Заветная победа Шантель Шоу
        Любовный роман — Harlequin #627Сестры Говард #1
        Шейх Кадир, обольстительный сердцеед и любитель женщин, перед свадьбой с юной принцессой клянется ей в верности. Но путешествуя в Англию, он попадает в кораблекрушение. Его спасает самоуверенная и решительная Лекси — пилот, профессионал своего дела. Она живет исключительно работой и не помышляет о романе с шейхом. Знакомство друг с другом меняет их мировосприятие — Кадир теряет привычный самоконтроль, а Лекси поддается сильной страсти. Их обоих тянет друг к другу неудержимо, но шейх не может нарушить клятву, данную молодой принцессе…
        Шантель Шоу
        Заветная победа
        Chantelle Shaw
        Sheikh’s Forbidden Conquest
                        
* * *
        Глава 1
        — Каким сумасшедшим надо быть, чтобы выйти сегодня в море!
        Из-за шума вертолетных лопастей Лекси не слышала саму себя — только голос второго пилота в наушнике.
        — Регата,  — коротко ответил тот.
        Воды южного побережья действительно идеальны для парусного спорта, но только не в конце октября, а жарким летним днем, когда теплые ветра гонят яхты по Соленту[1 - Те-Солент (англ. The Solent)  — пролив в северной части Ла-Манша, отделяет остров Уайт от южного берега Великобритании.] и солнце сверкает на их лакированных палубах. Белоснежные паруса с утра и до самого вечера разбросаны по заливу подобно крыльям гигантских бабочек, ночью же их поблескивающие тут и там огни напоминают сотни светлячков на фоне агатово-черной воды; фейерверки взлетают ввысь, даря отдыхающим на суше и в море праздник.
        Навигация в приливной зоне, однако, требует от капитанов и экипажей высочайшего мастерства, ведь даже в разгар сезона погода может быть непредсказуема. Лекси, вытащившая из воды с полсотни потерпевших крушение, знала это, как никто другой.
        Она пилотировала достаточно низко, чтобы разглядеть бушующие волны, с ожесточением врезающиеся в высокие скалы западной оконечности острова Уайт. Сигнал бедствия исходил из залива Алум, печально известного своими подводными рифами и частыми густыми туманами. Многие корабли нашли тут свою гибель, но шкипера потерпевшей крушение яхты, по всей видимости, не остановили ни дурная слава этих мест, ни надвигающаяся грозная буря. Он, видно, решил оторваться от соперников, но переоценил свои силы.
        — Спорим, за штурвалом был мужчина?  — предложила она своему напарнику.
        — Шторм оказался сильнее, чем предсказывали,  — осторожно заметил Гэвин.
        — Брось ты эту солидарность,  — усмехнулась Лекси, хоть было и не до шуток. Ливень стоял сплошной стеной, без прояснений, и даже в свете мощных прожекторов маяка отыскать место трагедии было очень и очень сложно.
        — Вижу три фигуры в воде,  — объявил он спустя какое-то время.  — Налетели на Иглы.  — Скалы с говорящим названием и узкая меловая полоска, окружающая их,  — извечные ловушки для горе-моряков.
        Она сама уже заметила обломки яхты и повернула спасательный вертолет в их сторону. Гэвин подготовил лебедку, и бортовой медик начал спуск. Сильнейшие порывы ветра делали практически невозможной ее задачу стабилизировать воздушное судно, но Лекси привыкла к экстремальным условиям. На Ближнем Востоке ей не раз приходилось уходить от обстрелов на своем «чинуке»[2 - «Чинук» — военный вертолет СН47.], и теперь в береговой охране полученные навыки и стальные нервы оказались как нельзя кстати.
        Глава 2
        Кадир открыл глаза и тут же пожалел об этом — яркий свет ослепил его и заставил скривиться от тупой боли в области головы.
        Он вспомнил белые скалы, сигнальные огни, вспомнил удар, падение и как уже в воде ухватился за обломок мачты своего быстроходного «Ястреба», который теперь покоится на дне Ла-Манша. Все как в тумане. Должно быть, он на какое-то время потерял сознание.
        Он с трудом приподнялся на больничной койке, но сильные руки фельдшера тут же уложили его на место.
        — Не двигайтесь, сэр! У вас небольшое сотрясение.
        — Команда…  — проговорил он, борясь с подступившим приступом тошноты.  — Что с моими парнями?
        — Им уже оказывается необходимая помощь, не стоит их сейчас беспокоить,  — заверил его врач.
        — Какая трогательная забота,  — донеслось откуда-то сбоку, и Кадир повернулся на звук.
        — Кто вы?  — Оглушенный, он не сразу понял, что к нему обращаются.
        Инопланетного вида скафандр — по-другому назвать это было нельзя — скрывал лицо и фигуру незнакомца, приглушал голос. Но едва из-под массивного шлема вывалилась тугая коса пшенично-золотистых волос и взору его открылся мягкий совершенный овал лица, высокие скулы и полные губы, Кадир мигом пришел в себя. Перед ним была прекрасная девушка. Он уставился на нее, гадая, не бредит ли после обморока. Быть может, он все же умер и попал в рай?
        — Капитан Лекси Говард,  — представилась она холодно, рассеивая малейшие сомнения в реальности происходящего. Если бы не презрительное выражение лица, ее можно было бы принять за ангела. Серо-голубые глаза, казалось, готовы были просверлить его насквозь.  — Не будь вы так безрассудны в своем стремлении победить, эти ребята не попали бы в больницу,  — добавила она, ни сколько не скрывая неприязни.
        Никто и никогда не позволял себе неуважительного тона по отношению к Кадиру. Хоть он и получил образование в либеральной Европе, признавал равенство полов, насколько это возможно в арабском мире,  — он все же член королевской семьи, наследный принц, который привык к соблюдению этикета общения.
        Стоит все же признать: даже в своем негодовании капитан Говард была прекраснее всех женщин, которых он когда-либо встречал, а тех было несчетное количество. На вечеринках, в казино Старого и Нового Света они всюду следовали за ним, соблазненные не только известной восточной щедростью, но и обещанием, таившимся в глубоких, темных как ночь глазах.
        — Пилот?  — только и смог произнести Кадир.
        Темно-русые брови Лекси удивленно поползли вверх.
        — Да, и профессионал своего дела, в отличие от некоторых,  — процедила она сквозь зубы.
        Кадир поймал себя на мысли, что следит неотрывно, как поднимается и опускается грудь капитана Говард под большим мешковатым комбинезоном, и не мог припомнить, чтобы хотел настолько сильно за всю свою жизнь раздеть кого-то. Тот факт, что он едва очнулся после кораблекрушения, а она отчитывает его, как провинившегося школьника, нисколько не умалял вспыхнувшего откуда ни возьмись мучительного желания.
        Лекси открыла было рот, чтобы сказать очередную колкость, но осеклась. Каким бы безответственным и наглым ни был этот мужчина, он, прежде всего, жертва, и следует вести себя с ним более обходительно.
        — Штормовое предупреждение делается не просто так.  — Она покачала головой, с болью вспоминая свой последний вызов.
        Это было два дня назад. Погиб мальчик десяти лет. Он только начинал жить, но его отец — такой же самонадеянный глупец — проигнорировал меры безопасности. Командующий сказал тогда: «Ты не сможешь спасти всех, девочка».
        То же самое она слышала в Афганистане всякий раз, когда их команда не успевала вовремя или попросту не могла помочь солдатам, получившим многочисленные ранения.
        Смерть стала частью ее жизни, как бы ужасно это ни звучало. Пришлось смириться с этим, ведь, если дать волю эмоциям, можно легко сойти с ума. Кто тогда будет делать эту нелегкую работу? Тем не менее трагическая гибель ребенка, в которой Лекси отчасти винила себя, глубоко задела ее. Возможно, потому она и набросилась на этого дерзкого иностранца.
        Она закусила губу, ловя взгляд его темно-карих глаз, и поняла, что молчание несколько затянулось. Под сенью густых угольно-черных ресниц разгоралось пламя, природа которого была ей непонятна. Пока она разглагольствовала, ему успели сделать наркоз? Иного объяснения не было.
        Тем не менее между ними воцарилось не поддающееся логике притяжение, она ощущала его буквально физически. Пораженная, Лекси затаила дыхание и не решалась пошевелиться. Лежащий в полуобмороке с фиолетово-синей гематомой на лбу, в изодранной, грязной одежде, пропахшей солью и водорослями, он не выглядел жалко. О нет. Даже в таком состоянии он излучал силу и власть: спокойную, гордую, заставляющую ее сердце трепетать.
        — В следующий раз будьте осторожнее, сэр,  — пробормотала она, чувствуя, как краснеет. Давно на нее так пристально не смотрели. Она даже забыла, что такое чувствовать на себе заинтересованный взгляд мужчины.
        Мгновение — и щелчок его пальцев разрушил всю магию. Двое арабов крупного телосложения, долгое время молча стоявших в стороне, с деликатностью, удивительной для таких громил, выставили ее за дверь.
        — Видал?  — выдохнула Лекси в полнейшем негодовании, обращаясь к напарнику.  — Кем он только себя возомнил?
        — Султаном, я полагаю…  — Гэвин взирал на нее со смесью ужаса и восхищения.  — Ты, что ли, новости не смотришь?
        Лекси зажмурилась, желая провалиться под землю от стыда. До нее вдруг дошло, отчего этот орлиный профиль всю дорогу казался таким смутно знакомым. Человек, которого она только что унизила и обвинила в безалаберности, на самом деле был принцем, о приезде которого уже неделю трубят все газеты.
        — Что ж, даже они не застрахованы от беды, а мне без разницы, кого вытаскивать со дна морского,  — невозмутимо сказала она и, скрестив руки на груди, зашагала прочь.
        Будка береговой охраны, служившая Лекси домом в последний год, встретила ее тишиной и спокойствием после напряженного дня, но вместо того, чтобы сразу же отправиться спать, она открыла ноутбук и набрала в строке поиска имя своего нового знакомого.
        Как Лекси и предполагала, султан Кадир ибн Халиф аль-Сулэймар оказался человеком публичным. Интернет полнился фотографиями с высокосветских мероприятий, которые молодой шейх посещал с завидной регулярностью и, естественно, в сопровождении прекрасных дам. Не сказать, что он отличался постоянством в выборе спутницы, но, независимо от этнической принадлежности или известности, девушка рядом с ним была неизменно прекрасной, высокой и стройной — под стать его большому росту.
        Прошел целый час, а Лекси так и не сумела выудить по-настоящему ценных деталей его биографии среди всей этой мишуры. Похоже, тридцатидвухлетний принц жил одними лишь развлечениями, что в корне противоречило ее представлениям об идеальном мужчине.
        Вздохнув, Лекси отодвинула компьютер. На мгновение она даже прониклась сочувствием к этим бедняжкам, но они, в отличие от нее когда-то, уж точно знали, на что шли, прыгая в постель к обаятельному султану, и не терзались пустыми надеждами. Ведь сразу ясно, что такой, как Кадир, не станет хранить верность одной-единственной, а секс с восточным красавцем наверняка выше всяких похвал.
        Образ их сплетенных тел внезапно заполонил сознание Лекси, будоража кровь, заставляя ее свернуться калачиком на кровати и, обхватив колени руками, молиться, чтобы это скорее закончилось. С чего ей только в голову пришли такие мысли?
        Утром следующего дня Лекси, невыспавшаяся, уставшая и злая, наспех побросала вещи в чемодан, приняла бодрящий душ и отправилась в штаб.
        — Жаль отпускать вас, мисс Говард,  — признался командующий.
        — Мне жаль уходить, мистер Норрис, сэр,  — ответила она без ложного притворства.  — Время пролетело слишком быстро.
        Статный мужчина в возрасте сокрушенно развел руками:
        — К сожалению, ваш контракт истекает. Программу урезали, и у нас больше нет средств, чтобы продлить его еще на год.
        Лекси коротко кивнула, с ужасом думая о том, что, если спасатели не подоспеют вовремя, жертв стихии станет гораздо больше.
        — Есть и хорошая новость.  — Норрис пригладил свои роскошные усы.  — Один состоятельный джентльмен намерен пожертвовать береговой охране крупную сумму… Если, конечно, ты не нашла уже другую работу.
        Лекси недоверчиво улыбнулась:
        — Такое бывает?
        — А как же! Благодарность за спасенную жизнь для некоторых отнюдь не пустой звук.
        Она почувствовала, как холодок бежит по спине.
        — Султан Кадир?
        — Дело уже решенное,  — заверил ее Роджер Норрис,  — но он жаждет личной встречи.
        При одном только упоминании арабского принца мужество вмиг оставило ее.
        — Крис или Гэвин не устроят его высочество?
        — Боюсь, ребята сегодня дежурят.
        — Сегодня?  — переспросила она, лихорадочно перебирая в голове пути к отступлению.
        — Ровно в шесть. Отель «Адмиралти»,  — отчеканил командующий, лишая ее времени на раздумья.
        — О-о-о… в шесть я не смогу,  — протянула Лекси.  — Афина и Чарли устраивают прием в честь помолвки.  — Она ухватилась за торжество в семье младшей сестры как за спасительную соломинку.  — Это в Хенли[3 - Хенли-он-Темс (англ. Henley-on-Thames)  — город и община в Юго-Восточной Англии.]. Три часа езды!
        — Так иди к нему раньше,  — просто ответил Роджер.  — Нам нужны эти деньги. И прежде всего они необходимы тебе.
        — Так точно…  — пробормотала Лекси, сознавая, что эти детские капризы — ничто по сравнению с возможностью потерять человеческие жизни, и, ругая себя за приступ малодушия, направилась к выходу.
        — Лекси,  — окликнул он.
        Она остановилась в дверях.
        — Будь пообходительнее на этот раз.
        — Как всегда, сэр.
        — Мне обо всем доложили.
        Слушать очередное наставление по поводу общения с людьми совсем не хотелось, и она поспешила ретироваться.
        — Помягче!  — долетело напоследок предостережение из-за закрывающейся двери.
        В самом деле, просто этот надменный тип, султан, вывел ее из себя, вот и все. В обычной обстановке она — само дружелюбие, и ей не составляет особенного труда очаровать людей. В команде у Лекси со всеми сложились прекрасные отношения. Разве что… порой проскальзывало у Гэвина во взгляде некое смущение, но это же оттого, что она девушка.
        «А может, стоило бы разок поддаться ему в армрестлинге?» — Лекси нахмурилась. Сказать по правде, подобные нюансы никогда ее не занимали. Человеческие взаимоотношения — сложная вещь, и поэтому Лекси не загружала себя напрасными переживаниями, предпочитая витать в облаках.
        По дороге она связалась с менеджером «Адмиралти» и попросила предупредить его высочество о том, что прибудет к пяти. Сам шейх Кадир, конечно, был слишком занят, чтобы ответить на звонок.
        В открытое окно машины доносились крики чаек, парящих в вышине безоблачного, ясного неба. Погода в этот осенний день выдалась замечательная, пожалуй, даже чересчур для здешних мест. Оттого еще печальнее было оставлять Портсмут.
        За десять лет службы в ВВС Лекси успела порядком устать от кочевого образа жизни. С тех пор как она объявила приемным родителям о своем желании стать пилотом, ни один из далеких городов так и не стал ей по-настоящему мил. Здесь же она наконец почувствовала себя как дома: тепло, уютно и спокойно.
        Конечно, сторожка, в которой она ютилась,  — совсем не то, о чем они со Стивеном когда-то мечтали. И это лишний раз доказывает, что в жизни нет места сказке, по крайней мере, в ее жизни. Крыша над головой, стабильная работа и уверенность в будущем — Лекси сумела всего этого достичь даже в одиночку. Теперь остается лишь сохранять все достижения, и ради своего спокойствия и спокойствия близких Лекси пошла бы на встречу хоть с самим дьяволом, а уж к какому-то там султану — подавно. Но почему-то сердце начинало бешено стучать при одной только мысли о нем.
        Глава 3
        Массивная дверь апартаментов бесшумно захлопнулась за спиной Кадира, и он наконец остался в тишине. Такие моменты полного уединения, когда вокруг не снуют придворные и министры,  — большая редкость.
        Обычно свита окружает каждого члена королевской семьи денно и нощно, но сегодня Кадир решил устроить им всем выходной, не сделал исключения даже для камердинера. Семидесятиоднолетний Валиф, верой и правдой служивший еще его отцу, теперь не скоро оправится от шока и смирится с мыслью, что наследник будет целый день предоставлен самому себе. Кадир использовал свой природный дар убеждения, и удалось избавиться даже от телохранителей. После того неприятного инцидента в море они следовали за ним по пятам, и это порядком раздражало. Теперь же у Кадира появилась пара часов, чтобы прийти в себя после интенсивной тренировки в зале и подготовиться к ужину с прелестной спасительницей.
        Кадир посмотрел на себя в зеркало, улыбнулся, отмечая, что синяк над бровью практически исчез, разделся и ступил под струи теплого душа. Потоки воды коснулись густых волос, и он взмахнул головой, откидывая их назад. Постепенно его мышцы расслабились, но все же беспокойство не проходило.
        В последние пару дней мысли о мисс Говард то и дело посещали его в самые неподходящие моменты. Вот и сейчас образ ее, такой холодной и дерзкой, взбудоражил кровь. Слишком часто ему все доставалось легко, а в неприступности этой девушки нет ни капли кокетства. Что ж, Кадир с достоинством примет этот вызов. Чем сложнее задача — тем интересней.
        Он представил, как нежными движениями распускает ее тугую косу, высвобождая роскошные локоны, как они ниспадают на белоснежные плечи, грудь, а блаженная улыбка преображает точеные черты лица, когда он ласкает ее. Хрипловатый стон сорвался с его губ, и Кадир прислонился спиной к прохладному кафелю стены, не в силах дольше сдерживать позывов собственного тела. Рука его скользнула вниз, и пальцы сомкнулись вокруг возбужденной плоти. Оставалось только уступить своей мужской природе, что он и сделал: закрыв глаза, вернулся мыслями к ней и нехитрыми движениями довел себя до вожделенной разрядки, оставившей лишь едва заметное послевкусие незавершенности.
        Кадиру приходилось довольствоваться этим. Пока. Уже полгода у него не было женщины. С того дня, как его невеста достигла совершеннолетия, он поклялся воздержаться от интрижек и тем самым сохранить свое достоинство и ее честь. Советники неоднократно намекали, что моногамия — излишняя жертва в его ситуации, но Кадир был непреклонен в своем намерении держать слово, данное умирающему отцу.
        Уже несколько лет прошло с тех пор, как султан Халиф обрел покой после долгих лет тяжелой болезни, которая приковала его к постели. В тот трагический момент Кадир был еще подростком. Родной брат короля, Джамал, принял на себя регентство и, поддерживаемый вооруженными бандитами, осмелился диктовать условия для восхождения на трон законного наследника.
        Отец Кадира, однако, предвидел это и незадолго до смерти позаботился о будущем своего королевства. Он пошел на крайние меры и скрепя сердце предложил союз влиятельнейшему из главарей независимых горных кланов, чья поддержка сулила бы Джамалу безоговорочный перевес в силах, чтобы переманить того на сторону короны. Шейх Рашид бин аль-Хассан не стал оспаривать прав Кадира на трон, но единственным и неминуемым условием был династический брак.
        На смертном одре отец умолял Кадира лишь об одном — не противиться — и заверил, что, пускай брак с принцессой Халимой и будет совершен по расчету, они непременно обретут счастье. Теперь, когда она стала достаточно взрослой, пришла пора назначить дату свадьбы. Дядя, вне всяких сомнений, сделает все, чтобы помешать торжеству состояться и удержать власть в своих руках, но Кадир не собирается давать ему возможность пошатнуть хрупкий мир, который с таким трудом создавал покойный отец. Он исполнит свой долг.
        По возвращении домой Кадиру предстоит совершить нелегкий путь в скалистые ущелья воинственных кочевников севера для встречи с будущей женой. Новенький вертолет, только сошедший с конвейера, уже ждет отправки во дворец. Недостает лишь опытного пилота. Кадир подумал, что несчастный случай не просто так свел его с капитаном Говард.
        Кадир не мог не отметить мастерства и силы духа этой хрупкой на вид девушки. Существовало лишь одно препятствие на пути к их сотрудничеству — он едва ли сможет устоять перед искушением обладать ею. Однако сроки поджимают, и придется каким-то образом сдерживаться. Раздосадованный, он с силой захлопнул створки душевой кабины и натянул свободные холщовые штаны. Сдерживаться он не привык.
        Не обращая внимания на посторонний шум, доносившийся из-за входной двери, он наточил бритву и принялся водить кисточкой по подбородку, равномерно распределяя пену.
        — Вам было приказано ждать меня в Виндзоре!  — прокричал он, не отрываясь от своего занятия.
        Стук прекратился, и он вздохнул с облегчением, но, едва острое лезвие коснулось его кожи, все повторилось снова.
        Кадир коротко выругался и быстро стер полотенцем остатки густой пены. Готовый обрушить бурю на тех, кто посмел тревожить его, он распахнул дверь, но к тому, что ожидало его там, был не готов.
        — Капитан Говард? Какой сюрприз.
        — Неужели?  — Лекси нахмурила брови.  — Вас не предупредили о моем визите?
        — Боюсь, что нет.  — Кадир вспомнил непрекращающиеся звонки в номер, которым не придал особого значения.  — Зайдете?
        Лекси не двинулась с места, прикованная взглядом к капелькам, стекающим по его подтянутому торсу и теряющимся в темных кудряшках внизу живота. Вблизи шейх Кадир был еще притягательнее, еще сексуальнее.
        — Сейчас, наверное, неподходящий момент,  — пробормотала она, сознавая, что неприлично так пристально смотреть на человека, и наконец нашла в себе смелость поднять взгляд к его лицу. Во рту Лекси моментально пересохло, ибо оно было безупречно. Губы Кадира изогнулись в дразнящей ухмылке, а глаза манили за собой в волшебную арабскую ночь.  — Кровь,  — машинально отметила она, указывая на небольшой порез на щеке принца.
        — Меня бесцеремонно прервали во время бритья,  — проговорил он без тени упрека, ощупывая подбородок.
        — Нет, не здесь,  — поправила Лекси, завороженная звуками его голоса — низкого, гортанного, но в то же время протяжно-мелодичного.
        Кадир протянул ей мягкое полотенце, очевидно желая поиграть в больного и медсестру.
        — Я все же пойду,  — выдохнула она и отступила на шаг, не желая даже думать о том, что будет, прикоснись она сейчас к его коже. Такая реакция ведь ненормальна. За десять лет службы она насмотрелась вдоволь на кубики пресса и прочие достоинства. Полуобнаженным мужчиной ее не удивить.
        «Но он не такой, как все»,  — шепнул внутренний голос, и Лекси не могла не согласиться. Ей действительно следует идти, и как можно скорее.
        При виде Кадира Лекси вспоминались восточные сказки, где ковер-самолет скользит над бескрайними песками, а над влюбленными в небе сияют мириады звезд. Жаль только, в жизни все совсем иначе. Мысль о реальной пустыне отрезвила ее.
        — Что такое? Боитесь вида крови?  — усмехнулся Кадир.
        Сам того не ведая, он задел ее больную точку. Лекси покачала головой и молча приблизилась, прижимая край полотенца к его щеке. В Афганистане она видела ранения пострашнее, но ее руки не тряслись, как сейчас. Почему же теперь она так беззащитна перед этим холеным выскочкой, который наверняка не знал никаких лишений в своей жизни? У Лекси уже не оставалось времени подумать об этом. Каким-то образом она оказалась во власти его взгляда, хотя еще секунду назад порывалась сбежать. Тонкий аромат туалетного мыла смешался с его природным мужским ароматом и достиг ее ноздрей.
        — До свадьбы заживет,  — пробормотала Лекси и отстранилась, вновь обретая способность твердо стоять на ногах.
        Выражение лица Кадира осталось бесстрастным, но безумная искорка, промелькнувшая во взгляде при упоминании свадьбы, не укрылась от Лекси.
        — Ваше величество,  — добавила она, напуганная этим молчанием.
        У султана — свои секреты. Ей же следовало быть осторожной и убедиться, что он внесет пожертвование. Только по этой причине она сюда и приехала.
        — Обломки вашей яхты уже подняли,  — начала Лекси издалека.
        Шейх пожал плечами:
        — У меня есть еще одна.
        Лекси прикусила губу, готовясь сделать кое-что несвойственное ей, а именно — признать ошибку.
        — Боюсь, я вела себя не совсем профессионально той ночью.
        Кадир удивленно приподнял бровь. Он сделал вид, что не понимает, о чем говорит Лекси, в то время как на самом деле ему хотелось лишь рассмеяться в голос. Наблюдать за неловкими попытками капитана Говард извиниться дорогого стоило. Ее смущение говорило само за себя. Руководство, должно быть, силой заставило ее явиться к нему. Это забавляло.
        — Несмотря на все, вы проявили небывалую щедрость,  — сказала Лекси, будто в подтверждение его догадки.
        — Вы спасли меня и мою команду от смерти.
        — Это моя работа, сэр. Я не могла поступить иначе.
        Взмахом руки Кадир призвал ее к тишине и, нисколько не стесняясь, позволил себе оглядеть Лекси с ног до головы в мягком освещении лучей предзакатного солнца. Облегающее платье винно-красного бархата выгодно контрастировало с золотом ее волос, на этот раз собранных в объемный пучок на затылке. Стройные, подтянутые ножки казались еще длиннее на каблуках. Кадира потешила мысль о том, что мисс Говард сменила комбинезон на вечерний наряд ради встречи с ним.
        — Из разговора с мистером Норрисом я заключил, что теперь у вас нет работы.
        — Так и есть,  — подтвердила Лекси,  — но это временно. Благодаря вам.
        — И все же сейчас вы свободны.
        Лекси нахмурилась, не понимая, к чему он клонит.
        Кадир легко опустился на кушетку и пригласил ее сесть рядом.
        — Позвольте сделать вам персональное предложение.
