Чужая жизнь Юлия Шепелева
        Конец 18-го века. Англия. На берегу моря возле замка, где проживает семья богатого графа, обнаруживают мальчика. О себе он не помнит ничего, кроме имени… Вскоре он влюбится в юную дочь графа. Но что важнее – любовь или репутация семьи аристократов? На какие жертвы герою придется пойти, чтобы найти самого себя и свое счастье?
        Глава 1
        АНГЛИЯ, ГРАФСТВО НОРТУМБЕРЛЕНД, 1794 ГОД
        Катрина Эддингтон умирала от скуки. Забыв прикрыть ладонью зевок, она покосилась в сторону няни, зная, что та не сможет оставить ее жест без внимания. В голове девочки уже звучал строгий голос: “Как неприлично, юная леди!” К своему счастью Кэт заметила, что ее воспитательница задремала, прислонившись спиной к большому дереву, в тени которого они расположились. С одной стороны, это было, конечно, хорошо, с другой – теперь Катрина лишилась возможности даже поговорить с кем-то, ведь ее брат и вовсе куда-то убежал, несмотря на запреты.
        Она огляделась: их замок Мэйвен, располагавшийся на зеленом холме совсем недалеко от Северного моря, казался таким огромным. Если бы только сторонние наблюдатели знали, что больше половины замка и его строений давно пустует. Семья Эддингтон владела Мэйвеном уже более двухсот лет, однако сегодня он был уже не так роскошен, как когда-то давно. Хотя величественности здания это не уменьшало, что и нравилось Катрине в родном доме больше всего, а еще то, что он стоял так близко к берегу. Катрина очень любила море, как и пикники на побережье. Но почему-то сегодня их прогулка была ужасно скучной и не предвещала ничего интересного. Старший брат убежал ближе к берегу – выискивать на горизонте корабли. Девочке же няня не разрешала подходить к воде – “Приличные леди не мочат юбки в море. На кого ты будешь похожа?!”. А вот мама могла бы позволить: иногда графиня была совсем не против нарушений скучных правил этикета, но сегодня она осталась дома заниматься организацией приезда гостей – со дня на день прибывали ее тетя, леди Беркли, с дочерью Мадлен.
        Задумавшись, Катрина не сразу услышала голос брата.
        – Кэт, няня Мэри, идите сюда!
        Женщина встрепенулась, захлопав сонными глазами, а Катрина обернулась в сторону голоса.
        – Идите же сюда! Тут… человек! Ему, кажется, нужна помощь.
        Катрина резко вскочила на ноги.
        – Человек? Няня Мэри, какой там может быть человек?
        – Не знаю, но надеюсь, что ничего серьезного, – няня неспешно поднялась, разглаживая юбку и стряхивая с нее невидимые соринки. – Почему вообще Маркус один так далеко у берега! Когда он успел убежать?
        В ответ на строгий взгляд няни девочка только пожала плечами.
        – Наверняка этот мальчишка опять решил нас разыграть, – сердито продолжила Мэри.
        Она так и ворчала под нос что-то про озорство Маркуса, пока они с Катриной шли к берегу. Девочка почти бежала, и няня едва за ней поспевала, придерживая тяжелую ткань юбки. Маркус ждал на невысоком холме, отделявшем часть берега, заросшую травой и кустами, от песчаной.
        – Ну, что же вы так долго?! – возмутился он.
        – Что случилось, Маркус? Ты опять хулиганишь? Какой человек?
        – Вон же, – мальчик указал в сторону воды, и Катрина с няней действительно увидели на мокром песке фигуру.
        – Боже правый! – ахнула няня. – Нужно позвать Томаса. Никуда не двигайтесь, пока я не вернусь. Не подходите к нему, мало ли что.
        Но не тут-то было: как только Мэри скрылась за холмом в поисках конюха, сопровождавшего их на пикник, Маркус и Катрина рванули к неизвестному. Фигура, омываемая прибоем, принадлежала мальчику. Он лежал на животе и не двигался. Его одежда и почему-то единственный ботинок были, разумеется, насквозь мокрыми.
        Ни лодки, ни плота, ни даже бревна, на котором можно было бы приплыть – ни единого намека на то, как ребенок мог попасть сюда, рядом не обнаруживалось.
        Маркус осторожно перевернул мальчика на бок.
        Катрина всё это время стояла, боясь даже пошевелиться, и округлившимися от удивления и страха глазами разглядывала незнакомца. На вид он казался их с Маркусом сверстником, но его невероятно бледная кожа заставила девочку с ужасом подумать о том, что подросток в своем юном возрасте, к сожалению, простился с жизнью.
        – Он жив? – негромко выдохнула Катрина, делая робкие шаги в сторону брата.
        Тот нагнулся к пострадавшему, пытаясь услышать, дышит ли он, как вдруг мальчик неожиданно начал громко откашливаться от попавшей в лёгкие воды. Маркус отпрянул от него, а Катрина, наоборот, шагнула ближе.
        Мальчик медленно открыл глаза, замутненным взглядом посмотрел на Катрину и Маркуса и хрипло произнес:
        – Помогите…
        Его веки тут же опустились, и он потерял сознание.
        Глава 2
        Няня и конюх прибежали почти сразу. Несмотря на попытки Томаса привести мальчика в сознание, он не приходил в себя, поэтому пикник немедленно свернули, чтобы как можно быстрее доставить пострадавшего в замок.
        Графиня Эддингтон, конечно же, удивилась неожиданному гостю, но мгновенно распорядилась послать за доктором, а ребенка отнести в одну из гостевых спален, снять мокрую одежду и укрыть теплым одеялом.
        Пока вокруг незнакомца суетились слуги и находилась сама графиня, Катрину и Маркуса в комнату не пускали, а им было невероятно интересно узнать о состоянии мальчика, да и вообще, кто он и откуда взялся – вдруг он очнется и всё расскажет, а они не узнают.
        В конце концов, Маркус не выдержал ожиданий:
        – Если дождешься доктора, Кэт, обязательно расскажи мне всё потом, – попросил он сестру и убежал.
        Та только покачала головой:
        "Ну, неужели у брата есть дела важнее?"
        С другой стороны, он и так сделал большое дело – нашел беднягу и позвал на помощь.
        Спустя какое-то время Катрина все же проскользнула в комнату. Ее мать сидела в кресле возле кровати, где лежал подросток, и девочка присела на стоявшую рядом небольшую кушетку.
        – Мама, он поправится? – робко спросила Кэт.
        – Будем верить в это. Бедный ребенок, – вздохнула графиня. – Надеюсь, ему не пришлось пережить ничего страшного.
        Катрине тоже было жалко мальчика, но она размышляла о том, может быть, его и не нужно жалеть, вдруг он совершил что-то плохое, вдруг он вообще пират или малолетний преступник – ей рассказывали о таких. С другой стороны, кем бы незнакомец ни был, в данный момент он нуждался в помощи.
        Только сейчас Кэт заметила на лице подростка синяки и ссадины, большой синяк красовался и в области ключицы, всё остальное скрывало одеяло, оставалось лишь догадываться, какие травмы покрывали его тело. Катрина поежилась и отвела взгляд. И тут же вздрогнула – тишину комнаты прорезал громкий крик:
        – Нет! Нет! Нет!..
        Голова мальчика заметалась по подушке, а потом он неожиданно распахнул глаза и резко сел. Спасенный непонимающе огляделся и испуганно взглянул на графиню и Катрину.
        – Не бойся, – мягко произнесла графиня, – здесь тебе не причинят вреда.
        – Кто вы? – с тревогой спросил очнувшийся.
        – Меня зовут Андреа Эддингтон, это моя дочь Катрина. Тебя нашли на берегу возле нашего замка. Наверное, ты стал жертвой кораблекрушения.
        Он хмуро и недоверчиво смотрел на женщину.
        – Тебе, правда, не стоит нас бояться, – снова заверила она и спросила: – Как тебя зовут?
        – Николас.
        – Ты помнишь, как оказался в воде?
        – Я… я… – запинаясь, пытался ответить ребенок, – не помню.
        Катрина с трудом сдержала жалостливый вдох.
        – Что ты помнишь? – как можно более ласково спросила графиня.
        Мальчик опустил глаза, пытаясь, судя по сосредоточенному взгляду, восстановить в голове какие-то события, но, видимо, это давалось с трудом. В итоге он посмотрел на леди Эддингтон и серьезно произнес:
        – Ничего.
        Глава 3
        – Неужели совершенно никакой информации? – разочарованно воскликнула Андреа Эддингтон, вопросительно взглянув на мужа.
        – Увы, – развел руками тот. – Мы сделали, что могли.
        Джеймс Эддингтон расположился за массивным столом, перед которым, почти не останавливаясь, нетерпеливо шагала графиня.
        Дверь в кабинет графа была приоткрыта, и за ней, затаив дыхание, стояли Маркус и Катрина. Они успели незаметно подбежать, когда мать заходила внутрь. Дети догадывались, что, а вернее, кто будет темой обсуждения – в последнее время, казалось, весь дом только и говорил, что о спасенном мальчике.
        Кроме имени он вспомнил лишь, что ему четырнадцать лет, и то с произнес это сомнением.
        Доктор Брент сообщил, что такое может случаться после сильного стресса:
        – Со временем мальчик может вспомнить либо всё, либо какие-то отдельные события. Однако вариант того, что память к нему не вернется, также, к сожалению, возможен. Главное – не заострять на его памяти внимание, чтобы он лишний раз не нервничал. Ему сейчас как никогда важна спокойная обстановка.
        Пока графиня следила за тем, как Николас поправляется, ее супруг направил все силы на то, чтобы узнать – не объявлял ли кто о пропаже мальчика. Ему активно помогал конюх Томас – он лучше всех знал, где можно достать подобные сведения в ближайшей к замку деревне и в местном порту.
        – В последнее время никто не заявлял о пропаже, как и не случалось ни одного кораблекрушения, – сообщил жене граф.
        – Но как же так? – грустно опустила плечи Андреа.
        – Не переживай, Энди, – Джеймс встал из-за стола, остановил супругу и обнял ее.
        Хрупкая графиня буквально тонула в руках высокого крепко сложенного супруга.
        – И теперь его придется отвезти в деревенский приют? – с тревогой проговорила Андреа, положив голову на плечо мужа. – Ты ведь знаешь, какие там условия.
        – Мы что-нибудь придумаем.
        Катрина стала свидетельницей объятий родителей, на пару секунд заглянув в замочную скважину. Няня периодически пугала ее тем, что современные браки заключаются не по любви, а по расчету и дружбе, однако девочка не сомневалась, что родители любят друг друга по-настоящему, и верила, что когда-нибудь и сама так полюбит. А еще она мечтала бы родиться такой же красивой как мама – изящной и светловолосой. Увы, они с братом были черноволосы, как папа. Даже темный цвет глаз Катрина унаследовала от отца, при этом Маркусу достались голубые, мамины. Жизнь была несправедлива.
        – Что это, спрашивается, вы тут делаете? – услышали вдруг дети строгий голос няни.
        Женщина шагала к ним по коридору, нахмурившись.
        – Разве вас не учили, что подслушивать нехорошо?
        Брат с сестрой кинулись бежать, и Мэри лишь прикрикнула им вслед:
        – Ну-ка марш в столовую, сейчас подадут обед. И если увижу вас еще раз подслушивающими…
        Но Маркуса и Катрины уже и след простыл. Воспитательница услышала только их хихиканье на лестнице.
        Глава 4
        В этот вечер за ужином царила непривычная тишина. Особенно некомфортно себя чувствовал Николас. Мальчику только вчера разрешили подняться с постели и вот уже посадили за общий семейный стол. Ему выдали одежду Маркуса, благо они были одного возраста (если Николас правильно вспомнил, что ему четырнадцать) и примерно одной комплекции. Он уже не казался таким бледным, синяки стали менее заметны, и, если бы не слегка испуганный взгляд, вполне походил бы на постоянного обитателя дома.
        Больше всех его присутствию за столом удивилась леди Элизабет Беркли, кузина графа Эддингтона. Женщина слишком уважала этикет и сословные различия. Однако графиня настояла, чтобы мальчик находился вместе со всеми.
        – Джеймс, этот ребенок определенно из хорошей семьи, – уверяла она мужа. – За те несколько дней, что он находился в гостевой комнате, я успела узнать, что он умеет читать и писать. Он даже со столовыми приборами умеет обращаться.
        – Ты представляешь, что подумает Элизабет? Ей, чтобы доказать, что человек достоин сидеть рядом с ней, нужно разве что не титул предъявить.
        – Мне всё равно.
        Граф лишь развел руками, а потом улыбнулся – в конце концов он и влюбился когда-то в Андреа из-за ее непохожести на других женщин и отсутствия зацикленности на общественных стереотипах.
        Вот только от того, что графиня верила в хорошее происхождение Николаса, дискомфорт мальчика меньше не становился. Удивленные взгляды родственниц семьи Эддингтон его очень смущали.
        Леди Элизабет старалась скрыть возмущение, зато ее дочь с интересом рассматривала подростка.
        Маркус искренне радовался появлению в доме ровесника, он уже несколько раз заходил к нему в комнату и быстро наладил общение. Правда, сейчас, поскольку все молчали, тоже не мог сказать ни слова.
        Катрина и вовсе пока ни разу не заговорила с Николасом. Она даже боялась лишний раз взглянуть на него, помня строгие наставления няни: “Юным леди не полагается пристально разглядывать юных джентльменов и много болтать с ними”.
        Наконец общее молчание прервала леди Беркли:
        – Я говорила вам, что в этом году Мадлен предстоит первый сезон выходов в свет? – чинно спросила она.
        Ее дочери исполнялось шестнадцать, и ей надлежало появиться в свете в качестве девушки на выданье.
        – Мы вернемся в Лондон как раз к началу бальных вечеров. Надеемся, нас будет ждать большое количество приглашений.
        Элизабет горделиво взглянула на дочь – ее единственную надежду на обеспеченное будущее. Леди Беркли стала вдовой, когда Мадлен была еще совсем маленькой. Небольшое наследство, оставленное мужем, она быстро спустила на роскошную жизнь, от которой не могла отказаться. К поискам выгодной партии она готовила Мэдди чуть ли не с рождения, и девушка сама уже находилась в предвкушении выхода в свет и знакомства с потенциальными женихами. Правда, назвать Мадлен выгодной партией, за которой выстроилась бы очередь из поклонников, было сложно – она не обладала ни особой красотой, ни заманчивым приданым.
        – Вам тоже пора готовить Катрину к балам, – Элизабет Беркли оценивающе взглянула на девочку, и та растерянно перевела взгляд на мать.
        – Катрина еще совсем юна, ей только тринадцать, – вступилась Андреа. – К тому же, мы не собираемся специально везти ее в Лондон.
        – Но здесь приличного мужа не найти.
        – Мы дадим ей право самой решить, где искать мужа, – графиня еле сдерживала недовольство, ее раздражала помешанность родственницы на выгодном замужестве дочери.
        Катрина сдержала улыбку – она была рада, что ее родители не такие, как тетя.
        – Дамы, – заговорил вдруг Джеймс Эддингтон, – позвольте мы оставим вас наедине с проблемами о мужьях. Мне необходимо отправиться по делам. Маркус, а тебе я обещал кое-что показать в конюшне.
        – Наконец-то! – тот в нетерпении потер ладони.
        Граф перевел взгляд на Николаса:
        – Николас, ты тоже можешь пойти с нами.
        Тот мгновенно вскочил с места, он готов был пойти куда угодно, лишь бы не сидеть за столом.
        В конюшне уже ждал Томас, держа под уздцы коня, приготовленного для графа.
        – Это новый? – восторженно произнес Маркус, разглядывая рыжего скакуна.
        – Да, приобрел на днях, – кивнул Джеймс сыну, заметив, что Николас тоже смотрит на жеребца с восхищением. – А внутри тебя ждет подарок.
        – Правда? – радостно воскликнул тот и кинулся к дверям.
        В стойле, рядом с двумя лошадьми, которых Маркус уже видел, стоял крупный черный конь.
        – Это мне? – мальчик не мог сдержать эмоций и громко добавил: – Вот это конь! – он подбежал и коснулся блестящей черной гривы.
        От резких звуков и незнакомого прикосновения конь дернулся в сторону, заржал и встал на дыбы, оттолкнув Маркуса и зависнув почти над ним.
        Быстрее всех среагировал Николас. Мальчик подбежал к лошади, ловко ухватил за поводья и натянул их, заставив жеребца успокоиться, а затем крепко привязал его к столбу. Маркус в это время поднялся на ноги и отошел на безопасное расстояние. Произошедшее заняло так мало времени, что граф и конюх только и успели, что подбежать, когда всё уже было готово.
        – Ты с ума сошел? – воскликнул Джеймс Эддингтон, обращаясь к Николасу. – Тебя только из воды вытащили, а ты кидаешься под ноги к лошади?
        Тот стоял, потупив взгляд.
        – Папа, он ведь меня спас, – подбежал к отцу Маркус.
        – Да, спас, – кивнул граф. – Но всё равно нужно думать, прежде чем мчаться на всех парах к испугавшейся лошади.
        – Однако реакция у парня хорошая, – ухмыльнулся вдруг Томас.
        – Откуда умеешь так обращаться с лошадьми? – спросил граф Николаса.
        – Не знаю, – пожал плечами тот, – просто интуитивно отреагировал.
        – Что ж, – произнес Джеймс задумчиво, – посмотрим, что еще знает твоя интуиция.
        Глава 5
        ГОД СПУСТЯ
        – Николас, ты хоть поел?
        – Я не хочу.
        О какой еде шла речь, когда он мог упустить шанс побывать на занятиях? В последнее время их и так часто приходилось пропускать – мальчик совершенно не собирался отлынивать от повседневных обязанностей. Семья Эддингтонов и так проявила слишком большую благосклонность, оставив его. Графине было жалко отдавать ребенка в приют, кроме того, она все еще надеялась, что найдутся люди, разыскивающие пропавшего мальчика, либо он сам вспомнит хоть что-то о собственной семье. Никакие воспоминания к Николасу не возвращались, но поскольку он проявил отличные навыки общения с лошадьми, Томас попросил графа предоставить ему мальчишку в качестве помощника. С тех пор Ник жил в северном крыле замка, находившемся ближе всего к конюшне, вместе с Томасом и его женой Анной. Супруга конюха служила в поместье одной из поварих.
        Опять же, благодаря графине, Николасу разрешали посещать занятия Маркуса и Катрины. Андреа Эддингтон, поняв, что мальчик уже имеет начальное образование, сама предложила ему продолжить учиться, если он желает – а он хотел, очень хотел учиться. Однако сам поставил условие – прежде всего он помогает Томасу и Анне, если нужно, а уже потом – уроки.
        И вот сейчас Николас мчался на занятия. Чтобы попасть в главный корпус замка, необходимо было обогнуть его целиком и постараться незаметно забежать через главный вход – если нет гостей, разумеется.
        Еще на ходу Николас достал из холщовой сумки чистую рубашку, не останавливаясь, переоделся, а уже на ступеньках замка переобулся в чистые ботинки – это являлось важным условием его нахождения в доме.
        Дворецкий лишь краем глаза покосился на вошедшего мальчика и невозмутимо произнес:
        – Они в большой гостиной.
        Ник постучался и приоткрыл дверь в комнату, но увидел не совсем то, что ожидал. Он явно попал не на тот урок. На него смотрели Мадлен, Катрина и педагог музыки и танцев, француз Жан Легран.
        – Bonjour, мой юный друг. Заходите, – Легран жестом пригласил его пройти.
        Как и остальные педагоги, француз знал, кто такой Николас – танцами, правда, мальчик никогда не занимался, но бывал на уроках музыки.
        – А разве сегодня не урок литературы? – пробормотал Ник.
        – Чуть позже, месье Николя. У вашего преподавателя появились неотложные дела, он задерживается. Вы можете подождать тут, если хотите. Мы с мадемуазель решили пока позаниматься, ведь нужно использовать каждую возможность. Правда, Катрин?
        Катрина изобразила вежливую улыбку, но в ее взгляде явно читалось нежелание погружаться в танцы.
        Николас присел на край полосатого дивана, стоявшего недалеко от двери, и стал наблюдать за происходящим.
        – Мадемуазель, плавнее, s’il vous plait, – ахал Легран, то и дело заставляя девочку повторять одинаковые па и повороты.
        Ник не понимал, почему педагог недоволен Катриной. Ему казалось, будто это хрупкое существо в светло-голубом платье не танцует, а парит над полом.
        – Нет, так у вас не выходит, – Легран нахмурил брови и покачал головой. – Нужен le partenaire. Месье?
        Мальчик заметил, что француз смотрит в его сторону.
        – Я? – растерялся он.
        – Oui. Да не переживайте так, вам нужно только постоять и подержать Катрин за руку.
        Николас медленно поднялся и, с волнением откинув со лба прядь светлых волос, направился в центр комнаты.
        – Встаньте прямо, пожалуйста, – скомандовал преподаватель. – Покажите нам вашу ровную осанку. Одну руку за спину. Вторую дайте мадемуазель и поднимите выше.
        Катрина робко протянула мальчику руку, и он осторожно взял ее.
        Теперь девочка крутилась рядом с ним, а Николас боялся даже пошевелиться.
        Однако перфекциониста Леграна по-прежнему не устраивали движения Катрины.
        – Нет, не так. Мадемуазель Мадлен, будьте любезны, покажите. А вы, месье, стойте.
        Мадлен, до этого уютно разместившаяся в большом кресле, встала и буквально подплыла к педагогу. Ей польстила оценка ее умений. Разумеется, ведь она уже провела целый бальный сезон. Правда, мужа там не нашла, а потому вскоре снова приехала в Мэйвен с матушкой.
        Мадлен чинно поправила рыжие волосы и взяла Николаса за руку – куда увереннее, чем до этого Катрина.
        – Николас, да ты стал выше? – кокетливо улыбнулась девушка, оценивающе окидывая его взглядом.
        Ник предпочел не отвечать и опустил глаза.
        – Вы увидели, мадемуазель Катрина? Повторите, пожалуйста.
        – Кажется, я много пропустил, – раздался вдруг голос Маркуса.
        Все обернулись, а тот постарался сдержать смешок.
        – Скажите спасибо, месье Маркус, что Николя любезно согласился выполнить ваши обычные обязанности, – недовольно произнес Легран. – Ладно, на сегодня все свободны.
        Николас опустил руку и наконец расслабился.
        – Спасибо за помощь, – негромко произнесла Катрина, по-прежнему скромно глядя на него из-под длинных ресниц, а затем отошла к сестре.
        Уже через секунду рядом стоял Маркус.
        – А у тебя неплохо получается, Ник, – он шутливо толкнул друга локтем в бок. – Может, тебе стоит еще позаниматься?
        – В следующий раз я приду посмотреть, как ты сам преуспеваешь в этом предмете, – ухмыльнулся Николас.
        Глава 6
        Катрина, даже будучи младшей сестрой, ни в чем не собиралась уступать Маркусу и всегда держалась рядом с ним. Впрочем, брат и не отталкивал девочку – они с раннего детства были очень дружны.
        Вот и сейчас он не мог отказать сестре и взял ее с собой на одно из любимых занятий – исследование заброшенных частей замка Мэйвен.
        – Не понимаю, правда, зачем это тебе нужно, – рассуждала вслух девочка, шагая за братом. – Ведь там всё давно пришло в упадок, да и почти ничего нет.
        – Я, возможно, будущий хозяин замка и хочу знать всё, что в нем есть, а не только то, что находится в рабочем состоянии, – твердо ответил Маркус, не оборачиваясь. – Если тебе не интересно, не ходи.
        – Мне интересно. А мы успеем к обеду? Мама не начнет нас искать?
        Маркус остановился, повернулся к сестре, в его почти синих глазах читалось раздражение.
        – Успеем. Более того, мы попадем оттуда в наш корпус, и никто не поймёт, что нас не было, – произнес он. – Подожди здесь.
        Только сейчас Катрина заметила, что они дошли до конюшни. Маркус подбежал к ней, заглянул внутрь и громко спросил:
        – Ник, ты идешь?
        Девочка вскинула брови – она-то думала, что пойдет только с братом. Нет, она вовсе не была против общества Николаса и даже могла бы назвать его другом, но в последнее время находиться с ним рядом ей почему-то становилось всё сложнее – она начинала смущаться и теряться.
        Николас появился почти сразу, как только Маркус позвал. Он тотчас заметил стоявшую в стороне Катрину и сдержанно улыбнулся:
        – Доброе утро, Китти.
        – Доброе утро, Николас, – девочка скромно опустила взгляд.
        Внутри же она просияла: Катрине невероятно нравилось, когда Ник называл ее Китти, это казалось очень милым. Впервые он так сократил ее имя относительно недавно, во время какого-то разговора. Мальчик сразу извинился, заметив удивленный взгляд Кэт.
        – Тебя так называл Маркус, и я только… – пытался оправдаться Николас.
        – Маркус никогда меня так не звал, – весело произнесла Катрина.
        – Значит, твоя мама.
        Девочка отрицательно покачала головой, а потом добавила:
        – Но ты можешь меня так называть, если хочешь.
        Она прекрасно помнила, как он смутился – но тем не менее не перестал звать ее Китти.
        Троица направилась в стоявший отдельно от замка трехэтажный дом. Его закрыли еще до рождения Катрины, и она ни разу там не была.
        Мальчишки ловко забрались внутрь через пустое окно. Маркус помог сестре, хоть и не без вздоха разочарования. Впрочем, она понимала, что ему совсем не в тягость ее общество, просто иногда брату хочется повредничать.
        Несмотря на жаркий солнечный день, в доме царили полумрак и прохлада.
        – А как мы попадем отсюда в наш корпус? – нарушила тишину Катрина. – Ведь здание стоит отдельно от замка.
        – Узнаешь, – коротко ответил Маркус.
        – Кому принадлежал этот дом?
        – Насколько я знаю, нашей прабабушке. Когда скончался ее муж, она жила здесь, чтобы быть недалеко от детей, но в то же время отдельно.
        Дети двинулись вперед – изучать комнаты. Не считая толстых слоев пыли и слегка выцветших цветов обоев и штор, казалось, что обитатели дома покинули его не так уж давно – в комнатах (тех, что можно было открыть) осталось достаточно много мебели, на некоторых стенах даже висели картины – настоящие произведения искусства.
        – Как жалко, что мы здесь уже не живем, – полушепотом, поскольку в тишине каждый звук казался громче, произнесла Катрина. – Тут явно было красиво. Я бы точно хотела жить в таком доме.
        – Когда я стану графом, так и быть, пожалую тебе этот дом в подарок, – шутливо-чопорным тоном произнес Маркус.
        Катрина прыснула со смеху:
        – Ах, это так благородно, "Ваша Светлость". Даже не знаю, куда деться от такой невероятной щедрости.
        Высокие потолки и огромные комнаты впечатлили девочку, она с интересом рассматривала сохранившиеся старинные интерьеры. Засмотревшись на расписанный живописью потолок, Катрина споткнулась и быстро ухватилась за что-то, чтобы не упасть – это оказался локоть Николаса, стоявшего рядом и также с любопытством изучавшего пространство.
        – Ой, прости, пожалуйста, – Кэт испуганно захлопала длинными ресницами и мгновенно убрала руку.
        – Ничего страшного, – ответил он.
        Катрина поспешно отошла в сторону, и, заметив, что Николас продолжает следить за ней взглядом, отвернулась к окну.
        Наконец они обошли весь дом и спустились на первый этаж.
        – Так как мы попадем в наш корпус? – снова спросила Катрина брата.
        – Ох, уж эти девчонки, – закатил глаза тот. – Я же сказал, узнаешь. Вот, смотри, – он широким жестом указал на узкую дверь в стене.
        – А если она закрыта?
        Пока Маркус театрально вздыхал, Николас молча открыл дверь и пояснил:
        – Мы здесь уже были. Просто не поднимались выше первого этажа.
        Катрина заглянула внутрь и увидела лишь темный коридор.
        – Предугадаю твой вопрос, – быстро сказал брат, – у нас с собой есть свечи.
        Девочка нахмурилась, скрестила руки на груди и решила, что больше никуда с Маркусом не пойдет. Вот только пройдет через этот жуткий коридор.
        Она шла последней, пытаясь оглядеться, но тусклый огонь свечи с трудом в этом помогал, да и смотреть кроме камней в стенах и многочисленных ступеней внизу было не на что. И кто придумал эти переходы – ведь по ним даже пройти страшно, неужели слугам или самим хозяевам приходилось бегать туда-сюда.
        Вдруг рядом что-то зашуршало и, как показалось Катрине, коснулось, ее платья, а потом и ноги.
        – Мамочки! – вскрикнула она, буквально отпрыгнув в сторону и пытаясь вглядеться в пол. И тут же выронила свечу, которая мгновенно погасла.
        Девочка осталась одна в полной темноте.
        – Маркус! Ник! – испуганно позвала Катрина, поежившись. – Кто-нибудь!
        Вдруг впереди показался свет, и вскоре она увидела Николаса. От страха Кэт даже позабыла про обычное волнение.
        – Кажется, там была крыса, – пробормотала она, подбегая к мальчику и хватая его за руку. – Я уронила свечу. Я думала, вы за мной не вернетесь.
        – Рано или поздно все равно вернулись бы, – улыбнулся Ник, но, увидев ее испуганный взгляд, добавил: – Я шучу. Мы же были рядом.
        Катрина так и шла следом, не выпуская его руки и стараясь ни на шаг не отставать, пока этот бесконечный, как ей казалось, коридор не закончился.
        У открытой двери их ждал Маркус.
        Не успели все трое выйти, как услышали голос графини.
        – Вот вы где? Вы помните, который час? Кажется, это вы уговаривали меня отправиться на прогулку, но сами уже успели куда-то убежать, – она говорила серьезно, но все же не слишком строго. – Стряхните с себя пыль, пожалуйста, пока вас в таком виде не обнаружил граф.
        Только сейчас Катрина вспомнила, что они собирались к морю, и только сейчас поняла, что все еще держит за руку Николаса. Стоило Кэт отпустить его ладонь, как смущение нахлынуло волной – девочке казалось, что ее щеки буквально пылали, поэтому она поспешила оставить своих спутников и отправилась переодеваться для прогулки.
        Сегодня море было невероятно спокойным, а вода своим оттенком почти сливалась с небом.
        Пока мама общалась с Маркусом, Катрина отправилась гулять ближе к берегу. На холме стоял Николас, задумчиво глядя куда-то вдаль. Год назад с этого же места Катрина с братом бежали к нему на помощь.
        – Ты не боишься моря? – спросила девочка, встав рядом, также всматриваясь в горизонт.
