Две параллельные Галина Шатен
        Я выхожу из машины и прислоняюсь к бамперу. И в этот момент в проеме калитки появляется девушка. Ее цвета молочного шоколада волосы собраны в небрежный пучок, ни грамма косметики на лице, ее серые миндалевидные глаза, похожи на профессорские, как и пухлые губы. На ней растянутые спортивные штаны и необъятная футболка желтого цвета, с надписью на груди: є Хочешь меня? Улыбнись!Ћ... ...Черт, я, кажется, краснею под его взглядом и дурацкой ухмылкой. Надо признать, что когда речь шла о трудном подростке в нашем доме, я его себе представляла иначе. В моем уме это был парень немногим старше Алешки. А этот Трудный Подросток стоит на голову выше меня, весь из себя. Признаюсь, что очень привлекательный, красивые шоколадные глаза, хорошо контрастируют с его смуглой, словно легкий загар, кожей, узкие губы дополняют волевой подбородок, а нос с небольшой горбинкой, не портит, а лишь прибавляет мужественности образу. У него широкие плечи и накаченные руки, словно он с трех лет ходил в спортзал. Вид довольно суровый, но неглубокий шрам на правой скуле, и над левой бровью, говорит о том, что этот парень не из
металла, а также как и я из плоти и крови. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: текст содержит ошибки и опечатки. Автор заранее извиняется.
        Встречаешь сотни людей, и никто из них не трогает, а потом
        кто-то один меняет всю твою жизнь. Навсегда.
        (к/ф Любовь и другие лекарства)
        Маргарита.
        Я слежу за жестами учителя по риторике, то есть смотрю и не вижу, слушаю и не слышу. Был первый день занятий, очень трудный для меня день.
        Артем, мой парень, сегодня утром написал следующее: 'Ты - прелесть. Дело во мне. Давай останемся друзьями'. И это вместо: 'Доброе утро, солнышко!' Оказывается, быть прелестью достаточно, чтобы были перечеркнуты отношения длиною в три месяца. Разве так заканчиваются отношения? Смс с утра и это все, чего я достойна? Я думала у нас с ним все по-настоящему. Хотя, меня крайне удивило, что на меня обратил внимание один из самых популярных и красивых парней нашей школы. Высокий стройный блондин-спортсмен, с приветливым лицом и голливудской улыбкой.
        - Забей, - толкает меня плечом моя подруга Кира Маслова, капитан команды по волейбольной секции. Наша школа гордилась двумя спортивными секциями: женский волейбол и мужской баскетбол. У первой капитаном была Кира, второй Артем. С Кирой мы дружили буквально с первых наших шагов, поскольку наши мамы были близкими подругами, ещё в молодости. Поэтому эта девчонка была частью моей семьи.
        Я изображаю слабую улыбку на лице, естественно, она не покупается, она знает, как мне погано на душе. Я пытаюсь сосредоточить внимание на монотонном голосе учителя: '...ораторского искусства в России считается Михаил Ломоносов. Он добился того, чтобы предметы в высших учебных заведениях того времени преподавались на русском языке. Именно тогда получили распространение публичные выступления на русском языке. Мастерами публичных выступлений, которые поддерживали российское академическое ораторское искусство, были легендарные писатели Александр Герцен, Виссарион Белинский, Николай Гоголь, Михаил Салтыков-Щедрин, Владимир Короленко. Белинский сказал известную многим фразу, которая со временем превратилась в афоризм, и наиболее полно передает кредо тогдашних ораторов: 'Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, - значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус'. Также 19 век стал...'
        - Нина Петровна - прерывает эту лекцию Петров с последней парты, которому явно надоедает это слушать - это как-то неправильно.
        - Что неправильно?- смотрит на него поверх очков учитель
        - Ну, мы же толерантная страна и все такое...
        - А это здесь причем? - Нина Петровна уже хмурится. Петров в свою очередь лениво разваливается на стуле.
        - Просто разные люди, разные языки...понимаете, о чем я?
        - Семен, ты городишь какую-то чушь, - выдыхает учитель, - ораторы говорили это...
        - Я больше не могу это слушать, - одними губами произносит Кира и подносит к голове пальцы, сложенные в виде пистолета и нажимает на курок. Эффектно. Она чуть наклоняется ко мне, - Ты его уже видела?
        - Нет, - я грустно вздыхаю, слезы больно сдавливают мою грудь,- и не уверенна, что хочу.
        - Все будет о` кей, он просто долбаный спортсмен,- Кира берет меня за руку, - а у них, как известно, нет мозгов.
        - Но ты тоже спортсменка, - напоминаю ей я.
        - Везде есть свои исключения, - отмахивается Кира, тряхнув короткой, но идущей ей стрижкой 'каре' из черных крашеных волос. Моя подруга очень красивая и энергичная девушка. Высокая, гибкая и подтянутая настолько, что ее живот, словно гладильная доска, грудь полная, но небольшая из-за занятий спортом. Ее зеленые кошачьи глаза выдавали ее шкодливость и уверенность в себе. Против нее тяжело устоять любому.
        - Маслова, Лапушка, - учитель обращает на нас свое внимание и звенит спасательный звонок - с вас доклады про великих ораторов за вашу увлекательную болтовню во время урока.
        Наш лицей находится в районе нашего города, 'Изумрудный', где проживают, в основном дети обеспеченных людей. Лицей считается лучшим, поскольку оценивает лишь знания. Здесь за связи не ставят оценки, и многие, кто не тянет - просто отсеиваются. Учеба здесь построена по своей схеме, так, что мы в школе с утра до вечера. Начало занятий в восемь утра. До часа дня идут базовые занятия, с часу до двух перерыв, на котором все группируются в свои компании, с двух до четырех факультатив, который каждый выбирает сам, далее с четырех до шести любая спортивная секция, и для тех, кто не любит спорт, театр. Поскольку именно я отношусь к последней категории, я в театре, но никогда не выступаю, а помогаю с декорациями и костюмами. Мой факультатив - французский, поскольку после школы планировала уехать во Францию и продолжить обучение за границей.
        В общем, те самые компании, о которых говорилось раннее, формируются чаще всего по интересам, и тусуются вместе. Спортсмены в большинстве своем считаются элитой школы, самые крутые и красивые ребята.
        Но Кира и я нашей многолетней дружбой рушили этот стереотип, она была из элиты, я из самых простых смертных. К нам присоединился ее парень, борец, Максим Егоров. Он, казалось, настолько огромен, что проколи его иголочкой, и он лопнет, но по сути это был добродушный парень. Они с Кирой встречались уже три года, и никто не рисковал идти поперек их дороги.
        - Сегодня просто не день, а отстой, - заявляет Максим, присаживаясь рядом со своей девушкой, когда во время большого перерыва мы обедаем в столовой, - начинаешь реально понимать, что каникулы закончились и впереди полная...
        - Мы кушаем, - предупреждает его Кира, указывая на свой поднос.
        - Это точно отстой, - говорю я, провожая взглядом группу баскетболистов, только что пришедших, с их капитаном, таким красивым и родным, но уже далеким. Егоров, замечая мой взгляд, смотрит на свою девушку вопросительно.
        - Этот придурок написал ей смс, типа: 'Эй, ты супер, давай останемся друзьями', - поясняет моя подруга.
        Как так получилось, что один из тех, с кем я не должна была пересечься в стенах школы, обратил на меня свое внимание? Это было на вечернике в честь окончания 10 класса. Вообще на подобные сборища я никогда не ходила, но Кира заявила, что пора бы и начинать. На этом празднике жизни я сидела вдали от всего веселья, на лоджии, раздумывая как бы ускользнуть незамеченной. Это было бы не трудно, поскольку все веселились у бассейна во дворе. Но неожиданно возле меня сел Артем, он был явно подавлен, и я не знала как вести себя. Мы никогда не общались, я считала его напыщенным индюком, любящим только себя. Но сейчас он действительно был жалок. ' У меня мама ушла...совсем, понимаешь?' - он смотрит внимательно на меня своими зелеными глазами. 'Собрала вещи, сказала, что ей надоела эта золотая клетка, что она задыхается, и уехала в Италию к Луи...черт! Я, словно, попал в мыло...Ты ведь меня понимаешь? Ты ведь тоже живешь без матери...' - добавляет он. Я тогда лишь слегка покачала головой. Моя мама умерла от рака, когда мне было двенадцать лет, но она никогда не отказывалась от меня добровольно, да и думаю,
никогда бы этого не сделала. Но, что жить без нее это трудно, что постоянно внутри пустота, я знала. Мне стало его искренне жаль, мне казалось, что такие люди как Артем не могут чувствовать по-настоящему. Но он был такой ранимый и открытый со мной. А потом он меня поцеловал, и не один раз. Все были в шоке от такой смеси, никто не мог понять, что Артем нашел во мне, а нам просто было хорошо вместе. Мы много говорили о его маме, о его жизни и он раскрывался мне все больше и больше, и я уже не видела красивую обложку, я видела живую душу. Нас многое объединяло, и во всем мы нашли точки соприкосновения, даже вопроса интимной стороны. Мы до многого дошли, но не до секса, я была просто не готова, сама не знаю почему. Но Артем, обещал ждать, сколько нужно и я любила его за это ещё больше. Кира мне говорила, что это случается неожиданно, вспыхивает какая-то химия, и ты не думаешь не о чем. Но до этого мы не дошли, и, получив утром смс, я тоскливо думала, о том, что наверно стоило бы, может, тогда расставания и не было бы.
        - Почему? - спрашивает Егоров.
        - Я - прелесть - развожу руками я. Максим недоверчиво хмыкает и смотрит на Киру.
        - Она шутит?
        - Показать смс? - спрашиваю я. Парень качает головой.
        - Мне с ним поговорить? - Максим отличный парень и хороший друг, я бы не могла хотеть лучшего для подруги.
        - Не надо, - я откидываюсь на спинку. Думаю о том, что, либо Артем действительно меня не видит или делает вид, увлеченно что-то рассказывая своему лучшему другу Борису Игначенко.
        - А почему бы и нет, - вмешивается Кира, - давайте надерем его хорошенькую задницу!
        - Не думаю, что это выход, - качаю головой я.
        - А тебе нравятся ' хорошенькие задницы'? - спрашивает ее парень, недовольно хмуря брови, она нежно берет его лицо в ладони и целует.
        - Ты отлично знаешь, меня интересует только твоя большая задница - бормочет Кира, не отрываясь от него.
        -Эгей,- улыбается на ее губах Максим, впрочем, вполне удовлетворено.
        А я, закусив до боли нижнюю губу, опускаю взгляд в тарелку. Тяжело видеть чужое счастье, когда самому так плохо.
        Позже дома я сижу на кухне, по привычке жуя бутерброд, который называется, конечно, в моей голове, 'все-что-было-то-и-запихнула' и пытаюсь решить уравнения по алгебре, которое никак не решается, поскольку мои мысли далеко отсюда. Ну и плюс алгебра это алгебра. Артем так за целый день и не подошел ко мне, ничего не объяснил, возможно, посчитав, что одной смс с утра достаточно. Я понимаю, что это удобный способ, но неужели все, что было между нами, было по-настоящему только для меня одной?
        - Опять жуешь черте что - женский голос за моей спиной заставляет меня вернуться в реальность. Это моя бабушка. Она растила меня после смерти мамы, и не было в мире лучшей замены, поскольку она была не только бабушкой, но и моим другом. Она выглядела потрясающе для своих лет: подтянутая, всегда одета с иголочки, ее волосы, выкрашенные в рыжий цвет, были собраны в прическу. Впрочем, глядя на мою бабушку, на ум приходило одно слово 'Леди'. Бабушка также взяла маленький мамин бизнес под свой контроль. Это было уютное кафе, раньше оно называлось 'Маргарита', в честь булгаковской ведьмы из знаменитого романа ' Мастер и Маргарита', в честь нее была названа и я. А после того, как мамы не стало, оно стало носить ее имя 'Остров Лилии', поскольку мама всегда говорила, про свое детище, что это ее маленький островок, ее мир. Это была небольшая забегаловка, за многие года полюбившейся молодежью, за свою простоту, и знаменитые пирожные, по маминым секретным рецептам, которые были выведены методом проб и ошибок.
        - Не черте что, а наивкуснейший бутерброд - поправляю я ее, продолжая свою трапезу.
        - Маргарита, ты испортишь себе аппетит, нельзя есть всухомятку, да ещё и за час до ужина.
        - Не волнуйся, ба, ты же знаешь, ничего не может испортить мой аппетит, я все равно съем за роту солдат.
        - Это точно, - бабушка улыбается, слегка потрепав меня по плечу.
        - Уже скоро Лешка с папой приедет - говорю я, бабушка кивает. Мой младший брат пошел на плаванье, и крайне увлекся, и сейчас находился в профессиональном бассейне.
        - Поможешь мне с ужином? - спрашивает бабушка, я откладываю учебник, готовить я не умею, зато всегда охотно выполняю функцию помощника.
        - Как твои дела в школе? - спрашивает бабушка, начиная возиться с большим куском мяса, я берусь за картошку.
        - Все как всегда...говорят, к нам пришел новый учитель истории, но сегодня первый день и его никто не видел.
        - Как Кирочка с ее странным мальчиком?
        - У них все хорошо, даже лучше, они идеальны, ба.
        - Как Артем?
        Этот вопрос заставляет меня вздрогнуть, похоже, я погорячилась с выводом, что нечто не может мне испортит аппетит.
        - Ну, он в порядке, - я закусываю нижнюю губу - а мы расстались.
        Бабушка отвлекается от мяса и смотрит на меня всего пять секунд, и снова принимается за работу. А я беру следующую картошку.
        - Ты как? - наконец спрашивает бабушка, не поднимая глаз, и я ей за это благодарна.
        - Я н-нормально - отвечаю я, сдерживая желание зарыдать, все слезы я решила попридержать для своей подушки этой ночью
        Микаэл.
        Я просыпаюсь от яркого света. Прямые солнечные лучи падают прямо в мои глаза, они не дают шанса понежиться в постели. Я слегка приподнимаюсь на локти и осматриваю комнату. Обои с большими разовыми цветами, коллекция фарфоровых кукол, какие-то женские глянцевые журналы на столике. Черт, где я? И сколько я вчера перебрал?
        Я смотрю на тело мирно спящее рядом. Она спит на животе, ее черные, словно ночь волосы раскинуты по подушке, ее голое плечо выглядывает из покрывала. Как она представилась? ...Марина, кажется, так ее зовут. Одна из элитного района 'Изумрудный'. Она сама меня приметила в клубе. Призывно смотрела, а когда подошел, танцевала только со мной весь вечер, дразнила своим откровенным маленьким платьем, которое едва прикрывало ее сексуальные бедра и большую грудь. Затем она села на мой мотоцикл, и мы поехали к ней. Всю ночь мы кувыркались, и она оказалась горячей штучкой, или я был сильно пьян.
        Я встаю с постели и шлепаю в душ. Теплые струи приятно массажируют мою кожу. Я обматываю белое полотенце вокруг бедер и возвращаюсь в комнату. Она уже не спит, ее синие, как небо глаза изучают меня заново.
        - Сейчас пол шестого, иди обратно, - говорит Марина, выставляя ногу из одеяла, - без тебя так холодно стало.
        Мои губы растягиваются в ухмылке. Вот он, мой приз - богатый, красивый, избалованный и готовый на все. Но по сути, обычная ненасытная шлюшка, просто в дорогой обложке.
        - Мне надо бежать.
        - Ну, - она хмурит бровки и капризно надувает явно накаченные губы, - ты был просто супер этой ночью.
        - Ты тоже, солнце, - говорю я и надеваю свои старые потертые джинсы, начинаю искать глазами свою футболку.
        - Ты уверен, что так уж и нужно идти? - вторая попытка с ее стороны. Я наконец-то нахожу свою футболку, натягиваю и ее тоже. Марина тем временем поднимается с постели, совершенно не стесняясь своей голой задницы, подходит ко мне вплотную. От нее до сих пор несет вчерашним перегаром, это заставляет меня от нее отстраниться, вся ее красота в мгновенье меркнет.
        - Может, передумаешь? - она захватывает мой рот, а я борюсь с желанием вырвать. Я мягко ее отстраняю, и слегка качая головой, улыбаюсь, такой улыбкой типо 'Я-все-оценил-но-мне-пора-детка'.
        - Запиши мой номер, - касается она моего уха, я наконец-то отхожу от нее и достаю свой сотовый и быстро набираю ее номер на экране.
        Когда я иду вниз по лестнице, то вижу экономку, которая смотрит на меня взглядом полного презрения, я ей неотразимо улыбаюсь.
        - Не волнуйся, сладкая, ты следующая, - бросаю я ей, и слышу нецензурные слова в спину, это забавляет меня.
        Я покидаю дом и подхожу к своему мотоциклу. Это моя гордость, 'Хонда', я ее собирал практически год из ничего. Но он того стоит, это мой Амиго. Так я его называл, поскольку он ещё ни разу меня не подводил. Я сажусь на своего железного коня, надеваю шлем и совсем прихожу в себя.
        Когда я набираю скорость, ветер свистит мне навстречу и все мелькает. Я еду по гладкому асфальту, а по обе стороны от меня мелькают дома...черт, это целые замки, будто идут соревнования у кого больше, выше, дороже... Этот мир купался в деньгах. Мажорики, я их ненавидел, им все доставалось на готовом блюдечке с золотой каемочкой. Поэтому иногда я трахал их телочек, которые западали на меня без особых моих каких-либо усилий. Я знал, что хорош, от внешности до поведения, девчонки таяли, видимо все мажорские сынки повырастали геями, или неудачниками в постели. Эта мысль вызывает у меня довольную улыбку внутри.
        Вскоре пейзаж сменился. Это было через большую дорогу. Это был один из самых криминальных и бедных районов нашего города. Именно здесь я и родился, это был мой район. Я подъезжаю к старой пятиэтажке и стоя у двери, стараюсь тихо войти в квартиру, но моя мама уже стоит перед дверью, воинственно уткнув руки в плотные бока. Она невысокого роста, кареглазая и очень красивая. Ради нее я готов на все.
        - Где ты был? - спрашивает она, - опять со своим 'Братством'?
        Я смотрю в сторону комнаты, где мирно спит моя сестра, ей только недавно исполнилось десять. Мамин воинственный шепот ее не будит.
        -Ма, че ты, - я наклоняюсь целую ее и обхожу. Она следует на кухню за мной.
        - Я волновалась, - говорит она, начиная разогревать сковородку.
        - Не о чем, ты же знаешь, на этих улицах боятся меня, - спокойно отвечаю я, следя за ее движениями, она качает головой.
        - Ты в это втянулся и тебе это нравится...ты ведь умный парень, у тебя есть будущее
        - Ты же знаешь, ма, - прерываю я ее, - ты либо за нас, либо против нас.
        Мама вздрагивает при каждом слове. Они ненавистны ей, да чего уж, они ненавистны мне.
        - Разбуди Софью, вам скоро в школу.
        Я, молча, выхожу из кухни, и сажусь на корточки возле моей сестры. Второй человек в моей жизни, за которого я отдам свою жизнь.
        - Эй, кянк, - я касаюсь пальцем ее носа. Девочка открывает карие глаза и часто моргает, но понимая, что это я, улыбается.
        - Я ещё немножко посплю, - говорит она и переворачивается. Я взбираюсь на ее кровать и начинаю изводить щекоткой, она вырывается, пищит, смеется и умоляет меня перестать.
        - Давайте за стол, - прерывает наше веселье мама, и мы чуть ли не наперегонки бежим к столу, на котором уже дымятся блины.
        - А как же армянская кухня? - говорю я, стаскивая один блин себе.
        - Ты на половину русский, - напоминает мама
        - Ма, ты так похожа на армянку, что я просто забываю об этой половине
        Мама улыбается и убирает волосы с моего лба. Кто-то звонит в дверь, и она уходит. Возвращается обратно с моим придурком другом Эдо. Вечно со счастливой рожей и дурацкой улыбкой от уха до уха.
        - Привет всем! - он присаживается на корточки у моей сестры, - когда ты уже вырастишь, азис, я жениться хочу, а не на ком.
        София краснеет, как рак. Все знают о ее симпатии к этому парню, включая его самого.
        - Отвали от нее, - говорю я беззлобно.
        - Садись, покушай, - предлагает моя мама.
        - Спасибо, теть Вера, но мы спешим в одно место.
        - Мы? - уточняю я, Эдо смотрит на меня и кивает.
        - В какое место? - хмурится мама, хотя я уверен она и так все знает.
        - Все, я ушел, - я целую маму, щелкаю по носу сестру, слушая ее возмущенное 'Эй!', и выхожу с другом на улицу.
        - Будешь? - Эдо предлагает мне сигарету, я хватаюсь за кончик и вытаскиваю ее из пачки.
        - Что хочет Азат? - спрашиваю я
        - У него стрелка, просил нас подстраховать.
        - Порошок? - спрашиваю я, выпуская дым. Эдо качает головой, - оружие?
        - Трава, - отзывается друг.
        - А почему в такую рань?
        - Может, мы поедем, и ты у него спросишь? - предлагает Эдо, и мы взбираемся на моего Амиго и направляемся на один из складов 'Братства волка'. Это братство было создано для поддержки нерусских в России, оно боролось за наши права, помогало с работой и учило друг друга поддерживать. На самом же деле это просто отморозки, привозящие в страну наркоту, оружие и зарабатывающее деньги на таких как я, Эдо и многих других. Многие вступают в братство добровольно, и это стало крутым, но когда понимаешь, в какое дерьмо ты попал, уже поздно, из братства нельзя выйти, во всяком случае, живым. Я никогда не хотел входить в это братство, мой папа был в нем, и я изначально знал, что это дерьмо. Но есть один негласный закон, который говорит, если на твое шестнадцатилетние приходит главарь и говорит, что братство выбрала тебя и задает один вопрос. ' Ты с нами? Или против нас?' Если ты выбираешь второе, то возможно на следующий день ты и твоя семья будете просто мертвы, поэтому, не колеблясь, я выбрал первое, как, когда-то мой отец.
        Плюс того, что тебя выбирали, состоял в том, что ты сам выбираешь, чем будешь заниматься. Я не торговал наркотой и оружие. Я стал выбивала. Я и мой друг. Мы выбивали долги, не спрашивая за что. Но если кто-то должен был братству, он возвращал долг, так или иначе. Поверьте, физический труд, которым я вынужден был заниматься лет с тринадцати, сделал из меня крепыша и выглядел я довольно сурово, украшенный многими шрамами, полученными в драках либо со скинхедами (единственное от чего я получал удовольствие), либо с враждующими другими группировками. Так что одним своим видом, я внушал страх. Именно поэтому Азат Погосян, тот самый глава братства, старался, чтобы я находился во время сделок рядом. Я умен и быстр, особенно в стрессовых ситуациях.
        -Барев, - говорит нам Погосян и пожимает наши руки.
        - Почему в такую рань? - спрашиваю я, выхватывая еще сигарету у Эдо.
        - А ты что боишься в школу опоздать? - хмыкает Азим, еще один головорез и правая рука Азата. И у меня подозрения, что если ему Погосян скажет слизать грязь с его подошвы, то он это сделает.
        - Я хотя бы знаю, как это слово пишется, - парирую я, вдыхая никотин через сигаретный фильтр. Когда-то я мечтал конструировать самолеты. Но в шестнадцать - все мечты перечеркнули, напоминая о том, что у таких как я нет будущего. Но в школе я все равно остался, не смотря не на что, учиться мне нравилось, и это мне удавалось. Но даже под страшными пытками я в этом не признаюсь.
        - Ты нарываешься, чувак, - тихо произносит Азим, прищурив глаза.
        - Заткнитесь, - бросает нам лениво Погосян, прислушиваясь к урчанию мотора подъезжающей машины.
        Проверка на оружие, жучков и всякой другой фигни проходит у нас буквально пять минут. Сделка проходит гладко, никаких левых движений.
        - Я вам позвоню, - обещает нам Азат и уходит вместе с Азимом. Мы с Эдо остаемся одни.
        - Я могу подвезти тебя до школы, - предлагаю я
        - На кой она мне, - отзывается мой друг, и мы выходим на улицу, прощаясь с ребятами, многие живут на этом складе. Я пожимаю плечами и сажусь на мотоцикл. На первый урок я явно не успеваю, зато можно успеть на второй. Я и так уже на крючке у начальства школы, но мои хорошие оценки не позволяют им избавиться от меня.
        Азат дает о себе знать через три дня. Я с Эдо в клубе оттягиваемся, сидя на диванчиках. Возле нас сидят две хорошенькие длинноногие красотки, вечно хихикающие, мне кажется они под кайфом. Но мне все равно, я все равно получаю удовольствие, каждый делает выбор сам.
        - Да, - беру я телефон, отодвигаюсь от рыженькой девчонки.
        - Ахпер, дело есть,- говорит Азат, он всегда вставляет армянские слова в разговоре со мной, думая, что это нас сближает. Но это не помогает, он никогда бы не смог мне стать братом.
        - Где и когда? - спрашиваю я.
        - В одиннадцать, - он диктует адрес, по которому живет очередной должник.
        - О` кей, - говорю я и смотрю на часы, только полдесятого, а это значит, время есть. Эдо внимательно смотрит на меня, обнимая льнувшую к нему девчонку.
        - В одиннадцать, - отвечаю я на его взгляд, и он кивает, улыбаясь. Затем поворачивается и начинает забавляться со своей цыпочкой.
        - И я хочу, - зазывно смотрит на меня рыженькая, и я не заставляю ее просить меня дважды.
        В одиннадцать мы у нужной нам двери, я настойчиво звоню в дверь. Тишина. Ну-ну. Азат не будет посылать своих людей в пустую квартиру. Я достаю из кармана штанов отмычку и недолго ковыряю в замке. Щелк! Готово. Мы заходим в темную квартиру, и Эдо, на что-то натыкаясь, матерится себе под нос. Следом я слышу, как на него обрушивается удар, и слышу его сдавленный крик. Его тяжелое тело падает. Я отскакиваю в сторону и тихо вытаскиваю из носка пистолет, ясно различаю фигуру со стулом (им он, должно быть, и огрел Эдо), нащупав, выключатель я резко включаю свет.
        - Та Дааам, - холодно говорю я, и вижу, что вид пистолета заставляет дрожать табурет в его руках. Это мужчина лет за пятьдесят, по его глазам я вижу, что он наркоман, и что он до чертиков напуган.
        - Кккто вы?! - кричит он истерично, я в два шага оказываюсь рядом с ним и подставляю дуло к его лбу.
        - Тебе привет от Погосяна, - говорю я, - если завтра до шести не будет денег, завтра после шести не будет тебя. Ферштейн?
        - Прошу вас.. .я все верну, все сделаю, - мужчина начинает плакать, я убираю пистолет. Хватаю его за шею, швыряю об косяк. У него льется кровь из носа, он пытается его зажать. Но кровь не останавливается. Кровь, смешанная со слезами на лице у взрослого мужчины, для меня это уже перебор. Тошнота подходит к горлу.
        - Пошел отсюда, ну, - сурово говорю я, он спешит за дверь собственной квартиры. Я наклоняюсь к Эдо и дергаю его за плечо.
        - Э, харе спать, - говорю я. Он открывает глаза и часто моргает, приходя в себя. Он садится и хватается за место удара, где наверняка будет шишка.
        - Что за хрень? - говорит он, вставая.
        - Чувак, тебя уделал старик, - смеюсь я. Он озадачено смотрит на меня.
        - Ты заливаешь.
        - Ну-ну, - говорю я, усмехаясь, затем пинаю стул, - а вот и орудие преступления.
        - Где он? Я его убью! - вскипает Эдо.
        - Уже давно наделал в штаны и удрал, - продолжаю смеяться я, - Пошли, нам пора выбираться из этой дыры.
        - Если что, этого не было, - предупреждает Эдо, перед тем как выйти из квартиры, - и хватит ржать, идиот!
        Похоже, это сильно его задело, поскольку дальше он бубнит себе под нос что-то вроде: ' Хоть бы он не принес денег, чтоб я его смог замочить', а я мысленно отвечаю: ' Хоть бы принес'.
        Смерть моего отца была на моих глазах, когда мне едва стукнуло семь. И вот я опять стою за его широкой спиной.
        - Не надо, не здесь, я с сыном, - говорит мой отец, - отпусти его.
        Я в страхе жмусь к нему, чувствуя только страх.
        - Пусть и для него это будет уроком - говорит отдалено знакомый голос. Раздается громкий выстрел, отец падает, его лицо залито кровью. Я вижу его убийцу, но от страха этот образ стирается из моей памяти. А я чувствую дикую пустоту всепоглощающий страх.
        Я резко сажусь на кровати и тяжело дышу. Мне нужно сделать глоток воды и немного прийти в себя. Кошмары вернулись. Пять лет они меня не мучили. Я прохожу в кухню. Один и тот же сон все мое детство, убийство моего отца было шокирующим. Почему сегодня кошмар вернулся? Я вспомнил сегодняшнего наркомана в крови. Может, вид крови вызвал старые воспоминания? Только теперь сон был ярче, и я впервые услышал голос убийцы. Значит, все это до сих пор есть в моей голове.
        - Что-то случилось? - сонно спрашивает мама, которая появляется на пороге кухни. Я смотрю на нее.
        - Кто убил папу? - спрашиваю я. Она явно бледнеет.
        - Ты же знаешь, это был скинхед, - отвечает она, и теперь я явно вижу, что она врет. Но зачем маме врать? Стоит это выяснить, - а в чем дело? Ты что-то слышал?
        - Ничего не слышал, - медленно говорю я, раздумывая, кто остался в живых, когда папа был в братстве, - просто сон плохой.
        Мама обеспокоено смотрит на меня, затем подходит ко мне и прижимает мою голову к своему животу.
        - Бедный мой сын, - грустно говорит она, - тебе многое выпало, ты быстро повзрослел, и в этом есть и моя вина...я не уберегла тебя, а ведь я мать...
        - Ма,- я мягко отстраняюсь от нее, - иди спать, все в порядке.
        - А ты? - спрашивает она.
        - И я следом, - обещаю ей. Она глубоко вдыхает и уходит обратно в комнату.
        Я действительно иду в свою кровать. Но так за эту ночь и не могу уснуть. Никак не могу взять в голову, почему, если я видел убийцу, я не могу его вспомнить. Ничего. И почему моя мама мне врет? Естественно чтобы уберечь, но от чего или от кого? Теперь у меня взрослого появились вопросы, и я найду ответы. Так или иначе.
        Маргарита.
        Наш учитель по литературе заболел, и наш класс сажают вместе с 11 'А', тем самым классом, где учится Артем, тот самый, который бросил меня по средствам смс. Прошло две недели скучных школьных будней, и он ни разу не сделал даже маленькой попытки поговорить со мной. И это было мучительно. Как все могло так измениться?
        - Хватит жевать губу, - говорит мне Кира, пока мы устраиваемся на задней парте. В кабинете полный хаос. Те, кто вошли, непременно должны поговорить с теми, кто в классе. Гул стоит такой, словно рой пчел спустился в поисках меда. Учительница по литературе хрупкая блондинка с идеальным макияжем, легонько стучит ладонью по столу.
        - Ребята, рассаживайтесь быстрее, иначе мы никогда не начнем!
        - Большая потеря, - скептически замечает Кира и смотрит на меня, - Милая, если бы от взглядов возникали дырки, то Красавчик давно бы превратился в бублик.
        - Я что пялюсь? - спрашиваю я.
        - Не то слово...и, кажется, не думаешь останавливаться.
        В этот момент Артем поворачивается, и наши взгляды пересекаются, и я заслуживаю легкий кивок головы и едва заметную улыбку. Здорово!
        - Я просто идиотка, - выдыхаю я и стараюсь смотреть куда угодно, только не на спортивные плечи капитана баскетбольной команды.
        - Это точно, - утешает меня моя подруга. Я смотрю в окно, как гнутся деревья от силы ветра, и снова возвращаются в прежнее положение. Вот бы и мне так, вернуться в привычное русло жизни, как было двенадцать лет моей жизни.
        - Ну ладно, я шучу. Забей, - Кира берет мою руку и хочет сказать ещё что-то, но учительница, наконец, добивается относительной тишины и начинает урок про повесть ' Гранатовый браслет' Куприна.
        Во время большого перерыва, все как всегда располагаются по своим местам, гул в столовой превышает, тот, что был в кабинете в десять раз.
        - Где Максим? - спрашиваю я, когда мы с Кирой садимся за стол.
        - У него трехдневные соревнования в Москве.
        - В начале года - удивляюсь я.
        - Время идет, жизнь движется - говорит Кира. Тут к нашему столику подлетает Аня Звончеко из Школьного Совета, и сует в мои руки листовку.
        - Что это? - спрашивает Кира.
        - Вечеринка в честь Хелуина - читаю я - школа организует вечеринку для старшеклассников...Великолепно! И это когда у меня нет парня!
        - Так до Хелуина еще знаешь сколько времени? Так что еще не вечер!
        Я лишь выдыхаю, даже на долю секунды тяжело себе представить, что у меня может кто-то появится.
        - Почему этот козел так ведет себя! - не выдерживает Кира, - надо было тогда не останавливать Макса.
        - Это бы не решило проблему, ты знаешь я против любых форм насилия - хотя признаться честно мне пару раз хотелось врезать, по этому идеальному лицу. Но папа с детства меня учил все конфликты нужно решать словами.
        - О, - говорит Кира и смотрит через мое плечо на вход в столовую, я быстро обвожу взглядом притихшие столики, многие смотрят в то же направление. Я оборачиваюсь. В проеме стоит и улыбается Власова Марина. О.Боже. Мой. Марина Власова была моим кошмаром с младших классов. Когда в первом классе она испустила газы во время перетягивание каната, а это услышала только я. ' Фууу! - заорал тогда Петров - Кто навонял - то!?' ' Это Марина', - любезно ответила я. Смеху тогда было столько, что бедная Марина убежала вся в слезах. История забылась, а эта девочка выросла в настоящую стерву и устраивала мне подлянки в течение всех моих школьных лет. В десятом классе она уехала учиться в Англию и здесь в ближайшее время ее никто не ждал. Во всяком случае, я точно не ждала. И сейчас она, не ее призрак, а она сама стоит в проеме двери и ещё такая красивая, что хоть глаз выколи. У нее прямые длинные по пояс черные волосы с прямой челкой до бровей, ее большие подведенные глаза сверкают, словно небо перед грозой. Длинноногая, с идеальными формами и узкой талией, в общем, год в Англии ничего не изменил. И мои школьные
будни теперь станут увлекательнее. В кавычках. Марина в старшей школе стала своеобразным лидером, и, как известно, таким людям нужно какого- то унижать, и этим кем-то была я. Последнее, что она сделала со мной, это вылила какую-то гадость мне в сумку, что пришлось выкидывать вещь, хотя она мне очень нравилась.
        - Маринка!
        - Вернулась!
        - Боже ты такая...
        - Не чаяли тебя увидеть, - возле нее оказывается Артем, она смотрит ему в глаза и улыбается.
        - Уж ты точно.
        И в следующее мгновенье их губы сливаются в поцелуи, и поскольку я сижу довольно близко, то вижу, что это поцелуй с языком. Вилка падает из моих рук.
        - Снимите номер! - кричат со всех сторон и хохочут. А у меня темнеет перед глазами. Мне кажется, что я сплю и вижу совсем плохой сон. Ужасный. Артем и Марина. Марина и Артем.
        - Вот черт, - смотрит на меня Кира, а я не в силах больше это терпеть выбегаю из столовой, мимо счастливой пары.
        Слезы просто душат меня. Мне нужно такое место, где никто не сможет меня видеть. Я бегу к выходу, где сталкиваюсь с завучем по воспитательной работе, она хмурит брови.
        - Лапушка, через десять минут факультатив! - ее слова уже за моей спиной. Я нахожу на парковке свой горный велосипед, сажусь, давлю на педали и еду, в одно самое спокойное место на планете Земля. Я еду к маме. Сегодня я должна переступить свою фобию кладбища. Когда умерла мама, естественно я поехала на это кладбище. И когда я увидела, как маму поместили в яму и комья земли закапывали ее, я истошно закричала и убежала, а потом с неделю не могла говорить с тех пор я не могла пересилить себя и переступить границу. И вот я стою у черных кованых ворот, а за ними поле сеяных смертей. Я по-прежнему не могу преодолеть черту ворот. Я понимаю, что это глупо, но ничего не могу поделать с собой. Я сжимаю до боли прутья и из-за слез ничего больше не вижу. Артем целовал Марину, так словно у них отношения уже давно. Где-то с две недели, например. И от этого ещё больней. Правда оказалась, та, что я полюбила труса. Он ее целовал, так, как совсем недавно целовал меня. Это было слишком рано. Слишком больно. Я больше не хочу отношений. Больше ни один парень не заставит чувствовать себя такой униженной. Я больше
никогда и никому не дам сделать мне больно. Я встаю с земли, когда слез уже не остается и отряхиваю джинсы на коленках.
        - Прости мама, - тихо говорю я, глядя за ворота, - я обязательно к тебе приеду. До встречи.
        Я вновь сажусь на свой велосипед и еду, но не как обычно, а делаю небольшой круг, чтобы ещё немного побыть наедине с собой. Вот виднеются крыши домов "Изумрудного", я подъезжаю к большой дороге, и по правую сторону стоят обшарпанные пятиэтажки. Это считается криминальный район. Мой папа говорил, что в молодости он жил в одном из таких.
        Уже почти восемь и начинает смеркаться. За два дома до моего я застаю зрелище, от которого чуть не падаю с велосипеда. В забор нашей соседки, разломав беседку, въехала большая черная 'Инфините', которая тоже выглядит не лучшим образом. И это ' Инфините' машина моего папы! Что могло произойти!? Мой папа не пил, и прекрасно водил машину. Мое сердце сжимается в груди. От тревоги я бросаю велосипед и уже со всех ног мчусь к себе домой. Забегаю в зал и вижу мирно сидевшего в кресле папу, он о чем-то в полголоса переговаривается с бабушкой, рядом на ковре сидит мой братишка и играет в своих любимых солдатиков.
        - Папочка! - огромный камень падает с моего сердца, и кидаюсь на шею к отцу. Целую и смотрю на него, - с тобой все в порядке? Я видела нашу машину в заборе.
        - Со мной все хорошо, - спокойно говорит мой отец, гладя меня по волосам, - меня не было за рулем, когда это произошло.
        - А кто был? - я смотрю на бабушку, ничего не понимая.
        - У нас будет брат! - неожиданно выдает Лешка. Я округляю глаза насколько это возможно.
        - Б-брат?
        Папа вздыхает, аккуратно меня отстраняет и встает. Начинает ходить из угла в угол, это так всегда, когда он принимает важное решение.
        - Нам надо поговорить, - говорит он, я устраиваюсь в его кресле, - помнишь, мы с твоей мамой пытались открыть программу 'Лучший путь'?
        Я медленно киваю, я была совсем маленькая, но знала, что суть программы заключалась в том, чтобы перевоспитывать трудных подростков, по средствам их проживания в обычной семье, научить взаимодействию и взаимовыручке.
        - Сейчас у меня есть возможность помочь одному трудному подростку.
        - Ты хочешь его поселить к нам? - спрашиваю я, - это он разбил твою машину?
        - Да. Но, видишь ли, он был практически в отключке, но когда я его вытащил, он меня постоянно спрашивал, о том, пострадал ли кто-нибудь. При этом он сам сильно ушиб ногу. Понимаешь? Он был накачен наркотиком, но его волновало только это.
        - Он ещё и наркоман, - говорю я.
        - Каждый может отступиться, милая.
        - А кто такой наркоман? - спрашивает Лешка.
        - Никто, - отвечаю я. Отец на мгновенье замирает.
        - Я понимаю, что все это коснется всех. Но это важно. Как говорила наша мама: ' В каждом человеке есть хорошее, даже в самом плохом'.
        Это были и папины любимые слова, в которые он свято верил.
        - А где он сейчас? - спрашиваю я, обдумывая, что может измениться в моей жизни. Она и так уже хуже некуда, и если можно помочь человеку, имею ли я права лишать его такой помощи?
        - У Дениса лежит, после промывания, - отзывается папа и подходит к окну, - я ни в коем случае не возьмусь за это дело, если хоть один из вас будет против. Поскольку вы все будет увлечены в это дело. И я очень надеюсь на тебя, милая.
        - На меня?
        - Именно, ты можешь повлиять на кого хочешь своей добротой.
        Папины слова мне льстят, но за него говорит его любовь ко мне. Я вовсе не была доброй, ну, чересчур точно.
        - А я? - спрашивает Алеша, отец улыбается, глядя на него, наклоняется и берет его на руки.
        - Ты больше всех, - говорит он. Я смотрю на бабушку, она смотрит на меня, затем выдыхает.
        - Я не против, если ты, так веришь во все что сказал, значит этот парень того стоит, ты редко ошибаешься в людях.
        - И я не против! - кричит весело Лешка у отца на руках.
        Все смотрят на меня.
        - Я не верю в него, но я верю в тебя, папа. Я тоже не против, - говорю я. Отец возвращает Лешку на ковер и смотрит на меня.
        - А теперь, милая, пойдем в кухню. Нам нужно поговорить.
        Я выхожу следом из зала в кухню. Папа уже стоит у окна.
        - Ты сегодня сбежала со школы, мне стоит волноваться?
        -Нет, - говорю я и смотрю на свои руки.
        - Где ты была?
        -У мамы
        Отец поворачивается и смотрит на меня долго и печально.
        - Ты собираешься сделать так ещё раз?
        - Нет, папа, я думаю, что нет.
        Отец раскрывает объятья, и я погружаюсь в них. Вот мой самый любимый мужчина на свете, который никогда не предаст меня и не сделает мне больно.
        - Приготовь комнату для гостей на завтра, - просит меня отец, целуя в макушку - и помни о сострадании, соучастии и терпимости.
        А мне уже не терпится в ванну и в свою желтую футболку, которую мне подарила Кира, с надписью на уровне груди 'Хочешь меня? Улыбнись!', и чтобы все, что произошло со мной сегодня, просто исчезло из моей памяти.
        Микаэл
        Я сегодня очнулся за решеткой, у меня жутко болит нога, и, кажется, даже слегка распухла. Я знал, что такой день когда-нибудь наступит в моей жизни, но не думал, что это произойдет настолько скоро.
        Здесь воняет мочой, потом и ещё каким-то дерьмом. И я совершенно точно не помню, что совершил и за я задержан. Что-то должно было этому предшествовать. Я помню, как утром пошел в школу, после заехал за Эдо, мы с ним немного побеседовали, я ему рассказал о возвращение моих детских кошмаров, и что я хочу узнать, что произошло с моим отцом. На что мой друг сделал озадаченное лицо и сказал: ' Чувак, я с тобой ты же знаешь'. Затем мы поехали к моему двоюродному брату Давиду, который держал автомастерскую, я попытался у него хоть что-то узнать о смерти отца. Но он лишь покачав головой, сказал: ' Брось ты это все. Пусть прошлое останется в прошлом. Ты ведь знаешь я в братстве, и даже если бы что-то знал, все равно ничего не сказал'. Это могло, значит только одно, он знал, но никогда не скажет ничего, поскольку клялся молчать.
        Позже к семи часам мы приехали в клуб, где к нам присоединились ребята из братства...а потом я открываю глаза в клетке, словно животное.
        - Эй, парень, на выход! - приказывает голос с оттенком металла и отпирается моя дверь. Мне надевают наручники и ведут под конвоем в комнату с железной дверью. Внутри голые бетонные стены, стол, по обе стороны которого расположены недлинные лавочки, на окне решетка. Похоже, что я серьезно влип. Меня сажают на одну и скамеек и оставляют одного. Сама атмосфера давит на меня. И мне становится страшно. Мне страшно, что без меня пропадет моя мама, чтобы не говорило братство, им на всех было плевать. Мне страшно, что без меня кто-то может обидеть мою сестру. И мне страшно, что я мог сделать то, за что сам себя не смогу простить никогда. Я мог убить.
        Я кладу голову на ладони и закрываю глаза. В этот момент разносится скрип металлической двери, я поднимаю глаза. Передо мной стоят двое: один плотный с большим животом одет в униформу полицейского, у него гладкая лысина и второй подбородок, его глаза слегка выпучены и водянисто-голубые, кажется, что смотрит сквозь тебя. И мне не по себе от этих глаз. Второй мужчина высокий и подтянутый, на нем черный дорогой костюм. Его пышные усы скрывают верхнюю губу, а волнистые волосы опускаются по шеи, у него приятное лицо, его серые глаза за стеклами очков смотрят с каким-то сожалением и грустью. И от этого мне тоже не уютно.
        - Та-акс, - говорит Страшные-Глаза, и стучит по столу пальцами. Усатый отходит в дальний угол, - И как же вы гражданин-товарищ докатились до такой жизни? Как твое имя? Фамилия?
        Мое сердце вот-вот остановится. Что, черт возьми, я натворил!? И почему я ничего не помню, я выпить-то и успел только одну кружку пива. В моей голове какие-то глупые отрывки из услышанных ранее рассказов ребят, побывавших в отделении. 'Нужно все отрицать', ' Требовать адвоката!' ' У тебя есть право на звонок'... Все это мешается в кашу в моей голове.
        - Я несовершеннолетний, - тупо говорю я, сам не знаю почему. Полицейский смотрит на мужчину в углу, тот слегка качает головой.
        - Мы можем вызвать твоих родных?
        Я думаю о своей маме, меньше всего я хочу ввязывать ее в эту историю. Тем более, пока я сам не узнаю, в чем суть этой истории.
        - Мне нужен адвокат и звонок, - говорю я.
        - Юра, смотри, какая молодежь просвещенная пошла, - хохочет служитель закона, - а мне нужен отпуск и путевка на Мольдивы. Давай мечтать вместе?
        Я смотрю на свои руки.
        - Что я сделал? - спрашиваю я.
        - Однако, - удивляется полицейский - Ты ничего не помнишь, верно?
        Я отрицательно качаю головой.
        - Ну что ж, в тебе было столько наркотиков, что это не удивительно, - замечает Страшные-Глаза, - ты надрался и почувствовал себя Брюсом Всемогущим и, сев в чужую машину разбил ее в хлам о забор и беседку одной милой пожилой леди.
        - Машину? - как идиот переспрашиваю я.
        - Да-да, дорогущую машину вот того милого мужчины, который стоит в углу, и въехал прямо в забор его милой соседки.
        - Она жива? - я до боли сжимаю кулаки и поддаюсь слегка вперед. Страшные-Глаза смотрит на меня словно изучает, он поджимает губы, и я очень боюсь узнать, то, что он может мне сказать. Но я твердо уверен, что готов ответить за все.
        - Я хочу поговорить с ним наедине, - неожиданно подает голос Усатый из угла, Страшные - Глаза быстро бросает на него взгляд. Я понимаю, что, скорее всего, сейчас меня будут бить, я бы точно избил за свою 'Инфинити', не удивлюсь, если в очереди за дверью та милая пожилая соседка, чью беседку я разломал, судя по всему. Если, она конечно жива, на что я тоже очень надеюсь.
        - Пожалуйста, - любезно говорит полицейский, интересно, сколько он получил на лапу, думаю немало, судя по костюму, этот чувак купается в деньгах.
        - Денис, я тебя прошу, сними с него наручники - неожиданно морщится Юрий, и на мое удивление браслеты исчезают с моих рук. Страшные-Глаза выходит, а я тру свои запястья.
        - Ты впервые здесь? - спрашивает меня Юрий, я, молча, киваю, думая, что у него здоровые кулаки, судя по большим рукам, - тебе страшно?
        Я никогда не был трусом и не собирался им становиться. Я был готов ответить за свои действия.
        - Делайте что задумали, - говорю я.
        Мужчина удивлено поднимает брови.
        - А что же, по-твоему, я задумал?
        -Побить меня.
        Мужчины выдыхает и качает головой, он смотрит на свои руки.
        - Так было бы легче, не так ли? - спрашивает он.
        - Да, - честно отвечаю я. И мы замолкает на минуту.
        - Я против насилия, оно не ведет к результату.
        Я вспоминаю своих должников, и их испуганные лица.
        - Еще как ведет, - усмехаюсь я, хотя мне совсем не смешно.
        - Насилие порождает насилие, - как заклинание произносит Юрий - Ты состоишь в банде?
        - Ничего не слышал о бандах,- пожимаю я плечами. Он указывает на мою тату, которая на левом плече в виде тени волка, воющего на невидимую луну. В братстве такая была у всех. Я вновь пожимаю плечами, на этот раз молча.
        - Как тебя зовут? - спрашивает Юрий
        Я на мгновенье задумываюсь, какое имя мне ему сказать.
        - Микаэл, - отвечаю я.
        - У тебя есть родные?
        - Мама и сестренка.
        - Отец?
        - Под землей, - мрачнею я.
        - Что с ним случилось?
        - Чувак, он умер, - я запускаю руки в волосы, - иначе, что ему ещё там делать?
        - Ты понял мой вопрос.
        -Его убили, - нехотя отвечаю я.
        - Кто?
        Я лишь пожимаю плечами, как можно ответить на вопрос, на который не знаешь ответ.
        Мужчина встает на ноги и начинает выверять пол большими шагами от стенки к стенке. А я чувствую легкое облегчение, и слегка расслабляюсь. Я смотрю на железную дверь, только бы я смог смыться, залечь на дно. Но я понимаю, что в данных обстоятельствах это просто нереально.
        - На сколько меня посадят? Спрашиваю я, от его хождений начинает кружиться голова, да и ушибленная нога начинает ныть. Он останавливается, смотрит на меня и садится снова напротив.
        - Ты никуда не сядешь, - говорит он. От удивления у меня пропадает дар речи.
        -Не сядешь, - повторяет он более уверенно.
        - Чувак, у меня нет денег, и тем более их нет у моей мамы.
        - Лапушка Юрий Викторович - говорит мужчина.
        - Чего?
        - Меня зовут Юрий Викторович.
        - Денег все равно нет, - хмурюсь я. Серьезно, у этого человека в дорогом костюме фамилия Лапушка? Серьезно? Тем временем он закусывает нижнюю губу и задумчиво смотрит в сторону.
        - Слушай, Микаэл, вот что я тебе скажу, а ты подумай. У тебя существует два выхода из этой..эм...комнаты. Либо твое дело передается моим давним другом в руки инспектора по делам несовершеннолетних, либо ты решишь поучаствовать в одной программе.
        - В программе? - не понимаю я.
        - Да, видишь ли, я доктор психологических наук, и довольно успешный бизнесмен. Мне жаль мою машину, все же деньги на нее я зарабатывал тяжким трудом, но еще больше мне жаль тебя...
        - Мне не нужна ваша жалость.
        - Я в этом не сомневаюсь, - грустно вздыхает профессор психологических наук, - но хочешь ты того или нет, ты разлагаешься как личность, ведя такой образ жизни.
        - Какой второй вариант? - снова хмурюсь я. Он замолкает, закусывает губу.
        - Ладно, - говорит он, - суть программы в том, что тебя помещают на месяц в незнакомую семью, в другую среду, так сказать, и ты учишься жить без своих темных дел ...если понадобиться, программа будет включать и лечение от наркотиков.
        - Я не принимаю, - говорю я, и вижу сомнение в его глазах, и в принципе его можно понять, я был накачен наркотой со слов инспектора. И я не я, если не узнаю, кто меня так подставил.
        - В общем, чтобы программа пришла в действо, нужен толчок. Этим толчком должен будешь быть ты.
        - Вы промахнулись, профессор, - качаю я головой.
        - Я так не думаю, - говорит он, - но выбирать только тебе.
        Я на мгновенье задумываюсь. ' Тюрьма эта такое дерьмо, где тебя в один день могут отрахать во все дырки несколько чуваков', именно эти слова Размика из братства, отсидевшего за решеткой три года, всплывают в моей голове. И они не внушают оптимизма.
        - Какая семья? - неохотно спрашиваю я.
        - Моя.
        - Ваша? Вы будете наблюдать за мной как за чертовым хомячком? Что у вас для меня, клетка с колесом?
        - У меня нет такой большой клетки, - вполне серьезно разуверяет меня Юрий Викторович, - но у меня есть дом, достаточно большой, и одна комната уже подготовлена для тебя.
