Не убежать от любви Кенди Шеперд
        Любовный роман — Harlequin #612
        Энди Ньюмен, выросшая в большой семье, всегда готова прийти на помощь. И когда ее клиент Доминик Хант просит ее притвориться на время его невестой в обмен на оплату лечения ее маленького племянника, она без раздумий соглашается. Их помолвка — всего лишь коммерческая уловка, но вскоре они оба обнаруживают, что им больше не приходится изображать влюбленных…
        Кенди Шеперд
        Не убежать от любви
        Роман
        Kandy Shepherd
        Gift-Wrapped in Her Wedding Dress
        Gift-Wrapped in Her Wedding Dress «Не убежать от любви»
          
        Глава 1
        Итак, он снова попал в немилость к прессе. Слова Доминика были во всех печатных изданиях и телевизионных новостях, но их смысл, как обычно, извратили.
        «В отличие от других руководителей крупных компаний, миллиардер Доминик Хант отказался от участия в благотворительной акции, посвященной сбору средств для бездомных».
        Доминик с такой силой ударил кулаком по столу, что его руку пронзила боль. Он вовсе не отказывался поддержать благотворительный проект. Он отказался провести ночь в одной из картонных коробок перед зданием Сиднейского оперного театра. Его пожертвование было щедрым, но анонимным. Почему этого недостаточно?
        Доминик закрыл лицо руками. В его жизни был период, когда ему приходилось ночевать на улице. Он не может к этому вернуться, даже если речь идет всего лишь о благотворительной акции. Его прошлое настолько ужасно, что он не может даже вспоминать о нем без содрогания.
        Испытывая нехорошее предчувствие, он продолжил просматривать на экране статейки с негативными отзывами о нем и его компании, которые Роб Кретчит, директор отдела по связям с общественностью, предусмотрительно собрал в один файл.
        Как и следовало ожидать, нахальные щелкоперы снова заговорили о его нелюбви к Рождеству, о которой всем уже давно было известно. Его в очередной раз неправильно процитировали. Да, он действительно не праздновал Рождество, но вовсе не по тем причинам, которые называла пресса. Больше всего его возмущало то, что его считали скрягой и что он попал в список самых скупых богачей Австралии. Это было очень далеко от правды.
        Доминик был абсолютно убежден в том, что жертвовать деньги на благие дела нужно анонимно. Что на этом не следует делать себе рекламу. До сих пор он не обращал внимания на то, что о нем писала пресса, но на этот раз был вынужден прислушаться к общественному мнению. Он был в одном шаге от создания совместного предприятия с американской корпорацией, которую возглавлял человек, известный своей филантропической деятельностью и строгими нравственными принципами.
        Поэтому у него нет другого выхода, кроме как публично доказать всем, что он не скряга. Он по-прежнему не желал рассказывать обо всех своих пожертвованиях на благотворительные нужды. Это было рискованно. Если бы он это сделал, охотникам за сенсациями не составило бы труда сорвать завесу с его прошлого.
        Он пребывал в растерянности, пока Роб не предложил ему устроить у себя дома роскошный благотворительный прием, который запомнился бы всем надолго. В этом случае клеветникам пришлось бы надолго заткнуть свои грязные рты.
        Доминику не хотелось впускать в свой особняк сотни людей, но он был вынужден пойти на эту жертву. Ему была очень нужна эта сделка, и если для того, чтобы она состоялась, нужно устроить в своем доме большую вечеринку, он ее устроит.
        Проблема состоит в том, что все три организатора мероприятий, которых к нему на данный момент прислали, оказались некомпетентны, и он ответил каждому из них отказом после трехминутного собеседования. Сейчас пришла очередь четвертого. Доминик посмотрел на визитку, лежащую перед ним на столе. На ней было написано: «Андреа Ньюмен, компания „Королевы вечеринок“».
        «Королевы вечеринок». Какое интересное название для компании. Оно не такое строгое и скучное, как у трех других фирм, с представителями которых он общался до этого. Но вот насколько высока деловая репутация этой фирмы? В конце концов, от успеха запланированного им мероприятия зависит выход его компании на международный уровень.
        Доминик посмотрел на часы. Сегодня утром он работал дома. Андреа Ньюмен должна была прийти через несколько минут. По правде говоря, он сомневался, что четвертая претендентка произведет на него лучшее впечатление, чем три ее предшественницы. В любом случае он был готов ее выслушать.
        Только он об этом подумал, как в дверь позвонили. Что ж, по крайней мере, Андреа Ньюмен пунктуальна.
        Спустившись по мраморной лестнице, он открыл дверь. Стоящая на крыльце женщина не обладала классической красотой, зато в ней было что-то более интересное. У нее было скуластое лицо, обрамленное мелированными светлыми волосами. Но больше всего его поразили ее яркие зеленые глаза. Она показалась ему привлекательной, и он рассматривал ее чуть дольше, чем следовало. Судя по тому, что один уголок ее рта приподнялся, она это заметила.
        — Доброе утро, мистер Хант. Я Энди Ньюмен из «Королев вечеринок».  — В ее голосе слышалась приятная хрипотца.  — Спасибо, что дали мне код от ворот. Ваш дом напоминает неприступную крепость.
        — Код обновляется после каждого использования, мисс Ньюмен,  — ответил Доминик, продолжая ее рассматривать.
        Она была высокого роста. На ней была пестрая многоярусная юбка из тонкой шелковистой ткани, облегающий рыжий жакет и босоножки на каблуках с ремешками, обвивающими ее стройные лодыжки. На плече у нее висела мягкая кожаная сумка. Она выглядела стильно и необычно для деловой женщины. Это давало надежду на то, что ее идеи окажутся более оригинальными, чем у трех ее предшественниц, которые пришли сюда в строгих офисных костюмах и с портфелями.
        — Энди,  — повторила она и продолжила что-то говорить о системе безопасности.
        Внезапно подувший ветер поднял спереди ее юбку, обнажив стройные бедра и край красных трусиков. Доминик старался смотреть куда угодно, только не на ее ноги, но это было невозможно.
        — Ой!  — воскликнула она и, поймав передний край юбки, опустила его. Едва она успела это сделать, как ветер поднял юбку сзади.
        Пока она пыталась поймать и опустить подол, ее волосы разметались, а на скулах проступил румянец. Она непринужденно рассмеялась, и Доминик сжал руки в кулаки, чтобы не броситься ей на помощь.
        Ветер стих так же внезапно, как и начался, и ее юбка опустилась, но женщина на всякий случай прижала ее рукой к бедру.
        — Вот тебе и произвела первое впечатление,  — печально улыбнулась она.
        На мгновение их взгляды встретились, и Доминик снова отметил про себя, что она красива.
        — Бывает и хуже,  — сказал он.  — Мне интересно узнать, что за этим последует.
        Энди не знала, что на это ответить. Стоя на пороге фешенебельного особняка Доминика Ханта, находящегося в престижном районе Воклюз, она впервые за все время своей карьеры чувствовала, что может потерять самообладание, которым всегда так гордилась.
        Причина была вовсе не в инциденте с юбкой, не в великолепии особняка и не в живописности панорамы сиднейской гавани, простиравшейся перед ней. Дело было в высоком мужчине, стоявшем в дверях. Это из-за него она так сильно нервничала, что не могла придумать остроумный ответ.
        Работая сначала стилистом в журналах и рекламных агентствах, а теперь организатором праздников, она научилась находить подход к самым требовательным клиентам. Именно поэтому они с партнершами по недавно созданному бизнесу решили, что к Доминику Ханту отправится именно она. Для становления «Королевам вечеринок» нужны крупные заказы вроде этого. Получат они его или нет, будет зависеть только от нее.
        Ее предупредили, что Доминик Хант требовательный клиент. Ходили слухи, что он уже отказал представителям трех более крупных компаний, едва выслушав их предложения. Что он имеет репутацию скупого человека, который обладает огромным состоянием, но отказывается помогать нуждающимся.
        Энди всегда презирала таких людей, как он, но, несмотря на это, была уверена в том, что сможет найти к нему подход. Так было, пока он не открыл ей дверь. Ее реакция на него сбила ее с толку.
        Она видела его фото в прессе и знала, что он привлекателен, но то, с чем она столкнулась в реальности, ошеломило ее. Ни одна фотография не способна передать опасный магнетизм, исходящий от этого мужчины, так же как ни один костюм не способен скрыть хорошо развитые мышцы.
        Нет, он не был похож на красавца с рекламного постера. У него был квадратный подбородок, нос с горбинкой, который, судя по всему, был когда-то сломан сильным ударом, и чувственный рот с едва заметным шрамом в уголке.
        Щеки Энди вспыхнули, сердце бешено заколотилось, но она призвала на помощь здравый смысл и запретила себе обращать на это внимание. Запретила себе смотреть на Доминика Ханта как на мужчину.
        Он ее клиент, и его заказ очень важен как для нее, так и для всей фирмы в целом.
        В любом случае ей никогда не нравились угрюмые суровые мужчины. Ее идеал — это открытый жизнерадостный мужчина. Такой, как Энтони, ее первая любовь.
        Она протянула хозяину дома руку и заставила себя улыбнуться:
        — Мистер Хант, давайте начнем еще раз. Я Энди Ньюмен из «Королев вечеринок».
        Он пожал ей руку и кивнул. От его прикосновения по ее коже словно пробежал электрический разряд.
        «Ты пришла сюда работать»,  — напомнила себе Энди и смело встретилась с ним взглядом.
        — Слышала, что я четвертый организатор мероприятий, которого вы сюда пригласили. Знаете, я не хочу, чтобы был пятый, поэтому твердо намерена убедить вас, что смогу организовать для вас мероприятие.
        Если его и удивила ее смелость, то он не подал виду. Его серые глаза продолжали бесстрастно на нее смотреть.
        — В таком случае вам следует войти внутрь и начать меня убеждать,  — произнес он глубоким бархатным голосом.
        — С удовольствием,  — уверенно ответила Энди и проследовала за ним в холл, отделанный кремовым мрамором и темной древесиной. На второй этаж вела мраморная лестница с чугунными перилами.
        За время своей работы она побывала во многих роскошных домах, но ни один из них не произвел на нее такого сильного впечатления, как этот. Она едва удерживалась от того, чтобы не глазеть по сторонам.
        — Какая красивая лестница,  — сказала она.  — Я вижу, как стоящий на ней хор приветствует рождественскими гимнами гостей, входящих в дом.
        Что, если каждого из хористов одеть в костюм Санта-Клауса и дать ему пергаментный свиток с текстом гимна? Какую музыку выбрать? Нужен струнный квартет? Может, клавесин?
        — Что вы имеете в виду?  — спросил Доминик Хант, нарушив ход ее мыслей.
        Она заставила себя повернуться и улыбнуться ему:
        — Простите, я увлеклась. Это была всего лишь идея. Разумеется, мне все еще нужно убедить вас в том, что я подхожу для этой работы.
        — Я говорил о рождественских гимнах.
        Неужели он из тех, кто придирается к деталям, не обсудив всей картины в целом?
        Она небрежно махнула рукой:
        — Я просто мыслила вслух. Но хор и вправду хорошо смотрелся бы на этой лестнице. Возможно, детский хор. Благодаря ему у ваших гостей сразу создалось бы рождественское настроение.
        — Эта вечеринка не будет иметь никакого отношения к Рождеству.
        Последнее слово он произнес так, словно оно было ругательным.
        — Но прием состоится в декабре, и я подумала…
        Хант нахмурился:
        — Откровенно говоря, я вообще не хочу устраивать здесь никаких вечеринок, но это необходимо для моего бизнеса.
        — Правда?  — удивилась Энди.
        Клиент собирается устраивать вечеринку против своего желания. С такой ситуацией она столкнулась впервые, и ее уверенность в том, что она справится, начала улетучиваться.
        — Из документа, присланного нам вашим отделом по связям с общественностью, я знаю, что вы планируете незадолго до Рождества устроить крупное благотворительное мероприятие, которое привлечет максимум внимания к вашей персоне.
        — Вы правы во всем, кроме одного. Эта вечеринка не будет иметь никакого отношения к Рождеству.
        Похоже, угодить этому человеку будет труднее, чем она думала. У него странные причуды.
        — Кажется, у нас с вами возникло небольшое недопонимание,  — произнесла она спокойным примирительным тоном и похлопала ладонью по своей сумке.  — У меня с собой распечатка вашего официального документа, но я была бы вам признательна, если бы вы сами вкратце мне объяснили, чего вы хотите. Может, сядем и поговорим?
        Он красноречиво посмотрел на часы, и она почувствовала, как теряет уверенность. Ей совсем не хотелось, чтобы ее выставили за дверь, прежде чем она успеет изложить свою идею.
        — У вас есть десять минут,  — сказал он и провел ее в просторную гостиную с видом на Портовый мост и оперный театр. К гостиной примыкала огромная терраса.
        Окинув взглядом интерьер, Энди сразу поняла, что над ним работал самый модный дизайнер в Сиднее. Его услуги могли себе позволить только очень состоятельные люди.
        «Прекрасное место для торжественного приема»,  — подумала она.
        И у нее есть всего десять минут, чтобы убедить Доминика Ханта в том, что она сможет организовать для него такое мероприятие, какое ему нужно.
        Глава 2
        Доминик предложил Энди Ньюмен присесть на один из двух диванов, между которыми стоял кофейный столик. Сев напротив, он достал из кармана пиджака ее визитку и произнес:
        — Расскажите мне о «Королевах вечеринок». Я так понял, вы открылись недавно.
        — Да. Нашей фирме всего три месяца.
        — Нашей?
        — Моих партнерш зовут Элиза Данн и Джемма Харпер. Прежде чем открыть собственное дело, мы вместе работали в одном журнале.
        Доминик прищурился:
        — А теперь вы, значит, «королевы вечеринок».  — Он согнул и разогнул средние и указательные пальцы обеих рук, изображая кавычки.  — Не вижу связи между вашей прошлой и нынешней сферой деятельности.
        Он поднял бровь и заметил, что она, немного помедлив, сделала то же самое.
        — Мы всегда любили устраивать вечеринки.  — Она улыбнулась.  — Чтобы заниматься организацией вечеринок, нужно любить это дело, не так ли?
        — Я никогда об этом не думал,  — ответил Доминик.
        Он не любил светские мероприятия и посещал их только в случае крайней необходимости.
        — Вы были журналисткой?  — спросил он, будучи слегка заинтригован.
        Она покачала головой:
        — Я дизайнер по интерьеру. Когда вследствие экономического кризиса строительная фирма, в которой я работала, разорилась, я нашла себе место в журнале, посвященном домоводству и обустройству быта. Я изучала отделочные материалы, делала обзоры с фотографиями интерьеров. Мне нравилась моя работа. Джемма вела кулинарную колонку, а Элиза была бухгалтером. Полгода назад нам внезапно сообщили, что журнал закрывается.
        — Должно быть, это стало для вас потрясением.
        Когда Доминик в восемнадцатилетнем возрасте начал продавать недвижимость, он все время боялся, что может потерять работу и снова оказаться на улице. Наверное, этому страху он был обязан своим успехом и процветанием.
        — По идее, это не должно было меня шокировать. Печатные издания часто закрываются. Но когда сегодня у тебя есть работа, а завтра неожиданно выясняется, что ее у тебя больше нет… В общем, это было как удар обухом по голове.
        — Мне жаль,  — сказал Доминик.
        Она пожала плечами:
        — Я быстро оправилась от удара.
        Он прищурился:
        — Между работой в журнале и фирме по организации мероприятий существует огромная разница.
        У нее недостаточно опыта, и это означает, что ему следует поступить с ней так же, как с тремя ее предшественницами. Эта мысль его расстроила, чему он очень удивился.
        — Да, это так, но, прошу, выслушайте меня,  — решительно произнесла она.
        Если бы это сказала ему одна из трех ее предшественниц, он бы красноречиво посмотрел на часы. Историю этой женщины он хотел выслушать.
        — Получив расчет, мы небольшой группой отправились в кафе. Заместитель редактора спросила нас, можем ли мы организовать вечеринку, посвященную празднованию восемнадцатилетия ее дочери. Сначала мы сказали «нет», решив, что она шутит, но затем как следует все обдумали и согласились. До этого мы устраивали мероприятия для рекламодателей журнала. Они были довольны. Мы знали, что у нас отлично получается организовывать вечеринки, что у нас троих есть для этого все необходимые качества и навыки.
        — Не могли бы вы пояснить, что вы имеете в виду?
        Она подняла тонкий указательный палец с оранжевым ногтем:
        — Я генератор идей. Я придумываю темы вечеринок, разрабатываю планы, подбираю подходящий реквизит и руковожу процессом от начала до конца.  — К первому пальцу добавился второй.  — Джемма у нас шеф-повар. Она настоящий мастер своего дела. Как вы, наверное, знаете, хорошая еда — неотъемлемая часть удачной вечеринки.  — Она подняла третий палец.  — Элиза занимается договорами и финансами. Кроме того, она прекрасно разбирается в винах.
        — Итак, вы решили объединиться и открыть собственное дело.
        Она покачала головой:
        — Не сразу. Мы готовили праздник для дочки заместителя редактора, перебиваясь внештатными подработками в журналах и рекламных агентствах.
        — Как прошла вечеринка?  — поинтересовался Доминик.
        Он вспомнил свой восемнадцатый день рождения, который прошел без какого-либо празднования. В тот день он стал совершеннолетним, и это означало, что, если бы он преступил закон, его наказали бы по всей строгости. Впрочем, на тот момент он уже перестал драться на улицах.
        — В ходе подготовки у нас возникло несколько затруднений, но мы с ними справились, и все прошло замечательно. Девочка училась в престижной частной школе. Ее одноклассницам понравилась вечеринка, и родители двух из них впоследствии обратились к нам. У нас снова все отлично получилось. Довольные клиенты рассказали о нас своим знакомым, и пошло-поехало.
        — На детские праздники тратится немного денег, не так ли?  — спросил он для поддержания разговора.
        Ее брови взметнулись.
        — Вы шутите? Речь идет о детях из богатых семей, живущих в восточных пригородах и на Северном побережье. Эти люди привыкли демонстрировать друг другу свое превосходство. Одна пара потратила на праздник для своей четырехлетней дочери сумму, на которую можно было купить хороший автомобиль.
        — Неужели на праздник для маленького ребенка может уйти столько денег?
        Доминик был не курсе, потому что не имел никакого отношения к детям, если не считать его анонимных пожертвований благотворительным фондам. Он давно перестал мечтать о собственной семье.
        — Поверьте мне, может.
        Он проникся симпатией к Энди Ньюмен, но прежде чем нанять ее, ему следовало убедиться, что у нее достаточно опыта для того, чтобы выполнить его требования.
        — Итак, когда вы открыли свое дело?
        — Количество заказов на организацию детских праздников стремительно росло. Постепенно к детским начали добавляться праздники для взрослых. Однажды мы организовали торжество для девяностолетнего юбиляра. Заказов у нас было хоть отбавляй, но мы по-прежнему рассматривали это как временную работу, хотя люди советовали нам открыть собственное дело.
        — Большинство мелких предприятий разоряется в первый год,  — предупредил ее Доминик.
        — Мы это знаем. Элиза отличный бухгалтер. Все шло как шло, пока рекламное агентство, с которым мне как-то довелось работать по разовому контракту, не обратилось к нам с просьбой организовать для них несколько мероприятий. После этого заказы посыпались один за другим, и мы решили, что нам пора оформлять нашу фирму официально.
        — Смелый шаг,  — сказал Доминик.
        Он тоже в свое время сделал несколько смелых шагов, и они окупились сполна.
        Энди подалась вперед, и он подумал, что никогда еще не видел таких красивых зеленых глаз.
        — Мы сняли помещение в промышленном районе. Наша фирма начала работать совсем недавно.
        Буду с вами откровенна, мы еще не устраивали мероприятий такого уровня, какой нужен вам. Этот проект просто необходим для развития нашей фирмы, поэтому мы приложим все усилия для того, чтобы он удался.
        Искренность четвертой претендентки подкупала.
        Доминик похлопал визиткой по своей ладони:
        — Энтузиазм у вас есть, но вот достаточно ли у вас опыта? Вы можете дать мне гарантию, что у вас получится организовать такое мероприятие, какое мне нужно?
        Она даже глазом не моргнула:
        — Несомненно, могу. Наша фирма маленькая, но мы знаем множество людей в Сиднее — шеф-по варов, декораторов, флористов, музыкантов, обслуживающий персонал. Со всеми из них мы уже не раз сотрудничали, и все они прекрасно себя зарекомендовали. Ни одна из нас не боится работы. Мы любим вызов.
        Если бы у Доминика не было развито внутреннее чутье, он не стал бы тем, кем стал. Если, продавая недвижимость, ты доверишься не тому человеку, ты можешь потерять все. Сейчас инстинкты говорили ему, что Энди Ньюмен способна выполнить его требования и что их сотрудничество доставит ему удовольствие.
        Проблема состоит в том, что она нравится ему как женщина и что он хочет пригласить ее на свидание. Он не сможет этого сделать, если наймет ее. После неудачного брака он взял за правило отделять работу от личной жизни.
        Доминик колебался. Если он ее наймет, то не сможет пригласить ее на свидание. Если он не возьмет ее на работу, ему придется искать нового организатора мероприятий.
        — Мне импонирует ваш энтузиазм,  — сказал он.  — Но для меня было бы рискованно сотрудничать с компанией, которая еще не успела себя зарекомендовать.
        — У нас есть папка с рекомендательными письмами от довольных клиентов. Но пока вы не приняли окончательное решение, давайте поговорим о том, что вы рассчитываете получить в итоге. Будет ужасно, если клиент получит неприятный сюрприз из-за того, что мы неправильно поняли его требования.
        Она достала из сумки твердую папку, и Доминик отметил про себя, что папка оформлена так же, как и визитка. Ему нравилось подобное внимание к деталям.
        Вынув из папки распечатку с логотипом его компании, она, быстро пробежав взглядом страницу, произнесла:
        — Знаете, я нахожусь в некотором замешательстве. Здесь говорится, что «Доминику Ханту нужно рождественское благотворительное мероприятие, которое будет организовано по высшему разряду и поднимет его в глазах общественности». В то же время вы утверждаете, что оно не должно иметь никакого отношения к Рождеству. Какой из вариантов верный?
        Доминик Хант не ответил. Черты его лица напряглись, и Энди пожалела о своих словах, которые по какой-то неведомой ей причине вызвали у него неприятные мысли. С каждой секундой повисшая в комнате тишина становилась все более напряженной. Энди не могла понять, какое чувство выражало его лицо. Был это гнев, печаль или сожаление? В любом случае это так глубоко ее тронуло, что она едва удержалась от того, чтобы не положить ладонь ему на руку в знак утешения. Это было бы еще большей ошибкой, чем ее опрометчивый вопрос.
        — Мой менеджер по связям с общественностью ошибся,  — наконец сказал он.  — С Рождеством у меня связаны тяжелые воспоминания, поэтому я его не праздную. Я был бы вам очень признателен, если бы вы больше не говорили со мной на эту тему.
        Он посмотрел ей прямо в глаза, и она, к своему облегчению, обнаружила, что в его взгляде уже нет боли.
        — Хорошо, я не буду,  — пробормотала Энди, обрадованная тем, что он дал ей еще один шанс.
        Речь шла не только о будущем ее фирмы. Она не могла отрицать, что хотела бы снова увидеть этого мужчину. Он ее заинтриговал. Ей хотелось выяснить, почему этот богатый, успешный и привлекательный мужчина живет совсем один в шикарном особняке стоимостью в несколько десятков миллионов долларов.
        — Теперь, когда я знаю, чего вы не хотите, давайте поговорим о том, чего вы хотите. После этого я поделюсь с вами своими идеями.
        В основе всех идей, которыми она располагала на данный момент, лежало празднование Рождества. Ей придется быстро придумать что-то другое.
        Доминик Хант поднялся и начал расхаживать взад-вперед по комнате. Его высокая широкоплечая фигура казалась внушительной даже в просторной комнате. Чтобы не чувствовать себя маленькой и жалкой, Энди тоже встала с дивана.
        — Другие организаторы разглагольствовали о том, как важно пригласить побольше знаменитостей первой величины, чтобы привлечь внимание широкой общественности. Мне наплевать на знаменитостей, и я сомневаюсь в том, что их присутствие способно улучшить мнение людей обо мне.
        Немного помедлив, Энди осторожно произнесла:
        — Я могу организовать прием, но список гостей будете составлять вы сами.
        Он подошел ближе и остановился:
        — Но вы со мной согласны?
        Это проверка? Если она ответит неправильно, он выставит ее за дверь?
        Она привыкла быть честной с клиентами, и этот раз не должен стать исключением.
        — Да, я с вами согласна. Я так понимаю, цель этого мероприятия… э-э-э… восстановить вашу репутацию.
        — Вы имеете в виду, избавить меня от ярлыка скряги, который не любит ни с кем делиться своими деньгами?
        В его словах слышалась горечь. Посмотрев на него, Энди, к своему удивлению, увидела на его лице не гнев, а смущение.
        — Я, конечно, выразилась не так откровенно, но я имела в виду именно это,  — ответила она.  — У вас действительно такая репутация, и вы хотите доказать всем, что на самом деле вы не такой. По-моему, присутствие на вашем благотворительном мероприятии толпы так называемых знаменитостей от первой до последней величины не повлияет на мнение общественности от вас. Оно лишь привлечет к нему больше внимания.
        Он нахмурился:
        — Разве существуют знаменитости последней величины?
        Энди рассмеялась:
        — Не знаю. Возможно, я сама это придумала.
        — Вижу, вы человек творческий.
        Он впервые за все время улыбнулся, и его лицо преобразилось. Ее пульс участился, что вызвало у нее недоумение. Почему она так реагирует на этого человека? Он жаден, и ей следует испытывать к нему неприязнь.
        — В скольких журналах и телепередачах, посвященных дизайну интерьера, появлялся ваш особняк?
        — Ни в одном. И никогда не появится.
        — Хорошо,  — сказала она.  — В этом величественном доме никто еще не был. Готова поспорить, ваши соседи с удовольствием пожертвуют на благотворительность кругленькую сумму хотя бы для того, чтобы заглянуть внутрь этого дома. Он был построен в двадцатые годы прошлого века, не так ли?
        — Да. Для богатого торговца шерстью.
        Внезапно ей пришла в голову блестящая идея.
        — В таком случае почему бы вам не устроить роскошный прием в стиле двадцатых годов, как в романе «Великий Гэтсби»? Гости будут в белом и серебристом. Уверена, многие представители высшего общества захотят попасть на это эксклюзивное мероприятие, но количество приглашений будет ограниченно. Все будут звонить своим знакомым и спрашивать, пригласили тех или нет.  — Перед ее внутренним взором возникли красивые образы.  — Можно даже поставить условие, чтобы все пришли в маскарадных масках. Да, в белых и серебристых масках, украшенных драгоценными камнями и перьями. Потом эти великолепные маски можно будет продать на благотворительном аукционе.
        — Аукционе?
        — Да. Я знаю, что их обычно устраивают во время подобных мероприятий. Впрочем, можно пожертвовать не только маски, но и что-то более дорогое. Вы ведь занимаетесь недвижимостью, не так ли?
