Попала, или Кто кого Наталья Юнина
        ОН БОЛЬШОЙ И СТРАШНЫЙ СЕРЫЙ ВОЛК, А Я ТРУСЛИВАЯ ЗАЙКА, ОКАЗАВШАЯСЯ НЕЛЕПЫМ ОБРАЗОМ НА ЕГО ПУТИ. ОН СОЖРЕТ МЕНЯ И НЕ ПОДАВИТСЯ, И СОВСЕМ НЕ ВАЖНО, ЧТО ОН УВАЖАЕМЫЙ ВРАЧ, А Я ЕГО СТУДЕНТКА. ТОЛЬКО Я ЕЩЕ ПОБАРАХТАЮСЬ И ПОСМОТРИМ КТО КОГО.
        Попала, или Кто кого
        Наталья Юнина
        Глава 1
        Смотрю на себя в зеркало, в очередной раз поправляя выбившуюся прядь волос из высокой прически, и улыбаюсь собственному отражению. Да, мне определенно нравится эта прическа. Ощущаю себя какой-то легкой и даже счастливой. К тому же, я совершенно точно красива даже в такой одежде. Все у меня будет хорошо, чуть позже, но будет. Осталось только потерпеть какие-то полтора года и все изменится. Обязательно изменится…
        - Ты почему еще не в университете? - все обязательно изменится, в очередной раз повторяю про себя, на секунды игнорируя адресованный мне вопрос. Поправляю длинную кофту, и досчитав до пяти, поворачиваюсь с фальшивой улыбкой на губах.
        - Доброе утро, бабушка. Я же говорила, что у меня сегодня медицинский осмотр. Забыла?
        - Точно, совсем вылетело из головы, - поправляя полы шелкового халата, небрежно бросает она. - А что это у тебя на голове?
        - Копна светло-русых волос и заколка. Может еще щепотка перхоти на затылке, мне там неудобно рассматривать, - на удивление моя реплика остается без комментария и вместо возмущений бабушка спокойно пододвигает мне стул.
        - Мне не нравится твоя прическа, Света. Так не подобает ходить приличным девушкам. Садись, я заплету тебе косу.
        - Я не хочу косу. К тому же, я спешу.
        - Я сказала сядь, - жестко произносит она, указывая рукой на стул. - В таком виде я не выпущу тебя из квартиры. Выглядишь как лохматая девка, только-только вылезшая из кровати после бурной ночи, - да куда уж мне до такого непотребства. - Мне повторить дважды?
        - Коса, так коса, - спокойно произношу я, присаживаясь на стул.
        Пару минут колдовства с моей шевелюрой и вуаля, деревенщина Светлана Васильевна снова в деле. Венка из одуванчиков только не хватает и сразу в гроб.
        - Вот так гораздо лучше, - легонько сжимая мои плечи, констатирует бабушка, демонстрируя белоснежную улыбку и идеальные ровные зубы. Ну а если уж быть честной, несмотря на ее характер, внешне она идеальна во всем, и уж точно ни у кого не повернется язык назвать ее бабушкой. Порой меня удивляет, что такая чопорная мадам позволяет мне ее так называть, ведь для всех она исключительно Татьяна Николаевна. - Не забудь надеть шапку.
        - Середина апреля. Ну, какая шапка?!
        - Обыкновенная. Синяя, с вышивкой по бокам. На улице сильный ветер, не хватает еще заболеть в конце учебного года и пропустить учебу. Все, будь добра, не спорь со мной. Иди, а то и вправду опоздаешь. И шарф надень.
        - И спину выпрями.
        - Ну, если все знаешь, почему горбишься как бабка?
        - Я не балерина, чего мне спину держать? - надевая сапожки, с вызовом отвечаю я.
        - Не чего, а зачем. Чтобы грудь в пятьдесят выглядела как у девочки, а не как у большинства особей женского пола.
        - Не вижу смысла. Пусть висит, все равно мою грудь в лучшем случае в пятьдесят и увидят. И то, по ходу дела только маммолог.
        - Я смотрю у тебя словесный понос сегодня?!
        - Ни в коем случае. Просто не с той ноги встала. Волнуюсь из-за осмотра. Не люблю врачей, ты же знаешь.
        - Сказала студентка медицинского ВУЗА, - закатывая глаза, возмущенно произнесла бабушка.
        - Это другое. Ставить диагнозы и лечить буду я, а сегодня трогать и смотреть будут меня.
        - Я всегда знала, что знакомство твоего лба со стеклянной дверью универмага не прошло без последствий. Вот пожалуйста, спустя двенадцать лет результат налицо, - натягивая на меня шапку, ехидно выдает бабушка.
        - Последствия проявились значительно раньше. Ты просто не замечала этого, акцентируя внимание на том, как воспитать из меня леди. Ладно, я и вправду опаздываю, - чмокаю в щеку несколько растерянную бабушку и выбегаю из квартиры, прихватив с собой сумку.

* * *
        Двадцать девять минут… ровно двадцать девять минут и десять секунд я гипнотизирую взглядом дверь со страшной табличкой «Гинеколог». Дурацкая надпись буквально убивает мои нервные клетки. Я понимаю, что это неизбежно, равно как и то, что через полчаса прием закончится, вот только все это не помогает мне отодрать собственную попу от скамейки и зайти внутрь кабинета. Успокаиваю себя тем, что в прошлом году все это я уже проходила, надо просто встать, войти внутрь, быстренько снять брюки вместе с бельем, натянуть специально надетую длиннющую кофту по самое не могу и завалиться в это дурацкое кресло. Фактически все. Подумаешь, ноги в стороны развести при незнакомой женщине и показать ей свои интимные места. Ну ведь не мужчине же! Чего ж так страшно-то? Ну за что женщинам придумано такое наказание? За что?! Складываю руки вместе, но нет, молиться не начинаю. Не время и не место. Просто считаю до десяти. Глубокий вдох, выдох и я рывком встаю со скамейки. На каком-то автомате стучу в дверь и, зажмурив глаза, нажимаю на ручку.
        - Ну наконец-то, у меня уже руки чешутся, - мужской голос приводит меня в чувство, и в ответ я машинально распахиваю глаза. Снова закрываю, и снова открываю. Нет, не показалось, за столом, в белом медицинском халате сидит мужчина лет тридцати пяти.
        - Извините, - промямлила, попятилась назад и тут же закрыла дверь. Оперлась о стену, прижав к груди медицинскую карту трясущимися от страха ладонями, и начала судорожно обдумывать ситуацию. Хотя что тут обдумывать, мужчина он и в Африке мужчина. А мужчина гинеколог? Нет уж, увольте, у него еще и руки чешутся!
        - Девушка, прием, - перед моим носом кто-то отчетливо щелкает пальцами. Ну как кто-то, вот тот самый мужчина с зудящими руками. - С вами все хорошо?
        - Да, - как можно спокойнее отвечаю я, открыв глаза. И надо же было уставиться прямо на его руки. Между прочим, приличные такие руки, я бы сказала даже крупные, с отчетливо прорисованными венами. И вот эти самые руки лезут…
        - Я так понимаю вы на осмотр, - не спрашивает, скорее констатирует, при этом как-то бесцеремонно выхватывает из моих рук медицинскую карточку. - Понятно, студентка. Так ваши уже закончили больше получаса назад.
        - А у меня вены плохие и мне полтора часа не могли взять кровь, вот так и получилось, что я везде последняя, - забавно, но фактически это стопроцентная правда. - Ну я завтра приду, сегодня уже поздно, - тяну ладонь к карте, но мужчина и не думает мне ее отдавать. Впервые поднимаю взгляд на его лицо и застываю, осознав, что он улыбается.
        - Ну как же завтра, когда еще полчаса приема. Пойдемте, пойдемте, раньше начнем, раньше кончим, - все так же бесцеремонно кладет руку, только уже мне на поясницу, и подталкивает в кабинет.
        Так, стоп, он действительно сказал кончим вместо закончим?! Или во мне говорит генетическая испорченность, так усердно искореняемая моей любимой родственницей?
        - Проходите, раздевайтесь, - мне бы посмеяться на зло бабушке, что мое тело наконец-то узрит лицо мужского пола раньше пятидесяти, и даже пощупает, да вот не смешно же. Это же ненавистный гинеколог!
        Самое дурацкое в сложившейся ситуации-это то, что я буквально приросла к полу. Встала как вкопанная по середине кабинета и не могу вымолвить ни слова. Единственное, что я делаю, так это всматриваюсь в усевшегося за стол мужчину. Ладно был бы старым и плешивым профессором, так нет же, относительно молодой и весьма недурен собой, да и нормальные волосы имеются на голове, даже без залысин.
        - А женщины у вас случайно нет? - наконец выдавила из себя я, бегло осматривая кабинет. - В смысле женщины гинеколога, - быстро исправляю себя, понимая, что брякнула полнейшую чушь.
        - Нет, только я один исполняю сию тяжелую миссию, - ничуть не скрывая улыбки выдает мужчина, откидываясь на спинку стула, при этом скрещивая руки на груди.
        - А в прошлом году была женщина, кажется Маргарита…
        - Маргарита Сергеевна. Уволилась бедняжка. Не справлялась с количеством вагин на пятнадцати квадратных метрах. Это была типа шутка, чтобы привести вас в чувство. Не стойте как вкопанная, проходите и раздевайтесь. Я не кусаюсь, - да конечно, не кусаешься, просто руки суешь туда, куда не следовало бы.
        - Почему сразу раздевайтесь? А сбор анамнеза?
        - Ну я могу собрать его, когда вы будете в кресле, чего нам терять время?
        - Нет уж, по правилам сначала опрос, - уверенно произношу я и наконец-то присаживаюсь на стул напротив мужчины. И стоит ему только взять мою карту в руки, как я поняла, что не смогу. - Не подумайте ничего такого, и заранее извините, но вы… мужчина.
        - Извиняю, я в курсе.
        - Я не это имела в виду. Мне просто нельзя идти к мужчине гинекологу. Вот…
        - А что так? - насмешливо интересуется он.
        - А мне религия не позволяет, - мозг, спасибо за сообразительность! Вовремя!
        - Да что вы говорите. А что у нас за религия такая… - на секунду делает паузу, всматриваясь в мою карту, и подавляя в себе смешок, все же произносит мое полное имя. - Зайка Светлана Васильевна?
        Пауза… очень длительная пауза. На кого я похожа?! Какие вообще есть религии, запрещающие мужчинам лазить туда, куда не стоило бы?
        - Ну…, - наклоняясь к столу, выжидающе смотрит на меня. - Придумали что-нибудь? Ладно, Светлана Васильевна, не утруждайтесь, вам как будущему врачу, тем более уже на пятом курсе, пора бы знать, что врач-это бесполое существо. Хуже трусливого врача, только регистраторша в поликлинике. Так что поборите в себе страх…, Зайка.
        Плохо то, что в чем-то он безусловно прав. Меня саму добивает это долбанное чувство страха. И на удивление вместо того, чтобы схватить карту и сбежать куда подальше, я делаю глубокий вдох и удобнее усаживаюсь на стул.
        - Вы правы. Ну тогда с опроса, да?
        - Давайте с опроса, Зайка, - не надо быть провидицей, чтобы понять, что сидящий напротив меня мужчина надо мной потешается, к тому же, успешно добивает меня моей же фамилией.
        - Сколько полных лет?
        - Двадцать один, - без запинки отвечаю я. - Жалоб нет. Менархе в тринадцать лет. Последние месячные двадцать седьмого марта. Безболезненные, умеренные, продолжительностью четыре дня. Хронических заболеваний нет. Беременностей, абортов не было. Лекарственные препараты не принимаю. Половой жизнью не живу… я девственница.
        - Оно и видно.
        - Что, простите? - поднимаю взгляд на мужчину.
        - Говорю видно, что хронических заболеваний нет. Не тараторьте так, Светлана Васильевна. Дайте записать.
        - Да, конечно. А я собственно все сказала, пока вы пишите, уже можно раздеваться, да?
        - Давно пора.
        Глава 2
        Вскакиваю со стула и на каком-то автомате достаю из сумки одноразовую пеленку, кладу ее на гинекологическое кресло и захожу за ширму. Быстро стягиваю с себя брюки вместе с бельем, попутно вспоминая все молитвы. Оттягиваю кофту, чтобы прикрыть голую попу и под оглушающие удары собственного сердца выхожу из-за ширмы, тут же утыкаюсь мужчине в грудь.
        - Полегче, Светлана Васильевна, - кладет свои ладони мне на плечи, немного сдавливая их. - Вы как стрипиздик, ей Богу.
        - Кто?!
        - Шустрая не в меру. Не спешите, и лучше аккуратнее забирайтесь на кресло, а то еще упадете ненароком.
        - Спасибо за напутствие, я сама разберусь, - не совсем дружелюбно произношу я, в который раз осознавая, что он надо мной тупо потешается.
        А когда я начинаю его обходить с левой стороны, попутно еще ниже натягивая на попу кофту, он тут же делает параллельно шаг со мной, тем самым перекрывая мне дорогу. Резко ступаю вправо и он туда же. Это что вообще такое?!
        - Кирилл Александрович, а что здесь происходит?! - слышу позади себя женский голос и поворачиваюсь к двери. Передо мной та самая гинеколог, которая якобы уволилась. Точно она!
        - Да вот помогаю вам, Маргарита Сергеевна, в ваше отсутствие, - с нескрываемой иронией в голосе выдает недавний гинеколог. - Светлану Васильевну я уже опросил, мы как раз собирались забраться на кресло. Ну раз вы пришли, справитесь сами. И да, жду вас, Маргарита, уже в своем кабинете. У меня, знаете ли, тоже много дел, - убирает наконец свои лапы с моих плеч и как ни в чем не бывало идет к двери.
        А я стою, прибывая в настоящем шоке, с выпученными глазами, открытым ртом и намертво приросшими руками к уже наверняка оттянутой кофте, и наблюдаю за тем, как псевдогинеколог медленным шагом направляется к двери, попутно напевая про себя «жил был у бабушки серенький козлик». Взявшись за ручку, на секунду задерживается и развернувшись в нашу сторону, с улыбкой на лице кивает Маргарите Сергеевне. А затем резко переводит взгляд в мою сторону и подмигивает. Подмигивает мне!
        - Всего хорошего, Светлана Васильевна.
        Несколько секунд, и всегда спокойная я закипаю от злости, и даже несмотря на свое шаткое положение беструсой мадемуазели, меня выворачивает наизнанку. И желание догнать паскудного мужика, выставившего меня полной дурой, перевешивает любые последствия. Догнать его и, как минимум, бросить сапогом в улыбающуюся морду.
        - Он ведь не гинеколог, да? Вообще к медицине имеет отношение или это просто сантехник, надевший медицинский халат?! - несдержанно бросаю я, прожигая взглядом растерянную женщину.
        - Да нет, что вы, он врач, заведующий отделением.
        - И подозреваю, что он не заведующий отделения гинекологии, да?
        - Давайте забудем об этом маленьком инциденте, - как можно мягче произносит женщина, кладя руку мне на плечо. Да что у всех за манера трогать чужих людей? - Пойдемте быстренько проведем осмотр.
        Как бы ни старалась сгладить углы настоящая гинеколог, у нее это выходило с трудом. Я была зла, по-настоящему зла, причем прежде всего на себя. Никогда прежде мне не было так стыдно за собственное поведение, потому что я сама виновата в том, что случилось. Как можно было быть такой наивной дурой, если с самого начала было ясно, что поведение мужика было, мягко говоря, странным? Как я, человек, который всегда и во всем осторожен, могла вот так опростоволоситься?!
        - Ну все, Светлана Васильевна, можете одеваться.
        Ну хоть из-за непрекращающегося потока мыслей все прошло незаметно, и на том спасибо.

* * *
        - Ну что, Светлана, готова к трудовым будням? - вполне доброжелательно интересуется старшая медсестра.
        - Если быть точнее, ночам, - с улыбкой произношу я, в очередной раз осматривая уже знакомое отделение. - Готова. Кстати, мои анализы будут готовы уже через пару дней, так что санитарная книжка не за горами.
        - На первое время хватит флюшки и прививочного сертификата. С отделом кадров тоже не забудь разобраться. И если все же возникают трудности, ну мало ли чего экстренного будет по ночам, всякое бывает, сама понимаешь, наши терапевты в основном вены колоть не умеют, равно как и зонды ставить. Если видишь, что не справляешься, иди сразу в реанимацию. Не бойся, проси ставить катетер, ну или что понадобится. Там в основном все душки, ну парочка задиристых имеются, не беда. С дежурным лучше не спорь, они задницу не поднимут, чтобы просить такое у реанимашки, тебя сразу и отправят. Так что минимизируй общение с нашими терапевтами, тебе же лучше и будет. Ну что, вопросы еще есть?
        - Да. Только один и, пожалуй, самый главный. А я смогу уходить без десяти девять, чтобы успевать на занятия?
        - Нет. На утренних конференциях ты будешь сама докладывать, как прошла ночь на твоем посту. В принципе, любой бы тебя подменил в этом деле, но тут загвоздка в заведующем. Он этого не любит. А он у нас товарищ хоть и молодой, но принципиальный зараза, так что лучше не создавать себе проблем. Да и чего ты переживаешь, тут от корпуса до корпуса добежать пять минут. А опоздание в десять минут, опозданием не считается. Все же понимают, студенты как-то должны выживать.
        - Да, но у нас в мае занятия не здесь, а выездные. Вот и не знаю, что делать.
        - Пару раз пропустишь занятия, потом отработаешь, ничего страшного.
        - Ну да. Спасибо вам большое, Евгения Николаевна. Не бойтесь, я не подведу.
        - А я и не боюсь.
        - Ну ладно, я тогда пойду, меня уже ждут.
        - Давай.
        Несмотря на недавнее фиаско с осмотром, ощущаю себя окрыленной и в кой-то веки уверенной в себе. Правда, представлять ситуацию, как я буду рассказывать бабушке о будущей работе, как минимум страшно. Нет, уж лучше по факту, перед первой сменой, иначе жизни мне не даст. А она и так не даст жизни, шепчет противный внутренний голос, и в общем-то он прав. Но если не устроюсь на работу, то ни денег, ни свободы мне и подавно не видать, тут уж без шансов. Надо собраться, в конце концов, я чуть ноги не раздвинула перед незнакомым мужиком, тут тоже можно выдержать.
        Как можно тише открываю входную дверь, в надежде не столкнуться с бабушкой, но моим надеждам не суждено сбыться. Кому скажи, не поверят, что двадцатиоднолетняя девица до чертиков боится кровную родственницу.
        - Я задержалась, потому что была очень большая очередь. Оказалось, что в один день медосмотр проходит весь поток. Вот поэтому позже обычного. Не смотри на меня так, бабушка.
        - Зачем тебе это, Света? - спокойно интересуется она, напрочь игнорируя мое объяснение, и протягивает мне упаковку недавно купленных мною теней для глаз.
        - А зачем ты лазишь по моим вещам?!
        - Это мой дом, и я в праве делать то, что пожелаю. Я еще раз спрашиваю, что это такое?! - тычет мне в лицо тенями.
        - Ты знаешь, что это такое. Более того, ты сама ими красишь глаза, я тоже хочу… иногда. И вообще, я купила их на выпускной, - да уж, не засчитано.
        - Выпускной через год и три месяца. Хочешь пойти по стопам матери?!
        - Накрасив глаза тенями?! Ты серьезно, бабушка?!
        - Да, я серьезно. Увижу, что красишься, я тебе быстро напомню, что такое скакалка. И не посмотрю, что уже совершеннолетняя.
        - Ты не сделаешь этого.
        - Сделаю. Живешь в моем доме, значит живешь по моим правилам.
        - Да если бы не ты, я бы спокойно жила в общежитии! Это ты меня опозорила при всех, ты! - срываюсь я, прекрасно осознавая, что делаю хуже только себе.
        - Если бы не я, ты бы давно стала шлюхой, как твоя мать, - нисколечко не задумываясь, бросает мне в ответ.
        - Ты…
        - Закрой рот и иди ужинать, - все так же спокойно произносит она, разворачиваясь к кухне.
        Пятнадцать месяцев… надо потерпеть всего лишь пятнадцать месяцев. Это же ерунда по сравнению с пятнадцатью годами. Все обязательно будет хорошо… чуть позже, но будет.

* * *
        Пол восьмого, а я словно воровка выбегаю из квартиры. Нет уж, никакой косы и кофты до колен. Шелковая блузка, купленная мною в тайне от цербера, джинсы и тушь. Тушь на глазах! Хотя с этим я, наверное, погорячилась. Если одежду я переодену сразу после занятий, то как смою косметику? Да уж, скакалки мне еще не хватало… Ну и ладно, это тоже можно перетерпеть, мне же нужен только один разочек по вторникам. Вот увижу его, а после лекции хоть три косы и смирительную рубашку надевайте.
        Несмотря на то, что из дома я вышла значительно раньше положенного времени, на первое занятие по терапии я успела аккурат к девяти утра, а все из-за утренних пробок. Терпеть не могу опаздывать, особенно на первое занятие. Утихомирив свое дыхание от недавнего забега, я быстро надела халат и села за вторую парту, к такому же заучке, как и я-Илье. Спасибо моему четырехглазому одногрупнику за всегда занятое для меня место.
        А через пятнадцать минут я поняла, что могла и не устраивать забег до корпуса, ибо наш преподаватель не спешил представать перед нашими очами.
        - Дорогие студенты, вас слышно в начале коридора, - знакомый мужской голос тут же заставляет меня поднять взгляд с телефона на дверь. - Давайте договоримся, чтобы в ближайшие две с половиной недели такого не было. Не позорьте меня, и прежде всего себя. Я даю вам пятнадцать минут для того, чтобы вы собрались, а не для того, чтобы вы упражнялись кто кого перекричит. Надеюсь, это предельно ясно, - и без всяких переходов продолжает. - Те, кто обладает девичьей памятью, может записать мое имя, остальные просто запомните: Волков Кирилл Александрович.
        Сказать, что я в шоке-ничего не сказать… Вот это козел будет вести у нас занятия целых две с половиной недели?! Ну это же надо так попасть, Господи… Я даже не слышу, что говорит этот мужик, меня охватила самая что ни на есть паника. А когда он начинает перекличку и перед моей фамилией делает многозначительную паузу, у меня начинает трястись ладонь, которой я упорно пытаюсь прикрыть свое лицо.
        - Зайка, - немного откашлявшись наконец произносит он.
        - Здесь, - сразу же отвечаю я, откуда ни возьмись вполне уверенным голосом, правда так и не могу поднять голову.
        - Светлана Васильевна, я вас не вижу, вы где? - в Караганде! - Покажитесь, Зайка, - таким же насмешливым голосом, как и вчера, произносит псевдогинеколог.
        - Я здесь, - убираю руку от лица и немного наклоняю голову влево, чтобы явиться перед очами несостоявшегося гинеколога.
        -
        Глава 3
        Сколько себя помню, я всегда была трусихой. Всегда. Никогда не могла выдержать чей-то взгляд, не говоря уже о том, чтобы самой на кого-то смотреть. Даже на того, по кому сохну полтора года, я не могу открыто взглянуть. Исключительно украдкой. Здесь же я впервые смотрю в глаза не просто человеку, а мужчине. Смотрю не отрываясь, как будто мы соревнуемся кто первый отведет взгляд. Дошло до того, что, кажется, я разглядела цвет его глаз. По-моему, серо-голубые. Так стоп, что я вообще творю?! А он?! Он почему так пялится на меня?! Только тупой не понял, что затянувшаяся пауза и игра в гляделки, как минимум неприлична.
        - Я так понимаю вы староста, Светлана Васильевна, - наконец он первым разрывает гнетущую тишину и отрывает от меня взгляд. - Ну судя по двум буквам «ст» около вашей фамилии. Я правильно понимаю?
        - Правильно.
        - Замечательно. Останетесь ненадолго после занятий, проведу с вами инструктаж, - это паранойя, черт возьми, все это мне кажется! Нет здесь никаких намеков на то самое. Он просто потешается надо мной. Вероятнее всего, ему просто нравится мое замешательство.
        Оставшуюся перекличку группы толком я не улавливаю, все что я делаю-это смотрю на его руку, тихонько постукивающую по столу. И вот это самая ладонь могла трогать меня между ног?! Нет, ну действительно, а что было бы, если бы не пришла настоящий гинеколог? Чертов извращенец!
        - Что вы так кривите лицо, Светлана Васильевна? Не нравится мой способ проверить пятилетние знания вашей группы с помощью задач?
        - Вам показалось. Очень нравится, - еще бы знать, что именно. Соберись, Света.
        - Неубедительно. А как бы вы строили занятие, будь вы на моем месте? - встает из-за стола и подходит к нашей с Ильей парте.
        - Будь я на вашем месте, я бы не совала руки куда не надо, а занятие проводила бы согласно расписанию, - я реально сказала вслух «совал руки»?! Мама дорогая, что со мной?
        - Совал, сую и буду совать, - ничуть не задумываясь, отвечает он с легкой усмешкой. - А вы, Илья, простите ваше отчество еще не запомнил, что думаете на счет эффективности занятий?
        - А я согласен со Светой, у нас сегодня острый и хронический гломерулонефрит, этиология, патогенез ну и прочее, - тихо отвечает Илья, испуганно поднимая взгляд на стоящего рядом мужчину.
        - Ну конечно, вы согласны со Светланой, учитывая, что вы, вероятнее всего, имеете на нее виды, - мне это не послышалось?! Резкий разворот и через несколько секунд псевдогинеколог вновь усаживается за стол. - Никакого гломерулонефрита в рамках теоретических знаний мы с вами проходить не будем, все только на практике. Равно как и вызывать вас к доске сегодня я тоже не буду. В ногах правды нет, позориться можно сидя, напротив меня. Думаю, десяти минут вам хватит на обдумывание задачи. Затем, каждый из вас подходит ко мне, и мы с вами беседуем лично. Все методички, телефоны, наушники и прочие вещи убрать подальше. После того, как каждый из вас покажет мне уровень своих знаний, мы идем на отделение, и я даю каждому из вас почечного больного. Не ждите, что у него обязательно будет гломерулонефрит, как и не думайте, что почки-это единственная патология, присущая вашему больному. Истории болезни на посту не просить, не брать самому, не воровать и не фотографировать. Все анализы и обследования будете смотреть при мне. Дальше мы будем беседовать по вашему больному лично. Если успеем, пойдем к пациентам
сегодня, и я буду позорить вас уже в палате, то есть вы мне будете демонстрировать практические навыки. Вот там придется испытать позор стоя, ну это если окажется, что вы не умеете работать руками. А вот утро завтрашнего дня начнется с тестирования по сегодняшней теме, то есть-гломерулонефрит. Вы всегда можете задавать любые интересующие вас вопросы по любой из тем. Но ждать от меня, что я буду вам рассказывать информацию, которая изложена в любом учебнике-не стоит. Я здесь не лектор, - конечно, не лектор, ты просто козел! - Вопросы есть?
        - Есть, - откуда ни возьмись вполне уверенным голосом восклицает Илья. - То есть вы сейчас дадите каждому из нас любую задачу, на любую тему и будете спрашивать абсолютно все?
        - Совершенно верно, Илья. А вы хотели только гломерулонефрит?
        - Ну вообще-то, да.
        - А вот гломерулонефрит вас не хочет. Не бойтесь, сегодня двойки я не ставлю. Просто сделаю заметку в голове, кто из вас ничего не знает. Да и вы сами поймете ваши истинные пробелы, которые можно подтянуть за оставшееся время учебы. И да, мне не нужны от вас голые теоретические знания, надо уметь пользоваться этими самыми знаниями, другими словами обладать… чем, кстати, Светлана Васильевна?
        - Клиническим мышлением.
        - Точно. Ладно, встаем по одному и тянем задачи. Не тормозим, быстро отвечаем и идем на отделение.
        При всей моей личной неприязни, надо отдать должное этому мужчине, ну не такой уж он все же и козел. Точнее, как врач не козел, ведь по сути он говорит правду. Даже у меня, местной заучки куча пробелов, что уж говорить о практической части, которая и подавно хромает у всех. Ну а если он такой хороший клиницист, пусть учит. Уж лучше сейчас опозориться, чем, когда стану официально врачом.
        На самом деле через полчаса я поняла, что с «не козлом» я погорячилась, можно было бы и помягче сообщать опрашиваемому, что он тупой или тупая, этику-то никто не отменял. С таким опросом мы закончим максимум через полчаса, как пить дать, на отделении он сегодня тоже успеет всех опозорить. А пока я просто приросла к стулу, борясь с дурацким страхом подойти к нему и ответить на вопросы по моей задаче. Дурацкой, кстати, задаче. И не потому что я не знаю на нее ответ, а потому что она про попу, во всех смыслах этого слова. Причем здесь анус и терапия? Или я немного свихнулась на фоне страха.
        - Давайте следующий, я же просил не тормозить, - оглядываюсь назад и понимаю, что нас осталось всего двое! Ну чего я жду? Я же всегда иду первой на экзамен, что изменилось сейчас?
        Только я захотела привстать, как меня опередила другая участница сей пытки, наша местная звезда - Вероника длинная нога. Ну ноги-то у нее обе длинные, но как по мне, левая длиннее. Она вообще вся длинная, вот и сейчас, усевшись напротив псевдогинеколога выглядит наравне с ним. Дылда, одним словом. Только вот почему на эту дылду клюет полпотока? Ну как почему, наверное, потому что у нее нет косы на голове и убогой одежды, и она как минимум умеет общаться с противоположным полом.
        - А можно тому, кто уже ответил выйти на минутку? - раздается голос сидящего рядом Ильи.
        - Можно даже не на минутку. Те, кто уже опозорился здесь, может идти в десятый корпус, выпить кофе с шоколадкой перед вторым позором и ждать меня на отделении. Второй этаж, сразу поворачивайте налево. Ждите меня у сестринского поста и не забудьте взять с собой фонендоскопы и тонометры. И бахилы, - вдогонку бросает уже срывающемуся с места народу. - Так, ладно, давайте продолжим, Вероника Андреевна. Какой ставите диагноз бабуле из задачи?
        - Стенокардия, - несколько секунд молчания со стороны псевдогинеколога и тут же взгляд, устремленный в мою сторону.
        - А вы что думаете, Светлана? А вообще идите сюда. Берите стульчик и помогите Веронике, а заодно и ваши знания начнем проверять. Давайте, давайте, оторвите свою прекрасную трусливую попу.
        Глава 4
        Ненавижу! Кажется, только это слово проносится в моей голове все долбаные десять секунд, пока я пересаживаюсь за первую парту.
        - Нет, нет, Светлана, вот этот стульчик. Вероника Андреевна пододвинет свои прекрасные длинные ноги в сторону, - козел! Ну какой же он козел! И все-то он замечает, мою трусливую попу и ее длиннющие ноги. А на лице полная невозмутимость и ухмылка, выводящая меня из себя. Пожалуй, все, о чем я сейчас мечтаю, так это ткнуть ему карандашом в глаз, чтобы убрать с лица эту гадкую ухмылочку, а еще лучше прокрутить этим же карандашом внутри, чтобы заорал от боли. Господи, что со мной такое, я же добрый человек! - Замечательно. Вот видите, Светлана, ноги Вероники ушли в сторону и ваши, не такие длинные, прекрасно поместились напротив меня. Ну ладно, вернемся к нашей бабуле, страдающей от загрудинных болей. Вероника, вы уверены, что это стенокардия? И правильно ли звучит ваш диагноз, учитывая классификацию выбранного вами диагноза? - Блин, неужели только меня бесит его напыщенная доброжелательность, спокойствие и ничем неприкрытая тупость Ники?
        - Уверена.
        - Ну а вы что скажите, Светлана? Ну кроме того, что вы считаете Веронику девушкой скудного ума.
        - Я так не говорила!
        - Ну подумали, сути не меняет, - невозмутимо бросает козел. - Так что за диагноз у бедной бабули, которая уже час страдает от загрудинных болей.
        - Ишемическая болезнь сердца: инфаркт миокарда, - уверенно произношу я и сжимаю ладонями свои коленки.
        - Вот видите, Вероника, а Светлана между прочим права. Вам досталась самая легкая из задач, просто классика для студентов, все описано как в учебниках. Иррадиация болей, продолжительность и другие факторы, указанные на бумажке. Врачу не так важны длинные ноги, ему необходимо наличие среднестатистических конечностей, чтобы просто ходить, понимаете, Вероника?
        - Нет, - растерянно бросает Ника, косясь на меня.
        - А вот Светлана, я более чем уверен, понимает, о чем я говорю. Ну ладно, давайте еще дадим вам шанс, Вероника.
