Лучшее время для любви Кенди Шеперд
        КЕНДИ ШЕПЕРД
        ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ЛЮБВИ
        ЛЮБОВНЫЙ РОМАН - HARLEQUIN - 1042
        ГЛАВА 1
        Нэд Хадсон потерял счет, сколько раз он был шафером на свадьбах его друзей, если бы ему об этом не напомнила его кузина Эрин - подружка невесты на сегодняшней церемонии.
        - Знаешь, как говорят: пять раз друг жениха, ни разу не жених. - Они стояли перед сельской церковью, где многие поколения его семьи давали обеты, крестились и провожали в последний путь своих родных и близких.
        Нэд попытался отшутиться:
        - Из твоих уст звучит как проклятие. И вообще, разве так говорится не о подружке невесты?
        Эрин пожала плечами:
        - Какая разница, друг или подружка. Тебе скоро тридцать, Нэд. Красивый, богатый. Не понимаю, почему ты решил остаться холостяком? Пора бы успешному фермеру подумать и о жене.
        Нэд стиснул зубы. Он вовсе не избегал брака. И он был не фермером, а генеральным директором большого сельскохозяйственного предприятия с многомиллионным оборотом. Это была роль не для одинокого парня. К тому же возникал вопрос о наследнике.
        Но он влюблялся не в тех женщин. В женщин, которые ценили атрибуты его богатства - пентхаус в престижном районе Мельбурна, частный самолет, возможность путешествовать по миру… В женщин, которые хотели получать удовольствие от городской суеты, а не от размеренного ритма сельской жизни. Они только делали вид, что любят деревню, пока им не удавалось поймать его на крючок.
        Три года назад Нед влюбился в такую женщину и крайне разочаровался, когда она открыла свое истинное лицо. Больше его так не поймают.
        Сегодня была свадьба его брата. Уилл и Джорджия дружили в университете, но не были близки, пока Уилл не остался один с дочерью после внезапной смерти его жены. Стараясь научиться ухаживать за ребенком, он сблизился с Джорджией, и они полюбили друг друга.
        Любовь. Смешно… Уиллу с этим повезло. Но Нэд, вероятно, действовал неправильно, когда дело касалось отношений с женщинами. Американские горки, полные страстей и эмоций, не годились для жены, которая требовалась боссу Ручья Пять с Половиной Миль. Он видел, как буйство страстей разлучило его родителей. Урок был болезненный, но он его усвоил.
        «Ни разу не был женихом».
        Похожая на проклятие фраза не выходила у Нэда из головы. Через несколько месяцев ему исполнится тридцать, и он уже устал откладывать личную жизнь на потом. Да, он хотел жениться, хотел обменяться клятвами у этого алтаря. И не желал терять время с такими, как Лиэнн, - охотницей за состояниями, разбившей ему сердце.
        Так какая ему нужна жена?
        Пока шла церемония, Нэд мысленно составлял список, какими качествами должна была обладать его супруга и мать его детей. Список получился такой:
        Она должна быть высокой, как и он - шесть футов три дюйма. Темноволосой и кареглазой - такие женщины соответствовали, что называется, его типажу, хотя он не стал бы возражать и против другого цвета глаз и волос… и так далее.
        Но были и другие, не подлежащие обсуждению, качества, которыми должна была обладать будущая мисс Нэд Хадсон:
        1. Подлинное наслаждение деревенской жизнью.
        2. Опыт управления - бухгалтер или юрист.
        3. Любовь к животным, особенно к лошадям.
        4. Интерес к садоводству.
        5. Умение готовить.
        6. Консервативные ценности.
        Но как найти такую женщину? Живя почти в четырехстах километрах от Мельбурна, он не мог рассчитывать, что случайно, выйдя вдруг из дома на прогулку или в магазин, встретит подходящую женщину. Оставался только сайт знакомств.
        Нэду ужасно не хотелось создавать профиль в соцсетях. Высокий, хорошо сложенный, финансово обеспеченный… тьфу! Однако это могло сработать. Он был опытным наездником. Сам пилотировал легкий аэроплан. Играл в шахматы, любил музыку и политические триллеры. Но прежде всего он был человеком земли - своей земли.
        Он никогда не желал жить в городе. Его связь с землей была превыше всего. Ручей Пять с Половиной Миль был его призванием, а не работой - он радовался тому, что родился именно здесь.
        До четырнадцати лет Нэд был единственным ребенком в семье. Потом в их доме появился Уилл - беспокойный тринадцатилетний подросток, обиженный на весь мир. Нэд относился к нему с вниманием и участием, как и к другим раненым животным, попадавшим в их дом, и был рад, когда родители усыновили его.
        Отец и мать относились к детям одинаково, но, хотя Уилл и любил эту землю, у него не было желания ею заниматься. Когда у матери Нэда диагностировали рак, отец решил исполнить заветную мечту жены, и они отправились путешествовать, оставив поместье на попечение Нэда. Теперь вся ответственность легла на его плечи, оставив еще меньше времени для поиска жены.
        К тому времени, когда прием был в самом разгаре, Нэд решил, что не допустит своего одиночества. Пусть это будет сайт знакомств. Отработав на очередной фотосессии, где был нужен шафер, он удалился в свой кабинет. За несколько минут вряд ли по нему успеют соскучиться. Нэд закрыл дверь, включил компьютер и составил список требований к будущей жене.
        Похоже на объявление о приеме на работу, подумал он. Но ведь та, кто станет его женой, получит не только мужа, но и Ручей Пять с Половиной Миль.
        Кроме того, нет ничего плохого в том, чтобы быть практичным. Раньше он влюблялся, забывая обо всем на свете, но каждый раз все заканчивалось катастрофой. Увлечение не может быть основой для длительных отношений. Практичность - вот путь к успеху. Общие ценности, общие интересы, отношения, основанные на здравом смысле, а не на эмоциях. Только так может существовать хороший брак.
        Вздохнув с облегчением, Фрейя Делани свернула на подъездную дорожку, ведущую от массивных железных ворот к поместью Хадсонов. Она не думала, что оно расположено так далеко от города, когда накануне выехала из Мельбурна на своем маленьком фиолетовом фургончике.
        Да, это была настоящая сельская Австралия - высокое небо, огромные пустые пространства с изредка встречающимися одинокими постройками. Участки богатой, плодородной земли, отданной под посевы зерновых, были отделены от овечьих пастбищ естественными зарослями кустарника.
        Фрейя вздрогнула. Как можно здесь жить? Большой город с многолюдными, шумными улицами и кафе ей нравился гораздо больше.
        Хотя и этот пейзаж был по-своему красив, и она очень радовалась возможности здесь оказаться.
        Она отправилась сюда не только по заданию ее босса, Хью Трана, который в прошлые выходные снимал здесь свадьбу, но исполняя и собственную секретную миссию. Она познакомилась с Уиллом Хадсоном - хотя тогда его звали не Хадсон, а ее не Фрейя, - находясь вместе с ним в одной приемной семье. Им было тогда по тринадцать лет. Уилл проявил себя как настоящий друг, когда ее безопасность была поставлена под угрозу, но потом они потеряли друг друга. Помогая своему боссу редактировать свадебные фотографии, она сразу узнала в темноволосом женихе повзрослевшего Уилла.
        Фрейе было приятно, что он обрел счастье с красивой женой и милой маленькой дочкой. Слава богу, его жизнь удалась. Но с Хью она своими мыслями не поделилась и только заметила, что это была красивая свадьба и совершенно потрясающее место.
        - Я старый друг Джеки, матери жениха, - сказал Хью. - В свое время она была известным дизайнером - я познакомился с ней, когда ее звали еще Жаклин Трэвис. Женщина спросила меня на свадьбе, не мог бы ли я сфотографировать недавно отремонтированную усадьбу. Я подумал, что это работа как раз для твоего портфолио. Не хотела бы заняться?
        По ее спине пробежала дрожь - дрожь предчувствия?
        - Но разве она не ожидает, что вы сами приедете?
        - Я сделал снимки свадьбы исключительно в виде одолжения. Кроме того, Джеки там больше не живет. Там сейчас всем заправляет Нэд, ее старший сын. Хороший, спокойный малый.
        Скучный тип, перевела Фрейя.
        Она встречалась с творческими, интересными людьми. Ее последний бойфренд был музыкантом и все свое время посвящал любимому увлечению. Она думала, что их души звучат в унисон, но он оказался простым манипулятором. С тех пор она никогда не позволяла мужчинам управлять собой и своими эмоциями.
        Фрейя знала, что ей надо отказаться от этого задания. Уилл нашел счастье, которое заслужил. Ей тоже удалось добиться в жизни определенных высот. Не стоило ворошить прошлое. Но Фрейя любила снимать интерьеры, и ей было интересно узнать о доме, куда попал ее друг после ужасных лет, проведенных в приемных семьях и детских учреждениях.
        - Я спрошу у ее сына, не будет ли он против, - сказала Фрейя. - Покажи, где он здесь.
        Хью ткнул пальцем в высокого мужчину на одной из фотографий. Он ни капли не походил на Уилла, но ведь они и не были кровными родственниками.
        Фрейя слегка нервничала, когда позвонила Нэду Хадсону, чтобы спросить, не будет ли он возражать, если она заменит фотографа, которого пригласила его мать. Он поддержал идею, показавшуюся ему заманчивой. И вот она здесь, через шесть дней после свадьбы, в одном из самых больших поместий в Австралии.
        Фрейя медленно ехала по обсаженной деревьями подъездной дорожке к дому - внушительному особняку викторианской эпохи с остроконечными крышами и башенками, окруженному широкой верандой.
        Она уже видела дом на свадебных фотографиях, но все равно была поражена его классической красотой. Впрочем, ее это не смущало. Она сможет ярко заявить о себе как о профессионале. Она уже снимала интерьеры лучших домов Мельбурна для глянцевых журналов.
        Доехав до конца подъездной дорожки, Фрейя припарковалась возле дома. Она открыла дверцу машины, и ее встретил свежий утренний воздух, напоенный ароматом роз… и яростный собачий лай.
        На веранде в нескольких шагах от двери стояла черно-белая колли.
        Фрейя застыла от ужаса.
        В одной семье, где она жила, был злобный ротвейлер, которого использовали, чтобы пугать детей - в том случае, если те не слушались. Пес никогда не кусал ее, но его грозное рычание и оскаленные зубы вселили в нее такой ужас, который остался с ней на всю жизнь.
        В дверях появился высокий мужчина.
        - Молли, хватит, - приказал он.
        Нэд Хадсон. Она его сразу узнала. Собака прекратила свой лай и села.
        - Хорошая девочка, - сказал мужчина, почесывая собаку за ухом. - Мисс Делани - мой друг, запомни.
        Длинный розовый язык свисал между пугающе острых зубов. Фрейя сделала глубокий вдох, пытаясь прийти в себя. Как унизительно дрожать от страха перед фермерской собакой! Как будто она не знала, что на ферме должны быть собаки.
        - Не надо бояться Молли, - сказал Нэд Хадсон. - Она очень милая. Ее время работы с овцами закончилось, поэтому она взяла на себя миссию охранять дом. Теперь, когда я рассказал ей, что вы наш друг, она вас не тронет.
        - Это… хорошо, - проговорила Фрейя, боязливо косясь в сторону собаки. Все псы, даже самые маленькие, пугали ее. Она хорошо относилась к кошкам, но кошек у нее никогда не было.
        Домашнее животное - слишком дорогое удовольствие, к тому же питомцам постоянно нужно уделять время, а обязательства пугали ее даже больше, чем собаки.
        Нэд стоял на верхней ступеньке лестницы, глядя на Фрейю своими ясными синими глазами. Сильный подбородок, светло-каштановые волнистые волосы. В жизни он оказался даже красивее, чем на фотографиях.
        Он сделал несколько медленных шагов, и она замерла. Нэд был таким большим, таким сильным, таким… не похожим на мужчин, обычно встречавшихся ей в городе. В простых синих джинсах и клетчатой рубашке он казался человеком, полностью соответствующим своему окружению и уверенным в своем месте в мире.
        В то время как Фрейя, с фиолетовой прядью в волосах, в черных джинсах и в развевающимся на ветру топом - все это идеально соответствовало ее внутреннему ощущению и образу жизни в Мельбурне, - чувствовала себя здесь совершенно чужой.
        К ней вернулась ее прежняя неуверенность, с которой она так упорно боролась.
        Ей здесь не место.
        Фрейя не собиралась открывать Нэду Хадсону, что когда-то была знакома с его братом. Она приехала сюда как фотограф - сделать свою работу и уехать обратно. И чем скорее, тем лучше.
        Нэд не знал, каким он ожидал увидеть нового фотографа - да и, честно говоря, не придавал этому значения, - но эта женщина его заинтересовала. Примерно одного с ним возраста, миниатюрная, стройная и очень симпатичная - широкие скулы и решительный подбородок спасали ее лицо от кукольной красоты.
        Она сделала к нему шаг.
        - Меня зовут Фрейя, - сообщила она, - не мисс Делани. И я постараюсь не бояться вашей собаки.
        Легкий ветерок приподнял ее длинный шарф цвета лаванды, и тот запорхал у нее за спиной, словно крылья бабочки. Она повернулась, пытаясь его подхватить, и ее волосы, вспыхнув в лучах утреннего солнца, образовали светлый ореол вокруг ее головы. Нэд не был склонен к фантазиям, но на мгновение она показалась ему волшебным существом, прилетевшим из другого мира.
        Он покачал головой, чтобы избавиться от этих нелепых мыслей. Откуда, черт возьми, они взялись?
        Нэд протянул руку, собираясь начать свою речь «добро пожаловать в Ручей Пять с Половиной Миль», но слова застряли у него в горле, и вышло что-то совсем другое.
        - Вы любите фиолетовый цвет? - предположил Нэд, указывая на яркий фургон, прядь в ее волосах и на крошечные фиолетовые камешки над бровью и в ушах.
        В ту же секунду он понял, каким глупым был его вопрос. Черт! Он мог быть ужасно неловким, когда дело доходило до светской болтовни. Глаза Фрейи расширились от удивления, но она вежливо пожала его руку.
        - Да, - ответила Фрейя, - это цвет творчества. - Ее голос был с легкой хрипотцой, что интригующе контрастировало с ее изящным сложением.
        - Вы же фотограф, это понятно.
        Она небрежно пожала плечами.
        - Не все мои фотографии рождены творческим импульсом, - сказала она. - В основном это рекламные буклеты, вроде рождественской елки, украшенной вместо шариков маленькими банками кошачьего корма.
        Нэд рассмеялся.
        - По-моему, достаточно креативно.
        И снова это легкое пожатие плечами.
        - Не думаю. Но выглядело довольно мило. И им действительно удалось продать о-о-очень много кошачьего корма. Но сами съемки вряд ли были кульминацией моей карьеры. Надеюсь, фиолетовый цвет поможет мне продвинуться в сторону более творческих съемок.
        Нэд едва не фыркнул, но что-то его удержало.
        - Кроме того, мой день рождения в феврале, а это значит, что мой камень - аметист. - Фрейя замолчала, и на ее щеках выступил румянец. - Но вас это вряд ли интересует…
        Но его это интересовало. Неожиданно Нэду захотелось узнать как можно больше о Фрейе Делани.
        - Моя мать тоже творческая натура, - сказал он.
        - А какой у нее камень? - спросила Фрейя.
        Теперь настала его очередь пожать плечами.
        - Понятия не имею. - Этих сведений не было в арсенале знаний человека, который владел тысячами акров земли, предназначенных для овец и зерновых, и миллионными инвестициями в различных отраслях.
        - Ваша мать - знаменитость. Я ею восхищаюсь.
        - Сейчас она уже не работает.
        Нэд гордился достижениями своей матери и прекрасным домом, который она создала для своей семьи на развалинах исторической усадьбы. Но этот творческий порыв привел к неожиданным последствиям. Жаклин Трэвис - талантливый дизайнер на вершине своей карьеры и горожанка до мозга и костей - влюбилась в фермера и осталась жить в поместье Ручей Пять с Половиной Миль. Нелегко пришлось всем. Матери Нэда хотелось сохранить и дом и карьеру. Периодически она собирала вещи и уезжала в Мельбурн, заставляя своего маленького сына разрываться между любовью к матери и дому.
        В конце концов, когда Нэду исполнилось девять лет, она оставила отца и забрала сына в город. Нэд до сих пор помнил, каким несчастным он чувствовал себя вдали от своих любимых животных - его собаки, пони, его маленьких цыплят. Как ужасно было сделать выбор между отцом и матерью!
        - По словам моего босса, этот дом - прекрасное свидетельство таланта вашей матери. Жаль, что ее нет сейчас здесь, чтобы самой мне все показать.
        - Мои родители переехали в Мельбурн. Здесь они больше не живут. Но сейчас они в Тоскане.
        - Как здорово, - сказала Фрейя с легким оттенком зависти.
        Нэд мог бы просто согласиться с ней, но…
        - У моей матери был рак.
        Фрейя ахнула и прижала руку ко рту.
        - Мне очень жаль…
        - К счастью, сейчас у нее ремиссия, и они с отцом решили посетить места, которые не могли увидеть, пока Ручей Пять с Половиной Миль занимал все их мысли. Когда приходится управлять таким хозяйством, для нормального отпуска просто нет времени.
        - Значит, вы теперь тут главный.
        - Да, теперь все дела и заботы на мне. Не то чтобы я жаловался. Я люблю эту землю.
        Нэд смотрел, как она осматривается широко распахнутыми глазами. Но перед Фрейей были только дом и сад, хотя и достаточно впечатляющие. Вряд ли ему представится шанс показать, что здесь есть много всего интересного - теннисный корт, плавательный бассейн, административный офис, помещения для персонала, взлетно-посадочная полоса, сарай для стрижки овец, конюшни и конный манеж, имеющие историческую ценность; тысячи акров земли и сам ручей - в действительности небольшая речка, от которой и получило свое название поместье.
        - Да, представляю, как много времени вам приходится посвящать работе здесь, - сказала она.
        - Да, но нет ничего такого, с чем нельзя было справиться.
        Уверенные руки на поводьях.
        Да, это был он: спокойный, надежный, «ты-можешь-рассчитывать-на-меня» Нэд. Никто не думал, что он может отказаться управлять Ручьем Пять с Половиной Миль, - даже если теперь ему приходилось больше сидеть за компьютером, чем в седле. Нэд с самого детства знал, что его судьба - управлять имением. Он хорошо играл на скрипке, но роль скрипача в оркестре не привлекала. Когда его попросили взять на себя управление поместьем, он, не раздумывая, согласился.
        Нэд лишь однажды сделал шаг в сторону - в то безумное время, когда без ума влюбился в Лиэнн и целые дни проводил в Мельбурне. Он был слишком ослеплен любовью, чтобы заметить: его мать худеет, а отец встревожен. Отцу даже пришлось умолять его приехать домой. Умолять собственного сына! И когда Нэд с величайшей неохотой вернулся из Мельбурна, родители усадили его за стол и рассказали о страшном диагнозе.
        Потрясенный, Нэд немедленно согласился вернуться в поместье, пока его мать должна была проходить лечение в Мельбурне. Он полагал, что Лиэнн поедет вместе с ним, чтобы поддержать его, но она не сочла болезнь его матери достаточной причиной, чтобы изменить свою жизнь. Он никогда не забудет, какими холодными были глаза Лиэнн, когда она посоветовала ему просто нанять управляющего. Нэд сразу же порвал с ней. Он понял, что она расстроится вовсе не из-за расставания с ним, а только из-за потери его денег.
        Оглядываясь назад, Нэд не раз задавал себе вопрос, не было ли такое безоговорочное принятие своей судьбы связано с тем, что в детстве он отчаянно хотел угодить родителям, чтобы сохранить их обоих в своей жизни. Сохранить здесь.
        Однако в последнее время у него появилось ощущение какой-то странной предопределенности. Даже в списке требований к его будущей жене на первом месте стояли приоритеты Ручья Пять с Половиной Миль. Не то чтобы ему хотелось освободиться от всех фермерских обязанностей, но иногда его раздражало, что люди находили его слишком предсказуемым. Когда же он стал таким?
        - То есть вы унаследовали поместье от родителей, - сказала Фрейя. - И ваша мать переделала дом, чтобы отметить это событие?
        - Это семейная традиция. Когда поместье переходит от отца к сыну, он как бы ставит на него свою печать. Моя мать познакомилась с отцом именно в такой момент. Он нанял ее для реновации. Она приехала сюда и сразу, как мне рассказывали, покорила его сердце.
        - Очень романтично.
        - Любовь с первого взгляда, как говорят. - Еще одна причина, почему Нэд избегал отношений, основанных на влюбленности.
        «Влюбиться по уши».
        Нэд узнал это выражение из рассказа о романтической встрече его родителей. В детстве он не находил в этом ничего привлекательного - родители постоянно ссорились. Он затыкал уши, чтобы не слышать их раздраженных голосов.
        - Но для вашей матери переезд сюда, вероятно, стал шоком. Это ведь так далеко от города.
        Ему стало не по себе. Голос матери эхом отдавался в его ушах: «Это место слишком далеко от цивилизации!» Знакомый рефрен, предвещавший ее отъезд.
        Как же Нэд ненавидел то время! Пока он не пошел в школу, мать каждый раз брала его с собой. Он до сих пор помнил, каким незваным гостем он чувствовал себя в доме бабушки и дедушки, наполненном фарфоровыми безделушками, которые только и ждали, чтобы их разбил веселый маленький мальчик. Когда он пошел в школу в Хиллтопе, в небольшом городке недалеко от поместья Ручей Пять с Половиной Миль, то оставался с отцом во время ее отъездов в Мельбурн.
        Но отца он почти не видел. Управление поместьем это не работа с девяти до пяти, особенно в сезон многодневной засухи. Таким образом, Нэд перешел на попечение часто сменяющихся нянек - от веселых и заботливых до хмурых и безразличных ко всему на свете. Только животные оставались его верными друзьями. Собаки и лошади казались ему надежнее людей.
        В конце концов мать все же смирилась с жизнью на земле, а отец научился делегировать полномочия и проводить больше времени с семьей. Когда Нэд вырос, отец попытался объяснить ему, что именно его любовь к матери и ее любовь к нему привели их к этому компромиссу. Нэд чувствовал себя неловко, слушая подобные откровения. Совсем недавно отец снова поднял эту тему, собираясь объяснить причину, почему он решил отдать ему бразды правления - чтобы два человека, все еще любящие друг друга, могли насладиться каждой оставшейся минутой их совместной жизни.
        И все же те ранние дни, когда его родители пытались наладить свою жизнь, стали основой для составления списка требований к будущей жене. Зачем оставлять такое важнее решение на волю случая?
        - Да, путь не близкий, - сказал Нэд. - Чувствую, у вас сегодня был ранний подъем. - Когда ему приходилось отправляться в город, он обычно пользовался вертолетом или небольшим самолетом.
        Фрейя покачала головой.
        - Слишком далеко, чтобы я могла проехать весь этот путь за один раз и быть готовой к работе. Вчера я выехала из Мельбурна и осталась переночевать в пабе Хиллтопа.
        Нэд нахмурился.
        - Напрасно. У нас есть гостевой коттедж. Вы могли бы переночевать здесь.
        - Мне бы и в голову не пришло навязываться. В пабе вполне нормально. Я забронировала там номер, так как съемка может продлиться не один день.
        Нэд открыл было рот, чтобы сказать «тогда в следующий раз», но тут же сообразил, что следующего раза не будет.
        - Я люблю работать с естественным светом. Так что мне пора начинать. - Ее голос звучал твердо и уверенно.
        - Вам нужна помощь с выгрузкой оборудования?
        - Спасибо, но не сейчас. Сперва мне нужно оценить объект съемки.
        - Тогда идемте, - сказал он. Приезд фотографа был вторжением в его напряженный рабочий график, но ему почему-то казалось, что эта встреча может стать главным событием дня. Он уже давно не видел никого, кроме тех, кто у него работал. Его регулярные поездки в Мельбурн на концерт или выставку прекратились после фиаско с Лиэнн.
        - Прекрасный дом. Мне просто не терпится заглянуть внутрь. - Фрейя посмотрела на него и улыбнулась.
        Нэд был очарован. Между передними зубами у нее была маленькая щелочка, что делало ее улыбку одновременно и необычной, и чувственной. Теперь он видел, что ее глаза были голубыми с темным, почти фиолетовым ободком. Взгляд Нэда задержался на ней чуть дольше, чем следовало, но он просто не мог отвести глаз.
        Фрейя была прекрасна.
        Но дело было не только в этом. Он встретил ее всего десять минут назад, но ощущение создалось такое, будто они знакомы давным-давно. Ее улыбка дрогнула, и она нахмурилась, явно озадаченная.
        Какого черта? Неужели Фрейя думает, что он к ней клеится? Нэд опустил глаза и сделал шаг назад.
        Его роль заключалась в том, чтобы показать ей комнаты, которые она должна была сфотографировать, а потом оставить ее одну.
        И совершенно не имело значения, находил ли он ее привлекательной или нет. Нэд был заказчиком, она - исполнителем.
        Чуть ли не грубо он попросил Фрейю следовать за ним.
        ГЛАВА 2
        Фрейя не могла отвести взгляда от Нэда Хадсона, шагавшего перед ней к веранде. От его широких плеч, упругой походки, крепких ягодиц, обтянутых синими джинсами. На какое-то мгновение их взгляды встретились, и она увидела отголосок того же недоумения, которое испытала при мысли, что их встреча может иметь… какое-то значение. Это была безумная мысль, и ей пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от нее. Во-первых, Фрейя никогда не чувствовала себя комфортно рядом с такими мужчинами. Нэд Хадсон был наследником состояния, эквивалентного небольшому княжеству. Семьи вроде Хадсонов называли «скваттократией», с некоторой иронией обыгрывая слово «аристократия».
        Их предки в первые дни существования австралийской колонии либо получили в дар, либо захватили огромные участки земли и упорно удерживали их за собой на протяжении многих лет. В Австралии в принципе не существовало классовой системы, но такие люди, как Хадсоны, считались представителями голубой крови.