        Вместо того чтобы присоединиться к нему, Лекси осталась стоять на месте и скрестила на груди руки. Все, о чем пишут таблоиды, вдруг всплыло в памяти. У Кадира были сотни любовниц по всему миру. Она готова была в это поверить. Словно отлитый из бронзы, его торс так и притягивал взгляд. Каждая мышца, каждый изгиб — совершенство. Прежде чем пустить слюну, Лекси поспешила перевести взгляд на часы.
        — Мне действительно пора идти. Еще раз простите за вторжение, вы как раз собирались одеться…
        — Не собирался,  — ответил Кадир на ее замечание.  — У вас свидание? А я уж было подумал, что вы надели этот соблазнительный наряд ради меня.
        Лекси издала нервный смешок:
        — Что? Ничего подобного! И это платье вовсе не соблазнительное!
        — Предоставьте уж мне судить.
        К ужасу Лекси, Кадир соскользнул с кушетки и с грацией дикой кошки приблизился к ней.
        — Это коктейльное платье, и оно как нельзя лучше подходит для вечеринки в честь помолвки,  — отчеканила она.
        — Вашей?
        Она покачала головой, попятившись, но что-то подсказывало: даже ответь она «да», едва ли он остановится.
        — Можете немного опоздать в таком случае.
        — Немного я и так уже опаздываю,  — выдохнула Лекси, понимая, что выглядит глупо в своих неуклюжих попытках отступления. Жар, исходивший от его тела, заставлял ее краснеть. Дыхание заметно участилось.
        — Значит, спешить уже некуда,  — заключил Кадир, слегка наклонив голову. Он взирал на Лек-си с нарочитой насмешливостью, но едва заметное напряжение роднило его с хищником, готовящимся к прыжку.
        — Мне нужно ехать. Нельзя подвести сестру перед этими снобами Фэрфаксами,  — отрезала Лекси, вспоминая взволнованный голос Афины в трубке.
        Ни для кого не секрет, что родители будущего мужа не одобрили его выбор, а эта вечеринка — шанс доказать всем, что та способна быть утонченной леди, вести светские беседы и вести себя в обществе подобающим образом. Что может быть хуже, чем старшая сестра, врывающаяся в зал посреди праздника?
        — Какая искренняя преданность,  — прошептал шейх Кадир и с нежностью провел тыльной стороной ладони по ее щеке.
        Такого бесцеремонного вторжения в личное пространство Лекси не могла припомнить. Она приготовилась отвесить наглецу звонкую пощечину, но прежде он опустил руку и как ни в чем не бывало улыбнулся:
        — Обсудим детали позже.
        — Ваше высочество…  — начала она.
        — Просто Кадир.
        — Кадир,  — повторила Лекси медленно, будто пробуя это слово на языке. Такое экзотичное, как и он сам.
        Кадир был слишком близко. Он не сводил взгляда с ее губ — этого нельзя было не заметить. Произносить его имя было приятно. Еще приятнее — чувствовать прикосновения на своей коже. Пальцы Лекси сами собой потянулись к тому месту на лице, до которого он только что дотронулся. От поцелуя она, наверное, и вовсе сойдет с ума.
        Хотя шейх Кадир и казался последним из всех мужчин, с кем она стала бы церемониться, и раньше у нее не возникало проблем с тем, чтобы отшить настойчивых ухажеров, в пленительном образе арабского принца было что-то такое, что заставляло ее забыть о манерах. Это то, чего Лек-си так не хватало после предательства бывшего жениха. Она почувствовала себя по-настоящему желанной, а не просто очередной пассией в его длинном списке. С этой приятной мыслью Лекси закрыла глаза и приготовилась встретить прикосновение его губ, но случилось непредвиденное.
        — Я уже устала ждать,  — из соседней комнаты — очевидно, спальни — донесся чей-то томный голос. Голос женщины, как полагала Лекси, пока не открыла глаза.
        Перед ними предстала Таня Стюарт, дочь президента местного яхт-клуба, по совместительству хозяина этого роскошного отеля. Она была полностью обнаженной.
        — А что она здесь делает?  — удивилась молодая девушка, нисколько не стесняясь собственной наготы.
        — Прикройся!  — рявкнул на нее Кадир, отводя взгляд.
        Та лишь кокетливо рассмеялась и стянула с ближайшего кресла шелковый плед, которым обернула свое едва сформировавшееся тело.
        — Не испытывай мое терпение,  — промурлыкала Таня и, покачивая бедрами, удалилась.
        Первый шок прошел, и Лекси уставилась на султана со смесью ужаса и отвращения. Не обязательно было проявлять чудеса дедукции, чтобы догадаться, что произошло. Она прервала их сексуальные утехи, которые, наверное, подпадают под статью, да и сама чуть было не поддалась его чарам.
        — Что бы там ни было, мой ответ «нет»,  — отрезала она холодно, молча удивляясь собственному самообладанию.  — Вашему высочеству будет угодно знать, что в групповом сексе я не участвую.
        На лице Кадира застыла гримаса злости, но прежде, чем дать ему сказать хоть слово, Лекси скользнула к двери.
        — Ей же еще семнадцати нет. Извращенец!  — процедила она на прощание и зашагала прочь, не в силах дольше выносить этого позора.
        Глава 4
        Кадир выжал максимум из своего спорткара и добрался до Хенли меньше чем за час. Недостаточно быстро, чтобы позволить жажде скорости подавить ярость, терзавшую его, но как раз вовремя, чтобы успеть к фуршету.
        Случайность ли? Его школьный приятель давно приглашал на вечеринку в честь помолвки, и он конечно же не собирался идти, если бы не одно обстоятельство: приятеля звали Чарльз Фэрфакс, и именно эту фамилию Лекси упомянула, прежде чем они едва не поцеловались.
        Тот как раз стоял сейчас рядом за барной стойкой и что-то нудно рассказывал в своей обычной манере. Кадир не слушал, прикованный взглядом к дальнему концу зала, где в кругу прочих столь разительно выделялась капитан Говард в своем элегантном платье, изящная, словно английская роза. Чувственная красота сочеталась в ней с остротой шипов, но стоит лишь найти подход — и она раскроется перед ним. По крайней мере, раскрылась бы… Уж он бы постарался сделать для этого все возможное.
        Кадир задумался всего на секунду — и воображение разыгралось в полную силу. Длинные ноги Лекси, обтянутые шелковистыми чулками, туго обвиваются вокруг его бедер. Он готов был поручиться, что на ней сейчас именно чулки.
        Все испортила эта малолетняя Лолита. Он сразу понял, что с Таней будут проблемы. Целую неделю она увивалась за ним хвостом, и в итоге это едва не вылилось в скандал.
        «О чем она только думала?»
        Лекси теперь, должно быть, ненавидит его, но, как ни странно, это еще больше завело Кадира.
        — Не мою ли будущую свояченицу ты так пристально разглядываешь?  — донесся до него заискивающий голос Чарли.
        Вечер только начался, а жених уже успел порядком набраться, и это не укрылось от чуткого обоняния Кадира. Не выдавая своих истинных эмоций, он лишь равнодушно пожал плечами:
        — Если ты говоришь о молодой леди в красном платье…
        — Бордовом,  — поправил Чарли, икнув.  — Да, о ней самой. Фригидная стерва, ненавидит меня.
        — Да что ты,  — процедил Кадир, сжимая под столом кулак, и сам удивился собственной внезапной злости.
        — Ясно, почему Стивен ее бросил. Парню еще повезло — легко отделался, и мисс Снежная королева не превратила его член в ледышку.
        Он посмеялся над собственной плоской шуткой, рискуя получить по раскрасневшейся физиономии. Лишь тот факт, что в зале присутствовала Лекси, отрезвил Кадира. С другой стороны, если даже не он испортит вечер, это сделает ее сестра. Даже неискушенный в светских вопросах человек мог определить, что красивая миниатюрная шатенка, какого-то черта нацепившая на себя бабушкин кринолин, навряд ли избежит сегодня конфуза.

* * *
        — Платье сильно меня полнит?  — обеспокоенно прошептала Афина.
        Ловким движением руки Лекси поправила объемный бант, венчавший прическу сестры, и успокоила ее:
        — Выглядишь сногсшибательно!  — В словах ее не было и капли лжи. Афина и впрямь притягивала этим вечером заинтересованные взгляды.
        — У леди Фэрфакс прекрасный вкус, не правда ли?
        Услышав в ее голосе нотки сомнения, Лекси нахмурилась:
        — Вот кто помог тебе с выбором.
        Сестра энергично закивала, сводя на нет все усилия исправить ее прическу:
        — Порой кажется, что Чарли чувствует себя неловко в моем обществе.
        — Тогда зачем бы ему жениться на тебе?  — Лекси натянуто улыбнулась и с тревогой взглянула на самого близкого в своей жизни человека, готовясь задать вопрос, который не давал ей покоя с тех пор, как было объявлено о помолвке.  — Ты ведь точно решила…  — начала она после недолгой паузы, но осеклась.
        — Полагаю, он любит меня,  — неуверенно предположила Афина.
        — Но любишь ли ты его? Иногда я в этом очень сильно сомневаюсь.
        — Всем сердцем!  — воскликнула та не раздумывая, а чуть погодя добавила: — Конечно, нельзя быть точным в таких вещах, но лучше ведь рискнуть однажды, чем сидеть всю жизнь у разбитого корыта.
        Лекси не поверила собственным ушам, и, похоже, выражение ее лица на миг выдало недоумение.
        — О, прости, прости!  — воскликнула Афина. Она прижала ладони к губам.  — Я ни в коем случае не хотела задеть тебя, ведь твой жених, он…
        — Все нормально.  — Лекси вскинула руки, призывая сестру к спокойствию.
        Стоящие неподалеку дамы оживленно зашептались.
        — Неловко получилось,  — извиняющимся тоном пробормотала Афина, глядя в их сторону.  — И ты не останешься одна, правда. Ты достойна самого лучшего, не забывай об этом.
        — Забудь,  — машинально ответила Лекси.  — Стивен давно в прошлом. У меня новая жизнь, я почти не вспоминаю о наших отношениях.
        Однако истерику Афины уже невозможно было остановить.
        — Ты несчастна,  — заключила сестра жалостливым голосом, словно вот-вот заплачет.  — Это только моя вина…
        — Все нормально, прошу тебя, успокойся!  — повторила Лекси, мечтая лишь о том, чтобы скорей звонили к обеду. Этот ужасный день плавно перетекал в не менее ужасный вечер.
        — Правда?  — всхлипнула Афина.
        — Ты ни в чем не виновата,  — заверила она уже более мягко и, примирительно улыбнувшись, заключила младшую сестру в объятия.
        Лекси давным-давно пообещала себе не перекладывать на нее ответственность за собственные неурядицы и старалась держать слово.
        — Как мама с папой?
        — Гордятся тобой,  — улыбнулась Афина,  — уж точно больше, чем мной. Ты же у нас героиня, а я бездельница, которая завалила экзамены.
        — Перестань,  — отмахнулась Лекси.  — Свадьба с лордом куда важнее какой-то учебы.
        Сестры тихонько захихикали.
        — Кстати, куда он там запропастился?  — Афина огляделась в поисках своего жениха.  — Должен быть с каким-то другом из Итона… Ах, вот они, и этот граф Монтгомери ничего такой, правда?
        Лекси не ответила. Внутри у нее закипала ярость. Кажется, сейчас она не способна была удивиться.
        — Заметили нас,  — засуетилась сестра.  — Только не проболтайся, что я назвала его симпатичным, иначе Чарли… О, боюсь даже представить, что будет. Он у меня такой ревнивый!
        — Граф Монтгомери, говоришь?  — Прямой взгляд Лекси встретил взгляд Кадира, насмешливый и цепкий.
        Двое мужчин приближались, и сложно было невольно не сравнивать их. Чарльз Фэрфакс, рыжеволосый, суетливый, едва поспевал за своим «другом» и был по меньшей мере на пять дюймов ниже того, но не только рост выделял шейха Кадира среди прочих гостей.
        Лица всех без исключения женщин на их пути принимали выражения мечтательные и томные, и одна лишь Лекси, нахмурив брови, проклинала судьбу за эту злую шутку. Лис в курятнике — вот кем он был. Чужеродный и враждебный, притворился частью английской аристократии, но, похоже, только она заметила подмену. Обида и злость Лекси еще не остыли, а он посмел явиться — с приглашением или без — сюда, на праздник ее сестры.
        Чарльз коротко представил свою невесту, и Кадир учтиво припал к ее запястью. Афина зарделась, отчего Лекси захотелось отвесить ей хорошенького щелчка. Точно так он едва не очаровал ее саму, пока не явил свое истинное лицо.
        — Вы кажетесь мне знакомым. Мы раньше с вами не встречались?  — проговорила Лекси с ледяной ноткой в голосе. Внутри у нее все сжалось.
        Каких-то пару часов назад ее собственные губы молили его о поцелуе, и если бы не Таня… Хотелось ей верить, что здравый смысл взял бы верх, но сейчас, вновь оказавшись в предельной близости от Кадира, она сознавала, что по-прежнему находится во власти его пленительного обаяния.
        — Граф де Монтгомери, наследник Зенхабского престола, султан Кадир ибн Халиф аль-Сулэймар,  — представил Чарли с напыщенной гордостью.
        — Так мне называть вас милорд или ваше высочество?
        — Кадир,  — озорная искорка промелькнула в глубине его черных, как ночь, глаз,  — я настаиваю исключительно на этом варианте.
        Воздух между ними, казалось, вот-вот взорвется от напряжения, а сердце Лекси забилось с удвоенной частотой.
        — Теперь я вспомнила вас почти наверняка,  — протянула она, на что Чарли скривил презрительную гримасу.
        — Откуда же?
        — «Дейли телеграф».
        — Ты же не читаешь светскую хронику,  — напомнила Афина.
        Кадир по-прежнему смотрел неотрывно лишь на нее.
        — Обо мне пишут всякую чушь. Не стоит верить журналистам, они готовы исказить факты в погоне за сенсацией,  — сказал он после недолгой паузы.
        — Полагаю, крупица правды там все же есть.  — Лекси была непоколебима, и дискуссия могла бы продолжаться, но прозвучал долгожданный гонг, зовущий всех присутствующих к обеду.
        — Прошу занять почетные места за столом,  — тихонечко объявила невеста, но гостям не требовалось повторного приглашения.
        Толпа заметно оживилась, стремясь как можно скорее пробиться к закускам.
        — Позвольте сопровождать вас, мисс Говард.  — Кадир подставил свой локоть.
        Внутренний голос скомандовал: «Спокойствие».
        — Какой пример ты подаешь сестре?  — поддел он ее, легко лавируя в потоке.
        Лекси вспыхнула.
        — И это говоришь мне ты? Султан Кадир как-там-его, величайший из бабников, граф — совратитель несовершеннолетних!
        Кадир резко остановился, и Лекси едва не оступилась, в ту же секунду подхваченная им. Движением молниеносным и точным, словно ястреб в решительном пике, он развернул Лекси к себе, и та мгновенно вспомнила, что имеет дело с человеком весьма опасным.
        — Вас так легко сбить с толку.
        — Не такая уж и доверчивая, но сейчас все факты налицо.
        — Не стоит верить, повторяю, всей чепухе, которую пресса выдает за правду.
        — Я верю исключительно тому, что видела собственными глазами!  — яростно прошептала Лекси и незаметно для окружающих стряхнула его руку со своей талии.  — Девчонку Стюарт голой в вашей спальне. Тоже не верить?
        — Я был столь же удивлен ее появлению, как ты,  — спокойно объяснил Кадир.
        — Только не нужно оправдываться!
        — Послушай,  — прорычал он, рискуя привлечь внимание гостей.  — Я не приглашал Таню к себе в постель и даже в номер.
        — И как же она туда попала? Позволь спросить.
        — Наверное, стащила ключ у своего отца, хозяина отеля! Я выставил ее и не успел спросить, как она оказалась у меня в номере. Да и мне это было совершенно не интересно.
        Об этом Лекси даже не подумала. Он был так убедителен, и ей хотелось верить каждому слову. Обдумывая его слова, она отвернулась к столу и проглотила первую попавшуюся тарталетку, не чувствуя вкуса. Затем — еще одну, но самообладание все еще не возвращалось.
        — Забудем о том, что там произошло,  — раздался из-за спины бархатистый голос Кадира.
        — Ничего и не было,  — пробормотала она с набитым ртом, нутром чуя, что позади на губах Кадира расползается знакомая ехидная улыбочка.
        — Так что ты решила?
        — Я же ясно дала понять, что отказываюсь,  — бросила Лекси, не оборачиваясь. Аппетит пропал, но, по крайней мере, последнее слово останется за ней.
        Подоспевший как нельзя вовремя Чарли увлек Кадира к фонтану с пуншем, а она вернулась мыслями к разговору с сестрой. Та сейчас тщетно пыталась доказать что-то официанту и казалась такой милой и смешной! Лекси невольно улыбнулась.
        «Может, хоть она будет счастлива»,  — пронеслось в мыслях. Лекси тяжело вздохнула, понимая, что ей самой теперь придется вернуться в Лондон. Собственные перспективы не радовали: съемная квартира и вечный поиск, тоска по небу. Герои теперь не слишком-то в цене.
        От нахлынувшей печали, шума вокруг или же под стрелами взгляда Кадира у Лекси вдруг закружилась голова. Вместо шампанского официант принес по ее просьбе воду со льдом, а тем временем глава семейства затянул монотонную речь о своем многообожаемом сыне… ну и об Афине немножко. Та казалась скованной, Чарльз — усталым, а будущая свекровь не очень старательно скрывала свое разочарование.
        К тому времени, как лорд Фэрфакс договорил, стемнело окончательно. Афина успела чем-то облить пожилую леди Говард, а легкое недомогание Лекси переросло в пугающую слабость во всем теле. Звуки, запахи, движения — все слилось в один сплошной водоворот. Она приложила ладонь ко лбу и с удивлением обнаружила, что кожа покрылась испариной.
        — Какие такие достоинства она нашла в этом болване?  — Голос Кадира вырвал ее из пустоты.  — Кроме денег и титула, естественно…
        — Афина вовсе не такая легкомысленная, как могло показаться на первый взгляд,  — устало объяснила Лекси. У нее не было настроения защищать сестру перед напыщенным шейхом. Горло неприятно саднило, отчего собственный голос казался ей чужим и незнакомым.
        — Все же?
        — Хочешь, спроси у нее сам! И вообще, если твой друг такой болван, зачем было приезжать на его вечеринку?
        — Я собираюсь закончить то, что мы с тобой не успели.
        — Нет никаких «нас с тобой»,  — прошипела Лекси, чувствуя, как заливается краской. Лекси разозлилась сама на себя за вспыльчивость. Этот мужчина и так позволил себе лишнего, и сейчас ему не удастся поставить ее в неловкое положение перед многочисленной толпой.
        — Но ты не дослушала до конца.
        Плавная речь Кадира убаюкивала, и Лекси зажмурилась до боли в висках, не желая погружаться в сон. По спине пробежал предательский холодок.
        — Ты в порядке? Эй,  — позвал Кадир, будто издалека.
        — Нет,  — ответила Лекси, вдруг узнавая все симптомы.
        Сестра Лекси уже успела к этому моменту заподозрить неладное и позвала прислугу на помощь.
        — Лекси,  — воскликнула Афина,  — не ешь закуски с того столика, ладно? Я предупреждала леди Фэрфакс насчет морепродуктов, но она, видно, забыла…
        — Поздно, сестренка.  — Она бессильно улыбнулась, указывая на остатки канапе в своей тарелке, и, к собственному ужасу не обнаружив рядом с собой никого и ничего другого, ухватилась за руку Кадира, чтобы не упасть.
        — Тебе нужно на воздух!
        Не медля ни секунды, принц повел ее прочь, чем немало встревожил гостей. Ноги на высоченных каблуках отказывались повиноваться.
        — Кому-то больше не наливать,  — язвительно хмыкнул Чарльз, но Лекси не слышала его колких комментариев. Сильные руки подхватили ее, словно пушинку, и даже в полузабытьи она успела постыдиться собственной беспомощности.
        Утро следующего дня застало Лекси в незнакомой постели, и сперва она подумала, что находится в гостевой спальне Фэрфаксов. Однако смутные воспоминания о ночной поездке по безлюдной трассе подсказывали, что она находится в совершенно чужом доме. Голова раскалывалась, словно от похмелья, а во рту пересохло.
        Лекси со стоном приподнялась от подушки и поразилась виду собственного белья. То есть выглядело оно, конечно, роскошно: лучший выходной комплект из всех, которые у нее были, тончайшие кружева, но…
        «Где же само платье?» — подумалось ей.
        Лекси пыталась успокоить себя тем, что разделась сама и по собственной воле. Она проследовала на ватных ногах в прилегающую уборную и тут же обнаружила еще одно недоразумение — чулки. Они все еще были на ней. Ни одна женщина в здравом уме не станет спать в чулках.
        Собственное отражение в зеркале Лекси ничуть не удивило. Оно было столь же ужасно, как и предполагалось. К счастью, среди туалетных принадлежностей нашлись зубная щетка с пастой и гребешок, как в отеле, благодаря которым она почувствовала себя чуть менее жалкой. Ненадолго.
        — Как ты?
        Кадир словно материализовался из воздуха. Завидев его сидящим на краю кровати, Лекси тяжело сглотнула и мигом пожалела, что не надела хотя бы халат, пока была в ванной.
        — Живая,  — ответила она коротко.
        Интерьер спальни не имел ничего схожего с гостиничным. Комната была обставлена со вкусом, а единственным экстравагантным штрихом тут, пожалуй, являлся сам хозяин. В подтверждение ее догадки, Кадир пояснил:
        — Ты в поместье Монтгомери. У меня дома.
        — Ничего не помню,  — призналась Лекси, неловко переступая с ноги на ногу.
        — Мой доктор диагностировал пищевую аллергию.
        Кадир потянулся, и Лекси заметила, что выглядит он тоже не слишком бодро. В ночном бреду ей пару раз чудился этот успокаивающий голос, который ни с чем не спутать. Кто-то подносил стакан с водой к ее пересохшим губам и промокал разгоряченный лоб прохладным полотенцем. Неужели все это было наяву?
        — Ты раздел меня?
        — Пришлось.  — Принц пожал плечами и без тени упрека заявил: — Платье в химчистке, как и мой персидский ковер.
        Лекси даже не знала, что пугает больше — то, что он видел ее в одном белье и прикасался к ней, или то, что ее, по всей видимости, тошнило у него на глазах.
        Кадир, сделав над собою усилие, отвернулся. Ее посвежевший вид с тенью румянца на бледных скулах несказанно радовал, но он рассчитывал застать ее еще в постели, под одеялом.
        Прошлой ночью, когда он второпях, напуганный не на шутку, расстегивал пуговицы у Лекси на спине и укладывал ее, корчащуюся от боли, в кровать, он не стал любоваться прелестями женского тела. Сейчас же она предстала перед ним во всей красе, такая трогательная в своем смущении: одной рукой прикрывала ореолы сосков, розовеющие из-под кружева бюстгальтера, другой — светлый треугольник волос под его взглядом. Для капитана Говард, должно быть, нет худшего ощущения, чем быть беззащитной. Он знал немного девушек подобных ей, но ни одна не была столь прекрасна.
        — Возьми что-нибудь из моих вещей,  — скомандовал принц, внимательно изучая изображение арабского скакуна в золоченой раме. Предательские реакции собственного тела раздражали Кадира. Всякий раз в ее присутствии он вынужден был напоминать себе, что несвободен в выборе спутницы.
        — Спасибо,  — прошептала Лекси и схватила с кресла первую попавшуюся рубашку. Та доставала ей до середины бедра и пахла приятной свежестью.  — Все мои вещи остались в машине.
        — Я уже отправил шофера за ней,  — отозвался Кадир.
        Теперь, когда ее полуобнаженное тело в сексуальном белье было надежно скрыто от чужих глаз, Лекси вздохнула спокойнее. Из-за этой кружевной ерунды Кадир мог решить, что Лекси — раскрепощенная женщина, любящая кокетство и флирт, но исправить это впечатление ей же было не под силу.
        — Прости за причиненные неудобства. Теперь мы, наверное, квиты.
        — Хочу напомнить тебе, что ты вернула меня с того света,  — произнес он.  — Это не одно и то же.
        Его орлиный профиль в лучах утреннего солнца казался выточенным из мрамора. Даже сквозь светлый кашемир пуловера угадывался четкий рельеф мышц, а джинсы сидели идеально и четко очерчивали его спортивные мускулистые бедра.
        Слабость сковала тело Лекси. С каждой минутой загадочный принц из далекой страны казался ей все более не похожим на свой медийный образ.
        — Так как же получилось, что ты одновременно султан и граф?  — поинтересовалась она, желая разузнать о нем побольше.
        — Просто,  — сказал Кадир.  — Однажды между англичанкой и арабским шейхом вспыхнула страсть, и он увез ее в свое пустынное королевство.
        — Звучит как сказка,  — заметила Лекси.
        — С несчастливым концом. В Зенхабе не оказалось бутиков, как на Бонд-стрит, и всего того, что она любила. Они расстались, когда мне было семь. Так что детство я провел здесь, в Виндзоре с матерью, а после вернулся домой, чтобы исполнить свое предназначение.
        — Ты вздыхаешь так, будто бы королем быть запредельно сложно.
        — Пока не знаю, каково это на самом деле. Только то, что у всего есть своя цена.  — И его ценой была свобода. Фактически со дня своего счастливого спасения и теперь, рядом с Лекси, Кадир все сильнее ощущал, как невидимые цепи смыкаются, и процесс этот необратим. Раньше перспектива женитьбы по расчету не так пугала, но теперь что-то изменилось. Он это чувствовал, хоть и не мог толком объяснить.
        Опрометчивое решение пригласить капитана Говард на службу может теперь дорого обойтись. Сперва ему казалась блестящей идея прилететь к Халиме в сопровождении пилота-женщины. Тогда, возможно, консервативные старейшины клана позволили бы им короткое свидание без пристальных взглядов вездесущих нянек. Он имел бы возможность убедиться, что невеста ему подходит, и такой груз упал бы с плеч. Теперь все только осложнилось, но отступать некуда.
