Сияй Джессика Чон
        На что ты готова ради исполнения своей мечты?
        Восемнадцатилетняя Рейчел Ким ответит: «На все!»
        Шесть лет назад ее взял под крыло один из крупнейших корейских лейблов DB Entertainment, взрастивший самых популярных мировых звёзд. Его правила просты: тренируйся двадцать четыре часа семь дней в неделю, будь идеальной и никогда не ходи на свидания. Так просто, не правда ли? Конечно, нет.
        Когда темная правда о музыкальной индустрии начинает всплывать, Рейчел пытается понять, хватит ли ей сил, чтобы преодолеть все трудности. Ко всему прочему, она, кажется, влюбилась в к-pop-айдола, мегапопулярную звезду лейба Джейсона Ли, который не только очарователен, сексуален и невероятно талантлив, но и в самом деле понимает, как сильно Рейчел мечтает СИЯТЬ. Приготовьтесь к путешествию в роскошный мир к-pop, где ставки всегда высоки, но для нашей героини цена успеха – и любви – может стать запредельной…
        Джессика Чон
        Сияй
        JESSICA JUNG
        SHINE
        Text Entertainment
        Jacket design and art by Sarah Creech copyright
        , including the right of reproduction in whole or in part in any form
        В оформлении макета использованы материалы по лицензии , 2021

* * *
        Моим Золотым Звездочкам
        Один
        Голову выше, ноги скрестить. Живот втянуть, плечи назад. Улыбайся так, словно все в мире – твои лучшие друзья. Я мысленно повторяла эту мантру, глядя в камеру. Уголки моих сияющих розовых губ приподнялись в улыбке, которая словно кричала: «Разве ты не хочешь рассказать мне все свои секреты?»
        Но, конечно, этого делать не стоило. Знаете ведь, как говорят: трое могут хранить секрет, только если двое из них мертвы. В моем мире это безусловно правда: здесь за тобой постоянно наблюдают. Здесь секреты в самом деле могут тебя убить. А если не тебя самого, то твой шанс стать звездой и засиять.
        – Вы, девчонки, должно быть, так взволнованы!
        Интервью у нас брал немолодой уже мужчина с зализанными назад черными волосами и светлой кожей. Его можно было даже назвать красивым, если бы не выбор наряда: ярко-розовый атласный галстук и красная рубашка. Он в нетерпении склонился вперед – поближе к нам, девяти девушкам, сидящим напротив. Море идеально растрепанных причесок, безупречной кожи (ах, эти долгие годы ухода и масок для сияния), гладких ног, которые нас учили правильно скрещивать, и строй шпилек всех цветов радуги.
        – Вы занимаете первые места во всех музыкальных шоу! Недавно вышел ваш дебютный клип! Вы в шаге от суперславы! Что же вы чувствуете?
        – Мы безумно взволнованы, – тут же отозвалась Мина и сверкнула идеальной улыбкой.
        Я отзеркалила ее и почувствовала, как ноют мышцы лица.
        – Это просто мечта, – согласилась Ынджи и хлопнула клубничной жвачкой.
        – Мы счастливы, что работаем вместе, – заметила Лиззи. На ее веках было столько слоев серебряных теней, что казалось, будто глаза ее светятся.
        Ведущий обрадовался и заговорчески прошептал:
        – Значит, вы хорошо ладите? То есть… девять таких хорошеньких девушек в одной группе. Вам должно быть нелегко.
        Сумин легко засмеялась, растянув свои шикарные красные губы.
        – Ничего не дается легко, – ответила она. – Но мы – семья. А семья всегда на первом месте. – Она взяла за руку сидевшую рядом Лиззи. – Мы уже не представляем жизни друг без друга.
        Ведущий приложил руку к сердцу.
        – Как мило. И что же в совместной работе вам нравится больше всего? – Он переводил взгляд с одной девушки на другую и наконец остановился на мне. – Рейчел?
        Я застыла: огромная камера за плечом ведущего пялилась на меня.
        Голову выше, ноги скрестить. Живот втянуть, плечи назад.
        Я готовилась к этому моменту годами. Широко улыбнулась и представила, что ведущий – мой лучший друг. Но в голове было пусто.
        Скажи же что-нибудь, Рейчел. Что угодно. Ведь ты так ждала этого момента.
        У меня вспотели руки, и я почувствовала, как остальные девушки неуверенно заерзали на месте. Тишина всех напрягала. Камера походила на огромный прожектор – слишком яркий, обжигающе горячий. У меня пересохло в горле, я не могла выдавить из себя ни слова.
        Ведущий сжалился надо мной и вздохнул:
        – Вы столько всего пережили вместе… Готовились к выступлениям целых семь лет, прежде чем объявить о себе миру! Наверняка именно так ты себе все это и представляла!
        Он улыбнулся. Этот вопрос был легким.
        – Конечно, – выдавила я сквозь улыбку.
        Ведущий продолжил:
        – Расскажи-ка мне о том, какой ваша жизнь была тогда. Что тебе нравилось на занятиях?
        Я судорожно пыталась придумать ответ, незаметно вытерев вспотевшие ладони о кожаное кресло. И тут меня осенило.
        – Да вот это! – ответила я, вытянув руку и пошевелив пальцами с идеальным маникюром – белые и сиреневые полоски – прямо на камеру. – Восемь девчонок, и все готовы помочь с маникюром! Мы словно жили в салоне красоты!
        О боже. Да что со мной не так? Неужели я в самом деле сказала, что больше всего в учебе мне нравился бесплатный маникюр?
        К счастью, ведущий громко рассмеялся, и я с облегчением вздохнула.
        Ладно. Я справлюсь.
        Я захихикала вместе с ним, и остальные девушки подхватили наш смех. А потом он улыбнулся мне – слишком слащаво.
        Ой-ой.
        – Рейчел, как главной вокалистке, пресса уделяет тебе много внимания. Как думаешь, твой талант вдохновляет остальных тренироваться упорнее, быть лучше?
        Я покраснела и прикрыла лицо ладонями. В голове снова зашумело. Я миллион раз отвечала на эти вопросы наедине с собой, но перед камерами я просто застывала как статуя. Все эти лампы, и ведущие, и… я ведь знала, что миллионы людей смотрят на меня прямо сейчас. Мозг просто отключился – к такому меня не могли подготовить все занятия мира. В горле словно застрял комок величиной с мячик для гольфа. Улыбка на лице ведущего превратилась в маску.
        Вот черт. И долго он уже ждет от меня ответа?
        И я быстро выпалила:
        – Я, конечно… то есть я талантлива. – Краем глаза я увидела, как Лиззи и Сумин переглянулись, приподняв брови.
        Черт.
        – Но не самая талантливая. То есть группа… Все девочки… Мы…
        – Рейчел пытается сказать, что мы все любим свое дело и вдохновляем друг друга каждый день, – вклинилась Мина. – Это я говорю как ведущая танцовщица группы. Я многому научилась у своего отца, который подходил к работе очень строго…
        Ее прервал раздавшийся из колонок звонок. Камеры тут же выключились, и ведущий перестал улыбаться. Он медленно стащил с себя сатиновый пиджак – под мышками на нем расползлись мокрые пятна, – и мы, девять учениц из k-pop-компании DB Entertainment, приготовились к оценке нашего ненастоящего интервью.
        – На следующей неделе хотелось бы увидеть в вас больше энергии… и помните, единственная разница между ученицей и звездой – сила желания! Ынджи…
        Та подняла на ведущего круглые от ужаса глаза.
        – Сколько раз я тебе говорил: никаких жвачек на интервью! Еще раз, и я тебя в класс для новичков переведу.
        Ынджи побледнела и совсем пала духом.
        – Сумин! Лиззи!
        Девушки вскинули головы.
        – Побольше личного! Никто не будет платить по две сотни тысяч за билет на концерт звезды, за макияжем которой скрывается пустота.
        Лиззи выглядела так, словно сейчас расплачется. Сумин покраснела и почти сравнялась цветом со своей ярко-красной помадой. Наконец, ведущий повернулся ко мне и почти скучающе произнес:
        – Рейчел, мы ведь это уже обсуждали. Да, танцуешь ты и поешь так, как никто, но ведь это не единственная часть твоей работы. Если ты не сумела убедительно выступить передо мной в ненастоящем интервью, то как ты собираешься выступать перед огромнейшими толпами каждый вечер? А ведь есть еще интервью перед живой аудиторией! Мы ждем от тебя большего.
        Он коротко кивнул и вышел из комнаты, выуживая сигарету из нагрудного кармана.
        Я практически стекла со стула, на котором сидела последний час, и потерла ногу: закованные в шпильки ступни свело судорогой. Хорошо хоть, можно больше не улыбаться. Я все это уже слышала, конечно.
        Постарайся, Рейчел. Веди себя перед камерами естественно, Рейчел. K-pop-звезды должны влюблять в себя. Они должны быть красноречивы и идеальны. Всегда, Рейчел.
        Я извернулась, чтобы вытащить конверсы, и заныла от боли. Мина одарила меня пристальным взглядом.
        – Что еще? – вздохнула я.
        Она вытянула руку с идеальным французским маникюром.
        – Восемь девчонок, и все готовы помочь с ногтями! Серьезно? Мы тебе не слуги, Рейчел.
        Она закатила глаза.
        «Кто бы говорил», – подумала я.
        Из всех учениц в DB Мина больше всего походила на ту, у которой могли быть слуги. Она была старшей дочерью в одной из самых старых и могущественных семей в Корее – Чу. Их еще называли «семьей С-mart». Тысячи их бело-оранжевых магазинов были раскиданы по всей стране: в них продавалось все: от кимчи, молочных напитков и свежей чапчхэ[1 - Корейская лапша с овощами, мясом, грибами и соевым соусом. Может подаваться как горячей, так и холодной.] до нео ново-желтых футболок с какими-нибудь дикими надпи сями на смеси корейского и английского, вроде «Твоя мама – хомяк». Мина была богатейшей из богатеев и той еще занозой в заднице.
        – Ты ведь понимаешь, что мы только из-за тебя столько тут торчим?
        Я вспыхнула. Это было правдой. Но это вовсе не значило, что я хочу все это выслушивать от Мины.
        – Постарайся уже вести себя как k-pop-звезда, а не как восторженная малолетка на вечеринке с ночевкой. Или это слишком сложно для нашей маленькой корейско-американской принцессы?
        Я застыла. Ни для кого не секрет, что я родилась в Штатах (в Нью-Йорке, если уж быть совсем точной), но после того, как учитель танцев накричал на меня за опоздание на три минуты, и тем более после заваленного интервью у меня не было никакого желания бодаться с Миной.
        – Что-то не помню, задавал ли тебе ведущий личные вопросы, Мина. Может, ты не настолько интересна, как думаешь.
        – Или мне просто не нужна лишняя практика, – парировала Мина.
        Я вздохнула. Утром я пропустила завтрак, а перед сражением с Миной стоило хорошенько заправиться. Может быть, даже дважды. Я отвернулась и закинула туфли в белую потертую сумку.
        – Погоди-ка! Думаешь, ты просто так можешь уйти от разговора? Мама манерам не учила? – бросила Мина мне в спину.
        – Да что ты от нее хочешь, – отозвалась Лиззи, которая пялилась в маленькое зеркальце с монограммой и проверяла, не растеклась ли тушь. – От милой маленькой принцессы Рейчел? Ее мама в DB даже не появляется. Наверное, думает, что мы здесь только и делаем, что ногти друг дружке красим.
        – Здорово, наверное, быть у мистера. Но любимицей, – громко рассмеялась Ынджи. – А нам вот пришлось до седьмого пота трудиться, чтобы сюда попасть. Что-то нам глава DB никаких одолжений не делает.
        – Надеюсь, ты не про себя. – Сумин повернулась к Ынджи. – Не припомню, когда тебе в последний раз приходилось напрягаться.
        – Кстати, о поте, милая, тебе не мешало бы освежиться. – Ынджи провела рукой вокруг своего лица. – А то ты немного… ну, сияешь.
        – Что ж, а у тебя нос как пластиковый, – рыкнула в ответ Сумин.
        – У меня от вас голова разболелась! – И Лиззи обратилась к Мине: – Сонбэ[2 - Обращение к кому-то с большим опытом, к старшему по ремеслу. К таким людям обращаются вежливее, чем к остальным, с должным уважением.], пусть они замолчат!
        Мина улыбнулась:
        – Ну конечно, Лиззи, дорогая. Почему бы нам не включить камеры? Это их точно заткнет! Ох, погоди… это сработает только с Рейчел!
        Комната заполнилась смехом. Лицо мое запылало от гнева и стыда. Мне стоило бы ответить, но я никогда так не делаю. Я притворяюсь, что это из-за советов мамы – все эти «будь разумнее, не показывай, что тебе есть до них дело», мантры американских феминисток, – но на самом это совсем не так. Я зашнуровала ботинки и поднялась.
        – Прошу прощения, – выдавила я и вышла из комнаты.
        – О, извинения приняты, – невинно прочирикала Мина.
        Краем глаза я уловила, как девчонки сгрудились в кружок и начали шептаться, улыбаясь.
        Главное здание DB Entertainment было под стать k-pop-звездам, которых и создавала эта корпорация: безупречное, сверкающее, оно притягивало взгляды и возвышалось на дорогущем клочке земли в самом центре Чхондам-дон, столицы k-pop. Летом здешние студенты занимались йогой и пилатесом в саду на крыше. За место под зонтиками разгорались нешуточные бои: все что угодно, лишь бы поменьше времени проводить на солнце. Внутри – сплошь фонтаны с родниковой водой из Сораксана[3 - Горный хребет на востоке Южной Кореи.] и стены, отделанные мрамором и тиком. Руководство было убеждено, что фонтаны помогут нам достичь внутреннего покоя и полностью раскрыть наш потенциал. Но мы-то знали, что это они так шутят. В этих стенах покою места не было. Особенно из-за ежегодника, на который тебе приходилось смотреть каждый день.
        Ежегодник (названный так потому, что многим из нас заменял обычный школьный ежегодник, в который уже не попасть) – это стены в центральном фойе, увешанные фотографиями всех k-pop-звезд, что вышли из-под крыла DB entertainment. Все эти идеальные улыбки и блестящие волосы каждый день напоминали нам, простым смертным студентам, об идеалах, к которым мы должны стремиться, убиваясь в классах. В самом центре этой стены – куда все мы однажды надеялись попасть – висела золотая табличка с именами солистов или членов групп, песни которых занимали первое место в музыкальных чартах Сеула.
        Я остановилась у ежегодника и вновь и вновь перечитывала имена, пока не заслезились глаза. Я давно выучила их наизусть: Пио Хери, Квон Вун Ву, Ли Джиян… и, конечно, группа NEXT BOYZ. У меня сжалось сердце – каждому здешнему ученику знаком этот клубок: напряжение, паника, и кажется, что вот-вот в обморок упадешь. Я вспомнила свое ужасное интервью и скривилась, потом ускорила шаг и направилась к личным комнатам для практики в западном крыле.
        Коридоры были заполнены всякими украшениями и реквизитом для мировых концертов, в которых участвовали лучшие из лучших. Половина всех этих вещей принадлежала Electric Flower и Кан Джине (настоящей легенде и лидеру лучшей девичьей k-pop-группы последних лет). В самом начале пути они взлетели на первое место в чартах и так на нем и закрепились. Когда я только пришла в DB, я преклонялась перед этими девушками. Особенно Джиной. Сейчас, когда я узнала, через что им пришлось пройти, я восхищалась ими еще больше. Но иногда я думаю, а что стало с теми, кто не вырвался в лидеры. Не попал в эту группу.
        Стану ли я той, кто покорит Олимп, или так и останусь в тени?
        По коридору разносились басы: я заглянула в одну из комнат по пути и увидела, как одна из второгодок разучивает танец под легендарную «Don’t give up on love» группы Blue Pearl. Она перепутала движения руками и тут же поникла, потащившись к пульту, чтобы поставить песню с начала. У меня все тело заболело при одном взгляде на нее. Судя по блестящему от пота лбу и ярко-красным щекам, она здесь уже несколько часов – типичный день ученика DB. В конце коридора я остановилась у электронной панели, на которой можно посмотреть, какие комнаты сейчас свободны. Сегодня суббота, да и времени еще не так много. Я думала отработать несколько танцевальных движений, но обнаружила, что все комнаты заняты. Поверить не могу.
        Я вскипела и сжала кулаки. Лиззи не соврала: я действительно мало похожа на остальных, кто проводит здесь все время, 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, танцует и поет до четырех утра, немного отсыпается, а потом повторяет цикл. Я так сюда стремилась, но мама не хотела меня отпускать. Нам пришлось бы переехать из Нью-Йорка в Сеул, сестре – бросить школу и всех своих друзей, а родителям – искать новую работу. Она не могла понять, как какая-то попса может столько для меня значить, и тем более не принимала стиль жизни студентов, готовящихся стать k-pop-звездами: все это безумное напряжение, годы тренировок, пластические операции и скандалы. Я три недели умоляла маму о переезде, а потом умерла моя хальмони[4 - Бабушка (кор.).]. Я помню, как мне было грустно, как мы часами плакали – я, мама и сестра; я представляла, как бабушка, будь она жива, села бы рядом и принялась расчесывать мои волосы, шепча на ухо старые сказки и описывая, какой красивой, мудрой и богатой я стану, когда вырасту. На похороны мы с сестрой не попали – мама не позволила нам пропустить школу. И когда она вернулась из Кореи, я решила
больше не заговаривать про k-pop, но, к моему удивлению, умма[5 - Мама (кор.).] предложила мне сделку: мы переедем в Сеул, и я смогу посещать DB на выходных, но продолжу учиться в школе и готовиться к поступлению в колледж. (Иногда я спрашивала у матери, что заставило ее передумать, но в ответ получала лишь подзатыльник.)
        Сначала представители DB на такие условия не соглашались, но потом вмешался сам мистер Но, и для меня сделали исключение. Умма думала, что это благодаря американскому феминистическому движению (так она это называла), но я знала, что мне просто повезло: по какой-то причине мистер Но обратил на меня внимание. (Хотя в случае с учениками в k-pop-индустрии лишнее внимание означает только лишний стресс.) Но ситуация была нестандартная, и вскоре за мной закрепилось звание принцессы Рейчел, самой изнеженной студентки DB. Мой американский паспорт (и американский менталитет, и американская нелюбовь к консервам) создал между мной, чистокровной кореянкой, и остальными студентами пропасть размером с Тихий океан. Даже теперь, семь лет спустя, меня все еще называли принцессой.
        Им бы стоило судить обо мне по тому, как усердно я тружусь. Как выжимаю из своего тела последние соки по выходным в DB Entertainment. Как сплю всего по четыре часа в сутки, потому что тренируюсь каждый день, но домашнюю работу за меня никто не сделает. Как умоляла школу выделить кабинет для занятий музыкой, чтобы я могла заниматься вокалом на переменах. Но вместо этого меня судили по чистой одежде, аккуратно заплетенным волосам и тому факту, что я сплю дома.
        Но самое худшее – они, конечно, были правы. Каждый из них вкладывал в это дело всего себя 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Большинство жили прямо здесь и ездили домой только раз в месяц (если ездили вообще). Они ели, спали и дышали k-pop’ом. С этим я соперничать не могла. Но именно это мне и нужно было сделать.
        Уткнувшись лбом в ладони, я попыталась успокоиться и сделала несколько ровных вдохов и выдохов.
        Я умоляла маму позволить мне перевестись на полный день, ведь скоро я достигну возраста дебютанток, но в ответ получала лишь громовую тишину отказа. Как мне убедить ее в том, что почти никто не дебютирует в музыкальной группе в моем возрасте? Как объяснить, что мне осталось всего два года, а потом я уже буду считаться бракованным материалом? Прошло почти семь лет с тех пор, как Electric Flower явили себя миру – сразу перед мировым туром DB. И с тех пор компания не представила ни одной девчачьей группы. Уже несколько месяцев под этой крышей бродили слухи, что создание такой группы входит в ближайшие планы корпорации. Я не могла ждать еще семь лет. Да даже семь месяцев. Тогда для меня все будет кончено. Я столько сил потратила на подготовку к дебюту и не могла упустить эту возможность. И не важно, что там говорит умма.
        – Рейчел!
        Я быстро убрала руки от лица и постаралась напустить равнодушия – меня ждала новая потасовка с Миной. Я выдохнула и улыбнулась, а потом поняла, что за девушкой вьются убранные в хвост густые черные волосы – ко мне приближалась Акари.
        Акари Мацуда переехала в Сеул вместе с родителями, когда ей исполнилось десять, – ее отца, японского техно-гения, перевели сюда, на военно-воздушную базу Осан. Акари попала в шорт-лист студентов, которые вот-вот должны были начать тренировку в японском поп-гиганте L-star Records, но родители не хотели отпускать ее одну в Токио. Вместо этого ее перевели в DB – отец подергал за ниточки. Мы с Акари хорошо ладили. Наверное, потому, что обе понимали, каково это: чувствовать себя в Сеуле чужаком. Заводить друзей здесь, в DB, где все превращалось в соревнование, нелегко, но Акари я доверяла.
        – Где ты была? – спросила она и аккуратно взяла меня под руку.
        Акари отличалась изяществом: она занималась балетом с четырех лет.
        – На интервью, – беззаботно ответила я.
        Акари взглянула на темные круги под моими глазами, на покрасневшее лицо и повела меня подальше от тренировочных залов.
        – А я повсюду тебя искала. Беспокоилась, вдруг пропустишь церемонию для новичков!
        Я застонала и тут же остановилась:
        – Ох, нет. Пожалуйста, не заставляй меня. Ты ведь знаешь, как я все это ненавижу.
        – Это не важно: церемония олицетворяет семейные узы, а в DB это ведь самое главное, – хихикнула Акари, ужасно похоже изобразив голос мистера Но, президента компании (хотя сам себя он назвал бы «главой очень тесной семьи»), и повела бровями. – Я слышала, там бесплатная еда.
        От одной только мысли о еде мой живот тут же подал голос, и я вспомнила, что весь день ничего не ела.
        – Вот с этого и надо было начинать. – Я позволила Акари потащить меня дальше по коридору. – От бесплатной еды я никогда не откажусь.
        – Да и кто откажется? – фыркнула Акари, когда мы вышли в главный зал.
        Там было море народа: студенты спешили на занятия, работники – в офисы, подготавливать большой концерт Electric Flower в Пусане на следующих выходных.
        Мы прошли мимо кафетерия – он славился тем, что единственный во всей Азии был удостоен мишленовской звезды. Даже всемирно известные звезды вроде Джо Джонаса и Софи Тернер приходили сюда перекусить. Но для нас кафетерий был совершенно бесполезным местом: ученики DB тщательно следили за весом, ведь нас взвешивали каждую неделю – вдруг кто-нибудь не влезет в сценический костюм.
        Концертный зал был моим любимым зданием в кампусе. Все это сверкающее белое дерево и фабричные железные люстры на потолке…
        Сцена размещалась точно по центру (это чтобы мы попривыкли к выступлениям на стадионах), ее окружали мягкие, обитые бархатом кресла.
        Мистер Но уже был на сцене, позади него стояло несколько учеников. Мы заняли места в первом ряду. Я бросила взгляд на новичков: они улыбались, но явно нервничали, излучая ту будоражащую энергию, с которой дети приходят в первый класс. Мистер Но, запакованный в костюм от «Прада», выглядел, как и всегда, ястребом: за зеркальными очками прятался внимательный взгляд, который мог с ходу определить, кто из студентов не выкладывается на полную. Но руки он отечески положил на плечи одного из новичков. И кого он обманывал?
        Мистер Но начал бубнить о препятствиях, которые поджидали новеньких на пути к становлению k-pop-звездами, и я тут же перевела взгляд на столики с едой чуть в стороне от сцены. Они были оформлены в западном стиле: прошутто, сэндвичи с фигами, пончики в розовой глазури, а также фруктовые тарелки, полные манго и личи. Группа рабочих и студентов постарше уже собралась вокруг столов и приступила к еде. Я заметила знакомые неоново-розовые волосы и помахала рукой Чон Юджин, одной из главных преподавателей в DB. Юджин открыла меня, когда я пела «Style» в караоке на улице Мендон. Мне было одиннадцать, и мы с Лией приехали тогда к хальмони в Сеул на лето. Сейчас мне было восемнадцать, и я все еще восхищаюсь Юджин больше всех остальных в DB. Она – моя наставница, моя унни[6 - Старшая сестра (кор.).]. Но никто, кроме Акари, не знал, как мы встретились и насколько мы близки. Юджин постоянно напоминает, что мне как ученице и без того тяжело (к тому же во мне заинтересован сами мистер Но, да и расписание у меня особое). Зачем усложнять себе жизнь?
        Она незаметно помахала мне в ответ, но один из работников схватил ее за руку, а чуть погодя и за ухо. Она поймала мой взгляд и одними губами прошептала: «Помоги».
        Я захихикала и посмотрела на большой оранжево-белый транспарант, растянутый над столом: «ОТ ЛИЦА ЧУ МИНЫ И ЕЕ ОТЦА: МЫ РАДЫ БЫТЬ ЧАСТЬЮ СЕМЬИ DB. ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!» Улыбка тут же сползла с моего лица. Похоже, я все-таки смогу отказаться от бесплатной еды.
        – Я больше не голодна, – протянула я.
        Акари проследила мой взгляд.
        – Оу. – Она засмеялась в попытке приподнять мне настроение. – Да ладно, не такая уж Мина и плохая.
        – Помнишь, что случилось на мою собственную церемонию новичков?
        – О да, обожаю ту историю. – Акари улыбнулась, и в уголках ее глаз появились смешинки.
        В свой первый день я и понятия не имела, что на церемонии нам полагается кланяться старшим ученикам. Я только сошла с самолета из Нью-Йорка, и, хоть оба моих родителя были корейцами, в Штатах мне кланяться особо не приходилось. В детстве мы кланялись друзьям родителей из церкви, когда навещали их на Новый год, и то был официальный корейский поклон (и оно того стоило, ведь нам платили потом по двадцатке). Я думала, что церемония – простая формальность, приветственное мероприятие, шанс встретиться с другими студентами. Юджин-унни прошептала мне на ухо, что я должна поклониться старшим ученицам. И так я и сделала – поклонилась каждому студенту постарше, который стоял в ряду. Но когда я добралась до Мины, до девушки моего возраста, я просто протянула ей руку для рукопожатия. Я честно думала, что поступаю правильно. И вежливо! Но с тем же успехом я могла бы пнуть ее в живот и плюнуть в волосы – такую она закатила истерику.
        Акари передразнила Мину, вспомнив ее мирового уровня ор.
        – Да что эта стерва о себе возомнила? – прокаркала она и засмеялась. – Думает, раз она из Америки, то имеет право так поступать? Поучись-ка манерам, новенькая!
        Я закатила глаза: Мина тогда пожаловалась на меня мистеру Но и потребовала, чтобы меня наказали за отсутствие уважения к сонбэ (то есть тому, у кого больше опыта, даже если он моложе тебя). К счастью, вмешалась Юджин. Но Мина с тех пор только и делала, что пыталась разрушить мою жизнь.
        – Боже. Этот ее характер.
        – Но ты ведь так ей и не поклонилась? – спросила Акари.
        – А зачем этой богатенькой папиной дочке вообще кланяться? – ответила я.
        – Узнаю мою девочку. – Акари похлопала меня по спине. – Юная Рейчел тобой бы гордилась!
        Я улыбнулась ей, но сердце мое упало. Теперь-то я знала этикет, и если бы могла вернуться назад во времени, разве я поступила бы так же? Мне хотелось ответить «да», чтобы поставить Мину на место, но, если быть честной, я не уверена. Я вспомнила, как выскочила сегодня из комнаты, как намеренно избегала столкновений с остальными ученицами… Юджин всегда говорила: будь выше этого, сосредоточься на учебе, и я постоянно повторяла ее слова про себя. Но… одиннадцатилетняя Рейчел вряд ли гордилась бы мной. Скорее она назвала бы меня трусихой.
        Мы с Акари вышли на сцену и ждали, когда к нам подойдут новенькие, чтобы отвесить поклон.
        – Простите! – рявкнула на нас Лиззи. – Принцесса и ее пешка идут в конец.
        Девчонки вокруг нас испуганно заохали. Акари развернулась к Лиззи.
        – Прощаем, – бросила она в ответ и гневно прищурилась. – Мы старше тебя, так что никуда не пойдем.
        Лиззи нервно покосилась на Мину, которая смотрела на нас с довольной ухмылкой. Но ответить нам она ничего не могла – Акари была права, и все это знали.
        – Пофиг, – выдохнула она, побежденная. – Что возьмешь с иностранцев.
        Ученицы засмеялись.
        Ну все, с меня хватит.
        – Пошли, Акари, – пробормотала я, почувствовав, как запылали мои щеки. – Оно того не стоит.
        Судя по походке Акари, она кипела от гнева, но последовала за мной. Оно того в самом деле не стоило. Нельзя устраивать разборки на церемонии для новичков. Я ведь не Мина.
        Мы подошли к банкетному столу. Юджин схватила меня за руку и легко ее сжала.
        – Вы в порядке? Мне показалось, что… не особо.
        Я сдавленно улыбнулась.
        – Все хорошо. Не беспокойся. – Я проигнорировала ее изогнутую бровь и схватила тарелку. Потянулась за сэндвичем: хотелось заесть пробудившийся стыд. Но Акари взяла меня за руку и покачала головой.
        – Там огурец. – Она указала на знак.
        – Фу. – Меня пробрала дрожь, и я положила на тарелку пиццу с беконом и жареным сыром. – Спасибо. Ты мне жизнь спасла.
        – Для чего еще нужны друзья? – Акари улыбнулась. – К тому же не хочу я еще раз переживать огуречную катастрофу 2017 года. Мне до сих пор кошмары снятся: так и вижу, как ты заблевываешь весь кафетерий. А ведь съела-то всего ложку огуречного салата.
        – Что поделать? Огурцы – они как бег в парке по утрам. Люди притворяются, что им это нравится, потому что это вроде как полезно, но на самом деле это сущий кошмар. И привкус во рту чудовищный. Нужно их запретить.
        – Прости, но огурцы вроде фрукты, нет? – рассмеялась Акари, и я кинула в нее смятой салфеткой.
        Зайди на любое занятие в DB, и наткнешься не только на самых талантливых подростков в мире – мастеров танцев, удивительных певцов, – но и на величайших сплетников.
        – Слышала, он покрасил волосы в оранжевый, – сказала Ынджи.
        – И не просто в оранжевый, а в тот же самый оттенок, что у Ромео из BigM$ney, – вставила первогодка в серебристых штанах. Голос ее звенел.
        Похоже, занятия начались.
        Сплетничали, конечно, о Джейсоне Ли, новой k-pop-звезде DB, последнем добавлении на стену ежегодника. Его группа NEXT BOYZ дебютировала с синглом «True Love» и попала на первые места в чартах. Нельзя было сделать ни единого шага по кампусу – да и по всему Сеулу, – не услышав задумчивый тенор Джейсона, поющий о настоящей любви. Мистер Но был безумно доволен. Однако милый, застенчивый и верный Джейсон неожиданно вдрызг разругался с начальством, и никто не знал почему.
        Я отпила из банки «Милкис», чтобы забыть о прошедшем дне, и позволила себе потонуть в океане сплетен.
        – Я слышала, он украл у мистера Но что-то из коллекции винилов, – прошептала девушка, лицо которой скрывали плотные каштановые пряди.
        – Наш ангельский мальчик? Украл? Да ни за что!
        – А заметил бы мистер Но это вообще? У него ведь тысячи записей.
        – Ты серьезно? Да он помешан на этих пластинках.
        – Да кому какое дело? Он слишком мил, его не выгонят.
        И полдюжины студенток согласно закивали.
        Я покачала головой. Украденные записи? Окрашенные волосы? И это самая жуткая сплетня, которую могут выдумать в DB? Пару месяцев назад в середине семестра ушла Сюзи Чой. По слухам – из-за проблем с наркотиками. Вроде бы она задолжала своим дилерам тысячи долларов и ее продали в один из тематических ресторанов в Камбодже. (Акари утверждала, что видела Сюзи на улице с каким-то симпатичным парнем, но я ей не верю. Не может быть, чтобы Сюзи пошла наперекор политике DB и правилу «встречаться нельзя». В этой индустрии скорее поверишь в незаконные наркотики, чем в незаконного парня.)
        Как-то в прошлом году родители попросили меня взять с собой на занятия Лию – они оба работали в воскресенье. Так пошли слухи, что она – мой незаконорожденный ребенок, за которым я ухаживаю по будням. А ведь только перестали судачить о том, почему я появляюсь в DB исключительно по выходным. И даже тот факт, что между мной и Лией пять лет разницы, никого не остановил.
        – Мы должны сосредоточиться на учебе, а не на сплетнях, – высокомерно заметила Мина, поднимаясь и кидая взгляд в сторону мистера Но.
        Я чуть глаза не закатила.
        Еще очевиднее, Мина, ну же.
        Мина пролавировала ко мне, заглянула в мою тарелку и ослепительно улыбнулась:
        – Рейчел. Мне так жаль, что ты не можешь принять участие в церемонии. Но лучше дать дорогу тем, кто знает, что делает, ты так не думаешь? Надеюсь, хоть еда тебе по нраву.
        Ну все. Хватит с меня сегодня Мины.
        – Да, – беспечно ответила я, подцепила кусочек бекона и с радостью в него вгрызлась. – Мне повезло, могу есть что хочу и не следить особо за весом.
        Я опустила взгляд на ее тарелку, полную сельдерея и тотхоримука[7 - Желе из крахмала и желудей.]. К нам повернулось несколько студенток, сгорающих от любопытства.
        Глаза Мины расширились – от удивления и гнева. Она не привыкла к тому, чтобы я ей отвечала. Мне придется за это заплатить.
        Она повысила голос на несколько децибелов и произнесла:
        – Если вы с Акари сегодня свободны, то почему бы вам не потренироваться с нами? Мы поем каждый вечер субботы. Не хочу, чтобы вы отставали.
        С ними. То есть в доме студентов. Ну да, как же. Умма меня никогда не отпустит, и Мине об этом прекрасно известно.
        Но прежде, чем я успела ответить, к нам подошел мистер Но. Трюк Мины сработал – он ее услышал. Хоть какая-то польза от дополнительных занятий по вокалу: девчонка знает, куда направлять свой голос.
        – Что я слышу? Дополнительные тренировки? – Он переводил взгляд с одной девушки на другую и наконец остановился на мне. – Рейчел, это твоя идея? – Он улыбнулся. – Наша самая трудолюбивая студентка!
        Все остальные замерли, заткнулись и выпрямили спины, готовые в любой момент нанести удар своим очарованием.
        Мина совсем рассвирепела: мистер Но опять сосредоточился на мне. Я выдавила улыбку и открыла рот, чтобы ответить, но Мина меня опередила.
        – Я там буду, сэр! – почти закричала она, и пара кусочков сельдерея слетела с ее тарелки.
        Мистер Но удивленно на нее воззрился, а потом быстро проговорил:
        – Потрясающее рвение. Молодец, мисс… э-э-э…
        – Чу. Чу Мина. Мой отец – Чу Минхи. – На Мине лица не было. – Вы с ним старые друзья.
        – Точно, точно, конечно, дочь Минхи! – Мистер Но фыркнул и расслабился. – Спасибо, что напомнила.
        Мина растянула губы в улыбке.
        – Вам спасибо, мистер Но. Когда вы в следующий раз сможете увидеться? Отец постоянно рассказывает, как он приятно провел время в вашей компании на ежегодной рождественской вечеринке корпорации Чу.
        – Да-да, я ему обязательно позвоню. – Мистер Но снова повернулся ко мне. – Какое у тебя чутье на друзей, Рейчел! Вы с Миной – потрясающий пример для остальных. Вам всем следует подумать о дополнительных занятиях! – Мистер Но задержал на мне взгляд, и я увидела в его очках свое отражение. – Особенно те, кто хочет совершить дебют.
        Внутри меня запылало пламя, но я не подала виду. Мина прожигала дыру в моей голове, я сделала еще глоток «Милкис» и улыбнулась.
        – Можете на меня рассчитывать, – сказала я.
        Мистер Но удовлетворенно кивнул, и я подняла свою баночку в тосте.
        За семью и за то, что мне теперь точно конец.
        – Не могу дождаться.
        Два
        Я еще раз ударила по груше и стерла градом льющийся со лба пот.
        Бум. Представила самодовольную ухмылку Мины.
        Хрясь. Чересчур строгие правила матери.
        Бам. Вот я сбегаю подальше от девчонок, а должна была постоять за себя.
        Аргх. Я крошу все, что меня бесит, и каждого, кто стоит у меня на пути. Даже саму себя.
        Мой аппа[8 - Отец (кор.).], который держал грушу, ворчал после каждого удара.
        – Похоже, я для тебя настоящий пример, – сказал он.
        – С чего ты это решил? – рвано выдохнула я.
        – Ну, ты ведь пытаешься меня догнать. – Он ухмыльнулся. – Зачем еще моей семнадцатилетней дочери так себя изнурять?
        Мой отец – профессиональный боксер.
        – Мне восемнадцать, аппа. Тут, в Корее, мне восемнадцать.
        В этой стране немного по-другому считают дни рождения: считается, что при рождении тебе уже исполнился один год.
        Я была на целый год ближе к самому расцвету. На год ближе к тому, чтобы стать слишком старой для дебюта.
        Я снова ударила по груше.
        – Прошу прощения, дочь, – выдохнул аппа.
        Я ударила по груше в последний раз и сделала пару шагов назад, тяжело дыша. Волосы, собранные в хвост, намокли от пота и прилипли к коже. Будь я сейчас в DB, вся бы распереживалась: учителя ненавидели, когда мы потели, даже после многих часов занятий. Говорили, что из-за этого мы выглядим непрофессионально. К тому же большинство девушек занимались при полном макияже, а растекшаяся тушь – не самое лучшее зрелище на свете. Но тут, в зале для бокса, я наслаждалась каждой пролитой каплей пота. Было легко представить, будто я только что надрала кому-то зад.
        Аппа задумчиво на меня посмотрел:
        – Все в порядке?
        Он кивнул в противоположный угол зала – туда, где занимались спаррингом Акари и мои друзья из школы, близнецы Чо. Как положено – в шлемах и перчатках. Они взяли за привычку приходить в наш семейный спортивный зал вместе со мной, и аппа травил байки о днях своей славы, пока мы тренировались.
        – В порядке, – ответила я.
        С аппой можно было поговорить о жизни, но я знала, что в конечном итоге все это дойдет до уммы. Не то чтобы отец не умел хранить секретов. Я точно знала: от уммы он утаивает кое-что очень серьезное.
        – Как там твои занятия? – спросила я.
        Он оглянулся – словно мама могла в любой момент выскочить из-за груши. Но, кроме меня и моих друзей, в зале никого не было. Как и всегда.
        – Нормально. – Он кашлянул. – Ты ведь ничего не сказала матери? Или Лие?
        Я покачала головой. Я сама узнала о том, что он ходит в вечернюю юридическую школу, только когда заметила учебник в его офисе. Я поинтересовалась, зачем он ему, и отец так разволновался, что попытался убедить меня: это просто легкое вечернее чтиво. Но в конце концов рассказал мне правду, взяв клятву, что я ничего не расскажу матери или сестре.
        – Нет. Но ведь прошло уже сколько… Два года? Может, пора бы уже им рассказать? Ты ведь скоро закончишь!
        – Не хочу дарить им ложную надежду, – повторил отец то же, что сказал мне в тот день, когда я нашла учебник. – Спортивный зал уже не приносит столько дохода, сколько раньше…
        Он затих, и я вспомнила нашу жизнь в Нью-Йорке. Там аппа, бывший боксер, был почти знаменит, и его зал в Вест-Виллидж никогда не пустовал. Умма готовилась стать преподавателем английской литературы в Университете Нью-Йорка. Все были очень заняты, но всегда находили время на семью. После школы мы с Лией ходили на уроки матери и сидели там на последних рядах с раскрасками и домашкой. В выходные мы раздавали полотенца и воду боксерам в спортивном зале отца, а мама помогала ему в офисе: составляла расписание и принимала доставки. После мы покупали мороженое и вели Лию в парк Вашингтона – посмотреть на парня, который надувал гигантские мыльные пузыри.
        Но все изменилось. Теперь умме приходилось работать в два раза больше ради степени – и она вряд ли получит ее в ближайшее время. Лия сидит в школе одна, пока родители работают, а я делаю уроки и пытаюсь не отставать от остальных учениц в DB. И зал аппы… он купил его через год после того, как мы переехали в Сеул, и дела так и не пошли в гору. Бывали недели, когда сюда ходили только я и мои друзья.
        Я уже в третий раз за сегодня почувствовала, как у меня перехватывает дыхание. Аппа был рад за меня, но я не могла не чувствовать вину за то, что он отказался от своей мечты в угоду моей.
        Отец покачал головой и улыбнулся:
        – Я люблю этот зал, но тебя, твою сестру и твою умму я люблю куда больше. Вы для меня очень важны, и карьера адвоката подарит нам финансовую стабильность. Но я просто… не хочу их разочаровывать. Особенно Лию. Ей всего двена… то есть тринадцать! И ты ведь знаешь, как она радуется даже самым мелким вещам. Давай подождем и узнаем, есть ли у меня вообще шанс.
        Я кивнула. Даже сама мысль о том, что я могу разочаровать свою семью – людей, благодаря которым я получила шанс стать звездой, – пугала. Но именно поэтому для меня не было варианта «если» – только «когда». Я обязана была преуспеть.
        – Хватит уже болтать со стариком, – усмехнулся аппа. – Иди повеселись с друзьями.
        Акари помогала близнецам, придерживая грушу, пока они менялись в стойке. Чо Хери и Чо Джухен – мои лучшие друзья в Сеульской международной школе. Мы подружились сразу же, в первый день четвертого класса, когда директор сделал их моими официальными проводниками в школе. Я дико переживала о том, что подумают остальные, когда узнают, что я хочу стать k-pop-звездой. Что я странная? Избалованная? Должна ли я кланяться им, как в случае с Миной? Но Хери и Джухен не придали этому особого значения: просто схватили меня за руку, прежде чем я успела вставить хоть слово, и протащили меня по школе. Им гораздо интереснее было послушать о блестящих нашивках на моих конверсах, узнать о бутиках в Сохо и о палатках, которые ставят в Брайан-парке на неделе моды. Хотя, по правде говоря, в этой теме я не сильна.
        Они обе были высокими и тонкими, с острыми скулами и шелковистыми коричневыми волосами (вьющимися от природы, как они утверждали). Девчонки могли бы с легкостью стать моделями, если б захотели: у них и связи подходящие имелись, ведь семья Чо владела косметической фирмой «Молли Фолли». Но Хери волновало только одно: революция в индустрии инжиниринга и дизайна семейной косметической корпорации. Она вечно бормотала о химических реакциях, что заставит жидкую подводку светиться в темноте, и экспериментах в деле создания на сто процентов органической, перерабатываемой упаковки для новой линейки теней для век. Что до Джухен, она вела свой бьюти-блог на Youtube. Она и так была знаменитой. Ее макияж не портился даже во время тренировок в зале: матовая красная помада не растекалась и ресницы оставались идеально загнутыми.
        – Перерыв на водичку? – предложила я, стягивая перчатки для бокса.
        – Ох, боже, да. – Хери сделала последний удар. – Кажется, кто-то обещал нам мороженое и хотток?[9 - Сладкие корейские блины.]
        – Это ты говорила о мороженом, – вставила Джухен.
        – Ну и что? – Хери улыбнулась и легонько ударила сестру по плечу. – А ты спросила, кто же ест мороженое вместе с хотток.
        Джухен фыркнула:
        – А что, я разве не права?
        Акари выпустила грушу, и та заскрипела, раскачиваясь. Мы схватили бутылки с водой и принялись жадно пить, Акари вся облилась.
        – Ты как, Рейчел? – спросила Джухен, утирая рот тыльной стороны ладони. – Мы заметили, что ты сегодня как-то слишком уж увлеклась.
        – Все еще думаешь о том, что учудила Мина? – обеспокоенно спросила Акари.
        – Ах, щибаль![10 - Корейское восклицание типа «черт!» или «проклятье!».] Что на сей раз натворила эта стерва? – прорычала Хери.
        Я рассказала близнецам о приглашении Мины на позднюю тренировку и о том, как в разговор вклинился мистер Но. Девчонки покивали. Я не впервые распалялась перед ними про Мину и DB.
        – Она меня подставила! – Я покраснела, вспомнив свои слова, и выдохнула. Не стоило мне хвалиться тем, что я могу есть все подряд и не беспокоиться о фигуре.
        – Мама ни за что не отпустит меня к ним в общежитие, и, когда я не появлюсь, Мина определенно упомянет об этом при мистере Но. И тогда я могу распрощаться со своим будущим.
        От одной только мысли об этом у меня по коже побежали мурашки.
        – Значит, иди, – сказала Акари. – Приди туда и докажи, что ты заслуживаешь свое место. Так же, как и все они.
        – А ты? Тебя ведь тоже пригласили.
        Акари пожала плечами:
        – На повестке семейный вечер, явка обязательна. Я бы пошла, если бы могла… но это ведь и не важно. Я в DB уже пять лет, а мистер Но вряд ли знает о моем существовании. Если бы не Юджин-унни, то меня бы давно оттуда выгнали.
        Я содрогнулась. Акари жила со своей семьей, но приходила в DB каждый день и тренировалась наравне с Миной и остальными. И она танцевала как богиня: Юджин не раз говорила, что Акари посрамила бы даже Фрэнки из Red Hot, объективно самую лучшую k-pop-танцовщицу в индустрии. Но всем и так известно: на одном таланте в k-pop не выедешь. Поэтому мы все из кожи вон лезли, чтобы нас заметил мистер Но или остальные управляющие. Каждые тридцать дней, как по часам, все ученики собирались в зале вместе со всей управляющей верхушкой DB и ждали, когда их оценят и решат, стоит ли оставлять их или попросить уйти. Когда занимаешься подобным уже почти семь лет, это превращается в рутину, но несколько месяцев назад Акари вызвали в офис к мистеру Но после дня оценки – верный признак того, что скоро ее попросят покинуть компанию. Значит, Акари не смогла выделиться. Не знаю, что сделала Юджин, но на следующий день Акари вернулась – тихая и грустная. И ни разу не говорила о том, что произошло.
        Я посмотрела на близнецов – те только плечами пожали. Что тут скажешь.
        – Я в порядке. Не надо меня жалеть! – Акари улыбнулась, а потом сменила тему: – Это всего один вечер. А мы говорим о твоей карьере.
        – Соглашусь с Акари. – Хери закрыла бутылку крышкой. – Ты ведь так этого хочешь! И если дополнительная практика в общаге тебе поможет, то беги туда.
        Я глянула на отца: он на другом конце зала практически изничтожал грушу. Пот с него так и летел.
        – Не знаю, – протянула я. – Мама жутко взбесится.
        Джухен чуть склонила голову:
        – Но оно того стоит?
        Я стерла пот с лица. Стоит ли? Я задавала себе этот вопрос каждый день. Все эти тренировки, потерянные выходные, жертвы, которые принесла и приносит моя семья. Постоянное чувство, что на самом деле ты никогда не доберешься туда, где хочешь быть. И все это ради мечты. Ради того, чтобы стать k-pop-звездой. Я подумала про одиннадцатилетнюю Рейчел. Маленькую девочку, которая постоянно опаздывала, потому что не могла оторваться от k-pop-клипов и регулярно смотрела их в туалете на переменках. В каком-то смысле почти ничего не изменилось. А в другом… изменилось все.
        – Для меня это все.
        – Ну вот и решили, – произнесла Акари.
        Глаза Джухен засверкали в свете флюоресцентной лампы.
        – Мина тебя недооценивает, принцесса Рейчел. – Она стащила боксерские перчатки и начала разбинтовывать руки, высвобождая ногти с идеальным маникюром: темно-синие цветы на нежно-розовом фоне. – А теперь иди покажи той стерве, кто здесь босс.
        В лифте я щелкнула кнопкой восемнадцатого этажа. Мне не терпелось вернуться домой и принять душ после тренировки с аппой и получаса на ринге с Акари.
        Войдя в здание, я тут же услышала k-pop-запись, а потом – смех Лии и кучки девчонок рядом с ней. Я влетела в тапочки и прошла в зал, где Лия и четыре ее одноклассницы смотрели на телефоне новый клип Electric Flower. Я узнала группу моментально: легендарная Кан Джина и ее подруги танцевали в сверкающих оранжевых комбинезонах напротив совершенно черной стены. Это видео стало самым популярным за всю историю DB: всего за двадцать четыре часа оно собрало тридцать шесть миллионов просмотров. Лия держала у рта расческу, которая изображала микрофон, и во все горло распевала слова, попадая во все ноты, которые брала Джина. Я улыбнулась. У Лии был талант.
        Завидев меня, одна из ее подруг, девочка с лицом в форме сердечка, с сережками Hello Kitty, мерцавшими бриллиантами, наступила Лие на ногу.
        – Твоя унни дома. – Она кивнула в мою сторону.
        Лия обернулась и протянула мне расческу:
        – Подпевай, унни!
        Я сделала вид, что тянусь за расческой, но песня уже подходила к концу, и скоро комнату заполнила ти шина.
        – Жаль, – произнесла та же девочка. – А могли бы услышать, как поет настоящая ученица DB.
        Другая девочка, в полосатой футболке, вопросительно выгнула бровь и посмотрела на мои грязные волосы и потные спортивные штаны.
        – А ты уверена, что вот она – k-pop-студентка? Может, у Лии есть еще одна сестра?
        Лия неуклюже рассмеялась, плюхнулась на пол и отложила расческу.
        – Не-а… это она и есть. У меня только одна унни.
        – Единственная и неповторимая, – вставила я.
        Девочка в полосатой футболке страшно удивилась:
        – Ты серьезно?
        Да, куда уж Мине и остальным до жестоких подростков.
        Лия снова засмеялась и покраснела:
        – Да ладно вам, ребят! Поверьте мне. Помните, как те девятиклассницы следили за ней от школы и до самой DB Entertainment, чтобы удостовериться? Не будьте, как они.
        – Если ты в самом деле ученица DB, то расскажи нам что-нибудь о компании, – попросила еще одна девчонка и округлила глаза. – Ты видела хоть раз Джейсона Ли?
        – Слышала, у него есть тайная девушка, с которой он встречается только в полнолуние, – прошептала еще одна девочка. – Это правда?
        – Так романтично, – вздохнула девчонка с сережками Hello Kitty. – А правда, что он иногда удивляет своих суперфанатов? Находит кого-нибудь в сети и проводит с ним целый день? Он самый лучший!
        Я рассмеялась. Даже вне DB никто не мог пошатнуть репутацию ангельского мальчика Джейсона Ли.
        – Что ж… Его я особо не вижу. – Что было правдой, но они вряд ли ждали такого ответа.
        – А как насчет Electric Flower? Они дружат? Мистеру Но наверняка больше всех нравится Кан Джина. Она самая красивая!
        – Я… не знаю.
        После тренировок мозг отказывался соображать, и я не поспевала за вопросами.
        Девочка в полосатой футболке раздраженно вздохнула и сдула лезущие в лицо пряди.
        – Ну вот… ничего интересного. – Она обошла вокруг мокрой от пота спортивной кофты, которую я бросила на пол. – Похоже, быть ученицей – не так уж и весело… и чарующе, как мы думали. Жаль… Ладно, пошли, девчонки. Сходим в Coex[11 - Выставочный центр в районе Сеула Каннамгу, один из крупнейших международных торговых центров в Южной Корее.].
        Она кивнула остальным трем, но на Лию даже не посмотрела. Девочки поднялись и быстро прошли мимо меня к двери.
        – Но погодите! Я люблю магазины! – Лия вскочила на ноги, но девочки уже ушли. Та, у которой было лицо сердечком, хлопнула дверью. Лия сникла.
        Ауч.
        – Прости, Лия…
        Но не успела я закончить, как она развернулась ко мне и гневно закричала:
        – Унни! Неужели так сложно хотя бы притвориться, что ты клевая k-pop-студентка?
        Меня словно ужалили.
        – Что? Не перекладывай все на меня! Ты каждую неделю приводишь сюда кого-то новенького… Может, пора уже завести друзей, которым нравилась бы ты сама, а не твое окружение?
        – Но… может, я бы им потом понравилась! Если бы ты не отпугнула их своими мужицкими спортивными штанцами и липкими волосами! – заорала Лия в ответ. – У аппы в зале есть женская раздевалка. Я знаю! Ты просто ленишься!
        Я вздохнула. Я понимала, что эти девочки не стали бы ей настоящими друзьями, но Лия была расстроена. Как и аппа, она не просила бросать нашу жизнь в Нью-Йорке и переезжать через полмира, чтобы я смогла исполнить свою мечту. А ведь она всегда поддерживала меня. Тогда она была слишком маленькой, но, думаю, какая-то ее часть хочет и сама однажды поступить в DB. Но после всего того, через что пришлось пройти мне, умма никогда ей этого не позволит, и Лия это знает. Может, и стоило бы устроить для девчонок небольшое шоу. Разве кому-нибудь стало бы от этого плохо?
        Но уже поздно. Теперь мне придется придумать, как ее подбодрить.
        – А вдруг я просто не захотела рассказывать им, потому что ты должна услышать об этом первой! – Я опустилась на диван и похлопала рядом с собой. – Сестры должны делиться сплетнями друг с другом, а потом уже с кем-то там еще.
        Лия осторожно присела рядом, но довольно далеко: устроила целое шоу, чтобы показать, что не хочет ко мне приближаться. Она еще не готова меня простить, но ей слишком любопытно.
        Я в красках рассказала ей о происшествии с Миной и том, как она пригласила меня в общагу и как мистер Но объявил, что от этого зависит мое будущее. Лия придвигалась все ближе и ближе, и вскоре она почти забралась ко мне на колени.
        – Унни, – закричала она, тряся меня за плечи. – Вечер в k-pop-общаге! О таком можно только мечтать!
        Я засмеялась, позволив Лии мотать меня, как ей вздумается.
        – Рано радоваться, сестренка. Умма меня ни за что не отпустит, ты же знаешь.
        – Ох, ты права. – Лия подперла подбородок руками.
        И тут я вспомнила о своем разговоре с Джухен.
        – Конечно, – уверенно заявила я. – Я всегда могу сбежать…
        Лия запищала от восторга:
        – Я тебе помогу! У меня всегда припасена парочка планов побега!
        Я прищурилась:
        – Надеюсь, мне не придется вылезать из окна восемнадцатого этажа?
        Это было закономерное предположение, потому что моя младшая сестра просто помешана на Дуэйне «Скале» Джонсоне.
        – Ладно, перейдем сразу к плану Б. – Глаза ее заблестели. – Но только при условии, что ты добудешь мне автограф Джейсона Ли. Ты ведь знаешь, как сильно он мне нравится!
        – И для кого подписать? Лие Ким, Моей Дорогой Будущей Жене?
        Она снова закричала, откинулась на диванные подушки и радостно засучила ногами.
        – Да я же умру! Нет, сначала в рамочку вставлю, а потом уже умру. – Она села и схватила меня за руки. – Пообещай, что похоронишь меня вместе с этим автографом.
        Я рассмеялась.
        Хлопнула входная дверь, и мы услышали голос уммы. Мы с Лией переглянулись, схватились за мизинчики, потом нагнулись, чтобы поцеловать кулачки и прижаться щеками друг к другу. Это было тайное рукопожатие сестер Ким, которым мы пользовались уже долгие годы.
        Умма вошла в зал с большой сумкой из «2-2 Fried Chicken». Мама работала профессором лингвистики в Женском университете Ихва и готовилась защищать диплом, потому слишком уставала, чтобы готовить. Не то чтобы мы на это жаловались: обычно умма разбивала яйцо над кастрюлей с лапшой быстрого приготовления, клала сверху кусочек американского сыра и называла это обедом. Было, конечно, вкусно, но желудок просил чего-то другого. Ко всему прочему, мне казалось, что она специально кормит меня лапшой, чтоб я потолстела и меня выгнали из DB. Эдакий неосознанный калорийный саботаж.
        – Голодные? – Мама протянула нам пакет.
        Мы тут же залезли внутрь и принялись выуживать коробки с обжигающе горячей жареной курицей и банчаном[12 - Общее название всевозможных закусок, подаваемых к основному блюду.]: дайкон с кимчи и хрустящий салат под соусом «Биг Мак». Для апреля погода была прохладной, и пол с подогревом под кухонным столом пришелся как нельзя кстати. Нам было тепло и уютно. Я потянулась за кусочком курицы янгньем[13 - Жареная курица, тушенная в густом красном соусе.] – пальцы уже успела измазать в соусе, конечно, – пока умма откладывала в сторону курицу с зеленым луком, папину любимую. Сегодня он работал допоздна – сказал, что будет мыть груши, но на самом деле это был тайный код: этим вечером он изучал закон об интеллектуальной собственности. Ужинали мы, в общем, втроем.
        – Как прошел твой день, Лия? – спросила умма.
        И Лия начала щебетать о Кан Джине из Electric Flower («Она ТАКАЯ красивая!»), Джейсоне Ли («Говорят, он открыл фонд для сбора денег на музыкальную терапию для детей в Корее. Разве не душка?») и о последней корейской мыльной опере на «Нетфликсе» («Если к Пак Дохи из “Ах, мои мечты!” скоро не вернется память, клянусь, я брошу это смотреть»). Умма кивала и улыбалась каждый раз, когда Лия ковырялась в салате. Я аккуратно сняла с курицы кожу и принялась ждать своей очереди. Сегодня суббота, и мама знала, что я ходила в DB. Наконец Лия умолкла, и я вся подобралась в ожидании удара. Впрочем, может, сегодня мама будет мягче, с пониманием выслушает все мои жалобы на Мину и мистера Но и разрешит переночевать в общаге… Но когда мама наконец повернулась ко мне, она спросила:
        – Ты сделала все, что задали в школе, Рейчел? И по дому тоже?
        И стрельнула глазами в сторону горы грязной посуды.
        Пуф. Вот это я размечталась.
        Я сжала зубы так, что заболела челюсть.
        – Мой день прошел просто замечательно, спасибо, что спросила. Я весь день занималась, а потом навестила аппу в зале. – Я сделала паузу. – Прости за посуду.
        Последние слова я практически выплюнула, как застрявшую в горле куриную кость. Я не стыдилась того, что занятия в DB для меня были на первом месте, но мама прищурилась. В ее взгляде читалось: «Ты пожалеешь о том дне, когда появилась на свет», – она щурилась так каждый раз, когда мы с Лией не слушались ее в нью-йоркском метро в час пик.
        Она вздохнула и потянулась к своей сумке.
        – Ох уж эти твои занятия… Нашла бы себе еще какое-нибудь хобби! Нездорово это – настолько сосредотачиваться на чем-то одном.
        Мама выудила из сумки огромную стопку бумаг и передала мне. Я опустила взгляд и прочла: «Универсальная форма подачи заявок в университет». У меня закружилась голова, а мама хлопнула в ладоши и широко улыбнулась:
        – Смотри, что я тебе принесла, Рейчел! Завтра в женском университете Ихва семинар! Для школьников, которые хотят поступать. Не хочешь сходить? Там тебе подскажут, как все это правильно заполнить, может, и тур тоже устроят.
        Что-то полыхнуло в моей груди, и я потянулась, чтобы отодвинуть от себя стопку бумаг. А потом подняла взгляд на полное надежды лицо уммы, и меня затопило стыдом. Мы жили здесь уже семь лет, а я еще ни разу не видела места ее работы, а ведь когда-то я пряталась под ее рабочим столом и читала книги, пока она занималась со студентами. Я вздохнула и придвинула бумаги поближе.
        – Умма, – осторожно начала я. – Я была бы рада посмотреть Ихву, но завтра я… не могу. Воскресенье же.
        – Рейч, речь идет о всей твоей жизни, а не об одном дне, – произнесла умма.
        – Да. Но… Занятия в DB и есть вся моя жизнь. Разве не так? Мы ведь ради этого сюда переехали?
        Лия перестала жевать и обеспокоенно на нас взглянула. Мы с матерью частенько об этом заговаривали, но никогда толком не обсуждали.
        Умма опустила взгляд в тарелку и вздохнула.
