранце. Все мужики так ходили бы, если бы знали секрет. Это главный элемент стратегии. Мужчины не заводят таких собак. Они заводят таких собак. - И она показала на мой телефон. - Посмотри на этого милашку. Поверь мне. От девчонок отбоя не будет.
        Притягивать девчонок мне не особенно хотелось, но почему-то идея иметь общую шутку с Кристен мне понравилась.
        - Ладно. Ты меня заинтриговала. Проверю твою теорию.
        - И если я права?
        - Признаю, что ты права.
        Она сморщила губы.
        - Ну нет. Так не пойдет. Если я права, ты попозируешь с ранцем для моего сайта. Мне нужен мужчина-модель.
        Черт, во что я ввязываюсь?
        - Почему-то мне кажется, что я заведомо проигравший, - усмехнулся я. Была не была. Где наша не пропадала.
        - Почему проигравший? Я даю тебе возможность воспользоваться моим специально натренированным охотничьим псом, чтобы затащить в постель женщину.
        Я самодовольно улыбнулся.
        - Знаешь, не хочу хвастаться, но с этим у меня проблем никогда не было.
        Она слегка качнула головой.
        - Уверена в этом. Ты же настоящий секси-пожарный. - И она показала на мое тело.
        Я отпил содовой и улыбнулся ей.
        - Значит, ты думаешь, что я сексуальный, да?
        Она еще раз осмотрела меня.
        - Ты должен кое-что знать обо мне, Джош. Я всегда говорю то, что думаю. И не привыкла скрывать своих мыслей. Да, ты сексуальный. Наслаждайся комплиментом, потому что не все, что я говорю, будет тебе нравиться. А мне совершенно плевать, что тебе нравится, а что нет.

* * *
        Через два дня снова началась моя смена. Я сидел в гостиной после того, как полчаса в одиночку отмывал кухню. Остальные любили после обеда сходить в спортзал, но тренажеров на всех не хватало. Я был стажером, поэтому выбирать не приходилось - если нет свободных мест в зале, остается только телевизор.
        В гостиную вошел Брэндон с бутылкой воды и плюхнулся в кресло.
        - Шон потерял книжку, которую я ему одолжил.
        - Что за книжка? - спросил я, переключая каналы.
        - «Дьявол в белом городе». Клянусь, что бы я ему ни дал, он либо теряет, либо портит.
        - В туалете смотрел?
        - В первую очередь. Поглядывай по сторонам, может, увидишь, ладно? Уверен, он бросил ее где-нибудь в гараже. Наверное, придется покупать новую, - проворчал он.
        - Зачем ты ему давал?
        Брэндон махнул рукой.
        - Да не знаю я. Сам виноват, да? - Он покачал головой. - Кстати, как там подработка?
        Я улыбнулся, вспомнив о Кристен.
        - Она клевая. Оба дня несколько раз зависала со мной в гараже, болтая всякую чепуху. Смешная такая.
        Не хочу обижать Брэндона, но с Кристен мне нравится работать куда больше. Если я и согласен выполнять чьи-то приказания, то только ее, причем дни напролет.
        Он засмеялся.
        - Вообще-то я спрашивал про работу. Но вижу, что мысли твои заняты совершенно другим. - И он улыбнулся так, будто только что выиграл пари. - Я знал, что она тебе понравится.
        - Что ты можешь о ней рассказать? - Я с довольным видом посмотрел на приятеля.
        Единственный человек, с которым я могу обсудить эту тему, - Брэндон. Ему без разницы, о чем трепаться. Одному богу известно, сколько всего мне пришлось выслушать о Слоан.
        - Что ты хочешь знать? - Он пожал плечами.
        Все.
        - Ну, не знаю. Расскажи хоть что-нибудь. Ты ведь знаком с ней столько же, сколько и со Слоан.
        Брэндон на секунду задумался.
        - Значит, так. Она умна.
        Это точно. Она неплохо считает. Я видел, как она, принимая заказы по телефону, в уме подсчитывала сумму, налог и все такое.
        - Она боевая. Не любит проигрывать. Пару раз мы играли в покер у нас со Слоан, и оба раза Кристен доходила до финального розыгрыша, хотя обыграть наших друзей нелегко. Она энергичная.
        - Думаешь, у них с тем парнем все серьезно? - спросил я. - Они вроде собираются вместе жить, да?
        Вот о чем мне действительно хотелось знать.
        Он удивленно глянул на меня.
        - Изменять она ему точно не будет.
        Я и не имел в виду, что надеюсь на измену. Но раз уж зашла речь, стало любопытно.
        - Откуда ты знаешь?
        - Ну, я никогда не видел, чтобы она крутила с кем-нибудь за его спиной. Да и не похожа она на такую девушку. Кристен слишком принципиальна.
        Мне нравилась ее преданность. Многие женщины идут налево, проводив жениха на службу. Такие случаи не редкость. Долгая разлука делает свое дело. То, что она не поддается искушению, многое говорит о ней, как о человеке, но в то же самое время это значит, что у них все серьезно.
        - Думаешь, она выйдет за него?
        Он заулыбался и покачал головой.
        - Ну, ладно. - Брэндон взял с моего подлокотника пульт от телевизора и выключил звук. - Хочешь знать, что я думаю? - Подавшись вперед, он облокотился на колени и сцепил руки в замок. Теперь мы с ним были почти на одном уровне. - Мне кажется, она не любит этого парня настолько, насколько могла бы любить.
        Это уже что-то. Я выпрямился.
        - Почему ты так думаешь?
        - Не знаю. Интуиция. Язык телодвижений. Слоан. Если лучшая подруга не в восторге от твоих отношений, то поддерживать их становится сложнее. К тому же Кристен не производит впечатления по уши влюбленной женщины. Похоже, инициатива больше исходит с его стороны. Мне так показалось, когда я видел их вместе. Но это было уже почти год назад. Возможно, ситуация изменилась.
        Я постучал пальцем по подлокотнику и посмотрел на татуировку «Морская пехота», набитую на предплечье Брэндона. У меня была такая же на груди. Мы делали их в одно время.
        - У нее дома нет ни одной его фотки. Ни одной.
        Обычно девчонки любят расставлять фотографии. И то, что их нет в доме, должно что-то значить.
        - Зато в «Инстаграме» полно.
        Я снова вздохнул.
        - Послушай, приятель, - улыбнулся мне Брэндон, - ты же знаешь, как это бывает. Приезжаешь из командировки, своего жилья нет, поэтому переезжаешь к девчонке. Возможно, в этом все дело. Просто так удобнее. Или же там и впрямь любовь. Хочешь совет?
        Я выжидательно глядел на него.
        - Будь рядом. Когда он вернется, случится одно из двух. Они или расстанутся, или поженятся. Если расстанутся, ты узнаешь об этом первым. Куда торопиться? Тебе же нравится быть с ней. - Он пожал плечами. - Ну так и наслаждайся. Стань ей другом.
        Другом. Почему бы и нет. Это будет несложно. А что мне еще остается?
        Глава шестая
        Кристен
        Я стояла на пороге гаража с тарелкой в руках и смотрела на голый мускулистый торс, склонившийся над полуготовой лестницей.
        Вот почему я не хотела с ним связываться. Зачем мне эти проблемы? У меня есть парень, хороший парень. Но теперь каждый раз, спускаясь в гараж, я натыкалась на Джоша, полураздетого, взмокшего мужика.
        Хотя по сравнению с Мигелем вид, конечно, был куда лучше.
        Джош уже неделю работал у меня. Сделал несколько заказов, и сделал, надо сказать, неплохо. Он и правда был прекрасным плотником. Вчера вечером поступило еще четыре заявки, как специально, чтобы этот полуголый мужчина остался в моем гараже на все выходные. А потом ему вновь придется вернуться к своей настоящей работе и заступить на очередную сорокавосьмичасовую смену.
        Он повернулся и одарил меня улыбкой на миллион долларов. Ровные белоснежные зубы, поднятый с одной стороны уголок губ. Волосы растрепаны как у мальчишки. Джош заметил, что у меня в руках тарелка, и шумно выдохнул, как лопнувший шарик. Я спустилась по лестнице и подала ему обед.
        - Я приготовила лазанью.
        Он с подозрением заглянул в тарелку. Готовить я не умела. Об этом знали все. В том числе и Джош. Это была лазанья от «Стоуфферс»[3 - «Стоуфферс» (англ. Stouffer’s) - торговый знак быстрозамороженных полуфабрикатов готовых блюд.], которую я подогрела. В принципе, с технической точки зрения, я ее действительно приготовила.
        Я уже угощала его на прошлой неделе. Раскисшими макаронами с сыром, неприглядного вида сэндвичем и вареным хот-догом. Было бы грубо с моей стороны готовить для себя, а ему ничего не предложить. В конце концов, он тоже меня однажды накормил.
        А может, наоборот, было грубо заставлять его есть мою стряпню. Даже не знаю, что хуже.
        - Спасибо. Пахнет вкусно, - с надеждой в голосе произнес он. Джош никогда не отказывался от моей еды, но сегодня принес обед с собой, о чем громко объявил, как только вошел в дом.
        - Может, зайдешь, поешь за столом? - предложила я.
        Он посмотрел на часы и тыльной стороной ладони вытер со лба пот. В гараже работал вентилятор, но температура все равно держалась на отметке в тридцать градусов, даже несмотря на открытую дверь.
        - С удовольствием. - Джош отдал мне тарелку и отвернулся, чтобы надеть футболку. Я стояла и смотрела, как мышцы его широкой спины медленно скрываются под серой тканью. Но отвела глаза, как только он повернулся обратно. Будто вовсе и не смотрела.
        На пороге у его ног запрыгал Каскадер. Джош схватил его в охапку, подержал минутку и позволил лизнуть лицо.
        Эмоции у моего малыша как американские горки: никогда не знаешь, чего от него ждать. Но Джош, похоже, ему понравился. А вот Тайлера он ненавидел. Я с ужасом ждала переезда. Каскадер даже не давал ему сесть на кровать. Одна мысль об этом запускала во мне бешеный чистящий механизм.
        Интересно, позволит ли Майк дотронуться до кровати Джошу? Уверена, что позволит.
        Но от этой мысли хотелось убираться еще больше.
        Джош помыл на кухне руки, взял из холодильника колу и придвинул к столу стул. Но съев небольшой кусочек, тут же скривился.
        - Что?
        - Не до конца разморозилась. - Он сделал большой глоток колы и поморщился.
        Я встала, взяла у него тарелку и сунула в микроволновку.
        Промокнув рот салфеткой, мой гость глотнул еще содовой, будто пытался избавиться от кусочка льда, застрявшего в зубах.
        - Почему бы нам не заключить сделку? Когда я здесь, готовка на мне.
        - Не будь я такой практичной, могла бы и обидеться, - махнула я рукой, прислонившись к кухонному шкафчику.
        Он засмеялся, и на щеках у него вновь появились ямочки. Как же все-таки хорош, зараза. Я же, напротив, на его фоне казалась какой-то оборванкой.
        Странная реакция на присутствие в доме привлекательного мужчины: я делала все, чтобы выглядеть как можно хуже.
        Мысли о Джоше проносились в голове без моего ведома. Круговорот уже завертелся, и я ничего не могла с этим поделать. Но внешне все оставалось под контролем. Своей одеждой я как бы говорила: «Мне это неинтересно», хотя воображение пускалось во все тяжкие, совершенно забыв о наших с Тайлером отношениях.
        На голове красовался грязный пучок волос, а одета я была так, словно собиралась играть в волейбол на заднем дворе. Футболка с дыркой под мышкой была выбрана неслучайно.
        - Знаешь, я хотел спросить, - начал Джош, - нельзя ли будет чуть позже принять у тебя душ?
        Джош, голый, в моем душе.
        - Конечно.
        - У меня свидание, так что ехать домой, а потом обратно совсем не хочется.
        - Неужели надо поблагодарить за это Каскадера? - спросила я, стараясь не показать, что новость меня расстроила. А чему тут, собственно, радоваться? Запищала микроволновка, и я снова поставила перед ним тарелку.
        - Ты оказалась права. Настоящий охотничий пес, - еле слышно произнес он.
        - Что-что ты сказал? Я тебя не слышу, - засмеялась я.
        - Охотничий пес, говорю. Рада? - заулыбался он в ответ.
        Джош взял с собой Каскадера в строительный магазин, как мы и условились, а вернувшись, бросил лишь: «Предупреди заранее, когда будет фотосессия».
        Он сунул палец в самую середину лазаньи, проверяя температуру и, кажется, остался доволен. Затем слизал с руки соус и принялся есть. Свою тарелку я тоже отправила в микроволновку и в ожидании облокотилась на шкаф.
        На телефон пришло сообщение.
        Слоан: «Хорошо ли ты себя ведешь рядом с этим красавчиком?»
        Я ехидно заулыбалась.
        Кристен: «Нет. Он только что засунул палец в мою лазанью».
        Слоан: «Какого черта?!»
        Я засмеялась.
        Слоан: «Ну вот, теперь у меня глаз дергается. Спасибо».
        Вызвать нервный тик у Слоан - все равно что ударить в силомер и услышать заветный звонок. Я это обожаю. Казалось бы, за двенадцать лет можно было уже привыкнуть к моему чувству юмора, но нет, она всегда попадается на удочку.
        Слоан: «Не забывай, что трогать нельзя, только смотреть. Если, конечно, ты не порвешь с Тайлером».
        Я прищурилась. Ее любимая тема.
        Кристен: «Ни за что».
        Предрассудки Слоан относительно моего парня сводились к простой фразе: «Не вижу».
        Но не видела она не его и меня, а его и нас.
        И мне кажется, я знаю почему. Тайлер не водил мотоцикл. Не любил охоту. Не играл в покер. Пиву и виски предпочитал бокал дорогого вина. Театр любил больше, чем кино. В тот единственный раз, когда они встречались с Брэндоном, им не о чем было поговорить, разве что о флоте, да и то работа Тайлера была весьма специфична и не имела ничего общего с обычными морпехами.
        По мнению Слоан, Тайлер не вписывался в картину нашего будущего, наполненного бассейными вечеринками и барбекю. Он скорее стал бы своим на каком-нибудь фуршете или официальном приеме.
        Не люблю фуршеты. Там всегда подают какие-то странные закуски.
        Я вытащила лазанью из микроволновки и уселась напротив Джоша.
        - Скоро вечеринка, - сказал он. - Ты не против, если к ней я тоже здесь подготовлюсь? А то мне до дома ехать полчаса в другую сторону.
        Слоан пригласила нас на ужин, чтобы мы помогли разложить приглашения по конвертам и рассортировать сувениры для гостей. Это была обязанность невесты, которую Слоан собиралась исполнить в своем духе. Она попросила, чтобы все пришли нарядными: будем фотографироваться для «Инстаграма».
        - Конечно. Хочешь, возьмем «Убер» на двоих? Я хочу пить.
        - Да, можно и так.
        Я улыбнулась. Мне нравилось, что мы пойдем вместе. Помимо того, что он питал мои фантазии, Джош обладал еще одной очень интересной особенностью: был одним из тех немногих, кто меня не раздражал. Мне было приятно его общество.
        Опасное обстоятельство, надо признать.
        Зазвонил телефон, я ответила и откинулась на стуле, чтобы взять с тумбочки бланк заказа. Потом, записав заявку, я повесила трубку.
        Джон удивленно улыбнулся.
        - Вот это да, ты сразу меняешься, когда говоришь по телефону. Держишься очень профессионально.
        - Я ругаюсь, только когда пытаюсь впарить футболки с надписями «Сукин сын» и «Маленький говнюк».
        Джош засмеялся и вилкой отрезал себе еще кусочек лазаньи.
        - Что заказали? Опять ступеньки?
        Часть меня надеялась, что он спрашивал это, потому что ему нравилось приходить сюда, а для этого нужна была причина. Та же самая часть меня в наказание за такие мысли намеренно уронила на майку лазанью. Если я и дальше продолжу в неподобающей манере думать о Джоше, придется искать старые бигуди и завить с их помощью волосы.
        - Мои ступеньки есть уже в каждой комнате его особняка, - начала рассказывать я, вытирая салфеткой красное пятно от соуса. - Дейл мой лучший клиент. Шесть мальтийских болонок и миллионы долларов. У него стриптиз-клуб в центре Лос-Анджелеса. Два года отсидел за уклонение от налогов. Как же я его люблю. Раз в месяц он заказывает у меня двадцать четыре футболки для своих собачек. И предпочитает, чтобы я доставляла их ему лично.
        Джош нахмурил свой прекрасный лоб.
        - Ты сама отвозишь товар уголовнику?
        Я вопросительно подняла брови.
        - Ему восемьдесят три. Он одинок. Да и может ли скрюченный старик с хвостиком на затылке и собакой по имени Сержант Плюш-Игруш представлять какую-то угрозу?
        Джош засмеялся:
        - Плюш-Игруш? У всех мелких собак такие глупые клички? - Он отпил содовой.
        Я скомкала грязную салфетку и положила вилку.
        - Прежде чем назвать собаку, надо представить, как будет звучать это имя, когда ты будешь выкрикивать его, несясь за своим питомцем по улице в одном халате.
        Джош так неожиданно захохотал, что по подбородку у него побежала кола, и он подавился. Я протянула ему салфетку.
        - Ты уже думал насчет мальчишника? - поинтересовалась я, когда он пришел в себя.
        - Работаю над этим. У меня в запасе еще есть месяца полтора, так что торопиться пока некуда. А ты? - Он все еще смеялся и тряс головой.
        - Сначала мы пойдем в спа-салон. Потом поедем на лимузине в Голливуд и прошвырнемся по барам. Я уже делаю для Слоан футболку «Отсоси за доллар»[4 - «Отсоси за доллар» (англ. Suckforabuck) - популярная в США игра во время девичника, когда невеста надевает футболку с надписью «Suckforabuck», что в дословном переводе означает «отсоси за доллар», на которую крепятся сосательные конфеты, и предлагает прохожим или посетителям бара заплатить доллар и взять конфетку рукой или губами.], - поделилась я планами.
        Он снова наморщил лоб.
        - Что делаешь?
        - Погоди, сейчас покажу.
        Я принесла из комнаты футболку и показала ему.
        - Это что, леденцы?
        На расстоянии двух сантиметров друг от друга по всей футболке были пришиты конфеты.
        - Да. Случайные прохожие платят доллар и могут откусить с футболки конфету. Те, что на сосках, по пять долларов. Слоан будет в шоке.
        Джош снова засмеялся.
        - А вы куда везете Брэндона? - Я аккуратно повесила футболку на спинку стула и снова села.
        Он задумался.
        - Думаю, в Вегас. Никаких стриптиз-клубов. Может, какой-нибудь миленький отельчик, партия в гольф. Стейк-хаус. Работа у тебя определенно хорошо сказывается на моем бюджете.
        Брэндон никогда не ходил по стрип-клубам. То, что Джош об этом знал, многое говорило об их дружбе. Брэндон - отличный парень, но такие развлечения не для него. По характеру он интроверт. Не любит танцевать, даже близко не подойдет к караоке-бару.
        - Ему может понравиться, если ты сводишь его побриться опасной бритвой. Или на дегустацию бурбона.
        Джош одобряюще кивнул.
        - Мне подходит. Еще идеи?
        - Можешь достать мотоцикл. Он обожает байки и с удовольствием прокатился бы.
        Еще одна улыбка.
        - А ты знаешь толк.
        - У меня полно идей. Жалко, они не позволят вытворить что-нибудь прикольное по пути к алтарю. Слоан хочет, чтобы все прошло чинно. - Я закатила глаза.
        - Что ты придумала?
        - Пока ничего. Но хочу что-нибудь достойное вирусного ролика. Может, повторить финальную сцену из «Грязных танцев» или что-нибудь в этом роде.
        - Ну и что, что они против. Можно сделать сюрприз. Уверен, им понравится, когда они увидят.
        Я смерила его взглядом.
        - Ты умеешь так двигаться?
        - Еще как умею. Никто не загонит Малыша в угол. Дай знать, когда первая репетиция.
        Черт, эти ямочки.
        Уголки моих губ невольно приподнялись.
        - Из нас выйдет шикарный союз шафера и подружки невесты.
        Он улыбнулся и на долю секунды задержал взгляд на мне, внутри у меня сразу все задрожало.
        Как же сложно было не думать о том, как мы похожи. Во всем.
        Только с одной стороны стояло непреодолимое препятствие.
        Глава седьмая
        Джош
        Я сам не понимал, зачем согласился на это свидание. И Аманда тут вовсе ни при чем. Она была красива и мила, но не для меня.
        Кристен оказалась права насчет Каскадера Майка. Он был одновременно и лакомой приманкой, и охотничьим псом.
        Прежде чем поехать в строймагазин, я остановился перекусить. Рядом располагалась студия йоги, где только что закончилось занятие, и в радиусе пятнадцати метров от меня столпились женщины. Каскадер Майк был настоящим безумием, но среди дам чувствовал себя как рыба в воде. Щенок весь надулся и был само очарование, позволял брать себя на ручки и лизал всех в лицо. Кристен напялила на него футболку «Люблю папочку», и это, конечно же, сделало свое дело.
        Мы с Амандой сидели в баре всего в десяти минутах от дома Кристен. Я пригласил ее выпить, а не поужинать, на случай, если мы вдруг не найдем общий язык. Так я смог бы быстренько ретироваться. Она была одета в розовое обтягивающее платье и пахла персиками. Длинные каштановые волосы, сногсшибательные ножки, милые глазки.
        Слишком яркий макияж. Заказала какой-то фруктовый диетический мартини с зонтиком в бокале. Не ест чизбургеры.
        Она дотронулась кончиками пальцев до моего колена.
        - Мне надо в дамскую комнату. - Аманда прикусила губу, волосы каскадом падали ей на плечи. - Здесь подают превосходные салаты. Закажем столик? - Она подмигнула и соскользнула со стула.
        Я глотнул виски, при этом в стакане звякнули кубики льда, и взглядом проводил ее до туалета.
        Интересно, чем сейчас занимается Кристен.
        Я достал телефон и нашел ее номер. На втором гудке она взяла трубку.
        - Привет? Как дела? - Было слышно, как она стучит по клавиатуре.
        - Что делаешь? - Я облокотился на барную стойку.
        - Составляю счета. Как и полчаса назад, когда ты уходил. Что-то быстро пролетело твое свидание. Или ты звонишь узнать, нельзя ли воспользоваться моей комнатой для гостей?
        - А можно? - самодовольно улыбнулся я.
        - Если простыни поменяешь, - ответила она, не переставая печатать. - Какая у нас история? Я твоя сестренка? Мне нужны подробности, чтобы я все не запорола. А если она окажется сумасшедшей сучкой, которая будет потом искать тебя у меня, я вычту из твоей зарплаты сто баксов за нарушение правил.
        На мой смех оглянулся даже бармен.
        - Нет, мне не нужна твоя комната. Но спасибо за предложение. Буду иметь в виду. Моя дама в туалете.
        - Ты звонишь мне, пока она в туалете? Неужели так скучно?
        - Двадцать минут, - усмехнулся я, - она рассказывала мне о пользе органической пищи и веганской диеты. Я еще не обедал, но сейчас бы с удовольствием съел пепперони. Кстати, я всего в десяти минутах от тебя. Не хочешь поесть пиццы через полчасика?
        - Не откажусь.
        Я повеселел и боковым зрением увидел приближающееся ко мне розовое пятно.
        - Напиши, какую пиццу заказывать, - шепнул я и добавил громче: - Ну ладно, мне пора. Вызывают на работу. - Я повернулся к своей спутнице, затем достал кошелек и положил на стойку несколько купюр. - Извини, что приходится тебя бросать.
        Было видно, что она расстроилась, но, кажется, поверила в мою историю, отчего я немного успокоился и почти не почувствовал себя виноватым. Не надо было вообще ее приглашать. Я просто еще не готов. Больше такой ошибки не повторится.
        Я выбрал пиццу, взял темного пива «Стоун Брюинг» и направился к Кристен в надежде вернуться сюда вместе с ней.
        Мне вдруг подумалось, что именно так и надо было действовать с самого начала. Нельзя было тусоваться с Амандой.
        Кристен с Каскадером Майком в руках и с бигуди на голове открыла дверь.
        Если я и задавался когда-нибудь вопросом, как она ко мне относится, то ее внешний вид полностью подтверждал мои догадки: ей на меня плевать.
        На самом деле хорошо, что со мной она была собой. Но меня этот факт не впечатлял. Значит, она испытывала ко мне исключительно платонические чувства. С таким же успехом я мог бы быть ее другом-геем, или братом, или кем угодно. Я прочно оказался во френдзоне, и открывшаяся сейчас передо мной сцена была тому доказательством. Но чем ближе я узнавал Кристен, тем больше сей факт меня беспокоил.
        По всей видимости, с Тайлером у нее и правда серьезно.
        Она плюхнулась на диван и поставила ноутбук на колени.
        - Хочешь что-нибудь посмотреть?
        Убрав со стола аккуратную стопку счетов, я положил на их место пиццу.
        - Давай. - Я сел рядом и открыл для нее пиво.
        Было в этом что-то интимное: находиться в ее доме вечером. Совершенно другая энергетика. Приглушенный свет, все кажется тихим и спокойным. Да и я впервые был здесь не по работе, что совершенно меняло дело.
        - Спасибо. - Она взяла пиво и отдала мне пульт. - Надо закончить со счетами.
        - Как насчет «Доказательства смерти»? - спросил я, открывая коробку с пиццей. - Ты уже его смотрела, поэтому ничего не пропустишь.
        - Идеальный выбор.
        Я прокрутил каталог «Нетфликса» и нашел фильм. Между нами сидел Каскадер Майк в футболке «Я нравлюсь сучкам», и первые полчаса мы пили пиво и ели пиццу в тишине. Наконец она выключила и закрыла ноутбук.
        - Так что с ней было не так? - спросила Кристен, закинув ноги на столик.
        - С кем?
        - С той девушкой.
        - У нас с ней не оказалось ничего общего, - пожал я плечами. - Мне кажется, я пока не готов к свиданиям.
        - Зачем же ты ее приглашал? - Она посмотрела на меня, балансируя пивом на бедре.
        - Она работает инструктором по йоге. У нее классное трико, - подмигнул я.
        - Ну и козел же ты.
        - К тому же на меня налетела целая толпа. Я запаниковал.
        Кристен хмыкнула.
        - Ты хоть представляешь, какая у нее шикарная гибкость? - Она отпила из бутылки. - Ты облажался, чувак.
        Я поднес пиво к губам и улыбнулся.
        - Не переживай, я не расстроился. Кроме того, с таким женщинами тяжело. Чем лучше они выглядят, тем они безумнее. - Опыта у меня хоть отбавляй.
        - Это правило не универсально. Разве можно назвать Слоан сумасшедшей? А посмотри, как она выглядит.
        Я покачал головой.
        - Ну, не знаю. Мне кажется, она способна на безрассудные поступки, если ее к этому подтолкнуть. Просто Брэндон слишком мягкий, чтобы вывести ее из себя.
        Кристен засмеялась. Она потрясающе смеется. Этот звук для меня как награда.
        - Так, значит, инструктор по йоге оказалась веганом. Это хорошо. По крайней мере, не съест тебя с потрохами. Кстати, от тебя хорошо пахнет, - сказала она как бы между прочим.
        - Благодарю.
        От нее тоже недурно пахло. На моей футболке, которую она постирала, еще остался ее еле уловимый аромат. Даже не хочу говорить, сколько раз я вдыхал носом этот запах. А сколько раз я мечтал прижаться носом к ее шее, вообще не сосчитать.
        Приходится напоминать себе, что она несвободна. С хорошими женщинами всегда так.
        Рядом со мной сидела «классная девчонка». Тот редкий случай, когда девушка и умна, и прекрасна одновременно. Этакая старшеклассница, которая гуляет со всеми мальчишками, но ни с кем из них не встречается, считая их слишком маленькими. У такой девчонки есть парень-студент, и после школы он забирает ее на машине. Она легко обыграет тебя в пиво-понг, и у нее за спиной целая футбольная команда, которая разорвет тебя на части, если посмеешь ее обидеть. Но она никогда не позволит им этого сделать, потому что может сама за себя постоять.
        - Что? - вспыхнула она. - Никогда не видел женщину в бигуди?
        Я не сводил с нее глаз. Сидел и, как полный придурок, разглядывал ее лицо.
        - Просто пытаюсь представить, какой ты была в школе.
        - Не такой язвительной. Похудее.
        Я ухмыльнулся:
        - Театральный кружок? Спортивная секция?
        - Оркестр.
        - Почему-то я думал, что ты была старостой дискуссионного клуба.
        Она толкнула меня локтем.
        - А ты?
        - Спортом не занимался. Школа вообще как-то пролетела мимо меня. Ничего запоминающегося. - Я допил пиво. - А с какими парнями ты встречалась?
        Она отвернулась к телевизору.
        - В основном со студентами.
        Так и знал.
        Зазвонил телефон, лежащий с моей стороны столика. Кристен вздрогнула, поставила пиво и через мои колени потянулась за мобильником, случайно коснувшись меня.
        Мои глаза расширились от удивления. В первый раз она была так близко. До этого мне удавалось только коснуться ее руки.
        Если слегка надавить ей на спину, то можно будет отшлепать по заднице.
        Она схватила телефон и соскользнула с моих коленей.
        - Это Слоан. Весь день жду от нее звонка. - Она жестом попросила меня помолчать, нажала зеленую кнопку и включила громкую связь. - Привет, Слоан. Как дела?
        - Ты прислала мне картошку?
        Я чуть не прыснул от смеха, и Кристен зажала мне рот ладонью.
        - Что случилось? Ты получила анонимную картошку по почте?
        - Ты чокнутая, - сказала Слоан. - «Поздравляю, он-таки сделал предложение. PotatoParcel.com», - прочитала она, по всей видимости, сообщение. - Ты нашла компанию, которая пишет письма на картошке? Где ты находишь всю эту чушь?
        Глаза Кристен светились.
        - Не понимаю, о чем ты. А другой подарочек получила?
        - Да-а-а. В записке сказано не открывать, пока не позвоню тебе. Ты не знаешь, почему мне страшно?
        Кристен захохотала.
        - Можешь открывать. Брэндон с тобой?
        - Да, он здесь. Отчаянно мотает головой.
        Я тут же представил его лицо и еле заметно улыбнулся.
        - Ну ладно, я открываю. Похоже на трубочку от бумажных полотенец. Здесь какая-то пленка… А-А-А-А-А-А! Кристен, ты издеваешься? Что за фигня?
        Кристен покатилась со смеху, прижавшись лбом к моему плечу.
        - Я вся в блестках! Ты прислала мне хлопушку? Брэндон блестит с головы до ног! Весь диван засыпало!
        Теперь покатился и я. Закрыв рот, стараясь не проронить ни звука, я прижался к завывающей Кристен, мы оба тряслись от смеха. Но можно было и не конспирироваться.
        - Постой-ка, кто там у тебя? - спросила Слоан.
        - Здесь Джош. - Кристен вытерла слезы.
        - Вроде он на свидание сегодня собирался? Брэндон говорил, что у него свидание.
        - Он ходил, но потом вернулся ко мне.
        - Вернулся к тебе? - Слоан моментально сменила тон. - И что вы там вдвоем делаете? Не забывай, о чем мы с тобой говорили, Кристен… - поддела она подругу.
        Кристен посмотрела на меня. Слоан, похоже, не поняла, что телефон был на громкой связи. Кристен выключила динамик и прижала трубку к уху.
        - Созвонимся завтра. Я люблю тебя! - Она отключилась и положила телефон на столик, все еще хихикая.
        - И о чем это вы говорили? - спросил я, удивленно подняв брови.
        Это хорошо, что она говорила обо мне. Очень хорошо.
        - Обсуждали тебя как сексуальный объект. Как обычно, - сказала она, пожав плечами. - Для такого горячего пожарного, как ты, нет ничего невозможного.
        Горячий пожарный, как ты. Я постарался не ликовать в открытую.
        - И часто ты так со Слоан? - спросил я.
        - Постоянно. Обожаю над ней прикалываться. Она такая доверчивая. - Кристен взяла пиво.
        Я засмеялся.
        - И как ты теперь будешь спать, зная, что ей целый месяц предстоит избавляться от блесток на диване?
        Она отхлебнула из своей бутылки.
        - С вентилятором на средней скорости.
        Я так сильно захохотал, что Каскадер Майк поднял голову и удивленно уставился на меня.
        Она переключила несколько каналов и остановилась на HBO. Шло какое-то шоу. Коридор до самой спальни был усыпан лепестками роз, а сама спальня заставлена свечами. Кристен кивнула на экран.
        - Не понимаю я такой романтики. Ты хочешь, чтобы у тебя в заднице лепестки застряли? И кто потом весь этот бардак убирать будет? Я? Типа, спасибо за цветочный секс, а теперь давай-ка все это выметем?
        - А столько свечей еще и пожароопасную обстановку создают. - Я ткнул бутылкой в телевизор.
        - Да? А попробуй-ка потом ковер от воска вычистить. Ну-ну, желаю удачи.
        Я искоса на нее посмотрел.
        - А что для тебя романтика?
        - Здравый смысл, - даже не задумываясь, ответила она. - На моей свадьбе не будет никакой романтики, сплошное веселье. Знаешь, какую я хочу свадьбу? - Кристен посмотрела на меня. - Хочу, чтобы священник был, как в «Принцессе-невесте».
        Я глотнул пива.
        - Когда придет время снимать подвязку, я посажу жену на стул и буду танцевать вокруг под «Stuck in the Middle with You», как в «Бешеных псах».
        - Да! И я хочу, чтобы мой муж примчался весь красный в последнюю минуту, как в «Мальчишнике в Вегасе». Потрясные вышли бы фотки.
        Я снова с улыбкой посмотрел на экран телевизора.
        Вот какое свидание должно было быть у меня сегодня. С такого свидания я должен был вернуться домой.
        - Послушай, - сказала она, откинувшись на спинку и поглядев на меня, - прости, что я нагрубила тебе в нашу первую встречу.
        Я хмыкнул.
        - Значит, больше не будешь смеяться над моим вождением?
        - Не буду. Но ты ужасный водила. Это правда.
        Я засмеялся.
        - У меня выдалась нелегкая неделя. А то утро было самым поганым из всех.
        - Что случилось? - Я сделал еще пару глотков.
        Она на секунду замолчала, как бы обдумывая, что сказать.
        - Ну, ты знаешь, Мигель ушел. И месячные просто кошмар. Я практически не спала, а в то утро, когда мы встретились, кто-то пытался пробраться ко мне в дом…
        - Что? Пробраться в дом? - В одно мгновение мое настроение изменилось. Я выпрямился и поставил пиво на столик. - Кто-то пытался забраться сюда? Кто?
        Похоже, моя реакция ее удивила.
        - Послушай, только не говори Брэндону. Слоан ничего не знает. Она постоянно смотрит все эти криминальные передачи, поэтому с ее воображением она себе нафантазирует. Не хочу ее пугать.
        - Полицию вызывала?
        - Конечно, вызывала.
        - Они его поймали?
        Она отрицательно покачала головой.
        - Нет, только нашли пару бычков во дворе и банку из-под пива. Было три часа ночи. Каскадер начал лаять. Я обошла дом и, когда дошла до задней двери, увидела, как кто-то поворачивает ручку с другой стороны. Дверь была заперта, и они убежали, когда я включила на крыльце свет. Что?
        Видимо ярость кипела не только у меня внутри, но и на лице.
        Ничего хорошего в этом не было. Она жила здесь одна, веса в ней не больше пятидесяти килограммов. Кто-то пытался к ней пробраться и бог знает что с ней сделать.
        - У тебя есть сигнализация? Пистолет?
        Почему она так спокойно ко всему относится?
        - Нет. Но скоро приедет Тайлер. Что может быть надежнее вооруженного морпеха, согласен?
        - Тебе нельзя оставаться одной, - нахмурился я.
        - Все в порядке, - отмахнулась она. - Я не для того тебе все рассказала, чтобы ты переживал. Просто хотела, чтобы ты знал, почему тогда спустила на тебя всех собак. Ты был последней каплей в этой чертовой неделе. Сначала это, потом Мигель ушел, я была так измотана, так злилась на всех, а тут еще «водятел», который въезжает в людей на перекрестках…
        - Полиция приняла какие-нибудь меры? Кто-нибудь еще сообщал о взломах?
        - Нет. Но вчера ночью… - Она вдруг запнулась.
        Я подождал.
        - Что вчера ночью?
        - Сегодня утром я нашла еще одну банку и два бычка.
        Я стиснул зубы. Решено.
        - Пока не вернется Тайлер, буду ночевать у тебя, - сказал я на полном серьезе. И не намерен был принимать отказ.
        Выражение лица Кристен смягчилось.
        - Мне очень приятны твои порывы и отвага, но большую часть времени ты все равно проведешь на работе. - Она мне подмигнула.
        - Послушай, если бы на твоем месте оказалась моя сестра, я был бы очень рад, если бы кто-то предложил ей такую помощь. Тебе нельзя оставаться одной, а маленький собачий свисток вряд ли тебя спасет. Этот тип наверняка знает, что ты живешь одна. Что, если он проникнет в дом? Или нападет на тебя, пока ты выгуливаешь собаку? - Я встал.
        - Ты куда?
        - Мы куда. Я еду домой, но одну тебя здесь не оставлю.
        - Едешь домой? Зачем?
        - За пистолетом.
        Глава восьмая
        Кристен
        Джош с серьезным видом протянул мне руку. Но я ее не приняла.
        - Это не обсуждается. Идем, - не моргая, произнес он.
        Я не двинулась с места.
        - Тайлеру это не понравится.
        - В следующий раз, когда он позвонит, передай трубку мне.
        - Тебе? - Он, что, серьезно?
        - Если мужчина оставляет свою девушку в опасности, он либо не в курсе происходящего, либо дебил. Какой у нас случай?
        Черт, какой же он классный.
        Я сжала губы.
        - Он в одиннадцати тысячах километров отсюда. Зачем его беспокоить, если он все равно ничем не может помочь?
        Когда встречаешься с военным, стараешься не рассказывать ему ничего плохого. Он не сказал мне, когда под его «Хаммером» взорвалось самодельное взрывное устройство и когда на КПП в его расположении подорвался смертник, а я скрыла от него, что у меня на заднем дворе какой-то урод ночью курил и пил пиво. Мы болтали только о всякой безобидной ерунде - таким было правило. Иначе можно с ума сойти.
        - Так я и думал, - сказал Джош. - Ты здесь одна не останешься. У тебя есть несколько вариантов. Звонишь Слоан, рассказываешь ей, что происходит, и живешь у нее до приезда Тайлера. Снимаешь номер в гостинице. Или разрешаешь мне ночевать в комнате для гостей. - Он смотрел на меня очень серьезно. - Я буду вести себя как обычный сосед. Ничего непристойного. Но тебе нельзя оставаться одной, пока этот ублюдок где-то рядом.
        Я безропотно вздохнула. Конечно, он прав. И честно сказать, мне было до чертиков страшно. В первый раз я немного заволновалась, но была уверена, что такого больше не повторится. Сегодня утром я же действительно испугалась. Когда Джош уехал на свидание и я снова осталась в доме одна, мне стало жутко. Чтобы успокоить нервы, пришлось весь день намывать комнаты.
        К Слоан нельзя. На прошлой неделе у них в гостевой комнате лопнула труба, и кровать все еще стояла разобранная. На диване спать не хотелось, как и платить за гостиницу. Черт бы все это побрал.
        - Едем, - повторил Джош.
        - Мне обязательно надевать лифчик? Если да, то я никуда не поеду, - безоговорочно заявила я. И бигуди я тоже снимать не собиралась.
        Мои слова помогли ненадолго разгладить его нахмуренный лоб. Джош помог мне подняться с дивана, потом пришлось подождать, пока я доставала две таблетки «Мотрина» на дорогу. Шел одиннадцатый день месячных, и заканчиваться они не собирались, но хотя бы ультравпитывающие прокладки сменились на обычные.

* * *
        Джош жил в студии, заваленной коробками. На полу лежал матрас, спальный мешок служил одеялом, а рядом стояла лампа - вот, пожалуй, и вся мебель. Помещение сильно пахло кедром.
        Пока я ждала в кухне, прислонившись к шкафчику, он рылся в коробках, помеченных как «Спальня».
        - Ты до сих пор не распаковал вещи. - Я огляделась вокруг, открыла шкаф рядом с микроволновкой, тот оказался пустым.
        Он закрыл одну коробку и перешел к следующей.
        - Я работаю сменами по сорок восемь часов, затем еду к тебе мастерить ступеньки для маленьких собачек. Ни на что другое времени не остается.
        Джош вынул черную металлическую коробочку и достал из нее миниатюрный пистолет.
        - Ого. Какой большой.
        - Знаешь, ты не первая женщина, которая мне это говорит, - усмехнулся он, вытряхивая из коробки патроны и вставляя их в зарядник.
        Чертовски сексуально.
        У меня звякнул телефон.
        Слоан: «Джош все еще у тебя?»
        Я набрала ответ.
        Кристен: «Слоан, у меня тут серьезные мужские дела. Не до тебя».
        Слоан: «Ты о чем?»
        Кристен: «Он вытащил свою пушку и показывает ее мне. Какой ОГРОМНЫЙ. Позвоню тебе завтра».
        Я отключила звук и улыбнулась, представив выражение ужаса, появившееся сейчас на лице Слоан.
        - Пригласи Брэндона, он поможет тебе разобрать вещи. - Я повернулась к Джошу.
        Тот убрал пистолет обратно в коробку.
        - Все нормально. Здесь только одежда. Постепенно разберется. Все, что было в доме, забрала Селеста. - Он выпрямился.
        - И ты позволил? - удивилась я, выдвинув ящик из-под раковины. Там лежала одна пластиковая вилка и два пакетика с кетчупом. - Это место нагоняет тоску.
        Неудивительно, что он постоянно зависал у меня после работы в гараже.
        - Мне казалось неправильным оставлять ее в пустом доме. Правда, она повесила на меня счета, которые я бы тоже с удовольствием оставил ей, - сказал Джош, обводя комнату таким взглядом, будто только что осознал, как выглядит это место со стороны. - Она сошлась с парнем по имени Брэд.
        Я усмехнулась:
        - Брэд? Бьюсь об заклад, он носит розовые шорты с карманами и пахнет «Аксом».
        Джош засмеялся и встал напротив меня, также облокотившись на шкаф и скрестив ноги.
        Я прокашлялась.
        - У меня дурацкий диван. Уверен, что хочешь на нем спать?
        Не то чтобы я не оценила его жест. Рядом с Джошем мне бы действительно было спокойнее.
        Если бы не переезд Тайлера, то Джош стал бы идеальным соседом. Стабильная работа. Полнедели нет дома, значит, дом в моем полном распоряжении, да и просто с ним здорово.
        Но главная проблема была в том, что меня к нему влекло. Я не смогла бы долго прожить с парнем, с которым мне хочется замутить. Потому что, скорее всего, этим дело и кончится. Было бы чересчур сподручно. Хотя мне всегда хотелось иметь соседа мужского пола, выбирать не приходилось. Сразу после школы я начала жить со Слоан, и это было классно. Но где-нибудь в другой реальности я бы однозначно выбрала мужчину.
        Джош скрестил руки на своей изумительной груди.
        - Уверен, что хочу. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится только из-за того, что я не захотел спать на диване.
        Я дернула головой так, что зашевелились бигуди.
        - Давно ты перестал рисовать члены где ни попадя?
        - Что? - рассмеялся он.
        - В смысле, сколько лет тебе было, когда ты перестал рисовать пенисы? Просто я подумала, что неплохо было бы делить дом с парнем, но потом вспомнила один минус: нарисованные члены на запотевшем зеркале в ванной.
        Я улыбнулась, снова увидев ямочки на его щеках.
        - Как раз на днях нарисовал член на пикапе Брэндона.
        Я засмеялась.
        - Значит, мужики всегда остаются детьми. Замечательно.
        Он улыбнулся:
        - Ты что, правда сейчас об этом думала?
        - Добро пожаловать в мой мозг. Пристегните ремни и не высовывайте руки из окон на протяжении всей поездки, - объявила я, заглядывая в ящик, который открыла пальцем.
        Рядом с запасным комплектом ключей и ручкой лежала фотография. Я взяла ее в руки. Рамка сделана из четырех небрежно раскрашенных палочек от леденцов, по всей видимости, ребенком. Магнит отвалился и лежал отдельно. На фото был Джош, он стоял на четвереньках, а на спине у него, как всадник, сидел мальчик. Я захохотала. Джош, раздвинув вещи, стоящие между нами, подошел и встал рядом.
        - Мой племянник Майкл. Два года назад. Это его подарок мне на день рождения.
        На секунду я перестала улыбаться.
        - Ты любишь детей, да?
        - Обожаю.
        Он стоял слишком близко. Руки скрещены, отчего мышцы напряглись и касались моего плеча. Как же хорошо от него пахло.
        Эта инструкторша по йоге облажалась по полной. Если бы она заткнулась и перестала трещать про тофу, возможно, он был бы сейчас с ней, а не здесь.
        Дура.
        - Хочешь большую семью? - спросила я, предвидя ответ.
        - Еще как. Я сам вырос в большой семье, и это было здорово. Хочу, чтобы у меня было пятеро, это как минимум. Правда, всегда думал, что к этому возрасту уже стану отцом.
        - Почему не получилось?
        Джош пожал плечами.
        - До двадцати двух служил в армии. Тогда я еще не был готов. Затем встретил Селесту. Она не хотела детей, но я все списывал на молодость, она младше меня. Ждал, что передумает, когда повзрослеет. Ну, ты знаешь?
        - Но она так и не передумала.
        - Нет, - покачал он головой. - Она чертовски разозлилась, когда я порвал с ней. Еще и поэтому пришлось оставить ей все. Она ни в чем не виновата. Это я изменил правила. Не мог больше поддерживать отношения, которые зашли в тупик.
        - Ясно. - Тупик. - Ты хочешь, чтобы всех этих детишек тебе родила жена, или будешь брать приемных?
        - Не, все должно быть по старинке.
        Меня накрыла досада, на которую я даже не имела права.
        Его темно-карие глаза уставились на меня.
        - А ты? Хочешь большую семью?
        Я покачала головой и отвела взгляд в сторону.
        - Я единственный ребенок в семье.
        - Но ты любишь детей? Хочешь своих?
        Я отдала ему фотографию, надеясь, что по глазам не видно, как разрывается мое сердце.
        - Да, конечно.
        И это была правда.
        Но этому не суждено случиться.
        Глава девятая
        Джош
        Она не шутила - диван действительно был неудобный. Твердый как камень. Вернувшись к Кристен, я переоделся в пижамные штаны и футболку. Как раз в тот момент, когда я решал, что же все-таки лучше, диван или раскладушка, раздался стук в дверь.
        В коридоре, выкручивая себе руки, стояла Кристен в бигуди, у ног Каскадер Майк. Я на секунду подумал, что во дворе снова появился незнакомец.
        - Джош? Можешь зайти ко мне в спальню?
        Я, словно волк, растянулся в широкой ухмылке, и она немного расслабилась.
        - Прекрати. Там паук. Убей его. Пожалуйста. Пока он не исчез и мне не пришлось спалить весь дом.
        - Оружие брать или?.. - засмеялся я.
        Она нервно запрыгала.
        - Джош, я не шучу. Я их терпеть не могу. Пожалуйста, помоги.
        Я взял с тумбочки несколько салфеток.
        - Ты не производишь впечатление человека, который боится пауков.
        - Когда я была маленькая, черная вдова убила моего шнауцера. Всю жизнь испытывать панический страх перед пауками намного дешевле, чем наблюдаться у психотерапевта. - Она внезапно остановилась на пороге спальни, будто там было невидимое силовое поле, и я чуть на нее не наткнулся.
        - Ну и? Где он?
        Кристен ткнула пальцем на стену по ту сторону кровати. Паук и вправду большой. Действительно, было чего испугаться.
        Ее спальня оказалась на удивление девчачьей. Даже не знаю, что я хотел здесь увидеть. Куча подушек и мягкое одеяло в изножье. Пахло так же, как от нее в тот день, когда я одолжил ей футболку, - зеленым яблоком.
        Каскадер Майк полез наверх по ступенькам из красного дерева под цвет кровати и, высунув язык, плюхнулся на розовое цветастое покрывало.
        Паук вдруг резко рванул с места, заставив Кристен взвизгнуть и прижаться к моей груди.
        Никогда еще в жизни я так не любил пауков.
        Я нежно взял ее за плечи и аккуратно отстранил от себя.
        - Что бы ты без меня делала? - спросил я, прижав паука салфеткой к стене, прервав тем самым его осаду.
        - Поехала бы к Слоан и Брэндону. - Когда я проносил мимо мертвого паука, чтобы утопить его в туалете, Кристен вжалась в дверной косяк.
        Я смыл салфетку и повернулся к ней.
        - Что-то я ничего не понимаю. Ты готова собрать вещи и свалить отсюда из-за какого-то паука, и при этом тебя не пугает, что по твоему двору разгуливает какой-то подозрительный тип?
        - По-моему, это очевидно. - Она заглянула в унитаз, чтобы убедиться, что паука больше нет.
        - Кстати, похоже, это была паучиха, причем в положении. Хорошо, что ты вызвала меня.
        Она захлопала в ладоши и еле слышно пискнула, чем очень меня рассмешила. Я скрестил на груди руки и удобно расположился в дверном проеме ванной комнаты.
        - На прошлой неделе мы ездили на вызов с пауком. Самый, пожалуй, глупый вызов в моей практике.
        - А я их понимаю. Сама была готова набрать 911.
        Я фыркнул от смеха.
        - Ну, ладно, спасибо, - поблагодарила она. - Если понадобится помощь, я к твоим услугам. В смысле, вдруг твое крыльцо атакуют сорняки, я с радостью помогу от них избавиться.
        Я улыбнулся, и мы продолжили молча стоять. Оба просто застыли на месте, хотя пауза уже явно затянулась.
        По ее лицу скользнула озорная усмешка.
        - Ты устал?
        В глазах у Кристен появился хулиганский блеск, и мне сразу перехотелось заканчивать сегодняшний вечер, несмотря на усталость.
        - Нет.
        - Давай поедем к Слоан и Брэндону и обмотаем их двор туалетной бумагой?
        Я засмеялся, и глаза у нее заискрились еще больше.
        - Да, знаю, что очень по-детски, - призналась она, - но мне всегда хотелось это сделать. А идти на дело одной нельзя: таковы правила.
        - Чтобы нас не заподозрили, придется завтра заявиться к ним и помочь с уборкой. Типа такое вот удачное совпадение, - предложил я.
        - Можешь попросить у Брэндона какой-нибудь инструмент? Я утром напишу Слоан, что мы заедем его забрать, тогда она что-нибудь приготовит. И позавтракаем, и искупим свои грехи, - хихикнула она.
        Полчаса спустя мы сидели, притаившись за моим пикапом, в двух домах от цели и разрабатывали план отступления. Кристен все еще была в бигуди.
        - Если они проснутся, - шептала она, - бежим в разные стороны, потом встречаемся в кафетерии на Ваноуэн.
        - Понял. Если поймают, ни в чем не сознавайся, как бы тебя ни пытали.
        Она тихонько хихикнула:
        - Ни за что. Меня не расколешь. - Она взяла один рулон и стремглав побежала к дому Слоан.
        Мы сработали быстро. Вся операция заняла не больше пяти минут. Обошлось без жертв. Вернувшись в машину, я так сильно смеялся, что только с третьего раза попал ключом в замок зажигания. И вдруг мы заметили, что на ее голове не хватает одной бигуди.
        Я отстегнулся.
        - Улики оставлять нельзя. Первое правило морских пехотинцев. - И мы вновь отправились искать потерю в траве.
        Бигуди была обнаружена под кучей туалетной бумаги возле почтового ящика.
        - Эй, - прошептал я, поднимая трофей. - Вот она.
        Кристен стрелой пронеслась по траве, покрытой бумагой, и хотела было взять у меня находку, но я ее остановил.
        - Ты ранена, - прошептал я. - Потеряла бигуди. Медики тебе помогут, а пока я вынесу тебя с поля боя. Забирайся ко мне на спину.
        Я не был до конца уверен, что Кристен на это пойдет. Но очень надеялся, что она не испортит сцену.
        Не замешкавшись ни на секунду, она прошептала:
        - Ты прав. Нагнись. Настоящий боец.
        Я донес ее на спине до самой машины, не переставая при этом смеяться.
        Целых тридцать секунд она обнимала меня за шею - ночь удалась.
        Когда мы наконец покинули место преступления и успешно свернули на другую улицу, Кристен повернулась ко мне.
        - Хочешь, покажу кое-что прикольное?
        Я готов был на все, лишь бы еще побыть с ней рядом.
        - Конечно.
        - Тогда поворачивай налево, - скомандовала она. - Это сюрприз.
        Когда мы проехали несколько километров, она показала на пустую парковку возле торговых рядов на бульваре Роско, недалеко от ее дома.
        - Остановись здесь. Приехали.
        Я свернул к магазинам и припарковался.
        - Ну и? Где сюрприз?
        Все закрыто. На часах уже час ночи.
        Она отстегнула ремень, села в кресле, поджав ноги, и повернулась ко мне. Ее глаза блестели.
        - Смотри. - Она показала на козырек над стареньким комиссионным магазином.
        - Что?
        - Ты не знаешь, что это? - засмеялась она.
        Я еще раз посмотрел на здание. Обычная потертая комиссионка.
        - Без понятия. Что?
        Она наклонилась и прошептала мне на ухо:
        - Мы так просто с тобой не расстанемся! Я устрою твоей жопе экзекуцию.
        У меня глаза на лоб полезли.
        - Не может быть, мать твою. - Я выпрыгнул из машины и уставился на витрину и вывеску. Кристен тоже вышла.
        - Это что?.. - спросил я в каком-то диком восторге.
        - Ага. Тот самый комиссионный магазин из «Криминального чтива».
        Я как дурак улыбался, глядя на желтую надпись.
        - Обалдеть.
        - Я знаю.
        Я помнил, что фильм снимался в Калифорнии, но мне никогда не приходило в голову поискать эти места.
        - А еще есть? - поинтересовался я.
        - Конечно. Вон там улица, где Бутч врезается в Марселласа. А сцена рядом с рестораном «Джек Рэббит Слимс» на самом деле снималась в заброшенном кегельбане в Глендейле. Можем как-нибудь съездить туда, если хочешь. Хотя многого уже не существует. Например, больше нет ресторана из сцены со Сладкой Зайчишкой и квартиры, где убивают Винсента, - все исчезло.
        Я нахмурился, но не из-за того, что кто-то посягнул на такие знаковые места.
        Это было лучшее свидание в моей жизни. Хотя какое это свидание!
        Я смотрел, как она пыталась удержаться, стоя на носочках на бетонном бордюре парковки. Без макияжа. Вспотевшая. В волосах эти проклятые бигуди. Черт, она даже не переодела футболку перед выходом из дома, и на ней все еще красовалось огромное пятно от лазаньи. И все равно Кристен была в тысячу раз лучше той сногсшибательной красотки, инструкторши по йоге, с которой я расстался всего несколько часов назад.
        Забавная. Остроумная. Дерзкая. Милая.
        Классная девчонка.
        Жаль, не моя.
        Глава десятая
        Кристен
        Уже пять дней, как Джош жил у меня. Те два дня, что он был на работе, я ночевала в мамином пляжном домике. Не самый лучший вариант, конечно. Весь товар был дома, поэтому работать приходилось там. На дорогу уходило два часа. Но Джош прав: оставаться ночью одной нельзя. Опасно.
        У нас уже выработался некий порядок. Ели мы почти всегда вместе, вместе смотрели бесконечные шоу, по очереди гуляли с Каскадером, а по вечерам ходили за продуктами. По возможности я пыталась встречаться с ним как можно реже, но у меня был только один телевизор, который стоял в гостиной, где также располагался и кофейный столик - мой неофициальный офис. К тому же есть нужно было нам обоим, не делать же это по отдельности. Поэтому постоянных встреч избежать было просто невозможно.
        Каждое утро он обходил двор в поисках свидетельств ночного гостя. Возбуждающая картина. Затем готовил нам яичницу, и мы болтали, сидя на кухне, пока ему не пора было идти на работу.
        Он только что отпахал двухдневную смену. Я сидела на ступеньках гаража, и мы разговаривали. На мне была аляповатая футболка, которую я собственноручно раскрасила еще лет девять назад, когда мы со Слоан отдыхали в летнем лагере. Волосы собраны не менее цветастой резинкой. Пришлось перерыть весь гардероб, чтобы и дальше поддерживать неряшливый вид. Проблема выбора одежды все больше и больше приобретала актуальность.
        Он мне нравился. Нравился очень сильно.
        С ним весело. И я скучаю по нему, когда его нет дома. Правда.
        Дело принимало нехороший оборот. Поскорее бы вернулся Тайлер.
        Джош рассказывал об одном из вызовов, а я будто впала в транс, наблюдая, как он вырезает узор на боковине ступенек. Мне так нравилось смотреть на его руки. Очень мужественные. Почувствовать бы прикосновение этих рук на голой коже. Сильные и грубые.
        Я так часто вспоминала, как сидела у него на загривке, будто это была любовная игра. Ощущение сильных мышц и тепло его кожи, касающейся моей груди. Его запах. Как легко он меня поднял. Уверена, он легко отожмется, даже если я сяду на него верхом. Затем я представила, как он отжимается надо мной, а я лежу на кровати, под ним.
        Черт. За такие мысли прямая дорога в ад.
        Я засунула палец в дырочку на футболке и разорвала ее.
        Звонок от Тайлера. Совпадение? Или он чувствует угрозу, находясь на другом конце света?
        - У меня телефон звонит, - бросила я.
        Этот звонок был словно экстренный выпуск новостей посреди любимой телепередачи. Хочешь не хочешь, а сидишь перед теликом и нетерпеливо ждешь, когда же это закончится и можно будет вернуться туда, на чем тебя прервали.
        Хреново, что я так думала.
        Я люблю разговаривать с Тайлером. Но я не люблю с ним разговаривать, когда приходится прерывать разговор с Джошем. Знаю, что все это неправильно, но не могу ничего с собой поделать.
        Я нажала «Ответить» и вышла на солнцепек подальше от Джоша.
        - Привет, малыш.
        - Привет, Крис. Чем занимаешься?
        - Болтаю с Джошем в гараже. А ты что делаешь?
        - Готовлюсь к нашей встрече. Восемь дней. - Даже по голосу было слышно, что он улыбается.
        Да. Восемь дней. И начнется «Шоу Тайлера».
        - Жду не дождусь, - сказала я как можно веселее. Изучила трещину на дороге, прижала ногой растущий из нее одуванчик и размазала его по бетону. Асфальт сразу покрылся желто-зеленой кровью.
        - Копы звонили? Есть новости?
        Я рассказала Тайлеру о попытке взлома, когда опасность была нейтрализована присутствием Джоша в гостевой комнате.
        - Пока ничего не слышно.
        - А Джош руки не распускает? - спросил Тайлер.
        Я заглянула в гараж, и Джош тут же отвел взгляд, будто бы вовсе и не наблюдал за мной.
        Интересно, Джош когда-нибудь думал обо мне так же, как я о нем, или мои попытки отпугнуть его увенчались успехом? Кажется, ему со мной комфортно, но он ни разу не пересекал черту. Это хорошо. В противном случае придется его прогнать. Навсегда.
        - Джош хороший парень, - не соврала я. - Я бы ни за что не согласилась, если бы он не был лучшим другом Брэндона. Так что Джош проверен со всех сторон. - И это правда.
        О том, что я по уши втрескалась в своего соседа и больше, чем следовало бы, наслаждаюсь его обществом, я умолчала.
        - Как он хоть выглядит? - спросил Тайлер.
        - Джош-то? Красавчик-пожарный. - Какой смысл врать, если Тайлер скоро сам все увидит. К тому же моя прямота никогда не сбивала Тайлера с толку.
        - Надеюсь, не красивее меня. - И я почувствовала, как он самоуверенно улыбнулся. Тайлер был великолепен и прекрасно об этом знал. Поэтому голос его был спокоен и безмятежен.
        - На самом деле вы друг друга стоите. И ты, и он загребли бы кучу денег для какого-нибудь фонда помощи детям, где парней продают с аукциона.
        Я бы точно разорилась. В благотворительных целях, естественно.
        Он засмеялся:
        - Поблагодари его от меня за то, что присматривает за тобой в мое отсутствие.
        - Обязательно. Что у тебя интересного? - решила я увести разговор от Джоша.
        - О да, есть у меня одна история.
        Я подняла брови. Тайлер был чудесным рассказчиком.
        - Монтгомери?
        - Хансен, - поправил он.
        У него там было два приятеля: Монтгомери и Хансен, которые вечно влипали во всякие неприятности.
        - Хансен только на днях вернулся из увольнения. Не поверишь, что этот чувак натворил.
        - Рассказывай быстрее, - поторопила я.
        Он с азартом и во всех красках принялся рассказывать о подвигах Хансена; я повеселела и тут поняла, почему мы уже два года вместе, несмотря на расстояние. С Тайлером очень здорово болтать по телефону. Я с облегчением выдохнула: наконец-то все вернулось на круги своя, и мне не хочется больше повесить трубку и бежать к Джошу.
        - И вот в три часа ночи у него перед домом стояли три патрульные машины и «Бентли», - закончил Тайлер.
        - Чертов Хансен.
        - Да уж. Он мне даже фотки показывал. - И я представила, как Тайлер качает головой и как смеются его пронзительные зеленые глаза. - Этот чувак просто убивает меня, - захохотал он.
        Я вздохнула.
        - И как ты будешь без них жить? - И Хансен, и Монтгомери продлили контракты и оставались служить.
        Он помолчал.
        - Мы и дальше будем общаться. Я об этом даже не беспокоюсь. - Но голос его вдруг стал каким-то удрученным. - Слушай, я тут подумал, а давай махнем в Испанию, когда я вернусь. Посмотришь, где я вырос.
        И мы еще несколько минут пообсуждали Испанию. Затем он заглушил звук, будто разговаривал с кем-то еще.
        - Крис, мне пора. Я позвоню еще через пару дней.
        - Тайлер?
        - Что такое?
        Я бросила взгляд на Джоша.
        - Приезжай поскорее. Я так соскучилась.
        - Я тоже скучаю по тебе, Крис. Поговорим через пару дней.
        Телефон замолчал, а я продолжала стоять на подъездной дороге и смотреть на Джоша.
        Я правда соскучилась по Тайлеру. Но хоть и скучала, уже начинала забывать.
        Разлука все дальше и дальше отдаляла нас друг от друга. Он был словно угасающий костер. Но стоило ему опять появиться, как искра разгоралась с новой силой. И я знала, что в моих чувствах к Джошу отчасти были виноваты ставшие расплывчатыми воспоминания о Тайлере, тысячи километров и тысячи часов между нами.
        Джош был здесь и сейчас. Естественно, я думала о нем чаще. Так ведь? Тайлер появлялся эпизодами, мы не виделись уже восемь месяцев, а Джош был как луч солнца в моей жизни. Вот и все. И не было в Джоше вовсе ничего особенного. Да и как могло быть?
        Между мной и Джошем пролегала такая большая пропасть, что мы с таким же успехом могли бы принадлежать к разным видам. Он хотел огромную семью, а я…
        Я просто хотела, чтобы вернулся Тайлер. И больше ничего. Я хотела, чтобы он вновь появился в моей жизни и закрыл собой солнце.
        Чтобы наступило затмение.
        Джош взглянул на меня, сверкая своими обворожительными ямочками, и я почувствовала, как мое неверное сердце вновь потянулось к этому человеку.
        Да уж, затмение бы точно не помешало.
        Но ведь тогда меня накроет тьма.
        Глава одиннадцатая
        Джош
        Мы с Кристен ни разу друг друга не касались. Если не считать того вечера двухнедельной давности, когда я прокатил ее на спине.
        Как же мне хотелось до нее дотронуться. Черт, я только об этом и думал. Но она провела четкую границу. Никогда не садилась слишком близко. Никогда на меня не смотрела слишком долго. Ни разу не намекнула, что я ей интересен.
        Собственно, почему она должна была мной интересоваться? У нее же есть Тайлер.
        Он звонил, когда я ночевал здесь, уже два раза. Было ясно, что она рассказала ему обо всем: и о бродяге, и обо мне, живущем в гостевой комнате. Она была с ним честна, и он, кажется, совсем не расстроился.
        Он ей доверял.
        И имел полное право, по крайней мере когда дело касалось меня. Я не представлял никакой угрозы.
        Как я мог во все это вляпаться? Схожу с ума по чужой женщине. Да, именно этим я и занимаюсь последние две недели. Схожу с ума.
        Я облажался. И поплачусь за свои желания, когда вернется Тайлер и все закончится. Надо было быть осмотрительнее, проводить с ней не так много времени и даже иногда говорить «нет». Надо было ходить на свидания, искать другие варианты.
        Но я не мог.
