Бисцион-3 Ана Шерри
        Род Висконти #3
        На роду Висконти лежит проклятье- все первенцы умирают, а если выживают, то умирают их матери. Смерть обязательно должна быть.
        Диана беременна и этот ребенок - долгожданный наследник миланского престола. Но страх за жизнь жены диктует для Стефано Висконти свои правила. Он готов пойти на все, согрешить, только чтобы герцогиня осталась жива…
        Бисцион-3
        Глава 49
        Солнце освещало Милан, согревая его последним теплом перед холодами. Диана куталась в соболиные меха, смотря на кукол, которые показывались из-за ширмы. Она смеялась вместе с детьми, наблюдая спектакль. Кажется, в нем пародировали ее же! Но это было мило. Даже куклу сделали так умело, что передали многие тонкости, например, выпирающий живот. Правда у куклы живот был очень большим, потому что в конце спектакля родился здоровый наследник. Кукольный герцог устроил пир во всем городе в честь дня рождения своего сына.
        - Не нравится мне это, - монотонно ответил Стефано, смотря на реакцию своей жены. Она стояла чуть дальше от него, с детьми, а он с Филлипо оставался в стороне. Они разговаривали о товарах и ценах, но взгляд герцога был направлен на этот театр, все чаще он переводил его на Диану, любуясь ее профилем. Она идеальна! Красива и умна, благородна и горда. И ее любит народ.
        Как герцог и обещал, он устроил праздник в честь беременности Ее Светлости. Вино лилось рекой, еду раздавали бесплатно, а Диана угощала детей сладостями, которые сделали по ее просьбе на кухне.
        - У вас родился сын, - заулыбался Филлипо, тоже прослеживая действия в театре, - а если родится девочка, вы казните актеров?
        Стефано недовольно взглянул на торговца и снова перевел взгляд на жену. Ей нравилось действие спектакля, она наслаждалась, иногда прикладывая руку к животу. Теперь она это делала часто. Как будто защищала своего ребенка от этого мира. Малыш еще не знает, в какой семье появится и какой мир его ждет.
        Как только спектакль закончился, дети начали аплодировать. Диана вместе с ними радовалась, как ребенок, и оглядывалась на Стефано. Он улыбнулся и слегка кивнул, давая понять, что тоже рад.
        - Пойду поищу Реджину, Ваша Светлость, - откланялся Филлипо и пошел в сторону рынка, где раздавали еду и проходили танцы. Реджина помогала горожанкам с раздачей продуктов, именно по этой причине оставила герцогиню на время одну.
        Спектакль окончился на счастливой ноте, все стали расходиться, и Диана присоединилась к мужу:
        - Мне очень понравилось, - улыбнулась она, беря его под локоть, - ты видел, какой большой у меня был живот, прежде чем родился сын?
        - Уверяю, что твой живот будет самым красивым, - успокоил ее герцог.
        Они вышли на центральную площадь, где танцевали люди. Они кланялись своим герцогу и герцогине, желали родить здорового наследника и пили за здоровье будущих родителей. Всюду звучала музыка, в воздухе витал запах жаренного мяса и свежеиспеченного хлеба, который таскали дети, разрывая его на части и засовывая в рот.
        С уходом солнца приходила прохлада. Но в центре города все равно было тепло от огней костров и движений людей.
        - Ваша Светлость, - к герцогской чете подошел мужчина, которого под руку держала хорошенькая девушка, - спасибо, что доставили мою дочь домой. Не знаю, как бы она добралась одна, время не спокойное. А я не мог оставить свою жену, она больна.
        - Мне не составило труда, - слегка улыбнулся Стефано и обратился к Диане, - Ваша Светлость, это сеньор Амброджо дель Марино и его дочь Агнесса. Я встретил Агнессу во Флоренции и предложил ей возвращаться домой вместе. Бежать с герцогом, наверно, было забавно.
        Агнесса открыто улыбнулась, смотря на Стефано и перевела взгляд на герцогиню. Она присела, склонив голову:
        - Ваша Светлость.
        - Я не помню вас на нашей свадьбе, - Диана перевела вопросительный взгляд на мужа и он тут же дал ответ.
        - Сеньор Амброджо с семьей были в Милане, не могли приехать в Павию.
        Ответ вполне удовлетворил Диану. Но почему-то ей не понравился тот факт, что ее муж возвращался с Агнессой из Флоренции вдвоем. А где же Маурицио? Она не видела его с момента приезда Стефано домой.
        Диана хотела задать этот вопрос, но мужчины отошли на пару шагов в сторону, чтобы поговорить о делах. Они оставили девушек одних, но впервые Диана не знала, что спросить. О том, как герцог развлекал Агнессу, пока они добирались до Милана? Мотнув головой, выругавшись про себя, мысленно Диана вспомнила имя Господа. Грех иметь подобные мысли про своего мужа. Глупая ревность атаковала ее неожиданно.
        - Праздник замечательный, - произнесла Агнесса, чтобы хоть что-то произнести, - пусть ваш малыш родится здоровеньким. Вы уже выбрали ему имя?
        - Лучано, - кивнула Диана и коснулась своего живота, - Лучано Висконти. Но если родится девочка, то Виттория.
        - Как дедушку и бабушку, - умилилась девушка, и Диане она уже не казалась отвратительной особой.
        - Вы живете здесь с самого рождения?
        - Да, мой отец дворянин. Я знала нынешнего герцога еще совсем ребенком, мы вместе бегали на этом самом месте.
        Диана взглянула на площадь перед Не достроенным Собором Рождества Девы Марии (прим. автора: ныне Миланский собор)и снова ощутила укус от неприятного момента. А когда-то она встретила обнаженную Изабеллу в охотничьем домике вместе со Стефано Висконти и даже не поняла, что они там делали. Ей было все равно, чем они занимались. Сейчас стало противно даже от этих воспоминаний. А к ним уже добавлялись новые. Диану затошнило и она глубоко вдохнула свежего воздуха.
        - Ваш отец сказал, что вы добрались сюда с герцогом, - продолжила Диана, пытаясь выведать все детали поездки, - а куда отправился Маурицио? Я не вижу его.
        Диана пожала плечами, оглядываясь по сторонам.
        - Мы возвращались втроем: Его Светлость, я и моя служанка. Но изначально с герцогом был Маурицио и сын венецианского дожа… Забыла..
        - Доменико? - Не поверила своим ушам Диана, пристально смотря на Агнессу. Как давно она не слышала это имя. И оно у нее вызывало противоречивые чувства: обиду от его слов на балу и теплоту от его внимания.
        - Именно он.
        Что делали Доменико и Стефано Висконти вместе во Флоренции? Ее муж не торопился рассказывать детали того путешествия, грешил на положение герцогини. Его рассказ закончился на намеке о смерти Николло Травило и больше никаких деталей. Но Стефано не мог знать, что однажды Диана встретит леди Агнессу.
        - Надо же, - наиграно улыбнулась герцогиня, - я думала, что лорд Доменико заедет к нам в Милан. Или он спешил? Ведь в Венеции его ждет сестра.
        Двое девушек шли по площади, кутаясь в меха, но даже не замечая холодного ветра. Диана пыталась рассмотреть Агнессу получше, но она не производила яркого впечатления. Хорошенькая, молодая девушка, в какой-то степени еще наивная и даже не понимает, что герцогиня использует ее в своих интересах.
        - Ах, леди Изабелла недавно стала вдовой, - взгляд Агнессы вдруг стал грустным, - наверно он спешил к ней.
        Вот это новость! Диана аж остановилась! Муж Изабеллы почил на тот свет, а она об этом ничего не знает! Вдруг стало жарко и герцогиня распахнула края меховой накидки.
        - Какое несчастье, - наигранно загрустила Диана. Но на самом деле ей было жаль маркиза Карло Мантуанского, потому что его жена была ему не верна. Диана обернулась, смотря на мужа, который шел спокойным шагом и разговаривал с отцом леди Агнессы. Она снова вспомнила тот проклятый домик, его без одежды… Накидка вдруг слетела с плеч герцогини, а она стояла и смотрела в глаза Стефано, который тоже не торопился кидаться и поднимать вещь. Кинулась леди Агнесса, подняла накидку и снова накинула ее на плечи герцогини. Он смотрел в глаза Диане, уже точно зная, что ее что-то мучает. Что леди Агнесса ей рассказывает? Что творилось в доме лорда Угрино? Стефано не стал рассказывать подробности его дел во Флоренции. К тому же, он еще не наказал виновника. Зачем говорить впустую?
        Диана отвернулась, поблагодарила Агнессу и они пошли дальше.
        - Как умер Карло? - снова начала поднимать эту тему Диана, - он мне казался более чем здоровым мужчиной.
        А в голове была грусть, что теперь Изабелла свободна. Видел ли ее Стефано, после того, как его жена пропала? Внутри все заскребло.
        - Уснул и не проснулся, - Агнесса перекрестилась, - это спокойная смерть, но леди Изабелла очень тяжело переживает потерю.
        Диана быстро взглянула на девушку и тут же отвела взгляд. Не верила она ни одному слову! Изабелла при других может и плачет, но Диана была уверена в том, что в одиночестве она празднует свободу.
        - Я помолюсь за душу маркиза, - произнесла она, - тогда да, лорд Доменико обязан был поехать к сестре.
        Дальше они шли молча, вокруг них бегали дети, смеялись, пытались коснуться Диану, потому что даже для них она казалась святой.
        К девушкам подошла Реджина, отдав сладости Ее Светлости, чтобы та могла их угощать. И Диана с радостью отвлеклась на это. А когда мужчины поравнялись с ними, то Амброджо дель Марино откланялся, подставляя локоть дочери. Агнесса присела, выражая свое почтение герцогу и герцогине.
        - Леди Агнесса, мы разговаривали с вашим отцом о вас, - произнес Стефано, чем привлек внимание Дианы, - я хочу, чтобы вы стали камеристкой моей жены.
        У Дианы отнялась речь, она даже не сразу поняла, что он такое предложил.
        Пока шокированная леди Агнесса пыталась ответить, Диана пришла в себя:
        - У меня есть Марта, Ваша Светлость.
        - Марта уже стара и многое делает не так быстро, как хотелось бы. Тем более, скоро родится ребенок. Ему нужны няни, а вам умелые руки.
        - Моему ребенку не нужна няня, ему нужны мать и отец, - Диана понимала, что перегибает палку. Нельзя спорить с герцогом при людях, надо принимать все, что он требует.
        А леди Агнесса уже присела перед ним, соглашаясь. Но отказаться она тоже не могла.
        - Ваша Светлость, - сменил тон герцог, давая понять Диане, что решение принял он и спорить с ним не стоит.
        - Хорошо, - согласилась она, - как вы пожелаете.
        - Ваша Светлость, я буду служить вам честно, - Агнесса подошла к Диане и поцеловала ее руку, - клянусь, что стану вам и вашему ребенку опорой.
        Диана лишь оценивающе посмотрела на нее и убрала руку:
        - Я буду ждать вас завтра с утра в замке.
        - Я буду вам преданной, Ваша Светлость.
        Она встала, беря под локоть отца и они пошли в другую сторону. Реджина тут же разогнала детишек, оставляя чету Висконти одних. Диана не смотрела в сторону мужа, пыталась до конца осознать все то, что она услышала сначала от Агнессы, потом от него самого.
        - Ты злишься? - Говорить он начал первый, подходя к ней, пальцами поднял ее подбородок и заглянул в глаза.
        Почему она чувствует себя самой одинокой? Еще перед глазами стоит тот охотничий домик, о котором уже пора забыть, но опять он вдруг вспомнился.
        - Я злюсь, потому что мне не нужна камеристка.
        - Леди Агнесса прекрасно справиться со своими обязанностями.
        Можно было утонуть в цвете его глаз. Ясный цвет, кристально синий, как сапфиры на ее диадеме. И сейчас в его глазах не было ни капли злости, хотя должна быть, ведь она перечит ему.
        - Хорошо, пусть будет так.
        Покорно Диана разорвала зрительный контакт и хотела отойти, но он привлек ее к себе и прижал к груди:
        - Что еще тебя беспокоит?
        Он как будто чувствовал ее смятение. Диана снова взглянула в его глаза:
        - Поклянись нашим ребенком, что после свадьбы ты больше не встречался с леди Изабеллой?
        Взгляд Стефано вдруг стал суров. Ему явно не понравился этот вопрос. Зачем она его задала? Разозлила этим.
        - Женщины, - произнес он и выпустил ее из объятий, - мне нет надобности с ней более встречаться.
        - Ты не поклялся…
        - Я виделся с ней, - отрезал он, - но это была лишь официальная встреча и не более. Я искал тебя даже в Венецианской республике. Мне пришлось ехать к Фоскари. Я чуть не убил Доменико из-за тебя!
        Глаза Дианы округлились, этого она не ожидала:
        - Но это же не он украл меня?
        - Я не верю их семье. Ни ему, ни его отцу, ни тем более Изабелле.
        Диана кивнула, услышав эти слова. Он не верит Изабелле, говорит о ней со злостью, а значит, правду. Но он так и не поклялся…
        - Если ты хочешь спросить еще что-нибудь, то спрашивай. Не хочу больше говорить о всех этих людях.
        - Где Маурицио? Я не видела его, когда ты вернулся в Милан?
        - Поехал по моему поручению.
        Стефано конечно не будет вдаваться в подробности о поручении. Да это не столь важно. Диана прильнула к нему и обняла крепко-крепко:
        - Доверие в семье очень важно, - прошептала она, - ничего не скрывай от меня.
        Он тоже обнял ее, а вокруг люди наслаждались семейной идиллией. Если у правителя в семье все хорошо, то они, простые люди, чувствовали себя счастливее.
        Праздник длился всю ночь: счастливые горожане танцевали и пили вино за здоровье беременной герцогини и восхваляли герцога в своих песнопениях. Стефано и Диана вернулись в замок раньше, чем простые люди разошлись по своим домам.
        Они до сих пор спали в одной постели. И очень часто сон приходил лишь тогда, когда рука Его Светлости касалась живота жены. Герцог чувствовал шевеление ребенка и спокойно засыпал. В эту ночь музыка еще звучала в голове, он видел танцы и огонь, люди веселились и пели песни, все до единого были счастливы. Кроме одно путника, который сгорбившись зашел в город, минуя каменный забор. Лицо путника скрывал капюшон, тело покрывала темная холщовая накидка, а в руке за веревку он держал крест. Этот путник напоминал монаха, сбившегося со своего пути и пришедшего в чужой город. Люди стали оборачиваться, музыка резко затихла, но монах по-прежнему стоял, опустив голову и не двигался.
        Стефано первый вышел к нему, встав впереди миланского народа. Он посмотрел влево от себя, желая рукой перекрыть дорогу герцогине. Она не должна идти с ним, не должна рисковать собой и ребенком. Но Дианы не было. В непонимании Стефано обернулся, сталкиваясь с людьми, которые смотрели прямо перед собой, а в их глазах читалась пустота. Где-то вдалеке заплакал ребенок, герцог обвел всех взглядом, пытаясь найти младенца. Но люди как будто не слышали этот крик, стояли молча с поникшими плечами, равнодушием и казалось, что праздника не было вовсе.
        Но почему ребенок так сильно плачет? И откуда доносится этот плач? Где Диана? Почему ее нет рядом на своем законном месте?
        Взгляд Стефано прошелся по головам людей, в поисках голоса ребенка. Среди толпы кто-то поднял младенца. Мальчика, который кричал сильнее, чем ранее играла музыка. Люди стали расступаться, давая выйти тому, кто держал малыша. И Стефано опешил, смотря на этого человека- старуху, которая опустила ребенка и прижала к себе. Она стояла на стороне миланского народа, но кто тогда стоит против? Стефано обернулся в тот момент, когда монах поднял голову. Герцог желал увидеть лицо, но видел лишь черную пустоту. Это был не монах. И не человек. Это была смерть… Она зашла за ворота Милана…
        Стефано проснулся от ужаса и страха, сел на кровати, понимая, что дышит тяжело и часто.
        - Что случилось? - Не поняла Диана, привстала и коснулась его плеча, он тут же обернулся.
        - Сон, всего лишь дурной сон.
        Стефано прижал ее к себе, снова ложась. Он чувствовал ее хрупкое тело, гладил волосы, вдыхал запах. Она живая и теплая, дышит, переживает за него. Тогда почему в своем страшном сне он так и не увидел ее? Что делала смерть внутри Милана?
        Одни вопросы, и теперь остаток ночи без сна. Стефано сильнее прижал жену к себе и поцеловал волосы, вдыхая их запах. Насколько стала она родная, что без нее он задыхался. Она стала воздухом, которым он дышал.
        Глава 50
        Утром Диана сидела перед зеркалом и внимательно наблюдала за действиями Агнессы. Новая камеристка укладывала ей волосы, ввязывала в прическу ленты, плела косы, и надо признать, что это получалось у нее хорошо. Но чтобы показать статус хозяйки, Диана вскрикивала, как только АгнесСа делала ей больно. Та извинялась несколько раз и было видно, что она не хотела причинить боль. Но Диана больше притворялась, чем у нее болело на самом деле. А вот Марта на каждый вскрик Ее Светлости, сразу бранила Агнессу и называла безрукой. Диану это забавляло, а потом стало девушку жаль. Та не хотела причинить боль и было видно, как она старалась.
        - Где герцог? - Спросила Диана скорее больше Марту, но взгляд в зеркале перевела на Агнессу. Та продолжала создавать шедевр на голове Ее Светлости и лишь слегка уменьшила темп.
        - Его Светлость с самого утра поехал осматривать земли арендаторов, - произнесла Марта.
        Диана кивнула и вспомнила сегодняшнюю ночь, сердце забилось в волнении. Она только сейчас вспомнила, что сегодня ночью герцогу приснился страшный сон. Хоть бы он не был связан с ребенком.
        Диана отлично помнила записи в пыльной архивной книге, которые пришлось показать Стефано. Судя по ним, бабка в лесу не лгала: дети, рожденные самыми первыми - умирали. Это касалось как мальчиков, так и девочек. Возраст детей был разным, некоторые малыши умирали сразу после родов, некоторые - спустя года. Вспоминать это открытие Диане не хотелось, но забыть не получалось. А самым жутким было то, что через каждые пять поколений вместо ребенка умирала мать. Чтобы обнаружить этот факт, пришлось сравнивать все года.
        Диана коснулась своего живота, ощущая шевеление ребенка. Он еще не знает, что ему выпала честь прожить долгую и счастливую жизнь, которую он отберет у своей матери.
        Когда обнаружился этот факт, Стефано долго не верил, отрицал, и Диана еще долго будет помнить его крик. А потом он швырнул книгу на пол, схватился за голову и просто стоял. Больше эту книгу Диана не видела, но желание читать ее пропало. И не хотелось думать о том, что предстоит. Всегда верится в лучшее.
        Как только Агнесса сделала прическу герцогине, отошла на шаг назад и произнесла, любуясь ее видом:
        - Вы очень красивая, Ваша Светлость. Многие горожанки завидуют вашей красоте и стараются хоть чуточку быть на вас похожими.
        Диана перевела взгляд в зеркало, смотря на себя уже другими глазами. И она увидела изменения - она повзрослела. Казалось, что еще недавно, совсем юной, она бежала по лесу, стараясь убежать от судьбы, от свадьбы с герцогом, а теперь приняла новый облик герцогини - сильной женщины, которой выпала честь стать матерью следующего правителя Миланского герцогства. Беременность ей была к лицу, она пополнела, фигура более округлилась, щеки стали розовее и взгляд стал иным - уверенным. Не таким запуганным, как у той девушки, которой она сюда приехала.
        - Спасибо, Агнесса. Но красота не во внешности, - она посмотрела на камеристку, - красота в душе и измеряется добротой и состраданием.
        - Вы истинная герцогиня, потому что в вас есть все эти качества, - Агнесса присела и склонила голову, - это большая честь для меня служить у вас.
        Диане показалась, что девушка говорит искренне, без лести.
        - Агнесса, ты молодая и добрая девушка, - герцогиня встала с деревянного резного кресла, - почему твой отец не выдает тебя замуж? Разве в Милане мало кандидатов?
        Агнесса засмущалась и пожала плечами:
        - Мне кажется, что брак должен быть по любви.
        Диана нахмурилась. Каждый брак, который заключался в высшем сословии, должен быть спланирован еще до рождения. Ее брак тоже планировали, хотя молчали. А когда послали в Милан, то она ехала, как на казнь, не желая выходить замуж за герцога. Она понимала Агнессу, но жизнь не так проста, как кажется.
        - И есть тот, кого вы любите?
        Диана надеялась на то, что сможет как-то помочь, возможно, поговорить со Стефано. Вдруг тот, которого любит Агнесса обычный кузнец. Она бы смогла помочь устроить тот брак и даже помочь материально.
        Молодая камеристка опустила взгляд в пол, а щеки порозовели. Ей было неловко, но ответить она герцогине должна.
        - Это не имеет никакой разницы, Ваша Светлость. Тот, кто в моем сердце никогда не станет моим мужем, потому что он уже женат.
        - Оу, - это стало откровением для Дианы. Любить мужчину, который состоит в браке почти грех, - тогда и тебе надо его забыть. Пожалуй, я поговорю с герцогом насчет твоего брака.
        Герцогиня улыбнулась и прошла к выходу, но перед дверью остановилась и обернулась:
        - Ты не можешь жить всю жизнь одна и любить человека, который никогда не станет твоим. Иногда надо спрятать свои чувства глубоко и на всю жизнь. Возможно, они утихнут.
        Диана вышла из покоев со странным неприятным чувством. Может быть, она Агнессе показалась суровой или сухой, но женщины не выбирают себе мужей. Умом она это понимала, но еще свежи в памяти слова, брошенные герцогу в первую брачную ночь и разозлившие его, про поцелуй тому, кого любишь.
        Диана пошла к лестнице, улыбнувшись, ощущая на губах привкус поцелуя своего мужа. Теперь она готова была целовать его постоянно, каждый день и всю жизнь. Если даже она будет не такой длинной, какой хотелось бы ее прожить.
        Диана спустилась вниз и сразу перед ней возник Карло. Морщинистое худощавое лицо и всегда добрый любящий взгляд - в этом замке он точно знал, когда надо появиться.
        - Герцог уже вернулся?
        - В своей библиотеке, Ваша Светлость. Закрылся и приказал никого не впускать.
        Диана удивилась, но решила не беспокоить Стефано. Возможно, он огорчен одним из арендаторов, налогами или землями.
        - Я пойду в часовню, - Диана решила молиться больше прежнего, возможно, Бог услышит ее молитвы.
        Она вышла из замка и направилась к часовне, теперь это место стало одним из любимых.
        Герцог сидел в своем кабинете, а перед ним лежала толстая раскрытая книга. Он заперся и приказал никого не впускать, не желая никого видеть. Диане тоже вход сюда был запрещен, ей не нужны лишние волнения.
        После тревожного сна, он больше не спал, не желая его повторения. А теперь сидел, листая книгу, в надежде, что в прошлый раз он ошибся. Не существует никакого проклятья, этого не бывает. Но исследуя цифры в датах рождения и смертей, он вновь приходил к факту, что все предсказанное старухой, верно. Но страшнее стало не смерть первенца, страшнее стало другое- смерть матери.
        Он выписывал цифры, чертил схемы и понимал, что следующая смерть неизбежна. И это станет не смерть ребенка, пострадает Диана.
        От этой мысли становилось жутко, хотелось закричать, выбежать из кабинета, схватить Диану и убежать с ней куда угодно, но подальше отсюда.
        Только вот проклятье убежит за ними. Оно найдет их везде, где бы они не скрывались.
        Как обмануть смерть?
        Стефано откинулся на спинку кресла и посмотрел вверх, как будто взглядом обращаясь к Богу и прося у него совета. Но Бог молчал, а мозг работал, анализируя каждый выход, который он придумывал.
        В дверь постучали, хотя он просил его не тревожить. Кто-то нарушил этот приказ, значит дело касалось чего-то важного.
        Дверь открылась и в кабинет вошел Карло, поклонившись ниже чем обычно, хотя герцог прекрасно знал, как ему сложно давалось это делать.
        - Прошу прощения, Ваша Светлость, но человек, который здесь, сказал, что это срочно.
        - Кто?
        - Маурицио, Ваша Светлость.
        - Пусть проходит, - выдохнул Стефано, ожидая своего человека с прекрасными новостями. От них зависит завтрашняя охота, которая состоится далеко не на дичь.
        В кабинет влетел запыхавшийся Маурицио, явно прибывший в Милан только что. Он поклонился Его Светлости и начал свою речь, но только после того, как Карло закрыл за собой дверь.
        - Я передал письмо лично в руки леди Изабелле. Она его вскрыла сразу, возможно, хотела написать ответ, но не сделала этого.
        - Какая у нее была реакция? - Стефано нахмурился, боясь, что бывшая любовница разоблачила его намеренья, но следующие слова Маурицио опровергли эти догадки.
        - Прочитав письмо, она мечтательно улыбнулась, это было сложно не заметить, - теперь улыбнулся сам Маурицио, - я уверен, что птичка прилетит в назначенное место.
        Герцог снова расслабленно облокотился на спинку кресла:
        - Отлично, готовься завтра утром выехать со мной на охоту. Мы возьмем свиту из трех рыцарей. Это должны быть проверенные люди, никто из них не имеет права проболтаться в герцогстве о том, куда ездил их герцог. Но в охотничий домик на свидание с леди Изабеллой я пойду один. Ступай и подготовь все.
        Стефано опустил взгляд на открытую книгу и тут же продолжил:
        - И приведи мне доктора Москатти. Мне надо с ним поговорить.
        Стефано поднял взгляд на Маурицио, тот кивнул и удалился. А герцог остался один на один с проклятьем, которое хотел обмануть. Уголок его губ слегка поднялся в улыбке. Все! Больше он не хотел читать архивную книгу. Он сам изменит ход событий, пусть и страшной ценой.
        Стефано встал и прошел к двери, которую тут же открыли с той стороны стражники. Он вышел, буквально налетая на леди Агнессу.
        При виде него, она тут же склонила голову и присела со словами: «Ваша Светлость».
        - Где герцогиня?
        Он так же быстро задал этот вопрос, как и вылетел из кабинета.
        - Она в часовне, молится.
        Он кивнул, отвернулся, чтобы выйти из замка, но обернулся:
        - Почему вы не с ней? Леди Агнесса, ваша обязанность быть рядом с Ее Светлостью и не оставлять ее одну!
        Девушка тут же закивала и кинулась к двери, но он ее затормозил:
        - Я сам иду в часовню. Хочу побыть с женой без свидетелей.
        Агнесса снова кивнула, теребя пальцы рук, уже не зная, куда ей бежать. Настроение герцога менялось слишком быстро, она не поспевала за его просьбами и желаниями. Герцогиня была куда более спокойнее. Они дополняли друг друга. Да и Стефано с ней становился другим: таким внимательным и нежным. Хотелось оказаться на месте Дианы, но Агнессе хватало и своего места. Места просто быть рядом и испытывать те эмоции и чувства, которые возникали при виде герцога. Сейчас она стала к нему ближе и этого достаточно, чтобы любить этого человека тихо, наслаждаясь хоть таким его присутствием в ее жизни.
        Герцог вышел, а она еще стояла, долго смотрела на дверь и улыбалась.
        Он прошел через улицу и зашел в часовню, увидев Диану, сидящую к нему спиной на коленях. Она все молилась и молилась. А он уже усомнился, что Господь Бог их всех слышит.
        От шороха позади Диана оглянулась, встречаясь со взглядом мужа. Она шепотом читала молитву, сложив руки в молитвенном жесте, но при виде него замолчала. Стефано прошел к ней и встал на колени рядом. Его пальцы быстро перекрестили себя и тут же рука коснулась пальцев Дианы. Она следила за ним, смотря уже на его профиль, отмечая, что он молится молча с закрытыми глазами. Ее пальцы плотно сжались на его пальцах, соединяясь с ними. Она вновь зашептала молитву, в которой просила жизни и здоровья своему ребенку.
        Стефано открыл глаза, думая о своем. Глубоко в душе он просил прощения за то, что ему предстоит сделать. И его никогда не простит Бог. Его никогда не простит Диана. Он сам себя простит ли? Но иного выхода нет, лишь этот единственный.
        Так они просидели очень долго. Молча. Держась за руки. Иногда Диана вытирала слезы, а Стефано целовал ее руку. Они просили у Господа жизни и здравия, но для разных людей.
        После молитвы, Стефано поднялся на ноги, помогая подняться Диане. Она стала чуть неуклюжей, но это его умилило. Но вспомнив, что он вообще здесь делает, позлился.
        - Я верю, что Господь нас не оставит, - прошептала она, все еще держа его руку, а потом поднесла ее к губам, - но любой исход- это будет его выбор, мы лишь должны принять его.
        - Проклятье не выбор Господа, Ваша Светлость. Это выбор сарацина, и я не намерен смириться с ним.
        Стефано прижал ее к себе, крепко обнимая, не желая разорвать эти объятия никогда в жизни. Им ведь так хорошо вдвоем, почему какое-то проклятье будет вмешиваться в их союз? Никакой проклятый сарацин не помешает обнимать ее каждый день, целовать ее губы, вдыхать нежный аромат, который однажды пленил его и больше не отпускал. Нет, он тоже не отпустит ее.
        А Диана на сей раз промолчала, обнимая мужа и пытаясь насладиться объятиями на века. Она будет скучать по нему больше, чем он думает, ведь жизни без него она уже не представляла. А вот смерть…
        - Ваша Светлость, - в часовню влетел Маурицио и тут же поклонился герцогине, - Ваша Светлость, простите, что отвлекаю. Пришел доктор Москатти, как вы просили.
        Стефано разорвал объятия, резко стал отстранённым и угрюмым. Даже его мышцы напряглись- Диана ощущала это, держа его под локоть.
        - Ты позвал доктора Москатти?
        - Да, я хочу спросить его о твоем здоровье и здоровье нашего ребенка. Жди его в своих покоях, потом он поднимется к тебе.
