Письма в Лондон Вера Юдина
        Маша и Стас познакомились в раннем детстве. Она - дочь всемирно известного русского художника, он простой парнишка со двора. По стечению обстоятельств, они росли в одном дворе, учились в одной школе и дружили. После школы, Маша уехала к отцу в Лондон, не оставив Стасу даже обратного адреса. Казалось бы, они расстались навсегда, и ничто уже не сможет свести их вновь, однако у судьбы на этот счёт имеются свои планы. Спустя несколько лет после расставания, Маша и Стас случайно встречаются. Вспыхивают чувства, которые томились в их сердцах все эти годы. Но смогут ли они перешагнуть через своё прошлое и научиться просто любить друг друга? Ведь Маша замужем, а у Стаса есть девушка. К тому же в сердце Стаса засела детская обида, ведь не зная адреса, он написал Маше в Лондон, сотни писем. Только нашли они адресата, лишь спустя много лет…
        Письма в Лондон.
        Чье сердце не горит любовью страстной к милой, -
        Без утешения влачит свой век унылый.
        Дни, проведенные без радостей любви,
        Считаю тяготой ненужной и постылой.
        (Омар Хайям)
        ПРОЛОГ.
        Вечером 1980 года, собрав из вещей только самое необходимое, Николай Витанский вышел из дома номер 13 по улице Строителей, держа в руке единственный билет до Лондона. Билет в один конец. В тот вечер, он навсегда покинул родной город. Город, в котором  родился и вырос. В тот вечер он бежал. Бежал от суровой реальности своей убогой жизни, бежал к большой мечте, в далекую загадочную Европу.
        Николай был художником. С детства он любил рисовать, и часто ему говорили, что его картины, откровенно дышат реальностью. Они живые и красочные, наполненные настоящими эмоциями. Но в те года, добиться успеха бедному мастеру, в глухой и стремительно летящей в бездну России оказалось несбыточной мечтой. Именно горькие разочарования и отчаянные попытки хоть чего-то добиться на любимом поприще, погнали неизвестного русского художника, в страну туманов и дождей.
        Он бежал из дома, оставляя молодую жену и новорожденную дочку. Николай знал, что если он скажет Люсе о своих планах, то она непременно начнет отговаривать его. Она никогда не одобрит этого решения, поэтому он бежал в сумерках, когда семья уже крепко спала.
        Он верил, что когда добьется успеха, Люся все поймет. Она простит его и будет им гордиться. Ведь он делал это ради них. Ради жены и дочери. Николай с ужасом вспоминал свое нищее и убогое детство. Измученную мать, вынужденную работать на нескольких работах, только для того, чтобы поставить его на ноги. Она часто жертвовала многим, чтобы Николай мог заниматься своим любимым делом. Но жертвуя всем на искусство, она не могла позволить купить сыну лишнюю пару брюк или ботинок. Николай с содроганием вспоминал ехидные насмешки сверстников, когда он часто выходил из дома в коротких и залатанных штанах, держа под мышкой дешевый мольберт.
        Но, не смотря на откровенный скептицизм окружающий его с детства, Николай, через годы, пронес в себе веру в свой успех. Он знал, что каждый выбирает себе мечту по силам, и только слабые духом сдаются и останавливаются. Он не считал себя слабым.
        Несколько лет, собирая деньги по крохам и откладывая каждую заработанную на своих картинах копейку, он копил на свою мечту. И вот настал тот день, когда в кармане у него лежал билет на самолет и несколько новеньких, сто долларовых купюр, на первое время жизни в Лондоне.
        Он ехал гонимый одной мечтой - обеспечить своей дочери благополучное и сытое детство. Он мечтал видеть свою супругу в дорогих нарядах и красивых одеждах. Он твердо верил, что придет время и он заберет их  к себе. Вот только встанет на ноги, и весь мир положит к ногам любимых женщин.
        Но приехав в Лондон, Николай столкнулся с суровой реальностью. Его денег, собранных с таким трудом и через неимоверные лишения, с натягом хватало на убогую квартирку в Ист- Энде (самом нищем квартале Лондона), в сером и убогом панельном доме, с грязными парадными и непереносимым запахом нищеты.
        Первое время Николай верил, что его лишения не напрасны; что просто надо много работать. И тогда он обязательно дольется желаемого. Но время шло, а в его убогой жизни, наполненной лишь унижениями и промерзлой нищетой, ничего не менялось. Только в Лондоне Николай понял, что такое настоящие лишения и голод, и каково это быть полным ничтожеством в городе, живущим аристократизмом и дышащим снобизмом. Часто самым изысканным ужином бедного художника, становилась трехдневная корка хлеба. Николай экономил, как мог, но все было напрасно. Остатки денег обещали закончиться уже через несколько дней, и оценив все минусы свои плачевного положения, Николай вынужден был отправиться на поиски работы.
        Истоптав до дыр свои единственные ботинки,  Николай все же нашел работу, в тихом уютном пабе, расположенном в старинном английском доме фасадом выходящем на Хай-Стрит.
        Каждый день, Николай пешком, через весь город, добирался на работу. Денег разъезжать на общественном транспорте у него не было, а все что он зарабатывал, приходилось тратить на поддержание скудной жизни на чужбине.
        Сразу после первой зарплаты, Николай с ужасом осознал, что с этой мизерной суммы ему надо будет обязательно заплатить за квартиру и купить хоть что-то из еды. Наступили времена, когда выживание стало самой целью и образом жизни. Но, не смотря на все трудности, Николай не сетовал на усталость, не обращал внимания на хронический голод и непереносимый холод своего убогого жилища, а с завидной русской выдержкой, продолжал хранить в себе веру в свою мечту. Он решил, что человек прошедший подобный путь, полный лишений и разочарований, способен стать настоящим художником, без штампов и банальщины. Он верил, что душа в полной мере коснувшаяся отчаяния, учится по-настоящему наслаждаться жизнью.
        Часто он писал письма в Россию, тратя на них большую часть своих денег, но ни в одном из посланий он не описывал реальной трагичности своего жалкого существования. Он описывал красоты Лондона, описывал дружелюбность местных жителей и великолепие английских аристократов, обещая при возможности забрать семью к себе. Все его письма дышали искренностью верящего в свою мечту человека. И его семья стала невольной частью этой мечты. Николай жил в чужом городе и верил в реальность своих иллюзий. Но годы шли, а ничего не менялось…
        ГЛАВА 1.
        Машеньке только исполнилось пять лет, когда умерла мама и забота о несчастной сиротке перешла на бабушку. Отца своего Маша не помнила, ведь она никогда его даже не видела.  Только по рассказам мамы она знала, что, влекомый своей глупой мечтой, он уехал в Лондон, но так и не сумел вернуться обратно.
        Часто они получали письма из Лондона, где он писал, что скоро сможет забрать их к себе. Мама читала письма и плакала, а Маша молча сидела рядом, не понимая что происходит.
        Годы шли, мама все меньше верила пустым обещаниям. Ей приходилось много работать, чтобы прокормить себя и маленькую дочь, поэтому времени погрузиться в мечты оставившего ее мужа, катастрофически не хватало.
        Когда мама работала, Маша все больше времени проводила с бабушкой. Единственные воспоминания о маме, у Маши остались смутными: она помнила ее мягкие волосы, в которые любила зарываться; помнила ее теплую улыбку, и печальные глаза; помнила ее грустный голос, и нежные руки. Одно Маша знала наверняка, что мама любит ее больше всего на свете.
        Когда мамы не стало, девочка долгое время не могла поверить в случившееся. Она сидела у кона и ждала ее возвращения. Ведь они так мало времени проводили вместе. Слишком рано болезнь сломала, когда-то сильную и здоровую все еще молодую женщину.
        Оставшись вдвоем с бабушкой, Маше пришлось пойти в детский садик. Бабушка не могла позволить себе содержать внучку на одну пенсию и вынуждена была пойти на работу.
        В тот день, когда Маша впервые пошла в детский садик,  бабушка нарядила ее в самое красивое платье. Они долго шли по длинным улицам, перед тем, как пришли в странное место, где оказалось много других детей.
        По природе своей, с самого детства Маша была замкнутой и стеснительной девочкой, поэтому детский сад показался ей местом ужасным и страшным. Огромное количество шумных и веселых детей, бегали и кричали, в то время как Маша предпочитала сидеть в одиночестве у окна, в ожидании окончания дня. Она ждала, что наступит долгожданный час, придет бабушка и заберет ее домой. Из-за того, что Маша никогда не принимала участия в чужих играх, дети относились к ней настороженно и старались избегать ее общества.
        И хотя первое время дети проявляли хоть какие-то попытки завести со странной девочкой знакомство и звали принять участие в своих играх, то в скором времени после многочисленных отказов, они просто забыли о ней. В один день просто перестали обращать на нее внимания и старались больше не замечать ее присутствия.
        Маша слонялась среди них тихим призраком, в огромной, дружной семье, не своя и не чужая.
        Однажды в группе появились новенькие мальчики. Один был высоким и красивым. Его одежда была не такой как у всех. Она была слишком красивой и необычной. Его звали Антон. Он был на голову выше Маши, и, каждый раз проходя мимо, старался любым способом задеть ее или обидеть. Он называл ее сиротой и голодранкой, а когда Маша отвечала, что она не сирота, ведь у нее есть папа и бабушка, он ехидно смеялся и демонстративно показывал язык.
        Второго мальчика звали, Стас. Он был таким же тихим и спокойным как Маша, хотя никогда не пренебрегал общением с другими детьми. И если Антон считался в группе лидером только за то, что часто угощал других детей разными диковинными сладостями, то Стас был лидером по натуре. Дети в группе часто прислушивались к его мнению и уважали за стойкий характер.
        Именно в Стасе, Маша впервые увидела свою родственную душу. Ей часто хотелось подойти, заговорить с ним, узнать, почему в его глазах таится грусть, но из-за своей природной стеснительности она так и не решилась на этот шаг.
        Однажды, когда все дети шли в спальню, Антон, проходя мимо Маши, грубо толкнул ее плечом, да так сильно, что девочка отлетела в сторону, больно ударившись о стену. Ее глаза наполнились слезами, но она промолчала и только проводила обидчика недовольным взглядом. Другие дети продолжали заниматься своими делами, делая вид, что ничего особенного не произошло. Маша продолжала стоять у стенки, едва сдерживая слезы и от обиды закусывая нижнюю губку.
        В тот день Стас впервые обратил на нее внимание и поспешил прийти на помощь. Он подошел к Антону, который был выше его на голову и с вызовом процедил:
        - Ты обидел даму!
        - И что? - взирая на соперника сверху вниз, насмешливо ответил Антон.
        - Ты должен извиниться.
        - Перед этой плебейкой? Да ни за что! - рассмеялся Антон.
        Стас не стал уговаривать его дважды, просто схватил наглеца за шею и со всей силы стукнул его лбом в нос. Брызнула кровь, Антон громко завопил и побежал жаловаться воспитательнице. А Стас, как ни в чем не бывало продолжил готовится ко сну.
        Вскоре в спальне появилась встревоженная воспитательница. Стас, к тому времени уже разложил свои вещи на стульчике, и, кропотливо застегивал пуговки свой старенькой фланелевой пижамки. Воспитательница подошла к нему, и строго сказала:
        - Наши дети не дерутся. То, что ты сделал неправильно.
        Не поднимая на нее взгляда, Стас передернул плечиками.
        - Стасик, ты понимаешь, что поступил плохо?  - не унималась воспитательница. - Что скажет твой отец, когда я расскажу ему о твоем поступке?
        Стасик снова передернул плечиками. Тогда воспитательница схватила его за руку.
        - Завтра я хочу видеть твоего отца, тебе ясно? - в запале воскликнула она, раздраженная откровенным презрением смышленого малыша.
        Не выдержав, Стасик поднял на нее взгляд, полный неподдельной мудрости.
        - Он не придет! - сквозь зубы процедил он.
        - Что это значит?
        - Папа погиб. - стойко выдержав недоумевающий взгляд произнес мальчик и без резких движений освободив свою ручку,  лег в постель.
        Под изумленным взглядом воспитательницы, он натянул одеяло на голову и затих. В спальне повисла пугающая тишина. Все дети, до этого момента игравшие и прыгавшие на своих кроватях, неожиданно вдруг затихли и замерли, устремив взгляды на крохотную фигурку, сжавшуюся под клетчатым одеялком. Словно поддавшись неизвестным правилам детской игры, воспитательница тоже застыла на месте. Затем виноватым взглядом обвела всех детей, и сглотнув подкативший к горлу ком, произнесла упавшим голосом:
        - Всем спать.
        Дети в ту же минуту попрыгали в кроватки, и только Маша, оставшись стоять у стены, понимающим взглядом продолжала смотреть на маленький, сжавшийся от отчаяния комок, вздрагивающий под одеялом. Она одна могла знать, что чувствуют дети, когда родители уходят навсегда. Она одна могла понять боль, терзающую маленькое отважное сердечко. Стас оказался таким же как она, потерянным, но не сломленным. Ей так хотелось подойти к нему, обнять крепко-крепко и прошептать: «Я понимаю твою боль», но она сдержалась. Робко прошла к своей кроватке, переоделась и легла спать.
        После того случая, Антон перестал обижать Машу. И даже начал проявлять к ней неподдельный интерес. Он начал угощать ее своими диковинными сладостями, которые Маша не ела, а относила бабушке. Один лишь раз, она попробовала шоколадную конфетку, обернутую в яркий фантик, и долго-долго потом сидела с закрытыми глазами, наслаждаясь, новыми, волшебными ощущениями - конфета медленно таяла во рту, даря неописуемые  восторг и наслаждение.
        Стас продолжал держаться к ней отчужденно, только изредка бросая в ее сторону печальные взгляды. Когда Маше доводилось поймать один из таких взглядов, она краснела и отворачивалась.
        Антон проявлял все больше интереса к своей новой подруге. Он все чаще садился к ней за завтраком, приносил карандаши и потешные игрушки. Маша получала удовольствие от его внимания, и гордилась новым другом.
        В один дождливый день, когда все дети остались в группе, и Маша сидела как обычно у окна, пальцами подхватывая сбегающие по обратной поверхности стекла, крупные  капли дождя, Антон тихо подошел и задал давно тревожащий его вопрос:
        - А как это, жить без родителей?
        Маша обернулась и серьезно посмотрела ему в глаза.
        - Привыкаешь. Почему ты спрашиваешь?
        - Папа сказал, что отец Стаса - герой. Он погиб за нашу Родину. Наверное, это здорово - быть сыном героя?
        - Наверно. А твой папа?
        - Мой папа - банкир. - Глаза Антона наполнились важной гордостью. - Он говорит, что мы очень богатые люди. Самые богатые в городе. Когда я вырасту, я стану банкиром, как папа. А ты?
        - А я стану врачом. Буду спасать людей. - Маша посмотрела в окно. - А как это - быть богатым?
        - Скучно.  - Наморщив конопатый носик, быстро ответил Антон.
        Маша грустно улыбнулась.
        - Бедными тоже быть невесело.
        - А хочешь я стану твоим защитником? - неожиданно выпалил Антон. - Буду защищать тебя от всего мира.
        - Прям уж от всего?
        - От всего - от всего.
        - Даже от себя? - спросила Маша.
        - Даже от себя. - Смущенно ответил Антон. - Ты прости меня… ну за тот день…
        - Хорошо.
        - Значит друзья навеки? - Антон протянул Маше мизинец.
        - Значит, друзья навеки. - Маша глядя ему в глаза вытянула свой мизинчик.
        Дети сомкнули свои крохотные пальчики в детском знаке взаимного, безграничного доверия и открыто улыбнулись друг другу. На одну секунду Маша отвлеклась и увидела, что Стас, нахмурившись стоит у стены и не отрываясь смотрит прямо на нее.  Ее неожиданно пронзило странное чувство вины, будто именно в эту минуту, она предала самого близкого и родного человечка. Маша виновато отдернула руку и отвернулась к окну, вновь погрузившись в созерцание бегущих по стеклу капель дождя.
        Тогда Маша еще не могла осознать, что под пристальным взглядом странного мальчика, в ее сердечке зародилось нечто большее, чем праздный интерес или обычная жалость.  В тот день между ними зародилось новое, прежде им не знакомое, но самое великое и искреннее в мире чувство.
        ГЛАВА 2.
        Прошло семь лет.
        Уже больше десяти лет Николай жил в Лондоне, и с каждым годом, ему все яснее представлялось, что зыбкая как песок мечта, ускользает он него все дальше и дальше, оставляя только горький след разочарования. С тоской он вспоминал свой родной дом, и так рано ушедшую из жизни жену, на похороны которой даже не смог поехать. Вспоминал он и брошенную дочь. Она представлялась ему маленькой девочкой, растерянной и одинокой.
        Николай ни разу в жизни не видел своей дочери, но каждый раз рисовал ее портреты, представляя какой она могла стать за эти году. По письмам, которые часто писала его мама, он знал, что Маша очень похожа на Люсю. И он рисовал ее точной копией своей покойной жены. Рисовал ее печальные глаза, мягкую улыбку и благородный овал лица. Иногда ему казалась, что кончиками пальцев он сможет ощутить мягкость  шелковистых волос, если прикоснется к еще не высохшему холсту и не застывшим краскам.
        Долгими часами он сидел в своей убогой квартирке, и с тоской наслаждался многочисленными портретами дочери. На одном она смеялась. На другом - грустила. На следующем - сделала свой первый шаг. А на том, что прятался в дальнем углу крохотной комнаты -  Маша танцевала. «Какой она стала сейчас»? - часто думал Николай. Какой выросла его маленькая принцесса?
        Наступила очередная осень, обычная для Лондона - пасмурная и дождливая. Встав в привычное для него время, Николай приехал на работу задолго до открытия. В трамвайчике он по привычке погрузился в свои далекие фантазии и едва не проехал нужную остановку.
        Когда он вышел на нужной улице, заморосил мелкий дождик, Николай ворчливо поежился, быстро перебежал через дорогу и поспешил скрыться в стенах ставших ему вторым домом. Он  вошел в паб, накинул рабочую одежду и принялся с усердием протирать столы. В это время посетителей в заведении быть не могло, поэтому дверь осталась незапертой. Николай знал, что в основном завсегдатаи паба появляются ближе к вечеру, быстро наполняют просторные залы, и тогда начиналось настоящее английское веселье. Вечерами паб преображался и оживал: со всех сторон звучали громкие голоса, вкуснейшее пиво лилось рекой, от закусок и яств ломились столы и часто чаевые, собранные в такие дни могли позволить Николаю заплатить арендную плату на целый месяц вперед, или купить что-нибудь из одежды.
        Продолжая готовиться к приему посетителей, Николай так глубоко погрузился в свои мысли, что не сразу услышал, как брякнул колокольчик, закрепленный на входной двери.
        Оставаясь незамеченным, в заведение вошел пожилой мужчина, крупного телосложения. Он быстро стряхнул с себя капли мелкого дождя, заставшего его врасплох, затем бегло окинул придирчивым взглядом пустой зал, выбрал столик у окна и сел.
        Заметив посетителя, Николай смутился. Паб открывался только через полчаса и остальные служащие не имели привычки являться ранее положенного срока. Если вдруг посетитель пожелает выпить, придется Николаю делать все самому.
        Николай спрятал тряпку в карман и с дежурной улыбкой подошел к посетителю. Он положил перед ним меню и уже собирался уходить, когда тот заговорил:
        - Скверная сегодня погода, не правда ли?
        - Да. - Учтиво ответил Николай.
        Посетитель поднял на него заинтересованный взгляд и удивленно спросил:
        - Вы не англичанин?
        - Нет.
        - Русский. - Догадался посетитель и растянулся в широкой улыбке, обрадовавшись своей интуиции. - Вас не трудно узнать по акценту. Давно приехали в Лондон?
        - Двенадцать лет назад.
        - Приличный срок. И что же привело вас в Лондон из далекой России?
        - Мечта.
        - Мечта… - Задумчиво повторил посетитель. - Мечта всегда ведет нас по неизведанному пути, к сожалению не всегда он оказывается верным.
        - Мой путь верен. - Расправив плечи, решительно ответил Николай.
        Посетитель одарил Николая заинтересованным взглядом.
        - И чем же вы занимаетесь? Если не секрет.
        - Не секрет. Я - художник.
        - Художник, - снова задумчиво повторил посетитель, он произнес это слово со странным смакованием, словно пробовал на вкус новое изысканное блюдо. - Все мы в душе художники и творцы. Это ваши картины?
        Посетитель спросил без интереса, бросив взгляд на одно из полотен висящее у него над головой.
        - Мои. - Гордо ответил Николай.
        - Ваши? - уже не без удивления переспросил посетитель, и взгляд его загорелся азартом. - Не может быть… Я уже не в первый раз прихожу в этот паб и порой не могу оторвать взгляда от этих полотен… Никогда бы не подумал…  Они неподражаемы… просто великолепны. Нет… Знаете, правда. Ваша техника, ваш стиль - игра цветом и сочетание тонов, это божественно.
        Николай услышал в голосе посетителя восторг и смущенно улыбнулся.
        - Хозяин разрешил мне вывешивать картины, чтобы люди смотрели на них. Это самое большее, что он мог для меня сделать.
        - Великолепно. Это просто удивительно.
        И совершено неожиданно, странный посетитель, многозначительно прищурившись, принялся с нескрываемым интересом рассматривать худощавого официанта, словно оценивая и его бледность и его правильные черты лица и легкий навет нищеты во всем образе. Закончив осмотр, посетитель важно откинулся назад и сложил на груди свои плотные ручки.
        - А если я предложу вам сотрудничество? - неожиданно возбужденно заявил он. - Вы не поверите, я уже много лет занимаюсь продажей картин в Америке, и в последнее время мечтал найти что-то новое. То, что отличается от современного искусства. Я мечтал найти мастера, который видит мир не взглядом, а душой. Если это действительно ваши картины, вы вероятно именно тот, кого я искал. Что вы скажете?
        Николай посмотрел на странного посетителя, не зная, что ответить. Он не мог поверить, что после стольких лет отчаянного ожидания, судьба все же сумела найти его в этом импозантном и дорогом, но прокуренном и пафосном заведении. Ему всегда казалось, что встреча с мечтой должна быть романтичной, но никак не случайной. Он ошарашено тряхнул головой и снова пристально посмотрел на посетителя.
        - Кто вы? - охрипшим от волнения  голосом, тихо спросил Николай.
        - Элвин Макклински. - протягивая визитную карточку, ответил посетитель. - Моя галерея находится в самом сердце Нью-Йорка, и я предлагаю вам выставлять там свои картины.
        Николай дрожащей рукой принял из рук посетителя свой билет в новую жизнь, и несколько минут пытался поймать прыгающие перед глазами буквы. Когда смысл происходящего дошел до него, он прослезился.
        - Ну, что вы… - заботливо произнес посетитель. - Я предлагаю вам будущее. Считайте, что я волшебник, исполняющий вашу заветную мечту. Так вы согласны?
        - Да. - Только и смог выговорить Николай. Ему захотелось броситься на шею неизвестного благодетеля и расцеловать его бледные щеки, но оставаясь в душе гордым, он сдержался.
        - Тогда я жду вас сегодня вечером, в моей Лондонской квартире. Адрес на обратной стороне. Все тонкости мы обговорим за ужином.
        Когда посетитель ушел, Николай спрятался на кухне и до прихода других работников паба, рьяно вытирал без остановки бегущие из глаз слезы. Как жаль, что Люся не дождалась этого дня. Как она радовалась бы за него. Возможно судьба, решив забрать у него самое дорогое, вдруг смилостивилась и подарила долгожданную мечту.
        С того самого дня, началась новая жизнь Николая Витанского. Его картины пользовались бешеным успехом. О нем начали писать журналы, о нем заговорили критики. За короткий срок, о нем в одни голос заговорил весь мир. Витанский стал словно свежим глотком воздуха для искушенный публики задыхающейся в душных джунглях мегаполисах.
        С первого гонорара, Николай купил билет на самолет и отправился в Россию. Это был его первый визит на Родину и его первая встреча с дочерью. В предвкушении, он ужасно волновался: потели ладони, резво дергался глазной нерв и предательски дрожали колени, но он возвращался домой, чтобы впервые встретиться с Машей.
        С того самого дня, он больше ни на одну минуту не оставит свою девочку. Теперь их жизнь начнется с чистого листа. Он не забыл, каким путем шел к своей мечте, и сделает все, для того, чтобы его дочь больше никогда и ни в чем не нуждалась.
        ГЛАВА 3.
        Моросил дождь, Маша шла по тропинке, припорошенной последним снегом. Скоро наступит весна. Уже начинали петь первые птицы и не смотря на холод, на деревьях появлялись первые почки. С каждым днем, солнышко все чаще радовало горожан своим теплом. Последний снег, местами разбросанный на промерзшей после зимы земле, скоро отступит и зима закончится.
        Маша пожалела, что не взяла с собой зонта, ведь пришлось накинуть капюшон, а она жутко этого не любила. Маша не боялась промокнуть под дождем, просто каждый раз вспоминала слова бабушки:
        - Прикрывай голову, в нашем городе такой дождь, что и облысеть недолго.
        Маша не верила в эти присказки, но чтобы не расстраивать бабушку, капюшон предусмотрительно накидывала.
        Первым уроком стояла математика. Маша не любила математику, слишком сложно она ей давалась. Несмотря на то, что лентяйкой Маша не была, точные науки ей приходилось буквально грызть. Спасало одно, уроки за нее всегда делал Антон. Он так привязался к Маше, после того случая в детском саду и за долгие годы, они стали практически неразлучны. Маша видела, как многозначительно он смотрит на нее, и не раз говорила, что даже повзрослев, она не сможет стать ему ближе, чем просто друг. Но Антону было все равно. Он не уставал повсюду слоняться за ней, преследуя на каждом шагу. Со временем Маша привыкла к его назойливому вниманию. Поэтому сегодня, выйдя из дома, она немного удивилась, не обнаружив своего верного друга на его привычном месте. Каждое утро Антон встречал ее у подъезда, брал сумку и провожал до самой школы. Конечно, Маше льстило его внимание, ведь другие девчонки в школе ей завидовали. Надо подумать, самый красивый и сильный мальчик, да еще и сын известного бизнесмена,  уделял ей одной столько внимания. В этом был некий повод для гордости.
        Маша не считала себя красавицей, прямые волосы (как ей хотелось, чтобы они завивались); маленький носик, забавно торчащий наверх; огромные глаза, цвета молочного шоколада, красивые, но слишком светлые, чтобы казаться карими; мягкий правильный овал лица. Фигура, как у многих девчонок ее возраста, была угловатой, но стройной - прямая спина, длинные ноги (до нелепого длинные) и лебединая шея. Наверно когда-нибудь она станет красивой женщиной, такой же, как была ее мама, ну а пока глядя на свое отражение, Маша видела маленького гадкого утенка, всеми нелюбимого и несчастного.
        - Маш! - окликнули ее сзади.
        Маша обернулась, и увидела бегущего за ней Стаса. С ним они общались крайне редко, только в те минуты, когда Антона не было поблизости. В отличие от статного  Антона, Стас так и остался коротконогим и нелепым подростком. На пол головы ниже Маши, он был слишком подвижен и неугомонен. Маша знала, что в последнее время он серьезно увлекался футболом, поэтому списывала его подвижность на натренированность. И даже не смотря на явное превосходство яркой внешности Антона, Стас казался Маше привлекательнее.
        Узнав Стаса, Маша улыбнулась. Она всегда хорошо к нему относилась. Ей казалось, что их объединяет, что-то безграничное, им обоим пока еще неведомое. Какая-то тайна, или может быть похожая судьба. Что-то связывало их, крепкими узами, и не позволяло проходить мимо без случайного слова или взгляда.
        Стас догнал Машу, и, запыхавшись от быстрого бега, остановился рядом. Он протянул руку за ее сумкой.
        - Можно? - нерешительно спросил он.
        Маша отдала ему сумку, и они зашагали рядом.
        - А где твой бегемот? - отдышавшись, спросил Стас.
        - Антон?
        - Да.
        - Не знаю.
        - Хм. Как он позволил тебе самой тащить такую тяжесть?
        Маша рассмеялась. Стас всегда так забавно злился на Антона. А Антон всегда ворчал, когда рядом оказывался Стас. Маша никогда не задумывалась о причинах этих агрессивных вспышек, и только забавлялась их обоюдной неприязнью. Случались моменты, когда они даже в одном помещении не могли находиться спокойно. Однажды Маша пригласила Стаса на свой день рождения, Антон в приглашении не нуждался, он всегда приходил без приглашения, как само собой разумеющееся. В тот день они едва не подрались. Все случилось неожиданно. Заиграла музыка, Стас протянул Маше руку, и они пошли танцевать. Антон несколько минут наблюдал за ними, а потом вдруг вскочил и оттянул от Маши своего соперника. Они сцепились, и Антон явно одерживал победу, тогда Стас громко закричал:
        - Я не смогу побить тебя, но разобью тебе губы, чтобы ты не мог ее целовать!
        На крики прибежала бабушка и ее вмешательство положило конец рыцарским разборкам. Стас ушел побежденным, Антон остался. И не смотря на то, что Маша осталась дома утешать Антона, слова Стаса занозой засели у нее в голове. Она долго не могла понять, из-за чего все началось, и кого мальчишки пытались поделить. Спустя время Маша набралась смелости и попросила Стаса объяснить смысл сказанных слов. На что получила довольно грубый ответ: «Дура ты, Машка. Смотри, когда поймешь, будет поздно!» Ответ не устроил ее и Маша решила больше не спрашивать. Обидевшись, она постаралась забыть о том инциденте, постаравшись минимизировать общение со Стасом. Достаточно было того, что Антон остался с ней. Стас на долгое время исчез из ее жизни.
        Сегодня они впервые увиделись после тех неприятных слов, и Стас вел себя так, словно ничего и не было. Маша приняла его игру и сделала вид, что ничего страшного тогда не произошло.
        Молча, они прошли через парк, затем по улице Яблоневой, и впереди уже показалась школа, когда перед ними вдруг появился Антон. Он перекрыл им дорогу и бросил дерзкий взгляд на Стаса. Стас, расправив плечи и гордо задрав подбородок, спрятал за спину Машину сумку, одарив соперника вызывающим взглядом. Но Антон не отреагировал на это ребячество. На лице его лежал отпечаток глубокой задумчивости. Маша удивилась. Прежде она никогда не видела его таким серьезным.
        - Что случилось? - тревожно спросила она.
        - Надо поговорить. - Быстро бросил Антон, намекая, что Стасу лучше отойти.
        Стас решительно замер рядом с Машей, опустил голову и с отсутствующим видом начал ковырять носком замерзший с осени лист. Маша забрала у него сумку и мягко сказала:
        - Увидимся в школе.
        Стас вскинул голову, покраснел и гневно сверкнул глазами. Бросил на Антона ненавидящий взгляд и опрометью помчался к школе. Он бежал так быстро, что видно было только, как сверкают его пятки. Маша проводила его задумчивым взглядом, затем обернулась к Антону.
        - Ты идешь в школу? - спросила Маша.
        - Нет. - ответил Антон.
        - Почему?
        - Маш, я уезжаю.
        - Куда? - удивилась Маша.
        - В Лондон.
        Услышав название ненавистного города, Маша разозлилась. Она решила, что Антон издевается над ней. Оттолкнув его плечом, она буркнула: «Ну и катись». Она собиралась уйти, когда Антон поймал ее за руку и развернул к себе.
        - Маш, послушай. Я не шучу. У папы что-то случилось. Мы уже собрали все вещи, вечером у нас самолет. Я сам только утром узнал. Я бы позвонил тебе! Я не уехал бы как он, не попрощавшись!
        Маша пристально посмотрела на друга. Антон был сильно взволнован, отчего челка его, всегда идеально уложенная, упрямо взвилась торчком наверх и вид его был довольно комичный. Скулы его ходили, он часто глотал и постоянно моргал. Маша поняла - он говорит правду.
        - Ты не шутишь? Уезжаешь?  - тревожно спросила она. - А как же я?
        - Маш. Я пытался что-то объяснить отцу, убеждал и умолял его дать мне время, но он не приклонен. Мне надо ехать, я не могу поступить иначе. Даже если я сбегу из дома, как я буду жить? Что я буду делать? И что буду есть? - Антон нервно пригладил волосы, отчего челка встала его выше и забавнее. Маша едва сдержала смешок.
        - А почему так внезапно?
        - Не знаю. Мама сказала, что дела его идут плохо и это временно. На несколько лет.
        - На несколько лет? - в ужасе воскликнула Маша, она живо представила, как огромный Лондонский туман поглощает ее друга, так как же когда-то поглотил отца, и она снова остается совсем одна.
        Маша непроизвольно обняла Антона и уткнулась носом в его куртку.
        - Мы еще увидимся? - с надеждой спросила Маша.
        Антон протянул ей записку.
        - Здесь мой новый адрес, только никому не показывай, а то родители меня прибьют. Если вдруг ничего не изменится, ты сможешь приезжать ко мне на летние каникулы. Хочешь? Только если сама захочешь.
        - Захочу, - ответила Маша и чмокнув друга на прощание в щеку, ушла.
        Антон проводил ее печальным взглядом. Почему-то ему не верилось, что когда-нибудь они смогут увидеться и от этого его съедала необъяснимая грусть. Ему казалось, что эта девочка, с печальными глазами, навсегда останется в его далеком прошлом. Когда Маша исчезла в дверях школы, Антон понуро опустив голову побрел домой.
        На уроке к Маше подсел Стас. Увидев, что соперник капитулировал, он осмелел и, не спрашивая, бросил свой потрепанный портфель на соседнее место. Маша задумчиво подняла голову.
        - Можно? - больше из вежливости спросил Стас.
        Маша кивнула.