        Он кивнул.
        — Может, вам пожертвовать на благотворительность и выставить на этом аукционе одну из ваших квартир? На нее определенно найдется покупатель, и вы предстанете перед общественностью щедрым и великодушным.
        Он поморщился:
        — Не уверен, что это поможет мне добиться того, чего я хочу.
        Энди была с ним согласна. Почему люди не могут жертвовать средства на благотворительность без шикарных вечеринок? Но она промолчала, потому что организация вечеринок — это ее работа.
        — Решение принимать вам, мистер Хант. Я имею в виду аукцион. Но организация самого приема — это мое поле деятельности. Вам нравится идея со стилем двадцатых годов?
        Ей самой больше была по душе идея с хором на лестнице. Или с джазовым оркестром.
        — Нравится,  — ответил он после небольшой паузы.
        — Если она вас не устраивает, у меня есть множество других. Если вы дадите мне возможность, я вам их изложу.
        Доминик Хант посмотрел на часы, и она поняла, что прошло больше десяти минут. Это определенно хороший знак.
        — Давайте встретимся завтра днем.
        — Вы хотите продолжить собеседование?  — спросила она, скрестив за спиной пальцы.
        — Нет. Это будет деловая встреча. Я вас нанимаю, мисс Ньюмен.
        Переполненная радостью, она попрощалась с ним и направилась к выходу. Только тогда ей пришло в голову, что в его голосе по какой-то причине были нотки сожаления.
        Глава 3
        Несмотря на все свои старания, Энди так и не смогла воодушевиться идеей приема в стиле двадцатых годов. Безусловно, готовиться к такому шикарному мероприятию, которое подняло бы «Королев вечеринок» на новый уровень, было бы очень интересно, но она чувствовала, что это совсем не то, что нужно Доминику Ханту. Если чело век с репутацией скряги внезапно устроит роскошный благотворительный прием, это будет попахивать лицемерием. Даже если он пожертвует квартиру, отношение общественности к нему вряд ли кардинально поменяется.
        Идея организовать шикарную вечеринку, которая привлечет внимание прессы, принадлежит его директору по связям с общественностью. Энди не вправе его критиковать. Ее задача — организовать мероприятие, которое всем надолго запомнится. Но во время сегодняшней встречи с Домиником Хантом она все-таки выскажет ему свои сомнения. Разумеется, она сделает это осторожно. Ей совсем не хочется рисковать таким крупным заказом.
        Чтобы избежать конфуза, на этот раз Энди надела белые брюки и белый топ, оживив комплект бусами из бирюзы.
        — Ветра сегодня не будет, но я решила не рисковать и не надела ту юбку,  — сказала она, когда Доминик пригласил ее в дом, и тут же мысленно себя отругала. Зачем говорить подобные глупости клиенту? Наверное, все дело в волнении, которое охватывает ее в присутствии Доминика Ханта.
        Его взгляд тут же упал на ее ноги.
        — Жаль. Мне понравилась ваша юбка,  — произнес он глубоким голосом, от которого по ее телу пробежала дрожь. Он с ней флиртует?
        — Вам понравилась расцветка ткани или ее легкость?  — спросила Энди, встретившись с ним взглядом.
        — И то, и другое.
        Энди глубоко вдохнула, слегка вскинула подбородок и самодовольно улыбнулась:
        — Спасибо за комплимент, мистер Хант.
        — Доминик.
        — Доминик,  — повторила она.  — И позвольте еще раз поблагодарить вас за то, что вы доверили мне организацию вашего благотворительного приема.
        Она сразу перешла к делу, несмотря на то что ей хотелось сказать Доминику, что ему очень идет его темно-серый костюм. Ей не хватило смелости сделать ему комплимент, потому что ее восхищало вовсе не качество дорогой итальянской ткани, а то, как покрой костюма подчеркивает идеальные пропорции его крепкого мускулистого тела. Доминик не должен догадаться, что она находит его привлекательным. Он ее клиент.
        Кивнув, он сказал ей:
        — Пойдемте я покажу вам помещение, где будет проходить мероприятие.
        Энди проследовала за ним в глубь дома и оказалась в зале, таком огромном, что стук ее каблуков отзывался в его стенах эхом.
        В помещении был белый мраморный пол и сводчатые окна. В одной из стен было несколько раздвижных дверей, ведущих на открытую террасу с бассейном, оформленную в стиле ар-деко. За бассейном располагался сад со строгой планировкой, в котором росли пальмы и ряды синего агапантуса.
        — Впечатляет,  — произнесла она, окидывая взглядом помещение.  — Это изначально был бальный зал?
        — Да. Очевидно, торговец шерстью любил устраивать роскошные балы. Прежняя планировка показалась мне старомодной, и я кое-что переделал.
        — Вы проделали отличную работу,  — сказала Энди, представив себе женщин в платьях с пышными подолами и мужчин в элегантных костюмах, танцующих чарльстон.
        — Люди, которых я нанял, проделали отличную работу.
        — Как дизайнер интерьера, я ставлю им высший балл.  — Она огляделась по сторонам.  — Где кухня? Джемма меня убьет, если я не узнаю, как там все устроено.
        — Вон там.
        Энди проследовала за ним в соседнее помещение с рабочими поверхностями из белого мрамора и техникой из нержавеющей стали. Дизайн кухни был современный, но гармонировал с интерьером помещений, которые она уже видела.
        Имея такую кухню, обеспечить едой и напитками сотни гостей будет гораздо легче. Впрочем, это уже не ее задача, а Джеммы.
        — Кухня просто класс. Вы готовите?  — спросила она хозяина дома.
        Доминик из тех мужчин, у которых в холодильнике нет ничего, кроме пива, или из тех, которые хорошо готовят, вызывая восхищение у женщин?
        — Я сам о себе забочусь,  — ответил он.  — Речь идет в том числе и о готовке.
        Это было вполне логично. После вчерашнего собеседования Энди стала искать в Интернете информацию о Доминике Ханте. В одном из немногочисленных интервью он заявил, что никогда больше не женится. Из заметок в прессе Энди узнала, что его брак был коротким, а развод стал достоянием общественности благодаря его бывшей жене.
        — Расположение кухни очень удобное. Джемма будет в восторге.
        — Хорошо.
        — Вы, должно быть, любите этот дом,  — не удержавшись, сказала Энди. Будучи дизайнером интерьера, она знала, во сколько ему обошелся ремонт этого особняка. Сама она ни за что не хотела бы жить в таком доме. Ей двадцать восемь. Доминик старше ее всего на четыре года, но у нее такое ощущение, будто они принадлежат к разным мирам.
        Он пожал своими широкими плечами.
        — Дом действительно великолепен, но это всего лишь дом. Я не испытываю привязанности к местам.
        И к людям тоже? Ища о нем информацию, Энди натыкалась на фотографии, на которых он был с длинноногими красотками. Ни с одной из женщин он не был замечен более двух раз.
        Какое ей до этого дело? Она пришла сюда работать.
        Энди похлопала рукой по своей сумке:
        — Я подготовилась к этой встрече. Вы думали о моей идее, касающейся вечеринки в стиле двадцатых годов?
        — Да. Много думал.
        Это прозвучало неуверенно, и она спросила:
        — Вам она не понравилась? Если так, то у меня есть множество других идей, которые могут вам подойти.
        Он поднял правую руку, заставив ее замолчать. У него были длинные пальцы с мелкими шрамами на костяшках. Должно быть, в школе или университете он увлекался регби или боксом. Тогда же ему, скорее всего, сломали нос.
        — Это отличная идея, мисс Королева вечеринок. Она прекрасно подходит для моего дома.
        — Спасибо.  — Энди сделала шуточный реверанс, и он улыбнулся.  — Я услышала «но», или мне показалось?
        Доминик посмотрел на бассейн с голубой водой, затем снова перевел взгляд на нее:
        — «Но» действительно есть, причем не одно. Шикарный прием, приглашенные знаменитости…
        — Вы считаете все это нецелесообразным?
        Он нахмурился:
        — Что вас заставляет так думать?
        Энди принялась нервно теребить свои бусы. Если она потеряет этот заказ, ее партнерши сильно на нее разозлятся. И все из-за того, что она сказала то, что хотела, а не то, что следовало сказать.
        — Если я правильно поняла, цель этого приема — улучшить вашу репутацию. Заставить общественность понять, что вы не скряга, которым вас все считают.
        Он еще сильнее нахмурился:
        — Я бы предпочел, чтобы вы не употребляли слово «скряга».
        — Хорошо,  — тут же уступила она.  — Я попробую еще раз. Что вы не относитесь к числу тех людей, у которых отсутствует такое качество, как щедрость.
        — Это звучит не намного лучше. Благотворительный прием — это способ публично сделать то, что я предпочитаю делать анонимно.
        — Значит, вы жертвуете деньги на благотворительность анонимно?
        — Да, но это никого не касается.
        По какой-то непонятной причине ей было приятно узнать, что он никакой не скряга.
        — Если вы это делаете, зачем вам устраивать прием?
        — Я назову вам причину, если вы пообещаете, что это останется между нами,  — ответил он, немного помедлив.
        — Обещаю.  — Подойдя ближе, она заметила, что на его щеках и подбородке пробивается щетина. Наверное, у него слишком много тестостерона.
        — В моих планах создать совместное предприятие с крупной американской компанией. Уолтер Бертон, глава этой компании и мой потенциальный партнер, известный филантроп. Будет лучше, если меня тоже будут считать великодушным.
        — Я… понимаю,  — ответила Энди, несмотря на охватившее ее разочарование. Оказалось, что этот прием для него не способ помочь нуждающимся, а хитрая коммерческая уловка.
        — Теперь вы видите, почему это так для меня важно.
        Энди глубоко вдохнула:
        — Циничные журналисты начнут наперебой критиковать скрягу… ой, простите… скупого человека, который ни с того ни с сего решил превратиться в филантропа, закатив пир на весь мир.
        К ее удивлению, черты его лица расслабились.
        — Меня тоже посещают такие мысли.
        — Правда?  — осторожно спросила она.
        — У меня есть опасения, что подобное мероприятие может выйти мне боком. Что оно только ухудшит мою репутацию.
        — Итак, мы вернулись к тому, что вы не хотите устраивать мероприятие.
        Когда Джемма и Элиза узнают, что она отговорила его от роскошной вечеринки, они ее убьют.
        — Хочу. Только что-то другое.  — Он сделал несколько шагов.  — У меня хорошо получается зарабатывать деньги. В организации мероприятий я не силен, но я уверен, что могу что-то сделать для того, чтобы произвести впечатление на потенциального делового партнера и одновременно с этим помочь нуждающимся людям.
        — У вас есть какие-то идеи?
        — Это вы организатор вечеринок, а не я. Для чего я вас нанял?
        — Во время бессонной ночи я кое-что придумала, но вам это может не понравиться,  — неуверенно произнесла она после короткой паузы.
        — Если вы не поделитесь со мной вашей идеей, вы этого не узнаете.
        — Она… э-э… касается Рождества.
        Доминик резко побледнел, его руки сжались в кулаки:
        — Я же вам говорил…
        — Почему вы так ненавидите Рождество?  — прямо спросила она.
        — Я его не ненавижу.  — Он выругался себе под нос.  — Меня однажды неправильно процитировали, и пресса повторяет это снова и снова.
        — Но…
        Он выставил вперед ладонь, заставив ее замолчать:
        — Я не обязан перед вами отчитываться, но позвольте мне назвать три причины, по которым я не праздную Рождество и не люблю всю эту суматоху вокруг него.
        — Я вас внимательно слушаю.
        — Во-первых, здесь неправильная погода. На Рождество должно быть холодно, а не жарко, как здесь. Правильное Рождество в Северном полушарии, где в конце декабря обычно лежит снег.
        С этим Энди не могла согласиться. Будучи австралийкой, она не видела ничего плохого в том, чтобы отмечать Рождество в жару. Она привыкла к пению цикад в рождественскую ночь, к праздничному ужину на пляже или у бассейна. Вдруг до нее дошло, что у Доминика лондонский акцент.
        Частично это объясняло его отвращение к празднованию Рождества под жарким южным солнцем. Но все же здесь было что-то не так. Его слова прозвучали как заученный текст, который он произносил уже много раз.
        — Во-вторых, коммерциализация Рождества доходит до абсурда. Меня раздражают праздничные украшения в витринах магазинов в сентябре,  — продолжил он.
        С этим доводом Энди была полностью согласна.
        — Тут вы правы,  — сказала она.  — Меня, например, раздражает, когда в октябре в торговых центрах включают рождественские гимны.
        — Да. Все эти безумные маркетинговые ходы заставляют тех людей, которые по той или иной причине не празднуют Рождество, чувствовать себя… лишними.
        Доминик отвернулся, но Энди успела заметить, как затуманились его глаза. Она поняла, что последние слова не были отрепетированными, и он, возможно, о них жалеет. Тогда ей почему-то снова захотелось его утешить.
        — Я знаю, что вы имеете в виду,  — осторожно произнесла она.
        Ее первое Рождество без Энтони было ужасным, но она не могла обсуждать такие личные вещи с клиентом. Это не имело никакого отношения к работе.
        — Правда?
        — Я говорю не о себе. Я обожаю Рождество. Мне посчастливилось родиться в многодетной семье. У меня два брата и две сестры. Я четвертая по старшинству. Каждое Рождество мы празднуем вместе. Для нас это особенное время, которое мы любим и ценим. Родители в детстве говорили нам, что так бывает не у всех. Поэтому мы каждый год приглашали к себе на праздник детей, которым повезло меньше, чем нам.
        — Значит, ваша семья занимается благотворительностью.
        Она кивнула:
        — И я всегда этим гордилась. Мы никогда не возмущались тем, что наши родители приглашали к нам на праздники других детей, и у нас из-за этого было меньше подарков. Напротив, мы радовались тому, что нам будет веселее играть. В конце концов наши родители взяли двоих из этих детей под свою опеку. Я сказала вам, что выросла в семье, где было пятеро детей, хотя фактически нас было семеро.
        Доминик фыркнул, и Энди, обиженная его реакцией, пожала плечами:
        — Вы, наверное, считаете мою семью образцово-показательной, но она такая, какая есть, и я люблю ее за это.
        — Я не вижу ничего плохого в этой правильности,  — неожиданно сказал он.  — Напротив, это замечательно. Вам повезло, что вы выросли в такой большой дружной семье.
        Он намекает на то, что у него самого такой семьи не было?
        — Я это знаю и ценю то, что у меня есть. Воспоминания о веселых праздниках в нашем доме навели меня на одну мысль. Не знаю, как вы к этому отнесетесь…
        — Выкладывайте.
        — По-моему, было бы здорово, если бы в Рождество вы устроили в этом красивом доме праздничный обед для малообеспеченных семей с детьми. Это выглядело бы не как коммерческий трюк, а как искреннее проявление гостеприимства и великодушия. Веры в то, что чудеса все-таки случаются.
        Глава 4
        Доминик с недоверием уставился на Энди. Неужели он неясно выразил свое отношение к Рождеству?
        — Пожалуйста, обдумайте мое предложение,  — осторожно произнесла она, хотя глаза ее светились энтузиазмом.  — Это все, о чем я вас прошу.
        Возможно, она права. Что бы о нем ни говорили, он не скряга и не лицемер. Он понимает, что Рождество — это особенное время для большинства людей, и не имеет ничего против того, чтобы устроить праздник для тех, кто не может себе это позволить. Просто для него самого все это слишком болезненно. В Рождество ему хочется лишь одного — запереться на три дня в четырех стенах и забыться с помощью алкоголя.
        Он помнил свое первое Рождество, проведенное вне дома. Ему было семнадцать, и он жил на подземной парковке торгового центра, который по какой-то причине не достроили и забросили. Компанию ему составляли другие подростки, сбежавшие из дома, бродяги, наркоманы и люди, оставшиеся без крова и потерявшие надежду на лучшую жизнь. Кто-то притащил откуда-то сосновую ветку и украсил ее обрывками блестящей упаковочной бумаги. Все пили дешевый алкоголь и пели рождественские гимны. Только Доминик не принимал в этом участия.
        Стоящая напротив него Энди от волнения вцепилась мертвой хваткой в свои бусы из бирюзы. Тогда он осторожно взял ее руку и опустил. При этом он заметил, что ее ногти покрыты бирюзовым лаком. Ее рука была тонкой и теплой, и он едва удержался от того, чтобы ее не погладить, не придвинуться ближе и не вдохнуть аромат ее волос.
        — У вашей идеи определенно есть плюсы,  — сказал он, отстранившись.  — Пойдемте сядем у бассейна и обсудим ее.
        Энди облегченно вздохнула, и на ее щеках проступил румянец. Тогда Доминик осознал, сколько смелости ей понадобилось, чтобы предложить ему идею, противоречащую его требованиям.
        Она прекрасно понимала, что он может ее уволить, однако это не помешало ей это сделать. Ее упорство было достойно восхищения. Энди красива, умна и находчива. Она знает, что он богат и влиятелен, но не испытывает перед ним благоговейного трепета. Это для него в новинку. Жаль, что он не может пригласить ее на свидание, пока она на него работает.
        Вчерашнюю ночь он тоже провел без сна, и причиной тому были не только мысли о мероприятии, которое так ему необходимо. Ворочаясь с боку на бок, он думал об Энди, о ее длинных стройных ногах. Он никогда прежде не испытывал столь внезапного сексуального влечения. Если бы они с Энди встретились при других обстоятельствах, он уже пригласил бы ее на свидание.
        — Я правда думаю, что это может сработать,  — сказала она, направляясь вместе с ним на террасу.
        На мгновение Доминику показалось, что Энди проникла в его мысли, что она подумала, что из их свиданий могло бы что-то получиться.
        Нет. Этому не бывать. Со своей бывшей женой Тарой он познакомился, когда она работала в его компании. Их брак, построенный на лжи и обмане, имел катастрофические последствия. Он больше никогда не совершит этой ошибки.
        Но Энди, разумеется, говорила о своей новой идее.
        — Вы получите такую реакцию общественности, какая вам нужна,  — сказала она, опускаясь в одно из белых винтажных уличных кресел, стоивших целое состояние.
        — И одновременно с этим я смогу напрямую помочь нуждающимся, подарить им маленькое чудо в праздничный день, на который все возлагают большие надежды,  — добавил он, сев рядом с ней.
        — Точно,  — улыбнулась она, и сердце подпрыгнуло у него в его груди.
        Они сидели в тени пальм, которые ему доставили сюда на вертолете, но солнечный свет, отражавшийся от воды в бассейне, был довольно ярким. Энди достала из сумки темные очки в черепаховой оправе и спрятала за ними свои изумительные зеленые глаза. Доминик был немного разочарован, пока ему не пришло в голову, что, в белой одежде, стильных очках и с бусами из бирюзы на шее, она выглядит как хозяйка одного из домов вроде этого.
        — В принципе я не против вашей идеи,  — сказал он.  — По правде говоря, она мне кажется более приемлемой, чем предыдущая.
        — Вы даже не представляете, как я рада это слышать,  — улыбнулась она.
        — Обед должен состояться непосредственно двадцать пятого числа?
        — Можно устроить его в сочельник или на предпраздничной неделе, но в эти дни люди, которым в этой жизни повезло меньше, чем другим, не чувствуют себя такими одинокими и несчастными, как в день Рождества. Мне это сказала моя неродная сестра.
        У него возникло такое чувство, будто она начала подозревать, что он не празднует Рождество по какой-то глубоко личной причине.
        Этой причиной он поделился всего с одним человеком — своей первой любовью по имени Мелоди, которая разбила ему сердце. Прожив какое-то время в браке с Тарой, он понял, что никогда не поделится с ней своими секретами. Энди располагала к себе своей смелостью и непосредственностью, но он, наученный горьким опытом, боялся доверять красивым женщинам, полагаясь на первое впечатление.
        — Думаю, если все произойдет в другой день, эффект будет не тот,  — неохотно согласился Доминик.
        Обязательно ли его присутствие на мероприятии? Может ли он просто предоставить свой дом и оплатить праздник? Нет, чтобы достичь своей цели, он должен будет лично на нем присутствовать, несмотря на свое негативное отношение ко всему, что связано с Рождеством.
        — Может, у вашего отдела по связям с общественностью будут другие идеи, но я считаю, что, если двадцать пятого декабря вы откроете двери своего дома нуждающимся людям и подарите им праздник, все перестанут считать вас скрягой… ой, простите… скупым человеком. Простите. Я вас таким не считаю.
        Доминик привык к ярлыкам, которые на него навешивали, и не обращал на них внимания, но обидные слова, произнесенные этой женщиной, задели его.
        — Разумеется, считаете. Так же, как и все те люди, которые понятия не имеют, что я делаю пожертвования анонимно.
        Совместное предприятие с Бертоном нужно ему в том числе для того, чтобы он смог вложить больше средств в свой крупный благотворительный проект в Брисбене.
        — Простите,  — произнесла Энди. Судя по выражению ее лица, ей было стыдно.
        Неожиданно ему захотелось доказать этой женщине, что он вовсе не такой, каким его считают, и остатки сомнений относительно ее новой идеи вмиг улетучились.
        — Будем надеяться, что после этого благотворительного обеда поток критики в мой адрес ослабеет.
        Энди предостерегающе подняла указательный палец:
        — Всех сразу расположить к себе нельзя. Этих циничных журналистов так легко не возьмешь.
        Доминик нахмурился:
        — Я понимаю, что понравиться всем невозможно.
        Но он обнаружил, что хочет понравиться ей.
        — Если после этого вы продолжите открыто заниматься благотворительностью, это пойдет на пользу вашей репутации. Пресса увидит…
        Внезапно Энди нахмурилась и замолчала. Доминик немного подождал, но продолжения не последовало.
        — Увидит что?  — спросил он.
        Она покачала головой, словно его вопрос вернул ее к реальности:
        — Простите. Когда я глубоко погружена в творческий процесс, мои мысли намного опережают слова.
        — Понятно.
        — Я имела в виду, что критики сжалятся над вами, если поймут, что ваш широкий жест был искренним.
        Доминик нахмурился:
        — Он будет искренним.
        — Вы это знаете, я это знаю, но пресса может решить, что это обычный коммерческий трюк.  — Она снова замолчала и мгновение спустя произнесла: — Что, если вы не будете привлекать внимание общественности к этому событию? Никаких приглашений и пресс-релизов. Пусть информация просачивается в прессу по крупицам. Пусть охотники за сенсацией мучаются, собирая ее.
        — Для дизайнера вы слишком много знаете о связях с общественностью.
        Энди пожала плечами:
        — Я долго работала в журнале. Уверена, у ваших специалистов будут другие идеи.
        — Я обсужу с ними вашу.
        — До Рождества осталось всего шесть недель. За эти полтора месяца нужно столько всего сделать, так что времени для дискуссий у нас не так много.
        — Я знаю. Но это очень важно.
        Лично для него это гораздо важнее, чем она думает.
        — Вы уверены, что вас устраивает мое новое предложение?  — спросила Энди.
        — Да, полностью.
        Обед для малообеспеченных семей намного лучше, чем шикарная вечеринка с разодетыми в пух и прах знаменитостями.
        Энди хлопнула в ладоши:
        — Я так рада. Мы сможем сотворить настоящее чудо для ваших гостей.
        — Вам и вашим партнершам придется работать в Рождество. Что вы на это скажете?
        — Лично я согласна работать в Рождество. Я поговорю с Джеммой и Элизой. Думаю, они тоже согласятся.
        — Как насчет поставщиков провизии?
        — Они работают триста шестьдесят пять дней в году, так что с этим проблем не возникнет. В сфере услуг работает множество представителей культур, для которых Рождество не является праздником, так что обслуживающий персонал мы тоже с легкостью найдем. Вам не о чем беспокоиться. Это наша работа.
        — А как мы будем выбирать гостей?
        Он мог бы поговорить с людьми, работающими в Брисбене над его проектом, целью которого является оказание помощи бездомным, но это было слишком тесно связано с его прошлым. Точнее, с той его частью, о которой он не хотел никому рассказывать.
        — Я знаю человека, который может нам в этом помочь. Моя старшая сестра Анна социальный работник. Она знает, в какие организации следует обращаться в подобных случаях. Думаю, она с радостью поучаствует вместе с нами в подготовке к мероприятию.
        — Вы можете устроить мне встречу с вашей сестрой?
        — У меня есть идея получше.  — Она тряхнула головой, и ее крупные серьги закачались.  — Каждую среду мы обычно все вместе ужинаем в родительском доме. Иногда к нам присоединяются дяди, тети и кузены. Анна сегодня собирается туда пойти. Я тоже. Почему бы вам не пойти вместе со мной?
        — На ваш семейный ужин?
        Его первой мыслью было сказать «нет». Знакомства с чужими семьями пугали его, и он всячески их избегал.
        — Семья для Ньюменов понятие растяжимое. Мы всегда рады видеть за нашим столом друзей, беспризорников и сирот.
        К какой категории ему следует себя причислить? Воспоминания о тех днях, когда он был беспризорником, были ужасными. Может ли он назвать себя другом Энди? При других обстоятельствах он, возможно, захотел бы стать для нее больше, чем другом.
        Он посмотрел на часы. Ему пора возвращаться в офис.
        — Я с радостью познакомлюсь с вашей сестрой сегодня вечером.
        Энди широко улыбнулась:
        — В таком случае я позвоню матери и скажу ей, что у нас будет гость. Давайте я заеду за вами около шести.
        Доминик подумал о своей четырехчасовой встрече.
        — Не рановато ли для ужина?
        — Нет, если на нем присутствуют дети.
        — Дети?
        — У меня есть племянница и два племянника. Один из них сын Анны.  — Поднявшись, Энди поправила свои белые брюки.  — Позвольте мне заранее извиниться за мою машину.
        Доминик нахмурился:
        — Зачем вам извиняться?
        — Вчера я видела ваш дорогой спортивный автомобиль. По сравнению с ним мой подержанный хэтчбек может показаться вам развалюхой.
        Он еще больше нахмурился:
        — Я не всегда мог себе позволить дорогой спортивный автомобиль, так что я ничего не имею против подержанных хэтчбеков.
        Он хочет, чтобы эта женщина узнала, что он не такой, каким его представляет пресса. Но он вряд ли сможет убедить ее в этом, не раскрыв ей мрачных секретов, которые он предпочитает прятать в дальних закоулках своей памяти.
        Глава 5
        Несколько раз в жизни Доминик испытывал сильный страх, но ему никогда не было так страшно, как перед встречей с большой семьей Энди.
        Когда Энди припарковалась перед домом своих родителей, он почувствовал, как у него на лбу проступил пот. Как он, черт побери, на это согласился?
        Заглушив мотор, она отстегнула ремень безопасности, но вместо того, чтобы выбраться из машины, повернулась лицом к Доминику:
        — Прежде чем вы встретитесь с моей семьей, вы должны кое-что обо мне узнать.
        Почему она выглядит такой серьезной, даже мрачной?
        — Говорите.
        — Я сказала им, что вы мой клиент. Что нас не связывают личные отношения.
        — Разумеется,  — произнес он. Почему-то вместо того, чтобы вызвать у него чувство облегчения, ее слова расстроили его.
        Уголки ее губ дрогнули в улыбке.