        Диана пошла за мужем, молча, но между бровей у нее залегла морщинка. Незапланированный визит доктора Москатти настораживал. А может, герцог так боится за жизнь малыша и ее самой, что готов приглашать в замок доктора каждый день? Обычная осторожность, которую надо соблюдать беременным женщинам.
        Зайдя в замок, Стефано обернулся к ней, и коснувшись руки, поцеловал в щеку. Диана улыбнулась и последовала к себе в покои.
        Как только герцогиня скрылась в правом крыле замка, Стефано прошел к себе в кабинет. При виде герцога, доктор тут же поклонился:
        - Ваша Светлость, что-то случилось с герцогиней?
        Вид его был напуган, а руках доктор держал свой чемоданчик и уже ожидал, что его пригласят в покои к Диане. Но хмурый Стефано указал ему рукой на кресло, а сам прошел к столу. На нем все еще лежала толстая архивная книга, которую хотелось сжечь и никогда не видеть.
        - Я хотел спросить, как протекает беременность? Есть ли какие-то отклонения, которые могут влиять на жизнь Ее Светлости?
        Доктор Москатти слегка опешил, ведь не так давно он докладывал о здоровье герцогини и не было сомнений, что беременность протекает обычно, так, как у многих женщин.
        - На жизнь Ее Светлости? - Не понял он, но потом пришло понимание, и доктор улыбнулся- герцог переживает и ничего более, - уверяю вас, с вашей женой все в порядке, как и с малышом. Но если желаете, я могу осматривать ее ежедневно, хотя не вижу в этом нужды.
        Стефано кивнул и потупил взгляд в книгу, волнение нарастало:
        - Доктор Москатти, до меня дошел слух, что вы совершаете церковный грех- избавляете женщин от беременности. Вы знаете, что я могу сделать с вами за это деяние?
        Голос герцога стал стальным, как железо, его суровый взгляд просверлил доктора насквозь. Тот зажался на своем кресле, сильнее сжимая чемоданчик с лекарствами.
        - Ваша Светлость, - слов не было, Москатти не мог их подобрать в свое оправдание, ведь он грешил и прекрасно об этом знал. Кто донес на него герцогу стало не важным, «доброжелателей» полно в округе. Это мог быть любой муж одной из тех женщин, которых он избавлял от беременности. - Дело в том, что я ищу иную выгоду в таких случаях: женщины идут за помощью ко мне, где я могу им ее оказать. Вы прекрасно знаете, что такие женщины пойдут на все, что угодно, лишь бы избавиться от неродившегося ребенка. Они начнут калечить себя, тем самым убивая не только дитя, но и себя. Я помогаю им, чтобы они жили…
        - Думаю, что Папе будет интересно узнать о том, что существует врач, который идет против закона церкви и лишает жизни еще неродившихся детей. Я могу повесить вас сам, но могу написать письмо Папе в Рим и думаю, что смертная казнь вас будет ожидать в любом случае.
        Москатти нервно сглотнул, понимая, что его жизнь, как и карьера закончилась в стенах этого замка. Он стал дышать глубоко и часто, чтобы дыхание поспевало за сердцебиением.
        - Ваша Светлость, прошу вас, у меня жена и дети, - он был готов кинуться на колени перед герцогом, но обнадеживающие слова герцога его парализовали:
        - Я прощу вам этот грех, доктор. Если вы сделаете кое-что для меня.
        - Прошу вас, Ваша Светлость, я сделаю все, что угодно и клянусь Богом, что больше не посмею принимать женщин с целью лишения их беременности.
        Герцог с силой захлопнул книгу и от этого грохота, доктор вздрогнул.
        - Вы будете принимать роды у герцогини, - слова Стефано звучали холодно и стучали в висках, - как только ребенок родится, вы его задушите.
        Глава 51
        Находясь в своих покоях, Диана радовалась перестановке в детской. Марта приказала служанкам полностью вымыть стены и пол, а Агнессу усадила за шитье легкого балдахина, который прикрепится над колыбелью. Здесь было шумно, служанки сновали туда-сюда, вытаскивая старую мебель, полностью освобождая комнатку для новой.
        Было любопытно наблюдать за этими передвижениями, даже ребенок пару раз толкнул мать в живот, давая о себе знать и как будто говоря, что хочет быстрее увидеть свою колыбель. Диана погладила живот и с улыбкой на губах уселась на свою кровать.
        - Скоро сюда поднимется доктор Москатти, - сказала она Марте, и Агнесса обернулась, - я бы хотела остаться одна.
        - Пошли все вон! - Приказала Марта, указывая слугам на дверь, - продолжим позже. Ее Светлость желает остаться одна.
        Агнесса встала со своего места, взяла ткани и поклонилась герцогине:
        - Займу место в одном из залов, если вы не против.
        Диана кивнула, желая остаться в тишине и привести мысли в порядок. Всегда, когда доктор Москатти ее осматривал, то было волнительно. Она боялась, что однажды он скажет что-нибудь плохое о ребенке. Диана прекрасно знала, что в этот раз проклятье ляжет на нее саму, но все равно было страшно за сына. Или за дочку. Не важно кто из Висконти родится у нее первенцем, это будет их со Стефано малыш. Они еще не говорили по поводу дальнейшей судьбы девочки, но надо было выгодно выдать ее замуж, возможно, за дофина Франции. Или сына герцога Бургундии.
        Диана мечтательно гладила живот, воображая, какая жизнь сложится у этого ребенка, и зашла в комнатку, которую уже начали готовить к его появлению. Она окинула ее взглядом: здесь стало чище и светлее. Вся убранная мебель лишь нагромождала ее, но пока ее нет, то места стало больше. Взгляд упал на полотно, натянутое на большей площади стены. На сером от грязи цвете была изображена женщина с миловидным лицом, она держала на руках ребенка, а рядом ангел даровал тому голубя. Диана залюбовалась картиной, изучая черты лица незнакомки и приходя к выводу, что эта картина была создана по библейскому сюжету. Она вызывала тепло и умиротворение. Почему раньше этой картины не было видно? Скорее всего, она была скрыта громоздкой мебелью.
        Диана пальцем дотронулась до картины и смахнула пыль. Эту картину она предпочла бы отставить, но прежде ее надо привести в порядок и дать художнику замка задание ее реставрировать.
        Герцогиня стала стягивать полотно, уверенная в том, что сама сделает это аккуратнее слуг. Они ничего не смыслят в искусстве и могут ее повредить. Как только полотно стянулось наполовину, перед Дианой предстала дверь. От неожиданности девушка замерла, пораженная своей находке.

* * *
        Доктор Москатти дрожащими руками провел по лицу, на котором большими каплями выступил пот. Он сидел какое-то время молча, даже не смотря на герцога. Перед глазами возникла картина, как он собственными руками душит новорожденного ребенка… Этот ребенок будущий наследник миланского престола. Как? Как можно убить дитя? А если он, доктор, не сделает этого, то будет повешен и его дети будут голодать без кормильца. А как же больные люди, которые останутся без его помощи? Но если он это сделает, то как будет смотреть в глаза Ее Светлости? Диана подобна ангелу, которого послали на землю. Герцог явно обезумел.
        - Но как же такое сделать? - Тихим голосом спросил он, наверно больше даже себе, - это же ваш наследник! Это ребенок!
        - Будут еще, - спокойно ответил Стефано, - это надо сделать так, чтобы герцогиня ничего не заподозрила. Я бы мог просить вас вытянуть этого ребенка из ее чрева уже сейчас, но боюсь, Ее Светлость этого не переживет.
        - Она не переживет смерть дитя, которое будет рожать, - доктор дрожал, его знобило с невероятной силой.
        - Она успокоится, со временем забудет и родит другого.
        - Я не понимаю… Зачем? Ребенка можно отдать…
        - Ребенок должен умереть! - Грубо произнес Стефано, и доктор Москатти поднял на него испуганный взгляд, - это долгая история, просто слушайте меня, делайте, что я говорю, и герцогиня будет жива и счастлива. И вы тоже, - он понизил голос, делая акцент на следующих словах, - будете счастливы со своей семьей.
        Доктор опустил голову и несколько раз кивнул, подписывая себе приговор. Гореть ему в аду! Но если суждено взять на себя этот грех, то такова его доля.
        - Хорошо, Ваша Светлость, я сделаю так, как вы приказываете.
        Стефано откинулся на спинку кресла:
        - Диана не должна догадаться. Если я что-то заподозрю, то прикажу отрубить вам голову.
        Он встал, отодвинув кресло, и доктор с поникшим видом последовал за ним- тоже встал. Надо было осмотреть герцогиню и не дать ей повода для догадки. Вести себя как обычно. Вот только все изменилось и надо будет смотреть ей в глаза и врать. Пока он будет подниматься по лестнице, то надо привести себя в норму, откинуть мысли, оставить их на потом, когда наступят роды.
        Доктор уже хотел выйти, как в дверь постучали и она тут же открылась. В кабинет ввалился взволнованный Карло, а следом забежала Марта, хватаясь за голову:
        - Ваша Светлость, - она обернулась к доктору, - доктор Москатти, срочно наверх, Ее Светлости плохо!
        Реакция Стефано была молниеносная. Он выбежал первым, за ним еле поспевал доктор Москатти. Пока они бегом поднимались по лестнице, переступая через ступеньки, в мыслях герцога нарисовалась жуткая картина- Диана вся в крови, лежащая на кровати и не подающая признаков жизни. Утопая в собственных мыслях, он не понял, как очутился перед дверью. Толкнув ее, перед ним предстала картина: Диана согнулась возле кровати, сидя на полу, голова ее была опущена над деревянной бадьей. Герцогиню рвало, она опиралась руками о пол, а рядом сидела Агнесса, поддерживала Ее Светлость за плечи. Как только дверь распахнулась и в покои влетел герцог, а за ним врач, девушки подняли головы. В глазах Агнессы тут же прочиталось облегчение, а вот в глазах Дианы стол туман и что-то еще. Стефано не понял, что именно, она была бледна, как мел, и ее опять стошнило.
        - Ваша Светлость, - кинулся к ней доктор Москатти, - как давно вам плохо?
        Агнесса тут же встала, уступая дорогу доктору, а Стефано указал ей на дверь. Она поклонилась и молча выбежала. Марта прикрыла дверь с другой стороны, давая доктору осмотреть герцогиню.
        - Это началось внезапно, - прошептала Диана, не поднимая головы и не встречаясь взглядами ни с доктором, ни с мужем, - не так давно.
        - Это отравление? - Испугался Стефано, пристально смотря на врача, - ее отравили?
        Мысленно он казнил всех в замке, начиная с кухни.
        - Не думаю, Ваша Светлость, - ответил тот, - но мне надо разобраться с этим наедине с герцогиней. Ее надо осмотреть.
        - Осматривайте при мне! - Приказной тон герцога заставил Диану наконец оторваться от бадьи.
        - Прошу вас, Ваша Светлость, оставьте нас с доктором.
        Каждое слово давалось Диане с трудом и чтобы ее не нервировать, он согласился уйти к себе в покои, оставляя их наедине.
        Как только за ним закрылась дверь, ведущая в герцогские покои, которую наконец починили, он встал у окна, сцепив руки сзади. Мыслей было много, они как черви разъедали мозг. Если герцогиню травят, то он найдет того, кто это делает.
        Диана наконец оторвалась от бадьи, вытирая тряпкой рот. Внутри все скрутилось и ее снова замутило. Вот только желудок уже был пуст, остались лишь рвотные позывы. Доктор Москатти помог ей сесть на кровать, но герцогиня легла на бок, коснувшись живота.
        - Что вы ели? - Доктор исследовал все, что вышло из Дианы. Он смотрел в бадью, она прекрасно знала зачем, помнила еще по работе в госпитале, но сейчас это выглядело отвратительно. Он искал кровь, возможно что-то еще.
        - Ничего особенного, обычная еда, которая не показалась мне странной, - ответила она.
        Доктор поставил бадью и подошел осмотреть герцогиню. Он положил руку ей на живот, пытаясь прощупать ребенка, Диане пришлось лечь на спину. От рвотных спазмов матери, ребенок притих и не шевелился.
        - Он же не умер? - Взволнованно прошептала она, тоже не чувствуя его.
        Доктор молча мотнул головой, но было видно, что он сдержан в эмоциях.
        - Возможно, что он просто испугался. У вас напрягались все мышцы живота, малыш получил шок. Но уверен, что все придет в норму. Думаю, вам нужен покой, я приду к вам чуть позже. Вам лучше поспать.
        Он достал из сумки настойку, пригласил Марту и всучил ей флакон в руки:
        - Давайте ей по двадцать капель трижды в день. Тошнота должна пройти. А это, - он достал другое лекарство, - чтобы Ее Светлость спала. Ей нужен отдых.
        Марта приняла все наставления доктора и побежала к Диане.
        Доктору Москатти предстояла еще одна встреча с герцогом, он не стал ее откладывать, зайдя к нему в покои.
        В его покоях было темнее, чем в покоях герцогини, очаг не горел и прохлада коснулась кожи, покрывая ее мурашками. А может, это реакция на предстоящий разговор?
        - Как она?
        Стефано стоял у окна, обернулся к доктору, ожидая его слов.
        - Я исключаю рвоту от беременности, которая бывает на маленьких сроках. Возможно, это просто отравление от нездоровой еды.
        - А возможно, ее пытались отравить? Ведь так? Вы не исключаете этого?
        - Но и не настаиваю на этом. Здесь сложно сказать, но иных признаков отравления я не увидел. Только что…
        - Что? - Стефано выпрямился во весь свой большой рост, закрывая свет из окна. Стало неуютно и темно.
        - Сейчас я дал ей успокоительное, - занервничал доктор, - возможно, что-то с ребенком, он перестал шевелиться. Но такое может быть, когда мать ослаблена, он так же ослаблен.
        - Вы хотите сказать, что мой сын может умереть? - Удивился герцог, и доктору показалось, что эта новость его оживила.
        Для него такая смерть была бы прекрасным исходом. Но доктор мотнул головой:
        - Не думаю, но всякое может быть.
        Стефано руками схватился за голову расхаживая по покоям. Его Диану возможно пытались отравить, но отравили ребенка. Теперь ему не придется марать руки о смерть сына, это кто-то сделал за него. Но кто?
        - Я бы на вашем месте не стал бы вешать всех служителей кухни и замка, тех, кто имеет доступ к посуде и пище. Факт отравления не доказан.
        - Конечно, я буду дальше продолжать ждать, пока добьют мою жену. А может и меня самого. Но вы правы, - герцог остановился и задумался, - теперь все слуги будут пробовать еду из наших тарелок при нас, прежде чем мы приступим к трапезе.
        Это была хорошая идея, по крайней мере, если герцогиню кто-то травит, то сам получит порцию яда.
        Пока герцог разговаривал с доктором в соседних покоях, Марта поднесла ложку с лекарством Диане. Та привстала с кровати, а ее рука все еще покоилась на животе в ощущениях того, что ребенок толкнется. Но он затих и без этой активности хотелось плакать. Герцогиня нашла в себе силы, чтобы схватить Марту за руку и притянуть ближе:
        - Что за дверь скрыта за полотном в детской?
        - Какая дверь, Ваша Светлость? - Не поняла Марта, наблюдая, как Диана встает с кровати. Она попыталась ее уложить обратно, но герцогиня лишь убрала ее руку. Это получилось грубо, но Марта не обиделась, она понимала, что Диана сделала это не со зла. Пришлось помочь встать.
        Диана еще ощущала тошноту, учащенное сердцебиение, желание упасть на колени и плакать. Она шла в детскую, держась за живот и остановилась напротив картины. Там ангел дарил ребенку голубя, но хоть бы ангел не забрал ее малыша.
        - Эта дверь, - пальцы герцогини отодвинули край полотна и тут же открылся вид на деревянную дверь. Диана посмотрела на Марту, ожидая ее объяснений.
        - Ваша Светлость, это замок. В каждом замке есть потайные двери, чтобы в случае нападения врага можно было сбежать. Наверняка, в этом имеется много дверей, но даже я не знаю о каждой. В герцогских покоях всегда есть потайные двери.
        - Куда ведет эта дверь?
        Марта пожала плечами:
        - Я не знаю, возможно, в лес.
        Диана задвинула край полотна, скрыв дверь и услышав, что в покои уже зашел герцог с доктором Москатти. Ей хватило времени, чтобы прошептать Марте:
        - Никому не говори о ней. Никто не должен знать.
        - Хорошо, Ваша Светлость, - несколько раз кивнула та, уже ничего не понимая.
        Стефано влетел в детскую, напуганно смотря на жену. Но увидев, что она стоит, это его расслабило. Доктор даже улыбнулся:
        - Я же говорил, что ей станет легче. Ваша Светлость, но вам надо лежать. Сейчас ни к чему травмировать ребенка.
        Только ради ребенка Диана прошла мимо них к себе в покои, а Марта помогла ей лечь на кровать. Стефано тут же присел рядом, беря ее руки в свои, ощущая холодные пальцы, пытаясь согреть:
        - Ты дрожишь.
        Диана посмотрела на него, пытаясь унять дрожь, но получалось плохо. Он с такой нежностью согревал ее пальцы, держал их в своих ладонях, что слезы сами потекли из ее глаз. При виде них, он тут же ее обнял. Объятия тоже согревали, но хотелось большего, хотелось согреться изнутри.
        - Наш малыш… он не шевелится.
        Она прижалась к нему сильнее, пытаясь почувствовать поддержку. Ей нужно срочно было знать, что он волнуется за их малыша.
        - Чтобы не случилось, у нас еще будут дети.
        После этих слов Диана отстранилась от него, заглядывая в глаза, не веря в то, что он произнес эти слова. Но это лишь слова, а внутри его сердце даже горячее чем ее собственное. Думая об этом, она не удержалась и снова разревелась, опять уткнувшись в его грудь.
        Доктор с Мартой покинули покои, оставляя хозяев одних, а те еще долго сидели обнявшись. Стефано гладил Диану по спине, сжимая в объятиях и казалось, что они оплакивают умершего сына. Так было бы лучше для всех. Первенец рода Висконти в этот раз умер еще в утробе матери. Идеально, что пророчество выбрало такой легкий путь.
        Но внезапно Диана вскрикнула и отстранилась, схватившись за живот. Стефано от неожиданности опешил, готов был бежать за доктором, но она схватила его ладонь и прижала к животу:
        - Он жив! Он пошевелился!
        Под свой ладонью герцог отчетливо ощутил движения ребенка. Теперь они были очень ощутимы. Раньше ребенок трепыхался, а теперь пинается, значит места ему стало меньше. И он стал больше. И живот Дианы округлился заметнее.
        Стефано быстро убрал руку, как будто обжегся:
        - Я позову доктора.
        Он встал с кровати, понимая, что даже не рад этой новости. Он проклинал себя за это, но ничего не мог поделать. Стефано уже не любил этого ребенка, который отнимет у него жену.
        Плохо получалось скрывать свои эмоции, можно было улыбнуться, обнять Диану, даже поцеловать живот, поговорить с ребенком. Это его будущий наследник. Но зачем привыкать к тому, кто должен умереть? С этой мыслю Стефано позвал доктора, а сам спустился вниз, где встретил леди Агнессу:
        - Ваша Светлость, - она присела, склонив голову, - как себя чувствует герцогиня? Ей уже лучше?
        - Гораздо лучше, - монотонно ответил он и пошел дальше, но остановился и обернулся, - леди Агнесса, вы не получали письма от вашей подруги - леди Изабеллы после того, как вернулись в Милан?
        - Никак нет, Ваша Светлость, - ответила та и уже готова была подниматься по лестнице, чтобы идти к герцогине, но герцог ее опять остановил.
        - Я хочу поговорить с вашим отцом по поводу вашего брака.
        Она обернулась, шокированная этой новостью, ожидая продолжения и прекрасно зная, что перечить герцогу нельзя, а то можно оказаться повешенной. Ее губы дрогнули, она попыталась мотнуть головой- хотя бы молча дать понять, что не хочет выходить замуж.
        - Я подыскал вам отличную партию, леди Агнесса, - улыбнулся Стефано, - самого лучшего кондотьера нашего времени - Франческо Сфорца.
        Глава 52
        Всю ночь Диана вертелась, хотя спала крепко. Она легла отдельно от мужа, в своих покоях, мотивируя это тем, что возможно ночью ее снова начнет тошнить. Чтобы не будить Его Светлость, вечером она ушла к себе.
        Спала хорошо, зато он спал плохо. Стефано слышал, как Диана ворочается, трижды за ночь вставал к ней, гладил по волосам, сидел рядом и думал о своем.
        Ему не спалось, потому что в голове жужжал целый рой мыслей: от отравления Дианы до встречи с Изабеллой. Надо было выбрать верную стратегию для этого свидания. Ведь зная свой характер, герцог Висконти отрубит ей голову, как только она намекнет, что причастна к похищению герцогини Милана. Вспоминались слова старухи насчет того, что не стоит марать руки о дочь Фоскари, достаточно будет слов и разрыва всяких отношений с ней. Но сможет ли он себя сдержать? Хотя, что об этом думать! Он еще не знает правды, возможно, Изабелла не причастна к похищению и надо искать того в другом месте.
        Больше ему не спалось, но он был счастлив, что Диана спит не просыпаясь, иногда даже улыбается во сне, что-то шепчет. Стефано не разобрал слов, ему был приятен просто шёпот.
        Диана распахнула глаза, как только солнце заглянуло в ее покои. Она опустила ноги на холодный пол и прошла к Стефано, но его уже не было. Он собирался на охоту и надо было пожелать ему удачи.
        Позвав Марту, Диана взглянула в сторону детской комнаты, вспомнив про дверь. Хотя она про нее забыла лишь на время ночи. А ведь засыпала с единственной мыслью…
        - Ваша Светлость, герцог не стал вас будить и уже уехал на охоту, - четко произнесла Марта, неся теплую воду в графине.
        Пока камеристка выливала воду в бадью, Диана удивлялась тому, что проспала поездку мужа. Почему он не разбудил ее? Хотя, это было ожидаемо, скорее желал, чтобы она выспалась.
        Пока Диана ощущала шевеление малыша, то улыбалась. Он тоже проснулся и стал очень активным. Она погладила живот, подмечая для себя то, что ее больше не тошнит. Но и аппетита не было, хотя Марта принесла в покои завтрак.
        Она поставила поднос на столик, убирая салфетки, которые покрывали еду:
        - Герцог приказал пробовать вашу пищу до того, как вы притронетесь к ней, - Марта отломила кусок хлеба, намазала пастой из помидор, посыпала мелко нарезанным базиликом и уже готова была это откусить, как Диана выхватила у нее хлеб и засунула его в рот.
        - Меня не травят, можешь не переживать на этот счет, - произнесла она, как только прожевала пищу, - обычное несварение. К тому же, беременных иногда тошнит. Ребенок стал таким большим, что много пищи в мой живот не помещается.
        Марта была отчасти согласна, но все равно устроила целую проверку в кухне. Утром она внезапно нагрянула туда, заставила всех убрать волосы под чепец, три раза вымыть руки прежде, чем притронуться к еде. И обещала приходить с проверкой трижды в день ежедневно.
        Пока Диана пыталась засунуть в себя второй кусок хлеба, запивая водой, Марта принялась заправлять постель.
        - С кем уехал Его Светлость на охоту?
        - С ним поехал Маурицио и пара рыцарей из свиты герцога.
        - Он не взял Франческо Сфорца?
        - Нет, кажется, я видела его во дворе.
        Диана задумалась, вспомнив вчерашний день, как леди Агнесса вошла в ее покои вся в слезах. Герцог решил выдать ее замуж за этого кондотьера, а она не хотела. Не желала выходить замуж до такой степени, что аж плакала. Ее слезы Диану сначала разозлили, а потом она поняла леди Агнессу и даже пожалела. Но все равно хотелось, чтобы та подумала насчет брака с Франческо Сфорца. Он был выгодной партией. К тому же, Диана догадывалась, почему герцог выбрал именно Сфорца. Таким образом он хотел привязать того к Милану.
        Кондотьеры-контрактники - вольные птицы, они там, где им выгодно платят. Сегодня Сфорца здесь, а завтра встанет на сторону врага. А если женится на жительнице миланского герцогства, то не пойдет с войной на родину жены. Хотя, такое, к сожалению, случалось.
        После еды, Диана наблюдала за Мартой. Сколько сил в этой женщине. Она уже стара, но активна и даст шороха любой другой камеристке.
        А вот леди Агнесса пришла в покои с поникшим видом, заплетала волосы герцогине и больше молчала. Как только она справилась со свой задачей, Диана отпустила ее домой:
        - Сегодня воскресенье, проведи это время в городе, сходи на рынок, порадуй себя красивыми тканями. Возможно, в тебе проснется желание на другую жизнь- в браке с детьми. Ты не будешь одинокой.
        - А что вы думаете про Франческо Сфорца? Он вам нравится?
        Диана задумалась. Нравился ли ей Сфорца? Скорее, она не сильно доверяла ему.
        - Вполне приятный мужчина, - отчасти это было правдой. У Франческо Сфорца была простая внешность, но он смекалист и умен. - Его жена будет за его плечами чувствовать себя защищенной.
        Леди Агнесса пришла, как тень и ушла точно так же. Марта покинула покои, унося пустой поднос на кухню. Диана ждала этого момента, чтобы остаться одной. Она все еще сидела на кровати, сказав всем, чтобы ее оставили отдыхать и не входили к ней без надобности. Но это было ложью- отдыхать она не намерена.
        Ступив на пол, она прошла к столу и взяла фонарь, в котором все еще горела одна тростинка, пропитанная жиром. Света от этой лампы хватит для одного важного дела. Уверенно Диана зашла в детскую и снова оказалась лицом к лицу с ангелом, женщиной и ребенком. На сей раз, герцогиня не стала всматриваться в их лица. Она загнула край полотна, открыла дверь, спрятанную за ним, и прошла внутрь, закрыв ее за собой.
        Тут же Диану окутала темнота. Она подняла фонарь, пытаясь осветить дорогу и шагнула вперед. Проход был узким, каменные стены по мере движения герцогини, сужались. Потолок оседал, заставляя нагибаться. Медленно Диана двигалась по пыльному проходу и остановилась, увидев лестницу. Сейчас необходимо быть аккуратной, не оступиться и не наступить на какой-нибудь камень, выпавший из стены.
        Она никуда не спешила, шла медленно, касаясь пальцами стены, и когда спустилась вниз, то казалось, что воздуха стало меньше. Она начала задыхаться, но продолжала двигаться дальше. Если проход ведет в лес, то рано или поздно она выйдет. А если не получится найти выход, то всегда есть вход, она вернется обратно.
        Было жутко, каждый шорох заставлял сердце замирать, а потом биться сильнее. Она слышала собственное дыхание, а казалось, что рядом дышит чудовище. Диана переводила дух и продолжала идти. Становилось душно, воздуха и правда не хватало, хотелось уже быстрее выйти и вдохнуть полной грудью. Она представляла выход и это придавало ей сил двигаться дальше.
        Крыс наверняка здесь тоже много, но их писк прекращался, как только она освещала дорогу.
        Длинный проход закончился дверью, которую коснулись руки Дианы. Она уперлась в нее, сильнее надавив, но дверь не открывалась. Герцогиня отошла на шаг назад, чувствуя бессилие и желание разреветься. Проделать такой путь в страхе и уйти ни с чем- это ее не устраивало. Она поставила фонарь на пол, снова подошла к двери и присела, смотря в щелочку, вдыхая запах леса. Он просачивался в щели точно так же, как дневной свет. Диана уперлась о дверь плечом и приложила усилия, чтобы открыть ее, но та не поддавалась. Видимо, за столетия на ней наросла трава и корни деревьев.
        Здесь нужна была мужская сила или помощь с той стороны. И как прочитав ее мысли, над дверью нависла тень, и кто-то или что-то с той стороны стукнул о нее. Диана от неожиданности и страха попятилась назад, встречаясь со стеной, и присела на пол. Надо было бежать обратно, но ноги отказали. Она сидела и наблюдала, как нечто стучит в дверь, пытаясь ее открыть. Сердце билось так же громко и сильно. В голове возникала одна мысль- бежать, но тут же на смену одной мысли приходили тысячи- как она убежит, а если чудовище проберется в замок…
        Дверь поддалась и открылась, наполняя проход дневным светом, но тут же чья-то фигура его загородила. Диана сначала зажмурилась, а потом распахнула глаза, пытаясь разглядеть того, кто сюда вошел.
        - Ваша Светлость, - произнес старческий голос, - зачем вы пришли сюда?
        Этот голос был знаком! Она слышала его раньше! Диана присмотрелась в силуэт и увидела очертания согнутого человека. Эта была старуха! Та самая, которая однажды спасла ее в лесу.
        - Я… Я не знаю, - прошептала Диана, радуясь той, которую видит, - ноги сами шли сюда.
        - Вам надо выйти на свет, - старуха отстранилась, - не дело сидеть беременной женщине в темноте и пыли.
        Диана встала, руками касаясь стены, помогая себе, и ступила на улицу. Тут же чистый воздух леса наполнил ее легкие, солнце ослепило глаза. Она прищурилась и закрыла глаза рукой.
        - Куда я вышла?
        - В лес. Я услышала странный звук, не думала, что здесь есть дверь. Она вся поросла травой.
        Наконец глаза Дианы привыкли к свету, и она взглянула на старую женщину:
        - Возможно, сам Господь привел меня к вам, - прошептала она и уселась на траву, - я верю в то, что вы сказали о проклятье. Я нашла архивные данные, сравнила все года и пришла к выводу, что мой сын выживет…
        Диана взглянула на старуху, та уселась напротив и взяла ее руку в свою. Нет, она не рассматривала линии судьбы, совсем нет. Она продолжала смотреть в глаза Диане, держа ее руку:
        - Твой сын выживет.