        Дал. Можно сказать, не просто дал, а подарил очень много возможностей опозориться еще больше. Кажется, бедная Вероника успела поседеть от пережитого стресса. В кой-то веки мне стало ее жаль. Хотя, чего ее жалеть, когда вот-вот наступит моя очередь? А ведь наступит… Одного не могу понять, если он мне так неприятен, зачем я рассматриваю его лицо? Да уж, так долго мне не приходилось смотреть на мужские лица, даже когда сдавала практические навыки. Там думаешь совсем о другом. Здесь же рукой дотянись и можно пощупать щетину. Или все же дать в глаз карандашом? Нет, не стоит, глаза у него очень даже ничего, и не такие голубые, как показалось сначала. Кажется, они еще и зеленым отливают. Нет, точно не надо протыкать глаз. В конце концов, этой рукой, сжимающей в данный момент мой карандаш, он мне никуда так и не залез, да и даже без трусов не видел. Спасибо длинной кофте. А вообще, если не вспоминать о вчерашнем инциденте, то все можно пережить. Главное самой не лезть на рожон.
        - Мне можно идти? - раздается уже писклявый голос Вероники.
        - Идите, конечно. И съешьте что-нибудь сладенькое, подпитайте мозг глюкозой.
        - Хорошо, - все так же растерянно произносит она, вставая с места и поправляя короткую юбку.
        И только, когда за Вероникой закрылась дверь, я поняла две вещи. Да, моего позора никто не увидит, но ведь мы снова вдвоем. Почему я снова чувствую себя так, как будто я без нижнего белья? А еще меня бесит, что я не могу сказать ни слова. Все! Мне черт возьми неловко, ибо память неосознанно подкидывает картинки вчерашнего инцидента. Но еще более мне неловко от того, что он в тоже молчит и рассматривает меня так, словно хочет загипнотизировать.
        - Спрашивай, Зайка, - чуть подавляя в себе улыбку, вдруг неожиданно выдает он.
        - Что?
        - То, что хочется.
        - А часто вы практикуете «гинекологом»? - да чтоб меня!
        - К счастью, не приходилось быть вовлеченным в столь специфическую профессию. Не считаю это нормальным занятием для мужчин. Вагинальную пальпацию я предпочитаю проводить не с пациентками, и в другой обстановке, желательно на кровати. Ну и после столь интимной пальпации вставлять не холодный расширитель, а нечто более теплое с хорошим кровоснабжением. Понимаешь о чем я? - с хорошим кровоснабжением-это сейчас мое пылающее лицо! Ну я и дура, нет, чтобы сразу начать читать ему условие задачи, так я взяла и поддалась на его провокацию.
        - Я могу начинать отвечать на задачу? - опустив голову вниз, тихо интересуюсь я.
        - Начинай, Зайка. Только вслух прочти мне условие.
        - А сами не можете?
        - А мне нравится твой голос, дай лишний раз послушать. Читай, Светлана.
        Как?! Ну вот как он это делает? И почему он мне тыкает? Да, закрой рот, Света! Не нарывайся.
        - Больной двадцати пяти лет обратился с жалобами на выделение крови при дефекации и боль в течение двадцати минут после стула. Болеет в течение двух месяцев. При исследовании прямой кишки на шести часах в области переходной линии подрытая рана-ноль целых пять десятых на один сантиметр с перефокальной гиперемией и бледными грануляциями. При контакте кровоточит, резко болезненная, - длительная пауза, снова глаза в глаза и вместо того, чтобы продолжить и сказать самой, что за диагноз, я молчу как рыба и единственное на что у меня хватает сил, так это наблюдать за тем, как он наклоняется к моему лицу, словно мы в замедленной съемке.
        - Ну и какой диагноз, Светлана Васильевна? - хрипло шепчет мне на ухо, вызывая не только мурашки по всему телу, но и очередной прилив крови к и без того гиперемированному лицу.
        - Анальная трещина, - так же хрипло шепчу в ответ я, при этом шумно сглатывая, на что шарлатан-гинеколог начинает откровенно смеяться.
        - У меня на лице анал или трещина, а Светлана Васильевна? - сквозь смех выдает он, сжимая переносицу.
        - В задаче диагноз-анальная трещина.
        - Не совсем верно, - серьезно произносит он, в миг прекращая смеяться. - Может у тебя есть какие-то дополнения?
        - Да. Хроническая анальная трещина.
        - Ну вот, умница, Зайка, так правильнее. А каковы причины трещин? Ну наиболее часто встречающиеся. Что первое приходит на ум?
        - Вы меня, кажется, перепутали с Вероникой. Если я скажу первое, что мне приходит на ум, то боюсь после этого мы с вами точно не сработаемся.
        - И все же, Зайка?
        - Хронические запоры и механические повреждения.
        - Молодец. А как думаешь, что именно у твоего мальчика в задаче?
        - Он не мой.
        - Не суть.
        - Откуда мне это знать?!
        - А к чему ты больше склоняешься?
        - Не знаю… скорее всего механические травмы, учитывая его молодой возраст. Хотя это мужчина, а не женщина, роды ему не грозили. Да и трещина хроническая…
        - Точно не роды. Наверняка, заднеприводный, часто сракосочетается, отсюда и трещины.
        - Что?!
        - Ничего. Замечательная задачка, только так-то она по хирургии. Непонятно как зачесалась в терапию.
        - Если вы знали, что это не та задача, почему не остановили меня сразу?!
        - Как это почему? Чтобы слышать твой голос. Я же говорил, что он мне нравится. Конфету будешь? - достает из кармана шоколадную конфету и протягивает ее мне.
        - Нет, спасибо, - растерянно бормочу я, совершенно не понимая, что происходит.
        - Не стесняйся, у меня еще одна есть. Бери, - бесцеремонно берет мою ладонь и кладет на нее конфету. - Давай на этом закончим с задачами.
        - Как?! А нормально меня опросить?
        - Успею еще за две недели. Ешь конфету и дуй в десятый корпус к остальным.
        Глава 5
        Сейчас, находясь в паре шагов от Ильи, невольно в памяти всплывают слова недогинеколога о том, что он имеет на меня виды. Нет, ну теоретически, это вполне может быть, я же все-таки очень даже симпатичная, но разве так ведут себя лица мужского пола, когда им кто-то нравится? Ерунда какая-то, это же прерогатива женщин трусить, ну или может только моя. Нет, все же, наверное, не нравлюсь ему, вон, он даже не смотрит на меня.
        Делаю глубокий вдох, борясь с диким желанием съесть конфету, наверняка, тающую у меня в кармане, и опираюсь о холодную стену, чтобы немного себя отрезвить. Кому-то покажется странным и смешным, но у меня конфеты строго по расписанию, и нет, это не соблюдение диеты, просто установка, заложенная бабушкой с детства. Сладкое-это награда за хороший поступок или любое действие, направленное на пользу. Что я сейчас сделала такого, за что себя можно наградить? Правильно-ничего. Вот только конфету-то все равно хочется… А вообще, если призадуматься, то я вытерпела экзекуцию с задачей. Надо побаловать себя перед второй частью сегодняшних занятий. Да, все-таки надо. Тяну руку в карман и все же вытаскиваю заветную конфету. Медленно перемещаюсь по стеночке от других ждущих очередную порцию позора, и все же разворачиваю фантик. О да, как же хорошо… Молочный шоколад, тающий во рту, создающий моментальный всплеск эндорфинов в организме. Ела бы, ела и снова ела. И за плохие поступки тоже бы ела. Черт, как же это вкусно. Одно плохо-сколько не растягивай, конфета все равно заканчивается, лучше бы не начинала, ей
Богу.
        - Отстрадала по конфете? - слышу над ухом насмешливый голос псевдогинеколога.
        - Что? - встает напротив меня и молчит. Тупо молчит, пристально всматриваясь в мое лицо. Это начинает, мягко говоря, нервировать.
        - Тебе такая прическа больше идет, чем коса. У тебя пятая палата, больная по фамилии Терентьева.
        Сказал, как отрезал, резко развернулся и ушел в сторону сестринского поста. Это только спустя полчаса, я пойму, что гломерулонефрит был только у моей больной. Не знаю почему, но мне было жутко приятно, что такая больная попалась именно мне. А еще через полчаса, когда мы стали обходить палаты, радость прошла сама собой. Кирилл Александрович все же соврал про позор, как ни странно он не стыдил нас при больных, просто на третьем больном он сломался, если так можно сказать. Он молчал, тупо молчал, закатывая глаза. Видимо, так обалдел, что пропал дар речи и все, на что его хватило-это вывести нас из очередной палаты, а если быть точнее, просто эвакуировать.
        - Я не знаю кто вас учил практическим навыкам, но это, товарищи, финиш. Я даже не буду смотреть, как остальные пятеро из вас пыжатся в попытках продемонстрировать мне ваши «умения». Возвращаемся в кабинет и через пятнадцать минут будете заново учиться это делать друг на друге.
        - А можно через полчаса? Нам бы покушать, - сзади раздается голос единственной беременяшки в нашей группе. И если в первой части Марлезонского балета ее не так уж и мучали, видимо наличия живота все же остановило псевдогинеколога, то сейчас вряд ли прокатит. Он зол. И это понятно не только по изменившемуся голосу, но и нахмурившемуся лицу.
        - Обязательно покушайте. Только, если вы думаете, что наличие живота спасет вас через пару месяцев на экзамене, то вы ошибаетесь. Я, в отличие от других, проклятия беременных не боюсь, и лично возьму вас на экзамене к себе. И мы там не «покушать» будем обсуждать. Понятно?
        - Да. Но покушать все же можно? Я просто не поняла, - О, Боги…
        - Можно. Светлана, вы же староста, соберите всех ваших одногруппников через двадцать минут.
        - Хорошо.

* * *
        С «хорошо» я погорячилась. Во-первых, всем наплевать на мое слово, во-вторых, мне и самой не хотелось никого обзванивать, поэтому я и не думала сколько в реальности прошло времени.
        - Светка, и все же, как ты ешь эту гадость? - уставившись на мой контейнер с овощами, брезгливо кривится Илья.
        - Что дают, то и ем. А вообще-это полезно, да и нормально на вкус, - ужасно, невкусно, отвратительно, но ведь действительно полезно. Может поэтому бабушке больше пятидесяти на вид и не дашь.
        - Ладно, я за шоколадкой. Тебе взять?
        - Нет, спасибо, - так и хочется крикнуть «не смей уходить», но вместо этого я молча глотаю брокколи, наблюдая за тем, как Илья оставляет меня наедине с Кириллом Александровичем.
        Как побороть в себе это дурацкое чувство неловкости и страха, я не знаю. Все, на что меня хватает-это уставиться в контейнер и молча глотать отвратительные овощи. Вот только я кожей чувствую, что на меня смотрят. Нет, не так. Не смотрят, а прожигают во мне дыру. Да что это такое? Ну нельзя же так, нельзя!
        - Ты живешь в общежитии, Света? - ну начинается!
        - Нет, - после приличной паузы наконец подаю голос. - А что?
        - Значит местная.
        - Да, - еле проглатывая стручковую фасоль, тихо отвечаю я.
        - С кем живешь?
        - А зачем вам это? - перевожу на него взгляд.
        - Полагаю, потому что мне интересно. Так с кем?
        - Я живу с бабушкой, - нехотя отвечаю я, отодвигая в сторону контейнер с едой, наелась.
        - С бабушкой… а родители живы?
        - Нет.
        - Понятно… а чего такая затюканная?
        - Я не затюканная, - раздраженно бросаю я. - Мне не нравится ваш интерес к моей личной жизни, не задавайте мне, пожалуйста, больше вопросов.
        - Да брось ты, какая у тебя личная жизнь, - встает из-за стола и через несколько секунд садится на мою парту. Бесит! Как же меня раздражает, когда кто-то надо мной возвышается. - Ты же классическая отличница, которая только и делает, что сидит дома, читает книги и зубрит. Ну и мечтаешь еще, наверное. На красный диплом идешь, да? Что я еще упустил?
        Вместо какого-либо ответа я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Он не козел, а просто чертов провокатор. Не ведись на это, Света. Две недели пройдут быстро. Терпение-залог успеха, мысленно проговариваю про себя эту фразу, полностью абстрагируясь от реальной действительности, пока не ощущаю на своем лице чужое дыхание. Машинально открываю глаза и тут же встречаюсь взглядом с гадким провокатором.
        - Что вы делаете?!
        - А на что это похоже? - тянется ко мне еще ближе, почти касаясь носом моей щеки.
        - Вы нюхаете меня?
        - Да.
        - Караганда! - выставляю руку вперед, на что этот козел лишь усмехается. - Зачем вы это делаете?
        - Чтобы понять, чем от тебя пахнет.
        - Ну и как, поняли?
        - Да.
        - Отойдите от меня! Слезьте с моей парты, иначе я… пожалуюсь.
        - На что?! - прикладывая руку к груди, наигранно удивляется он. - И кому?
        - Отойдите… пожалуйста, - как можно спокойнее отвечаю, собравшись с духом. - Вы ведете себя непрофессионально, а учитывая, что вы значительно старше, ваше поведение тем более недопустимо.
        - Боже, - закатывая глаза, демонстративно громко выдыхает Волков. - Кто так говорит в двадцать один год? Где ты вообще выросла?
        - В монастыре.
        - Оно и видно. За дверью поди нас ждет матушка настоятельница, - улыбаясь произносит он.
        - Если не прекратите, клянусь, я пойду в деканат и напишу на вас жалобу.
        - Пиши. А что в жалобе укажешь? Подожди, - выставляет руку вперед. - Дай угадаю. Прошу пройти цикл по терапии с другой группой, в связи с тем, что мой преподаватель и по совместительству заведующий отделением, Волков Кирилл Александрович присел на мою парту, а затем меня понюхал?
        -
        Глава 6
        - Вы заведующий терапии?! - кажется, я напрочь забыла обо всем после услышанного. Ну как так?!
        - А я не представился? Так у меня есть бейджик, ах да, ты же рассматривала мое лицо, когда длинноногая Вероника вещала про помирающую от инфаркта бабулю.
        Не знаю на чем сконцентрироваться, на том, что этот козел заведующий или на том, что у него глаза по всему телу и со всех сторон…
        - Что вам все-таки от меня надо? - после очередного затяжного молчания наконец выдаю я.
        - Я пока не решил. Как только, так сразу дам знать. К концу наших занятий я обязательно определюсь, - вполне серьезно произносит он, смотря на циферблат часов. - Звони своим одногрупникам, - встает с парты и подходит к своему столу. - Уже прошло девятнадцать минут.
        - Я не буду им звонить. Это не входит в мои обязанности. Каждый отвечает сам за себя.
        - Боже, я сейчас поражен в самое сердце. Зайка, да в тебе есть скрытый потенциал. Может зубки еще отрастишь, но тут нужен хороший учитель, ибо матушка настоятельница не справится.
        - У меня еще есть святой отец, - огрызаюсь я, пододвигая к себе несъеденные овощи.
        - Аминь.
        Еще пару минут я стойко глотала овощи и в кой-то веки пожалела о том, что сие блюдо закончилось, ибо занять себя после было абсолютно нечем. Вот спрашивается, где все? Ну хотя бы тот же Илья! Шоколадку ему захотелось. И снова я ощущаю на себе взгляд Волкова. Мне реально становится жарко, как будто на меня вылили кипяток. Господи, да что это такое? Я же хороший человек, ну почему он ко мне пристал? Хотя почему хороших и добрых людей убивают, грабят и насилуют? Дура, я просто редкостная идиотка. Еще пару мгновений и я выбегу из кабинета и, кажется, больше не вернусь.
        - Ты сейчас очень волнуешься, Светлана?
        - Зачем вы это делаете?
        - Что?
        - Все! Вам не над кем издеваться? - поднимая на него голову и буквально испепеляю взглядом. - Хотите почувствовать себя выше, поставив другого в дурацкое положение? Нравится мое смущение?
        - Нравится, не только оно.
        - Вам не кажется, что это все неприлично?
        - Что именно? Нюхать человека?
        - Смотреть на меня так, как это делаете вы!
        - Я не смотрю на тебя, Светлана.
        - А что вы тогда делаете?!
        - Представляю, что я с тобой сделаю на кушетке. Предвкушаю, так сказать, - ухмыляясь выдает он.
        - Вы в своем уме?!
        - Пока еще в своем. Сейчас ты скинешь свой халат, а затем ту длиннющую кофту или что там у тебя сегодня под ним. А после я уложу тебя вот на ту кушетку, - показывает взглядом на кушетку у окна. - Затем ты возьмешься за пуговицы джинсов и приспустишь их, или это сделаю я сам. Да, пожалуй, сам. А потом я буду долго и мучительно тебя… пальпировать. Выдохни, Зайка.
        - Вы… просто… у меня нет слов.
        - Жаль, мне нравится твой голос, без шуток. За то, что вы все опоздали на пять минут, - резко переводит взгляд на дверь. - Каждый день будет начинаться с опроса у доски. Илья, - тычет в перепуганного парня пальцем. - Раздевайся, все остальные встают около кушетки так, чтобы каждому из вас все было видно. Низкорослые и скудного ума стоят впереди.
        - В смысле раздевайся? - недоумевает Илья.
        - В прямом-догола, будем проходить на тебе анатомию.
        - Догола? А почему я?!
        - Боже, ну и тормоз… Снимай кофту, быстро пройдем на тебе практические навыки. Кстати, можешь порадоваться, сейчас тебя будет трогать сама Светлана, причем в живую, а не только в твоих снах и мечтах.
        - И все же, почему я?
        - Потому что я запомнил только твое имя, Вероники и Светланы. Само собой, Зайку при всех я оголять не буду, - мимолетный взгляд в мою сторону и такое же едва заметное подмигивание. - Вероника будет только рада, если ее разденут, так что оставим в покое девушку. Значит остался только ты. Давай живее.
        Надо отдать должное не только Веронике, которую Волков опустил ниже плинтуса, но и Илье. Он все же быстро собрался и скинул с себя свитер, представ перед нами… в не самом выгодном свете.
        - Будешь таким худым, Света на тебя не клюнет. Хотя… о чем я, она на тебя по-любому не клюнет. Подошли все поближе, я не кусаюсь. С чего начинается осмотр дыхательной системы, вопрос ко всем?
        - С осмотра грудной клетки, - подает голос сам Илья.
        - Нет, мой дорогой щупленький друг, с оценки дыхания. Будешь отвечать неправильно, раздену реально догола. А тебе все же лучше не показывать обнаженные конечности. Вдруг трусы или носки с дырками, побереги Зайкины нервы. Еще раз говорю-подошли ко мне ближе! Слушать и смотреть в оба глаза. Вероника, не в обе ноги, а в оба глаза.
        - Я поняла!
        - Тогда смотрите на Илью, а не на свои ноги. Итак, продолжаем.

* * *
        Не знаю, как у него это получается, но при том, что он полный гад, наглец и хам, демонстрирует практические навыки он идеально. Все четко и по делу. Не знала бы какой он гад, однозначно сказала бы, что он классный преподаватель. Кажется, я даже забыла какой он гад.
        - Ну все, Илья, час икс настал. Сейчас Светлана Васильевна будет трогать тебя своими хрупкими ладошками. Можешь не мыться сегодня, но завтра все же сходи в душ. Давайте, Светлана, присаживайтесь на кушетку и проводите поверхностную пальпацию живота, - удивительная вещь, как человек может вот так контролировать себя, когда тыкать, а когда выкать?! - Начинайте, Зайка.
        Присела и начала. Вообще-то с пальпацией ЖКТ у меня никогда и не было проблем, правда Кирилл Александрович, судя по всему, думает по-другому.
        - Что у вас у всех за проблема, я не понимаю?! Два пальпаторных движения, ну три. Не надо сверлить в Илье дырку, оставь это для его будущей жены.
        - Вообще-то, я и делала два движения и неглубоко.
        - Мы с тобой обязательно разберемся с глубоко, но не сейчас. Дай сюда руку, - берет мою ладонь, прикладывает к животу Ильи и накрывает ее своей рукой. Вот тебе и снова на «ты». - Я сейчас руковожу твоей рукой, поняла? - поняла, что ничего не поняла. Мы точно сейчас пальпируем Илью или все же мне дышат в шею и просто трогают мою руку? Мамочки, нет-это паранойя! Меня реально учат, как правильно проводить пальпацию!
        Да, да, так и есть. Или все же нет? Шумно выдыхаю, когда наконец он отпускает мою руку и отстраняется от меня.
        - Давайте все остальные так же по очереди. Светлана, вставай с кушетки, не искушай парня, - молчи, Света! Просто молчи. Кивай как болванчик, тогда он и задирать тебя не будет. Это все так просто!
        Тихонько приподнимаюсь с кушетки и иду мыть руки под оглушающие звуки собственного сердцебиения. И все же, что-то со мной случилось. Одно хорошо, оставшиеся десять минут и без того затянувшегося занятия, прошли без единого выпада в мою сторону. Вот только после окончания наших тренировок, я самым настоящим образом сбегала из кабинета, словно воровка, ну или девочка, жутко хотящая в туалет. На самом деле мне было плевать на то, что он хотел обсудить со мной что-то после занятий, чем-то хорошим это бы вряд ли закончилось.
        На лекцию я шла с невероятным предвкушением. Остановилась, выдохнула и распустила волосы. Но мне стало мало, в конце концов, вторников и так немного. Нанесла на губы гигиеническую помаду с приятным блеском и все же вошла в зал. Не споткнулась, не упала, можно сказать, гордо прошла до привычного места, где всегда сидит он и… обломалась. Нет его. Все есть, а Олега нет! Ну как так?! Ходит всего один раз в неделю и то не пришел! А ведь как хорошо начинался сегодняшний день. Какие надежды и такие обломы. Препод, он же заведующий-козел и сволочь Волков, Олег-не пришел. Супер… Ну где я так нагрешила?
        С лекции вышла в полном расстройстве, наконец осознав все, что произошло сегодня. И перспективы меня ждут так себе. И на работе будет провоцировать, и на учебе. Правда в первом случае я его видеть буду разве что только утром на пятиминутке, а терапия скоро закончится. Нет, надо смотреть на все оптимистично.
        - Зайка, тебя не учили в монастыре, что сбегать, не сказав «до свидания», дурной тон?
        - До свидания, - бросаю я, не поднимая головы и иду дальше, уткнувшись взглядом себе под ноги.
        - Лучше остановись по-хорошему, - слышу уже позади себя совсем не дружелюбный голос.
        Несколько шагов вперед, и я все же останавливаюсь, правда сама не зная зачем.
        - Что вам надо, Кирилл Александрович?
        - Завтра к десяти, Света, - произносит он, становясь напротив меня и чуть улыбаясь.
        - Спасибо, что сообщили.
        - Пожалуйста, - перехватывает мою руку и… дежавю, снова достает из кармана конфету, правда не одну, а целых три, и кладет их мне на ладонь. - До завтра, Зайка.
        Глава 7
        Полное опустошение и настроение ниже плинтуса. Спишем очередное фиаско, как наказание за то, что я просто так съела конфету. И видимо съем еще три, глядя на выражение лица бабушки. Падать, так уж с гастрономическим наслаждением. Интересно, за что сейчас? Скидываю пальто вместе с сапогами, под зорким взглядом любимой родственницы, и, опустив взгляд на грудь, понимаю, что забыла переодеть блузку. Черт, и тушь! Тушь ведь не смыла…
        - Сегодня были очень вкусные овощи, мне даже было мало, - нервозно произношу я, где-то на задворках сознания понимая, что сейчас мне в очередной раз тщательно промоют и без того промытые мозги. - Это всего лишь блузка, купленная мной на восьмое марта. Она почти закрытая, сама посмотри, разве что только шея и видна, - начинаю оправдываться я, но в ответ получаю полную тишину. Пожалуй, бабушкино молчание значительно хуже нравоучений. Мне реально становится страшно от того, как она на меня смотрит и молчит. - Не смотри на меня так, пожалуйста, я не сделала ничего плохого. Это просто блузка, которые носят все. Абсолютно все нормальные люди.
        - Смотри что получается, Светлана. Вчера косметика, спрятанная под кроватью, сегодня уже тушь на ресницах, а через полгода что, брюхатая внучка?
        - Ну зачем ты так говоришь?! Как я вообще могу быть беременной, когда меня даже никто не целовал?! Зачем ты так со мной? - вместо ответа на мой истерический всплеск, бабушка лишь усмехается.
        - Чтобы стать шлюхой как твоя мать, или просто забеременеть, целоваться совсем не обязательно, - выхватывает из моих рук сумку и, совершенно игнорируя мой протест, начинает в ней копошиться.
        - Отдай! - тяну руку к сумке, на что получаю удар по ладони.
        - Кстати, смею тебе напомнить, что твоя мать тоже не родилась шлюхой, ими становятся в процессе жизни, моя дорогая. Тоже между прочим хлопала глазками, пользуясь красивым личиком, этакий ангелочек с виду. Однако, оказалась слаба на передок, моего сына ей не хватило. Аппетиты не те. Надеюсь, твой аппетит еще не поздно усмирить, - выбрасывая содержимое сумки на пол, как ни в чем не бывало продолжает она. - Не понимаю, как я могла все это пропустить.
        - Да что это?! Все красятся! Мне двадцать один год! Я просто накрасила тушью ресницы. Все! Что в этом такого ужасного? Ты же сама… сама красишься. Почему мне нельзя? - молчит! Тупо молчит, рассматривая мой телефон. - Там ничего нет, как и во всей моей сумке!
        Меня не слышат или делают вид, что не слышат. В какой-то момент, мне это так надоело, что единственное, на что меня хватило, так это молча уйти в свою спальню.
        На автомате скидываю с себя одежду, натягиваю спортивные штаны и толком не успеваю натянуть футболку, как получаю хлесткий удар по ягодицам.
        - Ты что?! - резко поворачиваюсь к бабушке и снова не успеваю отреагировать, как получаю очередной удар скакалкой, только уже по рукам.
        - Дрянь ты такая!
        - Хватит! Что ты творишь?!
        - Столько я в тебя всего вложила, и для чего все это? Чтобы получить очередную шлюху?! - снова удар по рукам только с такой силой, что на коже моментально появляются полосы.
        - Прекрати, мне больно, - пытаюсь увернуться, но удары все равно продолжаются, если не по рукам, так по всему телу. - Все, я не буду больше краситься, не буду! Довольна? - выжимаю из себя, прикрывая лицо руками.
        - Это я у тебя спрошу, как ты будешь довольна, когда будешь переходить с одного члена на другой.
        - Ну зззачем ты так говоришь?! - от обиды наворачиваются не только слезы, но и черт возьми, я начинаю заикаться.
        - Пятнадцать лет коту под хвост. Маленькая дрянь! - наверное, если бы я не получила обжигающий удар по шее, так бы и уворачивалась от незаслуженных действий, но банальная боль меня отрезвила. Или скорее разозлила. Во мне откуда-то взялась недюжинная сила, судя по тому, как я выдернула скакалку и толкнула в ответ бабушку.
        - Ты… да что ты себе позволяешь?!
        - Выйди отсюда! И никогда… никогда не смей меня бить! Мне уже не пятнадцать. Я дам сдачи и не посмотрю, что ты старше!
        - Ты мне дашь сдачи? - смеясь произносит она и тут же вырывает из моих рук скакалку. - Да я тебе сейчас так задницу отобью, что в ближайшие две недели на нее не сядешь. И да, скакать на чьем-то члене тоже не получится. Сдачу она мне даст, сопля недоделанная.
        Если бы я смотрела на все это со стороны, то однозначно подумала бы, что это сон. Дурацкий сон, где бабушка снова замахивается на меня скакалкой, а я в очередной раз уворачиваюсь и все же отталкиваю ее куда-то в бок. Какое-то мгновение она пошатывается, но снова выпрямляется и со всей силы бьет меня тыльной стороной ладони по щеке. Никогда… никогда меня не били по лицу. Это даже не так больно…, как обидно.
        - Ответь своему несостоявшемуся ухажёру так, чтобы вот этого всего, - указывает глазами на скакалку. - Больше не было. Еще раз поднимешь на меня руку-получишь в ответ так, что забудешь, как тебя зовут. И иди умойся, выглядишь сейчас как самая настоящая шалава.
        Словно парализованная смотрю на то, как она достает из кармана телефон и кидает его на мою кровать. А потом разворачивается и до омерзения медленно идет к двери. Несколько секунд и я все же беру в руки телефон, в надежде понять, что так могло ее разозлить.
        «Знаешь, Зайка, кажется, две недели я не дотерплю, и глубокую… очень глубокую пальпацию мы будем проходить уже в конце этой недели. Кстати, а ты когда-нибудь целовалась или этому тебя тоже придется учить?»

* * *
        Ненавижу! Кажется, это единственное слово, упорно крутящееся в моей голове. Хуже всего, что я ненавижу всех троих. Себя, за то, что такая никчемная, бабушку, за то, что посмела меня ударить, и его. Если бы не он, по сути всего этого бы не было. Да, сейчас я бы выслушивала нравоучения по поводу внешнего вида и прочее. Но чтобы избить скакалкой, да еще и вдогонку получить пощечину, от которой спустя два часа полыхает лицо-нет! Нет! Она бы так не поступила. Никогда мне не было так обидно. Тысячи раз она меня унижала, но, чтобы так… И ведь не докажешь ровным счетом ничего. Я во всех ракурсах шлюха! Полтора года… Нет, плевать на красный диплом! Я справлюсь. С первой зарплаты сниму комнату, а стипендии точно хватит на картошку. Да, и буду есть ее жареной! И сосиски раз в неделю буду покупать. Такие же вредные, как и жареная, жирная картошка!
        - Картошка, бабуля, а не картофель! - сквозь истерический смех произношу в мокрую от слез подушку.
        И сутулиться буду, и ноги под себя подгибать, и ночью свет не выключать, и конфеты! Конфеты буду есть, когда захочу! Да много чего буду делать! Вскакиваю с кровати и быстрым шагом иду в коридор. Убираю разбросанные в сумку вещи и под абсолютную тишину возвращаюсь в комнату. Достаю конфеты и ничуть не задумываясь съедаю все три. Хотя, с конфетами, конечно, будет проблема, их мне точно не на что будет купить. Ну и ладно, чай с тремя ложками сахара буду пить, чтобы слиплось все. Подхожу к зеркальному столику, включаю светильник и начинаю рассматривать себя в зеркале. Балда! Просто самая настоящая балда! Два часа солила подушку, в то время как надо было прикладывать к щеке лед. Ладно бы просто красная была, так нет же, царапина от бабушкиного кольца и уже почти синяк! Быстро бегу к морозилке, и схватив первый попавшийся пакет с чем-то замороженным, прикладываю к лицу. Синяк, равно как и царапина от кольца точно никуда не исчезнут. Как я пойду с этим на первую рабочую субботнюю смену? А как завтра я появлюсь на занятиях?
        Шмыгаю носом и все же беру в руки телефон, на экране которого вот уже больше часа висит непрочитанное сообщение. Сволочь! Откуда только номер узнал?
        «Ладно, я и так понял, что не умеешь. Разберемся. Кстати, передай своей группе, что планы изменились. Занятие начнется в полдесятого».
        Козел! Ненавижу! Быстро набираю ответ и тут же отправляю ему.
        «Извините, что долго не отвечала. Я со своим парнем попала в ДТП. Группе передам, сама на занятия пару дней прийти в силу случившихся событий не смогу. Но глубокую пальпацию обязательно проведу, как раз завтра, после того как немного приду в чувства после случившегося, потренируюсь на своем парне».
        Кажется, я впервые испытываю удовлетворение от самой себя. Это вообще нормально? Какие-то секунды и телефон вибрирует вновь.
        «Не думал, что ты настолько труслива. Ты же понимаешь, что будет после твоих пропусков? Или уже готова оставаться на личную отработку? Послаблений не будет, даже такой трусихе как ты».
        Ненавижу!

* * *
        После ночных бессонных метаний, я вдруг четко поняла, что пойду на занятия даже с таким лицом и руками. Распущенные волосы, кофта подлиннее и почти ничего не видно. Гематома едва заметна, как и царапина, а вот показываться бабушке на глаза… нет, это просто нереально. Наверное, поэтому я в очередной раз сбежала из дома уже в семь утра. Глупость, но первое, что я сделала, приехав в университет-это купила жареную сосиску в слоеном тесте. Вредную, горячую и очень-очень вкусную. Сверху еще прикупила кофе из пакетика. Такой же вредный, вкусный и сладкий. Стою за столиком на улице и, кажется, от удовольствия текут сопли. Меня в прямом смысле этого слова побили, я в полной попе, совершенно не знаю, что будет завтра, и как со всем справлюсь, но мне… хорошо. Да, сейчас именно хорошо. Мимолетно, но очень хорошо. Вот что с людьми делает скакалка и встреча щеки с рукой. Усмехаюсь в голос от дурацкой мысли, допиваю кофе и не спеша иду в аудиторию. Переодевшись и аккуратно разложив вещи, усаживаюсь за свою парту и начинаю судорожно повторять вчерашнюю тему. И даже не заметила, как за прочтением темы заполнился
кабинет. Спасибо, что никто не пристал, даже Илья многозначительно промолчал, зная, что я вчера «упала в автобусе».