        — Проблема состоит в том, что они мне не поверят. Вы умный, привлекательный и представительный мужчина.
        — Мне приятно это слышать.
        Доминик заметил, что она не употребила слово «состоятельный».
        — Вы сами все прекрасно про себя знаете. Мои родные считают, что мне нужен мужчина, и все время пытаются меня с кем-то познакомить. Когда они начнут вести себя как сводники, отнеситесь, пожалуйста, к этому с пониманием.
        — У вас никого нет?  — поинтересовался он.
        — Я уже давно одна. Время от времени я хожу на свидания, но у меня не было ничего серьезного с тех пор как… как…  — Она принялась теребить в руках ключ от машины.  — Вы должны об этом узнать, прежде чем мы войдем в дом.
        На ее лице не осталось и намека на улыбку.
        — Ну, раз вы так считаете,  — сказал Доминик. По правде говоря, ему было интересно узнать, почему такая красивая и умная женщина, как она, в свои двадцать восемь до сих пор не замужем.
        — Мы с Энтони познакомились в первый день обучения в университете и с тех пор были неразлучны. Мы были уверены, что будем вместе до конца жизни.
        Доминик приготовился выслушать рассказ о предательстве. Он знал не понаслышке, что это такое.
        — Но все закончилось раньше?  — предположил он.
        — Он погиб.
        В этих двух коротких словах было столько боли, что у него защемило сердце.
        — Энди, мне так жаль.  — Это было все, что он смог произнести.
        — Это произошло пять лет назад. Ему было двадцать три года. Однажды утром он отправился заниматься серфингом и не вернулся.
        Ему была знакома боль утраты. Он знал, что чувствуешь, когда близкие люди уходят, не попрощавшись, и больше не возвращаются.
        — Через два дня его тело вынесло на берег приливом.  — Энди закрыла глаза.  — Врачи сказали, что он утонул вследствие тяжелой травмы головы. Должно быть, он ударился о камень или обо что-то еще. Мы никогда не узнаем этого.
        Он не знал, что говорят в подобных случаях, поэтому решил просто поблагодарить ее за откровенность:
        — Спасибо, что доверились мне.
        — Я решила, что будет лучше, если перед встречей с моей семьей вы все узнаете. Так вам будет проще отвечать на бестактные вопросы моих родственников.
        Энди тяжело вздохнула, и он понял, что она закончила откровенничать. Ему хотелось спросить, справилась ли она со своим горем, но он не имел на это права. Их связывают лишь деловые отношения. Кроме того, разве можно свыкнуться с подобной утратой?
        Она открыла дверцу:
        — Пойдемте. Анна с нетерпением ждет встречи с вами. Как я и говорила, она с радостью вызвалась нам помочь.
        Семья Энди жила в несовременном на вид, но добротном доме в пригороде, где за последние годы сильно выросли цены на недвижимость. По дороге Энди сказала ему, что она жила в этом доме с рождения. Он мог ей только позавидовать.
        — Всем привет!  — крикнула Энди, войдя в дом.  — Мы приехали.
        Доминик пошел вслед за ней по широкому коридору, на стенах которого висели рамки с фотографиями. Среди них были разные снимки, начиная от довоенных свадебных сепий и заканчивая современными студийными фото малышей. Он снова обнаружил, что завидует Энди. У него было всего несколько семейных фотографий.
        Он увидел два снимка Энди. На одном она была в клетчатой школьной форме. Ее волосы были заплетены в косички. Она широко улыбалась, демонстрируя дырку вместо двух верхних передних зубов. На другой она была худым подростком в розовом платье. Окинув взглядом стену, он нашел еще одно фото Энди. Там она была постарше. На ней было бикини. Она стояла в обнимку с высоким светловолосым парнем в шортах для серфинга. На следующем фото она была с тем же парнем, только они были еще чуть старше. Они играли на гитарах и пели, глядя друг на друга с обожанием.
        Зная о трагедии, которая произошла позже, Доминик отвернулся, не в силах смотреть на эту счастливую пару.
        Когда они дошли почти до конца коридора, Энди внезапно остановилась, и Доминик последовал ее примеру. Приблизившись к нему, она подалась вперед и прошептала ему на ухо:
        — Семья у нас очень большая, так что я не стану представлять вас лично каждому. Вы все равно не запомните всех имен. Мою мать зовут Дженнифер, отца — Рэй. Мужа Анны зовут Пол.
        Окутанный легким восточным ароматом ее духов, Доминик закрыл глаза и запретил себе реагировать на ее близость.
        — Постараюсь запомнить,  — сказал он, оттянув воротник рубашки, который стал ему слишком тесным. Встречи с чужими семьями всегда вызывали у него страх.
        Энди ободряюще улыбнулась ему:
        — В этом доме вы можете вести себя непринужденно. Мы, Ньюмены, такие, какими кажемся. Мы принимаем людей такими, какие они есть. Возможно, в результате этой встречи мы с вами получим еще несколько добровольных помощников.
        Коридор привел их в просторную комнату, которая одновременно служила гостиной и столовой. Ее обстановка была немного старомодной, зато уютной. Из примыкающей к ней кухни доносились восхитительные ароматы. Доминик принюхался, и Энди улыбнулась:
        — Это лазанья моей матери. Ничего вкуснее я в своей жизни не ела.
        Затем она обратилась к своим родным:
        — Минуточку внимания. Это Доминик. Он мой новый клиент, так что прошу оказать ему достойный прием. Да, я знаю, что он неотразим, но нас связывают лишь деловые отношения.
        Это было встречено улыбками, смехом и хором приветствий:
        — Привет, Доминик! Добро пожаловать в наш дом. Как дела?
        Затем Энди вкратце рассказала им о благотворительном рождественском обеде в его доме и том, для чего им понадобится помощь Анны.
        Как же их много! Доминик сразу понял, что высокий худой мужчина, который крепко пожал ему руку, это отец Энди. У него была такая же открытая приветливая улыбка, как у нее. Мать Энди, которая за мгновение до этого вышла из кухни, вытерла руки о передник, прежде чем обменяться рукопожатием с гостем. Трое маленьких детей, игравших на полу, с любопытством посмотрели на него, после чего снова переключили свое внимание на игрушки. Большая черная собака, лежащая рядом с ними, подняла голову и завиляла хвостом.
        Анна и ее муж Пол, собиравшие большой стол, ненадолго оставили это занятие, чтобы поздороваться с Домиником. Он всегда уважал соцработников. Один из них когда-то очень ему помог. У Анны были добрые глаза и теплая улыбка.
        — Я уже сейчас могу назвать несколько семей, у которых нет средств на празднование Рождества,  — сказала она.  — Уверена, что ваш великодушный жест окажет на них положительное влияние.
        Энди поймала его взгляд и улыбнулась. Он чувствовал, что она правильно поступила, обратившись к своей сестре. Если все ее идеи так же хороши, как эта, у них получится замечательный праздник.
        Энди испепеляла взглядом всех, кто пытался хотя бы намекнуть ей на возможность ее романтических отношений с Домиником. Это действовало на всех, кроме ее младшей сестры Беа.
        — Он такой сексуальный,  — прошептала Беа, добавляя воды в стакан сестры.  — Если ты его не хочешь, отдай его мне.
        К счастью, Доминик этого не услышал.
        Энди не знала, случайно или нет его усадили на место, которое раньше всегда занимал Энтони. Она сомневалась, что они сделали это нарочно. Доминик пришел сюда для того, чтобы обсудить с ней и Анной детали будущего праздника, поэтому было абсолютно естественно, что его посадили между ними.
        Со дня гибели Энтони прошло пять лет, но за это время она не встретила ни одного мужчину, который смог бы занять место Энтони в ее сердце. Она сомневалась, что это вообще возможно. У них с Энтони словно была одна душа на двоих. Наверное, она больше никогда не сможет полюбить кого-то так же сильно, как любила его. Она чувствовала себя одинокой. Это было такого рода одиночество, от которого не могут спасти ни родные, ни друзья, ни работа.
        В первые месяцы после смерти Энтони его место за столом никто не занимал. От этого чувство пустоты внутри ее лишь усиливалось. Она перестала приходить на семейные ужины, пока ее мать не поняла, в чем дело. После этого место Энтони обязательно кто-то занимал.
        Энди сказала себе, что не видит ничего плохого в том, что сейчас его занимает Доминик. Он всего лишь ее клиент, не претендующий на место в ее сердце. Она поняла, что правильно поступила, позвав его сюда.
        Доминик много разговаривал с Анной, но, несмотря на это, ему удалось поболтать со всеми остальными. Ее родные были очарованы им, и это было неудивительно. Она сама была им очарована. В неформальной обстановке он открылся ей с другой стороны, которую она, возможно, никогда не увидела бы, если бы не пригласила его на семейный ужин.
        Ее сестра права. Доминик действительно очень сексуален. Ее удивило возмущение, которое ее охватило, когда Беа предложила отдать его ей. Ее влекло к нему, и, когда она в коридоре придвинулась к нему ближе, чтобы сказать ему кое-что на ухо, это влечение только усилилось.
        Они с Энтони были вместе пять лет. Столько же времени она прожила без него. Она знала, что никогда его не забудет, но время притупило боль утраты. Она свыклась со своей потерей и перестала мечтать о несбыточном.
        Говорят, что настоящая любовь дается человеку всего один раз в жизни. Она обрела такую любовь десять лет назад, но жестокая судьба отняла ее у нее. Наверное, в ее жизни больше не будет настоящей любви.
        В глубине души ей не хотелось в это верить. Где-то в этом мире определенно должен быть еще один мужчина, предназначенный для нее. Она не хочет быть одинокой. Однажды ей захочется выйти замуж и завести детей. Все ее свидания заканчивались разочарованием, потому что она сравнивала всех своих кавалеров с Энтони. Только сейчас она поняла, что это было ошибкой и что искать себе мужчину, похожего на него, бессмысленно. Ведь когда они с Энтони начали встречаться, они были совсем еще юными, а сейчас она зрелая женщина, и мужчина ей тоже нужен зрелый.
        Она много думала о Доминике. Он так сильно отличался от Энтони, что сравнивать их бессмысленно. Энтони был веселым, беззаботным и открытым. Он постоянно шутил и любил играть на гитаре. Доминик совсем не такой, и это означает, что он ей не подходит. Но ее тело, похоже, считает иначе.
        Когда подали десерт, состоящий из малины и домашнего мороженого, Энди посмотрела на Доминика, и в этот же момент он повернулся к ней лицом. Их взгляды встретились, и она поняла, что он был рад, что она пригласила его сюда.
        — У вас замечательная семья,  — тихо произнес он.
        — Я тоже так думаю,  — ответила Энди.  — А у вас есть брат или сестра?
        В глубине его глаз промелькнула тень, и он покачал головой:
        — Нет.
        — Наверное, вы считаете, что два брата и две сестры — это слишком много.
        — Напротив, я считаю, что вам очень повезло.
        — Мне действительно повезло.
        Когда она росла, у нее, конечно, были разногласия со старшими братьями и сестрами, но, повзрослев, они стали друзьями. Без поддержки семьи она не смогла бы пережить потерю Энтони.
        — Малыши славные и хорошо себя ведут,  — заметил Доминик.
        Тимоти, Уилл и Кейтлин сидели за другим концом стола под присмотром своей бабушки.
        — Да,  — согласилась Энди.  — Я их обожаю.
        — Тимоти выглядит слабеньким, но я заметил, что его старший кузен заботится о нем.
        Энди погрустнела:
        — На самом деле они одного возраста. Им обоим по пять лет, но Тимоти выглядит на три года.  — Она понизила голос.  — К несчастью, у малыша редкое нарушение развития, связанное с эндокринным дисбалансом. Именно поэтому он такой маленький.
        — Это лечится?  — тихо спросил Доминик.
        — Появилась новая методика, но на нее система здравоохранения не выделяет субсидий. Платное лечение стоит дорого, но чтобы его получить, нужно встать на очередь.
        Именно по этой причине она до сих пор ездит на старой машине, а Беа вернулась в родительский дом, чтобы сэкономить на арендной плате. Вся семья собирает деньги на лечение маленького Тимоти.
        Но она не могла сказать об этом Доминику. Как бы сильно ее к нему ни влекло, у нее все еще есть основания считать его расчетливым дельцом. Он вынужден устроить благотворительное мероприятие, чтобы добиться расположения потенциального делового партнера и заключить многомиллионную сделку.
        — Все под контролем,  — сказала она, не желая, чтобы Доминик подумал, будто она просит у него денег на лечение племянника.
        — Рад это слышать,  — сказал он, положив себе на тарелку немного мороженого и добавив к нему ягод.  — Спасибо, что пригласили меня сюда и познакомили с Анной. Теперь вам с вашими партнершами нужно будет приехать ко мне в офис. Как насчет пятницы?
        Глава 6
        Энди, Джемма и Элиза сидели на мягких диванах в уютной приемной роскошного офиса Доминика на Секьюле-Ки. Они только что пришли сюда из конференц-зала после встречи с Домиником и его специалистами и ждали, когда он придет и отдаст им дальнейшие распоряжения.
        — Ну, что скажете, девочки?  — спросила Энди своих партнерш.  — По-моему, все прошло хорошо.
        Неожиданно людям Доминика понравилась ее идея, и они принялись обсуждать ее с энтузиазмом.
        — Учитывая то, что встреча должна была длиться с десяти до одиннадцати, а сейчас уже полдень, мы их действительно убедили,  — широко улыбнулась Элиза.
        — Скорее всего, их убедило печенье с орехами макадамии и пирожки с фруктовой начинкой,  — сказала Энди.
        — Да,  — довольно улыбнулась Джемма.  — Я думала, мне придется объяснять до посинения, чем я планирую угощать гостей, но они попробовали эти вкусности и сказали, что полностью доверяют моему выбору.
        — Думаю, каждая из нас произвела на них хорошее впечатление,  — сказала Элиза.  — Наверное, их удивило, как за такое короткое время мы смогли подготовить такую профессиональную презентацию. Энди, твои образцы украшений и сервировки столов выглядят потрясающе.
        — А мне понравилась твоя идея с вкусными подарками для гостей,  — добавила Джемма.  — Ты все продумала.
        — А Элиза все подсчитала,  — заметила Энди.  — Въедливый бухгалтер Доминика не нашел, к чему придраться.
        Элиза потерла ладони друг о друга.
        — Уверена, что впоследствии мы получим от них новые заказы. Заместитель директора отдела по связям с общественностью упомянула, что ее дочь в следующем году выходит замуж, и спросила, организуем ли мы свадьбы.
        — Отлично сработано, девочки,  — подытожила Энди.  — Теперь, когда контракт подписан, я чувствую, что могу наконец расслабиться.
        — Доминик Хант меня удивил,  — тихо произнесла Элиза, наклонившись вперед, чтобы ее услышали сидящие напротив партнерши по бизнесу.  — Я думала, что он властный и самодовольный, но ошиблась. Он мне понравился.
        — Мне тоже. Несмотря на свое богатство, он довольно прост в общении,  — сказала Джемма.  — Кроме того, он так привлекателен, что мне пришлось прикладывать усилия, чтобы не пялиться на него. А этот голос…  — Она восторженно застонала.
        — Доминик не сводил глаз с Энди,  — заметила Элиза,  — так что не трать зря время, Джемма.
        — Он пригласил тебя на свидание, Энди?  — спросила Джемма.
        — Нет,  — ответила она.
        Элиза задумчиво кивнула:
        — Но он тебе нравится. Я имею в виду по-настоящему, а не так, как мне.
        Энди никому не собиралась признаваться в том, что ее влечет к Доминику, но она сомневалась, что ей удастся провести проницательную Элизу.
        — Меня, так же как и вас, удивляет его профессионализм и простота в общении.
        — Неужели ты действительно не осознаешь, насколько он сексуален?  — спросила Джемма.  — Лично я в это не верю.
        Элиза закатила глаза:
        — Я знаю, что за этим последует. Сейчас Энди скажет, что он не ее тип. Сколько раз ты это уже говорила, когда отказывала кому-то из своих поклонников во втором свидании, прежде чем лучше его узнать? Мне кажется, ты сама уже не знаешь, какой мужчина тебе нужен.
        — Возможно, это на самом деле так. Возможно, именно по этой причине я до сих пор одна. Я сама начинаю задумываться над этим вопросом.
        Может, она просто не готова? Может, она подсознательно избегает мужчин, которые способны бросить ей вызов?
        Мужчин вроде Доминика.
        Эта мысль одновременно взволновала и напугала ее.
        Элиза покачала головой:
        — В любом случае это не имеет значения. С твоей стороны, Энди, было бы неосмотрительно закрутить сейчас роман с Домиником Хантом. Он очень важный клиент, и у нас осталось не так много времени для подготовки праздника. Учитывая то, что ты не можешь с кем-то встречаться дольше двух недель, тебе не следует отвечать на его знаки внимания.
        — Элиза права,  — сказала Джемма.  — Если ты разобьешь сердце столь важному клиенту в разгар подготовки к мероприятию, мы можем потерять важный контракт.
        — Этого не случится, девочки,  — заверила их Энди.  — Я действительно нахожу Доминика привлекательным. Больше я вам ничего сказать не могу.  — Тем более она не собирается пересказывать им свой эротический сон с участием Доминика, который приснился ей прошлой ночью.  — У нас есть еще проекты, так что я не могу позволить себе отвлечься.
        — Я с тобой согласна,  — поддержала ее Элиза.  — Так что даже не смотри в сторону Доминика.
        — Я постараюсь,  — улыбнулась Энди.  — Для Доминика очень важно, чтобы мероприятие прошло хорошо. И нашей фирме это тоже нужно. Как ты уже сказала, Элиза, после этого заказа у нас появятся новые. Возможно, Доминику так понравится наша работа, что его компания продолжит с нами сотрудничать. Кто знает, может, в дальнейшем мы будем организовывать для нее банкеты. Мы должны мыслить широко.
        — Это нетрудно. У мистера Ханта такие широкие плечи,  — захихикала Джемма.
        — Тсс.  — Элиза приложила палец к губам.  — Он идет.
        Все три женщины тут же выпрямились и расправили плечи. «Как же он все-таки хорош собой»,  — подумала Энди, глядя на направляющегося к ним Доминика. Когда он встретился с ней взглядом, ее пульс участился. У нее создалось впечатление, что из трех находящихся в приемной женщин он видит лишь ее одну.
        Доминик подумал, что с каждой новой их встречей Энди становится все красивее. А может, все дело в том, что чем лучше он ее узнает, тем больше она ему нравится?
        Он был восхищен ее организаторскими способностями и профессионализмом. Его удивило, что она смогла проделать такую большую работу за вчерашний день. Ее партнерши тоже произвели на него впечатление. Его люди задавали всем трем «королевам вечеринок» каверзные вопросы и на каждый из них получили вразумительный ответ.
        Когда он приблизился к женщинам, они встали с диванов. На Энди было платье-футляр цвета карамели, подчеркивающее изгибы ее фигуры и открывающее длинные стройные ноги. Платье было простым, но к нему она подобрала стильные туфли леопардовой расцветки. Ее волосы были собраны в небрежный узел на затылке, из которого выбивалось несколько прядей.
        Рыжеволосая Джемма, которая была ниже своих подруг и обладала более пышными формами, и утонченная брюнетка Элиза тоже были привлекательными, но в его глазах Энди их затмевала. Его пугало, как ей удалось его очаровать за такое короткое время.
        — Уверен, вы уже поняли,  — обратился он ко всем трем женщинам,  — что моим специалистам понравилась как ваша концепция праздника, так и разработанный вами план. Они уверены, что это мероприятие поможет нам добиться поставленной цели и возвысит меня в глазах общественности.
        — Мы рады сотрудничать с такой профессиональной командой,  — сказала Элиза.
        — Взаимно,  — ответил он и посмотрел на часы.  — Наша встреча затянулась. Сейчас время ланча. Почему бы нам вчетвером не перекусить в одном из ресторанов поблизости?
        — Спасибо за приглашение, но мне нужно идти на другую встречу,  — ответила Джемма.
        — Мне тоже пора. Я уже опаздываю,  — произнесла Элиза.  — Но мы не можем допустить, чтобы мистер Хант отправился в ресторан в одиночестве, правда, Энди?
        На высоких скулах Энди проступил румянец.
        — Конечно нет. Я с радостью составлю Доминику компанию.
        Она дерзко вскинула подбородок, и Доминик подумал, что позже она отругает своих подруг за то, что они оставили ее с ним наедине. Сам он был благодарен им за то, что они так поступили.
        — В любом случае мне еще нужно обсудить с Домиником кое-какие детали плана,  — добавила Энди.
        Доминик обменялся рукопожатием с Джеммой и Элизой, и они пошли к лифтам.
        — Спасибо, что согласились составить мне компанию за ланчем,  — сказал он Энди.
        — Я умираю с голоду,  — улыбнулась она.  — Я встала на рассвете, чтобы доделать подборки образцов украшений и сервировки.
        — Они великолепны, но есть одна вещь, которую я хотел бы изменить. Я не упомянул о ней во время встречи, поскольку мое требование связано с негативными моментами моего прошлого, и я не пожелал это обсуждать.
        Энди слегка нахмурилась:
        — Я вас внимательно слушаю.
        — Вы планируете поставить рядом с лестницей в холле большую елку. Она не нужна.
        — Конечно,  — немного смущенно произнесла она.  — Я подумала, что было бы замечательно поставить елку там, где гости, войдя в дом, сразу ее увидели бы. Мы можем поставить ее в гостиной или там, где состоится праздничный обед,  — в общем, где вы захотите.
        — Вы меня не поняли,  — сказал Доминик.  — Я имел в виду, что вообще не хочу видеть елку в своем доме.
        Между бровей Энди залегла складка, губы еле заметно скривились, но, к его облегчению, она не стала задавать ему вопросов.
        — Хорошо, я поняла.
        — Спасибо,  — ответил он, обрадованный тем, что ему не пришлось использовать более категоричный тон.
        В это время года наряженные елки появлялись повсюду. Для подавляющего большинства людей это неотъемлемый атрибут Рождества, для него — напоминание о боли и чувстве вины, поэтому в его доме никогда не будет елки.
        Они вместе подошли к лифтам, и Доминик нажал кнопку вызова. Когда лифт приехал, в кабине было два человека. Оба вышли двумя этажами ниже, и они остались вдвоем. Доминику вдруг безумно захотелось подойти ближе к Энди и поцеловать ее в шею. Чтобы устоять перед искушением, он прислонился к стенке лифта и сжал руки в кулаки.
        — Не нужно даже миниатюрных елочек на праздничных столах?  — спросила Энди.
        — Вообще никаких елок.
        — Хорошо. Слово клиента для меня закон.
        Когда они вышли на улицу, Доминик на мгновение положил ей руку сзади на талию, чтобы дать ей понять, в какую сторону идти. Это была ошибка. Ему тут же захотелось прикоснуться к ней снова.
        — Но остальная часть плана вам нравится?
        — Очень. За исключением предложения Роба Кретчита. Я не собираюсь наряжаться Санта-Клаусом.
        Энди рассмеялась:
        — Вы заметили, что я записала это предложение, но помимо этого больше никак на него не отреагировала?  — Прищурив глаза, она окинула его взглядом сверху вниз и в шутку произнесла:
        — Впрочем, это хорошая идея. Если вы передумаете…
        — Нет,  — ответил Доминик.
        — Так я и думала,  — очаровательно улыбнулась она.  — Что, если самого Роба Кретчита нарядить Санта-Клаусом? Он предлагал свою помощь в день праздника.
        — Сама идея устроить благотворительное мероприятие принадлежит Робу, так что ваше предложение мне нравится. Пусть он считает это приказом своего босса.
        — Я отправлю ему электронное письмо, в котором сообщу о вашем распоряжении,  — произнесла она с озорной улыбкой.  — Из Роба получится отличный Санта-Клаус. Ему даже не нужно будет привязывать к животу подушку.
        — Не упоминайте об этом в письме, иначе разразится буря. Он бегает по утрам, чтобы похудеть.
        — Не беспокойтесь. Я могу действовать очень тонко, когда нужно.
        Они подошли к ресторану. Доминик любил это место за близость к его офису, красивые виды, открывающиеся из окон, и превосходную кухню. Ему не нужно было бронировать столик заранее. За ним как за постоянным клиентом всегда был зарезервирован столик.
        Когда они вошли внутрь, их встретил официант и проводил к столику с видом на сиднейскую гавань.
        — Я всегда хотела побывать в этом ресторане,  — сказала Энди, когда они сделали заказ.
        — В таком случае мы могли бы проводить все наши будущие встречи здесь.
        — Это хорошая идея, но скоро мне нужно будет осмотреть ваш дом.
        — Скорее всего, я не смогу сам его вам показать. В течение следующих двух недель у меня будет несколько деловых встреч в других городах, так что нам придется общаться по Интернету.
        В ее глазах промелькнуло разочарование, или ему показалось?
        — Жаль. Я…
        — Моя личная помощница покажет вам дом.
        Ему хотелось бы отменить пару-тройку встреч, но это было невозможно. Наверное, так даже лучше. Чем больше времени он проводит с Энди, тем сильнее ему хочется нарушить свои правила и пригласить ее на свидание. Ему нельзя забывать, что у него была веская причина для установления этих правил.
        — У нас не так много времени для подготовки. Чем больше мы сделаем вначале, тем легче нам будет решать мелкие проблемы, которые неизбежно возникают в конце.
        — Я абсолютно уверен в том, что все пойдет по плану.
        — Я тоже.  — Энди очаровательно улыбнулась.  — Я организовала множество рождественских мероприятий для сотрудников журнала и клиентов. Нужно использовать по максимуму свое воображение, чтобы всякий раз придумывать что-то новенькое. Некоторые люди не хотят довольствоваться традиционной красно-зеленой темой оформления. Однажды я оформила целый зал в фиолетовых тонах. Клиентка пришла в восторг. Золотой и серебряный цвета всегда популярны в Австралии, но…
        Официант принес их заказ. Доминик выбрал баррамунди, креветки и спаржу, а она жареную форель и овощной салат. Оба предпочли вину минеральную воду. «Потому что сегодня рабочий день»,  — произнесли они одновременно и рассмеялись. Доминик не мог отделаться от мысли, что этот ланч походил на свидание. Признаться, ему нравилась эта мысль.
        — Вы не договорили. Продолжайте,  — сказал Доминик.
        — Но главное в Рождестве не блестки и не мишура, а ожидание радости, чуда. Если у человека есть это ощущение, ему все равно, какого цвета украшения на елке и сколько блюд на праздничном столе.
        Как насчет боли, страха и горя? Именно эти вещи ассоциируются у него с Рождеством.
        — Возможно, вы правы.
        — Я постараюсь сделать все для того, чтобы в вашем доме витал дух Рождества. Анна сказала мне, что, если бы не ваше великодушие, у большинства из тех детей, которых мы планируем пригласить, вообще не было бы праздничных угощений и подарков.
        — Да, Анна вчера упоминала, как важно это приглашение для малоимущих семей. Также она рассказала мне, как ваша семья обычно празднует Рождество. Я понял, что это что-то особенное.
        — Это точно. В доме моих родителей собираются все, включая дальних родственников.
        — Может, все дело в том, что ваша мать отлично готовит?