        – Для нашего переезда в Корею было… множество причин. – Она открыла рот, словно хотела добавить что-то еще, но потом покачала головой, повернулась ко мне, и я увидела, что у нее блестят глаза. – Я ведь играла в волейбол.
        Я поморщилась. Опять мама будет сравнивать свое школьное увлечение и мои музыкальные занятия.
        – И что бы стало со мной… с нашей семьей… если бы я бросила все ради своей мечты?
        – Но ты ведь просишь меня об этом же… отказаться от того, ради чего я столько работала, ради какого-то семинара. – Я закинула в рот кусочек курицы вместе с кожей – к черту калории.
        Умма грустно пожала плечами, но выглядела она непреклонной.
        – Я просто напоминаю тебе о том, что нужно иметь запасные варианты… – Она подцепила с тарелки листик салата. – Будущее не предугадаешь, Рейчел. Если твои занятия ни к чему не приведут… я хочу, чтобы ты была к этому готова.
        Я сморгнула слезы – не хватало еще при ней расплакаться. Прошло уже семь лет, а меня все еще это задевало. Я не могла перестать гадать, не жалеет ли мама о том, что мы переехали в Сеул. Может, лучше было бы продать бабушкину квартиру и никогда не оглядываться. Верит ли она вообще в то, что у меня есть талант? Я закусила губу и хотела извиниться и встать из-за стола, как вдруг Лия подскочила с места.
        – Забавно, что ты заговорила об этом семинаре, умма, – сказала она. – Близнецы Чо все выходные будут готовиться к поступлению. Даже наняли частного репетитора, который готов заниматься с ними допоздна. Такая вечеринка с ночевкой, на которой еще и учатся… Так они вроде ее назвали? Да, унни?
        Лия мило улыбнулась матери. Я расправила плечи.
        Сейчас или никогда, Рейчел.
        – Ага, – медленно проговорила я.
        – А ты об этом как узнала? – спросила умма, приподняв бровь.
        – Подслушала, как Рейчел разговаривала с Хери по телефону, – тут же соврала Лия.
        Я сосредоточенно жевала курицу, чтоб лицо меня не выдало.
        Господа, прошу приветствовать мою сестру, будущего лауреата премии «Оскар».
        Умма повернулась ко мне.
        – Рейчел, почему же ты мне ничего не сказала? Это ведь как раз то, что тебе нужно! Чтобы не отвлекалась!
        Я кивнула, отмахнувшись от накатившего разочарования.
        – Я просто… не хотела отпрашиваться на ночь, я ведь даже по дому еще не все сделала. – Я глянула в сторону раковины и добавила: – Прости.
        – Оу, – протянула умма. – Ну так с тарелками ты быстро справишься, а потом сразу иди в дом Чо! У них такие родители… они наверняка наняли лучшего репетитора во всем Сеуле. Я тебе и еды с собой немного положу.
        – Правда? – Мне было стыдно за вранье, но в то же время меня переполняло радостное предвкушение. – Спасибо, умма.
        Моя первая ночь в общаге k-pop-студентов! Еще один шаг на пути к моей мечте.
        Мама улыбнулась и отложила несколько кусочков курицы в ярко-зеленый контейнер для еды. Стоило ей отвернуться, как Лия тут же показала мне пальцы вверх. А я подмигнула ей и одними губами прошептала: «Спасибо».
        Я вымыла посуду, сгоняла в душ и после заплела непросохшие волосы в голландские косы. Натянула черные леггинсы и безразмерный кремовый свитер, в который было так приятно кутаться, а еще захватила с собой самую удобную свою пижаму – с собачкой Снупи – купила такую на рынке в Тондэмунгу весной, чтобы мама ничего не заподозрила. Я взяла сумку и контейнер с едой, глянула в зеркало и отправилась на ночевку в студенческую k-pop-общагу.
        Три
        По дороге к автобусной остановке я все прокручивала слова уммы в голове: «Если все пойдет не по плану… ты должна быть к этому готова».
        Конечно, я с самого начала знала: нет никаких гарантий, что я стану k-pop-звездой, но я так долго этого хотела, что другие варианты даже не рассматривала.
        Все началось, когда мне исполнилось – сколько?… Шесть? Да, кажется, так. В моем классе училась еще одна азиатка, Евгения Ли. Евгения была из Китая, но все постоянно спрашивали, не родственники ли мы. Иногда нас даже принимали за близнецов. И я никогда особо не обращала на это внимания, пока как-то на переменке меня не ужалила пчела. Тогда я сидела в кабинете медсестры и ждала, когда умма приедет и заберет меня домой, но вместо нее пришла миссис Ли. И медсестра даже не поняла, что ошиблась: улыбнулась и сказала, что вот же моя мама, пришла забрать меня. И так я впервые в жизни поняла, что весь остальной мир видит меня совсем не такой, какой видела себя я или моя сестра. Люди видели лишь мое лицо: форму глаз и носа и густые черные волосы. И это ставило меня в один безликий ряд с такими девочками, как Евгения, хотя мы с ней вообще не были похожи. Мама уже приехала в школу, я никак не могла успокоиться. Место укуса еще болело, но, когда умма спросила, что не так, я могла думать только о миссис Ли.
        – Вот бы я не была кореянкой, – рыдала я матери в рубашку.
        Она подняла меня на руки и отнесла домой, а потом уложила в постель и включила ноутбук. И тогда я впервые увидела корейский музыкальный клип. Мы смотрели видео часами, и я не могла налюбоваться на певиц: они были такие разные, такие красивые и талантливые. Меня это зацепило. И я стала смотреть эти видео постоянно, запоминать слова любимых песен и устраивать для Лии представления на выходных. Музыка пробуждала во мне гордость. Гордость за свое происхождение.
        Тот случай с миссис Ли и медсестрой не был единственным. Дети смеялись над кимчи, которое умма паковала мне на обед. Какая-то женщина накричала на меня в магазинчике на углу, требуя, чтобы я «валила к себе домой» (хотя я жила в том же квартале, и она явно имела в виду не тот дом, о котором я подумала сразу). Как-то на Хеллоуин я оделась Гермионой Грейнджер, и все принимали меня за Чжоу Чанг.
        Но у меня всегда был k-pop. Он помогал мне обрести чувство принадлежности. Напоминал, что в мире есть место, где люди будут видеть во мне меня саму.
        Об этом я и думала, пока шла к остановке. Весенний сеульский воздух был прохладен и свеж. Тротуар был усыпан вишневым цветом, который лип к подошвам и накрывал весь город дымкой жемчужно-розовых лепестков. Я дошла до угла, забежала в «GS25» за Pocari Sweat[14 - Популярный на востоке безалкогольный газированный напиток с мягким грейпфрутовым привкусом.], а потом села на автобус до общаги, которая высилась в нескольких кварталах от головного здания DB. В автобусе было множество парочек: одетые в одинаковые футболки, они делились наушниками. Бизнесмены и бизнес-леди смотрели старые серии «Бегущего человека» на телефонах, а одна хальмони прижимала к себе сумки с продуктами и пустыми бутылками. Я плюхнулась на свободное место, допила газировку и почувствовала, как ветер треплет мои косы. Сидящая рядом старушка ткнула меня в бок и кивнула на опустевшую баночку.
        – Она тебе нужна? – спросила она на корейском.
        – Нет, хальмони, – ответила я, отдавая банку.
        – Спасибо. – Она потрепала меня за щеку. – Ах, красавица какая!
        Я склонила голову:
        – Благодарю.
        Автобус покатил вниз по улице, с трудом тормозя, когда кому-то надо было войти или выйти. В Нью-Йорке мне не позволяли пользоваться общественным транспортом в одиночку, так что теперь мне пришлось к нему привыкать. К счастью, в Сеуле и автобусы, и подземка быстрые, чистые и очень понятные. Но больше всего мне в этом городе нравилось то, что повсюду был бесплатный вай-фай.
        Я вытащила телефон и послала сообщение Хери.
        ЕСЛИ МАМА СПРОСИТ, Я СЕГОДНЯ НОЧУЮ У ТЕБЯ.
        Она ответила сразу же.
        КОНЕЧНО. ДЖУХЕН ПРОСИТ ПЕРЕДАТЬ, ЧТОБ ТЫ ТАМ БЕЗ НАС НЕ БОЛЬНО ВЕСЕЛИЛАСЬ!
        Я рассмеялась и убрала телефон. Отвечать не стала: чем меньше они знают, тем лучше. Вдруг их все-таки будут расспрашивать?
        Внутри я вся кипела – и из-за того, что соврала умме, и из-за общаги, – потому сошла на остановку пораньше и остаток пути прошла пешком. Нужно было избавиться от избытка энергии, прежде чем встречаться с Миной и остальными.
        За полквартала до общаги я вдруг поняла, что мне бы не помешало переодеться.
        Я нырнула в большие кусты у дороги, расстегнула пижамный верх и убрала его в сумку. Глянула на улицу, чтобы убедиться – никого, – и выскочила из пижамных штанов. Но пальцы зацепились за штанину я споткнулась, завертелась на месте и упала прямо в грязь.
        Я застонала, аккуратно поднялась на четвереньки и смахнула грязь со свитера. Слава богу, меня никто не видел.
        – Ого… мне аж самому больно стало.
        Я застыла.
        Повернув голову, я заметила пару брендовых черно-белых кроссовок Nike. Потом я подняла взгляд и обнаружила сшитые на заказ спортивные штаны Aden Error и свитер Burberry, который наверняка стоил больше, чем весь мой гардероб. Все это висело на парне с серебряными прядями в волосах, с сияющими карими глазами и такими острыми скулами, что ими можно было резать стекло.
        И это был не просто парень. А тот самый парень. Джейсон Ли.
        Вот черт!
        – Ты как? – Он обеспокоенно улыбнулся. – Дайка я тебе помогу.
        И Джейсон протянул мне руку.
        – Ты ведь… Джейсон… Ли, – запнулась я, вскакивая на ноги.
        До того как Джейсон стал звездой благодаря DB, он уже был знаменит: выкладывал на Youtube каверы k-pop-песен. После того как одно из его видео стало вирусным, мистер Но лично прилетел в Торонто и убедил Джейсона переехать в Сеул, где тот и стал любимым всеми айдолом. То, что Джейсон – полукровка, играло ему только на руку: все вокруг, от орущих подростков до чересчур фанатичных замужних женщин, балдеют от его больших глаз и оливковой кожи. Словно это генетика зависела от него, а не наоборот. Джейсон – иностранец, как и я, но он благодаря этому стал «самой сексуальной корейской поп-звездой», а я получила в расписании больше часов корейской культуры.
        – Так ты слышала обо мне? – Он выгнул бровь и улыбнулся еще шире. С последним проблем у него явно не было: он улыбался так, словно все в мире – его друзья. Впрочем, может, так оно и было. – И что же именно ты слышала? – добавил он.
        – Ну, моя сестра Лия недавно говорила о твоем благотворительном…
        – У него голос ангела? Улыбка дьявола? Божественное тело?
        – Эм… что?
        – Знаешь, большинство девчонок, меня завидев, в обморок падают. Хотя ты тоже упала… в каком-то смысле, – пробормотал он. – Так что там обо мне слышно в наше время? – Джейсон подмигнул мне и очаровательно улыбнулся.
        – Говорят, ты воруешь виниловые записи из офиса мистера Но, – ответила я, смущенная его высокомерием.
        Вот тебе и милый скромный мальчик, любящий благотворительность и своих фанатов.
        – Ах да, еще ты встречаешься с оборотнем, и только в полную луну.
        – Чего? Вот это да! И кто это сказал? Как они посмели? – Он в самом деле выглядел обиженным, а потом вдруг ухмыльнулся. – Я никогда ничего не крал у мистера Но.
        Я закатила глаза. И вот это вот k-pop-звезда, в которую влюблен весь мир?
        – Ну конечно. Ты ведь не можешь запятнать свою репутацию. А значит, слухи про магическую девушку, превращающуюся в волка, – это ничего?
        – Настоящий джентльмен не болтает лишнего, – аккуратно ввернул он. – К тому же, знаешь, как говорят: чем больше о тебе судачат, тем больше ты этого стоишь.
        – Может, в твоем мире все так и есть, – парировала я.
        Конечно, разве станет непогрешимый Джейсон Ли следовать правилам DB о запрете на свидания?
        Джейсон замолчал и опустил на меня взгляд.
        – Ты что, злишься?
        – Не-а. Не злюсь. Просто мне уже пора, не опоздать бы на занятия. – Я поправила свитер и понадеялась, что не засветила Джейсону свое белье.
        Его глаза тут же загорелись.
        – Так ты в общагу? Почему же сразу не сказала? Я и сам туда же. Могу тебя проводить.
        – Нет, спасибо, – ответила я, но он меня проигнорировал.
        – Может, скажешь уже, как тебя зовут? – Он чуть склонил голову. – Должен же я знать имя храброй ученицы, которая не боится появляться на публике в штанах со Снупи.
        Щеки запылали от смущения, но я постаралась не подать виду.
        – Это моя любимая пижама. Не все могут быть прекрасными оборотнями.
        – Прости, но я не согласен.
        – О чем это ты…
        – Ты ведь красивая, – продолжил Джейсон, и я замерла.
        Чего?
        – И я уверен, что ты вполне способна голову мне оторвать, если захочешь. Ну и потом, сегодня ведь полнолуние… если ты не заметила.
        О боже. Мне нужно срочно отсюда валить!
        Я наклонилась и начала распутывать пижамные штаны, злобно косясь на Джейсона.
        – Так и будешь пялиться? – рявкнула наконец я.
        Он покраснел, и на том спасибо, но отворачивался медленно.
        – Так лучше?
        Дико смущаясь, я стащила с себя штаны, но теперь зацепилась лодыжкой за резинку. Покачнулась, уткнувшись лицом в спину Джейсона, и инстинктивно схватилась за его талию в попытке удержать равновесие. Я чувствовала лицом его лопатку – и вдруг глубоко вдохнула, даже не до конца сообразив, что делаю. От него пахло кленом и мятой.
        – А ты, гляжу, прешь вперед, – произнес Джейсон.
        Я не видела его лица, но по голосу было понятно, что он ухмыляется. Джейсон глянул на меня через плечо.
        – Или скорее назад… как тебе вид?
        Ох. Убейте. Меня.
        Я сделала шаг назад. Щеки мои пылали. Мне удалось выпутаться из штанов, и я тут же сунула их в сумку. Вернусь домой – сожгу.
        – Спасибо. – Я коротко кивнула в его сторону и побежала к дому.
        Джейсон остался на месте и рассмеялся.
        – Пожалуйста, девочка-оборотень! – закричал он мне вслед.
        Просто потрясающе. Как будто мало мне кличек. Только этого не хватало.
        Я выругалась на себя, на Джейсона и на всех друзей Чарли Брауна, а потом добралась до общажной двери. Вот черт.
        Здесь повсюду были ученики DB и звезды, все горизонтальные поверхности были заставлены пустыми бутылками из-под соджу[15 - Традиционный корейский алкогольный напиток из картофеля или зерна, крепость варьируется от 13 до 45 %.] и лимонада, музыка так грохотала, что тряслись стены: воздух вибрировал последними k-pop-хитами.
        А потом я поняла: Джейсон наверняка шел сюда же. В общагу. Никаких дополнительных занятий тут не предвиделось.
        Это была просто вечеринка.
        Ко мне повернулось несколько парней, махнули руками, поприветствовав меня. Я узнала их, но никак не могла прийти в себя. И медленно махнула в ответ.
        – Эй, Джейсон! – закричал один из них кому-то позади меня.
        Я тут же опустила руку, и мимо меня пролавировал Джейсон. К нему подошел его друг, они обменялись братским рукопожатием и хлопнули друг друга по спине. Мне нужно было сейчас же отсюда смыться.
        – Кто твоя прелестная спутница? – спросил знакомый Джейсона, окинув меня взглядом.
        А потом я поняла. Это был не просто друг Джейсона. Передо мной стоял Минджун – ведущий танцор группы NEXT BOYZ и мировая звезда k-pop.
        – Это… – Джейсон замер.
        – Рейчел, – выдавила я. Ну хоть голос мне не изменил. – Я – одна из старших учениц здесь, в DB.
        – Американка. – Его глаза засияли, и я почти попятилась, готовая выслушивать издевки. – Добро пожаловать, Рейчел. Меня зовут Минджун.
        Он сказал это так просто… словно плакат с его лицом не висел в комнате моей младшей сестры и она не целовала его каждый вечер.
        – Выпить хочешь?
        Я моргнула и обернулась на дверь. Все внутри меня кричало о том, что нужно бежать. К такому я была не готова.
        Но Джейсон положил руку мне на локоть: в глазах его прыгали чертята.
        – Да, Рейчел, давай с нами. – Он приподнял бровь. – Если ты, конечно, не опаздываешь на пижамную вечеринку.
        Я скривилась. А потом выпрямилась и откинула косы за спину. Раз уж я сюда пришла, то хотя бы посвечу лицом. И надо бы добыть для Лии автограф.
        – Я бы выпила.
        Вечеринка длилась уже давно, и пустые пивные банки так и норовили подвернуться под ногу, пока я пробиралась к бару. В соседнем зале люди выливали грейпфрутовое соджу в стаканы с пивом и пили эту бурду. Кто-то протянул мне один такой бокал, я по инерции приняла его и тут же пригубила напиток. Я не фанатела от вещей, которые заставляют людей терять контроль и вести себя по-дурацки. Я и без них прекрасно с этим справлялась.
        – Рейчел! – раздалось через всю комнату.
        Я тут же напряглась, потому что узнала этот приторный голосок. Из толпы появилась Мина: выглядела она идеально, со своей намеренно небрежной прической и высоченными блестящими каблуками. Она поправила мини-юбку и топик, и рядом с ней появились Лиззи и Ынджи, обе в облегающих джинсах и тиарах.
        – Я так рада, что ты смогла выбраться на наше дополнительное занятие. – Она кинула взгляд на подруг, и те прижали ладони ко рту, скрывая смешки.
        – Я тоже, – прощебетала я в ответ, не заглатывая наживку. – Спасибо, что пригласили меня.
        – Милый образ, Рейчел. – Ынджи хлопнула пузырем из жевательной резинки, окинув оценивающим взглядом мою одежду. – Стащила у младшей сестренки?
        – А мне нравится твоя прическа, – добавила Лиззи и протянула руку, чтобы убрать косичку с моего плеча. – Эдакая ностальгия по младшей школе.
        – Ты выглядишь какой-то зажатой, Рейчел, – произнесла Мина с показным беспокойством. – Похоже, без присмотра мистера Но тебе тут будет сложновато. Но, уверена, даже принцесса Рейчел знает, как нужно веселиться на вечеринке.
        Мина сделала глоток из своего бокала и пронзила меня ледяным взглядом. Мне хотелось ответить ей, назвать вруньей и указать направление, в котором она могла бы отправиться вместе со своими «дополнительными тренировками». Но храбрость моя тут же иссякла. И я отпила немного пива с соджу. От непривычно кислого вкуса свело скулы, и я сжала пальцы вокруг бокала.
        И вдруг позади меня появился Джейсон: он перевел взгляд с меня на Мину и ее приспешниц и улыбнулся.
        – Джейсон! – проворковала Мина. – А я и не знала, что ты придешь! Искал меня? – Она задала вопрос как можно непринужденней и пригубила свое пиво.
        – Вообще-то я искал Рейчел, – ответил Джейсон.
        – Чего-о-о? – протянула Мина. – Но… откуда ты ее знаешь?
        Богом клянусь, если он сейчас скажет хоть слово о пижаме, я его придушу. Голыми руками.
        Джейсон мне улыбнулся:
        – Ой, да мы давно друг друга знаем. Аж с Вудстока.
        Мина открыла было рот, чтобы ответить, но Джейсон вдруг положил руки мне на плечи, развернул и повел подальше, в гущу вечеринки.
        – На моих штанах изображен не Вудсток, а Снупи. Вудсток – это такая маленькая сонная птичка. А Снупи – верный пес, который умеет водить самолеты, – со смехом объяснила я, плюхнувшись на диван в углу комнаты.
        Джейсон кивнул с показушной серьезностью, закинул мне на плечо руку и притянул к себе.
        – Ты права. Снупи – определенно лучший выбор для пижамы. Простишь меня? Я просто быстренько пытался придумать оправдание.
        Я кинула на него взгляд.
        – О чем это ты?
        – Те девчонки выглядели так, словно сейчас оторвут тебе голову. – Его дыхание согрело мне кожу. – Отступление показалось мне отличным планом.
        Соджу, похоже, начало действовать: мне стало тепло, и я улыбнулась.
        – Ну, ты же знаешь, что говорят…
        – И что же говорят, девочка-оборотень?
        – Чем больше людей на тебя пялятся, тем больше ты заслуживаешь их взглядов, – захихикала я и легонько рыгнула.
        Глаза мои тут же расширились от ужаса, и я прижала руку ко рту, но поздно. Джейсон довольно осклабился, притянул меня еще ближе – так, что мои ноги оказались почти поверх его. В голове пронеслось: «Неужели это в самом деле происходит? Не стоит мне флиртовать сейчас с Джейсоном. А то закончу как Сюзи Чой. То есть не то чтобы у нее был парень… и то не то чтобы Джейсон – мой парень. Ох, господи, о чем я вообще думаю? После такого автограф для Лии я точно спросить не смогу».
        Я закрыла глаза и попыталась оборвать внутренний монолог, внушенный теплым соджу.
        Минджун подчеркнуто театрально опустился на диван рядом со мной, медно-рыжие волосы упали ему на глаза.
        – Скукотища, – пожаловался он. – И жрать охота.
        Джейсон закатил глаза и убрал руки. Меня пробила дрожь, и я поплотнее закуталась в свитер, чтобы сохранить тепло.
        – Так сходи и проверь, что там нам оставили на кухне, – дипломатично предложил Джейсон.
        – В кухне только капуста и смузи со шпинатом. Ты же помнишь, мы почти голодали, когда были здесь учениками! – Минджун втянул носом воздух. – Кажется, чую курицу. А вы?
        Я сглотнула, вспомнив о контейнере, который умма всунула мне перед уходом. Я осторожно потянулась к сумке.
        – Ты про эту курицу? – смущенно выдавила я.
        – Ага! – закричал Миджун, выхватил у меня из рук контейнер и сорвал с него крышку. – Двойная Жареная Курочка! Моя любимая! Джейсон, эта девчонка что надо.
        Джейсон рассмеялся, а Минджун набросился на остатки моего ужина, запихивая в рот по два куска за раз.
        Я чувствовала на себе взгляд Мины: она наблюдала за нами через всю комнату, сверкая глазами. Запищал ее телефон, она глянула на экран, и ее перекосило. Показала телефон Лиззи и Ынджи, и они тоже нахмурились. А потом она сунула телефон в сумку, дернула головой и снова заулыбалась во все тридцать два, а потом легонько захлопала в ладоши, пританцовывая на месте.
        – Внимание, всем внимание! Настало время девушек! Будем узнавать друг друга получше, но только ученицы! – заявила она. – Вы знаете, что это значит. Все, кто больше тут не учится, выметайтесь! Особенно вы, парни! Даже ты, Джейсон… если сможешь оторваться от принцессы Рейчел. – Мина ухмыльнулась.
        Минджун вытер жирные пальцы о джинсы, схватил Джейсона за руку и потянул вверх.
        – Давай, Джей-Джей, завалимся в тот ночной клуб в Итэвоне!
        Джейсон наклонился ко мне, пробормотал: «Удачи!» прямо в ухо, и по моей коже побежали мурашки. Он перепрыгнул через спинку дивана и влился в толпу своих друзей, которые напевали «Fake crush», фланируя вниз по улице.
        Вот черт. Автограф для Лии!
        Я вскочила, намереваясь отправиться в погоню, но у меня закружилась голова (неудивительно, ведь я выпила соджу и вдобавок флиртовала с Джейсоном), и я плюхнулась обратно в то самое мгновение, когда рядом со мной опустилась Мина. В руках она держала два бокала с шампанским. У всех девчонок уже было по бокалу: шампанское лилось рекой, шипело и текло им на пальцы.
        – Тост! – Мина протянула мне шампанское и, когда я его проигнорировала, сделала кислое лицо и вздохнула. – Давай же, Рейчел. Расслабься. Мы просто хотим повеселиться.
        Повеселиться.
        Я должна была признаться: ожидания у меня были совсем другими, но мне в самом деле было сегодня весело. Я сжала губы и поставила стакан с пивом, чтобы взять бокал с шампанским.
        Мина улыбнулась и подняла бокал, повернувшись к остальным:
        – За нашу семью! И за то, что однажды мы станем самыми большими, самыми яркими звездами в Корее!
        Девушки одобрительно закричали, взялись за руки и чокнулись бокалами, а потом осушили их одним большим глотком. Я пила медленнее: жидкость обожгла горло куда сильнее, чем я ожидала. Я чуть не выкашляла все обратно, но не могла же я подарить Мине еще один повод для насмешек. Я подняла бокал, чтобы выпить его до дна.
        И практически утонула в диване, пока все вокруг разбредались по углам и наливали себе еще по бокальчику.
        Жаль, Акари здесь не было, а то мне и поговоритьто не с кем. Я потянулась за телефоном, чтобы написать ей, но пальцы плохо слушались, и я так и не смогла открыть сумку.
        Ну и ладно, поговорю с ней завтра.
        Шампанское охладило ладонь, и я прижала ее ко лбу, чтобы остудиться. Я выпила слишком много. Нет, слишком быстро. Все вокруг кружилось. Голос Ынджи звенел прямо у меня в ушах, а ритм музыки стал странно медленным. Я подняла взгляд на Мину, которая все еще сидела рядом… Мин оказалось две. У меня двоилось в глазах. Я моргнула, чтобы избавиться от этого кошмара.
        Я откинулась назад: голову с каждой секундой вело все сильнее. И увидела лицо Мины совсем близко.
        – Сработало! Теперь ее не выберут.
        Выберут? О чем она говорит?
        – Земля вызывает Рейчел! Похоже, тебе не повредит немного свежего воздуха, принцесса. – Голос Мины обволакивал, но сил ответить ей не было.
        Ынджи и Лиззи смеялись и потягивали шампанское.
        – Милая маленькая принцесса Рейчел… Теперь даже мистер Но тебя не спасет! – злорадствовала Лиззи.
        Я слышала ее словно через толщу воды. До меня доносились чьи-то голоса, и я начала смеяться… как будто совсем себя не контролировала. Почему так?
        – Давай, принцесса. Потанцуем!
        Ынджи подняла меня с дивана, а я снова засмеялась. Над ней? Над нами обоими? Не знаю.
        Ресницы мои весили целую тонну, и сквозь них я увидела Мину. Она не танцевала. В ее руках был телефон, и она злобно усмехалась. Ынджи закрутила меня, комната завертелась вместе с нами, и все исчезло в море сияющего света и радостных лиц.
        Четыре
        Первым, что я осознала, проснувшись, была моя гудящая голова. А вторым – всепоглощающий запах высушенных огурцов.
        Меня затошнило, и я прижала руки к лицу. Огуречная маска! Я в ужасе принялась отдирать огурцы с кожи и бросать их на пол, стараясь дышать ртом. Тошнота подкатывала все сильнее, я еле сдерживалась.
        Что вообще вчера случилось?
        Я села. Голова кружилась. Я зажмурилась, сделала три глубоких вдоха, а потом открыла глаза и огляделась. Я лежала на диване в зале посреди пустых стаканов и бутылок.
        И тут я начала вспоминать… я сидела в общаге. Никакого дополнительного занятия тут не было, а вот вечеринка еще как была.
        И Джейсон видел меня в пижаме… я скривилась. Мы зашли в общагу вместе. А потом… а что случилось потом? И куда все подевались?
        Голова отчаянно гудела. Я отыскала в сумке телефон и посмотрела на время. А потом еще раз.
        Черт. Черт. Черт. Уже одиннадцать! Одиннадцать утра в воскресенье!
        Я вскочила на ноги и понеслась по коридору, открывая двери в попытке отыскать ванную.
        Поверить не могу, что проспала учебу! Этого просто не может быть.
        Этого дома я совсем не знала и, конечно же, потерялась. Какая-то часть меня винила во всем умму. Если бы она позволила мне жить здесь, я бы знала, куда идти. Но если честно, в этом не было ее вины. Виновата была я. Всего за одну ночь я умудрилась доказать, что умма права, а все, кто верил в меня, очень сильно ошибаются.
        Господи, Рейчел, ну почему ты такая доверчивая?
        Я открывала двери, но натыкалась только на спальни – и один раз на кладовку, в которой, судя по виду (и запаху), кто-то наблевал. Меня снова затошнило, и я сразу же захлопнула дверь. Почему так сложно найти ванную комнату именно тогда, когда больше всего в ней нуждаешься?
        Пятая дверь вела в кладовку со швабрами, и я разозлилась, вернулась в кухню и умылась прямо в раковине, обтерла лицо бумажными полотенцами и попыталась накраситься, глядя в камеру телефона. С карандашом для подводки вышло особенно плохо, но что поделать.
        На мою одежду было страшно взглянуть: на леггинсах красовались пятна от шампанского, а остатки огуречной маски украшали свитер. Меня снова чуть не вывернуло, но я сжала губы и достала свою пижаму – другой чистой одежды у меня не было. Похоже, Джейсон недолго останется единственным, кто видел мои штаны со Снупи.
        Я кинулась вон из общаги, на ходу расплетая спутанные косы. Пахло от меня как от кучи прокисших огурцов, но, может, хоть волосы удастся в порядок привести. Я глянула в камеру телефона, надеясь увидеть аккуратные локоны, но половина волос выпрямилась и облепила голову, а другая половина торчала, как у Альберта Эйнштейна, которого хорошенько тряхнуло током.
        Катастрофа.
        Но времени все исправить у меня уже не было. Я и так сильно опоздала.
        Я промчалась по улице до главного здания DB, на бегу собирая волосы в неряшливый хвостик. Тошнота подкатывала с каждым шагом. К тому моменту, как я открыла дверь в зал, по Снупи градом катился пот, а я еле переводила дыхание. Мистер Но со сцены уже представлял управляющих DB – они занимали первые ряды.
        Управляющие здесь. Прямо сейчас. Я вся похолодела. Значит, сегодня – день оценки.
        Все учителя стояли на сцене. Юджин. Главный тренер по танцам. Главный учитель пения. Специалист по диетологии. Мистер Бэ, глава маркетинга и общественных связей. Все собрались здесь, чтобы оценить прогресс учеников и решить, останемся ли мы в проекте, стоим ли вложенных в нас денег. Именно сегодня мне нельзя было опаздывать. Нельзя было приходить сюда в таком виде, словно меня переехал мусорный грузовик. Сердце замерло где-то в горле, глаза жгло от подступающих слез, но я держалась.
        Нельзя показывать свою слабость. Если хочешь все это пережить, ты должна быть сильной.
        – Мы с нетерпением хотим увидеть, чего вы добились за прошедший месяц, – произнес мистер Но, и от его блестящего синего костюма от «Прада» у меня защипало в глазах. – Мы все знаем, как усердно вы трудитесь, потому…
        Он замолчал и поймал мой взгляд. На секунду он застыл от изумления, заметив мою прическу и нелепую пижаму. Все повернулись в мою сторону и зашептали: этот резкий звук словно расколол мою голову на две части.
        – Потому постарайтесь сегодня на славу, – продолжил мистер Но, выпрямившись и снова глянув на меня. – Выложитесь на полную.
        Мне ничего не оставалось, кроме как притворяться, что я в порядке и вовсе не готова провалиться от смущения под землю. Я подняла голову и подошла к Акари, которая уставилась на меня с открытым ртом. Меня накрыло волной зависти: Акари выглядела идеально с ее изумительным макияжем, упругим хвостиком и цветочной рубашкой, которую мы вместе купили в A-land пару месяцев назад. Она почти сияла. Была готова ко всему и наверняка хорошенько отдохнула.
        Я должна была выглядеть так же. Именно этого от меня ожидали.
        – Что с тобой случилось? – прошептала Акари, когда я опустилась рядом.
        – Долгая история. – Я вздохнула. – Но я не уверена, что именно…
        Я замолчала: мистер Но смотрел на меня со сцены. На лице его играла пугающая улыбка.
        – Так вот, сегодня – не просто день оценки… – произнес он.
        Краем глаза я заметила, как Мина и ее подпевалы смеются, прикрываясь руками. Мина поймала мой взгляд и помахала мне. А потом изобразила тост и прошептала: «Выпьем!» – и я все вспомнила. Шампанское. Лицо Мины, которое расплывалось перед глазами. И ее радостное «Сработало!».
        – …но также потрясающий шанс, ради которого любой ученик из k-pop-индустрии пошел бы на преступление. Сегодня один из вас…
        Меня снова затошнило, и я чуть не сложилась пополам.
        Я не напилась. И не потеряла контроль. Это не было ужасным совпадением или невезением. Это все Мина. Она это сделала. Она протянула мне бокал шампанского и заставила его выпить.
        Мина что-то положила туда. Она отравила меня.
        На меня словно свалилась тонна кирпичей. Я застыла на месте и ничего не могла с собой поделать. Бесправная. Взбешенная. Я так сильно сжала зубы, что они хрустнули. Я готова была взорваться. Перед глазами мелькало лицо Мины, которая хихикала и говорила: «Теперь ее никогда не выберут!»
        – …будет выбран для участия в новом сингле с суперзвездой DB Джейсоном Ли!
        У меня скрутило живот. В зале раздались удивленные вздохи. Потрясенная Акари повернулась ко мне.
        – Ты можешь в это поверить? – радостно спросила она.
        Я покачала головой, вспоминая Мину.
        – Куда уж там, – ответила я.
        – Рейчел! – Акари ударила меня по ребрам. – Хватит витать в облаках! Ты слышала, что сказал мистер Но?
        Я невидяще уставилась на нее. Живот и голова адски болели. Внутри все смешалось: шампанское, гнев и сухие огурцы.
        – Рейчел. Сосредоточься. Управляющие… Мистер Но… Они выберут кого-то из нас, чтобы та спела с Джейсоном. Настоящую песню! Не какое-то там упражнение. И сегодня проведут прослушивания. Вот оно. Тебя могут выбрать!
        Я попыталась вникнуть в ее слова.
        Меня могут выбрать? Это ведь не обычный месячный смотр. Это шанс спеть с Джейсоном. Для ученицы… для меня… шанс спеть с самой яркой звездой DB. Меня могут выбрать.
        «Теперь ее ни за что не выберут».
        Я охнула и выпрямилась. Мина все знала. Она знала, какой сегодня день. И она меня подставила.
        Акари снова ткнула меня в бок. Сильно.
        – Ну что такое? – начала я, а потом заметила, что мистер Но позвал первую группу, и ученицы начали пробираться на сцену, готовые продемострировать свои танцевальные способности.
        В какой-то степени я была благодарна Акари. Ее тычок вернул меня в норму, без него я бы не оправилась. Но я должна. Должна сделать шаг вперед. И так я и поступлю, и никто не увидит, как меня трясет.
        Мы выстроились в ряд позади сцены. Члены совета директоров сидели в первом ряду, вооружившись айпадами (в прошлом году DB перешли на цифровую оценку прогресса учеников) и натянув серьезные мины. Для выступления нас вызывали по одной. Мина встала рядом и с жалостливой издевкой оглядела меня с головы до ног.
        – Тяжелая ночка, Рейчел? – спросила она. – Выглядишь ужасно. Хотя пижама милая.
        Я отчетливо представила, как толкаю ее на землю и выдергиваю все ее фальшивые ресницы. Но мистер Но назвал мое имя, и я вышла на середину сцены.
        Меня осветил прожектор. Я могла только предполагать, насколько плохо выгляжу в его свете. Но я не дала неуверенности завладеть собой и улыбнулась – так, как меня учили. Я поклонилась совету и выпрямилась. Голову выше. Ноги развернуты. Живот втянуть, плечи назад. Я широко улыбнулась – так, словно все в мире – мои лучшие друзья.
        Парочка управляющих улыбнулись в ответ, но большинство недоуменно разглядывали мою пижаму и прическу.
        Сделай так, чтобы они перестали обращать внимание на твой внешний вид и смотрели только на то, как ты двигаешься.
        Легче сказать, чем сделать, конечно. Но сегодня хоть камер не видно – а то вчерашнее пробное интервью было настоящей катастрофой.
        Заиграла музыка – группа Electric Flower, одна из любимых композиций Лии, – и мое тело задвигалось само. Мышечная память. Я проделывала это тысячу раз. Но голова все еще гудела, и я ошибалась: упускала ритм, делала шаг влево, когда надо было поворачивать вправо. Накатило чувство разочарования, и я совсем потеряла темп. Чем больше я гнала от себя плохие мысли, тем сильнее в них тонула. Движения стали скованными, ноги отказывались повиноваться. Я сделала последний шаг – мимо – и начала задыхаться. Лоб покрылся испариной, и я боролась с желанием провести по нему рукой.
        Не привлекай внимания к своим недостаткам.
        K-pop-танцы должны вовлекать слушателей в музыку, но, судя по выражениям лиц членов совета (одни неловко улыбались, а другие словно готовы были выбежать из кабинета с криками), у меня получилось ровно наоборот.
        – Ауч, – прошептала Мина, когда я вернулась в строй. – Выглядело не очень.
        Она чуть склонилась и принюхалась. А потом охнула.
        – Ого, у тебя что, похмелье? Не стоит закатывать вечеринки перед такими важными днями. Ты бы хоть зубы почистила.
        Я не смотрела на нее, но внутри меня все бурлило. Нельзя опускаться до ее уровня.
        И все же. Если бы я не представляла, как выдергиваю у Мины волосы, я бы заорала прямо на сцене. А ведь ничего особенного и не нужно: достаточно рвануть хорошенько спереди, чтобы она походила полулысой пару недель.
        Девчонки одна за другой выходили на сцену. Акари выступила неплохо. Мне было тяжело это признать, но Мина, пожалуй, танцевала лучше всех: движения ее были полны силы, она безупречно попадала в такт. Остальные ошибались, но не так сильно, как я. Скоро стало очевидно, что я выступила хуже всех.
        Я никогда не была хуже всех. Мне нельзя быть худшей.
        Под прицелом камер я не оживаю, как Мина и множество других учениц. Я была так рада, когда меня приняли в DB, думала, здесь я познакомлюсь с другими детьми, которым так же, как и мне, нравились k-pop и Корея… Но вскоре – после постоянных комментариев о моем американском происхождении и клички Принцесса Рейчел – я стала чувствовать себя таким же изгоем, каким была в Штатах. Обидные слова постоянно звучали в моей голове. И если Мина и ее приспешницы держались перед камерами так, словно тут им самое место, для меня камера была врагом. Напоминанием о том, что всегда будут люди, которые думают: «Ей здесь не место». И потому я сосредоточилась на своих талантах, занималась так, чтобы стать идеальной: ни одного шага в сторону, ни одной фальшивой ноты. И до сих пор это работало. Я не стала идеальной, но была достаточно талантливой, чтобы оставаться на своем месте месяц за месяцем, год за годом.
        А теперь все рушилось. Неужели это конец? Неужели меня выпрут из программы ученичества? Я попыталась успокоиться: они ведь должны были учитывать все мои предыдущие выступления. Но я просто врала себе. Однажды они выкинули из программы девочку за то, что она не согласилась на пластическую операцию на веках. А в другой раз исключили целую группу учеников за пост в «Инстаграме». Они могли делать все, что им вздумается. DB были беспощадны.
        К горлу подкатил ком, и я попыталась проглотить его. Если запла чу на сцене – проявлю хоть какие-то эмоции, – это разозлит совет еще больше. Пришел мой черед петь, и я сделала глубокий вдох. Я покажу им все, на что способна. Я должна спеть так, как не пела никогда.
        Кто-то протянул мне микрофон, и заиграла музыка. Медленная песня, классика k-pop из ранних 2000-х. Я набрала воздуха и запела – и на первых же нотах сфальшивила.
        Чертовы эмоции.
        Выражения лиц членов совета были нечитаемы, но кое-кто из них точно пытался не скривиться.
        Нет. Так быть не должно. Я этого не допущу.
        Я закрыла глаза и продолжила петь. Я вспомнила тот день, когда мы с мамой смотрели k-pop-клипы, лежа в кровати. Как в детстве мы с Лией ходили на вокзал «Гранд-Централ», чтобы там, в залах с идеальной акустикой, обмениваться песнями. А потом я подумала о том дне, когда Юджин забрала меня из школы и отвезла в свой любимый караоке-бар, и мы вдвоем несколько часов пели глупые любовные k-pop-баллады из ранних 90-х. Музыка всегда была для меня отрадой. K-pop поддерживал, показывал, что в этом мире есть место и для меня. Дарил причину гордиться своим происхождением, хотя весь мир убеждал меня в обратном. Музыка всегда была рядом. Всегда была частью меня.
        Я снова оказалась в строю: голос следовал мелодии, как серфер – волне. По аудитории пронеслись ахи.
        Что происходит? У меня что, галлюцинации?
        Моему голосу вторил глубокий мужской тенор, и, когда я повернула голову, то увидела, как из-за кулис выходит Джейсон. Он пел вместе со мной.
        Меня словно громом поразило, но я не остановилась. Его голос стал волной, которая несла меня по морю мелодии, поднимала над толпой. Джейсон глянул на мою пижаму и вскинул брови, словно припоминал одним нам понятную шутку. Он поймал мой взгляд, и наши голоса продолжили переплетаться, становясь единым целым. Он сделал шаг мне навстречу. Даже без микрофона его голос буквально парил, он идеально подходил моему. Я тоже сделала шаг вперед, и пространство между нами словно заискрилось: голоса наши столкнулись и зажгли сцену, будто молния – ночное небо. Весь зал затаил дыхание, наблюдая за нами.
        И в голове моей вдруг пронеслась сумасшедшая мысль.
        Мы созданы, чтобы петь вместе.
        Мы шли навстречу и остановились только в паре сантиметров друг от друга. Джейсон стоял так же близко, как вчера, когда я уткнулась в его спину. Или когда он притянул меня к себе на диване.
        Он наклонился, и я увидела золотые крапинки в его карих глазах. Не отрывая от меня взгляда, он наклонился к микрофону. И теперь мы в самом деле пели вместе. В идеальной гармонии.
        Джейсон приобнял меня за талию, музыка начала затихать, и мы пропели последнюю строчку. Улыбнулись друг другу, тяжело дыша. Его рука была теплой, и он крепко меня держал.
        В зале повисла тишина.
        А потом толпа взорвалась аплодисментами и восторженными криками. Остальные ученики – и старше, и младше – хлопали и поздравляли нас. И только Мина с ее подпевалами молчала.
        Не знаю, что это было, но походило на настоящее чудо. Я улыбнулась – сердце бешено колотилось в груди. Джейсон улыбнулся мне в ответ. И эта его улыбка была мягкой, в отличие от вчерашней, самоуверенной. У меня перехватило дыхание. Я даже почти забыла, насколько ужасно себя чувствовала.
        А потом, безо всякого предупреждения, у меня заурчало в животе. Его скрутило, и я успела только мысленно выругаться, прежде чем меня вырвало прямо на стильные кроссовки Джейсона.
        Джейсон моргнул и уставился на свои уже не такие идеальные «найки». Тишина была оглушающей. Кто-то засмеялся. Мне не нужно было даже поднимать взгляд, чтобы понять кто.
        Щеки запылали от стыда, подкатила новая волна тошноты. Мне нужно было выбраться отсюда.
        Я соскочила со сцены, вылетела из зала и помчалась в ближайший туалет. Ворвалась в кабинку, чувствуя, как вверх по горлу поднимается кислое и горькое.
        Хорошо хоть, здесь, в туалете, рядом не обнаружатся ботинки международной звезды k-pop. Аргх.
        Меня выворачивало до тех пор, пока я не почувствовала, что больше во мне ничего не осталось. Я избавилась от всего, что было в желудке. И еще, кажется, от гордости.
        Я со стоном скрючилась на полу и уткнулась лбом в колени, чувствуя себя совершенно разбитой.
        Интересно, насколько тут чистый пол. А, да не все ли равно?
        Худшее так или иначе уже случилось. Худшее за всю историю DB. Я никогда больше не смогу посмотреть хоть кому-то из них в глаза. Прощай, Джейсон. Прощай, k-pop-карьера.
        Двери туалета открылись, и я втянула голову в плечи. И услышала голоса Ынджи и Лиззи: похоже, девчонки решили поправить макияж.
        – Так что думаешь? – спросила Лиззи. – Поверить не могу, что они ее не выгнали.
        Меня не выгнали.
        По телу прокатилась волна облегчения.
        – Мистер Но сказал, что сегодня никого не выгнали. Это все из-за дуэта с Джейсоном.
        Я услышала, как лопнула жвачка, и представила, как Ынджи поджимает губы.
        – Кто-нибудь это заснял? Нужно срочно выложить в Сеть.
        Вот черт. Может, кто-то и в самом деле все заснял?
        Я прислушалась.
        – Нет, но, поверь мне, хватит и воспоминаний. Об этом теперь месяцами будут болтать.
        Лиззи хихикнула и вздохнула:
        – Ты права. Надо сделать футболки или типа того. «Я пережил Рвотное Представление Принцессы Рейчел 2020».
        Аргх. Надеюсь, они этого не сделают.
        – Жаль, мы не видели ее лица, когда совет выбрал Мину для дуэта с Джейсоном, – произнесла Ынджи.
        Ну конечно, они выбрали Мину.
        – Она скоро и так это узнает, тогда и посмотрим.
        – Надо будет сфоткать! Для футболок! – Лиззи чмокнула губами. – Так, ладно, хватит уже о принцессе Рейчел. Мистер Но смотрел прямо на меня, когда объявил об осеннем туре DB.
        Я почти перестала слышать ее голос и слишком резко подняла голову – я еле успела прижать ладонь ко рту.
        Я тихонько застонала. Новый тур. Первый за последние семь лет.
        DB собирает новую девчачью группу.
        Внезапно все сложилось в четкую картинку: Мина не просто так нацелилась на этот дуэт. Она хотела избавиться от меня. Она наверняка знала о туре. У той, кто будет петь с Джейсоном, появится отличный шанс на дебют этой осенью.
        Двери туалета открылись, и на мгновение я услышала шум из коридора – смех и крики.
        Как я вообще покажусь на людях? Лиззи права… теперь все будут говорить обо мне.
        Чем больше людей говорят о тебе, тем больше ты стоишь этих обсуждений.
        Я вспомнила слова Джейсона, медленно поднялась и подошла к зеркалу. Из него на меня уставилась потная и бледная – господи, это что, блевотина на плече? – но целеустремленная девушка. Пусть Мина думает, что она получила все желаемое – но нет, она ошибается.
        Ведь я никуда не исчезла. И я сделаю все для того, чтобы обо мне действительно стоило говорить.
        Пять
        – Рейчел, встряхнись же!
        Я пригнулась, прикрыв лицо теннисной ракеткой, и над моей головой пролетел флуоресцентно-желтый мяч.
        Слишком близко.
        Я глянула поверх ракетки на новую тренершу по теннису – та скрестила руки на груди. В нашей школе не особо верили в учителей физкультуры. Потому вместо них занятия вели профессиональные тренеры: Адам Риппон преподавал фигурное катание, Кэти Ледеки – плавание, Симона Байлз – гимнастику. Сейчас на меня косилась шестнадцатилетняя канадская звезда, которая только что победила Серену Уильямс в австралийском турнире и красовалась на последних обложках Sports Illustrated и Vogue.
        – Идея в том, чтобы вы отбивали мяч ракеткой, – она закатила глаза, – а не использовали ее как щит Капитана Америка.
        – Простите, тренер Слоат. – Я выпрямилась, поправила белую теннисную юбку и белый козырек.
        В школе я обычно только и жду выходных, когда наконец смогу вернуться на учебу в DB. Я даже скачала специальное приложение на телефон, и каждую пятницу в 15:30 в нем включался обратный отсчет. Но сейчас я его отключила, и школа стала единственным способом отвлечься от происшествия с Джейсоном. Я постоянно переживала этот момент: вот меня выворачивает прямо на его кроссовки на глазах у всех – преподавателей, студентов, управляющих.
        Прошло три дня, и яростное пламя стыда, бушевавшее внутри, превратилось в солнечный ожог на все тело. Да, больно и нужно за этим следить, но я справлюсь. Скорее всего. Если меня не прикончит теннисный мячик.
        Я подбежала к близнецам Чо, которые мастерски отправляли мячи в корзины на той стороне корта.
        – Рейчел, да ты как панда! Недосып? – спросила Джухен, опустив ракетку и заглянув мне в глаза. – У меня в шкафчике есть противоотечный гель для глаз. Можешь взять.
        – Неужели все настолько плохо? – Я прикоснулась к лицу.
        – Скажем так: я бы не удивилась, если б ты вдруг сообщила, что подралась с Миной на кулаках и та тебя отделала, – пошутила Хери, отправив мяч прямиком в корзину и победно вскинув кулак. – Ага! Главное – угол подачи, детка.
        Я вздохнула, подавив зевок.
        – Лучше бы Мина и в самом деле поставила мне фингал. Я с самого происшествия плохо сплю.
        – Хватит уже об этом думать, – сказала Джухен. – Ну, о том, как ты провалила прослушивание и блеванула под ноги самой знаменитой и обожаемой k-pop-звезде в мире.
        – Только кроссовки и задела, – обиженно пробормотала я.
        – Ах да, точно. Это не так уж и плохо. Белые «найки», да?
        Хери скорбно вздохнула и подняла очи к небу.
        – Да покоятся с миром кроссовки Джейсона Ли. Они были так молоды!
        Близнецы захихикали, прикрывшись ракетками. Я хотела было им ответить, но вдруг широко зевнула.
        – Вот черт, ты и вправду всю ночь думала о том дне? – нахмурилась Хери.
        – И не просто думала, – ответила я.
        К нам подошла тренерша, и я притворилась, будто готовлюсь к удару, и помахала ракеткой туда-сюда. Она одобрительно кивнула и прошла дальше. Я выудила из юбки телефон и открыла «Инстаграм», чтобы показать близнецам фотку поющих вместе Мины и Джейсона.
        – Смотрела тоже. DB анонсировали дуэт Джейсона и Мины. – Меня передернуло.
        Из динамиков телефона полились их голоса, и единственным утешением мне было выражение лица Мины: я занималась вокалом рядом с ней семь лет, и знала, что она морщилась, когда не попадала в высокие ноты. В DB ее ошибок, видимо, не заметили. Как и всякий k-pop-лейбл, DB Entertainment выступал против социальных сетей (как и против свиданий). То есть ученики не имели права писать о себе. И никто другой тоже не мог этого делать. Никогда. Под угрозой вывода из программы и, если верить слухам, отправки в военную школу. Если они согласились выложить этот дуэт с Миной, то у них были на нее огромные планы.
        Хери заглянула в комменты и зачитала один вслух:
        – «Дэбак[16 - Корейский сленг, что-то типа «вау!».], я всю жизнь ждала соло Джейсона. И эта девушка такая хорошенькая!»
        – «Если она поет с Джейсоном, значит, она – лучшая ученица в DB! – прочла Джухен через плечо сестры. – И они так хорошо вместе смотрятся. Только представьте, какие у них будут дети!»
        Я застонала, выхватила у Хери телефон и сунула его в карман.
        – Пожалуйста. Я и так всю ночь читала эти комменты. Не надо еще и вслух их тут декламировать…
        Тренер Слоат дунула в свисток.
        – Время играть, девочки! Выстраивайтесь в очередь и ждите.
        – Эй, Джухен! Последнее видео про жидкую подводку – класс! – Ван Соми мило улыбнулась близнецам и протиснулась в очередь между мной и Хери, задев меня ракеткой.
        К этому я привыкла. Сеульская международная школа – одно из самых привилегированных частных учебных заведений в Корее, тут учится один процент детей одного процента населения: дети актеров дорам, правительственных шишек и девчонки типа Соми, чьи родители (и их родители) управляют корпорацией «Самсунг» последние пятьдесят лет. Она постоянно подлизывалась к Джухен и Хери, но меня не замечала: у меня ведь нет трастовых фондов и статуса наследницы. Даже тот факт, что я готовлюсь стать k-pop-звездой, для нее был неважен.
        Я сделала глоток воды из бутылки, а потом Соми вдруг повернулась ко мне:
        – Привет, Рейчел. Слышала о дуэте.
        Я поперхнулась.
        Ван Соми разговаривает со мной?
        Я бросила взгляд на близнецов, но они только пожали плечами.
        Соми сжала губы в притворной жалости.
        – Чу Мина – дочь директора C-mart, не так ли? Мы с ней как-то отдыхали вместе в Провансе, еще в детстве.
        Ну конечно.
        – Богатая и талантливая. – Соми цокнула языком. – Два из двух. А ты – полный ноль. Я думала, что в DB стандарты повыше будут.
        Джухен сделала шаг вперед, готовая вдарить Соми ракеткой по лицу, но ее оттолкнула Гу Кенми, еще одна наша одноклассница. Она протиснулась между мной и Соми и крикнула:
        – Не слушай ее, Рейчел!
        Я недоумевающе на нее уставилась.
        Кенми – огромная фанатка Джухен. Она то и дело вызывалась отнести ее книги или поднос с едой и оставляла у шкафчика небольшие подарки. Однажды она притащила в школу щенка, чтобы Джухен смогла поиграть с ним на переменках, но директор приказал вернуть его домой, потому что тот писал на поле для гольфа. Но со мной Кенми заговорила впервые.
        Она обняла меня за плечи, и ее высокий хвостик едва не хлестнул меня по лицу.
        – Ты, должно быть, расстроена из-за этого дуэта… Ты как вообще? Если тебе нужно поговорить, я всегда готова выслушать, ты же знаешь!
        – Спасибо… Кенми… – прошептала я, высвобождаясь из ее внезапно очень сильной хватки. – Но я в порядке.
        – Ты уверена?.. Кстати, как насчет селфи на теннисном корте? – Она вытащила свой телефон.
        – Никаких телефонов! – напомнила тренер Слоат, в одну секунду подлетев к нам, и указал на Соми и Кенми. – Вы двое, а ну вперед. Ваша очередь.
        Соми зарычала и потащилась к корту. Кенми с сожалением оглянулась на меня и пошла за ней. Слоат повернулась и прищурилась.
        – Простите, тренер, – быстро извинилась я, подпрыгнув, словно марионетка. – Сейчас разомнусь!
        – Погоди. – Она обернулась на остальных учеников, а потом наклонилась ко мне и прошептала: – А правда, что Мина и Джейсон встречаются?
        Я не могла поверить своим ушам.
        Серьезно? Это интересно даже известным теннисисткам и спортсменам с обложки?
        Она заметила мое удивление и засмеялась, схватившись за шею.
        – Шучу, конечно. – Слоат неуклюже кашлянула, а потом повернулась к классу. – Хорошая подача, Кенми!
        Сеульская международная школа расположилась на границе района Ханнамдон, по ту сторону реки от Гангнама, одного из самых модных районов Сеула. Недалеко от школы – три самых успешных района города. Сеульская элита любила их не только за дизайнерские бутики и модные рестораны. Здесь, в отличие от остального города, было относительно просторно. Это объясняло тот факт, что в одном из самых густонаселенных городов мира наша школа занимала пять с половиной акров земли, утопая в зелени. Кроме теннисных кортов, крытого бассейна олимпийского уровня, беговых дорожек и футбольного поля в собственности школы также было несколько амфитеатров, комната для показа кино и каток. Клуб садоводства высадил яркие орхидеи вдоль дорожки от школы до самых ворот, и каждую среду общество пиротехников и видеоклуб устраивали шоу с фейерверками, достойное празднования Дня независимости США.
        После занятия мы с близнецами отправились в раздевалку, и я заметила огромный постер о Дне профессии, который должен был пройти в следующем месяце.
        ЗАДУМЫВАЛИСЬ ЛИ ВЫ О СВОЕМ БУДУЩЕМ? МАРК ЦУКЕРБЕРГ И МЕГАН ЭЛЛИСОН ВАМ ПОМОГУТ!
        Я тяжело вздохнула. Мама мечтала, чтобы я туда пошла. Они с отцом стольким пожертвовали, чтобы мы с Лией попали в эту школу. Хальмони оставила умме немного денег в наследство, и я знала, что бо льшую их часть пустили на оплату нашего образования, хотя их можно было потратить на бизнес отца.
        – Только подумайте о возможностях, которые перед вами откроются, – перебила меня мама, когда я заявила, что не прочь походить и в самую обычную школу через квартал от нашей квартиры.
        Что ждет меня в будущем?
        Я думала об этом, стоя под теплым душем в раздевалке. С прослушивания прошло три дня, и я понятия не имела, как мне показать себя. Я вспомнила, как Соми и Кенми впервые со мной заговорили…
        И все из-за того поста в «Инстаграме».
        Обо мне DB никогда не напишет. Ведь так?
        Я вымылась и вышла из раздевалки вместе с близнецами – и чуть нос к носу не столкнулась с темным шатеном. Волосы его разделял очень ровный пробор, на лице красовались очки в тонкой металлической оправе. Он даже не удивился – просто поднял руку в знак приветствия.
        – Дэхо! – Хери улыбнулась и слегка покраснела.
        – Привет. – Он посмотрел через мое плечо. – Готова к работе над проектом, Хери?
        – Тебе незачем было меня ловить. Я бы сама нашла тебя в инженерном крыле!
        – Да все в порядке, мне не трудно. – Дэхо взглянул на Джухен. – Как дела, Джухен?
        – Неплохо, спасибо, что спросил, – отозвалась Джухен, а потом взяла меня под локоть и поиграла бровями. – А не проводить ли тебя в комнату отдыха, пока Хери ботаничит там в своей лаборатории? Я слышала, туда вернули бар патбинсу[17 - Корейское мороженое из стружки льда, в классическом варианте в состав входит вареная красная фасоль.], как стало тепло.
        Дэхо, похоже, не пропустил ни слова.
        – Любишь патбинсу? Я своего рода эксперт в приготовлении. Придумал рецепт с помощью научного метода, с идеальной пропорцией льда и красных бобов и машину специальную построил.
        – Э… вау, Дэхо. Сколько в тебе скрытых талантов! – воскликнула Джухен.
        А я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Дэхо аж засиял от ее слов.
        Хери переводила взгляд с сестры на Дэхо.
        – Я тоже люблю патбинсу, – наконец произнесла она. – Может, угостишь меня как-нибудь? По особенному рецепту?
        Дэхо кивнул, и его волосы взметнулись.
        – Обязательно.
        Теперь засияла Хери.
        – Сделаю тебе порцию, поделишься с Джухен.
        – Ах… да, конечно. Звучит здорово, Дэхо.
        Она без особого энтузиазма помахала нам и пошла по коридору вслед за ним.
        – Увидимся позже!
        Я помахала ей в ответ и перевела взгляд на Джухен, которая рассматривала свои брови во фронталке телефона. Похоже, она была не в курсе любовного треугольника и не заметила всей этой драмы, разыгравшейся у нас на глазах. Для такой умной девушки иногда она бывала тем еще эмоциональным бревном.
        – Пошли. – Она закинула телефон в спортивную сумку и потащила меня по коридору. – Нас ждет патбинсу.
        Я еле переставляла ноги. Пол заливал солнечный свет, пробивающийся сквозь гигантские окна в стальных рамах. В комнату отдыха мне совсем не хотелось. Там всегда было полно учеников, которые собирались у широкоэкранного телевизора и пялились на новые k-pop-клипы. Не хватало мне еще больше вопросов про Джейсона и Мину.
        – Может, спрячемся в Библиотеке с витражом? – Я развернулась, пытаясь заманить Джухен в огромную библиотеку на другом конце здания. Ее прозвали так из-за копии витража из диснеевской «Красавицы и чудовища», дипломной работы какого-то студента, который выпустился несколько лет назад.
        – Чтобы ты могла спокойно киснуть там в углу?
        – Я не планировала киснуть, – возразила я, и формально это было правдой. Я действительно хотела свернуться в одном из мягких библиотечных кресел и посмотреть парочку серий «Дневников вампира» на ноуте.
        – Прости, Рейчел, но сейчас тебе нужна встряска. А не эмоциональная терапия в виде шиппинга Клауса и Кэролайн.
        Вот черт. Джухен слишком хорошо меня знает.
        Чем ближе мы подходили к комнате отдыха, тем отчетливее я слышала голоса.
        – Выводите на большой экран!
        Я узнала голос Кенми и застыла на месте.
        Они что, выводят на проектор фото Джейсона и Мины? Я только-только сбежала от инстаграмного позора, мне не нужно еще одно напоминание о нем.