        - Чтобы не устраивать перекличку и не утруждаться в запоминании ваших имен, сразу скажите кого нет. Я пересчитаю по головам, - без приветствия и прикрас начинает Волков, как только заходит в кабинет.
        Ни на кого не смотрит, хмурый и по всей видимости злой, усаживается за стол, кидая стопку историй болезни.
        - А у нас все на месте, - подает голос Илья.
        - Да что ты говоришь, Худышкин.
        - Вообще-то я Художников.
        - Одна суть. И Зайка здесь?
        - Да, здесь, - подаю голос я, поправляя распущенные волосы и выглядываю из-за спины одногруппницы.
        Глава 8
        Так не смотрят нормальные люди. Ну не смотрят! А я? Зачем я смотрю на него в ответ? Может это какой-то гипноз? Ей Богу, что-то ненормальное, учитывая, что я вообще не люблю смотреть кому-либо в глаза, да и не смотрю никогда. Не знаю каким усилием воли я отвела взгляд, но все же, видимо то, как громко откашлялся Илья, привело нас обоих в чувство.
        - Вы уже хорошо себя чувствуете, Светлана?
        - Да, - подаю голос я, уткнувшись глазами в парту.
        - Замечательно. Хотя вы меня радуете и огорчаете одновременно. Ладно, если все в сборе, то начнем. Илья, раздай всем тесты.
        Стоило только получить в руки тест, как неприязнь к этому человеку и чего-то еще, что именно пока не разберу, ушли на задний план. А как только я ответила на последний вопрос, во мне в очередной раз взыграла волна какого-то необоснованного вдохновения. Ведь по факту, если бы не то, что произошло вчера, я бы не решилась уйти из дома. Так что в каком-то смысле спасибо ему за дурацкое сообщение. Зато теперь я просто мечтаю прыснуть ядом в бабушку. Наверное, я все же не очень хороший человек, ведь я испытаю самое настоящее наслаждение, когда на ее идеальном лице появятся от злости морщины. А они появятся… как только я скажу про работу и уход из дома. Видимо, во мне давно жило что-то плохое, раз я ловлю даже от представления этой картинки самое что ни на есть удовольствие.
        - Кто готов, сдавайтесь. И так уж и быть даю вам самим выбор, кто сегодня будет жертвой у доски. Илья, тебя я не хочу у доски, мне твоего голого торса вчера хватило. Сиди на месте.
        - Я и не собирался.
        - Я пойду, можно? - раздается позади голос Вероники.
        - Святой Купидрила, - восклицает Волков, наигранно закатывая глаза. - Вероника, это точно ваш голос или у меня слуховые галлюцинации?
        - Мой. Ну так можно?
        - Да, конечно, можно, добро пожаловать во врата рая, - произносит Волков, пытаясь унять улыбку.
        Кстати, улыбка у него очень даже красивая сегодня. Хотя она его не спасет. Совершенно бесстыжий мужчина, в данный момент активно рассматривающий Вероникины ноги. Ужас, старый извращенец, не знающий на кого повеситься. Хотя почему старый?
        - Да вы я смотрю сегодня в брюках. Похвально. Не думал, что вы настолько остро воспримите мои слова про ноги.
        - Я знала, что вам понравятся брюки, специально для вас одела.
        - Надела, это раз. Мне не нравится, это два. Начинай.
        - Так я не понимаю, в юбке тогда нужно ходить?! Или что мне тогда лучше оде… надевать?
        - При мне не ходите в юбках. Не люблю ноги с варикозом, - бросает он ничуть не задумываясь. - И кстати, заканчивайте курить. Варикоз плюс курение, ну сами понимаете-долго не протянуть. Можете надевать паранджу-скроет все недостатки. Давайте, Вероника, начинайте с определения.
        Не скажу, что Волков зверствовал с опросом, скорее наоборот. Правда, надо отдать должное и Веронике, она, видимо, штудировала всю ночь не только гломерулонефрит, но и анатомию почек. Он вообще не особо ее мучал, я бы сказала в какой-то степени даже тонко поощрял, ну и не забыл про нас, специально приводя в тонус неожиданным вопросом в лоб. На самом деле такой формат опроса не дает захотеть спать или заскучать. При всей своей специфичности и наглости, глупо не признать, что его занятия не только полезны, но и все же интересны.
        - Все, Вероника, садитесь на место. Видите, что брюки с людьми творят. В общем молодец, но пятерку пока не поставлю. Четвертак в самый раз.
        - Вы классный, - неожиданно выдает она, демонстрируя обворожительную улыбку, буквально гипнотизируя взглядом Волкова.
        - Я знаю. Садись, - настойчиво повторяет он, указывая рукой в конец зала.
        - Хорошо, - кивая как болванчик, соглашается Ника и возвращается на свое место.
        - Мы вчера не пальпировали щитовидку, сейчас займемся ей, после пойдем на отделение к вчерашним больным. Быстро доложите мне о своем пациенте, продемонстрируете то, что я скажу, и начнем новую тему в виде задач. Светлана Васильевна, снимайте халат, будем на вас демонстрировать осмотр и пальпацию.
        - На мне не получится, у меня водолазка, - отвечаю я не задумываясь.
        - А еще длинная шея, распущенные волосы и ссадина на щеке, я не слепой, - гад! - Оттяните кофточку и никаких проблем. Встаем и не тормозим. Причем все.
        Ощущение, что он надо мной издевается никуда не делось, но по факту ничего плохого Волков и не делает, вот в чем парадокс. Уже через несколько секунд я оказываюсь посередине аудитории со снятым халатом и оттопыренным воротником. Сглатываю, когда он становится напротив меня и кладет свои руки на мои плечи и несильно их сжимает. Зачем на плечи непонятно, к щитовидке это уж точно не относится. И пальпировать ее не спешит, вместо этого он начинает вещать что-то о самой железе. Я совершенно не могу сконцентрироваться на том, о чем он говорит, потому что оглушающие удары собственного сердца и пылающее лицо, банально не дают мне этого сделать. Сейчас, я в полной мере ощущаю себя самой настоящей зайкой, а Кирилл Александрович волчара, который вот-вот сожмет мою шею и задушит. Правда, зачем ему меня душить? Чушь какая-то. Вместо моих предполагаемых бредней про удушение, он делает совершенно противоположное, а именно, убирает назад одной рукой мои волосы. При этом я готова поклясться, что врач обычно не убирает вот так волосы пациента. Ощущение, что он гладит своими пальцами мою оголенную кожу и что-то
делает ими на затылке. Точно, он меня гладит! А ведь никто этого не видит и даже не догадывается. Да что это такое?! Шумно сглатываю, когда он перемещает свои пальцы на переднюю поверхность шеи.
        - Правильно, только вы раньше времени сглотнули, Светлана, - правильно, неправильно, о чем он сейчас вообще говорит-понятия не имею! Такое чувство, что я горю. Дурацкий жар разливается по телу вновь, только с еще более усиленной волной. Или это у него такие горячие руки? А может я заболела?
        - Сглотните, Светлана, - вопросительно поднимаю на него взгляд и наконец осознаю, что мне пальпируют щитовидку. Тупица! Сглатываю и ничего не получается. - Вам нехорошо?
        - Хорошо, - все же усилием воли сглатываю и закрываю глаза.
        Он что-то говорит про доли, перешеек, мышцу, но сконцентрироваться на его рассказе у меня все равно не получается.
        - Светлана, приподнимите немного рукава кофты.
        - Зачем? - испуганно произношу я, открывая глаза. И только сейчас понимаю, что руки с моей шеи он уже убрал.
        - А просто так. Банальное любопытство.
        - Что?
        - Ничего, - сам берет оба моих запястья, приподнимает рукава и обхватывает своими руками.
        Что это вообще такое? Он просто так трогает мои руки при всех? Что за бред, может я сплю? И только, когда Волков мимолетно переводит взгляд на свои часы, я вдруг осознаю, что он измеряет мой пульс. Совсем крыша поехала…
        - Знаете, Светлана, щитовидная железа у вас в норме, а вот сердце тарахтит как ненормальное. С чего бы это, не знаете?
        - Нет, - вырываю обе руки, одергиваю рукава и тут же надеваю халат.
        - Ну раз не знаете, попробуем разобраться. Даю вам всем десять минут на то, чтобы потренировались друг на друге. Давайте, птенчики, не стойте просто так. Чего ж вы такие тормознутые?
        Вопрос Кирилла Александровича естественно остался без ответа, а вот тормознутые птенчики, то есть мы, сразу принялись друг друга пальпировать.
        - Светлана, такая хрупкая девочка и так жмешь на шею, да еще и не туда. Дай сюда пальчик, - обхватывает мой большой палец и сам же на него и надавливает. - Пальчик на перешейке, идешь по нему и пальпируешь долю. Вот так, да? Чувствуешь? - чувствую, что мне дышат в затылок и я сейчас в обморок рухну. Рохля!
        - Да, - выжимаю из себя, продолжая двигать пальцем.
        - Что да? - шепчет мне на ухо.
        - Ммм… просто да, - произношу я, шумно сглатывая.
        - Смотри как быстро и вот уже-да, - усмехаясь произносит Волков и тут же отстраняется от меня. - Проделай то же самое с другой долей, можешь еще пальчиками поводить, Илье такое счастье вряд ли еще когда-нибудь перепадет. Только руки потом вымой, а то Худышкин уже вспотел.
        Не знаю, как это терпит Илья, но я уже на исходе. На исходе от своей глупости и никчемности в присутствии этого мужчины. Мне совершенно не нравятся эти странные реакции собственного тела.
        -
        Глава 9
        Закончив с этим, казалось бы, простым занятием, Волков устроил десятиминутный перерыв, во время которого всучил мне на проверку тесты, а сам устроился за своим столом проверять истории болезни, а по факту пристально наблюдать за мной. Спасибо Илье, который по моей просьбе остался в аудитории, в противном случае, я была почти уверена, что Волков ко мне пристанет. Уже через час мы начали обход больных по палатам. И вот тут что-то пошло не так. Очень не так. Мне стало дико душно, но это полбеды, по сравнению с внезапно возникшей тошнотой и схваткообразными болями в животе. Вторые, к счастью, временами отступали, а вот тошнота начала подкатывать с такой силой, что все, о чем я мечтала, так это о фаянсовом друге, ну или хотя бы простом бумажном пакете. Никогда в жизни у меня ничего не болело, никогда! Ободранные коленки и попа после скакалки не в счет. Да я даже никогда не пила никаких таблеток, разве что витамины. Сейчас же, от внезапно возникшей слабости, жутчайшего дискомфорта в животе и дикой тошноты, мне хочется выть.
        - Свет, ты чего встала как вкопанная? Давай топай, ты последняя осталась.
        - Что? - поднимаю взгляд на Илью и понимаю, что все. - Кажется, я не смогу, - легонько отталкиваю впереди стоящую одногруппницу и выбегаю из палаты, прикрыв ладонью рот.
        Оглядываюсь по сторонам в поисках уборной, но так и не найдя ее взглядом, забегаю в туалет для персонала. Каким-то чудом успеваю присесть на коленки и извергнуть содержимое желудка в унитаз.
        - Это последствия травмы, Светлана Васильевна? - слышу позади себя уже хорошо знакомый голос и чувствую прикосновение к шее. А если быть точнее, он касается не моей шеи, а убирает мои волосы назад. - Тяжелая была травма я смотрю.
        - Какая травма? - кое-как выдавливаю из себя я, борясь с очередным приступом тошноты.
        - Видимо та, которая получена в псевдо-ДТП с твоим парнем.
        - Уйдите. И волосы мою отпус…буэ…бб..
        - Блевотина еще ничью шевелюру не украшала. Так что это, Зайка? Беременность отметаем, ДТП тоже. Или тебя все-таки кто-то отметелил по голове, как и по щеке с руками?
        - Отстаньте, это не ваше дело. И вообще это, наверное… сосиска, - вдруг доходит до меня, как только проходит очередная волна тошноты.
        - Сосиска?
        - Да. Я их никогда не ела, в смысле ела, но только настоящие из рубленного мяса, домашние. А это… это не домашние, - выдавливаю из себя я, приподнимаясь с колен.
        - И похоже, ненастоящие, - Волков тут же опускает мои волосы, достает из кармана платок и протягивает его мне.
        - Спасибо. Это точно сосиска в тесте, я ее рано утром съела. В ларьке около университета. Она еще и жареная была, никогда такого не ела, видимо, мой желудок к такому не привык, - произношу я, держась за живот.
        - А может испорченную съела. Пойдем, поможем твоему организму, заодно удовлетворим мое любопытство, - берет меня под локоть, но я вырываю руку.
        - Не надо мне ничем помогать, я сама. Идите…
        - В жопу?
        - На занятие.
        - Пошли говорю, болезная, - вновь берет меня под руку и ведет на выход.
        К моему стыду, по дороге в наш корпус я умудрилась еще раз извергнуть содержимое желудка. Казалось бы, откуда? Я столько не ела, только испорченные кустики, как и испачканный халат говорят о другом. Ужас как стыдно, да еще и при незнакомом человеке. Не менее неловко было отвечать на его вопросы, касающиеся моего тошнотворного самочувствия. В итоге, к моему удивлению, Кирилл Александрович сопроводил меня не в нашу аудиторию, а на отделение. А если быть точнее, в свой кабинет.
        - Ну и зачем я здесь?
        - Выпей сколько сможешь, - подает мне стакан с водой и рядом ставит графин. - А потом два пальчика в рот. И халат пока сними. Я скоро приду.
        Я хоть и не привыкла выполнять столь неприятную процедуру, но сделала ровно так, как он и сказал. Не знаю сколько прошло времени, но после сего действа мне стало лучше. Молодец, Света, испачкала чужой унитаз и довольна.
        - Здрасьте, вы Света? - испуганно смотрю на появившуюся в кабинете медсестру с капельницей в руке.
        - Да.
        - Ложитесь на диван, Кирилл Александрович просил вас прокапать.
        - Нет, нет, не надо мне ничего.
        - Слушай, давай ты не будешь ломаться, - неожиданно переходит на «ты». - Сказано-сделано. Прокапаю и быстренько уйдешь. Снимай давай кофту и живо на диван.
        - А кофту зачем?!
        - Рукава тугие. Не пойдет. Или под кофтой ничего нет?
        - Майка есть.
        - Ну и отлично. Давай, а то работы до хрена и больше.
        Бесит, что я безропотно слушаюсь незнакомую женщину и делаю ровно то, что она мне сказала. Хорошо хоть майка нормальная. Ложусь на кожаный диван и принимаюсь следить за действиями медсестры, которая упорно ищет вены. Продолжалось это непозволительно долго, хорошо хоть тошнота не давала о себе знать.
        - Они у меня скользящие и глубокие, давайте вы не будете меня колоть, а ему скажете, что прокапали. Давайте?
        - Без давайте, - слышу над головой голос Волкова. Ну вот зачем пришел? - Хм… а если быстро и слитно произнести, будет прикольное слово-бездавайте. Почти как мат. Ну что, Леночка, не получается?
        - Да тут жопа, а не вены.
        - Ну жопа-это привычное для нас состояние. Надо хотя бы сделать попу. Все, иди я сам буду ковыряться в попе.
        - Как скажете.
        Как только медсестра встает со стула, я тоже начинаю приподниматься с дивана, вот только меня тут же опрокидывают обратно.
        - Лежать. Не просто так же я тебя раздел.
        - Что?!
        - Ничего, Светлана Васильевна, ничего…, - берет меня за руку и тоже начинает искать вены.
        - Мне не нужна капельница.
        - Нужна, - констатирует он, кажется, нащупав вену. Берет спиртовую салфетку и быстро обработав мою руку вполне профессионально ставит капельницу. А говорят врачи не умеют работать руками. - Обязательно нужна. Восполним твою потерю электролитов и не только.
        - А почему вы без перчаток? Не боитесь от меня чем-нибудь заразиться? Ну через кровь?
        - Чем? Сожранной накануне брокколи? Или сегодняшней фактически первой сосиской в твоей жизни?
        - Вообще не смешно.
        - Так ведь я и не смеюсь. Кто тебе поставил царапину на лице? А это? - указывает на едва заметные следы от скакалки. - Это все негодяй автобус, попавший в ДТП? Его так швыряло, что кто-то из пассажиров тебя отхерачил ремнем?! Или веткой вербы? Чем тебя херачили, Зайка? И кто?
        - Даже если и так, вам-то какое дело?
        - Даже не знаю… может потому что нравишься мне, - я толком не успела обдумать сказанное, как резко открылась дверь.
        - Кир, посиди с Ти… ой, извини, ты не один, - поворачиваю голову на едва знакомый голос и встречаюсь взглядом с… гинекологом. Точно, это она! Смотрит на меня… как-то не по-доброму. - У нас там срочный консилиум, беременную сбили на пешеходке… в общем, мне надо бежать. Посидишь с Тимой?
        - Рита, - очень не дружелюбно произносит Волков, хмуря лоб. - Я очень занят. И посидеть с ним не смогу. Отведи его в столовую.
        - Чтобы он снова нахватался сладкого? Он просто здесь посидит и не будет тебе мешать, хорошо? - осторожно интересуется женщина, поглядывая мельком на меня.
        - Хорошо. Пусть побудет здесь, - бросает Волков, шумно втягивая воздух.
        А через пару секунд в кабинет вбегает мальчик лет семи. Я бы сказала хорошенький, светленький мальчик, которому подмигивает Кирилл Александрович. И тут меня осеняет-мальчик на него похож. Это его сын! А гинеколог получается-жена?!
        - Лежать и никуда не вставать, я быстро вернусь, - жестко произносит он мне, вставая со стула. - Мы с тобой еще не закончили. А ты, Тимофей, веди себя хорошо и не приставай к девочке.
        -
        Глава 10
        Пять минут. Меня не было каких-то триста секунд… Хотя с другой стороны, ну что бы я сделал и сказал при Тимофее, останься она лежать на этом самом диване? Да ничего. Спрашивается, на кой хрен она мне вообще сдалась? Мало ли смазливых мордашек крутится вокруг, демонстрируя все свои прелести в разных ракурсах и в более привлекательной обертке? Много, очень много… если вообще не каждая вторая. Есть куда более красивые женщины, не говоря уже о более подходящем статусе и умениях. Усмехаюсь, глядя на собственное отражение в окне-пи*дун обыкновенный! Ведь не отстану же. Как пить дать-не отстану. Хорошенькая… до чего же хорошенькая. Светка-конфетка… Точно, самая настоящая конфета, которую хочется съесть. Нет, скорее жрать, желательно целыми коробками. И никакого несварения лично у меня точно не будет. Правда, перед трапезой надо разобраться с некоторыми нюансами.
        - Спасибо, что посидел с Тимой.
        - А ты ничего не попутала, Рит? - зло бросаю я, разворачиваясь к двери. - Тебя стучаться не научили?!
        - Ты чего? Я стучала. Но ты как стоял примороженный у окна, так и стоишь.
        - Утром ты точно не стучала. Больше не делай так, это раз. И не смей приводить ко мне Тимофея, это два, - ставлю чашку на стол и усаживаюсь на диван. - И я с ним не сидел, это три.
        - Ты чего такой злой? Что-то случилось? - аккуратно интересуется она, присаживаясь рядом.
        - Конечно, случилось. Ты приводишь сюда своего сына, чтобы тот получил порцию мужского общения и отцовской ласки. Только фишка в том, что я не его отец и меня не впечатляют чужие дети. Ты же взрослая женщина, неужели не осознаешь, что делаешь только хуже своему ребенку, давая ему ложные надежды? Мне казалось, в прошлые пару раз я дал четко понять, как отношусь к твоему сыну.
        - Господи, Волков, я просто привела сюда Тимофея, потому что мне было не с кем его оставить. У них объявили карантин, я сама не ожидала, что мне придется срываться с места. Прекрати параноить.
        - Почему я смог оставить его в сестринской за коробку передаренных конфет, не подскажешь мне?
        - Кирилл…
        - Я тридцать шесть лет Кирилл. Заканчивай, Рит. Уловки с детьми-это просто апогей женской тупости и наглости. Если непонятно повторю еще раз - я не из тех прекрасных мужиков, которые радуются чужим детям. Ни сюсюкаться с ними, ни делать вид, что я им рад, я не собираюсь.
        - Давай не будем ссориться, пожалуйста. Я все поняла, больше не буду его приводить. Хотя ты врешь, Волков, - улыбаясь произносит Рита, поглаживая меня по щеке. - Тима нравится тебе. Ладно, не будем больше об этом. Поехали ко мне, а? Мама уже как час назад уехала в санаторий и Тимка нам не помешает. Я его полчаса назад передала соседке по несчастью, у них тоже карантин. На выходных с ними сижу я, зато сегодня вечером и завтра я свободна. Поехали, а?
        - Рит, - перехватываю ее руку. - Ты меня либо не поняла вчера, либо второй вариант, что более вероятно-не захотела понимать. Под словом-заканчивать, я имел в виду, заканчивать нашу с тобой связь.
        - Наверное, ты хотел сказать полуторогодовалые отношения, а не связь, - закусывая губу и еле сдерживаясь, произносит Рита, уставившись мне прямо в глаза. - Все, молчи, ты просто не в духе из-за того, что я привела Тиму. Я все поняла, и, пожалуй, на сегодня действительно закончим. Встретимся завтра, когда остынешь, - на одном дыхании произносит Рита и резко встает с дивана.
        - Постой, - хватаю ее за руку и возвращаю на место. - Самообман-не самое лучшее занятие. Дело не в моем настроении. Завтра ты не придешь, равно как и послезавтра.
        - Ты серьезно? Полтора года, Волков! Полтора года отношений ты хочешь просрать за один день не пойми из-за чего?!
        - Каких отношений, Рит? Мы с тобой трахались на протяжении полутора лет. Нам обоим это было удобно. Тебе-не водить в дом мужика, где живет сын и мать, а мне не искать постоянно новую бабу. Удобство, Рита, вот и все. И не надо рассматривать секс в перерывах между работой, как отношения. Взрослая баба, а ведешь себя как какая-то наивная девчонка.
        - Ну ты и сука, Волков, - неожиданно выдает она, качая головой. - Этого просто не может быть.
        - Рит…
        - Я уже тридцать четыре года, Рита! - зло бросает она, копируя недавно произнесенную мной фразу. - Я что, по-твоему, совсем дебилка конченая? Это же все из-за этой девки! А зол ты потому что я привела Тимофея и помешала тебе ее окучивать. Это просто… немыслимо! - выдает Рита, хватаясь за голову. - Как такое может быть, если два дня назад ее точно не было! Ведь не было, Кирилл! Она еще так возмущалась, лежа на кресле, что ты шарлатан! Как за двадцать четыре часа у тебя мозг перестал работать, что она уже оказалась у тебя в кабинете?!
        - Сорок восемь.
        - Что?
        - Уже прошло сорок восемь часов. А если быть точнее, с трех дня понедельника до шести вечера среды - пятьдесят один час.
        - Тебе не стыдно, Волков?
        - За что мне должно быть стыдно, Рит? Я тебе что-то обещал и не выполнил? Может когда-то в любви признавался или нарушил какое-то слово? Я с тобой предельно откровенен. Все, так все.
        - Немыслимо. Это просто немыслимо! - невообразимо громко орет Рита, вставая с дивана. - Ну ты же никогда не был как все… суки последние, которым обязательно присунуть молоденькой девчонке! Ведь не был! Что сейчас случилось? Так понравилась, что нельзя удержать свой член в штанах?
        - Понравилась.
        - Ты же не можешь не понимать, что это просто прихоть! Но ведь это все проходит, Кирилл. Зачем портить наши отношения из-за минутной слабости? Зачем? Чего ты молчишь?! - ударяет кулаком мне в плечо и тут же плюхается рядом со мной на диван, при этом шумно выдыхая. Осталось ли во мне еще что-то хорошее, если даже сейчас я не чувствую совершенно никакой жалости к сидящей рядом со мной женщине? Нормальной, между прочим женщине. - Помнишь ты напился зимой на корпоративе?
        - Святой Купидрила, только не говори, что я признавался в любви. Если что, когда я бухой, то я люблю даже министра здравоохранения, это было не в счет.
        - Не смешно, Волков, - но тем не менее усмехается, смахивая ладонью слезы. - В любви ты мне не признавался.
        - Предложил выйти замуж? - пытаюсь отшутиться, не в силах смотреть на печальное лицо Риты.
        - Нет. Ты сказал, что хочешь ребенка. Очень хочешь.
        - Так все, не продолжай, - пытаюсь встать с дивана, на что Рита хватает меня за руку, возвращая обратно.
        - Я тебе рожу ребенка, Волков. Рожу. Хочешь сына? Давай родим сына. Может он будет даже похож на твоего Сашку. Представляешь, как будет здорово?
        - Все, хватит, Рита!
        - Ну ты же хочешь ребенка. Что у трезвого на уме…
        - Я сказал хватит. Почему нельзя расстаться на нормальной ноте? Зачем все усложнять? Мне не нужен от тебя ребенок, Рита, так понятно?
        - Ты прав, - растерянно бросает она, в очередной раз вскакивая с дивана. - Пожалуй, на сегодня все же хватит.
        - Я, кажется, ясно сказал, что не на сегодня.
        - Сколько вам мужикам надо поиграть с новой игрушкой? Пару месяцев хватит? Я подожду, Кирилл. Это даже в какой-то степени хорошо. Я соскучусь по регулярному сексу, ты вдоволь наиграешься. Говорят, вам так надо. Ну надо, так надо. Сам еще и придешь, в конце концов, кто тебя такого вытерпит.
        - Ты меня вообще слышишь?
        - Это ты меня услышишь и вспомнишь мои слова. И да, сына я тебе точно рожу. Вот теперь мне точно пора. Пока, Волков.

* * *
        Прихоть, не прихоть, да какая к черту разница? Совесть? Этого у меня уже тоже давно не имеется. Единственное, что сейчас есть в моей голове - это дикое желание дегустировать конфету. Долго и упорно дегустировать… Умом я понимаю, что до дегустации не день, и скорее всего даже не два, но, черт возьми, предвкушение от праздника, это не менее интересно, чем сам праздник.
        Совершенно не задумываясь, беру телефон и строчу первое, что приходит на ум.
        «Зайка, кто тебя отхлестал вербовыми ветками или ремнем? Монахиня или Святой отец? Хочешь я накостыляю негодяям?»
        Отправил и тут же понял, что написал полнейшую хрень. Как дебил, ей-Богу. Это совершенно не смешно и по-хорошему надо бы разобраться сразу. Вот только на ум не приходит ничего дельного. Но по большому счету долго думать мне и не пришлось. На удивление, ответ я получил почти сразу.
        «Накостыляйте, Кирилл Александрович. Буду вам очень за это признательна. Меня отхлестала бабушка за ваше похабное сообщение. Но так как причина - это вы, то костылять придется самого себя. И это не верба, и не ремень, а всего лишь скакалка и ее рука. Не пишите мне больше. Вспомните на минуточку, что у вас есть жена и сын, а я ваша студентка».
        -
        Глава 11
        Нравлюсь ему, видите ли. Фу, противно! Мало того, что наглый хам, так еще и женат. Не хватает еще наживать врагов в лице обманутых жен. Кошмар! Много чего в жизни мне прививала дорогая родственница, но две вещи до меня точно дошли, и, кажется, высечены где-то на теле, то ли на лбу, то ли на попе. Женатые мужчины-табу, и девственность надо хранить до самой свадьбы. Никаких женатых мужчин! Хотя о чем я? Да он мне даже не нравится! Ну может симпатичный, улыбка тоже ничего так, ну и глаза красивые… но в целом-то, нет. Бред какой-то, ей-Богу.
        Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что мне совершенно некуда идти. На лекцию не могу, все-таки хоть желудок чуточку и успокоился, все равно тошно, причем во всех смыслах этого слова. Да и слабость жуткая. Домой, понятное дело, тоже не хочу. Как представлю, что надо выложить всю правду про переезд и работу, так тошнота подступает с новой силой. Ну в конце концов, не на остановке же сидеть. Вот так я и потопала к маршрутке, с гложущей меня мыслью о первом в своей жизни пропуске лекции.
        И только, когда подъехала к дому, поняла, что страшно. Жутко страшно. Прям до коликов в животе. Одно дело храбриться в мыслях, что все выскажу, другое дело наяву. Она ведь может запросто выгнать меня из дома, не дожидаясь пока я получу свою первую зарплату. Специально выгонит и покажет, что я никто и зовут меня никак. Даже, если теоретически предположить, что за десять накопленных тысяч я сниму комнату, то на что я проживу этот самый месяц? Дура, надо было не покупать никакую блузку и косметику, плюс две тысячи-это же столько картошки. Господи, а если я вообще не справлюсь с работой и никакой зарплаты не будет? Как я вернусь к бабушке домой? Она же меня точно морально уничтожит! Нет, надо продержаться месяц с ней в квартире и точно иметь зарплату на руках. В конце концов, она же сама меня там прописала и скорее всего не может выгнать по закону. Или может? Хотя какой к чертовой бабушке закон, если можно просто отхлестать скакалкой… Нет, больше не дамся. Позор, в двадцать один год быть побитой собственной бабушкой. Кому скажи, не поверят!
        Мамочки, ну чего ж так страшно-то? Уже и дождь начинает капать и ветер поднимается, а я стою как вкопанная, гипнотизируя дверь парадной. Почему-то перед глазами маячат слова из сообщения Волкова «не думал, что ты настолько труслива»… Нет, не труслива! Говорю сама себе и наконец открываю дверь в подъезд. Быстрым шагом поднимаюсь на третий этаж и также, не раздумывая, звоню в дверь. Открывает мне озадаченная бабушка после нескольких секунд.
        - Ты что здесь делаешь так рано?
        - Я отравилась и меня отпустили домой, - как можно увереннее говорю я и захожу в прихожую.
        - И что ты такого съела?!
        - Ничего. Думаю, просто грязные руки… Со мной уже все нормально, мне дали лекарства.
        Быстро снимаю с себя верхнюю одежду, сапоги и застываю, глядя на чемодан, стоящий в паре метров от меня. Былая уверенность в своих словах и действиях тут же канула в Лету, когда я наконец осознаю, что происходит.
        - Ты меня выгоняешь?! - указывая глазами на чемодан, спрашиваю я.
        - Что? - в кой-то веки растерянно спрашивает бабушка.
        - Чемодан! Ты меня выгоняешь?
        - Что за бред?! Нет, конечно. Я уезжаю. Должна была пару часов назад, но все никак не могла тебе написать дурацкую записку. Хорошо, что ты пришла пораньше, - протягивает ко мне руку и… поглаживает по щеке. Поглаживает по щеке?! - Там на столе около записки мазь. В аптеке сказали, что… в общем хорошая. От ссадин, ушибов, ну сама разберешься. Вчера я была не права…, - после продолжительной паузы начинает она. - В твоем возрасте мальчики все так себя ведут… и пишут вот такие сообщения. В общем, я погорячилась. Прости меня, Света.
        Смотрю на бабушкино не надменное, а вполне себе сопереживающее лицо, и не понимаю, то ли в капельнице за минуту времени мне что-то накапало супер токсичное и у меня галлюцинации, то ли это действительно правда? Извиняется и оставляет меня одну?!
        - И куда ты уезжаешь? - осторожно спрашиваю я, подсознательно боясь спугнуть внезапно свалившееся на меня счастье.
        - Как всегда в санаторий, - но в этот раз, к счастью, без меня!
        - А насколько? - ну вот зачем я это спросила?
        - Не знаю. Скорее всего до следующих выходных. Пусть для тебя мой приезд будет сюрпризом. Если захочу, могу и через день приехать. Посмотрю на погоду и самочувствие.
        - Ты серьезно оставишь меня одну?! Ты же никогда… никогда так не делала?
        - Ну вот и посмотрим, как ты справишься. Холодильник я тебе заполнила, продуктов должно хватить как минимум на две недели, но приеду я, конечно, раньше. Я оставила тебе на столе десять тысяч. Если что-то надумаешь купить, то сохраняй чеки. Свет просто так включенным не оставляй и воду попусту не лей. Что-то еще хотела сказать важное, совсем из головы вылетело, - хватаясь за висок произносит бабушка. Это, видимо, у меня что-то вылетело из головы. Причем трижды! Если меня не выгоняют, впервые в жизни оставляют одну и оставляют при этом деньги! Что это еще за новости? Кто на меня решил свалить грузовик со счастьем? - Пообещай мне, что будешь вести себя как хорошая девочка.
