Капкан на амура Маргарита Южина
        Ирония любви # Подростки мечтают, чтобы родители уехали на выходные на дачу - это гарантирует свободу, возможность пригласить друзей и как следует повеселиться без строгого надзора. Геля и Паша давно выросли из школьного возраста, а потому их желания были не столь скромны: они мечтали, чтобы их мамаша вышла замуж и уехала к мужу. Тогда уж без строгого надзора можно так повеселиться…
        Однако их мечты все не сбывались и не сбывались - во-первых, их мать была не из тех, кто выходит замуж за первого встречного, а во-вторых, она наивно считала, что дети без нее пропадут. Вот если пристроить их в надежные руки, то есть Пашу женить, Гелю  выдать замуж…
        В общем, в это семейство срочно требовался амур - и не просто так, а для длительного и взаимовыгодного сотрудничества.
        Маргарита Южина
        Капкан на амура
        Глава 1
        - Дети мои! Свершилось! - воскликнула Наталья Марковна и рухнула на стул возле обеденного стола.
        Великовозрастные дети - тридцатилетний сынишка Пашка и его сестрица Геля, то есть Ангелина Андреевна, двадцати восьми лет, - застыли с раскрытыми ртами.
        - Мам, что… случилось? - насупила бровки Геля. - Ты заключила договор с Ивановским комбинатом?
        - С каким комбинатом? - усмехнулась та и обиженно поправила прическу.
        Она, конечно, занималась шитьем, и даже весьма неплохо занималась - снимала помещение, а там работали несколько швей, которые строчили постельное белье. И договор с Ивановским комбинатом не помешал бы, но сейчас-то речь шла о глобальном! Наталья Марковна закатила глазки и лениво выдала:
        - Геля, ну какой комбинат? Анатолий предложил мне руку и сердце!
        - Свершилось! - в два голоса крикнули детки, а Геля еще и завизжала. Все же нехорошо так явно выражать восторг по поводу ухода матери из дома.
        Но детки не удержались. Это же сколько созревал Анатолий Семенович Жижков, чтобы наконец отважиться! Степенный, угрюмый мужчина уже второй год матери не давал прохода, однако до сей поры любимую звать замуж не торопился. А ведь состоятельный бизнесмен, имеет отдельную жилплощадь, что особенно ценно, занимается бизнесом, и ему уже давно нужна жена. Такая, как Наталья Марковна, которая могла бы и присмотреть за мужем, и обед приготовить, и деньги его помогать тратить. А он не торопился, и все. И вот… Сломался!
        - Ма, и чего? Когда свадьба? - спросил Пашка.
        Сам-то он женат пока не был, никак не мог выбрать ту единственную, с которой хотел бы состариться. Стариться он и вовсе не собирался, поэтому семьей обзаводиться не спешил. Ему и дома было замечательно. Правда, куда лучше было бы, если бы он жил один, но так уж сложилось, что сестрица замуж не хотела, а матушка и хотела, да упрямый Жижков ее не звал. Зато теперь! Это какая свобода будет!
        - Паш, подожди! - воскликнула Геля. - Мам… И это чего - ты уйдешь к Жижкову, а я стану Пашку обслуживать?
        - Да, Гелюшка, - отмахнулся братец. - Но только два раза в неделю. А остальное время ты будешь жить в бабушкиной квартире.
        - Не! Дож! Дешь! Ся! - рявкнула Гелюшка. - Сам там живи!
        Бабушкина квартира была замечательной, просторной, светлой, но находилась чуть ли не в деревне. И, понятное дело, ни Геля, ни Павел туда переселяться не торопились. А Наталья Марковна не настаивала. Она успешно сдавала квартиру приезжим, а то, что детки рядом с ней, ей даже нравилось. Так спокойнее. Но сейчас она вдруг заявила:
        - Вот что, дети мои. Кто первый из вас создаст семью, тот и станет жить в этой квартире, а кто не создаст…
        - Того в ссылку? - уточнил Пашка. - В бабулино царство?
        - Именно туда, - кивнула мать. - Так что…
        - Мам, а свадьба когда? - не утерпела Геля. - Вы уже заявление подали?
        - Свадьба? - вздернула бровки невеста. - А свадьбы не будет. Я отказала Анатолию.
        - Что?! - не поверила дочь.
        - Все, - печально опустил руки Пашка. - Второй раз нам его ни за что не зацепить. Уведут. Вот попомнишь мое слово.
        Мать вытаращила глаза и принялась защищаться:
        - А как я могла согласиться, когда Геля не замужем, ты, Паша, даже не думаешь жениться, и это при том, что вы уже не молоды!
        - Неужели? - прищурилась Геля.
        Пашка почесал нос, повертелся на стуле и произнес:
        - Мам, Гелька у нас правда старая уже. Двадцать восемь лет, ну куда это годится? А у нее ни мужа, ни даже собачки нет. Ты права. Но я-то?! Мне до пятидесяти лет смело можно невесту искать! В общем, иди замуж, не волнуйся. Все у нас будет хорошо. Гелька меня будет кормить-поить, а я буду каждый месяц искать ей нового жениха.
        - Нет-нет, - замахала руками мать. - Пока я лично каждого из вас не определю, замуж ни ногой!
        - Доигрался? - повернулась к братцу Геля. - Вот и станет мама тебя до пятидесяти лет из ложки кормить!
        - Это мой крест, - печально вздохнула Наталья Марковна и горестно выплыла из кухни.
        Правда, она сразу лихо понеслась к телефону, сверкая пятками. Звонил Анатолий, и надо было ему срочно поплакаться на свою тяжелую судьбину.
        Пока мать щебетала с любимым по телефону, брат с сестрой угрюмо восседали за столом. Геля переживала особенно горько.
        - Если мама и на сей раз не выйдет замуж…
        - А она не выйдет, - вздохнул ее братец. - В прошлый раз, семь лет назад, у нее тоже находился доброволец, так из-за тебя мать отказалась. Никак не могли тебя за Вальку Кучеренко вытолкать.
        - Мне тогда двадцать один год был, какое замужество! - возмутилась Геля. - И потом… Кучеренко вовсе не мой идеал.
        - Вот из-за твоего этого идеала… - тяжело вздохнул Пашка. - Нет, тут надо по-другому действовать.
        - И он… он как-то уж слишком быстро от меня отказался, - задумчиво продолжила Геля. - Он даже не понимал, что девушку надо добиваться, ухаживать за ней, стоять под окнами и…
        - Вот делать ему больше нечего! Теперь у этого Кучеренко машина круче, чем моя! И жена по два раза в месяц ездит отдыхать.
        - Да, - со вздохом кивнула Геля. - От него нужно часто отдыхать… Его долго просто невозможно вынести…
        - Короче, ты не сиди пнем-то, наливай мне чаю, булки доставай!
        - Я переживаю, какие булки? Мама опять на грани трагедии, - печально проговорила Геля, задумчиво уплетая булочку.
        - Короче! - бесцеремонно выхватил у нее булку Пашка. - Есть идея.
        - Ты что? - вытаращилась сестрица.
        - Правда, - пробормотал брат. - Мама выйдет замуж!
        - Ты последнюю булочку слопал? Я сама хотела…
        - Тебе нельзя, тебя будем замуж отдавать.
        Сестра распахнула глаза.
        - Паша, я сейчас не могу замуж… Я только-только свой отдел открыла. У меня бизнес!
        - Ой, да какой там бизнес, - отмахнулся брат. - Отдел с сумочками еще никому в семейной жизни не повредил. Слушай сюда…
        После ужина все быстро разошлись по своим комнатам. Наталья убежала к себе - полистать журналы мод, посмотреть, какие сейчас носят свадебные платья. Просто так, без повода, просто захотелось, и все. К тому же надо было собраться на дачу. Они с Анатолием решили устроить романтический ужин на природе. Интересно, он опять купит не мясо, а сардельки? Нет, это дело на самотек пускать нельзя. Надо подумать, что на себя надеть, что с собой взять и… И вообще продумать сценарий романтического ужина, а то они так и будут чавкать сардельками под «Владимирский централ».
        Пашка полез в компьютер искать дешевые запчасти для своего сервиса, а Геля нырнула в Интернет - надо было списаться с подружкой Маринкой. Пашка действительно выдал замечательную идею - подобрать надежных людей и сделать вид, будто со свадьбами у них уже решено. То есть Геля познакомит Пашку со своей новой подружкой Маринкой. Она хорошая девчонка и такую идею поддержит. Главное, что и замуж проситься не станет. А Пашка, в свою очередь, найдет знакомого для Гели. И когда маменька увидит, что ее детки определились, она не станет больше тянуть с замужеством, а уж тогда… Тогда никаких свадеб можно не играть. Мама же не станет разводиться!
        А вообще, почему бы Пашке не жениться? Пусть он думает, что они только играют, но на самом-то деле в Маринку невозможно не влюбиться! Вот и пусть влюбится! У Пашки будет замечательная жена, у мамы невестка, а у Гели изумительная родственница и… свободная квартира! И не надо этого стесняться! Тем более что у Маринки своя жилплощадь имеется. А Геля… Геля замуж не пойдет. Кого бы ей Пашка ни отыскал. Потому что… Потому что она все еще ждет, что Валентин Кучеренко одумается и снова полюбит ее. Геле безразлично, что у него крутая машина, и наплевать на его жену… Нет, на жену не наплевать, просто у Вальки нет никакой жены. Временные подруги только, она знает. Постоянно с общими друзьями общается. А те ей говорят, что Валька теперь свободный орел, меняет баб, пардон, женщин, как носки, и про Гелю не помнит. Нет, последнее можно было не слушать. Помнит… Хоть немного, но помнит. Геля же не забыла, как он ходил за ней, сколько цветов передарил, сколько свиданий назначил. А она не приходила. Хотела, чтобы как в книжках было, - он за ней ухаживает, а она… она вся недоступная! И конфеты его бабушкам на
скамеечке отдавала. И на звонки не отвечала. Ну не дура ли? Это еще хорошо, что Валька такой упертый, не отступал. А вот когда Геля решилась пасть, сдаться… В общем, не успела она ему сообщить, что он ей тоже жутко нравится, а когда она не берет трубку, то просто прижимает телефончик к груди и целует от радости его гладенькую панель. Не успела сказать, что к нему на свидания не ходила, а бегала посмотреть из-за угла, как он ждет ее в назначенном месте, с тоской смотрит на часы, какое грустное у него лицо… В общем, доигралась. А теперь Валька отправляет за границу черт знает кого, а Геле уже не звонил полгода… Обалдеть! Полгода без его звонков! Но ничего, она дождется. И ни в какой «замуж» не пойдет! А Пашка… Его надо с Маринкой свести. И вот сейчас она зайдет в Интернет…
        Но едва Геля залезла в Интернет, как тут же забыла про все самое важное. Еще бы! Надо было успеть ответить на все письма, поиграть в «Волшебные шарики», а потом полазить по каталогам, посмотреть новые сумочки.
        Пашка сидел у компьютера и кусал губы. Вот черт… Идея, которую он выдал сестрице, была хороша, только кого Гельке выбрать? Интересно, какая у нее подруга. Чтобы с ней не стыдно было в люди выйти. А то вдруг там чудище? А Пашке ведь с ней нужно какое-то время общаться. Маменька не глупая женщина, сразу сообразит, если что не так. Так… кого ж Гельке-то? Кто к ним в сервис приезжает на самой крутой тачке? Рогозин? Нет, не пойдет, он маленького роста, Гелька не согласится… Может, Мартович? Тот вообще мужик видный. Точно, и машина у него классная… Только он, кажется, женат. Или это ничего? Нет, ну его на фиг. По большому счету, Гельку и в самом деле пора замуж отдавать. Пусть сестрица думает, что все несерьезно, а там будет видно.
        Утром в квартире царила привычная суета. Все собирались на работу, и пока мама занимала ванную комнату, брат с сестрой терпеливо прохаживались рядом. Надо было первым успеть заскочить туда после матери. Сегодня первая заскочила Геля.
        - Геля! Гелька, ну выходи скорее! - нервно скребся в двери брат. - Ну хорош уже себе эти волосы мыть… Геля! Ты укладку там сотворяешь? А я, значит, тут…
        - Павлик, сынок, не цепляйся к сестре, - рассеянно проговорила Наталья Марковна, вальяжно проплывая мимо. - Девочка наводит макияж.
        - Да? - ехидно прищурился братик. - А как я буду бриться? А меня, между прочим, уже клиент ждет! А она там… Гелька! Иди, тебе кто-то звонит. Мужчина какой-то Гелька! К тебе мужик!
        Геле никто, конечно, не звонил, но из ванной комнаты она вылетела пулей.
        - Кто меня спрашивает? - с одним накрашенным глазом металась по комнате в поисках телефона Геля. - Какой мужчина? Пашка! Какой мужчина?
        - Геленька, он под окнами-и-и, - уже из ванной комнаты пропел Пашка.
        - Мам! Ну что такое? - захныкала она, поняв, что братец ее обманул. - Такой взрослый, а все шуточки!
        - Нужно срочно выдавать тебя замуж, - вздохнула Наталья Марковна, рассматривая перед зеркалом тон новой губной помады. - Геля, деточка, а та моя старенькая все же лучше была, да? Эта суховата. Хотя тон очень хорош…
        В ванную комнату Наталья всегда заходила первой, но вот из дома выходила самая последняя. Оказывалось столько срочных дел, что никак не удавалось вырваться пораньше. Вот и сейчас некстати вспомнилось, что Анатолий не любит сильно накрашенных глаз. А у Натальи как раз сегодня глаза накрасились как-то уж слишком вызывающе. А ведь они идут подавать заявление! И потом по этому поводу состоится романтический ужин… И все же неужели - с сардельками? Да, кажется, она с тенями переборщила. Стоп, если перекрашиваться заново, она не успеет заехать к своим девчонкам-портнихам, а если не перекрашиваться… А вдруг Анатолий раздумает жениться? А она уже и курорт присмотрела на медовый месяц. Главное, не проболтаться деткам, что сейчас она все же пойдет в ЗАГС. Независимо от того, женятся они или нет. Просто пойдет, и все! Зря, что ли, столько лет ждала своего единственного? А глаза она обязательно перекрасит.
        Пашка прилетел на работу и сразу пробежался по своим сотрудникам. Кто-то грунтовал, кто-то готовил машину к покраске, кто-то вообще крутился у разобранного автомобиля, но все были заняты делом.
        - Юра, Демов не приезжал? - спросил Пашка у худенького паренька.
        - Нет, зачем ему? - пожал плечами тот. - Он теперь раньше чем через полгода не нарисуется.
        - А Семеркин?
        - Не приезжал.
        - А почему?
        Парень заволновался. Вообще-то ему никогда и никто ни о чем особенном не говорил. Ему ничего не сообщали. А уж отчего клиенты не приезжают ремонтировать свои машины, они и тем более ему не докладывали. Но паренек был ответственным и жутко переживал из-за своего неведения.
        - Не знаю, - наконец выдохнул он. - Не говорили.
        - Плохо, - произнес Пашка и зашагал к своей машине.
        Жених Гельке отчего-то совсем не желал находиться. А ведь так надо было. Только подумать: маменька выйдет замуж, Гелька съедет к своему жениху или, на худой конец, в бабушкину квартиру. Пашка останется вольным казаком! Когда хочу, прихожу домой, кого хочу - привожу, что хочу, то и ем… И ведь, главное, как славно было бы познакомить Гельку именно сегодня. Маменька куда-то уезжает, наверняка опять отправляется на дачу к этому Жижкову. Самое время для Гелькиного знакомства. Нельзя терять ни дня! И все же… Где жениха-то взять? Лешке позвонить? Но он тоже женат.
        Сегодня Геля сидела за прилавком сама. Она любила работать в своем маленьком отдельчике сумок, сама его недавно открыла и теперь чувствовала себя настоящей акулой бизнеса. Рядом в отделе находилась ее подружка Маринка. И хоть познакомились они совсем недавно, но теперь друг без друга жизни не представляли. Маринка держала отдел бижутерии.
        - Геля, ты посмотри! - укоризненно качала она головой, разглядывая газету с рекламой. - Я просто удивляюсь! Как только женщины не боятся? Вот так прямо берут и пишут: «Натуральной блондинке требуется натуральный брюнет. Пол и возраст значения не имеют. Любые ваши погрешности исправит кошелек». Нет, Геля, я бы так не смогла!
        - Как это? - удивилась Геля. - Как пол значения не имеет?
        - Тут же ясно написано - все исправит кошелек, - пояснила Маринка. - И все же… Вот ты подумай, как они знакомиться будут? Придут друг к другу, сядут и сразу станут обсуждать, у чьей мамы жить будут?
        Геля вздохнула.
        - Нет, та блондинка не пойдет, если жить у мамы, ей же кошелек нужен.
        - И все равно, - махнула рукой Маринка. - Вот я специально знакомиться ни с кем бы не пошла. Если бы так, невзначай, тогда…
        Геля насторожилась. То есть Маринка, значит, специально с женихом знакомиться не станет, а ведь Геля чуть не пригласила ее к себе для знакомства.
        - Девушка, покажите вон ту сумочку, - попросила длинноногая покупательница. - Славненькая… Сколько, вы говорите, она стоит?
        Геля принялась порхать возле покупательницы, и когда та ушла, снова решила поболтать с Маринкой.
        - Ну ты посмотри! - воскликнула подруга. - Второй день никто бижутерию не берет! И ведь, главное, мой продавец стоит, у нее берут, а когда я за прилавком…
        - У тебя тоже возьмут, - обнадежила Геля. - Ты только улыбайся приветливо.
        Маринка послушно растянула губы и принялась кивать каждому покупателю.
        - Маринка, ты сейчас на Щелкунчика похожа! - засмеялась Настя. - Зря ты скалишься, ты на себя посмотри! Тебе уже краситься давно пора, а ты на краску для волос денег жалеешь. И лак у тебя немодный, такой уже не носят. Кто у тебя бижутерию-то брать станет?
        - Да у меня просто времени нет в салон забежать, - вздохнула Маринка. - Зачем я сама краситься стану? Не царское это дело. Прикажу - и покрасят. А лак у тебя просроченный.
        - Ну и скалься! А у тебя все равно никто ничего не возьмет, - усмехнулась Настя и демонстративно отвернулась.
        Настя работала в отделе напротив и продавала помаду, лак и краску для волос. Понятно, отчего она так насела на Маринку. Геля на это и вовсе бы внимания не обратила, но Маринка всполошилась всерьез.
        - Гель, слушай, действительно заметно, что у меня корни отросли? - испуганно таращилась Маринка в маленькое зеркальце. - Точно. Вот здесь светлые, а тут уже свои. Чего делать?
        - Завтра сходишь и покрасишься, - пожала плечами Геля.
        - Не получится, - возразила Маринка. - Я отпустила свою продавщицу до понедельника. А в наш салон не успею. Да туда еще и записываться надо. Значит, завтра у меня тоже ничего не возьмут? Господи! Как же хрупок мир бизнеса!
        Маринка с тоской смотрела на потолок и даже пыталась разреветься по случаю безысходности. Неожиданно Геля предложила:
        - А ты купи у Настьки краску, а я сегодня вечером тебя покрашу.
        - Сама? - захлопала глазами Маринка. - А ты умеешь?
        - А чего там уметь? Я часто сама крашусь. Ты телевизор смотрела? Там даже вон какие звезды сами красятся - известные фигуристы, а ты прямо…
        - Точно! - воскликнула Маринка. - Только краску я не у Настьки возьму, в магазин по дороге заглянем и сами выберем. А то, значит, она у нас ничего не покупает, а мы ей выручку будем делать? Не дождется!
        Геля кивнула и порадовалась своей выдумке. Пусть Маринка придет к ней краситься, а уж там она их с Пашкой и познакомит. Братец у нее симпатичный, Маринке понравится.
        - Гель, а чего мы к тебе поедем? - вдруг опомнилась Маринка. - Давай лучше ко мне. А то как я потом домой возвращаться буду?
        - Нормально, - отмахнулась Геля и уже строже взглянула на подругу. - Кому это надо, тебе или мне?
        Маринка торопливо согласилась и успокоилась.
        Вечером они заехали в магазин, выбрали краску цвета пшеничного колоса, набрали сладостей для поднятия духа и заявились к Геле домой.
        Вообще-то, Геля думала, что братец уже вовсю пялится в телевизор, и очень боялась, что тот ляпнет что-нибудь, и Маринка сбежит прямо из прихожей, так и не увидев своего жениха, но дома было тихо.
        - Проходи, - пригласила Геля. - Давай сначала чаю попьем, а потом начнем краситься.
        - Нет, - возразила Маринка. - Давай сначала покрасимся, а уж потом будем чаи распивать. Кто знает, вдруг мне перекрашиваться придется.
        Геля засопела. Она надеялась, что до покраски дело не дойдет. Думала, что едва они придут домой, как их встретит Пашка и начнет околдовывать Маринку. Та быстро околдуется, и ни о какой краске речи не будет. При женихе голову мылить? К тому же Геля не умела красить волосы. Это она перед подругой хорохорилась, чтобы ту к себе заманить, а на самом деле…
        - Нет, Марина, - упрямо покачала головой Геля. - Когда я с работы прихожу, очень есть хочется, даже руки трясутся. А голову красить - это тебе не укладку делать, чтобы волны были. Да я уже чайник поставила…
        Пашка все же придумал, кого выбрать сестрице в женихи. Был у него давний знакомый Юрка Остапчук. Когда они еще в восьмом классе учились, помнится, Юрка за Гелей бегал. Там и бегать еще не за кем было, а он страдал. Вот теперь самое время любови-то возгореться. Юрка, кажется, дантистом работал, но потом уехал. А теперь, говорят, он снова вернулся. Правда, друзья еще не виделись, но сейчас самое время встретиться.
        Пашка решил, что поедет к Юрке прямо с Гелей. Пусть дружок порадуется. Да и отступать ему будет некуда - Гелька теперь красавицей стала. Он ее как увидит, у него сразу башню снесет… Даже на ухаживания времени не понадобится.
        Павел заехал за сестрой в ее магазин, но оказалось, что она уже отбыла.
        - Они недавно закрылись и уехали, - сообщила ему хорошенькая, большеглазая девушка. - А вы завтра с утра приходите, она тут еще два дня будет сидеть, а потом ее продавец вернется.
        - Нет, спасибо, - вежливо кивнул Пашка. - Я ее раньше увижу.
        - Всего доброго, - улыбнулась девушка.
        Пашка вышел. Поездка с Юркой сорвалась. Без Гельки его к себе домой не затащишь. И все же попробовать следует.
        Пашка подъехал к дому Остапчука, поднялся на третий этаж и позвонил. Дверь открылась, и заготовленная Пашкой улыбка медленно сползла с его лица.
        - Пашка! Ты? Проходи! Вот неожиданность-то! - обрадовался Юрка.
        Он был все такой же, изменился мало… Разве чуть полысел, но это ему даже шло. Был мил и приветлив, но… На руках у Юрки лежал малыш, и он заботливо кормил его из соски.
        - Проходи, Паш, знакомься - это мой наследник! - гордо проговорил Юрка. - Андрей Юрьевич Остапчук! Да ты проходи! Мама у нас, понимаешь ли, на концерт сбежала с подружкой, а мы вот… Отпустили ее, сами хозяйничаем.
        Пашка прошел, постарался найти место, куда бы сесть, не нашел, и теперь так и торчал посреди комнаты.
        - А ты женился? - растерянно спросил он.
        - Давно! - радостно воскликнул Юрка. - Андрюшка у нас самый младший. А еще есть Оленька и Верочка, они у бабушки в деревне, им пять лет, и Семен - он в лагере. Тот уже и вовсе жених - ему одиннадцать.
        - Точно, жених… Ну ладно, Юр, пойду я.
        - А чего? - насторожился Остапчук. - Да подожди! Сейчас я Андрюшку спать уложу, и мы поговорим. Жена нескоро вернется, она когда с подругами уходит, ее раньше полуночи и не жди. Ты на кухню проходи!
        - Нет, Юр, спешу я.
        - А приходил чего?
        - Так, на тебя посмотреть, - пожал плечами Пашка. - Посмотрел… Привет жене.
        Пашка ехал домой и не мог прийти в себя. Почему его сестре патологически не везет с женихами? Вот и еще одного упустила. А какие были перспективы! Нарожала бы ему ораву детей, а сама бы бегала с подружками до полуночи! Хотя, если бы Гелька где-то носилась, а муж бы с четырьмя детьми один парился, Пашка лично занялся бы ее воспитанием. Не дело это…
        Возле дверей своей квартиры он неожиданно столкнулся с соседом, Гошкой Сушинским. Гошка был лет на восемь старше, год назад ушел от жены и решил заняться бизнесом. И вот уже целый год живет у матери и пытается открыть молочный киоск возле дома.
        - Привет, - произнес Пашка.
        - О! А я к тебе! - обрадовался сосед. - Комп, понимаешь, завис, а мне прямо срочно нужно в почту заглянуть. Письмо там важное прислать должны. Пустишь?
        Пашка пожал плечами. Он, помнится, и сам к Гошке обращался, тот ему два литра бензина одолжил.
        - Заходи. - Пашка широко распахнул дверь.

* * *
        Маринка все же настояла на своем - Геля согласилась ее красить. Но когда только намочили голову, в дверях раздалось щелканье и мужской голос властно скомандовал:
        Заходи.
        - Ой, Гель, кто это? - испуганно округлила глаза Маринка. - А ты разве не одна живешь?
        - Нет, я с братом. А вот и он, - кивнула Геля на дверь. - Ну что, будем красить голову?
        - Да какая голова! - суетливо наматывала на волосы полотенце Маринка. - Я же говорила, поедем ко мне!
        - Марин, да не волнуйся ты! - усмехнулась Геля. - Пашка у меня отличный парень!
        - Да? Он у тебя маленький? Ему сколько? Четырнадцать? Пятнадцать?
        Геля даже обиделась. Чего это ее Пашке четырнадцать?
        - Нет, он у меня взросленький уже, ему тридцать. Вполне нормальный, созревший мужчина.
        - Господи! - еще больше всполошилась подруга. - В кои-то веки созревший мужчина, а я… С некрашеной головой! Мокрая!
        - Успокойся, вот фен, через пять минут выйдешь феей.
        - Нет, ты не уходи! Ты со мной будь! - испуганно ухватилась за нее Маринка. - Давай, дуй мне на макушку.
        Геля послушно вытянула губы.
        - Да ты феном дуй! На полную мощь давай!
        Когда они вышли из ванной комнаты, мужчины сидели перед компьютером и увлеченно дергали мышку друг у друга.
        - А вот и мы-ы-ы! - пропела Геля.
        - Девочки, закройте двери, мы сейчас, - отмахнулся Пашка.
        Но сестра вдруг взбунтовалась.
        - Павел! - крикнула она. - У нас гостья! Выключи компьютер!
        Сосед Гоша повернулся к девушкам и толкнул Пашку в бок.
        - Здравствуйте, прелестные создания, - широко улыбнулся он. - В этой хижине такие королевы!
        - Это не хижина! - обиделась за свою квартиру Геля. - Мы здесь, между прочим, в прошлом месяце ремонт делали!
        Маринка же сразу решила, что этот высокий, приятный брюнет и есть брат подруги. А тот, светленький и смазливый, наверное, его дружок. Она зарумянилась и протянула мужчине руку лодочкой.
        - Здравствуйте, Паша. Я - Марина, подруга вашей сестры, - нежно пролепетала она.
        Пашка от изумления обернулся и выключил компьютер.
        - Пусть он для вас будет Пашей, если вам так приятнее, - заметил он. - Но мама назвала его Гошей.
        - Гошей? - захлопала ресницами Маринка.
        - Да, знаете ли, - кивнул сосед. - Гоша, Георгий, можно Жора. А Паша - другое имя.
        - И, прямо скажем, человек тоже другой, - насупилась Геля. - Зачем вы Маринку путаете? Марин, вот этот товарищ - Гоша, сосед наш, а тот, который за столом, мой брат Пашка. Паш, убери руку с мышки, мы сейчас чай пить будем.
        - Ого! Это я, братцы, удачно попал, - обрадовался Гошка. - Может, чем помочь?
        - Не надо, - мило улыбнулась Геля. - Воду мы и сами нальем. А конфеты у нас уже на столе.
        Геля расстроилась. Понятно, что Пашка припер соседа для нее, в качестве жениха, но уж ничего лучше поискать не мог? Она, между прочим, и сама Гошку видела десять раз в день. И потом… Он же старше ее на десять лет! А такую разницу… как там было написано-то? Такую разницу мог скрасить только кошелек, которого у Гошки отродясь не водилось.
        - У-у, - уныло протянул Пашка, входя в кухню. - А у них тут действительно только конфеты. Значит, надо в магазин. Кто идет?
        Как Гельке ни не хотелось, но надо было влюбить Пашку в Маринку, а подругу в брата, поэтому она с небрежной улыбкой пожала плечами:
        - Мы с Гошей сбегаем. Тут бежать-то…
        - Почему ты? - возразила Маринка. - Я и сама могу с Гошей сходить, правда же, Георгий?
        - Ты не можешь, - зашипела Геля. - У тебя голова мокрая.
        - Тогда я могу с Мариной сходить, - вдруг произнес Пашка.
        Он еще тоже к Маринке не проникся, но сестру надо было вытолкать хотя бы за соседа. А для этого просто необходимо оставить их одних. Вон как у Гошки глаза на Гельку горят!
        - От того, что ты с Мариной пойдешь, у нее волосы быстрее не высохнут, - мудро заметил Гоша. - Пойдем мы с Гелей.
        Маринка стала демонстративно улыбаться Пашке. Правда, тот ее расположения не заметил - он разглядывал холодильник.
        - Майонеза купите еще… и колбаски возьмите.
        В магазине Геля сразу ухватила корзину, а Гоша взял тележку.
        - Ты там смотри, а я сюда пойду, - распорядилась она.
        - А какое вино ты пьешь? Я не знаю, что брать.
        Вообще, ему уже давно нравилась эта худенькая, большеглазая соседка, но он стеснялся с ней познакомиться, поэтому и ходил к ее брату. Но сейчас-то он свой шанс не должен упустить!
        - Какое тебе купить вино?
        - Я вообще не пью, - дернула плечиком Геля. - А себе возьми, что хочешь. Сам смотри. Пусть это для меня будет сюрпризом.
        На сюрприз Гоша согласился и двинулся к винным витринам. Геля же подалась в колбасный отдел. Что купить, сервелат или салями? Салями ей больше нравится. Еще бы сыр, утром так хорошо сыр, кофе с молоком… Да, и молоко тоже, еще сметану, мама без нее дня прожить не может. Кстати, Пашка майонез просил.
        Она подняла голову и застыла с пачкой майонеза в руках. Рядом стоял Валька Кучеренко и смотрел на нее, прищурившись. На Гелю будто ведро кипятка вылили. Стало вдруг жарко-жарко, в груди что-то бешено заколотилось, а пачка майонеза выскользнула из рук и ухнулась в корзину.
        - Гелечка, солнышко, ну что ж ты так нагрузилась? - раздался вдруг голос соседа за спиной. - Нельзя такие тяжести таскать. У тебя для этого есть я!
        Она сначала его даже не услышала, только заметила, как поморщился Валька, словно от зубной боли.
        - Гоша, - растерянно обернулась к соседу, - а ты уже все купил?
        - Конечно! - обрадовал тот. - Пойдем к кассе. Или тебе еще что-нибудь надо?
        Она повернулась к Вальке, но тот уже выходил из зала, а следом за ним, торопливо семеня на высоких каблуках, спешила девушка.
        - Нет, - выдохнула Геля. - Мне больше ничего не нужно.
        - Ну, тогда в кассу, - распорядился Гоша, забрал у нее корзину и встал в конец длинной очереди.
        А Геля стояла и смотрела в окно. Сквозь огромные стекла было видно, как Валька подошел к своей огромной машине, к нему подбежала эта длинноногая девица, суетливо забралась на переднее сиденье, и автомобиль сорвался с места.
        - Мог бы… поздороваться… - опустила она руки.
        К кассе Геля подошла совсем опустошенная. Она и не предполагала, что так сильно скучает по Вальке. Да что там скучает, она, наверное, любит его.
        В это время Пашка пытался развлечь гостью разговорами:
        - Значит, вас зовут Марина? Какое имя прекрасное, редкое.
        - Это меня мама так назвала, - перекладывала конфеты с места на место Марина. Она чувствовала себя немного неловко и не знала, чем заняться. - Папа хотел Василием, он о мальчике мечтал.
        - Ага… Девочка Василий…
        - Так мама же ему не позволила! - округлила глаза Маринка.
        Пашка уже привел в порядок стол - вытер насухо полотенцем. Пока продуктов не было, заняться ему было нечем.
        - И где вы трудитесь?
        - Вместе с Гелей, - сообщила Маринка. - У нас отделы рядом. Только она сумочки продает, а я бижутерию. Вам, кстати, не нужна бижутерия? Сейчас она на пике моды. У меня такой ассортимент, вы приятно удивитесь.
        - Я уже приятно удивился, как только вы мне предложили, - улыбнулся Пашка. - И как вам там работается?
        - Замечательно. Вы знаете, у нас такой коллектив! Все примерно одного возраста, одной комплекции… Это я про то, что толстых у нас нет. Все за собой следят. Вот, к примеру, напротив нас Верочка помадой торгует. У нее всегда новинки есть. Только она так цену задирает, кто ж у нее брать будет? В общем, постоянно в пролете. Или Настька, вообще противная такая. Постоянно нос задирает, а сама прошлогоднюю краску для волос продает. Полинка еще, та трусами торгует.
        - Я вижу, вам там нескучно, - нетерпеливо выглядывал в окошко Пашка. - Хочешь - трусы себе купишь. Не хочешь - помаду. Мариночка, а вам Геля уже все рассказала?
        - Все. А про что?
        - Ну… Для чего она вас пригласила? Она вам прояснила ситуацию?
        - Да, прояснила, - сунула конфету в рот Маринка. - Она мне сразу так и сказала:
«Пойдем, говорит, я тебя так покрашу, ни в одном салоне такого не сделают». Ну я пошла.
        - Ага… - пытался сообразить Пашка. - Покрашу… А про то, зачем она вас позвала, она вам говорила?
        - Да, - качала головой Маринка, как дрессированный тюлень. - Она мне рассказала, почему вы так переживаете. Правда, покраситься теперь уже не получится.
        - Ясно. - Ладно, главное, она вам все объяснила. О, а вот и наши!
        Раздался звонок, и в прихожую ввалились Гоша с Гелей, загруженные пакетами.
        - Принимай, - серьезно распорядился Григорий. - Гелечка, давайте я вам помогу разуться.
        - Да вы что, Гоша? - вытаращилась на него Геля. - Я сама!
        - Действительно, - усмехнулась Маринка. - Будто она пенсионерка какая.
        Пашка тут же решил поставить все точки над «i».
        - Все! С этого момента переходим на «ты»! Возражения не принимаются. А теперь все в кухню! Будем себя угощать!
        На стол накрыли быстро, торжественно уселись и… замерли.
        - За знакомство! - поднял свой бокал Пашка.
        И тут же в прихожей раздалась трель звонка.
        - К вам кто-то еще - знакомиться, - улыбнулась Маринка и обратилась к подруге: - Гель, у вас, оказывается, так неспокойно! Я теперь всегда буду к вам приходить.
        Брат с сестрой переглянулись. Гостей они не ждали. Геля пошла открывать, и в кухню тут же влетела расстроенная Наталья Марковна. Не обращая ни на кого внимания, она схватила бокал дочери, ухнула в себя, вытерла губы, плюхнулась на место Гели и только после этого обвела всех взглядом.
        - Здрассьте, - собрала она губы сердечком. - Меня зовут Наталья Марковна. Я очень рада… А чего вы собрались? Праздник у нас, что ли?
        Гости сидели в полном молчании, а Пашка поинтересовался:
        - Ма, ты чего вернулась-то? Сказала, что тебя не будет, мы решили отдохнуть, а ты… Вот она! Здрассьте!
        - Мам, - произнесла дочь, - что-нибудь случилось?
        - Да, Геля! - громко крикнула мать, и у нее резко подпрыгнули кудряшки на макушке. - Да! У меня… У меня горе!
        - Что?
        - У меня… - горько начала Наталья Марковна и выдохнула: - Распалась семья!
        - Еще много лет назад, - кивнул Пашка. - А сейчас что произошло?
        Мать посмотрела на него так, будто он предал Родину.
        - У меня распалась новая семья! Да, мы с Анатолием еще не успели ее создать, но… Теперь и создавать нечего. - Она налила себе вина и залпом осушила бокал.
        - Мама, может, вы просто поссорились? - предположила Геля.
        - Да, конечно, просто поссорились! - воскликнул Гоша. - Какой дурак от такой прекрасной женщины откажется?
        Наталья наконец вспомнила, что кроме ее детей в доме находятся и незнакомые люди. К тому же молодой мужчина.
        - Вы так думаете? - всхлипнула она и промокнула глазки салфеточкой.
        - Уверен! - заявил гость. - Я же не без глаз! Эх, будь я немного помоложе… То есть были бы вы немного помоложе… Блин, короче, я бы вас не упустил. Да я и сейчас на вас заглядываюсь! Вот идете вы, допустим, мусор выносить, а я уже думаю: «Какая красивая женщина. Кому она достанется?» Так прямо и мучаюсь этой мыслью.
        - Да, - вздохнул Пашка. - Вообще-то, мы тебя хотели…
        - Спасибо, молодой человек, - проникновенно произнесла Наталья. - А почему мне ваше лицо знакомо? Вы случайно не артист? Это не вы снимались в сериале «Убей меня своей любовью»?
        - Не я, - сознался Гоша. - Меня отчего-то вообще в последнее время не снимают. Да и раньше как-то… не очень. Только мама на фотоаппарат. А в кино…
        - Мам, ну это же сосед наш, - не выдержала Геля. - Он наверху живет. Гошка!
        - А, да-да-да! - улыбнулась Наталья Марковна. - Припоминаю! Гошка… Георгий… Жорж…
        У Натальи Марковны зазвонил телефон, но она на него и не взглянула.
        - Мам, это, наверное, Анатолий, - кивнул на аппарат Пашка. - Хочет воссоединить разрушенную семью.
        - Нет! Он мне больше не Анатолий! - категорично заявила Наталья Марковна и демонстративно отключила телефон. - Я за него теперь и вовсе замуж не пойду! Он… Это же надо было так поступить! На романтический ужин он даже не купил скрюченных сарделек! Привез лишь два салатика в пластиковых коробочках!
        - Надо было самой купить, - пыталась успокоить ее Геля. - Мужчины… ну что они могут? А ты…
        - А я купила! - заявила Наталья. - Я столько всего накупила! Так он заявил, что я его по миру пущу с моим аппетитом! И еще… страшно сказать, он предложил мне худеть! Мне!
        - Какой ужас! - возмутился Гошка.
        Вообще-то, он не собирался очаровывать Наталью Марковну, а всерьез был покорен Гелей. Но поскольку Геля относилась к матери очень трепетно, Гоша решил покорить ее сердце через мать.
        - Такую фигуру портить - это преступление! - воскликнул он и добавил: - Гад.
        - А вы сами не хотели похудеть, что ли? - сдуру ляпнула Маринка. - Я бы на вашем месте килограммов десять сбросила.
        - Ты, деточка, пока на своем месте! - отрезала Наталья и повернулась к сыну. - Мой дорогой, боюсь, у твоей девочки неправильное видение женской фигуры. Кого она тебе родит?
        Пашка звучно икнул. К счастью, Марина не поняла, о чем речь, лишь кивнула на всякий случай.
        - Я, мам, все же думаю, до этого дело не дойдет, - произнес Павел.
        - Давайте выпьем! - предложила Геля. - За знакомство!
        - Давайте! - радостно согласилась Наталья, забыв про разрушенную семью.
        Очень скоро за столом стало шумно, мужчины шутили, дамы не всегда понимали их тонкий юмор, но старательно смеялись. В общем, вечер удался. И даже Геля на время забыла про неожиданную встречу в магазине.
        Расходиться не хотелось. Во всяком случае, гостям. К тому же Павел отчего-то вовсе не рвался провожать Марину, а по сценарию это было необходимо. Да и Марина не особенно горела желанием. Она все чаще вскидывала восхищенные глаза на Гошу, который упрямо вился возле Натальи Марковны. Наталья же просто цвела.
        - Дети мои! А пойдемте проводим гостей?