        — Ты станешь моим пилотом?  — спросил он без обиняков и замер в ожидании ответа.
        Глава 5
        Предложение работы из уст Кадира звучало почти как приглашение в постель.
        — Но почему?  — удивилась Лекси, полагая, что, верно, ослышалась.  — Неужели во всем этом твоем Зенхабе не найдется другого достойного кандидата на эту должность?
        — Тебя я видел в действии.
        — Напомню: в тот момент ты был без сознания,  — поправила она, скрывая внутреннюю радость от его похвалы.
        — Не нужно скромничать.  — Кадир вновь обратил на нее свой внимательный взор.  — Ты идеально подходишь на эту должность.
        — Не уверена. Я привыкла к AW169[4 - Модель вертолета марки Agusta Westland.]. С другой машиной могу и не справиться.
        — Потому я заказал именно эту модель.
        «Потрясающая дальновидность».
        Что-то внутри Лекси протестовало против его самодовольного тона. Кадир лишь пожал плечами.
        — Зенхаб слишком далеко,  — выпалила Лекси, не зная, что еще можно придумать.
        — Не дальше Афганистана.
        На этот раз Лекси не смогла скрыть удивление.
        — Я знаю о тебе все, Лекси Говард.
        При слове «все» по коже вдруг пробежали мурашки. Незнакомое доселе чувство трепетного страха овладело всем ее существом. Биение собственного сердца стало единственным звуком, который она слышала в этой напряженной тишине. Для человека, восседавшего перед ней, и впрямь не существовало никаких ограничений.
        Шейх Кадир аль-Сулеймар получал то, что хотел, когда хотел, и он не соврал, говоря, что подготовился. Помимо всевозможных наград за храбрость, у капитана Говард сейчас не было ни гроша — только невыплаты по кредитам. Вот уж чего не ожидаешь от такой самодостаточной с виду особы. Прекрасный рычаг давления: деньги. Темная сторона души Кадира ликовала.
        — Платить я буду очень щедро, не сомневайся,  — заметил Кадир, как бы вскользь.
        Сумма, в которую Кадир оценил ее скромные таланты, поначалу повергла Лекси в шок, затем заставила мозг судорожно работать. Она действительно сейчас нуждалась в средствах к существованию.
        — Соглашайся,  — поторопил он,  — ибо я не предлагаю дважды.
        Взгляд Лекси невольно скользнул к его губам. Бархатистый грудной голос проникал в глубь сознания, гипнотизируя, возбуждая. Она помнила его дыхание на своей коже, пусть и старалась как можно скорее выкинуть эти воспоминания из своих мыслей.
        Сама судьба дает ей шанс на работу мечты. Разве это не то, о чем она просила? Нелепое упрямство вечно мешает принимать решения, а его высочество только подогревает его своей напыщенностью.
        — Тебе никогда не отказывали, правда?  — спросила Лекси, понимая, что, вероятно, напрасно играет с огнем.
        — Только глупцы,  — Кадир расплылся в улыбке,  — но ты ведь не принадлежишь к их числу.
        Брови Лекси удивленно изогнулись, и Кадир вдруг понял со всей отчетливостью, что до сих пор дергал не за те ниточки. Роскошная жизнь, которую он предлагает, пусть и на короткий срок… Плевать она хотела на все это. Тут не сработают ни уговоры, ни шантаж… здравый смысл и тот бессилен.
        — Возможно, я поторопился,  — протянул Кадир.  — Не буду на тебя давить.
        — Это такая игра?  — Лекси непонимающе заморгала.
        — Зависит от того, хочешь ли ты играть.
        «Я хочу лишь, чтобы ты перестал раздевать меня взглядом!» — хотелось воскликнуть ей. Но сердце взмолилось: продолжай. Теперь Кадир делает вид, что уважает чужие чувства, но это просто смешно. Иначе был бы он так немыслимо прекрасен, заставлял бы ее против воли влюбляться в себя?
        В глубине души у Лекси еще жила та маленькая наивная девочка, которая когда-то, рассматривая семейные альбомы, задавалась глупыми вопросами: почему она так отличается от мамы с папой, а сестра так похожа на них? Этой девочке нужна была уверенность в будущем. С Кадиром она обретет ее, эти деньги наконец поставят точку в затянувшейся истории, в которую она попала из-за собственного честолюбия. Лекси набралась смелости взглянуть принцу в глаза и ответила:
        — Согласна.
        Неделю спустя, плескаясь в бирюзовой воде бассейна на крыше роскошного пентхауса, Лекси ни разу не пожалела о своем решении. Отсюда открывалась захватывающая панорама Монако с его узкими улочками и белоснежным пляжем. Границы моря в утренний час, казалось, растворились, слившись с безоблачным небом в одно сплошное искристо-синее полотно.
        Лекси могла насладиться этим зрелищем в полном уединении. Персонал, за исключением разве что Валифа, не проявлял к ней никакого интереса, но престарелый камердинер, как правило, охотнее дремал где-нибудь в теньке, чем наблюдал за ней. Бедняга, наверное, очень поздно лег, в очередной раз дожидаясь своего хозяина с «переговоров». Лекси вздохнула, вспоминая огни и музыку, доносящуюся всю ночь с яхты русского олигарха.
        — Как можно о чем-то договориться в таких условиях?  — спросила она у Кадира, прежде чем тот ступил на борт.
        — Борис по-другому не работает,  — объяснил он, даря ей самую умопомрачительную из улыбок.  — Возвращайся в отель и постарайся как следует выспаться.
        — Слушаюсь, ваше высочество,  — пробурчала Лекси, бросая уничижающие взгляды на загорелых красоток в полупрозрачных бикини, распивавших коктейли на верхней палубе. В сравнении с ними она вдруг почувствовала себя старой, никому не нужной мымрой в сером комбинезоне, но это — только ее вина. Кадир предлагал сменить униформу, и предлагал настойчиво. Она отказалась.
        — Я пилот,  — сказала она,  — а не звезда «Плейбоя».
        Он наверняка специально отыскал тот глупый наряд из латекса в каком-то второсортном каталоге эротических товаров и выдал за творение своего придворного модельера, чтобы посмеяться над ней. Лекси оценила шутку и в отместку заказала самый целомудренный из всех костюмов-унисекс.
        — Что ж, теперь я спокоен,  — усмехнулся Кадир, увидев Лекси, но она уже сожалела о своем поступке, потому что сделала именно то, к чему он толкал ее своими постоянными подтруниваниями.
        Сама о том не догадываясь, она приняла правила игры, о которой он говорил в тот день в Виндзоре, и принимала их всякий раз, когда Кадир оказывался поблизости. Он соблазнял ее — не открыто, но, так или иначе, желание чувствовалось во взгляде, в каждом его движении и слове. Каждый раз, когда он занимал свое место рядом с ней в кабине вертолета, нервы Лекси натягивались подобно струне.
        Она погрузилась под воду, желая скрыться от неприятных мыслей, и, оттолкнувшись ногами от стенки бассейна, проплыла над самым дном, насколько хватило дыхания.
        Выныривая на поверхность, Лекси с непривычки проверила, на месте ли купальник — еще одно необдуманное приобретение. Под впечатлением от вчерашнего вечера она отправилась в магазин и купила самый игривый, по заверениям продавца, комплект. В этих серебристых лоскутках ткани оказалось комфортнее стоять неподвижно, чем купаться, и они открывали взору куда больше, чем ей бы хотелось. Но, утешаясь тем, что в такую рань никто ее не увидит и не потревожит, Лекси решительно откинула со лба волосы, готовясь вылезти и ускользнуть обратно в спальню.
        — Доброе утро, русалочка,  — донеслось до ее слуха сквозь толщу воды.
        Она коротко выругалась. Кадир расположился на одном из шезлонгов. По всей видимости, он только что вернулся, потому что на нем был все тот же костюм, да и выглядел весьма удовлетворенным.
        — А ты встречал много русалок? Не знала, что они пользуются помадой.  — Лекси фыркнула, разглядывая отворот его рубашки, ослабленный чуть ли не до середины и испачканный чем-то красным.
        — Это вишневый джем,  — объяснил он, проведя указательным пальцем по линии губ.  — Очень вкусный, кстати. Хочешь попробовать?
        Усталость после затяжных переговоров, сопровождаемых элитной выпивкой и дымом кубинских сигар, сняло как рукой, когда принц увидел в своем бассейне белокурую нимфу в сверкающем бикини. Всю неделю она сводила его с ума своим нарочито бесстрастным тоном и отстраненными взглядами, за которыми — он это чувствовал — скрывалась самая настоящая страсть.
        — И как все прошло? Твой русский друг остался доволен вечером?  — спросила Лекси язвительно.
        — О да,  — протянул Кадир, по-кошачьи жмурясь в лучах восходящего солнца.
        Борис согласился вложить огромную сумму в строительство сети отелей и гольф-клубов. Для экономики Зенхаба это будет очень полезный проект, но зачем загружать Лекси этими цифрами, когда она так беззаботна?
        «Он точно провел ночь с одной из этих… моделей,  — пронеслось у нее в голове,  — а может, и не с одной».
        Лекси почувствовала, как горят ее щеки от бессильной злобы, и омыла лицо кристально чистой водой в попытке остудить бушующие эмоции. Почему же это так больно? Ведь Кадир ей даже не нравится!
        — Рассказать бы жителям Зенхаба, чем ты на самом деле занимаешься вместо того, чтобы исполнять свой долг и заботиться об их процветании,  — отчеканила Лекси со злостью. Ей не хотелось даже смотреть в его сторону.
        Зловещая тишина повисла в воздухе, и на какое-то мгновение Лекси подумалось даже, что уязвленное самолюбие шейха не выдержит, и он наконец оставит ее в покое, но тотчас раздался громкий всплеск, и ее накрыло волной.
        — Да что ты знаешь о долге?  — Сильные руки приподняли ее над поверхностью воды.
        Ботинки Кадира остались на бортике, но дорогостоящий элитный костюм промок. Рубашка прилипла вплотную к разгоряченному телу, вырисовывая рельеф мускулов, и Кадир одним движением сбросил ее с себя.
        Лекси откашлялась и, судорожно ловя ртом воздух, выдохнула:
        — Сумасшедший!
        Да, Кадир повел себя неразумно, но никто не давал ей права рассуждать о таких вещах. Отец передал ему королевство в крайне нестабильной ситуации, а Кадир только и делает, что пытается все уладить. Он, черт возьми, женится из чувства долга на девушке, которую никогда в жизни не видел.
        — Не забывай о том, кто я,  — угрожающе проговорил он.
        — Граф де Монтгомери, султан Кадир ибн Халиф аль-Сулэймар,  — перечислила Лекси без тени страха.  — Я выучила твои титулы.
        Кадир почувствовал, что от хорошего настроения не осталось и следа.
        — Для тебя я прежде всего работодатель,  — напомнил Кадир.
        — Как хорошо, что мы вспомнили об этом.  — Лекси натянуто улыбнулась, указывая взглядом на его руку, по-прежнему покоящуюся на ее талии.
        Во взгляде его темно-карих глаз вновь промелькнула игривая искорка.
        — Надеюсь, ты прихватила с собой то платье.
        Лекси отступила на шаг, борясь с сопротивлением воды.
        — Зачем бы мне это делать?
        Шаг. Еще один шаг. Лекси почти уперлась спиной во внешний бортик бассейна. Кончиками пальцев она едва касалась дна.
        Кадир ответил не сразу. Медленно погрузившись по плечи в воду, он в пару мощных гребков преодолел разделявшее их расстояние и вынырнул рядом.
        — Хочу пригласить тебя на ужин.
        — Какой еще ужин?  — непонимающе спросила Лекси.
        — Деловой, естественно. Один мой старинный друг сегодня устраивает что-то вроде вечеринки. Там будет американский предприниматель, на которого у меня большие планы.
        — Но я ничего не смыслю в бизнесе.
        — И не нужно. Будешь сопровождать меня, только и всего.
        Она нахмурилась:
        — Почему я? Ты мог бы обратиться с этим заманчивым предложением к одной из тех русских, и вообще, неужели так принципиально идти на переговоры с девушкой?
        Кадир вздохнул и одарил ее полным усталости взглядом.
        — Этот мистер Вайнберг притащит с собою дочь,  — объяснил он на пальцах, словно ребенку.  — А ты знаешь, как испорченные юные девушки вешаются на богатых шейхов.
        — О да, знаю! Можешь не продолжать.  — Лек-си едва поборола соблазн хорошенько размахнуться и обрызгать его.
        В какой-то момент Лекси почудилось, что Кадир действительно хочет провести с ней время без всяких задних мыслей, но нет, она ошибалась. Мистер Дон Жуан просто боится снова попасть в щекотливую ситуацию, а она должна отгонять от него воздыхательниц. Более ни на что она не годится.
        — Так что скажешь?  — поторопил Кадир.
        — Скажу, чтобы ты подыскал для этого жену на час, а не капитана британских ВВС!
        Лекси отвернулась, не в силах выносить его пристального взгляда, и, положив руки на бортик, опустила сверху острый подбородок. Там вдалеке яркое солнце уже поднялось над горизонтом и слепило глаза, заставляя выступить предательские слезы.
        — Слово «эскорт» звучит намного солидней, чем «шлюха»,  — сказала как-то в шутку ее родная мать. Уж кто-кто, а она знала, о чем говорит. При воспоминании о матери на душе у Лекси сделалось еще паршивее.
        Эта женщина отказалась от нее в первые же секунды после родов, а когда они наконец встретились много лет спустя, объяснила свой поступок тем, что просто была не готова к материнству. Лек-си могла смириться с тем, что ее мать когда-то была проституткой и родила от одного из своих клиентов, но смириться с тем, что она скрыла все от своего мужа, когда начала новую жизнь, было очень сложно. Ей все еще больно было осознавать, что она является всего лишь позорным секретом единственного родного человека.
        Все изменилось полгода назад, когда мать сообщила о своем страшном диагнозе. Не менее страшной была сумма, требующаяся на лечение, но, нисколько не задумываясь о последствиях, Лекси взяла на себя все расходы. В глубине души она еще лелеяла надежду, что кто-то в этом мире полюбит ее. Возможно, спустя почти тридцать лет мать поймет, что совершила ошибку.
        — Да что с тобой такое?  — окликнул Кадир, возвращая ее на землю.  — Повеселишься?
        — Притворяясь твоей любовницей?  — бросила Лекси через плечо.  — Никогда.
        — И что тебя смущает?
        — У нас на Западе это называют обманом.
        — Неужели?  — протянул Кадир вопросительно, и Лекси почувствовала, как под водой его руки беспрепятственно расположились на ее бедрах, и по всему телу от этого решительного прикосновения пробежали мурашки.
        Делая вид, будто ничего не происходит, она пояснила:
        — Никто не поверит в нашу с тобой связь. Это просто смешно.
        — Ты себя недооцениваешь,  — прошептал Кадир, теснее сжимая кольцо своих рук.
        Теперь их тела оказались в опасной близости друг от друга, и Лекси могла поклясться, что спиной чувствует его возбуждение. Но не столько это открытие поразило ее, сколько эйфория, наполнившая при этом все ее существо.
        — Убери руки. Пожалуйста.  — Собственный спокойный голос удивил Лекси.
        Кадир лишь хрипло усмехнулся:
        — Не о них тебе стоит сейчас волноваться.
        Прежде чем она успела опомниться, Кадир уже развернул ее лицом к себе. На мгновение их взгляды столкнулись в немой борьбе, и протестующий стон Лекси растворился под натиском его губ.
        Она даже представить не могла, что поцелуй может быть таким, не понимала, что происходит с ней: это было одновременно заманчивое и темное чувство.
        Подумать только, до этого она сама порой считала себя холодной, искренне удивляясь всякий раз после близости с мужчиной, откуда вся эта шумиха вокруг такого прозаичного занятия, как секс. Теперь же простой поцелуй перевернул ее мир с ног на голову. Все чувства ожили, и она перестала сопротивляться Кадиру, прильнула к нему всем телом.
        Тогда Кадир пожалел о том, что положил начало их сближению. Лекси была нисколько не похожа на Снежную королеву. Она была податливой и мягкой. В то же время страсть, с которой она отвечала на движения его языка, подогревала его собственные желания до предела. В голове Кадира пронеслась заманчивая мысль о том, что они совсем одни здесь в этот час, и никто никогда не узнает, если он позволит себе что-то большее, но голос совести воспротивился: «Ты будешь знать». Знать, что нарушил слово, данное отцу, и опозорил свою невесту.
        Собрав волю в кулак, Кадир оторвался от Лек-си, и губы ее, припухшие от страстного поцелуя, недовольно изогнулись. На ее лице застыло непонимание. Грудь ее вздымалась высоко и часто, под эластичной тканью купальника с четкостью обозначились бусинки сосков.
        — Теперь тебе не придется больше притворяться,  — сказал он, надевая уже привычную маску надменного безразличия.
        Лекси с силой оттолкнула его.
        — Довольно! Я увольняюсь.
        Кадир поймал на лету ее руку, направляющуюся к собственной щеке.
        — Я тебя не отпускал.
        — Лучше сделай это, пока все не зашло слишком далеко,  — прошипела она с угрозой в голосе, а про себя добавила: «Пока ты не разбил мне сердце».
        Как бы он хотел прислушаться. Теперь, когда он познал ее, их путешествие выглядит ужаснейшей из ошибок, но отступать некуда. Она не уйдет: их контракт слишком жесткий, только он может расторгнуть его без последствий.
        — Подготовь вертолет,  — коротко бросил Кадир и, подтянувшись на бортик, вылез из воды.  — Летим в Италию.
        Глава 6
        Последняя ночь его свободы…
        В Европе. Такое нельзя пропускать. В конце концов, не каждый день представляется возможность с шумом отметить прощание с холостяцкой жизнью, да еще и заключить выгодный контракт. Его старинный друг Лука де Росси любезно предоставил свою виллу и позаботился о том, чтобы Чак Вайнберг получил персональное приглашение. К сожалению, дочь бизнесмена также изъявила желание посетить прием.
        — Ваше высочество,  — протянула она и подставила холеную щечку для поцелуя.
        Кадир вымученно улыбнулся. У Даниэлы было все, чтобы заставить трепетать сердце даже самого искушенного мужчины: пышные волосы, огромные глаза под сенью густых ресниц и формы, которыми она, очевидно, была обязана скорее пластическому хирургу, нежели природе; но эта девушка не вызывала в нем иных чувств, кроме раздражения. Он не стал бы с ней спать под страхом смертной казни, и тем не менее он попросил Лекси оберегать его от навязчивого внимания юной обольстительницы.
        «Где же ее носит, черт возьми?» — подумал Кадир, вновь возвращаясь мыслями к своему обворожительному пилоту. Хотя сегодня она была далека от этого определения. Пару раз даже казалось, что их вертолет разобьется,  — так круто она маневрировала. После того, что случилось утром, Лекси старательно избегала его общества и ограничивалась лишь короткими фразами и своим коронным испепеляющим взглядом.
        Кадир вздохнул. Еще минута — и он будет вынужден лично подняться к ней в комнату, чтобы напомнить о хороших манерах.
        К счастью, этого не потребовалось. Взгляд его устремился к парадной лестнице, где, облаченная в вечернее платье синего цвета, она грациозно ступила на ковровую дорожку и, придерживая рукой длинную, ниспадающую до самого пола юбку, проследовала вниз, к нему. Он подал ей руку, в мгновение забывая о раздражении и злости. Лекси сдержанно улыбнулась:
        — Надеюсь, ожидание было не слишком утомительным. Никак не могла справиться с молнией.
        Кадир едва не поперхнулся.
        — Что?
        — Молния,  — повторила она смущенно.  — На платье.
        — Для этого существуют горничные. Они должны были помочь тебе одеться.
        Лекси закатила глаза:
        — Я пока что в состоянии сама надеть платье и застегнуть его.
        — Как же ты справилась?
        Секунду Лекси медлила с ответом, затем усмехнулась и рассказала, как в голову ей пришла блестящая идея использовать крюк от вешалки, чтобы дотянуться до застежки.
        — Интересно,  — протянул Кадир. Это нездоровое стремление к самостоятельности одновременно забавляло и расстраивало его.
        — В армии и не такому научишься,  — отмахнулась Лекси.
        — И часто ты носила платья в Афганистане?
        — А сам-то как думаешь?
        Он лишь пожал плечами.
        — Сказать по правде, это мой первый наряд от дома де Росси. Раньше мне не доводилось одеваться у известных дизайнеров.
        — Что ж, никогда не поздно начать.  — Кадир в который раз окинул ее восхищенным взглядом.  — Тебе очень идет этот наряд.
        — Да, платье роскошное,  — согласилась Лек-си.  — Твой друг — чертов гений! Сколько бы это ни стоило, я заплачу.
        — Все давно улажено.
        Однако выражение ее лица говорило об обратном.
        — Знаешь, упрямство — не самая привлекательная твоя черта,  — заметил Кадир вскользь, прежде чем выслушивать феминистские бредни Лекси.
        — Как хорошо, что в мои планы не входит каким бы то ни было образом привлекать тебя,  — парировала она,  — в отличие от остальных дам в этом зале.
        — Ревнуешь?  — Уголки его губ приподнялись в кажущейся невинной улыбке.
        Лекси вспыхнула и хотела ответить на эту колкость, но не придумала достойного замечания. В какой-то степени Кадир был прав. Недвусмысленные вздохи, призывные взгляды, нацеленные на него со всех сторон,  — все это порядком действовало на нервы. И ведь этих охотниц за богатым и красивым мужем можно было понять. Лек-си сама украдкой любовалась своим спутником, одетым в безупречно сидящий смокинг, и всячески старалась скрыть собственный восторг.
        — Позволь мне поухаживать,  — предложил Кадир и, не дожидаясь ответа, отодвинул перед ней стул, приглашая садиться.
        Банкет должен был начаться с минуты на минуту. Гости постепенно подтягивались к столу и занимали свои места.
        У Лекси перехватило дыхание, едва он коснулся ее, и она припала губами к стакану с минералкой, проклиная себя за то, что ввязалась в эту авантюру.
        — Вы, должно быть, и есть та самая мисс Говард.  — Немолодой мужчина в стильном пиджаке обратился к ней, усаживаясь напротив.  — Наслышан о ваших подвигах.
        — А вы мистер Вайнберг,  — безошибочно определила Лекси по американскому акценту.
        — Ваш отец мечтал о мальчике?  — пошутил он.
        — Отец?  — На мгновение Лекси растерялась. Человек, которого она привыкла так называть, хотел бы видеть своих детей врачами, а настоящий… Кто знает, о чем он думал.  — Мой папа кардиохирург, а мама невропатолог,  — ответила она наконец.
        — Странно, что вы не унаследовали от родителей тягу к медицине.
        Для Лекси в этом не было ничего странного. Она могла бы стать вовсе не пилотом, а проституткой, как и та женщина, что произвела ее на свет. К счастью, нужды продолжать неудобный разговор не было: подали закуски.
        За обедом Кадир был невероятно обходителен, угадывал малейшие желания Лекси и успевал при этом обсуждать с Чаком насущные проблемы бизнеса. Из их разговора Лекси заключила, что американец занимается спутниковым телевещанием и готовится вложить деньги в один зенхабский проект. Сначала у него были сомнения, но к тому моменту, как подали десерт, они бесследно исчезли под натиском обаяния Кадира.
        Лекси оставалось только восхищаться его дипломатическими способностями. С одинаковой легкостью и харизмой шейх убедил своего делового партнера инвестировать в экономику королевства, а его неуемную дочь — обратить внимание на одного из сверстников. Молодые люди тут же отправились танцевать.
        Большинство гостей переместились следом за ними в парк, где под звездным небом звучала живая музыка, а услужливые официанты разносили подносы с канапе и наполняли бокалы шампанским.
        Лекси облокотилась на балконный парапет и вдохнула свежего воздуха. У нее было время немного подумать, но мысли, настойчиво лезущие в голову, не приносили радости. Отнюдь. То, как Кадир вел себя за обедом, послужило приятным открытием. Из тщеславного принца он постепенно превращался в ее глазах в неглупого, приятного в обхождении человека. Это настораживало, сбивало ее с толку. Презирать Кадира было намного легче и безопаснее, но труднее с каждым днем, и ее зарождающиеся чувства чреваты серьезными последствиями.
        Она вздохнула и обратила свой взор к танцующим внизу парам. Кадир не стоял на месте ни минуты — каждая девушка, женщина и даже бабушка желала побывать хоть недолго в объятиях восточного красавца.
        — А вы почему не танцуете?  — Это бархатистый голос хозяина дома нарушил ее одиночество.
        Лука возник у нее за спиной, и Лекси вздрогнула от неожиданности. Вблизи он оказался куда выше, чем она полагала. Такой же статный, как Кадир, и наверняка пользуется не меньшим успехом у женщин. У этих двоих можно было найти немало общего, хоть они и принадлежали к разным мирам.
        — Думаете, он испытывает недостаток в партнершах?  — Лекси указала рукой на танцующих и невольно умилилась, глядя на то, как энергичная старушка в этот самый момент закружила Кадира по паркету.
        — Если уж мою бабулю не смущает его репутация плейбоя, то отчего же вы прячетесь тут?
        Лекси запротестовала:
        — Я вовсе не прячусь, просто немного наскучил шум толпы.
        — Мой друг знает толк в развлечениях,  — многозначительно изрек граф, и щеки Лекси тут же огненно запылали.
        — Это заметно.
        Очевидно, тонкая улыбка Луки говорила о том, что он знает о своем друге больше, чем может сказать.
        — Но он так же любит и свою работу,  — закончил Лука,  — он посвятит себя ей целиком и полностью, уж поверьте.
        — Вы давно его знаете?  — спросила Лекси, пораженная осведомленностью итальянца.
        — Со школы.
        — Вы вместе учились? В Итоне? Тогда вы, должно быть, и с Чарли знакомы.
        — Фэрфаксом?
        Лекси кивнула.
        — Как тесен мир,  — заключил он без энтузиазма.  — И что же вас связывает?