        Герцогиня вздохнула, слегка улыбнулась, хотя глаза наполнились слезами:
        - А я умру, - кивнула она и потупила взгляд. Ее губы еще улыбались, хотя с глаз капали слезы. Сквозь них она не видела, как кивнула старуха. Да и незачем было лишний раз смотреть, она прекрасно знала это без нее. На некоторое время воцарилось молчание, плечи Дианы поникли, и она положила ладонь на живот. Ребенок тут же отозвался, и она улыбнулась шире. Нет ничего прекрасней материнства, жаль, что ей не придется познать его.

* * *
        Свита герцога остановилась в любимом месте для охоты. Здесь, в кустах, возле озера, пряталась дичь, и собаки уже чуяли добычу. Они кинулись в траву, поднимая уток в небо и тут же Стефано выпустил стрелу. Она впилась в тело птицы и опустила ее на землю.
        Начало охоты обещало быть интересным. Но герцога не интересовали утки. Он ждал другую добычу и следил за солнцем, чтобы прийти в охотничий домик во время. Оно подходило и волнение нарастало.
        - Пожалуй, пришло время мне отлучиться, - он положил руку на плечо Маурицио и шепнул, - не уходите далеко.
        Тот кивнул и по-братски хлопнул Стефано по руке:
        - Будь аккуратен, как правило у самой красивой змеи имеется самый опасный яд.
        - У меня есть противоядие, - улыбнулся герцог, - до встречи.
        Он развернул Неро в сторону леса, натянул поводья и поскакал галопом. Пока ехал верхом, то представлял эту встречу. Это длилось недолго, потому что лицо Изабеллы перекрывало милое личико его жены. Вспомнилась ее вчерашняя тошнота, слабость и желание спать отдельно. Сегодня он уехал и даже не попрощался с ней. Но будить Диану не хотелось. Зато он почти всю ночь просидел с ней рядом.
        Его план насчет ребенка был еще в силе. Когда доктор Москатти уходил из замка, то окинул герцога таким взглядом, как будто поставил клеймо. Но ему не понять, что такое выбор между двумя людьми: тот, кто дорог и тот, кого ты еще не знаешь. Это сложный выбор и обычно свой выбор отдают тому, кто уже дорог и любим.
        У них будут дети, но не сейчас, не этот ребенок. Он не должен увидеть свет.
        Стефано так углубился в рассуждения, что при виде охотничьего домика, хотелось повернуть обратно и снова проделать тот же путь. Но увидев лошадь Изабеллы, он остановил Неро, потянув за поводья. Она уже ждала, приехав раньше, что говорило о том, что его ожидает радушная встреча.
        Герцог спрыгнул с коня и пошел к домику, на ходу снимая перчатки. Он шел по холодной земле, которую уже схватила изморозь. И остановился, обернувшись к лесу: вспомнилась встреча с Дианой. Это чудо какое-то, что она оказалась именно в этом месте, прямо в его руках, а хотела бежать… В то время она казалась ему совсем еще девчонкой, зато сейчас гордость ей была к лицу.
        Стефано прошел к домику, открыл дверь и зашел внутрь, не желая уже оттягивать момент встречи.
        Изабелла стояла у окна, руками касаясь спинки стула. Она не была обнажена, как обычно встречала его. Но волосы она распустила, точно зная, что он любил их пропускать между пальцев.
        Между ними повисла пауза. Теперь он понял, что она выжидает его реакцию, чтобы в случае гнева умело увильнуть.
        Стефано быстрыми шагами преодолел расстояние, заключил Изабеллу в объятия, касаясь волос, а губами нашел ее губы, которые тут же ответили на его поцелуй. Она обмякла в его руках, ответный поцелуй был страстный, даже огненный. Ее руки стали исследовать его тело, но герцог прервал поцелуй, заглядывая в ее глаза. Изабелла улыбалась, ее начальная настороженность спала, она расслабилась. Зато Стефано резко стал угрюм, в его взгляде не было и намека на ту страсть, которая возникала раньше.
        Перед глазами Изабеллы возникла веревка, которую держал герцог. Она напряглась, не понимая, что происходит. Он неспешно обмотал ее хрупкую шею и потянул на себя:
        - Ты думала, что я смогу простить тебе тот ад, который ты причинила моей семье?
        Пальцы Изабеллы тут же оказались на веревке, пытаясь освободиться от нее. Герцог не стягивал концы, но он держал ее на поводке и ей вдруг резко перестало хватать воздуха. Изабелла стала дышать чаще.
        - Это не я, - прошептала она в надежде, что он поверит в это и тут же отпустит, - прошу тебя, отпусти!
        Он мотнул головой, сильнее затягивая узел:
        - Ты унизила всю Ломбардию…
        - Это не я, - она зажмурилась, потому что знала, Стефано пойдет на все ради правды, - не я.
        - А кто? - Рявкнул он, - может быть твой покойный муж организовал похищение моей жены и инсценировал свою смерть? Чтобы мы с тобой навеки были вместе. Он? Или может быть твой брат, который влюблён в мою жену? Захотел сделать ее рабыней на чужой земле? Зачем? Чтобы она никому не досталась? Только проблема- он слишком мягок так поступать. Ты и он- выводок от одной змеи, но только ты получила порцию яда на память.
        Каждое произнесенное им слово пылало ненавистью и злобой. Он выплёвывал эти слова, они били по нервам словно кузнец по железу. Изабелла вздрагивала, но когда он затягивал веревку сильнее, она хватала ртом воздух, уже прощаясь с жизнью. Хотелось упасть на колени, но если она пошевельнется, то веревка окрутит шею туже и она умрет. Смерть не входила в ее планы.
        - Нет, - хрипела она и продолжала слушать его.
        - Может быть твой отец? Только в чем смысл такого похищения? Или Медичи? У него больше мотивов, вот только он не обратился ко мне со своими требованиями! Такое похищение было выгодно лишь тебе! Я знаю, что ты приехала к Угрино в дом со свитой рыцарей. Когда ты успела продать мою жену ублюдку Травило? Ты продала герцогиню Милана! - Он тряс ее, схватившись за веревку и извергая гнев, как огненный дракон.
        Изабелла почти осела на пол, никак не представляя такую свою казнь. Она думала, что все будет по-другому, она надеялась на любовь. Она верила в нее.
        А Стефано продолжал мучить ее, схватившись за веревку. Его взгляд стал безумным, Изабелла закрыла глаза от страха.
        - Я герцог этих земель, - прошипел он буквально над ее ухом, - я казнью тебя прямо здесь и никто не найдет твое тело! Но у тебя есть шанс на жизнь - расскажи всю правду и ты будешь жить.
        Изабелла закивала, слезы покатились из глаз, а когда Стефано ослабил узел веревки, она осела на пол.
        - Ты говорил, что не любишь ее, - она схватилась за горло, голос осип, - ты не хотел женится на ней.
        Стефано отпрянул от нее, предполагая, что она будет оправдываться. Но сейчас эти слова резали слух.
        - Но я женился, - твердо ответил он, - была воля моих родителей и я ее исполнил.
        - Но сердцу не прикажешь, - возмутилась она, - я сделала тебе одолжение, избавив от нее!
        - И избавила себя от мужа, отравив его, - Стефано посмотрел на веревку в своих руках, - ты дьявол, Изабелла.
        - Эти люди мешали нашему счастью, - она пыталась оправдаться, забившись в угол, наблюдая, как болтается веревка в руках герцога. - Я избавила тебя от нее, но как жаль, что я ее не убила, как своего мужа.
        Глава 53.1
        Несколько всадников неспешно возвращались домой после охоты. Маурицио ехал рядом с герцогом, слушая его рассказ и удивляясь все больше и больше. Хотя, он предполагал про Изабеллу с самого начала.
        - Она мне рассказала все в мельчайших подробностях, - гневно произнес Стефано, сидя на Неро, с силой сжимая повод, - чудо, что я не задушил ее. Эта женщина решила за меня, но меня не спросила: нужна ли мне жена или уподоблюсь ее безумному плану и избавлюсь от Дианы.
        В голове не укладывалось, что одна хрупкая женщина может сотворить столько бед и доставить многим горе.
        - Она начала травить своего мужа за несколько дней до похищения Дианы, - фыркнул Стефано, - мне никогда не нравился Карло, но он не заслужил такой смерти. А потом оплакивала тело и делала вид, что питает скорбь. Но это была первая ложь…
        - Первая ложь - это ваша любовная связь, - Маурицио взглянул на герцога, никогда не понимая этих отношений. Но кто он такой, чтобы давать советы Его Светлости, - она лгала ему.
        - И это тоже, - согласился герцог, коря себя за то, что связался с этой коварной змеей. Она соблазнила его слишком быстро, а он не противился. Но он был молод и ветреный, она же замужняя женщина, - она просчитала каждый шаг, а пока ревела в грудь отцу и принимала мои соболезнования, то ее наемники везли Диану во Флоренцию. В холщовом мешке, как скотину…
        За эту правду Стефано не сдержался и ударил Изабеллу. Сейчас, возможно, жалел, но в тот момент он не совладел собой. Сейчас, ради жизни своей герцогини, он готов убить даже собственное дитя, а какая-то озлобленная от любви женщина, насильно удерживала Диану в мешке, ударив по голове. Такое он простить не мог, но чтобы не убить Изабеллу, он от нее отошел подальше. Даже рассказывая все это Маурицио, гнев воскрес с новой силой. Нет, он никогда ее не простит.
        - Как только она нас проводила из Падуи, то направилась во Флоренцию, где встретилась с наемниками, в руках которых была миланская герцогиня, затем Изабелла посетила дом Лоренсо Угрино с визитом к своей подруге Кьяре. Именно там ее увидела наша Агнесса, она рассказала мне о том, что Изабелла приехала с целой свитой стражников. Теперь понятно, что она везла мою жену, а стража - это наемники.
        - Лоренсо Угрино все же замешан? Все же он продал герцогиню Травило на поля?
        - Если бы! - Возмутился Стефано и потянул поводья на себя, Неро заржал и остановился, - она его тоже подставила, как и свою глупую подругу Кьяру. Змея по имени Изабелла работала одна, чтобы не быть осужденной с их стороны. Украсть и продать герцогиню Милана - это вызвать новую войну, но уже с моей стороны. Они все слишком трусливы, чтобы ждать миланцев на своих землях. Она сама выкрала из кабинета Угрино ключ от ангара, где тот продавал людей в рабство. И под его именем продала Диану некому Травило, который даже не понял, кого купил и кто продавец. Он появился в этом ангаре не случайно, наемники Изабеллы нашли его в таверне, где между разговорами предложили ему красивую девушку. Только девушка была без памяти, они сказали, что она заблудилась в лесу и была найдена случайно избитой.
        - Мать вашу, - удивился Маурицио, - Изабелла сама сатана, Ваша Светлость.
        - Это еще не все. Она жалела лишь об одном, что не убила Диану, хотя желала ей смерти. Но не подняла руку на герцогиню Милана только потому, что была уверена, что та все равно умрет, даже не придя в себя. Однако Диана оказалась куда сильнее и хитрее, раз подчинила себе Николло Травило и осталась жива. Да еще и сбежала.
        Маурицио качнул головой, шокированный тем, сколько хитрости и злобы в одной влюбленной женщине.
        Дальше всадники скакали в тишине, каждый углубился в свои мысли. Хотелось быстрее в замок, но Стефано еще не решил, расскажет ли правду Диане. Возможно, ее не стоит тревожить.

* * *
        Диана присела на овечью шкуру, лежащую на полу возле очага. Ее руки дрожали больше от волнения, хотя все тело знобило, как будто от холода. Она протянула руки к огню, смотря на пламя.
        Рядом из угла в угол ходила Реджина. Она была взволнованна и расстроена. Диана все ей рассказала до мельчайших подробностей. Она плакала, находясь в объятиях женщины. А та ее гладила по волосам и молчала.
        Как только Диана вернулась в замок по тайному проходу, то тут же написала письмо Реджине, и та быстро приехала. Так посоветовала старуха.
        - Она сказала, что я найду утешение у бездетной женщины. Я знаю только одну такую.
        Реджина кивнула, прижимая к себе Диану:
        - Она утверждает, что ты умрешь вместо ребенка? Отдашь ему свою жизнь? Она не сказала, в какой момент это произойдет?
        - Моя смерть может даровать ему жизнь, да. И хоть бы это произошло во время родов, - Диана взглянула затуманенным взглядом, - так мне было бы легче. Я отдала бы свою жизнь во благо жизни ребенка. Моя жизнь- это жертва, как подношение для смерти. Та отступит, если заберет меня, и в это поколение больше не придет.
        Женщина кивнула и снова прижала Диану к себе:
        - А что если смерть настигнет малыша, ты можешь рассчитывать на долгую жизнь?
        Диана кивнула:
        - Да, но мать не должна переживать своих детей, это неправильно. Так не должно быть.
        На какое-то время наступила удушающая тишина, которую нарушила Реджина:
        - Мы что-нибудь придумаем, - оптимистично подбодрила она, хотя не понимала, как исполнить свое обещание.
        А теперь герцогиня сидела на полу возле очага, молчала и смотрела на пламя. После того, как она прочитала архивную книгу и поняла, что проклятье существует, то даже свыклась с этой мыслью. Или возможно, верила в то, что это ошибка. Но после слов старухи она осознала это в полной мере, что смерть неминуема. И теперь стало страшно.
        - Герцог вернулся с охоты, Ваша Светлость, - в покои влетела радостная Агнесса, перебивая мысли и грусть.
        Глава 53.2
        Диана проследила за девушкой, которая тут же скрылась за дверью. Та радовалась возвращению Стефано будто его жена она, а не Диана.
        Но сама Диана не спешила бежать навстречу мужу, хотелось сначала стереть с лица печаль.
        - Ничего ему не говорите, Ваша Светлость, - посоветовала Реджина, - ни про дверь, ни про старуху. Мне кажется, вам надо откинуть все плохие мысли прочь и просто радоваться жизни.
        - Да, буду радоваться каждому дню, сколько их осталось, - кивнула герцогиня, полностью согласная с подругой. Она так и сделает - будет самой счастливой.
        Реджина покинула покои, оставляя герцогиню одну. Та осталась ждать мужа, сидя возле очага, пытаясь согреться.
        Герцог не заставил себя долго ждать, не задержался внизу, не зашел в свой кабинет, не обратил внимание на улыбающуюся Агнессу. Он прошел мимо нее и быстро поднялся по лестнице.
        Увидев Диану сидящую на ковре возле очага, он расслабился и остановился, зачарованный эти зрелищем. Какая же она у него красивая! Самая прекрасная! А ведь он мог ее лишиться навсегда и больше никогда не увидеть.
        Диана обернулась, ее взгляд был теплым, она протянула руку, как будто приманивая к себе. И герцог тут же коснулся ее и сел позади жены, прижимая ее к себе, зарываясь носом в волосы. Ее запах стал родных и близким.
        Диана положила его ладони на свой живот, и Стефано вдруг замер. Этот ребенок тоже хочет отнять у него жену, он не лучше Изабеллы. Пожалуй, к нему не стоит привыкать. Герцог убрал руки с живота и тут же поднялся на ноги. Момент близости был разрушен, но не им, а его сыном.
        - Как прошла охота? - Диана обернулась к нему, решив сгладить неловкий момент.
        - Пять уток и один кабан, - ответил он, - Рок отличный помощник в охоте.
        - Конечно, - Диана встала с пола и подошла к мужу, помогая ему снять котарди, - я прикажу слугам принести теплой воды.
        Стефано улыбнулся, сейчас вода не помешает:
        - Я был бы не против.
        Диана быстро распорядилась насчет воды. Как хорошо, что Карло появился, как по велению мысли, и все исполнил.
        Вскоре герцог сидел в деревянной ванне, наслаждаясь горячей водой, наблюдая за руками жены, которые держали ветошь: окунали ее в воду, а затем касались его кожи. Мысли об Изабелле тут же пропали. Даже ушли мысли о собственном ребенке, как о жертве. Хотелось перекинуть Диану к себе в воду, но он боялся, что она не влезет. А еще грех быть в отношениях с беременной женой… Но он так часто его нарушал…
        - Как ты себя чувствуешь? Тебя больше не тошнило с того дня?
        - Нет, - мотнула головой Диана, - мне гораздо лучше. И ребенок активно шевелится.
        - Славно, - произнес Стефано и показалось, что последняя новость не стала для него радостной.
        - Вчера ко мне пришла заплаканная Агнесса, - Диана все же не могла промолчать насчет этого. И хоть она тоже считала Сфорца хорошей партией для своей камеристки, но все же, стоит попытать удачи, - она не хочет замуж за Франческо Сфорца.
        - Нет? - Удивился герцог, - лучше Сфорца я не вижу мужа для нее: он отличный стратег и воин, прекрасный полководец…
        - Подожди, - перебила его Диана и ветошь застыла в руках, - ты сейчас назвал прекрасные качества, но для набора в рыцарский полк. Но леди Агнесса - не полк, она - женщина. Ей нужен мужчина, а не воин.
        Стефано перевел суровый взгляд на жену, она даже опустила глаза и вздохнула, прекрасно зная, что он будет упираться и вряд ли ее слова станут спасением для Агнессы.
        - А кто ей нужен, если не Франческо Сфорца?
        Диана пожала плечами и продолжила слушать мужа.
        - Я уверен, что он отличный мужчина, - он схватил Диану за запястье и ветошь выпала из ее руки, - ты должна думать о Милане, а не о леди Агнессе. Ломбардии нужен Сфорца, мне необходимо осадить его здесь. Если у него будет семья: жена и дети в Милане, то он будет моим долгие годы. Нашим! Миланцем! Вряд ли он рискнет бросить жену здесь, а сам уехать во Флоренцию. Этот брак оборвет ему свободу.
        Диана улыбнулась, понимая мужа:
        - Франческо Сфорца отличная партия для леди Агнессы, надо будет пригласить в замок на ужин ее отца.
        Она перевела взгляд на руку герцога, который все еще держал ее запястье. Но его рука ослабла, а губы коснулись ее ладони:
        - Ты потрясающая.
        Диана испытала жар от его губ, по телу прошло возбуждение и вдруг захотелось оказаться не в ванне, а на большой герцогской кровати в объятиях мужа.
        Она наклонилась к нему, чтобы своими губами ощутить его губы, чтобы сманить в покои и насладиться друг другом. Но забежавший Маурицио их отвлек друг от друга. Эту картину Диана уже однажды видела. В тот раз Маурицио принес плохие новости, ведь в герцогские покои так просто не врываются:
        - Ваша Светлость, гонец принес письмо от нашего человека, он сообщает, что армия Флоренции напала на Лукку. (Республика Лукка- отдельное государство на северо-западе центральной Италии, граничит с Генуей, которая граничит с Миланским герцогством - прим. автора).
        Глава 53.3
        Стефано на какое-то время застыл, глядя на Маурицио. Но в его мыслях не было гнева на поданного, наоборот, герцог думал, проводил анализ и вырабатывал стратегию. Он вспомнил о жене, только чтобы сказать:
        - Дай мне одежду.
        Диана не стала вмешиваться и встревать между мужчинами. Она молча распахнула перед герцогом простынь, чтобы помочь ему вытереться, а затем подала одежду. За это время Стефано успел дать указания Маурицио:
        - Найди Сфорца, пусть соберет армию. Большую! Тысячи всадников! - Последнее он изверг, уже находясь в своих покоях, - но сначала пригласи его для обсуждения военной тактики. Иди!
        Маурицио поклонился и вышел, оставляя герцога и герцогиню снова наедине. Только сейчас между ними стояли земли с врагом, которого надо подавить как можно быстрее.
        Диана молча наблюдала, как одевается муж, помогла ему завязывать ленты на рукавах. Ей бы хотелось спросить, почему так важна для Стефано Висконти независимость Лукки. И она рискнула:
        - Ваша Светлость, я не сильна в землях, но мне кажется, что имею право знать, чем нападение флорентийцев на Лукку вызвало у вас столько раздражения и гнева, - она заглянула в его глаза, которые потемнели, но синий цвет был отчетливо виден.
        - Хороший стратег всегда видит на несколько шагов вперед. Флоренции нужна республика Лукка лишь для того, чтобы ближе подойти к Генуе, которая неофициально считается моей территорией. А там уже не за горами и Милан. Ты была в Генуе и знаешь, как близка с нами граница. А я не намерен подпускать Медичи близко к своему дому. Надо подавить врага в самом начале.
        Диана кивнула, понимая все, что он только что сказал. И еще она понимала самое важное:
        - Я не хочу, чтобы ты туда уезжал.
        Стефано уже почти выходил из покоев, но после ее слов остановился и обернулся. Диана одиноко стояла, касаясь ладонями своего живота. И на какое -то время герцог представил ее совсем одинокую, потерявшую своего ребенка. А если ей суждено потерять еще и мужа? Смогла бы она пережить такое потрясение? Нет, Стефано не согласен оставлять ее совершенно одну!
        Пришлось вернуться, обнять, прижать к себе сильно, губами коснуться ее шеи и вдохнуть запах:
        - Я обещаю, что скоро вернусь, и мы продолжим начатое.
        Ее большой живот теперь упирался в него и напоминал о том, что похоть надо откинуть. Но мысли было уже не остановить.
        Герцог вышел, а леди Агнесса зашла и поклонилась герцогине:
        - Там переполох. Опять война.
        Диана кивнула и вспомнила про разговор о Франческо Сфорца:
        - Леди Агнесса, я напишу записку вашему отцу, мы с Его Светлостью хотим пригласить вас обоих на ужин. Как вы к этому отнесетесь?
        - Это замечательно, - щеки девушки запылали румянцем, она снова присела в глубоком реверансе, благодаря герцогиню.
        Диана держала интригу, не говорила в чем причина ужина. Как жаль, что Сфорца покинет замок. Ведь именно для этого Стефано приказал собирать всадников?
        Она решила не откладывать и написать письмо немедленно.
        Пока она приступала к составлению письма, герцог собрал Маурицио и Франческо Сфорца в своем кабинете. Они втроем нависли над картой, вырабатывая стратегию для дальнейших действий. Каждый из них понимал, как важно не дать флорентийцам пройти ближе к Генуе. И даже в мыслях не допускалось, чтобы приблизить их к Милану.
        - Подавим ублюдков прямо здесь, - грозно произнес Стефано и ткнул в место под названием «Лукка», которое значилось близ Флорентийской республики. Но сначала вступим в военный альянс с Луккой.
        Его суровый взгляд пробежал по присутствующим, чтобы увидеть их мнения.
        - Я согласен, - уверенно произнес Сфорца, - возьму три тысячи человек, думаю, этого будет достаточно, чтобы показать Медичи, кто здесь хозяин.
        Герцог криво усмехнулся, уже представляя эту битву. Жаль, что его не будет, но он посылает своего самого опытного воина.
        - Я верю в тебя. Вернись с победой.
        Сфорца поклонился и вышел, ему предстояло набрать армию, а герцогу придется написать письмо для Гвиниджи - правителя Республики Лукки:
        - Ты поедешь с ними, - произнес Стефано Маурицио, - займешься политическими делами. Передашь письмо Гвиниджи. Я не могу сейчас оставить Диану одну в ее положении. К тому же Изабелла… Она не дает мне покоя.
        - Забудьте о ней, Ваша Светлость, с ней все кончено.
        Стефано кивнул, слегка задумавшись, а потом передал письмо Маурицио:
        - Я надеюсь, что ты сможешь договориться. Надо обьединить силы двух земель, чтобы разбить нападки третьей.
        Как только кондотьер вышел, Стефано не стал выжидать и наконец направился в свои покои, где его ждала Диана. Он хотел бы уже завершить начатое и надеялся, что его никто больше не потревожит на ближайшее время .
        Глава 54.1
        Ужин с семьей дель Марино проходил в малом зале, где всех согревал очаг и подавались изысканные блюда. По центру стола на большом деревянном блюде лежал сочный кусок свинины, политый густым соусом, приправленный экзотическими специями- кориандром и тмином, доставленными в замок миланскими торговцами. Садовые бобы с овощами дополняли это блюдо.
        Маринованная рыба в эле и соли стала изюминкой этого ужина, потому что оказалась любимым блюдом у сеньора Амброджо- отца Агнессы. Сама же девушка притронулась лишь к сырному пирогу и миндальному молочному рису.
        Такой букет приправ не мог себе позволить никто из местных горожан Милана, но Агнесса уже привыкла к приправам, которые кухарки добавляли в блюда для жителей замка. Иногда они с Дианой обсуждали, какая специя на их взгляд вкуснее: имбирь или тмин.
        После того, как Марта взяла под свой контроль работу на кухне, а Диану больше не тошнило, герцог снял приказ на опробования блюд слугами. И хоть прошло немного времени с ее странной болезни, но он поверил доктору Москатти, что герцогиню тошнило не от яда. Это был некий недуг, который преследует всех беременных женщин.
        Диана следила за реакций Агнессы, когда Стефано обратился к ее отцу, чтобы объявить о ее браке с Франческо Сфорца, когда тот вернется из Лукки. Агнесса побледнела, глаза наполнились слезами, она отвела их, хотя до этого пристально смотрела на герцога. Она вообще смотрела на него весь ужин, лишь изредка обращаясь к Диане или отцу. Этот взгляд… Полон вожделения и интереса. Она смеялась над каждой шуткой и от скромности отводила взгляд.
        От внимания Дианы не ускользнула ее безысходность и печаль, когда герцог объявил о своем решении по поводу Сфорца.
        - Он станет вам отличным мужем, - гордо произнесла герцогиня и подняла кубок с вином, - за леди Агнессу дель Марино и Франческо Сфорца!
        Другие поддержали этот тост, радуясь и торжествуя. Отец Агнессы был рад, потому что лучше мужа для дочери ему не найти.
        - Перед отъездом Сфорца в Лукку, я объявил ему о своем решении, - произнес герцог, - он согласен с ним и передает свои наилучшие пожелания сеньору Амброджо и леди Агнессе. Мне в свою очередь, уже не терпится устроить свадьбу, - Стефано поднял кубок и взглянул на Диану. Она улыбнулась ему, кивнув, что значит поддерживая.
        Лишь одна Агнесса пила вино, не ощущая его вкуса, почти не ела и уже не улыбалась. Жизнь женщины такова, что ей придется выйти за того человека, брак с которым благословит отец. А если выбор сделал сам герцог… Ей надо принять это и поблагодарить его за заботу.
        - Леди Агнесса, - произнесла Диана, когда провожала гостей из зала. Она специально подождала, чтобы герцог и сеньор Амброджо за разговором отошли подальше, - вам придется смириться с выбором Его Светлости. Этот брак принесет пользу не только вам, но и герцогу. Вы обязаны благодарить Бога и Стефано Висконти за то, что вам нашли такого прекрасного мужа, как Франческо Сфорца.
        Агнесса покорно кивнула и склонилась перед герцогиней в знак благодарности. Она подчинилась, ей пришлось это сделать.
        - Мне тоже навязали мужа, - продолжила Диана, - но я однажды смирилась, а теперь ни о чем не жалею.
        Агнесса грустно вздохнула и посмотрела на впереди идущего герцога, словами соглашаясь с выбором, который сделала не она:
        - Нашего герцога невозможно не любить, любая бы девушка мечтала оказаться на вашем месте. Но я не думаю, что все мечтают выйти замуж за Франческо Сфорца. Хотя он наверняка хороший человек. Но я его совсем не знаю.
        - Будет целая жизнь, чтобы с ним познакомиться.
        С этими словами Диана попрощалась с гостями и поднялась в покои, где Марта уже устелила кровать и затопила очаг.
        - С сегодняшнего дня я буду спать в покоях Его Светлости, - произнесла она, касаясь живота и понимая, что его давно не касались руки мужа. А отдельные спальни не пойдут на пользу.
        Марта тут же захлопотала и стала готовить покои герцога. А Диана засмотрелась в окно, думая о сегодняшнем ужине. Однозначно стало понятно, что леди Агнесса испытывает какие-то чувства к Стефано. Ее взгляд на него, ее грусть от замужества. И он женат- как она и говорила ранее о том, кого любит. Радует только то, что она держит свои чувства при себе. Но сколько таких девушек бредят герцогом? Много! Почти каждая в Милане и во всей Ломбардии. А достался он лишь ей. Вот только сколько ей отведено той жизни быть с ним рядом? Может, леди Агнесса не столь ужасная партия рядом с ним в будущем?
        Диана утонула в собственных мыслях, даже не сразу заметила, как зашел герцог. Она вздрогнула, когда он подошел сзади, обнял ее и прижал к себе, тоже любуясь темнотой улицы и редкими огнями.
        Диана обернулась и уткнулась в его грудь:
        - Обними меня крепко, - прошептала она, - очень крепко.
        А крепче было уже некуда, он боялся причинить ей боль. К тому же, ее живот теперь упирался в него и напоминал о том, что их ожидает неизвестное будущее, связанное со смертью.
        Стефано не мог любить того, кто отберет его жену. Он поставил преграду между собой и ребенком. Мысленный барьер, через который, никакие чувства не могли проникнуть.
        - Ты нужна мне, - прошептал он и это получилось криком души.
        Диана отстранилась, руками касаясь его лица. И даже усталость придавала герцогу красоту:
        - Как воздух?
        - Да, как воздух.
        Ей приятно было слышать эти слова. Они являлись их личными и символизировали то самое чувство, которое люди называют любовью. И о любви необязательно говорить, можно просто произнести фразу «Ты нужна мне. Как воздух» и станет все понятно.
        Они стояли прижавшись к друг другу очень долго, наслаждаясь звуками ночи. А потом пошли в кровать, которую Марта бережно расстелила. Ее забота чувствовалась в каждой вещи, даже в одиночных свечах, горевших на столе.