        Молодые люди из этого класса были надменны, с раздутым чувством собственного достоинства. Несколько лет назад она встречалась с одним из них. Тогда она думала, что Генри не такой. Пока не рассказала ему о своем прошлом: дочь семнадцатилетней матери-одиночки, которую воспитывали бабушка с дедушкой, а в двенадцать лет отдали на попечение государства. Все, чего Фрейя достигла, являлось результатом ее собственного труда и таланта.
        Генри тут же отвернулся от Фрейи. То, что она была фотографом, делало ее крутой, но ее прошлое все нивелировало. Генри дал ей понять, что, хотя им и весело вместе, он может жениться только на женщине из своего круга. Она ушла, и веселье закончилось.
        Не то чтобы Фрейе так уж хотелось замуж. Наоборот. Она не собиралась давать другому человеку власть над своей жизнью, но намек на то, что она не соответствует каким-то там стандартам, ее все же ранил. С тех пор она встречалась только с людьми своего круга. По крайней мере, она знала о возможных проблемах в отношениях с ними. Быть недостаточно хорошей - не было одной из них.
        Когда Хью поручил ей эту съемку, Фрейя зашла в Интернет, чтобы изучить своего клиента - Джеки Хадсон. Но если бы она заглянула в прошлое Нэда, то он показался бы достойным отпрыском «скваттократии». Она нашла бы дорогую частную школу и все остальные привилегии, которые можно купить за наследственные деньги.
        Однако прошлый опыт научил ее не судить о других сразу. В конце концов, именно семья Нэда распахнула дверь в их привилегированную жизнь для Уилла - мятежного, обиженного на весь свет подростка.
        Это никак не вязалось с поведением так называемой элиты, с которой она столкнулась в Мельбурне.
        Фрейя следовала за Нэдом к дому и неожиданно остановилась, когда поняла, что он ведет ее туда, где сидела черно-белая колли. Вблизи она могла видеть, что морда у нее серебристая, а один глаз мутный. Когда она приблизилась, Молли постучала хвостом по деревянному полу в знак приветствия. Но собака - это собака, и Фрейя предпочла бы держаться от нее подальше. Ее беспокойство не ускользнуло от Нэда.
        - Молли скорее облобызает вас с ног до головы, чем причинит какой-то вред, - сказал он. - Слюнявые собачьи поцелуи - ее любимое занятие. Но я посажу ее на поводок, иначе она будет ходить за вами по всему дому. А когда пойду в офис, возьму собаку с собой.
        - Спасибо. - Фрейя вздохнула с облегчением. - Я знаю, это смешно, но в детстве меня очень больно укусили, и я боюсь даже маленьких собак.
        - Это вовсе не смешно. Но Молли вам не стоит бояться.
        Привязав длинный поводок к кольцу на стене, Нэд взглянул на часы.
        - Я знаю, что вам не терпится поскорее уйти, так что давайте начнем. - Фрейя достала из сумки пачку распечаток. - Ваша мать прислала список комнат, которые нужно сфотографировать. Если вы скажете, где находятся эти комнаты, я буду вам очень благодарна.
        - Дайте-ка взглянуть. - Он протянул руку к бумагам и пролистал их. - О'кей. Похоже, вам будет нужен проводник. - И снова Фрейе пришлось заставить себя не смотреть на него. У него была такая теплая улыбка, что нельзя было удержаться, чтобы не ответить на нее.
        - Возможно. Дом огромный, и мне не хотелось бы заблудиться или перепутать комнаты.
        - Тогда следуйте за мной, - сказал Нэд.
        Он распахнул высокие двойные двери и пропустил ее вперед. Испытывая странный трепет, Фрейя вошла в просторный холл со стенами, обшитыми деревянными панелями, и восточным ковром на полу. Она остановилась, чтобы взглянуть на лепной потолок и вдохнуть аромат пчелиного воска и роз, исходящий от огромного букета на низком столике. Нэд двинулся вперед по коридору, распахивая по пути двери - в большую впечатляющую гостиную с мраморным камином и в не менее впечатляющую столовую.
        - Это, скажем так, официальная часть дома, - пояснил он со спокойной небрежностью собственника.
        Интересно, каково это, подумала Фрейя, всю жизнь иметь вокруг себя такое великолепие?
        Этот дом был совсем не похож на дом ее бабушки и дедушки с двумя спальнями и террасой в тени пивоварни, где большую часть своей жизни работал ее дед.
        - Раньше я думал, что все это ужасно старомодно, - признался Нэд. - Теперь этот дом мой, и мне здесь все нравится.
        - Мне тоже, - сказала Фрейя. Помимо впечатляющего великолепия, эти комнаты и их обстановка символизировали богатство, стабильность и преемственность - все то, чего у нее никогда не было.
        Нэд направился в конец коридора.
        - А здесь находятся комнаты, которые были полностью переделаны: гостиная, музыкальная комната, мой кабинет, комната, которая была маминой студией, и новая кухня. Мама постаралась придать этим помещениям действительно новый вид для «новой эры Нэда», как она выразилась. - Он закатил глаза, и Фрейя улыбнулась. - Честно говоря, меня всегда больше привлекала природа. Ремонт дома? Я ваш человек! Меня совершенно не интересуют образцы тканей, колористика и пропорции настольных ламп. Единственным моим условием была крепкая удобная мебель, куда можно упасть, не боясь ничего сломать.
        Нэд был крупным мужчиной, высоким и хорошо сложенным. Закатанные рукава рубашки, не скрывая мощной груди, обнажали сильные загорелые руки. На остальные части его тела Фрейя не позволила себе отвлекаться.
        - Мудрое решение, - сказала Фрейя, вдруг ощутив странное удушье. - Пожалуйста, ведите меня дальше. Вы меня заинтриговали.
        Первая комната, которую он ей показал, была гостиной. Французские двери выходили на веранду, откуда открывался восхитительный вид на грушевый сад с разноцветными осенними листьями. Дизайн интерьера, отдавая дань истории дома, в то же время казался неожиданно свежим. Фрейя сразу увидела нужные ей ракурсы и детали, которые хотела бы запечатлеть на фотографиях.
        Нэд указал на кресло с высокой спинкой, обтянутое темно-синей льняной тканью.
        - Мое любимое кресло, - сказал он.
        - С виду вполне крепкое и красивое и, думаю, очень удобное. - Вроде вас.
        Да что это с ней?
        Кроме того, что богач, он был совсем не в ее вкусе.
        - Так и есть, - согласился Нэд. - Не то чтобы у меня было много времени для отдыха. Особенно сейчас - в сезон посадки и подготовки к зиме.
        Хотя Фрейя мало чего понимала в сельском хозяйстве, но это было огромное поместье. Вряд ли, конечно, он сам стриг овец или чинил изгороди. Его роль, несомненно, была лишь административной, но все равно это был огромный труд.
        Нэд показал ей остальные комнаты, которые она сверила со своим списком.
        - Надеюсь, что смогу воздать должное этому прекрасному дому, - сказала Фрейя.
        - Я в этом не сомневаюсь. У Хью Трана всегда работали только самые талантливые фотографы.
        - Спасибо за комплимент.
        - Он друг моей матери, я знаю его много лет.
        - Я постараюсь оправдать его доверие. А… как насчет верхнего этажа? В моем списке нет ни одной спальни. Неужели ваша мать забыла…
        - Наверху она ничего не трогала.
        - Почему?
        Он замялся.
        - Она говорит, что моя… моя будущая жена сама должна решить, какая у нее будет спальня.
        - А… - протянула Фрейя, вдруг ощутив странное разочарование. - Вы помолвлены?
        - Нет. - Он помолчал. - Но ведь когда-нибудь я все равно женюсь. Ручей Пять с Половиной Миль нуждается в наследнике.
        Эту фразу можно было принять за шутку, но она тут же вспомнила Генри и его разговоры о браке.
        - Конечно, - сказала Фрейя натянуто.
        - А как насчет вас? - спросил он.
        - Что? Помолвлена ли я? - Она покачала головой. - Нет. - Не стоило говорить, что она вообще не хочет выходить замуж. Или что уже полгода она ни с кем не встречается. Фрейя приехала сюда как фотограф, а не для того, чтобы делиться жизненными историями с хозяином дома.
        - Вы давно работаете у Хью? - спросил Нэд.
        - Он взял меня к себе сразу после университета. Мне повезло, что я к нему попала.
        - Наверняка дело не только в везении.
        - Нет, мне действительно повезло. Когда я училась, я работала официанткой в кафе рядом с его студией.
        Чтобы получить диплом, Фрейе приходилось экономить каждый цент.
        - Рядом с его студией в Ричмонде?
        - Да. Я понятия не имела, кто он такой, но обычно болтала с ним, когда подавала ему кофе.
        - Держу пари, он каждый раз заказывал маффин.
        - Откуда вы знаете?
        - Когда я был маленьким, мы с мамой какое-то время жили в его квартире, и… - Нэд резко замолчал, словно сожалея о сказанном.
        - В самом деле? - Фрейя была заинтригована.
        - Долгая история, - сказал Нэд и сжал губы. Она не стала вытягивать из него подробности.
        - Короче, - продолжала Фрейя, - Хью было известно, что я учусь в художественном колледже, кафе было рядом. Но только когда я спросила, могу ли я сфотографировать его для своего задания - у него такое интересное лицо, я узнала, кто он такой, а он узнал, что я специализируюсь по фотографии. Хью согласился, и за эту работу я получила университетскую премию. Хью был тоже доволен результатом.
        - Вы молодец, - похвалил ее Нэд.
        - Спасибо. - Раньше она бы не удержалась от какого-нибудь самоуничижительного комментария, но теперь она научилась ценить свой талант и трудом заработанные навыки. - А потом, в последнем семестре, Хью предложил мне поступить в его студию. Я очень многому у него научилась.
        - Вы, вероятно, пользуетесь его полным доверием, раз он предложил вам эту работу. Я с нетерпением буду ждать результатов. Но прежде, чем я вернусь в свой офис, - добавил он, - я хочу познакомить вас с нашей экономкой. Мэриан ответит на все ваши вопросы, которые могут у вас возникнуть, и накормит обедом.
        - Никаких кафе за углом, где можно перекусить и выпить кофе? - спросила Фрейя и тут же пожалела о своих словах. - Я пошутила, - поспешно добавила она. - Здесь есть много других замечательных вещей, кроме… э-э-э… кофе.
        - Будьте уверены, у нас дома есть кофе, - холодно заметил Нэд. - Просто спросите у Мэриан.
        - Хорошо… я спрошу, спасибо.
        - Так вам помочь с оборудованием?
        Да, ей это не показалось. Похоже, Нэд действительно обиделся. Она мысленно пожала плечами. Он был ее заказчиком. В рамках вежливости, он мог говорить с ней как угодно.
        - Да. Пожалуйста. - Не то чтобы Фрейя сама не могла с этим справиться, но его помощь позволила бы ей быстрее начать работу.
        Как только ее камеры, штативы, отражатели, диффузоры и ноутбук, который она использовала для работы за пределами студии, были перенесены из машины в дом, Нэд повернулся к ней.
        - Да, еще. Для съемки вы можете брать цветы из сада.
        - Я привезла из Мельбурна цветы в ведрах. Но свежие, конечно, были бы лучше. - Она помолчала. - Но мне не хотелось бы хозяйничать у вас в саду. Я не садовник.
        - Я тоже, но наш садовник как раз сейчас работает в Розовом саду. Просите у него все, что вам будет нужно.
        Садовник. Экономка. Фрейя попыталась представить, сколько нужно работников, чтобы содержать такой дом и сад в безупречном состоянии, но так и не смогла.
        - Спасибо за помощь, - сказала она.
        Нэд кивнул, повернулся и ушел, оставив ее одну в доме.
        ГЛАВА 3
        Офис Нэда находился в старом здании, построенном из местного камня и дерева задолго до самой усадьбы. Прадед называл его «старым домом». Каждый день, проходя через дверь, Нэд думал, насколько меньше были раньше люди.
        Сегодня он готовился к встрече со старшими членами своей команды - в это время года было особенно важно, чтобы все действия были согласованы, - но никак не мог сосредоточиться на работе. Его мысли постоянно возвращались к фотосессии, проходившей в доме.
        Вернее, к фотографу. К Фрейе.
        Умна, красива, загадочна. Типичная горожанка. Боится собак. Возможно, и лошадей.
        Нэд просмотрел записи последней деловой встречи, проверил вопросы, которые уже решены. Но на экране было не так уж много слов, и его мысли постоянно возвращались к женщине, неожиданно появившейся в его жизни.
        Нэд взглянул на часы. Обычно ему доставляли обед прямо сюда. Но сегодня он мог пообедать и в доме. Фрейе может понадобиться помощь. У нее могут возникнуть вопросы. Она может…
        Черт, он просто хотел ее видеть.
        Когда Нэд подошел к дверям кухни, он услышал ее смех и оживленную болтовню с Мэриан. Это согрело его сердце. Большой дом казался пустым после того, как его родители приняли решение начать новую жизнь в качестве «граждан Мельбурна и всего мира», как однажды выразился его отец.
        Свадьба Уилла ненадолго вернула усадьбу к жизни, заполнив ее друзьями и родственниками. Но неделю назад разъехались последние гости, и теперь звук его одиноких шагов по деревянному полу эхом отдавался в пустых комнатах. Иногда по вечерам Нэд слышал лишь собственный голос, обращенный к его верной собаке. Не то чтобы он жалел себя. Он привык к одиночеству. Это его дом чувствовал себя пустым. Смех Фрейи вернул его к жизни.
        Нэд остановился на пороге кухни. Фрейя сидела за столом перед дымящейся тарелкой супа в примыкавшей к кухне небольшой столовой. Судя по запаху, тыква с чечевицей - его любимое блюдо. Похоже, Фрейе было здесь хорошо - ее лицо оживилось, глаза блестели. Но когда Нэд вошел, разговор тут же смолк.
        - Просто у меня небольшой перерыв, - сказала Фрейя, словно оправдываясь. Отодвинув стул, она встала.
        Неужели у него такой грозный вид? Его любимая кузина, Эрин - это она на свадьбе решила изобразить из себя пророка, - сказала, что ему хорошо бы расслабиться, что у него, как она выразилась, «слишком строгое правильное лицо».
        Нэд жестом остановил ее.
        - Не надо вставать. Пожалуйста. Продолжайте свой обед. - Он решил, что вымученная улыбка, пожалуй, хуже, чем высокомерная маска на лице, поэтому не стал и пытаться.
        Фрейя снова села за стол, взяла ложку и… положила ее обратно.
        - Вообще-то мне пора возвращаться к работе.
        Как раз тогда, когда он собирался присоединиться к ней? Нэд был удивлен, каким сильным было его разочарование.
        Он нахмурился.
        - Что, прямо сейчас?
        - Мне… э-э-э… еще много чего надо сделать, - сказала она.
        - Хочешь пообедать здесь, Нэд, а не у себя в офисе? - спросила Мэриан. Эта женщина оказалась настоящим сокровищем, когда заболела его мать. Она превосходно вела хозяйство, справляясь со всеми домашними делами.
        - Теперь, когда я здесь, обед кажется неплохой идеей, - сказал Нэд, устраиваясь за столом напротив Фрейи. Ее волосы с фиолетовой прядью были убраны назад, подчеркивая скулы и выразительный рот. Она сменила шарф и длинную тунику на черную короткую футболку, подчеркнувшую худощавую, но стройную фигуру. - Как идет съемка?
        - Отлично. Ваш дом - мечта фотографа. Когда вы закончите свой обед, я бы могла показать вам некоторые кадры.
        Фрейя не смотрела ему в глаза и явно нервничала, и это его удивило.
        - С удовольствием, - сказал он.
        - Нэд, я… - Она замялась.
        -Да?
        Она наклонилась к нему и понизила голос:
        - Я чувствую себя неловко из-за своего замечания насчет кафе. Ну… намекая на то, что вы слишком далеко от цивилизации, чтобы у вас тут мог быть приличный кофе. Я не хотела вас обидеть, но боюсь, что обидела.
        Нэд замер. Слишком далеко от цивилизации. Слова его матери, которые в свое время произвели такой хаос в его жизни.
        - Никаких обид, - сказал он.
        - Спасибо. - Она улыбнулась с явным облегчением. - Главное правило коммерческой фотографии - никогда не обижать заказчика.
        Нэд усмехнулся.
        - Поверьте, я не в первый раз это слышу. - Он не обиделся, но был разочарован, когда она высказала такое банальное замечание.
        - И все же с моей стороны было неправильно судить о жизни, о которой я ничего не знаю. Теперь мне, конечно, известно, что Мэриан бариста и работала в Сиднее, и кофе у вас здесь не хуже, чем в любом городском кафе. И еда тоже.
        - Спасибо, Фрейя. Все комплименты я принимаю с благодарностью, - сказала Мэриан, продолжая помешивать что-то на плите. Нэд удивился теплоте, прозвучавшей в голосе его обычно сдержанной экономки.
        - У нас здесь хорошо жить, - заметил он. - Я никогда не променяю деревню на город. Толпы людей, машины и бесконечная суета - это не для меня. Теперь уже нет. - Он понимал, что жизнь Фрейи проходила совсем в другом темпе, где каждое мгновение было на счету в погоне за следующим.
        - Каждому свое, - пожала плечами Фрейя. - Я люблю яркие огни и действие, но это не значит, что я не могу оценить привлекательность сельской жизни.
        Она встала из-за стола.
        - Я буду снимать в вашем кабинете, - сообщила она. - Я вас там увижу?
        - Дайте мне десять минут, - попросил он.
        Когда через десять минут Нэд вошел в кабинет, Фрейя была занята своей работой. Она наклонилась к камере, установленной на штативе. Угол наклона ее тела был идеален для демонстрации соблазнительной задней части и стройных ног, обтянутых узкими джинсами. Черная футболка слегка задралась, открывая бледную кожу. Он изо всех сил старался не смотреть на нее.
        - О… вы пришли, - сказала она, не оборачиваясь и не отрывая глаз от видоискателя. - Какая замечательная комната. Кабинет джентльмена.
        - До этого она принадлежала моему отцу и деду. Отец хотел, чтобы комната осталась такой же, как у его отца: темная мебель, кожа и запах крепких сигар.
        - Сейчас она выглядит по-другому, - заметила Фрейя.
        Его мать полностью преобразила интерьер, убрав ковер и тяжелые бархатные шторы. Теперь все здесь было выдержано в нейтральных тонах. Кабинет Нэда предназначался для работы; здесь были книжные шкафы, зона для персонального компьютера, картины с лошадьми, которые он получал в подарок на протяжении многих лет.
        - Я все еще не привык, что этот кабинет принадлежит мне, - признался Нэд. - Я думал, что пройдет немало лет, прежде чем все это перейдет в мои руки.
        - Вам повезло, что вы здесь выросли, - сказала Фрейя.
        С этим он не мог спорить.
        Ее камера была нацелена на разрозненную коллекцию предметов на углу его стола. Там лежала старая книга в потертом матерчатом переплете - история Ручья Пять с Половиной Миль; дорогая авторучка, которую ему подарили на его двадцать первый день рождения, но которой он никогда не пользовался; и счастливая подкова от Банджо, его первого пони. Нэду нечего было скрывать, но его смущало, что Фрейя рылась в ящиках письменного стола и на книжных полках, хотя он и сказал, чтобы она брала все, что ей нужно. Он ценил свое уединение.
        - Подкова… - сказал он, - вы неправильно ее поставили.
        - Это имеет значение?
        - Нужно ставить ее открытой стороной вверх, тогда она будет собирать удачу, - пояснил он. - Если поставить наоборот, удача уйдет от вас.
        Фрейя подняла на него глаза.
        - Вы действительно в это верите? Я не думала, что вы суеверны.
        - Эта подкова у меня с детства и всегда стояла открытой стороной вверх, - упрямо повторил Нэд.
        - Тогда переверните ее для меня, - предложила Фрейя, опять наклонившись к видоискателю. - Но только, пожалуйста, ничего больше не трогайте. Я довольна этой композицией.
        Нэд подошел к столу и осторожно повернул подкову открытой стороной вверх. Он вздрогнул от внезапного щелчка затвора камеры и укоризненно посмотрел на нее.
        - Вы меня сфотографировали?
        - Вашу руку. Она удачно вписалась в композицию. Думаю, это может быть очень мило.
        Мило? Это слово редко использовалось по отношению к нему.
        - А теперь, пожалуйста, отойдите от стола. Я ждала, когда солнце выйдет из-за облака, чтобы получить идеальный свет.
        Вот оно… Проклятье. Не так быстро. Вы отвлекли меня.
        Нэд не привык, чтобы им командовали. Это было что-то новое. Конечно, можно было напомнить ей, кто здесь главный. Но он восхищался ее профессионализмом, ее полной сосредоточенностью на работе. И ему нравилась ее честность.
        - Мы должны были поставить эту подкову правильно, - сказал он.
        Мы. Он не хотел говорить «мы». Они не были командой. Фрейя была здесь, чтобы сделать работу. Он - чтобы помочь ей. Вот и все.
        - Как скажете. Я ничего не знаю ни о лошадях, ни о подковах. - Она замолчала. - Подождите. Вот теперь свет идеальный. - И она снова защелкала затвором.
        - Ну как, поймали?
        - Да. - Фрейя выпрямилась, разогнув спину грациозным, очень чувственным движением. Он был очарован. Может, она занималась йогой или танцами?
        - Хотите посмотреть, что получилось? - спросила она.
        Ему пришлось откашляться.
        - Почему бы нет.
        Фрейя вдруг оказалась к нему слишком близко, включив просмотр кадров на маленьком экране камеры. Он чувствовал запах ее кожи - свежий и женственный, напомнивший ему о цветнике, откуда она, вероятно, недавно пришла.
        Нэд посмотрел на экран - и тут же восхитился ее талантом. Это был не просто набор предметов. Это было произведение искусства. Книга и подкова на его столе являлись лишь частью композиции, демонстрирующей умелый дизайн комнаты. Французские двери выходили в сад, представляя собой размытое пятно осенних цветов, словно нарисованный фон для комнаты. Каким-то образом она пристроила сюда картину с его любимым пони, которую Уилл заказал для него в знак благодарности за то, что он был шафером на его свадьбе.
        Нэд оторвался от экрана и выпрямился.
        - Как это вам удалось? Какой-то специальный объектив?
        - Это было бы равносильно разглашению коммерческой тайны, - лукаво заметила Фрейя, но вид у нее был довольный.
        - Блестяще, - сказал Нэд. - Вам удалось передать не только обстановку комнаты, но и…
        - Ее дух? Я заметила, что вы удивились, зачем это я вытащила старую книгу, ручку и подкову.
        - Почему вы так решили?
        Она рассмеялась.
        - У вас открытое лицо. Оно не может ничего скрывать.
        Сколько раз он уже чувствовал себя смущенным за то короткое время, что знал Фрейю?
        - Ну, я…
        - Я нахожу это привлекательным. Лучше, чем, наоборот, быть скрытным и замкнутым.
        Ее лицо на мгновение напряглось, и он подумал о ее прошлом. Все, что он знал о ней, это ее история работы с Хью.
        - М-м-м… ладно. - Но все же какое у него было лицо? Открытое или правильное? То, как женщины излагали свои мысли, часто сбивало с толку.
        - Я стараюсь передать в интерьере сущность человека, отсюда и личные вещи, - объяснила Фрейя. - В данном случае старая книга и авторучка представляют наследие владельца, а компьютер - его современную реальность. Подкова и картина с маленьким пони говорят еще об одной стороне его личности…
        - Не выдавая слишком многого, - задумчиво пробормотал он.
        - Вы не хотели бы посмотреть еще что-нибудь из утренней съемки?
        - С удовольствием.
        Фрейя могла и не осознавать, что выбор предметов и ракурсов мог говорить и о ней самой.
        Она взяла ноутбук, стоявший рядом на низком столике.
        - Имейте в виду, что это необработанные файлы. Я займусь их редактированием, когда вернусь в студию.
        Нэд смотрел, как она листает на экране свои утренние снимки. Вскоре, казалось, он уловил ее стиль. В каждом изображении было что-то личное, что превращало снимок в произведение искусства. Он невольно рассмеялся, увидев свои старые ботинки на краю веранды. Кто бы мог подумать, что они будут достойны художественной интерпретации?
        - Я вижу дом, в котором вырос, совсем по-другому, - заметил Нэд восхищенно.
        - Ну конечно. Я впервые заметила то, что вам хорошо знакомо. Без всяких воспоминаний. Вряд ли я могла бы увидеть это так же, как вы.
        - Но то, что вы решили выделить… те ракурсы, с которыми вы работаете, так неожиданны.
        - Только моя интерпретация, - сказала Фрейя, мило пожав плечами.
        - Ваш глаз художника?
        Она рассмеялась.
        - Если угодно. Хотя эти комнаты настолько хороши, что вы могли бы завязать мне глаза и заставить снимать, и все равно получили бы отличный результат.
        - Не поверю в это ни на секунду. Вы очень талантливы. Неудивительно, что Хью взял вас прямо из университета. - Он прищурился и снова посмотрел на экран. - Вы показали мне возможности, о которых я никогда не задумывался, заставили усомниться в привычном.
        - Это то, чем я занимаюсь, - просто сказала Фрейя. - Я подозреваю, что это то, к чему стремятся все художники.
        - Вы преуспели на каждом уровне.
        Она очень сильно покраснела.
        - Спасибо. Я люблю снимать интерьеры. Хотя еду я тоже снимаю. А также кое-что из моды и гламура. Я - универсал.
        - Банки из-под кошачьего корма на рождественской елке?
        Фрейя рассмеялась.
        - И это тоже. Но к интерьерам у меня особый интерес. Вот почему Хью решил отправить меня сюда.
        Нэд повернулся и посмотрел на Фрейю. Ее лицо раскраснелось, пряди волос выбились из-под ленты. Он подавил желание протянуть руку и отвести их от ее лица.