        – Так вот, о библиотеке… – начала я, но Джухен протолкнула меня в двери.
        Толпа учеников собралась вокруг телевизора: они расположились на кожаных диванах с чашками, полными панбинсу, и приготовились смотреть… бьюти-блогершу? Вот это действительно неожиданно.
        Кенми развернулась и заметила нас с Джухен.
        – Посмотрите-ка на эту бьюти-блогершу! Какая-то девчонка из Сувона. Она такое творит с тенями, я в жизни подобного не видала!
        Джухен замерла.
        – Сколько у нее уже просмотров? – спросила она.
        – Ой, да море… полмиллиона за последние двенадцать часов. Вирусное видео. А подписчиков почти четыре ляма!
        – Но… даже у меня нет четырех миллионов подписчиков, – недоверчиво протянула Джухен, направляясь в сторону бара.
        Я наблюдала за девушкой на экране: она покрыла свое лицо какой-то серебристой основой, а потом нарисовала на веках настоящее произведение искусства: ярко-розовые вишни в цвету, украшенные крошечными драгоценными камнями. Джухен сунула мне в руки чашку со льдом, и он медленно таял, превращаясь в суп из молока и фруктового сиропа, потому что я не могла отвести взгляд от экрана. Видео меня заворожило.
        – Потрясающе, правда? Сегодня она обычная девчонка, которая играется с косметикой в своей спальне, а завтра – настоящая знаменитость.
        Я моргнула. Произнес это кто-то из одноклассников, но в этом что-то было.
        Подумать только, всего одно вирусное видео.
        В голове начал зреть план, и тут Джухен взяла меня под локоть:
        – Ух. Отстойно тут. Пошли в библиотеку.
        Я засмеялась и чмокнула ее в щеку.
        – Эта девчонка и вполовину не такой хороший блогер, как ты. Ты заметила, что у нее косметика вся неорганическая? Хери бы удар хватил!
        Джухен улыбнулась и немного успокоилась. Я занялась своим растаявшим патбинсу.
        – Вкусно, правда? – спросила Джухен. – То, что тебе было нужно!
        – О. – Я улыбнулась, сунув в рот ложку. – Еще как.
        Шесть
        В первые месяцы занятий в DB я жутко скучала по дому. Когда становилось совсем невыносимо, Юджин пускала меня в свой офис, чтобы я там выплакалась. Она гладила меня по спине, а я вдыхала запах эвкалипта: ее книжные полки и стол были заставлены цветочными горшками. Этот запах и по сей день напоминал мне о доме – наравне с запахом сладких жареных орехов, которые продавались в Нью-Йорке на каждом углу.
        – Присаживайтесь, – поторопила нас Юджин после того, как мы с Акари склонили головы в приветствии. Она указала на белые кожаные стулья напротив ее стола и скосила на меня взгляд:
        – Что случилось с твоей бровью?
        – Оу, э-э-э… – Я несмело улыбнулась. – Пробую новый стиль.
        Сегодняшнее занятие по уходу за собой было посвящено бровям. У Акари брови были широкими и прямыми и потому полностью устраивали преподавателя, который зациклился на идеальных корейских «мальчишеских бровях». Мои же требовали особого подхода, и я немного перестаралась с щипчиками. Я потерла левую бровь, надеясь, что смогла закрасить карандашом крохотную лысинку.
        Юджин нахмурилась, скрестила на груди руки и чуть наклонилась вперед.
        – Я чем-то могу помочь? – спросила она.
        В ее голосе чувствовался незнакомый морозец, и мне стало не по себе. Я глянула на Акари, и та одобрительно кивнула.
        Точно. Я справлюсь.
        Я сделала глубокий вдох и открыла рот.
        – У меня есть идея, которая может дать мне второй шанс на дуэт с Джейсоном, – выпалила я и кивнула Акари, которая достала свой телефон, подняла повыше и показала Юджин вирусное видео с бьюти-блогершей.
        – Видели его?
        – Конечно. На прошлых выходных был фестиваль цветов. Это видео было повсюду. – Юджин нахмурилась еще сильнее. – Что ты предлагаешь? Хочешь исправить свой ужасный танец на прослушивании с помощью вызывающего макияжа?
        Я скривилась. Конечно, чем ближе дебют, тем больше меняется к нам отношение, но иногда я скучала по тем дням, когда Юджин могла просто усадить меня на свой диван и дать поплакать.
        – Не совсем, – ответила я. – Но ты ведь сама сказала, это видео было повсюду. Девчонку заметили несколько больших компаний, предложили сотрудничество, и теперь у нее столько возможностей, сколько ей и не снилось. Когда видео становится вирусным, люди о нем говорят. А другим людям приходится слушать.
        От волнения я затеребила рукава своей кофты. Я-то представляла, что выйду из офиса Юджин как Сандра Баллок в «Восьми подругах Оушена», эдакая гениальная планировщица с командой сильных женщин, готовых меня прикрыть. Я снова глубоко вдохнула.
        – Все же понимают, что голос Мины просто не звучит в дуэте с Джейсоном. Если бы видео с моим пением завирусилось, в DB заметили бы меня и дали бы еще один шанс.
        Юджин молчала. Мы с Акари в нетерпении склонились вперед.
        – Ничего глупее в жизни не слышала.
        Плечи мои опустились.
        Да, тут вам не кино.
        – Твое прослушивание было не просто разочарованием, Рейчел. Это была настоящая катастрофа. – Юджин сощурилась, и я вжалась в стул. – Ты в DB уже семь лет и знаешь, как тут все работает. Никто тебя тут не держит. Нужно очень хотеть этого. Выбрать такую судьбу. Как я могу позволить тебе петь с Джейсоном, если мне до сих пор приходят сообщения о твоих «успехах» на интервью? Как ты снимешь вирусное видео, если до сих пор боишься камер?
        В горле застрял ком. Конечно, Юджин была права. На все сто. Меня захлестнула волна стыда. С чего я решила, что можно все так легко исправить? Я закусила губу и кивнула, уставившись на свои коленки и стараясь не заплакать.
        – На меня смотри, когда я с тобой говорю, – резко произнесла Юджин, и я подняла голову. – Мы все так надеялись на тебя, Рейчел. Я надеялась. А ты унизила не только себя, но и меня тоже. Я ведь главный преподаватель в DB, моя репутация на кону! Твое выступление сказалось на всех нас. Так ответь мне, с чего ты вдруг решила, что заслужила второй шанс?
        Я горела от стыда.
        – Мне… мне очень жаль, Юджин. Я знаю, что подвела тебя. Но я уверена, что смогу выступить лучше. Прошу, дай мне второй шанс, потому что… потому что…
        Колкий взгляд Юджин напомнил мне о пустом объективе камеры, почти осуждающем, и я снова опустила голову. Слова рассыпались в ничто. Да и что я могла сказать? Ничего уже не исправить.
        – Потому что ты же слышала, как они пели. Рейчел и Джейсон, – встряла в разговор Акари, сжав мою руку. Она посмотрела Юджин прямо в глаза и с уверенностью произнесла: – Я знаю, ты тоже почувствовала эту искру. Мы все это почувствовали. Они должны петь вместе. Просто созданы для этого. Разве не так?
        Юджин уставилась на Акари:
        – И как же вы хотите обойти правила DB касательно соцсетей?
        – Нам нельзя ничего постить. – Акари хитро улыбнулась. – Но если его запостит не Рейчел, то технически это будет не ее вина. И что она может поделать, если видео вдруг станет вирусным?
        Ладно, пусть я не Сандра Баллок, но Акари в этом сценарии точно Кейт Бланшетт.
        Я восхищалась ее умением найти нужные слова и произнести их в нужный момент.
        Для завершения образа ей не хватало только идеально подогнанного блестящего костюма.
        Юджин перевела взгляд на меня, и я быстро вытерла слезы, грозившиеся потечь по щекам, и случайно смазала с брови карандаш. Вот черт, я теперь полная катастрофа. Может, я зря решила, что Юджин придет мне на помощь – как делала всегда. Даже у моей наставницы есть границы, и той выходкой с кроссовками я их переступила.
        Я осмелилась поднять взгляд и посмотрела на нее. Она смягчилась и вздохнула.
        – Ладно, пели вы действительно здорово, – согласилась она.
        Сердце мое забилось от радости.
        – Если мне дадут второй шанс, я не облажаюсь, – затараторила я. И добавила, переведя дух: – Это ты научила меня верить в себя. И я знаю, на что способна.
        Юджин погладила небольшое растеньице на столе. А потом взяла с подноса визитку, перевернула ее и написала что-то на обороте аккуратным угловатым почерком. Юджин толкнула визитку в мою сторону. На ней был написан какой-то адрес в Итэвоне.
        Мы с Акари глянули на Юджин, и она хитро улыбнулась нам в ответ.
        – Встретимся там завтра после занятий, – сказала она. – Только убедитесь, что слежки за вами нет. Понятно?
        Акари радостно вскрикнула:
        – То есть ты нам поможешь?
        – То есть разговор окончен. – Юджин кивнула на дверь.
        Я схватила визитку и положила ее в карман кофты.
        – Рейчел, – позвала Юджин, когда я уже собралась уходить.
        Я обернулась, и она снова улыбнулась.
        – Придумай что-нибудь с этой несчастной бровью к завтрашнему дню, идет? Если видео должен увидеть весь мир, лучше выглядеть на все сто.
        Меня переполняла надежда. Я поклонилась.
        – Спасибо, Юджин-унни. Я тебя не подведу.
        Я стояла у зеркала в спальне, поднимая волосы в высокий пучок и открывая круглый воротничок своего лавандового топа.
        Аргх. Ну вылитая училка.
        Распустив пучок, я закинула топ в кучу одежды на полу. Может, просто надеть все черное – кожаный пиджак и джинсы в облипочку с разодранными коленями? Или то леопардовое платье с рукавами-воланами? Я натянула джинсовые шорты с высокой талией и подходящую к ним свободную джинсовую рубашку.
        Нет, точно не это.
        Одежда нужна такая, что с ходу бы говорила: «Эй, ты можешь мне доверять. Ты не сделал ошибку, выбрав меня». А не «Привет, я – Рейчел, потерянный смурф».
        Я распахнула шкаф и принялась искать что-нибудь подходящее. На дверце были приклеены несколько картинок, и одна привлекла мое внимание: на ней я стояла со своими кузинами. Мы тогда впервые приехали в Сеул и пошли в караоке, мне было одиннадцать. Я все лето ждала той поездки, и особенно караоке, представляла эти комнаты: микрофоны, кожаные кресла, дискошар, неоновая подсветка на стенах, тамбурины и вкусняшки, которые никогда не заканчиваются. До того я пела только в нашей маленькой нью-йоркской квартире и не могла дождаться настоящего шоу, почувствовать себя реальной k-pop-звездой, совсем как в тех клипах, которые я смотрела все эти годы.
        Тем вечером я познакомилась с Юджин. Я допела последние ноты Style Тейлор Свифт, мои кузины радостно закричали, а потом я услышала хлопки за своей спиной. Обернулась и увидела женщину с ярко-голубыми волосами, которая стояла у открытой двери (одна из кузин забыла закрыть ее, когда возвращалась из туалета). Незнакомка спросила, как меня зовут, и сказала, что я напомнила ей одну k-pop-звезду, которую она когда-то знала. А потом подмигнула и протянула мне визитку, чтобы родители смогли с ней связаться.
        Я схватила пару широких серых штанов в клетку с верхней полки шкафа и выудила оттуда же короткий белый свитер с горлом. Хлопнув дверкой, я нашла в столе большие золотые серьги-кольца, вставила их в уши, а волосы закрутила в неаккуратный узел на макушке.
        Идеально.
        Схватив сумку, я влетела в пару кожаных сандалий.
        С того судьбоносного караоке Юджин всегда была рядом. В детстве я обожала k-pop. Но она помогла превратить мою маленькую несбыточную мечту во что-то большее. Она открыла мне двери в мир людей, которые чувствовали музыку так же, как и я. Потому мое желание стать певицей и было таким особенным. Все дело в передаче истории песней, в способе общения с публикой по всему миру. Юджин сказала, что в этой индустрии мое происхождение лишь пойдет мне на пользу. Благодаря ей я влюбилась в k-pop заново, увидев его с другой стороны. Я не могла ее подвести. Только не снова.
        – Кажется, мы потерялись.
        Я опустила взгляд на визитку, которую дала мне Юджин. Мы с Акари блуждали по улице в Итэвоне уже минут двадцать, но нужного адреса так и не нашли. Мы прошли мимо кафе с таккальби[18 - Курица, жаренная с овощами и пастой из красного перца.] столько раз, что люди внутри стали как-то нехорошо на нас поглядывать.
        – Давай пройдем в ту сторону еще разок, – предложила Акари.
        Она поправила воротник своего струящегося желтого топа с открытыми плечами, и я заметила, что ее шея порозовела и покрылась потом – так случалось всякий раз, когда Акари волновалась.
        – Мы еще не смотрели вон за той кофейней, так ведь?
        – Да уже раз шесть, – пробормотала я, сдула со лба мешавшуюся прядку и вздохнула, пялясь в навигатор. – Не понимаю. Это ведь должно быть прямо здесь.
        – О боже! – выдохнула Акари.
        – Вот именно! Мы ведь даже не знаем, что ищем.
        – Да я не о том! – Акари схватила меня за руку и потащила куда-то за ряд припаркованных мотоциклов.
        Она указала на другую сторону улицы: из небольшого коричневого здания с ободранной стальной дверью вышел широкоплечий мужик с бородой и коротким хвостиком. Он надел пару темных очков и натянул на лоб вязаную шапочку.
        – Это же Хан из «Ах, мои мечты!» – пропищала Акари.
        Я непонимающе на нее уставилась. В последние семь лет у меня особо не было времени на корейские дорамы.
        – Тот самый, что похитил Пак Дохи после того, как она потеряла память, свалившись с мотоцикла любовника. Он притворился доктором, чтобы пробраться в ее палату. Рейчел, он заставил ее поверить в то, что они с ним были вместе! – Она нахмурилась. – Лучше нам спрятаться. Кто знает, на что еще он способен? Он и нас может похитить, если захочет.
        – Эм, Акари, он ведь просто играл роль. В реальной жизни он вряд ли похититель, навязывающий ложные воспоминания.
        – Ой. Ты права. – Акари замолчала, но следила за бородачом взглядом, пока тот не исчез из виду. – Но я все равно ему не доверяю.
        Я посмотрела на здание. Совершенно обычное… я даже не заметила его сначала. Все окна затемнены, так что снаружи ничего не видно, а стены явно нуждались в покраске. Но, может…
        Я поманила Акари за собой.
        Потянула за ручку, и дверь легко открылась: за ней был крошечный коридор, обшитый деревянными панелями. Мы зашли внутрь, и дверь за нами захлопнулась. Акари побледнела.
        – Не хочешь еще немного подумать? Что, если нас и правда похитят?
        – Тихо. – Я прислушалась. – Слышишь?
        – Что именно? Звук приближающейся смерти? А то! – драматично прошептала Акари.
        – Да нет же. Музыку.
        В конце коридора висела тяжелая бархатная штора. Из-за нее доносилась музыка. Я повернулась к Акари:
        – Готова?
        – Нет, – нервно ответила она.
        Я засмеялась и, взяв ее за руку, потянула вперед.
        Стены ожили: на них появились изображения садов – явно где-то во Франции. Розовые и фиолетовые виноградные лозы вились по потолку, свисали с люстры из золота и мутно-белого стекла. В роскошных кабинках, украшенных драгоценными камнями, сидели люди и разговаривали. На огромной сцене в правом углу пианист играл джаз. Здесь пахло свежими круассанами и розами. Я глянула на ближайший столик: перед сидевшей за ним женщиной стояла чашка с кофе, на нем пенкой был нарисован лебедь, который, казалось, вот-вот расправит крылья и взлетит.
        Вот черт. Что это за место?
        – Рейчел! Акари! – голос Юджин вытащил меня из транса.
        Она приближалась к нам: розовые волосы развеваются, в ушах покачиваются длинные бронзовые сережки. Она обняла нас за плечи и подмигнула.
        – Давно пора! Добро пожаловать в «Квантэк»!
        – Где это мы? – спросила Акари. – И еще кое-что: ты знакома с Ханом Минке?
        – Я бы могла вам ответить, – рассмеялась Юджин, увлекая нас за собой. – Но я думаю, кое-кто справится с этой задачей куда лучше.
        Она остановилась недалеко от кабинки в углу, где сидела какая-то смутно знакомая мне женщина. Перед ней стоял фарфоровый набор для чаепития. Она сама выглядела так, словно вышла сюда прямиком из голливудского фильма 1940-х: серебряные волосы уложены в высокую прическу, а на плечи накинута самая изысканная расшитая шаль из всех, что я когда-либо видела.
        – Рейчел, Акари, познакомьтесь с моей матерью. – Юджин присела рядом с женщиной. – Чон Юна.
        Чон Юна? Юджин только что сказала, что ее мать – Чон Юна?
        Я услышала, как Акари удивленно выдохнула.
        – Та самая Чон Юна?
        Акари повернулась к Юджин:
        – О-о-о-о, унни, как ты могла такое утаить? Твоя мама – величайшая k-pop-звезда!
        Я не могла в это поверить. Чон Юна была настоящей легендой! До нее k-pop-музыки просто не существовало. Прошло уже сорок лет, как она ушла на покой, но все знают ее имя. И все ее любят. Electric Flower даже исполнили двадцатиминутный кавер на несколько ее самых громких хитов по время прошлого мирового тура.
        Я выпрямилась и глубоко поклонилась.
        – Анненхасэе[19 - Формальное корейское приветствие.].
        Акари поспешила последовать моему примеру. Юна указала на место рядом с ней.
        – Как давно это было… я оставила k-pop на таких девушек, как вы.
        Юджин усмехнулась:
        – Вы сейчас похожи на рыбок. Закройте уже рты, не то мухи залетят.
        Я с явным усилием закрыла рот и улыбнулась так спокойно, как только могла, – казалось, я схожу с ума.
        – Так где мы все-таки находимся? – Я глянула на Акари, которая так вытаращила глаза, что они грозились выпасть у нее из глазниц.
        – «Квантэк» – это подпольное кафе для корейских знаменитостей, – ответила Юна, отпив из своей чашки, – куда люди приходят, чтобы расслабиться, забыть о фанатах и папарацци, пусть даже всего на мгновение. Когда я начинала, ничего подобного не существовало, но мне очень хотелось, чтобы такое место было. И несколько лет назад я подумала: раз я так сильно этого хочу, то почему бы самой его и не создать? Я не сразу нашла идеальный формат, но в результате все получилось как нельзя лучше.
        – Обалденно. – Акари округлила глаза. – То есть слухи о таком кафе ходят, но я не думала, что оно на самом деле существует.
        Юна засмеялась:
        – Еще как существует! А теперь скажите, что думаете о винограднике? Я вот пытаюсь решить, а не убрать ли его, чтобы интерьер стал более минималистичным.
        Акари широко улыбнулась и принялась обсуждать с Юной декор. Юджин взяла меня за руку и поднялась с места.
        – Мы скоро вернемся, – сообщила она.
        Акари махнула нам рукой, а Юна заговорила о разнице между бархатом и панбархатом.
        – Юджин, – произнесла я, пока мы шли через кафе.
        Я старалась не пялиться на окружающих меня знаменитостей, но…
        О боже. Это что, Пак Дохи сидит там рядом с Кимом Чану?
        В «Ах, мои мечты!» они играли влюбленных, но, судя по тому, как они влюбленно смотрели друг на друга поверх тарелки с макарунами пастельных цветов, им и играть-то ничего не пришлось. Я отвернулась. В конце концов, сюда они пришли как раз для того, чтобы избежать любопытных глаз.
        – Почему ты не пошла по стопам своей матери и не стала k-pop-звездой? Она ведь такая… вдохновляющая!
        – Она меня и вдохновила, – согласилась Юджин. – Просто немного по-другому. Я еще в детстве поняла, что не предназначена для сцены. Вместо этого я решила использовать все знания, полученные благодаря матери, и передать их следующему поколению звезд. – Она сжала мою руку. – Людей, которым суждено сиять в свете софитов. Таких, как ты.
        Сердце мое готово было взорваться. Нервы были на пределе.
        Суждено сиять.
        Я сжала руку Юджин в ответ.
        Она провела меня к столику поближе к сцене и выдвинула стул. Я присела, смирившись с тем, что вокруг меня пьют кофе ярчайшие звезды Кореи. И мы с Юджин начали говорить, совсем как в прежние времена (только тогда вместо сеульского блеска нас окружали растения).
        Но кое-чего я не могла понять.
        – Юджин-унни, тут очень круто. Но… – я понизила голос, – зачем мы сюда пришли? Что насчет видео?
        Юджин подмигнула:
        – Увидишь. А я пока принесу тебе выпить. Сейчас вернусь.
        Она отошла к кофейной стойке рядом со сценой. Я занервничала, схватила салфетку и принялась на ней рисовать.
        Что Юджин задумала? Может, заставит меня петь для своей матери? Такое видео точно станет вирусным. Или она затащит в это видео Дохи и Чану?
        Я рассмеялась. Такое уж точно впечатлит друзей Лии. Я заполнила всю салфетку причудливыми силуэтами и цветами, отпихнула ее в сторону, поигралась с ложкой и вздохнула. Да куда пропала Юджин?
        Я обвела взглядом комнату и увидела, как целуются Дохи и Чану.
        Ох! Они точно встречаются! Лия с ума сойдет, когда узнает об этом.
        Я настолько погрузилась в свои мысли, что не удержала ложку, и та ударила меня по лицу.
        – Ауч! – Я потерла ушибленный нос и обернулась, чтобы удостовериться, что никто не увидел моего позора. К счастью, до меня людям не было никакого дела. Я с облегчением выдохнула.
        – Ого… Мне аж самому больно стало.
        Семь
        Джейсон выдвинул стул и опустился рядом. Рукава его свитера были закатаны до локтей, и я залипла на его руки. Очень неплохие такие руки, надо сказать: загорелые, изящные и на удивление гладкие. И сильные. Я сглотнула, вспомнив, как он приобнял меня в конце прослушивания. Прямо перед тем, как меня вывернуло результатом веселой ночки с соджу и шампанским – ему на кроссовки.
        Щеки мои запылали.
        – Ты что здесь делаешь? – выдавила я.
        Держи себя в руках, Рейчел.
        – Это ты сидишь за моим обычным столиком. – Он сверкнул глазами и наклонился вперед, чтобы прошептать мне прямо на ухо: – Дай-ка угадаю. Ты меня преследуешь?
        Я выдавила из себя смешок. Да, конечно, я очень хотела спеть с ним дуэтом, но не стоило раздувать его эго еще больше. У него для этого есть мельница слухов DB.
        Он выпрямился и ухмыльнулся:
        – Ты что, нервничаешь?
        Я покраснела.
        – Нет, – возразила я с нажимом. – Тебе кажется.
        – Да ну? Потому что ты похожа на помидор. – Джейсон приложил ладонь к моей щеке. – Еще и горячий.
        Я скинула его руку.
        – Что-то я не помню, чтобы разрешала себя касаться.
        Он поднял руки, словно сдаваясь.
        – Ты права. Прости. Я просто хотел убедиться, что ты в порядке. В почтенном заведении Чон Юны нельзя выглядеть больным, не то все актеры из корейских дорам разбегутся. – Он понизил голос и помахал Дохи и Чану. – Всем известно, какие слабые у них желудки.
        У нашего столика тотчас появилась официантка – с подносом, полным всяческих булочек, и двумя чашками горячего кофе. Джейсон улыбнулся ей во все тридцать два и забрал свой кофе.
        – Вы очень вовремя! Мысли читаете?
        Она рассмеялась и поспешила откланяться. Похоже, очарование Джейсона Ли действовало на всех.
        – Кстати, я прощаю тебя, – сказал Джейсон и бахнул половину сахарницы в свою чашку. – За кроссовки.
        Я с беспокойством взглянула на него.
        – Конечно, мне пришлось их выбросить, а я их безумно любил, но все же. – Теперь Джейсон решил ослепить своей идеальной улыбкой меня.
        В животе что-то радостно затрепыхалось, но я не обратила на это внимания и скорчила мину.
        – Спасибо. Рада, что хоть кто-то может посмеяться над самым унизительным событием в моей жизни.
        Улыбка Джейсона потухла, и он скрипнул зубами.
        – Ладно. Я пошутил насчет кроссовок. Но правда, я знаю, эти прослушивания жрут нервы тоннами. Я такое тоже проходил.
        Ах, если бы проблема была в нервах! Но сейчас Джейсон хотя бы был со мной искренен. И я кивнула.
        – Спасибо. В самом деле.
        Он улыбнулся и опрокинул в кофе целую креманку сливок. Стряхнул последние капли и нахмурился.
        – Блин, прости. Тебе нужны сливки?
        – Да ничего. Я пью кофе черным. – Я поморщилась, глянув на его карамельно-кофейное недоразумение. – А вот ты, похоже, предпочитаешь, чтобы твой кофе походил на молочный коктейль.
        – Ну что тебе ответить? Я тот еще сластена. – Джейсон подмигнул и сделал глоток своего монстро-напитка.
        Мы сидели в тишине. Не неловкой, но и не совсем уютной тоже. План насчет вирусного видео крепко засел у меня в голове… Где носит эту Юджин?
        – Так, Рейчел, просвети меня. – Джейсон потянулся за булочкой. – Ты пижамная икона и яростный кофейный сноб. Что еще стоит о тебе знать?
        Я попыталась придумать, что ответить.
        Что я хочу стать k-pop-певицей? Это Джейсону и так известно. Что я готова на все ради дебюта? Он наверняка был таким же. Что я пришла сюда в надежде записать видео, которое станет вирусным, чтобы все увидели, насколько я лучше подхожу для дуэта с ним? Чтобы мистер Но и управляющие DB увидели его и дали мне еще один шанс?
        Этого я ему точно рассказать не могла. К счастью, к нам снова подошла официантка и поставила на стол небольшой белый поднос. Джейсон слегка улыбнулся.
        – Тебе понравится… Это знаменитый десерт Юны.
        Джейсон схватил крошечную миску и начал заливать горячим шоколадом сахарную сферу в центре подноса. Кажется, внутри нее были клубника и съедобные цветы. Сфера расплавилась и показала слои черничной панна-котты[20 - Итальянский десерт из сливок, сахара, желатина и ванили.] и имбирную крошку.
        Ох, вау.
        – Это точно вкуснее последнего десерта, который я пробовала, – пробормотала я с набитым ртом. – Мама принесла пирожки, и я сразу же схватила один, думала, там фрукты или еще что… а это оказалась сосиска! С кукурузой! И каким-то странным сахарным сиропом.
        – Сосиска в тесте, маскирующаяся под сладкие пирожки. – Джейсон опустил ложку и разочарованно покачал головой. – Ужас.
        – Почему корейцы так любят эти чертовы сосиски? – Я зачерпнула еще панна-котты.
        – И сыр, – добавил Джейсон. – Всюду его пихают. Сырный рамен.
        – Сырный кебаб.
        – Сырный таккальби.
        – Сырная сосиска.
        Он засмеялся:
        – Что, одной тебе не хватило?
        – Конечно! Это же Корея! Тут сырную сосиску запросто могут запихать в другую сырную сосиску.
        Мы рассмеялись, и на секунду я обо всем забыла. Не было никаких DB и Мины, никаких коварных планов и последних шансов. Мы с Джейсоном были словно самые обычные приятели, которые встретились за чашечкой кофе и изысканным десертом. Но потом реальность обрушилась на меня, и улыбка моя потухла. Не знаю, как далеко распространяется правило DB про свидания, но сомневаюсь, что им понравилась бы хихикающая вместе с суперзвездой ученица. Я отвернулась и стерла с губ остатки соуса.
        Джейсон вдруг схватил меня за запястье – я даже не успела ничего понять. Просто застыла, уставившись на него. А он смотрел на мои губы.
        Господи. Он что, собирается?.. Нет!
        – Что это у тебя на салфетке?
        Чего?
        Он вытащил салфетку из моих рук и расправил ее на столе.
        А. То есть он не собирался…
        Я почувствовала, что краснею.
        – Да ничего особенного. – Я попыталась вырвать у него салфетку, но он отодвинул ее подальше, чтобы я не дотянулась, и я со вздохом сдалась. – Это просто почеркушки. Люблю порисовать одежду, когда мне скучно.
        – Одежду?
        – Ну да, одежду. Я ведь выросла, типа, в мировой столице моды. И всегда замечала, что на людях надето.
        Джейсон ничего не ответил и просто смотрел на салфетку. Я внезапно ощутила себя ужасно уязвимой: он словно рылся в моем шкафу.
        – Ты правда сама это нарисовала? – Голос его звучал удивленно, но не злобно. – Выглядит здорово. Даже очень.
        Он поднял на меня взгляд, и я поняла, что он не шутит. И даже, кажется, впечатлен. Мне показалось, что Джейсон сейчас попросит меня что-нибудь нарисовать специально для него. Но нет уж.
        Я выхватила салфетку из его рук и скомкала ее, а потом виртуозно запулила ему в кофе.
        Джейсон приоткрыл рот:
        – Ты что сделала?
        – Ничего. Да и правда, там и было-то всего несколько глупых платьев. А кофе у тебя слишком сладкий. Я тебя от диабета спасаю.
        Джейсон вытащил промокшую салфетку двумя пальцами и застонал.
        – Как печально. Такой потрясающий кофе испорчен твоими почеркушками. – Он на секунду замолчал. – А неплохо звучит…
        Я протянула ему свежую салфетку.
        – Тогда запиши, – пошутила я. – На случай, если DB решит позволить тебе писать собственные тексты.
        Я ожидала, что Джейсон ответит на шутку шуткой. Но лицо его сделалось серьезным. Он хрипло засмеялся и уронил мокрую салфетку на стол.
        – Джейсон? Ты в порядке?
        Он открыл было рот, но не успел ответить – его прервал треск микрофона.
        На сцену поднялись четверо парней и заняли место у рояля. Один из них подключил микрофон и улыбнулся нам. И я узнала его. На самом деле я узнала их всех. Это была группа Джейсона, NEXT BOYZ, и микрофон держал Минджун. Мировая звезда и тот парень, что угостился моей жареной курочкой.
        – Я вызываю Джейсона Ли и его леди на сцену. – Минджун говорил почти проказливо, слова эхом отдавались от стен. – Таковы правила. Хотите бесплатных напитков – пойте.
        Все зааплодировали. И только тогда я поняла, что джаз больше не играет и зал наполнился жужжанием голосов. Люди перешептывались за сложенными ладонями и кидали в нашу сторону любопытные взгляды (на меня, на Джейсона все глядели с восхищением, конечно). Люди смотрели на нас так, как я сама совсем недавно – на Дохи и Чану.
        Юджин уже сидела за столиком в углу вместе со своей матерью и Акари. Она поймала мой взгляд и подмигнула.
        Джейсон положил руку на спинку моего стула и лениво улыбнулся – ни следа того странного, темного выражения лица.
        – А, не слушай их, Рейчел. Минджун просто хочет на мне отыграться за то, что я вчера слишком рано ушел из караоке. Я заплачу за напитки.
        Я глянула на Юджин, которая тайком скосила глаза на свой телефон, а потом подбородком указала на сцену. Я повернулась к Джейсону. Так вот зачем Юджин привела меня сюда. Не просто ради видео. А ради вирусного видео с Джейсоном.
        Сейчас или никогда.
        Я собрала всю храбрость, которую только смогла найти, и схватила Джейсона за руку. Шепотки в зале усилились, и глаза Джейсона расширились от удивления, когда я поднялась и улыбнулась ему:
        – Да ладно тебе. Все и так уже нас обсуждают. Можно для них и спеть.
        Целую секунду я думала, что он не послушает меня. А потом Джейсон улыбнулся в ответ и тоже поднялся.
        – Как скажешь, девочка-оборотень. – Он схватил меня за руку, и мое сердце яростно забилось, пока я тянула его на сцену.
        Посетители кафе радостно заулюлюкали. А потом ошеломленный Минджун протянул мне микрофон, а остальные парни из NEXT BOYZ затопали ногами и засвистели.
        – Мы все за тебя болеем, – сказал Минджун и подмигнул мне.
        Джейсон стащил микрофон с соседней стойки, а потом посмотрел на меня:
        – Готова?
        Я нашла Юджин в толпе. Она показала мне два больших пальца вверх и нацелилась телефоном на сцену.
        Я нервно сглотнула. Камера заработала.
        – Готова.
        – Три двадцать пять, – произнес Джейсон, отвернувшись от микрофона так, чтобы только я могла его слышать.
        Я недоуменно нахмурилась, а он опустил взгляд.
        – Во столько обошлась мне чистка. Три сотни и двадцать пять долларов. В тот раз я тебя отпустил, но если и эти попортишь, я пришлю тебе чек.
        Я не удержалась – рассмеялась прямо в микрофон. И наконец расслабилась.
        Зал затих, а пианист начал играть одну известную балладу. Все в кафе разом вздохнули. Это был классический трек Чон Юны. Любовный дуэт из восьмидесятых, от которого я всегда плакала. Я вдруг вспомнила, как мама с папой танцевали под эту песню в нашей крохотной голубой кухоньке в нью-йоркской квартире. Я сидела под столом, смотрела на них и знала уже тогда, что именно так выглядят те, кто живут, слушая сердце. Теперь же аппа допоздна работал в тренажерном зале и учился на юриста, а умма по выходным заново зарабатывала себе степень, и танцевать им было некогда.
        Джейсон запел. Голос его напоминал его руки: такой же сильный, но нежный. И мелодия лилась, мягкая, словно теплые объятия.
        Я увидела, как Юджин навела телефон прямо на нас. Где-то внутри меня поднималась паника, в голове зазвенел миллион мыслей, и я перестала слышать музыку.
        И о чем я только думала? Решила записать вирусное видео, надеясь на что? Что моя боязнь камер просто так магическим образом исчезнет? Какая же я дура. Стоит, пожалуй, снова очистить желудок прямо на сцене – тогда видео точно станет вирусным.
        Джейсон продолжал петь, скоро должен был наступить мой черед вступать, но я застыла на месте. Я открывала рот, но не издавала ни звука. Я в панике повернулась к Джейсону. Он взял меня за руку и потянул за собой, продолжая петь соло, но руки мои словно приклеились к бокам. Перед началом второго куплета была небольшая музыкальная интерлюдия, и Джейсон встал позади меня, положил ладони на мои бедра, и мы закружились. Инстинкты взяли верх – годы учебы не прошли зря! – и я подчинилась. Закружилась на маленькой сцене. Я вспомнила, как кружила Лию на кухне, во всю силу легких выкрикивая k-pop-песни, как она визжала от восторга… и улыбнулась.
        Здесь мое место.
        Я схватила Джейсона за руку и подмигнула.
        «Совсем как в прошлый раз», – произнесла я одними губами, а потом начался второй куплет.
        Толпа затихла. Я сосредоточилась на руке Джейсона, которая сжимала мою, и наши голоса сплелись – совсем как наши пальцы. Все было так же, как в тот день на прослушивании. Нам было суждено петь вместе, и я видела по его глазам: он тоже это чувствует.
        Я легонько выбралась из его хватки и прошла по сцене, распевая свое соло. Я думала о шестилетней Рейчел, которая услышала k-pop впервые. Как она почувствовала, что быть кореянкой – почетно. Я вспомнила одиннадцатилетнюю Рейчел, которая даже в караоке вкладывала в песню все свои чувства. Девочку с невозможным желанием. Они обе были бы так рады увидеть меня на этой сцене. Еще один шажок на пути к мечте. К тому, чтобы поделиться любовью к k-pop’у со всем миром.
        А потом голос Джейсона снова встретился с моим, и вместе мы стали неостановимой силой. Мы чувствовали каждое движение, каждый подъем, каждое биение наших сердец, оглушенные адреналином.
        Он встал рядом со мной – рука в руке. Вторая его рука тянулась к моему лицу, а потом он замер. Немой вопрос. И я решила ответить, хотя бы один раз, пока наши голоса пропевали последнюю строчку, – на мгновение я прижалась щекой к его ладони.
        И медленно отодвинулась. Песня закончилась. Мы стояли напротив друг друга: наши глаза горели, воздух искрил, и не нужно было никаких слов. Да я бы и не смогла их найти. Все и так было сказано.
        Петь с тобой – словно творить магию.
        Толпа взорвалась криками, люди вскакивали с мест, хлопали и улюлюкали. Мы моргнули, и магический момент закончился. Джейсон улыбнулся и взял меня за руку, развернув к толпе. Мы низко поклонились. Юна поднялась с места и прошла на сцену, а потом обняла нас обоих.
        – Это было чудесно. – Она обняла ладонями мое лицо. – Лучший кавер моей песни, который я слышала за последние годы.
        Я склонила голову:
        – Спасибо вам огромное. Надеюсь, мы не ударили в грязь лицом.
        Юна отошла, чтобы обнять Джейсона. Я заметила, как Юджин опустила телефон и широко улыбнулась. Я втянула носом воздух и вернулась в реальность. Первая часть плана удалась.
        Вечером я лежала в кровати и вспоминала улыбку Джейсона и то, как наши голоса сплетались в идеальной гармонии. Я чувствовала себя виноватой за то, что использовала его, но он ведь сам сказал – он прошел через то же, что и я. Он знал, как тяжела учеба в DB. Мы должны были делать все, что в наших силах, чтобы приблизиться к исполнению мечты.
        И все же вина грызла меня. Я пролистала тайную ленту в «Инстаграме» (о которой не знал никто, кроме близнецов Чо), чтобы отвлечься. Похоже, Хери и Дэхо перехватили токпокки[21 - Жареные рисовые лепешки.] после своих инженерных экспериментов. Мило. Надо будет хорошенько подонимать Хери насчет ее влюбленности. Я лайкнула фото, а потом ко мне в дверь постучали. Умма.
        – Рейчел, ты уже спишь?
        – Просто отдыхаю. – Я села в кровати. – Долгий выдался денек.
        Она поджала губы:
        – Уроки все сделала?
        Я подумала о горе домашки, к которой даже не притронулась.
        – Да, умма.
        Она окинула взглядом мою комнату, словно искала, к чему бы придраться, а потом заметила кучу одежды на полу.
        – Погляди-ка, какой кошмар! Неужели я обязана постоянно за тобой убирать?
        – Не обязана. – Я вздохнула и снова опустилась на кровать. Закрыла глаза и оказалась в мире, где мама интересовалась тем, как мои дела в DB, где я делилась с ней ощущением, которое испытала во время пения с Джейсоном. Может, там мы могли бы послушать вместе Чон Юну и я бы упомянула о том, как видела танец уммы и аппы. Но нет. Такого никогда не случится.
        – Я дома! – возвестил аппа, закрыв входную дверь.
        – Ибо, иди сюда, посмотри, в каком свинарнике живет твоя дочь, – пожаловалась мама.
        Аппа зашел в мою комнату. Под глазами у него залегли темные круги: казалось, он скинул еще несколько килограммов с тех пор, как я видела его в последний раз. Работа допоздна и вечерние занятия плохо сказывались на его здоровье. Может, стоило предложить ему тот суперкрем для век от Джухен.
        – Скажи уже свой дочери! – причитала умма.
        – Рейчел, уберись в комнате, – устало произнес аппа.
        – Да, аппа, – отозвалась я. – Завтра уберусь.
        Мне не хотелось усугублять его нелегкое состояние.
        – Ну вот и все. Дом Кимов снова в гармонии. – Аппа улыбнулся, но глаза его оставались такими же тусклыми. Он вышел из комнаты.
        Умма взволнованно нахмурилась и поспешила за ним, даже не прикрыв дверь.
        Я сползла с кровати, чтобы закрыть ее самой, но на пороге внезапно возникла Лия. Она тараторила без умолку.
        – Привет, унни! – Она помахала мне. – Не поверишь, что сегодня произошло в «Ах, мои мечты!». Персонажи Пак Дохи и Кима Чану расстались! Похоже, она все это время втайне крутила шашни с его братом! Но в этом не было ее вины, потому что он загипнотизировал ее, и она думала, что была воздушной акробаткой, которая живет с ним в Австралии, и…
        Я вспомнила «Квантэк». Мне безумно хотелось рассказать Лие правду о ее любимой ТВ-парочке, но, пожалуй, как-нибудь попозже. А то она никогда не уйдет из моей комнаты.
        Я развернула ее к двери и подтолкнула в коридор:
        – Приходи попозже, сестренка. Я сейчас отдыхаю.
        – Но мне не с кем поговорить…
        Я заперла дверь на замок, вздохнула, плюхнулась на кровать и закрыла глаза.
        Все зря.
        Вина растекалась по телу, словно я только что бахнула тройной эспрессо. Я не могла перестать думать об уставших глаза аппы и милом лице Лии. Оно бы того стоило, если бы я смогла дебютировать. Тогда моя семья увидит, что не зря пожертвовала всем ради меня – работой, друзьями, Штатами. Дебют все разрешит.
        Зазвенел телефон – Юджин прислала сообщение.
        Проверь «Инстаграм».
        Ох, божечки.
        Руки тряслись, но я умудрилась открыть приложение. Видео со мной и Джейсоном в «Квантэке» тут же выпрыгнуло на меня из ленты.
        Его лайкнули уже более двухсот тысяч раз.
        Я листала ленты всех значительных k-pop-фанатов и сплетников, которых читала, и все они обсуждали это видео. Что бы Юджин ни сделала для того, чтобы его выложить, это сработало.
        Люди просто с ума сходили!
        Я читала комментарии, не смея вздохнуть.
        ЭТО ЧТО, ДЕВУШКА ДЖЕЙСОНА?
        ОНА ЗАШИБЕННО ПОЕТ. ОНИ ТАК ПОДХОДЯТ ДРУГ ДРУГУ! #ДЕВУШКАОБОРОТЕНЬЗАСВЕТИЛАСЬ?
        ОМГ, ЭТА ПЕСНЯ, Я ПЛАЧУ!
        ГДЕ Я МОГУ ЕЕ ЗАГРУЗИТЬ??? ХОЧУ НА ЗВОНОК ПОСТАВИТЬ!
        На телефон начали написывать близнецы Чо и Акари (ВОТЧЕРТ, О ГОСПОДИ! ЮДЖИН НАСТОЯЩАЯ ГЕРОИНЯ). В сообщениях в «Инстаграме» мне написала тренер Слоат (ПОЗДРАВЛЯЮ, РЕЙЧЕЛ! ДАЙ ЗНАТЬ, ЕСЛИ ВАМ С ДЖЕЙСОНОМ КОГДА-НИБУДЬ ПОНАДОБИТСЯ УЧИТЕЛЬ ТЕННИСА!). А потом в мою дверь забарабанили, и раздался голос Лии:
        – Унни! Сейчас же открой дверь! Это правда ты?
        Но я не могла сосредоточиться.
        Я лежала в кровати, прижимая телефон к груди, и улыбалась. Чувство вины исчезло: лайков становилось все больше, и я закричала от радости.
        Я сделала это. СДЕЛАЛА!
        Еще один шаг на пути ко второму шансу. И на этот раз я его не упущу.
        Восемь
        – Погодите-ка секунду. – Управляющий по имени мистер Лим поднял руку. Он был еще старше (и настроен еще более критично), чем мистер Но, и носил на сломанной переносице очки в тонкой оправе. – Предлагаете, чтобы мы дали Рейчел еще один шанс после того, как ее вырвало на нашу звезду? Мисс Чон, со всем уважением, думаю, вы позволяете личным чувствам вторгаться в профессиональное суждение.
        Я постаралась не выказывать обуревавшие меня чувства и напомнила себе, что все переговоры должна вести Юджин. Как мы и договаривались.
        – Джейсон это явно пережил. – Юджин указала на свой телефон. – Может, и нам пора.
        – Пора? – скептически протянула мисс Шим, скривив губы и нахмурившись. На ее невероятно тонкой шее забилась венка. – Прошла всего пара недель. Этого недостаточно для того, чтобы вернуть наше доверие. Если его в принципе можно вернуть. Это было худшее прослушивание за все то время, что я председательствую в DB.
        Несколько членов правления одобрительно забормотали. Я сжала кулаки, но промолчала. Ненавижу, когда обо мне говорят так, словно меня нет в комнате, но ученице нельзя заговаривать, если к ней не обратились. Даже той, что попала в вирусное видео.
        Мистер Но поднял руку, и все замолчали.
        – Думаю, на сегодня достаточно. Понятно, что большинство из вас думает, что Рейчел… не готова. – Голос его звучал как будто бы разочарованно. – Есть у кого-то еще замечания?
        Меня ударило в жар.
        Что? Нет! Все не может закончиться вот так. Только не сейчас, когда я так близка к своей мечте…
        Я готова была взорваться, но Юджин легонько дотронулась до моего локтя, а потом едва заметно покачала головой.
        «Сделаешь только хуже, – пыталась сказать она. – Ты и так ходишь по тонкому льду».
        Сердце мое ухнуло вниз. Юджин была, конечно, права. Лучше остаться в DB и лишиться возможности петь в дуэте, чем вообще вылететь отсюда. План провалился.
        Я проглотила слезы, гордость и остатки надежды. Развернулась, чтобы выйти с Юджин из комнаты, но вдруг кто-то резко поднялся с места.
        – Погодите!
        Мы обернулись. Один из управляющих – мужчина помоложе, с пацанским лицом и ухоженными волосами – держал в руках телефон.
        – Не думаю, что стоит заканчивать разговор, не посмотрев видео, о котором идет речь. Мистер Но, прошу, подключите мой телефон к проектору.
        Мистер Но замер, а потом резко кивнул:
        – Вперед, мистер Хан.
        Мистер Хан подмигнул мне.
        Что? Он пытается мне помочь?
        И в моей груди снова зажглось пламя надежды.
        Видео загрузилось, его перенесли на проектор, и зал затопило пение Джейсона. Лица нескольких управляющих смягчились: они узнали песню Чон Юны. Слева от меня счастливо вздохнула мисс Шим, на ее лице расцвела улыбка, и она прижала руки к груди. Джейсон продолжал петь в камеру.
        Похоже, в этом мире не осталось ни одного человека, который не испытывал бы симпатии к Джейсону Ли.
        Я затаила дыхание, ожидая своего появления. Услышав собственный голос, я глянула на мистера Но. Его глаза были скрыты очками, но он, как и всегда, постукивал пальцами по столу в такт музыке. Все члены правления так делали. Некоторые начали улыбаться и подпевать. К последнему припеву я заметила, как мисс Шим украдкой вытирает слезы. И я улыбнулась.
        Подумать только, слезы! Это всегда хороший знак.
        Песня закончилась, и видео ушло в затемнение. Все захлопали. Мистер Хан засвистел. Надежда снова вскружила голову, но я не решалась вздохнуть.
        Будет ли этого достаточно?
        – Должна признать, это было довольно мило, – ворчливо призналась мисс Шим.
        – И людям они нравятся, – добавил мистер Хан, пролистав до комментариев. – Социальные сети буквально взорвало это выступление.
        – Пусть это правда, – угрюмо проговорил мистер Лим. – Но в таланте Рейчел мы не сомневались. Мы знаем, что она умеет петь. Но выдержит ли она давление? Мы видели отчеты о ее интервью. Как она будет вести себя перед камерами? Способна ли она поддержать репутацию семьи DB? Это ведь совсем другое.
        – Правильно, – сказала мисс Шим. – Если она будет петь с Джейсоном, ее образ должен быть идеален. А на прослушивании она показала себя… не с лучшей стороны.
        – Но почему она должна быть идеальной? – возразил мистер Хан. – Их дуэт в любом случае будет большим хитом – у нас даже цифры есть, которые могут это подтвердить. Это будет стратегически верным бизнес-решением. К тому же в наше время зрители больше заинтересованы в достоверности, а не в идеалах. Звезды должны быть реальными людьми, с которыми можно себя проассоциировать… Такими, как в этом видео. Нужны талант и дисциплина. У Рейчел все это есть. К тому же, судя по пению, она преодолела свой страх перед камерой.
        От последнего замечания у меня запылало лицо, но рот мой остался закрытым.
        На самом деле я не могла поверить своим ушам. Все управленцы k-pop, но особенно DB, славятся своей исключительной строгостью и следованием традициям. Они готовы принять только того исполнителя, который ставит DB выше собственных нужд и желаний. Традиции, а не инновации. Доведенный до автоматизма идеал, а не достоверность. Таков путь k-pop.
        Но мистер Хан, похоже, смотрел на вещи иначе. Не зная, что и думать, я кивала после каждого его слова.
        – Рейчел, – мистер Но обратился ко мне напрямую, и я тут же расправила плечи.
        – Да, мистер Но.
        – Почему мы должны дать тебе второй шанс?
        Первым моим порывом было посмотреть на Юджин, но я сдержалась и не отвела взгляда от мистера Но. Ведь он хотел услышать меня.
        Я сделала глубокий вдох и чуть приподняла подбородок.
        – Потому что, – ответила я, – я могу сиять еще ярче. Это видео – лишь малая часть того, на что я способна. Если вы подарите мне второй шанс, я буду работать в два раза больше и засияю в два раза ярче. Дайте мне три шанса, и сияние станет еще сильнее. Уверена, лучше меня кандидатуры вам не найти.
        В комнате повисла тишина. Мистер Но откинулся на стуле и поймал мой взгляд. Я вытянулась и посмотрела на него с вызовом. Он одобряюще кивнул и улыбнулся.
        – Все свободны, – сказал он.
        Я моргнула. Члены совета начали собирать свои вещи. Я посмотрела на мистера Хана, а потом на Юджин: оба явно недоумевали – так же, как и я.
        – Подождите! – крикнула я вслед мистеру Но и тут же поняла, что нарушила кучу правил, обратившись к нему вот так фамильярно, но я должна была убедиться…
        Он повернулся и приподнял одну бровь.
        – Значит, я буду петь дуэтом с Джейсоном?
        Мистер Но широко улыбнулся. Что-то в его улыбке было не то, у меня от нее мурашки побежали.
        – Да, Рейчел, – ответил он. – Ты будешь петь с Джейсоном. Но не дуэтом. Это будет трио. Ты, Джейсон… и Мина.
        Трио. Я буду петь с Джейсоном и Миной.
        – Оу, мисс Ким.
        Я вскинула голову:
        – Да, мистер Но.
        Взгляд его стал стальным и цепким.
        – Не в моих привычках давать кому-то третий шанс. Вне зависимости от того, как ярко они сияют.
        По дороге домой я чуть не опоздала на свой автобус, потому что забежала в Dunkin Donuts за сладостями для Лии. Я купила коробку пончиков с глазурью и ее любимый клубнично-банановый смузи.
        Я словно оказалась во сне, от которого не хотелось просыпаться.
        Я буду петь с Джейсоном. Я, Рейчел Ким, буду петь с Джейсоном Ли!
        Я широко улыбнулась. Мое хорошее настроение не смог испортить даже тот факт, что Мина тоже будет петь с нами. Конечно, в мои планы она не входила…
        Впрочем, пофиг. Подумаю об этом завтра.
        До квартиры я практически бежала.
        – Лия! – закричала я с порога и скинула туфли. – Твоя унни дома, и у нее с собой две твоих любимых вещи! Вкусняшки и сплетни!
        Я зашла в зал и резко остановилась. На диване сидела умма и так сильно стиснула в руке телефон, что у нее побелели костяшки пальцев. Она прищурилась и сжала губы в тонкую линию.
        – Умма, – осторожно проговорила я. – Ты рано пришла.
        Выражение ее лица заставило меня похолодеть. В голове мелькнула ужасная мысль: что-то случилось с аппой. Может, она узнала о его юридической школе и разозлилась за то, что он таил от нее секреты. Я попыталась найти слова, которые помогли бы ей понять, но она заговорила первой. Голосом, напрочь лишенным эмоций.
        – Не хочешь рассказать мне об этом? – И она протянула мне телефон.
        Я медленно подошла к ней, сжимая вспотевшей ладонью смузи для Лии. На экране играло видео. Но не просто какое-то там видео. В нем была я.
        И это было не вирусное видео с прошлого вечера.
        Тут я была на вечеринке в общаге, облитая алкоголем, взмокшая – так сильно, что сквозь топик просвечивал лифчик. Я совсем ничего не соображала, смеялась и танцевала на столе с бутылкой шампанского в одной руке и ярко-зеленым контейнером для еды во второй. Я заметила, как умма впилась в него взглядом, когда Лиззи и Ынджи утянули меня в сторону, свистя и улюлюкая. Это даже танцем нельзя было назвать. Я просто размахивала конечностями и выглядела полнейшей дурой. Конечно, ничего из этого я не помнила. Что Мина подсыпала в тот бокал?
        Я напрягла память: вот я засыпаю на диване и вижу Мину на другом конце комнаты, она снимает меня на телефон. Я с трудом сглотнула – говорить тоже было трудно.
        – Умма, где…
        – Мне сегодня прислали это видео, – прошептала она. Глаза ее горели.
        Я сглотнула еще раз. Я должна была догадаться, что Мина не остановится на заваленном прослушивании. Я открыла рот, но умма подняла руку и остановила меня:
        – Прежде, чем ты объяснишься… просто ответь мне: это общага?
        Я уставилась в пол и кивнула.
        – Разве я не запрещала тебе там появляться?
        – Запрещала, – прошептала я через силу.
        – Значит, ты соврала мне, когда сказала, что пойдешь заниматься к близнецам Чо. А потом пошла туда, куда я запретила тебе ходить. И напилась до беспамятства, устроив стриптиз для своих ни на что не годных k-pop-друзей.
        Я подняла голову. В глазах стояли слезы.
        – Умма, прошу, это не то, чем кажется.
        – Почему ты плачешь? – рявкнула она.
        Я приподняла плечи. Никогда в жизни я не видела ее такой взбешенной.
        – Разве после того, что ты сделала, ты заслуживаешь слез? Слезы – для грусти, а тебе даже не жаль.
        – Но мне жаль! Мне жаль, что я соврала. И жаль, что ты узнала об этом именно так. Я даже не думала…
        – Что скажет твой отец, когда увидит это видео? Оно разобьет ему сердце! – Мама покачала головой, ее голос сорвался. – Я знала, что k-pop дурно на тебя повлияет. Отравит тебя.
        – Вовсе нет! – возразила я. Слезы бежали по лицу. Я пыталась смахнуть их, но не могла перестать плакать.
        – Прошу, умма, позволь мне объяснить!
        – Когда моя дочь превратилась в такое позорище? Как ты можешь жить, зная, что совершила? А, Рейчел? Ты совсем себя не контролируешь!
        Меня наполнили вина и сожаление, но потом пробудилась и другая эмоция. Гнев.
        Почему она не позволила мне объясниться? Она ведь моя мать. Она должна быть на моей стороне.
        – Что ж, может, я бы не врала тебе, если бы ты меня поддерживала! Мы переехали сюда, чтобы я смогла стать звездой, но ты ведешь себя так, словно это просто хобби, которым я занимаюсь вот уже семь лет! – взорвалась я. – Думаешь, мне хотелось все скрывать от тебя, проворачивать это за твоей спиной? Я сделала это из-за твоих правил. Мне пришлось с боем пробиваться, чтобы меня заметил совет. И мне это удалось, кстати. Другие родители гордились бы тем, что их дочь будет петь с Джейсоном Ли.
        Мама удивленно на меня уставилась:
        – Дуэтом?
        – Уже не дуэтом, но да. – Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
        – Что ж… поздравляю, Рейчел. Я знаю, как сильно ты этого хотела. – Умма замерла. – Но это не отменяет того, что ты сделала. Вся индустрия гниет изнутри.
        – Она не гниет, умма. Просто в ней много конкурентов. Индустрия требует от людей лучшего.
        Умма выдавила из себя слабый смешок.
        – Лучшего? – Она снова подняла телефон. – Вот это – твоя лучшая сторона? Пьянство? То, как ты строишь из себя дурочку на глазах у коллег?
        Я покраснела от стыда и открыла рот, но так ничего и не произнесла. Я хотела рассказать матери о Мине, о настоящей причине моего поведения… но это только укрепило бы ее убеждения о k-pop. А она не права. Не права.
        Умма безжалостно и твердо произнесла:
        – Я слишком долго пускала все на самотек. И больше не хочу, чтобы ты была частью всего этого. Только не тогда, когда учеба заставляет тебя совершать подобные вещи.
        Она развернулась ко мне спиной и вышла из зала. Я растерянно смотрела ей вслед.
        Неужели все так и закончится?
        Я побежала за ней на кухню.
        – Что значит, ты не хочешь, чтобы я была частью этого? Ты разве не слышала? Я буду петь с Джейсоном Ли. Осенью, прямо перед семейным туром DB. На таком же дебютировали Electric Flower семь лет назад, умма. Это значит, что все, ради чего я так упорно трудилась все эти семь лет, вот-вот случится. Это будет мой дебют. – Голос мой больше не звучал яростно, теперь в нем была мольба. Я отчаянно нуждалась в том, чтобы мама увидела меня, поверила в меня – и, может, даже поверила моим словам.
        – Умма, прошу. УМОЛЯЮ. Я так близка в своей мечте.
        Она не ответила: схватила из холодильника лук и принялась яростно его нарезать. Запах лука подстегнул панику, и я снова разрыдалась.
        Мама повернулась ко мне: она все еще держалась скованно, но в глазах ее вместо гнева плескалась грусть.
        – Рейчел, – сказала она. – Ты еще так много не понимаешь. В восемнадцать этого невозможно осознать. – Она вздохнула. – Но ты – моя дочь. И потому ты должна пытаться. Так что пой свою песню с Джейсоном. Посмотрим, что из этого получится.
        Мои плечи слегка расслабились, но мама наставила на меня палец.
        – Но. – Тон ее был непререкаемым. – Ты сама это сказала. Если к началу тура ты не дебютируешь, я заберу тебя из DB. Все.
        Она оставила наполовину порезанную луковицу на столешнице и ушла в спальню, хлопнув дверью. Я почти упала на стул. Смузи и пончики для Лии кисли на столе. Как так вышло, что всего пару часов назад я чувствовала себя на вершине мира, а теперь… Я удержала очередной всхлип. Теперь выступление с Джейсоном и Миной не было первым шагом к моему дебюту. Оно было единственным шагом. И если это не сработает, то всему, ради чего я так трудилась, о чем так мечтала… всему этому придет конец.
        Девять
        Тот, кто утверждает, что физические упражнения способствуют выработке эндорфинов, никогда не готовился стать k-pop-звездой.
        – Унни, может, тебе притормозить? Выглядишь ужасно… Ты так себе заработаешь морщины на лбу.
        Лия сидела на моей кровати, скрестив ноги, и закидывала в рот чипсы с медом и маслом. Хотя бы одна из сестер Ким разделяла эту странную корейскую манию превращать соленые снеки в сладкие.
        Хмуро глянув на Лию в зеркало, я наклонилась вперед, чтобы хорошенько разглядеть собственное отражение, и провела рукой по лбу.
        – Морщины?
        – Ну да. «У меня такой стресс, я выгляжу так, словно уже три дня никак не схожу по большому». – Лия подкинула чипсину и поймала ее ртом. – Ты выглядишь так с тех пор, как начала готовиться к трио с Миной. Расслабься уже.
        Она помахала пакетом с чипсами у меня под носом, но меня передернуло от запаха.
        На самом деле Лия была права. С той встречи, когда я высказала все мистеру Но, прошла неделя, и все завертелось. Меня постоянно взвешивали и отправляли на кардиотренировки. Я вставала в четыре утра, чтобы к рассвету приехать в DB, целый день заниматься, а в полночь свалиться в кровать – а потом всё повторялось по новой. Так я проводила выходные, но я была не в том состоянии, чтобы вести переговоры о моем расписании с уммой. У нас с ней и так не ладилось: с того разговора на кухне мы и словом не перекинулись. Семейный тур DB и дебют новой женской группы все ближе, и у меня нет времени на отдых. Ни секундочки.
        К счастью, Лия помогала мне всю неделю. Может, благодаря ей я смогу прийти в форму. В конце концов, моя сестра была почти такой же строгой, как наши учителя.
        – Давай еще разок, Рейчел, – попросила она, когда я вернулась в исходное положение. – С самого начала.