        Сон пришел быстро. Ночью Диана положила ладонь мужа на свой живот, а ребенок под утро начал активно шевелиться. Сонному Стефано было приятно касаться кожи Дианы, но как только он понял, что ребенок толкает его прямо в руку, тут же убрал ее. Но лишившись тепла и связи с ребенком, он тут же опустил ладонь на живот снова. Никто не заметит, а он вряд ли привыкнет. Это всего лишь раз. Просто хотя бы ощутить его движения. Как давно он не чувствовал малыша, а живот уже подрос и движения ребенка были уже замедленные, но более четкие. Иногда казалось, что под пальцами образовался бугорок и это пяточка. Совсем еще крохотная, но такая сильная.
        Стефано так и лежал, не спал, но ощущал движения сына, рядом спящую жену и впервые умиротворение. Никакие войны не смогут помешать этому счастью. Помешать сможет только одно- проклятие. Простит ли его сын когда-нибудь? Диана точно не простит, поэтому она никогда не узнает правду.
        Дни шли быстро, каждый был занят делом: пока герцог занимался денежными и земельными вопросами, пока тренировался с мечом на улице, то Диана распорядилась почистить все серебряные кубки и приборы. А еще по ее приказу начали шить свадебно платье для леди Агнессы. Теперь та не высказывала недовольство, она не могла перечить приказу герцога. Она почти смирилась с его выбором. Или делала вид, но вела себя тихо и почти все время молчала.
        Несколько раз Диану навестила Реджина и пару раз герцогская чета поехала в город. Диана очень хотела побывать в госпитале, который отстроили и набрали новых работников. Теперь здесь трудились кухарки и те женщины, которые ухаживали за больными людьми. Войн как таковых не было, поэтому в госпитале находились свободные койки.
        Диана была счастлива, стоя возле входа, который осветило солнце. Она улыбнулась и игриво взглянула на мужа. Он для нее ничего не жалел, новыми законами обеспечил зарплату людям и лечение больным.
        Она схватила его за руку, любуясь синими глазами, при свете солнца они были похожи на яркие сапфиры, и подошла ближе, целуя в щеку:
        - Ты сделал сотни людей счастливыми.
        - Главное, что я сделал счастливой тебя, - прошептал он и нахмурился, делая невозмутимое лицо при людях. Это ее посмешило, но Диана лишь улыбнулась и отошла к доктору Москатти.
        Войны не было здесь, но там, в Лукке, войска Милана, соединившись с их войсками, отбивали противника. Гонцы часто приносили известия для Его Светлости. И пока все шло хорошо. Казалась победа рядом. Но это только казалось. В один день вместо гонца приехал Маурицио, чем взволновал герцога.
        Тот бросил все дела, даже Диана не стала вмешиваться, предчувствуя что-то нехорошее. Не может быть все идеально, Господь обязательно проверит на прочность.
        В своем кабинете герцог внимательно слушал друга, который подробно рассказывал о союзе Лукки с миланскими рыцарями:
        - Флорентийцев много, мы отбивали их недалеко от города, прибивали ближе к границе.
        - Ты приехал лично, чтобы рассказать о том, что все идет без каких-либо инцидентов- это хорошо. Когда я увидел тебя в замке, то каюсь, что подумал о самом плохом.
        Маурицио вдруг поник, он начал рассказ с хороших новостей, но к сожалению, они не все такие:
        - Боюсь, что у нас проблема и кроме хороших новостей, есть одна, которая весит больше.
        Стефано пальцами схватился за края стола, чтобы ощутить боль и готовый слушать нечто худшее:
        - Продолжай!
        - Джованни Медичи перекупил Франческо Сфорца, и теперь тот выступает против нас совместно с флорентийцами.
        Глава 54.2
        Пальцы герцога сжались еще сильнее, сам он перестал дышать. Он ослышался? Сфорца ушел на сторону Медичи, потому что тот заплатил ему больше!
        - Сколько?
        Маурицио прекрасно понял, о чем спрашивает герцог, поэтому ответил быстро:
        - Пятьдесят тысяч дукатов, - такова сейчас цена Сфорца.
        Стефано задумался: терять кондотьера была не впервой. Однажды Сфорца так же ушел от Медичи и встал на сторону Милана.
        Надо было вырабатывать другую стратегию, искать альтернативный план. Маурицио даже не сомневался, что Висконти все рассчитал заранее, когда посылал Сфорца в Лукку.
        Запасной план у Стефано правда был. Потеря лучшего кондотьера пошатнет силы миланского войска, возможно, сам Франческо Сфорца догадывается о запасном плане герцога. А возможно, нет.
        - Нам надо вынудить Генуэзскую республику объявить войну Флоренции. Лукка граничит с ними, а значит, они не сегодня, а завтра пострадают от нашествия флорентийцев. Надо опередить их, а заодно с помощью Генуи укрепить нашу армию.
        - Соединиться с Генуей? - Одобрительно кивнул Маурицио, - мне это нравится. По крайней мере, у нас будет больше воинов, а у Флоренции меньше шансов вторгнуться в Милан.
        Стефано облокотился на спинку кресла и сцепил пальцы в замок. На его губах возникла зловещая улыбка, он уже представил победу, которая точно будет за ним, а не за Медичи. Сфорца отличный кондотьер, хороший стратег, наверняка он догадывается о таком плане герцога. Улыбка Стефано спала он перевел взгляд на Маурицио:
        - Мы вступим в альянс с Генуей, это увеличит наши силы и могущество. Но для нас страшно станет лишь одно…
        Он замолчал, боясь произнести это вслух, но точно зная, что Маурицио понял о чем речь. И оказался прав, потому что тот закончил фразу:
        - Союз Флоренции с Венецией.
        Стефано кивнул. Такой союз означал бы первый шаг к краху Миланского герцогства.
        - Надеюсь, этому не бывать, - герцог встал с кресла и подошел к окну, за которым Ломбардию окутала серость. Изредка мелкие снежинки падали на землю и тут же превращались в грязь. Отвратительное время для военных действий, но настоящему воину погода не помеха. Стефано знал, что ему придется ехать в Геную. Оставить Диану и надеяться на то, что он вскоре вернется.
        Как она это воспримет? Будет волноваться и переживать. А это может плохо отразиться на ее здоровье.
        Оговорив с Маурицио некоторые детали будущего наступления, герцог написал бумагу, с которой поедет в Геную к губернатору Изнардо Гуарко. А потом отпустил Маурицио домой, а сам направился в маленький зал, где обычно находилась герцогиня.
        Он не ошибся, она занималась вышивкой, сидела возле огня, что-то говорила леди Агнессе. Та в свою очередь рассматривала свое рукоделие и кивала. При виде герцога женщины встали и обе присели в глубоком реверансе.
        - Ваша Светлость, - произнесла Диана, уже желая выпроводить Агнессу за дверь, но герцог дал понять, чтобы девушка осталась:
        - Мне надо поговорить с вами обеими, - произнес он и прошел к очагу, - Маурицио принес плохие новости. Дело касается запланированной свадьбы леди Агнессы и Франческо Сфорца. Он нас предал. Продался на сторону врага.
        Диана ахнула, прикрыла рот ладонью и тут же присела на диван. К ней подбежала Агнесса, пытаясь успокоить. У нее самой не было ни капли чувства сожаления, скорее напротив, Господь Бог услышал ее молитвы и отвел Сфорца от нее дальше. Но только жаль, что герцог лишился хорошего кондотьера.
        - Что же теперь будет? - С этим вопросом Диана обратилась к мужу, взглядом пытаясь зацепиться хоть за какую-то эмоцию у него на лице.
        - Свадьбы не будет.
        - Я не про свадьбу, - Диана перевела взгляд на Агнессу, - оставь нас.
        Девушка кивнула и вышла из зала, оставляя супругов наедине. Герцогиня не хотела обсуждать при ней тонкости политических и военных вопросов.
        - Что теперь? - Произнесла она, наблюдая, как Стефано сел рядом и взял ее ладони в свои, - он перешел на сторону Медичи, мы лишились отличного кондотьера. Я всегда смотрела на Франческо Сфорца с подозрением, как будто знала, что наша земля для него не родная. Союз с леди Агнессой вряд ли бы остановили его здесь. Он человек, который продается.
        - Он великий кондотьер, - поправил его Стефано.
        - И в этом его большой минус, - сделала вывод Диана и как всегда покорила сердце мужа.
        - Знаешь, в чем плюс Сфорца?
        Диана мотнула головой, отмечая для себя спокойствие Стефано. Он не кричит, не топает ногами, не собирает армию рыцарей, чтобы отомстить. Он спокоен и выдержан. С каких пор герцог стал таким?
        - Он жаден. Я больше чем уверен, что за сто тысяч он продастся мне.
        Диана даже открыла рот от удивления, не веря в то, что герцог не отступал и готов тратить большие деньги за возвращение Сфорца обратно.
        - Ваша Светлость, - удивленно произнесла она, - вы хотите его простить?
        - Нет, - шепнул он, - я хочу лишить Медичи хорошего военного лидера. Если у него хватает совести перехватывать у меня кондотьера, то у меня тоже ее хватит на такой поступок.
        - Я думаю, Сфорца уже очень богат. Но теперь я не позволю ему жениться на леди Агнессе. Она ему не пара.
        - Об этом мы подумаем позже, - как только Стефано произнес эти слова, дверь распахнулась и в проеме появился Карло.
        - Лорд Доменико просит вас принять его, Ваша Светлость.
        Карло поклонился и отступил на шаг влево, и теперь в двойном проеме показался Доменико. Вид его был взбудоражен, под глазами залегли тени.
        Диана давно не видела его, поймав себя на мысли, что он не изменился, а его лицо стало каким-то родным. Они вместе с мужем поднялись с дивана, приветствуя сына венецианского дожа.
        - Ваша Светлость, - к первой он обратился Диане, поклонился ей, а затем обернулся к герцогу, - Ваша Светлость.
        - Лорд Доменико, - произнес тот, - вы не очень хорошо выглядите, долгая дорога вас видимо изрядно утомила.
        - Меня утомила не дорога, - выдохнул он и взгляд его стал суровее, но видно было, что слова даются тяжело, язык будто заплетался, - леди Изабелла мертва! Ее задушили в вашем охотничьем домике!
        Глава 55.1
        В зале воцарилось молчание, лишь Диана ахнула и зажала рот ладонью. За несколько минут она получила две ужасные новости. И какая из них хуже, она уже даже не знала.
        Стефано наконец опомнился, ошарашено мотнув головой, как отгоняя от себя слова, которые произнес Доменико. Но сдерживая эмоции, он рукой предложил гостю войти. И как только лорд Доменико зашел, за ним тут же закрылась дверь.
        - Как это случилось? - Это первое что произнесла Диана, коря себя за глупый вопрос. Но в одном вопросе хранились несколько: как Изабелла попала в охотничий домик в Ломбардии и кто мог такое с ней сотворить? Видения прошлого опять захлестнули ее: как она бежит по лесу, как видит пса, сидящего возле того самого домика, и полуобнаженного герцога…
        Она сглотнула и перевела взгляд на него, обнаружив его невозмутимость.
        - Прошу все объяснить по порядку, - спокойно ответил Стефано.
        И Доменико посмотрел на него с прищуром, в котором пылала ярость. Было видно, что он сдерживает себя.
        - Изабелла пропала несколько недель назад. Она уехала из Венеции со словами, что собирается в свой дом в Падую. Но дома она не была и с тех пор ее никто не видел. - Доменико сделал шаг ближе к герцогу, - или все же кто-то видел?
        - Диана, уйти, - грубо произнес Стефано, даже не смотря на нее. Весь его взор был прикован к Фоскари-младшему.
        - Но Ваша Светлость…
        - Оставь нас!
        Приказ герцога нельзя не выполнить, но Диане не понравился его тон. Оставаться она не могла и пошла к двери, но голос Доменико ее остановил:
        - Разве ты не хочешь сказать герцогине правду о том, что моя сестра делала в твоем доме в лесу? Или тебе есть что скрывать?
        Взгляды мужчин перекрестились словно мечи. А Диана остановилась возле двери, так и не ступив еще шаг. Она обернулась, смотря на мужа, понимая, что многое не знает. И почему-то стало страшно знать эту правду.
        Доменико продолжил, но уже обращаясь к Диане:
        - После исчезновения Изабеллы мои люди прочесали все леса Венеции, мы были даже во Флоренции. Где-то глубоко в душе, я не верил, что история с похищением повторяется. Однажды я так же безнадежно искал вас, Диана. И, к моему великому сожалению, я нигде не находил Изабеллу, - Доменико перевел взгляд на герцога, - кроме Миланского герцогства. Мы выбрали главную дорогу, с которой свернули в сторону, уходящую в глубину леса. Именно там любит охотится герцог Милана и именно там находится его охотничий дом. Возле дома мы обнаружили привязанную лошадь моей сестры, она была мертва и поедена животными, - он закрыл глаза, - а когда зашли в дом… Тело моей сестры уже гнило. Она сидела на стуле с обмотанной веревкой на шее.
        Глаза Фоскари распахнулись и он выкрикнул:
        - Это ты убил ее! - Он кинулся на Стефано. Диана завизжала и подбежала к ним, встав посередине и расставив руки в их стороны, не давая им поубивать друг друга. На беременную женщину вряд ли кто-то из них осмелится поднять руку.
        - Прошу вас! Остановитесь!
        Снова наступила тишина, в этот раз ее прервал герцог:
        - Я и пальцем не касался твоей сестры, Фоскари, - зарычал он, - даже после того, какую правду она мне рассказала! Я виделся с ней в том проклятом доме и каюсь, что мысленно убивал ее дважды… А то и трижды! Но я этого не делал! Ты обвиняешь герцога, Фоскари, и за клевету я могу повесить тебя на центральной площади на моей земле!
        Диана ощутила, как они оба отступили, и она опустила руки, пытаясь привести своим мысли в порядок. Она обернулась к Стефано:
        - Ты был там? Ты был с Изабеллой в том доме? Опять?
        Почему-то глаза увлажнились, она пыталась подавить эмоции, но это выходило плохо. Взгляд мужа, устремленный на нее, смягчился:
        - Я виделся с ней…
        - Почему… Почему ты не сказал мне?
        - Чтобы тебя не тревожить!
        - Но сейчас это тревожит меня! - Закричала она, - меня тревожит это положение в котором я сейчас нахожусь!
        Она произносила эти слова, а слезы скатывались по щекам. В ее мыслях рисовалась отвратительная картина из прошлого и это было больно. Больно было осознавать то, что тебя предают, а все, во что ты верил, вдруг превращается в пепел.
        - Я встречался с ней, чтобы добиться признания, - Стефано перевел взгляд на Доменико, уже готовый его четвертовать, проклиная все на свете, - она призналась, что организовала похищение моей жены! Она, твоя сестра, хитрая Изабелла маркиза Мантуанская, отравила своего мужа и чуть не отправила мою жену на тот свет. Только глупость выдала ее! Ее желание получить всё и всех! Даже это она не скрывала. Когда я слушал ее чистосердечное признание, то готов был вырвать сердце из ее груди, хотя сомневаюсь, что оно вообще там было. Она с наслаждением рассказала, как готовила план похищения, как сожалела, что не убила Диану так же, как это сделала со своим мужем! Я с трудом сдержал себя, но я не убивал ее!
        Диана замерла, уставившись на Стефано, он не смотрел на нее, весь его гнев был направлен на Доменико.
        А тот отошел на шаг назад и схватился за голову:
        - Ты оскверняешь память моей сестры, она не могла этого сделать! Но даже если так, зная тебя, я не верю, что ты просто дал ей свободу!
        Быстрым шагом Доменико прошел к двери, и открыв ее, обернулся:
        - Я этого так не оставлю, Висконти. Знай, что смерть дочери венецианского дожа не смоется с твоих рук. А вам, Ваша Светлость, - он обратился к Диане, - я предлагаю бежать от своего мужа, чтобы вас не ждала та же участь, что и мою сестру.
        Когда за ним захлопнулась дверь, Диана ощутила резкую боль в животе, которая согнула ее пополам. Стефано кинулся к ней, но она рукой дала ему понять, чтобы он ее не трогал. Она выпрямилась, боль отходила, но все еще была ощутима.
        - Ты убил ее? Это сделал ты!
        Она зажала рот ладонью и разревелась.
        Глава 55.2
        Этот день стал для Стефано кошмаром. Как будто Господь наказывал его за какие-то деяния. Да что греха таить, он грешил. Все грешат. Но наказания были слишком жестокими. И к тому же, этот ад коснулся Диану, которая тоже страдала.
        А с ней случилась истерика, она рукой пыталась не подпустить его к себе. В иной раз герцог оставил бы ее одну, раз она так этого хочет, но сейчас хотелось быть к ней ближе. И он, несмотря на протесты, быстро поднял ее на руки и понес к выходу. Диана попыталась вывернуться, но она была столь громоздких размеров, что это давалось ей плохо, и она успокоилась.
        Стефано ногой открыл дверь и тут же крикнул:
        - Карло!
        Мажордом появился быстро, как будто стоял под дверью:
        - Да, Ваша Светлость?
        - Пусть Маурицио скачет за доктором Москатти. Срочно!
        Сейчас на первом месте стояла не смерть Изабеллы, и не то, что его в ней обвиняют. А главные мысли занимала та, которая была на руках. Стефано занес Диану в покои и уложил на постель. Она повиновалась, молча отвернулась от него, видимо находилась в своих мыслях. Или он ей стал настолько омерзителен? Изабелла даже мертвая встала между ними.
        Диана ощутила, как кровать слегка прогнулась и рука мужа коснулась ее плеча. Потом его губы поцеловали ее щеку и тут же прошептали:
        - Мне никто не нужен кроме тебя, именно поэтому я поехал на встречу к Изабелле. Мне надо было выявить виновного в твоем похищении и его наказать…
        - Наказал? - Резко обернулась к нему Диана, - почему ты скрыл от меня факт вашей встречи? Когда это произошло? Когда я упустила такое?
        - Когда я ездил на охоту. Охота стала предлогом, - произнес герцог, все еще касаясь ее плеча, - ты обвиняешь меня в измене? В том, чего не было? У Изабеллы было болезненное желание получить меня, но не потому что она испытывала какие-то чувства ко мне и не ради моих земель. Она любила только себя. Она хотела меня лишь как драгоценность, чтобы украсить себя. Этого союза никогда не было бы! А то, что было в прошлом, стало моей большой ошибкой, но кто не делает их в молодости?
        Стефано встал с кровати, оставляя Диану, лежащую на ней, и прошел к очагу:
        - Она призналась мне в страшных деяниях против тебя. А кто трогает то, что принадлежит мне, тот обычно получает по заслугам. Но в тот момент я впервые в жизни бездействовал. Я не убивал Изабеллу. Я еще нахожусь в здравом уме, чтобы не навлечь на себя гнев Венеции.
        Рукой он упёрся о каменную кладку, стоял спиной к ней, а Диана, слушая его речь, неожиданно для себя залюбовалась этой картиной. Но когда Стефано обернулся, она вздрогнула, понимая, как сильно болит ее сердце при виде него.
        - Но я рад, что кто-то сделал это за меня, - открыто сознался он, - но в тоже время, этот «кто-то» начал играть в свою игру, в которой я оказался в центре событий. И мне это уже не нравится.
        Стефано задумчиво прошел до окна, все это время Диана следила за ним, слегка поднявшись с кровати. Она молчала, хотела слушать. Пусть он говорит много, ведь это так редко бывает.
        А герцог будто рассуждал сам с собой:
        - Кому-то очень выгодно натравить на меня врагов с разных сторон, - он усмехнулся, - значит, этот «кто-то» был возле охотничьего дома в тот момент, когда мы с Изабеллой встретились. Кто-то за мной следил.
        Диана тяжело сглотнула, слезы уже высохли, она внимательно слушала его, представляя эту картину и радуясь лишь одному- что умер не ее муж! А если бы он не вернулся с той встречи? А если бы его убили? Как бы ей жилось с этим?
        Его рассуждения и ее мысли прервал стук в дверь и в покои влетела Агнесса:
        - Ваша Светлость! Ой, простите, - она торопилась к хозяйке, узнав от Карло, что той стало плохо. А еще она встретила Доменико, который ей все рассказал, ведь Изабелла была подругой Агнессы. Все это так подействовали на нее, что девушка не удержалась и ворвалась в хозяйские покои.
        В этих покоях царило напряжение: Диана сидела на кровати, взгляд ее был уставшим. Обе руки покоились на животе и слегка поглаживали его. А герцог, сложив руки сзади, стоял у окна. Он тоже обернулся, но увидев Агнессу, нахмурился. Она не хотела прерывать семейные разговоры, поэтому лишь поклонилась и снова скрылась за дверью.
        Диане не хотелось никого видеть. Даже доктора Москатти, которого позвал Стефано. Но ей придется его принять. К тому же, живот еще тянет. Пусть не сильно, но дискомфортно.
        - Я оставлю тебя на попечение доктора Москатти, а сам поеду в тот дом. Дьявол, - выругался герцог и сжал челюсти, явно не желая туда ехать, - еще проклятые флорентийцы вместе со Сфорца!
        Планов было много, сложность только в одном- все навалилось в один момент. Изабелла знала когда умереть, чтобы напакостить окончательно.
        - Но сначала дождусь, пока тебя осмотрит доктор.
        Он уже дошел до двери, когда Диана спрыгнула с кровати и коснулась его руки. Стефано обернулся, вопросительно смотря на нее.
        - Я тебе верю, - прошептала Диана, - я знаю, что ты ее не убивал. Ты бы не сделал это на своей территории так открыто.
        Глава 55.3
        Стефано коснулся руки жены и поднес ее к губам:
        - Это много для меня значит, - произнес он, а ее ладонь застыла возле его губ. Затем Диана пальцем провела по ним, очерчивая их контур, затем по щеке. За что им такие наказания? За что они провинились перед Господом Богом?
        - Вместе мы справимся, - прошептала она.
        Стефано притянул ее к себе ближе и губами нашел ее губы. Этот поцелуй стал особенным, очень чувственным, пылающим. Он с трудом его прекратил, разрывая зрительный контакт. Ему надо идти, еще очень много дел.
        - Я встречу доктора Москатти, хочу знать, что тебе ничего не угрожает, - Стефано вышел, но внезапно остановился и обернулся, - мне очень жаль, что Изабелла причинила тебе волнение. Мне вообще жаль, что однажды я связался с этой женщиной.
        Он ушел оставляя после себя непонятные чувства: переживания вперемешку с болью в сердце, печалью, грустью, но все же приятно было услышать его последние слова. Диана легла в постель в ожидании врача. К ней уже поспешила Марта и леди Агнесса, которая то и дело вытирала платком глаза.
        - Я вас отпускаю домой, леди Агнесса, - недовольно пробубнила Диана, хотя понимала все чувства, которые испытывала камеристка. Но сейчас не хотелось оплакивать Изабеллу, какой бы подругой она не являлась Агнессе. Вдруг вспомнилось заточение у сеньора Травило, тот ад, что пережила юная герцогиня. Если это и правда подстроила Изабелла, то она сейчас должна гореть в аду.
        Диана перекрестилась за дурные мысли. Не ей судить, существует высший суд и только он должен наказывать повинные души.
        Сейчас как никогда хотелось в часовню, побыть наедине с Богом. Как только доктор Москатти ее осмотрит, она тут же пойдет туда и будет молиться за своего мужа.
        Доктор не заставил себя долго ждать, приехал быстро. Рядом с ним находилась взволнованная Реджина, которую Диана рада была видеть.
        А герцог ждал внизу, обсуждая с Маурицио планы на ближайшее время. Сначала надо посетить охотничий домик, потом их ждет Генуя. Правда самому герцогу в Геную ехать не хотелось, что-то подсказывало ему, что надо остаться в замке и удостовериться, что Диана не рожает. Еще слишком рано.
        Доктор, осмотрев Диану, спустился вниз, оставляя Реджину вместе с герцогиней. Стефано ждал, стоя рядом с Неро.
        - Ваша Светлость, - поклонился доктор, - я велел герцогине оставаться в постели, потрясение, которое она испытала, не столь благоприятно повлияло на ее беременность. Я очень надеюсь, что она не родит раньше, хотя в ее случае…
        - Что в ее случае? - Перебил его Стефано, ожидая скорого ответа, и доктор ступил к нему ближе.
        - В нашем случае, чем раньше она родит, тем легче перенесёт роды.
        Стефано понял его. Чем меньше ребенок, тем легче она родит. Ребенок не столь важен. Вернее, его судьба предрешена, он не важен вовсе.
        - Как ранние роды повлияют на ее здоровье?
        Герцога не волновал сын, он переживал за жизнь Ее Светлости.
        - Никак, она быстро восстановится. Но осложнения бывают при любых родах, даже при тех, которые приходят вовремя.
        Стефано кивнул и сел на коня, беря в руки поводья:
        - Я вскоре вернусь, но если роды начнутся до моего приезда, вы знаете, что надо делать.
        Доктор Москатти кивнул и еще долго смотрел в след уезжающему герцогу. А когда тот скрылся из вида, то сел на свою лошадь и поехал в город.
        У охотничьего домика Стефано и Маурицио обнаружили коня леди Изабеллы- Доменико не солгал, того действительно поели животные. Видимо, он умер от обезвоживания или от голода, потому что был привязан.
        - Тот, кто прикончил Изабеллу, даже не пожалел бедное животное, - вздохнул Маурицио и приказал своим людям убрать останки, - хоть бы отвязал и отпустил в лес.
        - А может, он так торопился, что даже не подумал о лошади, - герцог оглянулся вокруг себя, пытаясь заметить хоть что-то, чего не увидел в тот раз. Но на улице ничего не изменилось, кроме входной двери. В этот раз она была открыта, скорее всего, это сделал Доменико, который забирал тело сестры. Наверняка запах в доме стоял более чем омерзительный. Изабелла умерла некрасивой смертью, но так же некрасиво она поступала в жизни. Ее муж Карло наконец-то дождался свою жену на том свете.
        - Недолго она прожила после устроенного ею похищения, - произнес герцог и нехотя зашел в дом. Первое, что он увидел - это был тот самый стул, о котором говорил Доменико. На нем сидела Изабелла, когда он ее нашел. А рядом со стулом валялась веревка, которую Стефано узнал- он сам лично ее принес сюда, чтобы связывать дичь.
        А больше ничего не изменилось, все оставалось на своих местах, как было. Правда он не особо уделял внимание вещам, когда встретился с Изабеллой. Но веревка точно валялась на полу возле двери, он сам лично кинул ее туда. Стефано обернулся, чтобы посмотреть на то место, но там было пусто.
        - Ну что тут? - В дом зашел Маурицио и его лицо от отвращения исказилось.
        - Ее задушили моей веревкой, - Стефано посмотрел в глаза другу, - знаешь, о чем это говорит?
        Тот мотнул головой, ожидая ответ. И герцог его дал:
        - Тот, кто шел сюда, не думал убивать Изабеллу.
        Глава 56.1
        И все же, Маурицио не мог понять, кому еще перешла дорогу Изабелла. Весь путь обратно до замка, он рассуждал сам с собой, буквально на пальцах считая, кому была выгодна смерть Изабеллы.
        - Надо думать шире, - разозлился герцог, нервы которого были на пределе, - это мог быть кто угодно! Даже ее подданный. А возможно, человек, который был тем самым соучастником похищения миланской герцогини, и являлся шантажистом. Но убийца точно ее знал, - Стефано задумался, - ведь она сидела на стуле, если верить словам Доменико. А если она сидела спиной к убийце, то значит, она ему доверяла.
        Наступила тишина. Лошади неспешно шли к замку, а в головах всадников был лишь один вопрос: кто убил Изабеллу?
        - Ей ведь накинули веревку сзади, она не ожидала этого, но сделать уже ничего не смогла, - сделал вывод герцог, даже не представляя кому понадобилась эта смерть, - следили вовсе не за мной, а за ней, раз она знала убийцу.
        Легче становилось лишь от того, что вины Стефано в ее смерти нет, это даже не он привел за собой убийцу.
        - Этим человеком не может быть наш доблестный Франческо Сфорца? - Спросил Маурицио уже буквально у ворот замка.
        - Не думаю, что ему выгодна эта смерть. Сфорца там, где много денег. А тут все произошло безвозмездно.
        Как только всадники спешились, герцог дал понять Маурицио, что теперь стоит подумать о более важных делах, таких, как военный союз с Генуей. Нужен был хороший флот, который отобьёт флорентийцев с воды. А если те победят Лукку, то однозначно пойдут с войной на Геную, а там близко Ломбардия.
        - Я могу отвести ваше письмо в Геную, - ответил Маурицио, - смысла ехать вам лично я не вижу.
        И он был прав, сейчас как никогда хотелось быть в замке и завершить еще одно дело- смерть наследника, которая подарит жизнь герцогине. Стефано уже устал от всех проблем, которые обрушились на него и его земли. Еще мелькала мысль о том, что дож Венеции от безудержного горя, объявит войну Миланскому герцогству. Страшнее не придумать, чем отбивать врагов со всех сторон.
        Но все плохие мысли покинули его, как только он переступил порог своих покоев и увидел Диану, лежащую в его кровати. Она повиновалась наставлениям доктора Москатти, выполняла его требования, потому что боялась потерять ребенка.
        Эта милая картина: ее взволнованный взгляд, руки, которые гладят живот, надежда на счастливую жизнь… Он никогда не забудет того взгляда, легкую улыбку на ее губах. Он лег рядом, а ее пальцы прошлись по его волосам, а губы поцеловали висок.
        Зимний холод сменялся на южный ветер, который уже не завывал так сильно. Он гнал тучи, а они открывали яркое солнце и земля начала прогреваться. За время, пока снег еще застилал землю, гонец доставил письмо с Венеции. В нем венецианский дож Франческо Фоскари писал о том, что его дочь умерла при неизвестных обстоятельствах в Ломбардии, на территории Висконти. Пока он держит траур, но как только печаль покинет его сердце, он начнет действовать.
        Как действовать - Стефано не хотел думать, он написал ответное письмо, где высказал сожаление о внезапной кончине леди Изабеллы, но поклялся Богом, что не имеет к ее смерти отношения. И посодействует в поиске настоящего преступника. Такое письмо он передал вместе с делегацией, которая выдвинулась на похороны леди Изабеллы и которую по просьбе герцога возглавил Филлипо Барбаро.