        – Почему я должен его бояться?
        – Если бы я… если бы меня вытащили из воды, я бы больше к ней не подошла, – она покосилась на него, ожидая реакции.
        Но Николас молча продолжал смотреть вперед. Его глаза сейчас казались такого же оттенка, что вода и небо.
        – А ты… хотел бы всё вспомнить? – вдруг спросила Катрина.
        – Наверное, – он пожал плечами. – Если есть, что вспоминать.
        Ник повернулся к ней, а потом обернулся в сторону и заметил на поляне Маркуса. Тот помахал другу рукой.
        Оказалось, ребята собрались кататься на лошадях. Катрине же пришлось вернуться к матери, сидевшей в тени дерева с книжкой.
        Девочка смотрела, как и Маркус, и Николас пустили коней в галоп, пытаясь обогнать друг друга. Сама Катрина только начала обучаться езде на лошади.
        – Мама, почему мне нельзя тоже покататься? – недовольно спросила она, усаживаясь рядом с графиней.
        – Потому что ты младше и ты – девочка, тебе нужно быть осторожнее, – Андреа Эддингтон ласково погладила дочь по голове.
        – Я всего на год младше, – возмутилась Катрина.
        – Дорогая, – улыбнулась ей мать, – скоро ты станешь взрослее и сможешь кататься столько, сколько захочешь, и так, что мальчишки за тобой не угонятся.
        Глава 7
        АНГЛИЯ, ГРАФСТВО НОРТУМБЕРЛЕНД, 1798 ГОД
        – Я первая! – радостно воскликнула Катрина, притормозив лошадь и оборачиваясь назад.
        Слегка запыхавшись, девушка поправила немного съехавшую на бок шляпку и гордо расправила спину.
        Маркус и Николас подъехали к ней в одно и то же время. Впрочем, когда она достигла цели, ребята уже не торопились.
        – Наконец-то я выиграла! – еще раз ликующе произнесла Кэт.
        – Подумаешь, – хмыкнул Маркус, – я бы пришел вторым.
        – С чего ты взял? – возмутился Ник. – Мы оба замедлили темп, когда Катрина выиграла. Еще неизвестно, кто победил бы.
        – Конечно, я, – продолжал настаивать Маркус.
        – Оставь его, – махнула рукой Катрина, – ты же знаешь, с ним бесполезно спорить.
        – Это точно, – усмехнулся Николас.
        – Конечно же, Катрина всегда права, – развел руками Маркус. – Ничего, в следующий раз я буду первым.
        – Только если я буду поддаваться, – весело ответил Николас.
        Катрина лишь улыбнулась и покачала головой: в свои восемнадцать лет оба вели себя как мальчишки – и когда они только повзрослеют. Внешне ведь заметно изменились – вытянулись, окрепли, возмужали. Но только дай им волю найти какое-нибудь приключение – оба кидались в него с головой.
        Гонки на лошадях были одним из любимых занятий Маркуса и Ника. Оба прекрасно управлялись со скакунами и смотрелись при этом весьма эффектно. Если Катрина сама не участвовала в соревнованиях, она всегда с удовольствием за ними наблюдала. Ее брат являлся отличным наездником, но и Николас ни в чем ему не уступал. Он так благородно держался в седле, что переодень его в такую же одежду, как у Маркуса, никто бы не догадался, что он не аристократ.
        Кэт поймала себя на мысли, что, сравнивая молодых людей, невольно задержала взгляд на Николасе дольше, чем полагается. Ник, заметив, что Катрина на него смотрит, лишь слегка улыбнулся – но и этой улыбки оказалось достаточно, чтобы ускорить биение сердца девушки. Впрочем, она из вежливости попыталась улыбнуться ему в ответ.
        Николас был рад видеть Катрину в хорошем настроении, но заметил, что она бледнее, чем обычно, да к тому же периодически грустно вздыхает, уходя в свои размышления. Неудивительно, ведь сегодня ее мать могла бы отмечать день рождения. Андреа Эддингтон скончалась год назад. Любовь женщины к благим делам привела ее к тяжелой болезни. После спасения Николаса графиня не только не отдала в приют его, но сама стала регулярно навещать обитателей этого приюта и заботиться о них. После одной из подобных поездок Андреа и заболела, ведь леди в такие моменты не думала о плохой погоде: дождях или морозах.
        Графини не стало, это оказалось огромным ударом для ее семьи – особенно сильно утрата сказалась на Джеймсе Эддингтоне. Какое-то время он почти не выходил из своей комнаты.
        Катрина к семнадцати годам становилась все больше похожа на мать – хрупкой фигурой, грациозностью движений, чертами лица, при этом она обладала более яркой внешностью, чем графиня – молочно-белая кожа эффектно контрастировала с черными вьющимися волосами и темно-карим цветом глаз.
        Маркус, Николас и Катрина подъехали к конюшне, прогулку пора было заканчивать. Не успели они спешиться, как из-за ворот выглянул Томас:
        – Николас, мне нужна твоя помощь. Подготовь графу коня.
        Юноша быстро соскочил с лошади и потянул ее за собой.
        – Папа куда-то едет? – поинтересовалась Катрина.
        – Насколько я знаю, он собирался в соседнее поместье, – ответил Маркус.
        – Зачем?
        Брат пожал плечами, а потом добавил:
        – Там вроде новые хозяева. Наверное, налаживает дружеские отношения.
        – Новые хозяева?
        – Да. Кажется, одинокий лорд с сыном, – Маркус вдруг окинул взглядом сестру и с улыбкой добавил: – Что-то мне подсказывает, что скоро мы познакомимся.
        Катрина не обратила внимания на его слова. Зато Николас, шедший впереди, все слышал и, стиснув зубы, ускорил шаг.
        Глава 8
        Катрина открыла глаза и потянулась. Бросив взгляд на большие настенные часы, она поняла, что сегодня проснулась слишком рано – к семи в доме обычно даже завтрак не сервировали. Девушка подошла к окну: утро было невероятно солнечным, что ее только обрадовало – она выглянула наружу, понежившись в солнечных лучах, а потом вспомнила, что сегодня собиралась срезать цветы для своей комнаты. Катрина обожала обставлять спальню цветами сама, лишь изредка доверяя это слугам.
        Она решила, что в такой ранний час в саду наверняка никого нет, и можно спокойно заняться делом.
        Настроение подсказало Кэт выбрать платье желтого цвета из тонкого тюля с многослойной юбкой, казавшейся практически воздушной.
        Катрина поставила корзинку возле кустов с розами – сегодня она решила украсить комнату именно ими – и вдруг услышала шорох. Она обошла кусты и увидела неподалеку сидевшего возле клумбы Николаса и возившуюся в цветах служанку – кажется, ее звали Эмили.
        Молодой человек обернулся на звук шагов и тут же вскочил на ноги.
        – Китти… – по привычке начал он, но осекся и произнес: – Мисс Катрина, доброе утро.
        Эмили тоже повернулась и почтенно кивнула, быстрыми движениями отряхивая юбку от земли:
        – Доброе утро, мисс. Нам было велено собрать цветов для комнаты леди Беркли.
        Катрина совсем забыла, что сегодня приезжает Мадлен – в этот раз не только с матерью, но и якобы с женихом.
        – Доброе утро, – ответила Кэт и чуть было не спросила, с чего это вдруг Николас должен помогать собирать цветы, когда его обязанности успели настолько расшириться.
        Эмили засуетилась и схватила корзину с цветами:
        – С вашего позволения, мисс, я пойду.
        – Да, конечно.
        Она мгновенно исчезла, оставив Катрину и Николаса наедине.
        И все-таки девушка не выдержала:
        – Ты теперь еще и специалист в цветах? – тон ее был сдержанным, но голос слегка дрогнул.
        – Нет, – невозмутимо ответил Ник, неожиданно шагнув к девушке, – просто был на кухне и вызвался помочь, так как Эмили боится не успеть подготовить всё, что ей было поручено, к приезду гостей.
        Николас говорил так спокойно, при этом смотрел Катрине прямо в глаза. Девушка не выдержала и опустила ресницы, а потом, отвернулась и решительно отправилась заниматься тем делом, ради которого пришла. Вскоре она услышала его голос:
        – Тебя тоже с утра потянуло к цветам?
        – Я просто хотела срезать несколько роз для своей комнаты.
        – Сама?
        – А что такого? – Катрина обернулась. – Я люблю сама выбирать для себя цветы.
        Она подошла ближе к кусту, намечая, какие розы ей нравятся больше, и стараясь не думать о присутствии Ника.
        – Помочь?
        Николас стоял неподалеку, наблюдая за ее размышлениями.
        Кэт окинула его веселым взглядом и улыбнулась:
        – Ну, если только мне понадобится срезать цветы с самых верхних веток.
        Природа не обделила Ника ростом, но все же слова Катрины его смутили – она еще никогда не позволяла себе высказываться, пусть даже шутливо, о его внешности.
        – А разве в работе с розами не нужны перчатки? – поборов эмоции, спросил он.
        Конечно, он был прав, но Катрина не могла взять и признаться, что забыла про перчатки.
        – Не обязательно. Я уже срезала так розы, и руки были целы и невредимы.
        – Как скажешь. Я бы принес.
        – Не нужно.
        Вскоре девушка пожалела об отсутствии перчаток – прекрасные, но коварные цветы царапали ей руки. Теперь придется ходить в перчатках или как минимум в платье с длинными рукавами дома: если Мадлен или ее матушка увидят царапины, их хватит удар – ведь приличные леди следят за внешним видом.
        Кэт потянулась к очередной ветке и вдруг вскрикнула, резко оторвав руку.
        Заметив взволнованный взгляд Николаса, она негромко произнесла:
        – Кажется, шип попал, – и поглядела на ладонь.
        – Можно посмотреть?
        Она кивнула, и он бережно взял ее руку в свою.
        На белоснежной коже девушки была заметна небольшая царапина с попавшим в нее крупным шипом.
        Пока Ник аккуратно, чтобы не причинить лишней боли, вытаскивал шип, Катрина стояла, затаив дыхание. У него были красивые руки, достаточно крепкие, но с узкими запястьями и длинными тонкими пальцами, движениями которых девушка невольно залюбовалась.
        Потом она подняла взгляд и посмотрела на лицо юноши, такое сосредоточенное и такое привлекательное.
        – Готово! – Николас торжественно продемонстрировал шип и широко улыбнулся, но, заметив взгляд Катрины, вдруг стал серьезным и сам застыл, не сводя с нее глаз, добавив вполголоса: – В следующий раз всё же стоит взять перчатки.
        – Хорошо, – почти шепнула она в ответ.
        Николас все еще стоял рядом и держал ее за руку, но девушка даже не думала о том, чтобы убрать ладонь. Сейчас она думала лишь о его голубых глазах, высоких скулах, красивой линии губ и о том, как он, оказывается, повзрослел.
        Никогда еще Катрина не стояла так близко к нему, да и ни к кому из представителей противоположного пола. Ее бросило в жар, а сердце гулко билось.
        – Эм, надеюсь я вам не помешал, – кашлянул неожиданно появившийся неподалеку Маркус.
        Катрина и Николас сразу отпрянули друг от друга.
        – Ник помогал мне срезать розы.
        – Разумеется, – хитро ухмыльнулся Маркус. – Я так и подумал.
        Щеки его сестры залились румянцем.
        – Я пойду поищу перчатки, – несмотря на смущение, девушка гордо вздернула носик и быстро прошмыгнула мимо брата.
        – Вообще-то я пришел сказать, что в столовой уже накрывают завтрак, – крикнул ей вдогонку Маркус.
        – Я не голодна, – произнесла в ответ Катрина, не оборачиваясь.
        Маркус обернулся к Нику. Внешне тот казался спокойным – но только внешне, внутри него бушевал целый ураган эмоций.
        – Не думал, что Кэт нравится тебе настолько сильно.
        – С чего ты взял? – серьезно спросил Николас.
        – А с чего бы еще вам так прилипнуть друг к другу?
        – Мы вовсе не… – вспыхнул было Ник, но продолжил уже сдержанно: – Она поранилась, и я помог ей. С твоего позволения я пойду.
        Маркус кивнул, удивившись столь официальному тону, и его друг быстрым шагом отправился к выходу из сада.
        – Интересно, что было бы, если бы я не пришел, – усмехнулся Маркус и не спеша пошел в дом.
        Глава 9
        Катрина на самом деле не хотела есть, но к завтраку все же спустилась, попросив подать ей только чай.
        Напиток в чашке быстро остывал, но девушка не замечала этого, погруженная в свои мысли. Сердце все еще начинало ускорять стук при каждом воспоминании о том, что произошло утром. Разумеется, она повела себя крайне неосмотрительно, оставшись наедине с молодым человеком. Но ведь это лишь Николас. Они знали друг друга четыре года, они были друзьями. Благодаря ее матери Николас, даже живя у конюха, общался с Катриной и Маркусом на равных. Конечно, это не соответствовало правилам, но мама любила их нарушать, и кажется, эта черта передалась Катрине по наследству. Насколько далеко она могла бы зайти в желании пойти против традиционных убеждений? Девушка отругала себя за последние мысли и сделала глоток почти уже холодного чая.
        Когда вдруг Николас стал так сильно ей нравиться? Да, с самого первого дня пребывания в Мэйвене. Но раньше эмоции были не такими. Почему вдруг он? Может, просто потому, что, живя вдали ото всех, Катрина не видела никого кроме брата, а тут появился незнакомый мальчик – симпатичный, умный, готовый прийти на помощь? Она вспомнила, как периодически он спасал ее от самой любимой выходки Маркуса – тот обожал прятаться и неожиданно выскакивать там, где появлялась Кэт, тем самым ужасно пугая ее. Николас, если находился в это время рядом и видел, где спрятался хулиган, взглядом или жестом подсказывал Катрине, откуда стоит ждать появления Маркуса. Вскоре брату наскучила такая игра – ведь его все чаще стали разоблачать.
        Да, он точно нравился ей потому, что был единственным мальчиком кроме брата, кого она знала, вот и всё – почему-то эта мысль успокаивала Катрину. Она боялась собственных эмоций, да и понимала, что не должна испытывать подобное к молодому человеку, который не знает о себе ничего кроме имени. Никто бы этого не позволил… А вдруг?..
        – Катрина? – прервал ее мысли голос отца. – С тобой всё в порядке?
        – Да. Просто… немного не выспалась.
        Она покосилась на сидевшего напротив Маркуса, но он не отреагировал, к ее удивлению и благодарности – папе вовсе не обязательно знать о том, что произошло.
        – Завтра у нас будут гости, – продолжил тем временем граф Эддингтон.
        – Еще гости? – удивилась Катрина.
        – Да, – Джеймс серьезно посмотрел на дочь. – В отличие от наших родственниц они не станут оставаться надолго, по крайней мере, пока.
        – Они?
        – Новые хозяева соседнего поместья – лорд Лайонел Уоррен и его сын Теодор. Прекрасные люди. Чудесный шанс… – граф вдруг замолчал.
        – Шанс на что, папа? – с опаской спросила Катрина.
        Она взглянула на брата, но тот очевидно тоже не понимал, о чем говорит отец.
        Граф, поскольку почти проболтался, решил вести речь напрямую:
        – Катрина, ты уже достаточно взрослая, тебе пора выходить замуж, – начал он спокойно.
        Пульс девушки участился.
        – Замуж?
        – Разумеется. Что в этом такого?
        – Но я еще никого не встретила, – она боялась даже пошевелиться.
        – Для этого сюда и приедут наши гости. Тебе обязательно стоит познакомиться с Теодором.
        – Хорошо, познакомлюсь.
        – Прекрасно, а через неделю объявим о помолвке.
        – Что? – Катрина от удивления даже встала из-за стола, застыв перед ним.
        – Разве я не слишком понятно выразился? – отец сдвинул брови.
        – Я его совсем не знаю. А если он мне не понравится?
        – Понравится.
        – А если нет? Когда я была маленькой, вы с мамой рассуждали по-другому…
        Граф не дал дочери сказать, резко поднявшись с места и заговорив уже повышенным тоном:
        – Когда ты была маленькой, были иные обстоятельства.
        Катрина не знала, что ответить. Она чувствовала себя абсолютно растерянной – такого поворота событий девушка совершенно не ожидала. Это кузину Мадлен, а не её, с детства готовили к любому, лишь бы выгодному замужеству. Она же мечтала совсем о другом.
        Кэт снова перевела взгляд на брата. Тот изумлённо наблюдал за разговором, его рука с вилкой зависла в воздухе.
        – Ты его еще не видела, – произнес отец сдержанно. – Теодор – приятный во всех отношениях молодой человек. Ты, возможно, даже полюбишь его…
        – За неделю?
        – Это вполне реально.
        – А если не полюблю? Тогда мне не нужно будет выходить замуж?
        Джеймс Эддингтон тяжело вздохнул:
        – Дорогая, ты не понимаешь… – в голосе отца снова слышалось раздражение.
        – Нет, не понимаю, – Катрина скрестила руки на груди. – Почему я должна выходить замуж? Жени Маркуса! – она махнула рукой в сторону брата.
        – Потому что я нашел идеальную пару для тебя, а не для Маркуса! – строго ответил граф. – Завтра он приедет познакомиться с тобой. Наш разговор окончен.
        Джеймс Эддингтон вышел из столовой, а его дочь с чувством полной безысходности опустилась на стул.
        – Ты тоже это слышал? – грустным голосом спросила она Маркуса. – И прости, пожалуйста, за мои слова про тебя.
        – Слышал, – кивнул Маркус. – Но, может, тебе все-таки стоит побыть послушной дочерью, познакомиться с гостем? Вдруг отец увидит, что вы не подходите друг другу, и передумает выдавать тебя замуж, – утешал он сестру, хотя с трудом верил в собственные слова.
        Глава 10
        Катрина с утра была сама не своя – заметить это не составляло труда. На прогулке верхом сегодня ее сопровождала Мадлен с женихом, виконтом Эндрю Майлзом. Однако Кэт будто не замечала их и почти не разговаривала.
        Забирая лошадь из конюшни, девушка была явно чем-то опечалена, всю дорогу глядя исключительно куда-то вниз.
        Николаса тревожило ее поведение – Китти его словно избегала, лишь раз за всё утро взглянула на него полными отчаяния глазами. После вчерашнего случая в саду молодой человек не находил себе места. Ведь он не имел права даже стоять рядом с Катриной, не то что касаться ее. Кем он себя возомнил? Может, поэтому девушка не хотела с ним разговаривать? Но почему тогда выглядела такой грустной?
        После прогулки Кэт молча передала свою лошадь Томасу, Николас в это время занимался скакунами Мадлен и Эндрю, и также молча направилась к дому. Мимо проходил граф вместе с управляющим.
        Ник услышал низкий голос Джеймса Эддингтона и обернулся.
        – Катрина, ты приготовилась к приезду гостей? Надеюсь, ты помнишь, как это важно.
        – Да, папа, – сдержанно ответила та.
        Важные гости? Николас решил разузнать, чей еще приезд, помимо уже прибывших родственников, ожидается. Для этого ему даже не пришлось ничего спрашивать – на кухне все только и перешептывались о том, что Джеймс Эддингтон распорядился организовать обед для новых соседей Мэйвена.
        – Он сказал, что ей пора выходить замуж…
        – Правильно. Ей ведь уже семнадцать…
        – Она так возмущалась…
        – А говорят, сын лорда очень красив и богат… Так что глупо возмущаться…
        Днем Николас видел, как к замку на холеных белоснежных жеребцах подъехали двое мужчин: один молодой и второй, заметно старше, одетые дорого и по последней моде, на голове молодого даже красовался цилиндр, а сапоги его на солнце блестели так, что слепило глаза. Он явно тщательно подготовился к встрече.
        – Николас, привяжи и покорми коней, – услышал юноша голос Томаса.
        – Иду.
        Ник всё вспоминал слова графа, адресованные дочери: “Надеюсь, ты помнишь, как это важно”.
        Если молодой мужчина – важный гость в доме девушки, это может говорить только об одном. Николас нахмурился, пытаясь прогнать мысли о цели приезда незнакомых богачей. Его это, в конце концов, не касалось. Он должен был всего лишь позаботиться об их лошадях.
        Китти сегодня наверняка будет выглядеть прекрасно как никогда. Нет, он не должен ее так теперь называть. И просто обязан научиться не думать об этой девушке постоянно, а лучше вовсе перестать о ней думать. Вот только как это сделать?
        От злости на самого себя Ник со всей силы стукнул кулаком по деревянному столбу стойла, но даже не почувствовал боли.
        Катрина застыла у двери большой зеленой гостиной. Еще один шаг – и, возможно, ее судьба изменится навсегда. Вопрос в том, хотела ли Кэт этих перемен. Девушка одернула платье – она бы с удовольствием выбрала самое скромное и закрытое, но папа не простил бы ей такой выходки, поэтому пришлось наряжаться в одно из любимых – голубое, с открытыми плечами и пышными короткими рукавами.
        Катрина вздохнула. Она не хотела, совершенно не хотела идти к гостям. Но заставлять отца ждать не могла, а потому открыла дверь и прошла в комнату.
        – Господа, вот и она, моя дочь, – эхом отозвался по гостиной голос графа. – Катрина, прошу, познакомься, наши гости – лорд Лайонел Уоррен и его сын Теодор.
        Глава 11
        Неделя после знакомства с Теодором Уорреном подходила к концу. Всем обитателям Мэйвена стало казаться, что молодой человек буквально живет в замке. Он приезжал почти каждый день, а если не приезжал, то присылал Катрине подарки – цветы, сладости и милые безделушки вроде музыкальных шкатулок. Вся женская половина поместья была Теодором очарована. Прежде всего, из-за яркой внешности – его высокий рост, стройность, густые черные волосы и миндалевидные темно-карие глаза со взглядом, который, казалось, пронзал насквозь, не могли не впечатлять. Прекрасные манеры тоже не остались без внимания.
        – Это не виконт, он будто настоящий принц! – вздыхали юные служанки, отчаянно завидуя Катрине Эддингтон.
        Сама Кэт не падала в обморок от счастья, находясь рядом с красавцем Уорреном, однако общество молодого человека было хотя бы приятным. Правда, частые приезды ухажера почти не давали ей возможности общаться с теми, с кем она привыкла – с Мадлен, Маркусом и, конечно, с Николасом.
        Последний и вовсе стал держаться в стороне, лишь учтиво исполняя роль, отведенную ему в замке. Девушка будто не узнавала Ника, отчего сильно грустила. Теодор немного даже нравился Кэт, но эмоций, испытываемых Катриной к Николасу, он не заглушил.
        Пока Кэт проводила время с Теодором, Маркус узнал, почему отец так спешит выдать дочь замуж. Оказалось, что пустоту от потери жены Джеймс Эддингтон пытался компенсировать развлечениями в игровых клубах. Замок и раньше использовался далеко не целиком, но сейчас содержать и эту часть стало сложнее – граф все больше увязал в долгах. На его счастье он познакомился с Лайонелом Уорреном – новым владельцем соседнего поместья Сэйдлин. Лорд Уоррен не нуждался в дополнительных деньгах, но искал сыну жену, способную подарить здорового наследника. Теодору исполнилось двадцать четыре, однако он не торопился жениться, утверждая, что еще не встретил ту самую, единственную. Лайонела неспешный выбор сына не устраивал.
        К счастью, и Лайонелу, и особенно Теодору понравилась красавица Катрина, и все знали, что помолвка не за горами. Даже сама Кэт. После того, как Маркус рассказал ей о бедственном положении отца, она пришла в замешательство, но не могла позволить ему развалить поместье, ведь это был ее дом. С другой стороны, становиться женой Теодора ей вовсе не хотелось. Как бы он ни нравился ей, существовал тот, к кому она испытывала гораздо более глубокие чувства.
        Глава 12
        – Чудесный день, не правда ли?
        – Да, конечно, – пробормотала Катрина, не оборачиваясь к Мадлен.
        – И я говорю не только о вечернем событии, но и просто о погоде.
        Кузина засмеялась, а вот Катрине было совсем не до смеха. Вечером Теодор должен объявить о помолвке. Лично ей предложение никто не делал. Отец лишь вызвал девушку в кабинет и, не скрывая радости, произнес, что виконт Уоррен просил у него разрешения о женитьбе. Катрина чувствовала себя загнанным в угол зверем – кажется, у нее не осталось шансов избежать брака. Да, общение с Теодором Кэт находила приятным, но все же до последнего надеялась, что до свадьбы дело не дойдет.
        Мадлен уговорила сестру отправиться на прогулку к морю. На побережье кузины ехали в небольшом открытом экипаже. Рядом с ними, на своей лошади, ехал жених Мадлен, виконт Эндрю Майлз.
        – О, да мы не одни! – воскликнула кузина, и Катрина, всё время поездки смотревшая в одну сторону, обернулась.
        Сердце предательски забилось в учащенном темпе. По берегу на лошадях на всей скорости мчались Маркус и Николас. Брат успел заметить подъехавших и даже махнул им рукой.
        Они скакали прямо по воде, отчего во все стороны летели брызги, сверкая на солнце. С позволения девушек Эндрю направился к молодым людям и вскоре присоединился к гонке.
        Катрина жалела, что сегодня не может дать волю эмоциям, пустив любимого коня в быстрый галоп – так чтобы ветер освежал лицо, развевал волосы и рассеивал все грустные мысли.
        Сестрам оставалось лишь расположиться на холме и любоваться всадниками издалека. Они, к слову, не спешили подъезжать к дамам.
        Кэт мысленно радовалась, что рядом нет Теодора. В его присутствии она точно не смогла бы спокойно смотреть на Николаса – хотя делать это именно спокойно у нее и сейчас не получалось, эмоции мешали.
        Чтобы отвлечься, она перевела взгляд на жениха Мадлен. Виконт Эндрю Майлз был еще молод, ему лишь недавно исполнилось двадцать, а потому он мог позволить себе подурачиться и с удовольствием скакал по берегу вместе с Маркусом и Ником.
        Эндрю сразу показался Катрине весьма приятным, они с Мадлен составляли интересную пару: оба рыжеволосые и светлоглазые, она – фигуристая, он – худощавый. Виконт был явно очарован своей невестой, чувства к ней он демонстрировал смущенно, однако почти не сводил с девушки глаз.
        – Ты его любишь? – Катрина внезапно повернулась к кузине.
        Та лишь слегка улыбнулась:
        – Он мне нравится. Даже довольно сильно.
        – Настолько, чтобы… быть с ним после свадьбы?
        – Что ты имеешь в виду? – спросила Мадлен, но по румянцу на щеках Кэт сама всё поняла. – О, я пока не думаю об этом. До свадьбы ведь еще несколько месяцев.
        Катрина тоже до этого момента не размышляла о подобном, но чем ближе подходил срок ее возможной помолвки, а значит, и свадьбы, тем страшнее ей становилось.
        – Мама говорит, что этого не стоит пугаться, – будто прочла ее мысли Мадлен, – и что даже думать об этом не надо. Она говорит, что мужчина сам всё сделает, а женщине нужно лишь лежать и терпеть, – девушка хихикнула и добавила: – Потом он уйдет, и всё. Мама сказала, что они с папой никогда не спали в одной комнате, и это вовсе не обязательно.
        Катрина перевела озадаченный взгляд с сестры на море и грустно вздохнула – такая “романтика” семейной жизни ее не радовала. Неужели всё действительно бывает именно так? От этой мысли девушка даже поёжилась.
        Воцарилось молчание. Каждая из сестер думала о своем. Между тем молодые люди прекратили гонки, их лошади просто топтались на месте, а сами они о чем-то увлеченно разговаривали.
        Катрина не могла оторвать взгляда от Николаса. Издалека она видела, как юноша улыбался – широкой обаятельной улыбкой. Ей казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как такую же улыбку он мог адресовать ей. Почему же все так внезапно поменялось?
        – Ты его любишь? – спросила теперь уже Мадлен.
        – Кого? – Катрина даже не обернулась.
        По ее взгляду и так было все понятно, и Мадлен только покачала головой, но уточнила:
        – Теодора.
        Катрина будто упала с небес на землю.
        – Теодор – приятный молодой человек, и это все, что я пока могу о нем сказать.
        – Разумеется. Вот если бы у Теодора были светлые волосы и голубые глаза, и звали бы его…
        – Перестань… – строго прервала кузину Кэт.
        – И ты перестань. Я всё понимаю, но ради приличия не стоит так долго смотреть на него.
        Катрине пришлось отвернуться. Правда, она все надеялась, что молодые люди захотят пообщаться и подъедут к ним. Каково же было изумление Кэт, когда вскоре Николас просто развернулся и уехал. И лишь после этого Маркус и Эндрю присоединились к девушкам.
        Катрина чувствовала себя абсолютно потерянной и несчастной.
        Когда они возвращались в Мэйвен, к его воротам как раз подъезжал Теодор. Он, в отличие от будущей невесты, пребывал в прекрасном расположении духа.
        Спешившись у входа, виконт подал девушке руку, помогая ей спуститься. За Мадлен ухаживал Эндрю.
        – Всё в порядке, Катрина? – заботливо спросил он низким бархатным голосом. – Вы грустны.
        – Всё прекрасно, – Кэт очень постаралась улыбнуться.
        – Возможно, вам стоит отдохнуть до ужина? Ведь сегодня нам предстоит важный вечер.
        – Пожалуй, я так и сделаю.
        Она заметила, как за лошадьми пришли Томас и Николас, но убрать руку с плеча Теодора почему-то не смогла.
        Пока они шагали по лестнице, девушка всё же обернулась, найдя Николаса взглядом. Вот только юноша уже стоял спиной к ней.
        Если бы он повернулся и посмотрел на нее. Может быть, по его взгляду Катрина поняла, что испытывает он, и что ее собственные чувства к Нику для нее важнее, чем весь остальной мир и все условности.
        Но он не оборачивался… И Кэт, сдерживая подступающие слезы, шагнула в дом.
        Николас повернулся, лишь когда Катрина скрылась в замке. Стоя на месте и хмуро глядя на высокие двери, он сжал поводья лошади так, что у него побелели пальцы.
        – Юная леди, конечно, хороша, – вдруг заговорил у него за спиной Томас. – Повезет этому мистеру. Но где мы, и где она. Любовь – это прекрасно, – продолжил он, похлопав Ника по плечу, будто зная о его чувствах, – но ведь нужны и деньги. Они привыкли жить хорошо. Да и графу нужно как-то поднимать поместье.
        Ужин показался Катрине бесконечным. Объявление о помолвке было таким торжественным, что девушке стало еще грустнее – она все еще надеялась, что помолвку можно легко расторгнуть, но по лицам отца, лорда Уоррена, да и самого Теодора поняла, что это далеко не просто, если вообще возможно.