        - Ваш дом? - удивляюсь я.
        - Именно.
        Мне на мгновенье кажется, что передо мной сидит сумасшедший. Но если у него ключи от моей свободы, мне пофиг, пусть это будет, хоть Чак Норрис.
        - И что я буду делать в вашем доме?
        - Ты будешь членом моей семьи.
        Мне кажется, что мне слышится, но нет, он сказал именно это.
        - У меня есть семья.
        - Я в этом не сомневаюсь. И я не прошу от нее отказываться.
        Наступает минутное молчание.
        - А вам от этого что? - спрашиваю я.
        - Что?
        - Что вы будете иметь с этого?
        - Видишь ли, я оптимист по жизни, и я верю в исправление человека...некоторых людей. Я вижу в тебе много хорошего. Ты даже сам не видишь этого. И просто губишь себя. Так что, отвечая на твой вопрос, могу сказать так, хочу сделать мир чуть лучше.
        - Я полон дерьма, - предупреждаю я.
        - В каждом человеке есть хорошее, даже в самом плохом, - говорит он и снова встает, - а теперь нам нужно связаться с твоими родными и составить договор.
        - Какой договор?
        - В случае неудачи или бегства, или нарушения правил, ты возвращаешься в тюрьму и отсиживаешь свой срок, - выдыхает профессор и протягивает мне руку, - надеюсь, его не нужно будет применять.
        Я, молча, пожимаю его сильную руку.
        Потом через час приезжает мама, она смотрит на меня с большим осуждением, в ее глазах лишь слезы, и я готов на все, чтобы осушить их. Она внимательно выслушивает профессора, уже при его друге Страшные-Глаза. И говорит, что ей нужна минута с сыном.
        - Что ты наделал? - дает она мне весомый подзатыльник, - разве это мое воспитание? Разве так ты чтишь папин прах?
        - А что? Я продолжаю его дело, - говорю я и снова получаю подзатыльник. Моя мама скрещивает руки на груди и демонстративно отворачивает. Я глубоко вдыхаю и подхожу к ней. Обнимаю за плечи, она разворачивается и плача обнимает меня.
        - Твой папа никогда не был наркоманом. И я надеюсь, тебе хватило ума согласиться с этим профессором.
        - Ма, я не уверен, что это хорошая идея, - снова подзатыльник, на этот раз более легкий.
        - Микаэл, послушай меня хоть раз. Если выпадает что-то хорошее в твоей жизни, держись за это двумя руками. Этот человек, то самое хорошее.
        - А как же вы?
        - Сынок, поверь, с нами ничего не произойдет.
        После мама подписывает договор, и мы едим домой за моими вещами. Перед домом София играет с девочками в резиночки. Увидев меня, она подбегает.
        - Ты хромоногий и вонючий, словно БОМЖ, - говорит она.
        -Ты очень милое создание, - говорю я, касаясь пальцами ее щеки. Я захожу домой, буквально на пять минут. Принимаю душ и смываю всю грязь с себя. На моей правой ноге огромный синяк, который заставляет ныть всю ногу. Я быстро кидаю свои вещи в пакет. Вот в один пакет и помещаюсь весь я. Это даже забавно.
        На улице возле черной девяносто девятки стоит Юрий Викторович, тихо переговариваясь с мамой, она смотрит на землю и кивает. Рядом стоит София, и явно не понимает что происходит.
        - Ты готов? - спрашивает Юра. Я сажусь на приситки перед сестрой и раскрываю руки.
        - Иди, обними брата, - говорю я.
        Она недоверчиво смотрит на меня, но выполняет мою просьбу. Я целую ее и крепко к себе прижимаю.
        - Будь умничкой и слушайся маму. Если что звони. Азис, ты меня поняла?
        Софи кивает и теребит мои волосы.
        - Ты уезжаешь?
        - Да, кянк.
        - Надолго?
        - Не успеешь глазом моргнуть, уже здесь буду.
        - Я займу твою кровать! - говорит София, смеется и отбегает к притихшим подружкам, чтобы продолжить свои игры.
        - Благослови тебя Господь, - крестит меня мама и целует в лоб. Мы садимся в машину. Я оглядываю салон.
        - Тяжело после шика к простоте привыкать? - спрашиваю я, устраиваясь поудобнее. Профессор заводит машину.
        - Мне не привыкать, - отзывается он, - тем более ко всему в этой жизни нужно уметь приспосабливаться.
        И я согласен, он чертовски прав.
        - Я надеюсь, ты понимаешь, что тебе нельзя в течение месяца поддерживать контакты со своим районам - говорит он и мы, пересекая большую дорогу, въезжаем в 'Изумрудный'. Неудивительно.
        - А как же школа? - спрашиваю я.
        - Ты ходишь в школу? - удивляется профессор - И как успехи?
        -Думаю, они могут вполне вас удивить - отзываюсь я. Юрий Викторович закусывает нижнюю губу, затем мельком смотрит на меня.
        - Я постараюсь сделать так, чтобы тебя перевели в нашу школу.
        - Ну-ну, - говорю я, мне совсем не прельщает мысль об учебе бок о бок с мажорами, но выхода не было.
        Неожиданно мы останавливаемся.
        - И так, а теперь некоторые правила проживания в моей семье. У нас в доме существует правила, которые все члены семьи должны выполнять. Первое никакой ругани в доме, у меня маленький крайне впечатлительный и любопытный ребенок в доме, никаких приставаний к моей дочери...
        - Проф, я не могу отказать девушке.
        Он сурово смотрит на меня. Я поднимаю руки.
        - О`кей, о`кей. Но я просто боюсь, что она не сможет устоять против этого, - я показываю на свое лицо. Профессор качает головой и продолжает:
        - Каждый выполняет обязанности по дому, которые распределяет моя теща. Ты так же, как моя дочь иногда будешь помогать в кафе. Если будет что-то еще по ходу, я скажу, - он снова начинает движение, и вскоре мы подъезжаем к высокому кирпичному забору, за ним виднеется большой кирпичный двухэтажный дом.
        Я не спешу выходить.
        - Добро пожаловать - говорит Юрий Викторович и, открывая дверь, выходит из машины. Калитка широко распахивается и оттуда пулей вылетает мальчишка с растрепанными волосами и виснет на шеи Юрия.
        - Па-апа! - кричит он во все горло. Может этот Юра не так часто видеть своих детей, потому что ощущение именно такое. Я выхожу из машины и прислоняюсь к бамперу. И в этот момент в проеме калитки появляется девушка. Ее цвета молочного шоколада волосы собраны в небрежный пучок, ни грамма косметики на лице, ее серые миндалевидные глаза, похоже на профессорские, как и пухлые губы. На ней растянутые спортивные штаны и необъятная футболка желтого цвета, с надписью на груди: ' Хочешь меня? Улыбнись!'. Под мышкой она держит футбольный мяч.
        - Привет, пап, - говорит она и целует профессора. Он с особенной нежностью заправляет ей выпавшую прядь волос. Он обнимает своих детей и разворачивает их ко мне.
        - Познакомитесь, это Микаэл и он будет жить с нами некоторое время. Это Алексей и Маргарита, мои дети.
        Я вижу, с каким любопытством они меня изучают, и я не отстаю от них. А в моих ушах звучит песня: ' Чита-Грита Чита - Маргарита...', затем я, смотря на ее надпись, начинаю улыбаться. Меньше всего ей подходит это женственное имя. Ее будут звать Чита. От сегодня и в веки веков.
        Маргарита.
        Черт, я, кажется, краснею под его взглядом и дурацкой ухмылкой. Надо признать, что когда речь шла о трудном подростке в нашем доме, я его себе представляла иначе. В моем уме это был парень немногим старше Алешки. А этот Трудный Подросток стоит на голову выше меня, весь из себя. Признаюсь, что очень привлекательный: красивые шоколадные глаза, хорошо контрастируют с его смуглой, словно легкий загар, кожей, узкие губы дополняют волевой подбородок, а нос с небольшой горбинкой, не портит, а лишь прибавляет мужественности образу. У него широкие плечи и накаченные руки, словно он с трех лет ходил в спортзал. Вид довольно суровый, но неглубокий шрам на правой скуле, и над левой бровью, говорит о том, что этот парень не из металла, а также как и я из плоти и крови.
        - Очень приятно, - я вспоминаю, что обещала папе быть вежливой.
        - А ты играешь в футбол? - спрашивает в свою очередь мой брат и его голубые глаза загораются от перспектив.
        - Уж получше девчонки, - он смотрит прямо на меня. А Лешка смотрит на него недоверчиво.
        - Рита не девчонка, - выдает мой брат, - девчонки противные, а она моя сестра!
        - Напомни, и мы поговорим с тобой позже на эту тему, я объясню, что они бывают не такие уж и противные...
        - Ну-с, пройдемте в дом - кашляет мой папа.
        В доме нас встречает бабушка, она слегка хмурит брови и напускает строгость во взгляде.
        - Это Анна Ивановна, моя теща и хозяйка в доме, - представляет ее мой папа. Микаэл явно с интересом оглядывает мою бабушку. И затем смотрит на меня, словно что-то сверяя.
        - И твой надзиратель, - добавляет тем временем бабушка и смотрит на наручные часы - ужин будет готов через 15 минут.
        - Рита, может, ты пока покажешь Микаэлю его комнату? - предлагает мне папа.
        - Конечно, - отзываюсь я и иду по направлению к лестнице, он, молча, следует за мной.
        - Значит, это ты разбил папину машину? - говорю я, чтобы заполнить тишину, но тут же, жалею об этом, нашла что сказать!
        - Ага, - неохотно отзывается он - так значит ты действительно девчонка?
        Я останавливаюсь на лестнице и поворачиваюсь к нему.
        - Не поняла.
        -Забей, - говорит он и проходит мимо меня, пожалуй, слишком близко, чем мне бы хочется. Ты должна ему сострадать, говорю я сама себе, и, делая глубокий вдох, следую за ним.
        - Эта дверь? - указывает он.
        - Нет, это ванна, - отвечаю я, однако это его не останавливает, и он уже открывает дверь, осматривает и присвистывает.
        - У меня зал и то меньше...А это что за херня? - он показывает на утреннее расписание приема душа. Эта идея пришла мне в голову сегодня утром, чтобы не возникало толкучки у дверей ванны. И теперь мне не кажется, что это такая уж хорошая идея.
        - У нас не ругаются, - говорю я.
        - Но это правда херня, - отзывается он, - я и душ не меньше сорока минут вместе, а здесь по 15 минут на каждого.
        - Ты можешь вставать раньше, и мы с тобой поменяемся местами... - я осекаюсь, потому, что он смотрит на меня как на чокнутую.
        - Ну уж дудки, - говорит он, - кто успел - того и тапки.
        Я не знаю, что на это ответить, поэтому я поворачиваюсь и указываю на противоположную стенку.
        - Вот твоя комната, ближе к углу, а рядом Лешкина.
        -А где твоя? - спрашивает он, демонстративно опускает глаза на мою грудь, словно опять читает надпись на футболке, его правая бровь приподнимается. Я закусываю нижнюю губу.
        - Она за углом - как можно непринужденней говорю я, а щеки предательски начинают полыхать. Этот парень должно быть в детстве принял таблетки хамства и, похоже, до сих пор был под их воздействием.
        - Буду. Знать, - бархатным голосом говорит он и открывает дверь комнаты для гостей. На стенах белые обои с красными маками, кровать располагается напротив балконной двери, по правую сторону от кровати шкаф, по левую письменный стол со стулом.
        - Как тебе? - спрашиваю я.
        -Очень...ээ...женственно, - говорит он, я снова закусываю губу. И в моей голове прокручивается словно мантра, одни и те же слова: ' Терпимость. Сочувствие. Соучастие'.
        - Черт, это клево, детка! - говорит мне Кира на следующий день в лицеи.
        - Ничего клевого, - отрицаю я, - он наглый, такое чувство, что он хозяин в доме, а не мы. И он...
        - Сексуален? - предполагает Кира, я смотрю на нее и выдыхаю. Не могу я сказать, что она не права.
        - И еще он будет учиться с нами, - меняю направление темы я.
        - Здесь с нами? - восклицает Кира и прижимает папку в руках к груди, затем мечтательно закатывает глаза, - Зек среди просторов Лицея Изумрудный...это захватывает!
        - Он не...
        В этот момент нам на встречу идут девочки, Марина и ее приспешницы Аня, Арина, Аля, проще говоря, 3А. Марина довольно сильно задевает меня плечом и у меня выпадает папка из рук.
        - Полегче, - говорит Кира, Марина, не обращая на нее внимание, смотрит на меня и ухмыляется.
        - Лапуш, ты даже не представляешь, как я по тебе скучала.
        - Предпочитаю любовь на расстоянии, - говорю я и наклоняюсь за папкой.
        - Я смотрю, у тебя голосок появился, но ничего это спесь быстро пройдет...Ты ведь не думаешь, что у Темы были к тебе чувства?
        - Ты ничего не знаешь о нас, - говорю я, непроизвольно сжимая кулаки.
        - Я знаю, что он просто тебя жалел, - продолжает она, и слегка наклоняется ко мне, нарушая личное пространство, - даже в его сторону не смей смотреть, поняла?
        - Может еще и в коридоре не дышать? - вмешивается Кира, Власова переводит свои удивительной красоты глаза на нее и ведет плечиком, затем по-царски задрав голову, удаляется со всей своей свитой.
        -Вот же стерва, - говорит Кира и смотрит на меня, - ты в порядке?
        Я качаю головой, я явно не в порядке, до этого дня Марина меня не замечала, и меня, вполне, это устраивало. И я думала, что весь детский сад остался в средней школе.
        - И Артем с ней, - замечаю я грустно.
        - Ну, с ней и ее шавки, - говорит мне Кира и обнимает меня за плечи одной рукой, улыбаясь, - зато у тебя дома свой собственный зек, а это в сто раз круче.
        - Он не зек, - отзываюсь я, улыбаясь, и мы спешим на урок, до которого остается ровно минута.
        Позже на своем спортивном, в кавычках, дополнительном факультативе, я из зала наблюдала за тем, как наша руководитель Алиса Алексеевна выбирает из девочек Ларису, чтобы удачно поставить очередную пьесу, на этот раз это была 'Бесприданница'. А мне хочется закрыть глаза и уснуть, я устала за сегодня, да и настроения не было совершено. В основном этот факультатив интересовал творческих натур, и надо сказать они верили, во все что творили.
        Наш руководитель молодая девушка, наверно 25 лет, высокая и тонкая словно жердь. Ее пшеничного цвета волосы подстрижены совсем коротко, и оттого, карие глаза выделяется еще ярче на белоснежной коже. К своей работе она относилась крайне серьезно, когда будто мы ставили пьесы не в школе, а, по меньшей мере, в театре на Таганке.
        Сейчас читали монолог из 4 действия, диалог между Ларисой и Кандашовым. Последнего играл Рома Абремер из 10 'А'. Он был среднего роста, среднего телосложения, с темным хвостиком за затылком и глазами цвета шампанского, и у него здорово выходит. Впрочем, на мой взгляд, и у девчонок, тоже неплохо выходит Лариса, но Алиса всех бракует.
        И тут наши взгляды пересекаются с моим руководителем. О, нет. Не просто нет, а нет, нет, нет.
        - Риточка, а ты чего забилась в углу? Давай на сцену!
        - Я не играю, - отзываюсь я, не двигаясь с места. Но упрямая Алиса показывает мне на сцену. Мне ничего не остается, как взять у нее сценарий и встать рядом с Ромой. Он мне ободряюще улыбается, а я опускаю глаза в текст и начинаю:
        - Я сейчас вся на Волгу смотрела: как там хорошо, на той стороне! Поедемте поскорей в деревню!
        - Вы за Волгу смотрели? - спрашивает Рома в роли Кандашова, - а что с вами Важеватов говорил?
        - Ничего так - пустяки какие-то, - отвечаю я-Лариса и выдыхаю, потому что мне здесь не место,- меня так и манит за Волгу, в лес...Уедимте, уедемте отсюда!
        Мы смотрим на Алису, пока она что-то помечает в своих бумагах, затем поднимает глаза и улыбается.
        - Ну, вот и наша Лариса! - говорит она.
        Я в шоке перевариваю только что услышанные слова и смотрю на Рому, который уже не Кандашов, а ученик 10 'А'. Он мне мягко улыбается.
        - Поздравляю, - говорит он мне, затем мы спускаемся в зрительный зал, где я у Алисы беру свою копию пьесы, откуда мне нужно будет выучить слова Ларисы, я вообще не уверенна, что эта миссия выполнима.
        - Что ж ты столько сидела и скрывала свой талант? - приобнимает меня мой руководитель. Может все дело в том, что его и нет? Но через мгновенье, я уже думаю, что это не такая уж и плохая идея, возможно театр, пьеса отвлекут меня от всего, что сейчас происходит в моей жизни.
        Уже в коридоре, когда я иду домой с Кирой и Максимом рядом, я им рассказываю, что получила роль в пьесе.
        - Вот это чудо, - говорит моя подруга, - я даже впервые за годы обучения пойду посмотреть на это. Это будет зрелище.
        - Очень смешно, - обижаюсь я.
        - Скорее забавно, - отзывается Кира, ее рука покоится в большой ладони Егорова.
        - А правда, что ты теперь живешь с зеком? - с любопытством смотрит на меня Максим, я кошусь на Киру, но та пожимает плечами, я, мол, абсолютно не причем.
        - Он не зек, - отвечаю я, - он лишь трудный подросток, угробивший папину машину и соседскую беседку.
        - М-да, твой папа святой, - замечает Егоров.
        - Ее папа - чудо, - говорит Кира, - могу это заявить официально, что это чудо 21 века.
        - Тебе нравится 'Чудо'? - касается ее уха Максим, Кира в ответ прижимается к нему.
        - Ты же знаешь, мне нравится только мое чудо, без вариантов.
        И мне теперь очевидно, что это у них своеобразная игра.
        - Может тебя подвезти? - предлагает Кира, Максиму недавно исполнилось восемнадцать и ему родители подарили синюю спортивную 'Тайоту', на которой он гоняет повсюду.
        - Спасибо, но я лучше прокачусь на своем двухколесном, - я взбираюсь на своего горного красавца и машу друзьям на прощание.
        Дома никого нет, Трудный Подросток с папой, решают какие технические моменты со школами, с анализами и прочей ерундой, Алешка в бассейне, бабушка в кафе. Сегодня пятница, а значит, там будет полно народу, и нужна будет помощь. Я скидываю школьную сумку у себя в комнате, перевязываю заново хвостик и бегу по лестнице, когда хлопает входная дверь.
        - Привет, малыш, - замечает меня папа, а Микаэл скользит по мне скучающим взглядом.
        - Привет, па, - говорю я и подхожу к ним, - привет, - это Трудному Подростку.
        - Я буду наверху, - бросает Микаэл и, не дожидаясь наших реплик, поднимается по лестнице, мы с папой провожаем его взглядами.
        - Ему трудно, - говорит папа.
        - Всем нелегко быть подростком, - отвечаю я, отец смотрит на меня - я вот, например, получила роль Ларисы в 'Бесприданнице' и не жалуюсь.
        - Это здорово, малыш, - улыбается папа и целует меня. Затем оглядывает, - ты в кафе собралась?
        - Ага, - я беру свои ключи, - сегодня как всегда завал должно быть.
        - Ну, беги, солнышко.
        С этим я выбегаю из дома и вижу, как солнечные лучи пытаются вырваться из плена осенних туч, и понимаю, что в моей жизни скоро все изменится, что скоро будет все хорошо.
        Микаэл
        Когда я оставляю профессора и его дочь, то плотно закрываю дверь, естественно, в моей комнате никаких замков. Интересно их сняли специально? Или их не было изначально.
        Я быстро набираю номер Эдо, который раз сто звонил мне за эти дни, через мгновенье я слышу его голос.
        - Эй, чувак, ты куда делся?!
        - Если скажу - не поверишь
        - А ты попробуй...
        - Я живу у одного богача в 'Изумрудном', где ванна больше, чем вся твоя квартира.
        - Заливаешь, - протягивает друг и начинается смеяться. Но замечая, что я не смеюсь, смолкает, - ты это серьезно?
        - Дошло наконец...я влип по самые уши, ахпер! - говорю я, когда поминаю, что он готов слушать, - что произошло в среду?
        - Чувак, я сам не в курсе, Арсен с Тиграном пришли, я ушел в туалет, а пришел тебя нет...О тебе Погосян спрашивает. А твоя матушка молчит.
        - Слушай, брат, мне вообще нельзя с тобой говорить...
        - Что за дерьмо, чувак?
        - Не перебивай меня, - говорю я, - сделай вот что, пойти ко мне домой, в моем шкафу, где висит зимняя куртка, за ней, ствол, возьми его себе. И проследи за моими девчонками, смотри, чтобы не один волосок не упал с их головы. Я позже с тобой свяжусь.
        - Нет проблем, ахпер. Что сказать Погосяну?
        - Передай, чтоб шел в задницу,- говорю я и отключаюсь, поскольку слышу шаги за своей дверью.
        В проеме отрывшейся двери появляется черная голова маленького застранца, не было проблем.
        - Чего тебе? - вытягиваясь поверх кровати, спрашиваю я и слегка хмурюсь, этот парень, ну или будущий парень, должен будет держаться от меня подальше.
        - Ты поиграешь со мной? - спрашивает он, с самым невинным видом.
        - У тебя есть деньги, малюск?
        - Малюск, - он смеется себе в кулачок. Да, воистину, детство беззаботная пора, - а зачем тебе деньги?
        - Я играю только на раздевание или деньги, - отзываюсь я, а его и без того большие глаза, становятся, словно, блюдца.
        - Но чтобы быть солдатиком деньги не нужны! Там нужна смелость и храбрость, и любовь к родине! И раздеваться совсем не нужно!
        - Не пойдет, в эту фигню я не играю, как научился ходить.
        - В футбол? - теплиться ещё в нем надежда.
        - По-моему твоя сестра прекрасно с этим справляется. А теперь марш с моей комнаты.
        - А ты злой, - полу - обижено полу - восхищенно заключает мелочь.
        -Именно. Поэтому держись от меня подальше.
        -Это все, потому что ты совсем забыл как играть в солдатиков, - уверенно утверждает Алешка и выбегает из комнат. И мне даже, кажется, что этот мелкий в чем-то прав. Я слышу стук в дверь. Ну, конечно, профессор. Вечер в одиночестве, мне точно не светит.
        - Мне кажется, что вы запали на меня - говорю ему я - и пяти минут без меня не можете.
        - Ничего не могу с тобой подделать, у тебя очень красивые глаза, - не моргает и глазом Лапушка, это вызывает невольно улыбку, - ты готов, в понедельник в школу? Я надеюсь, ты к этому отнесешься крайне серьезно. Единственный твой прогул и ты возвращаешься за решетку, и твою судьбу решит судья. И я не шучу. Тем более тебе скоро восемнадцать. Со школой, я думаю, тебя познакомит Рита, я позаботился, чтобы ты попал в ее класс...
        - У вас большие связи, а? - без энтузиазма замечаю я. Он внимательно смотрит на меня.
        - Все мои связи приобретены только благодаря труду и усердию. С неба ничего никогда не падает.
        - Готов поспорить, что Челябинск с вами не согласиться.
        - Очень остроумно, - не примечает заметить профессор, - еще кое - что, что тебе не может понравиться.
        - И что же? - настораживаюсь я.
        - Каждые среду и пятницу ты будешь посещать психолога.
        - Вас?
        - Нет. Мы с тобой некоторое время будем эмоционально связанны, и я не практикую.
        -А практиковали?
        - Нет.
        - Но вы профессор?
        - Психологических наук. И так, я думаю, в субботу нужна будет твоя помощь в кафе моей жены...
        - Вы женаты?
        - Был, - на мгновенье грусть мелькает на лице у профессора. Что ж у каждого свои драмы в жизни, даже богатые не исключения, - а сейчас, я думаю, ты мог бы помочь мне что-нибудь приготовить.
        - Помочь, - усмехаюсь я, - я бог готовки!
        - Неужели, - профессор явно заинтересован - ну, вперед, бог, покажи свое мастерство.
        Во время готовки, которая, как ни странно заставляет меня расслабиться, я понимаю, как внимательно наблюдает за мной профессор.
        - Вы халявите, - замечаю я.
        - Ты сам прекрасно справляешься,- отзывается он. И я не спорю. Он прав. Я умею стряпать с детства, и поэтому с легкостью орудую на кухне. Лешка тоже здесь и непривычно тих, он сосредоточен на чистке большой картофелины, которая, в принципе никому не нужна.
        - Скажи мне, - профессор кидает взгляд на своего сына, - результаты будут положительны?
        Он говорит про наркотики и анализ, который я сдавал сегодня.
        - Я не торчок, - говорю я спокойно, - я предпочитаю иметь здоровые клетки своего мозга при себе
        -Торчок, - хихикает себе в кулачок Алешка. Этому парню явно надо пополнить словарный запас. Юрий Викторович, слегка улыбнувшись, качает головой.
        - Это похвально, - говорит он, вполне вероятно, не веря мне, но не показывает этого.
        - А вы всех накаченных подростков готовы впустить к себе под крышу?
        - Только тех, кто разбивает мою машину и умеет готовить как бог, - этот чувак явно не лезет за словом в карман, - кстати Лидия Сергеевна согласилась не подавать на тебя заявление, если ты восстановишь ее беседку сам. Ты умеешь строить?
        Конечно, я уже в двенадцать помогал дяде на стройке.
        - Разве у вас не куча бабла, чтобы нанять рабочих и спасти бедную и заблудшую душу от работы?
        - Труд сделал человека человеком, - отзывается профессор.
        - А ломать не строить, - в тон ему говорю я, закатывая фарш в капустные листья.
        - Это тоже верно, - соглашается Юрий, и мы слышим, как открывается входная дверь.
        - Ммм, как вкусно пахнет! - говорит профессорская дочка и осекается, увидев меня у плиты.
        - Я сам уже слюной истек, - признается профессор. Я тем временем разглядываю девчонку. На ней широкие штаны, ещё и с карманами по бокам и очередная безразмерная майка, прикрытая олимпийкой. Серьезно, у нее явные проблемы с выбором одежды. Хотя на этот раз я замечаю, что форма глаз более подчеркнута, ее верхние ресницы значительно длиннее, она явно касалась их тушью. Волосы небрежно стянуты в хвост на затылке. Даже взгляд не на чем остановить, поэтому я отворачиваюсь, хотя замечаю, как она забавно вспыхивает под моим взглядом.
        - Сегодня просто уйма народу, чтобы я делала без Маргариты, просто не представляю, - говорит Анна Ивановна и с подозрением смотрит в мою кастрюлю,- Что это ты здесь творишь, юноша?
        - Долма, но так как виноградных листьев у вам не было...так что голубцы, - отвечаю я, а она одобрительно качает головой.
        - Рита! Рита! - бросает свою измученную картошку Алешка и подбегает к сестре, та опускается на корточки и целует брата, - ты поиграешь со мной в футбол? - он трогает ее выбившую прядь волос с детской нежностью.
        - Леш, давай завтра? - она также нежно гладит его по голове.
        -Давай! - легко соглашается Алешка, - а ты мне почитаешь маленького принца? - спрашивает он тут же.
        - Обязательно перед сном, - обещает Рита, встает и выходит из кухни, Лешка бежит за ней следом.
        - Боже она просто чудо, - выдыхает Анна Ивановна, садясь рядом с профессором.
        - С этим трудно поспорить, - отзывается он.
        Но я бы поспорил. Разве что чудо выглядит, как чучело?
        За ужином все хвалят мою стряпню, кроме этой девчонки, она опять в своей дурацкой желтой футболке, видимо специально, давая мне понять, что ее не задели мои красноречивые взгляды вчера. А жаль, я старался. Она выглядит крайне расстроенной и не поднимает взгляда от своей тарелки, ковыряясь вилкой в голубцах. Может, ее бросила подружка? Если она лиси, я бы многое понял. И возможно бы понаблюдал за примирением... И, кажется, я слишком много думаю о ней.
        -...Микаэл?
        Я смотрю на профессора, похоже я пропустил разговор с моим участием. Черт.
        - М? - издаю я.
        - Юра говорит, что ты исправишь беседку, которую сломал, - говорит Анна Ивановна, и я удивляюсь, почему внучка не берет пример с нее. Она просто неотразима, даже для своих лет, а уж в молодости, я думаю, давала жару, - это хорошо, поскольку Лидия моя подруга по литературному клубу.
        - Труд делает человека человеком, - подражая Юрию Викторовичу, говорю я, - вы меня убедили с первых слов, проф.
        - А кто такой проф? - спрашивает мелочь.
        - Спроси у Микаэля, - предлагает Юрий
        - Кто такой проф? - послушно спрашивает меня Алешка.
        - Совесть на моем левом плече, чувак, - говорю я, и, вижу, как губы профессора под усами складываются в улыбку. Я кидаю взгляд на девчонку и встречаюсь с ее серыми глазами, и она быстро отводит их. А мне на наносекунду интересно, что же скрывается за этой безразмерной футболкой.
        - Я уберу со стола, - встает Рита, когда все покончили с ужином. Лично я совсем не против, поэтому тоже встаю.
        - Всем добра, - говорю я и ухожу наверх, в свою комнату. Надо признать, что эта не совсем то, что я ожидал увидеть внутри одного из домов в 'Изумрудном'. Это очень странная, любящая и дружная семья. И ещё чуть-чуть и я начну срать бабочками от умиления.
        Выходные прошли, словно серые будни. В субботу мы с девчонкой помогали старой леди в кафе, я возился в подсобке, а профессорская дочь, то на кухне, то в зале. Мы с ней особо не пересекались. Впрочем, в воскресенье с утра ее вообще не было, но в четыре часа она пришла. Можно сказать, мы были вместе все выходные и не пересекались. Мне не понравилось здесь работать, тем более за это мне не платили, но выбора не было, пришлось выполнять поручения Анны Ивановны, у которой они, кажется, никогда не кончались. Хорошо, что через четыре недели я буду свободен.
        Утро понедельника наступает с противного звонка будильника возле моей головы. Я открываю глаза и смотрю на эти чертовы маки, каждый раз, как первый. Ну что ж, сегодня первый раз в первый класс. Я слышал, что этот лицей считался одним из лучших, и славился сильными учителями и железной дисциплиной. И конечно, там учатся много богатых цыпочек, надеюсь, что они и вполовину не такие, как профессорская дочь.
        Я, подтягиваясь, выхожу из своей комнаты и натыкаюсь лицом к лицу с Ритой. Она только вышла из ванны в махровом синем халате до пят, с небрежным пучком на затылке. Она с изумлением осматривает меня, словно я приведение. Или все потому что, на мне ничего нет кроме боксеров.
        Затем ее взгляд останавливается на тату на моем левом боку. Это надпись на латыни, она начинается у резинки боксеров и продолжается под ними до середины бедра. Возможно, у меня давно не было девчонки, но мое тело готово реагировать на этот взгляд.
        - Хочешь потрогать? - я поднимаю одну бровь и слегка наклоняюсь к ней, она вздрагивает и моментально ее щеки вспыхивают. Она качает головой.
        - Н-нет, спасибо, - говорит Чита, и поспешно удаляется. А я, тихонько смеясь, захожу в ванну. Это значительно поднимает мне настроение.
        В лицей нас подвозит Анна Ивановна, на красном 'Ниссан Жук'. Перед выходом профессор пожимает мне руку и тихо говорит, так что слышу только я: ' Помни о доверии. Так что не делай глупости'. Черт возьми, это какие-то магические слова, потому что чувствую я себя неловко. А я в принципе забыл, что это за чувство. Когда Анна Ивановна останавливается напротив золоченых ворот, словно это какой-то Версаль, по меньшей мере, мы с Ритой выходим.
        - Хорошего дняяя! - кричит нам Лешка, высунув свой качан из окна, и откуда он набирается этого дерьма? Я бросаю взгляд на девчонку рядом, которая ему в ответ улыбается и машет рукой. Когда мы заходим во двор, я вижу любопытные взгляды на нас. Черт, здесь много симпатичных цып, так что моя программа не будет такой скучной, это прям воодушевляет. Я не забываю послать несколько улыбок симпатичным мордашкам. А что профессор сам сказал, что надо подстраиваться под любые ситуации. А он вроде умный мужик.
        - Привет! - к нам подходит длинноногая симпатичная девушка с короткой стрижкой и зелеными, слегка вытянутыми глазами. - Это он?
        Ого, обо мне, похоже, уже сплетничали.
        - Это я, - говорю я, Рита кидает осуждающий взгляд на подругу. Интересно она расскажет, что утром испытала оргазм, увидев меня без одежды. Я ухмыляюсь этой мысли.
        - Это Кира, это Микаэл, - выдыхает профессорская дочь.
        - И сегодня вечером я весь твой, - говорю я.
        - Ух ты! Мой парень и я чрезвычайно этому рады, - выдает Кира, она вполне в моем вкусе, хотя формы не столь выдающиеся, - и если что, его придется подождать, их на борьбе часто задерживают.
        - Я понял, - говорю я.
        -Я надеюсь, - отзывается она. Рита отводит меня к директору и остается в коридоре ждать. Как мило. Возможно, когда я выйду, она ещё и под руку меня возьмет, словно мамочка. И во что я только вязался?
        Кабинет директора немного больше, чем мог быть, он весь отделан красным деревом, а в огромном кожаном кресле восседает царь этого государства. У него седые волосы, обрамляющие лысину, небольшой рост, он слегка в теле. Его темные глаза изучают меня словно просвечивающим лучом. Годы тренировок видать. Я протягиваю ему бумаги и разваливаюсь на стуле напротив.
        - Микаэл Самсонян, - читает он и вновь поднимает глаза на меня.
        - Именно так.
        - Я Родион Петрович директор этого замечательного лицея, - он слегка хмурится, - я хочу, чтобы ты знал, что я против твоего нахождения здесь, но здесь задействованы люди выше меня.
        Он делает паузу, но я молчу, удивляясь внутри себя, зачем это нужно профессору, и кто он черт его подери.
        - Я знаю, что ты эм...трудный подросток, но Юрий Викторович уговорил меня, что с тобой не будет проблем...И я надеюсь, он не зря в тебя верит, в противном случае, ты сразу же будешь исключен.
        Черт, опять это доверие. Какое нахер доверие?! Не нужно мне доверять, я подведу!
        - ...и учти у меня в стенах этой школы все под контролем, и поверь, я буду следить за каждым твоим шагом.
        Он мне наскучивает, он пытается меня запугать, но если бы он встретил меня вне этой школы, не думаю, что он был бы так крут.
        - ...и еще ты будишь каждую неделю сдавать мочу, на проверку наркотиков.
        Интересно все ученики проходят эту проверку, готов поспорить, что половина этих дитишек не раз пробовали эту дрянь.
        - Так я думаю, ты все понял, - он слегка щурит глаза.
        - Безусловно - заверяю я, не меняя позы.
        - Ты занимался спортом?
        - Нет, - отвечаю я. Ещё не хватает мне попасть в кружок.
        - Так ладно, выбора у тебя все равно нет, раз ты учишься в этой школе, даже если всего и месяц...Ниночка, - он нажимает на селектор.
        - Да, Родион Петрович, - отзывается секретарь.
        - На каком доп. факультативе есть места.
        Через аппарат слышится щелканье клавиатуры
        - Осталось места Мамедова в баскетболе, и театр, - сообщает, наконец, Ниночка, директор некоторое время смотрит на меня, будто что-то решая внутри себя.
        - Запиши Микаэля Самсонян на баскетбол.
        - Хорошо.
        - А какой предмет тебе нравится кроме физкультуры? - спрашивает меня Родион Петрович. Ну, естественно, если я так выгляжу, значит кроме как висеть на брусе ничего меня не должно интересовать. Я пожимаю плечами. Зачем кого-то разочаровывать?
        - Разве может быть что-то лучше этого урока, - говорю я. Но директор начинает просматривать бумаги и его брови удивленно ползут вверх.
        - У тебя хорошая успеваемость, и по математике имеешь 'отлично'... как ты относишься к тому, чтобы изучит этот предмет более углубленно?
        Математика действительно мне нравится, это реально было здорово искать решения и выводить формулы, в поисках правильного решения. И я могу это делать хотя бы на листе бумаге, если не выходит в жизни. Но я вновь пожимаю плечами.
        - Ладно, - директор снова нажимает на кнопку, - Ниночка, Микаэл Самсонян факультатив математика, офорьмь, пожалуйста.
        - Хорошо, Радион Петрович - отвечает секретарь, снова что-то набирая на клавиатуре. Директор отключается. И что за фигня? Куда я попал? Что за факультатив? Доп. факультатив?
        - Ну что, добро пожаловать, Микаэл. Думаю, Рита тебе поможет и познакомит со школой, так что пока ты свободен.
        Я выхожу из этого кабинета и натыкаюсь на Читу, поджидающую меня.
        Маргарита.
        После кабинета директора Микаэл не выглядит счастливым. В принципе, сколько я его знаю, он вообще никогда не выглядит таковым. Довольным, ещё возможно, и то от самого себя.
        - Все в порядке? - спрашиваю я.
        - Нет, - отвечает он, и мы идем по направлению в класс, - что за херня эти факультативы?
        - У нас такая система, сначала идут основные занятия, за ними дополнительны, которые называются факультативные, это изучение кого-нибудь предмета более углублено, а доп. факультатив, чаще всего спорт, - объясняю я, он внимательно слушает меня, а я вспоминаю его великолепное полуобнаженное тело. И это тату, интересно, что там написано. И столько шрамов. Никогда ни у одного человека я не видела столько отметин на теле. Некоторые едва заметны, другие более глубокие. Может папа ошибся, и этому парню не стоит доверять? Хотя кто ему доверяет?
        Когда мы заходим в класс, там стихают голоса и все взоры обращены на новичка. Но его это, похоже, нисколько не волнует, потому что выглядит он так, словно море ему по колено.
        - Какие люди! - слышим мы изумленный окрик. И кто бы мог предположить, что принадлежит он Марине. Я смотрю на своего спутника, он ей обаятельно улыбается, - Боже мой! Что ты тут забыл? - Власова слегка хмурит брови и бросает взгляд на меня.
        - Мимо проходил, - отзывается Микаэл, все в классе в недоумении, и больше всех я, эти двое знакомы? И меня просто распирает от любопытства, откуда они знают друг друга. Я отхожу от Микаэля, и сажусь на свое место, думая, что уж с Мариной этот парень здесь не растеряется. И вообще трудно представить, что он может это делать.
        - Ого, Зек и Стерва знакомы, - говорит мне Кира, ну прям капитан очевидность.
        - Ого, - говорю я, - а мне все равно.
        Кира внимательно смотрит на меня, затем откидывается на спинку стула.
        - Ой, ли, - говорит она, и звенит звонок, возвещающий о начале урока. На самом деле мне неприятно, что Микаэл так улыбается этой Диве. А меня постоянно дергает и сомневается девочка ли я. Учитель географии начинает урок, Микаэл, естественно занимает место рядом с Власовой, я сама не знаю почему, но нервничаю по этому поводу. Интересно, она его видела в одних боксерах? Или она видела намного больше? Я пытаюсь не вспоминать офигенное загорелое тело.
        - Эй, - пихает меня легонько Кира - ты куда улетела?
        Я чувствую, что краснею, словно застуканная на чем-то неприличном.
        - Просто, - отзываюсь я и больше стараюсь не смотреть на широкие плечи за третьей партой в среднем ряду.
        - Интересно у них было что-нибудь, - говорит Кира, она даже не сомневается, что я пойму о ком идет речь, и я действительно понимаю, - и было ли это до отношений Власовой с Красавчиком или уже после, а?
        - Мне все равно, - говорю я, но при воспоминании об Артеме, что-то больно шевельнулось в груди, - может они просто друзья.
        - Ну, уж нет, - шепчет моя подруга, - она его прямо здесь и сейчас раз семь раздела его глазами и отымела.
        - О, Господи, Кира, - я не могу скрыть улыбки.
        - Маслова, Лапушка, после уроков не забудьте подойти ко мне, и мы обсудим с вами ваше наказание за болтовню, - вмешивается в наш разговор учитель, и почему мы всегда попадаемся?
        Я не смотрю на Микаэля, но клянусь, я чувствую кожей его шоколадный взгляд на себе, а также ухмылку на его губах.
        На большой перемене, все как обычно, идут, располагаются в столовой. Микаэл садится с Мариной за стол. Спятить можно, он в первый же день попадает в высшую лигу! Я вижу, как старшеклассницы бросают на него томные взгляды, перешептываются и хихикают. Боже!
        - С ума сойти, - говорю я, - что происходит с людьми?
        - Звериные инстинкты, - отвечает Кира, ища глазами своего парня, - увидели самца, дикого и необузданного вот и оживились...где Макс?
        - Вон у столика с борцами, - замечаю я большую фигуру Егорова, он что-то живо объяснял товарищу, но заметив наши взгляды, улыбается и машет.
        - Вот мой дикий и необузданный, - с восторгом в голосе говорит Кира.
        - Уже обузданный! - смеюсь я, Кира мне улыбается. В этот момент в столовую заходят некоторые ребята из баскетбольной команды. Артем, как всегда, неотразим и, как всегда, не смотрит в мою сторону. Ну, мне бы пора и привыкнуть. Тут его идеальное лицо хмурится, когда он видит, как его девушка оживленно болтает с Микаэлем.
        - Опа, опа, опа па, а обстановочка-то накаляется, - замечает Кира, которую, похоже, все забавляет.
        Артем подходит к столу и, наклонившись, что-то говорит Трудному Подростку. Тот откидывается на спинку и лениво бросает в ответ какую-то фразу, даже не глядя на собеседника. Артем толкает Микаэля в плечо. Вся столовая молчит и наблюдает за ними. Трудный Подросток выдыхает и встает. Его глаза смотрят так, что хочется умереть на месте. Все веселые, что были раньше чертики, исчезли. И тут я понимаю, что если стычка произойдет, то вся задумка папы рухнет, и он будет крайне расстроен. Микаэля выгонят и, возможно, парень попадет в места не столь отдаленные. Это все быстро рисуется в моей голове. Дальше долго не думая, я вскакиваю с места и подбегаю к парням. Я боковом зрением замечаю, что сзади ко мне подходит Максим. Я говорила, что он замечательный друг?
        - Микаэл, - зову я, - тебя вызывает директор.
        - Не сейчас, - бросает он мне, но это меня не останавливает, я хватаю его за руку и дергаю. Он отворачивается от Артема и смотрит на меня, в его глазах мелькает удивление. А я, несмотря на всю ситуацию, чувствую, что у него грубая рабочая ладонь, и чувствую легкую дрожь от ее тепла.
        - Он сказал очень срочно! - я отдергиваю руку, Микаэл бросает взгляд на Артема, который уже стоит более расслаблено, и следует за мной.
        - Ещё встретимся, отморозок!- обещает нам в след Артем, а мы выходим из столовой.
        - Ну и зачем я ему понадобился? - останавливается Трудный Подросток, он складывает руки на груди и смотрит на меня. Эту часть плана я не продумывала.
        - Тебя никто не вызывал, - выдыхаю я, - но если бы ты влез в драку, это немедленно бы произошло и ты был бы исключен. В первый же день.
        - Не велика потеря, - пожимает он плечами, а во мне начинает закипать кровь.
        - Слушай ты! - я ткнула пальцем в его футболку, стараясь отогнать образ того, как он выглядит без нее, - папа поверил в тебя! И я не сбираюсь, чтобы из-за какой-то курицы, его представления о людях менялось! Мой папа замечательный! - я выдыхаю, - и не смей его разочаровать...
        Его бровь приподнимается, во время моей пламенной тирады, и в его глазах появляется явное любопытство.
        - Это все? - спрашивает он.
        - Возможно, и нет, - бормочу я, избегая его взгляда.
        - Ладно, - говорит он, - я обещаю не лезть на рожон, твой отец, ничего нормальный мужик.
        И я ему благодарна. Я вижу, что он тоже человек, конечно, до того момента, как он слегка наклоняется и говорит:
        - Ну, а теперь, Мальчиш-Плахиш, скажи, где здесь туалет, а то я из-за твоих угроз в штаны наделал.
        В класс по театру я захожу, опоздав на пять минут, некоторые поворачивают на меня головы, другие читают свои тексты. Алисы ещё нет.
        - Рита! - ко мне подходят две девчонки, Нина и Катя, глаза у них просто излучают любопытство, - а кто тот мальчик, с которым ты сегодня пришла? Он не похож на местных...Это твой брат?
        Боже ш ты мой!
        - Эм...знакомый, приехал на месяц, погостить, - отзываюсь я и спешу занять место, подальше ото всех. Ко мне пересаживается Рома, как всегда мило улыбаясь.
        - Слышала, ты вчера роль Ларисы получила, - плюхается возле меня Ира Новикова, кажется она из 10 'Б', и у нее просто нереальная кнопа рыжих волос и веснушки по всему лицу. Но при этом она симпатичная.
        - Ага, - отвечаю я, и делаю вид, что начала читать сценарий. Ира не тот человек, который умеет радоваться за других.
        - Она ее получила заслужено, - неожиданно вступает в разговор Рома, я поднимаю на него глаза, не скажу, что мне неприятно, его вступление.
        - Ну, уж конечно, - фыркает и закатывает глаза Ира, а я глубоко выдыхаю и перевожу взгляд на девушку.
        - И что ж, я, по-твоему, переспала с Алисой за роль?
        - Милая, - закатывает глаза, на это Ира, - все знают, что ты ещё не с кем не спала.
        Я не хочу краснеть, но похоже моим щекам на это глубоко плевать. И мне крайне неловко, словно моя неопытность это нечто постыдное. Я понимаю, что это глупо, но ничего не могу поделать. Об этом знали только два человека: Кира и Артем. Моя подруга под страшными пытками бы никому не рассказала, а Артем не мог...хотя, я вспоминаю его поцелуй на глазах у всей столовой, его смс...и понимаю, что он мог. И я даже представляю, кому конкретно мог.
        - Мне плевать, - говорю я, и сама себе не верю, многие слушают нас разговор и с любопытством смотрят на меня, даже Рома. Замечательно! Теперь кто не знал, точно знает. Но, слава Богу, заходит Алиса, и мы начинаем репетицию.
        Когда подходит конец доп. факультативу я как можно быстрее покидаю актовый зал, Рома старается не отставать от меня, он даже придерживает для меня дверь, когда я выхожу. Это так мило.
        - Спасибо, - говорю я, и обнаруживаю, что он идет по коридору со мной. Раньше он никогда со мной не ходил. Даже больше, до того, как Алиса обнаружила во мне талант актрисы, Рома и я вообще существовали в параллельных вселенных и никак не пересекались. Поэтому это меня несколько удивило, но, в принципе, я была не против, он, как, казалось, был милым парнем.
        - Не обращай внимания на Иру, - говорит он. Похоже, его тоже заинтересовала тема о моей неопытности.
        - Мне все равно, - говорю я и, снова, предательски краснею.
        - Не очень верится, - Рома косится на меня, - все-таки это личное. Она не имела права так говорит, громко и вслух.
        - Мне все равно, - повторяю я и закусываю губу, нахожу глазами Киру с Максом, и направляюсь к ним. И где мой Трудный Подросток? Папа просил присмотреть за ним. В столовой я видела его последний раз, так что, вполне возможно, с ним ещё многое могло произойти. Я так понимаю, сдерживать свою крутость ему не свойственно. Мы подходим к моим друзьям.
        - Ну как, мисс Джулия Робертс, репетиция прошла успешно? - улыбается мне Кира, ее волосы ещё влажные после душа и собраны в крошечный хвостик, а рука мирно покоится в ладони ее парня.
        - Она отлично справляется с ролью - отвечает Рома за меня. Все мы, включая меня, смотрим на него, как будто бы он появился из неоткуда. Парень улыбается.
        - Я Рома, мы с Ритой ходим в театр вместе.
        - Кира, а это Макс, - глаза моей подруги загораются любопытством, когда она осматривает моего сопровождающего. Макс с ним обмениваются рукопожатиями.
        - Ну, так мы едем? - спрашивает после равнодушно Максим. Кира смотрит на меня, стараясь сдержать улыбку.
        - Конечно, едем, - говорю я и перевожу взгляд на Рому, он снова мягко улыбается.
        - До завтра, увидимся! - говорит он и покидает нас.
        - Тааак, - протягивает Кира, - и что это было только что? Кто этот симпотюля?
        Я пожимаю плечами, все равно Кира уже представляет наших детей и совместную старость. С тех пор как у нее появился парень, она мечтает свести меня с кем-нибудь, и главное условие, чтобы он был парнем. На некоторое время она успокоилась, когда рядом был Артем.
        В этот момент я вижу, проходящего мимо, Микаэля. Его темно каштановые волосы взъерошены после душа, и передо мной встает картина утреннего пришествия: он сонный и его красивое, несмотря на шрамы, тело. Я отгоняю введение, засевшее, похоже, надолго в моей голове.
        - А, Чита, - скользит он по мне скучающим взглядом. Что? Чита? Это ещё что такое? Я?
        - Ты ведь идешь домой, так? - спрашиваю я. Мне приходится слегка задирать голову, чтобы смотреть в его лицо. Он хмурится, ненадолго, и оглядывается.
        - Эй, Марин, - обращается он к появившейся Власовой, она спешит к нему, оставив позади свою свиту, - вот эта красотка и отвезет меня домой.
        Марина поспешно оглядывается, наверно проверяя, нет ли поблизости Артема, и кладет свой острый локоть на плечо Микаэля.
        - Так что, - продолжает он, - можешь не волноваться, ма.
        Я выдыхаю и отхожу от сладкой парочки, удивляясь, как Артем мог быть таким слепцом. Я слышу смех Марины за своей спиной, может она и ему расскажет о моей неопытности? Почему-то у меня не было сомнения, что источником информации является она.
        - Ну, что Зек и Стервочка обрели друг друга? - спрашивает Кира, она уже стоит одна.
        - Ага, они подходящая парочка, - отзываюсь я, подруга обнимает меня одной рукой за плечи, - две язвы.
        - Пошли, Макс уже в машине...
        Дома никого нет. Алешку чаще всего забирала бабушка и они вместе заезжали еще в супермаркет, поэтому приезжали на час полтора позже. После того как я переодеваюсь и умываюсь я сооружаю свой любимый бутерброд, и с удовольствием его откусываю, включая чайник. Беру пульт и щелкаю телеканалы. А мои мысли кружатся вокруг того, чем сейчас занимается Микаэл и Марина, и знает ли об этом Артем....Надо признать, что я все ещё скучаю по нему, и наверно хочу, чтобы он был бы вновь со мной, ну или хотя бы стал чуть благороднее и извинился как следует, сказал бы, что он ошибся или ещё что-нибудь. На худой конец, что ему просто жаль.
        Слышится открывание двери, и я слышу веселый смех Алешки, и невольно улыбаюсь сама.
        - Рита-а! - влетает в столовую мой братик, подбегает, обнимает и целует меня, и начинает, как всегда очень громко рассказывать, как мальчик из его детского сада срифмовал слова 'скат' и 'зад', и как бедная учительница не могла успокоить группу.
        - А где наш подопечный? - спрашивает бабушка, когда Лешка заканчивает, я пожимаю плечами, а бабушка хмурится.
        - Он сбежал?
        - Не думаю, - хотя теперь думаю, - он...эм, уехал с другом, ему ведь нужны друзья?
        И почему, мне интересно знать, я его защищаю?
        - Ладно, если он не появится в ближайшие полчаса, нажмем кнопку тревоги. Ты поможешь мне с ужином?
        - Бабуль, я хотела ванну помыть у нас, наверху, вчера не успела.
        - Ну ладно, Алексей мой руки, будешь бабушки помогать!
        Мой братишка с нескрываемой радостью бежит исполнять порученное дело.
        В ванной я включаю плей-лист из телефона и принимаюсь за уборку. Я убираю решетку сзади толчка, и погружаюсь в работу. Почему я должна жить семнадцать лет без любви, нет, конечно, у меня чудесная семья, пожалуй, лучше не бывает. Но нет того единственного, который бы полюбил меня, так по-настоящему, как бывает только раз и навсегда. Вот так, зная какая я, и что из себя представляю. Я верила в любовь, потому что видела, эту любовь, я видела, как мама с папой любят друг друга, как Максим и Кира души друг в друге не чают. Я думала и у меня с Артемом все будет также, я его подпущу ближе, стану только его...но видимо, я ошиблась, разве тот единственный будет трепать про твою девственность со своей подружкой? Будто и без этого у меня нет проблем!