        Его жена Реджина осталась рядом с Дианой, которой поддержка была необходима больше.
        Маурицио по-прежнему находился в Генуе, а герцог собирал новую армию, людей, которых поставит на границе между Генуей и Луккой. Больше всего времени он проводил в своем кабинете, стал угрюм и молчалив. Стефано много думал, коря себя за то, что не поехал в Геную сам лично. Сейчас очень важно было уговорить губернатора Изнардо Гуарко, выступить против флорентийцев. Он надеялся, что письма хватит для того, чтобы губернатор Генуи согласился на ответственный шаг. А еще хотелось самому повести армию в бой. Он скучал по ощущениям страха за жизнь, по вкусу победы. Хотелось закричать: «Вперед!», подняв меч к небу, и скакать на врага. Сейчас бы он отрубил голову Сфорца, если бы тот попался на поле боя.
        Но нет! Нельзя! Сфорца еще был нужен для дальнейших битв. Стефано намеревался перекупить кондотьера обратно.
        Маурицио вернулся с хорошими новостями: если Милан дает еще людей, то Генуя объявит Флоренции войну. На детальные переговоры лично прибыли к Висконти подданые губернатора.
        Политические вопросы отвлекали герцога, но не герцогиню. Близилась весна, которую она наблюдала в окно из своих покоев. Иногда ходила в часовню, становилась на колени и молилась. Подниматься с пола стало совсем сложно, но на помощь всегда приходила леди Агнесса. Молодая девушка стала хорошей помощницей, но между ними по-прежнему стоял герцог. Диана сотни раз заставляла себя не думать о чувствах Агнессы к Стефано, но как только герцог оказывался поблизости, Агнесса становилась замкнутой и застенчивой. Она скромная и воспитанная девушка, Диана это знала. И пока герцогиня жива, то ее место никто не займет.
        Ее Светлость возвращалась из часовни, когда встретила на улице Стефано, который упражнялся с мечом. Уже было тепло, что заставило герцога остаться по пояс обнаженным. Она залюбовалась его крепкой фигурой, отправив Агнессу внутрь замка.
        Стефано был великолепен, он не потерял форму за время, которое провел в замке без войн. Его тело по-прежнему оставалось идеально сложенным: широкую спину покрывали стальные мышцы, которые под действием физических тренировок с мечом, становились только крепче.
        Диана прокашлялась, чем привлекла внимание герцога. Стефано оглянулся, опустил меч и улыбнулся. Было в его взгляде что-то дикое, или она себе это представила, потому что скучала по его телу и по нему самому. Ее муж был всегда рядом, но в последний месяц его как будто не было. Мыслями Стефано был не с ней. В Генуе, в Лукке, даже в Венеции… Но не с ней. Диана не винила его за это. Просто слишком тяжелый период.
        - Я уже забыл, когда посещал часовню вместе с тобой, - он подошел ближе и коснулся пальцами ее лица. Диана покорно закрыла глаза, наслаждаясь этим прикосновением, - завтра обязательно наверстаю упущенное. Хочу проводить с тобой больше времени.
        Она кивнула и распахнула глаза, встретившись с синевой его взгляда. При свете солнца синий цвет был особенно ярким.
        - Хорошо, Ваша Светлость, - она игриво улыбнулась, но резко улыбка покинула ее красивое личико. На нем отразилось непонимание, а потом волнение. Диана схватилась за живот молча, еще не понимая, что происходит. Но эти ощущения были новыми- живот очень сильно напрягся, и наконец она застонала, поддавшись вперед, прямо в руки мужа:
        - Кажется, началось.
        Вот теперь ее окутал страх. Она ощущала руки Стефано, который, судя по его взгляду, перепугался даже больше. Они держали ее крепко, но сам он был напуган не меньше.
        Началось…
        Его сын…
        Он должен выполнить то, что задумал! Только бы Господь не забрал его Диану раньше, чем ребенок заберет проклятье с собой в могилу.
        - Доктора Москатти! - Закричал он, - срочно! Роды начались!
        Глава 56.2
        Люди, которые занимались своими делами во дворе замка, услышав громкий голос герцога, тут же покидали свою работу и забегали в тревоге. Простой народ очень сложно организовать, если не дать задание каждому. Но спасибо Господу, что кого-то надоумил рассказать о случившемся Маурицио. Тот быстро оказался рядом с герцогской четой.
        - И Реджину, - прошептала Диана, держась одной рукой за плечо мужа, а другой за живот. Боль отступила и пауза слегка расслабила герцогиню. Надо было подниматься наверх, но сердце так бешено стучало, а руки дрожали, что приближать событие стало страшно.
        - Быстрее! - Сквозь зубы процедил герцог, и Маурицио поклонился, сел на коня и поскакал в город, - нам надо зайти в замок, - эти слова были адресованы Диане, - как ты себя чувствуешь?
        - Все прошло. Может быть, мне показалось?
        Хотелось бы в это верить и еще отсрочить тот самый страшный момент, но увы, Стефано в него не верил. В последний раз, когда доктор Москатти осматривал герцогиню, то сказал, что роды начнутся уже скоро.
        - Не думаю, держись за меня и мы медленно пойдем в замок.
        Диана держалась за него, под пристальные взгляды людей, стоявших во дворе замка. Герцог помог ей подняться к двери, и как только они вошли внутрь, послышался его голос:
        - Марта! Леди Агнесса!
        Девушка тут же выбежала, смотря удивленно на герцога. Она молчала, пытаясь понять, что происходит.
        - Мне кажется, начались роды, - сказала Диана, чтобы долго не томить Агнессу в неведение, - Маурицио уже поехал за доктором и Реджиной.
        - Может, еще пригласить повитуху? - Спросил Стефано, а сам лично пригласил бы всех врачевателей и повитух.
        - Знаний доктора Москатти хватит, - утешила его Диана, - к тому же, со мной Марта, она уже принимала роды. Это обычное явление для женщин.
        Диана уже не выглядела потерянной, пока сюда шла, боль совсем отпустила и память ее стерла. Или взыграл женский инстинкт.
        Пока Агнесса побежала предупреждать Марту, герцог помог Диане добраться до своих покоев и уложил ее в постель. Ей предстояло справиться со всем одной, его здесь не будет. Но момент прощания стал каким-то болезненным.
        Он рукой провел по ее волосам и губами коснулся ее губ. Точно так же хотелось это сделать после того, как все закончится. Хотелось, чтобы она жила!
        - Пообещай мне, что не будешь сильно волноваться, - наконец Диана прервала поцелуй, чтобы сказать эти слова.
        - Не могу, не обещаю, - он слегка улыбнулся, заглядывая в ее глаза, - я хочу, чтобы ты знала, чтобы не случилось, ты для меня - самый важный человек. Жизнь без тебя не представляет для меня радости, - Стефано взял ее ладонь и поднес к губам, - помни это всегда.
        Она кивнула, грустно улыбнувшись. Они как будто прощались, но это неправильно:
        - Давай будем радоваться скорому появлению нашего сына.
        Сказав эти слова, Диана опять ощутила боль, которая отдала в спину и заставила закрыть глаза и стонать. Она схватилась за руку Стефано так сильно, что в тот момент он почувствовал всю боль, которую она испытала.
        Дверь открылась и в покои влетели Марта и Агнесса, позади них стояли служанки с бадьей горячей воды:
        - Все, Ваша Светлость, - деловым тоном произнесла Марта, - здесь должны остаться только женщины.
        Пока она раздавала приказы служанкам, Стефано подчинился, хотя уходить не хотелось. Диана с трудом справлялась с болью, а он с трудом справлялся со своими страхами.
        - Я буду внизу, - произнес герцог и встал с кровати, - схожу в часовню, буду просить у Господа легких родов. Буду молиться за тебя.
        Он рукой провел по ее ладони и задержался на пальцах. Диане вдруг стало очень страшно. Пугало все: эта боль, сами роды, как она увидит ребенка. А увидит ли? Или умереть ей суждено раньше? Но свой страх она попыталась скрыть за улыбкой. И как только герцог вышел из покоев, она стиснула зубы и простонала. На ее лице тут же выступила испарина.
        Стефано встретился с доктором Москатти и Реджиной на лестнице. Они быстрым шагом поднимались, а он так же быстро спускался. При виде герцога они поклонились и Реджина не стала задерживаться, она извинилась и побежала в покои Дианы.
        А доктору пришлось остаться, потому что герцог суровым взглядом приказал стоять на месте. Приказ без слов был свойственным Стефано Висконти, его энергия подавляла и доктор занервничал. Он прекрасно знал, о чем герцог хочет сейчас сказать и не ошибся.
        - Доктор Москатти, наши планы не изменились, все должно пройти гладко и прошу вас, без вашей сентиментальности. Ребенок должен умереть.
        Плечи доктора совсем осунулись, он несколько раз кивнул и посмотрел на Его Светлость:
        - Может быть, когда вы услышите плач, то все же передумаете? Это же ребенок…
        - Нет! - Тут же сурово вставил герцог, - никакого плача быть не должно. Этот ребенок должен умереть, даже не глотнув воздуха. Идите! И только посмейте сделать иначе, вы будете вздернуты вместе со своей семьей на главной площади города.
        Стефано стал спускаться дальше, но потом остановился и продолжил:
        - Моя жена должна остаться жива, сделайте так, чтобы роды прошли легко для нее.
        После этих слов герцог удалился, а доктор Москатти с тяжестью в сердце пошел в покои Ее Светлости. Надо было выключить эмоции и действовать как врач.
        В покоях герцогини затемнили окно - закрыли плотными портьерами. На кровати висела толстая веревка, предназначенная для помощи роженицы. Эта была задумка Марты, многие женщины пользовались этим сооружением, чтобы облегчить мучения. Но пока Диана не обращала на нее внимание. Она стояла у кровати, уже переодетая в сорочку и держалась за живот.
        - Ваша Светлость, - поклонился доктор, - вам лучше лечь. Мне необходимо вас осмотреть.
        - Вода готова, доктор, - сказала Агнесса, - я могу вам чем-то помочь?
        - Помогать надо не мне, а вашей хозяйке, - доктор оголил руки и подставил их над бадьей, а Марта лила чистую воду, омывая их.
        Диана нервничала, иногда поглядывая на толстые портьеры, не понимая, зачем надо было устраивать этот мрак. Хотелось света, а от темноты становилось дурно.
        Еще дурнее становилось тогда, когда приходила новая схватка. И каждая новая была сильнее предыдущей. Диану уложили в постель, а Реджина сидела рядом и стирала с ее лба пот. Когда схватка уходила, то Диана падала на подушки и тяжело дышала. Казалось, что еще чуть-чуть и смерть придет за ней.
        - Как же тяжело, Реджина, - прошептала она сухими губами, - наверно, это мой последний ребенок. Вряд ли я решусь на такое снова.
        Реджина лишь улыбалась и прикладывала платок ко лбу герцогини:
        - Все так говорят, Ваша Светлость, а потом рожают еще пятерых.
        - А то и десятерых, - поддакнула Марта и передала новый платок.
        Как только схватка уходила, расслабляя Диану, она рукой касалась живота, проверяя на месте ли он и все ли хорошо с ребенком. Она сама испытывала такие муки, что представить было сложно, что испытывал внутри нее малыш.
        Через шесть часов мучений, Диана хваталась за веревку, стоя на коленях на кровати и рычала, стиснув зубы. Боль была нестерпимая, к тому же, между новыми схватками проходило мало времени- она не успевала отдышаться. Но как только это случалось, то Диана ложилась на кровать, ожидая новую волну. И когда та приходила, она сжимала простыни в руках, и стиснув зубы, продолжала стонать. Сил уже не оставалось, но они нужны были для того, чтобы пройти последний этап- само рождение.
        - Ребенок показался! - Произнесла Марта и освободила свое место для доктора Москатти.
        Ее слова стали для Дианы волнительными, она затаила дыхание в ожидании еще одной потуги, которая освобождала ее от мучений. Скоро все закончится. Скоро она познакомится со своим ребенком.
        - Тужьтесь, Ваша Светлость, - буквально приказал доктор, - нельзя прекращать. Тужьтесь.
        Но Диана поняла, что больше не чувствует ни схваток, ни потуг. Стиснув зубы, она зарычала, выдавливая из себя ребенка, пытаясь ему помочь и слыша только одно слово «тужься». Это повторяла она сама и это говорили все, кто сейчас находился здесь.
        - Не могу, - задыхаясь произнесла она, - я больше не могу…
        Все то время, пока Диана боролась с сильными болями, герцог боролся со своими страхами. Он, сложив руки за спину, ходил в большом зале от окна до дальней стены. Дважды ходил в часовню, вставал на колени и молился. Один раз поднимался к покоям Дианы, желая открыть дверь и зайти внутрь, но слыша ее крик, отходил прочь. Его сердце стучало быстро и время не помогало. Оно нервировало, и чем больше проходило времени, тем сильнее нарастала тревога.
        Маурицио поддерживал его, рассказывая о рождении своих детей:
        - Сила женщины в том, чтобы рожать детей. Они с этим справляются легко.
        Но герцог прекрасно знал, что роды - самый сложный этап в жизни тех самых женщин. Смерть могла забрать их в любой момент. За все время, которое тянулось крайне медленно, он еще раз убедился, что отдал бы все: деньги, титул, даже готов был вовсе лишиться наследников, только лишь бы Диана осталась жива.
        На такой мысли его прервал зашедший доктор Москатти. По его понурому виду, можно было прочитать, что кто-то умер. Стены поплыли перед глазами герцога, он не желал слышать слова о смерти своей жены… Он не перенесет это…
        - Все кончено, - тихо прошептал доктор, - ваш сын мертв.
        Стефано облегченно выдохнул, а сердце предательски заныло…
        Глава 57.1
        Стефано молниеносно поднялся на второй этаж замка и быстрым шагом прошел к покоям Дианы. За ним еле поспевал доктор Москатти, он позади что-то говорил о том, что такое бывает… Но герцог его не слышал. В голове была лишь одна мысль- его Диана жива, а остальное они вместе переживут.
        Распахнув двери, Стефано влетел к Диане и перед ним возникла тяжёлая картина: темнота окутала эти покои и гнетущая обстановка заставила сердце сжаться. Кто-то всхлипывал, нарушая тишину. Когда глаза герцога привыкли к темноте, он уже был возле кровати и встретился с усталым взглядом своей жены. По ее лицу стекали слезы, оставляя мокрые дорожки. Крупные капли скатывались по щекам и падали прямо на сверток в ее руках, который она прижимала к себе. Ее трясло, Стефано это видел, било сильной дрожью, и он попытался забрать ребенка себе, но понял, что она держит его крепко.
        - Он умер, - дрогнул ее голос.
        А герцог оглянулся к остальным, которые находились в покоях, и спокойно произнес:
        - Оставьте нас.
        После этого он тут же посмотрел на Диану, пальцем стер слезу с ее бледного лица. А она продолжила монотонно говорить:
        - Это был мальчик. Проклятье забрало у меня моего малыша.
        - Такова его судьба, Диана, - твердо ответил он, - мы не в праве что-либо изменить. На все воля Господа.
        Она мотнула головой, не желая в это верить, и прижала ребенка к себе еще сильнее.
        - Он не должен был умереть, - новый поток слез стал застилать ей глаза, Диана наконец ослабила руки, - посмотри, какой он красивый. Наш сын, Стефано. Это наш сын, - слова давались тяжело, дыхание перехватывало и приходилось останавливаться, чтобы выговорить следующие, - возьми… его.
        Маленькое тельце, закутанное в белую простынь, теперь оказалось в сильных руках герцога. Но эта ноша была тяжелее любого меча, который он поднимал во время битв.
        Его сын, которого он приказал казнить, будет сниться в самых страшных снах. Любой новорожденный младенец обычно кричит, а его сын тихо лежит с закрытыми глазами и лишь мать всхлипывает и вытирает слезы.
        - Мы похороним его с почестями, как и полагается моему сыну.
        От слова «похороним» Диана взвыла, снова протягивая руки к ребенку, не желая его отдавать.
        - Он только что родился, я еще не насмотрелась на него…
        - Диана, он мертв, - произнес герцог, но в итоге сдался и переложил дитя к ней. Она должна с ним проститься здесь, потому что не будет присутствовать на похоронах. Еще несколько недель ее тело должно крепнуть и очищаться после родов.
        Они долго сидели в темноте, на кровати, в звуках тихого плача Дианы. Она по прежнему прижимала мертвое тельце к своей груди, губами касаясь его головки. Даже железное сердце герцога от этой картины сжалось. Стефано чувствовал свою вину, но не показывал вида. Зато Диана теперь с ним на всю жизнь. Они проживут в мире и любви, будут вместе править Миланским герцогством и нарожают еще много детей. Ломбардия не останется без наследников.
        - Прости, - еле слышно прошептала Диана, - прости, что не подарила тебе сына.
        Ответа она не ждала, но Стефано прижал ее к себе, успокаивая и гладя по волосам.
        - Такова воля Бога, ты не виновата. У нас еще будут дети.
        Она замотала головой, отрицая это или не желая сейчас думать о других детях, когда на руках этот мертвый.
        - Теперь ничто не разлучит нас, - он коснулся губами ее лба, отвлекая себя только хорошим будущим, но Диана явно не придавала значения его словам. Она продолжала прижимать ребенка к груди, иногда всхлипывая, временами вытирая слезы с щек, иногда закрывая ладонью рот, когда из него вырывались рыдания. Она была безутешна. Горе окутало замок.
        Стефано пришлось оставить ее на попечение Марты и Реджины, которая все еще находилась здесь. А сам спустился вниз, где доктор Москатти ожидал хозяина, так и не догнав его после своей новости о смерти сына. Стефано только сейчас вспомнил, что должен поговорить с доктором, ведь он выполнил приказ, сделал все так, как велел ему герцог.
        - Она в горе, - монотонно произнес Стефано, когда оба мужчины зашли в кабинет, - но со временем оно пройдет. К сожалению, новорожденные дети умирают часто, с этим надо смириться.
        - Да, Ваша Светлость, - устало кивнул доктор, - я не ожидал, что смерть застигнет малыша еще в утробе матери…
        Стефано резко обернулся, пытаясь понять слова врача. Он вопросительно смотрел на него, ожидая продолжения.
        - Но судьба этого ребенка была предрешена в любом случае, разница лишь в том, что с таким исходом ваша совесть чиста.
        - Вы хотите сказать, - не понял Стефано, - что мой ребенок умер сам?
        Доктор Москатти кивнул и развел руками:
        - Вы сами сказали, что дети при родах умирают часто. У Ее Светлости был именно такой случай и хоть я не понимаю, как это произошло, но Господу было виднее. Он решил распорядиться его жизнью сам, - доктор перекрестился и прошептал молитву.
        Стефано не верил в то, что услышал… Он испытывал смешанные эмоции: облегчение за то, что не взял на себя грех, но в тоже время злость на Бога.
        - Возможно, ребенок был инфицирован какой-то болезнью, - сделал заключение доктор, - я думал о том странном отравлении, возможно, это каким-то образом связано, я не знаю. Но в любом случае, со здоровьем герцогини все в порядке, у нее могут быть еще дети. Здоровые дети.
        Стефано замер, слушая все это и понимая одну важную вещь: он не обхитрил проклятие, оно сработало первым. Но это к лучшему, потому что теперь точно оно забрало с собой смерть и подарило веру в лучшую жизнь. Наконец можно выдохнуть свободно. А Диана скоро придет в себя, это вопрос времени.
        Глава 57.2
        Герцог был в недоумении. В любом другом случае он начал бы разбираться, от чего умер его ребенок. Он нашел и наказал бы виновных. Но сейчас, даже если вина лежала на докторе Москатти, то он закроет на это глаза. В этой ситуации повезло всем.
        Стефано даже воспрял духом, хотя ком печали все еще находился внутри него. Он отвлек себя тем, что занялся похоронами и принимал соболезнования, которые сыпались на него с большим потоком. Горожане стояли у ворот, а когда им открыли двери, они входили на территорию замка, и близ часовни, на землю, клали по алому цветку. Женщины вытирали слезы, прижимали к себе своих детей, а их мужья крестились. В этот день печальное событие собрало весь народ, чтобы выразить свое соболезнование хотя бы так.
        Но Диане было не до людей. Она приказала не снимать гардины с окна, не впускать свет до тех пор, пока не кончится траур. Услышав это, Марта и Реджина переглянулись между собой. Но промолчали, уступая желанию Ее Светлости.
        В покоях царила гнетущая тишина и полумрак. Новорожденный ребенок все еще находился рядом с Дианой. И обнимая его, она наконец уснула.
        Когда Реджина спустилась к герцогу, чтобы помочь решить вопрос с ребенком, то нашла его тоже в подавленном настроении. Но в отличии от Дианы, Стефано мыслил здраво.
        - Я переживаю за состояние Ее Светлости, - взмолилась Реджина, - ребенка надо забрать из ее рук, но никто не осмеливается этого сделать. Она даже близко не подпускала нас к нему.
        Герцог устало кивнул, понимая всю сложность ситуации:
        - Я сделаю это сам, леди Реджина, спасибо, что помогли ей и были рядом все это время.
        Она присела в легком реверансе:
        - Герцогиня моя подруга, Ваша Светлость, и она добрый и светлый человек.
        Когда Реджина вышла, Стефано еще долго стоял у окна в мертвой тишине зала и смотрел в окно на гору красных цветов. Где вообще можно их найти в такое время года? Но судя по всему, жители Милана выращивали их дома в тепле.
        Время шло, а он оттягивал визит к Диане, где ему придется войти в роль чудовища, который отберет у нее ребенка и отнесет его в часовню. Отец Аццоне уже приходил несколько раз, выражая соболезнование и предлагая поддержку:
        - Мне кажется, что если заберу ребенка я, то она не станет противиться.
        Но Стефано мотнул головой - он все сделает сам. Он - ее муж и отец этого ребенка. Он - герцог в конце концов. Это его прямая обязанность.
        - Можете не переживать на этот счет, святой отец, я сам решу этот вопрос.
        Отец Аццоне поклонился и вышел, а Стефано остался в зале до тех пор, пока Карло не сообщил ему, что герцогиня уснула.
        Она спала от лекарства, которое дал ей доктор Москатти. Но этот сон был очень важен.
        По пути в покои герцогини, герцог пересекся с леди Агнессой. На ее лице не было ни кровинки. Она поклонилась и молча проскочила мимо него.
        Переживали все! Старый Карло заплакал прямо при герцоге, а Маурицио старался быть рядом весь день, не желая оставлять Стефано наедине с самим собой. Все оплакивали малыша и сочувствовали герцогской чете об утрате.
        На какой-то миг Стефано тоже впал в отчаяние, но быстро взял себя в руки. Разве не мечтал он о таком исходе? Это самый лучший вариант, который мог произойти.
        Он вошел в покои герцогини, где опять встретился с гнетущей обстановкой, состоящей из тишины и темноты. Диана лежала на кровати, свернувшись в позу зародыша, и одной рукой касалась завернутого в простынь мертвого ребенка. Марта, которая задремала на стуле, тут же проснулась и молча удалилась. А герцог прошел к себе в покои, открыв дверь, наслаждаясь светом от горевших свечей. В покоях герцогини лишь горел очаг, все свечи были потушены.
        Сегодня траурный день, он прекрасно понимал, что у Дианы в душе только чернота. Но рано или поздно она пройдет, и он в этом поможет.
        Стефано не спускался вниз, не желал сегодня вскрывать письма, которые доставил гонец с Генуи и с Лукки. Не хотелось переключать внимание на военные дела. Он вернулся в покои Дианы и сел в кресло, ожидая ее пробуждения. В тишине, в очаге, потрескивали поленья и изредка Диана всхлипывала. Проснулась она через достаточное количество времени и опустила ноги на пол, желая встать, но ее качнуло и она снова села на край кровати.
        Стефано сам не заметил, как задремал, но от шороха быстро проснулся:
        - Диана, - он поспешил к ней, садясь рядом и прижимая к себе. В большой белой сорочке, с раскиданными длинными волосами по плечам, она выглядела словно идущая на казнь. Вид ее был уставший, сон видимо не помог, он был беспокойным и только утомил. Она прижалась к нему.
        - Можешь забирать его, - прошептала она, но наверняка эти слова дались тяжело. Затем обернулась, чтобы посмотреть на ребенка, но уже не прикасалась к нему, - я не стану мучать тело нашего сына, оно должно быть похоронено.
        А Стефано уже ожидал, что она будет противиться этому, мысленно перебирал слова и действия, чтобы забрать малыша. Но все оказалось куда проще и было неожиданно, но такое ее решение еще раз доказывало, что Диана не теряет рассудок и мыслит здраво.
        - Завтра утром его тело погребут рядом с часовней, но сегодня он будет лежать внутри часовни всю ночь.
        Он провел по волосам жены, убирая тяжелые пряди с ее лица, и поцеловал в лоб:
        - Наш сын забрал проклятье, он пожертвовал собой ради твоей жизни, а значит, теперь нам не стоит бояться. Мы буем счастливы и у нас еще будут дети. Много детей, Диана.
        Она подняла на него затуманенный взгляд и с трудом кивнула:
        - Но я буду оплакивать сына и держать траур столько, сколько требует моя душа.
        - Сколько требует твоя душа, - повторил он, давая понять, что согласен, но в тоже время, надеясь, что этот период не затянется.
        Стефано пригласил Марту, которая все это время находилась неподалеку, а рядом с ней стоял поникший Карло. А сам вынес на руках ребенка и пока шел, боялся, что Диана передумает, побежит за ним и выхватит белый сверток. Но за ним никто не бежал, никто не рыдал вслед. Он оставил герцогиню на попечение камеристки Марты, а позже к ней присоединились Агнесса и Реджина.
        Ребенка, завёрнутого в белую простынь, он занес в часовню и передал отцу Аццоне. Тот уложил малыша в маленький деревянный гробик и перекрестился.
        На утро, когда Стефано вернулся, чтобы проститься с сыном, возле его гроба уже было полно красных цветов. Всю ночь жители Милана несли их, выражая скорбь.
        Хотелось, чтобы этот момент жизни быстрее закончился. Хотелось после похорон маленького Лучано Висконти, перелистнуть страницу. Хотя Диана еще долго будет скорбеть по нему.
        Тело малыша было погребено и покрыто плитой, над которой возвышался ангел, сложивший ладони в молитвенном жесте. Его создавали умелые мастера, не спавшие всю ночь. Ангел плакал и скорбел вместе со всеми. А на плите виднелись буквы, говорящие о том, что здесь покоится Лучано Висконти сын герцога и герцогини Висконти.
        Последняя красная роза была положена его отцом. Рука Стефано дрогнула, он шептал молитву и произнес слова прощения за то, что малышу пришлось пожертвовать собой.
        А после этого он пришел к Диане, обнял ее крепко, слыша, как она снова расплакалась ему в грудь. Он гладил ее по волосам и давал время на то, чтобы она выплакала все слезы. Герцогиня переоделась во все черное, в ее прическу были вставлены черные цветы, а на плечи она накинула черную накидку. Теперь она еще долго не снимет этот цвет. И Стефано надо было набраться терпения, чтобы время затянуло раны, и вновь Диана облачилась бы в повседневные цвета.
        Он с трудом заставил ее открыть тяжелые портьеры на окне. Но солнечный свет был необходим, герцогиня побледнела. Она плохо ела и несколько недель не выходила из своих покоев. Ее жизнь остановилась, а вот политическая жизнь Стефано продолжалась. Он не мог дать себе слабину и уйти от повседневных забот.
        Через некоторое время после похорон малыша, вернулась делегация из Венеции во главе с Филлипо Барбаро. Он прибыл с похорон леди Изабеллы и так получилось, что прибыл к горестным событиям в Милане.
        - Господь с вами, Ваша Светлость, он вас не оставит, - произнес Филлипо, оставшись наедине с герцогом, - в Венеции узнали о вашей трагедии и дож передал вам письмо.
        Он протянул герцогу конверт и Стефано с нежеланием взял его. Наверно Фоскари ликовал от этой новости. Следом за его дочерью на тот свет отправился сын миланского герцога. Какое безумное совпадение.
        Пальцы развернули бумагу, сложенную на три части, и герцог начал читать. А пока его взгляд скользил по буквам, Филлипо ожидал бурную реакцию. Но ее не последовало, Стефано отложил бумагу и взглянул на Филлипо:
        - Он выражает соболезнование, как никто другой понимающий меня в этом горе. Но в тоже время, он пишет о том, что возможно мой сын является жертвой моего греха, которое я на себя взял, убив Изабеллу.
        Филлипо нервно сглотнул, так и думая, что дож даст понять, что смерть его дочери на территории Миланского герцогства - не случайность.
        - Я убеждён, что вы не имеете отношения к смерти Изабеллы, - твердо произнес Филлипо, а потом посмотрел на герцога, как будто ожидая подтверждение этим словам. Побывав в чужой республике, он наслышался всякого.
        - Я уже жалею, что не имею, - спокойно произнес тот, - было бы не так обидно. Да и честно говоря, Изабелла заслужила смерть от моих рук, но кто-то оказался проворнее и бесчувственней.
        Филлипо расслабился, кивая головой, он был рад, что герцог не наделал глупостей.
        - Если Франческо Фоскари обвинит меня в убийстве Изабеллы, - продолжил Стефано, - я буду вынужден сообщить ему о том, что сотворила его дочь при жизни. И сделаю это прилюдно, чтобы каждый житель Венеции услышал о доблестных поступках дочери венецианского дожа. Разговор окончен, - герцог устало махнул рукой, давая понять Филлипо, что аудиенция закончилась. Тот встал и направился к двери, но остановился, даже не притронувшись к ручке:
        - Когда я покинул Венецию, то по пути встретил свиту из Флоренции. В той свите находился Франческо Сфорца.