        После ужина новоиспеченная невеста отправилась в свою комнату и от многочисленных дневных переживаний мгновенно уснула.
        Проснулась она разбитая и грустная, оделась и стала спускаться к завтраку, хотя есть не слишком хотелось.
        На ступенях к ней буквально подлетел Маркус, он явно был чем-то расстроен. Катрина насторожилась – что еще могло произойти. Ей казалось, что худшего случиться уже не может.
        – Мне нужно тебе кое-что сказать… – начал брат вполголоса.
        Глава 13
        – Он уезжает из замка! – Катрина, запыхавшись, ворвалась в спальню Мадлен, растерянно взглянула на сестру и принялась ходить туда-сюда по комнате.
        – Кто уезжает? – не поняла Мадлен. Она отложила в сторону вышивание и с удивлением смотрела на Кэт, которая никак не могла успокоиться.
        Девушка пребывала во взвинченном состоянии с тех пор, как брат сообщил ей новость. Поделиться ею она могла только с Мадлен, но во время завтрака с ними были отец и леди Беркли, а сразу после граф отвлек дочь – всего лишь для того, чтобы в очередной раз сказать Катрине, как он рад тому, что ее отношения с Теодором складываются столь удачно. Но сейчас она и не думала о своем женихе.
        – Так кто уезжает? – повторила кузина.
        – Ник! – Катрина резко остановилась. – Он сказал Маркусу, что уезжает! Насовсем! Завтра!
        – Куда?
        – Он сказал, что попробует стать моряком. Боже, моряком! Как можно?! – запыхавшись, девушка резко опустилась на кушетку.
        – А что в этом такого?
        – Что в этом такого?! Как ты не понимаешь! Его уже однажды спасли из моря. Он чуть не погиб. Но хочет туда вернуться.
        – Дорогая, тебе нужно успокоиться. Выпей стакан воды.
        – Я не хочу успокаиваться! – Катрина вскочила и тут же снова села. – Он уедет. А вдруг он на самом деле уедет насовсем?
        – Он уже взрослый и вправе сам распоряжаться своей судьбой, – невозмутимо ответила Мадлен. – Сама подумай, здесь его ничто не держит.
        От последних слов Катрине стало не по себе. Конечно, кузина была права, но ей совершенно не хотелось этого признавать.
        – Не может этого быть, – она грустно опустила голову.
        Мадлен спокойно подошла к сестре и села рядом с ней, взяв ее руки в свои.
        – Кэт, о чем ты думаешь?
        Катрина подняла глаза и грустно посмотрела на родственницу. Она готова была расплакаться от переполнявших ее эмоций, но старалась сдержать себя.
        – Боже, Кэт, ведь ты не такая наивная, – Мадлен не сводила с нее серьезного взгляда, а потом глубоко вздохнула: – Хорошо, что Николас оказался куда умнее тебя.
        – Что значит, умнее меня?
        – Он понимает, что ему лучше уехать. Ведь ты выходишь замуж.
        – При чем здесь это? – всхлипнула Катрина.
        – Господи, да только слепой не видит, как он к тебе относится, и ты к нему – тоже. Но ты ведь не можешь держать его при себе после замужества. Подумай, как он будет смотреть на тебя, когда ты будешь приезжать сюда с мужем. Какую участь ты ему готовишь?
        – Но я…
        – Ведешь себя крайне эгоистично, – наставительным тоном произнесла Мадлен. – Твоему будущему мужу тоже не очень понравится то, какими взглядами ты одариваешь Николаса.
        – Но я не… – попыталась возразить девушка.
        – Ничего не говори. Ты всё понимаешь. Понимаешь, что должна его отпустить. И лучше навсегда, чтобы каждый из вас жил спокойно.
        – А если я захочу?..
        – Выйти за него замуж тебе никто не даст, – Мадлен ловко угадала мысли сестры, – ведь он всего лишь приемный сын вашего конюха. Какую жизнь он тебе обеспечит?
        – Мне не нужна роскошная жизнь.
        – Нужна. А вашему замку нужны деньги.
        – Они нужны моему отцу, – сквозь зубы процедила Катрина.
        – Не говори глупости. Тебе они тоже пригодятся. Ты поймешь это… со временем.
        Катрина молча вздохнула. Возможно, Мадлен была права, однако девушка не собиралась сдаваться. Как минимум, Кэт хотела лично узнать от Николаса, почему он решил уехать.
        Глава 14
        – Кэт, по-моему, ты совершаешь ошибку.
        – Я еще ничего не совершила.
        – Но собираешься?
        Катрина оставила вопрос без ответа.
        День подходил к концу, и небо уже окрасилось темными тонами. Мадлен и Катрина быстрым шагом двигались к конюшне, при этом первая все время оборачивалась, а вторая смотрела лишь вперед и, если бы не сестра, не шла, а бежала бы к своей цели.
        – А если нас заметят? – полушепотом спросила Мадлен.
        – Значит, мы скажем, что просто вышли подышать свежим воздухом, – Катрина была невозмутима. – Неужели кузинам может быть чуждо такое занятие?
        – Почему нужно идти вечером? – поток вопросов сестры не иссякал.
        – Это может быть единственной возможностью пообщаться спокойно.
        – Без свидетелей?
        – Ты – мой свидетель.
        – Тебе стоило позвать Маркуса.
        Катрина остановилась и строго посмотрела на кузину:
        – Тебе нужно лишь побыть рядом, чтобы в случае чего сделать вид, что мы с тобой гуляем.
        – Ладно, – обиженно надула губки Мадлен. – Это, впрочем, даже интересно… Но я все же надеюсь, что ты не собираешься делать глупостей. Хотя то, что мы здесь – уже глупость. Но ведь на другие ты не решишься?
        Катрина снова покосилась на сестру, но ничего не ответила. Мадлен была права – ее поступок казался крайней степенью сумасшествия. Но иного шанса поговорить с Николасом могло не представиться.
        Увидев в конюшне тусклый свет, Кэт просияла от радости – значит, Ник должен быть там. Оставив Мадлен скучать неподалеку, девушка быстро забежала внутрь.
        Николас действительно находился в конюшне: проверял, у всех ли лошадей есть вода и достаточное количество сена.
        Услышав звук чужих шагов, юноша насторожился. Каково же было его удивление, когда перед ним возникла Катрина.
        – Катрина? Тебе нужна… лошадь? – озадаченно спросил Ник.
        – Нет, – девушка отрицательно покачала головой и выдохнула: – Ты…
        Кэт очень хотела увидеть Николаса, но, встретив его взгляд, вдруг растерялась, и все слова, которые она собиралась сказать, вылетели из ее головы.
        – Тебе не стоит тут находиться, – серьезно произнес Николас.
        – Я пришла с Мадлен.
        Молодой человек выглянул в окно – в стороне, у дерева, переминаясь с ноги на ногу и теребя платье, на самом деле стояла Мадлен Беркли.
        – Зачем ты пришла?
        – Попрощаться. Ну, или попросить тебя, чтобы ты не уезжал.
        – Просить не стоит. Всё уже решено.
        От такого резкого ответа девушка замерла, чувствуя, как на глаза набегают слезы – она пыталась сдержать их как могла.
        – Прости, я не хотел тебя обидеть, – он шагнул было к ней, но остановился на расстоянии. – К слову, я просил Маркуса ничего тебе не говорить.
        – Ты хотел уйти так, чтобы я об этом не узнала? – ее и без того большие темные глаза расширились.
        – Да.
        – Но почему?
        – Тебе сейчас не до меня.
        Николас хотел было отвернуться, но Катрина быстро приблизилась к нему и остановила, положив руку на плечо.
        – Что значит, не до тебя? – возмутилась она.
        Он покосился на ее ладонь, и Катрина, смутившись, убрала руку.
        – Кажется, у тебя в жизни происходят слишком важные события, чтобы… – он помедлил, но продолжил: – чтобы заметить мой уход.
        – Вздор! – вспыхнула девушка. – Ничего такого не происходит, и я пришла попросить тебя остаться.
        – Зачем?
        Этот вопрос застал ее врасплох. Катрина даже себе не могла по-настоящему признаться в том, что влюблена в Николаса и лишь поэтому не хочет отпускать его. Подумав, она сменила тему:
        – И Томас тебя легко отпустит?
        – Да.
        – А мой отец в курсе?
        – Да, он знает и через Томаса пожелал мне удачи.
        Катрина была возмущена до глубины души. Его уже все отпустили, а ей он даже не собирался сказать заранее.
        – Ну, если даже папа… – девушка не договорила, потому что чувствовала, как голос дрожит, а глаза снова наполняются слезами. – Тогда уходи…
        Последние слова она произнесла почти шепотом, опустив взгляд, но потом смело посмотрела на Николаса, шагнула к нему, оказавшись почти вплотную, и попросила:
        – Нет, не уходи, пожалуйста. Ты нужен мне.
        От такого откровения у Николаса перехватило дыхание. Его руки будто сами собой обвились вокруг тонкой талии Катрины.
        – Китти, я не могу, – выдохнул он, – ведь ты помолвлена.
        – Это ничего не значит, – она, не отрываясь, смотрела в его глаза. – Помолвку можно расторгнуть. Я не люблю Теодора.
        – Вдруг со временем полюбишь. Ведь все девушки Мэйвена в него уже влюблены, – уголки его губ изогнулись в ухмылке.
        – Я – не все.
        – Нет… Ты лучше всех.
        Кэт одарила его сияющей улыбкой, потом смущенно опустила ресницы, но снова посмотрела на юношу. Сейчас она чувствовала себя так хорошо, как никогда – Николас был рядом, обнимал ее, она снова тонула в его голубых глазах.
        Нику отчаянно хотелось поцеловать девушку, ее губы так и притягивали. Еще чуть-чуть, и он бы коснулся их.
        – Катрина, тебе не кажется, что уже прошло слишком много времени? – раздался вдруг с улицы недовольный голос Мадлен.
        Николас отступил первым:
        – Тебе нужно уходить. А мне – уезжать. Завтра днем я уеду.
        – Пожалуйста, не надо… – сдавленно прошептала она.
        – Для тебя так будет лучше, поверь мне, – тихо сказал он.
        – Ты вернешься?
        Николас посмотрел на нее долгим серьезным взглядом и честно ответил:
        – Не знаю.
        Когда Катрина проснулась, за окном светало.
        “А вдруг он передумал?”
        С этой мыслью девушка в спешке оделась и бесшумно выбежала из замка.
        Она так надеялась увидеть Николаса.
        В конюшне не хватало двух лошадей, и Катрина прекрасно знала, чьих. Сердце болезненно сжалось. Неужели?.. Но ведь еще так рано…
        Через черный ход она вошла на кухню, возле стола стояла Анна, жена Томаса, раскладывая продукты.
        Заметив Катрину, она быстро провела рукой по щеке, будто смахивая слезу, глаза ее были грустны.
        – Мисс Эддингтон, доброе утро. Вы голодны?
        – Доброе утро, Анна. Нет, я… – Катрина думала, как бы потактичнее признаться в цели своего визита, но решила говорить честно: – Я искала Николаса.
        – Ник уехал. Томас провожает его до границы поместья, а дальше он сказал, что отправится сам, прямиком в порт.
        – Но ведь он должен был уехать позже…
        – Не знаю, вещи он собрал еще вчера.
        Плечи девушки поникли, она молча вышла из кухни в коридор и побрела к своей комнате, вернулась туда, упала на постель и почувствовала, как глаза обжигают слезы.
        Глава 15
        Лошадь неслась по берегу, из-под копыт поднимался песок. Холодный ветер дул в лицо Катрине и выбивал волосы из прически.
        Чтобы совсем не загнать коня, девушка остановилась. Она спешилась и с тоской посмотрела на линию горизонта. Волны на море высоко вздымались, небо было серым, а вода стала почти черной – пейзаж полностью соответствовал настроению девушки.
        Она привязала скакуна к дереву, поднялась на холм и села прямо на траву, обхватив колени руками.
        Прошло два месяца с того дня, как Николас ушел – исчез из ее жизни, будто и не появлялся там. От него не было ни единой весточки, и никто не знал, куда он в итоге направился и осуществил ли свои планы.
        За этот период Катрина пережила, кажется, все возможные эмоции. Сначала грустила и еле сдерживала слезы на публике, зато в комнате могла плакать часами. Потом злилась – как он мог вот так взять и сбежать, ведь она точно знала, что нравится ему. После пришло понимание – конечно, ему было бы тяжело смотреть на нее в качестве чужой невесты, а потом – жены. Затем настало время тоски, щемящей и безысходной. Казалось, что Николас ушел и забрал с собой часть ее души, а вместо нее осталась пустота. Да и в самом Мэйвене без него будто чего-то не хватало.
        В итоге, от всех переживаний Катрина сильно похудела, ее и без того белая кожа стала казаться прозрачной, а под глазами залегли тени. Леди Беркли, оценив внешний вид девушки, сказала как-то:
        – Ох уж это волнение перед свадьбой. Я, помнится, даже есть ничего не могла. Не переживай, дорогая, потом всё наладится.
        Хотелось бы Катрине верить, что всё станет лучше – только каким образом?.. Сегодня был последний вечер ее свободной жизни. Завтра днем ей предстояло стать женой Теодора Уоррена.
        – Вот ты где! – раздался сзади голос Маркуса. – Так и думал, что найду тебя тут.
        Катрина обернулась, и брат заметил на ее глазах слезы. Он мигом соскочил с лошади, подбежал к сестре, сел рядом и обнял ее.
        – Что-то не похоже на слезы радости перед замужеством, – попытался развеять обстановку молодой человек, но, когда Кэт подняла на него взгляд, полный печали, с жалостью произнес: – Прости, глупая шутка.
        – Я не хочу замуж, Маркус, – будто и не услышав его, произнесла Катрина.
        Маркусу было искренне жаль, что именно его младшая сестренка стала жертвой обстоятельств.
        – Если бы я мог срочно жениться на ком-нибудь, я бы спас тебя от обязанности выходить замуж.
        – Не говори глупостей. У нас в округе ни одной приличной невесты.
        – Это точно. Ведь я уже давно всех мысленно перечислил, – он озадаченно почесал затылок и выглядел в этот момент таким забавным, что Катрина не удержалась от улыбки.
        – А знаешь, я тоже скучаю по Николасу, – признался как бы невзначай Маркус. – С ним было весело. Эндрю стал мне другом, но он бывает слишком осторожным, да и предпочитает проводить больше времени с Мадлен, чем со мной.
        Брат с сестрой долго сидели молча, вглядываясь в морскую даль. Вдруг нарушив тишину, Маркус задумчиво произнес:
        – Интересно, где он…
        Глава 16
        ГДЕ-ТО В СЕВЕРНОМ МОРЕ, 1807 ГОД
        – Наконец-то свежий воздух!
        – Простите, лейтенант, вывести вас сюда раньше доктор бы не позволил. Он бы и сейчас был против, если б увидел.
        – К счастью, он наверняка еще спит.
        Николас шагнул с лестницы, ведущей в каюты, на палубу, держась рукой за плечо лорда Гордона Вейланда.
        – Рана не такая уж и серьезная, не нужно было так нянчиться со мной, – он прислонился к борту корабля, и только тогда Гордон отошел в сторону, усевшись на какой-то ящик.
        – Что же вы тогда так кряхтели, пока шли сюда? – громко засмеялся он.
        – Я вовсе не… – Николас улыбнулся. – Не надейтесь испортить мне настроение.
        – Вы – тоже. Я вообще мог уже не видеть этот рассвет, если бы не вы.
        Оба посмотрели на раскинувшийся перед ними пейзаж – поднимающееся солнце смешало голубые тона воды и неба с золотыми оттенками своих лучей. Море казалось спокойным, и лишь легкий ветер играл с волнами.
        Они действительно могли всего этого не увидеть. Корабль возвращался в Англию, успев побывать не в одном сражении, но сохранив при этом большую часть команды, как неожиданно подвергся ночному нападению – и даже не военного корабля, а пиратского. Видимо, разбойники решили позабавиться, а других судов поблизости не оказалось.
        Лорд Вейланд с содроганием вспомнил, как возле него сверкнуло лезвие сабли, и как в одну секунду Николас оттолкнул его, заслонив собой. Когда, расправившись с врагом, Ник повернулся проверить состояние Гордона, лорд увидел, что рубашка лейтенанта разрезана (надевать китель ночью не было времени), а по ткани разливается кровавое пятно. Это не помешало Николасу отразить атаки еще нескольких человек.
        Лишь один из них сражался дольше всех. Ник почему-то запомнил его лицо, оно показалось ему знакомым.
        – Мальчишка… Что ты можешь… – прорычал бандит с длинной седой бородой, нападая на него с ножом.
        Пока Николас силой удерживал его руку, пират вдруг сердито пробормотал:
        – Хм, на кого-то ты похож.
        – Может быть, на того, кто тебя убьет? – Ник все-таки увернулся от его удара.
        Пират не собирался сдаваться, но Николасу удалось его победить, хотя молодой человек чувствовал, что силы его все-таки покидают.
        Напоследок он взглянул в лицо мертвеца и снова подумал о том, что видит его не впервые.
        Дальше Ник действовал в полусознательном состоянии. И лишь когда услышал вражеское: “Отступаем!”, позволил себе закрыть глаза и провалиться во тьму.
        На два дня Николасу запретили любые физические нагрузки, а спасенный лорд постоянно проверял его состояние здоровья.
        Гордон Вейланд не служил в команде и вообще не был военным. Капитан корабля, знавший его семью, всего лишь помогал ему перебраться из Франции в Англию. Лорд отличался большим любопытством, а поскольку капитан оказывался зачастую занят, стал общаться с командой, начиная со старших и младших офицеров. Так он и подружился с Николасом Фишером. Фамилия досталась Нику от Томаса еще в Мэйвене.
        Двадцатисемилетнего Николаса лишь недавно повысили до лейтенанта, что для выходца из незнатных слоев общества считалось большой удачей. Море стало его постоянным спутником жизни с восемнадцати лет. Первый год он проработал юнгой на торговом судне, но понятие дисциплины там практически отсутствовало, приходилось терпеть глупые насмешки и даже издевательства, да и жалованья ему заплатили куда меньше обещанного, объяснив это трудностями с торговлей. Поэтому он решил попытать счастья в военном флоте, где и прошел путь от юнги к лейтенанту.
        – Вейланд, Фишер! – прозвучал со стороны голос капитана.
        Тот стоял на мостике.
        Николас, хоть и с болью в боку, выпрямился и отдал честь.
        – Рад, что вам лучше, лейтенант, – заметил капитан. – Однако, раз вы уже выходите на палубу, стоит привести себя в порядок.
        Ник непроизвольно потер щетину, успевшую отрасти за два дня на щеках и подбородке, и запахнул китель.
        – Так точно, сэр.
        – Доктор вообще-то запретил ему вставать, – заступился Гордон. – Но ваш упрямый офицер не хочет его слушать.
        – Упрямство в здравой степени – это даже хорошо, – произнес капитан с улыбкой и удалился.
        Снова повернувшись к морю, Николас все же почувствовал слабость. Это было для него не первое ранение, но пират задел его сильнее, чем когда-либо.
        Еще день, и они вернутся в Лондон. Николас, к собственному удивлению, очень хотел на сушу. Будто выискивая на горизонте город, он внимательно вглядывался вдаль.
        Лорд Вейланд вдохнул свежий воздух и неожиданно произнес:
        – Так хорошо, что хочется писать стихи!
        Глава 17
        ЛОНДОН, ГОД СПУСТЯ
        – Как же красиво написано!..
        Катрина перечитала стихотворение снова, а потом, мысленно повторяя его слова, посмотрела в окно. Погода не соответствовала тому легкому, романтическому настроению, которое появилось после чтения – шел сильный дождь. Предстоящему путешествию ненастье тоже не способствовало. За Катриной вот-вот должны были приехать Мадлен и Эндрю, чтобы затем отвезти ее к себе домой. Может, им стоит остаться переночевать в такую непогоду?
        В ожидании гостей Катрина перечитывала любимый сборник стихотворений. Она открыла первую страницу, на которой был изображен черно-белый портрет автора.
        Мужчина, писавший прекрасные стихи, и сам представлял собой образец невероятной красоты. Его безупречное лицо будто мастерски вылепил скульптор: прямой нос, волевой подбородок, точеные скулы, четко очерченные губы, глаза, пронзительный взгляд которых казался живым, а вовсе не нарисованным, завершали образ густые светлые волосы.
        Надпись под портретом гласила: “Лорд Гордон Вейланд”.
        Катрина мечтательно вздохнула – ей казалось, что этот лорд слишком хорош, чтобы быть настоящим. Впрочем, она знала, что таковой действительно существует, хотя никогда не видела его. Зато только его стихи отвлекали Кэт от грустной реальности, в которой она жила.
        Став леди Уоррен, Катрина переехала в поместье Сэйдлин. Вопреки надеждам близких, девушка не полюбила супруга – по крайней мере, той любовью, о какой мечтала. Теодор, к слову, тоже явно не испытывал к жене особой страсти. Они приходились друг другу лишь хорошими друзьями, периодически исполняющими супружеский долг.
        Но спустя два года произошла трагедия – Теодор погиб, глупой и ужасной смертью. Молодой человек возвращался домой из соседнего городка, куда ездил по делам, подвергся нападению разбойников, его зарезали, а тело сбросили в овраг. Катрина стала вдовой, не успев даже толком понять, каково быть женой.
        Еще два года она прожила в поместье. К счастью, ее родной замок находился по соседству, и она могла приезжать туда. Правда, вскоре и в этом доме ей стали не рады. Началось всё с лорда Уоррена, отца Теодора. Он высказал Катрине, что ее главным предназначением в браке было всего лишь родить наследника. Собственно, именно по этой причине Лайонел Уоррен согласился женить сына на невесте без приданого. Но за всё время жизни с мужем девушка так и не забеременела, а потому перестала радовать свекра. Когда Теодор погиб, Катрину даже перестали навещать, долгое время она жила в огромном поместье одна, пока девушке не указали, что на ее содержание тратится слишком много денег, хотя Кэт никогда не требовала роскошных условий. Ей предложили переехать из поместья в дом поменьше, неподалеку от Лондона.
        В Мэйвен она не хотела возвращаться, ведь отец, узнав, что дочь не выполнила возложенных на нее обязанностей, был очень сердит. Лорд Уоррен не стал больше вкладывать деньги в ненужный ему по сути замок, и с горя граф Эддингтон снова окунулся с головой в азартные игры, а дома все чаще опустошал фамильный винный погреб и пребывал в раздраженном состоянии. Даже Маркус уехал из Мэйвена, предпочтя жить отдельно от отца. Брат рассказывал, что тот совершенно погряз в долгах и лишь каким-то чудом еще удерживает замок в своих руках. Маркус сам пытался наладить дела, но общая ситуация складывалась довольно бедственно.
        Катрина переживала, что ничем не может помочь замку – ведь она жила на скромные суммы, выделяемые ей лордом Уорреном.
        К счастью, расположившись недалеко от Лондона, Кэт могла чаще видеть Мадлен. Кузина вышла замуж спустя два месяца после ее собственной свадьбы. То, что Эндрю Майлз с самого начала влюбился в Мадлен, видели все, однако вскоре стало ясно, что и она полюбила мужа всем сердцем. Они составляли прекрасную пару. Через год после бракосочетания у них родился сын Кристофер, еще через два года – дочь Диана. Катрине очень нравилось приезжать к ним в гости и нянчиться с малышами. Балы и светские выходы ее не интересовали. Как и не слишком волновали другие мужчины – брак по расчету оставил в душе девушки больную рану, и повторять подобный опыт замужества Кэт не хотелось. По-настоящему кого-то полюбить – совсем другое дело, но с этим дела обстояли сложнее.
        Катрине исполнилось двадцать семь лет, и она особо не верила в чудеса – мужчин интересовали девушки моложе и с приданым. И все же где-то очень глубоко в душе Кэт еще надеялась встретить того, кого полюбит, кому станет любимой женой и подарит детей – она искренне хотела стать матерью.
        В дверь постучали.
        – Леди Уоррен, – прозвучал голос дворецкого, – прибыли виконт Майлз с супругой.
        Катрина положила книгу на стол и направилась встречать долгожданных гостей.
        Глава 18
        – Ах, леди Смитсон, у вас такие чудесные большие уши… А какой милый голос… Так пищат только мыши у меня в подвале…
        Громкий бас Гордона, сопровождавшийся смехом, было слышно на весь коридор. Вейланд буквально ввалился в комнату, даже несмотря на то, что его крепко держал Николас.
        – О, графиня Веллингтон, – продолжал тем временем лорд, – это ваш макияж или штукатурка? Она наверняка хорошо будет держаться на стенах моего нового дома… – Гордон, не переставая, хохотал.
        Николас посадил друга в кресло и сам с удовольствием сел в соседнее, вытянув длинные ноги и повертев головой, чтобы размять шею – Вейланд являлся не самой легкой ношей, особенно в нетрезвом состоянии.
        Ник осознавал, что и сам не слишком трезв, но до друга ему было далеко.
        Перевалило за полночь, когда они вернулись с праздничного вечера, устроенного очередной знатной персоной.
        – Баронесса Шатильи, вы танцуете как слон, – Гордон попытался изобразить учтивый поклон и чуть не упал с кресла.
        В этот раз Ник чуть не прыснул со смеху – больше от поведения лорда, но и из-за его слов тоже. Вейланд был абсолютно прав – но сам Николас никогда бы не высказывал такие “комплименты” вслух, даже будучи пьяным.
        – Гордон, ты придираешься, – с улыбкой сказал он другу.
        – Конечно же, – протянул Вейланд. – Ты, хитрец, вообще не танцуешь. Вся работа достается мне.
        – Ты же знаешь, танцы – это не мое.
        – Но как хотят этого дамы.
        – Это потому, что они толком не знают, кто я. Думают, раз я прихожу с тобой, значит, тоже стою внимания.
        – Ты себя недооцениваешь, – Гордон несогласно покачал головой. – К тому же, некоторые леди не ищут богатого мужа, они сами могут тебя обеспечить.
        – Мне не нужна жена, которая будет меня обеспечивать.
        – По-моему, тебе вообще жена не слишком нужна.
        – Так и есть, – кивнул Ник.
        Гордон вздохнул и измученным тоном протянул:
        – Завтра еще один бал, а я уже устал от них.
        – Не ходи.
        – Не могу. Нужно показываться в обществе, да и там ведь, правда, весело. Особенно в мужских комнатах, без дам, с безграничным восторгом заглядывающих тебе в глаза.
        – Как хочешь, но я завтра точно не пойду, извини.
        – Бросишь меня одного? А может, ты захотел кого-нибудь тайно привести?
        – Зачем мне приводить кого-то тайно в твой дом, если я могу привести открыто в свою квартиру? Хотя некоторые, похоже, и так думают, что я у тебя живу.
        – Ну, и живи, сколько захочется.
        Николас действительно в последнее время практически переселился в дом Вейланда в Вест-Энде, по приглашению, разумеется.
        Его мысли о том, что, может, пора вернуться к себе, прервал негромкий храп – Гордон задремал прямо в кресле.
        Николас поднялся, подошел к другу и, слегка пошевелив его за плечо, произнес:
        – Я пойду спать. И позову твоего камердинера, чтобы помог тебе добраться до комнаты.
        На следующее утро Гордон выглядел вполне бодро, не считая того, что периодически прикладывал руку к больной голове. К вечеру он полностью отошел от похмелья и отправился на очередной бал.
        Лорд поднялся по широким ступеням особняка хозяев торжества, вошел в большой зал, огляделся… и увидел женщину своей мечты.
        Глава 19
        Мадлен с трудом уговорила Катрину отправиться на бал.
        – Боже, я на таких вечерах уже давным-давно не была. Что мне там делать? – пыталась отказаться та.
        – Пожалуйста, дорогая. Тебе давно пора выйти из дома и хоть немного развлечься.
        – Но я так редко появляюсь в обществе…
        – Тем эффектнее будет твой выход. Мы закажем тебе лучший наряд.
        В итоге, спустя несколько дней, Катрина пришла в огромный дом графини Честер вместе с Мадлен и Эндрю в роскошном платье из темно-красной тафты. Кузина предлагала взять ткань алого оттенка, но Кэт отказалась от него, ей не хотелось слишком выделяться. Однако яркой брюнетке сложно было остаться незамеченной, и комплименты от знакомых и незнакомых ей гостей бала не заставили себя долго ждать. Катрине это льстило, но всё же она чувствовала себя не слишком уютно.
        Вместе с Мадлен и еще несколькими приглашенными она расположилась в углу зала, поддерживая светские беседы и наблюдая за танцующими парами.
        Один танец завершился, а другой еще не объявили, и в этот момент прозвучал громкий голос церемониймейстера:
        – Лорд Гордон Вейланд.
        Катрина повернула голову к широкой входной двери и застыла, не веря своим глазам: там действительно находился человек, в существовании которого она периодически сомневалась.
        Его имя восторженным шепотом зазвучало на устах всех окружавших ее дам.
        – Вот и главный гость вечера пожаловал, – просияла Мадлен.
        – Ты знала, что он приглашен? – спросила Катрина, не отрывая глаз от мужчины.
        – Хотела сделать тебе сюрприз, дорогая, – хитро улыбнулась кузина. – Надеюсь, приятный.
        Сюрприз удался: Катрина не могла поверить, что перед ней действительно тот, чьими стихами она восхищалась. Вживую он выглядел намного лучше, чем на портрете в книге – высокий, мускулистый, красивый.
        Лорд Вейланд прошел в зал – сложно было не заметить восхищенных женских взглядов, обращенных на него со всех сторон. Он периодически кому-то кивал или же ненадолго останавливался пообщаться, пока к нему не подошла сама хозяйка бала – графиня Честер.
        Беседовавшие стояли совсем недалеко, Катрина хоть и заставляла себя отворачиваться, всё равно снова смотрела на лорда. Внезапно ей показалось, что и его взгляд направлен в ее сторону.
        “Конечно же, он смотрит не на меня, а лишь увидел кого-то знакомого среди тех, кто находится рядом со мной”.
        Каково же было удивление девушки, когда графиня вдруг повернулась, тоже посмотрела на нее и что-то сказала Вейланду. Он кивнул с мягкой улыбкой, и Джорджина Честер направилась ровно туда, где стояли Катрина с кузиной, а лорд – за ней. Она не верила своим глазам.
        – Леди Майлз, леди Уоррен, – чинно обратилась к ним графиня, – знакомы ли вы с лордом Вейландом? Мадлен, кажется, вы говорили мне, что очень любите его стихи.