        Всё отмыв, я осматриваю ванную комнату, и вижу, что забыла вставить решетку за унитаз. Я довольно долго с ней вожусь: никак всеми штирьками не попадаю в нужные отверстия, это заставляет встать меня на четвереньки и всунуть эти штирьки, как нужно. Когда я с этим заканчиваю, я пытаюсь встать и понимаю, что я в самой глупой ловушке, сетка зацепила мне клок волос и без помощи мне не выбраться.
        - Бабушка! - кричу я, но вероятность, что она меня услышит, равна нулю, скорее всего меня найдут здесь к ужину. И почему со мной всегда случаются всякие неприятности? Я прям магнит для них от мелких до больших. Но вдруг я слышу, как дверь ванны приоткрывается. Ну что ж чудеса случаются, бабушка все же услышала меня!
        - Интересная поза, - усмехается бабушка, ну или тот, кто должен был быть ею. Вот только не это! Только его здесь и не хватает. Микаэл подходит ко мне и заглядывает за бочок, - Чита, как ты умудрилась? Хотя нет, я не хочу знать.
        - Может, поможешь? - вежливо спрашиваю я, - или позови бабушку.
        - Я справлюсь, - отзывается он, и наклоняется ко мне, он очень близко ко мне, я чувствую тепло, исходящее от его тела, чувствую легкий запах морской волны, его лосьона и в этот момент, из моего телефона играет песня, малоизвестной группы 'Граф', проигрывается припев:
        Слишком близко
        Слишком рядом
        Слишком двое
        Ты и я не надо
        Здесь судьбою
        Мы не вместе
        Слишком рядом
        Слишком двое...
        Он тянется руками к сетке и волосам, нависая надо мной.
        - А, что, - ухмыляется он, - по-моему песня о нас, не находишь, а, Чита?- и с легкостью выпутывает мои волосы из плена.
        - Не нахожу, - говорю я, сердитая скорее от легкого кружения своей головы и нахождения его так близко, чем от этой реплики, - идиот!
        - Ничего себе, - хмыкает он и отходит от меня, - вот тебе и благодарность.
        Я поднимаюсь наконец-то с карачек и поднимаю на него глаза.
        - Спасибо, - говорю я, - и извини за идиота.
        - Эй, Чита, мужик мужика всегда поймет, - и он легонько кулаком толкает меня в плечо и выходит. Замечательно! Я выходит теперь ещё и мужик.
        Этим вечером, когда ложусь спать, я почему-то никак не могу уснуть. Ворочаюсь из бока в бок. Вдруг я слышу тихий стук в дверь, и она открывается без моего разрешения.
        - О, Боже, - говорю я и прикрываюсь своим одеялом. Это он. Микаэл, в одних боксерах. Он ухмыляется, этой своей наглой ухмылочкой. Он, молча и очень медленно, подходит ко мне, затем садится передо мной на корточки и касается моего лица, а я чувствую нарастающий трепет во всем теле. Я смотрю в его бездонные шоколадные глаза.
        - Что ты здесь делаешь? - тихо спрашиваю я его, он удивленно поднимает брови.
        - Как? Ты разве не знаешь? - он смотрит на меня так нежно, как, пожалуй, никогда не смотрел.
        - Нет, - отвечаю я, - не знаю...
        Мои мысли только о том, поцелует ли он меня, потому что его лицо очень близко и наши губы должны вот-вот встретиться.
        - Я пришел, - говорит он, не отводя глаз, - чтобы избавить тебя от невинности...
        Я открываю глаза от громкой музыки будильника. Боже мой! И присниться же! Боже! Микаэл! Мне даже стало смешно, и я не отказываю себе в этом желание.
        Микаэл.
        Я встаю за пять минут до звонка будильника. Сердце колотится, как сумасшедшее. Опять этот сон. Каждую ночь. 'Пусть и для него это будет уроком' - произносит один и тот же голос, слышится оглушающий звук выстрела, и мой отец мертвый лежит в собственной крови. Черт!
        Погосян вчера звонил мне, пока мы с Мариной игрались в ее машине, хотел, чтобы я с ним увиделся. А раз так, выхода у меня не было. Власова же хотела, чтобы мы поехали к ней, ненасытная девчонка. Она красивая, и вполне в моем вкусе, хоть и первоклассная стерва. И ее парень, явно олень с огромными рогами. В общем, классное сочетание. Я не поехал к ней, как и всегда, такие девочки наскучивают после первого раза, но она мне ещё могла быть полезна в этом болоте - лицеи 'Изумрудный'.
        Я захожу в ванну и вспоминаю, в какой позе вчера застал Читу, это невольно вызывает улыбку, а потом, как она покраснела...и этот аромат от ее кожи, такой легкий и сладкий, напоминающий какой-то фрукт, но я никак не мог вспомнить какой именно. Но я не буду думать об этом.
        Позже, после душа, на сей раз, не столкнувшись с профессорской дочкой, я иду вниз, где из кухни доноситься приятный запах оладьей.
        - Доброе утро! - кидается ко мне с намерением обнять Лешка, я останавливаю его на расстояние вытянутой руки.
        - Притормози, парень, - говорю я, - мужчины не обнимаются.
        Я вижу, как хмурится Юрий Викторович, но не говорит, ни одного слова, а Лешка, слегка надув свои щечки садится на свое место. Он чудный малый, но он не моя семья, они все не моя семья, и не стоит мне привязываться хотя бы к одному из них.
        - Можешь взять оладьей, - говорит мне профессор, указывая на тарелку. В этот момент заходит Рита, в очередной безразмерной футболке, она не смотрит на меня, а наклоняется и целует брата, тот хмурит бровки и отталкивает сестру.
        - Мужчины не обнимаются, - повторяет он мои слова, и я удостаиваюсь гневного взгляда серых глаз, черт, а мне даже нравится.
        - Кто тебе сказал такую чушь? Папа очень часто обнимает меня и тебя, но он ведь мужчина, и еще какой, да? - она внимательно смотрит в доверчивые голубые глаза ребенка, и ее брат медленно кивает и, обнимая сестру, целует. Я нахожу улыбку на лице профессора полную любви, и думаю о том, что было бы клева, если бы мой папа был жив и улыбался бы мне точно так же.
        - Ты меня обманул! - тычет в меня пальчиком малой.
        - О` кей, - соглашаюсь я, жуя оладушек, - не все, а только я.
        -Почему? - спрашивает неугомонный мальчик.
        - Не люблю.
        - Почему не любишь?
        -Это не касается маленьких заср...
        - Сегодня я вас отвезу в школу, - перебивает меня профессор.
        - Я поеду на велосипеде, - отзывается Чита, и ее отец не возражает.
        - А ты не будешь по мне скучать? - ради забавы спрашиваю я, и ловлю суровый взгляд профессора, но он вновь ничего мне не говорит.
        - Вряд ли, - отвечает Рита. Я слегка к ней наклоняюсь, вновь чувствую аромат этого фрукта...такого знакомого. Что это, черт возьми?
        - Это ты сейчас так говоришь, а что будет, когда я начну тебе сниться?
        Я на мгновенье вижу изумление, мелькнувшее в ее глазах, затем она их опускает и краснеет. Бог ты мой, это так забавно, готов смотреть на это вечно, не знал, что такие девушки ещё живы.
        -Микаэл, - отрывает от моего веселья голос профессора, а я уж и не чаял, что он начнет реагировать, - пойдем в мой кабинет. На пять минут.
        Я поднимаюсь следом за Юрием Викторовичем и плетусь за ровной спиной. У него прямо офицерская выправка, мелькает у меня в голове.
        Мы заходим в кабинет, отдаленно напоминающий кабинет директора.
        - Я не имею права не только говорить, но и смотреть на вашу дочь? - предполагаю я. Профессор фокусирует свое внимание на мне.
        - Я думаю, Рита не так слаба, как кажется, чтобы я заступался за нее, - переводит дыхание он, - если ты иного мнения, это значит только, что ты плохо знаешь мою дочь. Впрочем, речь не о ней. Ты вчера не пошел ремонтировать беседку, хотя, мне кажется, мы этот вопрос с тобой обговаривали.
        Черт.
        - И? - я засовываю руки в карманы джинсов - Вы меня выгоняете?
        - А ты этого хочешь?
        - Проф, вы мне парите мозги своими психологическими штучками?
        - Чем же ты был занят?
        - У меня были дела.
        - Они связаны с твоими старыми друзьями? - спрашивает Юра, и внимательно смотрит на меня, что он, черт возьми, собирается там увидеть? Бегущую строку с ответами?
        - Нет, это была девушка.
        - У тебя есть девушка? - удивляется профессор.
        -Нет, это новые друзья, - усмехаюсь я, - новая школа, новые знакомые и я готовый творить добро, разве не так должно быть?
        - Именно так, - отзывается невозмутимо профессор, - иди, собирайся, через десять минуты выезжаем. И не забудь, что в семь ты должен будешь идти и починить, то, что сломал.
        В школе по-прежнему мажоры снуют вокруг меня. И вот не успеваю я переступить порог школы, кто-то берет мой шиворот футболки. Ну, кто бы мог подумать, Маринин Олень, с рогами в два этажа. А ещё так совпало, что он капитан баскетбольной команды, в которую я вступил. Но первый свой день я провел на лавочке, хотя пару раз мяч целенаправленно летел в мою сторону.
        - Ну? - интересуюсь я, движением плеча сбрасывая руку. Я обещал Чите не лезть на рожон, но ведь я и не лезу. Не так ли?
        - Мне кажется, мы вчера не все выяснили.
        - Милый, ты не в моем вкусе, - говорю я, честно говоря, этот тип мне уже поднадоел. Я вижу, как загорается воинственный блеск в его глазах, и когда понимаю, что драки не избежать, появляется Марина, и присоединяется к уже собравшимся зевакам.
        - Держись подальше от моей девушки, - цедит сквозь зубы Олень и надвигается на меня, нарушая мое личное пространство. Он серьезно? Он реально думает, что хотя бы раз сможет меня ударить? Эта холеная пташка под крыльями родителей может чего и стоила, но не в драке, это точно. Мои кулаки по инерции сжимаются.
        - О, Боже! - я слышу голос Читы, только ее не хватает.
        - Артем, оставь его, - наконец выходит из толпы Марина и гладит своего парня по плечу, - пошли, у нас есть дела и поважнее. Ну, пошли же.
        Артем внимательно смотрит на свою девушку.
        - Похоже, второй день тебя спасает женская юбка, - усмехается он и, обнимая Марину за плечи, идет с ней дальше по коридору. Я дергаюсь с места, чтобы немного поправить его красивое личико, но в мою грудь упираются две руки, заставляя притормозить.
        - Ну, уж нет, ковбой, - говорит Чита, и ее серые глаза непоколебимы. И я снова улавливаю сладковатый аромат, - в чем твоя проблема? - она хмурится, когда смотрит на меня. Я с легкостью отстраняю ее от себя.
        - Может в надоедливых профессорских дочках? - предполагаю я.
        - А может в отсутствии мозгов? - ого, она, похоже, разозлилась.
        - Возможно, - лениво пожимаю плечами я, и подмигиваю ее подруге, та закатывает глаза.
        - Пошли на урок, - выдыхает Чита, обращаясь к Кире, мне ничего не остается, как плестись за ними. И пока я иду, то невольно разглядываю Риту, с нового ракурса. Сегодня на ней темно-синие джинсы, плотно обтягивающие ее не худощавые ноги, но майка, как обычно, с воздушный шар, скрывает самое интересное. И надо заметить, у нее очень аппетитные формы, руки так и тянутся задрать эту футболку, чтоб составить картинку в целом. Почему-то, мне кажется, она меня не разочарует.
        Она явно не вписывалась в стены этого лицея, где даже эти самые стены пропитаны деньгами и гламуром. Но вот почему, я не мог понять. У этого профессора куча бабла, и, похоже, в своей дочке он души не чаял. Но она не такая, она не пользовалась теми благами, которые у нее были. Она чересчур простая что ли. И наивная, это легко читалось в ее глазах. Хотя профессор уверяет, что его доченька, та ещё штучка. Может грешным делом стоит это проверить? Я усмехаюсь своим мыслям. Что-то внутри, словно заставляет рассматривать ее, если она в зоне моей видимости, думать о ней, и это мне не нравилось. Я не из тех парней, которые думают о девчонках. И не собираюсь им становиться. Но поиграть, ведь никто не запрещает, так?
        Уроки проходят один за одним, на последнем - геометрии я немного просыпаюсь, этот предмет действительно мне нравится.
        - Знаешь, - слегка наклонятся ко мне моя соседка, от нее чувствуется резкий запах дорогих духов, на самом деле было интересно, поэтому я не отрываю взгляд от доски.
        - М? - отзываюсь, и чувствую, как ее тонкие пальчики сжимают мою ногу чуть выше колена. Смотрю на нее, ее глаза загораются, и мне хорошо известен этот игривый огонек. Я ухмыляюсь, и не спешу убирать ее руку.
        - Может, после школы ты заедешь ко мне на чай? - предлагает она, ее горячее дыхание едва касается моего уха, и заводит.
        - Мне кажется, у тебя есть, кому пить чай, - говорю я. Марина отстраняется, смотрит на меня, закусывает губу. Это наводит мысли о Чите, на какую-то долю секунды. Тем временем, Власова убирает руку с моей ноги и лукаво улыбается.
        - Мне кажется, ты согласишься, - мурлычет она по-прежнему очень тихо. Я слегка кривлю губы в улыбке. Она начинает меня раздражать, так действовали все девушки, которые хотели получить меня больше, чем я собирался дать.
        Звенит звонок с урока. Впереди ждала большая перемена.
        - Пошли, - перехватывает меня Марина у выхода кабинета, и я послушно плетусь за ней, скорее из будничного любопытства, чем от огромного желания. Мы доходим до первого этажа, затем спускаемся ещё напролет и останавливаемся у дверей в подсобку.
        - Что ты задумала? - усмехаюсь я, наблюдая, как она ловко орудуя ключом, отпирает дверь. Марина поворачивается, ее глаза блестят. Ну что ж, мне не помешает выпустить пар. Мы заходим внутрь, закрываем дверь. Я чувствую, как она возится с моим ремнем, затем опускает мои штаны, за ними боксеры и с ловкостью опускается на колени. Поднимает на меня свои синие глаза и выгибает бровь. Затем берет мой член и начинает сосать. Я откидываюсь на стенку, ловя чистый кайф. Этого мне явно не хватало. М, да ротик у нее умелый. Она заканчивает минет и встает с колен.
        - Ну как, понравилось? - заигрывающе проводит она рукой по моей майке, я ей улыбаюсь. Она наклоняется для поцелуя, я мягко останавливаю ее подушечками пальцев.
        - Очень, - отвечаю я, но желание целовать эту красотку у меня абсолютно отсутствует. Она думает это игра и улыбается.
        - Как насчет чая? - спрашивает она, хватая ртом мой палец.
        - В другой раз, - отзываюсь я, понимая, что мне уже скучно.
        - Обещаешь?
        -Пошли, я голоден, - вместо ответа говорю я, и мы выходим из подсобки. Она останавливается, оглядываясь.
        - Сначала ты, потом я, - говорит она. Я пожимаю плечами и направляюсь в столовую. Когда я захожу, замечаю на себе взгляды, я уже почти привык, что меня здесь рассматривают, как долбаного дикаря. Я останавливаю взгляд на столике слева, где о чем-то беззаботно болтают профессорская дочка и ее друзья. Взяв поднос, я направляюсь прямо к ним и плюхаюсь рядом с Ритой и ловлю удивленные взгляды.
        - Я думала, что ты любишь команду по баскетболу, - ехидно замечает зеленоглазая подруга Риты. Рядом с ней сидит мрачный гигант и поглощает сэндвич размером с мой дом. Я тоже себе такой взял.
        - Баскетболисты просто сахар, - отзываюсь я - но иногда хочется и перчика, да, Чита?
        Профессорская дочка на мгновенье застывает по правую руку от меня, затем выдыхает и молча, продолжает есть.
        - Чита? - хмурится ее подруга, - он тебя называет Чита?
        - Мне все равно, пусть, что хочет, делает, - отзывается Рита, слегка отодвинувшись от меня. Забавно. Нельзя, нельзя мне так развязывать руки.
        - Макс, - наконец протягивает мне руку гигант, и когда я ее пожимаю, чувствую у парня не дюжею силу, что невольно заслуживает уважения.
        - Микаэл, - говорю я.
        В этот момент в столовую заходит Марина, кидает на меня взгляд и едва заметно облизывает губы. Я ухмыляюсь, вот шлюшка похотливая.
        - Как тебе баскетбол? - спрашивает Макс, когда получает легкий пинок локтем от своей девушки.
        - В норме, - отзываюсь я, - а ты чем занимаешься?
        - Вольная борьба, - отзывается гигант, - недавно только с соревнований приехали. Кстати баскетболисты тоже должны скоро отчалить. Тебе ничего не говорили?
        - У меня некоторые разногласия с капитаном команды, - усмехаюсь я и откидываюсь на спинку, кладу руку так, что она лежит параллельно плечам Риты. От этого она чувствует себя неудобно и смущенно, но ведь это и требуется.
        - Скажи тренеру, - подает голос Чита.
        - Мне плевать на команду, как, в принципе, и на баскетбол в целом. Я здесь надолго не задержусь, - и слегка наклоняюсь в ее сторону, начинаю говорить тише, - как бы ты этого не хотела.
        Она вскидывает на меня взгляд своих миндалевидных глаз и вспыхивает, ее глаза завораживают и меня немного прошибает. Я быстро отворачиваюсь. Что это, черт возьми, было?
        - Пока ты здесь, почему бы чего-то не достичь? - пожимает она плечами. И этим меня злит. Вздумала учить и указывать?
        - По-твоему я ничего не достиг?
        - Кроме как напиваться и разбивать чужие машины? - бросает она, - Это не достижение!
        - Может в твоем разовом мире.
        - В розовом? - ее щеки заливаются румянцем от возмущения - по-твоему, я похожа на ванильную барьби?
        - По-моему ты похожа на парня с длинными волосами.
        - По-моему тебе пора заткнуться!
        В ее взгляде молния, и это меня привлекает. Все мое внимание. Хотя я раздражен, сам не знаю почему. То ли от ее слов, то ли от этих магнитных импульсов, неожиданно проявившихся, совсем не вовремя и не с тем человеком. Такого человека вообще не должно существовать.
        - Это я сам решу, - отзываюсь я, провожая взглядом девчонку в короткой юбке, которая проходит мимо.
        - Это самый впечатляющий обед за мою жизнь, - замечает подруга Риты, наблюдая за нами с неприкрытым интересом.
        - Это не смешно, - выдыхает, уже явно, успокоивших, профессорская дочь.
        - О, нет, - качает головой ее подруга, хитро прищурив свои зеленые глаза - Это очень даже смешно. Вы ловко из мухи сделали слона и ...В общем, глядя на этот спор, мне стало жарко, а Макс? - она смотрит на своего парня, он на нее и они начинают смеяться. Рита кидает подруге негодующий взгляд, я ухмыляюсь.
        - У меня тайная любовь к этому созданию, - признаюсь я и стараюсь с нежностью смотреть на Риту, та вспыхивает, на это мне смотреть не надоест никогда, и упирается глазами в тарелку.
        - Иди к черту, - бубнит она.
        - Я только оттуда,- отвечаю я.
        - Тебе кажется было удобно за тем столиком, - говорит она, имея в виду стол, где сидят Олень и Марина.
        - Возможно, - отзываюсь я, лениво скользя взглядом по девушкам, которые сидят в столовой. Затем перевожу его на Читу, - но если я там сяду, то может вспыхнуть конфликт, ты меня опять утащишь в коридор, а оставаться с тобой наедине чревато...
        - Ну да, - говорит она, ее голос уже звучит мягче. Ну, нет, никакой симпатии ко мне. Только раздражение и злость. Это все.
        - Что ты выбрал как факультатив? - меняет тему Кира, явно чем-то жутко довольная.
        - Математику, - неохотно отзываюсь я, замечаю удивленный серый взгляд, опять смотрю на нее, - что? Это кажется нереальным?
        - Я ничего не говорю, - бормочет она.
        - Ого, математика это сила, - качает головой Макс, - соображаешь?
        - Есть чуть-чуть, - настороженно отвечаю я, насмехаются надо мной? Но нет, в глазах истинное уважение. Серьезно?
        - А ты часто попадаешь в тюрьмы? - спрашивает неожиданно Кира.
        - Один раз, когда угнал машину, - честно отвечаю я, что за допрос? Я не чувствую взгляда серых глаз, смотрю, так и есть разглядывают тарелку. Оказывается, мне нравится, когда она сосредоточена на мне. Я скольжу взглядом по ее футболке, насколько она свободная не была, все равно видно, большую грудь. И у меня аж руки чешутся взглянуть на это богатство без одежды. А что попробовать стоит. Это вызывает у меня улыбку.
        - Блин, круто, - говорит подруга Риты, я перевожу на не взгляд. О чем она? О тюрьме?
        - Не думаю, - замечает ее парень-гигант. И я с ним согласен.
        - А у тебя есть оружие? - понижает голос до шепота неугомонная девушка.
        - Может, мы сменим тему? - прерывает нашу беседу Рита.
        - Ты спал с Власовой? - послушно меняет тему ее подруга.
        - Кира! - профессорская дочка вновь смущенно вспыхивает, Макс с улыбкой и обожанием смотрит на свою девушку.
        - А что? - невинно вскидывает руки Кира, - нам ведь действительно интересно.
        - Да? - я заинтригованно изгибаю бровь и смотрю на Риту, - и тебе?
        - Мне все равно, - говорит она, закусывая нижнюю губу. У профессора это выходит не так завораживающе.
        - А я только тебе расскажу, если спросишь. Все и даже больше, - я вспоминаю минет, сделанный мне полчаса назад.
        - Я не буду спрашивать, - уверяет она, едва заметно передергивая плечами. Это забавно и вызывает невольную улыбку. Издеваться или спорить с ней мне, несомненно, доставляет удовольствие. Пожалуй, в этом скучном мире снобов я нахожу развлечение, и главное, оно всегда будет под боком.
        - Ну вот, - расстраивается Кира и ее изумрудные глаза блестят озорством. Жаль, что у нее нормальный парень, с которым мне довелось обменяться рукопожатием.
        Как выяснилось, самой хозяйки беседки, которую я разбил, не было в городе. Поэтому меня встречает чувак с квадратной рожей. Думаю, что именно он был тем парнем, кого создал Франкенштейн с криками: ' Он - живой!'. У беседки снесло одну стенку, так что за неделю, а то и меньше я справлюсь. Как так вышло, я не знаю, так как по-прежнему ничего не помню.
        - Вот инструменты, - показывает мне Творенье, - я Кирилл. У тебя час, через который я приду и проверю как дела, - он зачем-то смотрит на часы, затем на меня и уходит. Я задумчиво оглядываю стенку, прикидывая как начать и к чему подступиться. И уже через пять минут погружен в работу.
        Черт, неужели я никогда не узнаю, что произошло? Понятное дело, что наркоту мне подсыпали парни из банды. Но зачем это нужно? Скорее всего, так приказал Погосян. Но вот зачем? Чтоб разбиться насмерть? Я вроде дорогу ему не переходил, наоборот он все время меня держал на виду, рядом с собой. Это всегда всех и удивляло, обычно начинающие парни с ним видятся редко, а я чуть ли не постоянно был ввязан в его дела. Да и, в конце концов, чтобы от меня избавится, ему не надо было так изощряться. Достаточно дать приказ, и мне пустят пулю в лоб, так называемые братья. Поскольку я был один из свободно - вольных, это те, кто сам выбирает, чем заниматься, многие меня недолюбливали, мягко говоря.
        Я чувствую вибрацию мобильника в кармане. Это смс от Эдо: ' Чувак, ты жив?'. Я оглядываюсь и набираю номер.
        - Чувак, ты где? - Эдо отвечает сразу.
        - Я говорил, в ' Изумрудном', - я стараюсь говорить как можно тише.
        - Вот это ты встрял...в родные пенаты собираешься?
        - Появлюсь завтра, в клубе, вечером. Мне нужно чтоб ты меня забрал, адрес скину позже, сможешь?
        - Без базару, бро, - говорит Эдо.
        - Как мои девочки? - спрашиваю я
        - Все с ними хорошо.
        - Глаз с них не спускай!
        - Бро, не волнуйся, все под контролем, - заверяет меня друг. И я удовлетворенно выдыхаю.
        - До связи, - я быстро отключаюсь, поскольку вижу приближающуюся квадратную фигуру. Видимо, час прошел.
        Дом профессора находился через два других участка, и я решил не спеша пройтись. Неожиданно вспомнилось, как я застал вчера Читу, наклоненную раком. Очень удобная поза. Легко можно было спустить ее домашние штанишки и немного пошалить. И возможно, она была бы не против, я знаю, когда нравлюсь девушке. От этой мысли, меня пробирает легкая дрожь. Какого черта? В ней было все то, что по жизни мне не нравилось в девушках. Мой выбор был прост: яркие, красивые и тупые. Покувыркались и разошлись.
        Я переступаю порог дома, ко мне пулей подлетает Алешка, верхом на палке и в ковбойской шляпе. Видок ещё тот.
        - Индейцы-ы-ы! - кричит он мне с блестящими глазами, - Джонсон, индейцы!
        - Ага, - я беру малого за голову и освобождаю себе путь, - девки у них не промах.
        Алешка задорно смеется, закинув голову.
        - Девочки противные, - сообщает он мне.
        - Ну-ну, через десять лет запоешь по-другому, - отзываюсь я, разувшись.
        - А что тогда будет? - не отстает от меня маленький засранец.
        - Вырастит в штанах банан, - отзываюсь я, скорее механически, чем обдуманно.
        - Банан? - изумленно переспрашивает Алешка и в недоумение смотрит на свои штаны, эта заставляет меня рассмеяться.
        - Я готов с тобой поиграть, - треплю парня по плечу я, и сам, удивляясь такому порыву.
        - Да-а? - недоверчиво и вместе с тем радостно протягивает Лапушка - младший.
        - Да, ковбой, - я щелкаю его по шляпе, - но только если ты обыграешь меня в футбол.
        - Сейчас? - не верит своему счастью мальчик.
        - Позже, - проговаривает голос профессора за спиной. Интересно он давно здесь стоит?
        - Ну, папа! Ну, пожалуйста, сейчас! - тут же просит Алешка. Профессор сдвигает брови к переносице.
        - Сейчас ужин, так что вперед, мыть руки, - приказывает он, и Алешка больше не возражает.
        - Поработал? - это уже обращено ко мне.
        - Ага, - отзываюсь я.
        - Удачно?
        Я пожимаю плечами, мне никто ничего не говорил. Он внимательно вглядывается мне в лицо.
        - Что ищете? - выдыхаю я.
        - Микаэл, ты явно напряжен, - спокойно отвечает Юрий Викторович, поправляя очки на носу.
        - А вы мистер очевидность, - отзываюсь я, - я как бы живу в чужой семье, знаете, - я усмехаюсь, - травма и все такое.
        Профессор ничего не отвечает, лишь бросив на меня последний взгляд, уходит, предоставляя мне возможность умыться после работы.
        Позже, когда я захожу в кухню, все семейство в сборе.
        - Сегодня макароны по-флотски, - сообщает Анна Ивановна. Ее внучка, стоя у плиты, накладывает порции по тарелкам, - ну что, как прошел твой день, юноша?
        - Хорошо, - без энтузиазма отвечаю я.
        Все садятся за стол, я занимаю привычное место рядом с Алешкой.
        - Милая как твой прошел? - интересуется профессор.
        - Все хорошо, папа
        - Как роль Ларисы? Когда спектакль?
        -Ты играешь? - смотрю я на нее с любопытством, она поднимает свои глаза на меня.
        - Д-да, - говорит она, - у меня доп. факультатив театр.
        - А там будут неприличные сцены?
        - Юноша! - одергивает меня Анна Ивановна, но ее глаза смеются, - не за моим столом. И возможно тебе стоит перечитать 'Беспреданицу', чтоб не задавать подобных вопросов.
        Беспре...что?
        - Да, мэм, - говорю я.
        - Алиса говорит, что у меня, получается, - отвечает отцу Рита, но в ее голосе я не слышу уверенности.
        - Я в этом не сомневаюсь, - улыбается тепло профессор.
        - А мы пойдем смотреть, как Рита играет? - спрашивает Алешка.
        - Обязательно, все вместе, - заверяет его Анна Ивановна.
        - И Микаэл? - мальчик смотрит на меня
        - Вряд ли, - отзываюсь я.
        - Почему? У Риты учится много девочек, - заверяет меня Алешка, - ведь у тебя уже вырос банан в штанах, тебе будет интересно...
        За столом воцаряется звенящая тишина, все взгляды устремлены ко мне. И первым нарушает тишину ее смех, такой смех от которого все заботы отходят на второй план, и ты сам заражаешься им. Больше никто не сдерживается, и на десять минут кухня погружена в хохот и всхлипы. Твою мать, куда я попал?
        На следующий день тренер по баскетболу наконец-то обращает на меня внимание и подзывает к себе.
        - Ну-с, - произносит он, - Самсонян, покажи на что способен, - и бросает мне крученный мяч. Я без особых усилий перенаправляю этот мяч в сетку. Остальные перестают разминаться и кто-то даже присвистывает.
        - Случайность, - бросает Артем, я получаю подачу откуда-то сбоку, ловко ловлю мяч и оп! Мяч опять в корзине. Если я умею делать что-то, то делаю хорошо, а играть я умел. Что футбол, что баскетбол для меня были пройденным этапом моего детства. Я поворачиваюсь, смотрю на Артема и ухмыляюсь, он лишь слегка хмурит брови, но ничего не говорит.
        - Ну чего стоим? - рявкает у меня под ухом тренер, - вперед, десять кругов для разминки. И ты включайся, - последние слова обращены ко мне. На самом деле мне уже надоело сидеть и смотреть на тренировку, скука ещё та. А размять свои косточки я всегда не прочь.
        Мы начинаем бежать, Артем на втором круге равняется со мной и делает мне едва заметную подножку. Я лечу носом по полу. Мляя, кажется, он нарывается...Я вспоминаю, как его девчонка еще в обед делала мне минет, и ухмыляюсь. Олень.
        - Что рыло тянешь? - спрашивает Артем, - я с тобой не закончил, мудак!
        Я обещал не лезть на рожон. А я на удивление привык держать свои обещание, но мои руки чешутся надрать этому кретину его задницу. Тем более он сам лезет на этот чертов рожон.
        - Да вот, - вставая, отзываюсь я, - редко выпадает такой случай, чтоб так близко увидеть оленя.
        - Прибавить темп! - кричит тренер. Похоже, он ничего не замечает.
        Артем опять меня догоняет и довольно сильно толкает в плечо, но я слегка отвожу корпус в сторону и снова ухмыляюсь. Похоже, это его раздражает. Вот олень. Вздумал поиграть, вперед, в этой игре я победитель. Дело жизни так сказать. Я ловко его толкаю в той же манере, что и он. Только он в отличие от меня летит по полу. Я кидаю взгляд на тренера, и вижу его прямой взгляд, направленный на меня.
        - Темп! - рявкает снова он.
        - Ты сука, - шипит Артем, вновь поравнявшись со мной, я вновь ухожу от его удара, чем здорово его злю. А меня это начинает забавлять.
        - Да, дорогая, - ухмыляюсь я, - вот и держись от меня подальше.
        - А ты держись подальше от моей девушки, - его глаза чуть ли не блестят от гнева. Чувак реально не в себе.
        - А ты научишь ее удовлетворять, - бросаю я
        - А-а-а-а!!!
        Артем с разбегу сносит меня с ног, и мы кубарем катимся по полу. Моя ушибленная нога заныла. Черт. Я уворачиваюсь от кулака направленного в мое лицо, без особого труда откидываю его от себя.
        - Мне надоели ваши брачные игры! - сквозь зубы бросает нам тренер, - к директору оба! Пошли!
        Вот черт, похоже, профессорская дочка не поверит, что я не лез на рожон.
        Когда мы втроем входим в кабинет директора, он разговаривает по телефону, и, видя нас, хмурит брови. Его взгляд фокусируется на мне.
        - И что он натворил? - спрашивает Радион Петрович, когда кладет трубку. Естественно я. Больше-то и некому, это настолько банально, что сразу же мне наскучивает. Я откидываюсь на спинку стула.
        - Драка, - бросает коротко тренер.
        - Кто затеял? Из-за чего?
        - Затеял Матлюченко, набросился на Самсонян, словно дикий зверь. Причина не известна, - коротко излагает тренер.
        - Спасибо, Кирилл Андреевич. Больше нет смысла вас задерживать.
        Тренер кидает два выразительных взгляда на нас и выходит. Директор хмурится ещё больше.
        - В чем суть конфликта? - спрашивает он.
        - Я не хочу заниматься с наркотой под кайфом, - отзывается Артем, брови директора резко взмывают вверх.
        -Матлюченко, наши ученики все равны. Бездоказательные обвинения это преступление, как впрочем, и провокация драки...Ты отстранен на две недели от доп. факультатива. Завтра я решу, чем тебя занят на это время.
        - Нет! - Артем поддается вперед, - у нас через две недели сезон.
        -Мне жаль, - поджимает губы директор, - но для всех правила одинаковые.
        - Мать твою! - от досады Артем бьет кулаком по подлокотнику.
        - Никаких выражений в моем кабинете. Артем, мы с тобой закончили, ты свободен.
        Олень бросает на меня взгляд и быстро покидает кабинет. Личный враг, что ж круто, пусть встает в очередь.
        - В чем суть конфликта? - спрашивает меня директор.
        - Чувак сохнет по мне, - лениво отзываюсь я.
        Директор качает головой.
        - Микаэл, мне хочется тебе помочь, но тебе никакая программа не может, если ты сам этого не захочешь.
        - Я не контролирую симпатии, - говорю я, - тем более против этого трудно устоять, - я указываю на свое лицо.
        - Свободен. Пока что, - выдыхает директор. Я встаю и слегка прихрамывая, иду к двери.
        - Ниночка, - нажимает на селектор Радион Петрович, - выпишите направление Самсоняну, пусть зайдет в медпункт.
        По пути в медпункт, (где он, черт возьми, находится?!) передо мной открывается дверь женского туалета.
        -Что ты здесь делаешь? - Рита хмурит брови.
        Я скольжу по ней взглядом.
        - Тебя ищу, - я заглядываю ей в глаза, вот он легкий румянец на ее щеках. Я усмехаюсь и вновь отправляюсь на поиски.
        - Ты хромаешь? Что произошло? - в ее взгляде беспокойство. Серьезно? Она волнуется? Чееерт, мне нравится это.
        - Дело в том, что я попал в аварию на одной машине, но мне кажется, ты слышала эту историю.
        - Ты когда-нибудь бываешь нормальным? - она с сомнением смотрит на меня.
        - Всякое бывает, - отзываюсь я и возобновляю свои поиски кабинета.
        - Куда ты идешь? - она от меня не отстает.
        - В медпункт, приказ директора
        - Ты был у директора? Из-за чего...Микаэл! - она решительно хватает меня за руку и останавливает, я чувствую, какая нежная и теплая её ладонь, которая сжимает мое запястье. А я хочу, чтоб она коснулась моего лица и не только...Видимо, она что-то увидела в моем взгляде, поскольку отдергивает руку. Я ухмыляюсь.
        - Небольшой конфликтик, кажется, капитан баскетбольной команды влюбился в меня, и не может скрыть свою страсть ко мне.
        - О, Боже, - ее глаза расширяются - Артем? С ним все в порядке?
        Какого черта она так переживает из-за него?! Я слегка хмурюсь.
        - Все в порядке, жить будет, - бормочу я, слегка озадачено и снова начинаю идти.
        - Слушай тебе не обязательно распускать руки каждый раз, как тебя что-то не устраивает!
        Значит мне. Она думает я зачинщик, и еще раз: какого черта?!
        - Я учту, - бросаю я, и она снова хватает меня за руку и поворачивает к себе, на этот раз не убирая руку. Я готов поклясться, что у меня впервые от простого прикосновения руки девчонки поползли мураши. Мляяя...
        - Я серьезно - она старается смотреть мне в глаза, закусывает от напряжения губу. Мы как-то неожиданно находимся близко друг к другу, настолько, что я чувствую едва уловимый сладкий аромат ее кожи. Я опускаю взгляд на ее губы, подавляю в себе желание тут же к ним припасть, надо не забывать, что это Чита. Уже плохо себя контролируя, свободной рукой, легко касаюсь ее нижней губы, мягко высвобождая ее из плена, она, удивленно раскрыв глаза, дышит реже, а я, кажется, перестаю вовсе. Я отступаю от нее на шаг и вновь приобретаю способность думать и говорить.
        - Черт, Чита, - я сбрасываю ее руку - отвали и дай мне дойти до этой чертовой медсестры!
        Я злюсь. С ней я себя плохо контролирую и мне это совсем не нужно. Когда это произошло? Когда эта сероглазая девчонка стала затыкать мне дыхание? Мать, мать, мать!
        Вечером, сразу после ужина, я удаляюсь в свою комнату, проигнорировав взгляды мелкого. Он явно строил на меня планы. Но Погосян дал понять, что ему нужна со мной встреча. Мне нужно было выбраться из этого дома. С сигнализацией. Код, которой я не знаю. Я созвонился с Эдо ещё в школе, попросив, чтоб он раздобыл тачку и ждал меня за два дома. Я выхожу на балкон и, глянув вниз, обнаруживаю, что спуститься не составит никакого труда. Я непроизвольно бросаю взгляд на соседний балкон и вздрагиваю, Рита стоит и смотрит прямо на меня. Ее руки скрещены на груди, отчего майка здорово натянулась, показывая всю прелесть полного размера.
        - Привет, - говорю я. И что мне делать, мать их так?
        -Ты уходишь? - тихо спрашивает она, внимательно в меня всматриваясь. Что-то в сердце непроизвольно кольнуло.
        - Мне нужно ненадолго отлучиться, - отвечаю я, - без ведома твоего отца или бабушки и тебя.
        - Эм...делать что-то незаконное?
        -Нет.
        - Ты сам не выйдешь отсюда.
        - Может, тогда ты мне поможешь?
        - Нет...хотя, если только ты меня возьмешь с собой.
        - Хочешь, пойди со мной?- удивляюсь я, особо не думая, и ловко перепрыгиваю через балкон. Поворачиваю голову и смотрю на нее, выгибаю вопросительно бровь.
        - Да, - выдыхает она, после минутного колебания, и, заставив меня, изумится ещё больше, также ловко перелазает через свой балкон, расстояние между нашими балконами метр от силы, поэтому мне хорошо ее видно. Усмехнувшись я вновь начинаю пробираться к земле.
        - Могу поспорить это не первый твой побег, - замечаю я
        - Не первый, - отзывается девушка - куда мы идем?
        - Думаю в стрип клуб, - отзываюсь я, Чита останавливается и смотрит на меня, словно у меня выросла вторая голова.
        - Ты шутишь?
        -Ты сама захотела со мной, - пожимаю я плечами и ее оглядываю, джинсы и футболка, волосы собраны в хвост на затылке. А что, как раз. Усмехаюсь.
        - Зачем тебе туда?
        - У меня встреча, - неопределенно отзываюсь я, пока мы пробираемся к калитке. Затем мой мозг начинает работать как надо, я останавливаюсь и внимательно смотрю на свою попутчицу.
        - Чита просто открой мне дверь, тебе там не место.
        - Нет, - она упрямо поджимает губы.
        Вскоре мы вместе подходим к старенькой 'БМВ', в которой нас ждет Эдо. Чита на мгновенье останавливается и смотрит в нерешительности. Она мне не доверяет. И это нормально. Иди отсюда, так будет спокойнее. Но у меня появляется неприятный осадок. Да и она никуда не уходит.
        - Ахпер, - Эдо радостно высовывает свою харю из окна и вскоре выходит сам. Он с любопытством осматривает Читу, а она его. Мне это не нравится. Мы с ним обмениваемся рукопожатием и слегка обнимаемся.
        - Это Чита, это Эдо, - быстро представляю я их.
        - Кто? - не понимает мой друг.
        - Маргарита, - протягивает руку Чита, Эдо, как долбаный придурок берет ее руку и целует, хитро улыбаясь.
        - Я не знал, что с нами будут дамы, но это приятный сюрприз.
        Я замечаю у Читы легкую улыбку и поспешно отталкиваю Эдо от нее.
        - Хватит слюнявиться, это не дама, это мой конвой, так что поехали!
        Мы рассаживаемся, и Эдо проворачивает ключ зажигания.
        - Чувак, что вообще происходит? - спрашивает меня Эдо.
        - Мой мир перевернулся, - отзываюсь я - я учусь среди бриллиантов и розового, как в дурном сне.
        - Попал ты, - гогочет мой пришибленный друг и бросает взгляд через свое плечо, - хотя не так уж все и плохо, а?
        - Не отвлекайся от дороги, - отдергиваю я его, - ты с Читой подождете меня в машине...
        - Брат, я пойду с тобой, подстрахую, от этих...
        - Останешься здесь с девчонкой, - перебиваю я его.
        - Я вообще-то не мебель, - раздается голос Читы сзади.
        - Так нужно, это не обсуждается, - отрезаю я и не слышу возражений, удовлетворенно откидываюсь на спинку кресла. Замечаю на себе внимательный взгляд друга. Он вообще собирается смотреть на дорогу?
        - Где тачку взял? - спрашиваю. В ответ тишина. Долгая.
        - Погосян дал, - наконец-то отвечает он
        - За что? - я невольно напрягся.
        - Сказал старый хлам, - пожимает плечами Эдо.
        - Как Софи? Мама? - меняя тему, спрашиваю я, к этой я ещё вернусь. Позже.
        - Все путем, бро, не волнуйся за них, с ними ничего не будет, пока я жив, - заверяет меня друг.
        Вскоре мы подъезжаем к тихому круглосуточному кафе 'Малик'.
        - Почему здесь?
        - Погосян сказал здесь.
        - Что ему нужно от меня?
        - Ты ведь знаешь, - говорит Эдо, - ему просто необходимо знать, где его шавки обитают.
        - Идиот, - я кулаком попадаю в плечо друга. Больно. Возможно за что-то, что мне не очень понравилось из сегодняшнего вечера.
        - Тише, - морщится он, потирая ушибленное плечо.
        Я выхожу из машины и бросаю взгляд на Читу, она не спускает с меня своих удивительных серых глаз. Зачем она поехала со мной? Но об этом я подумаю позже.
        Погосян сидит с пятью парнями, у них раскинуты карты на столе. Среди которых, естественно, его верный пес - Азим. Когда взгляд Погосяна останавливается на мне, то губы растягиваются в улыбке. Такой, словно это змея, собирающаяся съесть мышь. Впрочем, он всегда так улыбается.
        - Какие люди! - восклицает он, привлекая ко мне внимание. Я сажусь на отдельное кресло рядом и здороваюсь за руку с каждым. Погосян протягивает мне сигарету, и я закуриваю.
        - Ты все же такой упрямый сученыш, а? - ещё шире улыбаясь, говорит главарь, в глазах проблескивает металл, - погуляйте пять минут.
        Все остальные парни, молча, встают и отходят. Я слежу за струйкой дыма, которую выпускаю из-за рта.
        - Куда пропал? - спрашивает Погосян, вскидывая официанту руку с двумя пальцами.
        - Твои парни отравили меня наркотой и я вляпался.
        У Погосяна не дергается ни один мускул на лице.
        - Неужели? - спокойно выдыхает он, когда приходит официант и ставит две дымящемся кружки кофе перед нами, - ты думаешь, они это сделали с моей подачи?
        - Да, - честно отвечаю я.
        Погосян слегка щурится, затем хрипло смеется. Мне совсем не смешно.
        - Ты засранец, - говорит он, - если бы мне было нужно рассчитаться с тобой, я бы тебя просто приложил.
        - А что тебе нужно?
        - А ты не думаешь, что это не я?
        - А кто же? Может Эдо? - спрашиваю я. Погосян оглядывает кафе медленным внимательным взглядом. Людей немного, поэтому не на ком остановить взгляд.
        - Расскажи мне, что случилось, - приказывает он, когда фокусируется вновь на мне. И мне ничего не остается, как все ему выложить. На удивление, он слушает очень внимательно, не перебивая. И когда я заканчиваю, у нас образуется минутное молчание.
        - Значит, ты живешь в доме стоящем больше, чем твоя грёбаная жизнь, - задумчиво произносит он.
        - Выходит так, - отзываюсь я, - Азат, зачем я тебе?
        - Я волновался, - отвечает Погосян, ага как же.
        - Азат, дай мне эти три недели, и я вернусь. У меня юридически оформленный договор...
        - А ты сможешь? - спрашивает главарь, облокотившись о стол.
        - В смысле?
        - Красивая жизнь увлекает, мальчик мой, - назидательно говорит он, и его толстый золотой перстень с рубином поблескивает в скупом свете помещения. Я тушу сигарету о пепельницу.
        - Перестань, - кидаю я, и чуть наклоняю голову в бок, - ты говоришь, как мой долбаный папаша. Я живу реальностью, и мне срать на эту красивую жизнь, ясно?
        - Ого, го, - кашляет, пытаясь смеяться Погосян, но его глаза остаются серьезными, - не забывай, с кем говоришь.
        Повисло молчание, видимо, чтоб я понял с кем именно.
        - Так значит три недели, - задумчиво произносит Погосян и что-то смотрит в телефоне. Затем поднимает глаза на меня, слегка прищурившись, - я хочу, чтоб на свой день рождения ты приехал в мой клуб.
        - Зачем? - я чувствую, как невольно напрягаюсь.
        - За хлебом, - отрезает главарь.
        Что он задумал? Я уже встаю, когда Погосян жестом приглашает всех обратно сесть за стол.
        - Доброй ночи, Микаэл, - говорит он мне, когда они вновь начинают раскладывать карты, кто-то криво тянет лыбу, кто-то усмехается. Я быстро выхожу и нахожу на улице курящего Эдо, он стоит, облокотившись о капот. Я заглядываю на заднее сидение, Чита строчит кому-то смс. Интересно кому?
        - Принцесса на месте, - ухмыляется Эдо, наблюдая за мной. Чита слышит его голос, поднимает голову и наши взгляды встречаются. Я слегка хмурюсь и отворачиваюсь от нее.
        - Что он хотел? - уже без дурацкой ухмылки спрашивает мой друг.
        - Я сам не черта не пойму, - отзываюсь я озадачено, провожу рукой по волосам, спиной чувствуя взгляд серых глаз, черт, мне нужно немного с ней поиграть, чтобы убрать этот чертов 'ты-мне-нравишься' взгляд, - на день рождения пригласил.
        - Чье? - вытягивается лицо у Эдо.
        - На мое, - усмехаюсь я, - быть обязательно. А теперь вези меня обратно и не смотри в зеркало заднего вида.
        - Ооо, - одобряет мой друг, игриво подняв-опустив брови.
        Я сажусь на заднее сиденье, Чита двигается, удивленно скинув брови.
        - Привет, - говорю я, и смотрю на нее, не отрывая взгляд. Я думаю это игра, но мне на самом деле нравится на нее смотреть. Вот ее щечки вспыхивают и она в своем милом замешательстве.
        - Км...тебе мало места там? - наконец решается спросить она и указывает на переднее кресло. Я медленно растягиваю губы в улыбке, кладу руку на сиденье, так, что она находится параллельно ее плечам и придвигаюсь ближе.
        - Хочу быть здесь, - говорю я как можно тише, наклоняясь к ней. Могу поклясться чувствую ее дрожь от моего дыхания, черт и это меня начинает заводить, - где ты.
        - С тобой все в порядке? - она недоверчиво смотрит на меня. Я на мгновенье отстраняюсь от нее и разглядываю лицо. Когда-то оно мне не понравилось. Я был идиотом, оно просто идеально. Эти миндалевидные глаза, в которых играет нежность и можно утонуть, этот носик, эта родинка над пухлыми и самыми невинными губами. Все. Но это Чита. И она должна выкинуть из головы мысль, что может ездить со мной, когда ей это захочется. Главное самому сдержаться, а с ней почему-то это трудно вдвойне.
        Маргарита.
        Он смотрит на меня так, словно голоден, его шоколадные глаза блестят, и кажется, темнеют ещё больше. Сейчас он похож на сексуального демона. Я еле могу контролировать свои мысли, дыхание и речь. Что с ним произошло в кафе? С кем он виделся? И почему у него такое странное поведение? Я забываю, что мы в машине не одни.
        - О, да, - он снова хищно улыбается и ближе наклоняет свое лицо, мне приходится вжаться в спинку кресла. Его взгляд сосредотачивается на моих губах, сердце стучит с бешеной скоростью. Его стук отзывается во всем теле. Словно после длинной пробежки.
        - Т-ты... - ну вот с возможностью говорить я прощаюсь.
        - Я бы мог тебя поцеловать, - произносит он в миллиметре от моего рта, не обращая внимания на мой лепет. Я чувствую на лице его дыхание, не имея возможности произнести ни слова, просто широко раскрыв глаза, смотрю на него. Все мое тело напрягается в ожидание...чего? Поцелуя? Я замираю, почувствовав его руку, которой он легонько проводит по моей щеке, вызывая стрекочущее желание где-то внизу живота. От прикосновения других парней так не было. Что такое? Он явно довольный моей реакцией опять растягивает губы в улыбке.
        - Я вижу, Чита, ты не против, и в машине, а?
        Он смеется надо мной? Что за...
        - Не смей меня трогать! - довольно четко произношу я, собрав все силы. Отталкиваю его от себя, он с легкостью перемешается в свой угол. И я, наконец, могу дышать.
        - А мне кажется, ты не была против - протягивает он, и слегка наклонив голову, смеряет меня взглядом, от которого по телу пробегает отряд мурашек.
        - Ты - придурок! - в сердцах говорю я, закусывая губу. Эдо не выдерживает и громко смеется. Я бросаю на него короткий взгляд и вспыхиваю ещё больше, если это возможно.
        - Это точно, - легко соглашается Микаэл и откидывается на спинку, - поэтому в следующий раз держись от меня подальше.
        - Без проблем, - тихо отвечаю я, и отворачиваюсь к окну. Он посмеялся надо мной на глазах у своего друга. Он показал мне насколько я жалкая и что все мои чувства у меня на лбу. Что ж, он прав, это хороший урок. Больше я с ним не заговорю. И облегчу жизнь и ему и себе. Мне просто надо перестать думать о нем. Я на мгновенье прикрываю глаза, чтобы скрыть хоть как-то свой стыд. Но никак. От себя не убежишь. Мне хочется плакать, но слезы потом. Я прикрываю глаза.
        Я, просыпаясь, подтягиваюсь и слегка нахмурившись, смотрю в окно. Все темно. Ещё очень-очень рано, или очень - очень поздно. А что это за запах? Боже, какой приятный. Я утыкаюсь носом в подушку и вдыхаю ЕГО аромат, не может быть...Стоп. Я резко поднимаюсь на кровати, ищу рукой ночник. Но его нет. Я оглядываюсь, наконец, могу разобрать контур комнаты. И с уверенностью могу заявить, это не моя комната. Это наша гостевая! Стоп - стоп - стоп. Я что в кровати Микаэля? Как я здесь очутилась? Я вспоминаю, как отвернулась от Микаэля, и закрыла глаза, чтоб собраться и прийти в себя. Боже, я что уснула? И что он нес меня? К себе? Микаэл? Бррр...нет, я должно быть сплю. Я себя щипаю и чувствую боль. Ладно, у меня крепкий сон, допустим, а где он сам? Я поднимаюсь с кровати и тут же спотыкаюсь обо что-то мягкое и падаю, но мягко, так как приземляюсь несомненно, на тоже самое.
        - Черт, Чита, - сонно бормочет Микаэл подо мной и шевелится. Его сильные руки обхватывают мою талию и переносят на пол рядом с ним.