        Начался урок. Маша все никак не могла отогнать странные мысли, ей казалось, что она уже начинает скучать по Антону. Она так привыкла к его молчаливому присутствию в своей жизни. Он всегда, во всех ситуациях был рядом с ней. Даже однажды, когда она забыла дома физкультурную форму, Антон отдал ей свои шорты и футболку, за что благополучно получил двойку. Он всегда, приходя к ней в гости, приносил бабушке шоколадки - Фазер, с крупными орешками. Маша помнила, с каким удовольствием бабушка встречала «приятного мальчика», так она его называла и как расстраивалась, когда он долго не приходил.
        Антон всегда помогал Маше делать уроки. Только благодаря его помощи, у нее появился интерес к учебе. Маша не оставила свою мечту стать врачом, но почему-то мысль о том, что для этого надо учиться на одни пятерки, пришла ей только в пятом классе. Если бы не Антон, она не вытянулась бы после начальной школы, в которой постоянно болела. Антон слишком много значит в ее жизни, как раньше она этого не замечала. А сейчас он уезжает, а она с ним даже не попрощалась. Увидятся ли они когда-нибудь? Разве бывает так, что судьба, разлучая друзей, снисходит до милости свести их вновь.
        - Маш. - голос Стаса вернул Машу в реальность.
        Маша повернулась к нему в пол оборота, чтобы не привлекать внимания учительницы.
        - Что?
        - А ты знаешь, что отец Антона вор?
        - Что? - повысив голос воскликнула Маша.
        С передних парт обернулись и учительница наградила Машу строгим взглядом.
        - Тс, Машка. Не кричи. - Одернул Стас. - Я говорю он вор. Самый настоящий вор. Он в Лондон уезжает, ты уже слышала?
        - Да.
        - Так вот если его отец не уедет, его посадят. Он стащил все деньги с пенсионного фонда.
        - Это неправда. - Сердито сказала Маша, пытаясь защитить друга. - Ты говоришь это потому, что он тебе не нравится.
        - Мне бабушка сказала. Она пенсию в их банке получала, а теперь ее нету. Понимаешь - нет денег! Ни копейки! Все пропало. И в городе все об этом уже начинают говорить. А я сам лично слышал, как он с Мишкой разговаривал, и говорил, что они уезжают навсегда.
        - Даже если все так как ты говоришь, дети не виноваты в ошибках родителей. Он их не выбирал.
        - Вот всегда ты защищаешь его, все время таскаешься с ним повсюду, а он ведь не стоит тебя. Он такой же, как его папаша. Когда вырастет, может еще хуже станет.
        - А тебе какое дело?
        - А ты не знаешь? - язвительно спросил Стас.
        - Либо говори, либо не начинай. Надоели твои загадки.
        - Если хочешь знать, то скажу. Я тебя Машка давно уже люблю. С горшка еще! А ты будто и не видишь. Или притворяешься.
        Стас заговорил, так быстро и эмоционально, что венка на его виске запульсировала в такт голосу. А Маша давно уже упустила смысл его слов. Он говорил о любви, говорил, что она глупая и маленькая, а его любовь большая и серьезная. И много других  слов говорил, а Маша молчала и смотрела на тонкую венку, не в силах оторваться и хоть что-то ответить.
        Он всегда казался ей таким закрытым и загадочным. А сейчас он сидит перед ней и выворачивает наизнанку душу, а она не знает что сказать. Как отреагировать на его неожиданное признание и что ему ответить?
        Внезапно Стас затих, и резко вскочил. Он схватил в охапку тетради и быстро выбежал из класса. Хлопнула дверь, учительница, в этот момент писавшая что-то на доске обернулась и удивленно посмотрела на детей, все сидели молча, и она не разобравшись,  продолжила занятие. Только Маша не могла уже больше ее слушать. Она сидела, молча переваривая все события только начавшегося дня, так насыщенного новостями. Что же еще должно произойти, чтобы добить ее до конца? Взвесив все за и против, Маша решила, что им со Стасом нужно обязательно поговорить. Они должны объясниться и попытаться разобраться. Нельзя признаться в любви и тут же сбежать.
        После уроков, Маша отправилась на футбольное поле, намериваясь найти там Стаса. Они непременно должны все выяснить. Он не имел права признаваться ей в своих чувствах. Это не правильно вешать на другого человека такую ответственность. Он даже не дал время ей все осмыслить. Разве так бывает? В их возрасте? Она непременно должна поговорить с ним и расставить все по своим местам.
        Но на поле Стаса не оказалось. Не нашла она его и во дворе, где он частенько гонял мяч с соседскими мальчишками. Не было его и за гаражами, где часто дети играли в казаки разбойники. Не было и дома. Маша ходила по городу в бесплодных поисках, не задумываясь, почему Стаса нигде нет. Маша даже не заметила, что она не просто ищет Стаса, а бесцельно слоняется по району, пытаясь переосмыслить все в своей голове. Она размышляла о своих чувствах, в памяти всплыли робкие взгляды Стаса, которые он украдкой бросал на нее. Антон никогда так не смотрел. Они оба утверждали, что любят ее, но в то же время их чувства выражались по-разному.
        Запутавшись в своих мыслях, Маша несколько раз бездумно прошла мимо своего дома, и вдруг в очередной раз, проходя мимо подъезда, она заметила такси. В те времена разъезжать на такси могли позволить себе только очень состоятельные люди. Маша заинтересованно замерла, не сводя взгляда с красивого, солидного мужчины, вышедшего из машины. Мужчина рассчитался, забрал у таксиста свою сумку и машина уехала. А он остался стоять. Маша остановилась прямо напротив, и, не отрываясь, внимательно изучала загадочного незнакомца. Мужчина обернулся и случайно поймал Машин взгляд. Он замер и приветливо улыбнулся.
        - Маша. - Робко позвал он.
        При звуке его голоса, все внутри у нее вдруг оборвалось. Прошли года, но Маша узнала его: по голосу, хотя никогда прежде его не слышала; по глазам, которые никогда прежде не видела. Ей подсказало сердце. Перед ней стоял отец. Она никогда не видела его, но явно ощутила это каждой клеточкой своей души. Красивый, улыбающийся отец раскинул руки, приглашая ее в объятия, и Маша, отбросив все прежние мысли, бросилась к нему. Он крепко обнял ее и поднял на руки. Расцеловал щеки и волосы, а Маша заплакала, в отчаянии цепляясь за ворот его дорогого пиджака. Она забыла те долгие годы разлуки, ей казалось, что она знала его всю свою жизнь. И в тот же самый момент, вся прошлая жизнь куда-то исчезла, и остались только отец и его горячие объятия.
        Вечером, в тот же день, Маша улетела с отцом  в Лондон. Они летели тем же рейсом, что и Антон.
        Вместе, дети  важно восседали в бизнес - классе, и оживленно обсуждали свою будущую жизнь в загадочном Лондоне. Их родители сидели рядом и вели спокойную светскую беседу. Машин отец с благородной сдержанностью рассказывал о своих новых картинах, и последней выставке, а отец Антона живо кивал, делая вид, что все понимает.
        В тот же вечер, вдоволь нагулявшись, Стас вернулся домой. С порога мама сообщила, что его искала девочка из класса. Стас сразу понял, о ком идет речь, и бросился к Маше домой. Дверь открыла бабушка, с укором посмотрела на его испачканные грязью щеки и сообщила, что Маша уже улетела в Лондон и в Россию никогда больше не вернется.
        Стас был шокирован. Он на несколько мгновений впал в ступор, затем стукнул кулаком в стену и громко крикнул:
        - Дура Машка! Так ничего и не поняла!
        На глазах изумленной женщины, он бросился бежать по ступеням вниз, с легкостью перепрыгивая одну за другой.
        Так и в жизни, с этого дня, он научится перепрыгивать все преграды - легко и не принужденно. Больше никогда он не откроет своего сердца этим глупым девчонкам, решил Стас в тот злополучный день. Ведь они не заслуживают его внимания. Коварные и лживые существа! Теперь у него одна только дорога - вперед к своей мечте. И ничто не встанет на его пути. Теперь прошлое останется - прошлым. Навсегда!
        ГЛАВА 4.
        Прошло 5 лет.
        Маша проснулась, в сладком предвкушении - наступил самый важный и ответственный день в ее жизни. Она станет дебютанткой бала. Все случилось так неожиданно, и оказанная дочери художника честь, стала приятным сюрпризом для всего семейства.
        Конечно, поначалу Витанский очень волновался, поучив официальное приглашение от комитета. Ведь бал станет первым выходом в свет его единственной дочери. Но увидев глаза дочери, загоревшиеся счастливым блеском, успокоился и постарался сделать все, чтобы этот вечер стал самым волшебным и незабываемым в жизни Марии.
        По обычаю, бал проходил в самом дорогом и роскошном отеле Лондона, где собирались самые титулованные сливки общества. День бала сотни девушек ожидали с нетерпением и трепетным восторгом. В этот знаменательный день, множество молодых девушек из самых богатых семей, массово облачались в великолепные бальные платья и в сопровождении своих родителей ехали к парадному входу отеля на дорогих представительных автомобилях. Вечер обещал быть наполненным роскошью ушедших в прошлое королевских балов: шампанское там лилось рекой, столы ломились от деликатесов. Бал дебютанток, бесспорно являлся самым громким событием светской жизни Лондона. И по счастливой случайности, у Маши появился шанс стать частью этого волшебного таинства.
        Каждая юная леди, родившаяся и выросшая на старых традициях Англии, непременно должна стать дебютанткой на этом балу. И Маша в сладостном предвкушении готовилась к своему первому выходу в свет.
        На широкой, по-царски изящной кровати, уже лежало великолепное бальное платье, цвета шампань, расшитое тонким бисером и тончайшим золотом, которое обошлось Витанскому в целое состояние. Платье привезли рано утром, в сопровождении охраны, что не могло не вызвать у Маши улыбку.
        Сразу после того, как капитал Витанского значительно увеличился, он спешно приобрел уютный особняк в районе Челси, в три этажа, на тридцать комнат, с великолепным садом и бассейном. Дом был выстроен в викторианском стиле, с белыми колонами, высокими арочными окнами и широкой площадкой для подъезда машин. Окруженный высоким забором и густыми кустарниками, он стоял в отдалении от главной улицы, и соединялся с ней широкой липовой аллеей.
        Машина комната находилась на втором этаже и разительно отличалась от прежней комнаты, в которой прошло все ее детство. Эта комната могла бы по праву принадлежать юной принцессе и красоваться в самых модных журналах по интерьеру. Дорогая мебель, портьеры, собственная ванная комната и просторная гардеробная, до отказа забитая разнообразными платьями.
        Витанский как мог баловал свою дочь, не жалея денег ни на ее образование, ни на ее прихоти. В Лондоне Маша стала настоящей леди, посещала уроки бальных танцев, занималась с учителем по этикету, изучала французский и английский языки, по магазинам ходила только с гидом по стилю. И вот настало время предстать перед светом и блеснуть своими талантами. Маша имела полное право принять участие в ежегодном бале дебютанток.
        На бал, помимо отца, ее вызвались сопровождать Антон и его родители.
        С самого утра, после того как привезли платье, в доме воцарилась радостная суматоха. Несколько стилистов, красили, причесывали и приводили в порядок будущую дебютантку. Платье, пышным облаком лежало на королевской кровати. Маша каждый раз бросала на платье восхищенные взгляды и томно вздыхала. Разве думала она, что однажды жизнь ее так кардинально изменится? Теперь она уже не была той застенчивой и невзрачной девочкой из России, она стала настоящей юной леди. Точеная фигура, шикарные волосы, бархатистая кожа, и темные глаза.  Глядя на себя в зеркало, Маша с удовольствием отмечала произошедшие с ее внешностью перемены и не без особой гордости начинала считать себя настоящей красавицей.
        В комнату с громким лаем вбежал маленький Урфик, забавный пуделек, которого отец подарил Маше на прошлый день рождения и  заискивающе начал вертеться у ее ног, пытаясь, лизнут ее или поймать зубами ее тонкие пальчики. Маша отвлеклась на него и рука девушки делавшей ей прическу дрогнула. Маша вскрикнула. Девушка побледнела и  виновато оглядываясь, начала оправдываться. Маша улыбнулась.
        - Ничего страшного. Продолжайте. - Успокоила она девушку.
        Когда прическа была готова. Одна из девушек, служивших в доме, помогла Маше одеться, пышная юбка облаком заструилась вниз, едва касаясь пола, и все находящиеся в комнате в один миг замерли на месте, затаив от восторга дыхание. Маша улыбнулась, подошла к зеркалу и аккуратно водрузила на голову бриллиантовую диадему. С короной на голове, она стала походить на принцессу из диснеевских мультиков - стройная, высокая, с красивой прической и легким макияжем, в платье небывалой красоты. Маше помогли затянуть шнуровку корсета, расправили складки платья.
        - Вы словно сказочная принцесса, - сердечно призналась Марта, с восхищением глядя на молодую хозяйку.
        - Спасибо Марта. Ты знаешь, когда я была маленькая, бабушка шила мне платья своими руками. Платья были очень красивыми, но с этим не сравнятся. Оно другое. Оно действительно - сказочное. - Маша не могла устоять против соблазна, и, приподняв юбку, восторженно закружилась перед зеркалом.
        Закончились последние приготовления и все служащие разом покинули комнату. Маша собрала в золотистый ридикюль самое необходимое: ключи, телефон, кредитную карту, пудру, помаду. Брызнула духами - за ушки, на запястья, на ямочку между ключицами и бросила последний взгляд в зеркало. Без лишней скромности признав, что выглядит великолепно, Маша вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
        Внизу ее уже ждали отец и семья Антона. Антон восхищенно посмотрел на девушку и поспешил подать ей руку.
        - Леди, ваша карета подана. - Лукаво подмигнув, сообщил он.
        Маша одарила его ослепительной улыбкой.
        - Благодарю вас, милорд.
        Они засмеялись, и подошли к родителям.
        - А теперь фото на память, - воскликнул Витанский. - Джереми!
        Подошел мажордом, высокий статный мужчина, благородной внешности, с королевской осанкой. Он служил в доме художника с самого первого дня, и всем своим видом подтверждал высокий статус своего хозяина. Джереми не был коренным англичанином, он был ирландцем, но отчего-то тщательно скрывал свои истинные корни. Он с гордостью носил форму дворецкого и всегда с важностью выполнял даже самые простые поручения. Он даже двери открывал как хозяин дома. Маша всегда хорошо относилась к этому странному и неулыбчивому служащему, и в благодарность он снисходил до общения с юной хозяйкой. Джереми, знал о Маше столько, что иногда она даже удивлялась: «Когда я успела ему об этом рассказать?». Он всегда замечал все тонкости ее настроения и часто предупреждал ту или иную неприятную ситуацию.
        Семью Антона, Джереми не любил. Он считал их неискренними. Довольно часто, когда Антон звонил на домашний, Джереми, скорбно сообщал, что хозяйки нет дома. Упрямый служащий, никогда не передавал Маше о звонках. Он оставался верен своим взглядам на жизнь. За это Витанский его уважал и никогда не журил.
        В своей привычной манере, Джереми сухо кивнул и принял фотоаппарат из рук Витанского. Маша с Антоном встали рядом, родители встали за ними.
        - Снимаю. - Коротко сообщил Джереми, и сразу последовала вспышка.
        - Какой вы милый. Джереми, - проворковала Маша, присаживаясь в реверансе, за что получила едва заметную улыбку. Наверняка либо родителей Антона не будет видно. Либо на лице самого Антона окажется какое-нибудь пятно.
        Дружной компанией все вышли из дома и погрузились в шикарный белый лимузин, заказанный специально для поездки на бал.
        На подъезде к отелю, уже скопилось огромное количество дорогих машин. Лимузин Витанского занял очередь, остановившись позади черного кадилака, и медленно начал продвигаться к парадному входу.
        Маша выглянула в окно, и от увиденного ладошки ее вспотели. Весь отель горел яркими огнями. Из останавливающихся машин выходили солидные люди, мужчины и женщины. Девушки в это время должны были готовиться к балу в одном из номеров отеля. Именно в эти минуты, над юными красавицами напряженно работали лучшие мастера королевства. Дебютанткам делали прически, наносили макияж, помогали одеть дорогие, эксклюзивные платья от кутюр. Это событие должно было стать по-настоящему грандиозным. Маша волновалась как никогда. Она была единственной из девушек, кто вопреки обычаям, приехала на бал уже в платье, полностью собранной, да еще и с опозданием на последнюю репетицию.
        Лимузин остановился напротив парадного входа. Лакей открыл дверь. Первым вышел Антон, протянул Маше руку и помог выйти. Маша вцепилась в друга мертвой хваткой, и нервно заморгала от ослепляющих ярких вспышек фотоаппаратов. Ей показалось, что именно на нее направленно не менее тысячки объективов. Антон провел девушку до входа и оставил буквально на одно мгновение, под жадным прицелом фотокамер, но когда заветный снимок был сделан, поспешил увести ее внутрь. О родителях они уже не думали.
        Бал дебютанток всегда был закрытым мероприятием. Чопорными матронами, с безупречной репутацией и многолетним опытом устроения подобных балов, имена приглашенных, заблаговременно вносились в длинный список. И строго по заветному списку, администратор сверял прибывающих нескончаемым потоком гостей.
        Маша с Антом вошли в зал, и прошли по ковровой дорожке, ведущей вдоль двух рядов  сервированных банкетных столов.
        Координатор торжества, едва заметив Машу, театрально закатил глаза и заламывая в волнении руки, бросился  наперерез нарушительнице годами устанавливаемого порядка.
        - Мария, вы опоздали! - В голосе его прозвучало отчаяние, будто Маша стала единственной виновницей всех его жизненных неурядиц. - Мы уже начали волноваться, соизволите ли вы явиться. Это весьма безответственно с вашей стороны.
        Организатор бросил недовольный взгляд на Антона, и, схватив Машу за руку, утащил ее вглубь зала, туда, где за сценой уже собрались другие дебютантки. Маша бросила виноватый взгляд на Антона, и едва успела махнуть ему на прощание рукой.
        - Понимаете, у нас так не принято. - недовольно ворчал слащавый организатор. -  Вы конечно русские знаете как лучше, но все же, постарайтесь прислушиваться ко мне. Здесь я ваша мама и ваша наставница.
        - Конечно, я приношу извинения. Этого больше не повторится. - С улыбкой ответила Маша.
        - О Господи, дорогая, поражен вашей наивностью! Конечно, этого не повторится! Такое событие случается только один раз в жизни. - Он так забавно закатил глаза, что Маша едва сдержала смех. Но ее веселье не укрылось от зоркого взора организатора и он важно воскликнул. -  Быстрее, быстрее. Мария. Скоро все начнется!
        Театрально закатив глаза, выказывая тем самым откровенное раздражение Машиной глупостью, он оставил ее в компании других девушек, а сам бросился помогать непутевой дебютантке, у которой из прически выбился непослушный локон.
        - Забавный юноша. - С улыбкой сказала одна из девушек, обращаясь к Маше.
        - Весьма забавный, - согласилась Маша и поспешила представиться. - Мария.
        - Стефания. - Ответила девушка. - Вы не англичанка. У вас такой пикантный акцент.
        - Из России. Мой папа уже много лет живет в Лондоне, а я только недавно начала по-настоящему знакомиться с Англией.
        - О, Россия! Я была в России, в Москве.
        - Москва это не Россия. Москва - это Москва. - С улыбкой ответила Маша.
        - О, да, я слышала что-то подобное. У вас есть много шуток о вашей столице. А вы, из какого города?
        - Из маленького. Название вам ничего не скажет.
        Словно ночная фурия, разметая все на своем пути вновь подлетел координатор, и яростно сверкая глазами закричал:
        - Девушки! Девушки! Приготовились! Скоро все начнется! Вы помните, что мы с вами учили? Выходим, проходим по залу, грациозно, словно богини, а в конце вечера разрезаем праздничный торт? Все помнят свои места?
        Девушки дружно закивали. Одна из девушек, протянула Маше руку.
        - Я - Оливия. Ты стоишь передо мной. Помнишь? Так будет легче сориентироваться.
        Маша попыталась вспомнить: она была на репетиции один лишь раз и смутно помнила даже лица других девушек, не то, что имена и позиции. Но запомнив имя и прическу Оливии, решила держаться ее.
        - Да.  Спасибо. Я и так волнуюсь, а еще такая суматоха. - Честно призналась Маша.
        Девушки взволнованно загудели, соглашаясь с ее словами. Заиграла музыка, координатор поднял руку, последний раз окинул взглядом своих подопечных, видимо остался доволен увиденным, так как загадочно прошептал, больше сам себе, чем девушкам:
        - Ну, с богом. - А затем громче объявил. - Стефания, приготовься!
        Произнесли имя, и Стефания, бросив на прощание остальным девушкам воздушный поцелуй вышла в зал. Зал взорвался аплодисментами. Следом прозвучало имя второй дебютантки.
        Когда Маша услышала свое имя, она растерялась, но бдительный координатор резво подтолкнул ее к выходу на сцену и напутственно воскликнул:
        - Вперед, Мария! Свет ждет!
        Маша вышла в зал, и едва не ослепла от ярких огней, направленных прямо на нее. Дорожка, по которой она должна была пройти, проходила мимо расставленных банкетных столов. Все места были заняты.
        Маша шла медленно, стараясь ровно держать спину и не слишком вытягивать шею. Солидные гости, с любопытством провожали ее взглядом. Она чувствовала себя настоящей принцессой явившейся свету. Сердце ликовало.
        Под шквал громких аплодисментов, Маша прошла мимо своего отца и незаметно подмигнула ему. Он улыбнулся в ответ. Антон едва успел послать девушке воздушный поцелуй, но Маша не успела его заметить. Она как раз подошла  к следующему столу, когда перевела взгляд и сердце ее упало. За столом сидел Стас. Она узнала его с первого взгляда. Увидела до боли знакомое лицо, и не было необходимости рыться в кладовых памяти, чтобы в импозантном и шикарном юноше, с восторгом, взирающим на нее без стеснения и приличия, разглядеть знакомые черты старого друга.
        Стас сидел в расслабленной, непринужденной позе, сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула, за столиком, прямо у самого окна. Маша на мгновение потерялась, и едва не споткнулась, запутавшись в платье. Улыбка сошла с ее лица, руки задрожали, а сердце забилось в учащенном темпе. Но Стас перевел взгляд и с тем же неподдельным интересом и восторгом, продолжил бесцеремонно рассматривать других конкурсанток. Он поняла - он не узнал ее.
        Остановившись у конечной точки, Маша повернулась лицом к залу и натянула вымученную улыбку. Миллиард вопросов вихрем закружился у нее голове: Как он оказался здесь? Почему не узнал ее? Думал ил он ней все эти годы? Вспоминал ли? И сколько времени прошло со дня их последней встречи? Пять лет или может больше?
        Маша вдруг отчетливо вспомнила, как она переживала, когда приехав в Лондон, осознала, что не успела с ним попрощаться. Она вспомнила его слова, не дававшие ей с того самого дня покоя. Она ведь хотела с ним поговорить перед отъездом, но не успела. Лишком быстро все случилось. Приехал отец и увез ее навсегда. Она тогда не могла думать ни о чем другом. Она просто забыла. И только оказавшись далеко, вне предела досягаемости - вспомнила.
        Маша стояла в окружении прекрасных девушек. Натянув дежурную улыбку и едва сдерживая слезы, она нервно переминала пальцами, бисерный рисунок на платье. Ей пришлось столкнуть лицом к лицу со своим прошлым, но она не знала как вести себя, что делать и как реагировать на его внезапное появление.
        Маша так долго боялась признаться себе, что думает о Стасе даже больше, чем сама того желает. Каждую свободную минуту, она воскрешала в памяти его образ и любовалась красотой его юношеской мужественности. Часто вспоминала, думала, но только как о ком-то далеком, забытом, безвозвратно потерянном. И вот он здесь, возмужавший, повзрослевший, брутальный и нагловатый, сидит и демонстративно рассматривает юных девушек, в компании таких же, как он молодых людей. Они о чем-то весело беседуют, обмениваясь многозначительными взглядами. А она смотрит на него, не в силах отвести взгляд. Каким же он кажется родным, в этом чужом Лондоне. Даже Антон и отец, и уж тем более все собравшиеся, не кажутся ей таким близкими и родными. Сколько же времени прошло? Много… очень много… А он навсегда остался в ее сердце. Ее незабытая частичка утерянного детства.
        Антон сидел совсем рядом, не обращая внимания на объект Машиного пристального внимания. Вероятно, он даже не признал в стильном юноше, своего прежнего соперника. Стас же несколько раз бросал случайные взгляды на Антона, но по выражению его лица Маша так и не смогла понять, узнал его или нет.
        Пришло время подавать праздничный торт. Несколько официантов на позолоченной тележке выкатили многоярусное строение из крема и бисквита, безвкусно украшенное белыми цветами и усыпанное сладким бисером.
        Торт разрезали на маленькие кусочки, и девушки начали разносить угощение по столам. Маша взяла тарелку и на дрожащих руках последовала за Оливией. Оливия поставила тарелку за стол Стаса, перед смуглым молодым человеком. Тот многозначительно улыбнулся и кивком поблагодарил девушку. Маша должна была поставить десерт перед Стасом. Собравшись с силами, она подошла к столу и с очаровательной улыбкой поставила тарелку. Стас поднял голову, и взгляды их встретились. На одно мгновение, Маше показалось, что он узнал ее. Она смутилась, и склонила голову, но Стас сухо поблагодарил ее и вернулся к разговору с друзьями.
        «Не узнал». - разочарованно подумала Маша и отошла.
        Когда церемония чаепития закончилась, тележку с остатками сладкого укатили, освобождая танцпол. Заиграла музыка и несколько мужчин из зала вышли приглашать юных красавиц на первый танец.
        Стас поднялся, и направился к группе сияющих от восторга девушек. Маша наблюдала за ним с бешено бьющимся сердцем, но ей казалось, что идет он вовсе не к ней. Стас не смотрел прямо на нее, как бы выбирая, он рассматривал всех девушек.
        Маша так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как поднялся Антон и целенаправленно пошел в ее сторону. Маша заметила его слишком поздно, когда он уже подходил. Она поймала его взгляд, заглянула в улыбающиеся глаза, и уже собиралась сделать шаг навстречу, когда дорогу ей преградил Стас и галантно вытянувшись по всем правилам Лондонского этикета, протянул руку:
        - Позволите? - произнес он.
        От неожиданности Маша растерялась, бросила извиняющийся взгляд на Антона и приняла приглашение на танец. Обхватив по-хозяйски Машу за талию, Стас закружил ее в вальсе.
        - Вы хорошо танцуете. - С восторгом заметил он.
        - Долгие месяцы тренировок, сделали свое дело.
        Маша успела заметить, как Антон пригласил на танец Стефанию, но сам не отрываясь продолжает  следить за ней. Он то и дело поворачивал голову, совершенно не уделяя внимания своей партнерше.
        Стас оказался великолепным танцором, и Маша решила ответить ему взаимным комплиментом.
        - Вы тоже неплохо танцуете.
        Стас глухо усмехнулся.
        - Я играю в футбол, мои ноги кормят меня. Они должны хорошо танцевать. - весело ответил он. - А чем вы занимаетесь?
        - Учусь. На врача.
        - На врача? Это очень хорошо. Я уважаю таких людей. А что привело вас на это  чопорное мероприятие? Вы не очень-то похожи на этих миловидных и неопытных дебютанток.
        Маше показалось, что своим грубым намеком Стас обвинил ее в распущенности и порочности, но обижаться не стала.
        - Мне прислали приглашение, и папа настоял на моем согласии. Я никогда  не думала, что бал дебютанток сможет привлечь мое внимание. Ну, разве только пощеголять в дорогих украшениях и нарядиться в великолепное платье.
        - Весьма любопытные мотивации. Обычно девушки видят в подобных мероприятиях хороший старт в жизни.
        - Меня устраивает мое нынешнее положение. Я ничего не хотела бы улучшить или изменить. - Призналась Маша.
        - Я, простите, забыл представиться - Станислав.
        Маша про себя повторила его имя, чувствуя, как смакует на губах каждый звук, и смущенно улыбнулась, подумав, что он может прочитать ее мысли по задумчивому взгляду. Стас посмотрел на Машу и от этого взгляда у нее по коже забегали мурашки, а сердце учащенно забилось. Маша не могла вспомнить, смотрел ли он на нее с таким же восторгом тогда, в далеком детстве.
        - А у прекрасной дебютантки есть имя? - хриплый голос Стаса, оторвал ее от мыслей.
        - Мария. - Еще больше смутившись, представилась Маша.
        - Красивое имя. Королевское.
        Закончилась музыка, но Стас все никак не отпускал свою партнершу. Пожирая ее восхищенным и туманным взглядом, он, продолжал обнимать Машу немного крепче, чем позволяли приличия. Антон со стороны наблюдал за ними. И вдруг почувствовав в сопернике откровенную угрозу, он бросился защищать свою избранницу.
        Вновь заиграла музыка, и Антон  попытался поймать Машу за руку. Но Стас бросил на соперника уничтожающий взгляд.
        - Вы позволите, я украду свою даму? - возмутился Антон.
        - Вашу даму? - приподняв одну бровь, насмешливо переспросил Стас.
        - Да. - Важно заявил Антон. - Мою даму. Невесту, я уточнил бы, дабы разрушить все ваши последние сомнения.
        Маша почувствовала, как Стас с силой сжал ее руку и вдруг резко отпустил. Затем бросил на нее холодный взгляд и мягко оттолкнул от себя, при этом лицо его обрело совершенно отчужденный вид. Казалось, он просто передает свою партнершу новому кавалеру. Антон жадно схватил Машу в охапку и в танце увлек подальше от соперника. Стас остался стоять в стороне, словно коршун из засады, зорко наблюдая за танцующими парами.
        В танце, Антон то и дело бросал косые взгляды в сторону соперника и намеренно прижимал Машу все ближе. Терпеть его медвежью грубость стало совсем невмоготу, и Маша прошептала:
        - Ты делаешь мне больно.
        - Кто это был? - не обращая внимания на Машино недовольство, проворчал Антон.
        - Не знаю. Молодой человек. Ты слышишь, мне неприятно…
        - Вот наглец. - Намеренно игнорируя жалобы, прошипел Стас. - До сих пор пялится на тебя. И лапал так, будто вы уже двадцать лет женаты и он имеет на тебя все права.
        - Антон, успокойся. Ты ведешь себя не лучше. Отпусти, мне больно.
        Антон нехотя ослабил хватку и Маша смогла спокойно вздохнуть.
        - Зачем ты обманул его про помолвку? Это нелепо. Я думаю, ему нет разницы. - Без претензий спросила Маша.
        - Да затем, что если бы не этот болван… - Антон запнулся. -  Я сегодня хотел сделать тебе предложение, в присутствии родителей и гостей и пригласить на первый танец. Он украл наш первый танец. А ведь это был мой сюрприз.
        Маша в удивлении уставилась на Антона. Ей показалось, что он шутит. Но взгляд его был вполне серьезен.
        - Что за глупости ты придумал? Я не собираюсь выходить за тебя замуж. Я вообще пока не собираюсь выходить замуж! - заявила она.
        - Пока не собираешься. - Самонадеянно ответил Антон. - Но мои родители уже говорили с твоим отцом, он не против и благословляет наш брак. Так что дело за малым, одеть колечко тебе на палец.
        - Что? - В ужасе воскликнула Маша.
        И в тот самый момент, когда она уже собиралась вопреки всем правилам этикета покинуть танцевальную площадку, Антон опустился на колено и потянул ей бархатную коробочку. А вместо заветных слов, желанных для каждой девушки, он, глядя прямо ей в глаза, прошептал:
        - Ты же не опозоришь меня на глазах у стольких гостей?
        Маша растерялась. Она бросила беглый взгляд в зал, увидела лица, обращенные к ней, поймала радостное лицо отца, и холодный взгляд Стаса. Не успела она что-то сказать, как почувствовала, холод на безымянном пальце. Антон надел кольцо, поднялся и, воспользовавшись ее замешательством, поцеловал в губы. Маша виновато посмотрела на Стаса, понимая, что ей неловко именно перед ним. Появилась острая необходимость броситься к нему, все объяснить. Но Стас дерзко усмехнулся, поймав ее виноватый взгляд, резко развернулся и вернулся к своему столу. Больше он не смотрел в ее сторону, даже случайно. Он потерял к ней интерес.
        К концу вечера, устав объяснять Антону, что ее молчание не было согласием, Маша сбежала в дамскую комнату. Она была так зла, что, не подумав, со всей силы, толкнула массивную дверь. Та с грохотом распахнулась, раздался стук, а после женский вскрик и громкое ругательство, не достойное юной леди.
        - Ой, простите! - воскликнула Маша, вбегая в дамскую комнату.
        Прямо перед ней стояла Оливия. Она словно рыбка, выброшенная на берег судорожно хватала воздух большими глотками. Из носа тонкой струйкой текла кровь.
        - Извини. - Суетливо выхватывая полотенца и протягивая их девушке, воскликнула Маша. - Я не видела тебя. И не знала, что тут кто-то есть. Господи, я такая неловкая.
        Оливия приложила к носу полотенце и запрокинула назад голову.
        - Да ничего, не переживай, пройдет. Вроде не сломала. Хорошо хоть на платье не попало. - Смеясь, ответила она. - А что тебя так разозлило?  Ты вроде бы должна быть счастливой. Получить предложение на первом балу, это же большая удача. Моя маман, уже все мозги мне взорвала своими причитаниями, какая я непутевая, не то, что дочка русского художника Витанского.
        Маша грустно улыбнулась.
        - Да я тоже не особо путевая. Он просто застал меня врасплох. В обычной обстановке я ответила бы ему отказом. Он знал это.
        - Брак по принуждению? В наше время? - широко раскрыв от удивления глаза, спросила Оливия.
