Порочная связь Кэт Шилд
        Королевская семья Шердана #2Соблазн — Harlequin #159 Брук — молодая мама, которая одна растит маленького ребенка. Ее роман с Ником, отцом малыша, закончился слезами и печалью. Брук думает, что ненавидит своего бывшего любовника, но судьба вновь сводит ее с ним и доказывает, что эта связь не случайна и очень сильна. Ник никогда не сможет быть рядом с Брук, и на то есть свои причины.
        Кэт Шилд
        Порочная связь
        A Royal Baby Surprise
«Порочная связь»
        

* * *
        Глава 1
        Сквозь шум ветра, гуляющего в кедровом лесу на горном склоне острова, Ник Алессандро услышал звуки шагов по плиткам террасы и понял, что он здесь не один.
        — Так вот где ты прячешься.  — Голос Брук был похож на любимую водку: дымчатый и гладкий, с острым насыщенным вкусом. Да и сама девушка пьянила своей красотой не меньше.
        А теперь по вине Брук он страдал от жестокого похмелья, и ее неожиданный приезд только усугублял положение вещей. Когда-то Ник планировал совместное будущее, но его мечтам не суждено сбыться. Старший брат Ника Габриэль женился на девушке, которая страдала от бесплодия и не могла подарить своему супругу сына, наследника королевского трона Шерданы, одной из европейских стран, которой их семья правила много сотен лет. Следующим в очереди на трон был сам Ник, и от него ждали, что он найдет себе подходящую жену, будущую мать продолжателя королевского рода. Брук не подходила на эту роль, так как была американкой.
        — И это та самая деревенская хижина на горном склоне, которая, как ты сказал, никогда бы мне не понравилась, потому что здесь нет водопровода и все удобства на улице?
        Ник почувствовал напряжение, которое скрывалось за иронией, звучавшей в словах девушки. Что она тут делает? Может, Брук прислал ее брат Глен, чтобы уговорить его вернуться обратно в Калифорнию? Ник не мог поверить, что после того, как он так резко порвал с ней всякие отношения, Брук могла приехать к нему по собственной инициативе.
        — Я представляла себе, как ты страдаешь в какой-то дыре где-то в захолустье, а вместо этого нахожу тебя на шикарной вилле, расположенной над самой красивой гаванью, которую когда-либо видела в жизни.
        Голос Брук доносился с той стороны террасы, которая спускалась к пляжу, значит, она приплыла на лодке. Она прошла сто пятьдесят ступенек, чтобы подняться наверх, а ее дыхание оставалось ровным. Она любила спорт и находилась в прекрасной физической форме.

«О чем он только думал, когда все-таки уступил непреодолимому влечению, которое скрывал от нее последние пять лет?»
        Ник слишком поспешно решил, что он свободен от обязательств перед государством, когда Габриэль объявил помолвку с леди Оливией Дарси.
        — Ты, наверное, пытаешься угадать, каким образом я тебя нашла.
        Ник открыл глаза и посмотрел на неспешно идущую по террасе Брук. На ней были белая блузка с завышенной талией и потертые джинсовые шорты с потрепанными краями. Вокруг шеи девушка повязала один из своих любимых серых шарфов.
        На ходу она касалась всего на своем пути: спинки шезлонга, ограждавшей террасу бетонной стены, терракотовых цветочных горшков и растущих в них цветов. Ник с завистью смотрел на цветы, до лепестков которых нежно дотрагивались ее пальчики.
        В этот утренний час солнце скрывалось по другую сторону виллы, согревая сад перед домом. В зимние дни Ник любил взять кофе и, разместившись во внутреннем дворике, наслаждаться теплотой солнечных лучей. Ближе к августу он предпочитал проводить время на террасе на заднем дворе, где мог вдоволь любоваться видом местечка Киони, видневшегося по другую сторону гавани.
        — Если не ошибаюсь, это Глен прислал тебя сюда.
        — Нет, это исключительно моя идея.
        Двойной удар. Брук не собиралась принимать разрыв их отношений, а Глен больше не хотел работать с ним над ракетой после того, как взрывом убило одного из сотрудников. Авария случилась вследствие сбоя системы подачи топлива, над которой работал Ник. Когда «Гриффин» взлетел на воздух, его мечта приватизировать туристические полеты в космос развеялась как дым. После пережитого фиаско Ник покинул Калифорнию, и его тут же поставили перед фактом, что ему придется вернуться в Шердану и приступить к исполнению обязанностей члена королевской семьи.
        — Ты приглашал брата сюда два года назад, когда устраивал своеобразный мальчишник в честь удачного испытания ракетного двигателя. По возвращении он рассказывал мне страшилки про длительные прогулки в горах и изобилие дикой флоры и фауны. Теперь я понимаю, что эти прогулки включали в себя ступеньки, ведущие к частному пляжу, а дикой флоры и фауны с избытком хватало в местных барах. Только короли могут позволить себе такую роскошь.
        Ник внутренне напрягся. Неужели Глен выдал его секрет, и Брук сознательно выбрала слово «короли»?
        — Просто удивительно. Вы ведь все время занимались поисками инвесторов. Мне кажется, что человек, который имеет достаточно денег, чтобы купить эту виллу, мог запросто профинансировать весь проект целиком.
        Ник немного успокоился. Брук не знала всей правды, но когда все станет известно…

«Скажи ей, кто ты такой»,  — твердил внутренний голос.
        Мудрый совет. Жаль только, что Ник не мог ему последовать. Он обманывал ее слишком долго. И если вся его ложь раскроется, это может оказаться очень сильным ударом для Брук. Хотя, еще неделя — и журналисты узнают, что Ник собирается жениться, и никому не известный ученый станет героем новостных сюжетов мировых информационных агентств. Ждать осталось недолго. К счастью, когда это произойдет, Брук будет только благодарна, что они не стали афишировать свой недолгий роман.
        Она любила человека, которого не существовало. Человека, который знал, что такое долг, честь и достоинство. Ника с детства учили следовать этим принципам, но стоило ему впервые заключить Брук в свои объятия и поцеловать, как он тут же о них забыл.
        — Вилла принадлежит мне и моим братьям.
        — Понятно.  — Спокойный тон девушки не предвещал ничего хорошего.
        — Что тебе понятно?
        — То, что нам нужно многое выяснить.
        Но он не хотел ничего выяснять. Нику хотелось прижать Брук к себе и заниматься с ней любовью до тех пор, пока у них не станет сил что-либо обсуждать.
        — Я уже все сказал.
        — Мне этого недостаточно.
        — Ладно. Что ты хочешь узнать?
        — У тебя есть братья?
        — Двое. Мы тройняшки.
        — Ты никогда не рассказывал о своей семье. Почему?
        — Нечего рассказывать.
        — Тут мы расходимся во мнениях.
        Брук подошла немного ближе, и Ник оказался в ванильно-медовом облаке ее чудесных духов, заглушавших аромат кипарисов и соленой воды, принесенный утренним бризом. Нахмурившись, она протянула руку и чуть сдвинула его солнцезащитные очки, чтобы встретиться с ним взглядом. Ее серо-зеленые глаза внимательно изучали его лицо.
        — Ужасно выглядишь.
        — У меня все в порядке,  — осипшим голосом ответил Ник, убрал ее руку и вернул очки на место.
        Брук, наоборот, выглядела потрясающе. Пышные рыжие волосы с темно-медовым оттенком обрамляли ее лицо и ниспадали на плечи. Ее безупречная белая кожа, обворожительные ямочки и мягко очерченные скулы могли свести с ума любого мужчину.
        — Так чем ты занимаешься на этой прекрасной вилле в полном одиночестве?
        — Работаю, если тебе угодно.
        — Скорее всего, над загаром. Или похмельем. У тебя воспаленные глаза.
        — Я работал допоздна.
        — Ладно,  — с сомнением ответила Брук.  — Кажется, небольшая порция кофе тебе не помешает.
        Прячась за темными стеклами очков, Ник наблюдал, как Брук направилась в дом, и не мог оторваться от ее длинных ног. Шелковистая гладкая кожа обтягивала упругие мышцы, натренированные занятиями йогой и бегом. Сердце Ника учащенно забилось, когда он вспомнил, как эти сильные и стройные ноги обвивали его бедра.
        Несмотря на утреннюю прохладу, его тело горело. Еще час назад, когда Ник открыл глаза, он не чувствовал ничего, кроме безнадежной тоски и уныния. В таком настроении он просыпался уже несколько дней, и все из-за аварии, случившейся при тестировании пилотной модели космического корабля.
        Появление Брук на этом сонном греческом островке было подобно глотку свежего воздуха в пыльной пустыне.
        — Кто-то должен позаботиться о тебе,  — заметила она, когда вернулась и принесла с собой аромат горького черного кофе.
        — Значит, я прерываю романтический уик-энд?  — Она села на соседний шезлонг.
        Ник чуть не поперхнулся и вцепился в свою чашку.
        — А может, и нет,  — не дождавшись ответа, продолжила Брук.  — Иначе ты бы прилагал больше усилий, чтобы избавиться от меня.
        Повисла пауза. Брук откинулась на спинку шезлонга, а Ник поставил пустую чашку себе на грудь и закрыл глаза. Его охватило чувство умиротворенности и покоя. Хотелось потянуться и взять Брук за руку, но он не осмелился.
        — Мне кажется, я понимаю, почему вы купили этот дом. Здесь невероятно красиво. Не могу поверить, что вода может быть такой голубой,  — задумчиво заметила Брук и повернулась к нему.  — Когда ты возвращаешься назад?
        — Я не собираюсь возвращаться.
        — А как же «Гриффин»? Ты ведь не можешь просто так взять и бросить все.
        — Из-за ошибки системы, которую я спроектировал, погиб человек…
        — Ты не виноват,  — схватила его за руку Брук.  — Это Глен настаивал на испытаниях и не послушал тебя, когда ты сказал, что система еще не полностью готова.
        — Уолтер умер, и это была моя вина.
        — Я не верю своим ушам. Что-то пошло не так, и ты решил отступить и бросить дело всей своей жизни? Мне кажется, здесь есть что-то еще,  — еще крепче сжала его руку Брук.  — Пожалуйста, не принижай мои умственные способности, отрицая это.
        — Доктор Дэйвис, я бы никогда не сделал этого. Кстати, сколько у тебя докторских степеней?
        — Всего две. Не меняй тему разговора.  — Брук широко зевнула.
        — Ты устала.
        — Я со вчерашнего дня в дороге. Ты знаешь, сколько я добиралась сюда?  — закрыла глаза Брук.  — Около двадцати часов. Но мне так и не удалось уснуть.
        — Почему?
        — Потому что я беспокоилась о тебе.

* * *
        Это было скорее предлогом. Переживания за Ника — лишь четвертая из причин, по которым Брук преодолела почти десять тысяч километров, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз, а не делиться новостями по телефону.
        Ну не могла же Брук в первые десять минут разговора сказать ему, что она на восьмой неделе беременности!
        Нужно было многое выяснить и получить ответ, почему Ник так обошелся с ней и бросил ее, когда, казалось, все складывалось просто идеально.
        — Мне не нужна твоя забота.
        — Конечно, не нужна,  — ответила Брук, не подавая виду, что его слова больно ранят.  — Поэтому ты выглядишь как животное, сбитое на дороге неделю назад.
        Его глаза, когда-то лучившиеся светом, теперь были безжизненными, и под ними пролегли темные круги. На лице топорщилась густая черная щетина. Ник на самом деле выглядел ужасно, дальше некуда.
        — Брук, зачем ты прилетела?
        — Ты исчез не попрощавшись,  — озвучила причину номер три Брук.  — И не отвечал на звонки и письма, поэтому я решила найти тебя. Ник, я хочу узнать настоящую причину нашего разрыва.
        — Я уже говорил тебе…
        — Что я тебя слишком отвлекаю,  — перебила его Брук.  — И мешаю работать. Я не понимаю, что произошло. Ник, нам было так хорошо вместе. Ты был счастлив. Скажи, ты решил порвать со мной, потому что я сказала, что люблю тебя?
        — Я решил, что так будет лучше. Это была моя ошибка, что мы слишком сблизились.
        — Почему же ты мне ничего не сказал?
        — Мне показалось, что тебе будет легче, если ты поверишь, что я предпочел тебе работу.
        — Вместо того чтобы быть честным и признаться, что я не подхожу?
        Ответа не последовало.
        Брук никак не ожидала такого поворота событий. Глубоко в сердце она верила, что Ника устраивало то, как быстро развивались их отношения. Они были друзьями достаточно долгое время, и Брук знала, что Ник не стал бы терять свое время на что-то другое помимо проекта «Гриффин». Это заставило ее подумать, что их отношения что-то значат для него. Как она могла так ошибиться?
        — Что ж, думаю, мой оптимизм снова берет верх,  — улыбнулась Брук, пряча от Ника боль, пронизывающую ее сердце.
        — Брук…
        — Ничего не говори. Давай отложим этот разговор. Лучше покажи мне свой роскошный дворец.
        — Это не дворец,  — нахмурился Ник.
        — Я выросла в небольшой квартире, поэтому не могу по-другому назвать дом площадью в пятьсот квадратных метров.
        Ник ничего не ответил. Он поднялся и жестом пригласил Брук в дом. Прежде чем войти, она сбросила сандалии. Известняковая белая плитка приятно холодила уставшие ноги.
        — Эта зона — своеобразное сочетание гостиной, столовой и кухни,  — сказал Ник заученным тоном гида, которому научился, когда обхаживал потенциальных инвесторов «Гриффина».
        Брук посмотрела на огромные абстрактные картины в красных, желтых, синих и зеленых тонах, которые висели на стене позади белых стеганых диванов. Слева посередине кухни стоял огромный стеклянный стол в окружении восьми черных стульев. Обстановка была неформальной и очень уютной и располагала к отдыху.
        — Картины просто изумительные. Кто художник?
        — Моя сестра.
        — Я бы хотела с ней познакомиться. А Глен знает о твоей семье?
        — Да.
        Это причиняло ей боль. Брук не ожидала, что у Глена будут от нее какие-то секреты.
        — Расскажи мне о своих братьях.
        — Мы — тройняшки. Я средний.
        — Два брата и сестра,  — пробормотала Брук.
        Так кто же такой этот Ник Алессандро? В данный момент его внешний вид не имел ничего общего с тем переутомленным ракетостроителем, которого она знала на протяжении нескольких лет. Несмотря на немного усталый вид и несколько новых морщинок, Ник в шортах цвета хаки, белой тенниске и дорогих солнцезащитных очках больше походил на модель из летней коллекции Армани. Новый облик превратил его из рассеянного ученого в обычного европейского плейбоя, и это делало его еще более недосягаемым.
        — Есть еще что-нибудь такое, что мне следует знать?  — напряженно поинтересовалась Брук.  — Например, может, ты женат?
        — Нет никакой жены,  — нахмурился Ник.
        Брук едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Когда-то ей доставляло огромное удовольствие дразнить Ника, и было бы неплохо вернуться к такому способу общения. К сожалению, стоило Нику поцеловать ее в первый раз, как все изменилось. Брук стала более чувствительной, и теперешнее поведение Ника больно ранило ее сердце.
        — А кто заботится о доме, когда здесь никто не живет?  — пытаясь отвлечься от горьких мыслей, будничным тоном поинтересовалась Брук.
        — У нас есть помощница по дому, которая живет в городе. Когда нас нет, она приходит сюда раз в неделю, чтобы убраться в доме, а когда мы на месте, она появляется чаще. Эта женщина также готовит нам еду, а ее муж ухаживает за нашим садом, лодкой и чинит, когда что-то ломается в доме.
        Брук посмотрела в окно на большую террасу с деревянным столом и стульями. Ниже на три ступеньки располагалась еще одна терраса с шезлонгами.
        — А что наверху?
        Ник стоял посередине гостиной, скрестив руки на груди.
        — Спальни.
        — Я могу воспользоваться одной из них?  — тихо спросила Брук.
        — В городе полно замечательных отелей,  — сквозь зубы процедил Ник.
        — Ты правда хочешь выпроводить меня? Но ты ведь не можешь так ужасно поступить со мной, отправив на поиски гостиницы, когда у тебя здесь полно места.
        — Я покажу тебе, где можно принять душ и немного поспать перед обратной дорогой,  — буркнул Ник.
        — Значит, я могу остаться?
        — Ненадолго.
        Брук молча последовала за ним через открытые створчатые двери на террасу.
        — Здесь так красиво, голова идет кругом.
        — Большинству людей больше знакомы другие острова Эгейского моря, такие как Миконос, Санторини или Родос,  — ответил Ник, подобрав с пола ее спортивную сумку.
        — Я думала встретить здесь намного больше туристов.
        — Здесь никогда не бывает большого наплыва отдыхающих. Летом Киони привлекает определенное количество мореплавателей и тех, кто хотел бы побродить по горам и насладиться тихими уголками природы,  — пояснил Ник.  — Пойдем, гостевой домик находится в той стороне.
        Они прошли мимо террасы и подошли к отдельному зданию.
        — Ты должен показать мне окрестности.
        — Этого не будет. Ты отдохнешь, и мы поищем тебе рейс обратно в Калифорнию.
        Брук приняла его попытки избавиться от нее, как вызов.
        — У меня есть обратный билет. Вылет через неделю.
        — Разве тебе не нужно готовиться к занятиям со своими студентами в Беркли?
        — Я еще не получила эту работу.
        Несмотря на то что у Брук была должность в Калифорнийском университете в Санта-Крус, еще с первого года учебы в колледже она мечтала преподавать италоведение в университете Беркли. А потом у них с Ником начался роман. Вскоре расстояние от Сан-Франциско до пустыни Мохаве стало помехой на пути к ее мечте. Брук хотела жить с Ником.
        В его взгляде сквозило недоверие.
        — Собеседование снова перенесли,  — пожала плечами Брук.  — Нужно подождать пару недель.
        По правде говоря, Брук не знала точной даты. У нее случилось несколько конфликтов с заведующим кафедрой касательно расписания занятий, и в прошлом месяце ей два раза отказали во встрече. Ей не давало покоя то, что она не знала, сколько людей претендует на эту должность. Мало кто мог сравниться с ней в области проведения исследований, но что касалось преподавательского опыта, тут Брук было нечем похвастаться.
        До того как Ник бросил ее, она подумывала перебраться поближе к тому району, где жил и работал ее возлюбленный. Ее не устраивало, что они виделись только по выходным. Брук прошла собеседование в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, и ей предложили должность преподавателя начиная с осеннего семестра. В тот день, когда Ник прилетел к ней в Сан-Франциско, чтобы сказать, что между ними все кончено, она готовилась обрадовать его своим переездом в Лос-Анджелес. После того как Ник объявил о разрыве, Брук снова решила вернуться к тому, чтобы получить должность в Беркли.
        — Ты уверена? Сейчас июль. Странно, что они так долго тянут с ответом.
        Брук нахмурилась, подумав, что ей следовало сидеть дома у телефона и ждать звонка из университета, а она вместо этого полетела в Грецию.
        — Брук, меня будет мучить совесть: ты потеряла работу своей мечты из-за подозрений насчет нас и нашего совместного будущего.
        — Тебе не стоит волноваться,  — возразила Брук.  — Работа моей мечты никуда не денется.
        По крайней мере, она надеялась на это.
        Они подошли к небольшому гостевому домику. Ник открыл дверь и отнес внутрь ее вещи.
        — Тут есть ванная, и отсюда открывается отличный вид на Киони. Тебе понравится. Отдохни. Поспи. Уверен, ты очень устала с дороги. Потом я покормлю тебя завтраком.
        — Я не голодна, и ты знаешь, что я не могу спать днем. Почему бы нам не прогуляться? Ты бы показал мне город и окрестности.
        — Тебе нужно отдохнуть,  — ответил он тоном не терпящим возражений.
        Брук приводила в отчаяние холодность между ними. Ей хотелось разрушить невидимую стену поцелуями, слезами и мольбами изменить принятое им решение и дать их отношениям еще один шанс. Но это только отпугнуло бы его.
        — Я проделала огромный путь, чтобы найти тебя. И поговорить.
        — Позже,  — бросил он в ответ.
        Брук молча кивнула, понимая, что настаивать бесполезно.
        Оставшись в одиночестве, она приняла душ. Потом надела длинное платье с этническим орнаментом и заплела волосы в косу. Морского бриза, влетающего в дом сквозь открытые окна, было достаточно, чтобы высушить мокрые волосы, но Брук решила, что не стоит оставлять Ника одного надолго, чтобы он не успел придумать план, как избавиться от нее, и заплела волосы в косу. В последний раз, когда они занимались любовью, Ник пришел в восторг от ее длинных вьющихся волос, рассыпавшихся по ее плечам в полном беспорядке. Но сейчас лучше предстать перед ним более скромной и в поведении, и во внешнем виде.
        Брук надела сандалии и направилась к двери, но вдруг остановилась, вспомнив, что не проверяла телефон с тех пор, как покинула Сан-Франциско. Ее сердце замерло, когда она прослушала одно из сообщений. Собеседование в Беркли состоится в десять утра через три дня. Это существенно сокращало количество времени, которое она рассчитывала провести с Ником, чтобы подготовить его к новости о своей беременности, и, исходя из этого, понять, стоит ли мечтать о совместном будущем.
        Брук швырнула телефон на кровать. Ей хотелось броситься на подушки и громко зарыдать, но она сделала несколько глубоких вздохов и немного успокоилась. Все будет хорошо.
        Изобразив приветливую улыбку, Брук вышла на улицу и направилась к дому. Она поднялась на террасу и вошла в гостиную. Вокруг царила мертвая тишина. Брук быстро пробежалась по дому, но там никого не было. Выглянув в окно, она заметила, что исчезла машина, стоявшая на подъездной дорожке.
        Ник исчез.
        Глава 2
        К тому времени, как Брук появилась в Киони, Ник переключился с греческого кофе на пиво. Сидя в тени белого навеса деревенской таверны, он искоса поглядывал на свой катер, медленно подплывающий к причалу. Ник видел, как трое греческих мужчин давали инструкции и помогали Брук пришвартоваться к берегу.
        — Вы сегодня не торопитесь.
        Ник повернулся к подошедшей к нему роскошной темноволосой и темноглазой девушке-официантке. Наташа обслуживала его на протяжении последних десяти дней, с тех пор, как он появился на острове. Она подняла наполовину пустую бутылку, к которой он прикладывался больше часа.
        — Сегодня меня не мучит жажда,  — бросил в ответ Ник.
        На Итаке его постоянными спутниками стали скука и пиво, которые с трудом помогали забыться. Ник пытался примириться с постигшей его неудачей и не противиться судьбе, но приезд Брук все изменил.
        Наташа положила руку себе на бедро и призывно посмотрела на Ника.
        — Возможно, вам нужна компания.
        Ник ни разу не видел, чтобы Наташа флиртовала с кем-нибудь другим, только с ним. Видимо, она знала, кто он такой, и это подтолкнуло ее к решительным действиям. Ник вздохнул. В Америке все было по-другому: никто его не знал, поэтому можно было расслабиться и не задумываться над мотивами поведения других людей.
        — Я освобожусь через два часа,  — продолжила Наташа,  — и буду рада присоединиться к вам.
        То же самое она предлагала вчера ближе к закрытию таверны. Ник немного выпил, но недостаточно для того, чтобы оказаться в постели с этой девушкой, несмотря на всю ее привлекательность. Его беспечные холостяцкие деньки закончились месяц назад, когда женился Габриэль. Вскоре каждая женщина, на которую он посмотрит больше одного раза, окажется на первых полосах газет.
        В Америке он был никому не известным ученым, который пытался построить космический корабль.
        А по эту сторону Атлантического океана его знали как принца Николаса, второго в очереди на трон Шерданы. Нику приходилось избегать встреч с репортерами и быть начеку с незнакомыми людьми, и тихий остров Итака подходил как никакой другой для того, чтобы братья Алессандро могли укрыться от своей суматошной жизни.
        Ник, конечно, не был наивным и прекрасно понимал, что его так называемая «анонимность» на этом сонном островке — вещь весьма ненадежная и непрочная. Но они с братьями старались показываться как можно реже, и местные жители великодушно делали вид, что члены королевской семьи такие же туристы, как и остальные приезжающие на остров отдыхающие.
        — Боюсь, у меня уже есть компания,  — кивнул в сторону порта Ник.
        Катер пришвартовали, и три загорелых руки потянулись к Брук, чтобы помочь ей сойти на берег. Она в нерешительности приняла помощь двоих мужчин, стоявших к ней ближе, а третьего одарила ослепительной улыбкой.
        — Разве это не ваша лодка?  — удивленно спросила Наташа.
        — Моя.
        — А девушка?
        — Она погостит у меня пару дней.
        Слова слетели с его губ слишком стремительно.
        Он даже не успел подумать над смыслом сказанного. Было бы огромной ошибкой позволить ей остаться. Но, с другой стороны, присутствие Брук смягчало его сердечную боль. Просто придется держать ее на расстоянии.
        Наташа коротко кивнула, молча развернулась и отошла от его столика. Ник мысленно пожал плечами. В конце концов, он приехал сюда, чтобы осмыслить свое будущее, а не прыгать в кровать к незнакомым девушкам. Он не нуждался ни в чьей компании, и его вполне устраивало одиночество. Почему некоторые не могут этого понять и не оставят его в покое?
        Нику стало плохо при мысли, что очень скоро у него больше никогда не будет такой возможности. Возвращение в Шердану означало не только исполнение определенных обязанностей, но также полную потерю права на личную жизнь и покой. Долгие часы, проведенные в полном одиночестве в мастерской, навсегда останутся в прошлом. Отец и братья постараются, чтобы его расписание было заполнено встречами, выступлениями и появлением на публике. Ник отсутствовал дома целых десять лет, первую половину которых потратил на учебу, а вторую — на работу над проектом «Гриффин» в сотрудничестве с Гленом.
        Нику придется вернуться домой навсегда, и члены его семьи будут ожидать, чтобы он быстро вошел в курс дела по различным политическим, экономическим и другим вопросам, касающимся его страны. Балы и правительственные обеды с представителями иностранных государств заменят баскетбольные турниры и жареную свинину в компании команды специалистов, которую он собрал для работы над проектом «Гриффин». Потом придет время выбирать невесту. Поскольку его мать закончила кастинг по подбору будущих невест, девушек, от которых успели отказаться его братья, Нику придется только выбрать, с кем из них он проведет остаток своих дней. И вряд ли ему позволят тянуть время, потому что преемственность нужно закрепить рождением королевского наследника.
        Бремя будущего висело над Ником подобно дамоклову мечу. Стоило ли удивляться, что он предпочел скрыть от Брук правду о своем происхождении?
        Ник с недовольством и в то же время с восхищением наблюдал, как Брук прокладывала себе путь с пристани на берег. Она переоделась в сарафан, который дополнила массивными браслетами и кулоном в виде пацифика, международного символа мира. Рыжие волосы были заплетены в косу.
        Чайки насмешливо кричали, пролетая мимо нее, но Брук не обращала на них никакого внимания, пристально рассматривая набережную. Подол длинного сарафана касался ее щиколоток, когда она неспешно шагала по пристани. Тоненькие лямочки были слишком узкими, чтобы спрятать бретельки бюстгальтера, и было нетрудно догадаться, что скрывается под ее сарафаном. Стоило ему подумать об этом, как голова начала раскалываться, хотя он и выпил таблетку аспирина.
        Брук подошла ближе. Ник сомневался, что она успела его заметить. На набережной располагалось восемь ресторанов, но эта таверна нравилась Нику больше всего. С тех пор как они приобрели виллу на этом острове, он успел попробовать многие блюда, предлагавшиеся в этом заведении, и остался очень доволен. Официанты всегда держали наготове холодное пиво, пока он сидел и любовался красотой голубого залива, желанной переменой после красно-коричневой калифорнийской пустыни, где он провел последние несколько лет. Ник любил смотреть на приплывающие и отплывающие парусные судна, зафрахтованные отдыхающими.
        Брук посмотрела по сторонам и, заметив Ника, направилась прямо к нему.
        — Где ты взяла ключи от катера?  — поинтересовался он, когда она присела за столик рядом с ним.
        — Вскоре после твоего ухода пришла Елена, накормила меня завтраком и сказала, где тебя искать. Она очень приятная женщина и готова была без конца нахваливать тебя. Похоже, ты у нее в любимчиках.
        Интересно, что еще наговорила ей Елена?
        — Очень сомневаюсь. Ей больше нравится Кристиан. Самый младший. Его любят все женщины.
        — Почему?
        — Он не такой серьезный, как я или Габриэль.
        — Чем он занимается?
        — Он скупает компании, разбивает их на части и распродает.
        — А Габриэль?