        - Как? - удивилась Марина. - Уже пора? Геля, а мы сегодня краситься не будем?
        Геля уже и забыла про краску. Да и когда краситься-то? На часах двенадцать!
        - Мариш, сегодня нет, - печально вздохнула Геля. - Я бы и рада, но…
        - А чего красить? - вдруг насторожилась Наталья Марковна. - Марин, чего ты красить собралась? Глаза у тебя накрашенные, рот тоже… Тени наложить? Давай я помогу.
        - Что вы! - испугалась Маринка и шагнула к двери. - Мне домой уже пора.
        - Вот я и говорю, - кивнула Наталья, - надо проводить гостей.
        - Зачем их провожать? - воскликнула Геля. - Надо только Марину до дома довести, а Гошка наверху живет. Пусть Марину Пашка проводит.
        - А почему я? - заупрямился тот. - Мы мало знакомы, и… я стесняюсь.
        Сестрица толкнула брата в бок. Тот сник и поплелся обуваться. Но теперь воспротивилась Маринка.
        - Да не нужно меня провожать! Чего вы выдумали? Пусть меня Гоша проводит, ему по пути.
        - По какому пути? - не сообразил Гошка. - Мне только на верхний этаж подняться.
        - Так все равно же отсюда выходить, - объяснила Маринка. - Вот по пути меня и проводишь.
        - Идем все вместе! - решительно заявила Наталья Марковна. - И будем петь песни! Где же ты раньше бы-ы-ы-л? И где была раньше я-я-я-я-я?
        Они вышли из дома и веселой компанией направились провожать Марину. Впереди шагал Гоша, на его руке висли Наталья Марковна и Марина, а брат с сестрой смиренно тянулись следом.
        - Да уж… - пыхтела Геля. - Ну и как тут наша маменька замуж выйдет? Спрашивается, для кого я звала Маринку? Для соседа беспокоилась?
        - А я? - в свою очередь сопел Пашка. - Я для чего этого Гошку притащил? Маменька теперь и вовсе про замужество слышать не хочет…
        - А потому что мы с тобой и не решились свою судьбу изменить! Даже понарошку! Вот и мамочка ничего менять не собирается, - нахмурилась Геля. - Будем думать, что нам всем и так славно.
        - Нет, я так не могу, - возразил Пашка. - Я взрослый мужик, и мне… Да! Мне уже давно надо жить без этих ваших… «Когда придешь?», «Надень теплые штанишки»,
«Покушай яичко в мешочке!». Надоело!
        - Врешь, - усмехнулась Геля. - Если бы надоело, так ты бы за Маринкой хвостом сегодня ходил!
        - Да она какая-то…
        - Нормальная! Зато замуж не просится! А другая…
        - Ладно, не ворчи, а то на нас уже мама оглядывается, - зашипел братец. - Пусть будет Маринка. Завтра же начну за ней интенсивно ухаживать. Блин, как тяжело жить старому холостяку…
        Глава 2
        На следующий день подругам некогда было беспокоиться о своих продажах: они обсуждали вчерашний вечер.
        - Нет, ты обратила внимание, как на меня смотрел этот Гоша? - закатывала глазки Маринка. - Я уверена: он от меня без ума! Просто без ума!
        В планы Гели вовсе не входило семейное счастье подруги с соседом. Поэтому она только пожала плечами.
        - Не знаю… А мне показалось, что Гоша для тебя староват. Ему же, наверное, лет сорок.
        - Да что ты! - радостно всплеснула руками Маринка. - Ой, Гелька! Это как раз мой вариант! Я люблю, когда мужик взрослый! Вот ты представь, я вся такая иду рядом с ним, в шубке, на каблучках, а рядом он - весь такой серьезный, брутальный… Главное, я с ним до глубокой старости девочкой буду!
        - Ну да, только его глубокая старость наступит значительно раньше, - усмехнулась Геля и принялась разглядывать безупречный маникюр. - К тому же… Понимаешь, мне кажется, Гоша вовсе не тот случай, когда ты «в шубке, на каблучках». Пока сама не заработаешь, фиг тебе, а не шубка. У него даже квартиры своей нет, с матерью живет. Вот и думай.
        - А чего думать? - пожала плечами Маринка. - У меня будем жить.
        - Тоже неплохо, - кивнула Геля. - Только вот у моего Пашки, заметь, дело свое, и квартира… бабушкина есть. И парень он прогрессивный. Маринка, он вчера на тебя так смотрел!
        - Пашка? Твой брат на меня смотрел? А я не заметила… Серьезно?
        - И она еще спрашивает!
        - Девчонки, вы пятьсот рублей не разменяете? - подбежала к подругам Полинка, продавец из соседнего отдела.
        - Да откуда у них! - весело рассмеялась вредная Настька. - Они сегодня еще и работать не думали! Все своих кавалеров обсуждают.
        - Да, знаете ли! - дернула губой Маринка. - У нас этих кавалеров… А у тебя нет, ты и завидуешь! Завидуй молча!
        - Марин, ну хорош придумывать, - произнесла вечно грустная Верочка. - Нет у тебя никого, мне твоя мама говорила.
        Это была правда. Мамы Верочки и Маринки дружили. Они часто встречались и всякий раз, когда Маринкина мать приезжала в город, устраивали девичник и засиживались допоздна. И всегда одна мама жаловалась другой, как неромантично проходит жизнь их дочерей. Они, казалось, даже старались перещеголять в жалобах друг друга. Поэтому любой кавалер, даже если когда-то и появлялся, был ими игнорирован. Маринку это обижало, оскорбляло, но ничего с этим она поделать не могла. А Верочка любила посидеть с тетушками и вместе с ними поохать над своей горькой судьбиной. И уже на следующий день об этих посиделках знал весь магазин. В общем, жизнь Маринки в глазах коллег была серой и однообразной.
        - А ты, Верочка, похоже, опять вчера с тетками сушками хрустела, - усмехнулась Маринка. - Уже сама скоро как бабка станешь!
        - Да при чем тут Верочка? - удивилась Настя. - Можно подумать, мы без глаз. Если бы кто-нибудь был, он бы возле тебя мухой крутился, а мужики даже от твоего отдела шарахаются!
        Маринка надулась. Мужчины к ее отделу не подходили.
        - Марин, не переживай, - поддержала подругу Геля. - Чего им возле твоего отдела делать? У тебя же сплошь бижутерия! Зачем тебе такие мужики, которые себе браслетики да клипсы покупать станут?
        - Правильно! - воскликнула Маринка и показала Насте язык.
        Она хотела поболтать с Гелей - они же не договорили про то, как на нее смотрел вчера Пашка! Но к Геле пришли покупатели. Обычные такие покупатели, но только подруга вела себя с ними, будто замороженная рыба - едва разжимала губы и вроде побледнела.
        - Покажите мне вон ту сумочку, - капризно попросила хорошенькая, яркая девица с шикарной копной огненных волос.
        Геля молча выложила перед ней сразу пять сумок.
        - Я одну просила!
        Но Гелька на нее даже не смотрела. Она пялилась в окно, а лицо у нее было… В общем, Маринка раньше не видела, чтобы у Гельки было такое лицо. Заплакать хочет? Неужели ее так эта рыжая мымра довела? И главное, с этой рыжей еще мужик такой приличный… Стоит вон, ногой нетерпеливо трясет. Тоже в окно смотрит. Надо выручать подругу.
        - Девушка! - окликнула Маринка Гелькину покупательницу. - А вы эту сумочку даже не смотрите. Ее уже отложили. Дочка самого губернатора… Геля! Ты что продаешь-то? У тебя же ее дочка губернатора хотела купить, забыла?
        - Можно подумать! - фыркнула покупательница. - Так я и поверила! Чтобы в этой забегаловке появлялась…
        - Если я тебя сюда привел, значит, это не забегаловка, - вдруг резко проговорил ее спутник. - Ты что-нибудь берешь?
        Девица из напыщенной стервы мгновенно превратилась в мягкую игрушку.
        - Валенька, ну, подожди немного - заканючила она. - Ты же видишь, я хочу эту сумочку, как у губернатора! А мне ее не продают. Скажи, чтобы продали!
        Геля была сама не своя. Только вчера она случайно встретила Валентина в магазине, а сегодня… Сегодня он сделал ей подарок - притащил к ней в отдел свою девицу. Кстати, вчера он был, кажется, с другой. Да, с другой. Вчера с ним рыжей не было. И вот тебе, пожалуйста! Эта свиристель висит у него на руке и называет его Валенькой! А Кучеренко даже на Гелю и не смотрит. А ведь только что сказал, что сам эту девицу привел. Специально он, что ли, к Геле приволок?
        - Девушка! Я вам говорю - мне нужна вот эта сумка! - с раздражением окликнула ее рыжая красавица. - Пробейте!
        - Вам же сказали, эту сумку покупают, - поджала губы Геля. - Дочка губернатора. Чего непонятного?
        - Да прекратите вы из меня дуру делать! - тряхнула кудрями покупательница. И вдруг обратилась к Насте: - Девушка, а к вам действительно сюда губернатор с женой наведывается?
        И противная Настька сложила губы в ехидную усмешку:
        - Почему наведывается? Он у нас постоянный покупатель. Странно, вроде девушка не дикая, а телевизор не смотрит. Нас же по всем каналам показывали!
        Покупательница вытянулась спицей, взглянула на спутника и прошипела:
        - Валя! Я хочу эту сумочку! Попроси, чтобы дали!
        Геля наклонила голову и стала ждать, как Кучеренко станет ее просить. Валентин посмотрел на Гельку, облокотился о прилавок, приблизился к ней, взял за руку и тихо произнес:
        - Милая девушка. Я столько ждал… Я так хотел увидеть… свою подругу счастливой. Отдай ты ей какую-нибудь сумку!
        Его слова… О сумке? Но… рядом паровозом пыхтела рыжая девица. У Гели сильно заколотилось сердце, и она побоялась, что Кучеренко увидит это через блузку. Ее рука просто ходила ходуном - так дрожала. Она схватила первую попавшуюся сумку и сунула девице.
        - Вот, возьмите!
        - Но я не эту хотела! - капризно скривила губки та.
        - А мне эта больше нравится, - пробормотала Геля, стараясь не встречаться взглядом с Валентином.
        - Значит, берем эту! - отрезал Кучеренко, расплатился и быстро вышел.
        Следом за ним торопливо посеменила рыжая подружка, прижимая к груди большущую, клетчатую, хозяйственную сумку.
        - Гель, ну ты молодец! - воскликнула Маринка. - Самую залежалую сумку спихнула? Ну чего ты такая-то? Торговля прет!
        Геля отвернулась к окну и всхлипнула. Торговля, конечно, и прет, а вот личная жизнь… Дожились! Теперь Валька вспоминает о ней только тогда, когда хочет видеть свою девушку счастливой! Гад!
        - Ты чего? - удивилась Маринка.
        - Да вот… Купила тушь водостойкую, а она потекла.
        - Зараза! - уперла руки в бока Маринка. - Это тебе Настька продала? Я ей сейчас…
        - Да успокойся ты! Буду я тебе у Настьки тушь брать! Не она это.
        - А я тебе говорю…
        - Тихо! - одернула подругу Геля. - Смотри, кто идет.
        По магазину неторопливо шел Пашка и разглядывал все витрины.
        - А к кому это он? - воскликнула Маринка. - Смотри, к Полинке подошел.
        - Носки сейчас купит, - вздохнула Геля. - У него страсть какая-то - в любом магазине носки покупает.
        Однако Павел носки брать не стал. Он перекинулся парой слов с Полиной и побрел дальше. Задержался у Верочки. Купил зачем-то стиральный порошок. Затем направился к Насте. Там задержался надолго - выбирал одеколон. В конце концов взял лишь пену для бритья и двинулся к девушкам.
        - А теперь у меня что-нибудь купите, - улыбнулась ему Маринка. - Хотите, браслет на руку, хотите - кулон на шею. Хотя вы же не станете, как первоклассница, липовыми железячками трясти?
        - Марин, ну вы вчера уже на «ты» были! - напомнила подруга. - Привет, братишка. Чего желаете?
        - А желаю я, милая моя сестренка… Да ничего не хочу! Я вот вам конфет принес, чай попить с девчонками.
        С Пашкой творилось что-то неладное. Он был радостно возбужден, глаза горели, щеки пылали, и настроение было игривое.
        - А чего это мы с девчонками станем чаи распивать? - лукаво дернула плечиком Геля. - Ты бы нас в ресторан пригласил. Ладно, я могу и не ходить, но… вдруг еще кто-нибудь захочет? Марин?
        - Чего? - очнулась та.
        - В ресторан, говорю, вдруг добровольцы отыщутся!
        - В ресторан? Конечно! Тут ведь только свистни, девчонок вон сколько.
        - У-у-у-у, - задрала голову к потолку Геля. - Безнадега. Ну так чего, Паш, приглашаешь ты нас в ресторан?
        - Да я всех, пожалуй, не потяну, - смутился он. - И потом… у меня сегодня клиент поздний. Может, дома, по-семейному?
        - В ресторан! - приказала сестрица. - Клиент не волк, в лес не убежит. Короче, в семь мы будем готовы. То есть в девять. И пойдем в ночной клуб. Марин, лучше в ночной клуб, да?
        Подруга опять куда-то провалилась и, когда к ней обратилась Геля, вздрогнула и быстро закивала:
        - Да! Конечно! Клуб, он же всегда лучше!
        - Вот и решено, идете в клуб, - скомандовала Геля и сказала братцу: - А теперь давай иди работай, ты говорил, у тебя клиент.
        Пашка еще немного потоптался, а потом двинулся к выходу точно так же, как и шел сюда, - заходил в каждый отдел и покупал всякую всячину.
        Глава 3
        Когда Пашка ушел, девушки решили устроить себе обед - чего конфетам зря пылиться. Тем более что Геля знала: братец никогда не скупится, и если уж он купил конфеты, то выбрал самые вкусные.
        - Ты, Марин, сегодня пораньше отдел закрой, - поучала подругу Геля. - И вообще - когда у тебя продавец выйдет?
        - Какой продавец? - прихлебывала чай из здоровенной кружки Маринка. - С чего платить-то? Ты же видела, у меня сегодня только один покупатель, твой брат, да и то ничего не купил.
        - Ну и ладно, тогда тем более не жаль. Закроешь отдел и побежишь готовиться к ночному клубу.
        - К какому клубу? - испуганно вытаращилась Маринка.
        - Ночному! С Пашкой сегодня пойдете.
        - Ой, Геля… А я чего-то… - замялась Маринка. - Может, лучше к вам? Краситься?
        Геля уставилась на нее, точно удав на кролика.
        - Знаешь, милая моя, хватит уже краситься! Сейчас в моде натуральный цвет волос!
        - Пегий, что ли?
        - Неважно! Ты сказала, что ночной клуб тебе больше нравится, вот и… - Вдруг Геля насторожилась. - А чего это ты к нам домой зачастила?
        Маринка поперхнулась чаем.
        - Геля, я вообще-то… вчера первый раз пришла.
        - Вот я и спрашиваю: вчера была, сегодня просишься. Влюбилась?
        Маринка заалела.
        - Ну… еще не влюбилась, но… кое-кто уже намечается…
        У Гели сердце запело. Нет, оно прямо-таки плясало краковяк! Она все же вытолкает Маринку замуж, братца женит, мать выдаст замуж и… и останется одна в большой квартире, чтобы свить себе одинокое гнездышко. Может, залетит туда какой-нибудь… бездомный орел. В смысле, Валька Кучеренко.
        Хитрая Геля невинно пожала плечами и спросила:
        - Не понимаю, кто бы это мог быть? Мама? Ой, ну чего это я? Сосед наш? Нет, опять не то… А-а! Мой братец!
        - Нет, - покачала головой Маринка и стыдливо призналась: - Сосед. Гоша.
        - Кто-о-о? Гоша? Сосед? Ты что, очумела?
        Настало обеденное время, поэтому магазин закрыли, а к подругам подтянулись другие продавцы.
        - Ой, ты посмотри на них - закрылись и конфеты жуют! - обиженно проговорила Полинка. - Могли бы и угостить.
        - Угощайтесь, - щедро распорядилась Маринка. - Гель, а чего такого-то? Ну, понравился мне мужчина. Солидный такой, серьезный.
        - Геля, это в кого наша Маринка втрескалась? - поинтересовалась Настя, уплетая конфету.
        - Ну в этого, наверное, - предположила Верочка. - Который приходил… Ой, девчонки, а он хорошеньки-и-и-й!
        - Это мой брат, между прочим, - уточнила Геля. - К нам приходил.
        - Точно, красавчик, - кивнула Полинка. - И не жадный. У меня прямо сразу три пары носков купил. А потом на обратном пути еще три пары.
        - Надо же, брат, - усмехнулась Настя. - А ты не врешь?
        - Гелька! Познакомь меня с братишкой! - трещала Верочка. - Я ему точно понравилась! А уж он мне!
        - Вот! - указала Геля на Маринку. - А эта выкаблучивается. Он ее в ночной клуб пригласил… Упрашивал полчаса…
        Маринка не знала, куда глаза девать. Ну что поделать, ей больше Гоша понравился. Он такой загадочный, умный. Вообще на нее не смотрел вчера. А так хотелось, чтобы она его заинтересовала…
        - А в какой ночной клуб? - вдруг спросила Настя.
        - У него «Ночная бабушка» самый любимый, - вспомнила Геля. - Туда и поведет. А чего? Тоже собрались?
        - Точно! Девчонки, а давайте все вместе пойдем? - вдруг воскликнула Верочка. - Мне этот братик очень понравился.
        - Ага, будто мы совершенно случайно, - поддержала ее Полинка. - Марина, говори, куда приглашал? Тебе все равно другой нравится.
        Геля заволновалась. Все пошло не по плану. Теперь у Маринки получается два кавалера, а у нее, у Гели, ни одного! Даже соседа уводят! А у нее, между прочим, на Гошу планы появились.
        - Ну, девочки, посмеялись, и хватит, - насупилась Геля. - Пашка уже без ума от Маринки. Марина, а наш сосед без ума от меня, понятно? Так что… Ой, девчонки! Обед кончается, а мне еще надо в кулинарию сбегать!
        - Гель, подожди меня, мне тоже нужно что-нибудь купить, - заторопилась подруга. - А то дома вечером даже чаю попить не с чем.
        - Я тебе куплю! - крикнула Геля. - В клуб!

* * *
        Пашка бежал домой с блаженной улыбкой на губах. Это надо же! Какие у нее глаза! Почему же он вчера их не заметил? А волосы! Какие у нее чудесные волосы! И о чем он только думал? А как она смотрела на него, когда он вручал конфеты Гельке! Эх, надо было ей, да только… рано. Пока рано. А сердце-то как буянит! Прямо петь хочется!
        Домой он не вошел, а влетел.
        - Пашенька? Это ты? - раздался из кухни мамин голос. - Садись обедать, у меня уже все готово.
        Пашка сначала метнулся в ванную комнату, вымыл руки, а потом спросил:
        - А ты чего это сегодня меня обедом балуешь? Ты же не знала, что я приду.
        - Сейчас Гоша придет, - объяснила мать. - Мы с ним договорились сегодня съездить в
«Текстильный мир», так что…
        Пашка недоуменно уставился на мать.
        - А Гошка зачем? Ты всегда туда одна ездила.
        - Да, дорогой сынок! Одна! - с вызовом воскликнула Наталья Марковна. - А ты знаешь, какие тяжеленные там тюки? Ты хоть раз интересовался?
        Пашка придвинул тарелку и задумался. Тюки с тканями действительно тяжеленные, но… Раньше маменька управлялась одна.
        - А прежде кто тебе их таскал? - усмехнулся дорогой сынок. - Сама? Или Жижков?
        - Нет, - отмахнулась матушка. - Раньше я нанимала грузчиков, а сейчас… Ну стоит ли тратиться на платных грузчиков, когда под рукой дармовая сила? Этот Гоша буквально поедал меня глазами вчера весь вечер. Надо же сделать мальчику приятное. Пусть любуется моей красотой, мне не жаль, а заодно и тюки тащит.
        Неожиданно стали рушиться все Пашкины планы. Не хватало, чтобы маменька переключилась на соседа! Тогда она никогда не выберется из этой квартиры, а Пашке… останется либо съезжать в бабушкину норку, либо… Страшно подумать - и дальше проводить вечера в обществе двух родных дам. Он сойдет с ума!
        Паша решительно отложил вилку в сторону.
        - Мама, так нельзя. Гошка… А если он альфонс? И потом, он очень нравится Гельке! Не станешь же ты отбирать счастье у единственной дочери?
        - Милый мой, если Гоша альфонс, то материнский долг - отобрать это чудо у Гели! Девочка переживет, зато потом станет благодарить меня. А я… - Наталья Марковна натуженно всхлипнула. - Я буду тянуть этот крест до конца.
        - Ну хорошо, тяни, - вздохнул Пашка и вышел из квартиры.
        Он не стал ждать милости от природы, а сразу направился к соседу.
        - О, Паш, привет! - гостеприимно распахнул двери Гошка. - Заходи. А я уже к вам собрался.
        - Зачем? - склонил голову набок Пашка и решительно вошел в прихожую. - Мать мою охмурять надумал? Мозги ей пудришь?
        - Мать? Вообще-то… Да, я с Натальей Марковной… Она просила, но…
        - Ты мне сразу скажи, чего задумал? - наседал Пашка.
        - Сразу говорю - задумал, - послушно кивнул Гоша. - Только не знаю что. В общем… Подожди ворчать! Я и не с матерью твоей задумал! Мне… Мне сестра твоя нравится. А мать… Я с ней на правах будущего зятя, так сказать… Ну чего ты пялишься? Хотел ей понравиться, чтобы… Тогда Геля ко мне быстрее расположится.
        Пашка начал оттаивать. Сосед влюбился в сестру, как и было запланировано. Значит, не все еще потеряно.
        - Тебе действительно моя сестра нравится?
        Гошка загрустил. Геля ему уже давно понравилась, как только он с прежней женой разошелся. Разошелся, переехал к матери, и только стал переживать из-за разрушенной судьбы, а тут… Встретил в подъезде Гелю. И сразу сообразил, что судьба вовсе не разрушена, просто его освободили для новых чувств. Поверил, что Геля в него непременно влюбится, все у них будет хорошо. Даже про детей подумал. И вот оно - начало свершаться! Он уже в одной компании с этой красавицей. Ну и, ясное дело, старался как мог.
        - Паш, я все понимаю, я ей не пара, у меня возраст, а она…
        - Ты сдурел, что ли? - накинулся на него братец возлюбленной. - Да Гелька спит и видит, когда в нее влюбится кто-нибудь серьезный. Сейчас же у нас, у молодых…
        - Паш, я тоже не старик, - напомнил Гошка. - Всего лет на пять тебя старше. Мне тридцать пять исполнилось.
        - Я и говорю! Серьезный значит, с намерениями! И чего ты, Гошка, врешь? Тебе тридцать восемь! Но… Это даже лучше. А у нас, молодых, одни гулянки на уме. Ты брось эти свои стеснительности. Давай охмуряй Гельку по всем правилам. Девчонка она хорошая, ты тоже. Кстати, если вздумаешь у моей сестрицы на шее сидеть, ноги выдерну, ясно?
        Сосед обиделся.
        - Ты что? - набычился он. - Я, между прочим, сейчас в банке беру крупный кредит и собираюсь технику покупать. Земля у меня уже есть, так что… Фермерством хочу заняться.
        Пашка даже задохнулся от счастья! Отправить Гельку в деревню, на свежее молочко… А бабушкину квартиру можно под офис определить. Нет, ну как хорошо-то! Только Гелька сначала, наверное, не захочет фермершей становиться. Точно, не захочет. Значит, надо ее покрепче в этого Гошку влюбить.
        - Гош, ты оказался даже лучше, чем я предполагал. Я чего думал - сидишь у матери на шее, а теперь собираешься на шею моей матери перелезть.
        - Нет, я не матери, я Геле…
        - Вот-вот… я и подумал сначала, что Гельке на шею мостишься, а теперь вижу… Короче, вот тебе моя рука! - И Пашка протянул соседу руку. - Только ты пока не говори про фермерство Гельке, хорошо? Пусть для нее это будет… свадебным подарком.
        - Свадебным? - зарумянился Гошка. - Ладно, не скажу. Пусть свадебным будет.
        - Ну побежал я. - И уже с легким сердцем шагнул Пашка к двери, но на пороге обернулся. - Гош, а ты чего к матери-то не идешь? Она ждет. Иди. Ей там куда-то съездить надо.
        Наталья Марковна замерла возле зеркала. Надо же, для такой красоты Толик пожалел мяса на шашлыки! Неужели он ее не любит? Ну ничего, слава богу, она себя не на помойке нашла. Унижаться не станет. Вон у нее какой кавалер! Ну, подумаешь, он ее моложе на… несколько лет, это не беда. Зато Гошенька с нее пылинки сдувает, а вот Толик… Нет, надо тени наложить чуть-чуть ярче…
        В дверь позвонили.
        - Гоша, это ты? - оторвалась от своего отражения Наталья Марковна. - А я уж тебя жду-жду…
        И все же сначала она повезла его не в «Текстильный мир» за материей, а попросила заехать в небольшой павильон. Гошка прилежно выполнял все дамские прихоти. Сегодняшний разговор с Пашкой заставил его ухаживать за будущей тещей с удвоенной силой.
        Павильончик был совсем обычный и ничем бы вообще не выделялся среди множества других, если бы… Если бы его хозяином не являлся Анатолий Семенович Жижков. То есть Толик.
        Гоша все сделал правильно - подвез Наталью к входу, проводил ее к продавцу, и тут… И тут будущая теща раскапризничалась.
        - Ну и зачем ты меня сюда позвал? - надула она хорошенькие, накрашенные губки. - Ты что-нибудь хотел купить?
        Гошка вытаращился на нее, ничего не понимая.
        - Наталья Ма…
        - Хорошо, проказник, - кокетливо дернула плечиком Наталья Марковна и ткнула пальчиком в самую дорогую коробку конфет. - Ты, как всегда, решил сделать мне сюрприз! У меня уже сил нет тебе перечить. Ну возьми вот эту коробочку.
        Гошка смутился. Вообще-то он с собой и денег не брал, думал, довезет соседушку куда надо, да и хватит на сегодня. А тут вон как все вывернулось. Оказывается, он хотел сделать сюрприз. Коробку-то самую дорогущую выбрала! Нет, эта тещенька - дама непредсказуемая. Хватит он с ней лиха… И глазками стреляет на постороннего мужика, который сюда пакеты таскает. Хозяин он, что ли? Да и сам мужик недобро поглядывает на Гошу. Прямо искры из глаз летят.
        Пока Гоша раздумывал, как бы ему вывернуться из щекотливого положения, к хозяину павильона обратилась еще одна покупательница.
        - Анатолий Семенович, а вы мне не дадите в долг вон ту бутылочку? Я деньги прямо вам домой занесу. - Она прижала руки к груди. - Понимаете, гости приехали, выскочила за вином, а деньги оставила дома, ну так неловко получилось. А вы… А вы приходите к нам сегодня вечером! Нет, в самом деле, приходите! У нас там столько женщин!
        Мужчина, который только что угрюмо таскал коробки, вдруг широко улыбнулся и лично передал даме бутылку, которую та просила.
        - Возьмите, Зиночка! Пусть это будет подарком. - И обернулся к продавцу: - Таня, запиши на меня.
        Гошка вздрогнул - рядом с ним по-лошадиному фыркнула Наталья Марковна.
        - Гошенька, дружок, мне не нужна та коробка, - вдруг заявила она. - Здесь и продукты несвежие.
        Гошенька в благодарность быстро приник губами к ручке будущей родственницы. А что еще оставалось делать? Не станет же он упрямиться: «Ах, что вы, что вы! Я непременно возьму вам эту коробочку… пропади она пропадом!» И все бы кончилось миром, если бы не взвился тот мужик.
        - Почему вам не нравится наша продукция? - гневно крикнул он и от возмущения даже прищурился. - Скажите лучше, что у вас денег нет!
        - У нас нет денег? - округлила глаза Наталья Марковна. - Да у нас… Гоша! Доставай свой кошелек! И покажи этому скупердяю, сколько ты на меня собираешься потратить!
        Гоша снова запечалился.
        - Ха! Подумаешь, конфеты он ей купит! - оскалился мужик. - Я ему, может, еще и не продам! Зиночка! Возьмите себе в подарок и вот эти конфетки. Они как раз из последнего привоза. Татьяна! И конфеты на меня запиши.
        У Зиночки от приятной неожиданности заблестели глазки, она суетливо сунула в сумку коробку и затараторила:
        - Анатолий Семенович, вот спасибочки-то! Золотой вы мужчина! Вот мне бы такого, я бы каждый день ему… завтраки готовила! Надо же, щедрость-то какая необыкновенная!
        - Да уж, - презрительно скривила губки Наталья Марковна. - Конфетами швыряется, а на романтический ужин сосисок пожалел! Крохобор!
        Про Гошу временно забыли, и у него что-то в мозгах начало складываться. Значит, тещенька-то знает мужика! И, видимо, специально театр устраивает. Ну в этом-то он ей запросто поможет!
        Гоша галантно склонился перед Натальей Марковной и проговорил так, чтобы слышали все:
        - Наталья, здесь действительно товар залежалый, вот его и суют кому не попадя. Поедем, я там такое колечко присмотрел! С бриллиантиком!
        Наталья одарила кавалера благодарным взглядом и нежно взяла молодого человека под руку.
        - Поедем, счастье мое.
        - Фи, надо же, такая пожилая, а мужика себе нашла… - вдруг пробормотала Татьяна, продавец. - Он же ей в сыновья годится!
        - И не говори, девонька, - вздохнула Зина, которая надеялась, что ей сегодня и еще чего-нибудь перепадет. - Бабы с ума сошли: младенцев к себе в койки тянут.
        - Опять нам завидуют, - промолвил Гоша.
        Наталья Марковна поправила прическу и бросила через плечо:
        - Девочки, завидуйте молча!
        И они вышли. И уже не слышали, как Анатолий Семенович сказал Зинаиде:
        - В общем, так. Я тут подсчитал… Вы мне должны четыреста пятьдесят два рубля. Завтра не забудьте занести.
        - Но Анатолий Семенович! - вытаращилась она. - Вы же сказали, что это подарок!
        - Мало ли чего сдуру не наговоришь! - рявкнул Жижков. - Вы у меня уже второй месяц в должниках ходите! С какого перепугу я вам тут свой павильон раздаривать буду? Татьяна! Учти, пока она за все не расплатится, никаких ей кредитов! А то и в самом деле… на сосиски, дурак, денег пожалел, а тут…
        Наталья Марковна ехала в машине и не могла успокоиться:
        - Нет, Гош, ну ты подумай! Ведь, главное, мы с ним, значит, уже пошли в ЗАГС заявление подавать. А он мне каких-то сосисок пожалел!
        - Правда? - удивился Гоша. - Так вы перед ЗАГСом в «Макдоналдс» забежали?
        - Нет! Мы хотели романтический ужин устроить! Чтобы со свечами, чтобы… А он!
        - А я бы тоже не стал сосиски покупать, - подумав, признался Гоша. - Какая уж тут романтика. Вы бы еще китайскую лапшу заварили!
        Наталья Марковна вздохнула и оставшийся путь ехала молча. Она думала…
        Чего она взъелась из-за этих сосисок? Ведь Жижков и не жадный совсем. Даже хотел ей путевку купить к морям заграничным, в свадебный круиз. Правда, сам ехать отказался. Но не из-за денег, а потому, что не на кого павильон оставить. И вот чего теперь? Крутятся возле него всякие сомнительные особы, а он им бутылки раздаривает. Так и до нищеты недолго. А вот если бы они вместе жили… Она бы тогда с этим павильоном развернулась! Сразу уволила бы эту продавщицу! Ишь чего - пожилая она, видите ли! Да как только язык повернулся! И вообще, как она подумать могла, что Наталья Гошу для себя держит! Она исключительно для дочери старается! А Гоша тоже хорош гусь!
        - Гоша, - вдруг строго повернулась к молодому человеку Наталья Марковна. - Ты чего там про колечко говорил? С бриллиантиком?
        Гоша звучно икнул. Он считал, что на сегодня тема покупок исчерпана. Ан нет.
        - Это я… посоветоваться с вами хотел. Думаю, вы такая женщина… Вы обязательно должны разбираться в золоте и бриллиантах. Вот, думаю, спрошу, правда колечко красивое или мне кажется?
        - А кому ты его покупать надумал? - сурово сдвинула брови Наталья Марковна. - Уж не мне ли?
        - Да ну на фиг! - не сдержался кавалер. Но тут же понял свою оплошность. - Я вам… я вам не колечко… Я колечко дочери вашей хотел.
        - Дочери? Ну смотри… Я не люблю всяких там… ухаживаний на мой счет. Я не девочка тебе, ясно?
        Домой Наталья Марковна вернулась уставшая и притихшая. Она все еще думала, как бы обратить на себя внимание этого ненавистного Жижкова. Все же он был неправ. И надо бы его проучить, чтобы понял, кого потерял. И тогда… Тогда он и мясо на шашлыки будет брать, и за границу они вместе поедут. А пока…
        Ее детки громко обсуждали что-то.
        - Мы, говорит, тогда тоже пойдем, представляешь? - рассказывала брату Геля. - И ведь я им сразу про «Ночную бабушку» выложила. Паш, ты бы повел Маринку в другой клуб? А то девчонки набегут… А они обязательно набегут. Я их знаю.
        - Геля, о чем ты думаешь? - отмахивался братец. - Подумаешь - набегут! Главное, была бы Маринка там.
        - Так ты за ней заезжай.
        - Хорошо. Только пока рано.
        За Маринкой заезжать не пришлось - она сама прибежала к Геле.
        - Здравствуйте, - скромно потупила Марина взор, когда Павел ей открыл дверь. - А я вот… к Геле… краситься.
        - Как краситься? - не понял Пашка. - А мы разве сегодня в клуб не идем? Гель! А чего она краситься хочет?
        Сестра вышла в прихожую.
        - Паш, не обращай внимание, - произнесла она. - Это у нее фишка такая. Не может она тебе сразу сказать, что пришла к нам, потому что ты ей очень нравишься. Правда, Марина?
        - Правда, - послушно кивнула подруга. - А ты о чем спрашиваешь?
        - Неважно, - хихикнула Геля. - Вам уже собираться пора.
        - Уже? - опустились уголки губ у Маринки. - А мы вдвоем пойдем? С Павлом?
        - Можете маму взять. Она очень обрадуется… Мам, ты в клуб пойдешь? В ночной?
        - Геля! Прекрати! - рявкнул Павел и крикнул матери в комнату: - Если пойдешь, то мы можем твоему Жижкову позвонить.
        - Оставьте меня! - отозвалась Наталья Марковна. - У меня дела!
        - Ф-у-у, - выдохнула Маринка. - Геля, а пойдемте и вы с нами?
        - Кто мы?
        - Ну ты и… Гоша, - еле слышно пролепетала Маринка.
        Она все еще надеялась на встречу с этим интересным мужчиной.
        - Я не пойду, - покачала головой Геля. - Я вообще клубы не люблю.
        - И Гоша не пойдет, - сразу добавил братец. - Гоша без ума от Гельки. Они… Они будут сидеть дома и смотреть сериалы про деревню.
        - А почему про деревню? - удивилась Геля. - Мы можем… Фантастику какую-нибудь или про любовь.
        - Фантастика сейчас не в моде, - усмехнулся Пашка. - А вот про любовь в деревне… Это самое оно. Такие фильмы всех «Оскаров» берут.
        В дверь позвонили, и вошел Гоша.
        Вообще-то его сегодня никто в гости не приглашал, но он… решил сам прийти. В конце концов, пора уже ухаживать за Гелей. Да и Пашка на это намекал.
        - Геля! - торжественно начал он. - Геля, я предлагаю тебе…
        - Руку и сердце? - не выдержал Пашка.
        - Нет!!! - хором воскликнули все трое.
        Маринка испугалась, так как не могла представить, что вот этот сильный, красивый, достойный мужчина уплывет из ее рук. Геля воспротивилась, потому что не собиралась замуж за этого дундука! А Гоша… Тот просто закричал, за компанию. Да и не готов он пока в ЗАГС. Нет, то есть готов, но надо маме сообщить, а вдруг она будет недовольна.
        - Геля, я предлагаю… - предложил Гоша. - Нет, Геля, то есть я ничего не предлагаю. Я тебя просто зову по аллейке прогуляться. А то я вот подумал…
        Умозаключения Гоши остались для всех тайной. В дом Натальи Марковны, Павла и Гели неожиданно заявилась родственница Лена. И не одна - впереди себя она толкала коляску. Лене было двадцать четыре года, и она являлась родной и единственной племянницей Натальи Марковны. Она уже успела собраться в ЗАГС, правда, до него так и не дошла. Зато успешно родила дочку Аришу, и девочке исполнилось полгодика. Лена зарабатывала себе на жизнь тем, что уезжала в Китай, покупала там вещи, а потом здесь продавала. Дочку оставляла матери. Но сейчас мать находилась на обследовании в больнице, а Лене необходимо было ехать за товаром.
        - Ой, здрассьте, - выдохнула она и сразу сунула Аришу Павлу на руки. - Держи, братец. А то пока еще своих дождешься.
        Павел с маленькими детьми не умел находить общего языка. Вот и сейчас он держал малышку на вытянутых руках и нетерпеливо ждал, пока Ленка разденется.
        - Ой-ой-ой. Кто к нам присол, - вышла из своей комнаты Наталья Марковна. - Лен, чего Аришку привезла? Опять понеслась ей нового папу искать?
        - Да где их сейчас найдешь? - махнула рукой Ленка. - Паш, пойдем, я Аришку переодену.
        - Нет! - завопил Пашка. - Это вы сами… без меня. Я все же мужчина, и спокойно не могу смотреть, когда женщину переодевают.
        - Ну уж…
        - Да! Пусть даже такую маленькую, - топнул ногой Пашка. - И вообще, у меня дела. Мы едем в клуб. Марина, ты готова?
        - Паш, какой клуб, рано еще, - попыталась остановить брата Геля, но тот был неумолим.
        - А мы… Мы к Марине заедем. Ей надо переодеться, правда, Марина? Тебе надо?
        Маринка растерялась. Вообще-то она уже напялила все самое-самое, как еще переодеваться? Но предпочла только кивнуть.
        - Да, зайдем.
        - Геля, тогда ты переодень Аришку, - распоряжалась Ленка.
        Подошла Наталья Марковна и взяла девочку на руки.
        - Леночка, они не могут. Геля сейчас со своим молодым человеком отправляется на прогулку.
        - Вот и здорово! - непонятно чему обрадовалась молодая мамаша. - Пусть и Аришку с собой берут. Она нагуляется, уснет, и вам с ней ночью будет меньше мороки.
        - Нам? - удивилась Наталья Марковна. - Ночью? Ты собираешься оставить Аришу у нас на ночь?
        - Да! Я уже отъезжаю! У меня командировка, мама не может, значит, Аришка должна пожить у вас. У меня и такси у вас под окном стоит. Короче, в этой сумке все Аришкины вещи. Нет, теть Наташ, не там, вот тут. Ага, вот здесь ее питание. Я сейчас расскажу, чем кормить.
        Павел в это время выталкивал Маринку за дверь. Того и гляди заставят чего-нибудь с ребенком делать, а он так боится этих всяких… малолетних девушек и юношей!
        Ленка прочитала небольшую лекцию на тему «Правильное воспитание ребенка в отсутствие мамаши по уважительной причине» и смылась.
        Геля тоже хотела поспешить на улицу, но Наталья Марковна была на чеку.
        - Доченька! Возьмите с собой на прогулку Аришку. Девочке нужен перед сном свежий воздух. Да, и запомните: гулять надо не менее часа, я в журнале читала.
        Поскольку Геля не торопилась хватать малышку на руки, она сунула девочку Гоше.
        - Гоша! Тебе очень идет быть отцом, - проникновенно проговорила Наталья Марковна. - Я даю тебе шанс порепетировать.
        Гоша важно ухватил ребенка и заторопился к выходу.
        - А я? - воскликнула Геля. - Я коляску тащить буду?
        - Ангелина, тысячи мам таскают коляски и чувствуют себя счастливыми, - махнула рукой Наталья. - Ты тоже… репетируй!
        Геле ничего не оставалось, как представлять себя счастливой мамашей.