        Лорд шагнул вперёд и учтиво склонил голову, при этом взгляд его серых глаз задержался на Катрине.
        – Очень люблю, – ответила Мадлен с довольной улыбкой, – но моя дорогая кузина Катрина знает почти все ваши произведения наизусть.
        Кэт мысленно отругала сестру за излишнюю прямоту, а затем взглянула на Вейланда и смущенно улыбнулась ему.
        – Что ж, я польщен, – прозвучал его низкий голос. – И очень рад знакомству.
        В этот момент объявили вальс.
        Лорд не сводил глаз с Кэт, а через несколько секунд и вовсе протянул ей руку с вопросом:
        – Позвольте вас пригласить, леди Уоррен?
        Девушка слегка растерялась, за весь вечер она еще ни с кем не танцевала, да и вообще давно этого не делала, но отказаться от такого предложения не могла.
        – Да, милорд.
        – Можете звать меня Гордон.
        К удивлению Николаса, друг вернулся с бала абсолютно трезвым. Вейланд влетел в его комнату со скоростью ветра, чуть не подняв на воздух многочисленные бумаги на столе, за которым сидел Ник.
        – Кажется, сегодняшний вечер тебе понравился, – оценил он настроение лорда.
        – О да! Я встретил невероятную женщину! – Вейланд подскочил к окну, потом снова развернулся к другу. – О, она прекрасна! Богиня! Муза! Я пригласил ее завтра на прогулку. Мне кажется, я почти влюблен.
        Вейланд подошел к столу и опустился в кресло напротив Ника.
        – Как хочется поскорее ее увидеть – завтра, и послезавтра, и вообще почаще, – мечтательно произнес он.
        – Так пригласи ее в свой загородный дом, ведь ты скоро снова организовываешь там встречу родственников и друзей. Будешь проводить с ней массу времени.
        – Отличная идея! – просиял Гордон. – И почему ты всегда мыслишь в нужном направлении вперед меня?
        Николас скромно улыбнулся и добавил:
        – Но всё-таки не забудь сначала хотя бы несколько раз с ней просто прогуляться.
        – Разумеется. Хотя я готов пригласить ее уже завтра. О, если бы ты ее видел…
        Вейланд только сейчас заметил задумчивый взгляд друга, направленный на лежавший перед ним исписанный лист.
        – Кажется, я тебе мешаю?
        – Нет, нисколько.
        – Вижу, что мешаю. Пожалуй, отправлюсь спать.
        В наступившей тишине Николас окинул взглядом кипу бумаги на столе. На днях Гордон должен показать всё это издателю. Интересно, много ли придется переписывать на сей раз.
        Сосредоточившись, он дописал последнюю строчку и в конце чуть было не поставил свою подпись, но вовремя вспомнил и написал: “Гордон Вейланд”.
        Глава 20
        – И чем же тебя так покорил этот лорд? – Маркус внимательно посмотрел на сестру, отставляя в сторону чашку с кофе.
        – Если бы ты был женщиной, ты бы понял, – Мадлен, сидевшая рядом с ним за столом, заговорила быстрее Катрины. – Богатый, красивый лорд, которому открыты все двери в светском обществе и который, к тому же, пишет прекрасные стихи, не может не покорить.
        – Похоже, ты о нем осведомлена лучше, – Маркус перевел взгляд на кузину.
        – Ему двадцать девять лет, он холост и, по слухам, не прочь наконец остепениться и найти супругу. Кэт встретилась ему очень вовремя.
        – У меня такое чувство, будто я – товар, который пытаются поскорее выгодно продать, – прервала их беседу Катрина. – Почему сразу нужно говорить о замужестве? Лорд Вейланд мне нравится, с ним приятно проводить время, но ни о чем другом я больше не думаю.
        – Но ты, тем не менее, согласилась отправиться к нему в загородный дом.
        – Если вы не забыли, я еду в Вейл-хауз вместе с вами, и кроме нас там будут еще гости. Снова повторюсь, да, мне очень приятен этот мужчина, но прошу вас не записывать его мне в мужья раньше времени.
        К тому моменту, когда завтрак был окончен, вещи Катрины и Маркуса уже погрузили в экипаж. По приглашению Гордона они направлялись несколько дней погостить в его доме, недалеко от Лондона. Мадлен с мужем лорд тоже пригласил, однако из-за срочных дел Эндрю они собирались приехать в тот же день, но позже.
        Большой и красивый особняк Вейл-хауз располагался в невероятно живописном месте, на несколько миль вокруг простирался зеленый лес с несколькими озерами.
        Маркус впервые за долгое время радовался за сестру – знакомство с лордом разбавило однообразные будни Катрины и сделало ее куда счастливее, чем прежде. Он лишь мог надеяться, что Кэт наконец найдет свое счастье. Сам Маркус истинной любви пока не встретил, но и не грустил по этому поводу.
        У дома брата и сестру Гордон встречал лично. Маркус не мог не заметить, каким восхищенным взглядом лорд смотрит на Катрину.
        – Как я рад, что вы приехали, – Вейланд галантно поцеловал руку девушки. – Искренне рад.
        Катрина мило улыбнулась ему в ответ, представив брата.
        – Если позволите, я сам покажу ваши комнаты, – сказал Гордон и повел ее и Маркуса на второй этаж.
        Они шли по длинному коридору, и, когда проходили мимо открытых дверей в небольшую гостиную, лорд, повернув туда голову и явно заметив кого-то, обратился к Кэт и Маркусу:
        – Позвольте представить вам еще одного моего гостя, раз уж он встретился нам по пути.
        Гордон шагнул в комнату, и брат с сестрой прошли вслед за ним.
        На диване спиной к ним сидел молодой человек. Он услышал шаги, обернулся и быстро встал с места.
        – Леди Уоррен, виконт Эддингтон – мой гость и большой друг, лейтенант Николас Фишер.
        Вейланд говорил что-то еще, но Катрина уже не слышала – она застыла на месте, глубоко вдохнув и не смея выдохнуть. Ей показалось, что она увидела призрак, однако мужчина перед ней был абсолютно живым, в этом не стоило даже сомневаться. Десять лет… Десять долгих лет прошло, но она узнала бы Ника, даже если бы лорд не назвал его имя, даже несмотря на то, что он очень изменился, причем, исключительно в лучшую сторону, эти голубые глаза Катрина узнала бы всегда и везде. Пульс Кэт участился, а сердце забилось так, что, ей казалось, все в комнате слышат, как оно стучит.
        Николас был поражен не меньше Катрины. Он совершенно не ожидал ее когда-либо снова увидеть, и вот она стояла перед ним и не сводила с него глаз, так же, как и он – с нее. Все эти годы молодой человек считал, что его чувства к дочери графа Эддингтона прошли, что всё это было лишь мимолетным юношеским увлечением, но стоило Нику только увидеть ее, как он понял, что все так же сильно влюблен.
        Недолгое молчание нарушил Маркус, вдруг растянувшись в изумленной улыбке:
        – Ник? Это, правда, ты?
        – Как видишь, – сдержанно улыбнулся тот в ответ, с трудом оторвав взгляд от Катрины.
        – Поразительно! Где же ты пропадал всё это время?
        – Вы знакомы? – с удивлением включился в разговор Гордон.
        – Да, – ответил Ник, пытаясь сохранять невозмутимость. – Какое-то время в детстве мы… – он задумался, почему-то не желая посвящать Вейланда во все детали своей прошлой жизни. – Жили рядом.
        – Ты мне не рассказывал, – хмыкнул лорд. – Что ж, тем интереснее. Нам всем будет, о чем пообщаться. Мы встретимся за обедом, а сейчас я проведу гостей в их комнаты.
        – Конечно, – Ник кивнул и снова взглянул на Катрину, заметив, что она сильно побледнела. Перед тем, как уйти, девушка одарила его потрясенным взором.
        Как только все вышли, Николас резко опустился на диван, с глубоким вздохом поставил локоть на колено, опустил голову и запустил пальцы в волосы, взъерошивая их – кажется, ему предстоят не самые легкие дни.
        Катрина же следовала за Гордоном и Маркусом, не следя за их беседой. Она вдруг почувствовала невероятную усталость, при этом каждая мышца ее тела находилась в напряжении, и Кэт не могла расслабиться.
        “Неужели это он? Он жив. Он здесь. Он стал таким… другим”
        Мысли проносились в ее голове с бешеной скоростью.
        Девушка даже не обратила внимания на обстановку спальни Маркуса, когда Гордон ее показывал. Ей становилось всё хуже, но она сдерживалась, как могла.
        Ее спальня была следующей за комнатой брата.
        – Что ж, я вынужден вас оставить, ведь вам нужно отдохнуть. Располагайтесь, – мягко произнес Гордон и вышел.
        – Отдохнуть, действительно, не помешало бы, – согласился Маркус, взглянул на сестру, и тон его голоса неожиданно стал взволнованным. – Кэт, всё в порядке?
        – Да… Кажется.
        – Ты такая бледная.
        – Всё хорошо, – выдохнула Катрина и вдруг почувствовала, как земля уходит из-под ног, а в глазах темнеет.
        Маркус не успел даже опомниться, как сестра упала в обморок прямо ему в руки.
        Глава 21
        Катрина медленно открыла глаза. Она почти сразу поняла, что лежит на кровати.
        “Я точно не дома. Где я? В Вейл-хаузе. У Гордона. С Маркусом. Здесь Николас”.
        Последняя мысль заставила ее вздрогнуть.
        К девушке тут же подскочила Мадлен.
        “Ведь она должна была приехать позже. Сколько я уже тут лежу?”
        – Дорогая, ты всех напугала!
        – Не знаю, почему так случилось… Наверное, утром платье зашнуровали слишком туго, и за несколько часов поездки дышать было уже нечем… – забормотала Катрина.
        – Конечно же.
        Кэт заметила, что кузина хитро улыбнулась. Мадлен тем временем добавила:
        – Меня можешь не обманывать. Я его видела, дорогая.
        – О ком ты?
        – О самой вероятной причине твоего обморока. Мне тоже представили Николаса, ах, нет, вернее, лейтенанта Фишера, – последние слова она произнесла растянуто и с придыханием, а потом засмеялась. – Лорд удивился, что и я его знаю. Спросил, будут ли еще гости, которые с ним знакомы.
        Сестра помогла Катрине сесть, подложив под спину подушки, а затем направилась к графину с водой, стоявшему на столе.
        – Нужно сказать, я понимаю тебя, Кэт, – Мадлен налила воду в стакан и подала кузине. – Я бы тоже упала. Десять лет он где-то пропадал, а теперь вдруг появился, да еще так изменился, я бы даже сказала, стал красавцем. Сейчас я бы и не посмотрела на то, что он младше на два года, – она загадочно улыбнулась. – Хорошо, что я уже замужем.
        Катрина не отреагировала на шутку. Она сделала пару глотков воды, отдала стакан и откинулась назад на подушки. Николас действительно стал очень хорош собой. Он и в юности был весьма симпатичным, а сегодня она увидела перед собой чрезвычайно красивого мужчину. Но всё это казалось не так важно, сколько вообще тот факт, что он взял и появился ниоткуда, одним своим взглядом вернув Кэт в прошлое, которое принесло ей столько переживаний и боли. Ей хотелось снова упасть в обморок, а очнувшись, знать, что он ей всего лишь почудился.
        К обеду Катрина не спустилась, но к ужину все-таки решилась выйти. В конце концов, она не может прятаться все дни пребывания в доме.
        Кэт спустилась на первый этаж слишком рано – ужин еще не подали, и к столу никто кроме нее не пришел. Девушка зашла в смежную со столовой большую гостиную… и тут же буквально наткнулась на Николаса.
        Она быстро отступила, посмотрев на него как можно более равнодушно.
        Николас, оценив ее поведение, тоже принял отстраненный вид.
        – Леди Уоррен, – сдержанно произнес он.
        – Мистер Фишер, – в тон ему ответила Катрина, прошла вдоль стены и притворилась, что изучает книги в шкафу.
        Повисла пауза. Кэт все-таки не выдержала первой и резко повернулась:
        – Николас, к чему эти формальности?
        – Ради соблюдения приличий, возможно.
        Она заметила, что его голос изменился, стал чуть ниже, что в сочетании с легкой хрипотцой звучало весьма чувственно.
        – Раньше ты называл меня по имени, и всё было прилично.
        – Раньше вы не были леди Уоррен.
        – Мое официальное имя – всё, что осталось мне от мужа, которого давно нет в живых.
        Ник изменился в лице, ему стало стыдно за свое поведение:
        – Я не знал, прости, – негромко произнес он.
        – Ник, – она шагнула ближе и заглянула ему в глаза, – твое появление… Я считала, что тебя, может быть, уже вовсе нет в живых.
        – Что давало тебе повод так думать? – спросил он, внимательно разглядывая ее лицо.
        – С того времени, как ты уехал, ты написал лишь одно письмо – Томасу и Анне. Сообщил, что, как и хотел, сумел уйти в море.
        – Так и было. Но я уходил и возвращался много раз.
        – Ты мог бы написать.
        – А ты следила за моими письмами? Я думал, ты жила в поместье мужа.
        – Жила. Но приезжала иногда домой. А ты – ни разу.
        – Мне нечего было делать в замке.
        – А как же твои родители?
        – Мы оба знаем, что они не мои родители.
        – Но они любили тебя, как родители.
        – Я тоже их очень любил, но был уверен, что они поймут мое нежелание возвращаться, – сказал Ник.
        – Я думала… надеялась, что ты решишь вернуться еще до моей свадьбы, – Катрина опустила взгляд, но снова подняла ресницы.
        – Зачем?
        Ее брови удивленно приподнялись, девушка не сразу решилась ответить и все же произнесла:
        – Я полагаю, если ты не знаешь ответа на этот вопрос, то возвращаться тебе действительно было незачем.
        Катрина отвернулась от него.
        Николас поджал губы и нахмурился: конечно, он знал ответ и думал о том, чтобы вернуться в Мэйвен, несколько раз, но понимал, что от его появления там ничего бы не изменилось.
        – Может быть, мой уход нам обоим пошел на пользу? Изменил жизнь к лучшему…
        – Ты совсем не знаешь, как изменилась моя жизнь.
        – Разве знакомство c Гордоном не сделало твою жизнь приятнее?
        Девушка снова повернулась и ответила:
        – Может быть, и сделало. По крайней мере, в его лице я нашла мужчину, который не боится своих чувств.
        Если этими словами она хотела задеть Николаса, то ей это удалось. Он почувствовал, как сердце болезненно сжалось.
        – Так почему бы тебе не выйти за него замуж поскорее, раз у вас такая гармония в чувствах, – ухмыльнулся он.
        – Мои чувства к лорду Вейланду тебя не касаются, – сердито ответила Катрина. – Мои чувства вообще тебя не касаются, тебе было наплевать на них с того дня, как ты решил уйти из Мэйвена.
        Он хотел было пылко высказать ей всю правду, но сдержался и как можно более спокойно произнес:
        – Что ж, если тебе нравится так думать…
        Катрина вспыхнула: такого ответа от Ника она совсем не ожидала. Даже если их несостоявшиеся отношения остались далеко в прошлом, ей казалось, что он считал их важными. Если же нет… Она со спокойной душой должна стать к нему абсолютно равнодушной.
        – Надеюсь, ты предупредишь Гордона, что снова хочешь уехать.
        – С чего ты взяла, что я хочу уехать?
        – Ты ведь любишь уезжать в самый нужный момент, – она с усмешкой скрестила руки на груди.
        Боже, эта женщина, кажется, решила вывести его из себя!
        – Никаких моментов нет! – воскликнул он. – И я никуда не уеду на этот раз!
        Катрина не успела ответить, так как в эту секунду в гостиную заглянул Маркус. Заметив царившее в комнате напряжение, он виновато произнес:
        – Я, пожалуй, зайду позже.
        – Нет! – громко остановила его Катрина. – Оставайся, я ухожу. Вернусь, когда подадут ужин и соберутся все гости.
        Глава 22
        До ужина Николас успел поговорить с Маркусом. Тот не был настроен так негативно, как его сестра, а напротив, даже радовался неожиданной встрече и пока еще не переставал удивляться:
        – Сложно поверить, что это ты.
        – Ты тоже изменился, – улыбнулся Ник.
        – Где ты был все это время?
        – Служил на флоте, – Николас не хотел сейчас говорить о себе, его гораздо больше интересовали другие вещи. – Это правда, что Теодор Уоррен?..
        – Умер? Да, через два года после свадьбы, – спокойным голосом произнес Маркус. – Кэт больше не была замужем, если тебя интересует этот вопрос. И детей у нее нет. Несколько последних лет прошли для Катрины не самым приятным образом. Если пожелаешь, я расскажу тебе всё, когда будет больше времени для разговора.
        Конечно же, он хочет узнать всё о том, как она жила. Почему ее судьба не была легкой? Ник вспомнил слова Кэт: “Ты совсем не знаешь, как изменилась моя жизнь”. Что кроме смерти мужа могло произойти?
        В этот момент в гостиной появился Гордон, он остановился возле других гостей, своих родственников, Тайлера и Ребекки Холландов.
        – Знаешь, негромко обратился Ник к Маркусу, – мы с Гордоном друзья, но я не говорил ему, что меня спасли и что я не помню, кто я. Пока не говорил. Я всего лишь вырос в вашем замке в семье конюха.
        – Так и быть, я ничего об этом не скажу, – кивнул Маркус. – А Катрина знает о твоей легенде?
        – Нет, но думаю, что она и так за ужином не произнесет обо мне ни слова.
        Николас оказался прав: Катрина за столом никак не касалась в разговоре его персоны, да и вообще почти не смотрела в сторону молодого человека.
        Однако без внимания Ник не остался: интерес к нему неожиданно проявила девятнадцатилетняя кузина Вейланда, леди Ребекка Холланд.
        – Лейтенант Фишер, а правда, что вы участвовали в сражениях с Наполеоном? – полюбопытствовала она, а потом смущенно добавила: – Это рассказал Гордон.
        – В нескольких.
        – А самого Наполеона видели?
        – Увы, не видел.
        – У вас были тяжелые ранения?
        Николас не успел ответить, но был даже рад, что его опередил Вейланд:
        – Бекки, ну что за допрос ты решила устроить Николасу?
        – Простите, я просто никогда не общалась с военными, – девушка покраснела.
        – Ник – не из тех, кто много тебе расскажет. А я вот могу поведать, что он спас мне жизнь. Я бы мог тут не сидеть, а погибнуть от руки пирата.
        Бекки испуганно ахнула и восторженно взглянула на Николаса.
        Катрина вдруг почувствовала укол ревности и мысленно упрекнула себя за столь глупые эмоции.
        После ужина все переместились в гостиную.
        – Лорд Вейланд, мы слышали, скоро выйдет ваш новый сборник стихов, – вспомнила Мадлен во время общей беседы.
        – Это так, леди Майлз. Скоро светскому обществу будет, что обсудить, – улыбнулся Гордон.
        – Может быть, вы прочтете нам что-нибудь из нового?
        – Я, право, не уверен… – Вейланд перевел взгляд на Катрину, сидевшую рядом с ним.
        – Это было бы чудесно, – улыбнулась она.
        Николас не ожидал от друга такой скромности: обычно он с огромным удовольствием декламировал стихи при любой возможности. Впрочем, как только Гордон начал читать, его стеснительность развеялась, ее место заняли артистизм и эмоциональность.
        Катрина с восторгом слушала, забыв даже наградить автора аплодисментами, как это сделали остальные, стоило только Вейланду закончить.
        Лорд церемонно поклонился и снова взглянул на Катрину, негромко спросив:
        – Вам понравилось?
        – Очень. Невероятно красивые стихотворения.
        Гордон улыбнулся, взял ее ладонь и поднес к своим губам с фразой:
        – Я рад, Китти…
        От последнего слова девушка резко вздрогнула и невольно попыталась найти глазами Николаса, но не смогла этого сделать.
        Ник стоял недалеко, но позади лорда и Катрины. Хорошо, что она не посмотрела на него и не увидела его взгляд. Это имя… Почему Гордон взял и придумал его!? Только он, только Ник называл так юное создание, в которое был влюблен. Даже семья не сокращала ее имя таким образом… Впрочем, откуда он знал – возможно и до Вейланда девушку так звал кто-то еще.
        Вечер тянулся для Николаса бесконечно долго; оказавшись наконец в своей комнате, он с облегчением вздохнул. Первое, что ему захотелось – упасть на кровать и уснуть, даже не раздеваясь. Но этого он не сделал. В комнате было слишком душно – Ник распахнул окно и застыл, глядя на темное небо, будто звезды могли дать ему ответы на все волнующие вопросы.
        У Николаса создалось стойкое ощущение, что сегодняшний день перевернул всю его жизнь с ног на голову. Он совершенно не ожидал встретить Катрину. Ему казалось, что от этого события надежно уберегает, прежде всего, служба, а кроме того, он был уверен, что Кэт счастливо живет с супругом в Нортумберленде, от которого до Лондона совсем неблизко.
        Заглушить в себе юношескую влюбленность оказалось не самым легким делом. Он думал о Катрине несколько лет, и даже непростая работа моряка не сильно отвлекала. По мере взросления становилось проще – с женщинами в любом порту никогда не возникало проблем, для утоления желаний тела вполне хватало. Что же касается чувств, то Николас запретил их себе, ведь прошлые принесли лишь боль. Конечно, он вполне мог найти себе девушку не аристократического происхождения и жениться, но не встретил ни одной, в которую влюбился бы. Зато Катрине стоило лишь появиться на пороге гостиной Вейланда, как в нем разом вспыхнули все прошлые эмоции – он часто представлял, какой бы она стала, повзрослев. И вот перед ним предстала прекрасная женщина – весь вечер Ник с трудом отводил взгляд, только и рассматривая ее красивое лицо, темные глаза, черные волосы, женственную фигуру, тонкую талию, высокую грудь, плавный изгиб бедер, который угадывался под платьем. Он словно сошел с ума!
        Николас никогда не рассказывал о Катрине Гордону, хотя как-то они беседовали о первой любви, он просто обмолвился, что такая у него, разумеется, случалась. Не поведал он Вейланду и историю своего странного детства. Лорд знал, что Николас из простой семьи, что в восемнадцать лет ушел в матросы. Теперь узнал и то, что семьей, которой прислуживали родители Ника, были Эддингтоны. Не то чтобы Николас не доверял Гордону или не считал его настоящим другом, просто он не хотел признаваться, что на самом деле не знает о себе ничего кроме имени, что его спасли и проявили благодушие, оставив в Мэйвене, и что он умудрился влюбиться в дочь хозяев замка, а потом сбежать от своих чувств, зная, что проку от них никакого нет.
        Однако судьба вновь свела его с Катриной, и как вести себя с ней, он совершенно не понимал, ведь Кэт приехала по приглашению Вейланда и, по признанию того, являлась женщиной его мечты. Сама девушка тоже очевидно симпатизировала Гордону. Разве мог Николас тягаться с богатым и влиятельным лордом, к тому же, своим другом, так что Катрина как являлась для него недосягаемой, так и осталась таковой. Всё это было грустно и смешно одновременно – Ник не раз проявлял храбрость во время сражений, так почему же сейчас ему не хватало смелости проявить настоящие эмоции.
        Глава 23
        Следующим утром все гости встретились на прогулке в одном из живописных парков Вейл-хауза. Погода стояла чудесная, солнечная, приглашенные расположились на холме, с которого открывался прекрасный вид на окрестности.
        Николас с трудом сдержал грустный вздох, заметив, как неподалеку на дорожке появились Маркус и Катрина верхом на лошадях. Он бы с удовольствием прокатился, но вместо этого развлекал разговорами Бекки Холланд. Точнее, по большей части отвечал на ее вопросы. Общество прехорошенькой юной блондинки ему было приятно, но от того, как восторженно она на него смотрела, становилось не по себе. Ник лишь надеялся, что Вейланд не пригласил кузину специально, с целью сосватать ему.
        Рядом вовремя оказались Мадлен с Эндрю и старший брат Ребекки, Тайлер. Они вели оживленную беседу, и девушка с интересом включилась в разговор.
        Николас огляделся и увидел, что на холме появился Гордон, державший под уздцы сразу двух лошадей. Ник просиял, извинился перед собеседниками и быстрым шагом направился к лорду. Конечно же, Вейланд знал, как сильно он любит верховую езду и просто не мог лишить его этой радости.
        Правда, Николас с удовольствием проехался бы в компании одного только Гордона, но, разумеется, тот направился к Маркусу и Катрине, а он – за ним. Не мог же он взять и ускакать куда-то один. К тому же, устоять перед соблазном полюбоваться на Кэт, идеально державшуюся в седле, было слишком сложно.
        Ностальгия охватила не только Ника, но и Маркуса.
        – А ведь в детстве мы часто устраивали заезды на скорость, – вспомнил он.
        – И ты? – Гордон посмотрел на Ника.
        Тот лишь с улыбкой пожал плечами:
        – По крайней мере, к лошадям у меня был полный доступ.
        – Да, Николас тоже участвовал, – кивнул Маркус, – но почти во всех наших общих заездах выигрывала Катрина.
        – Правда? – Вейланд был искренне удивлен. – Может, юные джентльмены просто подыгрывали маленькой леди?
        – Нет, юные джентльмены всего лишь медленно ездят, – хитро улыбнулась Кэт.
        – Ничего подобного! – возразил Маркус.
        – Так, может, проверим? – с вызовом спросила девушка.
        Гордон раскатисто засмеялся, а потом произнес:
        – В конце этой дороги, за поворотом, есть озеро. Кто быстрее до него доберется, тот и победил.
        – А что получит победитель?
        – Радость от увиденного пейзажа. Ну, и звание лучшего ездока, конечно.
        Едва он договорил, как лошадь Катрины рванула с места.
        Катрина мчалась, не оборачиваясь – дорога была ей незнакома, а победить она хотела во что бы то ни стало. Путь оказался неблизким, она сама устала и жалела свою лошадь, но поворот уже виднелся на горизонте. Еще немного – вот оно, озеро.
        Затормозив и выдохнув, Кэт обернулась – ах, вот кто, оказывается, скакал позади.
        – Кажется, я выиграла, – она все же не смогла сдержать радостной улыбки.
        – Я никому не скажу, что поддавался, – снисходительно усмехнулся Николас.
        – Это ведь неправда! – Катрина изо всех сил пыталась скрыть возмущение, но ей это плохо удавалось.
        – Неправда, – кивнул Ник и сдержанно добавил, – Поздравляю с победой.
        На несколько секунд они встретились взглядами, и пульс Катрины от этого резко участился. Она быстро отвернулась, тряхнув головой, и посмотрела вперед – пейзаж в этой местности был на самом деле дивный: в почти идеально круглом чистом озере отражался голубой цвет неба, а вокруг него искрилась яркая зелень деревьев и кустарников.
        – Красиво здесь, – выдохнула Катрина.
        – Было бы озеро побольше…
        – …как море, – последние слова они произнесли вместе и снова переглянулись.
        – Ты еще не устал от моря?
        – Нет, оно мне весьма симпатично.
        Она помолчала, а потом печально вздохнула:
        – Я моря давно не видела, – и затем спросила: – А где оно красивее всего?
        – Около Мэйвена, – не раздумывая, ответил Ник, пристально посмотрев ей в глаза.
        Девушка будто не ожидала таких слов, немного растерялась и явно собралась что-то сказать, но Гордон и Маркус были уже слишком близко. Они поздравили Кэт с победой, Вейланд даже зааплодировал, а потом предложил дать лошадям и всадникам немного отдохнуть, прежде чем отправиться обратно.
        – Не хотите ли прогуляться вокруг озера, Катрина? – повернулся к ней лорд.
        – С удовольствием.
        Парочка удалилась, а Николас и Маркус расположились прямо на траве возле берега.
        Ник не слышал, о чем беседовали Гордон с Катриной, но видел, как они смотрели друг на друга, как обменивались улыбками. В задумчивости он крутил в руках сухую травинку, отрывая от нее маленькие частички.
        – Николас, ты женат? – спросил вдруг Маркус.
        – Нет, – он продемонстрировал ему руку без обручального кольца.
        – А был женат?
        Ник отрицательно покачал головой и добавил:
        – Разве что все эти годы я был женат на море.
        Маркус как-то грустно усмехнулся:
        – А я тогда – на проблемах Мэйвена. Кстати, ты хотел узнать, почему я назвал судьбу сестры нелегкой. Могу рассказать, пока есть возможность.
        Катрина в это время выслушивала комплименты от Вейланда.
        – Не ожидал, что вы настолько прекрасная наездница.
        – Спасибо. В парках Лондона женщинам не принято скакать на лошадях во весь опор, здесь я могу расслабиться. Надеюсь, вы не сочли мое поведение неподобающим.
        – Нет, напротив, я рад, что вы раскрылись с еще одной стороны. И пока всё, что я узнаю о вас, мне очень нравится, – лорд мило улыбнулся, не сводя с нее серых глаз. – Вы идеальны.
        – Значит, вы знаете меня еще не слишком хорошо, раз считаете меня идеальной, – смутилась Катрина.
        – Я лишь надеюсь, что у нас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга лучше, – он галантно взял ее ладонь и поцеловал. Даже через перчатку девушка почувствовала его горячие губы. – Однако я уверен, ничто более не изменит моего мнения о вас.
        – И какое же у вас мнение обо мне? – кокетливо улыбнулась Кэт.
        – Вы – само очарование, и я очень хотел бы надеяться в будущем назвать вас… своей невестой.
        Глава 24
        Весь день Катрина пребывала в странном состоянии. Недвусмысленный намек Гордона на то, что он хотел бы видеть ее в качестве невесты, смущал. Они знали друг друга всего около двух месяцев, причем, отношения их были сдержанными, подчеркнуто вежливыми, и максимум, что мог себе позволить лорд – поцеловать ей руку, хоть и смотрел всегда с обожанием. А если он вдруг позовет ее замуж? Катрина вовсе не торопилась связывать себя узами брака. С другой стороны, Вейланд ей нравился. Но настолько ли сильно, чтобы становиться его женой?
        “Зато он наверняка мог бы помочь вернуть Мэйвену былое величие. И, может быть, как-то повлиять на отца”.
        От этих мыслей Кэт становилось грустно – получается, она думает прежде всего не о чувствах к Гордону, а о том, будет ли этот брак выгоден. Неужели выйти замуж по любви – действительно такая роскошь, как многие говорят? Но ведь Мадлен повезло. Хотя она не сразу влюбилась в Эндрю. Может, и ее чувства к лорду вскоре проявятся? Может, стоит как-то поторопить события?