        — Он занимается семейным бизнесом.
        Не совсем правда, но и не совсем ложь.
        — Твоя сестра — художница.
        — Ее зовут Ариана.
        — А ты занимаешься строительством космических кораблей. Похоже, вы все добились успехов в своем деле.
        Не все. Из-за того сбоя в системе топлива Ник определенно считал себя неудачником.
        — Надеюсь, ты не будешь возражать, но мне пришлось воспользоваться твоим компьютером, чтобы распечатать несколько бланков, которые нужно подписать.
        — Ты догадалась, как включить его?
        Насколько Брук преуспевала в иностранных языках и итальянской литературе, настолько она не дружила с техникой. Она от руки написала большую часть своей первой диссертации, пока Ник не убедил ее купить ноутбук. А потом целых два дня он учил ее, как работать на нем и как пользоваться приложениями, которые делали процесс ее научных исследований более организованным.
        — Я не такая глупая, как ты думаешь,  — рассмеялась Брук.  — У тебя там около сорока непрочитанных писем от твоих сотрудников. Почему ты им не отвечаешь?
        — Я ведь сказал тебе, с меня хватит.
        — Как можно так относиться к людям, которые вложили столько труда в этот проект?
        Как Брук не понимает? Даже если бы ему не пришлось думать о возвращении домой, Ник все равно не смог бы забыть тот факт, что случившаяся по его вине ошибка привела к гибели человека и уничтожила построенный ими космический корабль. К тому же ключевой персоной в этом проекте был Глен, который с легкостью сможет заменить Ника.
        — Глен подыщет нового инженера, и работа продолжится.
        — Но ты ведь разработал новую систему подачи топлива.
        — У них остались мои записи.
        — Но…
        — Хватит об этом,  — резко оборвал ее Ник. На несколько секунд между ними повисло тягостное молчание.  — Ты голодна? Если тебе нравятся баклажаны, здесь подают очень вкусную мусаку.
        Брук молча смотрела на него, но Ник видел, что ей хотелось продолжить этот спор.
        — И чем ты собираешься заняться?  — наконец спросила она.
        — Прямо сейчас моя семья переживает нелегкие времена, поэтому я собираюсь вернуться домой.
        — Надолго?
        — Навсегда.
        — Не может быть,  — сдавленно ответила Брук, и Ник внутренне сжался. Он покинул Калифорнию, как только закончилось предварительное расследование несчастного случая. Ник не стал встречаться с Брук перед отлетом. Все внутри настолько болело, что он не имел понятия, как попрощаться с ней.
        — Мне жаль, что я не могу объяснить тебе то, что чувствую.
        — Ты боишься.
        — Да, я боюсь причинить боль еще большему количеству людей.
        Брук могла бы подумать, что он говорит о ком-нибудь из команды. Но Ник думал о своей семье и о Глене. Но больше всего он беспокоился о ней самой. Когда Габриэль объявил о своей помолвке, Ник почувствовал, как ослабевают его узы с Шерданой. Габриэль и Оливия должны были пожениться и производить на свет будущих монархов Шерданы, которые воспитывались бы вместе с двухлетними дочками-близнецами Габриэля, Бетани и Кариной, переехавшими к отцу, когда умерла их мать. Они были незаконнорожденными детьми, но на большее Габриэлю рассчитывать не приходилось.
        Бесплодность леди Оливии и решение Габриэля сделать ее своей женой значило, что Ник и Кристиан больше не смогут свободно выбирать себе невест. Или, как в случае с Кристианом, продолжать вести разгульный образ жизни и не жениться вообще.
        Ник проклинал обстоятельства, перевернувшие его жизнь с ног на голову и втянувшие обратно в мир, в котором не было места для Брук. Будь он простым ученым, ему бы не пришлось сейчас сопротивляться зову ее прекрасных глаз.
        — Не могу поверить, что ты на самом деле собираешься все бросить. Вы с Гленом были одержимы этим проектом. Ник, тебе ведь нравится заниматься наукой. Что ты собираешься делать, когда вернешься домой?
        — Мои братья собираются привлечь в страну технологические компании и хотят, чтобы я выступил консультантом,  — тихим голосом ответил Ник.
        Габриэль был прав насчет того, что экономика Шерданы только выиграет от притока иностранных капиталов, но Ника не привлекала отведенная ему роль в этом процессе. Всю свою жизнь он занимался созданием технологий будущего, и его угнетала перспектива воплощать в жизнь чужие идеи.
        — Значит,  — вздохнула Брук,  — ты никогда не вернешься в Калифорнию?
        — Нет.
        — Если ты переживаешь по поводу ракеты…
        — Дело не в этом.
        — Ник, я не понимаю, что с тобой происходит.
        — Все очень сложно.
        — Не переживай. У меня ведь две докторские степени. Я могу понять сложные вещи.
        — Очень хорошо. Брук, дело в том, что я на самом деле принц Николас Алессандро, второй в очереди на трон одного из европейских государств.
        — Принц?! Настоящий?  — не веря своим ушам, воскликнула Брук.
        — Я родился в Шердане, маленьком королевстве, которое расположено между Италией и Францией.
        — Насколько оно маленькое?
        — Немногим меньше двух тысяч квадратных километров, а его население насчитывает больше четырехсот тысяч человек. Наша страна известна, главным образом, своими…
        — Винами. Теперь я понимаю, почему это название показалось мне таким знакомым. Не так давно на одной из вечеринок Глен угощал всех шерданским вином.
        Ник не любил вспоминать тот вечер.
        — Глен таким образом намекал, чтобы я рассказал тебе всю правду.
        — Это просто ужасно,  — потрясенно сказала Брук.  — Я знала тебя на протяжении пяти лет, и ты все это время обманывал меня? О чем ты только думал? Что я продам тебя журналистам? Или буду дразнить диснеевскими сказками?
        Ник решил подождать, пока она успокоится, но Брук злилась все больше.
        — Я считала, что мы друзья,  — с болью в голосе продолжила она.  — Почему ты так поступил?
        — Многие годы мне приходилось скрывать свое настоящее имя. От таких привычек не избавишься за один день.
        — Ты утаил правду от незнакомых людей, от сотрудников и от знакомых. А когда обо всем узнал мой брат? Наверное, незадолго после вашей встречи. Вы так близки, как родные братья. Боже мой, Ник, ты представляешь, что я сейчас чувствую? Ты все время меня обманывал.
        — Глен сказал…
        — Глен?  — гневно спросила Брук.  — Брат не просил тебя врать мне.
        Действительно, это была инициатива Ника.
        — Он сказал, что ты никогда не успокоишься, если узнаешь правду.
        — Ты подумал, что, если мне станет известно, что ты — принц, я вообще не отстану от тебя? Значит, вот какого ты мнения обо мне?
        — Нет, я хотел сказать…
        — Я приехала сюда, чтобы найти ученого Ника. Человека, которого, как мне казалось, я знала. Которого я…
        — Брук, остановись,  — прервал ее Ник.
        — …полюбила.
        Его сердце сжалось от боли.
        — Проклятье. Я никогда не хотел этого.
        Он солгал, и это была самая большая ложь в его жизни.
        — Ты это чувствовал до или после того, как мы стали близки?
        — Я чувствовал это всегда. Но перед тобой невозможно устоять.
        — По-твоему, мне станет легче от твоих слов?
        — Это объяснит, почему я начал встречаться с тобой шесть месяцев назад, после того как успешно боролся со своим влечением к тебе почти целых пять лет.
        — Но почему? Нам было так хорошо вместе.
        — Месяц назад я уже все сказал, но ты так и не поняла.
        — Тогда ты всего лишь заявил, что работа для тебя на первом месте. А теперь я узнаю, что ты никогда не испытывал никаких чувств по отношению ко мне и не собирался вводить меня в заблуждение насчет совместного будущего. Но я всегда считала, что женщине следует реагировать на поведение мужчины, а ты рядом со мной казался очень счастливым.
        — Я на самом деле был счастлив. Но это не значило, что у наших отношений есть будущее.
        — Потому что я тебе безразлична?
        — Потому что мне придется вернуться домой.
        — А ты не думал, что я могла бы поехать с тобой?  — нахмурилась Брук.
        — У тебя есть собственная жизнь в Калифорнии. Семья. Друзья. Карьера.
        — Значит, ты не стал спрашивать моего мнения и решил все за меня.
        — Я не мог. Месяц назад мой старший брат принял решение, которое повлияло не только на мою жизнь, но и на будущее Шерданы.
        — И что же это за решение?
        — Он женился на женщине, которая никогда не сможет иметь детей.
        Брук застыла и пристально посмотрела в его глаза.
        — Очень печально, но какое отношение это имеет к тебе?  — наконец спросила она.
        — Теперь моя очередь жениться и продолжить королевский род семьи Алессандро.
        — Ты собираешься жениться?  — безжизненно опустила руки на колени Брук.
        — Для того чтобы обеспечить наследником трон Шерданы. Это мой долг.
        Брук потрясенно молчала. Ник никогда не видел ее такой потерянной. Обычно она никогда не лезла за словом в карман.
        — А младший брат не может этого сделать?
        — Наша мать собирается женить нас обоих к концу этого года.
        — «Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену»,  — процитировала Брук.  — А я не гожусь тебе в жены.
        — Все не так просто. Согласно нашей конституции, для того, чтобы мой ребенок мог занять трон Шерданы, его мать должна быть из местных или принадлежать к одной из аристократических семей Европы.
        — А я всего лишь обычная девушка из Калифорнии, у которой две ученые степени,  — попыталась выдавить улыбку Брук.  — Теперь мне все понятно.
        Глава 3
        Брук неподвижно сидела под виноградными лозами, свисавшими с потолочных балок таверны. У нее немного кружилась голова. Она даже не догадывалась, сколько надежд возлагала на возвращение Ника в Калифорнию, и на то, что у них появится еще один шанс, пока Ник не разрушил ее мечты своим признанием. Брук задумчиво водила пальчиками по своему пока еще плоскому животу, в котором рос маленький человечек. Узнав о беременности, она и подумать не могла, что ей придется в одиночку воспитывать малыша. Рядом всегда был Ник. Друг ее брата Глена. Ее друг. И ее возлюбленный.
        На мгновение Брук вспомнила, как они с Ником последний раз занимались любовью. Она заглянула в его глаза и мельком увидела свое будущее. Обычно их танец любви был сначала быстрым и жарким, а потом медленным и мучительно сладостным. В ту последнюю ночь их просто унесло в бурном потоке наслаждения, но Брук успела уловить один единственный взгляд, пронзивший ее насквозь. В одно мгновение между ними возникла особая связь, навсегда изменившая Брук.
        Но теперь…
        Принц.
        Этим утром она ожидала увидеть отстраненного и переутомленного ученого, но вместо этого встретила соблазнительного аристократа. Поначалу ей показалось, что все дело в европейском стиле одежды, но теперь стало очевидным, что в нем произошла перемена на более глубоком уровне.
        Месяц назад Ник убеждал ее, что ему необходимо посвятить все свое время проекту, и они не смогут больше видеться. Брук очень расстроилась, но подумала, что пройдет немного времени и Ник поймет, что они созданы друг для друга. Когда он покинул Калифорнию после того несчастного случая, Брук все равно ощущала связь с ним. Ей до смерти хотелось сразу же последовать за ним, но она решила дать ему время, чтобы прийти в себя. Потом, узнав о беременности, Брук поняла, что медлить нельзя.
        Но что хорошего было в этой связи между ними, когда в реальности он оказался принцем и теперь ему нужна подходящая жена, чтобы произвести на свет королевских отпрысков, которые однажды взойдут на трон его страны?
        А как насчет ее собственного ребенка? Ситуация все больше усложнялась. Оказалось, что Брук носит под сердцем незаконнорожденного ребенка наследника престола. На какое-то мгновение все поплыло перед глазами. Как после всего этого сказать Нику, что он скоро станет отцом?
        Сердце сжималось от безысходности и отчаяния. Стоило ступить на этот остров, как она почувствовала, что все не так. И дело не в модной одежде Ника, его шикарной вилле или том, что он принц. Сам Ник стал другим. Более недосягаемым, чем когда-либо.

«Как же я буду жить без тебя?»  — подумала Брук, с трудом сдерживая слезы.
        — Брук? Ты в порядке?
        Не в состоянии высказать чувства, переполнявшие ее, Брук избегала смотреть на Ника. Она нашла прекрасный способ отвлечься, скрещиваясь взглядами, словно шпагами, с официанткой. Девушка стояла в дверном проеме кухни и, нахмурившись, наблюдала за ними с тех самых пор, как Брук присела за столик Ника.
        — Мне кажется, я ей не нравлюсь,  — кивнула Брук в сторону соблазнительной брюнетки.  — Может, я помешала вам?
        — Ты имеешь в виду Наташу? Ради бога, Брук, не смеши меня.
        Его пренебрежительный отзыв немного успокоил Брук. Она знала, что Ника не интересуют случайные встречи. Брук преследовала его на протяжении пяти лет и знала, что этот мужчина не руководствуется побуждениями плоти.
        — Она очень хорошенькая и не сводит с тебя глаз с тех самых пор, как я подсела к тебе.
        — Ты хочешь чего-нибудь поесть?  — Ник кивнул Наташе, и она подошла к их столику.
        — Еще одно пиво для меня,  — обратился Ник к официантке.  — А ты что будешь пить?  — посмотрел он на Брук.
        — Воду.
        — Значит, воду и порцию тарамасалаты.
        — А что это такое?  — поинтересовалась Брук, проследив взглядом за тем, как официантка отправилась на кухню, покачивая пышными бедрами.
        — Греческий деликатес из копченой тресковой икры. Тебе понравится.
        Наташа принесла напитки. Она оценивающе посмотрела на Брук, со звоном поставила две бутылки на стол и бросила на Ника многозначительный взгляд, которого он не заметил. Брук улыбнулась, когда Ник потянулся к ее бутылке и открыл ее. На протяжении долгого времени она постоянно просила его помощи в разных мелочах, и он соглашался, ворча по поводу ее неспособности справиться с простыми вещами. Ник не понимал этого, но каждый раз, помогая ей, он укреплял их отношения.
        Шесть месяцев назад искусные уловки Брук принесли результат. После успешного тестового запуска системы зажигания «Гриффина», Глен устроил вечеринку для сотрудников на заднем дворе своего дома. Ник в тот вечер был, как никогда, оживлен. Он обхаживал Брук и одаривал ее нежными улыбками. Под конец вечеринки он затащил ее на крыльцо дома подальше от всех и неумело поцеловал.
        Потом она целую ночь лежала без сна в своей кровати, вспоминая тот поцелуй, и не могла понять, с чего вдруг Ник перестал сопротивляться ее чарам. Брук сомневалась, что все дело в успехе проекта, потому что за последние месяцы команда провела несколько удачных испытаний. В конце концов Брук решила, что это ответ на ее многолетние заигрывания.
        Брук зачастила по выходным на частный космодром в пустыне Мохаве, где располагался офис команды «Гриффин». Несмотря на неотложные дела и необходимость завершить окончательную подготовку к пробному запуску ракеты, Ник находил время, чтобы они могли вдвоем спокойно поужинать. Потом они засиживались за разговорами до глубокой ночи. Так прошло два месяца, и Ник вывел их отношения на новый уровень. Он делился с Брук не только своим телом, но также посвящал ее в свои мечты и планы на будущее. Ей казалось, что она открывает для себя настоящего Ника. Но теперь стало ясно, как много он скрывал от нее на самом деле.
        — Хочу задать тебе один вопрос и надеюсь получить правдивый ответ,  — вдруг сказала она.
        — Полагаю, это разумное требование.
        — Я хочу знать настоящую причину, почему ты бросил меня.
        — Я уже все сказал. У нас нет будущего. Мне придется вернуться домой и жениться,  — ответил он, глядя мимо нее на голубую гладь морского залива.
        Похоже, Брук задала вопрос неправильно.
        — А если бы твой брат не женился на женщине, которая не может иметь детей? Ты бы порвал со мной?
        На самом деле Брук хотела узнать, любил ли он ее.
        — Это простой вопрос,  — после затянувшейся паузы продолжила Брук. Ему наверняка неприятен весь этот разговор, но она не сдвинется с места, пока не получит ответ.
        Ник тяжело вздохнул. Что-то вспыхнуло в его глазах, и ее сердце сжалось от боли. Брук приехала к Нику, чтобы сказать ему о ребенке, но также о том, что она не может жить без него. Теперь стало ясно, что им придется расстаться. Но не сейчас. У нее остается еще два дня до возвращения обратно в Америку. Два дня, чтобы попрощаться навсегда. Все, что ей нужно,  — это чтобы Ник дал ей понять, что он не хочет бросать ее.
        — Не бросил бы,  — сквозь зубы процедил Ник.  — Мы все еще были бы вместе.

* * *
        В ту же секунду, как слова слетели с его губ, Ник пожалел, что сказал правду. Глаза Брук радостно вспыхнули, и она расслабилась. Брук напоминала довольную кошку. Ник много раз наблюдал похожую картину, и, как правило, это не предвещало ничего хорошего.
        — Я считаю, нам следует провести дни до твоего отъезда вместе.  — Она сделала особый акцент на последнем слове, чтобы избежать недоразумений с его стороны.
        Ник отрицательно покачал головой.
        — Но это нечестно по отношению к тебе.  — Долг. Честь. Достоинство. Ник повторял эти слова, как молитву.  — Я не могу использовать тебя таким вот способом.
        — А тебе не приходило в голову, что мне нравится, когда ты используешь меня?  — сверкнула глазами Брук.
        Все вокруг перестало существовать, остались только они вдвоем. И сильная эмоциональная связь, возникшая во время их первой близости, связь, которую невозможно разорвать.
        — Никогда не замечал этого,  — попытался пошутить Ник, чтобы ослабить напряжение.
        — Скажи, что ты не хочешь провести со мной последние дни на свободе,  — не унималась Брук.
        — Не то чтобы не хотел. Я не должен делать этого. С тех пор как я узнал, что мне придется вернуться домой, я поклялся себе, что больше никогда не прикоснусь к тебе.
        — Но это просто глупо,  — обольстительно улыбнулась Брук.  — Тебе нравится прикасаться ко мне.
        Когда они познакомились, Ник узнал, какой силой обладала эта улыбка. Она свела на нет его силу воли, пока он не сделал того, чего не следовало делать. Ник влюбился без памяти.

«Долг. Честь. Достоинство»,  — вопил его здравый смысл. Если бы только Брук не делала принятие правильного решения таким невыносимо сложным.
        Брук поднялась и с решительным видом подошла к нему. Сердце Ника учащенно забилось, когда она положила ладони ему на плечи и уселась к нему на колени. Почувствовав тяжесть ее упругих ягодиц на своих бедрах, Ник с трудом убрал руки за спину, чтобы не коснуться ее соблазнительного тела. В каком аду он позволил себе оказаться?
        — Что ты делаешь?
        — Ты в порядке?  — нежно спросила Брук.
        — В полном.
        — Не похоже.
        — У меня все просто замечательно, но ты не ответила на мой вопрос.  — Ник вдохнул пряный аромат ее духов.  — Так что ты делаешь у меня на коленях?
        — Показываю тебе, что наше влечение взаимно.
        Ник ненавидел себя за свою слабость, но он надеялся, что она не станет прерывать эту демонстрацию, пока у него хватит сил дышать. Их близость всегда была чем-то потрясающим. Ник никогда не встречал девушку, которая подходила бы ему больше, чем Брук.
        — Могу тебя заверить, что мое желание намного сильнее,  — несмотря на бушевавший внутри пожар, спокойно ответил Ник.
        — Значит, ты позволишь мне остаться на острове еще пару дней?
        Брук знала его лучше других, и стоило ей обнаружить его слабые стороны, она тут же бросалась в атаку при первом удобном случае.
        — Я уехал не попрощавшись, потому что уезжать от тебя было чертовски нелегко.  — Нику повезло, что тогда, месяц назад, он успел сбежать прежде, чем она пришла в себя от потрясения. Этот разрыв дался ему слишком тяжело. Если бы Брук бросилась к нему и начала умолять остаться, Ник сомневался, что поступил бы правильно в отношении Шерданы.
        — Было понятно, что между нами все кончено, но я не могла взять в толк, как ты мог улететь не объяснившись. Тебе следовало рассказать о сложившейся ситуации. В конце концов я бы смирилась и отпустила тебя. Все, что мне сейчас нужно,  — это несколько дней, чтобы попрощаться с тобой должным образом.
        — Что ты имеешь в виду?
        Серьезное выражение ее лица тут же озарила озорная улыбка.
        — Нас ждут несколько дней невероятного наслаждения и необузданной страсти. Я понимаю, что вряд ли мы когда-нибудь сможем быть вместе и просто хочу насладиться каждой минутой, проведенной с тобой, прежде чем мы расстанемся навсегда. И чтобы ты больше не сомневался, я тебя поцелую.
        Ник жадно впитывал ванильно-медовый аромат ее кожи, зная, что она на вкус такая же сладкая. Пухлые губы Брук, розовые и соблазнительные безо всякого мейкапа, приоткрылись в предвкушении обещанного поцелуя. Трепетная дрожь девушки передалась Нику. Горя от возбуждения, он посмотрел на Брук, а она не сводила глаз с его губ. Момент в ожидании поцелуя растянулся, казалось, на целую вечность.
        — Проклятье, Брук,  — процедил Ник, глядя на ее зардевшиеся щеки.
        — В чем дело?  — провела пальчиками по его ресницам Брук.
        — Менее чем через неделю, мы расстанемся навсегда.
        — Знаю,  — снова перевела взгляд на его губы Брук.
        Ник почувствовал, как кровь бросилась в лицо. Жар распространялся по всему телу, огнем полыхая в чреслах, и сидящая у него на коленях Брук не могла не заметить этого.
        — Мы только оттягивали бы неизбежное,  — из последних сил сопротивлялся Ник, хотя ему очень хотелось уступить и согласиться с ее безумным планом.
        — Я хочу этого. Хочу тебя,  — провела пальчиком по его нижней губе Брук.  — Час. День. Неделю. Я возьму все, что только смогу.
        Ник принялся считать удары сердца, чтобы отвлечься от переполнявших его эмоций. Желание заключить Брук в свои объятия могло овладеть им в любую секунду. Но то, что она предлагала себя, несмотря на то что знала, что ему придется вернуться в Шердану, не давало ему права забыть о порядочности.
        — Брук, прекрати.
        — Тебе не понравилось?  — со смехом спросила девушка.
        — Ты прекрасно знаешь, что это не так,  — осипшим голосом пробормотал Ник.  — Сейчас подадут еду. Наверное, тебе следует вернуться на свое место.
        — Я здесь для того, чтобы получить поцелуй, и я его получу.
        Брук наслаждалась этой игрой слишком долго. И он тоже, черт подери.
        Ник обреченно вздохнул. Он позволил увлечь себя, и теперь поздно спасаться бегством. Ему до смерти хотелось посмотреть ей в лицо, но он перевел взгляд на рыбацкие лодки, лениво качающиеся у причала. С готовностью ожидая малейшего движения Брук, Ник почувствовал покалывание кожи раньше, чем губы девушки мягко коснулись его щеки.
        — Давай закончим эти игры,  — наконец обратился он к Брук.
        — Какой же ты зануда. Мне было так приятно держать тебя в своей власти. Но если ты настаиваешь.
        В ее глазах плясали озорные искорки. Брук обхватила его лицо руками и поцеловала.
        — Еще,  — наполовину требовательно, наполовину с мольбой сказал Ник.  — Только на этот раз приложи чуть больше усилий.
        — Как скажешь.
        Ник прикрыл глаза, когда Брук прильнула к его губам более настойчиво. Сам по себе поцелуй был вполне невинным, но она сопровождала его тихим постаныванием, и это доводило Ника до безумия. А когда она потерлась о его губы, бормоча что-то на итальянском, его сопротивление исчезло без следа.

«Benedette le voci tante ch’io chiamando il nome de mia donna sparte, e i sospiri, et le lagrime, e ‘l desio».
        Разве мог Ник сопротивляться женщине с докторской степенью в области итальянского языка? Несмотря на то что он понимал, что сказала Брук, Нику захотелось еще раз услышать эти слова из ее уст.
        — Перевод?

«Благословенны жалобы и стоны, какими оглашал я сон дубрав, будя отзвучья именем Мадонны».
        — Итальянская любовная лирика?
        — Она показалась мне уместной,  — ответила Брук.
        Прежде чем пересесть на свое место, она наклонилась к Нику и еще раз поцеловала его.
        — Думаю, теперь все понятно,  — улыбнулась она.
        — Что понятно?
        — Мы могли бы воспользоваться этой точкой, которую собираемся поставить в наших отношениях.
        Весь последний месяц Ник пытался свыкнуться с мыслью, что придется навсегда забыть Брук и научиться жить без нее. Теперь он боялся вновь сблизиться с ней только для того, чтобы снова потерять.
        — Точку в отношениях я поставил еще месяц назад,  — соврал Ник.  — Но я понимаю твое состояние. Ты получила слишком много информации, чтобы так сразу переварить. Можешь остаться на несколько дней.
        — В качестве друга?  — расстроилась Брук.
        — Так будет лучше всего.
        Глава 4
        Разговор, состоявшийся между ними перед обедом, оставил Брук в подавленном состоянии. Она задумчиво поглощала мусаку, за которой последовал десерт в виде йогурта с медом. Ее собеседника, относившегося без энтузиазма к легким светским беседам за столом, казалось, устраивала воцарившаяся тишина. Но Брук могла видеть, что он не спускает с нее глаз.
        Откровения Ника только усложнили ситуацию. Брук не знала, что теперь делать с преподавательством в Беркли. За месяц до того, как Ник огорошил ее известием, что им придется расстаться, Брук верила в их совместное будущее и готова была отказаться от работы своей мечты в пользу любимого мужчины. Потом он уехал, и у нее не оставалось другого выхода, как снова вернуться к мыслям о карьере преподавателя. Вдобавок ко всему этому Брук узнала о своей беременности.
        Она мечтала, что скажет Нику о том, что ему вскоре предстоит стать отцом, и он с радостью согласится вернуться в Калифорнию, где они счастливо заживут одной семьей. Поскольку ее грезы развеялись как дым, придется снова подумать о работе в Беркли. Только теперь она почему-то не ощущала былого энтузиазма.
        Потом не нужно забывать о трудностях, которые неизбежно возникнут у матери-одиночки. Хотя всегда можно вернуться домой в Лос-Анджелес и быть ближе к родителям, которые с удовольствием помогут ей.
        После всех новостей, которые выложил Ник, Брук не знала, что и делать.
        Пообедав, они с Ником сели в его машину и отправились обратно на виллу. Когда Брук поинтересовалась судьбой оставшегося у причала катера, Ник сказал, что попросит Тасоса, мужа Елены, пригнать его обратно. Машина мчалась по узкой дороге вдоль безмятежного залива, и у Брук замирало сердце при каждом спуске и повороте.
        Они проехали половину дороги, ведущей вверх по зеленым холмам, заросшим мелким кустарником и составлявшим пейзаж острова. Брук с восторгом рассматривала гавань и плескавшиеся за ней лазурные воды Ионического моря. Глен явно недооценил потрясающую красоту острова, когда описывал ей Итаку как кучу скал, покрытых там и сям редкой зеленью.
        — Через десять минут будем на месте,  — пояснил Ник, указав на маленькую белую точку на фоне изумрудного холма.
        За то короткое время, что Брук провела на вилле Ника, она успела полюбить это место. Ей захотелось больше узнать о семье своего спутника и о том, какой образ жизни они ведут в Шердане. Брук попыталась представить себе Ника, растущего в окружении десятков слуг во дворце с сотней комнат, полном суеты и лишенном домашнего тепла.
        Когда вилла исчезла из виду за очередным поворотом, Брук повернулась назад и посчитала, что прибежище Ника находилось примерно в четырех-пяти километрах от порта Киони. Машина свернула с главной дороги и покатилась по длинной подъездной дорожке, ведущей на вершину холма. Брук с замиранием сердца разглядывала огромный сад и саму виллу.
        — Потрясающе,  — пробормотала она.  — Я еще не видела дом с этой стороны.
        — Спасибо Габриэлю, именно он нашел это место.
        Построенная на стороне холма, возвышающегося над заливом, вилла представляла собой несколько отштукатуренных домиков под терракотовой черепичной крышей, окруженных кипарисами и оливковыми деревьями и соединявшихся между собой террасами и дорожками.
        Ник остановил машину. Заглушив мотор, он повернулся к Брук и положил руку на спинку ее сиденья. Легкий бриз играл выбившейся из ее косы прядкой шелковистых волос. Нежно коснувшись ее щеки, Ник заправил непослушную прядь ей за ухо. Брук на секунду зажмурилась от удовольствия. Открыв глаза, она увидела на его губах задумчивую улыбку, и все внутри сжалось. Улыбка Ника была подобна глотку бренди: она согревала внутри и возбуждала чувства.