        На улице она чуть с ума не сошла от скуки. Аришка быстро уснула, но надо было таскаться по аллеям, чтобы выгулять этот час. А между тем сосед пытался завести серьезный разговор.
        - Геля, а ты не хочешь ребеночка? - спросил Гоша.
        - Сначала надо замуж выйти, а уж потом о ребеночках думать, - здраво рассудила она. - И потом… У меня сейчас бизнес. Не могу же я все бросить.
        - Да, - согласился Гоша и опять надолго замолчал. Он пытался найти новую тему для разговора. Как-нибудь так повернуть беседу, чтобы Геля поняла, что она ему очень нравится. Но в голову ничего умного не приходило.
        - Гоша, если Аришка спит, то какая ей разница, сколько мы с ней гуляем, правда? - вдруг сообразила Геля. - Сейчас мы придем домой, будем пить чай, выставим коляску на балкон, и пусть она там себе спит спокойно.
        - Нет, надо час гулять. - Гоша покачал головой. Ему не хотелось расставаться с Гелей. - Я слышал, на балконе воздух не такой.
        - Да, ты прав, - кивнула Геля. - Вот и погуляй с девочкой. А мне надо домой, обещали позвонить по очень важному делу.
        - А я не хочу один, - надулся сосед.
        - А я тебе сейчас пришлю маму! - дернула плечиком Геля и направилась к дому.
        Когда она перебегала дорогу, неожиданно возле нее тормознул большой джип.
        - Геля! - Из джипа выскочил Валька Кучеренко. - А я тебя искал. Твоя мама сказала, что ты здесь.
        - Ты ко мне домой заезжал?
        - Геля… - Похоже, Вальке трудно давался разговор. Но глаза его смотрели так тепло, и лицо его было так близко, что Геля… У нее голова кружилась от его близости. - Я подумал, зачем мы друг другу треплем нервы, нам надо…
        - Геля! - несся с коляской через дорогу Гоша. - Еле догнал! Геля, я согласен, пойдем домой, будем пить чай, а коляску на балкон поставим.
        У Вальки вытянулось лицо. Он растерянно смотрел то на Гошу с коляской, то на Гелю.
        - Так у вас… То есть… - бормотал он себе под нос. Пытался еще сохранить спокойное состояние, но потом не выдержал, прыгнул в джип и захлопнул дверцу. И проговорил, играя желваками: - Геля, ты забудь, что я тут болтал, хорошо? Я к Пашке приезжал. А он куда-то…
        - Я знаю, где он! - воскликнула она. - Я могу проводить тебя!
        - А как же Ариша? - поинтересовался Гоша. - Ребенку нужен спокойный сон.
        - Да, действительно, - буркнул Валька и дал по газам.
        Геля обреченно смотрела ему вслед. А ведь как было бы здорово - сейчас они с Валькой могли бы сходить в ночной клуб или в ресторан, погулять по аллее… всю ночь.
        - Ты нарочно? - гневно обернулась она к соседу.
        - Да! - искренне признался тот. - А чего это ты придумала? Я, значит, тут роль счастливого папаши репетирую, а ты куда-то с этим хлыщем поедешь?
        - Это не хлыщ, ясно? И вообще! - топнула ножкой Геля. - Ты мне сейчас… Ты только что мне судьбу испортил! А я!.. Все, отдавай ребенка и мотай отсюда!
        - Куда мотать-то? - развел руками Гоша. - Я с тобой в одном подъезде живу.
        - Ох ты, горе мое! Ну давай, тащи коляску. И учти: больше ко мне на пушечный выстрел не подходи, ясно?
        Гошка молчал. Ему ничего ясно не было. То есть вся Гелина семья, значит, его одобряет, а сама она капризничает. И чего ей надо? Он, например, лучше, чем тот… который только что с ней разговаривал. Правда, у Гошки нет такой навороченной тачки, однако… Но ему вот-вот дадут кредит в банке, и он себе всякую технику купит. У него даже трактор будет!
        Глава 4
        В клубе Маринка скучала. Не любила она клубы. В ресторане хоть потанцевать можно, а здесь, в «Ночной бабушке», это считалось дурным тоном. А чего тогда делать? А Пашке, кажется, безразлично, сидит она с ним или нет. Трещит по телефону да по сторонам оглядывается. Он, похоже, здесь всех знает, то с одним поболтает, то с другим…
        - Паш, может, мы домой пойдем? - неуверенно произнесла Маринка, когда Пашка принес ей очередной коктейль.
        - Мариш, да ты что? Сейчас только-только самый народ начинает подтягиваться, - возразил кавалер. - Хочешь, пройдем в бильярд поиграем?
        Маринка вздохнула. Не хочет она никакого бильярда, тем более что она не умеет играть в него. И вообще… Какой тут бильярд, когда мысли все только о Гоше. Надо же, вот один раз его и видела-то, а как в душу запал! Нет, сегодня она с ним второй раз встретилась. И поняла, что влюбилась. А как не влюбиться? Высокий, сильный, умный, молчаливый. Сидит сейчас, наверное, с Гелькой, чай пьет. А если не чай? И… если не сидит?
        От этой мысли Маринке стало совсем неуютно. Она дождалась, когда Пашка отойдет к своему очередному знакомому, тихо поднялась и выбежала из зала. На улице поймала такси.
        Дома Маринка была через двадцать минут.
        - И не нужен мне никакой Пашка, - бурчала она себе под нос, смывая косметику. - Завтра так прямо Гельке и скажу. И совсем даже Гоша на нее не смотрит. Как же, влюбился он в Гельку! Это они за него руками и ногами держатся, а так бы он давно уже ко мне сбежал.
        Маринка плюхнулась в кровать и стала обдумывать план по завоеванию нового рыцаря.
        - Прямо вот так завтра Гельке и скажу: не нужен мне твой Пашка, мне Гоша нравится! И только пусть попробует не отдать!
        Утром хмурые подруги встретились на работе.
        - Как клуб? - лениво поинтересовалась Геля. - Понравилось?
        - А тебе как с Гошей? - спросила подруга.
        Геля взглянула украдкой на Маринку и усмехнулась.
        - Мы вчера прекрасно провели время, - уныло сообщила она. - Сначала гуляли с Аришей по аллее, и Гоша читал мне стихи Маяковского. Или Есенина. А потом купил конфет, вина, и мы с ним… В общем, он мне признавался в любви.
        - Вот именно, - прошипела Маринка. - А если бы не ты с ним пошла, а я, так он бы мне купил вина и признавался в любви! Вечно ты вперед влезешь, а потом…
        Геля отошла к своему прилавку. На самом деле все было не так радужно.
        Едва они пришли домой, как Аришка проснулась и заревела. И никто ее не мог успокоить. Наталья Марковна вместе с Гелей по очереди носили девочку на руках, потому что Гоша, как истинный джентльмен, сообщил, что завтра у него важные дела в банке, и благополучно удрал. Геля качала маленькую родственницу и пела ей песни, какие знала. Пела все больше про неразделенную любовь и про отсутствие взаимопонимания. То есть про Вальку Кучеренко. Однако такие искренние завывания девочку не растрогали, и она продолжала плакать. Тогда на руки Аришу взяла Наталья Марковна. Судя по ее песням, ей тоже в любви не везло последнее время, потому что колыбельные Арише были и вовсе безнадежными. И уже под самое утро, когда весь песенный репертуар у обеих женщин иссяк и они замолчали, девочка вдруг успокоилась и уснула.
        - А Пашка еще не вернулся, - заметила Геля, направляясь спать.
        - Я думаю, у него именно сейчас налаживается семейная жизнь, - предположила Наталья Марковна. - Я так хочу, чтобы он женился и у меня появились вну… Достаточно и того, чтобы он наконец просто женился.
        Гелька представила братца вместе с Маринкой, и на сердце стало уютнее. Скорее бы братец женился, тогда… Тогда ни к чему ей этот Гоша, и можно запросто подъехать к Вальке и сказать: «Валя, давай не будем трепать друг другу нервы, я устала жить без тебя!»
        И уже поверила в это. А тут опять у Маринки вон какая кислая физиономия! И опять она про этого своего Гошу! Чего ей Пашка не нравится? А сама, между прочим, с ним всю ночь вместе была.
        Пашка провел вечер не скучно. Но не потому, что у него вдруг стала налаживаться личная жизнь. По большому счету, он считал, что она удалась. До некоторого времени считал, а вот теперь, когда встретил ее… Вот на этой красавице он бы точно женился! Однако она почему-то постоянно от него ускользала. А ведь, чего скрывать, Пашка считал себя мужчиной видным. Да и не с пустым карманом жених, чего уж… Он верил, что не все потеряно. Ну да, вечер в ночном клубе не удался, а он на него рассчитывал, ну так это потому, что сам повел себя неправильно.
        Утром Пашка на минутку забежал домой и сразу исчез, сославшись на дела.
        - Узнаю Пашку, - с блаженной улыбкой вздохнула мать. - Счастливый и влюбленный. И опять, наверное, похудеет килограммов на пять. А тут! Хоть бы триста граммов скинуть. Геля, доченька! Поднимайся! Я убегаю на работу, а Ариша вот-вот проснется.
        Геля с трудом открыла глаза. Вчера они так долго укладывали девочку, что времени на сон почти не осталось. А у Гельки сегодня свободный день - выходит ее продавец. И ведь совсем не так хотелось эти дни провести, но выбирать не приходится.
        - Мам, только ты недолго, хорошо? - сонно пробубнила Геля, направляясь в ванную комнату. - А то я одна с ней не справлюсь. Когда Ленка из командировки приедет?
        - Геля, ну о чем ты говоришь? Я только на минутку, ты меня знаешь!
        Не успела Геля окончательно проснуться, а уже надо было кормить малышку.
        - Интересно, как мамочки все успевают? - не переставала удивляться Геля. - Нет уж, я для своего ребеночка обязательно найму няню. Или никогда не разъедусь с мамой, пусть с нами живет. Я буду работать, Валька тоже, а мама пускай сидит с…
        Сердце горько царапнуло - она все еще в мечтах была Валькиной невестой. Да чего там, женой она была Валькиной! Но только в мечтах.
        Аришу с большим трудом удалось накормить. Девочка никак не хотела есть кашу, которую ей сварила Гелька. А ведь делала все, как было написано на баночке.
        - Аришенька, ну покушай, ну не капризничай, - уговаривала девочку новоиспеченная нянька, но девчушка только качала головой. - Ну посмотри, какая вкуснятина!
        Геля сунула ложку себе в рот, и ее перекосило - варево невозможно было есть.
        - Ариша… А чего тут такого написали-то? - растерялась нянька. - Я же все по инструкции. Ладно, давай вот эту баночку попробуем.
        В следующей баночке было уже готовое фруктовое пюре, которое нужно было давать после основной еды. Эта банка пошла лучше.
        - Да ты у нас настоящая женщина, - хихикнула Геля. - Устраиваешь себе разгрузочные дни!
        Девчушка широко улыбнулась. Аришка съела пюре с большим удовольствием, правда, измазалась с ног до головы. Девочку нужно было мыть, а это для Гели было еще тем испытанием!
        - Господи, как же это делают? - воскликнула она. - Ариша, давай я тебя… Надо ванну наливать!
        В дверь позвонили. С измазанным ребенком на руках Геля побежала открывать.
        - Аришенька, привет, - сразу запела Маринка, едва переступила порог. - Геля, а чего это у тебя такая девчонка грязная? Ты бы ее помыла! У нее же прыщи пойдут! Тельце-то нежное!
        - А я чего собираюсь делать? - буркнула Геля. - Сейчас только воды в ванну наберу.
        - Давай я. - Маринка решительно забрала девочку из рук подруги. - Пока ты воду наберешь…
        Она уверенно прошла в ванную комнату, о чем-то мило болтая с малышкой, открыла кран и принялась ловко умывать девочке личико, шейку и ручки. Геля стояла и смотрела на эту картину как завороженная.
        - Маринка, тебе срочно нужно замуж, - восхищенно произнесла она. - Ты одна запросто с двумя такими Аришками управишься.
        - С тремя, - улыбнулась Маринка. - Полотенце давай нам помягче. Чего ты это новое даешь? Нам чего-нибудь старенькое, мяконькое.
        Геля беспрекословно выполняла все приказания подруги.
        Пока они возились с ребенком, вернее, Марина переодевала кроху, а Геля только выбирала одежду, явился Гоша.
        - Привет, ты чего? - удивилась Геля.
        - Я на прогулку пришел! Ребенку каждый день гулять нужно! На улице вон какая погода стоит, а вы еще не выходили, точно знаю, я из окошка смотрел.
        - Гулять? - растерялась Геля. - Ой, а мы только Аришку помыли.
        - И хорошо, - вышла с ребенком на руках Маринка. - Сейчас гулять пойдем. Гоша, мы быстро. Мы уже готовы. Геля, а ты ее кормила?
        - Марин, ты знаешь, я ее, конечно, хотела покормить, но она съела только пюре. А вот кашу… Она, наверное, не голодная.
        - Понятно, - вздохнула Маринка и распорядилась: - Гоша, иди мой руки, потом возьмешь у меня ребенка, а я быстро разведу кашу.
        - Марин, давай я Аришку подержу? - предложила Геля.
        - Ты нам пока не нужна, - отмахнулась Маринка. - Гоша, возьми девочку.
        Через пятнадцать минут Маринка ловко кормила девочку, при этом что-то говорила, смеялась и даже умудрялась рассказывать какие-то прибаутки.
        - Фантастика, - изумилась Геля.
        Гоша наблюдал эту картину с улыбающейся физиономией.
        - Ты чего сделала? - спросила Геля. - Я тоже варила, но у меня она есть не стала.
        - А ты на молоке варила?
        - Да, то есть… Там же не написано… и потом… - замялась Геля и вдруг поинтересовалась: - Марин, а ты чего пришла-то? Краситься?
        - Почему краситься? Ты на работу не вышла, вот я и забежала спросить, может, заболела?
        - Нормально у меня все, сегодня продавец работает.
        - Вот и я продавца посадила, - поднялась Маринка. - Гоша, пойдем на прогулку. Ты Аришку понесешь или коляску?
        - Коляску, - ответил Гоша и взглянул с тоской на Гелю. - Геля, а ты чего, еще не собралась?
        - А Геля будет дома делать влажную уборку, - вместо подруги ответила Маринка. - Когда в доме маленький ребенок чистота должна быть идеальной!
        Геля не стала спорить. Да вымоет она эти полы! Только пусть они идут гулять побыстрее. Надо накрасить глаза и привести себя в порядок!
        Погода на улице была жаркая. Солнце светило с утроенной силой, и даже легкого ветерка не наблюдалось. Но Маринка любила жару. И вот она в легком сарафанчике, Гоша в светлых брюках и красивая, кокетливая коляска с девочкой-куколкой! Да Маринка только об этом и мечтала! Эх, увидела бы сейчас ее мама! Или братья! Вот бы порадовались ее женскому счастью! Маринка так размечталась, что у нее из головы вылетело, что ребенок не ее, Гоша тоже, а из своего у нее только… сарафан.
        - Гоша, а ты хотел бы иметь детей? - вдруг спросила Маринка.
        Тот расцвел.
        - Да, - широко улыбнулся он. - Я ведь с прежней женой и развелся, потому что… Она хотела от меня много денег, а я от нее много детей. И вот никак мы не сходились в желаниях. Она рожать вообще не хотела, а я вообще не хотел… В смысле, я не мог много денег заработать, мне отчего-то немного платили каждый раз. Но вот теперь…
        - Теперь ты устроился на новую работу? - уточнила Маринка.
        - Нет, я… я сам буду себе работу делать! - гордо дернул плечом Гоша.
        - Я всю жизнь мечтала о таком мужчине! - закатила глазки к небу Маринка.
        Он почуял неладное.
        - Марин, мы уже погуляли, - смущенно пробормотал Гоша. - Может, домой пора?
        - Нет, не пора, - покачала головой Маринка. - Надо в магазин зайти, за детским питанием. А то я посмотрела, чем там кормят несчастное дитя… Пойдем, я тебе покажу, где прекрасный детский отдел!
        Если ребенку нужно питание, Гоша не смел спорить.
        Они неторопливо прогулялись до магазина, а потом Маринка долго выбирала какие-то баночки, коробочки, пакетики. Гоша заметил, как ей все это нравится.
        Маринка действительно светилась счастьем. Что может быть лучше - рядом любимый мужчина, ребеночек славный! Вдруг кто-нибудь из знакомых увидит ее таким полным
«семейным» составом? А то все одноклассницы уже замучили: когда выйдешь замуж, когда выйдешь? Будто бы Маринка сама не хочет!
        Когда они вышли из магазина, Гоша уже не говорил о доме, а поделился своей мечтой:
        - Вот возьму сейчас в банке кредит, накуплю техники и… стану фермером!
        Маринка всплеснула руками:
        - С ума сойти! А я бы хотела стать фермершей! - Обратно в деревню ее фиг заманишь, только что выбралась. Но чего не скажешь во имя любви! - Фермерство! Это свой дом, свое дело, своя семья… Детей много!
        - Вот именно, - кивнул Гоша. - А ты не знаешь, Геля фермершей стать не хочет?
        - Геля? А при чем тут она?
        - А я с кем буду ферму-то открывать? - изумился Гоша. - Я создам ферму, предложу Геле руку и сердце, а потом… у нас будет много детей. Марин, а ты, если хочешь, можешь тоже взять в банке кредит и построить свою ферму рядом с нами.
        - Зачем? - обиделась она. - Кстати, большой вопрос, станет ли Геля фермершей? Ей подобные затеи никогда не нравились. Да и магазин свой она не бросит. А уж много детей - это и вовсе не к ней.
        - Да? - расстроился Гоша. - Вот почему мне Пашка советовал ей ничего не говорить. Блин, такая фермерша сорвалась. Придется брать в банке кредит и придумывать новую мечту.
        - Ты лучше ребенка на руки возьми, - хмуро буркнула Маринка. - Что она в коляске увидит?
        Гоша послушно взял девочку на руки.
        - Вот этой рукой здесь поддерживай, а то ей неудобно.
        Маринка взяла ладонь Гоши и передвинула в нужное место. И даже на некоторое время не убирала руки - так ей хотелось трогать Гошу. Но тот ничего не заметил.
        - Удивляюсь я тебе, Марин, когда ты научилась с детишками управляться?
        - Я в семье самая старшая! - заявила она. - После меня братец, на год меня младше, а потом и вовсе мама двойню родила, опять мальчишек. Мне было десять лет, когда они родились. Мама воспитывала нас одна, работала постоянно, а я с ними, с тремя. Зато сейчас, знаешь, какие они у меня дубы! Выкормила.
        - Выкормить - дело нехитрое, - усмехнулся Гоша. - В ребенке главное - воспитание.
        - А я и воспитала! Знаешь, как я их воспитала? Да они у меня… У меня старшенький, Вовка, бизнесмен! Как только на ноги встал, сразу мне квартиру купил! А Лешка с Сашкой - близнецы, они в институте спорта учатся. Даже за границу выступать ездят!
        Гошка приятно удивился и произнес:
        - Марин, я и не думал, что ты такая умница. Когда у нас с Гелей будут детки, мы тебя няней возьмем. С няней-то Геля, наверное, согласится на детей, как думаешь?
        - Делать мне больше нечего, как о твоей Геле думать! - окончательно разозлилась Маринка и потянула Аришку к себе. - Хватит ее на руках тискать, положи в коляску, девочка уже спать хочет.
        Она уложила малышку в коляску - та действительно хотела спать, куксилась - и оторопела: на белых штанах Гоши расползалось мокрое пятно.
        - Это чего? - не сразу сообразила она.
        - Это не я, - торопливо замахал руками Гошка. - Это Ариша. А я…
        - Пойдем ко мне! - решительно развернула коляску в другую строну Маринка. - Тебе надо высушиться. Перед людьми неловко!
        - Пойдем, - согласился Гоша. - А то надо домой возвращаться, а там Геля увидит…
        - Чтоб ты пропал со своей Гелей, - проворчала Маринка. - Пойдем!
        Дома у Маринки было уютно, чисто и прохладно. После уличной жары так и тянуло принять душ и завалиться на диванчик. Но Маринка сначала взяла девочку и направилась с ней в ванную комнату.
        - Ну вот мы и умылись, - через пять минут появилась она в дверях. - Гоша, а ты иди, прими душ. Там Вовкин халат висит, накинь его пока. А я Аришку покормлю.
        Гоша решил, что ничего страшного не случится, если он примет душ, а потом… Потом они пойдут домой. Да и штаны немного пообсохнут.
        Но вышло по-другому. В душе он задержался дольше обычного - так интересно было разглядывать все эти дамские флакончики! Да чего там, Гоша даже на себя немного вылил из какого-то флакончика. Запа-а-ах!
        Когда он вышел, к нему приблизилась Маринка.
        - Тихо, - приложила она палец к губам. - Аришка спит. Я ее накормила, умыла, она теперь отдыхает, устала от жары.
        - Ага… - нелепо топтался возле нее Гоша в чужом халате. - Правильно.
        - Я тебе на стол накрыла, в кухне, - прошептала Маринка, чтобы не разбудить девочку. - Иди, а я сейчас…
        От того, что она шептала, получалось как-то все очень… интимно. И у Гошки отчего-то засосало под ложечкой. Но он решил, что это от голода, и двинулся в кухню.
        Маринка была кудесницей. И когда только успела? На столе стояла тарелка с окрошкой - необходимое блюдо при такой-то жаре. Гоша даже простонал от удовольствия. Надо Маринку попросить подружку научить. И тогда… Счастливее Гошки на всем белом свете будет не сыскать!
        Марина вышла, когда Гоша уже выкушал две тарелочки окрошки и сидел на стуле.
        - Вот, - протянула ему она чистые брюки. - Они немного влажные, но сейчас повисят, и их можно надевать. Я их в машинке прокрутила.
        - Марина! - обрадовался Гошка. - Какая ты молодец! А то как я перед Гелей в таких брюках? И, главное, на самом интересном месте!
        - Да Геле твоей… - не выдержала она. - Ей глубоко наплевать на все твои интересные места!
        - А я уж думал - на меня наплевать.
        - И на тебя тоже!
        Гошка расстроился, распереживался и пожаловался:
        - Марин, ну что делать? Ведь как только появляется хорошая девчонка, с которой я судьбу строить собираюсь, так ей тут же на меня наплевать! Где их найти-то - умненьких, хозяйственных, красивеньких?
        У Маринки даже руки опустились от его слов. Похоже, ее вообще никто за красивенькую, хозяйственную и умненькую принимать не собирается! Ну хоть расшибись!
        Геля уже накормила мать обедом, когда в дом ворвался радостный Пашка.
        - Сестрица Аленушка, срочно корми своего братца Иванушку! А то он уже превратился в…
        - В козленочка? - вздернула брови Геля.
        - До этого не дошло, - сел за стол Пашка. - В голодного волка он превратился!
        Геля поставила перед Пашкой тарелки и беззлобно проворчала:
        - Вот не пойму я тебя, Паш. Маринка с Гошкой ушли на прогулку, она с него прямо глаз не сводит, а ты чему-то радуешься.
        - Я радуюсь? Я безутешен!
        - Эх, Пашка, ни фига у нас не выйдет с женитьбой, я на Гошку смотреть не могу, Маринка от тебя нос воротит, - вздохнула она. - Ни у тебя ничего не складывается, ни у меня. Так и помрем старыми девами.
        - Геля, зато я влюбился!
        - Сожалею.
        - Ладно, вывернемся, - отмахнулся брат. - Знаешь, когда любишь, тогда вообще на жизнь другими глазами смотришь! Даже солнце иначе светит, честное слово!
        - Ага, - усмехнулась Геля. - Особенно когда тебя не любят.
        - Это Гошка-то тебя не любит? Он же…
        - Да при чем тут Гошка? Ну чем ты слушаешь? Я тебе говорю - я видеть его не могу, а ты прицепился со своим Гошкой! Я тебе про Вальку говорю! Про Кучеренко! Не любит он меня.
        - Валька? - вытаращился Пашка. - Так ты о нем? Вот, блин. Он же ко мне подходил! Приехал, спрашивает, дескать, а чего сестра твоя, Геля, замуж вышла? Он тебя с ребенком видел. А я ответил ему, мол, вышла.
        - Когда? - подскочила Геля. - Когда он тебя спрашивал? И кто тебя за язык тянул? Почему ты ему сказал, что я замужем? Ты совсем, что ли?
        - Гель, ну так я ж… - испугался Пашка. - Я думал, что у вас с Гошкой что-то наклевывается. Ну и… чтобы Валька под ногами не мешался. Тебе Валька никогда не нравился.
        - Нравился! Всегда нравился! - со слезами крикнула Геля. - Я даже его любила, вот! Только я еще тогда не знала, что его люблю! А теперь знаю! А он меня не любит теперь! Из-за тебя!
        Пашка прижал сестрицу к груди.
        - Ну ладно, Гель, ну чего уж… Не реви, что-нибудь придумаем.
        - Это потому что… - всхлипывала Гелька, - потому что мы с тобой несчастные. Нам в любви не везет.
        - Дети мои! - вышла из своей комнаты Наталья Марковна. - А разве нам плохо втроем? Подумаешь, они нас не любят! Да мы еще! Мы еще о-го-го! Мы и вообще! Продадим эту квартиру, бабушкину тоже, возьмем кредит, как говорит наш друг Гоша, и купим каждому по отдельной квартире!
        - Да? А любовь? - воскликнули брат и сестра.
        - Любовь не купишь, - печально вздохнула Геля, будто ей намедни стукнуло девяносто восемь лет. - Вот и прошла она, жизнь… безответно…
        Наталья Марковна обвела взглядом своих детей.
        - Вот что, дети мои! За любовь надо бороться! Это я только что так придумала… так решила!
        Но у борцов вид был какой-то не воинственный, поэтому маменька добавила:
        - Ну и потом… что вы заладили - любовь, любовь? Живут же без нее как-то… А то полюбите, женитесь, пойдут пеленки, коляски. А где, кстати, коляска? Где ребенок? Ариша! Ты где?
        - Мама, Ариша гуляет, - объяснила Геля. - Она с Маринкой и с Гошей.
        - И сколько же она еще будет их выгуливать? - уже бегала по комнате Наталья Марковна. - Я вон уже с работы часа два назад вернулась!
        - Звони Гоше! - воскликнул Паша. - И Маринке тоже звони! Чего это они чужого ребенка угнали? За это, между прочим, статья полагается!
        После настоятельных звонков Гоша с Маринкой привезли Аришу. Девочка была сыта, чистенько умыта, одета во все новенькое, и в руках она сжимала новую погремушку.
        - Ну ты, Маринка, даешь, - покачала головой Геля. - Чуть до смерти ребенка не загуляла!
        - Это мы пока мои брюки сушили, - объяснил Гоша.
        - Да при чем тут твои брюки? - воскликнула Геля. - Привезли бы ребенка и занимались бы твоими брюками!
        - И вообще, Мариночка, - выступила вперед Наталья Марковна, - у Паши, между прочим, тоже брюки есть! А вот ты на них…
        - Мам, - покраснел Пашка. - Ну о чем ты говоришь?
        - Я воюю, сын мой!
        Маринка не понимала, отчего такая шумиха, поэтому весьма невинно поинтересовалась:
        - В Пашины штаны тоже написали?
        - Ну знаешь, миленькая моя! - взвилась Наталья Марковна. - Слава богу, мой сын в своем возрасте приучен ходить на горшок!
        - Так я тоже, но…
        - Гоша, прекрати мне перечить! - рявкнула Наталья на соседа. - Отдай ребенка!
        Она забрала Аришу, и тут же послышалось ее щебетание:
        - Уй ти мои маленькие! Да как они нагулялись! Да как проголодались!
        - Мы ее кормили, - сообщила Маринка. - Ее лучше вот этой смесью кормить, ту она не ест.
        - Девушка, мы сами сумеем договориться с нашей Аришей! И вообще, не мешайте воспитательному процессу. Кстати, завтра… Паша! Ты завтра должен взять на работе отгул. Завтра, Мариночка, вы опять должны прогуляться с Аришей.
        - Я обязательно приду! - просияла та.
        - Да, и будете гулять вместе с Пашей, - объявила Наталья. - Он очень любит детей!
        Маринка вздохнула и распрощалась, тем более что Гоша уже ушел домой.
        - Нет, все же за любовь стоит бороться, - заявила маменька. - Тем более что внуки того стоят!
        На следующий день Маринка исправно прибежала выполнять обещание - гулять с девочкой. И Пашка, как того требовала мать, отправился вместе с ней. Но то ли погода была не совсем подходящая, то ли Маринка была напугана вчерашним приемом, но их прогулка не затянулась.
        - Вот, Геля, тут все, я побежала, - махнула рукой Маринка. - Мне сегодня обязательно надо дома быть. Родня приезжает.
        - К тебе? - удивилась Геля. - А зачем?
        Вообще-то мать Маринки со всеми братьями жили в деревне, но, оказывается, каждый август Маринка обязательно приезжала в отчий дом. Но вот в этом году родственники решили навестить ее.
        - Как зачем? Им хочется посмотреть, как я устроилась, они уже три года собираются. Гель, ну я побежала?
        Гелька кивнула - оставаться одной с Аришкой было тяжким испытанием, но и не отпустить подругу она не могла.
        - Ты только завтра прибеги, хорошо? - попросила она на всякий случай.
        - Как получится, сразу вырвусь, - пообещала Маринка. - А ты не приглашай пока Гошу, ладно? Пусть он… В общем, не подходи к нему… И не звони. И в гости его не зови. Чтобы на пушечный выстрел…
        - Иди уже! - усмехнулась Геля.
        Маринку она понимала - та тоже, как могла, боролась за свою любовь.
        Сегодня с Аришкой удавалось справиться. Наверное, Геля уже не так волновалась, а может, Маринка действительно купила хорошую смесь. Девочка ела прекрасно, а потом быстро уснула.
        И тут раздался звонок. Звонила Ольга. Пока Геля не встретилась с Маринкой, Ольга была ее самой близкой подругой, но дела, работа, новые интересы - все это мешало встречаться подружкам часто, хоть обе уже соскучились. Конечно, Геля звонила, но Ольга уезжала отдыхать. Потом Ольга хотела рассказать про поездку, но Геля была поглощена открытием отдела, затем звонила Геля и хотела рассказать про отдел, но уже Ольге это было не так интересно… В общем, подруги долгое время не только не виделись, но и не слышались. И сейчас Геля услышала голос Ольги с большой радостью. Оля была из того прошлого, где за Гелькой ухаживал Валька Кучеренко, где они сидели в одной компании и… где было так хорошо.
        - Оленька! Привет! - закричала Геля в трубку. - Ты куда пропала? Я тебе столько раз звонила!
        - Я тоже! - воскликнула Ольга. - Гель, я надеюсь, ты не забыла, что у меня сегодня день рождения?
        - Я? Ой, Оль, а я совсем…
        У Гельки выпало из головы, что у подруги сегодня день рождения! Но признаваться в этом было нельзя, иначе подруга могла подумать, что вычеркнута Гелькой из памяти…
        - Оль, ты совсем, что ли? - возмутилась Гелька. - Можно подумать, что я про тебя и не вспоминала ни разу! Конечно, помню! Я и подарок купила.
        - Давай сегодня к семи. Будут все наши, - произнесла Ольга. - Светка придет, Валька Кучеренко, Осинины будут. Мишка из Владивостока машину пригнал, тоже придет.
        - Кучеренко? Он тоже будет?
        - А как же! Игорь говорит, что он раньше всех напросился!
        - Оленька, я обязательно приду! А сейчас мне пора в парикмахерскую, я специально на твой день рождения к мастеру записалась.
        - Ну все, жду.
        После звонка Ольги жизнь снова заиграла яркими красками. Там будет Валька! А, Игорь говорит, что он сам напросился! Игорек, Ольгин гражданский муж, врать не станет, он просто не умеет!
        Геля снова ухватилась за телефон:
        - Мам, ты сегодня когда домой придешь?
        - Геленька, мне надо здесь немного дела порешать, а потом я заеду к тете Люсе в больницу. Ты же знаешь, Аня приедет не завтра, а к тете Люсе…
        - Мам, я все поняла, только ты не опаздывай.
        - Ну о чем ты говоришь? - возмутилась Наталья Марковна.
        Гелька носилась по дому как угорелая. Хорошо, что Аришка спала, а то бы на девочку совсем не оставалось времени, надо было столько всего успеть!
        В платье она пойдет вот в этом - в синем. Ее в нем пока никто не видел, и оно так элегантно обтягивает фигурку! А вот к мастеру надо было бы записаться. Там будет Валька, а Гелька с неухоженной головой? Но поскольку она бы все равно не успела, Гелька решила, что сама сможет соорудить феном несложную прическу. Тем более что стриглась она на прошлой неделе. Оставалось лишь ждать назначенного часа. Она, конечно, к семи не подойдет, опоздает на полчаса, ничего, пусть поволнуется… не Ольга, Валька, конечно. Зато потом…
        Время тянулось, будто новенькая жвачка. Правда, Ариша не давала скучать, и все же хотелось не тетешкать маленькую родственницу, а уже восседать за праздничным столом и смотреть в любимые глаза. Господи! Какие у Вальки глаза! Серые, серьезные… стальные. А брови! И весь он такой… Неужели он за ней хвостом ходил? И она нос воротила? Нет, он ей всегда нравился, правда, она его не любила так сильно, а вот теперь, когда потеряла… А может, и не потеряла вовсе? Ой, ну когда же мама придет? Надо начинать краситься, что-то на голове придумывать… Боже! Она совсем забыла про маникюр! Нет, у нее пока свежий, но к такому платью цвет лака совсем не подходит! Его необходимо обновить, но только… А как же Ариша?
        А матери все не было. Геля набирала ее номер снова и снова, но трубка издевательски сообщала, что абонент не доступен. Это было непонятно. И даже настораживало: что там маменька задумала, если телефон отключила? Но поскольку время еще было, Гелька не обращала внимания на маленький червячок тревоги, который ворочался в груди.
        Гелька носилась по квартире, подобно урагану. Вот уже и семь часов. Накрашенная, с уложенной прической она бегала по комнате с ребенком на руках и непонятно кого успокаивала:
        - Аришенька, ну не плачь… Сейчас бабушка Наташа придет… Где ее носит, хотелось знать?
        Но девочке, видимо, передалось настроение няньки, и она куксилась.
        - Сейчас, сейчас… еще минутку… она где-то уже идет…
        Но ни через минутку, ни через час мать не появилась. Геля стала волноваться за Наталью Марковну. Нет, раньше тоже случалось, что она отключала телефон, но тогда это бывало, если они встречались с Жижковым. А теперь? Опять с ним? Или что-нибудь серьезное?
        Позвонила Ольга:
        - Гель, ну ты чего? Мы тебя ждем!
        - Оль, я прямо не знаю… - трясла девочку на руках Геля. - Может, немного опоздаю.
        Ольга услышала в трубке хныканье Ариши.
        - Гелька! А у тебя там ребенок?
        - Ну а кто? Щенок, что ли? Ребенок, конечно!
        - С ума сойти! - охнула в трубку Ольга. - Это мы с тобой столько не виделись! Ты что, Дьячкова, свадьбу замылила? А отец кто?
        - Неважно, - буркнула Геля и услышала, как подруга всем гостям сообщает важную новость о том, что Гелька сегодня прийти не сможет, потому что у нее грудной ребенок.
        Вот и как после этого идти?
        - Гель, я тебя понимаю, - принялась соболезновать в трубку подруга. - Ладно, ничего, потом я забегу, поболтаем. Гель, а у тебя мальчик или девочка?
        - Девочка.
        - Это хорошо, Геля, это очень хорошо, - успокаивала подругу Ольга. - Помощницей вырастет. Ну и ладно, я тогда побегу, а то мы все за столом…
        Когда поздно вечером Наталья Марковна все же явилась домой, дочь встретила ее с заплаканными глазами.
        - Эх, мама, - с укором произнесла она. - Я же тебя просила! У меня сегодня… Ты мне такое свидание сорвала!
        - Можно подумать, я где-то гуляла! - возмутилась Наталья Марковна.
        Она была тоже сильно расстроена, но даже рассказать дочери не могла - так было неловко.
        А началось все довольно безобидно. Наталья Марковна съездила на работу, побывала у сестры и та порадовала, что уже через день выписывается и сразу забирает внучку к себе. В легком настроении Наталья направилась домой, но в последний момент передумала. Если она заставляет детей бороться за свою любовь, так почему не начать с себя? Сейчас она поедет к Жижкову и объявит ему, что согласна выйти за него замуж. И даже закроет глаза на то, что он скупердяй, потому что влюбленному сердцу не прикажешь.
        Она прекрасно помнила, в какое время Анатолий приезжает в свой магазин, и подрулила в тот момент, когда Жижков уже садился в машину. Он был хмурый, осунувшийся и явно куда-то спешил. Разговор пришлось отложить. Ничего, она поедет за ним, а потом, когда у него закончатся все дела, выйдет к нему нежданным подарком.
        Наталья кружила по городу за автомобилем любимого и дождалась, когда Жижков зашел в ресторан.
        - Проголодался, славный мой, - тепло улыбнулась Наталья.
        Она знала этот ресторан - Жижков сюда иногда заезжал пообедать. И Наталья бывала с ним здесь.
        Она уверено шагнула в зал и оторопела. Спиной к ней сидел Анатолий, а рядом с ним восседала роскошная молодая блондинка.
        - Вот паразит, - прошипела Наталья. - Так у него тут свидание!
        Она быстро юркнула к себе в машину и отъехала, чтобы ее не заметили.
        - Ну подожди, я тебе устрою, - кусала губы от ревности Наталья. - Я тебе…
        В кармане не переставая звонил телефон, и вскоре Наталья Марковна его отключила - она была уже на охотничьей тропе!
        Анатолий с дамой вышли нескоро, и Жижков сразу усадил новую пассию на переднее сиденье своего автомобиля.
        - Неужели они поедут к нему? - сгорала от ревности Наталья. - Посмотрим… А если все же к нему… я просто вышибу дверь, если по-хорошему не понимает!
        Однако Жижков повез даму не домой. Наталья никак не могла сообразить, куда они направляются, пока не свернули на знакомом повороте. Анатолий вез красавицу к себе на дачу!
        - Вот ведь не зря я так эту дачу его продать хотела, - прошипела Наталья. - А он ее еще отстаивал… Нам на новую машину не хватало, а он уперся. Теперь понятно зачем.
        Дача Жижкова была настолько знакома, что Наталья всерьез считала ее своей. Она здесь каждую тропочку знает, каждый закоулок!
        Наталья остановила свою машину в соседней улице и через огороды пробралась к даче.
        - Проходите, пожалуйста, - вежливо провожал Анатолий в дом яркую дамочку. - Ой, нет-нет, у нас здесь не принято разуваться! Проходите так!
        - Паразит, - возмущалась в зарослях малины бывшая невеста. - Не принято у них! А меня на порог не пускал, пока обувь не сниму! Какой гусь, а? Блин, как колется! Всю малину к чертям собачьим выдеру!
        Парочка исчезла в доме, и Наталья поспешила за ними. Нет, в дом бы она не зашла, рано еще, а вот в окошко посмотреть…
        И кто только сделал такие высокие окна? Никак не дотянуться! И двери прикрыли.
        Из-за дверей доносился кокетливый смешок дамочки… Вот она от чего-то отказывается, а Жижков ее уговаривает… А теперь она вроде соглашается. Блин, как больно! И ведь совсем недавно Наталья сама здесь вот так же хихикала, усмехалась. Собирала ягоду, ходила, где хотела, ни от кого не пряталась. А теперь? Да тут каждая грядка ею вспахана, прорыхлена и полита ее собственным по ?том! Да и ладно бы, бог с ними, с грядками, но вот Анатолий!
        С отцом Гели и Павла Наталья развелась, когда дети были маленькие. И никогда об этом не жалела. Никчемный был мужик. Работать не любил, ходил в контору для галочки. Потом пить начал, гулять, а уж когда Наталья застукала его с любовницей в собственной постели, выгнала без сожаления. Муж не упирался, собрал вещи, перебрался к новой красотке и вычеркнул семью из своей жизни. Даже алиментов детям не платил. Наталья горбатилась днем и ночью, но потом детки подросли, и жить стало легче. Она даже решила открыть свое дело, и ей удалось.