        - Что я здесь делаю? - удивленно шепчу я, игнорируя дрожь от его прикосновения.
        - Пытаешься меня раздавить, - ворчит он и отворачивается. Сонный Микаэл, забавный. Я улыбаюсь, но в следующее мгновенье я вспоминаю, как он игрался в машине и резко встаю на ноги. Я включаю свет, и оглядываю комнату. Микаэл постелил себе прямо у кровати, взяв одну из двух подушек. Надо же прямо джентелмен. Слегка хмурюсь. Микаэл, со стоном открывает глаза и прищуривается от яркого света.
        - Что я здесь делаю? - повторяю я свой вопрос. Он поднимается, кидает свою подушку на кровать. И он без майки, на его бедрах болтаются джинсы. Боже, идеальные изгибы, но столько шрамов. Откуда они у него? Хочется дотронуться до каждого. Я чувствую, словно что-то у меня защемило в груди. Микаэл устраивается на кровати, затем смотрит на меня и вопросительно ломает бровь.
        - Хочешь ко мне, м? - спрашивает он, когда видит, как я поджимаю губы и качаю головой, выдыхает и закрывает глаза - Чита, дыши спокойно. Ты уснула, так что тебя не разбудить, я смог войти через главный вход, твоя дверь была заперта, больше комнат я не знаю, может, стоило, конечно, тебя в ванну запихнуть, - он резко открывает глаза и ловит мой взгляд, который я не успеваю убрать от начала латинице на его боку. И да, я краснею, по мере того, как, его губы растягиваются.
        - Нравится? - спрашивает он тихо.
        - Что?- я смотрю в его глаза.
        -Тату, - он поворачивает бок в мою сторону. Заметно как под кожей слегка напряглись его мышцы. Я закусываю губу и закатываю глаза, словно от экстаза.
        -Безумно, - томно говорю я, затем хмурюсь, - придурок!
        И когда я, выключив свет, выхожу из его комнаты, я явно слышу приглушенный смех. Вот козел. Но больше у него не будет возможности поиздеваться. Мне хватает Власовой в школе, ещё и дома идиота я не выдержу. Если бы для папы это не было бы так важно, я бы его уже умоляла отослать этого парня куда подальше! Но, тем не менее, от мысли, что он меня нес, прижимал к себе, у меня по всему телу весело бегут мурашки. Предатели!
        Я быстро проскальзываю в свою комнату, которую стала запирать на ночь, с появлением Трудного Подростка. Я скидываю одежду и надеваю свою пижаму. Когда я забираюсь под одеяло, мои мысли снова возвращаются к нему. Зачем ему нужно было это дурацкое приставание на глазах друга? И зачем я вообще поехала с ним? Волновалась? Нельзя не признать, что этот парень очень сексуальный, и что он меня волнует. Но сейчас меня волнует другая вещь, что если за эти несколько дней, у меня не просто влечение. Что если он мне действительно нравится? Что если, когда я смотрю на него, я вижу силу духа, благородство и веселый нрав, который он тщательно ото всех скрывает. Но это ведь и могло быть мое воображение, я ведь не могла разглядеть человека за такое короткое время. Ведь так? Но чтобы не было, я ему явно не нравлюсь, и он дал мне понять, чтоб я держалась от него подальше. Пусть будет так.
        Утром я чувствую, как моя кровать рядом со мной продавливается от чьего-то веса. Я вскакиваю, задирая одеяло до подбородка.
        - Я напугал тебя? - улыбается мне виновато папа.
        -Я просто, спросонья, - бормочу я и сразу расслабляюсь. Папа внимательно смотрит мне в лицо, словно читает его.
        - Тебя смущает присутствие постороннего парня в нашей семье? - спрашивает он. Он знает! Знает, знает, знает!
        - Нет, - осторожно говорю я, - мы не общаемся. Чем он может меня смущать? А что, ты хочешь закрыть программу?
        Папа как-то странно смотрит на меня. Затем слегка хмурит брови и встает. Начинает ходить из угла в угол.
        - Как он в школе? - спрашивает вместо ответа папа.
        - Па, ты ведь каждый день звонишь Радион Петровичу.
        - Но ты ведь видишь все изнутри.
        - Ну, у него оказалась хорошая знакомая в нашем классе Власова, так что...
        - Власова? Дочь заместителя губернатора?
        - Э, да. И, в общем, он себя чувствует как рыба в...
        - А что у него с сыном Гоши? Что они не поделили?
        - С Артемом? - я невольно хмурюсь, мой папа и отец Артема были приятелями, - думаю, что уже все в порядке.
        - Думаешь? - папа останавливается и смотрит на меня.
        - Па, он новичок, конечно к нему будут лезть, - я снова ложусь на подушку, - как там у парней, помеченная территория и всякое такое...
        - Ты права, это все притирки, - отец слегка улыбается, - было бы лучше, если бы вы стали друзьями.
        - Что? - здесь я просыпаюсь окончательно - Зачем? Мы совсем разные.
        - Ты многому его можешь научить...например доброте. Он должен видеть жизнь другой, я его не научу, а ты можешь.
        - Папа, - протягиваю я.
        - Милая, - отец присаживается перед моей кроватью и нежно проводит рукой по щеке, - ты просто не знаешь, какая ты замечательная.
        - Папа, Боже, - я смущенно закатываю глаза, - на то ты и папа.
        - Ладно, - отец встает и идет к двери, - рекомендую проснуться через полчаса, иначе опоздаешь в школу.
        - О`кей.
        Все же я сразу встаю, чтобы не столкнутся с Микаэлем, быстро собираюсь и выезжаю пораньше на велосипеде к Кире.
        - Теперь ты каждое утро будешь заезжать ко мне? - спрашивает она иронично, ожидая меня возле своей машины - сиреневой 'Нисан - микро'.
        - Я избегаю Трудного Подростка, - объясняю я, завожу свой велик к ней во двор.
        - Почему? - не отстает от меня подруга, - по-моему, вы ладите, а?
        - Он мне сказал, держаться от него подальше, - отзываюсь я. Кира прищуривает свои вытянутые зеленые глаза.
        - Я чувствую, - говорит она, - здесь пахнет историей.
        - Отвези меня, и расскажу тебе все!
        Мы отъезжаем от ее дома, и я, как и обещала, выкладываю ей все, как вчера ночью все происходило.
        - Вот придурок! - подтверждает мои слова Кира, вставая в небольшую пробку
        - Это точно, - соглашаюсь я.
        - Но он все-таки не стал тебя будить, отнес к себе в комнату на кровать, а сам лег рядом на полу, - Кира бросает на меня взгляд, - противоречит сам себе, не так ли?
        - Может он не дружит с головой? - предполагаю я.
        - А может ты ему нравишься, а он не знает...
        - Стоп. Вариант 'Не дружит с головой', мне нравится больше, - перебиваю я подругу, - я ему точно не нравлюсь.
        - Откуда ты знаешь?
        - Кира сравни меня и Власову, и ответ придет сам собой.
        - Имеешь ввиду, ему нравятся отстойные бабы?
        -Кира, - я смеюсь, моя подруга улыбается, и мы заворачиваем на парковку школы.
        В классе мы с Кирой уже сидим за своей партой, когда заходит Микаэл, его брови сведены к переносице, он смотрит на меня, хотя я старательно избегаю его взгляда.
        - Бог ты мой, - шепчет мне Кира, - сейчас он прожжет тебя взглядом, и ты воспламенишься, как лист бумаги под лупой на солнце.
        - Эй, ты за кого? - я ее легонько толкаю, - и хватит на него смотреть.
        -Ревнуешь? - дразнит подруга, я лишь выдыхаю. Звенит звонок, за ним в класс входит учительница биологии и начинается урок. За все шесть уроков, я старательно избегаю своего соседа по дому, хотя это несложно, учитывая, что он не горит желанием ко мне подходить.
        На перемене перед последним уроком я возвращаюсь из туалета и сталкиваюсь с кем-то, практически напротив кабинета.
        - Привет, - улыбается мне Рома.
        - Привет, - тоже в ответ улыбаюсь я.
        - Тебе понравились мои смс вчера? - спрашивает он. Рома имел ввиду, смски, которые мне посылал в интернете, пока я сидела в машине и ждала Микаэля. Они представляли собой скриншоты смешных переписок.
        - Да, настроение ты мне поднял, - отвечаю я.
        - На это и рассчитано, - Рома слегка наклоняет голову и заглядывает мне в глаза, - а сейчас, почему такая грустная?
        - Я? Нет, не грустная, - я старательно изображаю улыбку, в этот момент я замечаю за спиной Ромы Микаэля, который идет в класс рядом с Мариной. Он бросает взгляд в нашу сторону, задерживает его на спине Ромы, наклоняется что-то говорит Власовой, та тоже смотрит в нашу сторону и слегка пожимает плечами.
        - ...как ты?
        - Что? - переспрашиваю я, понимая, что суть вопроса упущена. Рома поворачивается, но объекты моего внимания уже зашли в класс.
        - Неважно, - отмахивается Рома и смотрит на часы, - увидимся в театре?
        - Конечно! - я ещё раз ему улыбаюсь, он, правда, очень милый парень и захожу в класс буквально перед учительницей.
        В столовой шумно, все обсуждают новость дня, физрук был застукан с практиканткой прямо в своем кабинете.
        - И не надоело им, - спрашивает Кира, пока мы с подносами продвигаемся вперед, набирая еду.
        - Это никогда не надоест, - замечает Мирослава Адыгена, стоящая впереди. Это высокая блондинка, с личиком и фигурой Барьби, и умной головой, она была главой Школьного Совета.
        - До следующей шокирующей новости, - поддерживаю я.
        - Вы просто не видели фото, - говорит Катя, я не знаю ее фамилии, она учится с Артемом в классе и дружит с Мирославой.
        - А почему? - Кира утыкается в свой телефон, - о, Боже! Посмотри!
        - Не хочу, - я морщусь и отвожу телефон подруги от своих глаз, - по-моему, это грубо и низко делать такие вещи.
        Мирослава поворачивается ещё раз и смотрит на меня, но ничего не говоря, отворачивается и продвигается в очереди вперед.
        За столик мы садимся вдвоем, Максим опять зависает у столика со своими борцами.
        - И где наш горячий мачо? - спрашивает Кира, оглядывая столовую.
        - Ты о Максе? - дразню я ее, и сама невольно начинаю искать глазами своего Трудного Подростка.
        - Мой тут, - Кира с любовью смотрит на стол борцов, Максим, словно это почувствовав, тоже смотрит на нее и улыбается. Это так классно иметь свою любовь. Я завидую Кире, она нашла истинные чувства, когда ей едва исполнилось пятнадцать. По-моему, это круто.
        - Развлекается с Власовой, - выдыхаю я.
        - Неужели Артем ничего не видит? - удивляется Кира.
        - Ты думаешь, они спят друг с другом? - шепотом спрашиваю я, и чувствую, как внутри образуется неприятное чувство. И как ни странно, мне неприятно и за Артема, ведь совсем недавно мы были близкими людьми.
        - Думаю, да, иначе, где они зависают каждый раз, минут двадцать перед обедом - Кира смотрит на меня, - Артем просто осел, что упустил тебя.
        - Не понимаю, что он в ней увидел, - говорю я, - он казался таким ранними и искренним...
        - Детка, все мозги парней в штанах, - Кира облокачивается о спинку, - давай, переведем тему, и не будем вспоминать твоего бывшего парня-козла...
        - Чита, у тебя был парень? - как гром среди ясного неба появляется Микаэл и плюхается рядом со мной. Мы обе вздрагиваем от неожиданности, как мы могли его не заметить? - А я думал ты у нас по девочкам.
        Он слегка наклоняется ко мне и в его глазах читается явный интерес.
        - Почему он продолжает так тебя называть? - интересуется Кира, а мне интересно другое, почему мое сердце рядом с ним стучит, словно сумасшедшее.
        - Не знаю, я не разговариваю с ним, - сообщаю я, вижу, как Кира сдерживает улыбку и ее глаза загораются.
        - Неужели? - Микаэл перестает кушать и смотрит на меня, - и чем же я это заслужил?
        Я собираю все свое мужество и поворачиваюсь к нему корпусом, выдерживаю его взгляд.
        - Т-ты идиот, - просто отвечаю я.
        Уголки его губ дрогнули, но он остается серьезным. Наклоняет голову чуть вбок. Интересно он знает, что выглядит крайне притягательно и мило, когда так делает.
        - Смотри, - тихо говорит он мне, - ночью придурок, сейчас идиот...ещё чуть-чуть и начну думать, что нравлюсь тебе.
        - Нет, - я отодвигаюсь от него, - Никогда!
        - Как скажешь, - он слегка пожимает плечами и вновь принимается за еду. Я беспомощно смотрю на Киру.
        - Где ты был? - спрашивает она тут же.
        - А что, ты по мне скучала? - отвечает вопросом на вопрос он.
        - Просто интересно, вы с Мариной второй раз на обед опаздываете. Вместе время проводите? - Кира выгибает бровь и на локтях выдвигается чуть вперед.
        В этот момент в столовую, словно услышав Киру, заходит Власова, и проходит к своему столику, бросив нахмуренный взгляд на Микаэля. Мы втроем провожаем ее глазами.
        - Возможно, - хитро улыбается Микаэл, не сводя теперь глаз с моей подруги. И это мне тоже неприятно. Но это ведь не ревность, так? Это не может быть она. Так?
        - И что вы делаете? - продолжает опрос Кира.
        - А тебе не интересно? - Микаэл переключает свое внимание на меня, я не знаю, что мне ответить, потому что мне интересно, но я с ним не разговариваю. Я закусываю губу, переключая его внимание на нее, и качаю головой.
        - А я бы тебе сказал, - выдыхает он, не отводя глаз.
        - А что тебе Рита нравится, что ты постоянно к ней лезешь? - спрашивает как бы, между прочим, Кира. Мои глаза становятся по пять копеек, что она спрашивает? У кого она спрашивает? Что она несет? Микаэл переводит на нее взгляд.
        - Чита? - переспрашивает он, - нравится? Мне? - и начинает смеяться. Да, действительно смешно. Только вот плакать хочется, похоже, что пол столовой это услышало и сморят на нас. Некоторым тоже смешно. Я хватаю свою сумку и резко встав, выхожу, услышав, как Кира с разочарованием протягивает:
        - Вот ты урод...
        На уроке по французскому многие девочки перешептываются и поглядывают на меня. Здорово, похоже, девочка, мысли о которой, что она может нравиться, смешит парня, затмила физрука и практикантку, не прошло и получаса. Просто блеск.
        - Рита, все в порядке? - спрашивает меня в конце урока моя учительница по французскому языку.
        - Да, Лидия Марковна, - отзываюсь я.
        - Ты сегодня была очень пассивная, - замечает она и смотрит на меня через тонкие очки карими глазами.
        - Трудный день, - бормочу я, направляясь к выходу.
        - Подожди, - она меня останавливает практически у двери, - Я знаю, что ты собираешься на год во Францию, после школы.
        - Да, - эта информация заинтересовывает меня.
        - А я хочу предложить тебе съездить посреди учебного года, на две недели, только вылет в эти выходные... Да-да, знаю, времени на оформление документов практически нет, но если бы ты постаралась, то ещё можно получить визу. В общем так.
        - Спасибо, - говорю я, забирая все брошюрки, и иду в класс по театру. Уткнувшись в них, я не замечаю, как врезаюсь в какого-то. Второй раз за день.
        - Аккуратнее... А, это ты, привет.
        Я поднимаю глаза и вижу голубые глаза Артема
        - Э, привет. Я читала, - я показываю брошюрки в руке и нервно улыбаюсь, чувствую легкую дрожь, - не видела тебя, извини.
        - Что это? - Артем с легкостью вытаскивает одну брошюру и слегка хмурится, читая ее, - собираешься учиться во Франции?
        - Ну, - но почему я так нервничаю - вроде, да.
        - Ясно, - протягивает он и возвращает буклетик. Затем улыбается мне, совсем как раньше, - ну давай, увидимся.
        - Ага, - говорю я, мне кажется, больше слов я произнести не способна. Странно, но это наш первый разговор после расставания, и он был какой-то, какой-то дурацкий. Глупый и не о чем.
        На уроке по театру, я замечаю на себе взгляды. Но я на них не обращаю внимания, сажусь в свободное кресло. Тут же ко мне пересаживается Рома Амбер
        - Привет ещё раз, - улыбается он мне.
        - Привет, - отзываюсь я и убираю брошюрки в сумку.
        - Эй, ты по-прежнему грустишь?
        - Разве тебя сегодня не было в столовой?
        - Нет, я всегда ем в библиотеке.
        - Почему? - удивляюсь я, в библиотеке еле в основном ботанике, желающие чтобы их оставили в покое. Рома явно не был одним из них.
        - Там тихо и книги, и то и другое я люблю, - парень слегка смущенно пожимает плечами.
        - Надо взять на заметку, - выдыхаю я.
        - Ей, красотка! - кричит мне Аня Новикова, сидящая где-то позади, - какого это когда парень ржет над возможностью быть с тобой? Мы все вместе с ним!
        Сзади слышится смех. Что удивляться эти девочки общаются с Власовой и берут с нее пример.
        - Вот что произошло, - объясняю я Роме, закатывая глаза. Он мне слегка виновато улыбается, словно это он в чем-то виноват. Он милый парень, кажется, это я уже говорила, но он из тех парней, который всегда откроет перед тобой дверь и пропустит вперед. Надо же я раньше его не замечала, хотя он уже год ходит со мной в этот класс. А разве я вообще кого-нибудь замечаю?
        - Не обращай внимания, завтра все будет историей, - говорит он мне, - а пока, если хочешь, можешь присоединиться ко мне завтра в библиотеку?
        - Если ты не против, - соглашаюсь я, мне это идея кажется очень привлекательной. Быть на людях в ближайшие дни я не хочу.
        В коридоре, после репетиции я встречаю Киру, которая тут же меня обнимает.
        - Ты меня задушишь, - говорю я, освобождаясь из ее объятий.
        - Извини, извини, извини меня, - просит она, заглядывая мне в глаза, - язык мой, враг мой! Я дома мыло съем, хочешь? Хочешь, потом с порошком рот помою?
        - Ладно, ладно, - я ей улыбаюсь, на нее вообще нереально было обижаться, - только ради Бога, не трогай свой рот никакими чистящими средствами.
        - Но Микаэл урод, - говорит она, - хотя мне кажется, что он чуть не побежал за тобой следом.
        - Побежал? - я с сомнением смотрю на подругу.
        - Ну, он дернулся, - вспоминает Кира.
        - Мне плевать на него, - выдыхаю я.
        - Как скажешь, - Кира мне не верит.
        - Как мне теперь жить с ним в одном доме? - скорее у себя, чем у нее спрашиваю я.
        - Оскорбляй его, пока его не стошнит, я даже могу тебе помочь.
        - Кира, я не буду это делать, - я укоризненно смотрю на подругу, и мы выходим на парковку, - во-первых, это мое воспитание, во-вторых, он все-таки опасный парень.
        - Ты думаешь?
        - Я не знаю, но он когда был со своим приятелем, даже в лице поменялся, приобрел какое-то суровое выражение...
        - Знаешь, все крутые парни понимают один знак.
        - Какой?
        - Твой средний пальчик, милая.
        К нам подходит Максим.
        - Тебя подвезти? - спрашивает он меня.
        - Мы сегодня на колесах, ковбой, - Кира слегка наклоняется к парню и дарит легкий поцелуй и показывает ключи.
        - Ммм, девочка на колесах, - улыбается Егоров, затем он смотрит на меня, - все хорошо или мне стоит кому-то надрать задницу?
        - Все хорошо, - благодарно улыбаюсь я ему. Кира же смотрит на него, не скрывая восхищения.
        - Эй, Лапушка, - зовет меня Власова, я удивленно поднимаю брови. Она подходит ко мне, поскольку на ней высокая шпилька, мне приходиться задрать голову. Я выдыхаю и скрещиваю руки на груди, мой день становится все лучше и лучше.
        - Микаэл живет с тобой? - спрашивает она.
        - Э, да, - я кидаю взгляд на Киру, которая закатывает глаза.
        - Значит так, - Марина хмурит идеально ровные брови, - я надеюсь, ты понимаешь, что не должна его трогать...
        - Что-о? - одновременно изумляемся мы с Кирой.
        - То, старайся держаться от него подальше, - говорит Марина невозмутимо.
        - Это уже не твое дело, - вмешивается Кира, - нужно будет, они и свадьбу сыграют!
        Марина кидает на нее короткий взгляд синих, как море глаз и снова смотрит на меня.
        - Разве ты не с Артемом? - решаюсь спросить я.
        - Я с Артемом, - отвечает Власова, и ещё раз посмотрев на Киру, отходит от нас к своему лексису.
        - Ш-л-ю-х-а! - складывает руки у рта и делает вид, что кричит Кира. В этот момент я замечаю, что из школы выходит Микаэл, и он явно направляется в нашу сторону. Но его перехватывает девчонка и начинает что-то говорить, он останавливается, продолжая смотреть на меня. Даже от этого внимательного взгляда на расстоянии, мне становится трудно дышать.
        - Кир, я могу сегодня остаться у тебя? - спрашиваю я, моя подруга прослеживает мой взгляд.
        - Конечно, мои родители тебя обожают, я тоже, проблем не будет.
        - А ты не сможешь отвезти Микаэля, если ему будет нужно? - прошу я Макса, он коротко мне кивает. И вскоре мы с подругой выезжаем с парковки школы.
        Микаэл.
        Я злюсь. Я зол, как черт. Что за наваждение эта девчонка? Вчера ночью, когда она уснула рядом со мной, ее можно было сравнить со сказочной феей. С феей! Да я до ее появления в моей жизни, даже слова такого не знал! Я не рискнул ее разбудить, и пока нес ее по лестнице, она мне на ухо тихо и зовуще произнесла мое имя. Сначала я думал, она проснулась, но она спала и ей снился я. Это было удивительно и возбуждающе, что я чуть не кончил, прямо на лестнице.
        И в чем я никому не признаюсь, так это в том, что когда я уложил ее на кровать, я минут десять просто пялился на нее. Я никогда не смотрел на девчонок, когда они спали. Но я просто не мог оторвать свой взгляд. Что-то держало меня. И мне это не нравилось. Я не мог контролировать это. А я привык все контролировать в своей жизни. И сегодня, то, что она меня избегает и не говорит со мной, меня волновало. Черт, я хотел, чтобы это было не так. Ещё чуть было не ринулся за ней в столовой, когда она резво вышла из-за стола. Что за фигня? Мне всегда было плевать на всех, и мне это нравилось. Но ее чувства, ее настроение меня волновали. И да, я хотел ловить ее взгляды на себе. Я был жалок. Я не знаю, что мне со всем этим дерьмом делать.
        Еще Марина что-то требует, но ее я не хочу, она мне надоела вместе со своей кладовкой, однако эта девчонка не хочет слышать нет. Но, ничего, все бывает впервые.
        Домой меня подвозит девчонка, ее зовут Катя, она всю дорогу строит мне глазки, и щебечет о чем-то, я не слушаю.
        - А ты придешь? - девчонка смотрит на меня, пока мы стоим на светофоре и походу, я должен ответить.
        - Куда?
        - Вечеринка, у Кирилла Григенко, в субботу, он, по-моему, с тобой в класс математики ходит, - Катя вдавливает педаль газа, - у него классные вечеринки и большой дом, с бассейном.
        - Круто, - бросаю я и слежу за пейзажем за окном.
        - Так ты придешь? - спрашивает она
        - Посмотрим, - отзываюсь я.
        До дома мы доезжаем молча. Я бросаю, краткое 'спасибо' и выхожу. Когда я открываю калитку, в меня летит мяч, я останавливаю его рукой.
        - Мы будем играть в футбол? - спрашивает Алешка.
        - Не сегодня, - качаю головой я.
        - Но ты обещал! - эти разочарованные щенячьи глаза.
        - Я обещал, я и забираю свое обещание, - отрезаю я и прохожу в дом, чтобы переодеться в рабочую одежду.
        Позже, после моего баловства с молотком и душа, я выхожу на ужин, и обнаруживаю на кухне Анну Ивановну у плиты.
        - Добрый вечер, юноша, - бросает она мне, и я сразу ощущаю себя в 19 веке минимум.
        - Сегодня у нас ужин на двоих? Только вы и я, а? - я заинтригованно выгибаю бровь, женщина бросает на меня взгляд, слегка качает головой.
        - Пока тебя в задумках не было, я уже родила двоих, так что перестань со мной заигрывать, - говорит она, - и Юрий с Алексеем сейчас спустятся.
        А Чита? Ее нет? И где это она? Я, молча, наблюдаю за Анной Ивановной, когда в столовую заходит профессор и его сын.
        - Добрый вечер, - здоровается Юрий и садится на свое место. Вскоре стол полностью накрыт, и мы принимаемся за ужин. И я физически чувствую пустоту. Мне явно кого-то не хватает. Что, серьезно? Теперь так и будет?
        - Как школа, Микаэл? - спрашивает профессор.
        - Со вчерашнего дня ничего не изменилось, - сухо отзываюсь я.
        - А я сегодня беседовала с моим давним другом, Львом Николаевичем...
        - Толстым? - невинно спрашиваю я.
        - Ох, ты у меня договоришься, - грозит мне, улыбаясь, Анна Ивановна - с твоим учителем по математике, а то ты не знаешь. Он тебя хвалил, а знаешь, как его давний друг скажу, он скуп на похвалу. Но он считает тебя действительно достойным. Он говорит у тебя дар в математике.
        - Неужели? - я действительно удивлен и польщен. Учитель математики старый дед, но его мозг просто компьютер, пожалуй, таких умных стариков я ещё не встречал. Но урок он вел интересно, и всегда подбирал неординарные задачи и примеры. Но тем было и интересней.
        - Да, - продолжает Анна Ивановна довольная моей реакцией, - возможно, тебе стоит задуматься о стипендии.
        - О стипендии? - переспрашиваю я.
        - Да в школе учатся в основном на коммерческой основе, - подключается к беседе профессор полуулыбкой на губах, - но есть бюджетные места.
        - Доучиться последний год здесь? - я перевожу взгляд с профессора на Анну Ивановну и обратно.
        - У тебя не плохие шансы, учитывая, что и тренеру по баскетболу ты понравился, говорят, ты умеешь забрасывать мяч в корзину, - профессор, мне улыбаясь, подмигивает. Я знаю, что это хороший шанс для меня, для моего будущего. Но разве оно есть у меня?
        - Это значит, что Микаэл будет всегда с нами жить? - спрашивает Алешка.
        - Притормози, парень, - кидаю я ему, он слегка хмурит бровки и смотрит на меня, и больше ничего не говорит. Похоже, он обижен на меня. И это меня задевает. И ещё раз, когда я успел вляпаться во все это дерьмо?!
        На следующий день в школе, первый урок литература, я захожу практически со звонком, задержался, чтобы покурить. По привычке бросаю взгляд на четвертую парту среднего ряда, но Чита усиленно вчитывается в свою тетрадь.
        - Я скучала, - подвигается ко мне ближе Марина и улыбается, - почему ты не отвечал на смс?
        Потому что ты затрахала не только меня, но и мой мозг.
        - Я был занят, - отзываюсь я, даже не смотрю на нее. Она мне начинает мешать, словно ненужный балласт. Тем более в этой реке плавает много другой рыбы.
        - И так, друзья, - начинает учительница, это тетка размером со шкаф, и кажется с усами над верхней губой, никак не могу запомнить ее имя, - вам было задано на дом, мини эссе на тему 'Мечта'. Кто желает прочитать свое у доски?
        Естественно никто не желает читать эту муть.
        - Ладно, - привычно вздыхает учительница и открывает журнал, - Лапушка...Риточка, давай, у тебя что-то оценок мало.
        ' Риточка' вздыхает, получает поддерживающий хлопок по плечу от соседки и идет к доске. Пока она идет, я не могу оторвать от нее взгляд. Когда встает перед всем классом, то на ее щечках появляется румянец.
        - Лохушка, - довольно громко замечает Марина, перехватывая мой взгляд. И я готов зарядить ей в голову, потому что, Рита явно ее слышит, как в принципе и все.
        - Д-для м-меня, - профессорская дочь нервно сглатывает и оглядывает класс. Она хмурит брови. Я заметил ещё раньше, когда она волнуется, то заикается. Как, черт возьми, она вообще в театре играет? Но уже через мгновенье, я вижу, как она собирается, лицо становится сосредоточенным. Мляя... так бы взял и поцеловал. Прямо здесь. Прямо сейчас. При всех.
        - Для меня мечта - это не просто абстрактное существительное. Мечта это как смысл жизни...
        - Я скучала по тебе, - говорит мне тихо Марина, и я чувствую ее руку у себя на бедре, - ты вчера меня продинамил, а я ждала, а я не люблю ждать.
        - Бывает, - ухмыляюсь я.
        Она резко отстраняется от меня и смотрит. Я поворачиваю голову к ней и тоже смотрю на нее.
        - У тебя кто-то появился? - шипит она.
        - Возможно, - говорю я. Сама того не зная, она подкидывает мне идею.
        - ...одна за которую он держится, та, что наполняет смыслом...
        - Пафасно! - выкрикивает Власова и слышится хихиканье. Глупые куры.
        - Мариночка, ты мешаешь, - делает ей замечание учительница.
        - Я выражаю свое мнение по поводу услышанного, - пожимает плечами Марина. Она явно недолюбливает Читу. Хотя странно, они даже, по-моему, не пересекаются. Два совершенно разных мира.
        - Пусть Риточка дочитает, а потом мы обсудим.
        - Кто она? - уже ко мне шепотом обращается Марина. Ого, а это ее заинтересовало. Я лишь хмыкаю в ответ.
        - И-и к-когда е-есть...
        - О, Боже, - смеется Власова, Чита ещё больше краснеет и замолкает.
        - Алла Захаровна, можно я прочту свою работу? - тянет руку Кира и бросает на нашу парту короткий взгляд.
        - Риточка, ты не будешь возражать? - спрашивает учительница.
        Рита, закусив губу, молча, качает головой и меняется с подругой местами.
        - Где она тебе перешла дорогу? - спрашиваю я у Марины. Она слегка хмурит идеально нарисованные брови. Куда делись ее, перестали расти?
        - Лапик? - она небрежно пожимает плечами, - терпеть не могу, строит из себя всю такую святую. Фу, а как она одевается, что с ее вкусом? Он умер? В общем, она меня раздражает.
        Я поворачиваю голову и смотрю на Читу, она снова уткнута в свою тетрадь. В моей голове возникает план, и я уже сейчас знаю, что пожалею о нем. Но уже не думая, поворачиваюсь к Марине и говорю:
        - Это она.
        - Что она? - Власова бросает на Читу взгляд.
        - Она моя девушка. Мы встречаемся.
        - Лапушка?! - изумляется искренне Марина, и потому у нее выходит громко. Черт, мне смешно, никогда не видел в своей жизни, чтобы цвет лица менялся, словно хамелеон. Сначала сумасшедшая бледность, затем гневно красный, а потом чуть ли не зеленый. В классе становится тихо, и все взоры обращены к нам. Я поворачиваю голову и встречаю недоумение в серых глазах. Однако Чита сразу же отводит глаза.
        - Мариночка, тебе плохо? - спрашивает обеспокоено Алла Захаровна.
        - Нет, нет, все хорошо. Извините, - деланно улыбается Марина. Некоторое время мы сидим, молча, слушая Киру, которая дочитывает свое эссе. Я вижу, что моя соседка просто кипит от гнева. А я чувствую реальное облегчение, освобождение от этого навязчивого внимания. Интересно согласится Чита играть в эту игру. Как бы ни было, ей лучше узнать все от меня, хотя не думаю, чтобы Власова распространила сама эту новость. И, да, Чита будет в бешенстве. И я хочу посмотреть на это.
        На протяжении пяти перемен Чита исчезает, и я не успеваю ее перехватить. Марина все пять уроков не отстает от меня, шепчет всякую херню на ухо. Вот звенит звонок с шестого урока, я поднимаюсь с места, но учитель меня окликает и просит подойти, чтобы отдать листок с самостоятельной, которую мы вчера писали. Пока он мне указывает на ошибки, класс пустеет. Когда я выхожу, то обнаруживаю поджидающую Марину.
        - Пойдем, мой маленький развратник, м? - сладко говорит она.
        Я развратник? Серьезно? Я приподнимаю одну бровь.
        - Я спешу, - говорю я, и смотрю по сторонам, но Читы и след простыл.
        - К ней? - презрительно фыркает Марина.
        - Ага, к ней, - не отрицаю я.
        - Что тебе может дать византийская девственница?
        Это меня удивляет, в семнадцать, или уже может восемнадцать лет, и чтоб не было секса. Хотя Власова может нести всякую чушь, ведь я вчера отчетливо слышал, что у Читы был 'парень-козел'.
        - Ты свечку держала? - иронично интересуюсь я.
        - Об этом все знают...постой, вы что переспали?!
        Я лишь, молча ухмыляясь, качаю головой и обхожу девушку с перекошенным, но красивым лицом.
        В столовой я нахожу за столиком лишь Киру и ее парня.
        - Где твоя подружка? - спрашиваю я и здороваюсь за руку с Максом.
        - А, что извиниться надумал? - вскидывает лениво брови Кира.
        - Надо с ней поговорить, - я слегка хмурю брови.
        - О чем?
        - О хлебе.
        - Поговори с Власовой. Если ты не заметил, Рита не разговаривает с тобой. Потому что ты придурок.
        Заметил. Я смотрю на Максима, он глубоко выдыхает.
        - Она в библиотеке, - говорит он.
        - Эй, - Кира шлепает его по плечу,- ты за кого?
        - Где? - тем временем удивляюсь я.
        - В библиотеке, - повторяет уже Кира, - это такая штука, где много книг и библиотекарь.
        - Спасибо, кэп, - бросаю я и выхожу. Ловлю первого попавшегося малявку и спрашиваю, где у них тут библиотека. Он явно удивлен моему вопросу, но показывает направление.
        И так, когда я ступаю туда, куда не должна ступать нога нормального человека, то удивленно озаряюсь. В этом лицеи можно есть в библиотеке в обнимку с книгой. Просто пушка. Здесь от силы человек семь - десять и в большинстве своем, они сидят с книгами, засовывая в рот еду. В самом дальнем углу я вижу Читу. Она сидит с каким-то мудаком, вроде это она ему вчера улыбалась в коридоре. У него на затылке хвост. Как у коня. И какого черта она здесь с ним делает? Они вместе? Что за...
        Я засовываю руки в карманы джинсов, и неспешна, подхожу к ним. Они так увлечены беседой, что не замечают меня.
        - Приятного аппетита, - говорю я очень-очень вежливо. Чита вздрагивает и поднимает удивленные глаза на меня.
        - Спасибо, - говорит Конь и улыбается. Мне хочется дать ему в рожу.
        - Чита, нужно поговорить, - обращаюсь я к ней. Рита начинает ковырять в своей тарелке.
        - Я мешаю? - спрашивает Конь.
        - Да, - говорю я.
        - Нет, - в унисон произносит Чита. Мы смотрим друг другу в глаза. Что-то словно пронзает меня. Ток? Что за бред? Я перевожу взгляд на Коня, он с любопытством наблюдает за нами. Желание дать ему в рожу растет. Но вместо этого я наклоняюсь к Чите.
        - Ты ведь не хочешь, чтобы я при всех описывал нашу совместную жизнь со всеми интересными деталями, м?
        Она гневно смотрит на меня, резко хватает меня за запястье. Поворачивается к Коню:
        - Извини, Рома, я сейчас.
        Она меня тащит за собой, я ухмыляюсь и тоже поворачиваюсь к нему:
        - Не жди ее, Рома, она не придет.
        Когда мы выходим, она выпускает мою руку встает передо мной, скрещивая руки под грудью. Она явно в гневе, а еще даже не знает главного.
        - Что тебе нужно от меня? - сквозь зубы говорит она, - у меня жизнь и так не сахар! Хватит ее портить ещё больше! Ясно? Не подходи ко мне, не говори со мной! От-ва-ли, - на последнем слове на трех слогах она мне три раза показывает средний палец, чем жутко смешит меня. Иногда за такой жест я ломал палец храбрецам. Но Чита, до того великолепна в гневе, что я просто ей любуюсь, слегка склонив голову.
        - О` кей, - усмехаюсь я, скользя взглядом вверх-вниз по ней.
        - Вот и хорошо, - недоверчиво смотрит она на меня. Выдыхает и разворачивается, чтобы вернутся в библиотеку.
        - Только одна проблема, - продолжаю я, и она замирает, - мы с тобой встречаемся, и об этом скоро будут знать все. Я позабочусь об этом.
        Маргарита
        Что, что!? Он в своем уме? Что он только что сказал? Мне даже как-то стало трудно дышать. Он смеется надо мной? Играет?
        - Ты шутишь? - пораженно смотрю я на него. Но он явно не шутит, хотя, кривая улыбка касается его губ.
        - Мы встречаемся, так я сказал Марине.
        -Власовой? Что? Зачем? - я не знаю, что и думать. Он слегка озадачено смотрит на меня, что-то обдумывая.
        - Пойдем, - он берет меня за руку, я тут же ощущаю приятную теплую волну. Ну, почему я так странно реагирую на него?
        - Куда? - я поднимаю на него глаза и делаю маленький шаг назад, но он не отпускает мою руку.
        - Спокойно, мужчина ребенка не обидит, - усмехается он и тянет за собой к выходу по школе, приковывая любопытные взгляды.
        Мы выходим во двор, заворачивает за угол, здесь находится пристройка, мы проходим и ее. Наконец, останавливаемся. Здесь никого нет, только забор, и за ним поле и рощица. Это противоположная сторона от входа. Я поднимаю глаза на Микаэля. Он внимательно смотрит мне в лицо. Мое сердце начинает набирать ритм и мне тяжело не то, что дышать, а даже сглатывать.
        - Зачем ты это сказал? - чудом удается мне произнести.
        - Ну, она мне надоела, лезла постоянно целоваться, - он переводит взгляд на мои губы, - и не хотела отваливать. Вот я и сказал, что мы с тобой встречаемся.
        - Ты придурок, - говорю я, - вот причина нашего расставания. Официально, - я пытаюсь его обойти, но он делает ловушку, расставив руки по обе стороны от меня.
        - Так не пойдет, - тихо говорит он, так близко, что я чувствую его дыхание на лице, - у нас отношения.
        - Нет. Никаких отношений. Или я расскажу папе про ночную вылазку и эту...странную ситуацию.
        - Вот как, - он смеется. У него удивительный смех, аж мурашки по коже.
        - Именно так, - говорю я, стараясь вдавиться в стену максимально.
        - Говори, солнышко, - отзывается он. Я никогда и ничего не расскажу папе, и он сказочным образом знает об этом.
        - Ты сам сказал держаться от тебя подальше, - выкидываю я последний козырь. Он слегка наклоняется к моей шеи, и я чувствую легкое касание: его губы смыкаются на моей коже, пропуская разряд по всему телу, это так неожиданно, что я резко выдыхаю.
        - Разве? - бормочет он у моего уха, - не слушай ты эти глупости...
        Я собираю все свои силы и проскальзываю под его рукой, отхожу на три шага. Он спиной опирается о стену и смотрит на меня, слегка удивленно.
        - Иди к черту! - я ему показываю средний палец и убегаю, но прежде замечаю, как он, улыбаясь и качая головой, смотрит мне в след.
        Я вбегаю в столовую и подхожу к нашему столику.
        - Это Максим ему сказал, - быстро сдает своего парня Кира, удивленно разглядывая меня. Максим смотрит на меня и улыбается, притягивает свою девушку к себе.
        - Макс, ты не против, мне надо поговорить с Кирой, три секунды, - прошу я и беру Киру за руку. Мы находим пустой класс и заходим туда.
        - А теперь мне реально страшно, - говорит Кира, устраиваясь на парте, - ты так выглядишь, как будто обежала десять кругов ада.
        - Их девять, - поправляет Киру Мирослава Агаева, выходя из лаборантской, - извините, девочки, меня математичка попросила полить здесь цветы, - в подтверждение своих слов она показывает лейку.
        - ШК действительно помогает во всем, - замечает Кира.
        - К сожалению, - грустно улыбается блондинка, оставляет лейку и выходит из кабинета.
        - В общем, - говорю я, когда за неожиданным свидетелем закрывается дверь, - Микаэл заявил, что у нас отношения и, кажется только что поцеловал меня в шею.
        - В шею? - переспрашивает Кира и уставляется на мою шею.
        - Тебя удивляет только это?
        - Меня удивляет все предложение. Но почему в шею?
        - Господи, Кира! - я закатываю глаза, - пойди у него спроси!
        - У вас отношения? - Кира начинает победно улыбаться.
        - У нас нет отношений!
        - Ты только что сама сказала!
        - Это не я, это Микаэл так сказал, - я выдыхаю и сажусь на стул, - я ничего не понимаю.
        - Разве он тебе не нравится? - спрашивает подруга.
        - Нет...ну, он конечно фантастически привлекателен, но...
        - Расслабься, детка.
        - Кира, это все не по - настоящему, ему нужно отвязаться от Власовой. И поэтому он почему - то решил, что будет классно ей сказать, что у нас с ним отношения. Не спросив меня. У меня и так терки с этой стервой, а тут ещё и это, - я утыкаюсь в свои ладони лицом, затем смотрю на подругу, - что мне делать?
        - Я не знаю, - честно отвечает Кира, - но если он тебя поцеловал, значит, его тянет к тебе, так?
        - Не так, он просто играет со мной.
        - Он тебя поцеловал, а ты что?
        - Убежала.
        - Просто убежала?
        -Ну, еще послала к черту и показала средний палец для убедительности.
        - О, Господи, - Кира смеется, - как жаль, что я этого не видела!
        - Ты мне совсем не помогаешь!
        - Извини, но это реально смешно...
        В класс начинают входить ученики, удивлено нас оглядывая.
        - Пошли, скоро звонок, - спрыгивает с парты Киры, и мы выходим из кабинета, - давай, ты остынешь, и мы об этом ещё подумаем.
        Весь урок по французскому, Лидия Марковна то и дело бросает на меня странные взгляды, потому что я далеко отсюда, и когда она задает мне вопрос на французском, я не сразу понимаю ее, хотя язык знаю хорошо. Просто на месте, где его губы касались меня, кожа все ещё горит. Ну почему, почему я такая? Ну, поцеловал, ну и что? Это просто парень, зачем из этого целую трагедию строить? Надо просто перестать об этом думать. Ага, аж разбежалась.
        Когда я с друзьями выхожу из школы, обнаруживаю Микаэля рядом с моим велосипедом.
        - Это уже слишком, - выдыхаю.
        - Помочь? - интересуется Максим.
        - Не смей, - Кира останавливает своего парня, - сами разберутся. Увидимся, дорогая, позвони мне, целую.
        Я смотрю вслед удаляющейся паре, вот она истинная дружба! Просто класс. Затем перевожу взгляд на ожидающего парня и иду к нему.
        - Что ты здесь делаешь? - я смотрю на него.
        - Думаю, выдержит ли эта штука двоих.
        - Разве Власова не подвозит тебя на своем авто?
        - Не ревнуй, солнышко, - произносит он, задумчиво оглядывая велосипед, - давай ключи, я нас отвезу домой.
        - Ты не будешь рулить моим велосипедом, - неуверенно говорю я.
        - Боишься, что твой Конь увидит? - теперь его глаза смотрят на меня.
        - Конь?
        - Тот с хвостиком.
        - Рома не конь, он очень милый парень, каких очень мало...
        - Ну-ну, - его бровь изгибается и что-то мелькает в его взгляде, - отцепляй, быстрее сядем, быстрее поедим.
        Я вожусь с замком и отдаю ключи Микаэлю.
        - Только мне надо не домой.
        - А куда?
        - В одно место.
        - Ладно, - парень ухмыляется, - поехали в одно место.
        Ну, что ж, вряд ли ему понравится холм напротив кладбища. А там пусть катиться к черту. Я пытаюсь устроиться на раме.
        - Садись нормально на сидушку.
        - Но...
        - Или ты боишься? М? - он наклоняется ко мне, я вздрагиваю, чем его смешу.
        - Вот ещё, - устраиваюсь я поудобней, и мы вместе выезжаем за ворота школы. Он настолько близко ко мне, что я чувствую тепло от его тела. Мне нравится, что он за моей спиной, и кажется, мне хочется большего. Он обладает какой-то магией, которая просто тянет как магнит.
        - Туда, - указываю я, и он послушно рулит в том направлении. Мы останавливаемся у моего холма. Я взбираюсь на него и смотрю на кладбище расположенное напротив.
        - Это то самое место? - спрашивает он, оглядываясь, - и что ты здесь делаешь? Вызываешь нечесть?
        - Ты можешь ехать домой, - отзываюсь я и устраиваюсь под деревом, - я сама доберусь.
        - Как, на метле? - иронично спрашивает он и усаживается рядом. Так я вряд ли смогу подумать, он отвлекает меня. А мне нужно было сюда, именно для этого.
        - Я не хотел тебя вчера обидеть, - выдает он, я смотрю на него и не верю ушам, он извиняется? - И спасибо, что не сдала отцу.
        Я вновь смотрю на черное кованое железо ворот. Это все так странно слышать с его уст.
        - Мне реально нужна твоя помощь.
        Ну, не фига себе. Я закусываю губу, потому что уже готова помочь во всем, чем только можно. Но хорошая ли это идея?
        - Побудь немного моей девушкой, со мной весело, - он толкает плечом, что заставляет улыбнуться.
        - Зачем тебе это? - спрашиваю я.
        - Хочу избавиться от Марины, она преследует меня, да, и ее парня тоже боюсь.
        Я знаю, что черта с два он боится. Поэтому глубоко выдыхаю.
        - Марина и так меня ненавидит.
        - Ты боишься ее?
        - Нет, - я откидываю голову и смотрю на плывущие облака.
        - Я не сомневаюсь, - хмыкает он. Я чувствую, что он поворачивает голову и смотрит на меня, - но разве ты не жаждешь помочь нуждающемуся, сбитому с пути трудному подростку?
        - Ты не очень похож на нуждающегося, как впрочем, и на подростка, - замечаю я и смотрю на него. Он ловит мой взгляд, и мы некоторое время, молча, смотрит друг на друга.
        - А на кого же я похож? - спрашивает он, слегка сощурив глаза.
        Бог соблазна и красоты это слишком? Пожалуй, да.
        - Не на кого, - опускаю я глаза.
        - Ты мне поможешь партнер? - спрашивает он.
        - Не бесплатно, - говорю я после минутного молчания. Он сдерживает улыбку и смотрит заинтригованно.
        - И что же я должен буду сделать?
        - Играть с Алешкой.
        - С этим сопляком? - он нарочно выдыхает и облокачивается о ствол дерева.
        - Он очень милый мальчик, - защищаю я брата, - и он просто в диком восторге от тебя, Бог знает почему...
        - А ты? - оживает Микаэл
        - Что я?
        - Ты в диком восторге от меня? М? - он изгибает бровь, и это делает его очень сексуальным. Но я заставляю все мысли приостановиться. Это недопустимо в нашей ситуации.
        - Да, мечтай, - я складываю руки на груди, возможно и так, но ему это знать не обязательно.
        - То есть, чтобы ты была моей девушкой, я должен играть с маленьким засранцем?
        - Именно, и не только в футбол.
        - О` кей, но иногда.
        - Но чаще будешь, чем не будешь.
        - Договорились, - говорит он, и пожимает мою руку. Я чувствую его тепло и грубость кожи, словно легкий разряд тока, заставляет меня отдернуть руку, а Микаэля задумчиво склонить голову на бок и внимательно посмотреть на меня. Интересно он это чувствует?
        - Поехали, - говорит он и встает, - мне ещё беседку чинить.
        - Я ещё здесь останусь.
        - Нет, - говорит он уверенно, - вместе приехали, вместе уедим.
        - Ещё кое-что, - задумчиво говорю я, наблюдая, как он склоняется за велосипедом, он застывает и смотрит на меня, - что вы делали с Мариной перед столовой...хочешь, можешь не отвечать.
        Он смеется, а я начинаю краснеть. Вот и надо оно мне? Ляпнула, так ляпнула.
        - Давай сделаем вид, что этого вопроса не было, - смущенно бормочу я.
        - О, нет, - он кривит губы в ухмылке, - я его определенно слышал.
        Я встаю и устраиваюсь на велосипеде.
        - Ты много об этом думала, а Чита? - он наклоняется к моему уху, так что от его дыхания у меня вся кожа покрывается гуськом.
        - Н-не л-лсти с-себе, - удается мне выговорить. Он отталкивается, и мы начинаем движение.
        - Ты все ещё думаешь об этом? - спрашивает он, после минутного молчания. Да, естественно, да!
        - Нет, - мои щеки предательски вспыхивают, хорошо он сзади и не видит этого.
        - То, чем мы занимались не для ушей такой хорошей девочки, как ты, - говорит он, опять после некоторого молчания. А мне в голову пришли все образы того, что не должна слышать хорошая девочка. И на какое-то мгновенье мне даже жаль Артема. Хотя, какой Артем, когда сзади тебя рулит твоим велосипедом такой парень как Микаэл. Ох, чувствую, я ещё очень пожалею о нашем союзе.
        Когда мы подъезжаем к воротам, то я замечаю розовую ауди. Это моя тетя. Боже, как я могла забыть? Ведь завтра день памяти мамы. Когда мы слазаем с велосипеда, Микаэл с любопытством оглядывает машину и потом смотрит на меня.
        - Серьезно, розовый? - спрашивает он.
        - А что, розовый уже не в моде? - моя тетя стоит в калитке и смотрит на нас. Она такая же необыкновенно красивая, как мама: светлые волосы обрамляют слегка вытянутое лицо, выразительные дымчато - голубые глаза с веселыми чертиками никуда не делись. Она словно идеальное изваяние женщины. Света, мамина сестра близняшка. Она работала актрисой в Москве и у нас появляется два раза в год, первый - Новый год, второй - день памяти мамы. Но мы часто общались через интернет.
        - Ну, - говорит она, - ты не хочешь обнять меня, племяш?
        Я послушно обнимаю и целую ее, утопая в запахе "Dolce&Gabbana".
        - А кто этот красавчик? - вновь обращает свое внимание на Микаэля Света, он слегка кривит губы в улыбке и протягивает руку.
        - Малолетний преступник, - говорит он и смотрит на нее, затем на меня. Сравнивает. И я явно проигрываю по всем очкам. У Светы взлетают брови к небу. Хорошо, не так далеко, но она удивлена.
        - Это Микаэл, - говорю я, - наш...эм....знакомый, - я выразительно смотрю на парня. Моего парня. Хорошо, как бы моего парня. Все равно нужно к этому привыкнуть.
        - О, чудно, - бросает тетя, - весело вы тут живете.
        Позже, когда Микаэл уходит чинить беседку, мы с тетей идем пить чай. Она внимательно меня разглядывает.
        - Как твои дела? - спрашивает Света и грациозно закидывает ногу на ногу, как умеют только актрисы. Подозреваю, что им преподают целый курс на эту тему.
        - Все хорошо, я ведь писала тебе, что Артем меня бросил, больше ничего значительного не произошло.
        - Стоп - стоп - стоп, - моя тетя слегка прищуривает свои идеально накрашенные глаза - ты не забыла ничего? Например, о сексуальном брюнете 180 ростом? Он, словно вылез из боевика о плохом парне, спасающем мир...Что он тут делает?
        - Я думаю, тебе лучше спросит у папы.
        - Ты ведь знаешь, мы с ним никогда не находим общий язык.
        Это правда, насколько мама любила и гармонировала с папой, настолько папа и тетя не могли найти общий язык.
        - Где мама и мой маленький сорванец? - спрашивает тетя, переведя тему.
        - Не знаю, - я смотрю на часы, и правда бабушка должна была уже приехать, - на работе завал, не хватает официантов, а ты знаешь, как бабушка щепетильна в подборе персонала.
        - Да уж, - хмыкает Света, в общем-то, с бабушкой, то есть со своей матерью, они тоже не очень ладили.