        — Может быть, завтра я покажу тебе ветряные мельницы,  — не сводя с нее глаз, сказал Ник. В его взгляде было столько любви, что сердце Брук чуть не выпрыгнуло из груди.
        — Замечательно,  — осипшим голосом ответила она.
        Пока Ник открывал входную дверь, Брук широко зевнула. Он повернулся и удивленно посмотрел на нее, и она быстро прикрыла рот рукой.
        — Вижу, ты не послушалась меня и совсем не спала.
        — Я была слишком взвинчена, а теперь сплю на ходу. Нужно немного вздремнуть. Не хочешь составить компанию?
        В его глазах промелькнула вспышка, но он тут же взял себя в руки.
        — Ты сказала, что у меня множество писем, на которые нужно ответить, так что я присоединюсь к тебе ближе к ужину.
        Брук слишком хорошо знала, насколько сильно самообладание Ника, поэтому не стала настаивать и направилась на террасу, где произошла их встреча этим утром. Она остановилась и залюбовалась небесно-голубой гладью вод, насыщенность цвета которых еще больше подчеркивали черепичные крыши домиков, расположившихся вдоль набережной и взбиравшихся на крутые зеленеющие склоны холмов, окружающих похожую на подкову гавань.
        Брук положила ладони на каменную ограду и задумалась над последними событиями своей жизни. До встречи с Ником за ней ухаживали многие мужчины, готовые на все, лишь бы добиться ее расположения. Но вместо того, чтобы влюбиться в кого-нибудь из них, Брук выбрала человека, которого больше интересовал космический корабль. Все это время она не теряла надежду, что однажды его увлеченность работой перерастет в страстное влечение к ней самой.
        Потом они стали близки. Их тянуло друг к другу с такой силой, что Брук посчитала это хорошим основанием для дальнейших отношений. Ник на какой-то момент расслабился, и Брук смогла увидеть его настоящие чувства. Это дало ей повод подумать, что он все это время вел себя с ней как старший брат только лишь для того, чтобы защитить свое сердце. Глен не раз упоминал при нем предыдущие романтические приключения Брук, поэтому Ник считал ее немного безрассудной.
        Брук повернулась и стала спиной к заливу. Ей нужно было многое обдумать. Ее огорчало, что у Ника и Глена не хватило смелости сказать ей правду. Она не винила своего старшего брата за то, что тот хранил секрет лучшего друга. Глен всегда был человеком чести. Кто здесь виноват, так это только Ник.
        Целых пять лет он скрывал от Брук невероятные вещи, и осознание этого причиняло острую боль. Но теперь и у нее есть тайна.
        Несмотря на усталость, вызванную длительным перелетом, Брук не могла успокоиться и мерила шагами террасу. Звук ее сандалий, шлепающих о гладкий каменный пол, нарушал безмятежный покой, царивший вокруг. Она с тревогой вернулась к главному вопросу, которого пока старательно избегала. Стоит ли говорить Нику о том, что она беременна?
        Он все равно не сможет жениться на ней, даже если бы захотел. Будучи принцем небольшого европейского государства, Ник не избежит публичности, и ему придется забыть о личной жизни. Захочет ли он вообще признать незаконнорожденного ребенка? Хотя, с другой стороны, будет ли справедливым лишать его возможности принять такое решение?
        Наверное, Брук следует обратиться за помощью к своей лучшей подруге Терезе, которая была самым здравомыслящим человеком среди всех ее знакомых и родных. Брук спустилась к гостевому домику, взяла телефон и набрала номер Терезы.
        — Дорогая, тебе давно следовало перезвонить мне,  — начала подруга тоном больше подходящим для матери Брук.  — Я оставила тебе четыре сообщения.
        — На самом деле пять. Прости, но я не могла позвонить сразу.
        — Ты же знаешь, что я волнуюсь. Прошлый раз, когда мы с тобой говорили, ты собиралась допросить Глена и узнать, куда уехал Ник.
        — Я узнала.
        — И где же он?
        — Примерно в четырех километрах от самого красивого греческого городка, который ты когда-либо видела.
        — Ты говоришь, что он такой красивый, потому что…  — с тревогой спросила Тереза.
        — Потому что я видела его.
        — О, Брук, только не это.
        — Да, Тереза, я в Греции.
        — А как же собеседование в Беркли?
        — Оно состоится через три дня.
        — Ты вернешься к этому времени?
        — По крайней мере, собираюсь.
        — Как отреагировал Ник на твое появление?
        — Он был очень удивлен.
        — А когда ты сказала ему о том, что беременна?
        — Он еще не знает.
        — Чего же ты ждешь?
        Брук упала на кровать и уставилась в потолок.
        — Знаешь, все оказалось не так просто.
        — Ты снова спала с ним?
        — Нет,  — улыбнулась Брук.  — Пока нет.
        — Брук, ты моя лучшая подруга, и я хочу, чтобы у тебя было все хорошо,  — поучительным тоном сказала Тереза.  — Но, дорогая моя, ты должна понять, что если бы он хотел быть с тобой, то не уехал бы.
        — Я ведь говорю тебе: все не так просто.  — Или она ошибается? Разве Ник не отказался от нее, чтобы выполнить долг перед своей страной? Брук снова мысленно представила Ника. Он стоял между двух похожих на него мужчин. Все они были в смокингах. Рядом на тронах в королевских коронах в блеске и величии восседала пожилая пара.  — Я ему небезразлична. Просто он оказался в очень сложной ситуации. Я ведь не могла сообщить ему по телефону, что беременна.
        — Ладно. Тут я с тобой соглашусь.  — Тереза пыталась поддержать Брук, но было понятно, что она сомневается в правильности поступка подруги.  — Но ты проделала такой путь, прилетела к нему в Грецию и все равно ничего не сказала. Что-то случилось?
        — Почему ты так думаешь?
        — Бог мой, даже не знаю. Мы с тобой дружим с третьего класса. И мне кажется, что я чувствую, когда ты обеспокоена. Брук, что происходит?  — мягко спросила Тереза.  — С Ником все в порядке?
        — Физически да, если не считать похмелья. Когда я увидела его сегодня утром, он выглядел просто ужасно.
        — Значит, он действительно переживает из-за аварии.
        — Конечно, переживает. Целых пять лет они с Гленом были просто одержимы этой мечтой. Теперь Ник во всем винит только себя.  — Брук тяжело вздохнула, переходя к главному.  — Он не собирается возвращаться.
        — Не может быть. Ты единственная, кто может убедить его не сдаваться.
        — Я не могу. Кроме того, есть куча других причин.
        — И что же это за причины?
        — У него в семье возникли проблемы, и ему придется вернуться домой и жениться на какой-то девушке.
        — Что?!  — воскликнула Тереза.  — Он помолвлен?
        — Пока нет, но это дело времени.
        — У Ника есть девушка, которой он собирается сделать предложение? Поэтому он разбил тебе сердце?
        — Нет. Все намного сложнее,  — зажмурилась Брук.  — Тереза, он принц.
        В трубке повисла тишина.
        — Извини, что ты сказала?
        — Ник — принц.  — Брук вытерла слезы, стремительно побежавшие по щекам.  — Ты еще здесь?
        — Да, что-то со связью. Так о чем ты говоришь?
        — Ник — принц. Он второй в очереди на трон маленького европейского государства Шердана.
        Дыхание Брук выровнялось, пока она ждала, когда ее подруга выйдет из оцепенения. Оно долго не продлится. Тереза — одна из самых практичных людей. Может быть, отчасти поэтому они до сих пор дружны. Противоположности притягиваются. Терезе не хватало безрассудности подруги, чтобы немного расшевелить размеренный уклад своей жизни, а Брук, в свою очередь, нуждалась в здравом смысле Терезы, чтобы не витать все время в облаках и время от времени спускаться на землю.
        — Ты ведь шутишь? Весь наш разговор похож на какой-то сценарий к реалити-шоу «Розыгрыш».  — Тереза сделала паузу, но Брук ничего не ответила.  — Ладно, расскажи мне все с самого начала.
        Ник сидел на двухместном диванчике в небольшой комнате рядом с гостиной, его ноутбук лежал рядом, а мысли витали где-то далеко. Он думал о Брук и ее безумном предложении. Разве он не убеждал ее, что им лучше избегать близости, хотя сам сходил с ума от желания? За эти пять месяцев Брук успела понять, что стоит поманить его пальцем, и он с готовностью бросит работу, чтобы провести несколько часов в ее объятиях. Ник тяжело вздохнул, подумав о том, какую силу возымели над ним чары Брук. Сейчас он сражался и с ней, и с самим собой. Через несколько часов она вернется, отдохнувшая и готовая к следующей схватке, поэтому лучше набраться сил, чтобы отразить ее атаку.
        Ник раздраженно включил компьютер и открыл свой почтовый ящик. Брук утверждала, что там десятки неотвеченных писем, но ящик был пуст. У него ушло пятнадцать минут, чтобы найти пропажу среди папок, где хранились послания, которые Ник не хотел удалять, и вернуть ее на место. Брук была настоящей катастрофой, когда дело касалось технологий. Глен находил этот недостаток своей сестры забавным и очаровательным, а Ник считал его просто несносным. Но она изводила его не только этим.
        Брук постоянно опаздывала. Ее чувство времени было настолько искаженным, что для всех встреч и визитов Ник называл ей время на тридцать минут раньше назначенного. Кроме того, Брук была легкомысленно безотказна, и по этой причине часто попадала в ситуации, из которых не могла выбраться самостоятельно. Так было на одном из ежегодных пикников команды «Гриффина», когда Брук согласилась повести детей сотрудников на пешую прогулку на природе, а потом потерялась. Ник с Гленом и еще несколько встревоженных родителей отправились на ее поиски. Конечно же дети подумали, что это было самое лучшее приключение в их жизни. Брук заставила их не терять спокойствия, и они даже не поняли, в какой опасности находились. Позже, когда Ник ругал ее за то, что она заставила их поволноваться, Брук просто пожала плечами и возразила, что ничего страшного не произошло. Она просто не думала о последствиях своих поступков. И это доводило его до безумия.
        А еще его сводило с ума то, как она управляла своим стройным, загорелым телом, чтобы возбудить его основные инстинкты. Стоило ей только приехать на выходные и прийти к нему в гости, как Ник тут же терял способность сосредоточиться на проекте. Она слонялась по его кабинету и всеми возможными способами отвлекала его от работы. Потом эта игра ей надоедала, и Ник мог снова вернуться к проекту. Но до этого ему приходилось терпеть ее игривые объятия и с трудом уворачиваться от якобы случайных столкновений их тел. Обычно к тому времени, когда она возвращалась обратно в Сан-Франциско в воскресенье вечером, Ник кипел от возбуждения подобно вулкану с горящей лавой. Он совершенно выбивался из графика и готов был рвать и метать от злости.
        Услышав телефонный звонок, Ник очнулся от раздумий. Габриэль. Первый в очереди на трон казался расслабленным и немного самодовольным, когда озвучивал сообщение, которого Ник так боялся.
        — Мать отправляет за тобой самолет, чтобы забрать тебя. Она хочет знать, в какое время ты сможешь приехать в аэропорт.
        — К чему такая спешка? Я думал, у меня есть еще целая неделя до твоей свадьбы.
        — Ее величество затеяла серию приемов и торжественных мероприятий, которые вы с Кристианом должны будете посетить. Как я понял, мама подготовила внушительный список потенциальных невест. Вам с братом будет из-за кого соперничать.
        Началось.
        — Хоть какая-нибудь из этих женщин…  — Что Ник хотел этим сказать? Он ведь давно решил, что ни одна из них не подойдет ему. Потому что они не Брук.
        — Красивая? Умная? Богатая? Какая?
        — Мне понравится кто-нибудь из них?  — Задав этот вопрос, Ник почувствовал себя глупым дальше некуда.
        — Уверен, они все без исключения придутся тебе по вкусу. Останется только выбрать ту, с которой ты пойдешь под венец.
        — Неужели, когда тебе самому пришлось делать выбор, все было настолько просто?
        — Не совсем,  — после небольшой паузы ответил Габриэль.  — Я с самого начала думал об Оливии.
        — Но ты целый год раздумывал и встречался с девушками из маминого списка. Зачем? Ты ведь знал, кто тебе нужен на самом деле?
        — Когда я изучал этот список, я понял, что сравниваю каждую девушку, с которой встречался, с Оливией.
        — Она была твоим идеалом.
        — Она была единственной, кого мне хотелось видеть рядом с собой.
        — А когда до тебя дошло, что ты выбрал подходящую женщину?
        — В тот вечер, когда мои девочки приехали во дворец, чтобы остаться на ночь. Оливия взяла над ними шефство и ревностно охраняла от тех, кто, по ее мнению, мог их обидеть. От меня в том числе,  — засмеялся Габриэль.  — И она никогда не меняла своего отношения к ним, даже когда думала, что я все еще люблю их мать.
        — Раз уж речь зашла о Карине и Бетани, как они поживают?
        — Замечательно, но их поведение оставляет желать лучшего. К счастью, девочки боготворят Оливию, иначе они бы замучили всех во дворце. Каким-то образом ей удается направить их разрушительную энергию в правильное русло, и она делает это с легкостью. Никто не справляется с ними лучше, чем моя жена. Другие готовы рвать на себе волосы.
        — Даже наша мать?
        — Поначалу они ее опасались, но потом поняли, что бабушка слишком их любит, чтобы ругать.
        — Мне кажется, ты преувеличиваешь, говоря, что они такие ужасные.
        — Скоро сам убедишься. Самолет прилетит за тобой послезавтра после обеда.
        — Договорились.  — У него будет достаточно времени, чтобы посадить Брук на самолет и отправить домой в Америку.
        Спустя несколько часов, когда Ник открывал бутылку лучшего шерданского вина, в гостиной появилась Брук. Она снова переоделась. Когда Брук вошла, ее бежевое кимоно колыхнулось, приоткрыв майку мятно-зеленого цвета и потрепанные края коротеньких шорт с цветочным рисунком.
        Легкий бриз ворвался за ней в комнату и взметнул ее медно-рыжие кудри. Брук расплела косу, и теперь ее густые волосы свободно ниспадали ей на плечи и спину. Ник поймал себя на том, что не сводит с нее глаз, и тут же переключил внимание на бутылку вина.
        Он протянул ей бокал, но Брук отрицательно покачала головой.
        — Я бы предпочла что-нибудь безалкогольное.
        Ник нашел в холодильнике апельсиновый сок, наполнил стакан и дал Брук. Она пила маленькими глоточками и насмешливо посматривала на него. Ник приготовился к новому раунду словесной дуэли.
        — Ты говорил, что твоя сестра рисует здесь. Можно посмотреть ее студию?
        Он повел Брук через террасу на другую сторону дома в противоположном от гостевого домика направлении. Они подошли к небольшому зданию с широкими окнами, которое располагалось с северной стороны острова. С этого места очень хорошо просматривалось устье залива. Ник открыл дверь и жестом пригласил Брук внутрь.
        — Какие потрясающие работы,  — восхищенно заметила она.
        Хотя Брук всегда была щедрой на похвалу, Ник подумал, что сейчас она хватила через край. Он, конечно, гордился успехами сестры, но на самом деле не очень понимал ее стиль модерн. Ариана, в свою очередь, обвиняла Ника, что он со своим вкусом застрял в Средневековье.
        Ник любовался, глядя на Брук, которая расхаживала по студии и внимательно рассматривала каждое полотно, обращаясь с ним как с произведением искусства. Окончив осмотр, она повернулась к Нику с довольной улыбкой.
        — Никогда не смотрел на картины Арианы таким вот образом,  — сказал Ник, закрывая двери студии.  — Спасибо, что открыла глаза.
        — О чем задумался?  — собрав волосы в пучок, повернулась к нему Брук, когда они снова вошли в дом.
        — Жалею, что так долго держал тебя на расстоянии.
        — Что есть, то есть,  — удивленно посмотрела на него Брук.  — Но если по справедливости, со мной бывает нелегко.
        — Это точно. Когда ты появлялась рядом со мной, мне было очень трудно собраться с мыслями.
        — С чего это вдруг ты стал таким любезным?  — В ее голосе звучало недоверие.
        — Пока ты отдыхала, мне позвонил брат. Послезавтра я уезжаю в Шердану.
        — Так скоро?
        — Похоже, моя мать запланировала несколько мероприятий на следующей неделе и хочет видеть меня там. Потом состоится свадьба Габриэля и Оливии.
        — Но я думала, что они уже поженились.
        — Это так. На самом деле…  — Ник посмотрел из окна на Киони, виднеющийся вдалеке.  — Он привозил ее на Итаку для свадебной церемонии. Оливия ничего не подозревала. Это был сюрприз.
        — Как романтично.
        — И так не похоже на Габриэля. На этот раз он поставил свои желания выше нужд своей страны. Но он безумно любит Оливию и не смог бы прожить без нее ни дня.
        Ник повернулся к Брук. Она стояла и задумчиво смотрела себе под ноги.
        — Зачем же они женятся еще раз?
        — Свадьба наследника престола — очень значимое событие, поэтому родители решили, что будет лучше провести еще одну церемонию и не лишать жителей страны этого праздника. Каждый вечер на протяжении всей недели будут даваться приемы и проводиться вечеринки во дворце и в других местах нашей столицы. Потом все завершится грандиозной свадьбой.
        — Расскажи мне о королевских приемах во дворце,  — улыбнулась Брук.  — Тебе приходится танцевать?
        — Только если я не могу избежать этой участи. Танцам учат всех принцев без исключения. Конечно, мне не сравниться с Габриэлем или Кристианом, но я, по крайней мере, больше не наступаю на ноги своих партнерш.
        — После ужина мы с тобой потанцуем. И не спорь со мной. Я помню, как ты отказал мне несколько раз, сказав, что понятия не имеешь, как это делается.
        — Неправда,  — возразил Ник.  — Я сказал тебе, что не танцую. Большая разница.
        — Пустые отговорки.
        — Ладно.  — Ник понимал, что его ждет большое испытание: держать Брук в своих руках и двигаться с ней под медленную музыку будет нелегко. Хотя можно научить ее народному танцу Шерданы. Движения там более энергичные, и ему удастся избежать прикосновений к ее телу.
        — И что у нас на ужин? Пахнет просто изумительно.
        — Елена приготовила тушеное мясо ягненка и салат.
        Брук подошла к плите и открыла крышку кастрюли.
        — Даже не знаю, почему мне хочется есть после такого сытного обеда. Но я вдруг почувствовала, что я очень проголодалась,  — простонала Брук.
        Ник сжал челюсти. Он тоже проголодался, но его мысли были не о еде. Ник отправил Брук к холодильнику за салатом и принялся раскладывать мясо по тарелкам. Он старался не вспоминать лежащую под ним на кровати Брук с разметавшимися по подушке рыжими волосами и припухшими от жарких поцелуев губами.
        — Тебе помочь?
        Ник вручил ей миску и корзинку с хлебом, почти оттолкнув от себя.
        — Мне нравится местный хлеб,  — направилась к столу Брук.  — А еще десерты. Я могла бы жить, питаясь только ими.
        — Надеюсь, тебе придется по вкусу тушеное мясо. Елена отлично готовит.
        — Не сомневаюсь.
        Помощница по хозяйству накрыла стол заранее, так что им осталось только сесть за стол и насладиться едой. К тому времени, как они покончили с ужином, тень от вечернего солнечного света на выложенном мозаикой полу переместилась почти на целый метр. Брук, следуя примеру Ника, оторвала кусочек свежеиспеченного хлеба и окунула его в мис ку с тушеным мясом. Ник сбился со счета, подсчитывая, сколько раз ее язычок слизывал крошки с губ или капли соуса с уголков рта.
        На десерт Елена приготовила пахлаву с медом и орехами. Ник не мог дождаться, чтобы посмотреть, как Брук будет облизывать липкий мед со своих пальцев.
        И она его не разочаровала.
        — Почему ты улыбаешься?
        — Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз пахлава доставляла мне такое удовольствие.
        — Но ты не съел ни одного кусочка.
        Ник представил, как капает медом на ее нежную кожу, а потом слизывает эти капли. На коже Брук вкуснейший греческий мед был бы по-настоящему райским наслаждением. Страсть, которую Ник едва сдерживал за ужином, теперь рвалась наружу. Он откинулся в кресле, слишком хорошо чувствуя, какими тесными стали его брюки. Желание когтями рвало его изнутри.
        — Ты получила удовольствие, которого хватит для нас двоих.
        — Было вкусно.  — Брук отрезала еще один кусочек пахлавы и протянула ему.  — Ты уверен, что не хочешь?
        Сам по себе вопрос был безобидным, но в глазах Брук плясали огоньки. Избегая ее взгляда, Ник отрицательно покачал головой.
        — Мне доставляет удовольствие то, как ты пытаешься соблазнить меня, но, боюсь, мои намерения насчет тебя остались неизменными.
        — Посмотрим.  — Кокетство уступило место решительности. Брук откинулась на спинку кресла и пристально посмотрела на Ника.  — Чтобы обесчестить тебя, у меня в запасе еще целых две ночи и один день.
        Ник поднялся и принялся убирать посуду со стола.
        — Я слышу твои мысли,  — пробормотала Брук, следуя за ним на кухню.  — Ты думаешь о том, что первый раз у меня ушло пять лет, чтобы преодолеть твое сопротивление.  — Она поставила противень с пахлавой на кухонный стол и макнула палец в густой мед.  — А ты не подумал, что после ночей, которые мы провели вместе, я узнала чуть больше о том, что заводит тебя?
        У Ника пересохло в горле. Краем глаза он смотрел, как Брук поднесла палец ко рту, закрыла от удовольствия глаза и слизала мед. Она просто убивала его.
        — Две ночи и день,  — еще раз повторила Брук.  — Много часов восхитительного, безумного удовольствия в объятиях друг друга, пока мы не потеряем голову от медленных глубоких поцелуев.
        — А что потом?  — резче, чем хотелось, спросил Ник.
        — Ты о чем?  — удивленно заморгала Брук.
        — Что нас ждет после всех этих игр?  — Он включил горячую воду и, прислонившись к столешнице, скрестил руки на груди.  — Ты подумала о том, что будет с нами, когда мы покинем этот остров и пойдем каждый своей дорогой?
        — Я вернусь в Калифорнию к работе своей мечты,  — поникла Брук.
        — А я начну искать себе жену.
        Спустя некоторое время Ник достал диск с народной музыкой Шерданы, подаренный ему на день рождения сестрой. Когда зазвучали первые ноты, он протянул руку Брук.
        — Становись здесь. Пора научить тебя национальному танцу Шерданы.
        Глава 5
        Николас проснулся от запаха кофе и оттого, что что-то щекотало ему ухо. Он потянулся рукой, чтобы смахнуть источник раздражения, и услышал тихий смех. Кровать рядом с ним немного прогнулась. Ник открыл глаза и почувствовал, как чьи-то губы прикоснулись к мочке его уха.
        — Ты спишь, как мертвый. И я пользуюсь этим почти четверть часа.
        — Сомневаюсь,  — возразил Ник, но сама мысль о том, что она могла это сделать, заставила его тело пробудиться намного быстрее.
        — А зря,  — самодовольно заявила девушка и устроилась на кровати рядом с ним. Их разделяла только тоненькая простыня, когда Брук коленкой скользнула по его ягодицам, опускаясь ниже к бедрам. Как будто этого оказалось недостаточно, она повернулась и прижалась к нему всем телом.
        — Я знаю, что на тебе ничего нет.
        — Угадала.
        — Нет.  — Брук провела ладонью по его руке, поглаживая изгибы стальных мышц. В ее прикосновениях не было ничего возбуждающего, она скорее походила на скульптора, восхищавшегося прекрасным мраморным изваянием.  — Я просто посмотрела.
        Ник не знал, что сказать в ответ. Но ему было интересно, как далеко она намеревается зайти.
        — Ты давно проснулась?  — спросил Ник, чувствуя, как Брук провела пальчиками по его шее и добралась до его волос. Он закрыл глаза от удовольствия.
        — Несколько часов назад. Я успела искупаться и выпить кофе. Потом мне стало скучно одной, и я решила разбудить тебя. Как ты думаешь, у меня получилось?
        Негодница.
        — Я действительно проснулся,  — заворчал Ник.  — Спасибо. А теперь почему бы тебе не пойти и не приготовить завтрак, пока я приму душ?
        — Может, составить тебе компанию?
        Она приоткрыла рот и оставила на его плече влажный поцелуй. Ник чуть не выругался вслух. От прикосновений ее языка в его чреслах вспыхнул пожар. Возбуждение, на которое он пытался не обращать внимания, становилось болезненно невыносимым.
        — Разве вчера вечером мы не пришли к заключению, что нам лучше держаться подальше друг от друга?
        — Это твое мнение,  — поправила его Брук.  — Лично я думаю, что мы зря потратили такую волшебную ночь на танцы в твоей гостиной.
        Ник повернулся, чтобы видеть лицо Брук. Он любовался ее зовущими мягкими губами, густыми длинными ресницами и нежной кожей без единого следа макияжа. Ник протянул руку и нежно коснулся ее щеки. На протяжении последних пяти месяцев он лелеял мечту, что будет рядом с Брук до конца своих дней. Приближалась свадьба Габриэля и Оливии, и будущее Шерданы находилось в их надежных руках, поэтому Ник поверил, что наконец-то у него будет своя жизнь с женщиной, которая сделала его счастливым. Судьба поступила с ним несправедливо, разрушив все его планы и сделав невозможным что-либо изменить.
        — Мы поступили правильно.  — Он вздохнул и убрал руку.
        — Черт побери, Ник.
        В одно мгновение девушка оказалась сверху на нем. Застигнутый врасплох быстрой атакой Брук, Ник очутился в ловушке между ее сильных гладких бедер. Он потянулся к подушке под головой и крепко вцепился в нее. Серо-зеленые глаза Брук смотрели на него с вызовом, и это помогло Нику, пусть и с огромным трудом, взять себя в руки. Брук прижалась к его чреслам своим разгоряченным лоном и самодовольно усмехнулась, когда бедра Ника приподнялись ей навстречу. Она намеревалась вывести его из себя и подтолкнуть к действиям. Ник сжал челюсти и замер.
        Брук положила ладони ему на грудь и немного наклонилась вперед.
        — Мне тоскливо, и я ненавижу это чувство. Пусть недолго, но я хочу побыть счастливой, забыть о будущем и жить одним мгновением.
        Кожа Ника горела от ее прикосновений. Его накрыло облако все еще влажных после купания волос Брук. Ник собрал несколько прядок и легонько потянул.
        — Я тоже этого хочу,  — признался он и замолчал. Брук даже не догадывалась, что его чувство к ней больше физического влечения.  — Просто ничего хорошего из этого не получится.
        Ладони Брук скользнули вниз к его животу, и тело Ника предательски задрожало.
        Ник стиснул зубы и попытался отвлечься и не смотреть на пленившие его упругие бедра Брук, но сквозь тонкий слой хлопковой простыни он чувствовал жар, исходящий от ее тела.
        — Расскажи мне о женщинах, каждая из которых до смерти хочет стать твоей принцессой,  — сухо сказала Брук.  — Они все красивые и богатые?
        — Ты действительно хочешь поговорить об этом?
        — Да нет, не очень.
        Ее пальчики проследовали вверх к подмышкам.
        Ник схватил Брук за запястья и опрокинул на спину. Она оказалась под ним, а ее ноги запутались в простынях. Следовало немедленно отодвинуться от нее на безопасное расстояние, но в ее глазах появилось выражение такой беззащитности, что Ник не мог пошевелиться. Задыхаясь, они смотрели друг другу в глаза.
        — Прикоснись ко мне,  — прошептала Брук.
        Ник теснее прижался к ней, и Брук заметалась под ним в порыве страсти. Ощутив зов ее жаркой плоти, он мучительно застонал. Сегодня Брук пахла горько-сладким розовым грейпфрутом.
        — Я поклялся, что не сделаю этого.
        — Тогда поцелуй меня. Насчет поцелуев ты ничего не говорил.
        — Тебе следовало стать юристом,  — проворчал Ник, уступив желанию, сводившему с ума их обоих.
        Он склонился над ней. Брук раскрылась ему навстречу подобно бутону розы в теплый летний полдень. Ник неторопливо завладел ее губами, безжалостно подавляя настойчивый зов своей возбужденной плоти. Их сердца громко стучали, пока Ник не перестал различать, где заканчивался он и где начиналась Брук. Время остановилось, и все вокруг исчезло. Была только мягкость ее губ, ее едва различимые вздохи и его растущее желание.
