Эксперт по части поцелуев Сандра Хьятт
        Принц Адам никак не мог выбрать себе невесту: то характер не тот, то фигура… Он решил попросить помощи у подруги детства — Даниель, и та согласилась. Теперь она должна позаботиться о том, чтобы найти хорошую женщину для человека… в которого долгие годы была влюблена.
        Сандра Хьятт
        Эксперт по части поцелуев
        Глава 1
        «Сохраняй спокойствие и продолжай в том же духе».
        Как-то раз Дании увидела этот слоган, и сейчас он показался ей уместным. Прежде чем вновь взяться за руль, она размяла руки, облаченные в перчатки.
        Сегодня она будет личным водителем наследника трона европейского княжества Сан-Филиппе и его потрясающей спутницы. Все должно было пройти без сучка и задоринки. Адам не должен был догадаться, что за рулем — она. Главное — держать язык за зубами. В этом-то и состояла основная проблема: Дании никогда не могла вовремя замолчать.
        Но сегодня вечером она сделает все в лучшем виде. Неужели это так сложно? Да и зачем ей с ним говорить. Кто-нибудь другой позаботится о том, чтобы открыть принцу дверь, а она всего лишь доставит его в пункт назначения.
        «Работа крайне деликатная» — именно так говорили придворные.
        У Данни заурчало в животе — сегодня она забыла поужинать, ее отец не считал нужным держать еду в бардачке. Конечно же в самом салоне был небольшой холодильник со всевозможными изысканными деликатесами, но Данни не решилась попросить пассажира передать ей что-нибудь. Крайне непрофессионально вести себя так, тем более сегодня. Все, что ей оставалось,  — это полакомиться освежающими конфетками, которые завалялись у нее в кармане.
        На светофоре Данни взглянула в зеркало заднего вида и раздраженно закатила глаза. Адам и его подружка просто общались и выглядели крайне серьезными, будто обсуждали вопросы спасения всего человечества. А может, так оно и было. Скорее всего, именно этим занимаются важные особы на свиданиях. И вообще, Данни должна быть им благодарна, что они так мило общаются.
        Она вздохнула. Да кто она вообще такая, чтобы осуждать придворный этикет? В жизни Адама все по-другому. Так было всегда. С самого детства он привык брать на себя обязанности и нести ответственность, возложенную на его плечи.
        Адам искал подходящую жену, и сейчас вполне достойная кандидатура сидела на заднем сиденье рядом с ним. Его отец, да и вся страна ждали, что в свои тридцать пять он наконец остепенится.
        Что до Данни, то, по ее мнению, принцу необходимо немного встряхнуться и уж точно не обзаводиться семейством. Адам и так упустил слишком много интересного, он был полностью закрыт для внешнего мира. И если он будет продолжать в том же духе, никто не узнает его настоящего.
        Адам ходил на свидания, старался найти себе ту единственную. Обычно он приглашал женщин на романтический ужин в дорогой ресторан в новой части города.
        Данни взглянула в зеркало заднего вида: иногда ей удавалось понаблюдать за поведением гламурных красавиц и даже поучиться у них. Спутница Адама сидела неестественно прямо, изящные руки скромно лежали на коленях, вежливая улыбка не покидала ее лица. Она кивала, показывая, что слушает очень внимательно, и иногда легко взмахивала ресницами.
        Стоит ли Данни волноваться по поводу внешнего вида? Она никогда не будет так выглядеть. А с ее образом жизни салоны красоты были просто тратой времени и денег, ведь она постоянно возилась с машиной.
        Конечно, ей не хотелось походить на парня, но и куклой Барби она не станет. Хотя даже в Барби больше индивидуальности, чем в девушке на заднем сиденье. Интересно, а существует ли кукла-гонщица? А как насчет той, которая говорит, что думает, или же которая может сболтнуть глупость? Ну, все, хватит.
        Данни вновь устремила свой взор на парочку. Нет. Неужели? Да, так оно и было. Адам действительно сидел со своим ноутбуком, и они оба уткнулись в экран, явно что-то разглядывая.
        «Как же это романтично, Адам»,  — буркнула себе под нос Данни.
        Он точно не мог услышать ее слов, ведь динамик был выключен, но Адам поднял глаза и всего долю секунды рассматривал ее. От волнения Данни прикусила нижнюю губу. Адам не узнал ее. Он смотрел с безразличием, словно она была пустым местом. Хорошо. По крайней мере, Данни надеялась сохранить инкогнито. Однажды Адам заявил, что больше не хочет видеть ее за рулем его автомобиля.
        Вряд ли кому-то пришло бы в голову обвинить Данни в инциденте с кофе. Дорога тогда была просто ужасной, и объехать ямы было невозможно. Данни вздохнула. В тот момент ей нужна была работа, чтобы оплачивать обучение, так что она стала личным водителем. Она прекрасно понимала, что отец больше не сможет работать, поскольку достиг пенсионного возраста.
        Данни решила больше не следить за происходящим. Она утешала себя мыслью, что тот случай произошел еще пять лет назад и наверняка Адам напрочь забыл о нем, ведь у него есть дела поважнее. Конечно же он забыл и о Данни. Он стал другим, можно даже сказать, совершенно незнакомым человеком. Так что Данни спокойно подъехала к отелю.
        — Подождите здесь,  — послышался в динамике грубый и решительный голос Адама.
        Лакей открыл заднюю дверь, после чего из машины вышли Адам и его спутница. Клара — так ее звали.
        Его фраза могла означать все что угодно: сидеть здесь придется тридцать секунд, несколько минут или же часов. Данни часто приходилось ждать своих клиентов.
        Интересно, это у них первое свидание? Может, Клара решит пригласить Адама в свой номер. Там развяжет ему галстук, сорвет с него этот тесный пиджак, прильнет к его губам, запустив изящные пальчики ему в волосы, и это заставит его забыть обо всем. «Ах, Данни, прекрати!» — скомандовала она себе. Девушка старалась не думать об этом и перестать представлять Адама без рубашки.
        Данни росла при дворе, и в детстве они с Адамом очень часто играли вместе. Бывали времена, когда она считала его своим другом, а иногда даже защитником. Данни не могла воспринимать его как члена королевской семьи, но понимала, что настанет день и он станет наследником престола.
        Она так и не смогла понять, что за отношения связывают этих двоих. Оба обеспеченные и интеллигентные, возможно, у таких людей все происходит по-другому? И они просто хорошо скрывают безумную страсть?
        Данни поудобнее расположилась на водительском сиденье, включила музыку и сильнее надвинула козырек на лицо, чтобы глаза не слепил яркий свет. В каждой профессии есть свои плюсы, в данном случае ей часто приходилось оставаться в машине в ожидании, и времени на отдых было предостаточно.
        Данни подпрыгнула от неожиданности, услышав звук открывающейся задней двери. «Вот черт…» Прошло всего пара минут. Она быстро выключила радио, и в салоне авто воцарилась неловкая тишина. Адам выглядел так же опрятно: ни следов помады, ни взъерошенных волос или криво застегнутых пуговиц, не было румянца на лице. Он был серьезен, как и прежде.
        «А они поцеловались на прощание?» — подумала Данни. Она потрясла головой, чтобы выкинуть дурные мысли. Какая ей разница, что происходит между Кларой и Адамом? Данни это волновать не должно.
        Иногда во время поездки она перекидывалась парой фраз с пассажирами, например: «Хорошо провели вечер, сэр?» Она была своего рода барменом на колесах, была готова выслушать клиентов, но Адам не походил на остальных.
        Он откинул голову, прикрыл глаза, избегая всякого рода общения. Тишина продлится недолго — через пятнадцать минут они будут на месте, а это значит, что Данни успешно справится с заданием. Все закончится хорошо. Уже завтра вернется отец, и никто ничего не заподозрит.
        Вскоре они въехали на территорию дворца. Под колесами тихо шуршал гравий. Данни остановилась недалеко от входа. Никто и предположить не мог, чего ей это стоило, сколько усилий и самообладания было потрачено…
        Данни припарковала машину. Лицо ее озарила улыбка, когда она осознала, что лакей так и не появился. Лишь тогда она вспомнила, как по этому поводу жаловался ее отец, поскольку Адам был противником этой традиции во дворце. Что касается Данни, то ей было все равно… до сегодняшнего вечера.
        Сейчас Адам был сонным, и вряд ли он сможет самостоятельно открыть дверь. Данни надеялась, что он проснется, заметив, что машина остановилась и мотор заглох. Ей ничего не оставалось, как выйти на улицу. Она огляделась по сторонам, открыла заднюю дверь и отошла в сторону, чтобы Адам ее не узнал. Но он не торопился выходить.
        Сердце бешено стучало от волнения. Глаза Адама были все еще закрыты, черты лица смягчились, теперь он уже не казался серьезным и недоступным, а скорее был нежным и чувственным. Во сне его длинные черные ресницы трепетали, а как он вкусно пах… Данни так хотелось прильнуть к нему и вдохнуть запах дорогого одеколона.
        — Адам,  — прошептала Данни.
        В данный момент было бы уместнее обратиться к нему «сэр» или же «ваше высочество», поскольку стоило соблюдать некую дистанцию и избегать неформального общения, а тем более неподобающих мыслей по отношению к нему. Нужно было подавить желание дотронуться до его прекрасного лица. Но Адам всегда настаивал, чтобы его работники, и особенно те люди, которые росли с ним при дворе, называли его по имени.
        Адам старался быть лучшим во всем. Ему стоило родиться пару столетий назад, и, возможно, он был бы счастливее, да и чувствовал бы себя гораздо комфортнее.
        — Адам.  — Данни позвала чуть громче, но голос ее походил на хриплый шепот.
        Она сглотнула. Ей всего лишь нужно разбудить его и вытащить из машины. Она подошла ближе и решила попробовать еще раз. В конце концов, это всего лишь Адам. Она знала его почти всю жизнь.
        Он приоткрыл глаза. На мгновение остановил взгляд на ней и нахмурился. Сон как рукой сняло. Данни не могла и слова вымолвить.
        — Чем я могу помочь?  — спросил Адам низким и бархатистым голосом с тенью насмешки, будто уже давно следил за реакцией Данни и знал, что за ним наблюдают.
        Смутившись, она ответила с непривычной дрожью в голосе:
        — Ты мне очень поможешь, если проснешься и выйдешь из моей машины.
        — Из твоей машины, Даниель?  — Он удивленно приподнял бровь.
        — Из твоей. Но именно мне предстоит отогнать ее в гараж,  — огрызнулась она.
        Ох, не следовало так разговаривать с принцем, и не важно, что она пребывала в состоянии шока. Крайне неуместно брать такой тон. Но ему, похоже, понравился дерзкий ответ, поскольку на лице Адама появилась усмешка, которая через пару секунд исчезла.
        У Данни ком застрял в горле. Надо было как-то исправлять ситуацию, и быстро.
        — Мы уже во дворце. Надеюсь, ты хорошо провел вечер,  — нежно произнесла она, отходя от машины.
        «Следуй плану»,  — повторяла Данни. Это все, что нужно делать.
        Адам вышел. Рядом с ней он казался очень высоким. Смерил ее взглядом и произнес:
        — Очень хорошо, спасибо.
        — Серьезно?  — Она поморщилась.
        Этого в ее плане не было. Что же с ней случилось? А как же желание оставаться невидимкой, тенью?
        Адам нахмурился, взгляд его больше не выражал задумчивости, он был любопытным.
        — Ты сомневаешься, Даниель?
        Тело ее покрыли мурашки.
        Ну, вообще-то да. Вслух она этого не сказала, но врать ей тоже не хотелось. Данни раздумывала над ответом.
        — Лишь ты знаешь, говоришь ли правду или лжешь.
        — Именно.
        Сейчас Адам направится к дому, а Данни наконец займется своими делами: спасет человечество и весь мир. Она закроет дверь, уедет и поужинает. Казалось, этот момент никогда уже не наступит. Она надеялась, что ни ей, ни ее отцу не придется отвечать за последствия.
        Адам даже не сдвинулся с места, просто спокойно стоял. В тишине раздалось урчание в животе.
        — Ты сегодня ела?
        — Нет, но все в порядке.
        Снова наступила тишина, на этот раз неловкая и продолжительная.
        «Просто уходи»,  — мысленно молила Данни.
        Адам не сводил с нее глаз.
        — Я и подумать не мог, что вновь увижу тебя, и уж тем более не надеялся, что ты будешь нашим водителем. Разве ты не переехала в Америку?
        — Я жила там некоторое время.
        Данни вернулась домой три с половиной года назад и не пожалела об этом.
        — Я водитель лишь на сегодняшний вечер. Отцу пришлось отлучиться, так что я его подменяю.  — Данни задержала дыхание.
        Интересно, помнит ли Адам о запрете? Имеет ли это значение? Он кивнул:
        — С ним все в порядке?
        — Да, он поехал проведать своего друга, которому нездоровится. Уже завтра он вернется.
        — Хорошо.  — Адам направился ко входу, и Данни поняла, что может быть свободна, но он вновь повернулся к ней: — Что ты говорила?
        — Завтра он вернется.
        — Нет, раньше. Еще тогда в машине.
        На языке у Данни вертелись неприличные слова. Нет, нет и еще раз — нет. Он не мог этого услышать.
        — Я не помню,  — сквозь зубы пробормотала она.
        — Ты что-то сказала, когда я достал свой ноутбук, чтобы показать Кларе географическое распределение лавы во время извержения вулкана на острове.
        Данни снова закатила глаза, она просто не смогла сдержаться. Он был невыносим.
        — Да уж,  — произнесла она, подняв руки в знак того, что сдается.  — Я сказала: «Как же это романтично, Адам». Ты серьезно? Обсуждать на свидании географическое распределение лавы?
        Его лицо выражало непонимание.
        Все же существует некая черта, которую не следует переступать, но именно это и сделала Данни. Она всего лишь хотела донести до него суть проблемы.
        — Да ладно тебе, Адам. Ты ведь не всегда был таким занудой.
        Она знала его еще мальчишкой, а позже он превратился в настоящего мужчину. Она догадывалась, что скрывается внутри, за маской.
        От удивления Адам приподнял брови. Но Данни просто не могла вовремя остановиться.
        — Ты действительно считаешь, что на свидании девушка хочет поговорить о лаве или о горных породах?
        В народе существует выражение: «Если ты попал в яму — перестань копать», именно это и следовало сделать Данни.
        Адам нахмурился:
        — Клара получает международную стипендию Фулбрайта, и ее специальностью является геология. Так что эта тема ей интересна.
        — Возможно, так оно и есть, но уверена, обо всем этом она сможет прочитать в учебнике. Замечательно, что у вас есть общие темы для разговора, но они далеко не романтичные. А где стихи, где магия? Ты даже ни разу не посмотрел ей в глаза. Постоянно пялился в экран. Хоть поцеловал ее на прощание?
        — Не думаю, что тебя это касается, но мой ответ «да», я поцеловал ее.
        Данни даже на секунду показалось, что Адам стал выше.
        — Подумаешь, какой-то поцелуй…
        — А я смотрю, ты прямо эксперт по части романтики и поцелуев? Что же ты предлагаешь? Обсуждать комплектации машин представительского класса, например «бентли»?
        Данни сделала шаг назад, думая, что дистанция поможет унять боль, которую он причинил ей. Ей действительно нравились автомобили, и она ничего не могла с этим поделать.
        — Нет, я не эксперт, но не стоит забывать, я все-таки женщина.
        — Ты уверена?
        На этот раз Данни даже не пыталась скрыть обиду и сделала еще шаг назад. Сердце в груди колотилось как бешеное. От удивления она раскрыла рот и, спохватившись, закрыла его.
        Данни была одета в мужскую форму, которую просто подогнали по ее фигуре. Она была единственной женщиной-водителем. Костюм был хорошо сшит, но не шел представительницам слабого пола. Данни вспомнила нежно-розовое платье Клары с глубоким декольте, удачно подчеркивавшее ее соблазнительный силуэт.
        Данни всегда была сорванцом и предпочитала удобство моде. Адам ранил ее гордость.
        Адам, видимо, раскаялся в своих слова. Он выглядел потрясенным. Он подошел к Данни и коснулся ее:
        — Я не это имел в виду. Я хотел сказать, что до сих пор воспринимаю тебя как маленькую девочку и по-прежнему не могу поверить в то, что у тебя есть права.
        Пытаясь скрыть боль, она заняла оборонительную позицию:
        — Я получила права еще десять лет тому назад. Хочу тебе напомнить, что ты не намного старше меня.
        — Знаю. Но иногда мне кажется, что намного.
        — Согласна.  — Данни всегда чувствовала то же самое.
        Адам казался ей старше — такой холодный и загадочный.
        Он вздохнул и закрыл глаза. Затем произнес:
        — Уверен, ты замечательная девушка, но это не значит, что ты вправе давать мне советы. У меня все же есть опыт общения с противоположным полом.
        — Я в этом не сомневаюсь,  — тихо произнесла Данни.
        У Адама было предостаточно женщин: красивых, умных, опытных. Конечно, можно долго перечислять их качества, да и на роль будущей принцессы они подходили. Но, несмотря на плюсы, Адам редко встречался с одной девушкой долгое время.
        Адам выпрямился, лицо его было невозмутимым.
        — Даниель, я хотел бы извиниться. Мне действительно жаль, что я тебя обидел. Спасибо за предоставленную помощь сегодня вечером, в дальнейшем твои услуги мне не понадобятся.
        И вот ее опять уволили.
        Данни сидела с отцом у камина, наслаждаясь овощным супом, и прокручивала в голове слова Адама.
        Они покончили с ужином и принялись за кино. На журнальном столике уже стояла большая миска попкорна, и оставалось лишь нажать на кнопку, чтобы запустить плеер с приключенческой комедией.
        Обычно Данни приезжала к отцу в Сан-Филиппе по воскресеньям. Но сейчас в ее квартире был ремонт, поэтому в течение нескольких недель она жила у него. Ей предстояло рассказать о вчерашних событиях отцу, и как раз подвернулась идеальная возможность.
        Дании все еще переживала из-за сложившейся ситуации. Она уверяла себя, что ничего особенного не произошло, но не могла забыть об оскорблении. Ей стоило вести себе по-другому, и в первую очередь — помалкивать.
        Отец должен быть в курсе всего, но Дании просто не могла найти силы во всем признаться. Гордиться ей было нечем. А разочаровывать человека, который так много делал для нее и ничего не просил взамен, Дании просто не хотела.
        В комнате стояла тишина, отец Дании переживал за здоровье друга, и поэтому она не хотела расстраивать его еще больше. Так она оправдывала свое молчание. Дании надеялась, что фильм сможет развеселить его.
        Не успела Дании включить фильм, как в дверь постучали. Отец удивленно взглянул на нее. Он уже встал, собираясь открыть, но Дании его остановила:
        — Сиди, я сама.
        Отца редко навещали без предупреждения. Он жил на территории дворца, в небольшом домишке, предназначенном для охраны, друзья немного боялись захаживать к нему.
        Дании открыла дверь, снаружи стоял Адам.
        Глава 2
        — Адам?  — Она не смогла скрыть удивления.
        Неужели он пришел обсудить вчерашний вечер или же сделать что-то похуже?
        — Даниель.  — По его лицу было невозможно понять, зачем он явился.  — Я бы хотел с тобой поговорить. Можно войти?
        Данни на мгновение застыла в нерешительности, а затем отступила, пропуская его. Разум предостерегал от опрометчивого поступка, но отказать принцу она не решилась. Последний раз Адам стоял на пороге ее дома пятнадцать лет назад, когда они с братом Рафом пригласили ее на бейсбольный матч.
        Адам зашел в небольшую прихожую. Данни почувствовала аромат его одеколона и сразу же вспомнила злосчастный вечер.
        Она заметила, как ее отец поднялся с дивана и направился к ним.
        — Мистер Сент-Клер.  — Адам улыбнулся, увидев его.  — Я всего лишь хотел поговорить с Данни, если вы не против. Ничего особенного.
        — Конечно нет. Я пойду в мастерскую. Не буду вам мешать.
        — Новый проект?  — поинтересовался Адам.
        Улыбка озарила лицо мистера Сент-Клера.
        — Модель самолета «тигровый мотылек». Через несколько месяцев закончу. Вполне себе выполнимый план.
        Оба не смогли сдержать улыбки.
        В возрасте пяти лет Данни с отцом переехали в Сан-Филиппе, и он унаследовал родстер марки «Бугатти», а точнее, его остатки. В течение многих лет Сент-Клер пытался восстановить машину, и работа занимала все свободное время. Это была своего рода терапия после развода с матерью Даниель.
        Родители Данни долго прожили в браке, но, по-видимому, их любви было недостаточно, чтобы преодолеть трудности в отношениях. Отец был в Америке, а мать — в Сан-Филиппе, и расстояние сыграло свою роль. Вскоре после развода мать Даниель умерла, отец переехал и занялся ремонтом машины. Адам ему в этом помогал. Данни и сама старалась принять участие: в основном сидела в мастерской, следила за работой и подавала нужные инструменты. А также напоминала, что стоит притормозить и перекусить.
        У Данни сохранились приятные воспоминания о тех временах: как они с Адамом залезали в салон, после того как целый день провозились с мотором. Адаму тогда было около одиннадцати. Они усаживались на водительское сиденье и представляли, будто едут куда-то далеко, сопровождая действо характерными для автомобиля звуками рычащего двигателя.
        Когда Даниель повзрослела, традиция забылась, большую часть времени Адам проводил в школе, с друзьями, а отец продал машину коллекционеру. Позже Данни поняла, почему он так поступил. Причина была в том, что денег не хватало, а Данни нужно было поступать в колледж. Обучение стоило дорого.
        Мистер Сент-Клер удалился и закрыл за собой дверь. Адам окинул Данни взглядом и насупился. Она была одета в джинсы и свитер — вполне повседневный наряд. Конечно, он не соответствовал королевским стандартам, но и она не была приглашена ко двору.
        Повисла тишина.
        — Присаживайся.  — Данни указала ему на диван в гостиной.
        — Нет, спасибо.
        Обычно Адам действовал решительнее. Вскоре он передумал и направился в гостиную.
        Данни последовала за ним и расположилась на стуле, волнуясь из-за его прихода и предстоящего разговора.
        — Мне следует извиниться.
        «Боже, только не это».
        — Ты уже извинился.
        Неожиданно Адам поднялся и направился к камину.
        — Не за это… Хотя я действительно сожалею из-за той истории. И я вовсе не имел в виду ничего плохого, как тебе могло показаться. Очевидно, ты…
        — Тогда за что еще ты хочешь попросить прощения?  — Данни прервала речь, пока Адам не успел ляпнуть ничего лишнего.
        — За то, что уволил тебя.
        Данни еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.
        — Адам, это ведь не настоящая моя работа. Я всего лишь подменяла отца. Так что ничего страшного не произошло.
        — Мне нужно было прийти и извиниться за те слова. Я хочу попросить тебя об услуге. Работай на меня.
        Даниель не знала, что ответить, она лишь удивленно смотрела на него. Наконец она собралась с мыслями и произнесла:
        — Спасибо, но не думаю, что это хорошая идея. Как я уже говорила, ничего страшного не произошло. Думаю, ты уже понял: я не та, кто тебе нужен.
        — Возможно, так оно и есть, ведь ты такая проницательная и грубая, что иногда я чувствую себе крайне некомфортно. Но, к сожалению, я не смогу без тебя обойтись.
        Что бы это могло значить? Уточнить Данни не решилась.
        — Не могу понять, какую игру ты затеял.  — Она встала со стула и подошла к нему, всматриваясь в его глаза, словно пытаясь прочесть мысли, которые Адам старался тщательно скрыть.  — Я не нужна тебе.
        Водителей во дворце предостаточно, а работу я не ищу. Кажется, я все разъяснила.
        — Я могу предложить эту должность Райтсону,  — произнес он с неохотой.
        Именно этого человека мистер Сент-Клер считал своим конкурентом.
        — Или же папе,  — предложила Данни.
        Он лишь отрицательно покачал головой:
        — Мне нужен человек для поздних выездов, так что мистер Сент-Клер не подойдет.
        Она понимала, что Адам сказал так лишь из-за уважения к ее отцу.
        — К тому же мне нужен не только водитель…  — Некоторое время Адам стоял неподвижно и изучал реакцию Данни. Наконец он вновь произнес: — Я позвал Клару на очередное свидание этим утром.
        — Не думаешь, что ваши отношения развиваются слишком быстро?
        — Возможно, так оно и есть, но у меня нет ни времени, ни желания на долгие игры.
        — Ах, ясно.  — Ей даже стало жаль его, и это явно дурной знак — Данни знала это наверняка.
        Адам облокотился на каминную полку и остановил свой взор на разгорающемся пламени.
        — Она сказала, что ценит нашу дружбу.
        — Ух.
        — Но между нами даже нет искры, романтики,  — нахмурившись, заключил Адам.
        — Хм.  — Данни не знала, что ответить.
        — Я даже ни разу не взглянул в ее глаза, не возникло притяжения между нами, царила какая-то неловкость.  — Он посмотрел на Данни, ожидая ответа.
        — М-м-м.  — Даниель отчаянно пыталась не показывать своих чувств, и Адаму приходилось еще пристальнее всматриваться в ее лицо, чтобы разгадать, о чем она думает.
        — Так что…  — Сделав глубокий вздох, он продолжил: — Ты была права. Причем во всем.
        — Это было слишком очевидно,  — нежно проговорила Данни.
        — К сожалению, и по этому поводу ты права. Я не знаю, кому верить, а кому — нет, и ты единственная, на кого я могу полностью положиться, кому могу открыться. Мне кажется, ты знаешь меня даже лучше, чем я сам,  — все мои слабости, мой характер.
        Данни прекрасно понимала, как Адаму одиноко, особенно с тех пор, как Раф — близкий человек, удачно женился. К тому же женой Рафа стала бывшая невеста его брата. Адам замкнулся в себе, не подпускал никого, а Данни не хотела решать чужие проблемы. Хотя то, что он готов довериться ей, было своего рода комплиментом.
        — Я убежден, что должен жениться на женщине, которая может стать замечательной принцессой. На той, которая станет вместе со мной управлять страной. И я не собираюсь отступать.
        — Только не говори мне, что у тебя есть список требований в ноутбуке.
        Адам с осторожностью взглянул на нее и тихо добавил:
        — Хорошо, не буду.
        Данни в недоумении схватилась за голову:
        — У тебя и правда он есть?
        — Не скажу.
        — Адам, ради всего святого!
        Лукавая ухмылка появилась на его лице.
        — Тебе действительно нужна помощь,  — возмущенно произнесла она.
        — Если дело касается моего списка, то даже не думай, это не обсуждается. Я хочу, чтобы люди увидели мои хорошие стороны. Научи меня, как вести себя на свидании.
        Данни покачала головой:
        — Ты должен быть самим собой, а не жить чужой жизнью.
        Он замешкался:
        — Значит ли это, что ты согласна мне помочь?
        Она чувствовала подвох:
        — Я этого не говорила. У меня просто нет свободного времени. Сейчас я с отцом, а через несколько недель вернусь в свою квартиру.
        Адам был явно удивлен:
        — Я не прошу чего-то сверхъестественного. Неужели это может занять больше нескольких недель?
        — Думаю, нет.
        — Значит, много твоего времени не понадобится?
        Данни прикусила нижнюю губу и отрицательно покачала головой. Когда ей было десять лет, Адам учил ее играть в шахматы. У него тогда была сломана нога. Каждый год он возвращался с каникул и играл с ней партию, а то и больше. Не важно, как сильно он устал после учебы, он всегда просчитывал ходы и побеждал.
        — Прошло столько времени с тех пор, как я ходил на свидания, да и после разрыва с Мишель не очень-то и хотелось. Я почти забыл, как это делается.
        Мишель — именно так звали девушку, перед ней была Лекси, с которой у него были серьезные отношения, но она выбрала его брата. Мишель и Адам были замечательной парой, так подходили друг другу, и все ждали скорой помолвки, но они неожиданно расстались, и она начала встречаться с парнем из команды по игре в поло.
        — А что с девушкой, твоей тайной любовью?
        Адам нахмурился, вопрос поставил его в тупик.
        — Какая еще девушка?
        — Просто во дворце говорят, ты…
        — Продолжай…
        — Да не важно.
        — Данни, что говорят?
        Она сделала глубокий вдох:
        — По слухам, когда у тебя есть свободное время, ты отлучаешься на час или два, а возвращаешься в хорошем настроении и бежишь прямиком в душ.