        — Еду для рождественского стола по традиции готовит мой отец. Он готовит индейку, окорок и ростбиф. У него есть любимые рецепты, усовершенствованные за много лет, и никто не осмеливается даже предложить что-то другое.
        Осознает ли она, как ей повезло? Несмотря на все свои деньги, Доминик завидовал ей. Без любви близких людей его жизнь была пустой. Какое-то время назад он думал, что сможет создать свою семью, у которой со временем появятся собственные традиции, но его бывшая жена развеяла его иллюзии.
        — Не могу себе представить, чтобы кто-то из вас захотел нарушить традицию.
        — По правде говоря, мы разозлились бы, если бы он захотел что-то изменить,  — улыбнулась Энди.  — Как насчет вас, Доминик? Вы обычно празднуете Рождество со своими родными?
        — Мои родители погибли, когда мне было одиннадцать.
        — О, мне так жаль,  — произнесла она с сочувствием в глазах.  — Какая трагедия. Вы были совсем еще ребенком. Кто за вами присматривал после того, как это случилось?  — спросила она после небольшой паузы.
        — Мы жили в маленьком городке в Норфолке. Мой отец был англичанином, а мать австралийкой. После их гибели приехала сестра моей матери и забрала меня с собой в Австралию.
        Воспоминания о том времени были слишком болезненными, и он с трудом сохранял спокойный тон.
        — Что? Она сразу вырвала вас из родного дома и увезла на другой конец земного шара?  — Энди поморщилась.  — Простите. Я не имела в виду ничего плохого. У вашей тети есть дети?
        — Нет. Мы жили вдвоем.
        Он мог бы ей рассказать о своих непростых взаимоотношениях с теткой, но это осталось в далеком прошлом, ворошить которое у него не было ни малейшего желания.
        Вырвала. Энди правильно сказала. Тетка разлучила его со всем, что было ему дорого. С родным домом, с дедушкой и бабушкой, которых он смог увидеть снова, только когда, повзрослев, смог накопить денег на билеты до Англии и обратно. Со школьными друзьями и приветливыми соседями. С собакой, которую он обожал. Одинокий и потерянный, он вдруг очутился в жарком Брисбене рядом со взбалмошной женщиной, которая не имела ни малейшего представления о воспитании детей и изводила его своими истериками, перемежающимися со странными приступами любви. В школе ему часто приходилось драться, потому что другие дети считали его чужаком.
        — Я бы предпочел об этом не говорить. Я уже давно повзрослел, и прошлое надо мной не властно.
        Вот только ему по-прежнему очень одиноко. По ночам он довольно часто не может уснуть и спрашивает себя, суждено ли ему остаток жизни прожить без любви.
        — Я понимаю,  — произнесла Энди, но Доминик сомневался, что она могла его понять.  — Кстати, вы стали любимчиком моей матери.
        Тронутый не столько ее словами, сколько попыткой его подбодрить, он улыбнулся:
        — Правда?
        — В среду за ужином вы ей сразу понравились, но когда на следующий день ей доставили букет от вас, она была на седьмом небе от счастья. По большей части дело было в записке, в которой говорилось, что вы никогда не ели такой вкусной лазаньи.
        — Я рад, что ей понравились цветы. И насчет лазаньи я не солгал.
        — Как вы догадались, что она больше всего любит розовые цветы?
        — Я заметил, что именно этот цвет преобладает на клумбах в ее саду.
        — Но вы видели сад лишь мельком.
        — Я наблюдательный.
        — Но почему вы подарили ей сертификат на ужин на двоих в ее любимом ресторане?
        — Во время нашего разговора она упомянула о том, что ей нравится, как там готовят.
        — Вы очень внимательный, не так ли?  — спросила Энди, наклонив голову набок.
        — Некоторые так не считают,  — произнес он с некоторой горечью.
        — Не беспокойтесь,  — так тихо произнесла она, что ему пришлось податься вперед, чтобы услышать, что она скажет дальше. К его удивлению, она накрыла его ладонь своей. Она пыталась его утешить, и это тронуло его до глубины души.  — После мероприятия все изменится. Роб согласился с тем, что нам не следует приглашать представителей прессы. Если журналисты захотят что-то узнать, им придется проникнуть туда под видом волонтеров. И фотографов тоже не будет. Недопустимо, чтобы они лезли в частную жизнь гостей.
        — У меня такое чувство, что все пройдет отлично.
        Энди убрала руку, и это его расстроило.
        Он кивнул. Если бы не она, он бы, наверное, сразу передумал. Возможно, он на самом деле недостаточно щедрый, но ему не хотелось, чтобы Энди так думала.
        Он не очень хорошо разбирался в женщинах. Он любил свою веселую тетушку из Австралии, когда жил в Англии и виделся с ней раз в год. Живя с ней под одной крышей, он понял, что она совсем не такая, какой он ее считал.
        Потом его предала Мелоди, его первая любовь. В семнадцать лет он выглядел взрослым, но в душе оставался ребенком. Слишком наивным, чтобы понять, что она в свои юные годы была уже слишком опытной и ей будет недостаточно его любви.
        Но как он мог ошибиться с Тарой? Его жена была невысокой, хрупкой и рыжеволосой, но за ангельской внешностью скрывалась подлая алчная натура. Она сказала ему неправду о том, что имело важное значение для их брака, и он не смог ей этого простить.
        Из-за своих двух предыдущих ошибок он не мог доверять своим чувствам сейчас.
        «Мы такие, какими кажемся»,  — сказала Энди о своей семье.
        Может ли он доверять собственным суждениям? Может ли он думать, что Энди такая, какой кажется?
        Доминик прогнал эти безумные мысли, напомнив себе, что Энди нужна ему только для организации мероприятия. Он не допустит, чтобы их деловые отношения переросли в личные.
        Глава 7
        — Энди, мне нужно срочно с вами встретиться.
        Было восемь утра, и Энди не ждала звонка Доминика. Он больше недели назад уехал в командировку, и они общались по электронной почте. Она писала ему только тогда, когда ей нужно было уточнить какие-то детали, касающиеся подготовки к мероприятию. В последний раз они виделись в прошлую пятницу. Их деловой ланч больше походил на свидание, но она не позволяла себе об этом думать.
        — Конечно,  — ответила она.  — Мне только нужно…
        — Прошу вас, давайте встретимся прямо сейчас. Где вы живете?
        Удивленная его тоном, Энди дала ему адрес квартиры в западной части Ньютауна, в которой жила со своими двумя школьными подругами. Они обе уже ушли на работу, а Энди планировала заказать праздничные украшения для мероприятия Доминика и начать работать над другим проектом.
        Она быстро надела узкие джинсы, свободный кремовый топ, украшенный переплетенными кожаными шнурками, и свои любимые туфли леопардовой расцветки, причесалась и подкрасилась. Она не стала наряжаться, чтобы Доминик не подумал, что она сделала это ради него. В то же время ей не хотелось предстать перед ним в тренировочных брюках и растянутой футболке, в которых обычно ходила дома.
        Увидев Доминика, она пришла в некоторое замешательство. Он был сам на себя не похож. Его черные волосы были растрепаны, словно он не успел причесаться, щеки и подбородок покрывала темная щетина. На нем были черные джинсы и темно-серая футболка. На руке у него висела черная кожаная куртка. Когда он вошел в комнату, она словно уменьшилась в размерах.
        — Вы одна?  — спросил Доминик.
        Ее сердце учащенно забилось.
        — Да.
        Энди подумала, что в этой одежде он выглядит даже сексуальнее, чем в деловых костюмах безупречного покроя, но, заметив темные круги у него под глазами, забеспокоилась.
        — Вы в порядке?
        — Я из аэропорта. Я только что прилетел из Перта. Мне пришлось сократить срок моей поездки.
        — Вы в порядке?  — повторила Энди.
        — Да. У меня просто неожиданно возникла одна проблема.
        — Кофе хотите?
        — Да, пожалуйста.
        — Может, позавтракаете? У меня есть…
        — Спасибо, я просто выпью кофе,  — ответил он, но Энди подозревала, что он сказал так просто из вежливости. Что на самом деле он голоден.
        Она давно не завтракала вместе с мужчиной. С тех пор как… Нет, она не будет вспоминать, как они с Энтони завтракали на залитой солнцем веранде.
        Доминик сел за стол, а она начала готовить кофе, гадая, почему он пришел сюда. Оглянувшись, она обнаружила, что он поставил локти на стол и опустил голову на соединенные руки. Он устал? Может, он потерпел поражение в чем-то.
        Энди поставила перед ним кружку с кофе.
        — Я подумала, что вы предпочитаете черный, но если хотите, я подам сливки и сахар.
        — Спасибо, я пью черный,  — ответил он и сделал глоток.
        Ничего не сказав, она порезала хлеб с сухофруктами, достала из холодильника упаковку плавленого сыра и поставила все это перед ним.
        — Вам нужно поесть,  — сказала она, взяла с тарелки кусок хлеба и принялась намазывать на него сыр.
        Он богат, самодостаточен и уверен в себе, однако иногда она видит проявления уязвимости, застарелой душевной боли. В такие минуты ей хочется утешить его, позаботиться о нем.
        Он в два присеста съел бутерброд.
        — Еще?  — спросила Энди, и он кивнул.
        Она была вынуждена признать, что не просто хочет его утешить. Ее безумно к нему влечет. Сейчас, когда она видит его сильные мускулистые руки, ей так хочется оказаться в его объятиях. Хочется его поцеловать.
        Съев еще два бутерброда, он откинулся на спинку стула и устало вздохнул:
        — Спасибо вам. Я даже не осознавал, что голоден.
        — Теперь вы можете рассказать мне о вашей проблеме,  — сказала Энди, сев напротив него.
        Доминик запустил пальцы в волосы:
        — Моя бывшая жена снова мне пакостит.
        Ища информацию о Доминике, Энди наткнулась на фотографии Тары Хант. Эта хрупкая рыжеволосая женина, судя по всему, была помешана на дизайнерской одежде и ювелирных украшениях.
        — Не хотите рассказать мне, в чем дело?
        Допив то, что осталось в его кружке, он произнес:
        — Вы отлично варите кофе.
        — В студенческие годы я работала баристой.
        Они с Энтони работали в сфере обслуживания и смогли накопить денег на путешествия по Индонезии и Таиланду. Те безоблачные дни, когда она думала, что впереди их ждут долгие счастливые годы, остались в далеком прошлом. Они не успели слетать в Восточную Европу.
        Поднявшись, она взяла у Доминика пустую кружку, снова наполнила ее кофе, поставила ее перед ним и села на место. Сделав глоток горячего напитка, он подался вперед и встретился с ней взглядом:
        — Я могу вам доверять, Энди?
        — Разумеется,  — ответила она без промедления.
        Он снова откинулся на спинку стула:
        — Я знаю, что у вас полно знакомых в журналистской среде, поэтому мне нужно быть абсолютно уверенным, что этот разговор останется между нами.
        Его слова нисколько не обидели Энди. Напротив, она сочла, что он готов удостоить ее чести.
        — Уверяю вас, вы можете мне доверять.
        — Спасибо,  — сказал он.  — Тара узнала о моей предстоящей сделке с Уолтером Бертоном и делает все возможное, чтобы ее сорвать.
        Энди нахмурилась:
        — Каким образом она может это сделать?
        — Тара работала бухгалтером в моей компании. Она очень интересовалась внутренними делами компании и была в курсе моих планов. Я этого не знал. Когда я начал с ней встречаться, она использовала имеющуюся у нее информацию в своих целях, прикрываясь нашими с ней отношениями. Зная о них, никто из сотрудников не осмелился ничего мне сказать.  — Он снова встретился с ней взглядом и, немного помедлив, добавил: — Вот почему с тех пор я отделяю личную жизнь от работы.
        Он намекает ей на то, что, если бы она на него не работала, он пригласил бы ее на свидание?
        — Это разумное решение.
        — Это еще далеко не все. Один из наших сотрудников открыл собственное дело и стал моим конкурентом,  — продолжил он.  — Такое случается. Это не запрещено законом. В отличие от того, что произошло дальше. После того как наш брак рухнул, Тара назло мне продала ему ценную информацию о моей компании, которая у нее была.
        Энди возмущенно вздохнула:
        — Ее предательство имело негативные последствия?
        — То, что она продала ему информацию, вовсе не означает, что он сумел грамотно ею воспользоваться. Но вчера я узнал, что они вместе работают над тем, чтобы увести у меня из-под носа сделку с Уолтером Бертоном.
        Энди недоверчиво покачала головой:
        — Но зачем ей это?
        Она читала, что, несмотря на то что брак Доминика и Тары продлился недолго, она получила от него при разводе огромную сумму.
        Доминик пожал плечами:
        — Может, ей двигает месть. Может, злоба. Кто знает?
        — Им определенно не удастся склонить мистера Бертона на свою сторону с помощью этих махинаций.
        — Для Уолтера Бертона важны традиционные ценности. Именно поэтому мы и устраиваем благотворительное мероприятие.
        — Я все еще не понимаю, как ваша бывшая жена может помешать вам заключить сделку.
        Доминик устало вздохнул и сдвинул брови. Похоже, ему было неприятно об этом говорить. Энди снова захотелось его обнять.
        — Она снова решила извлечь выгоду из нашего неудачного брака и обратилась к своим дружкам в прессе. Итак, я бесстыжий бабник, для которого нет ничего святого. После развода с Тарой я публично заявил, что больше никогда не женюсь. Она извратила смысл моих слов, заявив, что я больше не женюсь, потому что не способен удовлетвориться одной-единственной женщиной. Все это попало на один из крупных интернет-сайтов, собирающих сплетни о знаменитостях. В выходные это появится в газетах.
        Энди возмущенно покачала головой:
        — Она поступила ужасно, но почему вы не можете это игнорировать?
        — Я бы это игнорировал, если бы она не пыталась убедить Уолтера Бертона в том, что все это правда.
        — Но разве ваша личная жизнь имеет какое-то отношение к бизнесу мистера Бертона?
        Сама не зная почему, Энди верила Доминику.
        — Статья называется «Постельный марафон миллиардера».  — Он выругался себе под нос.  — Возможно, этого окажется достаточно, чтобы Бертон передумал заключать со мной сделку.
        Название статьи показалось Энди забавным, и ей пришлось поспешно закрыть рот ладонью, чтобы Доминик не заметил ее улыбку. Но он все же ее заметил и нахмурился.
        — Я знаю, это кажется смешным, но в глазах человека, ратующего за семейные ценности, это делает меня безнравственным.
        — Скажите честно, Доминик. В этой статье есть доля правды?
        В ожидании его ответа Энди затаила дыхание.
        Он неохотно улыбнулся:
        — Вы хотите узнать, меняю ли я женщин как перчатки? Мой ответ «нет». Разумеется, после развода у меня были отношения с женщинами. Все они были довольно продолжительными. У меня никогда не было несколько подружек одновременно, так что «откровения» моей бывшей жены — это не что иное, как наглая ложь.
        Энди почувствовала облегчение.
        — Но почему вы по-прежнему стремитесь заключить эту сделку, если ситуация становится такой сложной? Вы и так уже очень богаты.
        Губы Доминика сжались в тонкую линию.
        — Мне бы не хотелось наводить на вас скуку рассказом о своей жизни, но вы сами задаете мне вопросы. Моя жизнь в теткином доме была далеко не сахар. Я сбежал от нее после окончания школы. Я пытался сбегать и раньше, но она всякий раз меня находила и возвращала. На этот раз она меня отпустила. Я жил вместе с другими бездомными в заброшенном здании и в семнадцать лет повидал много ужасных вещей. Я не хочу снова оказаться без дома и без денег. Надеюсь, вы меня поняли.
        — Поняла,  — ответила Энди, потрясенная его признанием. Она не могла поверить, что Доминик Хант жил на улице. Она подумала о его сломанном носе и шрамах на костяшках пальцев. В Интернете информации о его прошлом не было. Она чувствовала, что он рассказал ей далеко не все. Это делало его загадочным.
        — Джейк Марлоу, мой лучший друг и первый деловой партнер, тоже собирается стать участником этой сделки,  — сказал Доминик.  — Ему она нужна так же, как и мне. У него есть на это свои собственные причины, которые я не вправе озвучивать.
        — Хорошо.  — Энди кивнула.  — Итак, мы организуем крупное благотворительное мероприятие, чтобы убедить всех, что вы не скряга. Но что вы собираетесь делать со статьей?
        — Когда Бертон связался со мной, я сказал ему, что это гнусные сплетни и что я помолвлен.
        Внутри у Энди все оборвалось.
        — Вы помолвлены? С кем?
        — Я не помолвлен. Я сейчас даже ни с кем не встречаюсь.
        Энди почувствовала облегчение.
        — Тогда зачем вы ему это сказали?
        Он застонал:
        — Мной двигали страх и инстинкт самосохранения — те самые вещи, благодаря которым я выжил, когда сбежал от тетки. Страх и хорошо развитое чутье заставляют тебя проснуться, когда ка кой-то верзила копается в твоем рюкзаке, и спокойно сказать ему, что у тебя нет ничего ценного, тогда как между пальцами ног у тебя зажата сложенная во много раз пятидолларовая купюра. Ведь если эти деньги у тебя украдут, ты останешься голодным.
        — Значит, вы солгали мистеру Бертону?
        — Все гораздо сложнее.  — Он снова запустил пальцы в волосы.  — Бертон сообщил мне, что через две недели прилетает в Сидней, чтобы встретиться со мной и Джейком и познакомиться с моей невестой.
        — Что вы будете делать?  — спросила она.
        Доминик снова подался вперед:
        — Я хочу, чтобы вы стали моей невестой, Энди.
        Глава 8
        Доминик наблюдал за тем, как потрясение и негодование на лице Энди уступают место разочарованию. Он был уверен, что она собирается сказать «нет».
        — Вы говорите серьезно?  — пробормотала она.
        — Очень,  — ответил он, ненавидя себя за то, что поддался панике.
        Энди наклонила голову набок и нахмурилась:
        — Вы хотите на мне жениться? Но ведь мы едва знакомы.
        Жениться? Кто говорит о браке?
        — Нет. Я хочу попросить вас притвориться на время моей невестой.
        Энди недоверчиво покачала головой:
        — Притвориться вашей невестой? Лгать? Нет! Я не могу поверить, что вы предложили мне такое. Вы за кого меня принимаете? Я серьезная бизнес-леди, а не авантюристка.
        Она смотрела на него так, словно впервые его видела. И, похоже, ей совсем не нравилось то, что она видела. Затем она поднялась из-за стола, отошла в сторону и отвернулась, словно желая оказаться как можно дальше от него. Доминика это расстроило. Ему так понравилось пить кофе у нее на кухне и есть приготовленные ею бутерброды.
        — Я знаю, что повел себя глупо,  — произнес Доминик. Всю дорогу от Перта до Сиднея он жалел о своем импульсивном поступке.  — Но что сделано, то сделано.
        Энди снова повернулась к нему лицом и строго посмотрела на него:
        — Тогда исправьте свою ошибку.
        — Признавшись, что я солгал?
        Она пожала плечами:
        — Скажите мистеру Бертону, что ваша невеста вас бросила.
        — Боюсь, этот номер не пройдет.
        — Вы думаете, что вы так неотразимы, что ни одна женщина не может вас бросить?
        — Я этого не говорил.  — По правде говоря, он всегда первый разрывал отношения, если не считать случая с Мелоди.  — Просто разрыв показался бы всем слишком внезапным.
        — Таким же внезапным, как помолвка?
        — Он свидетельствовал бы о моей нестабильности.
        — Тут вы правы.  — Энди сложила руки на груди, похоже, не подозревая, что при этом в вырезе ее топа показался верх груди.  — Это безумная идея.
        — Я этого не отрицаю, но все равно прошу вас мне помочь.
        — Почему меня? Найдите кого-нибудь еще. Уверена, вы не испытываете недостатка в кандидатках.
        — По-моему, это вполне логично.  — Поднявшись, он сделал шаг в ее сторону.  — Пожалуйста, Энди.
        — Почему логично? Мы всего лишь заказчик и подрядчик.
        — Разве между нами больше ничего нет?
        — Конечно нет,  — ответила Энди. Она не смотрела на него, и это его обнадежило.
        — Когда я открыл дверь красивой женщине в непослушной юбке, я подумал, что нас с ней могли бы связывать не только деловые отношения. Но теперь вы знаете, что я не встречаюсь с теми, кто на меня работает.
        — Одно из правил «Королев вечеринок» — не смешивать работу с… с удовольствиями.
        Доминик посмотрел ей прямо в глаза:
        — Если бы это произошло, Энди, мы оба получили бы огромное удовольствие. Думаю, мы оба это знаем.
        Протянув руку, он убрал ей за ухо прядь волос, выбившуюся из прически. Она задрожала, на ее щеках проступил румянец.
        — Я никогда не думала об этом… об удовольствии,  — пробормотала она.
        Будь это действительно так, она бы не покраснела и не начала нервно теребить кожаные шнурки на вырезе своего топа.
        Она глубоко вдохнула, отчего ее грудь поднялась еще выше.
        — Я не хочу участвовать в этом безумном спектакле.
        — Боюсь, что вы уже в нем участвуете.
        Она нахмурилась:
        — Что вы имеете в виду?
        Доминик вернулся к своему стулу, достал смартфон из своей куртки, висящей на спинке, нашел в закладках нужную ссылку, нажал на нее и показал Энди фото.
        — Но это же я. Мы,  — удивленно произнесла она, уставившись на экран.
        На снимке были они вдвоем за столиком ресторана. Оба, подавшись вперед, смотрели друг на друга. Рука Энди лежала на его руке.
        — Это мы в ресторане на Секьюле-Ки после пятничной встречи в вашем офисе,  — сказала Энди.
        — Да.
        Их ланч был деловым, но он был больше похож на свидание. По крайней мере, на этом фото он выглядел как свидание.
        Энди смущенно покачала головой:
        — Кто его сделал?
        — Какой-то удачливый посетитель ресторана, который оказался там в то же время, что и мы. Возможно, это был кто-то из многочисленных приятелей Тары. Кто знает?
        Она взяла у него телефон и прокрутила вниз страницу с изображением. Ее глаза расширились от ужаса, когда она прочитала подпись, которая сопровождала фото.
        — «Новая остановка миллиардера в его постельном марафоне?» — прочитала она вслух и выругалась.  — Вы это видели?
        — Мне очень жаль, что так вышло. Но теперь, зная обо всех обстоятельствах, вы, наверное, понимаете, почему с моей стороны было бы логично представить всем именно вас в качестве моей невесты.
        Энди упрямо покачала головой:
        — Нет, я не вижу здесь никакой логики. У нас был деловой ланч, а не романтическое свидание.
        — Это знаете вы. Это знаю я. Но на этом фото мы действительно похожи на влюбленную пару. Если мы объявим о помолвке, это фото автоматически станет аргументом в мою пользу.
        Ее зеленые глаза расширились.
        — Это фото меня нисколько не беспокоит. На мою репутацию оно никак не повлияет. Мы оба не состоим в браке. О нем скоро все забудут.
        — В таком случае почему бы вам мне не помочь? Притворитесь моей невестой. Это ненадолго. После Рождества все закончится.
        — До Рождества двадцать пять дней. Вы хотите, чтобы я в течение этого времени притворялась вашей невестой?
        — Значит, вы все-таки его обдумываете? Раз уж нас видели вместе, наша помолвка не покажется чем-то неожиданным. Нам поверят.
        — Кто поверит? Мы знакомы всего две недели.
        — Люди вступают в брак и после более короткого периода знакомства.
        — Не такие люди, как я.
        — Вы сомневаетесь, что люди поверят, что вы могли потерять из-за меня голову за такое короткое время? Думаю, мне следует обидеться.
        — Не нужно обижаться. Я… я верю, что многие женщины могли бы потерять из-за вас голову. Вы умный, привлекательный…
        — И представительный. Я помню. Впрочем, я готов поспорить, что сейчас вы не находите меня представительным.
        Она смерила его сердитым взглядом, но уголки ее губ дрогнули, словно она хотела улыбнуться.
        — Можете думать, что хотите.
        — Теперь перейдем к вам, Энди Ньюмен. Вы красивы, сексуальны и умны. Люди определенно поверят, что я мог мгновенно потерять голову от такой женщины. Они будут считать, что мне повезло, что вы так быстро согласились со мной обручиться.
        Энди еще сильнее покраснела.
        — Спасибо. Я польщена. Но все равно я считаю вашу идею безумной. Нам придется много лгать, и в конце концов мы запутаемся в этой лжи, и нас раскусят.
        — Значит, вы все-таки согласны?
        Она неистово покачала головой:
        — Нет. Это было бы неправильно.
        — Какой был бы от этого вред? Напротив, вы оказали бы мне помощь.
        Энди снова отвернулась, дав ему возможность полюбоваться изгибами ее фигуры, пока она снова не повернулась к нему лицом.
        — Неужели вы не понимаете, что это насмешка над привязанностью мужчины и женщины друг к другу? Над их желанием провести вместе остаток жизни? Вот в чем смысл помолвки, а не в заключении выгодной сделки.
        Услышав в ее голосе боль, Доминик закрыл глаза и выругался про себя. С точки зрения морали она, безусловно, была права.
        — Вы с Энтони были помолвлены?  — спросил он.
        Ее взгляд затуманился.
        — Официально нет, но мы строили планы на будущее, даже выбрали имена для наших будущих детей. Именно по этой причине я знаю, что решение вступить в брак — это нечто серьезное. Что прежде чем его принять, нужно быть абсолютно уверенным в своем выборе. Брак — это не игра. Вы меня понимаете?
        Разумеется, он ее понимал. Когда-то его отношение к любви и браку тоже было идеалистическим, но он не мог признаться ей в том, что мечтал найти одну-единственную женщину и прожить с ней остаток жизни. Точно так же он не мог признаться в том, что сомневался, что в его жизни когда-нибудь появится настоящая любовь.
        — Но это не помолвка, а всего лишь временное деловое соглашение.
        Энди медленно покачала головой:
        — Простите, но я не могу вам помочь.
        Тогда Доминик решил, что пришло время выложить на стол свой главный козырь. Иногда для того, чтобы выиграть, приходится быть безжалостным.
        — Что, если, согласившись помочь мне, вы поможете кому-то еще?  — осторожно спросил он.
        Она нахмурилась:
        — Помогу Уолтеру Бертону заработать еще больше миллиардов? Основываясь на том, что вы мне о нем рассказали, я делаю вывод, что он ханжа, для которого на первом месте стоит соблюдение внешних приличий. Я не стану лгать ради него.
        — Я говорю не о Бертоне, который, кстати, никакой не ханжа, а о вашем племяннике Тимоти.
        — Что вы имеете в виду?
        — Если вы согласитесь притворяться моей невестой, я оплачу полный курс лечения Тимоти. Анна сказала мне, что в Штатах есть клиника, которая дальше всех продвинулась в исследовании его болезни и разработке методики лечения.
        Энди уставилась на него сверкающими от гнева глазами.
        — Вы обсуждали это с Анной? Вы сказали ей, что оплатите лечение Тимоти, если я соглашусь…
        Он выставил вперед ладонь:
        — Спокойно. Я ничего ей не говорил.