        То, что он сейчас делал, вряд ли пойдет им на пользу, но Ник устал до смерти бороться с собой и думать о том, что ждет его в будущем. Ему хотелось насладиться этим мгновением и думать только о настоящем. Брук предлагала ему себя, ничего не требуя взамен. Очень скоро его жизнь будет полна всяческими запретами и ограничениями, и так до конца его дней. Так почему бы не поддаться своим чувствам на каких-то несколько минут и не насладиться женщиной, которая принесла в его жизнь радость и смех, которая поразила его своей дерзостью и высвободила его эмоции. Пять лет Ник боролся с собой, чтобы не влюбиться в Брук, потому что боялся, что однажды придется покинуть ее.
        И он оказался прав. Стоило ему рискнуть своим сердцем, как его тут же поставили перед нелегким выбором.
        — Видишь, это не так уж сложно,  — прошептала Брук, когда Ник оторвался от ее губ и начал целовать ее шею.
        — Я никогда не встречал никого, кто сравнился бы с тобой. Никому еще не удавалось уговорить меня так быстро.
        — Все потому, что я ослепительна.
        — Все потому, что ты чертовски упряма. Если у тебя не получится с работой в Беркли, ты всегда сможешь вести семинары и учить продавцов искусству избегать отрицательных ответов.
        Ее набухшие соски обжигали его сквозь тонкую ткань сорочки.
        — Расстегни пуговицу.
        Брук нерешительно посмотрела на Ника, потом через какое-то время подняла руки и расстегнула первую пуговицу. Увидев верхнюю линию ее груди, Ник наклонился и прильнул к ее коже. Брук громко вздохнула, вызвав у Ника довольную улыбку.
        — Еще одну.
        Она послушно расстегнула следующую пуговицу.
        Ник снова опустил голову и потерся отросшей на подбородке щетиной о ее нежную кожу. Брук задрожала.
        — Продолжай,  — улыбнулся Ник.
        Брук торопливо расстегнула еще две пуговицы, но держала края сорочки вместе. Зардевшись, она смотрела на Ника из-под своих длинных пушистых ресниц.
        — Убери руки, я хочу взглянуть на тебя.
        — Ник, но это…
        — Не то, что ты хотела?  — потянул за сорочку Ник и языком коснулся тугого соска Брук.
        — Именно этого я и хотела.  — Она изогнулась, но не разжала руки.  — Я чувствую…
        — Говори,  — настойчиво потребовал Ник, желая узнать, что она испытывает от его прикосновений, и его язык еще раз обжег ее грудь.  — Я хочу знать, что сводит тебя с ума.
        Брук разжала пальцы и распахнула сорочку. У Ника перехватило дыхание. Она была прекрасна. Изумительна. Само совершенство. Ее небольшие округлые груди венчали темно-розовые набухшие соски. Ник прильнул к одному из бутонов и закрыл глаза от удовольствия.
        Брук громко застонала, когда он, закончив с одной грудью, переключился на другую.
        Ник почувствовал, что ситуация стремительно выходит из-под контроля. Тяжело вздохнув, он взялся за края ее сорочки и спрятал роскошную грудь Брук от своих жадных глаз.
        — Ты остановился?  — в смятении спросила Брук.  — Все только начиналось.
        Избегая ее взгляда, Ник поднялся с кровати. Один раз ему удалось устоять перед искушением, но он сомневался, что выстоит дважды.
        — Ты так ничего и не поняла? Я не могу предложить тебе ничего, кроме постели.
        — Я знаю.
        Брук повернулась на бок и осуждающе посмотрела на Ника. Он почувствовал, как в нем закипает злость. Черт бы ее побрал за то, что она появилась здесь и все испортила: Ник уже настроился смириться с судьбой, а Брук только подлила масла в почти потухший огонь искушений и сожалений. Ник направился в ванную, на полдороге он остановился, повернулся и глянул на Брук. Подперев голову одной рукой, она лежала и смотрела на него сквозь полуоткрытые веки.
        Брук не стала застегивать сорочку, и ему открылся потрясающий вид округлости ее правой груди почти до самого соска. Афродита во всей своей красе не впечатлила бы Ника так, как это сделала худощавая Брук, лежащая в его кровати.
        Он с силой захлопнул за собой дверь в ванную и включил душ. Холодный.

* * *
        Услышав шум воды, Брук легла на спину и уставилась в потолок. Ею овладело бессильное отчаяние, и хотелось кричать от боли. Брук стиснула зубы, но это не помогало. Она схватила одну из подушек Ника и уткнулась в нее лицом, чтобы Ник не слышал ее громких ругательств.
        Когда вспышка гнева миновала, Брук зарылась в прохладную простыню, вдыхая запах Ника и заново переживая те минуты, когда он потерял самообладание. Жар волнами разливался по всему телу, беря начало в горячем, пульсирующем от бессильного желания источнике меж ее бедер. Этот мужчина обладал настоящим даром переворачивать ее мир с ног на голову.
        Ее сердце разрывалось от боли не в первый раз. То, что началось как простой каприз, романтическая влюбленность, дурашливая игра, превратилось вдруг в чувство, от которого Брук была не в силах освободиться. И эта связь с каждым днем становилась только прочнее. И теперь от Брук требуется просто взять и отпустить Ника и как-то жить дальше? И воспитывать одной их ребенка? И больше никогда в жизни не увидеть Ника? Брук едва не задохнулась от охватившей ее паники.
        Она лежала некоторое время с закрытыми глазами, пока не исчез парализующий ее страх. Потом поднялась, села на кровати и застегнула сорочку. К горлу подступила тошнота. Если результаты теста на беременность могли еще показаться чем-то нереальным, приступы слабости были неоспоримыми доказательствами перемен, происходящих в ее теле. Брук тихонько поднялась с кровати и вышла из комнаты. Она боялась, что Ник может выйти из ванной комнаты и, увидев ее позеленевшую и совсем расклеенную, потребовать объяснений.
        По пути в гостевой домик Брук прихватила с собой немного хлеба и бутылку вина. Откусив немного хрустящей хлебной корочки, она приложила охлажденную бутылку ко лбу и усилием воли подавила приступ тошноты. Вместе с тошнотой исчезли остатки ее уверенности в собственных силах.
        Через двадцать четыре часа Ник уедет домой, чтобы заняться выбором невесты, и она потеряет его навсегда. Может быть, ей стоит бросить свою безумную затею и прямо сейчас уехать с этого острова.
        Она ведь до сих пор не осуществила того, для чего, собственно, приехала к нему: Брук не сказала Нику, что он вскоре станет отцом.
        Но разве уроков, которые она получила в прошлом, недостаточно, чтобы понять, что вряд ли стоит обременять Ника известием о том, что далеко-далеко в Калифорнии будет жить его незаконнорожденный ребенок? Принц возвращается домой, чтобы жениться и завести семью, и его будущая жена вряд ли обрадуется, узнав, что от Ника забеременела какая-то другая женщина.
        С другой стороны, Ник показал себя человеком порядочным и заслуживающим доверия, и ему наверняка причинит боль осознание того, что он не сможет принимать участие в жизни своего ребенка. А что, если он потребует частичную опеку? Сможет ли Брук провести следующие восемнадцать лет, заставляя своего сына или дочь мотаться туда-сюда через Атлантический океан, чтобы проводить время с Ником? А как насчет возможного скандала в королевской семье? В Америке относятся спокойно к известным людям, которые рожают детей вне брака, но вряд ли такие вещи приемлемы среди европейских аристократов.
        Какой бы выбор она ни сделала, везде были свои плюсы и минусы. Но сейчас только начало срока. За первые три месяца беременности многое могло пойти не так, как надо. Брук узнала о своей беременности всего неделю назад. Может быть, стоит взять больше времени на размышления, и тогда будет легче понять, как поступить дальше.
        Она понимала, что убегать от ответа — не самое лучшее решение, но решила делать вид, как будто ничего плохого не случилось.
        Брук надела черные шорты и белую футболку и пошла обратно в дом. Ник стоял на кухне и, глядя в окно, пил кофе. Когда он повернулся, и Брук увидела выражение его лица, ее сердце сжалось от боли.
        — Как думаешь, мои сандалии подойдут для горной прогулки к ветряным мельницам?  — стараясь не думать об обманутых надеждах, после минутной паузы спросила Брук.  — Боюсь, у меня больше ничего нет.
        — Подойдут. Туда ведет хорошо протоптанная дорожка.
        — Замечательно,  — потухшим голосом заметила Брук.
        — Ты в порядке?
        — Да. Просто вдруг почувствовала какую-то слабость. Но завтрак с этим быстро справится.
        Брук обрадовалась, когда в дом вошла Елена с полными сумками продуктов. Это давало возможность Нику и Брук избежать мучительного выяснения отношений. Пока Елена суетилась на кухне, они едва перекинулись парой слов, в задумчивости поглощая свой завтрак.
        Час спустя они вышли из дома. Вымощенная дорога, которая вела из города и проходила мимо виллы, тянулась дальше еще на четыре километра и заканчивалась узенькой тропинкой, усеянной огромными камнями и корнями деревьев, которая вела к трем ветряным мельницам. Брук уже видела их, когда подлетала к Итаке. Ник неторопливо шагал впереди, а Брук следовала за ним. В этот раз ее совсем не тяготило его молчание, потому что голова гудела от слишком большого количества несвязных и противоречивых мыслей.
        — На Итаке есть много таких мельниц,  — заметил Ник, когда они вышли на скалистое плато.
        Брук увидела перед собой три заброшенные ветряные мельницы. Диаметром в три с половиной метра и высотой в девять метров эти округлые постройки стояли как часовые на посту, возвышаясь над кораблями и лодками, входившими в гавань и выходившими из нее. Их стены за много лет непогоды превратились из белоснежных в грязно-рыжеватые.
        Они подошли ближе к постройкам.
        — Сюда свозили кукурузу и пшеницу со всех островов, потому что в этом месте постоянно дуют сильные ветра. Но в 1953 году здесь случилось землетрясение, и точильный круг и шлифовальный камень были разрушены,  — пояснил Ник.
        — Интересно,  — ответила Брук, думая о своем. Минутой раньше она споткнулась, и Ник схватил ее за руку, чтобы она не упала. И он все еще не разжимал свою ладонь.  — Спасибо, что привел меня сюда. Вид отсюда просто потрясающий. Теперь я понимаю, почему тебе нравится приезжать на этот остров.
        — После этого мы возьмем лодку и отправимся на ужин в Ватай.  — Похоже, Ник надеялся, что таким образом им удастся избежать повтора утренней сцены.
        Сердце Брук ныло от боли, и она сомневалась, что сможет веселиться этим вечером в компании Ника. Впервые за все это время она ощутила полную безысходность. Даже когда он сказал ей месяц назад, что между ними все кончено, Брук все равно надеялась, что это не так. Этим утром она наконец посмотрела правде в глаза.
        — Если не возражаешь, я просто посижу на террасе и почитаю. А ты, пожалуйста, занимайся своими делами, как до моего приезда сюда.
        Ник нахмурился. Его смутила внезапная перемена, произошедшая в Брук.
        — Ладно, если тебе так хочется,  — неуверенно сказал он.
        — Вот и ладно,  — мрачно ответила Брук.
        Следующие четверть часа Ник засыпал ее фактами из истории острова и рассказал, какие последствия на это место оказало землетрясение пятьдесят третьего года в Ионическом море. Брук в ответ вежливо кивала и улыбалась, когда он делал паузу, чтобы проверить, слушает она его или нет. В конце концов все интересные подробности из жизни острова были исчерпаны, и Брук с Ником направились обратно. Какое-то время они шли, не говоря ни единого слова, но когда до дома оставалось совсем немного, Ник к большому удивлению Брук нарушил молчание:
        — Насчет сегодняшнего утра.
        — Пожалуйста, не надо об этом говорить,  — сбивчиво запротестовала Брук.
        — Я был не прав, что поцеловал тебя,  — не обращая на нее никакого внимания, продолжил Ник.  — Получается, я говорю одно, а делаю другое. Это нечестно.
        — Это была моя вина. Не нужно было набрасываться на тебя. Большинство мужчин на твоем месте наверняка воспользовались бы ситуацией, а ты показал огромную выдержку.
        — И все же.  — Ник всем своим видом показывал, что не согласен с тем, что Брук берет всю вину на себя.  — Я поступил нечестно по отношению к тебе. Если бы я с самого начала сказал тебе правду, твои чувства ко мне никогда бы не переросли в нечто большее, чем просто дружба.
        Брук не могла поверить своим ушам. Она охотилась за этим мужчиной пять лет, пока наконец шесть месяцев назад он первый не поцеловал ее. Брук не бросалась к нему на колени и не соблазняла, как вчера. Фактически она даже не флиртовала с ним в тот вечер. Это он утащил ее с вечеринки Глена и свел с ума своим поцелуем.
        — Я никогда не хотел причинить тебе боль.
        — Ты этого не делал.  — Брук не злилась на Ника. Она злилась на себя. Как она могла так долго быть такой глупой?  — Если мне и больно сейчас, то только потому, что я не слушала тебя, когда ты снова и снова повторял мне, что мы не подходим друг другу. Я сама создала себе проблемы, поэтому твоя совесть может быть чиста.
        Брук ускорила шаг, желая оторваться от Ника, но он не отставал.
        — Это очередная уловка?
        — Спустись на землю, Ник,  — резко оборвала его Брук.  — Между нами все кончено. Ты убеждал меня, что глупо с моей стороны надеяться на то, чего никогда не случится. У тебя это получилось. Поздравляю! Мне больше ничего от тебя не надо.
        Ее гнев был беспричинным, но в данный момент только таким образом Брук могла справиться с глубокой тоской. Она всегда старалась быть с ним весе лой и жизнерадостной. Если когда-нибудь ей случалось выйти из себя, за этим тут же следовала ослепительная улыбка. Сейчас в ней не осталось ничего светлого, только мрак.
        — Я не хочу, чтобы мы расстались вот так,  — схватил ее за руку Ник.
        — Тебе не нравится, что я злюсь на тебя? А как, ты думаешь, я чувствовала себя, когда месяц назад услышала от тебя, что наша близость была ошибкой?
        — Ошибкой было то, что я не сказал тебе правду. Прости.
        Брук решительно покачала головой и, вырвавшись из рук Ника, пошла дальше.
        — То, что случилось, несправедливо по отношению к нам обоим!  — крикнул ей вслед Ник.  — Тебе не кажется, что, если бы я мог выбрать тебя, я бы сделал именно так?
        Брук повернулась и попятилась.
        — Беда в том, что ты не выбрал меня. На самом деле ничего не вынуждает тебя вернуться домой и принести такую огромную жертву на благо своей страны. Это только твое решение. Ты чувствуешь себя связанным долгом. Такой ты есть. Поэтому я люблю тебя. Но не надо винить обстоятельства или ожидания твоих родных за тот выбор, который ты сейчас делаешь.
        Брук оставила Ника, стоящего посередине дороги, и бегом бросилась к дому.
        Глава 6
        Лунный свет освещал комнату подобно лучу прожектора, но Нику не хотелось вставать с кровати и задвигать шторы. Легкий ветерок овевал его обнаженный торс, и Ник вспоминал прикосновения нежных пальчиков Брук к своей разгоряченной коже.
        Ему не давало покоя чувство вины. Любой другой мужчина на его месте уже давно затащил бы Брук в свою постель вместо того, чтобы навязывать ей длительную прогулку к полуразвалившимся мельницам. За это утро он отказал ей дважды, а после этого еще и сделал вид, что его не волнуют ее страдания.
        Брук пообедала в одиночестве на террасе, почти не разговаривала с Ником за совместным ужином и держалась холодно и отстраненно. Ник подумал, что извиняться перед ней слишком поздно, да и вряд ли этого будет достаточно. Но он облегченно вздохнул, когда Брук выскользнула из кухни после того, как они убрали со стола и сложили посуду в раковину.
        Ник вздохнул и сел на кровати. Его уже давно мучила бессонница, и сейчас, когда он знал, что где-то поблизости спит Брук, о сне можно было забыть. Проклятье. Раньше в таких ситуациях Ник садился работать, но теперь он был лишен такой возможности. Хотя в почтовом ящике осталось сорок непрочитанных писем. Возможно, несколько часов, потраченных на решение технических проблем, помогут забыться и не думать о Брук.
        Шлепая босиком по полу, Ник спустился в гостиную и замер на пороге. Яркая луна освещала комнату сквозь широкие от пола до потолка стеклянные двери. Кто-то лежал, свернувшись калачиком, на диване.
        Брук.
        — Почему ты не в кровати?  — требовательным тоном спросил Ник. Приблизившись к дивану, он уловил запах ванили и услышал сбивчивое дыхание Брук.
        — Я не смогла уснуть,  — слегка дрожащим голосом ответила Брук.  — Я все думаю о том, что сказала тебе этим утром. Ты поступаешь правильно в том, что касается твоей семьи. Мне не следовало осуждать тебя.
        — Ты этого не делала.  — Ник сделал еще шаг и остановился, тяжело дыша. Что с ним происходит? Ник с огромным трудом подавил безумное желание заключить Брук в свои объятия и утешить ее. Ему хотелось почувствовать, как она тает в его руках.
        — Я просто хотела, чтобы ты хоть раз сделал выбор в мою пользу.
        Слова Брук были как удар ниже пояса. Ник вел себя с ней как последний негодяй. Сколько раз он наотрез отказывал ей, когда она предлагала свою помощь решить ту или иную проблему? Какая разница, что ее методам иногда не хватало логики? Однажды Ник безуспешно пытался справиться с одной технической задачей, а Брук предложила сыграть в мини-гольф. На четвертой лунке решение задачи пришло без всяких усилий с его стороны. Разве он поблагодарил ее тогда? Нет, он бросился обратно в ангар и снова засел за работу над проектом.
        А теперь слишком поздно что-либо изменить.
        — Тебе нужно вернуться обратно в кровать. Завтра тебя ждет длительный перелет в Калифорнию.
        — Я пока не собираюсь домой,  — покачала головой Брук.
        — Куда же ты отправишься?
        — Еще не решила. У меня есть несколько недель до начала работы. Может быть, съезжу в Рим и повидаюсь со своими друзьями.
        — А как же собеседование в Беркли?
        — Должно состояться послезавтра.
        — Но ты говорила, что через пару недель.
        — Они перенесли дату.
        — Почему ты ничего не сказала?  — В голосе Ника послышалось раздражение.
        — Я подумала, что ты сразу же отправишь меня обратно, а я хотела провести эти два дня с тобой.
        Два дня, на протяжении которых он только и делал, что спорил с Брук и отталкивал от себя еще дальше.
        — Но почему ты передумала?  — Напряжение возрастало с каждой секундой.  — Сколько я тебя знаю, ты только и мечтала работать в этом университете.
        — Планы изменились,  — в свою очередь с вызовом бросила Брук.  — Сейчас для меня не самое подходящее время занимать эту должность.
        — Но ведь эта работа была для тебя очень важной. Ты отказываешься от нее из-за меня?
        — Я кажусь глупой, не так ли?  — без тени горечи парировала Брук.  — Знаешь, почему бы тебе самому не отправиться спать? Кажется, твоя мать запланировала для тебя весьма насыщенную неделю, так что тебе лучше как следует отдохнуть и набраться сил.
        Брови Ника поползли вверх. Он никак не ожидал услышать такое от Брук. Впрочем, она всегда была очень непредсказуемой. После того как она пыталась соблазнить его утром, Ник предположил, что Брук предпримет еще одну попытку этим вечером.
        Противостоять ее чарам было все трудней и трудней. Ника тянуло к Брук с непреодолимой силой.
        Теперь он сомневался, что совершит ошибку, если отнесет ее к себе в спальню и окажется с ней в одной кровати.
        — Что ты собираешься делать?  — поинтересовался Ник, хотя здравый смысл настоятельно советовал поскорее убраться из комнаты.
        — Останусь здесь.
        — Но я не смогу заснуть, зная, что ты тут сидишь в темноте.
        — Раньше у тебя не возникало таких проблем,  — чуть насмешливо заметила Брук.
        Если бы она знала, как все было на самом деле.
        — Раньше ты не сидела в своей пижаме у меня на диване.
        В ответ послышался едва различимый вздох.
        — Спокойной ночи.  — Ник развернулся и вышел из гостиной. Он поднялся к себе и специально не стал закрывать дверь в спальню. Вытянувшись на кровати, Ник уставился в потолок и напряг свой слух, чтобы услышать шаги на лестнице, но в доме царила мертвая тишина, и только легкий ночной ветерок слегка шевелил шторы на окнах.
        Ник вскочил с кровати и, выругавшись, направился обратно в гостиную. Он совсем не удивился, когда застал Брук на том же месте, где оставил ее.
        — Ты самая упрямая женщина в мире,  — выразил недовольство Ник.  — Черт побери, я не могу понять, чего ты ждешь от меня.
        Брук поднялась с дивана.
        — Все мои ожидания в прошлом.
        Они молча смотрели друг другу в глаза.
        — Брук.
        — Не надо,  — сказала она и направилась к выходу. Ник схватил ее за руку, и она застыла от его прикосновения.  — Мне кажется, я ясно дала тебе понять, что все в прошлом.
        — Предельно ясно.  — Ник взял ее лицо в свои ладони.
        — Тогда что ты делаешь?
        — Жалею о том, что тебе пришлось принять такое решение.
        Ник наклонился и жадно прильнул к ее губам. Брук не ответила на его поцелуй, и Ник почувствовал, как она вся напряглась. Но он не мог позволить ей уйти. Только не сейчас, когда он отбросил в сторону все свои принципы и благородство и когда его подобно кислоте пожирала страсть.
        Ник крепче сжал запястье Брук и отвел ее руку ей за спину. Прижавшись к ней своей возбужденной плотью, Ник застонал. Его поцелуй стал глубже и настойчивей, и губы Брук раскрылись навстречу ему.
        — Я хочу тебя,  — прошептал Ник.
        Брук задрожала, но оставалась все такой же напряженной.
        — Ник, черт тебя подери.  — Глаза Брук метали молнии.  — Слишком поздно что-то менять.
        — Я так не думаю.  — Он отпустил ее запястье и обхватил маленькие округлые ягодицы.
        Она попыталась его оттолкнуть, но это было, как если бы маленький котенок попытался сразиться с мастифом.
        — Это нечестно.
        — Нечестно?  — прорычал Ник.  — Ты хочешь поговорить о том, что такое нечестно? Ты мучила меня целых пять лет. Расхаживала по ангару в своих коротеньких джинсовых шортиках. А когда склонялась надо мной, чтобы заглянуть в бумаги, твои волосы касались моей кожи. Как ты думаешь, чего мне стоило удерживаться от того, чтобы не схватить тебя и не задушить в своих объятиях?
        — Но ты никогда…  — Брук изогнулась и посмотрела ему в глаза.  — Я понятия не имела.
        — Я старался. Но мне приходилось нелегко.  — Ник взял один из рыжих локонов и слегка потянул.  — И мне было совсем не до смеха.
        Признание Ника взбудоражило Брук.
        Приняв ее молчание за готовность уступить, Ник наклонился к ней, чтобы снова поцеловать, но она в последний момент увернулась.
        — В чем дело?  — пробормотал Ник, прильнув к ее шее.
        — Ты хочешь, чтобы я уступила. Так же, как раньше хотел, чтобы я оставила тебя в покое. Как ни крути, все всегда сводится к твоим желаниям.
        — Мне казалось, мы оба этого хотим,  — мрачно сказал Ник, выпустив Брук из своих объятий.
        С улицы в комнату ворвался ветерок, заставив Брук поежиться. Она замерла и, тяжело дыша, рассматривала освещенные яркой луной широкие плечи и узкие бедра Ника. Ее сердце бешено колотилось, а тело горело огнем.
        Неужели она собирается стоять здесь, злиться на Ника и тратить драгоценные секунды отпущенного ей времени, оплакивая злую судьбу?
        Брук протянула руку, и пальцы Ника переплелись с ее пальцами. Молча они поднялись наверх и вошли в его спальню. Пижама Брук полетела на пол, а сама она раскинулась на огромной кровати Ника, утонув под тяжестью его сильного мускулистого тела.
        Все вокруг перестало существовать, когда Ник коснулся ее груди. Он обвел пальцами ее набухшие соски, а потом приник к каждой по очереди своими горячими губами. Дрожа всем телом, Брук изогнулась от удовольствия.
        Рука Ника мучительно медленно скользила вверх по внутренней стороне ее бедра, отчего дыхание Брук становилось сбивчивым. Когда его палец проник в ее влажные створки, ей показалось, что она разучилась дышать. Лежа с закрытыми глазами, Брук испытывала головокружение, чувствуя, как пальцы Ника проникают внутрь ее жаркого лона. Когда он коснулся центра ее естества, Брук вздрогнула и протяжно застонала.
        Ник убрал свою руку и начал ласкать ее языком и зубами. Его ладони скользнули под ее ягодицы, и Ник слегка приподнял ее и прижал к себе, чтобы она не могла вырваться. Брук попыталась увернуться от его языка, который неумолимо приближал ее к острому, почти что болезненному наслаждению, но Ник крепко держал ее в своих руках. Брук застонала, поддавшись медленному, мучительному наслаждению, сотрясавшему ее тело.
        Когда они занимались любовью в первый раз, все было немного по-другому. Пять лет ожидания привели к тому, что все происходило слишком страстно и бурно. В ту ночь они три раза побывали на вершине блаженства. Он вздымался над ней, наполняя ее собой всю без остатка. Брук кричала в экстазе, не в силах сказать, какое неимоверное удовольствие она испытывала.
        Но за стремительным полетом последовала лишь короткая передышка, которой едва хватило, чтобы перевести дыхание и насладиться всепоглощающей эйфорией. Ник в ту ночь оказался просто ненасытным, и когда их страсти поутихли, Брук провалилась в глубокое, лишенное сновидений забытье.
        Сейчас все было совершенно по-другому. Как будто понимая, что они вместе в последний раз, Ник сначала ласкал ее своими глазами, а потом доводил до безумия прикосновениями своих сильных рук. Кожа Брук горела там, где ее касались его жаркие губы. Слова восхищения и восторга слетали с его уст, пока Ник трепетно проводил пальцами по изгибам ее упругого тела.
        К тому времени, когда Ник надел презерватив и лег меж ее бедер, Брук не могла сказать, где заканчивалась она и где начинался он. Ник медленно вошел в нее, давая ей время приспособиться к нему.
        Почувствовав второй толчок, Брук приподняла бедра, чтобы Ник смог заполнить ее всю без остатка. Он застонал и зарылся лицом в ее шею. Вцепившись ногтями в его спину, Брук словно цветок раскрылась ему навстречу. Какое-то время они лежали, затаив дыхание. Легкие Брук наполнялись запахом лосьона для бритья, которым пользовался Ник, смешанным с мускусным ароматом их близости. Она закрыла глаза, чтобы запомнить ощущение его сильного тела, когда Ник начал двигаться.
        Неторопливо и ритмично он вздымался над ней, вызывая нарастающее наслаждение. Их поцелуи стали жаркими и неистовыми. Брук прильнула к его шее и начала слегка покусывать. Ник застонал и ускорил темп. Лаская друг друга, вместе они взбирались на вершину блаженства. Брук первая очутилась там, выкрикнув имя Ника, который, сделав последний рывок, присоединился к ней.
        Из его горла вырвался хриплый стон, а сильное мускулистое тело сотряслось от конвульсий. За этим последовал самый жаркий и самый чувственный поцелуй, который Ник когда-либо дарил ей. Ощущая, как по ее телу разливается истома, Брук еще теснее прижалась к Нику, отдаваясь на милость бушевавшей в нем бури. Эта близость сделала ее непригодной для других мужчин, а нежный поцелуй Ника навсегда похитил ее сердце.
        — Потрясающе.  — Дыхание Ника было тяжелым и сбивчивым, а тело обмякшим и потерявшим силу.
        Брук обняла его за плечи, приходя в изумление, что этот огромный мужчина в ее руках стал безвольным, как тряпичная кукла. Улыбаясь, она поглаживала его по спине, поднимаясь вверх и зарываясь пальцами в его волосы.
        — Я не слишком тяжелый?  — пробормотал он.
        — Немного, но я пока не хочу, чтобы ты поднимался.  — Брук боялась, что малейшее движение нарушит совершенную гармонию, в которой они пребывали.
        — Хорошо. Мне нравится находиться в тебе.
        Они еще долго лежали, не меняя положения. Ник лениво играл ее рыжими завитками. Брук не могла припомнить, случалось ли ей раньше наслаждаться полной неподвижностью. Ей не хотелось ни говорить, ни думать. Только быть.