        - Вам здесь понравилось?
        Она подняла на него глаза и слегка нахмурилась.
        - В этом месте есть что-то особенное. Я даже не ожидала… - Ее голос резко смолк.
        И снова у Нэда возникло ощущение, что ее присутствие здесь не случайно. И его это беспокоило. Не отразилось ли это на его столь легко читаемом лице? Нэд отступил на шаг.
        - Рад это слышать.
        Фрейя закрыла папку с фотографиями, и он заметил, что ее рука слегка дрожит.
        - Мне и сад тоже понравился. Но, насколько я понимаю, фотографии сада не нужны. - Она говорила слишком быстро, избегая его взгляда.
        Неужели она тоже что-то чувствовала?
        - Но когда ваш садовник срезал для меня розы, я воспользовалась случаем и сделала несколько снимков.
        - Хотелось бы взглянуть, - сказал Нэд.
        - Хорошо. - Она открыла другую папку. - Их совсем немного, у меня было всего десять минут. - Она прокрутила снимки роз крупным планом, черно-белой австралийской сороки на фоне осенней листвы, пчелы, зарывшейся в пурпур лаванды.
        - Они великолепны. Думаю, у вас может быть будущее и в садовой фотографии.
        - Не все сады так красивы, как этот, - заметила Фрейя.
        - Моя мать будет в восторге. Это неожиданный бонус.
        Фрейя взглянула на часы.
        - Она не будет в восторге, если я не сниму все комнаты из ее списка. Мне нужно закончить съемку, пока есть свет, тогда я сегодня же смогу вернуться обратно в Мельбурн.
        - Сегодня? - Нэд постарался скрыть разочарование. - Кажется, вы говорили, что вам понадобится два дня, чтобы закончить съемку?
        - Тогда я думала, что мне придется снимать и спальни. Оказалось, что объем работ гораздо меньше.
        К вечеру она уедет. И больше он ее не увидит.
        Нэд не мог этого допустить.
        - Если вы закончите, когда еще будет светло, мы могли бы взять вертолет и посмотреть на поместье с воздуха. Как вам такая идея?
        Глаза Фрейи расширились от удивления.
        - О, это было бы здорово!
        Он сам управлял вертолетом?
        Впрочем, Фрейю не так удивляло обилие его талантов, как то, что ей ужасно нравилась его компания. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ей было так легко в обществе красивого мужчины. Его невозмутимая уравновешенность вызывала доверие.
        Если бы Нэд не жил так далеко от Мельбурна, она могла бы предложить как-нибудь встретиться за чашкой кофе. Они могли бы дружить.
        Просто дружить.
        Ладно, может, и не только дружить. Фрейя не могла отрицать, что он ей нравился.
        Но было слишком много причин, почему это было невозможно. И все же ей было грустно, что через несколько часов ей придется с ним попрощаться. Навсегда.
        Нэд оставил ее, чтобы вернуться к своей работе. Она смотрела, как он уходит. Даже его спина, казалось, излучала уверенность и силу.
        - Ушел и словно забрал с собой всю энергию. - Фрейя покачала головой. Странно было так много думать о человеке, которого она знала всего несколько часов.
        Фрейя никогда раньше не летала на вертолете, но не испытывала никакого страха. Они пристегнулись ремнями безопасности и надели наушники для защиты от шума. Для связи у них были микрофоны.
        - В основном мы пользуемся им для сбора овец, - объяснил Нэд. - Хотя по старинке я предпочитаю это делать верхом. Но вертолет - неплохой вариант познакомить вас с поместьем.
        Фрейя мало что знала о сельском хозяйстве, но была очарована раскинувшимся под ними лоскутным одеялом вспаханных полей с богатой плодородной почвой. Кое-где виднелась дымка светящейся зелени с недавно посаженными озимыми пшеницей и ячменем, как объяснил Нэд.
        В угасающем свете дня с окружающих холмов спускались в долину длинные тени, придавая пейзажу сюрреалистический вид.
        - Для меня это совершенно новый мир, - сказала Фрейя, делая фотографии на смартфон.
        Обширные участки огороженной земли служили пастбищем для овец, медленно движущихся от эвкалиптовых рощ к дамбам. Через все поместье тянулась извилистая линия ручья - вернее, реки, давшей ему свое название.
        Нэд показал ей здание в стиле ар-деко рядом с голубым прямоугольником бассейна и теннисным кортом. И объяснил, что не хочет спускаться слишком низко над конюшнями и тренировочными аренами, чтобы не испугать лошадей. Зона для персонала напоминала небольшую деревню с аккуратными домиками. Фрейя была поражена размерами и благоустроенностью поместья.
        Ей не хотелось, чтобы поездка заканчивалась, но солнце опускалось все ниже, и Нэд сказал, что пора возвращаться.
        Когда стих шум двигателя, она сняла наушники и повернулась к Нэду.
        - Спасибо вам огромное. Я никогда не забуду этого потрясающего полета.
        - Мне было приятно увидеть свою землю вашими глазами. Так же, как и свой дом, который вы показали мне через объектив вашей камеры.
        Нэд попросил одного из работников отвезти ее обратно к дому и сказал, что они увидятся перед ее отъездом.
        К тому времени, как Фрейя закончила упаковывать оборудование, уже стемнело. Нэда все еще не было. Возможно, он вообще не придет. Он уже одобрил несколько кадров, которые она сделала. Больше ему нечего было ей сказать.
        Она поблагодарила Мэриан за помощь и уже погрузила вещи в фургон, мысленно прощаясь с Ручьем Пять с Половиной Миль, когда рядом с ней появился его хозяин.
        - Готовы к отъезду?
        - Да, - сказала она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.
        - Я поставил вертолет в ангар, но потом у меня возникли другие дела.
        - Я не ожидала…
        - Вам далеко ехать.
        - На ночь я остановлюсь в мотеле.
        - Вы на следующей неделе будете очень заняты? - Не собирался ли он предложить ей встретиться?
        - Не слишком. Все зависит от того, что приготовил для меня Хью. А что? - Фрейя затаила дыхание, ожидая его ответа.
        - Мне бы хотелось, чтобы вы сделали снимки сада. Не для меня. Для моей матери. В качестве сюрприза на ее июньский день рождения. Я думаю, ей будет приятно.
        - Хорошо, - сказала Фрейя.
        - Так вы согласны?
        Она кивнула:
        - Да. Я могу это сделать.
        - Может, в понедельник или во вторник? В это время года погода может измениться в любой момент и…
        - Я могу в любой день.
        - Вам не нужно заглянуть в свой ежедневник?
        - Нет. Я знаю, что эти дни у меня свободны. - А если нет, то она обязательно найдет время для общения с Нэдом. Даже если ей придется отложить работу. Даже если Хью не будет от этого в восторге.
        - Вы можете остановиться здесь, в гостевом коттедже.
        - В этом нет необходимости. Я…
        - Я настаиваю. Там удобнее, чем в отеле.
        Фрейя пожала плечами, одновременно удивленная и обрадованная.
        - Хорошо, в коттедже так в коттедже, - согласилась она. - А как насчет того, чтобы я приехала в воскресенье, чтобы начать в понедельник?
        - Во вторник вам тоже придется поработать. Это большой сад.
        - Согласна, - кивнула Фрейя.
        - Значит, договорились. - Нэд протянул ей руку, и она ее пожала.
        Наступило молчание.
        - Июнь - это жемчуг, - наконец сказала Фрейя.
        Нэд удивленно поднял брови.
        - И что?
        - Жемчуг - это камень вашей матери, если ее день рождения в июне.
        Он рассмеялся.
        - Теперь я буду знать. Выяснение этих важных подробностей заняло у меня тридцать лет, но теперь я знаю.
        Фрейя тоже рассмеялась и, попрощавшись, уехала с улыбкой на губах.
        ГЛАВА 4
        Возвращение Фрейи в поместье Ручей Пять с Половиной Миль шесть дней спустя очень отличалось от ее первого визита. Нэд встретил ее на веранде. Только Нэд, и никакой страшной собаки на привязи. Большой, великолепный Нэд, о котором она так много думала в Мельбурне.
        Он помахал ей рукой. Его улыбка была теплой и искренней и предназначалась именно ей. Его индекс привлекательности взлетел на несколько пунктов, хотя он по-прежнему оставался не в ее вкусе.
        - Давайте я возьму, - предложил Нэд, протягивая руку к ее дорожной сумке. - Коттедж для вас готов.
        Фрейя замялась.
        - Но мое оборудование… его тоже нужно занести.
        - Оборудование можно оставить в машине.
        - Я никогда не оставляю свои вещи в машине.
        Нэд рассмеялся.
        - Это вам не Мельбурн. Все ваши вещи будут в полной сохранности. Вы даже можете оставить машину незапертой.
        Фрейя нахмурилась.
        - Если вы так уверены, - она не смогла сдержать в голосе нотки сомнения. Она жила в густонаселенном городском районе, где никто не оставлял в машинах ничего ценного.
        - Я гарантирую, что утром все будет на месте, - заверил Нэд. - Но можно, конечно, все перенести в коттедж, если вам так будет спокойнее.
        Фрейя сделала глубокий вдох и махнула рукой.
        - Не надо. Мне достаточно вашего слова. Я… я доверяю вам. - Доверие. Это было не то, к чему она привыкла, особенно если дело касалось мужчин.
        - Я рад, - сказал Нэд с улыбкой. - Вы действительно можете мне доверять. - И долго смотрел ей в глаза, пока она, смутившись, не отвела взгляд. Неужели он имел в виду что-то большее?
        - Я возьму с собой фотоаппараты, объективы и, конечно, ноутбук. - Фрейя говорила слишком быстро. - Остальное можно оставить здесь. Но я запру машину. И включу сигнализацию.
        - Все что угодно, лишь бы вам было спокойно, - сказал Нэд. - А теперь давайте мне вашу сумку, и я отведу вас в коттедж. Это недалеко.
        Фрейя шла рядом. На каждый его шаг ей приходилось делать два, чтобы не отстать.
        - У меня такое ощущение, будто меня встречают в шикарном загородном отеле, - заметила Фрейя.
        - Возможно, это и не пятизвездочный отель, но коттедж действительно уютный.
        Она услышала улыбку в его голосе.
        -Ив самом деле! - воскликнула Фрейя, когда он открыл дверь и они вошли в дом. - Как номер люкс в загородном пансионате. Но чего еще можно было ожидать в таком месте?
        Нэд рассказал ей, что гостевой коттедж - как и главный дом - построили в семидесятых годах девятнадцатого века. Но внутри он был полностью обновлен - несомненно, его матерью, Фрейя уже начала узнавать ее почерк. Коттедж был светлым и просторным, с большой гостиной, двумя спальнями, ванной комнатой и современной кухней. В нем несколько раз поместилась бы ее крошечная квартирка в пригороде Мельбурна.
        Если бы она родилась завистливой особой, то могла бы позавидовать, что он жил в таком чудесном месте, где даже гостевой коттедж мог вполне попасть на страницы журнала «Стиль жизни». Как и тому, что Нэд вырос в полной семье с матерью и отцом, что было даже еще более ценно. Но она не завидовала. И только лишь искренне радовалась, что этот магический круг расширился, чтобы включить в себя Уилла.
        Уилл. Рано или поздно ей придется сказать Нэду об их знакомстве.
        Нэд отнес ее сумку в самую большую комнату.
        - Я думаю, вам здесь будет удобно.
        - Как мне может быть неудобно в таком сказочном месте? - удивилась Фрейя.
        Потом он показал ей комнату с большой двуспальной кроватью. Неожиданно смутившись, она отвернулась и стала любоваться видом за окнами. Невольно у нее вырвался поток восторженных восклицаний. Там была купальня для птиц! И резная садовая скамейка! И прекрасные вьющиеся розы!
        Когда поток восклицаний иссяк, она заметила, что Нэд выглядит так же смущенно, как и она. Он переминался с ноги на ногу и тоже старался не смотреть на постель.
        - Ну что ж, я оставляю вас, - сказал он. - Надеюсь, за ужином вы ко мне присоединитесь.
        - Спасибо, - выдавила из себя Фрейя.
        Когда Нэд ушел, она села на край постели и закрыла лицо руками. Что подумает о ней Нэд, когда узнает о ее прошлом? Хотя она не лгала ему, ее молчание, когда речь зашла об Уилле, могло вызвать подозрение.
        Она не стала распаковывать свою сумку. В этом не было смысла, поскольку существовала вероятность, что когда Нэд узнает, кто она, то может отменить заказ и сегодня же вечером отправить ее обратно в Мельбурн.
        Но впереди Фейю ожидал ужин, так что нужно было принять душ и приготовиться. Будет ли она переодеваться? На всякий случай она взяла с собой черное платье чуть выше колен, с рукавами три четверти и круглым вырезом. Она может украсить его своим любимым шарфом цвета лаванды, накинутым на плечи, чтобы защититься от прохлады осеннего вечера, и аметистовым кулоном - единственной ценной вещью, оставшейся от бабушки. Фрейя использовала чуть больше косметики, чем обычно, и освободила волосы от заколки, позволив им свободно падать на плечи. По какой-то необъяснимой причине она не могла избавиться от ощущения, что ей предстоит сражаться за что-то очень важное.
        Когда Нэд ужинал один - а в последнее время это случалось довольно часто, - он ел в маленькой столовой, примыкающей к кухне. Но это было слишком буднично, слишком по-домашнему для ужина босса Ручья Пять с Половиной Миль с приглашенным фотографом.
        Поэтому сегодня он распорядился накрыть ужин для двоих в большой столовой. Нэд подумал, что Фрейя могла бы по достоинству оценить старинную мебель красного дерева, привезенную из Англии в девятнадцатом веке, дорогие персидские ковры и богато украшенные люстры. Стол, рассчитанный на двенадцать персон, накрыли для двоих - полированное серебро, белый фарфор с золотой окантовкой, хрустальные бокалы. Розы из сада распространяли в комнате свой пьянящий аромат.
        Мэриан приготовила еду, которую должен был подавать им один из молодых слуг. Простые блюда, великолепно сервированный стол, как сказала бы его экономка.
        Нэд встал, чтобы поприветствовать Фрейю, когда Мэриан проводила ее в столовую.
        - Вау! Когда вы сказали «ужин», то на самом деле имели в виду званый обед. Это потрясающе. Я чувствую, что на мне должно быть бальное платье.
        Вау, невольно воскликнул про себя Нэд, глядя на Фрейю. На ней были ее сиреневые крылья… хм… прозрачный шарф - который она, сняв, повесила на спинку стула; маленькое черное платье, хотя и не вызывающе сексуальное, но хорошо подчеркивающее изящные линии ее фигуры; на губах чуть заметный розовый блеск.
        - Вы очень мило выглядите, - признался Нэд.
        «Мило» было вполне безопасным словом, в котором вряд ли читалось что-то большее.
        Он предложил ей бокал марочного шампанского, которое принес из погреба.
        - Чтобы отпраздновать удачную фотосессию, - пояснил он. - Моя мать была в восторге от результатов.
        - Хотелось бы, чтобы и остальные мои заказчики отмечали мой успех подобным образом, - сказала она, глядя на него поверх бокала.
        - Вы проделали отличную работу.
        - Спасибо. Надеюсь, что и съемка сада вас так же порадует.
        - Не сомневаюсь в этом ни минуты, - заверил Нэд.
        Фрейя огляделась, задержав взгляд на портретах его предков.
        - Вы часто пользуетесь этой столовой?
        - Моя мать говорит, что нет смысла иметь что-то, если этим не пользоваться. Раньше здесь устраивались семейные трапезы. Отец считал, что это отличный способ привить мне хорошие манеры. Я, конечно, научился правильно пользоваться ножом и вилкой, но прекрасно помню, какими бесконечно скучными казались для маленького мальчика эти обеды. Я с тоской смотрел в окно, мечтая поскорее оказаться во дворе.
        Уголки губ Фрейи изогнулись в улыбке.
        - Эта комната и все, что в ней находится, в свое время были вершиной культуры.
        - Абсолютно верно. Дом построили не только для семейного комфорта, но и для демонстрации успеха и процветания. В прежние времена приезжие из города или из других поместий могли остановиться здесь на несколько дней. Здесь обедали премьер-министры и другие высокие гости во время своих туров по стране.
        - Ваш образ жизни так отличается от моего, что мне даже трудно поверить, что я вижу все наяву. Прямо как параллельная вселенная.
        - Это мой мир, - согласился Нэд. - Но это не означает, что я не получаю удовольствия от жизни в городе. У моей семьи есть дом в Тураке, и несколько лет назад я купил рядом квартиру… хотя сейчас я там редко бываю.
        - Очень жаль, - произнесла Фрейя.
        Нэд пожал плечами.
        - Я всегда могу ею воспользоваться, когда мне это нужно. - Он не собирался рассказывать ей о своем фиаско с Лиэнн. Ему не хотелось вспоминать о том, каким дураком он был, поддавшись ее чарам.
        - Мельбурн - прекрасный город, - сказала Фрейя.
        - Скажите, почему вы его так любите?
        Она улыбнулась.
        - У нас что, вся ночь впереди?
        - А как насчет пяти основных причин?
        - Только пяти? Дайте подумать. - Фрейя оперлась подбородком на руку, изображая сосредоточенное размышление. - Вам действительно это интересно?
        - Да, - заверил он.
        - Короче… мне нравится общая атмосфера города… множество людей… всегда что-то происходит. Я люблю открытые кафе, бары, рынки, уличных музыкантов… На прошлой неделе одна девушка сочинила для меня стихотворение и напечатала его на старой пишущей машинке. Взамен я сделала ее фотографию и отправила по электронной почте. А еще я люблю выпить стаканчик горячего чая в дождливый день в каком-нибудь шикарном отеле. И магазины, эти сказочные магазины… - Фрейя улыбнулась. - Я должна остановиться, но это еще не все.
        - Продолжайте, пожалуйста - попросил Нэд.
        - Кроме того, в городе есть музеи, художественные галереи, концерты, кинотеатры, где можно посмотреть артхаусные фильмы. Всевозможные выставки. Весь мир приезжает в Мельбурн со своими выставками - от предметов археологических раскопок до костюмов из исторических фильмов и современной поп-культуры. - Ее лицо было оживленным, глаза блестели. - Я все это просто обожаю.
        - Раньше мне тоже многое нравилось в городе. Концерты, паб-группы, джаз-клубы, уличные музыканты и театр на тротуаре, - признался Нэд.
        - И мне тоже нравится насыщенная культурная жизнь.
        - Когда учился в университете, я и сам одно время играл на станции Флиндерс-стрит. - Нэду было неловко, когда люди бросали деньги в его дорогой скрипичный футляр, и он взял потрепанную шляпу у своего приятеля - музыканта, который действительно нуждался в деньгах.
        - Серьезно? Вы, должно быть, неплохо играете.
        Он пожал плечами.
        - Сейчас я мало практикуюсь. - Нэд решил выбросить из головы все, что когда-то привлекало его в городе. Он был нужен здесь, дома.
        - И у вас действительно есть квартира в Мельбурне, в которой вы почти не живете?
        - Только когда я бываю по делам в городе, останавливаюсь там. Уилл тоже время от времени ею пользуется, так что квартира не брошена.
        - Это… хорошо, - сказала Фрейя и замолчала. Все ее оживление вдруг улетучилось. Нэд недоумевал, не сказал ли он что-нибудь обидное, но в это время принесли первое блюдо
        - салат из инжира и орехов пекан с зеленью.
        К тому времени, как принесли второе блюдо - курицу по-итальянски, - темы для разговора между ними окончательно иссякли.
        Фрейя оживилась только тогда, когда они начали обсуждать предстоящую фотосъемку в саду. Она почти ничего не ела, равнодушно накалывая на вилку кусочки курицы. Белое вино в ее бокале осталось нетронутым.
        Нэду становилось все более и более не по себе от этой странной беседы.
        - Вы беспокоитесь о завтрашней съемке? - наконец спросил он.
        Фрейя отложила вилку и посмотрела ему в глаза.
        - Нэд, - сказала она и вздохнула. - Я… я должна вам кое-что рассказать. Кое-что о себе. Я не была с вами откровенна.
        У Нэда появилось нехорошее предчувствие. Она была замужем? Была помолвлена? Мужчины ее не интересовали? Странно, но если бы она призналась, что имеет судимость, его бы это не беспокоило. То, что Фрейя свободна, было для него важнее. Что было полным безумием. В его списке требований к будущей жене он не смог бы поставить ей ни одной галочки.
        - Неужели? - спросил Нэд хриплым от волнения голосом, боясь того, что может услышать.
        - Я… я не знаю, с чего начать.
        - Неужели все так сложно?
        - Да. - Ее лицо исказилось от тревоги или от плохо замаскированного страха.
        Страха перед ним?
        Возможно, во всем виновато его «строгое правильное лицо»?
        - Почему бы вам не начать с самого главного - того, что, по-вашему, мне необходимо знать?
        Фрейя прикусила нижнюю губу и сделала еще один глубокий вдох.
        - Нэд… я не та, за кого себя выдаю. По крайней мере, я не была ею, когда…
        - Что вы имеете в виду?
        Уголки ее рта опустились.
        - Меня зовут Фрейя, но… когда я была знакома с вашим братом Уиллом, то у меня было другое имя.
        - Вы знаете Уилла? - изумился Нэд.
        -Да.
        Он почувствовал разочарование. Уилл был красивым парнем и легко привлекал к себе внимание женщин. Нэд любил его, но это был не первый случай, когда женщина искала знакомства с ним, чтобы потом добраться до его харизматичного младшего брата.
        - Вы одна из его бывших подружек? - спросил он с неприязнью. - Теперь Уилл женат. Вы должны оставить его в покое.
        Фрейя покачала головой:
        - Нет, Нэд. Вы даже не представляете, как я рада, что Уилл нашел себе подходящую жену.
        Он ей не поверил.
        - Тогда кто же вы?
        Фрейя вздохнула.
        - Это долгая история…
        - Тогда начните с самого начала, - устало сказал он. - То есть если мне действительно нужно знать подробности вашего знакомства с моим братом.
        - Это совсем не то, что вы думаете… - Ее голос дрогнул.
        Фрейя встала из-за стола, подошла к окну и прижала руку к груди - жест, который показался ему чересчур драматичным.
        Он по-прежнему сидел.
        - С начала, - повторил Нэд, откидываясь на спинку стула. Его «строгое правильное лицо» казалось сейчас вполне уместным.
        - Я познакомилась с Уиллом, когда мне было тринадцать. Мы подружились.
        Нэд нахмурился.
        - Но Уилл жил тогда в приемной семье.
        - Я тоже, - тихо сказала она.
        - Вы жили в приемной семье? - Он не смог скрыть своего удивления. - Не то чтобы этого нужно… стыдиться.
        От Уилла он знал, что бывают как хорошие, так и плохие приемные семьи. Опыт Уилла, осиротевшего в пять лет, был не из приятных. Его рассказы о темной стороне государственной заботы научили Нэда быть внимательным и терпеливым.
        - Я - та девочка, - начала Фрейя, - за которую он вступился… если он вам об этом рассказывал, конечно. Когда этот ужасный человек - как зверь - набросился на меня, Уилл ударил его и сломал ему нос. Из-за этого - что он напал на своего приемного отца - его отослали обратно в интернат. К счастью для меня, оперативный работник поверил Уиллу, когда тот сказал, что я в опасности, и меня забрали из того дома. Следующая приемная семья была не многим лучше, но там я, по крайней мере, чувствовала себя в безопасности. С тех пор я больше никогда не видела Уилла.
        Отодвинув стул, Нэд встал.
        - Но ту девушку звали не Фрейя, а Тиган.
        - Значит, вы слышали о ней? То есть обо мне?
        - Вы - Тиган? - У Нэда голова шла кругом.
        - Мое настоящее имя Фрейя. Но приемной матери оно не нравилось, и она стала звать меня Тиган. Если я не отзывалась, меня наказывали.
        Нэд медленно наклонил голову.
        - Да, Уилл рассказывал нам о Тиган. Защищая ее, он навлек на себя неприятности. Его отправили в интернат, который он ненавидел. Это его озлобило. Ведь все, что он сделал, - всего лишь защитил юную девушку от насилия.
        - Эта девушка всю жизнь будет благодарна ему. А… как Уилл оказался в вашей семье? Я часто думала, что с ним случилось потом…
        - Его нашли в интернате мои родители. Они всегда хотели иметь большую семью, но у них был только я. Как-то раз они решили принять участие в программе, когда некоторые семьи брали к себе домой на Рождество ребенка из интерната. Что-то в Уилле привлекло их внимание. Управляющий говорил, что Уилл - возмутитель спокойствия, но мои родители настаивали и сказали, что если они не могут взять его, то не возьмут никого.
        - И как вы к этому отнеслись?
        - Я всегда хотел иметь брата. Сначала Уилл был настроен враждебно, но я проявил терпение, и к концу каникул мы подружились. Я был на седьмом небе, когда мои родители решили его усыновить.
        - Он был нарушителем спокойствия. Вы были миротворцем.
        - Можно сказать и так.
        - Его доброе дело - то, что он защитил меня, - было вознаграждено.
        - Думаю, это наша семья была вознаграждена, - сказал Нэд. - Жизнь с Уиллом стала совсем другой. Лучше. У меня появился брат; моя мать почувствовала себя более удовлетворенной, как только у нее появился еще один ребенок, чтобы дарить ему свою любовь и заботу. Уилл - это чудо.
        - Как и его брат, - задумчиво проговорила Фрейя.
        Нэд был поражен.
        - Почему вы это сказали?
        - Ваша любовь к нему видна во всем. Вы никогда не называете его сводным братом. Вы приняли на себя большую ответственность, когда заболела ваша мать, хотя, возможно, не были к этому готовы. И ко мне вы тоже очень добры.
        - Не вижу в этом ничего особенного.
        - Вы просто не знаете, насколько это необычно. Спасибо, что поверили мне.
        Нэд нахмурился.
        - С чего бы мне вам не поверить? Ваши воспоминания и воспоминания Уилла полностью совпадают.