        Услышав объяснение Данни, Адам начал безудержно хохотать. Для нее было так необычно слышать его смех.
        — Значит, девушки у тебя нет?  — спросила она, когда он успокоился.
        Адам старался скрыть свое изумление:
        — Нет у меня никакой девушки, ни тайной, никакой.
        — Где же тогда…
        — Давай все же вернемся к моему предложению. Мне нужно найти ту единственную, и ты мне в этом поможешь. Это важно для меня, Данни. Мне не обойтись без твоей проницательности и руководства. Много времени это не займет.
        Данни колебалась.
        — Возможно, у тебя есть на кого потратить свое время?  — спросил Адам.
        Ей не хотелось признаваться, что она сейчас ни с кем не встречается. Парень бросил ее, как только начал побеждать на гонках, ведь, по его мнению, с успехом приходят и красивые женщины.
        — Я буду платить тебе жалованье.
        Он понял, что у нее никого нет. Но денег она не хотела и даже считала его предложение оскорбительным.
        — Мне не нужны твои деньги.
        — Соглашайся.
        — Для того чтобы найти ту единственную, нужно забыть про всевозможные списки.
        — Вот поэтому ты мне и нужна. Но ты должна кое-что знать. Мне нужно нечто большее.  — Он замолчал.  — Я хочу то, что есть у Рафа.
        Данни вздохнула:
        — Тебе нужна Лекси?
        — Нет,  — резко произнес Адам. На его лице отразилось недовольство и разочарование.  — Он просто нашел себе жену, с которой чувствует себя счастливым.
        — Но вы собирались пожениться,  — тихо добавила Даниель.
        — Так хотел мой отец. Но у нас, у меня и у Лекси, не было этого и в мыслях.  — Казалось, что Адам говорит правду, и Данни хотела ему верить.
        — Если быть откровенным,  — продолжил он.  — Я склонен верить отцу, что Лекси и Раф были просто созданы друг для друга. Отец считал, что брату стоит остепениться, но он прекрасно понимал, что сын может взбунтоваться, если его заставить.
        Заметив на себе взгляд Даниель, Адам лишь покачал головой:
        — Ты мне не веришь?
        Она не знала.
        — Мне нравится Лекси,  — вздохнув, промолвил он.  — Можно даже сказать, я люблю ее, но как сестру. С самого начала было ясно, что у нас ничего не выйдет. Между нами не было притяжения.
        — Она красивая и веселая.
        — Именно так. Но мне она не подходила, и я ей тоже.
        Данни кивнула, словно соглашаясь с ним, почти.
        Он, наверное, заметил сомнение в ее глазах.
        — Я рассказал тебе обо всем и хочу, чтобы ты мне верила.
        — Ты не должен был.
        — Думаю, должен.  — Адам смутился.  — На нашем первом свидании…
        В ожидании продолжения Данни наблюдала за огнем в камине, как разгорались поленья.
        — Я уснул.
        Она ахнула:
        — Неужели?
        — Я работал не покладая рук, часто задерживался.  — Адам пытался найти оправдание.  — Мы поехали в тот же ресторан, где вчера были с Кларой. Ужин был замечательный, но по пути домой…  — Пожав плечами, он продолжил: — Это просто непростительно, но так уж случилось.
        — За рулем был мой отец?
        Адам кивнул.
        — Теперь ясно, почему он всегда уверял меня, что ты не имеешь ничего против отношений Лекси и Рафа.
        — Я не возражаю. Я вижу, как они счастливы, а что уж говорить про Ребекку и Логана.
        Вскоре после Рафа свою любовь нашла и Ребекка — сестра Адама. Она вышла замуж за Логана — миллионера из Чикаго, который добился всего сам.
        — И мне интересно…
        — …сможешь ли и ты найти любовь?
        Возможно, каждый одинокий человек задается этим вопросом и хочет, чтобы мечта исполнилась. Данни уж точно хотела этого.
        Адам вздохнул:
        — Осуществить это нереально. И особенно из-за моего образа жизни. Ведь той, которая согласится выйти за меня, придется отказаться от многого.
        Он уже потерял всякую надежду найти любовь? Даже не допускает малейшего шанса? Это же полный абсурд.
        — Неужели ты не понимаешь? Нужно просто верить в то, что на земле есть твоя половинка. Главное, чтобы она знала, какой ты…  — Данни сделала паузу, ей казалось, что комната плывет перед глазами. Она коснулась его груди кончиками пальцев и затем убрала их.  — И чего ты достоин.
        Адам следил за рукой Даниель:
        — Значит, ты мне поможешь?
        Данни замешкалась, и это было ошибкой.
        — В пятницу у меня свидание. Так что, если станешь моим водителем, ты окажешь услугу мне, моему отцу да и всей стране.
        — Значит, это мой долг перед страной?
        — Ну, я бы не бросался громкими словами, но в общем…  — Он был явно озадачен.  — Ты, наверное, уже слышала, что доктора сказали моему отцу избегать стрессовых ситуаций. Именно так я могу ему помочь. Мне всего лишь нужно ускорить процесс. На днях состоится свадьба Логана и Ребекки, и я не могу привести туда лишь бы кого. Это значит, у нас есть два месяца, и начать поиски невесты надо прямо сейчас.
        — Видишь ли, твой подход изначально неверен. Тут нельзя торопиться.
        — Вот поэтому мне и нужна твоя дружеская поддержка.
        — Тебе так только кажется, но следует напомнить, что ты плохо воспринимаешь критику, особенно с моей стороны.
        — Да,  — согласился он.  — Но мне и не нужна критика. Я прошу пару напутствий и советов.
        — Ты воспринимаешь мои советы как критику.
        — В дальнейшем постараюсь так не делать.  — На лице Адама можно было заметить подобие ухмылки.
        В прошлом Данни боготворила Адама и была готова на все ради него. Сейчас она старалась побороть в себе это желание.
        — Следовать правилам я не собираюсь и буду говорить то, что сочту нужным.
        — Звучит зловеще.
        — Вся эта затея не имеет смысла, если я буду утаивать правду.
        Адам задумался.
        — Если мне стоит это услышать, тогда я согласен.  — Взгляд его был серьезен как никогда.  — Я действительно признателен тебе, Данни.
        Когда они оба были помладше, Адам часто называл ее Данни, но затем их отношения изменились и она превратилась в Даниель. Теперь, обратившись к ней так, он словно вернулся в прошлое.
        — Хорошо, но не уверена, что смогу быть полезной,  — сдалась Данни.
        В глазах Адама сверкнули озорные искорки, он заметно расслабился.
        — Я ничего не гарантирую. Как ты однажды заметил — я не эксперт в любовных делах,  — добавила она.
        — Ты женщина, и я тебе доверяю.
        Данни глубоко вздохнула.
        — У меня свидание с Анной Дюпонт,  — продолжил Адам.  — Она идеально подходит. Я встречал ее пару раз на торжественных мероприятиях и думаю, игра стоит свеч. Ты согласна? Прошу тебя, Данни.
        — Одно свидание,  — ответила она, стараясь вести себя сдержанно.  — Всего лишь одно.
        Глава 3
        В пятницу вечером Данни подъехала на «бентли» к той части дворца, где проживал Адам. Во что же она ввязалась? Данни не знала, как вести себя в подобной ситуации. Теперь она стала не просто водителем, но советником и другом. Чтобы хоть как-то успокоиться, она сделала глубокий вдох. Сейчас ее главная задача — довериться внутреннему голосу. По крайней мере, у нее есть право высказывать собственное мнение.
        Она вышла из машины. Адам всегда отличался пунктуальностью, и сегодняшний вечер не был исключением. Как только часы на башне пробили семь, он появился.
        Данни взглянула на него и поняла — ей придется тяжело.
        — Тебе есть что сказать?  — поинтересовался Адам.
        — Да. На тебе костюм и галстук.
        — И?..
        — В костюме на джазовый фестиваль?
        — Да.
        Вот и пришло время пооткровенничать.
        — Никто не ходит на джазовый фестиваль при полном параде.
        — Я хожу.
        — Не сегодня. Это не официальный прием.  — Она протянула руку.  — Давай сюда галстук.  — На секунду она подумала, что он откажет ей.  — Я жду.
        Стиснув зубы, Адам ослабил галстук, снял его с шеи и бросил Даниель.
        — Теперь довольна?
        — Нет,  — ответила она.
        — Нет?
        — Расстегни верхнюю пуговицу,  — приказала она, указывая на рубашку.
        Он был явно недоволен, но все же послушался, ожидая одобрения.
        — Еще одну.
        Адам открыл рот, собираясь возразить, но, заметив решительный взгляд Даниель, медленно расстегнул пуговицу.
        — Гораздо лучше,  — произнесла она.  — Теперь ты выглядишь расслабленным, немного небрежным. В хорошем смысле слова,  — добавила Данни.
        Ей хотелось взъерошить его волосы, чтобы они не выглядели такими аккуратными, но Данни понимала, что для Адама это будет чересчур. Во всяком случае — сегодня. В общем, у них есть что обсудить в дальнейшем. Она расправила воротник:
        — Видишь этот V-образный вырез? Женщинам такие нравятся. Это очень привлекательно.
        — Серьезно?
        — Конечно. И пахнешь ты вкусно, а это большой плюс.  — Она знала это наверняка.
        Данни прикрыла глаза и глубоко вдохнула аромат его парфюма. Перед глазами предстал образ полуобнаженного Адама. Да-да, именно из-за фантазий ее уволили в прошлый раз. Тогда машина подпрыгнула, преодолев очередную выбоину, которую она не заметила, и Адам пролил кофе; ему пришлось снять рубашку. Данни взглянула в зеркало заднего вида и увидела превосходный торс с накачанным прессом. Крайне привлекательно! В тот момент их глаза встретились, и их отношения навсегда изменились.
        Возможно, ей не следовало так рьяно расхваливать красоту Адама. Но она уже прониклась необычной затеей, и теперь критика стала ее работой.
        Данни протянула руку к двери и распахнула ее. Галстук положила в карман, отступила, позволяя Адаму сесть в авто.
        — Ну что, поехали искать принцессу!
        И вот Данни сидит в машине и скучает. Еще одна причина, почему она не могла стать профессиональным водителем, хоть отец и считал эту работу подходящей для нее.
        Данни включила радио, отрегулировала сиденье и зеркала, а затем открыла бардачок. В нем лежал белый конверт. Нахмурившись, она взяла его. Внутри была короткая записка: «На всякий случай». Покопавшись в бардачке, Данни выудила коробку. Ей стало любопытно. Откинув крышку, она обнаружила всевозможные шоколадные батончики, чипсы и другие лакомства. Адам проявил заботу, и этот жест с его стороны не оставил Даниель равнодушной. Она решила пересмотреть свое мнение о нем.
        Время шло, Данни уже успела подкрепиться и почитать книгу. Наконец она увидела, как Адам и его спутница вышли из ресторана. Худосочная модель, Анна, посмеивалась и постоянно льнула к Адаму. Возможно, она просто замерзла и решила согреться таким образом? Данни с уверенностью могла сказать, что они выпили много спиртного в этот вечер.
        Не отлипая от Адама ни на секунду, Анна села на заднее сиденье. Даниель поняла, что можно отправляться в путь.
        На первом же светофоре она посмотрела в зеркало заднего вида и тут же об этом пожалела. Анна явно не нуждалась в романтике или зрительном контакте. По-видимому, в ресторане этого добра ей хватило с лихвой, и сейчас красотка перешла в наступление. Она начала расстегивать пуговицы на рубашке Адама и водить по его телу ладонью. Анна определенно не замерзла. Из-за перегородки Данни не могла расслышать слова, но смех спутницы Адама, призванный очаровать его, звенел, словно колокольчик.
        Даниель вспомнила о галстуке, который до сих пор лежал у нее в кармане. С ней творилось что-то немыслимое: ей хотелось бросить Адаму в лицо этот несчастный клочок ткани. Она считала, что поведение Анны должно внушить ему отвращение, но, очевидно, ошиблась.
        Единственным утешением было то, что скоро рабочий день закончится. Больше помощь Данни Адаму не понадобится. Его спутница хорошо знала свое дело, и оба наслаждались свиданием. Даниель могла спокойно отправиться домой, забыть эту чушь о поисках идеальной девушки для принца.
        Сильнее сжав руль, Даниель остановилась у дома Анны, возможно слишком резко надавив на педаль тормоза. Пассажиры на заднем сиденье еле удержались на местах. Анна коснулась изящными пальчиками пуговиц на рубашке Адама. Через некоторое время появился портье в зеленой форме, украшенной золотыми вставками, и открыл заднюю дверь машины. Анна не отлипала от Адама ни на секунду. Трудно было сказать, шептала ли она ему на ушко соблазнительные слова или просто хотела его съесть. Больше походило на последнее. Данни даже стало не по себе, и, испытывая отвращение, она невольно потерла собственное ухо.
        Не желая наблюдать за тем, как Адам и Анна прощаются — публичное выражение чувств не казалось ей трогательным,  — Данни устроилась поудобнее и уткнулась в свою книгу. Не успела она прочитать и половины страницы, как Адам вернулся и занял свое место.
        — Во дворец,  — скомандовал он и опустил перегородку.
        По пути к дому он не вымолвил ни слова. Пару раз Данни взглянула на него — было видно, что он очень устал, хоть и не закрывал глаз. На прошлой неделе Адам посетил множество встреч, вечеров — график у него был достаточно загруженный.
        На этот раз Данни плавно притормозила около дворца, заметив на себе его пристальный взгляд.
        — Уже лучше,  — сказал он.
        — Лучше? Ты имеешь в виду свидание?
        — Нет. Оно было неудачным. Я имею в виду твои навыки вождения. На этот раз ты остановилась не так резко.
        «Ах вот оно что».
        — Прошу прощения. Тогда нога соскочила с педали.
        — Спасибо.
        За что спасибо? Этот вопрос Данни не решилась задать. Не успела она подойти к задней двери, как Адам вышел из машины и встал перед ней. Обычно Данни сохраняла спокойствие, старалась вести себя непринужденно, но сейчас не знала, как реагировать на его оценивающий взгляд. Она замерзла и чувствовала неловкость.
        Она невольно посмотрела на воротничок рубашки, который все еще был расстегнут. Заметив это, Адам медленно застегнул пуговицы. Она как зачарованная следила за движением его рук.
        Тут Данни поняла, что нужно ответить.
        — И тебе спасибо,  — произнесла она.  — За еду в бардачке.
        — Без проблем.
        Да уж, это не было для Адама проблемой: наверняка за него мелочи предусмотрел кто-то другой. Хотя, возможно, именно ему пришла в голову столь удачная мысль, а осознавать это — уже приятно.
        Адам сунул руки в карманы брюк.
        — Пойдем,  — проговорил он, кивая в сторону дворца.
        — Туда?
        — А куда же еще, не хочешь же ты обсуждать свидание здесь?!
        Посмотрев по сторонам, Данни заметила на себе взгляды своих коллег и другого обслуживающего персона, готового в любую секунду предоставить свою помощь принцу. Так что посторонних ушей было предостаточно. К тому же она была во дворце раньше, и не раз, хоть и давно. Вряд ли там что-то могло измениться. Так что, пересилив себя, Данни последовала за Адамом.
        Дверь им открыл незнакомый лакей. Они поднялись по лестнице и пошли по коридору. На стенах висели многочисленные портреты. Адам открыл дверь в библиотеку: здесь повсюду стояли полки, забитые книгами в кожаных переплетах, и большие уютные кресла. Как же Данни любила бывать здесь раньше! В глаза ей бросилась знакомая шахматная доска, на которой она раньше играла с Адамом.
        Но, несмотря на уют, Данни чувствовала себя скованно. Она была здесь очень давно. С тех пор многое изменилось: больше не было дружбы, доверия, совместных игр.
        За пределами дворца Данни была свободна. Здесь же все подчинялись правилам — нужно было соответствовать высшему классу.
        Она подошла к небольшому столику, положила кепку и начала медленно снимать перчатки, чувствуя, как напряжение разливается по всему телу. Мысли с бешеной скоростью мелькали у нее в голове: они с Адамом слишком разные, у каждого своя роль в этой жизни. Данни — это Данни, а Адам — это Адам, так было, есть и будет всегда, они навсегда останутся собой.
        Адам выглядел просто потрясающе и был серьезен как никогда. А тот проницательный взгляд… Данни следует вести себя профессионально, необходимо сосредоточиться и не обращать внимания на его обворожительные глаза.
        — Итак, твое свидание… Как оно прошло?  — начала она.
        — Обсудим после десерта.
        — Какого еще десерта?
        Она резко обернулась и увидела, что у двери стоит лакей с подносом в руках. Он поставил его на журнальный столик и бесшумно удалился.
        Данни в недоумении уставилась на Адама.
        — Я подумал, ты проголодалась,  — невозмутимо произнес он.
        — Проголодалась, но не настолько же!
        На подносе были тарелки с пирожными и две чашки горячего шоколада со взбитыми сливками.
        Впервые за весь вечер Адам улыбнулся:
        — Все это не только тебе.
        — Но ты же только что из ресторана?
        Он покачал головой:
        — Анна из тех женщин, которые питаются лишь салатом без соуса. В общем, никаких углеводов. Едва ли я мог насладиться десертом под ее пристальным взглядом. Увидев, как она лениво гоняет вилкой листья по тарелке, я потерял аппетит и не смог съесть свою лапшу, а ведь я ее так люблю. Мы еще не успели заказать десерт, как я уже понял, что эта девушка мне не подходит.
        — Я успела перекусить в машине, и, кстати, спасибо тебе за это.
        При виде еды на подносе у Данни слюнки потекли.
        — Вечер был долгим, и следует заметить, что аппетит у тебя всегда был отменный и ты знатная сладкоежка. Я помню, как ты любишь чизкейки.  — Он наблюдал за ней.  — Или уже не любишь?
        На лице Данни появилась ухмылка, и взгляд ее устремился на лакомство.
        — По-видимому, ничего не изменилось. Садись.
        Когда Данни устроилась на стуле, Адам протянул ей тарелку. Попробовав нежнейший пирог, она испытала истинное удовольствие.
        — Шарль Бэрри все еще работает у вас поваром?  — спросила она.
        — Да.  — Адам не смог сдержать смешок.
        Следующие несколько минут они ели в тишине. Затем, покончив с десертом, Данни отставила тарелку.
        — Даже не соберешь крошки?  — поинтересовался Адам.
        — Я подумала об этом, но не стану. Есть веская причина.
        Он посмотрел на нее в недоумении.
        — Боюсь, что не смогу осилить еще и горячий шоколад,  — пояснила Данни.
        — Ну, по крайней мере, ты сделала все возможное.
        — Сначала надо немного пройтись, а потом я осилю этот райский напиток.  — Даниель направилась к окну: снаружи валил снег.
        Дворец, а также статуи и деревья поблизости были хорошо освещены, но вдали слабые лучи падали лишь на отдельные участки. Возможно, это было своеобразное дизайнерское решение.
        — Мне кажется, отсюда можно увидеть дом моего отца.
        — За деревьями?
        — Да. Не думала, что разгляжу его из окон библиотеки.
        Адам пожал плечами:
        — Прошло много времени с тех самых пор, как ты была здесь последний раз. Теперь ты стала выше.
        — Возможно. У него все еще горит свет,  — произнесла Данни, задумчиво глядя в окно.  — Он, наверное, смотрел телевизор и уснул.
        — А ты помнишь нашу первую встречу, когда я увидел тебя здесь, в библиотеке?  — тихо спросил Адам.
        — Да, но я стараюсь забыть ее.  — Ей хотелось сменить тему.
        Она наблюдала за его отражением в окне. Адам нахмурился.
        — Мне до сих пор неловко. И я прекрасно помню, что сказала тогда,  — продолжала Данни.
        На его лице снова заиграла улыбка.
        — Да уж. Ты сказала, что, несмотря на мой рост и положение в обществе, я не лучше тебя.
        — Да, именно так. Спасибо, что напомнил,  — проворчала она.
        Адам все еще улыбался, и в глазах его горели озорные искорки.
        — Всегда пожалуйста.
        — Я была так зла на тебя.
        — Серьезно?
        — Я тогда только приехала, чувствовала себя не в своей тарелке, очень неуверенно.
        — Я догадывался.
        Данни повернулась, чтобы взглянуть ему в лицо:
        — Ты был так добр ко мне. Ты радовался тому, что я отношусь к тебе так же, как к обычным людям. Остальные выделяли тебя, и ты злился.  — Данни улыбнулась.  — Ты обещал, что со временем я вырасту и смогу дотянуться до верхних полок с книгами.  — Она указала в сторону шкафов.  — Вон, видишь, там стоит атлас. Ты мне помог найти Америку и спросил, из какого я штата.
        Адам всегда хорошо относился к Данни, и ничего не изменилось. Жители любят его за доброе сердце.
        — Я должен был заниматься, но не хотел. Интереснее было провести время с тобой.
        Данни прекрасно помнила, как Адам сидел за столом, заваленным разнообразными книгами. Тогда ему было десять лет, и ей он казался таким взрослым. Он был защитником. Долгое время Данни даже боготворила его, не желала слышать ни одного дурного слова о нем.
        — Итак, твое свидание. Может, стоит обсудить?  — напомнила Данни.
        Именно поэтому она здесь — найти идеальную девушку, а не предаваться сладостным воспоминаниям.
        При упоминании о вечере Адам вновь напрягся.
        — Ты сказал, что все прошло неудачно. Наблюдая за вами со стороны, я заметила явный прогресс.
        Адам покачал головой:
        — Это только видимость. Мы не подходим друг другу. Следует добавить еще один пункт в мой список требований к девушкам.
        — И какой же?
        — Негативное отношение к алкоголю.
        Адам взял чашку с горячим шоколадом и протянул Даниель.
        — Может, Анна разнервничалась, и на самом деле она застенчивая, сдержанная и скромная. Именно поэтому-то и выпила больше обычного. Ты просто запугал эту бедную девушку.
        — Вовсе нет, по крайней мере, я старался вести себя дружелюбно,  — произнес он в свою защиту.
        — Да, она перебрала с алкоголем, но если она действительно застенчивая…
        — Мне так не показалось,  — перебил ее Адам.  — Особенно когда она упомянула, как хочет провести остаток вечера. Мне она уж точно не показалась скромной и сдержанной или же застенчивой.
        Данни не хотела вникать во все подробности и расспрашивать, что именно Анна ему шептала на ушко.
        — Как мне показалось, ты был не прочь и выглядел вполне довольным.
        Лицо Адама не покидала лукавая усмешка.
        — У меня на коленях сидела красивая девушка, готовая на все. Конечно, это было заманчиво, но и грубить ей не хотелось.
        — Ни в коем случае, ты ведь у нас такой джентльмен. И есть какое-то но?
        Он стал серьезен:
        — Не было искорки. Ни во время разговора, ни во время поцелуя. И исходя из того, что она напилась, второго свидания у нас не будет. Анна заявила, что переживать по этому поводу не станет.
        Данни почувствовала явное облегчение:
        — Думаю, с ролью принцессы она бы не справилась.
        — Это уж точно.
        — Да и твой отец не одобрил бы твой выбор.
        — И это верно.
        — Так что все к лучшему.
        — Именно.
        — Мне кажется, в дальнейшем мои услуги тебе не понадобятся, ведь ты вел себя прекрасно и Анне понравился.
        — Она была пьяна.
        — Уверена, для нее внешность — не главное.
        На самом деле Данни так не считала. Он выглядел просто замечательно: глаза, губы, тело — все в нем привлекало.
        — Сомневаюсь. И если честно, думаю, следует серьезно отнестись к этому делу.
        — Конечно… если бы ты был на военных учениях. Ты вообще получаешь удовольствие от всех этих свиданий?
        — Не собираюсь обсуждать с тобой мои удовольствия, Данни.
        — Ты просил меня о помощи,  — напомнила она.
        — Да. Но в последующих свиданиях, а не предыдущих.
        — Возможно, нам следует поговорить о твоих удачных отношениях, о Мишель.
        — Нет.
        В действительности Даниель не хотела обсуждать его бывших подружек.
        — Нам нужно найти такую девушку, чтобы ее вкусы и пристрастия совпадали с твоими. И тогда вы оба будете получать удовольствие от совместного времяпрепровождения, даже если дальше общения дела не пойдут.
        Обдумав предложение Данни, он лишь кивнул, но вслух ничего не произнес.
        — Что же ты любишь делать? Как проводить свободное время?  — поинтересовалась она.
        — Даже не знаю, вряд ли могу ответить,  — нахмурив брови, буркнул он, для него это было не важно.  — Я уже давно не развлекался, я постоянно занят делами.
        — Оно и видно.
        — Что ты имеешь в виду?
        Неужели он напрягся?
        — Ты все и сам понял. И я тебя не осуждаю.
        — Ну да.
        — Это было всего лишь утверждение. Ты словно занят спасением всего человечества, ты делаешь все для своих родных, близких, для жителей Сан-Филиппе, но не делаешь ничего для себя. Просто ради удовольствия. Тебе просто следует расслабиться, и ничего страшного не произойдет, если ты хоть немного передохнешь и развлечешься.
        — Я играю в поло,  — выпалил Адам,  — когда есть свободное время.
        — Я видела, как ты играешь…  — Данни покачала головой,  — веселым занятием это назвать нельзя. Во время игры ты всегда такой сосредоточенный.
        — Но мне нравится эта игра, и я получаю от нее удовольствие.
        — Не подходит, эта игра слишком… дисциплинированная. Нужно найти что-нибудь более импульсивное, динамичное и веселое. Слышишь? Читай по губам. Веселое.
        Он посмотрел на нее и тут же нахмурился. Почему он всегда так реагировал на нее — постоянно хмурил брови? У нее сложилось впечатление, что он вовсе ее не слушал.
        Она хотела сказать ему еще пару слов, но не решилась, боясь произнести лишнее. Они стояли так близко друг к другу, что можно было дотронуться рукой. Рубашка его была все еще наполовину расстегнута, ей так хотелось и вовсе ее снять. Данни боялась даже взглянуть на него, на его тело, которое выглядело так привлекательно. А его запах — просто изумительный!
        Глава 4
        Адам взглянул на Данни и понял, что его к ней безумно влечет. Он чувствовал притяжение и старался его подавить. Но ему так хотелось поцеловать ее, просто заключить в свои объятия, прильнуть к ее губам — истинное удовольствие.
        Адам хотел поблагодарить Данни за помощь и предложил отведать ее любимое лакомство, поначалу ему эта идея казалась гениальной. Но, увидев, с каким наслаждением и чувственностью она ела, он успел пожалеть о своем поступке.
        Желание поцеловать ее было для него неожиданностью, и он всячески старался отвлечься. Всю жизнь Адам сдерживал эмоции. Он всегда обдумывал свои действия и последствия, прежде чем их совершить.
        Адам был тверд в своем намерении найти себе жену.
        Он знал Данни еще с тех пор, когда она была совсем крохой. И теперь, глядя на нее, он понимал, что она больше не маленькая девочка. Данни стала красивой женщиной.
        Во время разговора она сияла, а ее непосредственность и невинность показались принцу очаровательными. Она не использовала косметику: не красила губы помадой, не подводила глаза. Именно о ее губах он мог сейчас думать — такие нежные и мягкие. Адаму хотелось прильнуть к ним, почувствовать их сладкий вкус.
        Поймав удивленный взгляд Данни, Адам постарался не выдавать мыслей.
        — Ты перепачкалась шоколадом,  — с улыбкой заметил он.
        — Ох…  — Данни неловко рассмеялась и отвела взгляд. Адам взял салфетку с подноса и передал ей.  — Спасибо.  — Она вытерла испачканные губы, не дававшие ему покоя.
        В тот раз, когда Адам уснул в машине, она подошла к нему, и он услышал свежий запах мяты, исходивший от нее. В тот момент его переполняло необузданное влечение, которого он уж точно не ожидал ощутить. Таких эмоций он не мог испытать с Кларой, которая была его парой на тот вечер. И вот, прежде чем он смог понять причину своих чувств, он постарался скрыть нежелательный порыв маской безразличия, стараясь сохранить некую дистанцию. Он был груб с Данни, чем сильно обидел ее. Безумно женственная, утонченная девушка, а он уверил ее в обратном, сказал, что не видит в ней тех качеств, которые присущи настоящей львице.
        Сейчас она наблюдала за ним, ждала, когда же он перестанет витать в облаках и заговорит.
        — Веселье.  — Ведь именно эту тему они обсуждали.  — Не думаю, что сейчас на это есть время.