        Паша пошел работать, и у него тоже все получилось. А затем уже вдвоем с сыном стали организовывать Геле ее бизнес. До мужиков ли было? Нет, мужчины встречались, но какие-то несерьезные. Лишь только узнавали, что женщина крепко стоит на ногах, как у них возникала любовь. Правда, начиналось это великое чувство с занятия денег и с постели. А Наталье хотелось настоящей любви. Ну ведь есть же она где-то! Время шло, а чувства не зарождались. Да и не к кому было зарождаться. И научилась Наталья жить одна, без надежды. И подруги у нее были такие же - кто развелся, кто случайными «любовями» утешался, а Маша и вовсе замуж не выходила, так случилось. Они уже и сами научились проводить время весело - собирались каждый месяц в ресторане и отрывались на полную катушку.
        Так произошло и в тот раз. Распили бутылочку шампанского, сплясали пару быстрых танцев, когда к их столику подошел Анатолий. Сел на свободный стул, посмотрел на Наталью каким-то долгим взглядом и произнес:
        - Вот ради такой женщины стоит жить.
        Наталья даже не нашлась что ответить. Правда, девчонки поддержали:
        - Да! Наташенька у нас такая! Она у нас королевишна, а мы ее свита!
        Наталья так засмущалась, что растеряла все слова. Единственное, что смогла сделать, - хмыкнуть и пожать плечами. И от смущения это вышло очень надменно, истинно по-царски.
        - Королева, - поправил Жижков. - Не королевишна, а королева. - Он поднялся и ушел.
        Девчонки посмеялись и забыли - начался новый танец. А Наталья забыть не могла. Не то чтобы уж очень на что-то надеялась, а просто ей было приятно вспоминать, какими глазами на нее смотрел этот незнакомец.
        На самый последний танец он ее пригласил. И вдруг произнес:
        - Выходите за меня замуж, я вас никогда не обижу.
        - Вы издеваетесь? - удивилась Наталья.
        - Простите, - смутился Жижков. - Но я не хочу вас терять. Я буду ждать вас здесь в субботу. Пожалуйста, приходите!
        - Еще чего! - фыркнула Наталья, понимая, что придет. - А во сколько?
        И вот в субботу они уже были одни. Без подруг. И он смотрел ей в глаза, ухаживал за ней и не пропускал ни одного танца. Наталья узнала, что его зовут Анатолием, фамилия Жижков, что он не женат и полностью готов к новым отношениям.
        Можно ли в это поверить? Нет. Наталья не верила. Она просто жила и радовалась этому недолгому приключению. Ну ладно, потом бросит, но сейчас… Уж очень волновали ее его глаза, птахой трепетало сердце, и голова шла кругом. Но время шло, а Анатолий ее не бросал. Мало того, они становились все ближе, их все больше тянуло друг к другу, и надоедать себе они не собирались. А вскоре Жижков предложил Наталье выйти за него замуж. Ой, как ей хотелось! Она уже влюбилась в него по самые уши, и хотя запрещала себе о нем даже мечтать, вопреки всему строила планы их совместной жизни. Никогда и ни с кем Наталья не чувствовала себя настолько женщиной… или нет, даже не женщиной, а капризной девчонкой. А он… он был ей и отцом, и мужем, и другом, и любовником… Да чего там, Анатолий с нее пылинки сдувал, а она… Она, вдруг ощутив себя королевой, принялась, что называется, загибать пальцы. И то ей не так, и это… На самом деле Наталья просто играла в любимую женщину. Ей казалось, что если мужчина любит, то он должен сломя голову нестись исполнять любой каприз. Жижков головы не терял. Ухаживал нежно, спокойно, но иногда
умел одернуть, отказать. Он готовился к долгой совместной жизни, а потому терпеливо лепил из Натальи примерную супругу. А она его не поняла. И вот теперь… Анатолий уже лепит из другой!
        Наталья не заметила, сколько просидела в кустах малины - может, два часа, а может, и две минуты. По щекам текли слезы обиды, горечи, потери.
        Из-за двери снова донесся довольный смешок дамочки. Черт! Окна так высоко! Наталья не выдержала, схватила обломок кирпича и с силой швырнула в окно. А потом пустилась наутек, заскочила в машину и дала по газам. Остановилась где-то в лесу. Вышла, оглянулась по сторонам и заревела во весь голос, навзрыд, как по покойнику. А почему нет? Сегодня ее любовь погибла. И еще было стыдно. Ужасно стыдно и страшно: вдруг из-за ее кирпича кто-нибудь пострадал? Конечно, неплохо было бы поставить Жижкову под глаз аккуратненький фингал, но… если кирпич все же долетел до Жижкова, то аккуратненьким фингал точно не получится - хорошо бы голову не снесло.
        И вот как теперь про все это рассказать дочери? Разумеется, Геля обиделась. В общем, черная полоса у Натальи Марковны никак не закончится. Вот, называется, начала борьбу за личное счастье!
        Весь следующий день Геля занималась Аришкой, а настроение у нее было такое подавленное, что впору было подыскивать монастырь. А тут еще рядом крутилась счастливая Маринка. Конечно, она уверяла, что с Гошей у нее ничего не было, но уж больно цепко она ухватилась за соседа и отпускать не собиралась.
        А вечером явился Гоша. Объявил, что собрался гулять с ребенком, но… Едва на него взглянув, женщины замахали руками:
        - Какой тебе ребенок? Ты что? Хочешь, чтобы люди подумали, будто Ариша живет в неблагополучной семье?
        Все лицо соседа отсвечивало лиловыми оттенками, глаз опух, а скулу повело куда-то набок.
        - Гошенька! - раненой птицей крикнула Маринка. - Какие гады тебя так расписали? Это даже не под хохлому! Сплошная гжель какая-то!
        - Георгий, потрудись ответить, где ты получил все эти… украшения? - нервно топала ножкой Наталья Марковна. - Ты роняешь тень на нашу семью!
        На самом деле Наталье было неспокойно - а за Жижковым ли она вчера следила? Однако одним кирпичом так разуделать все лицо… Это надо постараться!
        - Рассказывай немедленно! - крутилась возле любимого Маринка. - Сейчас же пойдем в милицию! А врач? Ты вызывал врача?
        Всех дам удалось успокоить только Пашке.
        - Тихо! - рявкнул он на всю квартиру. - Гошка! Садись за стол и рассказывай!
        - А чего рассказывать? - пожал плечами Гоша. - Я вчера проводил Маринку, шел домой, и ко мне подошли двое. Один такой… Высокий, свитер, джинсы. Из-под свитера я заметил, выглядывала белая футболка.
        - Это Валька! - охнула Геля. - Он носит свитера.
        - Думаешь? - внимательно посмотрел на сестру Пашка. - Хотя… Он ко мне заезжал вчера, даже не сказал ничего, был хмурый. Я его чего-то спросил, он лишь рукой махнул.
        - Я тебе говорю - Валька это был! Он решил, что Гошка мой муж, вот и…
        - Да чего там решил, - вздохнул Пашка. - Я сам ему и сказал.
        - Ничего страшного, - успокоилась Наталья Марковна. - Испокон веков мужчины дрались из-за дам. Это их только украшает.
        - Ничего себе, украшает! Да он и без этих украшений… - взвилась Маринка. И уже не стесняясь никого, кинулась на Гошину грудь и завыла: - Бе-е-едненьки-и-и-й! А я тебе говорила - из-за этой Гельки тебе скоро башку снесут! Поехали в милицию!
        Против милиции возражали все, в том числе и сам потерпевший, видимо, у него были с законами некоторые несогласия.
        - Маринка, успокойся! - воскликнула Геля. - Я сегодня же схожу к Вальке, все расскажу, и он принесет свои извинения.
        - Лучше бы в денежной форме, - скромно потупился Гоша.
        - Сами договоритесь, Валька не жадный, - поддержал сестру Пашка. - А сейчас… Марина, ты хотела гулять с Аришкой, пойдем?
        Маринка горько вздохнула и согласилась. Ребенку нужен свежий воздух, и черт с ним, пусть рядом уже идет Пашка, если ее любимому Гоше надо лечиться.
        Едва за Маринкой и Пашкой закрылась дверь, как Наталья Марковна заявила соседу:
        - Гошенька, ступай домой, тебе нужен постельный режим. И не появляйся на людях, у тебя, горемыки, и так жизнь наперекосяк.
        Гоша противиться не стал, тем более что Геля закрылась у себя в комнате. Он вышел, а через минуту из своей комнаты на одной ножке выскочила Геля, другую она пыталась торопливо затолкать в джинсы.
        - Ты куда? - удивилась мать.
        - Я сейчас, мам, я ненадолго, - бормотала дочь. - Я только найду этого Кучеренко и отругаю его. Он совсем с ума спятил? Ты посмотри, как он отделал Гошку-то?! Так и до милиции недалеко! И еще Маринка эта… Чего ее так тянет в милицию?
        - Хорошо, - постаралась скрыть улыбку Наталья. - Сходи, предупреди.
        - Мам! Почему предупреди-то? - обиделась дочь. - Я ему… Я его! Он у меня будет знать, как моих мужей избивать!
        - Сходи, сходи, - кивнула мать. - Только другую кофточку надень, ту, новенькую, она тебе больше идет. Ты в ней очень хорошенькая.
        Геля послушно переодела кофту и выбежала из дому.
        Она помчалась к Ольге. Еще вчера Валька был у них, значит, Ольга знает, где его найти. А найти Кучеренко надо срочно. Еще, чего доброго, эта Маринка и в самом деле потащит Гошку в милицию, и у Вальки возникнут неприятности. А если разобраться, чего он такого сделал? Ну, поставил синяк, но это же от ревности! Это означает, что Валька все еще Гельку любит! Чего тут криминального? Вот и получается, что парня необходимо спасать. К тому же надо ему сказать, что Геля и не думала выходить замуж. И ребенок не ее! А то уже о ней неизвестно чего наплели, а Валька отдувайся!
        Ольга была дома.
        - О, привет! - воскликнула она. - Заходи, я как раз одна. Поболтаем, а то у тебя столько новостей, а я не знаю ничего.
        - Оль, ты не знаешь, где Валька? - с ходу выпалила Геля. - Он мне позарез нужен.
        - Валька? Это Кучеренко, что ли?
        - Ну а какой еще?
        - Так они с Игорем в кафешку пошли. Я же говорю, я сегодня одна! Проходи, чего ты в прихожей топчешься?
        - В каком они кафе? Мне он срочно нужен!
        Ольга вздохнула, убежала в комнату и уже оттуда закричала:
        - Я не знаю, как называется, но показать могу.
        - Так ты…
        - Я с тобой!
        До кафешки они добрались быстро.
        - Гель, ты только сразу не влетай, давай немного со стороны посмотрим, а? - попросила подруга. - Ну очень хочется посмотреть, с кем мой Игорек будет заигрывать, если меня рядом нет.
        - Да брось ты! - отмахнулась Геля. - Ни с кем он не заигрывает, вон он, один сидит за столиком. А где, интересно, Валька?
        И она направилась к Игорю.
        - Игорь, а Валька где? Ольга сказала, что вы вместе.
        - Ну да… - растерялся тот. - Мы вроде как вместе, только… Он покурить вышел.
        - А почему я его не встретила в холле?
        - Потому что курилка у другого входа.
        Геля понеслась к другому входу, а следом за ней торопилась Ольга.
        - Геля, ну куда ты несешься? Ты скажи, тебе зачем Валька? Да подожди ты!
        Но Геля намеревалась срочно спасать Кучеренко. Она понеслась к другому входу, увидела Вальку и остолбенела - тот преспокойно целовался с какой-то… с какой-то… в общем, не с Гелькой!
        - Я тебе говорила, подожди, - проговорила Ольга.
        - Это Валька, что ли? - не сразу сообразила Геля. - А с кем он?
        - Как с кем? С невестой, - вздохнула подруга. - Он же женится.
        - Женится? Кучеренко? Валька? А как же… зачем?
        - Не знаю, - пожала плечами Ольга. - Я думала, ты знаешь. Почему я и Игорька отпустила одного - Валька мальчишник устраивает. Здесь вон и Сашка, и Мишка…
        - Женится? На этой? - чуть не ревела Геля.
        - Да, поэтому и целуется с ней.
        - Целуется он! - вскипела Геля и кинулась на Вальку с кулаками. - Ты! Гад такой!! Ты… Сам, главное, женится, а моего… мужа…
        - Геля? - удивился Валька. - Надо же, пришла.
        - Пришла! А потому что… Ты зачем моего мужа избил? Ты, гад такой! Как я теперь с ним жить буду?
        - Геля, - блаженно улыбался Валька и тряс головой. - Геля… Гелечка… Ангелина… Ангел мой…
        - Какой, к черту, твой? - возмутилась она. - Вот твой ангел сидит, пьяная в хлам! И не цапай меня своими грязными руками! Еще и мужа моего!
        - Мужа… - печально усмехнулся Валька. - А что с мужем?
        - Не твое дело! Ты у своей невесты спроси!
        - Ну да, не мое дело… - вздохнул он, поднялся и вышел.
        То, что Валька ушел совсем, поняла даже его нетрезвая невеста. Она вдруг оглянулась по сторонам и завопила:
        - Ва-а-аля! Ну и куда ты делся-то? А платить кто будет? За кафешку-то? На меня, что ли, все повесят?
        Глава 5
        Она не стала ждать, чем закончатся всхлипы несчастной невесты. И Вальку догонять тоже. Зачем? Он женится, не надо ломать ему судьбу. Значит, нашел лучше… значит, она ему уже не нужна.
        - Геля! - бежала вслед за подругой Ольга.
        Но та даже не оглянулась, и Ольга отстала.
        Дома была только маменька, Пашка гулял, видимо, с Маринкой. Вот ведь эта Маринка! То с Гошей загуливается дотемна, то с Пашкой. В женихах ковыряется, как свинья в навозе! Ой, как некрасиво подумала. Конечно же, это Гелька от злости. Пора успокоиться, но как?
        - Гелечка, а от нас Аришу забрали, - с грустью сообщила Наталья Марковна. - А я уже успела к ней привыкнуть. Сестра завершила обследование и забрала. Почему нас все бросают?
        - Меня, мам, тоже бросили, - горько вздохнула Гелька. - Валька женится.
        - Значит, все же Валька? - уточнила мать. - Женится? На тебе?
        - Мама! Ты нарочно издеваешься? - всхлипнула дочь. - Как он может на мне жениться, если у него другая невеста? А я вообще - ни сном ни духом!
        - Не поняла, - заморгала Наталья. - А зачем тогда он Гоше физию расквасил?
        - Кто его знает? Наверное, чтобы… Ни себе, ни людям.
        - Ни себе? Странно, - задумалась Наталья Марковна, но, взглянув на дочь, торопливо проговорила: - Геленька, давай попробуем найти в этом положительный момент.
        - Да уж, постарайся, - угрюмо поплелась Геля в кухню.
        Мать засеменила следом.
        - Геля, вот от нас забрали Аришу, разве это плохо? Девочка теперь…
        - Мама! Ну при чем здесь Ариша? Она и не мешала нам вовсе! Я тебе про Вальку говорю!
        - Хорошо. Значит, от нас забрали… от нас ушел Валька… Геленька, но по большому счету его у нас никогда и не было, значит, мы ничего не потеряли!
        Геля внимательно посмотрела на мать. Хотела уйти в свою комнату молча, но возле двери тихо произнесла:
        - Как же ничего? Я с ним половину сердца потеряла, надежды… Эх, мама…
        Когда за Гелей закрылась дверь, Наталья Марковна грустно покачала головой:
        - При чем тут «эх, мама»? Эх, Валька! Такой девчонке жизнь сломал…
        Сегодня на работу Геля тоже не пошла. Там успешно работала продавец, а у Гели вообще пропало желание что-либо делать. Даже двигаться было лень. А Ариши не было! А то бы погулять с девочкой, что ли…
        Целый день Геля проболталась без дела, хорошо еще, что Маринка к ней прибегала, как на работу.
        - А Аришку уже увезли, - сообщила Геля. - Тебе теперь гулять не с кем.
        - Обидно, - протянула та. - А я уже привыкла к прогулкам. В смысле, к ребенку привыкла.
        - Своих заводить надо, - буркнула Геля. - И вообще - ты не к Аришке прибегала, а чтобы со своим Гошенькой погулять, знаю я тебя! Разбила сердце моему несчастному брату, а теперь… Что мне теперь с ним делать?
        Маринка промолчала. С одной стороны, действительно, неудобно получилось, сердце разбила парню, и не просто парню, а брату близкой подруги. А с другой… За всю жизнь у Маринки ни одного подходящего кавалера не находилось, а тут вдруг сразу два! И, главное, одному она все никак понравиться не может, а другому сразу, и сердце вдребезги!
        - Геля, ты не переживай сильно, - принялась успокаивать она подругу. - Подумаешь… Вчера я с твоим братом гуляла, сегодня опять с Гошей пойду…
        - Да твоего Гошу еще месяца два на люди выводить нельзя!
        - Точно, - кивнула Маринка. - Все-таки надо было в милицию на этого Вальку заявить.
        - Знаешь что? - крикнула Геля. - Иди и на своего Гошеньку заявляй! А на моего Вальку… И нечего! Главное, она со своего Гоши пылинки сдувает, а если я полюбила человека, так его сразу в милицию!
        - Ты? - округлила глаза Маринка. - Ты полюбила? Кого? Вальку? Который моему Гоше весь нос набок свернул?
        - Да! Вот взяла и полюбила! А потому что он из-за ревности свернул, ясно? А ты его в милицию!
        - Да не пойду я в милицию, чего ты! - радостно сверкнула глазами Маринка. - Тем более что это и не он вовсе!
        - Кто?
        - Ну не Валька твой!
        - А кто же?
        - Это… Понимаешь… - засмущалась Маринка, а потом выдала: - Это братья мои. Короче, они ко мне все приехали, а я им рассказала про свою любовь к Гоше. А он им не понравился. Они, видишь ли, для меня другого жениха хотели. А у Гоши уже семья была, да и возраст. Братишки же ни фига в любви не соображают. Вот и решили, будто Гоша не на меня, а на мою квартиру позарился.
        - Так ты бы им объяснила, что он ни на квартиру, ни на тебя особых видов не имеет.
        - Я же не знала, что они его бить отправятся! А сегодня они сами и сообщили.
        Геля плюхнулась на диван.
        - Обалдеть! - уставилась она на потолок. - И этот человек еще хотел засадить Вальку!
        - Но я же не знала, что у вас с ним любовь, - виновато ковыряла обоину ногтем Маринка. Однако радости скрыть не могла. - Геля, а теперь… Тебе же Гоша не нужен, да? Я могу его себе забирать?
        - Можно подумать, он чемодан какой-то, - усмехнулась Геля. - Как ты его заберешь, если ему нравлюсь я? Прямо проходу не дает - является каждый день.
        - А я ему скажу, что ты за своего Вальку замуж выходишь.
        - Да что ты заладила - «за своего», «за своего»! Валька без меня женится, гад. - И Геля всхлипнула.
        Маринка расстроилась. Только что казалось, все уже становится на свои места, а тут - нате вам! Гелька остается без спутника жизни, и начнет опять маячить между Гошей и Маринкой.
        - А Гоша? - произнесла она. - Ты опять ему будешь голову кружить?
        - Да нужен мне твой Гоша! Кружи сама!
        Маринка вздохнула с облегчением.
        - Марин, а может, все же лучше Пашка? - не оставляла надежду Геля.
        - Нет, даже не надейся! Гоша… Это мой перст… крест… В общем, судьба это моя, вот. Я уже придумала, где мы жить будем.
        - У тебя, где же еще, у него своей квартиры нет, - напомнила Геля. - Могла бы и не думать.
        - Не могла! - опять засияла Маринка. - Вот веришь - не могу! Думаю о нем каждую минуту. Это же надо, какое чудо люди придумали!
        - Ты про Гошку?
        - Нет, я про любовь! Вот… Любовь, это же… И не хочешь, а думаешь! И ждешь каждый раз, и надеешься! А встретишь его, у тебя в животе будто…
        - Будто бабочки, да? Слышала уже.
        - Почему бабочки? Зачем мне в животе насекомые всякие? Нет, Гель, в животе словно кипяток!
        Гелька тяжело вздохнула.
        - А бабочки красивее были. - Она пригляделась к подруге и добавила: - Правильно, Маринка. Тебе надо с Гошей. Пашка тебя долго не вытерпит.
        Подруга вдруг резко подскочила.
        - Геля, тогда… Тогда я побегу!
        - Куда?
        Маринка нервно облизнула губы.
        - Если ты от Гоши отказываешься, тогда я побегу его завоевывать. Пока кто-нибудь другой его не окольцевал.
        - Ясно. Беги, конечно. Такой редкий экземпляр.
        - Где он живет? Ты говорила, что Гоша сосед.
        - Наверху, в шестьдесят восьмой квартире. Удачи!
        Маринка уже ничего не слышала. Она неслась через две ступеньки к своему счастью. А вот и дверь… звонок получился какой-то дребезжащий. Дрожал палец.
        - А, Марина, заходи, - увидев ее на пороге, грустно произнес Гоша.
        Сегодня он выглядел еще великолепнее - синяки процветали!
        - Гоша, я к тебе, - сообщила Маринка, что, в общем-то, было и так ясно.
        - Что-нибудь случилось? - насупился он.
        - Случилось… У Гели забрали Аришку, и я…
        - Гошенька, кто там? - раздался из комнаты голос взрослой женщины.
        - Мам! Это ко мне!
        - Гоша, принеси мне чаю с малиной. Кстати, гостям тоже варенья предложи!
        - Предлагай давай, - нетерпеливо проговорила Маринка.
        - Да некогда мне тебя чаями распаивать, - пробурчал Гоша. - У меня мама болеет.
        - Мама? Так это мама? - обрадовалась Маринка, уверенно отодвинула Гошу в сторону и прошла в комнату.
        На диване лежала еще нестарая женщина, укутанная тяжелым ватным одеялом, а рядом с ней на маленьком столике громоздились пузырьки из-под лекарств.
        - Здравствуйте, - спокойно произнесла Маринка. - Меня Мариной зовут. Я Гошина подруга.
        - Подруга? - внимательно пригляделась к ней женщина. - Ну что ж, очень приятно. Правда, я не могу вас принять…
        В комнату вошел Гоша с чайником в одной руке и с банкой варенья в другой. Большую кружку он зажимал подбородком.
        - Боже мой! Гоша! Сын мой! Ну надо же было просто налить чай в кружку и принести, - поморщилась мать Гоши. И вдруг заплакала: - Господи, ты у меня такой неприспособленный! Как же я тебя оставлю одного? Мне и умереть нельзя теперь.
        - Вы не беспокойтесь, - произнесла Маринка. - Он один не останется. Я за него возьмусь. Чего вам беспокоиться?
        - Да? - удивилась женщина. - То есть я могу смело отправляться в могилу?
        - А вы серьезно решили? - растерялась Маринка. - Ну, я не знаю, конечно. Может, попробуем полечиться?
        Гоша замер. Он понимал, что Маринка несет сущую ахинею, но как-то не отваживался вступать в разговор двух женщин. А пока его матушка раздумывала, гостья уже развернула активные действия.
        - Так, давайте я вас вымою! Лежите, не вставайте, я все сама, умею, - уже резво ворочала больную на диване Маринка. - У меня братья маленькие были, я привыкла их купать. И с лежачими запросто сумею.
        - Позвольте! - Больной удалось вывернуться из цепких ручек Маринки. - Я никакая не лежачая! У меня только поднялась температура!! Я просто немного простыла, только и всего!
        - Да что вы! - обрадованно всплеснула руками гостья. - А я думаю, надо же, такая молодая женщина, а уже с постели не встает!
        - Я встаю! И даже могу ходить! Гоша, сынок! Накрой нам стол в кухне, мы будем пить чай!
        Гоша рванулся в кухню, но его остановил новый окрик матери:
        - Нет, Гошенька, не надо, я сама все приготовлю!
        И все же женщина действительно была сильно простужена и чувствовала себя неважно, потому что уже через минуту устало опустилась на стул.
        - Зачем вы встали? - подлетела к ней Маринка. - Вам же нужен постельный режим! Немедленно в кровать! Гоша, отведи маму в постель, а я тут… Где у вас заварка? Я сейчас новый чай заварю. Ага, нашла. Гоша, веди же маму! А ничего, если я бутерброды сделаю?
        В это время Гоша помогал матери укладываться в постель.
        - Гоша, сын мой, попомни мое слово, - говорила она. - Эта девочка сделает то, что я так и не сумела сделать.
        - Что она еще натворит? - испугался сын.
        - Она сделает из тебя настоящего мужчину! Во всяком случае, так будут думать окружающие.
        Гоша вздохнул и сразу же поверил маме. Он вообще никогда не сомневался в ее словах. Гоша привык доверять людям, и каждое слово принимал за чистую монету, а уж мамины-то слова были законом. Так, например, когда он решил жениться на своей однокласснице Леночке, мама только посмотрела на девушку и заявила:
        - Гоша, сын мой, эта женщина не осчастливит тебя. Разве что троими детьми. Поверь, сын мой, для прочной семьи этого недостаточно!
        И Гоша поверил - Леночка была отвергнута. Та же участь ожидала и еще троих подружек молоденького Гоши. Зато когда сын стал старше, мать сама отыскала ему невесту - дочку своей подруги.
        - Гоша, сын мой, эта девочка родилась для тебя. Только с ней ты сможешь вкусить настоящее семейное благополучие и удовольствие.
        И Гоша согласился вкусить.
        Благополучия не случилось. Юленька, та самая дочка подруги, после замужества отчего-то решила, что ей нужны горы нарядов, стопки туристических путевок и несметные вклады на ее сберкнижки. И, по ее мнению, обеспечить все это должен был Гоша. Он бы тоже не отказался от богатства, но где его взять, никак не мог придумать. Во всяком случае, там, где он работал, платили сущие копейки. И тогда начались скандалы, ругань, истерики и упреки. Юленька дважды в неделю уходила к своей маме, обещая больше не вернуться, и четырежды за день выставляла вещи Гоши. И тогда сердце матери не выдержало.
        - Гоша, сын мой, возвращайся под родную крышу! - велела она.
        - Но, мам, а как же… семейное удовольствие?
        - Не стоит искать его в ежедневных битвах, это похоже на мазохизм, - ударила словарным запасом маменька.
        - Но ты же сама нашла Юленьку!
        - Сын мой! Я, как и все живое, могу ошибаться.
        Казалось бы, Гоше надо бы запомнить этот урок и дальше уже полагаться только на себя, но слова мамы так и оставались законом.
        - Гоша, сын мой, - говорила сейчас мама. - Эта девочка расцвела для тебя! Она составит твою судьбу! Немедленно иди и помоги ей дотащить чай!
        Гоша двинулся в кухню. Но Маринка уже сама появилась в дверях с подносом, который потеряли лет десять назад. А она обнаружила его за батареей. Марина плыла с чаем и с улыбкой на лице.
        - А вот и я! Гоша, возьми у меня чайник. Сейчас мы будем… Господи, что это у вас на столике аптекарский киоск? Гоша, убери все, температуру не надо сразу бить антибиотиками. Это же убийство! Сейчас мы… так, вот вам… тихонечко, я сама подам…
        Через полчаса маменька Гоши уже души не чаяла в новой подруге сына, а Гоша… Он тоже поглядывал на Маринку глазами матери.
        Гоша пошел провожать Маринку домой даже без маменькиного напоминания. Больная женщина сама хотела проводить ее, но Маринка категорически воспротивилась.
        - Вы чего это придумали? - округлила она глаза. - В постель! И не закутывайтесь одеялом, у вас же температура большая, а вы ее еще больше нагоняете. Гоша, после того как проводишь меня, проветри у мамы комнату. Да, и пить! Пейте и пейте. И не вставать!
        Маменька только согласно кивала и тихо, блаженно улыбалась.
        - Мам, - задумчиво промолвил Гоша. - Похоже, эта девушка составит не только мою судьбу, но и твою.
        - Гоша, беги скорее, не трепи девочке нервы. Она уже ждет тебя в прихожей. Сын мой, скажи ей, что завтра мы ее ждем на ужин.
        Когда Гоша вышел в прихожую, Маринкина участь уже была решена. И это у Гоши было прямо на лбу написано аршинными буквами.
        У Маринки начиналась в жизни новая волна.

* * *
        На следующий день Маринка не утерпела и сообщила подруге важную новость - Гоша ее представил собственной матери!
        - Геля! Это было… почти сватовство! Нет, я не вру! Я даже не могла представить, что наш роман наберет такие обороты!
        - И как это Гоша решился? - удивилась Геля. - Он же никого до дома не доводит…
        - А я не стала ждать, когда он отважится, я сама к нему пришла, - призналась Маринка, но сразу добавила: - Просто я по глазам поняла, что он хочет меня видеть в своем доме. Знаешь, так бывает - человек хочет пригласить, а стесняется. Это как раз Гошин случай. А там его мама! И… Ты знаешь, я ей сразу понравилась.
        Геля округлила глаза, и потом ее лицо расплылось в улыбке:
        - Понравилась? Ты? Вере Геннадьевне? Маринка, все! Можешь искать себе свадебное платье. Через месяц Гоша позовет тебя под венец. Конечно, если ты за этот месяц не выкинешь чего-нибудь такого, что не понравится его маме.
        - Чего же я буду выкидывать? Я все в дом! Как ты говоришь, зовут маму-то? Вера Геннадьевна? Надо бы запомнить. Как думаешь, она обрадуется, если я ей подарю абонемент в бассейн?
        - Лучше путевку в санаторий.
        - Точно, лучше. Эх, надо бы деньжат подкопить, - задумалась Маринка и тут же выдала: - Ты у меня не купишь ту хорошенькую новенькую шубку? Недорого возьму.
        - Это из искусственного каракуля? - уточнила Геля. - В которой ты три зимы отходила? И еще немного прижгла у нее воротник на самом видном месте?
        - Значит, не купишь, - с досадой поморщилась Маринка. - Ничего, я ее продам своей соседке. Я ей отдаю старые журналы мод, и она считает меня эталоном моды.
        Геля только вздохнула - теперь у Маринки была цель, и она не просто шла, а неслась к ней огромными прыжками.
        Пока они разговаривали, вернулась с работы Наталья Марковна, и Маринка поделилась с ней новостью.
        - А ведь я скоро замуж выхожу, - заявила она, уплетая плюшки, которые Наталья купила к чаю. - Вот в течение месяца и выйду. Мне так Геля ваша сказала.
        Наталья с удивлением уставилась на дочь:
        - Геля, скажи мне то же самое.
        - Если и тебя Гоша познакомит со своей мамой, то и ты можешь собираться.
        - Вон оно что, - догадалась Наталья. - А он уже познакомил? Ну что ж, тогда, Марина, можешь выбирать платье. И все же обидно. Наш Паша нисколько не хуже, и потом… Он тебя познакомил со мной гораздо раньше.
        Маринка не успела ответить - в дверь позвонили.
        Геля пошла открывать и вернулась с огромным букетом. Он состоял из белых роз, из белых бантов и каких-то жемчужных бус и походил на свадебный. Красоты необыкновенной. Уж чего говорить, сейчас флористы пошли очень далеко, такие композиции творят.
        Наталья Марковна застыла, а у Маринка кусок булки застрял где-то по дороге в желудок.
        - Это что? - прошептала матушка.
        - Букет, - выдохнула Геля. - Только что принесли.
        - Кто? - воскликнули Наталья Марковна и Маринка.
        - Ой, ну откуда я знаю, - отмахнулась Геля. - Принес какой-то посыльный. Спросил адрес и передал. Мам, где у нас такая ваза, которую тетя Серафима дарила? В ней букет будет смотреться очаровательно.
        - Сейчас… - Наталья Марковна подскочила и уже через секунду принесла красивую, тонкую вазу. - Вот… Подожди, я воду налью.
        Маринка неожиданно насупилась:
        - Я не понимаю, зачем вы его в эту вазу сунули? А вообще-то ладно, пусть пока постоит. Пойду домой, заберу.
        Мать и дочь уставились на гостью.
        - Зачем ты будешь забирать мой букет? - дернула плечиком Геля.
        - Твой? - вытаращилась Маринка. - Ясно же, что это Гоша подарил мне свадебный букет. Вы сами только что сказали - можешь готовиться к свадьбе! Вот мой жених подготовился.
        Конечно, это мог быть только ее букет, так думала Маринка. А как иначе? Все идет по плану - вчера она познакомилась с Гошиной мамой, понравилась ей, как того и следовало ожидать, а сегодня он уже подарил ей букет. Как намек. Дескать, букет купил, осталось выбрать платье. Милый, милый Гоша! Господи, счастье-то какое! Как бы еще братьев приучить, чтобы они руки не распускали, а то узнают, что Гоша в женихи наметился, он опять зубов не досчитается. А ведь и эти синяки только синеть начали… Как же их познакомить? Ничего, она соврет, будто Гоша начинающий олигарх. Это мысль! Начинающий. И это вполне может оказаться правдой, потому что когда Маринка возьмет его в свои бережные руки, то… Вот, она еще не успела как следует заняться его воспитанием, а он уже и на букет потратился.
        - Это Гоша подарил! - уверенно заявила Маринка. - Потому что он жених!
        - Да твой жених и знать не знает, что невесте какой-то букет дарить нужно! - не выдержала Геля. - Дождешься от него!
        - Девочки, не ссорьтесь! - воскликнула Наталья Марковна. - Мариночка, букет, конечно, красивый, свадебный, но… Сама подумай, с чего бы Гоша стал присылать его нам? Он бы тебе и прислал, на твой адрес. А этот букет прислали нам.
        - Правильно, - кивнула Маринка. - Он бы и прислал ко мне, но, во-первых, Гоша точно знает, что я у вас днюю и ночую, а во-вторых, просто не знает моего адреса. Куда он пришлет-то?
        - Маринка, я тебе удивляюсь, - вздохнула Геля. - Да не станет Гоша на букеты тратиться. Зачем, когда ты сама готова ему букеты таскать? Он над каждой копейкой дрожит, а вот Валька! Это… Это мой букет. Мне его Кучеренко подарил, точно вам говорю.
        Да, это подарил Валька! Разве тут стоит сомневаться? Он и от невесты своей убежал тогда, в ресторане, может, только затем, чтобы купить Гельке цветы, она же не стала ждать. И вот теперь… Валька бросил свою несостоявшуюся жену, потому что женой ему может быть только она, Геля! Только она его так любит, так ждет и понимает. И сразу поняла, что ? он хотел сказать. Валька хотел сказать, что он ее любит, никакой невесты у него быть не может, и в доказательство этот букет!
        - Нет, доченька, - произнесла Наталья Марковна. - Не хочу ковырять твою рану, однако… Кучеренко собирается жениться, и у него какая-то совсем другая, отвратительная невеста, ты сама говорила, так зачем же дарить свадебные букеты тебе?
        - Мама! Он просто передумал жениться в самый последний момент, - развела руками Геля. - И решил сначала подготовить меня букетом.
        - Ага, чего это тебя готовить, когда ты спишь и видишь себя на месте его невесты? - усмехнулась Маринка. - Он бы тебе позвонил сначала.
        - Кстати, он уверен, что ты замужем, - заметила Наталья Марковна.
        - А он решил меня украсть! - топнула ножкой Геля. - И этот букет - наш тайный знак!
        - Да? А почему ты у посыльного не спросила, кому этот тайный знак прислали? - ехидно скривилась Маринка. - Побоялась узнать правду? Потому что… это тайный знак мне прислали! Гоша так и говорит вот этим цветочком: «Мариночка, люблю тебя, моя единственная, приходи немедленно. Мама ушла к соседке!»
        - Как же! - воскликнула Гелька. - Твой Гоша словами-то никогда такое не скажет, будет он тебе еще знаки подавать!
        - Не расстраивайся, доченька, но этот букет… мой, - вдруг заявила Наталья Марковна. - Жижков не смог без меня жить. И потом! Мы уже подали с ним заявление в ЗАГС! Правда, успели поссориться, однако… Милые бранятся - только тешатся! Этим букетом Анатолий дал понять, что ссора затянулась и нам пора примириться. Дайте телефон. Я позвоню и поблагодарю его за букет.
        - Мама! Какие глупости ты говоришь, - поморщилась Геля. - Твой Жижков даже на сосиски не расщедрился, станет он тебе букеты покупать!
        Наталья была на седьмом небе. Господи, какие глупенькие эти девочки! Разве сейчас молодые мужчины способны удивить барышню подобным букетом? Нет! На это способен лишь умудренный опытом мужчина. Только Жижков умеет так растревожить женскую душу. Тем более что Наталья и поссорилась с Анатолием как раз из-за его скупости! А вот теперь он решил исправиться. Пожалуйста, получите букет!
        - Это мой букет, - проговорила Наталья Марковна.
        - Мама, твой Жижков если и подарит букет, то из астрочек, какие на газоне растут.
        - Естественно, - поддержала Маринка. - Говорю же вам, это мой букет! - Она подошла к вазе и вытащила цветы: - Я, пожалуй, пойду.
        - Ну и ну! - воскликнула Геля. - Ухватила мой букет и собралась уходить! Отдай!
        Геля взялась за букет, но Маринка сдаваться не собиралась - цепко держала добычу.
        - Отдай, говорю, - сопела она. - Это мне к свадьбе.
        - Сейчас как начну за твоим женихом ухлестывать, так будет тебе свадьба! - тянула цветы к себе Геля.
        - Как не стыдно хватать чужие букеты! - возмутилась Наталья Марковна.
        Такой тяжелой артиллерии упаковка выдержать не смогла - букет распался.
        - Мама! - вскричала Геля. - Ты посмотри, чего она натворила!
        - Это твоя мама и натворила, между прочим! - чуть не ревела Маринка. - Бедный мой Гоша, в кои-то веки растратился на букет и…
        - Хватит! - крикнула Наталья Марковна. - Доигрались… Вам только дарить букеты!
        Геля и Марина ползали по полу, шмыгали носами и подбирали от букета рассыпавшиеся бусы. Ругать их дальше Наталья Марковна не стала. И потом… ну и ладно, обойдется она без этого роскошного букета, главное, Жижков сделал первый шаг к перемирию, и он на нее не сердится.
        Наталья Марковна вышла в гостиную и набрала заветный номер.
        - Спасибо, милый, - счастливо прошелестела она в трубку. - Я все поняла. Спасибо. - И озорно, по-детски, отключила трубку.
        К девчонкам она уже вылетела бабочкой.
        - Девочки! Я придумала! - весело подмигнула она и ухватилась за цветы.
        Через минуту букет был разделен на отдельные розочки.
        - Вот, - сунула Наталья Марковна несколько цветков Маринке, несколько Геле, а остальные прижала к груди. - Поделим букет по-братски!
        Подруги не очень обрадовались, но цветы взяли.
        - Ага, хорошо придумали, - бурчала Маринка. - Взяли мой букет и нагло растребушили. Ишь, как всем сразу в невесты захотелось.
        - Радуйся, что тебе от моего букетика розочки достались. Твой-то и не знает, что невесту цветами можно радовать.
        - Хватит! - снова прекратила все споры Наталья Марковна. - Когда мы узнаем, кому действительно подарили букет, я сама куплю точно такой же и вручу лично!
        Девчонки бы и дальше продолжали спорить, но в это время домой вернулся Пашка.
        - Мам, тут ко мне никто не приходил? - влетел он в комнату. Заметил растрепанные цветы и остолбенел. - Э… Это вы… Это вы мой букет так?
        - Почему твой? - удивилась Наталья Марковна. - Это прислали…
        - Да потому что это мой! - вскричал Пашка. - Я на работе выбрал его в Интернете по каталогу, заказал доставку на дом, поскольку сам не успевал забрать, вот и…
        - Сын мой, а с чего это ты так стал интересоваться цветами? - удивилась Наталья Марковна.
        - Да с того, что я решил сегодня сделать предложение своей любимой девушке, - расстроенно бегал по комнате Пашка. - Вот и…
        - Я же говорила, что это мой букет! - сверкнула гневным взором Маринка.
        - А я тебе сразу сказала, что Гошка на букеты неспособен, - пробурчала Геля.
        Пашка же в расстроенных чувствах подбирал с полу листочки от бывшей красоты.
        - Сыночек, но… - крутилась возле него мать. - Бедный мальчик, и как ты теперь пойдешь к девушке делать предложение?
        Маринка вдруг охнула:
        - Паш, а я не могу за тебя замуж! Я… того… уже Гошина невеста.
        - Ничего, - отмахнулась Наталья Марковна. - Будешь Пашина. В конце концов, когда еще твой Гоша сообразит купить тебе такой букет… Пашенька, ну и не надо букетик-то, Маринка уже и так согласная.