        - Не все могли бы поверить, что у меня нет никакого расчета. Во-первых, ваша семья очень богата. Можно было подумать, что я чего-то добиваюсь. Я не собиралась рассказывать вам о своем знакомстве с Уиллом. Я ни с кем этим не делилась. Даже с Хью. Но когда вы попросили меня вернуться, чтобы сфотографировать сад, я поняла, что должна вам это рассказать.
        - Я это очень ценю. - Нэд помолчал. - Но я уверен, что вам есть еще о чем рассказать. Например, о вас. Почему вы оказались на попечении государства?
        - Это… это не слишком приятная история. Я не хочу ее рассказывать.
        Он взял Фрейю за руку и потянул к столу.
        - Попробуйте что-нибудь съесть. А после этого расскажите мне вашу историю. Пожалуйста.
        * * *
        Фрейя довольно быстро поняла, что Нэд очень добр. И очень красив. Сейчас он был в темно-синем кашемировом свитере, который подчеркивал цвет его глаз. Странно, что он до сих пор не женат. Она легко могла представить его с кучей детей.
        После своего первого визита сюда Фрейя зашла в Интернет и обнаружила, что в его генеалогическом древе были политики, предприниматели, высокопоставленные чиновники. И деньги. Большие деньги. Так что неудивительно, что сюда с визитом приезжали премьер-министры.
        Их жизненные истории были столь не похожи, что странно, если бы между ними возникли какие-то отношения, даже дружеские. Генри и его семья считали, что она не достойна быть его подругой. Что не было связано ни с ее умом или характером, а исключительно с ее прошлым.
        Фрейя съела только половину того, что было у нее на тарелке, но и этого оказалось достаточно.
        - Ну что, разве вам не стало лучше после того, как вы поели? - шутливо заметил Нэд.
        - Пожалуй. - Фрейя никогда особо не следила за питанием, хотя голод заставлял ее нервничать. По дороге она остановилась перекусить в придорожном кафе, но смогла осилить только половину невкусного гамбургера.
        Теперь, изрядно подкрепившись вкусной едой, она чувствовала себя сильной. Достаточно сильной, чтобы не поддаться искушению рассказать Нэду свою историю. Ей не нужна была его жалость. Любое подобие равенства между ними было бы уничтожено, если бы он узнал о ее прошлом. Ей хотелось подружиться с ним. Но друзьям нужно находиться на одном уровне. У Нэда были деньги, у нее - талант. Ее прошлое мгновенно уничтожит это шаткое подобие равенства.
        - Мы могли бы поговорить о чем-нибудь другом, - сказала Фрейя. - И была рада, когда горничная принесла десерт - шоколадные пирожные со свежей малиной, сливками и сыром. Все оставшееся время они оба старались говорить исключительно на нейтральные темы.
        ГЛАВА 5
        Рано утром, стараясь оставаться незамеченным, Нэд наблюдал за работой Фрейи в Розовом саду. Это была одна из садовых «комнат» его матери - огороженных живой изгородью пространств, переходящих друг в друга и заканчивающихся на границе фруктового сада.
        Утро было тихим и свежим, аромат роз - пьянящим. Где-то поблизости трещали сороки, в кустах порхали стайки крошечных зябликов. Присутствие Фрейи делало эту сцену еще более совершенной.
        Она очень хотела сделать красивый крупный план наполовину распустившейся желтой розы. На ней были черные джинсы и фиолетовый свитер, защищающий от утреннего холода. Грубые ботинки на толстой подошве только подчеркивали ее хрупкость. Фрейя должна быть окружена цветами, подумал Нэд.
        Он все еще не пришел в себя после ее рассказа вчера вечером. Надо будет сообщить Уиллу. Но все зависело от Фрейи. Это была ее история, ее тайна.
        Нэд подождал, пока Фрейя опустила камеру, и только после этого сделал шаг вперед, под его ногой скрипнул гравий.
        Фрейя мгновенно обернулась, глядя на него широко распахнутыми от страха глазами.
        - О… это вы. Я испугалась…
        - Испугались?
        - Садовник сказал, чтобы я остерегалась змей.
        Нэд рассмеялся.
        - Это розыгрыш. Он пошутил.
        - Мне показалось, что он говорил серьезно. - Она положила камеру на большой металлический ящик, на котором лежали несколько объективов.
        С садовником Нэд поговорит потом. Есть люди, которых можно пугать, а есть те, кого не стоит.
        - В этих краях водятся змеи, - сказал он, - это их земля. Но мы приняли необходимые меры предосторожности. Газон коротко подстрижен, кусты растут так, чтобы не накапливать под собой груды листьев. Под забором вокруг сада натянута проволочная сетка - защита от кроликов и других непрошеных гостей. И видите, все дорожки посыпаны гравием. Гравий острый. Скользкие твари это не любят. Кроме того, они боятся нас не меньше, чем мы их.
        - Скользкие твари… - Фрейя передернула плечами. - Я боюсь их просто до ужаса.
        - Многие их боятся. У моей матери та же фобия. Но если вы живете в сельской местности, надо больше полагаться на здравый смысл.
        Нэду хотелось обнять Фрейю, заверить, что он может ее защитить. Но вчера, рассказав о своем прошлом с Уиллом, она тут же поставила между ними барьер. Их «прощание» было строго формальным. Он не знал, примет ли она его объятия.
        - То есть, если я их увижу, спасаться бегством?
        - Я обещаю, что в этом саду вы их не увидите. Просто погромче топайте, если вам от этого будет легче. Они не переносят вибраций.
        Фрейя потопала ногами и рассмеялась.
        - Думаю, что такой звук не отпугнет и червяка.
        Нэд улыбнулся. Ему нравилось, что она могла смеяться над своими страхами.
        - Но я пришел по другой причине, - сказал он. - Хочу предупредить вас насчет погоды.
        Она посмотрела на небо.
        - Утром я видела сводку. У меня есть приложение. Предварительный прогноз был хорошим, но с тех пор я его не проверяла.
        - Мы все время на связи с метеостанцией. Во второй половине дня есть вероятность гроз.
        Фрейя нахмурилась.
        - Тогда мне надо поторопиться… Этот сад такой большой. Каждый раз, выходя из одной «комнаты», я попадаю в следующую, еще более прекрасную. В Мельбурне есть парки и ботанические сады - я люблю ботанические сады, - но это совсем другое.
        - Тогда вам придется вернуться сюда еще раз, - заметил Нэд как бы между прочим.
        - Чтобы увидеть сад в другое время года?
        - Именно. Весной здесь просто чудесно. Глицинии. Нарциссы. И еще больше роз. Моя мать обычно открывала свой сад для благотворительных целей весной и осенью.
        Фрейя снова посмотрела на небо, слегка щурясь от утреннего солнца. Ее волосы отливали бледным золотом, над правой бровью блеснул крошечный фианит.
        - Надо пользоваться хорошей погодой, пока она есть. Возможно, гроза пройдет, и завтра у меня будет еще один день, но кто знает…
        - Я тоже на это надеюсь.
        Нэд как раз собирался пригласить ее на обед, когда она сказала:
        - Как вы думаете, я могу сделать сэндвич и съесть его прямо здесь? Не хочется терять ни минуты, пока погода не испортилась.
        Значит, он не сможет разделить с ней обед. Нэд поборол свое разочарование.
        - Я попрошу Мэриан приготовить вам сэндвичи.
        - О, это было бы замечательно. Спасибо.
        - И сам их вам принесу.
        - О, это тоже было бы прекрасно. Но разве у вас нет работы? Хозяин такого огромного поместья… Мне не хочется отвлекать вас по пустякам.
        - Даже хозяину приходится делать перерыв на обед. - Нэд использовал любой повод, чтобы провести с ней время. Делами можно будет заняться после ее отъезда.
        - Это верно.
        - Увидимся в полдень, - сказал он, собираясь уходить.
        - Постойте… раз уж вы принимаете заказы… то прошу - никаких соленых огурцов. И маринованных тоже. Пожалуйста.
        - Без проблем. - Нэд улыбнулся, чувствуя себя почему-то необыкновенно счастливым.
        В полдень он принес сэндвичи - без огурцов - и немного фруктов, и они устроили импровизированный пикник в тени камелии, усыпанной бледно-розовыми цветами. Во время этой короткой трапезы он рассказал ей кое-что из истории поместья и о своих шотландских предках.
        Фрейя тут же представила себе Нэда, одетого в традиционный шотландский костюм с короткой юбкой. Высокий, мускулистый, с рыжеватыми отблесками в волосах - ему вполне подошел бы такой наряд. Будет ли у него под килтом коммандос? Но в этом направлении она своим мыслям отклоняться не позволила.
        После обеда каждый из них вернулся к своей работе.
        Послеполуденный свет стремительно угасал, откуда-то издалека уже доносились раскаты грома. Фрейя постаралась снять как можно больше, не очень рассчитывая на следующий день. Со стороны Нэда это был очень продуманный подарок для его матери, и ей хотелось сделать свою работу не просто хорошо, а очень хорошо.
        Неожиданно ее пронзила тоска по Нанне. В постоянных переходах из одной семьи в другую у нее осталось всего лишь несколько ее фотографий.
        Она помнила, как Нанна - ее бабушка, ставшая ей матерью, ухаживала за красной розой, вьющейся над верандой у дома.
        В их крошечном садике росло лимонное дерево, клумба с белыми маргаритками и эта роза. После того как из-за диабета Нанна потеряла ногу, она больше не могла работать в саду и не хотела. И Фрейя не знала, как ей помочь. Выйдя из-под опеки, она вернулась в этот район только потому, что старый дом долгое время оставался прежним и вьющаяся роза продолжала жить. Ее упорство давало ей ощущение непрерывности. Но недавно все изменилось. Последний раз, когда она проезжала мимо этого места, она увидела, что старый дом выпотрошили, модернизировали и вырвали розу.
        ГЛАВА 6
        Дождь начался, когда Фрейя как раз закончила собирать оборудование. К тому времени, когда она переоделась и приготовилась к ужину, дождь уже лил как из ведра. К счастью, в коттедже было все необходимое, включая и набор складных зонтиков.
        Но хлипкий зонтик не мог защитить от ветра, который обрушился на нее вместе с косым дождем, едва она вышла за дверь. Пробираясь по дорожке к дому, она задавала себе вопрос, разумно ли было вместо ботинок надевать замшевые туфли. Нэд, скорее всего, этого даже не заметит.
        Дождь был таким сильным, что вода, образовав в гравии протоки, струилась по ним, как по каналам. Дорожка была освещена, но Фрейе становилось все труднее избегать протоков, спасая свои туфли. Она поймала себя на мысли, что словно заяц скачет из стороны в сторону. Последней точкой стал вывернувшийся наружу зонтик. Она выругалась и едва не заплакала.
        И тут появился Нэд.
        - Похоже, вам не помешает помощь. - Он был в плаще и держал в руке большой черный зонт.
        - От этого чертова зонтика никакого толку, - буркнула она.
        - Не надо мне говорить, что только по чистой случайности он оказался фиолетовым.
        - Он был первым, что попался мне под руку, - соврала она. Конечно, основную роль сыграл его цвет. Прочность во внимание не принималась.
        - Идите скорее сюда, - сказал он, - если вы не хотите испортить свои сексуальные туфли.
        Он так и сказал - «сексуальные» туфли?
        За то время, что она потратила на обдумывание его слов, Нэд притянул ее к себе и укрыл зонтиком.
        - Это здорово, что пошел дождь. Он нам очень нужен. Беда в том, что, когда он обрушивается такими потоками, мы не можем извлечь из него всю пользу.
        - Надеюсь, он скоро утихнет, - сказала она.
        Он повел ее к дому, и она теснее прижалась к нему. Разумеется, чтобы оказаться полностью под защитой его зонтика.
        - Мы почти пришли, иначе было бы проще вас донести на руках.
        - Что?
        - Да вы почти ничего не весите. Не больше барана, которого можно перекинуть через плечо.
        Прежде чем она успела ответить, они подошли к дому, Нэд отпустил зонтик и, подхватив ее под мышки, поднял на веранду.
        - Вы… вы только что сравнили меня с бараном? - В уголках ее губ дрожала улыбка. Его волосы потемнели от дождя, на щеках блестели крупные капли. Он улыбался. Ее сердце дрогнуло от узнавания - она не знала, откуда оно взялось.
        - Вернее, с овцой, - уточнил он.
        - Я рада. - Она не смогла удержать улыбку. - Вам действительно приходится таскать овец? - Если так, то нечего удивляться, что он весь был из мускулов.
        - Пока я рос, я научился всему, что нужно делать с овцами. Спасать их, стричь, помогать во время родов. Да и сейчас порой приходится этим заниматься.
        Это прозвучало так просто и так мужественно, что она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
        - Спасибо, что спасли меня, как заблудшую… заблудившуюся овцу, попавшую под дождь. - Она замерла.
        Зачем она это сделала?
        Ее губы покалывало от прикосновения к его коже, прохладной от дождевых капель. Дождь барабанил по крыше веранды, выплескиваясь из переполненного желоба на грядки. От грядок поднимался аромат земли и травы, чего она никогда не чувствовала в городе.
        - Это было приятно. - Он поднял руку и очень нежным для такого крупного мужчины движением провел большим пальцем у нее под глазами - сначала под одним, потом под другим. - Тушь потекла…
        Она рассмеялась.
        - Я, наверно, похожа на утопленницу… или на овцу.
        - Вы похожи на красивую женщину, попавшую под дождь, - проговорил он глубоким низким голосом.
        - Я должна что-то сделать с этим… нужны салфетки…
        - Тогда нужно зайти в дом.
        Он сделал несколько длинных шагов и, распахнув дверь, впустил ее внутрь.
        В доме было тепло и сухо, на столах горели лампы, пахло древесным дымом.
        - В ванной есть полотенца и фен, - сказал он. - Когда будете готовы, спускайтесь прямо на кухню.
        - Спасибо. - Фрейя подняла на него глаза. - Нэд…
        -Да?
        - Вы были правы. Я выбрала этот никчемный зонтик, потому что на нем были фиолетовые цветы.
        - Я так и знал, - сказал он со своей медленной улыбкой, мгновенно согревшей ее сердце. - Скоро у вас не будет от меня никаких секретов.
        Улыбка Фреи увяла. Были - были секреты, которыми она не могла с ним поделиться. Например, ее семейная история. То, через что ей пришлось пройти. Разве ему это понять?
        Теперь Нэд знал, что Фрейя не любит соленые огурцы. И это было все, что он знал о ее гастрономических предпочтениях. Но его волновало другое. Например, был ли у нее парень в Мельбурне? Она сказала, что не замужем и не помолвлена. Но это не означало, что у него не было конкурентов.
        Конкурентов в чем?
        Нэд резко выпрямился. О чем, черт возьми, он думает? В его списке требований к будущей жене он не мог поставить ей ни одной галочки. Кроме того, она считала, что его дом находился «слишком далеко от цивилизации» - оживленного, безумного города, который она любила, а он ненавидел.
        Он достал из духовки говядину, чтобы дать ей остыть перед подачей на стол.
        - М-м-м… какой аромат, - протянула Фрейя, входя на кухню. - Вы это сами приготовили?
        Она подняла крышку с кастрюли с грибами в чесночно-сливочном соусе. Ему захотелось сказать «да», чтобы произвести на нее впечатление, но его все равно скоро бы раскусили.
        - Такими талантами я, увы, не обладаю, я только выбрал вино. Я умею готовить простые блюда, но остальное - работа Мэриан. Еще она приготовила великолепное сливочное пюре с трюфельным маслом и овощами. Осталось только подогреть.
        - Меню не хуже, чем в лучшем ресторане Мельбурна.
        Она была очаровательна, эта маленькая городская штучка. Ему нравилось в ней все. Ее ладная миниатюрная фигурка - он не мог заставить свой взгляд не блуждать по ее изгибам.
        Ее красивое лицо - весь урон, нанесенный водой, был исправлен, хотя даже с потекшим макияжем она выглядела чертовски мило.
        - Не знаю, как вы, а я уже проголодался, - сообщил Нэд.
        - Наверно, вы всегда голодны. Если весь день таскать на себе овец, то, полагаю, можно нагулять неплохой аппетит.
        Он рассмеялся.
        - Вы, как всегда, правы.
        Фрейя взяла блюдо с говядиной и понесла в столовую. В дверях она остановилась.
        - Здесь… здесь эта собака. - Ее голос дрогнул.
        Нэд пробормотал проклятие.
        - Молли… Извиняюсь. Я забыл ее выставить.
        Собака лежала на коврике у камина. Нэду нравился настоящий огонь даже тогда, когда было включено отопление. Услышав свое имя, Молли открыла глаза, пару раз стукнула хвостом по полу, вздохнула и снова закрыла глаза.
        - Она притворяется спящей, - сказал Нэд. - Надеется, что я оставлю ее греться у камина.
        - Она действительно такая умная?
        - Колли вообще умные собаки, а она к тому же еще и старая, и боится грозы.
        - Боится грозы?
        - Особенно грома.
        Фрейя опустила глаза на Молли.
        - Я тоже боюсь грозы.
        - А еще вы боитесь собак. Не волнуйтесь, я сейчас ее выставлю.
        - Куда? Наружу? Под дождь?
        - У нее на веранде есть конура.
        - Ей там будет плохо.
        - Ну тогда я запру ее в подсобке.
        - Нет! Не надо… - Фрейя с беспокойством смотрела на Молли. - Она ведь не делает ничего такого… просто лежит, и все.
        Молли издала убедительный собачий храп.
        - Ну, если это вас не беспокоит…
        - Думаю, я здесь в полной безопасности. И она тоже… в безопасности.
        - Благодарю вас от имени моей собаки, - сказал он. - Она бы и сама вас поблагодарила, но, боюсь, она все же не настолько умна.
        Фрейя поставила блюдо на стол.
        - Но только я останусь на этой стороне комнаты.
        - Согласен, - Нэд кивнул. - А теперь давайте перейдем к серьезному делу - еде.
        Теперь он мог уступить Фрейе одну галочку из своего списка - «должна любить животных». Потому что, несмотря на то, что она боялась Молли, она проявила к ней сочувствие. Ведь это считается? Или он просто хватался за соломинку, пытаясь найти между ними хоть что-то общее?
        ГЛАВА 7
        Фрейя не легко заводила друзей. Она не торопилась брать на себя обязательства, которых требовала настоящая дружба. Что, вероятно, было следствием долгих лет, проведенных в государственных учреждениях. Любая привязанность в приемной семье или в интернате обычно заканчивалась отъездом одного из детей, иногда даже без возможности попрощаться. Так было и с Уиллом.
        В результате у нее было всего лишь несколько хороших друзей. Девушка, с которой она познакомилась в университете, теперь графический дизайнер; еще одна девушка, которая была секретаршей в студии Хью, когда Фрейя только начала там работать, а теперь менеджер по работе с клиентами в рекламном агентстве; и, конечно же, сам Хью.
        Поэтому ее удивило, как легко она чувствовала себя с Нэдом, словно они были давними друзьями. Чрезмерное раздумье перед тем, как открыть рот, было еще одной привычкой, которую она приобрела, находясь под опекой, в целях самосохранения. С Нэдом этого было не нужно.
        В некоторых приемных семьях, в которых она жила, трудно было предугадать, к каким последствиям мог привести «неправильный» ответ - например, признание, что она боится грозы. Кто-то мог посчитать такие страхи проявлением незрелости и «поработать» над этим. Ее пугал не столько дождь, сколько гром, молния и совершенно неконтролируемая ярость грозы.
        Разговор за ужином снова сосредоточился на истории Ручья Пять с Половиной Миль. Она узнала, что когда-то поместье было еще больше, но потом некоторые сыновья отделились, построив собственные усадьбы, и что электричество и телефонная связь появились здесь раньше, чем в других областях страны, благодаря тем Хадсонам, которые стали членами парламента. И снова она поразилась долгой истории и связи Нэда с этой землей. Столь удивительному и достойному хорошей зависти сочетанию преемственности и непрерывности.
        Но она не услышала ничего, что рассказало бы ей о самом Нэде. Он хотел знать ее секреты, а как насчет его секретов? Почему он до сих пор не женат или почему у него нет постоянной подруги?
        Она решила выбрать окольный путь.
        - Из вас получится хороший отец, Нэд, - сказала она, откусывая кусочек слоеного яблочного печенья, которое Мэриан приготовила на десерт.
        Нэд едва не подавился. Ему пришлось сделать несколько глотков воды, прежде чем он смог говорить.
        - Почему вы так решили? - спросил он.
        - Во-первых, по тому, как вы ведете себя с Молли.
        Он рассмеялся.
        - Это собака, а не ребенок.
        - Не все собаки спят у камина, а потом получают ростбиф, когда их хозяин делает вид, что решил помешать угли.
        - Вы это заметили? - удивился он.
        - Я притворилась, что нет. Но это было ужасно мило, что вы оба оказались такими хитрецами.
        - В нашей семье существовало строгое правило не кормить собак под столом. Я думал, что научился тайком нарушать его. Собаки всегда были моими лучшими друзьями.
        Это тоже показалось ей милым. По правде говоря, в Нэде Хадсоне ей много чего нравилось.
        И ей нравилось быть на его стороне.
        - Вы кормили ее не под столом, а на ее коврике. И потом, разве вы не босс? Разве вы теперь не сами устанавливаете свои правила?
        Он улыбнулся.
        - Мне нравится, что у меня будет ваша поддержка.
        - Я уверена, что и Молли не будет против.
        - Она хорошая собака. Отличный компаньон.
        Фрейя колебалась, решая, идти ли дальше. Она сделала еще глоток вина, чтобы набраться храбрости.
        - Но собака это все же не человек.
        - Верно. Но, если вы помните, до четырнадцати лет, пока не появился Уилл, я был единственным ребенком в семье. Мне не хватало друзей моего возраста. А взрослые почти всегда занимались своими делами. Когда я приезжал из интерната, моя собака и лошади были моими друзьями.
        - Но даже с Молли может быть одиноко в таком большом доме.
        - Ну… у меня слишком много дел, чтобы чувствовать себя одиноким. - Он помолчал. - Но да, я один. Не то чтобы я это планировал, а просто так получилось.
        Фрейя понимала, что, вероятно, следует остановиться, но ей хотелось знать больше.
        - И что же случилось, Нэд? Почему вы один, когда вам уже тридцать? По-моему, вы из тех, кто женится.
        - Что вы хотите этим сказать?
        Пальцы Фрейи стиснули ножку бокала. Почему она решила, что это подходящая тема для разговора?
        - Не обижайтесь. Это в хорошем смысле. Я легко могу представить вас рядом… с преданной женой и детьми. - Она едва не споткнулась на слове «преданная жена».
        - Почему вы так решили?
        - Потому что вы добрый, заботливый, уважающий традиции и семейные ценности.
        Нэд откинулся на спинку стула.
        - Звучит довольно скучно. А как насчет энергичный, бесстрашный, ищущий приключений? - Он забарабанил кулаками по груди, изображая из себя Тарзана.
        Она рассмеялась.
        - Ищущий приключений? Вряд ли.
        - А может, вы и правы, - неожиданно сдался он. - Я еще в восемнадцать хотел жениться.
        - В восемнадцать? Кто женится в восемнадцать лет?
        - Влюбленный подросток.
        - Ну разве что.
        - Тогда это казалось нам вполне разумным. Тересита тоже так считала. Хотя, оглядываясь назад, я вижу, что наши отношения все равно бы закончились катастрофой.
        - Я заинтригована. Пожалуйста, расскажите. Вы, вероятно, тогда еще учились в школе?
        - В школе-интернате. Последний год. - Он назвал одну из самых престижных частных школ для мальчиков в Мельбурне. - Тересита училась в соседней школе для девочек.
        Честно говоря, Фрейе нравились раздельные школы, в одной из которых она сама училась пару лет. Там она чувствовала себя в большей безопасности. В старших классах она старалась избегать мальчиков. Даже голодала, чтобы свести к минимуму формы, привлекающие их внимание. Первый бойфренд появился у нее только в университете.
        - А как вы с ней познакомились? - спросила она.
        - На репетициях. В наших школах был совместный оркестр. Нашим учителям, конечно, хотелось, чтобы и оркестры были раздельными, но музыкальные таланты встречаются не часто.
        - Так эти инструменты в музыкальной комнате - ваши?
        - Рояль - это, можно сказать, семейная реликвия. Конечно, я умею играть на фортепиано, но основным моим инструментом была скрипка. Если вы смотрели свадебное видео Уилла, то могли видеть меня в оркестре.
        - Нет, не смотрела. - Она сделала для себя мысленную заметку - заполучить видео, как только вернется в Мельбурн.
        - Особенно я люблю кельтские мелодии - с прихлопом и притопом. Вот такие у меня предпочтения. - Нэд рассмеялся. - Но в школьном оркестре мы, конечно, играли классику.
        - У вас много талантов. Это впечатляет.
        У нее не было возможности научиться играть ни на каком музыкальном инструменте. Уроки музыки в ее школе не были обязательными. А купить музыкальный инструмент - или даже взять в аренду - стоило больших денег.
        - Короче, я не произвел впечатления на родителей своей подружки. Когда они узнали про нас, то решили положить этому конец и сразу после экзаменов увезли ее на Филиппины.
        - А потом вы ее когда-нибудь видели?
        - Никогда. - В его голосе прозвучала нотка горечи. Фрейя понимала его. Он и его девушка были уже достаточно взрослыми, чтобы любить друг друга и планировать совместную жизнь, а с ними обращались, как с непослушными детьми. Ей тоже приходилось подчиняться авторитету людей, которые далеко не всегда заботились о ее интересах.
        - Мне очень жаль. Наверно, это было очень тяжело.
        - Да. Хотя парень моего возраста никогда бы в этом не признался. - Он опустил голову, пряча выражение лица. - Я пытался связаться с ней, но ее телефон был отключен, а все письма, отправленные по электронной почте, возвращались обратно.