        Данни сделала пару шагов назад, чтобы таким образом увеличить расстояние между ними, именно оно помогало ей ясно мыслить, и, если Адам перестанет так жадно смотреть на нее, будет даже лучше. Форма скрывала достоинства ее фигуры, но Адам уже успел их заметить, когда пришел в дом ее отца, ведь тогда Данни была одета в обыкновенные джинсы и мягкий свитер — эти вещи ей очень шли.
        — Ты ведь шутишь?  — Она произнесла эти слова с типичной для ее характера горячностью и усмешкой.
        Хорошо, что некоторые вещи не меняются: то, как она выражала свою точку зрения, и то, как бросала ему вызов. В большинстве случаев Адам ценил ее прямоту, но иногда она сводила его с ума.
        — Мы сейчас обсуждаем серьезные вещи.
        — Я понимаю.  — В ее тоне прозвучало высокомерие, такого в свой адрес Адам не слышал уже давно.
        — Мне нужна девушка, с которой я буду хорошо проводить время. Она должна мне нравиться. Впоследствии я смогу влюбиться в нее, так что мне некогда отвлекаться на всякую ерунду. Именно с ней мне следует появиться на свадьбе Ребекки и Логана. К моей избраннице сразу же будет приковано всеобщее внимание. И если нам весело, это вовсе не означает, что она мне подходит.
        Если бы все было так просто. Данни вздохнула:
        — Значит, веселая девушка у тебя не в почете и в твоем списке нет такого критерия?
        Он расслышал критику в ее тоне и проигнорировал это:
        — Да, этого критерия там нет.
        — Тогда мне ясно, почему ты назначил Кларе свидание.
        — Клара — очень милая.
        — Ты должен признать, хоть она не такая уж и веселая, но ее душа жаждала романтики.
        — Судя по всему, да. И я признаю свою ошибку. В свою защиту должен сказать, что Клара явно хотела поговорить о более значимых вещах, именно она затрагивала большинство серьезных тем в тот вечер.
        — Ах вот оно что.  — Снова критика и упрек в адрес Адама.
        Он вздохнул. Сомнения Данни были оправданы.
        — Дело в том, что, когда веду дела, я могу понять, где есть подводные камни, подтекст, противоречивые моменты, и в этом, должен сказать, я мастер. И я даже не думал, что подобные навыки могут пригодиться мне в выборе невесты, и честно говоря, и не хочу применять их в этой сфере.
        — Адам, ты должен лишь слушать свою пассию и не зацикливаться на своих требованиях, соответствует ли она им или нет.  — Данни поставила чашку на стол и продолжила: — Когда речь идет о работе, то там вся твоя сосредоточенность и сдержанность к месту. Но тебе нужен человек, который позволит тебе расслабиться, с ней ты сможешь забыть обо всем и просто жить в свое удовольствие.
        — Я понимаю твою точку зрения, Данни. Но ты меня совсем не слушаешь. Кроме того, я сам выбираю себе девушку, и она должна соответствовать моим требованиям.
        — Это ведь не собеседования, и ты не отбираешь себе рабочий персонал, это всего лишь свидания.
        Адам промолчал.
        — Ведь так? Ты же не относишься к девушкам, которым назначаешь свидания, как к соискателям?
        Он откашлялся и произнес:
        — А почему бы и нет?!
        Адам явно не понимал, к чему она клонит, но Данни еле сдерживала себя, чтобы не взорваться. Она закусила нижнюю губу и спросила:
        — Что еще есть в твоем списке требований?
        — Ничего особенного, вполне приемлемые критерии.
        Она рассмеялась во весь голос. В библиотеке послышался заливистый женский смех, и напряжение сразу же спало. Вся ситуация казалось такой нелепой и смешной.
        — Это не приемлемые критерии, Адам. У людей есть какие-то предпочтения, но чего у них точно нет, так это целого списка требований к своей будущей невесте.
        — Как же, черт побери, они ищут себе вторую половинку?
        Его жизнь всегда была просчитана, он постоянно строил планы, все было согласно его ежедневнику. Все было прекрасно, и эта схема работала как часы, но лишь до сегодняшнего дня.
        В ответ на вопрос Адама Данни пожала плечами:
        — Они просто доверяют своему чутью. Так же как Лекси и Раф или же Логан и Ребекка, они просто знали это без всяких списков.
        — Как-то все это ненадежно. Я не могу просто верить, мне нужны факты.
        Данни не верила своим ушам:
        — Выкладывай, что же в твоем списке?
        Он замешкался.
        — Может, у меня есть на примете девушка, которая тебе подойдет.
        Вся эта идея со списком требований имела для Адама смысл, но он прекрасно знал, что Данни найдет к чему придраться. Это был его список, и ему было все равно, что подумает мисс Сент-Клер.
        — Она должна знать несколько языков.
        Как произошло, что он отчитывается перед Данни, перед каким-то личным водителем? Такими темпами Адам начнет обсуждать дипломатические переговоры со своим садовником.
        — Я понимаю, почему ты ищешь девушку со знанием иностранных языков.
        Но все равно Адам ей не верил, в ее глазах сверкнули искорки, и полностью довериться Данни он не мог.
        — Вы сможете ругаться на разных языках, затем предаваться любви, когда помиритесь,  — хоть какое-то разнообразие,  — а это очень важно. Отношениям это не повредит.
        Он понимал, что Данни шутит, и не мог воспринимать ее всерьез.
        — Причина не в этом, ведь мне приходится разъезжать по всему миру и посещать различные политические встречи.
        Данни ухмыльнулась:
        — Ты специально издеваешься надо мной?
        — Нельзя исключать такой возможности. Я уже говорил, ты не вправе командовать. Мне нужны от тебя всего лишь советы, не более того. Ты можешь соглашаться или же нет, но права решающего голоса у тебя нет.
        — Я все поняла,  — тихо промолвила Данни.
        — Итак, продолжим.
        Она отвернулась и направилась к столику, чтобы забрать свой головной убор и перчатки.
        — Я не могу с тобой согласиться, я всего лишь высказываю свое мнение.  — Медленно она повернула голову в его сторону, и на лице появилась скромная улыбка.
        — Это в твоем духе.
        — Анна была ошибкой.  — Этот ответ с ее стороны был предсказуем.
        — В данной ситуации не могу с тобой не согласиться. Но надеюсь, в будущем такие девушки не попадутся мне на пути. Она была уж больно… нахальной и напористой.
        Если Данни так и будет продолжать улыбаться ему, Адам не сможет совладать с собой и ему просто придется ее поцеловать. Он уставился в окно, пытаясь отвлечься.
        — Но должен признать, ты была права насчет галстука.
        Снять с него эту удавку было правильным решением, так он выглядел более привлекательно и раскованно.
        Тряхнув головой, он словно пытался избавиться от нежелательных мыслей, образов, желаний. Еле сдерживаясь, Адам облокотился на подоконник и продолжил:
        — Высшее образование тоже должно быть. Желательно, чтобы она обучалась за границей.
        «Соберись же!» — подумал Адам.
        — Продолжай,  — ответила Данни, и по ее голосу было невозможно понять, как она относится к этому пункту списка. Возможно, это хороший знак.
        — Умеет поддержать беседу, хозяйственная, тактичная.
        — Так, что-нибудь еще?
        — Умеет общаться с прессой, выступать на публике, хорошо относится к детям.
        — А что насчет внешности?
        — Высокая, стройная, привлекательная и элегантная.
        — Цвет волос?  — Что-то в ее голосе изменилось, она казалась какой-то зажатой — это так не походило на Данни.
        — Не имеет значения.
        — Да неужели?  — язвительно пробормотала она.
        Теперь можно было точно распознать злость в ее голосе.
        Он повернулся к ней и увидел, что Данни стояла уперев руки в бока и устремив холодный взгляд прямо на него.
        — Что я опять сделал не так?  — поинтересовался он.
        Она опустила руки и покачала головой:
        — Ты действительно ничего не понимаешь?
        — Я не могу понять, почему ты так злишься, услышав мои слова, ты как будто превратилась в злобного эльфа. Ты постоянно критикуешь меня, но сама не выносишь, когда тебе говорят правду.
        — Я зла от лица всех женщин.
        — Почему? Потому что у меня есть требования? Только не говори мне, что у женщин их нет. Они всегда ищут высоких, симпатичных парней с роскошной машиной, да к тому же у них должны быть соответствующие интересы, схожие с ее образом жизни.
        — Я не про это. Что же насчет доброты, чувства юмора? А как же то чувство, когда хочешь постоянно проводить с любимым человеком все свое время или просто хочешь находиться рядом? У тебя стереотипное мышление, Адам.
        — Вовсе нет.
        Данни смеялась, ее позабавил ответ.
        — А я говорю — да! Ты замкнут в себе и не подпускаешь к себе никого, не позволяешь узнать настоящего Адама. Они видят лишь принца, но, поверь мне, тебе такая девушка не нужна. Тебе нужна спутница на всю жизнь, а не женщина, которая по первому же слову выполнит приказ!
        — Возможно, ты права. По крайней мере, это лучше, чем жить с тем, кто постоянно бросает мне вызов или провоцирует меня.
        — Я сдаюсь. Вся эта затея лишена всякого смысла, я не могу тебе больше помочь, если ты сам того не желаешь.
        Данни направилась к двери, но вспомнила, что раньше, играя в шахматы или в бейсбол, она никогда не останавливалась на полпути, не отступала. Никогда. Признавая поражение, она злилась еще больше.
        Мысли быстро пронеслись в голове, и Адам вдруг выпалил:
        — Лыжи.
        Данни остановилась и обернулась, прищурившись, выражая явное непонимание.
        — Я люблю кататься на лыжах. Это… весело.  — Слово «весело» в его устах казалось легкомысленным и неуместным.
        На ее лице вновь засияла улыбка.
        — Вот видишь, не сложно, правда?
        Для Адама сказать это было не так уж и просто. Может, она была права на его счет и он — жуткий зануда.
        — Дело в том, что я ко всему отношусь очень серьезно и в моей жизни редко есть место развлечениям.
        Даниель подошла к нему.
        — Ты и не должен меняться, это часть тебя, но время от времени ты можешь отвлекаться от работы…  — Она пристально смотрела на Адама, что-то в нем привлекало ее.
        — Значит ли это, что ты все еще мне помогаешь? Отвезешь меня на следующие выходные в горы, где я назначу свидание очередной девушке?
        Она отрицательно покачала головой:
        — Я согласилась помочь тебе лишь с одним свиданием.
        — В долгу не останусь.
        Слова Адама озадачили Даниель.
        — Деньги мне не нужны, я не настолько меркантильна.
        — А ведь раньше была,  — спокойно произнес он с долей иронии.
        Данни улыбнулась:
        — Мне было десять лет, тогда отец не давал мне денег на карманные расходы, а у тебя и Рафа они всегда были. Вы платили мне за то, что не хотели делать сами.
        — Теперь карманных денег у меня значительно больше.  — Сам того не ожидая, Адам подмигнул Данни в ответ.
        Он уже долгое время не испытывал такого, но, находясь с Даниель, он забывал о прошлом. Адам вздохнул, коснувшись переносицы.
        Она тяжело вздохнула и ответила:
        — Я обещаю помочь, если ты прекратишь так делать.
        — Что?
        — Ты дотрагиваешься до своего носа, и я чувствую себя виноватой, именно этого ты и добивался.
        — Как, черт побери, это вообще связано?
        Данни закатила глаза:
        — Каждый раз, касаясь небольшой горбинки на носу, ты напоминаешь мне, как ее получил.
        — Серьезно? И тебе становится стыдно? Но это была случайность, доля моей вины здесь тоже присутствует.
        Ему было шестнадцать, а ей — всего одиннадцать. Они играли в бейсбол вместе с Рафом, но Адам даже не хотел принимать участия. Он отвлекся, и откуда ни возьмись появился мяч, Данни размахнулась битой и… Именно тогда впервые Адам увидел, как рыдала Данни. А плакала она потому, что причинила Адаму боль. В тот момент он даже разозлился на себя из-за того, что заставил Даниель плакать.
        — Я знаю, но все равно чувствую свою вину.
        — Значит, если я сделаю так…  — он коснулся горбинки на носу,  — и вежливо попрошу, ты отвезешь меня? Ну, пожалуйста, Данни.
        — Не поступай так со мной, это нечестно.
        Он вновь коснулся носа:
        — Вообще-то шрам почти незаметен, я не вижу горбинку, когда смотрюсь в зеркало, и едва ее чувствую.
        — Адам, ты манипулируешь мной, используя грязные приемы.
        — Нет, я серьезно. Потрогай ее, там ничего нет. И мне кажется, ты все придумываешь.  — Он подошел ближе, взял ее руки в свои и поднес к своему лицу, а какая же у нее нежная кожа…
        Ей было любопытно. Данни прикусила нижнюю губу и очень аккуратно коснулась его переносицы. Ее руки были так близко, что Адам едва ли мог себя контролировать, он наблюдал за ней, за ее действиями. На вид ее губы казались такими нежными и мягкими, а пахла она чем-то сладким и весенним. Опять между ними возникло чувство притяжения, вспыхнула искорка, и ему хотелось заключить ее в свои объятия. Он посильнее сжал запястья Данни и поцеловал тыльную сторону ладони. Большего сделать он не осмелился. Данни отпрянула от него, а на ее лице появился розовый румянец.
        — Ты знаешь, мне кажется, нос еще побаливает, может, ты поцелуешь, и все пройдет?  — Он открыто дразнил Данни.
        — Хватит с меня этих игр, Адам.  — Внезапно в ее голосе появилась ярость, чего Адам явно не ожидал.  — Я не понимаю твоих шуток, так что хватит надо мной издеваться, тебе это не свойственно.
        — Издеваться над тобой? Данни, я никогда бы не подумал, что могу как-то задеть твои чувства. Я однажды пытался, когда тебе было около восьми, но поплатился за это, ведь ты меня ударила.
        — Ты только что высмеивал меня,  — пожаловалась она. Гнева больше не было, теперь он сменился настороженностью.
        Обычно он мог найти общий язык с любым человеком и избежать всякого рода недопонимания, Адам часто выступал в качестве миротворца на переговорах и мог разрешить любую проблему. Почему же в данной ситуации у него ничего не получалось?
        — Вовсе нет.
        Последнее, что бы он сделал, так это начал высмеивать Данни. Ему хотелось поцеловать ее и успокоить, но он прекрасно понимал, что это неправильное решение: целовать свою подчиненную, к тому же в разгар поисков будущей невесты. Все это плохая идея. Адам ощущал прохладу ее кожи на своих губах, а каким же скромным и невинным был этот поцелуй! Внутри его бушевали эмоции, гораздо более сильные, чем при поцелуе с Анной прошлым вечером.
        — Я обидел тебя и теперь сильно сожалею о сказанном.  — Ему потребовалось много времени, чтобы исправить ситуацию, подобрать нужные слова. Адам хотел вернуть те дружеские отношения, которые были между ними раньше.
        — И вовсе ты меня не обидел — это не так просто сделать.  — Данни выразила свое возмущение, и такая реакция понравилась Адаму, она всегда отличалась таким упрямым характером.
        — Я же вижу, что обидел тебя.
        — Уж поверь, нет.
        — Докажи! И чтобы это сделать, тебе придется поработать на меня в эти выходные.
        Данни насупилась:
        — Опять ты за свое. Ты манипулируешь мной, я не могу отказать тебе. Как тебе это удается?
        — Я бы никогда такого не сделал.
        — Я знаю, особого труда это не составляет.
        — Ты вправе сама решить — помогать мне или нет. Но я был бы рад, если бы ты согласилась.
        Она не ошиблась насчет Клары, да и галстук был неудачным выбором.
        Даниель только открыла рот, чтобы ответить, но Адам ее перебил:
        — Это последний раз. Я обещаю. Ты все видишь по-другому, в ином свете, в хорошем смысле конечно же. Так что к твоему мнению я прислушиваюсь. Я покатаюсь на лыжах и буду получать от этого удовольствие.
        — Во что бы то ни стало?
        — Именно так.  — В этот момент Адам старался не рассмеяться.
        Данни не удержалась, улыбка озарила ее лицо, что немного сгладило ситуацию и то напряжение, которое появилось после действий Адама. В глазах ее блеснули искорки.
        — Последний раз я делаю нечто подобное. После свидания ты идешь своей дорогой, а я своей, и можешь веселиться, как тебе вздумается.
        — Заберешь меня в следующую пятницу в два?
        — Хорошо.
        Данни все же согласилась, и это самое важное.
        — С кем у тебя свидание?
        — Еще не решил. У меня есть несколько вариантов.
        — М-м-м. И все соответствуют твоим требованиям?
        — Да.
        — Почему бы не назначить свидание раньше двух? Веселье начнется пораньше.
        — Утром у меня деловая встреча.
        Она не закатила глаза, ей пришлось приложить достаточно усилий, чтобы не возмутиться. Данни подошла к столу, взяла кепку и перчатки.
        — Форму можешь не надевать и не переживай, что твоя помощь может как-то повлиять на карьеру, все будет так же, как прежде. Мы останемся друзьями.
        — Именно это меня и тревожит. Земля словно уходит из-под ног, и я не знаю, что будет дальше.
        Адам придержал для нее дверь:
        — Ты ведь всегда любила выполнять непростые задания?
        — И теперь это обернулось против меня.
        Он протянул руку к ее брюкам и вытащил из кармана свой галстук, о котором чуть не забыл. На одно лишь мгновение они были связаны полоской шелковой материи. Их глаза встретились лишь на мгновение.
        — Увидимся в пятницу,  — наконец сказала она.
        — Спасибо тебе, Данни. Ты не пожалеешь.
        Она покачала головой:
        — Я уже жалею.
        Глава 5
        — Там недалеко есть кафе.  — Адам нарушил тишину и ход мыслей Дании.
        Во время поездки она вела себя с ним крайне осторожно.
        — Хорошо,  — ответила она с опаской.
        Ехали они уже больше часа, и это были единственные слова, обращенные к ней, которые Адам произнес за это время. Он сидел на заднем сиденье, общался по телефону и работал с ноутбуком. Дании все устраивало, и она надеялась, что все эти дни будут такими же спокойными.
        — Остановись здесь.
        Во время разговора по мобильному Адам был чрезвычайно серьезен и сосредоточен. Он откинулся на спинку и отвлекся от работы. Взглянув в зеркало заднего вида, Дании заметила, что ноутбук был закрыт.
        — Не стоит,  — выразила она свое мнение.  — Это незапланированная остановка, о которой я не предупреждала руководство.
        — Ничего страшного. Не знаю, как ты, а я хочу кофе и, может, маффин.
        — Я отвечаю за твою безопасность, и они должны знать, где мы останавливаемся.
        Неужели он ее дразнит? Заметив блеск в его глазах и ухмылку на лице, она почувствовала, как по ее телу пробежали мурашки.
        — Все в порядке,  — ответил он.  — Если мы сами не знаем, где остановимся, то они тоже. Мы должны пропасть из их поля зрения и сидеть тише воды, ниже травы.
        — В таком случае нам стоит не попадаться на глаза людям, которые могут тебя увидеть и узнать.
        Впереди горела вывеска, еще чуть-чуть, и они бы проехали это кафе.
        — Останови машину, Данни.
        Сдерживая вздох, она свернула на обочину и проехала к парковке.
        — Ты же сама хотела, чтобы я вел себя непринужденно и спонтанно.
        Так, значит, это была ее вина?
        — Не думаю, что я говорила такое, ваше высочество.  — Она специально обратилась к нему таким образом.
        Данни хотела, чтобы их отношения вновь стали формальными, поскольку что-то в тот вечер в библиотеке изменилось. Когда Адам поцеловал ее руку, она почувствовала жар его нежных губ. Все поменялось даже прежде, чем она коснулась его лица, а именно когда их глаза встретились. Даниель боролась с желанием прильнуть к его губам и слиться в поцелуе, ей хотелось прижаться к нему, а он в свою очередь крепко держал бы ее и никуда не отпускал.
        — Еще раз назовешь меня «ваше высочество», и я тебя уволю,  — пошутил он.
        Адам бы так не поступил, но он ненавидел, когда Данни обращалась к нему формально.
        — Хорошо, но я не говорила, чтобы ты вел себя спонтанно, Адам.
        Его рот расплылся в улыбке. Данни раньше не замечала и не думала, что его улыбка может так раздражать, особенно когда была настолько самоуверенной. Но все же она ухмыльнулась в ответ.
        — Нет, но ты имела это в виду,  — парировал он.  — Так что я буду непредсказуем: мы остановимся и возьмем незапланированный кофе.
        — Полу эта затея будет не по душе.
        Пол руководил отделом безопасности во дворце. И прежде чем Данни и Адам отправились в путь, он провел получасовой инструктаж.
        Все менялось. На ней даже не было формы, и это ее раздражало. Для Данни было непривычно ездить в авто в джинсах и свитере. В голове царил сумбур, она не понимала, какую роль играет в жизни Адама, границы были стерты, мысли о нем не давали покоя. Может, следовало захватить с собой форму, чтобы чувствовать себя комфортно.
        — Ты пойдешь со мной или же будешь сидеть в машине и сердиться?
        — Я не сержусь.
        — Ну и отлично, тогда пойдем за кофе.
        Данни вышла из машины и пробурчала себе под нос:
        — Да, ваше величество.
        Адам выбрался из салона, не дождавшись, пока она откроет ему дверь.
        — Однажды…  — начала она.
        Он ждал продолжения фразы, улыбаясь.
        — Да?
        — Однажды я тебя перехитрю.
        Адам смеялся во весь голос:
        — Ну да, конечно, когда рак на горе свистнет.
        Данни покачала головой и отвернулась, пытаясь не обращать внимания на его хохот. Она забыла или, возможно, просто не осознавала, каким же привлекательным был этот мужчина, особенно когда улыбался. Но сейчас она старалась игнорировать его веселость.
        Они зашли в кафе, заказали напитки и шоколадные маффины. Столик выбрали у окна с видом на сосновый лес и горы, покрытые белоснежным снегом.
        — Эти горы видно из моего офиса во дворце,  — сказал Адам, облокачиваясь на спинку стула.  — Каждый раз я напоминаю себе, что следует отдохнуть здесь. Раф и Лекси несколько раз приезжали в наш загородный домик, и даже Логан и Ребекка здесь уже были, а мне никак не удавалось. Так что спасибо тебе.
        Данни пожала плечами:
        — Рада, что смогла помочь.
        На самом-то деле ей было очень приятно. Адам выглядел по-другому, не так скованно. Можно сказать, она выполнила свой долг перед ним и перед страной — Адам начал меняться. Но страна сейчас ее мало волновала, все мысли занимал Адам. Он казался расслабленным и открытым к общению.
        — Итак, кто твоя спутница на этот вечер?  — Данни стоило помнить о своей главной задаче. Адам ничего ей не рассказывал, лишь обмолвился, что эта особа будет ждать его на месте.
        — Клаудия Инджермейсон.
        — Фигуристка?
        Клаудия выиграла медаль, когда представляла Сан-Филиппе на зимних Олимпийских играх, и успела основать собственный бренд: зимнее снаряжение. Она была безумно красива и напоминала модель из Швеции.
        Адам кивнул:
        — Ребекка все устроила. Они старые школьные подруги. Ты ведь говорила мне, чтобы я встречался с тем, с кем мне будет весело. Нам обоим нравятся лыжи, так что все будет просто замечательно.
        — Ты ведь раньше встречался с ней?
        — Не совсем.
        — То есть это свидание вслепую?
        — Нет, я знаю, кто она такая.
        — И ты даже не устроил скандал своей сестре за то, что она устроила тебе свидание?
        — Я не устраиваю скандалы, и на Ребекку вообще невозможно злиться. Я спросил, есть ли кто на примете, и она предложила Клаудию.
        — Звучит замечательно.  — Данни поставила чашку с кофе на стол.  — Тогда почему мы не едем дальше? Чем раньше мы доберемся, тем лучше.
        — Спешить не обязательно. Ей пришлось выехать на фотосессию для новой коллекции. Все произошло спонтанно, поэтому она будет лишь через час или даже позже.  — Адам отпил горячего кофе и, казалось, никуда и не собирается торопиться.  — Я не могу понять кое-что.
        — Что?
        — Почему я так сильно устаю от всех этих поисков, словно я все еще на работе?
        — Ты делаешь все через силу, заставляешь себя.
        — Поскольку нужно действовать, да побыстрее.
        — Расслабься, вспомни, как это делается. Если Клаудия — твоя вторая половинка, то все получится. Если же нет, то, по крайней мере, покатаешься на лыжах. В любом случае мне кажется, что пора ехать — погода ухудшается.
        Все небо затянули серые тучи, и казалось, что они становятся все темнее и темнее.
        Адам насупился:
        — Ты смотрела прогноз?
        — Снег должен был выпасть вечером или вообще завтра.
        — Так я и думал.  — Он пожал плечами и продолжил наслаждаться своим кофе.
        Он был спокоен как никогда, и поэтому Данни решила больше его не торопить. Он был на ногах с самого утра, во время поездки без передышки разговаривал по телефону и, наверное, безумно устал, и ему просто хотелось спать.
        — Что ты делаешь?  — ужаснувшись, спросила Данни, когда увидела, как спустя пятнадцать минут Адам подошел к машине и занял сиденье рядом с ней.
        Они проводили много времени вместе, и ей хотелось немного отдохнуть от его общества, поскольку Данни начала привыкать к Адаму. А сейчас вместо того, чтобы сесть сзади, он сел прямо рядом с ней. Данни — личный водитель, Адам же королевская особа и ее пассажир. Но не стоит забывать, что она — женщина, а он — мужчина.
        — Мне кажется, ты забыл, где должен сидеть.
        — Ну и где же? Это моя машина, и я могу сидеть, где захочу.
        Это было его право. Адам всегда мог делать, что ему заблагорассудится. Ей стоило быть немного тактичней.
        — Да, машина твоя, и, кстати, очень даже неплохая, но я твой водитель и раз уж на то пошло, то ты должен сидеть позади меня, вернуться к своим делам и работать. Проведи это время с пользой. Тебе не обязательно поддерживать беседу.
        Ведь именно так они ехали сюда — в абсолютной тишине. Каждый мог заниматься своим делом, погрузиться в свои собственные мысли и молчать.
        — Мне казалось, мы оба понимаем, что ты не просто мой личный водитель. Ты мой друг и помощник. К тому же на сегодня с важными делами я покончил. Так что сейчас я буду сидеть здесь, да и вид тут лучше.
        Адам следил за ее реакцией, она же не сводила глаз с извилистой дороги среди горных вершин. Возможно, если бы Даниель взглянула на него, то поняла бы, какую игру он затеял, а может, и нет. К сожалению, нельзя знать это наверняка, Адам всегда оставался загадочным. Даже братья, сестры и отец не понимали его.
        Адам открыл бардачок.
        — Что это ты делаешь?  — спросила Данни.
        — Хочу посмотреть, что у тебя здесь лежит.
        — Ничего там нет.
        Он вытащил книгу и посмотрел на обложку.
        — Говоришь, ничего нет?
        — Я имела в виду, что ничего интересного там не лежит. Адам?
        — Да?
        — Ты уверен, что у тебя нет важных дел?
        Улыбаясь, он закрыл бардачок:
        — Абсолютно уверен. А если по правде, у меня возникли некие сомнения по поводу этого свидания. Я переживаю, что не смогу найти с ней общий язык и все сложится не так уж удачно.
        — Все потому, что ты слишком серьезно ко всему относишься и зацикливаешься на мелочах.
        — Если не вспыхнет искра, не будет притяжения, это значит, что я попусту трачу время.
        — А может, все получится?
        — Что, если нам не суждено быть вместе или мы друг другу не подходим? И мне придется торчать на этом свидании… Учти, Данни,  — скрестив руки на груди, Адам продолжил: — Если из этого ничего не выйдет, то винить в этом я буду именно тебя.
        — Ну, раз тебе от этого станет легче…
        — Ты ведь понимаешь, что я утрирую: я не буду тебя винить в этом,  — через некоторое время произнес он.
        — Я в этом не уверена, как по мне, все нормально.
        Ей безумно нравилась его игривая ухмылка, которую она часто видела.
        Наступила тишина. Наконец Адам занялся делом: стал любоваться красотой пейзажа. Пушистый снег, словно белым покрывалом, окутывал землю и падал на ветви деревьев вдоль дороги. Он вымолвил лишь пару фраз, увидев следы оленя, ведущие в лес. Данни без труда могла почувствовать напряжение, царившее в салоне авто.