        - Держи голову, кровь пойдет! - предупредила девушку Маша и помогла правильно запрокинуть голову. - Вряд ли по принуждению. Если я скажу папе, что не желаю этого брака, он заберет свое благословение назад.
        - Как у вас русских все просто. А что ты собираешься делать после?
        - После бала?
        Оливия кивнула.
        - Домой поеду.
        - Есть предложение, ты наверно видела, в зале сидят привлекательные молодые люди. - Оливия осмотрелась, будто их кто-то может подслушать, а то, что она говорит тайна достойная королевского двора. - Так вот они пригласили меня и еще нескольких девушек составить им компанию на закрытой вечеринке. Там будем только мы. Представляешь, закрытая привилегированная вечеринка.
        - Ты предлагаешь поехать с вами? - переспросила Маша.
        - Да! Мне кажется, там ты сможешь развеяться и успокоиться.  Тебе пойдет на пользу. Тем более один из них, по секрету, я точно знаю - заинтересовался тобой.
        - Уже разинтересовался. - с печальной иронией ответила Маша.
        - Ну, даже если так, там будет чем заняться. Ну что, едешь?
        Маша задумалась, прокручивая в голове оправдания, которые будет говорить отцу и Антону. Маша понимала, что перед будущим бывшим женихом оправдываться она не должна, но уходить без предупреждения тоже некрасиво. Пришла идея и Маша поспешила заручиться поддержкой:
        - А можно я скажу, что мы едем девочками к тебе домой. Вроде как мини девичник?
        Оливия радостно закивала головой и ловко закинув полотенце в урну, взяла Машу за руку.
        - Мы можем сделать это вместе. Хочешь?
        Маша кивнула. В ее душе вспыхнул азартный восторг. Держась за руки девушки, вышли из дамской комнаты. В холле они столкнулись с группой молодых людей,  которые уже покидали празднество. Один из них заметил девушек и крикнул Оливии:
        - Мы в машине!
        Оливия улыбнулась, и потянула Машу в зал.
        Маша послушно пошла за ней, но вполоборота, взглядом в толпе выискивала Стаса. Она так увлеклась этим занятием, что когда в дверях натолкнулась на преграду, невольно вскрикнула. Она только почувствовала, как что-то возникло у нее на пути, обернулась и со всего размаху влетела в Стаса. Он обхватил ее за талию и придержал, хотя падение Маше в любом случае не грозило. Оливия сразу отпустила ее руку и остановилась в двух шагах позади Стаса.
        Стас с любопытством посмотрел на Машу, заметил ее раскрасневшиеся от волнения щеки, почувствовал легкую дрожь, и наверняка услышал громкий стук ее сердца. Он улыбнулся, так обворожительно и пленительно, что Маша едва не растаяла.
        - Ты едешь с нами? - тихо спросил он.
        Маша кивнула.
        - Жду тебя на улице. - Ответил он, и, отпуская девушку, напоследок едва заметно вдохнул аромат ее духов. Он даже прикрыл глаза от удовольствия, что не укрылось от Маши, и она лукаво улыбнулась.
        Стас ушел, а Оливия быстро поймала новую подругу за руку.
        - Я же говорила тебе. - Восторженно прошептала она. - Идем, сообщим твоему папе, что на вечер у тебя другие планы.
        Витанский сразу дал свое согласие. Даже не смотря на откровенное неодобрение будущих родственников и зятя, он ответил утвердительно. Маша радостно расцеловала отца, пожелала всем приятного вечера и поспешила скрыться. Она знала, что Антон непременно последует за ней в надежде на объяснения, поэтому заставила Офелию почти бежать до лимузина, ожидающего у парадного входа. Весело смеясь и оглядываясь, девушки бежали путаясь в длинных юбках и словно дети радовались своему идеальному бегству.
        Стас стоял на улице, придерживая дверь лимузина, ожидая, когда девушки запрыгнут в машину.
        Девушки резво вскочили внутрь, Стас сел следом и громко захлопнул дверь.
        - Трогай! - весело, в голос воскликнули Маша и Оливия.
        Когда машина отъезжала, Маша заметила выбежавшего следом Антона, но в тот же момент перевела взгляд на Стаса, поймала его легкую улыбку и улыбнулась в ответ. Люк был открыт,  Маша бросила хитрый взгляд, не сдержалась и позволила себе маленькую шалость. Она видела, как девушки делали это в фильмах, и безумно захотелось повторить эту глупость. Маша по пояс  выбралась в люк и на прощание махнула Антону рукой. Щеки ее горели, волосы трепал встречный ветер, больно хлестая по лицу, но она чувствовала себя свободной и безгранично счастливой.
        Лимузин медленно проехал по Лондону, часто задерживаясь на поворотах, из-за большой загруженности улиц. Но вскоре выехал за город, и поехал быстрее.
        Вечеринка проходила за городом, в арендованном коттедже. Едва гости наполнили дом, громко заиграла музыка, разбивая басами все преграды наступающей ночи. Оказавшись в доме, парочки тот час же разбрелись по тайным уголкам. Кто к бассейну, кто в уединенные комнаты, кто отправился бродить под звездным небом.
        Оливия ушла под ручку с симпатичным брюнетом, оставив Машу в компании Стаса. Оставшись с ним наедине, Маша сразу ощутила прилив незнакомого прежде волнения. Но Стас вел себя, как ни в чем не бывало. Внешне он оставался спокоен и невозмутим. Открыв шампанское, он наполнил бокал и протянул его Маше. Затем молча, сел напротив, и принялся жадно рассматривать ее не отрывая восхищенного взгляда. Чувствуя неловкость, Маша маленькими глотками пила шампанское и рассеянно взирала по сторонам. Стас тоже хранил молчание, и только подливал Маше шампанское, едва она ставила бокал на столик.
        Еще в дороге Маша незаметно сняла обручальное кольцо и спрятала в ридикюль. Стас бросил случайный взгляд на ее руку и удивленно спросил:
        - А где твое кольцо?
        - Сняла.
        - Зачем?
        - Это не то чего я хочу. - Пожав плечами, призналась Маша.
        Стас нахмурился.
        - Зачем тогда приняла предложение? Это какая-то игра? У вас, у светских дам так принято?
        Маша нервно рассмеялась. Стас заговорил об играх, а сам даже не вспомнил ее или просто говорил так, словно не знали они друг друга раньше, и не было долгих лет разлуки. Могло сложиться впечатление, что судьба случайно свела их в одном месте. Просто столкнула спустя столько лет, двух идеально подходящих друг другу людей.
        - Ты любишь его? - неожиданно спросил Стас.
        Маша вздрогнула и напряглась.
        - Я знаю его с детства… это не любовь, а привязанность.
        - Привязанность? В  детстве у меня была подруга, к которой я был очень привязан.
        - А как ее звали? - подавшись вперед, с надеждой спросила Маша.
        - Не помню. Это было очень давно. - глядя ей прямо в глаза, холодно ответил Стас.
        Получив легкий укол в сердце, Маша решила сменить тему:
        - Я слышала ты играешь в футбол? Давно?
        - С детства. Это была моя мечта. Теперь я добился таких высот, что любой мальчишка, гоняющий во дворе мяч, может только позавидовать. - Стас откровенно хвастался.
        - Твоя мама наверно гордится тобой.
        Стас на мгновение задумался, отвел взгляд в сторону и печально улыбнулся.
        - Я сирота. Мама умерла два года назад. Отца я не помню.
        - Мне очень жаль. - Искренне произнесла Маша и поддавшись минутному порыву, подалась вперед и накрыла его руку своей.
        Стас отрешенно проследил за ее движением, руку высвобождать не стал, но заметно напрягся. Затем передернул плечами и вымолвил:
        - Это жизнь. Все нормально.
        - Моя мама тоже умерла, я тогда была маленькой. - Начала свои откровения Маша, но Стас неожиданно прервал ее. Глядя в глаза, он взял ее руку и нежно приложил раскрытой ладонью к своим губам. Маша не могла оторвать взгляда. Она почувствовала, как обожгло кожу, в месте, где едва ощутимо Стас коснулся ее губами, и сразу по телу разлилось приятное тепло.
        - Давай не будем о грустном. - томно прошептал он.
        - А вы в Лондон по делам, или к кому-то в гости? - сорвавшимся голосом, безрезультатно пытаясь скрыть смущение, спросила Маша, освобождая при этом свою руку.
        Стас снова смерил ее хмурым взглядом, откровенно удивляясь подобной непросвещенности, но руку выпустил беспрепятственно. Он взял свой бокал и откинулся назад. Маша давно заметила, что он не пьет, а только болтает напиток в бокале. Скорее всего, он держал его для важности, чтобы закончить образ идеального героя.
        - Скоро у нас игра. Я самый молодой участник сборной. - в голосе его прозвучала неподдельная гордость, немного смахивающая на хвастовство. - Ты не следишь за футболом?
        Маша мотнула головой, но сразу вспомнила, что многие из ее знакомых и даже Антон, что-то говорили о матче Россия - Англия. Маша удивленно посмотрела на Антона.
        - Ты в составе сборной России?
        Антон дерзко улыбнулся и кивнул.
        - Это же здорово! Я могу прийти на твою игру и буду болеть только за тебя.
        - Ты же Англичанка. Это будет полит не корректно с твоей стороны. - Поддразнил ее Стас. - Высокомерные саксы начнут презирать тебя…
        - Я переживу это. - улыбаясь ответила Маша.
        Стас подался вперед, гипнотизируя Машу глубоким взглядом, пытаясь проникнуть прямо в душу и сказал:
        - В таком случае, сочту за честь, миледи.
        Маша тряхнула головой, в надежде отогнать обманчивое очарование хмеля. Она не могла понять, то ли это мягкие пузырьки шампанского так метко ударившие в голову, то ли магический взгляд Стаса, готового в любую минуту наброситься на нее, заставили почувствовать себя, раскрепощено и пустили по ее телу легкую волнительную дрожь.
        Атмосфера в комнате накалялась, их взгляды уже без смущения изучали друг друга, а сердца учащенно забились. Маша больше не могла играть в эту игру, она поднялась. Ей захотелось сбежать.
        - Мне наверно пора домой. - Выпалила она.
        Стас резко вскочил и поймал ее за руку. Маша вздрогнула и затаив дыхание замерла. Она попыталась собрать воедино все разумные мысли заметавшиеся в голове, но они ускользали, оставляя лишь легкий налет волшебной иллюзии.
        Стас не стал терять времени на разговоры и настойчиво притянул Машу к себе. Маша не сопротивлялась. Оказавшись совсем близко, она почувствовала его горячее дыхание и легкую дрожь, держащую в напряжении его мощное тело. Стас без стеснения, обхватил ее голову и принялся жадно целовать, обжигая ее губы своим горячим дыханием.  В тот же момент, мир взорвался миллиардами ярких красок, и Маша впервые испытала чувство, о существовании которого прежде никогда даже не догадывалась. Она вцепилась в руки Стаса, боясь, что он остановится или отпустит ее и она навсегда утратит эти волшебные ощущения. Стас отстранился лишь на мгновение, жадно прижавшись губами к ее виску.
        - Останься со мной. - Требовательно прошептал он.
        И вопреки своему первоначальному желанию бежать подальше, явно предчувствуя приближающуюся беду, Маша открылась навстречу и прошептала:
        - Да.
        Стас подхватил ее на руки и бегом вбежал с ней по ступеням наверх, вошел в спальню, и ногой закрыл за собой дверь. Маша дрожала в его руках, не в силах произнести ни слова. Чувствуя ее неопытность, Стас взял все на себя. Он бережно опустил ее на кровать, и был безгранично нежен с ней. Он стал ее первым мужчиной. Он целовал каждый участок ее тела и смотрел томно, с любовью. Маша без остатка растворилась и утонула в его жадных  ласках. Их тела и сердца сливались в едином ритме, повторяя чувства и эмоции друг друга. Такие чувства сыграть невозможно. Они шли от самого сердца. В ту ночь, их близость стерла последние преграды, и Маша почувствовала себя самой счастливой на свете.
        После близости, стирающей все мыслимые границы, Маша впервые поняла свои чувства -  она любила Стаса всю свою жизнь. Вот чем оказалось то странное чувство непреходящей тревоги и сомнений. Глубокая тоска и тревожные воспоминания. Это была любовь.  Он был единственным мужчиной, о котором она когда-либо думала и вспомнила. Их любовь зародилась в далеком детстве и спустя много лет, разгорелась еще ярче.
        Когда все закончилось, Стас откинулся на подушки, и закурил. Маша прижалась к нему и обняла его, устроив голову у него на плече. Она ласково гладила его широкие плечи, нежно и трепетно, едва касаясь холодными пальцами, а Стас закинув одну руку за голову, выпускал сизые клубы дыма.
        Маша уже начала дремать, когда он затушил сигарету и холодным тоном заявил:
        - Тебе пора идти.
        Маша очнулась, подняла голову и заглянула ему в глаза. Все еще находясь в томной эйфории после случившегося, Маша не уловила в голосе Стаса нотки безразличия и презрения.
        - Зачем? - тихо сказала она. - Я могу еще недолго побыть с тобой.
        Она действительно хотела этого. Хотела побыть с ним; жаждала вновь почувствовать тепло его тела; хотела жадно вдыхать его дорогой парфюм,  и мечтала целиком, без остатка раствориться в нем одном - самом любимом на свете мужчине. Это было новое и оттого более желанное чувство, которое хотелось пробовать и смаковать раз за разом. Но вместо ответных ласк, Стас грубо отстранил девушку и холодно повторил:
        - Тебе пора. Вызвать такси, или сама?
        Маша не могла поверить своим ушам. Она села и пристально посмотрела на Стаса, все еще надеясь увидеть хоть какие-то эмоции, но его чувства замолчали. Он был холоден и безразличен. Сердце сжалось в дурном предчувствии.
        - Что случилось? - тревожно  спросила Маша.
        Стас с наглой усмешкой посмотрел на девушку, грубо коснулся ее щеки, словно она была какой-то шлюхой подхваченной на дороге, и дерзко усмехнулся. Затем потянулся за сигаретами и снова закурил. Маша печально смотрела на него, не желая принимать происходящее. Неожиданно Стас поднял взгляд, и Маша испугалась. Это был уже не Стас. Перед ней лежал совершенно незнакомый, чужой, омерзительный тип. Он нагло ухмылялся, и пошло рассматривал сидящую перед ним обнаженную девушку. Маша отвернулась, сдерживая подкатывающие слезы и в этот момент Стас решил заговорить.
        - Маш, когда ты исчезла… - его слова прогремели раскатами грома, Маша задержала дыхание, а Стас продолжил. - Мне было так больно. Слишком больно. Я сейчас даже не могу понять, было ли все тогда так реально, как я помню сейчас. Ты исчезла, а я бродил по городу, пытаясь отыскать все места, где когда-то видел тебя. Мне казалось, я видел тебя в толпе, слышал твой смех на переменах… я искал тебя в случайных прохожих - это становилось безумием.
        - Стас. - С мягкой улыбкой прошептала Маша, она начинала понимать, причину его странного поведения. Она попыталась прикоснуться к нему. Она хотела рассказать о своих чувствах, успокоить, все объяснить; рассказать о том, как была удивлена в тот день его неожиданным признанием; хотела признаться, что узнала его даже спустя столько лет, едва только увидела, и объяснить причину своего отъезда, но Стас не пожелал ее слушать. Он с отвращением откинул ее руку.
        Чувствуя себя униженной и раздавленной, Маша сдалась и отстранилась назад. А ведь она могла объяснить ему все, если бы он только согласился ее выслушать. Она могла признаться, что тоже думала о нем все эти годы, что чувства, зародившиеся между ними этой ночью, и есть самая настоящая химия, что даруется она свыше и не поддается разумному контролю и анализу. Неужели он не понимает, что это любовь? Любовь страстная, отчаянная и безграничная. Неужели не чувствует, что друг без друга им нельзя.
        - Я писал тебе письма. - Голос Стаса зазвучал как приговор, разрушая последние остатки разбитой вдребезги иллюзии. - Знаешь, Маш, это было нелепо и смешно, но я каждый день писал тебе письма. Кропотливо клеил марки и относил их на почту. Адреса твоего я не знал, подписывал просто: «Маше в Лондон». Так нелепо все это… Я никогда не указывал обратного адреса. Знаешь почему?
        Маша не ответила. Стас горько усмехнулся, отвернулся в сторону и затушил сигарету.
        - Я всегда боялся, что они вернутся. А мне так хотелось верить, что ты получаешь их. Ведь я писал о том, как сильно люблю тебя. Я как последний идиот, в пустоту наизнанку выворачивал душу. Писал как ты дорога мне, умолял вернуться. Но ты не отвечала… Я сейчас все понимаю, но тогда злился и презирал свою слабость.
        Маша слушала его исповедь, отвернувшись в сторону и до боли закусив нижнюю губу. Она все еще сидела в его постели, по ее обнаженной спине спадали распущенные волосы, а глаза болели от еле сдерживаемых слез. Маша внимательно слушала речь Стаса, но не находила в себе сил остановить его или найти достойный его поступка ответ.
        - Когда я получил свою первую медаль, она была бумажная, самодельная… но я так гордился этим…  - Стас хмыкнул. - балбес… Я ведь сразу отправил ее тебе, как частичку моего сердца. Прибежал на почту, опустил конверт и в тот же миг, не знаю почему, во мне что-то оборвалось, потухла надежда. Я словно очнулся от кошмарного, бредового сна. После того дня, я перестал писать тебе письма. С того дня я возненавидел тебя с той же силой, с которой любил. После этого я решил, что добьюсь всего, о чем мечтал с детства и приду к тебе. Такой как сейчас, уверенный, равнодушный и жестокий. Я мечтал растоптать твои чувства так же, как ты растоптала мои… Я жил с этой мыслью… с этой мыслью, я шел к своей мечте… Сегодня, когда я увидел тебя, то запутался… и  захотел изменить все. Признаться тебе и все исправить. Но ты не узнала меня, а потом появился он.… И я решил не отступать.
        Стас говорил, а у Маши замирало сердце. Она уже не хотела ничего объяснять, не хотела признаваться, мечтала просто сбежать и забыть. Она любила, а он мстил.
        Маша сидела тихо, едва сдерживая слезы, не в силах подняться и уйти, и не в силах остановить поток этих страшных откровений.
        - Как ты узнал, что я буду там? - едва слышно спросила она.
        - Я видел списки. - Признался Стас, на мгновение задумался и хмыкнул. - Я не думал, что все будет так легко.
        Ледяной клинок безразличия вонзился в девичье сердце, прикрывая рукой обнаженную грудь, Маша соскользнула с постели и стараясь сохранить остатки своего достоинства, подняв с пола платье, начала одеваться. Прикрываясь, одной рукой она быстро натянула платье, и под пристальным взглядом своего соблазнителя,  чуть дольше провозилась с застежкой молнией.
        Стас лежал в постели, в позе удовлетворенного Казановы и с любопытством наблюдал каждым ее движением. Маша чувствовала, как он смотрит на нее. Его взгляд прожигал спину и добираясь до самого сердца, оставлял кровоточащие шрамы. Ей безумно хотелось расплакаться, но не желая доставлять ему удовольствия, Маша держалась, правда уже из последних сил. На какой-то миг, она даже умудрилась усмирить нервную дрожь и вернуть себе внешнее спокойствие.
        Полностью одевшись, Маша собрала волосы в тугой хвост, на резинку найденную у зеркала.
        - «Наверняка прежде эта вещица принадлежала другой девушке, и конечно же, не одна девушка побывала в его постели. В его объятиях». - странные мысли возникали у Маши в голове, но она никогда не высказала бы их вслух.
        Собравшись, Маша бросила последний взгляд в зеркало, затем обернулась, с лицом, не выражающим эмоций. Казалось, она спокойна настолько, что этот эпизод для нее всего-навсего мелкая неприятность внезапно возникшая на ее на жизненном пути, а сердце, разбившееся в дребезги, уже завтра заживет, и все забудется.
        Стас, прищурившись, холодным взглядом, не отрываясь, смотрел на Машу. На лице его играла омерзительная улыбка победителя.
        Маша посмотрела в его ликующие дьявольским блеском глаза, и спокойно, без эмоций спросила:
        - Ты доволен результатом?
        - Да. - Не задумываясь, выпалил Стас.
        - Будь счастлив, Стас.
        Прощальные слова повисли в воздухе, Стас несколько секунд обдумывал их смысл, а Маша, в это время гордо расправив плечи, вышла из комнаты. Оказавшись за дверью, все ее тело задрожало от разочарования и боли. Хотелось кричать и рвать на себе волосы. Но для начала надо было поскорее бежать из этого проклятого дома. Маша стремительно бросилась бежать вниз по лестнице, и от неожиданности вздрогнула, когда в спальне что-то с грохотом влетело в стену. Маша уже была внизу, когда Стас выскочил из комнаты и крикнул ей вслед:
        - Вот ты во всем такая! Холодная и бесчувственная! Да Маш? Скажи мне, ты хоть что-нибудь почувствовала? Ты вообще хоть что-то чувствуешь?
        Маша остановилась, обернулась, подняла на него усталый взгляд и без улыбки или ненависти призналась:
        - Да, чувствую - разочарование.
        Стас до боли сжал перила, щеки его откровенно покраснели, от ярости запульсировала венка у виска, а с лица мгновенно слетела маска деланного высокомерия.
        - Дура ты, Машка! Какая была, такая и осталась! - с болью в голосе, отчаянно прокричал Стас.
        Но Маша решила больше не слушать его желчных оскорблений. Подобрав юбки, она бросилась к двери. Выбежала на улицу и не оглядываясь пробежала по лужайке к  проезжей части. На ее счастье мимо проезжала машина. Маша едва вскинула руку, как такси резко остановилось. Маша быстро запрыгнула в машину. Со стороны дома послышался крик:
        - Маша! Остановись! Давай поговорим!
        Маша резко хлопнула дверью, и, поймав недовольный взгляд водителя, протянула ему купюру в сто евро.
        - Быстрее! Сдачи не надо.
        Таксист улыбнулся, и машина сорвалась с места. Маша в последний раз обернулась. Стас выбежал на проезжую часть и стоял посреди дороги, в одних брюках, взглядом провожая уезжающую машину. Маша каждой клеточкой ощутила его пристальный взгляд. Глупый человек, он хотел унизить ее, растоптать, сделать больно, но сделал больнее самому себе. Маша явно прочитала это в его глазах. Сдерживать слезы сил уже не было, Маша отвернулась и быстро заморгала. В ту же минуту, на красивое бальное платье, закапали крупные капли слез. Еще мгновение, и рыдания задушили ее в полном отчаянии. Она рыдала навзрыд, не обращая внимания на водителя. И всю дорогу до дома, Маша задыхаясь рыдала от боли и разочарования.
        Такси остановилось у дома Витанского. Маша вышла и прошла по широкой замощенной дорожке. Она шла, как в тумане, бездумно глядя себе под ноги, поэтому не сразу заметила одинокий силуэт, сидящий на крыльце ее дома. Когда Маша заметила, незваного гостя, первой мыслью было, что Стас одумался и примчался просить прощение. Гордо вздернув голову, она приготовилась дать отпор, но присмотревшись, узнала Антона.
        Заметив девушку, Антон поднялся и нервно затоптался на месте. Он ждал, пока она приблизится. Маша подошла и села на ступеньки. Антон опустился рядом.
        - Давно сидишь? -  шмыгая носом, спросила Маша.
        - Достаточно. - С вялой улыбкой ответил Антон.
        - Папа дома?
        Антон растерянно обернулся на дом, и пожал плечами.
        - Если честно не знаю. Я долгое время колесил по клубам - искал тебя. Может он приехал раньше?
        - Может быть.
        Антон пристально посмотрел на Машу, заметил слегка поплывший макияж и раскрасневшийся нос. Легким прикосновением руки он пригладил выбившийся у ее виска локон и бессознательно привлек Машу к себе. Он уложил ее голову себе на плечо. Маша так устала, что не сопротивлялась. Неожиданно, ей вдруг стало так хорошо и спокойно, дома, в родных объятиях. Не справившись с эмоциями, она вновь расплакалась.
        - Маш, я не буду спрашивать, где ты была. Скажи только одно, он обидел тебя?
        - Нет. - сквозь слезы ответила Маша.
        - Тогда почему ты плачешь?
        - Не знаю. Это само собой.
        Антон неожиданно отстранил Машу и, заглядывая ей в глаза, сердечно воскликнул:
        - Я люблю тебя Маш, и мне неважно что, сегодня произошло, я никогда не откажусь от тебя! Если ты передумаешь и все же согласишься стать моей женой…
        Маша посмотрела на Антона взглядом, больше похожим на сестринский. Она  ведь любила его, как самого близкого и родного человечка, но не как мужчину, а как брата. Да Антон был не простым человеком, и временами казался невыносимым снобом, но она знала его всю свою жизнь, и ближе человека у нее не было. Так часто Антон оказывался рядом, поддерживал в самые трудные моменты, и вот сегодня, он наверняка понимает, какое событие случилось в ее жизни, но не отказывается от нее, и не отрекается от своей любви. В нем нет ненависти и злости, нет презрения и фальши. Он такой, какой есть - настоящий. Может он и есть тот самый, единственный и навеки веков? А чувства, эмоции, кому они нужны, если приносят только боль и разочарование. Антон посмотрел на Машу с неподдельной нежностью и она не выдержала, коснулась рукой его гладко выбритой щеки, и прошептала:
        - Я согласна.
        Антон просиял и мгновенно притянул Машу к себе. Он прижался губами к ее губам, но это был совершенно другой поцелуй, поцелуй целомудренности и уважительной близости. Маша слегка лишь приоткрыла губы ему на встречу, но в тот, же момент отстранилась, постаравшись обнять его и отложить момент интимной близости. Антон продолжал обнимать ее не сдерживая волнительной дрожи, а Маша не чувствовала ничего, кроме глубокой пустоты, в которую она бросалась с головой.
        В этот момент, мимо на огромной скорости проехала машина, но Маша не повернулась, чтобы посмотреть, кто в такое позднее время мог раскатывать около ее дома. И напрасно. В машине сидел Стас. И он успел увидеть все: поцелуй, объятия и признания. Он стоял скрываясь в тени живой ограды и застывшим взглядом следил за Машей. Когда Маша ответила на поцелуй, Стас запрыгнул в машину и яростно вдавив педаль газа в пол, улетел в темноту Лондонских улиц, проклиная себя за проявленную слабость.
        Утром, в почтовом ящике, Маша нашла свои шелковые трусики. Те самые, в которых она была на балу. Она быстро сунула их в карман халата и осмотрелась. Вокруг никого не было.
        Через два дня, команда сорной России с треском проиграла сборной Англии. Комментаторы не скупясь на эмоции, во всем винили звездного нападающего Российской сборной. Это было первое и последнее громкое поражение Стаса. Маша смотрела матч от самого начала до провального конца. Она видела, что Стас практически отсутствует на поле. Казалось, он просто пришел побегать с ребятами, и ему совершенно безразлично, что происходит совсем рядом с ним.
        После этой игры, Стас навсегда покинул чужой и пустой для его сердца город. Он вернулся в Россию, к жизни прежней и обыденной, и с особым рвением, он активно ударился в тренировки, чтобы хоть как-то смыть с себя позорную славу лузера.
        Маша с Антоном начали устраивать свой быт. Первым делом купили уютную квартиру, ближе к Машиному университету. Сначала завели кошку, затем рыбок. Каждый день своей новой жизни, они старались проводить вместе, как супружеская пара, прожившая вместе уже не первый десяток лет. Все в их жизни казалось правильным и стабильным. И ничто не могло нарушить установившегося порядка.
        Свадьбу назначили на окончание Машиной учебы. Всю организацию церемонии, взяла на себя мама Антона. А пока шли основные приготовления, к этому по настоящему громкому событию, задуманному с королевским размахом, Маша полностью посвятила себя учебе.
        Лишь изредка Маша вспоминала Стаса. Всплывала в памяти его упрямая морщинка на лбу, его задорные ямочки на щеках и мягкая челка, небрежно спадающая на лоб. Но это был другой Стас. Ведь она вспоминала Стаса из прошлого, того отважного и открытого мальчишку, каким хотела оставить в своей памяти. Надменный и дерзкий, желающий отомстить, уничтожить и растоптать, Стас, навсегда исчез из ее мыслей, и со временем Маша заставила себя поверить, что тот мужчина, обманувший и унизивший ее, был вовсе не Стас, а другой, незнакомый ей человек. Так, легче было жить. Так, не было больно.
        ГЛАВА 5.
        Прошло 5 лет.
        Когда человек счастлив, жизнь его проходит стремительно, в череде сменяющихся солнечных дней. Но когда счастье идет не от сердца, а рождено холодным рассудком, дни тянутся уныло, правильно, словно по написанному сценарию. Ты понимаешь, что жить так не правильно, но значительно легче. Так все эти годы жила Маша. Несмотря на то, что лето выдалось жарким и целыми днями ласково грело солнце, а вокруг зеленела трава, заставляя людей одеваться в яркие одежды, не характерные для пасмурного Лондона, Маша оставалась спокойной и равнодушной.
        И только этим утром, в день выпуска, Маша проснулась в приподнятом настроении. Ведь она уже сдала последние экзамены и скоро должна была получить заветный диплом. Стать врачом, она мечтала с самого детства. И вот остались считанные часы до исполнения ее заветной мечты. Долгие годы, Маша с усердием посвящала себя любимому занятию, поэтому с отличием окончила институт Ортопедии и Опорно-двигательных Наук и хотя пройдет еще немало лет, прежде чем она полностью освоит новую специальность, навыки, полученные в лучшем колледже страны, станут хорошим стартом для ее будущей карьеры.
        Отец уже договорился, и с середины лета, Машу приняли на стажировку, в одну из лучших частных клиник Лондона. Маша порхала по квартире, радостно мурлыкая себе под нос.
        - Маш, где мой галстук? - крикнул из спальни Антон.
        Маша отвлеклась от своих сладких мыслей и, спустившись на землю, пошла в спальню. Антон стоял у зеркала, в дорогом строгом костюме, и наносил на лицо крем от загара. Ее всегда умиляло его трепетное отношение к внешности. По натуре он оказался жутким педантом, любил, чтобы все стояло на своих местах и тщательно следил за своим внешним видом.
        Первое время, Маша, не привыкшая к ведению домашнего хозяйства, долго запоминала, в каком ящике должны лежать его носки и трусы, а в каком футболки и майки. Его строгие костюмы, весели на вешалках, в отсеке с дорогими мужскими сорочками, а спортивная одежда хранилась в отдельном шкафу, идеально выглаженная и пахнущая приятным мужским парфюмом.
        За время жизни с Антоном, Маша узнала о нем все. Теперь она знала каждую родинку на его теле и знала каждую эмоцию, отражающуюся на его гладко выбритом лице. Единственное чему она так и не научилась, это компоновать его галстуки. Она всегда складывала их отдельно в своем шкафу и каждый раз, когда Антон спрашивал, просто выносила ему охапку разноцветных лент и предлагала выбрать самому.
        Маша уже полностью была одета, и ждала пока соберется Антон, когда он позвал ее. Так всегда бывало в их молодой семье. Антон всегда собирался дольше, а Маша по обычаю. По первому зову, бегала с его галстуками.
        В очередной раз умиленно вздохнув нерасторопности своего избранника, Маша прошла в гардеробную и вынесла охапку шелковых галстуков. Порывшись в них, Антон, отобрал нужный и быстро справившись с узлом, наспех поцеловал Машу в щеку.
        - Спасибо, родная.
        Все чаще он называл ее родная или милая, это зарождало между ними новое чувство, граничащее с доверием. Со временем Маша поверила, что однажды она полюбит Антона той же любовью, какой он любит ее. Однажды у них появятся дети, и их отношения перейдут на новый уровень. Если верить, то обязательно придет время и Маша сможет признаться самой себе, что любит Антона. Ведь такая любовь как его, не может остаться безответной. Она должна его полюбить, это будет правильно. А пока в их жизни все шло ровно и спокойно, Маше это безумно нравилось. В их семье не было ссор. Все проблемы решались спокойно за рациональными разговорами и рассуждениями. Часто она даже уступали друг другу, не желая разжигать ссору. Это была правильная жизнь, с правильным человеком.
        Но был у Маши один секрет. В те дни, когда Антон занимался своими делами или  что  еще лучше, вовсе отсутствовал, Маша включала спортивный канал и внимательно следила за каждой игрой команды,  за которую выступал Стас. Она не следила за хрониками, пестрящими сплетнями о его бурных романах и громкими скандалами связанными с его именем, она следила только за его профессиональной карьерой.
        После позорного провала в Англии, Стас умудрился вернуть себе позиции и любовь болельщиков, и вновь заслужил звание лучшего нападающего России. Количество забитых им голов, исчислялось сотнями. Он играл отвержено и яростно, будто в последний раз.
        И несмотря на прошлые обиды, Маша все же нашла в себе силы и научилась гордиться им.
        Каждый раз она скрещивала пальцы, едва раздавался первый сигнальный свисток. И до конца игры, молилась за его победу. И стоило камере случайно выхватить сосредоточенного на игре Стаса, как Маша с нежностью, мысленно желала ему победы.
        Время шло. Пять лет пролетели незаметно. Маша уже заканчивала учебу и скоро должна была начаться ее новая жизнь. Она станет врачом, будет помогать людям. А через месяц состоится долгожданная свадьба, о которой уже пестрили все местные газеты и журналы.
        Маша часто встречала свою фотографию на первых страницах, с громкими заголовками: «Дочь известного художника, в скором времени свяжет свою жизнь с другом детства». Имя Антона упоминали редко. Его личность была мало интересна читающей публике. Сын русского миллионера, эмигрировавшего в Лондон, не мог вызвать интерес у большой публики. Другое дело единственная дочь известного художника, вырвавшегося из нищеты и ставшего одним из самых состоятельных людей Европы.