        — Но вы…
        — Я встретился с Анной на следующий день после того, как ужинал вместе со всеми вами. Я попросил ее составить для меня список нуждающихся семей. Во время этой встречи я из любопытства попросил ее рассказать мне о Тимоти. Она упомянула об этой американской клинике. Тогда я предложил ей оплатить лечение, авиабилеты и проживание в гостинице.
        Щеки Энди вспыхнули.
        — Это очень великодушно с вашей стороны. Что сказала Анна?
        — Она отказалась.
        — Неудивительно. Она едва вас знает. Впрочем, если бы я была с вами, я бы попыталась ее убедить.
        — Возможно, вам удастся убедить ее сейчас. Если Анна будет считать меня будущим членом вашей семьи, она вряд ли откажется от помощи. Чем скорее она ее примет, тем будет лучше для Тимоти, не так ли?
        Потрясенная, Энди долго смотрела на Доминика, прежде чем смогла произнести:
        — Это… шантаж.
        «Вы коварный и безжалостный»,  — хотела добавить она, но промолчала. Все-таки он предложил помочь Тимоти до того, как заговорил с ней о фиктивной помолвке. Это означает, что он не скряга и что у него доброе сердце.
        Удивительно, но чем лучше она узнавала Доминика Ханта, тем более загадочным он ей казался.
        — Шантаж? Я бы на это не пошел. Я предложил помочь Тимоти без каких-либо условий, но Анна отказалась от моей помощи. Если она будет считать меня вашим будущим мужем, она, возможно, ее примет, и ваш племянник получит необходимое лечение. По-моему, я предлагаю вам соглашение, при котором выиграют все стороны.
        Обнаружив, что теребит шнурки на горловине топа, Энди опустила руку:
        — Вы меня поставили в затруднительное положение. Попросили меня лгать и притворяться.
        — Но при этом вы все равно сможете оставаться такой, какая вы есть.
        Ей было трудно смотреть ему прямо в глаза. Ей казалось, что эти проницательные серые глаза видят ее насквозь.
        — Вы просите меня притворяться влюбленной женщиной, когда я не влюблена.  — Она любила по-настоящему всего один раз в жизни. Доминик был тоже ей небезразличен, но к нему ее просто влекло.  — И вам самому тоже придется притворяться влюбленным в меня. Чтобы мы смогли убедить остальных, все должно выглядеть очень правдоподобно.
        Она медлила с ответом, хотя, когда он упомянул о лечении Тимоти, уже знала, что ей придется согласиться. Если бы подобное предложение сделал ей кто-то другой, она не раздумывая ответила бы «да». Но разве она может притворяться невестой мужчины, которого желает и который желает ее? Это было бы для нее настоящей пыткой.
        — Я понимаю.
        — Нам пришлось бы играть чувствами других людей. Мои родные от вас без ума. Они пришли бы в восторг, если бы мы с вами начали встречаться, но наша внезапная помолвка шокировала бы их. Родители Энтони, с которыми меня связывают теплые отношения, захотели бы с вами познакомиться.
        — Я вижу, куда вы клоните,  — сказал Доминик, снова запустив пальцы в волосы.
        Энди прищурилась:
        — Если я соглашусь, примет ли Анна вашу помощь?
        — Уверен, что да. Заодно вы поможете мне добиться того, чего я хочу.
        Она надеялась, что однажды узнает, почему для него так важна эта сделка. Возможно, это поможет ей лучше его понять.
        — Вы загнали меня в угол, Доминик. Как я могу сказать «нет», когда вы предлагаете такую невероятную возможность для Тимоти?
        — Означает ли это, что вы говорите «да»?
        Не желая так быстро уступать, Энди дерзко вскинула подбородок:
        — Я бы предпочла, чтобы вы сделали мне предложение так, как полагается. Как будто это настоящая помолвка.
        Доминик поморщился, но его глаза при этом не перестали победоносно блестеть. Он знал, что выиграл, но она хотела получить от этой сделки что-то для себя самой. Доминик получит то, что хочет, Тимоти — то, в чем отчаянно нуждается. Но как насчет нее самой?
        Она не сомневалась, что, если бы взамен попросила у него денежную компенсацию или какую-то дорогую вещь, он бы ей это дал. Что бы ни говорили о Доминике, он совсем не жадный.
        Вот только ее не интересуют ни дорогие наряды, ни ювелирные украшения. Она хочет самого Доминика.
        Хочет заняться с ним любовью. Хочет получить удовольствие, о котором он говорил.
        — Если я притворюсь, будто все это по-настоящему, от этого что-то изменится?
        Его слова задели ее. Они прозвучали так, словно он даже представить себе не мог ее в качестве своей невесты. Ей следует воспринимать их как предостережение и ни на что не рассчитывать, если она не хочет лить слезы, когда все закончится.
        — Сделайте это,  — скомандовала он, указывая на пол.  — Опуститесь на колено.
        Его темные брови взметнулись.
        — Вы серьезно?
        — Да.
        — Хорошо.
        Улыбнувшись, он покорно опустился перед ней на колено, взял ее левую руку в свои и, встретившись с ней взглядом, спросил:
        — Энди, вы окажете мне честь, притворившись моей невестой?
        Глядя на его мужественное лицо, Энди не знала, плакать ей или смеяться.
        — Я принимаю ваше предложение,  — ответила она.
        Облегченно вздохнув, он сжал ее руку и поднялся. На мгновение Энди показалось, что он собирается ее поцеловать.
        — Но у меня есть условия,  — добавила она, отдернув свою руку.
        Глава 9
        Глядя на ошеломленное лицо Доминика, Энди с трудом сдерживала смех. Очевидно, он не привык, чтобы им командовали.
        — Условия?  — спросил он.
        — Да. Пойдемте сядем и обсудим их. У меня ноги устали от каблуков.
        Эта игра была довольно опасной, и ей нужно было получить гарантии того, что никто из дорогих ей людей не пострадает.
        Она подвела его к красному секционному дивану в зоне гостиной. Эта квартира принадлежала одной из двух школьных подруг, вместе с которыми она жила, и она, будучи дизайнером, помогла хозяйке стильно ее обставить. Опустившись на диван, она сбросила туфли, и они упали на черно-белый полосатый ковер.
        Доминик сел рядом и положил руку на спинку дивана. Он был так близко, что Энди почувствовала аромат его одеколона.
        — Мне не терпится услышать то, что вы собираетесь мне сказать,  — произнес он, украдкой взглянув на часы.
        — Не нужно постоянно смотреть на часы в присутствии вашей невесты, иначе вам никто не поверит.
        Он лениво улыбнулся:
        — Вы правы.
        — Итак, условие номер один,  — начала она, загнув палец на левой руке.  — Анна никогда не должна узнать, что наша помолвка фиктивная. Никто из моей семьи не должен.
        — Правильно условие, но я бы его расширил. Никто не должен об этом узнать: ни друзья, ни деловые партнеры.
        — Договорились. Итак, второе условие.  — Она загнула еще один палец.  — Нам нужно придумать правдоподобное объяснение такой спешки с помолвкой. У вас есть какие-нибудь идеи.
        — Может, мы просто сразу влюбились друг в друга?
        — С первого взгляда? Разве это правдоподобно?
        Доминик покачал головой с притворным негодованием:
        — Вы продолжаете меня оскорблять.
        — У меня не было ни малейшего намерения.
        Она определенно что-то почувствовала к нему, когда впервые его увидела. Сейчас, когда он сидел рядом с ней, она снова это чувствовала. Конечно, это была не любовь. Пережив тяжелую утрату, она не была уверена, хочет ли полюбить снова.
        — Лгать мне нравится не больше, чем вам,  — сказал Доминик, убрав руку со спинки дивана.  — Почему бы нам не придерживаться правды, насколько это возможно? Вы пришли на собеседование и сразу покорили мое сердце. Я начал за вами ухаживать и быстро добился вашего расположения.
        — То есть я оказалась легкой добычей,  — сухо произнесла Энди.
        — Хорошо, давайте внесем некоторые изменения. Мне пришлось приложить усилия, чтобы вас завоевать.
        — Мы знакомы две недели, причем всю вторую неделю вы были в отъезде,  — уточнила она.  — В принципе, идея неплохая. Никто не будет выяснять, когда именно мы познакомились.
        — Любовь с первого взгляда случается. У моих родителей было именно так. Они сразу влюбились друг друга и поженились через несколько месяцев.
        Его глаза потемнели, и Энди вспомнила, что он в одиннадцать лет остался сиротой.
        — Они познакомились в Австралии или в Англии?  — спросила она.
        — В Лондоне. Оба были школьными учителями. Мать пришла работать учителем математики в школу, где работал отец. Он преподавал химию.
        — Неудивительно, что вы такой умный.
        — Да,  — коротко ответил он, дав ей понять, что тема исчерпана.  — Итак, каково следующее условие?
        Энди загнула третий палец:
        — Никаких свиданий с другими людьми до окончания помолвки.
        — С этим я абсолютно согласен.
        — Я тоже.
        С того момента, как она впервые увидела Доминика, она не думала о других мужчинах.
        Она загнула еще один палец:
        — В конце я вас брошу, а не вы меня.
        — Хорошо, я поведу себя как джентльмен. Но я попрошу вас не продавать историю наших отношений прессе. Я не хочу однажды увидеть в утренней газете заголовок «Мои шесть недель со скрягой».
        — Разумеется, я не стану этого делать. Точно так же я обещаю не продавать историю под названием «Как я выскочила из постели миллиардера». Если говорить серьезно, я никогда не обращусь в прессу, так что можете быть абсолютно спокойным.
        — Есть еще условия?
        Она загнула большой палец:
        — Нам нужно будет познакомиться поближе, чтобы при свидетелях не попасть в ситуацию, когда один не будет знать о другом то, что близкому человеку следовало бы знать.
        — Да,  — буркнул Доминик.
        — Вижу, вы не горите особым желанием говорить о себе.
        — Что вы хотите узнать?  — произнес он с видимой неохотой.
        — Во-первых, мне нужно знать, почему рухнул ваш брак.
        Также она хочет узнать, откуда у него шрамы на руках, кто сломал ему нос и почему он до сих пор позволял людям считать его скрягой.
        — Думаю, я могу рассказать вам о своем браке, но есть вещи, о которых мне не хотелось бы говорить.  — Это тоже прозвучало неохотно.
        Энди кивнула:
        — Если хотите, я первая расскажу вам о себе. Моя жизнь словно открытая книга. Задайте мне любой вопрос о моей жизни, и я постараюсь честно на него ответить.
        — Может, устроим отдельную встречу для того, чтобы ответить на вопросы друг друга?  — спросил он.  — Какой ваш любимый цвет, Доминик? Вы больше любите собак или кошек?
        — По-моему, это хорошая идея.
        Он закатил глаза.
        — Вы пошутили, а я говорила серьезно,  — произнесла Энди с укоризной.
        — На самом деле вы правы. Чем больше мы будем знать друг о друге, тем меньше будет вероятность того, что нас разоблачат. У вас есть еще условия? Позвольте напомнить вам, что пальцы на одной руке у вас уже закончились.
        Ей нельзя в него влюбиться — вот ее условие. Если она его нарушит, то потом будет страдать.
        — У меня есть еще одна рука с пятью пальцами и еще одно важное условие, но сначала я хотела бы выслушать ваши.
        Зеленые глаза Энди весело блестели, и Доминик подумал, была ли она с ним абсолютно честна, когда сравнила свою жизнь с открытой книгой.
        Удивительно, но о своей фальшивой невесте он знал больше, чем знал о Таре, когда делал ей предложение. Тара умело скрывала свое истинное лицо, пока не стала его женой. Ему хотелось верить, что Энди, в отличие от нее, такая, какой кажется.
        — Мои условия? У меня всего одно. Вам придется носить мое кольцо. Я сегодня же куплю для вас обручальное кольцо. Такое, чтобы все, увидев его, поверили, что у нас все серьезно.
        — Хорошо. Я согласна носить кольцо.
        — Вы не хотите выбрать его сами?
        Доминика удивила ее реакция. Его бывшая жена была помешана на драгоценностях.
        — Нет. Это было бы неправильно. Для меня обручальное кольцо — это символ прочной связи между мужчиной и женщиной, а не бутафория для фарса.
        — В таком случае я выберу его сам.  — Кольцо действительно было им необходимо лишь для отвода глаз, но Доминика почему-то расстроило отсутствие у нее энтузиазма.  — Какой размер вы носите?
        Энди подняла правую руку, и он увидел тонкие серебряные кольца на ее длинных изящных пальцах.
        — Я купила их на рынке. Я перемерила множество колец, пока не выбрала те, что мне подошли.  — Она сняла кольцо с безымянного пальца, надела его на безымянный палец левой руки, затем сняла и протянула ему.  — Вот нужный размер.
        Кольцо было теплым, и он немного подержал его на ладони, прежде чем убрать в карман.
        — Какое кольцо вы бы хотели?
        Она небрежно пожала плечами:
        — Мне все равно. Скажите, вы сами выбирали обручальное кольцо для вашей бывшей жены?
        Доминик нахмурился, и Энди виновато улыбнулась:
        — Простите. Я понимаю, что вам неприятно об этом говорить и что фальшивой невесте это знать не нужно.
        — Она сама его выбрала. Я лишь за него заплатил.
        Ему уже тогда следовало понять, что ей были нужны только его деньги и стиль жизни, который он мог ей предложить.
        — Это не очень романтично,  — заметила Энди.
        — В моем браке вообще не было романтики. Он был полон ошибок. Мне рассказать вам о нем сейчас, чтобы мы больше не возвращались к этой теме?
        — Если вы готовы мне о нем рассказать, я готова вас выслушать.
        Доминик впервые подумал, что Энди добра, заботлива и внимательна. Она накормила его завтраком, когда он был так погружен в свои проблемы, что не замечал голода. Таких женщин он прежде не встречал.
        — Первую ошибку я совершил, когда заинтересовался Тарой, потому что она напомнила мне девушку, которую я знал, когда жил на улице. Она тоже была хрупкой и рыжеволосой, и ее тоже хотелось защищать.
        Воспоминания о Мелоди до сих пор причиняли ему боль.
        — В чем заключалась ваша следующая ошибка?  — спросила Энди. Похоже, она поняла, что он не хочет ей рассказывать о Мелоди.
        — Я ей поверил, когда она сказала, что хочет иметь детей.
        — Вы хотели детей?
        — Причем как можно скорее. Тара уверяла меня, что она тоже о них мечтает.
        — Но она вас обманула?  — предположила Энди.
        Даже сейчас ему было горько об этом вспоминать.
        — Прошел год, но она так и не забеременела. Тогда я сказал ей, что нам обоим нужно сходить к доктору. Тара всячески откладывала этот визит. Я думал, что она просто не хочет признавать неудачу, и жалел ее, пока совершенно случайно не узнал, что она принимала противозачаточные таблетки.
        Энди поморщилась:
        — Как это отвратительно.
        — Когда я сказал ей, что все знаю, она рассмеялась мне в лицо. В ответ на это я заявил, что между нами все кончено.
        Именно тогда Доминик осознал, что Тара не способна любить кого-то, кроме себя самой. К счастью, она не обратила внимания на некоторые пункты их брачного договора, и развод прошел относительно легко.
        — Вам повезло, что вы довольно быстро поняли, что она за человек.
        — Теперь вы понимаете, почему я не хочу повторно жениться. Разве я могу доверять женщинам после этой истории?
        — Да, я понимаю ваши чувства,  — ответила Энди.  — Но не все женщины такие, как она. Я не знаю ни одну женщину, способную на столь подлый поступок.
        Проблема состояла в том, что его богатство привлекало таких женщин, как Тара.
        Только он собирался ей об этом сказать, как зазвонил ее мобильный телефон. Поднявшись с дивана, она подошла к стойке и взяла его:
        — Это Джемма. Мне лучше ответить.
        Доминик кивнул: он был рад передышке.
        — Да, да, я его видела,  — произнесла Энди в трубку.  — В пятницу после встречи в офисе мы действительно пошли в ресторан. Нет, я действительно не знаю, кто сделал это фото.
        Энди жестом подозвала к себе Доминика и еле слышно прошептала:
        — Мне рассказать ей?
        Он кивнул, понимая, что скрывать их помолвку не имеет смысла.
        — Джемма, на самом деле я была не до конца откровенна с тобой и Элизой. Мы с Домиником влюбились друг в друга с первого взгляда.  — Выслушав свою собеседницу, она добавила: — Да, это правда неожиданно. Но после того, что мне довелось пережить, я решила, что нужно цепляться за каждый шанс обрести счастье.  — Она снова замолчала на мгновение.  — Да, Джемма. Совершенно верно. Мы с Домиником не захотели тянуть время. Элизе?  — переспросила она.  — Да. Ты можешь все ей рассказать, только пока больше никому не говори. Я бы хотела, чтобы сначала о помолвке узнали мои родные.  — Она сделала паузу.  — Хорошо, я ему передам.
        — Значит, пресса уже растиражировала фотографию?
        — Похоже на то.
        — Что Джемма велела вам мне передать?
        — Что вам крупно повезло, что вам досталась такая женщина, как я.
        — Мне действительно повезло. Вы замечательная, и я благодарен вам за то, что вы для меня делаете.
        Он долго смотрел на нее лицо. Оно было спокойным и серьезным. В ее глазах было что-то, чему он не смог подобрать название, но это явно не походило на сожаление.
        — Спасибо вам, Энди.
        Подойдя ближе, он посмотрел ей в глаза. В ее взгляде появилась настороженность, но за ней он увидел робкое приглашение. Он знал, что поцеловать Энди было бы ошибкой, но ему безумно хотелось совершить эту ошибку.
        Он поднял руку и нежно провел тыльной стороной пальцев по щеке Энди. Она вздрогнула, ее губы приоткрылись. Тогда он убрал руку, наклонил голову и накрыл губы Энди своими. Из ее горла вырвался звук, выражающий удивление и одобрение, и она ответила на его поцелуй.
        Глава 10
        Доминик целовал ее, и ощущения были даже лучше, чем в ее недавнем сне. Его губы были нежными и одновременно настойчивыми, его язык ворвался в глубь ее рта. Его щетина покалывала ей кожу, но это была приятная боль.
        Отвечая на его поцелуй, Энди обвила руками его шею и крепче прижалась к нему, удивленная тем, как быстро Доминику удалось разжечь внутри ее огонь.
        Слишком рано.
        Она знала, что хочет его, но только сейчас поняла, насколько сильно. Что она легко может стать зависимой от поцелуев и прикосновений Доминика. Ей нужно быть осторожной, чтобы она смогла защитить свое сердце, когда все закончится.
        Здравый смысл боролся внутри ее с зовом плоти, и в конце концов разум победил. Сделав над собой усилие, Энди прервала поцелуй. Ее сердце бешено колотилось, дыхание было прерывистым. Она глубоко вдохнула, затем еще раз.
        — Отличное выполнение шестого условия.
        Доминик стоял перед ней. Его широкая грудь вздымалась и опускалась, глаза были почти черными. Он выглядел так сексуально, что ей снова захотелось оказаться в его объятиях.
        — Оно заключается в том, что нужно остановиться, едва успев начать?  — произнес он хриплым от желания голосом.
        — Нет, я имела в виду сам поцелуй.
        Он положил руку ей на плечо и начал легонько его поглаживать, отчего внутри у нее снова все затрепетало.
        — Расскажи мне о шестом условии, Энди.
        — Нам нужно вести себя как влюбленная пара, чтобы все думали, что мы друг от друга без ума. Потому что мужчина и женщина так быстро объявляют о помолвке только в том случае, если между ними возникает сильное чувство.  — Ей было трудно продолжать смотреть ему в глаза, и она потупилась.  — Я хотела сказать, что нам нужно целоваться и прикасаться друг к другу. Поскольку между нами существует физическое влечение, нам будет несложно это делать.
        Доминик приподнял кончиками пальцев ее подбородок, заставив ее снова встретиться с ним взглядом.
        — В этом нет никаких сомнений,  — сказал он, дав ей понять, что желает ее так же сильно, как и она его.
        — Значит, шестое условие нам будет выполнять легко.
        — Оно определенно станет для меня самым любимым условием.  — Он сексуально улыбнулся.  — Может, еще попрактикуемся?
        Зов плоти снова взял верх над здравым смыслом.
        — Почему нет?  — пробормотала в ответ Энди, и Доминик снова заключил ее в объятия.
        Только их губы слились в поцелуе, как снова зазвонил ее мобильный телефон.
        — Не отвечай,  — сказал Доминик, отстранившись на мгновение.
        Они продолжили целоваться, не обращая внимания на играющий рингтон. Больше всего ей хотелось взять Доминика за руку и отвести в свою спальню, но внутреннее чутье сказало ей, что заняться с ним любовью в первый же день их фиктивной помолвки было бы ошибкой. Что это изменило бы динамику развития их отношений и привело к тяжелым последствиям.
        Телефон замолчал, но мгновение спустя зазвонил снова.
        Энди высвободилась из объятий Доминика и тут же отошла от него и взяла телефон.
        — Я должна ответить,  — сказала она и нажала кнопку соединения.  — Да, Элиза. Это правда. Я знаю, что для тебя это большая неожиданность. Будем ли мы устраивать вечеринку в честь нашей помолвки?  — Энди посмотрела на Доминика, и он покачал головой.  — Нет, не будем. Да, я знаю, что вы с Джеммой с радостью мне помогли бы.  — Она закатила глаза, и Доминик рассмеялся.  — Нам будет более чем достаточно рождественского обеда в особняке Доминика. Свадьба?  — Вопрос Элизы сбил Энди с толку, и она сделала паузу, чтобы придумать ответ.  — В следующем году. Мы еще не определились с датой. Да, я знаю, что следующий год наступит всего через месяц. Наша свадьба состоится точно не в следующем месяце.
        Закончив разговор с подругой, Энди обнаружила, что ее ладони стали влажными.
        — Нам будет непросто разыгрывать этот спектакль,  — сказала она Доминику.
        — Я и не утверждал обратного.
        — Я никогда никого не обманывала. Вопрос Элизы о дате свадьбы застал меня врасплох. Я не сразу смогла найти подходящий ответ.
        Он медленно кивнул:
        — Думаю, мы скажем, что наша помолвка будет долгой. Что мы уверены в своих чувствах, но хотим лучше друг друга узнать.
        — Звучит вполне убедительно.
        Она подумала, что они с Домиником друг другу не подходят. Он намного богаче и опытнее ее. Наверняка ему приходилось лгать больше, чем ей, раз он смог быстро придумать такое убедительное объяснение.
        Ее мобильный зазвонил снова.
        — Почему-то у меня такое чувство, что он будет сегодня звонить целый день,  — произнесла она с раздражением и посмотрела на экран.  — Это моя подруга Карен. Она вела в журнале рубрику, посвященную моде. Я знала, что Джемма не ограничится одной Элизой,  — сказала она Доминику и ответила на звонок.
        Сначала разговор был очень похож на разговор с Джеммой, но затем Карен, которая находила для нее стильную одежду по сниженным ценам, спросила ее, нужно ли уже начинать искать свадебное платье.
        — Платье? Мы… э-э… еще не определились с датой свадьбы, но ты уже, конечно, можешь начать искать платье. Разве для этого может быть слишком рано? Да, простое. Винтажное. И красивые туфли к нему.  — Энди рассмеялась, надеясь, что подруга не услышит в ее смехе визгливые нотки.  — Ты же хорошо знаешь мой вкус, Карен. Скромная кружевная вуаль? Хорошо. Я полагаюсь на тебя. Спасибо.
        — В кругу твоих подруг новости распространяются быстро,  — сказал Доминик, когда она разорвала соединение.
        — Они знают, что мне пришлось пережить, и искренне за меня рады.
        — Разумеется.
        Энди не смогла себя заставить напомнить ему о том, что до и между ее разговоров по телефону они целовались. Доминику, очевидно, тоже было неловко об этом говорить.
        Он посмотрел на часы:
        — Прости, но я должен ехать в офис. Мне нужно перенести на другие дни отмененные встречи и отдать распоряжения сотрудникам.
        — А мне нужно закончить оформление сделки по прокату мебели для твоего мероприятия. В твоем особняке недостаточно стульев для двухсот человек. Мне становится не по себе, когда я думаю, сколько семей в нашем городе нуждается в помощи.
        — Анна сказала мне, что это лишь верхушка айсберга.
        Они оба посерьезнели, и в воздухе повисло молчание.
        — Еще мне нужно заказать смокинги и тиары для вечеринки по случаю двадцатиоднолетия другой клиентки,  — произнесла Энди после долгой паузы.
        — Я не думал, что сейчас, когда уголовная ответственность наступает в восемнадцать лет, никто не отмечает бурно свое двадцатиоднолетие.
        — Ты ошибаешься. Девушка, для которой мы готовим праздник, живет с родителями и учится на ветеринара. Мне нужно заказать тиары для ее собак и собак гостей.
        Доминик ошеломленно уставился на нее:
        — Тиары для собак?
        — Да. Она их обожает. Они будут почетными гостями на ее празднике. Мы с Элизой поспорили, сколько парней придет на эту вечеринку. Вряд ли их будет много.
        — Я люблю собак, но, по-моему, это нелепо.
        — Люди все чаще и чаще устраивают вечеринки для своих собак и не жалеют на это средств.
        — Это какой-то идиотизм.
        Энди строго посмотрела на него:
        — Не нужно никого осуждать. Собачьи вечеринки нужны для того, чтобы доставить удовольствие людям. Собакам нет до этого никакого дела.
        Его лицо по-прежнему выражало недоумение, и Энди улыбнулась.
        — К двадцати одному году я уже сделал себе карьеру в сфере торговли недвижимостью и заработал почти миллион.
        — Мне бы хотелось узнать об этом поподробнее.
        — Давай обсудим это во время нашей следующей встречи, которая будет посвящена вопросам и ответам.
        — Когда мы встретимся?
        — Сегодня днем. Ты сможешь приехать ко мне домой?
        — Конечно. Мне не помешает увидеть лишний раз место, где состоится мероприятие, которое я организую.
        — Заодно заберешь свое обручальное кольцо.
        Однажды Энтони в шутку сказал ей, что, пока он не выплатит свой студенческий заем, ей придется носить в качестве обручального кольца колечко от жестяной банки с газировкой. Она не стала бы возражать. Для нее сами чувства были гораздо важнее, чем их символ. Поэтому даже в колечке от банки может быть больше смысла, чем в кольце с огромным бриллиантом.
        — Хорошо. Нам с тобой нужно как следует подготовиться к завтрашней встрече с моими родителями.
        — Когда ты сообщишь им о нашей помолвке?
        — Сегодня. Если они узнают о ней от кого-то другого, они сильно на меня обидятся.
        — Ты поговоришь с Анной и Полом о Тимоти?
        — Да. Завтра во время семейного ужина.
        — Надеюсь, их будет нетрудно убедить. Я очень хочу помочь малышу.
        — Я знаю,  — сказала Энди.
        Она знала, что ее родные будут очень ему благодарны. Кстати, они совсем забыли про его родных.
        — Как насчет твоей тети? Ты ей скажешь о нас?
        Доминик помрачнел:
        — Нет. Я с ней не общаюсь.  — Он взял со стула свою куртку и надел ее.