        Внезапно зазвонил его мобильный телефон. Разговор продлился недолго: Адам лишь уверил собеседника, что все в полном порядке и ничего страшного не произошло, извиняться вовсе не за что. Повесив трубку, он откинулся на сиденье:
        — Разворачивайся.
        Данни удивленно посмотрела на него.
        — Мы едем обратно.
        — В чем дело?
        — Клаудия не сможет приехать. У них какая-то неразбериха на съемке, а раз она не сможет, то и мне нечего делать в горах. Это значит, что я свободен и могу присутствовать на благотворительной встрече.
        — Но ты же не хотел туда идти.
        — Да, но теперь у меня нет никаких отговорок.
        — А как насчет того, чтобы покататься на лыжах?
        — Горы никуда не денутся, я смогу приехать сюда в любое другое время.
        — Ну да, конечно, сколько времени ты собирался?
        — В следующий раз обязательно.
        Данни прекрасно понимала, что больше Адаму такой возможности не представится, от этого ей стало грустно: Клаудия не приехала, а Адам впервые за этот год взял отгул, и вот — все напрасно. По его глазам было видно, что он расстроился.
        — А заменить тебя на встрече не смогут?
        — Смогут.
        — Тогда почему бы тебе не покататься на лыжах? В самом деле, сделай что-нибудь ради себя, тебе это пойдет на пользу.
        — Мне стоит заняться более важными делами.
        — Но…
        — Что?
        — Ничего.  — Данни не могла лезть в чужую жизнь, Адам все равно бы не прислушался к ее словам.
        — Нет, я настаиваю. Что ты хотела сказать?
        — Только то, что не могу здесь развернуться. Здесь плохой обзор и много крутых поворотов. Так что придется ехать дальше.
        — Хорошо.  — Адам опустил свое сиденье, облокотился на него и прикрыл глаза.
        Через некоторое время он расслабился, черты его лица смягчились, дыхание стало медленным и ровным, и вот он уснул. Он спал с улыбкой на лице.
        Спустя час Адам проснулся. Все это время Данни безумно сожалела о своем решении, в особенности когда увидела сильный снегопад. Согласно прогнозу погоды начаться он должен был гораздо позже, да и осадков не должно было быть так много.
        Адам выпрямился и осмотрелся. Нахмурившись, он обеспокоенно произнес:
        — Данни?
        — Да?
        — Уже темнеет.  — Он взглянул на часы.  — Да к тому же снег валит.
        — Да. Но на этой машине мы без труда сможем проехать по бездорожью.
        Но идея уже не казалась такой удачной.
        — Мы все еще направляемся в горы?
        — М-м-м, да, по-видимому.
        — По-видимому?  — В его голосе послышался сарказм или же раздражение, определить было трудно, но тон Данни не понравился.  — Почему мы еще не развернулись?
        — Потому что…
        Адам ждал ответа, и в салоне авто наступила тишина.
        — Потому что мы направляемся в загородный дом и уже недалеко от него.
        — Загородный дом?!
        — Хватит повторять мои слова.
        — Я пытаюсь понять, имеют ли они хоть какой-то смысл, когда их произносишь не ты, а я. Но, к сожалению, никакого смысла я не вижу, так что тебе придется объясниться.
        — Ты уснул.
        — Я в курсе.
        — И ты выглядел таким уставшим.
        — Данни!
        Теперь Адам был рассержен.
        — Здесь нигде нельзя было развернуться.
        — Ты издеваешься? За целый час?
        Она ничего не ответила.
        — Разворачивайся. Сейчас же!
        — Не думаю, что это хорошая идея.  — До загородного дома оставалось всего двадцать пять минут езды.
        — Меня это не волнует. Мы должны вернуться во дворец, и сегодня я усну крепким сном на своей собственной кровати. А завтра продолжу заниматься своими делами.  — Его голос прозвучал убийственно тихо и спокойно.
        — Я подумала, что ты оценишь мои старания и сможешь как следует отдохнуть и отвлечься от работы.
        — Ты ошиблась.
        — Адам, я…
        Неожиданно их машину затрясло и занесло направо. Этого Данни уж точно не ожидала — у них спустило шину. Они съехали на обочину и остановились. В этот самый момент Данни не решилась даже посмотреть в сторону Адама. Держась за руль, она не осмелилась двинуться.
        — Это займет всего пару минут, и мы вновь отправимся в путь.
        Ей нужно было быстро сменить проколотую шину или вызвать помощь. Данни сообщила о инциденте по радио службе охраны и вышла из машины.
        Дойдя до заднего колеса, она увидела, что Адам уже успел выпрыгнуть из машины, надев теплый пуховик.
        — Что ты делаешь?  — спросила Данни, накидывая на плечи куртку.
        — Собираюсь поменять колесо,  — пробурчал Адам не терпящим возражений тоном.
        — Нет, ты этого делать не будешь. Я здесь водитель, и мне его менять. Именно поэтому я здесь.  — Данни открыла багажник.
        — Ты здесь для того, чтобы вести машину и везти меня туда, куда я тебе скажу, но ты и этого не смогла сделать.
        — Это совсем другое дело.
        — Я не собираюсь с тобой спорить.  — Он говорил спокойно, но настойчиво.  — Это моя машина, так что я сам все исправлю.  — Адам подошел к багажнику и взял запаску.
        — А если бы я была мужчиной, ты бы тоже настоял на том, чтобы поменять колесо?
        Взяв домкрат и гаечный ключ, она последовала за Адамом к спущенному колесу, которое было закручено довольно сильно.
        Он открутил гайки и ответил:
        — Если бы на твоем месте был твой отец, то я бы все же настоял.
        Даниель положила рядом домкрат и повернулась к нему. Адам был упрямым, и ей это не нравилось.
        — Этим бы ты его оскорбил, так же как и меня сейчас.
        — Смирись. Я не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как ты сама пытаешься поменять колесо. Я ведь могу быть полезен, для чего, по-твоему, нужен мужчина?
        Он ринулся к домкрату в то время, как Данни встала между ним и машиной, преградив Адаму путь.
        — Значит, я должна просто стоять и смотреть? Это моя работа, Адам. Поэтому я здесь и нахожусь.
        — Ты здесь по совсем другой причине.  — Он хотел ее обойти, но она снова загородила ему дорогу.
        — Вовсе нет, не стоит забывать, что я — водитель, ваше высочество.  — Обращаясь к Адаму таким образом, она напоминала ему, кто он, напомнила о его королевском статусе и показала, насколько зла.
        А тем временем снег шел все сильнее и сильнее.
        — Похоже, ты решила нашу проблему. Я уже просил тебя так меня не называть, поэтому ты уволена и больше не являешься моим личным водителем. Отойди.
        Данни разозлилась еще больше:
        — Ты не можешь меня уволить без письменного уведомления.
        Она не знала, действует ли это правило в данной ситуации. Ее нанял принц, а королевские особы живут по другим законам. Лишь бы Адам не вспомнил об этом, ведь такие вопросы его касаться не должны.
        — И поскольку я все еще являюсь твоей подчиненной, я поменяю это колесо сама.
        — Нет, ты больше на меня не работаешь.
        Он подошел ближе, нависая над ней. Они стояли так близко, что еще один сантиметр, и они могли бы прикоснуться друг к другу. Подняв голову, Данни взглянула в его глаза, в которых сверкал огонек. Дыша в унисон, Данни почувствовала, как ее сердце забилось быстрее, холода она больше не ощущала, по всему телу разлилось приятное тепло. Ей потребовалась лишь пара секунд, чтобы понять, что она ощущает. Желание, потребность — именно эти два слова всплыли у нее в мыслях.
        Нет, этого просто не может быть, только не Адам. Безусловно, он привлекателен, мужествен, но не стоит забывать, кто она, какой образ жизни ведет. И вот, как только у нее начались дружеские отношения с мужчиной, Данни сразу потянуло к нему.
        Взгляд его переменился, теперь можно было наблюдать не гнев и упрямство, а нечто иное. Время медленно тянулось. Он не спеша опустил голову, Данни не удержалась и вдохнула аромат его одеколона, а затем непроизвольно облизнула губы. Он вот-вот ее поцелует, а что до Данни, то она была не прочь, хотя вовсе не должна думать о таком.
        Одним ловким движением он приподнял ее и поставил там, где она не мешала бы ему пройти. Отряхивая руки и с улыбкой на лице, он отошел от нее: Адам не скрывал своего ликования, он был явно доволен собой, черт его подери.
        Ей потребовалось лишь несколько секунд, чтобы вернуться на свое прежнее место. Как ей в голову пришли такие мысли об Адаме, о его привлекательности, ведь это были не просто мечты или домыслы, все было вполне реальным — то, как они стояли, почти что прикасаясь друг к другу, это возникшее притяжение между ними. Ей так сильно хотелось прильнуть к его губам, Данни едва могла совладать с собой.
        Адам, словно читая ее мысли, сторонился ее. Склонившись над колесом, он поставил домкрат. Данни пришлось лишь наблюдать за всем этим процессом или же помогать по мелочам, но ей самой хотелось заняться делом. Эмоции сменяли друг друга: Данни чувствовала обиду и разочарование от того, что он отверг ее и как водителя, и как женщину.
        — Раз ты меня уволил, то и за руль ты сядешь сам. В итоге у тебя не будет времени на то, чтобы поработать и решить важные дела.
        — С удовольствием сяду за руль,  — произнес Адам удовлетворенно,  — по крайней мере, я приеду туда, куда собирался.
        — Больше не надейся на мою помощь в поисках твоей второй половинки. Я умываю руки, теперь все зависит только от тебя.
        Адам удивленно взглянул на Даниель:
        — Ну, раз на то пошло, то я справлюсь и без тебя.
        В его словах был смысл, Данни старалась ему помочь, но становилось только хуже.
        Адам был занят заменой колеса, Данни стояла на обочине и наблюдала за ним, и в это время на улице шел снег, падая на его голову и плечи. Вглядываясь в каждое его движение, она старалась найти к чему придраться, но, к ее сожалению, Адам все делал правильно.
        Данни всегда привлекали сила и самостоятельность в мужчинах, сейчас же эти качества ее раздражали. Адам снял старое проколотое колесо и положил на землю. Данни потянулась к нему.
        — Не трогай,  — сказал он.  — Я сам положу его в багажник, когда закончу.  — Слова звучали словно приказ.
        Данни решила не обращать на них никакого внимания и покатила колесо к багажнику, в то время как за спиной послышался тяжелый вздох, выражающий разочарование.
        Уволена. Ее снова уволили. Уже в третий раз.
        Если Адам больше не работодатель Данни и они не друзья, то кто? Всего лишь двое знакомых, остановившиеся на обочине. А снег валил сильнее и сильнее. Все было слишком непредсказуемым — и погода, и поведение Адама. Возможно, ей следовало понять, что он может разозлиться из-за принятого ею решения. Даниель не ожидала, что Адам так заупрямится и начнет сам менять колесо, и уж точно не думала, что он станет вести себя подобным образом.
        Так и не увидев ни одной машины на дороге, Даниель вернулась к Адаму и вновь принялась наблюдать за ним, пытаясь понять, что он собой представляет. Он был старше Данни, и эта разница была ощутима. Но важнее всего были различия в их жизненных позициях: его принципы были непоколебимы. Адам был спокойным, осторожным и предсказуемым, в то же время уравновешенным, надежным, всегда принимал верные решения. До сегодняшнего дня. Он изменился, и это значит, все перевернулось с ног на голову.
        Пытаясь согреться, Данни скрестила руки, облаченные в перчатки, и переминалась с ноги на ногу.
        Адам вытащил домкрат из-под машины, переходя к следующему шагу — закручиванию колесных гаек.
        — Сядь в машину, ты же замерзла.
        — Я в порядке,  — наклоняясь за домкратом, произнесла Даниель.
        Адам взглянул на нее серьезно:
        — Тебе никто не говорил, что ты безумно упрямая?
        — Говорили, и не раз. Чья бы корова мычала.
        — А нахальной тебя не называли?
        — Бывало и такое.
        Он покачал головой:
        — Дерзкой?
        — Никто, кроме тебя, меня так не называл.
        — Несносной?  — продолжал он.
        Данни пристально на него уставилась:
        — Уж кто бы говорил.
        Прежде чем посмотреть на Данни вновь, он устремил свой взор в темное и серое небо, словно в поисках поддержки. Очевидно, искать помощи не было смысла, поскольку Адам вновь опустил взгляд. И вот опять Данни заметила в его глазах нечто ей не знакомое. Нечто такое, что не давало покоя, из-за чего внутри все переворачивалось. Она изучала его, но в то же время, не показывая эмоции, пыталась понять, что же изменилось. Если она поймет, наконец, в чем же дело, сможет с этим справиться.
        — Ты просто невыносима,  — настаивал Адам.
        — Вовсе нет, дело в том, что я…
        Неожиданно он обнял Данни и притянул к себе, чувствуя прохладу ее кожи. Адам впился в ее губы. Внутри разгоралось пламя, которое становилось все сильнее и сильнее. Адам добился своего, а Данни не в силах была сопротивляться порыву страсти. Именно этого она и желала — она жаждала поцелуя с Адамом больше всего.
        Обхватив его широкие плечи, Данни придвинулась к нему как можно ближе, не прерывая поцелуй. Ее тянуло к Адаму, словно она находилась под его чарами. Данни не могла мыслить здраво, находясь в плену чувств и эмоций.
        Через несколько секунд, прижимая Данни спиной к машине, Адам коснулся ее лица холодными руками, которые дрожали от возбуждения. Затем он властно и резко запустил пальцы в ее волосы, их тела находились так близко друг к другу, что бедра соприкасались, а грудь ее была прижата к его торсу. Эмоции овладели им, и Адам больше не смог сдержаться, чувства просто выплеснулись, и он с еще большей яростью впился в ее губы. Вся его сдержанность сменилась необузданным пылом.
        Стон слетел с ее губ, тело словно окутало пламенем. Внезапно Адам оторвался и отстранился. Он взглянул на нее, Данни явно такого не ожидала: страсть сменилась разочарованием. Адам отдернул руки, будто обжегся, затем выпрямился. Воцарилась тишина.
        Сердце Данни успокоилось и больше не стучало в бешеном ритме, дыхание стало ровным.
        — Данни, я…  — начал говорить Адам.
        — Не надо, ничего не говори.  — Данни повернулась к нему спиной, подняла с дороги домкрат и направилась к багажнику.
        Она и слушать не хотела его извинений и оправданий, его лицо выражало разочарование — это было так очевидно. Данни не желала слышать от него, что поцелуй был ошибкой. Скрипя зубами, она побросала инструменты в машину. В этот самый момент она чувствовала себя униженной и оскорбленной. И несмотря на минуты близости с Адамом, Данни понимала, что это все несерьезно, он никогда не будет с ней. Теперь это стало ей окончательно ясно, и не важно, какие слова он произнесет в оправдание.
        Данни молча подошла к водительской двери и села за руль. Она могла контролировать ситуацию, напомнить себе и ему, каковы их роли в этой жизни. Адам занял место позади нее, и в салоне авто воцарилась тишина. Никаких указаний больше со стороны Адама не последовало.
        Данни завела мотор, сделала глубокий вдох и взглянула на улицу, где шел сильный снегопад. В такую погоду возвращаться домой было нельзя: видимость практически нулевая, дорога покрыта тонким слоем льда, ну а в скором времени ее и вовсе заметет снегом. Здравый смысл твердил ей, что стоит настаивать на своем. Данни хотела, чтобы все быстрее закончилось. Хоть трусихой она никогда не была, но тогда ей хотелось просто убежать и спрятаться подальше. Вместо этого Данни вздохнула и произнесла:
        — Не думаю, что нам следует возвращаться во дворец в такую погоду.
        Глава 6
        Напряжение витало в воздухе. Адам посмотрел на Даниель, взгляд которой был устремлен далеко вперед.
        От нее пахло сосной, свежим воздухом, а еще мятой — из-за тех освежающих конфет, которые постоянно лежали у нее в машине. Адам вспомнил, как слился с ней в одно целое во время поцелуя, как прижал ее гибкое тело к машине, тогда-то он и понял, как страстно она его желает. Для нее это было полной неожиданностью, как и для него, и в тот самый момент ничего не имело значения.
        Данни словно ожила в его объятиях, но, возможно, ей это свойственно, она отдается любви и отношениям полностью. А ее стон во время поцелуя?!
        Адам решил выкинуть из головы эти мысли и перестать вспоминать произошедшее. Он окончательно запутался. Ведь он член королевской семью и всегда должен поступать правильно. Надо найти выход из этой ситуации, чтобы все было так, как прежде.
        Что же случилось? В тот момент поцелуй казался правильным решением. Адам мог контролировать процесс, избавиться от любых мыслей и предаться страсти и желанию.
        — Сколько по времени ехать до загородного дома?  — поинтересовался он.
        Голос его прозвучал жестче, чем следовало. Ему приходилось контролировать себя, поскольку пыл было невозможно унять.
        Но это всего лишь Данни, Адам не может ею увлечься, у него просто помутился рассудок.
        — Двадцать пять минут,  — коротко ответила она.
        Он вспомнил о ее губах. Ах эти губы… Ему вновь хотелось коснуться их. Еще пару минут назад он уволил ее, и Данни теперь не его подчиненная — довольно-таки уважительная причина. А прекратить тот поцелуй было трудно. Лишь услышав стон, выражавший желание, он словно проснулся и понял, что это неправильно.
        Милая и в то же время дерзкая Даниель — просто мечта, а как целуется! То, как она ответила, ее тело, прижатое вплотную к нему,  — все казалось таким… безупречным. Запретный плод сладок.
        Впоследствии Адам начал сожалеть о своих действиях: возможно, следовало поступить по-другому.
        Здравый смысл подсказывал ему остановиться, но затем он заметил на себе удивленный взгляд и понял, что наделал. Адам перешел грань, и не важно, что на тот момент все казалось таким правильным.
        Как бы ни была Данни против, но Адам должен нести ответственность за нее, защищать, вести себя с ней обходительно и никогда не оскорблять ее.
        — Поехали в загородный дом,  — решил Адам.
        Он посчитал, что это единственное правильное решение, хотя существовал риск остаться с Данни наедине. Если он будет вести себя правильно и сдерживаться, то сможет вернуть все на свои места и отношения между ними наладятся. Если же они просто вернутся во дворец, то пути их разойдутся и как раньше уже ничего не будет — Адам потеряет ее навсегда. По своей вине.
        Пытаясь подобрать правильные слова, Адам всматривался в ее лицо. Он выбрал для себя тактику: быть осторожным и постараться не ранить чувства Данни. Адам всегда сначала думал, а потом уже действовал. Всегда.
        Так было до сегодняшнего дня. Данни влияла на него странным образом, и он не мог мыслить здраво в ее присутствии.
        — Данни…
        — Адам, ничего не говори.
        Им стоило обсудить этот вопрос.
        — Ну, просто так вышло… Это была случайность.
        — Серьезно? То есть ты случайно поскользнулся и упал на мои губы?  — Данни покачала головой, а на ее лице заиграла ухмылка.
        — Я…
        — Просто молчи. Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать. Этого не должно было случиться. И мы оба знаем это. Конечно же ты взвалишь всю ответственность на себя, словно моей вины здесь нет, но я сама хотела этого. Мы должны забыть о случившемся и просто продолжать жить дальше, будто поцелуя никогда не было. Ему хотелось возразить, но, к сожалению, все было правдой, и она видела его насквозь.
        — Так что давай так и сделаем,  — сказала Даниель,  — просто забудем о поцелуе.  — Стиснув зубы, она смотрела вперед и следила за дорогой.
        У них было кое-что общее — ни Адам, ни Данни не любили признавать свою слабость.
        — Ты действительно считаешь, что это возможно? Ведь это был не просто поцелуй,  — не унимаясь, поинтересовался Адам.
        — Признаюсь, так и есть. И если честно, после твоего свидания с Кларой я усомнилась, что ты все еще помнишь, как это делается. Но я была не права. Нам следует выкинуть из головы этот момент.
        — И ты действительно думаешь, что мы сможем?
        Это было единственное правильное решение.
        — Конечно. Это было мимолетное чувство, и больше такого не произойдет. Мы знаем друг друга уже много лет, и одна ошибка никак не сможет повлиять на наши отношения, ведь так?
        — Да.
        — И если ты захочешь извиниться передо мной, то лишь за то, что уволил меня.
        — Ты назвала меня «ваше высочество».
        — А ты вел себя отвратительно.
        — Хорошо, что ты уже уволена, иначе я сделал бы это еще раз.
        Данни нахмурилась:
        — Ты увольнял меня уже три раза. И причем каждый раз без всякой причины.
        — Из-за тебя я разлил кофе себе на рубашку.
        — Я объезжала канавы.
        Дело было даже не в разлитом кофе. В тот самый момент он почувствовал непреодолимое желание. Данни тогда исполнилось двадцать один год, и они были всего лишь друзьями, но большего он позволить и не смог бы. Ему и вовсе пришлось отказаться от нее, а ведь он так сильно скучал по ней. Не часто, но бывали моменты, когда Адам мечтал о Даниель.
        — Прошу тебя, давай сменим уже тему?  — предложила она.
        Если уж Данни готова попытаться забыть о случившемся и двигаться дальше, то и он сможет.
        — Расскажи мне о гонках «Формулы-1».
        — Хорошо.
        Данни с облегчением вздохнула и принялась болтать о том, как здорово было бы устроить «Формулу-1» в Сан-Филиппе. Они общались, и обстановка начала постепенно разряжаться. Они так и не смогли забыть тот поцелуй, но разговор по душам дал небольшую надежду на то, что они смогут общаться в дальнейшем, что все еще можно исправить.
        Через десять минут они увидели вывеску гостиницы, которую раньше Адам не замечал. Он взглянул на Даниель. Как обычно, она вела машину в перчатках, и было не видно, что от напряжения костяшки ее пальцев побелели.
        — Давай здесь и остановимся.
        — Но…  — Данни явно не хотела соглашаться, но все же послушалась.
        Она затормозила около домика — здания такого плана можно часто встретить на горнолыжных курортах Австрии. Гостиница была значительно меньше загородного дома Маркони, но сейчас они готовы были согласиться и на такое пристанище.
        — Я, пожалуй, зайду и узнаю, есть ли у них свободные номера,  — предложила Даниель, открывая дверь.
        Но Адам остановил ее: взял за руку. Несмотря на сказанное, он не мог двигаться дальше, не извинившись как полагается. Данни отвернулась и, словно прочитав его мысли, произнесла:
        — Не стоит. Надо просто жить дальше. Ничего не было.
        Внезапно послышался стук, который застал их врасплох. Рядом с машиной стоял высокий мужчина, лицо которого скрывал капюшон. Данни посмотрела на Адама, он кивнул, и только тогда она открыла окно.
        — Ну, наконец-то вы приехали.  — На улице был сильный ветер, незнакомец перешел на крик: — Проезжайте дальше, я открою вам ворота гаража!  — Не дождавшись ответа, мужчина ушел.
        Даниель вновь посмотрела на Адама, явно не понимая, что произошло. По крайней мере, взгляд ее не выражал ужаса. Он кивнул:
        — Поехали.
        — Он, должно быть, спутал нас с кем-то.
        — Езжай вперед, или у тебя есть предложения получше?
        Сообщив об их местоположении охране, Данни подкатила к гаражу. Мужчина ждал их там. Сняв пальто, он не утратил сходства с медведем: высокий, с хмурым взглядом, широкоплечий, с длинными волосами, которые не помешало бы постричь. Как только он увидел Данни и Адама, выходящих из машины, лицо его смягчилось и он улыбнулся:
        — Я боялся, что вы не доедете сегодня.
        — Вы, наверное, нас не ждали.  — Адам ждал его реакции.
        — Да ничего страшного. Но должен вас предупредить, готовить вам придется самим.
        Краем глаза Адам заметил, как Данни не могла сдержать улыбку. Не часто постояльцам гостиниц приходится готовить себе ужин самостоятельно.
        — Я знаю рецепты некоторых блюд, но должен признать, что в кулинарии не силен. Мы направлялись в загородный дом, который находится в горах…  — Адам не упомянул, в какой именно дом,  — увидели указатель и приехали к вам. Погода сегодня ужасная.
        — Ох.  — Мужчина был явно разочарован.  — Так вы не Саймон?
        Адам отрицательно покачал головой:
        — К сожалению, нет.
        — Ну, раз вы здесь, то оставайтесь. Но хороший ужин я вам не обещаю.  — Разговаривал он с незнакомым акцентом.  — Зовут меня Блейк. Я, так сказать, хозяин гостиницы. Нужно было с этого начать, по крайней мере, так написано в списке инструкций в моем блокноте, но я постоянно его забываю.  — Блейк начал похлопывать по карманам и искать блокнот.  — Я просто присматриваю за гостиницей, для меня все так необычно и ново, столько вещей нужно запомнить. Здесь часто останавливаются напыщенные люди с завышенными требованиями, так что все должно быть по высшему разряду.  — Хозяин прошелся взглядом по гостям и рассмеялся.  — Должен заметить, вы явно не входите в их число.  — Улыбка исчезла с его лица.  — Ведь так?  — в надежде спросил он.
        — Вовсе нет,  — ответил Адам, который был благодарен за такой теплый и немного неуклюжий прием.
        И чтобы напряжение исчезло, он представился: — Меня зовут Адам, а это — Данни.
        Она явно хотела что-то добавить, но промолчала. Если Блейк не знал, что перед ним королевская особа, то пусть так оно и будет.
        — Проходите, а я пока приготовлю вам выпить, заодно и согреетесь.  — Блейк улыбнулся.  — Этот пункт в инструкции забыть невозможно.
        — Я достану наши сумки,  — промолвила Данни.
        — Даже и думать забудьте, я все сделаю сам.  — Блейк так стремительно ринулся к багажнику, что Даниель не успела возразить.  — Вот, держите.  — Он передал Адаму сумки Данни.
        Увидев испуганное выражение ее лица, принц покачал головой. Ей явно не хотелось, чтобы Адам нес ее багаж. Но он хотя бы мог сделать вид, что согласен взять сумки.
        — Я так понимаю, вы не хозяин этого заведения?  — поинтересовался Адам у Блейка, стараясь отвести от себя внимание Даниель.
        И тут-то они наконец поняли, что это за акцент и откуда родом Блейк. Из Австралии. Данни не могла скрыть улыбку.
        — Все случилось так неожиданно,  — начал Блейк.  — Раньше это место принадлежало жене моего брата. В течение многих лет оно было родовым поместьем. После смерти моего брата она решила сделать из дома гостиницу. И однажды я приехал сюда помочь с делами, но Сабрина…  — Он открыл дверь и обратился к Адаму и Данни: — Ах, вам, должно быть, неинтересно. Все, что вам следует знать, так это то, что люди часто ломают ноги не вовремя и плохая погода путает их планы, так что, думаю, вы меня понимаете.
        Пройдя к лестнице, он продолжил:
        — Постояльцы нечасто к нам приезжают. Я ждал нового хозяина и его жену. Саймон был другом моего брата, Джейка. Да, родители назвали нас Блейком и Джейком. «О чем они думали?» — спросите вы…  — Он говорил не останавливаясь, а голос его казался удивительно мелодичным, его было приятно слушать.
        Адам старался сосредоточиться на рассказе нового знакомого и не смотреть на Данни, которая поднималась по лестнице, заманчиво виляя бедрами.
        Блейк дошел до верха и поставил на пол сумку Адама.
        — Так вот, даже если он и друг Джейка, вряд ли он отдаст много сил этой гостинице, поскольку у него есть небольшая закусочная, которой он управляет.
        Блейк закончил свой рассказ и ухмыльнулся:
        — Пункт номер один в моем списке — поменьше болтать и никогда не использовать бранные слова в присутствии постояльцев. И это самый важный пункт, даже написан красными чернилами. Ох и не люблю я общаться с гостями, этим должна заниматься жена Саймона, а не я. Так что я принесу вам что-нибудь выпить, как обещал. И не переживайте по поводу ужина, я все приготовлю.  — Взглянув на сумки и еще один пролет лестницы, Блейк добавил: — А это я сам подниму и принесу в вашу комнату.
        — Комнаты.  — Адам специально сделал акцент на множественном числе.  — Нам нужны две комнаты.
        Подумав, что им с Данни придется делить одно помещение, а потом еще и кровать, Адам сразу же воскресил в памяти сцену поцелуя, который произвел на него неизгладимое впечатление. Вряд ли он это когда-нибудь забудет.
        — Две?  — переспросил Блейк.
        — Это ведь не проблема?