        Но, как и все на этом свете, перемены неизбежны. Ник тяжело вздохнул, повернулся на бок и, стянув презерватив, прикрыл простыней их теряющие жар тела. Легкий бриз, доносившийся с моря, поменял направление, и воздух в комнате, который часом раньше казался накаленным и влажным, вновь стал чистым и прохладным.
        Голова Брук покоилась на плече Ника, а его пальцы нежно поглаживали ее по спине.
        — Я чувствую, как ты думаешь.  — Улыбка слегка тронула его губы.
        — Звучит нелогично.
        — Если бы я сейчас рассуждал логично,  — тяжело вздохнул Ник,  — я бы не лежал здесь без одежды, держа тебя в своих объятиях.
        — Охотно верю.
        — Так о чем ты думаешь?
        Брук не хотела говорить, какие мысли на самом деле не давали ей покоя, и сказала первое, что пришло в голову:
        — Что ж, я думаю о том, чтобы завести котенка, когда вернусь домой.
        — Правда?  — изумленно спросил Ник.  — Мне кажется, Глен рассказывал, что у вас дома были собаки.
        — Это так, но собаки слишком зависимы от человека, а мне придется иногда задерживаться на работе. Думаю, кошка подойдет мне больше.
        — Мне нравятся кошки.
        — Неужели?  — Брук не могла представить, чтобы Ник владел чем-то, что нуждалось в постоянном кормлении или заботе.  — Мне кажется, тебе больше подойдет змея.
        — Змея?
        — Ну да, ее придется кормить всего лишь раз в неделю,  — рассмеялась Брук.
        — Никаких змей,  — зевнул Ник.  — Я определился с выбором. Это будет кошка.
        — Но она будет прыгать на твой рабочий стол и все с него сбрасывать на пол. Этот зверь будет будить тебя среди ночи и требовать твоего внимания и ласки. Кошки не обращают внимания на приказы и никогда не приходят, когда их зовут.
        Ник приоткрыл один глаз и насмешливо глянул на Брук.
        — Судя по всему, они подходят мне, как никто другой.
        Брук удивленно посмотрела на него и вдруг поняла, что Ник увязал ее собственное поведение с тем, которое она приписала кошкам. В ответ она толкнула его под ребро, а он пощекотал ее под коленками, заставив извиваться, как лиана. Вскоре их добродушная драка закончилась очередной любовной игрой.
        Намного позже, когда Ник погрузился в глубокий сон, Брук лежала с открытыми глазами и пыталась удержать свои мысли, чтобы они не рвались в будущее. Часы, проведенные наедине с Ником, становились короче с каждой секундой. Поэтому, вместо того чтобы уснуть в этот предрассветный час, Брук лишь крепче прижалась к Нику, наслаждаясь теплом, исходящим от его тела.
        Тошнота подступила к ней, когда солнце поднялось над горизонтом и шагнуло за оконную раму. Брук задержала дыхание, а потом облегченно выдохнула, когда успокоился ее желудок. Помня, как прошло предыдущее утро, она знала, что ей лучше вернуться к себе. Может, Ник и не из тех, кто все подмечает, но вряд ли он не заметит, что в его ванной комнате кого-то вырвало.
        Прошлой ночью, находясь в плену у бессонницы, Брук решила не говорить Нику, что ждет ребенка. Если бы он не занимался с ней любовью с таким пылом, она примирилась бы с тем, что они могут остаться просто друзьями, любящими друг друга, но разлученными расстоянием и обстоятельствами. Теперь Брук понимала, что им лучше полностью порвать отношения. Будет лучше, если Ник не узнает правду.
        Не став дожидаться, пока ее желудок снова взбунтуется, Брук выскользнула из объятий Ника и поднялась с кровати. Ее голова слегка закружилась, когда она наклонилась, чтобы поднять пижаму, которую тут же прижала ко рту и, выбежав из комнаты, обнаженная, бросилась вниз по ступенькам.
        Брук так и не узнала реакцию Елены, когда та увидела ее, бегущую нагишом, потому что была обеспокоена тем, как быстрее пересечь террасу и добраться до гостевой ванной комнаты. Когда все закончилось, она ополоснула лицо холодной водой и залезла в душ.
        Когда в дверь тихонько постучали, Брук была уже одета и укладывала вещи в чемодан. Дрожащими руками она открыла дверь, ожидая увидеть Ника, но на пороге стояла Елена и держала в руках поднос с чайником, домашним хлебом и различными видами варенья.
        — Имбирный чай хорошо помогает при тошноте,  — сказала Елена и поставила поднос на туалетный столик.  — Как я поняла, вы завтра уезжаете в Шердану.
        — Ник поедет туда, а я отправлюсь в Италию.  — Хотя теперь ее план навестить друзей в Риме уже не казался таким захватывающим. Брук хотелось вернуться домой и найти утешение в объятиях родных и друзей.
        — Дайте мне знать, если вам что-то понадобится,  — нахмурилась Елена.
        Глава 7
        Пустая кровать без Брук и без ее улыбки была не самым лучшим началом дня, но Ник подумал, что ему придется привыкать к этому. Он принял душ, оделся и спустился вниз. Елена протирала и без того безукоризненно чистую мебель. Она бросила на него недовольный взгляд, и Ник очень удивился такой почти нескрываемой враждебности.
        — Вы видели Брук этим утром?  — Ник налил себе чашечку кофе и направился на террасу, поглядывая в сторону гостевого домика. Поездка до аэропорта в Кефалонии займет около сорока пяти минут по морю и еще час по суше. Нужно поторопиться.
        — Она позавтракала и заканчивает укладывать свои вещи.
        — Тасос приготовил лодку?
        Елена в ответ только кивнула.
        — Она замечательная девушка. Вам не следует отпускать ее в Италию одну-одинешеньку.
        — Брук собирается навестить своих друзей,  — пояснил Ник, чувствуя угрызения совести.  — Она там не пропадет, потому что год прожила в Риме и Флоренции.
        — Вам следует взять ее с собой в Шердану.
        Услышав такое замечание, Ник застыл на месте.
        Целое утро он думал о том же самом. К сожалению, от этой идеи придется отказаться. Реальность диктовала свои условия: им с Брук следует расстаться как можно быстрее. Но Нику не хотелось отпускать ее одну в Рим. Если она не сядет на самолет в Калифорнию, следующие две недели вместо того, чтобы сосредоточиться на домашних проблемах и необходимости подыскать себе жену, он проведет в тревоге, волнуясь, как бы с Брук чего не случилось во время ее путешествия по Италии. И у него не было времени провожать ее до выхода на посадку, чтобы убедиться, что она направляется в Сан-Франциско. Дома ждали, что он вернется в Шердану сегодня после обеда.
        Его сердце сжалось. Как же он обманывал себя. По правде говоря, он совсем не готов расстаться с Брук. Это было бы верхом глупости и эгоизма.
        — Мне нужно позвонить,  — повернулся Ник к помощнице по дому.  — Пожалуйста, скажите Брук, что мы отправляемся через десять минут.
        Ругая себя последними словами, Ник набрал номер Габриэля.
        — Я приеду домой не один. Она преодолела длинный путь, чтобы увидеть меня, и мне кажется, будет неправильно, если я оставлю ее в Греции, а сам уеду.
        — Она?  — В голосе Габриэля прозвучало плохо скрываемое любопытство.  — У нас не возникнут проблемы из-за этого?
        Ник прекрасно понимал, что его брат имеет в виду.
        — Мне бы этого не хотелось. Она сестра Глена. Мне кажется, я уже о ней рассказывал.
        — Та, что сводила тебя с ума?
        — Та, что постоянно отвлекала меня от работы и прилетела сюда, чтобы убедить вернуться в проект.
        — Речь идет только о работе?
        — Что ты хочешь этим сказать? Она всего лишь младшая сестра Глена.
        — Но ты упоминал ее чаще всего.
        — Габриэль, кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, но ты ошибаешься. У нас с Брук возникли небольшие проблемы, но теперь все разрешилось.
        — Проблемы?
        — Я не сказал ей, кто я такой на самом деле, и когда она прилетела сюда и узнала правду, то очень огорчилась. Мне не следовало держать ее в неведении. Мы были… друзьями… на протяжении очень долгого времени.
        — Так почему же ты ей ничего не сказал?
        Ник потер виски, чувствуя, как начинает болеть голова.
        — Знаю, тебе трудно понять, но мне хотелось быть простым ученым и делать свою работу, в которой я знаю толк, не афишируя свое происхождение.
        — Ты прав. Мне этого не понять. Я вырос с осознанием принадлежности к Шердане и горжусь своей страной. А тебе никогда не нравилось находиться в центре внимания,  — заметил брат.  — Значит, она не знала, что ты принц. Ты думаешь, в противном случае она стала бы относиться к тебе по-другому?
        — Брук ценит людей за их отношение, а не за то, кем они являются и чем обладают.
        — Похоже, это твой тип девушек,  — рассмеялся Габриэль.  — Мне не терпится познакомиться с ней.
        — На самом деле все не так.  — Ник не хотел, чтобы его брат представил Брук их родителям в неправильном свете.  — Она понимает ситуацию, в которой я оказался.
        — И она знает, что ты возвращаешься домой, чтобы найти себе невесту? И все равно хочет сопровождать тебя?
        — Я еще не говорил с ней об этом. Брук даже не знает, что я собираюсь взять ее с собой в Шердану.
        — Кажется, нас ждет интересный ужин в кругу семьи,  — заметил Габриэль.  — Я позабочусь, чтобы для нее нашлось местечко рядом с нашей матерью.
        Ник хотел было возразить, но Габриэль уже отключился. Можно было перезвонить ему, но это только усилило бы его подозрения насчет Брук.
        Ник поднялся к себе, взял свою дорожную сумку и направился к ступенькам, ведущим с террасы к частному причалу. Брук уже была на месте. Она встретила Ника приветливой и вместе с тем немного натянутой улыбкой.
        Как только Ник ступил на палубу и отдал швартовы, Тасос завел мотор, и они отчалили от берега. Брук делала вид, что думает о чем-то своем и ей нет никакого дела до Ника.
        Прошло больше получаса после отплытия с Итаки, и катер вошел в бухту Фискардо, где их ожидала машина, чтобы доставить в аэропорт.
        Тасос отнес их багаж в автомобиль и, помахав на прощание, вернулся к лодке. Как только он исчез из вида, Ник повернулся к Брук:
        — Мне не по себе, что я возвращаюсь домой в Шердану и оставляю тебя одну.
        — Бог мой, Ник,  — сухо сказала она.  — Я прекрасно справлюсь сама.
        — Согласен. Тем не менее я не собираюсь оставлять тебя в Греции одну. Ты поедешь со мной.
        Пять лет Брук дразнила и обхаживала Ника, изводила его и приставала к нему, и ей казалось, что она успела хорошо изучить объект своей страсти. Ник предпочитал работать в одиночестве, ненавидел драмы и, если ставил перед собой цель, редко менял курс. Но это его заявление потрясло Брук до глубины души и навело на мысль, что она совсем не знает Ника.
        — Что ты хочешь этим сказать?
        — Ты летишь со мной в Шердану, а уже оттуда полетишь домой в Калифорнию.
        — Поверь мне, я прекрасно справлюсь сама и смогу вылететь из Греции.  — После утреннего приступа тошноты Брук пришлось отказаться от идеи провести летние каникулы в Италии. Ей хотелось оказаться в привычной для нее обстановке и в окружении любящих ее людей.
        — Ты все усложняешь.
        — А может, это ты все усложняешь? Похоже, ты уже все решил? Как быстро ты сможешь посадить меня на самолет до Америки? Где мне придется ждать рейса? В аэропорту? Или ты поселишь меня в гостинице? А может, ты думаешь, что мне будет комфортней во дворце?
        — Брат сказал, что позаботится, чтобы за ужином тебя посадили рядом с моей матерью.  — У Ника в глазах промелькнула насмешливая искорка при виде Брук с открытым от удивления ртом.
        — Но я не могу ужинать с твоей семьей,  — в панике выдавила она.
        — Почему?
        — У меня нет подходящей одежды.
        — Мне кажется, ты выглядишь просто превосходно.
        Брук посмотрела на свое бело-голубое коротенькое платьице с глубоким вырезом. Наряд вполне годился для перелета с одного греческого острова на другой или для полета в Рим, Лондон или другой город, где она могла сделать пересадку, чтобы вернуться в Калифорнию. Но появиться в таком виде в Шердане и быть представленной семье Ника?
        — И все-таки почему ты решил взять меня с собой?
        — Потому что не готов расстаться с тобой.  — Ник потянулся к ней и нежно провел пальцем по ее щеке.  — Пока не готов.
        — Мне кажется, твои родители будут недовольны, увидев, что ты приехал не один, а с какой-то незнакомкой в качестве свиты.
        — Ты не незнакомка. Ты сестра Глена.
        — А если они спросят, что я делала с тобой на острове?
        — Я уже позвонил Габриэлю и все объяснил.
        — А ты не думаешь, что они могут догадаться, какие отношения связывают нас?
        — С чего бы это? Я не раз упоминал тебя в наших разговорах. Они знают, что ты надоедливая младшая сестра Глена, с которой я знаком на протяжении последних пяти лет.
        — Ладно. Может быть, у нас получится обвести их вокруг пальца. Даже Глен, который знает нас, как никто другой, понятия не имеет, что мы близки.
        — Он в курсе.
        Брук недоверчиво покачала головой:
        — Но это невозможно. Он ни словом не обмолвился.
        — Зато он часто обсуждал это со мной,  — глухо ответил Ник.
        Глен был самым лучшим старшим братом. Он никогда не возражал, когда она следовала по пятам за ним и его друзьями. Ребята приняли ее в свою компанию и научили кататься на серфинге и водных лыжах. Они здорово проводили время, пока Глен не окончил школу на два года раньше Брук и не отправился в Массачусетский технологический институт, где познакомился с Ником.
        — На следующее утро после нашей с тобой близости твой брат загнал меня в угол в лаборатории и пригрозил, что, если я обижу тебя, он привяжет меня к ракете и произведет ее запуск.
        — Неудивительно, что ты так быстро исчез после того, как порвал со мной.  — Брук хотела подшутить, но, увидев выражение лица Ника, поняла, что это неуместно. Он ведь уехал незадолго после взрыва ракеты.  — Прости. Мне не следовало этого говорить.
        Ник взял ее за подбородок и посмотрел в глаза.
        — Я хочу, чтобы ты увидела мою страну.
        А что потом? Она получит королевский прием и еще одно «прощай»?
        — Хорошо,  — уступив, пробормотала Брук.  — Почему нет.
        — Значит, решено.
        Через час Ник проводил ее на борт роскошного частного самолета и усадил в уютное кожаное кресло у окна. Его присутствие придавало ей уверенности. Брук пристегнула ремень безопасности и прислушалась к реву мотора. Ее охватила паника, и она никак не могла избавиться от мысли, что следовало отклонить предложение Ника и самой отправиться домой в Калифорнию.
        Как только его нога ступила на борт самолета, поведение Ника резко изменилось. В своих классических бежевых брюках и голубой рубашке, которая оттеняла его загорелую кожу, Ник казался еще более отчужденным и недосягаемым. На сиденье напротив он положил бежевый пиджак с платком в нагрудном кармане. Брук с удивлением рассматривала этот предмет гардероба, который никак не ожидала увидеть на Нике.
        Подумать только, Ник в пиджаке и с платочком в нагрудном кармане.
        Уютно устроившись в шикарном самолете, он сидел, сложа руки на коленях, и его осанка была какой-то царственной. Впервые за все это время Брук по-настоящему признала, что Ник больше не простой ракетостроитель, которого она знала. И не пылкий любовник, с которым она провела прошлую ночь. Брук не могла сказать, в кого превратился ее Ник, и в отчаянии повернулась к иллюминатору.
        Может быть, расстаться с ним в Шердане будет легче, чем она ожидала, ведь Брук полюбила мужчину, у которого не было ничего общего с теперешним Ником.
        Он положил свою ладонь на ее руку и легонько сжал.
        — Ты в порядке?
        Стоит ли говорить ему, что ее встревожили перемены, произошедшие в нем, ведь он никогда не будет принадлежать ей? На него предъявляло права целое государство.
        — Этот самолет — настоящее чудо.  — Брук чувствовала себя не в своей тарелке, сидя рядом с таким красавцем аристократом в его самолете, который стоил не один миллион долларов, и сказала первое, что пришло в голову:  — Он твой?
        — Он принадлежит королевской семье.
        — Что ж, очень удобно для тебя. Думаю, что журналисты знают его очень хорошо, так что твой приезд не останется незамеченным.
        — К чему ты клонишь?
        — Я не хочу оказаться под вспышками фотокамер. Я одета как бедная родственница. Пожалуйста, Ник, можно я останусь в самолете после того, как ты сойдешь, и подожду, пока все уляжется?
        Ей показалось, что он начнет возражать, но он лишь покачал головой и вздохнул.
        — Как тебе угодно. Я пришлю кого-нибудь за тобой. Таким образом, тебе удастся избежать встречи с прессой.
        Брук попыталась представить, какие вопросы могли задать ей журналисты, но ее мозг просто отказывался соображать. Большую часть своей жизни она провела за книгами. Это Глен любил находиться в центре всеобщего внимания. Его никогда не смущала большая толпа, с которой ее харизматичный и высокообразованный брат быстро находил общий язык. Сколько раз Брук наблюдала, как он общается с прессой, и восхищалась его уверенностью и смелостью. Даже после того, как взорвалась ракета, его не смутил ни один из сложных вопросов, которые прозвучали из уст репортеров.
        — Что касается одежды,  — продолжил Ник,  — уверен, что Ариана или жена Габриэля Оливия смогут одолжить тебе что-нибудь из своих нарядов.
        Боже мой, что за встреча ее ждет. Мать Ника — королева. Его отец — король. Сам Ник — принц. А еще Брук дадут поносить одежду принцесс.
        Задыхаясь от волнения, она вцепилась в подлокотники кресла.
        Самолет пошел на посадку. Брук подумала о том, что все, что она изначально планировала в этой поездке, пошло совсем по-другому.
        Она взошла на борт самолета в Сан-Франциско с мыслью о том, что полетит в Грецию, скажет Нику о ребенке, привезет его обратно в Америку, и они заживут дружной, счастливой семьей.
        Какой же глупой она была! Даже если Ник любил ее до безумия, он не смог бы предложить ей ничего, кроме кратковременных отношений. На самом деле этот мужчина настолько не подходил ей, что они могли бы жить на разных планетах.
        — Мне нужно узнать больше о твоей семье,  — выпалила Брук.
        — Конечно. С чего начнем?
        — Твои родители. Как я должна обращаться к ним?
        Глава 8
        Николас вышел из самолета и немного помедлил прежде, чем спуститься по трапу. Внизу в нескольких метрах от самолета его ждал десяток журналистов с камерами и диктофонами. Он подошел к собравшимся — блудный сын, вернувшийся в лоно семьи,  — и ответил на несколько вопросов. Потом, не оглядываясь, он миновал толпу журналистов и направился к ждавшему его черному «мерседесу».
        У задней дверцы автомобиля стоял знакомый ему Стюарт Барнс, личный секретарь Габриэля. Он приветливо улыбнулся и слегка поклонился, когда Ник подошел ближе.
        — Здравствуйте, ваше высочество. Надеюсь, полет прошел нормально.  — Стюарт посмотрел в сторону самолета.  — Принц Габриэль сказал, что вы летите не один. Ваша спутница передумала?
        — Нет. Просто чувствует себя неловко на публике. Вы не могли бы послать за ней машину к ангару?
        Если Стюарт и удивился, что Ник тайком привез в Шердану какую-то девушку, выражение его лица осталось бесстрастным.
        — Конечно.  — Он поклонился и открыл дверцу автомобиля.
        Поскольку стекла в машине были тонированы, Ник понятия не имел, что в машине есть кто-то помимо водителя. Поэтому он очень обрадовался, увидев на заднем сиденье Габриэля.
        — Бог мой, что ты тут делаешь?  — Ник обнял брата, когда Стюарт закрыл дверцу машины, оставляя братьев наедине.
        — Прошло три года с тех пор, как ты приезжал домой в последний раз, и ты еще спрашиваешь? Я соскучился по тебе.
        Габриэль сказал это с такой теплотой и любовью, что застал Ника врасплох. В детстве Габриэль, Николас и Кристиан были неразлучны, но потом их дороги разошлись, и между ними пролегли расстояния и различные обстоятельства. Ник до этого момента даже не представлял, как скучал по старшему брату.
        — Мне тоже тебя не хватало. А как дела у нашего Кристиана?
        — Он, как всегда, непредсказуем. Сейчас он в Швейцарии на переговорах с компанией, которая может заинтересоваться перспективой построить здесь центр по разработке нанотехнологий.
        — Здорово.  — Ник не мог отделаться от мысли, что мать воспользовалась их с Кристианом отсутствием и организовала несколько мероприятий, чтобы найти своим сыновьям подходящих невест.  — Когда он вернется?
        — Он приедет прямо на свадьбу, или мать заживо сдерет с него шкуру.
        — А как же все эти приемы?
        — Все глаза будут устремлены только на тебя,  — рассмеялся Габриэль.
        Ник удивлялся переменам, произошедшим в его серьезном брате. До десяти лет Габриэль был таким же, как Ник и Кристиан, любознательным и готовым на всяческие проказы сорванцом, но потом его в одночасье изменила мысль о том, что однажды ему придется руководить целой страной. Почти за одну ночь Габриэль превратился в очень серьезного и чересчур ответственного ребенка.
        — Ты изменился,  — заметил Ник.  — Не припомню, когда в последний раз видел тебя таким…
        — Счастливым?  — Глаза Габриэля сияли.  — Это называется семейное счастье. Советую попробовать.
        Эти перемены произошли благодаря женщине?
        — С нетерпением жду встречи с твоей женой.
        — Раз уж речь зашла о красавицах, что случилось с твоей Брук?
        — Она не моя Брук,  — сдержанно ответил Ник.  — Она побудет в самолете, пока его не отправят в ангар.
        — Это твоя идея или ее?
        — Ее. Брук решила, что не одета должным образом и предпочла остаться в тени.
        — Что же на ней надето, раз это выглядит так непрезентабельно?  — удивился Габриэль.
        — Не знаю. Какое-то хлопковое платье. Ей кажется, что она выглядит как бедная родственница.
        — Это так?
        — Конечно нет, но я ничего не смыслю в женской моде.
        Машина подъехала ко дворцу, и мысли Ника вернулись к той, которую он оставил в аэропорту.
        — Кто-нибудь, кроме Стюарта, знает, что я привез сюда Брук?
        — Оливия и ее секретарь. Они возьмут ее под свою опеку.
        — Спасибо.  — Ник облегченно вздохнул, услышав, что Брук не бросят на произвол судьбы.
        — Мама ждет тебя в своей голубой гостиной на чай. Она выделила целый час, чтобы ты смог ознакомиться с первой порцией потенциальных невест. Стюарт провел собеседование с несколькими претендентами на должность твоего секретаря. Их резюме на столе в твоей комнате. Посмотри их и дай знать Стюарту, с кем из кандидатов ты бы хотел встретиться.
        — Секретарь?
        — Тебя ждет куча приемов и появлений на публике. Тебе необходим кто-то, кто будет следить за твоим расписанием.
        У Ника закружилась голова.
        — Проклятье,  — выругался он.  — Такое впечатление, как будто я никогда отсюда не уезжал.
        — Я рад, что ты вернулся,  — похлопал его по плечу Габриэль.
        Уцепившись в свою видавшую виды дорожную сумку, Брук сидела на заднем сиденье шикарного «мерседеса» и смотрела в окно. За многие годы знакомства с Ником, на протяжении которых он игнорировал и отвергал ее, никогда еще она не злилась на него так, как сейчас.
        О чем он только думал, когда привез ее в Шердану? Это не ее место. Они принадлежат к разным мирам. Ни одна докторская степень не помогла бы ей избежать ловушек, которыми была полна жизнь во дворце. Она будет ужинать с его семьей. А какой вилкой пользоваться? Они увидят в ней неотесанную американку, привыкшую есть руками гамбургеры и картошку фри. Брук нахмурилась при мысли, что очень многие из ее любимых блюд не предполагают пользование ножом и вилкой. Например, пицца, маисовая лепешка с начинкой, сэндвичи со свининой.
        А что, если ей не удастся улететь завтра или послезавтра? Придется ли ей в качестве гостьи Ника посетить мероприятия, которые запланировала его мать? Танцуют ли на этих приемах? Ник уже показал ей один из местных народных танцев, и они вместе посмеялись над ее неспособностью повторить самые простые шаги. Она даже подумать не могла, что может наступить момент, когда ей придется танцевать этот танец по-настоящему.
        Но больше всего ее беспокоило, что будет, если кто-нибудь узнает, что она беременна? Что можно придумать, чтобы объяснить приступы тошноты?
        Машина скользнула в ворота. Брук замерла в изумлении, увидев перед собой дворец. Здесь рос Ник. Пропасть, пролегавшая между ними, стала еще шире. Одно дело понять умом, что партнером Глена был принц небольшого европейского государства, и другое дело увидеть это собственными глазами.
        За время, проведенное в Италии, ей посчастливилось получить приглашения в несколько дворцов. Некоторые из старинных изданий итальянской литературы, которые Брук использовала при написании диссертации, находились в частных коллекциях, и у нее появилась возможность изучить владения, где они находились. Но дворец, к которому она направлялась сейчас, был намного больше и величественней.
        Машина сделала круг вокруг огромного фонтана и остановилась напротив главного входа. Брук не переставала удивляться, потому что ожидала, что ее высадят у заднего входа, которым пользуются слуги.
        Какой-то мужчина в темно-синем костюме подошел к машине и открыл дверцу. Брук застыла, не в силах пошевелиться. Одна из высоких створок дверей открылась, и на пороге появилась стройная женщина в костюме бордового цвета. Не зная, как поступить, Брук подождала, пока она приблизится к машине.
        — Доктор Дэйвис?  — В ее мягком мелодичном голосе слышался британский акцент.  — Я Либби Маршалл, личный секретарь принцессы Оливии.
        — Приятно познакомиться.  — Брук все еще не двигалась с места.  — Ник ничего не сказал, что собирается привезти меня сюда, когда мы покидали виллу этим утром, поэтому я не уверена насчет всего этого.
        — Не беспокойтесь, все готово к вашему приезду,  — улыбнулась женщина.  — Принцесса Оливия с нетерпением ждет встречи с вами. Армандо возьмет ваши вещи. А теперь, пожалуйста, следуйте за мной.
        Если бы Брук не пролетела сотни километров на частном самолете, у нее закружилась бы голова при мысли, что какая-то принцесса очень хочет повидаться с ней.
        Брук вышла из машины и вручила свои скудные пожитки Армандо. Ее провожатая исчезла за высокой дверью. Брук поспешила, чтобы догнать ее, но стоило войти внутрь, как ее шаги замедлились.
        Во дворце все было так, как она ожидала. Полы огромной прихожей, выложенные черным и белым мрамором, заканчивались широкой лестницей, покрытой изысканной ковровой дорожкой синего цвета, который издавна считается королевским. Ступеньки были настолько широкими, что там свободно мог пройти внедорожник. Из огромного пролета, делившего лестницу надвое, вели два ряда ступенек на второй этаж.
        Брук представила несколько десятков женщин, одетых в бальные платья всех цветов и оттенков. Они плавно спускались по лестнице, придерживаясь за отполированные перила, навстречу одетому в смокинг Нику, который в ожидании стоял внизу лестницы на блестящем мраморном полу. Его беспристрастный взгляд скользил по веренице красавиц в поисках идеальной невесты.
        Брук увидела себя, плетущейся в хвосте. Она опоздала и платье, которое ей одолжили, оказалось слишком длинным. На предпоследней ступеньке она обязательно наступит на подол своего платья и полетит вниз, но Ника рядом не окажется. Он будет стоять в окружении пяти женщин, каждая из которых будет пытаться привлечь его внимание к собственной персоне. Брук протянет руку, чтобы схватиться за перила, но промахнется.
        Вспышки десяток камер журналистов взорвутся подобно фейерверку, чтобы запечатлеть ее позор в сотне снимков за секунду.
        — Доктор Дэйвис?  — вернула ее в реальность Либби.  — Что-то не так?
        Брук отрицательно покачала головой и проглотила стоящий в горле ком.
        — Называйте меня Брук. Дворец такой… огромный. И очень красивый.
        — Пойдемте. Принцесса Оливия ждет в своем кабинете.