        — Моя сестра. Они вот-вот поженятся.
        Граф приподнял бровь, очевидно пребывая в некотором замешательстве, и протянул:
        — Очень любопытно.
        К сожалению, узнать больше подробностей Лекси не успела. Кадир быстро поднимался к ним по винтовой лестнице, увитой побегами дикого винограда.
        — А я все думаю, куда пропал мой пилот,  — насмешливо сказал он и протянул ей руку, но в голосе Лекси уловила собственнические нотки.
        — Я не танцую.
        — Но я настаиваю.
        Не в силах сопротивляться, Лекси оказалась прижата к его стальной груди, и неведомая сила заставила ее подчиняться. На мгновение показалось, будто они остались совсем одни, а может, так оно и было. Лука исчез столь же внезапно, как появился.
        Ее ладонь лежала в его ладони, ноги двигались в такт. Кадир вел легко и непринужденно, и каким-то невероятным образом тело ее безоговорочно вторило малейшим движениям и импульсам его тела.
        — Ты не так уж безнадежна. К чему эта скромность?
        — Не хотела составлять конкуренцию синьоре Росси.
        Кадир улыбнулся, и внутри у Лекси все перевернулось.
        «Почему именно он?» — пронеслась в голове досадная мысль. Из всех мужчин на земле. Почему только этот вызывает в ней те чувства, в существовании которых она еще недавно сомневалась? Она ведь действительно собиралась выйти замуж однажды, почему же влюбленность и страсть случается с ней только теперь и словно в первый раз?
        Зазвучала более романтичная композиция, и Кадир сбавил темп. Теперь бедра их соприкасались. Лекси чувствовала тепло его дыхания на своей коже, но самым ужасным для нее было видеть его губы всего в нескольких дюймах от своих губ и мучиться от желания вновь поцеловать их. Что она делает?
        Резко опомнившись, словно ото сна, она остановилась как вкопанная и больно отдавила ему ногу. От удивления Кадир разжал руки.
        — Извини…  — Голос ее дрожал, но Лекси ничего не могла с этим поделать. Она отшатнулась от него, как от огня, и спешным шагом спустилась по лестнице, минуя шумную толпу внизу.
        Шейху потребовались все силы, чтобы не потерять контроль и не броситься за ней следом, заключить в объятия и…
        «Что дальше?»
        Эта мысль отрезвляла. Кадир сжал кулаки в бессильной злобе и, не оборачиваясь, направился в библиотеку. Его последняя ночь закончилась, так и не начавшись.
        Уже после захода солнца Лекси очутилась в укромной беседке в глубине сада. Остаток вечера она прослонялась без дела, не желая больше ни веселиться, ни есть, ни пить, пока не нашла этот уголок спокойствия, где, сама того не заметив, задремала. Теперь, когда большинство гостей разъехалось, другие легли спать, а над озером Комо взошла полная луна, она могла слышать тишину.
        Стало заметно прохладней. По крыше беседки забарабанили капли: сначала едва слышно, но затем в полную силу. Лекси все сидела, набросив на плечи теплую шаль, вглядывалась в покрывшуюся мелкой рябью поверхность воды и размышляла. Ей хотелось еще немного посидеть наедине с собой в этом уютном местечке, пусть и промозглом, прежде чем отправиться к себе в комнату и заново собирать чемодан. Утром они отправятся в Зенхаб, и что-то подсказывало: жизнь ее не будет прежней.
        — Ты в своем уме?  — Резкий голос Кадира заставил ее подскочить. Шаль скользнула на бревенчатый пол.  — Я всюду тебя ищу.
        Лекси удивленно вскинула брови:
        — Могу я позволить себе немного уединения?
        Отряхиваясь, Кадир ступил к ней под навес. Капли воды стекали по его разгоряченному лицу.
        — Только не у меня на службе!
        Он рывком задернул тяжелые шторы, укрывая их от усиливающегося с каждой минутой ветра и посторонних глаз. Лекси оставалось только гадать, что могло так сильно вывести шейха из себя.
        — Италия! Тут куда ни плюнь — спортсмены, модели, актеры и прочий сброд,  — прорычал он, презрительно кривя губы,  — а ты одна среди ночи.
        Она издала нервный смешок. Если слух не подводит, то султан только что выразил человеческие чувства.
        — Только не говори, что беспокоишься обо мне. Я с трудом смогу в это поверить.
        Кадир хмыкнул и, проведя рукой по намокшим волосам, уселся рядом с ней на кушетку. Лекси ждала, что он будет все отрицать, но вместо этого Кадир лишь развел руками:
        — Что мне оставалось думать? Почему ты здесь?
        — Наслаждаюсь прекрасным видом,  — ответила она сухо.
        Шейх окинул взглядом знакомый с детства пейзаж, понимающе кивнул и признался:
        — Я люблю это место. Здесь мы с Лукой впервые учились ходить под парусом.
        Завороженная столь внезапной искренностью, Лекси замерла.
        — В моем королевстве не найдешь таких озер. Только песок и скалы,  — продолжал он.  — Скучала по пустыне?
        — Не слишком,  — честно сказала Лекси,  — но я хотела бы увидеть ее другой, в мирное время. Говорят, она прекрасна, когда не надо уворачиваться от вражеских пуль.
        — Так и есть,  — согласился Кадир, переносясь мыслями в бескрайний золотой океан, где на много миль вокруг — ни души, только он и его чистокровный скакун мчатся, провожая алеющий диск закатного солнца за горизонт. Он все бы отдал, лишь бы вернуться в те дни, когда отец был здоров, а благополучие страны не зависело от шаткой воли главарей горных кланов. Тогда, возможно, он сам мог бы выбрать себе невесту.
        Однако жизнь распорядилась иначе. Быть может, к лучшему. На примере собственных родителей Кадир понял одно: любовь не вечна. Их роман оставил незаживающую рану на сердце старого султана. По иронии судьбы, Кадир и сам встретил женщину, которая пробуждает в нем все те же чувства, и противостоять им с каждой минутой трудней и трудней.
        Капитан Говард — прекрасная, сильная, смелая и… недоступная. Она — запретный плод, испытание, свалившееся ему на голову, а когда ее небесно-голубые глаза одаривают его малейшим лучиком тепла, он готов забыть обо всем. В конце концов, мир не рухнет, если он позволит себе поцеловать ее напоследок. Когда, если не сегодня?
        «Один поцелуй»,  — пообещал он себе, прежде чем припасть к манящим розовым лепесткам ее губ. Их нежная мягкость раскрылась, впуская его. Ароматы цитруса и жасмина заполнили ноздри, туманя рассудок. Мгновение спустя Кадир притянул Лекси к себе, скользя руками по струящемуся шелку волос, манящим изгибам ее тела, и позабыл обо всем.
        Она тоже поддалась чувствам, хотя клялась себе, что это больше не повторится. То, что происходило, было неподвластно голосу разума. Движения его языка были требовательными, но в то же время неожиданно ласковыми; неспешными и тем не менее уверенными. Они подчиняли, завораживали, сминали ее защиту.
        Прохладный воздух коснулся кожи, когда Кадир, нащупав застежку платья, обнажил ее белоснежные плечи, спину, и тут же жаркие прикосновения его губ заставили Лекси задыхаться от восторга. Оставляя пылающие следы на шее и ключицах, он перемещался все ниже, а достигнув упругих округлостей груди, принялся ласкать их, пока едва слышный стон наслаждения не сорвался с ее уст, теряясь в шуме разбушевавшейся стихии.
        Кадир поднял глаза, горящие голодным блеском:
        — Ты еще прекрасней, чем я себе представлял.
        Лекси прижалась к нему ближе, готовясь сбросить с себя одежду и отдаться ему несмотря ни на что, но тревожная мысль о последствиях закралась в голову.
        — Кадир, я не пью таблеток…  — Почему-то она, опытная, зрелая женщина, вдруг по-детски смутилась, говоря о контрацепции.  — У тебя есть с собой презервативы?
        Эти наивные слова пронзили его, словно молнией. Чувственный туман развеялся, будто ничего не было, и лишь кровь, неистово пульсирующая внизу живота, не давала так просто прийти в себя.
        — Нужно возвращаться,  — пробормотал он, не узнавая собственного голоса.
        Кадир помог Лекси одеться и вздохнул с облегчением, едва притягательные изгибы ее груди вновь скрылись под плотной тканью платья.
        — Подождем, пока закончится дождь?  — предложила она, приглаживая непослушные волосы, но Кадир лишь одарил ее взглядом не терпящим возражений и накинул пиджак на ее хрупкие плечи.
        Лекси выскочила на улицу за ним следом и вмиг промокла под леденящими струями осеннего ливня.
        — Идем,  — поторопил Кадир, буквально волоча ее за собой к дому.
        Его нетерпение было понятно. В конце концов, не каждый раз, выходя на прогулку, набиваешь карманы презервативами, рассудила Лекси.
        Бегом они миновали парадный вход и по лестнице для прислуги поднялись к спальням. Всю дорогу Лекси пребывала в радостном предвкушении, граничащем с безумием. Что-то подсказывало: такого любовника у нее еще не было, и колени подгибались при одной только мысли о том, какие открытия ее ждут. Она слишком долго была лишена удовольствия чувствовать себя желанной. И пусть наутро она будет сожалеть о случившемся. Пришла пора наконец рискнуть и совершить какую-нибудь глупость.
        У дверей комнаты Кадир остановился, ожидая, пока она дрожащими руками сражалась с ключом.
        — Дай сюда,  — потребовал он, отстраняя Лекси, и в мгновение замок поддался, впуская их в полумрак гостевой.
        — Я думала, мы пойдем к тебе,  — произнесла она, тяжело дыша после пробежки.
        Он молчал.
        — В чем дело?  — Голос Лекси прозвучал обеспокоенно.
        Глаза его, не сразу привыкшие к темноте, силились уловить выражение ее лица. Парадоксально, но, проведя немало ночей со столькими женщинами, что счет перевалил за десятки, а то и сотни, Кадир впервые чувствовал себя подлецом. Он вдруг понял, что не сможет причинить Лекси боль и заставить ее страдать.
        — Прости меня.
        — За что?!  — воскликнула она, моментально теряя самообладание.
        — Мне придется уйти.
        Что-то пошло не так. Кадир передумал, а может, и вовсе не хотел ее. На кого она теперь похожа?
        — Засунь свои извинения… знаешь куда!
        — Лекси…  — Его успокаивающий голос заставил ее чувствовать себя еще более жалкой.
        — Так давай же,  — произнесла она ледяным тоном, указывая на дверь.  — Вперед.
        Кадир примирительно поднял руки ладонями кверху и отступил на шаг назад.
        — Спокойной ночи.
        Это ее добило.
        — Издеваешься? Как я смогу теперь спать?
        Пальцы Кадира остановились, так и не коснувшись ручки двери. В воздухе повисло напряженное молчание.
        — Если это все была шутка, то очень жестокая, даже для тебя,  — продолжала она, не в силах себя контролировать.
        Кадир бессильно вздохнул:
        — Все не так просто.
        Перед глазами у Лекси замелькали аналогичные строки из письма Стивена, и она замотала головой, отгоняя наваждение.
        «Ты должна знать правду,  — так ее бывший объяснял свое предательство,  — я был не совсем честен с тобой».
        Она зареклась тогда доверять мужчинам.
        — Объясни мне,  — потребовала она.  — Я не достаточно привлекательна?
        Его кулак с силой врезался в стену, и краем глаза она заметила, что на побелевших костяшках выступила кровь.
        — Я хочу тебя,  — признался Кадир,  — хочу безумно, но я не могу поступать так, как мне заблагорассудится.
        — Ты будущий король.
        — В том-то и дело.
        На его безупречном смуглом лице она отчетливо увидела отчаяние.
        — Не будь я им, то мог бы остаться с тобой сегодня ночью, но…
        — Но?  — перебила она нетерпеливо.
        — Я помолвлен.
        — Что?  — Лекси задохнулась от возмущения.
        Кадир молча повернулся, встречая взгляд ее обезумевших от боли глаз.
        — Это не то, о чем ты думаешь…  — В следующую секунду ему пришлось уворачиваться от какого-то предмета — вероятно, будильника. Тот разбился вдребезги, издав напоследок обиженное «дзынь».
        — Убирайся! Прочь!
        Теперь уже в ход пошла тяжелая артиллерия. Туфли-лодочки одна за одной врезались в стену в том месте, где он стоял, но не достигали цели.
        — Мерзавец, изменщик,  — повторяла Лекси, не отдавая себе отчета в том, кто сейчас перед ней — наследный принц Зенхаба или же предатель-жених. Да кто угодно! В этот момент она ненавидела всех без исключения представителей мужского пола, но Кадира в особенности.
        — Прекрати,  — потребовал он,  — сейчас же.
        — Не смей указывать мне, ты!  — Лекси сорвалась на истерический крик, запнулась и прижала руки к груди.  — Как ты посмел…  — Запал ее злости вышел в одно мгновение. Сердце сдавило от жалости к себе. История повторялась.
        — Выслушай же меня наконец,  — проговорил Кадир с едва заметной угрозой в голосе.  — Моя женитьба — дело государственной важности.
        — Так, значит, это Лука имел в виду,  — хмыкнула Лекси, качая головой.  — Вот чему ты посвятишь себя целиком и полностью.
        — Я даже не знаю свою невесту.  — Кадир взмахнул руками, проклиная судьбу, которая, по всей видимости, издевалась над ним. Признайся он сразу, ничего этого не случилось бы, и ему не пришлось бы оправдываться. Следовало сразу обозначить границы дозволенного, но вместо этого он повел себя как озабоченный подросток.
        — Насильственный брак,  — произнесла Лекси с отвращением,  — не думала, что они до сих пор практикуются.  — Ощущение фальши до сих пор не покидало Лекси.
        — Отец запретил их,  — объяснил Кадир сухо,  — но в моем случае пришлось сделать исключение.
        Лекси молчала. Кто знает, можно ли теперь верить его словам?
        — Это прозвучит дико, но стабильность в королевстве теперь зависит от того, насколько хорошим мужем я стану для принцессы Халимы.
        — Но как вы полюбите друг друга, если даже не виделись?
        — Любовь?  — Кадир усмехнулся, словно она сморозила несусветную чушь.  — Я, законный наследник, сын султана, должен жениться на незнакомке, пусть даже у той усы и несколько десятков фунтов лишнего веса, а тебя заботят какие-то чувства!
        — А может, она красавица?  — предположила Лекси, с ужасом отмечая про себя укол ревности.
        — Все равно,  — отрезал шейх.  — Сама мысль о принуждении невыносима.
        — Но ты смирился?
        Кадир склонил голову:
        — Ради своего народа. Ради отца.
        — Нужно было сразу сказать.
        Укор в ее словах болью отозвался в его сердце.
        — Знаю, мне очень жаль,  — извинился он снова, понимая, что на ее месте ни за что бы не простил сам себя.
        — Жаль?  — Лекси не смогла удержаться от сарказма.
        — Я не должен был прикасаться к тебе, позволять себе даже смотреть в твою сторону, желать тебя…  — Он стиснул челюсти и встретил взгляд ее глаз, ожидая найти в них хоть какой-то отклик.  — Даю слово, подобное больше не повторится.
        — Не повторится, если ты одумаешься.  — Лек-си скрестила на груди руки.  — Разорви контракт.
        — Не могу.
        — Просто отпусти меня, и забудем о том, что было.
        — Не могу,  — повторил он.
        — Неужели Зенхаб обеднеет, если ты сам оплатишь эти дурацкие неустойки? У меня нет денег.
        — Ты нужна мне.
        — Боже мой, в мире полно отличных пилотов!  — воскликнула Лекси, хотя сердце екнуло при мысли о том, какой смысл на самом деле мог бы заключаться в его словах.
        Кадир вздохнул, понимая, что то, что он скажет дальше, заденет ее еще больше. Вероятно, уже никакие пени и штрафы, изобретенные королевским юристом, не будут иметь значения.
        — Я устроил все так, чтобы побыть вдвоем с ней какое-то время перед свадьбой, чтобы нам обоим проще было решиться.
        — И при чем тут я?
        — С пилотом-мужчиной такой вариант невозможен.
        Лекси тяжело сглотнула.
        «Может, еще и свечку вам подержать?» — вертелось на языке, но остатки гордости не позволяли вновь сорваться на крик. Хватит на сегодня истерик.
        Кадир поступил с ней подло, но лишь потому, что это свойственно всем без исключения мужчинам. Она проявила слабость — и теперь стоило винить во всем только себя. И если Кадир по-хорошему не желает заплатить за прошедшие недели, она исполнит свой контракт до конца — отработает на него оставшийся срок и получит то, что ей причитается, все до цента. Эти деньги ее по праву. Дома ждет умирающая мать и куча долгов.
        В гробовой тишине Лекси проследовала к выходу и открыла перед шейхом дверь, давая понять, что разговор окончен. Кадир приготовился услышать худшее.
        — До завтра, ваше высочество.
        — Так ты остаешься?
        — Не вижу причин уходить.
        Глава 7
        Нескончаемое шафраново-желтое море проплывало под крыльями самолета, и, прильнув к покрытому изморозью стеклу, Лекси силилась разглядеть в иллюминаторе хоть что-то, кроме песка. Изредка глаз натыкался на одинокие скалы, разбросанные тут и там среди пустыни, но постепенно вид сменился. Теперь уже преобладали серовато-коричневые цвета.
        — Пролетаем Северные горы,  — пояснил Юсуф, один из советников Кадира, временно взявший на себя роль ее персонального гида.
        Она взглядом указала на новенький путеводитель у себя на коленях и процитировала:
        — «Бесплодные и суровые земли, занимаемые разрозненными племенами кочевников». Знаю.
        Тот снисходительно кивнул, отправляя в рот ядрышко соленого арахиса.
        — Я слышала, там была какая-то заварушка.
        — Это правда,  — подтвердил Юсуф.  — Много крови пролилось за годы гражданской войны, но доблестный султан Халиф положил ей конец, примирил главарей кланов, и вот уже много лет в Зенхабе царит мир.
        Зная не понаслышке жестокость нравов, до сих пор господствующую на Ближнем Востоке, она не могла не уважать этого человека. Едва ли не каждый испытывал перед султаном благоговейный трепет.
        — Он был достойным королем,  — рассудила Лекси.
        — Как и его сын,  — немедля отозвался советник.  — Наш молодой правитель — образчик мудрости и справедливости.
        При упоминании Кадира она едва заметно улыбнулась. Молодой наследник престола, каким она успела его узнать, был человеком из плоти и крови, пусть и красивым, как бог, но все же человеком, которому не чужды слабости. Откуда ни возьмись, острое чувство тревоги пронзило ее, и Лекси поспешила вернуть лицу непроницаемое выражение.
        Юсуф, к счастью, был слишком преисполнен гордости за свою столицу, и ничего вокруг не замечал.
        — Взгляните, как прекрасна Мезейра с высоты!
        Лекси вновь выглянула в иллюминатор и не смогла сдержать восторженного возгласа. Неприветливый и однообразный пейзаж остался далеко позади. Они снижались посреди зеленого оазиса, простирающегося на много миль вперед до самого побережья.
        Стройные минареты мечетей соседствовали тут с потрясающими воображение небоскребами сплошь из стекла. По карте города можно было проследить его богатую историю. Португальцы, персы, арабы — каждый народ оставил на ней свой отпечаток. Черепичные крыши старого центра в бело-розовых цветах олеандра, стройные кварталы — наследие колониальной империи — перетекали в асимметричные окраины, пестрое нагромождение рынков и площадей. Мезейра была живой, развивалась, она не застыла во времени.
        — Как красиво… А это что за здание?
        — Университет,  — пояснил Юсуф.  — Открыт пять лет назад по личному указанию его высочества.
        — И разумеется, только для мужчин,  — хмыкнула Лекси и немного смутилась, почувствовав на себе удивленный взгляд советника.
        — Боюсь, ваши представления о Зенхабе несколько устарели. Султан Кадир делает все возможное, чтобы вывести свой народ из пучины невежества.
        — Вот как.  — Она натянуто улыбнулась, напоминая себе о цели данного путешествия: работа, работа и еще раз работа. Влюбляться в благородного султана не входило в планы.
        — Многие поддерживают реформы, но есть и оппозиция,  — вздохнул Юсуф, возвращая ее к нити разговора.  — Угрозы сыплются отовсюду, но его высочество отказывается усилить личную охрану. Не хочет беспокоить людей «понапрасну».
        «Должно же быть в нем хоть что-то плохое»,  — взмолилась Лекси про себя.
        — А вот и дворец.  — Советник указал на белокаменную крепость и расплылся в улыбке.
        У Лекси уже не оставалось сил восхищаться. В этой арабской сказке все было прекрасно: и солнце, и золоченые купола, и кристальные воды Аравийского моря на горизонте. Не хватало лишь главного.
        Они с Кадиром не виделись с той злополучной ночи. Она не могла даже с точностью сказать, летит ли он тем же самолетом, до тех пор пока после приземления они с командой не выстроились на аэродроме в ряд в ожидании его.
        — Что происходит?  — шепнула она Юсуфу.
        — Всадники приветствуют своего правителя, вернувшегося из похода. Это традиция.
        — Всадники? Поход?
        Не успела она выяснить, что все это значит и не попали ли они в прошлое, столетий эдак на пять назад, звонкое улюлюканье и топот копыт заглушили голоса вокруг. Навстречу им выехало с полсотни молодцев в белых одеждах, расшитых золотом.
        «Серьезно?»
        Происходящее вокруг не переставало ее удивлять.
        Словно по сигналу, взгляды всех присутствующих обратились к трапу, и в дверях самолета показалась фигура, в которой Лекси не сразу узнала Кадира. Он выглядел совсем иначе в традиционном костюме, хотя все так же заставлял ее сердце замирать. Хлопковый ихрам[5 - Ихрам — мужской головной платок.], перетянутый кожаным шнуром, развевался на ветру, обрамляя его точеный, словно отлитый из бронзы профиль. Даже на расстоянии она могла видеть, как спокойно и горделиво его глаза взирают из-под сени угольно-черных ресниц на вереницу подданных. Те притихли и терпеливо ждали, пока султан спустится к ним.
        Ощущение фарса покинуло ее окончательно, когда слуги один за другим склонились перед Кадиром. Это было отнюдь не представление. Он их правитель, судья и властелин, и каждый признает это. Минуя свою свиту, не отвлекаясь ни на что и ни на кого, он проследовал к войску.
        «Посмотри на меня»,  — пронеслась в голове отчаянная мысль, и Лекси зажмурилась, возрождая в памяти их поцелуй, но, открыв глаза, обнаружила Кадира далеко впереди. Казалось, он напрочь забыл о ее существовании.
        — Мисс Говард, вам нехорошо?  — забеспокоился Юсуф.
        Она покачала головой.
        — Нужно время, чтобы привыкнуть к здешнему климату,  — заверил он дружелюбно,  — все будет в порядке.
        — Хотелось бы верить.  — Она с трудом выдавила из себя улыбку.
        Адаптироваться к жаре большого труда не составит, а вот смириться с равнодушием Кадира после того, что случилось на вилле де Росси, так легко, увы, не получится.
        — У моего господина на ближайшие дни не запланировано никаких встреч, так что вы сможете хорошенько отдохнуть после долгой дороги.
        — Это замечательно,  — пробормотала она, не отрывая глаз от торжественной процессии.
        Кадиру подали молодого жеребца вороной масти, и он легко оседлал коня. При этом доходящая до лодыжек туника ничуть не сковывала движений, а только добавляла ему царственности. Верхняя накидка, мишлах, расшитая по кромке золотой тесьмой, также свободно лежала на широких плечах султана, а пояс держал внушительного вида изогнутый кинжал. Когда он извлек его из ножен, на мгновение воцарилась полная тишина, а затем всадники проделали то же самое, и над аэродромом пронесся оглушительный победный клич. Еще долго протяжное эхо звучало у Лекси в ушах, посылая по коже неприятный холодок. Она попала в чужой и отнюдь не дружелюбный мир.
        Несмотря на тревожное чувство, что она испытала по прибытии, Лекси быстро освоилась во дворце и каких-то пару недель спустя даже перестала теряться в запутанных лабиринтах садов и галерей. Ей был открыт доступ далеко не везде, но и того, что она успела изучить, было достаточно, чтобы понять: это место — рай на земле. Город в городе, с великим множеством построек в окружении благоухающих садов.
        Снаружи искусные изразцы, расписанные растительным орнаментом и арабской вязью, покрывали стены дворца, придавая им неповторимую легкость. Однако настоящая роскошь скрывалась внутри, за чередой стрельчатых арок. Убранство интерьеров поражало своим великолепием. Здесь были собраны изысканные материалы со всего света: золото и розовый мрамор, ковры и горный хрусталь, слоновая кость и ценные породы дерева.
        Впервые увидев свои покои, она не сразу поверила глазам. Эти комнаты с роскошными сводчатыми потолками могли бы принадлежать одной из жен султана, а не простому пилоту. Лекси старалась отгонять подобные мысли, но порой все же забывалась и представляла, как однажды под покровом ночи Кадир явится к ней, чтобы принять в свой гарем. Конечно, подобная перспектива отвращала ее даже в теории, да и обычай многоженства уже давно канул в Лету.
        К тому же у султана будет только одна жена, и это явно не капитан Лекси Говард из Британии. Всякий раз, оказываясь с ним наедине в кабине вертолета, она напоминала себе эту простую истину, а он держался все так же отстраненно и лишь изредка бросал на нее задумчивые взгляды.
        Все чаще она возвращалась мыслями к той ночи в Италии. Он мог бы воспользоваться ею, но не стал. Теперь остается лишь поблагодарить его за честность, хоть в глубине души она уже тысячу раз пожалела о том, что дальше поцелуя дело не зашло.
        Ей было одиноко во дворце. Дни, когда Кадир не нуждался в транспорте, тянулись бесконечно долго, и единственным, что скрашивало ее существование, стали упражнения. Просыпаясь на рассвете под пение муэдзина, она отправлялась на пробежку вдоль крепостных стен, пока еще в воздухе витала утренняя прохлада. Днем же скрывалась от палящего солнца в небольшом спортзале для личной стражи.