        Стефано поднял на Филлипо тяжелый взгляд, даже не желая думать, зачем Сфорца помчался в Венецию. Но эти мысли опережали все остальные:
        - Дьявол, Флоренция обращается за помощью к Венеции против Лукки, Генуи и Ломбардии…
        - Боюсь, что да, Ваша Светлость. Мы будем верить, что Венеция откажет и не пойдет войной на нас. Но в свете последних событий с леди Изабеллой…
        Филлипо не закончил речь, а Стефано устало кивнул.
        Глава 58.1
        Дни стали серыми и тихими. В замке царила гнетущая атмосфера. Диана не выходила из своей комнаты даже после того, как уже стало можно это делать. Она осунулась и похудела.
        Стефано занимал себя тем, что вел переговоры с Генуей. Они согласились наступать на Флоренцию, но совместно с Миланским герцогством. Теперь появилась еще одна проблема, которая сейчас имела большое значение:
        - Мне надо перекупить обратно Сфорца, - произнес герцог, гордо выхаживая по кабинету, - таким образом мы лишим Медичи хорошего кондотьера.
        Маурицио кивнул, зная, что такой ход неизбежен:
        - Но как это сделать? На карнавале в Венеции все было проще, но на поле боя, думаю, что возникнут проблемы.
        - Проблемы возникнут уже даже на карнавале в Венеции, - усмехнулся Стефано, все еще ожидая ход от венецианского дожа за смерть своей дочери Изабеллы. Пока было тихо и герцога это устраивало. Возможно дож узнал правду о том, что сотворила его дочь? Пока о Венеции не хотелось думать, надо было разбивать врага, который уже проник в Лукку и нацелился на территорию Генуи, а дальше Миланское герцогство.
        То, что Стефано должен был отправиться сам в Геную, уже даже не обсуждалось. Выбора не было. Он поведет своих людей сам лично.
        Такую новость принесла Диане Агнесса. Она наконец усадила герцогиню перед зеркалом, чтобы сделать ей прическу:
        - Его Светлость говорит, что сам лично отправится на войну. Ой, не знаю, это так страшно! А вдруг его убьют?
        Агнесса застыла, а Диана обернулась к ней:
        - Откуда тебе известны планы герцога?
        Даже она не знала о них. И вообще, Стефано перестал говорить о своих планах. Или… Она не слышала его? Так ушла в себя, что перестала быть женой и другом.
        - Однажды я встретила его в большом зале, - наивно улыбнулась Агнесса, - мы разговорились о многом: о погоде, об охоте, о будущем. И просто о жизни. И он мне сказал, что скоро отправится в Геную.
        Диана занервничала: ее муж так просто обсуждал с прислугой погоду и планы, что это вызывало отвратительное чувство какой-то беспомощности. Сколько вообще прошло времени с тех пор, как она родила сына? Диана перестала замечать время. Она не видела перед собой никого и не слышала ничего.
        - Сделай мне прическу, сегодня я спущусь к ужину, - гордо произнесла она, хотя понимала, что этот шаг сделать будет сложно.
        Агнесса засуетилась, гребешок выпал из ее рук.
        - И приготовь мне самое красивое платье.
        - Да, Ваша Светлость.
        Пока камеристка копошилась с прической, Диана представила картину, как ее муж мило улыбается не ей, а другой. Как мужчины могут быть такими непостоянными со своими женами? Она еще помнила его объятия и просьбы покинуть покои и выйти на улицу. Но Диана игнорировала его просьбы. А они не были приказами, на которые она бы отреагировала сразу, потому что его приказ - закон. Он просил, потому что боялся быть грубым.
        - Вы снимете траур, Ваша Светлость?
        - Нет, самое красивое платье будет черного цвета.
        Агнесса кивнула и принялась за работу.
        Стефано уже привык трапезничать в одиночестве. Иногда к нему присоединялись мужчины из города- члены гвельфской партии, с которыми он обсуждал политические вопросы. Но это было редко, чаще с ними он встречался в самом городе. Вопросы торговли тоже были актуальны, как и военные дела. Он прекрасно понимал Диану, ему есть на что отвлечься, а она должна была нянчить их ребенка, но теперь вынуждена сидеть взаперти. И хоть он старался проводить с ней больше времени, но не встречался с ответной реакцией. Чаще уходил к себе в покои, где сон приходил очень быстро. Он спал один, давая Диане время на восстановление.
        Этот ужин, как и многие другие, он должен был провести наедине с самим собой, иногда с Карло, который подавал блюда. Но двери открылись и в зал зашла девушка в черном платье в пол, с забранными светлыми волосами в прическу, из которой виднелись черные розы. Она гордо держала осанку, а потом присела в реверансе. Герцогу показалось, что ее чуть качнуло, но она удержалась на ногах.
        Боже Милостивый! Он так давно не видел Диану в залах замка, что забыл, что его жена настоящая красавица! Ни беременность, ни роды не изменили ее фигуру, она по-прежнему оставалась стройна. Только стала чуть худее, а на ее лице не было румянца. Но эта белизна кожи подчеркивала ее аристократизм.
        - Ваша Светлость, - произнесла Диана и поднялась, гордо расправив плечи. Она не успела сказать ничего другого, потому что герцог оказался рядом с ней, беря ее руку и поднеся к губам.
        - Как же я скучал по тебе. Карло! - Он оглянулся к мажордому, но тот уже суетился с приборами, улыбаясь во весь рот.
        Стефано за руку провел герцогиню к своему законному месту:
        - Я не верю в то, что ты снова со мной. Все эти долгие недели еда для меня была пресной, но сегодня она окажется самой вкусной.
        Диана улыбнулась и взглянула на мужа, проследив, как он садится за стол и поднимает кубок с вином:
        - Пусть с этого вечера все для нас будет прежним.
        Диана молча подняла свой кубок, который Карло уже наполнил вином, и сделала глоток.
        Будет ли прежней ее жизнь? Никогда. Но она постарается жить дальше и строить планы на будущее.
        - Я решила, что меня убивают стены покоев, - произнесла она, - и мне показалось, что тебе без меня плохо. Так ли это?
        Стефано кивнул и положил свою ладонь на ее:
        - Теперь я снова счастлив.
        Ужин протекал в уютной обстановке, еда и правда начала иметь вкус. Только сейчас Диана поняла, что толком не ела давно. А может ела, но она плохо помнила, что вообще делала все эти недели. Ничего. Лежала и в мыслях плакала, потому что новых слез не было.
        - Надо жить дальше, - улыбнулась она, - но не проси меня снять траур.
        - Ты можешь носить его до следующей беременности.
        Она скромно улыбнулась и наконец на ее щеках появился румянец. А вместе с ним непристойные мысли под синим чарующим взглядом герцога. Сейчас она осознала еще одну вещь- она по нему скучала. Он все это время был рядом, но ее не было с ним. Сложилось такое ощущение, что они расставались на некоторое время. А теперь она вернулась с пониманием, как дорог ей этот человек.
        Разговоры о жизни замка плавно перетекали в разговоры о жизни города. Диана умело подводила разговор к тому, что услышала от Агнессы. А может, Стефано передумает и останется здесь с ней, со своей женой. Ведь наследника так и нет и покидать Милан, оставив его без приемника, не разумно.
        - Я так много всего пропустила, расскажи, что происходит за нашими землями? Не приезжал ли Доменико Фоскари с извинениями?
        Стефано взглянул на нее и в этом взгляде она заметила хищный огонек. Но она ни капли не хотела затронуть его чувства:
        - Я считаю, что он поступил опрометчиво, высказав миланскому герцогу обвинение в лицо. Я спрашиваю это, да, потому что я переживаю за тебя.
        - Мне нравится, что ты так быстро вникаешь в дела, - улыбнулся Стефано, - он прислал письмо с соболезнованиями, адресованное нам обоим, но в нем не было извинений.
        - Я переживаю за то, что Венеция ополчится на Милан. Но уже так долго нет от них действий, что возможно, стоит признать вопрос о смерти Изабеллы закрытым?
        - Мой человек, который следит за новостями в Венеции, сказал, что в городе до сих пор траур и молчание. Но, - герцог опустил мрачный взгляд на кубок с вином, - ходят разговоры, что Флоренция попросила у Венеции помощи в войне.
        Диана застыла, внимательно слушая мужа, и он продолжил:
        - Это лишь разговоры, но Сфорца видели в Венеции лично. Правда, пока новых рыцарей у Флоренции не появилось.
        Диана кивнула, хоть что-то было хорошее. Возможно, Фоскари не пойдут против Милана. Она вспомнила Доменико, сожалея о его утрате. Он добрый человек, он не принесет зла. Диана в это верила. Он убедит отца, что лучше держать нейтральный статус.
        - А как идут дела в Генуе? Я так много пропустила, что думаю, война там закончилась.
        - Нет, боюсь, что она только начинается. Погибло очень много наших воинов, хороших кондотьеров. Флоренция продвинулась дальше и уже почти дошла до Генуи. Я хочу отправится туда с новыми людьми, чтобы самому лично взять все под свой контроль.
        Сердце Дианы сжалось, ее взгляд стал рассеянным:
        - Разве ты не можешь остаться здесь, со мной? Опять разлука…
        Он не дал ей договорить, встал и протянул руку. Диане пришлось положить свою ладонь в его, ощущая ее тепло. Она задержала взгляд на этом соединении, затаив дыхание, а потом подняла взгляд на Стефано, встречаясь с синими ясными глазами. Стало волнительно, как будто она впервые перешагнула порог этого замка и встретила его.
        Она поднялась со своего места, как будто под гипнозом цвета этих глаз. Он пленил и подкашивал ноги и стоять получалось только потому, что герцог держал ее за талию. А потом притянул к себе вплотную, коснулся губами ее мягких податливых губ, и Диана запаниковала. Разве может она держать траур и тут же испытывает земные радости? Но от знакомых губ оторваться было сложнее, чем казалось. Стефано не пытался выпускать ее из своих объятий, а Диана поняла, что не пытается это сделать. Напротив, она обхватила мужа за шею, боясь выпустить и лишиться его поцелуя.
        Но Стефано не пытался прекратить ее целовать и теперь захотелось большего чем поцелуй. Одним движением руки он отодвинул тарелки подальше и усадил Диану на стол, оказываясь между ее ног, умело руками скользя по ним и поднимая юбки. Только бы Карло не зашел, хотя о нем думалось в последнюю очередь. Потом мысли и вовсе исчезли.
        Диана, оказалась прижатой к столу, а разведенными ногами, с оголенным плечом, но выдохнула и прервала поцелуй:
        - Мы не можем, - прошептала она, и Стефано приподнялся над ней, - у нас траур.
        Глава 58.2
        Диана ощутила горечь от своих слов. Она тут же лишилась поцелуя и ласки своего мужа. Он отошел на два шага назад, помогая ей спуститься на пол. И как только она встала на ноги, поправляя юбки, то снова вернулись прежние ощущения и чувства: боль, безысходность и горе.
        - Прости, - извинился Стефано, хотя ни капли не чувствовал себя виноватым, - я провожу тебя до покоев.
        Диана кивнула. Между ними опять стояла целая пропасть и виновата была она.
        Но пока они поднимались по лестнице на второй этаж, она чувствовала себя одинокой, изгоем, которую снова ведут туда, где ее место- сидеть в четырех стенах и оплакивать сына. Диана коснулась своих губ и сердце заныло- они ждали этого поцелуя, что греха таить. И Пресвятая Дева Мария, ей было приятно получать то малое количество ласк, которые успел подарить ей Стефано прямо на столе. Она грешница, потому что думает о непристойном тогда, когда должна держать все чувства и эмоции при себе.
        Но ей было приятно. И хотелось испытать это снова. Она уже забыла, что такое находиться в крепких руках своего мужа и мечтала бы оказаться в его объятиях, чтобы забыться.
        - Когда ты собираешься уехать?
        Диана остановилась, вдруг понимая всю серьезность ситуации. Она может его лишиться на долгие месяцы, а возможно навсегда.
        - Как можно скорее, дело не терпит отлагательств. Если ты чувствуешь себя лучше, то завтра мы можем отправиться в город. У меня остались кое-какие незавершенные дела, хочу посвятить тебя в них, - Стефано осекся, но потом продолжил, - я оставлю тебя здесь в качестве главы герцогства, ты можешь подписывать нужные бумаги и принимать простых горожан, решая их проблемы.
        Глаза Дианы округлились, она онемела, услышав эту новость.
        - Я?
        - Ты моя жена, Диана, - спокойно произнес герцог и распахнул перед ней дверь в покои, пропуская ее вперед, - ты Висконти, а значит, имеешь полное право править Ломбардией в мое отсутствие.
        Диана зашла внутрь, все еще ошарашенная его словами. Агнесса и Марта при виде герцога и герцогини тут же вскочили со своих мест.
        - Вон! - Стефано указал им рукой на дверь, понимая, что свидетели такого разговора ему не нужны.
        Камеристки повиновались: поклонились и вышли. Марта на некоторое время пришла в замешательство, желая знать, как скоро Ее Светлость ляжет спать, но решила промолчать и вышла из покоев за Агнессой.
        - Ты хочешь доверить мне герцогство? - Не верила Диана, - я чуть не лишилась рассудка…
        - Но не лишилась, - усмехнулся Стефано, - к тому же, отличный повод не лишиться его вовсе - заняться общественными делами. У тебя прекрасно получалось с госпиталем, примени свою добродетель на чем-нибудь еще.
        Диана не верила своим ушам, даже мотнула головой. С каких пор ее муж готов дать ей право заниматься полезными для горожан делами? Она присмотрелась к нему, не шутит ли. Но нет, герцог не шутил. Стоял задумчивый посередине ее покоев, смотрел в сторону окна и явно о чем-то думал. О чем? О том, что сам не поверил в то, что сказал? Или это некое предчувствие чего-то плохого? Он оставляет ее в центре Ломбардии не просто так… Диана сглотнула, все еще смотря на аристократический профиль Стефано. И сердце сжалось, а потом ускорилось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди. Он оставляет ее, потому что не уверен, что вернется…
        Диана ахнула от этих мыслей, закрыла лицо руками и села на кровать:
        - Боже Милостивый, нет, - она ощутила, как прогнулась кровать- это герцог сел рядом и прижал ее к своей груди, - у меня плохое предчувствие.
        Диана отпрянула от него, чтобы заглянуть в глаза. Чтобы он увидел, что она переживает и не хочет его терять:
        - Пошли на войну Маурицио…
        - Диана, - он коснулся ее рук, - ты прекрасно знаешь, что это мой долг…
        - Твой долг быть рядом со мной! - Вскрикнула она, - ты слышишь? Со мной!
        - Но если однажды Флоренция нападет на наши земли, то вероятности что мы останемся живы - нет.
        Стефано встал, готовый уже уйти к себе, но остановился и обернулся:
        - Твоя безопасность, жизнь простых людей- вот за что я борюсь. И пока я жив, враг не войдет на мою территорию.
        Диана проследила, как он скрылся за дверь, которая вела в его покои. Она осталась одна с этими громкими словами и пониманием того, что все на самом деле гораздо серьезнее, чем представлялось ранее. Вернее, ранее она была убита горем и ничего не хотела видеть вокруг себя.
        Рука уже потянулась к веревке- сигналу, которая позовет для нее Марту, но тут же остановилась и опустилась. Диана взглянула на дверь и встала с кровати, быстро преодолевая расстояние до нее. Дверь не была заперта, герцог ее даже не закрыл, оставил приоткрытой. Она влетела в его покои, встречаясь с обстановкой в которой давно не была. А раньше спала здесь чаще чем у себя.
        Стефано раздевался, когда Диана оказалась перед ним. Его рука замерла на завязках черной котарди, но Диана не дала произнести ни слова- ее губы тут же оказались на его губах, ладони касались лица, она даже приподнялась на цыпочках, чтобы застать герцога врасплох. Но его реакция не заставила себя долго ждать- он подхватил жену на руки и тут же уложил на кровать, оказываясь сверху и не давая ей время на мысли. Но она не сопротивлялась, напротив, ее сбитое дыхание и учащённое сердцебиение говорили о том, что она хочет продолжить то, что начала.
        - Люби меня…, - Диана прошептала эти слова и тут же услышала его ответ.
        - … всегда, - произнес Стефано и снова начал целовать ее губы, а руками пытаться развязать ленты на черном платье. Не хотелось прерываться на раздевание… слишком много одежд, слишком много лент! Он мог бы разорвать на ней платье, но это ее напугает. К черту ленты и завязки! Стефано стянул лишь нижнее белье, не прерывая поцелуя, зато отчетливо ощущая, как ее руки стягивают с него котарди. Это единственное, что он скинул с себя, оставаясь в белой камичи, и расстегнул штаны. Нет времени на прелюдию, хотелось быстро, по-хищному, и Диана не была против. Все происходило так быстро, что она только вскрикнула, когда ощутила его внутри себя, и этот крик оказался избавлением от горя и одиночества, в котором пробыла несколько злосчастных недель.
        - Не останавливайся, - прошептала она, с силой пальцами впиваясь в его спину.
        - Никогда, - сквозь тяжелое дыхание, ответил он, - мне тебя всегда мало.
        Этой ночью они не спали: любили друг друга то страстно, то нежно. Временами Диана ловила себя на мысли о том, что плачет, но отгоняла грусть и полностью отдавала себя любви.
        Глава 59
        - Филиппо тебе будет помощником в политических делах, - вещал Стефано, идущий рядом с Дианой по главной площади Милана, - и он подавит любое восстание, если вдруг такое возникнет.
        Диана остановилась, немного ошарашено смотря на мужа. Герцог только что посвятил ее в экономические дела прямо в кабинете Филлипо. Она мало что понимала в экономике, скорее, больше Диану заинтересовали продукты торговли. А Филлипо лишь подсказывал с кем лучше заключать сотрудничество. Но насчет Венеции стоило затаить дыхание и молиться, чтобы дож Фоскари не перекрыл пути к воде. Правда еще была Генуя, но там начиналась война и рассчитывать на них не приходилось.
        - Восстание кого? - Не поняла Диана.
        - Кого угодно, - спокойно произнес герцог, - ты думаешь, что нет таких людей, которые хотели бы изменить политический режим в герцогстве?
        После этих слов стало еще волнительнее. Диана встала напротив мужа, гордо расправив плечи. При виде этой картины, он улыбнулся, заставив улыбнуться ее.
        - Знаешь, что, - прошептала она, - вернись, пожалуйста, целым и невредимым, иначе обещаю, что поделю Ломбардию на куски и раздам каждому крестьянину.
        - Тебя будут любить, - начал утрировать он, - крестьяне, простые горожане и ремесленники. Но будет ненавидеть вся знать. Боюсь, что они быстро сместят тебя и займут место в замке.
        - И как же мне держать баланс одновременно везде?
        - Надо стараться угодить всем и каждому, - Стефано пошел вперед, Диане пришлось идти рядом.
        Они шли мимо Собора Рождества Девы Марии и Диана подметила для себя, что строительство продвигается полным ходом. Красивое здание из белого мрамора радовало глаз и опустошало казну. Раньше она об этом не думала, но после посещения Филиппо и выслушивания отчетов о том, куда идет большая часть денег, это стало актуальным вопросом. Этот Собор отнимал не малую часть средств, в которую вкладывались многие торговцы, а иногда даже землевладельцы. Самая большая часть финансировалась из герцогской казны. Так решил герцог Лучано Висконти и так продолжает его сын. Но самый величественный Собор обязан стоять здесь, в Милане, на главной площади. Это святое место, куда может зайти каждый и побыть наедине с Богом.
        - Я очень жду тот день, когда его достроят. Мы войдем с тобой внутрь самыми первыми, тем самым открывая двери для жителей всего герцогства. - Замечталась Диана, стоя лицом к дверям Собора.
        Стефано оценивающе взглянул на строение, понимая, что строится это здание с прошлого века и на это уже ушло порядка сорока лет. И это далеко не конец строительству- план, который ему показал новый архитектор, говорил о чуде в искусстве, о постройке невероятных размеров с длинными башнями и массивными колоннами, вооруженными из белого мрамора.
        - Алтарь уже внутри и даже освящен, - одобрительно кивнул герцог, сам залюбовавшись этим зданием, - но внутрь и правда никто не заходил, мы будем первыми.
        Он обернулся к ней, взял за руку и приложил к своей груди:
        - Как только я вернусь, мы обязательно зайдем внутрь. Не стоит ждать времени, когда его достроят. Каждый раз у архитекторов меняются чертежи. Но чаще меняются сами архитекторы.
        (Прим. автора: Миланский Собор достроили лишь в XX веке)
        Диане эта идея понравилась и пока они шли дальше, мысли были о том, что стоит приложить все усилия, но завершить строительство Дуомо как можно раньше.
        - Впервые встречаю Собор, алтарь которого освящен, но не действует, - призналась она.
        - На то воля Божья, - быстро ответил герцог и улыбнулся, - или моя казна.
        По пути к рынку Диана зашла в госпиталь, навестить доктора Москатти. Стефано не особо интересовался госпиталем, его сейчас волновали воины, мужчины, среди населения города. Герцог со своей свитой остались возле рынка. Маурицио зачитывал приказ о наборе мужчин в войско герцога, и прежде всего для обороны своих земель со стороны востока.
        - Добрую половину мужчин оставим в Милане, - приказал он ранее, - для обороны города на случай, если враг пойдет со стороны Венеции.
        Он хотел предусмотреть все, но он не Господь Бог и не знает планы врагов. Он может лишь предугадать, но не быть уверенным.
        - Пусть гонец скачет по другим городам Ломбардии, пусть донесет эту весть. Мне нужны воины. - Стефано посмотрел на Маурицио, понимая одно- простые мужчины мало чем помогут в бою, но по крайней мере они смогут противостоять внезапным ударам противника.
        - Вы все еще думаете, Ваша Светлость, что дож Венеции соизволит присоединиться к Флоренции? Прошло столько времени с тех пор, как те просили помощи, но дож молчит.
        - Молчание- страшный знак, Маурицио. Я не доверяю тем, кто молчит. Но очень надеюсь, что это молчание означает отказ становиться на сторону Флоренции и не стать нашим врагом. Я надеюсь, но… чутье подсказывает другое.
        Сборы шли полным ходом, днем Стефано решал военные и политические дела, а ночью становился нежным мужем. Теперь Диана не спала в своих покоях, но каждый раз засыпая в объятиях мужа, ее окутывала грусть и тоска. Сердце ныло от предстоящей разлуки. А когда-то она отпускала мужа на войну легко, почти не замечая одиночества. Сейчас все изменилось.
        Герцогиня всего лишь раз посетила могилу сына, положа на нее белую лилию. Рядом стояла Агнесса, которая обняла свою хозяйку в знак утешения:
        - Вы не одиноки, Ваша Светлость, у вас есть прекрасный муж. И будут еще дети.
        От слова «муж» сердце снова облилось кровью. Выйдя из часовни, Диана увидела картину, как мальчишки начищают до блеска серебристые латы. В воздухе витал дух войны. Все сновали туда-сюда, занимаясь делом: кузнецы стучали молотком по железу, конюхи готовили лошадей к дальней дороге, даже кухарки выбегали из кухни, в которой стояла нереальная жара от приготовления пищи для рыцарей.
        От волнения Диану поташнивало, она растерялась, стоя посередине двора. Все эти звуки, голоса, движения - заставляли кружиться голову и стоять на месте. К ней прижималась Агнесса, тоже волнуясь и находясь в панике.
        - Ваша Светлость! - Раздался знакомый голос и крепкие руки подхватили ее, лишая опоры. Диана схватилась за шею герцога, который понес ее подальше отсюда, и прильнула губами к его щеке. Он улыбнулся и возле двери в замок поставил ее на ноги, - если тебя собьют с ног мои нерадивые рыцари, то лишаться головы. Спаси им жизни и не выходи из замка.
        - Я ходила в часовню, положила лилию на могилу Лучано. Не думала, что во дворе твориться это, - она обернулась, указывая на бегающих туда-сюда людей, - я не помню, чтобы раньше ты так тщательно собирался. Я чего-то не знаю?
        Диана вопросительно смотрела в глаза герцога, ожидая ответа. Стефано не сразу его дал, только после того, как хорошо подумал:
        - Я потерял много людей в Лукке, к тому же, я хочу чтобы здесь остались воины. Мне не хватает рыцарей, приходится давать уроки владения мечом обычным горожанам.
        - Здесь не нужны воины, - произнесла Диана, - я не собираюсь ни с кем воевать. Это удел мужчин.
        - Вот именно, что мужчин, - глаза Стефано осветило солнце и он прищурился, - не знаешь, что взбредет в голову мужчинам из Венеции. А я не хочу оставлять здесь одних женщин.
        - Не беспокойся, чужие мужчины сюда не войдут, мы закроем ворота в город.
        - Это плохая безопасность, - кивнул герцог и направился во двор, где его ожидали дела.
        Диана залюбовалась его грацией, но Агнесса прервала это зрелище:
        - Ваша Светлость, он прав, нам нужна защита. Женщины одни не справятся, если венецианцы нападут на Милан.
        Герцогиня покосилась на нее, понимая, что охрана из обычных мужчин-горожан ничто по сравнению с войском Венеции. Но не верилось в то, что дож Венеции решит разрушить союз с Ломбардией. Ему это не выгодно ни в политических делах, ни в торговых отношениях.
        Последняя ночь накануне отъезда Стефано на войну была пропитано грустью и слезами. Диана лежала рядом в его кровати, одной рукой касаясь груди мужа. Если была бы возможность, она приковала бы его, оставляя только для себя. Но так не бывает, он - герцог, он - правитель Ломбардии и обязан выполнять свой долг, защищая земли.
        - Сегодня гонец привез мне письмо от одного из моих людей, который находится в Венеции. Он пишет, что во дворце дожа тихо и нет разговоров о том, что они собираются присоединиться к Флоренции. Это хорошо, но несколько десятков рыцарей я оставлю здесь.
        - Нет, - запротестовала Диана, точно зная, что ему они нужнее, - меня здесь никто не тронет. Тем более, если дож молчит.
        Стефано накрыл ее руку своей ладонью, давая понять, что это не обсуждается:
        - Вместо того, чтобы перечить мне, лучше поцелуй. Когда я тебя еще обниму? Наверно, не скоро.
        Диана игриво улыбнулась и навалилась на него, целуя в губы. Стефано тут же ответил на этот поцелуй, переворачивая ее на спину и накрывая обнаженным телом.
        Ночь прошла бурно, а утро выдалось суматошным. Во дворе замка с рассветом уже собрались воины. Они ждали своего предводителя, который поведет их в Геную.
        Юный паренек, которого однажды Диана видела рядом с кузницей, сейчас облачал герцога в серебристые латы. Он был сыном самого кузнеца, и ему выпала большая честь надевать на Его Светлость доспехи.
        Сама Диана смотрела на все это с замиранием сердца, слыша за спиной всхлипывания Агнессы. Та стояла у стены замка и прижимала платок к губам. Марта и Карло тоже вышли проводить герцога и рыцарей в дальний путь, как и остальные местные жители. Диана впервые видела столько людей, которые прощались со своими мужьями и братьями. В воздухе витал дух печали, который создавал гнетущую обстановку. Даже солнце скрылось за тучи и пошел мелкий дождь.
        Следя за прощанием и слезами других женщин, Диана единственная стояла на ступеньке, прямо держа спину и гордо расправив плечи. Она не проронила ни одной слезинки, давая пример остальным, какой надо быть сильной. Но внутри нее сердце обливалось кровью. Она стояла, показывая одно, но мечтала забежать в покои, кинуться на кровать и разреветься в подушку. Скорее всего, она проплачет еще много дней, а возможно, месяцев. Будет выходить только в часовню, чтобы помолиться за успех мужа. Она будет его ждать в полном одиночестве и тоске. И она не снимет с себя траур до его возвращения, даже если вдруг окажется беременной.
        - Ваша Светлость, - обратился к ней Стефано и вывел из задумчивости.
        Диана посмотрела на него, пытаясь улыбнуться, чтобы их прощание оставило после себя приятное послевкусие в памяти. Но у нее плохо получилось, она лишь сглотнула и бросилась в его объятия. Но обнять его тело не получилось- между ними встала броня из серебристых латов. Она не слышала гулкий стук его сердца, но ощутила дыхание возле губ и пальцы на щеке:
        - Береги себя, - его губы оказались на ее губах в трепетном легком поцелуе прямо перед всеми людьми.
        - А ты береги себя, - прошептала Диана, как только лишилась его губ, - я буду ждать тебя на этом же месте.
        Стефано кивнул и рукой указал Маурицио, что пора в путь. Вскочил на седло и выехал первый из территории замка, ведя за собой остальных рыцарей. Диана смотрела им вслед, пока стражники не закрыли двери. Люди начали расходиться по своим рабочим местам, но опустив головы, шли неспешно.
        Надо было уходить тоже, но Диана продолжала стоять и снова взглянула на ворота. Как бы хотелось, чтобы они вновь открылись и герцог на коне снова оказался здесь, рядом с ней. Но его не было, а от печальных мыслей ее отвлекла рука Агнессы:
        - Ваша Светлость, если на сегодня я вам не нужна, то хотела бы пойти домой. Думаю, сегодня от меня мало пользы.
        Диана кивнула, давая согласие. Что толку держать ее здесь, все равно в ближайшее время хотелось побыть одной.
        - Да, сегодня от всех нас мало пользы. Мы можем только молиться.
        Агнесса ушла, а Диана направилась в часовню, где наконец дала волю слезам, стоя на коленях. Она молилась о мире и скором возвращении мужа.
        С посещении часовни и с молитв начинался каждый ее день, который потом плавно перетекал в хозяйственные дела Ломбардии. Ежедневно Филиппо приезжал к ней, давая множество бумаг на подпись. Она сидела на месте герцога, читая каждую бумагу. И поначалу получалось медленно вникнуть в дела, но потом они шли быстрее. Филиппо помогал ей понять тонкости всех дел.
        Иногда с ним приезжала Реджина, которая была отдушиной, с кем можно поговорить и поведать то, что накопилось в душе. Она хорошая утешительница и надежный друг. Диана искренне радовалась встречам, которые ее немного отвлекали.