        Лия включила музыку на телефоне. Мышцы мои запротестовали, но я все равно, кажется, в сотый раз за сегодня повторила танец. Останавливалась я только для того, чтобы посмотреть видео тренировок с Миной. Одно движение из второго куплета у меня никак не получалось, и в голове раздавался голос тренера:
        – Ты никогда не дебютируешь, если не выучишь это движение, Рейчел! То, как ты двигаешься, – позор для DB, Рейчел! Ты словно слон в посудной лавке, Рейчел! Рейчел!
        Я занималась допоздна. Лия уснула в моей кровати, к ее подбородку прилипли крошки чипсов. Да я и сама начала клевать носом.
        Я накинула на Лию одеяло и потянулась к пустому пакету от чипсов. В нем остался один крохотный кусочек. Я была такой голодной, что не отказалась бы и от сладкой чипсины. Но нет. Нельзя. В DB нас без конца взвешивали. А завтра с меня и Мины снимут мерки, чтобы подобрать костюмы для клипа.
        Я разволновалась, когда Юджин сообщила мне о клипе. Вокруг меня и так постоянно крутятся тренеры со своей критикой, словно жужжащий рой, управляющие следят за каждым моим шагом и наверняка будут рассматривать меня пристально, как ястребы. Как я поведу себя перед камерами, как перенесу запись… Но потом Юджин успокоила меня тем, что одежду для нас создадут персонально, с нуля. А что может быть лучше целого дня примерок?
        Так что теперь я должна убедиться, что членам совета попросту будет не к чему придраться.
        Я вздохнула, закинула пустой пакетик в мусорку и включила музыку еще раз.
        – Ах! Только глянь на свой живот! Как корова. А ну, сними сейчас же.
        В фиолетовом корсете, расшитом блестками, было невозможно дышать. Он так сильно облегал мою талию, что и вдохнуть-то было страшно – того и гляди лопнет по швам.
        – Жаль. – Стилист по имени Грейс стягивала с меня корсет, пока целая команда ее ассистентов помогала мне выбраться из юбки – лавандового кошмара из кожи с громадным тюлевым шлейфом позади. – Я надеялась, что концепт с русалками придется как раз в тему. Следующее.
        Слава богу.
        Грейс запаковала меня в оранжевое шахматное платье с рукавами-воланами, потом отошла подальше и с недовольным лицом помахала рукой. Сигнал, чтобы наряд сменили.
        Белая кожаная куртка с шортами под змею с высокой талией.
        Желто-золотой комбинезон с гофрированными плечами, которые почти доставали до моих ушей.
        Другой комбинезон, с цветочным узором и серебряной цепочкой на поясе, от его кружевных рукавов я вся чесалась.
        Я и не представляла, насколько это утомительно – быть куклой Барби. В каждом наряде я пробыла не более десяти секунд – именно столько времени было нужно Грейс, чтобы оценить его.
        Мина подвергалась той же экзекуции слева от меня: сейчас ее запаковывали в розовое латексное платье на молнии, и лицо ее исказила гримаса. Боже, она стала похожа на жвачку. Это было бы смешно, если бы меня не готовились нарядить в то же самое.
        – Знаешь, такую другую еще поискать, что выглядела бы блеклой в одежде любого цвета. – Мина кинула на меня взгляд. – Я тебя совсем не вижу. Ты со стеной сливаешься.
        Я заметила, как одна из ассистенток Грейс ухмыльнулась, приподняв бровь. Я покраснела, но не смолчала. Просто не смогла. Ведь теперь я знала, что Мина готова на все, лишь бы я не преуспела.
        – К счастью, важные люди умудрились меня увидеть. В противном случае они бы не решили, что одна ты с дуэтом не справишься, – парировала я.
        Еще пара ассистенток захихикали, и Мина распахнула рот, но не успела ничего ответить – Грейс сняла с вешалки черное платье с бахромой в несколько рядов.
        – Попробуем стиль модниц прошлого века, – произнесла она.
        Я надела платье, а Грейс приладила мне на волосы украшение с жемчугом. Обошла меня кругом, поправляя бахрому и потирая подбородок.
        – Так. Уже неплохо, уже неплохо. – Она щелкнула пальцами в сторону одной из ассистенток. – Отметь как «возможно». И пусть Рейчел примерит обувь.
        А потом одна из преподавателей, Хиджин, пробралась в комнату с айпадом и бутылкой ячменного чая.
        – Рейчел, Мина, время взвешиваться! – весело прощебетала она. – Быстрей-быстрей, я вас целый день ждать не буду.
        Ассистенты помогли мне снять платье – взвешивались мы в одном нижнем белье. Я подошла к весам, Мина – за мной.
        – После тебя, принцесса Рейчел. – Мина преувеличенно вежливо махнула рукой.
        Я проигнорировала ее и встала на весы. Хиджин присела, чтобы получше рассмотреть цифры, занеся ручку над айпадом. Цифры остановились и… Погодите, что? Я вешу на девять килограммов больше, чем на прошлой неделе?
        Какого черта? Быть этого не может!
        Я открыла рот и почти выплюнула:
        – Я… это… весы, должно быть, сломаны.
        – Что такое, Рейчел? – Хиджин в ужасе уставилась на меня. – Мне ведь придется сообщить об этом мистеру Но! Не думаю, что после такого тебе позволят участвовать в трио. Как ты вообще умудрилась набрать девять кило за неделю?
        Я услышала, как позади меня захихикала Мина. Оглянулась и увидела, как она убирает ногу с весов. Я прищурилась. Мина. Наступила на весы, пока меня взвешивали, чтобы накинуть мне лишних кило. Что ж, это определенно новый уровень мелочности. Меня буквально разрывало от злости.
        – Так себе попытка саботажа, Мина. Нервы не выдерживают? – прошипела я.
        – Понятия не имею, о чем ты, принцесса, – ответила Мина своим сладким голоском, хотя глаза ее блестели от ненависти.
        – Я могу рассказать Юджин о твоих выкрутасах, и тебя вышибут из DB. Навсегда.
        Мина снисходительно улыбнулась:
        – То есть признаться в том, что идеальная принцесса Рейчел таки сделала глупость и отправилась на вечеринку в общагу, где… вот ужас-то!.. Напилась?
        – Я не напивалась, Мина. Ты мне что-то подсыпала! Отравила меня! Ты со своими подружками сделала это нарочно, чтобы я не…
        – Какая прекрасная история, Рейчел, – Мина не дала мне договорить, – но как ты собираешься все это доказать?
        Я не нашлась с ответом, и она усмехнулась и ушла прочь.
        Мне хотелось броситься следом, но… какой в этом смысл? Мина права. Даже если я смогу найти доказательства, то что хорошего мне это принесет? Я буду вынуждена признаться в том, что была на вечеринке и пила. Про дуэт с Джейсоном точно придется забыть, и если то видео выйдет в свет, меня выгонят из DB вместе с Миной.
        Я повернулась к Хиджин и скрипнула зубами.
        – Давайте попробуем еще раз, пожалуйста, – попросила я. – Тут явно какая-то ошибка.
        Хиджин недовольно вздохнула:
        – Только быстро.
        Я сошла с весов, поискала глазами Мину, чтобы та снова что-нибудь не учудила. А потом встала обратно. На этот раз весы показали ту же цифру, что и неделю назад. Я с облегчением выдохнула, а Хиджин удовлетворенно кивнула.
        – Так, Мина, твоя очередь, – произнесла Хиджин, занося мой вес в свой айпад.
        Мина встала на весы и шумно вдохнула. Глянув на цифры, она изменилась в лице.
        Хиджин поджала губы.
        – Почти на полкилограмма больше, – процедила она. – Это тоже вина весов, Мина?
        – Я… – Мина потупилась. – Простите.
        – Расскажи-ка, – Хиджин понизила голос. – Перечисли все, что ты ела в течение недели.
        Вот черт. Настоящий допрос с пристрастием! Я бы даже пожалела ее… если б она не была Миной.
        – Греческий салат, те смузи, что вы рекомендовали, и… – Мина замолчала, а потом тихонько произнесла: – Пиццу.
        – Сколько кусков?
        – Три.
        Я присвистнула.
        Вот это да. Три куска!
        Мина скосила на меня взгляд, и на секунду мне стало стыдно, но потом я вспомнила, сколько раз за последние несколько недель Мина пыталась разрушить мою жизнь…
        Хиджин покачала головой.
        – Никакого самоконтроля! – закричала она. – Ни-ка-ко-го! Если не способна за собой следить, тебе лучше отсюда уйти. Прямо сейчас. Ты этого хочешь? А? Хочешь? Потому что кажется, что очень даже.
        Мина стыдливо уставилась в пол.
        – Нет. Простите меня. Я не хочу сдаваться. – Она закусила губу. – На следующей неделе все будет в норме.
        – Я на это надеюсь. Иначе придется сказать твоему отцу, что его дочь слишком тяжела для k-pop-звезды, – продолжила Хиджин. – Если не хочешь его разочаровать, лучше забудь о пицце.
        При упоминании отца Мина побледнела. Она не уставала напоминать всем о том, какие они с мистером Но хорошие друзья, и что ее отец постоянно закатывает вечеринки и обеды для учеников и управленцев DB, и как она всех хорошо знает. Но сейчас она выглядела так, словно жалела об этих связях.
        Мина выпрямила спину и расправила плечи.
        – Не нужно ничего ему рассказывать. Я больше не наберу ни грамма. Обещаю.
        Хиджин хмыкнула и что-то быстренько занесла в свои записи. Ее взгляд задержался на ногах Мины.
        – Кстати, если диета не сработает, то стоит подумать о пластической хирургии для этих твоих сарделек. Все у тебя в икрах оседает.
        Ух. Да мне у Хиджин мастер-классы можно брать по тому, как побольнее обжечь Мину.
        Хиджин захлопнула чехол своего айпада и почти выбежала из комнаты. Мина сошла с весов, и я лучезарно ей улыбнулась.
        – Весело было, да? – спросила я.
        Она скривилась и задела мое плечо, торопясь собрать одежду.
        К обеду я снова натянула на себя любимые адидасовские спортивки для танцевальных занятий. Мина игнорировала меня с тех пор, как Хиджин нас взвешивала, но мне было все равно. Так даже лучше. Вот бы найти способ вообще с ней не разговаривать в ближайшие несколько месяцев…
        В коридоре я услышала знакомый голос. И песню.
        – Давай заново, – произнес кто-то. – С высокими нотами получается не очень.
        Мы с Миной зашли за угол и рядом с одной из комнат для занятий вокалом увидели Акари. Она сидела, прислонившись к стене, а ее учительница нависала над ней со скрещенными руками. Акари начала куплет заново. Лоб ее блестел от пота.
        – Диафрагмой работай! – закричала учительница.
        У Акари задрожали ноги, но она продолжила петь.
        На одной из высоких нот голос ее дрогнул, и преподавательница с силой шлепнула ее по животу. Акари съежилась от боли, но петь не перестала.
        Учителя высаживали учеников у стены в качестве наказания: приходилось петь, облокотившись о стену и согнув колени под углом девяносто градусов. По диафрагме били, потому что считалось, что это ее закалит. На самом деле это было просто жутко больно.
        Я на Акари даже смотреть не могла: лицо ее с каждой секундой становилось все краснее, она едва сдерживала слезы.
        Учительница ударила ее еще раз. Не сдерживаясь.
        – Ты слабачка. Даже это не можешь выдержать… Как ты справишься со всем остальным? Давай заново!
        Бедная Акари.
        Я вздохнула и повернулась к Мине, но… погодите-ка…
        Куда она делась?
        Я глянула на часы.
        Вот черт. Опаздываю на занятие танцами!
        Я постаралась протиснуться в зал как можно незаметнее, но Мина тут же красноречиво уставилась на часы.
        – Ого, Рейчел. Опоздала на три минуты, молодец. – Она повернулась к учителям и покачала головой. – Похоже, она совсем не понимает, как ценно ваше время.
        – Хватит, Мина! – рявкнула Юджин.
        Я почти улыбнулась, но Юджин тут же повернулась ко мне:
        – Раз вы обе наконец здесь, давайте уже начнем.
        Юджин прищурилась, и я поклонилась учителям в знак извинения. В задней комнате сегодня присутствовали трое управленцев, у каждого в руке был айпад.
        Блин, Рейчел, соберись. Быстренько.
        Мы с Миной вышли на середину комнаты. Включилась музыка, и Юджин тут же врубила видеокамеру. Мина ухмыльнулась в мою сторону, а мне почудилось, что красный огонек камеры зажужжал у меня в мозгу, словно комар. Но я вдруг вспомнила лицо Акари – полное отчаяния и целеустремленности. Она так старалась взять те высокие ноты, и… жужжание не прекратилось, но поутихло: я сосредоточилась на лице подруги и постаралась вовсе игнорировать камеру, которая замерла в пяти шагах от меня.
        Песня, которую нам предстояло петь вместе с Джейсоном, называлась Summer Heat, и она заряжала энергией и весельем. Бодрая мелодия, цепляющие слова – о том, что значит быть молодым и беспечным и ни о чем не думать целое лето.
        Я допела первый куплет, ни разу не сбившись, мы с Миной справились с припевом… Когда дело пошло ко второму куплету, я напряглась. Лия, конечно, мучила меня всю неделю, но я так и не смогла освоить те движения.
        Я сосредоточилась на своем отражении.
        Давай же, Рейчел. Ты справишься.
        И сначала все было хорошо, а потом тело потребовало, чтобы я сделала шаг в одну сторону, а голова настаивала на том, чтобы шагнуть в другую, и я не вписалась в поворот. Мина, конечно, выполнила все идеально. Не могу не признать, что ей все удавалось на ура. Я глянула на нее уголком глаза, восхитившись, как Мина порхает по залу, и опять ошиблась.
        Блин.
        Я снова поймала ритм, но меня бросило в жар, в голове словно запищали тысячи комаров, и я не знала, куда мне смотреть. На Юджин? На камеру? На членов совета?
        Я кое-как закончила подход во втором куплете, а потом песня закончилась.
        Секунду спустя дверь зала распахнулась, и вошел Джейсон с большой сумкой из «Лоттерия Бургера» в одной руке и наполовину съеденным чикенбургером в другой. Он улыбнулся управляющим, и я увидела, как засияли глаза мисс Шим – она помахала ему в ответ. Остальные члены совета повскакивали с мест, чтобы пожать Джейсону руку. Ну да, как иначе. Джейсон опоздал на репетицию, притащился с бургером, а верхи все равно слюни по нему пускают.
        – Так, – произнесла Юджин. – Давайте перейдем к пению. Нам надо решить, кто и что будет петь, так что пойте все по очереди. Мина, ты первая.
        Я опустилась в кресло, мокрая от пота, а Мина запела. Микрофона ей не дали, но я была уверена, что сейчас ее было слышно и на крыше.
        Джейсон плюхнулся в кресло рядом с моим и протянул мне пакет с едой.
        – Картошечки? – прошептал он.
        Я не ответила, стараясь прислушаться к пению Мины.
        – Больше эмоций, Мина, – заметила мисс Шим. – Так-то хорошо, но больше, больше чувств.
        Джейсон придвинул пакет к моему лицу.
        – Обещаю, внутри нет никаких сырных сосисок. Давай же. Всего одну.
        Я опять промолчала, но не удержалась и улыбнулась уголком рта. Я быстро попыталась скрыть оплошность, но было поздно. Джейсон заметил. И ухмыльнулся.
        Не губы, а предатели.
        – Здорово, что мы будем петь вместе, да? – спросил он.
        – Э, да, пожалуй. – Я не отрывала взгляда от Мины.
        – Мина, можно подумать, прямо на твоих глазах щенка убивают! Разве так следует держаться звезде DB? Улыбайся! – закричал другой член совета.
        Я заметила, как напряглась ее шея.
        – Я вот жду не дождусь. Знаешь почему? – Джейсон наклонился еще ближе. Изо рта его пахло картошкой фри. М-м-м… и ведь неплохо пахло. А я даже вспомнить не могла, когда в последний раз ела картошку фри.
        Я не ответила, но он выжидающе уставился на меня своими огромными карими глазами… Я вздохнула:
        – Ладно, сдаюсь. И почему же ты так вз…
        – Рейчел! – зашипела на меня одна из учительниц, прижав палец к губам. – Внимательнее будь. Где твои манеры?
        Я покраснела. Юджин прижала руку ко лбу – выглядела она дико смущенной. Я отодвинулась от Джейсона и полностью сосредоточилась на песне, но внутри вся кипела.
        Джейсон, значит, разговаривает, а достается мне?
        Мгновение спустя он снова наклонился ко мне:
        – Я так тебе и не ответил.
        Я смотрела прямо перед собой. Хватит с меня на сегодня.
        – Обещаю, тебе понравится.
        Он положил голову мне на плечо, и я дернула им, скидывая Джейсона.
        – Правда не хочешь услышать?
        Ну все, хватит.
        Я резко повернулась, готовая послать Джейсона подальше, но он был так близко, что я замерла. Наши носы почти соприкасались. Глаза его смотрели прямо в мои.
        – Надо же, – произнес он так тихо, что услышала только я. – Я всегда думал, что глаза у тебя карие, а вблизи они не просто карие, в них еще золото. Думаю, не многие об этом знают. А жаль. Красивые глаза. Круто, что я один из тех, кто это заметил.
        Он улыбнулся. Я уставилась на него, не зная, что и сказать. Мина закончила петь, и Джейсон кинул взгляд на часы.
        – Прошу прощения. – Он поднялся, теребя в руках пакет с едой, и обратился ко всем: – У меня сейчас встреча с мистером Но. Нужно обсудить кое-что очень… важное. Простите, что я так рано ухожу, но это ведь мистер Но…
        Джейсон красноречиво сверкнул глазами, и все учителя и управляющие засмеялись. Он сверкнул зубами, улыбнувшись мне в последний раз, и вышел из зала, хлопнув дверью.
        Десять
        На этот раз в зале были только я и Джейсон. В руках он держал большую порцию жирной, обалденно пахнущей картошки фри, и мы сидели у зеркальной стены, ели и смеялись. И вдруг он повернулся и уставился прямо мне в глаза.
        – Я всегда думал, что глаза у тебя карие, но вблизи вижу в них немного золота. Здорово, что я один из немногих, кто…
        – ЗЕМЛЯ ВЫЗЫВАЕТ РЕЙЧЕЛ! ПРОСЫПАЙСЯ, РЕЙЧЕЛ!
        А? Я распахнула глаза – надо мной нависали Джухен и Хери, а между ними стояла Кенми.
        – Господи, Рейчел, ты как? – спросила Кенми. – Этот теннисный мячик так сильно тебя ударил!
        Я что, на физре?
        Я аккуратно села, упираясь пальцами в корт, и услышала странные звуки, которые, казалось, раздавались прямо у меня в голове.
        Клик, клик, клик.
        Боже, у меня что, сотрясение? Необратимое повреждение мозга?
        Я развернулась и увидела, как тренер Слоат отбирает у Кенми телефон.
        – Иди отсюда, Кенми. Пять кругов вокруг корта! – Тренер осмотрела шишку у меня на лбу и цокнула языком. – Осторожнее надо быть, Рейчел. Сходи-ка на всякий случай к медсестре.
        – Я могу ее отвести! – предложила Кенми, махнув рукой.
        – Кенми! Пять кругов! Сейчас же! – закричала тренер.
        – Не нужно, все в порядке. – Джухен закрыла меня собой. – Мы сами ее отведем.
        Хери обняла меня за плечи, и мы все вместе отправились в медпункт.
        – Спасибо, девчонки, – промямлила я, когда мы шли через раздевалку.
        Краем глаза я увидела свое отражение в зеркале.
        Ауч. Глаза расфокусированы и блестят, на лбу красная отметина… Надеюсь, синяка не будет. Могу представить, как обрадуется Мина, если я заявлюсь на репетицию с фиолетовым лбом.
        – Нет, ну вы только представьте, свалилась на физре! – Я покачала головой.
        Джухен и Хери переглянулись.
        – Ну вообще-то мы не особо удивлены, – произнесла Хери. – Ты всю неделю витаешь в облаках.
        – В понедельник на ботанике ты что-то напевала себе под нос, когда подравнивала бонсай. Потом пыталась вспомнить слова, и от бонсая ничего не осталось, – привела пример Джухен.
        – А помнишь, как ты практиковалась в очереди в кафетерии и выбила из рук Дэхо его рамен с клецками? И от него весь день несло пельменями со свининой. – Хери улыбнулась, но мечтательное выражение лица быстро сделалось беспокойным. – Или на уроке драмы, когда…
        – Хорошо-хорошо, я поняла, – отозвалась я. – На меня просто столько всего свалилось… Ну, репетиции и все такое.
        И Джейсон тоже.
        Перед глазами пронеслось видение, которое спровоцировал удар теннисным мечом. Но об этом я близнецам, конечно, не скажу.
        – Что ж, тебе повезло – скоро каникулы. Отдохнешь, перезарядишься и снова сможешь нормально подстригать бонсаи, – поддразнила меня Хери, но я ее даже толком не расслышала.
        Каникулы.
        Умма не позволит мне ходить на репетиции по будням даже в каникулы, но мне все равно. Именно это мне и нужно. Никакой школы, никаких тренировок, никаких обязательств. Хочу просто валяться дома и не делать ничего.
        – Унни, очнись!
        Кто-то ткнул меня в щеку пальцем.
        Прошла неделя, каникулы официально начались, и у меня на них были огромные планы: наконец отоспаться, поесть жареной курочки с близнецами и, может, побинджить «Мою единственную любовную песню» на «Нетфликсе».
        Еще тычок.
        Я застонала и приоткрыла глаза. Надо мной стояла Лия – в клетчатой юбке и кремовом безразмерном свитере, который был подозрительно похож на тот, что я купила себе в прошлом месяце. Сестра залезла на кровать и уселась прямо на меня.
        – Лия, господи, давай потом, а? Я сплю. Ш-ш-ш, – зашикала я и закрыла глаза.
        – Унни, просыпайся… Это важно!
        – Лия, нет ничего важнее сна в выходной день. Ну, может, кроме завтрака в постель, который моя младшая сестренка принесет мне ровно через три часа. – Я улыбнулась и перевернулась на другой бок, но глаз не открыла.
        – Ладно, унни. Увидимся позже.
        Лия сползла с кровати, но что-то в ее тоне заставило меня подняться.
        Я разлепила веки.
        – Твоя взяла, что такое случилось?
        Прошу, пусть это будет марафон «Ее личной жизни»…
        – Ну… – Лия закусила губу. – Я выиграла конкурс. И могу теперь кое-куда пойти. С тобой.
        – Правда? Но ты мне ничего не говорила…
        – Я хотела тебя предупредить, но ты была так занята на репетициях и в школе, и…
        Она замолчала, а я вздохнула, открыла глаза пошире и улыбнулась:
        – Что ж, значит, сегодня официальный день сестер Ким! Будем делать все, что только захочешь!
        Лия улыбнулась в ответ, и я схватила ее за ноги и защекотала.
        – Ну так куда мы пойдем? Я вся в нетерпении!
        – Я выиграла билет на фан-встречу с NEXT BOYZ! – выдохнула Лия сквозь щекотку. – Прикинь? Я получу их автографы! Сегодня!
        Я замерла и уставилась на сестру. Лия ведь шутит, да? Но она спрыгнула с кровати и закружилась по комнате.
        Ох, божечки. Она не шутит. Конечно, не шутит. Это ведь Лия. Будущая миссис Джейсон Ли.
        – Нет, – ответила я. – Нет уж. Не-а. Мы туда не пойдем.
        Лия остановилась.
        – Почему? Ты ведь сказала, что сегодня мы будем делать все, что я захочу!
        Я покачала головой:
        – Все что угодно, кроме этого. Лия, ну подумай… я не могу прийти на фан-встречу с NEXT BOYZ!
        – Почему?
        Причин было миллион, но самая главная звучала так: я не была уверена, хочу ли видеть Джейсона вне репетиций. Каждый раз при встрече с ним в животе появлялось это дурацкое чувство… и чем чаще я его видела, тем оно было сильнее. А что будет дальше? Не хочу рисковать. Только не теперь, когда я настолько близка к своему дебюту. Я и так слишком часто думала о Джейсоне, хотя сама себе боялась в этом признаться. Мне нужна была чистка. Хорошенькая такая чистка мозгов. Но Лии я все это сказать не могла. Я и так чувствовала себя виноватой – нечего добавлять в список разочарований еще и титул «та, кто украла внимание моего краша».
        – Будет жутко неловко, – произнесла я наконец. – Я ведь партнер Джейсона, а не его фанатка.
        – Ага, я так и думала, что ты это скажешь, – мрачно произнесла Лия, а потом загадочно ухмыльнулась. – Но знаешь, где проходит встреча? В «Стайл Доум».
        Ох ты ж ни фига себе.
        «Стайл Доум» – новейший сеульский магазин одежды, куда просто так, без приглашения, не попасть. Открылся он в прошлом году, а очередь уже на год вперед образовалась. Слышала, что даже Кан Джине пришлось ждать записи две недели. Одежда там – помесь высокой моды и винтажных вещиц, так что можно найти что-то на любые вкус и цену. От одной только мысли, что я смогу зайти внутрь, у меня руки зачесались.
        Вот бы сейчас порисовать!
        – Но если не хочешь идти, я отдам наши пропуска кому-нибудь еще… – Лия встала возле кровати, продолжая улыбаться.
        – И думать об этом забудь, демон! – закричала я, схватив ее и затащив к себе. – Ладно… давай сходим на эту твою фан-встречу. Но только потому, что я самая лучшая сестра на свете, понятно?
        Лия закричала от радости и обвила меня руками:
        – Да-да-да, ты лучшая! Поверить не могу, что я увижу Джейсона!
        А я не могла поверить, что попаду в «Стайл Доум»!
        Три часа спустя энтузиазма у нас поубавилось. Когда мы вышли из дома, снаружи было еще темно: я не сразу поняла, что Лия разбудила меня в четыре утра. Но она сказала, что даже с пропусками лучше встать пораньше, потому что недостаточно просто туда прийти. Нужно быть в первых рядах!
        Когда мы подошли к «Стайл Доуму», там уже было немало народа, и мы заняли очередь, но Лия постоянно клевала носом и роняла свой гигантский самодельный плакат. На нем она изобразила весь творческий путь Джейсона от простого торонтовского блогера до мировой k-pop-сенсации, приправила все это блестками, розовыми лентами и рукописными заметками.
        – Давай-ка я это подержу. – Я забрала у нее постер.
        – Спасибо, унни. – Лия подавила зевок и медленно моргнула.
        Очередь росла – тянулась уже за угол квартала, – и я глянула на часы. До встречи оставался еще целый час.
        – Пойду возьму нам чего-нибудь вон в той кафешке. – Я указала на заведение напротив. Может, сахар поможет нам проснуться. – Скоро вернусь, окей?
        Лия кивнула, глаза ее все еще были наполовину закрыты.
        Я перебежала через улицу с плакатом в руках. Огляделась, зайдя в кафе. Мне не хотелось, чтобы какая-нибудь там Гу Кенми сфоткала меня с фан-постером Джейсона Ли. К счастью, в кафе не было никого, кроме пары жаворонков с кофе и уборщиков.
        Я заказала кофе со льдом для себя и клубничное фраппе для Лии. И, когда собралась отойти в сторону, чтобы подождать заказ, кто-то в меня врезался. Я поскользнулась на только что вымытом полу, и плакат выпал у меня из рук прежде, чем я успела схватиться за ближайшую стойку.
        – Вы в порядке? – Голос очень знакомый.
        Так, погодите-ка.
        Я повернулась. Джейсон.
        – Рейчел? – удивленно протянул он и скинул капюшон.
        – Привет. – Я улыбнулась и попыталась ногой подтолкнуть плакат куда-нибудь подальше, но Джейсон оказался быстрее.
        – Дай-ка помогу. – Он нагнулся и поднял плакат, а потом перевернул… На лице его расплылась самодовольная ухмылка.
        – Это мне? – восхитился он. – Работа руки самой Рейчел Ким?
        Боже, пусть я сейчас проснусь.
        Я выхватила у него плакат и заметила, что он слегка порвался снизу.
        – Я… это не… – выдавила я заплетающимся языком. – Это плакат моей сестры. Она его сделала. Она пришла со мной! То есть я пришла с ней. Она меня сюда притащила. Сейчас каникулы, и я ей обещала.
        Господи. Рейчел, заткнись сейчас же!
        – Так вот. Понимаешь? Давай-ка еще раз, для закрепления: плакат сделала моя младшая сестра. Я ее сопровождаю. Я порвала плакат, и теперь она меня…
        – Номер семнадцать! – закричал бариста.
        Спасена!
        Я отвернулась от Джейсона и забрала напитки, подоткнув плакат под мышку.
        Джейсон заулыбался:
        – Что ж, мне пора на фан-встречу. Полагаю, скоро увидимся.
        Он подмигнул и выбежал из кафе.
        Я вернулась к очереди и увидела Лию рядом с группой девчонок. Я обрадовалась: Лия уже с кем-то подружилась! А потом подошла поближе и поняла, что Лия скрестила руки на груди и чуть не плачет.
        – Твоя сестра, должно быть, худшая ученица в DB, раз они держат ее подальше от настоящих звезд вроде Джейсона.
        Кажется, я узнала одну из девочек – по форме лица. Сердечком. И мое сердце ухнуло вниз. Это были те самые девчонки, которых Лия приводила домой.
        Ее подруга – в такой же футболке, только белой – прищурилась.
        – Погодите… это же… Рейчел Ким? Из того видео? Та самая, что пела с Джейсоном!
        – Ох, боже, – выпалила девушка в черной футболке. – Рейчел, ты так здорово поешь!
        Я покраснела от смущения.
        Меня впервые узнали на публике!
        – Спасибо ва…
        – А можно я с вами обоими сфоткаюсь? – спросила девушка в белой футболке.
        – Погодите, я тоже хочу! – запротестовала девица с зелеными волосами.
        – Рейчел, Рейчел! Мы тебя любим! – Меня начала окружать толпа, люди выкрикивали мое имя.
        Я нервно улыбнулась, сделала шаг к столу и обняла Лию.
        – Эта стерва в самом деле его подружка? – вдруг прокричал кто-то.
        – Ты недостаточно красивая для того, чтоб с ним встречаться! – добавили из толпы.
        Ого. Две секунды приятной славы, а потом все покатилось в тартарары. Толпа хлынула к столу, люди потянули к нам руки, а потом Джейсон вскочил с места.
        – Эй, поаккуратнее! Шажок назад, пожалуйста!
        Но его слова потонули в хаосе. Какая-то девочка вырвала плакат из рук Лии.
        – Эй! – заорала я, пытаясь его отнять. Но тщетно. Люди напирали отовсюду.
        Я подскочила к сестре, удерживая напитки одной рукой, а второй подталкивая ее вперед. А потом обернулась и улыбнулась девочке с лицом-сердечком:
        – Очередь движется. Вам, девочкам, лучше занять свое место в конце.
        Она нахмурилась, но развернулась, чтобы уйти… и вдруг сладко пропела:
        – Кстати, Лия, спасибо огромное, что рассказала нам об этой встрече. Жаль, что с тобой мы пойти не захотели… Хотя если бы я знала, что ты притащишь сюда свою сестру, то могла бы и передумать!
        Девчонка засмеялась и убежала к ожидавшим ее друзьям.
        Я опустила взгляд на Лию. Она рыдала.
        – Лия, – осторожно проговорила я, но она не подняла взгляд и вошла в двери «Стайл Доума». Я последовала за ней. Случившееся осело внутри меня тяжелым грузом, давило, как кирпичи. Лия была слишком маленькой и не успела завести друзей в Нью-Йорке, но при переезде в Корею ей стало еще сложнее. Все в школе знали ее исключительно из-за меня – ученицы DB, будущей k-pop-звезды. Половина учеников ее школы не хотела иметь с Лией ничего общего именно поэтому (k-pop-слава, да и вообще слава – для богатых выскочек, думали снобы), а вторая половина хотела дружить с ней, чтобы узнавать последние сплетни индустрии или обсуждать меня. Я отвлеклась и не заметила, как очередь внесла меня внутрь магазина. Но стоило мне поднять взгляд, как стычка со школьницами тут же забылась. Посреди магазина вздымался огромный стеклянно-бамбуковый лифт, готовый доставить вас на любой из семи этажей сияющего великолепия. Каждый этаж был оформлен своим цветом: первый – белым, последний, седьмой, – черным. Вокруг нас раскинулось море вешалок: идеальный градиент от кремового и жемчужного до цвета слоновой кости и такого яркого белого,
что я едва могла на него взглянуть.
        Мне дико захотелось тут же во все это зарыться.
        Я прозевала момент, когда мы подошли к началу очереди. Стол, за которым сидели парни, установили прямо у лифта. Стулья были прозрачными.
        Минджун заметил меня первым. Он постучал Джейсона по плечу:
        – А ты не говорил, что придет твоя подружка.
        Джейсон широко улыбнулся и помахал мне:
        – Что ж, привет вам, верные фанатки. Какая встреча!
        Лия подпрыгивала на месте от нетерпения и с силой ударила меня локтем в бок. Я опустила взгляд: сестра улыбалась так широко, что я практически могла разглядеть ее коренные зубы. Похоже, школьные злючки были успешно позабыты.
        – Ауч, – отреагировала я, потерев ушибленное место.
        Лия не обратила на меня внимания.
        – Унни, быстрей, дай мне плакат! – Она схватила меня за руку.
        – Эм… кстати о нем… – Я подняла надорванный постер, опустив голову. – Я случайно уронила его в кафе. Прости, Лия.
        На мгновение она сникла, а потом снова улыбнулась, сжав мою руку.
        – Да ничего, унни. Это ведь случайно. К тому же, – она достала из кармана юбки клейкую ленту и оторвала несколько кусочков, – я пришла подготовленной.
        Она с быстротой молнии залатала плакат и радостно бахнула его на стол прямо перед Джейсоном.
        – Джейсон-оппа[22 - Обращение, используемое людьми женского пола к старшим братьям или молодым людям старше их.], это для тебя. Я просто хотела показать, какой путь ты прошел с тех пор, как был блогером, и как покорил мир своим пением и великолепной прической. – Лия подперла руками подбородок. – Я – твоя самая большая поклонница!
        Джейсон повертел плакат и рассмотрел его со всех сторон.
        – Я влюблен, – выдохнул он. – Ты даже стикер с торонтовскими «Рапторами»[23 - Профессиональный баскетбольный клуб из Торонто.] добавила! Надо сфоткать! – Он достал телефон и сделал селфи с плакатом. А потом улыбнулся и подозвал Лию поближе. – Могу и с тобой селфи сделать!
        Лия с удивлением выдохнула:
        – Селфи? Со мной?!
        Она протиснулась к Джейсону, встала рядом и сложила ладонями сердечко. Джейсон щелкнул телефоном. Я стояла в стороне и наблюдала за ними.
        Что за картина! Аж на душе потеплело.
        С тех пор как начались репетиции трио, у меня не было особо времени на Лию, а сейчас она выглядела такой счастливой! Ее улыбка стоила того.
        А тур по модному магазину можно было считать приятным бонусом.
        Я приготовилась было улизнуть, как вдруг Лия повернулась ко мне:
        – Унни, можно твой телефон? Свой я забыла, а фоток тоже хочу!
        Я передала ей свой мобильный, и они сделали еще парочку селфи. Я с ужасом наблюдала за тем, как Лия начала выкрикивать: «Удивленное лицо!», «Лицо дивы!», «А теперь лицо фаната Джейсона Ли номер один!», и они с Джейсоном корчили одинаковые рожи. Удивительно, что он ей потакал.
        А потом Джейсон повернулся ко мне:
        – Давай к нам! Сделаем фото втроем.
        – Я? Нет, спасибо. Не-а. – Я покачала головой и отступила на пару шагов. – Это день Лии.
        – А я бы хотела сфоткаться втроем! – заверещала Лия.
        – Вот видишь, – произнес Джейсон. – Лия хочет фото. А так как сегодня ее день…
        Лия качнула головой:
        – Он прав. Сегодня день Лии. А я ведь Лия.
        Она подскочила поближе и схватила меня за руку, потащив к Джейсону. Я встала между ними. Джейсон передал мне телефон и сделал селфи своим. Лия счастливо фыркнула и сотворила пальцами аж два сердечка. Я улыбнулась как можно шире, стараясь не показывать, как сильно нервничаю. Сердце забилось чаще. А я ведь именно этого и боялась.
        Джейсон положил свою руку на мою, и я скосила на него взгляд – и обнаружила, что он смотрит прямо на меня. Джейсон улыбнулся. В животе запорхали бабочки.
        Вот дьявол. Что уж говорить о бешено колотящемся сердце – ощущение, будто я сейчас просто взлечу.
        Краем глаза я заметила, что Минджун довольно хмыкает, и тут же отвернулась от Джейсона.
        – Так, все, хватит! – сказала я слишком громко.
        – Я вам эти селфи пришлю, – пообещал Джейсон. – Только номера свои продиктуйте.
        Я заколебалась, но он выжидающе приподнял бровь.
        – Это же удобно, сможем друг другу звонить. По работе.
        Что ж, логично.
        Но я все равно закатила глаза, когда разблокировала телефон и передала ему.
        Девушка с зелеными волосами позади нас, следующая в очереди, раздраженно повысила голос:
        – Вы здесь не одни вообще-то к Джейсону пришли.
        – Да, мы ведь тоже хотим его увидеть! – поддакнула другая, в фанатской черной футболке группы, явно купленной на концерте.
        Внезапно появились охранники группы, окружили нас с Лией и провели сквозь орущую толпу. Я оглянулась на Джейсона: на его лице застыло недовольное выражение, хотя девчонки скандировали его имя. Так нас и вывели из «Стайл Доума».
        – Вот это приключение! – кричала Лия по пути к метро. – Поверить не могу, что какая-то девчонка взяла и украла мой плакат!
        – Тебе разве не жаль?
        – Что? Нет! Круто ж было! Из-за нас начался настоящий фанатский бунт!
        Скорее безумие.
        Я схватила сестру за руку.
        – Пошли, Лия. Пошли уже домой.
        Той ночью я лежала в кровати и пыталась читать учебник ботаники: скоро всем классом мы должны были поехать на остров Чеджудо, но только если наш средний бал будет 90. А потом пикнул мой телефон – что-то пришло в мессенджере. Я посмотрела на имя отправителя. «Милый мальчик с кофе»?
        Джейсон.
        Какая-то часть меня тут же потребовала, чтобы я удалила сообщение и убрала телефон, но рука автоматически открыла его, и я расплылась в улыбке, листая селфи. Ого, сколько прислал! Кучу с Лией и немного – со всеми нами.
        И приписал: ДЛЯ СЛЕДУЮЩЕГО ПРОЕКТА ЛИИ.:)
        Я улыбнулась. Надо будет показать ей фото утром.
        Телефон снова брякнул.
        О, И ЕЩЕ КОЕ-ЧТО…
        У меня перехватило дыхание. На последней фотографии были только мы – в то мгновение, когда смотрели друг на друга и улыбались. Я выглядела немного удивленной, потому что Джейсон на меня пялился.
        Я занесла палец над кнопкой «удалить». Не стоило оставлять эту фотографию у себя. Да и какой в этом смысл?
        И что, если кто-то ее увидит и подумает, будто между нами что-то есть, хотя на самом деле ничего между нами не происходит?
        Слишком рискованно.
        Но потом пришло еще одно сообщение.
        ЭТА – ТОЛЬКО ДЛЯ ТЕБЯ. ДОБРОЙ НОЧИ, ДЕВОЧКА-ОБОРОТЕНЬ.
        И мои губы растянулись в улыбке прежде, чем я успела это понять.
        Одиннадцать
        Шаг в сторону, бедро отставить и… Нет. Бедро отставить, прокат, шаг вправо… или влево?
        Я сдула с лица прядку и уставилась на свое отражение в зеркале тренировочного зала. Это ведь одни из самых легких движений во всей цепочке, почему я вдруг начала в них путаться?
        Зал был открыт для всех желающих каждую пятницу днем. Обычно я не успевала сюда попасть из-за школы, но сегодня меня подвез водитель близнецов: им было по пути, они отправились по магазинам в Гангнам. В зале было полно народа: среди них и Мина, которая болтала с Ынджи и Лиззи. Я услышала, как она засмеялась, и поймала ее взгляд, а потом быстро отвернулась. Разговаривать сегодня не хотелось. Хотелось отработать уже эти чертовы движения.
        Я начала все заново, уставившись в зеркало, но увидела, как нахмурилась Джехен, наш учитель танцев.
        – Все не так, – кричал он на меня на последней репетиции. – Как ты можешь путаться в таких простых движениях? И что Юджин только в тебе видит… Заново давай!
        Я не показала виду, что меня это задело. Не стоило добавлять его голос к симфонии жесткой критики, которая и так постоянно вертелась в моей голове. Вместо этого я бросила все силы на тренировку. И Джехен почти сразу же выключил музыку.
        – Нет. Опять неправильно. Ты слишком много думаешь, а не делаешь, я же вижу. Давай сначала.
        Я сделала глубокий вдох. Не скрипнуть зубами было сложно. Но Джехен все равно заметил, что я недовольна.
        – Послушай, если тебе трудно, просто иди домой. – Он снова выключил музыку и подскочил ко мне. – Думаешь, если скорчишь рожу, это поможет тебе лучше танцевать? Вытащи уже голову из задницы и работай! Если не справишься даже с такими легкими движениями, тебе тут делать нечего.
        Теперь я точно не смогу избавиться от его голоса в своей голове.
        В мыслях крутилась какая-то ужасная карусель, и чем больше я на ней зацикливалась, тем больше лажала, а чем больше лажала, тем сильнее зацикливалась. Я рухнула на пол и уставилась на свое потное отражение. Заметила, что за мной наблюдает Мина, но на этот раз без насмешки. На ее лице читалось раздражение и… кажется, жалость?
        Я прикрыла лицо ладонями. Если уж даже Мина меня жалеет, то зрелище я из себя представляю то еще. Мне показалось, еще немного, и Мина подойдет ко мне, но тут дверь в зал распахнулась, и внутрь залетел мистер Хан. Ученики тут же зашептались:
        – Что это управленец забыл в тренировочном зале во время общей репетиции?
        – Похоже, мистер Но отправил его выполнять грязную работу.
        – Как думаешь, он пришел сообщить кому-то об отчислении?
        – Я заметила, Сумин в последние дни что-то не сильно старается…
        Лиззи выпрямила спину, обернула прядь волос вокруг пальца и захлопала своими огромными глазами на мистера Хана. И я не могла ее в этом винить. По сравнению с остальными управляющими мистер Хан выглядел как корейский Крис Хемсворт. Было бы сложно представить его в одной комнате с кучей стариков в костюмах, если б я своими глазами этого не видела.
        Он пересек комнату – совершенно не замечая, что половина учеников в зале обсуждает его, а вторая провожает долгими взглядами, – и остановился рядом со мной. Я замерла.
        Погодите-ка… это из-за меня он сюда пришел?
        Шепотки затихли – все уставились на нас, не скрывая, что подслушивают.
        – Привет, Рейчел, – радостно произнес мистер Хан, а потом наклонился и понизил голос: – Тебе нужно срочно позвонить матери из главного офиса.
        Я задержала дыхание.
        – Все в порядке?
        – О да, все в полном порядке. Она просто хотела узнать, когда ты вернешься домой.
        По комнате прокатились смешки.
        Не знаю, чего мне в тот момент хотелось больше: поскорее выбраться из зала и никогда сюда не возвращаться или добежать до главного офиса и разбить телефон. Ученикам не разрешалось проносить в комнаты для занятий и в кампус DB мобильники, так что родители наши обычно звонили прямо в офис.
        То есть обычно они и не звонили. Они ведь знали, что это равносильно объявлению на весь кампус: «Я все еще обращаюсь со своим ребенком как с маленьким».
        Я и так живу дома и хожу в школу, хотя большинство учеников моего возраста живет прямо тут, в общаге, и посвящает тренировкам все свое время. А теперь у Мины и ее армии появился еще один повод для издевательств. Они неделями будут меня изводить.
        Я проследовала за мистером Ханом, не поднимая взгляда. Проходя мимо Ынджи, я услышала:
        – Да ладно вам, ребят, это же так мило. Ее мама просто хочет узнать, сходила ли она сегодня на горшок.
        Лицо мое запылало.
        Мистер Хан замер у двери и улыбнулся Мине. Та ответила ему тем же. Лиззи удивленно приподняла брови, но Мина махнула рукой.
        – Он дружит с отцом. Приходил на ужин на прошлой неделе, – объяснила она.
        Мы вышли в коридор.
        – Спасибо за то, что зашли за мной, мистер Хан. Надеюсь, я не помешала… ничему важному.
        – Вовсе нет, Рейчел. Так вышло, что я был в офисе, когда позвонила твоя мать, и я решил к вам заглянуть. Не волнуйся. Я понимаю, – добавил он, кивнув в сторону зала. – Моя мама тоже вечно беспокоится. По пять раз на дню звонит. Я прошу ее писать мне сообщения, но она жалуется, что не видит толком буквы на экране.
        Он поправил рукав пиджака и глянул на часы.
        – Кстати, скоро пора ей звонить. – Он улыбнулся, и я улыбнулась в ответ, глянув на его часы – винтажные, с немного поношенным кожаным ремешком и золотым циферблатом с каплями бронзы.
        – Классные у вас часы, мистер Хан, – заметила я.
        Он опустил взгляд и снова улыбнулся.
        – Спасибо. Это часы моего деда. Он передал мне их вместе с местом в совете DB. – Мистер Хан вытянул руку, чтобы я смогла получше их разглядеть. – Видишь рубины вокруг циферблата?
        Я кивнула.
        – Он добавил их как дань семьи. Он часто говорил: «Нет ни одной такой же семьи, как семья Хан», но хочешь секрет? – Он поманил меня, и я подошла поближе. – Думаю, он просто огромный фанат футбола.
        Мистер Хан запрокинул голову и рассмеялся, и я последовала его примеру. Хорошо, что в совете DB были такие, как он.
        – Так что, ты готова к прогону в воскресенье? – спросил он и приподнял брови. – Там ведь соберутся все учителя, ученики и управляющие, будут оценивать, чего вы трое успели достичь.
        Я вспомнила недовольное лицо Джехена.
        – Не совсем, – призналась я.
        На данном этапе я вообще сомневалась, что когда-либо буду готова. Меня пробила дрожь.
        – Продолжай работать, – подбодрил меня мистер Хан. – И все получится.
        Я слабо улыбнулась. Как же мне хотелось, чтобы он был прав.
        На следующее утро я морально приготовилась к танцевальной репетиции с Миной. Джехена я тоже не особо хотела видеть, но это было неизбежно.
        Я должна уже выучить эти чертовы движения!
        Я задержалась у двери – не хотелось заходить внутрь. Но потом я заглянула за дверь и увидела, что в зале была только Мина, которая разминалась у зеркала. Она обернулась, заметила меня и уперла руки в бока.
        – Где тебя носит? – спросила она. – Проходи давай. Начнем.
        Я нахмурилась и уронила сумку на пол.
        – А где Джехен? И остальные учителя?
        – На массаже. А может, отмокают в ваннах в общественной бане на соседней улице, – ответила Мина.
        Я вопросительно приподняла брови, и она махнула рукой:
        – Я подумала, что нам стоит позаниматься вдвоем, и отец выслал им сертификаты в благодарность за «поддержку моей дочери». Они это радостно схавали.
        – Но… почему? – Я даже не попыталась скрыть свою подозрительность и сделала шаг к двери. – Не понимаю.
        Мина вздохнула.
        – Ты в самом деле хочешь все усложнить? Послушай. Мы обе знаем, что ты не справляешься с танцем. А я – с парочкой мест в песне. Так что я подумала…
        Мина пересекла комнату и подошла ко мне вплотную. Я положила руку на дверную ручку, чтобы в случае чего сразу сбежать, но Мина продолжила – серьезно и даже немного взволнованно:
        – Подумала, почему бы нам не поменяться? Ты споешь строчки, с которыми я не справляюсь, а я станцую ту часть, с которой сложно тебе. И все в выигрыше.
        – Ну да, все. Кроме учителей и совета, которые будут в ярости, если мы будем решать за себя, – ответила я. – Ладно тебе, Мина, неужели ты думала, что я попадусь на такой простой трюк? Ты ведь меня опоила. Испортила мое прослушивание. А потом прислала моей матери то самое видео! Я не могу этого доказать, но я не настолько наивна. Если я тебя послушаю, то ты наверняка расскажешь совету, что это я тебя опоила и заставила танцевать за себя. Так что… оставь меня в покое.
        Мина закатила глаза и слегка покраснела:
        – Ладно, да, я все это сделала. Ты права. И я не стану извиняться…
        Я резко выдохнула:
        – Какой сюрприз!
        – Но я клянусь, в этот раз я не пытаюсь тебя обмануть. Да, на нас будут злиться, но потом увидят, что так будет только лучше. Мы же так много над этим работали. Разве нельзя нам сыграть на наших сильных сторонах?
        Что ж, в этом она была права.
        – Прошу. – Мина сложила руки в умоляющем жесте. – Давай хотя бы попробуем!
        Я засомневалась. А потом заметила, какой уставшей выглядит Мина. Впервые за… долгое время. Обычно глаза у нее блестели, но сейчас под ними залегли темные круги, и она постоянно оглаживала плечи, словно они болели так же сильно, как у меня самой. Мы… вообще-то сейчас между нами было много общего. Не только я не выдерживала бешеного темпа занятий.
        – Хорошо, – медленно произнесла я. – Ладно. Можем попробовать… Но только на репетиции. А там посмотрим.
        Мина выдохнула и расслабилась.
        – Замечательно. Пошли, начнем с движений, в которых ты путаешься. Я наблюдала за тобой на практике и, кажется, поняла, в чем дело…
        Когда-то давным-давно я обожала воскресенья: тогда я высыпалась и сутки смотрела с Лией мультики. Но это воскресенье приближалось неумолимо, и к репетиции в костюмах я была полностью выжата: мне приходилось выкраивать время на домашку и на занятия с Миной. А еще я дико волновалась, потому что то, что мы с Миной придумали, выглядело… очень хорошо. Мне так казалось. Но что подумает совет директоров? Не решат ли они нас пристрелить?
        Я выглянула из-за кулис в зал: все учителя, ученики и управляющие уже расселись и ждали, когда мы с Джейсоном и Миной начнем петь. Я заметила мистера Но в его неизменном серебристом костюме в полоску и начищенных черных ботинках: он оживленно переговаривался с мистером Чу. Даже если бы я не провела с Миной столько времени в последние несколько недель, я бы все равно заметила, как сильно она похожа на отца. У обоих были широкий лоб и резкие черты лица.
        – Готова? – Позади меня появилась Мина в неоново-розовом платье, стянутом поверх сверакающим серебряным корсетом. На шее у нее болтался чокер с надписью «Лето». На мне был такой же, только надпись другая – «Жара».
        Я кивнула, щелкнула каблучками высоких белых замшевых сапог. В горле пересохло. Камер здесь не было, но глаз – предостаточно. А это для меня было ничуть не лучше. Внезапно я услышала высокий радостный голос:
        – Рейчел!
        Я обернулась и увидела широко улыбающуюся Акари. Она тут же ко мне подбежала.
        – Поверить не могу! Я так тобой горжусь! Наконец случится то, к чему ты так стремилась…
        – Жаль прерывать ваш уютный междусобойчик, – прервала нас Мина. – Но Рейчел уже пора. – Она посмотрела на Акари и фыркнула. – Кое-кому из нас стоит волноваться о своем будущем в k-pop… Не то чтобы ты смогла понять. – Мина кинула на меня взгляд и отвернулась. – Джейсон уже скоро зажжет фейерверк.
        Мина направилась к выходу на сцену. Акари приросла к полу, уставившись ей в спину. В глазах ее полыхал гнев.
        Казалось, что я не виделась с Акари несколько недель, мне хотелось остаться с ней и посудачить о Мине, но тут заиграла музыка.
        – Мне пора! – Я извиняюще улыбнулась и побежала к краю кулис. И оглянулась: Акари шла в зал, улыбка сползла с ее лица.
        Я не придала этому значения: у нас с Акари будет полно времени для разговоров.
        Свет угас, и мысли об Акари покинули мою голову. На сцене появился силуэт Джейсона. В зале стояла тишина, и я поборола желание прикусить губу. Еще макияж попорчу.
        А потом включились прожекторы, и мелодия разошлась.
        Джейсон обернулся в зал и запел первый куплет. Костюм в полоску и федора так ему шли, что мне пришлось зажмуриться. Люди в зале начали хлопать в такт мелодии. Я слушала, как его голос следует музыке, как попадает в каждую ноту без особого труда, словно для него это просто, примерно как дышать… и чувствовала себя живой. Нервозность моя испарилась, а ей на смену пришло предвкушение. Я жаждала выйти на сцену и петь вместе с ним. Еще пара секунд…
        Перед началом второго куплета свет немного приглушили, и мы с Миной как по команде выбежали на сцену. На мгновение зал затих. Я чувствовала на себе море взглядов, слышала их фантомные голоса.
        Ей здесь не место. Ей не место на сцене.
        И я застыла. А потом свет вспыхнул, и толпа взорвалась: учителя что-то выкрикивали, парочка из них поднялась на ноги и засвистела. И я улыбнулась.
        У меня все получится.
        Я поймала взгляд Юджин, и она мне подмигнула. Надеюсь, нам с ней удастся поговорить после выступления…
        Куплет начался, и я отточенной походкой подошла к Джейсону, ступая в такт музыке и напевая свои слова.
        Новые слова. Потому что в версии учителей и совета директоров это должна была делать Мина.
        Я кожей почувствовала, как управляющие заерзали на своих стульях и зашептались:
        – Какого черта происходит?
        – Мистер Но, вы это одобрили?
        Мина вступила через пару строк, и мы начали выполнять серию движений, из-за которых я стрессовала неделями. Я отошла в тень, а она вышла вперед и встала рядом с Джейсоном. Они исполнили серию идеально, без особых усилий, и мы с Миной поменялись местами, когда продолжился второй куплет: я пропела строчку, которую должна была петь Мина, наши с Джейсоном голоса сплелись в идеальной гармонии.
        Мы запели хором и улыбнулись друг другу: на сцене рождалась энергия и, подобно молнии, электризовала зал. Я услышала, как Акари что-то радостно кричит в толпе. Даже учителя, судя по всему, наслаждались зрелищем, подпевали и притоптывали в такт. Правда, лицо мистера Но, который сидел в первом ряду, алело в тон моей помаде.
        Я сглотнула. Пусть мы были молниями, но эту бурю могли и не пережить.
        Песня закончилась, зрители зааплодировали. Юджин покачала головой, но даже она улыбалась. Мистер Но поднялся и направился за кулисы, остальные управляющие последовали за ним. Мистер Чу тоже – и выражение его лица было совершенно нечитаемым.
        Мы с Джейсоном и Миной поклонились и выбежали со сцены. Я не смогла сдержать переполнявших меня эмоций и закричала. Джейсон последовал моему примеру и обнял нас обеих.
        – Вы, девчонки, просто бомба! – Он прижал нас к себе и ухмыльнулся, опустив взгляд. – И спасибо, блин, что предупредили о вашей маленькой диверсии.
        – Прости, – произнесла Мина. – Но вдруг ты бы нас сдал.
        Она закатила глаза, но по ее тону я поняла, что она просто подтрунивает над Джейсоном.
        Я покраснела – Джейсон был слишком близко – и поспешно сделала шаг в сторону.
        – Ты тоже был великолепен! Вы оба…
        – Какой позор. Полное неуважение к старшим.
        К нам подошел мистер Но, а следом – мистер Чу и остальные члены совета. Лица их потемнели, в глазах горело гневное пламя. Мистер Но выглядел так, словно сейчас взорвется, но прежде, чем он успел произнести еще хоть слово, вперед выступил мистер Хан. Он раскинул руки и заключил нас с Миной в объятия.
        – Потрясающее выступление! Невероятно! Мы знали, что сделали правильный выбор, когда собрали вас в одну команду. Самые яркие восходящие звезды Южной Кореи, посмотрите на них! И конечно, не оспоримый кумир Джейсон Ли. – Мистер Хан с энтузиазмом пожал нам руки, а потом повернулся к остальным. – Восхитительная химия, не так ли?
        – Выглядело… интересно, – протянула мисс Шим, неуверенно глянув на мистера Но.
        – Эти девчонки поменялись ролями и пошли против указаний. – Мистер Лим приподнял одну бровь. – Разве за такое следует хвалить?
        – Если бы они запороли выступление, то, конечно, не следовало бы, – ответил мистер Хан. – Но они ведь сделали его только лучше. Инновации! Новое поколение k-pop!
        Еще парочка управленцев одобрительно забормотали, но на большинство слова мистера Хана не подействовали. Я кинула взгляд на мистера Но и затаила дыхание. Щеки его больше не пылали, но глаза по-прежнему метали молнии. Он молча переводил взгляд с мистера Хана на нас: его явно разрывало от двойственности ситуации. С одной стороны, мы ослушались его и нас следовало наказать. С другой стороны, мистер Хан был прав. Наконец он посмотрел прямо на нас с Миной:
        – Продолжайте тренировки. Пока не отточите все до совершенства, видеть вас не хочу.
        Он развернулся и пошел прочь. Остальные члены совета – за ним.
        Мистер Хан поднял два больших пальца вверх и тоже вышел.
        Я выдохнула. Поверить не могу, что нам удалось провернуть такое!
        – Леди, очень рад нашему сотрудничеству. – Джейсон нам улыбнулся. – Ну что, увидимся позже? Я сейчас вспомнил, что должен кое-что сообщить мистеру Но.
        Он помахал нам и выбежал из-за кулис. Я проводила его взглядом: сосредоточиться получалось только на мятно-кленовом запахе, который постоянно тянулся за Джейсоном.
        А потом я поняла, что Мина ко мне обращается.
        – Прости, что ты сказала?
        Мина пожала плечами:
        – Этот Джейсон – смелый парень. Сейчас от мистера Но лучше держаться подальше.
        – Ох, точно. – Я попыталась перевести тему. – А вот нам пора переодеться. И, может, перехватим по патбинсу в кафетерии? Отметим?
        – Эм, не уверена, что мне стоит…
        – Да ладно, ты заслужила! К тому же мы сожгли сейчас сколько… тысяч десять калорий?
        – Ты иди. – Мина глянула на занавес. – А я попозже подойду.
        Я проследила за ее взглядом и поняла, что мистер Чу все еще стоит здесь со скрещенными на груди руками. Я неловко поклонилась ему и поспешила в раздевалку.
        Оставшись одна, я тихонько закричала.
        Впервые за долгое время я по-настоящему чувствовала, что оказалась на правильном пути.
        Сердце мое заходилось от адреналина, когда я стаскивала черно-белую юбку, чтобы переодеться в свой любимый зеленый бомбер и черные джинсы. Я направилась к залу, удивляясь тому, как это я умудрилась пригласить Мину в кафе. И рассмеялась про себя. Скажи мне кто два дня назад, что я буду праздновать вместе с Миной, я бы посчитала это кошмаром наяву. Но, может, это начало новой эры.
        Я забрала волосы в хвост и зашла за кулисы, чтобы ее отыскать. В раздевалке она не появилась, так, может, она все еще здесь?
        А потом я услышала голоса.
        – …абсолютно бесстыдно. Как смеешь ты оскорблять своих учителей и совет директоров?
        Я застыла и пригнулась, спрятавшись за фонтанчиком. В паре метров от меня мистер Чу кричал на Мину. Лицо ее было даже краснее, чем у мистера Но чуть раньше.
        – И что теперь подумают обо мне люди? Если ты собираешься и дальше так выступать, то и ноги своей в моем доме не показывай!
        Мина молча опустила голову. Такой я ее еще не видела. Я ждала, что она возразит ему. Выпрямится, сверкнет глазами, как она это умеет… Но Мина не отвечала. Она просто стояла и выслушивала отца, втянув голову в плечи.
        – И чем я только заслужил такую дочь? – выплюнул мистер Чу. – Если опозоришь меня снова, второго шанса не будет. Я от тебя откажусь. Поняла?
        – Да, аппа, – тихо произнесла Мина.
        Мистер Чу в отвращении покачал головой и поспешил прочь, оставив Мину одну. Она словно приросла к месту и дрожала.
        – Мина, – осторожно позвала я, выходя на свет.
        Она тут же напряглась и вскинула голову, прищурив глаза.
        – Ты как?
        – Что бы ты тут ни услышала, не думай, что это делает тебя лучше меня, – яростно выпалила Мина, на глазах ее выступили слезы. – Не надо меня жалеть.