        И в следующую минуту, мы слышим топот ног и в кухню вбегает Алешка, а следом заходит бабушка.
        - Рита-а-а! Я сегодня плыл! Сам! - кричит он так, словно мне стукнуло девяносто, и мой слух резко меня покинул.
        - Вот это да, - искренне рада я за него, и треплю его по голове, - смотри кто у нас, - я его разворачиваю. Лешка две секунды смотрит на тетю, потом кидается к ней, обнимает и целует.
        - Светлана, - бабушка и тетя тоже обмениваются поцелуями. Сдержано и вежливо.
        - Я скучала, мама, - говорит Света, касаясь лица бабушки. Последняя улыбается и отходит от дочери. Мгновенье и я успеваю заметить боль в глазах тети, но в следующее мгновенье лицо не выдает ее. Моя тетя хорошая актриса.
        - Что за парень живет в вашем доме? - спрашивает Света. Вот дался ей Микаэл! Стоп. Почему это меня так возмущает. Это ведь нормально.
        - Юрий хочет восстановить программу.
        - Ту, что они затевали с Лилей?
        - Именно.
        - Боже, он действительно малолетний преступник? - ужасается Света.
        - Ну, ему почти восемнадцать, - бормочу я - так что он взрослый преступник...
        - Кто летний преступник? - удивленно спрашивает Алешка, я его сажаю себе на колени.
        - Никто, тетя путает, - говорит бабушка.
        - Как ты это допустила? У вас дома ребенок и Рита, - похоже ' программа' не впечатляет Свету.
        - Это дом Юры и он уверен в парне. Я ему доверяю.
        - Да это хрен бескостный, как же...
        - Светлана! - нахмурилась бабушка и посмотрела на нас с Алешкой, - пойдем, выйдем и поговорим о поведении в присутствии племянников.
        - Мааам, мне не пять лет, - говорит Света, но идет следом за бабушкой. И так каждый раз.
        - А кто такой хрен? - спрашивает у меня Алешка. Ну, спасибо, тетя.
        - Это очень плохое слово, - говорю я, - никогда его не говори, это очень расстроит папу, меня и бабушку.
        - Но тетя Света...
        - Она взрослая, - говорю я, - и иногда она забывает, что нельзя, и говорит плохие слова. Видимо дед Мороз не принесет ей подарка в этом году.
        - Деда Мороза нет, - уверенно говорит Алешка. Он верит в эльфов, фей, в кого угодно, но только не Деда Мороза, поскольку он каждый год узнавал под бородой и красным колпаком папу.
        - Ну, в таком случае папа, папа не принесет ей подарок.
        - Это плохо, - решает Лешка.
        - Именно, - соглашаюсь я и целую братика в щечку, которого невозможно не любить, - знаешь что?
        - Что?
        - Я попросила Микаэля с тобой поиграть.
        - В солдатики? - недоверчиво смотрит брат на меня.
        - Да-да, и не только.
        - И в машинки? - еще не верит Лешка.
        - Во все-все, - говорю я и встаю, я так и не переоделась со школы.
        - Не правда, - говорит Алешка.
        - Правда, милый. Так что ты его проси, и увидишь, он с удовольствием согласится.
        - Здорово!
        - Ну да, - довольно хмыкаю я и треплю братика за волосы, попутно думая о том, какого касаться волос Микаэля.
        Микаэл.
        Я заканчиваю со стенкой беседки, и ко мне подходит мой смотритель. Хмуро оглядывает мою работу. У этого парня явно проблемы с настроением или жизнью вообще. Мне тяжело представить, что он умеет улыбаться. Если он попробует, кажется, его рожа треснет.
        - Ну как, полный восторг? - интересуюсь я, засовывая руки в карманы.
        - На сегодня свободен, - парень бросает короткий взгляд на меня.
        - Ты что ли анекдот прочти какой, - советую я.
        - Че?
        - Расслабься, чувак, - говорю я.
        - Я не думаю, что ты тот, кто может давать советы, - он презрительно смотрит на меня, - если бы не Юрий Викторович, ты бы жил в тюрьме.
        - При всем уважении, но мне грозил условный срок, а вот убийство двухметрового дебила тянет на тюрьму.
        -Ну, валяй, - говорит парень.
        -О`кей, - говорю я и выхожу за калитку. Что-то не так в этом творенье Франкенштейна.
        Я удивленно поднимаю брови, потому что вижу Эдо ждущего меня на капоте черного Мерседеса. Он курит и пока не видит меня. Черт, откуда у него тачка, разве у него была не другая? Вот он, наконец, меня замечает, и растягивает губы в своей дурацкой ухмылочке на всю рожу.
        - Привет, мажора, - он пожимает мою руку.
        - Я разве не говорил, что мне запрещено общаться с собой?
        - Брось, они ведь не наблюдают за тобой в трубу, - отзывается мой друг, - тем более, когда ты кого слушал? - он хлопает меня по плечу.
        Я смотрю на него, затем перевожу взгляд на машину.
        - Красивая ласточка, - говорю я, - ещё один подарок от Погосяна?
        - Угу, - мой друг мрачнеет. Я смотрю на него и жду, я знаю, будет продолжение. Он явно приехал не потому что соскучился. А Погосян никому ничего не дает просто так.
        - Это все? - интересуюсь.
        - А чего ты ждал? - спрашивает Эдо - я влип.
        Я выдыхаю и смотрю на время, если через десять минут я не вернусь, влипну я.
        - Погосян дал мне дозу...
        - Что? - я хмурюсь - ты продаешь? Какого черта??
        Чувствую, как меня распирает от злобы. Этот придурок не продержался и несколько дней. Он себя уничтожает. Он - дилер. Поэтому появились эти крутые тачки одна за другой. Погосян хорошо кормит своих поросят
        - Он меня выручил, а ты знаешь...
        - На чем тебя поймали?
        - Я...мы проникли в магазин. И нас поймали...простая веселуха, и я был под мухой...
        - Ты ведь знаешь, что это подстава? Они так вербуют людей...какого хера ты пил с ублюдками?
        - Я знаю, но ты...
        - Заткнись, Эдо, - грубо прерываю его, хватаю за шиворот, и тяну к себе, - какого черта я спрашиваю?
        Он лишь пожимает плечами. Я отталкиваю его от себя, и он больно ударяется о свою тачку.
        Я минуту думаю, затем смотрю на него.
        - Что ты хочешь от меня?
        - Мне нужно проникнут в этот мир, - он разводит руками в стороны. Что он имеет в виду? Ах, да, ' Изумрудный', что может быть лучше такого рынка сбыта, богатые и избалованные детки, желающие наркоты. Черт.
        - Мне пора, - говорю я.
        - Слушай, брат, ты просто меня познакомь. А я сам че к чему разберусь. Ты будешь чист. Тем более это просто налаживание мостов...никакой дури...
        - Ты конченый, - говорю я и разворачиваюсь, чтобы уйти.
        - Ты ведь поможешь? Я буду ждать звонка.
        - Иди на х... - говорю я не оборачиваясь.
        - Ты думаешь, я так хотел? - несется мне вслед, - ты все равно не изменишься! Мы не они! Ты не они! Ты, такой как я! Брат! Ахпер...
        Я не одного раза не оборачиваюсь. Как он смог попасться? Неужели трудно уяснить...Стоп. Меня тоже хотели завербовать. Как это раньше мне не пришло в голову? Если бы не профессор, я бы уже был дилером. Дилер внушительного вида, которого побоятся обмануть и который всегда заставит заплатить за товар. Идеальное оружие.
        Я вижу, что профессор сидит в своей машине у дома и не торопиться выходить. Я подхожу к машине и стучу по стеклу, он его опускает.
        - Проф, - говорю я.
        - Привет, Микаэл, - говорит он.
        - Проблемы? Не можете найти у двери ручку?
        - Видишь ли, - Юрий Викторович смотрит на розовый ауди, - я теряюсь при виде двух людей. И один сейчас в моем доме.
        - Вы о сексуальной блондиночке? - хмыкаю я.
        - О сестре жены, - поправляет он, немного устало выдыхая, открывает пассажирскую дверь, - поехали.
        Я слегка пожимаю плечами и плюхаюсь на место рядом. Он заводит машину, и мы отъезжаем. Мы едим в полной тишине, и я не знаю куда. Но мне все равно. Моя голова гудит и готова взорваться. Я не могу сообразить, как вытащить Эдо из этого дерьма. Черт. Мне нужно подумать о чем-то приятном. Я откидываюсь на спинку и закрываю глаза. В мою голову приходит образ лесной нимфы. Она сидит на траве, облокачивается на ладони. Откидывает голову назад, подставляя шею ветру. Ее выбившийся из хвостика пряди цвета молочного шоколада развиваются на ветру. Губы непроизвольно полуоткрыты, идеальной формы. Они созданы для поцелуев. От одной мысли, чтобы их коснуться я напрягаюсь, как комок.
        - О чем думаешь? - прерывает мои фантазии голос профессора.
        - Вам мои мысли явно не понравятся, - усмехаюсь я и озираюсь, - вы, серьезно? Пивоварня?
        - Твое пиво будет лимонад, парень, - отвечает он и выходит первым из машины.
        Мы устраиваемся за столиком. Кафе выполнено в немецком стиле и повсюду сновали девушки в коротких красных юбках и белых блузках с декольте. Когда наша фрау приняв заказ, отходит, я ухмыляюсь.
        - Здесь есть на что посмотреть, а? - я разваливаюсь на стуле, - частенько здесь бываете?
        - Не очень, - отзывается Юрий Викторович, - но вид действительно приятный, и я о той декоративной стене.
        - А я точно не о ней, - провожаю взглядом очередную официантку я.
        - Почему ты задержался?
        -Я уж думал, вы не спросите, - я начинаю барабанить пальцами по столу, - нет причины. Просто задержался и все.
        - Ты врешь, Микаэл.
        У него, что датчик лжи в башке прикручен?
        - Разве вы за целый день не соскучились по семье?
        - Соскучился.
        - Почему тогда вы тут, со мной?
        - К чему ты клонишь? - профессор вскидывает на меня пронзительный взгляд.
        - Вы хотите побыть собой, и я хотел. Вот и задержался.
        - Как походы к психологу?
        - Неплохо, только он больно похож на гомика.
        - Почему?
        - Слишком сладок мальчик, - хмыкаю я, когда нам приносят заказ.
        - Микаэл, как тебе живется?
        - Разве вы не следите за мной?
        - Я хочу узнать у тебя.
        - Холен и лелеян, - я принимаюсь за еду и смотрю на большую кружку пива возле профессора, - надеюсь, оно безалкогольно. Я бы не хотел идти обратно пешком.
        - Ты не умеешь водить? - Юрий делает глоток из кружки.
        - Я?
        - Если ты это ты, то ты.
        - Ваша машина и я, припоминаете? Ничего хорошего из этого не вышло в прошлый раз.
        - Прошлый раз не считается, - профессор ещё отпивает пива.
        - Черт, вы умеете удивить, - говорю я, - не хотите рассказать о розовом ауди и блондинке?
        Профессор, наконец, отвлекается от своего пива, должно быть вкусного и холодного, такого, что мои слюни текут. Он смотрит на меня.
        - Вы не скажите, - делаю вывод я.
        - Отчего же нет? Света копия моей жены внешне и зеркальное отражение ее души...И когда я вижу ее, я очень остро осознаю свою потерю. Я вспоминаю, что лишился половины себя. И это заставляет нервничать при виде этого розового монстра у моих ворот.
        Я молчу. Мне удивительно, что такой взрослый и образованный человек говорит о половинке и о любви, так словно это порядок вещей. Ну, уж нет. Любви нет. Есть страсть, привычка, обязанность перед детьми. Но любви нет. Это скорее выдумки и фантазии восторженных школьников десяти лет.
        - Ладно, - говорю я, - это ясно.
        Профессор смотрит на меня внимательно, словно пытаясь разгадать, что сейчас происходит в моей голове. И мне кажется, ещё мгновенье и у него это выйдет.
        - Ты умный парень Микаэл, так ответь мне. Почему ты здесь?
        - Потому что вы меня сюда привезли, - я беру его стакан с пивом и поворачиваю его на свет, кручу в руке, - они что-то вам туда добавили?
        - Очень смешно, - он отбирает стакан из моих рук и допивает остаток пива, - ты здесь со мной потому, что поверил в свой шанс. Не отбирай его у себя, Микаэл.
        - Кажется, вас развезло, - усмехаюсь я.
        - Я не могу опьянеть от одной кружки пива, - возражает профессор и встает, - отвези меня, пора домой.
        Вскоре мы устраиваемся в его девяносто девятке, я сажусь за непривычное место водителя.
        - Надеюсь, вы знаете, что мне ещё нет восемнадцати, - говорю я, прокручивая ключ зажигания.
        - Но как-то ты же водишь мотоцикл, тебе это сильно не мешает, - профессор откидывается на кресле, принимая расслабленную позу. Мы отъезжаем с парковки и выезжаем на дорогу.
        - Откуда вы знаете, что ...
        - Сколько лет ты состоишь в банде, Микаэл? - настолько неожиданно спрашивает Юрий Викторович, что я на мгновенье выворачиваю на встречку, но тут, же беру ситуацию под контроль и выравниваю руль.
        - Я не знаю о чем вы, - поджимаю губы я.
        - Конечно, знаешь, - отвевает профессор, - иначе как бы ты в ней состоял.
        Я резко сворачиваю на обочину и давлю на тормоз.
        - Послушайте, - говорю я, - лучше не лезьте в это дерьмо. Это вы живете в мире из мармелада и апельсинов... А там меня ждет моя жизнь. И лучше для вас ничего о ней не знать. И почему, черт возьми, вы улыбаетесь? Я не шучу.
        - Я знаю, - отзывается профессор и выдыхает, - я знаю.
        - Вы самый странный богатый чувак на всем белом свете, - бормочу я, заводя мотор и снова продолжая наше движение.
        - А ты бы хотел другой жизни?
        Я бросаю взгляд на мужчину рядом, он внимательно смотрит на меня. Я должен буду продолжать свое дело, вернуться на улицы и служить верным псом Погосяну или кому-нибудь, кто его сменит. Главное, чтобы моя сестра смогла жить нормально, чтобы смогла окончить школу, поступить в универ, выйти замуж. Вырваться из плена улиц. У кого- то из нас должна быть нормальная жизнь. Я знаю, что профессор ждет ответа, но я не готов ему его дать. Во всяком случае, правдивый.
        - Юрий Викторович, ваша программа полное дерьмо.
        - Микаэл, ты не умеешь смотреть в будущее, - беспечно отзывается профессор.
        Что у него в голове? Интересно, он выглядел также беспечно, если бы узнал, что иногда, а в последнее время очень часто думаю о его дочери. Я почти уверен, что он, не задумываясь, прикончит меня на месте.
        Маргарита.
        Я открываю глаза и переворачиваюсь в своей кровати. Выдыхаю. Он снова мне приснился. Хотя бы во сне у меня все здорово с ним. Я подтягиваюсь и встаю, лучше пораньше принять ванну, без всяких неловких столкновений. Вчера вечером Светлана чуть ли не силой заставила поехать с ней по магазинам, и мы как бы невзначай зашли в парикмахерскую, не помню как, но на кресле клиента оказалась я. Мне подстригли прямую челочку до бровей, и волосы подстригли лесенкой. В общем, что казалось страшно, оказалось симпатично. На этом Светлана не остановилась, и домой я пришла с кучей длинных юбок и длинных платьев. Ни на одно короткое уломать меня не удалось.
        Я тихонько прохожу в ванну и, оборачиваясь, и натыкаюсь на тетю в одном полотенце. Вскрикиваю от неожиданности.
        - Боже, не кричи так, - смеясь, зажимает мне рот Света.
        - Это же наша ванна, что ты здесь делаешь? - шепчу я. Мне неловко от того, что моя тетя в одном полотенце выглядит лучше меня.
        - Я знаю, просто на первом этаже открутился кран холодной воды, - тетя оглядывает меня, теребит мои волосы, - тебе действительно так лучше.
        - Да, - я посмотрела в зеркало на себя, - спасибо тебе.
        - Обращайся, солнышко. Ладно, я ушла, - тетя вышла из ванной.
        После душа я смотрю на длинную синюю юбку с высокой талией и черную кофточку с внушительным вырезом. Тетя меня уверила, что в этом я буду великолепна и мама была бы рада за меня, такую красотку. И я ей поверила. Обычно я не заморачивалась на вещах. Но сейчас мне хотелось быть красивой. Возможно не только для мамы.
        На завтрак Микаэл спускается позже всех, когда восторги по моему преображению как раз утихают. Он в своих мыслях и хмурит брови, словно что-то обдумывая. Мы все следим за тем, как он наливает себе кофе и садится за стол. Заметив наше внимание, он удивленно поднимает брови.
        - Я чего-то не знаю?
        - Я не знаю, что делать с официантом, - сетует бабушка, качая головой и отвлекая внимание на себя.
        - Давай, я после школы буду помогать, - предлагаю я, и в этот момент понимаю, что шоколадные глаза сосредоточены на мне. Он детально меня разглядывает, интересно кто-нибудь ещё это замечает? Потому что я это буквально чувствую кожей.
        - Милая, когда ты будешь уроки делать? - ласково смотрит на меня бабушка.
        - Вы ведь не обо мне? - Светлана откусывает от пирожного, - я старовата для этой профессии. Тем более, завтра я уезжаю.
        - О тебе речи и не было, - замечает бабушка. Отец непривычно молчалив и очень заинтересован узором на тарелке.
        - Вот и здорово, - тетя закидывает свои длинные ноги одну на другую. Микаэл отвлекается от созерцания меня, и я его не виню, у тети идеальные ноги. Но это меня расстраивает, совсем чуть-чуть. Ладно, не чуть-чуть.
        - Я пойду! Я! - вызывается Лешка, - бабуль, меня возьми! - и как всегда так, что слышно, наверно, на улице.
        - Ты ж мой золотой помощник, - Светлана обнимает и целует Лешку в макушку, - сколько ж ты женских сердец разобьешь, когда вырастишь... - она смотрит на Микаэля, и их взгляды пересекаются, - а ты, мальчик, предложить помощь не желаешь?
        Его губы растягиваются, он отпивает из кружки кофе.
        - Ну, уж нет, - отзывается он и снова переводит взгляд на меня, затем снова на Свету.
        - На какой машине поедим? - меняет тему тетя.
        - Я на розовом монстре не поеду, - твердо заявляет Микаэл.
        - Ты поедешь со мной - говорит папа - я вас заберу с Ритой.
        - Юра, серьезно? Разве он член семьи?
        - На какое-то время да, - отвечает папа, продолжая избегать взглядом тетю.
        - Не думаю, что Лили это понравилось бы!
        - Я могу и не ехать, - пожимает плечами Микаэл.
        -Света, это решать не тебе, - неожиданно вмешивается бабушка.
        - Тем более не думаю, что мама будет против того, чтобы Микаэл постоял со мной у ворот, - говорю я.
        - Ну, вас большинство, - сдается тетя.
        - Нам уже пора. На велосипеде ехать дольше, чем на машине, - напоминает мне Микаэл, и он делает последний глоток, выходит
        - Вы вдвоем едете на одном велосипеде? - подает удивленно голос папа.
        Все взгляды направлены на меня. Кажется неловкая ситуация. А что я? Я сама только об этом узнаю.
        - Ну, не покупать же ему новый! - восклицаю я. Встаю с достоинством и выхожу вслед за Микаэлем.
        - Это не такая уж и хорошая идея, - говорю я, наблюдая, как Микаэл выводит мой велосипед.
        - Ты хочешь пойти пешком? - спрашивает он.
        - Я теперь не знаю, что скажу папе вечером.
        - Скажи, что мы подружились, и стали друзьями не разлей вода, - предлагает он, подводя велосипед ко мне. Я складываю руки на груди.
        - А это так? - спрашиваю я.
        - Это не так, - отзывается он, - давай устраивайся, принцесса.
        Ну, что ж, уже не Чита, значит, прогресс есть. Я перевешиваю ноги в одну сторону и теперь сижу полу боком к парню.
        - Можешь держаться за меня, - с ухмылкой предлагает Микаэл.
        - Нет, спасибо, - отзываюсь я и цепляюсь за сидушку. Надо прекращать эти поездки, до хорошего они не доведут. Мне слишком нравится, что он рядом со мной и так близко. Я что-то чувствую к нему не только на физическом уровне, но и на эмоциональном.
        - Чита, чем ты так сладко пахнешь? - неожиданно спрашивает Микаэл, наклоняясь к моему уху, я сжимаю сидушку сильнее.
        - Ч-что?
        - Ты пахнешь, как фрукт, не могу вспомнить какой...
        - П-персик. Это мой л-лосьен.
        - Чита, дыши, я просто спросил, - выдыхает Микаэл и заезжает на парковку школы, - ну, что готова?
        - К чему? - я оглядываюсь в поисках Киры. Микаэл в свою очередь, притягивает меня к себе одной рукой, обнимая за плечи.
        - К этому, солнышко, - шепчет он мне на ухо, от чего я покрываюсь мурашками. Я чувствую его руку и что-то странное, я не могу объяснить словами, но мне уютно. Когда мы уже подходим к классу, Микаэл проводит рукой по моей спине, благоразумно останавливается на талии, и слегка подталкивает меня, чтобы я зашла. Все взгляды на нас. И зачем я согласилась? Ему здесь осталось почти две недели, а мне ещё нужно прожить год. Нет, не так, выжить. Я чувствую прожигающий взгляд синих глаз.
        - Эй, Лапушка, а ты похорошела! - замечает Петров с последней парты, Микаэл поднимает брови и бросает на него взгляд. Больше Семен не ничего не говорит. А это здорово иметь в парнях крутого парня. Но он ведь не мой парень. Или мой? Я совсем запуталась!
        - Сядем вместе? - предлагает Микаэл мне на ухо.
        - Ну, уж нет, - шепчу я в ответ и упрямо сажусь на свое место, возле округлевшей свои глаза Киры.
        - Что это значит? - спрашивает она, пока Микаэл устраивается на задней парте, - и почему ты так круто выглядишь?
        - Это не то, что ты думаешь, - отзываюсь я. В это время взгляд Марины просто прожигает меня.
        - То есть, наш Зек не обнимал тебя, и вы не приехали на одном велосипеде? Ты это имеешь в виду?
        - Я в тюрьме-то день один был, - возмущается Микаэл.
        - Поговорим позже, - говорю я Кире.
        - Позже я буду ещё ближе, - сообщает Микаэл. Я оборачиваюсь и натыкаюсь на его шоколадные глаза, в которых пляшут чертики. Смотрю на Киру, она тихонько смеется.
        - Не хочу быть тем, кто говорит: ' Я же говорила', но я же говорила...
        - Что говорила? - интересуется Микаэл. И, похоже, мои молитвы услышаны, так как заходит учитель. Боже, я никогда так не радовалась его приходу, как сейчас.
        Во время маленьких перемен, когда Микаэл уходит покурить, я Кире все же успеваю обрисовать ситуацию в целом. Она, конечно же в восторге и веселиться от того, как тихо бесится Марина Власова. Хотя меня это совсем не забавляет.
        На большой перемене, в столовую мы с Микаэлем заходим в обнимку, привлекая новые взгляды. И мне совсем неуютно такое внимание.
        - Это обязательно? - спрашиваю я.
        - Что?
        - Обнимать меня, - я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом.
        - Тебе неудобно? - спрашивает он.
        - Просто, все смотрят на нас, - тихо отвечаю я. Он обводит взглядом столовую и кривит губы в улыбке. Снова сосредотачивается на мне.
        - Ты меня стесняешься, милая?
        - Ты переигрываешь, милый, - я сбрасываю его руку, и чувствую заинтересованный взгляд на себе. Поворачиваю голову и замечаю Артема, он улыбается мне и слегка наклоняет голову. О. Теперь значит, мы уже здороваемся.
        - Какого черта он тебе кланяется? - это не укрывается от Микаэля. Я удивленно поднимаю брови, почему он меня об этом спрашивает?
        - Кто кланяется? - интересуется Кира, так как мы уже подходим к столику.
        - Олень, - кивает в сторону мой лже-парень.
        - Он вообще темный рыцарь, - говорит Кира.
        - Да ну? - произносит Микаэл.
        - Он без остановки иногда, - подтверждает Максим, - лучше держись от него подальше.
        - Значит он...
        - Может, хватит говорить об Артеме, - перебиваю я раздраженно Микаэля. Он удивленно смотрит на меня, затем на Киру и Максима, и снова на меня.
        - Тебе нравится Олень?
        - Нравился, - исправляет Кира, Максим ухмыляется, а лицо Трудного Подростка осеняет догадка. Вот только не это.
        - Чита, Олень? Серьезно?
        Я выдыхаю.
        - Три месяца это не очень серьезно, - говорит в мою защиту Кира.
        - Еще и три месяца? - Микаэл смотрит на меня, так, словно у меня выросла вторая голова.
        - Слушай, я ж не говорю с кем ты встречался! - возмущаюсь я.
        - А ты говори, солнышко, - пожимает плечами Микаэл, - если, конечно, обнаружишь в моей жизни, хоть одни отношения.
        - Ну, значит про разовых девушек, - не сдаюсь я.
        - Так они у меня все красотки, - отвечает он, чем ещё больше меня злит, - а для парня это только плюс. Верно?
        Они с Максом стукаются кулаками. Кира суживает глаза и смотрит на своего парня.
        - Интересно, - говорит она.
        - Но разве ты не красотка? - спрашивает он, притягивая свою девушку и целуя, медленным поцелуем. Я отвожу взгляд, мне жутко неловко. И сама не знаю почему, возможно потому что рядом Микаэл.
        - Переплюнем их? - предлагает мне мой лже-парень, изгибая бровь.
        - Нет, спасибо, - поджимаю губы я. Хотя это расходится с истинными желаниями в моей голове.
        - Я так и думал, - откидывается на спинку Микаэл.
        - Ты плохо меня знаешь, - говорю я, набравшись смелости, в его глазах загорается интерес.
        - Неужели?
        - Ужели, - говорю я, и он смеется. С легкостью притягивает меня одной рукой к себе. Наклоняется и смыкает губы у меня на скуле, от чего меня словно прошибает током. Судорожно выдыхаю, сжимая пальцы на его, держащей меня, руке.
        - Учти, - шепчет он мне на ухо, я замечаю, что Кира с Максом смотрят на нас с улыбкой, и думаю не только они, - я словам не верю, придется доказать.
        Я осторожно освобождаюсь от объятий и отодвигаюсь, чтобы приобрести возможность дышать.
        - Я тебе ничего не должна, - наконец говорю я.
        - Ну-ну, - Микаэл слегка склоняет голову, когда смотрит на меня. И я понимаю, что сейчас очень сильно хочу его поцеловать. И меня тянет к нему, он как будто искупался в фиромонах, которые действуют на меня одну, словно дурман. Неожиданно мой телефон оживает и приходит смс. Это Рома.
        Рома Театр: ' В библиотеке без тебя скучно =( '
        Я невольно улыбаюсь. Рома милый парень, а такие в последнее время редкость в моей жизни.
        Я: ' Решила взглянуть страхам в глаза) '.
        Рома Театр: ' По-взрослому =). Увидимся в театре;) '
        Я: ' Я сегодня не приду. Уезжаю по семейным делам. Увидимся завтра!) '
        Рома Театр: ' Вот чет! =( '
        Я уже набираю новую смс, как телефон выхватывают у меня из рук.
        - Кто пишет? - спрашивает Микаэл, уверенно управляясь в моем коммуникаторе.
        - Эй! Это не твое дело! И вообще это воровство.
        - Напиши на меня заявление, - советует Микаэл, слегка сведя брови, - и я твой парень, закон на моей стороне, так что все в порядке.
        - Это, если ты помнишь, не по настоящему, - шепчу я, пытаясь безуспешно отнять свой телефон.
        - Ты хочешь это изменить? - читая что-то на экране, хмурит брови парень.
        - Вы забавные, - замечает Кира и гладит одной рукой голову своего парня, у себя на плече.
        - Перестань! Верни немедленно! - возмущаюсь я. И Микаэл действительно возвращает мне телефон, - вот, спасибо! Очень интересно было совать свой нос в мою личную жизнь?
        - Не очень, - отзывается парень и встает, - пойду, перекурю.
        - Вы, правда, мило смотритесь, - говорит Кира, улыбаясь, когда мой лже-парень нас покидает.
        - В сотый раз, это все не по-настоящему, - выдыхаю я.
        - А я тебе в сотый раз говорю, это не меняет того притяжения что между вами, - Кира смотрит на своего парня, - скажи хоть ты!
        - А что я? - пожимает плечами Максим, - меня в это не впутывайте.
        Микаэл.
        Я захожу в класс математики и сажусь на свое место. Обвожу класс взглядом. Пока я курил, я думал. И я, кажется, придумал, как помочь Эдо. Я вспомнил про вечеринку в эту субботу у Кирилла Григенко, который ходил со мной в класс математики. Я особо не запоминал имен и фамилий здешних, поэтому сейчас разглядывая спины, я пытаюсь вспомнить этого типа.
        - Ищешь кого? - возле меня плюхается Никита, нормальный чувак, с которым мы сошлись на мото теме. И который удивил меня, тем, что оказался абсолютно нормальным среди этих больших кошельков.
        - Где Кирилл, у которого будет туса?
        - Хочешь пойти? - хмыкает мой приятель, я поворачиваю голову и смотрю на него, - вон, видишь светлый затылок на третьей парте? Это он.
        - Много людей будет? - интересуюсь я.
        - У него всегда много людей, - вновь хмыкает мой сосед по парте, - сразу видно зеленого среди нас.
        - Чужой среди дебилов, - отзываюсь я, как заходит учитель математики Лев Николаевич, - как попасть на тусу?
        - Ты реально настроен потрусить телом среди блеска и гламура?
        - А то, - кривлю губы я.
        - По приглашению.
        - Мля, твою мать, - я смотрю на учителя, начинающего наше занятие, - где его взять?
        - У Кирилла или - Никита прищуривается.
        - Или?
        - Или у меня, так как мы с ним братья.
        - Ты дебил, - беззлобно говорю я и теперь успокоившись, вникаю в суть урока, потому что это действительно интересно и потому что приглашение в моем кармане.
        После урока Лев Николаевич, учитель математики подзывает меня.
        - Самсонян, - говорит он и его взгляд сосредотачивается на мне, - у меня есть интересное предложение для тебя.
        - Да ну, - хмыкаю я.
        - Сейчас проводится олимпиада по математике, и я думаю, ты должен пойти...
        - Вы ведь не серьезно, - удивлено поднимаю брови я, - мне плевать на эту школу и на все что здесь проходит мне параллельно.
        - Выбирай выражения,- слегка хмурит брови пожилой мужчина, - это не для школы. Для тебя.
        - Для меня? К чему вы клоните?
        - Твое место не здесь. Твои знания далеко впереди всех здесь присутствующих. И это дар, - учитель делает паузу, - наш математический ВУЗ проводит Олимпиаду. Занявшие первые два места автоматически зачисляются на поток.
        Черт. Это огромная возможность для меня. Но я по-прежнему живу в реальном мире, здесь нет моего будущего. Такого, где я заканчиваю один из лучших ВУЗов. Так что мой математические способности не дар, это насмешка судьбы, черт ее дери. Черт. Ее. Дери.
        - Нет, - отвечаю я, - мне не интересно.
        Я разворачиваюсь, чтобы выйти из класса.
        - Знаешь, Микаэл, - голос учителя заставляет меня обернуться, уже только потому, что этот человек никого не называет по имени, всегда обращается только по фамилии, - есть в жизни возможности, от которых не отказываются. Просто возьми брошюры и ознакомься с информацией.
        Я выхожу из класса, даже не сделав и шага по направлению к учительскому столу. Мне не нужны шансы. Мне нужно не забывать кто я и откуда я. Я останавливаюсь, потому, что вижу ее, она стоит напротив двери кабинета и смотрит в окно. Мне нравится, как струится ее юбка, как подчеркивает ее талию кофта и какой вид открывается на ее грудь. Мне нравится, как лежат ее прямые волосы на плечах и как невинно-наивно из-под челки смотрят ее глаза. Я знал одно, с этой девчонкой что-то не так. Она для меня не как все, и моя реакция на нее не как на всех. К ней я не могу быть равнодушным. И это меня пугало до чертиков. А в жизни я мало чего боялся.
        - Чита, ты соскучилась? - спрашиваю я.
        Она резко поворачивается и смотрит на меня, выдыхает и закатывает глаза. А я смотрю на ее пухлые губы и понимаю, как велико мое желание попробовать их, не сомневаюсь, мне понравится.
        - Папа нас уже ждет на парковке, - говорит она и первая направляется к лестнице. Я равняюсь с ней и закидываю руку ей на плечи, не потому что нужно, а потому что хочу.
        - Не думаю, что папу обрадует наша игра, - она с легкостью сбрасывает мою руку, я засовываю руки в передние карманы джинсов.
        - Думаю, он в ту же секунду достанет ружье из-под кресла своей машины и застрелит меня.
        Она недоверчиво смотрит на меня.
        - У папы нет ружья.
        - Поверь, оно у него сразу же появится, - заверяю я ее, отрывая дверь и пропуская ее вперед.
        Я слегка удавлен, заметив черный инфинити на парковке, за рулем, которого сидит Юрий Викторович. Именно та машина, с которой все началось. Хотя я его не помню.
        - Крутое авто, - замечаю я, когда мы с Ритой садимся в салон.
        - Знаешь не понаслышке, а? - отзывается профессор, заводя машину.
        - Точняк, - усмехаюсь я.
        Вскоре мы подъезжаем до больших черных кованых ворот кладбища. И я думаю, какого хрена я здесь делаю? Это не моя семья, не моя трагедия. Но я здесь и пока это так.
        В это время проезжает розовое ауди.
        - Выходите, - говорит профессор, останавливаясь. Я выхожу вслед за Ритой, а инфинити проезжает ворота и скрывается из виду.
        - Мы будем ждать здесь? - уточняю я.
        - Да, - тихо отвечает Чита, - надеюсь, ты не против постоять со мной.
        - Мне все равно, - выдыхаю я, но зачем? Что за странность? Зло не проходит внутрь? Рита тем временем расстилает газету на валуне и садится. Я устраиваюсь рядом. Ее взгляд направлен вдаль, за ворота. Я знаю, какого потерять родителя, но кого потерять мать мне знать не дано. Кажется это хреновее некуда, и поэтому больше бессознательно, чем осмысленно я беру ее руку и сплетаю наши пальцы. Рита вздрагивает и удивленно переводит взгляд на меня.
        - Черт, Чита, - я резко сбрасываю ее руку. На ее щеках появляется румянец, она закусывает губу, ее рука проскальзывает в мою, и я не могу уже думать нормально.
        - Когда моя мама...- она выдыхает, - когда ее не стало, я никак не верила в это, мне казалось, такого просто быть не может. И когда...когда ее закапывали, - она сглатывает, - я не смогла это пересилить, я сбежала, и с тех пор у меня словно фобия, я не могу ступить на кладбище. Я ни одного раза не была у нее на могиле и думаю... ей это не очень приятно...но я...Я просто не могу.
        Вот где я чувствую, что как младенец беспомощен. Я хочу сделать что-то, или сказать, чтобы только убрать эти слезы из ее глаз. Но я не создан для этого. Я не знаю что нужно, я просто не тот парень, который должен сидеть сейчас здесь, рядом с ней.
        - Расскажи, какая она.
        Рита на мгновенье закрывает глаза.
        - Очень красивая, - проговаривает она, - вечно смеющийся, синие глаза, красивая улыбка...сочувствие во взгляде, она всегда всех понимала. Не было ни одного существа на планете, кого бы она не любила и кто ее не любил. Она будто приносила свет в жизнь. И была клеевая. Она всегда была в курсе всего, даже учила молодежный сленг...
        Я резко убираю руку и встаю. Чита удивленно поднимает на меня глаза.
        - Машины, - объясняю я ей. Она смотрит на приближающихся родственников. Ауди резко тормозит, перекрывая дорогу второй машине. Из нее выскакивает Света и подбегает к инфините.
        - Ты! - она бьет ладонью о боковое стекло профессора, - выходи! Выходи и посмотри на меня!
        - Что такое? - обеспокоено, бормочет Рита и уже собирается сделать шаг в их сторону, но я ее останавливаю.
        - Мудак чертов! - Света дергает ручку на дверце. Похоже эта женщина просто в бешенстве. Наконец из ее машины поспешно выходит Анна Ивановна и пытается обнять дочь.
        - Я не виновата! - кричит Света, - я уже волосы перекрасила, что мне ещё сделать? Пол поменять? Этот псих не смотрит на меня!
        Она снова подбегает к его машине.
        - Почему, Юра? Потому что у нас лица одинаковые? - она слегка прищуривается, - или потому что мы переспали? Она простила! Слышишь? Ее нет, а я здесь!
        - Ох, - выдыхает Рита по правую сторону от меня и впивается мне в руку ногтями, больно. Света резко отходит от инфинити, садится на свое авто и в следующее мгновенье мимо нас мчится большое розовое чудовище. Не хера себе Санта Барбара.
        - Эй, - я смотрю на девушку, она явно бледнеет и в ее глазах застывает неприкрытое изумление.
        - Пожалуйста, - молит она меня так, что никто другой не слышит. И весь мир перестает существовать, а я готов на все. Не долго думая, я хватаю ее за руку и веду за собой, ещё не знаю куда, но точно подальше отсюда.
        - Рита! - кричит нам вслед Анна Ивановна.
        Уже минут через десять мы выходим к остановке.
        - Скажи, что все это мне послышалось, - просит она, отпуская мою руку.
        - О`кей, тебе послышалось, - говорю я, - и мне с тобой на пару. У нас общий глюк.
        Она слабо улыбается. Наконец-то, я и не замечаю в каком напряжение все время нахожусь.
        - Я не хочу домой. Только не сейчас.
        - Ладно, - легко соглашаюсь я, - мы поедим в другое место.
        - В какое?
        Я кидаю на нее взгляд.
        - Мне нужно заехать домой.
        - Ты везде ищешь выгоду?
        - Бывает и такое.
        - Этого нельзя делать.
        - Можно, если ты меня не выдашь с потрохами.
        Я смотрю на нее она на меня, затем выдыхает и отводит взгляд своих удивительных глаз.
        - Ладно, - говорит она.
        До моего района мы доезжаем за полчаса. Я понимаю, что это плохая идея, но мне нужно хоть глазком увидеть родных, мне надо увидеть, что с ними все в порядке.
        - Мой папа когда-то жил где-то здесь, - неожиданно говорит Рита.
        Я удивленно вскидываю брови.
        - Неужели?
        - Да, - отзывается девушка, - он толком никогда не рассказал мне про свое детство. Но, что где-то здесь родился, это точно.
        Это меня удивляет, потому что чаще всего, кто здесь родился, тот здесь и остается до своего конца. Мы, наконец, доходим до моей пятиэтажки. Что-то заставляет меня подумать, о том, как Рита отреагирует на мою маленькую квартиру. Но эти мысли уходят, когда я вижу родную дверь. Черт, такое впечатление, что меня здесь не было не неделю, а целую вечность.
        - Заперто, - я хмурю брови, лезу в карман и достаю ключ, проворачиваю его в скважине и открываю дверь, - ну, Чита, заходи.
        Рита в нерешительности останавливается у порога и неуверенно смотрит на меня.
        - Непривычно мала, не так ли, Чита? - я выгибаю бровь. Она неожиданно приседает и прячет лицо в ладонях. Мля, только не это. Мое сердце готово выпрыгнуть, а я готов набить рожу сам себе.
        Я сажусь напротив нее и касаюсь ее плеча. Затем чуть ли не силой притягиваю ее к себе, и она как-то очень идеально подходит для моих объятий. Ее нежно-сладкий запах окутывает меня, и я просто хочу держать ее вот так вечность, а если возможно, то и две. Она слегка дрожит от того, что плачет. Затем она стихает.
        - Эй, - я чуть ее отстраняю и вижу мокрые дорожки на ее лице, это сжимает моет сердце. Я касаюсь ее щек большими пальцами и вытираю следы. Она доверчиво смотрит на меня. А я понимаю, что пропадаю. Что просто не могу оторваться от нее. Словно магнит меня просто тянет к ней, и я не готов с этим бороться. Не сейчас. Я наклоняю голову и легко касаюсь ее губ, чувствую ее руки, у меня на груди, которые держат расстояние между нами. Но она не отталкивает меня. И тогда я целую ее так, как хотел. Она такая восхитительная, ее мягкие губы открываются мне навстречу, и я хочу взять все, что мне дозволено. Я чувствую, как жар от ее губ, будоражит мою кровь, сейчас я могу думать только о том, как бы ни воспарить над чертовым полом. Ее язык отвечает на мои ласки, сплетаясь с моим. Я просто перестаю, что - либо соображать. Я чувствую, как ее руки скользят мне на шею и смыкаются ниже затылка. Я прижимаюсь к ней, но мне нужно больше. Чертова одежда. Я, не отрываясь от нее, пытаюсь вытащить ее кофту из юбки. Я ничего не хочу так, как коснутся ее кожи. Как неожиданный резкий стук о дверь, заставляет нас двоих
вздрогнуть, а меня отстранится от нее. Чита, как и я, дышит тяжело и прерывисто, в ее глазах испуг, ее распухшие губы слегка приоткрыты. С той стороны вставляют ключ в скважину. Я быстро поднимаю ее на ноги и заталкиваю в ванну.
        - Микаэл!? - изумляется моя мама, застыв на пороге с сумками, видимо с базара. Я внимательно смотрю на самую красивую женщину в мире и в следующее мгновенье заключаю ее в объятья.
        - Микаэл! - бросается ко мне София. Боже, как я по ним скучал.
        - Что ты здесь делаешь? Разве тебе можно... - мама осекается на полуслове и смотрит за мое плечо. Я тоже поворачиваюсь. Из ванны выходит Рита, и нерешительно стоит у дверей ванны. С лица все следы у нее стерты, и возможно только румянец на щеках и слегка распухшие губы выдают ее. Но об этом известно только мне. Как и то, что ее руки немного дрожат. И о том, что мое сердце бешено колотиться, как никогда и не от кого не колотилось.
        - Это Рита, - говорю я и подхожу к Чите, - дочь Юрия Викторовича.
        - О, - растерянно произносит моя мама, - Я Вера Сергеевна...
        - Очень приятно, - Рита смущенно улыбается.
        - Я София, - важно говорит сестра, подозрительно оглядывая девушку, это невольно вызывает улыбку.
        - Что ж мы стоим-то. Вы голодны? - опомнилась мама.
        - Нет...
        - Да, - перебиваю я Читу, - чай нам не помешает.
        И вскоре мы располагаемся на кухне. Чита явно сконфужена, так как всячески избегает моего взгляда.
        - А ты дружишь с Микаэлем? - спрашивает ее София.
        - Да, мы друзья, - на слове друзья Чита запинается. А я думаю о том, что она первая девушка переступившая порог моего дома. И это воспринимается как-то естественно. Я чертов слабак, и перед ней я ничто. И это, будто, так и должно быть.
        - Странно, - продолжает моя сестра, - у Микаэля не бывает девочек друзей.
        - Отстань от нее, - вмешиваюсь я.
        - Это хорошо, что твой папа разрешил Микаэлю приехать, - говорит моя мама, Рита бросает на меня взгляд и закусывает губу, - как он живет? Ведет себя прилично, как и положено в гостях? - мама отрывается от кружек и смотрит на нас.
        - У него большие успехи в классе математике, - неожиданно выдает Рита, совершенно не отвечая на вопрос.
        - Правда? - мама, явно зардевшись, отворачивается, - это он в отца пошел, тот тоже дружил с цифрами.
        Дома мы проводим где-то час, и я не мог предположить, что мне будет так уютно на кухне с Читой и моими родными. Она очень милая и явно очаровала мою маму, неудивительно, ее чары действуют на всех, кажется. Даже Софи перестает выпендриваться. А я просто успокаиваюсь, и мне в тысячу раз легче, все же мои родные и есть моя жизнь. И увидев их, я словно, глотаю свежего воздуха.
        Обратно мы вызваем такси. Чита усердно смотрит в окно. И я не трогаю ее. Я откидываюсь на спинку и закрываю глаза. Мы не говорим. Мне самому нужно подумать. Что-то непреодолимое тянет меня к ней. И этого не должно быть. Но теперь я знаю, какая она на вкус, и все становится сложнее. Мне хочется снова распробовать ее губы, и не только. Я хочу ее. Хочу так, как никого никогда не хотел. Возможно, закон запретного плода действует. Но из моей головы не выходит, то, как она приветлива была со мной и как нежна...черт, я завожусь от одних мыслей. Такого со мной ещё не было, что за херня? Может мне ещё и женится на ней? Но я явно знаю, что хочу. И так же знаю, что я не привык отказывать себе в желаниях.
        Маргарита.
        Я буквально выскакиваю из такси и спешу в дом. Я просто не знаю, как себя вести с Микаэлем. Там на полу, у его порога, мне просто снесло голову. Не с кем я не испытывала таких чувств. Возможно, здесь виновата моя неопытность, но шестое чувство подсказывает мне, что это не так. Все было так только потому что он это он. Мне кажется, меня до сих пор слегка трясет. Но зачем, зачем он сделал это?
        - Рита, - замечает меня бабушка, когда я уже в доме.
        - Ба, не сейчас, - я не останавливаюсь и продолжаю идти в свою комнату. Только когда дверь за мной закрывается, я выдыхаю и просто валюсь на кровать. Какой насыщенный день. У меня просто не хватает эмоций. Как мне реагировать на услышанное? Как папа мог с моей тетей...Но ведь мамы давно уже нет...Но тетя Света...это просто очень странно и как - то неправильно. Я передергиваю плечами. Надеюсь, эта картина исчезнет из моей головы, и не будет преследовать вечно.
        У Микаэля хорошая семья, просто удивительно, зачем ему заниматься грязными делами. Мне нравилось, что я себя не чувствовала неловко, смущенной да, но скорее из-за поцелуя...Поцелуй! Боже, мой мозг сейчас ворвется. Пф! И все.
        Я беру телефон и набираю смс Кире.
        Я: ' Сможешь приехать ко мне?'
        Кира: ' Что-то случилось?'
        Я: ' Папа переспал с тетей. Микаэл меня поцеловал'
        Кира: ' О_о! буду через 15 мин.'
        Через минуту приходит следующее смс.
        Кира: 'О_о!!!!!!!!!!!'
        Я сбрасываю с себя одежду и переодеваюсь в хлопковые домашние штаны и желтую свободную футболку. Мне бы сейчас чай с ромашкой или что-нибудь ещё, но я не готова выйти из комнаты. И поэтому просто забираюсь на кровать с ногами.
        Я слышу легкий стук в дверь. Ну, Кира метеор не прошло и десяти минут.
        - Заходи, - говорю я. В проем открытой двери появляется голова папы.
        - Мы можем поговорить?
        Вид убийственно виноватых глаз, не позволяет мне сказать ему что- либо. Поскольку я молчу, он заходит и садится на край кровати.
        - Значит так, малыш, - начинает папа и смотрит на свои скрепленные пальцы, - я понимаю, что ты в шоке от услышанного...
        - Нет, па, - перебиваю я его, - давай не сейчас. Позже, но не сейчас. Я ещё не готова к такому.
        - Но потом, мы поговорим? Ты не станешь меня избегать вечно, правда? - папа смотрит на меня, я касаюсь его плеча.
        - Конечно, мы ведь живем в одном доме, куда я денусь, - я слегка улыбаюсь, отец выдыхает и встает. Мне жаль моего папочку, и ничего не сможет, изменит моей любви к нему. Это я знаю наверняка.
        - Где вы были с Микаэлем? - спрашивает отец уже на пороге.
        - Так просто гуляли, - отвожу я взгляд, ненавижу обманывать папу.
        - Ладно...
        - Здрасте, дядь Юр, - мимо него проходит Кира. Она садится ко мне на кровать, и мы обе смотрим на отца.
        - Все понял, ухожу, - улыбается папа и закрывает за собой дверь.
        - Он не выглядит так, словно переспал с твоей тетей.
        - Боже, Кира! Он ведь не сейчас это сделал!
        - Да, да, извини, - Кира меня обнимает, - я знаю, что сегодня ваш день памяти и мне очень жаль. Тетя Лиля была клевая.
        Я так рада ей, хорошо, что у меня есть лучшая подруга. Хорошо, что моя лучшая подруга Кира, с такой ничего не страшно.
        - Но все же, - говорит она, слегка меня отстраняя, - ты такая расстроенная только из-за папы с тетей, или из-за поцелуя тоже? Что Плохиш оказался не так горяч?
        - Очень горяч, - печально выдыхаю я и освобождаюсь из ее объятий.
        - Стесняюсь спросить, но где вы успели?
        - У него дома, - тихо отвечаю я.
        - У него где?! - изумляется Кира.
        - Тише не кричи так. Давай я лучше все тебе расскажу по порядку.
        - Давай уже, начинай.
        Кира не перебивая меня, внимательно слушает.
        - И еще мне кажется...в общем...кажется я запала на Трудного Подростка.
        - Не может быть, вот это открытие! - голос подруги полон сарказма.
        - Эй! - возмущаюсь я, и она смеется.
        - Милая, да в первый день, когда я увидела вас вместе, заметила, как сверкают молнии, - Кира сжимает мою руку, - и они исходят не только от тебя.
        - Ну, все, - теперь я смеюсь. Я знаю, что это было не так. Кира просто пытается меня отвлечь от моих проблем.
        - Эх ты, - Кира машет на меня рукой, - я ведь серьезно. Ты ему нравишься, детка.
        - Это не так, просто он растерялся моих слез.
        - Кто? - Кира смотрит на меня, словно на чокнутую.
        - А что такое? Микаэл не может растеряться?
        - Кто, кто? - Кира пальцем стучит мне по голове, - кажется, здесь совсем пусто.
        - Перестань, он такой же человек - я отмахиваюсь от ее руки.
        - Точно, - Кира наклоняет голову, - знаешь, ты меня оторвала от ужина и я не откажусь перекусить...и где мой самый сладкий парень?
        - Лешка у бабушки Нади, приедет завтра, - отзываюсь я, - пошли, мой голодный друг, я тебя покормлю, ну или это сделает бабушка.
        - Второй вариант меня вполне устраивает, - отзывается моя подруга.
        Да, сегодня явно самый странный День Памяти.
        Утром я открываю глаза от хлопка двери.
        - Ритаааааааа! - на мою кровать заскакивает Лешка и в следующее мгновенье заключает меня в объятья.
        - Лешка, - я ему улыбаюсь и треплю его волосы, - тебя не было день, а такое чувство, что целую вечность.
        - Бабуля Надя меня привезла.
        - Хорошо, забирайся ко мне, - я откидываю одеяло, и брат послушно ложится под него.
        - А Микаэл ещё живет с нами?
        - Живет, - я закрываю глаза, так как ещё ранее субботнее утро и сегодня не нужно в школу.
        - Он скучал по мне?
        - Думаю, что да, не забывай чаще его вовлекать в свои игры.
        - Да, да, - Лешка кладет свою голову мне на плечо, - я буду с ним играть...
        И в следующее мгновенье он смолк. Я открываю глаза и вижу, как мой братишка спит, улыбаюсь. И снова закрываю глаза.
        Микаэл.
        Страх наполняет мое тело. Я стою за широкой спиной отца и точно знаю, что что-то должно произойти. Мою руку сжимает его рука. И я ни в коем случае не хочу его отпускать. Мы ждем кого-то. Но он не приходит, приходит кто-то другой. Папина рука сильнее сжимает мою, и его спина напрягается...
        ' Ритаааааааааааа!'
        Я резко открываю глаза и сажусь в постели. Что за черт? Кто орет? Но как бы там не было, я не хочу досматривать этот сон. Я знаю, там меня ждет один конец. Черт. Протираю глаза ладонями. Нужен душ.
        После ванны переодевшись, я спускаюсь по лестнице вниз в кухню. Там обнаруживаю профессора, сидящего перед пустым столом.
        - Разве тебя не привлекает мысль, понежится часок другой ещё в постели? - спрашивает он, даже не глянув.
        - А вас?