        – Нужно лишь соблазнить его, – сделала вывод Мадлен, когда Катрина поделилась с ней переживаниями.
        – Соблазнить?
        – Да. По крайней мере, продемонстрируй к нему активный интерес, чтобы ему сложно было оставаться настолько сдержанным. А всплеск эмоций вполне может привести к тому, что вы станете ближе, и чувства ваши, возможно, станут другими, более сильными, – объяснила кузина. – Сегодня как раз есть прекрасный повод это проверить.
        Сестра оказалась права – вечер как никогда располагал к эмоциям: в честь гостей Вейланд распорядился устроить целый бал, пригласив на него всех знатных соседей Вейл-хауза. Обстановка в главной гостиной дома царила торжественная, ради нее все присутствующие облачились в лучшие наряды. Катрина была в темно-синем платье. Ей сознательно не хотелось надевать ничего светлого – в таких тонах обычно приходят юные девушки, а к чему соревноваться с ними.
        От большого количества гостей в главном зале быстро стало душно, поэтому все окна открыли настежь. Рядом с одним из них расположилась Катрина, наслаждаясь свежим воздухом и видом на парк, окрасившийся закатными тонами.
        – Превосходная сегодня погода, правда? – спросила она у Мадлен. – Жаль, что бал устроен не на природе.
        – А, по-моему, здесь и без природы есть, на что посмотреть, – изумленно пробормотала кузина, глядя куда-то в сторону.
        Решив узнать, что так удивило Мадлен, Катрина обернулась в направлении ее взгляда – на открытую дверь, в проеме которой появились двое – Гордон и чуть позади него Николас. У Кэт перехватило дыхание – она как зачарованная смотрела на них, не зная, кем ей хотелось любоваться больше.
        Гордон прекрасно соответствовал роли хозяина бала. Контраст безупречно сидящего черного фрака и кипенно-белой рубашки самым выгодным образом демонстрировал его статность и точеную красоту.
        Катрина перевела взгляд на Николаса – она еще ни разу не видела его в форме, которая, оказывается, ему невероятно шла. Парадный синий китель подчеркивал его широкие плечи, прямую осанку и стройность, белые бриджи и ботфорты идеально облегали длинные ноги.
        От волнения Кэт раскрыла веер и принялась им энергично обмахиваться.
        Мадлен покосилась на кузину и негромко произнесла:
        – Надеюсь, ты включила все свое очарование и готова соблазнять.
        Катрина чуть было не спросила: “Кого?”, но лишь рассеянно кивнула, снова разглядывая Николаса.
        Ей все же пришлось посмотреть на Гордона, потому что тот направлялся к ней.
        – Катрина, вы чудесно выглядите! Надеюсь, вы еще никому не обещали первый танец. Я не смогу вынести мук ожидания.
        Разве она могла ему отказать? Причем, одного танца лорду оказалось мало. Вот только, танцуя и беседуя с Вейландом, она то и дело пыталась найти глазами Ника. Тот стоял рядом с Бекки Холланд, на лице девушки читалось отчетливое желание быть приглашенной на танец, но Николас не спешил этого делать. Вскоре к нему подошел Маркус, а леди Холланд отвлеклась на свою подругу, от чего Катрина вдруг почувствовала невероятное облегчение.
        “Боже, о чем я думаю? Я, кажется, собиралась очаровывать Гордона!”
        С этими мыслями девушка подарила лорду самую очаровательную улыбку, на которую была способна.
        Она не видела, что в этот момент Николас сжал свой бокал с шампанским так, что еще чуть-чуть, и тонкое стекло лопнуло бы – он сразу повернулся к собеседникам так, чтобы встать к Гордону и Кэт спиной.
        Катрине казалось, что ее цель близка – весь вечер лорд почти не отходил от нее, лишь изредка, ради приличия, отвлекаясь на других гостей.
        Однако когда они вышли из зала на широкую террасу и оказались там одни, Гордон не сделал попытки не то что поцеловать, а даже обнять девушку. Иногда ей начинало казаться, что он поступает так специально, чтобы подразнить ее, разжечь интерес. Что ж, она еще могла достаточно стойко вести свою игру.
        Интересно, что Вейланд даже показал ей так называемый “Уголок для влюбленных” – сбоку на террасе, за плотной темной шторой скрывалось небольшое пространство, где запросто разместилась бы мечтающая об уединении пара. Места там было мало – ровно для того, чтобы находиться в объятиях друг друга.
        – К счастью, об этом укрытии мало кто знает, – улыбнулся Гордон, – иначе, уверен, временами сюда выстроилась бы очередь.
        Но ведь не могла же Катрина сама пригласить Вейланда заглянуть в этот “Уголок для влюбленных”. Нет, кажется, соблазнительница из нее все-таки никудышная…
        Лорда отвлек очередной гость, и ему пришлось оставить Катрину. Идти в зал у девушки не имелось никакого желания, а потому она осталась на террасе – здесь можно по крайней мере подышать свежим ночным воздухом, или даже спуститься в парк – вниз с террасы вела широкая лестница – и пройтись по ярко освещенным фонарями дорожкам.
        Девушка задумалась, рассматривая звездное небо. Жаль, что отсюда не было видно луну – кажется, сегодня полнолуние, а это всегда так красиво.
        – Можно я сделаю вид, что мы увлеченно беседуем? – услышала Катрина знакомый голос.
        Рядом с ней стоял Николас, от чего у нее вдруг возникло желание поправить платье, прическу и вообще быть уверенной, что она даже после нескольких часов бала выглядит идеально.
        – Конечно, – сдержанно ответила она, а потом лукаво улыбнулась, – А что, общество леди Холланд наскучило?
        – Просто некоторые юные девушки могут быть слишком…
        – Назойливыми? – опередила его Катрина.
        – Общительными, – мягко поправил ее Ник.
        – Может, девушка просто влюбилась в молодого и красивого лейтенанта?
        – Если это комплимент, спасибо, – ответил он с едва заметной улыбкой.
        Катрина смутилась: до нее только что дошел смысл собственных слов, нет, она вовсе не собиралась говорить Николасу комплиментов.
        Ник повернулся лицом к парку, облокотившись о каменные перила. В процессе он слегка коснулся предплечьем локтя Кэт – она невольно вздрогнула. Николас, казалось, ничего не заметил.
        Пытаясь унять неожиданно появившееся волнение, Катрина, не глядя на Ника, спросила:
        – Вы давно знакомы с Гордоном?
        – Чуть больше года.
        – Ты наверняка хорошо его знаешь. Какой он?
        Николас только покосился на нее и спокойно ответил:
        – Как и все мы, человек со своими достоинствами и недостатками.
        – И какие же у него недостатки?
        – О них я тебе, разумеется, не расскажу, ведь он мой друг…
        – Но ведь и я была твоим другом…
        Катрина решила поиздеваться над ним? Мало того, что она заговорила с ним о Вейланде, так еще и назвала их прошлые отношения всего лишь дружбой.
        – Гордон сам с удовольствием расскажет о себе всё, что ты только у него спросишь, – ответил он более резким тоном, чем собирался, и добавил: – С твоего позволения, я тебя оставлю.
        Она растерянно следила, как он спустился по ступеням, а затем исчез где-то в парке.
        Стоило Николасу отойти, как Катрина почувствовала странную пустоту. Да, она все еще сердилась на него, что за все десять лет он не мог появиться в Мэйвене хоть раз. Но почему рядом с Ником ей, как и в юности, становилось так спокойно, а без него – грустно.
        Когда гости разошлись, оставшаяся компания переместилась в малую гостиную – обсудить все услышанные за вечер новости и расслабиться. Маркус и Эндрю играли в шахматы, Тайлер следил за их игрой, Бекки и Мадлен с нескрываемым удовольствием доедали оставшиеся пирожные.
        У одного из широких окон комнаты стоял рояль.
        – Вы играете? – спросила Мадлен Гордона.
        – Нет, я к этому не приспособлен, – он с улыбкой покачал головой. – Матушка играет, когда приезжает сюда.
        – Как жаль, – вздохнула Ребекка.
        – Николас хорошо играет, – вспомнил вдруг Гордон.
        – Правда? – воодушевилась Бекки. – Может быть, вы сыграете нам что-нибудь?
        – Не так уж и хорошо я играю, поэтому не буду смущать вас, – Нику вовсе не хотелось демонстрировать свои способности на публике.
        – Ну, пожалуйста, лейтенант.
        – Николас, ведь леди просит.
        – Я тоже была бы не против послушать, – добавила Мадлен. – Уверена, что и Катрина тоже.
        Он взглянул на Кэт. Та опустила глаза, сделав вид, что рассматривает кружевной узор на отделке платья.
        – Вот видишь, тебя просят уже несколько леди, – улыбнулся Вейланд. – Не сопротивляйся, пожалуйста.
        – Только ради леди, – Николас нехотя встал с дивана и подошел к роялю. – Но я предупреждал, что вам может не понравиться.
        – Он как обычно скромничает, – сказал Гордон. – Вам точно понравится.
        На следующие несколько минут Катрина будто перенеслась в прошлое. Вот она уже сидит в голубой гостиной Мэйвена. Рядом – мама. Графине очень нравилось слушать, как Николас играл. Его умение обнаружилось случайно – поскольку она узнала, что мальчик может читать и писать, а отец увидел, как он явно со знанием дела обращается с лошадьми, Андреа Эддингтон проверяла, какие еще возможные способности у него могут быть. В итоге Ник стал заниматься музыкой, и, как оказалось, до сих пор не забыл своих навыков.
        – Где вы научились так чудесно играть? – восторженно спросила Бекки.
        – Да, действительно, где ты нашел в море рояль? – засмеялся Гордон громким басом.
        Не глядя на друга, Николас ответил:
        – Мне повезло немного научиться в детстве. К тому же, я иногда бываю на суше, и брал несколько уроков. Иногда это занятие спасает от скуки.
        Катрина невольно сжала губы. Юная и очень симпатичная леди Холланд с таким обожанием смотрела на Николаса, а он улыбался ей в ответ, не сводя с нее глаз. Конечно же, от такого взгляда любая молоденькая девушка потеряет голову. И он еще пытался утверждать, что устал от общества Ребекки?
        Кэт мысленно отругала себя – какое ей дело до того, кого пытается очаровать Ник.
        “Я-то им уже целиком и полностью очарована”.
        Снова отругала, повторив несколько раз про себя, что ей нравится Гордон, и она здесь из-за него.
        Правда, лорд за весь вечер так и не продемонстрировал к ней эмоций больших, чем те, что Кэт уже от него видела, отчего ей стало даже грустно. Неужели она не заслуживает проявления каких-либо сильных чувств?
        Наконец, все стали расходиться по комнатам. Прощаясь, лорд снова поцеловал руку Катрины, посмотрел на нее долгим томным взглядом и произнес:
        – Спокойной ночи, дорогая Китти. Надеюсь, ваши сны сегодня будут весьма приятными.
        Глава 25
        – Мистер Джонс сообщил, что правок не так много, но он всё же порекомендовал их внести.
        Николас окинул взглядом толстый конверт, который Гордон положил на стол.
        – Ты даже не раскрыл его? – удивился он.
        – Зачем? Я всё равно сам там ничего не поменяю, да и будь моя воля, оставил бы как есть. Так что доверяю это тебе.
        Когда все разошлись спать, друзья направились в кабинет Гордона – в первую очередь, пообщаться по делам.
        Лорд плеснул себе щедрую порцию бренди и, развалившись в кресле за столом, потягивал ее с мечтательным видом.
        – Неплохой сегодня получился вечер, как думаешь?
        “Если бы мне не пришлось регулярно сбегать от твоей юной кузины, было бы лучше”.
        Разумеется, вслух Ник такого сказать не мог, а потому произнес:
        – Да, отличный.
        – Еще немного, и она будет моя.
        – Кто? – Николас насторожился.
        – Прекрасная леди Уоррен, разумеется.
        Ник изобразил равнодушную улыбку – это стоило ему немалых усилий. А Вейланд тем временем продолжал:
        – Всё это время я вел себя с ней как можно более сдержанно и вежливо, чтобы не спугнуть, и чтобы она сама первая продемонстрировала свои чувства ко мне. Легче всего влюбить в себя женщину, ведя себя как джентльмен.
        – Думаешь, она уже в тебя влюбилась? – сглотнув ком в горле, спросил Николас.
        – Уверен. Видел, как сегодня она на меня смотрела, как улыбалась мне, как кокетничала со мной?
        “Еще как видел”.
        – Как-то не обратил внимания.
        – Еще немного, и я покажу ей, как сильно она мне нравится, – в улыбке Гордона проскользнуло что-то коварное.
        – Так она тебе действительно нравится, или?..
        – Имеешь в виду, влюблен ли я в нее? Во мне слишком много эмоций. Но я определенно хотел бы на ней жениться. Думаю, из нее получится идеальная жена. Она красива, умна, с хорошей репутацией, а как она ездит на лошади, сколько страсти!
        Николас вспомнил лучистую улыбку, с которой Катрина всегда радовалась победе в их гонках, как она изящно поправляла выбившиеся пряди волос.
        Сквозь мысли Ника пробился голос Гордона:
        – Это была хорошая идея – пригласить Катрину сюда. Жаль только, что сейчас я могу быть рядом с ней лишь днем.
        У Николаса была слишком хорошая фантазия, чтобы он хотел слышать эти слова.
        Вейланд продолжил, поднимаясь с кресла:
        – Но пока я свободен, и имею право спокойно отправиться по своим делам.
        Он подошел к высокому окну, которое одновременно являлось дверью на балкон, и открыл его. Николас знал, что оттуда можно спуститься вниз по небольшой лестнице. Так Гордон иногда мог выходить и затем возвращаться незамеченным.
        – Куда ты в этот раз?
        – Просто пожелай мне удачи, – весело улыбнулся лорд и исчез за дверью.
        Николас стянул китель, повесил на спинку кресла, нехотя потянулся за конвертом и открыл – не мешало отвлечься на какие-то дела. Правда, сегодня, он был уверен, это вряд ли получится.
        Процесс написания стихов начинался весело и легко. Гордон пытался что-то сочинить, а Ник взял и сказал ему, как бы он поправил его творение – Вейланд почему-то пришел в восторг и попросил придумать еще. Николас придумал – просто имелось подходящее настроение. Он совсем не ожидал, что это может кому-то понравиться. Однако друг утверждал, что стихи необходимо показать издателю. Ник сам попросил не указывать его как автора. У стихов под авторством Гордона имелось куда больше шансов стать изданными, ведь он являлся представителем весьма известной аристократической семьи. Так и случилось, вскоре вышла первая книга, а Вейланд прекрасно вжился в образ поэта. Николас не рассчитывал на такой успех, но это даже принесло дополнительное вдохновение.
        Никакого специального договора между друзьями не было, гонорар делился пополам.
        Ник бегло просмотрел рекомендации по изменениям и отодвинул бумаги со вздохом – нет, сегодня он точно не настроен что-либо делать.
        Погасив свечи, он вышел за дверь, сделал несколько шагов и вдруг услышал странный шорох.
        Катрине не спалось. Она, впрочем, знала, что не сможет уснуть, еще когда шла в комнату после праздничного вечера – слишком много эмоций бушевало внутри. Горничную Кэт отправила спать, сказав, что переоденется сама, правда, прошел почти час, а она так и сидела в платье, к тому же, в полной темноте, размышляя обо всем произошедшем.
        Гордон вел себя как-то странно – сдержанно, при этом бросал на нее такие томные взгляды, девушка не могла понять его чувств. Не менее интересны ей были и чувства Николаса. Однако он общался с ней так спокойно, абсолютно по-дружески. Зато она, находясь в его обществе или даже просто глядя на него, буквально вспыхивала, а видя его в компании Бекки, испытывала самую настоящую ревность. Катрина ничуть не сомневалась, что Ник давно к ней равнодушен, но легче ей от этого почему-то не становилось.
        Тяжело вздохнув, девушка подошла к окну. И тут снова подумала про полнолуние. Однако из спальни луну не было видно вовсе. Катрина вспомнила, что в конце коридора на этаже есть небольшая терраса. Вдруг с нее открывается красивый вид? Всё равно не спится, почему бы не пройтись.
        Кэт выглянула в коридор – ее встретили тишина и темнота. Она взяла со стола свечу и осторожно, чтобы не шуметь, направилась к террасе.
        По пути свет попался лишь однажды – едва заметный, из-под двери – кажется, здесь находился кабинет Гордона. Интересно, чем он занят в столь поздний час?
        Пройдя по длинному коридору, девушка наконец достигла заветной цели и вышла на свежий воздух – чересчур свежий, ночной ветер дул заметно сильнее и пробирал насквозь. Но зато Катрина увидела то, что хотела – огромную полную луну, освещавшую сад вокруг Вейл-хауза. Луна буквально зачаровывала, и все же ветер был слишком сильный. Как только Катрина решила отправиться обратно, его порыв легко погасил свечу.
        – Только этого еще не хватало, – пробормотала девушка и испуганно шагнула в коридор.
        Поначалу мерцание луны хоть как-то освещало дорогу, но в той части коридора, где располагалась спальня Катрины, царила непроглядная темнота.
        Света не было уже и в кабинете Гордона, поэтому Кэт не могла ориентироваться по нему. Но, как ей казалось, сейчас она находилась где-то возле этой двери. Ее спальня находится дальше, вот только, где именно.
        Пытаясь вглядеться в черноту, Катрина вдруг на кого-то наткнулась и, отступив, замерла.
        – Лорд Вейланд? – выдохнула она полушепотом.
        Николас не знал, как реагировать. Конечно, она приняла его за Гордона, так как они находились возле дверей в его кабинет и спальню. Сказать, что лорда там нет, он точно не мог – будущей невесте Вейланда ни к чему знать, где носит ее суженого. Неужели придется выдать себя за него? Признаваться в том, кто стоит перед Кэт на самом деле, Николасу не хотелось, а интуиция его, как правило, не обманывала.
        – Простите, если помешала вам, – тем временем пробормотала Катрина. – Я немного заблудилась. Моя свеча погасла от ветра на террасе. Простите.
        – Не стоит извиняться, – шепотом произнес Ник, чтобы девушка не смогла различить его голос. Пусть все же думает, что перед ней Гордон. Раз уж она влюблена в лорда, ей будет хоть приятно его общество.
        – Я, пожалуй, продолжу искать путь в свою комнату. Она, кажется, недалеко. Я все же надеюсь ее найти. Главное, случайно не зайти к кому-нибудь из гостей.
        Девушка шагнула куда-то в сторону и неожиданно для себя снова наткнулась прямиком на того, с кем разговаривала. Ладонями она почувствовала ткань рубашки, а через нее – тепло кожи. Катрина тут же отдернула руки.
        – Извините, – смутилась Кэт, радуясь, что собеседник не видит, как она покраснела, а учитывая, как запылали щеки девушки, так оно и было.
        Катрина не понимала, отчего вдруг ведет себя как смущенная юная девочка, но близость этого мужчины, она все же надеялась, что это Гордон, сейчас вызывала в ней трепет – куда более сильный, чем при их обычных встречах.
        Николас нервно сглотнул ком в горле – прикосновение Катрины вызвало слишком много ненужных эмоций и воспоминаний. Она, как и много лет назад, находилась так близко, а он снова не имел права касаться ее, хотя именно этого сейчас ему хотелось больше всего на свете.
        – Гордон? – нарушила возникшую тишину Катрина.
        – Я здесь, – шепнул Ник. – Вы меня боитесь?
        – Нет. Разве вы можете причинить мне вред?
        – Нет. Если только наступить на платье в этой темноте.
        Он услышал ее негромкий смех, потом она опять замолчала, не двигаясь при этом, будто ждала чего-то. Катрина и сама не понимала, чего она ждет, но внутри ее охватило чувство неясного томления и страха при этом.
        Николас сделал лишь небольшой шаг в ее сторону, и теперь девушка стояла почти вплотную к нему – от этого все мысли в его голове совершенно спутались.
        Катрина чувствовала рядом его горячее дыхание, ее собственный пульс при этом резко участился.
        “Отойди, пока не поздно. Ты ведешь себя как мальчишка”.
        Ник пытался заставить себя отступить, но не мог даже пошевелиться. Единственное, чего он хотел – поцеловать любимую женщину.
        Неожиданно Катрина ощутила, как он кончиками пальцев прикоснулся к ее щеке, провел ими ниже, касаясь губ. Девушка вздрогнула и глубоко вздохнула. Неужели она наконец дождется проявления эмоций? По крайней мере, она сама сейчас желала этого как никогда прежде.
        Наконец Николас не выдержал и, наклонившись к Катрине, нашел губами ее губы. С одной стороны, он надеялся на то, что она в испуге отступит, с другой – совершенно не хотел ее сейчас отпускать. Но Кэт не отступила, а напротив, пылко откликнулась на его поцелуй. Сколько же лет он мечтал об этих губах, таких горячих, таких мягких, таких…
        “Боже, что я делаю!”
        С этой мыслью он нехотя оторвался от Катрины. Он не мог, не должен был так поступать.
        – Простите меня, – сдержанно прошептал Ник.
        Катрина тут же взволнованно отстранилась. Она почувствовала себя неловко – вдруг лорд подумал, что она слишком доступна, и теперь разочаруется в ней. А как по-другому объяснить его внезапную холодность?
        – Нет, я… – она даже не знала, что сказать.
        – Всё хорошо… – выдохнул Николас. – Протяните руку вперед. Я покажу дверь вашей спальни.
        В темноте он нашел ее ладонь, взял Катрину за руку и сделал несколько шагов в сторону нужной комнаты.
        – Спокойной ночи, Китти, – услышала она его шепот и ответила в темноту:
        – Спокойной ночи.
        А потом открыла дверь и обернулась – в проходе царила пустота, будто Кэт всё привиделось.
        Нику достаточно было бесшумно отступить на пару шагов и прислониться к стене, чтобы возможный свет из окна спальни не выдал его.
        “Что же ты наделал…”
        Глава 26
        Катрина потянулась и встала. Лучи солнца уже нагрели пол, и девушка с удовольствием шагнула на освещенные места босыми ногами, выглянув в распахнутое окно. Окна спальни выходили во внутренний двор, где, как и вокруг всего дома, располагался сад не только со множеством деревьев, но и с невероятно красивым цветником. Катрина вдохнула сладкий аромат, залюбовавшись яркими красками и многоцветьем. Несколько тонких веток дерева склонились прямо ей в руки, и Кэт погладила несколько листочков.
        К собственному удивлению, после всех пережитых эмоций и приключений ночью девушка спала крепко и проснулась в хорошем настроении. Может быть, от того, что в ее личной жизни наметился хоть какой-то сдвиг? Но, скорее, просто потому, что произошедший в темном коридоре поцелуй был лучшим из тех, что она в жизни испытывала. Как все-таки удачно ветер задул ее свечу.
        Катрина вдруг вспомнила, как точно также свеча подвела ее в детстве, в самый нужный момент – когда они с Маркусом и Ником бродили по темным коридорам заброшенного дома в Мэйвене, как Николас вернулся за ней, и всю обратную дорогу она шла, держа его за руку. Вчера ее тоже любезно проводили до комнаты. Рука, правда, принадлежала другому… Интересно, как будет вести себя Вейланд сегодня? Кэт решила, что сама не начнет разговор на тему случившегося. Пусть мужчина сделает первый шаг, ведь вчера он на него решился.
        Любуясь живописным пейзажем вокруг, Катрина и не заметила, что за ней наблюдают.
        Внизу, недалеко от окон спальни девушки, на скамейке в тени деревьев сидел Николас. Он находился тут с самого рассвета. В Вейл-хаузе молодой человек уже гостил несколько раз и очень любил это тихое и красивое место за вдохновляющую атмосферу. Ник частенько приходил сюда один; рядом со скамейкой стоял небольшой столик, и Николас мог брать с собой бумагу, чернила, перья и свободно писать все, что навеет столь чудесное окружение. Правда, сегодня он всего лишь пытался внести необходимые исправления в старые стихи, а еще поразмышлять о том, что сделал ночью.
        Молодой человек не мог уснуть, ругая себя за опрометчивый поступок. Почему он не признался Катрине сразу, что перед ней не Гордон? Почему решился поцеловать ее, хотя до этого Вейланд рассказал ему о том, что специально ведет себя с леди Уоррен сдержанно? Зато вчера он оценил результат теории друга – Катрина так пылко отвечала на его поцелуй, будто слишком долго его дожидалась и наконец получила. Разве можно так мучить девушку?
        И все же стоило рассказать о совершенном Гордону. Хотя бы для того, чтобы, если Катрина заведет с ним разговор о поцелуе, он точно знал, о чем она говорит. Вот только как объяснить Вейланду, что вдруг сподвигло Николаса на проявления страсти? И как Гордон отреагирует на его поступок?
        Обо всем этом Ник размышлял, сидя на скамейке и пытаясь переписывать стихи.
        Николас повернул голову к дому и замер от неожиданности. Неужели сегодня муза явилась к нему во плоти? Он заметил мелькание в окне и увидел выглянувшую оттуда Катрину, прекрасную в своей естественности – еще немного сонная, она улыбалась солнцу и красоте вокруг, ее темные волосы рассыпались по плечам, из одежды на леди Уоррен была лишь ночная рубашка. Солнце играло своими лучами на белоснежной коже, и Кэт явно наслаждалась его теплом.
        Николас забыл о цели своего нахождения в саду и обо всех предыдущих размышлениях, он сидел, затаив дыхание. Хотел ли он быть замеченным? И да, и нет. С одной стороны, ему так нравилось наблюдать за Катриной, с другой – как бы он мечтал, чтобы она увидела его и улыбнулась ему.
        Наконец, девушка отошла от окна, и Ник глубоко вздохнул, а потом потянулся за пером и бумагой, перевернул листок с правками на чистую сторону и быстро написал несколько строчек:
        “Готов невидимкой, туманом я стать,
        Лишь было б дозволено мне наблюдать
        За ней, за улыбкой прекрасной ее,
        Тогда будет счастливо сердце мое…”
        Николас успел зайти к Гордону перед завтраком. Лорд пребывал в отличном настроении, и Нику, конечно, не слишком хотелось его портить.
        И всё же он решился:
        – Мне нужно тебе кое-что рассказать. Вчера после того, как ты ушел, я недолго был в твоем кабинете, а когда вышел, столкнулся с леди Уоррен. Было темно, у нее погасла свеча, а мне, чтобы найти комнату, свет и так не нужен. Мы немного пообщались, так вышло… она была уверена, что я – это ты. Видимо, потому что я стоял возле твоего кабинета. И я…
        – И ты что?
        – Я… поцеловал ее.
        Николас напрягся в ожидании ответа, но Гордон неожиданно расхохотался.
        – Правда? И она думала, что ты – это я?
        – Да. Дело в том… – Ник уже почти собирался рассказать правду о том, что связывало его с Катриной в прошлом.
        Однако Вейланд будто и не слышал его:
        – Как мило.
        Ник был поражен – он ожидал чего угодно, но только не такого ответа.
        – Да расслабься, с кем не бывает. Такую женщину сложно не поцеловать. К тому же, она приняла тебя за меня, ведь мне это только на руку. Так что можешь и дальше продолжать в том же духе.
        – Не понимаю тебя…
        – Что тут непонятного? – Гордон сел в кресло, вытянув ноги. – Она еще не моя жена, даже не официальная невеста, так что можешь спокойно развлечься. Пусть думает, что это я. Темноту устроить несложно. Леди Уоррен уже не девственница, так что особого подарка ты меня не лишишь. Ну, а если она вдруг забеременеет, не страшно, ведь мы с тобой в чем-то похожи. Ребенка я приму, ведь мне всё равно нужен наследник.
        – Надеюсь, ты шутишь.
        – Вовсе нет, и не делай такое серьезное лицо. Да, она мне нравится, и я с удовольствием возьму эту красавицу в жены. Но я не ханжа. К тому же, у тебя всегда хорошо получается делать что-то от моего имени.
        У Ника от удивления пропал дар речи, а Гордон при этом как ни в чем не бывало вскочил с кресла и громко заявил:
        – Не знаю, как ты, а я чертовски голоден. Пойдем вниз.
        Глава 27
        Во время завтрака Катрина то и дело косилась на Гордона. Иногда он ловил ее взгляд и обаятельно улыбался. Скажет ли он ей хоть что-нибудь о вчерашнем?
        В отличие от друга Николас сидел за столом хмурый как туча. Он до сих пор не мог поверить в то, что слова Вейланда относительно Катрины были сказаны серьезно. Да, он знал, что до знакомства с Кэт Гордон менял женщин с невероятной скоростью, ему случалось заводить интриги и с замужними леди. Но Нику показалось, что лорду действительно нравится Катрина, и он наконец хочет остепениться и соединить судьбу с женщиной, которую любит. А он вдруг… решил ею поделиться. Разве она заслуживает такого? Судя по тому, как Кэт смотрит на Гордона, она действительно в него влюбилась, а Николас вчерашним поцелуем лишь усилил ее чувства.
        Может, стоит рассказать ей все, как есть? Или лучше не вмешиваться, поскольку он и так уже наделал лишнего.
        Катрина закончила завтракать, поднялась из-за стола, и Гордон вскочил следом за ней.
        – Катрина, я хотел с вами поговорить…
        Он произнес это негромко, но Ник все слышал.
        – Я хотел лишь извиниться за вчерашнее… проявление эмоций. Не подумайте ничего плохого, просто рядом с вами их становится все сложнее сдержать.
        Девушка мило улыбнулась:
        – Вам не стоит извиняться, Гордон.
        – Я думаю, мы еще найдем время это обсудить, но сейчас я должен покинуть вас, и вернусь я, к сожалению, только вечером, – он поцеловал ее руку, и Катрина вдруг смущенно опустила взгляд.
        Николас не чувствовал такой боли, даже когда получил свое самое тяжелое ранение. Неужели она на самом деле влюблена в Гордона?
        Сегодня Ника не радовала даже прогулка верхом. Маркусу, который составил ему компанию в парке, он решил пока ничего не рассказывать.
        Чтобы отвлечься от печальных мыслей днем, Николас отправился в библиотеку – найти что-то почитать. Уж лучше переключиться на сюжеты книг, чем в очередной раз прокручивать в голове то, что происходит с ним сейчас.
        Николас открыл дверь, оглядел заставленные книгами полки, уходившие под самый потолок, и вдруг увидел Катрину. Она стояла спиной к нему, разглядывая многочисленные издания. Услышав шаги, Кэт обернулась – а Ник только собирался повернуть обратно и зайти позже. Что ж, придется с равнодушным видом искать что-нибудь для чтения.
        – Оказывается, здесь прекрасная библиотека, – произнесла Катрина, отчего-то смутившись. – Жаль, я не знала этого несколько дней назад.