        – Я вовсе так не подумала. Я просто хотела убедиться, что ты в поря…
        – Не твое дело! – Она утерла слезы и направилась в раздевалку, мимоходом задев меня плечом.
        А потом остановилась и развернулась, нахмурившись.
        – Кстати, мы с тобой не друзья. Мы просто спели вместе одну песенку, и мне нет до тебя никакого дела. И чертовы патбинсу я с тобой есть не собираюсь. Мы не в диснеевском мультике, принцесса Рейчел. Повзрослей уже.
        Последние слова она буквально выплюнула и ушла со сцены, а я только смотрела ей вслед и думала о том, что никакой новой эры не будет.
        Двенадцать
        – Так, а теперь хорошенько ухватились за тех, кто рядом! Сейчас начнется веселье!
        Я почти вылетела из джипа: так сильно нас трясло на разбитых дорогах, пока мы ехали в Чеджудо. Подъемов и спусков здесь было столько же, сколько и в моей жизни в последнее время.
        После бунта на фан-встрече с NEXT BOYZ и воскресной репетиции думать о тренировках совершенно не хотелось. Каким-то чудом я таки смогла получить достаточное количество баллов для того, чтобы отправиться в путешествие. Джухен и Хери тоже. Так что сейчас я была на пути к прекрасному острову Чеджудо, который таил в себе множество природных красот…
        И ко всему прочему, страх всей моей жизни.
        – Вы правы. Это было… а-а-а!.. что-то. – Я нервно засмеялась, обращаясь к водителю.
        Джухен, Дэхо и Хери сидели на заднем сиденье, вцепившись в поручни.
        Водитель искренне рассмеялся.
        – До настоящих кочек мы еще не добрались… Ну, держитесь!
        Да уж, эта поездка и впрямь как моя жизнь. Хотя нет, погодите, моя жизнь по сравнению с ней выглядела детским аттракционом из «Лотте Уорлд»[24 - Парк аттракционов в Сеуле. Занесен в Книгу рекордов Гиннесса как крупнейший крытый парк развлечений в мире.]: знай кружи себе по заведенному распорядку. Мы погнали по дороге, и я закричала. Близнецы подхватили мой крик, но они-то орали явно от радости. Зато Дэхо выглядел так, словно его сейчас вырвет.
        Машину занесло влево, и Джухен подпрыгнула на месте так высоко, что ее ноги поднялись в воздух и приземлились прямо на колени Дэхо. Он густо покраснел, и в боковом зеркале я увидела, как нахмурилась Хери. Джухен захихикала и убрала ноги.
        – Ну и поездочка! – заорала она.
        – Это уж точно, – согласился Дэхо, красный до кончиков ушей.
        Хери наклонилась к водителю:
        – Дяденька, вы могли б и помедленнее ехать.
        – Не волнуйся, я водитель бывалый, – беспечно ответил он. – А теперь посмотрите-ка все налево. Лошадки!
        Я поймала взгляд Хери в зеркале и понимающе улыбнулась. Она вздохнула и уставилась в окно, уткнувшись подбородком в руку.
        У меня зазвенел телефон – в мессенджере пришло сообщение от Джейсона. И я сама покраснела не хуже Дэхо.
        Джейсон: НАСЛАЖДАЕШЬСЯ ВИДАМИ ОСТРОВА?
        Он добавил стикер с Райаном, персонажем львом из KakaoTalk: тот сидел на пляжном стуле в солнечных очках в форме сердечка. Я заулыбалась. Так случилось, что на мне сейчас были такие же – только я свои подняла на лоб.
        Я зафоткала диких лошадей: они казались такими спокойными, махали хвостами и жевали траву на огромном поле с цветами.
        Я: КОНЕЧНО. НАШЛА ВОТ НОВЫХ ДРУЗЕЙ.
        Джейсон: ЗАВИДУЮ. ТВОИ ДРУЗЬЯ ЯВНО КРУЧЕ МОИХ.
        Он прислал мне фото Минджуна, который ел огромный бургер, выставив на камеру два пальца. Я рассмеялась. Мы с Джейсоном теперь частенько переписывались. Вообще-то нам стоило прекратить это делать – мне нужно держаться от него подальше, не то превращусь в очередную страшилку для новичков DB. Мол, если будешь с кем-то встречаться, тебя тут же вышибут. И мне уж точно не стоило присылать ему эмоджи с Персеей[25 - Персея – как и Райан, персонаж из стикеров мессенджера KakaoTalk. Райан, как уже было сказано, лев. Персея – сбежавшая с дерева игривая девочка-персик.]…
        Но всем известно: раз уж нашел идеальное эмоджи с персонажем из KakaoTalk, то придется ткнуть кнопочку «Отправить». К тому же мы с Джейсоном не встречались – просто переписывались. Безобидные разговоры. Ничего суперсерьезного.
        Я приложила телефон к груди и улыбнулась. Машина неслась по ухабам.
        Джейсон: А ТЫ ЗНАЛА, ЧТО Я ОБЛЕТЕЛ ВЕСЬ МИР, НО НИКОГДА НЕ БЫВАЛ НА ЧЕДЖУДО?
        Я: ДА ТЫ ШУТИШЬ! ТО ЕСТЬ ТЕБЕ НЕ ПОВЕЗЛО, И ТЫ НИКОГДА НЕ ПРОБОВАЛ ДЕКОПАН?[26 - Гибрид японского мандарина и апельсина, сладкий и без кос точек.]
        Джейсон: ПРОБОВАЛ, НО НЕ НА ОСТРОВЕ, ГДЕ ОН РАСТЕТ. ЭТО ВЕДЬ НЕ СЧИТАЕТСЯ, ПРАВДА?
        Я: НЕТ. ТЫ ДОЛЖЕН СЪЕСТЬ ХОТЯ БЫ ОДИН ПРЯМО НА ОСТРОВЕ.
        Джейсон: ТЫ, СЛУЧАЕМ, НЕ ЕШЬ СЕЙЧАС ДЕКОПАН? ЕСЛИ ЕШЬ, ОПИШИ МНЕ ВСЕ В МЕЛЬЧАЙШИХ ПОДРОБНОСТЯХ! «Я ОЧИЩАЮ АПЕЛЬСИН И ЕМ ЕГО ДОЛЬКА ЗА ДОЛЬКОЙ». ПОНЯЛА?
        Я: НИКАКИХ ДЕКОПАНОВ, МЫ СЕГОДНЯ ИДЕМ СМОТРЕТЬ НА НЫРЯЛЬЩИЦ ХЭНЕ[27 - Профессиональные корейские ныряльщицы, зарабатывающие на жизнь добычей моллюсков и других деликатесов. Наиболее известны ныряльщицы Чеджудо.]. ЭТО ПОЧТИ ТАК ЖЕ КРУТО, КАК СЪЕСТЬ АПЕЛЬСИН.
        Джейсон: ПОЧТИ.
        Наши родители настояли на том, чтобы для нас, учеников Сеульской международной школы, забронировали самый роскошный отель на острове. Луч шего я в своей жизни (пока) не видела: там было пять бассейнов с соленой водой, тропический сад на крыше и частный пляж, с кабинками для переодевания и удобными креслами, – на пляже каждый день готовили барбекю. Одноклассникам не терпелось сгонять в игровую аркаду и в крутую пекарню в лобби, но я больше всего ждала встречи с хэне. Этих легендарных ныряльщиц осталось не так много. Люди называли их русалками Чеджудо: они каждый день ныряли в море за моллюсками и водорослями. Сегодня мы должны были встретиться с тремя из них.
        Они пришли, и я постаралась как следует рассмотреть их покрытые глубокими морщинами лица, обрамленные седыми волосами. Им всем было под восемьдесят, а то и больше, но от каждой исходила невероятная сила. Они заговорили, и я чуть склонилась, чтобы не упустить ни слова.
        – Работа это трудная, – произнесла одна из хэне, обведя собравшихся взглядом и раскинув руки. – Но мы делаем ее ради наших семей, чтобы заработать денег и сохранить наследие. Мы – последнее поколение хэне, и мы этим гордимся.
        – Мы погружаемся в ледяную воду, и в наших костях живет усталость, но мы не должны забывать, насколько мы сильны, – продолжила вторая, и я почувствовала, как по мне побежали мурашки.
        – Мы храбры. Мы могущественны. Когда нам кажется, что больше мы не сможем этим заниматься, мы вспоминаем, как давно это делаем. И будем делать и дальше. – Третья хэне, небольшая женщина с согнутой спиной, приподняла подбородок – каждое ее слово излучало потрясающую мощь. – Мы должны напоминать себе о собственной силе. Это наш долг как женщин Кореи. Кто еще поддержит нас, кто напомнит? Никто. Наша независимость в наших руках. Мы должны напоминать себе о том, на что способны, и вершить великие дела.
        У меня на глазах выступили слезы. Я стерла их тыльной стороной ладони. Эти слова навсегда останутся в моем сердце.
        Джейсон: ВЫДАЛИ ВАМ ХЭНЕ КАКИЕ-НИБУДЬ ПЕРЛЫ?
        НУ, ПОНИМАЕШЬ, ОНИ ВЕДЬ ЖЕМЧУГ ДОСТАЮТ[28 - Джейсон использует игру слов: на английском жемчуг звучит как pearls.].
        Я закатила глаза, но улыбнулась, а потом замерла, не зная, что ответить. Раньше мы говорили ни о чем, и я не знала, как выразить то, что чувствую. Как донести то, что поразило меня до глубины души? Да и надо ли? Шутки про апельсины и эмоджи – это одно. Но совсем другое – поделиться чем-то сокровенным. Я чувствовала, что должна была услышать это именно сегодня. Именно в эти мгновения.
        И я не ответила Джейсону и повернулась к Хери, которая сидела рядом и наблюдала за парочками вокруг.
        – Выглядят счастливыми. – Она вздохнула. – Как думаешь, Джухен и Дэхо приедут сюда в свой медовый месяц?
        – Ой, да брось, – произнесла я как можно беззаботнее и аккуратно пихнула ее в плечо. – Ты ведь знаешь, Джухен он не нравится. В этом смысле.
        – Зато она нравится Дэхо, а он ведь такой очаровательный… у нее нет шансов. – И Хери сползла вниз по стулу и закрыла лицо шляпой с широкими полями. – А я для него – словно призрак.
        – Призрак с нехилым набором компьютерных знаний! – Я щипнула ее за щеку, чтобы она улыбнулась.
        И подумала о Дэхо. Парне с лохматыми волосами, в мятых штанах, который постоянно носит в кармане лазерную указку. За завтраком он попытался прочитать нам лекцию о цветах.
        – Видите вон тот цветок? – спросил он, достав указку, как световой меч, и направив ее в дальний угол сада. – Это рододендрон, официальный цветок Чеджудо. Здорово, правда?
        Я бы его очаровательным не назвала… К тому же Джухен постоянно пялилась в телефон, проверяя статистику и читая комментарии к своему последнему видео, которое запостила вчера: макияж на тему Чеджудо.
        – Если честно, – примирительно проговорила я, – не думаю, что он во вкусе Джухен.
        – Кто не в моем вкусе?
        Я подняла взгляд и увидела Джухен, одетую в топ на бретельках и карго-капри. Волосы ее были собраны в хвост. На любом другом капри смотрелись бы далеко не так стильно… Но это же Джухен. Если бы я надела капри, то выглядела бы как чья-нибудь мама.
        – Эм, Ким Чану из «Ах, мои мечты!», – быстро сообразила я. – Совсем ведь не в твоем вкусе, да?
        – Ага, больно уж слащавый, как Принц Чарминг. – Джухен скривилась, а потом опустила взгляд на шляпу Хери. – Хери? Это ты там прячешься?
        – Да, – жалобно и глухо протянула Хери.
        – Так, вылезай давай, я вас уже обыскалась. – Джухен убрала шляпу с лица Хери и подняла ее с пляжного стула. – Я с голоду помираю! Пойдемте в буфет!
        Буфет в отеле был длинным и занимал всю дальнюю стену банкетного зала. Мы начали радостно накидывать на тарелки еду: только что выловленного лосося, спаржу, соте из бок-чоя[29 - Китайская листовая капуста.] и еще дымящиеся горки риса с орешками. В углу я заметила бар с пибимпапом[30 - Популярное блюдо корейской кухни: рис с овощным салатом, пастой из острого перца, сырого яйца или яичницы и тонко нарезанных кусочков мяса.] и подумала, что надо будет заглянуть туда попозже.
        Мы с близнецами заняли столик рядом с молодой парой, которая распивала бутылку вина под лосося. Джухен покосилась на вино и тихонько присвистнула.
        – Романтично, – произнесла она.
        – Ага, – согласилась Хери, задержав на них мечтательный взгляд. – Очень.
        Я украдкой глянула в ту сторону и в самом деле словно сцену из ромкома увидела. Одеты обычно, в футболки и мягкие штаны. Девушка в солнечных очках, но явно без макияжа: кожа ее выглядела идеально. Я не могла отвести глаз. Многие звезды только мечтают о такой.
        А потом я осознала, что в открытую пялюсь на ее лицо, и тут же отвела взгляд. К счастью, она не заметила. Возможно, потому что спорила со своим спутником.
        Вот черт. Похоже, мы поторопились с «идеальной романтической сценой».
        – Почему бы нам просто не поесть спокойно, ты постоянно об этом говоришь! – шептала девушка, но голос ее звенел от ярости.
        – Потому что ты никогда об этом не говоришь. Когда мы уже нормально обсудим наше будущее? – напирал парень.
        На нем была темно-серая футболка. Волосы его были очень коротко подстрижены: большинство парней с такой стрижкой выглядели бы угрожающе, но его она делала мягче. Ну, то есть его затылок, потому что больше я ничего не видела.
        Они распалялись все больше, и Джухен с Хери обеспокоенно приподняли брови. А потом Джухен ахнула и прижала ладонь ко рту. Она повернулась к нам и прошептала:
        – Гляньте на ее ногти… Только аккуратно, чтобы не увидела! Заметили? Французский маникюр и эти завитки с ракушками. Это работа Самм.
        Мы с Хери непонимающе моргнули, и Джухен выдохнула.
        – Вы это серьезно? Самм! Самый популярный дизайнер ногтей в Сеуле! К ней настолько сложно попасть, что в клиентах у нее почти сплошные знаменитости! Я бы везде узнала ее стиль.
        Хери чуть наклонилась, чтобы получше рассмотреть ногти, и Джухен ткнула ее под ребра.
        – Говорю же, аккуратнее!
        Я слегка повернула голову, чтобы украдкой следить за ссорой.
        – Сейчас лучшее время, – настаивал парень. – Прошло уже семь лет. Твой контракт вот-вот закончится, скоро переговоры. Тебе не обязательно продолжать такой образ жизни… Работать сутками, в постоянном стрессе. Пришло время подумать о себе. О том, чего ты заслуживаешь. Прошу! Они ведь обращаются с тобой… ужасно! Почему ты вообще об этом раздумываешь?
        – Ты знаешь, контракты так не работают. К тому же k-pop – это все, в чем я хороша. Я не могу так рисковать, кто знает, что они ответят. И мне нельзя думать только о себе! А как же фанаты? Я не могу их подвести.
        Я навострила уши. K-pop?
        – Ты готова подвести себя, но не фанатов? – Парень покачал головой.
        – Не смей все так упрощать, – гневно ответила девушка. – Я не могу просто так взять и уйти из Electric Flower, как будто каждый день так делаю. Как ты можешь меня об этом просить? Я думала, что уж ты-то поймешь меня.
        Electric Flower? И я внезапно поняла.
        Черт-черт-черт. Рядом с нами сидела Кан Джина, вокалистка Electric Flower. Неудивительно, что она настолько хорошо выглядит даже в таком наряде… Она ведь знаменитость!
        Я перевела свое внимание на парня. Голос его звучал жутко знакомо, но я никак не могла понять почему. Может, это ее менеджер?
        Но потом я увидела, как он взял ее за руку, переплел пальцы. Погодите… так это ее парень?
        Я нахмурилась.
        У Кан Джины есть парень?
        Пару месяцев назад мы с Лией смотрели интервью Electric Flower. Так как DB запрещает девочкам на контракте встречаться, для подобных вопросов существуют заранее прописанные ответы. Мы слишком заняты. Мы не хотим выходить замуж, пока не поймем, что готовы посвятить жизнь будущему мужу. И так далее и тому подобное. Звезды и ученики – все подчинялись этому правилу. И Джина тоже.
        Я прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, что она тогда сказала…
        – Вы чувствуете, что что-то упускаете? – спросил ее ведущий.
        – Вовсе нет, – ответила Джина. – Мне нравится быть одной! Кроме моих сестер из Electric Flower, мне никто и не нужен. Разве могу я чувствовать себя одинокой, когда они всегда рядом?
        Джина кинула салфетку на опустевшую тарелку и отодвинула стул.
        – Пойдем выйдем. Мне нужно подышать.
        Я услышала, как парень со стрижкой пробормотал что-то об оплате счета, а потом направился к выходу.
        Джина застыла на месте, глядя ему вслед, а потом тоже поднялась из-за стола. Она прошла мимо, зацепила нас взглядом и вдруг остановилась. Глаза ее расширились от удивления, и она чуть склонила голову.
        – Ты ведь Рейчел Ким, да?
        Хери уставилась на нее с открытым ртом. Кусок бок-чоя упал с вилки Джухен.
        – Эм… да, это я. Здравствуйте. – Я сглотнула и ослепительно улыбнулась.
        Джина расплылась в ответной улыбке, приподняла очки и подмигнула мне.
        – Я – Кан Джина.
        Ну да.
        – Я узнала тебя благодаря тому видео. Гениальный ход, – засмеялась она и накрыла мою руку своей. – Хотела бы я посмотреть на лица управляющих, когда они его увидели.
        Плечи мои расслабились, и я улыбнулась уже по-настоящему.
        – То еще зрелище! Было здорово, но и жутко страшно. Прошу, поделитесь секретом, как вы вообще с ними справлялись все эти годы…
        Джина повернулась к нам, и улыбка исчезла с ее лица. Она наклонилась, понизила голос и поймала мой взгляд.
        – Хочешь моего совета?
        Я тоже наклонилась – близнецы неосознанно сделали то же самое.
        Джина глянула на удаляющуюся фигуру своего парня.
        – Никогда не заводи бойфренда.
        Я недоверчиво уставилась на нее.
        У меня что, на лице написано, что я не могу перестать думать о Джейсоне Ли?
        – О чем это вы? – спросила я.
        – Поверь мне. K-pop-звезде не стоит влюбляться. Парень – это не только сложно, но еще и опасно. Мистер Чу держит мистера Но в ежовых рукавицах, и ни один из них не потратит денег на певицу, которая хоть в чем-то не идеальна. Идеальна лишь та, что одинока.
        Мистер Чу? Отец Мины? А он тут при чем?
        Мне хотелось задать ей еще несколько вопросов, но к столику подошел ее парень и положил ей на плечо руку:
        – Пошли, джагия[31 - Милая, милый (кор.).]. Скоро твой самолет.
        Она улыбнулась ему:
        – Сейчас.
        Джина мрачно кивнула мне, а потом опустила очки и вышла из ресторана.
        Я повернулась к Джухен и Хери: обе выглядели так, словно весь день просидели на солнце и получили солнечный удар. Хери растянула губы в улыбке:
        – Поверить не могу, что мы только что встретили Кан Джину!
        Джухен выдохнула и засмеялась:
        – Кан Джину? А я не могу поверить, что мы встретили Сон Гюмина!
        – Сон Гюмина? – недоверчиво протянула я. – Вокалиста Ten stars? Того Сон Гюмина? Который, говорят, собирается записывать дуэт с Арианой Гранде? Ты о чем?
        – Рейчел. – Джухен покачала головой. – А с кем, по-твоему, Джина была?
        Весь оставшийся день я провела, пытаясь свыкнуться с невероятностью ситуации. Мои одноклассники играли в волейбол на пляже у отеля – ветер доносил до меня их смех – а я устроилась в кресле неподалеку, одним глазом наблюдая за Хери и Дэхо, которые плескались в воде, а вторым поглядывая на телефон.
        Джейсон: Я ВСЕ ЕЩЕ ЖДУ ОТЧЕТА О ПОЕДАНИИ АПЕЛЬСИНА…
        Я: Я БЫСТРО ЕМ. ПРОСТИ! ПОЛУЧИЛОСЬ СЪЕСТЬ ТОЛЬКО ОДИН. ЛАДНО, ТРИ. НЕТ, ЧЕТЫРЕ. Я СЪЕЛА ЧЕТЫРЕ.
        Джейсон: ВАУ. НАДО СМЕНИТЬ ТВОЙ НИК С ДЕВОЧКИ-ОБОРОТНЯ НА АПЕЛЬСИНО-МОНСТРА.
        Я перестала печатать и вспомнила слова Джины.
        Неужели k-pop-звезде действительно так опасно влюбляться? Ее послушать, так завести бойфренда – это как попасть в один из любимых фильмов Лии с Дуэйном «Скалой» Джонсоном… и если она была на каникулах со своим парнем – это ли не опасно? И он ведь тоже мировая k-pop-звезда! Аргх. Аж голова закружилась. Во всем этом не было ни капли смысла.
        Телефон ожил в моей руке, и я отвлеклась от своих невеселых мыслей.
        Джейсон: ЭЙ, ТЫ ТАМ, АПЕЛЬСИНО-МОНСТР?
        Я: ВСЕ ЕЩЕ ТУТ. ПРОСТО ДУМАЮ. СТОЛЬКО ВСЕГО… НАСТОЯЩИЙ РОЙ В ГОЛОВЕ.
        Джейсон: ХМ-М-М. ЗНАЕШЬ, ЧТО ТЕБЕ НУЖНО? ДЕНЬ ДЛЯ СЕБЯ.
        Я: ДЕНЬ ДЛЯ СЕБЯ?
        Джейсон: ДА! ЧТОБЫ ПЕРЕЗАГРУЗИТЬСЯ И НИ О ЧЕМ НЕ ДУМАТЬ. ОСОБЕННО О ВЕЩАХ, О КОТОРЫХ ТЫ СЕЙЧАС ПОСТОЯННО ДУМАЕШЬ. ТЫ ВЕДЬ ИЗ АМЕРИКИ! ОНИ ТАМ ТОЛЬКО ЭТИМ И ЗАНИМАЮТСЯ.
        Я рассмеялась.
        Я: ДЕНЬ ДЛЯ СЕБЯ – ЗВУЧИТ ПРОСТО ПОТРЯСНО! ДУМАЮ, ЭТО МНЕ И НУЖНО.
        Следующее сообщение пришло от него не сразу.
        Джейсон: ТА К ДАВАЙ УСТРОИМ ТАКОЙ. ДЛЯ НАС ОБОИХ.
        Погодите… Он что, предлагает провести день для себя… вместе?
        Он добавил стикеры с Райаном и Персеей, которые беззаботно валялись в траве. Я прикусила губу.
        Нужно было ответить отказом. Я и так слишком далеко зашла со всеми этими сообщениями. Еще и слова Джины никак из головы не шли…
        Это не просто трудно, это опасно.
        Я начала печатать «Прости, не думаю, что нам стоит…», а потом он прислал еще одно сообщение.
        Джейсон: НУ И КАКОЙ ЖЕ ЭТО БУДЕТ ДЕНЬ ДЛЯ СЕБЯ, ЕСЛИ МЫ НЕ ВОЗЬМЕМ С СОБОЙ ЛИЮ?
        Я замерла.
        Лия? Она меня в жизни не простит, если я лишу ее возможности провести целый день с Джейсоном.
        Я вспомнила о фан-встрече и как она пыталась найти хоть кого-нибудь, кто пошел бы туда вместе с ней. Лия так часто просила меня провести с ней время, а я закрывала перед ней дверь, потому что мне нужно было поспать или позаниматься. А тут… я наконец-то смогу предложить ей что-то сама! Что-то, что перечеркнет для нее все мои занятые тренировками дни. К тому же в ее присутствии не нужно будет беспокоиться о Джейсоне. Я пойду туда ради нее, а не ради него.
        Я повторяла это про себя до тех пор, пока сама в это не поверила, напечатала «Да» и сразу же отправила, пока не успела передумать.
        Тринадцать
        – Унни, держи меня! Тут кочки!
        – Лия, мы еще даже в воздух не поднялись…
        – Ах да. Значит, это меня саму так трясет. – Лия перестала подпрыгивать на мягком бежевом сиденье рядом со мной, но глаза ее продолжали жадно впитывать обстановку частного самолета.
        Так начался наш путь к дню для себя, который мы должны были провести с Джейсоном. Куда именно мы отправимся, он нам так и не сказал: просто предупредил, что водитель подъедет к восьми утра, и вот мы уже сидим в самолете, и бортпроводники готовы по первой же просьбе принести нам воды, одеял или блюдо со свежими фруктами и сыром бри.
        – Ну все, это официально наикрутейший день в моей жизни, – заявила Лия, отправив в рот виноградину.
        И мы наконец взлетели.
        Я засмеялась, но в животе все перевернулось. Я тоже чувствовала себя везучей (а еще – частью роскошной жизни), но чем дальше мы летели, тем больше я нервничала. Целый день с Джейсоном. Я провела последние несколько дней, убеждая себя, что в этом нет ничего плохого, что я делаю это исключительно для Лии… Но кого я обманывала? В животе моем порхали бабочки.
        Через пару часов в интеркоме раздался голос пилота:
        – Привет, ребята. До посадки двадцать минут.
        Лия кинула на меня взгляд и заверещала в предвкушении, а пилот продолжил:
        – Погода стопроцентно солнечная. Спасибо за то, что летели с нами, и добро пожаловать в Токио.
        Он что… сказал «Токио»?
        Джейсон ждал нас на посадочной полосе и выглядел потрясающе в темных очках и черной футболке. Лия перешла на бег и тут же заключила его в объятия.
        – Джейсон, это просто обалдеть! – закричала она.
        Он засмеялся и обнял ее в ответ. Я подошла куда медленнее и осторожно улыбнулась:
        – Мы правда в Токио?
        Он ухмыльнулся и распахнул дверь машины:
        – Давайте узнаем! Залезайте.
        Мы загрузились в машину, и водитель ловко вырулил из аэропорта на трассу. Лия открыла окно и высунула голову. Мы проносились мимо высоких зданий с яркими неоновыми вывесками и маленьких жилых домиков на улицах потише. Я не могла поверить своим глазам. Мы и вправду оказались в Токио.
        Я достала телефон, чтобы написать Акари, но Джейсон проворно выхватил его у меня из рук.
        – Эй, никаких телефонов в день для себя. Сегодня мы отдыхаем.
        Я почувствовала себя виноватой, но позволила ему забрать телефон. Из-за репетиций и поездки в Чеджудо у меня совсем не было времени для того, чтобы пообщаться с Акари как следует. В последний раз мы виделись на прогоне в костюмах в DB, и я тут же поклялась себе хорошенько запомнить все, что увижу, и рассказать ей о нашем приключении во всех подробностях.
        Джейсон улыбнулся – выглядел он как радостный щенок, и я сверкнула зубами в ответ.
        – Ладно, мастер дня для себя. Что там у нас по графику?
        – Как что? Ланч, конечно!
        Машина остановилась. Джейсон выбрался первым и придержал для нас дверь.
        – Вы бывали в Японии?
        Мы замотали головами, и губы его растянулись в улыбке.
        – Что ж, вам понравится. Добро пожаловать в Харадзюку.
        У меня перехватило дыхание. Вокруг было столько цвета – от пестрых магазинных вывесок до радужных всплесков сладкой ваты в руках прохожих. А наряды! В своем желтом летнем платье я почувствовала себя немного неуютно. Кругом были ярко-розовые тюлевые юбки, гольфы до колен и платья, почти полностью покрытые эмалированными пинами. Одна девушка привлекла мое особое внимание: у нее было фиолетовое омбре и университетский пиджак с металлическими вставками, и ко всему этому – сумка в форме бутылки колы.
        Я готова была официально признаться: мне здесь очень нравилось.
        Джейсон схватил Лию за руку и потащил в ресторан. Я направилась следом. Мы словно попали в огромную коробку с цветными карандашами. У официантки были длинные сверкающие ресницы и ярко-зеленый парик, и она пригласила нас внутрь, широко улыбаясь:
        – Добро пожаловать в кафе «Кавайный монстр»!
        Она провела нас в комнату с подсвечниками конфетного цвета и розово-желтыми полосатыми стенами. Повсюду были гигантские пластиковые макаруны и пушистые голубые и фиолетовые лампы.
        Лия сжала мою руку:
        – Унни, кажется, мы в раю.
        Мы пролистали меню на большом экране и заказали целую кучу всего: разноцветную лапшу, шоколадную курицу, сэндвичи с цветными соусами, напитки со съедобными блестками и огромное парфе, увенчанное кусочком красочного торта и перевернутым рожком с мороженым. Я глянула на Джейсона: он смеялся, пока мы заказывали все больше и больше еды, и мне показалось, что он вот-вот превратится в Безумного Шляпника.
        – Я как будто ем единорога, – замычала Лия, с воодушевлением набросившись на еду. – Наверное, я должна чувствовать себя виноватой?
        – Не волнуйся. Думаю, это все приготовлено самими единорогами, а не из них, – уверил ее Джейсон.
        И я улыбнулась ему – он так здорово обращался с моей сестрой! Не многие парни готовы провести целый день с тринадцатилеткой.
        Лия доела один сэндвич и тут же приступила к другому.
        – Помедленнее, – шутливо упрекнула ее я. – А то живот заболит.
        Она отложила сэндвич и закинула в рот немного розовой картошки фри.
        Харадзюку произвел на меня такое впечатление, что я и думать забыла о своих нервах. Но стоило мне посидеть рядом с Джейсоном, как беспокойство вернулось: казалось, вся кровь прилила к ногам. Ну, знаете, как бывает, когда ты наконец засыпаешь. Или когда делаешь что-то, что считаешь плохой идеей, но остановиться все равно не можешь.
        – Ну что, нравится тебе тут? – спросил Джейсон.
        Я ответила не сразу, и он сделал вид, что расстроился.
        – Только не говори, что у вас в Нью-Йорке есть точно такое же кафе. Я ведь так старался найти что-нибудь безумное.
        Я решила подшутить над ним и заявила:
        – А, ну да, мы в такой каждые выходные ходили. Я практически выросла на радужных углеводах.
        – Знаешь, кто ты тогда? – Он понизил голос до конспирологического шепота.
        – Наполовину единорог? – прошептала я.
        – Вообще-то я хотел сказать, лепрекон.
        Я рассмеялась – тревога снова ненадолго отступила. Может, я просто слишком накручивала себя. DB контролировало всю мою жизнь, но даже они не смогли бы придраться к посиделкам в кафе, пусть и с едой, которую словно единорог срыгнул. Ведь с нами была моя сестра, разве это можно считать свиданием?
        Сегодня у нас просто день отдыха с Джейсоном. Джейсоном, с которым я люблю проводить время. Джейсоном, который выглядит так мило, когда ест блестящие макароны с сыром…
        Рейчел, возьми себя в руки уже!
        – Куда пойдем теперь? – спросила Лия, когда мы вышли на улицу.
        – Играли раньше в Mario Kart? – спросил ее Джейсон.
        Мы с Лией переглянулись.
        – Пару раз. А что? В аркаду пойдем?
        В его глазах заплясали чертята.
        – Не совсем.
        Через пятнадцать минут мы были готовы, чтобы прокатиться по городу на картах – эдакий тур а-ля Mario Kart, но в настоящей жизни. Джейсон даже шляпы нам приготовил: одну в форме головы Йоши, еще одну – в форме гигантского гриба Тоада и, конечно, блондинистый парик Принцессы Пич с прикрепленной к нему короной.
        – Принцесса, – произнес он, водрузив парик на Лию и склонив голову.
        Она захихикала и побежала вперед, чтобы рассмотреть карты поближе. Я выхватила голову Йоши у него из рук.
        – Эй! – запротестовал Джейсон, попытавшись до нее дотянуться.
        – Прости, но грибы мне не идут, – ответила я.
        Он вздохнул и улыбнулся, натянув шапку Тоада на голову.
        – А мне? – Он поймал свое отражение в ближайшем окне. – Вообще-то… выглядит просто-таки здорово.
        Джейсон завертел головой, поправляя шляпу.
        – Даже гигантский резиновый Тоад не сможет покачнуть твое эго, – пошутила я.
        Джейсон подбежал к своему карту.
        – Давайте-ка проверим, смогут ли сестры Ким меня поймать! – крикнул он и вжал педаль в пол.
        Мы с Лией забрались в наш карт, и я пристегнула ее, посадив перед собой. Только я собралась ринуться вслед за Джейсоном, как Лия схватилась за живот и повернулась ко мне.
        – Унни, что-то мне нехорошо.
        – Правда? – Я тут же расстегнула ремень и начала осматривать сестру. – Может, стоит…
        Но прежде, чем я успела договорить, Лия надула щеки и… господи, я знаю, что сейчас будет!
        Ее вырвало радугой прямо мне на платье.
        Она позеленела, и я вытащила ее из карта и подвела к тротуару, старательно игнорируя остатки макарон с сыром и жареной картошки, которые липли к моей коже. Какой-то прохожий бросил на нас сочувственный взгляд. Я представила, как мы выглядим со стороны: девушка с шапкой Йоши на голове и париком в руках рассекает по улицам Токио, покрытая рвотой. Что за картина.
        – Вы как? – Джейсон припарковал свой карт рядом со мной. – Я обернулся, а вас и след простыл!
        Он глянул на мое платье, а потом на Лию и все понял. На мгновение я подумала, что он пошутит про случай на прослушивании, но Джейсон просто стащил свою шляпу и обнял Лию, поглаживая ее между лопаток.
        – Я в порядке, – засопела Лия, закрыла покрасневшее лицо руками и наклонилась ко мне, чтобы только я могла ее слышать.
        – Меня что, сейчас стошнило прямо на его глазах? – прошептала она, до смерти напуганная.
        – Не волнуйся, – подмигнула я. – Со мной такое тоже случалось.
        – Пошли, Лия. – Джейсон протянул руки и помог ей встать.
        Мое сердце сжалось – уже в тысячный раз за день. Джейсон обернулся, улыбнулся мне, а потом посмотрел на Лию. В глазах его отразилось желание защитить ее: я думала, такое возможно только во вселенной корейских дорам.
        – На борту самолета есть последний фильм со Скалой.
        Похоже, мне понадобится второй день для себя, который поможет мне отдохнуть от этого дня для себя.
        Через час мы уже сидели в самолете: на нас с Лией были дешевые хлопковые пижамы с Микки-Маусом, которые мы купили на улице. Лия сидела, завернувшись в мягкое одеяло, пила чай с имбирем и смотрела, как на экране Скала яростно прорывается через центр Манхэттена.
        Она вдруг сняла наушники и повернулась к нам. И замерла, смущенно скручивая в руках провод.
        – Прости за то, что случилось, Джейсон. И отдельно извини за то, что тебе пришлось это все увидеть.
        Он тепло улыбнулся и взъерошил ей волосы.
        – Даже не смей об этом переживать. Для чего еще нужны оппы?
        Лия просияла и закуталась в одеяло поудобнее.
        Я взяла в руки другой блюрей-плеер и начала листать список фильмов.
        – О, «Служба доставки Кики»! – воскликнула я. – Мне так нравились фильмы студии «Гибли»! В Нью-Йорке мы с моей лучшей подругой частенько смотрели их за тарелкой шоколадных претцелей.
        Я улыбнулась – меня накрыло ностальгией.
        Джейсон усмехнулся.
        – Мы с друзьями тоже их с удовольствием смотрели. Еще постоянно спорили, что лучше: «Унесенные призраками» или «Ходячий замок Хаула».
        – «Хаул», конечно! – засмеялась я.
        – Еще бы, – согласился Джейсон. – Кальцифер – просто огонь!
        Я постаралась представить Джейсона до k-pop – того Джейсона, который снимал каверы в своей спальне и смотрел с друзьями фильмы по пятницам.
        – Тебе бы хотелось, чтобы все было как раньше? – спросила я.
        Он склонил голову набок и выгнул брови.
        – В каком-то смысле да. Ну, то есть я ведь родился в Торонто. И не важно, сколько времени я проведу в Корее, часть меня всегда будет чувствовать, что мне здесь не место, понимаешь? Я не стопроцентный кореец. Я канадо-кореец. – Он замолчал и поднял на меня взгляд, словно спрашивая, можно ли ему продолжать. – То есть наполовину белый, а это вообще отдельный разговор.
        Я кивнула – еще бы мне его не понять, – и он заговорил дальше, прибавляя темп, словно эти мысли уже давно зрели в нем и их нужно было как можно скорее выпустить на волю.
        – Я будто постоянно балансирую на границе двух миров. Я слишком белый для азиата и слишком азиат для того, чтобы считаться белым. Я словно обманываю обе стороны, стараясь убедить их, что мое место рядом с ними, хотя на самом деле я понятия не имею, где оно, мое место. – Он горько рассмеялся и провел рукой по волосам. – Прости, наверное, я говорю как сумасшедший.
        – Вовсе нет, – отозвалась я. – Я не наполовину белая, но я испытываю похожие чувства из-за того, что родилась в Америке. Иногда мне кажется, что Корея отталкивает меня, но и Америка не может принять меня из-за моего происхождения. Это странно. Точно я существую где-то в пустоте.
        Кажется, я еще ни разу никому об этом не рассказывала. Я застеснялась, но Джейсон смотрел на меня и кивал, словно прекрасно понимал все, что я говорю. Словно он сам все это чувствовал.
        – Но я не сожалею, – произнес он. – О том, что приехал в Корею и начал карьеру в k-pop. – Он улыбнулся мне. – Хотя мне очень хотелось хоть раз попасть в летний лагерь.
        – А мне – попутешествовать на машине.
        – А еще кинотеатры на свежем воздухе в летнюю ночь.
        – А еще школьные собрания перед спортивными соревнованиями.
        – Подработка с друзьями в торговом центре.
        – Выпускной.
        Джейсон засмеялся:
        – Точно! Выпускной! Почему в Корее такого не бывает?
        – Вот именно! В Штатах на выпускном все выделываются на полную катушку. Дай-ка сюда телефон.
        Он подчинился, и я открыла «Инстаграм» по хештегу «выпускной». Лия была просто помешана на них, и мы иногда смотрели видео на тему приглашений – с флешмобами, воздушными шариками в шкафчиках и целыми квестами со спрятанными записочками.
        – Вот это мое любимое. – Я показала ему фото с коробкой пончиков, из которых складывалось «Пойдешь со мной?».
        Одного взгляда на него мне хватало, чтобы почувствовать себя счастливой.
        – Классика. Кто вообще ожидает такого подвоха от коробки с пончиками? Меня каждый раз пробирает.
        – Серьезно? – Джейсон затрясся от смеха. – Из всех романтических жестов тебе нравится тот, что умещается в коробке с пончиками?
        – Ну а что? Гениальность – в простоте! И даже если тебя отвергнут, у тебя останется целая коробка пончиков, которые смогут тебя утешить.
        Он усмехнулся и покачал головой:
        – Моей маме такое нравилось. На мою свадьбу она наняла бы планировщика, чтобы он помог мне с предложением, и потом сама все это записала бы на видео. Она вообще любила такие вещи.
        У меня сжалось сердце. Все знали, что мама Джейсона умерла, когда ему было двенадцать. Я посмотрела на Лию: та заснула в своем кресле. Она тихо сопела, и я убрала волосы с ее лица.
        Двенадцать. Чуть меньше, чем ей сейчас. Я не могла даже представить, что бы с ней случилось, если бы она лишилась матери в этом возрасте. Но еще хуже, если бы об этом потом узнал весь мир.
        Мне вдруг отчаянно захотелось обнять Джейсона, но я сдержалась.
        – Она бы тобой гордилась, я в этом уверена, – произнесла я.
        Он застыл, а потом грустно улыбнулся:
        – Знаешь, думаю, ты бы моей маме понравилась.
        Его слова удивили меня, и я моргнула, пытаясь найти подходящий ответ.
        – Зачем ты такое говоришь?
        Слова застыли между нами, и тишина была хрупкой, совсем не такой, как прежде. Я должна была придумать что-нибудь… что угодно, чтобы сменить тему, чтобы все это не вылилось в еще более серьезный разговор. Но у меня не получилось. Вместо этого я задержала дыхание, чтобы не разрушить хрупкий миг.
        Он обдумал сказанное.
        – Помнишь, как в репетиционном зале я сказал, что жду не дождусь, когда мы споем вместе? И спросил, знаешь ли ты почему?
        Я кивнула, все еще не в силах найти слова. Сердце сейчас было за главного, и я не хотела сказать что-то такое, о чем завтра буду жалеть.
        – Когда я с тобой, я чувствую себя собой. – Он посмотрел на меня и взял за руку. – Когда мы поем… да даже когда просто говорим…
        Тепло от его руки разбежалось по всему моему телу. Он осторожно провел большим пальцем по моим костяшкам.
        – Перед тобой мне не нужно носить маску. Я просто могу быть собой.
        Сердце мое полностью подавило разум. Слова Джейсона засели в мозгу.
        Перед тобой мне не нужно носить маску.
        И я поняла, что чувствую то же самое. Я всегда кого-то играла – для близнецов, для Лии, Юджин, моих родителей, даже для управленцев DB. Я была идеальной Рейчел, Рейчел, которая знала, как себя вести, талантливой Рейчел, сестрой Рейчел, дочерью Рейчел. Но с Джейсоном – сегодня, впервые за несколько месяцев – я чувствовала себя собой. Рейчел Ким.
        И это было восхитительно.
        Мне хотелось высказать все это, но что-то меня остановило. Если я все это выдам, то нырну с головой туда, откуда не смогу вернуться. Этот путь поставит под угрозу все, к чему я так стремилась последние семь лет. Пусть моя жизнь в DB неидеальна, особенно сейчас, но это все еще моя жизнь. И жизнь моей семьи. И я не могу повернуться к ним спиной. Они стольким пожертвовали ради меня. Ради моих же ланий.
        – Матери бы я понравилась, а отцу? – попыталась я пошутить. – Надеюсь, я смогу умаслить всю твою семью.
        Он засмеялся, но что-то в его лице изменилось. Всего на мгновение.
        – С ним все сложнее, но если кто и сможет это сделать, так только ты. – Джейсон снова улыбнулся. – Рейчел. Я должен тебе кое-что сказать… – Он покачал головой и поправил воротник рубашки. – Я думаю… То есть ты…
        Внезапно проснулась Лия. Потянулась и зевнула, закинув на меня руки.
        – Унни, мы уже приехали?
        – Еще нет.
        Как же я была ей благодарна! Что бы ни собирался сказать Джейсон, я знала: я не готова ему ответить.
        – Спи дальше.
        Она закрыла глаза, и я посмотрела на Джейсона и улыбнулась.
        – Нам бы тоже не мешало отдохнуть. День был длинным.
        – Ага. – Джейсон слегка улыбнулся в ответ. – Что ж, спи крепко.
        В его взгляде смешалось разочарование и что-то еще, чего я пока не смогла определить.
        Я отвернулась, и какая-то часть меня понадеялась, что Джейсон схватит меня за руку и все-таки выскажет то, что хотел… Но он этого не сделал. Он вообще не проронил ни слова до конца полета.
        Четырнадцать
        Какао!
        На телефон пришло сообщение от Лии с пожеланием удачи, а следом – куча смайликов с персонажами из Kakao Talk, которые размахивали флагами.
        Я улыбнулась и прислала ей селфи из гримерной: волосы у меня были гладко зачесаны и блестели от лака. В комнате было полно стилистов, костюмеров и учителей, и все они готовились в летнему концерту DB, в котором участвовали Electric Flower. Здесь мы и будем снимать клип для нашего с Миной и Джейсоном сингла. В гримерной набилось море людей, и потому здесь было очень жарко, но по мне бегали мурашки. Когда Юджин сказала, что мы будем снимать клип, я не представляла живую запись. А это значит, что если я ошибусь, то эту ошибку увековечит Интернет. Не будет второго дубля. Не будет второго шанса.
        Горло перехватило.
        Нет. Я не ошибусь. Я не позволю себе все запороть. Но немного удачи мне не повредит.
        – Почти готово. – Стилист улыбнулась в зеркало и закрепила цветы на моей прическе. – Волнуешься?
        – Нет. – Я рассмеялась. – Ладно. Может, чуть-чуть?
        Она снова улыбнулась.
        – Уверена, ты справишься. Ты ведь поёшь с самим Джейсоном Ли! Тебе так повезло.
        Я сглотнула.
        – Эм, ну да. А вообще, может, вы сможете как-то прицепить к волосам еще и это? – Я стащила с запястья блестящую красную резинку. – Это на удачу.
        Сказала и почувствовала себя ужасно глупо, но стилист лишь слегка удивилась.
        – Без проблем нацеплю на твою высокую прическу.
        Эту резинку мне подарили Джухен и Хери, когда мы ходили в район Медон: гуляли по многолюдным улицам, среди сотен магазинов и лавочек с едой. У Джухен была цель: найти идеальный аксессуар для волос, который поможет ей набрать три миллиона подписчиков на Youtube.
        – Поверить не могу, что Джейсон потащил вас с Лией в Токио на частном самолете. – Джухен покачала головой. – Это какой-то особый уровень ухаживаний.
        – Он за мной не ухаживает. – Я покраснела. – Это был день для себя.
        – И как долго ты собираешься с ним вот так играть? – спросила Хери, откусив от огромного бело-зеленого мороженого длиной с ее руку. – Ты же не можешь отрицать, что между вами искрит.
        – Все совсем не так, – возразила я.
        Но даже я понимала, что не говорю всей правды. Я не могла перестать думать о Джейсоне с самого возвращения из Токио. В кабинете ботаники я снова постригла четыре бонсая, и Джухен каждый день вставала со мной в пару на физре, чтобы отбивать мячи, когда я застыну на месте. Мыслями я была не здесь. Если уж совсем начистоту, даже когда я думала о Джейсоне, на самом деле я вспоминала не его.
        Я вспоминала Кан Джину.
        То есть то, что она сказала мне на Чеджудо. «Встречаться с парнем не только сложно, но и опасно». Никто не мог доказать, что Сюзи Чой выгнали из программы, потому что она встречалась с парнем. (На прошлой неделе какой-то новичок, чья мама работала в офисе DB, доказывал, что Сюзи выгнали из-за неудачной пластической операции на веках.) А еще был Сон Гюмин. Джина ведь держала его за руку. На публике! Тогда почему она называла это «опасным»? Не то чтобы я ей совсем не верила… и не то чтобы я ей сразу поверила. Но… я не знала, что и думать. Даже будь я уверена, что это правда, я все равно не смогла бы дать имя чувству, которое я испытывала к Джейсону. А если бы и смогла, то не сумела бы придумать, что с этим делать. Если симпатичный парень боготворит мою сестру и говорит, что ему нравится быть рядом со мной… можно ли назвать это «опасным»? С другой стороны, как я могла рисковать своей карьерой… своим будущим в k-pop… ради какого-то там парня?
        Все было так запутанно.
        – Мне и думать об этом не следует. – Я замахала руками на близнецов. – На следующих выходных мы клип записываем, и я места себе не нахожу. Вы можете представить, сколько там будет камер?
        Джухен замерла и вытащила со стойки в магазине блестящую красную резинку.
        – Держи. Талисман на удачу, для тебя.
        Она надела резинку мне на запястье, а Хери достала кошелек. Она подмигнула мне и заплатила.
        – Так что ты уж постарайся как следует!
        И сейчас, в гримерной, я смотрела на резинку в моих волосах. Вообще, она неплохо подходила к моему костюму. И к цвету губной помады тоже. Она добавляла цвета в мой монохромный прикид: штаны в клеточку и черный короткий топ. Дама червей на k-pop-сцене.
        Я сделала еще одно селфи, склонив голову, чтобы было видно резинку, и отослала близнецам. А потом и Акари, добавив сообщение: «Почти готова выйти на сцену! Вместе с маленьким даром от близнецов Чо. Как смотрится?»
        На концерте должны были присутствовать все ученики, но Акари я пока в толпе не заметила. На самом деле я не видела ее с тех пор, как вернулась из Токио. И это было странное чувство – не разговаривать с ней столько дней. А еще страннее было то, что она и понятия не имела о моем первом визите в Японию.
        Я проверила телефон: сообщения в мессенджере были отмечены как прочитанные, но Акари так и не ответила. Я вздохнула и легонько закусила нижнюю губу.
        Может, она злится на меня за то, что я в последнее время с ней почти не общаюсь? Надо будет обязательно это исправить.
        – Рейчел, это для тебя. – Рядом со мной вдруг появился мистер Хан. В руках он держал перевязанную блестящей лентой розовую коробку, на губах играла понимающая улыбка. – Кто-то доставил это прямо в гримерку.
        Для меня?
        Я забрала у него коробку, развязала ленточку и с любопытством заглянула внутрь. Там лежало несколько пончиков в нежно-розовой глазури, которые составляли надпись «УДАЧИ». И еще пончик в виде сердечка.
        Я рассмеялась. Джейсон и то дурацкое приглашение на выпускной. Поверить не могу, что он запомнил.
        – От кого это?
        Я притянула коробку поближе к себе – Мина попыталась туда заглянуть.
        – Не знаю, – соврала я.
        Она подозрительно прищурилась. Несколько учеников и учителей в недоумении уставились на меня. Джехен, руководитель танцев, приподнял брови и произнес:
        – Миленько, Рейчел. – Он подошел и бесцеремонно заглянул в коробку. – Это… сердце?
        Слова Кан Джины в миллионный раз за неделю загорелись у меня в мыслях. Я никак не могла прийти к единому выводу, меня разрывали сомнения. Совсем скоро я выйду на сцену и буду петь с Джейсоном. Я вот-вот запишу музыкальный клип с самой популярной k-pop-звездой. Не стоило давать учителям – да и кому угодно в DB – повод для подозрений и сплетен. Только не сейчас, когда я настолько близка к цели.
        Мурашки исчезли, и я густо покраснела.
        Черт, черт, вот черт. Что же сказать?
        – Это от меня, – раздался голос.
        Я повернула голову и увидела, как в комнату входит Акари с ослепительной улыбкой на лице.
        – Пожелание удачи моей лучшей подруге.
        Управленцы и учителя выдохнули, их лица просияли. Мина пожала плечами и отвернулась. Я кинула на Акари благодарный взгляд и заключила ее в объятия:
        – Акари, я так рада тебя видеть! Дико соскучилась!
        – Я тоже рада! Словно вечность тебя не видела. – Акари прижала меня к себе, а потом сделала шаг назад, озорно улыбаясь. Она кивнула на пончики и понизила голос. – Так от кого это?
        Я замялась – не ожидала, что она об этом спросит.
        – Я, эм, не уверена, – запнулась я.
        Я все еще не могла говорить о Джейсоне вслух. Сначала нужно было разобраться в обуревавших меня чувствах: стоило о нем подумать, все только сильнее запутывалось.
        – Поняла, – отозвалась Акари.
        И между нами повисла странная пауза. Она опустила руки по швам, прикоснулась к локтю и отвернулась. Потом снова посмотрела на меня, улыбнулась и заметила, указав на коробку:
        – Там карточка есть. Может, это поможет с разгадкой.
        Она потянулась к картонке, но я ее опередила и зажала записку в руке. Пальцы мои тряслись, когда я ее разворачивала. Подписи не было, только короткое: «Встретимся за кулисами».
        Он хотел увидеться. Прямо здесь, прямо сейчас. Живот скрутило, сердце зашлось, и я поняла, что тоже очень хочу его увидеть.
        – Прости, Акари, но мне нужно… позвонить Лии. Быстренько.
        Я извиняюще улыбнулась, и ее улыбка погасла. Я почувствовала укол вины, когда выбегала из гримерки. За это мне тоже придется просить прощения.
        Electric Flower как раз начали выступление, когда я пробежала за сценой. Зрители размахивали светящимися палочками, и Лия в первом ряду пела вместе со всеми и записывала выступление на телефон. Кан Джина выглядела просто потрясающе в своем металлически-синем комбинезоне. Мне снова вспомнилось ее предупреждение, но я замотала головой.
        А потом увидела его. Увидела Джейсона.
        Он стоял в укромном уголке за кулисами и наблюдал за выступлением. На нем был сценический костюм: черные штаны и идеально подогнанный по размеру светло-серый свитер. Джейсон словно почувствовал мое присутствие и поднял голову. Он улыбнулся, и я с удивлением заметила, что он нервничает. Раньше за ним такого не водилось.
        – Привет, – поздоровалась я.
        – Привет. – Он стукнул кулаками друг об друга, опустил взгляд, а потом несмело мне улыбнулся. – Понравился подарок?
        Голос звучал так неуверенно, что у меня сердце сжалось. Внутри меня все кричало: «Да!»
        Но я просто кивнула:
        – Да. Понравился.
        Взгляд его посветлел.
        – Я рад. – Он сделал глубокий вдох и подошел поближе, коснувшись моей руки.
        Я не отшатнулась, и тогда он переплел наши пальцы.
        – Послушай. Не хочу на тебя давить, если ты вдруг не готова о таком говорить. О нас. В самолете мне показалось… словно ты знала, что я хочу сказать, но не хотела, чтобы я это сделал.
        И в момент, когда его кожа коснулась моей, я почувствовала, как все мои опасения испарились. Я так сильно хотела выбрать его. И на мгновение мне показалось, что я смогу это сделать, и все узелки в моей голове стали распутываться, но это не помогло. Нити тянули меня в противоположные стороны, и я не знала, по какой дороге пойти. Я обернулась на сцену, на Кан Джину и Electric Flower, на зрителей и на Лию… а потом посмотрела на Джейсона. Последние семь лет я мечтала только о том, чтобы стать k-pop-звездой. Я хотела лишь этого.
        Но что, если этого недостаточно? Что, если бесчисленные часы занятий и жертвы, темные круги под глазами аппы, натянутый голос уммы, грустный взгляд Лии… что, если оно того не стоит? Что, если сцены и песни для меня будет недостаточно?
        Я посмотрела на Джейсона и все поняла.
        – Ты прав. Тогда я не была готова. Но сейчас – еще как.
        У меня срывался голос. Джейсон сжал мои руки, и глаза его засияли надеждой.
        – Я хочу попытаться.
        И все же.
        Electric Flower запели свою самую популярную песню этого года, Starlight River, и я слегка отстранилась. Я готова была попробовать встречаться с Джейсоном, но не официально.
        – Только… не здесь, не перед всеми этими людьми.
        Он сделал шаг вперед, преодолев разделяющее нас расстояние. Он стоял так близко, что я чувствовала, как с каждым прерывистым вдохом вздымается и опадает его грудь.
        – Чего ты так боишься?
        Внезапно вокруг потемнело: крыша стадиона закрылась, и наступила чернильная ночь. А потом в темноте загорелись огни, и Electric Flower продолжали петь. Зрители охнули, светящиеся палочки заколыхались – весь стадион был в их призрачном свете.
        Пение было магией, но это… это было чем-то большим.
        У меня перехватило дыхание, когда его руки обхватили мою талию и прижали меня ближе. Я обвила руками его шею. Губы Джейсона приоткрылись, и этот аромат я запомнила навсегда. Клен и мята. Я приоткрыла рот.
        Стадион взорвался аплодисментами, когда Electric Flower закончили свое выступление, но я едва их слышала. Покров ночи исчез, и стадион снова залил солнечный свет. В тот же миг я отодвинулась от Джейсона. Выглядел он мечтательным – наверное, как и я.
        – Мы следующие, – прошептала я.
        – Точно, – прохрипел он.
        – Вот вы где!
        Мы обернулись и увидели Мину, каждый шаг ее отдавался стуком каблуков.
        – Давайте скорее, скоро наш выход.
        У меня покалывало губы. Я поспешила за Миной и постаралась переключиться на выступление, но мысли мои возвращались к поцелую.
        Поцелуй. Черт подери. Я только что поцеловала Джейсона.
        Голос ведущего раскатился над стадионом:
        – Представляем вашему вниманию новый сингл, «Summer Heat»! Поприветствуем Джейсона Ли, Рейчел Ким и Чу Мину!
        Я услышала, как закричала и зааплодировала со своего места Лия, а вместе с ней – все остальные зрители.
        Мина пролавировала вперед, купаясь во внимании, и я последовала за ней, но меня придержали за руку.
        Я чуть обернулась, и Джейсон улыбнулся мне, сжав пальцы. Я сжала его руку в ответ и быстренько высвободилась. И мы вышли на залитую солнцем сцену.
        В тот момент я чувствовала, что готова встретить взгляды тысячи камер.
        Пятнадцать
        Для большинства корейских семей лето – это прогулки на лодках по реке Ханган, фейерверки в Пусане на пляже Хэундэ и запуск фонариков на день рождения Будды. Но для моей семьи лето – это нэнмён[32 - Холодная лапша с водой, разбавленной соевым соусом и горчицей. Также содержит овощи, яйцо и отварное мясо.].
        На столе стояли четыре миски с холодной лапшой, в каждой – кусочки груши, огурца, говядины и сваренного вкрутую яйца. Кроме моей, в которой огурца не было. Умма нажала на кнопку для вызова официанта, чтобы попросить дополнительную порцию груш для Лии, потому что так бывало всегда. Аппа выудил из своего бульона немного ледяной стружки и подкинул на мою тарелку – как и всегда. У него ото льда зубы сводило, а я люблю, когда лапша экстрахолодная.
        – Рейчел, ты в последняя время прямо светишься. – Аппа подмигнул мне.
        – Я не удивлена. Как здорово она выступила на прошлой неделе! – выпалила Лия. Она выдавила немного уксуса в свою миску и тут же запихала в рот большую порцию лапши. – Это была лучшая часть концерта! И я это говорю не потому, что мы сестры. Унни была рождена для того, чтобы выступать.
        Я просияла:
        – Спасибо, Лия.
        Умма ничего не ответила – она старательно разрезала свой нэнмён ножницами. Она вообще почти со мной не разговаривала с тех пор, как Мина прислала ей то видео с вечеринки в общаге. В горле застрял комок, когда я вспомнила, как Лия вбежала в нашу квартиру после концерта, крича, как все замечательно прошло и как я спела все идеально, как хорошо двигалась и что весь стадион поднялся на ноги, чтобы нам поаплодировать. Но умма даже не улыбнулась. Не поздравила меня. Просто подняла взгляд и сказала:
        – Полагаю, DB скоро анонсируют свой семейный тур.
        И я проглотила комок – вместе с кусочком яйца.
        А потом у меня зазвенел телефон, и я проверила его под столом.
        «ЭЙ, ТЫ ТАМ НЕ УСТАЛА? ПОТОМУ ЧТО ТЫ ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ МЕЛЬКАЕШЬ У МЕНЯ В ГОЛОВЕ». И гифка со взрывающимся сердцем.
        Я фыркнула. Похоже (и это не то чтобы удивительно), Джейсон был королем дурацких подкатов. Такие вот сообщения он мне по три раза на дню слал. Но я бы соврала, если бы сказала, что мне они не нравились.
        Аппа удивленно приподнял брови:
        – Все в порядке, Рейчел? Улыбаешься так, словно в лотерею выиграла.
        – Все нормально, – уклончиво ответила я. Но он был прав. Я сияла так, что у меня щеки болели.
        Я убрала телефон подальше и сосредоточилась на своей семье. Давненько аппа не приходил домой так рано, чтобы мы могли вместе поужинать. Он допоздна работал в зале и учился после этого, и темные круги под его глазами делали его похожим на панду. Умма беспокоилась о нем, судя по тому, как она сдвигала брови всякий раз при взгляде на него. Словно хотела убедиться, что он вдруг не исчезнет прямо из-за стола.
        Да, выглядели они уставшими, но оба продолжали улыбаться и разговаривали с Лией, которая каким-то образом умудрялась болтать и листать ленту «Инстаграма», а также читать сплетни с любимых k-pop-сайтов. Это было впечатляюще. Но до безумия странно.
        Пока Лия тараторила об очередной амнезии Ким Чану в «Ах, мои мечты!», я вспоминала, как мы с Джейсоном пару дней назад после репетиции сбежали в снятый им кинотеатр. (Что хорошо в корейской культуре: со всеми этими частными кинотеатрами, частными караоке, укромными кабинками в ресторанах встречаться тайно было довольно легко.) В тот раз он предложил «Поезд в Пусан», но я не особый фанат зомби-апокалипсисов, так что уговорила Джейсона посмотреть «Скажи что-нибудь». Этот фильм вышел еще до моего рождения, но его обожала умма, и мы с ней часто смотрели его в Нью-Йорке. Видела его раз тридцать, не меньше. А теперь тридцать один – с Джейсоном. И поняла, что сцена, в которой Джон Кьюсак стоит с магнитофоном под окном Айони Скай, все еще меня пробирает.