        - Мне очень жаль, - повторила она, чувствуя, что все слова бесполезны.
        Он поднял глаза.
        - Сейчас я вижу, что ее родители были правы. Мы были молоды и наивны. Кроме музыки, у нас не было ничего общего.
        - Лучше, если бы они позволили вам самим во всем разобраться.
        - Возможно. Моим родителям тоже не нравилось, что я так рано сделал свой выбор, но они не вмешивались. И все же они вздохнули с облегчением, когда Тересита улетела домой, а я поступил в университет.
        Фрейя была рада возможности перейти к менее щекотливой теме.
        - А что вы изучали в университете?
        - Агробизнес. Это подготовило меня к тому, чем я сейчас занимаюсь. С детства я мечтал стать ветеринаром, но…
        - А почему вы им не стали? Вы так любите животных.
        - Чтобы стать ветеринаром, нужно было как минимум шесть лет учиться в университете. Шесть лет вдали от дома и никакой практики, кроме как на собственных животных. Уилл сельским хозяйством не интересовался. Отцу я был нужен здесь.
        - Вы не были разочарованы, что ваша мечта не сбылась?
        Он поднял брови.
        - Мне было интересно то, что я изучал. В дальнейшем это помогло модернизировать наше хозяйство. Это был правильный путь.
        Фрейя сделала еще один глоток вина. Выбор образования - это, конечно, важно, но ей хотелось узнать о другом.
        -А в университете у вас были девушки? Наверняка вы разбили немало сердец.
        Он рассмеялся.
        - Это уже похоже на настоящий допрос. Надеюсь, вы будете так же откровенны, когда мы поменяемся ролями.
        Она покраснела.
        - Э-э-э… конечно. Но мне рассказывать особо нечего. Возможно, мне чего-то не хватает, чтобы заставить такие отношения работать. Во всяком случае, какое-то более-менее продолжительное время.
        - Мне трудно в это поверить, - сказал он, не отводя от нее пристального взгляда. - Может, вы просто не встретили подходящего человека?
        Потому что ей всегда попадались неподходящие.
        Кроме того, какой в этом смысл? Она не хотела выходить замуж или даже просто с кем-то жить. Независимость и эмоциональное равновесие были для нее слишком важны.
        - Давайте лучше вернемся к вашей жизни, - предложила Фрейя. - Это гораздо интереснее.
        - Только в том случае, если я тоже смогу задавать вопросы, - сказал он. - А именно, обменивать вопрос на вопрос. У вас есть кто-то в Мельбурне?
        На мгновение она растерялась.
        - Нет… Я уже полгода ни с кем не встречаюсь.
        - Полгода? Что случилось с мужчинами в Мельбурне?
        Она улыбнулась и едва не брякнула: «Они не такие, как вы» - но поняла, что это прозвучит провокационно.
        - Возможно, не стоит о них беспокоиться, - произнесла она слишком бойко. - Я работаю допоздна, часто в разъездах, у меня нет времени на свидания. - И тут же спросила: - А как насчет вас?
        Он пожал плечами.
        - Живя здесь, трудно с кем-то познакомиться. Была одна женщина, которая мне нравилась. Я познакомился с ней на выставке в Мельбурне. Мы неплохо проводили время. Но она оказалась совсем не такой, как я думал.
        Его губы сжались.
        Это, вероятно, та, что разбила ему сердце, подумала Фрейя.
        - Потому, что она не хотела жить здесь, так далеко от…
        - Цивилизации, - закончил он с усталой улыбкой.
        - Вообще-то, я хотела сказать - так далеко от Мельбурна.
        - Мельбурн - часть этого. Мне пришлось выбирать между ней и Ручьем Пять с Половиной Миль. Ее поведение облегчило этот выбор.
        - Она…
        - Я не хочу больше обсуждать эту тему. - По его тону было ясно, что разговор окончен.
        - Я понимаю, - сказала она. - И прошу прощения за еще один ляп насчет цивилизации.
        - Это был любимый рефрен моей матери, так что для меня это все равно что скрип ножа по стеклу.
        - Но, судя по тому, что вы рассказывали, у нее здесь была прекрасная жизнь - в этом прекрасном доме с этим прекрасным садом.
        - Не совсем так.
        Это был не тот ответ, которого она ожидала. Губы Нэда сжались, он отодвинул от себя десерт. Фрейя последовала его примеру. Она так долго боролась со своими формами, что у нее вошло в привычку пробовать десерт исключительно из вежливости.
        - Что вы имеете в виду? - неуверенно спросила она.
        - Для моей матери этого было недостаточно.
        - Но вы же говорили, что ваши родители безумно любили друг друга.
        - Я думаю, что первые несколько лет они действительно были счастливы. Но жизнь на земле - это не работа с девяти до пяти. Отца почти никогда не было дома. Мать отказалась от своей карьеры, но после того, как она переделала все комнаты, ей стало скучно. Тогда она начала брать заказы в Мельбурне и неделями пропадать в городе.
        - А где были вы в это время?
        - Когда я был маленьким, она брала меня с собой, и обо мне заботились ее родители. Когда я стал старше, я предпочитал оставаться здесь. Я ненавидел город.
        Фрейя покачала головой.
        - Даже не знаю, что и сказать. Мне ваше детство представлялось просто идиллией.
        - Оно и было идиллией, пока моя мать была рядом. - Его глаза потемнели. - Она звонила нам каждый вечер, но я все равно чувствовал себя несчастным, не понимая, почему она не может быть с нами. А отец, сам отчаянно несчастный, не мог отказаться от работы, чтобы больше времени проводить со мной. Он нанимал нянек, но они не могли заменить мне мать.
        Фрейя помнила, как ей было плохо, когда Нанна попала в больницу и ей пришлось жить с чужими людьми.
        - Постойте… разве вы не говорили, что какое-то время жили в одной квартире с Хью?
        - Когда мне было девять лет, мои родители разошлись. Мама перебралась в Мельбурн, и мне, поскольку я был тогда слишком мал, пришлось отправиться туда вместе с ней. - Он сцепил руки на столе так, что побелели костяшки пальцев. - Я мало чего помню из того времени. Наверно, потому, что никогда не хотел его помнить. Меня оторвали от всего, что я любил. Пришлось сменить школу и жить в Брунсвике, - он выплюнул название оживленного пригорода Мельбурна, словно это было что-то гадкое, - в то время как я привык бегать по лесу. Я скучал по своей собаке и пони. Мельбурн был так далеко, что отец навещал меня только раз в две недели.
        Фрейе захотелось обнять этого тоскующего по дому маленького мальчика.
        - Это так грустно, - сказала она. - Но теперь ваши родители, кажется, действительно вместе.
        Он разжал руки, и она с облегчением вздохнула.
        - Полгода я жил с мамой в Мельбурне. Но, как оказалось, она была так же несчастна, как и я. Она скучала по отцу и поняла, что скучает и по дому, и по неспешной деревенской жизни, к которой уже успела привыкнуть. Отец, собравшись с духом, передал часть дел своим управляющим и стал больше проводить времени с нами. Рядом с домом всегда был сад. Но именно тогда мама взялась за его расширение. Она привлекла лучших садоводов, чтобы сделать из него нечто уникальное. Отец работал вместе с ней. Однажды он сказал мне, что они никогда не переставали любить друг друга. Когда она вернулась домой, все изменилось к лучшему.
        - И для вас тоже.
        Он помолчал.
        - Помните счастливую подкову в моем кабинете?
        - Повернутую открытой частью вверх, чтобы поймать удачу?
        - Эта подкова всегда была рядом с моей кроватью, когда я был не дома. Она была со мной и в интернате, и в университете.
        - Похоже, это сработало.
        - Мне не нравится считать себя суеверным. Но в то время, когда я жил в Мельбурне, я ужасно хотел, чтобы у меня был брат или сестра.
        Фрейе пришлось откашляться.
        - Ваше желание исполнилось.
        - Да, это, можно сказать, был звездный час. Все наладилось, когда в нашу жизнь вошел Уилл. У меня появился брат. А моя мать получила еще одного сына, чтобы сосредоточить на нем свою неизрасходованную энергию. Уилл нуждался в любви и внимании, а мои родители были людьми, которые могли это ему дать.
        - Как и вы. - С Нэдом Уилл определенно сорвал джекпот.
        - Мне тоже повезло. О таком брате можно только мечтать, - сказал он. - А еще у меня есть замечательная невестка и маленькая племянница.
        Фрейя знала, что Нэд мог подарить много любви женщине. Подходящей женщине. А не такой, как она, которая боялась одиночества, собак, скользких тварей и скуки сельской жизни.
        Она пыталась преодолеть свои страхи и даже обращалась к психотерапевту. Она избегала близких отношений не только потому, что не хотела, чтобы ее кто-то контролировал, но и потому, что потеряла всех людей, которых любила и которым доверяла. Любовь означает потерю, поэтому лучше не любить. И все же где-то в глубине своего забаррикадированного сердца она страстно желала любви и близости с мужчиной.
        Она осторожно опустила некоторые из этих барьеров для рок-музыканта, но он злоупотребил оказанным ему доверием, оставив ее с разбитым сердцем. Больше никогда.
        Нэд встал из-за стола и взял тарелку с недоеденным десертом. Фрейя тоже встала. Он повернулся, чтобы пойти на кухню, но потом остановился и посмотрел на нее. Лицо его было серьезно.
        - Я не знаю, существует ли такой тип мужчин, «которые женятся», - сказал он, - но я все же предпочитаю иметь стабильные отношения, а не романы на одну ночь. Я всегда думал - как и большинство людей, - что когда-нибудь женюсь. Но в сентябре мне исполнится тридцать - «когда-нибудь» подкралось незаметно. Свадьба Уилла расставила все по своим местам. Держа на руках его маленькую дочку, я понял, что хочу, чтобы и у меня были дети.
        - В тридцать многие начинают задумываться о таких вещах, - проговорила она, стараясь сохранить нейтральный тон. - Хотя у меня впереди еще пара лет.
        - Брак моих родителей меня многому научил. Если я женюсь, то только на женщине, которая так же, как я, любит жизнь в деревне. Мне не хочется оказаться в положении отца, когда ушла моя мать. И я не хочу, чтобы мой ребенок прошел через то, через что пришлось пройти мне.
        Фрейя почувствовала, что разговор перешел на более серьезный уровень. Была высказана позиция, и был нужен ответ.
        - Я понимаю, к чему вы клоните. У меня долгое время не было собственного дома. Но потом я нашла свое место в городе - это место, где я живу и где я работаю, и это дает мне силы.
        Он выдавил из себя смешок.
        - У нас совершенно разные цели.
        - Похоже на то, - пробормотала она.
        ГЛАВА 8
        Ночью Нэд проснулся от сильных раскатов грома. Со своего коврика в углу жалобно заскулила Молли. Дождь барабанил по крыше, выплескиваясь из водосточных желобов.
        Он включил ночник и вылез из кровати.
        - Все в порядке, девочка, - сказал он, наклоняясь, чтобы погладить собаку. - Здесь ты в безопасности.
        Молли боялась грозы еще с тех пор, как была щенком. Нэд, наоборот, чувствовал прилив бодрости. Ему нравилась эта демонстрация силы природы. Как фермер в стране, где постоянно существовала угроза засухи, он наслаждался звуками дождя, наполняющего его плотины и резервуары для сбора воды.
        Он удивился, когда Фрейя призналась, что тоже боится грозы. Он понимал, когда люди боялись собак или змей - многие из его знакомых боялись змей, но чтобы грозы?
        Фрейя.
        Нэд понял, что его разбудили не только раскаты грома и поскуливание Молли.
        Возможно, это были остатки сна. Дождь превратился в сплошной поток, и он предложил ей остаться в доме на ночь, но она - что неудивительно - настояла на своей независимости. Он проводил ее до коттеджа и вернулся в дом.
        Лежа на огромной кровати и пытаясь заснуть, он чувствовал себя более одиноким, чем когда-либо. Его смутило, что Фрейя тоже отметила, что он из тех, «кто женится», но не женат. Это было почти так же скверно, как и слова его кузины «ни разу не жених». Еще больше его беспокоило, что Фрейя, не соответствуя ни одному из его критериев идеальной жены, обладала массой других достоинств, таких как красота, сексуальность, ум… да и вообще ему было чертовски хорошо в ее компании.
        Нэд взглянул на часы на ночном столике. За полночь. Нужно убедиться, что с ней все в порядке.
        Он натянул поверх пижамы джинсы и свитер, но когда повернулся к двери, комната внезапно погрузилась в темноту.
        Перебои с электричеством здесь случались не редко. Например, во время бури на линию электропередач могло упасть дерево. Нащупав на столике телефон, он включил фонарик. Теперь нужно было спуститься в подвал и запустить аварийный дизельный генератор. Подача электроэнергии будет восстановлена в течение нескольких минут.
        В доме, но не в коттедже.
        Опустив рычаг аварийного питания, Нэд поднялся наверх, надел сапоги, плащ и прихватил с собой еще один плащ, поменьше. К тому времени, как он нашел большой фонарь и вышел за дверь, в доме уже включилось электричество.
        Он надеялся, что Фрейя все это время спала, хотя внутренний голос подсказывал ему, что это не так. Она боялась грозы и сейчас находилась в кромешной тьме затянутого тучами ночного неба без привычных уличных фонарей, отбрасывающих в окна свой желтоватый свет. На дорожке сработал детектор движения и загорелась подсветка.
        Как и следовало ожидать, в коттедже было темно.
        Он постучал в дверь.
        - Фрейя… у вас там все в порядке?
        Никакого ответа. Если она спит, то вряд ли поблагодарит его, если он ворвется без приглашения.
        Снова ударил гром, и ночное небо озарилось гигантской разветвленной молнией. На этот раз ему показалось, что он услышал приглушенный крик. Не колеблясь, он достал из кармана ключ, открыл дверь и включил фонарь на максимальную мощность.
        - Фрейя!
        Гостиная и кухня были пусты. На кровати одеяло отброшено в сторону. В ванной никого.
        Где же она?
        Может быть, она пыталась добраться до дома и заблудилась в темноте?
        Вспышка молнии осветила все вокруг. Дверь в подсобку была открыта, и на кафельном полу возле стиральной машины Нэд заметил темную фигуру. Его сердце бешено забилось, во рту пересохло.
        Он направил луч фонарика на темную фигуру в сером вязаном пледе, свернувшуюся калачиком, видна была только фиолетовая полоска в волосах, на голове - наушники. Фрейя. Ее дыхание было прерывистым, и он увидел, что она что-то бормочет.
        Он поставил фонарь на стиральную машину, направив его в стену, чтобы он отбрасывал мягкий свет и оставил его руки свободными.
        - Фрейя? - Он осторожно снял наушники с ее головы. Она вздрогнула и уставилась на него огромными расфокусированными глазами.
        - Фрейя, это я… Нэд.
        Ее глаза постепенно привыкли к свету.
        - Нэд…
        - Иди сюда. - Он сбросил с себя мокрый плащ. Фрейя приподнялась, когда он наклонился, чтобы подхватить ее на руки. На ней была футболка и пижамные брюки. Раздался громкий раскат грома, и, застонав, она прижалась к его груди.
        - Спасибо, - пробормотала она, уткнувшись в его свитер. - Прошу меня извинить… Обычно я лучше справляюсь.
        - Не надо извиняться.
        Она тяжело вздохнула.
        - Меня разбудил гром. Я не знала, где я… и запаниковала.
        Ее голос звучал прерывисто, как будто ей приходилось подпитывать его частыми маленькими вдохами.
        - Я всегда боялась грозы… особенно ночью. Когда я была маленькой, бабушка брала меня к себе в постель, и я успокаивалась.
        - А как ты справлялась… потом?
        - Обычно в комнате со мной были другие дети, которые мне сочувствовали; часто они и сами боялись грозы. Так продолжалось до тех пор, пока меня не поместили в одну приемную семью. - Рассказывая, Фрейя шмыгала носом, ее голос дрожал. - Однажды во время грозы я начала плакать. Моя приемная мать зашла в комнату, которую я делила с ее дочерью, и сказала, что мне давно пора избавиться от этих детских страхов и не беспокоить людей в доме. Она вытащила меня из постели, заперла в подсобке и оставила там на всю ночь. Сказала, что это отучит меня быть трусихой.
        Нэд с шумом выдохнул, не находя слов, чтобы выразить душивший его гнев.
        - Но почему ты сейчас здесь?
        - Не знаю… возможно, сработал какой-то рефлекс.
        - Понятно, - только и смог выдавить он, крепче прижимая ее к себе.
        - Меня пугает не дождь, а гром и молния. Этот страх называется астрофобией.
        - Фобия, которую женщина, бросившая тебя в подсобку, лишь усугубила.
        - Возможно. Но один психотерапевт подсказал мне способ с этим справиться. Завернуться поплотнее во что-нибудь теплое, накрыть голову и использовать шумоподавляющие наушники, чтобы блокировать звуки грома. Через наушники я слушаю музыку и периодически повторяю мантру, чтобы оставить в сознании как можно меньше места для страха.
        - Пожалуйста, пойдем в дом. Мне не хочется оставлять тебя здесь одну.
        Электричество отключилось, и неизвестно, когда включится. Но в доме есть аварийный генератор, и там, по крайней мере, будет свет.
        Раздался еще один мощный раскат грома. Фрейя вздрогнула.
        - Нет… я не могу. Позволь мне остаться здесь. Но не уходи. Пожалуйста. - Как если бы он мог ее здесь бросить.
        Они вышли из подсобки, и Нэд устроил ее на диване в гостиной. Он плотнее завернул ее в плед, поставил фонарь на столик и сел рядом.
        - Как же вы оказались под опекой таких бессердечных - иногда просто опасных - людей? - спросил он, окончательно переходя на «ты».
        Она не ответила.
        Но как он мог помочь ей, если не знал, что вызвало ее страхи?
        Наконец она вздохнула, чувствуя себя слишком усталой, чтобы продолжать блокаду своего прошлого.
        - Моя мать родила меня, когда ей было семнадцать. Она сбежала из дома, чтобы быть с ее бойфрендом - уличным наркодиллером. Когда она забеременела, он отправил ее домой к родителям - в крошечный коттедж с двумя спальнями.
        - Они приняли ее? - осторожно спросил он.
        - Как и много раз до этого. Она была их единственным ребенком. Только на этот раз они поставили условие, что она не будет вести себя безответственно. Что означало держаться подальше от наркотиков. Она подчинилась. Нанна говорила мне, что мама действительно хотела ребенка. Хотела, чтобы он был здоровым. Ее бойфренд держался в стороне, не желая брать на себя никаких обязательств. Долгое время они думали, что она свернула с порочного пути. Что беременность, пусть и незапланированная, стала причиной ее второго рождения.
        - Но… это оказалось не так? - спросил он, уловив в ее тоне горькую нотку.
        - К сожалению, нет. Как только после родов она обрела свои прежние формы, ее бойфренд поманил ее пальцем, и она снова вернулась к нему.
        - Она не взяла тебя с собой?
        - Вероятно, она пыталась заботиться обо мне. Но, по словам моей бабушки, ребенок стеснял моего отца. И каждый раз, когда я оставалась на ночь у родителей, она не находила себе места, беспокоясь о моей безопасности. Однажды, когда мне было всего несколько месяцев, мама привезла меня домой и попросила бабушку с дедушкой какое-то время присмотреть за мной.
        - Возможно, это было к лучшему.
        - Возможно. Дедушка часто ворчал, но умел пошутить и был очень работящим. Нанна была совершенством во всех отношениях. Большая женщина с большим сердцем. Она любила меня, а я любила ее. Долгое время я считала ее своей матерью.
        - А твоя настоящая мать?
        - Она то появлялась, то исчезала. На самом деле я ее не помню. Как-то случайно я услышала, как Нанна говорила, что все, что имело для нее значение, - это достать наркотики и быть с мужчиной, которым она одержима. Конечно, тогда я еще не понимала, что это значит. Ей было чуть больше двадцати, когда… когда ее и моего отца нашли мертвыми от передозировки. Мне тогда было пять лет… - Она запнулась на этих словах.
        - Мне очень жаль. - А что еще он мог сказать?
        - Теперь я понимаю, как это было трагично… весь ужас их короткой жизни и смерти. Но тогда я ничего этого, разумеется, не понимала. Бабушка и дедушка стали моими опекунами. Они были старше родителей других детей, но в то время на такие вещи никто не обращал внимания. Люди еще не были озабочены идеей «вечной молодости».
        - Это, конечно, облегчало дело. - Он пытался найти правильные слова, но ему хотелось просто обнять ее, чтобы смягчить то, чего он не мог исправить.
        - Я ходила в нормальную хорошую школу, - продолжала она, - у меня были друзья. Денег было немного, но нам хватало. Дедушка работал в пивоварне, а Нанна убирала чужие квартиры - в те часы, что я была в школе, чтобы потом быть рядом со мной. Я была счастлива и не задавала никаких вопросов.
        - Так что изменилось?
        Она сделала несколько глубоких вдохов. Нэд чувствовал, как поднимается и опускается ее грудь.
        - Что изменилось? Все изменилось.
        - Все?
        - Мой счастливый маленький мир рухнул, когда в результате несчастного случая погиб мой дед. Нанна тяжело переживала его смерть, и у нее развился диабет. Когда мне было десять лет, ей пришлось ампутировать ногу.
        Нэд не мог скрыть своего потрясения.
        - Какой ужас… а что было потом?
        - Родственников у нас не было, и за дело взялись социальные службы. Пока Нанна была в больнице и в реабилитационном центре - не то чтобы я понимала, что это такое, просто ее не было дома, - меня поместили в одну семью.
        - В приемную семью?
        - Не знаю. На самом деле это были очень добрые люди. Потом, когда Нанну выписали из больницы, меня отпустили домой. Но ее здоровье продолжало ухудшаться. Она то и дело попадала в больницу. Наконец ее отправили в дом престарелых, где она долго не протянула. Она умерла, когда мне было двенадцать.
        - И тогда ты полностью оказалась в руках социальных служб?
        - До тех пор, пока мне не исполнилось восемнадцать. Тогда они просто вышвыривают тебя на улицу.
        - В восемнадцать? Но ты все еще была ребенком. Без всякой поддержки…
        Она усмехнулась.
        - Да. Утонуть или выплыть. Но трудности закаляют.
        - Что ж… поговорим о преодолении препятствий.
        Нэд старался не думать о том, как странно вести такой разговор в темноте. Но в другой ситуации Фрейя ему вряд ли бы открылась.
        - Честно говоря, у этой истории была не только мрачная сторона.
        - Расскажи мне тогда о ее солнечной части. Пожалуйста.
        Вспыхнула молния, и Нэд почувствовал, как она вздрогнула.
        - Да, об этом рассказывать легче, - согласилась она. - Короче, я хорошо училась в школе, и, когда мне исполнилось пятнадцать, мне дали место в интернате для девочек одной благотворительной организации. Это позволило мне закончить среднюю школу и получить приличный балл для поступления в университет.
        - Впечатляет… после такого трудного старта. Но в университете, вероятно, тебе тоже пришлось нелегко.
        - Я получала стипендию, чтобы оплатить прочие расходы, подрабатывала в кафе.
        - А потом ты встретила Хью.
        - Это была моя самая большая удача. Остальное вы знаете.
        Конечно, всего он знать не мог. В ее прошлом было немало тайн. Она и так слишком много ему рассказала. Как же это случилось? Вероятно, во всем виновата гроза.
        Она гордилась своей независимостью, но еще никогда не испытывала такой радости, когда открыла глаза и увидела Нэда.
        Большой, сильный Нэд подхватил ее на руки и, прижав к себе, окутал своим теплом. Он бормотал какие-то успокаивающие слова, и постепенно ее паника начала отступать.
        Ее страх перед грозой был иррационален, но со временем она научилась с ним справляться. Но эта гроза была особенно сильной, а она - одна в незнакомой обстановке.
        - Спасибо, что ты здесь, - сказала она.
        Ощущая рядом его ободряющую силу, она вдруг захотела, чтобы так было всегда. Сквозь тонкую ткань футболки она чувствовала его тело, его твердые мускулы под мягкой шерстью свитера, его бедра, прижатые к ее бедрам. Запах его кожи. Она отстранилась ровно настолько, чтобы заглянуть ему в лицо. Ее глаза уже привыкли к тусклому свету, и она не удивилась, увидев в его глазах ответное желание. Они двигались к этому моменту с первой минуты их встречи.
        Когда она подняла к нему лицо, он наклонил голову и его губы оказались на ее губах, мягкие и теплые.
        Это был их первый поцелуй, но они действовали абсолютно синхронно, как будто уже знали желания и потребности друг друга. Снаружи по-прежнему бушевала гроза, но Фрейя не обращала на нее внимания. Поцелуй Нэда оказался куда более эффективным средством, чем любая мантра или наушники.
        Их поцелуй углубился, ее дыхание прерывистым эхом отдавалось в его груди.
        - Фрейя… - едва слышно простонал он.
        Его руки скользнули по ее груди, остановились на талии, скользнули назад и обхватили ее ягодицы. Она замерла, ощущая сквозь ткань пижамы тепло его ладоней.
        Но ей хотелось большего.
        Было ли это непреодолимое желание реакцией на пережитую опасность? В любом случае сопротивляться она не хотела.
        - Думаю, нам стоит пойти в дом, где светло и тепло, - хрипло сказал он.
        - Пожалуй, с меня довольно темноты.
        Он поднял ее с дивана и мягко поставил на пол. Она потянулась, чтобы потребовать еще один поцелуй. Он приподнял ее, и она обхватила его ногами за талию, чтобы их лица оказались на одном уровне.
        Потом, не отпуская ее, он наклонился и взял фонарик. Казалось, он почти не замечал ее веса. Фрейя была в восторге.
        - Я не хочу тебя отпускать, но дождь все еще идет, и тебе нужно надеть плащ.
        Она неохотно расцепила ноги и, скользнув по его телу, встала на пол. Он помог ей надеть плащ. Плащ был женский. Кому он принадлежал? Его бывшей девушке?