        - Нет! - никак не хотела становиться Гельке родней подруга. - Гоша, может, моя судьба! И пусть это не он подарил букет, но лишь потому, что ему мама не разрешает…
        - Мама, ну о чем ты говоришь? - никак не успокаивался Пашка. - При чем здесь Марина? Пусть она выходит за своего Гошу, а я… Я Насте хотел предложение сделать, а она девушка тонкая! Как же без букета?
        В комнате воцарилась тишина.
        - Какой Насте? - удивилась Геля. - У тебя есть Настя?
        - И вы хотели сделать меня женой этого бабника? - ужаснулась Маринка. - Откуда, интересно, Настя появилась?
        Пашка опустил плечи, плюхнулся на диван и рассказал, что он уже давно влюблен в Настю, в ту, которая торгует вместе с Гелей и Маринкой. Он и увидел ее тогда, когда забегал к сестре. Увидел и… и пропал. Нет, это он сначала думал, что пропал, но оказалось, что и девушка к нему тоже питает нежные чувства. Это было счастьем! Они несколько раз встречались и даже успели понять, что могут быть счастливы только вдвоем. И вот сейчас, когда Пашка решился сделать ей предложение…
        - Нет, ты посмотри, - поджала губы Маринка. - Настька прямо из-под носа жениха увела.
        - Ничего, - усмехнулась Геля, - зато теперь можешь смело скакать под дудку Веры Геннадьевны. А букеты… А букеты будут дарить Насте.
        - Ну и дарите! - воскликнула Маринка и убежала.
        Наталья Марковна бегала по комнате и заламывала руки.
        - Паша, ну как ты мог? Ты решил сделать девушке предложение, а сам даже… Даже не познакомил меня с ней. А как же родительское благословение?
        - Мам, все должно было быть не так, - хватался за голову Пашка. - Я хотел сделать Насте предложение, а в эту субботу пригласить ее к нам. Ты же не тиран! Ты все понимаешь, и Настя тебе обязательно понравится, я уверен. И потом… ты сможешь наконец выйти замуж!
        - За кого? - поинтересовалась Наталья Марковна. - Ты со своим букетом… Ты мне все в мозгах перевернул! Я думала, это Жижков решил вернуться, а теперь оказывается, что он… Жадный и скупой рыцарь! Да и не рыцарь вовсе!
        - Мама, Жижков порядочный мужчина, - пыталась успокоить ее Геля. - А вот Кучеренко… Негодяй! Когда он придет мне делать предложение руки и сердца, я ему обязательно откажу!
        - Только попробуй! - крикнули мать и сын.
        Весь вечер ушел на то, чтобы рассказать Наталье Марковне о Насте. Причем маменька от волнения задавала вопросы самые нелепые:
        - А она не толстая? Сколько сантиметров у нее талия? - озабоченно спрашивала Наталья, словно от этого зависела ее дальнейшая жизнь.
        - Ма-ам! Да что ж, я возле нее с сантиметром бегал? - нервничал Пашка.
        - Мама, она стройная, - отвечала за брата Геля.
        - Нет, ты посмотри! - ужасалась маменька. - Он ее как следует не узнал, а уже бегом несется делать предложение! А что она любит? Шить или вязать?
        - Господи! - возмущался Пашка. - Мне безразлично, шьет она или вяжет!
        - Безразлично? Сейчас тебе все равно, что она любит, а через месяц тебе станет наплевать на саму жену! А знаешь, сколько сейчас стоит справить свадьбу? Мы не успеем расплатиться с долгами, а вы уже разведе…
        - Мама! Какое разведетесь! - негодовал сын. - Я пока не могу сделать ей предложение!
        - Мама, успокойся, она не шьет, не вяжет, - пыталась помочь брату Геля. - Она разводит цветочки.
        - Боже мой! Абсолютно ненужное занятие! - хваталась за голову Наталья Марковна. - А если на нас нагрянет экономический кризис, чем она станет зарабатывать себе на жизнь?
        - Зарабатывать буду я! - гордо заявил Пашка. - И вообще! Свадьбы не будет!
        Наталья Марковна сначала облегченно вздохнула, а потом вдруг воскликнула:
        - Как не будет? Ты опять не хочешь жениться? Значит, я никогда не дождусь внуков? А я, между прочим, уже мечтала, что вот так выйду с внученькой гулять, а мне все будут говорить: «Какая у вас замечательная дочка!»
        - Мама, - тихо промолвила Геля, - а почему с внучкой? Вдруг у Паши родится сын?
        - Да кто у него родится, если он жениться не хочет?
        - Нет, я женюсь, но свадьбы не будет, - разъяснил Пашка. - Мы сразу улетим в свадебное путешествие.
        - Ни! За! Что! - вышла на середину комнаты Наталья Марковна. - А куда я приглашу своих подруг? А как я их познакомлю со своей невесткой? Ты лишаешь меня такого удовольствия?
        В комнате зазвонил телефон и спас семью от скандала. К телефону кинулись сразу все трое. Трубку схватила Наталья Марковна, но у нее так дрожали руки, что трубка выпала, ее поднимать бросились сразу и сын, и дочь. Ну и там что-то нажали не то. Короче, звонок оказался сброшенным.
        - Все, - испуганным шепотом проговорила Наталья Марковна. - Это был Жижков, и больше он не позвонит. Только что вы лишили меня личной жизни. Какой ужас! Мне сейчас остается только пойти в ванную комнату и… и принять душ!
        Брат с сестрой молча проводили матушку скорбным взглядом. Когда за ней закрылась дверь, Пашка поднялся, вытер пот со лба и быстро прошептал:
        - Геля, я к Насте… Сегодня меня уже дома не будет.
        - Ясно.
        - Ничего не ясно, - обиделся брат. - Ты же знаешь, какая Настя строгая. Мне придется ее уговаривать, чтобы она согласилась стать моей женой. А это долго.
        - Я все понимаю, - кивнула Геля, стараясь не рассмеяться. - Иди и ничего не бойся. Я передам маме, что ты купил Насте свадебный подарок - собрание сочинений Тургенева, и вы устраиваете предсвадебные читки.
        Пашка угрюмо покачал головой:
        - Эх, Геля… Подарок… Как же я сейчас без букета?
        - Ничего, в киосках продают роскошные цветы, а Настьке сроду никто букетов не дарил, так что твой в любом случае станет самым лучшим.
        Окрыленный Павел выскочил из дома, а Геля принялась собирать листики, бусины, лепестки, то есть все, что осталось от свадебного букета. Эх, а она так надеялась, что его прислал Кучеренко… Неужели он не передумал жениться на своей попугаихе? Как там мама сказала - какой ужас? Точно, ужас и есть.
        Пашка мчался к Насте, а губы сами расплывались в счастливой улыбке. Вот это, наверное, и есть любовь. Нет, Павел вообще-то никогда не был обделен женским вниманием. Да, пусть он не отличался черными бровями, цыганскими горячими глазами и убийственным взглядом, но, как говорили его подружки, он был настолько обаятельным, а его улыбка такой обезоруживающей, что горевать в одиночестве Павлу не приходилось. Единственное, что мешало ему и дальше так же беззаботно наслаждаться жизнью, так это мамино требование жениться. Ну зачем? Для чего Пашке семья, если столько замечательных девушек, а он еще и половину города не охватил своим обаянием? Что же получится? Он будет целыми вечерами просиживать с одной женщиной, а свободные барышни прямо-таки стадами будут бродить без Пашки? И ведь он уже по опыту знал: только ему попадается самая красивая и умненькая девушка, только он начинает думать, что лучше нее на свете никого нет, как сразу появляется откуда-то такая королева, что устоять перед ней невозможно.
        И все же с Настей все произошло иначе.
        Павел встретил ее в магазине, когда забегал к сестре. Увидел красивую девчонку, перебросился с ней парой слов, узнал, как ее зовут. А вот домой пришел, и… вдруг появилось желание встретиться с этой Настей. Просто тянуло, и все. Возникло ощущение, будто он эту девчонку знает уже давно - такой она была близкой, знакомой… Пашка вообще считал, если тебе с девушкой легко, значит, это твой человек, если же ты с ней при всем старании общего языка найти не можешь, то не ищи. Все равно друг друга никогда не поймете - не твой человек. Судя по тому, как ему было хорошо с Настей, она была чуть ли не его родная сестра - так ему казалось.
        Он опять пришел в тот магазин. Теперь уже только к Насте. Она будто ждала его - приветливо замахала рукой, улыбнулась, а когда Павел позвал ее на обед в ближайшую кафешку, без кривляния согласилась. И уже там он назначил ей свидание по всем правилам.
        Она пришла и сразила Павла наповал. Нет, он не помнит, в каком платье она была, даже не заметил - она вообще-то в платье была или в брюках, видел лишь ее глаза. В них было столько… радости, робости, счастья.
        Теперь они встречались каждый вечер. И тут…
        Павел вез ее домой с работы, в это время на дорогах страшные пробки, но он не скучал - с ним рядом сидела Настя. Она рассказывала, как у нее сегодня супруги покупали одеколон мужу, и так смеялась, что и Павел не удержался. И вдруг Настя замолчала. Между стоящими в пробке машинами металась старушка. Она не просто не могла перейти улицу, она будто бы и вовсе не понимала, где находится. Автомобили гудели, сигналили. Старушка всем мешала, но никто не задумывался, почему пожилой человек не может выйти на тротуар.
        - Господи, - прошептала Настя. - Да ведь она нездорова. Кто же ее, больную, на улицу одну выпустил?
        - Родственники, наверное, - предположил Пашка.
        - Но ведь она же не в себе.
        - Вот и думают: потеряется - меньше хлопот.
        - Но это самоубийство - бросать слабых.
        Пашка вздрогнул и медленно повернулся к Насте.
        - Потому что… - облизнул он пересохшие губы, - убиваем в себе человека?
        - Да, и я так рада, что ты первый, кто меня сразу понял.
        Он не понял, он просто вспомнил…
        Лет пять назад… Какой же год они встречали? Неважно. Дело в том, что их веселая компания собралась отмечать Новый год не где-нибудь, а на даче. Девчонки сначала верещали, что им некуда будет надеть новые платья и пропадут все их записи к парикмахерам, но парни были неумолимы. На даче Новый год - что может быть интереснее? Это же самый зимний праздник, и справлять его надо по-зимнему - в тулупах, в заячьих ушанках, в валенках, в сугробах по шею. Кроме сугробов по шею, других атрибутов не оказалось - уже давно никто не носил тулупов, а про заячьи ушанки молодежь слышала разве что от родителей. И все же праздник обещал быть развеселым.
        Веселиться начали задолго до двенадцати, и уже к десяти вечера выяснилось, что шампанского катастрофически не хватает - девушки от парней не собирались отставать в веселье.
        Новый год без такой важной вещи мог не состояться - так только, обычная дачная вылазка. И выход был только один - отправить кого-нибудь в киоск, который находился в ближайшей деревне. Идти до деревни было минут двадцать, поэтому никто особенно не размышлял - надо идти. Делегировали самого трезвого, то есть Пашку. Он считался трезвее всех, потому что выиграл тест на трезвость - донес руку до носа. Правда, потом он долго возмущался - на кой черт он так старался? Однако было уже поздно - все единодушно одобрили его кандидатуру. И Пашка пошел.
        Двадцать минут, за которые он должен был добраться до деревни, давно истекли, а он еще так и не увидел огней деревушки. Миновало полчаса, прежде чем Павел сообразил - он заблудился!
        Заблудиться накануне праздника - обидно, а накануне Нового года еще и опасно - мороз был сильный. И сколько Пашка ни ходил, ни кричал - кругом были только елки.
        Он уже промок, силы таяли с каждой минутой, а спасения не наблюдалось. К тому же Пашка всерьез боялся провалиться - не везде был твердый наст, и он уже пару раз проваливался, и теперь был мокрый до подмышек. И, блин, телефон оставил на даче!
        Положение было отвратительное. Пашка понимал, что ему нельзя останавливаться и сворачивать с дороги - вдруг все же какая-то машина решится проехать мимо!
        И машина проехала! Да не одна! Штуки три проехали мимо! Он махал им руками, кричал, скакал, подпрыгивал, но людей, сидящих в теплых салонах, не беспокоила судьба замерзшего на дороге человека. Когда Павел снова заметил огни фар, он просто вышел на середину дороги и ждал. Автомобиль мог его объехать, так делали предыдущие, но этот остановился.
        - Какого хрена?! - высунулся из машины молодой мужчина. - Чего торчишь? Дед Мороз, что ли?
        - Мне… - разлепил замерзшие губы Пашка. - До дач меня… добросьте… до дач, пожалуйста.
        - Я тебе таксист, что ли?! - вызверился мужчина, но позади него раздался молоденький девичий голосок:
        - Тебе же нетрудно! А он замерзнет! Это самоубийство - бросать слабых!
        - Какое, на хрен, самоубийство? - крикнул мужчина, однако кивнул Пашке: - Садись назад! Да сильно не елозь, все чехлы мне уделаешь!
        Пашка быстро юркнул на заднее сиденье.
        - Самоубийство какое-то придумала, - ворчал мужчина на девушку, которая сидела рядом с ним. - Чего как скажешь…
        - Да, - тихо, но упрямо проговорила девчонка, - потому что мы убиваем в себе человека.
        - Ой, да брось ты! - поморщился водитель.
        Пашка молчал. Ясно, если бы не девчушка, он бы сейчас не ехал. И… неизвестно, чтобы с ним вообще стало. Да и парень… пусть он говорит все, что хочет, главное, не оставил его на дороге.
        - Где остановить? - недовольно повернулся к нему водитель, когда впереди показались огни дач.
        - Возле дач. Вот здесь и высади, дальше я не заблужусь.
        Мужчина остановил его прямо у въезда в дачный кооператив.
        - Все. Дальше сам.
        Пашка выскочил и от всего сердца проговорил:
        - Спасибо вам. И… Слышь, парень, я вообще-то не бичара какой, скажи адрес. Я отблагодарю. Вы же мне жизнь спасли.
        - Да ты позвони… - начал мужчина, но девчушка его перебила:
        - Что за ересь? Нам это было нетрудно! Вы бы тоже так поступили.
        И Пашка только теперь ее разглядел - молоденькая, лет девятнадцать. Из-под беленькой шапочки выбиваются светлые кудряшки, на щечках ямочки, ну ни дать ни взять - самая настоящая Снегурочка!
        - Спасибо тебе, Снегурка! - улыбнулся Пашка.
        Он бы и еще много чего сказал, но рядом с ней сидел парень, который только что спас Пашку от смерти в лютый холод.
        Как он потом явился на дачу, как его встретили - все это было Пашке уже неинтересно. В его памяти остались слова этой молоденькой, правильной девочки. А может, она и действительно была Снегурочкой? Ведь чего под Новый год не случается…
        И вот тебе пожалуйста! Подарок судьбы!! Неужели это была Настя тогда? Как бы узнать?
        - Нет, ты посмотри, - произнесла она. - Она так и мечется… Паша, открой, а то она точно под машину попадет. Я ее переведу.
        - Да ее не переводить надо, а в больницу. - И Пашка выскочил из машины под оглушительные сигналы автомобилей.
        Они довезли старушку до отделения «Скорой помощи» и выслушали брань от врачей - старушка оказалась не в себе, но везти ее следовало не сюда. И все же Павел сумел найти подход к строгой молоденькой докторше - та взялась сама определить бабушку куда следует.
        - А ты знаешь кто? Ты дамский угодник, вот! - возмущенно выпалила Настя, намекая на Пашкино словоизлияние перед докторшей. - Ужас какой-то! С ним рядом дама, а он перед этой… в белом халате реверансы выписывает! Нахал!
        Пашка сморщил нос:
        - А если бы ты была мне жена, тогда бы вел себя как монах!
        - Зачем мне монах в мужья?
        Пашка остановил машину, повернулся к Насте и вдруг произнес:
        - Настя, выходи за меня замуж?
        Она хотела все перевести в шутку, но увидела серьезные глаза Пашки.
        - Но… - попыталась она улыбнуться. - Но… ты же меня совсем не знаешь.
        - Я знаю тебя пять лет или четыре, - тихо проговорил он. - Ты мой ангел, моя Снегурочка. Я столько тебя ждал.
        Настя ничего не понимала, лишь счастливо улыбалась и пыталась что-то сказать. Но что? Согласиться? А не согласиться она не могла.
        - Почему четыре? - спросила она.
        Пашка сложил руки на руле, опустил подбородок и, глядя вдаль, промолвил:
        - Четыре года назад ты отмечала Новый год на даче? Или в деревне? За городом? Отмечала?
        Настя задумалась.
        - Не отмечала, просто так получилось, что я оказалась за городом в самый Новый год. А что?
        - Помнишь того бича, которого вы подобрали на дороге?
        Настя насупила брови, вспоминая.
        - Не бича. Там старик был какой-то. Его надо было до дачи довезти, он замерз совсем. Это был твой дед?
        - Дурочка! - весело рассмеялся Пашка. - Это был я сам!
        - Да ну? - отшатнулась Настя. - У него и усы белые были… И сам… он еще был… в фуфайке какой-то…
        - Ха! Да усы у меня были от мороза белые, от инея! Я, дурачок, по молодости усы пробовал носить! А фуфайка… Так чтоб ты знала, это наимоднейший американский пуховик был, только цвет у него темно-синий! Фуфайка!
        Настя качала головой:
        - Не может быть! И ты меня столько лет помнил?
        - Как же я могу забыть свою судьбу? - усмехнулся Пашка. - Так что деваться тебе некуда, только замуж за меня идти.
        - Ну если так… - растерялась Настя и вдруг весело вздернула бровь. - А где официальное предложение? А то сейчас соглашусь, а ты возьмешь и забудешь. Обманешь хорошую девушку!
        - Не обману.
        И вот теперь он едет к ней, чтобы сделать официальное предложение. Только вот букет… ну дернул же его черт заказать букет в свое отсутствие! Ничего, он сейчас заедет в самый большой цветочный магазин и попросит огромный букет из белых роз. Будет бить классикой!
        Глава 6
        Следующий день у Натальи Марковны не заладился с утра. Ее самая прилежная сотрудница Горохова Ирочка вдруг заявила, что больше не сможет работать в фирме Натальи. Мол, сама заводит собственное дело. То есть становится конкуренткой. Конечно, Наталья не стала выплескивать на нее все свои чувства, ей хватило выдержки расстаться с Гороховой дружелюбно, но, когда ей стало известно, что она еще и забирает половину Натальиного штата, на душе стало тяжело. Надо было срочно набирать новых сотрудников, иначе полетят все планы и заказчики уплывут в другие руки. Вероятно, в руки к новой конкурентке - к Ирочке Гороховой. Кстати, хорошие работники на дороге не валяются, надо искать новых. И Наталья направилась в рекламное агентство. По дороге выяснилось, что сломалась машина. Просто встала и… умерла. Наталья Марковна считала себя неплохим водителем, однако даже малейшие неисправности никогда не могла устранить сама. Все, что располагалось под капотом автомобиля, для Натальи представлялось человеческим организмом. Лазить туда для нее - равносильно тому, как если бы операцию на сердце делал слесарь-сантехник.
        Наталья сразу позвонила Пашке, но тот сначала не брал трубку, а потом взял и негромко сообщил, что разговаривать сейчас не может, поскольку в данный момент подает заявление в ЗАГС.
        На Наталью вдруг накатила грусть. Вот сколько она говорила, чтобы сын женился, а теперь… Как же она без Пашки своего будет? И комната его опустеет, и не будет уже его шумных набегов в кухню, и не подбежит он к ней рано утром, чтобы виновато чмокнуть в щеку, потому что опять дома не ночевал… А там, глядишь, еще немного, и Геля улетит в замужество. И что? Останется Наталья одна? И даже машину починить некому будет? И даже не на чем будет съездить в рекламное агентство. Да что там - даже бизнес свой ей окажется не нужным. Для кого? Если только для нее самой, так ей и пенсии хватит… когда та наступит.
        Поздним вечером Наталья Марковна освободилась - позвонила в Пашкин сервис, приехали ребята, забрали машину, а потом она съездила дала рекламу. А чтобы не терять зря времени, позвонила сестре Люсе - у той был широкий круг знакомых.
        - Люсенька, выручай, - обреченно проговорила она в трубку. - Мне нужны надомницы. Просто позарез.
        Сестра сразу откликнулась:
        - Приезжай. Есть у меня одна мысль.
        У Люси была не одна мысль, а несколько. Она предлагала Наталье заключить договор со школой - пусть девочки на занятиях по труду шьют постельное белье, а Наталья станет им платить. Или же сходить утром в женскую консультацию. Мамочки сидят в декрете, не ходят на службу и запросто могут подработать пошивом постельного белья. Или же… можно в зону обратиться, а чего такого?
        Но все ее идеи Наталья отвергла. Тогда Люся встала и заявила:
        - Посиди с Аришкой, а я сейчас приведу тебе работницу.
        Наталью не надо было уговаривать. Аришка была девочкой спокойной, к тому же Наталья соскучилась по ней.
        Сестрица вернулась поздно вечером, когда Аришка была уже накормлена и уложена спать.
        - Ну ты, сестрица, даешь, - покачала головой Наталья. - И где та работница? Ты обещала привести!
        - Не беспокойся, - довольно улыбнулась Люся. - Завтра у тебя будет сотня работниц - я просто позвонила знакомой редакторше, и твое объявление выйдет бегущей строкой по телевизору.
        - Здорово, - пролепетала Наталья. - А почему ты столько времени звонила? Тебя не было часов пять!
        - Наташка, ты обалдела? - воскликнула Люся. - Ты думаешь, так просто переговорить с этой дамой? Да я весь вечер с ней в кафе просидела, только из-за того, чтобы твое объявление вышло именно завтра!
        - Понятно, - вздохнула Наталья и стала собираться домой.
        - Наташа, останься у меня, куда же ты пойдешь?
        - Нет-нет, мне надо домой, да и Геля звонила.
        - Ерунда! Можно подумать, твоя Геля - маленький ребенок! Я тебя никуда не отпущу. Кстати, мне новые каталоги пришли! Платья там - закачаешься! И как раз твой размер.
        Наталья распахнула глаза. Она страшно зависела от всяких каталогов. Лежишь себе в ванне, нежишься в теплой водичке и листаешь вот такую красоту…
        А потом берешь телефончик, и через две недели у тебя уже новое платье… которое тебе на два размера мало. Но зато сам процесс! Это же просто подарок - идешь и получаешь посылочку!
        - Люся! Ты должна дать мне этот каталог, - произнесла Наталья.
        - Он мне самой нужен, - возразила сестра. - Нет, ты, конечно, можешь и у меня просмотреть, но с собой я тебе его не дам.
        - Люся! Ну я не могу просто листать! Мне надо залезть в ванну, налить туда пены, взять каталог…
        - А что тебе мешает? У меня, кстати, Ленка навезла кучу всяких пен со своего Китая, а я даже не успела их все открыть, сама знаешь, я не любительница.
        Пена решила все.
        - Хорошо, я остаюсь, но только… меня из ванной комнаты чтобы ни ногой! Чтобы я залезла, и никто меня не тревожил. Ясно?
        - А кто потревожит? Аришка спит, она теперь до утра не проснется, я сейчас за компьютер, а ты - сама себе хозяйка.
        Наталья знала: никто ее здесь тревожить не станет. К тому же у сестры просторная квартира, которая позволяет не мозолить друг другу глаза.
        И все же Люся побеспокоила ее, когда вода из крана только набиралась в ванну:
        - Наташа!
        Но Наталья решила не отвечать. А вот так! Она сказала, что ее никто не тронет, вот пусть теперь сама справляется. Люся, видимо, и сама это поняла, потому что больше не стучала, а Наталья… О, она забыла про все на свете, едва погрузилась в воду, почувствовала аромат новой пены и открыла первую страницу каталога. Она уже была не здесь, а… среди желтых песков, лазурного моря, в открытом купальнике совершенно обалденного фасона и в маленьком пляжном платьице… Такая ослепительная, молодая, стройная и загорелая.
        С самого утра Геля просто не знала, куда себя деть. Она уже и в парикмахерскую сходила, и журналов накупила воз, и в Интернете повисела, но одолевала скука. Даже не скука - тоска. Неужели Валька так и не обратит на нее свое драгоценное внимание? Неужели женится? В глубине души Геля надеялась, что этого не произойдет. Ведь ясно же - он так ее любил, что не сможет забыть! А уж тем более жениться! Ну так только попугает, заставит Гельку ревновать, и все! Но время шло, а Валька не появлялся, не звонил, не передавал с друзьями ей даже самого маленького приветика. И от этого его молчания у нее на душе становилось все тяжелее.
        Чтобы окончательно не раскиснуть, Геля включила телевизор. На экране молоденькая девушка вела программу о кулинарии.
        - Я своего нынешнего мужа завлекла исключительно своими бесподобными ужинами, - делилась она с телезрителями секретами семейной жизни. - Уверяю вас, кулинария в любви - первая помощница!
        - Ага, так я тебе и поверила, - пробурчала Гелька. - Я бы еще поняла, если бы тут стояла страшная, уродливая тетка, а то… Только кулинарией она…
        И все же передача зацепила. В конце концов, ничего сложного в приготовлении Геля не заметила. И решила научиться готовить, даже рецепты записала. А после того как закончилась программа, понеслась в магазин за продуктами. Да, было уже поздно, но… зато она своих домашних удивит. Да и вообще - можно не верить тому, что эта девица тут сочиняла про своего мужа, но проверить-то никто не мешает!
        Гелька взбивала яйца, смешивала муку с сахаром, разминала масло… От разгоряченной духовки у нее уже пот градом лил. И тут…
        Сначала ей показалось, что на нее из окна кто-то смотрит. Кто мог смотреть, когда они живут на четвертом этаже? Гелька оглянулась на окно и вскрикнула!
        В окне снизу медленно поднимался букет. Потом это и вовсе оказался не букет, а… мужчина! С букетом… Это был Жижков!
        Голова Жижкова остановилась за окном на уровне Гелькиной. Та, не зная, что делать, вежливо кивнула. И лишь потом сообразила и кинулась открывать окно.
        - Ой, это вы? - засуетилась она. - А вы чего так? У нас домофон не работает?
        - Геля, позови маму, - вежливо попросил Жижков.
        - А мама… - Она вдруг растерялась. - А разве она не с вами?
        Жижков в окне оглянулся и решительно покачал головой.
        - Нет, ее со мной нет. А где она?
        - Ой, да чего же мы через окно? - воскликнула Геля. - Вы проходите… пролазьте… На чем вы там держитесь-то?
        - На честном слове…
        Геля заглянула в окно - под Жижковым внизу стояла машина со «стаканом» для ремонтных работ. И вот в этом «стакане» сейчас торчал господин Жижков. Видимо, с кем-то договорился, заплатил, хотел появиться неожиданно, а тут такой сюрприз - Наталья Марковна отбыла в неизвестном направлении. А правда, где она?
        - Подождите, я сейчас ей позвоню, - схватилась за телефон Геля.
        - Не надо, - обиделся кавалер. - Она так любит всякие неожиданности, что я… хотел, как в фильме. А она…
        - Да вы проходите, ну что вы как дятел какой-то! Она сейчас придет, я ей позвоню и…
        - Нет уж, я потом зайду. Давай вниз! Вниз, говорю! Да не рви ты так вышку-то! Не дрова ведь там! - кричал Жижков кому-то внизу.
        Геля проводила его взглядом, увидела, как он спустился, сел в кабину, и машина отбыла.
        - Надо же, мама такое шоу пропустила, - вздохнула она. - А вот Валька… он бы никогда, чтобы в окно… Но это потому что он высоты боится!
        Готовить ужин сразу расхотелось. Гельку охватила тревога за мать. Нет, бывали времена, когда Наталья Марковна не изволила ночевать дома, но тогда она была с Жижковым, предупреждала, а теперь… Геля решила обзвонить всех знакомых. Сначала позвонила тетушке Люсе и сразу же попала в «яблочко».
        - Да, Геленька, мама у меня. А что ты хотела? Она сейчас в ванне отмокает. Тебе ее позвать?
        - Да уж… - засопела обиженно Гелька. - Позовите, я ей сейчас такое скажу! Она… закипит там в своей ванне!
        И Гелька услышала, как тетя Люся кричала в ванную комнату матери:
        - Наташенька, ты, конечно, не волнуйся, но чудится мне, что наша Геля беременна! Наташа! Нет, Геля, она не открывает. У нее там вода льется. Ну ты же ее знаешь - когда она там, она глух и нем!
        - Ладно, пусть сидит, я просто хотела сообщить, что к ней приходил Жижков.
        - Гос-споди, - фыркнула тетушка. - Из-за такой мелочи я чуть не прервала Наташенькины процедуры!
        Геля положила трубку и еще дулась минут двадцать. Значит, маменька преспокойно блаженствует в ванне, а ее родная дочь от беспокойства места себе не находит! И зачем только старались умные головы, придумывая телефоны? Маменька, видимо, игнорировала их принципиально.
        Утром Наталья Марковна заявилась домой, когда Геля уже ушла в свой магазин. Она успела съездить на работу и теперь уселась в кресло и включила телевизор. Люся не обманула - объявление о приеме на работу портних вышло сегодня. Оставалось лишь ждать звонков. Однако звонков не было. Правда, один раз позвонила какая-то бабуся и поинтересовалась, сколько будут платить.
        Наталья в свою очередь спросила - на самом ли деле бабуся такой мастер, какие требуются? Ее заверили, что «и-их, матушка, я ишшо такой мастер-то, каков тебе и не снился!». Наталья облегченно вздохнула и принялась разъяснять расценки. Расценки бабулю устроили, она обещала подумать, однако уточнила:
        - Милая, дык я и буду работать-то буду. Тока я ж шить-то не умею, я тока вяжу. Носочки разны, шапочки… Так, значицца, ты мне про простыни-то не говори, ты мне про шапочки расскажи. И ишшо - шерсть-то каку брать можно? Овечью обязательно? Аль можно покупную, дешевеньку?
        У Натальи опустились руки. С большим трудом ей удалось объяснить бабуле, что носочков не требуется. И шерсти тоже. Не сразу, но бабушка все-таки поняла, что ее услуги не нужны.
        А вечером прибежала Гелька и сразу выдала:
        - Ну что, гулена? Трудно было родной дочери позвонить и сказать, что ты остаешься у тети Люси?
        - Геленька, да я и не хотела оставаться, - оправдывалась мать. - А потом уже, когда из ванны вылезла, Люся мне сказала, что ты звонила. Ну, я и не стала перезванивать, думаю, вдруг разбужу.
        - Значит, разбудить меня побоялась? - усмехнулась дочурка. - А вот твой кавалер не побоялся меня до смерти испугать.
        - Ты о чем, дитя мое? - хлопала ресницами Наталья Марковна.
        - Да о Жижкове твоем! Влез вчера сюда. С цветами. Все как положено.
        - Как? - воскликнула Наталья. - Он пьяный был?
        - Нет, мам, если бы пьяный, то убился бы. Он через окно к тебе влезть хотел. Все по рыцарским законам. Как в старые добрые времена.
        - Через окно? - изумилась Наталья. - Может быть… Геля признайся, ты не хотела впустить его через дверь?
        - Я тебе объясняю - через дверь он и не пытался. Жижков нанял машину, его подняли и он - пожалуйста, получите - влез в окно. То есть не влез, а просто появился в окне. Мам, а если бы я была раздетой?
        Наталья перевела дух и произнесла:
        - Тогда бы он просто рухнул вниз, чего тут думать. Ты говоришь, по рыцарским? Я ему немедленно позвоню! Мне вот такие рыцарские выходки… Где у нас телефон, Геля? Никогда на месте не найдешь!
        Телефон Жижкова не отвечал. Она звонила снова и снова, но тот не брал трубку.
        - Ничего, я сейчас сама схожу, - сопела Наталья Марковна, с трудом влезая в узенькие джинсы.
        - Мама! Куда ты пойдешь? Уже поздно! - пыталась возразить Геля. - В конце концов, неприлично в такое время бегать по мужчинам.
        - Неприлично по окнам лазить, когда меня дома нет! - возразила мать. - И потом… А вдруг он опять полезет? Это же… какие деньги на ту машину придется убить! Нет, я бегу к нему! Геля, ты не видела мои ключи от машины? Ах, да, она у меня в ремонте… Ничего, я на такси.
        Наталья ехала в такси, и внутри у нее все пело. Да почему же внутри? Она и сама тихонечко напевала себе под нос:
        - Ты пришел такой нежданный, ты прилез такой незваный, тра-та-та-та ти-да-рида, когда я сидела в ванной, завтра…
        - Там не так поется, - угрюмо прервал песню водитель. - Там по-другому.
        - Нет, так, - заявила Наталья. - Вы не знаете ничего, так и не портите песню.
        - Так вы ее уже полчаса портите!
        - Не знаете - не говорите.
        - Вы не умеете петь, не мучайте чужие уши!
        - Хам, - усмехнулась Наталья и принялась считать копейки - за такое поведение шофера она ему ни рубля лишнего не подарит!
        И все же поведение таксиста не испортило ей настроения. Жижков ее не забыл! Он готов ради нее на такие подвиги, что все соседи ахнули! Она опять чувствовала себя королевой. И именно так - по-королевски влетела к нему в дом.
        - Анатоль! Ты меня вчера удивил! Я рада! - с порога заявила Наталья и уверенно прошла в комнату, ожидая бурного восторга любимого. - И ты можешь снова добиваться моей руки и сердца.
        Любимый восторгаться не спешил. И вообще - сегодня он раньше времени управился со всей работой и теперь прозаично пил. Анатолий жутко переживал. А для его переживаний причина имелась. Мало того, что его вчерашний чувственный порыв остался неоцененным, так еще и выяснилось, что его женщина не грустит о нем темными вечерами, а шатается невесть где! А он-то угробил на нее такие деньги!
        - Уйди с глаз моих, - хмуро пробормотал нетрезвый Жижков.
        - Жижков, ты пьешь, что ли? - удивленно уставилась на стол Наталья. - Ну да ладно, я тебя понимаю, как никто… Я прощаю тебя!
        - Так я тебя не прощаю, - процедил пламенный воздыхатель. - Я, Наталья, вычеркнул тебя из списка своих возлюбленных! Все. Вычеркнул.
        - Из списка? - насторожилась она. - То есть… У тебя возлюбленных целый список?
        Жижков сообразил, что ляпнул глупость, но сдаваться не собирался:
        - Да! Только в этом списке ты пока одна была, а теперь я тебя вычеркнул. А потому что я не уверен, нужна ли мне любимая, которая по ночам с кем-то шарахается! Я, конечно, не знаю, с кем, но подозреваю, что не со мной!
        - Это… ты меня сейчас гулящей девкой назвал? - вспыхнула Наталья Марковна. - То есть… проституткой?
        - Да! Ты… подожди, - тряс хмельной головой Жижков. - Я ничего не понял… То есть… Н-нет… я не проституткой… ты меня не путай! Я говорю…
        Но Наталья его уже не слушала, она металась по всей квартире и заламывала руки.
        - Я от страшной тоски несусь к сестре, чтобы она сгладила мое одиночество, а этот… Да! Вчера я была у Люси! Да! Зато я не таскаю к нам на дачу всяких финтифлюшек! Если уж так хотелось, то мог бы ее к себе домой зазвать! А эта дача… - Наталья выпустила парочку крупных, с горох, слезин. - С этой дачей так много связано! Тем более, я ее всегда хотела продать. А ты! Ты осквернил весь продукт!
        - Какие финтифлюшки? Я уже забыл, когда туда приезжал!
        - Не надо лгать! Я сама видела, как вы там… как вы зашли в домик, а потом она радостно верещала! Что вы там делали? Чем занимались?
        Жижков похлопал коротенькими ресничками, а потом начал соображать:
        - Так это… Это ты там была? И разбила бровь моему покупателю? Это ты? Из-за тебя я продал дачу на несколько тысяч дешевле? Да я из-за тебя чуть… чуть не поседел!
        - Это мог быть кто угодно, с чего ты взял, что я? Так ты дачу продал?
        Жижков опустил голову.
        - Ну ты же хотела…
        - А ты упирался!
        - Да, я упирался, а затем продал.
        - Но зачем?
        - Затем! Затем, что ты всегда хотела жить в центре города! А у нас не хватало денег на такую квартиру! А теперь… теперь деньги есть, можешь меняться.
        Наталья растаяла. Оказывается, пока она швырялась камнями, ее любимый Жижков вовсе не обольщал очередную девицу, а выполнял ее, Натальино, желание!
        - Но мы вполне могли бы жить у меня, - произнесла Наталья.
        - Почему у тебя? И у меня можно было. Но ты же желала непременно в центре! Вот и пришлось…
        - Тащить к себе всяких сомнительных дамочек?
        Она просто хотела, чтобы он повторил, что никакие дамочки ему не нужны, он любит только Наталью, а потом бы они помирились, и… Но Жижков ее не понял.
        - Да! Мне пришлось серьезно заняться продажей дачи, а не скакать, как ты, по ночам. Я и не знал, что ты такая легкомысленная особь!
        - Особь? - задохнулась от негодования Наталья. - Зато я не прыгаю весенним павианом по этажам со всякими икебанами!
        - А я получаюсь… - наморщил лоб Жижков. - Павиан, это же такая обезьяна? Я обезьяна?
        Наталья не стала больше с ним общаться, она чувствовала себя оскорбленной. Жуть! Каждый уважающий себя мужчина знает, если женщина пришла к нему с прощением, то он должен снова извиниться и кинуться носить ее на руках. А этот Жижков! Боже! Где его воспитывали?
        Теперь Наталья Марковна проводила вечера дома - вдруг этому непонятному Жижкову опять залетит в голову бредовая идея, а она в это время выбежит в магазин. Тогда уж точно на личной жизни можно ставить не только крест, но и ноль…
        А Геля не знала, куда податься. Она понимала, что каждый день дорог, знала, что за свою любовь надо бороться, но никак не могла сообразить, с чего ей начать борьбу. И с кем?
        В тот вечер тоска стала невыносимой, и после работы Геля направилась к подруге Ольге. Игорь, Ольгин друг, или как она его называла, гражданский муж, был другом Кучеренко и знал, как продвигаются его личные дела.
        Может, Игорь что-нибудь и знал, но Ольга ничего нового не сообщила.
        - Валька? Да я его не видела давно. Чего теперь о нем говорить? Отрезанный ломоть. А почему ты о нем вспомнила?
        - Да так просто, - попыталась равнодушно ответить Геля. - Все же друзьями когда-то были, а он меня даже на свадьбу не пригласил.
        - Ладно, - махнула рукой Ольга и принялась угощать подругу: - Ты конфеты бери. У меня больше ничего к чаю нет. Его девица звонила недавно, говорит, уехал в командировку. Когда приедет, где находится, ничего не ясно.
        - А Игорь? Игорю Валька звонил? - поинтересовалась Геля. - Может, с ним там что-нибудь случилось?
        - Ничего не случилось, просто хочет отдохнуть от баб, - заявила Ольга. - Ты же знаешь, на него всегда тетки виноградом вешались. Вот парню и надоело. Решил перед свадьбой отдохнуть.
        - А может, он передумал жениться? - с надеждой произнесла Геля. - А чего? Его невеста такая вся единственная? Вон сколько девушек. Оль, ты знаешь… да куда ты мне столько чаю, я уже ухожу… Оль, когда он приедет из командировки, ты мне позвони, хорошо?
        - Да, - кивнула Ольга и вдруг присмотрелась к подруге. - А чего это ты? Ты же… Да, кстати, как твое замужество?
        - Сплошная неопределенность, - вздохнула Геля и направилась к выходу, оставив подругу в полном недоумении.
        Она шла по вечернему городу, а на глаза попадались одни влюбленные пары. Ну, сплошной день святого Валентина, только летом. И столько народу, а город… пустой какой-то. И ведь только-только она решила поговорить с Валькой, рассказать ему, как любит его, как ждет, что нет и не было у нее никого, кроме нее, и никакого мужа у нее нет и не нужен ей никто, а он… уехал в какую-то командировку. И вот чувствует Геля, что и он сейчас тоже где-то ходит и думает о ней. Иначе зачем бы ему было сбегать от горячо любимой невесты неизвестно куда?
        Дома тоже было невесело. Пашка, которого полностью захватила любовная лихорадка к Насте, теперь дома почти не появлялся, мама после того Жижковского поползновения тоже ходит хмурая. Правда, пытается успокоить дочь.