        — Нет,  — ответил он.  — Но поскольку я ждал Саймона и его жену, то подготовил только одну комнату. Думаю, много времени у меня не займет прибраться в другой, а пока отведайте глинтвейна. Вы ведь не прочь выпить глинтвейн, ведь так?
        — С удовольствием попробуем,  — сказала Даниель с улыбкой.
        Блейк провел их в просторную гостиную, где в камине разгорался огонь, а высокие потолки были покрыты деревянными панелями.
        — Присаживайтесь около огня. Я скоро вернусь.
        Как только Блейк ушел, Данни посмотрела на Адама и сказала:
        — Я так и не извинилась за то, что проигнорировала твой приказ поехать во дворец.
        А ведь если бы она послушалась тогда, то, возможно, злосчастного поцелуя не случилось бы и между ними не возникло бы напряжения.
        — Ничего страшного. Но все же спасибо, ты пыталась сделать как лучше.  — Адам прекрасно понимал, что Данни приняла такое решение не ради себя, а ради него, поскольку посчитала, что ему необходимо отвлечься от проблем и отдохнуть.
        — Мы можем уехать, если тебе здесь не нравится.
        — Что ты имеешь в виду?
        Данни огляделась:
        — Здесь, конечно, мило, но вряд ли ты привык останавливаться в таких гостиницах, и тем более здесь нет многочисленного обслуживающего персонала. Если хочешь, можем отправиться в загородный дом.
        — Данни, за кого ты меня принимаешь? Что значит «ты не привык»? Ты же знаешь, я служил, мне приходилось жить и не в таких условиях, там было гораздо хуже.
        — Я знаю, но…
        — Я думал, ты знаешь, кто я на самом деле, ведь я не какой-то там избалованный принц.
        — Знаю, но…
        — Но тем не менее, по твоим словам, я готов отправиться в такую погоду неизвестно куда, не говоря уже о том, что мы можем обидеть Блейка своим поведением, а ради чего? Ради того, чтобы передо мной открывали двери?
        — Еда там лучше,  — сказала она.
        — Мне все равно.
        Данни отвела глаза:
        — Ты прав. Я знаю, ты не такой.
        Неужели из-за поцелуя Данни боялась встретиться с ним взглядом?
        — Ты ведь не имеешь ничего против Блейка?  — спросил он.
        — Я? Нет. Он очень хороший.
        Адам почувствовал облегчение. Именно такой Данни ему и нравилась.
        Улыбка исчезла с ее лица.
        — Нам стоит сказать, кто ты.
        — Зачем?
        — У него есть право знать.
        — Ты хоть представляешь, что с ним будет? Он и без того взволнован.
        — Но…
        — Ему об этом знать не обязательно.
        — Это что, приказ?  — приподняв бровь, поинтересовалась Даниель.
        Неужели нужно постоянно оспаривать каждое его слово? Адам никогда не сможет понять причину поведения Даниель, к тому же он никогда не сможет познать ее.
        — Нет, это не приказ, Данни. Даже и не думал отдавать тебе приказы, и причина не в том, что ты их не выполняешь.
        Данни не хотелось признавать, но он говорил правду.
        — Но иногда твои просьбы звучат словно приказы.
        Адам пожал плечами. Возможно, Данни права. Он старался тщательно подбирать слова для выражения своих мыслей и желаний, поскольку люди иногда понимают их не так, как следует.
        Вскоре к ним присоединился Блейк, неся в руках два стакана ароматного глинтвейна.
        — Вот, держите. Вы пока опрокиньте по стаканчику, а я подготовлю для вас еще одну комнату. Вы уверены, что не хотите жить вместе?
        — Мы уверены,  — ответили они в один голос.
        Когда Блейк ушел, Данни засмеялась:
        — Наверняка никто раньше не протягивал тебе выпивку со словами «опрокиньте по стаканчику».
        — Ты права.  — Адам протянул ей вино, а затем окинул взглядом комнату.
        Его внимание привлекли антикварные шахматы. Фигурки стояли на доске, готовые к партии.
        — Может, сыграем?  — Адам хотел отвлечь себя и ее, чтобы все было как прежде.
        Данни перевела взгляд с шахмат на него:
        — Я почти не играла в шахматы с тех самых пор, как ты учил меня.
        — Я тоже.
        — Ты ведь врешь?  — спросила она, взглянув на него с подозрением.
        — Ну, может, играл разок-другой. А как насчет тебя?
        — Пару раз, возможно. Не думаю, что стоит, ведь каждый раз ты у меня выигрывал.
        — Серьезно?
        — Не прикидывайся, что не помнишь. Ты же так любишь соревноваться, а в тот раз я два раза поставила шах!
        — Один раз, а затем я выиграл партию.
        — А вот и нет, два раза. Я почти побила тебя в игре в шахматы.
        — Ну что?  — Адам кивнул в сторону доски.
        Данни замешкалась.
        — Все равно здесь нечем заняться. Или же ты хочешь обсудить поцелуй?
        — Чур я белыми,  — выпалила она с поддельным энтузиазмом.
        Данни села за стол и произнесла, разглядывая фигурки:
        — Какие же красивые.
        — Думаю, это комплект «Стаунтон», и причем оригинал.  — Адам взял шахматную фигуру и прочитал надпись на ней: — Сделана из черного дерева и самшита в 1860 году. Да, кстати, ты начинаешь.
        — Вся проблема в том, что ты учил меня играть и знаешь мои мысли наперед. Это нечестно, у тебя есть преимущество.
        — И это значит, что ты тоже знаешь мою манеру игры и то, как я мыслю. Но в дальнейшем ты будешь следовать своей собственной стратегии. Нестандартно, но крайне эффективно.
        Данни покачала головой:
        — Я не дам тебе выиграть.
        — Серьезно?  — Адам прикинулся возмущенным.
        Вот поэтому-то ему и нравилось с ней играть: Данни старалась не уступать ему ни в чем.
        — Данни, ты серьезно? Ты уверена, что это удачный ход?
        Передразнивая Адама, Данни спросила:
        — А ты уверен, что продумал все последующие действия? Играй так, чтобы противник не предугадывал твои шаги. Ты постоянно водил меня за нос.
        — Заметь, я никогда не давал тебе плохие советы. Кроме того, ты всегда умела выкрутиться.
        — Ты был старше меня на пять лет и опытней.
        — Ты же хотела научиться играть.  — Адам подтрунивал над Даниель.
        — Я всегда надеялась, что когда-нибудь тебя обыграю. А затем наши партии в шахматы прекратились, именно тогда, когда у меня наметился прогресс и я была близка к тому, чтобы одержать победу.
        — Как ты уже сказала, я был старше тебя и позволил тебе так думать, но в действительности это было не так. Я просто решил дать тебе шанс.
        — И это говорит человек, который всегда ссылался на французскую пословицу: «Если ты добрый человек, то в шахматы лучше не играть». Ты не давал мне ни единого шанса, прогресса я добилась сама. Признай, именно поэтому ты и перестал со мной играть.
        — Ну да, а школа-интернат здесь вовсе ни при чем.
        — Если только самую малость,  — ухмыляясь, ответила Данни.
        — Шахматы — единственное, что могло меня развлечь во время каникул.
        — Лишь потому, что тебе нравится побеждать. Но сегодня можешь не надеяться.  — Даниель с нетерпением ждала начала партии в шахматы.
        То же самое происходило и с ним.
        — Ладно, профи. Покажи мне, что ты можешь. Ну, что же, осчастливь меня.  — Он не имел в виду ничего такого, но, заметив, как Даниель удивленно на него смотрит, Адам понял, что его слова она поняла совершенно иначе.
        А он осознал, что он сказал, лишь когда слова слетели с языка. Адам начал размышлять, как же Данни может его осчастливить. Ах эти мысли! Пора перестать об этом думать.
        «Нужно сосредоточиться на игре, или же она действительно может одержать победу»,  — подумал Адам.
        Она сделала свой ход. В течение пятнадцати минут в комнате царила тишина. Так продолжалось до тех пор, пока не вернулся Блейк.
        — Смотрю, вы нашли себе занятие,  — кивнул он в сторону шахмат.  — Они принадлежали моему деду. Лишь Джейк в них играл, и то не так уж и часто.  — Он стоял около них, руки держал за спиной и следил за шахматной доской.  — И кто же выигрывает?
        Взгляды Данни и Адама встретились, и затем она обратилась к Блейку:
        — На данный момент сложно сказать.
        Адам кивнул, соглашаясь с ее выводом.
        Несколько раз во время партии она застала его врасплох, так что надо собраться, иначе есть шанс, что Данни одержит верх.
        — Не хотите посмотреть на комнату после игры?
        Адам взглянул на Данни, чье внимание было сосредоточено на доске, а рука повисла над слоном.
        — Партия может закончиться еще не скоро.
        Блейк покачал головой:
        — Вот она, проблема шахмат: не знаешь, кто победит и когда закончится.
        Сделав свой ход и взглянув на шахматы в последний раз, Данни посмотрела на Блейка с улыбкой.
        — У меня заняло много времени найти все необходимое для обустройства вашей комнаты, но думаю, я все сделал как следует. По крайней мере, я следовал списку.  — В кармане у него лежал тот самый блокнот.  — Я вам все покажу сейчас, а потом подам ужин. Как я сказал ранее, ничего особенного, но все очень вкусно, и наготовил я много. Я обычно готовлю для больших компаний, а не для парочек, так что надеюсь, вы голодны.
        — Я бы слона съел,  — сказал Адам.
        Правильный ответ. Блейк похлопал его по плечу.
        — Рад слышать,  — заявил он, идя по коридору.  — Данни сегодня будет ночевать здесь.  — Он отворил дверь в спальню, где стояла большая кровать, в центре которой лежал льняной белый плед, а рядом на подушке — шоколад в форме сердца, обернутый в красную бумагу.  — Это самая хорошая комната в доме,  — отметил Блейк с гордостью.  — Ванная комната дальше.  — Он указал на дальнюю дверь и затем подошел к другой.  — А это межкомнатная дверь, она может быть закрыта с любой стороны, а может и нет.
        Он подозревал, что между Адамом и Даниель что-то происходит или произойдет в скором времени. Мысль, которую так тщательно Адам старался игнорировать. Между ними ничего не могло быть по множеству причин: во-первых, ее возраст, а во-вторых, он искал серьезные отношения, девушку, которая будет с ним рядом, а когда придет время сменить отца, должна будет стать принцессой и править целой страной. И эта роль не подходит для Данни, любительницы приключений и авантюр. Адам прекрасно понимал, какими качествами должна обладать его избранница — у него же был целый список. Отношения с Даниель могут только испортить все то, чем он так дорожил.
        За дверью они увидели похожую комнату, хотя она была немного меньше предыдущей. Кровать была обычной, покрывала скомканы, поскольку Блейку не всегда удавалось застелить кровать, хотя и здесь на подушке лежал шоколад, завернутый в красную оберточную бумагу.
        Данни неуверенно взглянула на него. Адам предположил, что именно из-за соседства комнат она чувствовала себя не в своей тарелке. Он никогда бы не подумал, что эта девушка может его смутить, но, без сомнений, сегодня, лежа в постели, Адам будет думать о ней.
        Этот поцелуй все изменил. Возможно, он поцеловал ее, лишь чтобы прекратить спор? Нет, это не так. Адам поцеловал ее потому, что хотел этого, ему это было необходимо, и малая часть его нисколечко не жалела об этом порыве страсти.
        Хуже всего было то, что Даниель ответила на поцелуй. Причем так пылко. Их ослепила страсть. Адам всегда принимал правильные решения и никогда о них не сожалел. Растерянность, нерешительность и сомнения внезапно настигли его и сбили с толку.
        Данни готова была уже поспорить по поводу распределения комнат, но Адам опередил ее и произнес:
        — Выглядит замечательно. Спасибо.
        — Я знал, что вам понравится. Сабрина знает толк в красивых вещах.  — Блейк продолжал болтать без умолку.  — А шоколадки?  — Он указал на подушки.  — Они просто восхитительны. Я не удержался и попробовал, пока заправлял кровати.  — Хлопнув в ладоши, он предложил: — Ну что же, может, поужинаете?
        — Позвольте, мы отлучимся на пятнадцать минут?  — спросила Данни, отводя Адама в сторону.
        — Конечно-конечно. Я все понимаю, вам нужно уединение. А я прослежу, чтобы еда была горячей и приготовлена должным образом. Зовите, если вам что-то понадобится. Спускайтесь, когда будете готовы.
        Как только Блейк ушел, Данни повернулась к Адаму, взгляд ее был серьезен как никогда.
        — Мы должны поменяться комнатами,  — скомандовала она, направляясь к своей сумке.
        Адам встал у нее на пути:
        — Нет, мы не будем.
        — Нет. Будем.  — Даниель сделала шаг в сторону, чтобы обойти его.
        Он опять встал таким образом, чтобы преградить ей путь.
        — Я все сказал. Это приказ!
        — Ха! Помнишь, что ты говорил по поводу того, что я не следую твоим приказам. Ты был прав. Моя комната в два раза больше твоей, это неправильно. В самом деле, ты же здесь принц.
        — Из-за меня мы застряли здесь. Большая комната — твоя, так будет честно. Подумаешь, переночевать один раз.  — Не важно, какую постель он займет, все равно Адам не сможет и глаз сомкнуть, когда Даниель рядом.  — Уверен, ты всегда мечтала спать на такой огромной кровати с колоннами.
        Ухмылка появилась на ее лице.
        — Вообще-то, когда я была маленькой, я мечтала о кровати в форме гоночной машины.
        — А сейчас? О чем ты мечтаешь?  — Адам хотел, чтобы она рассмеялась.
        Они стояли так близко друг к другу, что он с легкостью мог разглядеть золотистый отблеск ее глаз, ее улыбку. Адам сделал шаг назад, увеличивая расстояние между ними.
        — Прости. Я не должен был этого спрашивать, это личное, и мне это знать не обязательно.
        Даниель закусила губу, тем самым привлекая его внимание к своим пухленьким и мягким губкам. Ему стоило развернуться и уйти, но он завороженно стоял и смотрел на Даниель, желая ее все больше и больше. Адам надеялся, что это взаимное чувство и что те же самые эмоции царили и в ее душе. Надо уже перестать думать о ней, подавить в себе эти желания.
        Где же были ее гордость и принципы раньше? Ведь он переступил черту? Он думал, что она проявит сострадание или же просто рассмеется ему в лицо.
        Но чувства были взаимными, и теперь он отчетливо это видел. Адаму следовало бы отойти дальше и выкинуть из головы мысли о ней, о том, как он хотел прижать ее к себе. Он хотел вновь коснуться ее губ, это была своего рода зависимость для него. Может, он не так все понял, может, Даниель хотела прекратить этот поцелуй?
        Пытаясь мыслить здраво, он отвел взор от нее, главное — не смотреть на ее глаза, губы, волосы, соблазнительную фигуру, в общем, на все, что так его привлекало. В голове сразу замаячили различные образы: большая кровать, Данни и он вместе с ней.
        «Это просто какое-то безумие»,  — пронеслось у него в мыслях. Вожделение — вот что это.
        Именно Данни посоветовала ему отвлечься от работы, расслабиться и провести время в свое удовольствие, и сейчас все его внимание было сосредоточено на ней. Ох, если бы с ним сейчас была Клаудия, такого бы не произошло. Адам с трудом смог вспомнить ее имя, да и то, как она выглядит: вроде бы привлекательная девушка, но в ней не было качеств, присущих Данни,  — это и взбалмошность, и нахальство. Клаудия была абсолютно другой.
        Данни прекрасно понимала его чувства, борьба терзала его изнутри, и, увидев это, она почувствовала непреодолимое желание, которое всегда существовало между ними, но было запретным. Адам хотел коснуться ее.
        Возможно, мысли и желание были ему неподвластны, но Адам старался контролировать свои поступки и, отдернув руку от ее плеча, отвернулся. Как же ему сложно! Принц направился в другую часть комнаты, лишь бы увеличить дистанцию между ними.
        — Нужно поговорить, как нам вести себя в дальнейшем. Со времени того поцелуя мы впервые находимся наедине, и я не знаю, как нам вернуть все на свои места. Очень многое изменилось, и я не хочу, чтобы между нами были натянутые отношения.
        — Ты думаешь, я этого не замечаю? Ты застрял здесь со мной, не знаешь, чем заняться, нет девушки, с которой ты хотел бы провести свое время, и тебе приходится довольствоваться лишь моей компанией. Хороша замена.
        Данни ждала, что он будет отрицать ее слова.
        — Да,  — ответил он.
        Хотя Адам совершенно так не думал. Ему нравилось быть с ней рядом, и Данни вовсе не была заменой. Именно такой девушки ему и не хватало всю его жизнь, она помогла раскрыть личностные качества Адама — спонтанность, честность. Но все казалось таким неправильным. Да, нечестно было так поступать по отношению к Даниель, ведь она заслуживает большего.
        — Давай сначала поужинаем, а потом разберемся во всем. И комнаты менять мы не будем.  — Голос его звучал спокойно.  — Завтра мы поедем домой, и все будет как прежде.
        Он направился к двери, его походка была решительной и тяжелой, словно, отходя подальше от Даниель, Адам преодолевал силу земного притяжения.
        — Адам?
        Не стоило ему реагировать, но он все же обернулся. Данни стояла около него, руки ее дотронулись до его лица, она притянула Адама к себе и поцеловала, достаточно противоречиво: с одной стороны — нежно, а с другой — настойчиво. Тела их были прижаты так близко друг к другу, а губы не останавливались ни на секунду. Вся его решимость быть друзьями канула в Лету, Адам больше не мог подавлять свои желания. Затем она оторвалась от его губ и ушла прочь.
        Адам испытал облегчение и разочарование.
        Глава 7
        Данни проснулась от тихого стука в дверь. Она понятия не имела, сколько сейчас времени, но, кажется, было рано. Она повернулась на другой бок и проигнорировала шум. Стук становился все настойчивее.
        — Все в порядке. Мне ничего не нужно.
        Если только стакан воды, но она справится и без посторонней помощи.
        Прошлым вечером Блейк приходил к Данни, когда она собиралась ложиться спать, чтобы проверить, есть ли у нее все необходимое для ванной комнаты. Те несколько минут, которые она провела в компании болтливого хозяина, были блаженством после мучительного ужина с Адамом.
        Сейчас же Данни никого не хотела видеть, даже Блейка.
        На протяжении всего ужина Адам был вежлив, даже слишком. А еще такой обаятельный. Их разговор был наигранным и медлительным: за хорошими манерами и обаянием скрывалась неловкость.
        Данни жаждала Адама, а он отверг ее. Наверное, даже в преисподней не бушевало такое неистовство, которое может испытывать женщина. Она чувствовала себя униженной, покинутой и ненужной. Между ними разверзлась пропасть, и Данни допустила это. Она поцеловала его, а он позволил ей уйти. Во время ужина Адам ни разу не упомянул о случившемся. Ни разу.
        Данни надеялась, что его холодность ослабит ее влечение, которое возникло из ниоткуда всего за несколько дней. Но, видимо, непреодолимое желание никуда не делось, и она все еще страстно хотела его, а мысли ее путались.
        Она выпила вина за ужином, чтобы забыться в своем отчаянии. Немного, но она вообще редко пьет. Горячительный напиток не утешил ее и не принес покоя.
        Он был Адамом Маркони — наследником престола Сан-Филиппе. Она — дочерью одного из водителей во дворце. Он знал ее еще с тех времен, когда ей было пять лет, и даже не думал о ней как о женщине. Если бы Данни могла избавиться от его общества хотя бы на несколько дней…
        — Данни?
        Она не могла дышать, и каждый мускул напрягся. За дверью стоял не Блейк. Это был Адам. И стучал он в дверь между комнатами.
        — Данни? Я захожу.
        Она спряталась под одеяло:
        — Чего тебе надо?
        Она понимала, что не сможет избегать его целый день, но прямо сейчас не хотела его видеть. Адам заглянул в комнату, сосредоточив свой взгляд на стене:
        — Мы идем кататься на лыжах. У тебя есть с собой экипировка?
        — Да. Я готова ко всему и не собиралась бить баклуши, пока ты будешь развлекаться. Но я думала, что сегодня мы возвращаемся во дворец…
        Он открыл дверь немного шире:
        — Сначала мы покатаемся. Всю ночь шел снег, и, хотя сейчас снегопад прекратился, пройдет немало времени, прежде чем дороги расчистят. Так что мы застряли тут на некоторое время.
        Он был гладко выбрит, волосы были зачесаны назад.
        — Блейк говорит, в пяти минутах ходьбы от гостиницы есть небольшой склон. Думаю, можно отправиться туда. Уж лучше так, чем… торчать в номере.  — Он не добавил: «вместе с тобой». Скорее всего, она и так понимала, к чему он клонил.  — Завтрак будет готов через пятнадцать минут. Ты успеешь собраться за это время?  — Он бросил взгляд на ее помятую постель. А помятой она была потому, что Данни постоянно ворочалась и не могла уснуть всю ночь.
        Адам говорил гораздо спокойнее, чем вчера вечером, и вел себя как обычно, словно вчера ничего особенного не произошло.
        — Конечно.  — Данни испытала облегчение.
        Но забыть вчерашний поцелуй и все это безумие она не могла. Но, возможно, они смогут вернуть то время, когда им было комфортно находиться в присутствии друг друга, что, безусловно, устроило бы их обоих. Она просто должна дать ему понять, что у нее все в порядке. И Данни сможет провести с ним целое утро, катаясь по склонам,  — она абсолютно готова к этому. Уж лучше провести это время так, нежели сидеть в номере и копаться в прошлом.

* * *
        Данни и Адам шли молча. В тишине слышен был только скрип снега под тяжелыми лыжными ботинками. Данни обратила все свое внимание на тропинку, протоптанную парочкой людей, которые шли той же дорогой этим утром. По всему лесу были расставлены оранжевые флажки, и, следуя таким ориентирам, заблудиться было трудно.
        В небольшом домике недалеко от гостиницы можно было найти снегоход, но поскольку Данни слушала Блейка лишь одним ухом, то так не поняла, почему нельзя его использовать. Блейк уверял их, что дорога не займет много времени и снегоход им ни к чему.
        — Как же тут красиво!  — сказала Данни.
        Природа и умиротворенность — вот где можно прояснить ум и беспорядок в мыслях. Не важно. Со временем все забудется.
        — Да, так оно и есть.  — Адам с легкостью согласился.
        Во время завтрака они сидели наедине, и оба старательно делали вид, что поцелуя не было, пытались вести себя как обычно. Они справлялись с этой задачей. Прямо как плохие актеры фильма играли свои роли.
        Вдалеке, за соснами, Данни заметила здания, располагавшиеся близ лыжного склона, и поняла, что Блейк немного промахнулся с расчетом времени и расстояния.
        — Держу пари, тебе не часто приходится идти к лыжному спуску, волоча за собой свое лыжное снаряжение,  — съязвила она. Но почувствовала укор совести, ведь именно из-за нее они попали сюда, и поэтому ей стало не по себе. Если бы она только сделала, как велел Адам, всего этого не было бы.
        — Как правило, нет.  — Он взглянул на нее.  — Но я держу пари, тебе тоже.
        — Ты прав.  — Она посмотрела на флажки впереди и предложила: — Знаешь, если мы пропустим этот указатель и пойдем сразу к следующему, будет гораздо быстрее. Судя по следам, кто-то уже так делал.  — Она кивнула в ту сторону, которую предложила, даже не предполагая, что он мог согласиться, ведь он всегда поступал правильно и никогда не шел коротким путем.
        — Почему ты так плохо думаешь обо мне?
        Она взглянула на него:
        — Я вовсе ничего такого не думаю.
        — А вот и нет. Ты считаешь, что я спокойный, испорченный и высокомерный, не говоря уже о занудстве и озлобленности.
        — Я никогда этого не говорила и уж точно не называла тебя спокойным.  — Она попыталась вспомнить, когда могла сказать такие слова.
        Он засмеялся:
        — Ты такого мнения обо мне?
        Его смех был утешением и действовал как бальзам.
        — Ты принц, Адам. Твоя жизнь наполнена привилегиями. Не считая армии.
        — Ты выросла во дворце. У тебя были все те же привилегии, но, хотел бы отметить, тебе не приходилось быть ответственной.
        Данни ничего не ответила. Она не могла полностью согласиться с ним, но и не согласиться тоже не могла.
        — Тебе так легче, не так ли?  — сказал он.
        — Легче?
        — Легче видеть во мне принца, чем обыкновенного парня. Так было всегда. Но я такой же, как и ты, поэтому должен соблюдать дистанцию.
        Она засмеялась, но была немного уязвлена.
        — Ты не обычный. Все, что касается тебя,  — не обычно.  — Она не хотела слушать его оправданий.  — Ты даже не можешь распознать, что такое обычное, а что нет… Даже если оно ужалит тебя…
        Он ждал, пока Данни закончит, но она поняла, что наговорила слишком много, и замолчала.
        — Вот видишь,  — произнес он.  — Ты стараешься не употреблять яркие словечки, потому что я рядом. Раньше ты не была такой. Я знаю, это моя вина, и я хочу все исправить, но не знаю как.
        Если Данни изменит свое поведение, значит, она видит в нем обычного человека. Того, у кого есть свои потребности, чувства. Она сошла с протоптанной тропы, чтобы сократить расстояние между ними.
        — Ужалила меня куда, Данни? Продолжай, закончи свое предложение.
        Он дразнил ее, и поэтому она решилась и продолжила:
        — В твою симпатичную королевскую задницу.
        Адам улыбнулся:
        — Спасибо за честность и за то, что считаешь мою задницу симпатичной.
        Несомненно, она была крайне соблазнительной, конечно же Данни не собиралась произносить эти слова вслух.
        — А ко всему прочему ты — королевская заноза в заднице.
        — И еще раз спасибо.
        Данни не удержалась и засмеялась:
        — Ты вел себя так же, когда Раф тебя дразнил. Такой же невозмутимый и спокойный — это так раздражает. Я помню, мы даже спрыгивали с крыши гаража, просто чтобы посмотреть, как ты отреагируешь. Ты даже глазом не моргнул.
        — Как же Раф тогда бесился.
        — Мне было его так жаль.
        — Да, так было всегда.
        Его голос прозвучал очень странно, и Данни не могла понять, в чем же дело.
        — Вы были так дружны в детстве,  — грустно произнес он.
        — Нас объединяла лишь одна цель — нам нравилось тебя мучить.
        В ответ Адам лишь кивнул.
        — Мы же делали тебе одолжение.  — Даниель не могла понять его реакции.
        — Кажется, я так и не отблагодарил тебя за это.
        — Не время для сарказма.  — Улыбка исчезла с ее лица.  — Мы старались отвлечь тебя от всего того мусора, которым тебя постоянно пичкали.
        — И как это понимать?
        Данни поправилась:
        — Ну, может, сейчас это не мусор.
        — Под мусором ты подразумеваешь учебу, языки?
        Она кивнула:
        — Ну, например, латынь.
        — А ты не забыла, как просила меня научить тебя латыни?
        — Я была молода и впечатлительна.
        — Несмотря на то что это мертвый язык, он лежит в основе многих других языков, и его грамматические формы являются…  — Заметив ее улыбку, он ухмыльнулся.
        — Вот видишь, ты продолжаешь свои…  — Данни сделала шаг и, провалившись по пояс в сугроб, пронзительно закричала.
        Бросив все свои вещи: лыжи, ботинки,  — она пыталась выбраться. Адам же остановился и смотрел на это зрелище. В итоге Данни попросила его помощи, протянув руку.
        Он сделал несколько шагов, наблюдая за ней.
        — Значит, теперь я должен тебе помогать. И ты ведь понимаешь, я был прав по поводу того, что надо было следовать за флажками. Они висели там не просто так, да?  — Адам подтрунивал над ней.
        — Наверное. Но твое знание латыни сейчас нам бы не пригодилось.
        — Adsisto[1 - Вставай (лат.).]. — Аккуратно наступая на снег, чтобы не провалиться, Адам дотянулся до ее руки.
        — Gratia[2 - Спасибо (лат.).], — поблагодарила она, принимая помощь.
        Он вытащил ее из сугроба и притянул к себе. И вот они уже стоят вплотную друг к другу, и Адам придерживает Даниель за талию. Все прежние чувства и воспоминания вновь нахлынули на них. Время остановилось. Он посмотрел на нее, затем моргнул и сделал шаг назад. Подальше от нее.