        Антон никогда не обижался на откровенный игнор со стороны СМИ. Ему было достаточно того, что женщина его мечты скоро станет его законной женой. Остальное было всего лишь ширмой, мишурой их предстоящей счастливой семейной жизни.
        Солнце стояло в зените и беспощадно разжигало все вокруг, испаряя влагу и свежесть остывшего за ночь воздуха, когда началась церемония награждения. Маша сидела в первых рядах и с трепетом ожидала, когда назовут ее имя.
        Церемония вручения дипломов проходила на свежем воздухе. Несмотря на жару и изнуряющее солнце, согласно установленным веками традициям, на всех выпускниках были одеты черные мантии и магистерские шапочки, с зелеными кисточками, закрепленными в центре квадрата.
        Первыми награждали отличников. Машину фамилию назвали третьей. Перед тем как подняться на трибуны, Маша обернулась к отцу и послала ему воздушный поцелуй. Он с гордостью посмотрел на нее и на глазах его заблестели застывшие слезы радости. Это был самый трогательный момент в их новой жизни. Маша гордо поднялась по ступенькам, и пока профессор говорил свою речь, с трепетом смотрела на своих учителей. В колледже ее запомнят прилежной и ответственной ученицей, и она запомнит каждого своего преподавателя, вспоминая их поддержку и одобрение. Они многому научили ее и открыли дорогу в большую жизнь.
        Получив диплом, Маша вернулась на свое место. На телефон пришло сообщение от Антона: «Я горжусь тобой!» Маша оглянулась, нашла Антона и подарила благодарную улыбку.
        Когда все закончилось, все начали разъезжаться. Группа друзей Маши собиралась отметить это событие в самом помпезном ресторане Лондона. Маша отказалась принимать участие в общем собрании, и решила провести это время с семьей. Она догадывалась, что отец приготовил ей сюрприз и не хотела обижать его своим отсутствием.
        Сев в машину Антона, Маша первым делом стянула душную мантию и шапочку, аккуратно сложив их на заднем сидении. Антон завел мотор и выехал на дорогу. Он всегда вел машину спокойно. Маша любила с ним ездить. И хотя она знала куда они едут, все же сделала вид, что удивилась когда нужный поворот остался позади:
        - А мы разве не домой?
        - Нет, родная, - с хитрой улыбкой ответил Антон.
        - Что ты задумал?
        - Скоро узнаешь.
        Проехав по главным улицам Лондона, Антон свернул на тихую улицу, ведущую в район Челси.
        - Вы что-то задумали? - продолжая свою игру, заинтригованно спросила Маша.
        - Ну, потерпи, сейчас все увидишь.
        - Ты же знаешь, какая я не терпеливая. Давай говори уже, что вы двое задумали? Что за сюрприз? Вечеринка?
        - Я бы назвал это - званый ужин. - Антон рассмеялся, потрепав Машу по щеке. - Ты же знаешь своего отца, вряд ли он додумается пригласить наших знакомых. Наверняка там собрались его друзья, из тех пыльных и далеких времен, когда он был беден и голоден. Ожидается вечер пропахший нафталином и бедностью.
        Маше не понравилось, как Антон отозвался о знакомых ее отца, но она промолчала.  В Антоне было слишком много положительных качеств, чтобы обращать внимания на эти мелкие недостатки.
        Они подъехали к дому. Антон вышел первым и быстро оббежал машину, чтобы помочь выйти Маше. Из дома уже доносились громкие голоса и отзвуки шумного веселья. Собралось приличное количество гостей, и как Антон правильно предположил, все они были знакомыми Витанского. Но это были не только люди из нищего прошлого, но и вполне приличные люди из его нынешней жизни: художники, русские эмигранты, влиятельные люди Лондона, был даже один барон.
        Столы накрыли на лужайке за домом. Когда появилась Маша, гости синхронно, будто все было заранее отрепетировано, поднялись и воздух наполнился громкими аплодисментами. Маша растрогалась и с широкой улыбкой начала принимать сердечные поздравления от людей, большую часть которых даже не знала.
        Одна приятная дама, в шляпке увенчанной огромными, нелепыми цветами, по-матерински принялась обнимать и расцеловывать Машу. А Маша, через ее плечо, бросала удивленные взгляды в сторону отца, спрашивая: «Кто эта женщина?». Витанский только улыбался и пожимал плечами. Когда закончили с поздравлениями, Маша поспешила сесть за стол. Она жутко проголодалась.
        Витанский поднялся с бокалом шампанского в руке.
        - Прошу внимания! - Заглушая шумный рокот, громко сказал он.
        Все замолчали. Музыканты прекратили играть. Все взгляды устремились на хозяина. Маша с интересом подалась вперед, чтобы лучше видеть отца. Она подарила ему свою самую нежную дочернюю улыбку и Витанский заговорил:
        - Сегодня очень важный для нашей семьи день. - Он тепло посмотрел на Машу, в глазах его мелькнула грусть. - К сожалению, моя жена, не дожила до этого дня. Но Машунь, ты знаешь, что она всегда будет с нами, в наших сердцах и в наших мыслях.
        Маша, закусила губу, соглашаясь с отцом легким кивком. Он продолжил.
        - Несколько лет, я трудился над одной картиной, и вот настал день, когда я готов представить ее публике. И, конечно же, она станет подарком моей дочери на окончание колледжа.
        Маша оглянулась, из дома вынесли занавешенное белой простыней полотно в раме из красного дерева. Все с любопытством и нескрываемым восторгом ждали явления последней работы великого мастера. Когда картину поднесли к Витанскому, и поставили на ольховый мольберт, подаренный Витанскому одним благодарным заказчиком. Николай передал Джереми бокал и дрожащей рукой сдернул простынь.
        Публике открылся семейный портрет Витанских. Николай, Людмила и взрослая Маша, в академическом костюме выпускницы. Маша взволнованно прикрыла рот рукой и поднялась. Она подошла к отцу и без слов крепко обняла его. На картине, значительно постаревший, Витанский, стоял рядом с молодой и красивой женой, и умницей дочкой, которой мог не без основания гордиться. Всколыхнулись громкие аплодисменты.
        Маша поцеловала отца и прошептала:
        - Спасибо, пап.
        - Она всегда будет жить в наших сердцах. - Волнительно прошептал Витанский. - И знай, она годилась бы тобой…
        - Она гордилась бы нами… - тихо ответила Маша.
        Вторым сюрпризом вечера оказались путевки, подарок родителей Антона. Свой сюрприз они преподнесли не менее трогательно. Поднялась мама Антона, произнесла волнительную речь, о маленькой девочке, которую их сын полюбил еще в детском саду. О прекрасном будущем такой великолепной пары и о надеждах на скорое родство с таким великим человеком как Витанский. Когда аплодисменты стихли, Антон извлек из кармана два пестрых конверта и протянул Маше. Маша прочитала на билетах: «Венеция». И от радости бросилась Антону на шею, подарив крепкий поцелуй.
        Она всегда мечтала побывать в этом городе, Антон знал это. Венеция  казалась ей волшебной и сказочной. Местом, где непременно сердца обретают покой.  Маша почувствовала прилив нежности и была безгранично благодарна желанному подарку. Но, к сожалению, не могла выразить всю полноту своей благодарности на людях, поэтому она многозначительно улыбнулась, обещая Антону что-то особенное вечером.
        Остаток вечера прошел в непринужденной обстановке, и когда все начали разъезжаться по домам, Маша уговорила Антона остаться ночевать у отца. Антон согласился, но в скором времени пожалел о своем решении, так как Маша то и дело сбегала прощаться с последними гостями и совсем не уделяла ему обещанного внимания.
        - Эй, малыш, я думал мы вечером пошалим… - случайно поймав невесту в гостиной, многозначительно промурлыкал Антон.
        - Все будет. Обещаю. Просто папа выглядит таким уставшим, и к тому же завтра мы улетаем в Италию, и, он надолго останется один…
        - Твой папа взрослый мальчик. - Не уступал Антон.
        Маша ловко вырвалась и улыбнулась.
        - Ты тоже взрослый мальчик. Так что имей терпение.
        - Но ты обещала.  - Обиженно нахмурился Антон.
        - Все будет. - Бросила Маша и выбежала.
        Проводив последнего гостя, Маша отправилась на поиски отца. Она нашла его в кабинете. Отец сидел за столом, и что-то писал в своем ежедневнике. Маша постучалась  в открытую дверь, чтобы привлечь его внимание и Витанский вскинул голову.
        - Мышонок. - Радостно воскликнул он. - Проходи.
        Маша прошла, и примостилась на мягкой ручке большого кожаного  кресла. Приобняла отца, бросила взгляд на картину и ласково сказала:
        - Папуль, я так благодарна тебе, это мой самый лучший подарок. Он дороже всего на свете. Не могу поверить, что ты до сих пор помнишь, как она выглядела.
        Картина была написана удивительной техникой, присущей неповторимому стилю Витанского, казалось, что каждый из них, в любую минуту может сделать шаг и сойти с полотна в мир реальный. Даже мама казалась такой живой и радостной, какой Маша ее запомнила с детства. Маша часто жалела, что у них не было совместных фотографий, но так получилось лишь оттого, что на протяжении долгих лет, мама изнуряла себя непосильными работами. В последние годы жизни, внешне, мама разительно отличалась от прекрасной женщины, изображенной на картине. Все чаще, на лице ее отражалась усталость и грусть. Появлялись первые морщинки и мешки под глазами. Она сильно худела на глазах и со временем начала заметно хромать при ходьбе. Маша не помнила всего этого, ей рассказывала бабушка. Поэтому ей хотелось хранить в памяти маму именно такой, какой она была изображена на картине - молодой и цветущей.
        - Она злилась на меня перед смертью. - Устало проговорил Витанский, печально взирая на картину. - Злилась и наверняка ненавидела. Я не могу простить себе этого…
        - Нет. Папуль, она часто вспоминала о тебе и в душе всегда желала успеха. Она верила в тебя, даже если не говорила этого вслух, она верила в тебя… всей душой.
        Витанский, нежно обнял дочь и погладил по плечу.
        - Ступай спать, завтра у вас ранний вылет.
        Маша чмокнула отца, и, пожелав спокойной ночи, вышла из кабинета. Антона на первых этажах уже не было, значит, он отправился спать, и Маша решила пойти прогуляться. Она накинула тонкий палантин и вышла в сад.
        - Не можете уснуть? - Маша обернулась, в тени дерева, сложив на груди руки, стоял Джереми.
        Маше захотелось обнять своего доброго друга, ведь в последнее время они так мало виделись и так редко разговаривали.
        - Я немного нервничаю. - призналась Маша. - Это же не просто путешествие, понимаешь, оно будет восприниматься всеми как свадебное. А я пока еще не знаю, как относится…
        - К тому, что через месяц вы выходите замуж? - помог ей Джереми.
        Маша утвердительно кивнула.
        - Сколько помню вашу прекрасную семью, этот скользкий тип и его родственнички, постоянно крутились в нашем доме. Я не ханжа и к людям отношусь с должным уважением, особенно если они уважаемые люди. Но эти…
        - Я не хотела бы говорить об этом…- печально прервала его Маша.
        - Я просто не хочу, чтобы однажды вы поняли, как сильно ошибались. Вы же не любите его.
        - Люблю. Просто другой любовью. Благодарной.
        - Не бывает любви благодарной. Это вы молодежь с ума сходите и выдумываете всякие глупости. Нельзя полюбить по желанию. Любовь либо рождается в одном взгляде, либо навсегда остается за ширмой неизвестности.
        - А почему ты до сих пор не женат? Я же видела, как женщины поглядывают на тебя. - Лукаво спросила Маша.
        - Я любил однажды, - грустно признался Джереми. - Но мы были молоды и глупы. И потеряли друг друга. А теперь я понимаю, что лучше прожить один день с любимым человеком, чем всю жизнь с нелюбимым.
        - Поэтому ты один?
        - Да.
        - А она вышла замуж?
        - Нет. Она живет в родительском доме, про таких говорят - старая дева.
        - Это так печально. - Скорбно призналась Маша. - Я не хотела бы так.
        Наверху открылось окно.
        - Маша! Ты спать идешь? - раздался требовательный  голос Антона.
        Маша вскинула голову и поймала его недовольный взгляд. Он наверняка подслушивал и сейчас всеми словами парафинит болтливого Джереми, но вслух Антон никогда ничего не скажет. Это не в его правилах. Маша пожелала Джереми спокойной ночи и убежала наверх. Утром, они взлетят над облаками и приземлятся в самом загадочном и великолепном городе мира - в Венеции. К обеду следующего дня, они уже будут в Венеции. С этими мыслями Маша заснула.
        Утро началось в суматохе, так как сборы проходили в такой спешке, что Маша не сразу сообразила, когда Антон успел распорядиться заранее собрать ее чемоданы.
        Самолет, точно по расписанию приземлился в одном из самых крупных аэропортов Италии - Марко Поло, положив начало увлекательным Венецианским каникулам.  Широко улыбаясь и восторженно озираясь по сторонам, Маша и Антон, держались за руки, когда шли по проходу для пассажиров первого класса, а после погрузились на гольфмобиль, на котором доехали до стоянки такси.
        На такси они добрались до лагуны, где их уже дожидался белоснежный катер отеля, шикарный, комфортабельный, с бежевым кожаным салоном и привлекательным капитаном. Когда вещи были погружены, заревел мотор и рассекая мутные воды канала, катер нависая над волнами понесся вглубь города.
        В узкие окошки, Маша с любопытством рассматривала проплывающие мимо гондолы. Ее конечно разочаровал тот факт, что современные гондольеры уже не поют своих грустных и душевных песен, как описывалось в старинных романтических книжках, но сам вид уныло гребущих гондольеров, устало разглядывающих своих пассажиров, не мог не вызвать умиления.
        Венеция, самый прекрасный на земле город. Итальянцы говорят: «Если ты не был в Венеции, ты не видел мира». С ними трудно не согласиться. Старые дома, снующие по каналам лодки, гондолы, катера. Легкий, не раздражающий запах застоявшейся воды. И туристы, волнами растекающиеся в разные стороны. Правда жара стояла адская. Солнце пекло так, что даже местные жители с удовольствием прятались в тени.
        Антон остался снаружи, присев в кресло рядом с капитаном. Он как ребенок, с восторгом глотал встречные потоки ветра и периодически посмеивался. Волосы его, всегда идеально уложенные, развевались на ветру. Изредка он оборачивался к Маше и активно кивал головой, зазывая разделить с ним неописуемый восторг, но Маша предпочла оставаться во чреве катера.
        Через полчаса, катер причалил к пристани отеля. Улыбчивый швейцар торопливо сгрузил вещи и проводил новых гостей к стойке администратора.
        Пока Антон, занимался оформлением и размещением, Маша вышла через главный вход на узкую улицу и с любопытством осмотрелась. Все же Венеция, это другая реальность. Здесь даже воздух был наполнен душевной романтикой. Гул разнообразных голосов и шум воды, приносил спокойный теплый ветер. Где-то рядом бурлила жизнь, и скоро Маша сможет прикоснуться к своей мечте. Она прокатится на гондоле, обязательно надо будет заплатить гондольеру, чтобы он спел. Пройдется по мосту, ступит на площадь и своими глазами увидит всю красоту первозданной Венеции, такой, какой она была все столетия преобразований и спешащей вперед цивилизации.
        Насладившись кратким обзором, Маша вернулась в отель. Антон уже успел пройти все необходимые процедуры заселения, и дожидался ее у стойки.
        Разместили их в шикарном номере люкс, с видом на канал. Первым делом Маша сдала свое вечернее платье, которое собиралась одеть на ужин, улыбчивой горничной и попросила его отгладить. Затем спешно приняла душ, смывая с себя усталость с дороги и переодевшись в чистое платье, принялась уговаривать Антона прогуляться.
        Антон лежал поверх покрывала и читал книгу, когда на него посыпался бьющий через край энтузиазм.
        - Пойдем до моста. Это самый красивый мост в мире! Помнишь парфюмера? Это же с того моста скидывали мальчика!
        - Я не помню.
        - Ну пойдем. Я должна его увидеть.
        - Маш, я устал… мы же только приехали.
        - И что? Мы же не валяться сюда приехали! Надо гулять, познать каждую узкую улочку, познакомится со всеми достопримечательностями. Не будь таким снобом.
        Не выдержав напора, Антон сдался. Нехотя поднявшись, он начал собираться.  Маша все это время терпеливо сидела в кресле и спокойно ждала.
        Меньше чем через час, они выходили через парадный вход, на узкую набережную до отказа заполненную туристами. Мост, о котором говорила Маша, находился прямо напротив выхода, что не могло не вызвать легкую усмешку Антона и ироничное предложение вернуться в номер. Тогда Маше в голову пришла новая идея, выбрать место для ужина. Антон спросить не стал. Держась за руки, они прошли по мосту Риальто, вдоль многочисленных магазинчиков, заполненных разнообразными масками и красочными сувенирами. Сразу после моста они оказались на узкой улочке, которая долгими и извилистыми переходами, все же привела их на площадь Сан-Марко.
        Там они заранее присмотрели на вечер уютный ресторан и вернулись в отель. Ближе к вечеру, когда пришло время собираться на ужин, Маша попыталась дозвониться до администрации и узнать, когда ей вернут платье. После долгого и нудного объяснения со служащим, она решила, что телефонным разговором ситуацию не прояснить, и, оставив Антона принимать душ, спустилась в вестибюль.
        К великому разочарованию Маши, администратор не смог прояснить ситуацию, и только виновато отговаривался. Маша едва не потеряла терпение.
        - Вы не понимаете! - эмоционально восклицала Маша. - Я же просила его к вечеру. Я говорила вашей горничной. Что за сервис? Мы платим такие деньги, а вы не можете вовремя выполнить даже самую элементарную просьбу.
        - Простите мадам. Мы разберемся с вашей проблемой. - с дежурной улыбкой шаблонно ответил администратор.
        - Да уж разберитесь, пожалуйста. - выпалила Маша, - Или выдайте мне утюг,  верните платье, я все сделаю сама!
        Открылись входные двери, и в просторный холл ввалилась шумная компания молодых людей. Маша с интересом посмотрела на новых гостей отеля, и невольно поймала себя на мысли, что их лица кажутся ей знакомыми. Пока администратор решал вопросы с ее платьем, Маша углубилась в детальное изучение вновь прибывших гостей. Особенно ее заинтересовал брюнет, весьма приятной внешности и Маша чуть дольше задержала на нем взгляд. Дверь снова распахнулась, и вошел еще один гость. Маша узнала его с первого взгляда, это был Стас. С шумом втянув воздух, Маша едва устояла на ногах, крепко хватаясь за стойку. Сердце от неожиданности вздрогнуло и глухо забарабанило в висках.
        Приветливо улыбаясь, Стас присоединился к шумной компании и Маша поняла, почему их лица показались ей знакомыми. Она видела этих людей, пять лет назад на балу в Лондоне. Мысленно она грязно выругалась и захотела оказаться именно в эту минуту подальше от Венеции, где-нибудь на Галапагосских островах. Компания приближалась, бежать было поздно и не желая быть замеченной, Маша отвернулась, прикрывая рукой лицо.
        - Господи, ну почему? - в отчаянии вырвалось у нее.
        - Что мадам? - переспросил администратор, прикрывая рукой телефонную трубку, ошибочно предполагая, что обращаются именно к нему.
        Маша вспомнила о причине своего выхода в холл, и махнув рукой, с натянутой улыбкой выпалила:
        - Ничего! Вы разбирайтесь, а я пойду… Бог с ним с этим платьем… Что я завелась…
        Маша резко рванула в сторону, но сбежать не успела. Только она развернулась, как тут же столкнулась нос к носу со Стасом. Она буквально влепилась в него, и Стас, удержав девушку, приветливо улыбнулся. Затем, присмотревшись, напряженно нахмурился, замешкался, но после снова просиял, своей неповторимой надменной улыбкой.
        - Мария, какая встреча! Сколько лет! - с притворной радостью воскликнул он.
        - Пять. - Буркнула Маша, почувствовав, что от его прикосновения, даже случайного, кровь вновь стукнула ей в голову, а ноги задрожали.
        Она попыталась вырваться, но Стас продолжал ее удерживать.
        - Какая встреча! Какими судьбами? Вот уж не думал.
        Чтобы прекратить поток ненужных восклицаний, Маша отстранилась, и, стараясь не смотреть  Стасу в глаза, быстро выпалила:
        - Рада тебя видеть. Хорошего отдыха. Мне пора.
        Воспользовавшись минутным замешательством Стаса, Маша рискнула совершить побег. Под пристальными взглядами, она быстрым шагом направилась к лифту, радуясь что пока Стас задержится на регистрации, у нее есть преимущество во времени, для того чтобы спрятаться и замуроваться в номере. Не удивительно, что моментально пропало желание идти на ужин, также как и желание в принципе  выходить из номера. Сердце вновь предательски настукивало давно забытый мотив, и руки вновь наполнились жаром.
        Пряча взгляд, Маша почти бежала к лифту. А Стас в полной растерянности, остался стоять в вестибюле, провожая ее удивленным взглядом. Ураганом Маша ворвалась в кабину и резко нажала на кнопку своего этажа, только когда двери лифта закрывались, Маша бросила на Стаса случайный взгляд. Он поймал этот взгляд и улыбнулся. Двери закрылись. Маша смущенно закрыла лицо ладошками.
        Забежав в номер, Маша с шумом захлопнула дверь и прижавшись к ней спиной, попыталась отдышаться. Как будто Стас мог преследовать ее, и вот-вот ворвется в номер, чтобы опять унизить и растоптать.
        На шум, из ванной появилась удивленная голова Антона. Не стоило и удивляться, что он все это время проторчал в ванной. Все было вполне закономерно.
        - Машунь, все в порядке? - заботливо поинтересовался он.
        - Да. - Срывающимся голосом, солгала Маша. - А что?
        - У тебя такой вид, будто ты кому-то денег задолжала…
        - Нет. - Маша оттолкнулась от двери, и прошла в номер, - Просто эти люди… они меня разозлили! Придется на вечер выбрать другое платье. Одену желтое. Оно не мнется, и его не надо гладить. А может зеленое? Нет, зеленое слишком обязывает, придется подбирать украшения, кольца… а их так мало… желтое… одену желтое.
        Маша разговаривала сама с собой, совершенно не задумываясь, слушает ее Антон или нет. Антон пожал плечами и вновь исчез в ванной. Тогда Маша осела на кровать, и до боли сжала кулаки.
        - Почему? - шепотом взмолилась она. - Почему опять он?
        Вечером, когда Маша с Антоном спустились в вестибюль, первым делом они столкнулись с  компанией русских футболистов. Правда Стаса среди них не было, что не могло не радовать. Маша решила, что он сбежал и заметно повеселела.
        Для ужина они выбрали один из ресторанов на площади Сан Марко, где в разгар сезона, всегда играла живая музыка. Это было великолепное - помпезное заведение, в котором элегантные музыканты в строгих костюмах, с вдохновением воспроизводили незабываемые произведения классиков.
        - Приятное место. - Поделился своими ощущениями Антон, когда официант усадил их за свободный столик у сцены.
        Место действительно было великолепным. Освещенная яркими огнями ночная площадь, заполненная туристами с разных концов света, по кругу была окружена уникальным архитектурным ансамблем. Самым главным и выделяющимся на фоне остальных зданий, был кафедральный Собор Святого Марка, построенный в 9 веке, и его колокольная башня, собранная из красного кирпича, увенчанная золотым ангелом.
        Ресторан располагался на первом этаже, с внутренней стороны Дворца дюжей. В середине второго тысячелетия, дворец был построен для правителей республики. Со стороны канала, можно было увидеть знаменитый балкон, с которого когда-то давно, правители Венеции (дожи) общались со своим народом.
        Принесли меню и бутылку белого вина, Антон, прекрасно зная предпочтения своей невесты, на свой вкус сделал заказ за двоих. Маша восторженно рассматривала окружающее ее великолепие самой знаменитой площади Италии. Не смотря на то, что стемнело рано, люди продолжали потоком литься на площадь, просачиваясь через узкие улочки. Самые обеспеченные, с шумным пафосом подъезжали на водном такси. Другие шли потоком через узкие проходы.
        Маша не могла надышаться магическим воздухом Венеции, наполненным удивительным ароматом древнего мира. Все здесь вызывало восторг, даже снующие тут и там толпы туристов, которых она видела в первый и наверняка в последний раз в своей жизни.
        Наполнили бокалы, Антон протянул один Маше.
        - Я предлагаю выпить за нас. - Торжественно произнес он.
        Маша отрешенно улыбнулась, блуждая по лабиринтам прыгающих мыслей. Улавливая словно из глубины веков звон бокалов,  она уже поднесла бокал к губам, когда на площади вновь появились футболисты. Стас шел впереди компании и лидерскими взмахами руки указывал в сторону ресторана, в котором ужинала Маша. Маша едва не подавилась, так и не успев даже распробовать вкус великолепного вина. Прокашлявшись, она поставила бокал, нервно схватила салфетку и прикрыла лицо. Но этот трюк не удался. Стас увидел ее и узнал. Он растянулся в довольной улыбке. Затем, бросил взгляд на Антона, сидящего  к нему спиной и насмешливо, указал на него пальцем, спрашивая взглядом:
        - Ты все еще с этим?
        Маша презрительно прищурилась и отвела взгляд. Антон посмотрел на невесту настороженно, с явным непониманием.
        - Что с тобой происходит? - поинтересовался он, когда Маша нервно бросила на стол салфетку и дрожащей рукой схватила бокал.
        Она ответила не сразу. Только когда осушила бокал до дна, да самой последней капли, смакуя прекрасное вино маленькими и медленными глотками, Маша широко раскрыла глаза и в притворном удивлении, слегка захмелевшим голосом спросила:
        - О чем ты?
        - Ты какая-то странная. - Уточнил Антон. - Не понимаю тебя.
        - Что тут не понятного. Это магия Венеции.
        - Но все же…
        - Не придумывай.  - Отмахнулась Маша.
        Она обернулась и подняла руку, подошел приветливый официант.
        - Еще вина, пожалуйста!
        Официант поднял бутылку, наполнил бокал и собирался уходить, когда Маша жестом остановила его.
        - Нет, вы эту оставьте, и еще принесите. Одну… нет. Две! Точно - две! Сегодня будет жаркая ночка! - голос едва не срывался на истерику.
        - Маш, ты в порядке? - встревожено спросил Антон.
        - В полном! - слишком радостно воскликнула Маша, и поймала на себе насмешливый взгляд Стаса.
        Он как назло разместился за соседним столиком, и в упор следил за каждым ее движением, хорошо еще хоть Антон сидит к нему спиной и не может этого видеть. Вечер действительно, обещает стать жарким.
        Выпив на голодный желудок третий бокал вина, Маша, заметно захмелев, без аппетита начала ковыряться вилкой в своей тарелке. Антон внимательно следил за ее действиями, не произнося при этом ни слова.
        Компания за соседним столом отдыхала шумно, громко разговаривая на русском, но Антон, словно не замечал их веселья. Он следил за Машей. Решив, что девушка уже достаточно пьяна, он попросил счет. Официант резво выполнил его просьбу и Антон начал шарить по карманам.
        - Вот дьявол! - неожиданно воскликнул он.
        - Что случилось? - без интереса спросила Маша, поигрывая бокалом в руке, щеки ее раскраснелись, глаза блестели.
        - Я оставил бумажник в отеле. У тебя есть с собой деньги?
        - Нет. - Ответила Маша.
        Антон поднялся.
        - Жди здесь, я съезжу за деньгами и вернусь.
        Маша повела плечами.
        - Поторопись, - только и сказал она, делая очередной глоток вина.
        Антон застопорился на месте, решая, стоит ли оставлять невесту в таком состоянии без присмотра, но прикинув, что оправлять ее за деньгами будет просто бессмысленно, выругался и почти бегом исчез по направлению к набережной. Маша проводила его туманным взглядом и продолжила заливать свою подавленность.
        Но стоило Антону исчезнуть, как рядом неожиданно появился Стас. Он по-хозяйски сел на освободившийся стул, посмотрел счет и вложил купюру в 500 евро. Улыбнувшись Маше, он подозвал официанта.
        Маша хладнокровно проследила за его действиями.
        - Надеюсь, ты понимаешь, что я не верну тебе эти деньги? - задумчиво сообщила она.
        - Это мой тебе подарок. - Хитро улыбнулся Стас.
        - Не маловато ли, после всего что было? - съязвила Маша.
        - А что было?
        - Что тебе надо?
        Стас откинулся на спинке стула, где еще мгновение назад сидел Антон, и дерзко начал рассматривать Машу.
        - А ты изменилась. Злая стала. Пьешь много…
        - Учитель у меня был хороший. Банально? Да? - Забавно наморщив носик, парировала Маша.
        Стас подался вперед.
        - Маш, ты же не чужой мне человек.
        Маша даже вспрыснула от смеха, поставила бокал и прикрыла рукой рот. Весь ее вид говорил, как она обижена, но будет смеяться вопреки.
        - Это я запомнила. Наверно даже самый близкий! - Сквозь смех выдавила Маша.
        Стас нахмурился. Маша схватила бокал и отвернулась. Они замолчали. Маша манерно попивала вино, без интереса озираясь по сторонам, лишь бы не смотреть на Стаса. А Стас смотрел на нее так, словно пытался прочитать ее мысли.
        Официант принес сдачу, Стас забрал часть денег, оставив довольно щедрые чаевые, сунул остальное во внутренний карман и поднялся. Маша бросила взгляд на чаевые.
        - А ты оказывается жадина.  - усмехнулась она.
        - Пойдем. Надо поговорить. - требовательно сказал Стас.
        Маша с вызовом посмотрела ему в глаза.
        - Нет! Нам с тобой не о чем разговаривать. Ясно?
        Неожиданно Стас схватил Машу за руку. Маша перевела недовольный взгляд на свою руку, затем снова подняла его на Стаса и с вызовом бросила:
        - Никуда я с тобой не пойду, варвар!
        Оттолкнув Стаса, Маша снова откинулась на спинку стула, намереваясь продолжить свой светский вечер с бокалом вина. Но терпение Стаса лопнуло. Он грубо обхватил Машу за талию и с легкостью закинул себе на плечо. Маша только и успела, что вскрикнуть от неожиданности, а затем неожиданно рассмеялась. Официант удивленно уставился на странных посетителей. В ответ Маша протянула к нему руки и на русском крикнула:
        - Что смотришь, полицию вызывай. Меня воруют!
        Официант не понял смысла ее слов, и только развел руками, тогда один из друзей Стаса со смехом объяснил несчастному, что Маша девушка их товарища, а он к своему удивлению застал ее в компании постороннего мужчины. И пусть еще администрация ресторана скажет спасибо, что русские варвары не устроили здесь разборок. Официант понимающе закивал головой и бросил на Машу осуждающий взгляд.
        - Идиот! - пробубнила Маша.
        - Я? - приглушенно спросил Стас.
        - И ты тоже!
        - Ты зачем так напилась?
        - Напилась? Кто? Я? Да я в норме! - возмутилась Маша.
        Стас уже отошел от площади на достаточное расстояние, и смог опустить Машу на землю, зная, что она не сбежит. Но оказавшись на земле, Маша качнулась и со смешком схватилась за Стаса как за опору.
        Стас усмехнулся и вновь подхватил ее на руки, но на этот раз не стал закидывать на плечо, и их лица оказались в опасной близости. Маша обхватила его за шею и уткнулась ему носом в плечо.
        - Куда ты меня несешь?
        - В спокойное место.
        - Зачем?
        - Нам надо поговорить.
        - Пф, о чем? - возмущенно отстранившись, воскликнула Маша, она вытянула указательный палец и больно ткнула им в плечо Стаса. - Ты, моя заноза, и долгими тренингами по самоконтролю я вытащу тебя из своего сердца.
        Стас остановился и в упор посмотрел на Машу, продолжая удерживать ее на руках. В его глазах зажглась такая нежность, что Машин прежний мир, погруженный во мрак, вдруг вспыхнул, испепеляемый яркими языками пламени томительной неги.
        - Ты моя заноза, Маша. - С хрипотцой в голосе признался Стас. - Огромная такая, и желанная.
        - Как ты заговорил. - Не унималась Маша. - Пять лет назад ты говорил иначе. Что изменилось?
        - Ничего.
        - А у меня многое изменилось. Я замуж выхожу. - Важно сообщила Маша, и продемонстрировала обручальное кольцо.
        - За этого что-ли? - с насмешкой спросил Стас.
        - Даже если за этого, это не твое дело. И мне не нравится сарказм в твоем голосе! По крайне мере, он никогда меня не предавал! Никогда!
        - А ты?
        Маша запнулась. Вопрос затрагивал слишком болезненные воспоминания из прошлого. Она действительно предавала Антона, но он простил ее и принял после всего случившегося. Стас откровенно насмехался. Маша поняла это. Устав терпеть его самодовольную улыбку, Маша дернулась и сильно стукнула его в плечо.
        - Отпусти меня!
        - Ты же упадешь? - не без насмешки ответил Стас.
        - Лучше упаду! Отпусти, сказала!
        Стас поставил девушку. Маша поправила платье, прическу, и гордо распрямила плечи.
        - Хорошего вечера! - с вызовом бросила она и развернулась, намереваясь уйти, но растерялась.
        - Ты хоть знаешь куда идти? - насмешливо спросил Стас.
        - Разберусь. - Буркнула Маша.
        Маша наугад выбрала направление и решительно направилась в нужную, по ее мнению, сторону. Стас молчаливо пошел следом.