        - Как истинная леди. Обещаю.
        - Не расстраивай меня, пожалуйста. Я и так не в самой лучшей форме после вчерашнего. Я про воду тебе говорила?
        - Что?
        - Не лей просто так.
        - Да, бабушка, говорила. Намыливаю тарелку и только потом включаю воду, и споласкиваю. И в ванной, пока буду мыться, ворон считать не буду. И свет тоже буду выключать до одиннадцати. Я все знаю.
        - Это хорошо, что знаешь. И волосы, будь добра, как только исчезнет царапина, - снова гладит меня по щеке, правда уже большим пальцем. - Носи убранными.
        - Хорошо, - закусывая губу почти сдержанно произношу я. А самой хочется пуститься в пляс.
        - Ты тогда иди отлеживайся, сегодня принимать пищу тебя вряд ли можно. Давай я тебе сделаю анисовый чай.
        - Нет, спасибо, я сама.
        Наверное, должно быть стыдно, что я ее подгоняю, но почему-то… не стыдно. Единственное, что я стараюсь сделать, так это держать лицо. А если быть точнее, казаться грустной и удрученной все то время, когда бабушка надевает верхнюю одежду.
        - Как раз такси приехало. Хорошо, что так все сложилось. Свет…
        - Что?
        - Просто не расстраивай меня, хорошо? И все у нас тогда будет нормально. Мы забудем о вчерашнем, да? - киваю в ответ, прекрасно осознавая, что нет-не забудем. Это просто передышка, подаренная свыше, перед рассказом о работе. - Ну все, я тогда позвоню, как только приеду.
        - Хорошо.
        Бабушка сама целует меня в щеку и прихватит чемодан выходит из квартиры. Я же подбегаю к окну, осторожно отодвигаю штору и жду, когда же стальная леди примостит свою королевскую попу в салон такси. Долго ждать не пришлось, реально вышла из подъезда и села в машину, правда перед этим посмотрела в окно. Смотрю вслед отъезжающему такси и уже не скрываясь улыбаюсь во все тридцать два зуба. А через пару минут получаю сообщение:
        «Я, кажется, сотни раз говорила не оставлять следы пальцев на окне. Протри за собой. И не забывай на ночь проверять дверь»
        Вместо «протри за собой» я оставила отпечаток левой руки. Причем дважды. А потом еще понатыкала пальцами правой руки.
        - Вопиющая наглость, Светлана Васильевна. Но пусть побудет денек.

* * *
        Ровно через два с половиной часа, убедившись по видеосвязи, что моя стальная бабушка благополучно добралась до санатория и поселилась в своем излюбленном номере, я начала… балдеть. Да, наверное, только это слова подходит в настоящий момент. Меня тошнило и болел живот? Ничего подобного! Я бодра, здорова и весела. Первое, что я сделала-это непозволительно громко включила музыкальный канал и что есть сил начала петь, и плясать по всей квартире. Надо заметить, немаленькой квартире! Никогда не чувствовала себя такой свободной. Да я и танцевать-то толком никогда не танцевала.
        Вдоволь отплясав и скорее всего посадив себе голос от громкого пения, я была остановлена громким сигналом смс… и нет, как оказалось не от бабушки.
        Сказать, что оно меня взбесило-ничего не сказать. И только отправив ему ответное сообщение, поняла, что сглупила, ляпнув про скакалку и бабушку. Но переживать об этом мне вообще не хотелось. Может быть, потому что я немного слетела с катушек, съев целую коробку конфет «вишня в ликере», а может, потому что мне просто хорошо. Впервые так хорошо. Прям так, что страшно становится.
        Боясь, что завтра стальная леди все же вернется домой, я решила, как золушка, до полуночи испробовать все. Ну почти все, в пределах разумного, конечно. Экономить воду в душе? Нет, не слышали. Час! Ровно час я напевала знакомые песни и лила, лила, и снова лила воду. Кайф, просто кайф! Слово-то какое, бабулино любимое! Наркоманский сленг!
        После душа меня снова понесло в далекую степь, только уже под названием «накраситься как Вероника». Ну как у нее, конечно, не вышло, но бабушкин карандаш для бровей пошел мне на «стрелки», брови у меня и так имеются. Стрелок не получилось, исправила на доморощенный смоки айс. Ну от смоки тут только название. Хотя я все равно красивая. Особенно с тенями и тушью. Да, тушь мне определенно идет. И тут меня осенило, что с таким макияжем я могу пойти на лекцию. И оденусь как хочу. Надо только достать юбку! И не надо ждать вторника, всего лишь подгадать и подойти к остановке. И поехать с ним в одной маршрутке, да и плевать, что в другую сторону, главное же с ним. И не надо ни перед кем отчитываться, почему задержалась. Да, так и сделаю. Наверное, я бы еще долго мечтала, рассматривая себя в зеркале, если бы не звонок в дверь. И ведь я бы его не услышала из-за громкой музыки, если бы не стояла в коридоре. Кажется, мое сердце забарабанило так, что казалось сейчас выскочит из грудной клетки. Первое, что пришло на ум-бабушка. Вернулась специально! И дала мне мнимую свободу, чтобы в очередной раз наказать,
только сильнее! Но когда я подкралась к двери и, заглянув в глазок, увидела незнакомую мне женщину, я испытала невероятнейшее облегчение. И плевать, что, судя по лицу, она с претензией. Не задумавшись, открываю дверь и тут же попадаю под возглас женщины.
        - Девушка, я понимаю, что сейчас еще нет десяти вечера, но совесть-то еще никто не отменял. У меня ребенок маленький спит за стеной, сделайте музыку потише. А лучше выключите. Пожалуйста, - уже доброжелательнее добавляет она.
        - Да, конечно. Сейчас выключу.
        - Спасибо за понимание, - бросает она и разворачивается к своей квартире. Кажется, я снова выдохнула с великим облегчением. Пронесло… Все остальное можно пережить.
        И как только я подумала, что все, можно спокойно дышать и балдеть дальше, только потише, взгляд упал на приближающуюся к моей двери фигуру… Кирилла Александровича. Что это за ерунда? Передозировка конфетами?
        -
        - И вправду, совесть-то еще никто не отменял, да, Зайка? - нет, не конфеты, самый настоящий голос. Живой голос!
        Машинально начала закрывать входную дверь, но ботинок в проеме мне просто не дал это завершить.
        - Ну нельзя же так с гостями, Светлана Васильевна.
        Глава 12
        Понимал ли я, что все это дико и совершенно не похоже на меня? Пожалуй, во время всего пути, который прошел на какой-то волне эйфории от полученного адреса, я об этом даже не задумывался. Мне казалось, это таким правильным и логичным что ли. И только, когда я остановился у предполагаемого дома и заглушил двигатель, я четко понял, что это смахивает на какую-то явную патологию… Точно, одержимость, вашу мать! Хотя с другой стороны, все это можно оправдать ее сообщением и дальнейшим отсутствием ответа на мои последующие смс. Да мало ли что с ней случилось. Почему не ответила дальше на десятки сообщений хотя бы в шуточной форме? Ведь отвечала тогда про «парня». А сейчас может уже лежит с пробитой головой или другими частями тела… от действий бабки? Бред, конечно, девчонке двадцать один год, ну какая к чертям собачьим бабушка будет бить внучку за сообщение, к тому же, совсем не пошлое? Хотя о чем я, мало ли у нас дебилов на квадратный метр. Сколько я видел таких родителей, улыбающихся на людях, а на деле херачили собственное чадо до переломов. И если бы не банальные случаи, так бы и дальше продолжали.
Подумаешь, девчонка уже давно не маленькая, но и возраст не всегда показатель. Не просто же так Света такая зашуганная и забитая, да и в ее возрасте, и с такой внешностью в «девочках» просто так не засиживаются. Может она сейчас реально лежит без сознания, прикованная к батарее за мое очередное сообщение. Вот поэтому и не ответила… Хороша фантазия, ничего не скажешь.
        В итоге промаялся в машине минут двадцать, обдумывая всевозможные варианты. В любом случае, получалась не совсем радужная картина. Если про бабку все действительно правда, то в данном случае я только подставляю Свету. По-другому назвать столь поздний визит взрослого мужика не получается. Хотя с другой стороны, можно сказать, что я просто волнуюсь за состояние здоровья моей студентки. Решил проверить ее самочувствие, так сказать, на ночь глядя. Да, отдаленные последствия отравления коварны, вот я и пришел. Встречайте, вот он я здесь. Мда… вроде не пил, только башка почему-то не варит.
        Так толком ничего не придумав, решил действовать по обстоятельствам и уже через пару минут беспечный житель из первой попавшейся квартиры открыл мне входную дверь после короткого «забыл ключи от домофона». Поднимался я на нужный этаж до омерзения медленно, в который раз прокручивая в голове одни и те же идиотские оправдания, зачем же я собственно сюда приперся. И какого же было мое удивление и одновременно облегчение, когда безо всяких действий, не говоря уже о усилиях с моей стороны, Света сама попалась мне на глаза. Причем попалась в прямом смысле этого слова. Живая между прочим и ни хрена не прикованная к батарее. Стоит в дверной проеме, с полностью распахнутой дверью и слушает тираду от соседки за слишком громкую музыку. И смех, и грех.
        - Да, конечно. Сейчас выключу, - испуганно отвечает Света.
        И ведь можно было бы сказать, что это очередная жалующаяся сумасшедшая, необоснованно кропящая над спящим чадом, да вот только музыка действительно играет слишком громко. И тут я понимаю, что нет никакой бабки. Ну не стала бы ни одна представительница старого поколения разрешать внучке слушать громко музыку в столь поздний час, да еще и при таких соседях.
        Чему я собственно лыблюсь непонятно, но факт налицо. Улыбаюсь, направляясь к Светиной двери, как только некогда возмущенная соседка отходит от нее.
        - И вправду, совесть-то еще никто не отменял, да, Зайка? - делаю очередной шаг по направлению к Свете, но, видимо, осознает, что я настоящий, а не плод ее воображения и сразу же пытается закрыть дверь. Кое-как успеваю просунуть ботинок, одновременно борясь с идиотской улыбкой на лице и нарастающей волной необоснованной радости. - Ну нельзя же так с гостями, Светлана Васильевна, - аккуратно тяну на себя дверь, немного отталкивая хозяйку квартиры. - Силы тут как-то не равны, тебе так не кажется? - закрывая за собой дверь, игриво интересуюсь я.
        - Вы в своем уме?! Как это вообще понимать?
        - Как заботу о твоем здоровье. Я не мог лечь спать, не узнав о твоем самочувствии. Выключи музыку.
        - Я сама разберусь, что мне делать в своем доме! Уходите, - зло бросает Света, бегло обводя глазами комнату. - Пожалуйста, - уже более мягче добавляет она.
        - Позже. И все же выключи музыку, ты же сама пообещала соседке.
        - Черт! - какая-то секунда и взбудораженная Света принимается бегать по квартире. Судорожно хватает пульт и начинает тыкать в него пальцами. Странно, что я только сейчас заметил, что она совершенно другая. Правда не пойму в чем дело, то ли в не совсем привычной для нее косметике на лице, то ли в самом гиперактивном состоянии.
        У меня возникает стойкое ощущение, что еще несколько секунд борьбы с пультом и она начнет громко топать ногами, при этом истеря в типичной женской манере. Совершенно не заботясь о приличиях, не раздеваясь, прохожу в гостиную и молча забираю у нее пульт.
        - Когда что-то перестает работать, надо попробовать достать батарейки, а не тупо насиловать кнопки.
        Через несколько секунд благополучно выключаю телевизор и в гостиной наступает долгожданная тишина. Да, так определенно лучше. Передаю растерянной Свете пульт, а сам, словно озабоченный подросток в период активного полового созревания в очередной раз ее рассматриваю. Несмотря на обилие косметики по-прежнему выглядит юной и очень-очень… просто до неприличия хорошенькая, этакая куколка. Идеальные черты лица, черт возьми. И волосы длиннющие, сейчас чуть растрепанные, но так даже лучше. На какой вообще фабрике производят таких красавиц? И судя по выпирающей груди через совершенно антисексуальную сорочку, с телом у нее тоже все в порядке. Видимо затяжное молчание и мой взгляд, устремленный на ее грудь, дал свое. А если быть точнее, Света дернулась, как от огня, прикрыв руками убогую сорочку в области груди. И за считанные секунды сверкнула пятками в противоположную сторону. Неужели в наше время реально существуют девушки, не только краснеющие от одного взгляда, но и вот такие… вот такие неиспорченные. Мать вашу, слово-то какое дебильное. Хотя какое к черту слово, у меня уже их вообще нет. Просто реально
нет слов. Только нечего попусту выделываться, мне же это все чертовски нравится. Это ж какой полет для фантазии… сколько всего можно с ней делать. И ведь не угадаешь ничего, новизна, мать ее. Охренеть. А я еще хотел группу спихнуть на ординатора. А жизнь взяла, да медом дорожку намазала. За какие только заслуги непонятно.
        Немного придя в себя от затянувших мыслей, скидываю с себя обувь вместе с пальто, и принимаюсь осматривать квартиру. Судя по количеству дверей, итого мы имеем типичную трешку. Все чистенько, аккуратно, даже вполне мило и отнюдь не бедно, что не совсем вяжется со Светиным выбором одежды. Хотя кто сказал, что это вообще ее выбор?
        - Поставьте фотографию на место и уходите.
        - Это твоя бабушка? - игнорирую ее вопрос, продолжая смотреть на только что взятую рамку с фотографией в руки.
        - Вам вообще не стыдно?! - с истерическими нотками в голосе взрывается Света, отбирая у меня из рук рамку.
        - Заколебали уже со своим стыдом, праведницы недоделанные. Я еще ничего не сделал, за что бы мне могло быть стыдно. Но если ты хочешь начать прямо сейчас, то я согласен стыдиться и грешить. Ты, кстати, когда-нибудь грешила, Светка-конфетка?
        - Вы правда не понимаете, что все это ненормально?! Вы заявляетесь ко мне домой на ночь глядя, не пойми с какой целью… да это вообще… Господи, у меня нет слов!
        - Не поверишь, у меня тоже, - мельком окидываю ее новый наряд взглядом и как ни в чем не бывало присаживаюсь на диван. - Не думал, что это скажу, но в сорочке ты выглядела лучше. Эта мешковатая кофта тебе не идет.
        - Сейчас же уйдите из моего дома, иначе я… узнаю телефон вашей жены и устрою скандал. А еще сфотографирую ей на память, что вы по ночам ошиваетесь у посторонних женщин.
        - Ну предположим, женщину из тебя еще надо сделать.
        - Хватит! Ваша наглость переходит все возможные и невозможные границы.
        - Возможно. К сожалению, выбор профессии и уже сформировавшийся, далеко не самый лучший, характер, откладывают определенный отпечаток на моем поведении. Я по-другому уже вряд ли смогу. А вот ты можешь. Так что тебе проще будет подстроиться под меня. Кстати, можешь фотографировать меня, хотя я не очень фотогеничен. В любом случае, отправлять тебе ее будет некому. Я не женат, Света, равно как и мальчик в моем кабинете не имеет никакого отношения к моему отцовству. Сама придумала-сама поверила. К сожалению, тоже вечная женская проблема.
        - Значит не женаты и нет детей?
        - Точно.
        - Это ничего не меняет. Уйдите, пожалуйста, - скрестив руки на груди, почти умоляя взглядом, хрипло шепчет Света.
        - Уйду, но позже. Как ты себя чувствуешь, кстати?
        - Прекрасно. Я впервые в жизни съела целую коробку шоколадных конфет с ликером и как видите мне хорошо. Точнее, было хорошо до вашего прихода. Как вы вообще узнали мой адрес?
        - Худышкин сказал. Ты не отвечала на мои сообщения, я попросил у него адрес, чтобы проведать некогда больную Светлану Васильевну. Что-то все же у меня не сходится в голове. Значит твое сообщение про бабушку брехня? Но кто-то же тебя отхерачил скакалкой. Кстати, это точно была скакалка. У ремня все же другие следы.
        - Нет, не брехня, - усаживаясь рядом со мной тихо произносит Света. - Я сказала вам правду, только для того, чтобы вы отстали от меня. Моя бабушка не приемлет отношений до брака и тем своим сообщением вы спровоцировали ее на то, что она сделала. Именно вы.
        - Ты сейчас серьезно? Тебя избила бабка за какое-то сраное сообщение, в котором вообще ничего не было?! - с ума сойти, реально правда! Охренеть просто.
        - Да. Я не буду оценивать ее действия. Это не ваше дело. Вам не понять. Я впервые за всю свою жизнь осталась одна дома, ем конфеты и слушаю музыку. Это свобода, понимаете? А вы мне в очередной раз все испортили, не дав толком ею насладиться. Ну что вам надо от меня?
        - Ты действительно настолько затюкана мерзкой бабкой, которая ни за что херачит тебя скакалкой в двадцать один год, чтобы не понять, что хочет мужчина от понравившейся ему девушки? - молчит! Упорно молчит, хмуря лоб.
        - Вы со мной флиртуете?
        - Святой Купидрила, остановите землю, я сойду. Да, Света, я флиртун-пи*дун, - вместо очередного приступа гнева Света еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос. Кажется, даже закусывает нижнюю губу. - Приятно видеть, что ты улыбаешься и тебе смешно, но так как ты выросла в монашеских джунглях, тебе надо все разжевать. Я предлагаю тебе свободу от твоей старой вешалки, с которой по-хорошему надо еще разобраться. Будешь делать, что хочется, а не то, что накажет бабка. Есть что захочется, спать когда захочется, ну и вообще, все что захочется. Черт, - хватаюсь за голову не в силах произнести нормальную правду. Ведь не поймет же, если прямым текстом скажу, обидится еще. - Ты, наверное, не поняла. Все это ты будешь делать со мной, ну а если быть точным у меня дома. Спать, есть, гулять, танцевать, ногами топать в двенадцать ночи и прочее. Наверняка тебе давно хотелось переехать, вот он прекрасный шанс. Понимаешь?
        - Конечно, понимаю. Вы мне предлагаете выйти за вас замуж.
        - Нет, - четко произношу я, еле подавляя в себе неуместный смешок.
        - А я сказала да. У нас, монахинь из джунглей, это браком зовется.
        - Ну у вас да, возможно.
        - Однозначно, а не возможно. Только при всем моем уважении, вы не в моем вкусе. К тому же, я давно влюблена в другого. Поэтому вынуждена вам дать отказ на столь щедрое предложение.
        -
        Глава 13
        - Нехорошо как-то получается, - после приличной паузы наконец выдает Волков. - Я к тебе передом, Светлана, а ты ко мне жопой.
        - Вообще-то я к вам передом сижу. И вот ту самую попу, мою в смысле, вы не увидите.
        - Ну да, ну да, только после свадьбы, - не сдерживая смеха, произносит Кирилл Александрович.
        - Точно.
        - Зайка, у тебя что и жопа золотая что ли?
        - У нас, монахинь из джунглей, все золотое и очень ценное, - совершенно не понимаю, как это вылетает из моего рта. Это же не флирт? Не флирт?! Нет, не он, наверное, но… что-то не очень понятное. Зачем я отвечаю ему, когда как должна встать и попросить уйти, но уже в более резкой форме?
        - Значит я не в твоем вкусе… а какой у тебя вообще может быть вкус на мужчин, если ты еще ничего не пробовала?
        - Ммм… ну как бы необязательно что-то пробовать, чтобы сказать - не мое. Допустим, зачем мне есть таракана, если я и так знаю, что он мне придется не по вкусу, учитывая, что мне даже противно на него смотреть.
        - Так ты сравниваешь меня с тараканом? Черт, Света, я почти убит, ну нельзя же так обижать мужиков в моем возрасте. Инфаркт, сука, помолодел, - наигранно хватается за сердце, откидываясь на спинку дивана. При этом ведь даже не скрывает улыбки. А чего я вообще собственно пристала к его улыбке? У меня на диване сидит посторонний мужчина, который, на минуточку, является моим преподавателем, он же предлагает мне абсолютно неприемлемую пошлятину, пусть и прилично упакованную в нормальные слова, а я смотрю, как он улыбается? Гнать его надо, а не смотреть на его рот. - Ну что ты там рассмотрела у меня на лице? Или все же я в твоем вкусе?
        - Прыщ.
        - Прыщ?!
        - Да, я рассмотрела у вас прыщ.
        - Светлана, ты как будущий врач должна выражаться правильно. Прыщ - не совсем медицинский термин. Так что там у меня на лице?
        - Комедон, - после многозначительной паузы выдаю я. - Закрытый комедон.
        - Уедон.
        - Что?!
        - Ты меня уедон, Светлана Васильевна, в смысле уела. Я забыл, что ты заучка, даже прыщи все выучила. Скучная у тебя жизнь, однако. Так значит я таракан… ну прям не вечер, а сплошные обломы.
        - Я не имела в виду, что вы таракан, - быстро начала оправдываться я, осознав, что это действительно может прозвучать обидно. - Просто… неважно. Но вот, кстати, одну из причин, почему вы не в моем вкусе, вы сами и изложили.
        - Какую? Я уже плохо соображаю, мой миокард только что получил приличную зону некроза. Переживаю, понимаешь ли.
        - Зачем мне связывать со ста… с мужчиной средних лет? Вы умрете раньше меня.
        - Святой уедон… как давно в тебе живет стервозина, желающая вылезти наружу?
        - Из меня никто не хочет вылезти, Кирилл Александрович.
        - Ну влезть-то точно хочет. Я даже знаю кто. Ну да ладно, значит я старый, нет, не так - мужчина средних лет. Я обязательно позвоню на кафедру общественного здравоохранения и попрошу их влепить тебе кол за незнание характеристики возраста.
        - С чего бы это?
        - Я еще восемь лет как молодой, а вот ты, дорогуша, с таким занудством даже на средний возраст не тянешь.
        - Вам тридцать шесть?
        - А ты давала шестьдесят? - добавляет он немного возмущенно.
        - Если честно думала, что вам лет тридцать пять, но вспоминаю, что вы заведующий и машинально подкидываю еще десятку, стало быть сорок пять, а это уже средний возраст.
        - Все, молчи, зануда из монашеских джунглей.
        - Ну вот мы и пришли к выводу, что такая зануда вам тоже не по вкусу, пора и честь знать. В смысле, вам пора уходить, - указываю взглядом на прихожую, пытаясь подавить в себе непрошенную улыбку.
        - Ты что и спать ложишься в десять? Боюсь спрашивать, но все же, ты вообще в курсе откуда дети берутся?
        - Конечно, в курсе, у меня пятерка по акушерству и гинекологии. И да, в десять я уже должна видеть десятый сон. Вам пора, Кирилл Александрович.
        - Нет. Спать ты все равно не ляжешь, учитывая, что в первый раз одна дома. Предложи мне что ли чай ради приличия.
        - Какое приличие, вы издеваетесь? Я вам русским языком сказала, что вы мне не нравитесь. Мне нравится другой парень, понимаете? И я не шучу, это правда. Смотрите сами!
        Сама толком не осознавая, что делаю, вскакиваю с дивана и бегу за мобильником в спальню. Хватаю телефон и, еле сдерживая бушующие внутри меня эмоции, начинаю копаться в телефоне под пристальным взглядом Волкова.
        - Вот, смотрите! - тычу ему в лицо мобильником, на экране которого красуется единственная фотография Олега, скопированная мной с его почти пустой странички социальной сети. - Понятно? Олег не плод моего воображения, как вы могли подумать, он реальный!
        Я ожидала чего угодно, но точно не того, что мне рассмеются в лицо. А делает он именно это.
        - И что смешного? - растерянно сажусь на диван, совершенно не понимая его реакцию.
        - Извини, просто вспомнил один случай. Симпатичный парень. И как давно вы вместе? - вполне серьезно интересуется он, прекращая смеяться.
        - Полтора года, - сразу выдаю я, ничуть не задумавшись над ответом. Подумаешь не вместе, но ведь именно столько времени я по нему и сохну.
        - Сочувствую тебе, Света. Мне, к счастью, не доводилось страдать от неразделенной любви, - поднимает средний и указательный пальцы вверх, изображая кавычки. - Не могу оценить всю тяжесть твоих душевных страданий, но думаю, как раз сейчас настал удачный момент с ними расстаться.
        - В смысле?!
        - В смысле твой, а если быть точным, не твой Олежка Комаренко - самый тупой из всех студентов, которых мне доводилось видеть. Кстати, этот придурок после окончания занятий уже два месяца так и не может сдать мне зачет. Не спросишь его почему? - выжидающе на меня смотрит и как только я пытаюсь что-то вымолвить, он приподнимает руку, мол закрой рот. - Хотя постой, не спросишь, конечно, ты же с ним наверняка не знакома. Или знакома, но слова не вымолвишь, учитывая то, что у него есть девушка. По крайней мере два месяца назад была. Чуть умнее, чем он, но тоже дура дурой. И что же получается, путем несложных математических подсчетов, выходит, что полтора года вы никак не можете быть вместе, - снова демонстрирует кавычки, чем вызывает во мне очередной приступ злости. Но еще более во мне кипит обида за упоминание девушки.
        - Уходите, - откидываю мобильник на диван.
        - Обиделась?
        - Я сказала уйдите! - выкрикиваю и тут же чувствую, как из носа начинает течь кровь. - Что за… - прикладываю ладонь к лицу, а Волков подает мне платок. Откуда он их только берет, сопливый! - Не трогайте меня, - пытаюсь дернуться на дурацкие попытки вытереть мне нос.
        - Да не ори ты так. И голову не запрокидывай. Пошли в ванную, пусть стечет, - бесцеремонно хватает меня за руку и ведет сам не зная куда.
        - Я сама!
        Бесит! Жутко бесит собственное состояние. То блюю при нем, теперь еще с окровавленным лицом хожу.
        - Я тебе сказал голову не запрокидывай.
        - А я сказала уйдите, - выкрикиваю я, включая воду в раковине. - Не надо стоять позади меня. Вы нервируете меня!
        - Окей, я сяду на бортик ванной. Надеюсь, она выдержит меня.
        - Если не выдержит, моя бабушка отрежет вам ваш детородный орган за порчу имущества и положит на капот машины.
        - Ужас какой. А чего собакам не даст бездомным съесть, чего добру пропадать? - не скрывая смеха выдает Волков, как будто специально ерзая пятой точкой на бортике ванной. - И почему вдруг капот машины?
        - Не знаю о каком добре вы говорите. С ее слов - это истинное зло. А положит на капот той машины, которая будет стоять на пешеходном переходе, ну или просто в неположенном месте.
        - Шикарно, бабка твоя оказывается борец за справедливость.
        - Зря смеетесь, в прошлом месяце она попросила у соседки детский использованный памперс и положила его на капот как раз такой машины. Так что шли бы вы от греха подальше.
        - Нет, пожалуй, останусь. Грешить, так грешить. Ты зачем только что высморкалась?!
        - Вы мне еще будете указывать где и когда сморкаться?
        - Бестолочь! Два тебе по ЛОРам.
        - Позвоните на кафедру, пусть переправят оценку, - зло бросаю я, мельком смотря в зеркало.
        - Обязательно позвоню. Ты типичный пример теоретика, а пора бы переходить к практике.
        - Совершенно с вами согласна. Вот я и перехожу к ней с этой субботы.
        - В каком смысле?
        - Не ваше дело. Подайте, пожалуйста, бумагу.
        - Не нужна тебе бумага, просто дай стечь крови. И часто это у тебя?
        - Первый раз.
        - У тебя вообще есть что-нибудь не в «первый раз»?
        - Все первый раз. Бумагу дайте.
        - Не дам. Просто помолчи и дай ей стечь, - с нажимом добавляет он.
        Хочется в ответ сказать что-нибудь гадкое, но вид продолжающегося кровотечения меня несколько расстраивает, и я делаю то, что он сказал. Попросту замолкаю и жду. К счастью, кровь достаточно быстро останавливается.
        - Теперь я надеюсь вы уйдете? - осторожно интересуюсь я, протирая лицо полотенцем.
        - Конечно, нет, - уверенно произносит Волков, хватаясь за низ собственного джемпера.
        - Вы что делаете? - растерянно произношу я, смотря на то, как он… снимает джемпер!
        - А ты как думаешь? - игриво интересуется он, откидывая кофту на стиральную машину…
        Глава 14
        Меня накрывает самой настоящей паникой, когда я осознаю, что он разделся. Взял и оголил верх! Это вообще как понимать?! Стою с открытым ртом, как самая настоящая дура, при этом разглядываю его полуобнаженное тело. Вряд ли его можно назвать «мистер торс», какой запечатлен на большинстве женских романов, которые я в тайне читаю от бабушки. Нет, здесь никаких перекачанных мыщц, вызывающих какое-то неприятие от ненатуральности. Передо мной абсолютно нормальный и вполне себе реальный мужчина, без видимых глазу изъянов, с вполне себе подкачанными руками. Да, руки у него вообще крупные… Стоп! Зачем я его вообще разглядываю? Да что такое со мной творится?! И только, когда Волков откашливается, я поднимаю на него взгляд.
        - Ну не все потеряно.
        - Вы о чем? - растерянно произношу я, не зная на чем остановить взгляд.
        - В обморок не грохнулась, более того-рассматриваешь меня, значит подсознательно тебе как минимум интересно. В тебе уже внутреннее Я говорит, что пора продолжать.
        - Что продолжать?!
        - Раздеваться и переходить к практике.
        - Только троньте меня, и я напишу заявление в милицию. И не побоюсь огласки! - как-то жалко выкрикиваю я, впервые раздражаясь от собственного писклявого голоса
        - В полицию.
        - Что?!
        - Менты переименовались в полицию с две тысячи одиннадцатого года. С марта, кажется.
        - Неважно!
        - Твоя правда. Одна фекалия на выходе.
        Один шаг! Всего какой-то один шаг в мою сторону, и Волков оказывается прямо напротив меня. Сжимаю в руках полотенце и шумно сглатываю, когда наконец до меня доходит, что в сантиметре от моего тела находится полуобнаженный мужчина, а может и меньше, судя по тому, что у меня возникает стойкое ощущение, что наши тела соприкасаются друг с другом. Кажется, у меня начинают колоть подушечки пальцев на руках, и скорее не от страха, что он мне что-то сделает, а от того, что сама не спешу ничего сделать в ответ. Например, оттолкнуть его или хотя бы наступить на ногу, да что угодно!
        - Ты знаешь, я почти уверен, что я уже тебе нравлюсь, - начинает Волков, едва касаясь моих волос одной рукой. - Правда, заложенные в тебя с детства правила вряд ли так спокойно и быстро дадут принять и осознать сей факт.
        - Чушь, - не раздумывая отвечаю я, зафиксировав взгляд на его шее. Ну а куда мне собственно смотреть, не поднимать же на него голову. Много чести, не дождется.
        - В противном случае, - совершенно не обращая внимания на мою «чушь». - Ты бы как минимум сбежала из ванной. Вот даже сейчас, я стою напротив тебя, но ведь не удерживаю, не напираю, просто стою. Почему ты не уходишь? - я бы тоже хотела знать ответ на этот вопрос, черт возьми!
        - Говорят, предполагаемого насильника нельзя злить. Вот я и стою, пытаясь вас не бесить, - я действительно сказала эту чушь вслух?! К счастью, Кирилл Александрович в ответ на мою ахинею только лишь рассмеялся.
        - Забавная ты, Свет. И кстати, - убирает прядь моих волос назад, оголяя шею, едва касаясь пальцами кожи, и медленно тянется к моему лицу. Да что ты стоишь, дура?! - Тебе очень идет твоя фамилия, - шепчет мне на ухо. - Самая настоящая Зайка, - секунда и он отстраняется от меня с улыбкой на лице. - Пора бы и честь знать.
        - Вы уходите?
        - Нет, конечно, потрахушки буду устраивать. В смысле постирушки, - быстро добавляет он, наверняка забавляясь моей реакцией. - У меня кофта в твоей биологической жидкости, кровушки в смысле.
        Хотелось бы мне сказать, что он просто меня разводит, но нет, действительно как ни в чем не бывало включает воду и начинает застирывать кофту! Что за ерунда творится в моей жизни?
        - Свет, ну будь ты гостеприимной хозяйкой, сделай мне кофе. Если его нет, то так уж и быть-чай. Обещаю, как только я узнаю интересующие меня вещи, и мы немножко пообщаемся, я уйду, оставив тебя в гордом одиночестве. Давай, давай, иди, моя хорошая.
        Бесхарактерная, слабовольная дура! И ведь действительно иду на кухню и ставлю чайник. С этим надо что-то делать, иначе в следующий раз окажусь на коленях, чистящая ему ботинки. Тьфу!