        — А ты раньше часто каталась на лыжах?  — спустя несколько минут спросил принц, чтобы начать разговор.  — Мне следовало спросить тебя об этом раньше. Я так полагаю, что не очень уж часто.
        — Ты прав.  — Сердце ее успокоилось и больше не колотилось как бешеное.  — Когда удавалось, тогда я и вставала на лыжи.  — Несмотря на то что голос ее звучал вполне нормально, Данни едва могла перевести дыхание.  — Я люблю кататься на лыжах: чувствуешь скорость, восторг, легкость.  — Как же ей хотелось коснуться его губ, почувствовать вкус. Она так ничему и не научилась с прошлого вечера.
        — Я так и думал. Тебе нравится все, где присутствует скорость, восторг и риск сломать себе шею.
        — Как и тебе,  — напомнила она ему.
        — Да, мне такое нравится,  — согласился Адам.
        — Не думала, что между нами есть хоть что-то общее, ведь мы такие разные, или ты просто делаешь вид, что мы с тобой ничем не похожи.
        — Вовсе нет, я готов признать это. Вот кто из нас лукавит, так это ты. У нас столько общего, но ты просто не готова согласиться, что это так.
        — Я ни капли на тебя не похожа. В тебе течет королевская кровь, ты окончил университет, знаешь иностранные языки, и все же давай признаем, что ты умник.
        — Умник? Потому что я люблю такие вещи, как… шахматы?
        — Да,  — медленно произнесла она, понимая, к чему он клонит,  — ведь именно так можно было проводить время, когда ты сломал ногу, а у меня была ветрянка. Мне было скучно и приходилось с тобой играть в шахматы, к тому же во дворце было запрещено играть в компьютерные игры.
        — Не стоит оправдываться, Данни. Признай, тебе же нравятся шахматы!
        — Да,  — согласилась она.  — Но это еще ничего не значит.
        — А как же «Властелин колец»?  — Адам советовал ей прочитать эти книги еще до того, как эта трилогия стала популярной. Он их часто перечитывал и любил пускаться в долгие обсуждения.  — Признай это, Данни. Признай, что ты так же любишь кататься на лыжах и ничего такого в этом нет.
        Она сосредоточила взгляд на зданиях и подъемниках, растянувшихся на вершине холма прямо перед ними.
        — Да, но…
        — И не стоит забывать про автомобили. Возможно, тебе не нравится, кем я являюсь, чем занимаюсь, но это не значит, что мы такие уж разные и у нас нет ничего общего.
        Данни пребывала в шоке.
        — Я никогда ничего подобного не говорила,  — возмутилась она.
        Неужели он действительно такого мнения о ней?
        — Разве я не прав?
        Они дошли до касс, где люди стояли в очереди.
        — Нет. Я действительно уважаю тебя и то, чем ты занимаешься. И я всегда была хорошего мнения о тебе. Не могла и представить себе кого-то еще, кто бы лучше справлялся с такой работой.
        — Не уверен, что это комплимент.
        — Но это так,  — тихо добавила Даниель.
        Данни пыталась прочесть по его глазам, но так и не могла понять, о чем же он думает в эту самую секунду. Адам хотел было что-то сказать, но тут они услышали рыдания. Данни посмотрела вниз и увидела маленькую девочку лет пяти-шести, она явно была испугана. Она села на колени прямо перед малышкой.
        — Ты кого-то потеряла?
        Девочка кивнула так, что заячьи ушки на капюшоне закачались.
        — Я не могу найти своего папу.  — Нижняя губа затряслась, и она расплакалась.
        — Ничего страшного,  — ободряюще произнесла Даниель,  — я знаю, как найти твоего потерявшегося папу.
        — Правда?
        — Конечно.  — Данни подошла к Адаму и отдала свои лыжи.
        — Прямо там есть информационный киоск,  — тихо добавил Адам.
        Вернувшись к девочке, она сказала:
        — Возьми меня за руку, и пойдем вон к тому домику.  — Данни указала на киоск, где толпился народ.  — Там есть специальное местечко, где можно отыскать твоего папу.
        Девочка положила свою маленькую ручку в перчатке в ладонь Даниель.
        — Как тебя зовут?
        — Джорджия.
        — Пойдем, Джорджия, найдем твоего папу. Уверена, он очень за тебя переживает.  — Данни очень надеялась на то, что отец уже заметил пропажу и тоже направился к киоску.
        Адам шел впереди, проталкиваясь сквозь толпу. Около киоска он увидел высокого мужчину, который бурно размахивал руками и обратил его внимание на себя. Адам показал рукой на Даниель и малышку.
        — Это твой папа?  — спросила Данни у ребенка.
        Джорджия, увидев своего отца, побежала к нему навстречу и крикнула:
        — Папочка!  — и сразу же заплакала.
        Мужчина поднял свою дочь и прижал ее к себе:
        — Милая, с тобой все в порядке?
        Зарывшись в отцовскую теплую куртку, девочка прекратила рыдать.
        — Видишь, какая милая девушка. Ну все, все, прекращай плакать,  — говорил мужчина, затем обернулся, обнял Данни и начал высказывать благодарность за то, что та помогла его дочери: — Спасибо, спасибо вам большое. Я отвлекся лишь на секундочку, а ее уже и след простыл.
        — С ней все хорошо, и это главное.  — Данни перевела глаза с отца на его дочь и сказала: — Она у вас замечательная, удачно вам покататься на лыжах.  — Данни даже не была уверена, расслышал ли он ее слова, поскольку все его внимание было сосредоточено на девочке.
        Данни повернулась и увидела, что Адам стоял прямо за ее спиной.
        — Ты — молодец, хорошо справилась с этой ситуацией.  — Глаза его выражали изумление.
        — Спасибо.
        — Милая девушка.
        — Давай обойдемся без сарказма.
        — Не думаю, что тот мужчина был язвителен.
        — Я сейчас говорю не о нем.
        — И я.
        Как же Данни хотелось верить ему на слово.
        — Посмотрим, будешь ли ты меня называть милой, когда я сделаю тебя на лыжном склоне.
        — Данни, тебе пора научиться принимать комплименты.
        Комплименты от Адама?
        — Боишься проиграть? Поэтому ты так мил со мной? И думаешь, что в ответ я буду такой же доброй и тактичной?
        Адам вздохнул:
        — Пойдем, и ты покажешь мне, что умеешь.
        Уже было довольно поздно, когда они вернулись в гостиницу. Адам и Данни собиралась поспеть к обеду, но уж очень хороши были склоны. Во время катания на лыжах чувствовался дух товарищества: периодически они шутили и были серьезными, но всегда присутствовала некая легкость в их отношениях. Во второй половине дня, когда пришло время собираться и ехать в гостиницу, они решали спуститься с гор.
        Адам катался гораздо лучше, чем Данни. Как было приятно наблюдать за ним! Манера Данни сильно отличалась: отсутствовала легкость и грация. Адам называл ее безбашенной, когда она летела сломя голову по склону и останавливалась буквально в миллиметре от него.
        За целый день Данни забыла, что Адам королевских кровей, ко всему прочему никто не признал в нем принца, и это, безусловно, ей помогло. Не было камер, правил поведения, особого отношения к Адаму. Он вместе с Данни стоял в очереди в небольшой кафешке, при этом надвинув шапку на лоб и надев очки, закрывающие его лицо, чтобы потом насладиться горячими напитками в каком-нибудь немноголюдном местечке, поесть пиццу, а затем вновь съехать с горы.
        — Мы решили вернуться туда завтра и покататься на лыжах,  — сказал Адам Блейку.
        Данни удивленно посмотрела на Адама, но он проигнорировал ее взгляд. А ведь так было всегда, он никому ничего не пояснял. Раньше она думала, что в скором времени они отправятся домой, и теперь Данни не знала, что будет дальше: получается, что Адам готов продолжить кататься, да еще и с ней. Данни вспомнила случай из детства: как-то раз приехав в Диснейленд, она не захотела уезжать, ведь иначе все веселье закончилось бы. Но, возможно, Адам вымотался и не настроен отправляться в далекий путь после целого дня, проведенного на лыжном склоне. Адам даже забыл, что уволил Данни, и все равно бы позволил ей вести машину. Как же трудно было его понять, никто и не догадывается, какие мысли у Адама в голове.
        Следует признаться, Данни было безумно приятно проводить с Адамом время, каждая минута доставляла ей удовольствие. Этого говорить ему Даниель не будет, ну или пока не будет.
        Зайдя в дом, они отправились в сушилку, где и оставили свои вещи и снаряжение. В течение всего дня им было безумно комфортно в компании друг друга, но теперь, увидев, как Данни снимает теплую кофту, он снова ощутил прилив желания. Адам старался не показывать своих эмоций и отошел от Даниель подальше. Они молча направились в гостиную.
        Все мысли Даниель были заняты лишь Адамом. Ей было так приятно провести с ним целый день. Пока они вместе ехали на подъемнике, шел снег. Иногда они общались или просто сидели, им обоим было комфортно находиться рядом друг с другом, Адам и Данни были счастливы в тот момент.
        Ах, какая же она дурочка. Данни не знала, как же прекратить о нем думать. У нее и раньше были отношения с мужчинами, но чувства были взаимными, непродолжительными, все было так просто. Но сейчас все иначе.
        Сейчас же ей гораздо труднее справиться со своими чувствами, а тем более скрывать их. Конечно, Адам старался сделать так, как было бы лучше для Даниель.
        И вот, спускаясь к ужину, Адам придержал для нее дверь. Данни была в прелестном платье и туфлях на каблуках. Одежда же Адама была простой: он накинул черный кашемировый свитер на плечи и завязал его на груди. Проявляя галантность и демонстрируя свои манеры, он подал ей руку. Для него это было привычным жестом, каждый вечер на свиданиях с женщинами он показывал себя таким образом. Что же касается Даниель, то ей подобное обращение казалось странным, и, взяв его за руку, она почувствовала новые ощущения: кровь ее вскипала. Бессмыслица какая-то, они провели целый день вместе, и сейчас с ней происходит что-то невообразимое. Ей следовало бы выкинуть из головы все мысли об Адаме, но при виде него, его губ она вновь страстно его желала.
        Возможно, дело было в том, что, катаясь на лыжах, они были одеты в бесформенные вещи: укутаны в свитеры, куртки. В детстве такого не было, касание ничего не означало. Сейчас все стало другим.
        Она положила свою ладонь на его теплую и сильную руку. Ох, что же творилось у Данни в голове в этот момент! Ей хотелось прижаться к Адаму всем телом, почувствовать запах его кожи, его одеколона. Затем она прильнула бы к его губам, а его руки касались бы ее тела.
        Но с другой стороны, ей следовало держаться от него подальше, и тогда она смогла бы мыслить рационально, вспомнила бы, кто она есть на самом деле. И кто он. Адам ищет себе спутницу, жену, принцессу — ту, которой присущи все качества, перечисленные в его списке. А временная любовная связь с подчиненной ему ни к чему. Но внутренний голос шептал: «А что же в этом плохого?»
        Шаг его замедлился, и Данни заметила на себе его взгляд.
        — В чем дело? У меня на лице зубная паста?  — Данни облизала губы.
        В ответ он покачал головой и посмотрел в сторону.
        — Ты выглядишь…  — Прокашлявшись, он продолжил: — Мило. Вот и все.
        — Мило?
        — М-да, неудачный комплимент, я знаю. Но я не смог подобрать правильного слова. А это платье… —
        Адам окинул Даниель взглядом; он недолго на нее смотрел, но что-то ее все же насторожило.  — Твои ноги… я и не знал, что они у тебя такие…
        Чувствуя неловкость, Данни засмеялась. Она взяла с собой это маленькое черное платье лишь потому, что оно не мялось во время путешествий и позволяло ей выглядеть женственно, и вот итог — Адам обратил на нее внимание.
        — Я так понимаю, это тоже комплимент?
        Ей стало так легко в его присутствии, что вся неловкость ситуации начала сходить на нет. Говорить комплименты Адам был не мастак, но все же слышать такие слова от него было приятно, по крайней мере, он был честен. А заставить его смеяться было своего рода победой.
        Данни прекрасно понимала, что Адам не воспринимает ее как женщину, больше как сестру, как маленькую. Под предлогом того, что ей надо поправить платье, она убрала свою руку.
        «Мило»,  — подумала она. И тут-то Даниель поняла, что хотела от него гораздо большего.
        Блейк уже ждал их со стаканами теплого и ароматного глинтвейна, приглашая их сесть возле камина.
        Адам предложил ей сыграть в шахматы, и она согласилась. Он разместил фигурки на доске и взглянул на нее:
        — Я задолжал тебе извинения и благодарность.
        — Извинения и благодарность. Вот это да! Какой знаменательный день. Я удивлена.
        — Я серьезно, Данни.
        — Я тоже.
        Принц покачал головой:
        — Подожди, и ты услышишь мое признание по поводу того, что ты была права.
        Она удивленно вздохнула и прижала ладонь к груди. Улыбка не сходила с его лица еще долго.
        — Я уже очень давно так не веселился. Я катался на лыжах и абсолютно забыл обо всем. Забыл о надвигающемся дипломатическом кризисе, об охране и предстоящих обязательствах и выступлениях — все эти размышления о будущем теперь мне чужды.
        «Интересно, а он упомянет о поисках своей второй половинки?»
        — Я благодарен тебе за это. Ты приняла правильное решение, когда привезла меня сюда.
        — Спасибо.
        — Никто бы так не поступил, будь он на твоем месте.
        — Потому что все тебя боятся.
        — Боятся?  — Адам облокотился на спинку стула и нахмурился.  — Вовсе нет.
        — Благоговеют — возможно, это слово лучше характеризует их отношение к тебе. Но я не знаю причину.
        Адам всего лишь человек, который выполняет свою работу. Она конечно же подразумевает решение мировых вопросов, но это всего лишь работа. И иногда Адаму просто необходим отдых. Да кого она обманывает? Данни и сама раньше благоговела перед ним.
        — Думаю, я переживу,  — сказал он улыбаясь.
        — На тебе это плохо сказывается. Ты теряешь связь с реальностью и задираешь нос кверху.
        — Задираю нос?
        В детстве Адам часто смотрел на нее свысока. В душе он смеялся от сказанных ею слов. Данни точно знала это.
        — Но благодаря тебе я такой же, как и все. Более приземленный. Сегодняшний день был просто необходим мне. Так что спасибо тебе.
        Адаму нужно было отдохнуть от дел, но он не нуждался в Данни. Она закусила губу. О чем она думает? Ей хотелось, чтобы он нуждался в ней, хотел ее.
        — А что насчет тебя?
        — Меня?
        — Тебе все сегодня понравилось?
        — Да.  — Даже слишком.
        — Ты задумалась о чем-то.
        — Все в порядке,  — с энтузиазмом ответила Даниель.  — Просто устала немного. В хорошем смысле этого слова. К тому же я голодна.
        И снова с ней это происходит. С тех пор как они приехали, ей было тяжело находиться с ним рядом. Чопорность и обходительность в его характере отдаляли людей.
        — Ну, так что, сыграем?
        — Конечно. И я надеру твою…
        — Мою?
        Данни нравилось то, как он улыбался в такие моменты.
        — Твою симпатичную королевскую задницу.
        — Попробуй.
        Они только начали партию, как в гостиную пришел Блейк, держащий в руках напитки.
        — Ужин будет готов через полчаса. И кстати, приехал шеф-повар. Я не знаю, что он там готовит, но пахнет просто замечательно.
        Данни и Адам сидели около камина, и только шахматная доска разделяла их. Данни старалась сосредоточиться на игре и не обращать никакого внимания на него. Но сделать это было не так-то просто: при виде его рук, передвигающих фигуры, ей захотелось, чтобы они касались ее тела, а его взгляд был сосредоточен на ней. Данни хотелось запустить пальцы в его темные волосы, коснуться его плеч и конечно же прильнуть к его мягким губам, вдохнуть его запах.
        Дании пристально разглядывала его, и, заметив на себе ее пристальный взгляд, Адам промолвил:
        — Твой ход.
        Они оба склонились над шахматной доской. Его лицо было так близко, Дании словно находилась в плену его глаз.
        Безумное желание терзало ее. Дании старалась отвести глаза, но ей это так и не удалось. Она так и не поняла, кто сделал первый шаг и сократил расстояние между ними. Возможно, это была она. Но теперь это не имело никакого значения. Адам и Даниель слились в жарком поцелуе. Она закрыла глаза и получала истинное наслаждение. Его мягкие губы, привкус корицы и теплота внутри — Дании полностью отдавалась чувствам, эмоциям и этому поцелую. Адам запустил пальцы в ее волосы. По сравнению с их предыдущими поцелуями этот был невероятно нежным и чувственным.
        Глава 8
        Ужин готов.
        Они тотчас же отпрянули друг от друга, услышав голос Блейка.
        — Простите. Я не хотел вас прерывать.
        — Ты нас не прервал,  — успокоил его Адам.
        — Как мне показалось, это не так. Если пожелаете, то ужин может и подождать.
        — Нет.  — Адам никогда не показывал свое внутреннее беспокойство, сейчас же старался перевести дыхание.  — Мы готовы,  — сказал он с большей решимостью.
        — Ну, раз так. Вы уверены?  — Блейк перевел свой взор на Данни.
        — Мы уверены,  — заверил его Адам.
        Блейк провел их в столовую, где стол был накрыт только на двоих, стояли свечи, играла приятная музыка. Обычно Данни говорила невпопад, но сейчас она не могла вымолвить ни единого слова. Они начали с закусок, хотя ни он, ни она есть не хотели. Первым молчание нарушил Адам:
        — Прости.
        И вот опять его извинения — попытка взять всю вину на себя и вновь отстраниться от нее.
        — Не извиняйся,  — сказала она с опаской.  — Это должна сделать я.
        — Мне не стоило тебя целовать в первый, да и во второй раз. Но я не мог сдержаться. Впредь этого не случится.
        Данни не хотела ничего говорить, но вопрос слетел с ее губ:
        — Почему нет?
        Адам был явно удивлен:
        — Я не хочу разрушить или потерять то, что есть между нами.
        — Между нами ничего нет, и рушить уже нечего.  — Данни бросила вилку на тарелку.
        — Нет, есть. Я доверяю тебе, ценю тебя, и ты мне нравишься.
        «Нравлюсь? По крайней мере, это слово уж лучше, чем быть просто милой»,  — подумала Даниель.
        — Я не хочу ничего менять,  — произнес Адам.
        — Слишком поздно. Все уже изменилось.
        — И как же нам вернуть все на свои места?
        — Никак. Это невозможно. Тем более я не хочу этого. Не ты меня поцеловал, я поцеловала тебя. Так что извиняться тебе не за что. До нашего поцелуя…
        — Нам не следовало.
        — До нашего поцелуя, если быть честной…  — продолжила Данни, прежде чем он снова прервет ее речь.  — Я была совершенно другого мнения о тебе.
        — Мы сможем вернуть те отношения, которые были раньше.
        — Не хочу.
        Адам был поражен.
        — Я хочу продолжить эти отношения,  — решительно произнесла Данни.
        — Что ты имеешь в виду?
        — Мне нужно знать, куда они могут нас завести. Я хочу, чтобы ты целовал и касался меня. Всего моего тела. Хочу целовать тебя, когда заблагорассудится. Хочу большего.  — Данни ждала, сердце ее сильно колотилось.
        Почему, ну почему она не может вовремя замолчать?
        Лицо его выражало ужас и печаль.
        — Мы не можем, Данни.
        Она понимала, что Адам и не рассматривает ее как потенциальную невесту. Если бы она просто промолчала, сохранила бы чувство собственного достоинства.
        — Прости.  — Она наколола на вилку гриб, чувствуя, как из-за признания ее лицо заливается краской и пылает.
        — Я не говорю, что не хочу продолжить наши отношения.
        Она посмотрела на него, его темные глаза выражали беспокойство.
        — Будь честен, Адам. Не придумывай оправдания, прошу тебя. Просто скажи, что я тебе не нравлюсь, и этого будет достаточно.
        — Ты себе и представить не можешь, как нравишься мне. Весь день я катался с тобой на лыжах лишь потому, что мне нравится проводить с тобой время. Я хотел провести с тобой как можно больше времени. Просто быть с тобой рядом. Ты хоть понимаешь, как для меня это необычно? Я всегда был самостоятельным. Мне не нужна была компания для катания по склонам. Но вот все изменилось, и не знаю, так ли это на самом деле. Мне приятнее находиться с тобой, я не могу перестать думать о тебе, но…
        Всегда присутствует какое-то но, хотя она надеялась на лучшее.
        — Но я не буду предпринимать никаких шагов.
        — Почему?
        — Потому что мне необходимо найти девушку, на которой я смогу жениться. Девушку, которая сможет править страной, стать принцессой.
        — И я не подхожу на эту роль?
        Данни была полной противоположностью тому, что он искал.
        Она знала это, причем всегда догадывалась об этом.
        — А ты хочешь?
        Она готова была ответить «да», но затем призадумалась. Данни рассмеялась:
        — Нет. Что может быть хуже.
        — Вот поэтому я и не буду ничего предпринимать.
        — Потому что у этих отношений нет будущего.
        Он кивнул.
        — А что насчет настоящего?  — тихо поинтересовалась Данни.
        — Это неправильно и нечестно по отношению к тебе.
        — Почему ты решаешь, что честно, а что нет?
        — Я не буду продолжать этот разговор.
        — Видишь вот эти закуски?
        — Да.
        — Это и не ужин, и не главное блюдо. Ты ими не наедаешься, но они очень вкусные. Ты ищешь идеальную девушку, но кто запрещает нам быть вместе сейчас…  — Данни сделала глубокий вдох. Внутренний голос твердил ей ничего больше не говорить.  — Я хочу тебя. Хочу заняться с тобой любовью.
        Он покачал головой, услышав это признание.
        — Мы не можем. Это неправильно,  — повторил он.
        Данни фактически отдавалась ему, а Адам просто отверг ее. И что бы он ни говорил, она все равно желала его так же сильно.
        Вернувшись в спальню, Данни переоделась в пижаму — штаны на завязках и майку — и села на большую кровать. Она мечтала об Адаме. Он был так реален, что можно было вот-вот коснуться его, потрогать. Сердце сильно билось в груди.
        Чувства были обострены: Данни слышала, как за стенкой Адам готовится ко сну. Дверь ванной то открывалась, то закрывалась, вода текла из крана.
        Она ему нравится. Он столько наговорил, признания так и лились из его уст. Но она ничего не собирается предпринимать по этому поводу.
        «Потому что так будет неправильно и нечестно по отношению к тебе». Неужели можно сожалеть или потерять то, чего даже не испытал и не познал,  — разве это честно? Сидеть в комнате в полном одиночестве и желать то, чего у тебя не будет,  — это честно? Адам даже не попытается исправить эту несправедливость.
        А она могла? Из-под двери пробивались лучи света. А Адам сейчас думает о Данни? Или его мысли сейчас заняты другим? Ему это удавалось легко — разобрался с вопросом и продолжает двигаться дальше. Может, он читает или работает, в общем, занят своими делами.
        Но ведь он сказал, что Данни ему нравится. Сильнее, чем она может себе представить. И Адам слов на ветер не бросает.
        Она подкралась к его двери и начала слушать, что же происходит в комнате. Там была абсолютная тишина.
        Адам уже признал тот факт, что приехать сюда было хорошей идеей. Она часто не слушалась его. Может, ей стоит… соблазнить его? При этой мысли Данни едва сумела сдержать почти истерический смех.
        Набираясь уверенности, понимая, что о некоторых вещах она будет в дальнейшем сожалеть и не сможет повернуть время вспять, Данни коснулась дверной ручки. Сердце ее замерло. В жизни она боялась нескольких вещей, но то, что происходило сейчас, пугало ее до смерти. Она старалась глубоко дышать, пока наконец ее руки не перестали дрожать. Она уже однажды выставила себя полной дурой, больше ей терять было нечего. Даниель медленно повернула ручку, задерживая дыхание, в надежде, что Адам не закрыл дверь на ключ. И каково же было ее облегчение, когда дверь открылась.
        Адам сидел за столом, спиной к двери, положив голову на скрещенные руки, а свет от экрана ноутбука ярко освещал комнату. Пытался заняться работой? Но, по-видимому, мысли его были заняты другим.
        Данни подошла к нему, но он даже не шелохнулся. Она стояла прямо позади него. Компьютер перешел в режим ожидания. Неожиданно он выпрямился, словно прислушиваясь. Данни коснулась его плеча, но это далось ей с трудом, поскольку она едва могла пошевелиться.
        — Нет.
        Отрывистое «нет» было неприятно услышать. Тяжело вздохнув, Адам положил руки на клавиатуру и начал медленно нажимать на клавиши. Экран ожил, и перед глазами Адама предстал документ с многочисленными графиками и таблицами.
        Это «нет» было ответом на ее вопрос. О чем она вообще думала? У нее уж точно нет дара обольщения. Она в пижаме! В ее сумке не было белья, которое хотя бы отдаленно напоминало пеньюар. Он уже не раз отвергал ее. Сколько уже можно? Ее охватила паника. Данни сделала шаг назад, выпрямилась и направилась к двери. Только ее пальцы коснулись дверной ручки, как она почувствовала руку Адама на своем плече. Ее тело пронзила нервная дрожь.
        — Что же ты делаешь?  — спросил он серьезно.
        — Ничего.  — Данни стояла к нему спиной.
        Повернуться она не осмелилась. Сердце бешено стучало в груди. «Беги!» — кричал внутренний голос. Но она не могла сдвинуться с места.
        Адам подошел к ней еще ближе. Он не касался ее больше, за исключением того раза, когда дотронулся тяжелой рукой до ее плеча.
        — Зачем ты здесь?  — Его дыхание ласкало ее шею.
        Безумное напряжение сковало ее тело. Разные чувства смешались: желание, предвкушение, страх и робость.
        Неужели и так не понятно зачем? Это же было так очевидно. Данни предполагала, что женщины и раньше пытались его соблазнить. Она была уверена, что Адам не задавался вопросом, что же они делают.
        — Я собиралась ограбить твою комнату.
        По сравнению с соблазнением кража — меньший грех.
        — И что же ты хотела забрать?  — тихо спросил он.
        — Твою невинность,  — ответила Даниель, но голос ее перешел на шепот.
        Его рука на ее плече напряглась, и Адам слегка оттолкнул ее. Разразился хохот. Очевидно, ее признание прозвучало забавно. Причем шутка удалась на славу. Затем Адам успокоился и тихо произнес:
        — Я лишился ее очень давно, Данни.  — Адам был совершенно серьезен.  — Только с тобой я вспоминаю, что она вообще у меня была.
        Она ждала. Его рука, лежавшая на ее плече, напряглась. Данни все еще чувствовала его дыхание, но теперь оно стало прерывистым. И хотя ее внутренний голос говорил ей бежать, она не могла сдвинуться с места.
        — Может, нам и вовсе следует забыть, что я приходила?
        — Это не так уж легко сделать.
        — С тобой всегда так.
        — Почему ты так считаешь?
        — Потому что для тебя все представляет некую сложность. Ты постоянно все анализируешь, словно это шахматная партия.
        С первого этажа послышались звон посуды и ругательства Блейка.
        Адам опустил руку ниже, пока не коснулся ее ладони, вырваться из его хватки было невозможно.
        — Я имею в виду,  — произнес он, улыбаясь,  — почему ты пытаешься меня соблазнить?
        — Хм. Даже не знаю. Сколько причин можно назвать?
        — Сколько хочешь,  — тихо ответил Адам.
        — Дело в том, что с фантазией дела у меня обстоят плохо. Поскольку, как я могу заметить, причина только одна.
        — Данни, уходи, прошу тебя. Пока не поздно.
        Адам был так близко, что она спиной почувствовала тепло его тела. Руки скользили по ее плечам, пока не опустились на предплечья, затем на запястья. Он держал Данни и не позволял ей уйти, противореча собственным словам. Его дыхание щекотало ее шею.
        Данни закрыла глаза и прижалась к нему еще сильней. Его близость, тепло, запах окутывали ее. Еще одно движение, и он уже нежно целует ее в шею. Безумное желание вновь охватило Даниель, тело ее расслабилось. Она наклонила голову, позволяя Адаму ласкать губами ее шею. Ей был просто необходим поцелуй.
        Возможно, это единственный момент, когда Адам потерял над собой контроль. Так что Данни старалась запомнить каждую секунду, несмотря на то что ее охватило безудержное желание и наслаждение.