        – Да, тут можно найти много интересного, – сдержанно ответил Николас и прошел к дальним полкам возле окна, так, чтобы находиться на расстоянии от Катрины, но при этом не упускать ее из вида.
        Тишина длилась несколько минут, а потом девушка вдруг спросила:
        – Ты случайно не знаешь, куда поехал Гордон?
        Николас обернулся, поставив только что взятую книгу на место:
        – Нет. Знаю только, что вечером он приедет вместе с очередными гостями, родителями Тайлера и Ребекки, лордом и леди Холланд, а также соседями Вейл-хауза, графом и графиней Адамсонами. У них, кажется, тоже есть взрослые дети.
        – Родители Бекки? – удивилась Кэт и посмотрела на Ника с улыбкой.
        Он решил проигнорировать ее веселье.
        – А ты знаком с ними?
        Николас начал понимать, куда она клонит, и ему это не нравилось.
        – Не знаком.
        – Значит, тебя сегодня им представят? – Катрина положила несколько книг на небольшой столик рядом и снова повернулась к полкам.
        – Равно, как и всех остальных гостей, – Ник решил отложить поиски книги и решительно шагнул к Катрине. – Я не отличаюсь ничем особенным.
        – А как же дружба с Бекки? – Кэт обернулась и увидела, что он уже стоит рядом с ней.
        – Мы с Ребеккой не друзья, – твердо сказал Николас.
        – О, так значит, вы?..
        – И уж точно не состоим в каких-либо отношениях, если ты об этом.
        Он встал рядом с Катриной, при этом оперевшись рукой на одну из полок, находившихся на уровне плеч девушки, и загадочным тоном спросил:
        – Почему тебя так интересуют мои отношения с Бекки?
        – Они меня вовсе не интересуют…
        – Тогда зачем ты о ней спрашиваешь?
        Ник склонился ближе и буквально навис над Катриной, переводя взгляд с ее глаз на губы и обратно.
        Интересно, знай она, что он, а не Гордон вчера ночью ее целовал, позволила бы сделать это снова?
        Катрине с трудом выносила его изучающий взор, но она все же не опускала ресниц. Дыхание девушки участилось, а в горле пересохло. Что с ней происходит? Она теперь будет реагировать так на всех мужчин, оказавшихся близко?
        – Может быть, я всего лишь хотела порадоваться, что твоя личная жизнь так удачно складывается.
        – Тогда спешу тебя огорчить, – негромко сказал Николас, и Кэт снова поймала себя на мысли о том, как соблазнительно звучит легкая хрипотца в его голосе. – У меня нет никакой личной жизни. Стоит ли тебе о ней думать, когда твоя собственная активно налаживается?
        – Что ты имеешь в виду?
        – Маркус рассказал, что ты одинока уже долгое время. А сейчас появился Гордон.
        – Между мной и Гордоном ничего нет.
        – Но ты так долго была одна, что хотела бы выйти за него замуж?
        Ее глаза расширились:
        – Это тебе тоже Маркус сказал? Я никогда не торопилась замуж снова. Впрочем, Гордон совсем не похож на моего мужа, и если бы он… Если бы он сделал мне предложение, я бы, возможно, не отказалась. Он – прекрасный человек.
        “Расскажи ей правду!”
        – А чтобы не задавать подобные бестактные вопросы, – строгий тон под прямым взглядом голубых глаз Ника дался Катрине нелегко, – может быть, пора самому уже жениться… на Бекки или ком-то другом.
        – Я не собираюсь жениться на Бекки! – вспыхнул Николас. – Или на ком-либо вообще.
        – Почему?
        – Потому что… в любовь не верю, а брак по расчету – не для меня.
        – Не веришь в любовь? – Катрина искренне удивилась. – А раньше, мне казалось, верил.
        – Раньше я был слишком молод и наивен.
        Ей вдруг стало так больно от его слов.
        – Очень жаль, что ты вырос, – печально и тихо произнесла девушка, а потом сделала несколько шагов в сторону, взяла книги, которые отложила на стол, и молча вышла из библиотеки.
        Николас со вздохом прислонился спиной к полкам и сложил руки на груди: кажется, он опять все испортил.
        Глава 28
        Катрина то и дело косилась на большие настенные часы – время тянулось бесконечно. С момента как лорд Вейланд вернулся, у нее не получилось перехватить его у гостей ни на минуту. Вместе с Гордоном в Вейл-хауз действительно приехали две семьи: Холланды и Адамсоны. Чету вторых сопровождали трое детей: младшие сыновья, двадцатилетние близнецы Майкл и Джейсон и старшая, двадцатипятилетняя дочь Маргарет.
        Всех приглашенных ожидал ужин, а затем расслабленный вечер в гостиной. Вот только Катрина совсем не могла расслабиться. Ей нужно обязательно пообщаться с Вейландом. Она даже не знала, почему в этом была такая острая необходимость – может, потому, что устала от сдержанности и недомолвок. Внутри нее бушевал ураган эмоций, а освободил его тот самый ночной поцелуй.
        Гордон сегодня вел себя на удивление взволнованно, хотя старался не подавать вида и скрывал свое странное беспокойство за показной веселостью. Видимо, для улучшения настроения он то и дело тянулся за спиртным. Несколько раз обновлял стакан с виски и Николас – Катрина не то чтобы следила за ним, но заметила. Он явно был не в настроении, хоть периодически и поддерживал общий разговор, сидя при этом как можно дальше от семейства Холландов.
        Бекки достаточно быстро поняла, что сегодня лейтенант не проявит к ней внимания и, взяв под руку свою, как оказалось, подругу Маргарет, отправилась прогуляться – девушки вышли через террасу.
        Николас больше не мог выносить сплошные светские сплетни. Удивительно, Бекки и Тайлер Холланды оказались куда умнее и приятнее собственных родителей. К тому же, постоянный изучающий взгляд старшей леди Холланд начинал его раздражать. Неужели она всерьез рассматривала его как потенциального жениха для своей дочери? Ребекка уж точно достойна большего – как минимум, человека, который по-настоящему ее полюбит.
        Решив сделать перерыв в бесцельном поддержании бесед, Ник вышел на террасу и с наслаждением вдохнул свежий воздух.
        За спиной он слышал взволнованный голос Вейланда:
        – Что-то Ребекка и Маргарет долго не возвращаются, а ведь уже стемнело. С вашего позволения я посмотрю, видно ли их с террасы.
        Ник едва успел заметить, как Гордон выбежал на террасу и мгновенно спустился по ступеням вниз. Он лишь удивленно глядел ему вслед.
        Погрузившись в свои мысли, Катрина даже не видела, как из комнаты вышел Николас, но как только в сторону террасы двинулся лорд, она встрепенулась – возможно, это ее единственный шанс наконец пообщаться с ним. После того, как все разойдутся, она запросто может его упустить, а ждать до завтра Кэт уже не могла.
        Со своего кресла девушка видела лишь, как Гордон шагнул на террасу, но не видела, насколько он быстро убежал.
        Ник услышал, что к террасе приближался кто-то еще. Катрина. Нет, он совершенно не планировал сейчас с ней общаться. Он и так уже наговорил глупостей в библиотеке, а сейчас, к тому же, был не слишком трезв – не хватало высказать еще что-нибудь. Однако уходить с террасы ему не хотелось. Может, она немного постоит и уйдет? С этой надеждой он быстро шагнул за плотную темную штору в углу – кажется, Вейланд называл это место “Уголком для влюбленных”.
        Кэт вышла на воздух и удивленно огляделась, не обнаружив там Гордона – не мог же он так быстро сбежать в парк. Она посмотрела вниз под лестницу с надеждой разглядеть высокий мужской силуэт, сделать это мешала наступающая темнота. Стоит ли его подождать хоть немного?
        На несколько секунд она закрыла глаза. Почему ей вдруг понадобилось срочно разобраться в чувствах Гордона? Не для того ли, чтобы лучше понять собственные… в отношении лорда… или другого мужчины…
        Катрина услышала шаги, к террасе кто-то довольно быстро приближался.
        – Наконец-то мы сможем побыть одни… – послышался негромкий голос Мадлен.
        О боже, только этого не хватало – портить людям желание побыть вместе. Однако спускаться в темноту парка Катрине вовсе не хотелось. Оглядевшись, она поспешно юркнула за штору “Уголка для влюбленных”. Оказавшись в полной темноте и выдохнув, девушка вдруг почувствовала рядом чужое дыхание.
        – Лорд Вейланд? – еле слышно шепнула Катрина.
        Конечно, это был он, потому как сойти с лестницы настолько быстро невозможно. Однако что он делал тут? Этот вопрос Кэт, пожалуй, задаст ему позже.
        Ник с трудом сдержал вздох – ну почему она снова принимает его за другого. Что ж, раз она хочет видеть рядом Гордона, он опять немного побудет в его роли, но сегодня без распускания рук.
        – Вы снова нашли меня в темноте, – также шепотом ответил он.
        Между тем, на террасе раздались сначала шорох, а потом тихие голоса.
        – Мэдди, перестань…
        – И не подумаю. Я ужасно устала от людных вечеров и очень хочу удалиться в свою спальню, вместе с тобой.
        Катрине показалось, или она услышала звуки поцелуя?
        – Леди Майлз, ведите себя прилично…
        – Не хочу… вокруг темно, нас никто не увидит.
        Кэт замерла – она ничего не видела, но и слышимость проявлений чужой страсти, к тому же, вместе с осознанием того, что около нее находится мужчина, ее смутили.
        Николас напрягся всем телом. Находиться в такой близости от Катрины и слушать при этом, как рядом кто-то целуется, было непросто.
        – Я хотела поговорить с вами… – шепнула Кэт в темноту.
        – Кажется, здесь не место, чтобы разговаривать. Нас могут заметить.
        – Но днем вы…
        – Тшш…
        – Но вы поцеловали меня и ничего не сказали…
        – Что вы хотели услышать?
        – Не знаю. Что вы ко мне неравнодушны…
        “Если бы ты знала, насколько неравнодушен”.
        – Или, например, что вы хотели бы… поцеловать меня еще раз…
        “Я сама напрашиваюсь на поцелуй?”
        – Конечно, хотел бы.
        “Я сказал это вслух?”
        – Так поцелуйте…
        Произнеся это, Катрина вся сжалась. Разве можно вести себя так? Что он о ней подумает? Но ей действительно хотелось снова ощутить его поцелуй. Если он будет таким же, как и первый, возможно, она наконец встретила мужчину, с которым хотела бы остаться?
        Внезапно его рука скользнула от ее талии по спине, поднялась выше, к шее и лицу, и девушка почувствовала, как кончики пальцев осторожно касаются уголков ее губ… По коже пробежала мелкая дрожь… Темнота невероятно обостряла все ощущения.
        Через несколько секунд к ее губам прижались его горячие губы… Поцелуй был таким нежным… и таким коротким… Катрина невольно потянулась в сторону лорда и даже привстала на цыпочки… от чего буквально упала на него, уперевшись руками ему в грудь. Он подхватил ее, обняв за талию.
        Николас пытался убедить себя, что не должен ничего больше делать и ему необходимо уйти немедленно, пока он еще в состоянии себя контролировать.
        Но как это сделать, когда Катрина рядом, в его руках, он чувствует ее учащенное дыхание, и она явно ждет поцелуя. Пусть она думает о другом, он-то знает, кого обнимает. И, в конце концов, почему он не может сделать то, что хочет!
        Он обхватил ладонями ее лицо и снова поцеловал, так жадно, что у Катрины перехватило дыхание. Она не успела толком осознать происходящее, как уже сама отвечала со всей страстью, на какую была способна.
        Его губы спустились на ее шею, и девушка затрепетала, затем он немного стянул вниз рукав ее платья, и она почувствовала прикосновение ладони, а затем губ на плече.
        Катрина вся дрожала. Она ругала себя за легкомысленность, за то, что позволяет так вести себя с мужчиной, с которым даже официально не помолвлена, с чувствами к которому даже не может до конца разобраться. Но ее тянуло к нему, поэтому, отбросив все сомнения, Кэт целиком окунулась в наслаждение от получаемых ощущений.
        В тесном пространстве стало жарко, они потеряли счет времени и не слышали, что те, от кого они пытались спрятаться, давно ушли.
        Не отрываясь от губ Катрины, Николас провел кончиками пальцев по вырезу ее платья. Как бы ему хотелось, чтобы этого платья сейчас на ней не было вовсе…
        Но вдруг в затуманенной голове Николаса зазвучали слова Гордона: “Она еще не моя жена, так что можешь спокойно развлечься”. Нет, он не хотел развлекаться. Он любил эту женщину.
        Поэтому с трудом заставил себя оторваться от нее.
        – Катрина… мы не должны… заходить слишком далеко…
        Ник слышал ее учащенное дыхание… Он бы с удовольствием вновь прижался к ней и не отпускал… Но он не мог обманывать ее.
        – Да… вы правы, – прошептала она.
        – Я должен оставить вас, ведь мы не можем появиться вместе.
        – Да…
        Собрав остатки разума, Николас подумал, как будет выходить, чтобы остаться незамеченным прежде всего для Катрины. Впрочем, в его пользу играла темнота снаружи. А если его личность и раскроется, Кэт, конечно, может рассердиться, но зато ему удавалось два вечера подряд целовать ее, что при сложившихся обстоятельствах казалось вовсе невозможным.
        Катрина не увидела бы его в любом случае – она стояла с закрытыми глазами, пытаясь унять готовое выскочить из груди сердце. Девушка понимала, что выглядит сейчас не лучшим образом – ее губы буквально пылали и казались ей распухшими, прическа наверняка испорчена, а платье вполне могло помяться. Поэтому, выскользнув из “Уголка для влюбленных”, она быстро шагнула к лестнице, спустилась вниз и зашла в дом через один из черных ходов – его как-то показывал Гордон. Вряд ли кто-то хватится ее в гостиной, а если кто и забеспокоится, Катрина объяснит, но уже завтра, что во время прогулки по парку почувствовала себя нехорошо и поспешила к себе.
        В спальне она быстро переоделась с помощью горничной и укуталась в одеяло – в комнатах дома было тепло и даже жарко, но лишь так она могла сохранить волшебные ощущения прикосновений сильных и при этом нежных мужских рук к своей коже.
        Катрина никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Муж целовал ее и, конечно же, выполнял супружеский долг – причем, это казалось долгом в буквальном смысле. Он действовал быстро, в основном слишком осторожно, а в дни плохого настроения – наоборот, грубо. Ее тело не отзывалось на действия Теодора, но он и не пытался сделать так, чтобы оно отозвалось. Его ночные визиты не были частыми, а со временем становились все реже и реже. Она не испытывала любви к супругу, но поначалу думала, что он сам в нее влюблен. Чувствовать же себя совершенно нелюбимой и к тому же нежеланной было невыносимо. Возможно, она что-то делала не так? Впрочем, ей никто ничего не объяснял.
        Вот и сейчас Катрина не могла разобраться со своими желаниями и эмоциями.
        Глава 29
        Николас проснулся намного позже обычного, в одиннадцатом часу. Вставать ему совершенно не хотелось. Погода за окном сменилась с солнечной на резко противоположную, дождь лил, не переставая. Сославшись на плохое самочувствие, Ник остался в комнате и сегодня решил пробыть тут столько, сколько представится возможным.
        Прежде всего, он не готов был к встрече с Гордоном – не представлял, как будет смотреть ему в глаза. Или его рассказ снова повеселит лорда? Но нет, в этот раз Ник ему точно ничего не скажет. К счастью, слуга сообщил, что лорд Вейланд недавно уехал вместе с семьей Адамсон и будет позже.
        Однако Николас не хотел пока встречаться и с Катриной. Вернее, он желал увидеть ее всей душой, но понимал, что теперь скрывать свои чувства к ней сможет с огромным трудом. Интересно, она уже общалась с Вейландом по поводу случившегося? Впрочем, если бы разговор состоялся, и лорд бы сначала не понял, о чем речь, а потом догадался и выдал его, Катрина уже примчалась бы в комнату Николаса с восклицанием: “Как ты мог?!” Хотя Ник все же надеялся, что Гордон выкрутился бы, не назвав имени друга – если он на самом деле так хочет жениться, как говорил.
        Николас, конечно, поступил не слишком честно, и от этого его мучила совесть. Но стоило только вспомнить, как страстно Катрина отвечала на поцелуи… Пожалуй, эти воспоминания будут согревать Ника всю дальнейшую жизнь…
        Молодого человека тянуло пойти и признаться в обмане, а заодно – в своих чувствах. Но он понимал, что Гордон, даже со всеми недостатками, куда более выгодная партия для Катрины, он даст ей намного больше – а ведь ей сейчас нужны деньги. К тому же, она несомненно влюблена в лорда, так зачем разрушать ее счастье. Она его заслужила.
        – Катрина… Кэт! – Маркус помахал рукой перед носом сестры.
        – Маркус, что ты делаешь? – она недовольно поморщилась.
        – Пытаюсь вернуть тебя с небес на землю. Где ты летаешь?
        – Я нигде не летаю, не придумывай.
        – Хорошо. О чем я тебя только что спросил?
        Катрина виновато закусила нижнюю губу, и Маркус улыбнулся:
        – Так отчего ты с самого утра такая рассеянная и мечтательная?
        – Просто хорошее настроение.
        – Ну да, именно в такую ужасную погоду.
        Брат печально взглянул за окно. Из-за этого дождя им приходилось сидеть в доме и скучать.
        – Погода тут не при чем.
        – А кто причем?
        – Почему сразу кто?
        – Потому что ты уже полчаса обнимаешь подушку.
        Кэт опустила взгляд – она даже не заметила, как подушка с дивана оказалась в ее руках. Улыбаясь, она мягко запустила подушкой в брата.
        – Ты ведешь себя так, будто влюбилась, – сделал вывод Маркус.
        – Это вовсе не так.
        Катрина знала, что могла бы и не обманывать брата, но не хотела ничего говорить ему, пока сама не убедится наверняка в том, что ее чувства взаимны. Вот только Гордон с утра уехал, и она не застала его. Осталось только дождаться, когда он вернется. После того, что вчера случилось, они просто обязаны поговорить.
        Конечно, с утра она пребывала в полной рассеянности – ведь не каждый вечер у нее случаются тайные свидания и поцелуи, от которых подкашиваются ноги. Неужели лорд любит ее?
        Но вдруг мечты о Вейланде немного отступили, и Кэт кое-что заметила, вернее, поняла, что кое-кого не заметила.
        – А где Николас? – спросила она у Маркуса. – Кажется, он еще не появлялся.
        – Сказал, что плохо себя чувствует, так что сегодня мы его вряд ли увидим.
        Катрина так привыкла, что снова видит Ника каждый день хотя бы недолго, что ей стало не по себе. Будь рядом еще одна подушка, девушка опять обняла бы ее, чтобы заглушить возникшее ощущение пустоты.
        “Это просто привычка, с детства.”
        Верила ли она своим мыслям?
        – Катрина, это вы! Добрый день, простите, я не успел выйти к обеду и поздороваться.
        – Вы не заняты, Гордон?
        – Для вас я всегда свободен, – обаятельно улыбнулся лорд, подходя к девушке.
        Катрина прошла в кабинет. Ей было неловко от того, что она сама пришла к Гордону, но снова упустить время для разговора она не могла.
        – Прошу, садитесь.
        – Если можно, я пока постою.
        – Как скажете. Тогда я постою рядом с вами, если не возражаете.
        Она не возражала, но лорд остановился на вполне приличном расстоянии.
        – Вы хотели о чем-то поговорить?
        – Да, – кивнула Катрина, ее тревожный взгляд скользнул по обстановке кабинета, и все же девушка посмотрела на Гордона и выдохнула: – Мне хотелось бы понимать, какие чувства вы ко мне испытываете?
        Его широкие брови удивленно поползли вверх, лорд явно не ожидал такой прямоты.
        – Вы обмолвились о том, что хотели бы видеть меня своей невестой. Не подумайте, что я… напрашиваюсь в жены… Но ведь вы… целовали меня.
        Вейланд вспомнил случай, о котором ему рассказал Николас.
        – Действительно целовал. Катрина, вас сложно не хотеть поцеловать. Я, конечно, старался вести себя сдержанно в наши дневные встречи, но, поверьте, только и мечтал заключить вас в объятия.
        Он смотрел на нее так пристально, что Кэт невольно смутилась и почувствовала, как начала краснеть.
        Гордон тем временем продолжал, медленно подходя к Катрине:
        – Я бы не позволил себе никаких вольностей, если бы не был уверен в своих чувствах к вам. И поверьте, вам совсем не стоит напрашиваться в жены, ведь это я должен просить вас стать моей супругой.
        Теперь он стоял слишком близко, и Катрина затаила дыхание. Она так ждала подобных слов, но теперь, когда лорд произносил их, ей отчего-то стало страшно.
        – Разумеется, я бы предпочел сделать предложение торжественно и в какой-то более красивой обстановке. Но раз уж вы заговорили об этом, то, дорогая леди Уоррен, хочу спросить вас, не хотите ли вы стать моей женой? Вы – идеал женщины, и покорили меня с первого взгляда.
        Всё произошло так быстро, что Катрина растерялась. Гордон спокойно ждал ее ответа, а она не знала, что сказать. Но разве за два последних вечера она не влюбилась в него?
        – Да, – выдохнула она.
        – Вы согласны?
        – Согласна.
        Он просиял, а затем добавил:
        – Значит, теперь я могу вас целовать уже на правах жениха.
        Не успела Катрина даже опомниться, как Гордон наклонился к ней и поцеловал. К своему удивлению она отметила, что прикосновения его губ совершенно ее не цепляют, даже наоборот – неприятны ей.
        Уперевшись руками в его грудь, она отстранилась:
        – Подождите… Давайте не будем… спешить…
        Но лорда такой ответ явно не устраивал. Он прижал Катрину крепче и снова стал целовать, нетерпеливо и настойчиво, его руки крепко держали ее за спину.
        – Я уже проявил вольность, – произнес он, ненадолго отстранившись, – так неужели не могу сделать этого сейчас? Или вы хотите дождаться официальной помолвки?
        И снова поцеловал ее. Она совершенно ничего не понимала, но одно знала точно – ей не хотелось, чтобы этот мужчина ее касался.
        – Не трогайте меня! – воскликнула Кэт и, с трудом вырвавшись из рук Гордона, мгновенно выбежала за дверь.
        Он кинулся за ней с криком:
        – Катрина! Постойте!
        Она испуганно обернулась, не останавливаясь, и вдруг в кого-то врезалась.
        Услышав шум, из комнаты вышел Николас. Именно в его руки Кэт и попала. Он невольно схватил ее за талию, чтобы она не упала, и почувствовал, как она дрожит от страха.
        – Всё в порядке? – Ник удивленно взглянул на нее, потом на Гордона, остановившегося в коридоре, потом – снова на девушку.
        Оказавшись практически в его объятиях, Кэт вдруг изумленно посмотрела на его руки, а потом на него самого.
        – Китти? – обеспокоенно прозвучал его голос.
        И вдруг она все поняла. Эти руки обнимали ее. Руки лорда только что делали это намного жестче, грубее, Николас же держал ее крепко, но нежно – как и вчера. Нет, этого просто не могло быть, но ее ощущения не могли обмануть, как и интуиция.
        – О боже… – выдохнула Катрина, не сводя изумленного взгляда с глаз Николаса, а потом высвободилась из его рук, и быстрым шагом отправилась к себе в комнату.
        Гордон рванул было за ней, но Ник остановил его.
        – Не знаю, что у вас произошло, но леди явно хочет побыть одна.
        Глава 30
        Катрина никого не впускала. Через приоткрытую дверь комнаты Николас слышал, как несколько раз к ней с извинениями пытается попасть Вейланд, но его слова не помогали. Кэт не пустила в спальню и Мадлен, и Маркуса. Последний, не сумев попасть к сестре, отправился к Нику.
        – Что с ней происходит? – недоумевал Маркус. – Еще с утра она пребывала в таком хорошем настроении, улыбалась собственным мыслям и витала в облаках.
        Николас, сидевший напротив друга, внимательно слушал каждое слово. Катрина витала в облаках? Неужели на нее так подействовало произошедшее вчера?
        – Мне показалось, что она думает о лорде, – продолжил Маркус. – Она интересовалась, когда он приедет.
        Ник нахмурился. В конце концов, он сам был виноват в том, что Кэт влюбилась в Гордона.
        – И она не зря его ждала. Ведь он сделал ей предложение.
        Николас с трудом сдержался, чтобы не вскочить с места. Как можно более равнодушным тоном он переспросил:
        – Сделал предложение?
        – Да, об этом Гордон сам рассказал. Катрина согласилась.
        “Естественно, согласилась. Этого стоило ожидать”.
        – Но вот о том, что произошло потом, лорд ничего не говорит. Сказал, что они просто немного повздорили. Еще не поженились, а уже ругаются, – Маркус усмехнулся.
        Немного повздорили? Николас прекрасно помнил, что Катрина вся тряслась от страха, который затем сменился изумлением. Он догадывался, почему, хотя надеялся на какую-то иную причину перемены ее настроения. А вот почему Кэт убегала от Гордона, Ник не знал – лорд точно также лишь сообщил, что они просто слегка поругались. Может, оно всё же так и было?
        Николаса волновала не столько мысль о ссоре Вейланда и Катрины, сколько то, что она все же согласилась выйти за него. Да, он сам считал лорда прекрасной партией для нее. Но почему тогда на душе было так тяжело?
        Ночью Николасу не спалось. Он уже измерил шагами всю комнату вдоль и поперек, пытался читать, писать, в итоге лег и даже лежал с закрытыми глазами. Поняв, что заснуть не получится, молодой человек поднялся с постели, решив успокоить себя спиртным. В одном из шкафов стояла бутылка виски – ее оставил Гордон, когда в один из вечеров они отмечали успех изданной книги. Правда, содержимого в бутылке набралось всего на один стакан. Жидкость разлилась теплом по телу, но от многочисленных мыслей не избавила и расслабление не принесла.
        Ник помнил, что небольшой запас алкоголя был в гостиной на этаже.
        Натянув брюки и накинув рубашку, он, на ходу застегивая пуговицы, отправился к двери. Открыв ее, Николас удивленно застыл на месте.
        Перед ним стояла Катрина – в халате, волосы небрежно собраны в низкий пучок, в руках ее была свеча.
        Он неожиданности девушка отступила назад, но потом вдруг произнесла:
        – Как хорошо, что я не ошиблась комнатой.
        – Зачем тебе моя комната? – нахмурившись, спросил Ник.
        – Я хочу поговорить.
        – Тебе нельзя здесь находиться, тебя могут увидеть.
        – Но я хочу здесь находиться и никуда не уйду, пока мы не поговорим.
        Она так уверенно шагнула к нему, что Нику ничего не оставалось, как уступить. К тому же, Николас боялся, что их увидят слуги или Гордон, а потому впустил девушку в спальню и быстро закрыл дверь.
        Оказавшись в комнате, Катрина сразу обернулась к Николасу, окинув взглядом его небрежный внешний вид, взъерошенные волосы, наполовину расстегнутую рубашку, особенно долго задержавшись на открытой полоске кожи. Катрине так захотелось прикоснуться к ней. Она заставила себя собраться, быстро прошла к окну и резко повернулась с вопросом:
        – Это был ты?
        – О чем ты?
        – Ты знаешь, о чем я.
        – А если нет? – Ник подошел к креслу возле стола и поставил руку на подлокотник.
        – Я уверена, что ты знаешь, Николас.
        Его лицо было непроницаемо.
        – Вчера на террасе и позавчера, здесь, в коридоре, со мной был ты, а не Гордон, как я считала. Ведь это так?
        Ее взгляд с серьезного стал умоляющим, и Ник сдался:
        – Так. Это был я.
        – Но почему ты выдал себя за лорда?
        – Хотелось ненадолго почувствовать себя на его месте, – уголки его губ чуть приподнялись.
        – Тебе кажется это смешным? – Катрина сложила руки на груди. – Или, может быть, Гордон об этом знал? Судя по его словам, знал. Значит, вы оба решили надо мной посмеяться?
        – Вейланд тут ни при чем, – резко произнес Николас.
        Может быть, Кэт и поссорилась с лордом, но ведь она согласилась выйти за него замуж. Зачем портить ее мнение о будущем супруге…
        – Это я… придумал. Точнее, я просто подыграл тебе.
        – И оба раза со мной был ты?
        – Да.
        – Значит, ощущения меня не обманули, – будто сама себе сказала Катрина, опустив взгляд, а потом посмотрела на Николаса. – Днем Гордон пытался меня обнять и поцеловать, и я сразу поняла, что этот мужчина касается меня впервые. А ты… Ты поймал меня в коридоре, и я… Но почему все же ты так поступил?
        – Я уже сказал, я просто подыграл тебе. Просто так…
        – Я тебе не верю.
        – Тогда зачем ты спрашиваешь, если у тебя все равно свое мнение? – он вышел из-за стола, но заставил себя остановиться, не дойдя до Катрины.
        – Ты не мог так поступить просто ради развлечения.
        – Почему же?
        Вместо ответа она сама подошла ближе и негромко спросила:
        – Николас, ты… испытываешь ко мне какие-либо чувства?
        “Скажи “да”, прошу тебя”.
        “Не смей признаваться, она выходит замуж за другого”.
        – Нет.
        – Но ты целовал меня так… – девушка сделала еще один шаг и оказалась совсем близко.
        – Ты давно не юная девочка, но не знаешь, что можно целовать кого-то, не испытывая чувств? – с вызовом произнес Ник.
        – Да как ты смеешь!.. – вспыхнула Кэт и от переизбытка эмоций чуть было не отвесила ему пощечину, но он успел перехватить ее руку
        Удивительно, но злость Кэт абсолютно не рассердила Николаса, а пробудила чувства совершенно иного плана. В гневе Катрина показалась ему еще более красивой.
        – Я всего лишь хотел, чтобы ты поняла, что я не испытываю ничего, кроме того, что может испытывать нормальный мужчина рядом с симпатичной женщиной. Разве вчера это было не очевидно?
        Ее щеки начали краснеть. Она сама пришла к нему ночью и при этом оставалась абсолютной леди – на этой воспитанности Николас и собирался сыграть, чтобы не признаваться в своих чувствах, а заставить Катрину как минимум испугаться.
        – Ты хочешь узнать, что я на самом деле к тебе чувствую?
        – Да.
        – Ты уверена?
        – Да!
        Один миг – и он притянул Катрину к себе и впился в ее губы жадным, жарким, требовательным поцелуем. Его ладонь скользнула ей под халат, найдя и сжав ее грудь.