        - Ну а что, Светлана Васильевна, с твоей бесхарактерностью только так, - зло бросаю собственному отражению в стекле кухонного шкафчика.
        Засыпаю в чашку две большие ложки кофе и присаживаюсь за стол, стискивая до боли виски. Еще несколько часов назад я мечтала о том, что попадусь Олегу на глаза с красивой прической и косметикой на лице, а теперь все это получается в пустую? Для чего это все, если у него есть девушка? Ну какой же Волков козел! Зачем? Ну зачем он мне это сказал?! Мало того, что испортил весь вечер, так еще и это…
        Но просидев несколько минут, разглядывая в чашке приготовленный напиток, я поняла, что ничего не потеряно. Ведь многие люди встречаются и расстаются, может у него все несерьезно с этой девушкой. И вообще, откуда мне знать не врет ли Волков. Кстати, о нем самом! Сколько можно застирывать пятнышко крови?! Вскакиваю из-за стола и быстром шагом иду в ванную. Ну какой же гад. Мало того, что в ванной пусто, так еще и воду оставил включенной!
        Забегаю к себе в спальню и застываю: стоит как ни в чем не бывало и рассматривает мою электронную книгу. Ну хоть один во всем этом есть плюс - надел джемпер, и на том спасибо.
        - Вам не кажется, что это уже перебор? - выхватываю из его рук читалку и кидаю на кровать. - Наглость - второе счастье?
        - Я бы сказал первое, - небрежно бросает он, присаживаясь на мое любимое кресло.
        - Мне кажется, вы хотели кофе. Он готов и уже почти остыл.
        - Тебе кажется, я его не хотел. Это был просто повод осмотреть квартиру, в частности твою комнату, но без твоего присутствия.
        - Осмотрели? - спрашиваю я, а сама обалдеваю от наглости этого мужчины, развалившегося в моем кресле, в уличных между прочим брюках!
        - Да. Квартира неплохая, я бы сказал даже хорошая, как говорит моя мать - дорого-богато. Досталась тебе от родителей?
        - А что, уже надумали жениться на мне? - с вызовом интересуюсь я, облокачиваясь на комод.
        - Ну конечно. В тридцать шесть лет пора обзавестись собственным жильем. Наконец-то я нашел завидную невесту. Правда, квартира все же не по моему вкусу. Переделаем, а бабку турнем в дом престарелых, - несмотря на серьезность в голосе, понимаю, что он шутит, тем самым вызывая во мне как ни странно улыбку.
        - Это квартира моей бабушки, доставшаяся ей от ее единственного и очень обеспеченного мужа. Так что, я к этой квартире не имею никакого отношения. И наследства у меня тоже нет.
        - Как нет наследства? Ай-ай-ай, - наигранно крутит головой Волков, при этом цокая. - А что, родители ничего не имели?
        - А с чего вы так интересуетесь моими жилищными делами?
        - Ну как это с чего. Интересно почему не съедешь от бабки, если есть возможность.
        - Если бы у меня была такая возможность, я бы с радостью это сделала, но у меня ее нет. Может вы соблаговолите…
        - Свалить отсюда? Нет, еще нет. Мне бы хотелось видеть всю историю твоей болезни… в смысле жизни, - быстро добавляет он, не скрывая улыбки. - Поправь меня, если не прав. Твоя бабка оставила тебя одну впервые в жизни и ты, получив долгожданную свободу, срываешься в пляс, красишься и наедаешься конфетами с ликером. И все это реально впервые?
        - Да, - ничуть не скрывая выдаю я. Кажется, он отстанет только тогда, когда удовлетворится моими ответами. Да и пожалуйста.
        - А за что она тебя так отлюбила скакалкой? Ну не может нормальный человек просто так это сделать за какое-то никчемное смс, я в это все же не верю. У нее проблемы с головой? Или просто любит отхерачить того, кто слабее?
        - Она не бьет меня, если вас это интересует. Это был единичный случай. Детство не в счет, там почти всех лупят скакалкой и ставят в угол. Вы же не можете этого отрицать.
        - Не могу. Нет, ну все же что-то не укладывается у меня в голове. Чего она тебя держит в таких рамках? Ты в юности начудила что ли? Или в детстве, прости Господи, - усмехается Волков. - Дай угадаю, поцеловалась в песочнице с мальчиком, и бабка решила блюсти твою девственность до брака?
        - Встречный вопрос, а вы со всеми студентками так аморально себя ведете и заявляетесь к ним без спроса домой?
        - Ты удивишься, но не только у тебя все впервые. У меня тоже. Ты первая студентка, которая мне приглянулась. И я сейчас совершенно серьезен.
        - Вам пора домой.
        - Вот когда узнаю все, что меня интересует, тогда и уйду. У тебя в комнате нет ни одной женской штучки. Ни духов, ни косметики, пару вещей в прихожей не в счет, вообще ничего, что характерно для девушек твоего возраста, да и в принципе для любого возраста. Что, бабка запрещает? - буквально впивается взглядом в мое лицо, чем вызывает во мне очередной приступ раздражения. Что за человек такой, и по полкам успел пройтись!
        -
        Глава 15
        - Бабушка против косметики и прочей химии, - вполне уверенно вру я, ни на секунду не задумываясь.
        - Да что ты говоришь? А чего в ее королевской комнате, весь зеркальный стол наполнен кремами, косметикой и другими бабскими штуками?
        - Вы и у нее в комнате были?! Вам вообще не стыдно?
        - Ну конечно был, мне как раз понадобился крем для рук после стирки. Руки надо было смягчить. Зашел, а тут на тебе, рай для кремолюба.
        - Ну, хватит! - в очередной раз взрываюсь я. - Это вообще не ваше дело! Вы понимаете, как абсурдно все это выглядит?! Мы знакомы три дня, в первый вы пытались залезть мне между ног, в прямом смысле этого слова, во второй просто приставали уже в качестве преподавателя, на третий предлагаете мне какую-то пошлость, завуалированную в красивые слова о свободе, еще и без спроса приходите ко мне домой.
        - Если честно, сам в шоке от себя, - вполне серьезно произносит он, даже не улыбаясь. - Ну все когда-нибудь бывает. Это жизнь.
        - Вы совсем не хотите меня услышать?
        - А что ты вообще любишь?
        - Вы вообще о чем сейчас?!
        - Ну что-то же наверняка любишь. Например, что-нибудь из того, что твоя бабка тебе запрещает.
        - Шоколад, - не знаю зачем я это сказала вслух, но слово как-то само собой вылетело из меня. Ведь не запрещает, просто дозирует.
        - Понятно, - приподнимается с кресла и направляется в мою сторону.
        - И дарить мне его не надо, - быстро добавляю я. - И подходить ко мне тоже не надо.
        - Почему не надо? - ставит руки на комод по бокам от меня и снова улыбается.
        - Потому что мне его нельзя. Бабушка запрещает. Съеденная мной сегодня целая коробка конфет - это исключение.
        - Празднование временной свободы.
        - Точно, - произношу я, улыбаясь в ответ.
        - И все же, Свет, ты мне соврала, что твои родители умерли? На самом деле у тебя, как и у многих была просто неблагополучная семья, да? Может бухали или еще хуже - на дозе сидели. А твоя бабка не сумела в свое время достойно воспитать свое чадо, скорее всего, твою мать, ну и в итоге вырвала тебя из рук недобросовестных родителей, чтобы больше не повторить своих ошибок. И воспитывала тебя с детства как монашку, угадал?
        - Не угадали, - зло бросаю я, тяжело дыша. - Меня воспитывали с раннего детства как монашку, чтобы я не превратилась в шлюху, как моя мать. А со слов бабушки она именно такой и была. И после того, как моя мама ушла из семьи, мой успешный во всех смыслах этого слова папа, начал падать. Так падал, что потерял весь свой бизнес и влез в долги из-за того, что не смог пережить уход мамы. А закончилось все тем, что он повесился из-за того, что моя шлюха-мать разбилась на машине. Так понятнее?!
        - Вполне…, - после многозначительной паузы наконец добавляет он.
        - Ну вот и замечательно. Хочу вам кое-что показать, уберите свою руку с комода, пожалуйста, мне надо пройти.
        Волков убирает руку, и я вполне себе уверенным шагом иду на выход, а самой хочется позорно разреветься.
        - Ты типа меня выгоняешь?
        - Нет, - уверенно произношу я, надевая тапки. - Просто хочу вам кое-что показать в подъезде. Ваше пальто же в квартире, это как гарантия, что вы сюда вернетесь, если вам тут медом намазано. Надевайте ботинки и пойдемте скорее, - наклоняюсь к полке и найдя нужный предмет, быстро принимаю исходную позу. - Готовы?
        - Что-то я не пойму, конфеты с ликером подействовали? Ты какая-то странная.
        - Какая есть.
        - Пойдемте.
        Открываю дверь и первой выхожу из квартиры. Мой нежеланный гость подозрительно на меня смотрит, но все же идет за мной. Резко останавливаюсь на середине лестничной площадки и поворачиваюсь к Волкову.
        - Стойте.
        - Ну стою, - наклоняюсь на корточки, на что Волков издает какой-то странный звук. - Ты что решила начать с минета в подъезде? Считай, что я тоже монах, никакого подъезда, в смысле минета.
        - Таракан залез на стол,
        Крошки хлебные нашел,
        А еще стакан воды.
        «Ух ты ж сколько тут еды!
        Будет праздничный обед!»
        Вдруг зажегся в кухне свет….
        Крик хозяйки, звон стакана…
        И не стало таракана… *
        Завершаю вырисовывать вокруг Волкова круг, как раз под последнее четверостишье. Довольная собой выпрямляюсь и, положив мелок в карман брюк, протираю руки от мела.
        - Считайте, что это мелок «Машенька». Я оставляю вам шанс быть убитым не стаканом. И изначально я была права, вы самый настоящий таракан. Такой же приставучий, сколько не трави. Но я не кровожадна, давить не буду. Праздничный обед, равно как и крошки, вы от меня не получите, сколько бы вы здесь ни распинались. Завалите на зачете? Ну и пожалуйста, этим вы только покажете свою слабость.
        - Браво, Светлана. Уедон, он такой. Но ты же сама того не осознавая, роешь себе яму. Сейчас ты мне понравилась еще больше, глупенькая, - заканчивает он не скрывая улыбки.
        Ничего не отвечаю, обхожу Волкова и быстрым шагом дохожу до квартиры. Хватаю его пальто и выхожу за порог.
        - Ловите, Кирилл Александрович, - кидаю его пальто прямо ему в руки и, не дожидаясь от него ни единого слова, быстро захожу домой, громко захлопнув за собой дверь.

* * *
        Может я параноик, но полночи я не спала, а если быть точнее-штудировала завтрашнюю тему, а заодно просматривала видео по практическим занятиям. У меня было стойкое ощущение, что он на мне отыграется. При желании завалить и опозорить можно кого угодно, даже умного врача со стажем, что уж говорить обо мне.
        На занятия шла не то со страхом, не то с предвкушением сегодняшнего опроса. Но каково же было мое удивление, когда вместо Волкова на занятие пришел его ординатор. Стыдно признать, но я немного расстроилась. А если быть точнее, сначала обрадовалась, а вот потом, осознав, что полночи маялась с методичкой в руках просто так, расстроилась. Но вот, когда и в пятницу пришел все тот же врач, а не Волков, я испытала что-то сродни самого настоящего… разочарования. Вот так просто исчез? Ерунда какая-то. Мне бы выдохнуть от того, что можно спокойно жить и, чего уж греха таить, наслаждаться халявой на занятиях, но что-то не наслаждается.
        - Ну все, Светлана, завтра без пятнадцати девять будь на отделении. Это даже хорошо, что первая смена у тебя с утра. До четырех тут опытная сестра, если что спрашивай у нее. Не стесняйся.
        - Хорошо. Евгения Николаевна, а ваш заведующий здесь? - осторожно интересуюсь я.
        - Здесь, конечно, куда он денется. Но тебе не надо к нему идти. Все подписано уже. Вообще, лучше не попадайся к нему лишний раз на глаза, он не очень жалует студентов на рабочих местах. Но так как у нас мало кто задерживается из опытных-терпит.
        - Понятно, - терпит, ну-ну. - Ну ладно, без пятнадцати буду здесь.
        - Давай.
        И вроде бы уходила из больницы с полной уверенностью в своих силах и каким-то воодушевлением, но стоило настать вечеру, как меня начала охватывать паника, что я со всем не справлюсь. Вроде умею делать все инъекции, но ведь страшно! А вдруг что-то сделаю не так… К восьми вечера я реально себя накрутила. И если бы не неожиданный звонок в дверь, наверное, я бы окончательно себя сожрала.
        Первая мысль-бабушка! Но нет, оказалось ни бабушка, ни псевдо гинеколог, и даже ни соседи, а курьер с большой, круглой коробкой.
        Несмотря на то, что это не первый подарок в моей жизни, радовалась я как ребенок. Почему-то я не думала о том, кто это прислал. На самом деле, когда я развернула коробку, я напомнила себе обезьяну, цепляющую на себя все, что возможно. Нет, цеплять на себя здесь было нечего, но вот такое обилие баночек просто не могло остаться не тронутым. Крем для лица «Взбитые сливки с клубникой», сыворотка для лица «Панна-Котта», ванильный крем для лица с ореховым печеньем… О Боже, как же пахнет это ореховое чудо… Сколько же тут всего! Но когда я нанесла на руки крем с миндалем и шоколадом, я поняла, что ореховое чудо несколько уступает шоколадному. Я готова была съесть собственные руки по локоть! Это просто… кремовый рай со вкусом всех возможных десертов… Вишенкой на торте оказалась гигиеническая помада со вкусом «Булочка с корицей». Не надо даже открывать записку, чтобы понять чей это подарок. Да уж, все открыла и только потом призадумалась о том, что брать все это, как минимум, чревато последствиями.
        «Все, кроме помады - несъедобно. Скажешь бабке, что все крема безвредны и тебе их подарила девочка прогульщица, жопу которой ты прикрывала на лекциях. Закуси конфетами с ликером. Они на дне коробки. И да, не будь дурой-не выбрасывай, а прими, как благодарность за предоставленное гостеприимство. Доктор Нихренанеболит».
        Глава 16
        Медленно поднимаюсь по ступенькам и в который раз за утро повторяю про себя одну и ту же молитву. Как бы мне сейчас хотелось оказаться дома, желательно в кровати со вчерашними конфетами, благополучно припасенными мной на черный день. Да, я оставила себе все, что было в подарочной коробке. В конце концов, чего добру пропадать, ну не выбрасывать же? Да и не смогла бы, потому что это единственное, что вчера вызвало несвойственный для меня прилив радости. Однако сейчас содержимое коробки уже не вызывает былого счастья. Можно сколько угодно притворяться смелой, но я боюсь. Тупо боюсь. Наверное, поэтому я не спала всю ночь. Как я вообще продержусь сутки, если не сомкнула глаз, остается загадкой. Разве что только с помощью чуда, ну или страх банально не даст заснуть. А сейчас я стою и гипнотизирую взглядом дверь в отделение…
        - Я сильная и у меня обязательно все получится, - повторила шепотом еще несколько раз и, глубоко затянувшись запахом шоколадного крема с собственной руки, открыла наконец-таки дверь в отделение.
        Все такими же медленными шагами иду по коридору, постоянно поправляя волосы, а в голову так и лезут картинки того, что вместо прически у меня какое-то гнездо после утреннего ветра. И ведь знаю же, что там все должно быть хорошо - высокая прическа, с парочкой выбившихся прядей, определенно она мне идет, но от чего-то руки так и лезут засалить волосы. Дурацкая привычка. Мимолетно оглядываю себя в зеркале, проходя мимо безлюдного сестринского поста, и, удовлетворившись собственным отражением, иду дальше. И только сделав еще пару шагов вперед ощутила, как в нос ударил жуткий запах… фекалий. Машинально приподнимаю ноги, чтобы проверить подошвы полусапожек - нет, чисто. Никуда, к счастью, не вляпалась, вот только едкий запах с каждым шагом все больше проникает в нос, вызывая стойкое отвращение.
        Но стоило мне только повернуть к моему посту, как до меня дошли очевидные вещи. Во-первых, источник, мягко говоря неприятного запаха, был в самом центре коридора, а если быть точнее простирался жидкой дорожкой к столу медсестры. Приятного однозначного мало. Второй факт меня тоже мало обрадовал, если не сказать больше. Рядом с жидким безобразием стоит молоденькая медсестра, примерно моего возраста и очень-очень злой Кирилл Александрович. Вот прям очень злой, кажется, у него оскал или его просто парализовало от увиденного. При всем своем недоброжелательном виде, он, как ни странно, не орет на медсестру, а что-то ей тихо и зловеще шепчет, параллельно набирая кого-то по мобильнику. А потом и вовсе отворачивается от всего этого, прислонив рукав джемпера к носу. Осталось только понять, в полвосьмого утра он находится на отделении, потому что дежурил и решил переодеться пораньше, но тут произошел с кем-то конфуз, или он только что пришел на дежурство и не успел надеть халат, опять-таки узрев сие безобразие. Я бы и дальше стояла как вкопанная, вдыхая умопомрачительный запах, параллельно раздумывая куда же
мне деться, памятуя слова старшей медсестры о том, что лишний раз не стоит попадаться ему на глаза. Однако, Волков сам повернулся в мою сторону, четко зафиксировав на мне взгляд. Он однозначно удивлен. Сглатываю, не зная, что придумать на его вопрос «что я здесь делаю», а он обязательно последует, судя по его озадаченному лицу. Правда на мое счастье, видимо кто-то ответил ему по телефону, и он переключил свое внимание на телефонный разговор. Вот тут он уже не сдерживался, вызывая, судя по всему, санитарку. Да, я тупо воспользовалась этим шансом, а именно прошмыгнула мимо него. Правда, через пару шагов ощутила захват на предплечье. Не сильный, но весьма ощутимый.
        - Стоять. Ты что здесь делаешь? - интересуется Волков, убирая свободной рукой телефон в карман джинсов. Господи, ну мне бы только один денечек поработать и почувствовать себя уверенной без него! Ну, пожалуйста, пусть он закончил дежурить… - Ты от запашка потеряла дар речи или от счастья меня лицезреть?
        - Я пришла навестить родственницу, - что я несу и зачем?! - Она сегодня ночью поступила, - заканчиваю я свою чушь после непродолжительной паузы.
        - Из какой палаты твоя родственница? - скептически интересуется Кирилл Александрович, осматривая меня с ног до головы.
        - Из одиннадцатой.
        - Да ладно, из одиннадцатой? Значит ты у нас родственница обсирушки? Тогда иди за ней убирать, пока нет санитарки.
        - Эээ… нет. Моя родственница из семнадцатой палаты, я ошиблась. Я пойду, - одергиваю руку, и уверенной походкой направляюсь к сестринской, не оборачиваясь назад.
        Только не смотри мне вслед и иди домой, пожалуйста. Иди домой… Остановившись у сестринской, быстро обернулась назад, и удостоверившись, что Волков не смотрит на меня, юркнула внутрь. Перевела дыхание и собравшись с духом стала переодеваться. Наконец надев на себя медицинский костюм, я немного пришла в себя. То ли подействовало то, что абсолютно новый брючный костюм, неожиданно одобренный бабушкой, сел на мне идеально, выгодно подчеркивая фигуру, то ли просто от того, что я осознала - рано или поздно он все равно увидит меня на утренней пятиминутке, так какая разница сегодня или во вторник. Мне пока стыдиться не за что. И надев балетки, гордой походкой направилась к месту недавней встречи, по пути наткнувшись на парочку возмущающихся больных, лежащих в коридоре. Видимо, проснулись от зловония. Подойдя к посту, обнаружила все того же злого Волкова, ругающегося с медсестрой, и пол, застеленный одноразовыми пеленками. Убрать пока, по всей видимости, никто не решился.
        - Ну, Кирилл Александрович, вы же вчера сказали, что разрешаете мне уйти пораньше. У меня зачет, ну можно я пойду?
        - Нет, нельзя! Ты не уйдешь, пока хоть кто-нибудь не придет на твое место. Устроили херню какую-то с утра пораньше.
        - Жанна точно не придет, вот смс только что прислала, - девушка со скорбным лицом протягивает Волкову телефон, на что тот кривится ничуть не меньше, чем от ранее увиденного на полу.
        - Ну вот обязательно сегодня было попадать в ДТП? Вышла бы на пять минут пораньше, так приехала бы вовремя и голову не разбила. Твою мать, ни себе, ни людям.
        - Пожалуйста, можно я пойду? Ну, Кирилл Александрович, - канючит девушка, складывая руки вместе. Боже, она его еще и умоляет. А я как столб стою и наблюдаю за развернувшейся картинкой, не в силах произнести ни звука. - Жанна же не одна должна была сегодня дежурить, там еще новенькая какая-то в списке, я правда, такую не знаю.
        - Ну вот, когда новенькая будет здесь, ты передашь смену и пойдешь получать свою законную двойку.
        - Ну, Кирилл Александрович!
        - Новенькая-это я, - наконец подала голос, не в силах смотреть на отчаяние моей коллеги по несчастью.
        - Ну и славненько, - быстро меняется в лице девушка, кажется, даже порозовела от счастья. - Журнальчик и важные записочки все здесь. Ладно, я тогда побежала.
        - Новенькая значит? - скептически произносит Кирилл Александрович, в очередной раз осматривая меня с ног до головы. При этом я готова поклясться, что он сейчас улыбнется. Да, точно, именно это он и делает, судя по уголкам губ. - Ну замечательно, что я еще могу сказать, - потирая ладони, с улыбкой произносит он. - Просто замечательно. Тогда за работу, Светик, ее ой как много.
        - Доброе утро, Кирилл Александрович, - подает голос женщина лет шестидесяти, в руках которой уборочный инвентарь.
        - Ну это как сказать. Когда утро начинается с дерьма, это явно не к деньгам. Это Светлана Васильевна, наша новая медсестра, - представляет меня санитарке, при этом становится позади меня и кладет на мои плечи свои крупные ладони, слегка сжимая их. - А это Инга Витальевна, одна из наших замечательных санитарок, - киваю женщине в знак приветствия слегка улыбнувшись, но та не спешит делать это в ответ. - Прошу любить и жаловать. Ну и уважать наше молодое дарование. Ну и само собой, не скидывать на нее чужие обязанности, - с нажимом добавляет он. Видимо, Инга Витальевна не такая уж и замечательная, если ей открыто говорят о том, что она на кого-то скидывает часть своей работы. - Так, ладно, - убирает с моих плеч свои руки. - Убирайте скорее это безобразие, пока все не задохнулись. Светик, ты тоже за работу. Хотя постой, дай занюхать, а то у меня в носу одно дерьмо, - хватает мою ладонь и тут же подносит ее к своему носу, при этом шумно вдыхая. - Значит все же применила, - опускает мою руку и, слегка улыбаясь, подмигивает мне. - Ладно, это все потом… вечером. Все за работу.
        Вечером и потом… не надо быть провидицей, чтобы понять, что он пришел на дежурство, а не уходит с него. Ну и ладно, не с таким справлялись. В конце концов, я его у себя дома вытерпела, здесь и подавно получится. Все обязательно будет хорошо, а пока надо избавиться от стойкого запаха фекалий, витающего в коридоре. Но и не только от него, судя по тому, что путь к собственному кабинету Кириллу Александровичу перекрыла тучная женщина. Во всех смыслах этого слова перекрыла, а именно, приподняв край ночной рубашки, не присаживаясь, начала… писать. Много писать…
        - Тихо плещется моча - не голубая лента, вспоминайте хоть иногда…
        -
        Глава 17
        - Подожди, пожалуйста, - окрикиваю убегающую медсестру.
        - Чего? Давай только быстро, мне еще надо повторить два билета.
        - Я не могу найти листы назначения.
        - Слушай, они закончились. На другом посту есть, спокойно дадут, там хорошая медсестра, не переживай. Первый раз что ли?
        - Ага.
        - Не дрейфь, справишься. Из-за волчары не переживай, он так-то не злой, придирчивый, но нормальный мужик и дежурить с ним не так уж и плохо, может даже наоборот. Просто сегодня говна много свалилось, причем в прямом смысле этого слова, сначала испражняющаяся во всех местах тетка, потом дежурный идиот, за которым Кир Саныч многое должен исправлять, потом отсутствие опытной медсестры Жанки, а таких как нас он не любит, ну и на десерт - его внеплановое дежурство из-за заболевшего врача. Сама понимаешь - приятного мало, так что, если будет кричать, не бери на свой счет. Все, я побежала. Удачи.
        - Спасибо. И тебе.
        Вот уж что, но удача мне точно понадобится. Я даже не успела толком разобраться на месте, как привезли нового больного. И вот тут началась моя беготня. Что там я умею хорошо делать, иньекции? Тьфу ты, до них надо дожить. Пока оформляла новенького, порезала себе палец. Склеивая листы бумаги, опрокинула клей на рабочий стол, заляпав парочку историй болезни, ну и еще чуть не разбила градусники одним неловким движением руки. А потом пришел Кирилл Александрович, причем по ощущениям злее, чем был с самого утра.
        - Вызови психиатра по cito, кто-то из них сегодня точно дежурит. И чтобы пришли не в понедельник, а сейчас! До понедельника она здесь все изгадит. Список всех наших консультантов, отделений и колл-центра на стене позади тебя. И вызывай его лучше через центр, так надежнее. Давай живее, там на трубке можно провисеть и два часа.
        - А какова причина вызова? Они же спросят.
        - Ну что ты как маленькая, придумай что-нибудь. Больная дезориентирована в пространстве, времени, собственной личности, бла бла бла. Испражняется в непредназначенных для этого местах. Можешь сказать четче, чтобы было понятно - какает и писает в больничном коридоре на виду у всех. Все, звони давай и не тормози.
        - Сейчас позвоню. Тут мужчина новенький поступил, - перевожу взгляд на каталку и подаю Волкову историю болезни. - Вот этих оставили под наблюдение дежурного, - кладу рядом стопку историй внушительного размера.
        - Никогда так не делай в будущем.
        - Как?
        - Не оставляй столько нетяжелых больных на наблюдение одного врача.
        Хотелось бы мне спросить откуда он знает, что они нетяжелые, да только понимаю, что это лишнее, учитывая сложившуюся ситуацию.

* * *
        Всего через несколько часов я напоминала себе зомби. Я не успевала ничего. Ничего! Бегала как тот, некогда произнесенный Волковым, стрипиздик. Пока зарядила и поставили капельницы, которых, к счастью, было не так уж и много, он подкинул мне новые. Ну в принципе все логично, новые больные-новая капельница. Наверное, со временем к этому привыкаешь, а пока я завидовала. Да, тупо завидовала Волкову! Он, черт возьми, идеальный врач. Ловкий, быстрый, умный и другие всевозможные эпитеты, применимые к врачу. Он даже ни разу не присаживался, в отличие от меня, но выглядит при этом как огурчик, а я как протухший помидор.
        - Светка, выпрями спину.
        - Отстаньте.
        - Я тебе массаж вечером сделаю, хочешь? - интересуется Кирилл Александрович, подкладывая мне очередной лист бумаги с назначением.
        - Даже если бы хотела, вы действительно думаете, что это уместно?
        - А почему нет? Интимный массаж всегда уместен, - только я хотела мысленно похвалить его, что он полный профессионал, не делающий никаких намеков на то самое, и на тебе. - Ладно, дождусь вечера. Все понимаешь, что написано на бумаге?
        - Да, вот только это в конце капельницы лазикс?
        - Да, «стр» это струйно, надеюсь, понимаешь? В резинку.
        - Понимаю. Не стремитесь сделать из меня дуру, пользуясь моим замешательством из-за первого рабочего дня.
        - Если бы я к этому стремился, ты бы уже как минимум полчаса ревела в сестринской, наматывая сопли на кулак. О, Танечка! - резко восклицает Волков, переводя взгляд на умопомрачительной красоты молодую брюнетку, лет тридцати. - Я тебя можно сказать полжизни ждал. Пойдем скорее, - обнимает ее за талию и под дивный смех Танечки уводит ее в сторону. Фу, бабник!
        Не прошло и получаса, как бабник и Танечка явились на свет Божий, а если быть точнее, встали напротив сестринского поста. Неужели бывают такие красивые женщины? А какие у нее ногти, а каблуки… И юбка! Все нормальные женщины носят юбки, одна я не от мира сего.
        - Кир, я не заберу ее, она прекрасно осознает кто она такая и где находится. И никакого острого состояния, требующего экстренного перевода в психиатрическую больницу у нее нет. Да ты и сам это знаешь, - так это психиатр! Ничего себе, и такие красавицы имеются в столь специфической профессии. - Ну подумаешь, человеку не нравятся ваши унитазы. Ну грязные они для нее, уж очень чистоплотная тебе попалась больная.
        - Прям чистюля. Ты понимаешь, что она мне на уши все отделение поднимет. У нас одна санитарка и то, только до вечера. Кто будет убирать ее подарки ночью?
        - Не знаю, Кир. Ну поговори с ней.
        - Уже поговорил, я бы сказал очень конкретно поговорил, - несдержанно бросает Кирилл Александрович.
        - Понятно. Она, наверное, после разговора с тобой и обделалась.
        - Определенно до.
        - Кирилл, ну отстань, никуда я ее не переведу. Ты ж наверняка уже накормил ее антиобсирайкой. Мы никуда ее не переведем. Смирись. К тому же, она скоро прекратит какаться.
        - Ты вообще меня не слышишь? Она еще и мочится, Тань. Снимает памперс в палате и идет ссать в коридор. У меня уже больные видео снимают. Выложат же в сеть, а потом отвечай, что за хрень творится на отделении.
        - Тогда привяжи ее или накапай галоперидола. Или и то, и другое.
        - Второе делал и дежурный, и я. Ее не берет, - шепчет Волков на ухо Татьяне с неизвестным мне отчеством. Интересно, а они действующие любовники или нет. Если бы я смотрела сериал о врачах, то безусловно сказала бы да. Стоп, а зачем я этим вообще интересуюсь? - И привязать тоже не могу, она орет, и больные в палате считают, что я ущемляю ее права.
        - Тогда пусть испражняется где хочет, просто вовремя убирайте. Все, Кирилл, отстань. Сказала никуда не переведу, значит не переведу. Запись я пришлю в электронном виде, распечатаешь, подпись мою сам поставишь. Хороших тебе выходных, - тянется к его лицу и целует! При всех целует! Правда, я не уловила куда, в щеку или в уголок губ. Господи, да о чем я думаю?!
        Татьяна удаляется, негромко цокая каблучками по полу, а я смотрю ей вслед и понимаю, что снова завидую. Теперь ее каблукам. Дожила, блин…
        - Что ты так смотришь на нее, Зайка? Ревнуешь?
        - Красивая, вот и смотрю. Нет, не так - она шикарная.
        - Я надеюсь, ты не скрытая лесбиянка?
        - Я же в парня влюблена, как я могу быть этой самой?
        - Не думал, что это новость когда-нибудь прозвучит в положительном ключе. Значит нравится Танька?
        - Очень.
        - А мне нет. Ногти у нее ужасные. Терпеть не могу женщин с длинными когтями. Царапаются в процессе. А вот твои ногти мне нравятся, - переводит взгляд на мои руки. - Вцепиться не вцепишься, и следов на спине не оставишь. И вообще, ты гораздо красивее, Зайка. А каблуки всегда можно надеть. Иди пообедай, после проведу с тобой… познавательный урок.
        Глава 18
        Какой там обед и познавательный урок, когда как я с собой, во-первых, ничего не взяла, кроме пары яблок, а во-вторых, просто некогда. Тупо некогда присесть. Ноги гудят, желудок сводит от голода, и я жутко, просто жутко, устала. Подхожу наконец-то к посту, чтобы посадить свою пятую точку на стул, но меня хватает за руку Волков.
        - Что ты опять носишься как стрипиздик?
        - А как я должна носиться?
        - Ты вообще не должна носиться. Сейчас ты единственная медсестра на половину отделения, понимаешь? Ты так к ночи забудешь о своих ногах, не говоря уже о голове. Прекрати попусту тратить силы. На кой хрен ты сейчас бегала на тот пост?
        - Здесь закончился амброксол, вот я и побежала, чтобы принести больному из двенадцатой палаты.
        - Эта палата вся ходячая, понимаешь? Они прекрасно выходят курить каждые два часа на улицу, даже в дождь, значит тем более в состоянии сами сходить на другой пост и попросить таблетку от твоего имени, понимаешь?
        - Понимаю.
        - Ни хрена ты не понимаешь, Света. Учись с первого дня ставить себя так, чтобы уважали другие. Садись за стол, покажу тебе кое-что.
        - Это то самое познавательное?