        Двое телохранителей, Ашар и Назим, были сперва шокированы, обнаружив там женщину, но после привыкли и даже радовались ее компании. Для молодых арабов ее присутствие означало лишний повод порисоваться.
        Ежедневный спарринг венчал их тренировки, а Лекси выступала одновременно зрителем и судьей. Ашар, более крупный и сильный, обычно побеждал и чрезмерно гордился собой. В конце концов Лекси не выдержала и в один из вечеров, когда тот удалился в раздевалку, позвала Назима к себе на татами.
        — С ума, что ли, сошла, женщина?
        — Да, я не мужчина,  — признала Лекси,  — в отличие от Ашара, который тебя только что побил.
        — Предлагаешь отыграться на более слабом противнике?
        — Нет, я предлагаю пари.
        Назим взглянул на нее со смесью недоверия и любопытства.
        — Если я выиграю,  — продолжала Лекси,  — будешь мне должен.
        — Это невозможно,  — отмахнулся он.  — Я сильнее.
        Лекси размяла плечи и попрыгала на месте, разгоняя кровь перед боем.
        — Сила — это еще не все.
        — Ну давай, покажи мне,  — согласился он и, преодолевая смущение, приблизился, перетаптываясь с ноги на ногу.
        — Нападай,  — скомандовала Лекси, и они сцепились в схватке.
        Пару минут спустя здоровый телохранитель уже лежал на лопатках.
        — Еще раз,  — прорычал он.
        Они схватились на этот раз по-настоящему. Сперва противник перехватил инициативу и повалил ее на ковер, но Лекси быстро высвободилась, тут же оказалась сверху и, вывернув его руку под неестественным углом, отсчитала положенные секунды.
        — Я поддавался,  — прохрипел Назим.
        — Не сомневаюсь.  — Лекси рассмеялась и ослабила хватку. Она весила, по самым скромным подсчетам, вдвое меньше, но была куда проворнее и, что самое главное, выносливее. Тактика и знание приемов в борьбе куда важнее горы мышц. Этому она и стремилась научить своего нового знакомого, но не подозревала, что в это время за ними наблюдали.
        — Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?  — Угрожающий голос Кадира заставил их вмиг вскочить на ноги.
        — Ваше высочество,  — пробормотал Назим растерянно.
        — На колени перед султаном,  — приказал он, и, не дожидаясь повторного приглашения, телохранитель пал ниц. Лекси осталась стоять неподвижно.
        Волосы ее выбились из наспех собранного пучка, щеки раскраснелись, а в искристых голубых глазах Кадир встретил вызов, как в тот первый день их знакомства.
        — Какая-то проблема?  — спросила она непринужденно, и он готов был поклясться, что не совладает с собою на этот раз. Подобную дерзость нельзя прощать: он или придушит своего пилота, или же…
        Все то, о чем он изо всех сил пытался не думать в последние дни, напомнило о себе с новой силой, едва он увидел ее в объятиях другого мужчины. И хотя умом он понимал, что это лишь тренировочный поединок, сердце разрывалось при виде того, как чужие руки обхватывают ее упругое тело, в то время как для него любое прикосновение — табу.
        — Вы не должны находиться здесь. Вместе.
        — Почему?  — возмутилась Лекси.
        — Потому что это противоречит нашим законам,  — объяснил он, словно обращаясь к ребенку.
        Она сглотнула. Есть определенные рамки, и она конечно же помнила о том, что это не родная Англия, где мужчины и женщины не видят ничего предосудительного в том, чтобы показать друг другу парочку захватов.
        — Неужели нельзя сделать исключение?  — Она подбирала слова с осторожностью, чтобы не разозлить его еще больше.  — Ты ведь можешь установить любые порядки у себя во дворце.
        — Вот именно.
        Улыбка Кадира не сулила ей ничего хорошего. Лекси взглянула на Назима. Тот все еще стоял на коленях, уткнувшись лицом в пол.
        — Прошу, не наказывай его. Это только моя вина.
        — Позволь мне самому решать, как поступать с моими подданными.  — Кадир распахнул дверь, указывая Лекси на выход.
        Она с неохотой подчинилась.
        — Ты, кстати, к их числу тоже относишься,  — напомнил Кадир, ступая по освещенной галерее во внутренний двор.
        — Это угроза?  — спросила Лекси, скрестив на груди руки.  — Его величество накажет меня?
        — А ты бы этого хотела?  — Он усмехнулся и одарил ее пронизывающим взглядом, под которым Лекси вдруг почувствовала себя обнаженной.
        Каких-то пару секунд назад он был воплощением деспотии, а теперь, похоже, забыл об этом и заигрывает с ней. Ночной воздух, переполненный ароматом цветов и пряностей, вскружил ей голову.
        — Да что за черт!  — воскликнула Лекси, не в силах сдержать эмоций.  — Ты лучше определись, чего сам хочешь. А до тех пор оставь меня в покое.
        — Уж извини, что потревожил,  — парировал он чрезмерно ласковым тоном,  — я лишь хотел позаниматься в своем спортзале.
        — Размяться? Сбросить напряжение?  — Лекси одарила его язвительнейшей из ухмылок. Воздух между ними буквально искрился, и она это чувствовала.
        Уверенность его поколебалась, и Лекси поняла, что попала в яблочко. Взгляд ее скользнул немного вниз, к его ширинке. Прежде чем он успел что-то еще сказать, она сочувствующе развела руками и зашагала прочь, оставив Кадира наедине с его эрекцией.
        «Приятных снов»,  — пронеслось у нее в голове, и уголки губ изогнулись в победоносной улыбке.
        Утром Лекси с трудом заставила себя подняться с кровати. Вчерашний инцидент не давал ей покоя всю ночь.
        Подгоняемая злостью на Кадира, она пробежала намного больше, чем обычно, и, выжатая как лимон, встала под холодный душ. Она снова вернулась мыслями к их разговору, а точнее словесной перепалке, в саду. Сомнений нет, он не забыл тех минут на озере Комо, вот только от того, что он так же мучается, как и она, совсем не полегчало. Скорее наоборот. Лекси уже давно знала лучшее решение для них обоих, однако и представить себе не могла, что это будет так сложно.
        Здесь, на женской половине, никто не тревожил ее покой, и можно было расхаживать хоть голышом. Тем не менее, выходя из ванной, она по привычке завернулась в огромное полотенце. Интуиция подсказывала, что надо быть осмотрительной, ведь таинственная чужестранка — не самый желанный гость во дворце султана накануне свадьбы.
        В последние дни ощущение того, что за ней следят, не покидало. Паранойя ли? Иногда она могла поклясться, что не одна. Вот и сейчас. Предчувствие не подвело. Из-за плетеной ширмы отчетливо проступала чья-то тень. Ступая как можно тише, она проследовала на веранду, желая застать ее обладателя врасплох, но не удалось.
        — Прячешься от кого-то?
        — Кадир,  — выдохнула она с облегчением.
        — А ты ждала другого?  — Он приподнял темные очки и смерил ее изучающим взглядом.
        — Нет,  — ответила Лекси, пожалуй слишком уж поспешно, и проверила, надежно ли скрыто ее тело под полотенцем. Еще доли секунды назад она полностью контролировала свои чувства, мысли и желания, теперь же, когда он рядом, ее будто подменили. Наконец вспомнив о том, что до сих пор обижена, она добавила: — Его высочество ведь против того, чтобы подданные контактировали между собой.
        — Я против того, чтобы их контакты выходили за рамки дозволенного,  — спокойно объяснил Кадир.
        — Какая жалость,  — вздохнула Лекси, изображая досаду,  — я-то, идиотка, надеялась окрутить тут какого-нибудь шейха.
        — Тогда тебе стоило подыскать чуть более сексуальную форму для своих тренировок,  — протянул он, нисколько не смущаясь.
        — А знаешь, почему я этого не сделала?  — вспыхнула Лекси и, прежде чем закончить, вдруг осеклась.
        Кадир, все так же загадочно улыбаясь, приложил ладонь к ее щеке. Сейчас он едва ли мог вспомнить наверняка, что именно было на ней надето прошлым вечером: нечто облегающее наверняка, ведь когда она двигалась и изгибалась в немыслимых позах, лежа на матах, он мог рассмотреть каждый дюйм ее божественного тела.
        На мгновение Лекси подумалось, что они вновь поцелуются, но этого не произошло. Кадир был тверд в своих принципах. Он не опустится до подобной подлости, сколь велико бы ни было искушение.
        — Я не сделала этого потому,  — продолжила она, чуть дыша,  — что уважаю традиции твоего королевства.
        — Ашар и Назим не шейхи, к тому же они видели и не такое,  — ответил он насмешливо.
        — Чего ж ты тогда так завелся?!  — воскликнула Лекси, боясь даже представить, что это «и не такое» могло бы значить.
        — Ты и сама понимаешь,  — ответил он просто.
        — Я повела себя как дура в Италии.  — Лекси покачала головой, отступая на шаг назад.
        — Нет, это я дурак.  — В его голосе не осталось и тени иронии.  — Прости за вчерашнее. Это было, пожалуй, чересчур резко.
        — Я бы сказала, жестоко.
        — Позволь мне загладить свою вину.
        — То ты тиран, то джентльмен. Я в смятении.
        — Одевайся,  — скомандовал он.
        — Все-таки тиран,  — пробормотала Лекси чуть слышно.
        — Скоро ты там?  — проворчал Кадир, искоса поглядывая на часы. Обычно он был куда терпеливее, но только если дело не касалось Мэйбл.
        — Мы вылетаем по государственным делам?!  — выкрикнула она, выглядывая из-за ширмы. Ей нравилось, как это звучит.
        — Не сегодня.
        — Так куда ты поведешь меня?
        — Хочу тебя кое с кем познакомить.
        — С кем же?  — не унималась Лекси.
        Лучи солнца, проходящие сквозь створки ширмы, очерчивали ее изящный силуэт, и он не мог оторвать взгляд, хоть и твердил себе отвернуться. Наконец Лекси предстала перед ним, одетой в брючный костюм из легчайшего хлопка.
        — Я думал, состарюсь здесь.
        — К чему такая спешка?
        — Она не любит ждать.  — Кадир усмехнулся себе под нос.
        — Кто она?
        — Мэйбл Докинз,  — представилась пожилая леди, усаживая их за кофейный столик. Ее скромный коттедж находился неподалеку, окруженный самым что ни на есть английским садом.
        Лекси потянулась за ароматной булочкой, с наслаждением вдыхая знакомый запах сливочного крема.
        — Я всегда пеку сконы[6 - Сконы — традиционная британская выпечка.] для Кадира, он их обожает. Клубничного джема?
        — Так необычно,  — улыбнулась Лекси, откусывая от теплой сдобы,  — кусочек Британии посреди пустыни.
        — Для того леди Джудит и наняла меня много лет назад,  — объяснила Мэйбл,  — чтобы ее сын воспитывался в лучших английских традициях.
        — И получилось?  — спросила она, глядя на Кадира.
        — Тебе судить.
        Лекси вдруг вспомнила, как величественно он держался в седле, и в голове раздался протяжный клич, разнесшийся над аэродромом в день их прибытия,  — его клич. Чай с молоком еще не делает из человека лорда.
        — Что необычно здесь, так это юная леди-пилот,  — невозмутимо сказала мадам Докинз.  — Почему ты избрала для себя подобный путь?
        — Хотела посмотреть мир, наверное,  — протянула Лекси неуверенно. Об истинных причинах она никогда не распространялась.
        — А как же опасности? У твоих родителей, должно быть, стальные нервы.
        — О да. Они ведь оба врачи.  — Улыбка ее вышла слегка натянутой.
        — А парень? Он одобряет твое занятие?
        Лекси, смущенная прямотой вопроса, едва не поперхнулась.
        — У меня нет парня.
        — Значит, девушка?  — Пожилая леди понимающе кивнула.
        — Боже, Мэйбл,  — прошептал Кадир.
        — А что? Я в курсе современных тенденций.
        — Я была помолвлена,  — прервала их Лекси,  — но он меня бросил. То есть это я разорвала отношения. В общем, не важно.
        — Не важно,  — согласился Кадир, смиряя изо всех сил собственное любопытство. Перспектива приоткрыть завесу тайны, которой капитан Говард окружила свое прошлое, прельщала, но только не при няне. Мэйбл наверняка уже догадалась, что он неравнодушен к ней, и специально прощупывает почву.
        «Какой смысл? Ты скоро женишься»,  — напомнил ему внутренний голос. Нужно остановить это.
        — У меня срочный звонок.  — Кадир извинился и вышел на веранду с телефоном. Мысль о том, что она когда-то любила и, возможно, до сих пор любит другого, заставляла его нервничать.
        — Как насчет бисквитов?
        — Если они такие же вкусные, как сконы, боюсь, я не пролезу в дверь,  — улыбнулась Лекси.
        — Он так много работает,  — вздохнула Мэйбл.  — В последнее время одни командировки, контракты, встречи…
        — Романы, интрижки, разбитые сердца,  — закончила Лекси,  — это то, чем, по мнению прессы, он занимается в Европе.
        — Таблоиды,  — отмахнулась пожилая леди.  — Не напишут же они, в самом деле, о том, что молодой шейх делает все, как завещал его отец.
        — Они были близки,  — догадалась Лекси.
        — Очень.  — Морщинистое лицо мадам Докинз смягчилось при воспоминании о счастливых временах правления султана Халифа.  — Его смерть разбила сердца всех без исключения, но Кадира — в особенности.
        Лекси сглотнула.
        — Он не дожил всего год до совершеннолетия сына и не смог передать ему власть. Тогда-то все и началось. Джамала, эту гадюку, поддерживали влиятельные друзья.
        — Горные кланы?  — уточнила Лекси, вспоминая слова Юсуфа.
        — Варвары,  — отрезала Мэйбл.  — Уж я-то знаю, чего они добиваются. Только дай им власть, и эти фанатики вернут Зенхаб в Средневековье. Не получилось пулями, так они обратились к «дипломатии». Династический брак, понимаешь ли. Все по закону.
        — Пулями?
        — Мне, конечно, не следует тебя пугать,  — старушка понизила голос до шепота,  — но однажды Кадир едва избежал гибели. В него стрелял человек из толпы. Ты должна быть готова ко всему, дорогая.
        — Зачем кому-то покушаться на его жизнь теперь, когда вопрос с женитьбой решен?  — удивилась она, прогоняя прочь неприятные мысли.
        — Решен ли?  — задумалась Мэйбл вслух.  — Не знаю, не знаю.
        Эти слова еще долго занимали ум Лекси, пока она брела по аллее, ведущей к женской половине дворца. Солнце клонилось к закату, и затейливые блики всех цветов радуги плясали на хрустальных струях фонтана. Он дожидался ее там, опустив ладонь в воду, играл с брызгами, словно беззаботный мальчишка.
        — Тебе нравятся мои сады?
        Лекси присела рядом, стараясь держать дистанцию. Сердце ее предательски громко стучало в груди, и так происходило постоянно в его присутствии.
        — Отец устроил их для мамы,  — сказал Кадир, не дожидаясь ответа,  — вложил всю свою любовь, чтобы все было как в Версале. Она восхищалась Францией.
        — Получилось даже лучше,  — честно ответила Лекси.
        — Да. Жаль только, она вернулась в Англию раньше, чем распустились первые цветы.
        Боль в его голосе, хоть и притупленная с годами, была различима для Лекси, и она понимала и разделяла ее.
        — Все хорошее когда-нибудь кончается.
        — Как и твой роман,  — спросил он,  — с этим… Как ты сказала, его звали?
        — Я не говорила.
        Наступила неловкая пауза.
        — Стивен,  — наконец произнесла она.  — Мы познакомились в Афганистане. Там, в горячей точке, чувства, знаешь ли…  — она замялась,  — чувства слегка обострены. Любой из нас мог погибнуть, это вносило в отношения некую изюминку.
        — Звучит довольно странно,  — нахмурился Кадир.
        — Он предложил пожениться по возвращении домой, и я согласилась не раздумывая,  — Лекси развела руками и печально улыбнулась,  — забыла только спросить, не женат ли он уже.
        — Мне жаль,  — признался он, сам не зная, почему говорит это. Новость о том, что ее бывший оказался недостойным человеком, для него лично прозвучала сродни облегчению. Тем не менее было ясно по тому, как она держится: раны еще свежие и он нанес ей новую. Вот за что он будет винить себя всю оставшуюся жизнь.
        — Мэйбл подала мне идею,  — вспомнил Кадир, стремясь сменить тему.  — Что, если пригласить твоих родных во дворец? Полгода все же долгий срок, и ты, наверное, скучаешь.
        — Не думаю, что это хорошая мысль,  — отрезала Лекси,  — но все равно спасибо.
        — Почему так? Вы в ссоре?
        — Мы не очень-то близки.
        — Можешь не рассказывать, если не хочешь.
        Лекси усмехнулась. До сих пор она не была так откровенна ни с одним человеком, и отчего-то делиться этим с ним было легко. Он умел слушать.
        — Все просто,  — призналась она,  — приемный ребенок никогда не станет по-настоящему родным. Они не могли иметь детей, по крайней мере, были уверены в этом, но случилось чудо — Вероника забеременела. Я стала не нужна.
        — Так уж и не нужна?  — спросил он ласково, пораженный до глубины души тем, сколько тайн скрывалось за ее дежурной улыбкой и холодным взглядом.
        — Однажды я услышала, как они говорили об этом. Дескать, если бы знали заранее, что родится Афина, не стали бы…  — Лекси глубоко вдохнула.  — Мне было восемь лет!
        — Я, помнится, заметил, что вы с сестрой не похожи.
        — Она милейшая из девушек,  — усмехнулась Лекси,  — я никогда такой не стану.
        Пока они говорили, над королевством взошел серебристый серп луны. Кадир вновь опустил руку в фонтан, и отражение призрачного полумесяца затрепетало на водной глади.
        — Ты лучше всех,  — произнес он едва слышно, обращаясь словно в никуда,  — не нужно ни с кем сравнивать,  — и заключил ее в объятия, поддавшись мгновенному импульсу.
        Она запротестовала, но Кадир был сильнее. Он прижал ее к себе, чувствуя, как бешено колотится ее сердце. Сердце, которое столько разбивали до него, и все, что он может,  — попытаться утешить, но не дать ей того единственного, что способно исцелять. Он не мог признаться в своей любви. Тогда погибнут они оба, и все королевство заодно.
        — Это неправильно,  — прошептала Лекси, положив голову ему на грудь.
        Кадир прикоснулся к белоснежной шее, провел ладонью по шелковистым волосам. От них исходил тонкий цветочный аромат.
        — Ты должен отпустить меня.  — Слова ее звучали будто издалека, и он едва понимал их.
        — Отпустить?
        Он нуждался в ней, как в воздухе.
        — Да, прямо сейчас,  — потребовала она, и Кадир понял, что вновь зашел слишком далеко.
        — Я не смогу оставаться здесь и видеть, как ты женишься на своей принцессе. Понимаешь? Однажды я уже оказалась в роли любовницы, сама о том не подозревая.
        — Я знаю, это нечестно. По отношению к вам обеим.  — В бессильной злобе он сжал кулаки.
        — Думаешь, она не заметит, как мы смотрим друг на друга? Нельзя строить отношения на лжи.
        Лекси была права, тысячу раз права, и он сам повторял себе это изо дня в день — слово в слово. Однако что-то внутри его сжималось всякий раз, и он не мог попрощаться с ней навсегда.
        — Ты все еще нужна мне. Помнишь?
        Лекси коротко кивнула, уже представляя себя нянькой при его молодой невесте.
        — После этого можешь быть свободна.
        — Так просто?
        — Я позабочусь о том, чтобы на твой счет перечислили все до последнего пенса.
        Не сказав больше ни слова, она оставила его и побрела в свои покои словно в забытьи. По щекам катились слезы — радости или горя, она пока не поняла. Сквозь них было почти невозможно заметить тень, промелькнувшую следом.
        Глава 8
        Утром следующего дня Лекси, тщательно проверив вертолет, ждала Кадира на площадке. На душе скребли кошки, но она изо всех сил старалась выглядеть бодрой, несмотря на бессонную ночь и неясную тревогу.
        Вокруг было тихо, слишком тихо, как бывает только перед песчаной бурей. На мгновение ей подумалось, что Кадир отменил полет и не появится, но тут двери лифта распахнулись, и он вышел в сопровождении незнакомого телохранителя.
        — Это Фарих.
        — А где Ашар и Назим?
        — Приболели,  — коротко объяснил бородатый мужчина сурового вида.
        — Что? Оба? Еще вчера были здоровы.
        Кадир смерил ее раздраженным взглядом, невольно вспоминая ту сцену в спортзале, свидетелем которой он стал.
        — Ты уволил их?!  — воскликнула Лекси, поражаясь бесчеловечности этого поступка.  — Несправедливо,  — процедила она сквозь зубы, берясь за штурвал, и стартовала, пожалуй, слишком резко.
        Кабину ощутимо тряхнуло, и Фарих мигом позеленел.
        Видя, как нервничает новенький охранник, она нахмурилась. Сможет ли он защитить их? Кадир запретил брать с собой оружие и отказался даже от кинжала в своем парадном облачении. Это, по его мнению, должно было послужить свидетельством добрых намерений, но Лекси все же прихватила с собой перочинный ножик, уже не раз выручавший ее.
        — Эти люди чуть не убили тебя однажды,  — проговорила она в микрофон.  — Что, если попытаются снова?
        — Есть вероятность,  — послышалось в наушнике.
        Сердце ее сжалось, и Лекси едва справилась с желанием развернуть вертолет. Слова Мэйбл глубоко запали ей в душу. Теперь угроза виделась чуть ли не за каждым холмом, над которым пролетала их стремительная «Августа».
        — Как самочувствие?  — обратилась она к Фариху. Телохранитель не произнес ни слова с момента взлета. Несмотря на жару, он кутался в массивную кожаную куртку, и пот катился с него ручьем.  — Я тоже боялась летать поначалу. Это пройдет,  — заверила она успокаивающим тоном.
        Жестом он призвал ее к молчанию, и в следующий миг что-то блеснуло на солнце. Под ребрами Лекси ощутила металлический холод и, озадаченная, взглянула вниз. В нее упиралось дуло пистолета.
        — Давай без глупостей,  — процедил Фарих.  — Вот новые координаты.
        Движение в носовой части вертолета привлекло внимание Кадира.
        — Что происходит? Почему мы повернули на юг?
        — Спокойно, ваше высочество.
        Поняв, что на него наставили пушку, Кадир отчего-то усмехнулся. Лекси оказалась намного сообразительней и тотчас задалась вопросом, как два здоровых парня слегли в один момент. Он же, дурак, взял с собой на борт непроверенного человека.
        — Предатель. Дай ей уйти, и разберемся по-мужски, только ты и я,  — процедил он.
        — Нет!  — воскликнула Лекси.  — Так не пойдет. Нельзя просто взять и убить султана, тебе это с рук не сойдет!
        — Тише, тише, голубки,  — произнес Фарих с умилением, опуская пистолет,  — никто не умрет, если будете делать все, как я скажу, ну а если нет…
        Во рту у Лекси вмиг пересохло. Она ясно представила себе, как склоняется над бездыханным телом Кадира и как вместо сверкающих рубинов на его кафтане проступают бордовые капли крови.
        — И даже не думай подать сигнал,  — предупредил Фарих и, отобрав у них телефоны, выбросил за борт.
        Ей ничего не оставалось делать, кроме как повиноваться. Полет до побережья прошел в гнетущем молчании. Фарих тяжело дышал и постоянно сверялся с координатами, наставляя пушку то на нее, то на Кадира. Наконец вдалеке показалась россыпь небольших островков посреди сапфирово-синего моря. Она приземлилась на одном из них и заглушила двигатель.
        — Свяжи ему руки.
        Лекси поймала брошенную веревку и нерешительно приблизилась к Кадиру. Тот коротко кивнул, показывая, что лучше так и поступить, и повернулся спиной, напоследок одарив ее ободряющим взглядом. Он сохранял спокойствие, словно зверь, выжидающий перед атакой, и эта уверенность в том, что все будет хорошо, передалась ей.
        — Не халтурь,  — скомандовал Фарих, и она затянула узел, понимая, что быстро освободиться Кадиру вряд ли удастся.
        — Он не ожидает отпора,  — шепнула она,  — уж точно не от меня.
        — Нет,  — коротко ответил Кадир, глядя через плечо в ее горящие глаза.  — Даже не думай об этом. У него оружие, я связан.
        — Теперь ты, женщина.  — С силой развернув Лекси, преступник скрутил ей руки шершавой бечевкой.
        Кадир мог лишь наблюдать, стиснув челюсти. Здравый смысл был в нем сильнее безрассудной ярости. Желай кто-то его смерти, они оба давно были бы мертвы, и он ни за что не позволит Лек-си так рисковать.
        Подгоняемые угрозами, они побрели в глубь острова, спотыкаясь и едва ли не падая.
        — Лицом на землю,  — приказал Фарих.
        Они опустились. Все, что Лекси слышала,  — удаляющиеся шаги, а затем — гул вертолетных лопастей.
        — А притворялся аэрофобом,  — пробормотала она, выплевывая песок.  — У меня нож в голенище сапога, сможешь достать?
        В следующее мгновение они были свободны.
        — Я ведь ясно сказал: никакого оружия,  — проворчал Кадир.
        — Это средство для выживания!  — Даже в такие минуты он продолжал строить из себя босса.  — В следующий раз, когда тебя похитят и бросят на необитаемом острове, выпутывайся сам!
        Нервы ее сдали, и Лекси, шатаясь, будто пьяная, побрела прочь.
        — Куда ты?
        — Добыть еды, пока не стемнело, соорудить укрытие и развести костры, чтобы нас заметили,  — пробурчала она, не оборачиваясь.
        Кадир развел руками, но промолчал и зашагал в противоположную сторону. В его планы не входило лишать Лекси удовольствия от игры в Робинзона. В его планы вообще не входило ничего из произошедшего в это утро, но кто-то решил расстроить его встречу с семейством Халимы таким оригинальным образом. И этот кто-то, хоть и не друг ему, вероятно, знал, что делает, потому как доставил их отнюдь не на необитаемый остров.