        - Я ранняя пташка, профессиональная привычка.
        - Доктор для правки мозгов нужен с раннего утра и до позднего вечера? - я открываю холодильник в поиске еды.
        - Теща уехала, поэтому на кухне мы сами.
        Я отвлекаюсь от холодильника и смотрю на профессора
        - Вы не умеете готовить, так?
        - Зачем мне, если в моем доме бог готовки? - напоминает он мне. Усмехнувшись, я начинаю взбивать яйца.
        - Спасибо тебе, - говорит Юрий неожиданно.
        - За что? - хмурюсь я.
        - За то, что был с Ритой и поддержал ее.
        Знал бы он за что благодарит, не сносить бы мне головы. Поэтому я просто молчу.
        - Как она?
        Это он у меня спрашивает?
        - Разве вы с ней не говорили?
        - Она не готова говорить со мной, ей нужно время.
        Я не хочу выслушивать это. Я не такой. Я не психоаналитик. Я чертов придурок, который выбивает деньги из должников, и никто больше. Почему здесь, в кругу этой семьи, я чувствую себя частью чего-то большого и значимого. Ведь так быть не должно.
        - Дайте ей, что ей нужно, в чем проблема? - я нарезаю ветчину, которую тоже обнаруживаю в холодильнике, - тем более вас несложно понять, - усмехаюсь я.
        - В чем?
        - Светлана горячая штучка.
        - Попридержи язык, - тон профессора резко изменяется, я удивленно поворачиваюсь, похоже, я жму не на ту кнопку.
        - О`кей, - говорю я.
        - Микаэл, тебя видели с твоим другом, позавчера после восстановления беседки.
        Черт. Доложили мать вашу.
        - Ко мне приехал друг, - не отрицаю я, - но я не просил его об этом.
        - Что он хотел?
        Его глаза словно сканируют меня, и я спиной ощущаю этот сканер.
        - Ничего, я его все равно послал.
        - Микаэл, это все для твоей пользы, - Юрий Викторович подходит ко мне, - и будет лучше, если ты доверишься мне и расскажешь, о себе и о банде.
        Я на мгновенье замираю и поворачиваю голову.
        - Кто вы, черт возьми?
        - Я тот, кто есть. А ты?
        - Почему вас так интересует банда?
        - Значит, все-таки банда существует?
        - Первый раз слышу, - отзываюсь я.
        - Микаэл, - профессор явно разочарован, он трепет меня по плечу и выходит из кухни. Что с этим чуваком? Мне изначально все это кажется бредом, который происходит со мной.
        В кухню заходит Рита и на мгновенье задерживается на пороге, явно не ожидая увидеть меня одного. Или вообще меня так рано. Или меня за плитой одного рано.
        - Доброе утро, - все же произносит она и как-то нерешительно подходит к столешнице. Включает чайник. На ней свободные синие штаны и белая майка с какой-то дурацкой мультяшкой. Ее волосы как всегда закручены наверх. Но теперь я вижу лишь, нежную кожу ее шеи, щек и ещё помню мягкость и податливость её губ. И чувствую желание поцеловать. У меня никогда не возникало желание целовать девушку, заняться сексом да, но не целовать.
        - Будешь завтракать? - интересуюсь я, все же оторвавшись от ее созерцания.
        - Нет. Спасибо.
        Снова заходит Юрий Викторович.
        - Доброе утро, - осторожно говорит он Рите, я вижу, как она закусывает губу. И думаю о возможности сделать так же. С ее губой, разумеется.
        - Доброе утро, папа, - говорит она.
        Профессор выдыхает явно с облегчением и садится. Я тянусь за тарелкой, а Рита за кружкой и мы нечаянно касаемся друг друга. И она довольно резко одергивает руку, словно я ее ошпариваю. Что за фигня? Она, покраснев, быстро хватает кружку и заваривает себе чай. Что не так с этой девчонкой? То она во сне зовет меня, то целует так, что башню напрочь сносит. Какого хера она одергивает свою руку, словно от чумы? Может в ее голове все ещё Олень. Я не хочу думать об этом, я хочу заставить эту девчонку произносить мое имя так же сладко наяву, как она делает это во сне. Я знаю, что нравлюсь ей. И это мой главный козырь для удачной партии.
        - Привет! - с радостной рожей в кухню залетает маленький вихрь, подбегает к отцу целует его, затем подходит ко мне, встает и смотрит.
        - Что? - спрашиваю я.
        - Ты готовишь, - говорит он, - прям как бабушка.
        - Ты наблюдательный, - отзываюсь я и даю ему тарелку, - отнеси.
        Он с готовностью хватает тарелку и выполняет просьбу, и с последующими двумя также. Когда я устраиваюсь за столом, как всегда он занимает место рядом.
        - Сегодня нужно привести в порядок двор, - неспешно говорит Юрий.
        - Хорошо, - не глядя на него, отзывается Рита.
        - Я больше всех уберу! - кричит Лешка. Этот парень вечно кричит так, будто остальные от него на расстояние Аляски.
        - Это без сомнения... Микаэл, очень вкусно, - замечает профессор - и я надеюсь на твою помощь.
        После завтрака мы выходим во двор, сначала мы все дружно берем метелки и метем. Клянусь, кто бы мне неделю назад сказал, чем я буду занят, я бы рассмеялся ему в лицо. Мой взгляд часто концентрируется на бедрах девчонки, и я нахожу свои плюсы в этой работе.
        - Я полью цветы, - останавливается Рита, - Леш, принеси мне бутылку с дырочками.
        - Командирша, - говорит мне Лешка и тут же бежит, исполнять просьбу сестры. Я останавливаюсь и облокачиваюсь на свою метлу.
        - Тебе ещё нравится Олень? - спрашиваю я. Рита удивленно поднимает брови и тоже смотрит на меня.
        - Что - что?
        - Артем твой, - я невольно сильнее сжимаю черенок.
        - Тяжело, чтоб Артем не нравился, - отзывается она, даже не запнувшись. Черт, это мне не нравится совершенно. Я делаю два шага, преодолевая расстояние между нами.
        - Но я тебе нравлюсь больше, м?
        Она некоторое мгновенье смотрит мне в глаза, а ее щеки заливаются румянцем. Не удержавшись, указательным пальцем касаюсь мягкого шелка ее кожи. Она резко делает шаг назад. Что за фигня?
        - Вот, я принес! - Лешка вручает сестре бутыль с водой.
        - Спасибо, - произносит она и как-то неуверенно шагает к палисаднику. Надеюсь из-за меня. Потому что у меня из-за нее, что-то происходит внутри. Какая-то легкость и приятность в районе живота. Черт возьми, не удивлюсь, если через время я начну срать бабочками. Мля, мне это совсем не нужно. И черт, что это?
        Маргарита.
        Мое сердце колотиться, как сумасшедшее. Почему он спрашивает об Артеме? Я в последние дни даже не думаю о нем. Микаэл плотно поселился в моей голове. И это неправильно, он не тот парень, кто должен нравиться. И ещё вчерашний поцелуй. Может, я действительно ему нравлюсь? Но этого просто не может быть. Такие девушки как я не в его вкусе точно.
        Ближе к обеду мы заканчиваем убирать двор. Папа говорит, чтобы мы переодевались, и он нас отвезет в кафе, там нужна помощь бабушке. Мы все расходимся по своим комнатам.
        После душа, я натягиваю джинсы, надеваю черный лифчик и смотрю на свои футболки, думая, какую выбрать.
        - О, черт, - выдыхает кто-то за моей спиной.
        Я хватаю первую майку, и быстро ее натягиваю. Затем резко поворачиваюсь. Микаэл выходит с моего балкона, так словно каждую субботу делал это.
        - Т-ты с-спятил?! - спрашиваю я, от его блуждающего взгляда у меня мурашки по всему телу.
        - Я решил тебя излечить, - отзывается Микаэл, он подходит, заставляя меня упереться спиной о шкаф. Он смотрит мне в глаза, а я чувствую, как просто таю под его взглядом. Мое дыхание совсем сбивается, когда он подходит вплотную.
        - Я не б-больна...
        - О, нет, ты очень больна, если все еще думаешь об Олене, - произносит Микаэл и смотри на мои губы, - и я пришел тебя поцеловать.
        - Папа...Ч-что?
        Я упираюсь рукой в его грудь, держа расстояние, но это не сильно помогает, когда он наклоняется ко мне.
        - Я поцелую тебя, сейчас, - повторяет он шепотом напротив моих губ, так, что я чувствую его дыхание на лице.
        - Нет, - произношу я крайне неуверенно, так, что я сама себе не верю. Он мягко улыбается и касается рукой моих волос, ведет ее на мой затылок.
        - Схожу с ума,- говорит он, и его губы властно накрывают мои. У меня вылетают все мысли из головы. Его губы целуют страстно, без шанса на сопротивление. Я веду свои руки по его широкой груди, чувствуя, как напрягается каждый его мускул. Цепляюсь за его плечи, потому что его язык сплетается с моим, и заставляет мои коленки дрожать и мои ноги просто не держат меня. Как только он чувствует, что я сжимаю свои руки, он становится настойчивее, его язык приникает глубже. Ох, это просто невозможно описать, кажется, я сейчас просто воспарю над полом. Его вторая рука движется мне под футболку и когда я чувствую его руку у себя на коже, это меня отрезвляет. Я резко отстраняюсь и выставляю руку вперед. Мы оба тяжело дышим и смотрим друг на друга.
        - Нет, - говорю я увереннее, чем сама могу предположить.
        - Нет? - он изгибает бровь, - почему ты говоришь, нет, как чертово приглашение?
        - Нет, это неправильно! Мы даже не встречаемся.
        - Какая разница, - он пожимает плечами.
        - Но мы целовались!
        - Я как бы заметил, - хмыкает он. И берет мою вытянутую руку и отводит ее назад к шкафу, подходя ко мне ближе, моя вторая рука упирается в его плечо. Он с минуту просто смотрит мне в глаза. Заставляя меня трепетать.
        - Тебе что-то не понравилось?
        - Понравилось но...
        -Ты не хочешь?
        - Хочу, но...
        - Значит, нет проблемы, - он касается свободной рукой моего лица и нежно ведет по скуле вниз, - мне нравится твой румянец, нравится нежность кожи, и твой запах, - он наклоняется к моему изгибу шеи и шумно вдыхает воздух, - твоя кожа, словно шелк, - бормочет он, а я чувствую его слова на своей коже, отдающие вибрацией по всему телу.
        - Микаэл, пожалуйста, - прошу я, и отворачиваю голову в сторону. Он делает шаг назад, оставив меня в не уюте.
        - Ты ведь понимаешь, что я не тот парень, который встречается с девушками? - выдыхает он, наконец.
        - Я понимаю, - тихо отвечаю я.
        - Но, черт, меня тянет к тебе, - продолжает он, - и я знаю, что тебя ко мне тоже тянет. В чем проблема? Мы взрослые люди, нет?
        - Я думаю, что тебе лучше уйти, - не глядя на парня, говорю я. Он не понимает. Целоваться это волшебство. Секс это тайна между двух сердец, а не просто трах. Зато я понимаю в этот момент, что Микаэл и я очень далеки друг от друга и что мы никогда не сможем быть вместе. Глупо было с моей стороны мечтать об этом парне. Мы как две параллельные Вселенные.
        Он некоторое время смотрит на меня, затем его брови сводятся к переносице и он, молча, разворачивается, скрываясь на балконе.
        За оставшийся полдня, Микаэл ни разу на меня не взглянул. Мы даже не обмолвились словом. Но здесь была и моя заслуга, так как я всячески его избегала. Хотя в кафе это было совсем не трудно, я работала за официантку, он помогал в подсобке. Мы практически не пересекались. И уже ночью, когда я ложусь, я думаю, о том, что это все к лучшему. Что я все правильно сделала. Через три недели этот парень исчезнет из моей жизни. И мы снова не будем друг друга знать, как было неделю назад.
        Вибрирует телефон, сообщая о пришедшей смс.
        Рома Театр: ' Привет!) Не спишь?'
        Я: ' Привет, ещё нет) '
        Рома Театр: ' Я вот посмотрел прогноз на завтра. Там солнечно. И думаю, не покататься ли нам с тобой вечерком на велосипедах?'
        Я смотрю на экран и думаю. И чем дольше я думаю, тем эта мысль мне нравится больше. Может все мои проблемы в том, что я подпускаю к себе не тех парней? В конце концов, прогулка не заканчивается клятвами у венца. Для начала это просто прогулка с милым, симпатичным парнем. Почему бы и не согласится - то? Я уже собираюсь ответить, как приходит следующая смс.
        Рома Театр: ' Я уже начинаю нервничать))'
        Я : ' Это драм. пауза) давай, я не против'
        Рома Театр: ' Круто! В семь подойдет?)'
        Я: ' В семь самый раз)'
        Рома Театр: ' Уже жду завтра) Приятных снов!'
        Я: ' Спокойной ночи)'
        В мою дверь неожиданно стучат. И, конечно, мое сердце предательски замирает. Но разве он станет стучать? Зачем если есть балкон.
        - Как ты, дружок? - в комнату входит бабушка и садится на край моей кровати, а я начинаю дышать. Она смотрит на меня так ласково, как могла бы смотреть только мать.
        - Да, вроде, все в порядке, - отвечаю я.
        - Я хочу знать, что ты чувствуешь, - бабушка берет мою руку, - за целый день мы с тобой так и не поговорили. Ты говорила с отцом?
        О, Боже! Бабушка про папу и тетю? Да я за целый день настолько была занята собственными проблемами, что это как-то отошло на второй план. Микаэл со своим страстным поцелуем, выкинул все мысли из моей головы.
        Но в ответ на бабушкин вопрос я отрицательно качаю головой.
        - Но ты, же понимаешь, что он очень переживает по этому поводу?
        - Ба, мы обязательно поговорим, - выдыхаю я, - я люблю папу, и чтобы он ни сделал, этого не изменить...Просто папа и тетя, ты не находишь это...эм...странным?
        - Нахожу не то слово, - неожиданно бабушка усмехается, - просто дурдом какой-то.
        - Ты думаешь у них чувства? - осторожно спрашиваю я.
        - Нет, милая, - бабушка качает головой, - просто они очень тоскуют по твоей маме...И, поскольку они оба являлись неотъемлемой частью ее жизни, и ее самой, им захотелось на миг стать ближе. Я думаю так.
        - Ба, это странный способ поддержки, - перебиваю ее я, - очень - очень странный.
        - Возможно, - соглашается она, - но разве у нас семья не немножко ку-ку?
        - Немножко? - переспрашиваю я, и мы обе смеемся.
        - Как ваше общение с Микаэлем? - неожиданно переводит тему бабушка.
        - С Микаэлем? А что с ним? Какое общение? - я уже готова заявить, что с ним не знакома, поскольку явно начинаю нервничать, и выдавать себя с головой. И мне немедленно нужно взять себя в руки. Немедленно!
        - Он симпатичный юноша, умеет готовить, остр на язык...а такие только так и кружат головы юным леди, - бабушка не сводит с меня своих глаз.
        - Ба, - я стараюсь, чтоб мой голос был полон укоризны как и взгляд.
        - А что такого? Я волнуюсь за тебя, милая.
        - Ба, не о чем волноваться. Мы с ним просто стали чуть лучше общаться и все. Тем более меня завтра парень пригласил на велопрогулку.
        - Правда? - бабушка явно оживает, - и кто же он? Я его знаю?
        - Нет, но я тебе рассказывала о нем, это Рома из театра.
        - Ах да, - вспоминает бабушка и улыбается, - хорошо, что ты завтра отдохнешь.
        - Ага, - отзываюсь я.
        - Ладно, я пойду, - бабушка встает и чмокает меня в лоб, - спокойной ночи, милая.
        - Спокойной ночи, бабуль.
        Я забираюсь под одеяло до подбородка и закрываю глаза, с мыслями, что мне наверняка сегодня не уснуть.
        Микаэл
        Завтрак проходит в непривычной тишине. Анна Ивановна стоит у плиты и дожаривает сырники. Лешки еще нет, профессор что-то хмуро просматривает на своем планшете, а Чита задумчиво смотрит на узор тарелки. Я же обдумываю, как ее положить в горизонтальное положение и сделать все то, что преследует меня со вчерашнего дня. Она постоянно в моей голове, мои губы все ещё помнят ее вкус губ и это как героин, мне хочется ещё, постоянно. И я никак не могу это контролировать, что одновременно меня жутко злит и делает меня слабаком. Я подсел на эту девчонку. Черт.
        Анна Ивановна дожаривает последний сырник и кладет тарелку на стол, садится сама и неожанно выдает:
        - Может, ты пригласишь Рому на ужин, прежде чем вы отправитесь гулять?
        Мы с профессором одновременно смотрим на Риту.
        - А кто такой Рома? - в проеме двери появляется сонный Алешка и проходит к своему месту возле меня.
        - Бабушка, мы не встречаемся, давай не будем смущать парня, - просит Рита, старательно не смотря на меня, в принципе, как и все утро. А я чувствую просто жизненную потребность набить одну лошадиную рожу. Но вместо этого я лениво откидываюсь на спинку стула.
        - Это тот нарик, с которым ты сидела в библиотеке? - интересуюсь я. Лешка начинает хихикать, а что, со временем привыкаешь и к этому.
        - Что? - хмурится ещё больше Юрий, Рита бросает на меня короткий, гневный взгляд.
        - Папа, Микаэл шутит, - говорит она, - Рома вовсе не наркоман.
        Теперь Юрий Викторович смотрит на меня, я пожимаю плечами.
        - Мне так показалось, когда я его увидел.
        - Перестань, - шипит на меня Рита.
        - Ни за что, - губами отвечаю я.
        - Так ладно, милая, хорошо проведи время, - профессор прочищает горло, - а мне нужно съездить по одному делу, и до вечера меня не будет...
        У меня приходит смс, ну конечно.
        Власова: ' Я скучаю по твоему прессу... и не только;)'
        Я ухмыляюсь, наши не сдаются.
        - Кто пишет? - перемещает свое внимание на меня Юрий.
        - Одноклассница, - отзываюсь я и замечаю, как Чита поджимает свои губы, похоже, ей это неприятно. И почему мне это так нравится? Черт этого не должно со мной происходить. Эта девчонка заставляет меня чувствовать, а я точно знаю, что до хорошего это не доведет.
        - Чем сегодня займемся? - перевожу тему я и смотрю на Риту. Ее щечки розовеют, она понимает, о чем я, как никто другой за этим столом.
        - Я думаю, тебе будет полезно сходить с Ритой, - замечает профессор, - ты ведь идешь сегодня в 'Лучик'?
        Это ещё что за хрень?
        - Не думаю, что Микаэлю там понравится, - отвечает Рита, я изгибаю бровь.
        - Мне уже там нравится, - уверяю я. Анна Ивановна, смотрит на меня, но не произносит и слова.
        - Вот и хорошо, - Юрий встает, делает последний глоток кофе и направляется к выходу.
        - Пойдем, проводим папу, - обращается к внуку Анна Ивановна, и мы с Ритой остаемся вдвоем. Я смотрю на нее.
        - Ну и как тебе спалось? - спрашиваю.
        - Очень хорошо, - она явно раздражена.
        - И я тебе не снился? - я чуть склоняю голову, - или я тебе и так постоянно снюсь?
        Она вспыхивает и выдает себя с головой. Забавная, руки так и чешутся дотронуться до нее и не только руки и не только дотронуться.
        - Пойду, попрощаюсь с папой, - бормочет она и поспешно оставляет меня в одиночестве. Снова смс.
        Власова: 'Котенок, приезжай сегодня ко мне, я буду ждать'.
        Тут мне на глаза попадается телефон Риты, который она оставила на столе. Какая невнимательность и беспечность, как раз мне на руку. Я, недолго думая, захожу в ее сообщения и пишу следующее: ' Не пиши моему парню, шлюшка долбанная', и отправляю Марине. От Власовой тут же приходит ответ: ' Лапуш, тебе не жить, за шлюху ответишь'.
        Ровно когда, я кладу телефон на место, в столовую заходит Анна Ивановна. Смотрит на меня, затем на стол. Но она не успевает уловить момент.
        - Иди собираться, - говорит она, - я вас подвезу.
        - Серьезно? - я смотрю на Риту, когда Анна Ивановна оставляет нас перед входом в дом престарелых 'Лучик'.
        - Я говорила, что тебе не понравится, - напоминает она.
        - И ты была права, - отзываюсь я, когда мы заходим. Однако профессорская дочь резко останавливается и поворачивается ко мне, так что я в нее чуть ли не врезаюсь.
        - Чита, твою...
        - Можно позвонить бабушке, чтоб она тебя забрала, - говорит она, а я могу в этот момент думать только о двух вещах: ее глаза, ее губы.
        - Черта с два ты от меня так легко избавишься, - отвечаю я. Рита выдыхает, и разворачивается. Мы идем по длинному коридору и наконец, выходим на ресепшен, или что там, в домах престарелых.
        - Привет, Риточка, - улыбается ей женщина, затем удивленно оглядывает меня, - ты сегодня не одна.
        - Это Микаэл мой... - Рита запинается, - он тоже пришел помочь.
        А?
        - Вот и отлично, - женщина расплывается в улыбке, - Я Каторина, очень приятно. Ну, Риточка, ты иди, тебя там все давно ждут. А этого парня предоставь мне, - женщина мне подмигивает.
        Рита бросает на меня последний взгляд и выходит. И в какую хрень я вляпался на этот раз?
        - Сейчас минутку, - говорит Каторина и что-то дописывает в бланке, в котором писала, до того, как мы пришли. Затем встает и смотрит на меня.
        - Мы сейчас разбираем библиотеку и пару мускулистых рук нам не помешает, готов?
        - Всегда готов, - ухмыляюсь я.
        Библиотека у них представляет собой комнату с тремя стеллажами книг по правую сторону и тремя столами, окруженными стульями по левую.
        - Люда! - зовет кого-то Каторина. На зов выходит толстая женщина средних лет и смотрит на меня с самым откровенным безразличием.
        - Познакомься это Микаэл, он пришел с Ритой, попроси его перенести книги в подвал, которые мы вчера связывали.
        - Пойдем, - командует Люда, и мы проходим в самый конец комнаты, где стоит долбанное нескончаемое количество связанных книг. Женщина любезно просит меня взять одну связку и показывает где у них подвал. И на протяжении часа я занят тасканием книг. И вот когда я заканчиваю, то среди стеллажей замечаю старушку, или она замечает меня.
        - Молодой человек, - обращается она ко мне, - вы мне не поможете?
        - Смотря в чем?
        - Будьте любезны достать одну книгу, - она указывает, какую именно, я беру в руки ' Страсть Генри' с полуобнаженным парнем обнимающем такую же девушку на обложке и, ухмыляясь, протягиваю пожилой женщине.
        - А вы не промах, - замечаю я. Женщина улыбается и смотрит на обложку книги, затем снова на меня.
        - Верить в любовь неплохо даже когда тебе почти восьмой десяток, - проговаривает она.
        - Верить в любовь наивно даже когда тебе восемнадцать, - отзываюсь я, оглядываясь в поиске Люды, которая время от времени исчезает.
        - Охо хо хо, молодой человек, - старушка сощуривает глаза, от чего на ее лице образуется ещё больше морщин, - все дело в том, верим мы в любовь или не верим не важно.
        - Неужели? - мне хочется уже свалит отсюда.
        - Да, важно то, что она есть и все, - она начинает свое движение, опираясь на ходули, - и раз в жизни это понимает каждый. Просто придет и твое время.
        Я смотрю вслед старушке, все ее слова полная чушь. Но это ей простительно, возраст все-таки. Не дожидаясь, Люды, я выхожу из библиотеки и оказываюсь в длинном коридоре. Уверенно иду к ресепшену, но музыка из одной комнаты, где открыта дверь, меня останавливает. Вернее сказать голос Риты.
        - Любовь Федоровна чуть-чуть в сторону...да так...и пошли с левой ноги...раз- два...раз-два...
        Рита стоит у стены и показывает движения под музыку. Здесь человек пятнадцать пожилых людей, старающихся повторить эти движение за тренером.
        - Могу чем-то помочь? - раздается за моей спиной, я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с очередной работницей, внимательно меня разглядывающей.
        - Я закончил в библиотеке перетаскивать книги, - сообщаю я, и снова поворачиваю голову, Рита меня замечает, поэтому подходит к нам.
        - Жанна Львовна, здравствуйте, - улыбается она.
        - Привет, солнышко, - улыбается в ответ работница, - хотела вас предупредить, что обед через десять минут.
        - Да, да, мы уже закончили, - отзывается Рита, и работница продолжает свою дорогу.
        - Так значит, ты учишь стариков плясать? - спрашиваю я.
        - Тебя что-то смешит в этом? - Рита враждебно складывает руки на груди и смотрит на меня.
        - Упаси Боже, - ухмыляюсь я, Чита закатывает глаза и смотрит на своих подопечных.
        - Мы с ними пообедаем и потом отправимся к бабушке в кафе.
        - Вот это не выходной, а мечта, - отзываюсь я без энтузиазма.
        Мы собираемся в столовой через некоторое время, это что-то типо моей столовки в школе.
        - О, Риточка, - улыбается старик, присаживаясь за наш столик, за ним присоединяются две старушки и моя знакомая из библиотеки.
        - А кто ж твой кавалер? - интересуется одна из старушек, в ее голове прослеживаются синие пряди.
        - Он не мой кавалер, - отнекивается Рита, - он мой друг, это Микаэл, Элеонора Петровна.
        - А он красавчик! - восклицает старушка из библиотеки, снова сощурив свои глаза, - прям как мой Степан в молодости!
        - Клара, - кричит третья у меня под ухом, - все знают, что твой Степан был блондин!
        Все, включая Клару, смеются, так, словно это самая смешная шутка на всем белом свете. Но смех сменяется покашливанием. Я замечаю, что Рита поджимает губы, а в ее глазах стоят слезы. Что за...
        - От красивых доброго не жди, - наконец говорит Элеонора Петровна.
        - Да ладно, - улыбается Клара из библиотеки и смотрит на меня, - от них мнооооого доброго, - она мне подмигивает, и старики вновь начинают смеяться, но вновь смех заглушает кашель.
        - Извините, - Рита резко встает из-за стола и выходит из столовой. Все смотрят ей вслед.
        - Славная девочка, - выдыхает старик, и затем смотрит на меня, - если вздумаешь обидеть Риточку, из - под земли тебя достанем.
        Я удивленно вскидываю брови и не сдерживаю ухмылку, какие милые люди.
        - О`кей, - говорю я и встаю, нужно найти Риту и уже валить отсюда. Я ее нахожу в коридоре отвернутую к окну. И, она всхлипывает. Какого черта?
        - Ты плачешь?
        - Я не плачу, - всхлипывает девушка. Я облокачиваюсь о подоконник и смотрю на ее лицо, которое она старательно отворачивает от меня. Какого черта меня это трогает, и я готов разнести весь дом престарелых, чтоб она успокоилась.
        - Ну и? Что случилось, один из стариков грязно домогался тебя?
        - Не говори так! - она поворачивает ко мне заплаканное лицо и умудряется посмотреть с осуждением.
        - Окей, - отзываюсь я, - ты плачешь из-за меня?
        Она вновь качает головой.
        - Просто, - Рита отводит взгляд, - они такие несчастные люди...они совершенно одиноки, и даже когда им смешно... - она переводит дыхание, по ее щеке скатывается слеза, а я крепче сжимаю подоконник, - они даже не могут посмеяться, понимаешь? - она поднимает глаза и доверчиво смотрит на меня. Серьезно? Что с этой девчонкой не так? Почему она не любит дорогие шмотки, не спорит с родаками, не тратит деньги направо и налево, и плачет от жалости к старости и одиночеству абсолютно чужих людей? Я плюю на все запреты в своей голове и, молча, притягиваю ее к себе, она колеблется какую-то секунду, но потом кладет голову мне на грудь и закрывает глаза. Переводит дыхание и уже через несколько минут, успокаивается. Отстраняется от меня.
        - Спасибо, - бормочет она смущенно, - но не нужно было...
        - Чита, дыши, это просто объятья, я не тащу тебя в постель, - говорю я спокойно, она поднимает на меня глаза, я ухмыляюсь, - ну, пока что.
        - Ты придурок, Микаэл, - выдыхает она.
        - Точно, Чита, - соглашаюсь я, - а теперь пошли отсюда.
        В кафе как всегда много дел. Я постоянно переношу какие-то коробки с место на место с другими парнями.
        К пяти часам в подсобку спускается Анна Ивановна с листами в руке и начинает что-то проверять, глядя то на коробки, то в свои бумаги.
        - Бабуль, чеки здесь есть? На кассе закончились, - к нам спускается Рита, Анна Ивановна достает коробку и распаковывает ее, отдает внучке просимое.
        - Слушай, - вспоминает женщина, - у тебя же сегодня свидание.
        Мля, свидание с Конем, я совсем забыл об этом.
        - Это не свидание, - отзывается Рита, и бросает быстрый взгляд на меня. Все это мне не нравится, но я продолжаю работать.
        - Это ты так думаешь, - усмехается Анна Ивановна, - а когда он невзначай тебя поцелует...
        - Ба! - профессорская дочь краснеет. А поцелуй точно не входит в мои планы. Я хочу взять и раздавить этого мудака.
        - Ну, иди, милая.
        - Только отнесу чеки, - Рита вновь поднимается в зал. И я понимаю, что черта с два она пойдет на эту вело прогулку.
        - Ты куда? - спрашивает меня Анна Ивановна, так как я направляюсь к лестнице.
        - В туалет, - бросаю я.
        - Но здесь...
        Я уже ее не слышу, выхожу в зал и иду к выходу, так как вижу, что Рита только что вышла.
        - Чита!
        Она оборачивается и удивленно поднимает брови.
        - Микаэл? - она смотрит на меня, пока я подхожу.
        - Значит свидание с Конем? - спрашиваю я.
        - Нет, с Ромой, он милый парень и... - она осекается, натыкаясь на мой взгляд. Я чувствую, как внутри у меня все закипает, гнев наполняет меня. Это просто атас, теперь я ещё и ревную?
        Маргарита
        - Милый? - повторяет он и его глаза темнеют, становясь, почти черными.
        - Ну, д-да, - я слегка запинаюсь, - извини, я уже опаздываю. Это все?
        - Нет, - он качает головой, - это не все.
        Не успеваю я и глазом моргнуть, как он захватывает мои губы. У меня перехватывает дыхание. Он требователен и я просто не могу сопротивляться. Его язык уверенно входит в мой рот, не встречая сопротивление и сплетается с моим языком. Эмоции, охватившие меня, заставляют мое сердце стучат, словно сумасшедшее. Я забываю о том, куда я шла, где мы находимся...есть только он, его губы и руки, которыми он притягивает меня ближе к себе. Когда он отстраняется, то не выпускает меня из объятий и касается своим лбом моего. Закрывает глаза.
        - Я клянусь, - тихо говорит он, - если ты пойдешь с ним, я сломаю ему два ребра, и мне плевать на последствия.
        И я верю ему. Я знаю, что он выполнит это обещание. Он опасен. Но почему я себя чувствую так хорошо в его объятьях? Но как бы там не было, я высвобождаюсь и отхожу на шаг. В голове все, все путается.
        - Микаэл, - говорю я, - это глупо.
        - Мне плевать, - отзывается он, - в конце концов, у нас уговор, где ты моя девушка.
        От одного такого словосочетания из его уст, мурашки пробегают по моему телу. Я достаю телефон и набираю смс Роме.
        Я: ' Ромка, привет, ты извини, но сегодня у меня не получается с тобой встретиться. Завтра объясню'
        Я поднимаю глаза на Микаэля, он внимательно наблюдает за мной.
        - Доволен? - поджимаю губы я.
        - Более менее, - отзывается он и возвращается в кафе.
        - Микаэл! - кричу я ему вслед, он оборачивается почти у двери.
        - Не смей меня больше целовать! Этого в уговоре не было!
        - Черта с два! - отзывается он, - это бонусы!
        И скрывается за дверью. А я некоторое время стою и прихожу в себя. Что только что было, и было ли это на самом деле?
        Возвращаться в кафе я не решаюсь, думаю, у бабушки это вызовет слишком много вопросов. Приходит смс.
        Рома Театр: ' Ок.( '
        С Ромой я разберусь чуть позже, набираю Киру.
        - Але, - она берет трубку после второго гудка.
        - Микаэл меня опять поцеловал.
        - Ох ты ж, а парень не промах, - восхищается Кира, - а ты где?
        - Возле нашего кафе, заедешь?
        - Ты ещё спрашиваешь? У меня уже одна нога там!
        Ровно через пятнадцать минут возле меня останавливается 'Нисан микро'.
        - Куда едим, шеф? - спрашивает моя подруга, после того, как чмокает меня в щечку.
        - Куда-нибудь отсюда подальше.
        - Окай, - Кира выруливает на дорогу, и уже через несколько минут мы останавливаемся у кафе с названием 'Пирожное'. Это небольшое уютное кафе в красно-белом тоне, свет здесь слегка приглушенный, и все время кажется, что вечер, даже если на улице светло.
        Мы делаем заказ, и я рассказываю Кире о произошедшем.
        - Блин этот парень явно запал на тебя!
        - Очень сомневаюсь, - я качаю головой.
        - А что ж он тогда набрасывается на тебя?
        - Ну, я думаю, он просто играет в кошки-мышки, тем более что может ещё разозлить моего папу, как не обиженная дочь.
        - А зачем ему злить твоего папу?
        - Я не знаю, - выдыхаю я.
        - У кого большие дыры в голове, - Кира смотрит на меня и облокачивается на локти, - послушай, малыш, тебе просто необходимо расслабиться и получать удовольствие.
        - Я хочу нормальных отношений, понимаешь?
        - Я знаю, - Кира откидывается на спинку, - я хочу для тебя настоящего. Но такое чувство, что вы с этим парнем что-то упускаете.
        - Я думаю, через три недели он забудет мое имя, а мое сердце разобьется, если я действительно подпущу его ближе. Понимаешь? Тем более он сам мне сказал, что отношения не для него, - я перевожу взгляд за окно, у которого мы сидим, - в общем, из нас ничего не выйдет.
        - Я решила поступать в МГУ, - неожиданно выдает моя подруга.
        - Разве вы не собирались с Максом поступать в Питер?
        - Я еду в Москву, а он в Питер. Вот и все.
        Я беру ее за руку.
        - Ты же знаешь, что у вас с Максом все по-настоящему, и расстояние этого не отнимет.
        - Я не знаю, - Кира поднимает на меня изумрудные глаза, - но я знаю, что нам с тобой просто необходимо.
        - И что же?
        - Кирюха из ашников, устраивает сегодня вечеринку, и мы должны на нее попасть.
        - Кира, ты как всегда! - говорю я, - мастер смены темы 2013!
        - Я не хочу говорить о Максиме, Питере и Москве, - заявляет моя подруга, - я хочу, чтобы ты согласилась пойти со мной на тусу и оттянулась там вместе со мной.
        - Ты ведь знаешь, я не любитель вечеринок. Тем более ты всегда можешь взять Максима с собой.
        - Мы с ним немного не разговаривает, - признается моя подруга.
        - Значит не все так гладко с Максимом, Питером и Москвой?
        - Мы... - Кира смотрит в окно и отрывисто выдыхает. А вот и запахло бедой. Моя подруга никогда отрывисто не выдыхает, - мы сегодня расстались.
        - Что? - спрашиваю я, сказать, что я ошеломлена ничего не сказать, - что? Что?
        Кира и Максим были идеальны. Они друг другу подходили как инь и янь. Он был весь такой тихий, сильный, она шустрая и шумная. Идеальное дополнение. Они за три года, что вместе если и поругались, то раз пять от силы и это с вспыльчивым характером моей подруги. Максиму смело можно было вешать медаль на грудь.
        - Боже, Рит, не драматизируй, - машет на меня рукой Кира, продолжая старательно смотреть в окно. И я понимаю, что дело серьезное. Я пересаживаюсь к ней за диванчик и притягиваю к себе, она из-за всех сил сдерживает слезы, так как свято верит, что слезы это слабость. А Кира не любит слабаков, ну, кроме меня.
        - Чем я могу тебе помочь? - спрашиваю я, она отстраняется от меня и смотрит мне в глаза.
        - Ты все сделаешь? - жалостливо спрашивает она.
        - Конечно!
        - Тогда ничего не планируй на девять, мы идем с тобой тусить!
        Когда Кира останавливается возле моих ворот уже половина восьмого.
        - Я заеду за тобой в девять, детка, - говорит она мне на прощание, - скажи своим, что у нас девичник с ночевкой у меня.
        - Но мы ведь не допоздна, правда? Завтра школа...
        Кира выдыхает и закатывает глаза.
        - Я буду в девять тебя ждать здесь, - повторяет она, словно я слабоумная, и ее машина отъезжает.
        Когда я захожу в калитку я застываю. На поляне перед домом Лешка и мой Трудный Подросток, они играют в футбол. Или во что-то вроде. Пока я вижу безуспешные попытки Лешки забить в импровизированные ворота Микаэля. У моего братика такое сосредоточенное лицо, будто, он на мировом турнире. Но, Микаэл, явно ничего не слышавший об уступках для маленьких, не пропускает не одного мяча. И у братишки, как не печально, нет шансов. Они меня не видят, но тем картина милее.
        - Ритааааа! - наконец Лешка меня замечает и сразу же подбегает ко мне. Его глаза блестят, нет, горят огнем, - мы играем в футбол!
        - Я вижу, ты молодец, - я улыбаюсь и треплю братика по голове.
        - Микаэл ловит все мячи! - продолжает восторженно говорить он, - и я буду таким же, как он!
        Я поднимаю глаза, и вижу нахмуренное лицо Трудного Подростка, и на мгновенье, на нем читаются смешанные чувства.
        - Все, малявка, игра окончена, - говорит Микаэл, кидая мяч в сторону. Лешка освобождается из моих рук и бежит в дом. Я ещё раз бросаю взгляд на Микаэля и иду следом за братом, но останавливаюсь в проходе.
        - Ты мог бы ему и поддаться хоть разок, - замечаю я.
        - Пусть привыкает к жизни, - он слегка пожимает плечами.
        Теперь я знаю, что его образ играющего с моим братом останется навсегда в моей голове. Это было так трогательно, и словно, открывало ещё одну грань этого парня. Это стоило отмененного свидания, или что бы это не было, пожалуй, я бы даже заплатила миллион, и не пожалела об этом.
        Кирилл Григенко, а именно он устраивает вечеринку, имеет огромный трехэтажный особняк, с бассейном. Его вечеринки всегда славились и шли на ура, так как ничего запретного там не было. Его родители часто отсутствовали, чем он незамедлительно пользовался. Пропуском на вечеринку, у него являлись разные атрибуты или вещи, или временное тату, о которых узнавали только приглашенные. На этот раз это красный платок с инициалами хозяина. Бог знает, откуда, но у Киры было два таких платка. Хотя, что удивляться, Киру всегда всюду приглашали.
        Она выбрала лигенсы, подчеркивающие ее длинные ноги и полупрозрачную сиреневую туничка свободного кроя, с неровными краями, свою тонкую талию она подчеркнула тонкими кожаными ремнями коричневого цвета, под цвет коричневых туфель на шпильке. Волосы она с помощью лака разметала в разные стороны, от чего выглядела ещё круче. Я же надела длинное белое платье с цветочным синим принтом, рукавом три четверти, и черным широким поясом под грудью. На ноги я надела привычные балетки. И, не выгляжу и вполовину так же хорошо, как Кира. Но я здесь только из-за нее. Я соврала своим родным, что сегодня ночую у Киры на девичнике,
        Мы приезжаем к десяти, и дом уже полон людей, слышится громкая музыка, крики, смех, и брызги воды. Почти октябрь, но бассейн видимо с подогревом, так как многие там веселиться.
        - Нужно выпить, - решает Кира, обведя глазами людей, кажется, она кого-то выискивает. И, кажется, я знаю кого.
        - Но ты не будешь сильно напиваться так? - осторожно спрашиваю я, пока мы идем к дому.
        - Нет, - отзывается Кира, - я напьюсь как свинья.
        - Кира, - прошу я ее.
        - Ого, го, го, деффффчонкииии, - протягивает возле нас знакомый голос, мы видим Бориса Игначенко лучшего друга Артема. Это долговязый черноволосый и кучерявый парень, тусовщик и балагур, - чем мне вас угостить?
        - Мы сами угостимся, - отмахивается от него Кира. Борис облокачивается о стол и выпивает пива из бутылки в руке, разглядывая Киру.
        - А че твой плюшевый мишка сегодня не придет?
        - Игначенко, оно тебя волнует? - Кира достает из ведра со льдом две бутылки пива и протягивает одну мне.
        - Ты меня волнуешь, - поднимает и опускает брови Борис.
        - Отвали, Игначенко, - слегка морщит носик Кира, берет меня за руку и ведет по лестнице наверх.
        - Куда мы? Я понимаю, что вы с Максом поссорились, но к экспериментам я ещё не готова, - предупреждаю ее я.
        - Милая, ты секси, но я все ещё люблю парней, - отзывается Кира, - мне нужен обзор сверху на весь двор.
        - Зачем?
        - Ты знаешь зачем.
        - Ты мне скажи.
        Кира останавливается, смотрит на меня и выдыхает.
        - Я знаю, что Егорова пригласили сюда. И мне интересно с кем он придет, потому что если ему вздумается прийти с какой-нибудь курицей, я убью ее, потом его.
        - Кира, - я осуждающе смотрю на подругу, - мы говорим о Максиме?
        - Ты знаешь другого Егорова?
        - Я знаю, что Макс тебя любит и не станет в первый день ссоры приходить с девчонкой на тусовку. Это же наш Максим.
        Кира садится прямо на ступеньку, минуту думает, затем поднимает на меня глаза.
        - Ты думаешь?
        - Более того, ты тоже так думаешь, - говорю я.
        - Рита, мы расстались, - тихо говорит она, - понимаешь? Мы никогда с ним не расставались.
        - Я думаю это просто этап в ваших отношениях, - я сажусь на приситки перед подругой, держась за ее колени, - вы помиритесь.
        - Да? - Кира делает глоток из бутылки, затем она смотрит за мое плечо и ее брови удивленно поднимаются, - знаешь, милая, кажется, мы все-таки не зря пришли.
        Я оборачиваюсь и вижу, как в дом заходит Микаэл, со своим другом и Никитой Григенко, двоюродным братом Кирилла. А вот вам и здрасьте. Интересно папа знает об этой вылазки? Очень в этом сомневаюсь.
        - Блин, - говорю я, - что он тут делает.
        - Похоже, твои родные ему доверяют больше, чем нужно, - проговаривает Кира, мы с ней поднимаемся на ноги и спускаемся. Микаэл в этот момент берет пиво из ведра со льдом. Его друга уже нет рядом, как и Никиты. Он разворачивается, словно чувствуя мой взгляд.
        - Чита, - удивляется он, его взгляд бегло проходится по мне, я, что б хоть как-то защититься, скрещиваю руки на груди, - какого черта ты здесь делаешь?
        - Это я хотела...
        - Лапуш, - зовет меня сладким голосом Власова справа, я поворачиваю голову и вижу ее с Артемом, она улыбается и это явно не сулит ничего хорошего, - помнишь, шлюшку? Пришло время отвечать.
        Что какую шлюшку? Она пьяна, что ли? Мы переглядываемся с Кирой, и я слегка пожимаю плечами. Марина тем временем занята своим телефоном, Артем опускает глаза на ее экран и слегка хмурится.
        - Какого... - начинает он, как практически у всех приходят сообщения, включая меня, Микаэля и Киры. Начинается смех, свист и оглядывания в мою сторону. Я открываю свои сообщения. Смс от Власовой и, кажется, что просто проваливаюсь в бездну. Это мое фото в красном кружевном белье для Артема. Я там улыбаюсь, глаза опущены. Поперек шла наложенная надпись: ' Отдамся недорого'. Один раз. Моя доверчивость и я унижена. Как он мог поступить со мной так? Так низко, так мерзко, это было между нами.
        - О. Мой. Бог, - мои губы еле шепчут, глаза жгут слезы. Я поднимаю их на Микаэля, на его лице не дрогает ни один мускул, он смотрит на Киру.
        - У кого было фото? - только спрашивает он у нее.
        - У Артема, - отвечает она, держа меня за руку. Микаэл со скоростью молнии срывается с места и через секунду он буквально за шкирку швыряет Артема, так, что тот не успев опомниться, летит в дальней угол большого зала. Все присутствующие смолкают.
        - Это твой конец, - говорит Микаэл, направляясь к Артему, я оборачиваюсь и вижу вошедшего Никиту вместе с Эдо.
        - Остановите его, он его убьет! - просит их Кира, видя мой взгляд. И оба парня срываются с места. Я смотрю на Артема, от неожиданности и испуга он, кажется, не дышит. Но к нему спешат его товарищи. Мое сердце сжимается, но я делаю усилие и смотрю на Власову застывшую с триумфальной улыбкой.
        - Вот так, - говорит она мне, - будешь знать, как мне тупые смс слать. Запомни, солнце мое, я всегда на коне.
        - Иди к черту, сумасшедшая, - отвечает ей Кира, обняв меня, разворачивает, и мы идем к выходу.
        Кто-то во дворе интересуется у меня недорого это сколько, а кто-то выражает восторг по поводу белья. И теперь до конца года это мое клеймо. Боже, мне так стыдно, мне хочется провалиться сквозь землю. Это фото было между мной и Артемом в тот момент, когда мы были вдвоем. Как он мог? Зачем он так? Как мне это пережить теперь? Официально. Лучше бы я сегодня утром умерла.
        Микаэл
        - Не трогай меня, - я в сотый раз убираю руку Эдо от своего лица, которую он сует с какой-то мокрой тряпкой. Хотя мое лицо никто не трогал. Нас выставили за дверь охранники. Сосунки, твою мать. Я стою, облокотившись на капот машины Эдо. Я в бешенстве и бессильной злобе. И я не знаю, что больше меня злит, тупой поступок тупой суки, или то, что Олень видел больше, чем я, или что Чита вообще позволила ему сделать такое фото.
        - Бро, с тобой что-то не так, - Эдо смотрит на меня, - ты реально из-за какой-то чувихи, чуть не размазал парня по полу.
        - Иди к черту, - отзываюсь я, разворачиваюсь и прохожу к пассажирской двери, берусь за ручку, затем смотрю на друга, - конечно, не такой, у меня друг дилер. Надеюсь, ты наладил связи?
        - Ладно тебе, - примирительно говорит Эдо и занимает место за рулем, - я не об этом. Просто раньше ты из-за какой-то чувихи и палец бы не поднял, а тут прям...
        - Заткнись, - обрываю я его речь, - отвези меня до этого проклятого 'Изумрудного'. И заткнись.
        Я откидываю спинку кресла назад и закрываю глаза. Мой ушиб на ноге ноет, и почему все стремятся ударить именно по нему? Но Олень завтра придет красиво разукрашенный. Пока не пришла охрана, хрена с два, кто меня оттащил от него. Конечно, Никите достанется из-за меня, но это меня волнует меньше всего. Думаю, парень выпутается. Мля, какого хрена я так вляпался, и я имею ввиду, не драку. Я имею в виду, сероглазую девчонку, не дающую мне покоя.
        Утром противный звонок будильника выводит меня из сна. На удивление мне ничего не снилось всю ночь. Благодатная ночь. Я не раскрывая глаз, бросаю телефон о стену. Слышу, как он рассыпается на части. Ну, здорово. Хотя хрен с ним. Через несколько минут я все-же встаю. Натягиваю спортивные штаны, и плетусь в ванну. Когда я открываю дверь комнаты, но невольно вздрагиваю, под ней стоит Рита.
        - Черт, Чита, - говорю я, застывая на пороге. Вид у нее воинственный. На ней вчерашнее платье до пола, руки скрещены на груди, лицо нахмурено. Я облокачиваюсь о косяк плечом и жду своего выговора. Но взамен получаю мимолетное удовольствие от ее взгляда по моему обнаженному торсу. Затем она отводит глаза и тихонько выдыхает.
        - Ты Марине послал смс с моего телефона? - спрашивает она меня, неожиданно подняв свои глаза.
        - Возможно, - я легко веду плечом.
        - Что ты там написал?
        - Чита, этот допрос не подождет часа два? - я собираюсь ее обойти, но ее рука останавливает меня, и прожигает мою кожу.
        - Нет, - говорит она, - скажи мне сейчас.
        - А иначе что? - я выгибаю бровь и слегка наклоняюсь к ней, но она смело выдерживает мой взгляд.
        - Ты считаешь нормальным взять мой телефон и написать с него смс человеку, который и так меня ненавидит и... Ты идиот, Микаэл! - громким шепотом говорит она мне, - ты не имел права!
        Она толкает меня в грудь, сильно.
        - Не имел, не имел! - она так делает много раз, заставляя меня пятиться обратно в комнату. Я перехватываю ее руки и притягиваю к себе.
        - Ты сама виновата, - говорю я, разглядывая ее серые глаза очень близко, и о, я злюсь, - зачем ты позволила этому мудаку себя фотографировать в таком виде?
        Она выдергивает руки.
        - Никогда, слышишь, никогда ко мне больше не подходи, - говорит она, - ты действительно безнадежный придурок! С этой минуты мы не разговариваем.
        Она разворачивается и выходит из комнаты. Ну что ж, парень, ты действительно идиот сохнущий по девчонке, которая теперь тебя ненавидит. С добрым утром.
        Когда я спускаюсь на завтрак, то обнаруживаю, что Читы нет, мой взгляд перехватывает Анна Ивановна.
        - Рита уже уехала, - говорит она, а я чувствую на себе взгляд профессора и принимаю более расслабленную позу, слегка пожимаю плечами и сажусь за стол.
        - Рита пришла и ушла, - сообщает Алешка.
        - Откуда ты знаешь?
        - Я шпионил, - признается мелочь, хитро мне, улыбаясь, что наводит на мысли о том, что конкретно подсмотрел этот парень.
        - Да ты агент 007, - я его хватаю и переношу на свои колени, начинаю щекотать, он пытается вырваться, толкает меня в плечо.
        - Так, мальчики! - прикрикивает Анна Ивановна, деланно хмуря брови, но ее глаза смеются. Я сажаю обратно мелкого.
        - Микаэл, - проговаривает профессор тем тоном, который не сулит ничего хорошего, - мне звонила твоя мама.
        Твою мать, как говориться.
        - И как она? - спрашиваю я, как ни в чем не бывало.
        - Благодарит, что я разрешил тебе увидеться с ней.
        - Моя мама очень вежливая, - отзываюсь я.
        - Ты помнишь, что тебе нельзя встречаться ни с кем из прошлой жизни, так прописано в договоре.
        - Но вы ж не думаете, что мама может научит меня плохому, тем более со мной был ваш конвой.
        - С ней у меня будет отдельный разговор, - обещает Юрий, - ты здесь всего неделю, а уже не раз нарушил наше соглашение.
        - И вы каждый раз прикрываете мой зад, - отзываюсь я. Леша округляет глаза и показывает на меня пальцем.
        - Плохое слово! - обличает он меня, мне реально смешно от такой молненостной реакции, но поймав взгляд Анны Ивановны, я подавляю смешок.
        - Мы намылим рот Микаэлю, - говорит женщина внуку, и я слышу обещание в ее словах.
        - В общем, - Юрий Викторович встает, - мне нужно ехать, и Микаэл, не подведи меня, сделай так, чтоб день прошел тихо без сучка и задоринки, ясно? Иначе, мы переиграем карты.
        - Ага, - отзываюсь я.
        - Я тебя сегодня подвезу до школы, - сообщает мне Анна Ивановна, когда профессор выходит.
        На удивление мы сначала привозим Алешку в детский сад, а затем остаемся вдвоем в машине.
        - Что у вас с Маргаритой? - неожиданно спрашивает она.
        - Ничего, - как можно беспечнее отзываюсь я.
        - Ох, очень сомневаюсь, - она качает головой, - ты пользуешься своей красивой мордашкой, чтоб пудрить мозги молодым барышням.
        - Это можно считать за комплимент? - ухмыляюсь я.