        - Я еще не решил, как испошлиться сегодня. Поэтому нет, это просто полезное для тебя.
        Отодвигает мне стул, чтобы я присела и пододвигает себе второй. Садится около меня и включает какую-то программу на компьютере.
        - Стой, а ты обедала?
        - Нет.
        - Почему? Уже почти время ужина.
        - Потому что мне некогда, и я ничего не взяла с собой. От страха за первый рабочий день, даже не подумала о столь важном событии, как готовка еды. Такой ответ вас устраивает?
        - Конечно, не устраивает, человек зол, когда голоден. А ты голодная, вдобавок неудовлетворенная жизнью затюканная девственница. Секса нет, так пожрать хотя бы надо.
        - У меня есть с собой яблоко, - зло бросаю я.
        - Яблоко в еде-это даже не аналог руки в самоудовлетворении.
        - Хватит!
        - Не могу, мне нравится тебя смущать.
        - Вы, кажется, хотели что-то показать.
        - Точно. Надо упрощать себе жизнь. Ты может быть не заметила, но ни одна медсестра не сидит на посту, когда все тихо и спокойно. Человек не робот, он должен отдыхать. У нас тоже бывает затишье. Примерно с двух до пяти ночи спокойно, ты можешь с легкостью пойти в сестринскую и поспать. Не бойся, если поступит новенький, тебя разбудит тот, кто его привезет. Так принято. А если станет кому-то плохо из больных в любое время суток, об этом услышит все отделение, потому что кто-то обязательно нажмет на кнопку. Они жмут ее всегда, даже тогда, когда им просто хочется пукнуть, но не получается. Понимаешь?
        - Понимаю, - едва сдерживая улыбку, киваю я.
        - Почему-то мне кажется, что нет. Ты помчишься как угорелая, как только кому-то что-то понадобится. Как в том анекдоте, знаешь?
        - Нет, не знаю.
        - Сестра, сестра, я умираю, говорит больной едва слышным голосом. Сестра вскакивает из-за стола и подбегает к больному. Что случилось, говорит она взволнованным голосом. Поднимите мне ножку, на последнем издыхании произносит больной. Сестра поднимает конечность и… - Волков тут же имитирует характерный звук. - Пррррр. Вот и ты так же будешь, Зайка, да?
        - Вашими молитвами, нет. Пожалуйста, больше не издавайте эти звуки.
        - Почему? Это же физиология.
        - Потому что только что, имитируя эту физиологию, вы плюнули на меня.
        - Ой, прости. Считай, что мы уже поцеловались, - выдает Волков, ничуть не сдерживая смеха. Но хуже всего не сам факт его шуточек, а то, что мне хочется улыбнуться в ответ. Дожила…
        - И все же, вы что-то хотели показать на компьютере.
        - Да, - вполне серьезно произносит он, переключая взгляд на экран монитора. - Смотри, чтобы примерно распределить свои силы, ты можешь посмотреть кто у нас собирается лечиться. Это весь список больных, кто сейчас находится в приемнике, как видишь, время поступления тоже есть. Здесь же указан предварительный диагноз, стало быть ты уже можешь понять, кто и когда к нам собирается. Видишь, сейчас, к счастью, из нашего профиля ничего нет. Это что значит?
        - Что?
        - Что сделав текущие дела, ты можешь пойти в сестринскую и выпрямить ноги, заодно и попить чай с чем-нибудь сладким. Там этого добра завались. И все это общее, Света. Так тоже принято. Понятно?
        - Да, - уверенно произношу я, сама же прекрасно понимаю, что брать чужое точно не буду. Чушь какая-то.
        - Хорошо, что понятно, а теперь еще пройдемся по некоторым важным вещам. Запоминай, Светик.
        Запоминала, реально запоминала. И ведь при всей своей игривости он говорил очень важные вещи, такие, какие действительно помогают в работе. И ведь никто мне о них не говорил, даже старшая медсестра. И вовсе не плохо с ним работать, наоборот. Как врач он хорош, что подтверждалось неоднократно, да и как руководитель тоже. Единственное, с чем он не мог справиться, так это с писающей женщиной. Одно хорошо, уже не оставляет за собой зловонные кучки.

* * *
        К вечеру я жутко устала, и ноги гудели так, как собственно мне и обещали. Жуть как хотелось присесть, а еще лучше прилечь, но увы и ах, очередная новенькая. Тихо стучусь в кабинет Волкова и сразу вхожу, не дожидаясь от него никаких слов.
        - Ну наконец-то, я уж думал ты никогда не соблаговолишь прийти. А чего такая испуганная? Я же еще не голый.
        - Вам не надоело?
        - Конечно, нет. Ну так чего такая испуганная?
        - Я не испуганная, там новая больная… специфическая.
        - Ну и чего ее бояться?
        - Я не боюсь. Хотя… неужели вы ничего не боитесь?
        - Конечно, боюсь. Вот прям сейчас поджимаю булки от того, что к нам везут двухсот пятидесяти килограммовую прелестницу.
        - Вы боитесь полных людей?!
        - Нет. Я боюсь поднимать жирных людей. У меня спина не резиновая.
        - Ее, кстати, уже привезли, поэтому я к вам и пришла. Откуда вы знаете, что она столько весит?
        - А что, уже больше на вид?! Опять нажрала за пару месяцев?!
        - Не знаю, крупная, конечно. Ее оставили прям на каталке, говорят, чтобы потом в приемник вернули. В смысле, каталку.
        - Ну кто бы сомневался, что тушу поднимать мне.
        - Она плачет, причем громко.
        - Это слезы ожирения, Светлана. Я бы на ее месте тоже плакал. А знаешь, что делает она?
        - Что?
        - Жрет, а потом плачет.
        - Прекратите.
        - И не подумаю. Ее никто не заставляет жрать, Света. Под дулом пистолета ее никто не держит, так что не жалей ее. Всю жалелку потратишь раньше положенного. Ты что-то хочешь спросить? - улыбаясь произносит он.
        - Нет. Хотела сказать спасибо за подарок. Мне он понравился.
        - Я рад. Но что-то ведь хочешь спросить. Не стесняйся, - все также демонстрируя улыбку, напирает на меня своими вопросами. Да и пожалуйста.
        - Почему вас не было на занятиях?
        - А ты как думаешь?
        - Не знаю.
        - Чтобы не демонстрировать на этом самом занятии практические навыки на тебе.
        - В смысле?
        - Не тупи, Света, чтобы не трахнуть тебя прямо там при всех.
        - Вы… вы просто…
        - Цыц, это был первый вариант. Второй, чтобы ты соскучилась по мне. И есть еще третий вариант - у меня много работы. Выбирай какой из трех по-твоему правда.
        - Третий вариант, - не задумываясь выдаю я.
        - Неправильно.
        - Стало быть, второй.
        - Неправильно, - все так же ехидно произносит он, не скрывая улыбки.
        - Значит все же первый вариант.
        - Тоже неправильно, ибо правильный ответ все три. Итого мы имеем: ты успела по мне соскучиться, я тебя не трахнул - это большой плюс, ожидание подогревает интерес, ну и да, у меня типа много работы.
        - Какой же вы все-таки га…
        - Гондон? Человек презерватив? Контрацептив? Ой, ладно, не парься. Думаю, это было просто гад. Пошли принимать Буханкину.
        - Она Бубликова!
        - Да какая разница, какое-то хлебобулочное изделие, мы друг друга поняли.
        - Не поняли, я ее уже оформила. Жду от вас назначений.
        - Нет, так не пойдет. Она прекрасная больная в плане астмы. Будешь переворачивать ее вместе со мной и слушать своими прекрасными ушками. В конце концов, ты будущий врач, а не медсестра. Используй все время с пользой. На выход, Светлана Васильевна.
        Я не знаю, как у него так получается, но стоит ему только включить режим врача, как я снова начинаю им восхищаться. И ведь даже с этой Бубликовой он мил. Саркастичен, но мил. Та ему даже улыбается в ответ, прекращая плакать. На удивление он ее даже переложил на нормальную койку в коридоре, правда при помощи еще парочки врачей из реанимации.
        - Подойти сюда, чего стоишь как неродная. Давай ко мне, - берет меня за запястье и тянет на себя. - Аускультируй, - снимает свой стетоскоп и кладет мне в руку. - Вот тут особенно.
        Надеваю стетоскоп, и Волков сам прислоняет мембрану к нужным точкам.
        - Слышишь? - киваю в ответ и продолжаю аускультировать под его четким контролем. - Все, - сам снимает с меня стетоскоп. - Можешь идти отдыхать в сестринскую, к нам в ближайшие два часа никто не поступит.
        - А назначения?
        - Иди, Света, я сам.
        Ну сам, так сам. Если честно, у меня абсолютно нет сил сопротивляться. В ногах жуткая усталость, желудок сводит от голода, и тем не менее, стоило мне только зайти в сестринскую и прилечь на диван, как я тут же провалилась в царство Морфея. Меня разбудят, если что. Волноваться совершенно нечего, здесь же Волков…
        Я четко ощущаю две вещи: умопомрачительный запах чего-то жареного и легкие, едва ощутимые, но очень приятные касания на коже. Кажется, кто-то перебирает мне волосы или просто гладит… Чертовски приятно, прям до мурашек. Очень хорошо, прям очень-очень. Хоть бы это не заканчивалось… Мамочки, как же сладко. Только увы и ах, через какое-то время я больше не ощущаю никаких прикосновений, хотя вру, ощущаю, только на губах…
        Глава 19
        Да, совершенно точно большой палец обводит мою нижнюю губу. Слегка нажимает, немного оттягивая ее вниз, отпускает и вновь проводит подушечкой пальца, только уже по краям. Сколько раз я мечтала о том, чтобы мне приснился Олег и на тебе, получи и распишись. Мечты сбываются. Он не просто мимолетно касается меня, он целенаправленно трогает своими пальцами мои губы. Он… меня… трогает… Главное не открывать глаза, только не открывать… мысленно повторяю себе, пытаясь не улыбаться в ответ на его касания. И нет, у меня это не получается, улыбка сама собой появляется на лице, как только я вновь ощущаю, как он гладит меня по лицу. Только эта ласка не похожа на ту, что была. Он перемещает руку и, судя по характерному щелчку, снимает с моих волос заколку. А я на каком-то подсознательном уровне поворачиваю голову на бок, как будто открытым текстом говорю, «вот тебе больше доступа, потрогай мои волосы, да и вообще делай, что хочешь, только не убирай руку». Гладь меня, перебирай волосы, да все, что угодно, только трогай. Я ведь не говорю этого вслух, но видимо во сне моя мечта читает мои мысли, потому что он
делает ровно то, что я хочу: перебирает пряди моих волос, то нежно, то чуть сильнее, вызывая табун мурашек по всему телу. Немного тянет их назад и вновь принимается гладить пальцами кожу головы. А через несколько секунд убирает руку, от чего мне хочется расплакаться, словно я маленький ребенок и у меня отобрали конфету. Вот только впасть в уныние я не успела, потому что его рука вновь зарывается в мои волосы, и я тут же ощущаю его дыхание на своем лице. На мгновение проскакивает мысль, что ощущения не как во сне, слишком натурально, начиная от захвата моих волос, заканчивая горячим дыханием на коже. Но долго думать о реальности происходящего у меня просто не хватает сил, особенно, когда его губы накрывают мои. Машинально закидываю руки ему на шею, когда ощущаю, как его язык медленно проталкивается в мой рот, опаляя чувственной и совсем непривычной для меня лаской. Самое удивительное, что я не испытываю никакой неловкости от происходящего, и все выходит само собой. Я сама включаюсь в поцелуй, лаская его в ответ. Наверное, все дело во сне, здесь все так легко, как, наверное, у нормальных людей в обычной
жизни. Здесь я все умею, словно это не мой первый поцелуй. Вот бы так было в жизни, хотя бы разочек. Ну и какая там дурочка героиня говорила, что целоваться - это мокро и противно? Настоящая дура. Это же приятно, ни капли не мокро, и уж тем более не противно. Только бы сейчас не проснуться, еще совсем чуть-чуть, хотя бы капельку…
        Несколько мгновений и он отрывается от моих губ, но только для того, чтобы пройтись короткими поцелуями к шее. Я совершенно не помню момент, когда моя медицинская рубашка оказалась расстегнутой. Нет, бояться мне нечего, под ней майка. И это совершенно точно, потому что его рука чуть приподнимает ее край и начинает гладить мой живот. И это ничуть не менее приятнее, чем ощущение от волос. Да у него волшебные руки… Хотя не только руки, но и язык. Сглатываю, когда этим самым языком он проводит по моей шее, касается немного колючей щекой моей кожи. Никогда не замечала, что у него есть щетина, но мне это даже нравится. Щекотно что ли или это мурашки по телу от того, что меня касаются столь интимно. «Ах, какая распущенность»… именно так сказала бы бабушка, если бы увидела, как кто-то целует меня в губы, а теперь еще и в шею, одновременно касаясь одной рукой обнаженной кожи живота, другой зарываясь в мои распущенные волосы. Да, да, бабуля, у меня и волосы распущенные. А может и я вся распущенная, раз такое себе позволяю… Хотя, с другой стороны, это же сон. Во сне можно многое, и вовсе я не распущенная.
Легкая, свободная и очень счастливая. Ну очень…
        Он вновь ведет дорожку поцелуев, только уже вверх, едва задевает губами мочку уха и слегка кусает ее, чем вызывает у меня открытый смешок. Щекотно, черт возьми, но снова приятно. Какая-то секунда, и он снова накрывает мои губы, крепче сжимая одной рукой волосы. Такие медленные посасывающие движения его губ, словно он меня пробует. Да, точно, пробует как что-то сладкое и тягучее. А почему сладкое? Наверное, потому что и мне сладко в ответ. Разве во сне ощущают вкус? Как только на ум приходит эта мысль, Олег усмехается мне в губы, и что-то шепчет, делая короткие паузы между поцелуями:
        - Сладкая булочка с корицей, - добавляет он, углубляя поцелуй, вновь проникая языком в мой рот. И все бы было хорошо, если бы до моего осознания вдруг не дошло, что это голос Волкова. Волков!
        Машинально распахиваю глаза и как только я окончательно убеждаюсь, что это Волков, кажется, у меня на миг перестает биться сердце. Не знаю откуда у меня настолько разомлевшей и сонной берутся силы, но я отталкиваю Волкова в грудь и тут же вскакиваю с дивана. И как только я перевожу взгляд со своей расстегнутой рубашки на Волкова, краска тут же приливает к моему лицу. Откинулся на спинку дивана и улыбается. Улыбается!
        - Ненавижу вас!
        - Знал, что нужно было молчать. Хотя с другой стороны, потом было бы сложно остановиться, - как ни в чем не бывало выдает Волков, совершенно не обращая внимания на мои слова. При этом гадко улыбается, обводя свои губы пальцами, а потом и вовсе облизывает их. - Вкусно… но теперь надо бы съесть чего-то посытнее. А вообще не ожидал, что ты такая балдюшка, - задумчиво произносит он, проводя по мне взглядом. - Буду знать, что перебирание волос - это твоя слабость. А я люблю, когда меня гладят по спинке пальчиками.
        Я тут же отворачиваюсь не в силах выдержать его взгляд, и принимаюсь застегивать клепки на рубашке. Как собраться не знаю. Пальцы как будто не мои, реально трясутся и дурацкие клепки не слушаются, они просто не застегиваются! Господи, как пережить этот позор? Никогда! Никогда мне не было так стыдно! Теперь даже визит к псевдогинекологу не кажется мне таким ужасным.
        - Светик, ну хоть слезы не лей, ничего же плохого не случилось, - обходит меня с правой стороны и берется застегивать мою рубашку.
        - Не трогайте меня! - пытаюсь увернуться, но Волков разворачивает меня к себе и очень ловко застегивает дурацкие клепки.
        - Все, успокойся. Я тебя даже голой еще не видел, чего ты так распереживалась?
        - Если бы вы не делали всего того, что делали, я бы и не переживала!
        - Главное, что тебе понравилось, а все остальное ерунда.
        - Да я была уверена, что это сон и в нем был другой человек! Не вы! Понимаете?!
        - Конечно, понимаю, оттого и заговорил. Но фишка в том, моя дорогая, что трогал тебя я, и балдела ты от меня. Так что делай выводы. Договорись пока со своей головушкой, минут пять, не больше. А потом приходи ко мне на вечерний жор. Я, собственно, за этим и приходил, позвать тебя. Все, я побежал, у меня там картошечка, наверняка, подгорает. Пять минут, Светик, - вскидывает ладонь и начинает загибать поочередно пальцы, демонстрируя мне словно маленькому ребенку, что такое пять минут. - Или ты идешь ко мне сама, или я тебя привожу за руку как маленькую девочку.
        И все, стоило только Волкову закрыть за собой дверь, как на меня накатила очередная волна паники. Как после всего этого я буду здесь работать и смотреть ему в глаза? Плевать на учебу, полторы недели пройдут быстро. А вот это все?! Напоминаю себе самую настоящую истеричку, но не могу сдержать позорные слезы. Просто не получается! Увольняться не хочу и не могу, в конце концов, мне нужны деньги! Но и находиться здесь тоже не смогу.
        Подбегаю к раковине, вглядываюсь в зеркало и застываю. Губы красные и припухшие, волосы растрепаны так, будто я тормозила где-то головой. К счастью, от слез еще не опухла. Быстро умылась прохладной водой и стала перебирать рукой волосы, пытаясь их немного разгладить. Как назло, не взяла расческу. Да я вообще ничего не взяла с собой. Растяпа! Заколки тоже нигде нет. Но вот где этот элемент моего некогда нормально внешнего вида, я точно знала. Не пойду к нему и точка. Пусть подавится моей заколкой!
        Перевожу взгляд на стену и понимаю, что проспала два с половиной часа! Прекрасная работница, Светлана Васильевна. Аккуратно выхожу в коридор, но тут, к счастью, все действительно тихо и спокойно. Подхожу к посту и тут же начинаю осматривать стол. Прекрасно, он не только кого-то принял, но за меня же и оформил историю болезни, ах да, и капельницу, судя по назначениям, тоже поставил. Вот как одни люди успевают все, а другие ничего? Ладно, все приходит с опытом, успокаиваю саму себя, просматривая список больных в компьютере. Это вообще нормально радоваться, что к нам никто не едет или это уже говорит о том, что я плохой медицинский работник? Ну и ладно, значит я плохая, видимо еще и скрытая шлюха. Может права была бабушка и это мамины гены? Ну как может нравиться, когда тебя целует и трогает почти незнакомый мужчина. Как? Ведь он мне совсем не нравится. Ну не нравится же?!
        Наверное, я бы и дальше себя съедала мыслями о произошедшем, если бы не вопящий от голода желудок. Надо попить воды, ибо яблок уже нет, а этого добра тут точно хватает.
        - Ты издеваешься что ли? Или тебе просто нравится повышенное внимание с моей стороны?
        - Отстаньте от меня!
        - Ты проштрафилась на две минуты, итого, лишаешься массажа ног. Пошли есть, поможешь мне накрыть на стол, - берет меня за руку и буквально вытягивает со стула.
        - У вас с головой точно все в порядке? - пытаюсь вырвать руку, на что Волков только сильнее ее сжимает. - Я сказала отстаньте, я не голодна! - секунда и мой желудок издает настолько позорный звук, что, кажется, я не краснею от стыда, а бледнею.
        - Пойдем, - вполне спокойно произносит он, подталкивая меня вперед.
        Все на что меня хватает - это промолчать. Да и мне сказать, если честно, нечего. Иду как послушная овечка, утыкаясь взглядом в собственные балетки, торможу у двери, но меня буквально вталкивают в кабинет. И стоило только зайти внутрь, как в нос ударил умопомрачительный запах жареной еды. Так вот откуда пахло! На обеденном столе в углу кабинета стоит электрическая плитка с двумя сковородками. Он что готовил в собственном кабинете еду на электрической плитке?!
        - Разве в больнице можно готовить еду на плитке, пусть и переносной? Это же противоречит правилам пожарной безопасности.
        - Ну ты и заебушек, Светлана Васильевна, слов нет. Позвони главврачу и пожалуйся, но только после того, как поедим.
        - Не называйте меня так.
        - Ну если ты заебушек, что поделать.
        Волков достает из холодильника свежие огурцы на тарелке, банку с капустой и подает мне нож.
        - Нарезай овощи. Я быстро за посудой. И не вздумай уходить, не будь такой трусихой.
        Не знаю какая там трусиха, но теперь уходить я не собиралась. Я откровенно пялюсь на плиту, на которой стоит одна сковородка с жареным картофелем, и другая чуть поменьше с кусочками жареного мяса. Кажется, я закапала слюнями весь свой костюм, но как по-другому, когда на плите стоит такая еда и этот изумительный запах?! Да… вот так люди и продаются за еду, пришла к выводу я, нарезая свежий огурец, заодно и свой указательный палец…
        Глава 20
        Сказать, что больно - ничего не сказать! К счастью, половину пальца я себе не оттяпала, порез глубокий, но не смертельный. Вот только такое ощущение, будто из меня вытекает литр крови, причем очень быстро! Сильно сжимаю ладонь и в панике оглядываюсь по сторонам. Бред какой-то, ни единой салфетки, чистой бумаги, полотенца или хотя бы тряпки. Да у него даже стол чистый, только стопка с историями болезни, да и та аккуратно лежит. Разве у врачей, тем более у заведующих отделением бывает такой порядок?! Блин, о чем я думаю? Стою как кретинка со стекающей на пол кровью, и осознаю, что все здесь сейчас заляпаю, но тут мой взгляд падает на принтер с бумагой. На автомате подбегаю к нему и хватаю бумагу. Руку не разжимаю, чтобы еще больше не заляпать все вокруг и, присев на коленки, принимаюсь оттирать кровь с пола второй рукой.
        - Ептель-моптель, что за хрень?!
        Поднимаю голову на вошедшего в кабинет Волкова с посудой в руках и, глядя на его растерянное лицо, осознаю, что надо было сделать! Идиотка! Всего лишь выйти в процедурный кабинет, обработать и заклеить порез. И только потом вернуться, и вымыть чертов пол! Да что со мной творится?!
        - Извините, я тут испачкала вам немного… или много. Я все уберу, - тараторю я, вскакивая с колен. - Я быстро вернусь и все вымою.
        - Да стой ты, - резко произносит он, и через какое-то мгновение подает мне кусок бумажного полотенца. Вот где он его взял? - Иди в сестринскую промой руку, я сейчас приду, - оборачивая мою руку бумажным полотенцем, уже мягче добавляет он.
        - Я сама.
        - Сама ты бы сейчас пол намывала. С головой у тебя все же реально проблемы, Света, - ни капли шутки и сарказма в его голосе сейчас нет. Он действительно думает, что я чокнутая. Что в общем-то недалеко от правды. - Иди, чего ты стоишь?
        - Иду.
        На самом деле я даже руку промывала не сама, по сути, это делал он. Да уж, вот тебе и будущий врач, и типа действующая медсестра. Это даже не позор, это хуже. У меня наступила такая апатия, что мне было уже совершенно все равно, что обо мне подумают, не говоря уже о том, что сделают. Тридцать шесть лет… это же совсем не много, а если быть точнее, наверное, мало для заведующего. Разве я могу представить себя такой через пятнадцать лет? Нет, мне это не светит, как бы я ни старалась. Характер не тот, нет хватки. Вообще ничего нет.
        - Долго будет заживать. Мало того, что рабочий палец, так еще и на сгибе. Постарайся не мочить, купи напальчник, очень удобно. У нас здесь, к сожалению, нет. Свет, ты меня слышишь?
        - Слышу, спасибо.
        - Ты готовить что ли не умеешь? Бабка тебе никогда не давала в руки нож, а ты побоялась об этом сказать?
        - Умею, конечно. Это же первая женская обязанность. Просто я… на еду засмотрелась, вот и попала по пальцу. Все очень аппетитно выглядело, а я все же есть хочу. Да и вообще такое вредное и вкусное не привыкла есть, капающие слюни помешали… рационально мыслить, - на мои слова Волков лишь улыбается, и нет, не злобно, я бы даже сказала по-доброму что ли.
        - Пойдем поедим, пока не остыло.
        И все-таки еда - это что-то сродни наркотика. Я забыла о своем двойном позоре, как только проглотила первый кусок мяса с картошкой. Жизнь как-то заиграла по-новому. Когда я до предела забила свой желудок, вообще все показалось вдруг такой ерундой. Что самое удивительное, мы с Кириллом Александровичем вполне нормально разговаривали. Да, вопросы о бабушке мне не нравились, но он не старался меня задеть, наоборот, впервые показался мне вполне дружелюбным. Он даже не ерничал, ну почти.
        - Только не надо считать ее монстром, она просто специфический человек, но она меня любит. Я точно это знаю.
        - Это как посмотреть. Ты действительно думаешь, что она даст снять тебе комнату и спокойно уйти из дома?
        - Спокойно нет, но что она сделает, если я заплачу хозяевам?
        - Ну ты же сама сказала, что из общаги тебя выгнали из-за нее. Что мешает ей сделать тоже самое, только со съемной комнатой?
        - Я не хочу об этом говорить. Спасибо, это было очень-очень вкусно. Просто нереально вкусно.
        - Рад, что ты получила гастрономический оргазм. Это, наверное, первый в твоей жизни, - похвалила?! Вот и получи, Света!
        - Зачем вы сейчас это сказали?
        - Что, и слово оргазм нельзя произносить до свадьбы?
        - Прекратите. Только я посчитала вас вполне нормальным, как вы опять за свое!
        - Я притворялся милым, чтобы ты спокойна поела. Так сказать, усыплял твою бдительность, чтобы ты побольше рассказала мне о своей жизни, - наклоняется к полке и достает оттуда коробку конфет. - Сейчас закусишь сладким и прям тут кончишь.
        - Хватит!
        - Нет, не хватит. Знаешь, еще до того, как я заявился к тебе домой, мне хотелось от тебя… ну в общем, ты сама знаешь что. А сейчас, несмотря на то, что я осознаю, что у тебя реально беда с головой из-за пожизненного морального давления со стороны бабки, я хочу большего. Молчи и слушай меня, - поднимает палец вверх, как только я хочу сказать что-то в ответ. - Тебе надо менять свою жизнь, пока еще не поздно. И уж извини, ты не сможешь ее поменять одна, даже при большом желании. Единственное, чего тебе хватает с лихвой, так это терпения. Но и на нем далеко не уедешь. И чтобы что-то поменять, тебе нужен тот, кто-то сильнее тебя и твоей бабки, и я сейчас не про физическую силу.
        - Дайте угадаю, это вы.
        - Конечно, я. Восемьдесят процентов своего времени я провожу на работе, а может быть и девяносто, точно не скажу. Я здесь и сплю, - указывает глазами на диван. - И ем, и… много чего другого. Фактически ты будешь предоставлена самой себе в моей пустующей квартире, только уже без гнета бабки. Тебе не придется ни перед кем оправдываться, опасаться бабки и прочего. Совершенно другая жизнь. У тебя даже будет своя комната, где будешь делать то, что хочешь.
        - Так вы меня удочерить решили? Какая прелесть.
        - Все-таки мне нравится твоя спящая внутренняя стерва.
        - А мне все это не нравится.
        - Но когда я буду дома, спать ты будешь со мной, Света, - прет он дальше, игнорируя моя слова. - Я тебе не обещаю свадьбу и любовь до гроба, это честные взаимовыгодные отношения. Я научу тебя нормально жить. Если честно, мне самому интересно, что из этого выйдет. Я не предлагаю тебе одноразовый секс, мне это неинтересно. Воспринимай все это как… подарок, - молчу… потому что просто не знаю, что сказать. Перевожу взгляд на его руку в кармане и единственное, что вылетает из моих уст, так это:
        - Верните мою заколку.
        - Надо еще разобраться, как работает твой мозг, я пока, если честно, не уловил. И нет, не верну.
        - А вы когда-нибудь любили? - и зачем я сейчас это спросила?!
        - Если ты о любви между мужчиной и женщиной - нет. Максимум был влюблен, давно. Когда-то в юности, - спокойно и уверенно отвечает Волков.
        - Ну и чему вы меня можете научить в жизни и отношениях, если до тридцати шести лет никого не любили и не были женаты?! Вы же даже против брака! Попросту бабник! И ваша Танечка - это прямое доказательство. Хотя думаю не только она, наверняка четверть больницы, уж гинеколог точно.
        - Во-первых, я никогда не говорил, что против брака, - с улыбкой на лице выдает Волков. - Во-вторых, я был женат на протяжении восьми лет, и своей нелюбимой жене я никогда не изменял. И да, бабником меня назвать сложно, я за постоянство, как бы это дико ни звучало в твоей голове. В-четвертых, Танечка - моя двоюродная сестра, стало быть я никогда с ней не спал. Хотя вру, спал. В детстве, у бабушки в деревне на одном диване. И да, единственная с кем я трахался в этой больнице, это как раз Рита, та самая гинеколог. Не вижу ничего зазорного в том, что взрослые свободные люди удовлетворяли свои физиологические потребности определенное время. И вообще, это совершенно не важно, учитывая тот факт, что я говорю обо всем этом в прошедшем времени.
        - Определенное время - это сколько?
        - Жжешь, Света. К Тане уже не ревнуешь, перешла на Риту?
        - Мечтайте. Ревновать можно того, кого любишь, ну или как минимум того, к кому ты испытываешь симпатию.
        - Мда… тяжело будет, - потирая ладони друг о друга, все так же улыбаясь произносит Волков. - Но так даже интереснее.
        - А вы что получите от таких типа отношений?! - зачем я вообще этим интересуюсь, если не собираюсь на это соглашаться?!
        - Ну не тупи, Свет.
        - Вы не поняли меня. Сами недавно сказали, что я затюканная девственница, значит должны понимать, даже если в меня ударит молния и я соглашусь на ваше предложение, то я вам ничего не дам из того, к чему вы привыкли. Совершенно ничего. Ну и зачем вам это все?
        - Я в курсе, что получу бревно, Светочка, если ты об этом, но это поначалу закономерно для всех неискушенных девушек. Не накручивай себя и за меня не переживай, заточу все под себя. Обе стороны в итоге окажутся в выигрыше, это я про секс, если что. Я сразу, а ты со временем. То, что твое тело сработает как надо, я не сомневаюсь, а вот с головой придется поработать. Это гораздо сложнее. В остальном, ты получишь как раз все сразу.
        - Это проституция!
        - Я тебе не предлагаю деньги за сексуальные услуги. Заканчивай нести херню, и пора что-то перестраивать в своей голове, пока не начались необратимые последствия. Неужели ты реально не понимаешь, что с такими установками, какими пичкала тебя твоя бабка, тебя ничего хорошего в жизни не ждет?!
        - Меня не ждет ничего хорошего, если я соглашусь на ваше предложение, - резко встаю из-за стола, и прихватив мокрую тряпку, наклоняюсь на пол, чтобы оттереть уже засохшие капли крови. - Даже если теоретически предположить, что мне когда-нибудь захочется чего-то такого… без любви, я перестану себя уважать, как только это сделаю. С искушением надо бороться, я не животное, в конце концов.
        - Все сказала?
        - Нет, не все. Пол я отмыла. Спасибо за еду и больше не приставайте ко мне, - резко поднялась с пола, и прихватив с собой тряпку, вышла из кабинета, закрыв за собой дверь.
        -
        Глава 21
        Остаток ночи, к счастью, прошел спокойно, причем во всех смыслах этого слова. Всего одно поступление, аккурат после нашего разговора, ни единой жалобы от больных, и никаких поползновений на мой счёт со стороны Волкова тоже не было. Мне даже удалось снова прилечь на диван, правда больше спать я на нем не собиралась. По крайней мере, не в эту смену. Все оставшееся до утра время я проигрывала в голове произошедшее, и сколько бы ни думала, как мне себя с ним вести, ни к чему дельному так и не пришла. Одно знала точно - трусливо увольняться после первого рабочего дня я не буду. И точно уйду из дома, как только получу первую зарплату.
        Как только официально закончилась моя первая смена, я буквально сбежала из отделения, не желая попадаться «дорогому заведующему» на глаза. И в принципе, мне удалось благополучно передать дежурство и уйти незамеченной. По крайней мере, так я думала, выходя из нашего корпуса, пока не наткнулась взглядом на Волкова.
        - Садись, подвезу тебя до дома, - да как он это делает, черт возьми?! Когда я фактически сбегаю с отделения, он уже ждёт меня на улице у своего авто?!
        - Вы же понимаете, что я не сяду к вам в машину, - как можно спокойнее произношу я.
        - Садись, обещаю приставать не буду. Просто отвезу домой.
        - Нет.