        Он был так близко, каждое прикосновение обжигало ее кожу. Противостоять порыву было невозможно. Адам стоял за ее спиной, а губы в этот момент легкими прикосновениями ласкали ее шею. Он медленно начал скользить руками по ее телу, лаская ее грудь под майкой. Жар его тела так обжигал Данни, что она едва могла дышать. Она плотнее прижалась к нему. Руки и губы остановились.
        «Прошу, не останавливайся!» — подумала Даниель.
        Прислоняясь к Адаму еще сильней, она не позволяла ему отстраниться, он просто не мог ее оттолкнуть. И как итог Данни услышала его томный голос:
        — Данни.
        Она поняла, какие чувства его переполняли в этот момент: сожаление и вина. Адам начал потихоньку убирать свои руки, он был готов проигнорировать желание и поступить правильно. Она схватила его за запястья, не желая, чтобы он останавливался. Он провел руками по ее талии, поднимаясь выше, пока наконец не дошел до груди, затем принялся ласкать ее возбужденные твердые соски. Из уст Данни послышался стон, да и Адам едва сдерживал эмоции. Он опустил руки, и она была готова расплакаться, когда он повернул ее лицом к себе.
        И наконец он поцеловал Данни, причем так страстно. Такого поцелуя она ждала всю свою жизнь. На этот раз не было ни гнева, ни сожаления с его стороны, он вел себя не так уж и скромно. Вот что им обоим было необходимо — этот пылкий поцелуй. Он ласкал ее так страстно, его язык проник в ее рот, становясь все более агрессивным. Он плотно прижал Данни к себе.
        Она отвечала на его поцелуй с рвением. Она так долго это хотела, даже когда он отвергал ее. Данни представляла этот момент в своих фантазиях, снах. И все было даже лучше, чем в ее мечтах.
        Теперь она могла дотронуться до него. Данни коснулась лица Адама, водя пальчиками по его скулам, подбородку. Затем запустила руки в его густые волосы, но ей хотелось большего. Во время поцелуя она начала расстегивать его рубашку, она гладила накачанный пресс, грудь и спину. Ей хотелось изучить его тело медленно, не спеша, но она торопилась. Данни ждала этого момента так долго и боялась, что все может испариться. Ей было безумно приятно находиться рядом с ним, ощущать его руки на своем теле, целовать его губы, она боялась, что это мираж, как оазис среди засушливой пустыни.
        И как раз произошло то, чего она так боялась,  — он отстранился от нее, прерывая поцелуй. Он изучал ее лицо, а Данни же старалась прочесть его мысли. На этот раз она почувствовала смятение и страдание в его глазах. Но также в них читалось желание. Сильное и страстное.
        — Это неправильно,  — прошептал Адам.
        — Очень даже правильно,  — ответила Данни.
        Он снова прильнул к ее губам. Его попытки отстраниться оказались тщетными, Даниель победила.
        Адам подхватил ее и понес к кровати. Затем, поставив Данни, он жестко схватил ее за руки.
        — Не борись с желанием, Адам. И прошу, скажи, что у тебя есть презервативы.
        Ухмылка появилась на его лице, и он на секундочку прикрыл глаза.
        — Все, я сдаюсь, я попаду в ад за это, но я больше так не могу.
        Данни почувствовала облегчение. Адам направился в ванную и уже через пару секунд оказался рядом с ней, снял с нее майку и стянул пижамные брючки, обнажая ноги. Она в свою очередь помогла ему раздеться, и они забрались на кровать. Даниель помогла ему надеть презерватив, а затем взобралась к нему на колени таким образом, что могла касаться его лица, носа, подбородка, губ. Она так сильно хотела дотронуться до Адама, сотни раз представляла это в своем воображении. И вот теперь все наяву.
        — Ты хоть понимаешь,  — произнес Адам,  — как сильно я тебя хочу?
        Данни закусила нижнюю губу:
        — Могу себе представить.
        Она была полностью солидарна с ним.
        Он положил свои ладони на ее груди, начал ласкать соски сначала руками, а затем губами, целуя по очереди, доставляя ей огромное удовольствие. Адам придвинул Данни так близко к себе, что она могла почувствовать его возбужденный член.
        Резким движением Адам перевернул ее на спину таким образом, что она оказалась под ним.
        — Ты идеальна,  — сказал он, раздвигая ее ноги.
        Данни обхватила его бедра:
        — Хватит с нас разговоров.
        Она приподнялась, готовая впустить его в себя. Оба задвигались в унисон, сливаясь в единое целое. С каждым движением они чувствовали, как блаженство переполняет их. Стоны срывались с ее уст, выражая истинное наслаждение и желание. Их тела слились в едином ритме, пока оба не достигли пика наслаждения.
        Он лежал на ней, пытаясь восстановить дыхание. Затем он занял место рядом с ней и обнял ее. Ее голова покоилась на его груди.
        Трезвость ума потихоньку возвращалась. Она чувствовала и слышала, как Адам дышал.
        — Ничего не говори. Даже то, как здорово это было.
        Данни засмеялась и прильнула к нему.
        Адам проснулся раньше Даниель и наблюдал за тем, как она спит, окутанная мягким утренним светом. Он никогда не видел ее такой — абсолютно расслабленной. Даже в моменты, когда они играли в шахматы и она задумывалась, какой же ход предпринять, ее лицо выражало беспокойство, как будто она готова сорваться с места, а ее пальчики постукивали по столу.
        Адам не мог сдержать улыбки. Делить постель с кем-то Данни не привыкла: она лежала по диагонали, вытянувшись по всей кровати, и одна рука была закинута над головой. Ее бледная кожа казалась такой нежной и мягкой на ощупь. Глаза, обычно смотрящие угрюмо, сейчас были закрыты, а реснички касались щек.
        Данни зашевелилась и перевернулась на бок, сминая под собой простыню. Как же она красива! У Адама захватывало дух, когда он находился рядом с ней. Такая стройная фигура и бледная кожа. Он раньше не замечал, какая она миниатюрная, виной всему было ее постоянное беспокойство, неугомонность. Он никогда не встречал таких людей — энергичных и с хорошим чувством юмора.
        Адам увидел прелестную грудь, едва прикрытую простыней. Какая же Даниель женственная! Он был так слеп прежде и все эти годы видел в ней лишь парня-сорванца, который был его другом, а временами младшей сестрой. Но он не видел главного: Данни была великолепна — истинное воплощение страсти, такая пылкая, прямо-таки чувственность во плоти, притягивающая Адама как никто другой.
        Притягивающая его? От этих мыслей его бросило в жар. Это ведь Данни. Им предназначены совершенно разные судьбы. Адам должен жить своей жизнью, а она своей, ведь у него есть обязанности. Ему следовало бы вылезти из ее постели, отправиться в свою комнату и закрыть за собой дверь. Но было слишком поздно, он осознал, что стоит на краю пропасти.
        Даниель открыла глаза, и при виде Адама на ее лице заискрилась улыбка. Эти глаза манили его. Улыбка ее стала шире. Адам выкинул все мысли и придвинулся к Данни.
        «К черту обязательства!»
        Она нежно коснулась его груди кончиками пальцев.
        — Говорят, французский — язык любви, но ты ни разу не говорил по-французски с тех самых пор, как мы здесь.
        — С тобой я не могу думать здраво, а тем более говорить на другом языке, но я могу попробовать сейчас?
        Она ухмыльнулась, и в глазах появились искорки.
        — Я произнесу слова, которые разожгут огонь в твоей душе, и несмотря на то, что ты не говоришь на французском, итальянском и других языках, ты поймешь каждое слово.  — Адам поднес ее пальчики к губам и легонько поцеловал.
        — Круассан, Ситроен,  — произнес он, продолжая целовать ее руки.  — Шницель.  — Адам навис над ней, не касаясь ее тела, ему нравилось, когда в ее взгляде читалось желание.
        — Продолжай.
        Он убрал ее волосы с лица и поцеловал в лоб:
        — Пицца, Феррари.
        — Ох, итальянский язык мне нравится больше всего. Не останавливайся.
        — Тирамису, Ламборджини.
        — Возьми меня, я вся твоя.
        Адам прильнул к ее губам, и сомнения по поводу правильности решения испарились мгновенно.
        Глава 9
        Данни стояла вместе с Блейком на крыльце. По лицу Адама можно было понять, как же он счастлив в эту самую минуту, заводя двигатель машины.
        Одна ночь и утро, наполненные совершенством, любовной близостью и радостью. Они провели это время для себя. Он смотрел, как Данни легко общается с Блейком, и рассмеялся. Он никогда раньше не смеялся, находясь с женщиной. Данни любила дразнить его и шутить, тем самым раскрываясь перед Адамом.
        Он не думал о том, что, возможно, она была права, когда говорила, что отношения могут быть веселыми. Это был еще один урок, который она преподала ему.
        Жить сегодняшним днем — таков девиз Даниель. Она не любит обсуждать будущее, лишь настоящее. Ее нескончаемая энергия захлестнула и его. Данни сумела раскрыть его характер, те качества, которые он яро подавлял в себе и старался игнорировать.
        Сейчас он наблюдал за ней. Часть этой буйствующей энергии поблекла. Все заканчивается рано или поздно, они возвращаются домой. Впервые он сопротивлялся тому, что ждет его впереди.
        — Я надеюсь, вам понравилось здесь,  — сказал Блейк, словно следуя советам в своем блокноте.
        Возможно, так и было. Несколько раз за время их пребывания в гостинице он прибегал к помощи маленькой красной книжечки с инструкциями. Даже после смерти Сабрина помогала ему вести бизнес.
        — Очень,  — ответила Данни.
        Блейк подошел чуть ближе.
        — Я ничего не сказал, потому что не хотел, чтобы вы знали,  — произнес он почти шепотом.  — Вы были моими первыми гостями. Я рад, что именно вы. Я не слишком смыслю в этом ремесле, но признаю, что очень переживал. Я не знаю, как вести себя, если кто-то важный остановится у меня. Сабрина бы убила меня, если бы я сделал что-то не так или был слишком навязчивым. Ну, или говорил слишком много.  — Застенчивая улыбка озарила его лицо. Он подмигнул.  — Если вы когда-нибудь увидите ее, скажите, что я не слишком много болтал.
        — Обязательно,  — сказал Адам.
        — В любом случае мне нужно было потренироваться. На следующей неделе мы ждем главу города. Не скажу, кого именно, потому что мне не разрешается выдавать гостей. Я все равно буду нервничать, принимая у себя почетного гостя, но надеюсь, все пройдет гладко.
        — Можешь не переживать. Ты прекрасный хозяин.
        Блейк с силой похлопал его по плечу:
        — Спасибо, дружище. Для меня это многое значит. Ах, я забыл дать вам расписаться в гостевой книге.
        — Все в порядке. Я расписалась,  — подбросив в воздух ключи от машины, сказала Данни.
        Она знала, что он следил за ее жестом. Она словно бросала ему вызов. Но он позволит ей вести машину, для нее это было важно.
        Этим утром Данни с трудом смогла выбраться из теплой постели, так же как и Адам. Но поскольку им надо было отправляться в путь, она собрала все вещи.
        Они немного отъехали от гостиницы, когда он спросил:
        — Чье имя ты указала в гостевой книге?
        — Только свое. И мой почерк невозможно понять. Не волнуйся, они в жизни не заподозрят, что ты был со мной.
        Она говорила как Данни из прошлого, между ними возникла новая пропасть, и в ее голосе прозвучала некая формальность, а плечи были напряжены. Неужели так все и будет? Неужели он разрушил все, поддавшись соблазну и занявшись любовью с ней?
        — Я не из-за этого переживаю.
        — Нет? Из-за чего же?
        — Ты поверишь, если я отвечу, что из-за тебя?
        Даниель вздохнула, но тут же на ее лице засияла улыбка, и она расслабилась.
        — Да, поверю.  — Данни с тоской взглянула на Адама.
        Впереди была дорога, вдоль которой лежали снежные сугробы и стояли темно-зеленые сосны. Навигатор показывал правильный путь. Но, к сожалению, карта не может предсказать, что же ждет Адама и Данни в дальнейшем, как же будут развиваться их отношения? И судя по всему, на пути им встретятся изменения и неопределенность. Понимала ли Данни, с какими трудностями им придется столкнуться?
        — Ты же понимаешь, как трудно тебе придется, если это станет достоянием общественности,  — заявил Адам.
        Именно ее жизнь перевернется с ног на голову, и к ее тайнам будут проявлять интерес. Он не хотел, чтобы она отказывалась от всего лишь из-за того, что они провели время вместе.
        — Никто не узнает, что произошло между нами… Это было всего лишь раз.  — Голос ее прозвучал беспечно.  — Только ты и я знаем о том, что случилось, к тому же говорить я ничего никому не собираюсь. Так что тебе придется держать язык за зубами,  — дерзко сказала Данни,  — все будет хорошо. Блейк знает, что мы были вместе, но он не знает, кто ты.
        А если бы и знал, не думаю, что кому-нибудь рассказал. По крайней мере, сознательно.
        — К тому же у него есть наставления Сабрины — много не болтать.  — Блейк как-то показал им фотографию, где была изображена та самая Сабрина — худенькая и миловидная женщина.
        — Именно,  — согласилась Данни, улыбаясь.  — Подумаешь, всего лишь выходные в гостинице.
        Но не только эта проблема волновала Адама. Вторая вещь, которая мучила его, была немного эгоистичной — он боялся потерять Данни. Он так сблизился с ней в эти выходные, с ним никогда такого еще не происходило.
        — Ты думаешь, что это все, конец нашим отношениям?
        Услышав ее рассуждения, он хотел возмутиться. Адам не привык к таким ситуациям, путанице. Обычно он понимал, как поступить, и был уверен, что это правильно, но сейчас покончить с отношениями, которые только начались, было немыслимо. Хотя где-то в подсознании он понимал, что так и следует поступить.
        Она настороженно посмотрела на него:
        — Да. Так должно было случиться. У нас нет будущего, и нам надо вернуться к прежней жизни.
        В этом-то и проблема, он прекрасно все понимал, но Данни изменила его жизнь, и он не мог мыслить здраво. И все из-за нее. То, что раньше было нормальным, теперь таким не было.
        — Не уверен, что это возможно.
        — Мы справимся,  — заявила Данни.
        Неужели она действительно в это верит? Все произошло так быстро. Он не ухаживал за ней. Данни даже как-то рассказала ему, что девушкам нужна романтика. Неужели она ее не заслужила?
        — И ты думаешь, что это нормально? Провести одну ночь, использовать тебя?
        — Абсолютно. Да и ты должен быть доволен. Возможно, мне не следовало себя так вести, но…  — Данни пожала плечами.
        Он покачал головой. Она говорила серьезно.
        — Не знаю, Данни. Все случилось так стремительно. Мне нужно все хорошенько обдумать.
        — Не надо. Я знаю, к чему в итоге ты придешь. Ты считаешь, что поступаешь нечестно по отношению ко мне, но это не так.
        Ему не нравилось, как она решительно высказывала свое мнение, щуря глаза.
        — Ты забудешь обо всем уже через неделю и будешь двигаться дальше.  — Ее голос изменился, стал грубее, но, возможно, причина в том, что она старалась оставаться спокойной.  — Мы оба будем двигаться дальше. Ты слишком благородный и не признаешь саму мысль, что использовал кого-то.
        — Я не использовал тебя. Ты же знаешь, я бы не посмел.  — Но действительно ли это так?
        — Тогда я должна перед тобой извиниться, потому что я использовала тебя. Не нарочно.
        — Я тебе не верю.
        Данни как была упрямым ребенком, так и осталась.
        — Поверь мне. Я считала, что это взаимно или…
        Не должно быть чем? То, что произошло между ними, было спонтанно и предугадать было невозможно.
        — Ты так мило протестуешь, это не обязательно.
        Он не мог понять, что же скрывается за этой напускной храбростью, что творится у нее в голове. Он обязан узнать. Несмотря на то, что она сказала, он должен поступить правильно. Это его долг перед ней.
        — Данни, нам нужно все обсудить.
        — Не нужно.  — Она, казалось, все уже решила. Он не видел ее глаз, и ему необходимо было понять, что же на самом деле творится у нее в душе. Ее глаза, такие эмоциональные, всегда выдавали ее.
        — Давай остановимся в кафе, которое мы видели на пути к гостинице.
        — Не думаю, что это хорошая идея.  — И вот опять она ни разу не взглянула на него.
        — Раз между нами все кончено, почему бы и нет?
        — Все кончено,  — уверенно произнесла Даниель.
        — Значит, между нами все будет как раньше?
        — Да.
        — И я перестаю быть твоим любовником и становлюсь лишь принцем, ничего больше между нами не произойдет?
        — Так будет лучше.
        — Ну, раз так, то останови около кафе. Это приказ. И если ты хочешь доказать мне, что все как раньше, то послушаешь меня.
        Данни сделала глубокий вдох, расслабила плечи и размяла пальцы, прежде чем повернуть руль. Скоро Адам одумается. Все, что ей остается сделать, так это успокоиться и продолжать в том же духе. Либо так, либо начать паниковать. Когда в поле зрения появилось кафе, она притормозила и направилась на парковку. Послушный водитель. Ничего большего.
        Внутри чувствовался аромат кофе. В камине горел яркий огонь. Народу было не много, но люди за столами сразу же повернули головы и стали наблюдать за Адамом и Данни, после чего начали шептаться. В первый раз им удалось остаться незамеченными, что было большой удачей, но во второй раз им это не удалось.
        Но в первый раз им нечего было скрывать, сейчас все было как раньше: Данни как была водителем, так и осталась. Она отвезла его отдохнуть на выходных.
        «И занялась с ним фантастическим сексом»,  — твердил ей внутренний голос.
        Нет, она всего лишь водитель. Точка. Возможно, повторив эту фразу несколько раз, она сможет поверить в это. Он — принц, и Данни просто везет его домой, чтобы тот вернулся к своей обычной жизни. Ей, конечно, стоило бы надеть форму: она бы не выделялась и оставалась невидимкой. Будь она в форме, они не обращали бы на нее никакого внимания.
        А сейчас Данни переживала, что люди видят в ней женщину, которая провела выходные в кровати с принцем. Она чувствовала себя иначе — такой удовлетворенной в сексуальном плане, и это было заметно.
        Адам улыбался, и работники кафе улыбались в ответ. Каким-то образом, возможно из-за постоянной практики, его взгляд излучал тепло и дружелюбие, в то же самое время держа людей на расстоянии. Он занял тот же столик, что и в прошлый раз, ожидая, пока она подойдет к нему.
        Данни расположилась на сиденье из темной кожи, а Адам — рядом, причем так близко, почти вплотную. Она продвинулась дальше, усаживаясь напротив него, как и полагается водителю. Нет, водителю вообще не полагается сидеть в компании с королевской особой. Возможно, как с другом. Да, именно, как с другом.
        Заказ приняла официантка, которая готова была сделать реверанс перед Адамом. Когда она ушла, он подвинулся ближе.
        — Несколько часов назад мы занимались любовью,  — произнес он почти что шепотом, для того чтобы никто не услышал их разговор.
        Напоминать об этом было ни к чему. Данни никак не могла забыть об их страстной ночи. Но она старалась не думать об этом, и ему не стоило. А обсуждать тем более.
        Глубоко в душе Даниель понимала, что друзьями они быть не могут, только не после случившегося. Так что она лишилась и любовника, и друга.
        На протяжении этих дней отношения между ними сильно изменились, чего допускать нельзя было. В самый первый вечер после свидания с Кларой, когда их глаза встретились и возникло желание, Данни надо было бежать куда глаза глядят. Бежать, прежде чем она осознала, что последует дальше.
        — Я просто хочу знать, что мы продумали все варианты, прежде чем поставили точку в наших отношениях,  — сказал Адам.
        — Нет никаких вариантов, и нет никаких отношений.
        — Всегда есть варианты.
        — Не всегда. По крайней мере, не в этот раз.
        У них просто не может быть вариантов. Все закончилось прямо сейчас. Для нее нет места в его жизни. Данни всегда будет вспоминать об этом как о чем-то фантастическом. Но на этом все. Остались лишь воспоминания.
        Ей нужно оставаться безжалостной, отвергать любые возможности, и не важно, что ей хотелось быть с Адамом каждую минуту, каждый час, день или ночь. Независимо от того, правильно это или нет. Не задумываясь о последствиях.
        Адам принадлежал целой стране, но не ей, и никогда не будет принадлежать Данни.
        В глазах ее была печаль, которая выдавала правду. Под столом Адам коснулся ее ноги своей. Им не разрешалось даже этого, но тем не менее Данни так и не убрала свою ногу.
        Если бы они не находились сейчас в общественном месте и Адам коснулся ее, Данни не устояла бы. Рука его лежала в опасной близости с ее кистью, и ей безумно хотелось коснуться его.
        — Дело в том, что я этого не вынесу. Так же как и ты,  — сказал он, указывая на себя, а затем на Даниель.
        — Мы не всегда получаем то, что хотим, в этой жизни.
        Он отпрянул, заметив, как к их столику направилась официантка с чашками кофе.
        — Неужели ты не видишь?  — начала Данни, когда официантка ушла.  — Все закончилось, когда мы уехали из гостиницы.
        Принц нахмурился, хотя был готов высказать свое несогласие. Но Адам прекрасно понимал, кто он, какова его роль. Ему нужно вернуться к своим обязательствам перед страной, его семьей. И нужно, как и впредь, заняться поисками девушки, подходящей на роль принцессы.
        — Я не смогу смотреть, как ты ищешь себе другую, на которой затем женишься. Я сильная, но не настолько. Я не мазохистка.
        Адам вздрогнул, словно получил пощечину. Его рука сжалась в кулак.
        — Я не подонок. Неужели ты думаешь, я буду смотреть на других женщин после того, что между нами было?
        — Тебе придется.
        Он выпрямился. Воцарилась тишина, затем Адам сказал:
        — Впредь я не буду искать жену.
        Земля ушла из-под ног. Нет. Она не может взять ответственность за то, что он прекращает поиски будущей принцессы. Ее все будут осуждать.
        Она встала, хотя ноги были ватными.
        — Значит, я вовсе тебе не нужна.
        Глава 10
        Поездка во дворец длилась целую вечность. Адам не проронил ни единого слова, находясь в таинственной задумчивости, словно сфинкс. Данни хотелось наконец добраться домой и побыть одной, потому что находиться рядом с ним — пытка.
        Ему надо двигаться дальше. Но когда вдали Данни заметила дворец, она не чувствовала облегчение. Ей вдруг показалось, что она теряет нечто важное.
        Вот и все. Пора прощаться.
        Она подъехала ко входу. Машина остановилась, и Адам повернулся к Данни:
        — Поужинаем сегодня вместе?
        — Нет. Я собираюсь провести вечер с отцом. Адам, не надо…
        — Значит, если я поцелую тебя, ты расценишь это как прощание?  — Его красивые глаза пристально смотрели на нее.
        Данни безумно хотелось коснуться его губ, но позволить себе сделать это она не могла.
        — Да… то есть нет. Никаких поцелуев.
        Здравый смысл умолк, когда Адам придвинулся к ней ближе. Данни почувствовала его запах, увидела его губы, которые она уже успела изучить. Каждая клеточка ее тела жаждала этого прикосновения. Всего лишь один поцелуй. Данни была не настолько сильна, чтобы отказать себе в этом.
        — Ты тоже хочешь этого,  — нежно произнес Адам.
        — Вовсе нет.
        Они были так близко, слова Даниель противоречили ее желанию.
        Адам рассмеялся. Как же ей хотелось поцеловать его! Она отодвинулась от него и смотрела вперед, куда угодно, главное, не на Адама. Больше их ничего не связывает.
        — Тебе пора. Нам обоим следует заняться делами. Вернуться в реальность,  — прошептала она.
        — Я не уйду, пока ты меня не поцелуешь.
        — Это шантаж.
        Он не победит в этой борьбе. Раз он заупрямился, то и она не будет уступать. Данни вышла из машины, обошла ее и раскрыла дверь.
        Он вышел, а она быстро направилась к багажнику, вытащила оттуда его сумку и поставила около входа во дворец. Обернувшись, она обнаружила, что Адам стоит совсем близко. Он коснулся ее лица, она не могла и шагу ступить, ей было трудно дышать. Она жаждала этого поцелуя, чувствовала прежнее притяжение.
        — Скажи, что не хочешь меня. Если ты это скажешь, я уйду.
        Секунды тянулись словно часы, она тонула в темных глазах Адама, борясь с желанием к нему прикоснуться.
        — Я не хочу.
        В ответ Адам прильнул к ее губам.
        — Ты же сказал, что уйдешь.  — Данни чувствовала себя обессиленной.
        — Ты солгала мне, я поступил так же. Признайся, что хочешь меня поцеловать.
        Она прижалась к нему, чувствуя, как тело предает ее.
        — Я не хочу.
        — Лгунья.
        Адам вновь поцеловал ее, на этот раз агрессивнее, сильнее впиваясь в губы. Данни обняла его, притягивая к себе, в то время как испарялось благоразумие, на смену которому пришло желание. Тепло его тела, запах, прикосновение его губ, языка — все пробудило прежние чувства.
        В конце концов губы их разомкнулись, но лбы их соприкасались, а рука его гладила ее подбородок.
        — Это неправильно,  — прошептал он.
        Она знала, что рано или поздно он поймет это и признает. Но все равно его признание ранило Данни.
        — Я тебе говорила.
        — Я должен был отворить дверь, но не наоборот.
        — Так надо, я же водитель.
        — Нет, больше нет. Ты забыла, я уволил тебя. Позволяя тебе вести машину, я делал тебе одолжение. Тебе же это так нравится. Так что садись в машину, и я довезу тебя до дома.
        — Нет.
        — Да, или же пойдем ко мне.  — Он кивнул в сторону дворца.  — У меня там есть большая кровать, Данни. И я прямо-таки вижу тебя на ней. Твой последний шанс согласиться добровольно, или я подниму тебя и понесу на руках. И только потом признаю, что наступил конец.
        Адам уже начал отсчет, и Данни понимала, что у нее остаются лишь секунды до того, как он примется за дело. Она направилась к машине и села на пассажирское сиденье, закрывая за собой дверь. Уж если он решил поиграть, то получит иллюзию контроля над ситуацией.
        Адам привез ее в охотничий домик, заглушил мотор. Наступила тишина. Он повернулся к ней и произнес:
        — Поцелуй меня еще раз.
        Данни хотелось большего. Он подобно колдуну заклинаниями заставлял забыть, что же правильно, а что нет. И ей надо разрушить его чары, пока он вновь не околдовал ее. Она выпрыгнула из машины, поспешно закрыла за собой дверь, промямлив слова благодарности, и забежала в дом.
        — Ты уверена, что с тобой все в порядке?  — Отец задавал этот вопрос уже второй раз за вечер, а Данни разглядывала содержимое холодильника, решая, что же приготовить на ужин.
        — Все хорошо, пап,  — ответила она.
        Но все было не так уж и хорошо. Адам сказал, что собирается прекратить всяческие поиски, и это ее вина.
        — Я просто немного устала. Хочу спокойно провести вечер.
        Данни провела с ним всего одну ночь, так что засыпать без него не составит особого труда. Подумаешь, всего одна ночь. Несмотря на то, что она была истинным блаженством. Нет причин расстраиваться.
        — Ох…
        Это «ох» ей не понравилось, и Данни обеспокоенно взглянула на отца:
        — Что случилось?
        — Я, должно быть, ослышался.
        — В чем дело?
        — Адам звонил и сказал, что зайдет.
        В дверь постучали.
        Данни подошла к двери и уже коснулась ручки, как отец поинтересовался:
        — Между вами что-то происходит?
        Она на мгновение застыла:
        — Нет, пап. Ничего.
        Больше ничего.
        Данни открыла дверь и столкнулась лицом к лицу с человеком, которого не хотела видеть. На нее нахлынули воспоминания. Она вглядывалась в его лицо, на нем выражались те же эмоции, которые таились в ее душе. Господи, как же она по нему скучала! Они не виделись всего пару часов, а Данни уже успела соскучиться. Как же приятно было просто смотреть на него. В его глазах читались неуверенность и желание.
        — Адам.  — Она хотела произнести его имя без всяких эмоций, но в голосе слышалась тоска.
        Данни любовалась им — его глазами, носом с горбинкой, губами, подбородком. Она старалась держаться.
        «Главное, не дотрагиваться до него»,  — уверяла себя Даниель.
        За спиной у него был большой букет цветов.
        — Не надо было…
        Но она оценила этот романтичный жест.
        — Тебе не нравится?
        Она поднесла букет к лицу и вдохнула аромат:
        — Они прелестны. Раньше никто не дарил мне цветов.