        Когда Брук нервничала, она обычно без умолку болтала. Но пышное убранство дворца настолько ошеломило ее, что она не могла выдавить и слова. Они с Либби миновали десяток комнат и много раз поворачивали, так что через несколько минут Брук совсем потеряла ориентир.
        — Вижу, вы знаете все ходы и выходы. Как долго вы работаете здесь?
        — Несколько месяцев. Я приехала во дворец вместе с принцессой Оливией.
        — Скажите честно, сколько времени у вас ушло, чтобы перестать теряться во дворце?
        — Три недели,  — с едва заметной улыбкой ответила Либби.
        — У меня нет столько времени. Я пробуду здесь всего пару дней. Не думаю, что мне предложат какую-нибудь карту или что-то в этом роде.
        — Боюсь, это так. Но мне показалось, что речь шла о том, что вы побудете с нами дольше и уедете после свадьбы.
        Брук споткнулась и чуть не налетела на сопровождавшую ее женщину.
        — Но мы с Ником так не договаривались.  — Хотя она не могла с уверенностью сказать, что они обсуждали длительность ее пребывания в Шердане. Но ее визит определенно не мог затянуться до самой свадьбы Габриэля и Оливии.
        — Должно быть, я ошиблась,  — ответила Либби, поворачивая в одну из открытых дверей.
        Когда они с Либби шагнули в комнату, ошеломительно красивая блондинка, сидевшая за столом, оторвалась от экрана компьютера и приветливо улыбнулась.
        — Если не ошибаюсь, доктор Дэйвис!  — воскликнула женщина, поднявшись с места, чтобы поприветствовать Брук.  — Очень рада с вами познакомиться. Я Оливия Алессандро.
        — Мне тоже очень приятно,  — ответила Брук, с трудом подавив желание сделать реверанс,  — ваше высочество.
        — Пожалуйста, называй меня Оливия. Ты знакомая Ника, значит, часть нашей семьи.
        От ее теплой улыбки напряжение, терзавшее Брук, исчезло.
        — А ты называй меня Брук. Должна сказать, я пережила небольшое потрясение, оказавшись здесь.
        Этим утром я еще была на одном из греческих островов, не зная, куда податься дальше. А потом Ник заявил, что собирается взять меня с собой в Шердану.
        — Что-то подсказывает мне, что Ник тоже не привык заранее строить планы.  — Оливия покачала головой, и у Брук создалось впечатление, что будущая королева Шерданы имеет незыблемую веру в порядок и расписание.
        — Твоя помощница сказала что-то насчет того, что я задержусь здесь до вашей свадьбы,  — заметила Брук, присаживаясь на краешек обитого парчой кресла, куда ее жестом пригласила Оливия.  — Но мне кажется, что будет лучше, если я как можно скорее куплю билет на самолет обратно в Калифорнию.
        — Уверена, это можно уладить, но разве тебе не хочется побыть здесь немного и осмотреть нашу маленькую страну? Через несколько дней мы с Габриэлем планируем посетить виноградники, и было бы чудесно, если бы вы с Ником смогли составить нам компанию.
        — Звучит заманчиво…  — вздохнула Брук.  — Просто мне не хочется злоупотреблять вашим гостеприимством.
        — Глупости.
        — Мне кажется, мама Ника запланировала для него несколько важных мероприятий на следующей неделе,  — не сдавалась Брук.  — Вряд ли будет удобно отвлекать Ника от его обязанностей.
        — Ты знаешь, почему он вернулся домой?  — удивленно спросила Оливия.
        — Ему нужно жениться, чтобы…  — Вдруг до Брук дошло, что женщина, от которой ждали будущего наследника престола Шерданы и которая не оправдала возложенных на нее надежд, сидит прямо перед ней.
        — Все в порядке,  — безмятежно улыбнулась Оливия.  — Я смирилась со своей участью. И я считаю себя самой счастливой из всех женщин, потому что Габриэль захотел жениться на мне несмотря на то, что я была не лучшим выбором в глазах подданных этого королевства.
        — Мне кажется, ты идеально подходишь для этой роли. Шердане несказанно повезло иметь такую принцессу.
        — Спасибо за комплимент. С нетерпением жду твоей встречи с Арианой.
        — Я видела ее полотна на вилле. Она очень талантливая художница. Мне бы хотелось поговорить с ней о ее картинах.
        — Она сейчас гостит у друзей в Монако. Вернется сегодня вечером. Младшая сестра Ника в восторге от твоего приезда. Когда я сегодня говорила с ней по телефону, Ариана сказала, что познакомилась с твоим братом, который приезжал на остров вместе с Ником.
        Еще один момент, о котором Глен ничего не рассказал. Брук собиралась серьезно поговорить с ним по своем возвращении в Калифорнию.
        — Думаю, тебе хотелось бы пойти в свою комнату и немного отдохнуть. Ужин подадут в семь. Если что-нибудь понадобится, скажи горничной, и она принесет тебе это.
        — Что-нибудь вроде целого гардероба?  — нервно рассмеялась Брук.  — Боюсь, содержимое моей дорожной сумки больше подходит для греческого острова. Ничего нарядного.  — Она представила себя в длинном ярком сарафане и нахмурилась.  — У меня нет ничего подходящего для ужина во дворце.
        — Вот оно что,  — понимающе кивнула Оливия.  — Мне следовало понять это из разговора с Габриэлем. Кажется, мы с тобой носим одинаковый размер. Я пришлю тебе кое-что из вещей, чтобы ты могла выбрать.
        Брук поблагодарила ее и вышла из комнаты вслед за горничной. Через несколько минут путешествия по королевской резиденции она поняла, что никогда не сможет найти обратную дорогу к ка бинету Оливии, и понадеялась, что, когда придет время ужина, за ней кого-нибудь пришлют. Интересно, если бы о ней забыли, и она умерла от голода, сколько времени прошло бы прежде, чем обнаружили ее бездыханное тело? Брук потеряла счет дверям, через которые они прошли, когда наконец горничная остановилась и жестом пригласила ее войти.
        — Спасибо.
        Брук вошла в комнату и замерла в восхищении.
        Она с восторгом рассматривала обои с цветочным бело-золотым рисунком, шторы и покрывало на кровати цвета морской волны, письменный стол. В спальне также находился диван и небольшой столик с креслами по бокам, стоявший у стены между двумя огромными окнами. В спальне хватило бы мебели, чтобы усадить всех ее студентов из класса по изучению итальянской поэзии эпохи Ренессанса.
        На скамейке у кровати лежала ее дорожная сумка, которая в этих пышных декорациях выглядела несколько потерто и убого.
        — Доктор Дэйвис, мне распаковать ваши вещи?  — спросила горничная, вошедшая в комнату вслед за Брук.
        — Я в дороге уже несколько дней, и большинство моих вещей нуждаются в стирке.
        Брук подумала, что шокирует девушку, если спросит, есть ли здесь стиральная машина, которой можно воспользоваться.
        — Я просмотрю их и вечером принесу обратно.
        Брук порылась в сумке и достала оттуда свои туалетные принадлежности и записную книжку, которую всегда держала под рукой, чтобы записать все, что придет ей в голову. Ее мать часто повторяла, что никогда не знаешь, где тебя накроет вдохновение. Некоторые из самых лучших идей Брук пришли к ней, когда она принимала душ или заносила руку над тарелкой с едой.
        Как только горничная вышла, Брук схватила свой телефон и проверила, который сейчас час в Калифорнии. Если в Шердане четыре часа, значит, в Лос-Анджелесе семь утра. Тереза как раз отправляется на работу. Брук набрала номер и услышала голос подруги.
        — Ты даже не представляешь, где я сейчас нахожусь…  — улыбнулась она.
        Не прошло и четверти часа после приезда Ника домой, как его разыскала личная помощница матери. Ник сидел с Габриэлем в бильярдной, они пили виски и болтали. На стенах комнаты висели четыре огромных полотна, изображающие ключевые моменты из истории Шерданы, включая принятие конституции 1749 года, которая превратила личную жизнь Ника в настоящий хаос.
        — Здравствуйте, ваше высочество,  — обратилась к нему невысокая женщина лет пятидесяти.
        Гвен начала работать в качестве личного секретаря королевы незадолго до рождения троих принцев и очень часто относилась к ним как к заблудшим детям, а не титулованным особам.
        — Привет, Гвени.
        — Ник, твоя мать ждет тебя.
        Он подошел к женщине и поцеловал ее в щеку.
        — Я скучал по тебе.
        Ее взгляд стал еще колючей, но уголки губ слегка приподнялись.
        — Ты не пришел на чай.
        — Мне нужно было что-нибудь покрепче.  — Ник поднял свой почти пустой стакан.
        — Королева ждала, что ты сразу же поднимешься к ней. Она в розарии. Тебе лучше не медлить,  — резко ответила Гвен.
        Ник поспешил на улицу и нашел мать в ее любимом уголке сада.
        — Я давно жду тебя,  — с укоризной посмотрела на него королева.
        — Здравствуй, мама.  — Ник поцеловал ее в подставленную щеку. Он не стал объяснять, почему не пришел сразу, потому что его мать терпеть не могла оправданий.  — Твои розы просто великолепны.
        — Слышала, ты приехал не один. Она сестра твоего друга из Калифорнии. Какие у вас отношения?
        — Мы друзья.
        — Не говори глупостей. Я хочу знать, чего ждать от этой особы.
        — Она не доставит тебе хлопот.
        — Эта девушка знает, что ты вернулся домой, чтобы найти себе жену?
        — Да. Она собирается домой после свадьбы.
        — Как я поняла, ты возьмешь ее с собой, когда вы поедете на виноградники с Оливией и Габриэлем?
        — Габриэль что-то говорил об этом, но Брук еще не в курсе.
        — Мне кажется, тебе не следует увлекаться ею.
        — Тебе нечего бояться,  — заверил ее Ник.
        — Она любит тебя?  — Ник слишком долго собирался с ответом, и его мать с негодованием продолжила:  — Ты любишь ее?
        — Какая разница, что мы чувствуем по отношению друг к другу.  — В его голосе прозвучали резкие нотки.  — Я знаю свой долг перед Шерданой, и ничто не встанет у меня на пути.  — Из разговора с Габриэлем, Ник узнал, что с Кристианом мать обходится более снисходительно. Почему Ник должен испытывать это давление в одиночку? Кристиан тоже был принцем, и его сын тоже мог бы стать наследником престола.  — Как я понял, ты подобрала для меня несколько кандидаток на выбор.
        — Их досье находится в твоей комнате в гостевом крыле. Габриэль сказал тебе, что в твоих апартаментах произошла небольшая авария? Вода из ванны перелилась через край и залила полы.
        — Габриэль считает, что это, скорее всего, его девочки, хотя никого не поймали на месте преступления.
        — Я не знаю, за что мы платим няне,  — покачала головой мать,  — если эта девушка не может уследить за ними.
        — Похоже, эти проказницы — настоящее стихийное бедствие.
        — Их только две. А мне приходилось справляться с вами тремя.  — Мать взяла его за руку и крепко сжала.  — Рада, что ты вернулся домой.  — Ее глаза увлажнились, и она отпустила его руку.  — А теперь марш в свою комнату и просмотри папки, которые я тебе отправила. После ужина поделишься со мной своим мнением.
        — Конечно.  — Ник наклонился к ней и еще раз поцеловал в щеку.  — Но сначала я повидаюсь с отцом. Кажется, у него есть десять свободных минут в расписании.
        Поговорив с отцом, Ник направился в комнату, которую ему отвели, пока не приведут в порядок его собственные апартаменты. Он недоумевал, как двухлетние дочери Габриэля могли создавать столько проблем?
        Как мать и обещала, в комнате его ждала стопка досье. Сняв пиджак, Ник посчитал папки. Восемь. У него есть двадцать минут до прихода портного, который должен снять мерки, чтобы полностью обновить гардероб Ника. Вещи, в которых он сегодня приехал домой, принадлежали Кристиану, как и вся остальная одежда, которую он надевал последние десять дней. Из них троих младший брат чаще всего наведывался на греческую виллу.
        Ник уселся в кресло у камина и вытянул папку наугад. Внутри он нашел фотографию потрясающей брюнетки с ярко-голубыми глазами и пухлыми губами. Ей было двадцать пять лет. Дочь итальянского графа. Получила степень магистра экономических наук в Гарварде и работала в международном концерне, главный офис которого находился в Париже. Девушка свободно говорила на пяти языках. Ее считали иконой стиля и восхищались ее благотворительной деятельностью. Если коротко, она была идеальной кандидаткой.
        Ник бросил папку на пол у своих ног. Следующая девушка оказалась блондинкой и тоже очень красивой. Родилась в Англии. Сестра виконта. Адвокат по правам человека.
        Следующая. Брюнетка. Хорошенькая, с огромными карими глазами и обольстительной улыбкой. Местная. Ее семья владела самой большой винодельней в Шердане. Играла на виолончели в венском филармоническом оркестре.
        Еще одна блондинка. Зеленые колдовские глаза. Дочь датского барона. Модель и телеведущая.
        Дальше все повторялось. Каждая женщина была невероятно красивой, образованной и с безупречной родословной.
        Ник почувствовал себя призовым быком.
        Еще раз прокручивая в голове разговор с матерью, он понял, что следовало послушать Брук, когда та говорила, что их отношения окажутся под микроскопом. Он явно недооценивал проницательность своей матери. Но Ник нисколько не жалел, что привез Брук познакомиться со своими родственниками. Его только огорчало, что у них будет мало времени побыть вдвоем до ее отъезда.
        Когда последняя папка упала на пол, в дверь постучали. Пришел портной со своей маленькой армией помощников. Пока примерялись костюмы и делались замеры, Ник думал о Брук. Он не видел ее после того, как сошел с самолета. Несмотря на переживания во время полета, Брук наверняка нашла подход к окружающим и успела их очаровать. Он знал, что она успела встретиться с женой Габриэля, и ему было интересно, как все прошло.
        Нику не терпелось встретиться с Оливией. Он уже знал, что она была красива, умна и настоящий борец за здоровье детей и их благополучие. В народе ее любили, а после их с Габриэлем тайного побега журналисты тоже приняли ее сторону. Ник приходил в восторг от того, какие перемены произошли в его брате благодаря Оливии.
        Портной закончил свою работу и удалился. Ник начал одеваться к ужину. Семейные вечера были большей частью неформальными, поэтому Ник надел широкие темно-синие брюки и белоснежную рубашку, которую купил в одном из универмагов в Калифорнии. Его младший брат-модник пришел бы в ужас, увидев, что Ник одет таким неподобающим образом.
        Ник вошел в семейную гостиную, где уже находились Габриэль и его невеста.
        — Благодаря тебе мой брат просто сияет от счастья,  — обратился он к Оливии.  — Я давно не видел, чтобы он так улыбался.
        Она посмотрела на него с такой теплотой, что все сомнения насчет правильности выбора Габриэля развеялись в секунду. Его брат заслуживал быть счастливым. Однажды ответственность за страну ляжет на его плечи, и поддержка любимой женщины намного облегчит это бремя.
        Ник вспомнил папки с фотографиями, лежащие в его комнате. Он был рад, что там не оказалось ни одной рыжеволосой девушки. Для него Брук была единственной в своем роде, и Ник никогда не смог бы жениться на другой с таким же цветом волос, как у нее. Было бы настоящим мучением до конца своих дней представлять себе другое лицо в обрамлении волос своей жены.
        В гостиную вошли родители, а Брук все не появлялась. Ник собрался послать за ней горничную, но тут дверь открылась и Брук ввалилась в комнату, пошатываясь на каблуках, которые казались слишком высокими для нее.
        На ней было надето золотистое кружевное платье с длинными рукавами, которое подчеркивало плавные линии ее тела. Брук не стала украшать себя своими бусами, которые приковывали взгляд к ее груди, и отказалась от громоздких браслетов. Очень изысканный и элегантный вид, чего нельзя было сказать о ее волосах, которые в беспорядке рассыпались по ее плечам.
        — Добро пожаловать, доктор Дэйвис,  — подошли к ней Оливия и Габриэль, а Ник не мог сдвинуться с места, пораженный ее новым обликом.
        — Прошу прощения за опоздание,  — сказала Брук.  — Я хотела подремать минут пятнадцать, а когда открыла глаза и посмотрела на часы, оказалось, что уже половина седьмого. Хорошо, что я успела принять душ до того, как отключиться. У меня не хватило времени уложить волосы, потому что я не знала, какое платье надеть. Они все такие красивые.
        — Ты выглядишь замечательно,  — взяла ее под руку Оливия.  — Нужно представить тебя родителям Ника.
        — Ты имеешь в виду короля и королеву?  — взволнованно прошептала Брук.
        — Они с нетерпением ждут встречи с тобой,  — сказал Габриэль.
        Брук слабо улыбнулась в ответ и, сделав неуверенный шаг, сконфуженно посмотрела на Оливию.
        — Обычно я не такая неуклюжая.
        — Эти туфли немного великоваты тебе,  — заметила жена Габриэля.  — Я не подумала, что твоя нога намного меньше моей. Возможно, у тебя есть более подходящие туфли? Я могу послать за ними горничную.
        — Ты шутишь?  — запротестовала Брук.  — Это хрустальные туфельки Лабутена, а я — настоящая Золушка.
        Габриэль повернулся к Нику и подмигнул ему.
        — Она мне нравится.
        — Мне тоже,  — сдержанно ответил Ник.
        — Очень рада познакомиться с вами,  — обратилась Брук к его родителям.  — Спасибо, что позволили мне остаться во дворце на несколько дней.
        Ник почувствовал на себе пристальный взгляд матери, когда подошел и встал рядом с Брук. Он положил ладонь ей на спину и сквозь платье ощущал напряженное подергивание мышц.
        — Счастливы оказать вам прием,  — радушно улыбаясь, ответил отец Ника.
        Когда речь шла о государственных делах, король превращался в могущественного воина, защищавшего свое королевство от всяческих социальных, экономических или дипломатических угроз. Но дома он превращался в плюшевого медведя. Что касается королевы, она руководила семьей железной рукой в бархатной перчатке. Ее дети знали силу власти своей матери и уважали ее. В обмен на это она дала им возможность найти свое место в этом мире.
        Поэтому Нику разрешили учиться в Америке и оставаться там, предаваясь мечтам о космических путешествиях, пока долг перед Шерданой не позвал его обратно. Он ценил десять лет свободы от всяческих обязательств, и это делало его возвращение домой намного тяжелее.
        — Очень счастливы,  — повторила королева.  — Как я понимаю, мисс Дэйвис, вы приходитесь сестрой человеку, с которым Ник сотрудничал на протяжении последних пяти лет.
        — Да, мой брат руководит проектом «Гриффин».
        — Может быть, вы присоединитесь ко мне за завтраком? Я бы хотела больше узнать о проекте, над которым Ник работал вместе с вашим братом.
        — Буду счастлива позавтракать с вами.
        — Чудесно. Восемь часов не слишком рано для вас?
        — Нет. В отличие от Ника, я ранняя пташка.
        Ник знал, что это выпад в его сторону. Они с Брук часто шутили над тем, что он засиживался допоздна за работой, а потом валился от усталости на диван в своем кабинете. Но Ник заметил, как удивилась его мать, услышав, что Брук знает, когда он просыпается по утрам.
        Габриэль тоже не стал скрывать удивления. Ник невозмутимо посмотрел на мать и встретился с ее суровым взглядом.
        — Возможно, после завтрака ты сможешь наведаться в конюшню и посмотреть, как наши девочки учатся верховой езде,  — пришла на выручку Оливия.  — Из них получатся первоклассные наездницы. Брук, а ты умеешь ездить верхом?
        — Я уже давно не занимаюсь этим, последние годы все мое время занимает учеба.
        — У Брук две докторские степени,  — вставил Ник.  — Она преподает итальянский язык и литературу в Калифорнийском университете в Санта-Крус.
        — Вы еще так молоды, а уже столького добились,  — заметил Габриэль.
        — Я окончила школу, получив зачеты за прохождение двухгодичной программы в колледже, и следующие десять лет посвятила научно-исследовательской деятельности. После того как мой брат уехал в колледж, у нас поселилась девушка из Италии. Она прожила у нас год, и к тому времени, когда ей пришла пора вернуться домой, я свободно читала и разговаривала на итальянском.
        — Ты часто бывала в Италии?  — спросила Оливия.
        — Когда работала над второй диссертацией, я провела год во Флоренции и Риме. А до этого мы с мамой каждое лето ездили туда на неделю или две в зависимости от ее графика работы. Моя мама сценарист на телевидении, она написала сценарий к детективному сериалу, действие которого происходит в Венеции в шестнадцатом веке. Надо сказать, этот сериал пользуется популярностью,  — с гордостью сказала Брук. Рассказывая об успехах своей матери, она смогла полностью расслабиться.
        Ник тоже почувствовал облегчение, но когда все направились в обеденный зал, мать оттащила его в сторону.
        — Твоя мисс Дэйвис — очаровательная девушка.
        — Вообще-то она доктор Дэйвис.  — Ему показалось, что мать знала об этом, но специально допускала ошибку, чтобы разозлить его. Иначе почему она подчеркнула слово «твоя» после того, как Ник заверил ее, что их с Брук связывают чисто дружеские отношения?  — Рад, что она тебе понравилась.
        — Ты сделал то, что я просила?
        — Да. Любая из этих девушек годится на роль принцессы. Ты и твои помощники проделали громадную работу, подобрав кандидаток, которые идеально подходят мне.
        — Это правда. А теперь посмотрим, сможешь ли ты проделать такую же работу, выбирая себе жену.
        Глава 9
        Брук сидела рядом с Ником и по левую руку от короля. Она ела очень мало. Одной из причин ее опоздания был еще один приступ тошноты, который охватил ее вскоре после того, как она встала с кровати. Брук понятия не имела, почему это называлось утренним токсикозом, если приступ мог возникнуть в любое время суток.
        — Ты ничего не ешь,  — впервые за все это время обратился к ней Ник.
        — Я ужинаю с королевскими особами,  — тихо ответила она.
        — Это обычные люди.
        — Для меня они очень важные. В другой раз я бы не стала волноваться, оказавшись в подобной ситуации, но это твоя семья, и я хочу понравиться твоим родственникам.
        — Могу тебя заверить, что ты им нравишься.
        — Да уж.  — Брук с трудом сдержалась, чтобы не округлить глаза. Мать Ника почти не спускала с нее глаз, превращая каждый кусочек вкуснейшей семги в пытку, а не удовольствие. Брук чувствовала, что у королевы имеется к ней длинный список вопросов, начинающийся с «когда ты собираешься вернуться домой?». Брук не винила ее. У королевы были свои планы для сына. И эти планы могут оказаться под угрозой из-за неотесанной рыжеволосой американки, которая смотрит на ее сына влюбленными глазами.
        Несмотря на то что этот ужин не был официальным приемом, Брук переживала, что у нее не хватит сил дождаться, когда все закончится. Она обрадовалась, когда Габриэль и Оливия предложили небольшую экскурсию по дворцу, прежде чем проводить Брук до ее комнаты.
        Осматривая семейные портреты, висящие в холле, Брук поняла, что у Шерданы богатая история. Некоторые из картин датировались концом пятнадцатого столетия.
        — Наверное, у вас здесь имеется библиотека с книгами по истории Шерданы,  — обратилась она к Габриэлю по дороге к бальному залу.
        — Обширная. Мы обязательно заглянем туда.
        Через полтора часа Оливия и Габриэль подвели Брук к дверям ее комнаты. У Брук кружилась голова при мысли, что завтра она сможет вернуться в библиотеку, чтобы изучить собрание книг более тщательно. Огромное помещение в два этажа, сверху донизу заполненное книгами, было настоящей мечтой любого ученого. Она могла бы провести там безвылазно целый год.
        — Спасибо за экскурсию.
        — Пожалуйста,  — ответила Оливия.  — Если что-нибудь понадобится, позови одну из горничных.
        Брук пожелала принцу и принцессе доброй ночи и вошла в комнату. Заметив, что запас крекеров, который она почти полностью съела перед ужином, снова пополнился, Брук с благодарностью зачерпнула пригоршню печенья и направилась в гардеробную. Ее вещи были постираны, аккуратно сложены и выглядели как новенькие.
        В дверь постучали. Сердце Брук чуть не выпрыгнуло из груди. Может, это Ник пришел пожелать ей спокойной ночи? Но в коридоре вместо привлекательного принца стояла высокая красивая девушка с длинными темно-каштановыми волосами.
        — Я Ариана,  — приветливо улыбнулась посетительница. Позади сестры Ника стояли две горничные, нагруженные шестью коробками с обувью и четырьмя пухлыми чехлами с одеждой.
        — Брук Дэйвис.
        — Я уже в курсе,  — рассмеялась Ариана.  — Даже если бы дворец не гудел о том, кого Ник привез с собой, я бы все равно узнала тебя по фотографиям, которые Глен присылает мне время от времени. Он очень гордится тобой.
        — Вы с Гленом переписываетесь?  — удивилась Брук.  — Я думала, вы просто встретились однажды, и все.
        — Да…  — протянула Ариана.  — Но что это была за встреча.
        Брук не знала, как реагировать на недомолвки девушки, и решила, что все узнает от самого Глена.
        — Оливия сказала, что ее туфли слишком велики тебе, поэтому я принесла несколько пар своих. Они больше подойдут тебе. А еще тут несколько платьев. Это ведь платье Оливии на тебе, не так ли?  — поморщила нос Ариана.
        Брук не могла понять, что не так с ее нарядом.
        — Моя одежда не подходит для дворца. Я ведь не планировала приезжать сюда.
        Ариана нахмурилась и оценивающе посмотрела на Брук, точно так, как это делала ее мать на протяжении всего вечера. Но потом ее лицо расплылось в улыбке.
        — Что ж, я рада, что ты все-таки решилась.
        — Я тоже этому рада.  — И это были не просто слова.  — Я на самом деле хотела познакомиться с тобой. Думаю, что твои картины — это что-то невероятное.
        — Ты единственная, кто так считает.
        — Что ты хочешь этим сказать?  — Со слов Ника и после знакомства с работами Арианы Брук подумала, что эта девушка может оказаться ее родственной душой.  — То, как ты используешь цвет, дает полотнам столько энергии и глубины.
        — Члены моей семьи не понимают, что я рисую. Они видят это как хаотичные пятна краски на холсте.
        — Уверена, это потому, что они привыкли к более традиционному стилю изобразительного искусства. Ты участвовала в выставках?
        — Нет,  — рассмеялась Ариана.  — Я рисую для себя.
        — Понятно. Но если тебя заинтересует мнение эксперта, у меня в Сан-Франциско есть друг, владелец картинной галереи. Ему нравится открывать новые таланты. Я сфотографировала твои картины. И если ты позволишь, я могу отослать ему эти снимки.
        — Никогда не думала об этом,  — потрясенно покачала головой девушка.  — Думаю, с этим сталкивается каждый художник. Стоит ли воспользоваться шансом и рискнуть потерпеть неудачу или избежать этого риска и никогда не узнать, чего ты стоишь.
        — Могу тебя заверить, твои картины великолепны. Просто искусство очень субъективно и не каждому понравится то, что ты делаешь.
        — Самых недоброжелательных критиков я уже выслушала. Это члены моей семьи. Поэтому почему бы не выслушать, что скажет твой друг.
        — Великолепно, я отправлю снимки завтра утром.
        — А пока,  — Ариана жестом пригласила Брук в гардеробную,  — покажи мне, какие вещи ты привезла с собой, чтобы я поняла, что тебе нравится.
        Брук казалось, что стильную принцессу вряд ли впечатлит небольшое содержимое ее стенного шкафа. Но что не годилось для дворца, вполне подходило для ее академических кругов.
        Горничные начали выкладывать содержимое вещевых мешков на кровать Брук.
        — Такое впечатление, что приближается Рождество,  — сказала Брук при виде умопомрачительных платьев различных цветов и стилей. Конечно, с таким цветом кожи Ариана могла носить что угодно.
        Когда все платья были извлечены из чехлов, Брук принесла свою одежду: платья, шорты, юбки и свое любимое кимоно. Ариана задумчиво просмотрела каждую вещь.
        — У тебя превосходное чувство цвета, ты точно знаешь, что тебе идет.
        Из уст принцессы это прозвучало как невероятный комплимент. Брук представляла принцесс совсем другими, и Ариана не вписывалась в этот образ. Девушка была открытой и дружелюбной, а не чопорной и церемонной. У Брук создалось впечатление, что они давно знают друг друга, хотя встретились всего несколько минут назад.
        — Для Калифорнии очень подходящий наряд.  — Брук надела кимоно поверх кружевного платья Оливии.  — А здесь я буду выглядеть в нем как нарыв на большом пальце.