        - Это плащ моей матери, - пояснил он, отвечая на ее незаданный вопрос.
        - Мои туфли. - Она сделала шаг в сторону спальни.
        - Они тебе не понадобятся.
        Нэд подхватил ее на руки и крепко прижал к себе. Фрейя обняла его за шею.
        - Ты мой рыцарь, - сказала она.
        - Всегда к твоим услугам!
        Нэд распахнул дверь, и тут же на них обрушился порыв ветра с водой. Если раздастся раскат грома, она умрет от страха.
        - Я побегу, - предупредил он. - Не беспокойся, я тебя не уроню.
        Сможет ли он бежать с ней? Оказалось, что и это он может. Она радостно рассмеялась.
        Сенсорные огни освещали дорожку, ведущую к дому, который сейчас казался ей желанным убежищем.
        Нэд пронес ее через дверь и поставил на пол.
        -Мы сделали это!
        - У тебя, наверно, руки болят.
        - Ничуть. У тебя ведь…
        Фрейя рассмеялась.
        - Только не говори, что у меня бараний вес.
        Она сбросила с плеч мокрый плащ и осталась в футболке и пижамных штанах. На ней не было нижнего белья, и она сознавала, что под тонкой тканью видны ее заострившиеся соски.
        Он обхватил рукой ее грудь и снова притянул к себе в страстном поцелуе. Это было так приятно, что у нее закружилась голова. Ей хотелось больше поцелуев, больше ласк, больше Нэда… но хотя она знала, что, кроме них, никого в доме нет, ей вдруг стало неловко.
        - Здесь не место, - сказал он, словно уловив ее мысли.
        ГЛАВА 9
        Фрейя гордилась своей независимостью, но не стала возражать, когда Нэд подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице, хотя в этом не было никакой необходимости - ее босые ноги вряд ли бы пострадали от прикосновения к плотному гладкому дереву. Дело было не только в мужественном проявлении его силы, но в том, как Нэд заставлял ее себя чувствовать.
        - Я могу и привыкнуть к этому, - рассмеялась она.
        - Ничего не имею против.
        Он просунул руку под ее футболку и коснулся обнаженной спины. Его ладонь казалась слегка шершавой от тяжелой физической работы, но ей это нравилось. Одно раздражало
        - между ними было слишком много одежды.
        Поднявшись на второй этаж, он осторожно поставил ее на пол.
        - Моя спальня или спальня для гостей? - спросил Нэд. - Но должен предупредить, Молли сейчас у меня.
        Фрейя испытывала сочувствие к собаке из-за их общего страха перед грозой, но ей не хотелось делить с ней комнату.
        - Спальня для гостей, - ответила Фрейя.
        - Я попросил Мэриан приготовить ее на тот случай, если в коттедже тебе не понравится.
        Он взял ее за руку и повел по коридору.
        - Сюда, - сказал он, открывая дверь.
        Первое впечатление - отель класса люкс. Огромная кровать, стены в нейтральных тонах, тяжелые шторы, приглушающие звуки грозы. Но сейчас все ее внимание было сосредоточено на Нэде.
        - Это несправедливо. На мне всего лишь пижама, тогда как ты полностью одет, - заметила она. - Давай сравняем счет.
        - С удовольствием, - согласился Нэд, сбрасывая с себя сапоги.
        Пока она возилась с его ремнем и джинсами, он избавился от свитера. Под всем этим оказалась свободная полосатая рубашка и такие же полосатые пижамные штаны.
        - Вау! На тебе полосатая пижама! Старомодная дедушкина пижама!
        - Да. Я натянул на нее свитер и джинсы. Я всегда так делаю, если ночью что-то случается.
        Она кокетливо улыбнулась.
        - И часто тебе приходится работать «скорой помощью»?
        - Иногда приходится, - просто сказал он. - Я беспокоился о тебе.
        Ее сердце перевернулось. Она не привыкла, чтобы о ней беспокоились.
        Зачем она позволила зайти этому так далеко, когда знала, что у них нет будущего?
        Она заставила умолкнуть свой внутренний голос. Она хотела Нэда. Он хотел ее. И это было все, что сейчас имело значение.
        - Мне нравится твоя пижама, - сказала она, прощая себя за эту ложь.
        - Такие пижамы были у нас в школе-интернате. Я консервативен. Когда одежда изнашивается, я заказываю точно такую же. Джинсы, клетчатые рубашки, футболки. Это чертовски экономит время.
        - А почему бы и нет, если у тебя есть свой стиль?
        Она снова прониклась к нему симпатией. То, что ты в нем видел, то и получал. Он ничего из себя не строил. Чувство было освежающим.
        - И все же я предпочитаю, чтобы на тебе вообще не было никакой пижамы.
        - Давай посмотрим, сможем ли мы одновременно снять пижамы друг с друга, - предложил он.
        - Синхронное раздевание?
        - Точно.
        Она расстегнула верхнюю пуговицу на его пижамной куртке. Ее пальцы слегка дрожали. Он взялся за нижние края ее футболки…
        - Э, нет, - остановила она его. - Сначала я расстегну все пуговицы, чтобы мы были на равных.
        Ее поддразнивание возбуждало. Он стиснул зубы, пытаясь убедить себя в преимуществе отсроченного удовлетворения.
        Наконец она расстегнула все пуговицы и раздвинула полы пижамы.
        - О боже, Нэд, у тебя потрясающее тело! Скрывать его - преступление. Особенно в такой пижаме.
        Нэд не понимал, почему ей так не нравится его пижама - она была практичной и прекрасно выполняла свои функции.
        Она положила ладони ему на грудь и медленно провела ими сверху вниз.
        - Сколько же надо перетаскать овец, чтобы наработать такие мускулы? - Она подняла на него глаза. Ее зрачки были огромными. - Ты великолепен, Нэд.
        - Очень мило с твоей стороны, - выдавил он. С него было достаточно разговоров. Он потянул вверх ее футболку. Груди у нее были маленькие и округлые, с розовыми сосками.
        - Отлично, - выдохнул он. - Ты само совершенство, прекрасная Фрейя.
        Она хотела сказать что-то самоуничижительное, но он остановил ее поцелуем, который, начавшись с губ, спустился по шее и закончился на одном из розовых сосков.
        Он подхватил ее на руки и осторожно, словно драгоценность, положил на постель. Но на них по-прежнему было слишком много одежды, подумала Фрейя, и потянула вниз его пижамные штаны. Его фигура была идеальной, как у Аполлона.
        Акт снятия ее пижамных штанов перешел в продолжительную ласку. Его умелые пальцы и губы, казалось, прекрасно знали, как доставить ей удовольствие. Ее возбуждение росло, и через несколько минут ее охватил такой мощный оргазм, что она едва не потеряла сознание.
        Когда, ошеломленная, она вернулась на землю, то увидела на его лице чувственную улыбку.
        - Теперь моя очередь, - сказала она, начиная ласкать его.
        Он убрал ее руку.
        - Нет, я хочу быть с тобой.
        - Это еще лучше.
        - Ложись на бок. Я настолько больше, что так тебе будет удобнее.
        Он начал двигаться и вдруг замер.
        - О черт… у нас нет никакой защиты.
        - Я на таблетках, - быстро сказала она. - Пожалуйста, Нэд, не останавливайся.
        Он не стал заставлять ее ждать, и они сразу нашли общий ритм. Казалось, они подходили друг другу как две половинки одного целого. Их вздохи и удовлетворенные стоны смешались со звуками бушующей за окнами грозы.
        ГЛАВА 10
        Утром Фрейя проснулась, чувствуя себя ужасно счастливой. Но это было счастье, которое, как она знала, не могло быть долгим.
        Дождь по-прежнему барабанил по крыше. Некоторые находили этот звук успокаивающим, но только не она, так как его часто сопровождали раскаты грома. Тем не менее в объятиях Нэда она все же смогла расслабиться.
        До ее слуха снова донесся разбудивший ее шум - теперь уже вместе с жалобным поскуливанием. На этот раз Нэд тоже его услышал и, проснувшись, запечатлел на ее губах быстрый поцелуй.
        - Молли нужно вывести на улицу. Поверь, в ее преклонном возрасте не стоит игнорировать такие просьбы.
        Сквозь сомкнутые ресницы Фрейя видела, как он натянул на себя джинсы и свитер. Каждое движение было игрой мускулов на мускулах - казалось, она могла бы смотреть на него всю жизнь.
        Нет. Такие мысли нужно оставить. Всю жизнь. Не стоит разбрасываться такими словами.
        Нэд открыл дверь в коридор.
        - Ну, пошли, девочка. Давай спустимся вниз. - Он снова повернулся к Фрейе: - Никуда не уходи. Я сейчас вернусь.
        Как будто ей было куда спешить.
        Погода заставила отказаться от дальнейших съемок в саду. Следовало загрузить аппаратуру в фургон и возвращаться в Мельбурн. Но ей хотелось провести с Нэдом хотя бы еще пару часов.
        Фрейя зевнула, вытянула руки и снова уютно устроилась под простыней. Она притянула к себе его подушку и зарылась в нее лицом, вдыхая его запах. Вероятно, она задремала и не заметила, как вернулся Нэд.
        - Эй, ты не спишь? - услышала она, чувствуя на своем плече его теплую руку.
        - Да нет вроде… - Она села, потянув за собой простыню, чтобы прикрыть грудь. Какая глупость, подумала она, если прошлой ночью он мог видеть каждый дюйм ее тела. А она
        - его.
        Этим утром его лицо было покрыто темной щетиной, что придавало ему чертовски сексуальный вид.
        Он поднял руку и отвел с ее лица волосы. Для такого большого мужчины это был очень нежный жест.
        - Как бы мне ни хотелось снова забраться к тебе в постель, но уже десятый час, и пришла Мэриан. Не хочу, чтобы о тебе - о нас - начали судачить.
        О нас? Не может быть никаких «нас».
        - Я тоже, - заверила она.
        Она чувствовала между ними едва заметную неловкость - отступление от радостной спонтанности страсти прошлой ночью.
        Он наклонился к ней.
        - Мэриан знает, что ты переместилась сюда после того, как в коттедже отключилось электричество. А я провел ночь в своей спальне. Не то чтобы я обязан отчитываться перед персоналом, но я предпочитаю быть осторожным.
        - Я тоже.
        Он пристально посмотрел на нее.
        - Не подумай, что я стыжусь того, что произошло между нами… но все это слишком личное и особенное.
        - Для меня тоже, - сообщила она, избегая его взгляда.
        «Особенное» было не тем словом, чтобы передать весь восторг их любовного соития. Не просто соединение тел, а нечто гораздо более глубокое. Ей хотелось плакать, когда она думала, что вряд ли ей когда-нибудь удастся испытать что-то подобное.
        - Конечно, это чертовски не вовремя, но мне нужно встретиться с моими управляющими. Есть кое-какие повреждения, и буря привела в хаос осенние посадки.
        - Я все понимаю. Дождь тоже испортил мне день, сегодня я не смогу снимать. К счастью, вчера я много успела сделать и надеюсь, что ты - и твоя мама - останетесь довольны моей работой.
        Он улыбнулся своей медленной улыбкой.
        - Я в этом не сомневаюсь.
        - Спасибо, - поблагодарила она. - Мне было хорошо здесь… но пора возвращаться в Мельбурн.
        Он слегка отстранился от нее.
        - Да, об этом. Ручей переполнен, местами его берега обвалились. Здесь еще не так плохо, но дальше вниз по течению все затоплено.
        - То есть?
        - На дороге, которая ведет отсюда к шоссе, стоит вода. Машины там не пройдут. А для вертолета сейчас не та погода.
        - Хочешь сказать, что я здесь в ловушке?
        Лицо Нэда вытянулось.
        Она тут же пожалела о своих словах. Она снова обидела его. Не первая из длинной череды обид, которые она нанесет ему, если…
        Если позволит себе влюбиться в него.
        Вот в чем заключалась опасность. Любовь. В эту ловушку она не должна попасть. Не стоит начинать то, что не может иметь продолжения. Только одна ночь. Это все, что могло быть между ними.
        - В ловушке? Так вот, значит, как ты на это смотришь… Неужели это так ужасно - остаться здесь еще на какое-то время? Остаться со мной?
        Она твердо встретила его взгляд.
        - Это будет, конечно, чудесно, но я все равно должна вернуться. Ничего не изменилось, Нэд. Моя жизнь в Мельбурне.
        Он встал с кровати и нахмурился.
        - Прошлая ночь… она что-то значила для тебя? - Он сделал шаг к двери и покачал головой. - Можешь не отвечать.
        Фрейя вскочила на ноги, потянув за собой простыню.
        - Нэд, постой!
        Он повернулся к ней.
        - Конечно, она много значила для меня. Я еще никогда… ты… ты просто удивительный, Нэд.
        Его лицо смягчилось.
        - Одной ночи для меня недостаточно, Фрейя. Не с тобой. Всегда найдется способ обойти проблему. Ты живешь в Мельбурне, а не на другой планете.
        Хотя в принципе это было все равно. И дело было не в расстоянии. А в мировосприятии. В их жизненных целях.
        - М-м-м… нам нужно это обсудить.
        - Пока ты в ловушке, - сказал он, подчеркнув последнее слово, - возможно, это самое подходящее время.
        Я скоро вернусь.
        Он поцеловал ее. Короткий, сладкий поцелуй в губы, и она не смогла удержаться, чтобы не ответить на него.
        Нэд вернулся позже, чем рассчитывал. К счастью, дождь перестал, но гроза наделала немало бед. Деревья и изгороди были повалены, и люди, оседлав лошадей, прочесывали поместье на предмет возможных повреждений. А как только небо прояснится, придется поднимать вертолет, чтобы проверить самые отдаленные уголки поместья, а не совершить еще одну живописную экскурсию. Все было не так, как он планировал. С кормовых стойл снесло крышу. Лошади были напуганы… как и Фрейя прошлой ночью.
        Но сейчас он думал не о ее реакции на грозу. У него мелькнула мысль, что она может сбежать и он ее больше не увидит. Она сказала, что не создана для продолжительных отношений. Что можно было понять - не создана вообще ни для каких отношений. Он должен был выслушать ее. Но разве это помешало бы ему уложить ее в постель?
        Фиолетовый фургон, стоящий на подъездной дорожке, подтвердил его опасения. Фрейя загружала свое оборудование через открытые задние двери. На ней были черные джинсы и черная туника, в которой он увидел ее в первый раз, но никакого парящего шарфика за спиной - хотя это и не означало, что она не улетала от него.
        - Нэд, - сказала она, когда он подошел, - ты опоздал к обеду. Мэриан оставила для тебя еду на кухне.
        Не стоило давать ей время подумать. Но он должен был скоординировать осмотр поместья. Как всегда, на первом месте оказался Ручей Пять с Половиной Миль.
        Но какой ценой?
        Не могло ли это быть настоящей причиной, почему он до сих пор не был женат?
        - Повреждения серьезные, но ничего такого, что невозможно исправить.
        - Рада это слышать.
        Он многозначительно посмотрел на фургон.
        - Собираешься?
        - Никогда не помешает быть готовой, если дорога откроется.
        - Тоже верно.
        Наступило неловкое молчание. Первой нарушила его Фрейя:
        - Да… насчет нашего разговора. Может быть, нам поговорить сейчас?
        Он хотел предложить зайти в коттедж, но потом подумал, что вряд ли ей захочется туда возвращаться.
        - Как насчет моего кабинета?
        Она кивнула и прикусила нижнюю губу. Не очень хороший знак.
        Нэд сел за стол, а она на краешек его любимого большого кресла. Он предпочел бы сам занять это место, устроив ее у себя на коленях, но вибрация, которую она излучала, давала понять, что это вряд ли уместно.
        - Мне нравится твой кабинет, - сказала она.
        - Мне тоже, - заявил он. - Но мы ведь и так это знаем.
        - Значит, никакой праздной болтовни?
        - Есть более важные вещи, которые нам нужно обсудить. Например, как мы могли бы продолжать встречаться. Я… я не хочу, чтобы все между нами кончилось.
        Черт. Он не хотел спотыкаться на этих словах, они слишком много значили для него.
        - Я тоже не хочу этого, Нэд… но у нас ничего не получится.
        - Расстояние не такое уж непреодолимое.
        - Значит, ты будешь навещать меня в Мельбурне, а я тебя здесь?
        - Это уже похоже на план.
        - А что потом?
        - Это ты мне скажи.
        - А потом мы упремся в непробиваемую стену. - Сжав руки, она наклонилась вперед. - Мы уже говорили об этом, Нэд. Несовпадающие цели, помнишь? Разная жизнь. Разные планы на будущее.
        - Это было до вчерашней ночи.
        - Которая только все осложнила.
        - Труднее стало покончить с этим?
        Она кивнула.
        - Но почему? - Он встал и начал вышагивать вдоль стола и обратно. - Как ты можешь так просто уйти, когда прошлой ночью… было… было…
        Она встала и посмотрела на него, ее подбородок был упрямо вздернут.
        - Поэтому лучше сделать это сейчас, чем потом. Когда будет еще больнее.
        - Разве у меня нет права голоса?
        - Ты уже высказался. Ты сказал, какая тебе нужна женщина. И это не я. Чем раньше я исчезну из твоей жизни, тем раньше ты сможешь забыть меня и жить дальше.
        - Я не хочу тебя забывать.
        - Так будет лучше. Нам хорошо в постели…
        Он застонал.
        - Наконец-то она говорит то, с чем я могу согласиться!
        - Но этого недостаточно. Недостаточно, если мы будем несовместимы вне спальни. - Она глубоко вздохнула. - Ты ведь из тех, «кто женится», помнишь? Я - нет. Я не хочу выходить замуж и даже просто жить с кем-то. Я не хочу отдавать свою жизнь под контроль другого человека.
        - Это зависит от человека. Конечно, должен быть элемент доверия.
        - Мне трудно доверять людям, - сказала она, упрямо сжав губы.
        - Потому что тебе встречалось слишком много ненадежных людей.
        - Начиная с моего отца. А потом были и другие. Знаешь, есть такой «контролирующий» тип. И что удивительно - или нет? - многие из них хотят стать приемными родителями. Даже мой дед, которого я любила, держал Нанну под каблуком. Когда такие люди говорят «прыгай», ты сначала должна прыгнуть, а только потом спросить, как высоко. Нанна была слишком занята, заботясь о нем, а потом обо мне, чтобы позаботиться о себе.
        - Ты относишь всех мужчин к одной категории. Вокруг полно хороших парней.
        Ее лицо смягчилось. Она протянула руку, чтобы коснуться его щеки, и снова ее уронила.
        - Включая тебя. Если бы обстоятельства сложились иначе, со временем я бы, возможно, научилась тебе доверять.
        - Но ты не хочешь дать мне такой шанс.
        - Ты еще говорил, что хочешь детей, верно?
        - Да. И не одного. Мне не нравилось быть единственным ребенком в семье.
        - А я - не хочу. Я не уверена, что смогу быть хорошей матерью. На попечении государства я видела слишком много нежеланных детей, и мысль, что мой ребенок может стать одним из них, для меня невыносима.
        - Ну, нашему ребенку, у которого будет и мать, и отец, и куча родственников, это не грозит, - заметил Нэд.
        - Есть еще кое-что. - Она поморщилась и отвела глаза в сторону. - Дело не только в том, что я не хочу иметь детей. Возможно, я вообще не смогу их иметь.
        - То есть?
        Она подняла голову и посмотрела на него.
        - У меня гормональный дисбаланс. Я принимаю таблетки, чтобы облегчить симптомы. Врач говорит, что, если я захочу иметь ребенка, мне придется пройти курс лечения.
        - Но ты можешь забеременеть?
        - Вероятность есть, но небольшая.
        - Меня бы это не беспокоило, - сказал он. - Я имею в виду попытку.
        - Будет беспокоить. Если ты действительно хочешь детей. В будущем, я имею в виду.
        - Мы говорим сейчас о каком-то далеком будущем, в то время как мы едва знакомы!
        - И это чертовски странно.
        Он притянул ее к себе, и она не сопротивлялась.
        - Ты права. Ты, конечно, права. - Ни одного совпадения в списке требований к его будущей жене. И все же прошлой ночью, когда он держал ее в своих объятиях, это казалось совершенно неважным. - Но я все равно не хочу тебя отпускать.
        Она отстранилась и посмотрела на него, все еще находясь в кольце его рук.
        - Ты мог бы ради меня оставить Ручей Пять с Половиной Миль? - спросила она и тут же подняла руку. - Не надо ничего говорить. Я и так знаю ответ.
        - Фрейя… - Его голос сорвался. - Я…
        Ну почему, почему каждый раз все должно сводиться к этому - или Ручей Пять с Половиной Миль, или любовь?
        - Все кончится тем, что мы возненавидим друг друга, - сказала она. - Так что позволь мне вернуться в Мельбурн и забраться в мою собственную жесткую корзину.
        - Ты ведь все равно уедешь, что бы я ни сказал, верно?
        Она кивнула:
        - Ради нас обоих.
        Нэд снова прижал ее к себе. Ему хотелось защитить ее, но она не нуждалась в его защите. Он хотел заняться с ней любовью, но и этого ей было не надо.
        - Дамба свободна, дорога открыта, - сообщил Нэд. Ему стало известно об этом уже два часа назад, но он ничего не сказал, желая задержать ее хотя бы еще ненадолго.
        - Я знаю. Я смотрела приложение.
        - Погода еще может преподнести сюрприз.
        - Солнце уже в пути, если верить синоптикам.
        Только не для него, подумал он. Не без Фрейи в его жизни.
        - Мне очень жаль, что мы ни о чем не смогли договориться, - признался он.
        - Когда… когда ты обзаведешься подходящей женой и выводком детей, ты и не вспомнишь обо мне.
        Он откашлялся.
        - А когда ты вернешься в Мельбурн, чтобы насладиться городским шумом, ты оглянешься назад и вздрогнешь при мысли… об этих скользких тварях.
        Он хотел сказать «об этом чертовом фермере, который был недостаточно хорош для тебя», но это прозвучало бы слишком сентиментально и фальшиво. Именно обстоятельства, а не то, кем они были, сделали их отношения невозможными.
        Она отстранилась от него.
        - Мне пора ехать.
        - Да. Рубить так рубить. Я пойду… надо проверить лошадей. - И получить утешение от их безусловной любви. Животные гораздо надежнее людей.
        - Когда ты вернешься, меня уже не будет, - заметила она.
        Его сердце дрогнуло. Больше никакого пурпура в жизни?
        - А потом? - спросил он.
        В ее глазах что-то блеснуло… слезы?
        - Возможно, со временем мы… мы станем друзьями. Если твоей маме понравятся фотографии сада, я, вероятно, могла бы вернуться сюда весной.
        - Да. Возможно. - Он знал, что это пустые слова.
        Ничего больше не будет. Как они могли стать просто друзьями после того, что у них было?
        Ему не хотелось смотреть, как маленький фиолетовый фургончик мчится по подъездной дорожке, унося ее из его жизни.
        - Береги себя, - произнес он и, повернувшись на каблуках, пошел прочь.
        ГЛАВА 11
        Два месяца спустя
        За последние восемь недель Нэд трижды получал известия от Фрейи. Первый раз это случилось через три дня после ее отъезда, когда она отправила фотографии сада через приложение, способное передавать изображения с высоким разрешением. Каждая фотография была произведением искусства. Файл сопровождался коротким, безличным письмом, в котором она выражала надежду, что он будет доволен результатами съемки. Он ответил ей в том же духе, отчаянно желая сказать, как он скучает по ней, и зная, что это неуместно.
        Ее следующее сообщение пришло через два дня. Это была фотография с его рукой, когда он ставил счастливую подкову открытой стороной вверх. Она была оформлена в виде дизайнерской открытки и включала слова «Спасибо тебе, Нэд».
        Фрейя прислала открытку в воскресенье вечером, возможно, когда была одна, возможно, сожалея об их разрыве. Во всяком случае, он на это надеялся. Он тоже был один и - глупый парень - сразу же ответил, предложив ей встретиться где-нибудь в Мельбурне на следующей неделе. И целый день ждал ее ответа, чтобы вечером получить пару коротких строк, в которых говорилось, что еще слишком рано и она не готова. С тех пор - ничего.
        Он скучал по ней. Несмотря на то что она провела здесь всего несколько дней, это буквально перевернуло всю его жизнь. Он пытался вымотать себя - гонял на лошадях, изнурял себя в тренажерном зале, наматывал километры в бассейне. Ничто - ничто не могло отогнать ее дразнящий образ. Фрейя без конца вторгалась в его мысли вместе с целым возом всяких «если бы».
        Наконец он просто начал искать повод встретиться с ней.
        Он прокрутил вниз электронные письма, которые отправил в прошлую пятницу - не Фрейе, а ее боссу Хью Трану.
        «Привет, Хью.
        Я буду в Мельбурне на следующей неделе. Хотелось бы обсудить увеличение и печать некоторых снимков сада, которые Фрейя сделала для мамы. Вы будете в студии в среду?
        Нэд».
        «Привет, Нэд.
        Да, было бы здорово повидаться. Но обсуждать это надо с Фрейей. Я позабочусь, чтобы она была в студии в среду утром.
        Хью».
        «Привет, Хью.
        Отлично. Увидимся в среду утром, около десяти.
        Нэд».
        Нэд выключил компьютер. Начало недели, и, как всегда, полно дел, чтобы тратить время на дорогу в Мельбурн. Завтра вечером он возьмет вертолет, оставит его на вертолетной площадке в доме родителей в Тураке, переночует в своем пентхаусе, а в среду утром отправится в студию Хью в Ричмонде. Других встреч у него в городе не было. Была только одна причина для поездки в Мельбурн.
        Чтобы увидеть Фрейю.
        * * *
        Движение в Ричмонде в это время было сущим адом, и Нэд был рад, что решил выехать из Турака пораньше, чтобы вовремя добраться до студии Хью.