        По узкой улице, они дошли до канала и уткнулись в тупик. Маша нервно осмотрелась, бросила недовольный взгляд на Стаса, терпеливо следовавшего за ней по пятам, развернулась и пошла в обратную сторону. Но вновь свернув на одну из множества одинаковых улиц, конечно же, в не правильном направлении, Маша, к своему разочарованию уперлась в канал.
        - Опять вода? Он что тут повсюду! - в сердцах воскликнула Маша.
        - Если ты доверишься мне, я выведу тебя к отелю. - Насмешливо предложил Стас.
        Маша смерила его презрительным взглядом и продолжила долгие скитания по темным улицам. Но, как назло, каждая из них неизбежно заканчивалась у канала.  Через час, Маша уже не знала, где находится и куда следует идти. Хмель давно выветрился, и от вынужденной близости со своим прошлым в ней закипало раздражение. Не желая злиться в одиночестве, Маша решила вылить всю свою ярость на Стаса:
        - Какого черта ты притащился в этот отель! Какого черта приперся в этот ресторан! Зачем ты вообще приехал в Венецию! Это город моей мечты! Ты даже здесь все испортил!
        Стас пропустил ее слова мимо ушей, но поспешил озвучить свои мысли:
        - Если бы в начале пути ты не повернула налево, то мы давно бы уже были в отеле.
        - Зачем ты вообще таскаешься за мной!
        - Я просто хотел проводить тебя, раз твой болван додумался бросить тебя в таком состоянии.
        - Он не бросал меня, он вернулся бы совсем скоро. Но ты как всегда вмешался и все испортил. - В сердцах воскликнула Маша, и тут же осеклась.
        Стас усмехнулся. Они все еще скитались по маленьким улочкам Венеции. Людей, встречающихся на пути, становилось все меньше, а улочки зачастую попадались настолько темные, что Стасу приходилось освещать дорогу телефоном. Через час, Стас демонстративно зевнул, когда они вновь вышли на набережную, не имеющую другого выхода.
        - Ты не устала? Ты хоть понимаешь, что ходишь зигзагами? От одного канала к другому? Это уже не смешно.
        Стас решительно схватил Машу и вновь попытался закинуть себе на плечо, но на этот раз она попыталась выскользнуть и совершенно неожиданно, оказалась в плотном кольце его рук. Тяжело дыша, они оба замерли, не отрываясь, пожирая друг друга взглядами. Маша уже давно не вырвалась. А Стас не пытался закинуть ее на плечо. Она стояли тесно прижавшись друг к другу. Вдруг взгляд Стаса наполнился нежностью и страстью. А Маша почувствовала, как земля ускользает из-под ног.
        - Ты сводишь меня с ума. - Хрипло прошептал Стас и губами коснулся ее волос.
        Маша вяло попыталась освободиться, пока он прокладывал дорожку к ее губам. Но когда он поймал ее губы, Маша не выдержала и всем телом прильнула к нему, горячо отвечая на поцелуй. Руками Стас зарылся в ее волосы, и начал жадно целовать ее мягкие губы.
        Вскоре на двоих уже не хватало воздуха, но они не могли оторваться друг друга. Вспыхнула страсть. Эта была та страсть, которая в пепел сжигает все границы, лишает разума и контроля. Страсть, для которой не нужны слова и объяснения. Страсть без штампов и тени обыденности.
        Приподнимая девушку, Стас слишком сильно прижал ее к стене старого дома, но Маша не возражала против такой грубости. Видели ли эти стены когда-нибудь что-то подобное? Знают ли, как бывает, когда двое забывают что они не одни в этом мире.
        Маша явно ощущала как руки Стаса жадно блуждают по ее телу, ощущала эти трепетные прикосновения каждой клеточкой своего организма. В пылу она не заметила, как лишилась последней преграды и только ощутила, что они вновь стали единым целом. Стараясь сдерживать крики, Маша до боли закусила губу. В один момент ей показалось, что рядом послышались чьи-то голоса, но они доносились из другого мира, из другой реальности.
        Стас продолжал целовать ее, ласково называя по имени. А она цеплялась за него как за последнюю ниточку, связывающую ее с этим миром. Они одновременно вскрикнули, и Стас прижался к ней горячим лбом. Маша почувствовала его жаркое дыхание, почувствовала, как под рубашкой заиграли мышцы. Не в силах отпустить безумно желанного мужчину. Маша руками обвила его шею и губами отыскала его губы. Поцеловала нежно, затем настойчивее, теперь она настаивала и он ответил. Вновь закружился вихрь.
        В реальность вороватых ночных любовников, вернул рев мотора проезжающей мимо лодки и вторящий ему крик:
        - Маша!
        Маша вздрогнула, она узнала голос Антона. Открыв глаза, она с ужасом осознала все происходящее. Сдерживая дыхание, Маша уронила голову Стасу на плечо и прошептала:
        - Что я наделала?
        Стас только пришел в себя и быстро, словно его поймали на воровстве, отпустил девушку. Маша облокотилась на стену, закрывая руками лицо.
        - Твой суженный? - насмешливо спросил Стас, застегивая ширинку. - Опомнился.
        Маша вскинула голову, во взгляде ее вспыхнула злость. Она расправила юбку и грубо оттолкнула от себя Стаса. В ответ лицо его вспыхнуло яростью, а в глубине глаз заискрились молнии.
        Маша не смогла сдержать эмоций.
        - Да что ты за человек такой? Врываешься в мою жизнь, когда тебе захочется! Хватит! Исчезни! Не хочу тебя больше видеть! От тебя одни проблемы!
        На этот раз взбесился Стас. Он со всей силы впечатал кулак в кирпичную стену, раздался тихий хруст, но на лице Стаса не отразилось ни одной эмоции, он даже не почувствовал что сломал руку.
        - От меня проблемы? - закричал он. - Думаешь, я мечтал встретить тебя здесь? Это ты мое проклятие! Мне от тебя одни беды! Ну что ты стоишь? Давай, беги к своему золотому мальчику! Он же волнуется!
        Маша бросила на него вызывающий взгляд, но промолчала. Она быстро распустила растрепавшиеся в прическе волосы и пошла по направлению к каналу. Она остановилась на берегу, ожидая, когда Антон снова проедет мимо и спасет ее. Стас остался стоять на месте.
        - Почему, Маша? Ответь мне только на один вопрос, почему? Пять лет назад, ты занималась любовью со мной, а потом побежала к нему? - с болью проговорил Стас.
        Маша обернулась, ее волосы развевались на ветру, она поправила их рукой и посмотрела на Стаса, едва сдерживая слезы.
        - Тебе никогда этого не понять. - Тихо ответила она. - Прощай.
        Послышался звук подъезжающей лодки, вновь крик и Маша не оборачиваясь, отозвалась:
        - Я здесь.
        Белая лодка вплотную подъехала к каменному берегу. Антон, выскочил на берег и обнял Машу. Стас стоял вдалеке, в темноте узкой улицы, и Антон не мог его видеть. Он видел только, что в глубине прячется человек, но не мог понять, кто именно.
        Маша покорно позволила усадить себя в лодку и когда они отчалили, бросила последний взгляд в темноту улочки. Темный силуэт продолжал неподвижно стоять на месте.
        Вернувшись в отель, Маша первым делом направилась в душ. Антон, бегло окинув ее взглядом, спросил:
        - Где ты была?
        - Я заблудилась.
        - Официант сказал, что тебя унес русский варвар.
        - Ну что за глупости. - Нервно усмехнулась Маша. - Я была пьяна, и кто-то заплатил за наш счет. Я решила отправиться за тобой и заблудилась.
        - Понятно. Понятно. Я так и понял. На самом деле тебе повезло, что все закончилось так благополучно. Таксист сказал, что тот район весьма опасен для ночных прогулок. Хорошо, что мы быстро нашли тебя.
        Маша усмехнулась. Ничего себе быстро. Она несколько часов бродила по ночным улицам Венеции. А если бы она действительно заблудилась? А если бы была одна? Она с ума сошла бы от отчаяния.
        Оставив Антона, Маша прошла в ванную, стянула платье и подошла к зеркалу. Увидев себя в отражении, она пришла в ужас. Все ее тело было покрыто следами чужих пальцев, крупные синяки на руках и бедрах, и, мелкие на шее и талии. На спине красовалась широкая ссадина.
        - О Господи, - простонала Маша.
        - Маш, тебе помочь. - Крикнул из комнаты Антон.
        - Нет! Я справлюсь! Спасибо милый!
        Маша поспешила спрятаться в душевой кабине, надеясь смыть с себя запах и следы чужого мужчины. Натираясь до боли мочалкой, Маша вдруг почувствовала резкий приступ тошноты. Она выскочила из душа и бросилась к унитазу. Ее выворачивало наизнанку, от обиды и разочарования. Слезы текли из глаз, а тело содрогали спазмы. Когда тошнота отступила, Маша наспех ополоснулась, и, плотно закутавшись в махровый халат, вышла в комнату.
        Антон лежал в своей обычной позе, в пижаме, укрывшись по пояс одеялом, с книжкой по макроэкономике в руках. Он посмотрел на нее поверх книги и заботливо спросил:
        - Тебе плохо?
        - Уже лучше.
        - Ложись спать, сегодня ты переволновалась.
        Маша послушно забралась под одеяло и отвернулась.
        - Ты не снимешь халат?
        - Меня знобит.
        Антон положил книгу и попытался обнять Машу, но она отодвинулась и погасила свет. Между ними повисла тишина. Пугающая и отчужденная, ведущая прямо в бездну.
        - У нас все в порядке? - тревожно спросил Антон.
        - Да. - Ответила Маша. - Спокойно ночи.
        Больше они не разговаривали. Всю ночь Маша пролежала с открытыми глазами, лишь изредка вытирая рукавом набегающие без остановки слезы. Антон мирно храпел у нее за спиной, такой родной, близкий, но не любимый.
        - Что я наделала? - прошептала Маша.
        Утром Маша вновь отправилась штурмовать администрацию отеля. Она ведь так и не дождалась своего платья, а накрученная вчерашними событиями, пожелала все же любим путем добиться правды. Задрапировавшись под шею шелковым комбинезоном васильково цвета, надеясь скрыть следы своего вчерашнего преступления, и нацепив круглые очки, на половину скрывающие лицо, Маша на лифте спустилась в вестибюль. За стойкой она застала нового администратора, и разозлилась, что теперь придется потратить уйму времени, чтобы объяснить ему все то, что она уже объясняла вчера.
        - Добрый день, мадам, я могу вам чем-то помочь? - Услужливо спросил улыбчивый молодой человек, типичной итальянской внешности.
        Маша натянуто улыбнулась и сдерживаясь, вежливо рассказала свою ситуацию заново.
        - Я сейчас все узнаю. - Ответил служащий и, видя напряжение гостьи, нервно схватил телефон.
        Он так быстро затараторил на итальянском, что Маша разобрала только одно слово: «девушка». Закончив разговор, молодой человек вернулся к ней с широкой улыбкой.
        - Мадам, ваше платье будет готово к вечеру.
        - Нет дорогой! - слишком эмоционально воскликнула Маша. - Я хочу видеть свое платье прямо сейчас! Ты хоть представляешь, сколько оно стоит? Чего ты головой киваешь!
        - Какая ты по утрам нервная. - Совсем рядом прозвучал радостный голос Стаса. - А говорят девушки после секса всегда ласковые как кошечки.
        Маше захотелось повернуться и отвесить ему пощечину за грубость, за наглость, за вчерашнее унижение, но сдержавшись, она просто проигнорировала его появление, продолжая висеть над душой у нерасторопного администратора.
        Стас хмыкнул, и, улыбаясь, обратился к администратору.
        - Вот ведь женщины, вечно все теряют. Не правда ли?
        До Маши не сразу дошел смысл его слов, пока она не почувствовала как он что-то вложил ей в руку. Она опустила взгляд и с ужасом обнаружила свои кружевные трусики. Краска смущения прилила к щекам, и Маша сконфуженно сжалась.
        Стас склонился к ней слишком близко, и прошептал:
        - У тебя вошло в привычку забывать у меня свое белье.
        Маша вспыхнула от смущения, и глаза ее наполнились слезами. Он намеренно выводил ее из себя. Сначала он нагло воспользовался ей, потом выбросил, словно ненужную вещь, а теперь решил поиграть в кошки мышки. Такого унижения Маша не смогла стерпеть.  Она повернулась к Стасу и резким движением сняла очки, намеренно демонстрируя, свои красные и опухшие от слез глаза.
        - Неужели я так сильно обидела тебя тогда? - тихо, с болью в голосе спросила она.
        Стас оторопел. Он замер, нервно глядя ей в глаза. Он увидел синяки под припухшими веками, и понял, чем она занималась этой ночью.
        - Господи, Стас, да что с тобой! Мы же были детьми. - Не отступала Маша.
        - Маш. - Виновато начал Стас, но запнулся, не зная, что сказать.
        - Оставь меня в покое. - Почти с отчаянием взмолилась Маша. - Просто сделай вид, что меня вообще не существует.
        Она бросила последние слова и, не дождавшись ответа администратора, и реакции  Стаса, поспешила к лифту. Стас подождал всего лишь мгновение переваривая увиденное и бросился следом, но Маша вновь спрятала глаза под темными линзами, скрывая свои истинные эмоции, на этом двери лифта закрылись. Стас остался в холле.
        В номере Маша забралась под одеяло, и весь день провела в слезах, не поддаваясь на уговоры Антона сходить прогуляться или хотя бы спуститься поужинать. Вечером Антон решил пойти с приветливой парой англичан, с которыми познакомился за завтраком, на прогулку  к площади, там поужинать и вернуться назад. Как заботливая жена, Маша проводила его до двери и на прощание холодно поцеловала. Антон ушел, Маша закрыла дверь и собиралась вернуться в свою теплую постельку, когда в дверь постучали.
        - Опять бумажник забыл. - Пустым голосом спросила Маша, открывая дверь.
        Но вместо Антона, перед ней, виновато опустив голову, стоял Стас. Он посмотрел на Машу, сделал шаг вперед, но в этот момент, дверь перед ним резко захлопнулась. Маша застыла перед дверью, не зная бежать ей или можно уже биться головой о стену.
        - Маш, ты разбила мне нос. - Прохрипел Стас.
        - Так тебе и надо! - без злорадства, ответила Маша.
        Она замерла перед дверью, в упор, глядя на темное полотно, словно в любой момент слабая преграда могла развернуться или исчезнуть.
        - Открой, пожалуйста, мне нужен лед. - протянул Стас.
        -  У меня нет льда.
        - Маш. Нам надо поговорить.
        - Наши разговоры ни к чему хорошему не приводят. - Холодно ответила Маша.
        Она услышала глухой смешок, а затем шум за дверью, и поняла, что он сел у ее порога и уходить не собирается. Маша подошла к двери прислонилась к ней спиной и сползла на пол. Она села, поджав под себя ноги, и ей показалось, что через дверь она чувствует его тепло.
        - Маш.
        - Что?
        - Скажи, что с нами происходит? Что это такое?
        - Я не знаю.
        - Я тогда так злился, когда ты уехала, но все время думал о тебе. Все время к чему-то стремился, чтобы доказать тебе. Я хотел, чтобы ты увидела, что я не такой уж пропащий.
        - Я никогда не считала тебя пропащим.
        - А твоя бабушка считала. Она все обхаживала этого бегемота и с таким осуждением смотрела на меня.
        Молчание.
        - Маш.
        - Что?
        - Я не хотел сделать тебе больно…
        Молчание.
        - Маш.
        - Да.
        - А помнишь в саду, когда я твоему бегемоту нос расквасил? Я так гордился тогда собой, надеялся, что ты заметишь меня, а вместо этого ты начала дружить с ним.
        - Я заметила тебя.
        - А почему тогда избегала?
        - Я не избегала, просто ты был не решительным. Но я всегда видела, как ты смотришь на меня.
        Стас рассмеялся.
        - Ребята все время смеялись, что я смотрю на тебя как на заветный трофей. - Стас запнулся. - В хорошем смысле этого слова. Как на мечту.
        - А я смотрела на тебя как на героя.
        - Тоже мне герой, - усмехнулся Стас. - Боялся подойти к тебе и признаться в своих чувствах. Я считал себя трусом.
        Маша рассмеялась.
        - А помнишь, как ты пришел на нашу площадку выбивать свой матрас?
        - Да.
        - Я тогда тебя еще в окно заметила. Заставила бабушку скрутить наш половичок из прихожей и вышла к тебе. Ты так отважно вызвался мне помогать, а бабушка смотрела в окно и смеялась над нами.
        - Да! Никогда бы не подумал. Я думал, как мне повезло, что твой палас тоже запылился.  А помнишь, мы в школе, по физике, проходили тела обладающие магнитным полем?
        Маша улыбнулась.
        - Помню.
        - Помнишь, учительница рисовала на доске свои странные схемы, а я запомнил только одно, плюс и минус притягиваются.
        Стас замолчал. Маша поднялась и медленно открыла дверь. Стас тоже успел подняться, и теперь стоял перед нею на прямых ногах. На рубашке виднелись маленькие капли свежей крови, а нос покраснел и распух. Но это совершенно не волновало его. Он с безграничной нежностью смотрел на Машу.
        - Ты мой плюс, Маша. - Хрипло выдавил он.
        Маша вскрикнула и бросилась к нему. Он поймал ее и поднял легко словно пушинку, прижимая к себе так крепко, как только мог.
        - Маш, прости меня. Прости. - Сбито прошептал Стас, нежно целуя ее мокрые от слез глаза. - Я идиотом был. Болваном. Прости меня.
        Хлопнула дверь. Маша обернулась. Она осталась в коридоре, без ключей, в халате, в объятиях самого любимого на свете мужчины. Она прижалась к нему всем телом и прошептала:
        - Теперь я бездомная.
        Стас радостно поцеловал ее в губы и унес в свой номер. Когда Маша осталась без халата, Стас заметил темные следы их внезапно вспыхнувшей страсти. Он начал нежно целовать каждый синячок на ее теле.
        - Маленькая моя, - шептал он. - Как я не сломал тебя?
        - Не фарфоровая, - смеясь, ответила Маша.
        Насладившись друг другом, они крепко обнялись. Стас поймал ее руку, и их пальцы сплелись воедино. Стас играл ее маленькими пальчиками, каждый раз целуя фалангу за фалангой. Его правая рука после вчерашнего была перебинтована.
        - Больно? - заботливо спросила Маша.
        - Бывало больнее. - Ответил Стас.
        Только сейчас Маша заметила, что его правая нога покрыта гладкими шрамами. Несколько белых рубцов, пересекали колено.
        - Крестообразная связка? - спросила Маша.
        Стас утвердительно кивнул.
        - Еще в детстве. Врачи сказали, что отделался легким испугом. Но если еще одна травма, с футболом можно будет проститься навсегда. Приходится теперь беречь себя.
        - Я буду беречь тебя. - Ласково прошептала Маша, прижимаясь к нему всем телом.
        Стас провел рукой по ее плечу и Маша вздрогнула.
        - А что ты чувствуешь, когда он тебя трогает. - Неожиданно спросил Стас.
        Маша задумалась.
        - Пустоту.
        - И у меня так же, я не чувствую других женщин. А тебя чувствую. Каждую твою клеточку чувствую. Мне кажется ты мое второе я, мое повторение, и в разлуке я словно теряю свои внутренние силы. Мне так не хватало тебя после той ночи. Я часто думал о тебе, злился, и не мог ничего с собой поделать. Я думал, что ты выбрала его потому, что любишь. И не хотел мешать.
        Маша приподнялась на локте и посмотрела в его темные и родные глаза, хитро улыбаясь, она провела пальчиком по контуру его лица.
        - Когда я переехала в Лондон, начался звездопад. Я поймала одну звезду и загадала на нее желание. - Стас посмотрел на нее с восхищением, их взгляды встретились. - Я загадала, чтобы ты был счастлив.
        - Твое желание исполнилось. Я счастлив. - Рассмеялся Стас, целуя, ее крохотный носик.
        Маша поймала пальчиком его ямочки на щеках.
        - Мне всегда нравились твои ямочки.
        - Они всем нравятся.
        - Но мне они нравятся по-другому.
        - А ты мне, вся нравишься.
        Маша рассмеялась, и вновь утонула в родных и теплых объятиях. Очень часто она задумывалась над тем, что творилось в ее жизни после встречи со Стасом. После того разочарования. В ту ночь она поняла одно, она полюбила того отважного мальчика, еще в далеком детстве, своим, не окрепшим сердечком и когда повзрослела, еще больше полюбила, этого мужчину. Правда после той ночи в Лондоне, она решила, что лучше чувствовать себя любимой, чем любить и разочароваться. Но сейчас будто не было этих пяти лет. Не было пролитых слез и жалких попыток начать новую жизнь. Сейчас Стас полностью принадлежал ей одной. Ее мужчина. Ее любовь. Ее мечта. Она может безгранично целовать его мягкие ямочки, слушать бархатистый голос и тонуть в глубине его глаз, наполненных безграничной нежностью.
        Но пришло время возвращаться в реальность, она была помолвлена. Стас на короткий миг задремал, и Маша, вдоволь насладившись его мягким храпом, который показался ей самой прекрасной на свете музыкой,  поднялась и начала собираться. Она накинула халат, запахнула его, подвязав поясом и наклонилась, чтобы поцеловать Стаса. Он встрепенулся и открыл глаза.
        - Ты уходишь? - удивился он.
        - Мне пора. Он вернется, и будет волноваться.
        Стас сел в постели.
        - Останься со мной, завтра все ему скажешь. Я боюсь отпускать тебя...
        - Я скажу ему все завтра, но сегодня должна вернуться. Ты просто не знаешь его, он хороший человек. Я не могу сделать ему больно.
        - А мне? Мне ты можешь сделать больно?
        - Я же остаюсь с тобой, почему ты говоришь так? Это жестоко. Я должна сказать ему все… но не так внезапно, а по-хорошему. Он ведь не сделал мне ничего плохого.
        - Но завтра ты перенесешь свои вещи ко мне, и больше никогда не уйдешь! - требовательно заявил Стас.
        Маша рассмеялась.
        - Как скажешь. Главное, чтобы ты сам не сбежал от меня через неделю, у меня ведь характер не подарок.
        - Справлюсь. - Усмехнулся Стас.
        Маша поцеловала любимого и упорхнула в свою реальность. Она прошла по коридору, то и дело, оглядываясь, и на ее счастье, никто не заметил этого прохода. Но едва она подошла к номеру, как подъехал лифт. Двери открылись, и вышел Антон. Следом за ним вышла высокая, красивая девушка, с округлыми бедрами и слишком большой грудью. Одета она было дорого и со вкусом, поэтому Маша невольно заинтересовалась ее появлением. Девушка одарила ее ответным взглядом и на мгновение взгляды их пересеклись, и в тот же момент, Маша сердцем ощутила опасность, исходящую от незнакомой девушки.
        - Что ты здесь делаешь? - удивился Антон, увидев Машу стоящей посреди коридора, в одном лишь халате.
        - Вышла в коридор, уже даже не помню зачем, а дверь захлопнулась. -  Без смущения солгала она, продолжая следить за странной девушкой.
        Маша никогда прежде не врала Антону, наверное, поэтому он всегда так безоговорочно верил ей и не задавал лишних вопросов. Другая девушка прошла дальше по коридору. Маша, хотела посмотреть в какой номер она идет, но в этот момент Антон обнял ее и закрыл обзор, когда Маша освободилась, девушка уже исчезла.
        Антон открыл дверь своим ключом, и они вошли в номер. Всю ночь, Маша пролежала с открытыми глазами, накручивая себя и думая, к кому шла эта девушка. Странный червь сомнения и ревности закопошился в ее душе. Она старалась отогнать от себя гнусные мысли о предательстве Стаса, но отчего-то они вновь и вновь возвращались к ней.
        Разговор с Антоном она отложила на утро, чтобы собраться с мыслями и лояльнее объяснить человеку, любившему ее больше всего на свете, что она никогда не сможет ответить ему взаимностью.
        Утром, Антон на удивление собрался быстро и первым спустился вниз. Маша собиралась чуть дольше. Наспех она приняла душ, но когда выходила, то неудачно наступила на влажное полотенце, оно заскользило, и Маша с грохотом раскорячилась на холодном полу в ванной. К тому же в падении, она больно ударилась подбородком о железный держатель для полотенец и все тело пронзило острая боль.
        Немного полежав, Маша решалась проверить способность своих конечностей шевелиться. Сначала она пошевелила пальцами, затем кистью, руками и ногами, и в конце - шеей. Все оказалось в рабочем состоянии. Держась за раковину, Маша поднялась и посмотрелась в зеркало. На подбородке появился красный след, обещавший уже через десять минут стать приличным синяком. Челюсть болела, но зубы были целы.
        Решив, что теперь маскироваться не имеет никакого смысла, Маша быстро натянула светлый спортивный костюм и вышла из номера. В конце коридора она увидела Стаса. Он заметил ее не сразу, и казалось, сильно смутился. Машу должна была насторожить такая реакция, но она была слишком счастлива, чтобы обращать внимание на мелочи. Она радостно махнула ему рукой, давая понять, что одна. Он подошел и первым делом крепко поцеловал.
        - Ай. - Воскликнула Маша, когда он нечаянно потревожил ее ушиблено место.
        - Что это? - встревожено, воскликнул Стас, приподнимая пальцами ее голову.
        Он с ужасом рассматривал огромный синяк, затем вдруг глаза его налились кровью, и он дернулся к лифту.
        - Я убью его! - проревел он.
        Маша не сразу поняла, причину его гнева. Когда до нее дошло, она бросилась за ним следом и едва успела заскочить в лифт. Там, она схватила его за плечи и развернула к себе лицом.
        - Это не он. Я упала.
        - Зачем ты защищаешь этого поддонка? - раздувая ноздри, гневно спросил Стас.
        - Стас! Это не он! Я клянусь тебе! Он пальцем меня не тронет. Никогда. Я еще не сказала ему. Он ничего не знает. Честно, я упала. Сегодня принимала душ и поскользнулась.
        Стас недоверчиво посмотрел Маше в глаза, и, не увидев подвоха, вскользь поцеловал, словно упрямый мальчишка, опасаясь быть застигнутым, когда откроются двери лифта.
        - Я прямо сейчас погорю с ним, и все решится. Ты в ресторан? - успокоившись спросила Маша.
        - Да.
        - Только обещай мне, что не натворишь глупостей!
        - Обещаю. - Через силу выдавил Стас.
        Маша поцеловала его и отошла в другой угол кабины. Лифт остановился, открылись двери. Маша вышла первой.
        Ресторан отеля находился на улице, огороженный невысокой оградой, но открытый для взглядов прохожих. Если занять столик в углу, открывался живописный вид на канал. Антон сидел именно за этим столиком. Антон обернулся, заметил Машу и поднял руку.
        Маша подошла и опустилась на свободный стул, с этого места, она могла наблюдать за Стасом. Стас расположился через столик и первым делом подбадривающее подмигнул, давая понять, что он рядом. Маша сразу расслабилась. Она взяла меню.
        - Я заказал тебе мюсли с йогуртом и апельсиновый сок.
        Маше с благодарностью посмотрела на Антона. Он всегда знал, что она любит и что ей надо в ту или иную минуту. Всегда угадывал все ее желания и исполнял любые прихоти. Будет ли Стас таким же заботливым? Маша тряхнула головой, решив, что ей совершенно не важно, каким будет Стас. Она любит его только за то, что он есть и ему не надо становиться лучше даже ради этой любви.
        Принесли завтрак, Маша вылила в мюсли йогурт и, приступила к еде, но сразу поймала требовательный взгляд Стаса, напоминающий, что пора уже начать разговор. Маша вздохнула и отложила ложку.
        - Антон, мы можем с тобой поговорить?
        - О чем, родная? - не отвлекаясь от чтения утренней газеты, спросил Антон.
        - О нас.
        Антон поднял взгляд. Прочитав решимость в глазах невесты, он понял, что разговор предстоит серьезный. Прокашлявшись, он отложил газету в сторону.
        - Что случилось?
        - Я не знаю, как начать… - заговорила Маша, и в тот же момент, в ресторане появилась девушка, которую накануне она встретила в коридоре. Маша замолчала, в упор, уставившись на девушку. Ей стало интересно к кому она подойдет. Красавица, бегло осмотрелась, увидела того, кого искала и направилась в нужную сторону. Маша напряглась, и схватила ложку. Антон удивленно посмотрел на свою невесту, не понимая, что опять происходит.
        Незнакомка остановилась позади Стаса, хитро улыбнулась, закрыла ладошками ему глаза и томно промурлыкала:
        - Угадай кто?
        Стас не успел ответить. Девушка наклонилась и через плечо, страстно поцеловала его в губы. Маша вскочила, и в сердцах бросила ложку на стол. Йогурт выплеснулся из тарелки на белоснежную скатерть, и задрожали кофейные чашки.
        - Ты куда? - удивился Антон.
        - В туалет! - слишком громко, не скрывая своего раздражения, воскликнула Маша.
        Антон не стал ее удерживать, только проводил задумчивым взглядом и вновь углубился в чтение газеты. Он вел себя так, будто ничего страшного не произошло, и реакция Маши вполне естественна для ее темперамента. Наверно он списал все на магический воздух Венеции, и приближающиеся женские дни.
        Маша влетела в дамскую комнату. Ее всю трясло от ярости и гнева. Она пальцами до боли сжала белоснежные бортики раковины и с отвращением  посмотрела на свое отражение. С того дня, как они приехали в Венецию, ее красота в один момент куда-то испарилась: глаза покраснели и распухли от слез, кожа побледнела, а на губах появились следы частых укусов. А если заострить внимание, то можно заметить, явно бросающуюся в глаза нездоровую худобу. А все из-за кого? Как он мог? Как она могла? Вновь поверить ему. Он же патологический лжец! Врет и предает, больше он ничего не умеет.
        Скрипнула дверь, Маша без интереса, подняла голову и в отражении увидела Стаса. Она открыла воду и сделала вид, что моет руки.
        - Это женский туалет! - холодно бросила она.
        Стас подошел к ней, и остановился за спиной, не прикасаясь и не дыша. Он был печален и раздавлен. Чувство вины, явно читалось на его лице.
        - Маш, давай поговорим. Мне надо тебе кое-что объяснить.
        Маша резко обернулась. Она не хотела слушать его объяснений! Хватит! Она по горло сыта его враньем. Пора спрашивать напрямую.
        - Кто она? -  в голосе ее прозвучала неприкрытая боль, и руки предательски задрожали.
        - Моя девушка. - Виновато ответил Стас, и в глазах его вспыхнуло предчувствие надвигающейся беды.
        - Твоя девушка? Это довольно мило.  - Маша едва сдержалась, чтобы не разрыдаться.
        - Это ничего не значит!
        - Ничего не значит? Правда? - Маша гневно прищурилась. - Ты спал с ней?
        Глаза Стаса наполнились отчаянием, он попытался обнять Машу, но она с силой оттолкнула его.
        - Я тебя спрашиваю, ты спал с ней! - не сдерживая больше эмоций, закричала Маша. - Спал? В этом отеле? В той постели? Спал? Отвечай же!
        Маша была на грани истерики. Ее глаза горели безумством, а грудь тяжело вздымалась. Стас взбесился, схватил Машу за руки пытаясь привлечь к себе. Но Маша сопротивлялась.
        - А что мне было делать? Ты уехала с ним. А она приехала неожиданно. Я был зол!
        Это ничего не значит!
        Если бы человека можно было убить словами, Маша упала бы замертво. Она начала задыхаться и жадно, словно рыба выброшенная на берег, хватать ртом воздух, пытаясь сдержать слезы.
        - Ничего не значит, - словно в бреду повторила она. - Ты спал с ней, а потом притащил меня в ту же постель!
        - Маш. - Стас притянул девушку к себе и лицом зарылся в ее волосы. - Это была ошибка.
        - Ты моя ошибка. - Скорбно произнесла Маша.
        Она уже ничего не понимала, только чувствовала, как внутри все сжалось от боли, и вздрагивала от накатывающихся рыданий. На один лишь миг она расслабилась, позволив обнять себя, а затем резко оттолкнула Стаса и посмотрела на него взглядом, полным презрительной ненависти.
        - Я ненавижу тебя. С той же силой, с которой я любила тебя, теперь буду ненавидеть.  Ты хотел знать, почему я с ним… Он никогда меня не предаст!
        - А ты?
        Маша толкнула Стаса в грудь и бросилась из дамской комнаты. Выбежав в фойе она сразу столкнулась с Антоном. Он поймал ее, увидел заплаканные глаза и крепко прижал к себе, нежно приглаживая растрепавшиеся волосы.
        - Что случилось родная? - заботливо спросил он.
        - Увези меня из этого ужасного места! - судорожно обнимая его за шею, всхлипывая, взмолилась Маша.
        В фойе появился Стас. Он бросил взгляд на обнимающуюся парочку и, спрятав руки в карманы, угрюмо прошел мимо. Он намеренно прошел слишком близко и бросил прощальный взгляд через плечо. Маша поймала этот взгляд и поняла, они только что поставили точку в так и не успевших зародиться отношениях. Тонкая нить, что тянулась между ними на протяжении долгих лет, разорвана навсегда.
        Вечером в сопровождении Антона, в неизменных черных очках, Маша покинула Венецию. В салоне первого класса, она натянула на голову плед и, закрывшись от внешнего мира, проплакала весь полет. Антон продолжал хранить благородное молчание. Он терпеливо держал ее за руку, когда они ехали на такси домой. Но едва Маша оказалась в родной  квартире, как сразу убежала в спальню и зарылась в подушках. Антон заботливо принес ей горячий чай, поставил на столик возле кровати и вышел, оставив ее наедине со своими переживаниями.
        Маша проплакала два дня, не отрываясь от подушки и не выходя из комнаты. Антон все это время ночевал в соседней комнате.