        — С нарывом ты, конечно, погорячилась, но не заметить тебя было бы сложно. Не имеет значения, что ты наденешь, твой неповторимый цвет волос не оставит тебя без внимания. Неудивительно, что мой брат считает тебя неотразимой.
        — Мы просто друзья,  — поспешно ответила она и почувствовала, как вспыхнули ее щеки, когда Ариана недоверчиво приподняла бровь.
        — Но Ник все время говорит о тебе, и он привез тебя, чтобы познакомить с нами.
        — Это не то, что ты думаешь. Я прилетела к нему на остров с целью убедить его вернуться в Калифорнию к работе над проектом. Но ему пришлось прибыть сюда быстрее, чем он ожидал, и Ник не хотел оставлять меня одну в Греции.
        — Должно быть, он влюблен в тебя. Ник никогда не привозил сюда женщин.
        — Это потому, что любовь всей его жизни не поместится в самолете.  — Увидев замешательство на лице Арианы, Брук пояснила:  — Насколько я знаю, Ника больше всего интересует его ракета. Они с Гленом верят, что однажды она доставит людей в открытый космос. Так что для другой женщины вряд ли нашлось место в его сердце.
        — Сомневаюсь.
        — Всего несколько дней назад я узнала, что он принц и что ему нужно жениться на девушке из местных или аристократке, чтобы его дети однажды унаследовали престол. Я не подхожу по всем параметрам.
        — Наверное, он не хотел причинить тебе боль, поэтому не сказал правду.
        — Возможно.  — Брук помедлила, но потом решила довериться Ариане.  — Я влюблена в него на протяжении нескольких лет. Когда я прилетела на Итаку, Ник мне все рассказал. Он не хотел, чтобы я надеялась, что мы сможем быть вместе.
        — Это сработало? Ты перестала надеяться?
        — Я была бы сумасшедшей, если бы не сделала этого.
        Ариана пристально посмотрела на Брук.
        — Но вы близки.
        Брук не любила обманывать, поэтому сделала вид, что не расслышала последних слов сестры Ника. Вместо этого она схватила первое попавшееся платье.
        — Мне нравится это.
        Оказалось, что кокетливое изумрудно-зеленое платье длиной до колена, которое Брук выбрала наугад, очень ей шло. Брук приложила его к себе и посмотрелась в зеркало. Она заметила, что на платье не было ярлычков, хотя вряд ли его когда-нибудь надевали.
        — Твое молчание я расцениваю как знак согласия,  — рассмеялась Ариана.  — Примерь это платье. Прости, если я была слишком прямолинейной и, пожалуйста, не смущайся. Женщинам сложно устоять перед моими братьями. Слава богу, Габриэль и Ник знают, что такое честь и достоинство, и ни разу не воспользовались этим. А вот Кристиан ведет себя как маленький ребенок в магазине игрушек, он хочет заполучить все, что видит.
        Брук тяжело вздохнула и начала примерять платье.
        — Пожалуйста, никому не говори о нас с Ником. Все в прошлом, и я не хочу создавать ненужных проблем.
        Ариана кивнула в знак согласия.
        — На тебе это платье смотрится потрясающе.
        Корсетный лиф платья в стиле ампир подчеркивал линию груди, обрамляя ее узкой темно-зеленой лентой, а дальше шло несколько слоев нежного летящего шифона.
        Ариана подала Брук черные босоножки на завязках.
        — В этом платье твои глаза становятся еще зеленее.
        — Я чувствую себя настоящей принцессой,  — рассмеялась Брук.
        Потом Ариана настояла, чтобы Брук примерила ярко-розовое платье-футляр с V-образным вырезом и пересекающимися диагонально полосками ткани. Наряд был очень изысканным и элегантным.
        — Кажется, ты завтра приглашена на завтрак с моей матерью. Это платье подойдет как нельзя лучше, а к нему ты наденешь вот это.
        Ариана схватила одну из коробок и достала оттуда белые замшевые ботильоны с черными бархатными завязками.
        Брук замахала руками в знак протеста.
        — Я не могу. Они слишком хороши.
        — Ты должна надеть их, иначе наряд будет незавершенным.
        Брук уступила. Когда она снова посмотрела на свое отражение в зеркале, то поняла, что проиграла битву.
        — Никогда не думала, что могу так выглядеть.
        — Почему?  — удивленно спросила сестра Ника.  — Ты очень красивая.
        — Но не такая утонченная и изысканная, как вы с Оливией.
        Ариана фыркнула совсем не утонченно и закатила глаза.
        — Это только здесь во дворце. Могу тебя заверить, на Итаке я преображаюсь настолько сильно, что ты никогда бы не узнала меня.
        — Ты много времени проводишь на этом острове?
        — Не так много, как хотелось бы. Это своего рода побег. Чтобы порисовать. И забыть о своих обязанностях члена королевской семьи.
        — У тебя, наверное, много дел.
        — Благодаря появлению невесты Габриэля их стало гораздо меньше.  — Ариана взяла еще несколько платьев и три пары обуви и присоединила их к вещам из гардероба Оливии.  — Пока достаточно, но тебе еще понадобится длинное платье для торжества, которое мы посетим послезавтра. Это будет день рождения премьер-министра.
        — Ты уверена, что я пойду туда?
        — Абсолютно. Это событие всегда очень скучное, а твое присутствие сделает его более сносным.
        Горничные убрали остальные платья обратно в чехлы и подошли к двери.
        Ариана легонько сжала плечо Брук.
        — Очень жаль, что вы с Ником не понимаете, что теряете. Мне кажется, он был бы счастлив с тобой.
        — На самом деле я свожу его с ума.
        — Замечательно. Он всегда был слишком серьезным. Немножко безумия ему не помешает.
        Ариана пожелала Брук спокойной ночи и вышла из комнаты, оставив гостью наедине с ее мыслями.
        Коридор гостевого крыла был пустым, когда Ник направился в свои временные апартаменты. Через несколько дней это безмолвие исчезнет с приездом гостей, приглашенных на ряд торжественных мероприятий, которые закончатся свадьбой Габриэля и Оливии. Из разговора с родителями, который состоялся сразу после ужина, Ник узнал, что во дворец приглашены все девушки, с досье которых он ознакомился. Ему останется только познакомиться с ними и сделать выбор.
        Погруженный в свои мысли, Ник почти добрался до своих комнат, когда дверь соседних апартаментов открылась, и оттуда вышли две горничные с чехлами с одеждой. Их появление означало, что по соседству кого-то поселили. Ник сомневался, что туда могли поселить Брук, и его подозрения подтвердились, когда вслед за горничными из комнаты вышла его сестра.
        — Ник!  — Ариана бросилась к брату с объятиями.  — Как я рада, что ты дома.
        От нее пахло легкими цветочными духами, которые Ник подарил ей на прошлое Рождество. Помогала с выбором подарка Брук, потому что ему казалось, что они с Арианой очень похожи. Увидев сестру в чудесном расположении духа Ник понял, что не ошибался.
        — Я счастлив вернуться в родные стены.
        — Это не так,  — пристально посмотрела на него сестра.  — Ты бы охотнее оказался в Калифорнии рядом со своей ракетой.
        — С этим покончено.
        — Сдаваться не в твоих правилах.
        — Я не сдавался.  — Он шутливо ущипнул Ариану за нос, как когда-то в детстве.  — Просто нужно выполнять свои обязанности.
        Ариана нахмурилась:
        — Ты прав. Прости меня.  — Через секунду ее лицо снова просветлело.  — Я встречалась с Брук сегодня вечером. Она замечательная.
        Нику захотелось, чтобы сестра нашла в Брук какой-нибудь недостаток. Тогда они посчитали бы, что он совершил большую ошибку, влюбившись в эту девушку. И в этом случае прощание с Брук не было бы таким болезненным.
        — Рад, что она пришлась тебе по душе.
        — Если ты хотел заскочить к ней, поспеши. Мне кажется, она собиралась ложиться спать.
        На секунду Ник подумал, что сестра просто дразнит его.
        — Это моя комната.  — Он указал на дверь слева.  — И я не знаю, где разместили Брук.
        — А почему ты в гостевом крыле?
        — У меня был какой-то потоп.
        — Кто тебе сказал?  — недоверчиво посмотрела на него Ариана.
        — Габриэль,  — ответил Ник, подозревая что-то неладное.  — А почему ты спрашиваешь?
        — Потому что я забегала к тебе и не заметила никаких следов потопа,  — ухмыльнулась Ариана.  — Кажется, наш братец решил поиграть в сватовство. В гостевом крыле кроме вас с Брук никого нет, так что никто не узнает, если кто-нибудь из вас тайком прокрадется в комнату другого. Очень романтично.
        — Проклятье.  — Ник снова встал перед непростым выбором: пойти к Габриэлю и потребовать, чтобы его разместили в собственных апартаментах в семейном крыле, или сделать вид, что этого разговора с Арианой не было, и поступить, слушая голос сердца.
        — Ник, может, хватит быть таким благородным.  — Ариана как будто читала его мысли.  — Габриэль выбрал то, что говорило ему сердце. Думаю, он ждет того же от тебя.
        — Кто же тогда произведет на свет законного наследника престола?
        — Пусть это будет Кристиан. Он ни в кого не влюблен. Позволим ему стать жертвенным ягненком.
        Ник обнял Ариану и поцеловал в макушку.
        — Ты самая лучшая сестра в мире.
        — Значит, ты сделаешь выбор в пользу Брук?
        — Ты знаешь, что я не могу этого сделать, и ты также знаешь почему.
        Оттолкнув Ника, Ариана громко вздохнула:
        — Ты слишком благородный, чтобы сделать что-нибудь для собственного блага.
        — Просто я не могу подставить Кристиана. Или тебя.
        — Меня?
        — А ты не думала, что случится, если у нас с Кристианом не получится произвести наследника? Это бремя ляжет на твои плечи.
        Было заметно, что такая мысль не приходила ей в голову. И хотя по законам конституции ей не разрешили бы править страной в качестве королевы, она являлась прямой наследницей правящего короля, а это значило, что ее сын однажды мог бы занять престол.
        — Ладно, поняла, к чему ты клонишь. Но все равно я считаю, что это просто ужасно, что вы с Брук не можете быть вместе.
        — Согласен.
        Ник проводил взглядом уходящую по коридору Ариану. Потом он подошел к своей комнате, взялся за дверную ручку и застыл. Слова сестры не шли из головы. Брук собиралась ложиться спать. В этом крыле дворца они предоставлены сами себе. Он мог бы провести ночь с Брук, а под утро незамеченным проскользнуть к себе. Но сколько раз за это время он клялся себе, что это был их последний раз вместе? Этим утром он чуть не распрощался с Брук. Ник толкнул дверь в комнату, но остановился на пороге. Ведь это он пригласил Брук в Шердану, поэтому с его стороны будет невежливо не заглянуть к ней и не спросить, как прошел день. Если разговаривать с Брук в коридоре, можно будет избежать внезапной вспышки страсти. Ник подошел к соседней двери и тихонько постучал.
        Дверь открылась, и на пороге появилась невероятно красивая девушка. Сегодня за ужином Брук выглядела изумительно, но теперь в бледно-розовом бальном платье без бретелек она была просто обворожительна и похожа на принцессу из диснеевских сказок.
        Было заметно, что Брук в восторге от себя. Она дважды покружилась и остановилась, чтобы узнать его мнение.
        — Ну как я тебе?
        — Ты невероятно красивая.
        — Ты говоришь так, потому что это правда,  — кокетливо посмотрела на него Брук.  — Это платье Арианы. Я не могла не примерить его, поскольку у меня никогда не будет возможности появиться в нем где-нибудь на публике.
        — Почему?
        — И ты еще спрашиваешь?
        Брук потянула Ника в комнату и закрыла дверь.
        — Боюсь, я тебя не понял,  — сказал он, наблюдая, как Брук любуется своим отражением в зеркале. Ник заметил, что улыбается, глядя, как она поворачивается из стороны в сторону, чтобы заставить шуршать пышную юбку бального платья.
        — Мне выпала честь позавтракать с твоей матерью. Я уверена, что она вежливо, но твердо даст мне от ворот поворот.
        — Она никогда бы не поступила так грубо.
        — Конечно нет. Но ее наверняка не радует, что ты привез домой какую-то неподходящую девушку, тогда как тебе нужно сосредоточиться на выборе невесты.
        — Ты не являешься неподходящей.
        — Я именно такая, когда дело касается твоего будущего.  — Брук потянулась к боковой молнии и мрачно посмотрела на Ника.  — Отвернись. Мне нужно снять это платье.
        Кровь застучала в его висках.
        — Я много раз видел тебя обнаженной.
        — Это было до того, как я остановилась в доме твоих родителей. Мне кажется, будет неприлично воспользоваться их гостеприимством, уступив кратковременной вспышке страсти. Ты не согласен?  — подбоченилась Брук.  — Так что, поворачивайся.
        — То, что я не буду смотреть на тебя, не поможет избежать этой самой вспышки страсти. Я помню каждый миллиметр твоего роскошного тела.
        — Отвернись.
        Ник послушно отвернулся. Несколько минут в комнате слышно было только шуршание ее одежды и прерывистое дыхание Ника. Если Брук собирается через несколько дней вернуться домой, будет глупым с их стороны провести врозь отпущенное им двоим время.
        — Брук, мы должны…  — начал поворачиваться Ник, но Брук резко толкнула его к двери.
        — Нет, не должны.
        — Один поцелуй. Этим утром мне так хотелось проснуться рядом с тобой.
        — Так чья же вина в том, что этого не произошло?
        — Моя.  — Во всем случившемся Ник винил только себя. Целых пять лет они могли наслаждаться обществом друг друга, если бы он не был так одержим своей работой. Потом он сделал ей больно, пожертвовав ею в пользу своего королевства. А еще он чувствовал себя виноватым за то, что лишал ее эмоциональной близости, так как боялся, что его сердце может разбиться, если он откроется ей.
        — Всего один поцелуй,  — умолял Ник.
        — Хорошо. Но ты выйдешь в коридор и будешь держать руки за спиной.
        — Согласен,  — шагнул за порог Ник.
        — Закрой глаза. Я не могу целовать тебя, пока ты смотришь на меня.
        Он вздохнул и закрыл глаза.
        — Ник, дорогой.  — Пальчики Брук скользнули в его густые волосы, и она притянула его к себе.
        Ее прикосновения и ее поцелуй были очень нежными. Сердце Ника учащенно забилось, но не из-за вспышки страсти. Впервые за все это время он понял, что их чувства вызваны не одним только желанием, но чем-то более глубоким и прочным. Брук оторвалась от его губ и слегка поцеловала в щеку.
        — Спокойной ночи, прекрасный принц.
        Не успел Ник прийти в себя и открыть глаза, как Брук и след простыл.
        Глава 10
        Благодаря помощи Арианы с нарядами, Брук отправилась спать, не беспокоясь о предстоящем завтраке с королевой. Но, проснувшись на рассвете, она почувствовала очередной приступ тошноты, и ее охватила паника.
        Брук выпрямила волосы и собрала их во французский пучок, одновременно поглощая крекеры, чтобы успокоить взбунтовавшийся желудок. Казалось, это сработало, потому что, закончив наносить макияж, Брук снова почувствовала себя в полном порядке.
        Горничная пришла за ней ровно без десяти минут восемь, и Брук, натянув вежливую улыбку, которую обычно использовала для собеседований, направилась в сад. Девушка указала ей на зеленую извилистую тропинку меж цветочных клумб. Вдалеке виднелась беседка рядом с маленьким прудом.
        Королева уже была на месте, заняв центральное место за столом. На белой скатерти стоял фарфоровый чайный сервиз с узором из роз и хрустальные бокалы. Обстановка напоминала Брук чайную церемонию из какой-то сказки.
        — Доброе утро, ваше величество,  — жизнерадостно прощебетала Брук.
        Королева оторвалась от планшета и внимательно посмотрела на свою гостью, задержавшись взглядом на ее ботильонах. Брук молча выдержала оценивающий взгляд королевы, думая о том, что, может быть, от нее требуется реверанс согласно местным обычаям.
        — Здравствуйте, доктор Дэйвис. Выглядите прелестно. Пожалуйста, садитесь.
        Брук заметила небольшую перемену в том, как королева обратилась к ней. Она присела на краешек кресла, обитого узорчатым шелком мятно-зеленого цвета, и положила салфетку себе на колени. Две горничные стояли рядом, чтобы прислуживать за столом. Брук выпила стакан апельсинового сока и чашечку очень черного кофе со сливками, который она пила, пока ее желудок не начал тихо урчать. Чтобы избежать неловкости, Брук решила начать разговор.
        — Ваш сад очень красив.  — Ариана предложила ей несколько безопасных тем для беседы с королевой.  — Я видела тут несколько редких видов розовых кустов.
        — Интересуетесь садоводством?  — вежливо, как настоящий дипломат, улыбнулась королева.
        У Брук внутри все забурлило. Она сжала губы и через несколько секунд глубоко вздохнула.
        — Мне нравятся цветы, но у меня нет способностей к их выращиванию.
        — Полагаю, для этого вы были слишком заняты своими диссертациями. Для столь юной особы достижения весьма впечатляющие. А сейчас вы преподаете в университете.
        — Итальянский язык и литературу.
        — Оливия сказала, что вы много раз бывали в Италии.
        — А также во Франции, Австрии и Швейцарии. Мне нравится эта часть мира.
        — Вам когда-нибудь хотелось жить в Европе?
        После этих слов Брук пожалела, что согласилась приехать в Шердану. Было очевидно, что мать Ника воспринимает ее не иначе, как захватчицу или, еще хуже, как авантюристку. Нужно ли объяснять, что она хорошо понимает, что Ник для нее под запретом? Брук и представить не могла, что так может протекать вежливая беседа с королевой Шерданы.
        — Я люблю Калифорнию и с нетерпением жду, когда вернусь обратно домой.
        — Дом — это чудесное место. Вы голодны?  — Королева подала знак горничным, и одна из них сняла крышку с серебряного блюда.  — Блинчики — это моя слабость. Могу вам также предложить омлет со шпинатом и грибами, но, если вы хотите чего-нибудь еще, наш шеф повар будет счастлив приготовить это для вас.
        — Не хочу доставлять лишние хлопоты.  — Блинчики выглядели очень аппетитно. Некоторые из них были с клубникой, другие с каким-то кремом и яблоками, а еще…
        — Вот эти блинчики с грушами, обжаренными в масле и меде с начинкой из рикотты,  — сказала королева. Впервые за все время общения с Брук ее взгляд немного смягчился.
        Если бы не слабость, Брук запросто съела бы несколько тоненьких воздушных блинчиков.
        — Оливия сказала, что вы собрались уезжать через несколько дней,  — с легким британским акцентом заметила королева.  — Но, поговорив с Ником, я поняла, что он настаивает, чтобы вы остались на свадьбу. Мне кажется, мой сын считает, что влюблен в вас.
        Брук поставила кофейную чашку на стол слишком резко, чуть не разбив ее о сахарницу. Она думала над тем, что сказала королева. «Он считает, что влюблен в вас». Мать Ника намекала, что ее сыну только кажется, что он влюблен. Брук сама не раз переживала подобные ощущения, но это было до того, как она встретила Ника и начала понимать, что такое настоящая любовь.
        — Мне жаль, но вы ошибаетесь.  — Ей вдруг стало жарко, но не по причине смущения или чувства вины. Брук была беременна, а разговор с королевой послужил дополнительным стрессом.  — Ник знает себя, как никто другой. Его сердце принадлежит семье и Шердане.
        — Вы ведь любите его,  — вздохнула королева.
        В глазах Брук потемнело. Чего добивается эта женщина? Брук и так уже признала, что у них с Ником нет никакого будущего. Скорее всего, мать Ника хотела защитить своего сына. Это Брук могла понять. Не больше чем через семь месяцев у нее самой будет ребенок, которого придется защищать. И тогда беда тому, кто встанет у нее на пути.
        — Он лучший друг моего брата,  — дрожащим голосом ответила Брук.  — Я знаю его на протяжении нескольких лет. Хотела ли я чего-нибудь большего от наших отношений? Да. Но это было до того, как я узнала, кто он такой и какие надежды возлагаются на него.
        — Вы хотите сказать, что не знали, что Ник — принц?
        Брук застыла под пристальным взглядом королевы. У нее все плыло перед глазами, и хотелось просто лечь на пол, пока не исчезнет головокружение.
        — Я узнала это всего несколько дней назад. После того несчастного случая на космодроме Ник уехал не попрощавшись. Я полетела к нему на Итаку, потому что он не отвечал на мои письма и звонки. Я беспокоилась, как он чувствует себя после произошедшего.  — Брук надеялась, что такой ответ удовлетворит королеву и она прекратит дальнейшие расспросы.
        — Этот проект был очень важным для сына,  — согласно кивнула мать Ника.  — Но что случилось, то случилось, и нужно забыть об этом и жить дальше.
        — Но он не может просто забыть. Ник чувствует себя в ответе за смерть одного из сотрудников.  — Брук почувствовала горечь оттого, что мать Ника не может понять этого.  — Уолтер был одним из новых сотрудников проекта, но он близко работал с Ником в течение некоторого времени. Мне кажется, что Ник согласился вернуться домой и позволил вам женить его только потому, что чувствовал, что подвел Уолтера и Глена и даже вас с королем. Он так усердно работал, чтобы оправдать свое отсутствие в Шердане. Ник хотел доказать, что его работа принесет пользу следующим поколениям, он доводил себя до изнеможения, чтобы подарить этому миру что-то удивительное. И чтобы вы не считали его отъезд бессмысленным.
        Брук не заметила, как вскочила на ноги, пока беседка не поплыла у нее перед глазами. Она прикрыла рот рукой. Только бы не стошнило. Не сейчас. Пот струился по телу. Еще немного, и она испортит великолепное платье Арианы, и о ее поступке будут судачить во дворце еще несколько недель. Брук заморгала и начала ловить ртом воздух. Но ей было слишком жарко. Слишком душно.
        — Мне нужно…  — Уйти. Ей здесь не место. Но Брук не знала, в какую сторону бежать.
        — Доктор Дэйвис, с вами все в порядке?  — послышался где-то вдалеке голос королевы.
        Брук попыталась сосредоточиться, но оступилась. Она покачнулась и потеряла сознание.
        Ник бросился через стеклянные двери зеленого салона к беседке, увидев, как Брук встала и начала качаться, как пьяная. Последние четверть часа он стоял у окна и смотрел в сад, наблюдая за разговором своей матери с Брук, чтобы вмешаться, когда что-то пойдет не так. Подобно Брук он ожидал, что мать начнет тактично намекать своей гостье, чтобы та уехала как можно скорее, и Ник боялся, что та в ответ может сказать что-нибудь резкое, о чем потом пожалеет. Он появился как раз вовремя, чтобы подхватить ее бесчувственное тело.
        — Что случилось?
        Первый раз Ник увидел свою мать абсолютно сбитой с толку.
        — Она говорила и говорила о тебе и о ракете, а потом вдруг стала пунцовой и потеряла сознание.
        Ник бережно прижал к себе свою бесчувственную ношу и направился во дворец. Теперь кожа Брук была мертвенно-бледной. Его сердце тревожно стучало, когда он смотрел на ее лицо. Что же произошло? Насколько Ник мог вспомнить, с Брук никогда не случалось ничего подобного.
        Ник открыл дверь в комнату Брук и положил ее на кровать. Его мать зашла следом.
        — Может, она чем-то болеет?  — требовательным тоном спросила королева. Она присела на кровать рядом с Брук и прикоснулась к ее лбу.
        — У нее нет никаких проблем со здоровьем.  — Ник достал телефон, не зная, что делать.  — Она очень переживала, когда ехала сюда. Но вчера вечером за ужином все было в полном порядке. О чем вы сегодня говорили? Брук показалась мне очень взволнованной.
        — Неужели ты подсматривал?
        — Меня беспокоило, как вы поладите друг с другом. Похоже, не напрасно.
        — Я только сказала, что ты думаешь, что влюблен в нее.
        Ник закрыл глаза и покачал головой.
        — Что на тебя нашло?
        — Нужно было дать ей понять, что ваши чувства ненастоящие.
        — Откуда ты знаешь? Ты видишь ее в первый раз в жизни. Меня не было дома почти десять лет, поэтому ты и меня плохо знаешь.
        — Ты мой сын. Я вырастила тебя.
        — Какая Брук от этого польза,  — с трудом успокоил себя Ник.  — Она не приходит в себя. Думаю, нужно позвать врача.
        — Подожди.
        — Что такое?
        Мать показала на упаковку крекеров на ночном столике.
        — Как давно она ест их?
        — Понятия не имею. Ты думаешь, с крекерами что-то не так?
        — Нет, но когда я была беременна, я ела крекеры, чтобы бороться с тошнотой,  — задумчиво ответила королева.  — Вчера за ужином она почти ничего не ела и сегодня за завтраком едва притронулась к еде. Возможно, ее падение в обморок можно объяснить беременностью.
        — Брук беременна?  — У Ника застучало в висках.  — Это невозможно.
        — Невозможно, потому, что у вас не было близких отношений, или потому, что вы предохранялись?
        Прямота матери повергла Ника в шок.
        — Мы были очень осторожны.
        — В таком случае в ее жизни есть кто-то еще.
        — Ты ошибаешься,  — возразил Ник.
        Королева поджала губы и не стала спорить.
        — Думаю, нам лучше подождать, пока она придет в себя, и спросить, что к чему. И если причина в другом, тогда мы позовем доктора.  — С этими словами она встала и расправила складки на платье.  — Оставлю вас наедине. Пожалуйста, дай мне знать о ее самочувствии, когда она придет в сознание.
        Королева вышла и закрыла за собой дверь.
        Брук беременна.
        Его ребенком. От этой мысли стало тепло, но тут же возник ряд вопросов. Знает ли об этом сама Брук? В ее фигуре не было никаких заметных изменений, значит, срок не мог быть больше двух месяцев. Слишком ли это рано, чтобы можно было ее в чем-то заподозрить?
        Брук зашевелилась и открыла глаза.
        — Что случилось?  — едва слышно спросила она.
        — Ты упала в обморок.
        — Проклятье,  — потерла глаза Брук.  — Я кричала на твою мать. Должно быть, она меня ненавидит.
        — Нет. Что с тобой, Брук? Раньше никогда такого не случалось.
        — Ничего,  — ответила она, пряча глаза.  — Это все нервы.
        — Поэтому ты ешь одни крекеры? Мать сказала, что она ела их, когда была беременна. Говорит, что они помогали ей справляться с тошнотой.
        — Я слышала об этом,  — напряженно ответила Брук.  — Думаю, такая еда успокаивает желудок.
        Раздражение Ника возрастало с каждой секундой. Брук совершенно не умела лгать, но было заметно, что она что-то скрывает.
        — Ты беременна?
        — Мы предохранялись.
        — Ты не ответила на вопрос.  — Он склонился над ней и пристально посмотрел в глаза.  — Ты беременна?
        — Да,  — едва слышно выдохнула Брук.
        — Почему ты ничего не сказала?  — выругавшись про себя, спросил Ник.
        — Я хотела это сделать, когда прилетела к тебе на остров.  — Она села в кровати и отодвинулась от него как можно дальше.  — Я не могла сказать об этом по телефону, но когда я приехала, ты был совсем не рад меня видеть.  — Она обхватила руками свои колени и не сводила взгляд со своей обуви.  — Потом ты объявил, что являешься принцем и что тебе нужно жениться, чтобы обеспечить свою страну наследником, и что твоя жена должна быть аристократкой или уроженкой Шерданы.
        — Значит, ты собиралась уехать, не поставив меня в известность?  — рассвирепел Ник.
        — Не говори так. Ты сделал свой выбор, и я приняла решение, которое должно было избавить тебя от лишних сожалений.
        — Но я бы никогда не увидел своего ребенка!
        Брук закрыла глаза и некоторое время сидела молча.
        — Ты считаешь, я не думала об этом? Но я знала, что у тебя будут другие дети, надеюсь, много детей.
        Ее слова вонзались в Ника подобно кинжалу. Женщина, которую он любил, носила под сердцем его ребенка. Прошло бы всего несколько дней, и он никогда не узнал бы об этом.
        — Что ж, теперь не может быть и речи, чтобы отпустить тебя домой.
        — Ты не можешь решать за меня. Моя работа, мои друзья и семья в Калифорнии. Мое место там. А твое место здесь, в Шердане, рядом с твоей семьей и будущей женой.
        Она была сумасшедшей, если полагала, что он позволит ей исчезнуть из его жизни.
        — Твое место рядом со мной, а мое — рядом с тобой и нашим ребенком.
        — Это было бы так, будь ты простым ученым, которого я полюбила. Но ты — принц, и у тебя есть определенные обязанности. Делай то, что положено, и позволь мне уйти. Это единственное правильное решение.