        Николас лишь планировал напугать Кэт, чтобы она сама ушла. Правда, от такой близости контролировать себя было нелегко.
        Катрина оттолкнула его и отступила назад. Выглядела она хоть и испуганно, но невероятно привлекательно – губы раскраснелись от поцелуев, на щеках проступил румянец.
        – Разве ты не этого хотела, когда шла сюда? – пытаясь отдышаться, произнес Николас.
        Она не верила, что грубое желание – единственное, чего хотел он.
        – Нет. И ты… разве ты такой?
        – Какой? Действующий согласно желаниям тела? Почему я не могу быть таким?
        – Нет. Ты не такой… грубый.
        – Ты не знаешь, какой я. Я изменился за эти годы.
        – Я вижу это, но не верю, что до такой степени – по крайней мере, в отношении меня.
        Она резко отвернулась. Ник поднял было руку, чтобы коснуться ее плеча, но передумал и просто тихо произнес:
        – Тебе стоит уйти, Катрина. Тебе не нужно знать о моих чувствах, ведь ты… чужая. Ты согласилась выйти за Гордона.
        – Но я согласилась, думая, что была с ним эти вечера, – обернулась она.
        – Разве он не нравился тебе до того, как появился я?
        Девушка виновато опустила ресницы.
        – Вот видишь, – Николас мягко улыбнулся, хотя в душе ему было совсем не до улыбок. Он снова убеждал Катрину и себя самого, что ей лучше выбрать другого. – Гордон даст тебе будущее, которого ты заслуживаешь. Он богат, он поможет восстановить Мэйвен.
        – Откуда ты знаешь о замке? – удивилась Кэт.
        – Маркус рассказал. Поверь мне, Вейланд – прекрасная партия, тем более, если он тебе нравится. А к его прикосновениям ты еще успеешь привыкнуть, – сказав это, Николас попытался прогнать из головы нарисованную воображением картину того, как Гордон касается Катрины. – Я… я не дам тебе того, что даст он.
        – Кажется, подобные слова ты уже говорил мне… в юности.
        – Возможно. Но сейчас все по-другому.
        – Возможно, – в тон ему произнесла она. – Но и я уже не наивная юная девочка.
        Взгляд Катрины снова скользнул по его расстегнутой рубашке, которая от недавних проявлений страсти распахнулась еще сильнее, и задержался на животе. Сбоку, вдоль нижних ребер тянулся длинный шрам. Девушка осторожно протянула руку и коснулась его кончиками пальцев, Николас внимательно следил за ее действиями, затаив дыхание. Кэт провела пальцами по рубцу.
        – Глубокая была рана? – спросила она.
        – Нет, просто царапина, – полушепотом произнес Ник, осознав, что благодаря этой "царапине", оставленной пиратом, стоит сейчас здесь.
        Катрина же вспомнила тот день, когда его спасли из воды… Мальчика в синяках и ссадинах. Но сейчас перед ней был не мальчик, а взрослый мужчина, при взгляде на которого тело будто воспламенялось.
        Ее пальчики скользнули вверх по груди Ника, и она заметила, как его мышцы напряглись.
        – Катрина, прошу тебя… – Николас с шумом выдохнул, накрыв ее ладонь своей. – Перестань…
        Девушка понимала, что ведет себя крайне неприлично, но не могла остановиться.
        – Перестать что? – шепнула она, шагнув еще ближе к нему, касаясь его тела своим. Ее рука высвободилась, находясь все также под рубашкой, сдвинулась выше и легла ему на плечо.
        Ник склонился к ней, его губы почти касались ее губ, словно дразня ее. Теперь настал черед Катрины глубоко и часто задышать.
        – Перестань, – тихо произнес он. – Я всего лишь мужчина. И вовсе не благородный лорд, могу легко забыть о приличиях.
        – Вот и забудь, – Катрина будто услышала собственный голос со стороны. Включи она разум, она бы такого ни в жизни не произнесла, но сейчас, рядом с Николасом, думать о том, что правильно, а что – нет, было решительно невозможно.
        Ник снова поцеловал Кэт – жадно, но уже не грубо, а со всей нежностью, которая накопилась за те годы, которые он мечтал увидеть ее вновь.
        – Погасить свечи? – спросил он.
        Катрина отрицательно помотала головой и полушепотом сказала:
        – Нет. Я хочу увидеть наконец, что со мной ты, а не кто-то еще.
        Он улыбнулся и снова поцеловал Кэт.
        Николас и сам не хотел бы лишаться света. Сегодня он хотел видеть ее всю, любоваться ею. Слегка дрожащими пальцами он развязал пояс ее халата, и она сама сняла его, затем он помог ей избавиться от ночной рубашки.
        На миг в нем проснулся застенчивый восемнадцатилетний мальчишка, безумно влюбленный, но боявшийся прикоснуться к объекту своего обожания.
        – Ты очень красивая… – выдохнул Николас, не сводя глаз с ее обнаженного тела.
        В ответ Катрина потянулась к нему с поцелуем, обняв за шею.
        Он подхватил любимую на руки и мягко положил на кровать. Его одежда быстро оказалась на полу.
        Они целовались долго и жадно, не в силах насытиться друг другом. Его ласки вызывали в Катрине волны блаженства и заставляли забыть обо всем на свете. Она не могла даже представить, что близость с мужчиной может принести такие невероятные ощущения.
        Два тела сливались в безумном ритме, два сердца бились в унисон – в эти минуты не существовало никаких препятствий, сложностей и проблем – только сила чувств и эмоций.
        Утомленные страстью они еще долго лежали, прижавшись друг к другу, а потом Катрина удобно устроилась в объятиях Николаса под одеялом.
        Ей хотелось продлить эти мгновения, не засыпать, не сводить глаз с Николаса, наслаждаться тем, что он рядом. Но усталость и тепло его рук сделали свое дело – Катрина даже не заметила, как уснула.
        Ник лежал и смотрел на нее. Он был слишком расслаблен, чтобы думать, насколько неправильно поступил… и не понимал, счастлив или наоборот еще глубже погружается в пучину отчаяния.
        Глава 31
        Сквозь сон Катрина услышала, как стучат по стеклу капли дождя, потом – ласковый голос Николаса:
        – Китти… Уже рассвет.
        – Нет, пожалуйста, не уходи, – не открывая глаз, пробормотала она, пытаясь найти его руками.
        – Я никуда и не ухожу, – улыбнулся Николас. – Это ты в моей комнате.
        Катрина резко распахнула глаза.
        – О боже, – она закрыла лицо одеялом. – Это мне нужно уходить.
        Потом она немного спустила одеяло, так, что стали видны лишь глаза, и виновато взглянула на Ника. Несколько секунд – и они оба засмеялись.
        Николаса так и тянуло поцеловать ее, но он понимал, что на одном поцелуе может не остановиться, поэтому сел и огляделся по сторонам, рассматривая беспорядочно лежавшую на полу одежду.
        Катрина дотянулась до Ника рукой и пробежалась кончиками пальцев по его широкой спине. Ей хотелось касаться его, побыть с ним рядом еще хоть какое-то время.
        – Думаешь, я ничего не чувствую?
        – Надеюсь, что чувствуешь, – завернувшись в одеяло, она тоже села и прислонилась плечом к его плечу.
        Ник взял ее ладонь в свою, их пальцы переплелись.
        – Китти…
        – Я знаю, что мне нужно идти, – ее карие глаза были полны печали.
        – Мы поговорим позже. Сейчас тебе лучше пойти к себе.
        Девушка кивнула, а потом тоже посмотрела в сторону одежды. Ее халат и ночная рубашка лежали слишком далеко, чтобы просто дотянуться рукой.
        – Отвернитесь, пожалуйста, мистер Фишер, – смущенно улыбнулась она.
        – Разумеется, – он тоже не сдержал улыбки, но выполнил ее просьбу.
        – Прости, я… не привыкла ходить обнаженной перед мужчиной.
        – Разве ты не была замужем?
        – Это долго объяснять.
        Одевшись, Катрина снова села рядом с Николасом.
        – Не забудь, Вейланд думает, что ты хочешь за него замуж. И лучше бы ты этого хотела…
        – Ник…
        – Подожди, – он мягко приложил палец к ее губам. – Мы должны вести себя так, будто ничего не было.
        – Я понимаю. Поцелуй меня, пожалуйста.
        Сопротивляться, очевидно, было бесполезно, да и совсем не хотелось. Его губы мягко коснулись ее губ, поцелуй получился долгим и ласковым. С трудом оторвавшись, Катрина все-таки вышла из спальни.
        Николас со вздохом снова опустился на постель – он совершенно не знал, что делать дальше. Сердце говорило ему одно, а разум – совсем другое.
        Завтрак прошел в практически семейной обстановке. Гордон с самого утра уехал по делам, Бекки и Тайлер Холланды отправились домой еще до завтрака. В результате за столом собрались Катрина, Маркус, Николас и Мадлен с Эндрю – все они знали друг друга с юности.
        Катрина вела себя сдержанно, как могла, но это было невероятно сложно. Взгляд так и возвращался к Николасу, а тело, помнящее все подробности ночи, казалось, выдает ее с головой, двигаясь плавнее и легче, чем обычно.
        – Дорогая, так что вчера произошло между тобой и лордом? – поинтересовалась Мадлен.
        – Ничего серьезного, мы немного повздорили, – произнесла Кэт, потупив взгляд. – Когда он вернется, мы поговорим, и, я уверена, все разрешится.
        Единственное, для чего она хотела бы поговорить с Гордоном – сказать, что передумала становиться его женой. Но прежде Катрина желала пообщаться с Николасом.
        Тот же после завтрака будто испарился. В итоге Кэт отправилась прямиком к нему в комнату. Постучалась, но никто не открыл. Дверь оказалась не заперта. Катрина прошла внутрь и решила дождаться его во что бы то ни стало.
        Она села в кресло возле стола и посмотрела на лежавшие на столе бумаги. Это были стихи. На некоторых листах она без труда узнала стихотворения Гордона, другие тоже походили на его стиль, кроме того, оказались написаны тем же почерком. Девушка прочла несколько и взялась за следующие. Скользнув глазами по строкам, она замерла в изумлении.
        “И замка коридор был бесконечно длинным,
        И светом служило лишь пламя свечи,
        Держала руку ты мою испуганно, невинно… ”
        “И ранили розы нежные руки, и встретились взгляды…”
        “И тот поцелуй в темноте коридора…”
        Катрина не понимала, что происходит. Она перечитала еще раз, чтобы убедиться, что стихи ей не мерещатся. Нет, они действительно написаны на бумаге.
        Гордон не мог знать всех этих событий. Или это просто чудом угаданные совпадения? Но не так же много. Обо всем знал только Николас. Но почему и эти, и уже знакомые ей стихи написаны одним почерком? Ник не говорил, что занимается переписыванием произведений Вейланда с черновиков. Да и зачем ему это? К тому же, на листах заметны поправки – значит, это не чистовики.
        – Катрина? Что ты тут делаешь? – голос Николаса заставил ее вздрогнуть.
        Девушка подняла глаза. Ник стоял возле двери, нахмурившись.
        – Я пришла… я хотела поговорить с тобой… – забормотала Кэт, а потом, посмотрев на листок, спросила: – Это ты написал?
        – Что именно?
        – Здесь всё написано явно одной рукой. Соответственно, это всё написал ты?
        – Почему ты так решила? – он подошел к столу.
        – Потому что увидела стихи о том, чего Гордон не мог знать. Если, конечно, ты не рассказываешь ему мельчайшие подробности своей жизни, но Маркус сказал мне, что ты даже о том, как мы тебя спасли, Вейланду не стал говорить. Значит, это написал ты?
        – Допустим.
        – Всё это? Все стихи Гордона?
        Николас молчал. Он понимал, какие стихи увидела Катрина и мысленно ругал себя, что не убрал их сразу подальше или вовсе не выкинул, он написал их просто так, от переизбытка эмоций и воспоминаний.
        – Николас, это всё твои стихотворения? – настойчиво повторила Катрина.
        – Да.
        – И они издаются под авторством Гордона?
        – Именно так.
        – Но почему ты не пишешь под своим именем? – она положила листы и встала с кресла.
        – Не хочу…
        – Ты мог бы стать известным. Мог бы зарабатывать. И как может Гордон вести себя так… нечестно?
        – Ни один из нас не думал о серьезном успехе, когда были написаны первые стихотворения.
        – И их тоже написал ты?
        – Да. И я сам отказался от указания своего имени.
        – Но почему? – недоумевала Катрина.
        – Пусть те, кто читают это, представляют автором богатого, красивого и авторитетного лорда, чем…
        – Тебя? Но чем ты хуже? – девушка подошла к нему и заглянула в его глаза. Взгляд Николаса был непроницаем. – Боже, ты будто боишься дать себе хоть малейшее право на счастье! Прячешься от самого себя, живешь чужой жизнью. Не своей. Одно дело, когда ты не мог вспомнить, кто ты. Но и от жизни в замке ты сбежал. А сейчас сознательно скрываешься от собственных же талантов, позволяя собирать всю славу Гордону.
        – Мне не нужна слава.
        – Ты боишься лишнего внимания. Боишься сам себя. Ты боишься даже… любить меня. Утверждаешь, что мне будет лучше с Гордоном. Ты боишься жить по-настоящему. Твоя жизнь тебе не принадлежит.
        Он сглотнул ком в горле, из последних сил пытаясь быть спокойным.
        – Насчет Гордона я прав. Я знаю свою жизнь. Авторство стихов не улучшит ее. Я – не часть светского общества, чтобы вдруг стать там популярным. У меня нет прошлого, я не аристократ, – тон его голоса становился всё более раздраженным. – Я и на звание лейтенанта не рассчитывал, а что-то выше мне никогда не получить. У меня нет своего дома, кроме квартиры, выданной государством за службу. Я в любой день могу уйти в море и больше оттуда не вернуться, погибнув в каком-нибудь сражении.
        – Не говори так.
        – Но это правда. Я такой. Это моя жизнь, и она меня устраивает. Чужая жизнь – в этом доме.
        – Но я тоже в этом доме. Или ты забудешь про меня, как только все мы окажемся за его пределами?
        Николас одарил ее сердитым взглядом.
        – Я думала, что ты… любишь меня.
        – Я не говорил, что люблю, – Николасу было больно произносить такое, но он должен был сделать так, чтобы Катрина сама его отпустила.
        – То есть вчера ты просто мною воспользовался? – в ее глазах появилось отчаяние.
        – Именно так.
        – Я не верю тебе, – голос Катрины задрожал.
        – Придется поверить.
        Она опустила ресницы, а когда снова подняла взгляд, место печали в нем заняли обида и рассерженность.
        – Значит, ты говоришь, тебя все устраивает? И тебя устроит, что я не буду твоей. И что буду женой Гордона. Даже после того, что между нами было. Устроит?
        – Да, – сквозь зубы проговорил Николас.
        – Отлично. Всё, я сдаюсь! – она развела руками. – Ты победил. Я… Я… не хочу тебя больше видеть, как не видела все эти десять лет!
        Катрина быстрым шагом вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.
        Николас в сердцах стукнул кулаком по столу. Он добился, чего хотел, но легче ему от этого не стало.
        Спустя полчаса Николас постучал в кабинет Гордона, но его там не оказалось. Он вошел внутрь, нашел на столе бумаги со стихами, подложил в них те, что принес, и начал искать, нет ли в старых никаких личных записей, которые не нужно оставлять для публикации.
        У двери раздались шаги, это был Вейланд.
        – Ник, вот ты где. Почему Картер собирает твои вещи?
        – Потому что я его попросил. Я уезжаю.
        – Откуда такая срочность?
        – Появились важные дела.
        Решив поверить на слово, лорд посмотрел на то, как Николас перебирает листы со стихами, и спросил:
        – Что ты делаешь?
        – Я внес все исправления, которые были рекомендованы, и хотел забрать несколько листков… Это не стихи для публикации, я просто набросал для себя.
        – Хорошо.
        Николас собрал все необходимое, отложил бумаги в сторону и, серьезно посмотрев на Гордона, сказал:
        – Знаешь, я больше не буду писать.
        – Что, прости?
        – Я не буду больше писать стихотворения, Гордон. Совсем.
        Вейланд уставился на него изумленным взглядом и не сразу сумел произнести следующий вопрос:
        – Почему же?
        – Можешь считать, что у меня нет вдохновения. К тому же, я собираюсь скоро вернуться на службу, а там явно будет не до стихов.
        – Но ты не можешь просто так всё бросить. А что делать мне?
        – Еще одной книгой ты обеспечен, а если потом будут задавать вопросы, ответь точно так же – что тебя временно покинула муза. Вдруг позже ты сам сможешь создать что-то.
        – Ты не поступишь так.
        – Прости. Между нами нет никаких договоренностей, поэтому я могу так поступить. Гонорар за новую книгу мне не нужен.
        – Как благородно с твоей стороны, – с холодной иронией произнес Вейланд. – Почему же ты все-таки столь внезапно решил уехать? Сдается мне, дело не в каких-то срочных планах.
        – А в чем же?
        – Что-то мне подсказывает, что проблема в леди Уоррен.
        – При чем здесь она? – Николасу совсем не нравился такой поворот разговора.
        – Думаешь, я поверил, что ты поцеловал ее тогда просто случайно или из желания сделать добро мне? И почему вчера, убежав от меня к тебе, она пришла в еще больший ужас, чем от нашей ссоры, и кинулась в свою комнату, не желая больше никого видеть? А может, у вас был не один поцелуй? А может, не только поцелуй?
        – Тебя это не касается.
        – Ошибаешься. Она согласилась выйти за меня замуж.
        – Вот только до этого не ты ли предлагал мне развлечься с ней?
        – И ты, видимо, развлекся?
        – Между нами ничего не было, – конечно же, Ник не мог сказать правду.
        – Ведь вы знаете друг друга с юности. Что связывало вас в те годы?
        – Что ж, раз ты хочешь это знать. Да, в юности мы были влюблены друг в друга. Но Катрину выдали замуж, а я ушел в матросы.
        – И правильно сделал, – усмехнулся Гордон. – Какое будущее ты мог бы дать дочери графа…
        – Разумеется, ты ей дашь намного более прекрасное будущее. Поэтому она и выходит за тебя, – с горечью в голосе произнес Николас.
        – Слишком небезразличным тоном ты все это говоришь. Неужели ты до сих пор к ней неравнодушен?
        – Это не важно.
        – А, по-моему, очень важно. Ты неравнодушен к ней, поэтому поцеловал ее. А, может, и не только поцеловал. И она тебе позволила? Я был о ней лучшего мнения.
        – Не смей говорить так о Катрине.
        – Не переживай. Я всё равно на ней женюсь. А вот что делать со стихами, нужно еще подумать.
        – Здесь нечего думать. Я уезжаю и прекращаю их написание.
        – А ты точно не прихватил с собой ничего из нормальных стихов? Может быть, ты задумал издать их сам?
        – Мне не нужны твои стихи.
        – Но не может же быть все так просто. А, может быть, ты возьмешь с собой Катрину? Может, она уже собрала вещи и ждет тебя?
        – Ты сошел с ума?
        – Нет. Ты хочешь лишить меня карьеры поэта, но ты точно не лишишь меня женщины, – Гордон явно разозлился.
        – А ты ее любишь? Так останови ее, – с вызовом бросил Ник.
        – Она, действительно, едет с тобой? Я тебе не позволю. Ты!..
        Ник не успел ничего ответить, заметил лишь огромный кулак Вейланда в воздухе и ощутил неслабый удар по челюсти. Такого он совершенно не ожидал.
        Коснувшись пальцами струйки крови в уголке рта и слегка пошевелив зубами, Ник спокойно произнес:
        – А я думал, благовоспитанные лорды не позволяют себе размахивать кулаками, а вызывают на дуэль.
        – Плевать на дуэль! – выкрикнул Гордон и накинулся на Николаса. – Ты не возьмешь ни одного листа со стихами и тем более не заберешь Катрину.
        – Я никуда ее не забираю, – Ник еле сдерживал лорда, но тот будто не слышал его.
        Первым на шум в кабинете отреагировал дворецкий. Он с трудом разнял дерущихся.
        – Ты ничего не заберешь, – всё еще повторял Вейланд, держась рукой за пострадавшую переносицу.
        Ник схватил со стола листы, которые отложил, и демонстративно порвал их на мелкие кусочки.
        – Теперь ты счастлив? Приглашение на свадьбу можешь не присылать.
        Глава 32
        Николас стоял посреди шума лондонской набережной. Еще несколько дней, и он с радостью вернется в море. Сбежит… Катрина абсолютно права – он прятался от своих чувств и от себя самого. И всегда существовал будто в чужой жизни. Но только как сделать ее по-настоящему своей, он не знал. По крайней мере, первый шаг он сделал – отказался работать для славы Вейланда. Но отказался при этом и от Катрины, которую сейчас любил еще сильнее, чем в юности.
        Тяжелее всего думать, что она осталась с Гордоном, что это он будет видеть ее каждый день, обнимать, целовать, что это ему она родит наследника. У самого Николаса никакого наследства, конечно, не имелось, но видеть Катрину в качестве матери своих детей стало бы для него высшим счастьем. Молодой человек усмехнулся собственным мыслям – никогда бы не подумал, что вообще захочет иметь детей.
        Ник даже не знал, была ли Кэт в курсе последних событий – его глупой драки с Вейландом. Когда он уезжал, она не спустилась вниз.
        Николас еще раз оглядел корабли и толпы людей вокруг, а затем отправился домой.
        Грустные размышления прервал сдавленный крик:
        – Уолтер!
        Женский голос прозвучал прямо возле Николаса, а потом внезапно он почувствовал, как его крепко схватили за локоть.
        – Уолтер! – державшаяся за Ника женщина смотрела на него во все глаза, в ее взгляде смешались изумление, отчаяние и безысходность.
        – Простите, я думаю, вы ошиблись, – невозмутимо произнес Ник, но дама не сводила глаз с его лица, отчего ему становилось не по себе.
        – Мама, пойдем, пожалуйста. Не пугай джентльмена.
        Николас заметил рядом с женщиной девушку лет восемнадцати, она с волнением сжимала в руках ридикюль.
        – Всё в порядке, – спокойно ответил в ее сторону Ник. – Просто меня зовут не Уолтер.
        – Мы наверняка ошиблись. Простите, – виновато улыбнулась девушка.
        – Конечно же, ошиблись, – женщина отпустила руку Ника, будто опомнившись, и опустила взгляд, наполнившийся печалью и тоской. – Ведь вы так молоды. Вы не можете быть им… – но вдруг она снова подняла ресницы, взор ее опять переменился, она будто не верила собственным глазам. – Николас?! – воскликнула она.
        – Мы знакомы? – Ник вглядывался в лицо женщины, и ему казалось, что он его уже видел, но только немного другим.
        – Вас действительно зовут Николас? – дрожащим голосом спросила девушка.
        Он кивнул.
        Юная леди испуганно ахнула, а ее мать схватила молодого человека уже за обе руки:
        – Неужели мы тебя нашли!
        Глава 33
        Николас сидел в просторной гостиной, все еще не до конца осознавая происходящее.
        На стене перед ним висел большой портрет – мужчины, как две капли воды походившего на него самого. Несколько минут назад Ник и вовсе стоял рядом с картиной, словно глядя в зеркало. Не поверить в то, что с человеком на портрете его связывают родственные связи, было трудно.
        – Уолтер Макензи, седьмой граф Риверс, – мягко произнесла женщина, столь неожиданно накинувшаяся на него возле набережной, а потом, будто смутившись, добавила: – И твой отец, Николас. Я никогда не хотела признать, что могла потерять вас обоих сразу.
        Она опустилась в кресло возле камина, такое высокое и большое, что хрупкая фигура дамы чуть ли не тонула в нем. Леди звали Луиза Макензи. По словам Луизы, Ник приходился ей сыном. Женщина произносила это с такой надеждой, что Николасу было жаль разочаровывать ее. Но он совсем ее не помнил – о чем сразу предупредил. Если бы она не назвала его по имени, он вряд ли бы согласился отправиться в этот огромный дом. И всё же ему было интересно, что леди могла ему рассказать.
        Графиня заметно нервничала и практически не сводила с него глаз.
        – В тот год мы жили в Шотландии. Навещали моих родных. Но Уолтер должен был отправиться в Лондон, проверить дела. У нас несколько судостроительных компаний, в Англии и Шотландии. Он взял тебя с собой. Из Лондона он даже написал мне письмо, что всё прекрасно и что вы оба мечтаете вернуться ко мне и Сьюзан.
        Именно так звали ее дочь, которая тоже была возле набережной. Пока Луиза рассказывала о событиях прошлого, Сьюзан скромно сидела неподалеку, на диване, то внимательно разглядывая Ника, то следя за тем, чтобы мама не волновалась слишком сильно.
        – Вы должны были вернуться со дня на день… Мы ждали… Пока нам не принесли весть о том, что корабль потерпел крушение, находясь практически у берегов Шотландии. Тело твоего… тело Уолтера нашли сразу. Он погиб от… его зарезали… – руки женщины задрожали. – На корабль, как выяснилось, напали пираты. Убив часть команды, они разграбили судно и потопили. Тебя не нашли…
        Николас сидел, нахмурившись и пытаясь вспомнить хоть что-нибудь – если это действительно происходило с ним, а не с кем-то другим.
        Луиза продолжила:
        – Поскольку корабль затонул у Шотландии, тебя искали в основном там. В Англии, конечно, тоже, но в Шотландии активнее – никто не верил, что ты мог бы добраться далеко. Все были уверены, что ты либо утонул, либо пираты тебя… убили. Я никогда не верила в это. Но через два месяца нашли тело мальчика, похожего на тебя. Я не была уверена, что это ты. Меня пытались утешить и убедить смириться. Потом я искала тебя сама, ездила по приютам в Шотландии и в Англии. Но не нашла. Каждый день я винила себя, что недостаточно искала, и что вообще отпустила тебя…
        – Меня нашли в Нортумберленде.
        – Ведь это недалеко от Шотландии! – ахнула Сьюзан.
        – Почему же мы не обнаружили тебя там… – взволнованно произнесла Луиза.
        – Возможно, потому что меня не отдали в приют. Жена хозяина замка, рядом с которым меня нашли, настояла на том, чтобы оставить меня, так как в местных приютах слишком плохие условия. Я жил среди слуг, но мне было позволено учиться вместе с детьми хозяев. Почему-то я помнил, как читать и писать, хотя даже свое имя вспомнил с трудом. Доктор говорил, что память может вернуться, но может и не вернуться. Но мне… все равно сложно поверить в вашу историю… Возможно, тот найденный мальчик и был вашим сыном, а я сижу здесь вместо него.
        – Конечно же, я не буду держать тебя силой и убеждать. Удивительно… Ко мне приходили люди, либо уверяя, что нашли тебя, либо и вовсе выдавали себя за тебя… Все знали, что я готова заплатить любые деньги, лишь бы вернуть сына, ну, и, конечно, некоторым хотелось получить титул… А тебе всего этого не нужно.
        – Мне нужно лишь вспомнить, кто я.
        – Позволь, я попытаюсь вернуть твои воспоминания. Я могу показать тебе дом, где ты родился и прожил всё детство.
        Она встала с кресла, и Ник послушно поднялся за ней.
        Дом оказался очень большим и по-настоящему роскошным. Николасу сложно было представить, что он мог здесь жить.
        – В этой гостиной мы всегда ставили самую большую ёлку на Рождество. Уолтер любил этот праздник больше всего и старался сделать его для вас со Сьюзан волшебным.
        Луиза показывала комнаты одну за другой.
        – А это наша библиотека. Мы часто читали здесь вместе, – она указала на большое мягкое кресло возле окна.
        В конце коридора оставалась еще одна дверь. Коснувшись ручки, женщина на миг замерла, а потом тихо произнесла:
        – Я не позволяю здесь ничего менять с тех, как ты пропал… Вернее, с тех пор, как мы отправились в Шотландию.
        Они прошли внутрь – комната была окрашена в голубые тона.
        – Я жил здесь?
        – Да.
        Николас медленно шел по комнате, внимательно разглядывая все вокруг со странным чувством. Он не мог понять, действительно ли обстановка ему знакома, либо у него просто разыгралось воображение.
        На столе у окна стоял настоящий штурманский глобус и лежала стопка книг. Ник открыл и немного полистал одну из них – на полях он заметил пометки – это был определенно его почерк. На полке у стола скопилась целая армия игрушечных солдатиков, а рядом – снова книги.
        Шкаф у противоположной стены тоже был полон книг, которые подпирали макеты кораблей.
        Вдруг в углу Николас увидел деревянную лошадку-качалку, белую, с черными гривой и хвостом. Она выглядела почти как настоящая за исключением своих размеров. Ник подошел к ней и, присев на корточки, коснулся.
        – Это была твоя любимая, – тихо произнесла Луиза. – Ты не давал убирать ее из комнаты, даже когда стал слишком большим, чтобы кататься на ней. Ты вообще обожал лошадей. И море. Отец сажал тебя в седло вместе с собой, едва ты научился ходить, и брал на корабли с самого раннего возраста.
        Внезапно картины прошлого стали всплывать в памяти Николаса одна за одной.
        – Отец подарил мне ее на Рождество, – произнес он, сам не понимая, почему так уверен в своих словах. – Точнее, за день до праздника, не выдержал и вручил, и я свалился с нее сразу, как только забрался впервые.
        Глаза Луизы осветились радостью.
        – Пока я не слезал с лошади, Сьюзан тоже попросила лошадку, и папа посадил ее к себе на плечи.
        – Так и было.
        Николас улыбнулся, продолжая удивляться, отчего вдруг начал всё вспоминать. Он поднялся и снова подошел к столу.
        – А глобус… Его мне отдал капитан одного из кораблей отца…
        – Да.
        В растерянности Ник почесал затылок и в который раз огляделся. Комната словно ожила перед его глазами. Он увидел самого себя мальчишкой.
        Ник взглянул на мать и вспомнил, каким было ее лицо тогда, в прошлом – таким же красивым, но только без морщин грусти, с широкой улыбкой и светящимися голубыми глазами. Он вспомнил, как она читала ему в библиотеке, как он сам потом читал маленькой сестре.
        С его души будто свалился тяжелый камень, он всё еще не мог поверить, но, кажется, наконец-то нашел себя.
        – Теперь ты веришь, что всё это не просто совпадение?
        – Видимо, да. Я… пока не совсем понимаю, что происходит в моей голове сейчас.
        – Я думаю, воспоминания постепенно вернутся, и всё встанет на свои места.
        Николас заметил в глазах Луизы слёзы.