        Следует ли ей поцеловать его в щеку на прощание? Пока она колебалась, Доминик притянул ее к себе и поцеловал в губы.
        — Условие номер шесть я готов выполнять в любое время.
        Энди улыбнулась. Она еще не была готова его отпустить.
        — Пока ты не ушел…  — Она снова взяла свой телефон.  — Мои подруги, которые тебя не знают, захотят увидеть фото моего жениха.
        Он провел рукой по своему небритому подбородку:
        — Ты хочешь сфотографировать в таком виде? Это не может подождать?
        — Мне нравится, как ты сейчас выглядишь. Ты очень сексуален. Можешь ходить небритым.
        Не успев подумать, она погладила кончиками пальцев его шершавую щеку.
        — Как скажешь,  — улыбнулся он.
        — Прислонись к двери и посмотри на меня.
        Он сделал, как она велела, и бросил на нее такой обжигающий взгляд, что Энди чуть не уронила телефон.
        — Ну что, я правильно на тебя посмотрел?  — спросил он насмешливым тоном, и они оба рассмеялись. Энди воспользовалась моментом и сфотографировала его.
        — Как ты смотришь на то, чтобы сделать селфи вдвоем? Чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что ты мой жених?  — поспешно добавила она.
        — Валяй.
        Энди встала рядом с ним и вытянула перед собой руку с телефоном. Доминик обнял ее, и она улыбнулась, несмотря на то что низ ее живота пронзила боль желания. Затем он поцеловал ее в щеку, и она сделала еще один снимок.
        — Думаю, получилось здорово,  — сказала она.
        — Еще один?  — спросил Доминик и, не дожидаясь ее ответа, поцеловал ее в губы.
        Она несколько раз нажала пальцем на сенсорный экран, а потом они продолжили целоваться, забыв про фото.
        После его ухода Энди минут десять рассматривала снимки и пришла к выводу, что, глядя на них, никто не заподозрит, что их помолвка не настоящая.
        Глава 11
        Теперь Доминик знал столько об обручальных кольцах с бриллиантами, что смог бы запросто работать продавцом в ювелирном салоне. Он думал, что просто зайдет в самый дорогой салон и купит дорогое кольцо, но ошибся.
        Старший консультант поприветствовал его, проводил в помещение для приема ВИП-клиентов и посетовал на то, что его невеста не пришла вместе с ним, и начал засыпать его вопросами о внешности его невесты и ее предпочтениях в одежде.
        — Ты смог ответить на все вопросы?  — спросила Энди с восторженной улыбкой.
        Она только что приехала к нему домой, и они вышли на террасу с бассейном. На Энди было бежевое льняное платье. Ее волосы были собраны в узел с помощью шелкового шарфа, цвет которого гармонировал с оттенком ее помады. Она снова выглядела так, как будто была хозяйкой этого дома. На этот раз он угостил ее лимонадом, который утром приготовила его домработница. Она приходила несколько раз в неделю, и ему этого было достаточно.
        — Вижу, тебя позабавила эта история,  — сказал он.
        — Я никогда не думала, что выбор обручального кольца может сопровождаться допросом.
        — Я тоже. Я думал, что просто войду в салон, укажу на одно из дорогих колец с бриллиантом и заплачу за него, но не тут-то было. Жаль, что тебя со мной не было. Ты бы повеселилась.
        — Ты знаешь, почему я не захотела участвовать в выборе кольца. Итак, что ты рассказал продавцу о моем персональном стиле?
        — Я рассказал ему о твоей непослушной юбке. Разумеется, я так ее не назвал. Я описал ему твои босоножки с ремешками, обвивающими лодыжку, туфли леопардовой расцветки и топ с кожаными шнурками. Рассказал о твоих бусах из бирюзы и огромных серьгах.
        Глаза Энди расширились от удивления.
        — Ты помнишь все, что я надевала?
        — Я же говорил, что я наблюдательный,  — улыбнулся он.
        — Мне не терпится узнать, какое кольцо ты выбрал.
        — Оно не классическое. Консультант сказал, что оно показалось бы тебе скучным.
        — Разумеется, оно не показалось бы мне скучным. Это прозвучало неубедительно.
        — Почему я тебе не верю?
        — Перестань меня дразнить и покажи мне чертово кольцо,  — потребовала она.
        Тогда Доминик достал из внутреннего кармана пиджака маленькую черную коробочку, открыл и протянул ее Энди.
        — Надеюсь, тебе понравится,  — сказал он, не понимая, почему это внезапно стало для него так важно.
        С губ Энди сорвался вздох восхищения.
        — Ты смогла бы его носить?  — спросил он.
        — О да… Оно великолепно. Центральный бриллиант просто огромный, а маленькие бриллиантики вокруг него подчеркивают его красоту. Нося его, я буду нервничать.
        — Не надо. Я выгодно его застраховал.
        — Это хорошо. Если бы я его потеряла, мне до конца жизни пришлось бы выплачивать тебе его стоимость.
        — Кольцо твое, Энди.
        — Я знаю. На время нашей фиктивной помолвки. Я постараюсь его не поцарапать и не потерять.
        — Ты меня не поняла. После того как… как все закончится, кольцо останется у тебя.
        Она нахмурилась и покачала головой:
        — Нет. Это не было частью сделки. Я согласилась тебе помочь в обмен на оплату лечения Тимоти. Я верну тебе это кольцо, когда брошу тебя.
        — Посмотрим,  — уклончиво ответил Доминик, не желая с ней спорить. Ему не было нужно это кольцо, и он обязательно уговорит ее оставить его себе.  — Теперь я, наверное, должен надеть кольцо тебе на палец.
        К его удивлению, его пальцы слегка дрожали, когда он доставал кольцо из прорези в бархатной подушечке. Бриллианты начали переливаться на солнце всеми цветами радуги.
        — Протяни руку.
        — Нет.  — Она покачала головой.  — Дай его мне, и я сама его надену. Это не настоящая помолвка, и я не хочу себя сглазить. Когда я буду помолвлена по-настоящему, кольцо наденет мне на палец мой жених.
        Вопреки здравому смыслу, Доминик почувствовал разочарование и подумал, что сам он никогда больше не станет ничьим женихом. Он завидовал мужчине, который сможет завоевать сердце Энди.
        Он положил кольцо обратно в коробочку:
        — Ты действительно хочешь выйти замуж?
        — Конечно, хочу. Мне понадобилось много времени, чтобы смириться с потерей Энтони и своей мечты о счастливом будущем с ним. Я долго не представляла рядом с собой никого, кроме Энтони. Но после его смерти прошло уже пять лет. Думаю, что я готова двигаться дальше.
        К горлу Доминика подкатил комок, и он тяжело сглотнул:
        — Хорошо. Я тебя понял.
        Энди взяла кольцо и надела себе на безымянный палец.
        — Я уже боюсь, что могу уронить его в бассейн,  — рассмеялась она, выставила вперед руку и растопырила пальцы, чтобы полюбоваться кольцом.  — По-моему, оно подошло идеально. Ты сделал правильный выбор. Я все еще сомневаюсь в правильности твоего плана, но буду носить это кольцо с удовольствием. Я не могу на него налюбоваться. Спасибо, что выбрал такое красивое кольцо.
        — Оно очень тебе идет. Спасибо, что выручила меня в непростой ситуации.
        Энди сделала глубокий вдох, чтобы подавить волнение. Она до сих пор не могла понять, как Доминику удалось подобрать кольцо, которое идеально подошло ей как по стилю, так и по характеру.
        — Может, начнем задавать друг другу вопросы?  — предложила она, не желая об этом думать.
        — Давай попробуем,  — ответил он, потягивая холодный лимонад.  — Начинай.
        — Итак, вот мой первый вопрос. Как ты превратился из бездомного мальчишки в миллиардера?
        — Прежде чем я тебе отвечу, пообещай, что все, что ты сейчас узнаешь, останется между нами.
        — Обещаю,  — ответила она, глядя ему в глаза.  — Ты можешь полностью мне доверять. Знаешь, меня удивляет, что ты не заставил меня подписать договор о неразглашении. Ты ведь думал о договоре, не так ли?
        Сейчас, когда Доминик сидел напротив нее гладко выбритый, с аккуратно причесанными волосами и в безупречном костюме, она не чувствовала себя так уверенно, как утром.
        — Думал, но сразу решил, что в нем нет необходимости. Я тебе доверяю, Энди.
        — Я рада это слышать, Доминик, потому что если мы не будем друг другу доверять, у нас ничего не выйдет. Итак, ты можешь начинать свой рассказ.
        Доминик долго молчал — очевидно, собирался с духом. Энди слышала шелест пальмовых листьев в саду и лай собаки вдалеке.
        — Ты, наверное, понимаешь, что мне неприятно об этом говорить?  — наконец произнес он.
        — Да, но я не могу стать невестой человека, чье прошлое для меня тайна, покрытая мраком,  — ответила Энди.
        Тогда, сделав глубокий вдох, он неохотно начал:
        — Как тебе уже известно, в семнадцать лет я сбежал из дома. Я жил на подземной парковке недостроенного торгового центра в одном из бедных районов Брисбена. Парковка напоминала лабиринт с недоделанными перегородками и шахтами лифтов. Освещение там отсутствовало, повсюду были крысы и тараканы. В общем, там была полная антисанитария.
        — Подростку было опасно там находиться,  — заметила Энди.
        Она могла бы начать говорить слова жалости и сочувствия, но понимала, что Доминик не захочет их слышать.
        Его глаза потемнели, выражение лица стало отсутствующим.
        — Да. Еще там было сыро и воняло, но все же ночевать там было лучше, чем на улице. Темнота и бетонные плиты над головой создавали иллюзию безопасности.
        Энди забрала у него стакан, который он, не осознавая, так сильно стиснул в руке, что стекло могло треснуть.
        — Наверное, твоя жизнь в доме тетки была настоящим адом, раз ты предпочел ей все это.
        — Точно. Адом,  — мрачно произнес он, и Энди поняла, что о своей тетке он больше говорить не желает.  — На улице мне поначалу было страшно, но я довольно быстро привык к своей новой жизни. Мне повезло, что я был крупным. В семнадцать лет я был такого же роста, как сейчас. В школе я много играл в регби, поэтому был развит физически и мог за себя постоять.
        — Наверное, тебе часто приходилось драться, чтобы себя защитить?  — предположила она.
        Энди искренне ему сочувствовала. Она в семнадцать лет жила в уютном родительском доме, была окружена любовью и ни в чем не нуждалась.
        Она подалась вперед и погладила его по руке:
        — Вот откуда у тебя эти шрамы.
        — Да, я часто дрался.
        — Нос тебе тоже сломали в драке?
        — Да.
        Она убрала свою руку и положила ее на колени:
        — Ты был напуган и зол на весь свет.
        — Точно.
        — Но в конце концов ты стал обладателем всего этого.  — Она сделала охватывающий жест рукой. Его дом был оазисом красоты и роскоши.
        — В результате одной из драк я оказался в полиции. Меня обвинили в умышленном причинении вреда здоровью. Поверь мне, парень, которого я избил, это заслужил,  — добавил он после напряженной паузы.  — Как выяснилось позже, он торговал наркотиками.
        — Что было дальше?
        — Мне дважды повезло. Во-первых, мне тогда не было восемнадцати, и меня не могли судить как взрослого. Во-вторых, меня отдали на поруки социальному работнику по имени Джим. Бедняге пришлось нелегко. Я был озлоблен и все принимал в штыки. Но Джиму благодаря его ангельскому терпению и доброте удалось завоевать мое доверие и наставить меня на путь истинный. Он верил в меня, в мои способности. Должно быть, именно это меня в нем и подкупило. Потом он отправил меня к своему другу, который тоже работал в сфере социальной защиты, только на Золотом берегу.
        — Солнце, песок, серфинг,  — пробормотала Энди. Она знала, что это прозвучало легкомысленно, но слова сочувствия были Доминику не нужны.
        — И бурно растущий рынок недвижимости,  — кивнув, добавил он.  — Друг Джима тоже оказался хорошим парнем. Он устроил меня курьером в агентство по продаже недвижимости. Я получал гроши, но мне нравилась моя работа, и я, боясь ее лишиться, очень старался. Скоро мои старания заметили, и я, пройдя ускоренный курс обучения под руководством одного из сотрудников, стал риелтором. Я обнаружил в себе талант продавать мечту, а не просто спальни и кухни. Глядя на потенциального клиента, я сразу понимал, что для него важнее всего.
        — Потому что ты наблюдательный.
        — Это необходимое качество для риелтора. Еще я обнаружил, что умею очаровывать женщин. Это тоже мне очень помогло в работе. Все сделки с клиентами женского пола начальство поручало вести мне.
        Энди не сомневалась, что привлекательная внешность вкупе с обаянием, наблюдательностью и интуицией могут помочь добиться успеха.
        — Как интересно,  — сказала она.  — Но я не понимаю, как тебе удалось скрыть от всех подробности твоего прошлого. Определенно кто-то из журналистов пытался навести справки, узнать твою историю.
        — Поскольку я был несовершеннолетним правонарушителем, мое дело не могло стать достоянием общественности. Я никогда никому об этом не рассказывал. Я хочу, чтобы та часть моей жизни осталась в далеком прошлом. Если бы не Джим, я бы, наверное, покатился по наклонной.
        — Ты имеешь в виду, что мог бы стать бандитом или наркокурьером? Я считаю, что с тобой не могло бы произойти ничего подобного. У тебя внутри есть железный стержень.
        Он пожал своими широкими плечами:
        — Спасибо за веру в меня. Но я бы мог плохо кончить, как большинство моих товарищей по несчастью.
        — То, что этого не произошло, говорит о силе твоего характера.
        — Думаю, мне просто повезло,  — ответил Доминик, но вид у него был довольный.  — Когда я заработал достаточно денег и у меня появилось нормальное жилье и даже машина, признаться, не такая хорошая, как твой хэтчбек, я поступил в университет на заочное отделение.
        — Наверное, ты закончил его с отличием?
        Странно, что в Интернете нигде не было информации о его ученой степени.
        — Нет. Совсем скоро я понял, что знаю о бизнесе и зарабатывании денег больше, чем многие преподаватели факультета торговли и предпринимательства, на котором я учился. Я бросил университет через полтора года, зато именно там я познакомился со своим лучшим другом Джейком Марлоу. Мы вместе посещали лекции по статистике. Джейк был компьютерным гением, но никто, кроме меня, не принимал его всерьез. Я, несмотря на все мои успехи, по-прежнему считал себя изгоем и сторонился веселых беззаботных однокашников. Джейк тоже, потому что они над ним смеялись. Мы стали друзьями.
        — И деловыми партнерами,  — напомнила ему она.
        Доминик старше ее всего на четыре года, но он словно прожил на целую жизнь больше. Чтобы стать тем, кем он стал, ему пришлось преодолеть множество трудностей.
        — Джейк разрабатывал компьютерную программу для ведения финансовых онлайн-операций и хотел открыть свое дело, но ни один банк не давал ему кредит. У меня в то время уже были накопления. Я поверил в его разработки, и мы учредили партнерство.
        — Полагаю, вы добились больших успехов.
        — Той программой сейчас пользуются тысячи предприятий по всему миру. Мы за короткий срок заработали много денег. Сейчас Джейк работает над созданием новой программы. Я не сомневаюсь, что она тоже будет пользоваться большим спросом.
        — Вы по-прежнему партнеры?
        Он кивнул:
        — Благодаря успеху нашего предприятия у меня появилось достаточно средств для открытия собственного бизнеса. Я начал покупать и развивать гипермаркеты, торгующие мебелью, бытовой техникой и товарами для строительства и ремонта.
        — Наверное, скоро Золотой берег стал для тебя слишком мал.
        — Да. У меня появились магазины в Новом Южном Уэльсе, и я решил перебраться в Сидней. Остальное ты знаешь.
        «Улегся ли гнев, который был его движущей силой, или он по-прежнему им управляет и в любой момент может вырваться наружу?» — думала Энди, потягивая лимонад.
        Доминик слегка подался вперед и пристально посмотрел на нее:
        — Теперь твоя очередь отвечать на вопросы, Энди. Как ты свыклась со своей потерей?
        Энди не ожидала такого прямого вопроса, но ей придется на него ответить. Доминик был с ней откровенен и заслужил то же самое с ее стороны.
        — Для меня гибель Энтони стала шоком, от которого я начала оправляться нескоро. Все эти пять лет у меня не было личной жизни.
        Доминик кивнул. Он мог ее понять, потому что сам потерял близких людей.
        — Мы проводили выходные в пляжном домике его родителей на Уэйл-Бич. Энтони встал рано и оставил мне записку, в которой сообщил, что пошел заниматься серфингом. Когда он меня целовал, я частично проснулась и поняла, что он уходит, но я, вместо того чтобы пойти с ним, продолжила спать. Сначала я винила себя за то, что отпустила его одного. Потом я злилась на него за то, что он не взял меня с собой.
        — Это понятно,  — сказал Доминик.
        — После гибели Энтони я стала бояться океана. Я ненавидела волны за то, что они забрали его у меня, хотя понимала, что это глупо. Затем я однажды пришла на пляж и, сев на песок, стала наблюдать за мальчиком-подростком, катающимся на доске по волнам. Он был высоким и светловолосым, как Энтони. Он смело укрощал волну за волной, и я видела восторг на его лице.
        — Если тебе тяжело об этом говорить, ты можешь не продолжать.
        — Все нормально… Когда умирает близкий человек, ты ждешь какого-то знака свыше. Тот парнишка на доске был словно знаком от Энтони. Я поняла, что Энтони погиб, занимаясь тем, что он очень любил. Я забежала в воду и почувствовала связь с ним. С этого момента я начала постепенно оправляться от горя.
        — Сильная история.
        — После гибели Энтони прошло пять лет. Я с ней смирилась, но мое прошлое неизбежно будет влиять на мое будущее. Энтони был частью моей юности. Мы были вместе пять лет. Я такая, какая есть, во многом благодаря тем счастливым годам. Я ходила на свидания, но еще не встретила подходящего человека.
        На мгновение Энди подумала о том, сможет ли она со временем испытывать к Доминику что-то, кроме физического влечения. Он готов оплатить дорогостоящее лечение ее племяннику и открыть в Рождество двери своего роскошного особняка нуждающимся семьям, а не миллиардерам и знаменитостям. Доминик оказался сложнее и многостороннее, чем ей казалось вначале. Чем лучше она его узнавала, тем больше он ей нравился.
        — Я признателен тебе за то, что ты мне об этом рассказала.
        Она взяла кувшин и налила себе еще лимонада. Перед этим она предложила напиток Доминику, но он отказался.
        — Мой следующий вопрос касается твоей семьи. У тебя есть родственники помимо тетки? Моя мать захочет это знать, потому что она уже составляет список гостей, которым нужно будет отправить свадебные приглашения.
        — Ты рассказала ей о помолвке?
        — Да. Она так обрадовалась, что расплакалась.
        — Это были слезы облегчения.
        — Можно и так сказать. До того момента я даже не осознавала, как моих родных беспокоило то, что я так долго была одна. Меня нельзя назвать одинокой. У меня полно хороших подруг.
        Но это не то же самое, что любить и быть любимой.
        — Это я уже понял,  — сказал Доминик.  — Мы вряд ли смогли бы нормально поговорить, если бы ты не отключила телефон.
        — Когда я снова его включу, мне придется ответить на множество сообщений.
        — Твоя мать не говорила, что мы слишком торопимся?
        — Нет. Я испытала чувство вины, и мне пришлось напомнить себе, что я пошла на этот обман ради Тимоти.  — Она посмотрела на него.  — Итак, у тебя есть родственники?
        — В Австралии нет.
        — Твоя тетя умерла?
        После ее вопроса в воздухе повисла неловкая пауза, и она пожалела о том, что задала его.
        — Она находится в частном лечебном учреждении, где ей обеспечивается хороший уход. Я оплачиваю ее содержание. Больше я не хочу о ней говорить.
        — Хорошо,  — сказала Энди.
        — В Англии у меня есть родственники, но после смерти бабушки и дедушки я с ними почти не общаюсь.
        — Значит, я могу сказать матери, что с твоей стороны гостей не будет.
        — Да. И я считаю, что эта тема исчерпана.
        — Я тоже. Думаю, мы достаточно хорошо друг друга узнали и сможем без проблем ответить на вопросы друг о друге, если они возникнут.  — Поднявшись, она подошла к краю бассейна, наклонилась и потрогала воду.  — Отличный бассейн. Ты часто в нем плаваешь?
        — Да, довольно часто,  — ответил Доминик, подойдя к ней сзади.  — Еще у меня есть небольшой спортзал.
        Энди представила себе, как он, почти обнаженный, плывет, рассекая воду. Ее бросило в жар, и она пожалела, что не может прямо сейчас нырнуть в воду.
        — Тебе понравилось мое предложение нанять несколько спасателей, чтобы они присматривали за гостями, когда те будут плескаться в бассейне?
        — Да, это отличное предложение.
        — Ты не против того, чтобы мы положили в сумки с подарками детские купальные костюмы? Анна сказала, что у некоторых детей, возможно, их нет.
        — Конечно, не против. Думаю, нам следует также приобрести купальники и плавки для взрослых. Я не хочу, чтобы кто-то чувствовал себя лишним на этом празднике.
        Энди выпрямилась и посмотрела на него:
        — Вижу, ты совсем не жадный.
        — Ты права.
        — Думаю, что после праздничного ланча тебя больше не будут называть скрягой.
        — Только не говори никому ни слова о моем прошлом.
        — Я буду держать язык за зубами,  — сказала она.  — Но я считаю, что люди восхищались бы тобой, если бы узнали обо всех трудностях, которые тебе пришлось преодолеть.
        Доминик бросил на нее предупреждающий взгляд, и она посмотрела на часы:
        — Мне пора идти. Я не заметила, как за разговором пролетело время.
        — У тебя встреча? Я хотел предложить тебе поужинать со мной.
        — К сожалению, я не могу.
        Ее первым побуждением было поменять свои планы и побыть с Домиником, но она не могла допустить, чтобы фальшивая помолвка стала для нее важнее реальной жизни.
        — В первый вторник месяца мы с подругами встречаемся в киноклубе, смотрим какой-нибудь фильм, а потом обсуждаем его за ужином. Думаю, сегодня темой для разговора станет не фильм, а моя помолвка.
        Она сделала шаг в сторону выхода, но Доминик остановил ее и накрыл ее губы своими. После этого поцелуя на ее губах не осталось помады, а ее прическа развалилась.
        К таким поцелуям она могла бы привыкнуть.
        Глава 12
        Синди сидела за своим рабочим столом в офисе «Королев вечеринок». Он состоял из кухни, комнаты для реквизита, кладовки и кабинета с тремя столами.
        Сказать, что все три «королевы вечеринок» были очень заняты, было бы преуменьшением. Недели перед Рождеством и Новым годом были для них, так же как и для других организаторов праздников, самым напряженным временем в году. Для молодых предприятий вроде их фирмы такая занятость была благом.
        Сейчас у них было несколько проектов, но Энди главным образом занималась подготовкой к мероприятию в особняке Доминика. Теперь, когда все считали их будущими мужем и женой, это был и ее праздник.
        Их фиктивная помолвка длилась уже десять дней. Ей казалось странным, что никого не удивило, что она согласилась стать женой мужчины, которого знала меньше месяца. Восторженные вздохи подруг, считавших Доминика кем-то вроде сказочного принца, были ей вполне понятны, в отличие от безудержной радости матери и сдержанного прагматичного отца. Они едва знали Доминика, но были готовы доверить ему свою дочь.
        — Мы с папой очень за тебя рады, дорогая,  — сказала ей мать.  — Нас беспокоило то, что страх потерять близкого человека не позволит тебе снова влюбиться. Но Доминик такой сильный и надежный. Он так тебе подходит. Думаю, ему наконец удалось сломать преграды, которые ты так долго возводила вокруг своего сердца.
        Неужели она действительно возводила преграды для любви? Нет, она просто искала мужчину, похожего на Энтони.
        — Ты ввела нас в заблуждение, сказав, что Доминик не твой тип,  — произнесла Джемма с легким укором и начала делиться с ней идеями оформления свадебного торта. Энди обсуждала с ней варианты, зная, что никакого торта не понадобится. Согласно первому условию, они с Домиником не должны были никому рассказывать о своем обмане.
        Во время ужина в доме ее родителей в прошлую среду Ньюмены приняли Доминика в свою семью.
        — Я рада, что ты раскрыла глаза и увидела, как он сексуален,  — сказала ей Беа, крепко ее обнимая.  — Что касается твоего кольца… У Доминика случайно нет брата?
        Энди было нелегко их всех обманывать, но она постоянно говорила себе, что делает это ради Тимоти.
        После семейного ужина Энди с Домиником отвели Анну и Пола в сторонку и с трудом убедили их принять помощь Доминика. К их глубокому удивлению, взамен он лишь попросил их сообщать ему, как продвигается лечение.
        Позднее Анна крепко обняла сестру и сказала:
        — Ты нашла себе очень хорошего мужчину.
        — Я знаю,  — ответила Энди, внутренне содрогаясь. Она не представляла себе, как потом объяснит своим родным, почему она бросила Доминика.
        Во время ужина возник всего один неловкий момент. Родители Энди заявили, что хотят разместить в газете объявление о помолвке.
        — Я знаю, это старомодно, но мне это кажется правильным,  — сказала ее мать.
        Когда она спросила у Энди второе имя Доминика, ее охватила паника. Она не знала того, что ей определенно следовало знать.
        К счастью, Доминик тут же пришел ей на выручку:
        — Я скрыл свое второе имя, потому что оно мне не нравится. Я Доминик Хьюго.
        Разумеется, все вокруг тут же начали уверять его в том, что Хьюго замечательное имя.
        — Вы можете назвать вашего первого сына Хьюго,  — предложила Беа.
        В этот момент Энди решила, что это уже перебор и им с Домиником пора уходить. Если бы не Тимоти, она бы призналась всем в том, что их помолвка фиктивная, и вернула ему кольцо.
        Доминик обратил все в шутку. Должно быть, после обмана его бывшей жены ему было тяжело говорить о детях.
        Вопреки своей воле Энди отвела взгляд от экрана компьютера и представила себе очаровательного малыша с черными волосами и серыми глазами. Он был бы окружен любовью и заботой, и ему никогда не пришлось бы столкнуться с теми трудностями, с которыми столкнулся его отец.
        Убрав эту мысль туда, где хранились ее несбыточные мечты, она снова сосредоточилась на работе и подтвердила в электронном письме дату поставки двухсот десяти маленьких красно-белых вязаных чулочков, в которых будут лежать столовые приборы. Она решила, что для большей торжественности лучше выбрать для оформления классическую красно-белую тему.
        Джемма планировала испечь глазированные пирожные в виде белых рождественских свечей и кексы с именами гостей наверху. Помимо этого, на столах будут стеклянные чаши с шоколадными трюфелями, полосатыми конфетами в виде тросточек, спелой вишней и цветущими веточками похутукавы, австралийским символом Рождества.
        Энди с удовольствием сама занялась бы украшением дома, но она не справилась бы с такой огромной работой, поэтому наняла одного из своих знакомых стилистов. Джереми обладал неистощимой фантазией, и она доверяла его вкусу.