        Адам нежно взял ее за плечи и притянул к себе.
        Данни старалась быть сильной. Сделать это было трудно. Желание переполняло ее.
        Наконец она сдалась и прильнула к его губам. Этого поцелуя не должно было случиться. Адам обхватил ее талию руками, не позволяя ей прервать этот чувственный момент. Ей следовало бы отпрянуть, но она не двинулась с места. Ласка была чувственной и доставляла истинное удовольствие. Но затем он оторвался от ее губ.
        — Во время встречи с испанским послом я мечтал лишь об этом поцелуе.
        — Но мы же договорились,  — запротестовала Данни неуверенно.
        — Ни о чем мы не договаривались.
        Данни рассмеялась от безысходности. Почему она влюбилась именно в него? В человека настолько недосягаемого. Они так сильно различались. Ему нужна девушка — полная противоположность Даниель, воспитанная, изысканная, тактичная и красивая. Та, кто сможет стать принцессой. А ей остается лишь забыть Адама.
        Но сейчас, находясь в его объятиях, она должна быть благодарна, что он распознал ее ложь и понимает, как страстно она его желает.
        — Пойдем со мной. Нам надо поговорить.
        — Нет, завтра с утра мне нужно на работу. Подготовиться к пресс-конференции.
        — Данни, проводи же Адама в дом, не стойте в дверях,  — послышался голос мистера Сент-Клера.
        — Нет,  — растерянно ответила она.
        — Проходите и посмотрите сюда,  — позвал их обоих отец.  — Тут ведется репортаж с гонок в Бразилии.
        Адам удивленно приподнял бровь:
        — Что же плохого в том, чтобы посмотреть «Формулу-1» вместе с твоим отцом?
        — Ну, хорошего уж точно ничего нет.
        На его лице засияла ухмылка.
        — Неужели ты меня боишься, Данни?
        — Нет.  — Конечно же она соврала.
        Она была в ужасе от того, что он сотворил с ее сердцем, в ее душе царил полный хаос.
        — Хорошо, что ты не возражаешь.
        — Почему ты меня никогда не слушаешь?
        — Черта моего характера. Разве ты не обещала мне помочь исправиться?  — За спиной Даниель Адам заметил ее отца.  — Добрый вечер, мистер Сент-Клер.
        Сердце Данни екнуло. Если отец все это время был здесь, почему же он еще не выставил Адама вон?
        — Здравствуй, Адам. Может, зайдешь, а то на улице холодно?
        Адам наблюдал за Даниель и ждал ее реакции.
        — Заходи,  — со вздохом произнесла она.
        У нее больше не было сил противостоять ему. Ее предыдущие попытки были блефом, и он прекрасно это понимал. Завтра все вернется на круги своя, а пока она проведет вечер с отцом. Ведь ничего страшного не произойдет? Внутренний голос напоминал, что ничего хорошего произойти не может. Она так сильно хотела быть с Адамом, находиться рядом с ним, любоваться им, слушать его, смеяться над его шутками. Завтра ничего такого уже не будет. Она останется у друзей, где Адам не сможет ее найти. Ей нужно все обдумать.
        — Ты успела поужинать?  — поинтересовался Адам у Данни, пока та ставила цветы в воду.
        Она отрицательно покачала головой.
        — Может, закажем что-нибудь?  — Он вытащил телефон из кармана.  — Твоему отцу все еще нравится китайская еда?
        Она кивнула в ответ. Она соглашалась во всем, как верный пес. Оставалось только подставить ему пузико, чтобы он его погладил. Хотя стоп. Такое у них уже было.
        Адам последовал за ней в гостиную. Отец Данни сидел на стуле, позволяя ей и Адаму расположиться на диване. Они сели близко друг к другу, но не соприкасались. Какая же пытка находиться рядом и не сметь коснуться его. Адам незаметно взял ее за руку, это касание было таким запретным, но в то же время таким невинным.
        Все трое смотрели телевизор, периодически возмущаясь действиями гонщиков. Данни было приятно разделить этот момент с Адамом и отцом, но в то же время ей было больно, поскольку больше такое не повторится.
        После ужина она сварила кофе, придумав причину отлучиться и собраться с мыслями. Данни замерла у стола, вглядываясь в темноту за окном. Принц подошел сзади и заключил ее в объятия.
        — Проводя вот так время, я вспоминаю детство, и ты себе представить не можешь, как для меня это важно. Я знаю, мой отец любит меня, но именно мистер Сент-Клер не ожидал от меня ничего взамен. Я всегда буду благодарен ему за это.
        — Мне всегда нравилось, когда ты был здесь. Ты был другим, когда общался с Рафом или другими ребятами — всегда такой серьезный, холодный, словно тебе приходилось контролировать себя.
        — Я был невыносим.
        — За это тебе и доставалось.  — Вспоминая давние времена, Данни засмеялась.
        Адам окружал себя щитом, но и он не был совершенен, и она сумела найти к нему подход. Данни была слишком мала, и он считал, ей никогда не понять, через что ему приходится проходить, но иногда он все же раскрывал перед ней свою душу, рассказывал свои секреты. Дании считала себя его любимицей. Именно этого ей хотелось и сейчас.
        Она отошла от него и разомкнула объятия.
        «Что будет, если я полюблю тебя?» — Ей хотелось прокричать эти слова, вот он, главный ее страх. И вместо того, чтобы задать этот вопрос, она промолчала, поскольку уже знала ответ.
        Глава 11
        Что-то было не так. Дании и раньше приходилось курировать пресс-конференции с тех самых пор, как гонки Гран-при начали проводиться в Сан-Филиппе. Обстановка на этот раз сильно отличалась. Или, может, все дело в ней и отношениях с Адамом?
        Прошлая пресс-конференция проходила две недели назад, когда ее жизнь еще не успела перевернуться с ног на голову, а на горизонте мелькало многообещающее будущее. Сегодня же небольшая комната была переполнена, хотя обычно здесь бывало множество свободных мест.
        Дании заметила удивленный взгляд Майкла Лукаса — главы мотоспорта в Сан-Филиппе, в ответ она лишь пожала плечами. Помимо комментаторов гонок, владельцев турфирм, которые были частыми гостями данного мероприятия, здесь были и репортеры, и журналисты, которых Дании не знала. На этот раз в воздухе витала некая энергия и напряжение. Стоя с краю на сцене, она снова просмотрела все свои записи, включая электронные письма, полученные вчера вечером и сегодня утром. Ничего особенного в них не было.

* * *
        Данни старалась сосредоточиться на главном и забыть об Адаме, по которому так сильно соскучилась за эту неделю. Ей хотелось видеть его, чувствовать запах, прикасаться к нему. Она скучала по минутам близости.
        После замечательно проведенных выходных Данни организовала различные встречи по поводу проведения гонок в других странах, где она смогла бы стать ведущей. Ее главной целью было уехать из Сан-Филиппе подальше — вот единственное правильное решение.
        Майкл попытался привлечь внимание Даниель, легонько покашливая. Комиссия, состоящая из водителей и представителей фирм, была готова начать. Он ждал знак для начала конференции и затем поднялся на сцену, готовый отвечать на вопросы.
        Он ответил на все вопросы, касающиеся гоночного трека, а затем с места встала журналистка, совершенно неизвестная Данни, и было непонятно, какое издание она представляла. Но если интерес к проведению гонок увеличивался, то это конечно же неплохо.
        — У меня есть вопрос к мисс Сент-Клер.
        Все присутствующие моментально обратили на Даниель внимание. Для нее же это было сюрпризом, и ей стало не по себе. Ей передали микрофон, плохое предчувствие не покидало Данни.
        — Правда ли, что вас и принца Адама связывают романтические отношения?
        Данни раскрыла рот от удивления. Она действительно считала, что никто не узнает о них, наивно полагая, что они смогут избежать всех этих слухов и прочего и воспоминания об этих выходных будут секретом Данни и Адама. Всего лишь какие-то выходные. Чем Адам заслужил такое? В помещении начался гул. Журналисты, которые только что узнали эти новости, выпрямились и воодушевились. Всем стало любопытно, так ли это на самом деле. Данни взглянула на Майкла, его лицо выражало недоумение, но он ждал, когда же Данни опровергнет эти слухи.
        — Мы собрались здесь совершенно по другому вопросу,  — сдержанно ответила Даниель с улыбкой, ожидая следующего вопроса. Им нужно было скорее отвлечь репортеров от данной темы, именно это сейчас было бы кстати.
        Но все было не так уж просто, теперь тема романтических отношений между принцем и Данни волновала многих.
        — Между вами что-то есть?  — не унимались репортеры.
        Данни нужно было прекратить все эти разговоры и продолжать дальше. Что же ей делать: категорически все отрицать, ведь между ними больше ничего не может быть? И когда Данни посмотрела в зал, она увидела мужчину в черном костюме. Это был Райтсон — один из водителей во дворце. Что он тут делает? Он подал ей знак — покачал головой. И что же это значит? Отрицать все? Или же наоборот?
        Данни сделала глубокий вдох и повернулась к репортерше:
        — Какие отношения между мной и принцем? Бережные. Давайте закроем эту тему.
        В зале послышался смех. Теперь во многих изданиях появятся статьи с заголовками, указывающими на связь принца и гонщицы. Не всем это нравилось, но такая информация дорого стоит, и все знали об этом. Данни же старалась не давать повода для сплетен.
        — Давайте продолжим. Роберт?
        Роберт Дубравский — ведущий телепередач, занимается обсуждением таких вопросов, как экономическое воздействие, которое могут оказывать гонки Гран-при.
        Данни старалась следовать первоначальному сценарию, и, когда время вышло, она стремительно направилась к запасному выходу, вышла в переулок, пытаясь забыть о том, что только что произошло. Она знала, что в старой части города есть маленький и тихий ресторанчик, где можно осмыслить все произошедшее. И тут она заметила, как черный «ягуар» останавливается рядом с ней. Окно опускается, а за рулем сидит Райтсон.
        — Принц Адам интересуется, не хотела бы ты встретиться с ним?
        Если бы Адам смог прийти и спасти ее от всего того ужаса… Данни была готова отказаться, но услышала, как кто-то зовет ее по имени — это были репортер и фотограф, которые направлялись к ней.
        Данни быстро прыгнула в машину.
        Теперь им нужно придумать какой-то план, стратегию, объяснить, почему же их видели вместе. И без сомнения, Адаму придется обратиться за помощью к лучшим пиар-менеджерам.
        Данни включила телефон и увидела сообщение от Адама, в котором он просит ее перезвонить. Еще одно от секретаря, которая советовала не возвращаться на место, где проходила пресс-конференция, поскольку везде снуют репортеры и журналисты в надежде застать Даниель. Она молча сидела в машине, пока та направлялась во дворец. Она переживала из-за предстоящей встречи с Адамом. Через пятнадцать минут они уже были около входа во дворец, машина еще не успела окончательно остановиться, а Данни уже открыла дверь и выскочила из нее. Оглядевшись, она не знала, что делать дальше, но затем увидела его.
        Несмотря на то что всем стало известно про отношения между ними, Данни, как и прежде, считала, что у них нет будущего, но при виде Адама сердце ее затрепетало. Он был такой уверенный в себе, такой серьезный, а в глазах беспокойство.
        Адам сделал шаг ей навстречу и обнял за плечи:
        — Ты в порядке?
        Даниель кивнула.
        — Мне так жаль.
        В его голосе чувствовалось разочарование и злость. Если эти разговоры не прекратятся, в конце концов все будут осуждать Данни или он признается в том, что у них серьезные отношения. Ни то ни другое его не устраивало.
        — Это не твоя вина.
        Он заправил ей локон за ухо:
        — Вообще-то моя. Из-за меня они заинтересовались тобой. Я не хотел этого.
        Помимо гнева и сожаления в его голосе чувствовалась обреченность. Он понимал, что придется прекратить эти отношения.
        — Как только мне сказали, что у репортеров есть фото, я сразу же попытался связаться с тобой, но твой телефон был отключен.
        — Я включила автоответчик.
        — Я знаю, поэтому послал к тебе Райтсона. Я бы и сам пришел, но…
        — …подлил бы масла в огонь. Хотя спасибо, что пытался предупредить.
        — Если бы я только мог помочь…
        — Я знаю. Но ты не смог, и теперь нам нужен план. Теперь уже поздно говорить, что между нами ничего нет?
        — У них есть фотографии, где мы катаемся на лыжах и вместе уезжаем из дворца. Некоторые только недавно появились в Сети.
        — Неужели никак нельзя объяснить?
        Он пожал плечами:
        — Наверное, можно.
        — Тогда давай…
        — Лучше рассказать правду.  — Он провел рукой по ее щеке.  — Сначала тебя называли таинственной незнакомкой, но, к сожалению, они быстро поняли, кто ты.
        — Ничего они не поняли.
        — Я слышал, что ты хорошо держала удар.
        — Я старалась. Вопросы застали меня врасплох. Я думала отрицать, что между нами что-то есть, но затем увидела Райтсона.
        — Лучше говорить правду. Рано или поздно все тайное становится явным.
        — Раз нам нельзя врать,  — произнесла она,  — значит, мы расскажем им, что провели вместе выходные и это была ошибка.
        — Я не совершаю ошибок.
        — Значит, скажем, что… не сложилось.
        — Думаю, этот вариант подойдет.
        — Определенно.
        — Как же мы будем решать проблему?
        — Я уже поговорил с королевскими советниками.
        — И?..
        — А также с отцом и Рафом.
        — Боже!
        Конечно же рано или поздно они бы узнали обо всем. Ей не стоило удивляться и переживать по этому поводу.
        — И что они сказали? Хотя нет, постой. Я и так представляю.
        Адам должен был знать, что они думают, но ей это знать необязательно. Они были бы против этих отношений.
        — Каков план?
        — Кажется банально, но ответ прост. «Без комментариев» — вот и весь план. Когда людям нечего обсуждать, интерес исчезает вовсе.  — Он притянул Данни к себе.  — Я так по тебе скучал.
        Она подняла голову и ждала, когда Адам поцелует ее.
        Как же так, неужели это конец, ведь он целует ее как прежде? Как найти силы и уйти?
        Поцелуй возродил прежние чувства и эмоции, ноги подкашивались, мысли путались. Вот в чем главная проблема, почему она не могла уйти — ватные ноги. Данни была зависима от него, как от наркотика.
        Она обхватила его талию, а он плотнее прижал ее к себе, окутывая теплом.
        «Еще чуть-чуть,  — крутилось у нее в мыслях.  — Скоро придет конец».
        — Ты можешь сделать для меня кое-что?
        — Проси что угодно.
        — Давай займемся любовью.
        Это будет точкой в их отношениях.
        Он отстранился. В его взгляде читалось сомнение. Адам взял ее за руку и молча направился ко дворцу. Они поднялись на второй этаж, прошли мимо библиотеки по коридору, увешанному портретами. И наконец добрались до его спальни.
        Осмотрев комнату, Данни поняла, что Адам не врал по поводу размеров его кровати. Она действительно была большой. Какая просторная комната! Прекрасно подходила для занятий любовью.
        Адам закрыл дверь на ключ. В течение долгих секунд они просто смотрели друг на друга. В воздухе витало желание и возбуждение. Он притянул ее к себе, все еще держа за руку. Она приблизилась к нему и начала расстегивать пуговицы на его рубашке, стягивать с него брюки. Даниель хотела прикоснуться к нему, почувствовать тепло тела, вдохнуть аромат кожи. Каждая клеточка жаждала этого прикосновения, и она знала, что вот-вот удовлетворит свое желание. Адам резко снял всю ее одежду, положил Данни на кровать и лег сверху.
        Адам был для нее всем, больше ей никого не надо. Все ее мысли, чувства — все было сосредоточено на нем. Он приподнялся на руках, вытягивая шею. Данни хотела его больше всего на свете, хотела слиться в единое целое. Словно прочитав ее мысли, Адам резко вошел в нее, заполняя целиком. Стон, выражающий удовлетворение, сорвался с его губ. Как же хорошо! Все казалось таким правильным, таким идеальным. Он двигался медленно, постепенно ускоряясь, проникая все глубже и глубже. Данни сжала его ягодицы, обвила его ногами и двигалась с Адамом в унисон. Наслаждение достигло пика, становилось все острее, наконец разрешилось ослепительной вспышкой. Данни была натянута словно струна, а эмоции переполняли. Ее трясло от наслаждения, она чувствовала себя изможденной. Адам лег рядом, стараясь восстановить дыхание, а тело его было покрыто капельками пота.
        — Забавно,  — позже сказал он, убирая прядь волос с ее лица.  — Когда я мечтал о том, как буду заниматься с тобой сексом в этой постели, я предполагал, что все произойдет медленно, не спеша, и будет длиться часами.  — Он потерял самообладание, находясь рядом с ней, возбуждение переполняло его.  — По крайней мере, завершающая часть прошла как надо.
        Адам обнял ее покрепче.
        Данни не знала, как найти в себе силы встать и уйти, потому что вместе они быть не могли. Она хотела не только его тело, она хотела его полностью, всего, без остатка. Вот что творилось у нее внутри, в ее сердце.
        Любовь.
        Она влюбилась в него. Адам сильно отличался от остальных людей. Ей нравилась его серьезность, сложный характер и доброта. Данни любила его.
        Но быть с ним она не могла. Ирония заключалась в том, что он был единственным, с кем она хотела построить отношения. Адам был ее другом и любовником. Он понимал ее, причем всегда.
        Но Даниель не могла признаться ему в этом, иначе он почувствовал бы себя таким виноватым. Ему ее любовь ни к чему, Адаму нужна жена.
        Может, она должна быть ему благодарна, что вообще сумела ощутить такие эмоции с ним. Сложно быть признательной, когда сердце твое разбито. Любовь не должна доставлять страдание. Ей хотелось еще раз заняться любовью на прощание.
        Данни встала с кровати, подняла свою одежду с пола и решила напоследок взглянуть на Адама, который в свою очередь наблюдал за ней. Его глаза были серьезны, в них была видна страсть и огонь.
        Вот и все. Конец. Они оба понимали это.
        Она отвернулась, не в состоянии больше смотреть в его красивые карие глаза, и подошла к окну. Через пару секунд Адам уже стоял позади нее. Какая же жизнь сложная штука!

* * *
        Пятнадцать минут спустя они сели в седан, принадлежащий главе охраны.
        — Я выполнил твою последнюю просьбу. Теперь твоя очередь. Я хочу показать тебе кое-что,  — начал Адам.
        Она не раздумывая согласилась. Как она может ему отказать? Они ехали вдоль реки, через несколько кварталов повернули в промышленный район, который находился на окраине города, где в основном были лишь склады.
        — Куда мы едем?
        — Помнишь, я говорил, что тебя назвали таинственной незнакомкой?
        — Да.
        — Скоро ты поймешь почему. Мы почти приехали.
        Не выходя из машины, Адам набрал код при въезде в большой и светлый промышленный комплекс, и ворота открылись. Они проехали мимо закрытых дверей и наконец остановились рядом с одной из них. Адам нажал на кнопку, и дверь медленно открылась.
        — Я никому этого не показывал.
        — Необязательно показывать мне это.
        Ей даже не хотелось знать, что же находится за этой дверью. У Данни не было ни малейшего понятия, что же там, наверняка что-то очень личное.
        — Нет, я хочу.
        Они вошли в тусклое помещение, затем, оглядевшись вокруг, Данни поняла, что они находятся в мастерской: везде лежали инструменты и стояли машины, прикрытые брезентом.
        — Это мое личное пространство, мое увлечение. Это мое убежище.  — Указав на лестницу, Адам произнес: — На втором этаже есть ванна и спальня. Я решил сделать из мастерской уютное жилище. Я хочу показать тебе кое-что. Моя таинственная незнакомка.  — Он подошел к одной из машин и снял чехол.
        — «Бугатти» отца. Значит, ты ее купил? Как же так?  — разглядывая машину, спросила Данни.
        — Твой отец был так добр ко мне все эти годы. Особенно после смерти моей матери. И я хотел поблагодарить его таким вот образом. Я знал, что он продает машину, чтобы оплатить счета за твое обучение в колледже, но он никогда не принимал финансовую помощь. Так что я приобрел ее через посредника. Не пойми меня превратно, но я делал это не только для него, мне было так приятно возиться с машиной.
        — Отец ведь не знает?
        Адам покачал головой:
        — Я хотел сначала отремонтировать ее, а затем подарить ему. Она почти готова.
        Данни коснулась его лица, его волевого подбородка:
        — Как мило с твоей стороны.
        Он открыл дверь и сказал:
        — Запрыгивай внутрь.
        Она села на водительское кресло.
        — Ты помнишь…  — начала Данни.
        — Да, и мне стыдно за мои слова.
        — Ты говорил, что девушки не должны водить автомобили, что они плохие водители.
        — Спасибо, что напомнила. Я извинялся за эти слова?
        — Нет. Но ты позволял мне садиться за руль. Значит, ты мне доверяешь.
        — Ты права. И сейчас ты можешь сесть за руль «бугатти». Машина просто великолепна!
        Спустя полчаса они остановились на вершине холма, откуда открывался замечательный вид на город.
        — Я могу сидеть здесь вечно, особенно когда ты рядом,  — произнес Адам своим бархатистым голосом.
        Данни отвернулась от него, чтобы он не заметил ее слез.
        — Я надеюсь, что ты найдешь хорошего мужчину, Данни.
        Она повернулась к нему:
        — Я желаю тебе найти подходящую женщину.
        Адам обнял ее крепко и произнес:
        — Я хочу, чтобы ты была счастлива.
        — И я хочу, чтобы ты был счастлив.
        Он откинул голову и прикрыл глаза на мгновение. Затем посмотрел на Даниель:
        — Ты знаешь, если бы я не любил тебя, я не предложил бы тебе сейчас руку и сердце.
        — Ты любишь меня?
        Данни не могла поверить своим ушам, в этот момент ее переполняли радость и печаль, мечта сбывалась, но в то же время ей было страшно.
        — Всем сердцем. Не понимаю, когда это все началось, и не знаю, как это прекратить. Ты хоть понимаешь, как дорога мне? Я хочу провести с тобой остаток своей жизни. Раф помог мне это понять.
        В салоне автомобиля стояла тишина. Он любил ее, а она — его.
        Наконец она произнесла нежным голосом:
        — Если бы я не любила тебя, я бы не согласилась.
        — Ты любишь меня?
        — Всем сердцем. И я знаю, когда все началось. Когда мне было пять лет и я ударила тебя книжкой.
        Я сама не понимаю, как прекратить это. Ты даже представить себе не можешь, как ты дорог мне. Но тебе нужна не я. Я не подхожу на роль принцессы.
        Адам взял Даниель за руку:
        — Придется постоянно находиться на виду — это так утомительно. Я не представляю свою жизнь без тебя.
        Вновь наступило молчание. Данни пыталась осмыслить его слова.
        — Сегодня мне пришлось столкнуться с прессой, и я справилась. Но во мне нет той изысканности, тактичности. Что, если я опозорю тебя?
        — Ты изысканна и тактична по сравнению со многими королевскими особами. Ты нужна мне, какая есть. Ты честна со мной, мне приятно просто находиться рядом с тобой. Кто же научит меня, как правильно веселиться? Мне надо работать над собой, и мне нужна твоя помощь.
        — Я не подхожу ни под один из твоих критериев.
        — Это неправда. Ты умеешь общаться с прессой, ладишь с детьми, и ты просто великолепна. Все это не важно, поскольку я составил новый список качеств.
        — Новый список? Когда?
        — Когда ты сказала, что между нами все кончено.  — Адам достал из кармана лист бумаги и передал ей.  — Это было трудно.
        Данни развернула лист:
        — Слишком темно. Я ничего не вижу.
        — Здесь написано: пункт первый — это должна быть Данни. Вот и все.
        Луна показалась из-за облаков, и свет ее освещал все вокруг. Данни смогла разглядеть свое имя на листе бумаги.
        — Ты прав. На список критериев вовсе не похоже.
        — Все, что я смог придумать.
        — Тебе не помешала бы помощь.
        — Согласен.
        — Следует добавить, что она должна любить тебя взамен, потому что, если она тебя любит, она пойдет на любые жертвы.
        — И, наверное, я должен любить ее? Всем сердцем? И сделать все возможное, чтобы она была счастлива.
        — Именно.
        — Значит, получается всего три пункта.  — Адам прикоснулся к ее лицу.  — Это должна быть Дании, она должна любить меня и я ее? Поможешь мне найти эту девушку и заставить ее выйти за меня замуж?
        — Да,  — согласилась она.  — Но только если ты поцелуешь меня прямо сейчас.
        Эпилог
        — Я уже говорил тебе, как ты прекрасна сегодня?  — Адам стоял, протягивая Дании руку.
        — Да.  — Она взяла его за руку.
        Они направились в центр зала, где уже танцевало несколько пар, среди которых были молодожены Доган и Ребекка, не сводившие друг с друга влюбленного взгляда. Свадьба их была фантастической и роскошной, кто бы мог подумать, что люди способны создать такую красоту. Логан и Ребекка не отходили друг от друга ни на секунду, с тех пор как она присоединилась к нему около алтаря.
        Ребекка выглядела просто великолепно в своем шелковом платье со вставками из кружева цвета слоновой кости, Логан был явно потрясен, когда увидел ее впервые в этом наряде. Немногие знали, что у молодоженов в скором времени появится пополнение в семье.
        Раф и Лекси тоже заняли место на танцполе, прижимаясь друг к другу. Их маленькая дочурка Бонни издавала забавные булькающие звуки во время церемонии, а затем после официальной части няня отвезла малютку домой. Данни не сильно бы удивилась, если бы и родители отправились вслед за малышкой, поскольку они в ней души не чаяли и главное для них — быть вместе. Привлекательный принц Раф стал замечательным отцом и любящим мужем, который больше всего на свете любил дочку и жену.
        Во главе стола сидели король Генри и отец Данни, которые с удовольствием пили коньяк и наблюдали за происходящим со стороны.
        Адам говорил отцу, что готов жениться, а затем познакомил его с Данни. Король Генри хотел удостовериться, что они любят друг друга и готовы связать себя узами брака. И когда они сумели доказать свою любовь, Генри с радостью заявил, что народу Данни придется по душе. Она была такой простой, прямо как жители Сан-Филиппе, и люди проникнутся к ней, для них ее жизнь словно сказка, которая стала реальностью.
        Скандал, связанный с отношениями Адама и Данни, поутих, и многие издания даже заявили, что Данни прекрасно впишется в королевскую семью, будет словно глоток свежего воздуха. К тому же если раньше принц Адам казался каким-то замкнутым, то с появлением Данни он стал более открытым и общительным. На фотографиях, опубликованных в различных изданиях, Адам и Данни выглядели такими счастливыми, и это не могло не радовать.
        В жизни Адама и Даниель многое изменилось: они объявили о помолвке накануне Рождества, им хотелось подождать, пока Логан и Ребекка сыграют свадьбу, но все было слишком очевидно, и они признались, что любят друг друга и хотят пожениться.
        Они планировали сыграть свадьбу через восемь месяцев, поскольку надо было все организовать. И в самом деле, не каждый же день наследник женится, вся страна должна праздновать это событие. Был составлен примерный список гостей. Много людей должны присутствовать на их свадьбе согласно протоколу и этикету, но Адам и Данни внесли имя еще одного гостя — Блейка.
        Самым важным было то, что Данни и Адам вместе. До конца своих дней.
        Они танцевали, прижимаясь друг к другу, но все было вполне пристойно. Они медленно двигались, словно качались на волнах. И каждый раз, думая, что лучше уже не станет, Данни убеждалась в обратном.
        — Ты великолепна в этом платье.
        Наряд был сшит специально для Данни. Темно-фиолетовую ткань украшал бисер.
        — Спасибо, но, как только мы приедем домой, я сразу сниму эти убийственные туфли на каблуках и переоденусь в более комфортную одежду.
        Данни уже привыкла к таким платьям, но осталась верна поношенным джинсам и свитерам.
        — Ты имела в виду, что просто снимешь платье? И я с удовольствием тебе в этом помогу.  — Он обнял ее еще крепче.  — Дело в том, что без него тебе лучше,  — игриво добавил он и затем прошептал ей на ушко: — Хотя как раз туфли можешь и не снимать.
        Данни рассмеялась. Даже не верится, что когда-то она считала Адама скучным и предсказуемым. На людях он вел себя сдержанно, а наедине с ней — совершенно по-другому. В нем ей нравилось абсолютно все.
        notes
        1
        Вставай (лат.).
        2
        Спасибо (лат.).