        Лекси, конечно, об этом не догадывалась. Несколько часов она исследовала скалы в поисках подходящей пещеры. Безрезультатно. Ничего пригодного в пищу обнаружить также не удалось. Она вернулась к Кадиру ни с чем. И каково же было ее удивление, когда она обнаружила его болтающимся в плетеном гамаке меж двух раскидистых пальм.
        — Где ты его взял?!  — воскликнула она. У них не было столько веревок, да и в то, что его высочество мог смастерить что-то своими руками, верилось с трудом.
        Лениво щурясь на солнце, Кадир потянулся и указал на густые заросли кустарника. За ними обнаружилось ветхое, но вполне приспособленное для жизни бунгало. В тех местах, где кровля обвалилась, зеленели свежие пальмовые ветви, а на столе лежали фрукты. Очевидно, пока она, страдая от палящего солнца и назойливых москитов, лазала по джунглям, он тоже не сидел без дела. Однако это его нисколько не оправдывало.
        — Ты знал!
        — Что именно?  — Насмешливое выражение не сходило с его лица.
        — Все это время ты знал,  — она махнула рукой в направлении бунгало,  — и не удосужился сказать. А если б меня сожрали дикие звери?
        — Тут таких нет.
        Лекси показала ему краснеющие укусы на обеих руках.
        — Не хотел портить веселье,  — признался Кадир, едва сдерживая смех.
        — Ах так…
        В воздухе блеснуло лезвие, и в следующую секунду он уже лежал на земле. Поняв, что произошло, Кадир издал возмущенный возглас.
        — А теперь объясни,  — потребовала Лекси. С превеликим удовольствием она сбросила свои армейские сапоги и опустилась на горячий песок рядом с ним.
        — Мы на Джамиле,  — Кадир потер ушибленный бок,  — по-арабски это значит «Красивый».
        — Так остров обитаем?  — Обойдя его вдоль и поперек, Лекси не заметила никаких следов присутствия человека.
        — Не совсем. Он принадлежит короне.
        — То есть тебе,  — заключила она.  — И почему Фарих привез нас сюда?
        Кадир размышлял об этом в ее отсутствие и был почти уверен, то в планы похитителей не входило их убивать. Кто-то, у кого во дворце есть свои люди, кто достаточно богат, чтобы подкупить главу охраны, и кто знает об их с отцом тайном убежище, стоит за всем этим, и этот кто-то хотел убрать его с дороги ненадолго.
        — Нас будут искать?
        Взглянув на Лекси, он вдруг понял, что та напугана не на шутку, и в душе его вновь родилось неуемное желание защитить ее, но сейчас их жизни не угрожает вооруженный бандит, они одни на острове посреди океана. Осознание этого поразило Кадира не хуже удара молнии.
        — Все будет хорошо,  — произнес он, прижав ее миниатюрную фигурку к своей груди.  — Смотритель приезжает сюда раз в неделю. Неподалеку есть источник воды, на деревьях полно фруктов, к тому же я неплохо рыбачу.
        Лекси покорно сидела, пропуская сквозь пальцы золотистый песок, и он, глядя на нее, благодарил судьбу за то, что они целы и невредимы. Все остальное стало вдруг несущественным.
        — Мне было очень страшно. Там, наверху,  — прошептала она одними губами. Его слова подействовали успокаивающе. Тем не менее она не могла вспомнить, когда в последний раз испытывала хоть что-то подобное. Люди гибли у нее на глазах, знакомые и незнакомые. Лекси привыкла не бояться, но теперь что-то изменилось.
        Она подняла голову и встретила взгляд его темных, как ночь, глаз, и губы приоткрылись сами собой. Не желая терять ни минуты, он повалил ее на песок и страстно поцеловал, словно в последний раз. А ведь для них этот день и впрямь мог бы стать последним. При мысли об этом сердце ее забилось еще быстрее. Только теперь, в руках Кадира, она чувствовала себя по-настоящему живой, и, пока он, расстегивая пуговицы на ее комбинезоне, спускался все ниже и ниже, Лекси едва не задохнулась от возбуждения.
        — Совершенство…  — Он окинул взором соблазнительные изгибы ее тела и ощутил, как твердеют розовые бусинки сосков под прикосновениями его смуглых пальцев. Ради этой женщины он готов был поставить на карту все: честь, королевство и свою собственную жизнь. Вся вселенная остановилась для них двоих в эти минуты.
        Видя, как торжествующе заблестели его глаза, когда он ощутил пальцами влажность ее лона, Лекси улыбнулась. Кадир ласкал ее там и шептал на ухо полные страсти слова на арабском, пока сдавленный стон наслаждения не сорвался с ее губ.
        Им некуда было спешить, но неистовая жажда овладела всем его существом. Капитан Говард, казавшаяся некогда холодной и недоступной, таяла в его руках, словно свечка. Он поднялся на колени и сбросил царственные одежды. Прежде чем помочь ему стянуть вниз шелковые боксеры, Лекси коснулась бронзовой кожи его груди, пробежалась пальцами по темным завиткам волос внизу живота. На мгновение она замерла при виде его размеров, поистине королевских, и зрачки ее расширились от восторга, смешанного с беспокойством.
        — Повернись,  — приказал Кадир мягко, и она подчинилась. Деликатными движениями он распустил ее косу, высвобождая водопад волос, переливающихся всеми оттенками солнечного света. Зачарованный их блеском, он запустил руку под пшеничные локоны, обхватил основание шеи и, поглаживая другой рукой упругие ягодицы, заставил ее изнывать от нетерпения.
        Лекси изогнулась по-кошачьи. Она не могла дольше ждать, и Кадир не собирался тянуть. Одним мощным рывком он заполнил ее. Сладостная дрожь прокатилась по всему ее телу, пальцы впились в горячий песок, когда он, повинуясь древнейшему из ритмов, начал двигаться: сначала медленно, чтобы не причинить ей боли, затем — быстрее, с каждой секундой приближая ее к блаженству.
        Лекси раздвинула ноги еще шире, позволяя ему проникнуть глубже, стать с ней единым целым. Он обвивал руками ее талию, грудь и, вдыхая дурманящий аромат, прижимался губами к спине, покрытой россыпью веснушек, отвечал хриплым стоном на каждый ее стон, оттягивая, насколько возможно, кульминацию собственного наслаждения, пока она не задрожала всем телом, выкрикивая его имя в экстазе. Кадир почувствовал, как неистово сокращаются мышцы внутри ее лона, и замер, но было уже слишком поздно сдерживать себя. Волна оргазма накрыла его с головой. Сделав последний толчок, он опустился на бок, увлекая ее за собой.
        — Ты весь в песке.  — Лекси улыбнулась.
        — Ты тоже,  — пробормотал он, борясь с навалившейся усталостью. Рядом была самая желанная из женщин, та единственная, что способна сделать его счастливым. Он не собирался тратить время на отдых.
        Глава 9
        Лекси проснулась от дуновения ветра и съежилась. Темнело. В их островном убежище не было ни света, ни тепла, но это все же лучше, чем ничего, и они не проведут ночь под открытым небом на холодном песке.
        Оглядевшись, она не обнаружила Кадира и поспешила прогнать от себя назойливые страхи. Мысль о том, что похитители вернулись, пока она дремала после затяжного секс-марафона на пляже, отрезвляла не хуже ведра с ледяной водой.
        Ее нож по-прежнему был при ней, но какой от него толк, если противник вооружен пистолетом? Тем не менее Лекси сунула клинок за голенище сапога и, накинув тунику Кадира, побрела на его поиски.
        Далеко ходить не пришлось. На берегу полыхал костер, и Кадир сидел рядом, вглядываясь в даль, где на горизонте сверкали огни Мезейры, отражаясь в иссиня-черной воде.
        — Как отдохнула?  — спросил он, едва Лекси приблизилась, хотя она была уверена в том, что движется бесшумно.
        В ответ она лишь расплылась в улыбке, вспоминая, как он нес ее, полусонную, на руках в бунгало.
        На остров быстро спускались сумерки. Бледный полумесяц, едва заметный перед новолунием, завис высоко над ними.
        — Сегодня будут видны звезды,  — сказала она, подвигаясь поближе к теплому пламени.
        — О да,  — протянул Кадир,  — и ты даже не представляешь, насколько отличается небо над Джамилой от того, что видно из дворца.
        Темнота постепенно сгущалась вокруг, пока все, куда не долетал свет от костра, не исчезло из вида. И когда в вышине начали загораться, один за другим, мерцающие огоньки далеких галактик, Лекси не могла не согласиться с ним. Об океане теперь напоминал только мерный плеск волн, а поверхность воды превратилась в огромное черное зеркало.
        — Я никогда не думала, что так бывает,  — выдохнула она, завороженная,  — столько созвездий сразу…
        Он опустил ее голову к себе на плечо.
        — Это Пегас. Видишь? Рядом с ним — Андромеда.
        Лекси последовала взглядом за его рукой, соединяющей цепочку звезд в причудливую фигуру.
        — А Персей?
        — И он здесь. Чуть ниже — Рыбы.
        Она напрягла зрение.
        — При свете луны в городе их не разглядеть, но тут — другое дело.
        — Откуда ты все это знаешь?
        Кадир опустился на спину, увлекая ее за собой.
        — Папа всегда любил астрономию. Мы могли часами сидеть и смотреть на звезды.
        — Вы приезжали сюда вместе?
        Он кивнул.
        — Это был наш остров, место, где мы могли побыть вдвоем как отец и сын, а не как король и наследник: ловили рыбу, тут же готовили ее на углях, говорили обо всем на свете, дурачились…
        Лекси, уже успевшая понять, насколько сильное чувство Кадир испытывал к покойному султану, прижалась к нему, желая хоть как-то утешить.
        — Мне очень жаль,  — проговорила она,  — твой отец ушел так рано. Он был замечательным человеком, судя по всему.
        — Мне повезло с ним,  — согласился Кадир и тут же пожалел о своих словах. Он совсем забыл о том, что Лекси была лишена такого счастья.  — Сколько тебе было?  — спросил он осторожно.
        — Когда меня усыновили? Четыре.
        — Значит, ты помнишь своих родителей.
        Она покачала головой, и Кадир отметил, как тяжело дается этот разговор.
        — Государство заботилось обо мне с тех пор, как моя мама… настоящая мама отказалась от меня.
        — Почему только мама?
        — Я не уверена…  — Лекси запнулась,  — скорее всего, она была одинокой, напуганной женщиной, но это лишь предположение.
        При одной только мысли о том, что Кадир узнает об ее происхождении, Лекси бросило в дрожь. Она едва не проговорилась.
        — Костер почти догорел.  — Кадир взглянул на нее с неподдельным беспокойством.  — Хочешь вернуться в бунгало?
        Дорога обратно прошла в молчании.
        — Тут довольно уютно,  — заметила Лекси, скидывая обувь, прежде чем плюхнуться на матрас. Она наблюдала за тем, как он зажигает свечи, и гадала, долго ли продлится их приключение. Кто бы ни стоял за всем этим, он сильно им помог. И пусть это все безрассудно, эти моменты останутся с ними на всю жизнь.
        — Это напомнило мне о ночных посиделках в пансионе,  — призналась Лекси,  — мы с девочками часто по ночам жгли свечи и рассказывали друг другу страшилки. Правда, иногда нам знатно доставалось от воспитательниц.
        — Они плохо обращались с тобой?  — напрягся Кадир.
        — Не могу жаловаться. Там я стала такой, какая я есть.
        Он многозначительно хмыкнул, и Лекси, понимая, что не выдержит больше подобных вопросов, поспешила сменить тему:
        — Это гранат? Обожаю гранаты.
        Кадир разломил спелый плод на две половинки, но вместо того, чтобы передать в руки, поднес одну к ее губам и надавил.
        — Твоя одежда,  — выдохнула Лекси, чувствуя, как густой терпкий сок заструился по подбородку. Капли, срываясь вниз, оставляли алые следы на белоснежной ткани, но Кадир не придал этому никакого значения.
        — Закрой глаза,  — сказал он, и Лекси подчинилась. Он стянул с нее тунику и отбросил в сторону, в очередной раз окидывая восхищенным взглядом гибкое, стройное тело девушки.
        Она машинально прислонила руки к груди и светлому треугольнику волос внизу живота, чем вызвала у него нахальную улыбку. Кадир прекрасно помнил, с какой страстью профессиональной наездницы она запрыгивала на него совсем недавно, когда они занимались любовью во второй или, может быть, в третий раз. Он сбился со счета.
        Теперь, когда все уже случилось, он не допускал даже мысли о том, что вскоре их запретному наслаждению придет конец. Для него существовал только этот остров, эти звезды и Лекси.
        — Не подглядывай,  — прошептал Кадир и уложил ее на матрас.
        В следующий миг Лекси, почувствовав, как остатки сока вылились ей на грудь, засмеялась:
        — Холодно!
        — Это ненадолго,  — пообещал он, прежде чем прикоснуться к ее губам.
        Это было самое сладкое из испытаний. Она не видела, что происходит, и ощущения обострились до предела. Собирая гранатовые капли с фарфоровой кожи, Кадир покрыл поцелуями женственные изгибы ее шеи, ключиц, предплечий, втянул в рот отвердевший сосок. Веки ее распахнулись от восторга, и в глазах заплясал свет множества свечей.
        — Терпение, habibi.  — Он закинул ее длинные ноги себе на плечи, и Лекси закусила губу, чтобы не закричать от удовольствия, когда язык его заскользил по гладким лепесткам ее лона, исследовал нежную жемчужину клитора, заставляя ее балансировать на грани, пока наконец она не сорвалась в бездну удовольствия.
        Лекси запустила пальцы в его шелковистые кудри, перебирая их все время, что содрогалась в экстазе. Казалось, лучше быть уже не может, но Кадир выпрямился и, сверкнув голодными глазами, вошел в нее, заставляя позабыть обо всем на свете и вновь пуститься в эротическое путешествие к берегам нирваны.
        Ее разбудило щебетание какой-то экзотической птицы и непонятный шум с моря, но прежде всего — тяжесть во всех мышцах, какая бывает после интенсивной тренировки. Лекси сладко потянулась и осторожно высвободилась из крепких мужских рук, державших ее всю ночь.
        Кадир обнимал ее во сне. Осознание этого заставило ее расплыться в улыбке. Мерно посапывающий, с выражением бесконечного спокойствия на лице, он совсем не походил на будущего султана, но тем не менее все же оставался им.
        Она соблазнила наследника Зенхабского престола. Лекси ужаснулась собственной дерзости. Или это он соблазнил ее? Она сделала глубокий вдох. Кто бы ни был виноват во всем этом, то, что случилось между ними, было аморально, безответственно, глупо и в то же время…
        «Единственно правильно?» — подсказала интуиция.
        «Нет!  — запротестовал голос разума.  — Абсолютно неправильно. Как ты могла так поступить?»
        Поддаться притяжению его волшебных глаз цвета темного шоколада, магии прикосновений его губ, которые кого угодно способны лишить воли? Лекси зажмурилась до боли в висках, силясь преодолеть заполняющее ее чувство вины, пульсирующее в жилах, усиливающееся с каждым новым ударом сердца. Как будто у нее был выбор.
        Если бы Кадир не был тем, кто он есть, все могло бы быть по-другому. Если забыть об этом его предназначении и долге, как они забыли прошлой ночью. Разве не прекрасно? Останутся только они двое — мужчина и женщина, затерянные посреди океана, теплое солнце, пальмы, плеск волн и…
        — Моторная лодка?!
        Кадир вскочил, застигнутый врасплох ее испуганным криком.
        — Что ты сказала?
        — Они вернулись за тобой,  — в спешке натягивая штаны, бормотала Лекси.  — Где мои сапоги?
        Он усадил ее обратно на матрас.
        — Останешься здесь.
        — Черта с два…  — Она запуталась в собственных шнурках и упала. Он был уже далеко.
        Вооруженный увесистой палкой, совершенно бесполезной против пистолетов, Кадир укрылся в расщелине прибрежных скал и наблюдал за приближающейся шлюпкой. На его стороне — фактор внезапности, но, если противников будет несколько, он обречен.
        Быть может, Лекси поведет себя благоразумно и спрячется в джунглях, тогда ее бандиты не тронут, но что-то подсказывало ему: навряд ли. Значит, он будет защищать ее до последней капли крови.
        Темная фигура скользнула в воду, и Кадир приготовился покинуть свое убежище, едва похититель — по счастью, один — отвернется, чтобы втащить лодку. Казалось, гулкие удары сердца заглушают шум мотора и вот-вот выдадут его, но отступать было поздно. Он замахнулся и едва не огрел сошедшего на берег мужчину по голове, когда тот, вовремя заметив скользнувшую по песку тень, обернулся.
        — Назим?
        — Мой господин!  — Телохранитель припал к его ногам.  — Я знал, я верил, что вы живы.
        Забыв о нормах этикета, Кадир заключил его в объятия.
        — Я боялся, что люди Джамала убили тебя и Ашара.
        — Нас держали в плену, но мне удалось сбежать. Так вы знали о планах своего дяди?
        — Догадывался, что он строит заговор, но чтоб такое…  — Кадир покачал головой.  — Что еще тебе известно?
        — Немного.  — Назим беспокойно огляделся вокруг.  — Во дворце повсюду его шпионы, один из них что-то видел.
        — Что именно?
        — Не знаю, но они хотят сорвать свадьбу,  — в панике затараторил Назим.  — Ваш дядя уже на пути в Занкиру.
        — Мы должны опередить его.  — Он встряхнул телохранителя за плечи.  — Заводи мотор.
        Тот лишь опустил глаза и отвернулся.
        — Слишком поздно. Боюсь, вы потеряли трон.
        Эти слова на мгновение лишили Кадира дара речи. Даже самые верные люди сомневаются в нем.
        — Я законный наследник,  — прорычал он, не сдерживая первобытной злости.
        — Вы еще можете сохранить жизнь.  — В голосе Назима проскользнуло отчаяние.  — Вернитесь в Англию, мой господин, там они вас не достанут.
        — Ты предлагаешь бежать?  — Кадир взорвался, словно вулкан.  — Покрыть себя несмываемым позором, как последний трус? Нет, никогда.
        — У них неопровержимые доказательства. Послушайте же,  — взмолился Назим.  — Когда шейх Омар узнает, что вместо того, чтобы явиться на встречу с его достопочтенной сестрой, вы повезли свою иностранную любовницу на Джамилу, он будет оскорблен.
        — Наглая ложь!
        — Вас с мисс Говард обвинят в государственной измене.
        «Лекси»,  — пронеслось у него в голове.
        Острый укол совести пронзил сердце Кадира. Он обещал себе, что не причинит ей боли, обещал отцу, что не натворит глупостей, и сделал все в точности до наоборот. Желание помутило его рассудок, и он осмелился забыть о долге, но дамоклов меч, нависающий над ним с момента смерти старого султана, никуда не исчез. Казалось, он чувствовал холод древней стали прямо там, у основания собственной шеи.
        — Она ни в чем не виновата,  — произнес Кадир, забыв о существовании Назима.
        Ее миниатюрная фигурка показалась из зарослей кустарника. Она последовала за ним, несмотря на опасность. Отважная, как тигрица, и в то же время хрупкая, беззащитная, словно котенок. Такой знал ее только он. Ни родители, отказавшиеся от Лекси в первые же минуты жизни, ни люди, усыновившие ее, ни придурок бывший, ни даже сестра — он готов был поклясться — не догадываются о том, насколько она ранима.
        Прошлой ночью, когда он держал ее в своих руках, все барьеры между ними обрушились, сложились как карточный домик. Она отвечала на его ласки, и в ее глазах он видел нечто большее, чем страсть. Тем больнее ей будет.
        — Все в порядке?  — Голос Лекси донесся словно издалека.
        — Назим вернет нас во дворец,  — ответил он коротко, избегая встречаться с ней взглядом. Он знал, что эта новость не принесет ей радости, да и сам отдал бы все, лишь бы остаться навсегда в их маленьком раю. Меньше всего на свете он желал разбить ей сердце.
        Ничего другого она не ожидала. Их безумное приключение закончилось так же быстро, как началось. Он по-прежнему помолвлен на принцессе, а она… Что ж, она недостаточно хороша, и это очевидно.
        За все время, что крошечная надувная лодка несла их к берегам Мезейры, Кадир не удостоил ее ни словом, ни взглядом, а по прибытии тут же отправил на женскую половину, словно нашкодившего ребенка.
        Лекси упала без сил на постель, и та показалась ей облаком в сравнении с жестким матрасом в островном бунгало. На глаза навернулись горькие слезы обиды и разочарования, только на этот раз она не стала сдерживаться, а позволила себе разрыдаться. С каждым всхлипом, с каждым новым судорожным глотком воздуха напряжение понемногу оставляло Лекси.
        Она зарылась лицом в шелковые подушки. За всю жизнь никто так и не полюбил ее, так с чего вдруг Кадиру вести себя как-то иначе? Она теперь — позорный секрет не только для родной матери и приемной семьи, но и для него. Похоже на закономерность.
        — Пора уже поумнеть,  — пробормотала она, борясь с головокружением,  — не хватало нам только расклеиться перед полетом.
        — Никуда ты не полетишь.  — Его бархатистый голос заставил Лекси поднять голову.
        — Давно здесь?
        Кадир покачал головой и, осторожно приблизившись, присел на край кровати у самых ног. Он слышал рыдания из-за двери, и это было невыносимо. Теперь, когда все закончилось, глаза ее были красными и щеки припухли от слез.
        — А как же твой гениальный план?
        — Слишком опасно,  — ответил он коротко, борясь с желанием обнять и утешить ее, сказать, что все будет хорошо, пусть даже это неправда.
        Брови ее изогнулись. От жалостливого выражения не осталось и следа.
        — Это моя работа. Мой долг — доставить тебя в целости до пункта назначения, и он так же важен, как твой.
        Кадир вздохнул. Упрямству этой девушки мог бы позавидовать самый капризный верблюд.
        — Все изменилось,  — объяснил он устало,  — рисковать твоей жизнью я не намерен.
        — С каких пор моя жизнь стала важнее твоей?!  — воскликнула Лекси с насмешкой, и на мгновение он запнулся, не в силах выразить словами элементарных вещей, столь велика была пропасть между их мировоззрениями.
        — Мы занимались с тобой любовью.
        — Секс,  — поправила она,  — это был просто секс.
        Он взглянул на Лекси исподлобья:
        — Называй как хочешь, но факт остается фактом.
        — Я предпочту называть это ошибкой,  — процедила она. То, с каким безразличием он говорил о лучшей ночи в ее жизни, будто это было нечто обыденное, еще раз доказывало ее правоту.
        — Ты не могла забеременеть?  — Вопрос словно ударил ее под дых, и Лекси издала нервный смешок. В порыве неистовой страсти никто из них не задумался о последствиях, но возможность зачатия она, при всем желании, исключить не могла, разве что…
        — Это было бы слишком просто.
        — В Италии ты говорила, что не принимаешь таблеток.
        — Вероятность ничтожно мала,  — отмахнулась Лекси.
        Подобная реакция вызвала у Кадира недоумение. Если она действительно носит под сердцем ребенка, его ребенка, то это меняет все. Он станет отцом и должен будет прежде всего позаботиться о будущем наследника.
        — Когда мы сможем знать наверняка?
        Она задумалась и, загибая пальцы, пробормотала:
        — Через неделю плюс-минус пара дней.
        — Так долго я ждать не могу,  — прорычал Кадир.
        Решать нужно было быстро. Не сказав больше ни слова, он оставил ее, возможно, навсегда, но искренне надеясь, что все же нет, потому что с тех самых пор, как они встретились, сердце неуклонно подсказывало Кадиру, что делать.
        Пыльный воздух Занкиры, древней крепости, которая столетиями оставалась неприступной твердыней кочевников, поднимаясь от вертолетных лопастей, заставил его плотнее запахнуть свой парадный ихрам. На главной площади собралась толпа зевак, и Кадир разглядел среди них с десяток вооруженных автоматами мужчин. Атмосферу, царившую в городе, никак нельзя было назвать расслабленной.
        Здешний правитель, шейх Рашид, прожил немногим дольше старого султана Халифа, и теперь власть над разрозненными племенами севера перешла к его старшему сыну, Омару. В этом их с Кадиром судьбы отчасти походили друг на друга. Оставалось только гадать, каким человеком окажется молодой главарь самой влиятельной из семей — после королевской.
        Омар не вышел к нему навстречу, а дожидался в богато украшенном меджлисе[7 - Меджлис — место, где сидят; часть дома или палатки, предназначенная специально для приема гостей.].
        — Ваше высочество,  — приветствовал он,  — будьте моим гостем.
        Кадир учтиво склонил голову. Слуга тут же подал им кофе. Хороший знак. Однако по бесстрастному лицу молодого человека, уже носившему отпечаток власти, сложно было понять, унаследовал ли тот бескомпромиссный нрав отца, который едва ли пошел бы на переговоры в такой ситуации. Будь шейх Рашид жив, Кадир уже гнил бы в тюрьме.
        — Джамал выдвинул против вас серьезные обвинения,  — сказал Омар без обиняков.
        — Все это ложь.  — Он тяжело сглотнул.  — Моим дядей движет жажда власти.
        — А вами что движет? Любовь?  — Мимолетная улыбка тронула тонкие губы юного вождя. Кадир встретил проницательный взгляд его медовых глаз.
        «Это конец»,  — пронеслось у него в голове, но мысль о Лекси, об ее лучезарной улыбке и об их еще неродившемся ребенке придавала мужества. Во что бы то ни стало он должен вернуться к ним.
        — Вы правы. Меня привела сюда любовь, безграничная любовь к моему народу.
        — Значит ли это, что вы по-прежнему тверды в своем намерении жениться на моей сестре, ваше высочество?
        — Прежде всего, я желаю сохранить мир, которого с таким трудом достигли наши отцы.
        Омар согласно кивнул, позволяя ему продолжить.