        – Хочешь, чтобы я тебе тоже такую серенаду устроил? – спросил Джейсон, обняв меня за плечи и наклонившись, чтобы чмокнуть в нос.
        – Конечно, – ответила я, сохраняя серьезность. – Думаешь, справишься? Ну, то есть держать магнитофон и стоять без движения… это ведь не так просто. Следующий уровень по сравнению с танцами и k-pop.
        Джейсон ответил мне так же серьезно:
        – Сомневаешься в моих серенадных способностях? А ты знаешь, как ранить до глубины души, Рейчел Ким. Пошли, я докажу тебе прямо сейчас… серенадой на улице.
        Я рассмеялась, уверенная, что он шутит, но Джейсон уже поднимался и тащил меня к двери.
        – Джейсон, погоди! – почти прокричала я. – Нам нельзя выходить вместе! Я потому и настояла на чем-нибудь укромном!.. В DB есть правило о свиданиях!
        Джейсон засмеялся и отмахнулся.
        – Это не настоящие правила, а так, пустяк. Они просто пытаются нас запугать. Поверь мне. – Он сжал мое плечо. – Все будет хорошо.
        Я скептически выгнула бровь. Какая-то часть меня хотела ему поверить и забыть о предупреждении Кан Джины, но я семь лет угрохала на репетиции и занятия, я бесконечные часы терпела пытку сидения у стены… Даже просто находиться рядом с Джейсоном становилось рискованно. И я не могла рисковать еще больше.
        – Джейсон, – произнесла я. – Не знаю, в каком мире живешь ты, но я не думаю, что DB…
        – Рейчел, – оборвал меня Джейсон и улыбнулся так ослепительно, что я буквально поплыла. – Я уже никуда не иду. Зачем? Ты же здесь, со мной.
        Он сделал шаг вперед, и я упала на кожаный диван. Руки Джейсона запутались в моих волосах, он наклонился, чтобы поцеловать меня…
        – Унни, але? Слышишь меня?
        – А? – Я снова вернулась в ресторан, к нэнмёну.
        Лия смотрела на меня с выпученными глазами.
        Лицо ее побледнело так сильно, словно она увидела привидение.
        – Я спросила, ты знала об этом? – Она показала мне свой телефон. – Что Кан Джина уходит из Electric Flower?
        Дурацкая улыбка исчезла с моего лица.
        – Что?
        Я выхватила телефон у Лии и пролистала сайт. Заголовки статей трубили об одном и том же:
        КАН ДЖИНА НАВСЕГДА ПРОЩАЕТСЯ С ELECTRIC FLOWER. КАН ДЖИНА ПОКИДАЕТ DB ENTERTAINMENT. ЧТО ЗАДУМАЛА ДИВА КАН ДЖИНА?
        Лия вернула себе телефон и прочистила горло.
        – Послушай-ка, Рейчел. – И она начала зачитывать вслух. – «Кан Джина приняла тяжелое, но необходимое решение не продлевать семилетний контракт с легендарной k-pop-группой Electric Flower. Таков максимальный срок контрактов в сфере шоу-бизнеса Кореи. Остальные члены Electric Flower подписали свои новые трехлетние контракты, но Джина покидает k-pop-сцену навсегда. “Роскошь, одежда, богатство, – сообщает анонимный источник и близкий друг Джины. – Все это вскружило ей голову, и она поняла, что ей стоит выйти из игры, пока это не поглотило ее с потрохами. Она сказала, что перестала себя узнавать. Она превращалась в k-pop-монстра”».
        – Можешь в это поверить? – Лия опустила телефон. – И что теперь Electric Flower будет делать без Джины?
        Я покачала головой. Что тут скажешь? И снова вспомнила Чеджудо и нашу первую встречу. Она вовсе не показалась мне дивой, которая выходит из-под контроля. На самом деле наоборот: она выглядела очень приземленной, обычной девушкой, которая наслаждалась вином на отдыхе. Но откуда мне было знать? Может, после той бутылки вина она пошла и купила еще пятьдесят.
        Но мне все равно было не по себе, когда Лия продолжила зачитывать отрывки из статей. И дело было не в нэнмёне.
        ЭЙ, ДЕВОЧКА-ОБОРОТЕНЬ, ЕСЛИ Я ПРАВИЛЬНО ПОМНЮ, У ТЕБЯ СЕЙЧАС СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ. ПРАВДА ИЛИ НЕТ?
        Я прислонилась к своему шкафчику и улыбнулась, быстро набирая ответ. Джейсон практически наизусть выучил мое школьное расписание, чтобы мы могли общаться в перерывах. Пожалуй, это лучше того, что придумали в школе в прошлом году: чтобы помочь нам избавиться от стресса, в перерывах между экзаменами нам приносили щенков.
        ПРАВДА. ФЕЙСТАЙМ?
        Я ПРИДУМАЛ КОЕ-ЧТО ПОЛУЧШЕ ФЕЙСТАЙМА.
        Телефон снова ожил, и я ожидала увидеть новое сообщение от Джейсона, но это была Хери.
        СМОЖЕШЬ ПОДОЙТИ К РОЗОВОМУ САДУ?
        РОЗОВОМУ САДУ? КОНЕЧНО.
        Что-то подсказывало мне, что я найду ее там в слезах. Из-за Дэхо.
        Я побежала – через открытую террасу и футбольное поле. Возле сада я остановилась и позвала Хери. Телефон снова зазвонил. Джейсон.
        ОБЕРНИСЬ.
        Я повернулась и увидела его – он стоял недалеко от розовой арки. Заметив меня, он поднял телефон так, словно на самом деле это был магнитофон.
        Я заулыбалась.
        – Джейсон. – Я подошла к нему. – Ты что тут устроил?
        – Серенаду.
        И из его телефона вдруг полилась музыка. In your eyes.
        И я вдруг превратилась в Айони Скай, а он стал Джоном Кьюсаком, и это был лучший момент в моей жизни.
        Джейсон усмехнулся:
        – Ну как, похож я на парня твоей мечты?
        Я засмеялась. Сердце пропустило пару ударов. А потом зазвенел звонок, и я поняла, что мы с Джейсоном стояли тут у всех на виду и кто угодно мог нас заметить. У меня вспотела шея, и я схватила его за руку и затащила за розовые кусты.
        – Джейсон! Это ужасная идея. Что, если нас увидят? – быстро прошептала я, чувствуя, как пот льется по спине.
        – Не беспокойся! Хери сторожит дверь и всем сообщает, что розовый сад закрыт для частной вечеринки, – объяснил Джейсон, поигрывая бровями.
        Я сдержала смех и закатила глаза.
        – Но люди-то из-за этого никуда не денутся. Со второго и третьего этажа тоже отличный обзор. Пошли. – Я подтолкнула его. – За мной.
        Мы вернулись в школу: перед поворотами коридоров я заглядывала за угол, и, если все было чисто, мы бежали дальше. В конце концов мы попали в музыкальный зал. В это время он всегда пустовал.
        Я закрыла дверь, задвинула шторы и только тогда расслабилась в его объятиях, прижалась щекой к груди и практически растаяла. Это точно было лучше «Фейстайма».
        – Поверить не могу, что ты пришел, – прошептала я.
        – Ну, я ведь никогда не был в старшей школе. – Он улыбнулся и заправил прядь моих волос за ухо, а потом заметил в углу комнаты гитару.
        – Идеально. Теперь я смогу реально спеть тебе серенаду. – Джейсон схватил инструмент и перекинул ремень через плечо. – Принимаю заказы. Что хочешь послушать?
        Я покачала головой и захихикала.
        – О-о-о, как насчет великой баллады «‘Love Letters Start With U», – решила подразнить его я и назвала дебютную песню NEXT BOYZ.
        Я присела за пианино и скрестила ноги. Джейсон настроил гитару. А потом раздались первые аккорды, и он запел.
        – «Позволь мне написать письмо и запечатать его поцелуем, родная. Оно начинается с Тебя и заканчивается тоже, потому что по тебе я скучаю. О-о-о-о».
        Он переигрывал, корчил рожи, но пел просто потрясающе, особенно под аккомпанемент гитары. Я и забыла, что он умеет играть, а ведь в своих видео на Yo u tube он постоянно появлялся с гитарой. Но сейчас он пел и танцевал с NEXT BOYZ – то есть никаких инструментов. Невероятно, насколько легко у него это получалось: он играл так, словно никогда и не переставал этого делать.
        – Следующая песня! – попросила я. – Что-нибудь милое и из классики.
        Джейсон легко перестроился в другую мелодию.
        – «Я буду твоей мечтой, твоим желанием, твоей фантазией, твоей надеждой, твоей любовью, всем, что тебе нужно».
        Я засмеялась. Ну конечно, что может быть более классическим, чем «Savage Garden»?
        – Не знаю, сможешь ли ты придумать что-то лучше. Пик пройден, – выдавила я.
        Его глаза загорелись.
        – Тогда что насчет этого?
        Я никогда не слышала эту мелодию, но она сразу мне понравилась.
        – «Я там и тут, тяни-толкай, в свободном падении, в тонущем крике. Наполовину пуст – не доливай, я заперт меж звезд в галактическом миге».
        Музыка успокаивала и заземляла, а слова были настолько далеки от попсы… Ничего подобного я от него еще не слышала.
        – «Я король песчаного замка или просто потерян в хоре? Я ничто и я все, я – просто я. И берег у моря».
        Последний аккорд растаял в воздухе, и я выдохнула. Меня словно выдернуло из транса.
        – Это было… очень красиво. Чья она? – спросила я.
        Он смущенно улыбнулся и поставил гитару к стене.
        – Моя. Та-да! Оригинальное произведение Джейсона Ли.
        Я раскрыла рот от удивления.
        – Не знала, что ты пишешь песни. – А потом я вспомнила, как Джейсон отреагировал на мои слова о том, что k-pop-певцам никогда не позволяют писать слова песен. – Почему я никогда об этом не слышала?
        – Такие песни – не в стиле DB. – Он беспечно пожал плечами, словно это не имело никакого значения, но по его напряженной улыбке все и без слов было понятно. – Но именно такие вещи я хотел бы петь. Что-то значимое для меня, что отражало бы мою жизнь. Как то, что я спел тебе… или о том, каково это, когда тебя разрывает между двух разных личностей. – Он замолчал и посмотрел на меня. – Не то чтобы я не благодарен всему, что NEXT BOYZ и DB для меня сделали. Но это не одно и то же, понимаешь?
        – Джейсон, ты не должен оправдываться…
        Но прежде, чем я закончила, двери зала распахнулись. Мы с Джейсоном подпрыгнули на месте, и в зал ворвались близнецы Чо, запыхавшиеся и с телефонами в руках.
        – Говорила же, они тут, – ликующе возвестила Хери, пытаясь отдышаться.
        – Как вы меня нашли? – удивилась я.
        – Ну, вас не было в розовом саду, так что мы подумали, что вы можете быть тут. Предсказуемые k-pop-звезды, – улыбнулась Хери. – Кстати, пожалуйста. Джейсон, если нужно будет еще кому-то написать, обращайся.
        И она отвесила шутливый поклон.
        Джейсон улыбнулся.
        – Ладно-ладно, но сейчас важно другое. – Джухен вышла вперед и протянула мне телефон, лицо ее сияло восторгом. – DB выложили клип к «Summer Heat» час назад, и у него уже двадцать миллионов просмотров. Всем нравится ваша песня.
        Вот это да. Я и понятия не имела, что она должна была выйти сегодня. Судя по лицу Джейсона, он тоже этого не знал.
        Мы сгрудились вокруг телефона Джухен, чтобы заценить клип. Вот Джейсон в своем свитере. Вот Мина в розовом платье. А вот и я.
        Я! В клипе! («Эта резинка дико тебе идет, – заметила Хери. – Не за что, кстати!»)
        Число просмотров неуклонно росло. Я не могла в это поверить. Неужели это все происходит со мной?
        – Песня уже почти в топе-100, – сказала Джухен.
        – Быть не может, – тихо пробормотала я.
        – Еще как может! – ответила она.
        Я застыла. Близнецы танцевали под музыку и радостно подпевали. Джейсон обнял меня и приподнял над полом, а потом закружил.
        Людям понравился наш клип. Мы им понравились. И я понравилась тоже.
        Я так упорно трудилась все эти семь лет и наконец… НАКОНЕЦ это окупилось.
        Джейсон опустил меня, и я торжествующе улыбнулась.
        – Нужно это отметить! – сказал Джейсон, положив руки мне на плечи и поймав мой взгляд. – Ты и я. На настоящем свидании.
        Близнецы перестали прыгать и уставились на нас так, словно перед ними разворачивались события дорамы.
        Я задумалась. Счастье переполняло меня. Конечно, я хотела отметить все это вместе с Джейсоном, но… как? Это ведь невозможно. Я покачала головой.
        – Джейсон, мы ведь говорили об этом. Мы не можем. Если мы появимся на публике вместе, люди нас узнают. Особенно сейчас. – Я кивнула в сторону телефона Джухен.
        – Хорошо, – сдался Джейсон. – То есть если нас никто не узнает, то мы сможем пойти на свидание?
        – Джейсон, – раздраженно выдохнула я. – Ты ведь самый знаменитый человек в Корее. Как ты себе это представляешь?
        Он посмотрел на Джухен, и на ее лице отразилось понимание. Она схватила меня за плечи и усадила на стул, копаясь в своей сумочке.
        – Предоставь это мне. – Она озорно улыбнулась. – Когда я с вами закончу, вы и сами себя не узнаете.
        Шестнадцать
        Нашей первой остановкой в «Лотте Уорлд» стала стойка, за которой продавали воздушные шары, мыльные пузыри и пластиковые молоточки: они пищали, если ударять ими кого-нибудь по голове. Даже я не смогла бы сейчас узнать Джейсона в толпе – Джухен сдержала слово. Лицо Джейсона скрывал толстый слой косметики, на белой основе – большие красные и черные пятна. Он расплатился с ничего не подозревающей женщиной за два молоточка.
        – Бам! – произнес он. – Маскировка – есть, сувениры – есть. Готова веселиться?
        Я заулыбалась сквозь свой макияж – радужную молнию, которая протянулась от подбородка до лба, и металлические сияющие звезды.
        – Готова.
        Я втянула носом запах сладкой ваты. Неподалеку блестела карусель Камелота, из колонок орала музыка. Я улыбнулась.
        В «Лотте Уорлд» я не была с тех пор, как в детстве приезжала в Корею на лето. Мы с Лией считали этот парк лучшим местом на земле: весь день катались на горках и гоняли из крытой зоны в открытую, на Магический Остров.
        Я схватила Джейсона за руку. Как же здорово было вот так просто ходить с ним на глазах у всех, как обычная парочка. И я расслабилась, положив голову ему на плечо.
        Мощеные дорожки привели нас к моему любимому аттракциону, «Атлантиде».
        – Эй. – Джейсон занял место в очереди. – Слышишь?
        Я прислушалась – над парком разносилась мелодия «Summer Heat». Я ослепительно улыбнулась и повернулась к Джейсону, не зная, что и сказать.
        – Рейчел?
        Я засмеялась, вдруг поняв, что пялюсь на него с открытым ртом.
        – Да, я в порядке… Более чем в порядке! Это все так… нереально.
        Джейсон тоже засмеялся. Он подпевал, а потом вдруг схватил меня за плечи.
        – А знаешь, что было бы здорово?
        – Нет. Что?
        – Увидишь. – Он повернулся к группе девушек, которые стояли за нами. – Эй, вам нравится эта песня? Готовый хит, правда?
        Я захихикала и ударила его по руке.
        Девушкам на первый взгляд было столько же, сколько и нам. На каждой красовался фирменный ободок «Лотте Уорлд» с ярким бантом в горошек, как у Минни-Маус.
        – О да. Я в нее влюблена, – ответила Фиолетовый Бантик. – Уже выучила все слова.
        – А клип видели? – Красный Бантик приложила руку ко лбу и притворилась, что падает в обморок. – Джейсон выглядит потрясающе.
        Розовый Бантик включила клип на телефоне и сунула его прямо Джейсону в лицо.
        – Серьезно, я от него детей хочу! Как можно быть одновременно таким милым и таким хорошеньким?
        – Представьте, что этот вот голос каждый вечер желает тебе спокойной ночи, – протянула Фиолетовый Бантик, и все трое захихикали.
        Похоже, они совсем забыли, что мы с Джейсоном все еще здесь, и начали обсуждать клип.
        – У него ведь нет девушки, да?
        – Как думаешь, какая бы ему понравилась?
        – Красивая, конечно. А еще очень зрелая и невероятно талантливая.
        Джейсон рассмеялся – видимо, не принял это близко к сердцу. Я тоже смогла выдавить из себя смешок, но по коже побежали мурашки. Разговор повернул не в особо приятную сторону.
        – То есть ни капельки не похожая на тех, которые с ним поют. Что с ними вообще такое? – фыркнула Розовый Бантик.
        – Вот да! Такие шлюшки. – Красный Бантик закатила глаза. – Только гляньте на их одежду. Все же видно. Отвратительно. Их же дети смотрят!
        Что?
        Мои щеки запылали под слоем макияжа. У нас ведь были закрытые костюмы! И не то чтобы мы сами их выбирали. Но даже если бы и так, то как они смели меня судить?
        – А вот эта фигурой не вышла такое носить. – Фиолетовый Бантик указала на Мину. – Не ноги, а сардельки. Никто не хочет на такое смотреть.
        – А эта старается попадать с Джейсоном в тон, – произнесла Розовый Бантик, когда на экране появилось мое лицо. – Она совсем отчаялась, похоже. Небось пытается соблазнить Джейсона за кадром. Только гляньте, как она на него пялится! Мисс Очевидность.
        – Им повезло, что они так близко к нему подобрались. – Красный Бантик покачала головой. – Но серьезно, DB стоило бы выбрать кого-нибудь другого. Они такие некрасивые, что им даже нечем скрыть отсутствие таланта.
        С меня было достаточно.
        – Что-то мне больше не хочется на этот аттракцион. – Еще немного, и я рисковала расплакаться прямо на месте.
        Девушки были так поглощены разговором, что даже не заметили, как я вышла из очереди. Джейсон – за мной.
        – Эй-эй-эй, – позвал он, но я шла так быстро, что ему пришлось за мной бежать. – Все в порядке?
        Он что, серьезно?
        – Тебе правда нужно задавать мне этот вопрос? Ты разве не слышал, о чем они говорили?
        Он понимающе закивал.
        – Ну да. Сложно, когда люди судят твое выступление. И легче обычно не становится. – Джейсон приобнял меня за плечи и подвел к лотку с едой. – Но я знаю, что тебя подбодрит. Карамельный попкорн!
        А?
        Я моргнула. Как быстро он перевел тему! Он разве не понял, что дело не в чужом мнении… Дело в том, насколько сексистскими были их высказывания. Они облизали Джейсона с ног до головы, но нас с Миной смешали с грязью. Я открыла рот, чтобы возразить, но передумала. Джейсон ведь так отчаянно пытался меня развеселить, тараторил без умолку, купил самое большое ведро попкорна. До недавнего момента день был практически идеален, и я не хотела все портить. Это ведь наше официальное первое свидание.
        Так что я проглотила свою тираду и закинула в рот горсть попкорна.
        – Мне нужно представить тебя еще одной женщине в моей жизни.
        – Прости, что?
        Позже вечером мы с Джейсоном шли по тихому кварталу, в котором я никогда не бывала: он клялся, что здесь нас никто не узнает даже после того, как мы смоем краску.
        Мы подошли к крытому лотку, владельцем которого была пожилая тетушка, одетая в красный фартук и сеточку для волос: тут продавали рыбные пироги, токпокки, мини-кимбап[33 - Роллы, завернутые в сушеные листы из прессованной морской капусты.] и соджу. Воздух в маленьком баре полнился запахами классической корейской кухни, я сделала глубокий вдох, и мой желудок тут же заурчал.
        – А, мой любимый покупатель, – радостно поприветствовала она Джейсона и потрепала его по щеке. – Ты уже несколько недель не заглядывал! Совсем отощал.
        – Анненхасэе. – Он поклонился, а потом встрепенулся, посмотрев ей в лицо. – Имо[34 - Тетушка (кор.).], клянусь, ты с каждым разом все моложе и моложе. В чем твой секрет? Если так и дальше пойдет, бар будет полон юнцов, умоляющих о свидании.
        Она засмеялась, усадила нас на пластиковые стулья и выдала по тарелке токпокки и по рыбному пирогу.
        – Ах, льстец. Давай ешь. Ешь, и твоя хорошенькая девушка пусть тоже ест.
        Джейсон подмигнул мне, а потом повернулся к продавщице:
        – Девушка? Думаешь, это моя девушка? Ох, имо, ты меня ранишь! Ты ведь знаешь, мое сердце принадлежит тебе одной.
        Она закатила глаза.
        – Айгу, глупый мальчишка. Знаю я, чего ты хочешь.
        Женщина потянулась за тарелкой с тунцовым кимбапом – в ролле был пряный консервированный тунец, листья периллы, крабовые палочки, желтый редис, морковь, яйца, шпинат и корень лопуха – и поставила ее на наш стол.
        – Теперь ешьте, оба. – Она одарила Джейсона улыбкой и вернулась за импровизированную стойку.
        Я откусила от пирога, и по моему телу разлилось тепло. Джейсон ухмыльнулся:
        – Ну что, нравится тебе тут? Классное место, да? Кимбап не забудь попробовать, лучший в Сеуле.
        Я улыбнулась и кивнула. Но даже вкусная еда не могла заставить меня забыть о том, что случилось в «Лотте Уорлд». Важно не то, что именно сказали эти девицы. Важна реакция Джейсона. Вернее, ее отсутствие.
        Я покачала головой и откусила еще пирога.
        Забудь об этом, Рейчел. Наслаждайся этим днем. Не устраивай сцену.
        – Тетушка! – закричали с соседнего стола. – Еще соджу!
        Мы с Джейсоном повернули головы: за столиком сидели три девушки, перед ними стояли тарелки с куриными ножками и омлетными роллами. Одна из девушек явно напилась: она глотала соджу прямо из горлышка, ухватившись ногтями за зеленую бутылку.
        Я замерла. Где-то я видела эти ногти…
        Семнадцать
        Прямо перед переездом в Сеул я отвела Лию в кафе-мороженое в квартале от нашей квартиры. Была зима, и умме мы сказали, что пойдем в библиотеку через дорогу, но Лия хотела «попробовать еще одно мороженое, чтобы запомнить Нью-Йорк», и я сдалась, как и всегда. Времени у нас было немного, но Лия заказала самый большой рожок и тут же его проглотила, размазав клубничное мороженое по всему лицу.
        Именно об этом я вспоминала, когда глядела сейчас на то, как Кан Джина запихивает в рот куриную ножку и по ее подбородку течет острый соус. Она жевала так яростно, что я почти чувствовала, как жареное мясо хрустит у нее на зубах, – это явно вкуснее любой курицы, которую можно попробовать в Нью-Йорке. Она запила еду глотком соджу и утерла рот тыльной стороной ладони. Подруги пытались ее притормозить, но она только отмахнулась.
        Поверить не могу, что это действительно она.
        – Это что… – раздался голос Джейсона. Он был потрясен не меньше меня.
        И вдруг Джина повернула голову и посмотрела прямо на нас. То есть куда-то за меня – из-за выпитого соджу ей, похоже, было сложно сосредоточиться. Одна из девушек попыталась вырвать у нее бутылку, но она закричала:
        – Мое! Нельзя.
        Она обвела кафе диким взглядом и остановилась на Джейсоне. Джина поднялась из-за стола, бутылка с грохотом выпала из ее руки, а потом она перевела взгляд на меня и направилась в нашу сторону, словно пьяный тигр.
        – Ты. – Она ткнула в меня пальцем, язык у нее заплетался. – Я тебя знаю. Рейчел Ким. Кажется, ты на свидании. Я разве не предупреждала тебя о свиданиях?
        Она указала на Джейсона. Его брови непонимающе поползли вверх, и он переводил взгляд с Джины на меня. Я не знала, что тут сказать, потому выдала первое пришедшее в голову. Я отодвинула свободный стул и произнесла:
        – Прошу, садитесь. Как вы? Все… хорошо?
        Она рассмеялась.
        – Ой, да ладно тебе. Не нужно меня жалеть. Я знаю, что ты знаешь, что меня выгнали из DB. Весь мир, блин, об этом знает. Или нет, простите. – Она бухнулась на стул, скрестила ноги и чуть не упала, но смогла выпрямиться и улыбнуться. – Я решила не подписывать контракт. Так они всем говорят, не правда ли? – На слове «решила» Джина изобразила пальцами кавычки.
        Я нахмурилась:
        – О чем это вы?
        – Рейчел, брось. – Улыбка сползла с лица Джины. – Ты ведь должна знать, насколько двулик мир k-pop. DB контролирует наши жизни – и внезапно я не смогла выдерживать этот темп? Все, что я носила, говорила или делала, я носила, говорила и делала потому, что они мне так сказали! Все это дерьмо… – Она пошевелила пальцами с дорогим маникюром и повысила голос. – Дорогая одежда, косметика, средства для ухода… Так DB превращает нас в то, что они хотят видеть. Делают нас идеальным продуктом для потребления. И после этого они называют меня дивой? – Джина придвинулась ко мне поближе вместе со стулом и склонилась так близко, что я почувствовала запах соджу в ее дыхании. – Послушай, Рейчел. Знай, куда ты ныряешь. Если ты подпишешь контракт, то потеряешь десять лет своей жизни…
        – Погодите, я думала, что k-pop-контракты длятся семь лет? По закону.
        Глаза Джины расширились, а изо рта вырвался маниакальный смешок.
        – Ох, наивное дитя. Думаешь, DB не может обойти неудобные им законы? Где-то в банке в Швейцарии, в отдельном сейфе, лежат трехлетние продления контрактов, которые все из Electric Flower автоматически подписали в ту же секунду, когда подписывали оригиналы. Конечно, дата на них стоит другая, так что в суде не придерешься. – Она посмотрела на меня, и в ее взгляде смешались жалость и подпитанный соджу гнев. – Разве никто тебе этого не сказал? Этот гламур? Эта слава? Просто иллюзия, которую создал лейбл. Совет директоров. И они заберут у тебя все, выставят виноватой, назовут дивой, чтобы ни один другой лейбл к тебе даже на тысячу шагов не приблизился. – Она засмеялась, но смех больше походил на рыдания. – Они разрушат твою жизнь, но выставят все так, словно ты сделала все это сама. Посмотри на меня. Моей карьере пришел конец.
        – Но почему? – Я пыталась найти во всем этом смысл. – Почему они так с вами поступили?
        – Что я тебе говорила, Рейчел? – Джина ткнула в токпокки палочкой, не сводя с меня глаз. – K-pop-звезде опасно иметь парня.
        Что-то внутри меня ухнуло.
        – Вы про того, с кем были на Чеджудо? Сон Гюмина?
        Она кивнула, голос ее потеплел.
        – Великий Сон Гюмин. Когда его семилетка подошла к концу, он смог договориться о лучших условиях. Больше денег. Он подумал, что я смогу сделать то же самое. Убедил, что расскажет мне, как все это провернуть, в тайном месте. Тоже мне секретное место, да? Столица новобрачных для всей страны! И теперь… что ж. Тайны больше нет, и в DB решили проблему. И Сон тоже. – Джина судорожно вдохнула, а до меня начал доходить смысл сказанного.
        – То есть… Погодите. Он что, расстался с вами?
        Джина закрыла лицо руками, а потом закричала и с такой силой ударила кулаком по тарелке, что соус токбокки разлетелся повсюду и попал мне на лицо.
        – Конечно, он меня бросил! Так все и заканчивается. Мы заводим парней, они разрушают нашу жизнь и бегут, поджав хвосты. Думаешь, его лейблу есть дело до того, встречается ли он с кем-нибудь? Ничуть. Для нас и для них правила разные. DB называет нас семьей, но им нет до нас дела. Им нет дела до меня. До тебя. До кого бы то ни было. Их волнует только создание идеальных k-pop-машин, которые сделают все, что им скажут, и заработают для них кучу денег. Что ж, DB может идти далеко. Мистер Но, мистер Чу, все. К черту их! Мне известны их секреты, и эти секреты могут сжечь k-pop-мир дотла!
        К нам подошли подруги Джины, взяли ее под руки и подняли со стула.
        – Джина, милая, пора идти, – сказала одна из них.
        Пока они выводили ее из кафе, Джина поймала мой взгляд и крикнула:
        – Берегись мистера Чу, Рейчел. Не переходи дорогу ему или его драгоценной дочери. Поняла?
        Она исчезла на улице, ее крики продолжали раздаваться в ночи. Я не сразу заметила, что меня трясет.
        Что она имела в виду, когда говорила о секретах, способных сжечь k-pop-мир? Почему она упоминала мистера Чу?
        О, как бы мне хотелось забыть все это и нашу ужасную встречу тоже, но лицо Джины и то, как она кричала… от них невозможно было избавиться.
        У меня заныло все тело, и все съеденное грозилось выплеснуться наружу.
        Я посмотрела на Джейсона, который оттирал брызги соуса.
        – Бедная Джина. – Он покачал головой. – То, что с ней произошло, ужасно. Она так страдает.
        Он произнес это таким голосом, что я резко вскинула голову.
        – А как иначе! Ты ведь слышал, что она сказала. Как она еще может на все это реагировать?
        Он кивнул.
        – Слышал. Но… не знаю. Каждую историю можно рассказать как минимум двумя способами. Да, DB скупится на зарплату, но Джина ведь не соврала о том, что они предоставляют нам одежду и квартиры. И не так уж сложно рассчитывать свои траты. – Джейсон пожал плечами. – То есть со мной они всегда обращались достойно.
        – Потому что ты Джейсон Ли. – Меня затапливало разочарованием, когда я вспоминала, что Джина рассказала о Гюмине. – Конечно, с тобой они обращаются лучше! Худшее, что ты сделал, – стащил у Ромео его цвет волос!
        – Что? – Джейсон уставился на меня с недоумением.
        Я вздохнула. Не время сейчас вспоминать сплетни.
        – Не важно. Но не говори, что ты никогда не замечал двойных стандартов, которые действуют в индустрии. Для девушек все по-другому.
        Он нахмурил брови и моргнул, и сомнения во мне зажглись с новой силой.
        – Ты ведь заметил это, нет? – Я вспомнила, как Джейсон опоздал на репетицию в прошлый раз и вошел в зал с пакетом из «Лоттерия Бургера», просто улыбнувшись совету директоров.
        – Если честно, не особо. – Он нахмурился. – DB – это бизнес. Какой смысл им обращаться с парнями как-то иначе?
        У меня сдавило горло.
        Он что, серьезно?
        – А как насчет девушек в «Лотте Уорлд»? Ты ведь слышал, как они превозносили тебя и какие гадости говорили обо мне и Мине!
        – Рейчел, это ведь мнение всего пары людей. Всем приходится с подобным мириться… даже мне. Но это не значит, что вся индустрия полна сексизма, двуличности и прочего.
        Я шумно втянула воздух сквозь зубы. Вот это да. Он серьезно.
        Я засмеялась, потирая лицо ладонями и качая головой.
        – Для того, кто живет и дышит k-pop, ты удивительно плохо в нем разбираешься.
        Джейсон нахмурился еще сильнее:
        – А это еще что значит?
        Красная занавесь у входа отодвинулась, в кафе вошла парочка и как-то странно уставилась на нас с Джейсоном.
        Паника подкатила к горлу, словно рвота. Неужели нас узнали?
        Мне казалось, что я тону, а потом я поняла, что за чувство росло во мне с того дня, как мы ели с родителями нэнмён. Вернее, с тех пор, как Лия рассказала мне о Джине и Electric Flower.
        Я ошибалась. Но и Джина тоже.
        Она сказала мне, что встречаться с Джейсоном будет для меня не просто трудно, но опасно. И так оно и было. Но еще это было несправедливо.
        Я отдала свою жизнь DB, и в конце концов это решение – решение, которое приняли мы оба, – уничтожит меня. Только меня. Именно мне придется отказаться от всего, ради чего я так много работала, к чему стремилась, – от фанатов, от музыки, от магии. Впервые за долгое время я ясно увидела нити своей жизни. И они тянули меня к очевидному решению: да, я хочу быть с Джейсоном, но дебют мне необходим. И если я продолжу встречаться с Джейсоном, то моя карьера может закончиться, даже не начавшись.
        У меня так сдавило грудь, что я не могла даже вздохнуть.
        – Поверить не могу, что позволила нам зайти так далеко. Это меня уничтожит.
        Джейсон смягчился. Он потянулся ко мне и взял мои руки в свои.
        – Эй, не говори так. То, что произошло между Кан Джиной и ее парнем… Мы ведь с ними не похожи. Мы просто расскажем мистеру Но о нас, и он поймет. Может, даже порадуется.
        – Порадуется? – выпалила я, вырвав руки из его хватки. – Разуй глаза, Джейсон. Для тебя и для Сон Гюмина правила можно и обойти, но не для меня. Еще один шаг не туда, и я вылечу из DB! Кан Джина была их величайшей звездой, и они вышибли ее… испоганили ей жизнь. И даже глазом не моргнули. Что уж говорить обо мне, простой ученице.
        – Прошу, Рейчел, ты ведь знаешь, что они не такие, – умолял Джейсон. – Они с тобой так не поступят только из-за того, что ты встречаешься со мной.
        Я уставилась на него и вдруг осознала, что никакие мои слова не смогут переубедить его. Он просто не способен увидеть, что на самом деле все обстоит совсем не так, как он считал. Для DB Джейсон мог быть «ангельским мальчиком», но мне пришлось с боем продираться к своей мечте, и я до сих пор чувствовала, что могу в любой момент оступиться. DB с радостью избавится от меня, если я посмею оставить хоть малейшее пятнышко на их чистейшей репутации. А отношения с Джейсоном могли стать несмываемым пятном.
        – Все кончено, Джейсон. – Я поднялась из-за стола. – Я так не могу. Я столько сил отдала на то, чтобы сбылась моя мечта… я не могу ей рисковать. Даже ради тебя.
        Джейсон уставился на меня:
        – Поверить не могу… Ты слишком эмоционально реагируешь.
        Сердце мое разбилось. Не знаю, что я хотела от него услышать, но точно не это.
        Я вышла из кафе не оглядываясь. Джейсон звал меня, но мне было все равно. На улице я сорвалась на бег и не останавливалась до самого метро, куда вбежала выдохшаяся и с разбитым сердцем.
        Я проглотила вставший в горле комок.
        Только не плачь. Ты сделала правильный выбор.
        Я вспомнила Юджин. Ради того вирусного видео она поставила на кон свою карьеру, она поддерживала меня во вред себе. Подумала о свой семье, и мне стало стыдно: я чуть снова их не подвела. Чуть не выбросила все, ради чего столько работала, на ветер.
        Эмоции вскружили мне голову, но все, хватит. До анонса семейного тура осталось всего несколько недель, и я должна вернуться в игру. С этого момента я буду внимательна и сосредоточена на цели.
        Только я, регулярные тренировки, и никакого Джейсона Ли.
        Восемнадцать
        Мой план был прост в своей гениальности: поворачивать в другую сторону, если замечу Джейсона, не встречаться с ним взглядом на репетициях и, самое важное, представлять его лицо на груше во время занятий в зале аппы. И это сработало. За следующие пять дней я провела в зале больше часов, чем за последние полгода.
        – Уф! – охнул аппа, когда я ударила особенно сильно и груша влетела в живот. – Осторожно… я уже не тот, что был раньше.
        – Прости, аппа. – Я стерла пот с лица и тут же снова встала в боевую стойку.
        – Может, сделаешь перерыв? А то еще сломаешь ребро…
        – Мои ребра в порядке, – ответила я.
        – Я не про твои, – улыбнулся аппа, устало опустился на пол и указал на место рядом с ним. – Итак, – произнес он, когда я тоже плюхнулась вниз. – Что с тобой происходит?
        Я вздохнула. Со мной происходило много чего, но говорить об этом мне совсем не хотелось. Ни с кем.
        – Ничего, аппа. Все в порядке.
        Он прищурился, всмотрелся в мое уставшее лицо с вымученной улыбкой. А потом решил принять мой ответ.
        – Что ж, как скажешь.
        – Правда. А теперь… может, расскажешь, что происходит с тобой?
        – Вообще мне действительно есть о чем тебе рассказать. – Аппа вынул из кармана худи помятый листок бумаги и смущенно протянул мне.
        Интересно, что там?
        Я расправила бумагу, пробежалась по ней глазами и улыбнулась:
        – Аппа! Это же приглашение на выпуск твоей юридической школы! На следующей неделе!
        – Ага. И я очень хочу, чтобы ты пришла.
        Я кивнула, чувствуя, как на глазах выступают слезы. Аппа обнял меня и притянул к груди.
        – Все с нами будет в порядке, Рейчел. В полном порядке.
        И в тот момент я разрешила себе поверить в его слова.
        Неделю спустя я с улыбкой глядела на то, как аппа получает на сцене диплом об окончании юридической школы. Он помахал мне, и я ответила тем же – но он меня не увидел. Вместо меня он видел камеру, которая транслировала всю церемонию для меня, чтобы я смогла посмотреть ее во время полета. Сюрприз-сюрприз! Через день после того, как аппа пригласил меня на церемонию выпуска, DB объявили, что отправляют нас с «Summer Heat» в тур. В Торонто.
        Именно. Я, Джейсон и Мина. Вместе. Целых пять дней.
        От одной мысли об этом у меня внутри все холодело, но я не могла отказаться, понимая, что после такого DB точно не захочет заниматься моим дебютом.
        Так что я сидела в самолете.
        Мина настояла на том, чтоб мы полетели на частном самолете ее отца, который был еще роскошнее того, в котором мы с Лией летели в Токио.
        В салоне стояли длинные, обтянутые бархатом диваны, и у всех была своя собственная пара тапочек с вензелями, шелковая маска для сна и беспроводные наушники.
        Мина со своим частным тренером сейчас занималась йогой в конце самолета, а мистер Хан сидел в винном баре с бокалом мерло в руках и наушниками в ушах, что-то переключая на своем айпаде. Я устроилась поудобнее на своем сиденье – на столе передо мной возвышалась гора домашки (это было мамино условие для того, чтобы я вообще смогла поехать; ну и двухнедельные летние каникулы пришлись кстати). Обычно я с легкостью справлялась с английским, но эти задания были особенно сложными…
        – Что, не смогла оставить Шекспира дома? – Джейсон плюхнулся рядом со мной и тут же отправил в рот огромную ложку шоколадного суфле.
        У Джейсона, похоже, не было своего плана, и он меня не избегал после того ужасного вечера в кафешке. Он просто вел себя так же, как и раньше, и вместо милого, тонко чувствующего парня, готового для меня держать магнитофон над головой и посылать дурацкие пожелания удачи в виде пончиков, я осталась наедине с самоуверенным нахалом, которого впервые встретила у общаги несколько месяцев назад.
        Я проигнорировала его и вернулась к монологу Макбета.
        – Так и знал, что у тебя есть некая страсть к драмам, – произнес Джейсон. – Хотя мне его пьесы всегда казались немного затянутыми. Ты вообще понимаешь, что говорят персонажи? Или просто притворяешься, что понимаешь, а на самом деле гуглишь все ответы?
        – Оставь меня в покое! – рявкнула я.
        Он вылизал ложку, а потом с громким стуком кинул ее в чашку.
        – Ах, простите, – сказал он с наигранным удивлением. – Ты что, пыталась сосредоточиться?
        Я подавила желание ударить его учебником. И вдруг Джейсон смущенно протянул:
        – Рейчел, прости, пожалу…
        Но тут зазвенел мой телефон, и он резко отвернулся. Я открыла мессенджер. Хорошо, что у меня появился повод ему не отвечать.
        Аппа прислал мне селфи, на котором он широко улыбался и держал перед собой диплом об окончании юридических курсов.
        ТВОЙ СТАРИК НАКОНЕЦ-ТО ВЫПУСТИЛСЯ!
        У меня сжалось сердце, и я быстро ответила ему:
        ГОРЖ УСЬ ТОБОЙ!
        Я вздохнула и откинулась назад. Как же мне хотелось его увидеть. Я отправила ему столько эмоджи с сердечками, сколько смогла найти. Он заслуживал их все. Он ведь так упорно трудился: не только на курсах, но и в зале, да еще и держал все в секрете от уммы и Лии, чтобы не завышать их ожидания.
        Интересно, теперь-то он им все расскажет или подождет до тех пор, пока не найдет работу? Зная аппу, скорее всего, последнее.
        Рука почти рефлекторно потянулась к телефону, чтобы поделиться радостными новостями с Акари, но я сжала пальцы в кулак. Из-за репетиций и этой истории с Джейсоном мы почти не общались. Когда мы виделись в последний раз, я словно с незнакомкой разговаривала.
        На прошлых выходных Юджин позвала меня в свой кабинет. Акари уже была там – поливала растения на подоконнике. Мне вдруг безумно захотелось забраться на диван с шоколадной соломкой и банановым молоком и говорить с ней часами, как в детстве. Я хотела рассказать ей о Токио и Чеджудо, о Кан Джине и Джейсоне, и о тех девушках в «Лотте Уорлд». Но не успела я и слова произнести, как в меня вцепилась Юджин.
        – Ваша с Джейсоном и Миной песня произвела такой фурор, что вас отправляют в Торонто, будете ее там продвигать! – объявила Юджин. – Теперь вы мировые знаменитости!
        – Ого, классные новости, – произнесла Акари, но глаза ее оставались пустыми. – Ты, наверное, дико взволнована.
        – Ох, да, взволнована. – Я выдавила из себя улыбку и шутливо вскинула кулак. – Ву-ху!
        Я не могла показать Юджин свои настоящие чувства. В лучшем случае она посоветовала бы мне перетерпеть и не ставить Джейсона на пути своей карьеры. В худшем – пришла бы к мистеру Но и рассказала ему все, и тогда меня точно бы вышибли. Так что я улыбалась до тех пор, пока у меня не заболели мышцы, а Юджин подняла за меня бокал малинового лимонада.
        Улыбка сползла с моего лица только гораздо позже, когда мы с Акари вышли из кабинета. Я повернулась к ней и прикусила губу.
        – Акари, послушай, мне нужно с тобой поговорить.
        Она замерла у дверного проема.
        – Мне нужно вернуться к занятиям… – Она выглянула в коридор.
        – Прошу. Я хочу поговорить с лучшей подругой. А может, я найду чем ее угостить.
        Она с улыбкой глянула на меня:
        – Ты же знаешь, я не из тех, кто не может отказаться бесплатной еды.
        Я сложила руки в молитвенном жесте и сделала большие глаза.
        – Ладно-ладно, – засмеялась она. – У тебя десять минут. Я тоже хотела кое о чем с тобой поговорить…
        – Рейчел Ким! – зазвенело по коридору; мы развернулась и увидели Грейс. – Тебе бы лучше постараться, чтобы сбросить еще немного веса! А ну быстро в примерочную! И сделай по пути парочку упражнений!
        Я повернулась к Акари.
        – Прости. Похоже… мне пора. – Мне было ужасно жаль.
        – Ага, – ответила Акари, но как-то равнодушно. – Конечно. Нас всех ждут важные дела.
        – Я напишу тебе вечером, идет? – быстро добавила я, но она уже ушла и, похоже, не слышала меня.
        С тех пор мы не разговаривали.
        Я пролистала наши сообщения: последние – все мои, неотвеченные. Мне хотелось плакать.
        С Акари мы сразу подружились. Темп нашей жизни всегда был хаотичным, но мы находили время друг для друга, а вечером обменивались сообщениями. Конечно, теперь я была занята еще больше, но Акари могла понять меня как никто. Ученицам всегда проще понять друг друга. Но с тех пор, как началась суета с этой песней, между нами словно выросла стена. А я даже не понимала почему.
        Телефон снова запиликал, и я опустила взгляд.
        Люблю тебя, доча.
        – Все в порядке? – Джейсон смотрел на меня с легкой тревогой. Похоже, он заметил, как резко у меня переменилось настроение. На секунду я подумала, а не показать ли ему фото аппы.
        – Знаешь, – произнес он, прежде чем я достала телефон. – «Макбет» не настолько сложный. Это просто история о невиновном парне, которого обманула хорошенькая девушка.
        В его глазах мелькнула боль, а потом он самодовольно ухмыльнулся, поднялся и отошел в другой конец самолета, где стояла PlayStation.
        Я моргнула. Момент был упущен.
        Я закатила глаза, надела наушники и включила на полную громкость Lemonade. Пусть меня кружит королева Бейонсе, пока с ума не сойду.
        Едва мы приземлились в Торонто, как тут же угодили в нескончаемый вихрь: макияж, прически, костюмы…
        – Тут у нас список интервью и выступлений, а потом поедем на север, на музыкальный фестиваль. – Мистер Хан пробежался по нашему расписанию. – И к концу тура все в этой стране будут знать ваши имена.
        – Уверен, все и так их знают. – На лице Джейсона расплылась самоуверенная усмешка. – Теперь просто забыть не смогут.
        На четвертый день тура мы сидели в ярко освещенной студии и снимали интервью для местного утреннего шоу. Ведущим был средних лет мужчина, который походил на нашего преподавателя медиа в DB: весь такой сияющий и лощеный, с отбеленными зубами и неровным искусственным загаром.
        Мы с Миной, в кожаных пиджаках и камуфляжных юбках, примостились на стульях, а Джейсон, в таких же камуфляжных штанах и черной водолазке, устроился в кресле. Казалось, что камеры следят за нами сутками, но вряд ли я заметила их все. Может, потому что все силы у меня уходили на то, чтобы держаться подальше от Джейсона, хотя стараниями мистера Хана мы постоянно были вместе. А может, из-за вопросов, которыми нас с Миной осыпал ведущий.
        – Мина и Рейчел. – Ведущий ухмыльнулся, и я чуть не скривилась в ответ. – Кто из вас дольше готовится к шоу?
        Мне хотелось закатить глаза, но я почувствовала, как напряглась Мина.
        Этому не видно было конца. Например, вчера один из фанатов позвонил на радио.
        – Рейчел, ты так хорошо говоришь по-английски, – сказал он. – Наверное, ты очень этим гордишься!
        – Ну… я ведь из Америки, – ответила я и вежливо рассмеялась, но внутри вся кипела.
        Если бы мне давали по доллару за каждое «Ты так хорошо говоришь по-английски!» во время этого тура, то я смогла бы себе частный самолет купить. Впрочем, еще хуже было с той журналисткой из какого-то журнала, которая никак не могла перестать пялиться на Джейсона. Мы сидели в номере в отеле «Четыре сезона» в центре Торонто, первый день тура, и у нее разве что слюна изо рта не капала. Она закидывала его вопросами о быстром карьерном взлете и о том, как ему приходится бросать вызов собственной креативности. Когда мистер Хан вмешался и предложил ей переключиться на меня и Мину, она еле оторвала от Джейсона взгляд и спросила, соперничаем ли мы за внимание певца.
        Я открыла было рот, чтобы ответить заранее заготовленной фразой, одобренной в DB («Мы готовимся к выходу на сцену вместе, как и все лучшие друзья!»), но Джейсон опустил руку мне на колено и легонько улыбнулся.
        – Если вы не против, на этот вопрос отвечу я. – Он повернулся к ведущему. – Потому что дольше всех готовлюсь именно я!
        Ведущий заулыбался во все тридцать два, а Джейсон продолжил:
        – И траты на меня самые большие. Особенно когда дело касается ухода за кожей.
        Ведущий захохотал в голос, а Джейсон изобразил, как наносит перед зеркалом маску, но потом быстро взял себя в руки.
        – Джейсон, – спросил ведущий, изменившись в лице. – Каково тебе вернуться в свой родной город? Здесь ты чаще думаешь о своей матери?
        Я услышала, как у Джейсона перехватило дыхание – такого он явно не ожидал. На интервью его редко спрашивали о матери.
        Я посмотрела на него, и у меня сжалось сердце. Он выглядел таким ранимым… Это был тот самый Джейсон, который пел мне свою песню в школьном музыкальном зале. Тот Джейсон, который держал меня за руку в самолете из Токио.
        Но он быстро оправился, прокашлялся и широко улыбнулся. Внутри меня что-то оборвалось.
        – Я рад вернуться домой. – Джейсон профессионально избежал вопроса. – Торонто такой один! Жаль, не могу здесь задержаться. Второй этап нашего тура пройдет в Нью-Йорке. – Он кинул на меня взгляд. – Этот город для нас тоже особенный, потому что там выросла Рейчел.
        Мы с Миной резко повернулись к нему, стараясь скрыть удивление. Нью-Йорк? Никто ничего не говорил нам о Нью-Йорке.
        – Как волнующе, – отозвался ведущий. – Уверен, нью-йоркские фанаты ждут не дождутся встречи с вами. Какой потрясающий сюрприз!
        Вот уж точно, сюрприз. Но не только для фанатов.
        После интервью к нам подошел мистер Хан.
        – Рейчел, Мина, передайте мне свои паспорта для оформления бумаг в Штаты, – по-деловому произнес он.
        Я застыла на месте.
        – Наши паспорта? – медленно произнесла я. – Но никто не говорил, что… Ауч!
        Мина незаметно наступила мне на ногу каблуком.
        – Ах да! Ваша песня так хорошо себя показала, что мы решили добавить к туру еще один город. – Мистер Хан потер руки. – Фанатам вы нравитесь. Так что после вашего завтрашнего выступления на фестивале в Брантвуде мы отправимся в Нью-Йорк!
        Джейсон улыбнулся, и они с мистером Ханом стукнулись кулачками.
        – Класс! Тысячу лет не бывал в Нью-Йорке.
        Мистер Хан ухмыльнулся. Мы с Миной не разделяли их энтузиазма, и на его лице промелькнуло недовольство. Это неписаное правило: ученикам не следует жаловаться на то, что их просят сделать. Более того, мы должны быть за это благодарны – за длинные репетиции, за наказания, за строгие диеты, и за неожиданный визит в Нью-Йорк тоже.
        – Разве вы не в восторге? Потрясающие же новости!
        Мина открыла рот, собираясь что-то сказать, но быстро передумала. Она широко улыбнулась и произнесла:
        – Еще в каком восторге! Я всегда хотела побывать в Нью-Йорке!
        И она засмеялась, хлопнув в ладоши.
        – Знал, что тебе понравится! – Мистер Хан расслабился и тоже засмеялся.
        Нью-Йорк. Мне следовало бы радоваться, как Мине и Джейсону. Но в тот момент я могла думать только о том, чего k-pop-сцена от меня потребовала: переехать в страну на другом конце света, пропустить выпуск отца. Тренироваться до изнеможения. Улыбаться без перерыва. Даже если тебе придется порвать со своим парнем. Твоим единственным, который знал об этом мире, чьи мечты походили на твои. Я годами хотела вернуться домой, но сейчас я видела в Нью-Йорке не дом, а просто еще одно место, в которое меня заставили поехать ради карьеры.
        Отправляйся в другой город, мы тебя не спросим и не предупредим. Просто поезжай.
        Мне бы прыгать от радости, но я ее не чувствовала. Все было не так, как я мечтала.
        Все трое повернулись ко мне, и я тоже улыбнулась – так, словно они были моими самыми лучшими друзьями. Ведь в это верил весь остальной мир.
        – Действительно восхитительные новости, – ответила я. – Просто мечта.
        Девятнадцать
        – Если верить «Гуглу», Брантвуд – это маленький туристический городок к северу от Торонто, знаменитый своим летним музыкальным фестивалем «Голубая гора», – по памяти пересказала мне Лия на следующее утро, позвонив по «Фейстайму».
        Я застонала прямо в зубную щетку. Прошлой ночью я никак не могла заставить себя поспать, так что в районе пяти утра сдалась и набрала Лию, которая смотрела свои дорамы, и та целый час зачитывала мне факты о Брантвуде.
        – От вашего отеля дотуда часа три, – радостно сообщила она. – Три часа в машине с Джейсоном! Вот повезло!
        – Ага, я везучая девчонка, – выдавила я.
        Я так и не сказала Лие о том, что между нами произошло. Она до сих пор думала, что мы лучшие друзья, которые однажды решили прокатить ее в Японию.
        Я подобрала телефон и подошла к чемодану, выудила оттуда пару мятых штанов и безразмерную оранжевую футболку.
        – Унни, господи! – закричала Лия.
        – Что?
        – Ты ведь в этой футболке обычно дома ходишь! Надень что-нибудь другое!
        – Да перестань. Нормальная футболка. Мистер Хан сказал, что для поездки мы можем одеться попроще, – пробубнила я. – К тому же в ней удобно, а я все последние дни на каблуках и в тесных юбках.
        – Ну ладно, – скептически протянула Лия.
        Судя по виду, она готова была прочитать мне еще одну лекцию – о важности внешнего вида, но я поспешила сменить тему.
        – Эй, а ты разве не сегодня идешь в «Эверленд»?[35 - Тематический парк в Южной Корее, огромный комплекс с аква-парками, музеями, полями для гольфа и прочими развлечениями.] Умма сказала, тебя девчонки из школы пригласили.
        Лия скосила взгляд.
        – Оу, эм. Я должна была пойти, но… я… не иду. В общем.
        Я нахмурилась:
        – Почему это?
        – Ну, – медленно проговорила она. – После они хотели остаться у меня с ночевкой. А потом узнали, что тебя здесь не будет, и… – Голос ее затих. – Да и ладно! Съездим с тобой, когда вернешься!
        В горле встал комок, и мне пришлось прикрыть глаза, чтобы не расплакаться.
        – Конечно! Как только зайду домой, сразу побежим с тобой на деревянные американские горки!
        Лия сразу же залепетала о своих любимых аттракционах в «Эверленде», а через пару минут умма позвала ее делать домашку. Я отложила телефон и поспешила вниз, засунув в сумку маленькие шоколадки, которые оставили на моей подушке. Съем их в машине.
        Джейсон нарезал круги у окна в холле и разговаривал по телефону. Я мысленно застонала.
        Я-то надеялась, что он еще в номере, но, похоже, не я одна не смогла заснуть. Я хотела незаметно проскользнуть мимо, но услышала его голос – злой и натянутый. Джейсон сжимал телефон так сильно, что казалось, тот вот-вот треснет. Я пригнулась и спряталась за большой кадкой с растением.
        – Я не понимаю… в последний раз мы виделись два года назад, и я в Торонто только на день заглянул. Тебя не было в Сеуле, когда я выиграл… Нет, я знаю, что тебе нужно работать… знаю… Но сегодня я здесь последний день.
        Я запнулась. Не стоило мне подслушивать, но, если я выйду из своего укрытия сейчас, Джейсон меня заметит. Он остановился всего в паре сантиметров от меня и провел рукой по волосам.
        – Что значит ты больше никогда не появишься в Брантвуде? Ты ведь здесь вырос? Знаешь что, не отвечай… Да, понял. Понял. Хорошо. Пока.
        Он отключился и рассерженно фыркнул. Кто бы там ни был по другую сторону трубки, разговор не задался. Особенно для шести утра.
        Большой зеленый лист тыкался мне в лицо, и я вдруг поняла, что все еще прячусь за растением. Я обошла его в надежде запрыгнуть в лифт и подняться в комнату, и тут Джейсон в меня врезался.
        Глаза его расширились от удивления.
        – Рейчел. Эй. И давно ты тут…
        Я сглотнула.
        – Эм… не то чтобы. Я просто… не могу заснуть.
        Он окинул меня подозрительным взглядом:
        – Ага.
        Я подняла на него глаза, и он пожал плечами, выдохнув:
        – Да, я тоже. Не мог заснуть, то есть.
        В голосе его я уловила резкость, которой никогда прежде не слышала. Он открыл рот, словно хотел что-то добавить, но снова его закрыл. Вместо этого он сделал шаг назад и сунул руки в карманы.
        И потом в холл вышла Мина. Волосы ее были забраны в идеальный гладкий хвостик, в ушах болтались янтарные сережки, а грудь была затянута в розово-золотой короткий топ. Она выглядела так, словно собралась пройтись по магазинам в Париже, а не трястись три часа по дороге в город. Я вздохнула и опустила взгляд на свои штаны. Мне стоило послушать Лию.
        – О, класс, вы оба тут, – сказала Мина. – Я готова. И лучше бы нам остановиться на завтрак по пути – от еды в отеле меня мутит. – Она окинула взглядом зал. – А где мистер Хан?
        – У стойки. – Я указала на него, окруженного коман дой DB, которая готовилась к сегодняшнему выступлению.
        – Что же, и ему передайте, что я готова, – произнесла Мина, глядя прямо на меня. – А то придется завтракать омлетом. Серьезно, люди тут словно ничего другого готовить и не умеют.
        – У меня есть идея получше, – вдруг предложил Джейсон. – Давайте возьмем напрокат машину и поедем втроем. Я скажу мистеру Хану, что мы встретимся на месте.
        Мы с Миной непонимающе уставились на него.
        – О чем это ты? – спросила я.
        – Мне нужно выпустить пар, – признался Джейсон, вертя головой так, будто готов был выпрыгнуть из собственной кожи.
        – Эм, ты пошутить решил? – заявила Мина. – Разве нам позволено разъезжать вот так, одним? К тому же мистер Хан уже заказал для нас машину.
        – Мы не будет разъезжать. Просто встретим его там. – Джейсон облокотился на стойку и закатил глаза. – Не беспокойся. Все будет хорошо.
        Сколько раз уже Джейсон обещал это при мне?
        – А как же наши костюмы? – спросила я.
        Мы отдали их в чистку вчера вечером, и они будут готовы только через полчаса.
        – Пойду все равно спрошу мистера Хана. – И Джейсон направился к нему.
        Мы с Миной наблюдали за тем, как тот кладет руку Джейсону на плечо и сочувственно кивает. И через пару минут Джейсон вернулся с улыбкой на лице.
        – Ну вот и все. Мистер Хан одобрил и сказал, что костюмы сам заберет. Я пойду за машиной. Вы со мной?
        Мина поджала губы.
        – Ладно. Раз уж мистер Хан разрешил, я в деле.
        Мистер Хан закричал нам:
        – Рейчел, Мина! В нашей машине еще есть место, если хотите поехать с нами! Джехен прислал мне парочку танцевальных упражнений, которые вы сможете сделать прямо в дороге.
        Я прикрыла глаза. Какой у меня вообще был выбор? Три часа с Джейсоном и его шуточками и Миной, которая будет поддевать меня из-за одежды, или три часа упражнений в переполненной машине с мистером Ханом.
        – Рейчел? – в голосе Джейсона я услышала отчаянные нотки. Ему это в самом деле было нужно. С кем бы он ни говорил по телефону, это нехило по нему ударило. Возможно, поездка поможет ему прийти в себя.
        – Ладно, я еду, – ответила я, открыв глаза. – Пошли.
        – Может, включим кондиционер? Здесь жарища. – Мина стерла со лба пот и сморщила нос.
        – Нет уж, – засмеялся Джейсон и высунул руку в открытое окно взятой на прокат «камри», единственной свободной машины в отеле.
        За рулем Джейсон выглядел в своей стихии: похоже, он действительно по этому скучал. Всех звезд DB обычно возили личные шоферы. Ну или на крайний случай корейские певцы и певицы пользовались метро. Так что возможностей побыть водителем у нас не оставалось.
        – Нет ничего лучше, чем ехать с открытым окном.
        – Еще как есть, – недовольно проворчала Мина. – Кондиционер. – Она поймала мой взгляд в зеркале заднего вида. – Давай, принцесса Рейчел, тебе же тоже жарко, я знаю.
        Обычно жалобы Мины доставали меня куда сильнее, чем жара, но мои руки и правда почти приклеились к сиденью. Я аккуратно отлепилась от него и села прямее.
        – Тут в самом деле жарковато.
        Джейсон вздохнул, закрыл окна и включил кондиционер.
        – Довольны?
        – Я была бы довольна, если б знала, куда мы едем. – Мина сощурилась, глядя в телефон. – Кажется, мы не туда свернули.
        – Расслабься, – отозвался Джейсон. – Я здесь частенько бывал. Знаю, куда еду.