        - Маргарита немного наивна, и если ты посмеешь испытать свои штучки на ней, я клянусь, - она переводит дыхание и давит на газ. Анна Ивановна совсем не водит машину, как положено в ее возрасте, - я не Юра, я тебя из-под земли достану и закопаю ...
        - В землю? - предполагаю я.
        - Что?
        - Закопаете обратно в землю. Сначала достанете из-под земли, ну а потом...
        - Так, юноша, - Анна Ивановна поджимает губы, явно пряча улыбку.
        - Признайтесь, что я вам нравлюсь, - я ей подмигиваю.
        - Бессовестный, когда тебя и в помине не было, я уже двух детей воспитывала, - она останавливается возле школы, - и я настолько стара, что не все твои старания на меня не действуют.
        - Действуют, - говорю я и, улыбнувшись, выхожу из машины. Смотрю на время, ещё пятнадцать минут до урока. Мне нужно разобраться с Ритой, то с чем она оставила меня утром, меня не устраивает.
        - Эй, хелов, терминатор, - из-за угла появляется Никита, и мы обмениваемся рукопожатием, затем вместе заходим в школу.
        - Тебе не сильно влетело от брата? - спрашиваю я.
        - Поорал, - Никита отмахивается, - но ты прав, давно Артем не получал по роже. Но смотри, и он это так не оставит.
        - Мне на него плевать, - отзываюсь я.
        - Ну, ладно, просто я тебя предупредил, и ещё хотел спросить тебя, - Никита останавливается и понижает голос, - этот твой друг надежный парень?
        - Тебе нужен товар? - спрашиваю я.
        - Скоро хеллуин, хочется повеселиться, как следует, ну ты понимаешь, что-нибудь лайтовое.
        - Надежный, - отвечаю я. Видит Бог я не хочу быть причастным к этому, и мне тошнит от самого себя, но Эдо мой брат, и если он в беде, я отдам жизнь, чтобы его выручить.
        - О`кей, давай, увидимся!
        Он поднимается дальше по лестнице, а я захожу в кабинет. Рита сидит с Кирой, уткнувшись в учебник истории. Я останавливаюсь возле ее парты и наклоняюсь.
        - Это последний раз ты без меня пришла в школу, - понижаю голос, - у нас уговор.
        - Я его разрываю, - отзывается она, не отрываясь от учебника.
        - Что?
        - Мы расстаемся, - повторяет Рита, наконец, посмотрев на меня.
        - Оставь ее, - говорит мне Кира, наблюдавшая за нами.
        - Ага, - говорю я и резким движением перекидываю Риту через плечо, все в классе удивлено смолкают, кто-то хихикает. Но мне плевать на них. На всех.
        - Отпусти, - шипит на меня Рита, - тебе мало унижений?
        - Что, Микаэл, красное тебя привлекает? - пускает яд в нашу сторону Власова. Слышатся смешки. Поворачиваюсь, на мгновенье задерживаю на ней взгляд, ухмыляюсь. Тупая шлюшка, жди своей очереди. Выхожу с Читой на плече, которая пытается вырваться. Но это меня волнует меньше всего. Захожу в коридор и ставлю ее к стене за выступ, зажимаю, чтоб она не могла выбраться.
        - Мне нужно с тобой поговорить.
        Она смотрит на меня, сложив руки на груди, затем, молча, показывает мне средний палец.
        - Серьезно? - я пытаюсь не рассмеяться.
        - Слушай, я сейчас закричу, - не выдерживает она, - разбирайся со своей Власой сам! Оставь меня в покое, ясно?
        - Ясно, - наклоняюсь и легко касаюсь ее губ, она от неожиданности некоторое мгновенье позволяет ласкать ее. Я улыбаюсь на ее губах, когда она сжимает губы и отворачивается от меня в сторону. Я отхожу, так как понимаю, что скоро звонок, и она не готова говорит. Рита сразу высвобождается из плена и бежит в кабинет. А мне нужна минута, мои мысли совсем не о том, о чем нужно. Например, что я ещё ни одну девчонку не хотел так, как эту. И как, черт возьми это называется?
        Я решаю дать ей передышку, и не подхожу во время маленьких перемен, так как пять минут мне недостаточно. И мне нужно немного подумать. О себе, о ней и том, что происходит.
        Во время большой перемены я иду в столовую, зная, что Читы там нет. Я подхожу к Кире, которая сидит с множеством девчонок. Предполагаю из ее волейбольной команды. Я сажусь к ним, и все смолкают.
        - Ну и? - спрашивает она, обратив на меня внимание.
        - Мне нужна секунда, - отзываюсь я, барабаня пальцами по столу.
        Входит Власова в обнимку со своим разукрашенным Оленем, я встаю и иду им навстречу. Парень напрягается, и, кажется готов к бою.
        - Эй, Марин, я устал тебя ждать в подсобке. Ты сделаешь мне минет на этой неделе или как? - интересуюсь я, не думая понижать голос. Естественно столовая смолкает. Прохожу мимо застывшей парочки: позеленевшей стервы и оторопевшего чувака рядом.
        - Откуда он...? - слышится голос Оленя уже за моей спиной. Видимо, как я и рассчитывал, она туда водила не только меня. Я ж говорю, тупая шлюшка.
        Иду в библиотеку, потому что знаю наверняка, где Рита. И главное, с какой лошадиной рожей она там.
        Они даже сидят за тем же столом. Чита сразу меня замечает и хмурится. Конь поднимается. Но я на него не обращаю внимание.
        - Пошли в столовую, я голоден.
        Она качает головой, ковыряя вилкой в салате.
        - Она сказала, что вы уже не вместе, значит, она никуда не пойдет, - подает голос Конь.
        Я реально удивлен, и буквально три секунды смотрю на него, пока до меня доходит смысл его слов. Легонько толкаю его в плечо, он теряет равновесие и плюхается на стул.
        - Оставь его в покое, - Рита поднимается со своего места и наклоняется над ним, словно у него смертельная рана, - ты в порядке, Ром?
        Серьезно? Я его просто пихнул, конечно, он в порядке! Это меня просто выбешивает. Мне не остается ничего, как, проделать сегодняшний трюк, который был на первом уроке.
        - Отпусти меня! - кричит моя Чита. Но когда, спрашивается, я ее слушал? Мы так выходим из библиотеки, коридоры пусты, поскольку все на обеде. Охранник удивленно провожает нас взглядом, но попыток помочь девушке не делает, закрывается газетой. Выходим во двор школы, и спускаемся в предподвальное помещение, где я ставлю Читу перед собой. Очень-очень злую Читу. Она кидается на меня с кулаками и колошматит куда придется. Я терпеливо жду, когда она остынет. Через некоторое время она перестает меня колотить и облокачивается о железную дверь подвала, скрещивает руки на груди и опускает глаза.
        - Выпусти меня, идиот!
        Я беру ее за подбородок и поднимаю лицо к себе.
        - Какого черта у Оленя твои фотографии? - спрашиваю я.
        - Что!? - она выдергивает свой подбородок из моих пальцев, - это тебя не касается! Выпусти меня!
        - Черта с два, - деланно спокойно говорю я.
        - Что тебе нужно? Я и так уже ниже плинтуса! - продолжает кричать она, - отстань от меня, Марина вряд ли будет за тобой бегать! Уже все!
        - Возможно, дело было не только в ней, - тихо признаюсь я, сгорая от желания, коснутся ее кожи, ее губ, волос. Она удивленно поднимает брови.
        - Н-не в-в н-ней? - переспрашивает она, вся воинственность выходит из нее и она явно растеряна. Я ей мягко улыбаюсь и качаю головой. И она мило вспыхивает уже совсем не от злобы.
        - Ты славная девушка, - проговариваю я, - и я не хотел тебя обидеть.
        Она с минуту смотрит на меня с застывшим недоумением, явно не зная, что сказать или сделать.
        - Микаэл, славная? - вновь переспрашивает она. Она серьезно не знает этого?
        - Да, - подтверждаю я, - и пока я здесь, мне все равно понарошку или всерьез, ты будешь со мной, и ни один конь, олень или какие-то другие животные к тебе не подойдут...
        - Но Рома...
        - Я тебе обещаю, - проговариваю я, - если он ещё раз встанет между нами, я ему что-нибудь сломаю. И не только ему.
        - Ты шутишь? - она недоверчиво смотрит на меня. И в этот момент я понимаю, что прощен, она умеет это делать без пафоса. Я выгибаю бровь.
        - Ты скажи, я шучу, Чита?
        - Но это глупо, - говорит она. Я знаю это, но ещё знаю, что со мной что-то происходит, когда я вижу ее с другими парнями. И это мне совсем не нравится.
        - Точно, - отзываюсь я, - а знаешь, что ещё глупее?
        - Что?
        Она смотрит мне прямо в глаза, когда я наклоняюсь и касаюсь ее губ. На этот раз они сразу приоткрываются мне навстречу. Мое сердце набирает ритм, и пульсация отзывается в паху. Я чувствую, как ее руки сжимают мои плечи, что заставляет меня углубить поцелуй и потерять остатки здравого смысла. Просовываю язык в ее рот и тут же встречаю ее приветливый язычок. Дерзкий и такой сладкий. Никто ещё не заводил меня вот так, с пол оборота, но моя Чита особенная, она даже не старается. Я прижимаюсь к ней, она слегка вздрагивает, чувствуя мою эрекцию. Я хочу, чтобы она знала свою силу, насколько она восхитительна. Я перехожу на ее нежную кожу, и веду дорожку из поцелуев от щеки до шеи.
        - Микаэл, - бормочет она, стараясь, отстранится от меня, - так нельзя.
        - Как? - спрашиваю я, рассматривая ее лицо и поглаживая подушечкой большего пальца ее щечку.
        - Так... - она краснеет ещё сильнее, - ты не должен меня целовать.
        - Ты этого не хочешь?
        - У меня французский, - говорит она, - мне нужно идти.
        - Ладно, - я нехотя отхожу в сторону, она проходит мимо поднимается на три ступеньки, останавливается. Выдыхает.
        - Спасибо, что заступился за меня вчера, - говорит она.
        - Чита, ты знаешь, - усмехаюсь я, - какая благодарность мне нравится.
        Она, так и не обернувшись, продолжает свой подъем и вскоре исчезает из моего поля зрения. Но не из моей головы. Однозначно, она там прописалась без какого-нибудь предупреждения или просьбы.
        Маргарита
        Когда я иду после французского по коридору, слышу оклик сзади.
        - Эй, Лапушка! - это долговязый парень. По-моему, он из класса, где учится Артем, и, кажется, его зовут Стас. Он не один, с ним ещё двое парней из баскетбольной команды. Он игриво поднимает и опускает брови.
        - Мне дашь?
        Слышатся смешки и гагатание. Я выдыхаю и закатываю глаза.
        - Отличное белье! - кричит другой парень, - мне покажешь?
        - Ты что придурок? - из-за угла появляется Максим и останавливается, затем внимательно смотрит на парней, те пытаясь строить из себя непонятно что, все же ретируются.
        - Привет, и спасибо, - говорю я.
        - Привет, - Макс мне улыбается, - ты в порядке?
        - В относительном, - отзываюсь я, смотрю на своего друга, - а ты как?
        - Жить буду, - выдыхает парень, - пойдем, я провожу тебя.
        - Макс, ты ведь собираешься возвращать Киру, правда? - спрашиваю я, когда мы останавливаемся перед актовым залом.
        - Ну, - Максим засовывает руки в карманы и смотрит в сторону, - я не думаю, что ей нужно это.
        Я его пихаю в плечо, на что он удивлено поднимает глаза и трет плечо.
        - Не говори глупости, - объясняю я свой поступок, - ты должен сделать все, чтобы не потерять эту девушку...
        -Но...
        Я его снова пихаю в то же плечо.
        - Должен сделать все, - повторяю я, и притягиваю парня к себе, ободряюще его обнимаю, - поверь, она тебя любит, очень.
        Целую его в щеку, смотрю на него и, кажется, он стал немного счастливее.
        В актовом зале, я занимаю самое неприметное место. Но если твое фото в белье у всех старшеклассников телефоне, твое место автоматически становится центром, куда бы ты ни сел. Все продолжают на меня смотреть и хихикать или перешептываться.
        - Эй, не грусти, - возле меня садится Рома, - ты ведь знаешь, что сегодня новость...
        - ...завтра история, - договариваю я, мне приходит смс.
        Кира: ' Стерва и Красавчик расстались в столовой, на глазах у всех. Он ее послал. Было круто'.
        - Точно, - парень возле меня улыбается, - ты разобралась со своим парнем?
        Артем и Марина расстались? Он ее бросил? Как, мне казалось этот союз навсегда. Ну, до окончания школы точно. Хотя, если признаться честно, эта новость совсем меня не огорчает.
        Кира: ' Жди меня после фака!'
        - Я да, - отвечаю я Роме, хотя, по-моему, все ещё больше запуталось. Насколько я узнала Микаэля, и его отношение ко мне и мое к нему, кажется, мы никогда ни в чем не разберемся. Он меня целует так, что я не то, что не могу думать, я не могу дышать. И делает все, что я начинаю искренне верить в какие-то чувства с его стороны, но параллельно этому он меня так легко отпускает и не требует большего. Отношения его не интересуют, потому что он не такой парень. В общем, моя голова готова сделать громкое бум, когда я пытаюсь анализировать, то, что между нами. И поэтому я предпочитаю
        - Повезло ему, - Рома заглядывает мне в глаза, я ему улыбаюсь. В этот момент мне неловко, я понимаю, что нравлюсь Роме, не знаю, почему это так, и когда я успела ему понравиться.
        - И мне с другом, - осторожно говорю я.
        - Эй, Ритуля, - сзади присаживаются двое парней Валера и Виталий, один наклоняется ко мне, - недорого, это сколько?
        - Прикольный лифчик, он на тебе? - шепчет второй. Я поглубже сажусь в кресло, готовая провалиться сквозь пол. Ну, почему я тогда оставила телефон на столе, почему Микаэлю пришло в голову отправить смс Власовой?
        - Ну, что вы, заняться больше нечем? - спрашивает Рома, обернувшись.
        - А ты ее рыцарь?
        - Или первый клиент?
        Я начинаю злиться, что мне не свойственно, поэтому резко поворачиваюсь.
        - С моим рыцарем я вас познакомлю после класса, - обещаю я, - а сейчас если не закроете рот, получите от меня.
        Кровь отходит от лица и я, выдыхая, возвращаюсь в свою позу.
        - Очень страшно, - фыркает первый парень, и все же они перестают шутить на эту тему.
        - И когда это кончится, - выдыхаю тихо я.
        - Скоро, - подбадривает меня Ромка, - ты же знаешь, что сегодня новость...
        - ...завтра история, - снова дополняю я, и очень на это надеюсь.
        Когда мы выходим после занятия, я натыкаюсь на Микаэля, в прямом смысле, я прямо врезаюсь в него.
        - Аккуратнее, Чита, - подхватывает он меня и провожает взглядом, кивнувшего мне на прощание Рому. А я замечаю, как с другой стороны выскальзывают Валера с Виталиком, косясь на Микаэля. Это заставляет меня улыбнуться.
        - Одно упоминание о тебе, заставляет людей замолчать,- говорю я задумчиво.
        - Кто-то что-то тебе говорил? - Микаэл оборачивается и смотрит на тех, кто выходит из актового зала.
        - Это уже неважно, - говорю я, когда мы выходим на крыльцо школы. Я замираю, потому что вижу Киру и Максима, которые, не обращая ни на кого внимания, целуются. Видимо, Макс последовал моему совету. Я довольно улыбаюсь, я искренне рада за них. Смотрю счастливыми глазами на своего спутника.
        - Что?- уточняет Микаэл.
        - Они целуются, - говорю я. Он в привычной манере изгибает бровь.
        - Я как бы вижу, или ты... - он переводит взгляд на мои губы, что мгновенно заставляет меня вспыхнуть.
        - Что? Нет! - слишком быстро отвечаю я, - просто они помирились... и мы остались без машины.
        - Чита, дыши, - хмыкает в ответ парень, снова смотрит на моих друзей, - жди меня на парковке, я найду Никиту.
        Я послушно иду на парковку. Через пять минут на парковку заходит Никита с двумя парнями из своего класса.
        - Никит, привет, а где Микаэл? - спрашиваю я у него.
        - Я его после математики не видел, - пожимает плечами парень.
        - Эта же та девчонка, - пихает один из его друзей другого.
        - Лошпед, угомонись, - Никита дает легкий подзатыльник говорившему. Я хмурюсь, и где интересно мне знать Микаэл? Я иду обратно к школе и натыкаюсь на Киру с Максимом.
        - Ты почему телефон не берешь? - спрашивает Кира, ее рука привычно покоиться в руке своего парня.
        - Вы не видели Микаэля? - спрашиваю я, чувствуя какую-то неприятную дрожь в районе животе.
        - Ты его простила? И кстати он в столовой...
        - Подожди, - шикаю я, слышу какой-то шум, по мере того, как подхожу к стене школы.
        - Что там? - не понимает Кира.
        - Пойдем, - я первая заворачиваю за угол, к задней стене школы, и останавливаюсь как вкопанная. Я вижу, как два огромных мужика в костюмах держат Микаэля, и перед ним стоит Артем, вот он бьет его в живот, вот попадает по ноге. Мое сердце сжимается и, кажется, я не могу дышать. Что это вообще такое!?
        - Ты спятил?! - кричу я, Артем вздрагивает и оборачивается, Максим оставляет Киру и выступает чуть вперед. Артем тяжело дышит, он с минуту нас рассматривает, затем кивает своим крепышам. И они оставляют Микаэля.
        - Чтоб никому, - говорит он, проходя мимо нас. Я чувствую как ненависть и гнев закипает во мне, я не думаю ни минуты, я просто кидаюсь на Артема. Он этого явно не ожидает, поэтому не успевает увернуться, но уже в следующее мгновенье меня оттаскивает Максим.
        - Ты, - говорю я, глядя прямо в голубые глаза, - урод.
        Я больше не трачу на него время и подбегаю к Микаэлю, который уже делает шаги ко мне. Я его обнимаю, он на мгновенье замирает, затем его рука опускается мне на затылок.
        - Чита, - мягко говорит он, я пытаюсь задрать его майку, чтобы посмотреть ушибы, но он меня отстраняет.
        - Где болит? - спрашиваю я, заглядывая в его шоколадные глаза. Он внимательно смотрит на мое лицо и наклоняется, осторожно оставляет поцелуй в уголке губ.
        - Я в порядке, - тихо говорит он, не отстраняясь, затем растягивает губы, - а ты та ещё штучка, а?
        - Я расскажу папе, - обещаю я.
        - Чита, ты ничего не расскажешь папе, - говорит он и отстраняется от меня, - может уже пора вернуться?
        За ужином никто ничего не замечает, возможно, потому что бабушки ещё нет, а папа в своем планшете, Лешка на всю кухню рассказывает, как сегодня его одногруппник праздновал день рождение и к ним пришел клоун и показывал фокусы.
        - О, - Микаэл ухмыляется, - я не клоун, но тоже фокусник.
        - Правда?- искренне удивляется Алешка.
        - Ну, давай проверим, - предлагает Трудный Подросток. Папа отвлекается от экрана планшета. Микаэл тем временем достает пятирублевую монетку и начинает ловко ее вертеть между пальцами. И вдруг в какой-то момент она действительно исчезает.
        - Ох! - одновременно выдыхаем мой братик и я. Микаэл бросает на меня короткий взгляд, скрывая ухмылку. Затем наклоняется к Лешке.
        - А ну-ка, ну-ка,...что там у тебя? - и Микаэл достает монету из уха моего брата.
        - Фокус! - кричит восхищенно Алешка, - ещё - ещё раз!
        - Ну, давай, смотри - легко соглашается Микаэл, начиная повторять трюк с монетой. И я могу смотреть на это бесконечно.
        Он так и не сказал, что у него болит и где. Но я заметила, как он стал прихрамывать на одну ногу. Может она у него болит? Наверняка живот, куда бил Артем. Я не могла поверить, что Артем опустился так низко. Что с ним произошло? Где тот душевный парень, которого я знала? Почему теперь я вижу монстра?
        - Где ты этому научился? - спрашивает задумчиво папа.
        - Фокусник своих секретов не выдает, - отзывается Микаэл и вновь достает монетку из уха моего брата. Тот звонко смеется и хлопает в ладоши, выражая полный восторг.
        - Неплохо, - хмыкает папа, затем его лицо принимает серьезное выражение лица, - Микаэл, ты завтра не идешь в школу.
        - Почему? - я вижу, как лицо парня напрягается.
        - У нас с тобой есть дела.
        - Круто, - без энтузиазма отзывается Микаэл.
        В своей комнате после ужина, я не могу сосредоточиться ни на чем. Я пытаюсь сделать французский, но в голове всплывает образ того, как Артем бьет Микаэля, в тот момент, как двое верзил держат его. И выражение лица Микаэля. Абсолютно спокойное. Будто он привык к кулакам. Это ужасно. Я вздрагиваю от собственной мелодии на сотовом. Кира.
        - Ну что там? - спрашивает она.
        - Я не знаю что. Он у себя, он заставил меня покляться, что я не скажу ничего отцу, а переживаю, понимаешь? Хотя, по сути не должна. Мы ведь никто и он большой мальчик, но у него ведь, наверняка, болит и я...не знаю, что я. Не знаю, что мне делать.
        - Так первое, это глубокий, глубокий вдох и выдох. Есть?
        Я послушнно совершаю вдохи по инструкциям.
        - Я чувствую себя глупо, - признаюсь я.
        - Так и должно быть, - отзывается Кира.
        - Ты смеешься?
        - Ни в коем случае, - она смеется, - но ты несешь ахенею. А теперь пойди и обработай его раны.
        - Раны?
        - Рит, это условное обозначение. Найди в знаменитой бабушкиной аптечке мазь от синяков и ушибов и вперед.
        - Я?
        - Была бы я рядом, я бы тебя стукнула.
        - Но это...
        - Давай, крошка, он пострадал из-за тебя. Тебе и должна залечивать его раны.
        - Да не буду я этого делать! - не соглашаюсь я.
        - Как знаешь, как знаешь. Он кстати сегодня на всю столовую Власову опозорил, сообщил, что ждет очередного минета где-то под лестницей. Видела бы ты эту стерву. Видела бы ты Артема. Он в ту же минуту с ней расстался и...
        - Минета? - переспрашиваю я.
        - Ага, прикинь какова девка, не промах. И видимо...
        - Я тебе перезвоню, позже.
        Я выключаю телефон и смотрю на время. Уже десять, значит, все легли спать. Я ложусь на кровать и закрываю глаза. Мы никогда с ним не будем. Нужно убедит себя в этом. Затем поднимаюсь, убираю покрывало с кровати. Может, стоит рискнуть, что в этом такого-то? Кира права. Я просто принесу ему мазь и все. Никто ведь не знает о его ушибах. А он не знает, где у нас аптечка. Все. Не думай, делай.
        Когда я выкрала мазь из бабушкиной аптечки, то стою у двери в гостевую комнату и не знаю, как зайти. Затем в один момент набираю воздуха в легкие, леконько стучу по двери и открываю ее.
        Микаэл сидит на кровате и что-то рассматривает в телефоне. Его брови сведены. Но когда он поднимает глаза, морщины разглаживаются.
        - Чита? - удивляется он и встает мне навстречу.
        - Тише, - прошу его я. Мы встречаемся где-то на середине комнаты. Я поднимаю на него глаза, он по-прежнему очень притягательный, - в общем, я тут принесла тебе мазь, - я показываю ему тюбик.
        - Мазь? - он скрещивает руки на груди и выгибает бровь. А мне так и хочется его поцеловать, от этих мыслей я краснею. Ничего не могу с этим поделать.
        - Нн-у, д-да...на ушибы твои намазать...
        - О, - Микаэл растягивает губы, - на мои ушибы? О`кей, Чита.
        Он стягивает свою футболку через голову и кидает в сторону. Его тело. К этому невозможно привыкнуть. Боже, мое сердце готовиться к прыжку. И тут же сжимается, вот у него синяк в районе желудка, возле латиницы тоже темнеет садина.
        - Ч-что т-ты д-делаешь? - спрашиваю я, у меня пересыхает в горле и становится трудно думать. Дурной признак. Дурной.
        - Показываю мои ушибы, - невозмутимо отвечает он, и растегивает пуговицу на джинсах, - особенно большой у меня на ноге.
        - Микаэл, перестань, - прошу я, нервно сглатывая. Его рука замирает на ширинке. Затем он застегивает пуговицу джинс и идет за майкой.
        - Иди спать, Чита, - бросает он, - мне не нужна мазь.
        Я уже разворачиваюсь, берусь за ручку, но не открываю дверь.
        - Нет, - говорю я.
        - Нет? - Микаэл поварачивается с футболкой в руках.
        - Нет, ты сейчас же ляжешь на кровать, - мой голос предательски запинается, но глубокий вдох и я готова продолжать, - ушибы нужно обработать.
        Микаэл какое-то мгновенье смотрит на меня, затем вновь откидывает футболку и ложится на кровать. Неуверена, что я поступаю правильно. Но я подхожу, открываю тюбик и выдавливаю мазь на два пальца. Микаэл не отрывает глаз от меня, поэтому держать себя в руках трудно. Но я сосредотачиваюсь на ушибах. И начинаю круговыми движениями намазывать мазь в районе желудка, чувствуя, как его мышцы напрягаются под моими пальцами. Затем снова выдавливаю мазь на пальцы и провожу поначалу латинице, слегка перегнувшись через него. Я останавливаюсь и в нерешительности смотрю на него.
        - Н-нужно снять...штаны, - удается выговорить мне. Микаэл с невозмутивым видом растегивает пуговицу, растегивает ширинку и приподнявшись, стягивает. Когда я вижу серо буро малиновое пятно на его бедре, то забываю обо всем.
        - Боже, - выдыхаю я невольно, - сильно болит?
        - Сильно, - говорит Микаэл, он внимательно следит за тем, как я выдавливаю из тюбика мазь прямо на его ногу и аккуратно начинаю растирать.
        Он шумно выдыхает и отстраняет мою руку.
        - Черт, Чита, - почти сквозь зубы говорит он. Я смотрю на свою руку, затем на него.
        - Извини, я сделала тебе больно?
        - Ты серьезно? - удивляется он и смотрит на меня, - хотя о чем я, конечно, серьезно. Нет, мне не больно. Немного жжет, но не больно.
        Он начинает тихонько смеяться, а я сожалеть, что родилась такой тупицей. Трудно не заметить эрекцию у парня, в одних боксерах. Но я генний.
        - Я пойду, - говорю я, глядя куда угодно только не на него, бьюсь об угол стола. Здорово, теперь мазь понадобиться и мне. И для мозга, чтоб вырос, а то там явно не хватает извилин.
        - Чита, - останавливает он меня, когда я у двери. Я оборачиваюсь.
        - Может, посидишь со мной? Твоя мазь жутко печет, я вряд ли усну. Обещаю, буду вести себя хорошо.
        Он накрывает себя покрывалом в доказательство. Я с минуту стою в нерешительности.
        - Давай, Чита, - говорит он, - я болен и мне нужна твоя помощь.
        Я знаю, что это плохая затея. Но я беру стул и размещаюсь у кровати. Мы некоторое время молча рассматриваем друг друга, затем он поднимает свою руку и переплетает наши пальцы.
        - Ты очень красивая, Чита, - тихо говорит он, глядя прямо в глаза, а у меня по телу пробегают, словно тысяча маленьких электрических мурашей.
        - Миаэл, - вспыхиваю я, - не надо...
        - Ты знаешь, - он смотрит на наши переплетенные пальцы, - в другой жизни, я бы тебя ни за что не упустил.
        Я чувствую, что мое дыхание перехватывает. Сердце готово вырваться. Зачем он мне это говорит? У него есть чувства? У него их нет? Как мне все это понимать? Я молчу. Не могу оторвать от него взгляд. Он такой замечательный. И дело не в его сексуальной привлекательности, а в глазах. Я действительно вижу, что он хороший, честный и надежный. Для меня.
        - В другой жизни ты бы меня не заметил, - я пытаюсь высвободить руку и встаю, - пора спать, спокойной ночи.
        - Я бы обязательно заметил, - возражает он, - и тогда точно целовал бы и целовал, пока хватит дыхания.
        - Что ты принял, - улыбаюсь я, все еще пытаясь освободить свою руку. Но, похоже, он не собирается мне ее отдавать.
        - Чита.
        - Ты отпустишь меня?
        - Чита?
        - Что? - я перестаю делать бесполезные попытки.
        - Поцелуй меня, - просто говорит он, будто мы целовались каждую ночь перед сном, - давай представим, что мы в другой жизни.
        - Я не думаю, что...
        - А ты не думай, иди сюда, - он тянет меня за руку, и я наклоняюсь так, что плюхаюсь на край кровати. Наши губы встречаются.
        - У тебя волшебные губы, - бормочет он и начинает меня целовать, сначала нежно, касаясь лишь губами губ, но и это медленно сводит с ума. Я касаюсь пальцами свободной руки его скулы, провожу пальцем по небольшму шраму. Он тут же проталкивает свой язык в мой рот. Функция думать отключается моментально, когда наши языки встречаются в огненном танце, от которого мое тело тянется к нему, кажется, каждой клеточкой.
        - Хочу...больше... - выдыхает Микаэл на моих губах, - сними майку...
        - Что? Нет, - я отстраняюсь, думая, в какое он придет разочарование от моего тела, после идеальной Власовой.
        - Я могу тебе помочь, - предлагает он и приподнимается, чтобы ещй раз затянуть меня в поцелуй. Он волшебно целуется. Но надо вспомнить, надо вспомнить что это, это...ничего не могу вспомнить. Тем временем его руки на краю моей футболки, он отягивает ее сначала вниз, затем медленно начинает ее задирать. Именно в этот момент я нахожу в себе силы и отстраняюсь. Поправляю футболку.
        - В чем дело? - слегка хмурится Миаэл, - тебе неприятны мои прикосновенья?
        - Н-нет...м-мне н-нужно уйти, - говорю я и отвожу глаза. Собираюсь встать, но Микаэл вновь хватает мою руку и тянет на себя, и я плюхаюсь прямо на него. Микаэл морщится от боли, поскольку я попадаю на синяк. Я пытаюсь встать, но он с легкостью переворачивается со мной, и оказывается надо мной.
        - Вот так, - победно говорит он.
        - Микаэл, тебе же больно, - я пытаюсь вырваться, ерзая под ним.
        - Вот и лежи смирно, - уже в районе моего живота бормочет он.
        -Что...что ты делаешь?
        Я ощушаю, как его язык касается моего пупка, который обнажается, из-за того, что майка задирается.
        - М-м-м, - мычит он, продолжая медленно задирать мою футболку. Моя кровь закипает. От его поцелуев горит кожа. Ещё один нежный поцелуй в раоне желудка, заставляет легкий стон вырваться из моих губ. Я касаюсь его щеки.
        - Нет, - выдыхаю я, пытаясь вернуть майку на место, - я..не...Власова...
        - Власова? - его затуманенный взгляд останавливается на моем лице, - Марина?
        - У нее...все идеально...она красивая...я нет...не такая...
        Он с минуту смотрит на меня в некотором замешательстве, а я готова провалиться сквозь кровать.
        - Чита, - его губ касается улыбка, и он чуть наклоняет голову, - подними руки.
        - Я не...
        Он приближается к моему лицу и снова смыкает наши губы в поцелуи, от которого сносит голову.
        - Подними руки, - бормочет он мне на моих губах. И я не могу сопротивляться его голосу, послушнно вытягиваю рукки вверх. Он быстро стягивает с меня футболку, и я остаюсь в обычном черном лифчике перед ним. Микаэл некоторое время просто разглядывает меня, затем переводит взгляд на мои глаза, уголки его губ растягиваюся в улыбке.
        - Восхитительно, - признается он, и от его слов, я чувствую легкость и головокружение. Он наклоняется и смыкает губы у меня на шеи, и начинает медленно спускаться по мне, оставляя воспаленую кожу за своими губами. Он целует в выпуклость груди над лифчиком, пока я его поклаживаю рукой на затылке. Он отстраняется, заглядывает мне в глаза и заводит два больших пальца за чашечки лифчика. Проводит ими по моим твердым соскам, а я не могу удержать легкий стон. Я выгибаю спину, когда он продолжает свою ласку. Я вижу, как загораются его глаза, и от этого загораюсь сама. Ещё никто так на меня не смотрел. Я не хочу думать ни о чем, кроме него. Только он один и я.
        Он наклоняется и снова целует меня, я обнимаю его за широкие плечи, закинув одну ногу на его бедро, прижимаюсь. Я чувствую его эрекцию, от чего возбуждаюсь ещё сильней. Он отрывается от моих губ и заглядывает в мои глаза.
        - Это далеко заведет, - предупреждает он, затем переводит взгляд на игру своих пальцев, - хочу увидеть тебя всю.
        От его слов меня словно прошибает током, и я просто жду. Он заводит руки мне за спину, затем хмурится.
        - Что за черт? - произносит он, а я начинаю тихо смеяться, и перестаю, когда он, наконец, обнаруживает застежку впереди, - отличное белье...
        В момент, когда его руки касаются застежки, мне кажется, я за стенкой слышу голос бабушки, что она делает в моей комнате?...бабушки?! БАБУШКИ! О. МОЙ. БОГ!!!
        - О, Боже! - я отталкиваю Микаэля и резко встаю, - бабушка, - шепчу я, - убьет меня... нас.. где моя футболка?
        Микаэл, молча, подает мне футболку и плюхается обратно на кровать, выравнивать дыхание. Я натягиваю футболку, стягиваю резинку и как можно тише выхожу из комнаты и также тихо захожу в ванну. Стягтваю штаны, кидаю в корзину для стирки. Расправляю футболку, прикрывающую бедра. Нажимаю на смыв, выхожу и вздрагиваю, так как натыкаюсь прямо на бабушку.
        - Ой, бабуль ты чего? - стараюсь, чтоб мой голос звучал одновеменно сонно и удивленно.
        - Ты была в туалете без света? - шепот бабушки полон подозрения.
        - Ну, да, - вру я, радуясь темноте коридора, - который час? Ты только приехала?
        - Пол двеннадцатого, - выдыхает бабушка, смотрит на дверь Микаэля, - хотетела тебя поцеловать на ночь.
        Бабушку не изменить. Как же она пожелать спокойной ночи ко мне пришла. Она меня проверяет! Хотя, в принципе, на этот раз интуиция ее не подводит.
        - Ладно, спокойной ночи, - бабушка легко целует меня в щечку и направляется к лестнице. Я же захожу за угол и быстро закрываю дверь в свою спальню. Медленно по ней сползаю вниз. Что вот только что случилось? У меня ноги до сих пор дрожат. Микаэл будто имеет власть надо мной, но это не пугает, а восхищает. И я не знаю, что мне думать об этом. Я вообще не хочу думать, я хочу смеяться. Мне так хорошо, несмотря на то, что мозг, который, наконец, включается и кричит, 'Очнись, дурочка! Очнись!'.
        Я переодеваюсь в пижаму и ложусь под одеяло. Вытягиваюсь, но понимаю, что мне не уснуть. Сна нет ни в одном глазу. В моей голове всплывают воспоминания того, что происходило через стенку со мной и Микаэлем. И моментами мне даже становится жарко. Я думаю, о том, как мне себя вести завтра с ним? Возможно, хорошо, что он не идет в школу. Я кручусь, верчусь, но заснуть никак не могу. Неожиданно слышу легкий стук по стеклу балконой двери. Не может быть. Мое сердце начинает выстукивать. Микаэл.
        Я подхожу к двери и открываю ее.
        - Ты что здесь делаешь? - шепчу я, наблюдая, как он по-хозяйски закрывает балконую дверь за собой.
        - Я не могу заснуть, - отзывается он, берет мое лицо в свои ладони и разгладывает его, - все дело в тебе.
        - Во мне? - еле дыша, произношу я.
        - Что ты делаешь со мной, м? - он наклоняется и целует меня, легко и непренужденно, засасывая поочереди мои губы. Одна его рука скользит мне на талию, задирая мою пижамную майку. Я отстраняюсь и смотрю на него.
        - Я не готова...сейчас...здесь... - признаюсь я. Он слегка наклоняет голову и его лицо осеняет догадка.
        - Серьезно, Чита? - спрашивает он, - у тебя не было парня?
        - У меня был парень, - раздражаюсь я и отхожу от него, - ты ведь знаешь.
        - Но секса у вас не было?
        - Я не буду с тобой это...
        Он делает два шага ко мне и вновь притягивает к себе.
        - Ты будешь говорить со мной обо всем, - говорит он уверенно, - потому что я хочу знать очень многие вещи. Понимаешь? Ты у меня здесь, - он ведет мою руку к своей голове, - здесь, - он продвигает мою руку к сердцу, - и даже здесь, - он пытается моей рукой коснуться ширинки, и когда я высвобождаю руку, смеется. У него замечательный смех, даже, когда он смеется надо мной.
        - Ну, очень смешно, - замечаю я, делая шаг назад.
        - Ты забавная, моя Чита, - говорит он, а я не могу поверить в происходящее, он признается в чувствах? Или что это?
        - Никогда никого не было, - признаюсь я, чувствуя, как вспыхивают мои щеки.
        - Олень и вправду олень, - ухмыляется Микаэл, затем он берет мою руку и подносит к своим губам. Он целует меня в ладонь, не прерывая зрительного контакта, - но это мне на руку.
        - Микаэл, я не готова, - повторяю я, пока мой разум ещё присутствует. Хотя я чувствую, ещё чуть-чуть и я с ним попрощаюсь.
        - Чита, я не собираюсь заниматься с тобой сексом, - сообщает мне он, после недолгого размышления, - во всяком случае, сегодня.
        - Нет?
        - Нет, - он вновь меня притягивает к себе, - но помимо секса есть много других занятий, например, поцелуи, много-много поцелуев.
        И как у настоящего мужчины за обещанием идет действо. Мы действительно много целуемся... Кажется, руки Микаэля повсюду. Но он следует обещанию и мои пижамные штаны не страдают. А потом мы лежим на моей кровати, лицом друг к другу. А мне кажется, что ещё чуть-чуть и я проснусь.
        - Все это странно, - говорю я.
        - Да уж - отзывается Микаэл, - самое странное, что я продолжаю лежать с тобой в кровате, как чертов монах,- он шумно выдыхает и переворачивается на спину, - но я не хочу уходить сейчас.
        Я протягиваю руку и провожу рукой по шраму на его скуле.
        - Откуда он у тебя?
        - Кто-то осколком резанул, - отвечает он и вновь поворачивает голову ко мне, - Чита, я очень плохой человек, и тебе действительно лучше держаться от меня подальше.
        - Насколько? - осторожно спрашиваю я.
        - Как ты думаешь? - вопросом на вопрос отвечает Микаэл.
        - Думаю, ты намного лучше, чем пытаешься всем показать, - честно признаюсь я, - думаю, что ты умеешь любить, стоит только тебя увидеть среди твоей семьи. Думаю, что ты надежный. Думаю...
        - Чита, я выбивала, - перебивает он меня.
        - Кто... что? Что это?
        - Я выбиваю с людей долги.
        Я слегка хмурусь. Не могу понять, о чем он мне говорит.
        - Почему ты это делаешь? Это работа?
        - Я скажу тебе, то в чем утром не признаюсь, - выдыхает парень, ставит локоть на кровать и кладет голову на ладонь, - я состою в братстве. Это братство занимается очень плохими делами. Например, привозит наркоту в город, или оружие или занимаются проституцией. И если кто-то, не принес деньги братству, моя обязанность сделать так, чтобы он отдал деньги.
        Я с минуту обдумываю его слова.
        - Как? - спрашиваю я.
        - Что как? - не понимает он.
        - Как ты это делаешь?
        Он ложится на подушку и вновь изучает подолок. Он молчит, проходит минуты три, но он не отвечает, а я не спрашиваю второй раз.
        - По- разному, - наконец говорит он и закрывает глаза, а я чувствую, что ему неприятно это говорить, - иногда я избивал людей, иногда пугал пушкой, иногда хватало слов...редко. Очень.
        И так у него есть пистолет, и он избивает людей. Все это очень плохо. Но почему меня это не пугает?
        - Зачем тебе быть в братстве? - задаю вопрос я.
        - Об этом не спрашивают, - отвечает он и садится спиной ко мне, - это дерьмо просто приходит в твою жизнь, особенно, если твой отец был в братстве. И ты не можешь отказаться, потому что могут пострадать твои родные...а этого я не допущу, никогда.
        Я не все понимаю. Но где-то на подсознательнм уровне, я знаю, что Микаэл не получает удовольствия, а делает это по-пренуждению. И что ещё спросить не знаю.
        - Куда ты? - вот что звучит с моих уст.
        - В комнату с чертовыми маками, - отзывается Микаэл и встает. Я тоже встаю и перегрождаю ему путь.
        - Может, ты полежишь ещё со мной? - говорю я, заглядывая в его шоколадные глаза, - сегодня одна ночь до рассвета из той, другой жизни.
        - Чита, - он мягко притягивает меня к себе, и, кажется, он немнго расстерян, хотя мне самой трудно поверить, что это возможно. Он касается своим лбом моего лба, - между нами целая пропасть.
        - А я думала о параллельных, - признаюсь я.
        - Параллельных?
        - Ага, две параллельные Вселенной. Ты и я.
        - Круто, - усмехается Микаэл, - две параллельные.
        И уже в следующее мгновенье наши губы встречаются, и я забываю обо всем. Только одна мысль успевает пробежать в моей голове, пусть эта ночь не заканчивается быстро.
        Микаэл
        Я смотрю, на поднимающиеся зарево за окном, понимая, что моя ночь из другой жизни заканчивается. Сейчас рано, где-то пять часов утра. Перевожу взгляд на уткнувшуюся в меня Читу, мирно сопящую рядом. Мое сердце наполняется теплотой. Клянусь чертовой теплотой, и я хочу ее обнять, поцеловать и не отпускать.
        Вместо этого, я осторожно перекатываюсь и встаю. Нужно отсюда удрать прежде, чем кому-нибудь вздумается пожелать доброго утра мне или Рите. У балконой двери я оборачиваюсь и медленным взглядом рассматриваю девушку. На ней желтая пижама с белыми цветочками. Ее волосы раскинуты по подушке, на щечках румянец. Она спит так, будто до сих пор прижата ко мне. Что мне дальше делать? Ведь я понимаю, что мы слишком разные, чтобы что-то получилось. Тем более, даже если получится, она достойна лучшего, точно не меня. Черт возьми, я впервые ощущаю себя чертовым слабоком, я впервые думаю, о девчонке и не просто думаю, я хочу ей лучшего. Я хочу долбаного счастья для нее, потому что она лучший человек на Земле, с которым я знаком. Вот мля, я совсем размяк.
        Я перелазию через балкон, а мазь мне действительно помогла, нога не так сильно ноет. Я забираюсь под свое одеало и закрываю глаза. Я так и не спал этой ночью. Я много думал. Я думал о реальных шансах, о том, что возможно я бы хотел пройти олимпиаду по математике, поступить в хороший ВУЗ, стать достойнным человеком и даже, возможно жениться. Потом. На Чите. Но каждый мой путь к этому упирался в тупик. Мне не нужно мечтать. Я не для этого живу, я живу, чтобы мои родные дышали. И это нужно помнить, и об этом не следует забывать.
        Просыпаюсь я от голоса профессора.
        - Микаэл, думаю тебе пора собираться.
        Открываю глаза и действительно вижу его перед собой. Переворачиваюсь на другой бок.
        - Куда ещё с утра пораньше? - ворчу я.
        - Я и так дал тебе поспать до десяти утра.
        - Дайте ещё времени, - отзываюсь я, удивляясь, что уже десять. Я чувствую, что он продолжает стоять надо мной, - о`кей, я встал, - я сажусь на кровати и поднимаю глаза на Юрия.
        - Вот и чудненько - отзывается он и выходит из комнаты
        Когда я спускаюсь на кухню, обнаруживаю там блинчики и подогретый чай. Видимо все уже разъехались. Все, включая Читу. А я сейчас очень хочу ее увидеть. И не только увидеть. Далеко не только...
        - Завтрак богов, а? - следом за мной заходит Юрий Вадимович.
        - Точняк, - отзываюсь я, - ну, какие важные дела освободили меня от тяги к знаниям?
        - Мы сегодня навестим одного моего старого друга детства, - отвечает мне профессор, внимательно разглядывая меня. Мне даже кажется, что он видит, чем мы занимались вчера с его дочерью. Хотя тогда я точно труп.
        - Интресно, - говорю я, - а я причем? Это ещё какой-нибудь странный чувак, как вы?
        - Микаэл, - профессор усмехается, - ты ведь знаешь, таких не бывает. И не хами, я жду тебя в машине.
        - Эт точно, - скорее себе, чем кому-то говорю я, дожевывая чертовски вкусный блин.
        - Серьезно? - спрашиваю я, когда перед нами появляются кованые черные ворота кладбища, - зачем мы здесь?
        - Может, ты не будешь пока спрашивать? - предлагает мне профессор.
        - Что за шарады - недоумеваю я.
        Наконец, он останавливает машину и выходит, мне ничего не остается, как последовать за ним. И черт, я знаю, куда он идет. Мы останавливаемся у одного надгробия. Оно очень простое, простой черный лакированный крест с золотыми буквами: 'Самсонян Аршат Микаэлович' и датой жизни. Этот человек мне хорошо знаком. Это мой отец. Я засовываю руки в карманы джинс и смотрю на профессора.
        - И? - спрашиваю я, - это и есть ваш старый друг?
        Профессор долго смотрит на меня, затем вновь переводит взгляд на крест.
        - Ты очень на него похож, Микаэл, - тихо говорит Юрий Вадимович, - ты даже не представляешь как.
        - Ну, здорово, вы открыли мне глаза, я похож на отца, просто пушка, - говорю я с сарказмом.
        - Да, если ты спрашиваешь, знал ли я твоего отца. Я не просто его знал, мы вместе выросли, - продолжает рассказывать профессор, - моя мама и папа умерли, несчастный случай. И в три года я остался круглый сирота. Меня поместили в ' Кроху', тот детский дом, что выше от твоей улицы на два переулка. Там я и встретил Аршата, правда, он был на год старше. Мы вместе прицелилсь на одну машинку, и, конечно, была драка, - профессор улыбается своим воспоминаниям, - с тех пор мы не разлучались, словно братья. Бог знает, что нас связало, возможно, потеря близких, ты ведь знаешь, что твоя бабушка умерла совсем молодой. От нас двоих не отказывались, мы просто волей судьбы остались одни.
        Твой отец был задира каких поискать, но мне всегда в нем нравилось, преданность, надежность, ум, такими успехами в математике ты ему обязан. Детьми, когда нам было лет по десять, мы даже клялись кровью в братстве, - профессор переводит дыхание, - а потом, когда мне стукнуло четырнадцать, объявилась моя дальная родственница из Лондона. Она не могла иметь детей, и каким - то образом вышла на меня. Какой никакой, а родственник. Я покинул Россию. В Лондоне я получил достойное образование и воспитание. Элиза, так звали моего опекуна, нажила приличное состояние, и я ни в чем не нуждался. Но вскоре моя приемная мать умерла, и больше меня ничего не держало в чужой стране.
        Вернулся я сюда только, когда мне исполнилось двадцать пять, и буквально сразу встретил Лилю. 'Изумрудный' только строился, я вложил инвтистиции, ее отец руководил проектом. И моя жизнь закрутилась, уже через год родилась Рита.
        Но параллельно своей жизни, я искал Аршата. Но он словно исчез. В детдоме сказали, что его усыновили, но данные не давали, не положено. Это казалось странным, так как, в этом возрасте редко кого усыновляли. Я пошел своим путем, деньги многое решают, но данные были стерты. И я продолжил жить своей жизнью.
        Профессор смолк. А я пытаюсь переварить всю полученную информацию. Сказать, что я поражен, ошеломлен? Ничего не сказать. Мне и в голову не могло прийти, что мой папа мог быть знаком с Юрием. И иметь с ним хоть какую-нибудь связь. Но это не конец истории. Поэтому я молча жду.
        - Но неожиданно год назад мне пришло письмо, - продолжает профессор и переводит взгляд на меня, - это было письмо от твоего отца, написанное десять лет назад. Он писал о том, что когда я уехал, его буквально через неделю усыновила семья Махедовых. Основатель братства ' Волки' Ибрагим.
        - Что за хрень? - хмурюсь я, - я не знаю никакого Махедова.
        - Он был убит, когда ты был совсем мал. И на его место сел его правая рука Погосян. А тогда они усыновляли много нерусских подростков. Вроде как, чтобы их поддержать, на самом деле их тренировали, кого воровать, кого торговать. Так образовывалось братства с самого начала. Ибрагим давал новые фамилии ребятам. У твоего отца стала фамилия Самсонян, поэтому я не смог его найти. Когда я его знал, он был Вартанян.
        В общем, он рос в братсве. По молодости ему все нравилось. А Ибрагим его сразу запреметил, как парня с мозгами и поэтому держал всегда рядом. Он играюче вскрывал системы безопасности, поскольку математека и все с ней связанное для него было, как семечек нащелкать.
        А затем он встретил твою маму. Он писал, что, когда, родился ты, он решил, что пора кончать с братством. Он заявил об этом желание Ибрагиму. Тот с легкостью отпустил твоего отца, но с условием, если он понадобиться, Аршат не откажет в помощи. Поскольку твой отец понимал, что другого выхода нет, то согласился. И вправду братство не трогало твоего отца почти семь лет . За это время Аршат стал неплохим программистом в небольшой фирме. Тогда компьютеры не были развиты, как сейчас. Но в 2002 во главе встал Погосян и обратился к нему. Они задумали большое дело. Ограбить банк, только с помощью кодовой системы. И конечно, им был нужен такой генний, как твой отец. Он не хотел ввязываться в это. Тогда они пригрозили, что навредят тебе. С тех пор братство стало набирать к себе не детдомовских ребят, а всех, тех, кто мог пострадать от их рук.
        Он написал, что в тот же момент ему пришла мысль обезопасить твою жизнь, хотя бы до сознательного возраста. Он взломал код безопасности указанного банка, но перевел все деньги не на счет, который указало братство, а на твое имя, с условием, что их сможешь снять только ты и только в восемнадцать лет. Это чень большая сумма. И так ты стал, ценен для братства. Ты, но не твой отец. Он просил меня позаботиться о тебе, если его не станет к этому времени. И его не стало.
        Я включил свои связи и нашел тебя, твою семью. Ты не просто мальчишка с улицы, Микаэл, ты сын моего брата, брата с которым мы вместе клялись в вечной дружбе на крови.
        Он смолк. А я прибываю в шоке.
        - Вы знаете, кто убил моего отца? - медленно спрашиваю я.
        - Нет, но это кто-то из братства...Микаэл, это не все.
        - Не все?
        - Нет, когда я получил это письмо, то подключил свои связи из органов. Уже почти год мы следим за всем братством. Я должен был вывести тебя, и поэтому мои люди сделали так, что ты отключился, уловили момент, когда твой друг отошел, и увели тебя.
        - Так это вы меня вырубили? - переспрашиваю я.
        Я со всей дури пинаю камешек, который валяется под моими ногами. Меня всего трясет. Я не готов мириться с ситуацией. Но она есть и с этим нужно что-то делать.
        - Да, мне жаль. Все должно было выглядеть естественно, чтобы никто из братства не догадался, что мы тебя изъяли из системы. Поэтому даже моя семья ничего не знает, они думают, ты участвуешь в программе, которую когда-то затевала моя жена.
        - А как же ваша машина?
        - Ну, за рулем был я, но ты резко вывернул мой руль и опять вырубился, а мы встретились со стеной. Так что теоретически ты все же виновен.
        - Черт, подождите, - говорю я пораженно, отхожу на два шага. Мне нужен воздух, я вновь пинаю камень под ногами, и да, мне становится легче, - черт. Какого черта!
        - Микаэл, есть ещё кое - что, - продолжает профессор.
        - Ещё?
        - Микаэл, органам нужна твоя помощь и вот что требуется от тебя. Ты должен стать свидетелем по делу.
        - Вы, должно быть, спятили! - восклицаю я.