        На второй день, проснувшись, Маша села в постели и осмотрелась. В комнате было темно и пахло затхлым потом. Плотно закрытые шторы, не давали дневному свету проникать внутрь. На столике неизменно стояла кружка горячего чая и тарелка со свежими круасанами. Маша встала, раздвинула шторы и настежь распахнула окно. В комнату ворвался свежий воздух. Маша сделала глубокий вдох и с непривычки ощутила легкое головокружение. И вдруг ее осенило. Зачем она намеренно отказывается от жизни, закрывая себя в клетке? Многие люди отдали бы все, за один день наслаждения этой красотой. Какой она была глупой. Убивалась, почем зря, когда дни и так быстротечно проносятся мимо. Хватит хандрить! Надо вдохнуть новый день полной грудью, и оставить прошлое в дне вчерашнем. Один раз она уже заставила себя отпустить Стаса, теперь ей будет легче. Все наладится, если она сама этого захочет.
        Маша подошла к зеркалу и с ужасом отметила изменения произошедшие с ее внешностью: волосы скатались и стали похожими на солому, тело словно высохло и растворилось в бессмысленных страданиях, а кожа покрылась ужасными красными пятнами. Принюхавшись е себе, Маша с ужасом осознала, что затхлый запах пота, источала именно она. Недолго думая, Маша прямиком направилась в душ. Затем с удовольствием съела мягкий круасан и жадно выпила остывший чай.
        На кухне приглушенно работал телевизор, и Маша поняла, что Антон еще дома. Ведь в это время он только собирался на работу. Маша накинула теплый халат и вышла из комнаты. Прошла на кухню и застала Антона за мытьем посуды. Он обернулся, едва она вошла и слабо улыбнулся. Маша подошла к нему и крепко обняла.
        Антон поднял руки, чтобы не испачкать ее пеной и поцеловал в щеку.
        - Как ты? - заботливо спросил он.
        - Прости меня. - Виновато прошептала Маша.
        - За что?
        - За то, что со мной так сложно.
        - Без сложностей не бывает настоящей семьи. - Серьезно ответил Антон.
        - Спасибо тебе, за то, что ты есть.
        - Принято. Завтракать будешь?
        - Да. - Маша растянулась в довольной улыбке. - Я жутко проголодалась. А что ты приготовил?
        - Блинчики и бекон.
        - Мммм, как мне повезло с будущим мужем.
        - Только никому не говори. - рассмеялся Антон.
        - Почему?
        - Вдруг украдут.
        Маша с нежностью посмотрела на родного человечка и в сердцах воскликнула:
        - Пусть только попробуют. Никому не отдам.
        Вместе они позавтракали, после Антон ушел на работу, а Маша позвонила его маме, чтобы обговорить последние детали предстоящей свадьбы.
        Через три недели, в самом пафосном ресторане Лондона состоялась церемония бракосочетания Антона и Марии. Стоя у алтаря, Маша то и дело, нервно оглядывалась на двери, ей все казалось, что еще минута, в зал ворвется Стас и вновь попытается разрушить ее счастье. Но когда все тонкости обряда были соблюдении и официальные речи зачитаны, Маша расслабилась и с нежной благодарностью посмотрела на будущего мужа. Прозвучал вопрос:  «готова ли ты, Мария, взять в мужья Антона?» она улыбнулась и с гордостью ответила:
        - Да.
        Хлопнула входная дверь. Маша обернулась, но никого не увидела. Все гости сидели на своих местах и восторженно взирали на молодых, кто-то доставал платки и плакал.
        Для Маши начиналась новая жизнь. Прошлое теперь навсегда останется прошлым…
        ГЛАВА 6.
        Прошло пять лет.
        Как часто мы пытаемся внушить себе, что время лечит. Что боль утихает с годами. Но это не правда. Разбитое сердце не перестает кровоточить до самой смерти, ноющей болью раз за разом напоминая о незаживающих шрамах. Кто любил однажды, лишь тот поймет. Лишь тот знает…
        Маша и Антон, сразу после свадьбы поселились в нескольких домах от особняка Витанского, в том же районе, на той же улице. Они обустроили свое семейное гнездышко скромно, но со вкусом. Мебель в доме была простой и уютной. И вопреки возражениям свекрови, в каждой комнате Маша постелила мягкие ковры. Одну из комнат на втором этаже, они подготовили для рождения первенца. Но время шло, а Маша, отвергая уговоры Антона, не торопилась обременять себя рождением младенца. Иногда конечно ей казалось, что ребенок вдохнет в нее новые силы, поможет навсегда забыть события далекого прошлого, и она поддавалась на уговоры, но видимо судьбе не угодно было дарить ей долгожданное чудо. И все шло своим чередом, Стас думал, что Маша не может забеременеть, а Маша знала, что не может родить ребенка от Антона.
        О Стасе она старалась забыть. Но бывали моменты, когда украдкой, она следила за его светской жизнью и в очередной раз, убедившись, что он так и не женился, радовалась, что у нее до сих пор нет ребенка. Ей казалось, что если вдруг в ее жизни что-то изменится, Стас никогда не примет чужого ребенка. С такими мыслями она жила и пыталась построить свою внешне благополучную жизнь.
        Весь фарс ее брака, открылся с первых месяцев, когда во время занятий любовью, она начала плакать. Она вдруг вспомнила, как оно бывает, когда любишь по настоящему, когда горит все тело от одного лишь легкого прикосновения. И чувствуя во время близости с Антоном лишь ледяное равнодушие, Маша впадала в глубокое уныние. Она вынуждала себя заниматься с ним любовью, отворачивалась в сторону и закрывала глаза. Время шло, самообман стал образом жизни, и ширма, за которой она спряталась, стала не просто ее маской, а вторым лицом.
        На работе дела шли хорошо. Маша с успехом окончила интернатуру и теперь работала в частой клинике, где на лечении находились именитые спортсмены. Клиника находилась в непосредственной близости с домом, в десяти минутах езды на машине. Маша не знала, почему ее настоящее так тесно связано со спортом и почему она выбрала именно это место. Ей казалось, что все получилось случайно и только потому, что рядом с домом.
        Антон после окончания Лондонского университета, за пять лет значительно преуспел в собственном бизнесе, и теперь их семья не зависела от родительского бюджета. Хотя сердобольные предки, то и дело старались хоть как-то побаловать своих драгоценных чад.
        Маша только проснулась, когда тишину дома нарушил телефонный звонок. Антон по привычке ответил, и, перебросившись парой слов, протянул трубку Маше.
        - Твой отец.
        Маша взяла трубку.
        - Да, пап.
        - Детка, бабушке стало плохо.
        - Как? - Маша проснулась и резко села. - Что значит плохо?
        - Я сам толком не знаю, соседка звонила, сказала, что ее в больницу увезли. Я должен ехать.
        - Пап, я думаю, будет лучше, если поеду я! - решительно заявила Маша. - Если что, я смогу оказать ей должный уход.
        - Но может и мне стоит…
        - Нет, пап. Я сегодня же вылетаю. Если что, я тебе сообщу.
        Маша положила трубку и поймала удивленный взгляд Антона. Он спросонья, с разлохмаченной челкой, непонимающе смотрел на нее и ждал объяснений.
        - Бабушке плохо. Я должна лететь в Россию.
        - Да. Когда?
        - Как можно раньше. Займись, пожалуйста, билетами, я пока свяжусь с Эдвардом, скажу, что возьму на пару недель отпуск за свой счет.
        - Хорошо. -  Поднимаясь, ответил Антон.
        В этом был весь Антон. Ему не надо было что-то объяснять, он все понимал с полуслова и исполнял в кротчайшие сроки. Маше Ингода казалось, попроси она его достать ей с неба луну, он не теряя ни минуты, займется этим вопросом, и сделает все от него зависящее, чтобы исполнит ее желание. За это она и любила его. Не страстной любовью. А любовью правильной, благодарной.
        Вечером Маша уже летела в Россию, как всегда в салоне первого класса, на комфортабельном самолете немецкой авиакомпании Люфганза, где учтивая стюардесса буквально замучила ее своим вниманием. После пересадки, Маша вопреки своим желаниям, притворилась спящей, спрятавшись за плотной повязкой для глаз.
        Приземлившись в России, Маша на такси доехала до дома, где выросла и провела свое детство. Она не ощутила того трепетного волнения, которое непременно посещает людей возвращающихся на родину. Наверно она никогда не считала Россию своей родиной.
        Поднявшись на третий этаж, Маша позвонила в соседскую дверь. После ворчливого бурчания, дверь открыла баба Нюра и, рассмотрев в Маше знакомые черты, тепло улыбнулась, пропуская гостью в квартиру.
        - Девочка. Вернулась. - только и вымолвила баба Нюра.
        - Здравствуйте, баб, Нюр. В какую больницу увезли бабушку?
        - В городскую. Через два квартала. На кардиологическом она. А ты даже с дороги не отдохнешь? Устала ведь, небось? Рань то такая.
        Машу всегда умилял деревенский говор бабы Нюры, но слушая наветы бабушки, быть всегда учтивой и понимающей, она старательно сдержала улыбку.
        - Не устала, баб Нюр. Молодая еще, успею отдохнуть.
        - А ты смотри, какая красавица стала. Прям иностранка. Если бы на моих глазах не выросла, не узнала бы.
        - Спасибо. Вы тоже не изменились. Как были, какой я вас помню, такой и остались.
        Баба Нюра кокетливо рассмеялась.
        - Ты  вещи-то проноси, и езжай, на автобусе…
        - Я на такси.
        - Ой, прости, бабу дуру, - скрипучим смехом заразилась баба Нюра, - Я же бабка советского союза, так  вашим буржуазным привычкам не наученная. На такси то оно и быстрее будет.
        Маша натянуто улыбнулась. Разговор затягивался, а ей не терпелось поскорее увидеть бабушку. Они конечно виделись несколько раз с того дня как Маша покинула Россию, но в последнее время бабушка неохотно покидала родной город, а у Лондонских родственников катастрофически не хватало времени, навестить одинокую старушку. Прошло наверно не меньше трех лет, со дня их последней встречи.
        Баба Нюра поломанным карандашом нацарапала на листочке адрес больницы. Маша сердечно поблагодарила ее и вышла.
        Такси она поймала без затруднений. Только успела поднять руку, как перед ней затормозила дряхленькая девятка, и улыбчивый дедуля довез пассажирку до места. Маша давно отвыкла от неприкрытой нищеты России, перемешанной с кричащей роскошью новых поколений.
        Бабушка лежала в новом, только отремонтированном корпусе больницы. В просторной палате с высокими окнами. Маша вошла в палату, и сразу заметила свою старушку. Та лежала на узкой кровати, прикрывшись тонким одеялом, и бездумно смотрела в потолок. Бабушка сильно постарела за столь короткий срок. Маша подошла к ней и опустилась рядом.
        - Бабуль. Привет. - Тепло поздоровалась Маша, поцеловала ее морщинистую руку.
        Бабушка подняла на нее уставший взгляд и задумалась, а после, одарила внучку самой ласковой на свете улыбкой и дрожащим голосом произнесла:
        - Люсенька, девочка.
        У Маши на сердце похолодело. Ей не надо было читать историю болезни, чтобы понять -  у бабушки прогрессировала сенильная деменция, в простонародье - старческий маразм. И если не удастся старушку уговорить уехать в далекий Лондон, то придется Маше надолго остаться в России.
        Маша погладила бабушку по щеке и упавшим голосом прошептала:
        - Да бабуль, это я.
        Бабушка выглядела вполне удовлетворительно, только появились глубокие морщинки на щеках и в глазах вспыхнул огонек озорной молодости, сопровождающий деменцию. Скоро бабушка не сможет даже принимать пищу без посторонней помощи. Просидев у койки до обеда, Маша приняла окончательное решение - она останется с бабушкой, до тех пока ей будет необходима помощь, или если говорить откровенно, до самой смерти.
        Когда бабушка уснула, Маша вышла в коридор, и позвонила отцу.
        - Да, солнышко, - с первого гудка ответил Витанский. - Как она?
        - Плохо.
        Тишина.
        - Значит, мне все же надо ехать? - скорбным голосом констатировал отец. - Я доделаю дела и вечером прилечу.
        - Нет, папуль, не настолько все плохо. У нее кратковременные потери сознания и пространственная дезориентация, но физически она полностью здорова, я просто хочу сказать… - Маша пыталась подобрать слова, понимая, что мужу сообщать новость будет намного сложнее, чем отцу. - Я останусь в России, на какое-то время. Пока буду  нужна ей.
        - Нет. Это бессмысленно. Мы можем привезти ее в Лондон….
        - Пап, ты же помнишь, как она относится к Лондону? Переезд может ухудшить ее состояние.
        - Мы наймем ей сиделку, в России.
        - Для нее только я могут стать самой лучшей сиделкой. Она вырастила меня, пока у нас были трудные времена. Посвятила мне свою жизнь. Теперь я, в минуты ее слабости просто обязана быть рядом.
        Витанский тяжело вздохнул, но все же принял аргументы дочери, признав их логическими.
        - А как же твоя работа?
        - Я могу работать в России, не думаю, что они откажутся за их зарплаты от такого высококвалифицированного специалиста, как я. - Без лишней скромности рассмеялась Маша. - Сейчас подойду к главврачу и поговорю с ним.
        - Да, родная, и спроси у него реквизиты, перечислю им деньги на лечение. Последние картины хорошо ушли, одному мне столько денег не нужно. А им нужнее, это и так понятно.
        - Я позвоню. - Ответила Маша.
        Второй звонок она сделала в клинику, своему начальнику. После короткого диалога, они уговорились, что Маша берет бессрочный отпуск, и при желании всегда сможет вернуться на прежнее место работы. Решив все самые легкие вопросы, Маша набралась смелости, чтобы позвонить Антону. Она набрала номер, а сама скрестила пальцы.
        - Да. - Прозвучал его голос. - Ты срочно? Я на совещании.
        - Я срочно.
        - Извини. Подожди минутку. Я выйду. - В трубке послушались приглушенные голоса и шаги. - Что случилось? Как бабушка?
        - Я остаюсь в России. - Решительно заявила Маша.
        - Ты что? - не понял Антон. - Что значит остаешься? На время? Пока она не поправится?
        - Нет. Я остаюсь с ней до тех пор, пока буду нужна ей.
        - Мария. - Серьезно начал Антон. - Ты хоть понимаешь, какой бред сейчас говоришь? Остаться в России? Где это видано? Что за глупости лезут тебе в голову.
        - Я должна быть рядом с ней.
        - Ты должна быть рядом со мной! В первую очередь, я твой муж. И говорю тебе, немедленно собирайся и возвращайся домой. Я и так достаточно вытерпел от тебя, но ты будто нарочно пытаешься испытать все мое терпение.
        В голосе Антона звучали недовольные нотки, но Маша понимала, что если он любит ее, то дождется и после простит. А если решит разойтись, значит, такова была его любовь.
        - Мария.
        Маша молчала.
        - Маш. Ты слышишь меня. Я говорю тебе, немедленно возвращайся.
        - Нет. - Сухо ответила Маша. - Прости.
        Она отключила связь и убрала телефон в сумку. Часто в их жизни случались вещи, которые Антон принимал с открытой улыбкой и всепрощением. Значит, ничего с ним не случится. Он как всегда поймет ее и простит. Просто ему нужно время свыкнуться с этой новостью.
        На следующий день, Маша уже начала оформляться на работу в больницу. Конечно, главный врач был крайне удивлен, заполучив в хирургическое отделение лучшего специалиста из Лондона за символическую зарплату и с темными перспективами на карьерный рост. К тому же, через день, на счет онкологического отделения капнула круглая сумма евро, перечисленная анонимным благодетелем.
        У Маши начались трудовые будни. С раннего утра она пешком приходила на работу, и первым делом шла навещать бабушку. Затем переодевалась в белый халат и шла на обход по палатам. Привыкшая работать с обеспеченными и благополучными людьми, первое время Маша вздрагивала и едва сдерживалась, при виде изнаночной стороны жизни родного города. Очень часто с травмами поступали люди из неблагополучных семей, пьющие и не представительного вида. Но с каждым днем, Маша все больше привыкала и теперь даже самые тяжелые травмы и ужасно запущенные люди, не казались ей чем-то запредельным.
        Через неделю бабушку выписали домой, но Маша по просьбе главного врача, осталась в больнице, договорившись, что ей позволят изредка приводить бабушку на необходимые процедуры.
        Шла вторая неделя работы в больнице, когда вечером, перед самым уходом, в ординаторскую вбежала медсестра и протянула Маше медицинскую карту. Маша сидела на диване.
        - На осмотр. - слишком живо, сообщила Лиля.
        - Лиль, а что никого больше нет? - устало спросила Маша. - Егор сегодня дежурит, пусть он осмотрит.
        - Петрович сказал, отправить тебя. Марусь, ты сначала глянь кого к нам привезли, а потом уже отказывайся.
        Маша заметила озорной блеск в глазах молоденькой сестрички и нехотя забрала у нее карту. На лицевой стороне, красивым подчерком, были выведены фамилия и имя: «Зуров Станислав». В ужасе распахнув глаза, Маша подняла на Лилю непонимающий взгляд.
        - Это он? - почти испуганно спросила Маша.
        - Да. - Радостно воскликнула девушка. - Ты представляешь, он! На игре повредил колено и сразу к нам. Сказали, что его врач просил вызвать тебя, если понадобится, просил даже из-под земли достать. Ты же у нас лучший специалист в городе.
        - Я не пойду! - резко откинув папку, воскликнула Маша.
        Лиля искренне удивилась.
        - Почему? Маш, ты что, это же он. Звезда! Самый богатый и завидный холостяк года! Самый красивый и такой очаровательный. А его ямочки…
        - Я не пойду. - отчетливо повторила Маша. - Пусть Егор идет, я его проконсультирую. По телефону, если надо!
        - Хватит мне голову морочить. Иди. А то мне от главного влетит! - сердито надулась Лиля, и уже настойчивее всучила Маше карту.
        Маша недовольно поднялась, застегнула халат, и бросила на Лилю недовольный и затравленный взгляд. Она жутко разволновалась, но не могла себя успокоить. Сколько времени прошло с их последней встречи?
        «Пять лет» - с ужасом осознала Маша.
        Роковой срок длиною в пять лет. Что же случится на этот раз? Догадывается ли Стас, что после стольких лет, судьба вновь решила свести их? Может и не догадывается. Ведь после замужества Маша взяла эстонскую фамилию Антона - Артэ, и стала Марией Артэ. Наверняка Стас даже не подозревает, что теперь она живет в России и тем более не предполагает, что работает она в рядовой больнице.
        В хрупкой надежде остаться неузнанной, Маша нацепила на нос чьи-то очки и стянула волосы в отвратительный пучок.
        Стаса определили в единственную платную палату, которая находилась в конце длинного коридора.  Путь до палаты, Маша прошла на пределе. Руки ее дрожали, сердце глухо отбивало сумасшедший ритм, и даже вредный нерв под глазом, на правой щеке, присоединился к общей истеричной вакханалии и предательски задергался, хотя обычно это случалось только от хронической усталости, но никогда от волнения.
        Маша остановилась перед дверью, набрала в легкие побольше воздуха, собралась с силами и толкнув от себя дверь,  вошла. Стас лежал на высокой койке, нога его торчала кверху, закрепленная на специальном устройстве. Стас играл на телефоне в очень шумную игрушку и не сразу заметил Машу. Только когда она подошла к нему и села на приставленный к койке стул, он отложил телефон и неохотно поднял голову. Встретив Машин взгляд, Стас на мгновение растерялся, но ничем не выдал своего удивления.
        - Зуров, Станислав? - официально спросила Маша.
        Стас кивнул. Маша приветливо улыбнулась и вежливо сообщила:
        - Я ваш лечащий врач, Мария Николаевна.
        - Машка. - Не отрывая взгляда, произнес Стас. - Маша, Маша, года идут, а ты все та же…
        Маша не сдержала доброго сарказма:
        - И ты рифмоплет, совсем не изменился.
        - Да и такая же и осталась. - Задумчиво повторил Стас. - Только в глазах что-то новое появилось. Отчужденность вроде или может…
        - Опыт? - Помогла ему Маша.
        - Может и опыт.
        Маша отложила карту и поднялась.
        - Можно я осмотрю твое колено?
        Стас кивнул и откинул одеяло. Маше хватило одного взгляда, чтобы понять - дело серьезное. Колено покраснело и разбухло до размеров футбольного мяча. Даже старые швы натянулись до такой степени, что казалось, вот-вот лопнут. Маша с сочувствием посмотрела на Стаса. Осторожно коснулась его ноги и ощупала травмированное место. Стас, не отрываясь, следил за ее движениями. Взгляд его упал на безымянный палец и он сразу заметил обручальное кольцо.
        - Ты до сих пор с ним? - В его голосе прозвучала грусть.
        Маша села на стул, положила на колени карту и начала что-то записывать. Стас внимательно следил, как быстро ручка бегает по строкам.
        - Я назначу тебе обезболивающее. На завтра МРТ. И полный покой. Тебе нельзя двигаться. Надо беречь колено.
        - Какими ветрами тебя принесло в Россию?
        - Завтра утром я приду навестить тебя, а пока отдыхай. - серьезно сказала Маша, - Если тебе что-то понадобится, позовешь Лилю,  та симпатичная медсестра, что принимала тебя.
        Маша поднялась и собралась уходить, когда Стас бросил ей вслед:
        - Я был на твоей свадьбе.
        Признание застигло Машу врасплох, и, она застыла на пороге, крепко вцепившись в дверную ручку.  Стас продолжил:
        - Стоял за колонной в углу, и видел, как ты на двери все время оборачивалась. Ждал, когда скажут: «Кто возражает?». Думал выйти и крикнуть на весь зал: Я возражаю! Но что-то не так пошло, а потом я опомнился, когда ты сказала: «Да». И вся светилась от счастья.
        В глазах защипало, в груди застыл ком, но Маша не сбежала, хотя и следовало. Она медленно обернулась и тихо сказала:
        - Антон решил убрать эту часть торжественной речи. Все повторял: «Да кто может возражать против нашей свадьбы»?
        Стас усмехнулся.
        - Я должен был предвидеть это, он ведь всегда был таким, на три шага впереди всех.  Только ты одна видишь в нем доброго и покорного медвежонка, а на самом деле он хитрый и продуманный тип. А я просто хотел сделать все романтично, как ты любишь…
        - Наверно не стоит ворошить прошлое.
        - А дети у вас есть?
        - Это не твое дело.
        - Почему не мое? Я все думал,  вдруг ты забеременела тогда, в Венеции, а мне не сказала. Я с ума сходил,  гонял эти мысли в голове, как по замкнутому кругу. Все в Лондон летал, следил за тобой. Ждал. Но безрезультатно.
        - Мне пора, Стас. - печально сказала Маша, она не хотела больше теребить так и не зажившие раны. - Моя смена закончилась, мне надо идти домой.
        - Скажи, его ведь не было или ты… - голос Стаса дрогнул.
        Маша бросила на Стаса взгляд, наполненный неподдельной нежностью. Если бы он знал, как волновалась она в те дни, думая о том же, о чем и он. Если бы она привезла из Венеции ребенка, это решило бы многие ее проблемы. Антон, так или иначе, признал бы ребенка своим, и Маша получила бы возможность, посвятить свою жизнь воспитанию ребеночка, зачатого в любви, от желанного мужчины.
        - Я бы никогда не сделала ничего подобного. - Мягко призналась Маша.
        Стас благодарно улыбнулся.
        - Опять прошло пят лет. Видишь, теперь я тоже считаю, нахватался твоих сантиментов.. Может это судьба? Встречаться нам каждые пять лет?
        Маша, стояла в дверях, не зная, стоит ли ей остаться и продолжить эту непринужденную беседу, ведь впервые со дня знакомства, они так легко и просто общаются, или стоит развернуться и уйти.
        - А ты не можешь остаться со мной? - Стас словно прочитал ее мысли, а в голосе его прозвучала такая неприкрытая грусть, что Маша заколебалась.
        - Мне, правда, пора идти. - Маша сделала последнюю попытку.
        Стас отвернулся к окну и без эмоций поделился своими мыслями:
        - Если диагноз подтвердится, они удалят мениск, и я никогда больше не выйду на поле. Наступит бесславный конец моей славной карьере. Это хуже чем смерть.
        В его голосе просквозило отчаяние, и Маша сдалась. Отбросив последние сомнения, она тихо сказала:
        - Мне нужно сделать один звонок.
        Маша вышла.
        - Спасибо. - вдогонку крикнул ей Стас.
        Оказавшись в коридоре, Маша несколько раз моргнула и, не ощутив на ресницах слезы, которые непременно сопровождали каждую  встречу со Стасом, заметно расслабилась. В один миг она вдруг успокоилась, и на душе стало хорошо и спокойно. Могло ли случиться такое, что она в один день вдруг излечилась от этого человека. Да, бесспорно в сердце еще живы были какие-то эмоции, но они уже не вызывали града слез. Пришло умиротворение.
        В ординаторской Маша позвонила бабе Нюре и попросила ночью присмотреть за бабушкой, солгав, что ее оставили на дежурство. Когда она договорила, дверь открылась и в ординаторскую вошел Егор. Заметив  Машу он не смог скрыть своего удивления и  понимающе улыбнулся:
        - И ты туда же? Не устояла перед чарами нашего нового пациента?
        - О чем ты?
        - О Зурове. Слышал тебя назначили его лечащим врачом, с чего бы это?
        - Оставь свои догадки, я знаю его с детства. Мы учились в одном классе. Он пациент, я врач и не более.
        Егор сделал вид, что поверил. Маша не стала больше убеждать его, взяла свою сумку, телефон и вышла. Она направилась к палате Стаса, точнее ноги сами вели ее обратно в палату.
        Стас уже не играл в телефон. Он, молча, смотрел в одну точку на стене, видимую только ему одному. Маша вошла и положила сумку на тумбочку у входа. Стас повернулся. На его лице отразилось удивление. Он явно не ожидал, что она выполнит его просьбу. Маша прошла к его койке и села на стул. Она протянула ему таблетки.
        - Что это?
        - Обезболивающее. Если хочешь, могу сделать укол.
        Стас в притворном испуге расширил глаза.
        - Только не укол.
        - Пей. - Маша протянула ему пластиковую бутылку с водой.
        Стас закинул в рот таблетку, но перед тем как проглотить ее замер.
        - Ты точно не хочешь меня отравить? - насмешливо спросил он.
        - Пей. - Тихо рассмеялась Маша. - Какой же ты бестолковый, как был, так и остался.
        - У тебя неповторимый, бархатистый смех. Я готов слушать его часами.
        - Пей. - серьезно повторила Маша.
        Стас проглотил таблетку, глотнул воды и вернул бутылку.
        - Чем будем заниматься?  - слишком возбужденно спросил он. - Я имею ввиду, что до утра столько времени, а ты накачала меня таблетками и теперь мне просто необходимо куда-то деть свою умственную энергию.
        - Можешь рассказать мне о своей жизни. - Предложила Маша.
        - А может, ты расскажешь мне о своей? Как ты живешь? Почему до сих пор с ним?
        - Не думаю, что моя жизнь может заинтересовать тебя. Мы живем как все, в маленьком доме, спокойно и дружно.
        - Дружно. - Насмешливо повторил Стас. - Как можно с мужем жить дружно? Это как собаку завести? Хотя он всегда смотрел на тебя своим щенячьим жалобным взглядом, так и хотелось врезать ему.
        - Твоя агрессия не обоснована. Он не плохо к тебе относился. По крайней мере, ни разу слова дурного не сказал.
        - А ему никогда не надо было говорить, мне хватало его взгляда. Он так смотрел, что казалось легче под землю провалиться, чем выдержать этот взгляд.
        - У нас нет детей. - Неожиданно призналась Маша.
        - Что?
        - Ты спрашивал, есть ли у нас дети. Я отвечаю - нет.
        - Почему?
        - Не знаю, видимо судьбе так угодно. А твоя девушка?
        - Которая? - без насмешки спросил Стас.
        - Которая? Все остается по-старому. - с иронией сказала Маша. - Хотя бы последняя. Ведь у тебя есть девушка?
        - Есть. Оксана. Ей двадцать лет, и она вроде ничего. С ней, по крайней мере, поговорить можно. Можно сказать, что она тоже хороший человек.
        - Ты нашел свое счастье?
        - Не думаю, месяц отношений, это еще не показатель. Посмотрим, что дальше будет. Но она - мои самые долгие отношения.
        - Месяц? - явно удивилась Маша. - Мой опыт насчитывает уже больше десяти лет. Наверно точнее будет двенадцать. Да… почти двенадцать лет, он неизменно рядом со мной, и я впервые так далеко от него…
        - Ты скучаешь? - с обидой в голосе спросил Стас.
        - Нет. Я просто привыкла, что он всегда знает как правильно и как я должна поступить. Он знает обо мне все, начиная от количества сахара в чае, и заканчивая группой крови.
        - В чай одну ложку. Первая отрицательная. - Выпалил Стас и мягко улыбнулся.
        Стас произнес эти мелочи легко и непринужденно. Маша подняла на него задумчивый взгляд. Стас продолжил:
        - А еще, ты любишь, как звучит гитара. Но не дворовый блотняк, а мягкий перебор тихих прелюдий. Любишь сладкое, и не любишь рыбу. Маш, я думал о тебе…
        Признание встало между ними стеной.  Маша отвернулась.
        - А ты? - с надеждой спросил Стас.
        - А я  замужем. - Грустно ответила Маша.
        Повисла тишина. Разговор вопреки Машиным ожиданиям, все же не клеился, слишком много личного стояло между ними. Не желая больше вести тяжело дающуюся беседу, они оба замолчали, погрузившись, каждый в свои мысли.
        Когда стемнело, Маша постелила себе на диване, сняла больничный халат, скинула туфли и оставшись в сером трикотажном платье, легла. Длины дивана не хватало, чтобы вытянуться в полный рост и Маше пришлось подогнуть ноги.
        Стас все это время, внимательно следил за ней. Когда Маша расположилась, он откинул одеяло и взглядом позвал к себе.
        - Тебе же неудобно, а на моей кровати места хватит для двоих. - Сердечно сказал он.
        Маша вежливо отказалась. Погасила ночник и палата погрузилась во мрак. В темноте, она отчетливо слышала, как засыпая, Стас задышал слишком часто. Но через какое-то время  заснул и дыхание его выровнялось. Маша почувствовала, как отяжелели веки, закрыла глаза и задремала. Во сне она ворочалась и все  время пыталась вытянуться. Ноги ее затекли. От неудобной подушки заныла шея. И сон стал тревожным. Вдруг тишину ночи нарушил хриплый стон, больше похожий на мычание. Маша проснулась и зажгла свет.
        Стас сидел на постели. Глаза его были наполнены болью и он судорожно хватался за ногу. Подошла Маша и протянула таблетку.
        - Выпей! - приказала она.
        Не запивая водой, Стас послушно проглотил таблетку. Маша в это время начала мягко массировать его поврежденное колено. Через какое-то время боль утихла, Стас откинулся на подушку и закрыл глаза.
        Маша выключила свет, осторожно откинула одеяло и забралась к нему. Обняв свободной рукой Машу за талию, Стас позволил ей положить голову себе на плечо. Руку она положила ему на грудь, чтобы чувствовать, как успокаивается его сердце. Через какое-то время, Стас уснул. А Маша долго лежала без сна в крепких мужских объятиях, и понимала, что именно этого чувства ей не хватало в ее идеальной семейной жизни - чувства блаженного восторга, когда знаешь, что любимый человек спит рядом.
        Утром, прежде чем в палату вошла медсестра, и начала греметь баночками для анализов, Маша осторожно поднялась, убрала с дивана постельное белье и перед тем как выйти, бросила печальный взгляд на Стаса. Все же, несмотря на прошлые обиды, он был и остается для нее родным человеком. Химическая связь, соединившая их сердца в глубоком детстве, с годами только окрепла и не признать этого было бы верхом цинизма. Оставив Стаса, Маша вернулась в ординаторскую, где на ее счастье никого не оказалось. Наспех поправив прическу и макияж, она накинула халат и отправилась на осмотр.
        Вернулась она через два часа, сразу после обхода. Выпросив перед этим у старшей сестры инвалидное кресло, под свою личную ответственность. Стас к ее приходу, уже не спал.
        - Доброе утро. - живо поздоровался он. - я уж думал ты будешь теперь избегать меня…
        - Что за глупости? Просто не надо чтобы нас кто-то видел вместе. Пойдут разговоры.
        - Мне плевать.
        - А мне нет. - тоном легкого упрека сказала Маша, - Поднимайся, я помогу тебе принять ванну и отвезу на обследование. Ты сдал анализы?
        Стас покраснел от смущения.
        - Вот что ты за человек? Тебе обязательно быть такой официальной. Меня и так уже ваша Лилечка замучила, то кровь пришла брать, то таблетки принесла, то палату надо проветрить.  А с каким видом она укол мне делала, я чуть со стыда не сгорел.
        Маша улыбнулась.
        - С тебя не убудет, а Лилечка твоя самая ярая поклонница.
        - Я заметил. Ты скажи ей, чтобы она поменьше рвения проявляла, а то я скоро прятаться от нее начну.
        Маша подошла к Стасу, чтобы помочь ему спуститься с постели. Она откинула одеяло, и покраснела от смущения, Стас по пояс был обнажен, и на его загорелой коже вызывающе выделялись, ровные, идеальные кубики брюшного пресса. Отвернувшись, Маша схватила футболку и протянула Стасу.
        Стас усмехнулся, но послушно оделся. Спустился с койки и ловко уселся в кресло.
        - Я мог бы и сам дойти.
        - Конечно, мог, а потом уже никогда не смог бы ходить. Пока мы не проведем полное обследование, тебе нельзя опираться на ногу.
        - Как скажете, док. - Усмехнулся Стас.