        - Геленька, да не печалься ты так о своем Вальке, - гладила она дочку по голове, словно маленькую. - Ну что случилось? Ну, увидел тебя с ребенком, с мужчиной, подумал, что ты замужем, ну что такого? Стоит ли обижаться?
        - Он, мама, думает, что я его не люблю.
        - Ну и что? И ты тоже так думаешь, - пожала плечами мать. - Если бы он тебя любил, то и с ребенком бы взял.
        - Ну как ты не понимаешь, он считает, что я счастлива, - чуть не плакала Геля. - Он думает, что…
        - Вот и дурак, что много думает, - отрезала мать. - Надо не думать, а прийти и спросить. Если любишь девушку, то надо хватать, пока другие не схватили, а то…
        Геля вдруг уставилась на мать:
        - А если не любит? Человек не может всю жизнь любить безответно. Вот он любил раньше, ходил за мной, ждал, верил, а теперь…
        - Не знаю, - пожала плечами Наталья Марковна. - Я считаю, что самая долгая любовь - безответная. Сама посуди: вот вы полюбили друг друга, встретились, даже поженились и чего дальше?
        - Жить! - пламенно воскликнула дочь.
        - Да все мы живем… кто как, - поморщилась мать. - Только… потом это все приедается, твой принц начинает чавкать за столом и храпеть по ночам. Да и не только храпеть, прошу заметить. Принцесса забывает краситься по утрам, следить за новинками в моде, а ароматы духов перебивают запахи тушеной капусты. В общем, романтика тает, восхищение притупляется, а затем и вовсе исчезает, а вместе с этим уходит и любовь. И остаются серые будни.
        - И что делать?
        - Но есть ведь любовь безответная! - загорелись глаза у матери. - Ты его любишь, он тебя - нет.
        - И ты ходишь и мучаешься как идиот!
        - Нет, ты не просто ходишь и мучаешься, ты совершенствуешься! Ты постоянно надеешься на встречу с ним, поэтому тебя практически невозможно застать ненакрашенной, в халате или с лохматой головой. Ты не устаешь шить и покупать себе новые платья, пальто, сапоги, причем не те, которые «вот и еще две тысячи сэкономили», а такие, чтобы его сразить наповал. В компаниях сверкаешь звездой - тебе же надо привлечь его внимание! Ты не пропускаешь ни одной вечеринки, ловишь каждую минуту, чтобы его увидеть. Ну и… становишься настоящей, закаленной, недосягаемой светской хищницей!
        Гелька невесело усмехнулась:
        - Мам, я согласна, становишься, только кому это надо? И куда деть слезы от того, что вот уже столько лет, а ты все одна? Рядом твои подруги уже третьего ребенка носят, а…
        - Не предполагала, что ты тянешься к многодетности!
        - Я к Вальке тянусь, мама… А его нет.
        К чему, интересно, маменька заводит разговоры о неразделенной любви? Она уже не верит, что Кучеренко когда-нибудь станет ее зятем? Неразделенная… Вон Геля каждый раз, когда видит Маринку, понимает: что бы ни говорили о неразделенности, взаимная любовь лучше. Маринка теперь не просто ходит, она порхает! У нее изменился цвет лица - на щеках появился легкий румянец, походка стала уверенной. Взгляд - не той брошенной собаки, которая ищет нового хозяина, а взгляд веселой птахи - «Еще посижу, но мне пора в гнездо!».
        И было бы матери с дочерью и вовсе грустно, если бы не их подготовка к знакомству с Настей. Пашка уже давно обещал, но у них каждый раз что-то случалось, и познакомить невесту с семьей было некогда. А это уже напрягало не только Наталью Марковну, но и Гелю. Если раньше она могла свободно общаться с коллегой «по цеху», то сейчас девушки лишь издалека кивали друг другу в знак приветствия, старательно скалились, а сами незаметно разглядывали друг друга. Если у них раньше были просто неплохие отношения, то сейчас их уже было мало, однако новые никак выстроиться не могли.
        Наталья Марковна волновалась по-своему, по-матерински. Она понимала, что нужно готовиться к свадьбе - молодые уже подали заявление, но без знакомства с невестой она просто не могла к этому приступить. А вдруг девочка окажется Павлику неподходящей партией? Тогда о какой свадьбе говорить? Надо будет прилагать все усилия, да и деньги, чтобы разорвать эту связь!
        В общем, ждать больше было нельзя, и завтра знакомство должно было состояться.
        - Маринка, если бы ты знала, как я переживаю, - делилась с подругой Геля, примеряя перед зеркалом новую блузку. - Так нормально или бант по-другому завязать?
        - Нормально, ты в ней все равно как бабушка, - успокаивала подруга. - Не понимаю, чего ты Настьки боишься? Ну ляпнет чего сдуру, это ей надо бояться!
        - Почему я как бабушка? Ты последние модные показы видела? Там все точно в таких же! А вдруг Настя маме не понравится? Пашку жаль. По нему сразу видно - влюбился, как Ромео.
        - Не переживай, я завтра приду, и мы с мамой Верой Настьке рта не позволим раскрыть. А на ноги ты что наденешь? Туфли или босоножки?
        Геля на минуту задумалась, что бы ей надеть, и удивленно спросила:
        - С кем ты завтра придешь?
        - Ну так… Всей семьей. С Гошей и Верой Геннадьевной.
        - Зачем?
        - Чтобы сразу дружить семьями. А чего?
        - Да ничего! - воскликнула Геля. - Семьями она собралась… Ты где здесь семьи-то увидела? Пока только наша одна - мама, Пашка да я, вот мы и будем дружить. Веру Геннадьевну она приведет. И вообще - нечего тебе делать завтра здесь, я тебе потом все расскажу.
        Подруга обиженно поджала губы. Геля сразу сообразила - отказ любопытную Маринку не остановит.
        - Ты чего? - продолжала наезжать Геля. - Хочешь, чтобы Настька у тебя из-под носа не только Пашку увела, но и Гошу? Между прочим, мне Вера Геннадьевна всегда говорила, что хочет себе в невестки девушку с вьющимися волосами.
        - Я завьюсь!
        - Которая продает косметику.
        - Я тоже буду косметику продавать, все равно бижутерия ни к черту не идет!
        - И которую зовут Настя!
        - Ну и фиг ей тогда, а не знакомство!

* * *
        На следующий день с самого утра в доме началась паника.
        - Геля, доченька, а где у нас такая скатерть? С кружевами по низу… Куда я ее сунула?
        - Мама, с кружевами у нас скатерти не было, была только клеенка. А скатерть была без кружев - нежно-голубой фон и птички.
        - Хорошо, а птичек я куда сунула? Паша, сынок, сходи в магазин, у нас закончился хлеб!
        - Мама! Ну зачем ты повесила свои брюки на мою блузку? Она помялась!
        - Да перестаньте вы кричать! Я вот свой пиджак найти не моргу, а им блузки какие-то!
        - Боже мой! У меня подгорел гусь в духовке!
        - Мама, мы еще и гуся будем есть? Он же у тебя всегда деревянным получается!
        - Паш, успокойся, мама представила, что это гусь, а на самом деле это обычная курочка.
        - Да! И что? А если гусь у меня не получается?
        В общем, когда пришла Настя, Геля и Наталья Марковна уже так набегались, что на переживания у них не осталось сил. Им было все равно, с кем их Пашка пойдет под венец.
        Настя пришла смущенная, робкая и была так не похожа на уверенную девчонку в своем отделе. Совсем. Еще и потому, что сейчас она была просто красавица!
        Аккуратно собранные на затылке пушистые, кудрявые волосы придавали серьезности, а мелкие завитушки вокруг лица - миловидности. Огромные глазищи от волнения казались еще больше, руки нервно мяли маленькую светлую сумочку, а молочно-белый костюм элегантно облегал точеную фигурку.
        - Родные мои! Вот моя Снегурочка! - громко заявил Пашка, чтобы скрыть общее смущение.
        - Красивая какая… - откровенно протянула Наталья Марковна. - А почему Снегурочка? Сейчас же лето.
        - Мама, ну какая разница? - зашипела Геля.
        - Нет, ну я просто к тому, что… можно и Белоснежка.
        - Ага, чтобы у нее из-под подола еще семь гномов выскочили? - шепотом возмутилась Гелька.
        - Здрассьте, - прошептала Настя. - Меня… Настей зовут.
        - А меня Гелей, - кивнула Гелька. - Проходи.
        - А меня Натальей Марковной, - бежала вслед за девушками будущая свекровь. - Давайте за стол, у нас уже все накрыто.
        Пока усаживались, не перекинулись и парой словечек, а едва взялись за вилки, как раздался звонок в двери.
        - Минутку, я открою, - быстро поднялся Пашка.
        Вернулся он с Маринкой. У Гели обмерло сердце - а вдруг из прихожей появится Вера Геннадьевна с Гошей? Но Маринка пришла одна.
        - Ой! - как плохой актер ухватилась она за щеки. - А у вас тут собрание? А я… я забежала к Геле, на минутку.
        - Так я и выйти могу, - встала из-за стола Геля.
        - Да ничего, сиди-сиди, - замахала руками Маринка. - Я не тороплюсь. Теть Наташа, сюда сесть можно?
        Тетя Наташа тоже не желала видеть сегодня за столом Маринку, однако воспитание не позволило ей послать гостью куда подальше.
        - Да какая тебе разница? - усмехнулась Геля. - Тебе что хочешь говори, ты все равно по-своему сделаешь.
        - Значит, сюда, - мило улыбнулась Маринка и села рядом с Пашкой. - Настя, а ты чего себе салат не положила? Его знаешь как тетя Наташа готовит! Пальчики оближешь!
        - Сейчас Маринка будет говорить, что ест этот салат каждый раз, - заметила Геля. - Настя, ты ее не слушай, Маринка сама впервые его ест. Тем более что мама у нас готовит плохо, это я делала. Салат действительно вкусный.
        - Я плохо готовлю? - возмущенно воскликнула Наталья. - Я, между прочим, изумительно готовлю… пельмени!
        - Покупные! - кивнула дочь.
        - Покупные, - вздохнула мать.
        Но Настя весело рассмеялась:
        - Наталья Марковна, значит, кулинария не ваше хобби. Не все женщины любят готовить.
        - Да! - победителем взглянула на присутствующих Наталья. - Вот именно!
        - А я люблю, - добавила Настя, чтобы предупредить дальнейшие вопросы. - Только у меня духовка плохо работает.
        - А можно отдельную духовочку купить, такие есть, я видела, - с радостью сообщила Наталья Марковна. - Только я не знаю, куда ее здесь можно поставить.
        - Здесь некуда, - произнес Пашка. - Да мы тут жить не будем.
        - А где? - вытаращилась Гелька.
        - Я мечтаю свою свекровушку в мою однушку выселить, чтобы мы с Гошкой в их двушке жили. Правда, нормально было бы? - поделилась планами Маринка.
        - Ты сначала свекровушку заимей, - насупилась Геля. - Еще большой вопрос - кто кого выселит! Твоя свекровушка, может, и сама с радостью переедет в твою новую однушку, чтобы только от тебя подальше находиться.
        - Ты думаешь? - Маринка вдруг улыбнулась. - Как было бы здорово-о-о…
        Вечер проходил непринужденно. И надо отдать должное - из-за Маринки. Как только разговор заходил в тупик, она выдавала какую-нибудь свою очередную мысль, и все принимались ей дружно доказывать, что мысль эта вообще полный бред! И какому идиоту она могла прийти в голову? Настя же ненавязчиво высказывала свою точку зрения, и присутствующие переходили к обсуждению других вопросов. Пашка сиял, Геля успокоилась, Наталья Марковна, кажется, по уши влюбилась в девушку сына, да и сама Настя уже расслабилась, но тут хозяйка дома вдруг подскочила.
        - Девочки - мальчики! У меня же торт подошел! Черемуховый! Со сметанным кремом! Это сказка!
        - Ага, а сама говорила, что плохо готовит. Можно представить, что это за торт, - пробубнила Маринка себе под нос.
        Но Геля ее услышала:
        - Торт - объедение, его готовят лишь в одной кулинарии, мама его специально заказывала.
        - Правильно, - поддержала новую родню Настя. - Сейчас такие торты делают - сам в жизни не испечешь. Там же специалисты.
        - А ты попробуй, - предложила Маринка и ехидно скривилась. - Или слабо? А сама говорила, что…
        В дверях показалась Наталья с серебряным подносом в руках. На подносе красовался торт, покрытый белым сметанным кремом.
        - Какая прелесть! - воскликнула Маринка, подскочила, захлопала в ладоши и своей головой подтолкнула руку Натальи.
        Все великолепие тут же обрушилось на белый костюм Насти. На секунду повисла пауза, после которой Наталья Марковна звучно всхлипнула.
        - Маринка! - взвилась Геля. - Какого черта тебе не сиделось?! Ты вообще зачем пришла?
        - Ой, тише, - замахала руками Маринка. - Настенька, не злись на Наталью Марковну, свекрови всегда проверяют нас на каждом шагу.
        - Да я и вовсе не злюсь, - растопырив руки, старательно улыбалась Настя.
        Пашка схватил полотенце и принялся снимать торт обратно на поднос. Положение исправить было невозможно - огромная черная клякса испортила костюм навсегда.
        - Ну вот, можно выбросить, - вздохнула Маринка. - Как жаль, да, Настя? Это единственная вещь, в которой ты нормально выглядишь.
        - Плохо, что у тебя такой нет! - крикнула Геля. - Ты во всех выглядишь каракатицей!
        - Нет, ну а чего? - таращилась Маринка. - Она нормально выглядит!
        - Все! - не выдержал Павел. - Марина, я уже вижу, как ждет тебя Гоша.
        - А давай-ка я к нему схожу, - мстительно поднялась Гелька. - Я ему сейчас такого наговорю про нашу Мариночку! Он…
        - Нет! - вскочила та с испуганным видом. - Я все поняла! Все! Я иду домой! И… и не надо меня провожать! Мне только… мне только наверх подняться!
        Геля все же вышла проводить подругу в подъезд.
        - Ну ты и пакость! Так Насте костюм испортить! Это из-за того, что наш Пашка ее предпочел? А ты думала, он по тебе с ума сходить станет?
        Маринка вздохнула.
        - Да не ругайся ты, - примирительно произнесла она. - Зато у вас с Настей все хорошо сложилось. А то… ты же знаешь, про нее все говорят, что это темная лошадка. Пришла бы тут, как начала бы неизвестно что вытворять.
        - Почему темная лошадка? - удивилась Геля. - Кто говорит?
        - Да все, - пожала плечами Маринка. - Нет, может, она нормальная девчонка, но а вдруг?
        - Ты вот что… белая кобылица, ты… давай топай к своему конюху! Во всяком случае, Настя сегодня вела себя прекрасно, чего о тебе не скажешь!
        Когда Геля вернулась, Настя уже пыталась замыть следы от черемухового торта, а Наталья Марковна щебетала рядом:
        - Настенька, а если вот этим порошочком? В рекламе утверждают, что он все пятна выводит.
        - Да ничего страшного, ну что вы, - краснела та. - Мне бы только до дому дойти.
        - Не переживай, - успокоила Геля. - Надевай мой свитер и джинсы, не пойдешь же ты домой с пятном во все пузо!
        - А почему вы сразу домой? Может, посидите еще? - не хотела отпускать гостью Наталья Марковна. - У меня еще и конфеты, и вино хорошее.
        Настю переодели в домашний Гелин халат, а чтобы гостье не было неловко, Гелька тоже переоделась. Да и Наталья не стала засиживаться в парадном одеянии. А вскоре - убрали все из гостиной в кухню, уселись там за чашечками чая, и вот уже тогда разговор пошел иной. Правда, Наталья не столько расспрашивала Настю про нее саму, сколько рассказывала про Павлика, когда тот еще был ребенком, а затем принялись обсуждать предстоящую свадьбу. И только поздним вечером мать с дочерью проводили сына и его девушку.
        - Пашенька, ну куда вы сейчас пойдете? - волновалась мать. - Ну остались бы у нас, места всем хватит.
        - Простите, но мне обязательно надо быть дома, - смущенно, но решительно произнесла Настя. - А Паша довезет меня и вернется.
        - Настя, оставайтесь, - уговаривала Наталья.
        - Спасибо, но мне надо, - гнула свое будущая невестка. - Мне у вас все очень понравилось. А торт… я его сама испеку и угощу вас. Постараюсь, чтобы вышло не хуже.
        - У тебя получится, - чмокнул ее в висок Пашка, и у Натальи в груди защемило. Раньше сын ни с кем при ней не целовался. Даже шутя. Видимо, это действительно другие отношения.
        Глава 7
        В доме Гоши Маринка чувствовала себя почти хозяйкой. Гоша, правда, пока не сделал ей предложения, но она ожидала его со дня на день. Да и чего тянуть? Они уже поняли, что друг без друга им невозможно, и вполне готовы к совместному проживанию. Вернее, это поняли Маринка и Вера Геннадьевна, а Гошу особенно никто и не спрашивал - его согласие как бы подразумевалось само собой. Да он и не возражал. Несколько раз он провожал Маринку до дому и даже однажды они оставались наедине. Разумеется, в квартире Гоши. Этот день Маринка до сих пор не могла забыть. А случилось все просто и неожиданно.
        Вечером Вере Геннадьевне позвонила домой близкая родственница и посетовала на то, что они давно не встречались.
        - Вот и встретились бы, - улыбнулась Маринка, когда Вера Геннадьевна рассказала ей про звонок.
        - Да как же нам встретиться? У нее взрослый сын, семья, куда мне к ним? Да и ко мне тоже нельзя - у нас ее и спать положить некуда. А ехать в такую даль на полчаса - себя не уважать. Обязательно нужно, чтобы было застолье, чтобы несколько часов сидеть, вспоминать прошлое…
        - А вы на дачу съездите, - посоветовала Маринка. - У вас есть дача? Они сейчас у всех есть, а у вас?
        - А у нас… да, у нас есть дача, - пробормотала Вера Геннадьевна. - Только мы там не были давно. Гоша, сколько мы там не были? С прошлого лета? Вот, Мариночка, мы там не были с прошлого лета.
        - Вот и хорошо, самое время нагрянуть. Сам вас отвезет. Гоша, завтра ты отвезешь женщин на дачу. Звоните своей родственнице, обрадуйте ее. Скажите, что завтра у нее есть возможность отдохнуть от детей и городской суеты.
        - Может, она не хочет, - неуверенно проговорила Вера Геннадьевна.
        - Хочет! - убеждала Маринка будущую свекровь. - Вы даже сами не подозреваете, как ей хочется дать детям отдых!
        - Но… тогда, может, мне не очень хочется…
        - И вам хочется! Вы просто капризничаете. Звони, Гоша.
        И тот позвонил. Родственница сначала сомневалась, однако в трубке было слышно, как настаивают ее дети, и она сдалась.
        - Все! Собирайтесь. Завтра вы отъезжаете!
        Утром Гоша и Маринка отвезли двух сестер на дачу и вернулись домой. И вот тогда-то все и случилось.
        Тогда-то Маринка поняла, что Гоша ее любит, спит и видит ее своей женой и пора подавать заявление в ЗАГС. Быть просто какой-то там гражданской женой она не собиралась.
        Сегодня она вошла к Гоше как к себе домой.
        - Гоша, мамаша, привет! Я пришла! - с порога прокричала Маринка. - Что у нас новенького?
        - Мариночка! - выбежала свекровушка в прихожую. - Давай скорее за стол, мы не садились, тебя ждали. Я все приготовила.
        Маринка прошла в кухню и, завидев накрытый стол, всплеснула руками:
        - Мамаша! Ну разве так можно? Вам же нельзя!
        Та испуганно посмотрела на сына, на будущую невестку и осторожно спросила:
        - А почему мне нельзя? Чего нельзя-то?
        - Ну как же! Вам же нельзя так себя утруждать, вы же больны!
        - Я? Гошенька, а чем я больна? Мариночка, что у меня болит?
        Гоша лишь вертел головой - смотрел в рот то маме, то Мариночке. Зато Маринка никому в рот смотреть не собиралась.
        - Мамаша, вы же сами говорили, что больны! Мы с Гошей замучились вас лечить.
        - Ой, девочка моя, - вздохнула Вера Геннадьевна. - Как ты меня напугала, я думала, действительно что-то непоправимое… Я тогда просто простыла. Разве это болезнь?
        - А что вы думаете? Знаете, какие могут возникнуть осложнения? Нет, я бы на вашем месте относилась к себе более серьезно. Гоша, ты проветривал у мамы помещение? Ей необходим свежий воздух.
        - Я проветривал.
        - Проветри еще, - вовсю распоряжалась Маринка. - И, мамаша, вы сидите с нами еще десять минут, а потом идете к себе.
        - Но я чувствую себя превосходно! - возразила Вера Геннадьевна. - Я… Смотрите, Мариночка, я даже могу подпрыгнуть раз-два!
        Она принялась прыгать по кухне, а Маринка лишь отвела взгляд.
        - Она может подпрыгнуть! И это в то время, когда ее ровесники переплывают зимой Енисей!
        Вера Геннадьевна собралась обидеться, но Маринка опять ее предупредила:
        - Мамочка! Мы тоже пойдем с вами! К вам в комнату, чтобы вам не было скучно. Но только вы будете лежать, договорились?
        Против такого дочернего внимания у Веры Геннадьевны не нашлось возражений. Она лишь с укоризной взглянула на сына и проронила:
        - Гоша, ну я дождусь или нет, когда вы подадите заявление в ЗАГС? Эту девочку просто невозможно потерять, она послана мне судьбой!
        - А мне? - пробубнил Гоша еле слышно.
        Но Маринка услышала.
        - И тебе, мой любимый, ты же знаешь, я теперь тебя никому не отдам.
        Гоша не понимал: радоваться ему этому обстоятельству или рыдать.
        Геля теперь работала сама, наступила ее рабочая неделя. Она радовалась - хоть какое-то разнообразие. А то уже сил нет смотреть на счастливые приготовления к Пашкиной свадьбе, невозможно было выслушивать радостное щебетание Маринки. А та забегала ежедневно. Поневоле возникал комплекс неполноценности. А на работе она была при деле, и на грустные мысли времени почти не оставалось. Со всеми покупателями Геля была доброжелательна, улыбчива, поэтому и к ней люди относились с таким же теплом.
        Но, как позже выяснилось, не все.
        - Здрассьте, - заявилась вдруг с самого утра раскрашенная девица. - Вот, забирайте! - Она швырнула на прилавок разодранную сумочку. - Говорили, что фирма натуральная, а она у меня развалилась через три дня. Дешевая подделка! Верните деньги. И побыстрее.
        У Гели вытянулось лицо. Никогда прежде ее не обвиняли в подделке. Да у нее и сертификаты в порядке. Она рассмотрела сумку. Даже с первого взгляда было понятно, что сумка не сама расползлась, ей кто-то упрямо в этом помог. Даже следы остались. Возникло ощущение, будто в самом видном месте кожу изделия сначала надрезали ножом, а потом порвали руками.
        - Как же она расползлась? - спросила Геля и вдруг сообразила: это была та самая девушка, с которой Валька приходил к ней в магазин. Он сам оплатил покупку. - Хорошо. - Вы сохранили чек?
        - Делать мне больше нечего! - фыркнула девица. - Буду я с каждой помойки чеки хранить! А ты давай не выкаблучивайся, ты узнала свою сумку, вот и возвращай деньги! Или в суд хочешь?
        Геля держалась из последних сил - ни один мускул на ее лице не дрогнул.
        - Если у вас нет чека, - ровным бесстрастным голосом проговорила она, - то можете привести свидетеля, видевшего, как вы покупали именно эту сумку и именно в нашем отделе.
        Девица изменилась в лице.
        - Ты что? - прошипела она. - Да я тебя… Вот правильно мне Валенька говорил, не ходи ты по этим помойкам, там и вещи дрянь, и продавцы дебилки! Он тебя вообще за чмо считал. А ты теперь на мне отыграться решила?
        - То есть, - с той же равнодушно-официальной улыбкой продолжила Геля, - свидетеля у вас тоже нет. Тогда, как вы и хотели, подавайте в суд. С нашей стороны тоже будет встречный иск.
        - Ну подожди! - пригрозила девица и вдруг воскликнула: - А! Значит, свидетель, да? Так я Валеньку и притащу! Он с удовольствием засадит одну хапугу за решетку, чтобы другим неповадно было! Чао, убогая! - И девица выбежала из магазина, не забыв прихватить порванную сумочку.
        С Гели сразу будто сдули весь воздух. Она поникла и опустилась на стул. К ней подбежала Настя:
        - С тобой все в порядке?
        - Да.
        - А чего эта выдра хотела? Чего она ревела тут белым медведем?
        - Это девушка моего… бывшего парня. Купила у меня сумочку, а теперь… ей показалось, будто я продала подделку.
        Настя тепло улыбнулась:
        - Значит, парень не такой и бывший. Видишь, что она от ревности вытворяет?
        Геля с надеждой взглянула на будущую родню и вздохнула:
        - Он считает меня дебилкой и чмо.
        - Он тебе сам сказал?
        - Да ты что? Это мне передала его… посыльный.
        - Успокойся. Скорее всего, твой парень именно посыльного и считает дебилкой. Поэтому она и принеслась. А если бы он ее любил, зачем ей было обходить всех его бывших красавиц? Так ведь?
        В словах Насти была железная логика, и на душе у Гели стало легче.
        - Когда у вас свадьба?
        Настя вдруг поморщилась:
        - Скоро, только я никак не могу выбрать себе свадебное платье.
        - Это не самая серьезная проблема, - усмехнулась Геля и представила, как бы она выбирала себе платье невесты… Да, а еще бы жениху костюм…
        Пашка на машине носился по городу и заглядывал в каждый ресторан. Через два месяца у него свадьба с самой прекрасной, с самой любимой, с самой чистой девушкой в мире, а он никак не может определиться с рестораном. И ведь сколько их понастроили… Но то кухня оставляет желать лучшего, то музыки нет живой, то лестница не та, то стены слишком темные, то администратор вялый… Или он уже придирается?
        Ладно, ресторан он выберет позднее, еще много осталось, что-нибудь отыщет. А сейчас… Сейчас он заберет Настю с работы, и они поедут выбирать ей платье. Конечно, она платье хотела выбирать одна, но он должен ее хотя бы по магазинам, по салонам прокатить, пусть присмотрится.
        Павел остановился у магазина, и к нему выбежала радостная Настя.
        - Куда едем? - спросила она, усаживаясь на переднее сиденье.
        - В салоны, платье тебе выбирать.
        Ему показалось, что Настя нахмурилась.
        - Да ты не бойся, Насть, я знаешь, что придумал? - пытался ее развеселить Павел. - Мы с тобой прокатимся по магазинам, ты посмотришь, а потом сама с девчонками приедешь куда надо.
        Настя помолчала, а затем вдруг выдала:
        - Паш, зачем нам свадьба? Давай просто так жить, для чего нам эти штампы?
        - Вот те здрассьте! - чуть не врезался в переднюю машину Пашка. - Ты чего говоришь-то? Зачем свадьба? А зачем люди вообще женятся? Чтобы семья была, детишки! Я вообще хочу много детей. Какую фамилию они будут носить? Твою? Мою? Нет, я хочу, чтобы у моих детей все было нормально. Все, как у людей - законные папа и мама.
        - Мало ли чего ты хочешь. А если я не хочу? - усмехнулась Настя.
        - Почему?
        Павел остановил машину, посмотрел Насте в лицо и тихо проговорил:
        - Ты меня прости, если я ерунду скажу, но… ты не можешь иметь детей?
        - С чего ты взял? - воскликнула она. - И потом - откуда бы я это узнала? Я еще ни разу замужем не была, особенной необходимости в детях у меня не возникало, зачем мне интересоваться?
        - Ну, мало ли, - пожал плечами Пашка. - В жизни всякое случается. Может, у тебя была авария или болезнь какая-то.
        - Не выдумывай, все у меня нормально. А свадьбы не хочу, потому что… Это вообще пережитки прошлого!
        - Свадьба? Пережитки?
        Пашка не узнавал свою Настю. Всегда приятная, улыбчивая, добрая… Сегодня она была совершенно чужой - резкой, нервной.
        Пашка довез ее до дома, остановил машину и глухо произнес:
        - Я тебя не держу. Давай обо всем подумаем. Я буду ждать твоего звонка.
        Настя взглянула на него, прильнула губами к его щеке и выскочила из салона.
        Он не понимал ничего!
        Домой он явился чернее тучи. Когда к нему выбежала радостная мать, Пашка едва сдержался, чтобы не оттолкнуть ее.
        - Пашенька сынок! Ты только посмотри, что мне удалось урвать! - трясла Наталья перед сыном ярко-красное платье. - Я в этом наряде буду на свадьбе самая красивая! Но после невесты, разумеется!
        - Мам, мне надо срочно уехать, - произнес Пашка.
        - Куда? - всполошилась она и закричала на всю комнату: - Геля! Дочь моя! Твой братец опять побежал по бабам! Ему уже надоела прекрасная роль жениха, и его снова манят дамские юбки!
        В прихожую выскочила Геля.
        - Паш, ты чего? - вскинула она на брата удивленные глаза.
        - Да ничего! Я сегодня пахал, как проклятый. Целый день мотался по этим пробкам. Я переделал кучу дел, перелопатил полгорода, могу я хоть немного побыть один. Можно мне просто лечь и ни о чем не думать? И никого не слышать? И ни с кем не говорить?
        - Хорошо, - прощебетала Наталья Марковна. - Только в своей комнате. Скоро она освободится, а мне так будет тебя не хватать. Знаешь, сынок, я теперь по ночам плачу, так что… сделай мне приятное, побудь сегодня здесь. А я… а мы будем с Геленькой тихими мышками. Правда, доченька?
        Та кивнула.
        Пашка понял - ему проще сейчас пройти в свою комнату, бухнуться в подушки и уснуть, нежели выбраться из дома. И, не дай бог, придется что-то объяснять, говорить…
        - Все, - кивнул. - Меня нет!
        - А кушать? - кинулась к сыну мать, но Пашка захлопнул дверь прямо у нее перед носом. Наталья покачала головой. - Надо же, как тяжело он расстается со своей свободой… Геленька, я, пожалуй, тоже прилягу. Если меня кто-нибудь будет по телефону спрашивать, скажи, что меня нет, то есть я дома, но плохо себя чувствую.
        Гелька вздохнула. Она скажет.
        Через минуту квартира погрузилась в тишину. Пашка лежал в своей комнате, но не спал. Какой тут сон? Он снова и снова прокручивал каждый день, когда они с Настей были вместе.
        Вот она впервые вошла в их квартиру, познакомилась с мамой. А вечером, когда он ее провожал, они в машине весело обсуждали, какая смешная Маринка. А потом он привез ее в гостиницу. Да, в хорошую гостиницу. Павлу не хотелось ее отпускать, а Настя не хотела от него уходить. А идти им было некуда - не выгонять же из бабушкиной квартиры квартирантов! И он снял на сутки самый дорогой номер.
        Когда Настя увидела роскошные шторы, пушистые ковры, она остолбенела, а уже в следующую секунду Пашка нес ее на руках на кровать.
        - Пашка, да ты разбойник! - весело смеялась Настя, помогая расстегивать ему мелкие пуговички на блузке.
        - Я просто снимаю то, что принадлежит моей сестре, - невозмутимо объяснил он.
        - Ах так? Твоей сестре? Тогда надевай на меня то, что принадлежит мне!
        - А у тебя все такое грязное, - поморщился Пашка. - Где ты так перепачкалась?
        - Наглец! Это меня так твоя маменька посвятила в свои невестки! Черемуховым тортом!
        - Не надо сейчас о матери! - комично вздернул брови Пашка. - Не самый лучший момент!
        Как они были счастливы… Тогда… и потом… и казалось, что счастье никогда не кончится… Что же случилось сегодня?
        Он уткнулся в подушку, постарался уснуть, но не получалось. А память подсовывала ему новые и новые воспоминания…
        Геля прошла в кухню, сделала себе салат из помидоров и принялась жевать.
        Все у них не так как-то. Раньше жили спокойно, работали, у каждого была какая-то интересная жизнь - за Гелькой терпеливо бегал Валька, Пашка носился по своим многочисленным подружкам, мама крутила роман с Жижковым, и все было на своих местах. Когда же все пошло наперекосяк? Когда мама решила срочно женить своих отпрысков. А те придумали хитрую ловушку для любви? Эдакие капканы на амура? И в результате эта самая любовь вон как хитренько над ними посмеялась. У мамы все разладилось с Жижковым, Вальке надоело бегать за Гелькой, а ей, как оказалось, никто другой и не нужен. Зато Мариночка, которая не собиралась ставить капканы, вполне благополучно обрела свое счастье! Причем наплевав при этом на родного Пашку. Правда, у Пашки теперь тоже вроде бы все складывается… Или нет? Сегодня братец Геле не понравился. Счастливый жених не может быть таким разбитым. Будь он трижды уставшим. А почему он пришел так рано? Почему он не с Настей? Надо будет завтра обязательно все расспросить у Насти, а то… У нее, у Гельки, все кувырком, так еще и у них сорвется. А будет жаль, если свадьбы не случится. Брат потеряет
хорошую девчонку, опять у него ничего не изменится в жизни, а ведь ему уже тридцатник, пора о детях подумать. А еще… Геля, конечно, никогда бы в этом никому не призналась, но она очень надеялась, что Пашка пригласит на свадьбу Валентина. Они же хорошие знакомые. Вот бы пригласил! Тогда бы Гелька рассказала Вальке, как она его любит. А он… А если бы он пришел на свадьбу со своей подругой или, того хуже, с женой? Нет! Нет, Валька не сможет жениться ни на ком, кроме нее, Гельки! И пусть говорят всякие глупые девицы все, что им вздумается, Гелька-то знает, как Валька к ней относится. Она ни на минуту в этом не сомневается! Интересно, отчего же все-таки Пашка был сегодня такой грустный?
        Утром Геля сразу же подлетела к Насте:
        - Привет! Чего новенького? Платье купила?
        - Какое платье? - старательно раскладывала на витрине какие-то тюбики Настя.
        - Как какое? - удивилась Гелька. - Свадебное! Пашка говорил, что вы вчера должны были выбрать.
        Настя снова увлеклась товаром и всячески старалась не встретиться с Гелькой взглядом.
        - Ну чего молчишь-то? Купила? - не выдержала та.
        - Нет, не купила.
        - Почему? Времени до свадьбы два месяца осталось, не успеешь оглянуться, уже в ЗАГС надо, а тебе и надеть нечего!
        Настя вдруг вытянулась струной и посмотрела в лицо Гельке.
        - Свадьбы не будет, - твердо произнесла она.
        - Что? Не будет? Почему? Вы поссорились?
        Настя пожала плечами:
        - Не знаю, наверное…
        Геля взяла ее за руку и потащила в подсобку:
        - Пойдем, ты мне сейчас все расскажешь!
        - Я никуда не пойду, - высвободила руку Настя. - И вообще… у меня работа.
        Гелька хлопала глазами и ничего не понимала - какая работа, когда у тебя рушится личная жизнь? Какая может быть работа, если твой любимый человек чуть не поседел за эту ночь? Какая работа, если ты вот спокойно говоришь, что свадьбы не будет? У тебя не будет свадьбы, а ты о работе думаешь?
        - Настя, он тебя обидел? Пашка обидел, да? Ты не думай, если он обидел, он не нарочно! Он так тебя любит! Он же…
        - Геля, к тебе покупатели пришли, - сухо промолвила Настя.
        - Ну и хрен с тобой! - крикнула Гелька. - Вот останешься, как я, у разбитого корыта, станешь локти кусать, да только поздно будет!
        Гелька резко повернулась и ушла к себе в отдел. К ней тут же подлетела Маринка:
        - Ты чего к ней ходила? Какая-то ты нервозная…
        - А тебе все нужно знать? - усмехнулась Гелька. - Как я на работу выхожу, так и ты сразу же! Чего тебе дома-то не сиделось?
        Маринка надулась. Да, она специально подстраивала свою смену под Гелькину - вдвоем же интересней. И раньше Гельке это нравилось. Подруга тоже так делала, непонятно, чего она сейчас разошлась…
        - А чего ты сразу накинулась? - обиделась Маринка. - Будешь кричать, - я тебе и вовсе ничего не расскажу.
        - И не рассказывай!
        - Да? Не рассказывать? - ехидно прищурилась Маринка. - И про то, что к тебе девица приходила?
        - Какая девица? - насторожилась Гелька. - Когда?
        - Да сразу же, как только магазин открылся. Она к тебе еще раньше приходила, помнишь, ей парень красивый сумку оплатил. Она, дурочка, подумала, что у нас сумки сам президент покупает, и тоже взяла. А парень оплатил.
        - Не президент, а губернатор, - медленно проговорила Гелька и снова накинулась на Маринку: - А ты позвать меня не могла?
        - Я думала, ты видишь и специально не подходишь, - растерянно моргала Маринка. - Потому что девица уж больно нервная. Скандальная.
        - Где я увижу? Когда у нас магазин открывается, здесь всегда толпа! И чего ей надо было?
        - Не знаю. Она не одна была, с мужчиной. Гель, мне кажется, она хотела сумку поменять.
        - С мужчиной? А мужчина какой? Высокий? Темно-русый шатен?
        Вообще-то Маринка знала брюнетов и блондинов. Еще рыжих знала, а что такое шатен, не понимала. Но чтобы подруга еще громче не раскричалась, уверенно кивнула.
        - Да! Такой.
        Гелька не могла поверить - неужели Валька приходил?
        - У него серые глаза? - допытывалась она.
        - Да.
        - Марин, то есть приходил тот самый мужчина, который сумку тогда оплатил?
        - Он.
        У Гельки на душе стало мерзко. Все правильно - к ней приходила Валькина девица, хотела вернуть изуродованную сумку. Геля эту сумку отказалась взять, тогда девица пообещала прийти со свидетелем. А кто еще может быть свидетелем, если эту сумку она с Валькой покупала? Сам Валька! И что же? Кучеренко хотел, чтобы Геля вернула деньги его зазнобе? Даже не поленился в свидетели пойти? Но Валька же в командировке! Его здесь нет! Или он вернулся?
        Геля набрала номер телефона Ольги.
        - Оль, привет, - торопливо проговорила она. - Ты не знаешь, Валька приехал? Из командировки вернулся?
        - Здравствуй, Гелечка! - обрадовалась Ольга возможности подболтать.
        - Так чего там с Валькой?
        - Откуда я знаю? Кажется, приехал.
        - Кажется! - чуть не всхлипнула от досады Гелька. - Я же тебя просила! Я тебе говорила: «Позвони, как только он приедет!» Трудно было? Трудно?
        Подруга не нашлась что ответить, а Геля и ждать не стала - отключила телефон.
        Вот так! Валька уже давно тут, оказывается! И вовсе он не собирается никуда сбегать от своей невесты, а таскается с ней по магазинам и возвращает бывшие сумки бывшим любимым!
        - Девушка, а вы мне не можете такую сумочку подобрать, чтобы с ней на дачу ездить? - топталась рядом с прилавком покупательница.
        - Женщина! - уставилась на нее тигрицей Гелька. - У нас здесь сумки - исключительный эксклюзив! Какая дача?
        - Мне вон та очень понравилась. Туда пол-участка впихнуть можно.
        - Покупайте! - воскликнула Гелька. - Двадцать семь тысяч - и толкайте туда хоть весь участок!
        - Ох ты! Двадцать семь! - охнула женщина и отошла от витрины.
        Гелька не могла найти себе места. И чего она к ней прицепилась? Интересно было бы на Валеньку посмотреть, как он по поводу дамской сумочки расстраиваться будет!
        - Гель! - подошла к ней Маринка. - Случилось чего? Ты вся такая…
        - А чего они? - махнула рукой она и тихо всхлипнула.
        - Что случилось? - переполошилась подруга. - Говори давай, легче станет. Сейчас я замок на отдел повешу… Собирайся, пойдем в кафешку, перекусим.
        - Мы только что пришли.
        - Кому какое дело? Сами себе хозяйки. Могли бы и вообще не выходить! Вешай давай замок.
        В маленьком кафе, потягивая кофе, Геля рассказывала:
        - Вчера, представляешь, Пашка домой приходит, а на нем лица нет.
        - Как?
        - Расстроенный весь! Бледный, как стенка! И сразу спать. А они же хотели с Настей платье выбрать.