        — Я отказываюсь принимать его.  — Ник поднялся и посмотрел на Брук сверху вниз. Еще недавно она выглядела слабой и беззащитной, но решимость придала ей сил, и сделала похожей на воинствующую валькирию.  — Тебе нужно отдохнуть. Поговорим позже.
        Нику, как он обещал, следовало сразу же пойти к матери и рассказать о самочувствии ее гостьи, но ему хотелось побыть одному, чтобы обдумать услышанное от Брук. Ник направился в свои апартаменты в семейном крыле. Как и сказала Ариана, он не обнаружил там никакого следа от потопа.
        Комната казалась абсолютно чужой, как будто он никогда не бывал здесь раньше. Последние десять лет, проведенные в Бостоне, а потом в Калифорнии, казались Нику более реальными, чем первые двадцать два года жизни в Шердане. Но теперь он узнал о беременности Брук. Если честно, Ник давно не чувствовал связь с местом, где он родился. Хотя после провала в пустыне Мохаве, Калифорния тоже перестала быть его конечным пунктом назначения.
        Никогда еще будущее не казалось таким туманным. Не важно, какой путь он выберет, разочарование и сожаление будут следовать за ним по пятам. Если остаться в Шердане и жениться в интересах государства, Нику придется отказаться от любимой женщины и бросить на произвол судьбы своего ребенка. Но если он выберет Брук, удастся ли ему убедить ее, что он не жалеет о том, что отвернулся от своей родины? Ведь он не сомневался, что эта мысль будет неотвязно преследовать его. А что делать в Калифорнии без «Гриффина»? Преподавать в университете?
        Ник нахмурился и погрузился в глубокие раздумья.
        Час спустя, так и не приняв окончательного решения, Ник вышел в коридор и отправился к матери. Он нашел ее в личном королевском кабинете. Они с отцом что-то горячо обсуждали.
        — Итак?  — потребовал ответа встревоженный отец.  — Эта девушка беременна?
        — Да.  — Ник отказывался чувствовать себя подростком, которого отчитывают родители.  — И этот ребенок мой.
        Последние слова предназначались матери, которая как раз наливала себе чай.
        — Похоже, у меня не будет законнорожденных внуков,  — с болью посмотрела королева на своего мужа.
        — Я не собираюсь извиняться за случившееся,  — заявил Ник.  — И я не собираюсь уклоняться от обязательств перед Брук.
        — Что это значит?  — Голос отца прозвучал угрожающе.
        — Я еще не все обдумал.
        — Но ты ведь не собираешься жениться на ней.
        — Это может случиться только по обоюдному согласию, а Брук решительно настроена вернуться в Калифорнию. Одна.
        — Ты должен отпустить ее,  — сказала мать.  — Мы сделаем все, чтобы ни она, ни ребенок ни в чем не нуждались. Но нельзя допустить, чтобы кто-нибудь посторонний узнал об этом. Ты обязан жениться и произвести на свет наследника, который однажды станет преемником Габриэля.
        Давление долга еще никогда не казалось таким невыносимым. Нику хотелось вырваться из удушливых сетей ответственности, которые на него накинули родители.
        — А как насчет Кристиана?  — с горечью спросил Ник.  — Или к нему предъявляются другие требования?
        — Ты ошибаешься,  — возразил отец.  — От Кристиана ждут того же самого.
        Услышав это, Ник смирился и решил не противиться воле родителей.
        Брук испытывала такое смущение и угрызения совести, что не смогла выйти из комнаты на протяжении целого дня. Она снова натянула свою пижаму, закрыла шторы и забралась в кровать. Горничная принесла обед, но Брук почти не притронулась к еде. А когда к ней заглянула Ариана, она сделала вид, что спит.
        Но рано или поздно ей придется выйти из своего убежища. Прятаться от проблем не в ее стиле, к тому же Брук не могла успокоиться, пока не попросит у королевы прощения за вспышку гнева.
        Около шести зашла горничная и передала приглашение Оливии разделить с ней ужин.
        Брук согласилась. Войдя в гардеробную, она достала свой длинный сарафан и сандалии. Было бы глупо одеваться как принцесса, когда на самом деле не принадлежишь к миру, в котором живет Ник.
        Когда Брук вошла в апартаменты принца Габриэля и принцессы Оливии, она не удивилась, что Оливия в курсе утренних событий. Принцесса жестом пригласила ее сесть.
        — Я все испортила?
        — Твоя беременность, действительно, наделала шуму. Но ты не должна винить себя. Я не думаю, что ты или Ник планировали это.
        — Оливия, я не об этом. Королева сильно разозлилась, что я накричала на нее?
        — Ничего не слышала об этом,  — с улыбкой ответила жена Габриэля.  — А что случилось?
        — Небольшое помутнение разума. Она пренебрежительно отозвалась об отношении Ника к случившемуся на космодроме, и я вспылила.  — Дрожащими руками Брук взяла чашечку мятного чая.  — Я сказала, что он тяжело работал, чтобы оправдать свое длительное отсутствие в Шердане. Но это не мое дело. Не надо было этого говорить.
        — Ты защищала мужчину, которого любишь. Думаю, королева все прекрасно понимает.
        — Ты не видела ее лицо.  — Брук попыталась вспомнить реакцию королевы, но в памяти не возникало ничего, кроме плывущего перед глазами сада и беседки.  — Я была очень груба.
        — Ты слишком сурова по отношению к себе. Неудивительно, что вы с Ником находите общий язык. Вы оба такие благородные.
        — В данный момент я очень далека от благородства. Но я все исправлю. Я заказала билет на самолет. Улечу послезавтра в девять утра. Мне понадобится помощь, чтобы добраться до аэропорта.
        — Нельзя так просто взять и уехать.
        — Ты ведь не считаешь, что мне лучше остаться? Если я задержусь тут надолго, кто-то может узнать, что я беременна, и тогда пойдут слухи. Будет лучше, если я исчезну и не буду мешать Нику.
        — А с чего ты взяла, что он отпустит тебя? Я оказалась в такой же ситуации, и Габриэль боролся за меня. В Нике течет та же кровь. Думаю, он влюблен в тебя не меньше.
        — Мне кажется, Габриэль более романтичный. Он послушал свое сердце и выбрал тебя, и я уверена, твой муж никогда не будет сомневаться, правильно ли он поступил. У Ника логический подход к делу, он взвешивает все за и против, оценивая, что для него представляет наибольшую важность. Думаю, это у него от матери.
        Оливия помрачнела:
        — Ты так хорошо его знаешь, что мне ничего другого не остается, как признать твою правоту, но я надеюсь, что ты все-таки ошибаешься.
        Глава 11
        Оливия и Ариана наседали на Брук и упрашивали ее пойти с ними на празднование дня рождения премьер-министра до тех пор, пока она не согласилась. Они не хотели, чтобы она провела свой последний вечер в Шердане в одиночестве. Их участие было для нее как бальзам на душу, и Брук чуть не заплакала, узнав, что Ариана позвонила кому-то из своих друзей из мира моды и нашла для нее потрясающее платье от Жана-Луи Шерера.
        Торжество было похоже на сказку, и Брук обрадовалась, что приняла приглашение Оливии и Арианы. Платье, которое выбрала для нее сестра Ника, было с завышенной талией и свободной скользящей юбкой. С каждым шагом Брук золотистое платье переливалось, выставляя напоказ великолепные туфли от Маноло Бланик. Вышитый красно-коричневым бисером лиф платья наводил Брук на мысли о марокканских украшениях, а само узорчатое платье приглушенных оранжевого, золотистого и розового оттенков подчеркивало ее богемный стиль.
        После того как Брук представили премьер-министру и она поздравила его с днем рождения, можно было расслабиться и присмотреться к гостям. Казалось, никого особо не заинтересовала незнакомка из Калифорнии.
        Ника она толком не видела. На приеме было полно первых лиц государства, и Брук решила не тратить время на догадки, какая из приглашенных женщин приглянется Нику и станет его будущей женой.
        — Теперь ты понимаешь, почему я назвала это мероприятие скучным?  — через некоторое время прошептала ей на ухо Ариана.  — Что ж, мы нанесли визит вежливости и можем уйти, когда ты захочешь. У одного из моих друзей есть клуб. Сегодня торжественное открытие, поэтому приятель будет очень рад, если я появлюсь там.
        Брук наоборот находила торжество очень даже интересным. В отличие от Ника она никогда не отказывалась от общения с другими людьми ради научных исследований. Она могла забыть собственные проблемы, наблюдая за другими, тем более что на приеме было полно заслуживающих внимания личностей.
        — Конечно, мы можем уйти, но здесь не так уж скучно.
        — Извини, я забыла, что ты никогда раньше не бывала на таких мероприятиях.
        — Это правда. Скажи мне, кто вон та дама в черном платье и вон та в синем?  — Каждая из женщин стояла под руку с более старшим по возрасту джентльменом, но Брук заметила, как дамы несколько раз обменялись многозначительными взглядами.
        — Это графиня Венуто,  — указала Ариана на женщину в синем платье.  — А та другая — Рената Арацци. Ее муж — министр торговли. Их мужья ненавидят друг друга.
        — Чего не скажешь об их женах.
        — Ты о чем?
        — Мне кажется, у них роман. Или они близки к этому.
        — С чего ты взяла?  — потрясенно прошептала Ариана.
        Брук принялась объяснять девушке ход своих мыслей, а потом сделала еще несколько комментариев насчет других замеченных ею вещей.
        — У тебя поразительный дар разбираться в людях!  — воскликнула сестра Ника.  — Габриэлю следует назначить тебя своим советником.
        — Я умею анализировать,  — рассмеялась польщенная Брук.  — Будь то искусство, литература или люди, я начинаю копать, пока не докапываюсь до сути. Но что касается технологий, тут я просто безнадежна.
        — Но это делает вас с Ником прекрасной парой. Вы отлично дополняете друг друга.
        Брук заметно погрустнела.
        — Если бы он не был принцем или я не была простой девушкой из Калифорнии. Я тебе не говорила, но я улетаю завтра утром.
        — Ты не можешь так поступить.  — Ариана выглядела потерянной.  — Останься хотя бы на свадьбу.
        — Не могу. Мне вообще не следовало приезжать сюда.
        — Но мы никогда бы не познакомились, и это было бы просто ужасно.
        — Могу сказать то же самое. Просто мне нужно было уладить все немного по-другому,  — вздохнула Брук.
        Вдруг толпа расступилась, и появился Ник.
        Он поймал ее взгляд, и черты его лица смягчились. Сердце Брук учащенно забилось. Она поспешно извинилась перед Арианой и скользнула в толпу навстречу Нику. Когда до него оставалось несколько шагов, на ее пути встала миниатюрная брюнетка в блестящем коротеньком платьице.
        — Николас Алессандро, слышала, ты вернулся домой.
        Услышав слова ее приветствия, Брук замерла, а потом повернулась и быстро пошла в сторону террасы. О чем она только думала? Им с Ником, на которого сейчас обращены все взгляды, нельзя появляться вместе. Во время своего добровольного заточения Брук почитала местные новости и слухи касательно внезапного возвращения Ника домой. Журналисты уделили пристальное внимание всем женщинам, которые получили приглашение на королевскую свадьбу, и строили догадки, которая из них может стать следующей принцессой Шерданы.
        Брук с благодарностью подумала, что ни в одной заметке не промелькнула незнакомка из Калифорнии. И если бы она сегодня бросилась к Нику, вряд ли бы это оставили без внимания.
        Брук недолго оставалась в одиночестве. Скоро на террасу вышла Оливия.
        — Ты в порядке?  — заботливо спросила она.
        — Я чуть было не допустила ошибку. Я увидела Ника и бросилась к нему. Если бы не какая-то женщина, даже не знаю, чем бы это закончилось.  — Ее голос срывался.  — Я такая глупая.
        — Вовсе нет. Просто ты влюблена. Иногда это чувство заставляет нас делать странные и необъяснимые поступки.
        Слова Оливии немного успокоили ее.
        — Я так рада познакомиться с тобой. И с Арианой. Нику очень повезло с вами.
        — Ему бы повезло и с тобой, если бы ты не принимала поспешных решений.
        — Знаю, ты желаешь мне только добра. Но Нику нужно, чтобы я уехала.
        — Что, если ему на самом деле нужно, чтобы ты осталась? Вчера он заперся в библиотеке и не выходил оттуда целый день. Ник звонил Кристиану, и на весь дворец было слышно, как он кричал, чтобы тот поскорее возвращался домой.
        Это было не похоже на Ника, которого она знала. Но за последний месяц ему пришлось многое пережить.
        — Это моя вина. Вчера он узнал, что я собиралась вернуться в Калифорнию, ничего ему не сказав.
        — Тебе следует поговорить с ним. Он хочет поступить правильно, и это разрывает его на части.
        — Что ж, у нас осталось мало времени. Сегодня один из друзей Арианы открывает клуб. Она поедет туда. Я попрошу, чтобы она высадила меня у дворца. Передай Нику, что я буду ждать его в библиотеке в полночь.
        Брук повернулась, чтобы уйти, но Оливия остановила ее:
        — Если Ник попросит тебя выйти за него замуж, ты согласишься?
        — Я люблю его всем сердцем,  — искренне ответила Брук.  — Вот почему мне так невероятно легко и вместе с тем невыносимо тяжело отпустить его, чтобы он занял свое место в Шердане.
        Оливия заключила ее в свои объятия.
        — Если Ник попросит тебя остаться, пожалуйста, скажи «да».
        Брук лишь улыбнулась в ответ и вернулась в зал, чтобы найти Ариану.
        Пойманный в ловушку утомительного разговора одной из бывших пассий Кристиана, Ник проследил взглядом за Брук, которая скрылась за дверью, ведущей на террасу. Он хотел было последовать за ней, но его опередила Оливия.
        Через десять минут Брук снова появилась в зале, но он почти сразу же потерял ее в толпе.
        — Ник.
        Он повернулся и увидел направляющихся к нему Оливию и Габриэля.
        — Мне сейчас некогда. Я ищу Брук.
        Оливия многозначительно посмотрела на мужа.
        — Ариана согласилась подбросить ее до дворца. Перед тем как уйти, Брук просила передать, что хочет поговорить с тобой. Она будет ждать тебя в полночь в библиотеке.
        — Спасибо.  — Ник не собирался ждать до полуночи.  — И спасибо за все, что ты сделала для Брук.
        — Не стоит благодарности,  — тепло улыбнулась Оливия.  — Она — замечательный человек, и я очень рада, что мы подружились.
        — Согласен,  — добавил Габриэль.  — Ужасно, что она не может остаться. Уверен, из нее получилась бы первоклассная принцесса.
        Ник не стал отвечать брату, поспешно вышел из зала, сел в свою машину и направился во дворец.
        Поднявшись на третий этаж, он подошел к двери, ведущей в комнату Брук, и тихонько постучал.
        — Ник? Что ты здесь делаешь?
        — Ты хотела поговорить.  — Он шагнул в комнату, заставив Брук отступить. Войдя внутрь, Ник закрыл за собой дверь. Быстро сняв галстук-бабочку, он расстегнул первую пуговицу рубашки.  — Давай поговорим.
        Брук задрожала от возбуждения. Она молча смотрела, как Ник снял пиджак и расстегнул золотые запонки.
        — Разве Оливия не сказала, что мы должны встретиться в полночь в библиотеке?
        — Мне показалось, что это предполагаемое время и место.  — Он вытянул рубашку из брюк и продолжил расстегивать пуговицы.  — Поэтому я решил встретиться с тобой здесь и сейчас.  — Ник подошел к ней и заключил в свои объятия.  — Останься в Шердане еще хотя бы ненадолго.
        Он не просил Брук остаться навсегда, но ей была драгоценна каждая секунда, проведенная с ним наедине.
        — Мое место не здесь.
        — Мое тоже,  — прошептал он и прильнул к ее губам.  — Мое место рядом с тобой.
        — В другой жизни. Я бы все отдала, чтобы быть с тобой. Но это невозможно.
        — Возможно только здесь и сейчас, потому что у нас нет завтра.
        Брук прижалась к нему всем телом и услышала стук его сердца.
        — Я люблю тебя.
        Ник сжал ее в своих руках так сильно, что она в какой-то момент перестала дышать.
        — Ты единственная женщина, которую я буду любить всегда.
        Брук поднялась на пальцы и прижалась к его губам.
        Ник расстегнул боковую молнию на ее платье, не переставая обжигать ее кожу горячими поцелуями. Никогда еще она не чувствовала себя такой обожаемой, как сейчас, когда он снимал с нее одежду, обращаясь с ней как с драгоценным подарком. Ник снял с нее остатки одежды и отодвинул от себя на расстояние вытянутой руки. Когда Брук увидела, какое наслаждение он получает, глядя на нее, ее кровь вскипела. Она облизнула пересохшие губы. Ее коленки дрожали. Еще секунда, и она упала бы к его ногам.
        Ник улыбнулся, поднял ее на руки и отнес в кровать. Брук раздвинула бедра, приглашая его, и Ник, быстро сняв остальную одежду, накрыл ее своим телом. Напряжение было таким сильным, и она ожидала, что Ник сразу же войдет в нее. Но он принялся ласкать ее руками и губами, заставив сходить с ума от желания.
        — Ник, я не могу больше ждать.
        — Ты просишь или приказываешь?  — прильнул к ее шее Ник.
        — Умоляю.  — Ее руки скользнули вниз и сжали его тугую плоть. Из уст Ника сорвался стон.  — Ник, пожалуйста.
        Он шире раздвинул ее бедра и одним рывком вошел в ее горячее лоно. Брук со стоном вытянулась на кровати, принимая его целиком. Прежде чем она привыкла к чувству наполненности им, Ник перевернулся, и Брук оказалась сверху.
        Когда она начала двигаться, руки Ника скользнули вверх по ее телу. Он ласкал ее грудь и набухшие от возбуждения соски, обостряя ее наслаждение.
        Когда Брук достигла вершины блаженства, ей хотелось продлить этот момент как можно дольше. Но она знала, что такое глубокое наслаждение не может длиться вечно. Брук положила голову Нику на грудь и слушала, как бьются в унисон их сердца. Не имело значения, где будет находиться ее тело, ее душа навсегда останется с Ником.
        Утро принесло с собой дождь и далекие раскаты грома. Ник проснулся от прикосновения мягкого и благоухающего тела прижавшейся к нему Брук. Сдерживая дыхание, он наслаждался волшебством этого момента. Ночь была просто потрясающей. И она была прощальной. Ник почувствовал это в отчаянных поцелуях Брук и в том, как сильно он хотел ее.
        — Который час?  — проснувшись, промурлыкала Брук.
        — Почти семь.
        Брук резко вскочила с кровати и забегала, собирая свои вещи.
        — Мне нужно ехать.
        — Куда ты собралась?
        — Домой. Самолет отправляется через два часа.
        — А если я попрошу тебя остаться?  — схватил ее за руку Ник. Ему казалось, что он был готов отпустить ее, но, когда момент прощания настал, оказалось, что он не в силах этого сделать.
        — Это даже не приказ?  — насмешливо и в то же время печально заметила Брук.
        — Ты не из местных. Я не могу тебе приказывать.
        — А бросить в тюрьму не можешь, потому что это повлечет за собой международный скандал, что очень расстроит твою мать.
        — Ты из-за этого убегаешь? Ты считаешь, что я или кто-то из членов семьи станет обращать внимание на негативные отзывы в прессе?
        — Я не убегаю, а возвращаюсь домой, в Калифорнию. А ты остаешься в Шердане, там, где тебе положено быть. Кроме того, если я останусь, могут поползти слухи, а это вряд ли благоприятно скажется на твоей охоте за невестами.
        — Ты права, но я все равно не хочу, чтобы ты уезжала.
        — Другого выхода нет.
        — Ты разбиваешь мне сердце.
        Ник притянул ее к себе и прильнул к ее губам.
        Его поцелуй был долгим и глубоким.
        — Ты был прав,  — задыхаясь, сказала Брук.  — Не следовало начинать отношения, у которых не было будущего.
        — Я не хочу, чтобы мы жалели о случившемся,  — продолжал целовать ее Ник.
        — Мне не о чем жалеть.
        — Но ты считаешь, если бы мы никогда не были вместе, проститься было бы намного легче. Возможно, ты права. Но я до конца своей жизни буду помнить каждую секунду, проведенную вместе с тобой.  — Только осознание того, что их навеки свяжет их общий ребенок, придало Нику силы, и он разжал объятия.  — Ты навсегда останешься в моем сердце.
        — Я люблю тебя.  — Брук еще раз поцеловала его на прощание.  — А теперь позволь мне уйти.
        Глава 12
        — Николас, как ты мог отпустить ее?!  — бушевал Габриэль Алессандро, наследный принц Шерданы.  — Что, черт побери, с тобой происходит?
        Оливия молча смотрела на своего мужа.
        — Почему ты кричишь на меня?  — запротестовал Ник и указал на невесту брата.  — Это она договаривалась насчет машины для Брук, которая отвезла ее в аэропорт.
        Два часа назад самолет Брук взмыл в небо. Сейчас она пересекала Атлантический океан, направляясь в нью-йоркский аэропорт, чтобы сделать пересадку до Сан-Франциско.
        — Во-первых, в том, что Брук уехала, Оливия не виновата. Ты должен был остановить ее еще до того, как она села в эту машину. Ник, ты хоть понимаешь, что ты наделал?
        — Я поступил так, как велел мне долг.
        В комнате воцарилась тишина. Ник не собирался чувствовать себя виноватым за свои слова. Ему пришлось отпустить Брук, потому что Габриэль отказался действовать в интересах своей страны, когда женился на Оливии.
        — Ты делаешь это впервые за всю твою жизнь!  — крикнул Габриэль.  — Черт побери, ты думаешь мне было легко все эти годы в одиночку тянуть груз ответственности? Я мог бы наслаждаться ролью легкомысленного плейбоя или предаваться мечтам о космических путешествиях.
        — Предаваться мечтам?
        — Довольно,  — резко вмешалась Оливия.  — Ваши претензии друг к другу нам не помогут.
        — Оливия права. Я знаю, ты занимался удивительными вещами в Калифорнии, и мне очень жаль, что тебе пришлось отказаться от этого.
        Ника удивила такая открытость его брата.
        — После той аварии я даже думать боюсь о «Гриффине». Я потратил пять лет на разработку системы подачи топлива, которая послужила причиной взрыва ракеты. Из-за меня погиб человек. Мне с этим жить. Я позволил Брук уйти частично по этой причине. Мне больше нет места в Калифорнии. Мое место здесь, где я могу сделать что-то на благо своей страны.
        — Ох, Ник,  — приблизилась к нему Оливия и мягко прикоснулась к его руке.  — Мне очень жаль, что тебе приходиться так страдать. Но ты не должен позволить этому несчастному случаю встать на пути твоего счастья с Брук.
        — И твое сердце на самом деле не принадлежит Шердане,  — подошел к нему Габриэль.  — Что, если я, как будущий лидер этой страны, прикажу тебе вернуться в Калифорнию, возобновить работу над проектом и жениться на матери своего ребенка?
        У Ника закружилась голова. До этого он сознательно отказался от Брук и принес себя в жертву ради благополучия Шерданы, а теперь Габриэль снимал с него бремя ответственности. Ник получил разрешение жениться на Брук и вместе растить их ребенка. А еще он получил возможность осуществить свою мечту о путешествиях в космос. Это было что-то невероятное.
        Посмотрев на Габриэля и Оливию, Ник подумал, что у этих двоих все под контролем, и за будущее королевства можно не беспокоиться.
        Он низко поклонился брату:
        — Конечно же я сделаю все, что прикажет будущий король Шерданы.
        По пути на космодром Мохаве Брук съехала с дороги и проехала мимо дома, который снимал Ник на протяжении последних трех лет. Место казалось заброшенным. Он проводил здесь мало времени, иногда даже не ложился в кровать, а спал на диване в своей мастерской.
        Но когда ей удавалось отвлечь его от работы, они весело проводили время вдвоем, жарили мясо на заднем дворе или пили пиво на крылечке дома и любовались звездами, а Ник делился их с Гленом успехами.
        Брук нажала на педаль газа, и ее машина набрала скорость. Эти дни остались в прошлом, но, по крайней мере, у нее остались воспоминания.
        Через десять минут она подъехала к ангару, где Глен и его команда работали над новой ракетой «Гриффин II». Шаги Брук эхом раздавались в пустом помещении, и она начала сомневаться, что правильно поняла сообщение своего брата, который просил ее приехать сюда, а не к нему домой.
        Она направилась в дальний конец здания, где находились мастерские и лаборатории, и очень удивилась, услышав музыку, доносившуюся из помещения, в котором раньше работал Ник.
        Брук с грустью подумала, что кто-то другой занял место Ника в команде и ему достался его кабинет. Что ж, перемены неизбежны, и с этим придется смириться.
        Она подошла к двери и постучала, но ее не услышали из-за громкой музыки.
        — Привет,  — войдя, поздоровалась Брук.  — Меня зовут Брук Дэйвис, я…  — Ее голос оборвался, когда мужчина, стоявший к ней спиной, повернулся, чтобы поприветствовать ее.
        — Сестра Глена,  — продолжил ее слова Ник.  — Он сказал мне, что ты можешь заглянуть сюда сегодня.
        — Что ты здесь делаешь?  — выдавила Брук.
        — Работаю,  — весело улыбнулся он.
        — Я ничего не понимаю. Ты остался в Шердане и собирался жениться, чтобы произвести на свет наследника престола.
        — Получается, я абсолютно не подходил для этой должности.
        — Как так? У тебя ведь нет проблем с тем, чтобы иметь детей?
        — Дело не в этом,  — рассмеялся Ник.  — Меня никто не захотел.
        — Не верю.
        — Это правда. Пошли слухи, что мое сердце похитила вспыльчивая рыжеволосая красавица.
        — Значит, ты приехал, чтобы потребовать его обратно?
        — Нет. Я приехал, чтобы передать его тебе в собственность на законных основаниях.
        Брук застыла, не веря своим ушам.
        — Брук?  — Ник взял ее лицо в свои ладони и заглянул ей в глаза.  — Почему ты молчишь?
        — Я не знаю, что говорить.
        — Можешь начать, сказав «да».
        — Но ты не задал вопрос.
        — Ты права.  — Ник опустился на колено и выудил из кармана кольцо с бриллиантами.  — Брук Дэйвис, любовь всей моей жизни и мать моего будущего ребенка, ты согласна стать моей женой?
        — Если все дело в ребенке…
        — Ради бога, Брук,  — раздался громкий крик из коридора,  — просто скажи парню «да».
        — Да,  — прошептала она и, наклонившись, поцеловала Ника.
        Он поднялся, подхватил ее на руки и закружил по комнате. У Брук от счастья закружилась голова. Когда ее ноги снова коснулись пола, к ним присоединился Глен, он похлопал Ника по плечу и поздравил их с будущей свадьбой, пригрозив, что Нику достанется, если он не будет заботиться о его сестре. Потом Глен удалился, оставив их наедине.
        — Ник, ты можешь сказать мне, что случилось?
        Он сел на диван и притянул Брук к себе на колени, а она положила ему голову на плечо и закрыла глаза.
        — Мне казалось, что я смогу прожить без тебя, но я ошибся.
        — Что же будет с Шерданой и маленьким наследником престола?
        — Габриэль снял с меня эту ответственность. Думаю, теперь дело за Кристианом.
        — А тебе не кажется, что это несправедливо взвалить на его плечи такое бремя?
        — Если бы ему пришлось выбирать между Шерданой и женщиной его мечты, я бы чувствовал себя просто ужасно. Но он никогда не встречался ни с одной из девушек достаточно долго, чтобы влюбиться в кого-нибудь.

«Et benedetto il primo dolce affanno ch’i’ ebbi ad esser con Amor congiunto».
        — «Благословенна первая печаль, которая пришла ко мне с любовью»,  — перевел Ник и коснулся ее губ своими губами.  — Я только надеюсь, что женщина, которая в конце концов найдет путь к сердцу Кристиана, сделает его хотя бы наполовину таким же счастливым, как ты сделала меня.
        Сердце Брук пело. Впервые за все это время она по-настоящему поняла, как глубока любовь Ника. Он не воспринимал всерьез свой отъезд из Шерданы, но Брук подозревала, что, хотя Габриэль и освободил брата от возложенных на него обязанностей, король с королевой вряд ли одобрили действия своих сыновей.
        — Но я еще не начинала делать тебя по-настоящему счастливым,  — заметила Брук, теснее прижавшись к Нику.
        — Не может быть! Тебе следует заняться этим немедленно,  — в ответ улыбнулся он.
        — Я так и сделаю!  — пообещала Брук и прильнула к его губам.