        Чем дальше на север, тем хуже становилась дорога: признак того, что мы давно не в городе. Внезапно Джейсон съехал с шоссе на раскисшую грунтовку. Мина выпрямилась и схватила Джейсона за руку.
        – Ты чего творишь? – заныла она.
        – Сказал же, я знаю, куда еду, – ответил Джейсон. – Это короткая дорога. Доверьтесь мне.
        Я прикусила язык, не собираясь вклиниваться в их ссору. Главное, чтобы мы добрались до Брантвуда, остальное не важно. Мне нужно было подумать о сегодняшнем выступлении. Я закрыла глаза и начала прокручивать в голове танцевальные движения.
        Внезапно меня дернуло назад, и машина остановилась.
        Я распахнула глаза.
        – Что такое? Почему встали?
        Шины заверещали, разбрызгивая грязь во все стороны. Но мы оставались на месте.
        Ох, только не это.
        – Ха, – произнес Джейсон. – Похоже, мы застряли.
        Ох, нет, нет, нет.
        – Правда, что ли, гений? – Голос Мины сочился раздражением. – Ничего. У моего отца международный сервис трансфера, они нас подберут. – Она достала телефон. – Господи, – раздражение быстро сменилось паникой. – Здесь нет связи!
        – Что? Дай-ка я свой телефон проверю. – Я достала мобильник из сумки, и сердце мое ухнуло куда-то в пятки. Связи не было.
        Никто нас не подберет. Мы даже мистеру Хану позвонить не можем.
        Боже, меня сейчас стошнит.
        Джейсон снова дал газу, но бесполезно. Он задумчиво забарабанил пальцами по рулю.
        – Так. – Он выключил двигатель. – Сохраняем спокойствие и остаемся на местах. Я пойду за помощью.
        – То есть как это ты пойдешь за помощью? Мы ведь посреди ничего! – запричитала Мина.
        – За пару километров отсюда есть заправка, сам видел. Там нам помогут.
        – Джейсон. – Я пыталась сохранять спокойствие. – У нас нет столько времени. Нам нужно ехать. Прямо сейчас.
        – Значит, чем быстрее я уйду, тем лучше. – Он подмигнул мне. – Не беспокойтесь, леди, ваш рыцарь в сияющих доспехах скоро вернется!
        – О чем это ты? Ты ведь сам втянул нас в эту заварушку! – закричала Мина ему вслед.
        Мы остались сидеть в удушающей жаре.
        – Так и знала, что это ужасная идея. – Мина скрипнула зубами. – Просто катастрофа.
        Она вышла из машины, хлопнув дверью. Я заерзала на месте, пытаясь решить, что лучше: задыхаться в машине или выйти за ней. Мина выиграла. Хоть и с небольшим отрывом.
        Я вылезла наружу, и мы стали ждать Джейсона. Молча.
        В животе заурчало. Мы так и не позавтракали.
        Я полезла в сумку в поисках шоколадок. Они немного подтаяли, но в остальном выглядели нормально. Так и знала, что пригодятся.
        Развернув одну, я увидела, как внимательно за мной следит Мина. Я прищурилась:
        – Хочешь?
        – Нет, – ответила она. – Но это было грубо. Надо было и мне предложить, мы ведь обе голодные.
        – Я ведь так и сделала, – раздраженно выдохнула я. – Вот.
        Я кинула в Мину шоколадкой, и она рефлекторно ее поймала.
        – Она растаяла. – Мина брезгливо поморщилась.
        – Ладно, тогда давай обратно.
        Мина заколебалась, ее пальцы сжались.
        – И что, ты ее Джейсону отдашь? Потому что если да, то лучше я ее съем, – пробормотала она. – Это ведь его вина, но его-то они никогда не накажут. Не заслуживает он шоколадки.
        Я засмеялась: Мина напомнила мне Лию. Она тоже корчила лицо всякий раз, когда убивали ее любимого персонажа в дораме.
        – Чего? – холодно протянула Мина.
        – Ничего. – Я перестала улыбаться. – Просто, ну, ты права. Его не накажут. Люди наверняка даже похлопают ему за то, что он решил нас сам отвезти.
        – Ха, – фыркнула Мина. – Вот именно. Если люди об этом узнают, то наверняка назовут нас слишком беспечными, а ему подарят машину и сделают новым лицом канадского туризма.
        Мина замолчала, словно сама не могла поверить в то, что разговаривает со мной и при этом еще ни разу меня не оскорбила.
        – Ага, отношение к нему и к нам – это как ночь и день. – Я закатила глаза. – Особенно эти ведущие. Как вообще можно спрашивать нас о том, сколько времени у нас уходит на сборы?
        Слова вырвались прежде, чем она успела их остановить.
        – Я думала, что одна это заметила! – Мина округлила глаза. – Почему они не задают нам и вполовину такие же интересные вопросы, как Джейсону?
        – Да! А что насчет Нью-Йорка? То есть я не против Нью-Йорка, но они могли бы и предупредить. А что дальше? Сюрприз, вы едете в Антарктиду?
        – На шпильках!
        – И лучше бы вам все время улыбаться!
        Мы засмеялись, а потом она вздохнула, оперевшись на багажник и приложив руки к груди.
        – Мне бы стоило уже давно ко всему этому привыкнуть.
        Я замерла, вспомнив лицо мистера Чу на репетиции в костюмах.
        – Из-за твоей семьи?
        – Ага. – Она пожала плечами, не поднимая взгляда. – Тебе не нужно выбирать, просто улыбайся и делай то, что сказано. Это ведь почти девиз моей семьи. Не знаю, почему меня это все еще удивляет. Ведь так было всегда. – Щеки Мины порозовели, и она громко выдохнула. – Иногда я не могу понять, почему все еще этим занимаюсь.
        – Да, я тебя понимаю. – Я вспомнила последние недели и как во мне копились раздражение и грусть.
        Я потеряла Джейсона. Пропустила выпуск отца. Не разговариваю с Акари. А Лия так и не попала в «Эверленд».
        – Каких еще жертв они от нас потребуют, прежде чем устроят нам дебют? Вся моя семья оставила жизнь в Нью-Йорке ради меня и моей мечты. Прошло уже семь лет, и ничего. Мать дышит мне в спину и постоянно напоминает об универе, и не важно, как упорно я тружусь, она всегда недовольна, – выпалила я и уставилась в землю, лишь бы не встречаться с Миной взглядом.
        Мина кашлянула.
        – Очень похоже на моего отца.
        Я фыркнула. Кто бы знал, как много у нас с Миной на самом деле общего.
        – Ага. Ее лучше не разочаровывать. Даже мой отец боится ей сказать, что два года посещал юридическую школу. Он недавно ее окончил и попросил меня молчать, пока не найдет работу.
        Мина присвистнула:
        – Ого. Но я уверена, он быстро найдет работу. То есть если принцесса Рейчел похожа на своих родителей, то отец у тебя наверняка лучший юрист в Сеуле. – И она хитро мне улыбнулась.
        Я засмеялась. Не думала, что когда-нибудь услышу это прозвище в положительном ключе. Тем более от Мины.
        – Как думаешь, Джейсон там по дороге умер или его просто где-то связали и бросили? – спросил Мина полушутливо. Она глянула на часы – рубины на циферблате сверкнули на солнце. – Лучше бы ему поскорее вернуться, иначе мы опоздаем.
        И тут с дороги раздались гудки, и мы увидела Джейсона, восседавшего в ржавом белом тягаче.
        – Эгей! – прокричал он, высунувшись из окна. – Помощь здесь!
        – Наконец-то! – закричала Мина в ответ. – А то я начала думать, что ты там помер!
        Когда машину начали вытаскивать из грязи, у меня снова заурчало в животе. Похоже, одной маленькой шоколадки было недостаточно, чтобы утолить мой голод.
        – Когда вернемся на дорогу, заедем куда-нибудь поесть? – спросила я.
        Джейсон встрепенулся.
        – Не нужно! – Он подошел к тягачу, помахал водителю, чтобы тот остановился, и достал с переднего сиденья две коробки. – Я добыл провизию!
        – Ох, божечки, – вздохнула Мина. – Умираю как хочу круассан с шоколадом и эспрессо.
        Она заглянула в одну из красно-желтых коробок, и улыбка на ее лице сменилась гримасой ужаса.
        – Не об этом я мечтала, – произнесла она, зарывшись внутрь. – Это что… дырки от пончиков?
        – Конечно, нет, – ответил Джейсон с улыбкой. – Это тимбиты[36 - Обжаренные кусочки теста, оставшегося после вырезания дырок в пончиках. В Канаде – распространенная закуска сети Tim Hortons.].
        – Что такое тимбит? – скривилась Мина.
        – Канадский деликатес.
        Мина снова скривилась, а я засмеялась, закинув тимбит с медом в рот.
        – Да ладно тебе, они ничего такие. Вот. – Я подтолкнула к ней стаканчик с кофе – двойная порция сливок, двойная порция сахара. – Тебе понравится.
        – Сомневаюсь.
        – О-о-о, и не выкидывай стаканчик! – радостно добавил Джейсон. – Можно оторвать краешек и выиграть приз!
        Мина закатила глаза, но живот ее с ней не согласился, и она приняла стаканчик.
        – На вкус очень дешево. – Она содрогнулась.
        – На, заешь. – Джейсон приподнял коробку с тимбитами и чуть пошуршал ими.
        Мина взялась за один из них двумя пальцами и слегка надкусила.
        – Поверить не могу, что в самом деле это ем, – простонала она.
        – Я тоже не могу. Надо на видео снять, – ска зала я.
        – Не смей! – сердито произнесла Мина и прикончила тимбит одним укусом.
        Машину вытащили на дорогу, и мы закинули пустые стаканчики в пакет для мусора, который нам выдал водитель тягача.
        – Мина, – спросила я. – Еще будешь?
        Мина заглянула в коробку с тимбитами.
        – Может, парочку, – проговорила она и выложила несколько штук на салфетку. – На дорожку. На случай, если мы опять где-нибудь застрянем.
        Я заулыбалась:
        – Конечно. На дорожку.
        Двадцать
        Кофе и сахар оказались очень кстати, когда мы застряли где-то посреди Онтарио, но, приехав в Брантвуд, я почувствовала, что сердце скоро выскочит из груди. Сидевшая рядом со мной Мина готова была выпрыгнуть из собственной кожи. Мы выбрались из машины, и на нас тут же набросился мистер Хан.
        – Вот вы где! Вы знаете, сколько я вам звонил?
        – У нас связи не было, – извинился Джейсон.
        – Давайте быстрее, вам выходить через час! Костюмы с собой?
        Костюмы?
        Мы нахмурились и повернулись к Джейсону, который в свою очередь недоуменно посмотрел на мистера Хана.
        – Разве вы не обещали их забрать? – спросил он.
        Мистер Хан уставился на Джейсона так, словно не мог понять, шутит тот или нет.
        – Нет, – медленно проговорил он. – Я сказал, что вы можете ехать без нас, но только после того, как заберете костюмы из стирки.
        Между нами зазвенела тишина. Мина, бледная как полотно, переводила взгляд с одного на другого.
        – То есть костюмов наших ни у кого нет?
        Мистер Хан в ужасе закачал головой:
        – Похоже на то.
        – Этого не может быть. – Мина налетела на Джейсона, как разъяренная птица. – Выступлению конец, и все из-за тебя! Ты слишком торопился отправиться в свою поездочку по Канаде, и теперь мы остались без костюмов! У тебя вообще мозги есть?
        Джейсон открыл рот, но ничего не сказал. Хорошо хоть, ему хватило ума выглядеть виноватым.
        Мина закрыла лицо руками и повысила голос:
        – Всему конец. Господи. Что подумает мой отец?
        – Все в порядке, мы что-нибудь придумаем, – попытался успокоить нас мистер Хан, но уверенности в его голосе не было.
        Глаза Мины заблестели от слез, и она вытерла их трясущимися руками.
        – Но что скажет мой отец? – прошептала она сквозь слезы.
        Я прикусила губу. Может, дело было в том, что я впервые со дня нашего знакомства по-настоящему понимала ее, или в том, что я готова была на все, чтобы спасти наше выступление, но я повернулась к Мине и сказала:
        – Не волнуйся. Я приехала подготовленной. – Я открыла сумку и достала оттуда парочку туфель на шпильках и сверкающее короткое оранжевое платье. – С того случая на прослушивании я всегда ношу с собой запаску, – пошутила я.
        Мина покраснела. Ей было стыдно.
        – На. Возьми.
        – А ты что наденешь? – спросила она.
        Я ухмыльнулась и закружилась на месте.
        – Вот мой костюм, – засмеялась я, оттянув край огромной оранжевой футболки. – Зато мы с тобой сочетаемся. А ведь это самое главное, так?
        Мистер Хан посмотрел на Джейсона – тот был одет в черное. Джейсон приподнял штаны. Под ними оказались оранжевые носки.
        – Это судьба, – торжественно произнес он.
        Мина фыркнула:
        – Сделай одолжение, не заговаривай со мной.
        Мистер Хан мрачно кивнул:
        – Пойдет. А теперь вперед.
        Мне нанесли макияж и сделали прическу, и я выбралась из гримерки, чтобы глотнуть свежего воздуха. Я посмотрела на горы и огромное озеро, на берегу которого стояла сцена. Добраться сюда было сложно, но городок был просто очаровательный.
        – Айгу! Они тебя что, совсем не кормили?
        Я удивленно обернулась на звуки корейской речи. Но обращались не ко мне. А к Джейсону.
        Его окружили три женщины постарше, все с завитыми волосами. Одна из них то обнимала Джейсона, то гладила его по лицу. Словно почувствовав мой взгляд, другая женщина обернулась и посмотрела прямо на меня. На ней были легкая неоновая куртка, жилет и спортивные штаны, словно она только что спустилась с горных троп. Я быстро отвернулась, но было поздно. Она помахала мне. Я сделала шаг назад, словно бы говоря: «Нет, все в порядке, я не хочу вмешиваться». Но не успела я понять, что происходит, как она уже схватила меня за руки и потянула за собой.
        – Привет, подруга Джейсона! Я тебя узнала, по видео! Пошли, пошли, поздороваешься, – произнесла она.
        Джейсон смущенно улыбнулся:
        – Рейчел, это мои тетушки. С имо Черин ты уже знакома, а это имо Серин и имо Ярин. Тетушки, это Рейчел. Моя…
        Он запнулся. Я покраснела. Повисла неловкая тишина, а потом он договорил:
        – Моя вторая певица. Мы с ней поем. Одна треть нашего трио.
        Тети Джейсона переглянулись, приподняв брови. Две из них странно засмеялись. Меня передернуло.
        – Ты ведь с нами поужинаешь после шоу, да? – спросила имо Черин, снова ухватив меня за руки.
        Я собиралась вежливо отказаться, но тут появился мистер Хан:
        – Джейсон, Рейчел! Вы следующие.
        Джейсон обнял своих тетушек на прощание, и они ушли искать свои места.
        – Тебе не обязательно приходить на этот ужин, – заметил Джейсон по дороге к сцене.
        – Эм, хорошо.
        – Мои тетушки просто слишком рады меня видеть. Иногда они… чересчур гостеприимны.
        – Ага. – Грудь сдавило, и я постаралась избавиться от этого чувства.
        Мина кружилась в моем оранжевом платье и на каблуках. Она улыбнулась мне, и я ответила ей тем же.
        – Так, звездочки мои! Пора заставить DB гордиться вами! – Мистер Хан пожелал нам удачи.
        Мы вышли на сцену. Джейсон начал петь а капелла, и по толпе пробежали шепотки: его голос разносился по залу, как заклинание, завораживая всех присутствующих.
        Внезапно сцена потонула в белом свете, и группа позади нас начала играть. Мы с Миной присоединились к Джейсону, и я заметила его тетушек: они танцевали в первом ряду и радостно кричали. Толпа ожила, замахала светящимися палочками и скандировала наши имена.
        Мина запела свое соло – я глянула на нее, и вдруг забыла, где нахожусь. Она легко прошла по сцене, ее движения были безупречными, точно в такт музыке, а голос звучным и мощным. Она подошла ко мне, подмигнула, схватила меня за руку и потащила за собой, увлекая в какое-то дурацкое дерганое движение. Толпе понравилось.
        И я почувствовала, как усталость и все переживания этого дня покидают меня. Даже наши собранные буквально на коленке костюмы не казались такими уж ужасными.
        В толпе были в основном белые – кроме тетушек Джейсона. Но мы им понравились. Я смотрела в зал и видела, как они подпевают – даже строчкам на корейском. Люди снимали нас на телефоны, и впервые за все время я не чувствовала напряжения перед камерами. По телу пробежала горячая волна, и я вдруг вспомнила, за что так люблю k-pop.
        Как здорово иметь возможность поделиться своим языком и культурой с людьми по всему миру. По-настоящему показать им все это. Чтобы они поняли. И полюбили.
        Мышцы лица болели от улыбки, но на сердце было легко. Я чувствовала себя свободной впервые с тех пор, как начался тур. Я вспомнила, почему я здесь. И зачем этим занимаюсь.
        Мы запели последний куплет. Первой вступила Мина. Она направилась к Джейсону, но, когда он протянул руки, чтобы взять ее за талию, не удержалась на каблуках. Я едва успела осознать произошедшее: каблук надломился, и Мина начала падать, хватаясь ладонями за сцену. Толпа охнула, но Мина перевернулась набок и приняла изящную позу. Люди захлопали, а она вскочила на ноги, скинув вторую туфлю. Она не переставала улыбаться, но в ее глазах плескалась боль, и я видела, что она старается не наступать на правую ногу.
        За сценой Мина повернулась ко мне и толкнула меня в грудь:
        – Ах ты тварь! Ты это нарочно!
        – Что? – Слова застряли у меня в горле.
        – Ты отдала мне сломанные туфли. Думала избавиться от меня?
        – Вовсе нет! – Я обомлела. – Мина, прости. Я не думала…
        Она снова толкнула меня, и я покачнулась. Джейсон нас растащил.
        – Мина, успокойся, – произнес он.
        – Отцепись от меня! – Она отпихнула его, тяжело дыша, и снова повернулась ко мне. В ее глазах пылала ярость. – Я так и знала, что ты что-нибудь эдакое выкинешь!
        – Мина, ты в порядке? – к нам подбежал мистер Хан, придержал Мину, а потом увидел ее лодыжку, которая быстро распухала, и побледнел. – Выглядит серьезно.
        Лицо ее исказилось: ярость уступала место боли.
        – Бо… болит, – выдохнула она, словно ей было сложно в этом признаться. – Но я в порядке. Мне просто нужен лед.
        – Думаю, стоит поехать в больницу, – мрачно проговорил мистер Хан, увлекая ее к двери.
        – Нет! Все в порядке! – заспорила Мина. – Мне просто нужно… отдохнуть.
        Она выпрямила спину и попыталась пройтись по прямой, но тут же покачнулась.
        – Больница. Сейчас же, – решил мистер Хан.
        Мина кинула на меня злобный взгляд.
        Я словно тонула.
        Почему я отдала ей эти туфли? Почему не проверила их утром? Почему не надела их сама? Это я должна была сейчас ехать в больницу.
        Но я не успела провалиться в яму самобичевания окончательно, потому что за сценой появились тетки Джейсона и тут же нас обняли.
        – Отличное выступление! – поздравила имо Черин. – Надо это отметить!
        – Вы идите. – Я взглянула на Джейсона – тот на меня даже не посмотрел. – Не хочу портить ваши семейные посиделки.
        – Не пори чепухи, – произнесла имо Ярин, поправив свой бархатный ободок с надписью Chanel – двойная «С» сверкала камушками. – Джейсон так редко нас навещает в последнее время. Надо наверстать упущенное… покорим вас обоих! А то тощие какие!
        – К тому же я знаю одно подходящее местечко, – согласилась имо Серин, достав айпад и сделав со мной селфи. – Пять звезд. Лучший ресторан в Брантвуде.
        И меня захлестнул этот вихрь: типичные корейские тетушки, с их давлением на чувство вины и искренним беспокойством, они напомнили мне о тех днях, когда моя собственная семья собиралась на праздники. Я глянула на Джейсона, тот посмотрел на меня и беспомощно пожал плечами.
        – Если мои тетушки настаивают на еде, – произнес он с немного вымученной улыбкой, – то остается только есть.
        Центр Брантвуда был, пожалуй, самым приятным местом из всех, где я бывала. Улицы тут были вымощены брусчаткой, а здания походили на пряничные домики. Даже самые обычные магазинчики выглядели необычно, словно выпрыгнули сюда прямиком из книги сказок. Имо Черин заметила, что зимой здесь все еще больше напоминает волшебную страну.
        По пути мы встречали кучу людей, и, казалось, тетушки Джейсона знают их всех до единого. Они останавливались каждые несколько метров, подзывали кого-нибудь, чтобы обменяться парой слов. В ресторане («Лучший салат цезарь во всей Канаде! Добавляют туда остринки», – пояснила имо Ярин) нас тут же усадили за лучший столик – уютный, из красного дерева, с высокими кожаными сиденьями. Из окон открывался потрясающий вид на горы.
        Я поразилась такому отношению, но Джейсон, похоже, даже этого не заметил. И меня это задело.
        Как это для него типично.
        Я закатила глаза, это он заметил и непонимающе нахмурился.
        – Да в чем проблема? – прошептал он так, чтобы его не услышали тетушки.
        – Нет у меня никаких проблем. Просто не привыкла к тому, чтобы меня так обхаживали фанаты.
        Он прищурился:
        – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
        Похоже, он был прав.
        – В каком смысле?..
        Возле нас появился официант с бутылкой белого вина.
        – Я так рад вас видеть! – поприветствовал он тетушек Джейсона и налил каждой по бокалу. – Вы вовремя. Недавно была новая поставка вина, и эту бутылку мы приберегли для вас. Мы знаем, что вы питаете слабость к винтажу 2001 года.
        Имо Серин захихикала, приподнимая бокал.
        – Конечно! Все самое лучшее было сделано в 2001-м! – Она подмигнула Джейсону, и тот покраснел.
        Я улыбнулась. Джейсон ведь тоже родился в 2001-м.
        – Она права! – добавила имо Ярин, а потом сделала глоток. – Очень неплохо.
        – Для вас – все самое лучшее, – довольно ответил официант.
        Я попыталась разобраться в происходящем. Может, здесь не только от Джейсона фанатеют, но и от его тетушек? Они знамениты?
        – Итак, Рейчел, – обратилась ко мне имо Ярин после того, как мы сделали заказ. – Каково это, работать с Джейсоном? Он занимает все место под солнцем? В детстве он всегда плакал, если на него не обращали внимания.
        – Прошу, имо, за что мне все это? – покраснел Джейсон.
        – Он у нас красавчик, да? – Имо Черин с нежностью посмотрела на племянника и подмигнула ему. – Это у него от нас.
        Я вежливо улыбнулась. На этот раз мне удалось не закатывать глаза.
        – Да, он очень популярен в Корее.
        Имо Серин наклонилась ко мне:
        – Расскажи нам о себе, Рейчел. Чем занимаются твои родители?
        – Имо-о-о, – простонал Джейсон.
        – Ну что? Я просто хочу узнать твою подругу поближе.
        Я несмело улыбнулась и начала рассказывать о своей семье: о том, как мы жили в Нью-Йорке и как переехали. Я с облегчением выдохнула, когда принесли еду.
        Если бы мне несколько недель назад сказали, что я встречусь с семьей Джейсона, я была бы на седьмом небе от счастья. Но теперь… теперь они напоминали мне о том, что я потеряла.
        Не то чтобы тетушки это осознавали: посматривали они на нас недвусмысленно.
        – Балуете нас! – заявила имо Серин, когда официант принес еще вина и пять тарелок с тирамису. За счет заведения.
        – Только лучшее для наших Ли, – радостно ответил официант.
        И тут я поняла.
        Ли. Я вспомнила все магазинчики, которые встретились нам по пути. Аптека Ли. Продуктовый Ли. Химчистка Ли. И это особое отношение в ресторане. И почему тетушки Ли знают весь город. Они были сестрами его матери, а всем известно, что Джейсон поменял фамилию, когда умерла его мама, так что их фамилия должна быть Ли.
        Я повернулась к Джейсону.
        – Семья твоей матери что, владеет городом? – прошептала я, ожидая, что он рассмеется мне в лицо.
        – Нет.
        – О, понятно, извини. Я просто подумала…
        Джейсон вздохнул:
        – То есть это не мое и уж точно не твое дело. Но… они владеют не всем городом. Просто… большей его частью.
        У меня отвисла челюсть.
        – Правда? Но почему ты никогда…
        – Тост! – возвестила имо Черин, прервав мой яростный шепот, и подняла бокал. – За Джейсона и Рейчел и за их фантастическое выступление! Твоя мать бы очень тобой гордилась, Джейсон.
        – Эй, эй, не порть нам вечеринку. Никаких слез. – Имо Ярин выхватила из рук сестры бокал. – Ты слишком много выпила. Вот и разнюнилась.
        – Ты права, ты права. – Имо Черин утерла слезы.
        – Выпьем! – произнесла имо Серин, а потом посмотрела на меня и улыбнулась. – Рейчел, приезжай к нам почаще!
        Джейсон и я подняли бокалы, и я заметила, что у него тоже глаза на мокром месте.
        – Выпьем!
        Мы с Джейсоном молча сидели на задних ступенях сцены, пока команда DB загружала вещи в грузовики. И у меня, и у него было по сумке еды из ресторана, без которых тетки не желали нас отпускать. На дорожку.
        Часть меня хотела расспросить Джейсона о Брантвуде и его семье, но другая часть молчала… а сам он не спешил рассказывать. Словно мы старались соблюдать дистанцию.
        – Похоже, они вернулись из больницы. – Джейсон поднялся.
        К нам подошел мистер Хан, Мина – следом, медленно и осторожно, опираясь на костыли. Сердце мое ухнуло вниз.
        – Подвернула лодыжку, – устало произнес мистер Хан. – Значит, в Нью-Йорк с вами не поедет. Мы отправим ее в Корею сегодня же, чтобы она смогла отдохнуть дома.
        И он отошел к команде.
        Мина медленно подняла на меня взгляд: в глазах ее стояли слезы.
        – Ну что, добилась, чего хотела? – сердито рявкнула она.
        Меня словно ударили в самое сердце. Как она могла подумать, что я желала чего-то подобного?
        – Мина, я не хотела, чтобы так случилось… – начала было я, но у Мины зазвонил телефон.
        Сначала она не обращала на него внимания, а потом наконец сдалась и подняла трубку. Она даже не успела поздороваться – на нее сразу накинулся отец:
        – Какой позор! Просто кошмар! Ты даже песню не могла допеть, не споткнувшись? Ты совсем тупая? Потому что иного объяснения я этому не вижу. Ты больше не Чу. Ты больше мне не дочь.
        Мина молча слушала, опустив голову и плача. Мы с Джейсоном отвернулись, но сердце мое разбилось. Мина выключила телефон и сунула его в сумку, пытаясь сморгнуть слезы.
        – Мина. – Я набралась смелости, но все тщетно.
        Она подняла голову и прошла к машине, даже не глянув в мою сторону.
        Я пошла было за ней, но Джейсон меня остановил:
        – Эй, можешь поехать со мной в «камри». Если не хочешь сидеть с ней.
        Я замерла. Звучало соблазнительно, но Джейсон был непредсказуем. А в моей жизни и так хватало непредсказуемых вещей.
        Пусть Мина меня ненавидит, но я хотя бы знала, чего от нее ожидать.
        – Спасибо, но я поеду со всеми, – ответила я. – Увидимся в Торонто?
        – Хорошо, – кивнул он и помахал мне. – Увидимся.
        Я подошла к грузовику и забралась внутрь. Когда я повернулась, чтобы пристегнуться, то увидела, что Джейсон все еще стоит на месте и смотрит на меня.
        Двадцать один
        – Так, а что расскажешь об этом месте? – спросил Джейсон.
        Мы сидели на бортике фонтана Бетесда – так близко, что наши лица почти соприкасались. Позади нас возвышался Ангел вод, а с него за нами с интересом наблюдала стайка голубей. У меня от их взглядов мурашки по коже бежали.
        – Ну… Это историческая достопримечательность Центрального парка. – Я положила руку ему на плечо. – А еще идеальное место для инстаграмных фоток. Можно даже посмотреть на свое отражение в воде, прежде чем делать селфи. Скажи «сыр»!
        Я достала телефон, и мы сфотографировались.
        – Снято!
        Мы с Джейсоном замерли, и режиссер с его командой перенесли камеру.
        – Так, еще разок, народ! Но на этот раз сосредоточьтесь на лице Джейсона – используем лучшее на полную!
        Я опустила телефон и скривилась. Не знаю, чего я ожидала от нашего путешествия в Нью-Йорк, но определенно не этого. Мы торчали здесь с утра, время почти перевалило за полдень, и я провела перед камерой уже часов восемь: мы снимали промовидео, которое DB потребовали в последнюю минуту. На нем я должна была показывать Джейсону свои любимые места в городе.
        Конечно, до моих на самом деле любимых мест мы никогда не доберемся: все делается по сценарию, вплоть до диалогов. Единственный плюс во всем этом: из-за усталости и голода я даже не особо нервничала перед камерами.
        – Пусть переоденется для бранча, – потребовал режиссер.
        Еще раз? Аргх.
        На каждом новом месте мне приходилось менять одежду и прическу. Обычно я только за, когда костюмы подобраны идеально, но это становилось смешным. Джейсон вон целый день в одних и тех же джинсах провел, только солнцезащитные очки менял. И никто не спорил за кадром, что лучше смотрится с авиаторами: пучок или косичка.
        Волосы мне завили, новое платье было голубым, цвета льда, и облегающим («Идеально для бранча!»). Снимать должны были в моем «любимом ресторане детства», хотя на самом деле мы пришли в шикарный французский ресторан, чье название я даже выговорить не смогла бы.
        – Так, ты: долго листаешь меню, берешь луковый суп. – Режиссер обращался ко мне. – Джейсон, ты выбирай что понравится. И – мотор!
        Я бы предпочла вафли с утиным конфи. Или посидеть в чайной, оформленной в стиле «Алисы в Стране чудес», где мы с Лией справляли дни рождения, ели булочки и пили чай, оттопырив мизинчики, – в нашем представлении так выглядели настоящие принцессы.
        За последние дни я так вымоталась, что почти ничего не чувствовала, но меня вдруг накрыло дикой тоской по дому – аж чуть не упала со стула. Я притворилась, что выбираю французский бранч целую вечность, а Джейсон без раздумий заказал вафли.
        Ну конечно.
        Я чуть не спросила, можно ли и мне немного, но после ужина в Брантвуде что-то между нами изменилось.
        Режиссер жестом поторопил меня, и я выпалила заученную фразу, подняла бокал и улыбнулась.
        – Выпьем!
        Я заставила себя посмотреть ему в глаза, но сразу же отвела взгляд. Зазвенели бокалы. У меня заурчал живот, и я услышала, как Джейсон фыркает от смеха. Я сжала губы и сделала глоток (что у меня вообще в бокале, лимонад? Грейпфрутовый сок?), чтобы подавить заманчивый порыв опрокинуть тарелку супа прямо на голову великому корейскому айдолу.
        – Чаль мокесымнида[37 - Приятного аппетита! (кор.)], – произнес Джейсон, хотя умял уже половину своей порции.
        – Лучше по-французски, – я улыбнулась в камеру. – Бон апети!
        Не успела я поднести ложку ко рту, как режиссер прокричал:
        – Снято! Идеально. Поехали дальше.
        – Но я не успела поесть, – заморгала я.
        – Возьмешь с собой, – рассеянно отозвался режиссер. – Если хотим успеть отснять все сегодня, нам надо поторопиться. – Он повернулся к ассистенту. – Еще один наряд для девчонки найдется?
        Я опустила взгляд в тарелку лукового супа.
        Джейсон обеспокоенно нахмурился и подтолкнул ко мне свою тарелку:
        – Можешь доесть.
        Я была слишком голодна, чтобы спорить, и так быстро закинула в рот кусочек вафли, что даже не почувствовала вкуса.
        Не успела я опомниться, как меня уже впихнули в тесные кожаные штаны и туфли на каблуках и закинули на Таймс-сквер. Солнце жарило так сильно, что я боялась дотронуться до волос – вдруг обожгусь. Не знаю, кто придумал, что кожаные штаны и шпильки подойдут для самой многолюдной улицы в городе, но ему следовало пересмотреть свои взгляды на моду.
        Неподалеку от нас остановилась группа девушек, которые тут же заохали и начали снимать нас на телефон.
        – Господи, это же Джейсон Ли из NEXT BOYZ!
        – Аргх, но с ним эта Рейчел Ким, – фыркнула одна из них. – Вроде в Южной Корее есть хорошие пластические хирурги, нет? На ее месте я бы купила себе новое лицо.
        Фанаты Джейсона колесили за нами целый день: кто-то заметил нас и выложил информацию в Сеть. Так что нас с легкостью выслеживали. Я вспомнила случай в «Лотте Уорлд», и меня бросило в жар, но камера начала снимать, и у меня не осталось выбора. Я улыбнулась. Режиссер провел нас в центр Таймс-сквер, и мы встали у основания красных ступеней неподалеку от билетной кассы Бродвейских шоу. Мне напомнили о сценарии: я должна была сказать, что это мое самое любимое место в городе и именно сюда я приходила, чтобы представлять свое яркое k-pop-будущее. (Для справки: ни один житель Нью-Йорка в здравом уме не попрется на Таймс-сквер.)
        Мы прошли мимо палатки с халяльной едой, и от запаха мяса у меня закружилась голова. Я вспомнила, как мы с родителями каждую пятницу покупали шаурму и фалафели у владельца халяльной забегаловки в двух кварталах от нашей старой квартиры. Он приехал в Америку в поисках лучшей жизни, как и моя семья. И еда у него была удивительно вкусная: мягкие питы, курица гриль и соус цацики…
        Я вдруг оказалась в объятиях Джейсона: щека моя прижималась к его груди.
        Я моргнула. А это когда произошло?
        – Ты в порядке? – Он обеспокоенно сдвинул брови. – Тебя покачивало, я думал, упадешь.
        – Правда? – Я прищурилась и посмотрела на солнце, а потом приложила руку к голове. Меня действительно немного вело.
        Джейсон гневно повернулся к съемочной команде:
        – Хватит снимать! Ей нужен перерыв!
        – Но, Джейсон, у нас расписание, – запротестовал режиссер, глянув в сценарий следующей сцены.
        – Мне все равно! – рявкнул Джейсон. – Если бы я попросил перерыв, вы бы сразу остановились.
        Режиссер мотнул головой:
        – Джейсон? Так перерыв нужен тебе? Так, снято! Люди, ждем Джейсона. И принесите ему кто-нибудь воды!
        Джейсона затрясло.
        – Да о чем вы вообще?! У вас тут звезда готова в обморок упасть от голода и жажды, а вы беспокоитесь обо мне.
        – Ты ведь Джейсон Ли. Самый ценный кадр DB…
        – Знаете что, – прервал его Джейсон. – Вы правы. Я – чертов Джейсон Ли. И я объявляю выходной.
        Он стащил с вешалки, на которой висели все мои наряды на этот день, пару штанов, футболку и кроссовки и потащил меня подальше от съемочной группы. Его фанаты защелкали телефонами: теперь все это попадет в «Снэпчат», но мне было все равно. Я вдруг поняла, что провела так много времени перед камерами, что почти перестала их замечать.
        – Пошли. – Он улыбнулся, взяв меня за руку, а потом произнес два самых прекрасных слова в английском языке: – Пошли поедим.
        Я с облегчением вздохнула и принялась за второй бургер из Shake Shack: мы сидели в машине недалеко от Мэдисон-парка. Джейсон открыл окно и снимал на телефон туристов, которые кормили картошкой фри стайку довольно упитанных белок.
        – Ну и… каково это, вернуться в Нью-Йорк? – спросил Джейсон.
        Теперь, когда я поела, ничто не отвлекало меня от того факта, что мы с Джейсоном остались наедине впервые с того вечера в кафешке.
        – Странно, – призналась я, чуть подумав.
        Я не знала, что еще сказать, потому проглотила бургер и сосредоточилась на растущей во мне тоске по дому.
        Джейсон кивнул и снова принялся разглядывать парк, словно отказываясь смотреть на меня.
        – Как именно?
        Я вздохнула. И подумала о том, как все изменилось для меня и моей семьи с тех пор, как мы переехали в Корею.
        – Не знаю. Во многих смыслах. – Я почти бездумно достала телефон и показала ему фотографию с выпускного аппы. – Мой отец недавно окончил юридические курсы. И только я об этом знаю, потому что он решил никому об этом не говорить, пока не добьется успеха. – Я взглянула на улыбающееся лицо отца. – И я понимаю его. На меня тоже давят со всех сторон. Если эта штука с k-pop не выгорит, то все годы тренировок улетят в трубу, и я в ужасе от того, что это вполне может случиться.
        Глаза Джейсона расширились, а я снова замолчала. Он кивнул:
        – Да, про давление я понимаю.
        Я хотела рассмеяться, но в голосе моем и так сквозила насмешка.
        – Твои фанаты и наш режиссер с тобой бы поспорили.
        Джейсон провел рукой по волосам.
        – Я знаю, как все выглядит со стороны. Но подумай о том, как много ты стараешься ради дебюта. Когда станешь звездой, давление только возрастет. Раз эдак в миллион.
        Я запнулась.
        – Я так волнуюсь о дебюте, что никогда не думала о том, что произойдет после того, как я… если я дебютирую.
        – Дебютируешь. – Джейсон поймал и удержал мой взгляд. – И твоя семья будет приходить на каждый твой концерт. Лия лично их всех притащит, я уверен.
        Он широко улыбнулся.
        – Кто бы говорил! Твои тетушки будут покруче моей сестры!
        Джейсон снова улыбнулся, но на этот раз совсем чуть-чуть.
        – Да уж. Прости за тот ужин, кстати… я знаю, иногда они… слишком. Просто слишком. Особенно по отношению к хорошеньким девушкам.
        В животе на секунду возникло знакомое ощущение – трепетание призрачных крылышек. Но я его проигнорировала.
        – И каково это, вернуться в Торонто? – спросила я.
        – Странно, – ответил он. – Я люблю своих тетушек, но домой приезжаю редко. Все… сложно.
        Мне не хотелось лезть не в свое дело, но я скучала по той легкости, что была в наших разговорах прежде.
        – Из-за твоей матери?
        Джейсон почти незаметно поводил плечом.
        – Да. Но еще… – Он запнулся. – Ты ведь заметила, что отца моего нигде не было видно.
        Я кивнула.
        – В детстве все было именно так: я и мама против отца. Не специально. Просто мы с матерью любили музыку… Особенно k-pop. Она пела мне старые песни Чон Юны на ночь. Это нас объединяло. – Он грустно улыбнулся. – А отец все это ненавидел. Не хотел говорить по-корейски дома или готовить корейскую еду. Он говорил матери, что пора привыкнуть к жизни в Торонто, она ведь переехала туда еще подростком. Он не понимал, почему это так важно для нее… для нас… не разрывать эту связь. – Он вздохнул, повертев в руках картофельную дольку. – После ее смерти мы с ним просто… разошлись. Я хотел сохранить память о ней и потому пел песни, которые она пела мне в детстве. Но отец, едва заслышав, как я играю что-то корейское, приходил в ярость. Он просто бесился. Не понимаю, как можно так сильно беситься из-за обычной корейской песни.
        В горле моем застрял комок величиной с мячик для гольфа. Я затаила дыхание, а Джейсон продолжил:
        – Мои тетушки жили в Брантвуде, там, где выросла моя мать. Я звонил им каждый раз, когда мы с отцом ругались. И это стало происходить так часто, что они просто отсудили опеку надо мной. Они убеждали меня, что отец долго бился, чтобы сохранить опеку, но на самом деле… я узнал о том, что произошло перед отъездом в Сеул. Тетушки продали кое-какие семейные проекты и предложили моему отцу кучу денег за меня. И он согласился. Без вопросов. Вот и все. Я переехал в Брантвуд и сменил фамилию. А с отцом мы с тех пор… Все стало еще хуже. Я думал, что мы сможем увидеться в этот раз, но он якобы не смог отпроситься с работы.
        Я вспомнила телефонный звонок, когда Джейсон кричал на кого-то в холле отеля. Теперь мне все стало ясно.
        Я сглотнула, но комок в горле не исчез. Мне хотелось коснуться Джейсона, сказать, что у меня сердце разбивается, но вместо этого я произнесла:
        – Я этого не знала.
        – Мало кто знает, – отозвался Джейсон. – Но зато все знают, что было дальше. Тетушки поощряли мои занятия музыкой, особенно k-pop, – так я справлялся с горем. Я начал записывать каверы и выставлять их на Youtube. А потом меня нашли DB. И теперь я здесь, сижу у Мэдисон-парка. Смотрю на то, как самые толстые в мире белки поедают картошку.
        Я засмеялась, прикрыв лицо ладонями.
        – То еще путешествие.
        – Вот-вот. – Он усмехнулся, но улыбка его быстро исчезла. – Прости, Рейчел.
        Вот этого я не ожидала.
        – За что? За то, что я готова расплакаться?
        Он покачал головой и посерьезнел.
        – За двойные стандарты. Ты была права. После того, что сказала Кан Джина, я был убежден, что ты слишком остро среагировала. Но… я ошибался. Мне стоило тебя послушать. Стоило быть внимательнее. Но я ничего не замечал – потому что не хотел замечать. Не хотел видеть, как люди относятся к тебе, Мине или Джине. Я ведь должен был быть… твоим парнем. – Джейсон запнулся, и щеки его запылали, но он тут же продолжил: – А я даже другом тебе не был. Не замечал того, что годами происходило прямо у меня перед глазами. Я такой же идиот, как совет директоров, как фанаты… Как все. Но я хочу, чтобы ты знала: теперь я все понял, и я всегда рядом. Несмотря ни на что. И прости, что я вел себя как полнейший придурок.
        – Так и было. – Я улыбнулась. – Но спасибо за твои слова. Друзья?
        Я протянула ему руку.
        – Друзья, – ответил он и пожал ее.
        Он открыл рот, словно хотел сказать что-то еще, но передумал и просто крепко сжал мои пальцы.
        Двадцать два
        На следующее утро меня разбудил громкий стук в дверь.
        DB что, прислали мне завтрак в постель?
        Я распахнула дверь и едва успела приготовиться к атаке: на меня налетел вихрь из цветочных с нотками яблока духов и радужных заколок для волос.
        – Сюрприз!
        – Господи! – Я поверить не могла, что меня обнимают Джухен и Хери. – А вы тут откуда?
        – Наша кузина решила устроить помолвку в Бруклине, хвасталась своим кольцом. – Джухен плюхнулась на кровать. – Так что мы подумали, что стоит заглянуть к мировой k-pop-сенсации.
        – Вижу, это мы удачно придумали. – Хери заулыбалась. – Ой, глянь, да ты плачешь!
        Я засмеялась. Слезы смывали с лица остатки маски с зеленым чаем. Я так скучала по Нью-Йорку, что совсем забыла, как сильно скучаю и по Сеулу тоже… а близнецы были словно посылка из дома.
        – Ты ведь не занята? – спросила Джухен.
        Я оглянулась на высившуюся на прикроватном столике домашку. Ее стоило бы сделать сегодня, потому что сегодня у меня был выходной от тура.
        – Ну…
        – Мы хотели пробежаться по магазинам. – Глаза Хери зажглись.
        – По магазинам?
        – В «Саксе» на Пятой авеню у нас есть своя частная комната. – Джухен задвигала бровями.
        Частная комната? В «Саксе»?
        – Дайте мне минуту на сборы.
        Я понеслась к чемодану, а потом заперлась в ванной и вышла спустя пару мгновений, одетая в белые джинсовые шорты и мятный топ. Волосы я забрала в неаккуратную косичку, сумочку перекинула через плечо.
        – Погнали.
        – Может, это? – Джухен закружилась в белом шелковом платье со сборчатой юбкой и длинными рукавами-воланами.
        Я сидела в бархатном кресле в частной комнате и попивала газированную воду с лимоном из высокого бокала.
        – Ничего так, но гости на свадьбу обычно белое не надевают. Это цвет невесты.
        – Да ладно, это ведь пока помолвка, – ответила Джухен, высунув язык. – К тому же это не для сегодняшнего вечера, а для приема компании «Молли Фолли». А ты уже решила, что наденешь?
        Прием. Я совсем о нем забыла. Родители близнецов устраивали его каждое лето, и меня всегда на него приглашали, но в последнее время в моей жизни столько всего происходит… Я сделала еще глоток и уставилась в бокал.
        – Может, в этом году у меня… не будет времени, – произнесла я.
        – Не-е-ет, Рейчел, – заныла Хери. – Ты должна пойти!
        – Ага! – подхватила Джухен. – Это же наша традиция. Традиция лучших друзей. Я делаю вам макияж, и мы лопаем суши, пока мои родители общаются с самыми богатыми и доставучими людьми Сеула, а потом мы возвращаемся домой и смотрим «Дрянных девчонок», не снимая платьев!
        Я улыбнулась, но во мне зрело чувство вины.
        – Знаю, и это славная традиция. Но я не уверена, правда. Вдруг не найдется времени…
        – Для бесплатных суши и Линдси Лохан? – Джухен приоткрыла рот. – K-pop что, высосал из тебя душу? Ты так много работаешь, что скоро забудешь, как надо веселиться.
        Джухен, конечно, просто решила меня поддеть, но попала в самую точку.
        – Я знаю, что тебе нужно. – Хери решительно схватила короткое шифоновое платье в горошек и протянула мне. – Тебе нужно платье для вечеринки в честь помолвки!
        – Что? Я не могу пойти на вечеринку вашей кузины! Я ведь ее даже не знаю!
        – Еще как можешь, – заявила Джухен, вытаскивая еще парочку платьев.
        – И не спорь, Рейчел, – улыбнулась Хери. – Считай это вмешательством в твою жизнь. Дружеским.
        – Хорошо, хорошо. – Я подняла руки. – Сдаюсь.
        – Славно. – Джухен кинула в меня серебристым платьем без лямок. – Начнем с этого.
        Когда я была здесь в последний раз, то не заметила в парке у Бруклинского моста ни фонтана в форме единорога, ни ярко-розового бассейна с блестящими шариками. И я была почти уверена, что диджей Дипло никогда бы не стал крутить диски на втором этаже домика на дереве из прозрачного пластика, с ног до головы покрытый радужными блестками.
        Я таращилась на все это с открытым ртом, а потом повернулась к близнецам:
        – Как?..
        – Наша семья умудрилась снять весь парк на целый вечер и устроила здесь вечеринку, – ответила Джухен. – Завтра все это исчезнет, так что наслаждайся, пока можешь!
        Рядом с большой каруселью, которую я помнила с детства, стоял длинный стол, ломившийся от макарунов в форме свадебных колец и скульптур из воздушной ваты. Рядом был барчик для ваты, полный всевозможных посыпок: от съедобных блесток до взрывающейся во рту шипучей карамели с клубничным вкусом. Высившиеся на горизонте небоскребы только добавляли окружающему очарования, и на лицах всех вокруг светилась чистая радость. Хотя, может, мне так казалось из-за сияющих нимбов, которые они носили.
        Мы прошли к центру парка, и у фонтана в форме единорога я увидела Джейсона, который высматривал кого-то в толпе. У меня перехватило дыхание. Его я здесь никак не ожидала увидеть.
        Когда он заметил меня, то заулыбался во все тридцать два, и я вдруг поняла, что ждал он меня.
        И Джейсон был не один. К моему удивлению, Минджун и Дэхо тоже были с ним: наполняли свои бокалы коктейлем, который бил прямо из фонтана.
        Минджун тоже заметил меня и просиял, поднимая бокал.
        – А мы тебя давно ждем, – произнес он и притянул к себе Джейсона. – Этот парень уже хотел отправлять за тобой поисковый отряд.
        – Привет, Рейчел, – поздоровался со мной Дэхо и сделал глоток.
        – Что происходит? – Я переводила взгляд с одного на другого, потом глянула на близнецов, которые одарили меня лукавыми улыбками.
        – Пусть Джейсон объяснит, – выпалила Хери.
        Джейсон смущенно улыбнулся и поймал мой взгляд.
        – Я просто хотел, чтобы поездка в Нью-Йорк запомнилась тебе и чем-нибудь хорошим тоже. Я хочу, чтобы, оглядываясь на свой первый тур, ты думала не о длинных съемках, голоде и постоянной смене нарядов. Я хочу, чтобы с тобой произошло и что-нибудь незабываемое. Так что я попросил близнецов Чо о помощи, и они рассказали мне о помолвке своей кузины, ну и… – Он пожал плечами, словно ничего такого во всем этом не было. Но выглядел Джейсон довольным. – Все получилось как-то само собой. Минджун и Дэхо прилетели с близнецами за компанию.
        – Джейсон… – Я не знала, что и сказать.
        Это так мило? Спасибо? Поверить не могу, что ты все это провернул? Это просто великолепно?
        Но потом меня накрыло волной тревоги. Все эти люди вокруг… Здесь же полно народу. Что, если кто-то из них фанатеет по NEXT BOYZ?
        Джейсон заметил мои сомнения и перестал улыбаться.
        – Что не так?
        – Я просто… Мне все нравится… Но что, если нас узнают? – спросила я.
        Джейсон на пару с Минджуном могли вызвать настоящий хаос. А я не была уверена, что готова к новой порции оскорблений от фанатов. Или к тому, чтобы объяснять DB, как мы с Джейсоном оказались на инста-фото какой-то вечеринки в Бруклине. Только не сейчас, когда мы с ним наконец помирились.
        – Рейчел, это же Бруклин. – Джухен попыталась меня успокоить. – Люди здесь скорее умрут, чем признаются, что фанатеют от какой-то там двадцатилетней блестящей k-pop-звезды. Тебе не о чем беспокоиться.
        Я огляделась и поняла, что она права: никто не фотографировал знаменитого диджея и не косил взгляды на двадцатилетнюю поп-звезду, только что вернувшуюся из своего первого мирового тура: та зажигала в бассейне с шариками с потрясающим рыжеволосым голливудским актером, своим женихом.
        – Ты права, – согласилась я, а потом улыбнулась Джейсону. – И это невероятно. Спасибо.
        – Ну все, все, – подпрыгнул Минджун. – Теперь можем уже повеселиться? Давайте быстрее, пока этот парень не напился единорожьего сока! – Он указал на Дэхо, который покраснел, хотя выпил всего один бокал.
        – Все так плохо? – спросил он, прижимая ладонь к щеке.
        – Выглядишь идеально, – прошептала Хери и тоже покраснела, но совсем по другой причине.
        Минджун покачал головой:
        – Ты прям-таки наливное яблочко в Большом Яблоке.
        Джейсон повернулся ко мне.
        – Чем хочешь заняться сначала? – Он протянул мне руку.
        Я улыбнулась, и внутри меня что-то начало расцветать. Его рука опустилась мне на талию.
        – А ты как думаешь?
        И мы одновременно крикнули:
        – Качели-пончики!
        Мы кинулись к качелям. Минджун попытался сделать сальто и, к счастью, приземлился на батут в виде тропического острова.
        Потом мы наперегонки погнали к домику на дереве: Минджун обнимал за плечи Хери, пока они оба пели Sucker.
        Волосы липли к шее, ноги болели от танцев, но мне было до безумия хорошо. Здесь, со своими друзьями. На вечеринке в Нью-Йорке, где никто не знал, кто я такая.
        Мы с Джейсоном держались друг за друга и орали от восторга. От него знакомо пахло кленом и мятой.
        Музыка затихла, и в колонках раздался голос диджея:
        – Есть тут влюбленные?
        Я увидела, как в первых рядах закричали кузина близнецов и ее жених, а также все их друзья.
        – Вот так! Следующая песня может быть вам незнакома, но она только что заняла первое место в k-pop-чартах, и она вам понравится!
        Толпа закричала еще громче, когда заиграла музыка. Я услышала голос Джейсона и охнула.
        Это была не просто k-pop-песня. На первое место в чартах вышла наша k-pop-песня!
        Я приложила ладонь ко рту и замерла. Джейсон вскинул руки, словно олимпийский чемпион.
        – Это ж мы! – заорал он. – Мы номер один!
        Он засмеялся, поднял меня над землей и принялся кружить.
        И что-то внутри меня сломалось, и все чувства, которые я так яро пыталась сдержать, вырвались наружу. Я кое-что осознала.
        Когда мы с Джейсоном поцеловались впервые, я сделала это из страха. Страха перед тем, что моей мечты будет недостаточно или что я ее и вовсе не достигну. Страха, что я подведу своих друзей, Юджин и свою семью. Но мечты нельзя подпитывать страхом. Страх порождает лишь страх.
        Что, если я стану той, кто следует зову сердца и ныряет в омут с головой? Кто сможет подняться над чужими суждениями и конкуренцией в индустрии? Что, если я перестану лишать себя радости, и не важно, как это будет выглядеть со стороны?
        То, что искрило между мной и Джейсоном… оно заставляло меня сиять лишь ярче. Разве не должна я пойти за светом и выяснить, куда приведет меня этот путь?
        Что, если я буду держать Джейсона за руку и свободно смеяться рядом с парнем, который заставляет мое сердце петь? Даже если для этого мне придется отказаться от своей мечты… или принять, что она может измениться?
        Когда он наконец повернулся ко мне, лицо Джейсона сияло его особым светом, и в моей груди словно разом взорвалась тысяча фейерверков.
        Мы потянулись друг к другу и замерли, прежде чем наши губы соприкоснулись. Но я не отпрянула. Я обняла его и поцеловала. И услышала, как наши друзья заулюлюкали, но в тот момент для меня существовал только Джейсон.
        В тот момент все было идеально.
        Двадцать три
        Любимым эпизодом Лии в «Ах, мои мечты!» был тот, в котором Пак Дохи и Ким Чану идут на первое свидание. Он опаздывает, и начинается дождь. Она ждет его в ресторане и решает, что он передумал и не придет, и она поднимается с места и идет домой без зонта – и на полпути капли дождя перестают на нее капать. Это Чану. В руке у него куча пакетов с едой, и он держит зонтик над девушкой, а сам промок насквозь. Он пришел в ресторан пораньше, но увидел, что они не подают ее любимое блюдо, и сгонял в магазин за ингредиентами, чтобы повар смог его приготовить. Потому и опоздал.
        Всякий раз лицо Лии начинало сиять от радости, и она выдыхала:
        – Вот она, настоящая любовь.
        Я улыбнулась своим воспоминаниям. Теперь я смогу поделиться с сестрой историей получше. Историей о себе и Джейсоне.
        Между нами все снова было ново и пока еще хрупко. И кто мог знать, что случится с нами, когда мы вернемся домой… Но я надеялась. Надеялась на лучшее с новой силой.
        Я открыла дверь квартиры – скорей бы всех увидеть, я так соскучилась по семье!
        Аппе обязательно понравится подарок на окончание курсов – кожаная записная книжка с вытесненными на обложке небоскребами. Умму я тоже очень хотела увидеть: я купила снежный шар в форме нью-йоркского такси для ее коллекции.
        – Я дома! – сообщила я, стащив туфли и влетев в домашние тапочки.
        – Рейчел? – раздался голос уммы. – Мы в зале.
        Я прошла в зал и протащила за собой чемодан.
        – Готовься, семья. Я принесла дары…
        – Привет, Рейчел, – мило улыбнулась мне Мина. – Как прошел тур?
        Я приросла к месту.
        Они все были в зале, как и сказала мама: аппа, умма, Лия… а еще мистер Чу и Мина. Они сидели за складным деревянным чайным столиком, и перед ними стояли чашки с ячменным чаем и тарелка аккуратно порезанных груш с миниатюрными вилками по краю. Судя по дымящемуся чаю, столик здесь стоял не так давно.
        У Лии в руках было недоеденное мороженое: вряд ли умма разрешила бы ей открыть его перед гостями.
        – Хорошо, – осторожно ответила я.
        Все мои силы уходили на то, чтобы изобразить приятное удивление и скрыть шок от присутствия семьи Чу в нашем доме.
        – А ты как, Мина? Как твоя лодыжка?
        – О, отлично! – отозвалась Мина. – Папочка нанял для меня лучшего физиотерапевта в Сеуле! Уже почти не болит.
        – Вообще-то, Рейчел, ты очень вовремя. – Мистер Чу улыбнулся дочери, а потом махнул, чтобы я присела.
        Я распахнула глаза, но быстро оправилась: поверить не могу, что мне вот так позволили сесть в собственном доме!
        Мистер Чу выглядел здесь совсем не к месту со своими напомаженными волосами и деловым костюмом. Он широко улыбнулся и повернулся к аппе:
        – Я как раз хотел предложить твоему отцу работу в качестве юридического консультанта в корпорации Чу.
        В зале повисла тишина. У меня сердце перестало биться, и я повернулась к Мине.
        Это все она. Она виновата. Я рассказала ей про аппу, когда мы застряли на пути в Брантвуд. И теперь она пытается меня уничтожить. Но как? Что она задумала? Предложила моему отцу… работу? В этом не было никакого смысла.
        Мистера Чу, похоже, тишина не испугала, и он продолжил:
        – Когда я узнал, что вы недавно получили степень в юриспруденции, то понял, что это будет отличная возможность для нас обоих. Я давно хотел нанять нового консультанта, но все ждал подходящего кандидата. Кого-то работящего и преданного, кто понимал бы ценность семейного дела. Судя по тому, что я о вас слышал, вы, мистер Ким, подойдете идеально.
        – Не знаю, что и сказать. – Аппа, как и Лия, широко улыбнулся. – Это отличная возможность.
        – Да, просто отличная, – согласилась умма, но ее глаза горели гневом. Может, она и смогла обмануть мистера Чу и Мину своими грушевыми дольками и образом радушной хозяйки, но я-то ее знала. Она вся кипела, застигнутая врасплох.
        – Подождите-ка, аппа будет работать на мистера Чу как адвокат? – Лия радостно замахала руками. Растаявшее мороженое упало на пол, но никто этого не заметил. – Ого, это так здорово!
        Мистер Чу добродушно засмеялся, но глаза его оставались холодными и расчетливыми.
        – Это в самом деле отличная возможность. В нашей корпорации мы все – семья. И вы тоже станете нашей семьей. Навсегда.
        Почему это прозвучало как угроза?
        Перед глазами промелькнула Кан Джина, которая предупреждала нас о мистере Чу. Я вспомнила о надписях «Спонсировано СЕМЬЕЙ C-MART», которые видела в DB, а еще частный самолет корпорации Чу, на котором мы летели в Торонто, и, конечно, то, как мистер Чу срывал свою злость на Мине.
        И внутри меня что-то оборвалось. Он был могущественным человеком, и его нельзя было не воспринимать всерьез. Мне не понравилась фраза о вечной связи с ним и его корпорацией. Я понимала истинное значение его слов. Мы не будем семьей.
        Они будут нами владеть.
        Мистер Чу поднялся с места и протянул аппе руку:
        – Завтра вам доставят всю документацию. Простите, что не могу остаться и поболтать. Но дела зовут.
        – Конечно-конечно, – ответил аппа.
        Они с уммой поднялись и пожали мистеру Чу руку.
        – Еще раз, спасибо вам огромное. Я польщен.
        Мы с Лией поклонились мистеру Чу, но я сжала кулаки. Он кивнул нам и направился к двери. Аппа и умма пошли его провожать и случайно наступили в лужу мороженого – за ними потянулась зеленая цепочка следов.
        Они даже не осознавали, куда угодили.
        – Это же здорово, правда? – спросила Мина, закинув в рот кусочек груши. – Теперь мы станем одной большой счастливой семьей. И, Рейчел, я давно хотела познакомиться с твоей сестренкой!
        – Правда? – Лия распахнула глаза.
        Я рассказывала ей о Мине, и потому она не сразу к ней оттаяла, но я заметила, что ей польстило внимание. Я кинула на Мину злобный взгляд.
        – Ну конечно. Я всю жизнь мечтала о младшей сестре. Унни из Electric Flower всегда обращались со мной как с младшей сестрой, и я хочу передать свои знания. Они могут много хорошего посоветовать. – Мина перешла на заговорщицкий шепот. – Только между нами, но некоторым из них следовало бы прислушиваться к собственным советам. Они убеждали меня следить за здоровьем, но я-то знаю, что одна из них зашивала в рукава конфеты, потому что обожала сладости. Не хотелось бы мне называть имена, но Джу Семи стоило бы быть осторожней. Слышала, DB сильно тратится на ее стоматологов.