        Маринка таращилась на подругу и искренне переживала.
        - Гель, может, у них что-нибудь случилось? Поссорились, например?
        - В том-то и дело. Я сегодня к Насте подошла, а она… Знаешь, что она мне сказала?
        Маринка в ужасе покачала головой.
        - Она мне сказала, - продолжила Гелька, - что свадьбы не будет!
        - Неужели? - охнула Маринка. - Обалдеть! Прямо так и заявила?
        - Да! Ты бы ее видела! У нее даже лицо стало как у чужой! Будто это я ей хочу сумку вернуть!
        Гелька снова всхлипнула. Конечно, она не могла рассказать Маринке, что расстроилась еще и из-за того, что Валька оказался таким… Ну, в конце концов, она переживала только из-за брата! А всякие там Кучеренки ей вообще…
        - Геля, а помнишь, я тебе говорила, что эта Настя какая-то непонятная? - произнесла Маринка. - А ты мне не поверила. За ней надо проследить, вот что!
        Гелька уставилась на нее:
        - Марин, она, может, непонятная, но следить за ней некрасиво.
        - Да? А пудрить твоему брату мозги красиво? А вас на свадьбу раскручивать красиво?
        - Нет, я за ней следить не стану. Пашка узнает, башку мне оторвет.
        - Ну и ладно. Не будешь, не надо, - согласилась Маринка. - Пойдем работать. Утро вечера мудренее.
        Гелька пожала плечами - при чем здесь вечер, когда сейчас полдень?
        Маринка едва дождалась конца рабочего дня.
        - Все, Гель, пока! - крикнула она и выскочила из магазина.
        Гелька только обиженно поджала губы - обычно они после работы долго болтали о всяких мелочах и никак не могли расстаться. А сегодня такая тема - крушение Пашкиной свадьбы, а Маринке все побоку - торопится к своему Гоше! Между прочим, он живет в Гелином подъезде, так что им было по пути. Но Геля уже привыкла грустить в одиночестве.
        Маринка неслась к Гоше.
        - Маманя, здрассьте! У меня идея! - выпалила она, вбежав в квартиру жениха. И только потом догадалась спросить: - А Гоша дома?
        - Дома я, - вышел из комнаты Гоша и сразу потянулся к Маринкиной щеке - приучила. - Какая идея?
        - Нет, Гош, подожди, сначала возьми у меня сумки. Мам! Я сегодня рыбу буду готовить! В духовке! А то вам нельзя жареное.
        Вера Геннадьевна тоже крутилась возле Маринки и, точно маленький ребенок, с интересом заглядывала в пакеты - что там Мариночка купила?
        - И что же ты придумала такое? - спросила маменька.
        - Да вот я думаю… Зачем мы с вами в вашей квартире толчемся? Мамаша, масло сразу в морозилку уберите.
        - А чего делать? - уставилась Вера Геннадьевна на Маринку.
        - Я же вам сказала - уберите масло.
        - Нет, чтобы не толкаться?
        - А, здесь все ясно: вы переедете в мою однокомнатную, а мы с Гошей останемся тут, - объяснила Маринка. - У нас с Гошей будет семья, дети, нам площадь побольше нужна. А вы…
        - Но я не хочу! - испуганно воскликнула Вера Геннадьевна.
        - Мариночка, мама не хочет! - подал голос Гоша.
        Он, конечно, стоял за Маринку горой, но по всем бумагам и законам маменька была ему родственницей, в то время как Марина никем официальным не являлась.
        - Тогда сделаем по-другому, - произнесла Маринка. - Я переезжаю к вам завтра с вещами, а мою квартиру мы станем сдавать.
        - А деньги кому? - проявился интерес к деньгам у будущей свекрови.
        - Деньги? - вздернула брови Марина. - Квартира моя, значит, и деньги мне. Кстати, Гоша, завтра мы идем подавать заявление в ЗАГС. Сейчас все так зыбко на этом свете. Некоторые еще не успевают свадебное платье купить, а уже жениться передумывают.
        - А почему так скоро? - пробормотала Вера Геннадьевна. - Куда торопиться?
        - Мамаша, я вам купила омолаживающий крем - загляденье! Сто двадцать рублей. Морщины убирает за тридцать минут. Вы попробуйте, если не врут, я себе тоже такой куплю. Да берите же! Вы у нас совсем молодая женщина, а с виду типичная бабушка.
        - Спасибо, - усмехнулась Вера Геннадьевна.
        - Марин, может, со свадьбой подождем? - тихо спросил Гоша. - У меня пока с работой неясно. А я мечтаю…
        - Мамаша! - всплеснула руками Маринка. - Ну вы на него посмотрите! У него пока неясно! А у меня уже все ясно! И я даже купила путевку в свадебное путешествие. Во Францию! Мамаша, прошу заметить, на троих! Вы едете с нами.
        Вера Геннадьевна охнула. Она с ранней юности мечтала посетить эту великолепную страну.
        - Мариночка, - пролепетала она осипшим вдруг голосом. - А сегодня заявление нельзя подать?
        - Сегодня нельзя, - решительно заявила та. - У нас с Гошей дела.
        - Свадебные? - с надеждой спросила свекровь.
        - Разные!
        Маринка замучилась сидеть с любимым дома под пристальным наблюдением его матушки. Честно говоря, Веру Геннадьевну она уже полюбила. Даже сильнее, чем свою родню. Родственники Маринки очень быстро взяли над ней власть, и им очень нравилось командовать ею. Маринке тоже нравилось быть во всем главной, только дома не получалось, а у Веры Геннадьевны выходило на все сто. И она честно пыталась быть полезной, нужной, заботливой… а от матери с сыном требовалось лишь подчиняться. Но зато они и чувствовали себя как у Христа за пазухой. Маринка каждую минуту пыталась охватить своей заботой женщину, которая скоро должна была стать ее свекровью.
        Но иногда хотелось побыть наедине с Гошей.
        - Гоша, собирайся! - скомандовала Маринка. - Мы идем на дело.
        - На какое? - насторожился Гоша. - Ты, Марин, так говоришь, будто мы идем отбирать сумку у миллионера.
        - Собирайся!
        Маринка все же решила проследить за этой странной Настей и предоставить доказательства Гельке. Чтобы та наконец поняла, что ее подруга не бестолковая личность. У нее, знаете ли, тоже мозги работают!
        Они расположились во дворе, где жила Настя. Дворик был старенький, весь засаженный кустами и старыми, корявыми деревьями, и сейчас, когда все утопало в зелени, следить было одно удовольствие - заметить наблюдателей было практически невозможно.
        Гоша, скрючившись, сидел на пеньке, а Маринка - у него на коленях. Не терять же драгоценные минуты уединения зря! Вообще-то, она надеялась, что Гоша очень скоро не вынесет эдакой близости и кинется ее целовать. Но Гоша только кряхтел и ворочался. Маринка уже придумывала, как ответит ему, когда у него кончится терпение и он накинется на нее прямо тут, но Гоша вдруг прошептал:
        - Марин, ты, блин, мне все ноги отсидела. Я уже ни фига не чувствую. Кого мы ждем-то?
        - Не чувствует он, - проворчала она. - Я стараюсь, слежу, а он… Только и думает про свои затекшие ноги.
        Она вскочила с колен и замерла. Гоша вытянул шею. Ничего странного он не заметил.
        - Ну и чего? Чего ты там заметила? - поинтересовался он.
        - Тише ты! Вон, смотри! Видишь?
        - Вижу, ну и чего? Обычный дядька выносит мусор, чего такого?
        - Да ты не на дядьку смотри! Вон, видишь, девушка идет?
        - В красном пальто?
        - Это летнее пальто, она сама рассказывала, как ей кто-то из Москвы привез.
        - Так мы здесь спрятались, чтобы ее пальто лучше разглядеть?
        - О чем ты только думаешь? - поморщилась Маринка. - Это Настя! Пашкина невеста, ясно?
        - И чего?
        - Ты что, не видишь? Она с ребеночком гуляет! А Пашка думает, что она у него вся из себя невинная и це… как там… в общем, что у нее детей нет. Она сначала ему мозги парила, а потом, когда уже дело совсем близко к свадьбе подошло, отказалась от свадьбы. А Гелька с ума сходит, понять ничего не может. И Пашка весь в грусти. А у нее ребенок…
        По дорожке к дому шла Настя с прогулочной коляской, а в коляске сидел мальчик, которому было около годика. Гошка тихо произнес:
        - А может, это не ее ребенок? Мы же тоже гуляли с Аришкой, а она нам не дочка.
        - Правильно, гуляли, - кивнула Маринка. - Но я разве отказывалась выходить за тебя замуж из-за Аришки?
        - Нет, не отказывалась. Но я тебе пока предложения не делал.
        - Это ничего не значит, - усмехнулась она. - Смотри, вот ты когда с Аришкой гулял, ты ее так целовал?
        - Кого?
        - Да Аришку же!
        - Зачем мне ее целовать? Это не мой ребенок!
        - Вот! А Настя целует! И вообще - она себя ведет так, будто это ее мальчик!
        Настя подошла к подъезду, вытащила ребенка, чмокнула его, ухватила свободной рукой коляску и направилась к двери.
        - Ей помочь надо, - заволновался Гоша. - Когда я Аришку с коляской поднимал, думал, у меня руки оторвутся.
        - Ты чего? - дернула его назад Маринка. - Мы же в засаде! Пусть сама тащит. Будет знать, как чужих женихов уводить!
        - Ага… ну пусть сама…
        Глава 8
        На следующий день Маринка прибежала на работу, когда двери были закрыты. Еле дождалась прихода уборщицы. А потом не могла дождаться, когда явится Гелька.
        - Я все знаю! - воскликнула Маринка. - Настя не хочет замуж, потому что у нее есть ребенок!
        Гелька скривилась, неуверенно хихикнула, а потом покрутила пальцем у виска.
        - Ты, Марин, совсем, да? Откуда у Настьки ребенок?
        - Откуда и у всех.
        - Брось ты сплетни собирать, - отмахнулась подруга, но Маринку заставить замолчать было непросто.
        - Да? Сплетни? Да я сама вчера видела!
        - Где?
        - На улице! Возле ее дома! Мы с Гошей прошли прогуляться. А он уперся - хочу пройтись по дворам! Ну куда мне было деться? Пошли по стареньким дворам. Идем, и вдруг - бац! Настька! С колясочкой такой синенькой, а в колясочке ребенок. Около годика ему, а может, и больше, я его свидетельство о рождении не смотрела. Ну и… я так удивилась, что даже подходить к ней не стала.
        Гелька переменилась в лице. Не верить Маринке она не могла, но и думать, что Настя ловко скрывала от Пашки своего ребенка, тоже не хотелось. А то, что Пашка сразу же сообщил бы им с матерью, что у его невесты есть дитя, Геля не сомневалась. В конце концов, что тут страшного? Ну есть! Только ведь Настя ничего не сказала. Обидно.
        - Маринка, уже все отделы открылись, а я с тобой… Хватит бегать по дворам и собирать небылицы! Ты обозналась! Таскаетесь там со своим Гошей, нет чтобы о своем ребенке заботиться!
        Маринка набычилась. А то они не заботятся! Гоша уже два раза делал поползновения. Только… блин, она сегодня хотела его в ЗАГС потащить!
        - Ну и ладно, - усмехнулась Маринка и ушла. Она набрала номер и на весь магазин затараторила: - Гоша! Так я тебя через полчаса жду. Как куда? Забыл, что ты мне вчера сделал предложение и сегодня мы идем подавать заявление? А я помню! А я говорю, сделал! Тридцати минут тебе вполне хватит.
        Все девчонки в магазине фыркали в кулачки - Маринка своего не упустит. Только вот Геле было не до нее. Она поискала Настю, но вместо нее у прилавка стояла незнакомая девица.
        - Привет, - подошла к ней Гелька. - А где Настя?
        - Я не знаю, - оттопырила накрашенные губки новенькая продавщица. - Мне сказали, чтобы я вышла, я вот и вышла.
        - Понятно.
        На самом деле понятно не было. Сходить к Насте домой и спросить у нее лично? Но вчера Гелька пыталась ее расспросить - результата ноль. Может, и сегодня будет то же самое.
        - Ничего, я сама все узнаю.
        Геля не стала дожидаться конца рабочего дня, а закрыла свой отдел и поехала к Настиному дому.
        Два года назад Настя приглашала весь отдел к себе на день рождения, и поскольку адрес у нее не поменялся, то Геля знала, куда идти.
        Поставив машину в другом дворе, она попыталась незаметно проскользнуть в подъезд напротив, чтобы оттуда спокойно наблюдать за Настиными передвижениями. Незаметно не получилось. Да и вообще - попасть в подъезд она не смогла.
        - Вот были же времена, - с сожалением вздохнула Геля. - Открывай любой подъезд, заходи и спокойно следи хоть за самим министром! А сейчас домофонов понаставили!
        Пришлось довольствоваться детской площадкой. Хорошо, что на улице лето - ни мороза, ни голых деревьев. Геля спряталась хорошо, однако в этот день ей разглядеть ничего не удалось. Зато на следующий…
        На следующий день Геля в свой отдел не торопилась. Мало того, она специально позвонила продавцу, чтобы та ее подменила, и утром уселась в зарослях кустов. Сначала ничего интересного не наблюдалось, зато потом…
        Из-за угла дома показалась Настя. Гелька напружинилась: так и есть, не соврала Маринка. Настя катила легкую прогулочную коляску, в которой сидел малыш. А вслед за Настей торопливо шагал мужчина. Так себе, ничего особенного. Пашка лучше. Мужчина с Настей о чем-то бурно переговаривались, и оба были очень недовольны. Гелька находилась далеко от них и о чем они говорят, не слышала. Но возле самого подъезда Настя с мужчиной остановились и говорить стали громче.
        - И никогда к нам не приходи! - со злостью крикнула Настя.
        - Ничего не выйдет! - парировал мужчина. - Это мой сын, и я буду видеться с ним, когда захочу!
        - Это уже не твой сын, а только мой!
        - Да что ты? Ты его кормила? Ты его растила?
        - Да ты тоже не больно растил! - огрызнулась Настя.
        - Да? А может, вспомнишь, кто Ярика сдал в детский дом? - ехидно прищурился мужчина.
        Настя молча схватила коляску вместе с малышом и исчезла в подъезде. Мужчина замешкался и попасть в дом не смог - виной всему домофоны.
        Гелька стояла сама не своя. Для нее эта встреча стала неприятнейшим открытием. Мало того, что Настя скрыла от Пашки то, что у нее есть сын, так она еще и сама сдала этого крошку в детский дом! Зачем?! Нет, она никогда не блистала дорогими шмотками, у нее не было машины, но и о нищете речи не шло. У них была вполне нормальная семья. Настя жила с родителями, те еще не слишком старые… Это к тому, что никакой острой необходимости отдавать ребенка в детский дом не было.
        Больше всего Гельке хотелось догнать этого мужика и расспросить, что же все-таки случилось между ним и Настей. Гелька даже подбежала к нему:
        - Здрассьте, - запыхавшись произнесла она. - А вы чего здесь? Вы кого-то ждете?
        Мужчина взглянул на нее с таким раздражением, что ей стало ясно - выворачивать душу наизнанку он перед ней не станет.
        - Я просто думала, может, вы мне двери откроете, - нашлась Гелька. И вздохнула. - Ну нет, так нет.
        - Ходят здесь всякие… - проворчал ей в спину незнакомец.
        Маринка с Гошей подходили к ЗАГСу, и ноги у нее подкашивались. Гоша вел себя спокойно - у него уже имелся опыт. Маринка же не верила, что наконец настал тот час… А ведь они хотели подать заявление вчера. Но, конечно же, Гошенька не успел и явился к Маринке в магазин, когда ЗАГСы закрылись. Разумеется, он получил за это по первое число, но настроение Маринки лучше не стало. Она устроила ему спектакль, в котором играла роль главной страдалицы, а Гошина мама была, так сказать, на бэк-вокале, то есть изо всех сил ей подпевала. Гоша перенес это с трудом.
        И вот сегодня он прибежал к Маринке в отдел с самого утра. Она не стала кривляться и вспоминать вчерашнюю обиду, быстро закрыла отдел и понеслась навстречу счастливой семейной жизни.
        Маринке казалось, что торжество начнется прямо сейчас, в эту минуту, когда они пишут на бланках свои заявления, в эту секунду должна играть прекрасная мелодия, лучше, если бы живая, совсем бы хорошо, если бы играли скрипки, но можно и баян. Однако, кроме Маринки, никто не радовался. Даже Гоша. Маринка тряслась от волнения по дороге в ЗАГС, но теперь распрямила плечи, шея ее вытянулась, а спинка стала ровненькой, как у балерины. А Гоша как-то весь скукожился, ссутулился, взгляд был испуганным и несчастным, как у побитого пса.
        - Ничего, Гоша, сейчас у тебя начнется яркая, насыщенная жизнь, - с улыбкой пообещала ему Маринка.
        Жених вздохнул, но заявление все же накатал.
        Они вышли из ЗАГСа уже настоящими женихом и невестой. Через полтора месяца станут мужем и женой, и… наступит совершенно новая жизнь для Маринки. Эх, только бы еще не упустить одну важную деталь перед самой свадьбой.
        - Ну что? Сейчас к маме? - обратился к ней Гоша. - Надо только шампанского купить и конфет.
        - Может, сначала съездим к моим?
        - К твоим завтра, а сегодня к маме, - заявил Гоша тоном, не терпящим возражения.
        Маринка только согласно кивнула - к маме, так к маме.
        Вера Геннадьевна хоть и ждала этого ежедневно, хоть и толкала Гошу на эдакий поступок, но, когда на пороге возник сын с шампанским и Маринка с сияющей физиономией, она оторопела.
        - Господи, - взволнованно задышала Вера Геннадьевна. - Что-нибудь случилось? Скажите же мне, я все вытерплю!
        - Да, мама, мы с Мариной подали заявление.
        - Не может быть! - охнула Вера Геннадьевна и ухватилась за сердце. - Я этого не переживу! Когда?
        - Только что, - расплылась в улыбке Маринка.
        - Я спрашиваю, когда свадьба?
        - Через полтора месяца, - ответил сын.
        - А во… во Франции не начнется сезон дождей?
        - Мамаша, там этот сезон не прекращается, - успокоила Маринка. - Так что вы ничего не упустите.
        - Так чего я стою? - вдруг засуетилась будущая свекровь. - Проходите же, гости мои дорогие! Давайте открывайте свое шампанское! А у меня к нему и закуски нету… да вот, я вижу, у вас и конфетки! Проходите!
        Маринка заглянула в спальню Веры Геннадьевны, потом окинула взглядом гостиную и повернулась к Вере Геннадьевне:
        - Я вот думаю… А где будет стоять наше семейное ложе?
        - Мам, прошу учесть - семейное ложе у нас будет на двоих! - заявил Гоша. - Я, конечно, могу перетерпеть свадебное путешествие втроем, но…
        - Сыночек! Ну как ты мог подумать? - всплеснула руками мать. - Это чтобы я… И вообще, я хотела поинтересоваться - а когда я буду переезжать в свою новую квартиру?
        Гоша переглянулся с Маринкой.
        - В какую?
        - Ну как же, - округлила глаза Вера Геннадьевна. - Ты, Мариночка, переезжаешь сюда, а я в твою квартиру! Только вот когда?
        Маринка хитро улыбнулась:
        - А-а, маменька, какая хитрющая! Узнала, что у меня в соседях появился новый, интересный мужчина!
        - Какой? - захлопала ресницами Вера Геннадьевна. - Какой еще сосед?
        - Интересный, - лукаво подмигивала Маринка. - Вашего возраста, совершенный холостяк, потому что жена от него давно ушла и… Я ему уже успела сообщить, что сюда переезжает очень симпатичная, свободная, интеллигентная женщина. Он просил познакомить.
        - Да что ты такое говоришь, Мариночка? - покраснела Вера Геннадьевна. - В моем возрасте знакомиться с интересными мужчинами неприлично!
        - Это, мама, Маринке неприлично, она уже невеста, а тебе в самый раз, - подал голос сынок и двинулся в кухню. - Ну мы сядем сегодня за стол или тут никто женихов в грош не ставит?
        Женщины ринулись в кухню.
        Вечер прошел очень душевно. Маринка с Верой Геннадьевной даже всплакнули, так, для порядка. Вера Геннадьевна по случаю отлучения сына, а Маринка… да кто ее знает отчего, просто сидела и всхлипывала о своем, о девичьем.
        Утром Гоша разбудил Маринку:
        - Вставай, времени уже почти семь, а ты еще не готова.
        - Гоша, ты сдурел? Никогда так больше не делай, я тебе запрещаю.
        В следующую секунду Маринкино одеяло было на полу.
        - Ой! - взвизгнула она. - Ты чего?
        - Марин, - спокойно проговорил жених, - никогда мне ничего не запрещай, я какой-то… неуправляемый становлюсь. Прямо сам себя боюсь. Вот, одеяло с тебя сдернул. Ты уж тон-то другой выбери.
        - Хорошо, любимый, - испуганно кивнула Маринка. - А ты зачем меня разбудил?
        - Так к твоим же ехать надо, - снова послушным теленком взглянул на невесту Гоша. - Ты будешь собираться?
        - А как же! - уже натягивала халат Маринка.
        Она еще хорошо помнила те синяки, которые оставили на челе ее любимого родные братцы, поэтому к своему дому в деревне подъезжала совсем с опаской.
        - Гоша, - осторожно промолвила Марина, - если вдруг чего, ты не стесняйся, смело защищайся.
        - От кого мне там защищаться? - удивился тот. - Я еду не на бой быков, а с будущей родней знакомиться.
        - Ну мало ли… у меня братцы… Они так могут разволноваться, что… Что сразу и в драку кинутся. Ну, то есть проверить тебя на спортивную подготовку. Для них это очень важно, чтобы вся родня умела защищаться.
        - Да ничего, - легкомысленно усмехнулся Гоша. - Пускай потешатся.
        - Гоша, а ты умеешь блок ставить?
        - Это какой? В смысле, дом, что ли?
        - В смысле защиты! Смотри, вот эту руку ставишь сюда… ну дай же ты руку-то!
        - Я за рулем! Как я тебе руки-то растопыривать стану?
        - Не надо растопыривать. Здесь надо наоборот… вот смотри на меня… Гоша! Да посмотри же на меня!
        - Я за рулем! Я на дорогу смотрю!
        В общем, Маринке пришлось замолчать и судорожно вспоминать правила первой медицинской помощи, которую она проходила в школе. Эх, зря они тогда на уроках ерундой занимались, надо было выучить эти все лекции от корки до корки… Но кто знал, что ей придется родню с женихом знакомить.
        Дома их не ждали. Маринка специально домой не звонила, надеялась, вдруг братья уедут на какие-нибудь сборы, а маменька все же не так тяжела на руку. Но… дома были все в полном составе.
        - Мама! Братья мои! Здрассьте! Мы приехали! - крикнула она с порога. - Это мой жених. Гоша. Да! И если кто-нибудь вздумает почесать о него кулаки, то я останусь вдовой!
        Мама стряпала что-то в кухне, а братья сидели возле телевизора и смотрели очередной чемпионат. При виде Маринки и мать, и братья сначала вытянули лица, замерли минуты на две и только потом начали медленно двигаться.
        Первой отошла от ошеломляющей новости мать. Она вытерла руки о фартук и подошла к молодым.
        - Как это жених? - строго посмотрела она на дочь. - А кто разрешил тебе замуж отправляться?
        - А, - отмахнулась Маринка. - Сейчас, мам, такие законы… Сама удивляюсь. Главное, придумали, что как только человеку исполняется восемнадцать лет, он, представляешь, может сам себе разрешить жениться. Ну вот я и думаю - чего ж это такие законы просто так будут жить, ну и… тоже… Сама решила.
        К матери присоединись братья. Теперь они стояли одной стеной - мать и три ее мощных сына. И вид у всех был… не слишком радостный.
        - Лешка, Сашка, возьмите сумки, мы тут навезли всего, - тараторила Маринка, будто не замечая их взгляда. - Вовчик, мы там маме новый пуховичок купили, так ты не замарай, вытаскивай осторожненько. И водку не открывай, это для взрослых.
        Лешка и Сашка с детства привыкли слушаться сестру, поэтому молча подхватили сумки и поволокли в кухню, Вовчик, старший, прикусил губу и потащился с сумками за братьями, и только мать все еще сохраняла боевую позицию.
        - А знаешь ли ты, дочь моя, сколько всяких захребетников водится в этом вашем городе?
        - И не говорите, - сразу поддержал Гоша. - Я сам удивляюсь! Нет бы работать мужикам, так ведь норовят на шею обеспеченным девушкам залезть!
        - Вот и я про то же! - все больше накалялась матушка. - У нас Мариночка, слава богу, девушка небедная! А к ней так и липнут всякие лоботрясы! То Ванька к ней прилипнет, еле отлепили парня, то Семка - тоже не фига работать не умел, так к ней прицепился, как ты теперь!
        - Нет, я умею работать. Только у меня условий нет, - вздохнул Гоша и оглянулся по сторонам. - Мы так и будем стоять в коридоре?
        - Пойдем, мам, пойдем уже за стол, - торопила Маринка. - Ну прямо неудобно за тебя! Скажут, что в семье Поленцевых все такие негостеприимные! Завтра твои подруги судачить станут, по всей деревне слава пойдет, что ты скупердяйка. На улицу не выйдешь!
        Последнее замечание многое решило. Мамаша поджала губы и поплелась в кухню. И тут же вышел старший из братьев. Неловко поклонился и заученно пробубнил:
        - Просим к нашему столу… чем… послали…
        Несмотря на сомнительный прием, стол накрыли с русским радушием. Уже и капустка блестела, политая подсолнечным маслом, и селедочка была заботливо покрыта лучком, и картошечка румянилась поджаристыми боками, видимо, с утра осталась, да и Маринкины дары были заботливо нарезаны и разложены по тарелочкам. В общем, братья времени зря не теряли. Мать же стояла во главе стола и прижимала к себе купленную Маринкой бутылку водки.
        - Ну… чем бог послал… - проговорила она, села, и после уже сели братья.
        Гоша с Маринкой уселись рядом, и невеста пристально следила за каждым взглядом своих родственников.
        Сначала ели молча, но после третьей стопочки маменька разжала губы:
        - И где ж вы, Гоша, трудитесь у себя там в городе?
        - Да нигде, - честно отозвался будущий зять. - Не тянет меня к городской работе. Ищу чего-то… Пока Марина содержит да пенсия маменьки.
        Братья за столом звучно крякнули, ниже опустили бычьи головы и заработали ложками еще усерднее.
        - Да уж, - вздохнула мать. - Порадовал… У меня вот три мужика, помоложе тебя будут, а дня без работы не сидят! И учатся, и спортом занимаются. А как только со сборов своих приезжают, так сразу за работу. И везде успевают! А ты, охламон, лодырем живешь?
        - Мама! - со слезами в голосе выкрикнула Маринка.
        - А что? - поморщилась та. - Нашла себе… Ладно, вопрос с работой осветили, а жить где собираетесь?
        - Это уж как получится, - беспечно отмахнулся Гоша.
        - Мама! Но у меня же есть квартира! - не выдержала Маринка. - Раньше я там жила одна, а теперь буду жить с мужем. Ты что, не хочешь, чтобы в моей квартире бегали твои внуки?
        - Да внуков нажить - дело нехитрое, - повысила голос матушка. - Только надо и глаза иметь! За кого замуж-то идти? Нешто в городе-то никого поприличнее не нашлось? Помоложе, поработящее?
        - Так я пока не старик! - вытаращился Гоша. - Это я просто не постригся. Марина сказала, что к свадьбе надо какую-то особенную прическу сделать, в салоне, вот я и…
        Мать не выдержала:
        - Значит, сам не работаешь, жену тебе привести некуда, а к свадьбе уже подготовился - вон какую гриву отрастил, да? То есть намылился на шею моей дочери влезть?
        - Да я и не сильно старался, это она!
        - С нее взятки гладки, девка молодая, а ты-то! Усмотрел девку с квартирой, с работой и…
        - Да нужна мне ее квартира! Я туда вообще могу… ни ногой! Мы к моей маме жить перебираемся.
        - Значит, мать из дома гонишь? Хорошо-о-о! Молодец, доченька! Сначала свекровушку выгонишь, а потом и мать из ее дома погонишь?
        - А я бы и не прочь, - зарделся вдруг Гоша. - Чтобы в вашем-то доме…
        - Что-о-о-о?! - исступленно заорала мать. - Да ты ж… Вон из моего дома!
        Гоша не стал дожидаться повторного предложения - с шумом отодвинул табуретку и торопливо вышел. Маринка кинулась за ним, но братская рука резко рванула ее назад.
        - Ах, так? - гневно воскликнула она. - Ну что ж, маменька, радуйся! Только что ты сломала мне жизнь! Я, между прочим, этого Гошу люблю! А ты его выгнала! И теперь… Я завтра же поеду к врачу, избавлюсь от ребенка, и… и у меня больше никогда не будет детей! Но я не стану пилить тебя ежедневно. Я просто перееду сюда, и буду у тебя на глазах медленно усыхать. Может, даже умру. Вот!
        Мать слушала Маринку с раскрытым ртом.
        - Детей? Ты собираешься… Ох, грехи мои тяжкие… - Она тяжело поднялась и вышла.
        Маринка хотела выскочить вслед за матерью - как бы не натворила чего. Рука у маменьки тоже не пух. Но братья молчком усадили ее за стол. Она поняла, что никто ее не отпустит.
        - Вот так и пропадает любовь, - процедила она сквозь зубы.
        Братья не произнесли ни слова. Полчаса прошло в гнетущем молчании. Мать не возвращалась. Не было и Гоши.
        - Ну и чего? - процедила Маринка. - Чего ждем-то? Может, они уже поубивали друг друга, а вы здесь пнями сидите и меня не пускаете!
        Маринку продолжали держать цепкие руки Лешки, а Вовка поднялся и решительно направился к двери.
        - Вов, ты чего? - забеспокоилась Маринка. - Ты… рукам-то волю не давай! У тебя кулак посильнее кувалды будет. Вовка! Если ты чего с ним сделаешь, то… Я еще прошлых синяков не простила, а новые…
        Но Вовка молча вышел.
        Маринка не находила себе места, а братья только опускали головы. Перечить старшей сестре они не могли - она была у них после матери в семье главной, но и выдавать ее замуж за проходимца, как сказала мать, тоже нельзя. И что тут делать? Только крепче держать сестру, чтобы не сбежала.
        Но когда еще через двадцать минут поднялся Сашка, Маринка не выдержала:
        - Хватит! - крикнула она. - Теперь пойдем все вместе!
        - Но… - пробормотал младший братец. - Ты же…
        - Молчать! - топнула ногой разгневанная невеста. - Разболтались тут без меня! Я ведь не посмотрю, что вы бычка с ног валите, крапиву надеру и по голым задницам! Ишь ты! Сестру они слушать перестали! Все! Идем все вместе! И чтобы тихо у меня! Руки по швам!
        Маринка ожидала увидеть во дворе что-нибудь… ну, может, оторванную Гошину руку, или его самого распластанного возле крыльца, или хотя бы залитую кровью веранду. Но ничего такого кровожадного не обнаружилось. Маринка оглядела двор - никого.
        - Куда они его подевали? - обернулась невеста к братьям.
        - Вон, на скотный двор калитка открыта, - кивнул Лешка.
        Точно! Зачем устраивать драку посреди двора, когда можно прикончить жениха в коровьем загоне! Маринка понеслась на скотный двор, залетела в сарай и… остановилась.
        Рядом с коровой стоял живой и невредимый Гоша, возле него крутилась счастливая мать, которая отвешивала старшенькому сынку подзатыльники.
        - Вот! Гляди! Горожанин, а не тебе чета! А вы, лоботрясы, только на город и коситесь!
        - Нет, если держать трех коров, то можно и руками управиться, но три коровы - не выгодно. Для фермерства надо штук десять как минимум! А какой породы, кстати, ваши коровки?
        Мать смотрела на Гошу с восхищением.
        - Я спрашиваю, коровки какой породы будут?
        - Дык… Санька, какой породы коровы?
        - Деревенской.
        - Во, деревенской, - улыбнулась матушка Гоше.
        - Нет таких, - со знанием дела заявил Гоша. - Есть молочные, мясные. Мясомолочные. Вот и надо выбрать направление. А для этого нужно все просчитать. У вас рядом есть молочный комбинат? Или ближе мясной?
        Маринка уныло опустила руки.
        - Ужас какой-то, - повернулась она к Лешке. - Леш, ты хоть понимаешь, о чем они тут?
        Тот молча покачал головой.
        - Да просто Гоша, оказывается, очень хочет перебраться в деревню, - пояснил Вовка. - Фермерством заняться. Он уже и кредит берет.
        - Кредит? - еле выдохнула Маринка. - Гоша, а почему ты мне ничего не говорил?
        - А, Марина! - только сейчас заметил свою невесту тот. - Ты посмотри, что делается! Коровки-то просто загляденье! Вот эту вообще можно на племя пустить, у нее, наверное, молоко хорошее, да?
        - Да! - радостно закивала мать. - Хорошее, да жирное такое! А удой-то какой! Вот у меня соседка сколько раз просила, продай да продай, а я…
        - Не вздумайте! - прервал ее Гоша. - Я кредит возьму, мы к ней еще и породистых купим. Лучше, конечно, мясомолочного направления, но… А с быком у вас как дела?
        - Гоша! Какой бык? - всхлипнула Маринка. - Я не собираюсь снова возвращаться в деревню, чтобы коровам хвосты крутить!
        - А кто тебе позволит? - обиделся за коров Гоша. - Вам бы, городским, только хвосты! И запомни, жить мы будем здесь! Тут луга хорошие, я уже посмотрел…
        - Вот! - щелкнула мать по затылку Вовчика. - Он уже и луга посмотрел, а ты сколько живешь, ни разу не заглядывался! Маришка, а ты не ерепенься! В кои-то веки тебе удалось нормального мужика охомутать, так нечего! Гошенька, не слушай ты ее!
        - Мама! Гоша! - крикнула Маринка.
        Она отчего-то сразу Гоше поверила - будет жить здесь. И хоть любовь ее была сильная и страстная, однако в деревню возвращаться Маринке не хотелось. Но теперь выбирать не приходилось.
        - Мы уже с Гошей все решили, доченька, - радостно произнесла мать. - Вы с Гошей сейчас живете с его мамой, в городе отметим свадьбу, а уже потом, прямо на следующий день…
        - Прямо на следующий день мы отправляемся в свадебное путешествие! - напомнила Маринка.
        - А во Франции на что смотреть? Надо ехать туда, где хорошо развит крупный рогатый скот. Я еще посмотрю по Интернету, и туда возьмем путевку, - обернулся к ней Гоша и мечтательно закатил глаза. - Может, получится из путешествия племенную породистую коровку привезти.
        Мать отреагировала сразу же:
        - Тогда, Гошенька, тебе не с Маринкой ехать надо, а со мной. Маринка у нас отродясь в скотине не разбиралась. А я уж гляну, чтобы тебе не подсунули хворую какую.
        - Правильно! - загорелся Гоша. - И в дороге мне со скотинкой-то легче будет управиться.
        - У-у-у-у, - провыла Маринка и поймала на себе жалостные взгляды братьев.
        Они ее понимали. Парни тоже давно пытались вырваться из деревни, и маменька уже почти согласилась перебиратся в город, но сейчас все надежды рухнули - в лице Гоши матушка узрела не только мощную поддержку, но и новый порыв вдохновения.
        На следующий день Маринка с женихом отправились домой. Возвращались они не с пустыми руками. Гоша тащил пакеты с мясом, сумки с молоком, сметаной, творогом, а братья волокли в машину кули с морковкой, капустой и прочими продуктами собственного выращивания. Распрощались как ближайшие родственники.
        - Гошенька, - целовала зятя мать. - Ты там смотри, чтобы Маринка сильно-то не шиковала. Пусть платьице не покупает, на один-то день чего деньгами швыряться. Может, у какой подружки завалялось. А гостей с вашей стороны много будет?
        - Я да мама, я уже подсчитал, небольшие затраты.
        - Ну и с нашей… только я приеду. Парней на сборы отправим, а…
        - Нет уж! - возразила дочь. - Сколько я захочу, столько и…
        - Не спорь с матерью! - грозно крикнул Гоша. - Ишь, моду взяла! Вы не бойтесь, мамаша, я ее в кулаке держать стану.
        Всю дорогу Маринка выговаривала жениху:
        - Как ты мог? Я понимаю, мама, она спит и видит, чтобы из ее чахлого угодья сделать процветающую ферму, а ты…
        - У вас очень хорошие угодья, - не соглашался Гоша. - Мы уже посмотрели - там прямо сейчас можно разместить двенадцать коров!
        - Немедленно прекрати мне говорить про этих животных! Я тебе сказала: чтобы больше о них ни слова! Еще раз ты мне заикнешься, и…
        Машина вдруг резко затормозила, и Маринка ткнулась головой в пакет с творогом.
        - Что случилось? - испуганно вытаращилась она на Гошу.
        - Блин… - поморщился тот. - Наверное, колесо заднее лопнуло. Выйди, посмотри.
        Маринка выскочила из салона и в ту же секунду за ней захлопнулась дверца, машина покатилась вперед. Прокатилась немного и остановилась. Маринка добежала до машины, попыталась открыть дверцу, но автомобиль опять отъехал.
        - Он чего? С ума сошел? - изумилась Маринка.
        Она снова подбежала к машине, и снова та отъехала. Догнать Гошу на авто ей удалось только на пятый раз.
        - Ты свихнулся на радостях? - обиженно плюхнулась она рядом с Гошей.
        - Нет, - объяснил тот. - Это я тебя наказал за то, что ты на мужа повышаешь голос.
        - Да ты мне пока не муж!
        - Вот я тебя и приучаю. Мне нужна идеальная жена, - пожал плечами Гоша и вдруг улыбнулся. - Не переживай, тебе еще немного осталось до идеала.
        Маринка лишь покачала головой. Да уж, Гошу придется долго перевоспитывать… И не факт, что у нее получится.
        Если у Маринки свадьба приближалась семимильными шагами, то в семье Дьячковых все было как прежде. У Натальи Марковны ничего не складывалось, у Гельки было полное болото на любовном фронте, и у Пашки все рушилось прямо на глазах.
        После того как Гелька увидела Настю с ребенком, да еще и с мужчиной, она молчать не могла. Да и как смотреть на то, как твой родной, любимый единственный брат погибает из-за легкомысленной женщины? Пусть у Гельки ничего не ладится с личной жизнью, пусть она сама не может что-то у себя изменить, но давать брата в обиду этой Настьке она не станет!
        Когда Геля пришла домой, в комнате перед зеркалом крутилась Наталья Марковна и беспечно примеряла очередной наряд. У Гельки сжалось сердце. Вот сейчас ее бедная мама ничего не знает и думает, что свадьба сына не за горами. А на самом деле… Может, сначала сказать ей? Нет, она должна сообщить о Насте в присутствии Пашки!
        Геля дождалась вечера, когда Пашка вернулся с работы и снова, молчком, попытался проскользнуть к себе в комнату.
        - Пашенька, а ты с Настей не помирился? - кинулась к нему мать.
        - Мама! Ты хоть бы его сначала накормила, - с упреком взглянула на нее Гелька.
        Та сразу же засуетилась:
        - И в самом же деле! Пашенька, я тут голубцов накрутила! Иди, садись. Геля, доставай сметану, майонез. Ой, вы не представляете, ко мне сегодня пришла устраиваться такая работница, у нее просто искры из-под пальцев летят!
        - Это хорошо или плохо? - поинтересовалась Гелька.
        - Плохо, - угрюмо произнес Пашка. - Чего хорошего, когда она как зажигалка? Того и гляди все там спалит.
        - Нет, Пашенька! - рассмеялась мать. - Это прекрасно! Потому что она так работает! Она мне одна за неделю месячный план даст! А еще…
        - Я сегодня видела Настю, - вдруг промолвила Гелька.
        Пашка замер, не донеся вилку до рта, маменька замерла со счастливой улыбкой.
        - Я ее видела не одну, - продолжила Гелька. - Паша, у нее ребенок.
        - Ребенок? С чего ты взяла?
        - Она… в общем, я… у меня покупательница забыла расплатиться за сумку, а сумка…
        - Я понял, - прервал брат. - Ты за ней следила и увидела ее возле дома. И она была с ребенком.