        – Всё это время я жила в глубоком отчаянии. Если бы не Сьюзан, не знаю, что было бы со мной. Да, мне часто мерещились и твой отец, и ты, но я никогда не позволяла себе так кидаться на людей на улице, как сегодня. Я напугала тебя, но и сама испугалась. Ты так похож на отца, что это показалось мне невероятным. Будто я увидела призрак.
        – Я и был призраком… – тяжело вздохнул Ник.
        Мать шагнула к нему и ласково обняла, Николас замер, боясь спугнуть нахлынувшие воспоминания.
        – Сколько мне лет? – вдруг спросил он.
        – Двадцать восемь, – не задумываясь, ответила Луиза. – Я каждый год в твой день рождения считаю, сколько тебе могло бы исполниться. А еще я всегда представляла, каким бы ты мог вырасти. Я знала, что ты будешь похож на Уолтера… – она снова окинула его внимательным взглядом и сказала: – Только, кажется, ты выше. Да, так и есть, – а потом улыбнулась: – Но разве высокий рост считался когда-нибудь у мужчин недостатком.
        Глава 34
        Ночевать Николас остался в своем, как он теперь был сам уверен, родном доме, хотя и собирался уйти, но Луиза уговорила его.
        За день воспоминаний проявилось столько, что под вечер у Ника разболелась голова. Единственное, чего он не мог вспомнить – нападение на корабль и то, как в итоге оказался на берегу возле Мэйвена.
        – Не думай об этом, – посоветовала мать, – воспоминания вернутся, когда будет нужно.
        Николас так устал, что уснул практически мгновенно, вот только спал беспокойно от постоянно возникающих, позабытых когда-то образов.
        – Мальчишка… что ты можешь…
        От знакомой фразы и жуткого смеха Ник резко проснулся.
        Он точно помнил этого пирата и видел его не только в день, когда спас Вейланда. Разбойник с длинной и уже тогда совсем седой бородой был одним из тех, кто схватил его на корабле отца.
        Николас зажмурился, пытаясь поскорее прогнать из воспоминаний то, что видел, но картина, наоборот, казалась слишком четкой. Отец заслонял его собой, подталкивая сына к шлюпке, чтобы тот мог успеть сбежать. Его зарезали прямо у Ника на глазах. От ужаса мальчик застыл, и, пользуясь моментом, пираты его схватили.
        Тогда он не понимал, почему его не убили сразу, а лишь кинули в какое-то темное помещение в трюме корабля. Ник пытался вырваться, за что его начали безжалостно избивать.
        Бандиты думали, что он потерял сознание, но Николас все слышал.
        – Не вздумай убить мальчишку, – говорил кому-то все тот же бородатый. – На корабле были богачи, он хорошо одет, наверняка сын кого-нибудь из них. Узнать бы, кого – потребуем выкуп. За него могут дать много деньжат.
        Каждый день к нему приходили с одним и тем же вопросом:
        – Как твое имя?
        Ник молчал. Он понимал, что не может назвать ни имени, ни тем более, фамилии, чтобы не дать им выманить деньги с родителей. Ведь его они все равно в итоге убьют – в этом подросток не сомневался.
        Он молчал, и за это его избивали. Так, чтобы помучить как следует, но оставить живым. Пираты даже не связывали пленника, потому что били так, что он далеко не сразу приходил в себя.
        Потом его перевели на сушу, в похожую каморку, и на какое-то время перестали приходить.
        А потом снова вернули на корабль.
        – Не хочешь возвращаться к родителям – продадим в рабы. Думаешь, на тебя не найдется покупатель? Еще как найдется.
        Николас уже не понимал, сколько находится в плену. Месяц, два, больше?
        Следить за его состоянием назначили старика. Он приносил ему еду и всякий раз тормошил при первых признаках потери сознания.
        Когда он уходил, Николас часто слышал его слова: “Совсем измучили беднягу”.
        В один из вечеров команда удачно напала на проходившее мимо судно и в честь этого устроила настоящий пир. Ник слышал, как пираты праздновали, и от стоявшего шума не сразу понял, что возле двери его зовет старик.
        – Эй, парень, если ты попадешься, не говори им про меня. Мне осталось недолго, но хотелось бы умереть спокойно. Дверь будет открыта. Вся команда на палубе со стороны носа. Одна из шлюпок сзади старая, ее легко отвязать. Только не попадись матросам – ни трезвым, ни тем более, пьяным.
        И тут же исчез, словно его не было.
        Николас не представлял, как проберется наверх, никому не попавшись, когда даже шел с трудом. Однако ему удалось сбежать, чудом оставшись незамеченным. Видимо, пиршество было слишком бурным.
        Вот только далеко уплыть не получилось – начался сильный шторм. Лодку бросало из стороны в сторону, мальчик еле держался, в итоге сильная волна разбила шлюпку. Ник пытался плыть, хватаясь за ее остатки, потом и совсем без нее. А после перестал понимать, что происходит, пока не очнулся на берегу под испуганными взглядами Маркуса и Катрины Эддингтонов.
        Николас и сейчас с удовольствием забыл бы те события, но теперь не мог. И спать уже, конечно, не хотелось. Он оделся и вышел из спальни. Рядом с его комнатой находилась гостиная, через открытые двери в коридор проникал свет.
        В кресле перед камином сидела Луиза, лицо ее было задумчивым, но теперь без следов отчаяния, их место заняло спокойствие. Услышав шаги, она обернулась и пробормотала извиняющимся голосом:
        – Я не могла уснуть… Боялась, если закрою глаза, ты исчезнешь.
        – Но я все еще здесь, – мягко улыбнулся Ник, а потом снова стал серьезным, – Я вспомнил… Вспомнил, как пираты держали меня у себя на корабле.
        Он опустился прямо на ковер перед креслом Луизы и всё рассказал.
        – Мой мальчик… – с невероятной жалостью в голосе мать протянула руку и коснулась его волос, а затем погладила по голове.
        – Но это еще не всё. Те же пираты напали на корабль, где я служил, год назад, и я, защищаясь, убил того, кто был одним из моих похитителей. Он еще тогда показался мне знакомым.
        – Ты убил его не из мести, поэтому не стоит винить себя.
        – Сейчас мне кажется, что я убил бы и из мести, если бы вспомнил, кто он. Не за себя, за отца.
        – Будь я на твоем месте, тоже захотела бы всё забыть. Хотя я бы вряд ли выжила…
        Некоторое время они сидели молча, наблюдая за пламенем в камине. Потом Луиза снова повернулась к сыну:
        – Сегодня ты рассказал о себе, но, я думаю, далеко не всё. Мне так хочется узнать больше о том, как ты жил.
        Ник вздохнул, не сводя глаз с огня:
        – Я совершил столько ошибок…
        – Все мы совершаем ошибки. Вопрос в том, можем ли мы их потом исправить.
        Глава 35
        – Какая ужасная погода! – возмутилась Мадлен, глядя в окно на проливной дождь.
        – Вы очень вовремя приехали ко мне, – улыбнулась Катрина. Она сидела в кресле с книгой, периодически отвлекаясь на беседу с кузиной.
        Мадлен вместе с мужем и детьми пожаловали в гости к родственнице на несколько дней и успели сделать это, как раз до того, как с неба полил дождь, не прекращавшийся уже сутки.
        – Действительно. В такую сырость никому не пожелала бы перемещаться по улице даже в пределах одного города.
        Внезапно раздался стук входной двери – гостиная, где расположились сестры, находилась недалеко от холла.
        Спустя несколько минут в комнате появился дворецкий:
        – Леди Уоррен. К вам граф Джеймс Эддингтон.
        – Папа? – Катрина была крайне удивлена.
        Она не видела отца уже около двух лет. Кэт давно не приезжала в Мэйвен, а граф ни разу не заехал в ее дом возле Лондона. Даже дворецкий не знал, кем приходится его хозяйке посетитель.
        Катрина вскочила и буквально помчалась в холл. Возле широких ступеней, ведущих на второй этаж, действительно стоял Джеймс Эддингтон собственной персоной. Он успел лишь подать плащ дворецкому, когда дочь уже находилась рядом.
        – Катрина, дорогая, – виновато начал отец, – прости, что не написал заранее. Я должен был увидеть тебя.
        – Что-то случилось?
        – Нет, не волнуйся. Я всего лишь… пришел в себя и решил попытаться снова стать тебе хорошим отцом.
        Граф прибыл как раз к ужину, Катрина распорядилась накрыть стол на еще одну персону.
        – Маркус не приехал с тобой? – Кэт знала, что брат отправился по делам в Мэйвен.
        – Нет. Он приедет чуть позже. Надеюсь, дождь к тому времени успеет закончиться.
        За столом, вместе с семьей Мадлен, граф не стал повторять слова, сказанные им по приезду, и развивать тему, поэтому обстановка царила слегка напряженная. Никто, особенно Катрина, не понимал, зачем Джеймс Эддингтон пожаловал.
        Граф дождался момента, когда они с дочерью останутся наедине.
        – Наверное, ты думаешь, что я сошел с ума, – улыбнулся он, садясь на небольшой диван возле камина.
        У Катрины мелькнула такая мысль, но признаваться в этом она не собиралась. Она присела в кресло напротив, готовая выслушать всё, что скажет отец.
        – В последнее время я всего лишь осознал, как ужасно жил. Смерть твоей матери стала слишком сильным ударом для меня, но я не имел права переставать заботиться о вас с Маркусом, и о замке тоже. Надо сказать, если бы не твой брат, я так и ушел бы в себя и проиграл всё до последней монеты. Он заслуживает свой будущий титул больше, чем я. Маркус взял решение многих проблем поместья на себя, и дела Мэйвена стали понемногу улучшаться.
        – Правда?
        – Истинная.
        Катрина знала, что Маркус пытается исправить ситуацию в замке, но он не хвастался результатами.
        – Я хотел извиниться перед тобой, моя любимая дочь, за то, как ужасно себя вел, – он с надеждой взглянул на Кэт. – Особенно я виноват в том, что выдал тебя замуж, даже не дав тебе выбора. Ведь мы с мамой всегда говорили вам о том, что в браке важнее всего любовь. А я… потянулся за деньгами, предложенными Лайонелом Уорреном.
        – Папа, не нужно… – почти шепотом произнесла Катрина. Девушка думала, что боль от тех событий уже прошла, но почему-то сейчас она проявилась в ее сердце с новой силой.
        – Нужно. Если ты меня не простишь, я пойму. За брак, и тем более за то, как я обошелся с тобой после гибели мужа. Я должен был защитить тебя, а я…
        – Я прощу! – воскликнула Катрина, вскакивая с места. – Мы все любили маму, и я понимаю, как тяжело тебе было без нее. Я прощу тебя за всё, потому что я не представляю, как мы могли жить, не видя друг друга годами. Наша семья всегда была крепкой, дружной. Мы должны оставаться такими и дальше.
        – Дорогая… – граф поднялся и обнял дочь. – Я всё больше убеждаюсь, что мои дети мудрее меня.
        – Это вы с мамой так воспитали нас, – прошептала Катрина, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
        – Я совсем забыл сказать тебе еще кое-что.
        На губах Джеймса Эддингтона появилась загадочная улыбка.
        – Я подумал, что тебя пора освободить от семейства Уоррен настолько, насколько это возможно. Лишать тебя их выплат мы не будем, деньги лишними не бывают, но я хочу, чтобы ты перестала жить в их домах и не чувствовала себя им обязанной.
        – Что ты имеешь в виду?
        – Мы купим тебе новый дом. Дела сейчас позволяют. Маркус присмотрел один вариант в Лондоне. Не слишком большой, но…
        – Дом? – Катрина не могла поверить тому, что слышит.
        – Да. Я бы подарил его тебе, даже если бы ты меня не простила. Если завтра закончится этот ужасный дождь, ты можешь посмотреть его и сказать, нравится ли тебе там.
        – О боже! Спасибо! – она порывисто обняла отца, чувствуя себя невероятно счастливой.
        Спустя некоторое время граф и его дочь все еще сидели в гостиной. Джеймс с позволения Катрины курил сигару, обсуждая с Кэт события, происходившие за то время, пока они не виделись.
        – Знаешь, – вдруг произнес он, – что еще повлияло на мое решение выдать тебя замуж?
        – Что?
        – Вернее, кто. Тот мальчик, Николас. Твоя мама всегда считала его особенным.
        Катрина затаила дыхание.
        – Я замечал, что между вами что-то происходит. Все же я не до такой степени был погружен в страдания. И то, что я видел, меня пугало. Да, он был неглупым, сообразительным и вполне приятным во всех отношениях – возможно, он действительно из какой-то хорошей семьи, но ведь доказательств тому нет. Я боялся, что вы по молодости наделаете глупостей, и это, помимо нужды в деньгах, ускорило мое решение о твоей свадьбе.
        – Николас бы никогда!.. – воскликнула Катрина эмоциональнее, чем планировала.
        – Дорогая, я тоже был молод. Даже самый благородный джентльмен в юности может допустить ошибку. Я знал, почему Николас уходит от нас, Томас мне объяснил. Он сделал все правильно, уберег твою репутацию и репутацию всей нашей семьи.
        Катрина чувствовала, как сильно бьется ее сердце. Почему, как только она пытается забыть Ника, находится кто-то, кто напоминает о нем – папа, к тому же, сказал, что тогда, много лет назад, Николас был прав, он хотел защитить ее, а ей, выходит, не стоило сердиться на него за это.
        – Интересно, – задумчиво ухмыльнулся граф, – стал ли он хоть матросом, или бросил это дело.
        – Он служит на флоте в звании лейтенанта, – стараясь казаться спокойной, ответила Катрина.
        – Откуда ты знаешь?
        – Мы виделись недавно. Его, как и нас с Маркусом, приглашал к себе лорд Вейланд.
        – Хмм, – протянул отец. – Мне бы даже было любопытно с ним повидаться.
        – Думаю, мы его больше не увидим…
        Глава 36
        Катрина проходила по коридору, заглядывая в комнаты своего нового дома. Она проверяла, сколько работ по обустройству уже выполнено, а сколько – еще предстоит.
        Ей очень нравилось новое жилище – дом не был слишком большим, особенно по меркам тех, что стояли рядом на той же улице, но Катрине в нем показалось весьма уютно.
        Девушка зашла в библиотеку и огляделась. Шкафы с большим количеством полок пока стояли наполовину пустые – какие-то книги остались от прежних хозяев, другие Катрина привезла с собой. Некоторые, еще не разложенные, лежали стопками на столе. Она посмотрела на верхний томик в одной из стопок.
        “Гордон Вейланд. Стихотворения”.
        Кэт покрутила книгу в руках и вернула на место. Стоило оставить ее в другом доме. Хотя, пожалуй, пусть лежит здесь, на память о пережитых эмоциях.
        От мыслей Катрину отвлек стук в дверь.
        – Леди Уоррен, – послышался голос дворецкого, – к вам посетитель.
        – Кто? – Катрина обернулась и удивленно взглянула на слугу. Она не ждала гостей.
        – Граф Риверс.
        – Кто это?
        – Мне было велено передать, что он живет в соседнем доме и пришел засвидетельствовать свое почтение.
        – Здесь все такие дружелюбные? – улыбнулась Катрина.
        – Я проводил его в гостиную на этом этаже.
        – Всё правильно, спасибо, главная еще не готова для приема гостей. Он один?
        – Нет. С ним юная леди. Ее не представили.
        Кэт невольно одернула платье и вышла в коридор. Ей стало интересно взглянуть на незнакомца, тем более, что она, кажется, припоминала, как на недавнем балу, куда ее снова уговорила отправиться Мадлен, ходили слухи о возвращении в Лондон какого-то графа, за которым уже начали вести охоту все невесты Англии. Деталей истории она не слушала, не видя в этом необходимости.
        Катрина открыла двери в гостиную, шагнула вперед и тут же застыла.
        Возле окна стоял тот, кого она вот уже несколько недель не хотела видеть и одновременно с этим сгорала от желания встретить хоть где-нибудь кроме своих снов.
        – Мой дворецкий, кажется, что-то перепутал? – спросила Катрина, стараясь за внешней холодностью скрыть удивление.
        – Вовсе нет, – Николас сделал несколько шагов по направлению к ней.
        – Граф?
        – Так уж получилось, – смущенно улыбнулся он. – Меня нашли мои родные. Познакомься – моя сестра Сьюзан, дочь Уолтера Макензи, седьмого графа Риверса. Его старшего сына когда-то спасли ты и твой брат.
        Катрина, еще не совсем осознавая смысл услышанного, покосилась на симпатичную девушку, сидевшую на краю дивана. Та мило улыбнулась в ответ.
        – Сьюзан, это леди Катрина Уоррен. Я рассказывал тебе о ней.
        “Интересно, что он мог обо мне рассказать?”
        – Зачем ты пришел? – серьезно спросила Кэт, переводя взгляд на Ника. – Если помнишь, я говорила, что не…
        – Я помню… – начал он.
        Вдруг в комнате появилась Мадлен. Последние несколько дней она жила у кузины, помогая ей с организацией переезда.
        – Я не помешаю? Мне сказали, Катрина, что у тебя гость. Я лишь хотела… Николас?
        – Познакомься, Мадлен, граф Риверс, – небрежно бросила Кэт, поворачиваясь к сестре.
        – Кто? Простите, вы так похожи на…
        – Это я, Мадлен, – вздохнул Ник.
        – Граф? – ее глаза округлились.
        – Оказывается… – начала было Катрина, но Николас опередил ее:
        – Мадлен, побудь, пожалуйста, с моей сестрой. Ее зовут Сьюзан. Она тебе все расскажет. Нам с Катриной нужно поговорить.
        Изумленная Мадлен не успела ничего понять, как Николас взял Кэт за руку и быстро потянул за собой в коридор.
        – Куда ты меня ведешь?
        – Не знаю, это ведь твой дом. Я лишь хочу поговорить с тобой.
        – А если я не хочу разговаривать?
        – То ты просто выслушаешь меня, а потом сама решишь, что делать.
        Николас заглянул в открытую дверь библиотеки, пропустил туда Катрину, зашел сам и закрылся изнутри.
        – Зачем закрывать?
        – Чтобы ты дослушала меня до конца и не убежала.
        – Сбегать – это твоя черта, не моя, – сердито произнесла она, скрестив руки на груди.
        Николас нахмурился и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
        – Как ты меня нашел?
        – Это неважно.
        – Ты долго придумывал причину для появления?
        – Ты удивишься, но мне не пришлось ее придумывать. Я действительно теперь живу в соседнем доме. И жил там всё детство, и родился тоже там. Я вспомнил своё прошлое.
        Катрину охватило волнение. Как бы ей хотелось узнать всё о том, что он вспомнил. Но она ведь была на него сердита.
        – Я рада за тебя, – холодно ответила девушка. – Но во время нашей последней встречи я сказала, что не хочу тебя видеть. И я не шутила.
        – Я помню это, – Николас двинулся к ней. – Но сейчас ты можешь считать, что видишь совсем другого человека. Того, кто наконец нашел самого себя. К тому же, с немного другим именем.
        Сердце Катрины забилось быстрее. Ник даже выглядел и говорил сейчас не так, как всегда – более уверенно и воодушевленно.
        – Меня зовут Николас Джон Уильям Макензи, я родился в Лондоне в семье графа.
        Произнося это, молодой человек пристально смотрел на Катрину, и она понимала, что снова полностью околдована его голубыми глазами. И все же не сдавалась:
        – Ты пришел сообщить, что получил титул?
        – Вовсе нет. Прежде всего, еще улажены не все формальности с документами. Меня лишь недавно “воскресили” – по бумагам я был мертв. Я пришел бы, даже если бы моя семья проживала в трущобах. Но возвращение памяти очень сильно повлияло на меня, и теперь я точно знаю, чего хочу.
        Он стоял уже так близко, что Катрина попыталась отступить, но за ней находилась лишь стена с книжными полками.
        – И чего же ты хочешь?
        – Тебя.
        От этих слов пульс Кэт резко участился.
        – Ты оставил меня Гордону и сказал, что не любишь меня. И думаешь, я сейчас брошусь к тебе в объятия?
        Но именно этого Катрине хотелось больше всего на свете, как бы она не убеждала себя в обратном.
        – Зная твой характер, я уверен, что не бросишься. Но я готов приходить сюда хоть каждый день в надежде на то, что ты меня простишь.
        – Это ничего не изменит.
        – А это изменит? – с такими словами Николас наклонился к ней и пылко поцеловал.
        Он не собирался этого делать, но близость девушки не могла оставить его равнодушным. Ник безумно скучал по ней все эти дни.
        У Катрины закружилась голова. Она все же попыталась отстраниться, но Николас уже прижал ее к себе.
        – Я люблю тебя, Китти, – произнес он. – И всегда любил больше жизни. Но я лишь хотел, чтобы ты была счастлива.
        – Я могла быть счастлива просто рядом с тобой.
        – У меня ничего не было. От такой жизни любовь легко может перейти в ненависть. Ты бы ненавидела меня за то, что я испортил твою репутацию и твои отношения с семьей. Сам я вполне мог работать слугой и дальше, но ты была достойна лучшей жизни.
        Он снова поцеловал Катрину.
        – Ты знал, какую жизнь я в итоге получила. И снова оттолкнул меня, оставив с Вейландом, – пыталась возмущаться она, периодически отрываясь от его горячих губ. – И это с учетом того, что происходило между нами в его доме.
        – Да, я повел себя как самый настоящий идиот, к тому же, слабовольный идиот. Но наш первый поцелуй – то, о чем я мечтал много лет, находясь рядом с тобой в замке, а потом – без тебя, в море. А ночь в твоих объятиях стала для меня настоящим подарком. То, как я поступил потом… Я знаю, что не заслуживаю прощения…
        – Не заслуживаешь… – прошептала Кэт.
        Его рука тем временем скользнула по ее спине, и Катрину охватило волнение.
        – Ты, кажется, собирался только поговорить… – выдохнула она.
        – Так и есть. Но когда ты рядом, я не могу сосредоточиться.
        Она затрепетала, когда его губы коснулись ее шеи.
        – Но ты не можешь… Не должен… Ты ведь знаешь, что я…
        – Не выходишь замуж за Вейланда, – произнес Ник, не отвлекаясь от своего приятного занятия.
        – Откуда ты знаешь?
        – Маркус рассказал, как утром перед моим отъездом застал Гордона в парке в объятиях Маргарет Адамсон. Я и не думал, что он мог тайком встречаться с ней, считал, что мой друг всего лишь убегает по вечерам играть в карты. Он всегда был слишком влюбчивым и эмоциональным. Кажется, на днях должна состояться его свадьба… – он неожиданно оторвался от Катрины и серьезно посмотрел ей в глаза. – А ты бы?..
        – Не вышла за него, – будто прочла его мысли Кэт. – Не только из-за Маргарет. Я бы в любом случае не стала его женой. В то утро я собиралась сообщить ему о том, что передумала.
        – Почему?
        – Потому что мне казалось, что я любила другого.
        – Казалось?
        – Уверенность в этом росла с каждым днем, но еще больше проявилась тогда, когда этот другой снова исчез из моей жизни.
        – Я сделал тебе больно, прости.
        Вместо ответа Катрина потянулась к нему и запечатлела на его губах короткий нежный поцелуй.
        – Это означает, что я прощен?
        – Возможно, – она подарила ему еще один поцелуй.
        – Если ты сделаешь это снова, боюсь, я не выпущу тебя отсюда еще некоторое время.
        – Я никуда не тороплюсь.
        Когда к Катрине вернулась способность мыслить, первое, что она сделала – резко одернула юбку платья. Хорошо, что дверь заперта – если бы только кто-нибудь увидел эту картину: влюбленные лежали прямо на ковре, рубашка Ника была распахнута, брюки он успел застегнуть, платье Кэт помялось и сползло с плеч – последнее она постаралась исправить. Но несмотря на всю неприличность своего расположения, ни один из них не хотел вставать.
        Ник лежал сбоку, подперев голову ладонью, и ласково смотрел на Катрину.
        – Удивительно, нас никто даже не спохватился, – задумчиво произнесла она.
        – Если ты о Мадлен, то моя младшая сестра может разговаривать очень долго, она весьма общительна, и твоя кузина даже не вспомнит о том, что нас нет, – улыбнулся Николас.
        Катрина засмеялась.
        – Кажется, найденная семья на тебя действительно сильно повлияла. Но надеюсь, ты не изменился целиком.
        – Если ты захочешь вернуть что-то от прежнего Николаса, только попроси.
        Он наклонился к ней и нежно поцеловал.
        – Так кто тебе рассказал, как меня найти? Маркус?
        – Конечно. Он подошел ко мне, когда я уезжал из Вэйл-хауза, и сказал, что я могу всегда к нему обращаться. Я бы приехал к тебе и раньше, но, когда память вернулась, должен был полностью разобраться во всем, что вспомнил, и в новом себе, к тому же, пришлось улаживать дела со службой и с документами о моем нынешнем статусе.
        – А что будет с твоей службой?
        – Она обойдется без меня, я подал в отставку.
        – А ведь мог бы сейчас легко стать капитаном и кем угодно выше.
        – Но сейчас я нужнее на суше.
        Катрине не удалось сдержать довольную улыбку – разве могла бы она теперь отпустить Ника куда-то в море.
        – Ты расскажешь мне о своей семье?
        – Конечно.
        – И о том, что ты вспомнил из своего прошлого?
        – Для этого тебе придется запастись большим количеством времени. Моя память открыла мне очень много интересного. Кстати, я вспомнил одну удивительную вещь – когда мы плыли домой, в день нападения пиратов или чуть раньше него, мы с отцом общались о семье и о любви. Мои родители очень любили друг друга. В свое время отец должен был жениться на другой девушке, которая, по мнению его родителей, подходила ему самым наилучшим образом. Моя мама тоже из аристократической семьи, но менее влиятельной и менее обеспеченной. Отец полюбил ее, и ему было всё равно, что скажет его семейство, и тем более – что подумают окружающие. Так вот, на корабле он сказал мне, что любовь – это самое главное. Без любимого человека рядом жизнь не может быть полной. И если я вдруг встречу свою любовь и пойму, что это взаимно, нужно держаться за свои чувства, какие бы обстоятельства вокруг не складывались. Богатство можно приобрести, потерять и снова приобрести, а настоящие чувства не всем даже дано испытать.
        Кэт слушала его, затаив дыхание.
        – Очень жаль, что я вспомнил эти слова только недавно. Может быть, раньше они придали бы мне сил. Хотя бы в доме у Вейланда. Я был настоящим трусом… Мне нельзя было оставлять тебя Гордону. Я…
        – Николас… – Катрина заставила его замолчать, мягко приложив указательный палец к его губам, а потом улыбнулась. – Не знала, что ты умеешь так долго говорить.
        – Я сам не знал, – он смущенно улыбнулся. – Но я еще не всё сказал.
        – Хорошо. Говори всё, что собирался.
        – Ты будешь моей женой, Китти?
        Эпилог
        ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ
        – Неужели сегодня мне дали победить? – удивился Маркус, тормозя лошадь и оборачиваясь. – Что с тобой случилось, леди Уор… ох, прости, леди Макензи. Никак не могу привыкнуть.
        – С нашей свадьбы прошла уже неделя, – шутливо возмутилась Катрина, останавливая своего коня рядом.
        – Маркусу просто в эти дни не до нас, – засмеялся Николас. – Он витает в облаках.
        Они с Катриной заметили взгляд Маркуса и понимающе улыбнулись друг другу.
        – Маркус, я вообще-то здесь и являюсь старшим братом леди, на которую ты неотрывно смотришь.
        Тот отвлекся от любования Сьюзан, сидевшей неподалеку на холме вместе с Мадлен и ее детьми, и, плохо скрывая смущение, произнес:
        – Я просто восхищался пейзажем. Неужели вы по нему не соскучились?
        Сказать, как сильно все скучали по виду на морской горизонт и возвышающийся над ним Мэйвен – значило не сказать ничего.
        Кэт до сих пор не могла надышаться здешним чистым воздухом, хотя все они прибыли в замок уже больше недели назад. Целью приезда стала свадьба Николаса и Катрины. Лучшего и наиболее значимого места для церемонии никто бы не придумал.
        – Так почему вы сегодня дали мне выиграть? – продолжал потешаться Маркус, даже когда все спешились. – Плохо спалось в новом доме?
        – Без твоего храпа в соседней комнате? – весело спросил Ник. – Наоборот, спалось отлично.
        – Призраки детства не мешали?
        – Только помогали.
        Свадебным подарком Джеймса Эддингтона дочери стал трехэтажный особняк – тот самый, который вся троица исследовала в детстве, пока он был заброшен. Дом отремонтировали и отдали в полное владение новоиспеченной семейной паре, чему Катрина всё ещё не могла поверить.
        – Надеюсь, вы будете приезжать сюда чаще, чем раньше.
        – Учитывая стремительное развитие отношений между тобой и Сьюзан, Маркус, ты сам будешь рваться в наш дом в Лондоне больше, чем сюда.
        Вскоре все трое стояли на холме возле берега.
        – Кто бы мог подумать, что сюда однажды приплывет счастье моей сестры.
        – Маркус! – возмущенная такой формулировкой воскликнула Катрина.
        – Разве я не прав?
        – Прав, – кивнул Николас. – Жаль только, что для того, чтобы понять ценность счастья, пришлось проплавать где-то еще десять лет.
        – Это точно… – согласилась Катрина, покосившись на Ника. – Можно было и вовсе не уплывать.
        – Так, я вас оставляю, не хочу попадать под семейные разборки.
        – Мы вовсе не… Я хотела лишь сказать, что не собиралась устраивать никакие разборки, – вдогонку брату произнесла Кэт.
        – Ты против того, чтобы остаться со мной наедине? – Николас обнял ее и привлек к себе.
        – Ты же знаешь, что нет.
        Он хотел поцеловать ее в губы, но она отвернулась, и поцелуй пришелся в щеку. Катрина всего лишь засмотрелась на бегающих по траве Кристофера и Диану.
        – Николас, ты хотел бы стать отцом? – спросила она, продолжая наблюдать за детьми.
        – Даже не знаю… Наверное, я еще не готов.
        Катрина обернулась, нахмурившись, и он улыбнулся в ответ:
        – Это была шутка. Конечно, хотел бы.
        – А если я скажу… что ты им скоро станешь?
        Несколько секунд Ник будто осознавал смысл ее слов, а потом его лицо осветила широкая мальчишеская улыбка.
        В этот миг Катрине показалось, что не было этих долгих лет их разлуки, лишних переживаний и глупых ошибок. А если и были, то остались где-то далеко в прошлом, в чьей-то чужой жизни.
        Иллюстрация на обложке: Юлия Шепелева