        Она больше не пыталась выяснить, почему Доминик так ненавидит Рождество. Очевидно, с этим праздником у него были связаны мрачные воспоминания.
        Сегодня он встречался с Уолтером Бертоном. Энди должна была присоединиться к ним за ужином. Она убедила Доминика, что этот ужин должен состояться у него дома, поскольку пришла к выводу, что Уолтер ценит домашний уют. Особняк Доминика, конечно, не был традиционным воплощением уюта, зато в нем не было показной роскоши.
        Стол будет накрыт на передней террасе с видом на порт. Еду приготовит шеф-повар одного из лучших ресторанов в городе. Меню выбрала Джемма, связавшись перед этим с личной помощницей Уолтера и узнав о его предпочтениях в еде.
        За ужином Энди должна будет себя вести как любящая невеста. Для нее это не составит никакого труда. При мысли о том, что сегодня вечером она увидит Доминика, ее пульс участился. Он часто летал в другие города по делам, и после ужина в доме ее родителей они виделись всего несколько раз.
        Энди посмотрела на часы. У нее достаточно времени, чтобы съездить к себе домой, привести себя в порядок и приехать в особняк раньше Доминика.
        Доминик был в командировке к Квинсленде и вернулся в Сидней только вчера вечером. Сегодня он встал раньше обычного, чтобы встретить в аэропорту Уолтера Бертона и отвезти его в отель. Потом Уолтер приехал в офис Доминика, и они провели там несколько часов, после чего Доминик снова отвез его в отель. На ужин с Домиником и Энди Уолтер должен был приехать на такси.
        Войдя в свой особняк, Доминик сразу почувствовал, что там что-то изменилось. Судя по восхитительным ароматам, доносящимся из кухни, подготовка к ужину шла полным ходом. Дом был украшен красивыми композициями из орхидей.
        И за все это он должен был благодарить Энди. Именно она убедила его устроить ужин здесь, в особняке. Он был рад, что послушал ее совета. Уолтер пришел в восторг, когда он пригласил его к себе домой.
        Энди двигалась ему навстречу со стороны террасы, где должен был состояться ужин. При виде ее у него захватило дух. На ней был облегающий кремовый топ и длинная юбка с запахом, обнажающая при ходьбе ее стройные лодыжки. Ее волосы были собраны в элегантный узел, из которого выбивалось несколько небрежных локонов. Из украшений на ней было только обручальное кольцо.
        — Добро пожаловать домой,  — произнесла она хрипловатым голосом.
        Домой.
        Теперь он понял, что и почему изменилось в его жилище. Присутствие Энди сделало этот роскошный особняк домом. Он так давно нигде не чувствовал себя дома.
        Испугавшись этого чувства, он поспешно напомнил себе, что Энди всего лишь играет роль. Что вся эта затея с ужином понадобилась ему лишь для того, чтобы произвести впечатление на Уолтера Бертона. Из-за присутствия в доме обслуживающего персонала им пришлось притворяться влюбленными еще до приезда гостя.
        Энди с улыбкой подошла к нему и слегка запрокинула голову, чтобы Доминик поцеловал ее в губы. Как только их губы соприкоснулись, внутри его разгорелся огонь страсти. Он закрыл глаза и стал наслаждаться ее пьянящей близостью. Ему так не хотелось ее отпускать.
        Мимо них прошел официант с подносом, на котором стояли бокалы для вина.
        — Я по тебе скучала,  — произнесла Энди.
        Доминик не знал, было это сказано искренне или она просто играла роль. В любом случае это выглядело весьма убедительно.
        — Я тоже по тебе скучал,  — ответил он.
        Ему действительно очень ее не хватало, пока он был в отъезде, и это его пугало. Когда дело касалось его взаимоотношений с Энди, перепутать игру с реальностью было легко.
        — Эта юбка тоже непослушная?  — спросил он, отстранившись. Ему безумно хотелось провести ладонью по бедру Энди, но он сдержался. Выйти за рамки их договоренности было просто, но непозволительно. Поцелуев на публику было вполне достаточно.
        Энди весело рассмеялась:
        — Сегодня нет ветра, так что мы этого не узнаем.  — Она понизила тон.  — Тебе не нужно ничего мне сказать до прихода мистера Бертона? Я прочитала информацию, которую ты мне прислал. Идеальная невеста должна знать, чем занимается ее жених, быть в курсе его рабочих планов.
        — Ты правильно поняла свою задачу. Я нисколько не сомневаюсь, что ты меня не подведешь. Если будешь в чем-то сомневаться, лучше промолчи. Я отвечу за тебя. Но, думаю, мне не придется этого делать.
        — Давай надеяться на удачу.
        Уолтер Бертон прибыл точно в назначенное время. Доминик очень удивился бы, если бы он опоздал. Чем больше он общался со своим потенциальным партнером, тем больше убеждался в том, что мистер Бертон подходит ко всему с точностью и высочайшим профессионализмом и что ему очень нужна сделка с этим американским магнатом.
        Энди тепло поприветствовала гостя и проводила его на переднюю террасу, где стоял накрытый стол. На улице было светло. В это время года темнеет лишь после девяти вечера.
        На Рождество должны быть снег и мороз.
        Доминик прогнал неприятную мысль. Не время вспоминать прошлое, когда решается судьба важной для него сделки.
        Уолтер Бертон сразу очаровал Энди. Этот невысокий мужчина лет шестидесяти с небольшим велел ей называть его по имени. Серебристые волосы и борода придавали ему добродушный вид, и ей пришлось постоянно себе напоминать, что крупный магнат не может быть добряком.
        Он славился своей активной филантропической деятельностью и считал, что в стремлении к большим деньгам нет ничего предосудительного, если ты делишься ими с теми, кто в этом нуждается.
        — Это социальная ответственность состоятельных людей,  — сказал он, и Доминик искренне с ним согласился.
        Уолтер пожелал, чтобы Энди подробно рассказала ему о том, как идут приготовления к благотворительному рождественскому мероприятию, которое совсем скоро состоится в этом доме. Его приятно удивило, что Доминик не старался привлечь внимание прессы к этому событию, а напротив, хотел все устроить без лишнего шума и огласки. Конечно, скрыть все от вездесущей прессы было невозможно. Две молодые журналистки вызвались помогать обслуживать гостей в день праздника. Это было удивительно, учитывая, что этот день большинство людей предпочитает проводить со своими семьями или близкими друзьями.
        Несколько раз за время ужина Энди сжимала под столом руку Доминика в знак того, что, по ее мнению, все идет хорошо. Его ответная улыбка говорила ей, что он тоже так считал. Уолтер смотрел на них с умилением. Похоже, идея с фиктивной помолвкой действительно была отличной.
        Официант забрал грязную посуду после того, как они съели главное блюдо, и пошел на кухню. Уолтер откинулся назад на спинку стула и похвалил отличную еду. Он выглядел расслабленным. Энди решила, что все прошло отлично, и они с Домиником тоже могут расслабиться.
        Но они, похоже, рано обрадовались. Следующие слова Уолтера стали для них обоих полной неожиданностью.
        — Доминик, вы понимаете положение людей, которых вы пригласили к себе на Рождество, потому что вы сами когда-то находились в еще худшем положении. Конечно, вы сделали все для того, чтобы никто ни о чем не узнал.
        Доминик резко побледнел и с такой силой вцепился в край столешницы, что костяшки пальцев побелели.
        — Не понимаю, что вы имеете в виду,  — пробормотал он.
        Проницательные голубые глаза Уолтера сузились.
        — Вы тщательно замели следы, но я взял за правило не иметь серьезных дел с человеком до тех пор, пока не узнаю всю его подноготную. Итак, я знаю о юном Нике Ханте и о переделке, в которую он попал.
        Лицо Доминика стало еще бледнее.
        — Вы имеете в виду дело об умышленном причинении вреда здоровью? Оно не дошло до суда. Я тогда был несовершеннолетним, и нигде не должно было остаться записей. Как вы узнали?
        — Это не имеет значения. Главное то, как много Доминик сделал для того мира, в котором он когда-то отчаянно боролся за выживание.  — Уолтер посмотрел на Энди.  — Полагаю, вы не в курсе, дорогая.
        — Доминик рассказал мне о своем прошлом,  — осторожно произнесла она, чувствуя себя так, словно идет по минному полю. Любая необдуманная фраза могла навредить Доминику.  — Я также знаю, как он великодушен.
        — Настолько великодушен, что основал в Брисбене центр по оказанию помощи молодым людям, оставшимся по какой-либо причине без крыши над головой.
        Энди не смогла сдержать удивленный вздох.
        — Вижу, об этом вам ничего не известно,  — продолжил Уолтер.  — Этот центр предоставляет нуждающимся безопасное жилье, питание, медицинскую помощь, консультации психологов и специалистов по трудоустройству и реабилитацию. И за все это платит ваш жених. Он создал восхитительный проект.
        В таком случае почему Доминик позволяет всем считать его скрягой?
        — У вас прекрасные осведомители, Уолтер,  — сказал Доминик.  — Да, я еще не успел рассказать Энди о центре. Я хотел взять ее с собой в Брисбен и показать ей, как он работает.
        — Я буду ждать с нетерпением этой поездки, дорогой,  — произнесла Энди с непритворным восхищением.
        Доминик обратился к ней и к Уолтеру:
        — Когда я начал зарабатывать большие деньги, я купил недостроенный торговый центр, на подземной парковке которого когда-то жил вместе с товарищами по несчастью, и решил достроить его и превратить в центр помощи. Я нанял Джима, соцработника, который когда-то мне очень помог, и поручил ему руководство проектом.
        Энди переполняла гордость и еще какое-то сильное чувство, которое она боялась определить.
        Уолтер посмотрел на Доминика:
        — Вы добились успеха своими собственными силами, и меня это восхищает. Вы делитесь честно заработанными вами деньгами с теми, кто в этом нуждается. Это меня тоже восхищает. Я только не понимаю, Доминик, почему вы держите все это в секрете. В том, чтобы вытащить себя за волосы из болота, нет ничего постыдного.
        — Мне не стыдно ни за что из того, что я сделал. Но я не хочу, чтобы мое прошлое повлияло на мое будущее. Также я не хочу, чтобы оно отбросило тень на моего лучшего друга и партнера по бизнесу Джейка Марлоу.
        Энди пребывала в полной растерянности. Она знала, что Доминик великодушный человек, но даже не подозревала, что настолько. Под влиянием внутреннего порыва она взяла его за руку, дав ему понять, что она полностью на его стороне.
        — Люди склонны осуждать других,  — сказала она Уолтеру.  — Пресса несправедлива по отношению к Доминику. Я очень им горжусь, и мне понятны причины, по которым он скрывал от общественности, что центр помощи в Брисбене принадлежит ему. Рассказывать о том ужасном времени означает пережить его заново. Судя по тому, что рассказал мне Доминик, пережить это один раз более чем достаточно.
        Доминик сжал ее руку и посмотрел ей в глаза. В его взгляде читалась благодарность и, возможно, что-то еще.
        — Я не могу стереть воспоминания, которые время от времени преследуют меня в виде ночных кошмаров,  — сказал он.  — Но я могу хотя бы не говорить об этих, чтобы не переживать кошмар наяву.
        Энди обратилась к Уолтеру:
        — Если люди узнают о его центре, они узнают о его злоключениях и проблемах с полицией.  — От волнения ее голос слегка дрожал.  — Те, кто не знает Доминика, могут начать ого осуждать. В то же время я бы хотела, чтобы как можно больше людей узнали о его доброте и великодушии и…  — Она замолчала, решив, что и так уже достаточно наговорила.
        Уолтер мягко рассмеялся:
        — Есть еще одна вещь, которую Доминик сделал правильно. Он нашел себе замечательную невесту.
        Доминик придвинулся к Энди и поцеловал ее в губы:
        — Здесь я с вами согласен, Уолтер.
        Он действительно так считает, или это часть роли любящего жениха?
        — Спасибо,  — пробормотала Энди.
        — Боюсь, что я не могу сказать того же о вашей бывшей жене, Доминик,  — сказал Уолтер.
        Доминик напрягся:
        — Что вы имеете в виду?
        — Сегодня утром я встречался с ней и вашим бывшим сотрудником. Он способный парень, но я бы не стал вести с ним дела. Ваша жена дала ясно мне понять, что готова пойти на все — я подчеркиваю, на все,  — чтобы я заключил с ними сделку. Она предложила это мне, человеку, который счастлив со своей женой более сорока лет и ни разу даже не взглянул на другую женщину.
        Поняв намек, Доминик лишь презрительно фыркнул. Энди понравилось, что он не сказал ни одного плохого слова о Таре.
        — Итак, Доминик, исходя из всего того, что я узнал о вас, я решил, вы именно такой человек, с которым мне хочется иметь дело. Мне глубоко симпатичны вы и ваша невеста.
        Доминик взял Энди за руку:
        — Спасибо вам, Уолтер.
        Энди улыбнулась и кивнула. С помощью фиктивной помолвки Доминику удалось получить то, чего он хотел. Это означало, что скоро необходимость в этом спектакле отпадет. Энди следовало радоваться, но вместо этого она расстроилась. Похоже, ей все-таки не удалось защитить свое сердце.
        Когда вечером Энди прощалась с Домиником, их объятия были более долгими, чем обычно. Играя за ужином роль его любящей невесты, она вдруг захотела, чтобы эта помолвка была настоящей.
        Наверное, к лучшему, что она не увидит Доминика до сочельника. Он летит в Миннеаполис вместе с Уолтером, чтобы посмотреть, как функционирует его бизнес, и заключить с ним сделку. Времени для подготовки к праздничному ланчу остается все меньше, так что ей будет некогда думать о том, что будет после Рождества.
        Глава 13
        Когда в полдень сочельника Энди вошла в особняк Доминика, ее охватил ужас. Как она и хотела, лестница была украшена гирляндами крошечных белых лампочек, но рядом с ней стояла огромная елка, на которую помощники Джереми вешали игрушки.
        Какого черта?
        — Что здесь делает елка?  — возмутилась Энди.
        До сих пор Энди удавалось сохранять спокойствие, несмотря на нервное напряжение, но сейчас она чувствовала, что вот-вот его потеряет. Она спланировала это мероприятие до мельчайших деталей — и на тебе! Как назло, из всех возможных накладок произошла именно эта. Доминик решит, что она специально нарушила его главное требование, а она совсем не хотела, чтобы он плохо о ней подумал.
        Джереми появился в холле со множеством красных лент, висящих на вытянутой руке. По задумке Энди из них будут сделаны красивые банты и прикреплены к спинкам двухсот стульев в бальном зале, где пройдет ланч.
        — Зачем здесь поставили елку?  — спросила Энди, цепляясь за остатки самообладания. Ее сердце бешено колотилось из-за охватившей ее паники.
        — Мне показалось, что это отличное место для нее. Какое может быть Рождество без елки?  — ответил Джереми.  — Я подумал, что ты забыла ее упомянуть в списке распоряжений. Разве она не замечательно выглядит?
        — Она действительно замечательная, но отсутствие елки — это особое требование клиента.
        Наверное, ей следовало написать на каждой странице крупными буквами: «НИКАКОЙ ЕЛКИ!»
        Когда рано утром она была здесь, чтобы получить последнюю партию мебели, Джереми заверил ее в том, что все идет по плану.
        — Но почему?  — спросил дизайнер.  — Тебе это не кажется странным?
        Да, ей это тоже казалось странным. Она до сих пор не знала, что Доминик имеет против наряженных елок. Несмотря на его откровения во время ужина с Уолтером Бертоном, часть прошлого Доминика по-прежнему оставалась для нее тайной за семью печатями. Он не хотел ей говорить, почему так ненавидит Рождество. Это означало, что он не считает ее важным для него человеком. А ей хотелось быть для него важной.
        Энди тяжело сглотнула.
        Неужели она только что призналась себе в том, что любит его?
        — Клиент на самом деле не любит Рождество. Это что-то вроде фобии. Ради бога, Джереми, почему ты мне не позвонил, прежде чем ставить елку?
        Она представила себе реакцию Доминика на елку, и ее бросило в дрожь.
        — Прости,  — пробормотал Джереми.  — Но в твоем документе не было пункта, касающегося отсутствия елки. Я просто проявил инициативу.
        Энди часто пользовалась услугами Джереми, и до сих пор он ни разу ее не подводил. По правде говоря, елка была очень красивой и отлично смотрелась там, куда он ее поставил. Безусловно, она бы произвела неизгладимое впечатление на завтрашних гостей. Особенно для детей. Ведь украшенная елка создает атмосферу волшебства. Может, Доминик не будет против? Со дня их первой встречи его отношение к любимому всеми празднику стало более терпимым. Рождество не Рождество без елки.
        Она несколько раз глубоко вдохнула. Доминик должен, по крайней мере, увидеть елку. Возможно, при виде ее красоты раны в его душе начнут затягиваться.
        — Мы ее оставим,  — сказала она Джереми.  — Ты проделал отличную работу. Было бы жалко убрать такую красоту.
        — А как насчет требований клиента?
        — Доминик мой клиент, но он также мой жених. Я сама с ним поговорю о елке. А пока давай закончим ее наряжать.
        Доминик должен прилететь в Сидней вечером. Пока он доволен всем, что она сделала для завтрашнего праздника. Возможно, елка ему тоже понравится.
        Но для того, чтобы он влюбился в нее, Энди, потребуется настоящее рождественское чудо. Она очень хочет, чтобы это чудо произошло, поскольку больше не может отрицать, что влюбилась в Доминика.

* * *
        Доминику удалось вылететь из Миннеаполиса более ранним рейсом, чем он планировал, и он успел на прямой рейс из Лос-Анджелеса до Сиднея. Но все равно он потратил на дорогу больше двадцати часов и чувствовал усталость, несмотря на комфорт первого класса. Ему не терпелось вернуться в теплый солнечный Сидней из холодной заснеженной Миннесоты. Рождество в Северном полушарии было не совсем таким, каким он его помнил.
        Но главным образом он спешил вернуться домой потому, что соскучился по Энди. Во время своей поездки в Штаты он постоянно о ней думал и жалел, что не взял ее с собой. Он пообещал Уолтеру, что в следующий раз обязательно это сделает.
        По дороге из аэропорта он не смог дозвониться ей на мобильный, поэтому позвонил в офис «Королев вечеринок». Элиза сообщила ему, что Энди сейчас занимается украшением его особняка.
        Он решил не звонить туда и не сообщать, что приедет раньше, чем планировал. Ему хотелось, чтобы его приезд стал для нее неожиданностью. Чтобы она не успела надеть маску фальшивой невесты. Ее первая реакция на его появление скажет ему, что она к нему чувствует на самом деле.
        Находясь вдали от нее, он так по ней истосковался, что был вынужден признать, что испытывает к ней сильное чувство. Что он любит ее так, как прежде не любил ни одну женщину.
        Его первой любовью была Мелоди, с которой он познакомился, когда жил на подземной стоянке. Их чувство было взаимным, но в какой-то момент ей стало мало его любви. Проблемы с полицией возникли у него из-за того, что он однажды за нее заступился. Какой-то парень насиловал ее в глухом переулке неподалеку от закусочной, торгующей готовой едой навынос, где Доминик работал уборщиком за еду и, если повезет, несколько долларов. Он набросился на мерзавца и стал его бить. Мелоди кричала, что он должен остановиться и что она не нуждается в его защите, потому что она отдавалась этому парню по собственной воле. Но Доминик проигнорировал ее слова и продолжил молотить кулаком по его лицу. Затем появились двое приятелей мерзавца и начали избивать Доминика. Один из них сломал Доминику нос. Но поскольку он был крупнее и сильнее этих подонков, ему удалось причинить им больше вреда, чем они ему. Затем приехала полиция и забрала его и истекающего кровью «обидчика» Мелоди, в то время как остальные участники драки убежали. Мелоди исчезла вместе с ними, и он больше никогда ее не видел. Его сердце было разбито.
        Позднее он понял, что Мелоди — ненастоящее имя и что она торговала собой, а тот парень, который обвинил его в умышленном причинении вреда здоровью, был ее клиентом.
        Основав центр помощи в Брисбене, он пытался разыскать Мелоди, но поиски закончились неудачно. Ему хотелось думать, что она живет где-нибудь спокойной счастливой жизнью, но вероятность этого была крайне мала.
        Следующей женщиной, которая его предала, была Тара, и ему даже думать о ней было противно.
        Энди отличалась от них обеих. Она была не только умной и красивой, но также искренней, преданной и любящей. Хотя они были недолго знакомы, он рассказал ей о своем прошлом больше, чем кому-либо. С ней ему не нужно было притворяться неуязвимым. Ее не интересовали его деньги.
        Он был готов провести с ней остаток жизни и хотел как можно скорее ей об этом сказать.
        Когда он открывал дверь своего особняка, в нос ему ударил запах еловой хвои и мгновенно пробудил воспоминания о трагедии, произошедшей двадцать один год назад. Он застыл на месте у приоткрытой двери. Его виски запульсировали, к горлу подкатилась тошнота. Должно быть, Энди распылила хвойный спрей для создания праздничного настроения. Нужно будет проветрить дом и попросить ее больше этого не делать.
        Распахнув дверь, он шагнул внутрь и обомлел. У лестницы стояла огромная живая елка.
        Какого черта? Он же ясно дал Энди понять, что ему не нужна елка.
        Он сжал руки в кулаки и выругался. Как она могла быть такой нечувствительной?
        Несколько человек вешали на елку украшения. Среди них была Энди. Он даже подумать не мог, что она на такое способна. Его разочарованию не было предела.
        Энди повернулась и, увидев его, застыла. Ее глаза расширились от потрясения. Серебристый шар, который она собиралась повесить на елку, выскользнул у нее из рук, упал на пол и разбился, но она, похоже, этого даже не заметила.
        — Разве я не ясно выразился, когда сказал, что никакой елки не нужно, Энди?  — спросил он, проходя в глубь холла.
        Люди, наряжавшие елку, тут же удалились, оставив их наедине.
        — Прости, Доминик. Я знала, что елка не нужна.
        — Тогда какого черта она здесь делает?
        — Произошла ошибка. Я тоже не ожидала ее здесь увидеть. Люди, которых я наняла, решили, что я забыла включить елку в список праздничных атрибутов, и привезли ее сюда без моего ведома. Когда я приехала, она уже здесь была. Елка показалась мне такой красивой, что я решила, что, возможно, ты захочешь ее оставить.
        — Я не вижу в ней ничего красивого,  — процедил он сквозь зубы.
        Ее щеки вспыхнули.
        — Почему ты так ненавидишь елки? Почему ты ненавидишь Рождество? Это… ненормально.
        — Тебя это не касается,  — отрезал он.
        — Но я хочу, чтобы это меня касалось. Я думала, что могу тебе помочь.
        — Ты неправильно думала.
        Ее глаза неистово засверкали.
        — Почему ты не хочешь мне рассказать, что тебя так мучает? Почему я должна строить догадки?
        — Не забывай свое место,  — холодно ответил Доминик.  — Я тебя нанял и плачу тебе за работу.
        Энди чуть не плакала, но он подавил угрызения совести. Будь он ей дорог, она бы постаралась избавиться от елки до его приезда.
        — Да,  — произнесла она после долгой паузы.  — Да, сэр.
        Все вокруг блестело от праздничных украшений. Доминику казалось, что все эти штуковины смеются над ним. Они ему не нужны. Его уговорили устроить этот чертов праздник против его воли.
        Он мрачно выругался:
        — Я пошел наверх. Постарайся сделать так, чтобы к моему возвращению этого чертова дерева здесь не было. И всех твоих помощников тоже.
        Энди гордо вскинула подбородок и произнесла холодным тоном:
        — Для того чтобы снять все игрушки и вывезти елку, потребуется несколько часов. Мне понадобится помощь моих людей. Даю слово, что от нее не останется ни одной иголочки. Нам также нужно закончить готовить подарочные наборы и украшать стулья.  — Ее глаза снова сверкнули.  — Это твой праздник, Доминик. Ты знаешь, что он нужен тебе для того, чтобы избавиться от ярлыка скряги.
        Часть его хотела заключить ее в объятия и рассказать ей все, но ему было трудно преодолеть страх, порожденный давней трагедией. И привычку отгораживаться от любви. Если он позволит себе полюбить Энди, это приведет к боли и разочарованию, как было в случаях с Мелоди и Тарой. Причем на этот раз пострадали бы обе стороны.
        — Когда вы закончите, отправь мне сообщение,  — сказал он и пошел наверх, где в кабинете его ждала припасенная бутылка бурбона.
        Энди переполняли гнев, боль и унижение. Как Доминик посмел так с ней разговаривать?
        «Не забывай свое место» — эти слова ранили ее в самое сердце. Неужели этот разгневанный мужчина, который отчитывал ее, сжав кулаки, и есть настоящий Доминик? Она знала о его прошлом и чувствовала, что за его спокойным фасадом по-прежнему клокочет гнев. Как она только могла подумать, что влюбилась в этого человека?
        — Что ты планируешь делать с елкой?  — спросил Джереми.  — Продавец ее назад не примет.
        — Наша фирма устраивает еще одну праздничную вечеринку. Конечно, гораздо более скромную, чем эта. У клиентов нет средств на живую елку, и они нарядили старую искусственную. Мы подарим им эту вместе с украшениями, которые нам не нужны. Уверена, их десятилетняя дочка будет в восторге от этого сюрприза. Позвони, пожалуйста, водителю грузовика, который привез елку сюда. Если он занят, найди другого.
        Отдав распоряжения, Энди принялась снимать игрушки с елки. Кольцо с бриллиантом у нее на пальце неожиданно стало тяжелым. Когда Доминик ее оскорблял, ей хотелось снять это кольцо и запустить им в него. Разумеется, она, будучи профессионалом, не могла этого сделать. Доминик ее клиент, а как известно, клиент всегда прав.
        В любом случае они оба получили от затеи с фиктивной помолвкой именно то, что хотели. Доминик — сделку с Уолтером Бертоном, а она — оплаченный курс лечения для Тимоти. Конечно, ей хотелось большего, но это было невозможно. Своими сегодняшними словами Доминик погубил все ее надежды и мечты. После завтрашнего праздничного ланча она навсегда исчезнет из его жизни.
        Когда Энди и ее люди закончили работать, она поблагодарила их за помощь и попросила никому не рассказывать о сцене, свидетелями которой они сегодня стали. Это могло навредить репутации Доминика.
        Когда они уехали, Энди решила сообщить Доминику, что его требования выполнены. Но она не собирается использовать для этого телефон. Она пойдет наверх и все скажет ему в лицо.
        Глава 14
        Синди с тяжелым сердцем поднялась на второй этаж. Она никогда раньше там не была, потому что по распоряжению хозяина дома для праздничного мероприятия был отведен только первый этаж.
        За тремя дверями оказались роскошно обставленные спальни. Две из них были гостевыми. Третьей, с огромной кроватью и видом на порт, открывающимся из сводчатых окон, очевидно, пользовался Доминик, но сейчас его там не было.