        Студия представляла собой окрашенное в разные цвета приземистое здание по соседству с такими же неказистыми складами и автомастерскими, находящимися на разных стадиях реконструкции. Некоторые из них украшали яркие граффити. Нэд не понимал, как кто-то мог находить такой вандализм захватывающим и тем более называть это искусством. Он был не в восторге, что ему пришлось оставить свой элегантный спортивный автомобиль припаркованным на этих грязных улицах.
        В то же время в этом месте чувствовалась какая-то особая энергия. Нэд забыл - или заставил себя забыть, - как когда-то наслаждался этим аспектом городской жизни. Как он позволил этому случиться? Как он позволил миру сжаться до границ собственного поместья?
        Интерьер помещения Хью был спартанским, с несколькими студиями - от огромных до совсем маленьких, оживавших только перед съемками. Небольшая приемная была украшена серией черно-белых фотографий. Не было ли среди них работ Фрейи, подумал Нэд.
        Находившийся в приемной Хью бурно приветствовал его. Нэд возвышался над ним на целую голову, но объятия старика, как всегда, были сильными и нежными.
        В детстве Нэд очень любил его, ласково называя дядюшкой Хью.
        - Я не стал говорить Фрейе, что ты приедешь, - сообщил он.
        Нэд недоумевал. Потому что тогда бы ее здесь не было? Как много Хью знал - или догадывался - о том, что произошло между его протеже и сыном его старой знакомой в Ручье Пять с Половиной Миль?
        - Вероятно, это было не нужно, - сказал Нэд, стараясь казаться невозмутимым. - Думаю, ей не составит труда найти фотографии, которые мне хотелось бы обсудить. - Что вполне можно было сделать и через Интернет, и Хью это прекрасно знал.
        - Конечно нет, - согласился Хью. - Она в студии номер два.
        - Я помню, где это, - сказал Нэд. Он не мог больше ждать ни минуты, чтобы ее увидеть. Восемь недель - долгий срок.
        Он уже повернулся, чтобы уйти, но Хью остановил его:
        - Помнишь, когда ты жил в Брунсвике, ты нашел раненую сороку?
        - М-м-м… помню. - Это было давно, и с тех пор у него побывало немало раненых птиц. - Я снова заставил ее летать.
        Хью медленно кивнул:
        - Да, ты это сделал. И я вот что хочу сказать… просто держи в голове, что ты умеешь помогать птицам со сломанными крыльями.
        Дверь в студию номер два была открыта, и Фрейя не слышала, как вошел Нэд. Она сидела за столом, работая одновременно за тремя мониторами.
        - Фрейя, - позвал он, подходя ближе.
        На мгновение она замерла. Потом повернулась. Встала. Ее рука судорожно сжала спинку стула.
        - Нэд…
        Кровь отхлынула от ее лица, глаза расширились и начали закатываться к потолку.
        Нэд подхватил ее, не дав упасть на пол.
        - Фрейя!
        Она дышала, но ее лицо было мертвенно бледным. Он осторожно опустил ее на пол, достал телефон и уже собрался вызвать скорую, когда она открыла глаза.
        - Нэд?…
        Слава богу.
        - Я здесь, Фрейя.
        - Что… что случилось?
        - У тебя был обморок. Я хочу вызвать скорую.
        - Не надо. - Она попыталась встать, и он помог ей сесть на стул.
        - Но ты, наверно, больна. Я беспокоюсь…
        - Я не больна, Нэд. Я… я беременна.
        Одна часть Фрейи радовалась, вглядываясь в хорошо знакомые черты; другая - съежилась от его хмурого взгляда.
        - Беременна?
        - Прости, что не сообщила тебе.
        - Ты хочешь сказать?…
        Она кивнула:
        - Ребенок твой.
        - Но… каким образом?
        - Э-э… самым обычным. Три раза за ночь, если ты помнишь. - Она почувствовала, что краснеет.
        - Но ты же говорила, что не можешь забеременеть.
        Она покачала головой.
        - Я говорила, что меня предупредили, что у меня могут возникнуть проблемы с беременностью. Существенная разница.
        - И что ты на таблетках.
        - У таблеток низкая дозировка, и должна признаться, что в то утро я забыла их принять. Я не очень волновалась по этому поводу, так как думала, что не смогу забеременеть. Шансы были минимальны.
        - Ты… ты совсем не выглядишь беременной.
        - Всего восемь недель, так что пока еще ничего не заметно. - Она похлопала себя по плоскому животу.
        - Значит, это что-то вроде чуда?
        - В каком-то смысле. Я была в шоке, когда врач сказал, что я беременна. Я думала, что у меня желудочный грипп или что-то вроде. Раньше я никогда не теряла сознание. И никогда не хотела иметь детей. Но, услышав, что у меня будет ребенок, я вдруг почувствовала радость.
        - Почему ты мне ничего не сказала? Ты вообще собиралась?
        - Я… я боялась, - сказала она, опустив глаза.
        - Боялась? Боялась меня?
        Она покачала головой.
        - Нет. Тебя я никогда не боялась.
        - Поэтому и упала в обморок? - усмехнулся он.
        Она укоризненно посмотрела на него.
        - Почему ты не предупредил о своем приезде?
        - А если бы предупредил, ты была бы здесь?
        - Не знаю… Я хочу сказать, что я боялась твоей реакции. Что ты можешь подумать, что я… нарочно забеременела.
        - Но ты ведь сама сказала, что не хочешь иметь детей, так что вряд ли бы я так подумал.
        - Но ведь я могла тебя обмануть. Ты очень богат. В тот вечер, когда я сказала, кто я, ты подумал, что я приехала заявить свои права на Уилла. Ты решил, что я… шантажистка. Мне было страшно сказать тебе, что я беременна. Ты мог бы подумать, что я собираюсь предъявить тебе какие-то требования.
        - Ну разумеется, я ожидаю, что ты предъявишь мне свои требования, - сказал он.
        Она замерла.
        - Чт… что ты имеешь в виду? Я сама могу прокормить своего ребенка. Мне вовсе не нужно…
        - Я ожидаю, что ты потребуешь, чтобы я женился на тебе, - пояснил он и улыбнулся.
        Фрейя была потрясена.
        - Это, конечно, очень мило с твоей стороны, но я не прошу тебя жениться на мне.
        - Тогда я сам буду просить тебя выйти за меня замуж. Может, мне опуститься на колени или сойдет и так?
        - Ни то ни другое. Я не жду, что ты женишься на мне, хотя и оценила этот жест.
        Он нахмурился, изгнав с лица все следы улыбки.
        - Ты не понимаешь, Фрейя. Это не жест. Я действительно хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
        - Ну да, ты хочешь поступить «правильно».
        - Потому что это действительно правильно. Для тебя, для меня, для ребенка. Дети Хадсонов не рождаются на улице… то есть вне брака.
        - Но мы едва знакомы…
        - Вполне достаточно.
        - И все барьеры, что мешали нам, никуда не исчезли.
        - Кроме одного - что ты не планировала иметь детей, а я планировал. Я просто на седьмом небе от счастья, Фрейя. Я не перестаю думать о тебе с тех пор, как ты уехала. Я скучал по тебе. Между нами есть что-то… что-то необъяснимое. Разве ты этого не чувствуешь?
        Она медленно кивнула:
        - Да, я это чувствую. И я тоже скучала. - В ту ночь, когда она послала ему открытку, она думала, что просто умрет от тоски. - Но все остальные причины…
        В открытую дверь коротко постучали, и в студию вошел Хью.
        - Значит, она тебе сказала, - заключил он, едва взглянув на их лица.
        - Да. Я потрясен, но рад, что стану отцом.
        - А остальное она тебе рассказала?
        Фрейя метнула на Хью предостерегающий взгляд.
        - Что значит «остальное»? - спросил Нэд.
        - Что врач ей сказал, что в первые месяцы беременности она не должна нервничать. Не должна работать… в смысле, не таскать тяжелую технику и не мотаться по съемкам. Сейчас я поручил ей легкую работу, - кивнул он на стол, где она занималась редактированием фотографий и составлением альбомов для клиентов, - но вообще я хочу отправить ее в отпуск.
        - Она могла бы поехать со мной в Ручей Пять с Половиной Миль, где есть все условия для отдыха, - немедленно отреагировал Нэд.
        - Я тоже так думаю, - просиял Хью.
        - А как насчет того, что думаю я? - поинтересовалась Фрейя.
        - Полагаю, что ты захочешь сделать то, что будет лучше для ребенка, - сказал Нэд. - Иногда надо уметь принять руку помощи.
        - Меня не нужно спасать.
        Он усмехнулся.
        - Мне это известно.
        Она отвернулась и уставилась в окно.
        - Ладно, - наконец проговорила она. - Я сделаю это.
        Хью одобрительно кивнул и тихо вышел за дверь.
        Дав свое согласие, она почувствовала, как ее охватила новая волна радости. Должно быть, это гормоны, другого объяснения не было.
        - Но только при условии, что мы никому не скажем, что я беременна, - сказала она.
        - Хорошо, - согласился Нэд. - Но у меня тоже есть условие.
        - И какое?
        - Я все равно буду просить тебя выйти за меня замуж.
        - А я все равно буду говорить «нет».
        Он улыбнулся.
        - Ну что ж, игра началась.
        Нэд сидел в гостиной маленькой квартирки Фрейи, пока она в спальне собирала дорожную сумку. Ее фототехника уже была в машине - она сказала, что без нее она никуда не поедет.
        Квартира была именно такой, как он и ожидал - теплой и яркой, в эклектичном стиле. Два больших кожаных кресла с брошенными на них шелковыми шарфами, экзотические гобелены на стенах, марокканские лампы, толстые ароматические свечи и цветущая орхидея - все это было искусно расставлено, чтобы наилучшим образом использовать небольшое пространство комнаты.
        Через открытое окно, выходившее на улицу, доносились пряные запахи корейской кухни, смех студентов и звуки гитары из соседнего бистро. Здесь никто не будет чувствовать себя одиноко или страдать от гастрономического однообразия, подумал он. Только в одном ее квартале он насчитал с десяток ресторанов и кафе, где подавали блюда со всего мира, и еще с десяток кофеен.
        Ему даже показалось, что он помнит, как ходил слушать какую-то группу в небольшой паб за углом. Несколько его университетских друзей жили где-то здесь в обшарпанной
        студенческой квартирке, что было шоком для мальчика из поместья Ручей Пять с Половиной Миль. И ему это нравилось.
        Фрейя вышла из спальни с сумкой, которую он тут же у нее забрал. За ее плечом он увидел спальню в том же эклектическом стиле - старую медную кровать, заваленную разноцветными подушками, и торшер с абажуром из полупрозрачных шарфов.
        - Мне нравится твоя квартира, - заявил он.
        - Мне тоже, - сказала она. - Маленькая площадь, большая ипотека, но мне это в радость. Когда я вышла из-под опеки, больше всего мне хотелось иметь собственный дом, из которого никто не мог меня выгнать. Я стала откладывать деньги на депозит в тот же день, как закончила университет.
        Нэд вырос в великолепном доме с полной уверенностью, что это его законное право. У Фрейи такой уверенности не было. Ей удалось создать свой дом только благодаря собственному труду и таланту.
        Он огляделся. Какой бы очаровательной ни казалась эта квартира, в ней не было места для ребенка.
        - Рядом со спальней есть небольшая солнечная комната. Я думаю, там можно будет сделать детскую, - сказала Фрейя, словно угадав его мысли.
        Уже на лестнице она вспомнила о своей орхидее.
        - Мне нужно зайти к соседям в супермаркет - попросить их поливать орхидею, пока меня не будет.
        Он поднял брови.
        - Ты доверяешь им ключи от своей квартиры?
        - Конечно. Здесь у каждого есть ключи от квартиры соседа на случай непредвиденных обстоятельств.
        - И все же ты тогда хотела запереть свою машину.
        - Это другое - защита от чужаков. А здесь у нас маленькое сообщество, и мы присматриваем друг за другом. Мы знаем всех, кто живет в нашем квартале.
        - Понятно, - сказал он.
        Понятно ли, подумала Фрейя. Ей никак не удавалось осмыслить ситуацию, в которой она оказалась, согласившись поехать с Нэдом в его поместье. Но ее все еще подташнивало, и она не хотела вдаваться в дискуссии ни о каких перспективах и тем более о браке.
        Пятнадцать минут езды от Ричмонда привели их в совершенно другой мир - элитный Турак, один из самых дорогих пригородов Мельбурна.
        Здесь находились дома поп-звезд, светских львиц, преуспевающих бизнесменов… и дом Хадсонов.
        Нэд объяснил, что ему нужно забрать из своей квартиры, где он провел ночь, кое-какие вещи.
        Лифт поднял их из подземного гаража прямо в прихожую пентхауса.
        - И ты называешь это квартирой? - выдохнула Фрейя.
        - Я привык к открытым пространствам. - Она не знала, шутит он или нет.
        - Представляю, как ты чувствовал себя в моей крохотной квартирке.
        - Для такого большого парня, как я, немного тесновато, конечно. Но она теплая и гостеприимная и хорошо выражает твою индивидуальность. Если бы у нас было время, я бы с удовольствием посидел в кафе напротив с чашечкой кофе под звуки джазовой гитары. Это напомнило мне то время, когда я часто бывал в Мельбурне до того, как…
        - До чего?
        - До того, как мне пришлось взять на себя дела поместья, - коротко ответил он, не приглашая к дальнейшему обсуждению этой темы.
        Квартира, по площади равная половине футбольного поля, была выдержана в серых тонах с отделкой из хрома и черного дерева. Роскошная, но строгая. Даже стерильная, подумала Фрейя, но промолчала. Это место выглядело нежилым. Хотя отопление было включено, она поежилась.
        - А кто занимался интерьером? - спросила она, ее голос эхом отдавался в пустоте. - Тоже твоя мать?
        - Конечно. Это одна из ее последних работ. Я попросил ее об этом три года назад.
        - Но тогда дом был еще совсем новым. Почему?.
        - Потому… потому, что мне хотелось уничтожить следы одной женщины.
        - Вероятно, она действительно причинила тебе боль.
        - Ничего. Я это пережил.
        - Но что…
        - Я слишком много времени проводил с ней здесь, в Мельбурне, пренебрегая своими обязанностями в поместье. Когда у моей матери обнаружили рак, отцу пришлось умолять меня вернуться. Умолять родного сына! Но моей подруге не было до этого дела, она не собиралась уезжать из города… Вот и вся история. Я не хочу больше говорить об этом.
        - Понятно, - сказала Фрейя. Это могло объяснить, почему он до сих пор был не женат,
        почему похоронил себя в поместье, практически лишив шансов с кем-нибудь познакомиться.
        ГЛАВА 12
        Несмотря на свои слова, вернувшись в поместье, Нэд не стал бомбардировать Фрейю предложениями руки и сердца, за что она была ему благодарна. Выйти замуж за Нэда только потому, что она забеременела, или не вступать в брак и как-то поделить опеку и воспитание ребенка, было непростым решением.
        Тем не менее, несмотря на стойкое, как ей казалось, нежелание иметь детей, теперь она была рада, что у нее будет ребенок.
        Нэд позаботился обо всем, чтобы сделать ее вынужденный отдых комфортным. Не в коттедже - она не могла туда вернуться, - а в роскошной комнате для гостей в большом доме.
        Она была удивлена - и даже немного испугана, как сильно она уставала и как много ей требовалось времени для сна. Проводя в постели значительную часть времени, она часто думала о словах Нэда - о «необходимости принять руку помощи». Правильно ли было принять помощь в виде предложения руки и сердца?
        Выйдя из-под опеки, она делала все, чтобы не потерять свою независимость, но теперь на ней лежала ответственность и за другую жизнь. Решение, которое ей предстояло принять, повлияет и на судьбу ее ребенка.
        После завтрака она надела теплую куртку и отправилась на конюшни. Во время прогулок по поместью она всегда брала с собой фотоаппарат и всегда находила новые сюжеты.
        Сегодня она попросила Нэда сфотографировать его верхом на лошади, и он согласился. Приветственно помахав ей рукой, он вывел из конюшни Героя - черного чистокровного жеребца. Фрейе пришлось притворно закашляться, чтобы скрыть вздох восхищения. Вздох предназначался не Герою - хотя жеребец был великолепен, - а Нэду. На нем были коричневые бриджи для верховой езды, рубашка поло, облегающая широкие плечи и мощный торс, и высокие черные сапоги. У нее закружилась голова, но не от низкого кровяного давления, а от пьянящей смеси восхищения и желания.
        Она смотрела, как он вскочил в седло и провел Героя через серию разминочных упражнений. Верхом на лошади Нэд был неотразим. Это была его стихия.
        Он готовил жеребца к полокроссу, который иногда еще называют регби на лошадях.
        Ее поразило взаимопонимание между всадником и лошадью, каждый из которых был великолепным представителем своего вида. Нэд объяснил, что здесь не нужны ни хлыст, ни шпоры, а только команды, передаваемые через руки и ноги всадника. И любовь. Да, он любил свою лошадь. Как и свою собаку.
        И как он будет любить своего ребенка.
        Она отодвинула эту мысль на задний план, а вместе с ней и другую - а что, если бы Нэд любил ее? - и принялась устанавливать камеру на штатив. Он сказал, что, хотя все его лошади хорошо воспитаны и прекрасно обучены, ему было бы спокойнее, если она будет находиться за пределами арены.
        Наконец она подала знак, что у нее все готово. Нэд галопом пустил Героя, тщательно контролируя последовательность поворотов. В глубине души она знала, что у нее получатся отличные снимки. Ей нравилось сочетание человека и лошади. Ее это вдохновляло.
        Она никогда не разбиралась в лошадях, но теперь они ее просто заворожили. Ей даже нравился их запах - запах чистых, здоровых животных.
        Нэд спешился и перемахнул через ограду. Фрейя не падала в обморок с того самого дня, когда в студии Хью появился Нэд, но сейчас, глядя на него - такого мускулистого, разгоряченного быстрой ездой, с капельками пота на лице и довольной улыбкой, - она едва не лишилась сознания.
        Что было абсолютно неуместно. Как и ее чувства к нему. В ее организме и без того вырабатывалось изрядное количество гормонов, нарушающих процесс рационального принятия решений.
        Нэд прекрасно вписывался в этот мир, в то время как она никогда бы в него не вписалась. Они были все равно что жители с разных планет.
        Она подавила желание обнять его руками за шею и прижаться к нему.
        - Блестяще, - воскликнула Фрейя. - Вы с Героем просто молодцы.
        Нэд похлопал жеребца по вспотевшей шее.
        - Он хорошо воспитан, умеет работать, и на нем приятно ездить.
        Нэд передал поводья конюху, чтобы тот отвел жеребца в душевую и вымыл после тренировки.
        Фрейя подумала, что ей бы хотелось вымыть Нэда.
        Она покраснела, представив, как намыливает его тело.
        Чертовы гормоны.
        - Я принесла кое-что перекусить, - сказала она.
        Несмотря на ослепительное солнце и ярко-голубое небо, день был холодный. Нэд накинул на рубашку легкую куртку, и они направились в зону для зрителей.
        Это было красивое место. Вокруг арены росли эвкалипты, а рядом с местами для зрителей были посажены яблони.
        Она принесла из дома печенье и два термоса - с кофе и чаем. Она теперь не могла пить кофе, которым обычно наслаждалась, - еще одно изменение, вызванное беременностью.
        - Ты уже давно снимаешь лошадей, - заметил Нэд, - когда покажешь фотографии?
        - Покажу, когда что-то получится. Для меня это совершенно новая тема.
        - Ну а ты, конечно же, перфекционистка, - рассмеялся он. - Я уверен, что у тебя уже есть что показать. Кстати, моей матери очень понравились фотографии сада. Она сказала, что это самый лучший подарок, который она когда-либо от меня получала.
        - Очень рада, - с улыбкой произнесла Фрейя. Она вложила в эти фотографии все свое сердце, больше стараясь угодить Нэду, чем его матери, как потом поняла.
        - Кстати, мой отец подарил ей серьги с жемчугом.
        Фрейя улыбнулась.
        - Как мило. Видимо, он знал, какой у нее камень. А ты был на ее дне рождения?
        - Конечно. Мои родители сейчас в Италии, но я слетал туда на пару дней. Они вернутся через несколько недель. - Он замолчал и поставил чашку на стол. - Знаешь, они будут на седьмом небе от счастья, когда узнают, что у них появится еще один внук.
        - Но ты ведь им ничего не сказал? - Они договорились держать все в секрете даже от его родителей, пока не поймут, что это значит для них самих.
        - Пока нет. Но они должны знать.
        Она вздохнула.
        - Я понимаю. Собственность, история, семья… все это часть наследия нашего ребенка.
        Нэд молчал, и Фрейя поняла, что это был первый раз, когда она сказала «наш» ребенок.
        - Да, это верно, - согласился Нэд и подумал, осознавала ли Фрейя значение того, что она сейчас сказала. До сих пор это был «ее» ребенок. - И это замечательное наследие, - сказал он. - Возможно, через несколько лет наш ребенок будет кататься на пони по этой же самой арене.
        - Сколько тебе было лет, когда ты впервые сел на лошадь?
        - Мне говорили, что, возможно, даже раньше, чем я научился ходить. В два года меня уже катали на пони. А в четыре разрешили ездить на нем самому. Под присмотром, разумеется.
        - Вероятно, ты из тех, про кого говорят, что они родились в седле.
        - Возможно. Но в седло можно сесть в любом возрасте… Почему ты спрашиваешь? - Он затаил дыхание, ожидая ее ответа.
        - Я никогда не интересовалась лошадьми, но сейчас я ими просто очарована. Они такие красивые…
        - А верхом ты не хотела бы ездить?
        - Это, должно быть, что-то невероятное - чувствовать в лошади партнера.
        - Я мог бы тебя научить, - предложил он. - После того, как…
        - Как родится ребенок, - закончила она за него. - Возможно.
        Она не спешила брать на себя никаких обязательств. Он сделал паузу, решая, как лучше подойти к этой теме.
        - Почему ты так не любишь деревню?
        Она помолчала.
        - Знаешь, мне и самой это интересно. Возможно, потому, что я никогда не жила в деревне. Это - неизвестное… а я боюсь неизвестности.
        Нэд вспомнил, как Уилл в свою первую ночь здесь никак не мог заснуть. Было очень темно и тихо, и это его пугало. В тринадцать лет все, о чем он мечтал, - это поймать попутку, уехать подальше и жить самостоятельно. Он тоже был птицей со сломанным крылом, пока Ручей Пять с Половиной Миль и любовь Хадсонов не подействовали на него своей магией.
        - Может быть, ты боишься неизвестности, потому что каждый раз, когда тебя отдавали в другую приемную семью, ты попадала на незнакомую территорию? Наверное, это очень страшно для ребенка - постоянно жить в режиме адаптации.
        - Может, и так. Во всяком случае, когда я наконец получила возможность сама распоряжаться своей жизнью, я цеплялась за все знакомое. Ричмонд, где я сейчас живу, находится рядом с Эбботсфордом, где я жила с бабушкой и дедушкой. В любое время я могу пойти туда и посмотреть на дом, где когда-то у меня была семья. Дом, конечно, изменился, но все еще стоит.
        - Это своего рода потребность в безопасности. Вроде своего одеяла, как у дочери Уилла например.
        Фрейя рассмеялась.
        - Для одеяла я уже слишком взрослая.
        - Но не для чувства безопасности. Это нужно всем, независимо от возраста.
        - А как насчет тебя? - спросила она. - Почему ты так ненавидишь город?
        - Я думаю, это восходит к моему детству. - Хотя катастрофа с Лиэнн тоже сыграла свою роль.
        - Ты сказал, что чувствовал себя изгнанником, когда вам пришлось жить в Брунсвике - тоже довольно-таки крутой район.
        Он фыркнул.
        - Только не для меня. Да, я чувствовал себя как изгнанник или как зверь в клетке. В глубине души я считал, что меня отправили в город в наказание.
        Она нахмурилась.
        - За что?
        - Даже когда я был маленьким, я видел напряженность в отношениях между родителями и пытался как-то это сгладить.
        - Миротворец даже тогда.
        Он пожал плечами.
        - Но все мои усилия пропали даром. Я потерпел неудачу. Это была моя вина, что мои родители расстались. По крайней мере, так я тогда думал. И за эту неудачу я был наказан - меня отправили в город. Отец и мать были страстными натурами, которым просто нужно было разобраться в их отношениях, но мне было очень нелегко. Я помню, как Хью однажды повел меня на аттракционы, но мне там ничего не понравилось.
        - Ты и тогда был упрямым.
        - Разве я сейчас упрямый?
        - Да. Очень. - Она помолчала. - Я думаю, что мы оба упрямы. Ни один из нас не сделал и шага, чтобы преодолеть разделяющие нас барьеры.
        - За исключением «никаких детей».
        - Это получилось случайно, - напомнила она.
        - Счастливая случайность.
        Она улыбнулась, но потом ее лицо снова стало серьезным.
        - Мы не рассмотрели никаких компромиссов. Но, на мой взгляд, любой компромисс был бы односторонним. Ты не откажешься от своей жизни здесь, это я должна буду отказаться от своей жизни в городе.
        - Я уже думал об этом.
        - Неужели?
        - Тебя это удивляет?
        - Честно говоря, да. Этот момент, похоже, не подлежал обсуждению.
        Он повернулся на стуле, чтобы они оказались лицом к лицу.
        - Помнишь, ты говорила, что боишься, что из тебя не выйдет хорошая мать, потому что твоя мать не заботилась о тебе?
        - Помню. С тех пор я много думала об этом. Теперь, когда я сама скоро стану матерью, я поняла, что у меня все же была материнская любовь. Только она была не от матери, а от бабушки. Кроме того, мы совсем разные. Мне двадцать восемь, а не семнадцать. У меня есть карьера, сбережения, и…
        - И, не забудь, что у ребенка есть отец, который хочет быть частью его жизни.
        - Я как раз собиралась это сказать. - Она улыбнулась, ее глаза заблестели. - У нашего ребенка действительно есть замечательный отец. - Она старательно избегала его прикосновений, но когда он взял ее руку в тонкой шерстяной перчатке, она с чувством ее пожала.