        - Подожди. Дай мне договорить. У тебя есть два пути. Ты остаешься в братстве, отдаешь им деньги и продолжаешь свою веселую жизнь.
        Второй вариант. Ты возвращаешь деньги государству, становишься главным свиделем по делу о наркоторговле, об оброте незаконного оружия и так далее. При этом я позабочусь о твоей безопасности. О тебе и твоей семье. И вы свободны.
        - Каким образом?
        - В России действует программа защиты свидетеля, но ее плохо спонсируют. Я выступлю спонсором. Вы поменяете город, фамилии, все. Это шанс на новую жизнь, Микаэл.
        - Вы не шутите.
        -Я не шучу. Это лишь малость, чем я могу ему помочь, - он снова смотрит на крест, - но выбирать только тебе.
        - Мне нужна гарантированная безопасность мамы и Софии.
        - За ними наблюдают, по одной команде их привезут. Поверь мне.
        - Черт, проф, - я смотрю в серые глаза за стеклами, уже зная как поступлю. Другого выхода просто нет, его не может быть, в принципе, - конечно, чертов второй вариант.
        Затем мы едим к правохранительным органам. Когда мы подъезжаем, я останавливаю профессора.
        - Ещё, - говорю я.
        - Я тебя слушаю, - Юрий смотрит на меня.
        - Эдо. Мне нужно, чтобы он уехал со мной. Он тоже моя семья. У него никого нет, кроме отчима вечно его избивающего, без него ничего не выйдет.
        Профессор смотрит на меня с минуту. Затем выдыхает.
        - Ты уверен, что ему можно доверять?
        - Я уверен.
        Там мы находимся часов пять. Я рассказываю все, что они спрашивают, все что знаю. Я устал от этой жизни, и освободиться от нее, для меня, словно гора с плеч. Об этом я мог только мечтать. Свобода.
        - Завтра остается перевести деньги обратно, - говорит профессор, когда вечером мы едим обратно, - и во второй половине дня у тебя будет самолет. Твои родные улетят с утра.
        - Спасибо, проф, - говорю я, откидываясь на кресле. Неожиданно мое сердце щимит. Чита. Хотя какого черта, она и я, между нами изначально было ясно. У нас разные дороги. Здесь ничего путного нас не ждало. А с таким отцом и семьей она обязательно будет счастлива. Обязательно, твою мать. И я понимаю, что для меня это важно.
        Когда мы приезжаем, ещё никого нет дома, я поднимаюсь в свою комнату и начинаю собирать вещи, на это от силы уходит минут пятнадцать. Как раз, когда я заканчиваю, на пороге появляется профессор.
        - Думаю, нужно позвонить твоему другу, - говрит он и протягивает телефон, - звони с этого, объясни кратко ситуацию и скажи, что ваш самолет на два часа.
        - О`кей, - отвечаю я, и Юрий выходит.
        - Слушаю, - настороженно говорит Эдо на том конце провода, после первого гудка.
        - Ты один? - спрашиваю я.
        - Ахпер, - радуется Эдо, - один, а ты, что номер скрываешь?
        - Некогда, слушай меня внимательно и наматывай на ус...
        -О чем ты?
        - Мне нужно, чтобы ты собрал свои вещи, и завтра в час дня был у аэропорта.
        - Чего?
        - Ты, что тупой и глухой?
        - Бро, не хрена не пойму...- бормочит он
        Я вкраце рассказываю ситуацию. После, он, наверно, с минуту молчит.
        - Много денег? - наконец спрашивает он.
        - О чем ты? Какие деньги? Мы свободны, ты это слышал? Слышал? То, о чем мы мечтали, жизнь без братства.
        - Черт, ты прав...просто это так шокирует и...
        - Никаких 'и'. Завтра в два мы летим к свобдной жизни.
        - Реально круто, - все ещё пораженно проговаривает Эдо.
        - С утра с профом мы заедим в школу, видимо забрать документы, оттуда в банк и в аэропорт, чтоб твоя задница уже была там.
        - Считай она уже там.
        Я отключаю телефон и иду на кухню, где слышу какую-то возьню.
        - Я так понимаю, макороны варить вы все же умеете, - говорю я, облокотившись о косяк двери, наблюдая, как профессор ловко справляется с кострюлей.
        - Ну, скажем так, - отзывается он, - я обладаю кое-какими тайными навыками.
        - Проф, - говорю я, когда отдаю ему телефон, - вы реально готовы сделать это? Ведь, по сути, мы чужие люди. И вы не обязаны.
        - Микаэл, - Юрий смотрит на меня тем взглядом, о котором мечтает каждый сын, сжимает мое плечо, - твой отец знал, что я в городе с первого дня моего возвращения, но он не пришел ко мне, поскольку знал, что это может привлечь братсво. Он берег меня, потому что, когда-то мальчишками мы поклялись защищать и помогать друг другу. Он исполнил свой долг, а я?
        - И вы, - тихо отвечаю я. Профессор долго смотрит на меня и выдыхает.
        - Опять вы что-то готовите, - неожиданно в кухне появляется Анна Ивановна, мы оба вздрагиваем.
        - Не тешьте себя надеждами, - отзывается Юрий Вадимович, - это только макароны...
        - Неееееет! - смеясь, в кухню вбигает Алешка делает круг вокруг стола и становится за моей спиной. Следом вбегает Чита. Улыбается, глаза горят, волосы слегка выбиты из хвоста. Но она резко тормозит передо мной, так, что едва не врезается.
        - Из...вини, - запинается она. Черт, вот он мой лакомый кусочек. Не мой. Мля, не хочу думать об этом. Не сейчас.
        - А вот и я выиграл! - кричит Алешка.
        - Так, - строго хмурит брови Анна Ивановна, - быстро все из кухни, иш, разбегались, неугомонные.
        Рита и Алешка послушно выходят.
        - А тебя не касается? - спрашивает Анна Ивановна. Я сажусь на стул, откидываюсь на спинку и слегка пожимаю плечами.
        - А я не бегал, я хорошо себя вел.
        Вскоре все рассаживаются за столом, так как Юрий Вадимович божетвенно быстро приготавливает макаронны. И да, я готов признаться самому себе, что эта семья меня восхищает. При своих возможностях, они не утратили простоты. Пусть иногда и кажется, что у них с головой не все в порядке.
        Анна Ивановна рассказывает о девчонке, которую она сегодня взяла на место официантки. Я не слушаю ее. Я разглядываю Риту. Каждую черточку, каждую линию. Это черт, как важно для меня. Так важно, что кажется, мне нужно место в дурдме. Кто бы знал.
        Она не смотрит на меня, ковыряет вилкой в еде. Не может нормально есть. И возможно причина я. От этой мысли, мое сердце сжимается, и я в ответ до боли сжимаю вилку в руке. Ей неловко, что вчера она мне позволила многое. Черт, и я воспользовался всем до чего был допущен. И сделал бы это ещё сотню раз...но вот справа от меня сидит причина моего монашества. Я не могу поступить так с дочерью человека, которого уважаю. Я не могу так поступить с Читой, потому что она это она и все. Она достойна быть счастивой. И потому что да, черт возьми, рядом с ней я дышу иначе. Я живой. Я чувствую.
        Маргарита
        Я знаю, что он смотрит на меня. Но я не знаю, как мне себя вести с ним. Меня целый день мучают воспоминания. Вспоминания о его губах, о его ласках и это так странно сейчас вот так сидеть с ним за одним столом, где ещё сидит вся моя семья. Я даже Кире не рассказала ничего, я просто хочу оставить это для себя. Пока.
        - Спасибо, бабуль.
        Я встаю и убираю тарелку за собой.
        - Ну, вообще-то готовил я, - как-то обиженно говорит папа.
        - Ой, да, папочка, - я чмокаю папу и выхожу из кухни, где вслед мне несется бабушкино: 'А чай?'. Но я не могу думать ни о чем. Я не знаю ничего. Вообще.
        Я захожу в свою комнату, запираю за собой дверь, ложусь на кровать, поворачиваю голову и смотрю на небо. Не знаю, сколько проходит времени, но на небосклоне по очереди, одна за другой зажигаются звезды. А я лежу и жду. Я жду, что снова за балконой дверью появится знакомый силуэт. Жду, что он постучит в мою дверь. Что окажется здесь, скажет, что что-то чувствует ко мне, обнимет, поцелует. Будет мне говорить, как скучал по мне и мы...и мы что-нибудь придумаем.
        Но чем дальше стрелка часов отмеряет ночь, тем больше я осознаю реальность. Все, что было вчера действительно действо одного дня. Конечно, Микаэлю просто было скучно, а тут я под рукой. Какая я дурочка, зачем ему позволила запудрить мозг? И что мне теперь делать прикажите? Он постоянно в моей голове, и то, что я испытываю к нему, это нечто большое и пугающее меня. Оно вызывает одновременно и восторг и страх, трепет и настороженность. Я не знаю, как пережить мне эти эмоции. Мне хочеться больше узнать о нем, узнать о нем все. Понять. Но я ничего не могу. Я просто лежу, я просто смотрю за окно, и я так долго лежу, что начинает светать, и только тогда я проваливаюсь в сон.
        От звонка будильника я еле раздираю глаза. Затем снова их закрываю. Глубокий вдох и выдох. Новый день. И рядом будет Микаэл. И как мне себя с ним вести? Ладно, нужно подстраиваться по ситуацию, новый день, новая песня.
        На завтрак я спускаюсь самая последняя.
        - Доброе утро, соня, - улыбается мне бабушка, я целую ее в ответ. Обращаю внимание, что Микаэл сидит довольно мрачный, он даже не поднимает глаз. Лешка ковыряется в тарелке.
        - Сегодня я повезу вас в школу, - сообщает папа.
        - Ладно, - отзываюсь я.
        - И меня? - по-деловому интересуется Лешка.
        - Ну, уж нет, молодой человек, - бабушка трепит внука по волосам, - ты составишь мне компанию.
        - А когда вечером я буду дома, ты поиграешь со мной в футбол? - спрашивает мой брат у Микаэля. У того на мгновенье застывает вилка в воздухе, он бросает короткий взгляд на меня, затем на папу, и тот ему улыбается уголками губ. Что тут происходит?
        - Как-нибудь я мы ещё поиграем, мелочь, - обещает Микаэл, вставая и убирая свою тарелку за собой.
        - А сегодня? - идет за ним следом Алешка.
        - А сегодня не судьба.
        Они оба выъходят из кухни. А я чувствую, что в воздухе пахнет бедой, но какой и откуда ее ждать не пойму.
        Когда я сижу с папой в машине, из калитки выходит Микаэл, мое сердце останавливается. У него в руке пакет. Тот пакет, с которым он приехал. Тот пакет, где его вещи. И он с вещами уходит. Разве это должно случиться сегодня? Разве он не должен у нас жить ещё три недели? Я ничего не могу спросить при папе, поэтому просто всю дорогу молча сжимаю ручку двери.
        Когда мы заезжаем на парковку, Микаэл остается в машине. Я вопросительно смотрю на папу. Ему все же придеться хоть что-нибудь объяснить.
        - Микаэл переезжает.
        - Что? Куда? - слишком резко и на предыхании спрашиваю я. Папа это улавливает и потому внимательно вглядывается в мое лицо.
        - В другую семью, - отвечает он. А я в этот момент чувствую, как мое сердце опускается вниз. И это все? Я кидаю взгляд на часы, прикыдываю, что ещё доурока двадцать минут.
        - Я забыла в машине папку, - говорю я, останавливаясь.
        - Какую папку? - не понимает папа.
        - Мою, на сидение, не жди меня, я сразу в класс поднимусь, - я разворачиваюсь и быстрым шагом иду к машине. Но по мере приближения мой запал пропадает. Зачем я здесь? Что я должна сделать? Попрощаться? А нужно ли это ему? Кто сказал, что ему вообще что-то нужно от меня? Возможно, он все лишь потискал легкодостуную девушку...Я стою у богажника машины, а мое сердце больно сжимается груди.
        - Кого - то ждешь, Чита?
        Я невольно вздрагиваю и оборачиваюсь. Конечно, Микаэл. Вот он стоит в своей расслабленной позе, руки в карманах, ленивый взгляд скльзит по мне, - или соскучлась?
        - Ты уезжаешь, - только и говорю я.
        - О, Чита, - его губы растягиваются в ухмылке, - ты решила подарить мне прощальный секс на заднем сиденье машины, м?
        Какая же я дура! ДУРА! Я готова провалиться сквозь землю. Я ему не могла нравися. Все, что я придумала, надумала было лишь для меня в моей голове. Он смеется надо мной.
        - Нет, я... я опоздаю на урок, - я разворачиваюсь, чтобы уйти, но неожиданно, он хватает меня за руку и заключает в свои объятья, приводя меня в полную растерянность.
        - Чита, - в его голосе звучит именно та мягкость, с которой он говорит лишь со мной. Он отстраняется и разглядывает мое лицо. А я просто не могу вспомнить, как дышать. Он проводит большим пальцем по моей скуле вниз по щеке, - я так хочу тебя поцеловать...
        - Микаэл...
        - Тшш, - он касается пальцем моей нижней губы и ведет по ней, следя за своим двежением - но все дело в том, как только я тебя поцелую, мне нужно будет ещё и ещё и ещё...А это ни к чему не приведет, Чита. Как бы ни было, мы не созданы друг для друга. Я вообще не для кого ни создан. Ты была права, мы две разные Вселенные.
        - Но... - пытаюсь сказать я, как он резко отходит от меня, делая два шага назад.
        - Пока, Чита, - просто говорит он. А я не знаю, что мне делать и как себя вести. Мне хочется обратно в его объятья, но я понимаю, что это все. Не нужно истерик. Просто вдруг внутри становится пусто. Я смотрю на Микаэля, и понимаю, что никаких слов не нужно. Они не нужны ему, они не нужны мне. Все, что было между нами, это не могло быть чем-то большим. Я этого парня всего полторы недели знаю. Ведь любви за такой срок не бывает. Я разворачиваюсь и иду на историю. Как поступала каждую среду утром. Слезы сжимают мою грудь, я не могу проглотить ком в горле. Но все пройдет. Все будет хорошо. Это не любовь. И это не разобьет мое сердце.
        Боковым зрением я замечаю знакомого парня наблюдающего за мной. Оборачиваюсь, это Эдо, друг Микаэля. Странно, что он тут делает? Наверно, проводит Микаэля. Он мне кивает и улыбается своей широкой улыбкой. Я тоже киаю в ответ и захожу в школу. Сегодня будет тяжелый день. И завтра тоже.
        Микаэл
        - Ахпер!
        - Дебил, ты, что здесь делаешь? - я удивленно смотрю на запыхавшегося Эдо.
        - Там...твою...- он еле говорит, так как пытается отдышаться.
        - Ну? - я его легко трясу за плечи.
        - Твоя девчонка там ее... - он показывает за свою спину.
        - Девчонка? Че ты несешь?... - и тут до меня доходит, и это вызывает мороз по коже, - Чита!?
        - Она, - кивает мой друг, - Погосян прознал, там они...скорее нужно бежать...
        - Быстрее, - говорю я, и мой друг бежит за угол школы. Я бегу, что есть силы, мое сердце никогда не стучало так тревожно. Какого черта, как Погосян мог узнать? Только бы они ее не тронули, клянусь, если хоть волосок упадет с ее головы, я убью нахрен всех.
        Когда мы забегаем за школу, Эдо останавливается, но не поворачивается. Наклоняется, опервшись о колени.
        - Что за нахрен? - не могу понять я, поскольку кроме нас двоих здесь никого нет.
        Эдо оборачивается.
        - Изини, бро - говорит он, и в следующее мгновенье мой нос затыкается клороформом. Твою ж мать...как школьника.
        - Эй, спящая красавица, очнись!
        Я начинаю кашлять, так как вдыхаю холодную воду, щедро вылетую мне в лицо. Открываю глаза. Передо мной перекошенное лицо Азима, и в следующую минуту, он кулаком врезает мне по роже, так, что я падаю на один бок, так как мои руки связнны за спиной. И я чувствую привкус крови во рту. Твою ж мать.
        - Ну, ну - слышу я голос Азата, - не стоит портить фейс парня, который вскоре нас озлотит, Азим.
        - Я его не переношу, - Азим наклоняется ко мне, - ты дерьма кусок! - и я получаю со всей дури ботинком в живот. Кажется, завтрак собирается совершить путь обратно.
        - Хватит его колотить, - это голос Эдо. Голос предателя. Слышу его шаги ко мне, он меня вновь ставит в вертикальное положение, я отдергиваю плечо и смотрю ему в глаза. Его не хватает и на секунду. Как так? Это мой брат. Это мой враг. И это больнее всех ударов.
        - Ещё заплачь, - усмехается Азим, - сам же его сдал со всеми потрохами. Слышь, Самсонян, даже твой ахпер тебя ненавидет.
        - Да закрой ты свое хлебало, - раздражается Эдо.
        Я перевожу взгляд на Погосяна. Он сидит на стуле и внимательно меня рассматривает.
        - Ну что? - спрашвает он. Я молча выплевываю кровь на пол. Азим его мать, дорвался до меня. Погосян достает ствол и встает со своего места. Медленно идет ко мне, играя пистолетом в руке.
        - Вот ты сучок, - усмехается он, присаживается на присатки передо мной, - ты копия своего папаши. Он все также стремился уйти от нас, бросить, кинуть...и в итоге?
        - Ты его убил? - спрашиваю я.
        - Может я, - пожимает плечами Погосян, - может и не я. Какая разница? Твой папаша был неблогадарная скотина. И хитрожопый. Думаешь, ты бы выжил, если бы не твоя богатая задница? Благодари Бога, что я сохранил твою семью. Сам не знаю почему, может мне нравилась твоя мамаша? Она ведь так ничего...
        - Сука, - я дергаюсь вперед, но веревки сдерживают меня.
        - Ц-ц-ц, - качает головой Азат, - тебе твои новые друзья рассказали о том, что твой папаша кое-что украл у меня? Не так ли? А теперь слушай меня внимательно. Мы сейчас пойдем в банк, где ты переведешь всю сумму на другой счет. И мы разбежимся. По добру, по здорову.
        - Ты спишишь, а Азат? - растягиваю я губы в улыбке, - что задница горит?
        Погосян выдыхает, смотрит на Азима, тот ни секунды не медля, заряжает мне в живот...ох, твою мать!
        - Либо мы едем, либо я тебя застрелю.
        Я выдыхаю, это у меня выходит с болью.
        - У меня другое предложение, - говорю я.
        - Неужели?
        - Ага, - я кидаю короткий взгляд на Эдо, - иди в задницу со своими 'либо'. Ты не хера не получишь. Ни денег, ни моих родных. Мой папа обвел тебя вокруг пальца.
        У Погосяна напрягается лицо. Его глаза становятся холоднее сталли. Он встает на ноги и отходит к своему стулу. Некоторое время молча думает. Затем поворачивается.
        - Ладно, - говорит он, - раз так.
        Он достает пистолет из-за пазухи и наставляет на меня. Я чувствую, как страх сковывает меня. Но я никогда в жизни не дам деньги этим уродам, тем более я уверен, что даже если я переведу их, для меня существует один конец. Ведь это понятно даже школьнику. Самое главное, что мама и Софи в безопасности. Я уверен Лапушка позаподится о них.
        - Ты обещал его оставить в живых - подает голос Эдо.
        - Хочешь на его место? - Погосян перенаправяет пушку и парень смолкает, - то - то же.
        Пушка вновь наставлена на меня.
        - Кончай его, - не терпится Азиму.
        - Ладно, - выдыхает Погосян, - привет, папе.
        Я слышу оглушающий выстрел, и вижу, что последний момент, Эдо кидается на руку Погосян и пуля пролетает в сантиметре от меня.
        - Эй, укушанный, - Азим за шкирку отбрасывает Эдо и без колебаний нажимает на курок уже своей пушки. Мой другш вскрикивает и затихает.
        - Ахпер! - мне кажется, я слышу свой крик со стороны.
        - Вот сука, - Погосян пинает уже бездыхание тело моего друга, затем брезгливо морщится, - вот, что бывает со стукачами. Ну, готов вслед за другом, вдвоем веселее, а? Или ты готов пойти на мир?
        - Иди на х..., - говорю я сквозь зубы. Смотрю в его темные непроицаемые глаза, и вижу там лишь гнев и обиду.
        - Кончай и его, - говорит Погосян, - он бесполезен.
        Азим наставляет пистолет на меня, я на мгновенье закрываю глаза.
        - Стоять полиция!
        Я открываю глаза, помещение наполняется людьми в спецовки. И в какую-то долю секунды, мой взгляд встречается с взглядом шестерки Погосяна. Я слышу звук выстрела, но не могу понять кто стреляет и в кого. Ну, судя по тому, что меня где-то слева пронзает жгучая боль, попадают в меня.
        Говорят, что перед смертью перед глазами промелькает все, что было. Это лож. Я ощущаю лишь сожаление от того, что не сделал. Я не смог признаться в чувстве, от которого бежал, как от огня. И в моей голове лишь один образ сероглазой девчонки. Она мне мило и смущенно улыбается.
        - Микаэл, открой глаза! - голос профессора звучит, как приказ, а приказы нужно выполнять.
        Я действительно вижу склоненное лицо обеспокоеного профессора. Только оно не четкое. Расплываются контуры.
        - Почему ты ушел? - спрашивает он меня.
        - Они сказали...- слова даются мне с трудом, глаза закатываются и где-то слева жуткая боль, обжигающая и достающая до позвоночника, - Рита у них...
        - Рита? Но...Держись, слышишь? Скорая уже едет..Поговори со мной...
        - Знаете...проф, - говорю я, - вы... меня убьете... но кажется... я люблю... вашу дочь...
        Я слышу вдох профессора, невольно улыбаюсь, чувствуя, как ухожу от реальности. Теперь все. Отличный конец для такого придурка, как я.
        Эпилог
        Две недели спустя...
        Маргарита
        Я стою перед большими черными коваными воротами. Ветер завывает, но это меня не пугает. Мне страшно переступить черту. Но пришел тот день, когда пора. Я должна увидеться с любимым человеком. Пусть и не по-настоящему. Но так, кажется, я буду немного ближе.
        Я делаю шаг и чувствую, как меня сковывает страх. Все мышцы в раз напрягаются и я, словно, прирастаю к земле. Я закрываю глаза и делаю два глубоких вдоха. Ещё шаг. Ещё шаг. Не отрывая глаз. Не забываю про дыхание. Затем открываю глаза, стараюсь не обращать внимание на легкое головокружение, и бешено стучащее сердце. Снова делаю шаг, слежу за дыханием. И да, я могу.
        Мое сердце больно сжимается, когда я вижу черный мрамор и возвышающегося над ним ангела. Он печально склонил голову и сложил руки, словно в молитве. И в этот момент я уже не чувствую страх, я чувствую сожаление, я чувствую то, как я скучаю. И как я люблю.
        Я медленно подхожу к надгробию и осторожно касаюсь ангела рукой.
        - Привет, - тихо говорю я, - прости, что не пришла раньше...Я не могла...ну, ты знаешь, да?
        Стараюсь сдержать слезы, которые меня начинают душить. Но это бесполезно. И уже через мгновенье я просто не могу остановить рыдания. Но через какое-то время я все же утихаю.
        - Я так люблю тебя, - выдыхаю я, - я просто не знаю, кому мне ещё рассказать, что внутри меня... - я выдыхаю, внимательно смотрю на фото, - знаешь, мам, я так устала. Я знаю мне только восемнадцать, я молодая и у меня все впереди, просто я не могу его забыть. Я не могу. Я сама не знаю почему. Мам, он совсем не тот идеал, о котором я мечтала. Честно. Он наглый, задиристый, грубый...и в то же время он готов на все ради тех, кого действительно любит. Он ласковый, мам, он смотрел на меня так, как никто не смотрел...я не знаю, будто внутри меня что-то взрывалось каждый раз...А сейчас он уехал. Мне даже кажется, из города...Он уехал, а у меня внутри пусто. Вдруг резко бац и ничего. И я ничего не могу с эти подделать. Я думала это пройдет, но я скучаю, мам...Мам, это нормально? И что мне с этим делать? Мне просто хочется хотя бы его видеть...Дело в том, я не уверена, что хотя бы нравилась ему, иногда мне казалось, он играет со мной, а иногда, может это глупо, но казалось, что у него есть чувства...смешно, ко мне! Мам, я ведь выросла не красоткой, вопреки твоим ожиданиям я далека от образа принцессы...- я
перевожу дыхание, - извини, вот впервые пришла и навалила на тебя свои проблемы...мне просто не с кем поделиться...Просто я кажется, впервые в жизни люблю, люблю по-настоящему.
        - Может, у тебя все-таки есть я?
        От неожиданности я подскакиваю на месте и оборачиваюсь. Там стоит папа. Разве он не на работе? И что он делает здесь? И самый важный вопрос, как давно он здесь?
        - Папа? Вообще-то это было личное.
        Отец молча притягивает меня к себе и обнимает. Да, мне действительно этого не хватало. Боже, не устану благодарить неба за своего папочку.
        - Ты пришла сюда, я горжусь тобой, - тихо проговаривает он, - и прости, милая, но кажется, я слышал все.
        Я отстраняюсь от него и смотрю в его глаза, так похожие на мои.
        - На самом деле это ужасно, - признаюсь я.
        - Ну, - отец на мгновенье задумывается, - сказать, что я в восторге от того, что услышал, будет неправда. Но у каждой медали две стороны.
        - Ты о чем? - не понимаю я.
        - Ты так выросла, - отец с нежностью мне улыбается. Знаете, так может улыбаться лишь отец дочери и больше никому, - ты совсем взрослая.
        - Пааап
        - Пойдем, милая, - отец предлагает мне руку, - пора тебе кое-что рассказать, думаю, здесь ты должна принимать решение сама.
        Я резко отстанавливаясь и смотрю на отца.
        - Папа, ты меня пугаешь.
        - Пойдем, - отец обнимает меня за плечи, - скажем так, мама мне нашептала на ухо о твоих проблемах, и возможно в моих руках немного разъяснить ситуацию...
        Микаэл
        Я выхожу из школы, смотрю на часы. Есть время заехать домой пообедать перед работой. Мы переехали сюда полторы недели назад, и мне подфартило найти автосервис недалеко теперь уже от нового дома, где меня взяли не на целый день. Против братства возбудило дело, где я, как и предполагалось, выступаю главным свидетелем. Азима подстрелили на месте, Погосяна арестовали. Хотя не думаю, что решетка его задержит надолго.
        Я перекидываю ногу через свой мотоцикл.
        - Микаэл, подожди!
        Ко мне подходит высокая длинноногая блондинка. Наташа Комзина, местная красотка и тусовщица.
        - Ну? - нетерпеливо отзываюсь я. Я знаю, что эта девчонка на меня положила глаз, да она это и не скрывала особо. Но мне было на нее плевать. К великому сожалению моя башка была занята другой, как и две недели назад. Ничего нахрен не изменилось. Хоть тресни.
        - У Афелиной в воскресенье в семь будет тусовка, может ты придешь?
        - Посмотрим, - отзываюсь я, заводя мотор, и резко срываюсь с места.
        Дома никого нет, мелкая в школе во вторую смену, только ушла, мама в больнице на дежурстве. Я за десять минут подогреваю обед, за пять с ним справляюсь. И уже собираюсь выходить, как звонит телефон. Мама.
        - Мика, все там, в порядке? - спрашивает она, после того, как меня зацепила пуля, она волнуется за меня ещё больше. Она не может привыкнуть к безопасной жизни.
        - Все окей, ма, - говорю я,открывая дверь, - сейчас на ...
        Я выдыхаю и замираю на месте. Я не могу поверить, что то что я вижу, правда.
        - Мика? - беспокоится мама на том конце.
        - Я перезвоню - я сбрасываю вызов.
        Я просто не могу оторвать глаз от лица девушки передо мной. Она сама застыла с поднятой рукой в воздухе. А мне кажется, если я моргну, то ее образ развеется. Но она стоит здесь. Та девчонка, которая плотно засела в моей голове. Которая изуродовала всех остальных девчонок для меня. От которой мое сердце начинает биться по-настоящему. Я медленно подхожу к ней.
        - Чита? - спрашиваю я.
        - Микаэл, - выдыхает она, - я просто...
        Я не даю ей договорить и притягиваю к себе. О, эти мягкие и нежные губы. Я знаю, что не имею права их целовать, но нет других вещей, по которым бы я скучал больше. Они сводят с ума, и то, как она отвечает мне. Полностью оставляет мне право решать, и следует за мной. Ее руки смыкаются кольцом у меня на затылке. А я просто не могу насладиться и поверить, что это она и она здесь. Я отстраняюсь и смотрю на нее. Она касается рукой моей щеки, я поворачиваю голову и целую ее в ладонь.
        - Что ты здесь делаешь? - наконец спрашиваю я.
        - Меня подвезли Кира и Максим, - слегка улыбнувшись, отвечает Рита, затем она хмурит брови, - в тебя стреляли?
        - Все в порядке, - отвечаю я, ощущая кончиками пальцев нежный шелк ее кожи, - Чита, ты приехала ко мне?
        Она, не прерывая зрительного контакта, медленно кивает.
        - Пойдем, - говорю я, беру ее за руку и вновь открываю дверь от квартиры, впускаю ее.
        Она делает два шага по коридору и оглядывается.
        - Эта квартира побольше - замечает она и снимает берет, наклоняется и расстегивает обувь. Поворачивается ко мне.
        - Да мой папа оставил мне проценты от одного счета, и как понимаешь, за восемь лет немного накопало, - отзываюсь я.
        Мы некоторое время смотрим друг другу в глаза. Я делаю шаг к ней, она ко мне и уже следующее мгновенье мы бросаемся друг на друга. Я швыряю с нее пальто, она с меня куртку, я хочу целовать ее бесконечное количество раз, и я целую, я так тосковал по ней, и это было хренова. А сейчас, сейчас я просто наслаждаюсь. Желание чуть ли не с болью отзывается в моих штанах.
        - Ми...ка...эл...- пытается выдохнуть она, и я понимаю, что она меня отталкивает, хмурю брови, отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее, - давай не торопиться....
        Я медленно, наслаждаясь каждым своим движением, целую ее шею и спускаюсь вниз.
        - Давай - произношу я.
        - Мне нужно...Микаэл, что ты делаешь? - она выдергивает из моих рук свою кофточку, которую я собирался отшвырнуть к чертовой бабушке.
        - Ты говори...а я тебе не буду мешать.
        - Микаэл!
        Я отстраняюсь от нее, прислоняюсь к стене и закрываю глаза. Делаю два глубоких вдоха. Она права. И когда я мог это признать?
        - Подожди меня на кухне, - проговариваю я, - мне нужен душ.
        Я в душе провожу минут двадцать и прихожу в себя. Эта девочка творит со мной что-то невероятное. Я смотрю на себя в зеркало и вижу, как я уродлив на ее фоне, как я не достоин ее и что она заслуживает счастья. Черт, пора выйти и со всем разобраться. Я не знаю для чего она приехала, но я не хочу, чтобы из-за меня она портила себе жизнь. Мы по-прежнему далеки друг от друга. И по-прежнему между нами большая пропасть.
        Останавливаюсь на пороге в кухне, невольно любуясь ее силуэтом. Она замечает меня и поворачивается.
        - Чаю? - спрашиваю я, стараясь казаться более безразличным, чем есть.
        - Нет, спасибо, - говорит она, я сажусь напротив нее, лучшая защита это расстояние.
        - Как ты узнала, где я? - спрашиваю я.
        - Мне сказал папа, - отвечает она, - и он сказал мне ещё кое-что.
        - Что же? - я выгибаю бровь и чувствую как напрягаюсь.
        - Сначала он мне рассказал о своем детстве и твоем отце, потом про братство...про то, - она запинается и переводит дыхание, - про то, что в тебя стреляли и...и о том...
        - О чем, Чита? - я не отрываю от нее глаз.
        - О том, что ты ему сказал.
        Я вижу, как ее щеки пылают от смущения, и она прячет глаза.
        - О том, что я люблю тебя? - как можно беспечнее спрашиваю я, она резко поднимает на меня глаза и кивает. Я пожимаю плечами, - мало ли, что я сказал. Мне казалось, я умру. Ты поэтому здесь? Чита, сколько можно верить в чудо? Я не тот человек, который ищет отношений, мне нужен простой перепих, и если ты не готова мне это дать, ты зря сюда приехала.
        Я встаю, давая понять, что разговор окончен. Мое сердце стучит медленно и сильно, я чувствую каждый его удар. Вместо того чтобы сорваться с места и убежать, она медленно встает и подходит ко мне. Слишком близко. Ее запах персика и ее, просто затуманивает сознание, как наркотик. Она касается рукой моей щеки и ведет осторожно пальцем по шраму. Знай, я, что ее это так завлекает, изрезал бы все лицо к черту, только пусть она не останавливается.
        - Я люблю тебя, - тихо признается она, глядя мне в глаза и переворачивая внутри меня все к чертовой матери.
        - Нет, Чита, - говорю я, - какого черта?
        Она легко улыбается и слегка пожимает плечами. И именно в этот момент я понимаю, что я покорен. Ее мягкостью, открытостью, нежностью и добротой.
        - В сентябре я перееду сюда учиться, в этом городе есть институт Иностранных языков и Культуры. Только, - она переводит дыхание, - только скажи, что тебе это нужно...что это не просто так...что ты сможешь подождать...
        Черт. Как просто. Я могу ждать. Это ведь Чита и если она готова ради меня оставить родных, я не могу этим воспользоваться. Только не ей.
        Маргарита
        Он смотрит на меня, а я вся дрожу внутри. Я сама не верю, что смогла ему признаться, но это так и должно быть. Я знаю.
        - Чита, - он смотрит мне в глаза, и я вижу, что он обдумывает мои слова, - что я могу тебе дать? Я и ты, пропасть между нами не исчезла.
        - Ну, может быть, если мы не будем торопиться...Я понимаю, что не самое лучшее в твоей жизни, но...
        - Какого черта? Конечно ты лучшее в моей жизни! - он разворачивается и походит к окну. Некоторое мгновенье смотрит на улицу. Что он сказал? Это действительно так?
        - Чита, я настолько эгоистичен, что не могу просто сказать тебе, чтоб ты валила, я просто не уверен, что если ты уйдешь, то останешься в моей башке, и не только в ней, - он поворачивается. Я вновь подхожу к нему, - но я хочу лучшего для тебя. Я не лучшее.
        - Для меня лучшее, - признаюсь я, и в следующее мгновенье он загребает меня в объятья и целует. Целует так, что я не могу удержаться на ногах, целует так, что в моей душе рождается вихрь эмоций. Я льну к нему всем телом, его сердцебиение отзывается во мне. Я делаю над собой усилие и отстраняюсь. Он вопросительно выгибает бровь.
        - Помнишь, не торопиться, - напоминаю ему я, хлопая по его груди.
        - О`кей, не торопиться, - повторяет он, но не размыкает рук. Внимательно рассматривает мое лицо.
        - Мне нужно позвонить Кире, сказать, что...
        Его рот снова накрывает мой. Я просто не успеваю думать под его напором, он как всегда своими ласками выбивает все мысли из моей головы.
        - К черту не торопиться, я не увижу тебя ещё долго, - бормочет он мне на моих губах, и я просто сдаюсь в его волю. И когда его руки касаются моей кофты, я послушно поднимаю руки. Затем он с такой же легкостью отшвыривает свою толстовку в сторону.
        - Боже, - произношу я, обнаружив свежий шрам от пули на левом боку под сердцем. Осторожно пальцем касаюсь его, - болит?
        - Чита, - выдыхает нетерпеливо Микаэл, берет мою руку в свою и кладет на ширинку своих штанов, - это единственное место, которое сейчас болит.
        Мне одновременно стыдно и смешно. Его ничего не изменит. Но от того, что я чувствую твердость под своей ладонью, моя кровь вмиг вскипает, и я вся покрываюсь мурашками. Но Микаэл не дает мне шанса опомниться берет меня на руки с такой легкостью, словно я вешу, пол кило, и выносит из кухни.
        Мы заходим в его комнату, судя по однотонным обоям, одной кровати и стола с компьютером. Он кладет меня на кровать и нависает надо мной.
        - Моя комната, - произносит он в перерывах между поцелуями.
        - Очень...милая...- отзываюсь я, его губы добираются до моей груди, теперь он с легкостью находит застежку и освобождает меня от этого белья. Его губы смыкаются на моем соске и я, невольно выгибая спину ему навстречу, не сдерживаю стона. И, похоже, его это только подзадоривает ещё больше.
        - Ты самая... - успевает сказать он и снова накрывает мои губы. От прикосновения наших обнаженных тел, меня пробивает словно легкий электрический разряд. Его руки касаются моей пуговицы на штанах и на мгновенье он замирает. Я не могу понять, почему он останавливается.
        - Чита, - зовет его голос.
        - М?
        - Я не собираюсь останавливаться - говорит он. Он даже не спрашивает, он говорит утвердительно, словно совершившийся факт. Затем его руки стягивают с меня джинсы. И я остаюсь перед ним в одних трусиках. Но я совершенно не чувствую себя неловко, он довольно грубо сжимает мои бедра, но от этого лишь мое тело воспламиняется больше. Он медленно скользит по мне взглядом.
        - Само совершенство, - говорит он и вновь накрывает меня поцелуем, его руки уже легко сжимают внутреннюю часть бедра, от чего у меня появляется легкая дрожь. И я понимаю, что мое желание зашкаливает, я вообще впервые хочу парня. Хочу всего полностью, его единственного и навсегда. Сейчас.
        Я не открывая глаз, чувствую, как он освобождается от своей одежды. Затем легко стягивает мои трусики. И в тот момент, когда он касается меня, внутри меня что-то дернулось, и я открываю глаза. Он внимательно смотрит на меня. Я не сдерживаюсь и провожу рукой по его тату на боку, чувствую, как он вздрагивает под моей рукой.
        - Ты готова? - выдыхает он, я киваю, он руками осторожно раздвигает мои ноги. Мы не прерываем зрительного контакта, - доверяешь мне?
        Я вновь киваю.
        - Скажи.
        - Только тебе, - послушно говорю я, чувствуя, как меня пробирает дрожь. Я прикрываю веки. Слышу шорох фольги.
        - Открой глаза, - говорит он. И я его слушаюсь. Я чувствую, как он входит в меня. Вижу его шоколадные глаза, которые полны желания, нежности и заботы. Всплеск эмоций такой силы я ещё никогда не чувствовала и чтоб хоть как-то его разрядить я выкрикиваю.
        - Микаэл! Боже...
        Одновременно с этим приходит боль. Он шепчет мне нежности на ухо и очень осторожно продолжает двигаться. И это удовольствие играет на грани с болью. Но я настолько чувствую себя полной, что грань медленно стирается.
        - Теперь, - его губы касаются мочки моего уха, - ты моя. Только, моя, ясно?
        Я медленно киваю, сжимая пальцы на его плечах. Я чувствую, как он кончает и выдыхаю. Настолько запредельной физической и эмоциональной близости я ещё никогда не чувствовала. Я пытаюсь привести в порядок дыхание, мысли и ощущения. Микаэл скатывается с меня и ложится рядом. Мы некоторое время лежим молча. Я чувствую его частое дыхание. И поворачиваю голову. Вижу, что он напряжен, и понимание того, что он наверняка разочарован во мне, словно окунает меня в холодную воду.
        - Я мало, что знаю, просто...ну ты понимаешь, у меня не было...
        Микаэл хмурит брови и смотрит на меня.
        - О чем ты?
        - Ну, я... - я знаю, как ему сказать, но когда его лицо осеняет догадка, мне не нужно слов.
        - Чита, - выдыхает он и притягивает меня к себе, достает покрывало и накрывает нас,- ты самая великолепная и вкусная, - он легонько кусает меня за плечо, щекоча языком, чем смешит меня, - просто я, чертов мудак и не смог устоять.
        Он подтягивает меня к себе и заключает в объятья.
        - Может, - я поворачиваю голову назад, - я этого хотела и соблазнила тебя?
        Его губы растягиваются в улыбке, его рука скользит вниз моего живота, заставляя вновь мое тело покрыться мурашками. Он вдыхает меня на изгибе шеи, чем снова щекотит и смешит меня.
        - Перестань, - говорю я, вновь поворачиваю голову, он целует меня. Затем разворачивает меня на спину и нависает надо мной.
        - Если бы я мог я бы поехал за тобой, ты знаешь, так? - говорит он вдруг серьезно, - я хочу, чтоб ты знала, это все серьезно. Это. Между нами. И если я узнаю, что хоть кто-то приблизился к тебе на метр, я его убью.
        - Микаэл, - выдыхаю я, касаюсь его лица, - я приеду на новый год, обещаю.
        - Новый год, так долго, - он наклоняется и целует меня, медленно сводя с ума, его руки нежно поглаживают мои груди от чего, у меня вновь поднимается температура.
        - Во сколько придут твои?- спрашиваю я.
        - В шесть малая вернется, - Микаэл смотрит на часы.
        -Мне нужно написать Кире, - говорю я, и, захватив одеяло, бегу в кухню, где оставалась моя сумка. Слышу, что и Микаэл разговаривает с кем-то по телефону. Пишу Кире.
        Я: ' Самая счастливая. Приезжайте к шести'
        Кира: ' Ого, го, детка! Будем!'
        Осторожно возвращаюсь в его комнату, он сидит на кровати абсолютно обнаженный следит за тем, как я сажусь рядом с ним.
        - ...да не вопрос...- говорит он по телефону, не отрывая глаз от меня. А я от его тату. Протягиваю руку и касаюсь пальцами латиницы, Микаэл иронично поднимает брови, - да, Стас, мне нужно идти...- он нажимает отбой и отшвыривает его. Ловит мою руку и целует ладонь, - Чита, не заводи меня...
        - Я не...- я выдергиваю руку, - просто мне интересно, что она означает.
        - Неужели? - он выгибает бровь, - а что мне будет за перевод?
        Я пожимаю плечами, а затем резко заваливаю его на кровать и целую, куда придется, заставляя улыбнуться. Он мягко меня отстраняет.
        - Ладно, - говорит он, берет мою руку и заставляет меня высунуть указательный палец, и показывает на тату им, - это слово означает 'прошлое', это, 'позади', а это 'не оглядывайся'.
        - Прошлое позади не оглядывайся? - предполагаю я.
        - Почти, ' Не оглядывайся, позади прошлое'
        - Это очень хорошее изречение, - замечаю я.
        - Так часто говорил мой папа, - Микаэл выдыхает и загребает меня, затаскивая на кровать, - нужно поспать немного, пока не пришла Софи.
        Я устраиваюсь, и Микаэл забирается ко мне под покрывало. Я лежу к нему спиной, а он меня притягивает к себе. Я очень долго не могу уснуть, переживая все эмоции захватившие меня. Такого ощущение счастья и полного удовлетворения я ещё никогда не чувствовала. Все так, как должно быть.
        - Я знаю, - слышится тихий шепот сзади, он щекочет мое ухо, но я не дергаюсь, - что ты сейчас спишь, но это важно. Чита, я люблю тебя. Я так тебя люблю, - и кажется, он чуть крепче прижимает меня.
        Мое сердце подпрыгивает на месте три раза, и мне одновременно хочется засмеяться во весь голос и так же сильно зарыдать.
        - Ну, вообще-то, я ещё не сплю, - смущенно бормочу я, не оборачиваясь.
        - Вот черт, - говорит он. А затем я слышу, как он тихонько смеется, уткнувшись в мое плечо, заражая меня. Просто идеально.
        После Эпилога. ( Мини бонус к "Две параллельные").
        От Маргариты.
        Когда я переезжаю, я еле уговариваю семью не ехать со мной. Неуверенна, что ехать они собирались из-за меня, думаю они все скучают по Микаэлю. Особенно Лешка. Он часто влезал в наши телефонные разговоры по скайпу. Но я настояла, на том, чтоб поехать одной, так как Микаэл снял для меня квартиру. Ну, правда, для нас. Просто об этом родители ещё не знают. Они думают, я буду жить в общежитие. Хотя думаю, папа быстро узнает правду, наверняка у него здесь найдутся свои люди. Но пока пусть прибывает в неведении. Не знаю, как он отреагирует на иное.
        А я просто изнываю от жажды по Микаэлю. Так странно по кому-то так тосковать. Тосковать физически. Духовно. И всеми фибрами души хотеть быть с ним. Мы не виделись с мартовских каникул, когда я приезжала к нему, правда это было с папой.
        Поезд полностью останавливает свое движение. Как всегда в коридоре полно народу, все толкаются, пытаясь пойти к выходу. Я одетая в легкие синие классические черты до середины бедра, и тонкую березовую блузку, без рукавов, просто задыхаюсь в этой толпе. Наконец свет в конце тоннеля. И меня буквально выталкивают на улицу.
        - Чита!
        Я оборачиваюсь, и тут же меня заключают в крепкие объятья, успеваю заметить розовые лилии.
        - Микаэл, - я запускаю руки в его волосы. Чувствую его губы на своих, и забываю, что остальной мир существует. Так происходит каждый раз.
        - Скажи мне перестать, иначе людям будет на что посмотреть, - бормочет он мне на моих губах.
        - Микаэл, - я улыбаюсь и шлепаю его по руке сжимающей мою задницу, - здесь действительно много людей, перестань.
        Он делает шаг от меня, протягивает мне цветы. Я беру букет и тут же тону в его аромате.
        - Они такие красивые! - заворожено говорю я, - спасибо!
        - Ты красивая, - он мне улыбается и поправляет мой локон, выпавший из хвоста, - и спасибо ты не отделаешься, будь уверенна.
        Затем притягивает меня одной рукой к себе, в другую берет мой чемодан.
        - Хочу тебе показать квартиру, - Микаэл ловит такси, и открывает для меня дверь, - надеюсь, тебе понравится.
        Я молча кладу голову на его плечо и прикрываю глаза.
        Мы останавливаемся у непримечательной девятиэтажки. Квартира находится на третьем этаже. Это гостинка. Надо заметить, просторная и очень светлая. Я снимаю босоножки и прохожу в кухню. Неужели это наша квартира? НАША. Здорово звучит. Микаэл остается в коридоре, прислоняется плечом к стене и следит за мной со скрещенными руками. Я касаюсь стены пальцами, веду по шкафу, столу, открываю духовку. Затем поворачиваюсь и захожу в большую комнату. Встаю посредине комнаты и оглядываю ее всю. Бежевый диван, небольшой телевизор в углу, шкаф-стенка на всю стену и ноутбук на тумбочке у дивана. Все просто и со вкусом. Мне явно здесь нравится. Я сталкиваюсь с взглядом шоколадных глаз, которые не отрываются от меня. И вдруг на мгновенье мне становится страшно.
        - Мы сможем? - тихо спрашиваю я.
        - Что? - его брови сходятся на переносице.
        - Квартира. Мы. Все это. Мы сможем жить сами?
        Он преодолевает расстояние между нами.
        - Я же говорил, что нашел работу, там платят неплохие деньги, я смогу, доверься мне...
        - А как же учеба? Мы ведь договорились...
        - Я поступаю на заочку, - перебивает он меня, его взгляд опускается мне на губы, - тем более, в НАШЕЙ квартире есть один жирный плюс перечеркивающий все минусы.
        Я вижу, как его грудь начинает подниматься от частого дыхание, а глаза темнеют. От одного этого мои колени слабеют.
        - Микаэл, - выдыхаю я, но больше не успеваю нечего сказать. Он захватывает мой рот, его рука поднимается мне на грудь и сжимает ее. Я выдыхаю. Он что-то пробормотав, одним движением срывает все пуговицы на моей блузке, слышится, как они катятся по полу. В той же манере он дергает лифчек и тот не выдержав, трещит по швам.
        - Микаэл! - успеваю возмутиться я, но он берет в рот мой напрягшийся сосок и ласкает его языком, и я успеваю только дышать. Большим пальцем другой руки, он гладит мою вторую грудь. В какой-то момент все меняется. Заставляя меня дрожать от блаженства. Затем он возвращается к моему рту. Хватает меня за задницу и приподнимает, я обхватываю его бедра ногами.
        - Хочу тебя, - вдыхает он мне, - сейчас. Здесь.
        Я чувствую, как сильно он хочет меня и могу поспорить мое желание не меньше. Он спускает мои шорты сразу вместе с трусиками, я помогаю ему ногами. Сам расстегивает ремень на своих штанах, заранее достав презерватив.
        - Я,- я выхватываю синий пакетик фольги из его рук, отрываю его зубами. Он, останавливаясь, смотрит, как я тру резину между ладонями. - Твою мать, - усмехается он, но становится серьезным, когда я медленно натягиваю презерватив, чувствуя всю его твердость. Чувствую, как дрожь охватывает меня и его. Дрожь и дикое желание быть с ним. Быть навсегда. Поднимаю к нему глаза.
        - Хочу тебя - произношу я одними губами. В его глазах мелькает буря эмоций.
        Он, буквально рыкнув, заходит резко, порывисто, быстро. Я чувствую его в себе, и эмоции поражают меня изнутри, каждое его движение отдается во мне ноткой наслаждения. Я сильнее сжимаю руки на его плечах. Он все ещё в футболке, мелькает в моей голове, но эта мысль растворяется. Но все настолько остро, что, кажется, ещё чуть-чуть, и я потеряю сознание.
        - Открой глаза, - шепчет он мне на ухо горячим дыханием и тут же его прикусывает, заставляя меня стонать, - смотри на меня...
        Я послушно заглядываю в его такие родные и любимые шоколадные глаза. Они полны желания. Они полны мной.
        - Люблю тебя, - шепчу я, не отрывая глаз.
        - Люблю тебя, - вторит он мне, и мы вместе приходим к финишу наслаждения, такого от которого потом обязательно становится чуть-чуть стыдно, даже перед собой.
        Уже позже, когда мы разбираем вещи и принимаем душ вместе, затем ложимся спать вместе, я понимаю, что мой страх просто глупость. Я в надежных руках.
        Я смотрю на профиль Микаэля. Он разглядывает потолок, так внимательно, словно там что-то написано специально для него. Я понимаю, насколько рядом с ним я счастлива. Насколько рядом с ним я полна жизни. И кажется, что так не бывает. Еще вчера я была школьница страдающая от неразделенной любви, а сегодня я самая счастливая.
        Правильно ли говорят, что можно полюбить человека чем-то напоминающего тебе себя? Ты улавливаешь эту схожесть и влюбляешься в нее. То есть по сути в себя.
        А как быть с утверждением, что противоположности притягиваются? То есть ты видишь в человеке черты, которых у тебя нет, но ты ими восхищен. И ты влюбляешься в них.
        Какое утверждение - правда?
        Я осторожно касаюсь его шрама на скуле, и веду по нему пальцем вниз по щеке.Чувствую, как колется его дневная щетина.
        - Это черевато, - предупреждает Микаэл и переводит глаза на меня, затем перехватывает мою руку и целует в ладонь, вызывая приятные покалывания. Я освобождаю руку, не отрывая от него взгляда. Он изгибает бровь, пытаясь понять мои мысли. А мне просто нравится, когда он вот так не отрываясь смотрит на меня.
        Я вот, что думаю, оба утверждения врут. Ты влюбляешься, не в какие-то качества, не в какие-то красивые глаза, пусть все это идет бонусом, но главное сам человек. Просто. Он. И этим все сказано. Ты его чувствуешь на уровне души. Это никак не объяснить. Когда ты любишь, ты это знаешь и от этого ты становишься выше. Ты становишься лучше.И кажется, чуточку взрослее.
        - Микаэл, а что ты во мне любишь? - спрашиваю я его неожиданно.
        Он поворачивается и теперь внимательно разглядывает мое лицо и ведет взглядом вдоль моего тела, затем вновь смотрит мне в глаза.
        - У тебя отличная задница, - проговаривает он, но увидев мое нахмуренное выражение, наклоняется ко мне и нежно целует в шею, затем легко касается губ и нависает над моим лицом, - тебя. Всю. От и до.
        Я ему улыбаюсь. Я слышу, словно свой ответ, если бы он задал мне такой вопрос. Просто он. От и до. Его глаза опускаются мне на грудь.
        - Плюс у тебя отличные...
        - Лучше молчи, - говорю я, обнимаю его за шею и притягиваю к себе, - не порть момент.