        — Они поступили мудро, сложив оружие.  — Кадир подбирал слова очень осторожно, ведь от того, что он скажет, зависела судьба Зенхаба и, вполне возможно, его собственная жизнь.  — Ваш отец, так же как и мой, не желал продолжения кровопролитной войны.
        — И я был бы рад избежать этого,  — проговорил молодой шейх. Он хлопнул в ладоши, и няньки ввели в меджлис статную молодую девушку в роскошном головном уборе.
        — Принцесса.  — Кадир поднялся на ноги, приветствуя ее.
        У Халимы были пронзительные глаза того же, что и у брата, оттенка. Они взирали на него без страха, скорее с любопытством.
        — Так вот вы какой,  — сказала она после недолгой паузы,  — я представляла вас немного иначе.
        Он тоже не ожидал увидеть перед собой волоокую красавицу, но это нисколько не меняло положения вещей.
        «Прости меня, папа»,  — взмолился Кадир.
        — Я не могу жениться на вас,  — наконец сказал он и приготовился к какой угодно реакции, но Халима вновь удивляла. На лице ее, вместо негодования, отразилась смесь неподдельной радости и облегчения, настолько мимолетного, что только Кадир и мог распознать эти эмоции. Он испытывал примерно то же самое в эту секунду.
        — Моя сестра разочаровала вас?
        — Принцесса прекрасна, как летний день,  — признал Кадир без тени сомнения,  — но спросил ли хоть кто-то, чего она сама хочет?
        Халима также обратила свой внимательный взор на брата. Тот лишь нахмурился.
        — Я не хочу замуж,  — взмолилась девушка,  — хочу учиться в университете, как другие, хочу стать врачом и помогать людям…
        Все время, что она говорила, Омар, не перебивая, мерил шагами меджлис с выражением глубокой задумчивости на лице.
        — Это правда?  — наконец изрек он.  — И ты молчала столько лет.
        — Отец никогда не позволил бы мне даже мечтать о медицине, но ты же не такой.
        Кадиру очень хотелось бы в это верить. Еще при правлении султана Халифа назрела необходимость реформ, но консервативные взгляды глубоко укоренились в сознании оппозиции, включая шейха Рашида. Он и его сторонники считали, что в Зенхабе все должно оставаться так, как было несколько веков назад. В то время как весь остальной мир двигался вперед, они предпочитали стоять на месте, но теперь появилась надежда, что все изменится.
        — Позвольте сказать,  — выступил Кадир, все еще не уверенный в том, что сохранит на плечах свою голову,  — ваша сестра достойна большего, чем брак по расчету с нелюбимым мужчиной, как и вы сами. Хватит уже оглядываться на Джамала. Он — прошлое.
        — Да, его советы не принесли нам ничего хорошего,  — признал Омар.  — Можете не переживать насчет своего дяди, его арестовали тут же по прибытии в Занкиру.
        На мгновение Кадир не поверил собственным ушам.
        — Еще ребенком я понял, что народ терпит постоянные лишения из-за войны,  — объяснил молодой шейх.  — Будьте уверены, при мне ничего подобного не повторится. Однако я надеялся, что ваш брак с Халимой укрепит наш союз. Теперь вижу, что в этом нет необходимости.
        — Я бесконечно рад, что у короны появился такой союзник.
        — Вы достойный человек и обеспечите Зенхабу светлое будущее.
        Они пожали друг другу руки, и, все еще не сознавая собственного счастья в полной мере, Кадир ступил на борт вертолета. По привычке он бросил взгляд на место пилота, ожидая увидеть там Лекси, но его встречал голубоглазый австралиец по имени Митч, замещавший ее.
        — Как все прошло, сэр?
        — Лучше, чем ты можешь себе представить,  — мечтательно проговорил он.
        — Куда держим курс?
        — На Мезейру. Домой.
        Глава 10
        Знакомый запах парфюма Кадира, достигнув ноздрей Лекси, заставил резко обернуться. Она уже давно привыкла к неожиданным появлениям Кадира у себя за спиной, но на этот раз, сама не зная отчего, испытала огромное облегчение при виде его усталой улыбки.
        Целый день — как на иголках. Не находя, чем скрасить ожидание, она томилась в своих покоях. На все вопросы дворцовая стража, приставленная к ней, отмалчивалась, но интуиция подсказывала: он улетел на встречу с будущей женой. Один. Он настолько стыдится ее, что нанял другого пилота, лишь бы не краснеть перед своей принцессой. Что ж, это ненадолго. Больше хлопот она не доставит. Не говоря ни слова, Лекси протянула ему заявление об уходе.
        — Что это значит?  — Кадир нахмурился, но документ все же прочел. От его внимательного взора не укрылся и наспех собранный чемодан, который она задвинула под кровать.
        — Я выполнила свою часть сделки и, если ты готов выполнить свою, вернусь домой сегодня же.
        — А если я не готов?
        — Тогда мне придется оплатить дурацкую неустойку.  — Лекси пожала плечами.  — Пришлю тебе чек.
        — Интересно, как скоро это случится?
        — Не понимаю, о чем ты.
        В голове у нее зазвенел тревожный колокольчик. Если он не просто глумится над ней, а вправду плевать хотел на свои обещания, то ее ждут большие неприятности.
        — Я в курсе твоего финансового положения, Лекси.
        Губы ее сжались в тонкую линию. Черта с два она покажет Кадиру свое отчаяние.
        — Забудь о неустойке, но как ты умудрилась задолжать столь крупную сумму?
        — Что еще тебе известно о моей личной жизни?
        — Я же упоминал тщательную проверку на благонадежность,  — бесстрастно ответил он.
        — Фарих тоже прошел ее? Удивительно.  — Она негодовала. Вместо того чтобы вести себя разумно, когда это действительно было необходимо, он шпионил за ней.
        — Я виноват,  — признал Кадир,  — время поджимало, и…
        — Надо было спешить к Халиме,  — закончила Лекси за него.  — Когда свадьба?
        — Я разорвал помолвку.
        Сердце ее пропустило удар.
        — Что? Но как же твой долг? Неужели она настолько страшная? Будет война?  — Лекси сыпала вопросами, не в силах остановиться. Казалось, если она замолчит хоть на секунду, радость, распиравшая ее легкие, вырвется на свободу.
        — Шейх Омар оказался намного сговорчивее своего отца.  — Кадир улыбнулся обворожительнейшей из улыбок.
        — Так, значит, план твоего дяди провалился.
        — С треском! Джамал сейчас за решеткой и не выберется оттуда ближайшие лет… пятьдесят.
        — Ты снова волен сам выбирать невесту,  — подытожила Лекси.
        Повисло неловкое молчание, и она пожелала провалиться под землю. Конечно, Кадир женится на девушке себе под стать, ведь он теперь один из самых желанных холостяков в мире, а у нее по-прежнему никаких шансов, особенно теперь, когда он уже получил все, что хотел.
        — Что-нибудь прояснилось?  — Он бросил вопросительный взгляд на ее живот.
        — Ты беспокоишься напрасно,  — вздохнула Лекси, старательно игнорируя странное сосущее чувство, всякий раз возникавшее под ложечкой, когда она задумывалась о возможной беременности.  — Я уверена почти на сто процентов, что обойдется, но, если тебе так будет спокойнее, буду отчитываться по телефону каждый божий день.
        Кадир бросил на нее вопросительный взгляд, и на его губах застыла дьявольски хитрая усмешка.
        — Перестань на меня так смотреть!  — воскликнула она.  — Куда же делся этот чертов паспорт?
        — Ты о нем?  — В руках его мелькнула бордовая книжица, без которой ее возвращение на родину представлялось едва ли возможным.
        — Верни сейчас же,  — потребовала Лекси,  — я не намерена быть узницей в твоем дворце.
        — Какая соблазнительная перспектива,  — в глазах его заплясали игривые искорки,  — но тебе придется, потому что я не отпущу так просто будущую мать своего наследника.
        — Нет никакого наследника,  — не выдержала она,  — а даже если есть, то это, прежде всего, моя проблема, и я буду решать ее самостоятельно. В Англии.
        Что-то в его лице изменилось.
        — Проблема?  — угрожающе спросил Кадир. Его массивная фигура нависла над ней и, казалось, заслонила собой всю комнату.
        — Давай называть вещи своими именами,  — произнесла она в оцепенении.  — Ты ведь не хочешь ребенка.
        — Хочу я или нет, это не дает тебе права…  — Он не успел закончить — раздался звонкий шлепок, и на оливковой коже заалел отпечаток ее ладони.
        — Сделать аборт? Ты это хотел сказать?  — Она бы ударила его еще раз, но силы вдруг покинули Лекси. Из груди ее вырвался надсадный смешок.  — Мать хотела избавиться от меня, но было уже слишком поздно, когда она узнала.
        Кадир облегченно вздохнул:
        — Я едва не поверил, что ты можешь пойти на это.
        — Не могу и не хочу. Если ребенок родится, я буду заботиться о нем так хорошо, как никто никогда не заботился обо мне,  — пробормотала Лекси, всхлипывая, пока его нежные руки гладили ее волосы, успокаивая. Из глубин воображения к ней тянулись миниатюрные ладошки. Кадир, укачивающий темноволосого младенца с оливковой кожей и голубыми миндалинами глаз, так похожих на ее собственные. Это было прекрасное видение.
        — Я окружу своего наследника любовью, как когда-то мой отец окружил меня. Он вырастет большим и сильным и станет правителем Зенхаба. И мы поженимся, Лекси Говард, нравится тебе это или нет.
        Она не поверила своим ушам. Он делает ей предложение, но не потому, что любит, а из-за ребенка. Хотя ей до безумия хотелось, чтобы все было по-настоящему, чтобы Кадир поцеловал ее, так же нежно, как прошлой ночью на острове, и она сказала бы «да», не тратя время на раздумья, но глаза его были холодны и решительны. Как ни старалась, она не могла разглядеть в них ни тени былой нежности.
        — Ты избежал одного брака по расчету,  — напомнила она, собравшись с мыслями,  — не затем ведь, чтобы вступить в другой?
        — Есть идеи получше?  — Он развел руками с выражением полного безразличия.  — Да и мы отлично совместимы, по крайней мере в постели.
        Лекси почувствовала, как наливается краской. В комнате вдруг стало нестерпимо жарко. Воспоминания о той ночи, что они разделили с Кадиром на острове, до сих пор жили в ее душе и останутся там еще очень долго. Она знала, что по-прежнему хочет его, так же как он ее, но в то же время знала, что ни за что на свете не согласится стать тюремщицей, нелюбимой женой, как когда-то стала нелюбимой дочерью для родных, а затем и для приемных родителей.
        — Я не могу,  — прошептала Лекси, отводя взор. Сердце ее сжалось.  — Есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь, а узнав, сразу изменишь свое решение жениться.
        Он нахмурил брови. Что-то подсказывало: дело касается ее астрономических долгов.
        — Говори.
        — Мое происхождение…  — пробормотала она.  — Его едва ли можно назвать благородным.
        — И это все?  — Кадир облегченно вздохнул.  — Знатность твоей фамилии не так уж важна.
        — Нет, ты не понял!  — В голосе ее послышалось отчаяние.  — Речь о моей матери.
        — Ты говорила, что ничего не знаешь о ней.
        — Я соврала,  — призналась Лекси и заслонила лицо руками, прежде чем открыть ему всю правду о женщине, которая произвела ее на свет.  — Ее имя Кэтрин Бенкс, но для клиентов — Милашка Кэти. Моя мать была проституткой, торговала своим телом, чтобы достать очередную дозу.
        Ни с кем прежде она не была так откровенна, но хранить все в тайне — не выход. Рано или поздно он бы узнал. Пусть лучше так, чем из газет.
        «Султан женился на дочери шлюхи. Скандал в королевском дворце»,  — заголовки проносились в голове один за другим.
        — Она нашла тебя?  — спросил Кадир бесстрастно.
        — О нет.  — Лекси отвернулась.  — Я обратилась к частному детективу, и спустя пару месяцев состоялась наша с Кэти первая встреча, но все было совсем не как в кино.
        — Больше вы не общались?
        — Почему же? Встречались по нескольку раз в год в строжайшем секрете и без всяких там… нежностей. Она завязала с наркотиками, отреклась от прошлого и очень удачно вышла замуж. Мне не хотелось нарушать эту идиллию, но… единственный родной человек, сам понимаешь. Меня тянуло к ней.
        — А ее к тебе, по всей видимости, нет.
        Лекси сглотнула, не желая признавать очевидное.
        — Почему ты не прекратила это? Не вернулась к своей собственной жизни?
        — Я собиралась,  — воскликнула она в сердцах,  — но неожиданно Кэти заболела, и очень серьезно. Врачи говорили: она трех месяцев не протянет, но вот уже полгода прошло. Как я могла ее бросить?
        Кадир лишь тяжело вздохнул.
        — Ты потратила эти деньги на лечение.
        Это был не вопрос, и Лекси промолчала, все еще не решаясь взглянуть в его сторону.
        — Ты влезла в долги. Ради чего?
        — Она моя мать.  — Голос ее задрожал.
        — Она бросила тебя.
        — У нее не было выхода, никаких средств к существованию, она хотела как лучше!
        — Куда все это время смотрел муж?
        — Он ничего не знает. Я хотела, чтобы мама прожила свои последние месяцы, ни о чем не заботясь.
        Весь возможный спектр эмоций — от щемящей сердце нежности до искреннего негодования — испытывал в эти минуты Кадир. Он почувствовал вдруг, как тесно в ее покоях, и пожелал поскорее вырваться на свободу и бежать, бежать, пока не выбьется из сил, разбить что-нибудь. Он не мог оставаться рядом с ней, сопротивляться собственным чувствам, желанию заключить ее в объятия.
        — Теперь ты понял,  — произнесла Лекси сухо,  — я не гожусь на роль султанши.
        — И кто сказал тебе такую чушь?  — В голосе его послышались металлические нотки.
        — Ты невнимательно слушал.
        Кадир развернул ее за плечи лицом к себе, сжал острый подбородок и приподнял его так, чтобы взгляды их встретились.
        — Мне плевать, кем были твои родители. Ясно?  — Он встряхнул ее.  — Ты самая отважная, красивая и бесконечно добрая девушка из всех, кого я знаю, ты носишь под сердцем моего ребенка, и я по-прежнему хочу на тебе жениться.
        Он выпустил ее и отпрянул, понимая, что не в силах дольше сдерживать эмоции. Раз от раза Лекси испытывала его нервы на прочность. Теперь она вбила себе в голову, что недостойна его, и едва не сбежала. Если бы он не принял меры предосторожности и не одолжил на время ее паспорт, страшно подумать, она была бы уже на пути в Англию. Так однажды поступила его мать, и черта с два он позволит своему ребенку расти вдали от дома без отца, метаться между двух миров от одного родителя к другому.
        Лекси согласится рано или поздно, но лучше рано, пока весть о внебрачной беременности не расползлась по дворцу и за его пределами. Они поженятся. При мысли о том, что он сможет заниматься с ней любовью, когда только пожелает, кровь запульсировала у Кадира в жилах, разгоняя по всему его телу огонь. Нет, фиктивным их брак точно не будет, просто не может быть, когда замешана такая страсть.
        Этого достаточно, ну а если нет… Кадир снова невольно сравнил Лекси с собственной матерью и сжал кулаки. Когда та решила оставить Зенхаб, ничто не остановило ее: ни любовь султана, ни слезы родного сына. Еще в раннем детстве, глядя на страдания отца, он понял, что чувства — не самый прочный фундамент для брака. Если Лек-си пожелает вернуться домой спустя время, он должен выдержать этот удар.
        С высоты своего опыта Кадир прекрасно понимал, что любовь опасна, и он должен избегать ее всеми способами, если не хочет остаться с разбитым сердцем, но крохотная искорка, зародившаяся в его душе в момент их с Лекси первой встречи, неумолимо разгоралась день ото дня. То, что произошло на Джамиле, было намного больше и сильнее, чем «просто секс», как она сама выразилась. В конце концов, в этом деле он разбирался, как никто другой.
        Прошлой ночью они разделили моменты небывалой близости — не только физической, но и эмоциональной. Случилось то, чего он никак не мог предвидеть, но это было сильнее его. Когда Фарих угрожал Лекси пистолетом, Кадир был готов заслонить ее своим телом от пуль, а когда она задремала на пляже, не решался сомкнуть глаз — оберегал ее, спящую, от опасностей.
        Глядя на нее теперь, он думал лишь о том, что готов пережить весь этот ужас снова, лишь бы она вновь стала той хрупкой девушкой, которая скрывалась под маской неприступной Снежной королевы; девушкой, которая не побоится ответить ему взаимностью, несмотря на череду обид и разочарований, тянущуюся за ней с самого детства.
        — Я все равно за тебя не выйду,  — произнесла она знакомым ледяным тоном и решительно отступила, высвободившись из его рук. Как бы ни хотелось верить в то, что Кадир на самом деле мог полюбить ее, это невозможно. Пусть они хоть тысячу раз «совместимы».
        Да, ни один мужчина прежде не возбуждал ее так сильно, и то, что он делает с ней, просто уму непостижимо, но этого мало. Она не сможет быть счастлива с человеком, которому нужен от нее лишь секс. Не сможет оставаться в этом проклятом дворце, где всегда будет чувствовать себя лишней.
        Да, из него получится прекрасный отец, Лекси даже не сомневалась, а она сделает все, чтобы быть достойной матерью, но прежде всего они должны быть парой, и не только в спальне.
        — Ты просто боишься, что я не вернусь, если рожу ребенка в Англии, и ты не получишь его. Поэтому говоришь все эти красивые слова.
        — Я получу его в любом случае.  — Голос его был спокоен, но в глазах цвета ночного неба засверкали молнии.  — Или ты думаешь, что сможешь скрываться с наследником престола?
        Повинуясь слабому и неокрепшему материнскому инстинкту, она прижала руки к пока еще плоскому животику, в котором, вполне возможно, в эти минуты формировалась новая жизнь.
        — Будешь преследовать нас?
        — Ничто на свете не заставит меня отступиться от сына.
        — Или дочери,  — поправила Лекси.
        Вместо страха, она вдруг испытала прилив нежности и поняла, что благодарна Кадиру за эту решимость бороться. Сейчас в нем говорил самый что ни на есть король, беспощадный воин пустыни, который не остановится ни перед чем. Если бы хоть кто-то готов был на что-то подобное ради нее…
        «Почему он так близко?» — только и успела подумать Лекси, прежде чем сильные руки легли на ее талию, скользнули вверх по спине, подавляя малейшее желание сопротивляться.
        — Я не могу принудить тебя,  — прошептал Кадир,  — но очень хочу, чтобы ты осталась.
        — И что ты будешь делать?  — выдохнула она испуганно, хотя прекрасно знала ответ.
        Он наклонил голову и запечатлел на щеке Лекси легкий, почти целомудренный поцелуй. Он не собирался давить, но готовность, с которой она ответила на прикосновения его губ, подкупала. Он не смог противостоять искушению вторгнуться языком в глубину ее рта.
        Все продолжалось считаные мгновения, но их было достаточно, чтобы зажечь в глазах Кадира торжествующий блеск, заставивший ее отпрянуть. Из груди вырвался судорожный вздох. Нельзя было так легко сдаваться.
        — И только?  — Собственный голос показался Лекси чужим. Все ее существо требовало продолжения этих умопомрачительных ласк, но остатки гордости не давали вновь броситься ему на шею.
        — Некуда спешить,  — улыбнулся он.  — Ближайшую неделю я буду рядом день и ночь.
        При слове «ночь» сердце ее затрепетало, словно птица в клетке. Совершенно ясно, что без паспорта она никуда не уедет. К тому же Кадир выставил стражу. Да и какой смысл? Он все равно найдет ее, когда ребенок появится на свет, то есть если он появится…
        Конечно же этого не случится. У нее начнутся месячные, как и всегда. Она вернется в Англию, а он будет свободен от унизительной обязанности жениться на ней. Они оба вновь станут хозяевами своих судеб. Остается потерпеть всего неделю.
        — Это просто смешно,  — прыснула Лекси.  — Я пленница.
        — Вовсе нет. Можешь делать что только пожелаешь.
        — Но в пределах твоего дворца!  — перебила она.
        Кадир сочувственно кивнул:
        — Это лишь временная мера предосторожности.
        — Ты мне не доверяешь?
        Он смерил ее изучающим взглядом:
        — Нам стоит узнать друг друга получше. Начнем с ужина. К сожалению, сегодня мы будем не одни. Французский посол прибыл с визитом.
        — Ты в своем уме?  — выдохнула Лекси.  — А если я вилку возьму не в ту руку? Как вообще вести себя?
        — Просто будь собой. Этот вечер станет твоим дебютом.
        «Легко сказать»,  — подумала она, смущенно улыбаясь при виде иностранной делегации. Этот вечер станет ее провалом.
        Месье Обрэ выглядел серьезным, и она проклинала себя за неловкость, но все изменилось, когда они расселись за столом, и тот заговорил. До этого Лекси ни разу не общалась с французами.
        Типично галльское обаяние не могло оставить ее равнодушной. Посол шутил и, похоже, заигрывал с ней, так что она быстро расслабилась и, отвечая на эти ухаживания, принялась исподтишка наблюдать за Кадиром. Он, надо сказать, был чернее тучи. Глаза цвета темного шоколада то и дело бросали в ее сторону предостерегающие взгляды. Маленький дьяволенок внутри Лекси ликовал.
        Она мысленно похвалила себя за то, что, переступив через гордость, надела посланное им платье. Кадир знал, как угодить девушке. Хоть наряд ее и был закрытым, скромным его назвать язык никак не поворачивался. Искристый шелк агатового цвета прилегал к коже, выгодно подчеркивая изгибы ее фигуры, а изящная нить розового жемчуга венчала образ.
        — Я одобряю твои усилия по укреплению зенхабо-французских отношений,  — проворчал он после приема, на что Лекси одарила его полным раздражения взглядом.
        — Что не так? Ты же сказал мне быть собой.
        — Быть собой, а не флиртовать.
        — Я просто старалась проявить дружелюбие!  — обиделась она.  — Неудивительно, что ты показался Этьену хмурым и нелюбезным.
        Кадир ужаснулся. Как он дошел до этого? Ревность всегда казалась ему бессмысленной тратой времени, но всякий раз, когда Лекси улыбалась в ответ на кажущиеся безобидными шуточки этого француза, он хотел разорвать того в клочья.
        Каждый его партнер по бизнесу или заезжий дипломат будет бросать на его жену голодные взгляды, и он не сможет этого выносить, будет думать не о государственных делах, а о том, как поскорее увести ее в свою спальню и сделать так, чтобы она забыла о существовании других мужчин.
        — Ступай к себе,  — приказал он сухо,  — нам с месье Обрэ еще многое нужно обсудить.
        — Если только он захочет говорить с таким грубияном,  — вспыхнула Лекси и, кипя от негодования, вылетела из банкетного зала.
        Ей нужно было подышать свежим воздухом подальше от его высочества, чтобы успокоиться. Неужели она правда вела себя как женщина легкого поведения?
        Это все из-за него. Кадир заставляет ее совершать странные вещи, совершенно не свойственные ей. Он был так холоден после всего, что случилось на острове, и, несмотря на то что не любит ее, настаивает на женитьбе. Она не хотела его злить, но в глубине души была собой довольна. По крайней мере, он ее хочет.
        Дождавшись, пока горничная закончит с постелью, Лекси заперлась в своих покоях и невольно просканировала взглядом туалетный столик. С тех пор как ее паспорт оказался в руках у Кадира — не без участия прислуги конечно же,  — она стала более тщательно следить за своими вещами.
        — Ушла?  — Голос, донесшийся из ванной, заставил ее вскрикнуть.
        — Что за черт? Обязательно все время пугать меня?
        — Обязательно все время быть такой соблазнительной?  — передразнил ее Кадир, и Лекси с ужасом обнаружила, что, за исключением узкой полоски полотенца, висящей на бедрах, на нем не было ничего.
        — Зачем ты спрятался от горничной?  — спросила она, стараясь не пялиться на полуобнаженного античного бога, материализовавшегося в ее спальне.
        — Ты же знаешь, у нас это не поощряется.
        Лекси постаралась сделать вид, что не понимает, о чем он.
        — Любовная связь до брака,  — пояснил Кадир, недвусмысленно улыбаясь.
        — О, ну тогда волноваться не о чем. Ведь я не собираюсь вступать с тобой в эту… связь.  — Она изобразила пальцами кавычки и закатила глаза.  — Если ты думаешь, что я осталась здесь в качестве твоей персональной секс-рабыни, то крупно ошибаешься.
        — Нет, я так не думаю.
        Манящий блеск его темных глаз, однако, говорил об обратном, и Лекси бы хотелось не поддаваться, но это совершенно невозможно.
        — Зачем ты пришел?
        — Пригласить тебя присоединиться ко мне на королевской яхте.
        — Звучит неплохо,  — протянула она недоверчиво.
        — Мы выйдем в море с рассветом, будем исследовать живописные гроты и заливы. Можем бросить якорь где угодно, чтобы поплавать. Подводная жизнь у берегов Зенхаба очень разнообразна.
        — И это все, что ты хотел?
        — А как ты думаешь, habibi?
        В следующий миг он уже был рядом, и Лекси судорожно вдохнула воздух, когда руки его сомкнулись на ее талии, посылая по всему телу электрические импульсы желания.
        — Не называй меня так,  — прошептала она.  — Это неправда.
        — Верь мне.  — Бархатистый голос Кадира проникал в самые потаенные уголки ее души.  — Я не причиню тебе боли.
        Но он уже причинял, заставляя ее открыть все свои тайны, распахнуть. Она любила его. С первой встречи, с того момента, как взгляды их пересеклись в тесной больничной палате. Уже тогда он имел над ней власть.
        — Позволь мне любить тебя.  — Его пальцы с ловкостью распустили шнуровку корсета, и тончайший шелк заскользил вниз по спине.
        Но это невозможно. Он никогда не полюбит ее по-настоящему. Лекси знала это, как и то, что она не в силах устоять перед магией его прикосновений, несмотря ни на что. Губы ее потянулись навстречу его горячему дыханию.