        Но сердце ожидало хороших новостей с Генуи. Каждый день Диана спрашивала Карло, не было ли писем. Но он мотал головой и уходил прочь. Шла вторая неделя и ни одной весточки.
        - Ваша Светлость! - Спустя еще пару дней воскликнул Карло, отвлекая герцогиню от дел Ломбардии, - гонец с Генуи здесь! Он передал письмо и ждет ответ.
        - Дева Мария! - Диана быстро встала с кресла, отодвигая все дела на второй план, и схватила письмо. Вскрыв его, взгляд тут же забегал по буквам знакомого почерка. Карло только наблюдал ее реакцию, стоя напротив, и точно зная по эмоциям герцогини, что содержимое письма ей нравится. Ее губы растянулись в улыбке, чаще она делалась шире, иногда щеки розовели и Диана смущалась. Видимо, герцог писал что-то личное. Приятно наблюдать за ответной реакцией, сам Карло стоял, улыбаясь.
        - Его Светлость пишет, что все идет хорошо. Они соединились с генуэзцами и направляются в Лукку на помощь им. Там они разобьют флорентийцев.
        Диана замолкла, читая дальше, но не произнося вслух. Стефано писал о Франческо Сфорца, которому уже передали послание о встрече, на которой будет присутствовать сам герцог. Идея перекупить кондотьера так и не ушла на второй план. Но Стефано все делает правильно, он хороший стратег, ему виднее. Хотя Диана бы повесила Сфорца на главной площади Милана за предательство.
        - Все отлично, Карло, - подытожила герцогиня и уселась на свое место, - я напишу ответ Его Светлости. Пусть гонец ждет.
        Карло поклонился и вышел, а она взяла перо и бумагу, не зная, с чего начать.
        «Мой дорогой герцог!
        Я была рада получить от вас весточку и теперь мое сердце немного успокоилось. Я молюсь ежедневно за вашу жизнь и успех наших воинов. Теперь я буду просить у Господа, чтобы образумил Франческо Сфорца, и тот принял ваше предложение вступить на сторону Ломбардии».
        Она задумалась о том, что следует написать о делах, которыми она занимается, но не стала расписывать. Затем написала о том, что скучает и замок опустел, в нем стало холодно. Точно так же, как холодно и одиноко в постели. Щеки опять вспыхнули и Диана улыбнулась.
        Закончив письмо, она сложила его, чтобы запечатать, но нахмурилась и открыла опять. Она забыла написать главное, поэтому в конце дописала:
        «Хочу, чтобы вы знали, что, к несчастью, я не беременна. Но у нас еще будут дети. Берегите себя, вы нужны мне и вашему народу».
        Сложив письмо и поставив на нем печать, она отдала его Карло и проводила того с улыбкой. А затем побежала рассказывать новости Агнессе и Марте.
        Диана воодушевилась, на лице появилась улыбка, хотя на теле по-прежнему был надет траурный цвет. Она пообещала Господу, стоя на коленях в часовне, что снимет траур в тот же день, когда вернется ее муж. И тот день станет новым этапом в ее жизни.
        А через пару дней в кабинет влетел Карло, который даже не поклонился, а начал говорить с порога:
        - Ваша Светлость, приехал гонец… Он хочет говорить с вами лично.
        Сердце застучало быстрее, Диана отложила бумаги в сторону и встала со своего места. На ее лице не было улыбки. Она смотрела на Карло и видела лишь волнение.
        - Ведите его немедленно, - приказала она и мажордом быстро открыл дверь и впустил паренька, который в руках сжимал письмо:
        - Ваша Светлость, - он поклонился ей и протянул письмо, - боюсь, что у меня не очень хорошие новости.
        Диана тут же села, ощущая дрожь в ногах. Дрожащими руками она взяла письмо и вскрыла его. На некоторое время она закрыла глаза, хотелось отдышаться и унять дрожь прежде, чем она начнет читать. Но видимо, этого не получится, потому что нехорошие мысли тут же полезли в ее голову.
        - Я из Венеции, гонец поданного нашего герцога, - продолжил говорить парень и Диана открыла глаза, смотря на него, - он просил вам это передать срочно. Он стал свидетелем согласия Венеции присоединиться к Флоренции.
        Диана опустила взгляд на буквы в письме, читая строки, которые заставили холодеть кровь:
        - О, Боже, - прошептала она, - венецианцы идут на нас с большой армией, - она снова подняла шокированный взгляд на паренька, потом на Карло, - на Милан. Их ведет не кто иной, как Доменико Фоскари.
        Глава 60.1
        Письмо в руках Дианы дрогнуло, она положила его перед собой и перевела дыхание.
        - Сколько у нас есть времени?
        - Они уже направляются сюда, нас разделял час езды, - тараторил гонец, - их много, тысяча… Нет, больше… Две, три… тысячи человек. Я скакал очень быстро, возможно, есть больше времени…
        Диана встала, пыталась перевести дыхание. Надо было срочно придумывать план, а в голову, как на зло, ничего не приходило. Зато мысленно она видела сожженный Милан, изнасилованных женщин и убитых детей. Нет, нельзя дать возможность зайти сюда войску Фоскари. И нет уже времени писать Стефано, он не успеет получить письмо, уже поздно. К тому же, он помчится сюда, оставив своих воинов и планы. Надо было брать себя в руки и придумывать свой собственный план:
        - Мы встретим их здесь, - монотонно прошептала она, - Карло, пусть подготовят мою лошадь…
        - Но Ваша Светлость…
        - Это приказ, - перебила она его, - ступай. А ты, - она обратилась к юноше, - жди меня у замка. У меня есть план.
        Все поклонились и вышли, оставляя герцогиню одну. Она села на кресло, но не теряя времени, начала отодвигать ящики в столе. Еще недавно она видела то, что поможет ей убрать Доменико с дороги.
        В одном из ящиков лежал кинжал, на рукоятке которого при свете дня переливались рубины. Она вытащила его из ящика, оторвала кусок ткани с нижней юбки и привязала клинок к щиколотке. На всякий случай он не помешает принять нежданных гостей.
        Бьянка была подана в то же время, когда герцогиня вышла на улицу. Люди, которые еще ничего не подозревали, остановились, смотря на хозяйку. Диана села в седло и громко произнесла:
        - Мне только что прислали плохие известия. На наш город надвигается армия венецианцев, но мы не дадим им проникнуть за ворота города. Простые люди! Мужчины и женщины! Кухарки и кузнецы! Берите любое оружие и пойдемте со мной в город! Мы не дадим врагу уничтожить нас!
        Лошадь заржала и встала на дыбы, но Диана держалась крепко и этот маневр не позволил ей слететь с седла. Она была настроена решительно и никакая лошадь ей не помеха.
        Рыцари, которые еще оставались в замке, тут же начали облачаться в доспехи. Во дворе началась паника: люди забегали, хватая первое, что им попадалось в руки. Ножи, вилы, копья- все, что лежало на виду.
        Диана выехала первая, гоня Бьянку быстрее в город. За ней скакали рыцари, которых оставалось здесь не так много. Количество их ничтожно мало по сравнению с армией Доменико Фоскари.
        Ублюдки Фоскари ждали момент, когда миланский герцог уведёт все основное войско в Геную и когда в Милане останутся лишь простые люди во главе с герцогиней. Какими надо быть трусами, чтобы большой армией идти на женщин. Она готова была заколоть самого дожа, но жаль, что он послал ей сына.
        Доехав до города, Диана дала распоряжение рыцарям закрыть ворота, а сама поскакала на центральную площадь, где должна объявить плохую новость.
        Горожане быстро окружили Ее Светлость, они покидали свои рабочие места, торопились к ней, слыша слова о наступлении венецианской армии. Среди них оказалась Реджина и доктор Москатти, прибежавшие из госпиталя. Филиппо и другие торговцы с волнением присоединялись тоже.
        - Миланцы! Истинные ломбардцы! - Голос Дианы был тверд словно камень, она сидела верхом на лошади и обращалась к людям, - на нас движется венецианская армия, нелюди, которые ждали ослабления города! Но мы не прогнемся под их копьями, мы не опустим головы, сдаваясь! Мы не сдадимся и будем защищать свою территорию так же, как бы дрался за нее наш герцог!
        - Слава герцогине! - Раздалось в толпе и другие повторяли эти же слова. - Слава герцогу и герцогине!
        - Я призываю вас обороняться чем можете! Но мы не будем делать первый шаг, мы выждем их подлого наступления! Мы - честный христианский народ!
        Последние слова были еле слышны из-за криков. Горожане хватали все, что попадало на их пути- молотки, топоры, кувалды, плети. Рыцари, которых было не так много, столпились возле герцогини и один из главных по имени Джузеппе обратился к ней:
        - Ваша Светлость, не подобает женщинам сражаться. Позвольте это сделаем мы, воины.
        Диана слезла с лошади и гордо ответила:
        - А мы не будем сражаться. Надеюсь, Господь услышит меня и отвернет венецианскую армию от Миланских земель.
        Она натянула улыбку и направилась в сторону ворот, возле которых стояли стражники. Люди двинулись за ней, все еще выражая свои эмоции через крик. Одна женщина гордо шла по улице Милана, ее черные юбки трепал ветер, светлые волосы развивались, накрывая плечи. Она уверенно шла вперед и вела за собой людей из всего города. И имя ее - Диана Висконти, герцогиня миланская, а людские крики были адресованы в ее честь. Народ поверил ей.
        Она остановилась перед закрытыми воротами, и люди встали за ней, замолчав. Диана выжидала, она ждала целую армию венецианских рыцарей. Но нужен ей был лишь один человек- Доменико Фоскари.
        - Они скачут! - Завопил кто-то, прикладывая ухо к земле, - я слышу топот лошадей. Их много…
        Диана вдохнула и выдохнула, закрыв глаза. А когда их распахнула, то перед ней за дверями, на коне восседал Доменико.
        Глава 60.2
        - Здесь гостей встречают с вилами и копьями? - Громко произнес Доменико, чтобы его слышали все.
        - А разве в гости хотят облаченными в латы? - Тут же прилетел вопрос от Дианы и она наблюдала, как Доменико спешился и подошел ближе к воротам.
        Рыцари остались позади него. Это была большая конная армия, конца ей не было видно.
        Точно так же за герцогиней Милана стояли люди, только вместо доспехов на них были надеты серые сорочки, а вместо мечей они держали молотки и кувалды. Кто тут победит в случае войны, становилось уже понятно, но они продолжали стоять и сурово смотреть в глаза врагам.
        - Я проезжал мимо, - Доменико взглянул на закрытые ворота, - может быть миланский народ будет полюбезнее и впустит моих воинов подкрепиться и отдохнуть.
        - Мы не помогаем тем, кто встал на вражескую сторону.
        Доменико кивнул, коснулся рукой железных ворот. Ему ничего не стоило приказать своим людям отпереть их, но он не спешил показывать силу.
        - Ваша Светлость, - произнес он тише, - давайте поговорим при открытых дверях. Мне есть, что вам сказать и предложить. Диана, мы не тронем никого, наш путь лежит другой дорогой. Пока не тронем, потому что сейчас у вас есть выбор.
        Все уставились на герцогиню, мотая головой, давай ей понять, что он лжет и двери открывать опасно. Но у нее на этот счет было другое решение:
        - Откройте ворота!
        Позади нее люди ахнули, стражники переглянулись, не понимая, почему герцогиня так легко сдается:
        - Открывайте! - Крикнула она, - мы, миланцы, очень гостеприимны. Только они откроются лишь для вас, лорд Доменико. Ваша армия останется за воротами.
        Стражники нехотя открыли ворота, и Доменико зашел на территорию Милана. Диана сделал несколько шагов ему навстречу, не желая, чтобы он проходил дальше:
        - Вы хотели что-то сказать? Говорите здесь, у меня нет секретов от моих людей, - Диана слегка оглянулась, давая понять всем, что не забыла про них.
        Доменико остановился напротив Дианы. В лучах солнца его доспехи отливали серебристым цветом с золотыми вставками. Шлем он держал в руке, а на поясе покоился длинный меч. Он не доставал оружие, его воины послушали приказ герцогини и остались стоять по другую сторону ворот.
        В другой руке у Доменико находилась бумага, он перевел взгляд с Дианы и начал зачитывать текст:
        «Я - Франческо Фоскари, дож Венецианской республики, в настоящем приказываю: присоединиться моей армии в количестве восемь тысяч человек к армии Флорентийской республики. Направить армию в сторону Лукки и Генуи и разбить армию Ломбардии, Лукки и Генуэзской республики, захватить земли и уничтожить главнокомандующих армиями противника, в том числе миланского герцога Стефано Висконти. Привезти его тело в Венецию и посадить на кол возле дворца. Назначаю ответственным главнокомандующим венецианской армией своего сына Доменико Фоскари».
        Доменико опустил бумагу, переведя взгляд на Диану. Она побледнела, люди позади нее замолкли, ожидали реакцию, боялись что-то пропустить или пребывали в шоке тоже.
        - Вам ясна моя позиция, Ваша Светлость? Этот приказ никоем образом не касается вас.
        Диана нервно сглотнула, пребывая в шоке от услышанного. На какое-то время показалось, что она парит над землей, потому что не чувствует ее под ногами. Сердце ухнуло и забилось где-то в горле.
        - В нем звучит имя моего мужа, а значит, касается меня. Что правило дожем в момент написания этого приказа? Он обезумел?
        - Он обезумел в тот день, когда ваш муж убил его дочь…
        - Это ложь! - Крикнула Диана и ее взгляд стал суров, - он не убивал ее! Я верю своему мужу.
        - Но вас там не было.
        - Может быть и не было, но я доверяю словам Его Светлости, ибо лгать ему нет надобности. Он верующий христианин и чтит законы церкви.
        - Венецианский дож думает иначе, - Доменико сделал шаг в сторону Дианы, но она отошла на шаг назад, кипя от злости и гнева.
        - Зачем вы пожаловали в Милан, лорд Доменико? Чтобы убить меня вольным судом вашего отца? Я буду писать Папе, пусть он решает, виновен мой муж или нет!
        - Я пришел к вам с великим уважением, Ваша Светлость… Диана, - Доменико поклонился ей, - хочу предложить вам выгодную сделку. Я убью вашего мужа, это вопрос времени, но я предлагаю жизнь вам и вашему народу: согласитесь ли вы стать моей женой после того, как овдовеете? Ваш народ мы не тронем, я обо всем договорюсь с отцом. Мы можем вместе править Ломбардией и каждый будет счастлив.
        Диана ахнула и попятилась назад, слыша позади себя перешептывания людей. Она пятилась и мотала головой, не веря в то, что услышала от этого человека. Предать Стефано взамен на жизни людей! О, как хотелось закричать от боли, согнуться и реветь. За что на ее долю выпало все это? За что Бог так карает ее?
        В глазах стояли слезы, но она не сводила взгляда с Доменико. Он стал ей омерзителен. Его любовь к ней была безумна.
        Что стоило ей расправить широко плечи, когда хотелось согнуться? Что стоило ей устоять на ногах, чтобы показать всем, что она сильная и готова дать отпор? Даже ценой жизней своего народа:
        - У нас разное понятие счастья, лорд Доменико. Я буду бороться до последнего вздоха, но я никогда не стану вашей, - она нагнулась, достав клинок и направила острие на Доменико, - уйдите прочь с моих земель!
        Но что клинок против его брони? Диана развернула острие к себе и прикоснулась им к своей груди:
        - Если вы сейчас же не покинете мою землю, клянусь Господом, я убью себя.
        Доменико явно не ожидал такой реакции, на какое-то время он не знал, как ему действовать, поэтому сделал шаг назад.
        - Еще! - Закричала Диана и сильнее ткнула себя острием ножа, из раны тут же хлынула кровь, но на черном одеянии она была не столь видна, зато очень чувствительна, - я буду до конца своих дней женой своего мужа. И никто не лишит меня этого права!
        Он молча отступил еще на два шага назад, явно ошарашенный этим действием:
        - Вы безумны тоже, Ваша Светлость, я предлагаю вам жизнь в любви и достатке, но вы явно выбираете смерть!
        - Я выберу смерть вместе с моим народом, с нашим герцогом и на нашей земле, чем жизнь рядом с вами. Уходите прочь, лорд Доменико и забирайте вашу армию. Я уверена, что против миланской армии у вас нет шансов на выигрыш! Вас будет ждать поражение.
        - Поражение меня не ждет, - уже спокойно ответил Доменико и пошел за ворота города, но остановился и обернулся, - потому что я наступаю с юга, а часть моей армии идет с севера. Стефано Висконти не ждет такого нападения, мы окружим его войско, захватим и разобьем. Это будет для него неожиданно и фатально. Я надеюсь, что вы попрощались с ним? Но я вернусь, Диана… За вами. Хоть вы и не заслуживаете моей любви к вам, но видимо, Господь подумал иначе.
        Рука Дианы ослабла и она опустила клинок, чувствую боль в груди. Но болела не рана, болело сердце. Она наблюдала, как Доменико садится в седло, берет поводья в руки, но не торопился уезжать. Наоборот, он подъехал ближе, хотя стражники уже закрыли ворота:
        - Вы не представляете, что я сделал ради вас. Теперь я вижу, что вы вряд ли оцените это, но все же, я скажу. Иного пути нет, начнется великая война, в которой погибнут тысячи людей. Теперь любая тайна должна быть раскрыта. Вы правы, ваш муж не убивал мою сестру.
        Диана остолбенела, внимательно слушая его. Ее рука с клинком повисла, а ноги пошли к воротам. Она не отрываясь смотрела вверх на сидящего на коне всадника, уже боясь представить эту правду.
        - Ее убил я.
        Рука герцогини коснулась ржавого железа ворот, она продолжала смотреть на Доменико не моргая и затаив дыхание. А он продолжал:
        - Ради вас, Диана. Я сделал это ради вас. Я видел, как она получила письмо от которого стала слишком радостной. Для овдовевшей женщины в ее положении не приемлемо так радоваться письму. Мне вдруг стало интересно, что могло вызвать столь яркие чувства у моей сестры, и я следил за ней до самого охотничьего домика.
        Доменико склонил голову, видимо, то, что он вспоминал, тоже давалось тяжело. Он сейчас публично признался в убийстве сестры, точно зная, что ждет его за это в будущем. Теперь он чувствовал себя самым одиноким отвергнутым мужчиной, такой пойдет в бой и не будет щадить ни себя, ни других.
        - У меня не было сомнений, с кем поехала навстречу Изабелла. Но ведь это большая удача, увидеть измену Стефано Висконти и предоставить все факты вам, Диана, - он посмотрел ей в глаза, увидев во взгляде мольбу продолжать свой рассказ дальше, - но он вам не изменял, а напротив, он был груб и они ругались. Ваш муж заставил мою сестру признаться в том, что она натворила. Каждое слово, которое она произносила, наслаждаясь рассказом о том, что творила с вами, что хотела бы вашей смерти… Каждое ее слово оборачивалось против меня. Я искал вас, Ваша Светлость, по всей Флоренции. Я проделал долгий путь, молясь и надеясь, что вы живы. Я отдал бы за вас свою жизнь… Я проклинал того человека, который так жестоко поступил с вами. А этот человек жил рядом и имел со мной одну кровь… Она не пощадила даже своего мужа. Она не пощадила меня и своего отца, который до сих пор не знает правду. И никогда не узнает, если я погибну от рук противника на поле боя.
        Слезы скатывались по щекам Дианы, она прислонилась лбом к ржавым прутьям, закрыв глаза и продолжая слушать исповедь этого человека.
        - После того, как ваш муж покинул охотничий домик, в него зашел я. Не могу сказать, что Изабелла была удивлена, она нервничала и дерзила. Ее план рухнул. Она хотела заполучить герцога, а ей святила виселица. И вся правда была в его руках. И в тот момент будто дьявол вселился в меня, я был зол, плохо помню, как схватил веревку, которая валялась на полу. Изабелла сидела на стуле, жалела, что не убила вас. Она смаковала каждое слово: как вы корчитесь от боли, когда плетка разрывает вашу кожу, как вас сжирают крысы и как вас держат в сарае. Какой надо быть бесчувственной и злобной, чтобы вершить такие деяния и при этом ни капли не раскаиваться. Я заставил ее молчать с помощью веревки, перекинутой на ее шею, она захрипела, стала сопротивляться. Но у меня не дрогнула рука, потому что я казнил ту, которая заставила мучиться человека, которого я люблю всем сердцем и который не заслуживает то, что испытал.
        Диана подняла на него заплаканные глаза, все еще держась за железные прутья. В ее памяти всплыл момент, когда Доменико заявился в миланский замок и обвинял Стефано в убийстве. Он все обернул против него, очернил герцога, чтобы скрыть свое деяние. Разве это любовь? Это трусость.
        - Господь простит вас, Доменико, - прошептала Диана, - но я никогда не прощу вам сокрытия правды. Ваш отец обвиняет моего мужа в убийстве своей дочери и вы мчитесь его убивать, но при этом вы знаете, что он не виновен…
        Она начала оседать на землю, ее руки были подняты, держась за прутья, чтобы окончательно не дать упасть:
        - Вы трус.
        - Я ехал домой с единственной целью - рассказать все отцу. Грех Изабеллы не смыть, он бы захлебнулся в нем… А потом я понял, что самым выгодным решением будет обвинить того, кто тоже был в том домике и встречался с Изабеллой. И хоть у нас нет доказательств, что Стефано Висконти причастен к убийству Изабеллы, но отец больше поверит в это, чем в чудовищность своего сына. Или, - Доменико замолчал, а потом продолжил, - ему выгодно в это верить. А мне выгодно избавиться от миланского герцога, чтобы проложить себе дорогу к вашему сердцу. Каждый из нас ищет свою выгоду, Ваша Светлость.
        Он натянул поводья, развернул лошадь и поскакал к своим людям. А Диана осталась сидеть на сырой земле, смотря вслед венецианской армии.
        Глава 61
        Диана опустила голову, закрыла глаза и из них потоком хлынули слезы. Тут же к ней подбежали женщины, оставляя позади себя грабли и лопаты.
        Их руки она ощущала на своем теле.
        Их голос она слышала где-то вдалеке.
        Они проклинали Доменико и вместе с ним всю Венецию.
        У горожанок получилось поднять с сырой земли герцогиню, но ноги у нее словно онемели. Она вновь и вновь слышала признание сына венецианского дожа и эти слова били в самое сердце. Доменико оказался одержим своей любовью до такой степени, что готов даже убить миланского герцога. И что говорить… Он убил свою родную сестру!
        Диана подняла затуманенный взгляд вдаль, куда ускакали всадники. От них осталась лишь пыль и чувство надвигающейся смерти. Совсем скоро они окружат миланскую армию, а Доменико вонзит меч в тело ее мужа.
        - Нееет! - Закричала Диана в пустоту и неизвестность, пытаясь набраться сил, чтобы идти дальше, хотя захлебывалась собственными рыданиями.
        Нельзя допустить, чтобы армия Венеции нечестным путем шла на Миланского герцога! Нельзя допустить, чтобы смерть нашла Стефано Висконти таким чудовищным образом!
        После этих мыслей, Диана словно окрепла. Она все еще продолжала смотреть вперед, ощущала утешение горожанок, почти не слыша их слов. Кто-то плакал тихо, кто-то заливался слезами, но она крепла с каждой пролитой слезой этих женщин и мужчин. Милан никогда не сдастся! Никогда не наступит тот день, пока жив ее муж.
        - Лошадь! - Вскрикнула герцогиня, наконец гордо выпрямив плечи, а в глазах появилась уверенность, - подайте мне лошадь!
        Горожане не ожидали такого поворота, они отпрянули от нее, как от чумной. Они думали, она сошла с ума… Возможно, так и было.
        Бьянку быстро привели к ней, рыцари помогли ей забраться на лошадь.
        - Ваша Светлость, - быстро произнес один из них, - возможно, стоит послать гонца к герцогу, чтобы уведомить его об этом.
        - Да, - решительно кивнула Диана и натянула поводья, - я стану тем гонцом.
        - Вы не успеете, Ваша Светлость, - взмолилась Реджина. Прядь ее волос выбилась из прически, а вид был испуган. Она сейчас испугалась больше, чем слушая слова лорда Доменико, - уже никто не успеет. Армия Венеции уже в пути. Остается только молиться.
        - Ну так молитесь! - Приказала Диана и погнала лошадь к замку.
        Она гнала ее очень быстро, чуть не слетев с седла, но удержалась и так же быстро спешилась.
        Во дворе замка к ней подбежала напуганная Агнесса. Она плакала и зажимала рот рукой, чтобы подавить рыдания.
        - Достань мне белое платье! - Произнесла Диана и направилась внутрь замка, встречаясь с напуганными Карло и Мартой, но не обращая на них внимание. Она уверенно шла по лестнице вверх, а рыдающая Агнесса бежала за ней.
        - Что вы задумали, Ваша Светлость?
        Диана влетела в свои покои и тут же начала раздеваться, не желая терять время:
        - Достань мне белое платье! Быстро!
        Она рвала на себе черную ткань, игнорируя завязки, желая избавиться от нее как можно быстрее. Агнесса кинулась искать белое платье, но руки у нее дрожали с такой силой, что она не могла с ним совладеть. Все падало и в панике она схватила первое попавшееся светлое платье. Это было то самое платье, в котором Диана стала герцогиней Милана, зайдя в церковь со Стефано Висконти. Придя в ужас, Агнесса попыталась его отложить, но Диана схватила его раньше и на какое-то время перестала дышать.
        - Это знак божий, - прошептала она, - тогда, я надену его.
        - Но Ваша Светлость, - сглотнула Агнесса, хотя во рту было сухо, - не надо! Это плохой знак!
        Диана за руку притянула девушку к себе:
        - Господь сделал меня герцогиней в этом платье, значит в этом платье миланская герцогиня встанет на поле боя, чтобы остановить кровавую бойню, которая направлена на Миланское герцогство. Помоги мне его надеть!
        Марта влетела в покои и кинулась к ногам Ее Светлости:
        - Куда вы собрались?
        - К своему мужу, - безумству герцогини не было предела, она отошла от камеристки и начала надевать платье.
        Дрожащие руки Агнессы пришли ей на помощь, она завязывала ленты и плакала, не сдерживала эмоций.
        - Женщину в белом в центре поля, где пройдет этот лживый бой, будет видно со всех сторон. У нашего герцога появится возможность все понять еще до того, как в него попадет первая стрела. А может, именно женщине выпало остановить это безумство.
        - Это неизбежная гибель! - Взмолилась Марта и закрыла рот рукой от ужаса.
        Диана лишь молча посмотрела в ее сторону, а потом перевела взгляд в окно. Там в голубом небе неспешно плыли белые тучи. Они никуда не спешили, медленно плавая в небесном пространстве:
        - На все воля Господа.
        Она не стала задерживаться, и как только платье было надето на ее тело, герцогиня спустилась вниз, во двор, где ее ждали миланские рыцари:
        - Ваша Светлость, позвольте это выполнить нам.
        - Что есть мужчины на поле сражения? Вы подобие тысячи таких же мужчин. Что есть женщина? Она всегда приведет в замешательство всех, - Диана села в седло на белую лошадь и гордо расправила плечи, - мы уже не успеем предупредить герцога, но мы успеем к началу самого боя. Вперед, мои воины! Пусть венецианские и флорентийские ублюдки окажутся в смятении!
        Герцогиня пустила Бьянку вскачь, крепко держась в седле. Ее светлые волосы и белые юбки развивались по ветру и создавалось впечатление, что она Мадонна, сошедшая с иконы в часовне возле Миланского замка. Она мчалась через город, под пристальные взгляды горожан. За ней чудом поспевали рыцари, чьи тяжелые доспехи лошадям было сложно удержать. Диана была легка, и Бьянка неслась так быстро, как только способна была это сделать.
        Мимо проносились зеленые пейзажи, корявые деревья, местами, высушенная от времени трава, поля, усыпанные цветами разных оттенков и только не менялось небо и плывущие по нему облака. Но Диане некогда было замечать красоты и уродство природы, она так быстро мчалась, что чаще закрывала глаза, думая о своем.
        Она молилась. Просила Пресвятую Деву Марию прибавить скорость Бьянке и остановить венецианскую армию хотя бы на ночь. Но и ей придется провести ночь вне дороги, в темноте ее лошадь собьется с пути.
        Несколько рыцарей скакали за ней, остальные остались внутри города на случай нападения врагов. Хотя, в их нападение верилось мало или не верилось вовсе- все враги скопились в одном месте, окружая миланского герцога.
        О, Стефано! Это имя Диана повторяла про себя тысячи раз. Она мысленно представляла встречу на поле с врагом. Только враг был безликим, а ее муж слишком уверенным воином и прекрасным стратегом.
        Она гнала Бьянку все быстрее и быстрее до тех пор, пока не стало темнеть, а лошадь устала. Они оказались в лесу, посередине дороги, которая разветвлялась. Куда скакать дальше - Диана не знала.
        - Ваша Светлость, - один из рыцарей оказался рядом, - обе дороги ведут в Лукку, но если поехать третьей, через лес, то мы прискачем быстрее. Вряд ли армия Венеции выбрала тернистый путь лесом, листва под ногами не даст лошадям бежать быстрее. Наверняка они выбрали протоптанную дорогу.
        Диана взглянула на то место, куда указал рыцарь- там даже не было той самой дороги, просто глухой лес, поваленные деревья и листва.
        - Наши лошади тоже застрянут.
        - Нас меньше, армия всегда движется медленнее. Нам надо пройти лес, дальше дорога будет лучше.
        Герцогиня кивнула и направила лошадь за конем рыцаря. Остальные поскакали следом. Дороги в том месте не оказалось вообще, они просто шли лесом, ноги лошадей увязали в прогнившей листве. Темнело, но глаза привыкали к темноте. Однако хотелось бы выйти из леса, пока совсем не стало темно.