        Даже когда понял, что с головой провалился в эту кроличью нору, я не мог остановиться. Да и не хотел, черт бы меня побрал, останавливаться.
        Сегодня к десяти утра она ушла в парикмахерскую, и ее не было весь день. Вечером нам предстояло идти к Слоан и Брэндону раскладывать приглашения.
        Без нее было скучно. Каскадер Майк остался дома и разгуливал в футболочке с надписью «Песный отец». Пришлось работать с ним. Почти все время он проспал, но один раз вдруг подскочил и залаял в пустоту. Вот и все веселье.
        В пять часов, Кристен все еще не было дома, я пошел в душ для гостей и стал готовиться к вечеру. Когда, нарядившись, я вышел из своей спальни и вошел на кухню, у меня перехватило дыхание. За столом, глядя в телефон, сидела Кристен.
        Она выглядела бесподобно.
        Я и раньше замечал, какая она красивая, несмотря на мешковатые футболки и трико. Но теперь? В шикарном наряде? Она была чертовски сексуальна.
        Черное короткое платье в обтяжку и красные туфли на каблуках. Вьющиеся распущенные волосы, макияж. Ярко-красные губы.
        Кристен взглянула на меня, и я попытался придать своему лицу самое обычное выражение.
        - А, привет! Застегни, пожалуйста, - попросила она, соскользнув со стула и продолжая печатать сообщение. Даже не взглянула на меня второй раз.
        Я прокашлялся:
        - Угу. Конечно.
        Она повернулась ко мне спиной, не сводя глаз с экрана. Молния тянулась вниз, вдоль всего платья, а в конце виднелись кружевные стринги нежно-голубого цвета. До меня долетел запах ее парфюма, во рту даже появился привкус кислых яблок.
        Черт. Это ведь настоящая пытка.
        Застегивая молнию, я скользил глазами по линии позвоночника. Бюстгалтера нет. Маленькая грудь. Дерзкая. Бюстгалтер действительно незачем. Я остановился, отодвигая волосы в сторону, и нечаянно коснулся пальцами шеи. Мне захотелось тотчас прижаться губами к ее коже, аккуратно проскользнуть под платье, обнять за талию, стянуть с нее всю одежду.
        У нее есть парень. Я ей неинтересен.
        Я выполнил просьбу, застегнув молнию до самого конца. Все это время она смотрела в телефон, не обращая на меня никакого внимания.
        Кристен нельзя было назвать стеснительной или скромной. По крайней мере, такое мнение сложилось у меня за последние несколько недель. Наверняка она попросила меня об этом без всякой задней мысли. А я еле дышал. И завелся, просто стоя рядом с ней. Надеюсь, она не будет смотреть вниз.
        Кристен повернулась.
        - Я уже вызвала «Убер». Через пять минут будет здесь. - Она оглядела меня с ног до головы впервые после того, как я вошел в кухню. - Отлично выглядишь.
        - Спасибо. Ты тоже. - Я не сводил с нее глаз.
        Сердце бешено стучало, и я подумал, как бы она не заметила этого через рубашку. Кончики пальцев горели, все еще помня то прикосновение.
        Каскадер Майк с важным видом подошел ко мне и плюхнулся у ног. Я нагнулся и взял его на руки, радуясь, что могу отвлечься.
        - Здорово, приятель.
        Кристен улыбнулась, ослепительно сверкнув идеально ровными зубами на фоне ярко-красной помады.
        - А ты ему и впрямь нравишься. До сих пор не могу поверить.
        - Мы с ним сегодня целый день вдвоем зависали. - Я поцеловал пса в макушку, но только ради нее. Ее глаза удивительно блестели, когда я ласкал собаку. Я прижал Майка к щеке, и Кристен растаяла от умиления.
        - Он никого не любит. А Тайлера так и вовсе ненавидит, - вздохнула она.
        Как я его понимаю. Тайлер и мне уже становится ненавистен.
        Глава двенадцатая
        Кристен
        Мы сидели в «Луиджис» под ночным небом. Открытый дворик любимого итальянского ресторанчика Слоан и Брэндона был полностью в нашем распоряжении. Поужинав, мы несколько часов кряду раскладывали приглашения по конвертам и оформляли сувениры: сто пятьдесят ароматических свечей с запахом жасмина. Каждую надо было подписать, положить в коробочку, обернуть, повесить бирочку и перевязать лентой.
        Под белой решеткой, увитой виноградом и украшенной китайскими фонариками, был накрыт шведский стол с капрезе, цыпленком в вине и пастой. Из динамиков мурлыкал Фрэнк Синатра.
        Все было в духе Слоан. Не зря она перелопатила весь свой любимый «Пинтерест».
        Гости сидели за длинным деревянным столом, где букеты свежих цветов перемежались с мерцающими свечами. Конец стола занимали мама Брэндона и его сестра Клавдия. Кузина Слоан, Хэнна, была вынуждена весь вечер терпеть соседство и приставания Шона. Джош сидел рядом с Брэндоном, мы со Слоан прямо напротив них.
        Был прекрасный мартовский вечер. Теплый воздух благоухал самыми разными ароматами.
        Шея до сих пор горела от прикосновения Джоша.
        Боже, как же он сегодня восхитителен. Мне стоило немало сил не смотреть в его сторону. Но в ту секунду, когда он появился на кухне, моя яйцеклетка будто отделилась и поплыла в бесплодную матку ждать своего часа.
        Хватит уже себя обманывать. Пора признать, что к Джошу меня тянет сильнее, чем к Тайлеру. Настоящая лавина чувств. Цунами. И это при том, что у нас с Тайлером достаточно сильная связь.
        И дело вовсе не в телосложении. Дело в нем, в Джоше. Мне нравилось в нем абсолютно все. Хоть одна бы отталкивающая деталь, но, увы, нет.
        Веселый и беззаботный. Не боится моих капризов. Просто не обращает на них внимания. Поддержит любую затею. Мы терпеть не могли одно и то же: вычурные индийские фильмы без логического завершения, пиццу с ананасами, переход на летнее время. Иногда он говорил то, что только собиралась сказать я, будто мы работали на одной частоте.
        Каждый день я пыталась найти в нем какой-нибудь изъян, старалась выкинуть его из головы. Иногда я специально задавала ему всякие каверзные вопросы, надеясь услышать какой-нибудь бред и вконец разочароваться.
        Но нет, ответы всегда были безупречны.
        Сегодня я чувствовала себя просто прекрасно. Ни спазмов, ни кровотечения. Месячные, длившиеся девятнадцать дней, наконец-то закончились, и весь день я провела в салоне, наводя лоск и красоту. Все это было ради сегодняшнего вечера, куда мы шли вместе с Джошем. Одеться надо было прилично, да и не будет ничего страшного, если хоть раз я предстану перед ним в мало-мальски достойном виде. Мне так хотелось быть для него красивой, хотя бы раз.
        Возможно, я просто дразнила его, но мне очень этого хотелось.
        Джош и Брэндон горячо обсуждали утиную охоту, и Слоан, наклонившись через свой тирамису, прошептала мне:
        - Джош весь вечер с тебя глаз не сводит.
        Я подняла бокал и сделала глоток. Будто в подтверждение ее слов, Джош посмотрел на меня и улыбнулся.
        Если бы я умела краснеть, сейчас бы наверняка залилась румянцем.
        Уже несколько дней я не разговаривала с Тайлером. Вчера он звонил, но я не ответила: мы с Джошем смотрели «Казино». Так не хотелось прерывать этот вечер, только чтобы поговорить с человеком, с которым нужно говорить.
        Стыд и позор мне.
        Но до приезда Тайлера оставалось всего два дня. И все. И Джош навсегда исчезнет в гараже. Воображаемые часы в моей голове отсчитывали время день за днем, и меня снова накрыла волна паники. Только на этот раз я боялась потерять Джоша, а отношения с Тайлером меня больше не беспокоили.
        - Пойдем в туалет. - Я подтолкнула Слоан и, поставив бокал, встала из-за стола. Слоан пошла за мной, шелестя красной нижней юбкой платья в горошек.
        Оказавшись в безопасности дамской комнаты, она, улыбаясь, прижала меня к раковине.
        - Он по уши в тебя втюрился.
        Подруга замолчала в ожидании моих возражений. Может быть, он немного и втюрился. Но это не имеет значения.
        Не дождавшись ответа, она продолжила с горящим взглядом:
        - И знаешь что? Брэндон ничего об этом не говорит. А что это значит? А это значит, что Джош рассказывает ему то, о чем он мне рассказывать не хочет. - Слоан просто сияла от счастья.
        Я не смела поднять глаза, поэтому рассматривала разноцветные татуировки у нее на руке.
        - Он мне нравится, Слоан. Очень нравится. Я уже давно ничего подобного не испытывала. - Я все-таки посмотрела на нее: может, даже никогда.
        Слоан расплылась в ослепительной королевской улыбке.
        - Ты хочешь порвать с Тайлером?
        Ну вот, начинается.
        Я помотала головой.
        - Нет. Мы с Джошем не сможем быть вместе.
        Она нахмурилась.
        - Почему нет? Было бы здорово. Я с Брэндоном, ты с Джошем. Рамиресы и Коуплэнды купили бы дома по соседству, вместе бы растили детей…
        Я презрительно хмыкнула.
        - Какая ты шустрая.
        Будто я сама никогда не думала о том, как все было бы просто. Как замечательно. Но это лишь несбыточные мечты, потому как я ничем не лучше его прошлой подружки.
        Надо во всем признаться Слоан. Нет больше сил держать в себе эту тайну. Тем более сейчас, когда появился Джош.
        Надо было давно уже открыться, но Слоан не умеет принимать мир таким, какой он есть. Она обязательно расстроится. Да и кто бы не расстроился? В отличие от нее я понимаю, что жизнь полна дерьма, которое невозможно изменить, но я смиряюсь с ним и живу дальше. Я должна признаться, иначе как объяснить ей, что я не могу быть с Джошем. Мы должны поговорить, прямо сейчас.
        - Слоан, послушай меня.
        Слоан тут же изменилась в лице. Она слишком долго меня знает. И мой голос сразу же меня выдал.
        Я заправила волосы за уши.
        - Ты знаешь, мне от многого пришлось отказаться из-за проблем с месячными.
        Она знала. Мы дружили с шестого класса. И, конечно, я рассказывала ей о кошмарных менструациях, которые мучили меня по три недели подряд. Я пила столько обезболивающих, что к одиннадцатому классу уже заработала язву. В выпускной день у меня были такие дикие боли, что я не могла даже стоять, и пришлось остаться дома. А сколько раз она отвозила меня в больницу, уже и не сосчитать.
        - Я не хотела расстраивать тебя до свадьбы, прости, что испорчу настроение.
        Нельзя тянуть, надо просто взять и сказать, рассказать ей все, с чем мне вот уже полтора месяца приходится справляться в одиночку.
        - Мне будут удалять матку.
        Слоан оторопела. Прижала руку к губам: «Как?»
        Крайняя мера, но терпеть больше не было сил. Я неделями истекала кровью, напрасно терпела невыносимые боли, не могла жить полноценной жизнью. Хватит, я устала.
        - Обычно женщинам моего возраста такие операции не показаны. Но мой случай исключение. Фибромы опасны и влияют на качество жизни. У меня практически нет шансов когда-нибудь выносить ребенка.
        - Когда все стало настолько плохо? - почти шепотом спросила подруга.
        - Слоан, плохо было всегда.
        Она отвела глаза, уставившись куда-то в пол.
        - Боже мой, Кристен. Боже мой. Почему ты мне не сказала? Я… я бы ходила с тобой по врачам. Я бы… - Слоан снова посмотрела на меня и выдохнула: - У тебя никогда не будет детей.
        - И так не было бы, - пожала я плечами.
        Слоан совсем растерялась.
        - Но шанс забеременеть остается, ведь так? Маленький, но он есть. А если ты…
        - Слоан, я бесплодна. И всегда такой была. Проблемы начались с самых первых месячных, а теперь еще и эти фибромы. У меня матка пятидесятилетней женщины, я испробовала все что можно, ты это знаешь. Я истекаю кровью последние полгода и снова довела себя до анемии. Я возлагала надежды на внутриматочную спираль, но все напрасно. Кровотечения не прекратились, как и спазмы. От противозачаточных таблеток, которые должны были помочь, стали расти опухоли. Это конец. Вариантов больше нет.
        Слоан стояла совершенно разбитая - до нее наконец дошли мои слова. Она поняла, что операция - это не прихоть, не спонтанное решение. Я взвесила все за и против. Я консультировалась у самых разных специалистов. Я прочла все брошюры о бесплодии. Я познакомилась с женщинами, которые уже прошли через это.
        - Это не лечится, Слоан.
        Я опустила глаза и поправила платье на животе, маленьком и вздутом. Со стороны казалось, что я на третьем месяце беременности. И это была последняя капля. Чаша весов наклонилась. Из-за опухолей матка начала увеличиваться.
        «Гугл» показал мне женщин с подобными новообразованиями, которые выглядели на шесть месяцев. Вот что ждало меня в будущем. Все будет только хуже. Я не могу этого допустить. И так слишком много уже потеряно.
        - Врачи говорят, опухоли могут настолько разрастись, что будет трудно дышать. Они будут мешать другим органам. Посмотри. Слоан, посмотри на мой живот.
        Она уставилась на треугольник между моими пальцами.
        - Когда? - В ее карих глазах блеснули слезы.
        - В апреле. Я записалась на следующий четверг после вашей свадьбы. Яичники останутся на месте, поэтому климакса пока не будет. Есть еще суррогатное материнство, если я когда-нибудь накоплю денег. Так что не все потеряно.
        - Я выношу твоего ребенка, - всхлипнула она.
        - Ты думаешь, Брэндон согласится?
        Она взяла из диспенсера бумажное полотенце и промокнула им глаза.
        - Уверена, он не будет против.
        Сомнительно. Брэндон отличный парень, но невозможно представить, чтобы он спокойно смотрел, как его жена, вынашивая чужого ребенка, подвергает свой организм таким серьезным испытаниям. Здесь Слоан не могла решать одна.
        Я уже интересовалась данным вопросом. На практике не все так просто, да и недешево.
        Профессиональная суррогатная мать обойдется мне в пятнадцать-двадцать тысяч долларов плюс лабораторные манипуляции еще тысяч в двенадцать. Вероятность зачатия при ЭКО составляет всего сорок процентов. К тому же по страховке я не получу ни цента. Если мне не улыбнется счастливый случай или удача, то останусь я на всю жизнь бесплодной и бездетной. И, скорее всего, превращусь в ту самую безумную тетушку, которая носит шляпки с вуалью, пахнет нафталином и живет в окружении десяти собачонок.
        Я улыбнулась Слоан, хотя и знала, что глаза мои по-прежнему грустны.
        - Ладно, давай не будем забегать вперед. Тайлер, кстати, вообще не хочет детей. Но спасибо за предложение.
        - Тайлер не хочет детей? - нахмурилась она.
        Я покачала головой.
        Она окинула меня взглядом.
        - Ты серьезно? Почему ты все еще с ним? Ты же хочешь детей, Кристен.
        Я отвернулась.
        - Кристен!
        - Слоан, прекрати.
        - Что, черт возьми, ты делаешь? Зачем он тебе?
        Дверь в туалет открылась, и вошла какая-то женщина. Одарив нас улыбкой, она зашла в кабинку, и мы со Слоан, замявшись, замолчали.
        - Что значит зачем, Слоан? - прошептала я. - Тайлер классный. Он напористый. Он амбициозный. Он умный. Он хорошо зарабатывает. У нас много общего. Да и чего скрывать, мне нужен мужчина, который не хочет детей. От реальности не убежишь. Джош хочет детей. Он бросил Селесту, потому что дети ей были не нужны. При самом лучшем раскладе, если сойдутся все звезды, может быть, у меня будет один ребенок. Один, если повезет и будут деньги. Мы с Тайлером как никто подходим друг другу.
        Подруга не спускала с меня глаз.
        - Господи, ты опять за свое. У тебя все по инструкции. Кристен, мужа не выбирают как машину. - Она сложила руки на груди. - Ты не любишь Тайлера, так ведь? - прошипела Слоан чуть слышно. - Ни капельки не любишь. Я так и знала. Поняла это, когда в последний раз видела вас вместе.
        - Нет, я его люблю, - настаивала я на своем.
        Может, все дело в «сопливой» романтической истории Слоан и Брэндона? Нет. Может, виноваты мои чувства к Джошу? Однозначно нет. Но это была любовь. Сейчас чувства немного притупились, да. Но только из-за долгой разлуки. Все вернется. Всегда возвращалось. Наверняка вернется.
        Слоан покачала головой.
        - Любовь - это не список «за и против». Это чувство. Что же ты делаешь, Кристен?
        Что я делаю? Я все продумываю. В отношениях с Тайлером есть логика. Самый простой путь. Он тот самый мужчина, который меня полностью устраивает.
        - А что такого в том, что я с умом подхожу к нашим с Тайлером отношениям? Другим тоже не мешало бы включать иногда голову. Глядишь, не было бы столько измен и одиноких мамочек с отцами-алиментщиками. Что, черт возьми, плохого в том, чтобы смотреть на мир рационально и логически?
        - Порви с ним. - Она сжала губы. - Порви с ним прежде, чем он к тебе переедет.
        Женщина вышла из кабинки и направилась к раковине; все это время мы со Слоан стояли и молча смотрели друг на друга. Дама оторвала полотенце и, вытерев руки, ушла.
        - Зачем? - спросила я, как только закрылась дверь. - Какой смысл разрывать идеальные отношения с достойным, дорогим мне человеком, чьи взгляды на жизнь мне симпатизируют?
        - Чтобы стать счастливой. Возможно, у вас с Джошем все получится? Или с другим человеком, который хочет детей? Как ты можешь делать вид, что тебе все равно?
        - Да кому какое дело, чего я хочу? - всплеснула я руками. - Все это чушь. У меня не может быть детей.
        Слоан продолжала сверлить меня взглядом.
        - Хорошо, я переметнусь к Джошу. И что дальше? Мы влюбимся друг в друга? Зачем? Чтобы Джош начал строить планы на будущее? Чтобы мы несколько лет встречались, а потом он разочаровался и бросил меня? Чтобы он потратил на меня лучшие годы своей жизни вместо того, чтобы завести нормальную семью? Или того хуже, чтобы он всю жизнь надеялся на чудо? Чтобы пожертвовал своей мечтой? Но перед этим он, конечно же, должен полюбить меня, зная, что я бесплодна.
        Она качнула головой.
        - Дай ему хотя бы шанс самому сделать выбор. Может, он вовсе не против усыновления?
        Я медленно вздохнула.
        - Он уже сделал свой выбор, по крайней мере со своей бывшей, которую он любил и с которой жил вместе. И ему не нужны чужие дети - он хочет своих собственных. Я спрашивала.
        - Ладно, но вдруг тебе удастся забеременеть. Ты же никогда не пробовала. А если никогда не пробовала, то не можешь знать наверняка. Ведь если ты удалишь матку, то и попробовать не сможешь, - заключила она.
        Я дернула головой.
        - Я никогда не предохранялась с Тайлером. Ни разу. И раньше ни с кем из своих парней не предохранялась. Я уже восемь лет играю в русскую рулетку, пытаясь выиграть ребенка, но что-то пока не наблюдаю бегающей вокруг меня малышни. - Я обвела рукой туалет. - А сейчас дела обстоят хуже, чем когда-либо.
        Слоан с шумом выдохнула, понимая, что все доводы иссякли.
        - Просто… поговори с Джошем начистоту. Может…
        - Нет, - разозлилась я впервые с начала нашего разговора. - Неужели ты думаешь, что мне хочется обсуждать свои женские недостатки с мужчиной, в которого я почти влюблена?
        После такого признания голос мой сорвался, и мне с трудом удалось прийти в себя. Я крепко сжимала губы, пока не ушел комок в горле.
        - Зачем я буду ему об этом говорить, Слоан? Чтобы унизить себя? Чтобы он пожалел меня? Или хуже, отвернулся от меня? Если ничего не предложу, то и отказываться ему будет не от чего. Не хочу. Позволь мне хотя бы в этот раз сохранить свою честь.
        Мы стояли и молчали - Слоан обиделась, а я не могла понять, как продуманный мной вдоль и поперек план вдруг превратился в дерьмо.
        Я тяжело вздохнула.
        - Испытываю ли я что-нибудь к Джошу? Да. Испытываю, ясно? Он чертовки обаятелен, и мне хреново, что я не могу быть с ним. Но я не могу. Я не могу ручаться, что рожу ему детей. Вернее, могу ручаться, что никогда их не рожу. Я прекрасно представляю, как все будет, и не хочу такой жизни.
        Я замолчала, переваривая сказанное. Когда заговорила снова, мой голос показался мне странным, каким-то чужим:
        - Слоан, этот человек мечтает не об одном ребенке и даже не о двоих. Он сам вырос в огромной семье. Знаешь, что он сказал на днях? - Горечь обиды пронзила мне грудь. - Он сказал, что хочет целую бейсбольную команду ребятишек. Единственное, чего я не смогу ему дать. Ни при каких обстоятельствах. Я никак не вписываюсь в его планы.
        Я до крови прикусила щеку и отвела взгляд от Слоан.
        - Ему не придется сидеть со мной в туалете и увидеть, как проступает розовая полосочка, он никогда не приложит руку к моему животу и не почувствует, как пинается его малыш. Он не сможет пойти со мной на УЗИ и не будет держать меня за руку во время родов. Слоан, этот человек хочет быть папой. А я никогда не стану мамой. Просто так сложилось.
        Нижняя губа подруги уже тряслась.
        Слоан всегда отличалась излишней эмоциональностью. Поэтому я и не хотела ничего ей рассказывать. Теперь эта новость омрачит последние обещающие быть беззаботными дни перед свадьбой. Не стоило мне ничего говорить. Какая же я эгоистка!
        - Слоан, ты настоящий романтик. Спишь и видишь, как мы одновременно забеременеем, как вчетвером поедем на каникулы, как будем гулять по району, толкая перед собой коляски. Тебе просто надо свыкнуться с мыслью, что всего этого не будет.
        Она смахнула с глаз слезинки.
        - Меня это бесит. Бесит, что тебе приходится ставить на себе такой жирный крест.
        - Почему крест? Я ведь не только теряю. Только подумай, насколько веселее мне теперь будет жить. Одна мысль о том, что до конца жизни мне больше не придется страдать от этих треклятых месячных, приводит меня в неописуемый восторг. Как давно я об этом мечтала.
        Пожалуйста, пойми меня как подруга. Ты мне нужна.
        Она кивнула, подошла и обняла, накрыв знакомым ароматом ее духов, духов моей лучшей подруги. И я поняла, как тяжко было молчать, не говорить с ней о своих проблемах, не рассказывать о чувствах к Джошу.
        - Слоан? - позвала я через пару секунд, все еще прижимаясь подбородком к ее плечу.
        - Что?
        - Это мы с Джошем обмотали ваш дом туалетной бумагой.
        - Я знаю, - шмыгнула она носом.
        Я тихонько рассмеялась и крепко зажмурилась.
        - А с Джошем было бы классно, - прошептала она мне прямо в ухо.
        Было бы классно. Но такие мужчины, как Джош, теперь не для меня. Больше не для меня. Мужчины, которым нужны беременные жены, большие семьи и похожие на них сыновья больше не для меня. Для меня только Тайлеры. И собаки. Карьера, которой не помешают дети. Для меня хороший доход и чистый дом без рисунков на обоях и грязных подгузников. Из меня выйдет превосходная тетушка.
        Но я никогда не буду мамой.
        И у меня никогда, никогда не будет Джоша.
        Глава тринадцатая
        Джош
        Слоан и Брэндон проводили гостей. Остались только мы с Кристен, чтобы помочь сложить готовые свадебные сувениры и приглашения в машину Брэндона. Пока Брэндон подписывал счет, я, Кристен и Слоан стояли на террасе, наблюдая за тем, как официанты задувают свечи и убирают посуду.
        - Отличный получился вечер, - похвалила Кристен. - Мы молодцы.
        Отдав официанту чек, Брэндон подошел к своей невесте и приобнял ее за плечи. Слоан улыбнулась и подставила ему для поцелуя щеку.
        Кристен достала телефон, и я увидел, как она включила приложение «Убер».
        - Не хочешь где-нибудь перекусить, прежде чем поедем домой? - с надеждой поинтересовался я.
        Последние три часа мы готовились к свадьбе, поэтому после ужина успели изрядно проголодаться, но мое приглашение было лишь поводом провести с ней лишний час, так как на ночь я уже не останусь.
        И не только сегодня. Не останусь больше никогда.
        Ночной злоумышленник был задержан. Какой-то пацан ходил ночами по соседским дворам. Кристен я пока ничего не говорил. Но обязательно скажу, вот только решусь. Когда она узнает, что лазутчик пойман, у меня больше не будет повода остаться у нее на ночь. Следующие два дня я работаю, а когда вернусь, все уже будет кончено. Приедет Тайлер.
        Так что это был наш последний вечер.
        Мне не хотелось портить себе настроение этим досадным обстоятельством и губить те несколько часов, что у нас остались.
        - Давай. Только я не могу найти такси, - сказала она, глядя в телефон. - Ближайшая машина в двадцати трех минутах от нас. Похоже, все насиделись в барах и теперь разъезжаются по домам.
        - Возьмите мою машину, - предложила Слоан, прижимая к груди руку Брэндона. - У нас две, потому что я приехала раньше. А я поеду с Брэндоном.
        - Я за этот руль не сяду, - помотала головой Кристен.
        - А я сяду, - сказал я. - Справлюсь с любой машиной.
        - Уверен? - просверлила меня взглядом Кристен.
        - Давай ключи. Мне завтра на работу, поэтому я выпил лишь один бокал шампанского.
        Слоан протянула ключи, и мы попрощались. Что-то тут было не так. Она чуть дольше обычного обнимала подругу, но лицо Кристен ничего не выдавало.
        - Так где ты хочешь поесть? - спросил я, когда под стук красных каблучков мы вышли на парковку.
        - Предлагаю тако. Я знаю одно местечко, они работают допоздна.
        Я улыбнулся про себя. Кристен всегда точно знала, где поесть. Она не принадлежала к числу тех женщин, которые сначала говорят: «Мне все равно», а потом отклоняют любое твое предложение. Когда на прошлой неделе я поделился с ней своими мыслями на этот счет, она призналась, что начинает думать об ужине еще во время завтрака. Чудесная привычка.
        Мне вообще многое в ней нравилось.
        Я открыл перед Кристен дверцу машины, и та жалобно скрипнула. Слоан ездила на старенькой «Королле», которая выглядела так, будто ее уже сдали на металлолом. Самый настоящий хлам.
        Дверца со стороны водителя открываться не захотела, поэтому пришлось приложить немало усилий, чтобы попасть внутрь. Я с трудом завел двигатель, и мы тронулись под скрип ремней безопасности. Кристен показала налево.
        Я взглянул на свою спутницу. Как же она была сегодня красива. Тонкие золотые прядки волос, бездонные глаза, безукоризненно сидящее платье. Я неохотно перевел взгляд обратно на дорогу.
        - У вас со Слоан все в порядке? Вы так долго были в туалете.
        - Все хорошо. - Она выглянула в окно.
        Посвящать меня в свои дела Кристен не собиралась, поэтому я не стал приставать.
        - Кстати, совсем забыл тебе сказать, - как бы невзначай вспомнил я.
        Она повернулась, и мне показалось, что в ее глазах мелькнула какая-то грусть или усталость.
        - Что именно?
        - Сегодня ночую у себя. Днем, пока тебя не было, заходил сосед из дома напротив. По всей видимости, его сынок воровал из холодильника отцовское пиво, и они с другом распивали его на твоем участке. А в дом хотели забраться, чтобы украсть ликер. Хорошая новость в том, что в наказание этот малец будет целый месяц подстригать твой газон.
        Я посмотрел на нее, она явно была разочарована.
        Разочарована.
        Может ли быть такое, что наши чувства взаимны? Неужели она не хочет, чтобы я уходил?
        - Правда? Рада, что тайна наконец раскрыта и ты свободен, - сказала она.
        - Можно признаться? - Я помедлил, подбирая слова. - Мне было хорошо с тобой. - Я не нашелся, как выразить свои чувства по-другому и не нарушить при этом границу.
        - Мне с тобой тоже было хорошо, - тихо повторила она.
        В воздухе повисла неуклюжая пауза.
        Почему мне кажется, что мы расстаемся? Хотя в каком-то смысле мы и правда расстаемся. Нас, к которым мы привыкли, больше не будет.
        В понедельник, вернувшись со смены, мне придется встретиться с этим парнем. Пожать ему руку. Увидеть их рядом. Не знаю, смогу ли я. Правда, не знаю. Между нами все предельно ясно. Я помогаю до тех пор, пока не появится кто-нибудь другой, но после мне здесь не место.
        Оказалось, что тако готовят в фургоне фастфуда. Фургон располагался на пустынной парковке в Скид Роу, самой захудалой части Лос-Анджелеса, где практически нет фонарей, а из трещин в асфальте пробивается трава.
        Я тут же пожалел, что не захватил с собой оружие.
        Периметр стоянки очерчивали палатки, стоящие вдоль тротуара по ту сторону забора, над входом тускло мигал фонарь.
        - Уверена, что хочешь поесть именно здесь? - спросил я, выключая двигатель и с опаской оглядываясь по сторонам. Картина открывалась нерадужная: разбитые окна, граффити на стенах. Я часто выезжал на вызовы в подобные районы. И каждый раз криминал: ножевые ранения, передозы, изнасилования.
        - Тебе не нравится? Зато никакой параллельной парковки. Что не так?
        Я презрительно фыркнул:
        - Шутишь? Единственное, что могло бы тебя здесь напугать, - это параллельная парковка? Оглянись вокруг.
        - Здесь лучшие тако в городе, - ответила она, отстегивая ремень. - И не надо делать вид, что умеешь так парковаться. Уж мы-то знаем, какой ты водитель, - засмеялась она.
        Шаркая ногами, к нашей машине двинулся какой-то бездомный старик, сидевший до этого у забора.
        - Давай лучше уедем отсюда, - попросил я, поворачивая ключ. Мотор слабо взвизгнул, но я не успел обратить на это внимания, потому что Кристен уже открыла дверь и вышла.
        - Дерьмо, - пробубнил я, быстро выскакивая на улицу. Хлопнул дверцей, но та не закрылась. Времени разбираться не было. Старик был почти у машины, а Кристен… Кристен шла ему навстречу?
        - Привет, Марв, - сказала она как раз в тот момент, когда я втискивался между ними. Перегородив ей путь, я вытянул руку, предупреждая беззубого бомжа, чтобы не приближался.
        - Здорово, - произнес Марв, не обращая на меня внимания и продолжая говорить с Кристен, будто меня и вовсе не было.
        Она полезла в сумочку и через мою руку протянула ему две долларовые бумажки.
        - Приятного аппетита! У тебя дверь открыта, сынок, - предупредил меня старик, волоча ноги обратно к забору.
        - Он присмотрит за машиной, - обернулась ко мне Кристен, - идем. - Затем она показала на фургон с тако.
        В висках все еще стучало.
        - Ты серьезно? Присмотрит за машиной? - Я пошел следом за ней, все еще оглядываясь через плечо на бомжа.
        - Ну, да. Он местный сторож. Убирает мусор, отпугивает сомнительных типов. Отлично справляется со своей работой. Посмотри, ни одной иглы не видно. Он горло перережет любому, кто посмеет хотя бы взглянуть на нашу машину. Хотя тут и смотреть-то не на что. - Она скривила губы.
        - У тебя нет инстинкта самосохранения, - покачал я головой. - Ты возишь собачью одежку какому-то уголовнику, сидишь дома, когда на заднем дворе ходит псих. А теперь еще и платишь бомжу, чтобы он «присмотрел за машиной».
        - У меня хорошая интуиция. А псих оказался вовсе не психом. И вообще, я уже знаю, как мне суждено умереть.
        Мы остановились у окошка фургона. Рядом урчал генератор, а изнутри доносился скрип лопаточек, скребущих по раскаленной решетке.
        - И как? - заинтересовался я.
        - Меня укусит паук. Или пошучу в неподходящий момент.
        Я засмеялся, и в этот момент на стоянку друг за другом въехали еще два автомобиля. Новенький внедорожник и старая модель «Хонды». Внутри у меня все опустилось.
        - Ты все ешь? - спросила она. - Лук? Острый соус?
        Из окошка пахло жареным мясом, седоволосый мужчина в грязно-белом фартуке ждал, когда мы закажем, а вокруг лампочки, освещавшей меню, кружились мотыльки.
        - Всеядный, - ответил я.
        Кристен сделала заказ, и, пока она не успела возразить, я поспешил протянуть двадцатидолларовую купюру.
        - У нас не свидание, - напомнила она, тоже толкая в окошко деньги. Кристен никогда не позволяла мне платить за нее.
        - Да, но ты заплатила за охрану.
        Мои доводы ей не понравились, но она все же смирилась. Я посмотрел на нее, и меня накрыла волна сожаления оттого, что у нас не свидание.
        Не могу поверить, что придется с ней расстаться.
        Когда заказ был готов, Кристен отдала три лепешки Марву, и мы уселись есть на капот.
        - А ты очень сексуальный, когда строишь из себя морпеха, - сказал она, намекая на сцену с бомжом. Кристен сняла туфли и закинула их через люк в машину.
        - Я бы не позволил ему прикоснуться к тебе. - Я бы никому не позволил тебя обидеть.
        Она глотнула «Спрайта».
        - Знаю. И это было так сексуально.
        Что бы она ни говорила о моей сексуальности, лучше мне от этого не становилось. Я ей не нужен. Все закончится, как только вернется бойфренд. Я больше не смогу угостить ее ни тако, ни даже пиццей. Не смогу даже посидеть с ней в гостиной.
        Интересно, она так же думает или с нетерпением ждет Тайлера?
        Скорее всего, последнее.
        Я сидел, грустно оглядывая стоянку, сердце наполнило сосущее чувство утраты.
        Кристен была как единорог. Мифическое существо. Честная, нескандальная девушка, которая никогда не несла чушь, пила пиво, материлась и плевала на мнение окружающих. Настоящий единорог в очаровательном женском обличии и с симпатичной задницей.
        Но она не моя. И хватит уже об этом.
        Мы поели и сели обратно в машину. Мне не хотелось везти ее домой. Вернее, хотелось остаться там с ней.
        Может, предложить ей скататься еще куда-нибудь, просто чтобы потянуть время, но так, чтобы это не напоминало свидание. Иначе она не согласится. Правда, я совершенно не знаю Лос-Анджелес. Не имею ни малейшего понятия, что сейчас открыто. К тому же предложение мое не должно нарушать границ, допустимых для женщины, у которой есть жених. Поэтому, скрепя сердце, я приготовился везти ее домой.
        Вот и все. Последний раз, когда мы с ней вдвоем. Последние минуты.
        Продолжения не будет.
        Я повернул ключ зажигания, но мотор молчал. Мы посмотрели друг на друга, и я попробовал еще раз. Под капотом что-то щелкнуло.
        - Вот черт, - сказал я, радуясь про себя, что мы застряли на заброшенной парковке посреди ночи.
        - Может, попросить подтолкнуть? - предложила Кристен, уставившись на меня своими милыми карими глазками.
        - Может быть, - проворчал я, пытаясь не выдать своего счастья от такого развития событий. Я вылез из машины и махнул парням в «Хонде», которые все еще доедали свои лепешки. Завестись с толчка не удалось, и пришлось вызывать эвакуатор.
        - Встречу Брэндона, накостыляю ему по полной. Слоан не должна ездить на этой колымаге, - сказал я, вернувшись на свое место, и, несомненно, был прав. Но сейчас мне оставалось только благодарить бога за этот кусок металлолома. Мне три раза пришлось хлопнуть дверцей, чтобы та наконец закрылась, но с каким воодушевлением я это делал.
        - Она очень сентиментальна. Это ее первая машина. Слоан очень тяжело расстается с вещами. - Кристен полностью опустила сиденье и легла, повернувшись лицом ко мне и подоткнув под голову руку. - Она уже двенадцать лет хранит корешки от билетов на наш с ней первый фильм.
        Я смотрел на изящный изгиб ее бедер и представлял, как она вот так же на боку лежит рядом со мной в кровати. Помада почти стерлась, а розоватые губы выглядели упругими. Мне захотелось прикоснуться к ним и проверить, действительно ли они такие мягкие, какими кажутся.
        В этой видавшей виды машине, где обивка давно разорвалась и выцвела, а бардачок держался на скотче, Кристен выглядела чужой. Будто изящная героиня черно-белого фильма случайно попала в какую-то немыслимую сцену.
        Я оторвал взгляд, испугавшись, что она заметит, как я пялюсь на нее.
        - Приляг тоже, - предложила она. - Сколько нам еще ждать? Минут сорок пять? Можно провести их с комфортом.
        Я опустил сиденье и через люк в крыше уставился на калифорнийские звезды - вереницу самолетов, готовящихся к посадке в международном аэропорту Лос-Анджелеса.
        Мы лежали молча, и я подумал о той сцене из «Криминального чтива», когда…
        - Знаешь, на что это похоже? - вдруг спросила она. - Помнишь ту сцену из «Криминального чтива», когда…
        - Комфортное молчание. Когда Миа Уоллес говорит: «Только тогда понимаешь, что нашла по-настоящему особенного человека, когда можешь просто заткнуться на минуту и с наслаждением разделить с ним тишину».
        Она навела на меня пальцы, сложив их в виде пистолета.
        - Диско.
        Мы засмеялись, и на какое-то время наши глаза встретились. Как в замедленном действии. А потом на секунду, даже на долю секунды, она вдруг коснулась взглядом моих губ.
        И этого хватило.
        В тот момент я знал. Она хотела меня поцеловать.
        Этого же хотел и я.
        В первый раз она намекнула, что я ей интересен. Что я не просто друг.
        Эта мысль окрылила меня, сердце бешено застучало, в голове завертелись варианты.
        Тайлер.
        Все мое уважение к этому везунчику, к этому отсутствующему кретину внезапно испарилось. Я был готов на этот шаг. Если не сделаю его сейчас, никогда не прощу себе, что даже не попытался. Если есть хоть малейший шанс на то, что я ей нравлюсь, нельзя его упускать.
        Но как? Просто поцеловать? А вдруг пошлет к черту?
        Возможно.
        Может, взять ее за руки? А вдруг оттолкнет? Обязательно оттолкнет. Я это знаю.
        Надо что-то придумать. Что-то мягкое. Нежное. Просто чтобы прощупать почву. Что-то незначительное, но с продолжением.
        - Если у тебя болят ноги, могу сделать отличный массаж. - Я кивнул на центральную консоль, где лежали туфли, которые она забросила сюда через крышу.
        К моему удивлению, Кристен повернулась и положила ноги мне на колени. Закинув руку за голову, она облокотилась на дверь за спиной.
        - Давай. Еле пережила сегодняшний день на каблуках.
        Я улыбнулся сам себе, радуясь, что моя тактика сработала, и, придерживая ее ноги руками, тоже оперся на дверь.
        - Я мастер по массажу ступней. «Никакой щекотки, одно удовольствие», - процитировал я фразу из «Криминального чтива».
        Она фыркнула:
        - Я сделала пилинг и педикюр. Кто-то просто обязан их сегодня потрогать.
        Я вспомнил, как в фильме Винсент Вега говорил, что массаж ступней что-то значит. Мужчины притворяются, будто им все равно, но на самом деле это не так, и в этом-то вся прелесть.
        Это что-то значило, и я знал, что она это знала. Кристен смотрела этот фильм не меньше моего. И наверняка могла установить связь.
        И была не против.
        Я упивался возможностью дотронуться до нее и тем невысказанным смыслом, который скрывался за ее податливостью.
        - Итак, мастер массажа ступней, какие еще фокусы прячутся в вашей шляпе? - спросила она, слегка улыбнувшись.
        Я нажал большим пальцем в месте подъема стопы и самодовольно очертил круг.
        - Я не выдаю своих профессиональных секретов. - Вдруг еще понадобятся.
        Она рассмеялась.
        - Любая женщина к двадцати годам постигает все мужские секреты.
        Я нахмурился.
        - Доводилось ли тебе слышать об обнаженных мужчинах?
        Кристен закатила глаза.
        - Только не обнаженный мужчина. Хуже ничего и придумать нельзя.
        Я прыснул со смеху:
        - Почему? Потому что действует?
        Она прищурилась.
        - Должна признать, что на меня это действовало в прошлом. В смысле, обнаженный мужчина. Разделся, и полдела, считай, сделано. Отказать очень сложно. Но если не срабатывает, то выходит как-то неловко.
        Я покачал головой.
        - Риск есть. Но я раскрою тебе секрет. Нужно знать свою аудиторию. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
        - Дождаться, пока девушка выйдет из комнаты, и быстро раздеться, чтобы очаровать ее, - очень оригинально, надо сказать. Вы, мужчины, не способны удивлять. Уверена, и двадцать тысяч лет назад пещерные мужики везде рисовали пенисы, оголялись при любой возможности и крутили своей пиписькой, как пропеллером.
        Я притянул ее за ноги и засмеялся.
        - Вот только не надо про пропеллеры. Это первое движение, которому мы учимся. Кстати, так можно неплохо растопить лед.
        - Надо запретить крутить письками всем, кто старше восьми. Я сейчас развею твои иллюзии. Ни одна женщина не будет рассказывать своим подружкам: «Девоньки, такого возбуждающего пропеллера я еще не видела. Лед между нами сразу растаял».
        Я захохотал и провел рукой по ее икре, разминая мышцу. Я представлял, как ее изящная ножка лежит на моем плече, я целую ее, нежно провожу ладонью по бедру, стягиваю те самые светло-голубые кружевные трусики…
        Она улыбнулась.
        - Ты когда-нибудь видел голозадого кита?
        - Никогда.
        - Теперь такое редко увидишь.
        Я перешел к другой ноге.
        - Что за кит?
        - Ну, это когда в бассейне или в озере ты… Хотя знаешь? - отмахнулась она. - Лучше один раз увидеть. Не буду портить тебе впечатление.
        Я засмеялся.
        - Разве так можно? Помахать у меня перед носом голозадым китом и спрятать его?
        Она покачала головой.
        - Это просто волшебное зрелище. Если я тебе расскажу, ты не испытаешь истинного наслаждения, когда наконец увидишь его.
        - Расскажи, - пощекотал я ее.
        Кристен взвизгнула и попыталась вырвать ногу, но я держал крепко.
        - Кристен, что за голозадый кит?
        - Ладно! Ладно! Расскажу. - Она изворачивалась и хохотала. Я перестал щекотать, но ногу не отпустил.
        Пока она вертелась, платье немного задралось, и я одобрительно посмотрел на оголенные ноги. Она это заметила.
        Самодовольно ухмыльнулась и поправила подол.
        - Ну ладно, голозадый кит - это когда ты снимаешь под водой трусы, а потом выныриваешь, словно кит, и всем показываешь свой голый зад.
        Я залился смехом.
        - Почему я никогда об этом не слышал?
        - Понятия не имею, - пожала она плечами. - Вы же только и думаете, как бы сверкнуть своими ягодицами. Уверена, что мужики это и придумали.
        - В следующий раз, когда пойдем с Брэндоном в бассейн, обязательно покажу ему кита.
        Она снова засунула руку за голову.
        - Только меня предупредить не забудь. Сто лет не видел голозадого кита. - И она мне подмигнула, хитро улыбаясь.
        Надеюсь, это значило, что она хочет увидеть мой обнаженный зад.
        Когда я обоими большими пальцами нажал на подушечки стоп, она прикусила губу.
        - Черт, ты и вправду хорош.
        Знала бы ты, что я умею делать с другими частями тела.
        - Как насчет тебя? - Я продолжал массировать стопы. - Есть профессиональные секреты?
        Она фыркнула:
        - Я женщина. Могу зайти в любой бар без гроша в кармане, в трениках и вообще в сомнительном виде, а выйти оттуда с коробочкой еды под всеобщий гул.
        Я засмеялся, и в этот момент у нее зазвонил телефон. Она достала сумочку, выудила оттуда трубку.
        - Это Тайлер. - Но отвечать не стала, а просто отключила звук.
        - Ты не возьмешь? - В прошлый раз она так же проигнорировала его звонок.
        - Не, - ответила она, не глядя на меня, и затолкнула телефон обратно.
        Когда наконец Кристен подняла глаза, мы застыли на мгновение.
        - Почему?
        Казалось бы, одно короткое слово. Но какой сложный вопрос. Я не хотел говорить о Тайлере. Я хотел узнать, почему она не отвечает ему, когда я рядом.
        Первый раз - совпадение. Но второй - уже закономерность. Даже если очень некогда, все равно надо бы ответить, хотя бы для того, чтобы убедиться, что все хорошо. Все-таки он в зоне военных действий.
        Она стянула ноги с моих коленей.
        - Я подумала, тебе не захочется сидеть здесь и слушать, как я трещу по телефону, - пожала она плечами.
        Я на это не куплюсь. Чушь собачья.
        - А как же в прошлый раз? Ты пропустила уже два звонка. А на службе нелегко добиться разрешения позвонить.
        - Мы же смотрели кино, - запротестовала она.
        Так себе отговорка. Мы видели этот фильм уже раз пять. Мы даже толком и не смотрели на экран, когда зазвонил телефон. Мы болтали.
        - Почему ты не отвечаешь ему, когда я рядом?
        Она была слишком честной, чтобы уклониться от прямого вопроса.
        Может, это было излишне нагло с моей стороны. Может, мне не понравится ответ. Может, я перехожу все границы, но я должен был спросить. Я должен был знать, важно ли для нее время, проведенное со мной, так же, как оно важно для меня.
        Для меня каждая секунда имеет значение.
        Она пристально на меня посмотрела, губы слегка разомкнулись. Я видел, что внутри у нее идет борьба, понимал, как ей тяжело ответить на этот вопрос.
        Ну, давай. Скажи мне.
        И вдруг она перевела взгляд за окно.
        На стоянку въезжал эвакуатор.
        Глава четырнадцатая
        Кристен
        Слава богу. Эвакуатор - мой спаситель.
        Джош долго не сводил с меня глаз, прежде чем поддать плечом дверь и выйти поприветствовать водителя.
        Я понимала, что разговор не окончен. Джош не успокоится, пока не получит ответ. А что делать мне? Врать я не намерена, но и отвечать тоже. Правда ни к чему хорошему не приведет. Какой смысл признаваться Джошу, что каждый миг, проведенный рядом с ним, для меня бесценен? Зачем?
        Я до сих пор чувствовала на себе его руки. Прикосновения, словно ток, пронзали мое тело, переворачивая все на своем пути. Вспоминая его сильные, грубые ладони, я начала задыхаться. Как легко было вообразить, будто эти самые руки скользят под моим платьем.
        Я так хотела, чтобы Джош дотронулся до меня, и вот он сам дал мне шанс. Как я могла отказать? Ведь ни на что другое рассчитывать не приходилось.
        Я снова натянула туфли, схватила сумочку и посеменила к Джошу. Он разговаривал с эвакуаторщиком и при этом не сводил с меня глаз, будто обнимая взглядом.
        На улице заметно похолодало. Было уже за полночь. Я, съежившись, ждала, пока он подписывал какие-то бумаги. Когда эвакуаторщик начал подцеплять нашу машину крюком, Джош подошел ко мне.
        - Замерзла? - Он стянул с себя куртку, прежде чем я успела ответить, накинул ее мне на плечи, и я оказалась в облаке его одеколона. Мне с трудом удавалось сохранять безразличие. Куртка еще несла в себе тепло его тела, как будто это он обнимал меня.
        - Спасибо, - поблагодарила я. - Извини, что так вышло. Тебе с утра на работу.
        - Все нормально. - Он потер мои руки через куртку, чтобы согреть меня.
        Раньше Джош никогда ко мне не прикасался, и вот за какие-то считаные минуты это произошло уже дважды, будто между нами растаяла некая невидимая граница.
        Как было бы здорово, если бы он меня сейчас обнял. Мне кажется, он умеет обнимать, как никто другой. Как огромный мягкий мишка. Завернет тебя в свои объятия, и ты утонешь в них с головой.
        Вдруг мне очень захотелось спросить, можно ли к нему прижаться. Он, конечно, откажет. Все, пора одуматься, я и так целый день хожу по краю пропасти, не хватало еще сорваться вниз.
        Хотя массаж ног - почти пропасть.
        Но, черт возьми, как же хотелось его обнять. Меня так сильно к нему тянуло, что я ощущала это физически. Будто меня схватил океан и затягивает вглубь, а волна тащит обратно.
        Но надо держать дистанцию. Для того есть немало причин, и Тайлер последняя из них.
        Джош кивнул в сторону машины.
        - Он довезет нас до мастерской недалеко от твоего дома, а оттуда дойдем пешком.
        Сквозь лязг цепей нас окликнул эвакуаторщик:
        - Ребят, придется кому-то на коленях ехать. У меня там собака еще.
        Я оглянулась на Джоша и отчаянно замотала головой.
        - Нет. Я не могу сидеть у тебя на коленях.
        Слова вырвались сами собой еще до того, как я успела их обдумать. Но я не могла. Правда не могла. Если я сяду к нему на колени, то уже не смогу удержаться от искушения.
        - Я вызову «Убер». - Я достала телефон и открыла приложение.
        - Что? Ты серьезно? - возразил он.
        - Да. Мы все равно не влезем, поэтому выбора нет.
        Джош издал возглас нетерпения:
        - Послушай, мне через несколько часов на работу. Даже если мы выедем прямо сейчас, мне еще час до дома добираться. Давай просто сядем и поедем, а?
        Не отрывая глаз от телефона, я помотала головой. Мне удалось заказать такси. Но водитель тут же отменил поездку. Твою мать! Район неблагополучный. Никто не хотел посреди ночи ехать в такую дыру. Слишком опасно.
        - Поезжай. Со мной все будет хорошо. Я дождусь такси.
        Джош сверлил меня взглядом. Я чувствовала, как его глаза впиваются в меня, но не смела взглянуть в ответ.
        - Кристен, мы практически в Скид Роу. Я никуда не уеду. Остаешься ты, остаюсь я. Но имей в виду, заставляя меня провести ночь здесь, ты лишаешь меня сна.
        Я умоляюще посмотрела на него и повторила:
        - Но я не могу сидеть у тебя на коленях. - Я не собиралась оправдываться. Я не хотела врать. Пусть он думает, что все дело в Тайлере.
        Он провел рукой по волосам и встряхнул головой.
        - Кристен, я тебя не понимаю. На тебя это так не похоже. У нас есть машина. Вот она стоит. Заберет нас прямо сейчас. Через пятнадцать минут мы будем у тебя. Мне насрать, если ты сядешь ко мне на колени.
        - У меня есть жених, - выпалила я. Не оправдание. Не ложь. Голый факт.
        - Я ничего ему не расскажу, если ты не расскажешь сама. Поехали, - безоговорочным тоном потребовал он, открывая дверь эвакуатора.
        Все это было неправильно. Неправильно, потому что я мечтала о таком вечере, оттого он становился еще неправильнее. Пятнадцать минут на коленях у Джоша - это целая вечность. Я буду дорожить каждой секундой этой вечности и ненавидеть себя за это.
        В отчаянии я огляделась вокруг, будто из-за кустов сейчас выедет такси. Вместо этого нам посигналил фургон с тако: он уезжал. Даже Марв куда-то пропал. Пустынная стоянка с тусклыми фонарями и стеной палаток внезапно приобрела угрожающий вид. У нас даже не было машины, в которой можно было бы подождать такси.
        Джош прав. Надо ехать.
        Я выдохнула, готовясь к неизбежному.
        Джош нырнул в грузовик, пристроившись рядом со старым беломордым золотистым ретривером, который занимал добрую половину салона.
        Мне вдруг стало жарко. Безумно жарко. Я сняла его куртку и влезла следом. Джош помог мне забраться ему на колени, удерживая сильными руками меня за талию. Усевшись, я прикрыла курткой свои ноги.
        Джош наклонился, чтобы закрыть дверцу, его грудь уперлась в меня. Мое дыхание перехватило от этого прикосновения.
        Черт возьми, я так не могу.
        Это настоящий эмоциональный перегруз. За один вечер его было так много, что у меня закружилась голова. Мне хотелось выскочить из машины и спрятаться на пустой стоянке, спрятаться от самой себя. Но Джош был как солнце. Сильный как магнит, и, оказавшись к нему так близко, я уже не могла сопротивляться его притяжению.
        Он хлопнул дверью и уселся поудобнее, я примостилась на краешке его коленей, стараясь держать спину прямо и дышать ровно. Джош раздраженно фыркнул, давая понять, что я веду себя глупо, и придвинул меня к себе так, что я уперлась плечом ему в грудь. Потом вытянул ремень и пристегнул нас обоих.
        В кабине пахло псиной и бензином.
        И Джошем.
        Я чувствовала на щеке его дыхание.
        - Ну вот. Что, так плохо? - понизив голос, спросил он.
        Ужасно. Чертовски ужасно. Потому что это так здорово, но слишком для меня тяжело. Какой он теплый, крепкий и как чудесно пахнет. Этот запах так и тянет прилечь к нему на плечо и тереться носом о его шею, а потом он склонит ко мне голову, я поцелую его, и ничто в мире не сможет меня остановить.
        Я не могла даже взглянуть на него. В машине было так тесно, что, повернись я к нему лицом, наши губы обязательно соприкоснулись бы.
        Я попыталась расслабиться. Облокатилась на него, будто ничего в этом такого нет, хотя меня мучила каждая точка соединения наших тел - мои бедра на его бедрах, его пальцы, лежащие на колене и невольно дотрагивающиеся до моей ноги, его рука, небрежно обнимающая меня за талию.
        Мне показалось, прошло несколько часов, прежде чем водитель сел на свое место и наконец завел двигатель.
        С одной стороны, я наслаждалась каждой секундой, проведенной так близко к Джошу. С другой, это была настоящая пытка, мучение.
        Если бы все было иначе… если бы не проблемы со здоровьем, которые исключали всякую возможность нашего союза, если бы не Тайлер, я бы поцеловала его прямо здесь и сейчас и не постеснялась бы ни эвакуаторщика, ни старого пса, не задумалась бы ни на секунду.
        Но все было так, а не иначе. И ничего с этим не поделаешь.
        Грузовик с грохотом выкатился со стоянки, и Джош своей сильной, мускулистой рукой удержал меня на месте.
        На дорогах было пусто, лишь случайный полицейский патруль служил единственным признаком жизни.
        Я заткнула волосы за уши и облизнула губы, не зная, куда глядеть. Обернулась на Джоша, думала, он смотрит вперед, на дорогу, но он смотрел на меня, на мои губы.
        Я тоже посмотрела на его губы.
        Мы одновременно подняли глаза и встретились взглядами.
        Боже мой, Слоан права. Я ему нравлюсь. А он мне.
        И теперь он об этом знает.
        Грузовик плавно покачивался на дороге, водитель игрался с радио, а карие глаза Джоша не отрываясь смотрели на меня. Я чувствовала его мягкое, теплое дыхание на своем лице, чувствовала, как степенно поднимается и опускается его грудь. Всю мою непреклонность как рукой сняло. Мои принципы пошатнулись. Что делать? Я даже не могла отвести от него глаз.
        Он разомкнул губы и чуть сильнее обнял меня за талию. Пальцы скользнули на мое колено, и теплая ладонь накрыла обнаженную ногу.
        Все движения были нежными. Едва уловимыми. Водитель бы ничего не заметил, даже если бы смотрел прямо на нас. Но для нас с Джошем наступил поворотный момент. Вопросы и ответы. Риски и разрешения.
        Я его не остановила, и он снова скользнул глазами по моим губам с таким видом, от которого у меня перехватило дыхание.
        Он хочет меня поцеловать.
        Решится ли? Прямо здесь, в эвакуаторе?
        Конечно. Решится.
        Будь на его месте я, свободная, здоровая, тоже бы решилась.
        Сердце бешено стучало и вырывалось из груди. Если он наклонится, я просто физически не смогу увернуться. Позволю ему приблизиться и прижаться к моим губам. Мне хотелось знать, какой он на вкус. Нежные ли у него губы. Я теряла ощущение времени и реальности, все вокруг сузилось и превратилось в него. Все меньше и меньше, ничего вокруг, кроме его лица, его глаз, его склонившейся головы, наших соприкасающихся носов, его дыхания на моих губах…
        Ты не предательница.
        Я отпрянула, пока еще оставались на это силы, резко отвернулась и, уставившись на дорогу, судорожно вздохнула.
        Чары развеялись.
        Он убрал ладонь с моего колена. Ослабил руку на талии. Я почувствовала, как все его тело наполнилось досадой.
        Интересно, почувствовал ли и он мою безысходность.
        Наконец эвакуатор затормозил возле автомастерской. Я отстегнула ремень, слезла с его колен и, чуть только колеса остановились, сразу выпрыгнула из эвакуатора и пошла в сторону дома, не дожидаясь его.
        - Кристен, подожди!
        Я не остановилась.
        Он остался договариваться насчет машины, а я торопилась уйти подальше, подальше от сегодняшней ночи. Торопилась побыстрее затолкать между нами Тайлера. Тайлера, которому не нужны дети. Тайлера, которому плевать, есть у меня матка или нет.
        Я достала телефон, чтобы прослушать оставленное им сообщение. Я надеялась, что его голос вернет меня обратно в реальность, опустит на землю, заставит понять, что нет, мне не нужен Джош, мне нужен мой Тайлер.
        Хотя вряд ли.
        Слоан права. Я смирилась. Потому что, если это не Джош, то нужно было смириться.
        Как я дошла до этого? Как умудрилась так испоганить свою жизнь? Я была словно та лягушка в горшке со сметаной.
        Набрала номер голосовой почты, пытаясь восстановить дыхание и утихомирить эмоции. Сообщение Тайлера казалось какой-то неприятной повинностью. Будто я обязана его прослушать, будто это мой долг.
        «Привет, Крис…»
        Смогу ли я и с Тайлером наслаждаться молчанием? Не будет ли он раздражать меня, изо дня в день маяча перед глазами?
        Тайлер будет раздражать меня только потому, что он не Джош. Потому что из-за него Джош уйдет. Только из-за этого мое отношение к Тайлеру уже изменится. Несправедливо, конечно, но так оно и будет. Я начну выходить из себя.
        Мое горло сжало тисками. Я ужасный человек. Предательница. Но водоворот завертелся, и я уже забыла, как пахнет Тайлер, забыла, как его руки обнимают меня.
        В голове был один Джош.
        «…Скорее всего, у меня не получится позвонить тебе в ближайшие дни, поэтому я очень надеялся поговорить с тобой именно сегодня…»
        Я заставляла себя прижимать телефон к уху, заставляла смириться с принятым решением, которое заживо хоронило меня под грудой камней. И каждый новый выбор - еще один камень. Отважилась на гистерэктомию - камень. Предложила Тайлеру жить вместе - камень. Провела слишком много времени с Джошем, позволив себе влюбиться в него, - огромный-огромный булыжник.
        «…Я пытался дозвониться до тебя, но так и не смог…»
        Я обхватила себя руками и быстро, насколько позволяли мне каблуки, зашагала к дому. Джош где-то там позади, поэтому надо уйти как можно дальше.
        Взбежав по ступенькам, я откопала в сумочке ключ, открыла дверь и, все еще зажимая телефон между плечом и ухом, зашла домой. Закроюсь в спальне и не буду с ним прощаться. Я не смогу снова встретиться с ним лицом к лицу. Не наедине.
        «…Крис, ты так много для меня значишь, и я люблю тебя…»
        Хоть я теперь и полностью осознавала, что Тайлер не тот, кто мне действительно нужен, он все равно оставался единственной страховочной сетью между мной и Джошем. И если его не будет, я упаду. Без всяких сомнений. Если бы не Тайлер, я бы свалилась на Джоша с такой силой, что от удара мое сердце разлетелось бы вдребезги.
        Тайлер был мне нужен, чтобы добраться до дома. Сейчас. Он был мне нужен, чтобы защититься от себя самой. Чтобы напомнить себе, что я принадлежу ему, что мы вместе. Чтобы отвлечь меня и снова влюбиться в него, и…
        «…Я продлил контракт».
        Я так резко остановилась, что чуть не вывихнула ногу.
        Что???
        Пальцы инстинктивно разжались, и телефон упал на пол. Я бросилась его поднимать и трясущимися руками снова нажала на кнопку воспроизведения.
        Потом прослушала в третий раз, просто чтобы убедиться, что правильно услышала.
        Он продлил контракт.
        Он порвал со мной.
        Нас больше ничто не связывает.
        Страховки больше нет…
        Сердце заколотилось, грозясь выскочить из груди. Я бросила телефон на диван, сняла туфли и побежала к выходу.
        Джош уже взбегал по ступенькам. Увидев меня в дверях, он тут же набросился:
        - Кристен, ты не должна ходить по улицам одна посреди ночи. Это не безо…
        Я кинулась к нему на шею и впилась губами в его губы.
        Он не растерялся. Ни на секунду. И поцеловал меня в ответ.
        Джош торопился, не задавал вопросов, чтобы успеть насладиться подарком, который могут отобрать в любую минуту. Но мне надо ему сказать. Я отпрянула, набрала в легкие воздуха и на одном дыхании, прижавшись лоб в лоб, выпалила:
        - Мы с Тайлером расстались. Он оставил мне сообщение. Продлил контракт. Я говорила ему, если продлит, то все кончено. И он продлил.
        И мне плевать. Я упивалась моментом, и мне было плевать на Тайлера.
        Долю секунды он внимательно изучал мое лицо, а потом снова поцеловал.
        Его объятия как теплое одеяло. Надежные, крепкие. Когда он меня целовал и прижимал к себе, все те маленькие частички его сущности, которые я тайком собирала и так бережно хранила последние несколько недель - его запах, его дыхание на моей щеке в эвакуаторе, изгибы его обнаженной груди в гараже, грубая ладонь на голом колене, контур его губ, которыми я любовалась, пока он не видит, - все слилось в том самом опьяняющем кайфе.
        Его руки скользнули вниз, ниже поясницы.
        Только секс. Ничего больше.
        - Презерватив есть? - перевела я дух.
        Он отрицательно помотал головой, спускаясь губами все ниже. Он уже целовал мне шею.
        Я откинула голову назад и закрыла глаза.
        - Я уже полгода ни с кем не спала, и у меня стоит спираль.
        Он ткнулся мне в подбородок.
        - У тебя кто-нибудь был после Селесты?
        - Никого. - Наши глаза встретились, и я увидела в его взгляде страсть, тлеющие угольки в зрачках. - Я могу и без презерватива, если ты согласна.
        Он хотел меня. Мы хотели друг друга. Сейчас как раз был тот самый недолгий период, когда я не истекала кровью. Небольшая передышка после ужасных месячных.
        И я люблю его.
        Я готова была продать душу, лишь бы завладеть им. Подлететь вплотную к солнцу.
        Но, конечно, при некоторых условиях.
        - Ладно, без презерватива. Я их все равно не люблю. Только, Джош, это просто секс. Ничего больше, - прошептала я. - Или соглашайся, или на этом все.
        Я утонула в его глазах. Моя грудь прижата к его груди, его дыхание на моих губах, его руки крепко обвивают меня. Уютно устроившись в его сильных руках, я чувствовала себя такой маленькой, но он давал мне чувство безопасности. Он обнимал даже лучше, чем я себе представляла. Он парализовал меня своими объятиями.
        Скажи да.
        Джош ничего не ответил. Он улыбнулся, не отрываясь от поцелуя, подхватил меня, посадив к себе на бедра, и, жадно впиваясь в мои губы и пошатываясь, понес в спальню.
        Платье задралось, и он держал меня за обнаженные бедра. Брюки его оттопырились и впивались мне прямо в трусики, и это ощущение сводило меня с ума. Я, словно разъяренное животное, готова была зубами сорвать с него одежду.
        Посреди комнаты он поставил меня на ноги; я потянула его за одежду, отчаянно пытаясь добраться до его груди. Он скинул туфли, стянул рубашку, и меня накрыл его запах, пока я боролась с ремнем. Металлический щелчок, будто брачный зов, заставил нас действовать еще энергичнее.
        Я никак не могла справиться с молнией, поэтому он взял инициативу в свои руки и быстро расстегнул ширинку. Брюки упали на пол. Он освободился от них, и я охнула:
        - Вот это да.
        Настоящий самец.
        Я никогда в жизни не видела таких прекрасных пенисов. Уставившись на него, затаив дыхание, я мысленно примеряла его к себе: пройдет ли?
        Если это наследственная черта Коуплэндов, не удивительно, что у его матери семь детей. Я с ним не расстанусь. Я сфоткаю его себе на заставку.
        Мои удивленные глаза снова встретились с его взглядом, он самодовольно подмигнул и улыбнулся. Затем Джош развернул меня, убрал в сторону волосы, начал целовать плечи, прижимаясь к моей заднице огромным членом, расстегнул платье, и оно соскользнуло вниз. Я дышала тяжело, словно сучка во время течки.
        - Только не трогай живот, - еле слышно проговорила я. - У меня там фигня одна, он от нее раздувается и…
        Он понимающе кивнул, обнял меня за грудь и прижался сзади.