        Сдерживая, насколько возможно, нетерпение, Кадир поднял ее на руки и уложил на кровать. Золотистые волны разметались по простыне, словно нимб. Тело ее являло собой совершенство форм, а призывный взгляд небесных глаз заставлял его сердце сжиматься от восторга. Она принадлежала ему.
        Глава 11
        Следующую неделю они провели вместе, как и обещал Кадир. Лекси постепенно вживалась в роль султанши, осваивала дворцовый этикет и постигала азы благотворительности, а в свободное время училась отдыхать по-королевски: она управляла роскошной яхтой, словно настоящий шкипер, рассекала на доске и наблюдала за разноцветными обитателями коралловых рифов.
        А на седьмой день они с Кадиром впервые выехали верхом в пустыню, где познакомились с мирными кочевниками и их верблюдами и остались до рассвета в оазисе под ослепительным куполом небосвода.
        Это была прекрасная ночь. Их шатер, освещаемый масляными лампами цветного стекла, был далек от спартанского. Множество роскошных ковров устилали пол, а широчайшую кровать под атласным балдахином покрывала гора расшитых подушек. В бронзовых вазах стояли живые цветы. Все это среди бескрайних песков. Именно так Лекси представляла себе сказку.
        — У меня задержка,  — призналась Лекси под утро, когда он потянулся в полудреме, чтобы обнять ее. Бледные лучи солнца проникли через полог шатра и, скользнув по лицу Кадира, заставили веки распахнуться.
        — И часто у тебя это бывает?
        Лекси смущенно покачала головой. Ее цикл был точным и скучным, как часы, но все же двухдневное опоздание — не повод трубить тревогу.
        — Я не уверена,  — пробормотала она сбивчиво,  — раньше такого не случалось.
        От восторга у Кадира перехватило дыхание. Она подарит ему наследника, прекрасного здорового малыша, которого он будет любить всем сердцем; или белокурую принцессу-дочь, крохотного ангелочка — копию мамы,  — и на свете не будет девочки счастливее.
        — Нужно сделать тест.
        — Пожалуй, да,  — согласилась Лекси.  — Я думала, не придется…
        Поначалу она не допускала и мысли о беременности, но теперь втайне надеялась, что чудо произойдет. Собственная грудь вдруг показалась ей такой чувствительной. Она накручивает себя или она и впрямь стала больше?
        Удивительно, но, стоя почти на пороге тридцатилетия, она чуть ли не впервые почувствовала желание прижать к себе крохотную частичку себя. Раньше, держа на руках новорожденных детишек знакомых и подруг, она лишь натянуто улыбалась, бормоча какие-то неискренние слова поздравления. Материнство означало для нее в первую очередь конец амбициям, крушение карьеры. Ведь невозможно сосредоточиться на полете, когда в голове одни подгузники да пустышки.
        Кадир перевернулся на спину, увлекая ее за собой. Взгляд его выражал бесконечную заботу и нежность, к которой она никак не могла привыкнуть. Всякий раз, когда речь заходила о ребенке, он становился таким мечтательным.
        — Чем займемся сегодня?  — поинтересовалась Лекси, стремясь скорее сменить тему.
        — Ничем. Не хочу, чтобы ты утомлялась,  — промурлыкал он, перебирая пальцами светлые локоны, шелковистым водопадом ниспадавшие ему на грудь.
        — Так и будем валяться до вечера?
        — М-м-м…  — задумчиво протянул Кадир и провел руками по ее спине, делая массирующие движения, добрался до мягких округлостей ягодиц, легонько сжал их.  — Я не прочь провести весь день в постели с тобой.
        Лекси игриво сощурилась, ощущая тепло его восставшей плоти у себя между бедер.
        Губы его изогнулись в чувственной улыбке.
        — Расслабься, дорогая, и получай удовольствие.
        Легким движением он перевернул ее на спину, скользнув пальцами по миниатюрным коленям, спустился к ступням и разминал их до тех пор, пока Лекси не застонала от удовольствия.
        Рядом с ним она казалась такой миниатюрной, такой хрупкой. Кадир едва представлял себе ее с округлившимся животом, но был уверен, что даже беременной она не утратит привлекательности в его глазах.
        Лекси зажмурилась от наслаждения. Пульсирующее напряжение в мышцах сняло как рукой, и на смену ему пришло напряжение совсем иного рода. Тело ее натянулось как струна, дыхание стало прерывистым. Никто еще не делал для нее ничего подобного, и ей захотелось чем-то ответить, подарить Кадиру такую же умопомрачительную ласку.
        Она обвила пальцами возбужденное мужское естество и, описывая по нему круги, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, приблизила Кадира к самому пику наслаждения. Тогда он, балансируя почти на грани, одним движением заполнил ее увлажнившееся лоно.
        Руки ее сжимали измятые простыни, упругая грудь упиралась в твердую стену его бронзовых мышц, губы шептали его имя, и очень скоро он почувствовал, как Лекси изогнулась в стремлении вобрать его в себя еще глубже, прежде чем бессильно опуститься на подушки. Он запрокинул голову, содрогнулся всем телом и с чувством полного удовлетворения выдохнул:
        — Любовь моя.
        Лекси подняла на него вопросительный взгляд своих глаз цвета ясного неба. Лед в них растаял окончательно, уступив место уютному и теплому огоньку, который он так старался разжечь все эти дни.
        — Мне все же придется тебя покинуть,  — с досадой промычал Кадир, уткнувшись носом в пышную копну ее волос.  — За неделю накопилось слишком много дел. Юсуф уже не справляется.
        — А я и забыла, что ты султан,  — рассмеялась Лекси. Никто не тревожил их все это время. Только бдительные телохранители защищали их покой во время поездок по столице. В остальном же они были предоставлены самим себе, и это несказанно радовало.
        — Буду поздно.  — Кадир запечатлел на ее губах прощальный поцелуй по возвращении во дворец и, даже не меняя джинсов на парадное одеяние, поспешил к своим советникам.
        Время в Зенхабе летело быстро, утекало, словно песок сквозь пальцы. Неделя, которую они провели вместе, промчалась, как один миг, но часы без него казались вечностью.
        Изнывая от одиночества, Лекси бродила по бесконечным коридорам и, так и не найдя чем заняться, вернулась в свои покои. Раньше она отправилась бы на тренажеры, но Кадир ясно дал понять, что в ее положении это невозможно. Спорить с ним она не собиралась.
        В ванной комнате ждали заботливо оставленные придворным доктором тесты, и при виде их у Лек-си отчего-то свело желудок. Она приняла такую реакцию за возможный признак приближающегося токсикоза и решила на всякий случай прилечь.
        Долгий путь в Мезейру после бессонной ночи давал о себе знать, и отключилась она моментально, а когда проснулась, с ужасом поняла, что те утренние боли и набухшая грудь сигнализировали отнюдь не о беременности.
        С досадой опуская испачканные кровью простыни под струю холодной воды, она взглянула на себя в зеркало и увидела там несчастную, угасающую двадцатидевятилетнюю женщину, а не восторженного подростка, которым ощущала себя совсем недавно.
        Ее сказка закончилась, едва начавшись. Лекси принялась тереть мылом о ткань с таким остервенением, что рисковала проделать дыру. Судьба подарила ей надежду на светлое будущее, в котором она видела себя любящей матерью своего по-настоящему желанного ребенка, а Кадира — не менее любящим отцом, и теперь эта надежда рухнула в мгновение ока.
        Ведь их брак, пусть и заключенный по воле обстоятельств, вполне мог бы стать счастливым. Порой Кадир смотрел на нее так, что сердце сжималось от нежности. За этим взглядом проскальзывало нечто большее, чем вожделение. Он называл ее habibi, а это значит «любимая» по-арабски. Он делал ей массаж ног, в конце концов.
        «Но это ничего не значит»,  — опомнилась Лекси. Кадир просто смирился с тем, что им предстоит провести вместе остаток жизни. Ему было хорошо с ней, но без нее будет только лучше. Когда он снова станет свободен, как ветер, любая из более достойных девушек сможет побороться за место в его сердце, стать для него той, кем Лекси никогда не сможет стать. Уже не смогла.
        Пронзительный звонок, пробившись сквозь плеск воды, отвлек ее от этих мыслей и не дал разрыдаться.
        — Афина? У вас же сейчас еще раннее утро.
        — Дорогая, все в порядке?  — Голос сестры в трубке звучал обеспокоенно.  — У меня было странное чувство…
        — Ох уж эти твои чувства,  — усмехнулась Лек-си, с содроганием вспоминая, как в последний раз после этих слов в тот же самый день погиб ее напарник. Это случилось у нее на глазах.
        — Так, значит, в Зенхабе все спокойно?
        — Отлично, как всегда…  — Но голос подвел ее, и скрывать произошедшее от сестры не было никакого смысла. Лекси вдруг ощутила потребность поделиться с кем-то своими переживаниями, а ближе Афины у нее не было никого.
        Захлебываясь слезами, Лекси поведала ей все: о похищении; об острове; о том, что случилось там; и к чему все это могло бы привести, если бы она забеременела.
        — Но ты не забеременела,  — подытожила та, вздыхая.  — А жаль.
        — И вовсе нет, Афина! Неужели ты не понимаешь, что это хорошо…  — Она сорвалась на крик и, на мгновение затихнув, все же расплакалась.
        — О да, я даже отсюда слышу, как ты счастлива.
        — Ты романтик,  — всхлипнула Лекси, промокая глаза платком.
        — Звучит как оскорбление, но послушай себя, сестренка… Ты изменилась.
        И правда, раньше она никогда не показывала таких сильных чувств, не позволяла себе проявить слабость. Любовь к Кадиру перевернула ее мир, сделала ее уязвимой. А она поклялась себе еще подростком, что никогда не позволит себе проявлений слабости. Даже предательство Стивена не затронуло самых глубоких струн ее души. Как бы ей ни хотелось быть как все девушки, страдать дольше пары минут не получалось. Она просто плюнула и стала жить дальше, лишь изредка напоминая себе о том, что на свете нет нормальных мужчин. Но потом появился он.
        — Почему бы просто не признаться ему во всем?  — предложила Афина.  — И будь что будет. Может, он любит тебя так же, как ты его. В конце концов, что ты теряешь?
        Лекси усмехнулась:
        — Кроме чувства собственного достоинства?
        — Как бы я хотела сейчас перенестись в Зенхаб и обнять тебя крепко-крепко,  — сестра рассмеялась в трубку,  — а потом дать хорошенького пинка, чтобы ты пулей летела к своему восточному красавцу.
        — Хорошо, что это невозможно.
        — Подумай еще, ладно? Не спеши, сестренка. Люблю тебя.
        — И я тебя,  — выпалила Лекси на одном дыхании.  — В смысле, люблю.
        Последовало непродолжительное молчание.
        — Как ты сказала?
        — Люблю,  — повторила она уже более уверенно и поняла, что никогда раньше не говорила этого вслух.
        Будущее вдруг показалось не таким уж мрачным. В Англии ее ждет сестра, новая работа, новая жизнь. Денег, которые она заработала, хватит, чтобы оплатить все долги Кэтрин и даже снимать какое-то время нормальное жилье. Конечно, оно не сравнится с этими изысканными комнатами, но все, что окружает ее сейчас, взято взаймы. Ей не место в Зенхабе, во дворце, в его сердце.
        Она не беременна. Цинизм, глубоко пустивший корни в душе у Лекси, подсказывал: Кадир будет только рад услышать эту новость. Можно сколько угодно притворяться, но брак без взаимных чувств всегда будет неполным. Он понимал это так же хорошо, как и она, просто не желал видеть очевидного или думал, что полюбит ее спустя время. Но если это время никогда не пришло бы?
        — Какая уже разница,  — вздохнула Лекси и выдвинула из-под кровати забытый чемодан.
        В него не поместились те дизайнерские платья, которыми Кадир задаривал ее, но это и не страшно. Не она платила за эту роскошь, да и в холодном Абердине, куда ее пригласили на должность спасателя, вряд ли выдастся подходящая возможность блеснуть нарядом от дома де Росси.
        С улицы послышался знакомый звук горна, возвещавший о прибытии султана, и она вздрогнула. В голове пронеслась единственная мысль: «Так скоро?»
        Соблазн улизнуть из дворца, пока Кадир занят государственными делами, был велик, но все же без паспорта далеко бы она не ушла. Да и при всех своих страхах Лекси показалось несправедливым сообщать результаты теста по телефону. Однако смотреть при этом ему в глаза тоже совсем не хотелось, поэтому она надвинула на лицо бейсболку и, бросив прощальный взгляд на свои покои, направилась прочь, полная решимости сесть на ближайший рейс.
        В коридоре у дверей приемной толпилось еще с десяток человек: Митч, Ашар с Назимом, Юсуф и другие советники, даже камердинер покинул свое кресло-качалку, чтобы обратиться к своему господину с каким-то неотложным вопросом. Но Лекси интересовал только Кадир. Несмотря на всю свою решимость, она едва сдерживала предательские слезы при виде удивленного и, пожалуй, слегка раздосадованного выражения на его прекрасном смуглом лице.
        — Куда-то собираешься?  — спросил он, не сводя глаз с ее потрепанного чемодана.
        Слова наспех отрепетированной речи вдруг улетучились из головы. Мозг отказывался соображать.
        — Хорошие новости,  — только и смогла выговорить Лекси.  — Как я и думала, наши переживания оказались напрасны.
        Сердце его сжалось. Еще с утра они были почти уверены в том, что вскоре станут родителями, но теперь, по всей видимости, тест оказался отрицательным.
        Кадир нетерпеливо взмахнул рукой, и их тут же оставили одних, но он все равно запер массивные двери кабинета на ключ и, удостоверившись, что больше их не побеспокоят, одарил ее пронизывающим взглядом:
        — Чувствуешь облегчение?
        Лекси лишь молча кивнула. Не такой реакции она ожидала.
        — Может, это и к лучшему,  — задумчиво произнес Кадир.
        — Конечно, к лучшему!
        — Но почему?
        Она непонимающе захлопала ресницами.
        — Почему ты уезжаешь?  — прорычал он, стукнув кулаком по столу.
        Она нервно сглотнула, так и не решившись оторвать глаз от пола. Столь внезапная вспышка гнева обескураживала. Это же подарок судьбы. Он во второй раз избежал брака по расчету.
        — Я не беременна. Срок действия контракта истек. У тебя новый пилот, и, кажется, он неплохой парень, этот Митч. В общем, не вижу причин злоупотреблять твоим гостеприимством.
        — Неужели? Совсем ни одной причины?  — Голос его звучал угрожающе, и Лекси почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки.
        Такая причина существовала: один шанс из миллиона на то, что он — султан — способен полюбить такую, как она — дочь шлюхи,  — принять ее прошлое, разделить будущее,  — но лишь в ее больном воображении.
        — Ты, конечно, имеешь в виду секс,  — пробормотала она, все еще изучая замысловатый рисунок на паркетной доске.  — Это не причина.
        Как бы ему хотелось в этот момент сорвать идиотскую бейсболку с ее упрямой головы, но страх увидеть в бездонных голубых глазах безразличие остановил Кадира.
        «Мы будем видеться каждое лето, мой мальчик,  — прозвучал в его мыслях звонкий колокольчик материнского голоса.  — Но я не могу остаться с тобой во дворце. Такая жизнь не для меня».
        Кадир отчетливо помнил аромат парфюма, который она носила в тот день, когда оставила Зенхаб навсегда. Теперь Лекси поступала с ним точно так же. Он не смог удержать любовь своей жизни, как и отец когда-то. Все усилия были напрасны.
        — Юсуф выдаст тебе паспорт,  — сказал он сухо, борясь с чувством разочарования, заполняющим все его существо.
        — Прощайте, ваше высочество.
        Пару часов спустя, сидя в полупустом аэропорту Мезейры, Лекси безуспешно боролась с одолевавшей ее тревогой. Рейс в Дубай отложили на неопределенный срок, и оставалось только нервно расхаживать по залу ожидания.
        Что, если это ошибка? Может, она поступила неправильно, не прислушавшись к совету Афины? Ведь ей и впрямь нечего было терять, но смелость, как обычно, оставила ее в самый неподходящий момент.
        Она в жизни не ощущала себя такой жалкой, как тогда, когда выходила из кабинета Кадира с громоздким чемоданом наперевес и слезами на глазах. Она готова была развернуться, послать ко всем чертям гордость и признаться ему во всем, но что-то остановило ее. Страх. Страх быть отвергнутой. Лекси была не в силах перебороть его. Слишком долго они существовали нераздельно друг от друга — она и ее комплексы.
        Стрелки часов неумолимо двигались вперед, и вот уже пылающий солнечный диск завис над линией горизонта. Темнело здесь быстро. Она бросила грустный взгляд на очередной самолет, поднимающийся в воздух, и вздохнула. Если так пойдет дальше, она опоздает на стыковочный рейс, и придется ночевать в аэропорту.
        Такой вариант Лекси не устраивал, и она, полная решимости выяснить, что происходит, обратилась к одной из сотрудниц:
        — Как скоро я смогу улететь?
        Молоденькая девушка в форме, нисколько не смущенная требовательным тоном обращения, одарила ее приветливой улыбкой:
        — Прошу прощения, мисс… Говард?  — Она с интересом взглянула на посадочный талон и что-то передала по рации — на арабском, естественно. В ответ послышался столь же непонятный для Лекси ответ.
        — Собираетесь в Лондон?
        — Да, и мне совсем не хотелось бы пропустить пересадку!
        — Не волнуйтесь. Воздушное судно сейчас готовят к полету. Это займет некоторое время.
        — Что ж, спасибо,  — поблагодарила она коротко, но напоследок все же пробормотала себе под нос парочку резких слов об уровне сервиса в Зенхабе.
        В зале сидело всего несколько человек. Ни один из них не говорил по-английски и никак не реагировал на слово «Дубай». Несмотря на успокаивающие речи сотрудницы аэропорта, Лекси разнервничалась еще больше. Не может же она лететь совсем одна. Она развернулась и зашагала назад, к стойке информации.
        — Мой рейс точно не отменили? Где остальные пассажиры?
        — Идемте, мисс.
        — Что? Куда?
        — Изменились ворота,  — ответила девушка.  — Я вас провожу.
        Лекси подозрительно сощурилась, но все же заспешила следом за ней наружу. Прохладный воздух с примесью паров авиационного топлива ударил в ноздри. Ни самолета, ни автобуса на улице не обнаружилось.
        — Мне ждать здесь?
        — Туда.  — Девушка указала пальцем в кромешную темноту, в которой смутно угадывались очертания вертолета, и оставила ее совсем одну.
        — Здесь какая-то ошибка,  — произнесла Лек-си, но никто ее уже не слышал.  — Я не думала, что это будет… «Августа Вестленд»?!
        Глаза, привыкшие к сумеркам, просто не могли обманывать. После всех лет, что она отлетала на этой модели, ошибка просто исключена. Вертолет, который она видела перед собой, был точной копией того, за штурвалом которого она сидела, когда вытаскивала потерпевших из бурлящих морских вод Солента и впервые встретила Кадира, в день, изменивший ее жизнь. На нем же им двоим угрожали пистолетом, и тогда она поняла, что любит его.
        Чем дольше Лекси вглядывалась в темный силуэт, тем отчетливей понимала, что это не просто похожий, а именно тот самый вертолет, но окончательно ее сомнения развеялись только тогда, когда дверца кабины распахнулась и оттуда выпрыгнул он.
        Не узнать фигуру Кадира было также невозможно. Как по команде, площадку озарил яркий свет взлетно-посадочных огней, и она зажмурилась, а когда открыла глаза, он уже приближался, одетый в белоснежную робу и перетянутый золотым обручем ихрам, словно для торжественной встречи… или прощания.
        Казалось, стук ее сердца заглушал шум вращающихся лопастей, и вместо того, чтобы броситься ему на шею, Лекси отступила назад. Между ними оставалось всего с десяток шагов.
        — Трусиха!  — выкрикнул Кадир, и голос его эхом пронесся над вертолетной площадкой: «Трусиха, трусиха, трусиха».
        — Это неправда!  — Она замотала головой, не отдавая себе отчета в том, что все еще пятится.
        — Да? Тогда посмотри мне в глаза.  — В мгновение ока он преодолел разделявшее их расстояние и резким движением сорвал с нее бейсболку.
        Ветер подхватил копну золотистых волос. Она неловкими движениями откинула их назад, тяжело вздохнула и подняла взор.
        — Скажи, что не любишь меня,  — потребовал Кадир властно. Во взгляде черных, как ночное небо, глаз сверкали молнии.  — После всего, что было между нами!  — Голос его отдавал болью, но Лекси до сих пор не могла поверить, что это из-за нее.
        — Ты же попрощался со мной навсегда,  — парировала она, нервно переступая с ноги на ногу.
        На краткий миг ей показалось, что он ударит ее, но вместо этого сильная мужская рука, пронесшаяся в нескольких дюймах от лица, аккуратно задвинула за ухо одну из непослушных прядей.
        — Я был в ярости,  — признался Кадир,  — но, едва дверь захлопнулась, понял, что не могу потерять тебя навсегда.
        — Почему?  — растерялась Лекси.
        — Потому что люблю,  — просто сказал он.  — И ты любишь меня, но упорно не хочешь себе в этом признаться.  — Прежде чем она успела ответить, он прижал палец к ее губам.  — Не нужно. Я все понимаю.
        — Но ты ведь был рад, что я не беременна. Разве нет?
        Дыхание ее стало прерывистым. Паника сковала тело, не давая пошевелиться.
        — Рад?  — усмехнулся он.  — Я мечтал об этом ребенке!
        — И поэтому сказал, что «все к лучшему»?
        — Нет же, глупая.  — Кадир улыбнулся и покачал головой.  — Лучше не для меня. Я был так увлечен мыслями о наследнике, что совсем забыл о тебе и твоих чувствах. Как, должно быть, непросто, учитывая твое прошлое, было смириться с таким поворотом…
        — То есть ты всерьез думал, что я буду меньше любить нашего малыша, оттого что он рожден вне брака?
        Он молча взглянул на нее, и Лекси почувствовала, как тает ее сердце. Оказывается, она не единственная, кого преследовали призраки прошлого, но только он справился со своими: открыл ей сердце, невзирая на риск.
        — Это событие должно быть запланированным,  — проговорил Кадир, нежно сжимая ее подбородок.  — Ведь кое-кто привык держать все под контролем.
        — Ты это обо мне?  — Щеки ее налились краской.
        — О ком же еще, habibi?
        — Просто я сама не своя, когда ты рядом. Какой уж тут контроль.
        — Как это знакомо.  — Он улыбнулся самой горячей из всех улыбок — той самой, что заставляла ее сердце трепетать.  — Я был уверен, что устою перед соблазном, когда нанимал тебя, но с каждым днем все больше и больше желал. А когда этот подонок наставил на тебя пушку, понял, что переживаю за твою жизнь больше, чем за свою собственную.
        — Я бы скорее погибла, чем позволила ему прикоснуться к тебе,  — выпалила Лекси. Воспоминания о пережитом кошмаре до сих пор не давали ей спать по ночам, а она успела побывать и в более опасных ситуациях за время военной службы.
        Кадир прижал ее к себе, и наваждение отступило. В его руках было так спокойно и надежно.
        — Ты был готов отказаться от всего ради меня,  — прошептала она,  — а я не нашла в себе смелости просто признаться в своих чувствах.
        — Только встретив тебя, я понял, что не смогу жениться на Халиме. Пусть это стоило бы мне трона. Все равно. Я был готов к браку по расчету, пока не познал истинной любви, потому что не любил до этого никого — кроме отца.
        — И ты нарушил обещание, данное ему,  — тоже ради меня.  — С каждым словом она сознавала все отчетливей, какой идиоткой была, едва не совершив самую ужасную ошибку. Почему-то перед глазами всплыло веселое лицо сестры. Все эти годы она отталкивала Афину, виня ее и всех на свете в своих бедах, а винить нужно было только себя — за неумение и нежелание доверять людям.
        — Я недостойна тебя.
        — Сколько раз еще повторить?!  — Кадир встряхнул ее за плечи.  — Мне плевать, кем там была твоя мама или что ты там вбила себе в голову. Я люблю тебя, Лекси, и буду говорить это каждый день, каждую минуту, пока ты наконец не поверишь.
        — Я верю,  — выдохнула она, поднимая взгляд.  — И я тоже тебя люблю.  — Слова, которых она боялась, легко сорвались с губ.  — Прости, что так поздно…
        Не дав договорить, он поднял ее на руки и закружил. Калейдоскоп огней заплясал вокруг, но Лекси смотрела только ему в глаза и не могла оторваться. Никогда еще она не чувствовала себя такой беззаветно счастливой.
        Наконец Кадир остановился и, опустив ее на землю, достал откуда-то бархатную коробочку. Внутри было кольцо со сверкающим синим камнем.
        — Этот бриллиант почти так же прекрасен, как твои глаза,  — проговорил он, и Лекси ахнула. Все-таки не часто султаны вставали на колени перед ней.  — Согласна ли ты стать моей королевой?
        — Да, тысячу раз да!  — прошептала она, прежде чем слиться с ним в умопомрачительном поцелуе.
        — Тогда прошу вас, ваше высочество.  — Кадир улыбнулся и помог ей подняться на борт вертолета, где их ждал Митч.
        — Куда отправимся?
        — На Джамилу!  — воскликнули они в голос, и он заключил ее в объятия, чтобы никогда уже не отпускать.
        notes
        Примечания
        1
        Те-Солент (англ. The Solent)  — пролив в северной части Ла-Манша, отделяет остров Уайт от южного берега Великобритании.
        2
        «Чинук» — военный вертолет СН47.
        3
        Хенли-он-Темс (англ. Henley-on-Thames)  — город и община в Юго-Восточной Англии.
        4
        Модель вертолета марки Agusta Westland.
        5
        Ихрам — мужской головной платок.
        6
        Сконы — традиционная британская выпечка.
        7
        Меджлис — место, где сидят; часть дома или палатки, предназначенная специально для приема гостей.