        Ванная комната, для ограниченных в движении больных, находилась в другом крыле. Пока Маша везла Стаса по отделению, все сестры младшего медицинского персонала, с восторгом бросали многозначительные взгляды на известного спортсмена. Стас, подогревая их интерес, открыто улыбался, а одной из них даже подмигнул.
        - Хватит развращать наш персонал. - Смеясь, шепнула ему Маша.
        - Да кто их развращает, смотри они же на удавов похожи, готовы наброситься и задушить в своих стальных объятиях. Аж жутко.
        - Конечно. Жутко. А сам светишься от удовольствия.
        Стас поднял голову и посмотрел на Машу.
        - Я только твоим объятиям рад.
        Маша смутилась, и хлопнула его по плечу, заставив отвернуться. Молоденькие девушки засмеялись, прикрывая рты ладошками, и томными взглядами проводили предмет своего обожания до самой двери. Когда Маша вкатила коляску в просторную процедурную, служащую в редких случаях ванной, то сразу плотно закрыла дверь, чтобы ни у кого не возникло идеи помешать им.
        Стас, уловив для себя нарастающую в Маше нервозность, и намеренно начал провоцировать ее случайными томными, многозначительными взглядами. Но когда Маша подкатила его к белоснежной ванной наполненной теплой пенной водой, лукавая улыбка мигом слетела с его лица. Он бросил брезгливый взгляд на душистую воду и, не скрывая отвращения, спросил:
        - А ванна точно чистая?
        - Точно. Я с утра ее сама лично хлоркой намывала.
        - Ради меня?
        - Конечно.
        Стас изобразил на лице удивление, не скрывая при этом удовлетворения. Он стянул футболку и скинул тапки. Маша присела перед ним на колени и стянула с него носки. Стас приподнялся на руках, и Маша стянула с него брюки. Увидев перед собой практически обнаженное, идеальное тело, Маша на мгновение застыла. Видимо прикидывая, и взвешивая, стоит ли раздевать Стаса дальше или лучше оставить все как есть. Стас следил за ней с лукавой улыбкой.
        - Я могу сам. - Предложил он.
        Маша пришла в себя, но так внезапно, будто только сейчас с небес грохнулась на  бренную землю.
        - Да, пожалуй, так будет лучше. - согласилась она и поспешила отвернуться.
        За спиной раздался дерзкий смешок и Маша густо залилась краской смущения. Она явно почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и предательски задрожали руки. По иронии, только Стас всегда так действовал на нее. Она смущалась, робела и терялась, чувствуя себя глупой и нелепой девчонкой, ведь стоило им остаться наедине, как их неизбежно тянуло друг к другу. Силу подобного притяжения, не смог объяснить ни один из великих умов человечества, поэтому ее и назвали - магия любви.
        Маша обернулась, Стас, прикрывая одной рукой свое мужское достоинство, пытался по поручням самостоятельно забраться в ванную. Маша бросилась ему на помощь. Подхватила и помогла перекинуть больную ногу, а затем сесть на бортик. Последнее движение и Стас целиком погрузился в воду.
        - Ах, какое блаженство. - Протянул он с явным удовольствием. - Я ведь прямо с игры сюда, потный вонючий, думал с ума сойду от этого чувства. Как ты ночью выдержала такую вонь?
        - Я ничего не почувствовала. - Призналась Маша.
        Стас демонстративно поднял руку и, нюхнув подмышку, поморщился.
        - Фу… - протянул он.
        - Я помою тебя? - спросила Маша.
        Стас кивнул. Маша взяла мочалку и принялась осторожно намыливать его плечи. Она проводила губкой, и в тех местах, где она касалась его, кожа напрягалась, а плечи непроизвольно вздрагивали. Не выдержав откровенных прикосновений, Стас выхватил у Маши мочалку.
        - Так мы долго будем копаться. - Оправдывая свою резкость, сказал Стас. - И вообще, разве не медсестры моют больных.
        Маша лукаво улыбнулась и приподняла одну бровь.
        - Позвать?
        - Не надо. - резко ответил Стас. - Я как-нибудь сам, а то из-за твоей помощи, у меня потом всю ночь голова болеть будет.
        Маша отошла, стараясь скрыть смущение. Смысл его слов дошел до нее не сразу, но когда она поняла, о чем он ведет речь, ей стало не по себе. Показалось, что стены просторной комнаты начали быстро сужаться, и потолок грозил вот-вот упасть прямо на нее. Маша подошла к окну и отвернулась. Она достала из кармана ключи от ординаторской и начала нервно теребить брелок. Окно процедурной было лишь наполовину закрыто жалюзями. Маша приподняла жалюзи и выглянула на улицу. По аллее проходила пожилая пара с желтыми, лентовскими пакетами. Наверняка они спешили навестить кого-то из своих родственников. За ними, оживленно беседуя, шли три доктора в белых халатах. По длинным скамейкам, рассеялись отдыхающие больные, в разноцветных спортивных костюмах.  За забором шумели машины.  И с деревьев прямо под ноги прохожим падали листья. Наступала осень. Но эта осень отчего-то не вселяла в сердце тоску и депрессию, она была достаточно солнечной.
        - Ты так и не сказала, что привело тебя в Россию? - вопрос Стаса вернула Машу в реальность.
        - Бабушка заболела. - Честно ответила она.
        - Что с ней?
        - Ничего страшного, но за ней нужен особый уход.
        - А он здесь?
        - Антон? Нет. Он в Лондоне.
        - Как он додумался отпустить тебя одну? - Возмущенно воскликнул Стас. - Я же говорил, он полный болван. Если бы ты осталась со мной, я никогда не отпустил бы тебя… держал бы рядом каждую минуту…
        Что-то было в его интонации. Что-то новое и незнакомое. Похожее на понимание или осознание. Казалось, что за эти пят лет, Стас каждую минуту тратил на переоценку прошлого и точный анализ своих ошибок. Маша обернулась.
        - Ты закончил?
        Стас протянул ей мочалку.
        - Да.
        - Я помогу тебе выйти. - приближаясь, сказала Маша.
        - Может я сам справлюсь? Полотенце только подай.
        Маша спорить не стала, подала ему заранее приготовленное полотенце и поближе подкатила кресло. На один момент Стас приподнялся на руках и замер, а Маша воспользовавшись случаем, откровенно уставилась на его наготу. Задумчиво пожирая его глазами, она наслаждалась каждой частичкой идеального рефренного тела, любимого до невозможности и желанного до безобразия. Стас усмехнулся. Маша опомнилась, подняла глаза и поймала его насмешливый взгляд.
        - Закончила? - поддразнивая девушку, поинтересовался Стас.
        Маша в очередной залилась румянцем, и виновато потупила взгляд. Ловко перекинув здоровую ногу, Стас уселся на край ванны. Маша накинула на него махровый халат и помогла перебраться в кресло. Плюхнувшись в кресло, Стас поймал Машину руку и прижал ее к своим губам. Маша задрожала всем телом.
        - Не надо… - жалобно попросила она, и Стас послушно отпустил ее руку.
        Маша выкатила коляску в коридор, подозвала медсестру и распорядилась отвезти Стаса на МРТ. Девушка радостно вцепилась в ручки кресла и активно закивала головой.
        - На МРТ, а потом в палату. Ты все поняла? - строго спросила Маша.
        - Да. - живо ответила девушка.
        - Хорошо. Я зайду к тебе после обеда. - обращаясь к Стасу, сказала Маша. - Только ты постарайся больше отдыхать.
        - Как скажешь, док. - Усмехнулся Стас.
        Застегнув халат, Маша забрала на стойке карты вновь прибывших пациентов и направилась в первую палату. Стас проводил ее задумчивым взглядом, а когда на пороге она обернулась, подбадривающе подмигнул. Они обменялись теплыми улыбками, и Маша вошла в палату, а медсестра покатила Стаса на МРТ.
        День выдался тяжелый. Маша только и успевала выписывать направления и заполнять бумаги. Рутинную бумажную работу, она считала самым главным минусом министерства здравоохранения России. Приходилось заполнять огромное количество ненужной документации: отчеты, доклады, назначения и планы.
        К обеду, едва очухавшись от долгой писанины, Маша поднялась из-за стола, прошла несколько раз по кабинету, пытаясь размять ноги и неожиданно вспомнила, что обещала навестить Стаса. Она уже к обеду получила результаты его осмотра и спешила сообщить радостную новость. Он отделался сильным ушибом. Мениск не поврежден, сустав в полном порядке. Отек, следствие сильного ушиба.
        Маша уже подходила к платной палате, когда дверь распахнулась и оттуда выскочила девушка. Девушка была очень похожа на ту, которую Маша уже видела в Венеции, со Стасом. Длинные волосы, далеко не худощавая фигура, мягкие черты лица и приятная улыбка. Девушка столкнулась с Машей, вежливо улыбнулась и поспешила извиниться. Маша отошла в сторону, пропуская незнакомку и смотрела ей вслед, пока та не исчезла из вида. Конечно червячок ревности закопошился у Маши в душе, но она решила что нынешняя жизнь Стаса, никак ее не касается и заострять на этом инциденте внимания, крайне неразумно и глупо.
        Маша вошла в палату. Стас лежал на койке, без интереса листая какую-то книгу. Маша сразу заметила фрукты, аккуратно сложенные на столе, и небрежно брошенные в урну цветы.
        - Твоя девушка? - понимающе спросила Маша.
        - Бывшая. - поднимая взгляд, ответил Стас.
        - Вы расстались? Почему?
        - Не хочу рисковать. - Признался Стас. - Кто знает, что случится завтра.
        Стас открыто намекал на их прошлые встречи. Давая понять, что в этот раз, продумав все наперед, он постарается по максимуму предотвратить возникновение любых возможных недоразумений. Но его предусмотрительность, не показалась Маше правильной или хоть немного рациональной. Наверно в далеком прошлом, она и купилась бы на его уловки, но сейчас все изменилось. За долгие годы жизни с нелюбимым человеком, Маша научилась стальной выдержке. И даже если прошлые эмоции, вновь накроют ее с головой, она верила, что сумеет сохранить ясный ум и не поддастся на провокации. Поэтому Маша сдержала смущение и ответила Стасу  с открытой улыбкой:
        - Мы же не дети, Стас. Времена случайных встреч остались в прошлом. Я думаю, нам пора признать, что мы можем быть хорошими приятелями, может быть даже друзьями, но не более того…
        Стас пожал плечами.
        - Как пожелаешь. Можем и так попробовать, пойдем длинным путем. Но все же я решил не рисковать. Как говорится, береженного Бог бережет. Зато, случись что, тебе не в чем будет меня упрекнуть.
        - Как ты себя чувствуешь? - Маша решила, что пора сменить опасную тему.
        - Отлично.
        - У меня хорошие новости. Твои связки в порядке. Кости целы. Через пару недель, ты сможешь встать на ногу.  Поэтому денька через три, я выпишу тебя домой.
        - А если я захочу остаться с тобой, на эти две недели? Мне нужен постоянный уход. И никто кроме тебя не сможет так заботливо смотреть за моей ногой. А кто будет купать меня?
        - Стас. Ты как ребенок. Ну что за глупости? Если тебе будет совсем плохо, я на всякий случай, оставлю свой номер телефона.
        Стас быстро достал свой телефон.
        - Диктуй.
        Маша рассмеялась, но номер продиктовала. Стас застучал по экрану и Маша почувствовала как завибрировал в кармане ее телефон.
        - Стас, в случае крайней необходимости…  - с легким укором уточнила Маша.
        - Почитай. - ответил Стас.
        Маша достала телефон и глянула на экран.  «Поцелуй меня» - написал Стас, прибавив к сообщению целующийся смайлик.
        - Нет. - Категорично ответила Маша. - Мне пора к другим больным. А ты продолжай отдыхать, у тебя это неплохо получается. Обезболивающее можно отменить, оно уже ни к чему. Если совсем будет трудно, вызовешь Лилю, сегодня ее смена.
        - А ты?
        - А мне надо домой. Перед уходом я зайду к тебе. Обещаю.
        Пожелав Стасу хорошего дня, Маша вышла. Но стоило ей сделать первый шаг за порог, как на телефон пришла еще одна смска: «Я уже скучаю». Маша улыбнулась внутренней улыбкой, отчего глаза ее засияли. Нажала на телефоне функцию сохранить, и записала номер Стаса в своем телефоне, как: «Мое счастье». Может из этого что-нибудь получится? Довольная собой, она гордо выпрямилась и уверенной походкой направилась в ординаторскую, по пути приветливо здороваясь с пациентами и коллегами.
        В день выписки Стаса, Маша заходила  к нему несколько раз. Она неустанно повторяла виды тренировок, для возвращения коленному суставу прежней подвижности. Хотя отек с колена спал, ноющая боль осталась и доставляла явный дискомфорт. Но Стас ни разу не дал понять, что его хоть каким-то образом это тревожит. Он был весел, все время шутил и открыто флиртовал с Машей, даже в присутствии другого медицинского персонала.  Часто случалось, что Маше удавалось поймать на себе его блуждающие и жадные взгляды. Но каждый раз она делала серьезное лицо, давая понять, что им не стоит заходить так далеко.
        С того дня, как Маша продиктовала Стасу свой номер, она получила от него огромное количество сообщений. Некоторые, из них были дежурными и ни к чему не обязывающими, такими как: «Доброе утро, милая», или «Грущу». На них Маша отвечала всегда. Но были и такие, от которых закипала кровь и мутнело сознание. Например: «Я заметил твои чулочки», «Будешь уходить, зайди. Я помогу вытянуть тебе карандаш из прически. Мне всегда нравилось смотреть, как твои волосы падают на плечи», или  «Останься сегодня со мной, мне без тебя дико и одиноко». На такие сообщения Маша никогда не отвечала. Она просто не знала, что на них можно ответить. И вообще, она ведь впервые переписывалась со Стасом сообщениями. А если точнее, то они впервые проводили вместе, не ругаясь и не занимаясь любовью несколько дней подряд. Наконец-то они научились спокойно реагировать друг на друга, разговаривать, шутить, смеяться.
        В день выписки, Маша лично помогала Стасу собрать вещи. Ведь сам он не мог этого сделать.  Когда все было готово, Стас попросил Машу сесть рядом с ним.
        - Что случилось? - с улыбкой поинтересовалась Маша.
        - У меня для тебя сюрприз. - настойчиво хлопая рядом с собой, повторил Стас.
        Маша подошла и села. Скрипнула кровать. Стас достал из кармана клочок бумажки, развернул и начал читать:
        - Зима, ты так любишь зиму… я помню… но пришла она слишком рано. Утром выпал снег и сразу замерз наш пруд. Но пока вроде не очень холодно… мама говорит, что похолодает только на следующей неделе.  Я вчера смотрел как погода в Лондоне, у вас тепло… вам везет. Сегодня в школе, случилось что-то странное, Азарова… ты же помнишь Таньку, ни с того ни с сего, вдруг решила пригласить меня на прогулку. Я конечно же отказался, ведь у меня есть ты… - Стас запнулся, посмотрел на Машу. Она сидела низко опустив голову и внимательно слушала. Стас прокашлялся и продолжил. - Она разозлилась, сказала, что я идиот. Но мне все равно… ей просто не суждено понять, какие нас с тобой связывают чувства.  Ведь это только наша с тобой тайна… твоя и моя… Я уже не злюсь на тебя… но каждый день думаю и вспоминаю, хочу чтобы ты знала… И прошу об одном -  не забывай меня. И тогда я однажды приду за тобой… Ведь ты моя судьба…
        Стас дочитал и с надеждой посмотрел на Машу.
        - Сегодня ночью я вспомнил его, дословно… представляешь?  Просто лежал с открытыми глазами, а строчки всплывали сами, как будто все было вчера. Ты ничего не скажешь?
        - Я часто думала, что стало с твоими письмами… - не поднимая головы, глухо произнесла Маша.
        - Может их уже нет… кто знает…
        - Жаль… наверно было бы интересно почитать их….
        - Сомневаюсь… - поморщившись ответил Стас. - я был ребенком, писал такие глупости… на самом деле мне и это не следовало читать тебе…
        - Тогда мы оба были детьми, это ведь ничего не меняет. Разве я не имею право, спустя столько лет прикоснуться к твоей прошлой жизни, ведь я была ее неотъемлемой частью. - голос Маши предательски дрогнул.
        - Только не плачь…
        - Не собиралась.
        - Машка, что же с нами случилось? Мы потеряли столько времени…
        - Я считаю, что все в жизни происходит не зря… может нам нужен был этот опыт, чтобы по настоящему научиться ценить друг друга.
        - Жить годами с туманной надеждой вновь увидеть тебя? Обретать, терять и снова ждать… не нужен мне такой опыт… ты мне нужна…
        Маша подняла голову и посмотрела на Стаса.
        - Можно я тебя поцелую. - хрипло спросил Стас.
        - Может нам лучше попробовать стать друзьями?
        Но Стас проигнорировал ее предложение. Он медленно приблизился, едва успев коснуться губами Машиных губ. В этот же момент дверь неожиданно распахнулась и в палату ворвалась шумная компания.
        - О, пардоньте! Мы походу не вовремя. - раздался радостный голос, Маша резво вскочила и отошла к окну.
        - Стасян, ты бы хоть предупредил, мы бы подзадержались.
        - Да нет, вы как раз вовремя. - недовольно буркнул Стас. - познакомьтесь, команда, мой лечащий врач - Мария Николаевна.
        Маша собралась с силами и обернулась, чтобы предстать перед командой. Помимо Стаса, в палате находилось четверо мужчин. Все они были знакомы Маше по Венеции, но имен их она не знала.
        - А я думаю, чего этот охломон не хочет выписываться.  - радостно раскинув руки, воскликнул широкоплечий брюнет. - Мария Николаевна, весьма неожиданная, но приятная встреча.
        Остальные мужчины непонимающе переглянулись и начали внимательно изучать Машу. Брюнет в это время поспешил представиться.
        - Дмитрий.
        - Очень приятно. Маша.
        - А мы с вами, Маша, виделись один раз, в Венеции, на площади, не помните? - Хитро подмигнув, напомнил брюнет.
        - Помню. - смущенно ответила Маша.
        Услышав про Венецию, остальные друзья понимающе заулыбались и каждый по очереди представился. Стас спокойно следил за церемонией знакомства. Но когда один из друзей, крепко обхватив Машину руку, попытался поцеловать ее ладонь, Стас вмешался.
        - Э-э, все друзья, разошлись. Напали на Марию Николаевну. Она сейчас испугается, и в другой раз откажется меня принимать.
        Маша стояла в центре образовавшегося круга, окруженная красивыми футболистами и строила недоумевающие рожицы, желая поскорее вырваться из этого кольца. Никогда еще она не чувствовала себя так неловко.
        - Ребят. Оставьте нас. - Попросил Стас.
        Все понимающе переглянулись. Галантно расцеловав Маше ручки, вся компания попрощавшись, вышла.
        - Мы в машине. -  перед уходом бросил Дмитрий, подхватывая сумку с вещами Стаса.
        Маша проводила всех взглядом. Дверь захлопнулась и слишком поздно Маша осознала, что вновь осталась со Стасом наедине.  Она стояла в центре палаты, спрятав руки в карманы, и, вдруг совершенно отчетливо ощутила, что Стас стоит прямо за ней. Слишком близко, слишком интимно. Маша обернулась и уткнулась носом в его широкую грудь. Стас, удерживая равновесие на одной ноге, обнял Машу и нежно прижал к себе. Не пытался поцеловать, а просто обнял. Нежно и заботливо.
        Оказавшись в объятиях Стаса, Машу захватило состояние, когда от восторга замирает дух, и от близости начинает кружиться голова. Когда мысли уносят тебя далеко от земли, от этого места и из этого времени. Вновь вернулось чувство, которое преследовало ее на протяжении долгих лет, не отпуская, удерживая на тонкой нитке, и неизбежно возвращало к единственному в мире мужчине.
        - Я не хочу быть просто друзьями. - Хрипло прошептал Стас.
        Это признание было безумием,  Маша знала, что оно не приведет к хорошим последствиям, поэтому набралась сил и отстранилась. Стас выпустил Машу, сделал шаг назад и замер на месте. Маша вышла, а Стас остался стоять, подогнув больную ногу, провожая ее задумчивым взглядом.
        После выписки, Стас сразу уехал и последующие два дня, Маша не получила от него ни весточки. Наверно Стас пытается забыть ее, решила Маша. Сама Маша, каждую свободную минуту, вспоминала все, что, так или иначе было связано со Стасом. И совершенно неожиданно для себя, Маша вспомнила день, когда бабушка невзлюбила Стаса. Им тогда было лет по шесть. Стас тогда в очередной раз поругался с Антоном и решил во время тихого часа сбежать домой. Уловив момент, когда воспитательница покинула спальню, Стас пробрался в туалет. Маша тогда последовала за ним. Он очень удивился, увидев ее.
        - Что ты собрался делать? - шепотом спросила Маша.
        - Возвращайся к остальным.
        - Нет. Я с тобой.
        - Ты уверена? Нас за это могут наказать.
        - Ну и что?
        - Я-то привык. А ты? Уверена, что справишься?
        - Да! - решительно заявила Маша. - Куда мы идем?
        - В моем доме, в подвале, дворняга ощенилась. Пять щенков, все такие забавные.
        - Щенки? Я никогда не видела щенков.
        - Не видела? Тогда идем, я покажу тебе какие они забавные.
        Стас распахнул окно, подсадил Машу и она ловко спрыгнула на землю. Стас выскочил следом. Они уже бежали к калитке, предвкушая сладостный запах свободы, когда Маша споткнулась и носом уткнулась в землю.  Брызнула кровь, Маша разбила себе нос. Стас помог подруге подняться и признав, что план побега провалился, повел хромающую Машу домой. Множество разнообразных эмоций, пронеслось по лицу Машиной бабушки, когда открыв на звонок дверь, она увидела перед собой окровавленное личико любимой внучки и виноватый взгляд Стас. Их тогда не наказали, видимо разбитый нос стал причиной бабушкиного великодушия. Но с того дня, бабушка начала смотреть на Стаса, как на разгильдяя, считая, что он оказывает дурное влияние на Машу. Теперь Маша вспомнила, истинную причину бабушкиного пренебрежения Стасом.
        После выписки, Стас объявился только на третий день, когда Маша уже начала скучать по нему и ловила себя на мысли набрать его номер.
        Ночью Маше на телефон пришло сообщение: «Поговорим?». Маша находилась дома одна, бабушку снова пришлось госпитализировать. Прочитав сообщение, Маша ощутила прилив небывалой нежности, теплом окутавшей ее тело, но отвечать не стала. Для успокоения, ей достаточно было убедиться, что Стас тоже не может забыть ее. Маша уже собиралась убрать телефон под подушку и вновь бросится в объятия Морфея, когда за окном раздался крик:
        - Маша!
        Это был Стас. И хотя кричать он старался тихо, соседи все же возмутились подобной наглости. Захлопали открывающиеся окна, и прогремели ответные крики:
        - Ты что в горах?
        - Чего кричишь?
        - Время видел? Что за люди!
        - Я сейчас спущусь и уши тебе надеру, Ромео! - этот голос прозвучал особенно грозно. Маша поднялась и накинув халат подошла к окну.
        Стас стоял на детской площадке, держа на вытянутой руке охапку белых роз и огромного серого медведя под мышкой. Заметив в окне Машу, он приподнял медведя и крикнул:
        - Это тебе!
        - Стас, ты время видел? - приоткрыв окно, тихо спросила Маша. - Я уже сплю…
        - Я могу подождать до утра, просто посижу тут.
        Стас оглянулся, в поисках удобной скамейки и Маша сдалась.
        - Поднимайся, пока всех соседей не перебудил. - Маша закрыла окно.
        Стас поудобнее перехватил свою ношу, закинул букет на плечо и, прихрамывая, пошел к подъезду. Не без труда он поднялся по лестнице, и когда Маша открыла дверь, неуклюже втиснулся в квартиру, заполнив собой все пространство крохотной прихожей. Он выглядел так смешно и нелепо, с огромным медведем в охапку, что Маша не сдержала улыбки.
        - Цветы в ванную. - распорядилась она.
        Стас протянул ей медведя и отправился выполнять поручение. Маша отнесла медведя в свою комнату, усадила его на диван, и вернулась в коридор.
        С растерянным видом и видимо не решаясь что-то предпринимать, Стас застыл на пороге. Маша не сдержала улыбки. Стас поймал ее взгляд и улыбнулся в ответ. Маша сделала шаг ему на встречу, а Стас начал как бы невзначай осматривать старенькую обстановку квартиры.
        - Эту полку я делал. - Задержав взгляд на антресоли, гордо сообщил он.
        - Ты? - бросив взгляд на антресоль, на которой за ветхой шторкой хранились старые кастрюли и стеклянные банки, переспросила Маша. - Я никогда не думала…
        - Это давно было, классе в пятом. Мы на трудах начали с инструментами работать. Ты в тот день ушла к своему бегемоту, а я прибежал к твоей бабушке и предложил помочь. Хотел как-то наладить с ней контакт. Она показала, где хотела бы видеть полку. Я старался, как мог. А после, она напоила меня чаем с домашним пирогом, и отправила домой. Я всегда знал, что она меня недолюбливает. - Грустно заключил Стас. - Кстати медведь тебе, цветы для бабушки.
        И Маша не содержалась, она шагнула Стасу на встречу, нежно провела рукой по его гладко выбритой щеке и заглянула ему в глаза. Стас не стал теряться и крепко прижав девушку к себе - поцеловал. Несколько минут они жарко целовались.  Но когда возникла острая и накипающая необходимость переместиться из коридора в спальню, Стас из-за своей травмы не смог поднять Машу на руки. После одной попытки он схватился за колено, и Маша пошутила:
        - Хочешь, я тебя отнесу?
        - Хочу.
        Маша поймала край его куртки и потянула за собой, в комнату. Едва оказавшись в спальне, они разом упали на диван. Стас на мгновение выпрямился и быстро стянул с себя верхнюю одежду. И после принялся раздевать Машу. В порыве страсти, откровенно опасаясь, что снова могут потерять друг друга, они вжимались друг в друга с удвоенной силой. Когда Стас вошел в Машу, на секунду она застыла, а Стас не отрываясь от нее тихо прошептал: «Только моя».
        Утром они проснулись счастливые, в объятиях друг друга. Стас потянулся, и перекатился на Машу. Он начал целовать ее сонные глаза, и гладить волосы, руки, нежную кожу, словно пытаясь впитать в себя каждую ее клеточку. Впитать и запомнить навсегда.
        - Ты раздавишь меня. - Капризно прохрипела Маша.
        - Маш, бросай своего бегемота. Выходи за меня замуж. - Целуя глаза любимой, как бы, между прочим, предложил Стас.
        Маша замерла.
        - Это что, ты так предложение мне делаешь?
        - Да.
        - Не очень-то романтично.
        - А я по-другому не умею. Что ты скажешь?
        - Я подумаю.
        - Если ты будешь долго думать, я украду тебя, как по законам Кавказа. Не веришь мне?
        - Тебе - верю. - Не сдержав смеха, ответила Маша.
        Стас поймал ее руки и закинул ей за голову, и принялся осыпать ее лицо жаркими поцелуями. Маша продолжала смеяться. Стас отстранился и посмотрел в ее лучистые глаза.
        - А как же наша традиция пяти лет? - успокоившись, спросила Маша.
        - Мы нарушим ее. Разорвем этот порочный круг. Раз и навсегда. Маш, я не смогу ждать еще пять лет. Говорю же, с ума схожу и как больной когда ты далеко. Как будто не живу, а существую. Так выйдешь?
        Маша подарила ему взгляд наполненный томительной неги.
        - Выйду. Только отпусти меня, мне на работу пора.
        Стас бросил взгляд на часы.
        - Вот блин! Мне тоже пора. Тебя подбросить?
        - Я дойду. Привыкла уже пешком ходить. Есть время о многом подумать.
        - Нет. Моя женщина пешком ходить не будет, - решительно заявил Стас. - Давай собирайся, я подброшу.
        Перед выходом, Маша бросила взгляд на полку. И растянулась в улыбке, вспоминая, как на следующий день, она с грохотом рухнула. Все банки в дребезги, кастрюли покололись. Бабушка целый день потом ходила, ворчала, а вечером позвала соседа с первого этажа, и он сделал все как надо. Маша посмотрела на Стаса. И решила, что скроет от него эту правду. Он ведь старался. Но когда у них появятся дети, она непременно расскажет им эту увлекательную историю.
        Держась за руки, они вышли.
        С того дня, для Маши началась совершенно другая жизнь. Стас приходил каждый день, и всегда оставался ночевать. По утрам отвозил Машу на работу, а вечерами встречал с цветами.
        Крохотная Машина квартира, под напором разбушевавшейся между любовниками страсти, рушилась практически на глазах. Старая штора в ванной, на месте которой появилась новая; ветхая раковина на кухне; старое бабушкино кресло и книжная полка в Машиной комнате.
        Бывали и моменты, когда они даже не успевали добраться до постели. Как однажды, возвращаясь домой, Стас как бы случайно поцеловал Машу в шею. Страсть вспыхнула прямо на лестничной площадке, и Машу впервые ничуть не смутило, что могут подумать или сказать соседи, если вдруг застанут их за этим дерзким преступлением.
        Как-то, в один из дней, Маша набралась смелости и позвонила Антону. Она сообщила ему, что подает развод. Антон что-то замямлил в трубку, начал умолять одуматься, и подождать с таким решением хотя бы до его приезда. Но Маша осталась непреклонной. Она пыталась объяснить, что ничего уже не нельзя изменить.
        - Я приняла решение. - последнее, что сказала Маша, перед тем, как положить трубку.
        Давно пора было поставить жирную точку в отношениях с Антоном. У них никогда не было будущего. Стас был прав, когда говорил, что так жить нельзя: без любви, без эмоций. Это не жизнь, а пустое существование. Так люди медленно сходят с ума.
        Дни шли, в жизни Маши, впервые за много лет установилась гармония. Мыслями Маша парила в облаках, не желая опускаться, а Стас делал все, для того, чтобы она всегда улыбалась и чувствовала себя самой счастливой. Именно такой и должна быть настоящая любовь. И все было идеально, пока в один из дней, Стас не исчез. Просто взял и не вернулся вечером домой. Маша места себе не находила от волнения. Каждую минуту она звонила ему, но он не отвечал. Весь вечер, Маша просидела у телефона, то и дело набирая заветный номер. А когда наступило утро, она ушла на работу. Вечером все повторилось. Она вернулась с работы и продолжила звонить, но телефон Стаса молчал.
        Устав от бесплодных попыток дозвониться, Маша решила действовать. Она вызвала такси и поехала к Стасу. Во дворе она заметила его машину, а в его окнах свет.
        Не решаясь подняться, Маша стояла на детской площадке и с надеждой смотрела на окна.  Вдруг одна из занавесок шелохнулась и Маша увидела в окне девушку. Девушка посмотрела прямо на нее и тут же исчезла. Маша поспешила скрыться. Она уже завернула за угол, когда незнакомый женский голос остановил ее:
        - Маша, не убегай. Давай поговорим.
        Маша обернулась. К ней подошла высокая девушка, в которой она сразу признала Оксану.
        - Если ты ищешь Стаса, то его нет. - сразу начала Оксана.
        - Я просто хотела убедиться, что у него все в порядке. Он не звонит, не пишет.
        - У него все в порядке. Вернее у нас, все в порядке.
        - У вас?  - с иронией, плохо скрывающей разочарование переспросила Маша.
        - Да. Поэтому я и хочу с тобой поговорить.
        - Ты со мной хочешь поговорить о ваших отношениях?
        - Не совсем. Я хочу поговорить о нас… - Оксана нежным движением руки провела по своему животу и Маша все поняла.
        Маша опустила взгляд и уставилась на ее живот.
        - Ты ждешь ребенка? - упавшим голосом спросила Маша.
        - Да, и беременность протекает не очень хорошо.
        - От него?
        -  Я люблю его, чтобы ты не думала. И пока ты не появилась в нашей жизни, у нас все было хорошо. Я просто хочу обратиться к тебе, как к женщине, как к будущей матери, оставь его в покое. Не звони, не напоминай о себе. Ты ведь знаешь, как он относится к отцовству, он вырос без отца, поэтому никогда не оставит своего ребенка. Он принял решение и ему сейчас очень тяжело. Я знаю. Я чувствую это, а своими звонками, ты делаешь только хуже. Я же вижу, как его рвет на части, как он страдает… и мне от этого становится еще тяжелее. Отпусти его, пожалуйста… не мучай нас…
        В голосе Оксаны прозвучало столько же неприкрытой тоски, сколько затаилось у Маши на сердце. Только Оксана вышла победительницей в битве за сердце Стаса. Она заполучила любимого мужчину, она подарит ему сына, а Маша навсегда останется одинокой, жалкой, никому не нужной неудачницей.
        - Хорошо. - хрипло сказала Маша. - Вы больше никогда обо мне не услышите. Будьте счастливы.
        - Спасибо. - тихо ответила Оксана.
        Маша развернулась и оставив Оксану стоять на дороге, ушла. На улице холодало, осень уже не была такой радужной и ласковой. В небе быстро проплывали угрюмые облака. Ветер набирал свою мощь и в воздухе парили промерзлые осадки. Закутавшись в шерстяной кардиган, Маша подходила к подъезду, когда заметила темный силуэт. Сначала она испугалась, потом промелькнула мысль, что это может быть Стас. Но вопреки всем ее предположениям, на свет вышел Антон. Он посмотрел на нее печальным и странным взглядом и задумчиво произнес:
        - Холодно, пойдем домой.
        Спорить с ним у Маши просто не было сил и она послушно вошла в подъезд. Хоть Антон и приехал без приглашения, все же он был не чужим ей человеком и не могла она после стольких лет совместной жизни, просто взять и оставить его на улице. Они прошли в квартиру, и Антон сразу начал приставать, грубо прижав ее к стене и бесцеремонно протолкнув свой язык Маше в рот. Маше не ожидала таких действий, ей вдруг стало до тошноты противно. Она грубо оттолкнула Антона и прошла на кухню. Антон остался в коридоре.