        Я прижалась к нему в ответ.
        Он застонал и просунул ладонь под мои трусики.
        - Расскажи, как ты любишь, - прошептал он мне в ухо, двигаясь вверх и вниз.
        Ох, черт возьми…
        Чего я не люблю? У меня так давно не было секса, что я могла кончить, еще не начав. Все мое тело задрожало. Не было больше сил терпеть. Похоже, он это почувствовал, потому что вынул руку прежде, чем я успела отключиться. Он уложил меня на кровать, плавно двигаясь вдоль моего тела. Нависая надо мной, он завел свое мускулистое бедро между моих ног и начал медленно поднимать его вверх, пока не уперся. Я жадно хватала воздух, не отрываясь от его губ.
        Господи, как же он был хорош…
        И, черт возьми, он это знал.
        Джош улыбнулся и поцеловал меня, запустив свой язык в мой рот, исследуя каждый миллиметр моего тела своими шероховатыми руками.
        Я делала то же самое.
        Как же мне нравилось дотрагиваться до него. Сколько времени я провела, изучая его тело глазами, теперь мне страстно хотелось прощупать все это руками. Я провела пальцами по груди, по широким, покрытым веснушками плечам, вниз по массивной спине, пробежала по впадинкам вдоль позвоночника. Я вдыхала его запах, а когда наконец добралась до его упругого зада, то еще сильнее прижала к себе, и он застонал, не переставая тереться об мои ноги.
        Я не могла поверить в происходящее, не могла поверить, что могу дотрагиваться до него, что он целует меня, что ничто не разделяет нас, кроме тоненьких стрингов. Я испытывала непередаваемые ощущения от прикосновения наших тел, от соединения миллионов наших нервных окончаний - коротких электрических разрядов, возникающих в едином нарастающем напряжении.
        Он сел, устроившись на коленях у меня между ног, и положил одну из них себе на плечо.
        Вид был просто охрененный.
        Накачанная грудь переходила в полоску волос и заканчивалась треугольником мышц, который, словно стрелка, указывал на божественный пенис. Я дотянулась и взяла его в руку, Джош прерывисто задышал. Я снова посмотрела в его полузакрытые глаза. Он целовал мою ногу, а я смотрела, закусив губу, и продолжала поглаживать его. Моя страсть уже перерастала в какой-то животный голод, и я готова была умолять его поскорее меня трахнуть.
        Я вспомнила, как он прикасался ко мне в машине, сильными руками массируя икры, и мне казалось, что сейчас он продолжает начатое им тогда. Его руки скользнули от лодыжки до колена, потом вверх по бедру; большие пальцы подхватили трусики и стянули их одним движением. Он зажал их в кулак, закрыл глаза и прижал к носу, вдыхая меня.
        Когда его глаза снова открылись, в них было что-то первобытное.
        Он набросился на меня как дикарь.
        Челюсти крепко сжаты, каждая мышца напряжена до предела - и я раздвинула ноги. Не сводя с меня глаз, он вошел, медленно и аккуратно, я обхватила его ногами, уже озверевшая от желания, неистово заставляя его входить все глубже.
        Раз…
        Два…
        Я бы не выдержала больше ни минуты, это было слишком: его обнаженное тело, ощущение его пениса внутри меня, ритмичные движения, все глубже и глубже, его дрожащее дыхание, его бедра, трущиеся о мои ноги, его запах, его звуки, жар его кожи, покачивающаяся кровать, стоны, вырывающиеся из моего горла… Я изогнула спину и кончила одновременно с ним, хватая его руками, вжимая его в себя, пульсируя от ощущения его спермы.
        Он упал на меня, я тоже лежала без сил.
        Лежала, как тряпичная кукла, все еще немного подергиваясь.
        Он глубоко вдохнул и, прижавшись к моему уху, прошептал:
        - Это… было… нечто…
        Я только кивнула. Говорить не могла. Никогда еще у меня не было такого секса. Ни разу в жизни - а сравнить мне было с чем. Будто мы неделями изводили друг друга ласками, и я настолько оголодала и была так измождена, что молила, чтобы он наконец накормил меня.
        Джош снова посмотрел на меня, ураган в его глазах стих, и он поцеловал меня медленно и томно, до сих пор восстанавливая дыхание. Он аккуратно целовал мое лицо, пальцами убирая со лба волосы.
        Божественно.
        Так нежно и романтично. Но пора заканчивать.
        - Не принесешь мне полотенце? - попросила я, ставя точку на сегодняшнем вечере.
        Он еще раз поцеловал меня в лоб.
        - Конечно.
        Джош встал, пересек комнату, и в дверном проеме ванной комнаты нарисовался силуэт его обнаженного тела. Через секунду, улыбаясь, он вернулся с полотенцем в руках.
        Мое изголодавшееся сердце жаждало его присутствия. Мне хотелось уснуть в его объятиях. Хотелось, чтобы он остался.
        - Ну ладно, тебе пора.
        - Ну уж нет, - запротестовал он, забираясь под одеяло и прижимая меня к себе.
        - Что значит нет? Мы закончили. Спасибо за все и до свидания.
        Такова была цена. Расплата за то, что я украла. Он мне не принадлежит. Я попыталась убрать с себя его руку. Казалось, она весила килограммов двести. Черт, какой же он сильный.
        Он откатил меня на мою сторону, прижал спиной к своей груди и сказал:
        - Ни за что. Я остаюсь на ночь. Ты лишила меня сна, а теперь еще хочешь, чтобы я полчаса ехал домой и не успел даже прилечь перед двухдневной сменой?
        - Оставайся, но спать будешь в комнате для гостей, - не сдавалась я, пытаясь освободиться от его руки.
        Он словно тисками сжал мою грудную клетку.
        - Еще чего. На том диване невозможно спать.
        Не то чтобы я не хотела оставить его у себя. Я хотела. Никого в жизни я еще так сильно не хотела оставить на ночь. Именно поэтому он должен уйти.
        Между нами был секс и только секс. Никаких отношений. Никаких. Никогда. Нельзя допустить, чтобы он думал иначе. Я должна предельно ясно показать свою позицию. Этот тупик для него хуже, чем Селеста, и если он когда-нибудь воспылает ко мне чувствами, придется все прекратить.
        Он должен уйти.
        - Джош, мы не будем спать вместе. Только секс, и все. - Я все еще пыталась вывернуться из его объятий, а он просто смеялся и щекотал меня носом по шее.
        - Да перестань ты. Мы взрослые люди. Неужели мы не можем поспать в одной кровати? Я не буду тебя обнимать, только использовать в качестве живой подушки.
        Я незаметно посмотрела на него.
        - Ну ладно, но завтрак утром я тебе готовить не буду.
        - Ну и слава богу.
        Я ухмыльнулась:
        - Хорошо. Оставайся. Но никаких чувств. Я не шучу. Между нами ничего нет. Понял?
        - Я нужен тебе для секса. Все ясно. - Он притянул меня к себе и поцеловал в плечо.
        - Прекрати!
        - Спокойной ночи. - Могу поклясться, он улыбался.
        Я перестала сопротивляться и попыталась расслабиться. Его грудь то вздымалась, то опускалась, ритмично двигаясь за моей спиной, и с каждым вдохом я становилась к нему все ближе, как будто была нужна ему.
        Как будто он меня любит.
        Я зажмурилась, пытаясь отогнать от себя нахлынувшие чувства.
        Плохая идея. Смогу ли я разграничить наши жизни, как задумала? Особенно если он и дальше будет вести себя в том же духе.
        Зачем ему это? Разве мужикам не лучше, когда есть только ни к чему не обязывающий секс? Не он ли говорил, что еще не готов к серьезным отношениям? Я только упрощаю ему жизнь.
        Мой изможденный мозг постепенно погружался в забытье, и, находясь еще где-то между сном и реальностью, я поуютнее устроилась в его руках, а он, уткнувшись носом в мои волосы, вдыхал их запах.
        Глава пятнадцатая
        Джош
        Мы стояли на кухне и, не сводя друг с друга глаз, ели хлопья. Кристен ела из мерной кружки, потому что «есть ручка». Смешная.
        - Не смейся надо мной, - предостерегла она. Кристен злилась с самого утра. Как же ей это идет!
        Волосы растрепались, со вчерашнего вечера сохранились еще кое-какие завитки, а одета она была только в огромных размеров толстовку, которая сползла с одного плеча, и те самые светло-голубые кружевные стринги, которые я стянул с нее прошлой ночью. Какая же она красотка. Чертовски сексуальная.
        - Уже и посмеяться нельзя? - улыбнулся я ей. Мое сердце просто прыгало от счастья.
        Сегодняшнее утро было похоже на рождественское, когда у тебя появляется все, о чем ты мечтал. Я проснулся с улыбкой на лице, а она, когда проснулась, снова набросилась на меня.
        Прекрасное утро.
        - Хочу удостовериться, что ты усвоил правила, - пояснила она, подчерпнув ложкой хлопья. - Просто зов природы. И все. Отношения без обязательств.
        Да, да, помню, как она несколько раз повторяла то же самое вчера. Но я как-то зациклился на слове «секс», поэтому остальную часть осознал не полностью. Был немного рассеян в тот момент. Теперь же, когда мы были одеты, мозги соображали куда лучше, поэтому я постарался вдуматься в то, что она сказала.
        - А что, если я не захочу без обязательств? - решил я уточнить.
        - Тогда останемся просто друзьями, - с невозмутимым лицом парировала она.
        Ого. Ладно, ладно.
        Неужели она серьезно насчет зова природы? На самом деле вчера я думал, она просто хотела меня подразнить этим своим «спасибо за секс, а теперь вали отсюда». Кристен любила поиздеваться надо мной, просто жить без этого не могла. Но я и не подозревал, что все так серьезно.
        Я решил попридираться к словам:
        - Так, значит, да? То есть мы можем встречаться с другими? - ухмыльнулся я и сунул в рот очередную ложку.
        Глаза ее метнули молнию.
        - Да пожалуйста. Можешь трахаться с кем угодно, - пожала она плечами и отвернулась.
        Я внимательно наблюдал за ней со стороны. Она наморщила лоб. Всегда так делает, когда бывает чем-то раздражена. Видно было, что ее задели мои слова. Но тогда почему она так непреклонна, если ее это настолько волнует?
        - В таком случае нам лучше начать пользоваться презервативами, - как бы невзначай вставил я, пытаясь взять ее на понт.
        - Согласна. Они в любом случае не помешают. - Она поставила свою кружку в раковину.
        Не на такой ответ я надеялся. Кристен не любит с резинкой, поэтому я ждал, что она ответит что-нибудь язвительное из разряда: «Лично я не собираюсь спать с кем попало».
        Язык мой - враг мой. Сам себе подписал приговор, придется теперь покупать презервативы. Идиот.
        Я поставил тарелку на стол.
        - Хотя ты же пьешь контрацептивы. Если мы договоримся, что на стороне ни с кем трахаться не будем, то можно будет…
        - Нет-нет. Я согласна на резинку.
        Нахмурившись, она вышла из кухни. У меня не было времени и дальше препираться на эту тему. Через двадцать минут надо было быть на работе. Прошлой ночью удалось поспать всего пару часов. Я был настолько измотан, что не представлял себе, как переживу эту смену.
        Но я ни о чем не жалел.
        Вымыл за собой тарелку и пошел искать Кристен. Они с Каскадером Майком сидели на диване, на коленях у нее стоял ноутбук.
        - Мне пора на работу, - сообщил я. Продолжу начатый разговор позже.
        Я оперся рукой на спинку дивана и наклонился, чтобы чмокнуть ее на прощание, но она отдернула голову.
        - Нет. Целуемся только когда трахаемся.
        От такого заявления у меня немного екнуло сердце.
        - Почему это?
        - Потому что у нас только секс, Джош. И ничего кроме секса не будет. Мы не пара. Мы не будем выставлять наши отношения напоказ, держаться за ручки и все такое. Если тебя это не устраивает, лучше прекратить это прямо сейчас.
        Я в недоумении уставился на нее, а она бездушно отвернулась к экрану.
        - Ладно, - выпрямился я. - Увидимся через пару дней. Чтобы перепихнуться.
        - Пока! - попрощалась она, не отрываясь от компьютера.
        Я еще раз внимательно посмотрел на нее. Она продолжала пялиться в экран, не поднимая глаз.
        Стена. Между нами внезапно выросла глухая, высоченная стена. Что за фигня?
        Я ничего не понимал. Неужели она все это серьезно? Она не хотела со мной никаких отношений? Совсем? Никогда? Почему?
        Кристен не та девушка, которой я мог позвонить в два часа ночи, приехать, трахнуть ее и уехать. Она мне нравилась. Даже больше - я хотел быть с ней. Я надеялся, что это начало чего-то большего. Скажи она хоть раз, что хочет быть одной-единственной, я бы не раздумывая начал с ней встречаться.
        Может, все дело в Тайлере? В смысле, она так быстро перекинулась на меня, что казалось, будто эта размолвка ее никак не расстроила.
        Мы не говорили об этом - уж я-то точно не хотел поднимать эту тему, пока она сама не начнет, а она не начинала. Кристен, не стесняясь, рассказывала мне все подряд, так что если бы она думала о Тайлере или переживала обо всей этой ситуации, то обязательно завела бы разговор, так ведь?
        Но она твердила лишь одно: я ей не нужен.
        Эта мысль глодала меня целый день.
        Не успел я зайти в часть, Шон тут же свалил на меня огромный список стажерских дел, которые отняли у меня два часа. К тому времени, как появилась свободная минута, чтобы поболтать с Брэндоном, тот уже вовсю потел в спортзале.
        Спортзал представлял собой большую застеленную серым ковром комнату с выходом в гараж. Одна беговая дорожка, велотренажер и эллипсоид, которым обычно никто не пользовался, стояли в ряд вдоль зеркальной стены. Вдоль другой стены три скамьи для жима, боксерская груша и стойка с гантелями - отсюда через большое окно была видна пожарная машина.
        Я налил стакан воды в кулере у двери и уселся на скамью рядом с Брэндоном, который качал бицепсы.
        - Здорово! Машина Слоан вчера сломалась. И мы застряли на какой-то жуткой парковке в Скид Роу. - Я встал на колени, удерживая стаканчик между ног. - И еще я трахнулся с Кристен.
        Брэндон закончил упражнение.
        - Не скажу, что что-то из этого меня удивило. - Он повернулся ко мне и, улыбаясь, подмигнул.
        Я сделал еще глоток воды.
        - Она вчера рассталась со своим парнем.
        - Отлично. - Он перекинул гантель в другую руку. - Слоан обрадуется.
        - Хорошо, что хоть кто-то будет рад. Она не хочет со мной никаких отношений. Кроме секса.
        - Отлично. В чем проблема? - Он положил гантель. - Я думал, ты не собираешься ни с кем встречаться. Разве не ты отшил ту инструкторшу по йоге?
        - Это совсем другое. Кристен мне нравится. Очень. И мы ладим. Чертовски хорошо ладим. Меня смущает то, что я ей тоже нравлюсь, зуб даю. Что-то здесь не так. - Я допил воду, смял стаканчик и запустил его в ведро возле полотенец.
        - Хм. Как потрахались? - спросил он.
        Я усмехнулся.
        - Супер, такого секса у меня еще не было. На полном серьезе.
        Она набросилась на меня, словно голодная тигрица, вырвавшаяся из клетки. А как она пахла, какая она сладкая - меня возбуждала одна мысль о ней.
        В зал вошел Шон и кинул полотенце на стойку с гантелями.
        - Как дела, мужики?
        Мы с Брэндоном кивнули ему.
        - Возьми да спроси у нее, что не так, - посоветовал Брэндон. - Скорее всего, дело в том, что она только что рассталась с этим, как его там. Кристен довольно прямолинейна. Не думаю, что она зажмется, если ты спросишь у нее напрямую.
        Шон сел на скамью по другую сторону от Брэндона.
        - Вы это о Кристен? Подружке Слоан? У нее что, сейчас никого нет? Шикарная телочка. Я бы к ней подкатил. - Он лег и подлез под штангу.
        Я схватил полотенце и бросил ему в лицо.
        - Эй, мудак, она занята.
        Шон засмеялся, стягивая с головы полотенце.
        - Тобой, что ли?
        - Да, мной.
        Ну или почти.
        Он замолчал и, взявшись за гриф, посмотрел на меня.
        - Черт! Ты запал? Она тебя поимеет, братан!
        Я показал ему средний палец.
        Брэндон засмеялся:
        - Хочешь, спрошу Слоан?
        - Не надо. - Кристен со Слоан сразу поймут, в чем дело. - Не спрашивай. Не говори ей о том, что я тебе рассказал, ладно?
        Он снова взял гантель и вернулся к упражнению.
        - Просто потерпи. Подожди пару недель.
        Шон усмехнулся:
        - Ты мужик или нет?
        Я проигнорировал его вопрос и встал за дополнительными весами для штанги. Ввязываться в спор с Шоном не было никакого смысла. К его советам я бы прислушивался в самую последнюю очередь. Девчонки столько раз забрасывали его машину тухлыми яйцами, что мы уже подумывали закрыть на ключ въезд на стоянку пожарного депо.
        Шон с трудом закончил упражнение и с грохотом опустил штангу на крюки.
        - Она, наверное, хочет снова сойтись со своим бывшим.
        - Он продлил контракт, поэтому они и расстались, - сказал я, сразу отметая его гипотезу. - Он не вернется.
        - А разошлись по чьей инициативе?
        - По ее. А может, его. Я не знаю.
        Он остался на службе, понимая, что потеряет ее.
        Вообще-то я об этом не задумывался. Даже если это она его бросила, получается, что он ее вынудил. Значит, это он ушел.
        Черт, тогда все меняется.
        Шон сидел, все еще тяжело дыша.
        - Он соскучится по гостинцам, по фоткам с титьками и будет умолять ее вернуться. Поверь мне, чувак. А тем временем она, в отместку ему, перетрахает всех, кто есть у нее в списке контактов. - Он нагнулся за бутылкой воды и сделал глоток. - По всей видимости, она уже дошла до буквы «Д».
        От мысли, что Тайлер может вернуться, во мне закипела ревность. Теперь я жалел, что не поднял этот вопрос сразу, сейчас мог бы знать, как она к нему относится.
        Брэндон усмехнулся и переложил гантель в другую руку.
        - Скорее всего, ей просто нужно время, приятель.
        Шон заржал и снова нырнул под штангу.
        - Скорее всего, ей нужен кто-нибудь на «Г», а не только ты.
        - Да пошел ты, - рявкнул я, затягивая блины на грифе.
        Брэндон засмеялся.
        - Успокойся, сколько там прошло? Двенадцать часов с тех пор, как они расстались? Ну нельзя же думать, что она вот так сразу завяжет новые отношения, каким бы замечательным ты ни был.
        Брэндон был прав. Но и слова Шона не были лишены смысла. Два года она была связана по рукам и ногам. Возможно, ей было хорошо одной, а теперь захотелось разнообразия.
        Мне все это не нравилось. Совершенно. И не нравились предположения Шона.
        Внезапно сорокавосьмичасовая смена показалась нескончаемо долгой.
        В спортзале замигали красные огни. Поступил вызов. Все трое мгновенно вскочили.
        Из динамика раздался голос диспетчера:
        - Человеку плохо. К больному выезжает бригада номер десять, адрес Палм Драйв 4 - 37, совместно с медчастью 674.
        Мы пулей вылетели из зала в гараж и забрались в машину, Хавьер уже бежал по лестнице из жилой комнаты.
        - Только хотел съесть сэндвич, - пожаловался капитан, забираясь с ноутбуком на переднее сиденье.
        Я прыгнул на водительское место. Шон устроился позади меня, рядом с Брэндоном, и надел наушники:
        - Хавьер, ты знаешь, что Джош трахается с Кристен?
        Капитан замешкался с ремнем и посмотрел на меня.
        - Правда? Она разве не помолвлена?
        Я повернул ключ, и машина ожила.
        - Уже нет. Рассталась с ним вчера ночью. Но со мной все равно встречаться не хочет. И я ее не трахаю. Она мне нравится, придурок, - огрызнулся я через плечо.
        Шон фыркнул:
        - Ну да, она трахает тебя. Послушай меня, чувак, если ты всего лишь член из банки, то лучше не раскачивай лодку.
        - Что? - Надев наушники, я открыл ворота и включил фары.
        - Ты член в банке. Крис Рок? «Разбить в случае крайней необходимости». У нее крайняя необходимость, чувак, - произнес Шон. - Если начнешь давить на нее, она пошлет тебя куда подальше и заведет себе новую банку.
        Брэндон засмеялся:
        - Мне кажется, он хочет сказать, что надо дать ей время.
        Хавьер открыл компьютер.
        - Обычно я против Шона, что бы он там ни говорил, но, как человек, давно женатый и имеющий двух взрослых дочерей, на этот раз вынужден с ним согласиться. Ты слишком торопишься. Пусть все идет своим чередом.
        Хавьер посмотрел на экран и сообщил подробности вызова. Человек болен, возможно, без сознания. Точной информации нет.
        Очередное дерьмо.
        Зубная боль. Пьянь. Очень много алкоголиков. И на этот раз, вероятно, опять кто-то перебрал. Слово «больной» означает: «Черт его знает, скорее всего, очередная пьяная харя».
        Я закрыл за нами гараж и включил сирену.
        Шон продолжал:
        - Слушай, может, в следующий раз она возьмет смугленькую банку. У меня есть одна на примете.
        - Да что ты говоришь? - оборвал его я, сворачивая на Викторию. - Неужели бывают такие маленькие банки?
        Парни захохотали, и Хавьер, не отрываясь от экрана, сказал:
        - Я встретил свою любовь в девятнадцать. Мне не пришлось искать или выбирать. А хотелось бы. Так что не торопись. Повстречайся с другими.
        - Я встречался, - пробурчал я в ответ.
        Таких, как Кристен, больше не было. Бойкая, красивая. Умная. Веселая. Я обожал с ней болтать, обожал слушать ход ее мыслей. За последние несколько недель я приобрел еще одного лучшего друга. А встречаться с другими - не вариант, а пустая трата времени.
        Мы остановились у ветхого многоквартирного дома. Оказавшись внутри, я сразу понял, что был прав. Очередное дерьмо. Женщина прикинулась, что потеряла сознание, после стычки с мужем. Она хотела, чтобы ее благоверный думал, будто довел ее до сердечного приступа. Давила, так сказать, на жалость.
        Такие горе-артисты встречались здесь нередко. С тех пор, как я начал работать в Калифорнии, мы уже раз пять выезжали на подобные вызовы. Люди притворяются смертельно больными, лишь бы к ним проявили внимание. Пустая трата времени и ресурсов.
        В Южной Дакоте с ее маленькими городишками такого не случается. Вызовов там, конечно, не столько, сколько здесь, но все они по делу. Никто не звонит 911, если на то нет веских причин. И никто не использует спасателей в качестве реквизита для своих драматических постановок. У провинциальных жителей есть чувство собственного достоинства.
        Не могу дождаться, когда расскажу об этом Кристен. Она любит слушать истории с наших вызовов. Это первое, о чем мы болтаем, когда я возвращаюсь со смены. На прошлой неделе я в одиночку сумел затолкать трех алкашей в машину «Скорой помощи», за что она прозвала меня заклинателем идиотов.
        По пути в машину я негромко спросил у Брэндона:
        - Как тебе удается сохранять спокойствие с этими людьми?
        Брэндон пожал плечами.
        - Это работа. Просто стараешься объяснить им ситуацию, вразумить их, насколько можешь.
        - Помогает?
        - Нет, - со смехом отозвался Шон, и вслед за ним рассмеялся Хавьер.
        Я покачал головой.
        - Знаешь, до переезда сюда я хотел устроиться в Лесохозяйственную службу. Уже начинаю жалеть, что не сделал этого.
        Шон хихикнул:
        - Что? Хочешь заделаться садовником?
        - На самом деле в лесном хозяйстве не так уж плохо, - отозвался Брэндон, убирая инструменты в машину.
        - Не имеешь дела с людьми, - подтвердил я. - Работаешь на природе. Что тут плохого?
        Шон вскарабкался на свое место.
        - Только и делаешь, что вырубаешь чертов кустарник. Медвежонок Смоки, твою мать.
        - И что, это хуже вот этого? - спросил я. - Мы только что ездили к тетке, которая превосходно себя чувствует. Там бы я хоть занимался чем-то полезным.
        Я сел в машину и надел наушники. Мы ждали Хавьера, который отчитывал одного из жильцов за мусор перед пожарным гидрантом.
        Черт. Что я делаю со своей жизнью? Неужели я хочу заниматься этим дерьмом еще двадцать лет? Не знаю, хватит ли у меня терпения. Время от времени, конечно, случаются и хорошие вызовы. На прошлой неделе, например, я принимал роды и тушил горящий автомобиль. Но чаще вот такая вот фигня. А испытательный срок еще больше усугублял положение.
        Можно было бы податься в Лесное управление. Где-нибудь в Северной Калифорнии. Жить в районе виноградников и секвой, купить землю и охотиться по выходным.
        Но как же Кристен?
        Если я перееду, а потом вновь увижу ее на свадьбе Брэндона, то снова захочу вернуться. Обязательно захочу. Кристен была особенной. Не обычной девушкой. Мне кажется, я понял это сразу, как только мы встретились.
        Я достал телефон и набрал ее номер. В ожидании, когда же я начну что-нибудь печатать, нетерпеливо мигал курсор. И что я ей скажу? Утром она не позволила даже поцеловать себя на прощание. Почему я решил, что она ждет моего сообщения?
        Вся моя нынешняя жизнь была одним бесконечным испытательным сроком. И я, словно узник, ждал, когда же наступят лучшие времена.
        Из всего этого я видел лишь один-единственный выход. Покорно опустить голову. Хорошо работать. Делать все, что говорят.
        Нужно лишь дождаться, когда наступит мое время.
        Глава шестнадцатая
        Кристен
        Джоша не было сорок восемь часов - настоящая пытка. От страстного желания увидеть его меня ломало, как наркоманку. Я готова была прыгнуть в машину и, словно маньяк, караулить его у пожарной части - слава богу, удалось с собой совладать.
        Вознамерилась было написать ему, но вовремя опомнилась. Зачем? Чтобы мы стали еще ближе? Чтобы лучше узнали друг друга? Во что бы то ни стало я просто обязана найти способ встречаться с ним реже. Может, пока совсем не увязла, подыскать другого плотника и положить этим секс-отношениям конец?
        Тьфу. Что же я наделала?
        Я отправила сообщение Слоан с предложением пообедать вместе, но ее мачеха устраивала небольшой девичник в отцовском доме в Сан-Диего, поэтому подруге пришлось на оба дня уехать. Я не хотела вываливать на нее новости, типа «я соблазнила Джоша», по телефону. Поэтому все это время я провела совершенно одна. Я начищала дом и, не переставая, поглядывала на часы. Скучала по нему.
        Когда рабочая смена закончилась и Джош должен был вот-вот приехать и взяться за приготовленные мной заказы, я, словно собака в ожидании хозяина, прислушивалась, не скрипнула ли гаражная дверь.
        Причесалась, накрасилась и в кои-то веки нормально оделась. Ничего особенного: легинсы и футболка с открытыми плечами. Я не собиралась вводить его в заблуждение и показывать, что действительно чувствую.
        Как только Джош пришел, я быстренько запрыгнула на диван и поставила на колени ноутбук, чтобы он не подумал, будто я поджидала его у двери, словно какая-то фанатка.
        Вот отстой.
        - Привет! - сказал он, улыбаясь. Под ногами запрыгал Каскадер в футболке «Я маленький и всех ненавижу». Джош присел и потрепал его по голове. - Принес тебе буррито на завтрак.
        О, боже.
        Как ему удалось за эти два дня стать еще привлекательнее? Джинсы, серая футболка, растрепанные волосы и проклятые ямочки, от которых я с ума сходила. Да еще и чертов буррито для меня.
        Не говоря уже о том, что теперь я знала, как он выглядит нагишом.
        От одного его вида у меня бешено заколотилось сердце. Мне хотелось побежать, накинуться на него, обнять за шею и поцеловать.
        - Привет! - вместо этого промычала я, не отрываясь от экрана.
        Он положил завтрак на кофейный столик, и в носу у меня защекотало от его одеколона и запаха сосиски.
        - Спасибо, - поблагодарила я, делая вид, что пишу письмо.
        Джош долго ждал, пока я закончу стучать по клавишам, но потом не выдержал:
        - Я так понимаю, у тебя полно работы…
        Я боялась вздохнуть и перевела дух, только когда за ним закрылась дверь.
        Целый день Джош провел в гараже. На этот раз я не сидела с ним, как это обычно бывало. Он предложил пообедать. Но я, конечно же, отказалась.
        Хотя мне очень хотелось.
        Он не пытался ни прикоснуться ко мне, ни поцеловать. Соблюдал установленные мной правила.
        Дурацкие правила.
        В четыре часа Джош зашел в дом и сел рядом со мной на диван.
        - У меня месячные, поэтому…
        Он хмыкнул:
        - Понятно. Спасибо, что сказала. - Он открыл банку колы. - Что смотрим?
        - Я отвечаю на письма. - Я еле сдерживала улыбку. - Поэтому не слежу за телевизором. - Закрыв компьютер, я провела рукой по его бедру. - Можно как-нибудь по-другому…
        В сексе мне приходилось проявлять находчивость. Месячные, длившиеся по три недели, не оставляли другого выбора - не страдать же от них еще и партнеру. Кроме того, мне очень хотелось до него дотронуться. Даже просто ради секса. Мне хотелось быть рядом.
        Но не успела я дотянуться до ремня, как он перехватил мою руку.
        - Нет. Если ты не получишь от этого удовольствия, то и я не хочу.
        - Кто сказал, что я не получу удовольствия? - усмехнулась я, пытаясь высвободиться. Но он держал меня крепко.
        - Кристен, нет. Я здесь не за этим.
        - Зачем тогда? - удивилась я.
        Он посмотрел на меня своими бездонными карими глазами.
        - Пообщаться. Ты же сказала, что мы друзья с привилегиями, да? Так вот, побудем просто друзьями. Я просто хочу побыть с тобой.
        Мое сердце дрогнуло.
        Пусть он уйдет.
        - Ясно, но у меня планы на вечер. Поэтому я не смогу остаться, - заявила я, снова откинувшись на диван.
        Уголки его губ слегка опустились.
        - Ладно. Когда ты уходишь? Может, поужинаем? Или посмотрим что-нибудь до твоего ухода?
        Я встала.
        - Вообще-то, я ухожу прямо сейчас.
        Его глаза потухли, и мне тут же захотелось броситься ему на шею, забрать все слова обратно, прижать его к себе, заказать китайской еды, попросить его остаться и стать моим бойфрендом.
        Но я не могла.
        Между. Нами. Не. Может. Ничего. Быть.
        Джош поднялся с дивана.
        - Ну, хорошо. Тогда до завтра, - попрощался он и даже не взглянул на меня.
        Я закрыла лицо руками. Что, черт побери, я делаю? Я должна отпустить его. Это же настоящая пытка.
        Это какая-то нелепость.
        Я хочу нормальных отношений. Я хочу быть с ним такой, какая я есть. Заботиться о нем, целовать, обнимать.
        Признаваться в любви.
        Но тогда я загоню его в тупик и зря отниму время. Или хуже, он откажется от меня, как только узнает о проблемах со здоровьем. Ни того, ни другого допускать нельзя.
        С Джошем у меня может быть либо секс с жесткими ограничениями… либо ничего.
        Я схватила Каскадера, села в машину и поехала к Слоан и Брэндону. Дверь открыла подруга, вся футболка в краске, на макушке неряшливо собран пучок волос.
        - Ой, привет!
        Слоан снова села на стул перед мольбертом. Она рисовала девочку на маковом поле.
        - А Брэндон где? - поинтересовалась я.
        Она убавила звук телевизора, там шла какая-то детективная передача.
        - В гараже.
        - Я переспала с Джошем.
        Слоан резко обернулась, вытаращилась на меня, в глазах у нее читалось неудоумение.
        - Ага. - Я плюхнулась на диван, вцепившись в собаку. - Мы с Тайлером расстались. Я переспала с Джошем. Это было нечто. У него божественный пенис. Просто отпад. Но я влюбилась и теперь не знаю, что делать. Кажется, я запуталась.
        Слоан была в полнейшем ужасе. Побледнела прямо на глазах. Видимо, не понимала, как реагировать на «отпад». У нее никогда не было случайных связей, она спала только со своими парнями.
        Я молча ждала, когда она придет в себя. Собравшись с мыслями, подруга села рядом.
        - И тебе кажется, что ты запуталась. Почему?
        Я закрыла лицо руками.
        - Он мне так нравится. Так сильно, Слоан. Он такой милый, хочет быть со мной. Он предлагал начать отношения. Но я отказалась, сказала, что для меня это чисто секс, что, конечно же, неправда. Но как по-другому?
        Я смотрела на нее и чувствовала, как отчаяние так из меня и льется.
        - Если я тоже ему нравлюсь, тогда надо все прекратить. Мы не можем быть вместе. Он не будет жить с женщиной, которая не сможет родить ему детей. Я скорее умру, чем расскажу про операцию. Тогда соблазнять его нет смысла, правда? Лучше поставить точку, да? Слоан?
        Она смотрела на меня так, будто я сошла с ума.
        - Кристен, я в первый раз вижу тебя в таком состоянии, - прошептала она.
        Возможно, я и правда немного обезумела. Такое поведение для меня редкость. Я никогда не придавала мужикам столько значения. Никогда. Поэтому для Слоан это было полной неожиданностью, и она не знала, как реагировать.
        - Знаешь, что он на днях сделал? - продолжала я. - Я ходила в FedEx, заносила кое-какие коробки. А когда вернулась, он стоял на кухне с Каскадером на руках. Видимо, просыпал соду, и Каскадер влез в нее лапами. Поэтому Джош искупал его. Я вошла в кухню, а он стоит там без футболки, завернул Каскадера в полотенце и держит моего мокрого щеночка на руках. Клянусь богом, Слоан. Ничего сексуальнее я еще в жизни своей не видела. Это в буквальном смысле идеальный мужчина. Как так получилось, что я нашла идеального мужчину, но не могу быть с ним?
        Она погладила меня по спине, не зная, что предпринять. Я схватилась за голову.
        - Как же я ненавижу свою матку. После секса начинается кровотечение. Два дня мазало. И будто этого мало, мне еще пришлось сказать ему, чтобы не обращал внимания на мой вздувшийся живот. Как же это было унизительно.
        Слоан сочувственно посмотрела на меня.
        - И что он ответил?
        Я хмыкнула:
        - Ничего. Ему было плевать. Он был так возбужден, что, наверное, ничего бы и не заметил. Но я должна была сказать, потому что вдруг заметил бы и подумал, что трахается с беременной.
        В горле у меня встал комок; я готова была вот-вот разреветься. Вышла в ванную за салфеткой. Высморкала нос, смыла салфетку в унитаз, и в руке у меня осталась ручка от сливного бачка. Я вышла и протянула ее Слоан. Она закатила глаза и поднялась с дивана.
        В их доме постоянно что-то ломалось. Брэндон ремонтировал все сам. У него это отлично получалось, но не успевал он починить одно, как из строя выходило другое.
        Она взяла у меня ручку, и мы стояли в коридоре в окружении многочисленных фотографий, висящих на стенах, и молчали. Мы почти умели читать мысли друг друга. Она злилась из-за всего, что со мной происходило, хотела помочь мне. Но не могла, даже не знала, как начать.
        - И что ты будешь с ним делать? - спросила подруга.
        - Не представляю, - прошептала я. - Знаешь, в чем вся проблема? - Глаза уже щипало от слез. - Он подходит. Помнишь, как мы с тобой впервые встретились, щелк, и все? Так и с Джошем. У нас щелкнуло. Я уже со всем смирилась, но появился он. Я уже свыклась со своим решением. А теперь…
        В горле раздулся незнакомый мне ком, без которого не обходится ни одна истерика. Тяжесть, которую я так редко испытывала, ведь почти никогда не плакала.
        - Вселенная издевается надо мной, Слоан. Как только я подумаю, что хуже уже и быть не может, как она мне: «Подержи-ка мое пиво». На каждом углу мне мерещатся дети, чтобы я не забывала, как для него это важно. Мне постоянно напоминают, что я не в состоянии дать ему то, чего он хочет.
        Я вспомнила, как Джош держит Каскадера в полотенце. И тут же представила, что это ребенок, а не собака. Но не мой ребенок. И не моего ребенка он будет купать в раковине. Эти мгновения он разделит с другой.
        И началось. Из меня вырвались первые всхлипывания. Слоан, не раздумывая, крепко обняла меня.
        Вообще-то, я человек неэмоциональный. За время нашей дружбы Слоан лишь однажды видела, как я плачу, и то от диких спазмов, из-за которых мы в итоге поехали в больницу. Тогда я плакала от боли и безысходности, а не от отчаяния. И вот наши отношения резко изменились, как будто отец сорвался, а удивленная мать пытается его успокоить. Материнский инстинкт Слоан перешел в кризисный режим, и она прижала меня к себе, убаюкивая и что-то нашептывая мне на ухо, - даже родная мама не смогла бы сейчас быть ближе.
        Я решилась на гистерэктомию чисто из практических соображений. Но не могла пойти на это теперь, когда рядом был Джош. Просто не могла. Ничего практичного в своих чувствах к этому человеку я не видела. И поэтому просто плакала, ощущая свою беспомощность.
        Кто-то постучал по стене. Мы повернулись на звук и увидели, что в коридор заглядывает Брэндон.
        - Ой, простите, что помешал. Джош пришел. Вы же не против, если он останется на ужин?
        За Брэндоном появился Джош с Каскадером на руках. Моя собака лизала его лицо.
        - Привет, Слоан! Кристен. - Увидев меня, он перестал улыбаться.
        Я вытерла слезы, побежала в ванную и захлопнула за собой дверь.
        Глава семнадцатая
        Джош
        Слезы Кристен застали меня врасплох. Мне даже в голову не приходило, что ее настолько расстроил разрыв с Тайлером. Я думал, просто…
        Дурак.
        Конечно, она расстроена. Даже не знаю, почему меня это смутило. Она встречалась с ним два чертовых года. Они собирались жить вместе, но в конце концов он продлил контракт, не сказав ни слова, и порвал с ней, оставив, черт возьми, сообщение.
        Неудивительно, что она не хотела никаких серьезных отношений со мной. Она, наверное, так переживала из-за Тайлера, что толком не соображала. А я просто попался под руку.
        Шон прав. Просто член в банке.
        А я, как последний придурок, просил ее быть моей девушкой. На какое-то мгновение мне показалось, что между нами что-то есть. Что, может быть, я ей нравлюсь. Но теперь вижу: все это были лишь мои домыслы. Я все неправильно понял. Надо было прислушиваться к ее словам, а не хвататься за нечто призрачное. Она ведь сразу предупредила, что между нами только секс и ничего больше, теперь понятно почему.
        И вот я появился здесь, через день после предполагаемого приезда Тайлера, когда до нее дошла вся горечь происходящего, и ей так хотелось поговорить об этом с лучшей подругой.
        Надо дать ей время. Мне лучше уйти.
        - Я пойду, - сказал я Брэндону, опуская на пол Каскадера Майка.
        У меня и мысли не было портить ей вечер. Что Кристен здесь, я понял, только когда увидел ее машину на подъездной дорожке. И, честно говоря, испытал некоторое облегчение. Я был уверен, что она, накрашенная и с прической, ушла на свидание. Особенно после всего, сказанного Шоном.
        Но это был не единственный повод для радости - я был чертовски счастлив просто видеть ее.
        Все два дня на работе я только и делал, что думал о ней, а когда наконец вернулся, меня ждало такое разочарование.
        Раньше мы могли часами сидеть на диване и болтать о всякой ерунде. Но отныне, по всей видимости, придется искать повод, чтобы просто зайти в гостиную. Теперь в наших отношениях были правила, а сами они стали довольно натянутыми.
        На миг я даже пожалел о том, что мы переспали. Лучше бы оставались друзьями, пока она не забудет этого клоуна, тогда у меня, возможно, был бы шанс, мы бы начали с чистого листа. Сейчас между нами, казалось, что-то пропало, та легкая дружба испарилась, как только мы пересекли черту. Секс, конечно, был отменный, но стоил ли он того? Вряд ли.
        Слоан обогнула угол и вошла в гостиную. Она выглядела уставшей.
        - Милый, у унитаза отвалилась ручка. - И она вложила Брэндону в руку металлический шарик.
        - Починю, когда Кристен выйдет, - ответил он.
        Я достал из кармана ключи, и Слоан с недоумевающим видом посмотрела на меня.
        - Ты уходишь?
        - Да, пойду.
        Она оглянулась на ванную и снова повернулась ко мне.
        - Джош, останься, - понизила она голос. - Оставайся на ужин.
        Ее глаза, казалось, умоляли. Я перевел взгляд с нее на Брэндона. Тот явно понятия не имел, что здесь происходит, и был обескуражен не меньше моего. Брэндон смотрел на свою невесту так, будто пытался что-то прочитать по ее лицу.
        - Ты уверена? - спросил я.
        - Абсолютно, - прошептала Слоан, снова оглядываясь на дверь ванной комнаты.
        Может, я смогу отвлечь Кристен? Может, Слоан надеется, что Кристен хоть ненадолго забудет о Тайлере? Я не строил никаких иллюзий относительно того, что Слоан не в курсе наших с Кристен отношений. Кристен наверняка все ей рассказала. Поэтому Слоан точно знала, о чем просит.
        Уходить желания не было. Я хотел быть рядом с Кристен. И если, по мнению Слоан, не случится ничего страшного, если я останусь, то так и поступлю.
        И остался.
        Мы с Брэндоном вернулись в гараж. Ему нужна была моя помощь, а дом мы пока оставили в полном распоряжении женщин.
        - Что это такое было? - спросил Брэндон, как только мы вышли.
        Он говорил о вмешательстве Слоан, а не о плакавшей Кристен. Учитывая последние события, слезы были вполне объяснимы.
        Я уселся на стул у верстака и пожал плечами.
        - Мне кажется, Кристен переживает по поводу Тайлера, а Слоан считает, что я смогу ее как-то отвлечь.
        Брэндон нахмурился и потянулся за пивом. Поставил бутылку на колени и с отсутствующим видом стал постукивать по ней мизинцем.
        - Ну не знаю. Если честно, меня вообще удивляет подобная реакция Кристен. Я ни разу не видел ее в таком состоянии. Даже когда у нее умерла бабушка. Она очень стойкая. - И Брэндон, недоумевая, как, впрочем, и я, глотнул пиво.
        Мы сидели, оба с озабоченным видом, будто два мореплавателя, неожиданно попавшие на неизведанные женские земли.
        Как правило, рядом с плачущей женщиной, если причиной ее слез был не я, я медленно отступал назад и оставлял противоположный пол самостоятельно разруливать ситуацию. Но мне нелегко было смотреть, как страдает Кристен. Как же мне хотелось с ней поговорить.
        Черт, раньше мы разговаривали.
        Брэндон посмотрел на меня.
        - Что случилось сегодня утром?
        - Все как обычно, - покачал я головой. - Она держалась холодно. Отшила меня. Сказала, что месячные, поэтому о сексе не может быть и речи.
        - Думаешь, врет? - спросил он.
        - Нет. Я ей верю. - Если бы Кристен не хотела секса, уверен, она бы так и сказала. Не думаю, что месячные она выдумала, тем более что предложила альтернативу. С другой стороны, второй раз за месяц.
        Может, у нее проблемы с менструациями. У моей сестры Лоры было что-то похожее, и она страдала от этого так же, как Кристен.
        Брэндон поставил пиво и вернулся к сломанной дверце для кухонного шкафчика, которую пытался починить.
        - Не поможешь? Тут петли сломались.
        У Брэндона была роскошная мастерская с неоновым логотипом «Короны» на стене. Рядом со шкафчиками для электроинструментов, которые он сколотил собственноручно, стояли два огромных красных ящика на колесиках со всевозможными инструментами. Все это оснащение ему не помешает, потому что дом, который они со Слоан купили, нуждался в постоянном ремонте.
        Мы управились со всей работой за полчаса. Я не сводил глаз с двери, ведущей в дом. Там, по ту сторону, Кристен готовит ужин вместе со Слоан. Я чувствовал ее.
        Неожиданно для остальных я встал.
        - Сейчас вернусь.
        До моего носа донесся аромат чеснока и базилика, и тут я увидел Кристен: она сидела с Каскадером Майком за кухонным столом. Слоан склонилась над кипящей кастрюлей. В тот же миг обе девушки замерли.
        Мы с Кристен какое-то время смотрели друг на друга.
        - Можно тебя на секунду? - Я кивнул в сторону гостиной.
        Слоан бросила на нас обеспокоенный взгляд. Кристен встала и перехватила собаку поудобнее.
        - Конечно.
        Я прошел за ней в гостиную, она обернулась ко мне и скрестила руки на груди.
        - Что?
        - Значит, так, - и тоже скрестил руки, - в ближайшие несколько недель в связи со свадьбой нам с тобой немало времени предстоит провести вместе. Мне кажется, нам стоит обсудить нашего слона. Как ты думаешь?
        Получилось. Она неохотно улыбнулась.
        Глаза у нее припухли. Покраснели. Она выглядела печальной и обессилевшей. Мне захотелось прижать ее к груди и держать в своих объятиях, сказать, что Тайлер идиот, раз бросил ее. Желание было настолько сильным, что пришлось стиснуть кулаки, чтобы сдержаться. Я знал, что она не позволит. И это чувство беспомощности угнетало.
        Глядя на нее, я понял, что, как бы хреново мне сейчас ни было, я согласен на все. Если она хочет быть только друзьями с привилегиями, пусть будет так, я воспользуюсь любой возможностью, только бы быть рядом с ней.
        Я прокашлялся.
        - Я не знал, что ты здесь. Не подумай, что я тебя преследую, - сказал я чуть серьезнее.
        - Знаю. - Она отвела взгляд, и улыбка исчезла с ее лица. - Джош, мне кажется, нам больше не надо заниматься сексом. - И ее взгляд вновь обжег меня.
        Вот дерьмо.
        Я бы понял, если бы на попятный она пошла по каким-то своим причинам. Но если таким образом она хочет оградить меня от тех неудобств, которые придется испытать, пока она переживает разрыв с Тайлером, то тут надо поставить вопрос ребром.
        - У меня есть право голоса? - поинтересовался я, слегка наклонив голову, чтобы заглянуть ей в глаза. - Сейчас ты не хочешь никаких обязательств. Я это понимаю. Давай оставим все, как есть. Нам нравится быть вместе. И с сексом у нас неплохо вышло. Предлагаю не заморачиваться.
        Она подняла на меня глаза.
        - А если ты будешь знать, что эти отношения никогда не перерастут в большее?
        Почему она сделала ударение на слове «никогда»? Рано или поздно Тайлер забудется. Но с ее стороны вполне логично было не ставить никаких временных рамок. Я понимал, что, заговори я хотя бы о вероятности нашего будущего, она тут же сунет голову в песок. Ладно, так и быть, по крайней мере, пока я согласен с текущим положением дел. Подождем.
        - Я могу усмирить свой пыл, - заверил ее я.
        - И ты будешь встречаться с другими, - сказала она скорее утвердительно, нежели вопросительно. Как будто подтвердила тот факт, что я ознакомился с ее ожиданиями и полностью их принимаю.
        - Несомненно, если будет такое желание. - Но такого желания у меня не было.
        - И я буду встречаться с другими. Чтобы ты понимал.
        С этим уже сложнее. Но я разумно предположил, что без меня она все равно будет спать с другими, поэтому не изменил своего решения. В душе я, конечно, надеялся, что она не захочет ни с кем встречаться, если я постоянно буду где-то поблизости. От нашего секса она получила не меньше удовольствия, чем я, - это очевидно. От меня требуется лишь удовлетворять все ее потребности - такой долг я выполню с преогромной радостью.
        - Ты свободна. Я не против, если ты будешь встречаться с другими, - подтвердил я.
        Она внимательно изучала мое лицо, будто искала причину сказать нет. Но, видимо, не нашла.
        - Хорошо. Если ты думаешь, что справишься, - сказала она.
        Мы не двигались. И смотрели друг на друга. То самое комфортное молчание.
        Я открыто любовался ее прелестным личиком. Густые ресницы, темные волосы, спадающие на аккуратные плечики, длинная, изящная шея. Полные губы.
        Мне захотелось поцеловать ее.
        Самое смешное, что она тоже смотрела на мои губы. Но во взгляде ее было столько страдания, будто один мой вид причинял ей боль.
        Чертов Тайлер. Как я ненавидел этого кретина.
        Из кухни раздался голос Слоан:
        - Ужинать!
        Не сказав больше ни слова, Кристен отвернулась. Я пошел следом, опьяненный ароматом кислого яблока, и сел за стол рядом с ней.
        Каскадер Майк разместился между нами. Я наклонился, чтобы потрепать его по голове, и шепнул Кристен:
        - Я слышал, здесь недурно готовят. Почему бы не заглядывать сюда почаще?
        Если моя задача на сегодня - поднять ей настроение, то этим я и займусь.
        Кристен немного повеселела.
        - Здесь сложно зарезервировать столик, - прошептала она. И, прежде чем наши глаза встретились, она снова посмотрела на мои губы.
        - Я знаком с хозяевами. Хотя слышал, они закрываются на несколько дней - пару недель назад заведение пострадало от каких-то хулиганов.
        - Правда? - Она подняла брови, будто удивившись.
        Я кивнул и, прежде чем продолжить, взглянул на Слоан.
        - Самое жестокое нападение с туалетной бумагой в Канога-Парке. Никаких зацепок. По всей видимости, кто-то из своих.
        Кристен заулыбалась и повеселела прямо на глазах.
        Со стороны спальни пришел Брэндон, сел и что-то метнул по столу в мою сторону.
        - Смотри, что у меня есть.
        Слоан, ставя в центр стола салат «Цезарь», застонала:
        - О, нет, только не это.
        - Что это? - спросила Кристен, разглядывая круглую деревянную коробочку.
        - Манок на индейку, - пояснил Брэндон, раскачиваясь на стуле.
        - Ага, он уже несколько недель тренируется. Прямо дома, - сказала Слоан, расположив на столе блюдо с пастой и усаживаясь. - Целыми днями кулдычет.
        Брэндон изумленно посмотрел на невесту.
        - Если не тренироваться, то никогда не получится так, как надо.
        Слоан засмеялась:
        - Ага. Но в гостиной? Когда я рисую? - Она передала нам багет. - Обычно он тихо себя ведет.
        - Брэндон прав, - вступился я за друга, внимательно разглядывая нехитрое приспособление. - Практика и только практика. Тут нужна сноровка.
        Манок был замечательным. На круглой крышке деревянной коробочки вырезано индюшачье перо, и к ней прилагается кедровая палочка, чтобы издавать соответствующий звук. Такие вещички обычно переходят от отца к сыну.
        Я одобрительно кивнул:
        - Милая вещица. Кстати, по зазыванию индюшек даже проводятся соревнования, - подмигнул я Слоан. - Между прочим, на национальном уровне.
        - Неужели? Разве это сложно? - удивилась Слоан, накладывая себе пасту.
        - Еще как. - Я снял крышечку и провел пальцем по черной рифленой поверхности. - Индюки способны издавать самые разные звуки. Они кудахчут, курлычат, фыркают, болтают, воркуют и клохчут. Чтобы приманить к себе птицу, надо много тренироваться.
        Слоан улыбнулась Брэндону.
        - Пожалуй, придется смириться. Только благодаря ему мой кулинарный блог еще держится на плаву.
        Брэндон поцеловал ее руку, а мы с Кристен расплылись в улыбке.
        Кристен повернулась ко мне.
        - Ты умеешь этим пользоваться? - Ее вопрос был словно белый флаг. Она сделала первый шаг к тому, чтобы заговорить со мной.
        Брэндон взял пиво и показал на меня.
        - Джош в этом деле настоящий спец. Он никогда без добычи не останется.
        Брэндон, видимо, как мог, пытался помочь мне наладить контакт с Кристен. Надеюсь, ее возбуждают дохлые индюшки.
        Кристен искренне мне улыбнулась.
        - Охотишься?
        - Всю жизнь. - Я закрыл манок и отдал его Брэндону.
        Кристен поковыряла салат. Потом наивными глазами посмотрела на меня.
        - А правда, что слово «вегетарианец» на языке коренных индейцев означает «плохой охотник»?
        Брэндон прыснул со смеху и от неожиданности поперхнулся. Я тоже засмеялся, радуясь тому, что она возвращается к себе прежней.
        - Кстати, я до сих пор без машины, - заявила Слоан, когда Брэндон пришел в себя. - Вы сломали мою «Короллу».
        Кристен фыркнула:
        - Серьезно? Ты хочешь повесить это на нас? По всей видимости, просто хомяк сдох, вот и все.
        - Какой хомяк? - не поняла Слоан.
        Кристен подцепила вилкой сухарик.
        - Который крутит колесо под капотом.
        Мы с Брэндоном снова захохотали, а Слоан сжала губы, стараясь придать своему лицу сердитое выражение, но у нее плохо получалось.
        - Почему ты вообще позволяешь ей садиться за руль этой развалюхи? - неодобрительно бросил я Брэндону.
        - Я говорил, не знаю сколько раз, что куплю ей новую машину, - начал оправдываться мой друг, все еще посмеиваясь.
        Слоан отмахнулась:
        - Не нужна мне новая. На этой машине я научилась водить. В этой машине я в первый раз поцеловалась.
        Брэндон бросил на нее нарочито сердитый взгляд.
        - Тем более пора от нее избавиться.
        Слоан улыбнулась и, наклонившись к нему, чмокнула в губы. Я смотрел, как мой лучший друг не может оторвать глаз от своей возлюбленной, пока та ест. Вот она, настоящая любовь.
        Помню, как он впервые заговорил о ней три года назад. Мы охотились на уток в Южной Дакоте, сидели в укрытии, и все эти долгие часы он рассказывал о женщине, с которой недавно познакомился. Я тогда в первый раз увидел его таким влюбленным. Не забыть бы вставить эту историю в свадебную речь.
        - Вы ведь познакомились на вызове, правильно? - завел я новую тему, пытаясь вспомнить его рассказ. - В больнице, кажется, или что-то такое?
        Слоан с любовью посмотрела на Брэндона.
        - Да. Я дала ему свой номер только потому, что он был в форме.
        Я засмеялся:
        - Любишь мужчин в форме, да?
        Я накрутил макароны на вилку. Изумительно. Болоньезе с олениной. Слоан превосходно готовила. Нам с Кристен и вправду стоит почаще здесь ужинать.
        - Совсем нет, - парировала она. - Просто прикинула, что в пожарную охрану не берут всяких там уголовников и насильников.
        Брэндон захохотал.
        - Я как раз тащил оборудование к выходу приемного отделения, когда увидел ее. Тогда у нас на станции была еще машина «Скорой помощи».
        Я сразу вспомнил эту историю. Все встало на свои места. Слоан привезла в больницу соседку. Получается, что это была Кристен.
        - Не ты ли тогда попала в больницу? - Я повернулся к ней.
        Кристен ни за что бы не обратилась к врачу по пустяковому вопросу. Наоборот, она была из той категории пациентов, которых не затащишь в кабинет, даже когда это действительно необходимо. Упрямая до ужаса. Мама называла это синдромом сильной женщины.
        Им страдали большинство моих сестер.
        Уткнувшись в тарелку, Кристен буркнула:
        - Я потеряла сознание на собрании.
        Я нахмурился.
        - Из-за чего?
        - Анемия. - Она проговорила это без всяких эмоций, но я заметил, как взглянула на нее в этот момент Слоан.
        Анемия. Кровотечения. Неужели с менструациями все так плохо?
        - Когда починят машину? - поспешила сменить тему Кристен.
        - Все уже готово, - ответила Слоан. - Мне просто надо как-то добраться до мастерской. Брэндон занят. Завтра он помогает сестре с переездом.
        - Могу привезти, - предложил я. - Кристен, почему бы мне не поехать сегодня к тебе? Я оставлю свой пикап здесь и заночую у тебя. А когда разделаюсь с завтрашними заказами, заберу машину Слоан и привезу сюда.
        Казалось, вся комната перестала дышать в ожидании ее ответа.
        - Почему бы и нет, - согласилась Кристен, пожимая плечами.
        По тарелкам снова зазвякали вилки.
        Спать наверняка придется в гостевой комнате, но я поставил на ее практичность и выиграл. Она понимала, что завтра утром я все равно приеду. У нас была куча заказов. И почему бы не помочь Слоан с машиной? Я уже не раз ночевал в ее доме, здесь не было ничего необычного. Я уже так хорошо знал Кристен, что мог четко выстроить цепочку ее рассуждений.
        Почему тогда меня так удивило то, что она расстроилась из-за Тайлера?
        Глава восемнадцатая
        Кристен
        Только я подумала, что пора собираться домой, как Джош потянул меня в гостиную.
        Почти до полуночи мы играли во всевозможные игры. Слоан настояла, чтобы мы с Джошем были в одной команде. В шарадах мы оказались сильнее и с легкостью одолели их с Брэндоном.
        К тому времени, как мы с Джошем наконец отправились домой, наши отношения уже вернулись к досексовому периоду, мы шутили и смеялись. Неловкости как не бывало.
        Я уже почистила зубы, надела шорты и маечку, но тут вдруг раздался стук. Открыла дверь и по его дурацкой улыбке сразу поняла, что он задумал неладное.
        - Джош. Чем я могу вам помочь?
        На нем была футболка и серые фланелевые штаны.
        - Можно задать вопрос? - ехидно ухмыльнулся он.
        - Какой? - Меня так и тянул к двери его мужской кедровый аромат вперемешку с мятной зубной пастой. Опьяняющий запах.
        Я попыталась не дышать.
        - У тебя проблемы с менструацией?
        Вопрос застал меня врасплох, я тут же подумала, что Слоан рассказала что-то Брэндону, а Брэндон Джошу. Но прежде чем успела ответить, он продолжил:
        - Научно доказано, что регулярный сон рядом с мужчиной нормализует цикл. Ты знала? Правда, я сейчас очень занят, - предупредил он, оглядываясь в коридор, и снова повернулся ко мне; на щеках появились ямочки, - но, думаю, могу предложить свои услуги, если ты избавишь меня от своего дивана.
        Я выдавила из себя улыбку.
        - Ты сам захотел ночевать здесь. И прекрасно знал, что спать придется в комнате для гостей.
        Джош попытался заглянуть через меня в спальню.
        - Хм. Я бы хотел проверить пожарную сигнализацию. - Он прислонился к косяку и скрестил на груди руки так, что напряглись бицепсы и футболка приобрела характерные формы.
        Мои яичники впали в экстаз. Черт, ну что за невезение. Затащить бы его сейчас в постель и по полной воспользоваться всеми привилегиями, которые полагаются подруге.
        Я взялась за дверь, всеми силами пытаясь сохранять серьезное выражение лица и не улыбаться.
        - С пожарной сигнализацией все в порядке.
        - Можно тогда одолжить собаку?
        Я хмыкнула.
        - Почему это я должна отдавать тебе свою собаку?
        - Чтобы мне не было так одиноко. - Он состроил грустную рожицу.
        - Но тогда одиноко станет мне.
        - Впусти меня, и все проблемы решены. Если сейчас меня развернешь, то я все равно вернусь, но только уже в образе голого мужика, - сказал он серьезно.
        Я снова хмыкнула. Господи, помоги мне, если он вернется голым. У меня не хватит сил выпроводить обнаженного Джоша.
        - У меня мажет, - напомнила я, надеясь, что это его утихомирит.
        В такие дни Тайлер и на пушечный выстрел ко мне не подходил. Как же приходилось изгаляться, чтобы поддерживать нашу сексуальную жизнь, если его отпуск вдруг выпадал как раз на три критических недели.
        Он вздернул брови.
        - Только мажет?
        - Угу.
        Вдруг он схватил меня, обнял за талию и припал губами к шее.
        - Мне плевать на твои месячные, - шептал он, целуя за ухом.
        Его внезапная близость вызвала внутри меня бурю эмоций.
        - Мне не плевать. - Я тяжело дышала, упершись руками в его грудь.
        Правда? Не плевать?
        - Да перестань, - хрипло произнес Джош, улыбаясь мне в шею.
        Он оттеснил меня назад и сильными руками аккуратно уложил на кровать. Его плавные движения оказывали на меня какое-то гипнотическое действие. Я оказалась в абсолютно беспомощном состоянии.
        И он не врал насчет месячных.
        Ему действительно было плевать.

* * *
        На следующее утро я проснулась голая, прижавшись щекой к обнаженной груди Джоша. Какое-то время я просто лежала - сквозь шторы пробивался солнечный свет - и прислушивалась к равномерным ударам его сердца.
        Мне хотелось еще несколько мгновений побыть счастливой, прежде чем я выпну его из постели и сделаю вид, будто мне все равно, спал он здесь или нет.
        Джош зашевелился, и я тут же закрыла глаза, притворившись спящей. По движениям было ясно, что он смотрит на меня. Его сердце забилось чуть быстрее. Я знала: если открою глаза сейчас, он улыбнется, а я поцелую его и пожелаю доброго утра.
        Но нет. Друзья, мать твою, так не делают.
        Его губы нежно коснулись моей головы, а руки крепче прижали к себе. Мне было так тепло и уютно.
        Плохой знак.
        Он сказал, что справится, что согласен только на секс. Но за ним надо приглядывать и на корню пресекать любые попытки сблизиться.
        В животе заурчало. Интересно, сколько сейчас времени? Недалеко есть кафе, где…
        Я неожиданно вскочила.
        - Какое сегодня число? - Я стала отчаянно искать глазами телефон.
        Джош приподнялся на локтях и посмотрел на меня.
        - Восьмое марта. Вторник. А что?
        Телефон стоял на зарядке: 10:13 утра.
        - Вот черт!
        Я подскочила с кровати и больно ударилась бедром о тумбочку. Схватив с кровати Каскадера, я вытолкала его за стеклянную дверь и сломя голову понеслась в ванную.
        Боже мой, как я могла забыть?
        Тайлера больше нет, на голове какой-то кошмар, в спальне голый плотник, и всего двадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Одной рукой я елозила щеткой по зубам, а другой уже включала душ. Вода еще не успела нагреться, но времени не было - не переставая чистить зубы, я сунула голову под холодную струю.
        Дверь душевой открылась, и ко мне проскользнул Джош.
        - Ничего себе, какая морозилка.
        Я сплюнула пасту.
        - Это не твой душ. Убирайся.
        Он засмеялся и взял мыло.
        - Я что, должен пользоваться отдельным душем? Разве ты не позволишь своему бедному, изможденному половому партнеру помыться после того, как он всю ночь тебя обслуживал? - Он уже намыливал грудь, с улыбкой глядя на меня.
        В другое время голый Джош в душе был бы пределом моей фантазии, но сегодня утром он просто занимал место и мешал по-быстрому побрить ноги.
        - А к чему такая спешка? - поинтересовался он.
        Я наклонилась взять шампунь и уперлась лбом в его бедро. Выпрямившись, увидела его ухмыляющуюся физиономию.
        - Мама. Я сегодня завтракаю с мамой, - объяснила я, неистово теребя волосы. - Я забыла. Она приедет через пятнадцать минут. Она думает, что здесь Тайлер. Я еще не говорила ей, что мы расстались.
        Выхватив у него мыло, я стала намыливаться, одновременно споласкивая голову. Это просто кошмар какой-то. Страшный сон.
        - Джош, побудь в гараже, пока она будет здесь.
        - Мне нельзя познакомиться с твоей мамой?
        - Нет.
        Конечно, нет. Привет, мам, мы с Тайлером расстались, позволь представить тебе моего полового партнера. Симпатичный, правда? Господи, помоги мне.
        Из-за всплеска адреналина руки у меня тряслись.
        - Что-то я здесь подзамерз, - сказал он, обхватив меня сзади за талию и целуя в шею.
        Я извивалась.
        - Джош, у меня нет на это времени. Я же сказала, это не твой душ.
        - Ладно, ладно. - Он со смехом отпустил меня.
        Если бы он знал Эвелин, то вряд ли бы так веселился.
        - Ты уверена, что мне нельзя познакомиться с твоей мамой? Я хорошо лажу с мамами, - спросил он, пока я выдавливала на волосы кондиционер.
        - Нет, нельзя. Просто… - Я яростно вымыла лицо и начала крутиться, стараясь быстрее смыть мыло и ополаскиватель. Затем, выпрыгнув из душа, схватила первое попавшееся полотенце. - Просто не показывайся ей на глаза. И не пускай в дом Каскадера. Ее он ненавидит еще больше, чем Тайлера.
        Я вприпрыжку побежала в другой конец ванной, воткнула в розетку фен, выдавила немного лосьона, начала красить ресницы. Джош пошел в спальню одеваться.
        Десять минут. У меня десять минут. Если волосы будут мокрые, она поймет, что я забыла. А если узнает, что я забыла, будет еще хуже.