        Лия чуть не запрыгала от таких новостей. Она наклонилась к Мине:
        – Быть не может!
        – Еще как может.
        Мне хотелось кричать.
        Скажите мне, что все это дурной сон.
        – Но мне тоже пора. – Мина улыбнулась. – Рейчел, проводишь меня до лифта?
        – С удовольствием, – выдавила я сквозь зубы.
        Она попрощалась с Лией и моими родителями, и мы прошли к лифту.
        Как только входная дверь за нами закрылась, на ее лице появилась дьявольская ухмылка.
        – Не знаю, что ты задумала, Мина, но я расскажу своему отцу все. Он не станет на вас работать, если узнает, какая ты дрянь.
        – Ох, Рейчел, ты ведь слышала моего отца – теперь мы все одна большая счастливая семья. За уважение нужно платить. И мы обе знаем, что это предложение значит для твоего отца. Ты ведь не хочешь все разрушить, правда?
        Я прищурилась. Меня затрясло. Я хотела бегом вернуться в квартиру и рассказать аппе все, но я не могла этого сделать. Работа была слишком важна для него.
        – Ну что, как вы с Джейсоном отметили наш триумф? – спросила Мина, прервав череду моих темных мыслей.
        – Отметили? – Я моргнула – воспоминания о туре были такими далекими, словно я была в Нью-Йорке сотни световых лет назад. – А, ты о первом месте в чартах?
        Она склонила голову набок и приподняла брови, а потом вызвала лифт.
        – О, я не об этом.
        Я нахмурилась, и она радостно заулыбалась.
        – То есть ты не слышала? – Мина едва могла сдержать радость. – Ох, принцесса Рейчел, ничего-то ты не знаешь о мире.
        Она достала телефон и повернула экран так, чтобы я увидела: вкладка была открыта на любимом сайте k-pop-сплетен моей сестры.
        Я прочла пару заголовков.
        ДЖЕЙСОН ЛИ БУДЕТ ПЕТЬ СОЛО!
        БОЛЬШЕ НИКАКИХ NEXT BOYZ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДЖЕЙСОН ЛИ!
        DB С НЕТЕРПЕНИЕМ ОЖИДАЕТ НОВЫХ МУЗЫКАЛЬНЫХ СВЕРШЕНИЙ ОТ ДЖЕЙСОНА ЛИ.
        У меня закружилась голова. Двери лифта открылись.
        – Спасибо за встречу, Рейчел, – произнесла Мина, злобно ухмыльнувшись, и вошла в лифт. – И добро пожаловать домой.
        Двадцать четыре
        Я смотрела на закрывшиеся двери лифта, не в силах пошевелиться.
        Джейсон будет петь соло? Почему он мне об этом не рассказал? Это же потрясающие новости!
        Я позвонила ему, чтобы поздравить и узнать, что произошло, но меня перекинуло на голосовую почту. Я отправила ему сообщение в мессенджере и начала нетерпеливо притоптывать. Он не ответил, и я не смогла больше ждать. Когда сомневаешься, открывай «Инстаграм».
        Я напечатала хештег с его именем в строке поиска, и мне тут же выдало несколько фотографий, на которых он заходит в знакомое здание. Здание DB.
        Я выбежала из дома и кинулась к ближайшей станции метро, не осознавая, что до сих пор не переоделась после полета, а вдобавок на мне домашние тапочки. Меня распирало от волнения, а в голове билась только одна мысль: я должна увидеть Джейсона.
        Только я спустилась в метро, как у меня зазвонил телефон. Я подумала, что это Джейсон, и так быстро достала мобильный, что он чуть не улетел в другой конец вагона. Но это был не Джейсон.
        Это была Акари.
        МОЖЕМ ПОГОВОРИТЬ?
        Я буквально почувствовала, как все мои мысли резко останавливаются, и уставилась в экран. Акари не разговаривала со мной с тех пор, как мы вышли из кабинета Юджин. Пальцы застыли над клавиатурой. Мне так много нужно было ей рассказать, что я не знала, с чего начать. Как начать.
        Я принялась что-то набирать, как вдруг девочка-подросток, которая сидела напротив меня, выпучила глаза. Узнала меня. Она наклонилась к своей подруге и прошептала:
        – Это она! Та самая! Девушка Джейсона!
        У меня перехватило дыхание. Что она только что сказала?
        Кровь застыла в жилах. Я открыла KakaoTalk и забила в поиск свое имя. И по экрану тут же расползся заголовок: ДЖЕЙСОН ЛИ И ДВЕ ЕГО ДЕВУШКИ.
        Я словно в статую превратилась. Что за чушь?
        В статье было полно фотографий меня и Джейсона – с того дня в Токио. Как мы прогуливаемся по Харадзюку, как едим в «Монстр-кафе», как успокаиваем Лию на треке.
        А рядом – серия подобных фотографий с Миной и Джейсоном. Вот они сидят в ресторане при свечах и смеются. А вот прогуливаются по берегу реки на закате, и их лица светятся. Вот они едят мороженое из одной чашки.
        У меня похолодели руки. Ничего не понимаю.
        Я на автопилоте пролистала статью так быстро, как только могла. Выхватывала отдельные фразы вроде «невозможный выбор» и «разрывает между двумя девушками». К горлу подкатило что-то горькое и неприятное.
        Меня сейчас стошнит. Неужели все это время Джейсон встречался с Миной?
        Люди вокруг начали перешептываться, переглядываться и посматривать на меня.
        – Эй, это же Рейчел Ким?
        – Точно она. Читала про нее? «Рейчел Ким знаменита тем, что постоянно играет с сердцем Джейсона Ли, то притягивает, то отталкивает его, посылает непонятные сигналы и держит его в постоянном напряжении. В одно мгновение она рядом, а в следующее – игнорирует».
        – Ого. Что с ней не так? Джейсон достоин лучшего.
        По шее побежали мурашки. Кто-то направил на меня камеру. Я закрыла лицо руками и сжалась в комок. Когда поезд остановился, я подскочила, протиснулась сквозь толпу и так и бежала всю дорогу до здания DB. Но лучше не стало: здесь было полно новых учеников, которые шептались, стоило мне пройти мимо.
        – Видела, кто это?
        – Слышала, она беременна от Минджуна, потому Джейсон ее и бросил.
        – А я слышала, что они с Миной пытались задушить друг друга ремешками от туфель во время тура.
        Что ж, сплетни в DB всегда были нелепыми. Я по привычке свернула в коридор, который вел к тренировочным залам, и услышала знакомую песню.
        Песню Джейсона. Ту, что он играл для меня в школе.
        Я вбежала в комнату и увидела Джейсона: тот сидел на стуле с гитарой. Минджун тоже был тут, придумывал танец на ходу под песню Джейсона. Они подняли взгляды и заметили меня одновременно. Джейсон тут же расплылся в улыбке.
        – А, пташка услышала серенаду своей половинки. – Минджун приложил руку к сердцу. – Прекрасно, просто прекрасно.
        – Что ты здесь делаешь? – радостно спросил Джейсон, протягивая ко мне руки. – Я соскучился.
        Он соскучился?
        Мысли роем зажужжали в моей голове, сердце завязалось узлом. Слишком много всего происходило в один момент, и я никак не могла соотнести моего Джейсона, который сидел сейчас с гитарой и говорил, что соскучился, с Джейсоном из статьи, который смеялся и ел мороженое с Миной. Я чувствовала себя обманутой. Мне было больно. Бумажная вертушка скорее бы наполнила меня воздухом, чем мои легкие сейчас.
        Но больше всего я чувствовала злость.
        Я открыла рот, но ничего не произнесла. Теперь, когда мы стояли лицом к лицу, я не могла найти слова. Они закончились.
        Я застыла на месте, оглушенная, в бессильной ярости.
        Минджун сразу почувствовал перемену настроения.
        – Дам вам пару минуток. – Он вышел из зала и закрыл за собой дверь.
        Джейсон нахмурился.
        – Рейчел, все в порядке?
        И тогда я поняла. Он не знал того, что знала я. Еще не видел той статьи – на занятия не разрешалось приносить телефон.
        Я молча подняла свой мобильный: в браузере тут же открылись фотографии Мины и Джейсона.
        Он забрал у меня телефон и начал читать. И чем дальше читал, тем больше ужасался. Наконец он шумно сглотнул.
        – Это не то, чем кажется. Прошу, Рейчел, позволь объяснить.
        «Да уж, пожалуйста, объясни, – хотелось высказать мне. – Скажи хоть что-нибудь, чтобы я перестала падать. Скажи что угодно, чтобы сердце мое разорвалось, потому что я уже еле держусь. Скажи, что это ошибка. Или сон. Чтобы я проснулась и тут же обо всем забыла. Скажи, что всего этого не было».
        Но я смолчала. И опустила взгляд.
        – Давай, – голос мой захрипел. – Объясняй.
        Он сделал глубокий вдох и вытер руки о штаны. Обычно он смотрел мне в глаза, когда говорил о важном, но сегодня Джейсон избегал моего взгляда.
        – Месяцев шесть назад я показал совету директоров свою песню. Ту, что я тебе играл. Я хотел сольную карьеру, хотел, чтобы эта песня стала моим дебютным синглом.
        – Но как же NEXT BOYZ? И Минджун? – вырвалось из меня прежде, чем я успела остановиться.
        Джейсон вздохнул:
        – Минджун все понимает. А остальные парни… Что тут скажешь? Я рассказал тебе о своей матери и о том, что значил для нее k-pop. Что он значит для меня. Я хотел, чтобы моя музыка снова имела смысл.
        Я кивнула:
        – Это я понимаю. А вот чего я не понимаю… какое отношение это имеет к мне и Мине?
        Джейсон снова сглотнул.
        – Ну. Совет директоров одобрил мою песню. Они хотели, чтобы я добился успеха в сольной карьере. – Джейсон поднял голову. – А еще они хотели, чтобы я записал сингл с ученицей.
        – Наша песня. – Меня накрыло пониманием.
        – Точно. Было решено, что мы запишем тестовый дуэт с Миной, но после того, как наше с тобой видео стало вирусным, я… – Он снова опустил взгляд. – Я подумал, что если спою с вами обеими, то это наделает больше шума.
        У меня кольнуло сердце.
        – Это была твоя идея?
        Я вспомнила, как мистер Хан сражался за меня перед советом, когда казалось, что надежды больше нет.
        Джейсон кивнул, словно ему самому был противен собственный поступок.
        – Я поговорил с мистером Ханом после того, как мы спели вместе.
        – Точно. Тебе нужна была девица и для второй руки.
        – Рейчел, нет! – Джейсон сдвинул брови. – Все не так. Мне понравилось петь с тобой. Это было…
        – Так, словно нам суждено было петь вместе? – ровным голосом закончила я.
        – Да, точно. Словно нам суждено было петь вместе.
        – И что же дальше? – Я посмотрела на свой телефон, который все еще был в руках у Джейсона.
        – DB потребовали, чтобы я создавал побольше шума в инфопространстве. – Джейсон начал тараторить. – Ты ведь знаешь, как они с этим носятся. Они написали для нас сценарии свиданий и пустили следом папарацци. Но, Рейчел, пойми. – Он схватил меня за руки и заглянул в глаза. – С Миной все было на публику, как они и задумали. Но с тобой все было… по-другому. Тот день в Токио… я тебе не соврал. И с тех пор больше не врал. Мне нравится быть с тобой. Я тебя л…
        – Не надо! – выкрикнула я. – Не произноси этого. Только не сейчас.
        У меня гудела голова. Я больше не знала, чему верить и что чувствовать.
        – А Мина знала?
        Он замялся.
        – Отец рассказал ей обо всем, – признался он. – В тот день у реки она просто играла на камеру. Мы оба.
        – Почему же мне не рассказали?
        Джейсон запустил пальцы в волосы, а потом поднял взгляд.
        – Совет… они… знали, что у тебя проблемы с камерами. Они не хотели, чтобы ты все испортила…
        И он затих.
        Значит, Мина знала обо всем, пока я пребывала в неведении. Я подумала обо всех прошедших месяцах: о дне для себя в Токио, о том, как Джейсон пришел ко мне в школу, об ужине с его тетушками в Брантвуде, о вечеринке в Бруклине… и почувствовала себя униженной. Я так сосредоточилась на своих чувствах к Джейсону, что не заметила, как превратилась в идиотку. Какой же наивной я была! Как легко я готова была отдать свое будущее ради парня, который все это время думал только о своей карьере. Хоть что-нибудь из этого было настоящим?
        – Я тебе не верю. – Я вырвала пальцы из его рук. – Все, что ты говорил мне тогда в парке… о том, что делал это ради меня. О том, что ты не такой, как совет… Но ты хуже них. Они хотя бы не врут о себе. А ты позволил мне поверить в тебя.
        – Прошу, Рейчел, все не так. – В голосе его прорывалось отчаяние. – С того дня в Токио я платил папарацци, чтобы они не выкладывали фото. Я не хотел, чтобы ты узнала обо всем вот так. Я планировал все рассказать тебе раньше, но… – Он посмотрел на мой телефон. – Кто-то решил выложить все.
        Статьи множились. Заголовки о бедной, обманутой, влюбленной k-pop-звезде. Джейсоне Ли.
        ПЕРЕЖИВЕТ ЛИ ДЖЕЙСОН ЛИ РАЗБИТОЕ СЕДЦЕ?
        K-POP-АЙДОЛ ДЖЕЙСОН ЛИ РАЗРЫВАЕТСЯ НА ЧАСТИ.
        ЛЮБИМЕЦ КОРЕИ – В СЕРЕДИНЕ ЛЮБОВНОГО ТРЕУГОЛЬНИКА.
        – Прошу, не читай их, – попросил он, но было поздно.
        – «Ученицы DB славятся своей безжалостностью. Они готовы на все, чтобы добраться до вершины, и Рейчел Ким и Чу Мина – не исключение. Они воспользовались доверчивостью Джейсона Ли, чтобы засиять». – Меня затрясло от ярости, я не могла читать дальше. – Поверить не могу. Я пришла сюда, чтобы поздравить тебя с сольной карьерой. А потом появились эти статьи. В ту же секунду, как…
        Я замерла и вспомнила слова Джейсона.
        «Ты ведь знаешь, как DB обращается с инфопространством».
        И поняла.
        – DB. Это они выложили фото. – Теперь все встало на свои места. – Ты думал, что сдерживаешь папарацци, но на самом деле это были они. Журналисты ждали сигнала от DB. Ждали идеального момента.
        – О чем это ты?
        – Подумай головой, Джейсон! – воскликнула я. – «Summer Heat» была уловкой для того, чтобы создать побольше шума перед объявлением о твоей сольной карьере. Они представили тебя парнем с разбитым сердцем, который не может выбрать одну из двух девушек. И когда ты споешь свою дебютную песню, люди тебя поймут. Они сожрут эту ложь с потрохами. Конечно, они сразу решили закинуть нас с Миной в этот любовный треугольник. Мы ведь всего лишь ученицы! Если общественность отвернется от нас… Что ж, не страшно.
        – Но в этом нет никакого смысла. – Он нахмурился. – Ты ведь слышала мою песню. В ней нет ничего о любовном треугольнике. Она об идентичности. О том, что меня разрывает между двух миров.
        – Ты правда думаешь, что DB позволит тебе петь о своей идентичности? – Я изумленно уставилась на него. – «Я там и тут, тяни-толкай, в свободном падении, в тонущем крике. Наполовину пуст – не доливай, я заперт меж звезд в галактическом миге».
        Я с легкостью вспомнила слова из его песни.
        – Очнись, Джейсон. Туда-сюда, тяни-толкай? Звезды легко превращаются в девушек. Да уж, королевы песчаных замков и любовницы океана. Как ты думаешь, почему они все устроили именно так?
        – Нет. – Он качнул головой, в его голосе прорезалась паника. – Они не посмеют так поступить со мной. Не посмеют! Они позвонили мне, как только я сел в машину в аэропорту. Сказали, что у них для меня отличные новости, что я могу начинать практиковаться для своего дебюта, потому что… потому что…
        Он выдохся. Потому что понял, что я права.
        – Рейчел. – Он посмотрел на меня умоляюще, но я не почувствовала ничего. – Что мне делать?
        Но я больше ничего не могла ему дать.
        – Не знаю. – Мой голос дрожал. – Но мне ты больше не соврешь.
        И я развернулась, чтобы уйти.
        Джейсон прищурился.
        – Тебе ли говорить. Мы оба знаем, что не только я был вруном в наших отношениях! – рявкнул он.
        – Если ты о юридическом дипломе моего отца, но это не имеет к тебе никакого…
        – Я про видео. Из «Квантэка».
        Я втянула носом воздух, а Джейсон продолжил:
        – Я знаю, что вы с Юджин спланировали все это, чтобы привлечь внимание совета директоров. И как это отличается от того, что сделал я? Я думал, что ты поймешь.
        Внутри меня разверзлась бездна.
        – Ты прав. Может, я бы и поняла. Но только не так.
        Нить, на которой держалось мое сердце, порвалась, и я пала.
        Я оглянулась на прошлую себя – на всех тех, кто продолжал мечтать. На себя одиннадцатилетнюю, которая любила k-pop всей душой и хотела этого больше всего, чья безудержная радость освещала мне путь. Но теперь от той девочки почти ничего не осталось. Предательство Джейсона раскололо ее на тысячи осколков.
        – Прощай, Джейсон. – Я смогла проговорить это, и мой голос не дрогнул.
        Я вышла из зала с прямой спиной. Но стоило мне завернуть за угол, как я тут же прижала ко рту ладонь и зарыдала.
        Он даже не попытался меня остановить.
        Двадцать пять
        Поразительно, как быстро жизнь твоя может разрушиться и при этом остаться абсолютно такой же. Несколько часов назад Джейсон Ли был моим тайным парнем, песня, которую я исполняла, занимала первое место в k-pop-чартах, а моя семья была счастлива. А сейчас вся страна думает, что я встречалась с Джейсоном (когда я этого не делала), песня, которую я исполняла, все еще занимает первое место в k-pop-чартах, а семья моя стала еще счастливее (хотя я почти уверена, что умма не разговаривает с аппой и мы теперь принадлежим семье моего злейшего врага).
        Отличала ли я вообще реальность от выдумки? Или весь мир был одной большой ложью? Искусно созданной фантазией, которая заставила одиннадцатилетнюю девочку поверить в исполнение мечты, а потом разбила ее на миллион кусочков, хотя эта девочка посвятила мечте всю свою жизнь.
        Фанаты в комментариях под новостями не сдерживались.
        КАК ПОСМЕЛИ ЭТИ НИЗШИЕ СОЗДАНИЯ РАЗБИТЬ СЕРДЦЕ ДЖЕЙСОНУ? ЧТО ОНИ О СЕБЕ ВОЗОМНИЛИ?
        ЭТИМ ТВАРЯМ ДОРОГА В МОГИЛУ, ОНИ ОБИДЕЛИ НАШЕГО ДОРОГО ДЖЕЙСОНА. ХОЧУ РАЗОДРАТЬ ИХ УРОДЛИВЫЕ РОЖИ!
        Теперь DB не позволят мне дебютировать – с таким-то багажом фанатской ненависти. А ведь именно они меня в эту бездну и скинули.
        Я трудилась долгие годы, чтобы только соответствовать их высоким стандартам. Это было так нелепо, что мне хотелось засмеяться.
        Я выключила телефон. Не стоило мне читать все эти статьи и комментарии. Пусть моя карьера закончена, но это не значит, что мне должны напоминать об этом каждые пять секунд.
        Я бродила по Сеулу на автопилоте: в мозгах было пусто, мысли окоченели. Очнулась я неподалеку от квартиры близнецов.
        Если кто-то и сможет отвлечь мне от происходящего, так это они.
        Ко мне выбежала Хери: ее завитые розовые волосы были забраны в высокий хвост.
        – Рейчел! – Она удивилась, увидев меня, но обрадовалась и тут же провела в дом. – Вижу, ты передумала насчет приема. И как раз вовремя!
        – Кто-то сказал «Рейчел»? – Джухен подала голос из ванной, а потом высунула голову и нахмурилась. – Привет! Ты пришла! Замечательно. Присядь и ни о чем не думай. Мы поможем тебе с прической и макияжем, как только я закончу!
        В зале царил хаос: кожаный диван был погребен под платьями, на кофейном столике раскиданы сумочки с косметикой, словно сундуки с сокровищами, на полу валялись помады и тушь. Я совсем забыла, что прием «Молли Фолли» должен был состояться именно сегодня. Близнецы были так заняты подготовкой, что наверняка еще не видели статей.
        Вот и славно. Чем дольше мы не будем об этом говорить, тем лучше.
        – Прости за беспорядок, – извинилась Хери и провела меня в кухню, где на столе в рядок выстроились алкогольные напитки. Словно ждали кого-то.
        Она выдвинула для меня стул и вернулась в зал.
        – Располагайся! – бросила Хери через плечо.
        И я так и сделала: присела и уронила лицо прямо на лакированную поверхность стола. Я превратилась в желе. Гигантское, бесчувственное желе.
        Не знаю, сколько я так просидела, но когда подняла глаза, то обнаружила, что близнецы окружили меня и хмурят беспокойно брови. Волосы Джухен были забраны в королевский пучок на макушке, а у Хери свободно ниспадали вдоль спины кудрявыми волнами. Похоже, они были готовы к вечеринке. Если не считать их пижамы, конечно.
        – Рейчел, все в порядке? – спросила Хери.
        – Да.
        – Говоря «да», ты имеешь в виду «нет»?
        – Да.
        Хери и Джухен переглянулись.
        – Хочешь об этом поговорить? – спросила Джухен.
        – Нет. – И я снова склонилась над столом. – Не хочу портить вечер. Вам еще на вечеринку идти.
        Они запротестовали, но я только замахала на них руками:
        – Нет-нет, все в порядке, правда. Мне просто надо выпить. Вот.
        Я схватила бутылку текилы и сделала большой глоток прямо из горла, расползаясь по стулу, как большой ленивец. Джухен и Хери недоумевающе уставились на меня, а я фыркнула и скривилась: горькая жидкость обжигала.
        – Так, где наша Рейчел и что ты с ней сделала? – потребовала Джухен.
        – Если хотите продолжать задавать мне вопросы, то дайте сначала выпить. – Я стерла с подбородка каплю текилы.
        – Ладно. – Хери взяла бутылку персикового макколли[38 - Корейский традиционный алкогольный напиток крепостью до 7 %, изготавливается из риса путем ферментации, имеет молочный цвет и сладкий вкус.] и открыла ее. – Ты явно расстроена, а это не повод пить в одиночку. Так что я с тобой.
        Джухен подняла банку пива.
        Мы чокнулись и выпили. Через час меня немного понесло. Может, я даже чуть опьянела. Совсем чуть-чуть.
        Когда я сказала близнецам, что они выглядят так, словно собрались на крутую пижамную вечеринку, они настояли на том, чтобы я тоже принарядилась. Они завили мне волосы и сделали макияж: идеальные стрелки, красная помада. Джухен мне даже ногти накрасила: каким-то новым хитрым способом нарисовала на них галактики. А потом мы решили, что даже если не пойдем на прием, то стоит хотя бы влезть в платья. Так что мы переоделись в роскошные коктейльные платьица и рухнули на диван с бутылкой вина и огромной пачкой чипсов со вкусом каракатицы. А ноги в туфлях закинули на кофейный столик.
        – Кто это придумал? – икнула я в бокал с вином.
        – Ты, – хором ответили близнецы.
        И мы захохотали. Я устроилась на диване поудобнее и положила голову на плечо Джухен. Не знаю, дело было в алкоголе или я просто еще не до конца осознала, что теперь DB от меня избавится, но в тот момент я почувствовала себя очень спокойной.
        Свободной. Почти нормальной.
        Я представила, что отныне моя жизнь будет вот такой: вечеринки с друзьями, никакого чувства вины из-за пропущенных занятий, Хери, которая пыталась ловить чипсы ртом, и Джухен, которая сбивала их в полете. Ничего сложного. Я бы могла к такому привыкнуть.
        Может, именно это мне и было нужно.
        А потом в дверь постучали, и мы дружно застонали.
        – Не-е-е-ет. – Я еще глубже вжалась в диван. – Мне ведь так удобно.
        – И мне. – Джухен ткнула Хери ногой. – Открывай ты, ты самая младшая.
        – Ты старше меня всего на десять минут! – отозвалась Хери.
        – Все по-честному, макнэ[39 - Младшенькая (кор.).], – произнесла Джухен, и в дверь снова застучали.
        – Хорошо, но их я забираю с собой, – ответила Хери, схватив пакет с чипсами.
        Она несла их в руках, словно ребенка. Прошла по комнате и открыла дверь.
        За ней стоял Дэхо, одетый в потрясающий синий фрак. С зализанными назад волосами и букетом красных роз в руках он выглядел совсем неплохо. Кажется, он даже немного подкрасился.
        Так держать, Дэхо!
        – П-привет, – выдавил он.
        – Дэхо. – Хери удивленно на него воззрилась. – Ты что тут делаешь?
        А потом на ее лице расплылось понимание, и она отошла в сторону, указав на диван, где сидели мы с Джухен.
        – Ты, наверное, за Джухен зашел?
        – Джухен? – Дэхо непонимающе нахмурился. – Вообще-то… – Он сделал глубокий вдох и сунул букет в руки Хери. – Я здесь за тобой.
        Хери уронила от удивления пакет с чипсами, и те разлетелись по всему полу.
        – Это мне?
        – Там внутри записка. – Дэхо смущенно потер шею.
        Хери достала карточку и прочла вслух:
        – «Я уже миллион лет не могу этого произнести, но я думаю о тебе постоянно, и мне должно повезти. Мое сердце и так вечно с тобой, станешь моей девушкой?» – Она перевела на Дэхо взгляд. – Ты серьезно?
        Он побледнел.
        – А что? Слишком слащаво? Слишком противно? Слащаво и противно одновременно?
        Джухен закричала:
        – Слишком слащаво!
        – Тебя никто не спрашивал! – закричала Хери в ответ и закачала головой. – Не обращай на нее внимания. – Она приложила записку к сердцу. – Все идеально. Просто я думала, что ты влюблен в Джухен.
        – Что? – Дэхо замотал головой. – Ты что! Это ты мне нравишься. И всегда нравилась. Я просто не знал, как тебе об этом сказать. И думал, что мне стоит подружиться с твоей сестрой, вы ведь так близки. – Он нахмурился. – Я просчитался?
        Мы с Джухен сидели на диване в обнимку и наблюдали за сценой со стороны. Я услышала всхлип: на глазах Джухен выступили слезы.
        – Нет, не просчитался, – тихо ответила Хери. – Ты мне тоже очень, очень нравишься, Дэхо.
        – Правда? – На его лице расцвела улыбка. – Потому что я не знал, не был уверен, мы ведь так долго дружим, и я не хотел рушить…
        Хери обняла его за шею и поцеловала. Мы с Джухен радостно заорали, а Дэхо обнял ее за талию и ответил на поцелуй.
        Под их ногами хрустели чипсы со вкусом каракатицы.
        – Знаешь, никогда об этом не думала, но они ведь неплохо друг с другом смотрятся, – прошептала Джухен. – Отличная выйдет пара.
        – Да, – засмеялась я. – Я тоже так думаю.

* * *
        Меня разбудил льющийся из окна свет. Я открыла глаза: голова болела с похмелья. Но лежала я в своей кровати. В своей комнате.
        Как я сюда попала?
        Я попыталась вспомнить прошлую ночь… Ах да. После того как мы с Джухен решили сделать Дэхо маску, он проводил меня до дома и даже помог снять туфли, когда я сообщила, что шпильки меня просто убивают.
        Вспомнив о Дэхо и Хери, я улыбнулась. А потом ко мне вернулись воспоминания обо всем остальном: Джейсоне, фотографиях и комментариях.
        Конец всего, к чему я так стремилась.
        Я вздохнула и перевернулась в кровати. Голова болела дико. Из тумбочки выглядывали какие-то бумаги, и я их вытащила. Это были заявления на поступление в колледж, которые умма всунула мне несколько месяцев назад. С тех пор я к ним и не прикасалась.
        Я полистала страницы и остановилась на той, где были вопросы для личного эссе.
        Как бы вы себя описали? Кем вы видите себя через десять лет? Что вас вдохновляет?
        Мне ничего не приходило в голову. Как я могу ответить на такое, когда моя жизнь в DB окончена? Без k-pop… Кто я без него? Чего хочу? У меня вообще есть другие увлечения?
        Мое будущее словно поглотил гигантский знак вопроса, хотя раньше я прекрасно представляла, каким оно должно быть.
        Может, пришло время придумать что-нибудь другое.
        Я выбралась из постели и присела за стол, забрав волосы в неаккуратный пучок. Я заполняла заявления, когда в дверь постучали и внутрь заглянула умма.
        – Привет, – осторожно произнесла она. – Чем занимаешься?
        Я кивнула на бумаги, не поднимая головы.
        – Готовлюсь к поступлению в колледж.
        На последнем слове голос меня подвел, и реальность наконец накрыла меня с головой. Вопрос уммы пробил всю ту хлипкую завесу, которую я носила, как доспехи. И внутрь хлынула боль.
        – Все кончено, – произнесла я, а мама вошла в комнату и села на кровать. – Все эти метания с k-pop. Все вышло совсем не так, как я надеялась. Я думала, что знаю, во что влезаю, когда все только начиналось, но оказалось, что я ничего не знаю. Вообще ничего.
        – Тебе было одиннадцать, – тихо напомнила умма.
        – Я понятия не имела, что принесу в жертву. – Я потерла глаза. – Их слишком много. У меня нет того, что нужно для этой индустрии. Может, никогда и не было.
        Я готова была зарыдать. Умма продолжала сидеть на кровати и внимательно на меня смотрела. Ей было тяжело видеть меня в таком состоянии, но она наверняка выдохнула с облегчением. Ведь теперь я смогу сосредоточиться на школе и колледже – чего мама и хотела.
        Я думала, она возьмется помочь мне с заявлением, но она вдруг поднялась и вышла из комнаты. Я слышала, как она шумит в спальне, шебуршит по полкам, а потом умма вернулась со старым фотоальбомом в руках.
        – Умма, – спросила я. – Что это?
        – Просто посмотри.
        Я забрала у нее альбом и начала переворачивать страницы. На них было пятнадцатилетнее путешествие моей матери: вот маленькая девочка, которая любила играть в волейбол, а вот она же – на пьедесталах, с медалями. Что-то тяжелое лежало в конце альбома: я перевернула заднюю обложку и увидела прикрепленную к ней золотую медаль. Надпись на медали гласила: «Первое место в женском волейболе, чемпионат Национального колледжа Южной Кореи, 1989 год».
        Я не знала, что и сказать.
        – Умма, я…
        – Мне стоило рассказать тебе об этом давным-давно, Рейчел. О том, что волейбол для меня был не просто хобби. Но хальмони, конечно, не одобряла. Она хотела, чтобы я занялась образованием, нашла настоящую работу… Но я ее не слушала. Я хотела попасть на Олимпийские игры. – Мама вздохнула. – Но я не смогла. Я была недостаточно хороша. Но я очень долго не могла этого понять и пострадала…
        – Умма, не беспокойся за меня. Я… я тоже недостаточно хороша. Хватит с меня k-pop.
        Умма коснулась моего лица руками.
        – Дочь моя, ты меня не поняла. – Она улыбнулась. – Как ты думаешь, зачем мы переехали в Корею?
        Я пожала плечами:
        – Не знаю. Хальмони умерла. Думаю, я даже не хотела знать, почему ты вдруг передумала.
        – Ты права. Хальмони умерла, и мы приехали на похороны. Я давно не видела свою мать, я хотела плакать по ней, грустить… Но чувствовала лишь злость. Потому что она не поддержала меня, не заставила меня следовать за мечтой. Я не хотела, чтобы мы с тобой закончили так же, и потому мы переехали в Корею. Чтобы ты смогла попытать счастья со своей мечтой. – Она заплакала. – Похоже, яблоко от яблоньки все-таки недалеко упало, ведь я не поддерживала тебя так, как следует. Просто в этом мире слишком много конкуренции… и разве мать хочет, чтобы ее ребенок страдал? Я знала, что путь тебя ждет трудный, но хотела защитить тебя. Как моя мать хотела защитить меня.
        Она достала телефон и включила видео. Это было мое выступление с Джейсоном и Миной на олимпийском стадионе Сеула. Не профессиональная версия, а снятая на телефон, сосредоточенная на мне – на каждом шаге, каждой ноте, на том, как менялось выражение лица. Я подняла взгляд на умму, и та тоскливо улыбнулась.
        – Лия прислала мне это. И да, это правда, я была недостаточно хороша. Но ты – другое дело. В тебе есть эта искра, Рейчел. И всегда была.
        Она протянула мне руку, и я схватилась за нее, вдруг вспомнив об отце Джейсона.
        Мы с уммой часто спорили, но она никогда бы не бросила меня. Ни за что на свете. Я всегда могла рассчитывать на ее любовь. Она хотела, чтобы я была счастлива и мне ничего не грозило, – пусть я не всегда это понимала. Очень легко было забыть, насколько мне все-таки повезло с матерью.
        – Я тобой горжусь, – сказала умма. – И мне очень жаль. Жаль, что мне понадобилось столько времени, чтобы об этом сказать.
        И тогда я тоже заплакала. Казалось, что в последнее время я только и делала, что плакала, но эти слезы были хорошими. Правильными. После таких всегда чувствуешь себя чуть более целой.
        – Спасибо, умма. – Я с силой сжала ее руку. – Значит, теперь ты перестанешь обо мне беспокоиться?
        – О нет, я все еще в ужасе, – засмеялась она. – И не знаю, перестану ли волноваться вообще. Но это тоже часть материнства. И ты заслуживаешь своего шанса, Рейчел. Ты заработала его. И не позволяй никому забрать его у тебя.
        Я кивнула и обняла ее.
        Не успели мы расцепить руки, как дверь распахнулась.
        – Вы уже закончили плакать? Я все ждала и ждала, когда смогу зайти! – закричала Лия, а потом прыгнула на кровать и протиснулась между мной и уммой.
        Я засмеялась и вытерла слезы.
        – Да, мы закончили, клянусь.
        И я заключила сестру в медвежьи объятия и улыбнулась умме. Уже очень давно я не чувствовала такой легкости. Но чего-то не хватало.
        Мне нужно было поговорить еще с одним человеком.
        Я положила руки Лие на плечи:
        – Ты меня ненавидишь? За то, что мы переехали? Ты ведь не просила этого, а теперь мы живем в Корее, и…
        Лия рассмеялась и убрала мои руки.
        – Унни. Я в порядке.
        – Серьезно, Лия. Я знаю, что жизнь у нас… не самая легкая. – Я припомнила девчонок, которые грубо с ней обращались.
        И у меня снова слезы на глаза навернулись, но Лия легонько меня оттолкнула:
        – Хватит плакать! Ты обещала!
        Я проглотила всхлип и засмеялась:
        – Я не плачу!
        – Знаешь, Рейчел, для старшей сестры ты иногда слишком уж глупая, – усмехнулась Лия. – Ты думаешь, меня волнуют те девчонки из школы? Ты ведь моя сестра. Твои мечты – это мои мечты. А это самое важное. – Она склонила голову к умме и хитро улыбнулась. – К тому же скоро DB будут набирать учениц, а мне уже тринадцать. Самое время для того, чтобы начать занятия k-pop. И тогда Рейчел будет не единственной звездой в семье!
        Я раскрыла рот и увидела, как побледнела умма. А потом у нее зазвонил телефон, и она потянулась к нему, не сводя взгляда с младшей дочери. А та ничего и не заметила, вернувшись к чтению k-pop-сплетен на мобильном.
        Умма легонько ткнула меня в бок:
        – Это Юджин. Говорит, никак не может до тебя дозвониться.
        И я поняла, что со вчерашнего вечера не включала телефон.
        А когда включила, на меня тут же выпрыгнуло несколько пропущенных звонков от Юджин и куча сообщений в мессенджере.
        ПРИХОДИ В ОФИС DB КАК МОЖНО СКОРЕЕ! НАМ НУЖНО УВИДЕ ТЬСЯ!
        Двадцать шесть
        Юджин ждала меня в холле: едва завидев, она тут же заключила меня в объятия.
        – Рейчел! Я обо всем узнала.
        – Обо всем? – Мое сердце чуть не выпрыгнуло из горла.
        Неужели совсем обо всем, даже о Джейсоне? Господи, надеюсь, что нет.
        Она сделала шаг назад, ее глаза метали молнии.
        – У Джейсона теперь сольная карьера, а DB использовали вас с Миной, чтобы его прорекламировать. – Юджин приподняла брови и внимательно на меня посмотрела. – А что? Я должна знать что-то еще?
        Я замотала головой, внутренне выдыхая.
        – Нет, вовсе нет.
        Она скосила на меня подозрительный взгляд, но потом смягчилась.
        – Послушай, Рейчел, я и понятия не имела, что DB все это планировали. Если бы я знала, то попыталась бы их остановить. – Она сжала губы, словно едва могла себя сдержать. – Прости, что не смогла тебя защитить.
        Неужели Юджин считала себя виноватой? Я даже не думала, что она могла как-то быть в этом замешана. Уж кому и надо извиняться, так точно не ей.
        – Прошу, не надо, – ответила я. – Ты все время поддерживала меня, с самого начала! И с учетом всего… я в порядке.
        Что ж, я соврала, но не до конца.
        – Правда? – Юджин посмотрела на меня еще внимательнее. – Ты уверена, что ничего не хочешь мне рассказать?
        Она слишком хорошо меня знала. На мгновение я представила, как было бы здорово поделиться с ней всей этой историей с Джейсоном. Рассказать обо всем хоть кому-то. Никаких больше секретов. Никакой лжи. Но потом я представила ее разочарованное лицо и улыбнулась:
        – Правда. Не беспокойся.
        Она вздохнула:
        – Мне всегда есть о чем беспокоиться.
        Неподалеку от нас две ученицы-второгодки вышли из кафетерия, оживленно беседуя:
        – Слышала про Акари?
        – Да, поверить не могу! Из всех девушек в DB, и вдруг она…
        Остального я не услышала – их голоса затихли вдали.
        Я повернулась к Юджин:
        – Ты слышала? Что случилось у Акари?
        – А ты не знаешь? – Юджин вскинула брови.
        Я непонимающе уставилась на нее, и она закусила губу. Словно заранее извинялась за то, что мне сейчас скажет.
        – Акари перешла к другому лейблу. Она больше не работает с DB.
        У меня внутри что-то оборвалось.
        – Что?
        Нет. Это неправда. Я бы знала. Ведь так?
        Но… мы с Акари давно не общались, откуда бы я могла об этом узнать? Она ведь присылала мне вчера сообщение, прямо перед тем, как все пошло наперекосяк. И я ее проигнорила.
        Снова.
        Я схватила телефон и написала ей сообщение, но оно не доставилось. Я позвонила ей, попробовала даже «Фейстайм», но номер ее был недоступен.
        Акари исчезла.
        – Пошли. – Юджин аккуратно взяла меня под локоть и потащила по коридору. – Сегодня день приема новеньких. Я знаю, тебе не до того, но хоть отвлечешься.
        Я на автопилоте прошла за ней в зал. В голове было пусто.
        Юджин подвела меня к сцене, где уже выстроились старшие ученики: новички будут склонять перед ними головы. Перед всеми, кроме Акари.
        Внутри все похолодело. Она должна была быть здесь. Поверить не могу, что она ушла.
        Со сцены раздалось едкое:
        – Гляньте, кто к нам пришел.
        Ынджи окинула меня уничтожающим взглядом и надула пузырь из арбузной жвачки.
        – Мы думали, ты умерла от стыда. – Лиззи прищурилась, наблюдая за тем, как я иду в начало очереди.
        – Да ладно тебе, принцесса. – Мина сверкнула зубами, загораживая мне проход. Если статья и задела ее за живое, то она этого не показывала. – Тебе пора бы уже знать свое место.
        И эти слова вывели меня из транса.
        Она была права. Я знала свое место.
        Я встала в строй рядом с Миной. Туда, где по иерархии учениц и было мое место.
        – Кажется, я именно там, где и должна быть, – ответила я.
        Все на сцене замолчали, напряжение между мной и Миной практически рикошетило от стен. Ученики как один словно перестали дышать в ожидании. Но когда зашли новички и стали кланяться и в зале появился мистер Но, Мина отвернулась.
        И все с облегчением выдохнули.
        Я распрямила спину, полная решимости. Я никому не позволю сегодня вытирать о себя ноги. Только не сейчас, я ведь столько трудилась, чтобы попасть сюда. Я заработала свое место. И даже совет директоров DB не сможет у меня этого отнять.
        К слову, об управляющих. Они как раз остановились напротив меня, широко, но безжалостно улыбаясь.
        – Рейчел, – произнесла мисс Шим.
        Я поклонилась.
        – Мисс Шим, – ответила я, а потом повернулась к мистеру Но.
        – Как ты? – спросил он, немного запнувшись. В отражении его очков я видела свое бледное, уставшее лицо.
        – Да, – вставил мистер Лим презрительно, – мы не были уверены, что увидим тебя сегодня.
        Я стиснула челюсти. В глазах мистера Лима сверкала ярость, а мистер Но теребил атласный платок в кармане – и я вдруг поняла, что они знают, что я знаю, и пытаются понять, что я теперь сделаю. Как поступлю. Что ж. Я всегда умела разыгрывать карты, потому что училась у лучших.
        У самих DB.
        – Я бы ни за что на свете не пропустила такой день! И в ближайшее время никуда не собираюсь уезжать. – Я широко улыбнулась – пример идеальной ученицы – и поймала взгляд мистера Но. – Мы ведь семья. А семья – это навсегда.
        Взгляд мистера Лима стал ледяным, но мистер Но чуть улыбнулся:
        – Ничего другого я от тебя и не ожидал.
        В его глазах появилось что-то расчетливое, и я не знала, как это понимать, но он уже прошел дальше. Я не смогла сбросить напряжение, пока совет директоров в полном составе и мы все тоже не спустились в зал.
        Я заняла кресло в заднем ряду и наконец расслабилась: закрыла глаза и положила голову на бархатную спинку. Худшее было позади.
        А потом я почувствовала, как кто-то сел рядом, и распахнула глаза.
        Джейсон.
        Какое-то время мы просто пялились друг на друга. Я не знала, что сказать, и, кажется, он тоже: его нога нервно барабанила по полу. Он выглядел уставшим и даже как будто побежденным, тенью прежнего себя, который был преисполнен уверенности и думал, что знает все, ни в чем не сомневался и верил, что все в мире – его лучшие друзья.
        – Рейчел… – начал он, но тут же умолк.
        Кажется, он хотел схватить меня за руку, но остановил себя и взялся за ручку кресла.
        – Поздравляю, – наконец произнес он, натянуто улыбнувшись. А потом поднялся и ушел.
        Я удивленно глядела ему в след. С чем он меня поздравил?
        Мистер Но поднялся на сцену. Я была так погружена в мысли о произошедшем, что чуть не пропустила его слова.
        Похоже, сегодня меня ждал еще один сюрприз.
        – Мы рады, – голос мистера Но разнесся по залу, – объявить о дебюте новой женской группы DB, Girls Forever! Я назову девять имен, и прошу, давайте вместе поприветствуем этих леди, которые станут самыми яркими корейскими звездами!
        Комната ожила, учителя и ученики, теряясь в догадках, вертели головами.
        Я выпрямилась в кресле, и меня словно молнией ударило.
        Я и понятия не имела, что сегодня DB расскажет о своей новой группе. И, судя по лицам остальных, они тоже.
        – Девочки, поднимайтесь на сцену, когда я вас объявлю, – продолжил мистер Но. – Шин Ынджи, которая наполняет энергией любое дело. Рю Сумин, образец грации и элегантности. Юн Енын, мастерица гармонии. Ли Джиюн, самая креативная. Шим Ари, потрясающий голос. Им Лиззи, невероятная танцовщица. Чхве Сонхи, самая талантливая рэперша класса.
        Он сделал паузу, окинув зал взглядом. Воздух словно загустел, и я почти чувствовала, как он давит мне на грудь.
        Я видела, как Мина чуть склонилась вперед и впилась ногтями в кресло. Наших имен он пока не назвал.
        Неужели он выгонит нас из DB? Прямо после того, как назовет всех новых участниц Girls Forever? Жестоко, но абсолютно в стиле DB.
        Я приготовилась к любому удару.
        – И наконец, я с гордостью представляю последних участниц коллектива. – Мистер Но развел руки в стороны, как гордый своими детьми отец. – Эти юные леди уже принесли DB огромный успех. Они – образец всего, что мы представляем как семья. И я знаю, что они станут идеальным примером того, какими должны быть звезды DB.
        Улыбка его стала хищной, словно в последних словах таилась угроза.
        – Приветствуем Рейчел Ким в качестве главной вокалистки и Чу Мину в качестве главной танцовщицы Girls Forever!
        Приветствуем Рейчел Ким в качестве главной вокалистки.
        Эти слова продолжали крутиться в моей голове, а ноги вдруг онемели. Не знаю, как мне удалось добраться до сцены, коленки будто превратились в желе. Я почти не слышала рева зрителей. Этим утром я думала, что моя карьера окончена. Но теперь я, похоже, дебютирую.
        Мистер Но пожал мне руку и улыбнулся.
        – Поздравляю. – И добавил, словно мысли прочел: – Ваши мечты становятся реальностью.
        Я не понимала, что плачу, пока слезы не обожгли лицо, и я быстро смахнула их тыльной стороной ладони.
        Это происходило на самом деле. В реальности. Наконец-то.
        Я почти рефлекторно нашла в толпе Юджин. Она хлопала и тоже плакала. Мне хотелось подбежать к ней и обнять, но я знала, что сейчас для этого не самое лучшее время. И потому я отыскала глазами Джейсона, который стоял в самом углу. А рядом с ним – мистер Чу. Он наклонился и что-то прошептал на ухо Джейсону, и тот уверенно кивнул.
        Покончив с объявлениями, мистер Но спустился со сцены и подошел к ним. Джейсон пожал им обоим руки с мрачным, но решительным выражением.
        Я вздрогнула. Так вот с чем поздравлял меня Джейсон. Он знал о дебюте. И о том, что меня не выгонят из DB. Но как? Что он сделал, чтобы я оказалась на этой сцене?
        – Поздравляю, Рейчел.
        Я повернулась к Мине – по обе стороны от нее стояли Лиззи и Ынджи.
        – Главная вокалистка, значит. – Голос Лиззи сочился поддельной радостью. – Завидный титул.
        – Так здорово, что мы будем вместе выступать, – добавила Ынджи. – Представь, как будет весело.
        – Девочки, дайте мне минутку, чтобы поговорить с Рейчел, – попросила Мина. – Я хочу лично ее поздравить.
        Лиззи и Ынджи, конечно, послушались.
        Мина развернулась ко мне, улыбаясь, но я заметила привычную уже дьявольскую искорку в ее глазах.
        – Милое ты устроила представление, Рейчел. – Она перешла на шепот. – Но не думай, что это что-то изменит. Мы дебютируем вместе, а это значит, Юджин-унни больше не сможет тебя защищать. Ты правда думаешь, что способна выжить без нее?
        – Думаю, я справлюсь, Мина. – Я скрестила руки на груди. – Я ведь как-никак главная вокалистка.
        Мину это не впечатлило.
        – На твоем месте я бы не особо уповала на этот титул. Не расслабляйся. Споткнуться можно внезапно.
        Она достала телефон и включила видео – еще одна фанатская запись с олимпийского стадиона Сеула, на ней Electric Flower пели «Starlight River». Я нахмурилась. Зачем она мне это показывает?
        А потом я заметила. Когда над стадионом вновь засиял свет, в углу экрана на секунду появились мы с Джейсоном. Целующиеся. Всего на полсекунды, но этого было достаточно.
        – Откуда это у тебя? – Меня затрясло так сильно, что я даже не пыталась притвориться спокойной.
        – От Лии, – ответила она. – Когда мы к вам приходили… она показала мне несколько видео с концерта, и я заметила на одном из них кое-что интересное. И попросила переслать его мне. Я ведь, знаешь ли, большая поклонница Electric Flower.
        Я сглотнула, сжав челюсти. Если это видео попадет в Интернет, со мной произойдет то же, что с Кан Джиной.
        Джейсон был так уверен в том, что k-pop-индустрия меняется. Но если эти последние два дня меня чему-то и научили, так это тому, что она меняется недостаточно быстро.
        – Ты не сделаешь этого, – сказала я.
        Но я уже знала, что ошибаюсь. Она сделает это, не колеблясь. Я целиком в ее власти.
        Она улыбнулась и убрала телефон обратно в карман юбки.
        – Еще раз поздравляю, Рейчел. Нас ждет веселый год.
        Двадцать семь
        – Девочки, скоро вы выйдете на сцену в своем дебютном выступлении! Как прошел последний месяц, в хлопотах и приготовлениях?
        Мы собрались все вместе, все девять участниц Girls Forever, одетые в ярко-голубые костюмы с неоновыми цветами. На мне – облегающее платье на бретельках, по бокам струятся розовые цветы. На ногах белые гольфы до середины бедра и высокие белые кроссовки. Я перекинула идеально причесанные волосы через плечо и улыбнулась ведущему, хлопнув ресницами.
        Голову выше, ноги скрестить. Живот втянуть, плечи назад.
        Камера сосредоточилась на моем лице – на нас смотрели миллионы людей по всей Корее.
        – Это был настоящий вызов, но мы упорно трудились и готовы как никогда, – легко ответила я и указала на остальных. – Это очень вдохновляет – работать вместе с такими талантливыми девушками. Я многому у них научилась.
        Например, почаще оглядываться, не то в моей расческе окажется жвачка (Ынджи клялась, что это не ее) или туфли мои внезапно исчезнут на прогоне.
        Жизнь дебютантки полна изматывающих тренировок, бессонных ночей и злобных подколок от девушек, которые для всего остального мира – мои лучшие друзья.
        Я улыбнулась в камеру.
        Если бы зрители только знали, какая у нас на самом деле жизнь.
        Девушки заохали, довольные комплиментом: Сумин и Лиззи, которые сидели рядом, даже обняли меня. Я ответила тем же, словно в самом деле чувствовала себя любимой. Они царапали меня ногтями, а ведущий по-прежнему улыбался.
        – Похоже, вы очень хорошо сработались, – произнес он.
        – Еще как, – ответила Мина с наигранным энтузиазмом. – Лучших товарищей в пути и представить сложно. – Она нежно глянула на всех нас, а потом остановилась на мне и улыбнулась. – А дорога нас ждет длинная.
        Перед выступлением я стояла за сценой и глубоко дышала. Месяц пролетел быстро, и наконец настал день нашего дебюта.
        Вот и я, мир. Позволь показать тебе, на что я способна.
        Я услышала хихиканье, повернулась и увидела, как Мина что-то показывает остальным девчонкам на телефоне. Они склонились над ним, смеясь и отталкивая друг друга, чтобы получше разглядеть происходящее.
        – Ох, черт, это же просто золото.
        – Поверить не могу, что ей удалось это заснять!
        Я похолодела. Неужели она показывает им то самое видео?
        Я выхватила телефон из рук Мины. На экране девочка играла на пианино в дуэте со своей собакой. Палочками.
        Я покраснела.
        – Какого черта, Рейчел? – спросила Ынджи. – Что с тобой вообще?
        – Не обращайте на нее внимания, девочки, – заметила Мина, попивая воду. – Принцесса Рейчел не особый фанат вирусных видео, в которых не снималась сама.
        Я зажала ее телефон в кулаке. Пусть у Мины был на меня компромат, но это вовсе не значит, что я готова сдаться. Я кинула ее телефон в стакан воды, брызги полетели на девчонок, и они завизжали и отпрянули.
        Мина потрясенно округлила глаза.
        – Упс, прости, Мина, – мило произнесла я. – Рука дрогнула. Но, может, это и к лучшему. Ты ведь знаешь правило о социальных сетях. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы.
        Я отвернулась, но через секунду оглянулась, кивнув на рубиновые часы на руке у Мины. Часы мистера Хана – те самые, которые он получил в наследство от деда. Я узнала их еще в Торонто, но промолчала. Тогда мне было невдомек, откуда они у нее.
        Но теперь я могла догадаться.
        – Кстати, не подскажешь, который час? – невинно протянула я.
        Мина взволнованно опустила взгляд, прикрыв часы рукой.
        – Эм, почти час.
        – Спасибо, – ответила я. – Что ж, девочки, нам пора.
        Никто не понимал, что только что произошло между мной и Миной. Ынджи и Лиззи переглянулись, а потом подошли ко мне.
        – Мы готовы!
        Краем глаза я заметила, как улыбка сползла с лица Мины. Но я уже отошла.
        Скоро выходить на сцену.
        Нам еще раз поправили макияж, а потом мы выстроились на сцене в ожидании, когда поднимется занавес. Я стояла в центре – по четыре девушки справа и слева от меня. Камеры глядели на нас со всех сторон, и я слышала крики зрителей даже через занавес.
        Они взволнованы. Они хотят нас увидеть.
        Я приподняла подбородок.
        Славно. Сегодня мы выступим так, как никогда еще не выступали.
        Если бы кто-то рассказал мне одиннадцатилетней, чем мне придется пожертвовать ради этого дня, что будет у меня украдено, я бы ответила, что они путают реальную жизнь с дорамами. Но путь к моей мечте оказался куда тернистее, чем я себе его представляла. И тем не менее я по нему прошла.
        Несмотря ни на что, я дебютирую.
        Я вспомнила слова хэне: «Когда нам кажется, что больше мы не сможем этим заниматься, мы вспоминаем, как давно это делаем. И будем делать и дальше».
        Слова Лии: «Твои мечты – это и мои мечты».
        И слова уммы: «Ты заслуживаешь своего шанса. Ты его заработала».
        И здесь, на сцене, перед тем как поднялся занавес, я приняла решение.
        Глядя прямо в центральную камеру, оставив остальных девушек позади, я сделала большой шаг вперед и вступила в лучи софитов.
        Настало мое время сиять.
        И я никому не позволю встать у меня на пути.
        Благодарности
        Исполнению моей мечты я обязана множеству самых разных людей!
        Начну, пожалуй, с моих Золотых Звездочек – спасибо за вашу преогромную и бесконечную поддержку и энтузиазм. Вы вдохновляли меня на протяжении всего пути!
        Также хочу поблагодарить компанию Simon & Schuster, американский дом книг, но больше всего – моего сиятельного редактора Дженнифер Унг. Джен, ты заставила мою книгу сиять (изнутри и снаружи)! Спасибо неподражаемой Маре Анастас, маркетинговой команде в лице Кейтлин Суини, Алиссы Нигро, Саванны Брекенридж, Анны Джарзаб, Эмили Риттер, Николь Руссо и Кейси Мальмо. И последней (не менее важной) упомяну Сару Крич, потрясающего дизайнера, которая придумала потрясающую звездную обложку и заставила ее сверкать.
        Вечная благодарность моим представителям из United Talent Agency – Максу Майклу, Альберту Ли и Мередит Милле. Спасибо вам за то, что вы помогли этой книге появиться на свет в стольких странах по всему миру: в большинстве из них я бывала и не могу дождаться, когда тамошние читатели услышат мой книжный голос. Также спасибо талантливому Стефану Барбаре из Inkwell Management – за то, что поверил в этот проект с самого начала, нашел для «Сияй» первый дом и боролся за книгу.
        Эта книга не появилась бы на свет без великолепных сотрудниц Glasstown Entertainment. Спасибо Лекке Хильер, которая выслушивала мои истории за чаем, а также неподражаемой Ребекке Кусс, которая следила за тем, чтобы каждая деталь в этой истории была идеальной. Спасибо Лоре Паркер и Линли Берд из Glasstown, а также Мэтту Каплану, Максу Симерсу и всем остальным в Ace Entertainment – за ваш труд, который, вероятно, однажды превратит эту малышку в кинохит! Спасибо также Саре Суюк – ты настоящая звезда, и благодаря тебе эта книга запела.
        Я благодарна всей своей семье – за то, что они поддерживали меня в самые разные времена. Моим родителям – вы всегда были рядом и позволили мне стать тем, кем я хотела быть. И особенно Кристал – о лучшей сестре и мечтать нельзя. Люблю тебя всем сердцем.
        Напоследок хочу поблагодарить Тайлера. Ты прошел со мной весь этот путь, и без тебя я бы не справилась. Твои рвение и страсть помогли мне сверх меры, и я не могу дождаться, куда заведет нас следующее приключение.
        Об авторе
        Джессика Чон – корейско-американская певица, актриса, модный дизайнер и инфлюенсер. Она родилась в Сан-Франциско и выросла в Южной Корее, где и готовилась стать k-pop-певицей. Она дебютировала в группе Girls’ Generation в 2007 году. В 2014 занялась сольной карьерой и запустила успешную линию одежды Blanc & Eclare. Джессика появлялась на обложках самых разных журналов по всему миру, ее бренд базируется на многих платформах, включая кино и телевидение. «Сияй» – ее дебютный роман.
        notes
        Сноски
        1
        Корейская лапша с овощами, мясом, грибами и соевым соусом. Может подаваться как горячей, так и холодной.
        2
        Обращение к кому-то с большим опытом, к старшему по ремеслу. К таким людям обращаются вежливее, чем к остальным, с должным уважением.
        3
        Горный хребет на востоке Южной Кореи.
        4
        Бабушка (кор.).
        5
        Мама (кор.).
        6
        Старшая сестра (кор.).
        7
        Желе из крахмала и желудей.
        8
        Отец (кор.).
        9
        Сладкие корейские блины.
        10
        Корейское восклицание типа «черт!» или «проклятье!».
        11
        Выставочный центр в районе Сеула Каннамгу, один из крупнейших международных торговых центров в Южной Корее.
        12
        Общее название всевозможных закусок, подаваемых к основному блюду.
        13
        Жареная курица, тушенная в густом красном соусе.
        14
        Популярный на востоке безалкогольный газированный напиток с мягким грейпфрутовым привкусом.
        15
        Традиционный корейский алкогольный напиток из картофеля или зерна, крепость варьируется от 13 до 45 %.
        16
        Корейский сленг, что-то типа «вау!».
        17
        Корейское мороженое из стружки льда, в классическом варианте в состав входит вареная красная фасоль.
        18
        Курица, жаренная с овощами и пастой из красного перца.
        19
        Формальное корейское приветствие.
        20
        Итальянский десерт из сливок, сахара, желатина и ванили.
        21
        Жареные рисовые лепешки.
        22
        Обращение, используемое людьми женского пола к старшим братьям или молодым людям старше их.
        23
        Профессиональный баскетбольный клуб из Торонто.
        24
        Парк аттракционов в Сеуле. Занесен в Книгу рекордов Гиннесса как крупнейший крытый парк развлечений в мире.
        25
        Персея – как и Райан, персонаж из стикеров мессенджера KakaoTalk. Райан, как уже было сказано, лев. Персея – сбежавшая с дерева игривая девочка-персик.
        26
        Гибрид японского мандарина и апельсина, сладкий и без кос точек.
        27
        Профессиональные корейские ныряльщицы, зарабатывающие на жизнь добычей моллюсков и других деликатесов. Наиболее известны ныряльщицы Чеджудо.
        28
        Джейсон использует игру слов: на английском жемчуг звучит как pearls.
        29
        Китайская листовая капуста.
        30
        Популярное блюдо корейской кухни: рис с овощным салатом, пастой из острого перца, сырого яйца или яичницы и тонко нарезанных кусочков мяса.
        31
        Милая, милый (кор.).
        32
        Холодная лапша с водой, разбавленной соевым соусом и горчицей. Также содержит овощи, яйцо и отварное мясо.
        33
        Роллы, завернутые в сушеные листы из прессованной морской капусты.
        34
        Тетушка (кор.).
        35
        Тематический парк в Южной Корее, огромный комплекс с аква-парками, музеями, полями для гольфа и прочими развлечениями.
        36
        Обжаренные кусочки теста, оставшегося после вырезания дырок в пончиках. В Канаде – распространенная закуска сети Tim Hortons.
        37
        Приятного аппетита! (кор.)
        38
        Корейский традиционный алкогольный напиток крепостью до 7 %, изготавливается из риса путем ферментации, имеет молочный цвет и сладкий вкус.
        39
        Младшенькая (кор.).