        - Что с нами случилось? - резко бросил он вслед.
        Маша обернулась и в замешательстве посмотрела на Антона. Никогда прежде не слышала она, как он кричит. Это было впервые. Антон кричал, а голос его дрожал от ненависти и злости. Маша смотрела на него, и с ужасом понимала, что перед ней не тот добродушный здоровяк, с которым она прожила большую часть своей жизни, а чужой, совершенно не знакомый ей человек. Лицо Антона перекосилось от гнева, глаза заблестели, он начал тяжело дышать, явно пытаясь справиться со своей яростью то и  дело сжимая и разжимая кулаки. Маша почувствовала, как от страха похолодело внутри и непроизвольно захлопнула кухонную дверь. Она думала, что это охладит ревнивого мужа, но он взбесился еще больше. Загремели удары, Антон начал ногами долбиться в дверь, громко выкрикивая Машино имя.
        Маша попятилась к окну, не зная куда бежать, и кого позвать  на помощь. Она схватила телефон и бессознательно набрала номер Стаса.
        - Аппарат вызываемого абонента. - Начал мерзкий голос и Маша сбросила.
        Не зная, что еще сделать, дрожащими пальцами, Маша написала сообщение: «Помоги» и отправила его Стасу.
        В этот же момент дверь с грохотом распахнулась, и на кухню влетел Антон. Обычно мягкие черты его лица исказились от ярости. Маша взирала на него с ужасом и не могла поверить своим глазам. Антон схватил телефон, лежащий на столе и начал нажимать на кнопки. Быстро обнаружив то, что искал, Антон бросил на Машу дикий взгляд.
        - Мое счастье? - Взревел он. - Это он? Я всегда знал… Дрянь!
        Антон с размаху швырнул в Машу телефон и ей чудом удалось уклониться. Тогда Антон подлетел к ней и грубо схватил за волосы. Резко дернул вниз и бросил на пол. От боли, пронзившей спину и затылок, Маша вся сжалась в комочек, ей казалось, что все происходящее это дурной сон. Иллюзия, которая вот-вот развеется.
        - Это не со мной… этого не может быть… - про себя повторяла Маша.
        Антон навалился на нее и начал яростно рвать ее  одежду.
        - Не надо! Умоляю тебя! - не выдержала Маша, она была уже на грани отчаяния. - Остановись! Что ты делаешь!
        - Что не надо? Сколько ты еще будешь издеваться надо мной? Сколько еще я буду терпеть твои выходки! - в сумасшествии орал Антон.
        Он разорвал на ней одежду, и когда Маша нагая и униженная предстала перед своим мучителем,  со всей силы ударил ее по лицу, затем схватил за волосы и прошипел:
        - Ты грязная! Мне даже прикасаться к тебе противно! Как часто он входил в тебя? Ты кричала от наслаждения? Извивалась? Стонала?
        Маша плакала, пытаясь закрыть руками лицо. А Антон не унимался. Он вскочил, схватил Машу за волосы и потащил в ванную. Маша не сопротивлялась. У нее не было сил бороться и сдавшись, она полностью отдалась во власть тирана. Антон затащил Машу в ванную, включил воду и сунул ее голову под холодную струю. Маша задрожала от холода, но продолжала молчать, не имея возможности вырваться из цепких рук. Неожиданно Антон развернул ее, схватил за шею и начал душить, с ненавистью, с отвращением, с мерзким блеском в глазах. В глазах холодных и чужих.
        Антон душил яростно, прикладывая все свои силы, и Маша уже не могла дышать, только пытаясь из последних сил рукой уцепиться за край ванной. Она хотела поймать и притянуть на себя полотенце, почему-то ей вдруг захотелось укрыться. Спрятаться от этого мира. В глазах потемнело. Маша уже ничего не видела и перестала чувствовать. Рука ее так и не дотянувшись до желанного спасения, безвольно повисла. И в этот момент, Антон неожиданно остановился. Он резко отдернул руки и отскочил назад. Безумным и диким взглядом посмотрел на обнаженную женщину, повисшую на краю ванной, и нервно вскрикнул. Затем бросился к Маше, но уже с помощью. Он начал лупить ее по щекам.
        - Что ты наделала, Машенька? - словно в бреду шептал он. - Что же ты с нами сделала?
        Маша постепенно пришла в себя. Горло болело, дышать было безумно больно. Все тело ныло и ломило. Даже глаза она открыла с трудом. Но собрав свои последние силы, приподнялась и почувствовала, что свободна. Держась за раковину, она встала. Антон сел на край ванны и сник.
        На дрожащих ногах Маша вышла из ванной, прошла в комнату и оделась. Антон остался в ванной, причитая, словно в бреду:
        - Что же ты сделала с нами? Маша! Что же сделала?
        Маша подошла к двери, в надежде поскорее покинуть квартиру. Но тут же рядом возник Антон. Он снова начал обнимать ее, шептать о своей безграничной любви, умолять одуматься. Утратив реальность, Маша попыталась оттолкнуть его. Она хотела одного, сбежать. Сбежать поскорее от этого страшного человека, и забыть как страшный сон все случившееся.
        Маша открыла дверь. Антон упал на колени и обхватил ее ноги, не давая пошевелится.
        - Не уходи, Машенька. - жалобно взмолился он и Маша почувствовала новый прилив отвращения. - Я прошу тебя. Не знаю, что нашло на меня! Это безумие, но я не сдержался. Столько лет, знать, что любишь его одного. Что каждую минуту вспоминаешь о нем. Даже в отражение твоих глаз, я видел его! Его, а не себя. Пойми меня, это невыносимо тяжко!
        Смысл его слов долетел до Маши сквозь пелену помутнения. Она опустила взгляд, и словно в бреду, прошептала:
        - Ты все знал?
        - Да знал! Знал и молчал! Ради тебя. Ради нас. Даже когда ты возвращалась, и чувствовал его запах на твоем теле! Я видел следы его поцелуев на твоих губах! Я знал, но любил тебя, терпел и молчал! Я так много тебе прощал. Маша.
        Маша почувствовала небывалый прилив ненависти. Вся жизнь ее оказалась большим обманом.
        - Отпусти.
        - Он всегда так смотрел на тебя. - не унимался Антон. - И я видел этот взгляд. И я видел, как ты смотрела на него, но ты всегда возвращалась ко мне. Маша. Всегда возвращалась. А я люблю тебя. Больше жизни… Ты стала моей, так разве что-то изменилось? Что-то случилось?
        Маша оттолкнула Антона ногой, словно ненужную собаку и уже открыла дверь, когда в нем вновь проснулась ярость. Лицо перекосилось от гнева, и он попытался поймать ее за руку. Приложив все усилия, Маша снова толкнула его ногой и вырвавшись, выбежала из квартиры. Стремглав она бросилась по лестнице вниз. За спиной гремели тяжелые шаги Антона.
        Маша бежала без оглядки. Она выбежала из подъезда и спряталась за припаркованной машиной. Антон выбежал следом, спешно осмотрелся и побежал в сторону дороги. Маша осторожно выбралась из своего укрытия и закоулками побежала в сторону дома, где жил Стас. Почему-то ей казалось, что только он сможет защитить ее. Мысли путались. Она шла наугад. Шла и плакала.
        Оказавшись у нужного дома, Маша к своему разочарованию обнаружила что машины Стаса уже не было. Свет в окнах по прежнему горел.
        Маша подошла к подъезду и набрала на домофоне номер квартиры. Никто не ответил. Тогда она принялась звонить не переставая. Ей было все равно, что дверь может открыть Оксана и что Стас может прогнать ее. Ей просто хотелось увидеть его, может в последний раз, и безумно хотелось почувствовать его поддержку. Но никто не отвечал.
        Через какое-то время, из подъезда вышел мужчина с собакой и Маша, придержав дверь, вошла. Она поднялась на пятый этаж и позвонила в дверь. Опять тишина. Маша села на ступени и, уронив на руки голову, заплакала. Той ночью Стас так и не вернулся домой.
        До самого утра, Маша, словно никому не нужная дворняжка, проплакала на ступеньках у его квартиры. Когда расцвело, она на такси добралась до работы, быстро приняла душ, умылась и наспех привела себя в порядок. На лице еще явно горели следы жестоких побоев. На шее багровели отпечатки пальцев. Челюсть болела, и Маша не могла ей пошевелить. Больно было даже глотать и разговаривать. Главврач, увидев, в каком она состоянии, попытался спровадить ее домой, но Маша отказалась. Она не вернется домой до тех пор, пока там находится Антон. Она знала, что он не станет искать ее в больнице, струсит устроит разборки на глазах у свидетелей, а наверняка поджидает дома. Только здесь она может считать себя в безопасности.
        Мысль увидеть Стаса, возникла на следующий день. После ночного дежурства, Маша пешком добралась до открытого стадиона, где проходили тренировки его команды. Она не знала, что скажет ему. Просто хотела услышать его голос и почувствовать, что он рядом. Он один может защитить его от реальности этого жестокого мира. Он говорил тогда, что Антон далеко не так прост, а она не верила ему. Как она хотела сейчас оказаться в безопасности его сильных рук.
        На поле играли. Маша сразу узнала Диму, но не смогла отыскать Стаса. Заморосил дождь. Маша продолжала стоять у забора, пальцами вцепившись в железные прутья. Один из футболистов заметил ее и толкнул Диму. Дима обернулся. Узнал Машу и подбежал.
        - Привет. - Радостно поздоровался он.
        - Привет. А где Стас?
        Дима растерялся, услышав вопрос, и тревожно обернулся на товарищей по команде. Видимо он решал, говорить или не говорить.
        - Оксана прошлой ночью в аварию попала. Он сейчас у нее в больнице. - Дима сказал правду, но далась она ему нелегко.
        Маша закусила губу, и затаила дыхание.
        - Маш, я может и не прав, но все же скажу - возвращайся в Лондон. Так будет лучше для всех.
        - Дим! Играть будем? - крикнули с поля.
        - Иду - ответил Дима и обернулся к Маше. - Она ребеночка ждет. Стас с ней остается. Прости. Он хотел сам тебе все рассказать, но не успел. А у тебя все в порядке? Выглядишь неважно.
        - Все хорошо. Я с мужем развожусь. - С натянутой улыбкой ответила Маша.
        - Сочувствую. - Искренне произнес Дима. - Я пойду, мне пора.
        - Да, иди.
        - Еще увидимся?
        - Вряд ли… Я в Лондон возвращаюсь. Так действительно будет лучше. - Ответила Маша, и обхватив себя руками в плотное кольцо, ушла.
        Одинокая, раздавленная, покинутая, она бездумно слонялась по улицам. Несколько часов, под дождем, совершенно не думая, что может простудиться или попасть в руки преступников. Она шла, опустив голову, и рыдала навзрыд. Мир, который Маша рисовала в своих мечтах - рухнул, оставив пустоту, одиночество и отчаяние. Со временем, она перестала следить за собой. Перестала краситься и наряжаться в красивые платья. Свои роскошные волосы спрятала под тугим хвостом. Собрала в мусорный мешок всю обувь на высоких каблуках и без сожалений отнесла на помойку. Зачем ей красота, если ее некому дарить. Лучше спрятаться за маской серой обыденности и не привлекать к себе лишнего внимания. Спрятаться в серой толпе, и молча доживать отпущенные жизнью года. Так будет проще - теперь придется учиться жить без него.
        Через месяц умерла бабушка, но Маша решила остаться в России. Она боялась возвращаться в Лондон. Боялась встретиться даже случайно с Антоном, вспоминая кошмар их последней встречи.
        При разводе, Витанский заплатил бывшему зятю круглую сумму отступных, и без Машиного присутствия, в этом вопросе поставили жирную точку.
        В очередной раз, Маша попыталась начать жизнь заново. С чистого лица. С душой надломленной и задавленной жестокой реальностью. В полном одиночестве. Не любимая и не жена…
        ГЛАВА 7.
        Прошло пять лет.
        Пять лет пролетели незаметно. Со временем Маша бессознательно начала ловить себя на мысли, что внимательно следит за убегающими днями. Приближался рубеж, и если ей удастся преодолеть его, то появится шанс начать жизнь заново, оставив тени прошлого позади. Маша знала, что у Стаса есть семья, жена, неважно любимая или нет, но она есть. О нем часто писали в журналах и в интернете. Живет он в Германии, и по слухам в Россию возвращаться не собирается. О жене его писали мало, да Маша ей никогда и не интересовалась. Она надеялась только на одно, что этот год навсегда разорвет цепочку драматических событий. Может он даже, станет переломным в ее жизни.
        Год назад, Маша встретила мужчину. Давид был врачом с онкологического отделения. Они познакомились случайно, в лифте. Он тогда только начал работать в больнице. Маша до сих пор не могла понять, что этот красивый и холеный мужчина, с ухоженными руками и идеальной кожей, нашел в ней, зачуханной и затравленной. Но Давид пригласил ее на свидание и после воспользовавшись ее кратковременной растерянностью, полностью покорил затравленное и истерзанное прежними неудачами сердце. На зависть всем коллегам, он завалил Машу вниманием и цветами. Денно и нощно звонил и интересовался каждой минутой ее жизни. И чем чаще он спрашивал, как она себя чувствует, и как прошел ее новый день, тем больше Маша понимала, что попадает под его обаяние. Она начала раскрываться ему навстречу и уже через неделю со всеми вещами перебралась в его уютную квартиру, в новостройках, на улице Советов. Тогда же и начала понемногу приводить себя в порядок. Вновь обязательными стали посещения салонов красоты и вернулись в гардероб пестрые платья и высокие каблуки.
        Жизнь с Давидом протекала размеренно и спокойно. И хоть не было разговоров о свадьбе, но не кончались разговоры о будущих детях. Давид являлся полной противоположностью обоим ее бывшим мужчинам. Вернее он стал их симбиозом. Он был ревнив и нетерпелив как Стас, но добр и нежен как Антон. Он мог повысить голос и сразу же приласкать, принося самые искренние извинения. Маша не могла назвать чувство, которое она испытывала к нему - любовью, это была скорее благодарность. Но в интимном плане, дела у них шли неплохо. Давид был нежным и чувствительным любовником. Он старался любыми способами доставить своей партнерше удовольствие.
        Маша все ловила себя на мысли, что перестает думать о Стасе. Перестает вспоминать его. Она полностью погрузилась в свою новую жизнь. И только сейчас, начала чаще задумываться о своем прошлом. Одновременно желая забыть о Стасе навсегда, она с надеждой ждала возможности увидеть его вновь.
        После смерти бабушки, Маша все больше времени стала проводить в больнице, изматывая себя работой. С Давидом в этом плане проблем не возникало, так как и сам он оказался жутким трудоголиком. Случалось что на работе, им удавалось больше провести времени вместе, чем дома.
        Наступила зима, и в самый короткий зимний день, Маша как обычно осталась на ночное дежурство. Проверив всех больных, она по привычке спустилась, на отделение Давида. Онкологическое отделение всегда наводило на нее чувство неограниченной паники. Поэтому она старалась спускаться туда только вечерами, когда обреченные пациенты, не бродили печально по коридорам, придерживая свои капельницы и бросая краткие взгляды на окружающих, а мирно спали в своих палатах. У Маши всегда мурашки бегали по спине, когда она ловила один из таких взглядов. Ей казалось, что эти люди обвиняют ее в том, что она в отличии от них, здорова.
        Давид сидел в ординаторской, в компании миловидной медсестры, Оленьки. Они пили чай и оживленно беседовали. Вошла Маша, и Оля, бросила на нее ревнивый взгляд, но поднялась и поставила на стол еще одну кружку. Маша поцеловала Давида и села рядом. Он по-хозяйски обнял ее.
        - О чем шепчетесь? - без злобы спросила Маша.
        Это был дежурный вопрос, Маша не ждала на него ответа, но отчего-то глаза Оли вспыхнули и, она, наполнив чаем Машину кружку, заговорщицки прошептала:
        - Вы же, Мария Николаевна, знаете футболиста Зурова?
        Вопрос имел особую цель, уколоть, и Маша поняла это. В свое время по больнице ходили слухи про ее бурный роман с известным футболистом. Якобы кто-то видел, как они занимались любовью, практически в каждом укромном уголке. Что на самом деле было вымыслом и полным бредом. Маша просто устала отрицать эти пустые слухи, и они со временем начали разрастаться новыми красочными фактами. Поговаривали даже, что Маша едва не подралась с Оксаной, когда Зуров сообщил ей, что якобы остается со своей девушкой. Как Маша тогда все это пережила, она сама удивлялась. Обидно, что как бы не менялось настоящее, прошлое всегда будет наступать на пятки и дышать в спину.
        - Мы учились со Стасом в одном классе. - Уточнила Маша, предотвращая последующие откровения слишком болтливой медсестры.
        Давид удивленно посмотрел на Машу, и недоверчиво нахмурился. Видимо до него уже дошли эти нелицеприятные сплетни. И наверняка он не хотел верить, до того момента, пока Маша косвенно не подтвердила все пошлые предположения.
        - Так вот, моя подруга узнала, что Зуров вернулся в Россию. - радостно сообщила Оля.
        Маша едва не подавилась чаем. В кашле оставила кружку. «Значит вернулся» - промелькнуло у нее в голове.
        - Ты в порядке? - нахмурившись спросил Давид.
        - Да, чай горячий. - ответила Маша.
        - Ты же любишь такой…
        - Не настолько!
        - Я слышала, что контракт у него закончился, и он отказался его продлевать. - не унималась Оля, - Вот и вернулся в Россию. Купил дом в «Ривьере», тот, что долго продавался, с бронзовой крышей. Огромные деньжищи отдал за него. Так вот уже в России, он признался, что недавно развелся с женой. А она же беременная была, вы то наверняка помните, Мария Николаевна.
        - Помню. - буркнула Маша.
        - А теперь никто не знает, что случилось с ребеночком, но в интернете, на одном сайте, я видела ее прошлые фотографии, и не было там у нее никакого живота. И кто теперь разберет почему они разошлись, и зачем он вернулся.
        Когда Оля закончила сплетничать, Маша без слов поднялась и направилась к выходу.
        - Ты куда? - нахмурившись, спросил Давид.
        - Мне надо на отделение, я вспомнила… меня ждут. - Словно в бреду ответила Маша и вышла.
        В ординаторской она сбросила халат, схватила ключи от машины и уже собиралась сбежать, когда в дверях столкнулась с Давидом.
        - Ты к нему? - строго спросил он.
        - Я по делам! - ответила Маша.
        - Не надо делать из меня дурака, Мария. Я прекрасно видел, как ты побледнела, когда о нем услышала. А я все думал, что это слухи. Оказывается, нет?
        - Давай поговорим позже. - Маша попыталась пройти мимо, но Давид схватил ее за руку и грубо развернул к себе.
        Маша не удержалась и вспыхнула. Она замахнулась и отвесила Давиду пощечину.
        - Никогда не смей меня так трогать! - крикнула она и выскочила в коридор, оставив Давида недоумевая строить догадки.
        Выбежав на улицу, Маша села в машину. С замком зажигания она справилась не сразу, так от волнения руки дрожали и пальцы слушаться не желали. Но когда ей все удалось собраться с силами, она завела мотор и выехала на дорогу.
        В пути она несколько раз останавливалась. В отчаянии руками колотила по рулю, задыхалась, заливалась слезами, затем успокаивалась и продолжала ехать по направлению к «Ривьере».
        «Ривьера» по праву считался самым дорогим микрорайоном города. Дорога к нему была ровной без выбоин и ухабов, поэтому Маша мчалась на огромной скорости.  Заметив издалека пресловутую бронзовую крышу, Маша съехала с дороги и подъехала к нужному дому. Остановившись за кустами, всего на мгновение, чтобы привести себя в порядок, Маша увидела, как открылись ворота, и со двора выехала черная машина. Машина проехала мимо. За рулем был Стас. Он даже не посмотрел в Машину сторону поэтому не притормаживая, проехал мимо. Маша развернулась и бросилась вдогонку.
        Следом за Стасом она выехала на трассу, и подъехала слишком близко, надеясь привлечь его внимание. Она неслась за его машиной, практически упираясь бампером в бампер. Через какое-то время, потеряв всякую надежду, Маша начала моргать фарами и сигналить. Но Стас будто не замечал ее попыток.
        Маша надеялась, что даже если он слушает громкую музыку, то непременно бросив взгляд в зеркало заметит ее и остановится. Ей и мысли не могло прийти в голову, что Стас ее просто не узнает.
        И вдруг, когда Маша уже потеряла всякую надежду быть замеченной, машина впереди резко затормозила. Маша едва успела вырулить на встречную, чтобы избежать столкновения и оказалась впереди. Моргая аравийкой и продолжая сигналить, она съехала на обочину. Стас, явно заинтересовавшись увел машину следом. Он вышел, держа в руке бейсбольную биту.  Маша выскочила из машины и без слов бросилась к нему. Она налетела на него, ничего не понимающего, ошеломленного и жарко поцеловала. Он выронил биту, на мгновение оторопел, а затем будто вернувшись в реальность, крепко прижал Машу к себе и впился жадным поцелуем в ее губы. Маша задрожала от радости. Скрываясь от посторонних взглядов они закрылись в машине Стаса. Все прежние эмоции вновь накрыли их с головой. И они полностью отдались во власть этого вихря. Когда все закончилось, Маша прижалась к Стасу.
        - Что на тебя нашло? - шепотом спросил Стас, приглаживая ее влажные от пота волосы.
        - Я скучала по тебе… - тихо призналась Маша.
        - И я…
        Маша отстранилась и заглянула Стасу в лицо, такое родное и любимое, казалось он нисколько не изменился, только появились первые морщинки и глубже стали ямочки. Она вновь почувствовала небывалый прилив нежности. Стас смотрел на нее улыбаясь одними лишь уголками рта, и Маша не выдержала, она поцеловала его нежно, осторожно, едва касаясь губами. Сначала нос, глаза, лоб, ямочки, а затем появившиеся морщинки.
        - Я подумала, что если исключить прелюдию и сразу перейти к делу, то мы сэкономим массу времени и нервов. - Призналась Маша. - Ты ведь тоже чувствуешь это?
        - Что?
        - Наше чувство. Оно ведь никуда не исчезло. Как я не пыталась забыть тебя. Как ни старалась. Оно осталось. Прямо здесь. - Маша осторожно коснулась рукой, своей обнаженной груди. - В сердце.
        - А  дальше? Ты думала, что будет дальше?
        - Все по-старому. Несколько дней счастья, затем разочарование и снова пять лет ожиданий. Наверно такая у нас судьба…  - С грустным смешком выговорила Маша.
        - Я не хочу ждать еще пять лет. Почему мы не можем начать все в эту минуту? Начать с чистого листа? Мы ведь не дети…
        - Я не хочу сейчас разговаривать об этом, - целуя Стаса, призналась Маша. - Я так долго ждала этих минут счастья.
        - Постой. - Стас Мягко отстранил ее, приподнял, легко удерживая  на руках, потянулся вперед и достал толстую пачку писем. - Ты не поверишь, но я забрал их вчера на нашей почте. Представляешь, они хранили их все это время.
        Письма был аккуратно перевязаны алой ленточкой. Маша взяла их бережно, словно могла разбить и на первом прочитала: «Маше в Лондон». Вновь из глаз покатились слезы.
        - Маш, не плачь, пожалуйста. - целуя ее соленные щеки, трогательно сказала Стас. - Я просто хотел, чтобы ты прочитала их. Они, наверное, слишком глупые и детские, но они адресованы тебе. В последнем, моя первая медаль. Я ехал передать их адресату.
        Маша посмотрела ему в глаза, такие родные и любимые. Крепко обняла его. Взволновано собрала свою одежду, быстро оделась и вышла из машины.
        - Ты куда? - натягивая штаны, Стас выпрыгнул следом. - Маш, постой! Давай поговорим! Я хотел вернуться за тобой.
        Маша остановилась.
        - Я действительно хотел вернуться за тобой…
        - Но не вернулся, - не оборачиваясь, горько произнесла Маша.
        - Да, не вернулся. - Стас нервно провел рукой по волосам. - Она потеряла ребенка, едва мы переехали в Германию. Нельзя так говорить, но я был чертовски счастлив. Я хотел вернуться… но она словно с катушек съехала. Подсела на алкоголь, принимала разную дрянь, я не мог ее оставить в таком состоянии…
        - Почему сейчас оставил?
        - Она встретила мужчину и признала, что нам будет лучше расстаться.
        - Если бы она не встретила мужчину, ты бы никогда не вернулся. - грустно констатировала Маша.
        - Не говори так… - вспыхнул Стас.
        - Я больше не могу…
        - Маш…
        И Маша не выдержала. Она резко развернулась. Щеки ее пылали, глаза блестели от слез, губы дрожали. Боль терзающая ее все эти годы, разом вдруг вырвалась наружу:
        - Ты понимаешь, как это больно терять тебя раз за разом. Знать, что ты рядом, но никогда не будешь моим! Начинать новую жизнь, понимая, что ты однажды снова вернешься и все разрушится… Ни будущего, ни прошлого, ни настоящего… я так больше не могу… это мой ночной кошмар, из которого я никак не могу вырваться… Прощай, Стас…
        Маша всплеснула руками, выражая истинную степень своего отчаяния, рукавом утерла слезы и на прощание махнув рукой села в свою машину. Она уехала, а Стас долгое время не решаясь пошевелиться, стоял в замешательстве на проезжей части. Затем, не много придя в себя, сел в свою машину и вернулся домой.
        В ординаторской Маша сразу закрылась, боясь что ей могут помешать. Зашторила окна, села на диван и придвинула к себе журнальный стол. На него она выложила все письма. Взяла первый попавшийся конверт, вскрыла его и начала читать:
        «Маша, сегодня я впервые рассказал тебе о своих чувствах. Было трудно и немного боязно, но я решился. А ты уехала… Твоя бабушка сказала, что навсегда. Я знаю, что никогда не нравился ей, но сегодня она была особенно жестока. Зато ей очень нравится твой Антошка, плохо же она разбирается в людях, но не об этом я хочу тебе написать. Если ты получишь это письмо… нет… точнее когда, ты получишь это письмо, найди минутку и напиши ответ. Напиши мне, что чувствуешь. Дай надежду или прогони навсегда. Если ты дашь мне шанс любить тебя, я клянусь, что сделаю все, чтобы мы смогли быть вместе. Безгранично любящий тебя, твоя Стас».
        Закончив читать, Маша разрыдалась, но вскоре, успокоившись продолжила. Вскрывая конверт за конвертом, она словно погружалась в то прошлое, когда Стас учился жить без нее. В какой-то момент, она даже ощутила его боль.
        В письмах он писал обо всем, что происходило в его жизни. Писал о первой травме, о первой пятерке, о девочке которой он признался, что всегда будет любить только Машу. Письма дышали юношеским максимализмом, он верил, что однажды добьется успеха и придет к своей любимой, успешный и знаменитый. Он писал, как скучает, как ходит по тем местам, где любила гулять она. Писал стихи Асадова, отражающие его собственное состояние. Было среди них и письмо, которое он зачитывал ей в больнице.
        Маша читала и заливалась слезами, продолжая вскрывать конверт за конвертом. «Сегодня был звездопад. Я загадал, чтобы ты была счастлива». Строки мелькали перед глазами, слезы, размывая ровные буквы, капали на пожелтевшие страницы. Маше казалось, что она пережила свою жизнь заново, вместе со Стасом, будто никогда и не покидала его.
        В последнем, как он и обещал, она нашла картонную медаль, и записку: «Это все ради тебя». Когда наступило утро, Маша была раздавлена. Она жалела о том, что не получила этих писем раньше. Ведь столько времени прошло, они так много наделали ошибок… а теперь уже слишком поздно что-то исправлять…
        В дверь постучали. Маша вытерла слезы и открыла. На пороге стоял Давид.
        - Ты едешь домой? - равнодушно спросил он.
        - Да.
        Маша сменила больничный халат на теплую куртку, взяла свою сумку и вышла. Давид, шел рядом, молча, не зная как начать разговор. Только в лифте, он посмотрел на Машу и спросил:
        - Ты уходишь к нему?
        - Нет. Я остаюсь с тобой.
        Давид обнял ее и вскользь поцеловал.
        Они вышли из больницы, и шли к машине, когда вдруг одновременно остановились. Дорогу им преграждал Стас. Он с болью посмотрел на Машу, и без ненависти на Давида.
        - Я жду в машине. - Понимающе сказал Давид, и оставил их наедине.
        Маша подошла к Стасу.
        - Ты прочитала? - первым делом спросил Стас. Маша услышала, как дрогнул его голос, но сдержалась от желания броситься на шею и расцеловать.
        - Это нечестно, с твоей стороны и очень жестоко. Я давно приняла решение, и это ничего не изменит. Мы можем долго обманывать самих себя, но мы никогда не обманем судьбу…
        Стас взволнованно схватил Машу за руку и попытался притянуть к себе, Маша отстранилась. Тогда он протянул руку и смахнул слезу с ее бледной щеки.
        - Маш. Я люблю тебя. И всегда любил. Это чувство настоящее и его не вырвать из сердца. - Упрямо сказал Стас.
        - И я люблю тебя. Стас, люблю больше всего в жизни… Наверно даже больше, чем саму жизнь. Но это неправильно. Эта любовь другая, она больная. Она приносит только разочарования. А я так устала. Я хочу жить дальше.
        - С ним? - Стас кивнул в сторону машины.
        - С ним. Или с другим, не важно. Только без тебя… Слишком многое встало между нами. Понимаешь, это не вырвать как лист из тетради. Наверно нам все же пора поставить точку. Не искать встреч и попробовать отпустить друг друга. Может так будет правильно.
        - Но я не хочу ставить точку! - Эмоционально воскликнул Стас. - Я вернулся в Россию, к тебе. Я мечтал подарить тебе весь мир, я живу только ради этого. Ради тебя, Маш.
        Маша коснулась рукой его щеки, и прошептала:
        - Любимый… твой мир слишком жесток для меня. Прости, но так будет лучше…
        Маша развернулась, быстро дошла до машины и села. Она видела, что Стас продолжает стоять на том же месте, провожая ее потерянным взглядом, а она ничего не может поделать, поэтому продолжает плакать.
        - Маш. - Голос Давида вернул ее в реальность, Маша посмотрела на него, сквозь пелену слез, задумчиво и оценивающе. - Все в порядке? Вы все решили?
        - Лучше провести один день с любимым человеком, чем всю жизнь с нелюбимым. - Как в бреду, неожиданно для самой себя пробормотала Маша, и резко воскликнула. - Останови машину!
        - Что?
        - Машину останови! Старый пройдоха, он был прав!
        Давид резко затормозил. Маша распахнула дверь и выскочила. Стас продолжал стоять на том же месте, не понимая, что происходит. Маша уже не плакала, она улыбалась, только не высохшие слезы блестели на ее глазах. Несколько мгновений они стояли друг напротив друга, и в один момент Маша сорвалась с места и бросилась ему на встречу. Она была совсем близко, когда Стас нерешительно сделал шаг и раскинув руки, легко подхватил ее.
        - Лучше один миг с тобой, чем целая жизнь с  другим. Любимый. - прошептала Маша.
        Крепко прижимая Машу, Стас поцеловал ее, а она счастливо заулыбалась. Давид вышел из машины, с улыбкой посмотрел на трогательные объятия, и крикнул:
        - Будьте счастливы. Берегите друг друга.
        Он уехал, а Маша и Стас, еще долго стояли посреди дороги, крепко обнявшись, боясь разомкнуть объятия. Они боялись отпустить друг друга даже на мгновение, даже на один вздох.
        ЭПИЛОГ.
        Прошло полтора года.
        В больничной палате, на койке, Маша кормила новорожденную девочку. Виктория, они назвали дочь Викторией. Так пожелал Стас. Он считал, что она их первенец и она их заслуженная победа над судьбой. Они так долго шли к своему счастью, и ребенок стал самой дорогой наградой за все слезы и разочарования.
        Маша выглядела уставшей, но счастливой. По телевизору шел последний матч Чемпионата России. Она не слышала, что говорили комментаторы, но внимательно следила за игрой. Она часто посещала с мужем все соревнования. Вчера вечером, пока она мучилась в родах, Стас терпеливо сидел рядом и держал любимую за руку. Когда палата наполнилась детским криком, Стас с нежностью посмотрел на девочку и гордо сказал:
        - Она наша с тобой победа - Виктория.
        Шла последняя минута матча, и на экране появились ворота команды соперников. Маша увидела Стаса. Он бежал с сумасшедшей скоростью, играя, как шутя,  обходя одного игрока за другим, казалось, они не были для него преградой. И в последний момент, он мощным ударом отправил мяч в ворота. Маша затаила дыхание. Вратарь подпрыгнул, но лишь кончиками пальцев дотянулся до мяча.
        - Гол. - Прошептала Маша.
        На экране появился Стас, он стянул свою футболку и крикнул в камеру, приложив все свои силы:
        - Машка! Я люблю тебя!
        Маша заплакала, но уже не от боли, а от счастья.
        Она склонилась к сонной дочери, поцеловала ее морщинистый лобик и ласково сказала:
        - Смотри золотце, наш папа - герой. - Затем улыбнулась и добавила. - Хотя полка его, тогда грохнулась. Но об этом я расскажу тебе в другой раз.
        В тот год, команда Стаса взяла кубок России. Это игра стала последней в его карьере. После он решил полностью посвятить себя жене и детям, которых у них с Машей, в скором времени было уже трое. Стас и Маша, прошли свой сложный жизненный путь, и все же нашли силы простить и вернуть друг друга. Просто научились слушать свои сердца, и поэтому обрели безграничное счастье.