        Затем Энди обнаружила, что одна из дверей, находящихся дальше по коридору, приоткрыта. Она тихо постучала, но ответа не последовало. Тогда она открыла дверь и увидела просторный кабинет. Ставни на окнах были опущены, но в помещении горела напольная лампа. Осмотревшись, она увидела Доминика, спящего на большом диване. На нем не было ни пиджака, ни галстука, верхние пуговицы рубашки были расстегнуты. Его дорогие ботинки валялись на полу. Его рука свисала с дивана. Рядом с ней на полу стояла бутылка бурбона. Она была почти полной. Судя по всему, он выпил совсем немного, прежде чем его сморил сон. Несомненно, он очень устал с дороги.
        Подойдя ближе, Энди взяла бутылку и отнесла ее на стол. Пододвинув к дивану вращающийся стул, она села на него и стала смотреть на спящего Доминика.
        Его волосы были взъерошены, щеки и подбородок покрывала темная щетина. Энди только сейчас заметила, какие густые у него ресницы. Во сне он выглядел так сексуально, что она с трудом удержалась от того, чтобы не поцеловать его в приоткрытые губы. Ведь после того, что произошло между ними сегодня, поцелуев больше не будет.
        Горло Энди сдавило от нахлынувших на нее чувств. Как, черт побери, она могла себе позволить влюбиться в мужчину, который так отличался от парня, сделавшего ее счастливой в прошлом?
        Она вспомнила отрывок одного из своих разговоров с Энтони.
        — Я бы умерла, если бы потеряла тебя,  — сказала она ему.
        — Не говори так,  — ответил он.  — Я бы хотел, чтобы ты нашла себе другого парня, если бы со мной что-то случилось.
        Доминик громко застонал во сне, его веки задергались. Похоже, ему снился кошмар. Энди протянула к нему руку, чтобы его разбудить, но прежде, чем она успела это сделать, его глаза внезапно открылись, и он резко поднял корпус, напугав ее. Растерянно осмотревшись по сторонам, он увидел ее и произнес хрипловатым голосом:
        — Энди. Ты здесь.  — Вздохнув, он взял ее руку и коснулся ее губами.  — Я не думал, что увижу тебя снова.
        Она пришла сюда, чтобы сказать ему все, что она думает о его поведении, но ее решимость улетучилась.
        — Ты в порядке?  — спросила она, стараясь не обращать внимания на дрожь, пробежавшую по ее руке.
        — Да. Мне просто приснился плохой сон,  — ответил он, не выпуская ее руки.
        — Что было в твоем сне?
        — Я был на кладбище и увидел памятник, на котором было выгравировано: «Здесь покоится Доминик Хант, всем известный скряга».
        Энди не смогла сдержать улыбку.
        — Ты считаешь мой кошмар смешным?
        — Да, немного,  — призналась она.  — Но можешь быть уверен, что после завтрашнего дня никто больше не посмеет назвать тебя скрягой.
        — Прости меня за все, что я сегодня тебе наговорил. Это было ужасно. Дай людям, которые занимались елкой, премию и пришли мне счет.
        Неужели он думает, что все можно решить с помощью денег?
        — Мне жаль, что все так нелепо получилось с елкой, Доминик. Это была моя ошибка. Елку уже убрали.
        Он содрогнулся:
        — Для меня это было настоящим шоком. Один лишь ее запах пробудил ужасные воспоминания. Я словно заново перенесся в тот страшный день.
        Энди ближе придвинула свой стул:
        — Может, пришло время рассказать мне, почему Рождество вызывает у тебя негативные чувства? Я поняла, что твой гнев был направлен не на меня.
        — Двадцать один год назад в рождественский сочельник погибли мои родители,  — сказал он.
        Это многое объясняло.
        Энди сжала его руку:
        — Мне очень жаль, Доминик. Почему ты не сказал мне об этом раньше?
        — Я не хочу, чтобы меня жалели.
        — Ты можешь все мне рассказать сейчас?
        — Все гораздо ужаснее, чем ты можешь себе представить. В тот морозный день мои родители поехали за елкой. На дорогу выскочил олень, и отец затормозил, чтобы избежать столкновения. Дорога была скользкой, машину занесло, он потерял управление, и они врезались в ограждение. Оба погибли из-за чертовой елки.
        Энди не смогла найти подходящих слов, чтобы выразить свое сожаление.
        — И в их гибели был виноват я,  — добавил он.
        Она нахмурилась:
        — Как такое возможно? Тебе ведь было всего одиннадцать.
        — В течение следующих шести лет моя тетка постоянно мне говорила, что это была моя вина.
        — Понятно, почему ты от нее сбежал.
        — Но они действительно погибли из-за меня. У нас была искусственная елка, а я хотел настоящую, как у моего лучшего друга. Они меня очень любили и решили сделать мне приятное. Если бы они не поехали за елкой, которую я так хотел, они были бы живы.
        — И ты все эти годы винил себя в произошедшем? Это был несчастный случай, от которого никто не застрахован. Как твоя тетка, адекватный взрослый человек, могла обвинять тебя в их гибели?
        — Моя тетка и адекватный взрослый человек — прямо противоположные понятия,  — горько усмехнулся он.  — У нее были серьезные психологические проблемы, которые она пыталась решать с помощью алкоголя и транквилизаторов. В детстве я, конечно, этого не понимал. Она то давала мне подзатыльники в припадке гнева, обзывая меня последними словами, то гладила меня по голове и называла бедным сироткой. Я пытался привыкнуть к ее перепадам настроения.
        — Ты многое терпел, надеясь взамен получить ее любовь,  — мягко произнесла Энди. Ее сердце разрывалось от сострадания.
        Стоило ему только ослабить контроль над эмоциями, которые он держал в узде все эти годы, как слова полились рекой.
        — В Рождество она была особенно невыносима, потому что вспоминала мою мать и обвиняла меня в ее гибели. Когда я ей надоедал, она запирала меня в стенном шкафу. Когда я стал старше и сильнее, рукоприкладство прекратилось, но она продолжать давить на меня морально, пока я не сбежал из дома. Что самое удивительное, все эти годы она работала, и окружающие считали ее абсолютно нормальной. Однажды я пожаловался на нее одному из своих школьных учителей, но он мне не поверил.
        Ни один ребенок не заслуживает того, чтобы с ним так обращались.
        — Я даже не знаю, что сказать…
        — Ничего не говори. Я больше не хочу это обсуждать. Мне тридцать два года. Все это осталось в далеком прошлом.
        — Но в глубине души ты по-прежнему испытываешь боль,  — прошептала Энди.  — Доминик, мне так жаль, что тебе пришлось пережить весь этот ад. С каждым новым твоим откровением я все больше восхищаюсь твоими достижениями.
        Словами было невозможно выразить и десятой доли того, что она сейчас чувствовала, поэтому она просто пересела на диван, обвила руками шею Доминика и накрыла его губы своими.
        Их поцелуй был глубоким и долгим. Огонь желания внутри ее стремительно разгорался, но этот физический контакт был для них обоих не просто проявлением страсти. Он был ознаменованием того, что между ними зародилась новая, более глубокая связь.
        Доминик прервал его, но лишь для того, чтобы стянуть с Энди топ. Затем он с ее помощью быстро избавился от рубашки. При виде скульптурной красоты его торса у Энди захватило дух.
        Она поняла, что хочет принадлежать этому мужчине.
        В результате их соглашения Доминик получил сделку с Уолтером, а она — оплаченный курс лечения для своего племянника, в котором тот так нуждался. Она хотела получить кое-что для себя, но запретила себе идти на поводу у своего желания. Она хотела Доминика, и ей пора попытаться добиться своего. Более подходящей возможности у нее не будет. Она это знает и готова пойти на риск.
        Они с Домиником знакомы совсем недолго, но, несмотря на это, она уверена в том, что хочет провести остаток жизни с этим мужчиной. Точно такую же уверенность она испытывала по отношению к Энтони.
        Может, этот и есть тот самый шанс еще раз обрести настоящую любовь. Сама она нисколько в этом не сомневалась, но удастся ли ей убедить Доминика в том, что она способна подарить ему счастье, которое он заслужил?
        С этой мыслью Энди оторвалась от его губ и принялась покрывать страстными поцелуями его лицо и шею, поглаживая при этом руками его плечи и спину. В какой-то момент он застонал и, схватив ее за руки, слегка отстранился.
        — Энди, ты уверена, что хочешь этого? Если нет, нам придется остановиться прямо сейчас,  — произнес он охрипшим от желания голосом.
        — Только попробуй остановиться.
        Доминик сексуально улыбнулся.
        — В таком случае,  — он расстегнул пуговицу на ее джинсах,  — давай посмотрим, насколько послушны твои джинсы.
        Глава 15
        День Рождества Доминик, так же как и всегда, проснулся один. Судя по бледному свету, проникающему в щель под одним из ставней, было еще рано. Он вытянул руку в сторону, словно хотел обнаружить рядом с собой Энди. Но он прекрасно знал, что ее здесь нет. О том, что произошло между ними вчера, напоминал лишь легкий аромат ее духов, витающий в воздухе. Стоило Доминику вдохнуть его, как его тут же пронзила боль желания.
        После их бурной близости они оба заснули. Когда она осторожно выбралась из-под него и принялась подбирать с пола свою одежду, он уже не спал. Одевшись, она склонилась над ним и тихо сказала, что уезжает домой, потому что ей нужно рано встать и продолжить готовиться к праздничному обеду. Доминик притянул ее к себе и с помощью ласк и поцелуев попытался убедить ее остаться. Но она сказала, что не может и что ему следует хорошенько выспаться, чтобы восстановить нарушенные биоритмы. Поцеловав его на прощание, она уехала, и все те слова, которые он хотел ей сказать, остались невысказанными.
        Тогда он подумал, что в отличие от него Энди окружают люди, которые ее любят. С ним ее связывает только договор на организацию праздника и негласное соглашение, касающееся фиктивной помолвки и лечения Тимоти. Энди справилась со своей ролью. Она так хорошо ее играла, что он зачастую не мог понять, где притворство, а где реальность. Одно он знал наверняка: нежность и страсть, с которыми она ему отдавалась, были искренними.
        Он заметил на столе бутылку бурбона, к которой вчера едва притронулся. Это будет первое за долгие годы Рождество, которое он не проспал, напившись вдребезги. Первое Рождество, в которое его обычно пустой дом будет наполнен людьми. Людьми, которые испытывают трудности вроде тех, что он сам испытывал когда-то. Людьми, которым он сегодня подарит маленькое чудо.
        Доминик в очередной раз подумал о том, что ему следует открыть в Сиднее такой же центр для обездоленных, как в Брисбене. Здесь тоже полно людей, которые нуждаются в помощи. Он непременно возьмется за это дело, когда начнет получать прибыль от их с Уолтером совместного предприятия. Уолтер обладает огромным опытом в организации благотворительных проектов и определенно сможет дать ему несколько полезных советов. Доминик чувствовал, что они станут друзьями.
        Он впервые в день Рождества с надеждой смотрел в будущее, а не пытался забыть прошлое, и этим он был обязан Энди. Эта женщина завладела не только его телом, но и сердцем. Она нужна ему как воздух, и он сделает все для того, чтобы она навсегда осталась в его жизни.
        Встав с дивана, Доминик привел себя в порядок, надел шорты и майку и спустился вниз.
        Энди исправила свою ошибку. Елки в холле больше не было. Даже запах хвои улетучился.
        В бальном зале уже все было готово. Столы и стулья были расставлены и украшены. У стены, которая была ближе всего к входу на кухню, стоял длинный ряд столов для блюд на выбор. Доминик одобрил меню, предложенное Джеммой, и знал, что через несколько часов эти столы будут ломиться от разных вкусностей. Среди гостей помимо австралийцев были выходцы из других стран, и это было учтено при подборе блюд для праздничного меню.
        В углу стоял большой надувной Санта-Клаус, которого окружали ряды больших ярких сумок с подарками. Энди придумала отличную замену елке. Она позаботилась обо всем, в том числе о подарках для волонтеров.
        Доминик был вынужден признать, что впервые за двадцать с лишним лет проявляет интерес к празднованию Рождества. Энди права. Этот праздник нравится и детям, и взрослым, которые когда-то тоже были детьми. Она как-то сказала, что его цель — пробудить в людях приятные чувства, подарить им веру в чудо.
        До сих пор все его воспоминания и эмоции, связанные с этим праздником, были негативными. Есть ли у него шанс создать новые воспоминания вместе с женщиной, которая его понимает?
        В доме царила атмосфера спокойного ожидания, и Доминик почувствовал, что проникается праздничным настроением.
        Открыв дверь на улицу, он направился в спортзал.
        Энди приехала в особняк Доминика вместе с шеф-поваром и его помощниками. Она сама открыла ворота, потому что Доминик давно дал ей код. На ней были шорты, футболка и кроссовки. Позже она переоденется в красное кружевное платье, которое привезла с собой вместе с красными босоножками. Оставив свой наряд в одной из ванных комнат в задней части дома, она заметила, что дверь, ведущая на улицу, открыта, и в бассейне кто-то есть.
        Разумеется, это был Доминик.
        Выйдя на улицу, она остановилась, чтобы полюбоваться его ритмичными энергичными движениями. Теперь ей стало ясно, чему он был обязан своей идеальной физической формой.
        Она не стала ему мешать. В конце концов он сам ее заметил, подплыл к ближайшему к ней бортику и ловко выбрался из воды. Удивительно, но он даже не запыхался.
        При виде его у нее пересохло во рту. Его мокрые волосы прилипли к голове, по широкой груди и плоскому животу с четко обозначенным рельефом пресса стекали капли воды. Как мужчина может быть таким красивым? Она вспомнила, как они прошлой ночью занимались любовью, и ее соски затвердели под одеждой.
        Ей нужен этот мужчина. Вчера, несмотря на уверенность и возникшее между ними чувство близости, она не сказала ему всего того, что хотела сказать, решив, что сделает это сегодня. Сейчас она не знала, как это сказать.
        Кольцо с бриллиантом на левой руке напомнило ей о том, что срок их с Домиником договоренности заканчивается. Сделку с Уолтером он уже заключил, а благотворительный обед состоится уже сегодня. Как долго еще она сможет носить это кольцо? Какой с завтрашнего дня будет ее роль в жизни Доминика? Ей хотелось что-нибудь сказать о прошлой ночи, коснуться темы будущего, но она не смогла.
        — Счастливого Рождества,  — произнесла она вместо этого.
        Доминик взял со спинки стула полотенце и начал вытираться.
        — И тебе счастливого Рождества,  — неловко пробормотал он, и Энди подумала, что он, наверное, давно никому не говорил этих слов.
        Их взгляды встретились, и по выражению его глаз Энди поняла, что он чувствует себя сейчас так же неуверенно, как и она.
        — Доминик, я…
        — Энди, я…
        Они произнесли это одновременно и так же одновременно рассмеялись.
        — Что касается прошлой ночи…  — попытался он снова.
        — Да?
        — Я хотел…  — Но он не успел договорить, потому что вышедший на террасу помощник шеф-повара сообщил им, что приехали Джемма и Элиза, и их нужно пропустить на территорию особняка.
        Доминик разочарованно застонал.
        — Позже,  — пробормотала она, зная, что в течение следующих нескольких часов они вряд ли смогут уединиться хотя бы на несколько минут.
        К своему удивлению, Доминик обнаружил, что находиться среди двух сотен людей, большинство из которых — дети, вовсе не утомительно. Он все стоял на возвышенной площадке в конце зала. Мимо него сновали официанты, наряженные эльфами. В руках у них были подносы с закусками и напитками.
        К Доминику подошел Санта-Клаус, в котором он сразу узнал Роба Кретчита.
        — Все идет даже лучше, чем я ожидал,  — произнес он сквозь накладную белую бороду.  — Видишь вон там женщину, которая стирает томатный соус с футболки маленького мальчика? Это одна из двух журналисток, вызвавшихся добровольно помогать Энди и ее команде. Она твой главный критик. Думаю, она уже убедилась в том, что сегодняшнее мероприятие не циничная коммерческая уловка, а поистине доброе дело.
        — Хорошо,  — ответил Доминик.
        Удивительно, но первоначальная цель вдруг стала для него второстепенной. Сейчас он прежде всего хотел подарить праздник людям, испытывающим жизненные трудности.
        — Спасибо, что согласился нарядиться Санта-Клаусом,  — добавил он.
        — На самом деле это ты Санта-Клаус. Я тут поговорил с одной симпатичной женщиной, матерью-одиночкой. Она сказала, что, если бы не вы, у ее детей не было бы сегодня ни праздничного обеда, ни подарков. Тебе следует пообщаться с гостями. Многие хотят тебя поблагодарить.
        — Меня не нужно благодарить. Я просто выписал чеки. Пусть они лучше благодарят Энди. Все это ее идея.
        — Она великолепна. Ты правильно сделал, забрав ее себе так быстро. Тебе повезло.
        — Да,  — произнес Доминик, не собираясь распространяться на эту тему. Он никогда не любил обсуждать с кем-то свою личную жизнь.
        Он подумал, что, если сегодня же не скажет Энди о своих чувствах, этот день может стать последним днем их отношений. При этой мысли он помрачнел.
        Все его внимание было приковано к Энди, постоянно перемещающейся по залу. На ней было элегантное темно-красное кружевное платье, облегающее фигуру и открывающее длинные стройные ноги. Он старался не вспоминать о том, как прошлой ночью эти ноги обхватывали его бедра.
        — Ладно, мне пора,  — сказал Роб.  — Пойду общаться с детьми. Потом они будут хвастаться своим друзьям, что разговаривали с настоящим Санта-Клаусом.
        Как только Роб присоединился к толпе, Энди позвонила в колокольчик и попросила всех перейти в холл.
        — А сейчас некоторые дети вместе со своими родителями споют для нас рождественские гимны,  — сообщила она.
        Когда на ступеньках лестницы выстроился хор из детей разных возрастов и взрослых, все остальные затаили дыхание. Энди снова оказалась права: хор отлично смотрелся на лестнице его особняка. На каждом из участников была красная футболка с белой надписью «Хор».
        Энди, находящаяся в другом конце холла, встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Доминик не понял, была эта улыбка выражением гордости за проделанную работу или чего-то личного.
        Хор начал свое выступление с исполнения австралийского рождественского гимна о шести белых кенгуру, которые приносили детям подарки от Санта-Клауса. Многие из гостей смеялись и подпевали.
        В какой-то момент Доминик, к своему удивлению, обнаружил, что Энди играет на гитаре на балконе вместе с двумя другими гитаристами и подпевает хору. Тогда он вспомнил о фотографии, которую видел в доме ее родителей, и понял, что еще многого о ней не знает, но очень хочет узнать.
        Когда хор переключился на классические гимны. Доминик мысленно перенесся в те счастливые времена, когда он вместе с родителями, друзьями и соседями пел рождественские гимны на центральной площади их маленького городка.
        Как он мог об этом забыть?
        Красивая музыка и чистые голоса пробудили чувства, которые дремали в его душе столько лет. После шести лет, прожитых в доме своей истеричной тетки, он решил, что не способен на любовь. Сейчас он понял, что пришел к этому выводу потому, что его не любили. Но двадцать с лишним лет назад он всей душой любил своих родителей и бабушку с дедушкой и был любим ими.
        После трагедии и последующего за ней отъезда из Англии он чувствовал себя очень одиноким и жаждал снова обрести такую любовь. Он думал, что после шести лет побоев, обвинений и унижений утратил способность любить, но та любовь, которую он получил в более раннем детстве, защитила его, не дала его душе очерстветь.
        Вдруг он осознал, что раньше любил женщин, не способных на ответное чувство, и в разрыве отношений винил себя, тогда как причина была в самих этих женщинах.
        Сопрано Энди выделялось на фоне остальных голосов. После того как она потеряла своего бойфренда, в ее сердце накопилось много нерастраченной любви. Доминик хотел получить эту любовь, а взамен отдать ей свою. Вот только как ей об этом сказать?
        Он попытался подпеть слова гимна, но его горло сдавило от эмоций. Испугавшись, что может потерять над ними контроль, он притворно кашлянул и быстро вышел на улицу, чтобы побыть одному и прояснить мысли.
        Но его уединение было недолгим. Вскоре к нему присоединилась Энди.
        — Доминик, ты в порядке?  — спросила она, положив ладонь ему на руку.  — Я знаю, как ты относишься к Рождеству, и мне показалось…
        — Я в полном порядке. По правде говоря, мне давно уже не было так хорошо.  — Он взял ее левую руку в свою.  — Сними кольцо и дай его, пожалуйста, мне.

* * *
        После слов Доминика Энди долго молча смотрела на него, пытаясь справиться с болью, пронзившей ее сердце.
        Это произошло даже быстрее, чем она думала. Ее помощь больше не нужна Доминику. И он разрывает их фиктивную помолвку, которая так похожа на настоящую.
        После того, что Энди узнала от Уолтера, она не могла сомневаться в щедрости Доминика. Но она также не могла забыть тот факт, что люди, заработавшие свое состояние в ранней молодости, чаще всего бывают безжалостными. Доминик даже передумал оставлять ей кольцо. Он хочет наказать ее за инцидент с елкой? Наверное, он его продаст, а деньги перечислит на счет своего центра в Брисбене.
        Весь ее энтузиазм и радость от любимого праздника куда-то улетучились. В душе остались только разочарование и горечь.
        Дрожащими пальцами Энди сняла кольцо и положила его на ладонь Доминика.
        — Оно твое,  — произнесла она сдавленным голосом и повернулась, чтобы уйти.
        Она не заплачет, не нагрубит ему. Она просто уйдет с достоинством. Это худшее Рождество в ее жизни.
        — Энди! Подожди! Куда ты?
        Повернувшись, она увидела замешательство на мужественном лице Доминика.
        — Ты ведь не собираешься уйти, оставив мне свое кольцо?
        Не понимая, что он имеет в виду, Энди нахмурилась:
        — Мое кольцо? Тогда почему…
        Он снова взял ее руку в свою и сжал:
        — Я не мастер объяснений, да?  — Он придвинул ее ближе к себе и прокашлялся.  — Энди, я люблю тебя и предлагаю тебе стать моей женой. Я надеюсь, что ты ответишь «да», и я смогу надеть это кольцо на твой безымянный палец. Итак, я предлагаю тебе настоящую помолвку и настоящие отношения. Ты ведь об этом мечтаешь, не так ли?
        Энди была так потрясена, что не смогла произнести ни слова.
        — Итак, Андреа Джейн Ньюмен, ты согласна оказать мне честь, став моей женой?
        — Да,  — вымолвила она, и Доминик надел кольцо ей на палец.
        Ей показалось, что бриллианты засверкали еще ярче.
        — Я тоже тебя люблю, Доминик. Думаю, что я влюбилась в тебя в день нашей первой встречи.
        Обвив руками его шею, она прижалась губами к его губам. Они целовались до тех пор, пока кто-то рядом не прокашлялся, чтобы привлечь их внимание. Это была Джемма.
        — Эй, вы, двое. Я не знаю, что здесь происходит, и не хочу знать, но мы собираемся подавать обед и ждем только вас.
        Щеки Энди вспыхнули от смущения.
        — Да, конечно. Мы уже идем.
        Она сделала шаг в сторону двери, но Доминик ее остановил:
        — Не так быстро. Есть еще кое-что, о чем я хочу тебя спросить. Что ты хочешь на Рождество?
        Его вопрос был неожиданным, но она быстро нашла на него ответ:
        — Я хочу как можно скорее выйти за тебя замуж. Я не хочу ждать.
        — Меня это полностью устраивает,  — улыбнулся Доминик.  — Чем скорее ты станешь моей женой, тем лучше.
        — Конечно, на организацию свадьбы уйдет месяц-другой. Я не хочу пышного торжества. Мне нужен скромный праздник в кругу родных и друзей.
        — Я знаю одну отличную фирму, которая занимается организацией праздничных мероприятий. Она называется «Королевы вечеринок». Может, слышала о такой?
        Рассмеявшись, Энди снова обвила руками его шею:
        — Доминик Хьюго Хант, ты только что превратил это Рождество в лучшее Рождество в моей жизни.
        Он облегченно вздохнул, словно с его плеч наконец свалился тяжкий груз прошлого, и произнес:
        — Для меня это Рождество тоже стало лучшим, и этим я обязан тебе, моя любимая невеста.
        Глава 16
        День Рождества год спустя
        Вместе со своим любимым мужем, рука которого лежала у нее на талии, Энди любовалась елкой, стоящей у огромной лестницы в холле их роскошного особняка в районе Воклюз. Макушка елки почти касалась потолка, на ее пушистых ветках висели красивые игрушки, которые станут началом их семейной коллекции. У подножия елки лежали яркие коробки с подарками.
        Сегодня здесь снова пройдет рождественский обед, но на этот раз из гостей будут только родные Энди и несколько беспризорников, прошедших реабилитацию в центре Доминика в Брисбене.
        Прошлогодний праздник для малообеспеченных семей, который в корне изменил отношение общественности к Доминику, прошел так хорошо, что он решил устраивать его каждый год. Только на этот раз он снял для этой цели особняк побольше и пригласил больше гостей. Сегодня днем он обязательно туда заглянет, чтобы их поприветствовать и пожелать им веселого Рождества.
        Энди не принимала участия в приготовлениях к семейному празднику. Всем занимались ее родные и Доминик. Ей удалось убедить своего отца готовить традиционные рождественские блюда на кухне особняка. Поначалу он отказывался, мотивируя это тем, что ему будет гораздо удобнее делать это у себя дома, но, когда она упомянула о суперсовременных кухонных приборах, уступил. Хорошая техника всегда была его слабостью.
        Сейчас из кухни доносились знакомые ароматы праздничных блюд, которые ее отец неизменно готовил уже много лет. Энди не сомневалась, что они получатся такими же вкусными, как обычно.
        Энди была счастлива. Ведь сегодня она отпразднует Рождество со своими самыми любимыми людьми.
        Вчера одним таким человеком стало больше, и сейчас она держала его на руках. Хьюго Эндрю Хант появился на свет ранним утром сочельника.
        Роды прошли легко. Малыш появился на свет крупным, сильным и абсолютно здоровым, и Энди уговорила врачей выписать их сегодня утром. Доминик забрал их из больницы. Домой он ехал так медленно, что позади них выстроилась целая вереница из сигналящих машин. Теперь, когда у него родился ребенок, о котором он давно мечтал, он был на седьмом небе от счастья.
        — Здорово ты подгадала с рождением Хьюго,  — улыбнулся Доминик.  — Мы все ждали его только завтра или послезавтра.
        — Я, конечно, хороший организатор, но не настолько,  — рассмеялась она.  — Он появился на свет, когда был к этому готов. Возможно, его послали нам твои родители в знак благословления.  — Она повернула голову и встретилась взглядом со своим мужем.  — Теперь сочельник станет для тебя праздничным днем.
        — Да, и этим я обязан тебе, дорогая.
        Энди посмотрела на малыша, у которого были такие же черные волосы, как у его отца, и почувствовала прилив материнской любви. Доминик провел кончиком пальца по нежной щечке маленького Хьюго:
        — Помнишь, как я назвал прошлое Рождество лучшим в моей жизни? Забудь об этом. Это еще лучше.
        — С каждым годом этот день будет только лучше,  — пообещала Энди, и Доминик, наклонившись, накрыл ее губы своими.
        Когда они целовались, в холле раздались шаги и восторженный голос Беа:
        — Они дома! Энди, Доминик и маленький Хьюго вернулись домой!