        - Садись, Света. По-хорошему прошу, - с нажимом добавляет он, открывая мне дверь. - Считаю до пяти, не сядешь, завалю на экзамене. Специально возьму тебя к себе и завалю, - повторяет он, прожигая меня взглядом. - Обещаю.
        И ведь в голосе ни капли шутки. Самое смешное, что он действительно может завалить меня на экзамене, если реально будет его принимать. Шикарно. Просто шикарно… Закрыла глаза, как в детстве и досчитала про себя до десяти. Медленно до десяти! Открыла - стоит на том же месте с непроницаемым лицом. Досчитала ещё до пяти, и сделав несколько шагов вперед, все же села в машину. Однозначно дура.
        - Упрямая девчонка, будешь наказана.
        Хлопок дверью и через несколько секунд Волков садится в машину и выезжает с места.
        - Я пошутил.
        - Не буду наказана? - выдаю я, не скрывая иронии в голосе.
        - Будешь, конечно. Я про экзамен пошутил. Уж не настолько я говнистый мужик, чтобы валить кого-либо без причины. Пристегнись.
        И все: сказал, как отрезал. И действительно не приставал и ни одного слова не произнес за всю дорогу. Ни единого. Меня, как ни странно, совсем не напрягала совместная поездка. Единственное, что мне не понравилось, так это то, что он заблокировал двери. Правда и тут мне бояться вроде как нечего, сколько раз он мог со мной сделать все, что угодно, но ведь не сделал же, да и не такой он. Наглый, хамоватый и еще много чего, но точно не плохой. И действительно через полчаса Кирилл Александрович подъехав к моему дому, припарковал машину аккурат около моего подъезда.
        - Свет, ты же понимаешь, что все слова, произнесенное мной, всего лишь вопрос времени, - ну начинается! - Ты все равно согласишься.
        - Нет. Я сказала такого не будет.
        - Да, - с легкостью произносит Волков.
        - А я сказала нет!
        - А я да. Я могу просчитать твои дальнейшие ходы на десять шагов вперед, но обижать тебя, озвучивая их, не хочу. У тебя и так психика не совсем стабильна, учитывая твою жизнь. Воспринимай мое предложение как подарок.
        - Да вы вообще себя слышите? Какой подарок?! Вы мне предлагаете стать тем, кого из меня выбивала всю сознательную жизнь моя бабушка! Я не знаю откуда у вас столько самоуверенности, но этого всего не будет! Не будет и точка! И если у вас отшибло память, вспоминайте хоть иногда, что мне нравится другой. И неважно, что вы думаете на счет этого самого другого!
        - Будет, Свет. Все будет. Месяцем раньше, месяцем позже, но будет. И да, повторюсь, это подарок. Но соглашусь, что он двусторонний. Мы оба получим то, что хотим. Только я сразу, а ты осознаешь это со временем.
        - Осознаю, что я шлюха?! Неужели вы действительно не понимаете, что своим предложением вызываете во мне только негатив? Неважно, что вы думаете на мой счет, пусть я и девица из девятнадцатого века, но я так воспитана, понимаете?
        - Неправильный термин, Света. Ты затюкана. А воспитывают не так.
        - Вы мне не нравитесь и точка!
        - Это ты пытаешься себя в этом убедить. Своеобразная защитная реакция организма на предложение, которое вывело тебя из привычной зоны комфорта. Вот ты и стараешься убедить себя в том, что я тебе не интересен. Но суть в том, что интересен. Может быть даже сильнее, чем я сам думаю, иначе ты бы просто не интересовалась Танечкой. Не воспринимай мое предложение, как попытку унизить тебя. Если бы это было так, я бы предложил тебе секс три раза в неделю в моем кабинете, а взамен дарил бы какие-нибудь цацки или подкидывал денег. Но я ведь тебе предлагаю далеко не это.
        - Откройте дверь, сейчас же!
        - Ну раз пошла такая пьянка и ты уже вышла из себя, давай на чистоту. Я много думал о тебе этой ночью. И знаешь, у тебя не очень хорошие перспективы в жизни. Если честно, они плачевные. К сожалению, так часто случается с хорошими девочками. Нет, нет, не отворачивайся, Света, - бесцеремонно разворачивает мое лицо к себе, держа одной рукой за подбородок. - Послушай меня. Из твоего рассказа, я понял две вещи. Твоя бабка тебя, как ни странно, любит. Очень своеобразно, но похоже в ее понимании это и есть любовь. Ты все-таки часть ее любимого сына, ее кровь. Но беда в том, что в тебе есть и часть от матери, которую она ненавидит по сей день, даже после ее смерти. И она скорее всего видит в тебе твою мать, а если по-простому, ту, которая подтолкнула твоего отца к известному тебе итогу. И совсем не важно так это на самом деле или нет. Для нее - это единственная правда. Стало быть, вещь номер два - твоя бабка тебя ненавидит. Да, вот так странно, по-своему любит и люто ненавидит. В ней борются два чувства. Но я более, чем уверен, что от частички ее покойного сына она добровольно не откажется. И пока твоя
бабка будет жива, она сделает все, чтобы ты была при ней. Всегда. Ей куда-то нужно выпускать своей негатив. А ты лучшая для этого кандидатура. Она же тебя с детства к этому приучила. А жить она может до глубокой старости, лет так до девяносто-девяносто пяти. Как правило, такие старухи слишком живучие. И вот тут есть два варианта развития дальнейших событий, хотя нет, три. Ты станешь врачом и лет до пятидесяти будешь жить с любимой бабулей, выслушивая всю ее херню, иногда целуя ей ноги. Выдыхать будешь только тогда, когда бабка раз в год будет уезжать без тебя в санаторий. Потом она наконец-то помрет, будет сниться тебе по ночам, стерва такая, но ты все же несмотря на поломанную жизнь и психику, заведешь себе наконец-то кошечку. На время станешь даже счастливой. Потом заведешь еще одну кошку, еще одну и так далее. Мужика, конечно, уже не найдешь. И скорее всего не доживешь до возраста своей бабки. Второй вариант событий - он как бы более радужный, но, если подумать только в начале, а так даже хуже. Твоя бабка, как только ты станешь официально врачом, приведет в свою квартиру твоего будущего мужа.
Конечно же, это будет типичный задрот-интеллигент, который ни разу не трахался, ну сам с собой не в счет. И вот ты под гнетом бабки соглашаешься выйти за него замуж. Жить вы будете, конечно, все вместе. Первая брачная ночь, ты наконец-таки лишаешься девственности, но беда в том, что не той, которой надо. Интеллигент-задрот, не знает куда тыкаться, в итоге будут тебя, Светка, трахать в задницу на протяжении года, пока бабка не забьет тревогу. «Где беременность, «Света. Где? После года это же уже бесплодие, ай-ай-ай»… Хвать тебя за руку и скажет: «Трахайтесь, я посмотрю, может вы что-то не так делаете». Ладно, здесь я, конечно, утрирую. Она не будет стоять рядом, просто снимет видео в тайне от вас. Потом проведет беседу с твоим недоделком мужем, покажет ему интеллигентное порно, куда надо тыкаться, и ты наконец-то перейдешь в ранг полноценных женщин. Дальше ты, конечно, забеременеешь, бабка получит новенького ребеночка, которому будет трахать мозг, взамен тебя. А ты каждую ночь будешь лежать, смотря в потолок, пока на тебе будет елозить интеллигент, и молиться. Каждый день ты будешь молиться, молиться и
снова молиться, чтобы это поскорее закончилось. И каждый день одно и тоже, ребенок не будет радовать, потому что его воспитывает бабка, пока ты на работе. Муж понятное дело тебе противен, бабка тоже не забудет тебя доставать время от времени. Вскоре будет второй ребенок, а потом, возможно, Светлана Васильевна выпьет много таблеточек снотворного. Будучи умным доктором, ты подберешь нужную дозу, чтобы не проснуться. Это конец, если ты не поняла. Тихо! - прикладывает пальцы к моим губам, не давая мне сказать то, что вертится на языке. - Позже скажешь, как меня ненавидишь. А теперь слушай третий вариант развития событий. В глубине души, ну очень глубоко, ты понимаешь, что я сказал правду. Утрированную, но все же правду. И чтобы доказать мне, что все будет не так, ты специально сделаешь все наперекор мне. Съедешь при первой возможности от бабки и сделаешь все, чтобы сойтись с Олежкой. И тебе вроде как хорошо, ты ж типа его любишь, и мне нос утрешь, еще ногой топнешь. Душу продашь, а свяжешься с ним, наплевав на все свои правила, убеждения и воспитание. И он только будет рад, учитывая твою кукольную
внешность. Закончится это все само собой плачевно. У таких парней нет никакого желания связываться с правильными девочками на долгий срок. А с правильными девочками вроде тебя, у которой ну очень большие загоны в голове, тем более. Несколько раз он тебя самой собой трахнет, ну может больше, но в итоге пошлет. Ну не так открыто, конечно, но по сути пошлет. Ты еще немного поунижаешься перед ним, подкараулишь несколько раз в университете, а потом увидишь его с другой девкой. Через неделю еще с одной. Потом бабка всеми правдами и неправдами вернет тебя к себе домой, но будет уже поздно. Процесс твоего саморазрушения и самобичевания будет уже в полном разгаре. Ты сама себя съешь за то, что связалась с Олегом. И потом, не выдержав морального давления от бабки за потерянную честь и бла бла бла, наглотаешься таблеток. Бездумно, но тоже летально. Просто разница со вторым вариантом будет только в том, что здесь ты выпьешь все подряд, возьмешь так сказать количеством, ну и возраст. Все, теперь я убираю свою руку, и ты можешь говорить все, что хочется. Разрешаю даже ударить меня, если хочешь. Давай, Светик.
        Глава 22
        Такое ощущение, что меня опустили головой в грязь. А потом еще и еще. Вот только при всем при этом я не могу отрицать самой себе, что в его словах действительно есть доля правды. Сжимаю ладони в кулак, и сделав глубокий вдох, как можно спокойнее произношу:
        - Откройте, пожалуйста, дверь.
        - Не открою, Света. У тебя есть уникальная возможность высказаться, а вместо этого ты просишь открыть тебе дверь, да еще и со своим «пожалуйста». Я не твоя бабка, мне можно сказать в лицо все, что хочется и ударить тоже можешь. И в ответ на свое действие ты не получишь от меня затрещину. Максимум - поиграю в ответ словами. Давай, Светка, ну хватит уже терпеть.
        - Откройте дверь.
        - Свет, - произносит он как-то хрипло, пододвигаясь ко мне. - Если тебе станет легче, мне тоже тяжело. Я не знаю, как правильно вести себя с тобой. Считай, что ты меня тоже лишишь невинности, - со смешком в голосе произносит он и кладет свою ладонь мне на бедро. На мне джинсы и в общем-то он даже не касается моей обнаженной кожи, только почему-то этот жест выводит меня из равновесия. А может все дело в том, что это слишком интимно, даже с наличием одежды. Продолжаю испепелять взглядом его руку и до меня только сейчас доходит смысл сказанного им.
        - Серьезно? - накрываю его руку и пытаюсь отцепить. - Тоже?
        - Что тоже? - наконец поддается мне и убирает свою ладонь.
        - У вас есть лопата в машине? - резко перевожу тему, на что Волков делает озадаченное лицо, такое, что хоть фиксируй телефоном на память.
        - Все-таки надо понять, как работает твой мозг. Ребус какой-то, к чертям собачьим. Что надо ответить про лопату? Да или нет?
        - Правду.
        - Ну есть.
        - Можете дать мне ее на время?
        - Так… это что-то по аналогии с мелком и кругом в подъезде?
        - Нет.
        - Ты выроешь яму, подтолкнешь меня туда и присыплешь землей? Типа здесь покоится доктор Волков? Ничего не выйдет, Зайка, я быстро вылезу.
        - Нет. Я не буду копать вам яму. Просто дайте лопату, если не жалко. Мне на время, я ее верну.
        - Ты бабку хочешь что ли кокнуть, а потом закопать? Ты одна не справишься, я могу помочь. И это надо делать с умом.
        - Я не настолько кровожадна.
        - Сейчас я открою машину, пойду за лопатой, а ты сбежишь? Так я тебя и так отпущу, как только мы поговорим, и ты задашь нужные вопросы, в частности про один подарочный вариант, который не был озвучен. К чему тогда хитровыверты с лопатой?
        - Я не сбегу. И мы поговорим, после того как вы дадите мне лопату, обещаю.
        - Черт, ну явный же подвох. И ведь надо ж подыграть. Надо?
        - Надо.
        - Ну надо, так надо.
        Щелчок, блокировка дверей снята, и я медленно выхожу из машины под цепким взглядом Волкова. Нет, не сбегаю, как вероятнее всего он думает, а жду, пока он подходит к багажнику, открывает его и достает деревянную лопату.
        - Ну держи, - протягивает ее мне, при этом не забывает улыбаться.
        - А она крепкая? Выглядит странно, никогда не видела деревянных лопат.
        - Да ты вообще в своей жизни ничего не видела, так что ничего удивительного. Крепкая, не боись. Сам делал.
        - Вы еще и лопаты делаете? Серьезно?
        - Без шуток, сам делал.
        - Гинеколог и лопатодел, и чего я нос ворочу, - бурчу себе под нос, прокручивая в руках лопату.
        - Вот и я о том же.
        - Надо все же все хорошо обмозговать на ваш счет, - отхожу на несколько шагов назад и приподнимая лопату как можно выше, замахиваюсь ею и провожу над головой Волкова.
        - Ты башкой что ли тронулась?!
        - Нет. Я сбивала с вашей головы невидимую глазу корону.
        - Тебе бабка видать мозги все отбила! - выхватывает из моих рук лопату и закидывает обратно в багажник.
        - Так, если я на голову отбитая, чего вы пристали ко мне?!
        - Да потому что нравишься ты мне, дура такая. Нравишься! Ты вызываешь во мне интерес, любопытство и еще много чего, не только связанное с постелью. Так понятно?!
        - Непонятно! Вопрос "тоже" был как раз про то, что я вас тоже лишу невинности. Я вам корону неспроста лопатой сдвинула. Вы слишком самоуверенны, и ничего вы там меня не лишите, ясно?!
        - Ну не лишу, так цветок сорву. У девиц из девятнадцатого века это, кажется, так зовется.
        - Корону я вам все же не сдвинула, видать плохая лопата. До свидания, Кирилл Александрович.
        Если честно глупо было ожидать, что он не пойдет за мной. Пошел как ни в чем не бывало. Ну какой он таракан, он клещ, самый настоящий клещ!
        - Не надо за мной идти, кто-нибудь из соседей увидит и бабушке расскажет. Мне проблемы ни к чему.
        - Проблемы у тебя будут, если ты с ней останешься. Я провожу до квартиры и уйду, не спорь.
        Не было сил ни спорить, ни плакать, хотя последнее еще несколько минут назад, после рассказа о всевозможных вариантах моей никчемной жизни, очень хотелось сделать. Сейчас же я вновь опустошена и кроме как завалиться в кровать и ни о чем не думать - ничего не хочу. Достаю ключи под прожигающим взглядом Волкова и вставляю в замок.
        - Постой минутку, - перехватывает мою руку и разворачивает к себе. - Знаешь, Света, жизнь странная штука. В двадцать по-другому мыслишь, нежели в тридцать, я уже не говорю про более старший возраст. Тебе сейчас кажется, что через год, другой все будет хорошо, ты станешь врачом, выйдешь замуж по любви, родишь детей и многое другое, но нигде не написано, что будет именно так. Несмотря на твое незавидное положение жизни с бабкой, ты все еще надеешься, что твоя жизнь изменится в лучшую сторону, и ты с одной стороны права. Верить надо даже тогда, когда у больного метастазы в костях и мозге. Вот только на него кирпич может упасть раньше, чем добьют метастазы. Ты понимаешь о чем я говорю?
        - Нет.
        - Надо жить здесь и сейчас. Не ждать чего-то завтра, через год или больше. А вот прямо здесь и сейчас. Ты жизни вообще не видела в свои двадцать один.
        - А вы хотите мне ее показать, угадала? И вот тут наступает четвертый подарочный вариант.
        - Угадала. И что в этом плохого?
        - И какую часть жизни вы мне будете показывать, пихая в меня ваш детородный орган?
        - Епец…… Хоть бы член сказала, ей-Богу. И что за примитивные мысли?
        - А вы не для этого меня к себе жить зовете?
        - И для этого в том числе. Секс - неотъемлемая часть жизни, это физиология, мать твою, ее никто не отменял.
        - Идите со своей физиологией к себе домой. Мне и так нормально живется без вас, неужели вы это не понимаете?
        - Это ты ни хрена не понимаешь.
        - Ну так объясните мне, чем вы отличаетесь от озвученного вами же третьего варианта?!
        - То есть с первыми двумя ты согласна?
        - От части, да. Не буду лукавить. Что-то похожее меня вполне может ожидать.
        - Я не двадцатилетний никчемный пацан. Я дам тебе многое. И после двухнедельного траха не пну под жопу к бабке. Наши отношения могут продлиться год, два, а может десять, никто не может знать, что будет завтра, даже если у нас будет штамп в паспорте и венчание в церкви. Никто, Света, слышишь, - повторяет по слогам. - Никто и никогда не даст тебе никаких гарантий. Это жизнь. Я помогу тебе стать не только хорошим врачом, но и уверенной в себе девушкой. И если наши отношения закончатся, ты уже не вернешься к своей бабке, потому что больше не будешь трусливой, запуганной девчонкой, которая боится любого шороха. Просто потому что изменишь свое сознание в голове. Сможешь сама выбирать свой путь, и я помогу.
        - А другим девушкам вы тоже вот так помогали или пинали под то самое озвученное вами место, после того как они вам разонравились?!
        - У меня не было неискушенных девушек, которым нужно было помогать вставать на ноги. И мне глубоко фиолетово, как складывалась жизнь моих женщин после меня. Каждый из нас знал на что идет. Ты - другой случай. Единственной женщине, которой я мог помочь, но не помог, была моя жена. Но это совсем другая история, - не знаю почему, но спрашивать о чужой личной жизни не хочу, хоть и безумно интересно. Самое удивительное то, что я почему-то верю во все, что он сказал.
        - Знаете, бабушка бабушкой, но воспитывала меня не только она. Если бы я слушала только ее, то вряд ли была нормальной, с натяжкой, но все же нормальной, хоть вы так и не думаете. Я читала много книг, какие-то в тайне от нее, какие-то открыто. Некоторые она мне давала сама, хотя там были описаны вещи похлеще, чем те, что я читаю в тайне от нее. Но знаете, все они о…
        - О любви, конечно, - с иронией в голосе выдает Волков, прерывая меня. - Тебя вдобавок воспитывали книги.
        - Да. Так вот… на самом деле ваше предложение не столь ужасно, в кой-той мере оно заманчиво. Например, Скарлетт О’Хара точно бы согласилась. В фильме она представлена одной, а вот в книге, несколько другой, так вот, как говорит моя бабушка, эта «хитро прожаренная стерва», просчитав для себя всю выгоду, еще бы свечку поставила в церкви за ваше столь щедрое предложение. А вот Элизабет Беннет нет, как собственно и сама Джейн Остин, правда о последней я сужу, опираясь на фильм. Понимаете, о чем я говорю? - копирую вопрос Волкова, не отводя взгляд от его несколько растерянного лица.
        - Примерно, да. Просто хитро прожаренная стерва Скарлетт не дура и до золотого Батлера искала для себя выгоду. В итоге получила не только выгоду, но и влюбленного в нее по уши мужика. Кто такая Беннет не знаю, но думаю антипод О’Хара, а вот если память мне не изменяет сама Джейн Остин так и осталась куковать одна, просрав, ой прости, отпустив Лефжоя куда-то там.
        - Лефроя.
        - Один хрен. Суть одна, все несчастны. Кстати, хитро прожаренная Скарлетт тоже осталась с туманом наедине, по крайней мере в фильме. Зато массу впечатлений на жизнь вперед наела. Но ты тяжёлый случай, Света. Ты даже героинь ненормальных приводишь в пример. Но кое-что для себя я понял. Я тебе уступлю.
        - Слава Богу, - облегченно выдыхаю я.
        - Следующий раз возьму шприц Жане и прочищу тебе уши от серных пробок. Читай по слогам - уступлю, а не отступлю. Ладно, раз такое дело, значит не буду напрашиваться на чашку кофе. Отсыпайся, отдыхай, вечером встретимся.
        - Нет, не встретимся.
        - Расслабляйся и отдыхай, - с нажимом повторяет он. - Я позвоню. И помни - первый признак взрослого человека - это отвечать не только за свои поступки, но и отвечать на звонки.
        Волков медленно наклоняется к моему лицу и тянется к моим губам. И я почти уверена в том, что сейчас он меня поцелует. Но хуже всего, что я стою в ожидании. И ведь вроде не хочу этого, но почему-то жду. Хочется даже облизнуть губы. Да что это такое?! Вот только вместо губ, Волков целует меня в кончик носа…
        - Хорошего дня, Зайка.
        Глава 23
        Волков улыбается и быстро чмокнув меня в губы, опускает мое разгоряченное тело на постель. Спальня у него очень даже красивая, единственное, что меня смущает - это шелковое постельное белье. Оно, черт возьми, скользит. Хотя смущает меня не только это. А скорее то, что я согласилась на эти странные отношения, да еще так быстро. Правда, думать об этом уже поздно, учитывая, что Кирилл почти голый. Ой, нет, не почти. Последний элемент одежды уже отброшен в сторону. О, Боже… Стоп, а зачем я вообще так пялюсь на его пах? Это, в конце концов, неприлично! Быстро отвожу взгляд на свои ноги и тут до меня доходит, что я тоже уже полностью обнажена. О приличиях она задумалась, ну-ну. Быстро тяну руку к простыне, но Кирилл тут же ее перехватывает.
        - Не надо, - шепчет мне на ухо, прикусывая мочку и полностью укладывает меня на спину.
        Закрываю глаза, не в силах выдержать его скользящий по телу взгляд. И стоило мне только в очередной раз подумать о том, что все это слишком быстро и неправильно, как я ощутила на губах его поцелуй. Неправильно? Ну и ладно, зато приятно.
        - Ну точно конфета, - шепчет в миллиметре от моих губ. - Я тебя сожру, Светка, - сказал, как отрезал, и ласково прошелся языком по моим губам. - Причем всю, - выдыхает в губы, раздвигая их языком.
        У меня спирает дыхание, когда он углубляет поцелуй, уже не дразнит, целует настойчиво, зарываясь руками в мои волосы.
        У меня горит абсолютно все тело… Закидываю руки на шею Кирилла, и как только он отрывается от моих губ, сама тянусь к нему. Я напоминаю себе кошку, трущуюся об своего хозяина. Ничего не могу с собой поделать, хочу, чтобы он касался меня везде. И целовал… Выгибаюсь навстречу его губам, и вздрагиваю, когда он втягивает кожу на шее. Лежать на месте не получается, я начинаю ерзать по дурацкому шелку.
        - Лежи смирно, Светка конфетка, - усмехается мне в шею и сводит мои руки вместе, фиксируя над головой. - Как же ты вкусно пахнешь. Сладко…
        - Кирилл, - выдыхаю с дрожью в голосе, когда он скользит горячими губами по шее.
        - Самая сладкая девочка, - усмехаясь повторяет он, проводя языком вниз до груди.
        Прикусывает сосок и тут же втягивает его в рот, начиная его посасывать… Зажмуриваю глаза, не в силах смотреть на его действия. От непривычных ощущений между ног становится горячо, тело как будто ломит. Хочется выгнуться, и чтобы он коснулся меня там… Низ живота просто дико и нереально тянет. Кажется, из меня вырывается стон… Господи, как же я могла до этого дойти.
        Кирилл отпускает мои руки и проводит своими горячими ладонями по моему телу… Сжимает грудь и ведет одной рукой вниз, все же касаясь меня там… Сердце стучит так, что еще немного и вырвется из груди. Стучит, стучит и снова стучит… и звонит, звонит, звонит прямо в ушах. Что за бред? Резко распахиваю глаза и замираю, глядя на хорошо изученный потолок. Телефон! Это звонит телефон! Быстро ударяю себя по щекам, чтобы немного прийти в себя, но когда понимаю, что на дисплее телефона высвечивается «бабушка», меня охватывает паника. Очень вовремя, у тебя бы сейчас внучку обесчестили, прости Господи.
        - Але, - мамочки, что у меня с голосом?!
        - Ты почему так долго трубку не берешь?! - да вот хотела поддаться греху со своим преподавателем, а заодно и заведующим. Он мне как раз между ног залез. - Света!
        - Прости, бабушка, я не слышала…
        - А что у тебя с голосом? Почему ты так дышишь?! У тебя что-то случилось?
        - Все хорошо, просто я занималась под музыку, вот и не слышала тебя.
        - Чем?!
        - Спортом. Решила пресс накачать.
        - Какой пресс, если у тебя месячные на носу. Это вредно.
        - Не вредно. Говорят, даже полезно, а кто им не занимается, вот тот вредным и получается.
        - Глупость какую-то говоришь. Как у тебя дела?
        - Все хорошо. А у тебя? Ты скоро приезжаешь?
        - Думаю, к выходным, - Господи, спасибо. - Ты точно хорошо себя ведешь? Мне не нравится твой голос.
        - Лучше всех. Можешь запросить справку от гинеколога по приезду, - отшучиваюсь я, и тут же себя одергиваю.
        - Будешь так странно себя вести, первым делом как приеду, поведу именно туда. Причем за руку.
        - Я пошутила, бабушка. У меня все хорошо, и веду я себя тоже хорошо. Единственное, что я сделала нехорошее это…
        - Что?!
        - Я открыла коробку шоколадных конфет с ликером.
        - Ну если это самое плохое, то тебя вполне можно оставлять на неделю одну. Надеюсь, не все в один день съела?
        - Нет, что ты, - в один час. - Еще несколько штук осталось. Побалую себя… после спорта.
        - Заканчивай с таким спортом, - да я еще даже не начала. Блин, да что со мной такое? - Лучше быстрой ходьбой займись, это полезнее. Можем вместе начать, как приеду. А лучше займемся ходьбой с палками, как ты на это смотришь?
        - Мне кажется, это больше для пожилых подходит. А мы молодые, - быстро исправляюсь я.
        - Скажешь тоже, - о да, голос однозначно изменился, значит подобрела. - Хотя ты права, я только бабок и вижу за этим занятием. Ты не забываешь пить витамины?
        - Не забываю. Ну ладно, бабушка, я просто немного… влажная после занятий, хочу принять душ.
        - Иди, конечно. Не забудь завтра позвонить.
        - После учебы обязательно позвоню.
        Кажется, она еще что-то говорит, а я думаю только о том, что кое-где я действительно влажная. И это не лицо, хотя оно буквально полыхает. Влажно у меня между ног. И ведь это точно не от месячных… Мамочки, какой позор. Откидываю трубку на диван и тут же вскакиваю. Подбегаю к окну и прислоняюсь к нему лбом, пытаясь немного прийти в себя. Так, стоп, почему за окном так серо?! Бред какой-то, перевожу взгляд на стену - полпятого. Ну ничего себе поспала! Завалилась на диван в грязной одежде и проспала столько часов? Да что со мной творится?
        Уже через несколько минут я оказываюсь под прохладным душем и снова пытаюсь прийти в себя. Интересно, что со мной было до кровати, если положил он меня уже голой? Блин, да какая разница?! Это просто дурацкий сон! Включаю воду на холодный режим, и терплю, что есть сил. На самом деле только это отвлекло меня от поглощающих мыслей. Но стоило мне только выйти из душа и посмотреть на себя в зеркало, как чувство вины вернулось обратно. Если первый раз это был сон, в котором я представляла Олега, то сейчас это точно был Волков. Я звала его по имени! Видела его лицо, сама к нему льнула и все позволяла.
        - Да что это за наваждение, Господи? Избавь меня от этого, пожалуйста.
        Больше никаких любовных романов, только скучная классика. Да, точно, это книга на меня повлияла. Я читала что-то похожее несколько дней назад. Конечно, это она на меня повлияла. Только почему я видела не Олега, а Волкова?
        - Волков, Волков, Волков, тьфу, изыди! - плескаю в зеркало водой и выхожу из ванной.
        Голова, как бы я ни старалась, все равно была забита мыслями об этом мужчине. Память проехалась по всему, начиная от вполне реального происшествия на диване в больнице и заканчивая разговором в машине. Наверное, именно дурацкие, но вполне правдивые перспективы в жизни, привели меня в чувство. И первое, чем я занялась, предварительно вымыв окно от своих пальцев и лба, это поиском квартиры. Через полтора часа активной работы мне попалось два приемлемых варианта: комната в двушке, в часе езды от университета за восемь тысяч, и крохотная студия за двенадцать значительно ближе к универу. Первый вариант однозначно завлекает ценой, я хоть завтра могу взять свои накопленные десять тысяч и уйти из дома, правда загвоздка в том, что комната освободится только в конце июня. Так долго я вряд ли здесь продержусь, после новостей о работе. Второй вариант мне пока не по карману, да и через месяц тоже будет туго, хотя, конечно, привлекает больше. Вновь пересчитала свои десять бумажек, но так и не придя к выводу насчет жилья, решила в ближайшие дни сдать кровь. Тысяча лишней уж точно не будет.
        Еще несколько минут я стойко боролась с всплывающими в памяти развратными картинками, намывая полы в квартире, пока не зазвонил телефон. Нет, нет и еще раз нет! Я же даже не знаю кто это, но почему-то перед глазами насмешливое лицо Волкова и его слова про взрослость. Плевать, не возьму трубку. А если это бабушка? Ну и ладно, у меня все сияет чистотой. Телефон стих, и я облегченно выдохнула, усевшись на диван. Правда рано выдохнула, вместо звонка, пришло смс.
        «Я жду тебя в машине, трусиха. Выходи на культурную программу. Не боись, пока не съем»
        Пока не съем?! Черт, черт, черт! А в памяти «я тебя сожру, причем всю». Господи, избавь меня от этого наваждения, умоляю тебя, я же никогда не делала ничего плохого. За что так со мной? Но потолок мне не ответит, равно как и сложенные в молитве руки не помогут. Вдох, выдох, вдох. Откидываю телефон в сторону, зажмуриваю глаза и начитаю считать. На сто шестидесятой секунде телефон снова ожил.
        «Выходи, Свет. Ну чего ты как маленькая? Я тебя пальцем не трону, если не захочешь»
        Через пару секунд еще одно:
        «Вру, пальцем трону, но не там, где хочется мне. Все будет прилично. Выходи, иначе поднимусь к тебе сам»
        «Можете подниматься, и даже устраивать скандал для любопытных соседей. Я не дома, поэтому это бесполезно»
        Отправляю ответное сообщение, а самой становится радостно от того, что так просто придумала правдивую ложь.
        «Если перестанешь вредничать, научу в дальнейшем врать, как надо. Выходи давай, и не забудь выключить свет в гостиной»
        Блин, блин, блин, свет!
        «Мы всегда оставляем свет в одной из комнат, когда кого-то нет дома. Бабушка так приучила с детства»
        «От воров? И как эффективно?»
        «Пока случаев не было»
        «Ну видимо будут. Причем сегодня. Ну и где же ты пропадаешь, Светик? Поехала в монастырь, посетить матушку настоятельницу, чтобы побороться с искушением и тебя направили на путь истинный?»
        Да как он это делает, черт возьми?! И ведь знаю же, что не стоит отвечать. Ну знаю же, вот только рука сама тянется набирать сообщение.
        «Я на свидании с Олегом. Но как только приду домой, я помолюсь за вас и обязательно свяжусь с матушкой и Святым отцом, чтобы избавили вас от нездоровой тяги к моей скромной персоне»
        «Аминь. Однако не поможет, Светлана Васильевна. Тяга как раз вполне себе нормальная и здоровая. Выходи давай, я цветочки прикупил. Наверняка первые в твоей жизни»
        «Гвоздики?»
        Ну вот зачем я опять вступаю в диалог?! Ну не дура ли?
        «Кактус, конечно»
        «Как мило. А какой именно? Шлюмбергера или может быть рипсалидопсис?»
        «Хренадопсис. Ты что еще и в кактусах разбираешься?!»
        «Не разбираюсь, просто люблю. Как выглядит купленный вами кактус?»
        «Никак. Я соврал. Получишь цветы к концу культурной программы. Чего они будут зря вянуть. Выходи, Свет»
        «Простите, мне пора. Олег вернулся и нам как раз принесли ужин. Езжайте домой. До свидания»
        Самое странное то, что я бы и дальше перекидывалась с ним сообщениями. Это интересно и забавно… что ли.