        Уф. Она мне теперь плешь проест с этим Тайлером. Наверняка скажет: «Это был всего лишь вопрос времени». А может: «Ты портишь все хорошее, что есть у тебя в жизни». В любом случае сказано это будет с оттенком разочарования и осуждения, а я даже не успела подготовиться к нашей встрече.
        Я всегда была рассеянна, и только Тайлер записывал все важные даты в календарь. Она, конечно же, не позвонит, чтобы подтвердить свой приезд, и не сообщит, что уже выехала, как все нормальные люди. Ей нравится, когда я ошибаюсь, путаю или забываю числа. Включила фен.
        Суши быстрее, суши быстрее! Чтоб тебя, зачем я вообще их помыла?!
        В 10:29 я вышла из спальни, готовая открывать дверь. Она никогда не опаздывала. И будет здесь ровно в 10:30. Но когда, пройдя по коридору и вставляя в ухо сережку, я вошла в гостиную, мама была уже там.
        Разговаривала с Джошем.
        Глава девятнадцатая
        Джош
        В спальне Кристен все еще жужжал фен, когда в дверь позвонили, а я как раз направлялся в гараж. Крикнул ей, но она не услышала. Я решил помочь и открыл дверь.
        Женщина на ступеньках явно не ожидала увидеть здесь меня. Она вполне могла бы быть бабушкой Кристен. Может, она и была ее бабушкой. Несмотря на то, что дама уже подбиралась к семидесяти, выглядела она превосходно. Как королевская особа.
        У нее были такие же высокие скулы, изящные черты лица и большие глаза, как у Кристен. Седые волосы собраны в тугую аккуратную шишку. На шее жемчуг.
        Увидев на пороге меня, она удивленно подняла бровь и заглянула в дом, игнорируя мое присутствие, будто я винная карта, в которой нет подходящего для нее вина.
        - Здравствуйте. Моя дочь здесь? - Она метнула колкий взгляд на мои влажные волосы.
        - Сейчас выйдет. Проходите. Я Джош, плотник, - добавил я, протягивая ей руку.
        - Эвелин Петерсон. - Женщина крепко пожала мою руку и оглядела гостиную, между делом доставая из сумочки антисептик и брызгая себе на ладонь.
        Грубо, но забавно.
        Теперь я понял, от кого Кристен достался этот хмурый вид. Казалось, Эвелин все время всем недовольна.
        - Надеюсь, вы не воспринимаете то состояние, в котором находится этот дом, как свидетельство плохого воспитания, - сказала она, потирая руки и осматривая пустую пивную бутылку и грязную тарелку на кофейном столике. - Кристен выросла в доме, где хозяйством занималась домработница, но все же хочется думать, мне удалось привить ей чувство собственного достоинства. - Она поморщила нос, завидев на полу недогрызенную кость Каскадера Майка. - Даже если это не всегда очевидно.
        Дом Кристен был безупречен. Вряд ли кому удастся найти хоть один клубок пыли под диваном. А что касается пивной бутылки и тарелки, то кому какое дело, черт возьми?
        Она обошла кофейный столик и взяла из аккуратной стопки зеленый свитерок для таксы. На нем было написано: «Хватит пялиться на мою сардельку». Эвелин состроила недовольную гримасу и брезгливо, двумя пальцами положила кофточку на место.
        Моя мама рассмеялась бы в голос. Эвелин же, по всей видимости, шуток, тем более таких, не понимала.
        Я начинал чувствовать себя не в своей тарелке. Как по мне, так слишком уж все пафосно. Но как бы то ни было, сейчас я выполнял роль хозяина, и, пока нет Кристен, надо было развлекать гостью.
        - М-м… Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Воды? - предложил я.
        Ее суровый взгляд снова вернулся ко мне.
        - Спасибо, не надо. Где Тайлер?
        - Я точно не знаю. Просто работаю здесь, - ответил я. Ну не мне же, в самом деле, рассказывать, как он бросил ее дочь, оставив одно лишь голосовое сообщение.
        - Хм, - прищурилась она.
        Из-за угла показалась Кристен с сережкой в руке. Увидев нас вместе, она встала как вкопанная. Затем сделала то, что я никогда, ни разу за все время нашего знакомства, не видел.
        Покраснела.
        - Я уж думала, придется поисковую группу посылать, - резко бросила Эвелин.
        Я приготовился к ответному удару, но, к моему удивлению, Кристен промолчала. Вместо этого приветливо чмокнула маму.
        - А где Тайлер? - Эвелин ответила Кристен воздушным поцелуем. - Надеюсь, мы не опоздаем. Ты же знаешь, я терпеть не могу опаздывать. - И она взглянула на бриллиантовые часики.
        Кристен нервно скользнула по мне глазами.
        - Вообще-то, Тайлер не придет. Мы расстались.
        Губы Эвелин вытянулись в одну линию. Она выдержала долгую паузу, а потом холодно ответила:
        - Ясно. - И повернулась ко мне. - Джошуа, не хотите к нам присоединиться? У нас заказан столик на троих.
        Кристен быстро затараторила:
        - У него много заказов…
        - Мне кажется, приглашала я, - перебила ее мать. - Ты лишила нас компании и к тому же не потрудилась предупредить об этом заранее, чтобы можно было изменить заказ. Теперь я хотела бы пригласить Джошуа и приглашаю.
        По ее голосу было понятно, что она не потерпит возражений. Я посмотрел на Кристен. Кристен молчала.
        Кристен. Молчала.
        Это насторожило меня больше, чем я мог предположить.
        Что-то подсказывало, что нельзя оставлять ее наедине с этой женщиной. Похоже, Тайлер был для них больной темой, и я решил, что мое присутствие поможет разрядить обстановку. Возможно, поэтому меня и пригласили. Пустой стул будет раздражать Эвелин, что только усугубит ситуацию.
        - Конечно, с удовольствием присоединюсь.
        По лицу Кристен пробежала тревога.
        Я взглянул на свой наряд.
        - Правда, я не совсем подобающе одет.
        Я не знал, куда мы идем, но и Кристен, и Эвелин были в платьях и на каблуках, тогда как на мне были джинсы и форменная футболка пожарной службы Бербанка. Переодеться было не во что.
        Эвелин вздохнула:
        - Полагаю, вы прекрасно впишетесь в общество этих ужасных людей нового поколения. Простите, что Кристен не дала мне возможности пригласить вас заранее. - Она повернулась к двери. - Ах, да, Кристен? Тебе стоит убрать все эти мусорные баки, которые видны с улицы. Все-таки внешний вид дома имеет большое значение, дорогая.
        Эвелин приехала на черном «Таун Каре» с водителем. Пока мы двадцать минут добирались до ресторана, она неустанно снимала ниточки и пушинки с платья Кристен и критиковала ее недосушенные волосы. В перерывах между придирками я узнал, что Эвелин на бессрочной основе преподает право в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе и работает судьей.
        Какой же чопорной была эта женщина. Интересно, обнимала ли она когда-нибудь свою дочь в детстве? Представить такое было сложно. Как, впрочем, и улыбку на ее лице. Если присмотреться, то у нее не было даже соответствующих ее возрасту морщинок. Только две глубокие борозды между бровями.
        Кристен, казалось, парализовало. Что само по себе уже очень странно. Я не сводил с нее глаз, пытаясь понять, что случилось. Она напоминала загнанного в угол зверя, настолько напуганного, что у него пропал инстинкт самосохранения и он просто застыл в ужасе, не смея двинуться с места.
        Ресторан находился в городке Сими-Вэлли, и мой внешний вид точно не соответствовал обстановке. Даже ужасные люди нового поколения не могли мне помочь. Все они были в спортивных пиджаках и застегнутых на все пуговицы рубашках. Официантка проводила нас до столика у окна, который был застелен белой скатертью, а в центре стояла небольшая вазочка с розами.
        - Меню, пожалуйста, - без всякого энтузиазма обратилась Эвелин к официантке. - Не люблю шведский стол, - пояснила она. - Еду трогает кто ни попадя.
        Мы с Кристен обменялись взглядами. Шведский стол выглядел изумительно. Так и хотелось на него наброситься. В центре обалденная ледяная скульптура, сбоку примостилась стойка с «Кровавой Мэри». На мясном столе жирная говядина, а к столику с омлетами примыкали крабовые ноги со льдом и креветки.
        Но грубым казаться не хотелось. Все-таки я был гостем. Кристен тоже не собиралась спорить, поэтому мы уставились в меню.
        Хотя я так и не понял, зачем Эвелин дала Кристен меню, потому что, когда официантка вернулась, мать сама заказала дочери яйца бенедикт. Кристен молчала, но я знал, что она терпеть не может яйца пашот. Она не ела жидкий желток. И уж точно не позволила бы никому указывать, что ей есть.
        Я был в полной растерянности. Кристен вроде бы сидела здесь, но оставалась тише воды, ниже травы. Пламя, некогда бушевавшее внутри, угасло, будто бы мать высосала из нее последнюю искру.
        Подали напитки. Я отпил немного из стакана с апельсиновым соком, а Кристен сделала большой глоток мимозы.
        Эвелин выудила из сумочки заменитель сахара и выдавила немного в кофе.
        - Итак, Кристен. Что ты такого натворила, что Тайлер от тебя сбежал?
        Что за фигня? Я крепко сжал стакан.
        Кристен осторожно поставил бокал.
        - С чего ты взяла, что это он со мной порвал?
        Эвелин удивленно взглянула на нее, будто вопрос казался ей абсурдным.
        - Так это была ты?
        Кристен выпрямила спину. Вылитая школьница в кабинете директора.
        - Он продлил контракт.
        - Понятно. - Эвелин положила ложечку на блюдце. - Не могу сказать, что удивлена.
        Злая искорка мелькнула в глазах Кристен, но тут же потухла. На долю секунды она сжала губы, а потом спросила:
        - И почему это?
        Эвелин подняла чашку, поднесла ее к губам и сделала небольшой глоток.
        - Такому энергичному человеку и партнер нужен под стать, разве нет? - Она повернулась ко мне. - Джошуа, а вы чем занимаетесь? Или целыми днями мастерите безделушки для собак?
        Вопрос прозвучал снисходительно. Для нее я пока действительно целыми днями мастерил безделушки для собак. Ну и что, черт возьми, в этом плохого?
        - Я пожарный и парамедик.
        - У вас есть высшее образование?
        Почему-то мне показалось, что меня только что хотели обидеть. Она должна прекрасно знать, что далеко не все пожарные имеют докторскую степень. Профессионального диплома для нашей работы вполне достаточно. Но догадываюсь, что любое образование ниже бакалавра ее не впечатлит. Ну а мне плевать. Я горжусь своей специальностью. Но Эвелин намеренно подчеркнула мой, по ее мнению, недостаток.
        - В колледже я не учился. Сразу после школы пошел в армию. Потом, конечно же, поступил в пожарную академию.
        - И как давно вы спите с моей дочерью? - спросила Эвелин, не выпуская чашки из рук.
        - Мама! - Кристен от удивления раскрыла рот.
        Я откинулся на спинку стула и закрыл лицо рукой. Да уж, прямота Кристен точно досталась по наследству.
        Эвелин поставила чашку на блюдце и сложила руки на груди.
        - Ну что ты, Кристен. Зачем притворяться? Мы же все взрослые люди. - Она с неодобрением взглянула на меня. - Я очень надеюсь, что не поэтому Тайлер решил искать лучшей доли. А я в кои-то веки подумала, что ты на правильном пути.
        Кристен снова залилась краской, и я начал злиться. Как так вообще можно?
        - Я не имею никакого отношения к их разрыву, - возмутился я. - Как и Кристен, если уж на то пошло. Ей пришлось нелегко, и меня поражает, что вы совершенно не задумываетесь о том, что она пережила.
        Я почувствовал на себе удивленный взгляд Кристен.
        - И если бы вам пришло в голову поинтересоваться у дочери, как все произошло, она бы рассказала, что он просто оставил ей сообщение, как последний трус, - закончил я.
        Возможно, после моих слов этот придурок слетит с того пьедестала, на который возвела его Эвелин.
        Она продолжала сохранять спокойствие, но не успела ничего ответить, так как принесли заказ, и официантка стала расставлять перед нами тарелки.
        Кристен с испугом смотрела на свои яйца. В еде она была довольно разборчива и сердилась, если поесть не удавалось. Мне казалось, она делает все через силу, потому что мать контролировала ее сознание, но Кристен воротило от такого положения дел.
        Знаете что? Пошли вы все к черту.
        Я взял тарелку с яйцами бенедикт и поставил перед Кристен свой французский тост.
        - Кристен не любит такие яйца, - объяснил я Эвелин, даже не пытаясь скрыть свое раздражение.
        Кристен посмотрела на меня так, будто я только что подарил ей почку. Я ободряющее пожал ее за колено под столом.
        Эвелин с нескрываемым отвращением наблюдала за происходящим.
        Мне не верилось, что передо мной сидит мама Кристен. Как такая женщина могла вырастить столь прекрасное создание? Если бы не их необыкновенное внешнее сходство, я бы подумал, что это чья-то изощренная шутка.
        Эвелин накрыла колени салфеткой.
        - Джошуа, возможно, мое раздражение по отношению к дочери вводит вас в недоумение. Но вы не так давно с ней знакомы. Вы пока не понимаете, что Кристен склонна к самовредительству.
        - Очень в этом сомневаюсь. - Я стиснул зубы. Не ее вина, что Тайлер продлил контракт.
        Она усмехнулась:
        - Вот увидите. А пока что вы сами являетесь тому доказательством, разве нет?
        Кристен стукнула по тарелке вилкой.
        - Я понимаю, что ты расстроена из-за Тайлера, - внезапно вспылила она, - но тебя это не касается. Не твое дело, кем я стала, черт возьми.
        Эвелин не сводила с дочери глаз.
        - Конечно. При чем здесь я? Подумаешь, я всего лишь растила тебя успешным человеком. Жертвовала собой ради твоего развития, а ты все последние пять лет только и делала, что систематически уничтожала мои труды. Сначала бросила пианино, воротила нос от Джульярдской школы. Затем ушла из Гарварда, чтобы поиграться в дочки-матери со Слоан. Отказалась от элитного колледжа, за который я заплатила, бросила юридический факультет, чтобы продавать одежду для собак…
        Пианино? Юрфак?
        Гарвард?!!
        Эвелин насупилась:
        - А теперь испортила единственные отношения, которые я одобряла. Но, конечно же, не стоит на этом останавливаться, Кристен. Давай проверим, насколько низко ты можешь пасть. А ведь ты могла вести достойную жизнь.
        Терпение мое было на исходе.
        - Она и ведет достойную жизнь! - рявкнул я. Да она, не напрягаясь, зарабатывает в два раза больше меня, черт возьми.
        Эвелин пронзила меня взглядом.
        - По всей видимости, наши представления о достойной жизни, молодой человек, очень расходятся. И я была бы вам премного благодарна, если бы вы не вмешивались.
        Черта с два я не буду вмешиваться.
        - Она с нуля начала бизнес и преуспела в нем. Она сама себе начальник и работает в своей гостиной. По мне, так вам есть чем гордиться.
        - Да, мам, у меня же все-таки не подпольное производство метамфетамина, - вставила Кристен, самодовольно улыбаясь в бокал с шампанским.
        Вот она, моя девочка. Я положил руку ей на плечо.
        - Зайка, никто и не говорит, что тебе надо бросить хобби.
        Кристен подавилась, выплюнула мимозу обратно в бокал, и мы оба прыснули со смеху.
        У Эвелин из ушей повалил дым, она разъяренно смотрела на нас. Кристен не могла остановиться и хихикала, уткнувшись мне в плечо.
        Чары развеяны. Она вернулась.
        Эвелин промокнула рот салфеткой и пальцем подозвала официанта.
        - Я рада, Кристен, что ты встретила человека, который рад твоей безалаберности.
        Кристен улыбнулась мне, все еще посмеиваясь.
        - Мы умеем радоваться, да ведь, Джошуа?
        - Да уж, я до сих пор не пришел в себя от вчерашнего веселья, - захохотал я, вытирая слезы. Затем отодвинул тарелку и бросил поверх салфетку. - Идем? - Я вытащил кошелек и кинул на стол несколько банкнот. - Спасибо за приглашение, - обратился я к Эвелин и встал. - Кристен? - Я протянул ей руку.
        Кристен замерла.
        Ну давай, Кристен, идем. Незачем терпеть все эти унижения.
        Она взяла меня за руку, слегка улыбнулась и встала.
        - Спасибо, мам, было весело, как всегда. - Кристен схватила со стола деньги, сунула их мне в задний карман, потискав при этом мой зад, и, взявшись за руки, мы вышли из ресторана.
        Глава двадцатая
        Кристен
        Мы выскочили из ресторана в теплый полуденный воздух и под стук моих каблуков побежали вниз по тротуару, минуя парковщика.
        - Господи, неужели она это серьезно? - спросил Джош, все еще немного посмеиваясь. Мы шли вдоль бутиков и салонов. - Я даже не думал, что на свете существуют такие люди.
        Я усмехнулась:
        - О да, она нисколько не шутила. Слоан зовет ее Снежной королевой.
        Джош покачал головой.
        - Почему ты позволяешь ей так с собой разговаривать? Ты ведь не веришь во всю эту чушь, правда? - Он посмотрел на меня, нахмурив брови.
        Я знала, что разочаровала ее. И очень тяжело было не принимать мамины слова близко к сердцу. Я действительно бросила юрфак. Я забила на пианино, несмотря на явный талант. Отказалась от стипендии. Если учитывать, на что я способна и чем могла бы сейчас заниматься, не брось я ненавистную мне учебу, то да, наверное, для нее я была сплошным разочарованием. В этом мама права.
        Я ничего не ответила.
        - Кристен, - он остановился и взял меня за руки, - эй, ты же знаешь, что все, что она сказала, неправда, так ведь?
        Я посмотрела ему прямо в глаза.
        - Не так уж она и неправа, Джош. - Уж я-то себя знала.
        Он придвинулся ко мне и обнял своим теплым взглядом.
        - Все, что она там говорила, все это неправда, - с серьезным видом сказал он. - Я еще никогда не встречал таких энергичных людей, как ты. Ты умна и успешна, а Тайлер настоящей засранец, что вот так тебя бросил. Здесь нет твоей вины.
        Тайлер.
        После того, как мы расстались, он звонил почти каждый день. Но мне было плевать, что он там скажет.
        Я так до сих пор и не поняла до конца, почему заставляю себя сдерживать эмоции. То ли чувствую вину за то, что влюбилась в Джоша, пока мы с Тайлером еще были вместе. То ли злюсь на Тайлера за то, что он положил конец двум годам наших отношений, нарушил все данные мне обещания и сообщил об этом лишь посланием на автоответчике.
        Он отчетливо понимал, что бросает меня, и, видимо, уже давно знал об этом. Он не больно-то делился планами и соображениями относительно нашего будущего, так же, как и я не рассказывала ему о своей любви к Джошу.
        Конечно, я переживала по этому поводу, но на чувствах зацикливаться не хотелось.
        Поэтому с Тайлером я поступила так же, как и со всем остальным дерьмом в своей жизни. Я переложила его, как и предстоящую гистерэктомию, и свое детство, в отдельную комнатку.
        Я закинула Тайлера в кладовку, выключила свет, закрыла тяжелую металлическую дверь и повесила замок. Чтобы не видеть эту боль. Чтобы спокойно жить дальше.
        Вот почему я не плакала. Я старалась жить только левым полушарием мозга.
        Но по какой-то причине сегодня отделить одно от другого не представлялось возможным. Я поняла это в ту же секунду, когда увидела Джоша с мамой в гостиной. Почему-то запереть на замок Джоша не получалось. Будто бы он размазывался по моей жизни, затекая в каждую щелку, и я не могла от него избавиться.
        Это ощущение несколько пугало меня, я лишилась защитного механизма, осталась нагая и безоружная. Когда Джош посмотрел мне в глаза, я осознала, насколько эмоционально измотана, и поняла, что мне почему-то стыдно за сегодняшний день, хотя я ничуть не смущена.
        Комок в горле грозил излиться слезами. Слезы. Опять. Второй раз за несколько дней. Я сама себя не узнаю.
        Джош погладил меня по щеке, изучая взглядом мое лицо, и я вдруг испугалась, что он меня поцелует. Я боялась, что если это случится именно сейчас, когда я в таком состоянии, мне будет сложно сопротивляться. Надо все держать под контролем. Ради нас обоих. Нельзя допустить, чтобы границы начали размываться.
        Но Джош неожиданно улыбнулся:
        - Ты хочешь есть. Пойдем.
        И он втянул меня в ближайшее кафе.
        Серьезно. В первое попавшееся. И даже не посмотрел меню на стойке перед входом.
        - Как? - ужаснулась я, оказавшись внутри. - Мы что, даже отзывы сначала не почитаем? А что, если у них всего три звезды?
        Он поднял два пальца, приглашая официантку, и повернулся ко мне.
        - Ты меня просто убиваешь. То на каждом углу рискуешь жизнью, то боишься отравиться блинами. В любом случае плачу я.
        Я помотала головой.
        - Нет, я сама за себя заплачу. У нас не свидание.
        - Знаю. Не беспокойся, я не собираюсь напрашиваться к тебе на свидание. - И он состроил такую мину, будто безумнее идеи и придумать нельзя было. - Я просто хочу купить тебе завтрак. Мне нравится тебя кормить.
        - Почему?
        Он улыбнулся и положил руки мне на плечи.
        - Потому что сытая ты намного милее. Я это делаю скорее для себя, чем для тебя.
        Я выдавила улыбку, и мы прошли за официанткой через весь ресторан к столику, стоящему в крошечном, закрытом от посторонних глаз дворике. И оказались совершенно одни.
        Это было даже романтично. Разномастные стулья и отремонтированные деревянные столы с гвоздиками в вазочках. Во дворике полно цветов в горшочках. Вдоль обвитых виноградом кирпичных стен, защищающих нас от внешнего мира, бьют струйки фонтанов. На скамейках подушки с узорами ацтеков, над нами гирлянды. Чудно и задушевно.
        Но я все равно намеревалась ознакомиться с отзывами.
        Как только мы сделали заказ, Джош принялся засыпать меня вопросами. Ему не терпелось обсудить наш адский завтрак.
        - Я понял, что недостаточно ценю свою маму, - рассуждал он, выуживая украшения из «Кровавой Мэри» и складывая их на салфетку передо мной. - Каково это, жить с такой матерью?
        Я подцепила огурчик.
        - Так же, как сегодня за завтраком, только на протяжении восемнадцати лет.
        - Она напомнила мне ту женщину из фильма… - Он щелкнул пальцами. - Ну, этот, с Мерил Стрип?
        Я усмехнулась:
        - «Дьявол носит Prada»? Она вполне могла бы сойти за дьявола. Никто не видел их прежде в одной комнате в одно и то же время.
        Он засмеялся, и я нехотя улыбнулась в ответ. Вот мой герой. Полчаса назад Джош, можно сказать, убил дракона, только в современной интерпретации. Он спас меня. Дважды. В первый раз от Снежной королевы, во второй - от голода.
        Еда для меня была важнее всего на свете. Голод - эмоция. Я чувствовала его душой.
        Я посмотрела на салфетку. Он любил всю эту мелочь: сельдерей, огурчики, оливки, креветки. Либо мой голод действительно наводил на него страх, либо я была ему небезразлична. Сам он тоже еще не ел. Поэтому наверняка был голоден, но не оставил себе даже оливки.
        Однажды Джош станет превосходным отцом. Самоотверженным и принципиальным. Храбрым. Преданным.
        И будет кому-то хорошим мужем.
        Я вспомнила, как сегодня он отдал мне свой французский тост, и у меня так бешено забилось сердце, что даже пришлось схватить его, чтобы оно не выскочило.
        - Ты в порядке? - спросил он, видя, как я сжимаю грудь.
        - Да, - кивнула я.
        Просто ты такой идеальный, что сердце рвется наружу.
        - Ого. - Он уставился на мою руку, потянулся через стол и дотронулся до нее. - Откуда это? - Он провел большим пальцем по пурпурной отметине над костяшками пальцев.
        От его прикосновения меня пробила дрожь.
        - Ерунда, несчастный случай с «Поп-тартс»[5 - «Поп-тартс» (англ. Pop-Tarts) - название популярного печенья, наиболее популярный бренд компании Kellogg. Сладкая двухслойная начинка «Поп-тартс» обернута тонким слоем печеного теста. Несмотря на то что печенье «Поп-тартс» продается уже пригодным для употребления в пищу, рекомендуется подогревать его в тостере.], пока ты был на работе.
        Его палец замер, и он поднял на меня глаза в надежде услышать, что это шутка.
        - Несчастный случай с «Поп-тартс»? Ты обожглась, пока разогревала печенье?
        Я отдернула руку и состроила возмущенную мину.
        - Представь себе. Эта штука посередине становится горячая, как раскаленная лава. И у нас, в смысле у меня и печенья, возникла проблема.
        Глаза его выражали полнейшее удивление.
        - Тебя точно не стоит пускать на кухню.
        Я пожала плечами.
        - Я готовлю не хуже, чем ты водишь машину. Ладно, проехали.
        Он засмеялся.
        - Послушай, - сказала я через секунду, - прости, что она тебя обидела. Она хотела задеть меня, а не тебя.
        Джош не поднял стакан.
        - Рядом с ней ты совсем другая.
        Да. Потому что у нее есть ключ к каждой комнате.
        Я не могу от нее избавиться.
        Или закрыть ее.
        Я глубоко вздохнула:
        - Как только появляется она, я превращаюсь в шестилетнюю девочку, которая неудачно сыграла концерт Моцарта на званом обеде и расстроила маму.
        - Долго ты занималась музыкой?
        Я наклонилась и сняла туфли с пяток.
        - Пятнадцать лет. Каждый день по три часа, шесть дней в неделю. А по воскресеньям теннис или что там она еще для меня придумает.
        Он удивился:
        - Ого. А почему бросила?
        - Бросила, потому что она меня заставляла.
        Джош сделал глоток.
        - И хорошо у тебя получалось?
        - Хочется верить, что да. Если занимаешься пятнадцать лет по три часа в день, получаться плохо не может, - сказала я, закинув в рот очередную оливку.
        Если бы Джош попросил, я бы сыграла. А ведь я никому не играла.
        Пианино носило для меня символический характер. Бремя моего детства, цепи, которые мне удалось скинуть, став наконец хозяйкой своей собственной жизни. Снова сесть за клавиши, несмотря на весь талант, означало бы признать, что ее жестокость все-таки не прошла даром. Поэтому мои успокоившиеся пальцы всеми силами сопротивлялись игре.
        Но если играть для Джоша? Чтобы он смотрел на меня с восхищением? Для Джоша я бы сыграла.
        Странное чувство: я так хочу произвести на него впечатление, но при этом надеюсь, что он не влюбится в меня еще больше.
        - Ты училась в Гарварде? И на юрфаке? - спросил он.
        Я вздохнула.
        - Да. Но я не понимала, зачем бросать Слоан и ехать в Массачусетс, чтобы получить ненужный диплом. Поэтому пошла в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Но на первом же курсе бросила юриспруденцию. Естественно, мама была в ярости, - пробубнила я, не отрываясь от чашки с кофе.
        - Не хотела быть юристом? - Он снова улыбнулся, показывая свои ямочки. - Кому, как не тебе, выступать в суде? Ты ведь рождена для этого.
        Я хмыкнула:
        - Предпочитаю выступать для друзей.
        К тому же проблема с месячными все нарастала и нарастала, поэтому сидеть на занятиях было невыносимо. Спазмы, анемия. Работать из дома намного проще. И я получала истинное удовольствие от своего бизнеса. Наконец-то жизнь моя стала повеселее.
        - Твоя мать выглядит старше, чем я думал. Сколько ей лет? - поинтересовался Джош.
        - Шестьдесят семь. Она родила меня в сорок три. Полная неожиданность. Она даже не думала, что может забеременеть. - У нее тоже были проблемы по женской части, но не столь выраженные, как у меня. - Можно сказать, я испортила ей жизнь. Карьеру, мечты о пенсии - все пришлось отложить.
        У нее была двойня. Но на четвертом месяце случился выкидыш - мой брат умер. Если бы родился мальчик, он хотя бы стал продолжателем отцовского рода. Но нет. На свет появилась девочка. Я разочаровала ее, еще даже не родившись.
        Как по-разному сложилось детство у меня и у Джоша. Его родители мечтали о мальчишке. И когда он родился, не могли надышаться на сыночка. И вся семья, без исключения, любила его и лелеяла.
        Будто это я любила его и лелеяла.
        Мы смотрели друг на друга. Наслаждаясь очередным моментом тишины. Он был очарователен. Волосы слегка растрепаны, широкую грудь плотно обтягивает футболка.
        Я задумалась, смогу ли и дальше вот так поддерживать наши отношения. Не знаю. Даже если мне удастся не влюбить его в себя, сама я вряд ли выдержу эти мучения.
        Я вспомнила, как утром проснулась, прижавшись щекой к его сердцу, как ему удалось обхитрить меня вчера и прорваться в спальню.
        Джош был как наркотик, как наркоторговец, как плохой друг, заставляющий вновь и вновь возвращаться за дозой.
        Он был как щенок, которого - и ты всем в этом клянешься - ты ни за что не пустишь в свою кровать. Да, он очень хорошенький, но ты вожак, последнее слово всегда за тобой. И вот он начинает поскуливать за дверью, и ты не выдерживаешь и в первую же ночь пускаешь его к себе.
        - О чем задумалась? - нарушил он молчание.
        - О наркоторговцах и щенках.
        Он засмеялся:
        - Конечно, о чем же еще.
        - А ты о чем думаешь?
        - Я думаю, что у тебя должен был быть хороший отец. - Он еще раз отпил «Кровавой Мэри».
        - Откуда такие выводы?
        Он пожал плечами.
        - Интуиция. Он умер, да?
        - Да. Когда мне было двенадцать. Сердечный приступ. За несколько месяцев до того, как я встретила Слоан.
        - Каким он был?
        Немного походил на тебя.
        Я медленно вздохнула.
        - Веселый. И спокойный. С такой женщиной по-другому никак. Он преподавал литературу.
        Мама прислушивалась к нему. Он ее сдерживал. А когда умер, она стала просто невыносимой.
        Принесли заказ, и я с облегчением выдохнула. Говорить о себе больше не было никакого желания.
        Моя тортилья выглядела изумительно. Я подцепила вилкой драники и отодвинула тост, чтобы ничего не соприкасалось.
        - Расскажи о своей семье, - попросила я.
        Он заулыбался, раздул щеки и выпустил воздух.
        - Ну, слушай. Родители просто безумно друг друга любят. Отец готов целовать землю, по которой ходит мама. Сейчас у них двенадцать внуков, поэтому праздники похожи на греческую свадьбу. Сестры страшно независимы и вечно соревнуются между собой. Спорят по любому поводу, но при этом очень дружны. И вот теперь все они объединили свои усилия, чтобы вернуть меня домой.
        Он посолил яйца.
        - Слушай, Тайлер же не позволял ей так при нем разговаривать, нет?
        Я откусила кусочек. Превосходно. Настроение сразу поднялось.
        - Нет. При нем она так со мной не разговаривала. Он ей нравился.
        Мне удалось передохнуть. Наконец-то я поступила правильно.
        - Почему? - Он полил свои драники кетчупом.
        - Тайлер интеллигентный. Она ценит это качество.
        - А, - протянул он, и я поняла, что ляпнула лишнее.
        Джош не был интеллигентом. Театру он предпочитал кино, как и я. Любил ходить на охоту, а не по галереям искусств. Выбирал пиццу и пиво вместо вина и тапас[6 - Тапас - маленькие порции горячих или холодных закусок.].
        Идеальный мужчина.
        - Скучаешь по родным? - Я сменила тему.
        Он пожал плечами.
        - Я рад, что не вижусь с ними каждый день. Это было бы чересчур. - Он откусил кусочек и немного помолчал. - Знаешь, в чем фокус хороших отношений с семьей? В последнее время я часто об этом думал.
        - В чем? - Я намазала на тост клубничный джем.
        - Надо жениться или выходить замуж за лучшего друга. - Он вытер рот салфеткой. - Женишься на подруге, и на семейных сборищах противных родственников ты уже не один. Вы вместе смеетесь над ними, прикрываете друг друга, переглядываетесь и пишете друг другу сообщения из разных концов комнаты, когда все вокруг кажутся идиотами. И на всех остальных вам посрать, потому что вы живете в своей вселенной.
        Джош на секунду задержал на мне взгляд.
        - Вот о чем я мечтаю. Мечтаю найти человека, который будет жить со мной в одной вселенной.
        Его мечта обязательно исполнится. Запросто. Любая женщина с радостью бросится ему на шею. Он же как солнце. Горячее и дающее жизнь. Однажды он станет центром огромной семьи, как и мечтает, и все будут его обожать.
        А я просто пролетающая мимо комета. Кратковременное явление. Бесполезное и неважное. За мной интересно понаблюдать, но я никогда не дам жизнь другому человеку и не стану ничьим центром.
        Я промчусь и исчезну, и Джош забудет обо мне, как будто меня и не было.
        Глава двадцать первая
        Джош
        До свадьбы Брэндона оставалось три с половиной недели. После завтрака со Снежной королевой прошло уже две.
        Мы с Кристен вошли в новую, но уже ставшую привычной колею. Общались и болтали, как прежде. Были друзьями. Никаких прикосновений. Никаких поцелуев. И изредка, исключительно после секса, она позволяла мне спать с ней в обнимку в ее кровати. Но только после секса. Видимо, она воспринимала это как логическое продолжение начатого. По утрам, встав с постели, мы вновь переключались в режим друзей. Естественно, я всеми силами старался сделать так, чтобы наши вечера закончились в кровати. Не то чтобы мне нужен был повод переспать с ней, но отныне я считал это своей миссией.
        Я мечтал обнять ее, когда мы, уютно устроившись на диване, смотрели телик, или поцеловать, проходя мимо по коридору, но правила были непоколебимы. Как-то раз, когда мы гуляли с Каскадером Майком, я попытался взять ее за руку, так она чуть с ума не сошла. Три дня со мной не разговаривала, я даже испугался, что на этом все и закончится. Снова принялась объяснять, что значит «друзья с привилегиями».
        С тех пор мне и в голову не приходило переступать черту. Было ясно, что она не готова к настоящим отношениям. И это напрягало. Но что делать? Со времен Тайлера не прошло и месяца. Разве можно обвинять ее в нерешительности?
        Она постоянно справлялась о моих свиданиях, будто хотела убедиться, что я выполняю и эту часть уговора. Сперва отвечал честно: нет, ни с кем не встречаюсь. Но она так заводилась по этому поводу.
        Это так, черт возьми, ее злило.
        Сказала: раз наши отношения не дают тебе вести нормальную жизнь, следует поставить в них точку. Думаю, она чувствовала, что не может связать свою жизнь со мной, и хотела, чтобы я нашел ту, которая этого захочет. Кристен знала, что я хочу жениться, завести детей. Понимала, что время идет.
        Поэтому я врал.
        Рассказывал ей, как знакомился с девушками, как приглашал выпить, а на ночь возвращался домой. На самом же деле ходил в спортзал. Когда она интересовалась, как прошло свидание, отвечал, что мы не зацепили друг друга. Такой ответ ее вполне устраивал.
        Но самое странное, что, чем больше она давила на меня, тем больше я убеждался, что сама она тоже ни с кем не встречается.
        Кристен всегда присылала заказы со своего ноутбука. Поэтому, когда, будучи на работе, я вдруг в десять часов вечера получал от нее письмо, то понимал, что она сидит дома, на диване, и просматривает почту. Она не на свидании. Затем я выжидал часик и задавал какой-нибудь дурацкий вопрос по поводу заказа. Если ответ приходил тут же, значит, точно сидит на диване. Ответ приходил всегда.
        Выходные она проводила дома, постоянно зависала со мной. Никогда не выходила из комнаты, чтобы поговорить по телефону, и никогда не ходила на таинственные встречи, никогда не давала мне возможности удостовериться, что сама выполняет обещание и встречается с другими.
        Так почему же тогда она не хотела быть со мной? По всем расчетам, я был единственным мужчиной в ее жизни. И это, конечно, хорошо, потому что я не мог представить, что было бы со мной, будь все иначе.
        Я терпеливо ждал, когда она переживет разрыв с Тайлером. Не уверен, что у нас был хоть какой-то прогресс, но хотя бы не становилось хуже.
        Об этом говорило многое.
        Был уже шестой час, когда к дому подъехал черный внедорожник. Поскольку дверь в гараж всегда была открыта, я стал неофициальным привратником компании «Собачий рай». Расписывался за все посылки.
        Хотя в этот раз речь шла не о доставке. За рулем сидел мужчина в темных очках. Он вышел из машины, и я сразу же почувствовал неприязнь к этому типу.
        Мужчина был красив. Выше меня. Занимался спортом - это было очевидно. Хорошо одет, примерно моего возраста.
        Он уверенно прошел прямо в гараж, будто по официальному делу. Будто бывал здесь прежде и имел полное право вернуться.
        - Вы, должно быть, Джош, - сказал он, снял очки и протянул руку.
        Говорил с акцентом. Похожим на испанский, но более экзотическим, чужим. Не клиент, это точно. Такой тип ни за что не заведет карманную собачку.
        - Я Тайлер, - представился он, пожимая мне руку. - Кристен дома?
        Меня обожгла жгучая, неистовая ревность.
        Вот это Тайлер? Этот парень больше напоминал голливудскую звезду из блокбастера.
        Почему Брэндон ничего об этом не говорил? Мне с трудом удавалось сохранить невозмутимое выражение лица.
        - Дома. Она вас ждет? - Скрестив руки на груди, я преградил ему путь.
        Он глянул на дверь в прачечную.
        - Нет, - ответил, понижая голос. - Не ждет.
        Похоже, он заметил мое напряжение и внимательно осмотрел меня.
        - Вы служили на флоте? - Глазами он изучал татуировку «Морская пехота» у меня на груди.
        - В пехоте, - подтвердил я.
        - Сержант ганни[7 - Коменд?р-серж?нт (англ. Gunnery Sergeant) - воинское звание сержантского состава корпуса морской пехоты США. Комендор-сержанты очень часто именуются неофициальным сокращением «ганни» (Gunny).].
        Тайлер был старше по званию. Но я не посвящал свою жизнь армии, как он.
        Хотя и в отношениях с Кристен ему удалось добиться большего.
        По всей видимости, Тайлер об этом догадывался. Что-то в его взгляде заставило меня понять, что я должен помочь. Скромный охранник наплевал на его пропуск туда, куда у него был полный доступ.
        Зеленые глаза продолжали холодно смотреть на меня.
        - Хотелось бы поблагодарить вас за то, что вы составили компанию моей девушке, пока полиция ловила негодяя, повадившегося ходить ночами на ее задний двор. С вами она чувствовала себя в безопасности.
        Меня охватило чувство собственности.
        - Бывшая девушка. Она твоя бывшая девушка.
        Он сомкнул челюсти.
        Мне не нравился этот придурок. Мне не нравилось, что из-за него Кристен не хотела встречаться со мной. Мне не нравилось, что для Кристен он был важнее, чем я. Мне не нравилось, что он был лучше меня, и мне не нравилось, что она из-за него страдала. Я уставился на него.
        Он уставился в ответ.
        - Приятно было познакомиться, - натянуто произнес он и двинулся к двери.
        - Я провожу. - Я остановил его рукой.
        Тайлер оценил взглядом упершуюся в его грудь ладонь и прямо на глазах начал приходить в ярость.
        Только двинься, урод. Только попробуй. Только дай мне повод.
        Он медленно поднял глаза, и я увидел в них отражение собственного негодования.
        Теперь он знал. Знал, что она моя.
        Но выберет, скорее всего, его.
        В этот самый момент мы поняли друг друга. Это был мой дом. По крайней мере, пока. И если он хочет войти, то только вместе со мной.
        Прежде чем повернуться к двери, я выждал еще несколько выразительных секунд.
        Глава двадцать вторая
        Кристен
        Я услышала, как открылась гаражная дверь, и крикнула, еще не видя Джоша:
        - Не хочешь через минутку сходить в тот тайский ресторанчик? Прогуляемся. У них есть твой любимый чай.
        Я сидела на полу, разбирая посылку с новыми плетеными поводками. На них были неправильно указаны размеры. Самые маленькие выглядели как просто маленькие, а маленькие как средние. Все еще раздумывая, как быть, я подняла глаза и увидела Джоша, а прямо за ним Тайлера.
        У меня перехватило дыхание.
        Каскадер тут же превратился в разъяренного пса. Спрыгнув с дивана, он бросился к ногам гостя. В один миг Джош подхватил его и предотвратил нападение.
        Собака тявкала и скалила зубы. Джош постоял пару секунд, будто принес очередную коробку, пока я говорила по телефону: посмотрел мне в глаза, «поставил» Тайлера у двери и ушел.
        - Что ты здесь делаешь? - выдохнула я.
        Черт возьми. Выглядел он прекрасно.
        Тайлер всегда был неотразим. И на этот раз со мной произошло то же, что и всегда, когда он приезжал в увольнение: я почувствовала примитивное влечение, которое ударило в лицо и напомнило, чем он так привлек меня.
        На нем были полосатая рубашка с длинными, закатанными до локтей рукавами, отутюженные черные брюки, коричневый ремень и туфли. Каштановые волосы аккуратно уложены, на щеках легкая щетина. На руке серебряные часы - мой подарок на прошлое Рождество.
        - Ты не отвечаешь на звонки, - пожаловался он, сунув руки в карманы.
        Тайлер казался обиженным. Оскорбленным. Обычно он был уверен в себе и всегда улыбался.
        - А должна? - Я встала и скрестила на груди руки. - Между нами ничего нет, так что…
        Глаза его погрустнели.
        Впервые после нашего разрыва до меня вдруг дошло, что ему, похоже, тоже нелегко.
        Раньше я думала, что карьера для него важнее, что он облегченно вздохнул оттого, что не придется возвращаться к гражданской жизни. Из его полного чувства вины сообщения «Контракт продлил, на твое мнение плевать», я поняла, что, хотя расставание и стало побочным эффектом его решения, он прекрасно понимал, какой выбор делает, и смирился с этим.
        Тайлер шагнул ко мне.
        - Крис, давай поговорим.
        - Говори. Я слушаю, - резко ответила я. - Но только стой, где стоишь.
        Он обернулся на гараж.
        - Давай поедем куда-нибудь. В хороший ресторан. Где можно будет спокойно сесть и все обсудить.
        Я хмыкнула:
        - Я никуда с тобой не поеду. У тебя две минуты. Говори, что ты там хотел сказать, и убирайся.
        Он сжал зубы.
        - Крис, я не уйду, пока мы не поговорим, и двух минут мне не хватит, чтобы сказать все, что я хотел. Если ты не собираешься просить его выкинуть меня за дверь, - он кивнул на гараж, - то давай где-нибудь уединимся.
        По голосу было ясно, что он настроен серьезно. И не уйдет, пока все не выскажет. Я подумала о Джоше, как он будет ходить туда-сюда, пока я разговариваю с этим проклятым Тайлером, и закатила глаза.
        - Ладно. - Я схватила со стола сумочку. - Идем.
        Он окинул меня взглядом. На мне были шорты, шлепанцы, вокруг талии повязан свитер, а надпись на футболке гласила: «Чем чаще встречаюсь с людьми, тем больше люблю собаку».
        Тайлер предпочитал дорогие рестораны. В армии кормили неважно, поэтому, приезжая домой, он всегда старался побаловать себя. Скорее всего, мы направлялись в какое-нибудь вычурное местечко. И мой наряд однозначно не соответствовал стилю заведения, но мне было откровенно плевать.
        - Ты не переоденешься? - поинтересовался он.
        - Нет. - Я гордо прошла к выходу. - Уж извинишься за меня перед метрдотелем. - И вышла на улицу.
        Он пошел вперед и открыл для меня переднюю дверь внедорожника. Что-то проворчав, я залезла в машину и быстро взглянула на гараж, пока Тайлер усаживался за руль.
        Джош стоял на ступеньках, держа в руках шуруповерт и поводок Каскадера Майка, смирно сидящего у его ног. На какую-то долю секунды Джош остановил взгляд на мне, а потом, сжав зубы, вернулся к работе. Интересно, что он обо всем этом думал?
        Как только мы тронулись, Каскадер залаял и начал рваться с поводка, а меня не покидала навязчивая мысль, что я предаю семью.
        В закрытом салоне сандаловый аромат духов Тайлера чувствовался намного сильнее. В нос ударил давно знакомый, но в то же самое время совершенно новый запах, вызывая в душе ностальгические чувства.
        - Я скучал, - произнес он и потянулся к моей руке, но я отдернула ее.
        Тяжелая металлическая дверь, за которую я запрятала Тайлера, загремела, затряслась и вдруг распахнулась. Меня засосало в торнадо эмоций, с которыми я никак не могла совладать. И знала лишь одно - во мне кипит злость.
        Меня возмущало, что он принял решение, даже не отважившись сначала поговорить со мной.
        Еще меня мучила вина за то, что он больше не был последним мужчиной, с которым я спала. Что я в буквальном смысле через несколько минут после расставания бросилась на шею Джошу, нисколько не жалея о Тайлере.
        Боль оттого, что больно ему.
        Смятение оттого, что он вообще здесь.
        Удивление оттого, что, увидев Тайлера сейчас, я не могла понять, почему так беспокоилась из-за его переезда ко мне.
        Злость оттого, что он не смог оказать на меня должного влияния, пока мы еще были вместе, чтобы у Джоша было меньше шансов.
        Ярость оттого, что он не сдержал своих обещаний, чтобы я могла сдержать свои.
        Я была вне себя.
        Вот так, если вкратце, я чувствовала себя в те минуты. Я была вне себя.
        Посмотрела на Тайлера. Видно было, что он расстроился из-за того, что ему не удалось взять меня за руку. Лицо потемнело.
        - Ты с ним спишь?
        Мы оба понимали, о ком речь. Прикидываться не имело смысла.
        - Не твое дело, - сорвалась я.
        - Вы спали, когда мы еще были вместе? - Он глядел на дорогу и с силой сжимал руль, так что побелели костяшки пальцев.
        Я вспыхнула и отстегнула ремень.
        - Знаешь что? Останови сейчас же машину. Я хочу выйти.
        - Крис…
        - Да пошел ты, Тайлер. Я тебе не изменяла. И не я виновата в том, что случилось, а ты. Если бы ты не хотел, чтобы я спала с другими, не бросал бы меня. Ты потерял право строить из себя обиженного в ту самую секунду, когда оставил мне чертово сообщение.
        Машину он не остановил.
        - Я понял, - сказал Тайлер через мгновение. - Хорошо, извини меня. Я знаю, что ты никогда бы так не поступила. Я просто… видел, как он печется о тебе. Я… Прости.
        Печется обо мне? Что, черт возьми, произошло в гараже? Расспрашивать я не собиралась, но какого дьявола?
        Несколько минут мы ехали молча. Когда он снова заговорил, то почти шептал:
        - Ты любишь его?
        Я не ответила. Мне самой было бы больно признаться в этом. Я отвернулась к окну и попыталась собраться с мыслями, наблюдая за движением.
        Как я и подозревала, он выбрал какой-то ужасно мрачный, излишне пафосный морской ресторан в Малибу. Над столиком висела дурацкая лампа из коралла, а из окна открывался вид на океан. Тайлер отодвинул для меня стул, но я демонстративно стояла, пока он не обошел столик и не сел на свое место.
        Мне надоела его галантность. Хотелось поскорее со всем покончить. Все это было слишком мелко, слишком поздно.
        Я села и пробежала глазами меню. Изнутри меня терзали гнев и голод. В час пик поездка заняла сорок пять минут. С Джошем мы бы уже давно обедали. Джош никогда не давал мне настолько проголодаться. Он бы усадил меня в машину, закрыл дверь, а потом, постучав пальцем по стеклу, с самодовольной улыбкой прижал бы к окну пакет чипсов. Джош повез бы меня туда, куда захотела я, и поел бы там с большим удовольствием, потому что наши вкусы совпадали.
        Официант поставил между нами корзинку с хлебом. Это был даже не хлеб, а какое-то жалкое подобие крекеров толщиной с лист бумаги и посыпанных кунжутом. Внутри у меня все вспыхнуло, и внезапно я почувствовала неистовый голод, отчего еще больше разозлилась.
        - У них великолепный тартар из тунца, - примирительным тоном сообщил Тайлер.
        - Правда? - Я захлопнула меню и бросила его на стол. - Закажи на меня, потому что я в буквальном смысле слова понятия не имею, что тут искать.
        - Можем пойти куда-нибудь ещ…
        - Нет. Давай будет так, как хочешь ты. Всегда. - Я отклонилась. - Давай и дальше поддерживать отношения на расстоянии, чтобы я месяцами оставалась одна, пока ты занимаешься собой. И давай есть то, что хочешь есть ты. Потому что ты ведь здесь самый главный, разве нет?
        Я была несправедлива и прекрасно это осознавала. Я знала, на что иду, выбирая военного. Но в данный момент мои мысли путались, потому что я хотела есть.
        Я наклонилась вперед и сказала:
        - Закажи устриц. Ну, давай.
        Окончательно до белого каления меня смогут довести только ракушки с соплями.
        Он сжал губы. Тайлер понимал, что пока я не наемся, договориться со мной будет невозможно. Поэтому, когда подошел официант, Тайлер, делая заказ, постоянно краем глаза поглядывал на меня, будто я могу перевернуть стол или устроить что похлеще.
        Покончив с заказом, он снова попытался взять меня за руки.
        - Кристен…
        - Что? - Я спрятала руки на колени. - Говори, что ты хотел сказать, - трогать меня при этом необязательно.
        - Крис…
        - Ты порвал со мной, оставив сообщение. Два года, а в итоге всего лишь сообщение на автоответчике.
        Я не могу винить себя за все, что было после.
        Тайлер сидел с поникшим видом.
        - Я столько дней не мог до тебя дозвониться. Где ты была?
        Зависала с Джошем. В панике оттого, что ты приезжаешь.
        - Ты звонил дважды, Тайлер. Я пропустила всего два звонка, значит, ты решил изменить нашу жизнь, не посоветовавшись со мной, так? - Меня вновь накрыло негодование. - Ты хоть представляешь себе, каково это, быть с мужчиной, которому даже нельзя позвонить? Не знать, где ты находишься, потому что все засекречено? Никогда не бывать на свиданиях? Одной ходить по свадьбам? Я годами жила так ради тебя. И как только настала твоя очередь сделать хоть что-то ради меня, ты сбежал.
        Я выхватила один крекер из корзинки и с раздражением откусила.
        - А моя операция? - махнула я печеньем. - Я могла сделать ее сто лет назад, и Слоан бы поухаживала за мной, но не-е-е-ет. Ты просил подождать. Ты хотел быть рядом. - Я изобразила в воздухе кавычки. - Спасибо тебе за лишние месяцы страданий. А этот огромный дом, на который ты меня уговорил, чтобы было куда сложить твое барахло? Видимо, мне и дальше придется платить неподъемную ренту, да?
        Я глядела на него, откинувшись на спинку стула.
        - Ах да, ты же меня еще и с Эвелин подвел. Бросил прямо в львиную пасть. Спасибо тебе и за это.
        Он медленно вздохнул.
        - Прости. - Он провел рукой по лицу. - Я хочу, чтобы ты знала: я поступил так не потому, что не хотел быть с тобой. Я всегда хотел. Просто не о такой жизни я мечтал, Крис. Армия - это все, что я умею.
        - Отлично. - Я скрестила руки на груди. - Значит, поступаешь так, как хочешь, как обычно. Ты сделал выбор. И выбрал не меня? Так почему я здесь?
        - Неужели ты не скучаешь по мне?
        Этот вопрос проник в самую душу. Его глаза умоляли. Умоляли скучать по нему.
        Совершенно не скучала. Пока не увидела тебя, пока не выпустила тебя из кладовки. Теперь я запуталась…
        …Джош.
        Мной овладело желание уговорить его забыть меня.
        - Все, что ни делается, все к лучшему, - сказала я, поднимая руку. - Потому что с тобой я веду себя неестественно. Мы не сможем жить вместе, когда ты узнаешь меня получше.
        Он не сводил с меня глаз, смотрел нежно, будто боготворил каждое мое слово, каждое движение.
        - Не веришь? Взять хотя бы этот ресторан. - Я обвела заведение рукой. - Я не люблю есть в подобных местах. Паста с чернилами каракатицы, что это вообще за фигня? Я соглашаюсь на это только потому, что тебе здесь нравится, позволяю тебе решать, что мы будем есть, только потому, что ты бываешь дома всего пятнадцать дней в году.
        Я приложила руку к груди.
        - Вообще я очень категорична в этом вопросе. Но ты этого не знаешь. Тайлер, в этом вся моя суть как человека, но ты никогда не видел меня с другой стороны.
        Уголки его губ слегка приподнялись в легкую, удивленную улыбку.
        - Здесь нет ничего смешного. Я говорю на полном серьезе. Меня очень легко вывести из себя. Я нетерпелива, у меня скверный характер. Я почти всех ненавижу. Мы практически не знаем друг друга. Ты видел меня только в хорошем расположении духа, покладистую, накрашенную. Но я не такая.
        Джош знает, какая я.
        И продолжила:
        - Ты продлил контракт. Назад пути нет, а мое отношение к армии не изменилось. Я больше не хочу такой жизни. Мы никогда не будем вместе. Спасибо, что приехал все объяснить. Но ничего уже не изменится.
        Он оперся на стол и, глядя мне прямо в глаза, произнес:
        - Я люблю тебя.
        Мое сердце сжалось.
        Сотни раз я слышала эти слова по телефону. Читала в письмах. Но с тех пор, как он говорил их мне вот так лично, прошел почти год. По тому, как Тайлер произнес эти три слова, я поняла, что он настроен серьезно.
        Он ждал, но я молчала. Я не была уверена, что люблю его.
        Как и не была уверена, что не люблю.
        Пока мы с Тайлером смотрели друг другу в глаза, кто-то поставил между нами тарелки со странным салатом. Зеленая масса по запаху напоминала водоросли. От одного ее вида меня чуть не стошнило. Единственное, что мне было знакомо, это помидорка черри, и та желтая, а не красная. Я отодвинула тарелку, сложила руки и нахмурилась.
        Между нами раздражающе мерцала дурацкая романтическая свеча. Я взяла подсвечник и вылила в него свою воду, Тайлер наморщил лоб, будто я сумасшедшая.
        - Чего ты от меня хочешь? - спросила я. - Примирения? Прощения? - И поставила плюхающую свечку рядом с солонкой и перечницей.
        Его неотразимые зеленые глаза разглядывали мое лицо.
        - Помнишь, как мы познакомились?
        Я усмехнулась.
        - Еще бы. Ты был таким придурком. Как такое можно забыть?
        Он улыбнулся.
        - Ты упросила пианиста в баре разрешить тебе сыграть. Это было потрясающе. Я не мог оторвать от тебя глаз.
        Губы мои неуверенно дернулись. С тех пор я больше ни разу не садилась за пианино. Уже два года.
        Я участвовала в выставке товаров для животных, которая проходила в округе Ориндж, и ночь пришлось провести в гостинице в полном одиночестве. Я немного выпила, все равно меня там никто не знал. Из-под пальцев одна за другой вылетали ноты, и вдруг в противоположном конце зала я увидела его; он сидел за столиком, в свете лампы, обстановка была похожа на сцену из кинофильма.
        Я не видела никого, кроме него.
        Тайлер продолжил:
        - Я спросил, как тебя зовут, и каллиграфическим почерком вывел на салфетке твое имя. Ты засмеялась, усомнившись в том, что на это кто-то может клюнуть, - усмехнулся он. - Вообще-то может. Все девчонки до тебя на это клевали.
        Я заулыбалась и чуть расслабилась.
        - Ты был так по-щегольски одет, вылитый гей.
        Он засмеялся и посмотрел на меня отстраненным взглядом, будто пытался что-то вспомнить.
        - После того, как ты раскритиковала мою тактику знакомства с девушками, я попытался угостить тебя выпивкой. Но ты сказала, что тебе нужна только чистая салфетка. Я достал ее для тебя и сложил из нее лебедя. И тогда ты по-настоящему разозлилась.
        Я фыркнула. Чертов лебедь. Он все еще был у меня, но я бы ни за что в этом не призналась.
        - У меня тогда выдался не самый удачный день. Проходить мастер-класс по оригами было уже слишком.
        Он усмехнулся.
        - Ты предложила бой на больших пальцах и в качестве выигрыша обещала дать свой номер.
        Да уж. Я была уверена в победе. В этом деле мне не было равных. Но у него оказались удивительно проворные пальцы.
        Помню, как затрепетало мое сердце, когда наши руки соприкоснулись. Я потеряла голову. Меня влекло к нему как ни к кому до этого.
        Он покачал головой.
        - Я впервые встретил такую женщину. Ты послала меня к черту, и я с нетерпением ждал этого путешествия.
        Он передвинул стул и сел поближе ко мне. Мы коснулись друг друга коленями, и по моему телу прошла дрожь.
        Как близка я была к тому, чтобы начать жить с этим человеком. Чтобы разделить с ним свою жизнь. Это он сейчас мог спать рядом со мной, а не Джош, мой любимый мишка.
        Пронизывающий взгляд Тайлера, казалось, просочился мне в душу, и я не могла отвести от него глаз.
        - Я не мог бросить карьеру, Крис. Я слишком много вложил, чтобы стать тем, кто я есть. Мне сделали заманчивое предложение, я запаниковал и сглупил, о чем каждый день жалею.
        Он прерывисто выдохнул.
        - На следующее утро после того сообщения я проснулся и понял, что своими же руками вырыл себе могилу. Я тут же начал звонить тебе… - Он покачал головой. - Твое молчание было пыткой. Мне надо было с тобой поговорить, я так отчаялся, что хотел было сбежать в самоволку. Ты даже не представляешь, как это тяжело. Я чуть с катушек не съехал.
        Он снова потянулся к моей руке. Весь его вид говорил о таком отчаянии, что я побоялась окончательно сломить его, поэтому неохотно позволила дотронуться до своей руки. От его прикосновения по моему телу неожиданно прошел разряд. Побежали мурашки.
        Я помню тебя.
        Тайлер вернулся в мою жизнь, будто развеялось заклинание забвения.
        Я знала этого человека. Я знала его запах, его вкус. По одному слову я могла определить его настроение. Я вспомнила, как он смотрел на меня во время секса и как улыбался утром, когда мы еще лежали в постели и болтали, лежа на одной подушке. Я вспомнила, как горько было целовать его на прощание в аэропорту и какая пустота наполняла меня в тот миг.
        Я помню.
        Он покосился на наши руки, будто ему было больно от нашего прикосновения. И снова поднял глаза.
        - Это была засасывающая пустота, Крис. Какая-то черная дыра, которая все росла и росла. Лишь ты в ней была словно луч света. Единственная отрада среди того дерьма, в котором я живу. В уме я все время беседовал с тобой. Собирал истории, чтобы рассказать потом. Последние два года я только и жил тем, что считал дни до разговора с тобой, до нашей встречи.
        Он замолчал и внимательно посмотрел на меня. Взгляд его был полон раскаяния и горечи.
        - Я все испортил, - тихо произнес Тайлер. - Поступил неправильно. Надо было просто вернуться домой.
        Я глубоко вздохнула.
        - И тогда я была бы во всем виновата.
        Черт, ну почему всегда надо выбирать между мной и любимым делом?
        С таким везением, как у меня, единственный способ прожить с мужчиной до конца своих дней - это подавиться каким-нибудь сыром и умереть на первом же свидании.
        Принесли заказ, и мы молча приступили к еде. Я не сводила глаз с тарелки, Тайлер с меня. Когда посуда наконец опустела, всю мою злость как рукой сняло. И на ее место пришло чувство вины.
        - Тайлер…
        Он с надеждой посмотрел на меня, цепляясь взглядом за новые нотки в моем голосе.
        - Я действительно люблю его. Мне даже кажется, что я влюбилась в него в первый же день нашего знакомства.
        Врать не было смысла. Я не хотела, чтобы он и дальше винил себя за сделанный выбор, не хотела, чтобы он смотрел на меня через розовые очки.
        Тайлер вытер рукой рот, откинулся на спинку стула и сжал кулак, все еще лежавший на столе.
        - Я догадывался, - понизил он голос.
        Интересно, как. Что меня выдало?
        Может, он все понял после встречи с Джошем?
        - Вы вместе?
        - Нет, - покачала я головой.
        - Значит, он полный идиот. - Тайлер отвел от меня свой стеклянный взгляд.
        - Он тут ни при чем. Это мой выбор. Мы были бы вместе, но я не могу.
        Тайлер устало посмотрел на хлебную корзинку.
        - Значит, меня ты не любишь? - И снова поднял глаза.
        Я развела руками и призналась:
        - Не знаю. Наверное, часть меня оставалась с тобой, потому что ты был не совсем настоящий, понимаешь? Тебя не было рядом, когда я мучалась от этих проклятых месячных, и ты не психовал из-за отсутствия секса, как другие до тебя. Ты не хотел детей, поэтому тебя не волновали мои проблемы. Ты нравился маме. С тобой было легко. А потом мы решили, что все будет по-настоящему. Ты не представляешь, как я начинала паниковать только от одной мысли, что ты возвращаешься. Я боялась жить с тобой, боялась брать на себя такое обязательство. Но увидев тебя сегодня…
        Он ждал продолжения.
        Я выдохнула.
        - Увидела тебя и удивилась: чего же я так боялась? Если бы ты вернулся, я бы в ту же секунду снова тебя полюбила. Но ты не возвращался.
        А я ждала. Потому что только ты мог удержать меня на плаву.
        Он зажмурился. А когда открыл глаза, в них была боль.
        - А с ним что?
        Я пожала плечами.
        - А что с ним? Мы не можем быть вместе. Никогда. Ему нужны дети. На этом все и заканчивается.
        Тайлер затряс головой.
        - Это я во всем виноват, - тихо произнес он. - Во всем. Я знал, что между вами что-то происходит. Я это чувствовал. И все равно продлил этот несчастный контракт. - Он снова посмотрел на меня, между его бровей сформировалась глубокая морщина. - Я сам. Своими руками отдал тебя ему. Какой же дурак.
        - Ты все сделал правильно, - промямлила я.
        Интересно, что было бы, если бы Тайлер просто вернулся домой? Если бы переехал ко мне. Был со мной. Напомнил бы мне обо всем, как напоминал сейчас?
        Но в душе я понимала, что у Тайлера не было никаких шансов против Джоша. Джош всегда маячил бы где-то неподалеку, как бы счастлива я ни была с Тайлером.
        Джош навсегда останется в моей жизни.
        И надо к этому привыкать.
        Тайлер оплатил счет, и мы уже собрались идти, но вдруг он посмотрел на меня.
        - Я хочу кое-что тебе показать.
        Тайлер привез меня в один из отелей на пляже. Я решила, что сейчас мы поднимемся на самый верх, на въезде висела реклама бара на крыше. Но мы прошли на жилой этаж. И когда он достал ключ, я догадалась, что это его номер.
        - Тайлер…
        - Пожалуйста, Крис. Всего на пару минут.
        Дверь открылась, и мы оказались на пороге огромной комнаты. Через панорамные окна открывался изумительный вид на океан. Он приобнял меня за талию и завел в номер. Оказавшись внутри, я поняла, что это не просто номер, а президентский люкс.
        Слева стоял обеденный стол на восемь персон, его украшала невероятных размеров цветочная композиция. Наверх, в библиотеку, спиралью уходила лестница, оттуда видна была роскошная кухня.
        У распахнутого балкона стоял черный полированный рояль, свечи, два бокала и кругом лепестки роз. Рядом со скамеечкой - шампанское в ведерке со льдом.
        Он определенно планировал для нас романтический вечер, пока я не разбила его мечты и не вывалила на него Джоша.
        Все шло не так, как он задумывал.
        Все шло не так, как задумывала я.
        - Я не был уверен, надо ли приглашать тебя сюда. Даже не был уверен, захочешь ли ты меня видеть. Пришлось попыхтеть, чтобы найти номер с роялем. - Он окинул меня своим зеленым взглядом. - Я так надеялся, что ты для меня сыграешь. Как в тот день, когда мы познакомились.
        Я посмотрела на рояль. У меня не было никакого желания воспроизводить тот день. Не было желания играть для него, играть в его игры.
        Я хотела одного: пойти домой. К Джошу.
        Мы молчали, из открытой двери доносился далекий плеск волн.
        Тайлер взял меня за руку.
        - Крис? - Он наклонил голову, заглядывая мне в глаза. - Сыграешь для меня? Пожалуйста? В последний раз?
        Последний раз.
        Вот оно. Так мы простимся.
        Так все начиналось, и так все закончится. Я буду сидеть за роялем, а он - наблюдать за моей игрой. Отличный конец. Хорошо, что все так сложилось. Хорошо, что он приехал и мы сказали друг другу то, что должны были сказать. Хорошее завершение.
        Я внимательно посмотрела на него.