        Гелька опустила голову:
        - Да.
        - А почему ты решила, что это ребенок ее?
        - А потому что… - перевела дыхание Гелька и заговорила уже спокойнее: - Я увидела ее не одну, за ней следом бежал мужичонка какой-то… Паш, он тебе в подметки не годится, честно!
        - И что? Да говори же ты! - не выдержала мать. - Что дальше-то было?
        - Этот мужчина, он говорил, что ребенок его, потому что Настя очень плохая мать.
        - Не ему судить, - процедил Пашка.
        - А еще… Он сказал, что это Настя отдала сына в детский дом. Он ей крикнул, а она… Она не могла ему ничего ответить.
        - С ума сойти, - отложила в сторону вилку Наталья Марковна. - Она еще и кукушка.
        - Мама! - сверкнул на нее глазами сын.
        - Что «мама»?! Что «мама»?! Эта красавица не только нам про своего ребенка словом не обмолвилась, так еще и сбагрила его в государственное учреждение! И как это называть? А ты хотел ее к нам в дом? Ты жениться на ней хотел?
        Гелька не могла смотреть на Пашку. У него заострились скулы, а под глазами резко обозначились черные круги.
        - Мама, подожди, - попыталась успокоить она Наталью Марковну. - Я думаю, надо сначала с самой Настей поговорить.
        - И что она тебе скажет? - не унималась мать. - «Да, я бросила ребенка! И еще у меня воспитывается пара-тройка детишек, но для вашего сына я стану изумительной женой и замечательной мамой его деткам»? Так, что ли?
        - Нет, не так! Но…
        - Я ничего не хочу слышать! - уперлась мать. - Мне тоже было трудно растить одной двух детей. Когда ваш отец меня бросил, я…
        - Мама, ты говорила, что он погиб, - напомнила Гелька.
        - Да! Для меня он погиб! И для вас, как отец, тоже! Но я вас вырастила, слава богу! И теперь не хочу отдавать своего сына той, которая и своего-то полюбить не сумела! Эгоистка!
        - Мама! - крикнул Пашка.
        - Подожди, - произнесла Гелька. - Меня увидел Валька, когда я гуляла с Гошей и Аришкой. И что? Он тут же сделал выводы… неправильные выводы! Но… я, наверное, для него тоже погибла, потому что теперь он женится на другой! А я ни в чем перед ним не виновата, и жду только его, и люблю тоже только его, а он… женится. Вот я и про Настю тоже говорю! Надо все узнать!
        - Ну и чего? - не могла успокоиться Наталья Марковна. - Как ты станешь узнавать? Я уверена, что Пашка уже ее обо всем расспрашивал. И что? Много она ему сообщила? А здесь, когда у нас была? Я уж и так с ней, и эдак! Неужели нельзя было сказать: «А вы знаете, у меня сыночек есть. Правда, я его немного того… в детский дом сдала»?
        - Мама, да если бы она тебе про сына сказала, ее бы ноги здесь больше не было! - кинулся на защиту любимой Пашка. - Ты бы выставила ее без разговоров!
        - И выставила бы! А потому что нам не нужны всякие невестки с хвостом! - кипятилась мать. - Нет, я понимаю, если бы тебе было лет шестьдесят, тогда бы можно было и такую Настю взять, с ребеночком. Потому что сам бы уже ни на что не годился, а сейчас, когда ты у нас прямо как… персик, зачем нам чужие дети?
        - Мама! - воскликнула Гелька. - Что ты несешь?
        - И что я такого, интересно, снесла? Что я неправильно сказала? Мало, что ли, хороших, бездетных, чистых девочек?
        - Мало! - сверкнул глазами Пашка. - Такой, как она, вообще нет.
        - Эта девушка больше не переступит порог моего дома!
        - Тогда и меня здесь не будет! - крикнул Пашка, вскочил и быстро вышел, хлопнув дверью.
        Мать после его ухода разозлилась.
        - Нет, ты посмотри, что делается, а? Это как она его окрутила? Геля, у тебя есть номер ее телефона?
        - Нет!
        - Ну и не надо, сама найду, - усмехнулась Наталья Марковна и выскочила за дверь.
        - Интересно, где она его будет искать, если даже у меня его нет, - нервничала Гелька.
        Уж кому как не ей было хорошо известно, что мать, когда захочет, может из-под земли выудить то, что ей надо.
        Так и случилось. Не успела Гелька переодеться, а в дом уже врывалась мать.
        - Сейчас… - мстительно шипела она.
        Гелька еще не поняла, что случилось, а мать уже кричала в трубку:
        - Ну что, красавица? Окрутила дурачка, да? Радуешься? Сама не могла прокормить единственного сына, так решила его на моего Пашу повесить? Кто-кто! Цирк шапито! Это мама Пашина звонит!
        - Мама, как ты можешь? - подскочила Гелька и вырвала у матери телефон.
        Она хотела извиниться перед Настей, ведь та как раз не хотела никого никуда вешать. Пашка потому и ходил как в воду опущенный, что Настя с ним в ЗАГС идти отказалась. Геля бы и извинилась, но в пылу борьбы кто-то из них нажал не ту кнопочку и соединение было прервано.
        - Мама! Ну что ты делаешь?
        - Защищаю сына от страшной ошибки! У тебя пока нет детей, а вот когда появятся, я посмотрю, как ты будешь над своими трястись. А некоторые кукушки и вовсе детей в детском доме забывают!
        Гелька поняла, что говорить с матерью бесполезно. Надо просто все узнать самой, а потом… куда кривая выведет.
        - Где ты ее телефон достала? - спросила она.
        - Сбегала наверх, у Маринки узнала.
        Точно, у Маринки Настин номер телефона был. У нее вообще были телефоны всех сотрудников. Коллекционирует она, что ли, эти номера?
        - Ладно, мам, давай телевизор смотреть.
        Наталья Марковна уставилась в телевизор, но мысли ее были далеки.
        - Нет, ты посмотри, я, главное, возле нее плясала тут, как клоун, а она!
        - Мама, ты на ту женщину посмотри, тебе нравится, как у нее платье пошито?
        - Какая женщина? - поморщилась Наталья Марковна. - Платье как платье. У меня такое тоже было. Вернее, я такое хотела сшить, но потом забыла.
        - Мама! - пыталась перевести разговор на другую тему Гелька. - Тебе непременно нужно такое сшить!
        - К Пашке на свадьбу, что ли? Так у него не будет свадьбы, я не допущу.
        - Понятно. Все, мам, я пошла спать. - Гелька поднялась и ушла к себе в комнату.
        Наталья честно пыталась смотреть телевизор, но ничего там не видела. В конце концов не выдержала, направилась к себе и набрала знакомый номер.
        - Алло, - послышалось в трубке.
        - Жижков, у меня горе, - ледяным тоном произнесла она и зарыдала. - Я вообще не знаю, как дальше жить. Я сейчас повешусь…
        - Наталья Ма… Наташа! Наташенька! Ты из-за меня? Ты так переживаешь из-за меня?
        - Да я про тебя уже забыла, я же сказала, у меня горе.
        - Наташенька, я сейчас… я прямо сейчас, подожди… Только ничего с собой не вздумай делать! Ничего, слышишь? Я без тебя тоже жить не стану! Я сейчас!
        Наталья положила трубку и вздохнула:
        - Ну, слава богу, хоть у кого-то из нашей семьи что-то стало налаживаться. Надо же, он, оказывается, не может без меня жить!
        Сквозь сон Гелька слышала, как в дверь позвонили, затем маменька начала опять рыдать, а ее успокаивал знакомый мужской голос. Сквозь плотную пелену сна Гелька не могла вспомнить, чей это голос? Но не Валькин…
        Утром Гелька проснулась, когда мать уже ушла к своим швеям. Это было очень хорошо. Она не стала терять времени. Быстро вскочила, привела себя в порядок и выбежала на улицу.
        - Ой! Гелька! Как здорово! Ты на работу? Меня подвезешь?
        Из подъезда выбежала Маринка.
        - А ты сегодня работаешь? - спросила Гелька.
        - А ты?
        - Некогда мне работать, пусть мой продавец деньги зарабатывает.
        - Вот и я так подумала, - мигом сориентировалась Маринка. - А куда ты?
        - По делам.
        - Да знаю я, - с пониманием кивнула Маринка. - Едешь узнавать про Настю? Поехали вместе.
        Гелька не возражала. Честно говоря, сегодня она хотела найти Настю и поговорить с ней. Но… Но не знала, что делать, если та вдруг не захочет. А у Маринки с ее простодушием всегда лучше получается беседовать с людьми по душам.
        - Садись, - распахнула Гелька дверцу машины. - Только лишнего не болтай. Нам надо узнать это лишнее.
        - То есть ты хочешь выяснить у самой Насти про ребенка?
        - И про мужчину. Я тебе все расскажу по дороге.
        Когда подруги подъехали к дому Насти, Маринка уже все знала. Но не начала охать и возмущенно размахивать руками, а лишь плотнее сжала губы. Она готовилась к серьезной операции по добыче информации.
        Подруги вышли из машины и остановились возле подъезда.
        - Видела? - кивнула Гелька на домофон. - Понаставили техники, фиг пройдешь.
        - Да брось ты, - отмахнулась Маринка и ловко нажала несколько кнопочек.
        Сначала домофон только пиликал, а потом раздался молодой женский голос:
        - Кто это?
        - Почтальон, откройте, - произнесла Маринка.
        Невидимый голос хмыкнул, но дверь все же открылась.
        - Видела? - щелкнула языком Маринка. - Вперед!
        Номер Настиной квартиры им был известен, поэтому возле двери с номером «двадцать семь», они остановились.
        - Давай ты, - взволнованно проговорила Гелька. - Я боюсь.
        - Этот твой Валечка развил в тебе комплекс неполноценности, - заявила Маринка. - Раньше ты была увереннее.
        - Потому что раньше это не касалось моего брата! При чем здесь Валька?
        Маринка вздохнула и нажала кнопку звонка. За дверью никто не отозвался. Она нажала снова. Стало ясно, что дверь им не откроют, зато распахнулась соседская дверь.
        - Вы к кому? - появилась на пороге ярко накрашенная девушка. - Если к Лесниковым, так их нет. Вчера уехали.
        - Как уехали? - переглянулись подруги.
        - Не знаете, как люди уезжают? - усмехнулась девица. - Собрали манатки, и адью! А чего вы хотели?
        - Подождите, - проговорила Гелька. - Так они со всеми вещами уехали? Насовсем?
        - Ну откуда я знаю? - пожала плечами соседка. - Знаю, что надолго. Может, насовсем. Вещи не увозили, но очень торопились.
        - А почему вы решили, что надолго? - поинтересовалась Маринка.
        - Да потому что тетя Аня вчера ко мне забежала и цветы свои принесла. Главное, пришла такая, тычет мне в руки горшок. А я отродясь цветами не занималась! Куда мне? Я сама эту квартиру снимаю - сегодня здесь, а завтра неизвестно где, и чего я с горшками по городу мотаться буду? Я ей так и сказала, дескать, чего вы мне тычете? Попросите других соседей, пусть они ваши цветочки поливают. А она мне:
«Мне не надо поливать, мне их нужно отдать, потому что мы уезжаем далеко и надолго. Чего же людей напрягать?» А так как будто она меня не напрягает!
        - А тетя Аня - это кто? - спросила Маринка.
        - Лесникова тетя Аня! Которая здесь живет, - пояснила девушка. - У нее дочка Настя и внук, не знаю, как зовут, маленький мальчишка, постоянно орал за стенкой.
        - Тетя Аня - Настина мать? - уточнила Геля. - Правильно?
        - Да.
        - А Настя вам ничего не говорила? - спросила Маринка. - Вы с ней не дружили?
        - С Настей-то? Да с кем она вообще дружила? - усмехнулась соседка.
        По лестнице кто-то тяжело поднимался. Подруги насторожились. Им обеим показалось, что сейчас появится тетя Аня. Но женщина стала подниматься выше.
        - Эта Настя, - продолжила соседка, - ничего собой не представляет, а вся такая надутая всегда ходила, прямо куда там! Королева! А мы тут все только для ее фона придуманы! Да и вообще эта семейка мне не нравилась. Хмыри.
        - Почему хмыри? - удивилась Гелька.
        - Да хмурые всегда. Серьезные прям, спасу нет! Важные такие.
        - Что ты на людей наговариваешь? - вдруг остановилась женщина на середине лестницы. - Хорошие они были! Ты вот ничего про них не знаешь, а уже фыркаешь здесь!
        - А вы знаете? - обернулась к ней Маринка. - Расскажите, очень вас прошу.
        - А вам зачем? - нахмурилась она. - Чего вынюхиваете?
        - Да! - вдруг воскликнула соседка. - Чего вам надо-то? И, главное, пустил же кто-то! Хоть три кодовых замка вешай, а всякие проходимцы так и будут шарахаться!
        - Расскажите, - попросила женщину Геля. - Мне очень надо. Если хотите, даже заплатить могу.
        - А мне вот не заплатила! - обиделась девушка. - А я столько рассказывала тут!
        - Я хороших людей даже за деньги не продаю, - проговорила женщина и стала подниматься выше.
        - Подождите! - догнала ее Гелька. - Понимаете, брат у меня родной, Пашка. Жениться хотел на Насте. Они уже и заявление подали, а потом что-то у них случилось, Настя уехала, а брат на глазах тает, а знать ничего не знает.
        - Пашка, говоришь? - внимательно взглянула на Гельку женщина. - Слышала я про твоего братца. Светленький такой?
        - Да, симпатичный, - поддакнула Маринка.
        - Пойдемте, - позвала женщина. - Не дело это в подъезде беседовать.
        Подруги кивнули.
        - А я не нужна больше? - не хотела оставаться без внимания соседка Лесниковых.
        - Спасибо, вы нам очень помогли, - пробормотала Маринка и побежала догонять Гельку с женщиной.
        - Вы Таньку не слушайте, - произнесла женщина, когда Гелька и Маринка оказались в гостиной. - Она у нас стрекоза, каких поискать. А Настя не такая, вот Танька и собирает сплетни.
        - А почему они уехали? - спросила Гелька. - Настя даже с работы уволилась.
        - А что им делать? Отец Ярика так просто не оставил бы их в покое. Вот они и поменяли место жительства.
        - А почему Настя боится своего бывшего мужа? - удивилась Маринка. - Если он ей так надоел, могла бы, к примеру, милицию вызвать.
        - И чего бы она ей сказала, той милиции? Колька ничего пока не сделал! А в милиции просто так ничего не принимают, - вздохнула женщина. - Да и не муж он Насте, и никогда им не был.
        - Ну хорошо, пусть не муж, но отец ее ребенка, - произнесла Гелька.
        - И ребенок не ее.
        - Как? - вытаращилась Маринка.
        - Ярик не Настин сын.
        - Вот! Я же тебе говорила! - воскликнула Гелька. - Я вам всем говорила!
        - Не Настин, - повторила женщина. - Ох, и не надо бы рассказывать, да уж больно пара у Насти с вашим братом хорошая была. Любила она его.
        - И он ее любит!
        - Вы так сказали… Любила… А сейчас не любит? - промолвила Маринка.
        - Сейчас ей не до любви, - вздохнула женщина.
        - Что же случилось? - нетерпеливо спросила Гелька.
        И женщина рассказала.
        Семья Лесниковых состояла из одних женщин. Муж Анны Тихоновны умер лет десять назад, и она больше замуж не выходила, боялась, что новый муж не будет любить ее девочек. А девочек у Анны было двое - Даша и Настя. Даша на два года старше Насти. Жили хорошо, как казалось Анне, да только все хорошее когда-нибудь кончается. Нет, сначала было чудесно. Девочки хлопот матери не доставляли, нормально учились, по дому помогали, а когда подросли, Даша поступила в строительный институт, а Настя в медицинское училище. И вот тут началось. У Даши сразу в институте возникли сложности - не давались ей некоторые предметы. Она переживала, просиживала ночами за конспектами, но учеба продолжала катиться вниз. Как-то само собой узналось, что можно не учиться, если у тебя есть деньги, - плати, и на все твои промахи будут закрывать глаза. К тому же институт оказался весьма затратным предприятием. Если мать еще как-то выкраивала деньги на книги, циркули, чертежные папки, то на компьютер денег собрать не могла. Сначала Даша злилась - мало того, что она одета хуже всех, так у нее еще и самого необходимого для учебы нет!
Однако, сколько ни злись, денег от этого не прибавится. Да ведь у Анны была и Настя. А той тоже требовались деньги на учебу. А коммунальные услуги, а одеть девочек? Анна выбивалась из сил, но вскоре все стало устраиваться само собой. Даше подружка подарила ненужный компьютер - ей купили новый, потом как-то очень удачно старшей дочери удавалось на распродажах буквально за копейки покупать очень красивые, добротные вещи, меньше стало «хвостов». Правда, теперь дочь реже ночевала дома, оставалась у студенческих подруг. Мать с радостью вздохнула - Дашенька понемногу научилась жизни. Вот, правда, Настя все никак не может стать такой верткой и ухватистой.
        - Насть, ты бы с Дашей на распродажи сходила, чего ты в такой курточке ходишь? Уже четвертый год не снимаешь.
        Настя лишь хмурилась и отмахивалась:
        - Мне и в этой хорошо, зачем деньги тратить?
        Мать только пожимала плечами.
        Очень скоро Даша перестала появляться в институте.
        - Дашенька, что случилось? - перепугалась мать. - У тебя же все так хорошо было!
        - Ма, не парься, - легко отвечала дочь. - Я просто перевелась на заочный. Работать пойду, зачем у тебя на шее сидеть.
        Анна хоть и понимала, что заочное отделение совсем не то, что дневное, но и дочку понять могла - хочется девчонке и одеться, и купить себе что-нибудь. А где возьмешь, если у них лишней копейки нет.
        Видимо, Даша устроилась на приличную работу, потому что очень скоро сняла квартиру и стала жить отдельно. И снова мать постаралась понять дочку. Молодая же, и погулять хочется, и друзей пригласить. А что тут с матерью? Да и Насте надо учиться, девчонка все за учебниками, квартирка небольшая, где уж тут компании принимать. И все бы складывалось хорошо, да что-то Анну настораживало. К себе в гости старшая дочка никогда не приглашала, сама забегала теперь очень редко, на две минутки. Стала модная - цвет волос вызывающий, ресницы накрашены так, что хоть попой на них садись, платьица уж такие коротюсенькие, зато сапоги до подмышек. И ничего не расскажет, не выслушает, не интересно ей, как мать с сестрой живут. Однажды Анна случайно зашла к дочери, пальто она для Насти присмотрела, и уж такое оно хорошее оказалось, да и стоило недорого. Анна побоялась, что продадут пальтишко, домой бежать далеко, а Дашина квартира прямо через дорогу. Заглянула к дочери, чтобы денег до вечера занять, деньги у нее водились, та говорила, что устроилась в магазин одежды. Позвонила, а ей открыла женщина. Хозяйка оказалась. И
заявила, что выставила Дашу с вещами, потому что та тут такое устроила, что порядочной женщине даже произнести стыдно. И все же она произнесла. Анна не могла поверить своим ушам - неужели ее девочка, ее Даша… А женщина ей глаза раскрыла - откуда, мол, у вашей девочки такие дорогие вещи? А телевизор новый? А холодильник? А компьютер? Машина стиральная последней модели? На какую зарплату продавца можно все это купить?
        Как ни не хотелось Анне в это верить, а пришлось. В тот же день она позвонила дочери, но телефон Даши молчал. Беспокойство матери только нарастало, а дочь не давала о себе знать. Анна уже хотела бежать в милицию, когда Даша объявилась сама. Залетела к ним в дом как ни в чем не бывало и давай всех подарками закидывать. Анна смотрела на подарки с недоумением.
        - Где ты столько денег взяла, чтобы дорогие вещи дарить?
        - Мам! Ну я ж говорила, работаю! - возмутилась дочь и полезла к матери целоваться. - Ма-ам! Ну опять ты чего-то придумываешь! Ты лучше посмотри, какой я пуховичок нашей Настьке привезла! Тепленький, легонький, модный. Насть, теперь в таких вся Москва ходит!
        - А ты откуда знаешь, в чем ходит Москва? - насторожилась мать. - Была там, что ли?
        - Да, по работе посылали.
        - Это с каких пор продавцов стали в командировки в Москву отправлять?
        - Мам, ну чего ты, в самом деле? - вступилась за сестру Настя.
        И Анна не выдержала:
        - А ты не лезь! Вон, вижу, глаза растопырила, тоже захотела в Москву таскаться? Знаем мы, в какой Москве она была! Мне люди говорили, а мне хоть сквозь землю от стыда-то!
        Даша спокойно повернулась к матери:
        - И что тебе наговорили люди?
        - То! Проституцией ты занимаешься - вот что!
        - Мама! Что ты несешь?! - вспыхнула Настя. - Как ты могла подумать?! Она же…
        - А чего такого? - усмехнулась Даша. - Да, занимаюсь. И что? Живу припеваючи! Денег накоплю и в Москву жить уеду.
        - Да катись в свою Москву! - крикнула мать. - Мало там таких-то, тебя только ждут! Какая стыдобища, а?
        - Да какая уж стыдобища! - не выдержала Даша. - Жить вот так, как ты, это стыдобища! От получки до зарплаты людям в рот заглядывать - это стыдобища! Знать, что твои дети хуже всех одеты, - это стыдобища! Мы вон с Настькой, как две нищенки в институтах, а тебе ничего, не стыдно было. «Учи-и-и-итесь, девочки». А как учиться, если в тебя каждую минуту пальцем тычут? Да смеются за твоей спиной? И преподаватели тоже! Дашь за экзамен денюжку - молодец, хороший ученик, а не дашь - будь ты трижды Эйнштейн, пересдавать станешь по семь раз! Сколько можно так жить? Стыдно ей!
        - Ничего! Другие как-то учатся! И работают! - не унималась мать. - Настя, сестра твоя, учится потихоньку и никаких денег не платит!
        - Да еще неизвестно, как бы наша Настя училась, если бы я ей каждый месяц денег не подкидывала. У тебя-то ведь нет всю жизнь.
        Мать была потрясена. И самое обидное - сколько бы она ни говорила, Дашу с ее точки зрения сдвинуть не удалось. Она не видела ничего зазорного в своей работе, и бросать ее не собиралась. В конце концов убежала, хлопнув дверью, и обещала больше сюда не появляться. И ведь правда, не появлялась довольно долго. А потом…
        Потом приехала. Да не одна, а с мужем!
        Как уж Анна радовалась! Муж серьезным оказался. Коля работал где-то… то ли инженером, а то ли начальником цеха, Анна не поняла. Молодые просидели вечер, а затем чинно собрались и уехали. Приходили еще раза два. А потом снова затишье. И ни слуху о Даше, ни духу. И только спустя года полтора Даша позвонила. Дочь переехала жить в Польшу! И вроде бы там вышла замуж. А Коля… Коля оказался обыкновенным вором. Его опять посадить должны. Даша от него только так и спаслась - уехала.
        Анна не знала, что думать, но за дочку радовалась - надоело девке стрекозой скакать, обожглась, теперь нормальную жизнь ведет. Лето наступит, Настя к ней съездит, Даша звала.
        После той ссоры Настя бросила училище и пошла работать. Стало полегче. И у Даши все складывалось хорошо, что еще надо?
        Гром грянул, откуда не ждали. Пришло письмо от матери Коли. Длинное письмо, сейчас уж мало таких пишут, но мать Коли тоже женщина небогатая, а потому не стала на телефонный разговор тратиться. Она писала, что очень соскучилась по Ярику, внучку. Мальчик еще маленький, ему только полтора годика. Раньше он у нее жил, у бабушки, но у мальчонки оказалась врожденная болезнь, лекарства бабушке были не под силу, а без них парнишка не выживет. Да и операцию делать надо. Вот она и позвонила Даше. А та долго не стала раздумывать, забрала Ярика и в детский дом отдала. Это уж матери Коленька сам написал из заключения. А Ярик Даше никогда не был нужен. И очень хотелось бы узнать, как Ярик? Женщина просила сходить в детский дом, сообщила номер, чтобы Анна проведала, все же не чужой ей мальчик. Да чтобы написала по адресу, который она аккуратным подчерком вывела ниже.
        Сначала Анна не поверила. Не может такого быть, и все тут! То ли мать этого Коли перепутала, то ли специально напраслину на Дашу навести хочет. Вскоре позвонила сама Даша. Снова расписывала, какая у нее замечательная жизнь за границей да как ей славно живется. А потому пусть Настя приезжает, если понравится, то и останется там. И Анна спросила напрямик:
        - Даша, а у тебя сын был?
        В трубке повисло молчание, а потом Дарья легко ответила:
        - Ну, мам, ошибка молодости. У кого не бывает!
        - И где сейчас твоя ошибка молодости?
        - В надежных руках, его государство воспитывает.
        - В детском доме, значит?
        - Да. А что такого? Он не сумел мне стать родным, какая я ему мать?
        Анна даже прощаться с дочерью не стала, бросила трубку. Это кого же она воспитала?
        Весь вечер она проплакала. Настя пришла домой, Анна ей все рассказала, и та твердо заявила:
        - Заберем Ярика. Сами воспитаем.
        - Настенька! Да разве мы его поднимем? Тут вот щенка берут, так десять раз подумают, а мы…
        - А мы не щенка берем! Хватит реветь. Будем сами парня растить.
        На следующий день прямо с утра они поехали в детский дом. Увидели мальчонку и не смогли отпустить его. Уж сколько Настя инстанций обегала, в суд ходила, но мальчишку им отдали.
        Но взять Ярика - это половина дела, мальчишке нужна была срочная операция, которая стоила немалых денег. Вот и написала Настя отцу да матери. Мать деньги выслала, правда, больше ни словечка не написала - не спросила, как ее сын, как здоровье. Выслала деньги переводом. И на том спасибо. А вот отец денег не дал, однако приехал сам. И проходу не давал ни Насте, ни Анне. Все требовал, чтобы ему сына вернули вместе с Дашиными деньгами, потому что операцию он решил делать через своих знакомых. Но Лесниковы не собирались возвращать Ярика. Операцию должны сделать в следующем месяце, а денег они так и не набрали. А тут и последние крохи отцу отдай! Погибнет мальчонка. А когда Коля стал угрожать женщинам, они уехали от греха подальше.
        - И все же я не поняла, - вздохнула Маринка. - А почему Настя отказала Пашке?
        - Все просто, - произнесла женщина. - Паше ребенка надо, а Настя боится, что Ярик по материнской линии болезнь ту мудреную унаследовал.
        - Глупость какая, - возразила Геля. - Сейчас так развита медицина, и болезни выявляются на ранней стадии беременности. А почему она ничего не рассказала Пашке?
        - Кто же станет про родную сестру такие подробности рассказывать? Стыдно ей было. И страшно. Не захочет он ее такую брать, а она перед ним всю душу вывернет… Настя решила сейчас замуж не выходить, а потом, годков так в сорок, чтобы уже никаких детей никому не хотелось.
        - Дурочка, - покачала головой Маринка. - И что теперь делать?
        - Искать Настю, - заявила Геля. - Дать им деньги на операцию, и… дальше пусть они с Пашкой сами решают.
        - А чего ее искать, у меня есть адрес, - проговорила женщина. - Я вам продиктую.
        Глава 9
        Подруги вышли из подъезда и сразу начали спорить.
        - Сейчас же нужно ехать, как ты не понимаешь? - торопила Маринка.
        Геля придерживалась другого мнения:
        - Зачем ты поедешь? Спугнуть их хочешь? Или у тебя есть с собой деньги?
        - А я не знаю, сколько нужно.
        - Сколько бы ни сказали, у тебя с собой все равно нет. А может, Настя у тебя их и не возьмет.
        - А ты, значит, предлагаешь резину тянуть?
        - Нет, я хочу поехать домой, рассказать все маме и Пашке и уже вместе с ним отправиться к Насте. Вернее, пусть Пашка один едет, нам там делать нечего.
        - Так твоя Наталья Марковна и дала эти деньги, - пробурчала Маринка.
        Гелька смотрела в одну точку, а потом сжала губы и процедила:
        - А если не даст, значит, я сама дам. Возьму кредит, ясно?
        Разумеется, Маринке было все ясно. Она считала, что Гелька права.
        Наталья Марковна снова была на высоте. Тогда, когда она позвонила Жижкову, он примчался к ней через двадцать минут и принялся утешать ее. Честно говоря, через пятнадцать минут Наталья забыла, какое у нее горе, но Анатолий не унимался. Он так трепетно возле нее кружился! Горячий чай заварил, хотя Наталья отродясь чай не пила, только кофе. Столько ласковых слов ей наговорил, что Наталья Марковна вдруг сразу вспомнила поговорку «не было бы счастья»… Теперь Анатолий внимательно следил за ее настроением и десять раз в день звонил ей на мобильный.
        Вот и сейчас она говорила с ним по телефону.
        - Душа моя, ну как там Павел? - беспокоился Жижков.
        - Плохо, - вздохнула Наталья. - Дома не появляется. Я прямо извелась вся. Уж лучше бы он на этой Насте женился. Может, переболеет? Как ты думаешь?
        - Конечно. Девушек красивых много! - опрометчиво ляпнул Жижков, но тут же спохватился: - Это для меня никого нет, потому что я только в тебя влюблен, а другим-то… хоть косой коси! Кстати, я подобрал нам с тобой квартирку, как ты и хотела, - в центре, завтра нам надо съездить посмотреть.
        - А какой из окна вид? - загорелись глаза у Натальи.
        - На центр города. Там окна на сторону выходят, на небоскреб, но зато почти возле самого подъезда поющие фонтаны.
        - Там сырость будет?
        - Ну какая же сырость, душа моя? Откуда сырость? У нас же фонтаны включают только по праздникам!
        - Хорошо, завтра посмотрим, - согласилась Наталья Марковна.
        - А еще я хотел тебе сказать…
        Но что хотел сказать Анатолий, так и осталось тайной - в комнату стремительно влетела Гелька:
        - Мама! Звони Пашке, пусть срочно приезжает! Я про его Настю тако-о-ое узнала!
        - Господи! - воскликнула мать. - Что ты там откопала? Может, не стоит добивать мальчика?
        - Ты совсем не о том думаешь! Мы не можем сейчас бросить Настю, она замечательная девушка!
        - И сынок у нее хороший, правда? - поддела Наталья Марковна, но, заметив взгляд дочери, произнесла: - А чего? Я думаю, что у хорошей девушки должен быть воспитанный сынок.
        Но Гелька уже не слышала: она звонила брату.
        Пашка приехал через десять минут.
        - Что? - угрюмо посмотрел он на сестру. - Опять Настю выслеживала?
        - Это неважно. Сейчас куда важнее то, что я узнала!
        Она рассказывала и наблюдала, как сначала мать с братом раскрыли рты, а после чувства хлынули через край. По щеке Натальи Марковны ползла слеза, а Пашка кусал губы и отводил взгляд.
        - Паш, едем! - закончила рассказ Гелька. - Мы должны ей помочь, что же девчонка будет по чужим квартирам мыкаться да ребенка неизвестно на какие деньги лечить. Сейчас им нужна наша помощь, а потом… Поехали!
        - Нет, Геля, я сам, - поднялся Пашка. Он прижал к себе сестренку, чмокнул ее в макушку и прошептал: - Спасибо. Ты у меня умница, а я… дурак.
        Гелька не знала, что ей теперь делать. Да и маменька обо всем забыла. Ведь только что рыдала, а сейчас со своим Жижковым опять по телефону болтает.
        - Геля, ты куда? - крикнула мать из комнаты, когда Гелька уже обувалась.
        - Я тоже к Насте поеду. А то она гордая, на Пашку крикнет, а тот и уйдет. А им сейчас нельзя ссориться.
        - Пусть сами поговорят, - посоветовала мать.
        - Мама, они до такого договориться могут! А тебе бы только по телефону болтать!
        - А я тебе сказала - не торопись! Сейчас Анатолий приедет, поедем вместе!
        - Ты без своего Анатолия и шагу ступить не можешь?
        Наталья Марковна терпеливо объяснила:
        - Чего ты Насте повезешь? Сколько? Пятьдесят тысяч? Шестьдесят? А там одна только операция может стоить сотни! К тому же надо знать - куда мальчика отправлять. Приедет Анатолий, у него деньги есть, он дачу продал. А куда ехать, известно?
        - Адрес наизусть уже выучила.
        Когда Наталья Марковна с Жижковым и с Гелькой приехали к Насте, дверь открыла незнакомая женщина.
        - Здравствуйте, - произнесла Наталья. - Простите, мы к Насте. Она дома?
        - А вы - Наталья Марковна? Мама Паши? - улыбнулась женщина. - Проходите, пожалуйста. Он так и сказал: «Сейчас моя маманя с сестрицей прибудут. Не вытерпят!
        - Так и сказал? Какой негодник, - покраснела Наталья.
        - Нет, вы как раз вовремя! - замахала руками женщина. - Меня Анной зовут, я мама Насти. Вон они, голубки, воркуют.
        В небольшой гостиной на диване сидели Настя и Павел, и по их лицам было видно, что они помирились.
        - А где Ярик? - нетерпеливо спросила Гелька. - Очень хочется на него взглянуть.
        Настя смутилась, но глаза не спрятала.
        - Гель, он спит. Он слабенький.
        - Вот мы и принесли ему кое-что, для здоровья, - улыбнулся Жижков. - Настя, рассказывай, что там у вас с больницей? Сколько, куда, чего?
        Настя посмотрела на Павла.
        - Этому человеку можно все рассказывать, - улыбнулся тот.
        Сначала разговор шел о больнице, потом Анатолий Жижков записывал какие-то адреса, координаты…
        - Сынок, - тихо произнесла Наталья Марковна, пока не слышала Настя. - Почему ты к свадьбе не готовишься? Куда невесту-то поведешь?
        - Мам, я уже отремонтировал бабушкину квартиру. Все нормально.
        - А наша квартира? У нас же… мы же договаривались!
        - А наша пусть Гельке останется. Мне, если честно, с Настей все равно где жить.
        В это время Настя смущенно говорила Жижкову:
        - Анатолий Семенович, только… как же мы такие деньги вернем? У нас сразу не получится.
        - Доченька, я тоже работать пойду, - встрепенулась Анна Тихоновна.
        - Ничего, все вместе осилим, - подмигнула ей Наталья.
        - Ярик вырастет и поможет, - улыбнулся Жижков.
        - Кстати! - воскликнула вдруг Наталья. - Я тут у нас видела такое свадебное платье! Наша Настенька будет в нем настоящей королевой!
        Домой возвращались все по отдельности. Гелька сразу села в машину и, махнув рукой, дала по газам. Павел с Настей отправились в бабушкину квартиру, с Яриком осталась Анна Тихоновна. А Наталья Марковна с Анатолием пошли к нему пешком. Наталью так переполняли чувства, что ей надо было непременно прогуляться.
        - Анатолий, ты сегодня был такой… Ты самый щедрый и добрый… скупердяй на свете! - прижималась к плечу любимого Наталья.
        - Вот тебе раз, - смутился Жижков.
        - И вообще! Если ты сам мне ничего не предлагаешь, тогда я… Толенька, выходи за меня… Нет, бери меня в жены! Я согласна!
        Жижков счастливо улыбнулся, потер нос и произнес:
        - Почему не предлагаю? Я уже давно хотел, но… надо же сначала Пашу женить.
        - А чего ждать? Можно сразу две свадьбы закатить! - обрадовалась Наталья.
        - А я так не хочу, - поморщился Жижков. - Гости запутаются и не будут знать, кого поздравлять.
        - Ах так, да? Ты не хочешь? - вспыхнула Наталья. - Ладно, тогда… после Паши.
        Жижков прижал ее к себе и проговорил в ухо:
        - Понимаешь, я хочу, чтобы моя невеста была единственная!
        - Я согласна, - счастливо прикрыла Наталья глаза.
        Оказывается, соглашаться с милым приятнее, чем спорить с ним и ссориться. Странно, она столько лет прожила, а поняла это только сейчас…
        Гелька уже который день жила дома одна. Пашка перевез свои вещи в бабушкину квартиру, мама тоже таскалась с чемоданчиками, и только Гельке никуда не надо было переезжать. Не к кому. Правда, она по этому поводу не печалилась. Некогда было. На нее обрушился шквал чужих свадеб. Просто эпидемия какая-то! В начале августа состоится свадьба Маринки и Гоши, потом, в середине августа у Паши и Насти, а уже в конце месяца у мамы и Анатолия Семеновича. И везде Гелька первая гостья. Понятное дело, надо решить что-то с поздравлениями, подарки выбрать, принарядиться. А еще эти невесты - ни дня не дают отдохнуть. То маменька притащит целый мешок журналов:
        - Геля, ты должна мне помочь. Нужно выбрать фасон для платья. Нет, для двух, на свадьбе же два дня гуляют!
        То Маринка постоянно в доме торчит:
        - Гель, давай пороемся в Интернете, мне надо всякую мелочь посмотреть. Ну чтобы и фужерчики были украшены, и бутылочки с шампанским, ну и все такое…
        А вчера Настя прибежала:
        - Геля! Я Пашке такой костюм нашла - с ума сойдешь! Как думаешь, это ничего, если невеста жениху костюм купит?
        - Съездите с мамой, ты покажешь, она купит. Вот и получится все по правилам.
        А сегодня, не успела Гелька после работы сесть за ужин, в дверь позвонили.
        - Сейчас, иду, - торопливо подбежала к двери Геля и остолбенела.
        На пороге стоял Валька Кучеренко.
        - Здравствуй, - проговорила она.
        - Здравствуй, - угрюмо отозвался самый долгожданный, самый… - Боюсь, Геля, у меня для тебя не совсем приятные новости.
        Она тяжело вздохнула. Ну не хотелось больше неприятных. Совсем.
        Он прошел в комнату и грустно посмотрел ей в лицо:
        - Геля… ты собирайся! - вдруг решительно произнес он. - Ребенка своего бери, вещи, и поедем ко мне!
        - Какого ребенка? И почему мы к тебе поедем?
        - Понимаешь… в общем, я тут видел твоего мужа с другой женщиной. Они так целовались… Он тебя обманывает! Я еще терпел, когда ты с ним была счастлива, но… когда тебе врут, разве это счастье?
        Гелька с трудом его понимала. Ну конечно, ее прежние друзья думают, что она благополучно вышла замуж… за Гошу, успела родить ребенка, Аришку, а она сама еще и подогревала их домыслы… Вспомнить хотя бы тот скандал, когда она накинулась на Вальку в ресторане… А теперь Валька где-то увидел вполне добропорядочного жениха Георгия, который целовался со своей Маринкой и…
        - А как же твоя свадьба? - лукаво промолвила она.
        - Да какая там свадьба? - махнул рукой Валька. - Ребята прицепились: «Когда женишься да когда женишься?» А я им не могу объяснить, что, кроме тебя… ну и ляпнул. А какая свадьба, когда я только тебя в жены хочу? В общем, собирайся.
        Гелька молча улыбалась и разглядывала своего Вальку. Сколько же она его ждала! И дождалась!
        - Нет, если ты думаешь, что я твоего ребеночка любить не буду, то ошибаешься! - воскликнул Валька. - Он моим будет!
        - А зачем ты с сумкой ко мне приходил? Когда твоя дама решила ее обратно мне всучить?
        Валька с недоумением уставился на Гельку.
        - Я приходил покупать сумку… потому что дурак. Думал, что ты увидишь меня с другой и ревновать будешь… Может, даже обратно позовешь. Я бы пришел. Но я дурак, конечно.
        - Валька! Ты дурак! - села с ним рядом Гелька и положила голову ему на плечо. - Нет у меня никакого мужа. И ребеночка никакого, это родственница наша в Китай уезжала, а Аришку не с кем оставить было. Вот мы и нянчились.
        - А этот? - не мог поверить своему счастью Валька. - С усами который? Он тебе разве не муж?
        - Не муж, - хихикнула Гелька. - Сам подумай - разве так себя ведет любящая, обманутая жена? Это сосед наш, Гошка. А с другой целуется он по законному праву - это Маринка, его невеста.
        - То есть… - восхищенно взглянул на Гельку Кучеренко. - То есть…
        - Если ты хочешь меня поцеловать, то я…
        - То это тоже будет по законному праву! - воскликнул Валька. - Потому что теперь ты… моя невеста!!
        - Ну наконец-то, - счастливо выдохнула Гелька. - Я думала, ты никогда мне не сделаешь предложения.