        Скорее всего, рыцари Доменико уже нашли место для сна, вести целую армию в потемках было невозможно. Но лошади Дианы и нескольких рыцарей продолжали идти через лес, а когда вышли из него, то все поняли- именно здесь надо заночевать, дать лошадям отдых, чтобы с рассветом снова отправиться в путь. О еде не приходилось говорить.
        - Ваша Светлость, не подобает вам лежать на сырой траве, - произнес рыцарь помладше, - может нам стоит найти ближайшую деревню?
        - Со мной все хорошо, - кивнула Диана и легла под деревом, точно зная, что платье будет испачкано.
        Огонь был разведен, но сон не приходил. Диана делала вид, что спит, но изредка ее плечи подрагивали, она стирала слезы и смотрела на звезды. Сегодня небо блестело от россыпи звезд. Хоть бы Стефано сейчас тоже смотрел на небо и мысленно думал о ней. И хоть бы она успела завтра добраться быстрее Доменико.
        Сон окутал ее лишь на самое короткое время, а как только начало светать, Диана встала первая. Вновь она ощутила волнение и желание отправиться в дорогу немедленно.
        Дальше путь лежал опять по бездорожью, по ухабам и кочкам, по ровным полям, через реки, вдоль берегов. Они мчались, останавливаясь только чтобы выпить воды и напоить лошадей. Каждый раз Диане казалось, что сейчас за этим лесом они увидят миланскую армию. Но за «этим» лесом скрывался еще один лес. Казалось, что ему нет ни конца ни края.
        Спина ныла от верховой езды, но герцогиня на это не обращала внимание. Ветер подхватывал ткань ее белых юбок и раздувал волнистым каскадом.
        - Стойте! - Крикнул рыцарь, который скакал впереди всех. Он остановился и оглянулся назад. Диана натянула поводья, остановив Бьянку, - мы уже близко. Надо выработать стратегию.
        Стратегию? Не хотелось тратить время еще и на это! Сердце уже скакало впереди нее, мыслями Диана была там, за этими деревьями, рядом со своим мужем.
        - Мы пришли раньше венецианцев? - Она задала этот вопрос, но даже не стала дожидаться ответа. Пустила вскачь лошадь, и та понесла ее, преодолевая последние преграды.
        Ее рыцари поспешили за ней, что-то крича в след, но она их не слышала. Все ее внимание было впереди. Там, за последними деревьями, она должна увидеть то самое поле, возможно убитых и раненых, или напротив, все будет спокойно и тихо. Бьянка неслась быстрее чем даже вчера. Казалось, что она, как и ее наездница, отдавала последние силы для последнего рывка в неизвестность.
        Последние деревья были преодолены быстро, и Диана оказалась у окраины поля. Она не остановила лошадь, скомандовала скакать быстрее, пытаясь рассмотреть, что вообще здесь происходит.
        Все смешалось: кони, рыцари, стук железа, запах смерти, под ногами валялись трупы убитых и раненых. Люди, к которым скакала Бьянка, продолжали воевать отбивая противника. По центру этого выжженного клочка земли дрался Стефано Висконти, Диана чувствовала его, она в глубине своей души слышала его голос. А лошадь продолжала нести вперед. Надо было сворачивать вправо, в лагерь миланского войска, Диана увидела флаг с символом Бисциона. Там будет безопасно. Там она скажет, что сюда направляются новые враги.
        И невольный взгляд вправо заставил ее изменить маршрут: прямо на лагерь миланцев надвигалась армия Доменико.
        Нет пути назад! Как же так случилось, что они пришли сюда почти одновременно? Но она все равно успела! Она все равно здесь оказалась раньше них! А значит, должна найти герцога, пока этого не сделал Доменико!
        Ее путь пролег прямо в эпицентр боя. Женщина в белом платье, сидящая на белой лошади, скакала на место, где разворачивалась кровавая бойня. Впереди нее миланцы, орудовав копьями, надвигались на флорентийцев и никак не могли знать, что позади них еще один враг. Флорентийские лучники обрушили ряд стрел и те вонзались в незащищенные забралом лица или отбивались от железных лат миланцев.
        Диана видела, как падали люди и лошади. Она была еще далеко, но видела, сколько уже мертвых тел будет помнить здешняя земля.
        Взглядом она искала Стефано, а лошадь не останавливаясь скакала вперед. Ее кто-то окликал позади- это ее же рыцари, которые мчались за ней, пытаясь не дать герцогине наделать глупостей. Но после того, как и они увидели армию Доменико, то их голоса умолкли - они тоже понимали, что свернуть теперь не получится.
        Диана приближалась в точку, где бились миланцы и флорентийцы. Сейчас эта полоска земли опустела, ожидая нового рывка двух армий. Рыцари с двух сторон сидели на лошадях и смотрели друг на друга, готовились к новой атаке, держа в руках мечи, опуская забрала. Там же стояли люди с длинными копьями, ожидая, когда вражеское тело будет проткнуто и избавлено от врага.
        И вдруг она заметила его…
        Его, своего миланского герцога…
        Он сидел на черном коне, держа в руке меч, готовясь вести армию в бой. И как удачно Доменико Фоскари нападет позади, не давая Стефано даже шанс на то, чтобы выжить. В такой нечестной битве проигрывает сильный, а хитрый становится властителем мира. Это нечестный бой! Это трусость!
        Думая об этом, Диана успела взглянуть вправо, чтобы оценить наступающую из леса венецианскую армию, а потом перевела взгляд вперед на своего мужа, который уже поднял меч, чтобы закричать «в бой!» и кинуться на противника.
        Только он не успел крикнуть, Диана опередила его:
        - Нет! Стойте!
        Женщина в белом на белой лошади среди смерти и серости, среди вытоптанной сухой травы, политой кровью, выглядела, как Мадонна. Ее золотистые волосы от ветра и езды разлетались в разные стороны. Это зрелище никто из присутствующих на этом поле никогда не забудет. Стефано опустил меч, боясь поверить глазам и желая, чтобы это был лишь сон:
        - Опустите оружие!
        Флорентийцы застыли, наблюдая за происходящим- женщина на поле боя, да еще вся в белом… Многие расценили это, как знак Господня и опустили мечи. Кто их вел, Диана не видела, она мчалась к мужу:
        - Венецианцы! - Крикнула она, - с юга! И с севера!
        Она пальцем указала на юг, посмотрев туда, понимая, что армия Доменико уже здесь. Она увидела их лучников, она даже видела Доменико, который оголял меч.
        Зато она уже рядом со Стефано, а он направил Неро в ее сторону, чтобы сократить расстояние как можно быстрее. В замке он ей устроит! А лучше прямо здесь, если они вообще выживут. Она сказала про венецианцев! Только сейчас Стефано понял, что окружен со всех сторон, а в центре он и его жена, которая уже почти доскакала до него.
        Диана раскинула руки, чтобы обнять его, Бьянка так быстро уже не неслась. Он сейчас пересадит ее к себе на коня и прикроет своим телом. Возможно даже отступит на некоторое время… Отвезет Диану в безопасное место, а потом вернется, чтобы встретится лицом к лицу с ублюдком Доменико. Так и думалось, что венецианцы изберут хитрый и лживый путь.
        - Стефано, - Диана уже оказалась рядом, рукой касаясь его руки, их взгляды встретились: его суровый, но в тоже время волнующийся за нее, с ее чистым и искренним, но в тоже время стеклянным. Она смотрела на него большими голубыми глазами, не моргая, как будто желая что-то сказать, но это давалось сложно. Ее резкий вдох он слышал отчетливо, хотя не спускал с нее глаз, его руки потянулись к ней, чтобы помочь пересесть на Неро, но Стефано увидел, как быстро белое платье становилось красным, пропитываясь алой кровью. Это не ее кровь! Скорее всего, она помогала раненным.
        - Стефано, - прошептали ее губы, и Диана упала в его руки, подобно ветоши.
        Даже сквозь свою толстую броню он ощущал ее теплое тело, совсем без защиты, такое хрупкое. Он прижал ее к себе, но Диана будто уснула, молчала, а тело будто обмякло.
        - Диана, - шептал он и прижал ее к себе сильнее, пальцами натыкаясь на торчащую в спине стрелу.
        Стефано замер, ощущая как сердце раскололось пополам. Он слышал свой собственный крик где-то там, далеко, и наблюдая откуда-то с неба. Он сидел на коне, прижимая к себе Диану, вырывая стрелу из ее тела и откидывая ее прочь. Пальцы тут же легли на рану, омывая руки кровью собственной жены.
        Глава 62
        Все замолчали, наблюдая, как миланский герцог спускается на землю и на руках несет девушку в белом. Она не шевелится, истекая кровью.
        Многие в этот момент перекрестились, посмотрев на небо. Оно внезапно стало серым, накладывая тень на поле смерти.
        Доменико стал свидетелем этой картины, рукой остановив свою армию и не веря в то, что видят его глаза! Диана! Та самая Диана, ради которой он готов убивать, которая пленила его сердце, решила уйти своим путем. Что она вообще тут делает? Он спешился, но тут же к его шее были приставлены сразу несколько мечей. Ему не давали пройти туда, куда Стефано отнес свою жену. Он не знал, жива она или нет, но ощутил возрождающуюся горечь и внезапный гнев. Тот, кто выпустил стрелу был из его армии, и он обернулся, чтобы найти этого человека.
        Стефано занес Диану в лагерь под тент и уложил на постилку из шкуры животного. Она наконец задышала, только получалось это очень громко. И она смотрела на него широко открытыми глазами, даже рукой коснулась его доспехов.
        - Не закрывай глаза, - произнес он, пытаясь снять себя проклятые доспехи, чтобы прижаться к ней телом, - смотри на меня!
        Ему помогли снять доспехи мальчишки, которые тут же ретировались, оставив их наедине. Стефано взял ее холодную руку и прижался к ней губами. Он прекрасно слышал ее тяжелое дыхание, пытался цепляться за ее взгляд, а она старалась находиться с ним.
        - Прошу тебя, - его губы тут же коснулись ее щеки, ощущая соль, - ты обязана жить! Ты не можешь умирать, ты не имеешь права это делать. Ты не имеешь права оставлять меня одного!
        Он готов был рычать, стоя на коленях возле нее, целуя и щупая ее тело. На белом платье оставались кровавые следы с его рук.
        - Ты не один, - прошептала она и ее губы слегка исказились в легкой улыбке, - это должно было случиться. Ты не один. Я ухожу, но этим даю жизнь нашему сыну.
        Стефано замер, понимая одного- она бредит! Все бредят, когда умирают. Он мотнул головой и провел рукой по ее волосам:
        - Он мертв, любовь моя. Он умер во время родов…
        Диана улыбнулась и теперь ее улыбка стала шире:
        - Он жив, Стефано. Твой сын жив.
        Несколькими месяцами ранее.
        Милан, Миланский замок.
        Приготовить детскую комнату к рождению малыша, для Дианы стало самой важной задачей. Хотелось изменить все, но кое-что она хотела оставить. Она рассматривала пол, окно и ее взгляд упал на полотно, натянутое на большей площади стены. На сером от грязи цвете была изображена женщина с миловидным лицом, она держала на руках ребенка, а рядом ангел даровал тому голубя. Диана залюбовалась картиной, изучая черты лица незнакомки, и приходя к выводу, что эта картина была создана по библейскому сюжету. Она вызывала тепло и умиротворение.
        Диана пальцем дотронулась до картины и смахнула пыль. Эту картину она предпочла бы отставить.
        Герцогиня стала стягивать полотно, уверенная в том, что сама сделает это аккуратнее слуг. Как только полотно стянулось наполовину, перед Дианой предстала дверь. От неожиданности девушка замерла, пораженная своей находке. Она несмело толкнула дверь, и та легко поддалась, открываясь и ведя ее в свою тьму. Тут же затхлый запах ударил в нос, и девушка отступила на шаг назад. А потом и вовсе отошла подальше. Хотелось позвать Марту и расспросить об этой двери, но некое предчувствие заставляло молчать. И самое ужасное, что могло прийти в голову- схватить свечу и зайти внутрь.
        Диана так и сделала, отчаянно ступив в пыльный проход. Казалось, она слышала писк мышей, ругая себя за то, что поступила опрометчиво и идти сюда не стоило бы. Но она продолжала идти, нагибаясь, чтобы не удариться об низкий потолок. Света свечи хватало, но воск стекал по пальцам, и девушка боялась, что выронит ее. Остаться без света здесь не хотелось бы. А впереди еще был длинный путь, вниз вела лестница. Но, возможно, она выведет ее куда-то.
        Диана неспешно спускалась и когда оказалась внизу, то ахнула, чуть не уронив свечку- капля горячего воска стекла ей на палец. Она засунула палец в рот, а потом подула на него. Тишину этого места нарушили приглушенные голоса за стеной. Рука Диана застыла, она затаила дыхание, чтобы не выдать себя. Но по мере разбора слов, она поняла, кому принадлежит этот разговор- доктору Москатти и ее мужу.
        - Но как же такое сделать? - Тихим голосом спросил доктор Москатти, но Диана услышала его за стеной, - это же ваш наследник! Это ребенок!
        - Будут еще, это надо сделать так, чтобы герцогиня ничего не заподозрила. Я бы мог просить вас вытянуть этого ребенка из ее чрева уже сейчас, но боюсь, Ее Светлость этого не переживет.
        - Она не переживет смерть дитя, которое будет рожать.
        - Она успокоится, со временем забудет и родит другого.
        - Я не понимаю… Зачем? Ребенка можно отдать…
        - Ребенок должен умереть!
        Диана отпрянула от этой стены, свечка упала из ее рук и погасла. Ноги согнулись и опустили ее на пол. Тошнота начала подкатывать к горлу от холодных слов, принадлежавших Стефано Висконти. Что за чудовище этот мужчина? Как можно быть таким жестоким? Диане хотелось закрыть уши руками и кричать. Она оказалась в темноте в страшном месте, слыша самые жуткие слова в своей жизни! Он хочет убить ее ребенка! Их ребенка! Каким надо быть ничтожеством, чтобы сделать это?
        Надо было бежать! Оставаться здесь больше не хотелось. На четвереньках она стала ползти, руками прощупывая путь обратно. На ступеньках пришлось встать, а дальше был виден свет из открытой двери. Она плохо помнила, как добралась до детской комнаты, от которой ее тошнило не меньше, чем от слов ее мужа. Она не помнила, как снова накинула полотно, скрыв дверь. И вновь упав на колени, ее начало тошнить, как будто изнутри выходили все услышанные слова. Марта подоспела, как будто чувствовала ее боль. Но болел не желудок, болела душа и расколотое сердце.
        Затем доктор Москатти уже оказался у ее кровати, но сначала герцог подоспел первым. От него-то и тошнило. От его жестокости и бессердечности.
        Понадобилось время, чтобы осознать, что стоило Стефано Висконти принять такое страшное решение. Она долго лежала в темноте с открытыми глазами, в которых даже не было слез. Ее муж принял страшное решение даже не задумываясь. Он жертвовал своим сыном ради жены, потому что… Господи, он никогда не признается, что так сильно любит ее, что не может думать о ее смерти. Ему проще похоронить собственное дитя. Это эгоистическая любовь, но Диана вдруг поняла, что если бы у нее был бы выбор… Если бы однажды дали выбор ей: смерть Стефано или их первенца… Чтобы выбрала она? Что? Нет света без него. Ее свет-ее муж!
        Она вертелась всю ночь, а он трижды вставал к ней, нежно гладил по волосам, как может делать лишь любящий мужчина. Он уходил к себе, а она заливалась слезами, прикусив край одеяла, чтобы не разреветься в голос.
        А утро принесло уверенность в одном - надо было найти выход, чтобы спасти всех. И выход она начала искать там, где вход. А именно- иди по подземелью из детской комнатки. Можно было во время родов убежать из замка не замеченной, родить там, куда выведет ее эта дорога.
        И она привела ее к старухе, которая ждала у выхода.
        - Возможно, сам Господь привел меня к вам, - прошептала Диана, а в душе появилась надежда на чудо, - я верю в то, что вы сказали о проклятье. Я нашла архивные данные, сравнила все года и пришла к выводу, что мой сын выживет…
        Диана взглянула на старуху, та уселась напротив и взяла ее руку в свою.
        - Твой сын выживет.
        Но как сделать так, чтобы это оказалось правдой? Пришлось пересказать старухе весь разговор, услышанной в стенах этого длинного туннеля.
        - Ты хочешь, чтобы я решила за тебя, что делать? - Старуха поправила серый прохудившийся платок на своих плечах, - ты должна сама искать выход. Ты найдешь его, но эта тайна станет для многих доступна.
        Она поднялась с травы и направилась в лес.
        - Стойте! - Окликнула ее Диана и тоже поднялась, - выход привел меня к вам!

* * *
        Диана закашлялась и поморщилась, ощущая невыносимое горение внутри себя. А руки напротив, были холодны. Стефано сидел на коленях, держа ее ладони, пытаясь согреть. На ее лице выступила испарина, слова давались с трудом, но надо было успеть рассказать ему все.
        - Мне пришлось рассказать обо всем Реджине… я не могла быть одна. И как хорошо, что я сделала это. Выход нашелся сам. Ее служанка была беременна и хотела избавиться от этой беременности, но доктор Москатти настоял на том, чтобы она выносила ребенка… Хотя она уже отказалась от него. В течении нескольких месяцев он принимал роды у многих беременных женщин, к счастью для них, все рождали здоровых крепких детей. Грех говорить так, Господь не простит мне моих слов, но нам нужен был мертвый ребенок.
        Стефано молчал, держал ее ладони в своих и молчал. Каждое произнесенное ею слово давалось тяжело ей и ему. Он плохо понимал, что вообще она говорит. Безумие!
        - Не казни доктора Москатти, прошу тебя, он действовал по моему приказу. Без его помощи ничего не получилось бы. Проклятие нельзя обмануть. Я верила, что мой ребенок будет жить, а значит, должно все получиться, - Диана из последних сил коснулась щеки мужа, - это было рискованно, могло не родиться мертвых детей и тогда я положилась на волю Господа. Но если бы у нас ничего не получилось, я готова была бежать в лес через ту самую дверь, которая и есть выход. Но Господь справедлив, он отнимает жизнь и дает новую. Чуть раньше моих родов служанка Реджины родила прямо в сарае. Это был мальчик. Мертвый мальчик. Доктор Москатти сделал все возможное, чтобы сохранить тело.
        - Диана, что ты говоришь… - Стефано закрыл глаза, пытаясь отогнать весь этот ужас, - Ты говоришь, что я хоронил не нашего сына?
        Она кивнула, хоть далось это сложно. И теперь уже ничего не болело, ее отпускало. Она не должна уйти в тот мир с ложью, и она должна оставить сына с отцом.
        - Не сложно было подменить детей, - ее губы дрогнули, а в глазах застыли слезы. Она вспоминала тот самый момент, когда увидела своего сына. Своего настоящего сына. Это были крохотные минуты счастья, которые она унесет с собой в могилу. Она прикоснулась к нему всего лишь раз, к его маленькой ручке, пальчики на которой он сжимал в кулачок. Но надо было его прятать быстрее, чем он бы раскричался. Доктор Москатти передал ребенка Агнессе, а та со слезами на глазах, скрылась в детской комнате. Диана продолжала тянуть к нему руку, зная, что больше никогда его не увидит. Это были самые тяжелые минуты расставания.
        А дальше, как во сне: чужой мертвый ребенок, дни одиночества и тоски по своему дитя. Радовало только одно- ее сын жив. Но как он живет, как он спит, как плачет, как кушает - она не знала.
        Сейчас она исповедовалась не только перед мужем, но и перед Богом. А еще она мечтала бы, чтобы Стефано забрал их сына и дал ему то, что он заслуживает- любовь. Отцовскую любовь, которая бы заменила ему материнскую тоже.
        - Прости, - прошептала она и наконец слезы скатились с глаз, - мне был дан выбор, я его сделала. Не осуждай мой поступок, я подарила тебе наследника, Стефано. Береги его.
        Она впервые увидела в его глазах застывшие слезы вместе с отрицанием всех ее слов. Он пытался не верить, но, к сожалению, верилось больше.
        - Ты не могла так поступить со мной, - прошептал он, - и ты не можешь теперь так просто уйти…
        - Есть или нет проклятье, но все сбылось - моя жизнь взамен на жизнь сына. Так береги ее в память обо мне…
        Последние слова Диана произносила уже тихо из последних сил. Ее белое платье стало ярко алым. Она уходила, но уходила со спокойной душей. Ее руки, которые Стефано держал стали холоднее в разы. Ее дыхание стало чуть слышным, но глаза продолжали смотреть на него.
        - Диана, мы найдем его… - Стефано стал говорить бегло, чтобы успеть сказать главное, - мы найдем его и будем жить втроем в любви и покое. Мы воспитаем нашего сына, он станет следующим правителем Милана. Ты не можешь сейчас просто взять и уйти, у нас впереди целая жизнь… Нет никакого проклятья!
        Он коснулся лбом ее груди, чтобы быть еще ближе. Он готов был молиться ей, Богу, да кому угодно! Но он не мог потерять ее! Ни сейчас, ни завтра, никогда! Он хотел бы умереть первым:
        - Я люблю тебя…
        Сколько искренности в этой фразе вырвалось из его сердца, он приподнялся, чтобы заглянуть в ее глаза и увидел в них ответ. Но сказала она его шепотом сухими губами, слегка улыбнувшись:
        - Я знаю. Я тоже люблю тебя… Береги себя… - она уходила, хватаясь за последнюю соломинку жизни, чтобы сказать последнюю фразу, - его зовут Леонардо… Лео… Он в лесу… у старой женщины…
        Ее взгляд потух, а дыхание прервалось. Ее руки, которые еще держал Стефано ослабли… Она ушла, оставив невыносимую боль в его сердце. Понадобилось сила воли великого воина, чтобы закрыть ее глаза, цвет которых он уже никогда больше не увидит.
        Но даже у великого воина выступают слезы и вырывается изнутри зверский рык, показывая, что он потерял самое дорогое в жизни. И даже великий воин имеет горячее сердце, которое способно любить.
        Спустя пару дней
        Длинная процессия, состоящая из рыцарей, возвращалась в Милан. Их лошади неспешно шли за повозкой, на которой лежало тело миланской герцогини.
        Стефано ехал рядом с повозкой, временами смотря на белую простынь, которая укрывала Диану, и вспоминая их жизнь. Она была недолгая, но очень насыщенная. За все время, что он ее знал, то всегда восхищался. Сначала ее дерзостью, потом покорностью, ее мудростью и доброте. Она родилась, чтобы стать его женой. Она умерла, чтобы остаться ею навеки. Он вспоминал первые минуты их знакомства, понимая, что сделал много ошибок. Он все бы изменил. Если бы он только знал, что так полюбит и так легко потеряет.
        Он плохо помнил первые часы после ее смерти. Кажется, он схватил меч, чтобы вершить правосудие и убить всех врагов. Но когда вышел на поле битвы, врагов уже не было. Остались лишь скорбящие миланские рыцари во главе с Маурицио и Франческо Сфорца. Он все же встал на сторону герцога. Флорентийцы отступили, перешептываясь о том, что смерть миланской герцогини- это знамение Господне. Но на самом деле, продолжать бой, когда случилась такая страшная потеря, казалось бессмысленным. Всем нужны были силы. Доменико увел свою армию и ходят разговоры, что он обезумел и убил всех своих лучников. Стефано не хотел знать подробностей.
        Мир замер.
        Война замерла.
        Все кругом замерло.
        Процессия вошла за ворота города, где жители Милана уже знали о случившемся. Встречать тело их герцогини вышли все, они молча стояли на коленях, склонив головы. Женщины вытирали слезы, прижимая к себе детей, и молились. Мужчины иногда поднимали взгляды на герцога, чтобы встретиться с ним взглядом и выразить соболезнование. Но взгляд Стефано Висконти был стеклянным, на красивом лице отражалась тень, казалось, герцог постарел на несколько лет.
        Процессия двигалась по городу, который замолчал, как будто вымер. Здесь такого не припомнят давно. Нет голосов продавцов, нет металлического звука, когда кузнец кует железо, нет детского смеха и женских разговоров. Молчали все.
        - Стойте! - Голос Стефано был лишен жизни. Он остановил процессию перед Собором Рождества Девы Марии и перед глазами предстала картина, как они еще недавно прогуливались вместе с Дианой. Он помнил, как горели ее глаза. Она была восхищена этой постройкой. И там был алтарь…
        «Как только я вернусь, мы обязательно зайдем внутрь. Не стоит ждать времени, когда его достроят», - произнес он тогда, прикладывая ее ладонь к свое груди.
        Они никогда не зайдут внутрь, держа друг друга за руки. Она так и не увидела, что творится внутри Собора.
        Стефано спешился, и в тишине города поднял на руки Диану. Они зайдут туда вместе! Потому что она так хотела! Потому что он ей обещал!
        Преодолевая небольшие ступеньки, он занес ее на руках внутрь, оставляя позади свой народ. Ему хотелось остаться с Дианой наедине…
        Эпилог
        Самое сложное время, когда ты остаешься один и точно знаешь, что это одиночество никто не нарушит. Стефано провел возле тела жены всю ночь, стоя на коленях, потому что не в силах был больше стоять на ногах. Он плакал столько, сколько мог позволить себе великий воин. Он произносил слова, жалея о том, что не произносил их раньше. Он вспоминал каждую минуту их жизни, коря себя за то, что не ценил. Он молился и желал лечь рядом с ней.
        А наутро, выйдя из Собора, он увидел тысячи людей, которые спали прямо на земле. Увидев перед собой герцога, они засуетились и поднялись на колени. Они скорбели всю ночь.
        - Ломбардия не видывала герцогиню милее сердцу для своего народа! - Произнес он, - Господь скорбит вместе с нами.
        После этих слов закапал дождь, как подтверждение его слов. А Стефано, несмотря на него, вскочил на Неро и поехал за город. Его путь лежал в лес, туда, где однажды они с Дианой узнали о проклятье, где так жестоко изменилась их жизнь.
        Он оставил коня на поляне, а сам неспешно шел вглубь. Он шел наугад, как подсказывало ему сердце. Иногда казалось, что Диана рядом, облаченная в белое платье, показывает ему дорогу.
        И он вышел к лачуге, остановившись возле него и боясь заходить.
        - Проходи, - послышался старческий голос.
        Он опустил голову и зашел, сразу вспомнив тот день, когда Диана ударилась головой и лежала здесь на старом тряпье. Сейчас здесь мало что изменилось, появилась только люлька в дальнем углу. Старуха что-то варила, помешивая деревянной палкой.
        - Хочешь забрать его?
        Этот вопрос парализовал Стефано. Он перевел взгляд на люльку, боясь даже подходить.
        - Господь упокоит ее светлую душу, я помолюсь за нее, - продолжала старуха, - никакая нормальная мать не загубит жизнь своего дитя ради собственной жизни. Она выбрала правильный путь. Да и проклятье нельзя обмануть.
        Он даже не мог ничего сказать, просто стоял, наблюдал за старухой и слышал кряхтение ребенка.
        - Так ты будешь его забирать?
        Она прекрасно знала ответ, но продолжала спрашивать, глядя на него с укором. И под ее взглядом Стефано снял с пальца золотой перстень, на котором красовался символ его рода - Бисцион, и положил его на покосившийся стол:
        - Его жизнь не восполнит мою утрату. Никогда.
        После этих слов он вышел из лачуги и зашагал прочь. Но старуха его окликнула:
        - Есть еще кое-что!
        Он остановился и слегка обернулся, внимательно слушая.
        - Но это скорее, как подарок Господа за все муки, которые вы испытываете из раза в раз. Ваша любовь будет рождаться снова и снова в разные времена, пока наконец ваши души не обретут покой, а проклятье не утратит свою силу.
        Стефано пошел дальше, точно зная, что старуха смотрит ему в спину. Он даже обернулся, но ее не было. Оставив позади себя лес, он сел на коня и поскакал в замок.
        Спустя годы
        Он мало выходил из замка, осунулся, мало ел и почти не спал. Его не узнавал никто: из активного воина он превратился в хилого старика. Лишь только Агнесса монотонно мельтешила перед глазами и всегда с улыбкой на лице. Нет, поначалу она страдала, много плакала, ходила в черном. Но жизнь людей продолжалась, а его жизнь остановилась. Его сердце умерло вместе с Дианой.
        Даже Павия не помогла, когда Стефано вернулся к истокам. Туда, где все начиналось, где они поженились, ругались, ненавидели друг друга. Нет, он не ненавидел ее. Никогда. Всегда чувствовал влечение и просто убегал от своих чувств. Она навсегда останется его женой.
        Он провел в трауре всю свою жизнь. Дела герцогства его интересовали все меньше, он утратил смысл к жизни. Не помогла даже незаконнорожденная дочь, которую родила ему Агнесса. По словам бывшей камеристки Дианы, та сама дала наставление о том, чтобы Агнесса о нем позаботилась. Ложь или правда- никто не знал, герцогиня унесла свою просьбу в могилу. Но счастье Агнессы было кратковременным, герцог не женился на ней. Но дал достойное образование дочери и обручил ее с Франческо Сфорца.
        Доменико Фоскари был приговорен к смертной казни через повешение своим же отцом. Стефано меньше всего хотел этой смерти, желая, чтобы тот мучился всю жизнь от душевных терзаний.
        Борьба Флоренции в союзе с Венецией против Милана продлилась до самых последних дней жизни Стефано Висконти, а когда тот умер, наконец был подписан Лодийский мир. Но Ломбардия утратила свою силу вместе с силой герцогского рода Висконти.
        Миланское герцогство возглавил следующий род- Сфорца. Франческо Сфорца женился на незаконнорожденной дочери герцога. Замок Висконти отныне имеет другое название «Замок Сфорца» и мало, кто знает, что этот замок ранее принадлежал роду Висконти.
        Стефано Висконти до последних своих дней любил Диану, но так и не смог выполнить обещание, переступить через свой гнев на сына и забрать его в замок. Герцогский род Висконти на нем прервался…