        - Так и быть, Тайлер. В последний раз.
        Я села и пробежала пальцами по инструменту. Через занавески дул прохладный, соленый океанский бриз, я набрала в легкие воздуха и нажала на клавиши.
        В ту же секунду сознание растворилось. Я не замечала Тайлера, сидящего где-то рядом, я не понимала, какую мелодию выбрали пальцы, не знала, как долго играла. Пятнадцать лет упорных занятий сделали свое дело.
        С последними нотами транс развеялся. Я опустила руки на колени и увидела Тайлера: на его губах светилась нежная улыбка, а в глазах блестели слезы.
        Он протянул руку, взял меня за подбородок и поцеловал.
        Нежно и осторожно, в сомкнутые губы. И я, словно воздушный змей, увлекаемый легким ветерком все выше и выше в небо, всем телом прильнула к нему. Руки сами обвились вокруг шеи, и темные, забытые уголки памяти вновь наполнились формой и вкусом его губ.
        Я вспомнила его. Я вспомнила нас.
        Но он не был Джошем.
        У него была щетина. Он был слишком высок. Сердце мое бешено колотилось, но не тянулось к нему.
        Хватит, одного раза достаточно. Видимо, я перепутала это чувство с любовью.
        Но теперь все встало на свои места.
        Он отпрянул, все еще поглаживая мою щеку. Я смотрела на него, и отчаяние овладевало мной.
        Мне так хорошо сейчас, и лучше уже никогда не будет.
        Если Тайлер не может затмить Джоша, не сможет никто. И я заплакала, заплакала от безысходности.
        Он гладил большим пальцем мой подбородок, и в его глазах тоже стояли слезы. Наверное, он подумал, что этим поцелуем ему наконец удалось растопить мое сердце. Может быть, и так. Но не для него.
        - Я люблю тебя, Крис. И всегда буду любить, - прошептал он. - Прости меня, прошу.
        Я отвернулась, смахнула с щеки слезу.
        - Я прощу тебя, но и ты прости меня.
        Он обнял меня за плечи и прижался ко мне щекой.
        Наши объятия были полны потерь, сожалений и неопределенностей.
        Тайлер был одним из сценариев моей жизни. Одной из дорог на моем пути. Но я настолько сбилась с курса, что даже не понимала, в какую сторону нужно двигаться. Ясно было одно: впереди тупик.
        И добравшись до конца, я останусь одна.
        - Кристен, ты слышала когда-нибудь о красной нити судьбы? - раздался сверху голос Тайлера.
        - Нет, - всхлипнула я.
        Он развернул меня лицом к себе.
        - Я учу китайский. - Он заглянул мне в глаза. - Много узнал о китайской культуре. И одна история запала мне в душу.
        Тайлер большим пальцем аккуратно стер слезу с моей щеки.
        - По китайской легенде, мизинцы двух влюбленных связаны невидимой красной нитью. Тем, кто связан этой красной нитью, с самого рождения суждено любить друг друга, где бы они ни жили и кем бы ни были. Нить может растягиваться, запутываться, но никогда не рвется.
        Он не сводил с меня глаз.
        - Мы связаны с тобой, Крис. Неважно, как далеко мы друг от друга, ты моя половина. Я растянул нить, я запутал ее, прости меня. Но она целая, Крис. Мы все еще связаны.
        Тайлер замолчал. Он всегда так делал по телефону, когда собирался обрадовать меня хорошей новостью.
        Вдруг он вынул из кармана миниатюрную коробочку, обтянутую черным бархатом, и открыл крышку.
        Я замерла. Боже мой.
        - Выходи за меня.
        Глава двадцать третья
        Джош
        Закончив последний заказ, оставленный Кристен, я никуда не ушел. Решил остаться до ее возвращения.
        Хотел убедиться, что она вернется.
        Ожидание было невыносимым и причиняло физическую боль. Грудь ныла так, будто сердце попало в медвежью ловушку. Голова раскалывалась от мыслей. Где они? Разговаривают в ресторане? Или в гостинице, в его постели, занимаются сексом?
        Нет. Она на это не способна. Вчера ночью Кристен еще была со мной. Она не способна на это, правда ведь?
        Черт, одна мысль о том, что он держит ее за руку, уже сводила меня с ума.
        Он приехал, чтобы забрать ее, - никаких сомнений. Единственное, чего я не знал: как поступит она.
        Сердце мое рвалось на куски, когда я смотрел на отъезжающий внедорожник.
        Но кто я такой? Какое право я имею расстраиваться? Он был тем самым человеком, из-за которого она так страдала все последние дни.
        Он был тем человеком, а я был никем.
        Я мерил шагами гараж. Мерил шагами дом. Впервые я остался здесь один, без нее, и из-за этой пустоты беспокойство только нарастало, усиливалось чувство несправедливости. Я вышел на улицу, подальше от осиротевшего дивана.
        В животе урчало, но аппетита не было. Даже Каскадер Майк был сам не свой. Не переставая скулить, он поглядывал на подъездную дорожку и кругами ходил за мной по мастерской, будто стал свидетелем похищения хозяйки и злился на меня за бездействие. Мне стало жаль щенка, я посадил его в переноску и всюду носил с собой.
        Шесть часов вечера.
        Семь.
        Восемь.
        Оставаться дольше означало бы признать, что я дожидался ее. Я никогда не работал после девяти. Но уйду сейчас и никогда не узнаю, во сколько и в каком настроении она вернулась. Счастливая? Грустная? Завтра, в той же самой одежде?
        А что, если он не бросит ее одну? Что, если останется ночевать? Бьюсь об заклад, этот урод будет рад утереть мне нос. И даже сделает круг почета.
        От звука проезжающих автомобилей сердце подпрыгивало, и я каждый раз выглядывал на дорогу.
        Может, лучше уйти. Видеть их вдвоем не было никакого желания. Тогда я сказал себе: не вернется до девяти, уйду. Потому что чем дальше, тем выше вероятность, что они проведут ночь вместе - здесь или где-то еще. В любом случае, лучше мне этого не знать.
        Наконец, в 20:17 к дому повернул темно-бордовый «Ниссан».
        Она приехала на «Убере».
        Одна.
        Прямо гора с плеч. И я с облегчением выдохнул.
        Три часа. Дальше ресторана дело, скорее всего, не зашло. Дорога туда, дорога обратно - уже как минимум час. Она не осталась с ним на ночь. После всего, что между ними было, она выделила ему всего пару часов и даже не позволила проводить? Возможно, это хороший знак.
        Я быстренько снял с плеча переноску - лучше умереть, чем предстать перед ней с собачкой в сумочке, - и сделал вид, будто укладываю ковровое покрытие на уже законченные ступеньки и совсем не жду ее возвращения, словно влюбленный щенок.
        Кристен вышла из машины и зашла в гараж, в руках она держала свитер, один рукав тащился за ней по дорожке. Каскадер Майк ринулся к ней навстречу, запрыгал, заскулил у ее ног, но она не обратила на него внимания.
        - Привет, - поздоровался я как ни в чем не бывало. - Осталось совсем чуть-чуть.
        Она молча остановилась передо мной. По ее виду я попытался понять, что же между ними произошло.
        Она не стала для него наряжаться. Это хорошо. Но помады на губах нет. Потому что они ели? Или потому что целовались? Они выясняли отношения? Поэтому она так ссутулилась? Глаза красные. Тушь немного размазалась, будто от слез.
        - Джош? Не хочешь попеть со мной в караоке?
        - Караоке? - искренне удивился я.
        Она шмыгнула носом и устало посмотрела на меня.
        - Мне надо отвлечься. Можно заняться уборкой, а можно просто попеть. Мне кажется, для здоровья попеть будет лучше.
        Я засмеялся.
        - Идем. Чувствую, будет весело.
        Она неохотно улыбнулась.
        - Надеюсь. И еще, тебе придется покормить меня. Как можно быстрее.
        Я удивленно поднял брови.
        - Он что, не кормил тебя?
        Дома она не обедала. Уехали они больше трех часов назад. Черт возьми, этот дебил играл с огнем.
        Я надеялся, что их встреча прошла ужасно.
        - Ну, типа покормил. - Она состроила рожицу. - Заказал какую-то сырую рыбу, кажется, чилийского морского окуня в тапенаде.
        - Такое едят? - поморщился я.
        - Понятия не имею. Но я голодная, - пробурчала она и пошла к дому.
        Все прошло не лучшим образом. Это очевидно. Как я и думал, они были только в ресторане, причем в ресторане дерьмовом, ей не понравилось. Необдуманный шаг с его стороны.
        Внутри меня затеплилась надежда. Возможно, Тайлера мы больше никогда не увидим.
        Но как бы то ни было, настроение у Кристен испорчено.
        - Все хорошо? - Я поднялся.
        Она остановилась, не разворачиваясь ко мне, и лениво откинула голову.
        - Лучше некуда. - Секунду помолчала. - Предложил руку и сердце.
        Мне будто под дых дали. Что?
        Слава богу, она в этот момент не видела моего лица. Я чуть не задохнулся. От такой новости в голове все перемешалось, и я не мог подобрать нужных слов.
        Наконец прокашлялся.
        - Правда? А ты что?
        Кристен помедлила пару секунд, а затем бросила через плечо:
        - Сказала, что подумаю.

* * *
        Пока Кристен переодевалась, я сделал для нее сэндвич - без майонеза, только кусочек ветчины, проволоне, корочки обрезал, - все, как она любит. Завернул бутерброд в бумажное полотенце и вручил ей. Мне показалось, она вот-вот расплачется. Как же тяжело было видеть ее в таком состоянии.
        Мы вызвали «Убер», чтобы можно было выпить.
        Черта с два, я откажусь сегодня от выпивки.
        Сказала, что подумает.
        Он предложил ей выйти за него замуж, и она всерьез рассматривает его предложение. Мне стало дурно.
        В такси мы сели рядом на заднем сиденье, одну ногу она подоткнула под себя, и из дырки в джинсах высунулась голая коленка. Глаза подкрашены. Взгляд устало изучал окрестности.
        Я взглянул на ее пальцы. Кольца нет. Пока.
        - Хочешь поговорить об этом? - предложил я.
        Она неуверенно повернулась.
        - Хочешь обсудить моего парня?
        Парень. Она назвала его своим парнем. Не бывшим парнем. А парнем.
        Словно нож резанул мне по сердцу, но я не подал виду.
        - Почему нет. Возможно, мне удастся помочь советом.
        Я никак не мог решить, что же лучше: оставаться в блаженном неведении или выудить из нее все подробности. Нездоровое любопытство взяло верх. Чему быть, того не миновать, рассудил я. Но если она все-таки поделится переживаниями, возможно, мне удастся изменить ее решение в свою пользу.
        Кристин глубоко вздохнула.
        - Он продлил контракт. Только на этот раз ему не придется находиться в зоне боевых действий. Он будет переводить для первых лиц и высоких военных чинов.
        Я нахмурился.
        - Переводить?
        - Да. Он переводчик. Свободно говорит на девяти языках или десяти. Наверное, уже на десяти. Он говорил, что учит китайский. Я не уверена.
        Ничего себе. Почему Брэндон не сказал, что этот шут вовсе не пехотинец и понятия не имеет о службе в армии? Что он умен, образован, да еще и красив в придачу?
        Чертов Брэндон. Его склонность все преуменьшать убивала меня. Я был совершенно не готов к встрече с этим чуваком.
        Так вот, значит, за что полюбила его Снежная королева. Рядом с Тайлером я был всего лишь никчемным мальчишкой. Неудивительно, что Кристен не хочет связывать со мной свою жизнь.
        - Он предлагает пожениться и вместе уехать за рубеж. - Она перевела свой взгляд на спинку переднего кресла.
        Меня замутило.
        - И ты сказала «подумаю»?
        - Да.
        Я почесал щеку, пытаясь принять самый невозмутимый вид, хотя внутри бушевало пламя.
        - Ты взвесила все за и против?
        Кристен промолчала.
        - Слоан будет скучать без тебя, - начал я. Не говоря уже о том, что станется со мной.
        Но в ответ лишь тяжелый вздох.
        Она отвернулась от меня и уставилась в окно, а я упрямо продолжал смотреть на ее затылок. Когда Кристен снова повернулась, в глазах уже стояли слезы. Отстегнув ремень, она скользнула по сиденью и забралась ко мне на колени.
        От такого неожиданного поворота у меня бешено заколотилось сердце. Я обнял ее, прижав головой к своему подбородку, и вдохнул нежный аромат волос. Этот запах, тепло ее тела в моих руках - все это так было похоже на дом. Да, по-другому никак не назовешь.
        Она олицетворяла собой дом.
        Невыносимо видеть, сколько мучений ей доставляет этот Тайлер. Второй раз она плакала при мне, и оба раза из-за него.
        Меня прожгла дикая ревность.
        Это моя женщина. Моя, не его. Зачем он к ней пристал? Почему не отпустит ее?
        Но вдруг осенило: не моя и никогда не будет моей.
        Я принадлежу ей.
        А это уже совсем другое дело.
        Я готов был ждать сколько угодно, ждать, когда она его забудет. Я никогда не предполагал, что он может вернуться. А теперь, столкнувшись с реальностью, осознав, что могу навсегда потерять эту девушку, я неожиданно понял то, что я и так знал на протяжении последних недель.
        Я люблю ее.
        И вот появляется он, которому я и в подметки не гожусь, и хочет забрать ее у меня.
        Я чуть не зарыдал от беспомощности. Запаниковал. Готов был драться за нее, но как? Ни хрена я не мог сделать. Я мог лишь оставаться самим собой, но этого мало.
        Только секс. Между нами всегда будет только секс.
        Она приподняла голову и нежно поцеловала меня в шею, сердце заколотилось еще сильнее. Раньше она себе такого не позволяла. Но как бы мне ни нравилось происходящее, все эти чувства были лишь результатом отношений с другим мужчиной. Он обидел ее, а я оказался поблизости и был обязан утешить.
        Хотя это было уже что-то. По крайней мере, я не просто чесал щеку, а действительно помогал.
        Она была со мной, обнимала меня. Позволяла обнимать себя в ответ. Грех было не наслаждаться таким мгновением, тем более что неизвестно, сколько их еще, таких мгновений, осталось.
        Я зажмурился и сглотнул появившийся в горле комок, попытался сосредоточиться на ее дыхании на моей шее, ее щеке, прислонившейся к моей ключице, - такой беззащитной мне доводилось видеть Кристен, лишь когда она сворачивалась рядом калачиком после проведенной со мной ночи.
        Я поклялся, что сегодня мы оторвемся на полную катушку, чтобы она обо всем забыла.
        Чтобы после ее отъезда у меня остались теплые воспоминания.
        Глава двадцать четвертая
        Кристен
        Я споткнулась и, разразившись смехом, полетела со сцены. Джош умудрился подхватить меня на последних ступеньках и прижал к себе. Я почувствовала, как от безумного хохота сотрясается и его грудь.
        Он был в той самой футболке, которую я стащила в день нашего знакомства. С логотипом пивоварни. Она идеально на нем сидела. Широкая спина, пресс, ткань обтягивает накачанную грудь. Я глубоко вздохнула и попыталась уловить аромат мужского кедра, аромат Джоша. Когда, наконец, получилось, задержала дыхание, чтобы вновь не потерять его.
        Я уже немного перебрала.
        Мы выпили для храбрости, не считая двух предыдущих бутылок пива. И на пару исполнили «No Diggity»[8 - «No Diggity» - песня американской R&B группы Blackstreet совместно с Dr. Dre и QueenPen.], правда, полпесни я просто угорала. А вот Джош молодец. Даже танцевал и все такое.
        Я обхватила его за талию, сцепив за спиной пальцы, он прижал меня поближе и улыбнулся.
        - Мы обнимаемся только потому, что на тебя пялятся какие-то девахи, - соврала я, упершись подбородком ему в грудь. - Как хорошая подруга я обязана защищать тебя от нападений всевозможных теток.
        Он хихикнул.
        - Спасибо, что пояснила. А я уж испугался, подумал было, что все по-настоящему.
        Ради тебя я готова на все. По-настоящему.
        - Хочу признаться. - Я подняла голову. - На самом деле ты не такой уж и плохой водитель.
        Он удивленно расширил глаза.
        - Что? - Я закусила губу.
        - Да нет, просто вспомнил шутку Шона. Пьяные и легинсы никогда не врут.
        Я фыркнула.
        - Я не пьяна. Просто говорю курсивом. А Шон идиот. Тебе когда-нибудь хотелось попросить человека заткнуться, хотя он и слова еще не сказал? А меня так и подмывает каждый раз, когда вижу его физиономию. - Я прищурилась. - Хотя в легинсах есть доля правды…
        Он засмеялся, и от улыбки в уголках его глаз появились морщинки.
        Я надула губы.
        - Джош? Хочу острых крылышек.
        - Слушаюсь, мэм, - моментально вытянулся он.
        Под завывания песни Лолы Симоне мы вернулись за свой столик, и он сделал заказ.
        Я припала к бутылке с пивом и сделала большой глоток.
        - Почему мужики всегда садятся лицом к двери? - Я облизнула губы.
        Он улыбнулся.
        - Разве? - И посмотрел через меня на выход. - Ха. И точно. Может, защитный инстинкт. Чтобы быть в курсе приближающейся опасности. Чтобы моментально выхватить меч и защитить тебя. - На щеках снова заиграли ямочки.
        Боже.
        Тайлер был красавчик, такой, знаете, эталон. Как с черно-белой рекламы мужского одеколона. Но Джош. Боже мой, Джош. Он сводил с ума. Плюшевый мишка. Теплый, милый, сладкий.
        Как бы я хотела впустить его в свою жизнь. Стать его женщиной, если он захочет. Тем утром после первой ночи он намекал на отношения. Значит, захотел бы. Значит, хочет.
        Он будет запирать перед сном дом и целовать меня на ночь. Будет бросать рубашки на мой стул, а я не буду ворчать. Каскадер будет спать вместе с нами, ведь он любит Джоша. А когда Джош уйдет на работу, я буду писать ему, как сильно скучаю, а он ответит, что тоже скучает. А если я начну слишком много болтать, он засмеется и, как обычно, утихомирит меня. Джош принимает меня такой, какая я есть, - казалось, ничто во мне его не пугает, и поэтому мне хорошо. Только с ним я могла быть настоящей собой.
        А может, лучше выйти замуж за Тайлера.
        Почему, собственно говоря, все вокруг должны страдать, так ведь? Если я выйду за Тайлера, он будет счастлив, мама будет счастлива. Джош переберется на плодородное пастбище и заведет миллион детишек. А я останусь с тем, кто мне дорог и кто, возможно, отвлечет меня от разбитого навеки сердца.
        Мы с Тайлером уживемся. Я буду хорошей женой. Конечно, на нас с Джошем это не будет похоже, но и не должно же, в конце-то концов. Разве я не имею право рассмотреть разные варианты? К тому же Тайлер знал о моих чувствах к Джошу. Он знал, о чем просит, когда делал предложение.
        Лучшая подруга перестанет со мной разговаривать, а собака, скорее всего, сбежит. С Джошем.
        Интересно, будет ли когда-нибудь Тайлер пить со мной пиво с крылышками?
        Вряд ли.
        - Знаешь, кто тебе нужен, Джош? Женщина, которая всегда улыбается.
        - Ты о чем? - засмеялся он.
        - Ну, знаешь, такая миленькая женщина с вечной улыбкой на лице. Из них получаются отличные матери. Они участливы и поглаживают мужа по спине, если у того выдался неудачный день. Они пахнут печеньем, и у них морщинки в уголках губ и глаз оттого, что они все время улыбаются, и они не выходят за продуктами, не накинув на плечи шарф.
        - Мне кажется, ты пьяна, - сверкнул он глазами.
        Я и правда пьяна.
        - Мне нравится, когда ты такая.
        - Мне надо кое-что тебе рассказать. - Я сделала серьезное лицо. - Только не смейся.
        Он выпрямился и принял не менее серьезный вид.
        - Рассказывай.
        - Сегодня. Сегодня ведь? Я была у Тайлера в номере.
        Задорная искра в глазах Джоша моментально погасла.
        - Нет. Не то, что ты подумал. Ничего такого. - Я махнула рукой. - Он устроил там романтическую сцену. Кругом шампанское, лепестки роз, свечи. Повсюду.
        Взгляд его снова повеселел.
        - Ой-ой.
        - Точно. Я поспешила оттуда свалить. Меня это так взбесило. Хочешь, скажу почему?
        - Почему?
        - Потому что он должен знать. Он должен знать, что я всего этого не люблю, правильно? Ведь это что-то да значит, разве нет?
        Он задумался.
        - Конечно, значит.
        - Скажи, я сука? Сука, да? Все было так мило, я должна была отблагодарить его. А я сука. Знаю.
        Джош хохотнул.
        - Нет. Ты честная, - покачал он головой и пробубнил в стакан с пивом, - а он облажался.
        Я ухмыльнулась.
        - Думаешь?
        - Ага. - Он поставил пиво на стол. - Сейчас угадаю: кольцо было огромным. С большим камнем?
        - Господи, Джош, ты меня поражаешь. Кольцо было громадным. Он сам придумал дизайн и сделал его на заказ. По кругу тянулся пояс из красных рубинов, и… - Я глубоко вздохнула, вспоминая детали. Он потратил на него целое состояние, и это меня бесило. Такая показуха. - Кстати, а какое кольцо, ты думаешь, он должен был подарить?
        - Никакого. Потому что ты хочешь выбрать кольцо сама. Скорее всего, скажешь что-нибудь типа «Мне еще полвека на него глядеть». Я бы на его вместе взял тебя с собой в магазин, а не делал таких вот сюрпризов.
        - Почему ты решил, что я не люблю подобных сюрпризов? - прищурилась я.
        Он хмыкнул.
        - Ты любишь только съедобные сюрпризы. У тебя на все есть свое мнение. Еще ты очень практична. Ты бы выбрала что-нибудь более разумное. Никаких бриллиантов. Думаю, с гравированным пояском. Ничего лишнего, чтобы не пришлось его чинить, чистить и снимать, когда моешь посуду. - Он оценивающе оглядел меня. - Внутри какая-нибудь гравировка. Понятная только вам двоим.
        Он знает обо мне все. Он знает меня лучше, чем я сама.
        Чтобы сохранить непринужденный вид, мне пришлось крепко сжать губы. Я сменила тему:
        - Джош, знаешь, что мне в тебе нравится?
        - Как я умею ладить со злобными собачонками?
        Я хмыкнула.
        - Мне нравится, что ты не строишь из себя рыцаря и не бежишь решать все мои проблемы. Обычно все происходит наоборот. А нам, женщинам, ведь иногда просто хочется поплакаться. И все. Нам не нужны советы. Мы просто хотим, чтоб нас выслушали. Ты умеешь слушать.
        Он повертел в руке подставку и немного сник.
        - Я бы побежал и решил все твои проблемы, - он поднял на меня глаза, - если бы ты захотела.
        Да, я хочу. Но это не в твоих силах и никогда не будет.
        Официантка принесла крылышки.
        - Я буду макать закусанным кусочком, - сообщила я, схватив сельдерей. - Если брезгуешь, возьми себе другой соус.
        - Мне кажется, мы уже перешли на следующий уровень, нет? - Он обмакнул крылышко, откусил и снова макнул в соус. - Так когда ему нужен ответ?
        Я грызла кончик сельдерея, стараясь не глядеть на своего собеседника.
        - Он пробудет здесь еще две недели. Видимо, до отъезда надо все решить.
        - И к чему ты склоняешься? - Он уставился в ведерко с крылышками.
        Кто-то запел «Push It».
        - Джош! Давай потанцуем. Ну давай, а?
        Если бы он знал, что я намеренно сменила тему, то не повелся бы. А так вытер руки салфеткой.
        - Конечно.
        Народу было немного - мы прошли к сцене и начали танцевать.
        Джош замечательно двигался. И на танцполе был не хуже, чем в постели. Мы протанцевали три песни подряд и все время смеялись.
        Вдруг кто-то завыл «All of Me» Джона Ледженда. Исполнительница была пьяна похлеще меня.
        Мы с Джошем глянули друг на друга и одновременно задвигались. Одной рукой я обняла его за шею, а другую положила ему на сердце. Дыхание у него еще не восстановилось до конца, поэтому грудь под моей ладонью ритмично поднималась и опускалась.
        Я люблю тебя.
        Так быстро и неожиданно нахлынуло на меня это чувство, что я даже не заметила.
        Как сильно я тебя люблю.
        Как легко мне оно дается. С Тайлером все было туманно и неясно. Но с Джошем все очевидно. Я любила его. И любила его не просто так, а понимала, что «мы созданы друг для друга».
        Но я ошибаюсь, да? Как же могу я быть создана для него, когда мое тело не способно подарить ему детей?
        Глаза наполнились слезами; он наклонился и посмотрел мне в лицо.
        - Тише, тише. У тебя был тяжелый день.
        Поцеловал меня в лоб, так нежно, что стало и лучше, и хуже одновременно.
        Я тряхнула головой и уткнулась ему в грудь. Он ни о чем не догадывается.
        Когда я подняла голову, он озабоченно смотрел на меня сверху. Мне захотелось встать на цыпочки и поцеловать его. Или чтобы он поцеловал меня. Как было бы здорово, если бы это он предложил мне стать его женой. Если бы могла, я бы согласилась не раздумывая, даже если бы он при этом облажался и развел нюни. Даже если бы он разбросал лепестки по всему дому.
        Боже, разве не получилось бы у нас? Если бы не одно обстоятельство. Всего одно, но такое важное.
        На мгновение мой пьяный мозг вдруг решил, что можно взять и все рассказать. Выпалить всю правду. Выплеснуть все из себя, пусть он сам решает, как быть. И может, тогда мне не будет так тяжко. А может, ему будет плевать на это, и он…
        Что он, Кристен? Женится на тебе? И ради тебя откажется от своей мечты?
        - Какая эгоистка, - прошептала я.
        Он прижался ко мне щекой и произнес в самое ухо:
        - Ты не эгоистка. Ты прекрасна. А сегодня и вовсе очаровательна.
        Я всхлипнула и откинула голову, чтобы видеть его глаза.
        - Знаешь, почему я так неряшливо одевалась? Потому что ты мне нравишься.
        Он слегка отпрянул и вытаращил на меня глаза.
        - Именно так. Мне было стыдно, ведь у меня Тайлер. Поэтому я старалась выглядеть как можно хуже, чтобы ты ни о чем не догадался.
        Он улыбнулся.
        - Значит, грязевая маска, и бигуди, и та полоска на носу…
        - Доказательства моих чувств к тебе.
        Я совсем распоясалась.
        Дальше некуда.
        - Вот это да, - задумался он. - По всей видимости, я тебе и впрямь нравлюсь. Помню, ты как-то два дня подряд не расчесывалась.
        Мы залились смехом и прижались друг к другу лбами.
        - А я все равно считал тебя самой красивой женщиной в мире.
        Я зажмурилась, вдыхая его запах, чувствуя его дыхание на своем лице. Мне хотелось остановить мгновение, как в замедленной съемке. Задержать эти теплые секунды, которые удалось выкрасть. Лоб ко лбу, рука в руке, под ладонью бьется его сердце. Он медленно поворачивает меня в танце и повторяет, какая я красивая.
        - Можно вопрос? - раздался сверху его ласковый голос.
        - Какой? - прошептала я и открыла глаза.
        - Что о нем думает Слоан?
        Я засмеялась и завертела головой.
        - Слоан его ненавидит.
        - Почему?
        - Считает, что я просто смирилась.
        Джош нахмурился.
        - Смирилась? С чем? Что с ним не так? Неужели он такой козел?
        Я тяжело вздохнула.
        - Нет. Просто не хочет детей.
        Джош ухмыльнулся.
        - Вот тебе и ответ. Дети - самое важное. Беги от него.
        Удар в самую матку. В горле встал противный ком, из глаз чуть не брызнули слезы, и мне пришлось отвернуться.
        Вот оно, из его собственных уст.
        Дети - самое важное. Беги от него.
        Джош перестал танцевать и взял в ладони мое лицо. Стоило мне взглянуть на него, как меня прорвало. Подбородок задрожал, и по щекам заструились слезы.
        Он изучающе смотрел мне в глаза.
        - Не выходи за него, Кристен.
        Сердце раскалывалось пополам.
        - Не выходи за него, - шептал он. - Пожалуйста.
        В его голосе слышалось отчаяние. В глазах читались страдание, страсть, мольба.
        Не может быть такого взгляда у человека, которому просто жаль терять партнершу по сексу. Это была любовь. Джош любил меня.
        Глубокой, всепроникающей, злокачественной тоской садануло меня осознание. Его эмоции, его слова должны были меня осчастливить. Возможно, любовь моя небезответна. Но вместо этого накатило скорбное разочарование, тело ослабло, и начали подкашиваться ноги.
        Пришлось оттолкнуть его.
        Нельзя позволять, чтобы эти отношения зашли еще дальше.
        Выходить замуж за Тайлера я и не собиралась. И знала об этом с самого начала. После моего отказа он умолял подумать еще. И я обещала. Но ни с тем, ни с другим связывать свою жизнь я не собиралась. Потому что не могла.
        Дети - самое важное. Беги от него.
        Я не могла любить Тайлера той любовью, которую он заслуживал. Я не могла дать Джошу семью. Я не могла осчастливить ни того, ни другого.
        Глава двадцать пятая
        Джош
        Кристен отказала Тайлеру, и мы не виделись с ней уже долгих две недели.
        Я, Шон и Брэндон стояли на Лас-Вегас-Стрип перед фонтанами «Белладжио», с минуты на минуту должно было начаться водное представление. В эти выходные мы проводили мальчишник Брэндона. Я не находил себе места. Так хотелось ее увидеть.
        Снова проверил телефон. Ничего.
        Шон заметил мое смятение.
        - Чувак, она про тебя и думать забыла. Черт, ну ты и запал.
        Брэндон отпил воды из бутылки.
        - Они на массаже. Слоан только что отписалась.
        Сегодня там, в Калифорнии, Слоан устраивала девичник. Меня бесило, что приходится слушать о Кристен в третьем лице. Как же меня это бесило.
        Наутро после ночи в караоке-баре нашу бригаду в срочном порядке отправили в национальный парк «Секвойя» на борьбу с лесными пожарами. Мы пробыли там двенадцать дней, и за все это время Кристен звонила лишь однажды. Она не отвечала ни на звонки, ни на сообщения. Полный игнор.
        Не успели вернуться в город, как надо было отправляться в Вегас. Повидаться с ней времени уже не оставалось.
        Я закатал рукава. Было два часа пополудни, асфальт нагрелся до предела. Пот в трусах струился рекой. Обожженные солнцем отпускники пили из сувенирных кружек, мимо пролетела стайка смеющихся девушек, между ними подруга в белой вуали, за ними две женщины средних лет с рюкзаками и камерами.
        Держась за руки, шли влюбленные.
        Шон закурил.
        - Братан, наверняка она сегодня с кем-нибудь перепихнется. Советую последовать ее примеру.
        - Заткнись, придурок. - Я нервно поправил ворот рубашки. Однако слова Шона прочно засели в голове, и от них становилось дурно.
        Брэндон отмахнулся от парня, который раздавал флаеры в стриптиз-клуб.
        - Между вами так ничего и не изменилось, а?
        Я покачал головой.
        - Она сторонится меня с той самой ночи в караоке.
        Вокруг нее вдруг выросла высоченная крепостная стена, мост поднят, ров кишит пираньями, а из бойниц торчат пулеметные стволы. Привет от Тайлера. Я ненавидел этого типа. До его появления у нас, конечно, тоже никакого прогресса не наблюдалось, но мы хотя бы разговаривали.
        Еще минуту назад Кристен сидела у меня на коленях в «Убере», танцевала со мной, говорила, что я ей нравлюсь, а сейчас даже не отвечает на мои сообщения.
        Прошлой ночью я снова и снова проигрывал в уме тот вечер, пытаясь понять, что же все-таки произошло.
        Звучала медленная мелодия, мы танцевали. Я попросил ее не выходить замуж за Тайлера. Мне показалась, она согласилась, потому что ушла, позвонила ему и сказала «нет». А обратно вернулась уже совершенно другим человеком.
        Я проводил ее до дома, всю дорогу она ревела и не позволяла к себе прикасаться. Закрылась в комнате, выгнала меня из дома, и с тех пор мы практически не общались.
        Я не понимал, что, черт возьми, случилось.
        Сегодня утром на свой страх и риск отправил ей сообщение. Она все равно со мной не разговаривает, так чего бояться? Хуже уже не будет. Набрал: «Я скучаю», - и минут пять стоял, смотрел на светящиеся буквы, прежде чем нажать кнопку «Отправить».
        Прошло уже три часа. Сообщение было прочитано.
        Брэндон прислонился к гранитной ограде и прищурился, глядя на сине-зеленую воду.
        - Мне противно это говорить, но, может быть, Шон прав. Может, стоит приглядеться и к другим женщинам.
        Я даже смотреть на него не мог.
        - Мне не нужны другие. - Я стиснул зубы. - Если бы речь шла о Слоан, ты бы думал о других?
        Черт, ну кто, как не Брэндон, должен меня понять. И что все это значит, если даже он отговаривает меня от Кристен?
        Брэндон поднял руки.
        - Сдаюсь. Ты прав. Прости. Просто лучше не становится, а видеть, как ты истязаешь себя, просто невыносимо. Вот и все.
        - Просто ты не в ее вкусе, чувак. Прими это как данность. - Шон выпустил сигаретный дым. - Позволь задать вопрос. - Он стряхнул пепел на мостовую. - Сколько у нее твоих толстовок?
        Я недоуменно нахмурился.
        - Ни одной. А что?
        - Ты не в ее вкусе, братан. Телки обожают толстовки. Если она еще не стащила у тебя ни одной, значит, плевать на тебя хотела.
        Эта гипотеза навела меня на еще более мрачные мысли. Как бы нелепо ни звучало его предположение, но какая-то логика все-же прослеживалась. Даже Селеста оставила себе несколько моих толстовок, а ведь она меня ненавидела.
        Порой казалось, что Шон хоть и полный идиот, но все же прекрасно разбирается в отношениях. Практически все его высказывания были насквозь пропитаны какой-то витиеватой мудростью.
        И это настораживало.
        И все же оставалось одно но.
        - Если я ей не нравлюсь, зачем она справляется обо мне через Брэндона?
        Вот что было странно. Пока я был в отъезде, она ни разу мне не перезвонила и не ответила ни на одно сообщение. Однажды, на восьмой день тушения кустарников, нам поменяли смены. Брэндон ушел отдыхать без меня, позвонил Слоан и сказал, что не знает, где я и что со мной. Буквально через несколько секунд Кристен начала разрывать мой телефон. Это был единственный раз, когда нам удалось поговорить. Она с облегчением узнала, что все в порядке, и на этом все.
        Как только Кристен поняла, что я жив-здоров и не сгорел дотла, тут же на меня забила. Но именно тогда до меня дошло, что все новости она узнает от Слоан. Зачем? Почему просто не ответить хотя бы на один из моих многочисленных звонков?
        Шон хмыкнул.
        - Поздравляю, чувак. Она не хочет, чтобы ты умирал.
        Я уставился на него. Но не из-за того, что он сказал. Я вспомнил, как она иногда смотрела на меня. И как тайком целовала в постели, когда думала, что я сплю. Да даже тогда в караоке она обнимала меня, а сама оправдывалась. Будто скрывала свои чувства. Делала вид, что все не по-настоящему.
        Шон ткнул в мою сторону окурком.
        - Ты чувак быстрого реагирования, вот и приходится расплачиваться.
        - Что ты несешь? - угрюмо отозвался я.
        - Чувак быстрого реагирования, - принялся объяснять Шон, наклонившись на ограду и скрестив ноги. - Не успела она оказаться одна, как ты тут как тут.
        Брэндон усмехнулся.
        Я бросил на Шона сердитый взгляд и обратился к Брэндону:
        - Слоан что-нибудь рассказывала? Что-нибудь о Тайлере? Или других свиданиях?
        Приятель отрицательно помотал головой.
        - Ничего. Хочешь, я спрошу?
        - Не надо. - Мне не терпелось все разузнать, но я не хотел, чтобы Кристен думала, будто я послал Брэндона разнюхать обстановку. А Слоан сразу поймет, что Брэндон спрашивает по моей наводке.
        Я провел рукой по лицу. По приезде из Вегаса я на два дня уйду на работу. А что потом? Приду к ней, и она не будет обращать на меня внимания? Что, черт возьми, произошло? Я знал, что появление Тайлера ее подкосило, но при чем здесь я, ума не приложу.
        Как же я скучал. Как она могла не скучать по мне? Даже если мы просто друзья, она должна была скучать. Все свое свободное время мы проводили вместе. Мы были близки. Неужели для нее это ничего не значит?
        - Просто давно ее не видел, - промычал я, как будто этим все объяснялось.
        - Забей, - посоветовал Шон, не отрывая глаз от задниц каких-то девиц в коротких юбках и на высоких каблуках. - Давай отомстим ей. Ну что, красавицы? Не хотите ли помочь доблестным пожарным отпраздновать мальчишник?
        Девушки засмеялись, но прошли мимо.
        Брэндон вытащил из кармана сигару.
        - Не самый плохой совет, на самом деле. - Он чиркнул спичкой и закурил. - Повеселись. Отвлекись на что-нибудь.
        Вдруг грянула музыка, и фонтаны ожили. Инструментальная версия «Ain’t That a Kick in the Head». Водяные струи взлетели на тридцать метров вверх и принялись выплясывать под музыку, окутывая нас прохладным туманом.
        В противовес моему поганому настроению все вокруг пело и радовалось жизни.
        Брэндон с Шоном уперлись руками в ограждение и стали наблюдать за фонтаном, а я снова достал телефон.
        Ничего.
        Я недовольно смотрел на нескончаемый поток черных лимузинов и такси со светящимися призывами посетить всевозможные шоу, которые мне не хотелось смотреть, и отобедать в стейк-хаусах, в которых мне не хотелось есть. Я хотел лишь одного: поехать домой и встретиться с Кристен.
        Мяч был на ее стороне.
        Он всегда был на ее стороне. Это вообще была ее игра.
        Может, она и вправду ничего ко мне не испытывала. Один-единственный раз, в ту ночь в караоке-баре, она призналась, что я ей небезразличен, и это была последняя брошенная ею кость. Единственная кость. С тех пор я так и гложу ее. В ту минуту во мне даже затеплилась надежда, что, возможно, если она даст Тайлеру от ворот поворот, между нами начнется что-то большее.
        Каждый раз, как только я приближался к этому чему-то большему, оно тут же ускользало.
        Может, Кристен не лукавила, когда говорила, что нас связывает только секс.
        Может, и секса больше не будет.
        Как только закончилось водное шоу, Брэндон посмотрел на часы.
        - Хочу заскочить в тот магазин с редкими книгами, пока он не закрылся.
        - Да уж, звучит чертовски заманчиво, - простонал Шон. - Ребят, давайте-ка я вас сфоткаю. Отправишь Слоан.
        Брэндон пошарил в кармане и протянул ему телефон.
        - Давай я и на твой щелкну, - предложил Шон. - Пошлешь Кристен. Может, она распечатает себе портрет и будет хранить его рядом с другими сувенирами.
        - Мудак. - Я сунул ему свой сотовый.
        Мы с Брэндоном облокотились на ограду перед озером, и я натянуто улыбнулся. Шон встал и приготовился фотографировать. Потом вдруг размахнулся и швырнул мобильник Брэндона через наши головы в воду.
        - Эй!
        Но прежде, чем я успел осознать происходящее, следом полетела и моя трубка. Затем, словно безумец, он достал свой телефон и тоже выбросил.
        - Что за фигня? - толкнул я его.
        Шон засмеялся, приняв удар.
        - Придурки, вы же в Вегасе! Этот псих в книжный собрался, а ты, подкаблучник чертов, распустил нюни из-за какой-то девчонки. Я дал вам свободу, радуйтесь.
        Даже Брэндон рассвирепел:
        - С тебя новый телефон, козел.
        Шон достал фляжку.
        - Конечно, конечно. Купим себе по новой трубе, как только сорвем куш. - И ткнул фляжкой Брэндона в грудь. - Больше никаких Слоан и Кристен. И никаких книг. Мы в Вегасе и будем отрываться по полной!
        Глава двадцать шестая
        Кристен
        Мы со Слоан стояли по пояс в воде ржавого цвета и мазали лица грязью. Девичник начался с «Глен Айви», знаменитого спа-салона в Короне.
        Джакузи, парилки, сауны. Мы взяли одну из беседок возле бассейнов и первую половину дня просто бездельничали и потягивали мохито. Вернувшись с массажа, направились принимать грязевые ванны - это был бассейн величиной с пруд, в центре которого возвышался постамент с горой фирменной красной глины, которой так славится этот салон. Надо было нанести грязь на кожу, оставить до высыхания, а потом отшелушить - такой своеобразный скраб для тела.
        Мама Слоан, двоюродная сестра Хэнна и сестра Брэндона Клавдия уже давно лежали под солнцем на шезлонгах и покрылись хрустящей корочкой.
        - Брэндон рассказывал, какие у них на сегодня планы? - как бы между прочим спросила я, стараясь не выказывать большого интереса.
        Слоан размазала грязь по животу.
        - В последний раз, когда он писал, они были на Лас-Вегас-Стрип. Сразу предупреждаю, что от меня ты больше ничего не узнаешь. Если скучаешь, возьми и позвони.
        Я сжала губы и обтерла два пальца об ее щеку. Она уже дразнила меня снимком, где наши мальчики сидели на мотоциклах. Но так и не дала толком посмотреть. Сказала, что, если я хочу разглядывать фотографии Джоша, то должна постучаться к нему в «Инстаграм», как все нормальные люди.
        - Я не могу ему позвонить.
        - Кристен, что за глупости, - закатила глаза подруга.
        - Вовсе не глупости.
        Это для его же блага. Нам нужна была перезагрузка, особенно после всего, что я наговорила ему в пьяном угаре.
        Джош явно неровно ко мне дышал. Надо было завязывать со всем этим сексом. Но просто взять и все прекратить я не могла. Сложность в том, чтобы выбрать подходящий момент. Его двухнедельная командировка оказалась как раз кстати, расстояние прекрасно остудит пыл. Если по возвращении он все-таки захочет меня увидеть, то я с ним встречусь. Но пока это единственно правильный выход.
        Слоан покачала головой.
        - Какая же ты дурочка, Кристен. Ты скучаешь по нему. Уверена, и он по тебе скучает.
        Конечно, скучает. Всего четыре часа назад сообщил мне об этом эсэмэской. Я все думала, что он хотел этим сказать. Что хочет потрахаться? Что ему смешно оттого, что Брэндону приходится воздерживаться, поэтому мечтает, чтобы я оказалась рядом? Или он действительно скучал, скучал по мне.
        Какой бы ответ ни был, он только подкреплял мою решимость отдалиться от него. Джош не должен по мне скучать. Мы всего лишь трахаемся, он должен скучать только по сексу. Я не собиралась поощрять его попытки. Отказаться от разговоров и переписки - самое тяжелое для меня правило, но я должна его соблюдать, тем более сейчас. Нельзя давать ему никаких надежд.
        - Вообще-то он встречается с другими женщинами. Мы встречаемся с другими людьми, - принялась защищаться я.
        - С кем встречаешься ты? - кивнула на меня Слоан.
        Я размазывала по рукам грязь и смотрела, как она расползается по коже, только бы не глядеть на подругу.
        - Ну, я ходила тогда на свидание с Тайлером, - неубедительно пробубнила я.
        Она фыркнула.
        - Так я и думала. А что, если он спит с этими другими женщинами? Разве тебе все равно?
        Этим своим предположением Слоан будто пробила мне грудь и вырвала сердце. Нет, мне не все равно. Я просто стараюсь об этом не думать. Рано или поздно Джош будет спать с другими женщинами, и от одной из них у него будут дети. Так все и должно быть.
        - Он свободен, - пожала я плечами, - поэтому может делать все что угодно.
        - Хм. Почему же тогда ты не делаешь то же самое?
        Она прекрасно знала почему. Я не могла встречаться с другим мужчиной. Мне больше никто не был нужен, кроме него.
        Я сунула палец в красную кучу на постаменте.
        - Я не буду ни с кем спать, пока не сделаю операцию.
        - Как ты себя чувствуешь? - сменила тему Слоан, переводя взгляд на мой живот.
        Чтобы скрыть его, я надела поверх купальника футболку. И все равно можно было подумать, что я съела лишнего, от этого мне становилось не по себе. Я знала, в чем проблема. Но если кто-нибудь поинтересуется, какой у меня срок, сквозь землю от стыда провалюсь.
        - Мне поставили спираль, - соврала я. - Врач сказал, что кровотечения нормализуются через несколько месяцев и я наконец почувствую разницу. Но на самом деле уже стало лучше. Сейчас только мажет.
        На фоне красных щек ее улыбка казалась вдвойне ослепительнее.
        - Правда? Разве нельзя жить так? Может, пока отложить операцию?
        - Нет. - Я помотала головой. - Я не могу так жить. Кровит все равно практически каждый день, у меня ужасные боли, и выгляжу я на три месяца. Посмотри. - Я задрала футболку и показала ей выступающий живот.
        Она печально опустила взгляд.
        Мне кажется, что именно мой раздувшийся живот больше всего беспокоил Слоан. У нее самой была идеальная фигура, поэтому то, что вытворяла моя матка, наводило на нее первобытный ужас.
        - Слоан, я так от всего этого устала. - Футболка опустилась на место. - Уже двенадцать лет от этой матки одни страдания. Она ничего мне не приносила, кроме горя, и никогда не принесет.
        До меня вдруг дошло, что боль стала буквально частью моей жизни. Я принимала ее как должное. Я привыкла к ней так же, как другие привыкают к назойливому шуму. И мне это уже надоело.
        Врач предложил до операции написать своей матке благодарственно письмо. Чтобы проститься с прошлым, сказал он.
        Да пошла она к черту, эта матка.
        Мне не за что ее благодарить. Сколько раз она портила мне жизнь, сколько раз издевалась надо мной. Когда на глазах у всех мои штаны темнели кровяным пятном, когда меня рвало от боли. Каждый раз она лишала меня желания жить, отнимала важные моменты моей жизни, ограничивала возможности. Она вмешивалась в мои отношения с мужчинами, портила отпуск, разбивала мечты.
        И мне никогда от нее не избавиться. Она всегда будет что-то отнимать у меня. Даже когда ее не станет, она все равно будет отнимать.
        Слоан вздохнула.
        - И как ты объяснишь операцию Джошу? Я хочу сказать, что человек работает у тебя в гараже. Хочешь не хочешь, он узнает.
        Я отвернулась и уставилась на пальмы и райских птиц, которые украшали бассейн с грязью. У меня был план. За последние две недели я много над этим думала.
        - Сразу после вашей свадьбы я уволю его и порву с ним навсегда.
        - Что? - Слоан широко раскрыла глаза.
        - Я хотела покончить со всем после той ночи в караоке. Но потом поняла, что, если сделать это до свадьбы, то все может пойти кувырком, а мне так не хочется портить тебе праздник.
        Чем ближе свадьба, тем чаще нам четверым предстоит встречаться. Начинается горячая пора. Не знаю, как отнесется Джош к завершению нашего сотрудничества, но лично мне нелегко будет изображать из себя счастливую женщину, что, конечно же, заметит Слоан. Поэтому мои проблемы никак не должны повлиять на настроение подруги.
        И я подумала, зачем же все усложнять? Сколько там еще осталось, полторы недели? Просто буду придерживаться прежних правил, как и раньше - если опять не напьюсь, - и все будет хорошо. Всего одиннадцать дней.
        Я посмотрела на Слоан.
        - Отведем свадьбу, и я скажу ему, что мы больше не можем встречаться. Я уже дала объявление о поиске плотника. В любом случае искать кого-то надо. Его нет уже две недели, а заказы копятся.
        - Кристен, - жалостливо вздохнула Слоан.
        - Что? - недоумевала я. - Я знала, чем это все закончится. И ради нескольких недель счастья продала душу дьяволу. Пусть и ненадолго, но он был моим. До операции я порву с ним, но сначала свадьба. И никаких проблем.
        Надеюсь, Джош уже нашел кого-нибудь на стороне. Тогда нам обоим будет проще, когда настанет время.
        Ему будет проще.
        Он сможет общаться с другими женщинами, а не только со мной. У него снова появится свободное время. После операции мне все равно несколько месяцев нельзя будет заниматься сексом, так что наши отношения теряют всякий смысл.
        До свадьбы Слоан осталось меньше двух недель. Меньше двух недель до размолвки с Джошем.
        И тогда все кончится.

* * *
        Я проснулась в 4:23 утра от телефонного звонка. Номер неизвестный, но код Вегаса. Я села и неуверенно нажала зеленую кнопку.
        - Алло?
        - Привет… Это я.
        Мои губы невольно растянулись в улыбке. Джош. Судя по голосу, пьяный.
        - Только не говори, что за Брэндона требуют внести залог. - Я потерла глаза.
        - Не, все норм, - промычал он. - Я берегу его от тюрьмы. Лучше шафера не сыскать.
        Я снова легла и поудобнее подоткнула подушку.
        - Между прочим, Слоан места себе не находит. Почему не отвечаете на звонки?
        Правда, и я волновалась не меньше. После разговора со Слоан о том, что Джош может трахаться с другими женщинами, я практически всю ночь не спала. И если Слоан не знала, где Брэндон, то и я не знала, где Джош. Меня это бесило.
        - Шон выбросил наши телефоны в озеро возле «Белладжио».
        - Что? - фыркнула я.
        - Ну да. Мы даже не в своей гостинице. Мы сейчас… подожди-ка секунду. В мотеле «Твистед Палм». Добраться до места не хватило сил. Перебрали немного.
        - Спасибо, что позвонил. Теперь я хотя бы скажу Слоан, где искать Брэндона утром. И лучше бы ему взять трубку. Она беспокоится. - И я тоже.
        - Он в отключке. Шон заставлял его выпивать по рюмке каждый раз, когда тот повторял имя Слоан. До номера пришлось тащить его на себе.
        Я разразилась смехом, Джош тоже засмеялся - медленно, устало, пьяно.
        Как же приятно было с ним разговаривать. Я так скучала. Даже не осознавала, как сильно. Как было бы хорошо, если бы он был сейчас здесь, в этой постели, а не за полтысячи километров от меня.
        - Чтобы тебе позвонить, пришлось идти в ближайший бизнес-центр, - продолжал он. - Номер наизусть я не помнил, пришлось искать у тебя на сайте. И мне ничуточку не жаль, что я тебя разбудил.
        Я хмыкнула.
        - Да что ты говоришь? Почему же тебе не жаль? Тебе должно быть очень стыдно. Ведь теперь я не высплюсь и буду ужасно выглядеть.
        - Не будешь. Ты всегда прекрасна.
        Я улыбнулась.
        - Ну спасибо тебе, пьяный Джош. Очень мило с твоей стороны.
        Он икнул.
        - Чем сегодня занималась?
        Я рассказала ему про спа, про грязь и про футболку «Отсоси за доллар».
        - Слоан заработала шестьдесят семь баксов. Теперь она со мной не разговаривает, но мы продали все конфеты.
        - А фотки есть? - засмеялся он.
        - Конечно. Я бы прислала, но у тебя нет телефона. Если все еще за компьютером, зайди в мой «Инстаграм».
        Я наконец согласилась с доводами Слоан, что нам надо подружиться в сети. Так, по крайней мере, я смогу следить за ним, смотреть на него, когда скучаю, то есть постоянно.
        Телефон зашипел.
        - Сейчас. Секунду.
        Я сунула руку под кровать и достала ноутбук.
        - Можно я тоже к тебе зайду?
        - Ты можешь заходить ко мне, когда захочешь.
        Подшофе он всегда флиртовал. Мне было приятно. В трезвом виде Джош никогда не говорил ничего подобного. Но пьяный Джош не был обычным Джошем.
        - И почему трезвый Джош не такой развязный, а? - подразнила я.
        - Вообще-то такой же. Просто он пытается следовать твоим многочисленным правилам. А пьяный Джош не живет по правилам. Пьяный Джош делает так, как хочет пьяный Джош. - Путаясь и запинаясь, он еле-еле выговаривал слова.
        - И чего хочет пьяный Джош? - улыбнулась я, набирая его имя в поисковой строке «Инстаграма».
        - Тебя.
        Я подняла брови.
        - Тебе повезло, что ты сейчас не здесь. А то бы я тобой воспользовалась. В твоем состоянии ты вряд ли бы смог отбиться.
        - Я бы и отбиваться не стал.
        Я отправила ему запрос на добавление в друзья, продолжая смеяться над последними словами. Через секунду пришел запрос от него, который я тут же подтвердила.
        Мы замолчали: рассматривали фотографии друг друга.
        - Я и не знала, что ты занимаешься скалолазанием, - удивилась. Джош висел на отвесной скале. Со страховкой и в шлеме, выглядел он, как всегда, очаровательно. - Еще и на водных лыжах катаешься.
        - Тайлер, - сухо отозвалось в трубке.
        Я совсем забыла про эти фотографии. Мы с Тайлером на танцевальном вечере для морпехов. Еще несколько глупых селфи, когда он приезжал в увольнение. На одном снимке целуемся.
        - Селеста красотка, - нанесла я ответный удар, фотография за фотографией разглядывая их смеющиеся физиономии. Она как Слоан. Могла обойтись без макияжа. Светилась от одной улыбки.
        - Ты красивее, - не растерялся он.
        - А у тебя член больше, чем у Тайлера.
        Мое сравнение вызвало взрыв смеха. Я сразу представила, как горят его глаза, а на щеках появляются ямочки.
        Я скучала.
        Боль пронзила меня. Как же давно мы не виделись, и почему-то время совершенно не лечило, как это бывало с Тайлером.
        Тайлер тускнел. Тускнел всегда, хоть мы и болтали по телефону, по «Скайпу», переписывались. А Джош, наоборот, становился все ярче. И чем дольше я жила без него, тем глубже проникала боль.
        Надеюсь, у самого Джоша все было не так. Я уповала на то, что за время нашей разлуки он охладеет ко мне, потому что и дальше держать оборону я не смогу. Слишком сильно мне его не хватало, слишком мало времени осталось нам двоим.
        Что со мной будет, когда все закончится, когда после свадьбы я скажу ему, что больше не хочу его видеть? Я этого не переживу.
        Я снова вернулась к ленте, и настроение сразу упало.
        У него было полно фотографий с племянницами и племянниками. Вот он в больнице с новорожденным на руках. Вот катает кого-то на загривке. А вот лежит по шею в песке на каком-то пляже, а рядом два очень похожих на него сорванца с красными пластиковыми лопатками.
        - Ты и вправду любишь детей. - Это было скорее утверждение, нежели вопрос.
        - Приезжай в Вегас. Давай поженимся.
        Я фыркнула. Черт, он и впрямь выпил лишнего.
        - И затмим собой Брэндона и Слоан?
        - Да ладно тебе. Почему нет?
        - Ты сколько выпил?
        Опять икание.
        - Ты мой единорог.
        Я глупо улыбнулась. Да уж. Совсем рассудка лишился.
        Но он продолжал:
        - Когда встречаешь единорога, надо на ней жениться. Я без конца о тебе думаю. Ты когда-нибудь думаешь обо мне?
        Всегда.
        - Каждый раз, когда хочется потрахаться.
        Он смолк. Возникла какая-то неловкая пауза. Как будто его разочаровали мои слова. По крайней мере, мне так показалось. Я терпеть не могла врать.
        - Кристен… Кажется, меня сейчас вырвет.
        Я захлопнула крышку ноутбука. Комната снова погрузилась в темноту, я села и наклонилась головой к спинке кровати. Джош никогда не вспомнит этого разговора. Он слишком пьян.
        - Джош?
        Прошло немало времени, пока в трубке послышалось неразборчивое:
        - Да?
        Я глубоко вздохнула.
        - Я постоянно о тебе думаю. Я скучаю, когда тебя нет рядом.
        - Правда?
        - Правда.
        Как же приятно было сказать это вслух. Сказать ему. И плевать, что он в стельку пьян и ничего не вспомнит, но мне надо было произнести эти слова хотя бы раз, освободиться от них.
        Я заговорила тише:
        - Когда тебя нет рядом, во мне будто образуется пустота. Я думаю о том, что ты делаешь. С кем ты. Я по сто раз читаю твои сообщения. - Сердце бешено стучало. - Мне очень хотелось ответить, что я тоже скучаю, только нельзя. Но я скучаю. Последние две недели - настоящая пытка для меня.
        Он застонал, и я услышал какой-то металлический скрежет. Видимо, подтянул к себе мусорное ведро.
        Я вздохнула.
        - Джош, не вырубись там. Возвращайся в номер.
        - Не. Я хочу с тобой поговорить, - сплюнул он. Все мои слова пролетели мимо него.
        Мы немного помолчали.
        - Джош? - проверила я, в порядке ли он.
        - Бери Слоан и приезжайте завтра. Давай поженимся. Ну, давай.
        Я улыбнулась.
        - Я не могу выйти за тебя.
        Сплюнул.
        - Почему? Я буду хорошим мужем. Я буду заботиться о тебе. Я буду отличным отцом.
        Я отдернула трубку, мое горло внезапно сжалось, и я чуть не всхлипнула. Собравшись с силами и стиснув зубы, я снова поднесла телефон к уху.
        - Знаю, что будешь, - прошептала я. - Поэтому и не могу.
        Опять тишина.
        И вдруг темноту пронзили слова:
        - Я люблю тебя.
        По щекам текли слезы, комок в горле грозился вот-вот лопнуть.
        - Я тоже тебя люблю.
        И телефон замолчал.
        Глава двадцать седьмая
        Джош
        Я тоже тебя люблю.
        Я попытался припомнить, что такое страшное должно произойти в жизни человека, чтобы он моментально протрезвел. Убийство. Жуткая авария.
        Кристен, говорящая, что любит меня.
        Я не забыл.
        Брэндон готов был сию минуту валить из Вегаса. Вообще-то мы собирались остаться здесь еще на ночь, но мальчишника с Шоном с лихвой хватит на всю жизнь. Мы еле встали, голова с похмелья трещала, вернулись в отель, помылись, сложили вещи, зашли в салон «Веризон»[9 - «В?ризон Коммьюник?йшенс, Инк» (англ. Verizon Communications) - американская телекоммуникационная компания.], где Шон купил нам новые телефоны, и отправились домой.
        Приехали в полночь.
        Мне не терпелось увидеть Кристен. Она меня не ждала, я ей не звонил. Поэтому решил заявиться завтра с утра и устроить сюрприз. Схвачу ее на руки и буду целовать, нравится ей это или нет, а потом мы поговорим о том, что она сказала вчера. Я больше не хочу играть в ее игры.
        В первый раз за многие месяцы сердце мое пело и плясало. Сон никак не шел, настолько я был возбужден предстоящей встречей. Надо было прямиком рвануть к ней. Я встал пораньше и вышел из дома до восхода солнца, мечтая успеть понежиться с ней в кровати.
        Но когда в семь утра подъехал к дому Кристен, на подъездной дорожке стоял пикап. Словно холодной водой, меня окатила реальность.
        Руки так вцепились в руль, что побелели костяшки пальцев. Мозг отказывался верить глазам.
        Я достаточно часто здесь ночевал, чтобы знать наверняка: никакого пикапа быть не может, тем более в такую рань.
        Сюда никто никогда не приходил. Никаких посетителей. А из всех друзей Кристен пикапы водили только мы с Брэндоном.
        Получается, у нее кто-то был. Она думала, что меня еще нет в городе, поэтому пригласила к себе мужика.
        Он ночевал у нее.
        Так вот, значит, чем она занималась, пока я был в командировке? Вот почему не отвечала на звонки?
        До меня наконец дошло, на что я подписался.
        Отвращение, гнев, боль, разочарование настигли меня и камнем застряли в груди. Выступили слезы, и я потер уголки глаз, разозлившись на себя за то, что вдруг решил, будто нужен ей.
        Я сдал назад, отъехал чуть дальше от дома и остановился. Мозг судорожно соображал. Мне хотелось побежать, выбить чертову дверь и хорошенько вмазать этому уроду, кем бы он ни был.
        Но имел ли я право злиться?
        Она был предельно откровенна. Сразу четко дала понять, что будет встречаться с другими мужчинами. Что не хочет близких отношений. Мы с ней всего лишь половые партнеры. И все.
        Я сам согласился на это.
        Но как же ее вчерашние слова? Она же сказала, что любит меня. Сказала? Она ведь говорила это, да?
        Или сначала сказал я, а потом она? Или она сказала это по-дружески, как Слоан?
        Разумеется, она не вкладывала в свои слова такой же смысл, какой вкладывал я, иначе бы мне не пришлось лицезреть сейчас этот проклятый грузовик перед чертовым домом. Мне показалось, я целую вечность таращился на подъездную дорогу.
        И вот появился он. Она вышла его проводить в халате и стояла в дверях, пока тот сбегал по ступенькам. Я дышал через нос, стараясь сохранять спокойствие.
        Толком рассмотреть не удалось. Лет тридцать с небольшим. В джинсах и футболке.
        Незнакомец сел в машину и уехал, а она, по всей видимости, пошла в душ. Легла в кровать. Может, вернуться через часок? Переспит ли она с нами обоими в один день? Лежала ли она рядом с ним после секса, как со мной? Разговаривала, целовала?
        Я завел двигатель и поехал домой, пока не натворил дел.
        В квартире меня встретила башня из коробок, всем своим видом насмехаясь над моими бедами. Как напоминание, что последние два месяца жизни я отдал женщине, которая плевать на меня хотела, которая, не задумываясь, спала с другими мужчинами.
        Я размахнулся и пнул по самой нижней коробке, башня разлетелась, выплюнув на пол сложенную в ней одежду. Я схватил одну коробку, зашвырнул ее в другой конец комнаты и остановился, запыхавшись, посреди пустого куба квартиры.
        Хватит. Хватит с меня, черт возьми.
        Мне все это надоело. Мне надоела такая жизнь. Я не хочу больше здесь жить. Я ненавижу свою работу. Я не хочу, чтобы мы были знакомы. Повернуть бы время вспять, не встречать бы ее никогда, никогда бы сюда не приезжать.
        Я вытащил телефон и нашел номер Аманды, инструкторши по йоге. Уставился на экран. Я могу позвонить этой женщине. Могу сделать то же самое. Могу встречаться с другими. Не это ли, в конце концов, от меня требуется? Может, не было бы сейчас так хреново, если бы я добросовестно исполнял свои обязанности, если бы с самого начала встречался с другими девушками, как и было условлено. Будто она толкала меня на это.
        Я набрал сообщение и только хотел отправить, как телефон звякнул.
        Кристен: «Привет! Слоан говорит, вы вчера ночью вернулись. Не хочешь зайти?»
        Ну это уже слишком. Она никогда не писала мне сообщений. Никогда не приглашала зайти. Никогда ничего не начинала первая - всегда я был инициатором. Она неделями меня игнорировала. Ее сообщение светилось под моим неотвеченным «Я скучаю» и целой вереницей других оставленных без внимания вопросов и тщетных попыток. И вдруг она наконец-то захотела меня увидеть, мне с трудом удалось переварить эту мысль.
        Я: «Болею».
        И это была не ложь. Я смотреть на нее не могу. Не знаю, смогу ли вообще когда-нибудь на нее смотреть. Я даже не представляю, как на следующей неделе поведу ее под руку на свадьбе Брэндона.
        Кристен: «Ты в порядке?»
        Я помотал головой и закинул телефон на матрас.
        Нет. Не в порядке, черт бы тебя побрал.
        Хватит с меня.
        Глава двадцать восьмая
        Кристен
        С пакетом из «Ин-эн-аут»[10 - In-N-Out Burger - американская сеть ресторанов быстрого питания.] в руках я постучала в дверь. На часах 13:15. Джош открыл не сразу. Когда же наконец появился в дверях, я сразу поняла, что он действительно болен, без всяких шуток. Видок паршивый.
        На лице никаких эмоций - видимо, настолько плохо, что нет сил хоть как-то реагировать на незваную гостью. Глаза красные, рубашка мятая, будто спал в одежде. Волосы растрепаны - наверное, я вытащила его из постели.
        - Сюрприз! - заулыбалась я.
        Как же я скучала по этому лицу.
        Как же я скучала.
        Когда Слоан сообщила, что Брэндон уже дома, во мне все перевернулось. Мы ждали их только сегодня поздно вечером, а завтра Джошу с утра на работу, поэтому я не увидела бы его еще три дня. Обычно я терпеливо жду его возвращения. Но только не сегодня. Я бы не вынесла еще три дня, зная, что он дома. Поэтому нарушила свое собственное правило и пригласила к себе. Когда выяснилось, что он неважно себя чувствует, нарушила еще одно правило и пришла сама.
        Он не впускал меня. Просто смотрел.
        - Можно войти? - взяла я инициативу в свои руки, стараясь заглянуть в квартиру.
        Джош постоял еще несколько секунд, потом распахнул дверь пошире.