        - И замечательная мать, - сказал он. - Я в этом не сомневаюсь.
        Она опустила глаза.
        - Прости, что я сразу не сказала… о беременности. Для меня это было шоком. А потом я подумала…
        - Я знаю, что ты подумала, мы это уже выяснили. Давай вернемся к тому, о чем я начал говорить. Ты беспокоилась о влиянии твоей матери на тебя. А теперь подумай о моих родителях.
        Она подняла голову.
        - Ну, вообще-то я их не знаю, так что…
        - Как я раньше этого не видел! Молодая женщина с успешной карьерой приезжает для выполнения заказа… влюбляется в фермера, хозяина поместья… бросает свою жизнь в городе… но вскоре начинает тосковать, считая, что это место…
        - Слишком далеко от цивилизации.
        - Видишь параллели?
        - Пожалуй.
        - Жена несчастна. Ее муж целыми днями торчит в поле. Она скучает по своей карьере, по стимулам города. У них нет большой семьи, на которую она надеялась, только один маленький мальчик.
        Но ее муж отказывается нанять управляющего и купить дом в городе, хотя он достаточно богат и у него есть такая возможность. В конце концов он решается на компромисс, но не раньше, чем едва не теряет жену и сына.
        - Осталось только заменить дизайнера интерьера на фотографа. История повторяется.
        Он медленно покачал головой.
        - Только ты этого не допустила. Ты сказала, что все кончено… и вернулась.
        - Ирония в том, что чем больше я здесь, тем больше мне здесь нравится. Я начинаю думать, что могу быть счастлива, живя в деревне. Не все время, конечно.
        - Ты это серьезно?
        - Вполне. Вчера днем сюда заезжала твоя кузина Эрин. Судя по всему, здесь довольно активная социальная жизнь. Я и представить себе не могла…
        - Так и есть. Мы должны сами искать себе развлечения. Умение ездить верхом тоже этому способствует.
        - Эрин говорит то же самое. Кстати, она мне очень понравилась.
        - А почему ты мне не сказала, что она здесь была?
        - Она сама об этом попросила.
        Нэд нахмурился.
        - С чего бы это? Я ее, конечно, люблю, но у нее есть привычка совать нос не в свои дела. А что еще она говорила?
        - Ну… она сказала мне избавить тебя от страданий и выйти за тебя замуж.
        - Что?
        - Еще она сказала, что из тебя получится самый лучший отец в мире.
        - Но как она узнала? Это ты…
        - Она сказала, что занимается разведением племенных пород лошадей и всегда может сказать, какая кобыла собирается жеребиться.
        Нэд кипел от злости.
        - Ну я с ней еще поговорю.
        - Вообще это довольно забавно. Ты сравнил меня с овцой, а она - с племенной кобылой… Да что это такое с вами, сельскими жителями?
        - У нас добрые намерения, но, возможно, нам чаще нужно бывать в городе.
        - Это должно помочь, - сказала она со смехом.
        - Фрейя, я серьезно. Почему мы должны жить либо в городе, либо в деревне? Почему мы не можем жить и тут и там?
        Фрейя смотрела на него во все глаза. Ее сердце билось так громко, что она не сомневалась, что и Нэд это слышит.
        - Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
        Он отодвинул стул, не отводя глаз от ее лица.
        - Я не рассчитывал так рано унаследовать Ручей Пять с Половиной Миль. Я думал, что у меня есть еще несколько лет. Возможно, поэтому я считал, что должен проявить себя. Я ставил это впереди всего, и уж точно вперед личной жизни.
        - Понятно, что это огромная ответственность.
        - А потом на подъездной дорожке появилась ты в своем фиолетовом фургончике, словно фея из книжки сказок, и - бац! - перевернула всю мою жизнь.
        - Неужели это сделала я?
        Он улыбнулся.
        - Ты и сама это знаешь. - Он протянул руку и провел пальцами по ее волосам.
        - Кстати, что случилось с твоей фиолетовой прядью? Она исчезает.
        - Теперь я очень осторожно отношусь к тому, что попадает в мой организм, в том числе и при окрашивании волос.
        - Жаль. Мне она нравилась. Обещай, что потом сделаешь ее опять?
        - Обещаю. - Она сделает это для себя, а не для него. Черт, она сделает это для него, если ему это будет приятно. - Так что ты говорил о городе и деревне?
        - Генетически я только наполовину из деревни, - сказал он. - К тому же в городе есть много такого, что мне нравится. Например, музыка. Джаз, классические концерты, рок-концерты… Увидев твою замечательную маленькую квартирку, я вспомнил, как мне было весело в городе. - Он сосредоточенно нахмурился, пытаясь разобраться в своих чувствах.
        Она наклонилась к нему.
        - Что ты хочешь этим сказать, Нэд?
        - Что моя жизнь не обязательно должна проходить только в деревне. И твоя тоже.
        - Ты хочешь сказать, что…
        - Мы могли бы делить наше время между этим домом и квартирой в Тураке. Тебе ведь она понравилась, да?
        - Там здорово. Хотя мне хотелось бы видеть ее более уютной - домом, а не витриной.
        - Ты сделаешь ее такой. И ты могла бы продолжать свою карьеру.
        - Но поездки твоей матери в Мельбурн не пошли на пользу вашей семье.
        Он покачал головой.
        - Мы будем ездить вместе.
        - Но твоя работа?
        - В любом случае большая часть моей работы проходит за компьютером, это можно делать где угодно. А практической частью могут заниматься другие, мне вовсе не обязательно делать так много, как я делаю.
        - Но ты делаешь это потому, что тебе это нравится. Разве ты не будешь без этого скучать?
        - Без тебя я буду скучать еще больше. К тому же мы могли бы сэкономить на дороге. Кроме вертолета, у нас есть легкий самолет. Если захочешь, можешь потом сама получить лицензию пилота.
        Она - пилот? А почему бы и нет?
        - Есть еще одна вещь. Мне никогда не нравилась школа-интернат. Подозреваю, что и нашему ребенку она не понравится.
        -И в этом я тобой полностью согласна. - С ее ребенком никогда не поступят так, как с ней.
        - Наш график будет определяться как временем школьных занятий, так и сезонными работами. Начальная школа есть в ближайшем городке на вершине холма…
        - Ты отдашь своего ребенка в государственную школу? - удивилась она.
        - Я сам туда ходил. Мои родители считали это очень важным. Там закладываются дружеские отношения, без которых здесь просто нельзя. Но в Хиллтопе нет средней школы. Так что средняя школа будет в Мельбурне. И это, конечно, будет частная школа.
        - Звучит заманчиво. Можно сказать, идеальный компромисс, но…
        Он поднял руку.
        - Не говори пока ничего. Я и так слишком много на тебя свалил. Я просто хочу, чтобы ты знала, что компромисс не обязательно должен быть односторонним. И что я действительно хочу быть хорошим отцом нашему ребенку.
        Фрейя так плотно закуталась в плед, что с трудом поднялась со стула. Нэд рассмеялся, подхватил ее в объятия, и они целовались так, словно не виделись целую вечность. Как же ей этого не хватало!
        - Нэд, ты прав. Это хороший вариант. Возможно… возможно, тебе стоит еще раз попросить меня выйти за тебя замуж.
        - Или ты можешь попросить меня.
        - В этом вопросе я чувствую себя на удивление традиционно. Это ты должен сделать мне предложение.
        - Тогда я придумаю что-нибудь особенное.
        - А пока, - сказала она со своей милой улыбкой, - у меня есть жалоба на комнату для гостей.
        - Я передам это Мэриан…
        Она приложила палец к его губам.
        - Это не то, что Мэриан может исправить. Видишь ли… кровать слишком большая. Мне там одиноко… без тебя.
        Он положил ладонь ей на живот.
        - А это нормально… ну… когда ты беременна?
        - Пожалуйста, не говори мне, как там бывает у ваших племенных кобыл. Мой доктор говорил, что заниматься любовью - это нормально. А я скажу, что чем скорее, тем лучше.
        - Ну что ж, я жаловаться не буду, - сказал он, обнимая ее за плечи и направляя к дому.
        ГЛАВА 13
        На следующее утро Фрейя просматривала на ноутбуке фотографии Нэда верхом на Герое, сделанные накануне. Некоторые были действительно хороши. На них ей удалось передать не только скорость и ловкость всадника, но и внутреннюю связь между человеком и животным. Именно это непостижимое слияние, как говорят, и делало кадр.
        Фрейя ценила свою работу в качестве коммерческого фотографа, но ей хотелось больше заниматься творческой фотографией и даже когда-нибудь сделать выставку. Возможно, перемена в ее жизни наметила и новое направление в ее творчестве.
        Она задержалась на одной фотографии, где Нэд смотрел прямо в камеру и улыбался ей. Это был не самый художественный снимок, но он ей нравился.
        Она любила его.
        Она упорно боролась с этим чувством, но это была проигранная битва. Она не могла сказать, что это была «любовь с первого взгляда», потому что не знала, когда это случилось. Когда Нэд с его добротой и силой разрушил барьеры, возведенные вокруг ее сердца.
        На самом деле Нэд не говорил, что любит ее, но ведь и она не говорила ему о своих чувствах. Надо будет непременно это исправить.
        Она работала в комнате, которая когда-то была студией Джеки Хадсон. Когда она приехала сюда, Нэд выделил ей это место в качестве личного пространства. Ей нравилась эта комната. Здесь было светло, высокие французские двери выходили в один из ее любимых уголков сада.
        Зимний сад имел свою особую суровую красоту. Хотя многие кусты и деревья уже потеряли листья, стебли роз были украшены большими красными шипами, а морозники и анютины глазки наполняли сад многообразием пурпурных оттенков. Ей хотелось бы запечатлеть каждое время года в этом саду. Возможно, со временем она даже заинтересуется садоводством, что может сблизить ее с будущей свекровью.
        Прошлой ночью, после того как Нэд заснул, радуясь мысли, что теперь она каждую ночь будет спать в его объятиях, Фрейя задумалась о более широких перспективах ее брака. Она обретет новую семью. Ее ребенок родится в кругу любящих родителей, двоюродных братьев и сестер, дяди и тети, бабушки и дедушки. Когда она наконец встретится с Уиллом, она познакомится и с Джорджией, ее невесткой. Как это чудесно!
        Прежде чем вернуться к экрану, она погладила по голове Молли, лежащую у ее ног. То, что Молли так привязалась к ней, когда она вернулась в Ручей Пять с Половиной Миль, поначалу действовало ей на нервы.
        Но Нэд сказал, что Молли назначила себя защитницей Фрейи. Вероятно, старая собака инстинктивно чувствовала, что она носит ребенка ее хозяина. Фрейя пыталась прогнать ее, но Молли была настойчива, и вскоре она привыкла к ее компании.
        Теперь ей нужно было отобрать кадры из вчерашней съемки. Выбор был не простой. Ее взгляд задержался на одном из них, где голова Нэда была наклонена, словно он прислушивался, что Герой хочет сказать ему о предстоящем маневре. Нэду бы это понравилось. Она решила распечатать снимок.
        В кабинете Нэда, который находился в соседней комнате, стоял принтер. Она уже пользовалась им, так что не нужно было беспокоить Нэда, отрывая его от работы в офисе. Кроме того, ей хотелось сделать ему сюрприз.
        Она вошла в кабинет в сопровождении Молли, когти собаки дружелюбно постукивали по деревянному полу.
        Пока она искала фотобумагу на столе, где стоял компьютер, случайно задела мышь, и экран ожил.
        Ее взгляд невольно упал на открывшуюся страницу. Это был профиль Нэда на одном из крупнейших сайтов знакомств.
        У нее пересохло во рту.
        На странице была его фотография - хотя она могла бы сделать и лучше - и перечень требований к будущей жене.
        Фрейя почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.
        1. Подлинное наслаждение деревенской жизнью необходимо.
        2. Опыт управления приветствуется. Бухгалтер или юрист - идеально.
        3. Любовь к животным, особенно к лошадям.
        4. Интерес к садоводству.
        5. Умение готовить.
        6. Консервативные ценности.
        Какой напыщенный список. К горлу подступила тошнота. Она не соответствовала ни одному из этих требований. Ни одному. Любовь к лошадям - пожалуй, но к остальным животным - вряд ли, скорее она их боялась, за исключением Молли. Садоводство было только новой возможностью.
        Фрейя пробормотала длинную цепочку известных ей ругательств.
        Молли заскулила, понимая, что ее хозяйке плохо.
        Нэд не указал, что ему нужна женщина с широкими детородными бедрами, но это определенно подразумевалось. Да здесь она впереди всех, подумала Фрейя.
        Она носила его ребенка, наследника Ручья Пять с Половиной Миль и его состояния. Этот наследник должен быть законным. Он даже как-то сказал, что дети Хадсонов не рождаются вне брака. Конечно, он хотел жениться, чтобы узаконить своего ребенка - не важно, насколько неподходящей женой оказалась его мать. Но что это означало для нее? Остаться брошенной и столкнуться с битвой за опеку, которую ей никогда не выиграть?
        Как она могла так ошибиться?
        Ей хотелось вернуться в свою квартиру в Мельбурне, но ее фургон остался припаркованным возле студии в Ричмонде.
        Она снова попала в ловушку. Только на этот раз она, скорее, испытывала печаль, чем ужас, потому что уже начала думать о Ручье Пять с Половиной Миль как о своем доме. И о Нэде как о своем муже.
        Фрейя снова вернулась в студию и бессильно опустилась в кресло - потрясенная и раздавленная. Молли, испустив громкий собачий вздох, легла возле ее ног. Фрейя закрыла глаза, пытаясь представить себе свое будущее.
        Здесь его уже быть не могло.
        Не каждый день мужчина делает предложение женщине, которую любит. Нэд находился в приподнятом настроении и, шагая по коридору, насвистывал мелодию свадебного марша Мендельсона. По какой-то сентиментальной причине он решил взять с собой счастливую подкову, когда будет просить Фрейю выйти за него замуж.
        Он направился туда, где стояла подкова, и остановился. Странно. На столе рядом с его компьютером лежал ноутбук Фрейи. Он протянул руку к ноутбуку и случайно задел клавиатуру. Монитор компьютера засветился.
        Черт.
        Пораженный, он уставился на экран. Этот дурацкий список на этом дурацком сайте знакомств.
        И Фрейя его видела. Кто знает, что она могла подумать. Он громко выругался.
        Нэд взял подкову - теперь она действительно была ему нужна, - сунул ее в карман и отправился искать Фрейю.
        Она сидела рядом в студии напротив окна. Ее глаза были закрыты, но Нэд был уверен, что она не спит.
        Услышав его шаги, Молли приветственно постучала хвостом по полу. Ему нравилось, что его собака так привязана к Фрейе, и он был рад, что Молли не рычит на него за то, что он обидел ее новую хозяйку.
        Потому что Фрейе действительно было больно.
        Нэд присел на корточки рядом с креслом, чтобы заглянуть ей в лицо.
        - Фрейя? Ты не спишь?
        Ее ресницы дрогнули, но она ничего не ответила.
        - Моргни один раз, если ты меня ненавидишь.
        Моргнула. Как и следовало ожидать.
        - Ты не хочешь говорить со мной?
        Она снова моргнула.
        - Я даже не буду спрашивать, считаешь ли ты меня самым глупым парнем на свете. Я и так это знаю. Можешь не моргать. Сайт знакомств… Я никогда им не пользовался. Ни разу. Но подписка была продлена, и я зашел на сайт, чтобы ее отменить. И забыл закрыть. - Он внутренне застонал. - Этот список… я написал его после свадьбы Уилла и Джорджии. Я был счастлив за них, но это заставило меня осознать, насколько я сам одинок. Но здесь невозможно встретить кого-то, кого ты не знаешь всю жизнь. Сайт знакомств показался тогда разумным решением. - Он помолчал. - Ты меня слушаешь? Я не хочу произносить эту речь для Молли. Два мигания, если ты слушаешь.
        Ничего.
        - Хорошо. Я и так продолжу, хотя и нахожу это несколько унизительным.
        Что это было, намек на улыбку?
        - Мне не очень-то везло с любовью, еще в школьные годы. А потом эта катастрофа с Лиэнн. На самом деле этот список был скорее оборонительной реакцией. Теперь я это понимаю. Я не осмелился написать, что любовь причинила мне слишком много боли, что я вполне могу обойтись без нее… Ты все еще слушаешь?
        Легкая дрожь век.
        - А потом появилась ты. И тогда произошло то, чего я не ожидал. Я был очарован тобой с самой первой минуты… Не могла бы ты открыть глаза? Мне жаль, что ты видела этот список. Но это ничего не меняет.
        Глаза Фрейи медленно открылись. Заплаканные и настороженные. У него защемило сердце. Ему было невыносимо видеть ее боль.
        - Я не соответствую ни одному критерию в твоем списке… Ни одному… - Ее голос сорвался.
        - Это был дурацкий список.
        - Он скорее похож на список требований к экономке. Подозреваю, что она появилась бы здесь, помахивая конкурным хлыстом.
        - Я поражен, что ты знаешь, что такое конкурный хлыст. Ты действительно превращаешься в настоящую деревенскую девчонку.
        - Не торопи события. Тебе повезло, что я вообще тебя слушаю.
        - Я знаю. Но у меня есть новый список пожеланий к моей будущей жене.
        Она нахмурилась.
        - Не понимаю, о чем ты.
        - Он гораздо короче прежнего. Хочешь его услышать?
        Она моргнула.
        Он улыбнулся, крепко сжимая свою счастливую подкову.
        - Я еще не написал его, но сделаю вид, что его читаю. Постарайся не перебивать меня.
        - Ладно, - сказала она.
        - Во-первых, она должна уметь смеяться и помочь мне не воспринимать себя слишком серьезно. Во-вторых, ей должен нравиться фиолетовый цвет. В-третьих, она должна признать, что ее будущий муж любит ее всем сердцем. В-четвертых, ее имя должно быть Фрейя Делани.
        Внезапно он почувствовал, что ему трудно говорить.
        Фрейя наклонилась, ее глаза блестели.
        - Думаю, что под эти критерии я подойду.
        Нэд встал и поднял ее из кресла.
        - Означает ли это, что ты окажешь мне честь стать моей женой?
        - Ты хочешь, чтобы я моргнула или сказала «да»?
        Он рассмеялся.
        - Пожалуйста, скажи «да».
        - Да, - сказала она. И моргнула.
        Нэд поцеловал ее. Долго и очень нежно.
        - Я люблю тебя, Фрейя.
        - Я тоже люблю тебя, Нэд. Всем своим сердцем.
        Он взял ее левую руку и поднял к своим губам.
        - У меня нет для тебя кольца.
        - Я и не ожидала…
        - В соседней комнате есть сейф с коллекцией семейных драгоценностей. Уилл подарил Джорджии бабушкино кольцо с изумрудом. Я тоже мог бы выбрать оттуда кольцо для своей невесты, но я бы предпочел, чтобы ты сама его придумала. Может, с аметистом и бриллиантами?
        Уголки ее губ дрогнули.
        - Ты неплохо меня знаешь, Нэд.
        - Мне кажется, что я знаю тебя всю мою жизнь.
        - Знаешь, и у меня было такое же чувство. Как будто… как будто мы были предназначены друг для друга.
        - Твое кольцо не будет иметь ничего общего с прошлым, только с настоящим.
        -И с нашим будущим, - сказала она, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать его. - С нашим замечательным будущим.
        ЭПИЛОГ
        Шесть недель спустя
        Поскольку Фрейя не собиралась выходить замуж, то никогда не думала о свадьбе. Но ее замечательный Нэд любил свадьбы и все, что с ними связано.
        Он пять раз был шафером и, как только они обручились, уже начал составлять план. В духе компромисса, которому они собирались следовать в их совместной жизни, Фрейя согласилась на скромную церемонию в церкви в кругу родственников и на большую вечеринку для всех друзей и знакомых.
        И вот теперь она стояла в вестибюле украшенной цветами церкви, готовясь пройти к алтарю. Родители Нэда, Джеки и Дэйв, прилетели из Италии, чтобы принять участие в церемонии.
        Первой по проходу пошла маленькая Нина, дочь Уилла и Джорджии, очаровательная в своем белом платьице.
        На полпути Нина устала и села на попу, вытянув вперед свои маленькие ножки в атласных туфельках. Под дружный смех гостей Джорджия подхватила на руки самую юную участницу церемонии и продолжила путь по проходу. Следующей была рыжеволосая Эрин, кузина Неда. Обе подружки невесты были в длинных платьях цвета лаванды и с букетами пурпурных ирисов. За ними шла Джеки в своем элегантном фиолетовом костюме, который она купила в Италии специально для свадьбы. Фрейя прониклась симпатией к будущей свекрови с первой же минуты их знакомства. Отец Нэда приветствовал ее крепкими объятиями и обещал посвятить во все, что касалось истории семьи Хадсонов.
        Как только все собрались у алтаря, органист - Нэд настоял, чтобы это был непременно органист, - заиграл свадебный марш, и Фрейя приготовилась к своему выходу. Она думала, что будет нервничать, но это было не так: ей хотелось одного - поскорее занять свое место рядом с Нэдом.
        - Ну как ты, готова? - спросил Хью.
        - Дрожу от предвкушения, - сказала она.
        Хью шел рядом, держа ее под руку. Не для того, чтобы «выдать ее» - она была не согласна с такой формулировкой, - а чтобы представить ее семью. Он не был ее родственником, но она всю жизнь будет благодарна ему за то, что он для нее сделал.
        Семья.
        Она мечтала об этом с тех пор, как потеряла свою Нанну. Неделю назад она встретилась с Уиллом, и после стольких лет узы дружбы оказались по-прежнему крепки. В лице его жены она нашла для себя еще одного друга. Джорджия была рада, что ее муж снова встретил девушку, с которой был дружен в детстве и которая теперь выходила замуж за его старшего брата.
        - Идем, - сказала Фрейя своему спутнику, глядя туда, где ее ждал Нэд. В черном строгом костюме он был особенно красив. Ей пришлось заставить себя спокойно идти по проходу, хотя ей хотелось приподнять подол ее длинного платья и броситься к нему бегом.
        Стоя у алтаря, Нэд понял, что Фрейя была права, ограничив церемонию в церкви только самыми близкими людьми. Тепло его семьи, которая радушно приняла ее в свой круг, уже произвело на нее свое магическое действие.
        С учащенно бьющимся сердцем он смотрел, как к нему плывет восхитительное видение. На ней было элегантное белое платье с пышной юбкой и длинными узкими рукавами, эффектно подчеркивавшими недавно округлившуюся фигуру. И тонкая прозрачная вуаль
        - крылья, чтобы принести ее к нему.
        - Она прекрасна, Нэд, - тихо сказал ему Уилл. - Я так рад, что вы с ней поженились. Когда мы были детьми, я хотел, чтобы Фрейя была моей сестрой. Теперь она наконец будет.
        - Я столько раз мысленно благодарил тебя, что ты вступился за нее в той опасной ситуации. - Нэд разговаривал с Уиллом, но не мог оторвать глаз от Фрейи.
        - Теперь ты будешь присматривать за ней, - сказал Уилл. - Лучше и быть не могло, правда? Как если бы это было предопределено свыше.
        - Можно и так сказать. - В тот первый день он подумал, что Фрейя прилетела из какого-то райского сада. Но она оказалась очень земной и настоящей, за что он еще больше полюбил ее.
        Когда Фрейя и ее спутник приблизились, Нэд заметил, как его мать и Хью обменялись заговорщицкими взглядами. Часом раньше он был свидетелем их встречи, что заставило его задуматься, а зачем вообще нужно было фотографировать дом, когда его мать уже давно не брала заказы.
        Но потом все, о чем он мог думать, была Фрейя, когда он взял ее за руку и притянул к себе.
        - Привет, моя будущая жена, - сказал он.
        - Привет, мой будущий муж, - прошептала она с улыбкой, которая с самой первой секунды очаровала его. - У тебя в кармане есть твоя счастливая подкова?
        - Конечно. Всё готово, чтобы поймать наше счастье.
        Когда они стояли лицом друг к другу, давая свои клятвы, члены их семьи тоже давали свои обеты - обещая поддерживать молодую пару на их жизненном пути.
        Он надел на ее палец гладкое платиновое кольцо рядом с другим, сверкающим мелкими бриллиантами вокруг большого аметиста, и, когда Фрейя надела такое же кольцо на его палец, крепко сжал ее руку.
        - Объявляю вас мужем и женой, - провозгласил священник.
        Еще никогда в жизни Нэд не слышал более чудесных слов.
        Он не стал дожидаться, пока ему разрешат поцеловать невесту, и притянул ее к себе. Она обвила руками его шею, и они целовались, целовались и целовались под звуки одобрительных возгласов и аплодисментов.
        ВНИМАНИЕ!
        ТЕКСТ ПРЕДНАЗНАЧЕН ТОЛЬКО ДЛЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ.
        ПОСЛЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С СОДЕРЖАНИЕМ ДАННОЙ КНИГИ ВАМ СЛЕДУЕТ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ЕЕ УДАЛИТЬ. СОХРАНЯЯ ДАННЫЙ ТЕКСТ ВЫ НЕСЕТЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ. ЛЮБОЕ КОММЕРЧЕСКОЕ И ИНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КРОМЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ ЗАПРЕЩЕНО. ПУБЛИКАЦИЯ ДАННЫХ МАТЕРИАЛОВ НЕ ПРЕСЛЕДУЕТ ЗА СОБОЙ НИКАКОЙ КОММЕРЧЕСКОЙ ВЫГОДЫ. ЭТА КНИГА СПОСОБСТВУЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ РОСТУ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЯВЛЯЕТСЯ РЕКЛАМОЙ БУМАЖНЫХ ИЗДАНИЙ.
        ВСЕ ПРАВА НА ИСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ПРИНАДЛЕЖАТ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ОРГАНИЗАЦИЯМ И ЧАСТНЫМ ЛИЦАМ.