        Я прошла за ним, до сих пор не понимая, что стряслось. Похмелье исключается - прошло уже два дня. Может, накатила усталость после командировки и поездки в Вегас? Видимо, совсем вымотался.
        В квартире было темно и стоял затхлый запах.
        - Ты не отвечал на сообщения, поэтому я решила убедиться, что ты жив-здоров. - Я оглядывалась кругом, порываясь сейчас же открыть окна и начать уборку. - Такое ощущение, что ты проиграл в «Джуманджи». Что здесь, черт возьми, случилось?
        Он прислонился к кухонному столу и сложил на груди руки, не переставая следить за мной глазами, пока я доставала из пакета бургеры. Я подошла к нему и потрогала лоб: нет ли температуры. От моего прикосновения он закрыл глаза и начал дышать носом, всем своим видом показывая, что ему больно.
        - Вроде не горячий. Голова болит?
        Он открыл глаза и уставился на меня.
        Честно сказать, я надеялась на более радушный прием. Думала…
        Не знаю, что я думала. Не надо было ничего думать. И надеяться не надо было.
        - Живот? - не унималась я.
        Тишина.
        - Горло?
        - Тебе лучше уйти, - невозмутимо, очень холодно произнес он.
        Я криво улыбнулась. Никуда я не пойду. Даже если болезнь заразна, мне плевать.
        - Где болит?
        - Везде, - отозвался он спустя несколько секунд.
        Я хмыкнула.
        - Ясно. Обычная простуда. Мы с ней легко справимся. Давай, ложись в постель.
        - Кристен, уходи. И поищи себе другого плотника, - противился Джош.
        - Ты что, умирать собрался? - засмеялась я и полезла в сумочку за «Аливом». Вытряхнула на ладошку две таблетки и протянула ему колу, которую предусмотрительно захватила с собой.
        - Кстати, про нового плотника. Забавно, что ты об этом заговорил. - Я вложила ему в руку таблетки, и он безучастно посмотрел на свою ладонь.
        - Угадай, кто сегодня ни свет ни заря заявился ко мне домой и умолял взять его обратно на работу? Мигель, - торжественно произнесла я. Мигель увидел мое объявление на «Крейгслист». - Его уволили из «Юниверсала».
        Я поставила руки на пояс и еще раз обвела взглядом квартиру. Какой бардак! Кругом одежда. Сумка из Вегаса все еще рядом с кроватью. Тут только стирки недели на две.
        Кажется, настало время показать себя во всей красе. Буду изгонять отсюда злых духов. Вот только уложу больного в постель.
        Я снова повернулась к Джошу.
        - Даже знать не хочу, за что этого мудака уволили. Он всегда был каким-то ненормальным. Пришел сегодня, а я в одном халате. - Я брезгливо передернула плечами. - Честно говоря, жаль, что тебя там не было. Помощь бы не помешала.
        Джош продолжал сверлить меня взглядом, волосы сбились на лоб. Он так долго не сводил с меня глаз, что мне стало не по себе, потом поставил бутылку с газировкой. И одним молниеносным движением обнял, прижал меня к груди, зарылся лицом в шею. Я не ожидала такой реакции и застыла от изумления.
        А затем оттаяла.
        Я так скучала. Так сильно. По нему, по его объятиям. Я не позволяла таких вольностей вне секса - боялась, что потом не смогу его отпустить. Но этот порыв застал меня врасплох, и раз уж я оказалась в этих могучих тисках, то решила не сопротивляться. Не такая уж я непоколебимая.
        Он так неистово меня сжимал, что на мгновение я приняла его пылкость за недобрый знак. Дурной знак. В ожидании плохих вестей я обхватила его за пояс и тоже обняла. Вид у него был неважный, к тому же Джош никогда раньше не нарушал моих правил относительно проявления чувств.
        - Что случилось? - прошептала я.
        Он помотал головой, уткнувшись мне в шею.
        - Просто очень рад тебя видеть.
        Поднял голову и посмотрел на меня так, будто собирается поцеловать, но вместо этого уперся лбом в мой лоб и закрыл глаза.
        Затаив дыхание, я улыбнулась.
        - Мы ведь друзья с привилегиями? - касаясь его губами, чуть слышно произнесла я. - Вот я и пришла как подруга.
        И еще я по тебе скучала. Безумно хотела видеть. Заботиться о тебе. Убедиться, что все хорошо.
        Он погладил меня по щеке и провел большим пальцем по губам. Затем наклонился и поцеловал. Осторожно и бережно, и я растворилась.
        Я старалась заполнить ту пустоту, которую сама же и создала, хотела слиться с ним в единое целое, впитать его в себя.
        Я обняла за шею и страстно поцеловала в ответ, он медленно попятился назад, увлекая за собой на кровать. Мы вязли в разбросанных вещах, запинались за одежду и коробки, но продолжали целоваться. Я наткнулась на лампу, и та с дребезгом отлетела в сторону, но ничто не могло нас остановить. Стянули футболки и снова прильнули друг к другу, не успела еще наша одежда коснуться пола.
        К тому времени, когда мы наконец оказались в постели - Джош сверху, - мое возбуждение достигло верхней точки. Я потянула его за штаны, но он помотал головой и прижал мои руки к подушке.
        - Нет. - Его губы нежно касались моих.
        Я отдернула голову, освобождая рот, и выдохнула:
        - Что значит «нет»?
        Его лицо озарила божественная улыбка, пьянящий кедровый аромат действовал на меня как возбуждающий феромон. От груди шел жар, он продолжал держать меня за руки, и я лежала словно в большом, безопасном коконе.
        - У тебя неприятности. Ты лишена всех членопривилегий.
        - За что? - не поверила я.
        Он начал двигаться взад и вперед, посылая в меня электрические разряды и вводя в еще больший экстаз.
        - Ты две недели со мной не разговаривала. - Он провел языком по моим зубам. - Я наказываю тебя. - И запустил язык глубже.
        Я начала задыхаться. Попыталась высвободить руки, но он еще сильнее прижал их к кровати, на лице злорадная улыбка.
        - Нет, нет, - покачал он головой, и я почувствовала, как каменеет его член.
        Значит, хочешь меня помучить?
        Я нетерпеливо застонала.
        - Ладно… Как мне вернуть свои привилегии? - И заманчиво повиляла бедрами, так что у него перехватило дыхание. Самодовольно улыбнулась, а он зажмурил глаза: ему явно нелегко давался этот бойкот.
        - Извинись за то, что игнорировала меня.
        - Прости. - Я тихонько покусывала его за губы.
        - И скажи, что скучала.
        Я кивнула и прошептала:
        - Я скучала по тебе.
        Он открыл глаза и посмотрел на меня.
        - Повтори. - Его карие глаза вмиг стали серьезными.
        - Я скучала по тебе, Джош.
        Он пронзал меня взглядом, будто силился понять, насколько я сейчас искренна.
        Это была не ложь. Я скучала по нему даже сейчас, когда мы были рядом.
        Он поверил - что-то теплое появилось в его чертах - и отпустил руки.
        Я снова потянулась к ширинке, но он встал, разделся и расположился у меня меж коленей. Схватил за талию, рванул на себя.
        - Мажет?
        Полузакрытые глаза его пылали страстью, дыхание прерывалось. Он изголодался. И ни с кем не спал за эти две недели - факт. Как и я, был на секс-диете.
        - Нет, - отрицательно покачала я головой.
        Джош опустился между моих ног, обнял за бедра и подтянул ближе к себе. Я выдохнула. Он заработал языком, я схватила его за волосы.
        Твою мать…
        Прежде он никогда так не делал, обычно у меня всегда немного кровило. Но, черт возьми, Джош был настоящим виртуозом орального секса. Не знаю, что он делал, но было очевидно, что я в руках профессионала. Неужели он хорош во всем?
        Колени затряслись мелкой дрожью. Я застонала и уже готова была кончить, но он оторвался и навис надо мной.
        - У меня нет презерватива.
        Не-е-е-е-е-ет!
        - Что? Почему? Где они?
        Он небрежно начал целовать меня в шею.
        - У тебя дома, где я их и оставил, - просипел он.
        Неужели Джош больше ни с кем не спит? Он, конечно, говорил, что его свидания не доходят до…
        Напрягшийся член уперся мне в живот, и я потеряла ход мысли.
        Черт возьми.
        - Нет - ну и ладно, - решительно выдохнула я. - Я тоже, кроме тебя, больше ни с кем не сплю.
        Он вздернулся и поднял глаза, лица коснулось слабое дыхание. На мгновение задержал на мне пустой, ничего не говорящий взгляд. Вдруг впился в меня губами и вошел.
        На этот раз межу нами было что-то большее, чем просто секс, больше эмоций, больше отчаяния. Нас обоих лихорадило, будто мы видимся в последний раз, а отсутствие презерватива, отсутствие между нами барьера, только усиливало ощущения, вызывало еще большую страсть.
        Мы не в силах были держаться дольше. Только не сейчас.
        Уже через несколько секунд от его мощных толчков меня перехватило спазмом. Мои стоны заставляли его двигаться еще быстрее, и, тяжело дыша, он кончил в меня.
        Джош обмяк, мы схватились друг за друга, пытаясь восстановить дыхание, его покрывшийся испариной лоб прижался к моему. Только спустя минуту ко мне вернулась способность говорить:
        - Я думала, ты болеешь. Симулянт.
        Моя грудь дрогнула от его смеха.
        - Мой хитроумный план сработал - ты пришла.
        Я засмеялась; он снова обнял меня, улыбнулся и нежно поцеловал. Я чувствовала, как бьется в его груди сердце.
        Я люблю тебя, Джош. Как я хочу тебе в этом признаться. Как я хочу, чтобы ты навсегда был моим.
        Ужасная мысль пронеслась в голове: как же я буду жить, когда придет время расставаться? Нам осталось всего полторы недели, и я буду наслаждаться каждой секундой. Впитывать, бережно хранить.
        И надеяться, что этих запасов мне хватит до конца жизни.

* * *
        Мы несколько часов не вылезали из постели. В моем доме о таком и помыслить было нельзя. У меня всегда находилась куча причин незамедлительно переключаться в дружеский режим. Проверить почту, отправить посылку, обработать заказ. А как только мы оказывались вне кровати, начинали действовать правила, согласно которым проявлять чувства категорически запрещалось. Но здесь никаких других дел, кроме как валяться под одеялом, не было. Ни дивана, ни телевизора у Джоша не имелось, поэтому нам не оставалось ничего иного, как лежать в постели, что технически, по моим же собственным правилам, позволяло и целоваться, и обниматься, и все остальное.
        Мне нравилась такая недоработка. И я старалась ухватить каждую секунду.
        Джош, кажется, тоже не возражал. Весь день мы занимались сексом. После первого спринта последовал затяжной, неспешный марафон с пылкими поцелуями и нежными укачиваниями, плавно переходящими в смех и шутливую возню: Джош безжалостно щекотал меня до тех пор, пока не перевернул на живот. Немного отдохнув, мы снова до изнеможения занимались сексом и снова лежали, сложив друг на друга ноги, и болтали о том, что произошло за эти две недели. Джош рассказывал о командировке, о том, с каким удовольствием он работал в лесу, как был счастлив оттого, что никому не надо оказывать медицинскую помощь. Как прекрасен национальный парк «Секвойя» и как понравилась бы мне группа, которая играла в местном баре, где они проводили все свободное время.
        Я рассказала ему о свадебных хлопотах, о том, что пришлось отказаться от крупного заказа для большущего особняка и что Каскадер в очередной раз цапнул парня из FedEx.
        Слава богу, не зашла речь о звонке из Вегаса. Видимо, обо всем забыл.
        Джош провел пальцем по моей щеке.
        - Что-то меня жажда замучила. Ты не хочешь пить? Я принесу.
        - Воды, если можно.
        Он встал - я приподнялась на локтях, чтобы посмотреть, как он голый пойдет на кухню. Великолепный, упругий зад. Боже, какое потрясающее тело.
        В отличие от моего.
        В скором времени мне и самой предстояло голышом идти в ванную, но щеголять с распухшим животом совсем ни к чему. Вся одежда разбросана по комнате. Футболка вообще черт знает где.
        Я села, натянув на грудь простыню, и стала оглядываться в поисках подходящего прикрытия. На глаза попалась толстовка с фирменной эмблемой пожарных Бербанка, она свисала с одной из близстоящих коробок. Я наклонилась и успела схватить ее до того, как он повернулся ко мне лицом.
        - Не возражаешь, если я ее надену? - Я уже начала натягивать я кофту, не дожидаясь ответа. Уткнула нос в горловину, глубоко вдохнула и закрыла глаза.
        Джош забрался обратно в постель, передал мне стакан с водой.
        - Можешь оставить себе, если хочешь, - растянулся он в улыбке.
        - Правда? - О боже, я никогда не буду ее стирать. Буду носить как напоминание о его теплых объятиях. - Уверен? Ты ступаешь на скользкую дорожку, Джошуа. Все начинается с толстовок. Потом я буду таскать у тебя футболки, потом куртки. - Я попила воды, поставила стакан у кровати и снова устремила взгляд на него.
        Он наклонился и поцеловал меня, лицо сияло от счастья.
        - Уверен, - прошептал Джош, не отрываясь от моих губ. - Забирай все, что хочешь.
        Удивленная, я подняла глаза.
        - Чему ты радуешься, я же лишаю тебя имущества?
        - Просто мне очень нравится, когда ты зовешь меня Джошуа, - продолжал он улыбаться. Запустил пальцы мне в волосы, немного потрепал и нежно поцеловал в лоб.
        Все его слова и действия были пропитаны какой-то душевностью и близостью, поэтому я поторопилась сменить тему:
        - Что это, Джошуа? - На перевернутой вверх дном коробке, которая служила прикроватной тумбочкой, лежала потрепанная книга «Под пылающим небом»[11 - «Под пылающим небом» (англ. Undera Flaming Sky) - книга американского писателя-документалиста Дэниела Джеймса Браун (англ. Daniel James Brown).]. Я взяла ее и откинулась на спину. - Не знала, что ты любишь читать.
        Он сполз пониже и пристроился рядом со мной, удерживаясь на локтях.
        - Люблю почитать о пожарах.
        - Интересно? О чем она? - Я перелистывала страницы. - Не прочтешь мне главу?
        Он взял книгу и перевалился на другую сторону кровати.
        - Про огненную бурю в Миннесоте, которая пронеслась там в 1894 году. - Джош снова повернулся ко мне, на носу у него сидели очки.
        Я удивленно уставилась на него, а он, не обращая внимания, переворачивал потрепанную страницу и одновременно пытался усесться поудобнее.
        - Да ну тебя, - не сводила я с него глаз.
        - Что такое? - отвлекся он от книги.
        - Ты носишь очки?
        - Только когда читаю. А что?
        Не успела я подумать, что обаятельнее быть просто невозможно, как он тут же нацепил эти проклятые очки.
        - Это, наверное, какая-то шутка, да? Нельзя же возбуждать меня еще больше. Я тебе запрещаю.
        Он отложил книгу на колени и воззрился на меня.
        - Значит, любишь очкариков, а? - Его брови так и подпрыгивали. - Если хочешь, в следующий раз надену.
        Я захихикала.
        - Надень.
        Джош снял очки, потом водрузил их обратно. Глаза увеличились.
        - Ух ты. Да ты, оказывается, красавица!
        Я засмеялась, отодвинула книгу в сторону и забралась верхом на его колени. Толстовка задралась на бедра. Я обхватила ладонями его лицо и начала осыпать поцелуями. Он закрыл глаза и полностью доверился мне, сияя, как маленький счастливый ребенок.
        - Сегодня в «Малоуне» вечер, посвященный Тарантино. Хочешь сходить? К тому же в животе начинает урчать. - Холодильник оказался пуст, поэтому мы съели бургеры, принесенные несколько часов назад. Я взглянула на «Фитбит»[12 - Fitbit - фитнес-браслет производства одноименной компании.]: - Правда, минут через десять надо бы уже выйти.
        - Без проблем. - Джош взял меня за бедра. - Брэндона со Слоан пригласим?
        - Они собирались ужинать в «Луиджи», - отклонила я предложение. - Так что будем вдвоем.
        Он слегка дотронулся до моих губ, глаза излучали тепло.
        - Значит, свидание. Идем.
        Конечно, это было не свидание, но что толку спорить. Все равно он, как обычно, закатит глаза и скажет, что просто так выразился, а вовсе не собирался мне навязываться. Все предсказуемо.
        Я всей душой желала, чтобы это было свидание.
        Джош взял пикап и поехал следом, ко мне, чтобы я переоделась и выгуляла Каскадера. Чтобы можно было выпить, в бар мы отправились на «Убере».
        По дороге в «Малоун» я решила проверить почту.
        - Подожди, пока не остановимся. Иначе укачает. - Он смотрел, как я нажимаю кнопки.
        - Не укачает.
        - Укачает. Если на ходу смотреть в экран, начинает тошнить.
        - Только если за рулем ты, потому что ты водишь как сумасшедший. - Я отвечала на заказ по свитерам для мопсов. - Резко тормозишь, резко газуешь, резко поворачиваешь. И при всем при этом совсем не материшься.
        Он засмеялся.
        - А материться-то зачем? И как это сказывается на манере вождения?
        - Если на дороге тебя все устраивает, значит, ты просто невнимательный водитель.
        Краем глаза я заметила ямочки у него на щеках. И, не отводя взгляда от телефона, улыбнулась. Затем сглотнула. Меня и в самом деле слегка замутило. Я положила телефон на колени и закрыла глаза.
        - Я же говорил, - послышался его голос. - Ты все время упрямишься.
        - Не все время. Иногда еще сплю. И вообще ты почти ничего не знаешь о моей жизни.
        Он захохотал.
        - Вообще-то знаю. Я все о тебе знаю.
        Я хмыкнула.
        - Ну да, конечно.
        - Не веришь? Я знаю, что ты за раз можешь съесть целую упаковку шоколадного печенья.
        - А кто не может? - фыркнула я.
        Он продолжил:
        - Я знаю, что ты любишь почесать спину после того, как снимаешь лифчик. Настроение у тебя будет лучше, если спать ты ляжешь в полдвенадцатого, а проснешься в семь, чем если отправишься в постель в полпервого, а встанешь в восемь. Любимый цвет - фиолетовый. Любишь, как пахнут гвоздики, но терпеть не можешь, когда мужчины дарят цветы, так как считаешь такой подарок пустой тратой денег…
        Я приоткрыла один глаз и посмотрела на него. Он говорил, обращаясь к окну и наблюдая за дорогой.
        - Ты споришь, даже если знаешь, что неправа. А когда права, не будешь ничего доказывать. Ты терпеть не можешь делиться едой, хотя сама постоянно таскаешь из моей тарелки. Вот почему я всегда заказываю двойную порцию картошки фри. - Он повернулся ко мне и улыбнулся. - И ты скорее будешь упрекать меня в неумелом вождении, нежели признаешься, что тебя тошнит из-за телефона. Видишь? - Он вопросительно поднял брови. - Я все о тебе знаю.
        Мне казалось, что сердце мое сейчас разорвется. Он и впрямь знал обо мне все. Он внимателен ко мне. И я его знала. Вдоль и поперек.
        По его плечам я могла сказать, как прошла смена, и понимала, надо ли ему выговориться и пожаловаться мне на то, какой ужасный вызов они сегодня приняли. И всегда слушала, как бы тяжело это ни было.
        Если он молчит, значит, устал. В «Баскин-Роббинс» неизменно выберет фисташковое мороженое, а в «Колд Стоун», наоборот, сливочное. Он любит Каскадера, хотя никогда в этом и не признается. Как никогда не признается и в том, что ему нравится, когда я его подкалываю. Это видно по блеску в глазах.
        Я также знаю, что ему хочется, чтобы сыновей было больше, чем дочек. Что первого мальчика он назовет Оливер, а девочку Ева. Всех своих детей он будет учить охотиться и уже накупил детской камуфляжной одежды. А кроватки он собирался мастерить сам из тех деревьев, что растут рядом с домом бабушки и дедушки в Южной Дакоте.
        Он мечтал как минимум о пяти малышах, но надеялся на девять. И верил, что у всех детей будут фирменные коуплэндские ямочки и вихры.
        Я тоже в это верила. И желала, чтобы все его мечты сбылись.
        Да. Я знала его. Знала очень хорошо.

* * *
        В викторине мы заняли первое место. И получили в подарок две футболки с логотипом «Малоун».
        А потом сидели за столиком в самом темном уголке бара, на диванчиках с потрескавшейся кожей, пили пиво и ели крылышки со знаменитым сырным соусом от «Малоун». На видавшей виды сцене музыканты вживую исполняли Wonderwall[13 - «Wonderwall» (в пер. «Чудесная стена») - песня британской рок-группы Oasis.]. «Малоун» был обыкновенной забегаловкой. За то время, пока мы сидели, случились две драки. Отличное развлечение - поинтереснее, чем живая музыка.
        В торговом автомате я на двадцать долларов набрала липовых татуировок, и мы облепили ими все руки и хохотали над посетителями бара.
        - Ну, ладно, - Джош прижал к моему плечу влажную салфетку, чтобы приклеить татуировку, - в чем бы ты точно стала призером, будь это олимпийским видом спорта?
        Я убрала салфетку, аккуратно сняла тыльную часть наклейки и с довольным видом посмотрела на новую розочку.
        - В сарказме.
        Он засмеялся, и глаза его засияли морщинками-лучиками.
        - Теперь моя очередь. - Я наложила якорь на роскошный бицепс Джоша. - Место у окна или в проходе?
        Он смотрел, как я похлопываю по влажной салфетке.
        - Посередине. Тогда ты сможешь сесть, где захочешь, а я в любом случае буду рядом.
        Уф! Какой мужчина. Какая самоотверженность.
        Он произнес это так обыденно, будто мои желания превыше всего, и по-другому быть не может. Мои губы сами собой расползлись в улыбке, и мы пару секунд просто не сводили друг с друга глаз.
        Со мной ему хорошо. Он счастлив. Интересно, без меня ему так же здорово? Весело ли он проводит время с друзьями или напарниками?
        Или на свидании с другой женщиной?
        Я - нет. Даже со Слоан. С Джошем все по-другому. Просто по-другому.
        Сколько еще таких чудесных дней у нас впереди? Через несколько недель все закончится. Я буду восстанавливаться после операции, он уже будет далеко. Свадьба ничего не изменит. Я уже взяла обратно Мигеля. Каким бы дураком тот ни был, но Джошу надо было найти замену. Мигель уже знаком с работой, к тому же у него свой гараж, и нам практически не придется встречаться.
        Я уже все решила, все устроила. Только вот не знаю, как пережить.
        И ничего не поделаешь.
        - Слоан должна это увидеть! - воскликнула я, надо было срочно выгонять из головы дурные мысли. Наставила камеру, постаралась захватить в кадр всю руку, откинулась на спинку и принялась печатать сообщение. - Он постоянно исправляет «кесо» на «квест», - затрясла я головой. - Телефон, поверь, я никогда не буду писать о квестах. Это кесо. Кесо и только кесо.
        Джош рассмеялся. Затем толкнул меня локтем и показал на девушку в слишком короткой для нее юбке. Балансируя на каблуках, девушка выходила из туалета.
        Я прыснула.
        - Посмотри-ка на ее ухажера. Охраняет свою добычу. Рычит, как собака с косточкой. Взглядом убьет любого, кто подойдет к ней ближе, чем на три метра.
        Джош ухмыльнулся.
        - Хочешь, проверим твою теорию? Прикинусь, будто хочу к ней подрулить. - И его глаза заблестели.
        - Идея. Давай.
        Джош поставил пиво и выскользнул из-за столика. Я с улыбкой наблюдала, как он, время от времени оборачиваясь и постреливая в меня глазами, направляется к стойке. Не успел подойти ближе, как «телохранитель» раздул грудь и обнял свое грудастое сокровище. Джош свернул влево и засмеялся.
        Я прикрыла рукой рот, чтобы не захохотать на весь бар. Эта мальчишеская непосредственность очаровывала меня. Джош был великолепен.
        Он вернулся к нашему столику, уселся рядом и обнял меня за плечи.
        - Что и требовалось доказать.
        - Это было прикольно, - хихикнула я, прислонившись к нему.
        Глаза его заблестели и, не отрывая взгляда от моей улыбки, он прикусил нижнюю губу. А потом, как ни в чем не бывало, будто и не было никаких правил, будто у нас свидание и нам хорошо вместе, он наклонился и поцеловал меня.
        Я не стала сопротивляться.
        Глава двадцать девятая
        Джош
        Кристен ответила на мой поцелуй. Не оттолкнула, не разозлилась, не противилась. Не стала напоминать, что между нами только секс и это не свидание.
        Она поцеловала меня.
        Я не вспоминал того звонка из Вегаса, да в этом и не было необходимости. Сегодня она вела себя совершенно иначе - мне показалось, что мы наконец-то повернули за угол. Может, потому что она соскучилась или потому что я признался ей тогда в любви. Может, она стала забывать Тайлера. Я не знаю, что заставило ее изменить свое отношение ко мне. Просто воспринимал происходящее как дар свыше.
        Кристен вцепилась в мою футболку, и я крепко прижал ее к себе, наслаждаясь ее вкусом и ароматом духов.
        Поцелуй был неспешным, но страстным. Впервые без секса.
        Я боготворил этот маленький жест, столь незначительное проявление наших чувств на людях. Благодарил небеса за эту малюсенькую поблажку, за нарушение правил.
        Поцелуй оставил на ее губах такую нежную, такую беззащитную улыбку. Она обняла меня за шею и сказала:
        - Ты моя любимая мартышка, и я не прочь пошвыряться с тобой какашками.
        Я посмотрел ей в глаза.
        - Почему мы тогда не вместе, Кристен?
        И вдруг, ни с того ни с сего она закрылась.
        На лицо будто опустился тяжелый занавес.
        Я потерял ее.
        Она выпрямилась и отодвинулась подальше.
        - Мне пора, - безразлично сообщила она, оглядываясь в поисках сумочки.
        Меня накрыло разочарование, неумолимое, острое как бритва. Надежды рухнули.
        Нет. Не сегодня. Не надо.
        Я попытался снова:
        - Кристен, ответь. Почему мы не вместе?
        Она холодно и равнодушно на меня посмотрела.
        - Я же с самого начала предупреждала, что будет только секс. Джош, я никогда не давала повода надеяться на что-то большее.
        Я отчаянно замотал головой.
        - Между нами есть что-то большее, и ты об этом знаешь.
        Она отвернулась и отодвинулась от меня.
        - Куда ты?
        - Хочу выпить, - отвела глаза. - Что-нибудь покрепче. Можешь идти. Я доеду на «Убере».
        - Кристен!
        Она прошла мимо, к стойке. От обиды я сердито провел рукой по волосам.
        Так больше продолжаться не может.
        Но продолжается. Я не мог отказаться от тех подачек, которыми она меня приманивала, но и жить так тоже больше не мог.
        На протяжении последних недель я словно на американских горках видел вдали проблески… чего-то. Я гнался за ними, пытался догнать исчезающую радугу, но каждый раз она ускользала у меня прямо из-под носа.
        Зачем это все?
        Кристен облокотилась на барную стойку, и я, прежде чем пойти за ней, сел, пытаясь немного успокоиться. Равнодушно разглядывал чужие визитки под лакированным покрытием столика. И когда оторвал взгляд, увидел его. К ней шел какой-то урод.
        Он положил руку ей на плечо…
        Я мгновенно соскочил с дивана.
        Глава тридцатая
        Кристен
        Я должна была встать, уйти, чтобы он не видел, как мне больно. Я больше не могла носить эту маску равнодушия.
        Весь день я нарушала свои собственные границы. Вела себя слишком сентиментально, слишком глупо. Но я так по нему соскучилась, что просто не могла с собой совладать. Я хотела показать ему, как много он для меня значит. Но только сегодня.
        Только разок.
        И все испортила. Мне изначально не стоило ничего затевать. Наивно и эгоистично было полагать, что я справлюсь. И сегодня я зря пришла. Надо было положить этому конец еще тогда, после караоке. Ведь я понимала, что он ко мне неравнодушен.
        - Рюмку «Патрона». - Я оперлась на потертую деревянную стойкую, представляя, как Джош сверлит взглядом мою спину.
        Это конец. Последний день. Все кончено.
        В горле встал комок.
        Но мы отлично провели сегодняшний день. Как никогда. Спасибо. Жаль, что расставаться приходится раньше, но ничего не поделаешь.
        Вытирая со щеки слезу, я почувствовала, как кто-то подошел сзади, и повернулась, ожидая увидеть Джоша. Но это оказался один из завсегдатаев бара, который сидел за соседним столиком во время викторины.
        Он мотнул головой, откидывая со лба волосы.
        - Привет! Веришь в любовь с первого взгляда?
        Мужчина был пьян. Красные глаза, изо рта несет перегаром. Он с вожделением поглядел на меня, подойдя слишком близко.
        Я отпрянула.
        - Нет, но зато верю в неприязнь с первого взгляда.
        - Она выпьет еще стаканчик… чего она там пьет, - щелкнул он пальцами бармену и показал на меня.
        - Не выпьет. - Я раздраженно повернулась к нему и самым язвительным тоном спросила - Как тебя звать?
        Его красные щеки засияли от восторга.
        - Кайл.
        - Слушай, Кайл, я сегодня очень добрая, поэтому прошу тебя: отвали по-хорошему. - Я подняла на него обезумевшие глаза. - Отвали от меня. Пожалуйста.
        Кайл захохотал.
        - Ладно, ладно. - Меня обдало перегаром.
        Бармен поставил передо мной текилу, и мой собеседник бросил на стойку деньги.
        - Забери, - недовольно замотала я головой. - Неужели не ясно, что ты мне не нужен?
        Никогда не понимала мужчин, которые не признают слова «нет». Я открыла сумочку и заплатила.
        - Сдачу оставьте себе. - Взяла стакан и повернулась к Кайлу спиной.
        - Эй, не надо грубить… - схватил он меня за руку.
        Я уже собиралась было познакомить его со своим локтем, но внезапно нарисовался Джош.
        Он втиснулся между мной и Кайлом, оттесняя его от меня.
        - Чувак, убери от нее свои поганые руки.
        Внезапно тот отклонился, наткнувшись на меня и расплескав всю мою текилу по стойке.
        Джош двигался так быстро, что Кайл никак не мог до него достать.
        Джош был большим и сильным, но я никогда не думала, что он еще и такой прыткий.
        Он извивался как ящер.
        В одно мгновение прижал Кайла к бару и скрутил за спиной руки.
        Из ниоткуда вынырнул охранник.
        - Вы оба, вон отсюда, - показал он на Кайла и Джоша.
        Джош отпустил своего пьяного соперника, а я тем временем схватила сумочку, соскочила со стула и попыталась улизнуть, пока никто не спохватился. Я пробиралась мимо пустующих высоких столиков в направлении женского туалета, но Джош умудрился перехватить меня и поймал за руку.
        - Ты собираешься вот так просто взять и убежать? И даже поговорить не хочешь?
        Я резко развернулась, вырвала руку.
        - Не хочу. Нам не о чем говорить. Я свободна, между нами ничего нет. Ты знал это с самого начала.
        Лицо его исказилось от боли.
        Я никогда не видела его в таком состоянии. Никогда не видела, чтобы что-то его так напрягало. Он всегда был само спокойствие, и я не могла простить себе, что обидела такого хорошего человека. Меня мучила совесть. Глаза уставились в пол.
        Я обогнула его и направилась в туалет, отчаянно пытаясь спрятаться от того, что натворила, но он преградил мне путь.
        - Как ты можешь делать вид, Кристен, что сегодня ничего не было?
        - Джош, у меня нет настроения спорить. Пусти, - оборвала я его.
        Он отступил, и я ринулась мимо него. Внезапно он подхватил меня и закинул на плечо, как пожарный гидрант. Извивающийся и брызгающий на весь бар.
        - Джош! Поставь меня!
        Я тщетно пыталась вырваться. Он был тяжелее меня килограммов на тридцать - нечего было и рыпаться. Я оказалась в клетке.
        - Ты никуда от меня не убежишь, - возразил он. - Ты поговоришь со мной.
        Через двойные двери мы вышли на парковку, и он отпустил меня только тогда, когда дошел до газона.
        Как только ноги коснулись земли, во мне вскипело негодование.
        - Не смей больше так делать. Я не твоя собственность, - прошипела я.
        Его глаза сверкнули.
        - Конечно, не моя. Ты мне никто, разве нет? И прикасаться я к тебе могу только по делу, да?
        От его вида внутри у меня все перевернулось. В его глазах читались боль и отчаяние.
        Я отвернулась к бару, чтобы не видеть его, но он в ту же секунду обнял меня и крепко прижал спиной к своей груди.
        - Я вижу, как ты смотришь на меня, - заговорил прямо в ухо, - когда никто не видит. Я вижу это, черт бы тебя побрал, Кристен. - Голос его сорвался. - Я помню, что ты сказала мне тогда в Вегасе. Я помню.
        В тот же миг силы меня покинули, и я уже не могла сопротивляться.
        Он зашептал:
        - Почему ты не позволяешь просто любить тебя?
        Я всхлипнула и обмякла в его руках. Он приподнял меня, прижал к себе, признавая мою капитуляцию.
        Я развернулась в его объятиях и, разревевшись, зарылась в футболку. Он уткнулся мне в шею и так крепко обнял, что у меня перехватило дыхание. Но я и не хотела дышать. Я хотела быть его пленницей. Никогда от него не убегать.
        Слезы лились рекой.
        - Джош, я не могу, - всхлипывала я. - Ты многого не знаешь.
        - Так расскажи мне. - Он взял меня за подбородок и заглянул мне в глаза. - В чем дело? Потому что я знаю, что небезразличен тебе. Знаю, что ты притворяешься. Расскажи почему.
        Как можно такое рассказать? Как я скажу ему, что мое тело не способно дать то, ради чего он со мной? Я не могу. Не могу подобрать слова. Я не переживу, если упаду в его глазах, если он поймет, что я не то, что ему нужно.
        Что я неполноценная женщина.
        Испорченный товар.
        Пустышка.
        Бесплодная.
        Я покачала головой, кусая от безысходности губы.
        - Джош, просто забудь меня. Строй отношения с одной из тех женщин, с которыми встречаешься. Трахайся с ними. Иди вперед.
        - С какой женщиной? - раздраженно фыркнул он в ответ. - Нет никакой женщины. И никогда не было. Знаешь, чем я занимаюсь, когда говорю, что пошел на свидание? Сижу дома, один, мечтаю о тебе. Вот во что ты превратила мою жизнь. Мне приходится делать вид, что я встречаюсь с другими, чтобы не потерять тебя. Почему?
        - Ты… ни с кем не встречаешься? - заморгала я.
        - Конечно, нет. Я тебя люблю, черт возьми.
        И, будто не в состоянии больше терпеть, он схватил меня и поцеловал, неистово и страстно, и я обреченно поддалась. Забралась на него, запустила в волосы руку. Я мечтала утонуть в нем. Погасить в душе досаду, хотя бы на несколько секунд.
        А потом оттолкнула от себя.
        Он отпустил, я отшатнулась в траву. Джош стоял и тяжело дышал.
        - Джош, мы не можем больше встречаться, ясно? Все кончено. - Я начала заикаться.
        Мои слова, словно пощечина, ударили его по лицу.
        - Почему?
        Я вытерла лицо тыльной стороной ладони и пробубнила сквозь слезы:
        - Потому что ты воспринимаешь все серьезнее, чем надо. Я же говорила тебе. С самого первого дня предупреждала, что ничего, кроме секса, не будет. Я никогда тебя не обманывала.
        Он стиснул зубы.
        - Ты сейчас меня обманываешь. Я знаю, что ты хочешь совсем другого. Кристен, мать твою, ты же любишь меня. Просто перестань… - Он потянулся ко мне, но я грубо оттолкнула его от себя.
        Джош в смятении уставился на меня, все его прекрасное лицо исказилось в мучении.
        - Почему я не дотягиваю до твоего идеала? Потому что не говорю на десяти языках? Потому что не доучился до какой-нибудь степени? Потому что мало зарабатываю? Почему?
        Не в тебе дело.
        Слезы бежали по лицу, но я взяла себя в руки.
        - Ты думал, что сможешь изменить меня так же, как думал, что сможешь изменить Селесту. Как и с ней, ты опять меняешь правила. Не впутывай меня в свое дерьмо, Джош. Ты говорил, что справишься. Говорил, что сможешь…
        - Не держи меня за идиота! Прекрати делать из меня виноватого! - Он провел ладонями по лицу и вытер кулаками глаза. Он стоял передо мной, дыхание его прерывалось, и мне хотелось ринуться к нему, броситься в его объятия. Но я не шелохнулась.
        - Мы любим друг друга. - У него на глазах выступили слезы. - Любим. Зачем все это, Кристен?
        Нижняя губа у меня задрожала.
        - Ладно. Пусть мы любим друг друга. Чего ты хочешь от меня, Джош?
        Он судорожно, с облегчением выдохнул. В глазах снова появилась надежда.
        Он подошел ближе, взял в ладони мое лицо.
        - Я хочу, чтобы всегда было так, как сегодня. Я хочу быть с тобой. Я хочу гулять с тобой за руку и целоваться в баре. Я хочу, чтобы ты отвечала на мои звонки и позволяла обнимать себя, черт возьми. Я хочу строить совместные планы на Новый год и на свой день рождения и называть тебя своей девушкой. - Он с мольбой посмотрел на меня. - Пожалуйста, Кристен. Просто… перестань.
        - У меня не может быть детей, - натужно выдавила я из себя, пока еще были силы.
        Слова возымели должный эффект. Он застыл.
        - Что?
        - У меня не может быть детей. Проблемы со здоровьем. Никогда не будет.
        Джош опустил руки. Не отрываясь, с открытым ртом смотрел на меня, со щек сошел румянец.
        - У тебя не может… ты не можешь… что?
        Я сделала несколько шагов назад, готовясь к отступлению. Он не двигался. Просто стоял, как контуженный, и таращился на меня.
        Когда я поняла, что меня никто не держит, развернулась и побежала.
        Глава тридцать первая
        Джош
        На работу я приехал рано утром. Ночью почти не спал, поэтому поскорее хотелось отвлечься.
        Кристен дома не ночевала.
        Черт, ну почему я позволил ей убежать? Стоял, как оглушенный. Она будто сунула мне бомбу, и та сдетонировала прямо в лицо, засыпав меня шрапнелью эмоций. От такого признания у меня в буквальном смысле зазвенело в ушах, а она, не теряя времени даром, запрыгнула в машину к той девчонке, с которой познакомилась во время викторины, и тут же уехала. Я и глазом моргнуть не успел.
        Всю ночь не спал, просидел в ее гостиной. Звонил, писал сообщения, умолял вернуться и поговорить.
        Около полуночи пришла эсэмэска: «Со мной все хорошо, сегодня не вернусь, погуляй с собакой».
        Наконец-то все встало на свои места. Обрело смысл. Теперь все казалось таким очевидным. Как же я мог не замечать этого раньше? Сильные боли, кровотечения. Анемия. Продолжительные менструации.
        Стены, которые она между нами воздвигла.
        И вся та хрень, которую я нес.
        Что против усыновления. Что хочу огромную семью. Что ушел от Селесты, потому что она не хотела детей.
        Я вдруг взглянул на ту ночь в караоке-баре под совершенно другим углом: тогда она так внезапно охладела ко мне - а я ведь сказал, что Тайлера надо было бросать сразу, как только она узнала, что ему не нужны дети. Дети - самое важное.
        Наговорил черт-те чего.
        Практически ежедневно, с самого первого дня нашего знакомства я сам отпугивал ее от себя.
        Черт, если бы я только знал.
        У меня была целая ночь, чтобы обо всем поразмыслить, но свое отношение к Кристен я не изменил. Я люблю ее. И не могу без нее. Так или иначе, но все сводится к этому. Я не брошу ее - просто не смогу. Обстоятельства, конечно, сложились печальные и критические, но мне плевать. Я люблю эту женщину, поэтому трудности мы будем преодолевать вместе.
        Я стоял на кухне и уже второй раз за утро заваривал кофе. Парни дремали. Через восемь дней свадьба, и Брэндон на три недели ушел в отпуск. Его подменял Люк из другой части. Когда за спиной раздался ее голос, я как раз собирался включать кофе-машину.
        - Джошуа…
        Я обернулся и в ту же секунду бросился ее обнимать.
        - Кристен, боже мой, спасибо, - задыхаясь выпалил я, целуя ее шею.
        Видеть Кристен было равноценно освобождению из-под стражи. Я бы застрял здесь на два дня, два долгих дня без нее, но она пришла сама.
        Кристен не обняла меня в ответ. Вместо этого уперлась в грудь и попыталась оттолкнуть.
        - Джош, я хочу просто поговорить, ясно?
        Я продолжал обнимать ее за талию. Лицо у нее было распухшее, будто она всю ночь проплакала. Под глазами синие круги. Я наклонился поцеловать, но она отвернулась.
        - Встань, пожалуйста, вон туда, - показала она на кухонную стойку. - Пожалуйста.
        Если она уйдет, я не смогу броситься вслед. У меня смена, часть покидать нельзя. Отпускать ее я не хотел, допускать бегства тоже, поэтому отступил.
        На ней были легинсы и одна из моих любимых футболок с открытыми плечами. И хотя Кристен выглядела очень измотанной, для меня она все равно оставалась самой красивой женщиной на свете.
        Которая любит меня.
        Даже не представляю, чем я мог ее заслужить, но точно знаю, что сделаю все возможное, чтобы загладить вину.
        Она набрала в грудь воздуха.
        - Через неделю после свадьбы у меня операция, частичная гистерэктомия, - равнодушно произнесла она. - У меня фибромы. Это опухоли, которые растут на стенках матки. Они находятся внутри. Поэтому хирургическим путем их удалить невозможно, и лечению они не поддаются. Из-за них у меня кровотечения и спазмы. И… и бесплодие, - последнее слово она выдавила с большим трудом.
        Кристен убрала волосы за уши и отвернулась, из прекрасных глаз хлынули слезы.
        - Прости, что не сказала сразу. Эта тема для меня так унизительна. И, пожалуйста, не надо ничего говорить. Я просто хотела, чтобы ты знал почему. Ведь у меня и мысли не было заставлять тебя чувствовать себя нежеланным. - Подбородок у нее задрожал, и голос сорвался. - Джош, ты мне нужен был. - Она снова посмотрела на меня. - Всегда был нужен. Честно.
        После такого признания я решил, что могу нарушить дистанцию. Сделал шаг вперед, она шарахнулась в сторону.
        Я поднял руки.
        - Кристен, ничего не изменилось. Я отношусь к тебе по-прежнему. Ты нужна мне, несмотря ни на что. Мне очень жаль, прости меня, я не знал. Когда говорил…
        Она замотала головой.
        - Джош, тема закрыта. Я здесь не для того, чтобы решать, встречаться нам или нет. Это даже не обсуждается. Просто я поняла, что из-за меня ты чувствовал себя нелюбимым. И мне искренне жаль. Я думала, ты… В общем, я не понимала, что у тебя тоже есть ко мне какие-то чувства. Я думала, только я… Как бы то ни было, это моя вина. Я зашла слишком далеко.
        - Ты тут ни при чем, я бы все равно в тебя влюбился, - возразил я. - Даже если бы знал все с самого начала, меня бы это не удержало. Зря ты ничего не сказала.
        - Нет, мне лучше держаться от тебя подальше. - И повторила: - Прости, что не сказала.
        Завизжала сирена, замигали красные огни. Три сигнала, потом: «Дорожно-транспортное происшествие, пересечение Вердаго и Сан-Фернандо, ранен мотоциклист».
        Черт.
        - Тебе надо идти. - Она направилась к выходу.
        Я ринулся за ней, схватил за руку.
        - Подожди меня… Просто дождись.
        - Нам больше не о чем говорить, Джош. - Она обвела меня печальным взглядом.
        - Есть о чем. Дождешься меня? Пожалуйста. Подожди здесь. Всего двадцать минут, и мы поговорим.
        Она поджала губы.
        - Пожалуйста, Кристен.
        Казалось, мы смотрели друг на друга целую вечность. И она кивнула.
        - Хорошо.
        Я с облегчением выдохнул, и, когда она не ожидала, обнял и поцеловал.
        - Я люблю тебя, - прошептал. - Дождись меня. - Развернулся и побежал по коридору, из спальни как раз показались остальные.
        Неправильно было оставлять ее одну. Между нами все так шатко, она запросто может взять и уйти. Как же не вовремя поступил этот дурацкий вызов! Я рывком уселся на водительское место, намереваясь как можно быстрее разделаться с заданием.
        Парни тоже расселись, и Шон надел гарнитуру.
        - Кристен пришла, да?
        - Не сейчас, Шон. - Я включил мигалки и вырулил на улицу. Слава богу, авария произошла всего в квартале отсюда.
        Хавьер открыл ноутбук.
        - Возможно, пьяный водитель, - сообщил он, прочитав комментарии диспетчера.
        - Еще и девяти нет, - фыркнул позади меня Люк.
        - А где-то уже пять вечера, - заржал Шон. - Так какие черти принесли ее на этот раз?
        Я свернул на Вердаго и через плечо показал Шону средний палец.
        Подъехали к месту аварии. Копы уже были на месте, движение на перекрестке перекрыто, поэтому, не выключая мигалок, я припарковался прямо за полицейской машиной. Шон, Хавьер и Люк выпрыгнули на улицу и достали аптечку.
        Четырехполосная дорога, по обочинам деревья, «Хилтон Гарден Инн», новый многоквартирный дом и старый жилой комплекс. Вдалеке вырисовываются темные очертания гор Вердаго.
        Я вылез из машины и посмотрел на часы. Если она меня не дождется, я, наверное, сойду с ума.
        Кристен обещала и слово обычно держит. Но сейчас все по-другому, и если она уйдет, я не переживу этих сорока восьми часов на работе. Просто чокнусь.
        Я был совершенно измотан. Прошлая ночь прошла без сна. Я не до конца осознал все, что произошло в кухне, и отдельные слова начали доходить до меня только сейчас.
        Я здесь не для того, чтобы решать, встречаться нам или нет. Это даже не обсуждается.
        Кристен спятила, если думает, что я вот так просто отпущу ее. Не сейчас, когда уверен в ее любви. Никогда.
        Я наконец понял, какая любовь заставляет мужчин все бросать. Заставляет сменить религию, или стать веганом, или переехать на другой конец света, лишь бы быть рядом с любимой. Если бы еще полгода назад кто-нибудь сказал мне, что я выберу женщину, у которой не может быть детей, я бы покрутил пальцем у виска. Но сейчас и думать о другой не мог. Да, я хотел детей. Но ее я хотел больше. Все остальное побоку.
        Естественно, в душе мне тяжело было отказаться от той жизни. От детей, которых никогда не встречу, от будущего, о котором мечтал все последние годы. Но я решил относиться к происходящему так, будто это диагноз. Да это, собственно говоря, и был диагноз. И болела не только она. Это был наш общий недуг, и бороться мы с ним будем вместе. Меня это касалось ничуть не меньше, чем ее.
        Я догнал парней, и, шаркая ногами по разбитому стеклу, мы двинулись к месту происшествия.
        Я перешагнул через боковое зеркало заднего вида и кивнул полицейскому, который у открытой дверцы голубого «Киа» опрашивал всхлипывающую женщину. По всей видимости, второй участник аварии. У машины поврежден бампер.
        Следов торможения нет. Женщина пронеслась на красный.
        - Может, болеутоляющие какие пьет? - предположил Люк.
        - По мне, так не меньше, чем водку, - возразил Шон.
        Я покачал головой.
        - Надеюсь, после аварии в голове у нее не прояснилось. Там, куда она сейчас отправится, в трезвом виде будет тяжко.
        Как же мне надоело все это дерьмо. Вместо того чтобы говорить с Кристен, приходится торчать здесь из-за этой гребаной тетки.
        Хавьер подтолкнул Люка, чтобы тот проверил состояние женщины.
        Я попытался вернуться в рабочий режим, хотя действовал в основном на автопилоте.
        Мотоциклиста отбросило метров на шесть, он лежал лицом вниз. Уже издалека было ясно: травмы серьезные. Ноги неестественно перекручены, значит, во время столкновения его зажало между машиной и байком. У вазона с райскими птицами перед входом в гостиницу лежал искореженный мотоцикл.
        Я уставился на него.
        Мотоцикл… «Триумф», но совершенно новая выхлопная система.
        Я обернулся на пострадавшего, все вокруг вдруг замедлилось.
        Шлем… «Белл Квалифайер Ди-Эл-Экс» с тонированным забралом.
        Рубашка… из ласвегасского сувенирного магазинчика в «Винне»[14 - «Винн» (англ. Wynn) - огромный отель-комплекс, который состоит из роскошных комнат для проживания, ресторанов, казино, ночных клубов, спа, магазинов. Расположен на бульваре Лас-Вегас-Стрип в Лас-Вегасе и назван в честь миллиардера и известного деятеля игорной индустрии Стива Винна.].
        Видимо, Шон с Хавьером думали о том же, потому что последние несколько метров до пострадавшего мы, не сговариваясь, пробежали со всех ног.
        Брэндон.
        Это был Брэндон.
        Я упал рядом с ним на колени.
        - Эй! Слышишь меня?
        Господи…
        Брэндон был без сознания. Я приложил к спине руку и почувствовал, как она слега вздымается и опускается.
        Дышит. Живой.
        Это же Брэндон. Почему это Брэндон?
        Я взял его руку и нащупал пульс. Слабый, нитевидный. Еле прощупывается.
        Значит, кровотечение.
        Крови не видно, значит, внутреннее.
        Внутреннее кровотечение.
        Возможно, он умирает.
        Я лихорадочно соображал. Надо его зафиксировать и донести до кареты «Скорой помощи».
        Шон стоял коленями в ручейке крови, от которой пахло металлом, и рылся в аптечке.
        - Черт, черт, черт! Придурок, у тебя же свадьба на носу! Как же тебя угораздило?
        Слоан.
        Сердце билось где-то в ушах.
        - Все будет в порядке. Все будет хорошо, приятель.
        Я достал фонарик, открыл забрало и поднял веки. От света зрачки сузились до маленьких точек. Оба глаза реагировали одинаково. Отлично. Это хороший знак. Значит, мозг не поврежден. Еще не поврежден. Надо срочно доставить его в реанимацию, пока нет отека.
        Я судорожно глотнул воздух. Возьми себя в руки. Успокойся!
        Подъехала «Скорая», и Хавьер побежал им навстречу.
        - Шейный фиксатор и каталку! - заорал я.
        Шлем был раскурочен к чертям. От удара его вдавило внутрь. Сверху огромные царапины.
        Она не тормозила. Эта чертова тетка не тормозила. На данном участке разрешается разгоняться до шестидесяти пяти километров в час. Удар на скорости шестьдесят пять километров в час при условии, что не был нарушен скоростной режим.
        А она, скорее всего, гнала как сумасшедшая.
        Я достал ножницы и принялся разрезать одежду.
        - Прости, приятель, знаю, твоя любимая рубашка. Ничего, купим потом другую, ладно? - Голос у меня дрожал.
        Оказалось, что под одеждой у Брэндона еще множество травм.
        Я пытался сообразить, что все-таки произошло.
        Куда, черт возьми, он ехал? Почему был не дома, со Слоан?
        Ах, да, смокинг. Сегодня в девять утра последняя примерка. Он же говорил.
        Ну почему он не выехал позже? Или раньше? Почему не поехал на пикапе? Или по другой улице?
        Разрезал штаны. Перелом. Открытый, левой ноги. Наружу торчала бедренная кость.
        Я сглотнул, продолжая осматривать его покалеченное тело, мозг отмечал повреждения.
        Серьезное.
        Серьезное.
        Серьезное.
        Поднял голову, на меня смотрели широко раскрытые, испуганные глаза Шона.
        - Надо как-то переложить его на щит. Эту ногу лучше не тревожить. Давай снимем шлем, - скороговоркой заговорил я.
        Хавьер подкатил щит, Шон встал на колени и осторожно приподнял Брэндону голову. Я расстегнул ремешок, мы зафиксировали шею и стянули шлем. Волосы в крови.
        Шон заплакал.
        - Эта сука даже не притормозила.
        - Соберись, - начал успокаивать его Хавьер. - Посмотри на меня, Шон. Он наш пациент. Когда смену отработаем, он станет приятелем. А пока пациент. Делай свое дело, и все будет хорошо.
        Шон закивал, силясь прийти в себя. Хавьер застегнул шейный воротник, и мы просунули под Брэндона руки, приготовились поднимать.
        - На счет три, - скомандовал Хавьер, не поднимая головы, лоб покрылся испариной. - Раз, два, три! - И одним ловким движением мы перевернули друга на щит.
        Для мотоцикла Брэндон всегда надевал толстые брюки. Но сверху была футболка. Солнце пекло нещадно: столбик термометра поднялся до двадцати семи. Левую руку асфальт разорвал в клочья. По нему будто теркой прошлись. Из ссадин сочилась кровь. Но на общем фоне все это такие мелочи.
        Шон, Хавьер и один из врачей подняли Брэндона на каталку, я тем временем прощупывал ему грудь и живот. Сломано несколько ребер, что-то твердое в брюшной полости.
        - Возможно, разрыв печени. - В горле встал ком.
        Хавьер выругался, а Шон замотал головой, глядя на меня красными, остекленевшими глазами.
        Надо срочно доставить его в больницу.
        Пока мы бежали до открытых дверей «Скорой», я на ходу перечислял все, что известно на данный момент. Профессиональным, бездушным голосом, чужим голосом, голосом человека, чей лучший друг не находится сейчас в критическом состоянии.
        - Мужчина, двадцать девять лет, мотоциклист, сбит автомобилем, от места столкновения отлетел на шесть метров. Шлем сильно поврежден. Пульс слабый, нитевидный. Зрачки ровные, реагируют. Открытый перелом бедра, сильные ссадины от падения на асфальт. Без сознания.
        Я забрался в «Скорую» и, прежде чем закрылись двери, увидел хозяйку голубого «Киа», на нее надевали наручники.
        Нам понадобилось меньше пяти минут, чтобы уложить его в «Скорую». Но я боялся, что мы все равно опоздаем.
        Я склонился над Брэндоном.
        - Эй, приятель. - Голос сорвался. - Держись, друг. Все будет хорошо. Я сообщу Слоан, она приедет, слышишь?
        Из глаз бежали слезы, но руки делали свое дело, работала мышечная память. По дороге я установил капельницу. Врач подключил кислород, водитель передавал данные в больницу.
        Мы постоянно мерили давление. Подключили к аппарату ЭКГ, чтобы следить за сердцем. Больше никак помочь не могли. Делали все, что в наших силах. Просто мониторили состояние. Это была самая долгая дорога в моей жизни.
        Наконец, резко, не сбавляя скорости, машина повернула к больнице.
        На мониторе побежала прямая линия.
        - Нет! - под непрерывный писк пульсометра я начал делать непрямой массаж сердца, скорая остановилась у приемного покоя. - Давай, Брэндон, давай!
        Двери распахнулись, я забрался верхом на каталку и продолжил давить ладонями на грудную клетку. Хавьер, Шон и Люк уже ждали, я пригнулся, чтобы не стукнуться головой, они выкатили нас из машины и повезли в травматологию.
        - Остановка сердца! - орал я между толчками. - Мы его теряем!
        К нам подбежали врачи.
        В больнице царил хаос. Кто-то кричал, кто-то отдавал приказания, пищали приборы, по жесткому полу со скрипом и грохотом катились колеса. Я продолжал массаж, пока к нам не подкатили реанимационное оборудование. И не остановился, пока не увидел дефибриллятор.
        Врач в белом халате дождался, пока я освобожу каталку, затем прижал «утюжки» к груди Брэндона:
        - Разряд!
        Тело Брэндона дернулось, все застыли, уставившись на монитор.
        Ничего.
        - Разряд!
        Снова дернулся.
        Все ждали.
        Кривая сердечного ритма изогнулась, и все вокруг опять ожило, я выдохнул.
        Возле Брэндона столпились специалисты, и меня вытолкали в общий коридор. Ему установили центральный катетер. Привезли рентген. Вызвали невролога. А потом задернули ширму, и все. Больше от нас ничего не зависело. Ничего.
        Мы сделали все, что могли.
        Я тяжело дышал, все еще находясь в шоковом состоянии. Как только я остановился, произошел выброс адреналина. Руки тряслись. Я был весь в крови.
        В крови своего лучшего друга.
        - Она была пьяная, - сказал из-за спины Люк.
        Я сжал кулаки, а Шон с присвистом засопел.
        Слоан. Надо, чтобы Кристен сообщила Слоан. Я вышел на улицу, достал телефон и начал молить бога, чтобы Кристен ответила, чтобы не передумала насчет нашего разговора за те несколько десятков минут, что мы с ней не виделись. Если вдруг она не возьмет трубку, придется писать сообщение, а я не смогу. Руки неистово тряслись. Меня хватило лишь на то, чтобы разблокировать телефон и набрать ее номер.
        С момента вызова прошло двадцать минут. Всего двадцать минут, а кажется, будто целая жизнь.
        Дрожащей рукой я поднес телефон к уху.
        Остаться здесь я не могу. В части должен кто-то постоянно находиться. Покидать часть нельзя, пока меня не сменят. Надо возвращаться.
        - Привет! - Услышав ее голос, я впервые за последние полчаса задышал полной грудью. Одно лишь то, что на другом конце была она, меня уже успокаивало. Все, что между нами произошло, казалось теперь таким далеким и несущественным.
        - Кристен, Брэндон попал в аварию.
        Я все ей рассказал. А об остальном она позаботится сама. Кристен справится и привезет Слоан в больницу.
        Хавьер мерил шагами холл, договариваясь, чтобы нашу смену подменили, другое ухо он заткнул пальцем. Но на севере полыхали пожары. Найти замену будет непросто. К нам и так уже перевели Люка.
        Шон дышал в бумажный пакет, рядом с ним с беспокойным видом на корточках сидел Люк.
        - Его только что увезли в операционную, - сообщил он мне.
        Я беспомощно сполз по стене, мимо меня туда-сюда бегали врачи и медсестры, но я закрыл руками глаза и заплакал как ребенок.
        Глава тридцать вторая
        Кристен
        После разговора с Джошем мой мозг тут же переключился в режим выживания.
        За расчетливый ум и хладнокровное спокойствие, которое мне удавалось сохранять в экстремальных условиях, Слоан называла меня велоцираптором. Режим выживания активировался только в чрезвычайных ситуациях, и тогда во мне просыпались рассудительность и здравомыслие. Именно в таком состоянии мне удавалось превосходно сдавать экзамены, учиться в колледже и выживать рядом с мамой. Именно эта моя особенность помогала взять себя в руки, не паниковать и не бояться, не впадать в маниакальную одержимость.
        Волнение исчезло, усталость после бессонной ночи и слез как рукой сняло, передо мной стояла четкая цель.
        У меня не бывает истерик. Никогда. В кризисные моменты я начинаю рассуждать здраво и последовательно.
        Переход полностью завершился.
        Мне хватило одной секунды, чтобы решить: рассказать все Слоан по телефону или при встрече. Остановилась на последнем. Наверняка она будет не в состоянии управлять машиной, но обязательно сядет за руль - я ее знаю.
        Со слов Джоша было ясно, что ближайшее время Брэндон проведет в больнице. Слоан ни за что не оставит его одного, а я не брошу подругу. Ей понадобятся личные вещи. Надо будет всех обзвонить. Перенести свадьбу.
        Я быстро, но уверенно ехала к Слоан, по пути в голове составляла список того, что взять с собой. Зарядку для телефона, наушники, одеяло, сменную одежду для Слоан, туалетные принадлежности и ноутбук.
        На дорогу ушло двадцать минут. Я подъехала к дому, вышла из машины и, не раздумывая, двинулась к входу.
        От цветов на крылечке пахло свежеполитой землей. Дверь открылась, и передо мной появилось счастливое и пока еще беззаботное лицо подруги.
        - Кристен?
        Мой внезапный визит ее не удивил: я и раньше могла нагрянуть без предупреждения. Но она слишком хорошо меня знала и мгновенно поняла, что что-то не так.
        - Слоан, Брэндон попал в аварию, - спокойно произнесла я. - Он жив, но я хочу, чтобы ты взяла сумочку и поехала со мной.
        Хорошо, что я приехала, а не позвонила. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: Слоан не может вести не только машину, но и просто переставлять ноги. В отличие от меня, в стрессовой ситуации она впадала в ступор и раскисала.
        - Как? - выдохнула она.
        - Лучше поторопиться. Быстрее.
        Я промчалась мимо подруги и начала восстанавливать в уме список вещей. На сборы выделила две минуты.
        Спортивный рюкзак в прачечной, туалетные принадлежности и наушники уже должны быть внутри. Я схватила сумку, вытащила из шкафа свитер, нашла сменное белье, сверху поставила ноутбук.
        Тем временем в гостиной Слоан, как я и приказывала, взяла сумочку. Она стояла возле дивана, ее трясло, взгляд блуждал по комнате, будто она пыталась сообразить, что происходит.
        Телефон лежал у мольберта, я схватила его, выдернула из розетки зарядку. Сдернула с дивана ее любимый плед, затолкала в сумку, застегнула молнию.
        Все готово.
        Я взяла Слоан под локоть, вывела на улицу, закрыла дверь и потянула подругу к машине.
        - Что… Что случилось? Что произошло?! - закричала она, наконец-то оправившись от первого шока.
        Я усадила ее на пассажирское сиденье.
        - Пристегнись. По дороге расскажу все, что знаю.
        Пока я обходила машину, чтобы сесть за руль, Слоан достала телефон и поднесла его к уху.
        - Он не отвечает. Он не отвечает! Что случилось, Кристен?!
        Я взяла ее лицо в ладони.
        - Послушай. Посмотри на меня. Он живой. Его мотоцикл сбили. Джош ездил на вызов. Брэндон без сознания. У него наверняка сломаны какие-то кости и, возможно, есть травма головы. Сейчас он в реанимации, я привезу тебя к нему. Только, пожалуйста, успокойся.
        В ее глазах читался ужас, но она кивнула.
        - Сейчас твоя задача - позвонить семье Брэндона, - твердо приказала я. - Передай им все, что я только что тебе сказала, спокойным голосом. Сможешь сделать это для Брэндона?
        Подруга снова кивнула.
        - Да. - Руки у нее тряслись, но она набрала номер.
        Пока Слоан обзванивала родственников, я быстро, но осторожно везла ее в больницу. Мы выехали на автостраду и, полностью сосредоточившись на дороге, я погнала вперед, километров на тридцать превышая допустимую скорость. Мигая поворотниками и сигнализируя рукой, я петляла в потоке машин. Когда мы добрались до места, я высадила Слоан у входа в приемный покой, а сама припарковалась. Потом схватила сумку и догнала подругу у регистратуры.
        - Он все еще в операционной, - в слезах сообщила мне Слоан, как только я ворвалась в приемную, на натертом белом полу туфли скрипели.
        Словно робот, собирающий информацию, я осмотрела женщину за стойкой. Подметила все. Пигментные пятна на лбу, седые волоски. Белоснежную столешницу и блеск лепестков розовых роз в вазе на столе.
        - Где нам можно подождать? И не могли бы вы сообщить врачу, что семья здесь?
        Нас отправили на третий этаж в комнату ожидания неврологического отделения. Яркий свет, по углам в горшках искусственные цветы, светло-голубые стены, одинаковые с серой обивкой стулья, журналы, салфетки и кофейный столик.
        Слоан обвела комнату взглядом. Видимо, это была последняя капля - силы иссякли, и именно тогда она окончательно сломалась. Закрыла лицо руками и заплакала.
        - Почему это случилось?
        Я накинула ей на плечи свитер и усадила на стул.
        - Не знаю, Слоан. Это жизнь.
        Я прекрасно понимала, что от меня требуется, знала, как ее утешить. Но сама не чувствовала ни паники, ни боли, которую испытывала Слоан. Мне казалось, будто я смотрю кино, а звук выключен. Я видела, что происходит, но не могла соотнести происходящее с героями.
        Мы ждали. И ждали. И ждали.
        Пришел офицер полиции, задал Слоан несколько вопросов. Она подтвердила имя и адрес Брэндона. Потом он сообщил нам, что виновницу аварии арестовали за вождение в состоянии алкогольного опьянения.
        При этих словах Слоан снова всхлипнула.
        Я накрыла ее пледом и принесла кофе. Поставила на зарядку телефон, заставила съесть половину сэндвича с тунцом.
        Стали приходить родственники, они толпились в комнате, перешептывались, плакали. У розария мама Брэндона молилась на испанском.
        Я села рядом со Слоан, всем своим видом стараясь показать, что тоже переживаю. С печальным взглядом поглаживала ее по спине, но сама ничего не чувствовала, внутри была пустота - режим выживания до сих пор активирован.
        Несмотря на то что вся суета прошла, мой велоцираптор не спал. Переключить мозг никак не удавалось, мне надо было что-то делать, куда-то бежать. Но оставалось только ждать. Я покачивала ногой и до крови обгрызла кутикулы. Написала Джошу. Ему нашли замену, но до восьми придется поработать.
        И вот через десять часов после аварии к нам вышел врач.
        Слоан вскочила, я ринулась следом, приготовилась уловить и понять каждое сказанное им слово, чтобы потом, через два дня, в малейших деталях изложить все на бумаге.
        Мать Брэндона потуже завернулась в кофту и встала рядом со Слоан. Отец обнял ее за плечи.
        Я попыталась найти ответ в строгом, угловатом лице врача, но оно не выражало никаких эмоций.
        - Меня зовут доктор Кэмпбелл, я нейрохирург. Брэндона прооперировали. Состояние стабильное. Внутреннее кровотечение удалось остановить. Чтобы сбить внутричерепное давление, пришлось проводить трепанацию.
        Слоан охнула, прижала руки ко рту и снова начала всхлипывать. Я обняла ее, зажимая между собой и будущей свекровью.
        Врач продолжил:
        - Активность головного мозга сохраняется - это хорошая новость. Сейчас невозможно предсказать, как будет проходить восстановление, но результаты тестов и анализов вселяют надежду. Прогнозы оптимистичные, но впереди долгая реабилитация.
        Все в комнате дружно и с облегчением выдохнули.
        - Мы подключили его к аппарату искусственной вентиляции легких и ввели в медикаментозную кому, подождем, пока спадет отек, и дадим возможность мозгу восстановиться самостоятельно. Говорить о степени повреждений невозможно, пока Брэндон не выйдет из комы. Но, повторю, прогнозы оптимистичные. Он очень сильный молодой человек.
        - Можно его увидеть? - вытерла слезы Слоан.
        - Еще час он пробудет в реанимации. Как только переведут в ПИТ, сможете его навестить. Но только пятнадцать минут и не больше двух человек за раз.
        - Когда его отключат от ИВЛ? - поинтересовалась я.
        - Будет зависеть от него. Может, через несколько дней. Может, недель. Но мы все-таки ориентируемся на несколько недель.
        Доктор Кэмпбелл передал нас в руки ортопеда, который рассказал нам, какое Брэндону предстоит лечение в связи с переломами. Другой врач объяснил, чем грозит разрыв печени. И наконец, пластический хирург сообщил, что для восстановления левой руки потребуется пересадка кожи.
        К тому времени, как все врачи огласили свои вердикты, Слоан уже рыдала навзрыд. Я снова усадила ее на стул и позвонила Джошу.
        Гудки еще шли, когда за спиной послышался звонок. Я резко развернулась и увидела его.
        В то же мгновение режим выживания отключился и, словно лопнувший шарик, зашипел по комнате. На меня внезапно обрушилась вся тяжесть происходящего. Горе Слоан, состояние Брэндона - травма Джоша. Я бросилась в его объятия и тут же раскисла.
        Я никогда никому не доверяла брать ситуацию под контроль, но сегодня мой маниакальный ум сдался, окончательно и бесповоротно.
        Джош обнял меня, и я вцепилась в него так, как еще ни в кого в своей жизни не вцеплялась. Не знаю, кто кого из нас утешал, да и утешал ли вообще. Но подсознание подсказывало, что теперь, когда он здесь, мне больше не надо тащить на себе весь мир.
        - Как я рада, что ты приехал, - прошептала я, и постепенно замедленное кино вокруг стало набирать обычные обороты. Звук врубился на полную катушку. Сердце бешено заколотилось, я уткнулась Джошу в шею, и из глаз хлынули слезы.
        Джош прижался ко мне лбом. Выглядел он паршиво. Еще утром вид был неважный - наверняка ночь не спал. Но сейчас глаза покраснели будто от слез.
        - Есть новости? - хрипло спросил он.
        Я даже вообразить не могу, насколько тяжело ему было видеть все своими глазами, а потом вернуться на работу, ездить на вызовы. Мне хотелось укрыть его, будто одеялом. Укрыть их обоих, Джоша и Слоан, и оградить от произошедшего.
        Я приложила ладонь к его щеке, он повернулся к ней и закрыл глаза.
        - Операция только что закончилась, - начала я. И рассказала подробности, держась за его грудь словно за якорь. Он все еще обнимал меня за талию, кивал и глядел так, будто беспокоился обо мне, будто это я находилась в тяжелом состоянии.
        Конечно же, я заметила, что мы держимся друг за друга, и мне было плевать, что бы это ни значило и что бы он об этом ни думал. Я просто знала, что сейчас мне жизненно необходим этот контакт. Эта временная капитуляция.
        Нужна нам обоим.
        Глава тридцать третья
        Джош
        Брэндона я увидел только через несколько часов. Посещения пациентов отделения интенсивной терапии были строго ограничены, первыми, естественно, пошли Слоан и ближайшие родственники.
        Приближалась ночь. Каким-то чудом мне удалось пережить самый ужасный день в своей жизни. Я посмотрел на часы: 23:18. Вместе с Кристен, Слоан и постепенно редеющей толпой родственников мы продолжали сидеть в комнате ожидания.
        Кристен держала меня за руку.
        Она не отпускала ее с тех самых пор, как я пришел. И я был благодарен за это. Без нее было бы тяжело. Ее присутствие меня успокаивало. Я весь день крутился на работе, в голове непрерывно вертелись картинки с Брэндоном. Запах крови, хруст ребер у меня под ладонями, каждая ссадина - снова и снова, по кругу. Я спрашивал себя, а правильно ли я действовал. Достаточно ли я сделал, чтобы спасти ему жизнь?
        Но пальцы Кристен, переплетаясь с моими, усыпляли все мысли. Даже не представляю, как бы я через все это прошел, если бы не она. Как бы я вынес все это без нее.
        Слоан совсем раскисла. Кристен, словно спутник, не отходила от нее ни на шаг, была постоянно настороже, даже когда опускала голову мне на плечо и начинала дремать. Слоан пошла в туалет, Кристен тут же открыла глаза, будто даже во сне чувствовала любые телодвижения подруги.
        Проводив взглядом Слоан, Кристен подняла глаза на меня, пальцы одной руки переплетены с моими, другая у меня на груди, я же смотрел только на нее.
        В критической ситуации все обнажается.
        Я нашел свою половину.
        Она стала для меня фундаментом. Основой, на которой строится все остальное. Главное, чтобы мы были вместе, другое вторично. И неважно, где я работаю и люблю ли свою работу, где я живу и сколько у меня детей. Мое счастье, душевное спокойствие, благополучие - все начинается с нее. И теперь, когда все встало на свои места, я уже хотел быть не просто бойфрендом, а мужем. Мечтал каждый день до конца своей жизни просыпаться рядом с ней.
        Нам надо поговорить. Конечно, не здесь и не сейчас. Но поговорить обязательно надо.
        - Можете пройти к нему, - нарушила ход мыслей медсестра.
        Кристен села и тихонько сжала мою руку.
        - Хочешь, пойду с тобой?
        - Нет. Наверняка Слоан захочет еще раз его увидеть. Все нормально. - Я встал.
        Родители Брэндона уехали домой покормить собак и принять душ. В комнате оставалась только сестра Клавдия. За последние два часа она уже дважды навещала брата и теперь спала на скамейке.
        Медсестра провела меня в отделение интенсивной терапии.
        Проходя по коридору, я заглядывал в слабоосвещенные открытые палаты, кругом витал запах антисептика.
        Мы остановились у палаты 214.
        Здесь было тесно. Теперь понятно, почему к нему не пускали больше двух человек.
        Свет приглушен так же, как и везде. Брэндон лежит на спине. Руки вытянуты вдоль тела, на указательном пальце правой руки пульсоксиметр. Голова плотно перевязана белым бинтом, левая нога в гипсе и подвешена. На лице кислородная маска. По груди под больничной рубашкой извиваются трубки.
        В палате тишина, если не считать еле слышного пищания кардиомонитора и хрипа аппарата ИВЛ. Щека у Брэндона побагровела и распухла, все синяки и кровоподтеки, которые я видел сразу после аварии, теперь потемнели и стали ярче.
        Я беспомощно остановился на пороге, не зная, с чего начать, будто попал в хаос, который невозможно привести в порядок. Я не знал, что делать. Внутри все оцепенело. Передо мной солдат, прошедший Ирак. Охотник. Сильный и мужественный человек.
        Сломленный.
        За спиной мимо меня прошла Слоан, села на один из прикроватных стульев и взяла Брэндона за руку. Я пришел в себя и пробрался на соседний стул.
        Она смотрела на него, подбородок дрожал. Волосы, собранные в пучок, растрепались и разлохматились. Лицо покраснело и покрылось пятнами.
        - Говорят, он нас слышит. Надо с ним разговаривать, Джош.
        Я прокашлялся и наклонился к другу.
        - Здорово, приятель. Паршиво выглядишь, старина.
        Слоан улыбнулась сквозь слезы. Затем накрыла его руку своей.
        - Сегодня здесь была вся твоя семья, милый. Ты не останешься один, слышишь? Кто-нибудь всегда будет в комнате ожидания. Я не оставлю тебя. Постоянно рядом я быть не могу, но буду там, за дверью.
        Интересно, почему нельзя находиться в палате? Через пятнадцать минут медсестра попросила нас выйти, Слоан вернулась в комнату ожидания, а я решил сходить в сестринскую. Натянул на лицо самую неотразимую улыбку, какая обычно хорошо действовала на Кристен, и подошел к стойке.
        За стойкой сидела женщина средних лет. Она подняла на меня глаза, заметила значок пожарной части и добродушно улыбнулась.
        - Здравствуйте! Могу я вам чем-то помочь, молодой человек?
        Спасибо Господу за мою профессию. Пожарным везде рады.
        Я показал пальцем через плечо.
        - Да, я только что навещал приятеля, Брэндона в 214 палате, - кивнул назад и снова попытался искренне улыбнуться. - Я тут заметил, что с другими пациентами постоянно находятся родственники. Нельзя ли, чтобы и его невеста все время была рядом? Ему бы это понравилось.
        Моя сестра Амбер работала в больнице, поэтому я знал, что на этажах всем заправляют медсестры. И в их силах обойти любые инструкции.
        Женщина заулыбалась.
        - Ну, вообще-то это запрещено. Но думаю, не случится ничего страшного, если мы нарушим правило. Я сейчас приглашу ее обратно.
        Мне удалось замолвить слово еще и за Клавдию, на что медсестра тоже кивнула.
        Вернувшись в комнату ожидания, я передал новости Слоан и Клавдии, они с благодарностью обняли меня и направились обратно в ОИТ.
        Я повернулся к Кристен.
        - Поехали домой. Нам надо поспать.
        Кроме нас, в комнате никого не было, к тому же усталость брала свое. Я вымотался как эмоционально, так и физически.
        - Сейчас ты больше ничего не можешь сделать для Слоан и вряд ли поможешь делу, если останешься спать на стуле. Он стабилен. Поехали домой. - Я взял ее за руки.
        Она прижалась к моей груди, я уткнулся подбородком ей в голову и закрыл глаза, сжимая ее в объятиях. Никогда еще она не была такой беззащитной. Крепость пала, и я понял, что теперь должен защищать ее.
        - Идем, - поцеловал я ее в лоб, она закрыла глаза и повиновалась. - Я за рулем.
        В машине Кристен поджала колени к груди и прислонилась к дверце. Я держал ее за руку.
        Притормозили у «Дель Тако», купили поесть и съели все по дороге. Обоим хотелось лишь одного - спать. По всей видимости, прошлую ночь не только я провел без сна из-за нашей ссоры, поэтому сил уже больше ни на что не оставалось.
        Приехали к ней домой, вместе почистили зубы и, не говоря ни слова, сразу легли спать. Она свернулась рядом калачиком и прижалась ко мне.
        Утром, когда в окно стали пробиваться первые лучи солнца, я впервые за последние недели проснулся рядом с ней. Несмотря на вчерашние события, в сердце больше не было пустоты. Я уткнулся носом в разметавшиеся волосы, вдыхая исходящий от них фруктовый аромат.
        Чтобы разбудить Кристен аккуратно, я начал поглаживать ее тело, придвинулся ближе, поцеловал в шею. Мне хотелось забыться, хотя бы ненадолго, пока реальность снова на нас не обрушилась.
        Кристен заворочалась.
        - Джош, нет.
        - Нет что? - томно задышал я, ритмично двигаясь вдоль ее тела, просовывая руку между ног.
        Она вывернулась и села на кровати, волосы соблазнительно упали на глаза.
        - Нет. Мы этим больше не занимаемся.
        Я откинулся на спину. Я-то уже думал, что все позади.
        - Кристен, мне плевать на твою гистерэктомию. В смысле, конечно, не плевать. Ничего хорошего в этом нет, и мне очень тебя жаль, но это не меняет моего к тебе отношения. Давай поговорим о…
        - Нет. И не говори, что тебе плевать, я не поверю. Я ничего тебе не рассказывала, чтобы ты мог сказать, что все в порядке, или найти какой-нибудь выход. - Она откинула одеяло и встала. - Между нами все кончено. А сегодняшнюю ночь мы провели вместе, чтобы ты не оставался один. Вот и все.
        Она пошла в ванную, я выпрыгнул из кровати и отправился следом.
        Кристен стояла перед раковиной, выдавливала на щетку пасту. Я подошел сзади и обнял ее за плечи. Она скинула мои руки.
        - Кристен, мы любим друг друга, - обратился я к ее отражению в зеркале. - Я хочу быть с тобой. Давай сядем и погово…
        Она резко обернулась.
        - Нет. - В глазах холод. - Я несколько месяцев слушала твои рассуждения о детях. Мы уже говорили. Много раз. И сейчас ты никак не сможешь убедить меня, что внезапно, вот так вдруг сменил жизненные приоритеты. Я не смогу подарить тебе семью. Я ничем не лучше Селесты.
        - Селеста не хотела детей. Это совсем другое, - возразил я.
        Она засмеялась, размахивая зубной щеткой.
        - Разве? Результат один. Ты знаешь, что вероятность успеха ЭКО всего сорок процентов? Ты вообще знаешь, сколько это стоит? Или как тяжело найти суррогатную мать? Мы можем биться годами, разориться, но так и не родить ребенка. Ни одного.
        - Тогда усыновим…
        Она закатила глаза и отвернулась, сунула щетку сначала под кран, потом в рот.
        - Кристен, это просто смешно.
        Я снова положил руки ей на плечи, но она отдернулась.
        Сплюнула в раковину и снова повернулась ко мне.
        - Джош, этому не бывать, ясно?
        Я сжал зубы.
        - Почему нет? Ты не имеешь права решать за меня. Я хочу быть с тобой. И если говорю, что это ничего не меняет, значит, не меняет.
        В ответ смех.
        - Это меняет все. - Она пригвоздила меня взглядом. - Джош, я тебе не врала. Я и вправду люблю тебя. Я никого в своей жизни еще так не любила. Я очень сильно тебя люблю, поэтому не хочу привязывать к себе. - Моё лицо чуть расслабилось. - Я знаю, сейчас ты думаешь, что другого тебе ничего не надо. Но через несколько лет, когда у тебя будет беременная жена и куча малышей, ты скажешь мне спасибо. Я не могу подарить тебе бейсбольную команду. И не хочу ломать твои мечты.
        Я снова дотронулся до нее, но она оттолкнула меня.
        - Нет.
        - Ты не Селеста. Вы даже не в одной лиге. Прости меня, что доставлял тебе столько боли своими разговорами, ведь я не знал. Я не знал…
        - Не знал, поэтому был честен со мной.
        - Я люблю тебя, - повторил я, глядя ей в глаза.
        Она помотала головой.
        - При чем здесь любовь? Любовь - это такая непрактичная штука, Джош. Такая глупость. Нельзя принимать решения, опираясь на любовь. - Глаза полны решимости. Она распустила собранные в хвост волосы и взяла полотенце. - Мне надо принять душ и возвращаться в больницу. И я больше не хочу говорить на эту тему. Никогда.
        Глава тридцать четвертая
        Кристен
        После аварии прошел двадцать один день, и почти столько же прошло с последнего разговора с Джошем. Настал день свадьбы и прошел, Брэндон оставался в коме.
        Моя жизнь теперь крутилась между больницей и домом Слоан, нужно было поливать цветы и заносить посылки. Я стирала белье, которое она оставляла, когда ненадолго забегала домой, чтобы помыться и переодеться, и снова бежала к Брэндону. Я проверяла почту. Обзвонила всех свадебных организаторов и сообщила, что свадьба переносится на неопределенное время.
        Чтобы Слоан не приходилось по мелочам отвлекаться от дежурства, я приносила в больницу книги, журналы, кофе и еду.
        А потом возвращалась в пустой дом.
        Сегодня несколько часов кряду я занималась уборкой. Вытряхнула и вымыла содержимое всех кухонных шкафчиков. Протерла полочки в ванной. Разобрала кровать, пропылесосила под ней, аккуратно выводя на ковре одинаковые дорожки от пылесоса. Тщательно прочистила стыки между плитками в прачечной. Прошлась зубочисткой по щелям в плите и жаждала освобождения от собственных мыслей.
        Исключительно из эгоистических соображений я годами развивала и культивировала в себе тягу к совершенству. Внутренний перфекционист помогал сосредоточиться и пережить тяжелые времена.
        Но на этот раз все закручивалось по спирали. Не помогал ни один из проверенных ритуалов. Ничто не могло меня угомонить, подавить ощущение незавершенности. Никак не удавалось снова взять ситуацию под контроль.
        Я скучала по Джошу. Мне не хватало его так же, как не хватало и здравого смысла.
        Практически сразу стало ясно, что вся тяжесть спасения его от него же самого ляжет на мои плечи.
        Он так и не смирился с нашим разрывом. Поэтому я перестала отвечать на его звонки. Избегала его в больнице и отказывалась говорить при встрече. После того, как вернулся Мигель, гараж опустел и казался безжизненным. Запах мужского одеколона на диванных подушках почти развеялся и больше не ударял меня в нос, когда я садилась на диван.
        Так лучше для него.
        Но зверь внутри меня бесновался.
        С каждым днем он рычал все громче и громче. Никто не в силах был его приручить. Джош мог бы меня утешить, но я не позволяла ему даже приближаться к себе.
        Медсестра Вэлери открыла дверь в отделение интенсивной терапии. Я аккуратно поставила на стол коробочку с капкейками.
        - От «Надя Кейкс».
        - Девочка моя, ты нас балуешь. - Она одарила меня лучезарной улыбкой и принялась рассматривать кексы.
        Слоан попросила приносить в больницу гостинцы в знак благодарности персоналу: пончики, печенье, цветы. Что я и делала каждые пару дней. От медсестер в нашей ситуации зависело многое.
        Вэлери рассеянно постучала ручкой по коробочке и посмотрела на меня.
        - Можно кое-что спросить?
        Я облокотилась на стойку и принялась сортировать по цветам ручки.
        - Что?
        Вэлери мне нравилась. Больше остальных медсестер. Она прекрасно знала свое дело. Мы с ней быстро поладили.
        - Что плохого сделал тебе тот мальчик? Я никак не пойму, почему ты избегаешь такого мужчину.
        Джош. За те несколько недель, что мы были в больнице, весь персонал каким-то чудом прознал о наших отношениях.
        - Вэлери, я же уже говорила.
        - Разве? - нахмурилась она. - Мне показалось, ты избегаешь этой темы.
        Я помотала головой. Никаких подробностей.
        Она скривила губы и понимающе заулыбалась.
        - Этот мужчина сводит тебя с ума.
        Я хмыкнула.
        - Меня не надо сводить с ума. Я и так сумасшедшая.
        Вэлери откинулась на спинку стула и захохотала.
        - Ладно, иди, девочка. Слоан давно тебя ждет.
        Я вошла в палату Брэндона. Слоан сидела там же, где и всегда, подогнув одну ногу под себя. Сегодня она выглядела намного лучше. Может, обрадует меня хорошими новостями. Под глазами все еще темные круги, лицо бледное, но улыбается.
        Я приобняла ее за плечи и села рядом на свободный стул.
        - Завтра его отключают от аппарата, - просияла она.
        - Правда?
        - Уже сняли катетер. Отек полностью спал. Врач дает очень оптимистичные прогнозы, снимки хорошие. - Она улыбнулась Брэндону, который лежал так же, как и три последние недели. - Кристен, он может полностью поправиться. Полностью, понимаешь?
        Глаза наполнились слезами, и я поспешила обнять ее. Зверь внутри меня временно затих.
        Слоан погладила Брэндона по животу.
        - Ему предстоят месяцы реабилитации. Многому придется учиться заново. Говорить, например. Но он будет жить.
        Вошла Вэлери, и Слоан встретила ее улыбкой.
        - Ну что, готовы немного пообщаться? - Вэлери начала возиться с капельницей.
        Слоан запрыгала от нетерпения.
        - Смотри-ка, что я сейчас покажу. Каждый день его ненадолго выводят из-под действия успокоительного, чтобы видеть реакцию организма. Совсем на чуть-чуть, иначе он начнет вырывать трубки, но этого достаточно, чтобы он пришел в себя.
        Мы сели и несколько секунд просто смотрели на Брэндона.
        - Вот и все, детка. - Вэлери отошла от кровати. - Давай.
        Слоан улыбнулась и взяла Брэндона за руку.
        - Милый, слышишь меня? Если слышишь, сожми мне руку.
        Затаив дыхание, я смотрела на его пальцы.
        Они сжались.
        У Слоан вырвался смешок, и потекли слезы радости.
        - Видела? Милый, сожми дважды, если любишь меня.
        Два пожатия.
        Мы с облегчением рассмеялись. Она - оттого, что жив Брэндон.
        Я - оттого, что жива она.
        Слоан поцеловала его в руку.
        - Еще денек, дорогой. Всего один денек, и мы снова увидимся, слышишь? Я так тебя люблю.
        Когда Вэлери снова ввела успокоительное, лицо Слоан все еще светилось от радости. Но она выглядела такой измотанной.
        - Сегодня ведь твоя очередь идти домой? - осведомилась я.
        Чтобы хоть изредка спать в нормальных условиях, Слоан с Клавдией ночевали по очереди, иногда их подменяли Джош или Шон. Из-за проблем со спиной родители Брэндона не могли спать на стуле, а Слоан категорически отказывалась оставлять жениха одного.
        Она никогда не отлучалась больше, чем на несколько часов, но ночь, проведенная в своей кровати, обычно преображала ее. Сейчас же она выглядела очень уставшей.
        - Нет, Клавдии пришлось выйти на работу. Я дежурю уже три ночи подряд.
        - Хочешь, я тебя подменю? - предложила я. Мы с Брэндоном, конечно, дружили, но близки не были. Поэтому Слоан каждый раз отклоняла мою помощь. Может, переживала, что мне не о чем будет с ним поговорить?
        Она помотала головой.
        - Сегодня останется Джош, а я домой. Кстати, он должен прийти с минуты на минуту. - Слоан взглянула на дверь у меня за спиной.
        - Я тогда пойду, - вскочила я.
        - Кристен, - она взяла меня за руку, - он так сильно по тебе скучает. Ты уверена, что поступаешь правильно?
        - Я поступаю так, как лучше для него.
        А лучше ли так будет для меня, неважно.
        Я еще раз обняла ее и вышла из палаты. Когда Вэлери открыла дверь, мне навстречу вошел Джош.
        Мы не виделись уже больше недели, и оба от неожиданности застыли на месте.
        Мне вдруг стало так хорошо, как от легкого теплого дуновения.
        Я внимательно на него посмотрела. Он остановился, руки в карманах джинсов, футболка, которую он выиграл тогда на викторине, - тоже носил это барахло.
        Удивительно, но Джош всегда выглядел сексуально, что бы ни надел. Да хоть мешок на него натяни, все равно неотразим. В нос ударил знакомый запах, и мне тут же захотелось уткнуться носом в этот голубой хлопок.
        Джош похудел. Стали заметнее контуры мышц. Лицо серьезное, ямочки на щеках пропали.
        Глаза грустные, но в целом выглядит неплохо.
        Ничего, все пройдет. Несколько детишек, и он меня забудет.
        Джош перегородил выход и встал столбом. Я отвела взгляд, обошла его кругом. Он продолжал стоять, как статуя, не сводя с меня глаз. Внезапно протянул руку - скользнул по плечу, по руке, по пальцам.
        Я сделала вид, что мне все равно, ведь дернуться - значит, признать нашу встречу.
        Это секундное прикосновение, словно током, пробежало по всему телу.
        И до конца дня я ощущала на себе его тепло.
        Глава тридцать пятая
        Джош
        Я снял очки, потер переносицу и положил книгу на прикроватный столик.
        - Прости, устал читать. «Шантарам» - длинная история, приятель.
        Уже целый месяц я читал Брэндону книгу, которую он начал еще до аварии - уверен, ему бы хотелось послушать.
        Буквально через минуту все мои мысли заняла Кристен. Я постоянно о ней думал.
        Только на работе удавалось немного отвлечься. Даже приходилось брать дополнительные смены, лишь бы не сидеть дома, где только и оставалось, что смотреть на пустые стены, думать о ней и переживать за Брэндона. В выходные после больницы я шел прямиком в спортзал. Бывало, проводил там целый день. Наконец-то распаковал вещи, купил диван и телевизор. Занимал себя, как мог.
        Но что бы я ни делал, неизбежно думал о ней.
        Вот и сейчас, отложив в сторону книгу и сидя посреди ночи рядом с постелью Брэндона, мне не оставалось ничего другого, кроме как думать.
        На часах 2:12. Я представил, как Кристен, укрывшись цветастым одеялом, спит со своей стороны кровати. Подсунула руку под любимую подушку, ту самую, с бежевой фланелевой наволочкой. В ногах свернулся Каскадер Майк. В свете часов на тумбочке я могу разглядеть, как длинные ресницы слегка касаются ее кожи.
        Я представил, как поправляю одеяло, укрываю ее до подбородка и нежно целую в лоб, она открывает глаза и улыбается.
        Черт, как же я по ней соскучился.
        - Как бы мне хотелось поболтать с тобой, старик, - обратился я к Брэндону. - Подскажи, что мне делать. Давай, проснись, помоги мне. Или лучше проснись и помоги ей.
        Я провел по лицу ладонью. Наша сегодняшняя встреча лишь подтвердила то, что и так было понятно. Мне ее не забыть. И я всегда буду скучать по ней.
        Она наказывала меня за преступление, о котором я даже не подозревал. За то, что говорил и чего хотел до того, как узнал правду. Каждым своим словом я вбивал очередной гвоздь в доску, заколачивающую дверь, за которой она от меня пряталась.
        - Даже не представляю, как к ней подступиться, - пожаловался я. - Она не хочет со мной говорить. - Хмыкнул. - Похоже, я влюбился в самую упрямую женщину в мире.
        Я попытался вообразить, как бы на это ответил Брэндон. Он был всегда таким рассудительным. Он бы знал, что делать.
        Чем сильнее я пытался расположить ее к себе, тем больше она от меня отдалялась. Чем чаще я говорил, что люблю ее, тем сильнее она от меня закрывалась. И я не знал, как вырваться из этого порочного круга.
        Я облокотился на колени и обвел взглядом холодную, стерильную комнату. Бежевые стены. Серые приборы у кровати. Одни знакомые, другие нет. Была ночь, из сестринской еле слышно доносился телефонный звонок, в коридоре гудел лифт, где-то далеко везли каталку, рядом тихо пищал кардиомонитор Брэндона.
        В ОИТ нельзя было приносить ни цветы, ни даже личные вещи, но Слоан удалось протащить фотографию с помолвки. Фото стояло на столике рядом с кроватью. Счастливая пара на пляже, ноги ласкает прибой, у него на плече ее рука с татуировкой, они смотрят друг на друга. Оба смеются.
        Я взглянул на Брэндона и вздохнул.
        - У тебя останется несколько уродливых шрамов, приятель. - Ему начали пересаживать кожу на руку, которая пострадала при падении. - Но это никоим образом не должно помешать твоим планам на жизнь. Хотя бы у одного из нас должна быть девчонка. Я сделаю все, что от меня зависит. Даже если мне придется катить твой зад к алтарю на коляске.
        Я представил, как бы он сейчас улыбнулся. Если все будет хорошо, то через несколько часов я увижу эту улыбку наяву.
        В дверь постучали, и я обернулся.
        - Привет, красавчик. - В комнату вошла Вэлери проверить Брэндона. Включила свет, я встал и потянулся.
        Мало того, что приходилось спать на стуле, так еще и будили каждые два часа, что вконец изматывало. Хотя вряд ли ночное пребывание в больнице можно было назвать сном. Возможно, я дремал, но уж никак не спал. Каждые два часа Брэндона переворачивали. Проверяли дыхательные пути, меняли капельницы, проверяли жизненные показатели. Не представляю, как Слоан выносила такие ночи уже на протяжении трех недель.
        Слоан прекрасная женщина. Она всегда была мне симпатична, но теперь я проникся к ней еще большей симпатией - как же повезло Брэндону и Кристен иметь такую подругу.
        - Вы уже решили, когда приведете детей к нам в часть? - спросил я, зевая.
        Она обернула руку Брэндона манжетой тонометра и улыбнулась.
        - Наверное, во вторник. Ты работаешь во вторник?
        - Работаю.
        Она сделала какие-то пометки в карточке Брэндона и подняла на меня глаза.
        - А как продвигаются дела с подругой?
        - Никак, - ухмыльнулся я.
        Весь медперсонал был в курсе моей безответной любви. Молоденькие медсестры то и дело со мной заигрывали. Девушки у меня не было, жены тоже, значит, в их глазах я был либо «гей», либо «без ума от той девчонки».
        Пришлось признать последнее, о чем я уже не раз пожалел.
        Никто не знал, почему Кристен не хочет со мной встречаться, знали только, что просто не хочет. Наши отношения стали излюбленной темой на этаже. Очередная серия «Анатомии страсти», но только в реальной жизни. Всем хотелось обсудить этот животрепещущий вопрос.
        Страсти накалились еще больше, когда за Кристен приударил молоденький хирург-ортопед, любимец всех медсестер. Но, по слухам, Кристен послала его куда подальше.
        По всей видимости, так и сказала: «Да пошел ты!»
        Случившееся только подтвердило догадки окружающих о том, что я ей небезразличен.
        Но я единственный, кто знал наверняка.
        Вэлери померила Брэндону температуру.
        - Знаешь, она просто дурочка, я так ей и сказала. И что, ты думаешь, она ответила?
        - Что?
        - «Если мужик хорош в постели, это еще не значит, что надо вешаться ему на шею». Так и сказала, я просто дар речи потеряла, - хихикнула она.
        Я фыркнул. Да уж, это похоже на Кристен.
        Ну, по крайней мере, хоть в чем-то я преуспел.
        Вэлери все еще посмеивалась, когда проверяла у Брэндона пульс.
        - Завтра он придет в себя. Важный день для всех вас.
        Я потер шею.
        - Да, последние недели всем дались тяжело.
        - С ним все будет хорошо.
        Она заменила капельницу. Затем достала маленький фонарик из нагрудного кармана, включила и приподняла правое веко.
        - Наши девчонки будут скучать по непрерывному потоку красавцев пожарных через…
        И замолчала.
        Открыла другой глаз, посветила на зрачок. Прокашлялась, выключила фонарик и убрала обратно в карман.
        - Ребята, мы, правда, будем по вам скучать. - И взяла карточку.
        На меня она не смотрела. Голос ее изменился. Движения изменились. Я, бывало, сам так же менялся во время вызова.
        Что-то не так.
        - Что случилось?
        Тишина.
        Я достал телефон, включил фонарик. Наклонился к Брэндону, открыл один глаз, Вэлери молча наблюдала за мной.
        У меня перехватило дыхание.
        - Нет. Нет!
        Я посмотрел в другой глаз, и у меня затряслись руки. Отшатнулся от кровати, наткнулся на стул, телефон выскользнул из рук и со стуком приземлился на пол.
        Вэлери не сводила с меня глаз, все было ясно без слов.
        Зрачки расширились.
        Превратились в огромные остекленевшие шарики.
        Глава тридцать шестая
        Кристен
        Я нащупала на тумбочке телефон. Звонили из больницы. На часах 3:57. Убрала со лба волосы и села.
        - Алло?
        - Кристен.
        Звонил Джош. Но это был не он. Таким Джоша я еще никогда не слышала.
        - Кристен, поезжай к Слоан. У Брэндона инсульт.
        Я скинула одеяло.
        - Какой инсульт? Что значит инсульт?
        Соскочила с кровати, засуетилась, схватила лифчик, натянула легинсы.
        - Мозг умер. Он уже не оправится. Все кончено. Привези Слоан.
        Связь прервалась.
        Я стояла посреди темной комнаты. Еще какое-то время горел экран телефона. Когда погас и он, я будто провалилась в черноту.
        Снова проснулся велоцираптор, и от его рыка все вокруг затряслось.
        По пути к Слоан до меня вдруг дошла нереальность и утопичность происходящего: я несу своей лучшей подруге самые ужасные в ее жизни вести. Как только Слоан откроет дверь, я разобью ей сердце, и она уже никогда не будет прежней.
        Мое состояние еще позволяло мыслить логически. Я знала, что не почувствую ни боли, ни сострадания, а спрячу свои переживания в маленькую шкатулку и всю оставшуюся жизнь, изо дня в день буду открывать ее и страдать.

* * *
        Этой ночью Слоан умерла, умерла душой.
        Они сказали: острый инсульт. В поврежденной ноге образовался тромб, оторвался и дошел до мозга. Скорее всего, случилось это в дежурство Джоша. Процесс был необратим, спасти Брэндона не представлялось возможным.
        Джош был прав. Брэндона больше нет.
        Через три дня родственников пригласили к одиннадцати часам в больницу на встречу с лечащими врачами, представителями донорской организации и психологом. Я сидела в коридоре, нервно покачивала ногой и ждала, когда выйдет Слоан.
        После инсульта я ни на шаг от нее не отходила. Каждую ночью спала рядом, на стуле у койки Брэндона. Только теперь кома не помогала ему выживать.
        Его мозг умер.
        Джош в больнице больше не появлялся. И не отвечал на звонки.
        Все встало с ног на голову. В ленте сообщений сначала шли десятки неотвеченных эсэмэсок от него с просьбой взять трубку, потом десятки таких же одиноких призывов от меня. Я просто хотела убедиться, что он в порядке.
        Но он молчал, значит, все плохо.
        Сегодня я надела его толстовку. В первый раз за все время, потому что раньше не хотела, чтобы он видел. Не хотела вселять в него надежду. Но его не было уже три дня, поэтому беспокоиться не о чем. А сегодня он мне был нужен как никогда, хотя бы в виде толстовки. Нужен был его запах.
        Нужен был он.
        Для Слоан эта встреча - настоящее испытание. Надо будет решать, что делать дальше.
        Дверь конференц-зала открылась, вышли родители Брэндона, мать, не сдерживая слез, о чем-то говорила отцу по-испански.
        За ними Слоан, я тут же проводила ее в безлюдную комнату ожидания.
        Слоан напоминала зомби. Она умерла три дня назад вместе с Брэндоном. Глаза ее потухли. Ноги переступали, открывались и закрывались веки, но внутри, очевидно, была пустота.
        - Что вам сказали? - спросила я, усаживая ее рядом с собой на один из мягких стульев.
        Она заговорила устало, глаза красные, как и все предыдущие дни.
        - Сказали, что надо отключать от аппаратов. Органы приходят в негодность.
        Откуда-то из коридора послышались завывания матери Брэндона. Мы все уже привыкли к этим звукам. Она сорвалась. Как и все остальные. Кроме меня. Пока внутри жил хищник, я сохраняла хладнокровие. Вместо того, чтобы разделить горе со Слоан, меня все больше затягивало обсессивно-компульсивное расстройство.
        И ничего не помогало.
        Слоан не обращала внимания на доносившиеся из коридора вопли.
        - Его мозг больше не вырабатывает гормоны и не контролирует функции организма. Медикаменты поддерживают в нем давление и температуру, но разрушают органы. И если мы хотим их пожертвовать, надо поторопиться.
        - Ясно. - Я вытянула из коробки салфетку и сунула ей в руку. - Когда?
        Слоан говорила куда-то в пустоту, куда-то назад. На меня не смотрела.
        - Никогда.
        Я уставилась на нее.
        - Что значит никогда?
        Она моргнула, движения были механическими.
        - Родители не хотят его отключать. Надеются на чудо. Они очень религиозные. Думают, раз выкарабкался однажды, выкарабкается опять.
        Она перевела взгляд на меня, слезы грозились вот-вот хлынуть по щекам.
        - Кристен, все будет зря. Он может стать донором. Он этого хотел. Но теперь сгниет в палате, и смерть его окажется напрасной, а меня слушать никто не будет.
        Слезы уже рекой текли по лицу, но Слоан не всхлипывала. Они просто бежали, словно вода из прохудившегося шланга.
        Я изумленно глядела на нее.
        - Но… но почему? Он оставил завещание? Что за черт?
        Она помотала головой.
        - Мы говорили об этом, но в связи со свадьбой пока решили отложить. У меня нет права голоса. Я никто.
        И вдруг я впервые осознала реальность происходящего. Это касается не только органов. Это коснется всего. Страховки, материальной помощи, его доли в доме, его вещей - не ее. Ей не полагается ничего.
        Даже права голоса.
        Она снова застыла.
        - Я не знаю, как их убедить. Страховка не покроет длительного пребывания в больнице, и отключать все равно придется. Но денег хватит на то, чтобы пришли в негодность органы.
        Я лихорадочно искала решение.
        - Клавдия. Для них важно ее мнение.
        Сестра Брэндона не смогла присутствовать на встрече. Но наверняка встанет на сторону Слоан, я уверена. Она смогла бы уговорить родителей.
        - И еще Джош, - продолжала я. - Они хорошо к нему относятся. И должны прислушаться. - Я встала.
        Подруга посмотрела на меня, с ее подбородка капнула слеза и упала на ногу.
        - Ты куда?
        - Искать Джоша.

* * *
        Первым делом я поехала в часть, но Джоша там не оказалось. Значит, дома.
        Прежде чем дверь открылась, мне пришлось минуть пять в нее колотить. Машина стояла на стоянке. Значит, хозяин тоже здесь.
        Он распахнул дверь и, не глядя на меня и не говоря ни слова, пошел в комнату. Я за ним, Джош плюхнулся на диван, которого раньше не было.
        Весь зарос. Хотя, сколько я его знаю, всегда был чисто выбрит. Даже на фотографиях. Под глазами мешки. За три дня он постарел лет на десять.
        В квартире бардак. Коробки исчезли. Видимо, распаковал, наконец, вещи. Но из корзины свисало на пол грязное белье. Кухня забита пустыми контейнерами из-под еды. Полный столик пустых пивных бутылок. Кровать расправлена. Пахнет сыростью и затхлостью.
        Мной овладело дикое желание броситься ему на помощь. Велоцираптор рычал и рвался в бой. Джошу плохо.
        Всем плохо.
        И оттого плохо мне.
        - Привет! - встала я перед ним.
        - Ого, так ты со мной разговариваешь, - не глядя на меня, резко отозвался он и надолго приложился к пиву. - Отлично. Чего надо?
        Настолько холодного приема я не ожидала, но виду не подала.
        - Тебя давно не было в больнице.
        На меня уставились красные, воспаленные глаза.
        - А зачем? Его там больше нет. Он, черт возьми, умер.
        Я смотрела на него.
        Джош покачал головой и отвернулся.
        - Чего тебе надо? Хотела убедиться, что у меня все хорошо? Плохо у меня все, мать твою. Мой лучший друг умер. Любимая женщина, черт бы ее побрал, не хочет со мной говорить.
        Он схватил со столика пробку от бутылки и швырнул через всю комнату. У меня начинался приступ ОКР.
        - Это все ради тебя, - прошептала я.
        - Не надо ради меня, - огрызнулся он. - Все это не ради меня. Ты мне нужна, но тебе плевать. Уходи. Вали отсюда.
        Мне хотелось забраться к нему на колени. Рассказать, как сильно я скучаю, что больше никогда его не брошу. Хотелось заняться с ним сексом и больше ни на секунду не расставаться, а еще навести, наконец, здесь порядок.
        Но я просто стояла.
        - Я никуда не уйду. Нам надо обсудить происходящее в больнице.
        Он резко поднял на меня глаза.
        - Я хочу обсуждать только то, как мы любим друг друга, а ты противишься этому. Или как ты неделями избегаешь и игнорируешь меня. Вот о чем я хочу поговорить, Кристен.
        У меня задрожал подбородок. Я развернулась, пошла в кухню и достала из-под раковины мешок для мусора. Начала складывать туда пустые контейнеры и пивные бутылки.
        - Вставай, - бросила я через плечо. - Прими душ. Побрейся. Или не брейся, если сменил имидж. Только очнись уже наконец.
        Руки затряслись. Вдруг накатила слабость. Еще когда искала Джоша в части, у меня закружилась голова и меня бросило в жар. Но я пересилила себя и продолжила запихивать в мешок мусор.
        - Чтобы Брэндон мог стать донором органов, в ближайшие дни его надо отключить от аппаратов. Но родители против, а у Слоан нет права голоса. На тебя вся надежда.
        Он взял меня под локти, и от его прикосновения по телу прошла дрожь.
        - Кристен, перестань.
        Я развернулась.
        - Да пошел ты, Джош! Тебе нужна помощь, и я помогаю!
        И на смену внезапно накатившей злости вдруг неожиданно пришла грусть. Скобы, крепко скреплявшие меня изнутри, разъединились, и чувства, словно вода, прорвавшая плотину, хлынули наружу. Покатились слезы. Я не понимала, что происходит. Силы, которые столько дней держали меня на плаву, рядом с Джошем вдруг иссякли.
        Я бросила мешок с мусором к его ногам, закрыла лицо руками и всхлипнула. Он обнял меня, и я окончательно раскисла.
        - Я не могу не убирать, у меня в голове живет какое-то чудище, и я по тебе скучаю, и Слоан вся расклеилась, а родители не хотят отключать Брэндона от аппаратов, поэтому его органы тупо гниют. У меня не получается проводить пылесосом ровные полосы по ковру, а Каскадер в приюте, и я не видела его уже несколько дней, поэтому дай мне просто прибраться в этой чертовой квартире!
        Не знаю, сколько он из всего сказанного расслышал, если вообще хоть что-нибудь. Я ревела навзрыд и сама с трудом себя понимала. Он просто обнимал меня и гладил по волосам, и впервые за последние недели мой велоцираптор стал успокаиваться.
        Рядом с Джошем я становлюсь слабой. Или сильной. Защитный механизм не срабатывает, и все встает с ног на голову. Когда во мне бушует зверь, я хотя бы могу собраться с духом и сделать все, что от меня требуется. А сейчас в голове царит полная сумятица.
        Хорошо, что это моя сумятица.
        Как у него это получается? Он сумел пробудить дремлющие уголки моей души. Он прорвался через меня штормовой волной, и за ним хлынули чувства.
        Я взяла воду.
        И в тот же миг что-то подсказало мне, что если позволить, то он не даст мне утонуть. Ни с кем еще я не чувствовала себя такой беззащитной и такой защищенной одновременно.
        Меня бросило в жар, пробила дрожь. Хватая ртом воздух, я вцепилась ему в рубашку и держалась, пока не успокоилась. Он так крепко прижал меня к себе, что я ни за что бы не упала.
        - Я не могу тащить их всех на себе, - прошептала я.
        Его грудь дрогнула.
        - Мне кажется, ты и себя-то тащить не в силах…
        Я хмыкнула.
        - Пожалуйста, Джош. - Я подняла на него глаза, руки дрожат, прижаты к его груди. - Пожалуйста, ты должен вмешаться. Поговори с его родителями. Они прислушаются к тебе.
        Он смотрел на меня так, будто мои слезы доставляли ему нестерпимую боль. Его тоскливый взгляд словно лезвием резал мне по сердцу. Печальные глаза, опустившиеся губы, хмурые брови.
        Он любит меня почти так же, как люблю его я, и я знаю, что заставляю его страдать. Он думает, что меня ему будет достаточно. Но это не так. Как я могу заменить полдесятка детей, о которых он так мечтает? Это невозможно. Так не бывает. В этом нет логики.
        Он пальцем стер слезу с моей щеки.
        - Хорошо, - прошептал он, - я схожу. Только ты сядь, пожалуйста. Брось эту уборку. - Он чуть наклонил голову и заглянул мне в глаза. - Все хорошо? Ты вся дрожишь.
        Джош прижал мою руку к своей груди, чтобы унять дрожь, и от близости с ним я впервые за последнее время почувствовала себя нужной.
        - Я в порядке. - Я сглотнула слезы. - Только поторопись, ладно?
        Он смотрел и смотрел на меня, будто пытался запомнить каждую черточку моего лица или хотя бы просто побыть со мной лишнюю секунду. Затем повернулся и пошел в ванную.
        Джош ушел, и с меня будто сняли одежду, я будто оказалась одна под открытым небом.
        Я скучала по нему. И время меня совершенно не лечило. Наоборот, становилось только хуже. Мое сердце, словно заброшенный дом, каждый день поливало дождем, от которого протекала крыша, затапливало комнаты, разбивались окна, и от этого постепенного разрушения я все больше и больше слабела, становилась все ближе и ближе к развалу.
        В ванной зашумела вода, я оглядела квартиру и начала заводиться с новой силой.
        По крайней мере, я могу сделать для него хотя бы это. Могу привести здесь все в порядок. Постирать белье и одеяла. Освежить комнату, внести уют, чтобы ему было приятно здесь жить. Сделать то, на что сам он сейчас был попросту неспособен.
        Я ринулась в бой. Сдернула с кровати белье, распахнула окна. Когда очередь дошла до посуды, у меня внезапно закружилась голова.
        Почему пощипывает губы?
        Трясущимися пальцами я коснулась рта.
        И вдруг в глазах потемнело…
        Глава тридцать седьмая
        Джош
        Первый раз за несколько дней я провел по щеке бритвой и внимательно изучил свое отражение в зеркале. Снаружи такой же, как и внутри.
        Потерянный.
        Хорошо, что пришла Кристен. Сразу стало легче. Ее присутствие как глоток свежего воздуха, пусть даже она язвит или командует. Рядом с ней я полон энергии, могу взять себя в руки.
        Как и всегда, Кристен была прекрасна, правда, выглядела неважно. Бледная. Худая. Она похудела, очень сильно похудела. Совсем о себе не заботилась.
        На себя мне пока что было плевать, но для нее я был готов на все. Я бы заботился о ней, только бы она позволила. Правда, до сегодняшнего дня мы уже несколько недель не разговаривали.
        Но я не сдался. И никогда не сдамся. Только устал немного. Ее упрямство, непреклонность совсем меня измотали. Жизнь без Кристен и Брэндона казалась бессмысленной. Как же мне хотелось поговорить с ним о ней, а с ней о нем. Но они оба бросили меня.
        Происходящее было настолько чудовищным, что не укладывалось в голове.
        Я больше никогда его не увижу. Мы никогда не будем сидеть в засаде, охотиться на уток и болтать обо всем на свете. Мы больше никогда не сможем обсудить ни Кристен, ни Слоан, ничего.
        Я не буду его шафером. Он не будет моим. Наши дети никогда не будут вместе играть.
        Одиннадцать лет. Мы дружили одиннадцать лет. А потом он взял и умер. Жизнь оборвалась. Значит, столько было отведено ему судьбой. Но я не знал, как жить дальше.
        И поэтому просто существовал.
        Я был почти уверен, что, когда выйду из душа, ее уже не будет. Сбежит. Она всегда так поступала. Но где-то в глубине душе все же надеялся застать ее и мог бы побиться об заклад, что она чистит и драит. Но, выйдя, увидел ее на диване. С первого взгляда понял, что-то случилось.
        Я бросился к ней.
        - Кристен, что с тобой?
        Она тяжело и часто дышала.
        - Я ничего не вижу. В… в глазах потемнело.
        Вся в поту. Дрожит, дыхание прерывистое. Я поднял веко, она меня ударила.
        Настроена агрессивно.
        Гипогликемия.
        Бросился в кухню - только бы она не вынесла мусор. На глаза попался вчерашний стакан с остатками колы, схватил его, вернулся к дивану.
        - Кристен, ты должна это выпить. Тебе не понравится, но так надо.
        Газировка была старой, теплой, без газов, но ничего другого не было. Я сунул ей в рот соломинку.
        Она с силой замотала головой и стиснула зубы.
        - Нет.
        - Послушай, у тебя низкий уровень глюкозы. Тебе нужен сахар. Пей. Станет лучше. Давай.
        Она попыталась выбить стакан из моих рук, но я уберег его, будто это было единственное лекарство от рака.
        Если сейчас же не поднять сахар, начнутся судороги. Потом потеря сознания. Судя по ее состоянию, это могло случиться в любую минуту.
        Я запаниковал. В висках стучало. Что с ней?
        - Всего пару глоточков, пожалуйста, - умолял я.
        Она взяла соломинку и начала пить, я с облегчением вздохнул.
        Еще несколько глотков, и дрожь прекратилась. Я принес влажное полотенце и протер ей лицо, когда она пришла в себя. Стянул толстовку - мою толстовку.
        - Когда ты в последний раз ела?
        Она все еще плохо понимала, что происходит. Не могла сфокусировать на мне взгляд.
        - Не знаю. Давно.
        Я посмотрел на часы. Черт, уже почти два.
        - Собирайся, пойдем обедать. - Я помог ей встать, придержал за талию. Она еле держалась на ногах. Живот по бокам твердый.
        Что-то не так.
        Я усадил ее в машину и повез в ближайшую кафешку. Не самый лучший вариант, конечно. Она терпеть не могла «Бургер Кинг», но выбирать не приходилось.
        Мы сделали заказ в окошке экспресс-обслуживания и поехали на парковку. Я подал ей бургер и стал смотреть, как она ест. Опустошенная. Кожа землистого цвета.
        - У тебя диабет? - уточнил я, продолжая изучать ее внешний вид.
        - Нет, - буркнула она.
        - Уверена?
        - Уверена, - подтвердила она, медленно пережевывая картошку.
        - А в семье есть диабетики? У родственников, я имею в виду?
        - Я понимаю, что значит «в семье», - огрызнулась Кристен и стрельнула в меня взглядом. Я улыбнулся, радуясь, что сахар в крови повысился и теперь она просто голодная.
        - Нет, диабетиков у нас нет. И у меня диабета нет.
        Я воткнул трубочку в апельсиновый сок и передал ей.
        - Откуда ты знаешь?
        - Потому что у меня нет времени на диабет, Джошуа.
        Я хмыкнул. Конечно.
        - Послушай, тебе обязательно надо сходить к врачу и сдать кровь на сахар. Раньше такое случалось?
        Она помотала головой.
        Я взглянул на ее живот. Майка, надетая под мою толстовку, сидела по фигуре. Насколько я мог судить, за последние несколько недель живот не увеличился. Даже наоборот, стал меньше. Могли ли за это время уменьшиться фибромы? Возможно, причиной всему снижение веса? Хотя вряд ли.
        Если бы она позволила дотронуться до живота, то, может быть, моих медицинских знаний хватило бы, чтобы понять, в чем дело. Но Кристен никогда на это не согласится.
        - Когда у тебя операция? - поинтересовался я.
        Она попила.
        - Должна была быть две недели назад.
        - А теперь когда?
        - Пока не знаю, - пожала она плечами. - Но точно не в ближайшее время. Восстановление займет от полутора до двух месяцев. За мной некому будет ухаживать…
        - Я могу.
        Она сжала губы.
        - Я нужна Слоан.
        Я откинулся на спинку и закрыл глаза. Надо было как-то заставить ее подумать о себе.
        Связан ли сегодняшний приступ с ее диагнозом? Но инсулин вырабатывается поджелудочной железой. При чем здесь внутриматочные опухоли? Возможно, были скрытые симптомы, которые и привели к такому состоянию. Если бы она поела вовремя, то уровень сахара бы не упал. Раньше она всегда следила за питанием. И, возможно, никогда не доводила себя до такого.
        - Со мной все хорошо, - заверила она.
        Я открыл глаза.
        - Нет, нехорошо. У тебя болезненный вид. Ты бледная. У тебя слабый пульс. Ты чуть не потеряла сознание. У тебя могли начаться судороги. А если бы в этот момент ты была за рулем?
        Я чувствовал свою ответственность за нее. Она была моя. И я должен был о ней заботиться, но она никогда мне этого не позволит, черт бы ее побрал. Это противоречило всем законам природы. Так не должно быть. Мы любим друг друга, и я обязан ее поддержать.
        Она взглянула на бургер.
        - Джош, я просто устала, ладно? Каждую ночь я сплю в больнице со Слоан. Питаюсь черным кофе и тем, что придется. К тому же обострение ОКР…
        - У тебя обсессивно-компульсивное расстройство? - Ничего удивительного, на самом деле. С самого первого дня я замечал у нее признаки этого заболевания. Одна из моих сестер страдала таким же недугом. Поэтому я мог с легкостью распознать ОКР.
        - Обычно оно никак не проявляется, но в стрессовых ситуациях обостряется. - Она доела бургер и, казалось, с трудом смяла обертку. Затем откинулась на подголовник и закрыла глаза.
        Кристен вконец измоталась как физически, так и эмоционально, пытаясь поддержать Слоан. А где же, черт возьми, все это время был я?
        Я наплевал на нее.
        Она бы ни за что не обратилась ко мне за помощью. Я прекрасно это знал, но почему-то целых три дня не появлялся в больнице, не думал о ней. Я бросил ее на произвол судьбы, оставил ее один на один со Слоан и семьей Брэндона и со всем этим горем.
        Я должен был быть рядом. Может, тогда удалось бы быстрее решить вопрос с Брэндоном. Я бы мог ночевать со Слоан, чтобы Кристен отдохнула. Следил бы за ее питанием. Ну и что, что мы не разговаривали, от еды Кристен никогда не отказывалась.
        Я виноват. Но и она виновата тоже. Если бы она позволила, я бы присматривал за ней. Мы бы присматривали друг за другом и никогда не дошли бы такого состояния.
        Я протянул руку и коснулся ее пальцев. Они не дернулись. У нее просто не было сил противостоять мне. Она сжала мою руку, и по телу разлилось тепло от ее прикосновения.
        - Поеду в больницу, - начал я. - Поговорю с его родителями и останусь сегодня со Слоан. А ты поезжай домой и поспи. А завтра сходи к врачу. Запишись на прием сегодня, потому что, скорее всего, перед анализом крови нельзя есть.
        На меня смотрели уставшие, изможденные глаза. Она всегда была такой сильной. Страшно было видеть, как она угасала.
        Во всем виновата любовь. Любовь к Слоан.
        И, может быть, ко мне.
        Я знал, что ей тоже нелегко. Она думала, что поступает правильно. Но, черт, если бы она остановилась… Если бы прекратила противиться, с нами бы все сейчас было хорошо.
        Она устало посмотрела на меня.
        - Уверена, ты сто раз пожалел, что связался со мной. - Слабая улыбка. - Разве ты не рад, что я спасла тебя от самого себя?
        Я помотал головой.
        - Нет, Кристен, так не бывает. Любовь - это когда и в радости, и в горе. Всегда и несмотря ни на что. Просто у нас тобой началось все с «несмотря ни на что».
        Ее глаза наполнились слезами, губы сжались.
        - Мне не хватает тебя.
        В горле пересохло.
        - Тогда будь со мной, Кристен. Прямо сейчас. Мы можем начать жить вместе, сегодня. Спать в одной кровати. Только скажи «да». Всего две буквы. Просто скажи «да».
        Каждое мое слово было пропитано мольбой - крик души. Мне хотелось встряхнуть ее, украсть, держать в заложниках, пока она не перестанет заниматься ерундой.
        Но она помотала головой.
        - Нет.
        Я отпустил ее руку, прислонился к двери и потер переносицу.
        - Ты убиваешь нас обоих.
        - Когда-нибудь…
        - Мне надоело слушать об этих «когда-нибудь». - Я повернулся к ней. - И я не изменю своего мнения.
        - И я своего не изменю, - ответила она, немного подумав.
        Мы на какое-то время замолчали, и я закрыл глаза. Вдруг я услышал, как она заерзала на сиденье, вплотную пододвинулась ко мне. Я обнял ее и позволил уткнутся себе в шею.
        Ее прикосновения обладали лечебным эффектом. Для нас обоих. Теплый компресс на душу.
        Она никогда полностью мне не принадлежала. Всегда только частично. Если дружба, то не тело. Если тело, то не любовь. И вот теперь любовь, но ничего кроме нее.
        Но даже тех небольших кусочков было достаточно, чтобы понять: я никогда ее не забуду. Никогда. Даже если проживу до ста лет. Потому что она единственная. Та самая.
        - Кристен, ты та женщина, с которой я должен прожить долго и счастливо, - прошептал я. - Я чувствую это, понимаешь?
        Она фыркнула.
        - Я тоже это знаю, Джош. Но так было раньше.
        - Когда раньше? - Я еще крепче прижал ее к себе, слезы уже щипали глаза.
        - Когда я еще была здорова. До того, как мое тело сыграло такую злую шутку. Бывает, половинки расходятся, Джош. Выходят замуж и женятся на других людях. Бывает, никогда друг друга не находят. А бывает, что одна из них умирает.
        Я зажмурился, и комок в горле поднялся выше. То, что она хотя бы признала нашу любовь, признала, что мы нашли друг друга, уже значило для меня очень многое.
        - Кристен, я знаю, что отрицал усыновление, говорил, что хочу своих детей и большую семью. Но ты изменила мою жизнь.
        Она долго молчала, потом наконец произнесла:
        - Джош, если бы ты знал, что наши отношения лишат меня самой заветной мечты, ты бы остался со мной?
        Я понимал, к чему она клонит. Но с таким подходом проблему не решить.
        - А если бы я не мог иметь детей? - задал я ей встречный вопрос. - Ты бы меня бросила?
        - Джош, это совсем другое, - вздохнула она.
        - Почему? Почему другое?
        - Потому что ты того стоишь. Тебе можно иметь сколько угодно недостатков. А мне нет.
        Я отстранился от нее, чтобы увидеть выражение ее глаз.
        - Ты думаешь, что не стоишь того? Ты шутишь?
        Она смотрела на меня измученно и опустошенно.
        - Я этого не стою. Я ненормальная. Раздражительная и нетерпеливая. Люблю командовать и требовать. И у меня столько проблем со здоровьем. Я не смогу подарить тебе детей. Я не стою этого, Джош. Не стою. С другой женщиной тебе будет намного легче.
        - Мне не нужна другая. Мне нужна ты, - помотал я головой. - Неужели ты не понимаешь? Ты мой идеал. Я будто бы становлюсь лучше, когда понимаю, что могу что-нибудь для тебя сделать: приготовить обед, рассмешить, пригласить на танец. Я ценю каждую мелочь. Я люблю тебя за твои, как ты их называешь, недостатки. Посмотри на меня. - Я приподнял ей подбородок. - Какой я жалкий. Какой я без тебя жалкий.
        Она снова заплакала, и я опять крепко прижал ее к себе.
        Так долго наши отношения мы еще никогда не обсуждали. Не знаю, может, у нее просто не было сил заткнуть меня или сбежать, поэтому она просто сидела в машине. Как бы то ни было, она говорила со мной об этом, что уже вселяло надежду.
        Я зарылся носом в ее волосы, вдыхая знакомый аромат.
        - Без тебя мне ничего этого не надо.
        Она снова помотала головой.
        - Я бы хотела любить тебя меньше. Может, тогда я и смогла бы украсть у тебя мечту. Но даже я не представляю, как можно позволить человеку отказаться от своей жизни ради меня. Мне всю жизнь придется просить за это прощения.
        Я глубоко вздохнул.
        - Ты даже не представляешь, как бы я хотел вернуться назад, забрать обратно свои слова и не забивать тебе голову всей этой чушью.
        Она разжала и снова сжала пальцы у меня на груди. Я был счастлив. Просто оттого, что мы вместе сидим в машине на парковке у «Бургер Кинга», я чувствовал такое умиротворение, какого не испытывал уже несколько недель просто потому, что она была рядом, прикасалась ко мне, говорила со мной, признавалась в любви. Но стоило мне вспомнить, что очень скоро все это закончится, как радость моя улетучилась. Она снова уйдет, и Брэндон никогда не вернется. Но сегодня я понял, что никакое горе меня не сломит, если рядом будет она. С ней мне ничего не страшно.
        Вот только бы она позволила мне помочь ей пережить трудные для нее времена.
        Она снова заговорила, по-прежнему прижавшись к моей груди:
        - А знаешь, ты единственный мужчина, из-за которого я плакала.
        Я усмехнулся.
        - А как же Тайлер? Ты плакала. Причем не раз.
        Она замотала головой.
        - Нет. Это все из-за тебя было. Потому что я так сильно тебя любила, но знала, что вместе нам не быть. Я просто чокнулась из-за тебя.
        Кристен задрала голову и посмотрела на меня.
        - Я так рада, что мы познакомились, Джош. И как же мне повезло, что меня любит такой человек, как ты.
        Она плакала, и я тоже больше не мог сдерживать слезы. Просто не мог. И мне было плевать, если она увидит, как я плачу. Я потерял двоих самых дорогих для меня людей и никогда не буду стыдиться слез, пролитых по ним. Я перестал бороться с собой, и она поцеловала меня. Ее частое дыхание и напряжение говорили о том, что она пытается держать себя в руках. Она взяла мое лицо в свои ладони, и мы поцеловались, и обнялись так, будто прощались на веки вечные - два любящих сердца, между которыми встанет океан или война, - печальные и неутешные сердца.
        Но нам совсем необязательно расставаться.
        А она все равно уйдет.
        Она отстранилась от меня, ее подбородок затрясся.
        - Ты должен передать частичку себя своим детям. На свете должен появиться маленький мальчик, похожий на тебя, которого ты сможешь воспитать по своему образу и подобию. Ты должен жить дальше, ясно? Должен.
        Мы снова вернулись к тому, с чего начали. Я прижался к ней лбом, удерживая ее за шею, не зная, как заставить ее передумать. Она так глубоко вбила эту мысль себе в голову, что я был бессилен. Да и что я мог сделать, если она просто не будет меня к себе подпускать?
        - Кристен, я никогда не откажусь от тебя. Никогда. Ты заставляешь меня страдать. Мне больно, пожалуйста, перестань. Ты нужна мне. Понимаешь?
        И вдруг я снова ее потерял.
        Лицо стало каменным - я видел его не раз. Она отодвинулась, вернулась на пассажирское сиденье, между нами снова выросла стена, высокая и непробиваемая.
        Я наклонился вперед и спрятал лицо в ладонях.
        Выждал несколько секунд и опять спросил:
        - Можешь хотя бы немного поспать? Если я поеду в больницу, ты останешься у меня и ляжешь в постель? - Я поднял на нее глаза.
        Она кивнула.
        - Джош?
        - Что?
        - Он успокоился, - прошептала.
        - Кто он? - не понял я.
        - Мой мозг. Наконец-то успокоился. Только рядом с тобой он успокаивается.

* * *
        Нам с Клавдией довольно долго и эмоционально пришлось уговаривать родителей Брэндона, и они согласились завтра отключить его от системы жизнеобеспечения.
        После моего визита родители радушно обняли меня на прощание, а Клавдия проводила до машины. Солнце уже садилось. Неподалеку гудела скоростная автомагистраль. Я не без труда отворил тяжелые кованые ворота белого цвета, отделявшие их небольшое имение в восточной части Лос-Анджелеса от остального мира.
        Клавдия вызвалась провести ночь со Слоан, поэтому я поеду домой. Мне хотелось поскорее вернуться к Кристен. Нырнуть к ней под одеяло и провалиться в глубокий сон, как это всегда бывает рядом с ней.
        - Спасибо, - поблагодарила Клавдия, когда я управился с воротами.
        Она была точной копией Брэндона. Те же манеры, те же глаза.
        Я больше никогда не увижу лицо друга.
        И от этой мысли мне показалось, что мне будто дали под дых.
        Клавдия потеплее закуталась в кофту.
        - Они ни за что бы не решились, если бы не ты. Передумали, только когда поняли, что Брэндон этого хотел.
        Она обняла меня и тут же отстранилась, вытерев глаза.
        - Тяжело идти против веры. Вера застилает людям глаза, понимаешь?
        - Ты просто никогда не шла против логики, - возразил я, проглотив вставший в горле комок.
        Она шмыгнула носом.
        - С логикой как раз таки можно совладать. Тем более когда есть неопровержимые доводы. Спокойной ночи, Джош.
        Я попал в вечернюю пробку. Мысли мои были заняты родителями Брэндона. Гудели клаксоны. Впереди вспыхивали тормозные огни.
        Я подумал о Кристен, о том, что, как бы я ни старался до нее достучаться, она так и будет стоять на своем. Я хотел, чтобы она поверила в мою любовь, хотел направить ее веру на что-то неосязаемое подобно тому, как родители Брэндона верили в силу молитвы. Но Кристен была другая. Принимая решения, она никогда не опиралась на чувства. Смотрела на происходящее, словно крутая тачка, которая мне не по карману. Или нечто, чего я очень желал, невзирая на цену. Она вся состояла из плюсов и минусов, фактов и цифр, черного и белого. Из здравого смысла. Она была практичной и в отношениях со мной не видела логики.
        Или логика все же была?
        С логикой как раз-таки можно совладать. Тем более когда есть неопровержимые доводы.
        Я перестал дышать.
        Ах ты, черт.
        Черт бы тебя побрал!
        Я приводил не те доводы!
        Внезапно я понял, как к ней подобраться. Понял, что нужно делать.
        На подготовку уйдет какое-то время, может, несколько недель. Но главное, что я понял.
        Всю дорогу у меня с лица не сходила улыбка, пока я не доехал до дома и не увидел, что ее машины нет.
        Белье выстирано и аккуратно сложено. В квартире безупречная чистота и свежесть. А на кровати одиноко лежит толстовка, та самая, которую я одолжил ей еще тогда, давно.
        Глава тридцать восьмая
        Кристен
        Я остановилась у дома Слоан, взяла ключ под цветочным горшком и вошла, как делала каждый день на протяжении последних двух недель после похорон. В очередной раз вспомнила, что надо бы заказать еще один ключ, но до него никак не доходили руки. Приходилось разрываться между «Собачьим раем» и заботой о лучшей подруге, вернее, тем, что от нее осталось.
        Я даже начинала подумывать, а не съехаться ли вновь со Слоан. Она просто не могла без меня обходиться. Иногда заглядывала ее мама. Делала все, что могла, при шестидесятичасовой рабочей неделе. А отец жил в двух часах езды отсюда. Поэтому вся надежда была только на меня.
        В доме пахло гниющими цветами. Я опустила Каскадера, унесла в кухню и распаковала продукты. Потом взялась за букеты. Пустых ваз было столько, что можно было смело открывать цветочный магазин.
        Дверь в комнату Слоан закрыта. Пусть спит. Вытащить ее из постели до полудня нереально, поэтому я бросила эту затею. И по утрам занималась домашними делами.
        Такой теперь была моя жизнь. Она разделилась на две половины. Что было до, закончилось, и теперь мы со Слоан пребывали в том, что после. Каждое утро, только проснувшись, я приезжала сюда. Оставалась до полуночи. Бок о бок со мной продолжал существовать и мой велоцираптор. Мы не могли друг без друга, вместе заботились о Слоан.
        Я старалась не трогать ничего, что принадлежало Брэндону. Не прикасалась к его грязному белью. Не выбрасывала из гаража пустую бутылку из-под пива. Когда, не подумав, помыла и убрала стакан с водой двухмесячной давности, который стоял у Брэндона на тумбочке, Слоан в первый и единственный раз, казалось, вернулась к жизни и чуть не съела меня заживо.
        В полдень я постучала к ней в дверь. В ответ тишина, пришлось входить без приглашения. Подруга лежала, свернувшись калачиком, под голубым одеялом. Я открыла шторы и распахнула окно, запуская в комнату немного свежего воздуха. Налила в ванну воды и присела на край кровати.
        - Слоан? Просыпайся. Пора вставать.
        Она застонала.
        Я стянула с нее одеяло. Она продолжала лежать в позе эмбриона, подоткнув руку с цветной тату под себя.
        Сегодня обязательно вытащу ее на улицу. Может, сходим в парк или просто прогуляемся. Или хотя бы выведу ее посидеть на крылечке.
        Куда-нибудь.
        - Слоан, вставай. - Я потянула ее за руку и усадила. С трудом перетащила в ванную.
        Пока она отмокала, я сняла постельное белье и засунула его в стиральную машину. Простыни я стирала каждый день - спасибо ОКР. Если Слоан собирается по двенадцать часов в сутки проводить в кровати, то хотя бы белье должно быть свежее. Я решила окружить подругу чистотой и уютом.
        Когда я засыпала в машинку порошок, звякнул телефон. Даже не глядя, я знала, от кого пришло сообщение. Джош писал каждый день. Я прочитала.
        Джош: «Просто скажи „хорошо“».
        Я проглотила вставший в горле ком и сунула телефон в задний карман.
        Джош постоянно поддерживал со мной связь. Как правило, одностороннюю. Иногда писал, что любит и скучает. Иногда слал полноценные электронные письма, где во всех подробностях рассказывал о своих делах, - не хотел, чтобы я его забыла, будто бы я могла. И каждый день одно неизменное сообщение.
        Просто скажи «хорошо».
        На прошлой неделе он на несколько дней уезжал домой в Южную Дакоту, и я уже было подумала, что навсегда. Здесь его больше ничего не держало. Работу он ненавидел, Брэндон умер, а я его избегала. Не виделась и не разговаривала с ним с самых похорон.
        Слоан прижала колени к груди, я тем временем помыла ей голову. Потом вытащила из ванны, просушила волосы полотенцем и уже на диване заплела в косу.
        Чуть позже мы посмотрим с ней какой-нибудь фильм. К выбору я подходила очень тщательно. Никаких любовных историй. Ничего грустного.
        Я кинула простыни в сушилку. Потом приготовила обед, получилось не очень. Слоан сидела на диване и в очередной раз смотрела один и тот же музыкальный клип. Один и тот же чертов клип. Снова и снова.
        Казалось, ее больше ничего не интересует. Только этот один клип на кавер-версию песни «The Wreck of the Edmund Fitzgerald»[15 - «The Wreck of the Edmund Fitzgerald» - песня, написанная, исполненная и записанная канадским автором-исполнителем Гордоном Лайтфутом в память о затонувшем 10 ноября 1975 года на озере Верхнее балкере-сухогрузе «Эдмунд Фицджеральд» и 29 погибших членах его экипажа.]. Она просто помешалась на ней.
        Наверное, надо радоваться, что ее хоть что-то интересует.
        Я поставила обед на кофейный столик.
        - Послушай, ты точно не хочешь в следующий раз помочь с готовкой? У тебя получается намного лучше. Я даже не знаю, сколько водки добавлять в рис.
        Она слегка улыбнулась, но скорее механически. Я ушла за напитками. Когда вернулась, на экране опять был тот же самый ролик.
        - Сколько раз ты его уже смотрела? - поинтересовалась я, усаживаясь рядышком.
        Она устало пожала плечами и прохрипела:
        - Мне нравится.
        Я откинулась на спинку и посмотрела с ней за компанию. Пластилиновая анимация кораблекрушения. Большое грузовое судно бросало с волны на волну до тех пор, пока оно не пошло ко дну.
        Я посмотрела все, с начала до конца. Слоан поставила на повтор.
        - Чем он тебе так понравился? - не поняла я.
        Она какое-то время глядела в экран.
        - Потому что я как те моряки. Будто начался шторм и потопил, казалось бы, непотопляемый корабль, и я оказалась в открытом море. И тону.
        Я ничего не ответила.
        - У него приятный голос, - добавила она.
        - Может, купим и другие песни? - Надеюсь, не такие депрессивные. - Давай посмотрим, есть ли у него альбом, - предложила я и взялась прокручивать Amazon Music в ее телефоне, как вдруг на экране высветилось сообщение.
        Джош: *
        - Хм… Тебе сообщение от Джоша. - Я подняла на нее глаза. Не знала, что они общаются. - Он прислал тебе палец вверх?
        Слоан равнодушно взглянула на меня.
        - Кристен, почему ты с ним не разговариваешь?
        Вопрос меня удивил. Лучшая подруга уже давно перестала быть мне лучшей подругой. Мы никогда не говорили ни обо мне, ни о моей жизни.
        На самом деле, мы вообще мало говорили.
        Я вернулась к музыке в телефоне, чтобы не видеть ее лица.
        - О чем с ним говорить?
        Она засмеялась, чем застала меня врасплох, я совершенно не ожидала такой реакции, поэтому удивленно уставилась на нее.
        - Поезжай домой, Кристен.
        - Что? - не верила я своим ушам.
        Она забрала у меня телефон.
        - Езжай домой. Поговори с ним. Будь с ним. Будь счастлива.
        Я нахмурилась.
        - Ничего не изменилось, Слоан.
        Она смотрела на меня покрасневшими глазами.
        - Думаешь, ты его не заслуживаешь?
        Мне стало не по себе.
        - Ты о чем?
        - О твоей матери. Всю жизнь она вдалбливала тебе, что ты недостаточно хороша. Поэтому ты и думаешь, что недостойна Джоша. Но это не так.
        Я покачала головой.
        - Нет. Не в этом дело, Слоан.
        - В этом.
        - Слоан, он сам не знает, что для него лучше. Он не задумывается о завтрашнем дне.
        - Нет. Это ты не знаешь, что лучше для тебя. Она тебя погубила. Все детство она ставила тебе заведомо высокую планку, а теперь ты считаешь, что обязана быть идеальной.
        Мы молча смотрели друг на друга. Дыхание у Слоан участилось, что значило только одно - нервный срыв. Я инстинктивно подтянула с другого конца стола коробку с салфетками и как раз вовремя, из глаз Слоан хлынули слезы.
        - Кристен? Это из-за меня Брэндон попал в аварию.
        Я уже привыкла. Она часто теряла нить разговора. Но на этот раз даже хорошо, что тема сменилась.
        - Нет, Слоан. Ты не виновата. - Я забрала у нее тарелку, поставила на столик и взяла подругу за руки. - Ты тут совершенно ни при чем.
        Она прикусила губу, по щекам текли слезы.
        - При чем. Я не должна была разрешать ему садиться на мотоцикл. Я должна была стоять на своем.
        Я помотала головой, пододвинувшись к ней еще ближе.
        - Нет. Слоан, он был взрослым человеком. Он был парамедиком. Он не раз выезжал на подобные вызовы - он понимал, чем рискует. Даже не смей винить в этом себя.
        У нее задрожал подбородок.
        - Как же не винить? Разве не я должна была его защищать? Я же любила его. Я была обязана.
        - Нет, не обязана. Каждый сам за себя отвечает, Слоан. Он жил так, как хотел жить. Ему было двадцать девять лет. Он был взрослым, дееспособным мужчиной.
        Она вытерла тыльной стороной ладони слезы со щек.
        - То есть ты за Джоша имеешь право решать, а мне за Брэндона нельзя было?
        Я поняла, что попала в ловушку, но было поздно.
        Она помотала головой, моргая сквозь слезы.
        - Ты ничего не понимаешь, да? Думаешь, он смирится? Да никогда он не смирится. Разве ты не понимаешь?
        - Слоан, - осторожно вставила я. - Ты не пони…
        - Не понимаю? - огрызнулась она. - Неужели ты думаешь, что если бы после аварии Брэндон не смог иметь детей, я бы раздумывала: бросить его или нет? Да я бы любила его любого. Покалеченного. В инвалидном кресле, без рук, без ног, черт возьми. А твоя навязчивая идея - ничто. Он любит тебя. Он хочет тебя. - Она тяжело дышала. - Не превращай себя в меня. Ты не обязана жить до конца своих дней без любимого мужчины. Поезжай домой, Кристен.
        - Слоан…
        - Иди к себе! Убирайся из моего дома!
        Ее крик настолько потряс меня, что я встала.
        - Уходи. - Взгляд жесткий, решительный. - И больше никогда не приходи сюда без Джоша.
        Она подхватила Каскадера и сунула его мне в руки. Потом вытолкала из дома на крыльцо. Забрала ключ из-под горшка и захлопнула передо мной дверь.
        От недоумения я целую минуту тупо стояла и пялилась на закрытую дверь.
        Она меня выгнала.
        Набросилась на меня, как чокнутая, и выгнала.
        Я постучала.
        - Слоан, открой.
        Но в ответ лишь лязгнула цепочка и щелкнула щеколда.
        - Слоан! Перестань! - Я несколько раз подряд быстро нажала кнопку звонка.
        Тишина.
        Поверить не могу.
        Отлично получается. Кто теперь будет заправлять ей постель? Да она даже тарелки за собой помыть не может. Те, что остались после обеда, так и заплесневеют в гостиной. А ужин? Она же с голоду без меня умрет. Слоан не понимает, что творит.
        Каскадер удивленно выпучил на меня глаза, не понимая, что происходит. Да я и сама не понимала.
        Я пошла к машине, села за руль и скрестила руки.
        Может, задняя дверь не заперта.
        Раньше мы со Слоан никогда не ругались.
        Я медленно выдохнула. Все ясно. Теперь понятно, что у нее на душе, - я все поняла. Жизнь моей лучшей подруги превратилась в кошмар. Она попала в свой собственный, личный ад, а мужчина, которого люблю я, жив и находится здесь, но не со мной. Естественно, я понимаю, как больно ей на это смотреть, какими пустяковыми кажутся ей мои доводы по сравнению с тем, что пришлось пережить ей. Оттого, что она считала меня жалкой и мелочной, я вдруг опротивела сама себе.
        Но суть от этого не менялась.
        Джош действовал спонтанно, на эмоциях, не думая о том, что полностью меняет свою жизнь, нет, я не могу в этом участвовать. Просто не могу. Пусть Слоан злится, сколько ей вздумается. Но я поступала правильно. Не всегда правильные решения приветствуются, но от этого они не становятся ошибочными. Иногда ради добра приходится принимать жестокие решения, и я никому не позволю меня запугать и заставить изменить свое мнение.
        Я ехала домой, а в голове, словно рикошетившая пуля, бились слова Слоан. Они ничего не меняли. Но причиняли боль.
        Уже дома я кинула ключи от машины на кухонный стол и обвела взглядом свое безупречное жилище; мне было одиноко.
        Что теперь делать? У меня всегда была Слоан. А что, если она говорила на полном серьезе и мы с ней больше не увидимся?
        Внезапно я поняла, что мне она нужна не меньше, чем я ей. Забота о ней помогала мне противостоять Джошу. А теперь, когда отвлечься было не на что, меня вдруг захлестнула пустота.
        Я уселась за стол, пододвинула к себе стопку салфеток и начала ее равнять, уголок к уголку, покусывая губы и обдумывая свои дальнейшие действия.
        Ладно, возможно, насчет мамы она права. Я могла бы до конца жизни лечиться от того дерьма, через которое заставила меня пройти Снежная королева. Наверное, мама действительно неплохо надо мной поиздевалась, и теперь я страдаю от низкой самооценки. Но в том и заключалась самая горькая правда - у меня слишком много проблем, и я не стоила той жертвы, которую собирался принести Джош ради того, чтобы быть со мной. Я никогда не смогу возместить ему все, что он готов потерять. И дело тут не в самооценке. Это просто факт.
        Может, Слоан пойдет на сделку? Я расскажу кому-нибудь о том, что терзает меня, а она, в свою очередь, запишется к психотерапевту. Это, конечно, не Джош, но Слоан прекрасно знает, как я ненавижу всех этих психологов. Я как раз обдумывала, как бы поаккуратнее предложить ей такой обмен, как вдруг взгляд мой упал на кофейный столик в гостиной - там одиноко стояла лиловая гвоздика.
        Я огляделась, будто в моем доме мог оказаться посторонний человек. Но Каскадер вел себя тихо, растянулся под стулом. Я пошла посмотреть поближе и увидела, что под цветком лежит папка, а на ней почерком Джоша написано: «Просто скажи „хорошо“».
        Он, что, был здесь?
        Сердце бешено застучало. Я снова обвела взглядом гостиную, пытаясь найти его, но тщетно.
        Я села на диван, положила руки на колени и, кажется, целую вечность глазела на столик, наконец набралась смелости и взяла папку в руки. Убрала за уши волосы, облизнула губы, глубоко вдохнула и открыла первую страницу.
        «Лечение бесплодия в Южной Калифорнии» значилось на первой странице.
        В легких будто бы застрял воздух. Что?
        Джош ездил на консультацию к доктору Мейсону Монтгомери из Калифорнийского центра лечения бесплодия, специалисту по репродуктивной эндокринологии и бесплодию, сертифицированному Американским советом акушерства и гинекологии. Он обсудил с ним возможности ЭКО и суррогатного материнства и сдал анализ на фертильность.
        Трясущейся рукой я прикрыла рот, слезы застилали глаза.
        Просмотрела результаты теста. Да Джош был просто машиной по изготовлению детей. Количество и качество сперматозоидов на высоте. Он специально обвел результат и нарисовал рядом подмигивающий смайлик, я фыркнула.
        Джош подчеркнул высокие показатели клиники - выше среднего по стране - и раздобыл отзывы других родителей, таких же женщин, как я, которым пришлось воспользоваться услугами суррогатных матерей. В каждом письме слова поддержки, адресованные лично мне.
        На следующей странице полный разбор стоимости искусственного оплодотворения и условия страховки Джоша. У него была отличная страховка, которая полностью покрывала первый этап ЭКО.
        Он даже подготовил небольшой бизнес-план по продажам собачьих будок собственного производства. Дополнительный доход поможет за три месяца оплатить второй этап ЭКО.
        Далее лежали листовки Департамента международного усыновления. Рукой Джоша был дописано, что не так давно в список стран вошла еще и Бразилия. Он подробно расписал весь процесс, сколько на это уйдет времени и денег, включая расходы на дорогу и судебные издержки.
        Я пропустила файл с брошюрами и перешла сразу к тому, как получить разрешение на опеку. Он уже заполнил анкету и вложил пустой бланк для меня, а также указал, в какие дни можно пройти подготовку для будущих опекунов и вызвать инспектора, который проверит жилищные условия.
        Так, значит, вот чем он занимался. На это наверняка ушла не одна неделя.
        У меня задрожал подбородок.
        Почему-то теперь, когда я увидела все своими глазами и поняла, что мы пройдем через это вместе, положение уже не казалось таким уж безнадежным. Вместе мы все преодолеем. План казался вполне осуществимым.
        Все возможно.
        К последней странице был приклеен конверт, руки затряслись, горло сжалось, я достала письмо и прочла:
        Кристен, я прекрасно понимаю, через что нам предстоит пройти. И готов к этому. Я люблю тебя и жду не дождусь, когда смогу сообщить тебе самое главное… Просто скажи «хорошо».
        Я уронила письмо, закрыла лицо руками и расплакалась, как не плакала еще никогда в жизни.
        Он сделал все это для меня. Джош изучил тему бесплодия вдоль и поперек и все равно выбрал меня.
        Он никогда не сдастся.
        Все это время, какой бы жестокой и бессердечной по отношению к нему я ни была, он продолжал думать обо мне. Просто сменил тактику. И я понимала, что если бы не сработал этот план, он придумал бы другой. А потом другой. А потом другой.
        Он никогда не сдастся первым.
        А Слоан - она же все знала. Она знала, что дома меня ждет сюрприз. Поэтому и выгоняла. Они сговорились.
        Несмотря на все свое горе и беспомощность - ведь она не могла без меня ни поесть, ни помыться, - Слоан жертвовала моей заботой ради меня. Потому что желала мне счастья.
        Потому что так сильно она меня любила. Так же сильно, как Джош.
        Они считали, что я того стою.
        Мне все еще не верилось. И, наверное, я никогда до конца не поверю в происходящее.
        Но они верили.
        В эту секунду что-то внутри меня щелкнуло. Я сдалась. Больше не было сил прятаться, избегать его. Не было сил, не было причин. Он ждал меня.
        Каскадер жался ко мне и встревоженно следил за моими действиями. Я вытерла глаза воротом футболки.
        - Папочка скоро вернется.
        Каскадер высунул язычок и, казалось, улыбался. Я схватила телефон и в первый раз за несколько недель написала Джошу.
        Я: «Хорошо».
        И стала ждать, не спуская глаз с телефона, сердце билось где-то в горле. Раздался звонок в дверь.
        У меня вырвался смех, я спрыгнула с дивана, слезы так и лились по щекам. Ну, конечно, он ждал меня. Это же Джош.
        Но ему больше не придется ничем жертвовать.
        Я распахнула дверь. Он стоял на крыльце, на щеках ямочки, волосы взлохмачены. Я бросилась к нему в объятия и утонула в кедровом аромате, знакомые руки обняли мое тело, заполняя всю внутреннюю пустоту. Он с облегчением захохотал, приподнял меня над землей и так крепко сжал, что мне стало трудно дышать.
        - Хорошо, - прошептала я. - Хорошо.
        Джош мой.
        Счастье лилось через край. И вдруг я осознала, какой бестолковой была моя борьба, как бессмысленно были прожиты те несколько месяцев без него. Все это время мы могли заботиться друг о друге, вместе преодолевать случившуюся трагедию.
        - Джош, прости меня. Прости, что причинила тебе столько боли, - вцепилась я в него, продолжая рыдать. - Спасибо, что не сдался.
        - Ш-ш-ш, - стиснул он меня. - Я бы боролся за тебя всю жизнь. Спасибо, что не заставила ждать так долго. - Он улыбнулся, прижавшись ко мне лбом и закрыв глаза. - Ты готова к самому главному?
        - Ты что, украл ребенка? - Я шмыгнула носом.
        Он засмеялся, провел пальцем по моей щеке, глаза засияли.
        - Нет. Но моя новость ничуть не хуже. - Он поймал мой взгляд. - Я нашел нам суррогатную мать.
        Я отпрянула.
        - Нет. Слоан ни физически, ни морально к этому не готова. Даже не знаю, будет ли она вообще когда-нибудь готова…
        - Я не о Слоан, - он снова улыбнулся, - а о своих сестрах.
        - Что? - удивленно заморгала я.
        - Я ездил домой, встречался с семьей. Поговорил со всеми шестью сестрами и их мужьями. Рассказал, что по уши влюбился в одну весьма практичную особу, которая и близко меня к себя не подпустит, пока я не решу этот вопрос.
        У меня вырвался нервный смешок, и я поторопилась прикрыть рот рукой.
        - Помочь вызвались все шестеро. И даже поругались из-за того, кто станет первой. Значит, настроены серьезно.
        Я все еще хлюпала носом, по щекам рекой текли слезы.
        Он привлек меня к себе, вытер большим пальцем мое мокрое лицо.
        - Кристен, я хочу, чтобы ты знала, если ничего из этого у нас не выйдет, я все равно буду тебя любить. Несмотря ни на что. Ты нужна мне больше, чем что бы то ни было еще на свете. - Он говорил серьезно и решительно. - Без тебя я не буду счастлив. Никогда.
        Я уткнулась лицом ему в шею и прижалась еще сильнее.
        - Мне тяжело, Джош. Тяжело осознавать, что меня можно любить просто так, - прошептала я.
        - Ну, тогда мне придется доказывать тебе это всю оставшуюся жизнь, да? Откуда вытекает следующее. Посмотри-ка на меня.
        Он приподнял мой подбородок.
        - Я думаю, нам надо пожениться. - Выжидательно посмотрел на меня. - Сегодня.
        Глава тридцать девятая
        Джош
        Мы стояли у нее на крыльце, и она не сводила с меня своих карих глаз.
        - Ты хочешь жениться на мне сейчас? Сегодня?
        Не было больше крепости. Не было разводного моста, не было пираний, не было пулеметов - ничего. Она была счастлива, открыта, влюблена. Это чувствовалось во всем. В ее взгляде. В ее голосе. В ее руке, лежащей у меня на груди, в ее поцелуе, в улыбке, которая наконец достигла и глаз, а не только играла на губах.
        Все последние недели я строил планы и молился, чтобы все вышло так, как вышло. Даже не представляю, что было бы, сложись все иначе. Я даже думать об этом себе запрещал.
        Но все получилось.
        Я видел ее любовь, и у меня будто камень с души сняли. Первый раз она была целиком моей. Она была моя. Наконец-то моя.
        Но праздновать пока рано.
        Я долго и упорно прокручивал в голове возможные варианты развития дальнейших событий. Мы все еще не знали, насколько серьезное у нее заболевание, и я мог поклясться, что она опять сбежит, лишь бы не быть для меня обузой.
        Кристен верила в замужество. Она верила в любовь, которая и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии, поэтому никогда бы не нарушила такую клятву. Даже если в болезни будет она.
        Надо было срочно довести дело до конца, пока не поздно. Я уже не раз убеждался в том, как быстро можно ее потерять, поэтому не собирался тратить время на подготовку к свадьбе, рискуя нашим счастьем. Не собирался ждать, когда она попадет к непрофессиональному врачу и снова отвернется от меня.
        - Послушай, - начал я. - Дело не в том, что я безумно в тебя влюблен. Честное слово. Я прекрасно знаю, что ты не одобришь моих романтических побуждений. Правильно?
        Она засмеялась. Боже, как же я по ней скучал.
        - Впереди у тебя сложная операция, моя страховка лучше твоей. Ты сможешь записаться к любому доктору. У тебя будет доступ к любому специалисту, без направления. Я не хочу, чтобы у нас все закончилось, как у Слоан и Брэндона. Я не хочу умереть, не успев жениться на любимой женщине. И хочу, чтобы в случае чего в больнице мы могли сами принимать друг за друга решения.
        Она прикусила губу.
        - Мне и вправду становится не по себе, как только я подумаю, что последнее слово останется за мамой.
        Я улыбнулся. Так и знал, что подействует.
        - Более того, супружеским парам положены весьма щедрые налоговые льготы.
        - Это точно. - Ее лицо светилось и сияло. - Должна признать, ты приводишь весьма сильные доводы. Неужели тебе нужно гражданство? Или, может, собираешься избавиться от тела, но не хочешь, чтобы я свидетельствовала против тебя? Потому что, если так, то ты разработал неплохой план.
        Я обнял ее покрепче.
        - Выходи за меня. Сейчас. Сегодня. Давай поедем в мэрию и распишемся.
        Скажи «да». Пожалуйста, скажи «да».
        Она пожала плечами.
        - Хорошо.
        Сердце чуть не выпрыгивало из груди.
        - Это «да»?
        Она снова прикусила губу и улыбнулась.
        - Ну да, просто не могу не согласиться с приведенными тобой аргументами. - Она нахмурилась. - А как же твоя семья? Они не разозлятся из-за того, что ты женился на первой встречной?
        Да к черту мою семью - при том, что я их всех обожаю, - в самую последнюю очередь я думал сейчас о родственниках. Я не смогу до конца расслабиться, пока Кристен не станет моей женой. Пока мы не поженимся, для меня нет ничего важнее.
        Сначала женитьба, а уже потом семья, вздохи и ахи.
        Я покачал головой.
        - Родители выдали замуж уже шесть дочерей. Да они будут только рады, что не придется устраивать еще одну свадьбу. К тому же я уже посвятил их в свои планы. Отпраздновать в кругу родственников можно в любое время, когда будем готовы.
        - Ой! - запрыгала она от восторга. - А давай купим кольца в той комиссионке из «Криминального чтива».
        Я улыбнулся, боясь вспугнуть внезапное счастье.
        - Как пожелаешь. - Посмотрел на часы. - Если хотим покончить с этим сегодня, то надо поторопиться. У тебя есть несколько минут, чтобы переодеться.
        - Хорошо. И позвоню Слоан. - Она достала телефон.
        Внутри у меня все упало. Знал, что этого не избежать, но в сердце все равно предательски закололо от того, что мне предстояло сказать. Я нежно взял Кристен за запястье.
        - Послушай, - начал я осторожно. - Слоан знает о моем предложении. И она не хочет при этом присутствовать.
        Счастье ее растаяло прямо на глазах, да и моя радость вся испарилась. Было больно видеть, как она страдает. Сегодня я готов был исполнить любое ее желание. Кроме Слоан.
        Я с любовью в глазах посмотрел на Кристен.
        - Она полностью нас поддерживает. Она болела за меня. И просила сообщить ей, что ты ответишь. Но на свадьбу прийти не сможет.
        Она тяжело сглотнула и кивнула, от одного ее взгляда мне стало тошно.
        - Да, конечно. Она этого не вынесет. Я все понимаю. - И улыбнулась мне, на этот раз уже не так радостно, пытаясь придать лицу праздничное настроение. За это я ее и люблю. Я понимал, насколько больно ей в эту минуту. Мне и самому было больно.
        Наконец-то мы обрели друг друга, но потеряли лучших друзей.
        Глава сороковая
        Кристен
        Мы сидели на бурых скамейках, расставленных по разные стороны коридора здания суда, и ждали, когда нас вызовут. Разрешение на брак получили, кольца купили и успели записаться на последнюю на сегодня гражданскую церемонию.
        Согласно постановлению мирового судьи, мы заплатили тридцать пять долларов плюс еще двадцать баксов за не знакомых нам свидетелей, которых назначил суд, чтобы они поставили подписи в свидетельстве о браке.
        Не было ни свадебных цветов, ни торта. Как не было и свадебного платья. Кольцо оказалось настолько велико, что пришлось прилепить его на скотч, чтобы не потерять. На парковке мы попали под дождь. У нас не было ни первого танца, ни фотографий, ни священника. Рядом не было наших лучших друзей.
        Это была самая отстойная, самая печальная свадьба в истории свадеб, но я была так счастлива, что не переставала улыбаться.
        Теперь, когда я наконец отпустила ситуацию, вдруг осознала, насколько изнурительным был мой крестовый поход. Все равно что бороться со сном, когда очень хочешь спать и мечтаешь забыться.
        Позволять ему любить себя было легко и естественно, а вот не подпускать и избегать тяжело. Я была опустошена, потеряна, и какое же облегчение наступило теперь, когда все закончилось.
        Джош надел ту самую футболку с логотипом пивоварни, сверху спортивный пиджак, я, по просьбе Джоша, была в черном платье с вечеринки Слоан и Брэндона.
        Я покосилась на него, и он перевел взгляд с листа бумаги, лежащего на коленях, на меня и улыбнулся, засияли ямочки. Мы писали клятвы.
        Скоро этот человек станет мне мужем.
        Около трех минут он был моим бойфрендом, последние два часа - женихом и вот-вот станет мужем на всю оставшуюся жизнь.
        Я буду Кристен Коуплэнд.
        Не знаю, о чем он думал, когда смотрел на меня через широкий коридор здания суда, но таким счастливым я его еще не видела.
        - Кристен Петерсон и Джошуа Коуплэнд?
        Громкий голос нарушил наше единение. Джош поднялся и подал мне руку. И прежде чем войти, крепко прижал меня к себе.
        - Ну что, готова?
        Господи, я так давно готова, что было даже не смешно.
        - Да. - Я поджала нижнюю губу и улыбнулась.
        Он погладил меня по щеке.
        - Ты лучшее, что было в моей жизни, понимаешь? - Его глаза возбужденно светились. - Я люблю тебя, Кристен. Люблю больше всех на свете.
        Самые трогательные слова для моего сердца.
        - Я тоже люблю тебя, Джошуа. И всегда буду любить.

* * *
        Церемония проходила в обычном кабинете. Мы встали перед столом, и седовласый администратор сверил наши имена и удостоверения личности. Свидетели остались стоять у дверей. И вдруг, за несколько минут до окончания торжества, только я собиралась прочесть свою клятву, дверь распахнулась и в кабинет вбежала Слоан.
        Я потеряла дар речи.
        Она выглядела словно восставшая из мертвых подружка невесты. Коса распущена, красная помада нанесена как попало. Она надела розовое платье, оставшееся у нее после свадьбы мамы три года назад, причем перепутала все пуговицы. В руках завядшие цветы, которые я сегодня выбросила. Видимо, вытащила из мусорки. Под глазами темные круги, сама бледная, но щеки немного зарделись.
        Но главное, она была здесь.
        Я бросилась ее обнимать.
        - Я не могла не прийти, - прошептала она.
        Я представляла, каких неимоверных усилий стоило ей взять себя в руки, выйти из дома, чтобы быть со мной. Сколько душевных страданий причиняла ей моя свадьба, которой у нее самой никогда уже не будет.
        Но она все равно пришла.
        Джош обнял ее, и впервые на лице его отразилась вся горечь утраты лучшего друга. Раньше он старался не подавать виду. Но сейчас, когда Слоан была здесь, отсутствие Брэндона ощущалось вдвойне.
        Все должно быть совсем иначе. Слоан с Брэндоном уже давно бы вернулись из медового месяца домой, уже привыкли бы к новым ролям. Не знаю, что было бы со мной и Джошем, но сейчас я поняла, что нам суждено быть вместе в любом из миров. И Брэндон со Слоан пришли бы к нам на свадьбу и поддержали бы нас.
        Но она была одна. По сути, это даже была уже не она. И не знаю, станет ли она когда-нибудь прежней.
        Но главное, она была здесь.
        Когда Слоан встала рядом со мной, я шмыгнула носом и взяла рецепт из «Тако Белл», на обратной стороне которого нацарапала свою клятву.
        Подняла глаза на Джоша. Он дышал чуть чаще обычного. Красивое лицо омрачалось тревогой, волнением, брови настороженно приподняты, будто он боится, что в любую минуту я могу убежать, передумать.
        Так мне и надо.
        Нашу свадьбу можно было назвать вынужденной, мы женились «под дулом пистолета». Причем пистолет был у Джоша.
        Все это было похоже на какую-то наспех организованную кампанию, чтобы заставить меня выйти замуж, пока я не очнулась. Он хотел привязать меня к себе до того, как я разозлюсь и сбегу. Потому и такая спешка. Только придумывать ничего не надо было, потому что я сама хотела привязаться к нему, и я никогда не передумаю. Больше никогда его не брошу. Раз ему нужна такая развалюха, как я, пусть забирает, буду всю жизнь любить его и оберегать.
        Я твердо посмотрела на него и глубоко вздохнула.
        - Джошуа, клянусь всегда отвечать на твои сообщения.
        Все засмеялись, в том числе и жених, немного расслабившись.
        Я продолжила:
        - Клянусь до конца своих дней отвечать на все твои звонки. И тебе больше никогда не придется за мной бегать.
        На глазах у него выступили слезы, и мне показалось, что он наконец-то расслабился.
        - Я обещаю не пропускать семейных дней в пожарной части, чтобы ты знал, что тебя любят. Я клянусь поддерживать тебя и всюду следовать за тобой, пока ты не будешь счастлив. Я буду тебе лучшей подругой и попытаюсь, и заполню образовавшуюся в твоем сердце пустоту. Я буду всегда и несмотря ни на что любить и заботиться о тебе. - Я улыбнулась ему. - Я буду вращаться вокруг тебя и стану твоей вселенной, потому что ты всегда будешь моим солнцем.
        Он вытер глаза и, прежде чем зачитать свою клятву, немного помолчал, собираясь с духом.
        В ожидании я смотрела на его лицо. Запоминала каждую черточку, снова и снова напоминала себе, что он меня любит и я достойна этой любви.
        Он глянул на бумажку и тут же положил на стол, решив обойтись без нее. Взяв меня за руки, Джош начал:
        - Кристен, я клянусь, что какие бы проблемы со здоровьем ни ожидали нас в будущем, я буду любить и заботиться о тебе. Каждый день я буду доказывать тебе, что ты достойна большего. Я возьму на себя все твои заботы. Кроме собачьей переноски, ее носи сама.
        Комната снова наполнилась смехом.
        - Я обещаю любить Каскадера Майка, убивать всех пауков и следить за тем, чтобы ты вовремя ела.
        Теперь смеялась я, сквозь слезы.
        - Я буду всегда тебя защищать. Всегда буду на твоей стороне. - Потом он повернулся к Слоан. - И я клянусь, Слоан, что до конца своих дней буду защищать и заботиться о тебе как о родной сестре.
        Последние слова сделали свое дело. По щекам покатились слезы, и, сама не зная как, я уже стояла в его объятиях и рыдала.
        Мы оба плакали. Мы все плакали, даже свидетели, которые не имели ни малейшего понятия о том, каким тернистым был наш путь, на какие жертвы нам пришлось пойти, чтобы наконец оказаться здесь.
        И кого мы потеряли по дороге.
        Глава сорок первая
        Кристен
        В медицинских кабинетах почему-то всегда холодно. Хотя, казалось бы, там, где человек обычно находится в одном больничном халате, наоборот, должно быть тепло.
        Джош облокотился на смотровой стол, где, свесив ноги, сидела я. И держал меня за руку, чтобы я не волновалась.
        - Сколько нам еще ждать? - Он нетерпеливо посмотрел на часы.
        На безымянном пальце той же руки, где он носил часы, блестело обручальное кольцо. Несмотря на холод и тревогу, я улыбнулась. Надпись на внутренней стороне его кольца гласила: «Хорошо». Мое кольцо подогнали по размеру, и Джош сделал внутри гравировку: «Моя вселенная». Какие же мы классные.
        После ультразвукового исследования прошло уже почти полчаса. Медсестра ушла и больше не возвращалась, я сегодня еще ничего не ела, потому что сдавала кровь на сахар. Джош в знак солидарности также отказался завтракать, поэтому мы оба умирали с голоду.
        Я вздохнула.
        - Откуда мне знать, сколько еще ждать. Это моя первая гистерэктомия.
        Мы были женаты уже четыре недели. Месяц прошел как-то сумбурно.
        Джош переехал ко мне, но в первый же день стало ясно: надо перебираться поближе к Слоан. У нее мы бывали чаще, чем дома.
        Я предложила ей переселиться к нам, но она наотрез отказалась. Мы попросились переехать к ней, на что также получили отказ. Поэтому вся наша жизнь крутилась вокруг поиска подходящего жилья, а между тем мы привыкали жить вместе, запускали новую линейку собачьих будок и заботились о моей лучшей подруге.
        Джош взял на себя ремонт, который не успел закончить Брэндон. Еще он готовил, а я изо дня в день вытаскивала Слоан из постели, наводила порядок и пыталась ее хоть как-то развеселить.
        Но лучше ей не становилось.
        Вытянуть ее из дома удавалось только на могилу Брэндона и иногда в «Старбакс». Идти к врачу или принимать антидепрессанты, чтобы справиться с горем, она отказывалась. Как еще помочь, я просто не знала.
        Джош потерся об меня носом, и я, прислонившись к нему, закрыла глаза.
        - Что возьмем на обед для Слоан? - вспомнил он.
        - Хм, ей нравятся тако. На обратном пути можем притормозить у фургончика.
        Она погладил меня по щеке.
        - Звучит неплохо. Напомни, чтобы я починил дверь у нее в спальне. Там замок заело.
        Я наклонила голову, и он меня поцеловал. Он постоянно меня целовал. Прикасался ко мне, обнимал, держал за руку. У нас не было медового месяца, да это и неважно.
        Каждый день у нас был как медовый месяц.
        На прошлой неделе к Слоан на несколько дней приезжала мама. За это время мы с Джошем успели слетать в Южную Дакоту, и я познакомилась с его родней.
        Оказывается, он совсем не шутил, когда рассказывал про сумасшедших сестер.
        Мне понравились эти стервы.
        Они, словно альфа-волчицы, дрались за место вожака стаи. Веселая семейка.
        Пока были там, решили, что первой суррогатной матерью станет Кармен. Она была домохозяйкой, воспитывала двоих детей двух и семи лет, обе беременности прошли легко.
        Чтобы врачи смогли взять мои яйцеклетки, мне ежедневно приходилось ставить уколы, но фибромы плохо воспринимали гормоны, поэтому, несмотря на заботу о Слоан и последующее длительное восстановление, мы все-таки решили назначить дату гистерэктомии.
        Дальше тянуть было нельзя. Я испытывала нестерпимые боли, к тому же постоянно кровило. Фибромы уже давили на мочевой пузырь, поэтому спать на животе стало неудобно. И сколько бы Джош ни говорил о моей сексуальности, я не могла без отвращения смотреть на это пузо.
        Наконец я решилась раз и навсегда с этим покончить.
        Джош целовал меня, когда в дверь постучали, и мы, будто подростки, которых чуть не застукали, отпрянули друг от друга.
        Вошел доктор Анджело, на ходу просматривая мою карточку.
        - Итак, все анализы готовы. Вы не зря волновались, мистер Коуплэнд. - Он перевернул страницу, пробежал ее глазами и повернулся ко мне. - К сожалению, по ряду причин мы не сможем провести вам гистерэктомию.
        Лицо его было серьезным.
        Я закрыла руками глаза и медленно выдохнула. Со мной что-то не так.
        Так и знала.
        Говорят, что тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь. Мне начинало казаться, что я превращаюсь в какую-то древнюю развалину.
        За последние несколько недель у меня участились головные боли, я быстро утомлялась. К тому же с бешеной скоростью теряла в весе. У меня постоянно кружилась голова, о чем я боялась сказать Джошу, иначе он тут же вызвал бы «неотложку». Он и так упорно заставлял меня сдать кровь на сахар. А лежать в больнице было совершенно некогда. У меня столько дел.
        И сейчас выяснится, что у меня диабет, или рак, или какое-нибудь редкое сердечное заболевание, и Джошу придется ухаживать за своей умирающей женушкой.
        Видимо, такая у меня судьба. К этой дебильной, вечно кровоточащей и распухающей матке добавится черт знает что еще.
        У меня правда совсем не было на это времени. Слоан требовала моего круглосуточного внимания. Работа требовала круглосуточного внимания.
        А Джош, бедняга. Я просто хотела быть хорошей женой. Я хотела быть обыкновенной, здоровой женой. А если не удалить матку, можно ли будет взять яйцеклетки для оплодотворения? Какими последствиями все это чревато? И если нельзя будет сделать ЭКО, то разрешат ли нам усыновить ребенка, учитывая мое состояние? У них же есть какие-то правила на этот счет? Никто ведь не позволит умирающему человеку взять ребенка, так?
        В дверь заскребся велоцираптор. Но Джош уверенно обнял меня за плечи, и монстр снова уснул.
        Я знала, что мой муж никогда меня не бросит, какая бы бомба сейчас ни разорвалась. Но самое досадное то, что я позволила ему надеть себе на палец кольцо и теперь не могла уйти, не могла избавить его от своих проблем. Молодец, Джош. Теперь ты обречен.
        Я вздохнула и приготовилась услышать диагноз.
        Доктор Анджело выдвинул стул и сел, положив папку себе на колени. Провел пальцами по ноге и сообщил:
        - Вы беременны, миссис Коуплэнд.
        Мир остановился.
        Рука Джоша медленно сползла с моего плеча.
        Я уставилась на врача.
        - Я что?
        - Чуть больше четырех месяцев, - улыбнулся в ответ доктор Анджело.
        - Сколько? - не веря своим ушам, выдавил Джош.
        Доктор Анджело подъехал на стуле к аппарату УЗИ. Нажал какие-то клавиши на клавиатуре, и на мониторе появилось черно-белое изображение.
        Он ткнул ручкой в пятно на экране.
        - Вот ваш малыш. - Наклонил голову. - Вот ножка. Вот здесь головка. А вот ручка…
        Мы с Джошем ошарашенно пялились на экран. И, кажется, даже не дышали. В ушах звенело.
        Из принтера под монитором вылезла черно-белая бумажка, и доктор Анджело передал ее нам.
        - Первое фото вашего малыша.
        Мы растерянно взялись за уголки тонкого листика и так же растерянно на него смотрели.
        Доктор Анджело поправил очки.
        - У вас немного завышен сахар. Это называется гестационный диабет. С этого дня придется следить за питанием и время от времени сдавать кровь, чтобы контролировать уровень глюкозы, - говорил он, глядя в папку. - Это и стало причиной того приступа, о котором вы говорили, - кивнул он в сторону Джоша. - Я дам вам рекомендации по питанию. По УЗИ все отлично. Ребеночек здоров. Волноваться не о чем.
        - Как? - выдохнула я. - У меня стоит спираль. И фибромы! И все это время постоянно кровило!
        Доктор Анджело покачал головой.
        - Да, я помню, вы говорили о мажущих выделениях. Но выделения и спазмы во время беременности не редкость, особенно после полового акта. А что касается спирали, то… - он хихикнул, - ее там нет. Я ничего не вижу. И радиолог ничего не видит. Скорее всего, она выскочила во время месячных. Если выделения обильные, то спираль вполне может сместиться и незаметно выпасть.
        Джоша трясло. Я чувствовала, как дрожат его руки. Глаза широко раскрыты. У меня вырвался истерический смех, и Джош тоже захохотал. Врач терпеливо подождал, пока мы придем в себя.
        - Как такое вообще возможно? Фантастика какая-то, - вытирала я от слез щеки. - Почему я не чувствую, как он шевелится? Это нормально?
        Мозг обрабатывал по тысяче вопросов в секунду. Я никак не могла поверить в происходящее. В буквальном смысле не могла поверить.
        Врач понимающе улыбнулся.
        - Пока еще рано. Тем более вы же не знали, что беременны, поэтому могли принимать шевеления плода и другие признаки за что-то другое.
        - Я думала, что это… фибромы. Я так привыкла к своему состоянию… - И в первый раз за долгие месяцы нежно погладила свой выпятившийся животик.
        Малыш.
        Живот не распух, просто там жил малыш. Не опухоли, а малыш.
        Я беременна.
        - Фибромы, по всей видимости, никак не влияют на беременность. С момента последнего осмотра опухоли даже немного уменьшились в размерах, - успокоил доктор Анджело, сверяясь с картой. - Причиной тому могли стать гормоны, которые вырабатываются во время беременности.
        В памяти стали всплывать эпизоды моей жизни за последние четыре месяца.
        - Но я пила. И не принимала витамины, и… и…
        - Иногда выпить можно, ничего страшного. Даже если разок или два немного захмелеете, ребенку это не повредит. Витамины для беременных - это, конечно, хорошо, но если питаться правильно, то все необходимые элементы будут поступать из пищи.
        Мне не хватало воздуха. Закружилась голова. Я прикрыла рукой рот и разревелась. Вздрагивала всем телом. Судорожно схватилась за Джоша, и он прижал меня к груди.
        Эмоции лились через край. Мы смеялись и вопили на всю клинику как сумасшедшие.
        Врач протянул нам салфетки.
        - Не советую принимать все так близко к сердцу, и желательно, чтобы к следующему приему вы немного набрали в весе. Сейчас вы недобираете килограммов пять. Во время беременности следует увеличить ежедневное потребление калорий на триста единиц. Если не будете хорошо питаться, то сил совсем не останется, а мы хотим, чтобы к родам вы были полны энергии и в хорошем настроении, миссис Коуплэнд.
        Комната шла кругом. Я никак не могла зацепиться за что-нибудь взглядом.
        Беременна. Я. Мы с Джошем.
        После того, как все вопросы иссякли, врач удалился, а я еще раз внимательно разглядела нашего ребеночка на мониторе УЗИ-аппарата и послушала, как бьется его сердце. Мы с Джошем обнялись и какое-то время так сидели.
        - Это случилось тогда, - сказала я. - В ночь после вечеринки у Слоан.
        Он засмеялся и убрал с моей щеки мокрую прядь волос.
        - С первого раза. Только тогда было без презерватива. Сразил тебя с первого выстрела.
        Я фыркнула.
        - Это все твоя суперсперма. Слава богу, моя честь спасена. Хорошо, что ты потащил меня расписываться, и я смогла избежать позора.
        Он засмеялся. Потом занес руку над моим животом и вопросительно посмотрел на меня, ожидая разрешения.
        Это единственный участок моего тела, к которому он еще не прикасался. Я кивнула, и он стал поглаживать мой живот своей теплой ладонью - и это были самые сокровенные минуты жизни. Джош наклонился и поцеловал меня, все еще нежно придерживая нашего малыша.
        И вдруг меня охватил ужас. Я шарахнулась в сторону, меня переполнял страх.
        - Джош, а вдруг выкидыш? Моя мать потеряла первого ребенка. А вдруг он родится раньше времени? А вдруг это будет девочка, и у нее начнутся такие же проблемы, как у меня? Что, если я пойду в свою мать и стану ужасной матерью, что, если я не смогу ее нормально воспитать, не смогу показать, как сильно я ее люблю, или… или… - У меня начиналась истерика.
        Внезапно я стала превращаться в истеричку.
        - Тише, тише. Ты будешь прекрасной матерью, - успокоил он меня, поглаживая по лицу. - Ты совсем не похожа на Эвелин. Не думай о том, что будет, если - чему быть, того не миновать. Давай просто наслаждаться тем, что есть. А проблемы будем решать, когда что-то пойдет не так. И неважно, что это будет. Главное, что мы вместе.
        Я кивнула, и чем крепче он меня к себе прижимал, тем быстрее унималась дрожь в руках.
        Я закрыла глаза, восстановила дыхание, сосредоточив внимание на руках мужа, на его знакомых чертах. За ним как за каменной стеной. С ним не страшна никакая буря. С ним ничего не страшно.
        Я подняла на него глаза и вдруг поняла:
        - Джош, ты станешь папой.
        Он улыбнулся, в его глазах стояли слезы радости.
        - Кристен… ты станешь мамой.
        Эпилог
        Джош
        2 года спустя
        Я нырнул на заднее сиденье и отстегнул Оливера Брэндона. Рядом со мной стояла Кристен с сумкой подгузников на плече.
        - Ты уверен, что хочешь этого? А вдруг она его съест?
        Я улыбнулся и вытащил сына из детского кресла, захватив его бутылочку.
        - Эвелин старается. Мы должны дать ей шанс. - Закрыв дверцу, я повернулся к жене.
        Кристен пристально посмотрела на меня.
        - Она называла тебя жуликом.
        - Я еще не забыл, - захохотал я.
        Мы часто над этим шутили. И Кристен даже дала мне прозвище Жулик.
        Я сунул бутылочку Оливеру.
        - Но, справедливости ради, ты сообщила ей, что вышла замуж и забеременела, через «Потатограм»[16 - «Потатограм» (англ. Potatogram) - сообщение, написанное на картофелине. Существует специальный сервис, Potatograms.com, осуществляющий дизайн и доставку таких сообщений по США.]. Она имеет полное право расстраиваться. Дай-ка сюда. - Я забрал у нее сумку. - Тебе нельзя поднимать тяжести.
        Кристен нахмурилась.
        - После операции прошло уже четыре месяца. Уж два-то килограмма могу осилить.
        Я поцеловал ее упрямую голову.
        После рождения Оливера мы больше года пробовали зачать еще одного ребенка. Но молния, как известно, два раза в одно место не бьет.
        Потом были три неуспешных попытки ЭКО - фибромы мешали пересадить эмбрион в матку.
        Кристен чувствовала себя ужасно. Месячные доставляли кучу неприятностей. Нестерпимые боли и преданемическое состояние. Вдобавок ко всему она продолжала лечиться от бесплодия и ухаживала за новорожденным сыном - нам обоим было очень непросто.
        Я не мог смотреть на ее мучения.
        На этот раз Кристен уже не стремилась к гистерэктомии, ведь один раз нам все-таки повезло. Однако через год стало ясно, что Оливер был чудом. И вряд ли это чудо когда-нибудь повторится.
        И вот, благодаря моим уговорам и заверениям в том, что все нормально, что больше всего на свете я хочу видеть ее здоровой, в двадцать шесть лет она решилась на операцию.
        И стала совершенно другим человеком.
        Мне кажется, я никогда до конца не понимал, насколько моя жена сильная и мужественная женщина. Кристен никогда не жаловалась на плохое самочувствие. Ей прекрасно удавалось скрывать свое состояние за улыбающейся маской. Но как только были забыты спазмы и кровотечения, она расцвела. Стала лучше спать, у нее появилась тяга к жизни. Она преобразилась. Даже голод больше не вызывал в ней прежнюю злость.
        Видеть ее такой - сплошное удовольствие.
        - Уверена, к завтрашнему дню мама уже приучит его к горшку, - пошутила она.
        - Было бы здорово. - Мы стояли перед особняком Эвелин, построенным еще в 1940-х годах, в Сими-Вэлли. - С каждой минутой мне все больше и больше нравится эта затея.
        Мы поднялись по ступенькам и еще не успели постучать, как Эвелин распахнула дверь.
        Я так и не привык видеть улыбку на лице этой дамы. Но она улыбалась. Конечно, не мне и не Кристен, а своему обожаемому внуку.
        - Вот он, мой мальчик! - поприветствовала она нас.
        Эвелин послала нам с Кристен воздушный поцелуй и забрала у меня сына, предварительно окутав всех ароматом «Шанель № 5».
        Я передал сумку с подгузниками Марии, няне, которую наняли специально, чтобы мы согласились оставить ребенка на ночь.
        Оливер хорошо знал Марию. По указанию Эвелин та помогала нам в первые недели после родов и потом, когда Кристен восстанавливалась после гистерэктомии.
        В последнее время Эвелин вообще очень много нам помогала. Теперь, когда кнут действовать перестал, она перешла исключительно на пряники.
        Слоан постепенно возвращалась к жизни. Не сказать, чтобы у нее хорошо получалось, но она хотя бы снова стала дееспособной. И отчасти этим мы опять-таки были обязаны Эвелин. Мама Кристен не только помогала нам ухаживать за сыном, но также вызвалась представлять интересы Слоан в суде по делу о наследстве и отстояла для нее дом. Не то чтобы это было так уж тяжело. Я тоже занимался этим вопросом. Но сам жест был для нас троих очень дорог. После этого я уже не мог не впустить бабушку в жизнь внука.
        Кристен все еще поглядывала недоверчиво. Но беспокоиться было не о чем. Оливер стал первым достижением дочери, которым Эвелин гордилась.
        Кристен тревожно покусывала губу, и я осторожно положил ей на плечо руку.
        - Мам, ты уверена, что справишься? - спросила она.
        Оливер еще ни разу не оставался без нас. Это была его первая ночевка у бабушки. Но сегодня был особенный день, и нам хотелось побыть вдвоем.
        Эвелин отмахнулась, на запястье сверкнул теннисный браслет с бриллиантами.
        - Да, да. Идите уже. С днем рождения. Хорошего вам вечера.
        Эвелин вошла в дом, шепотом сообщив Оливеру, что они идут посмотреть на пианино мамочки. За закрытой дверью послышалось бряканье - Оливер уже вовсю стучал по клавишам.
        Мы стояли на крыльце.
        - Наконец-то свобода! - воскликнул я, приобняв жену за талию.
        Кристин обхватила меня за шею и поцеловала.
        - Будем заниматься нашим любимым делом всю ночь, да?
        Моя рука скользнула ниже, и я, улыбаясь, слегка куснул ее за губу.
        - Как давно это было…
        - Да уж, жду не дождусь, когда мы окажемся в постели, - прошептала она.
        Я ухмыльнулся.
        - Речь ведь о том, чтобы поспать, верно?
        Мы засмеялись, не разрывая губ, и я крепко поцеловал ее прямо перед дверью Эвелин.
        Черт, мне всегда будет ее мало. Моя жена была самой сексуальной женщиной в мире. Я любил каждый миллиметр ее тела. Любил растяжки и шрамы, крапинки вокруг глаз и родимое пятно на шее. Все ее прелестные несовершенства.
        Каждую секунду каждого дня я был благодарен Брэндону за то, что он свел меня с ней. Самый лучший подарок от человека, которого я никогда не забуду.
        Мы прижались лбами друг к другу.
        - На обед возьмем бургеры, а на ужин стейки, правильно?
        Она кивнула и положила ладонь мне на сердце, где я сделал татуировку с ее именем.
        - Джош? Мне кажется, что я готова попытаться еще разок. Может, вернемся к обсуждению суррогатного материнства? Кармен ведь еще согласна?
        Я знал, почему она снова завела эту тему. До сих пор хотела подарить мне бейсбольную команду. Но я уже мечтал совсем о другом.
        Видеть, сколько сил, и эмоциональных, и физических, отнимает у нее вся эта процедура, мне было очень тяжело. Я просто желал ей счастья. Хотел, чтобы она наслаждалась нашим сыном. Она никогда не жаловалась, но я знал, что ей до чертиков надоели врачи, уколы гормонов и разочарования. Если через несколько лет она все еще не передумает, возможно, мы попытаемся еще разок или рассмотрим другие варианты. Мы молоды, у нас еще есть время. Но я не хотел, чтобы она чувствовала себя обязанной. На ее долю и так выпало немало испытаний.
        Я погладил ее по щеке.
        - Давай передохнем, Кристен. Я рад тому, что у нас есть. И если наша семья навсегда останется такой, то все равно буду счастлив.
        Видно было, что она вздохнула с облегчением.
        - Ты уверен?
        Я расплылся в улыбке.
        - Абсолютно. У меня есть все, о чем я мечтал.
        От автора
        Я всегда хотела, чтобы роман вышел жизненным, поэтому моя история о женщинах, которые приходят в ярость от голода и раздражаются по малейшему поводу, другими словами, о критических днях и о любящих мужчинах (lol).
        Бесплодие стало одной из важнейших проблем нашего времени, поэтому, взяв на себя такую ответственность, я понимала, что должна не просто сострадать и сочувствовать, но писать достоверно, опираться на факты. В этом мне помогли те, кто сам столкнулся с такой несправедливостью.
        История любви Кристен и Джоша, конечно, вымысел, но тот путь, который прошла главная героиня со страшным диагнозом «бесплодие», основан на реальных событиях.
        В основу жизни Кристен легла история моей лучшей подруги Линдси и ее борьбы с бесплодием. Конечно же, без ее согласия я бы никогда ничего не рассказала и уж точно не написала бы книгу.
        В возрасте всего двадцати девяти лет, после долгого изнурительного лечения, ей полностью вырезали матку. И хотя двоих своих детей Линдсей смогла зачать вполне естественным путем (так же, как и Кристен, без медицинского вмешательства и к своему полнейшему удивлению), она столкнулась со вторичным бесплодием, вызванным внутриматочными фибромами. Линдсей прошла через те же, а может, и еще более страшные, физические и эмоциональные переживания, что и Кристен в моем романе. Большая часть истории записана со слов моей подруги.
        Возможно, ваша борьба с бесплодием сложилась или складывается совсем иначе. Пока готовилась к написанию книги, я поняла: вероятно, те, кто столкнулся с такими трудностями не понаслышке и сами об этом знают, - что у каждой женщины своя уникальная история. Не бывает двух одинаковых жизней, и каким бы ни был диагноз, пережить его непросто.
        Но все женщины как одна испытывают безнадежность, никчемность, вину и отчаяние, которые идут нога в ногу с этим весьма распространенным, но часто замалчиваемым недугом. Именно об этом я и пыталась рассказать во «Френдзоне».
        И последнее.
        Счастливый конец для Кристен - вовсе не беременность. Ее счастье в том, что она наконец позволила себя любить, несмотря на все те недостатки, которые в себе ощущала. Она признала, что неспособность иметь детей - это не конец света и что матка - не единственное достоинство женщины. Только осознав все это, она наконец научилась наслаждаться жизнью и стала жить долго и счастливо.
        Благодарность
        Эта книга увидела свет благодаря очень многим людям.
        Прежде всего, я хотела бы поблагодарить своих критиков и первых читателей. Прежде чем книга стала такой, как есть, именно им пришлось читать всю ту ерунду, что выходила из-под моего пера поначалу. Отдельное спасибо самой первой читательнице, Кристен Макбрайд, которая прочла все предыдущие версии романа. И да, в знак благодарности я назвала в ее честь главную героиню. Вместе мы команда, дорогая моя. Ты это заслужила.
        Спасибо Джои Рингер, Ихо, Тие Грин, Шоне Лолесс, Дебби Уоллес, Д. К. Нельсон, Джил Шторм, Лиз Смит-Герис, Г. В. Пикл, Доне Купер, Андреа Дэй, Лизе Стреммель, Лизе Сашко, Мишель Ольборг, Аманде Вульф, Саммер Хикок, Стейси Сарджент, Джорджу, Джейхоку, Эбби Лютер, Пэт Пандольфи, Бесси Хавез, Мэнди Гейслер, Терессе Садовски, Стефани Тримбл и Кристин Мэй.
        Старшей дочери Наоми, которая с удовольствием слушала мои рассказы, заставляла их записывать, а потом, как это свойственно подросткам, закатывала глаза и жаловалась, что я даже не упомяну ее имени в «Благодарности», - так вот, зануда, смотри.
        Спасибо всем тем, кто поделился со мной знаниями, чтобы эта история звучала правдоподобно: медсестре отделения интенсивной терапии Вэлери Хейлс Саммерфильд, медсестре реанимационного отделения Терри Саэнс, парамедикам калифорнийской пожарной части Сюзанне и Ти Джею Кирэн, а также моему гинекологу, которая ответила на многочисленные вопросы о репродуктивном здоровье, не требуя при этом никаких объяснений.
        Моей лучшей подруге Линдсей Ван Хорн, которая не стала ничего читать, потому что предпочитает аудиокниги, но стала прототипом Кристен и всегда во всем поддерживала меня. А когда узнала, что я подписала контракт с издателем, прислала поздравление через «Потатограм», хотя не имела ни малейшего понятия о том, что я упоминала этот сервис в книге. Как же хорошо мы друг друга знаем.
        Я безмерно благодарна своему литературному агенту Стейси Грэм. Она всего лишь раз взглянула на письмо от неизвестного отправителя, начинающей писательницы, прочитала пошлую шутку, которую я вставила в запрос, и сказала: «Эту девочку ждет успех». Это благородный, участливый, всегда готовый прийти на помощь, да и просто потрясающий человек. Она отговаривала меня от безумных идей, давала умные советы, а самое главное, была другом. Спасибо, что не испугалась и дала мне шанс.
        Спасибо Доне Фредерик за то, что приняла меня в ряды своего литературного агентства «Ред Софа Литерари» (англ. Red Sofa Literary).
        А также спасибо моему редактору Лее, которая разглядела во мне что-то эдакое и решила показать миру мои творения. Твои знания и наставления пробудили во мне творческую личность, и, положа руку на сердце, я признаю, что мои книги стали лучше только благодаря тебе. Спасибо всей команде «Форевер», которая с самого начала поддерживала эту книгу: Эстель за чудесную рекламу, Лекси, Габи, Кристине и Элизабет за потрясающую обложку.
        И, наконец, спасибо моему многострадальному мужу Карлосу. Он пожертвовал моим обществом и вниманием, чтобы я могла сосредоточиться (словно одержимая) на своей страсти. Если бы не он, я бы никогда не узнала, что такое «долго и счастливо». Многие думают, что Джош - это и есть мой муж. Все лучшие черты, которыми может обладать мужчина, я, конечно же, беру из собственного опыта. Но ни один вымышленный персонаж никогда не будет так же хорош, как он.
        Об авторе
        Эбби Хименес - победитель канала «Фуд Нетворк» (англ. Food Network), мотивационный спикер и современный автор любовных романов из Миннесоты. В 2007 году прямо на своей кухне Эбби основала компанию «Надя Кейкс» (англ. Nadia Cakes). Сегодня филиалы пекарни можно найти в разных городах двух штатов. Она была удостоена множества наград канала «Фуд Нетворк» и даже приобрела известность за рубежом. Теперь Эбби решила попробовать себя в писательском деле. Она домоседка, любит хорошие книги, кофе и маленьких собачек.
        notes
        Примечания
        1
        Б?рбанк - город в округе Лос-Анджелес, штат Калифорния, США.
        2
        «Вонс» (англ. Vons) - сеть супермаркетов в Южной Калифорнии.
        3
        «Стоуфферс» (англ. Stouffer’s) - торговый знак быстрозамороженных полуфабрикатов готовых блюд.
        4
        «Отсоси за доллар» (англ. Suckforabuck) - популярная в США игра во время девичника, когда невеста надевает футболку с надписью «Suckforabuck», что в дословном переводе означает «отсоси за доллар», на которую крепятся сосательные конфеты, и предлагает прохожим или посетителям бара заплатить доллар и взять конфетку рукой или губами.
        5
        «Поп-тартс» (англ. Pop-Tarts) - название популярного печенья, наиболее популярный бренд компании Kellogg. Сладкая двухслойная начинка «Поп-тартс» обернута тонким слоем печеного теста. Несмотря на то что печенье «Поп-тартс» продается уже пригодным для употребления в пищу, рекомендуется подогревать его в тостере.
        6
        Тапас - маленькие порции горячих или холодных закусок.
        7
        Коменд?р-серж?нт (англ. Gunnery Sergeant) - воинское звание сержантского состава корпуса морской пехоты США. Комендор-сержанты очень часто именуются неофициальным сокращением «ганни» (Gunny).
        8
        «No Diggity» - песня американской R&B группы Blackstreet совместно с Dr. Dre и QueenPen.
        9
        «В?ризон Коммьюник?йшенс, Инк» (англ. Verizon Communications) - американская телекоммуникационная компания.
        10
        In-N-Out Burger - американская сеть ресторанов быстрого питания.
        11
        «Под пылающим небом» (англ. Undera Flaming Sky) - книга американского писателя-документалиста Дэниела Джеймса Браун (англ. Daniel James Brown).
        12
        Fitbit - фитнес-браслет производства одноименной компании.
        13
        «Wonderwall» (в пер. «Чудесная стена») - песня британской рок-группы Oasis.
        14
        «Винн» (англ. Wynn) - огромный отель-комплекс, который состоит из роскошных комнат для проживания, ресторанов, казино, ночных клубов, спа, магазинов. Расположен на бульваре Лас-Вегас-Стрип в Лас-Вегасе и назван в честь миллиардера и известного деятеля игорной индустрии Стива Винна.
        15
        «The Wreck of the Edmund Fitzgerald» - песня, написанная, исполненная и записанная канадским автором-исполнителем Гордоном Лайтфутом в память о затонувшем 10 ноября 1975 года на озере Верхнее балкере-сухогрузе «Эдмунд Фицджеральд» и 29 погибших членах его экипажа.
        16
        «Потатограм» (англ. Potatogram) - сообщение, написанное на картофелине. Существует специальный сервис, Potatograms.com, осуществляющий дизайн и доставку таких сообщений по США.