        «Имей совесть. Мне тридцать шесть лет, а я стою под окнами как какой-то пацан. Выходи, иначе обижусь. А обиженный мужик хуже пьяной, брошенной и несчастной бабы на диете и в период ПМС»
        Десять минут… ровно десять минут телефон молчал, а потом я зачем-то подошла к окну. И не знаю, что испытала, когда никакой машины, как собственно и самого Волкова не увидела. Разочарование? Вряд ли, я же сама хотела, чтобы он уехал. Но что-то я определенно испытывала, и мне это совершенно не нравилось. Как только я об этом подумала, телефон вновь заиграл знакомой мелодией. Не знаю зачем взяла трубку. Глупость несусветная…
        - Какой тебе больше всего нравится кактус, а, Светлана Васильевна?
        - Ребуция, - не задумываясь отвечаю я.
        - Знаешь, а я был почти уверен, что ты подойдешь к окну. Помаши мне ручкой, Светик. Я стою в какой-то жопе. В смысле в кустах, у тебя тут оказалось все забито под окнами. Чего молчишь?
        - Хочу и молчу.
        - Когда хочется, можно, Светик.
        - Вас забыла спросить.
        - Не спустишься?
        - Нет, - уверенно отвечаю я, осматривая взглядом кусты. И вправду стоит в самом неприметном месте. Несколько секунд и Волков включает фары, а заодно и выходит из машины.
        -
        - Ты меня боишься, Свет? - тихо интересуется он, опираясь о капот машины.
        - Вас, наверное, нет, - неуверенно отвечаю я, всматриваясь в едва подсвечиваемую мужскую фигуру.
        - А кого боишься? - да уж скорее себя… длительная пауза и я совершенно не знаю, что ответить вслух. - Свет?
        - Что?
        - На самом деле к окну ты подошла не просто так. В глубине души, ты хотела, чтобы я здесь стоял. Тебе все это нравится, но трусиха, живущая в тебе, еще долго в этом не признается, да? Ну чего ты опять молчишь?
        - Хорошего вам вечера, Кирилл Александрович, - быстро кладу трубку и трусливо выключаю телефон…
        Глава 24
        Когда я включила утром телефон и не обнаружила в нем ни единого сообщения, я испытала что-то вроде легкого разочарования. Всего один непринятый звонок сразу после того как я выключила телефон и все. Еще немного и я начну себя ненавидеть за ненормальные реакции собственного организма. Вроде бы мне не нравится повышенное внимание Волкова, равно как и он сам, но отчего-то на подсознательном уровне я жду этого самого внимания. Бред, ей-Богу.
        Уже в восемь утра я стояла около отделения переливания крови и ждала своей очереди. Желающих сдать ценную жидкость оказалось значительно больше, чем мне представлялось. Но, к счастью, ранний приход сделал свое дело, и ровно в полдесятого я выбежала из отделения со справкой и деньгами в руках. Два дня дополнительных выходных и пополнение бюджета за какие-то десять минут на тысячу с лишним, ну не прелесть ли? И чувствую себя вовсе не как умирающая лебедушка. На занятие я буквально неслась сломя голову, мысленно надеясь, что опоздала совсем на чуть-чуть.
        Перевела дыхание, поправила волосы, и тихо постучав в дверь, под оглушающие удары сердца вошла в кабинет.
        - Здравствуйте. Извините за опоздание, можно войти? - на одном дыхании пролепетала хорошо изученную фразу любителей опаздывать, уставившись Волкову прямо в глаза.
        - Вообще-то вы уже вошли, Светлана Васильевна. Напомните мне, я говорил, что не люблю опоздунов?
        - Не помню такого. Так можно присесть?
        - Ну для начала расскажите всей группе, в том числе и мне, почему вы опаздываете на сорок минут?
        - Я сдавала кровь. Поэтому теоретически я не опоздала, у меня есть справка. Я могу взять официальный выходной.
        - А что у нас уже берут кровь у людей с недобором веса? - вполне искренне удивляется Волков, осматривая мои руки.
        - У меня нормальный вес.
        - Какой, Светлана Васильевна?
        - Пятьдесят килограмм. Теперь можно присесть?
        - Нет. Илья, дружочек, подай нам сюда весы. Они около окошка стоят, под кушеткой.
        - Сейчас?
        - В сию секунду.
        Только дурак не поймет, что он насмехается надо мной. Тупо издевается за вчерашний выключенный телефон. Гад!
        - Становитесь, Зайка, на весы. Нет, нет, без сумки и пальто, - встает из-за стола и выхватывает из моих рук верхнюю одежду вместе с сумкой. Под пристальным взглядом Волкова, все же встала на весы, чтобы как можно быстрее сесть на свое место.
        - Сорок девять килограмм ровно. Четыреста пятьдесят миллилитров с тебя сдоили на донорство и еще сорок миллилитров на исследования. Округляем, получается пятьсот миллилитров. Сорок девять килограмм пятьсот грамм. Итого, не хватает еще пятьсот. А кровушку у нас берут с пятидесяти. Где пятьсот грамм, Светлана Васильевна? - Гад! Ну каков же гад! - Давайте я вам дам подсказку, «я пописала по дороге, Кирилл Александрович, вот с мочой и ушли мои пятьсот миллилитров», так было дело?
        - Так, - еле сдерживаясь произношу я.
        - А я думаю у вас, Светлана Васильевна, недобор больше, чем пятьсот грамм. Сегодня у вас чуточку прическа осела, немного непривычно. А все потому что металлический гребень у вас в волосах слишком тяжелый. И даже такую шевелюру как ваша, он тупо перевешивает. Наверное, неудобно с ним было сдавать кровь. Тянет, гад такой, да? Зато вес чуточку прибавил. Давайте его уберем, чего уже дискомфорт головушке устраивать, - тянет руку к моим волосам и одним легким движением убирает гребень из волос. На самом деле, если бы не злость, которую он вызвал во мне своей тупой проверкой, я бы сказала ему спасибо за облегчение. - Надо пообщаться с работниками ОПК, чтобы тщательнее проверяли вес студенток. Присаживайтесь, Светлана Васильевна, а то шмякнетесь в обморок. Нет, нет, не туда, - останавливает меня, перехватив за плечо. - Давайте на первую парту, вы все-таки опоздунья, значит наказаны. Да и мне вас реанимировать будет ближе. Ну что, кто хочет к доске? - резко переводит тему, Волков. Сажусь и опускаю взгляд на парту, не желая видеть его наглое лицо. - А кроме Вероники никто не хочет выступить? - молчание,
снова молчание и еще раз молчание. - Ну тогда жгите, Вероника Андреевна, раз только вы меня хотите. В смысле к доске хотите.
        Сглазил гад, это была первая мысль после выступления Вероники. Не могу сказать, что меня надо реанимировать, но то, что я захотела спать и у меня появилась слабость во всем теле - неоспоримый факт. Странно, но Волков больше не подтрунивал надо мной, мирно вел занятие, и даже отвечал на вопросы без издевок. В какой-то момент мне вообще показалось, что он забыл о моем существовании, правда это было до тех пор, пока он не вернулся с перерыва и не придвинул мне коробку конфет.
        - Ешь, болезная.
        И все, ни единого слова, молча ушел и как оказалось на занятие больше не вернулся. Единственное, что он сделал - после перерыва прислал своего ординатора, который и провел с нами остаток занятия.
        А через пару часов, предварительно вдоволь наевшись конфет, я испытала невероятный прилив энергии, когда сама того не ожидая, в лекционном зале аккурат за моим постоянным местом я увидела Олега. Понедельник, а он здесь. Здесь! Аккуратно присела на свое место и стала поправлять распущенные волосы. И плевать, что уже второю заколку забрал, зато сейчас я с распущенными волосами. Достала из сумки зеркальце, гигиеническую помаду, подаренную Волковым, и начала наносить ее на губы. Долго наносила, а если быть точнее, пялилась в зеркало на Олега, а он на меня. И это не галлюцинация от сдачи крови! Он смотрит на меня! И нет рядом с ним никакой девушки, нет и точка. Волков лживый гад, специально мне это сказал. Ну хорошего как говорится понемножку. Вместо девушки к нему подсела компания из двух парней, и свое внимание Олег переключил на них. Но ведь это не так уж и важно, я точно знаю, что он смотрел на меня!
        А после окончания первой лекции случилась еще более приятная вещь, он пересел на мой ряд.
        - У тебя же тут свободно? - киваю, не понимая толком, что от меня хотят. - Тогда я уберу твою сумку и к стене прикорну, спать охота.
        - Да, конечно.
        Спать ему здесь приспичило, нет, чтобы поговорил со мной. Сложил руки на груди и действительно оперся спиной о стену. Вот только глаза не закрыл, а молча стал меня рассматривать. Отвожу взгляд, чтобы не показаться заинтересованной, и беру в руки телефон. Только не улыбаться… только не улыбаться, мысленно повторяю себе, бездумно водя пальцем по экрану телефона.
        - Ты новенькая? Я тебя здесь раньше не видел.
        - Нет, старенькая, - недружелюбно бросаю я, осознавая, что он вообще не смотрел ни разу в мою сторону. Обидно, черт возьми! И ведь я не изменилась. Подумаешь, блузка нормальная, капельку накрашена и волосы распущенные, но я ведь такая же. Псевдогинеколог почему-то заприметил меня в дебильной кофте, с косой, и без капли косметики. Так стоп, причем здесь опять Волков?!
        - Смешная ты. Я оценил шутку, - какую шутку?! Что я пропустила? - Меня Олег зовут. А ты?
        - Что я?
        - Не представилась. Зовут тебя как?
        - Света, - буркнула я, вновь уставившись на экран телефона, который тут же просигналил о входящем смс.
        «Ты жива, моя старушка? Аль шмякнулась головушкой и валяешься где-нибудь на территории больницы?»
        Ну вот как ему это удается?!
        «Во-первых, не ваша. Во-вторых, не валяюсь. В-третьих, не старушка. И да, спасибо за конфеты. Они у вас очень вкусные»
        «Моя» это всего лишь вопрос времени, Света. Думаю, что процесс уже запущен с обеих сторон. Но ты маленькая, лживая, трусиха, которая не признается самой себе в очевидных вещах»
        Вот когда я научусь не лезть на рожон?! Почему рука так и тянется написать ему что-нибудь в ответ?
        «В каких вещах, Кирилл Александрович?»
        «Может пора переходить на «ты» в обычной жизни? Я планирую сегодня вечером залезть тебе в штаны, ну ноги там погладить. В трусы пока не полезу. Типа рано еще для барышни из девятнадцатого века»
        «А вы осознаете, что за такие сообщения вас реально может кастрировать моя бабушка. И нет, никаких «ты» не будет. Вы меня отвлекаете от важных дел. Работайте, Кирилл Александрович»
        «А ты не думаешь, что я тоже могу кое-что подрезать твоей бабке? Я не джентльмен, Света, и с людьми не церемонюсь. И чем ты так занята, если вроде как должна быть на лекции. Сороковой павильон, терапия. СКВ. Или решила встать на скользкую дорожку и гульнуть?»
        Нет слов, остались только звуки. Маньячина какой-то, ей-Богу! Перевожу взгляд на Олега и улыбаюсь от внезапно возникшей в голове идеи. Бредовой надо сказать идеи.
        - Улыбка тебе идет значительно больше, чем серьезное выражение лица, - неожиданно выдает Олег, привставая с места.
        - Добрый день, уважаемые студенты, - поднимаю взгляд на вошедшего лектора и тоже встаю вслед за Олегом.
        А дальше я думаю только о том, как сфотографировать Олега. И нет, как ни странно ни себе на память.
        - Не сочти мою просьбу за глупость, - пододвигаясь к нему ближе и шепчу почти на ухо. - Можно я тебя сфотографирую так, чтобы около тебя была моя сумка?
        - Зачем? - улыбаясь интересуется он.
        - Надо, чтобы один человек отстал. Не понимает по-человечески, упертый баран. А так я скажу, что ты…, - черт, как же глупо произносить это вслух.
        - Твой парень, - хмыкает он. - Тогда делается это не так, я могу оказаться незнакомцем, которого ты случайно сфоткала, - ну вот это вряд ли. - А надо по-другому. Давай сюда телефон. Только тихо, чтобы препод не засек.
        А дальше все происходит просто мгновенно, так, что я толком не успела осознать, как Олег приобнял меня за плечо и притянул к себе. А потом ловкость рук, точнее одной его руки, и прижавшись своей щекой к моему лицу, он делает несколько кадров.
        - Улыбнись, чего ты такая зажатая, - шепчет мне на ухо, обдавая запахом сигарет. Не очень приятный запах, но я все же улыбаюсь, осознавая наконец-то, что меня обнимает Олег. Олег! Сигареты можно пережить, не беда. - Ну все, отправляй задроту.
        - Спасибо, - растерянно бормочу я, отсаживаясь на свое место.
        Смотрю на фотографии и неожиданно для себя удивляюсь полученным кадрам. Мы вышли… красиво. Да, именно красиво! Как будто реальная пара. Только не улыбаться, только не улыбаться! Ищу Волкова в вотсапе, и обнаружив знакомое имя, без капли сомнений отправляю ему сообщение.
        «Я не встала и никогда не встану на скользкую дорожку, ну разве что пару раз прокачусь, но на землю вернусь. И да, я очень занята с Олегом. Лекцию по СКВ мы не слушаем, нам и без волчанки хорошо. Хорошего вам дня, Кирилл Александрович»
        Отправляю сообщение, а следом за ним и нашу совместную с Олегом фотографию…
        Глава 25
        Хорошая мысля, приходит опосля… Стоило только отправить фотографию, как поняла - зря. Ой, как зря… Опрометчиво, по-детски, и крайне глупо. Да что уж там, тупо! Ну и чего я этим добьюсь? Мне еще зачет сдавать и экзамен. А вдруг реально возьмет и специально меня завалит? А если верить теории бабушки, что все мужчины хуже детей, обидчивы, а порой и мстительны, то точно завалит. И все, без стипендии я никак не выкручусь. Из принципа завалит, чтобы щелкнуть меня по носу! А на работе вообще опозорит на раз два. Ну вот почему нельзя было просто проигнорировать сообщение?
        - Хочешь? - немного хрипловатый голос Олега приводит меня в чувство. Вот только о чем он меня опять спрашивает? Черт, как же неловко. - Орешки, будешь? - протягивает упаковку арахиса и, недождавшись от меня хоть какого-либо ответа, сам берет мою ладонь и высыпает туда орешки.
        - Спасибо, - неуверенно произношу я, смотря на свою ладонь.
        Это действительно мило и вроде как должно быть приятно, вот только на деле не очень-то и приятно. У Олега влажноватая ладонь, у меня вообще руки грязные, как я теперь должна ими есть орехи? А в принципе какая разница, ведь можно их не есть, а просто сделать вид, что мне приятно. Что ж я такая зануда-то, Господи?! Около меня, едва ли не касаясь, хотя как раз недавно касаясь, сидит моя мечта, а я думаю о влажных и грязных ладонях… Ну точно ненормальная.
        Делаю вид, что закидываю орешек в рот, а сама пытаюсь рассмотреть поближе Олега. Правда это трудно, потому что в ответ он рассматривает меня. Отвожу взгляд немного в сторону, мельком замечая ямочки на его щеках. А это все потому что он улыбается, чего раньше я за ним не замечала. Если не брать в расчет тот факт, что я к нему неравнодушна, его на самом деле можно назвать почти красивым. Вновь перевожу взгляд на его лицо и осознаю, что у него не только красивые карие глаза, но и… болезненно-красные. В прямом смысле красные и стеклянные, как будто передо мной наркоман. Этого мне еще не хватало…
        - Ты тоже редкий гость на лекциях? - неожиданно интересуется Олег.
        - Я не пропускаю занятия, - сказала, и сама же пожалела о своих словах. Мало того, что теперь кажусь заучкой, так еще и вруньей. Теперь-то точно буду пропускать.
        - А я прогульщик со стажем.
        - Почему? - какой интересный вопрос, Света.
        - Бабки нужны, а где их взять, если не работать.
        - Но если ты не ходишь на учебу, то какой смысл формально числиться на медицинском?
        - Чтобы стать врачом, какой же еще. Я работаю на скорой и несмотря на то, что в аттестате у меня будут почти все трояки, я значительно умнее и опытнее многих заучек, имеющих в зачетке «отлично». Теория теорией, но без практики никуда.
        - Я заучка, идущая на красный диплом, - как-то невесело констатирую я.
        - Прости, - не сдерживая смеха выдает Олег.
        - Молодые люди, если вам так неинтересно и смешно, вы можете продолжить лекцию вместо меня, - затихаю вместе с Олегом, как только понимаю, что пристыдили именно нас. - Думаю, на моем месте вы перестанете смеяться. А если не желаете продолжать вместо меня, тогда прекращаем разговаривать.
        «Ну да, ну да, вот так и ступают на скользкую дорожку, Зайка. А я тебе говорил с кем надо иметь дело, а кого надо стороной обходить»
        Это что еще такое?!
        - Изыди! - и только на последнем слоге я, кажется, поняла, что произнесла это вслух. Точно произнесла, судя по тому, что на меня уставился объект моих мечтаний.
        - Это не тебе, - шепчу я, в попытке поскорее оправдаться. - Просто…комар где-то летает и зудит… Не люблю комаров, - бурчу себе под нос, склоняя голову вниз. Позорище!
        - А я и есть комар, - тихо шепчет Олег, пытаясь скрыть улыбку. - Фамилия моя Комаренко, если ты не поняла, - наклоняясь к моему уху, все также шепчет он, пытаясь подавить в себе смех. Нет, это ты не понял, что я в курсе не только твоей фамилии, но и отчества тоже.
        - Я не хочу быть выгнанной с позором с лекции. Давай чуть потише, - отсаживаюсь немного левее и убираю в карман халата ненужные орешки.
        Почему-то у меня в голове все это представлялось совсем по-другому. Ну ладно, бабочек я не ждала ни в одном из мест, но что-то же должно у меня екнуть. А кроме как неловкости ничего нет. А нет, влажная рука есть. И ведь не моя же, от переизбытка чувств, а его. Да хватит уже про эти руки! Сжимаю в ладони телефон и тут же ощущаю вибрацию. С опаской открываю сообщение, мысленно молясь, чтобы там не было ничего в форме шантажа или угроз.
        «Знаешь, Светка, у меня фетиш. Люблю красивое нижнее белье на женщинах. Черное кружевное. Так, чтобы немного просвечивало. Попа в таких трусишках просто шикарна. Грудь и подавно. Соски слегка просвечивает. Кайф… так и вижу тебя в таком белье…»
        Это что за ерунда такая?! Не могу понять, что меня больше шокировало. То, что он строчит мне сообщение с таким содержанием или то, что вообще пишет после полученной фотографии и сообщения?
        «На самом деле я бы уже сегодня залез тебе в трусы. Но беда в том, что белья у тебя такого нет, да там вообще, наверное, не трусы, а панталоны. Бабуля поди постаралась. А что нужно девушке, чтобы чувствовать себя уверенной в себе? Правильно - красивое белье. Я тебе его обязательно подарю, но ты же пока не примешь столь интимный подарок, типа рано еще. Вот поэтому и в трусы пока не полезу. Подарю чуть позже и потом обязательно займусь интимной пальпацией. Ты оценила, Светлана Васильевна, степень моей выдержки?»
        Я оценила свои наверняка пылающие щеки! Где выращивают столь наглых и пошлых мужчин?! Пытаюсь переварить написанное, и отправить хоть что-то внятное в ответ.
        «Я пока не определилась, это ваша истинная выдержка или вы так мастерски придуриваетесь. Вы получили мое сообщение в вотсап с фотографией?
        Я была почти уверена, что ответ последует с паузой. Но на деле я не успела даже ни о чем подумать, как дисплей снова загорелся.
        «Получил пустое сообщение, с неоткрывающейся картинкой. Это типа твой ответ для меня - я пустое место? Так не пойдет. Мне скучно, Света. Сейчас главврач имеет всех заведующих в задницу за невыполнение плана. А мои булки спокойны, у меня перевыполнение за еще неоконченный месяц. Получу очередную премию, и тебе на красивое белье хватит»
        Первое, что пронеслось в голове - радость! Пустое сообщение, ну это ли не знак свыше? Во только посыл его сообщений просто не дает отнестись к нему равнодушно. Ну как он это делает, Господи?!
        «Напиши мне что-нибудь. Не молчи, пожалуйста. Мне надо продержаться еще полчаса на собрании. Ладно, я тебе помогу начать тему для разговора. Назови последнюю прочитанную тобой книгу. Только честно. Даже если это порно, не стесняйся. Напиши мне название. И да, опережая твою бредятину - не пиши мне названия учебников. И не игнорируй меня, Света - грильяжная конфета»
        Минуты две раздумывала вступать в диалог или проявить-таки выдержку, но в итоге сдалась, и отправила ему короткое сообщение.
        « Невинная для герцога. Не в вашем вкусе. Можете открыть обложку и на этом сделайте вывод»
        «Как это не в моем вкусе? «Невинная для псевдогинеколога» же в моем вкусе. Святой Купидрила, это же название для будущего бестселлера. Надо подкинуть идею киношникам. Ладно, расскажи мне, Света - грильяжная конфета, на какой странице герои начинают заниматься тем, чем тебе бабка не велит»
        «Герои предаются плотским утехам на сто девяносто девятой странице. Всего их двести двадцать шесть. А поженились они на тридцатой. Делайте вывод, Кирилл Александрович»
        Отправила и, несмотря на идиотскую улыбку на лице, снова пожалела. Я даже не могу сдержаться и не отправить ему сообщение в ответ. И это всего лишь смс! Так он меня реально совратит и повернет все еще таким образом, что инициатором окажусь я. Это осознание как-то неприятно кольнуло где-то внутри, а еще неприятным стало то, что он замолчал. Ровно пятнадцать минут я гипнотизировала в руках телефон и была уже полностью уверена, что на этом все, как вдруг снова завибрация.
        «Ты скучала по мне? Я был занят изучением важных вопросов»
        Ну и самомнение!
        «Я думать про вас забыла. И все же корону вам пора снять»
        «И это еще раз доказывает, что ты редкостная врушка. А так же то, что герой жахнул героиню на тридцатой странице. А судя по концовке, все остальное время он тупо выпрашивал у нее секс, зачеркнуто последнее слово(я не знаю, как зачеркивать, я же старый динозавр) да, да, любовь, конечно, он потом выпрашивал за первый неудачный раз «без его любви». А дуреха-то его вроде, как и любила с пеленок, судя по последним страницам их душевных терзаний-изливаний-излияний. А это еще раз доказывает, что женщины дуры»
        Остановите землю, я сойду. Он не специально выжидал пятнадцать минут. Он книгу пролистывал. Очуметь …
        «Светка, даже на таких книгах надо учиться, чего страдать зазря и быть дурой? Единственное, что никто из нас не может вернуть - время. Так на хрена его даром терять? Ну, хоть себе признайся, что я тебе нравлюсь»
        «Как у вас получается все перевернуть в нужную вам сторону даже с обычным женским чтивом?!»
        «Это мастерство, отточенное годами. Хочешь тебя тоже научу? Но это только после юху»
        «Что такое юху?»
        «Я пытался завуалировать «секс» в красивое слово. На твоем языке - это плотские утехи, Светлана Васильевна. Хочешь еще чему-нибудь тебя научу?
        «Я хочу, чтобы вы нашли кого-то другого, точнее другую для оттачивания своего мастерства во всех сферах жизни»
        «Зачем мне другая, если я хочу тебя?»
        «Может быть, потому что я вас не хочу?»
        «Ты ханжа, Света. Но это простительно в свете твоего воспитания. Выбьем. Исправим. Подлечим»
        «Вы забыли написать «отлюбим»
        Это какое-то дурацкое наваждение! Ну почему я не могу просто проигнорировать его сообщения?! Вместо того, чтобы смотреть на того, о ком мечтала последнее время, я тупо пялюсь в телефон. Пять минут, десять… Перерыв. Начало новой лекции и ничего на дисплее. Ну, получишь ты у меня когда-нибудь ответ на сообщение…
        - Подъем, - знакомый голос над ухом и щелканье пальцев, машинально заставляют открыть глаза. - Лекция закончилась уже как минут пять назад.
        Вскакиваю с места, оглядываясь на полупустую аудиторию, и застываю, осознав, что проспала всю лекцию. Кто-то меня определенно сглазил. Позорище…
        - Надеюсь, я не храпела.
        - Нет. Мирно, но напряженно спала. Пойдем.
        - Куда?!
        - Ну, тебе не знаю куда, мне - домой, отсыпаться после суток. До остановки нам точно по пути. И все-таки смешная ты какая-то, Света.
        - Какая есть.
        Забираю свои вещи и молча выхожу из аудитории. Олег идет рядом и да, мне это приятно. Правда в голову закрадываются дурацкие мысли, что делает он это неспроста. А вдруг с кем-то поспорил и это все притворство? Хотя с другой стороны, что за бред, это же не кино какое-то.
        Всю дорогу до остановки Олег говорил, говорил, и снова говорил. И выходило все так, что прогульщик-то он вынужденный и вовсе не такой плохой, коим пытался представить его Волков. Маленькая сестра и мать после инсульта, как итог крутится, как может. Грустно все это, или я сентиментальная дура. И да, при все при этом он шутил. Анекдоты у него, кстати, несмешные. Ну, или у меня отсутствует чувство юмора. А еще, как только мы пришли на остановку, возникла длительная пауза. Олег говорить перестал, а я тупо молчала. Сколько бы ни подбирала слова в голове, ничего не приходило на ум. Я действительно скучная донельзя личность. Что он будет делать с такой как я? Или я с ним? Молчать тоже хорошо, но после сорока лет брака, а не при первом знакомстве.
        - Ну так что, не надумала про субботу? Шашлыки, природа, то се. Человек десять будет.
        -
        - Не думаю, что это хорошая идея, - автобус, миленький приди поскорее. Ну, хоть маршрутка.
        - Почему? - улыбаясь интересуется Олег. И все-таки ямочки у него хорошенькие. - Никто тебя там не обидит.
        Придумать ответ даже при желании я не успела. Какое-то мгновение и я ловлю взглядом резко затормозившую машину, аккурат около нас с Олегом. Причем уже знакомый черный джип, из которого быстрым шагом, без верхней одежды, в простом белом джемпере и джинсах, вышел Волков собственной персоной. Все, что я успела сделать - это шумно сглотнуть, параллельно наблюдая, как за несколько шагов он оказывается около меня.
        - Я закончил пораньше, Зайка, - притягивает меня к себе и, пользуясь моим полным замешательством, прислоняется своими горячими губами к моим. - Поехали скорее, надо срочно кого-то отлюбить, - шепчет мне в губы. Секунда и он отстраняется от меня, при этом нагло улыбаясь. - Пойдем, здесь нельзя парковаться, - крепко сжимает мою ладонь и ведет в сторону машины…
        Глава 26
        Очухиваюсь я только тогда, когда около меня захлопывается дверь машины. Ну как очухиваюсь, относительно прихожу в себя и наблюдаю за тем, как Волков садится на водительское место. Вместо того, чтобы возмутиться или хотя бы вымолвить слово, я как загипнотизированная наблюдаю за его руками, обхватившими руль. Однозначно на меня навели порчу, иначе я никак не могу объяснить собственные действия, вернее бездействие. Я же не сопротивлялась, сама села в машину, и продолжаю молчать, никак не выказывая недовольство. И только продолжаю рассматривать его ладони, сжимающие руль. Отъехав несколько метров и остановившись в пробке, Волков сам поворачивает голову в мою сторону. Никогда бы не подумала, что столь красивая улыбка может вызвать мое раздражение. Нет, это не просто улыбка, это что-то победно-триумфальное. Точно, с таким выражением получают награду или выигрывают лотерейный билет.
        - Чего молчим, Зайка? Потеряла дар речи?
        - Любуюсь вашей улыбкой.
        - Точно любуешься или хочешь выбить мне зуб? - ничего не отвечаю, единственное, что я делаю, так это отворачиваюсь и смотрю в окно на остановившийся рядом с нами автобус. И стоило мне только на него взглянуть, как до меня дошло, что в этом автобусе едет сейчас Олег и он видел всю эту сцену на остановке. Какой кошмар!
        - Зачем вы это сделали? - после продолжительной паузы, наконец, выжимаю из себя интересующий меня вопрос, стараясь не выдать раздражение в голосе.
        - Тут есть два варианта. Первый - я дал тебе огромный шанс, а если быть точнее-Олежке.
        - Какой шанс, что вы несете?!
        - Слышала такую фишку, что каждый мужчина охотник?
        - Ну, допустим, слышала.
        - Так вот я тебе сейчас накинул несколько баллов в глазах твоего знакомого Олежки. Теперь ты не затюканная ботанка, а несвободная девушка. У него появился соперник. Понимаешь?
        - Кажется, понимаю. Я такое в книгах читала. Теперь у него появится азарт и повышенный ко мне интерес. Можно сказать все изменится по щелчку пальцев. С таким подходом скоро можно будет от него отбиваться. Шикарно, вы просто молодец.
        - Типа того, не благодари.
        - Да нет, ну что вы. Я не могу так. Спасибо вам огромное, что бы я без вас делала. Вы… просто подарок судьбы.
        - Наконец-то ты это осознала. Прошла ровно неделя.
        - Может мне не только на словах поблагодарить вас за подаренную вами возможность вызвать ревность и внимание со стороны Олега? Возможно, надо что-то сделать кроме «спасибо»?
        - Конечно, сделаешь, через часик-полтора, когда я буду на диване в расслабленной позе. Выдохни, Светка, это не то, о чем думает твоя спящая развратно-грешная половина.
        - Видимо, я не слишком умная, Кирилл Александрович. Позвольте узнать, что я буду делать в ваших фантазиях через часик-полтора?
        - Не в фантазиях, а в реале. Сидеть рядом со мной и наслаждаться кино. На шесть сеанс дешевле, надо спешить, чтобы сэкономить, - не сдерживая смеха, выдает Волков, трогаясь с места.
        - Ааа! Так вы поэтому сбежали с работы пораньше. Чтобы сэкономить?
        - А то. Билеты нынче знаешь какие дорогие. В мое студенческое время все было по сто рублей максимум, а в утренние часы вообще по пятьдесят, если мне память не изменяет, а сейчас ты мне вообще в косарь обойдешься. Кошмар, - наигранно выдыхает Волков, оттягивая ворот джемпера. - Надо спешить, а то следующий сеанс еще дороже. Надо спешить, - повторяет он, буквально захлебываясь в смехе.
        - А я думала в ваше динозавровое время кинотеатров вообще не было.
        - Тебе повторить классификацию возраста по ВОЗ? - меняя тембр голоса произносит Волков, резко сворачивая на светофоре.
        - Засуньте себе ее знаете куда?
        - В жопу?
        - В полку.
        - Свет, ты хоть «жопу» можешь произнести, или воспитание опять не позволяет? Ты вообще материлась когда-нибудь?
        - Да и нет.
        - Это как?
        - Это значит, что «жопу» я произношу, а материться не материлась, так понятно?
        - Даже в мыслях не материшься? Ведь бабка в голову не залезет. Там можно.
        - С каждым произнесенным матерным словом от человека отворачивается его Ангел Хранитель.
        - Света?
        - Что?
        - А ты знаешь, что Деда Мороза не существует? Бабайка не придет, если ты будешь плохо себя вести. А еще Кощей и Баба Яга существуют только в сказках.
        - Я в курсе, но спасибо, что напомнили. Меня, кстати, не пугали в детстве бабайкой.
        - Странно, я был почти уверен, что в твоем детстве бабаек было миллион. А чем пугали, если не секрет?
        - Детдомом. Буду плохо себя вести - отдадут туда. Он от нашего дома в двадцати минутах. Бабушка один раз подвозила меня, чтобы наглядно продемонстрировать, что это может стать правдой, мне тогда было лет восемь. Я хорошо запомнила.
        - Лучше бы отвезла, целее психика была бы.
        - Это так кажется тем, кто не был в детдоме. Недаром оттуда половина сбегает. А вот бабайка ваш… ой, да засуньте себе его в…
        - В жопу, наконец-то?
        - В полку, конечно.
        - Светка, ты уникальная девушка. Я от тебя балдею.
        - Знаете, вы все-таки….
        - Кто? Ладно, я не обижусь, обзови, как душа желает. Но только один раз в день. Не стесняйся, Света, надо выговариваться. Это полезно.
        - Вы специально это сделали, - вдруг доходит до меня. - Может ваша теория про дух соперничества и охотника и работает, да вот только вы не тот кандидат к кому это применимо. Вы тот, кто не единожды завалил Олега и сделает это снова. Теперь он ко мне на пушечный выстрел не подойдет, после того как подумал, что у нас с вами что-то есть. Да, вы… вы реально… козел.
        - Ну, слава Богу, тебе не чужды человеческие эмоции и анализ ситуации. Хотя на будущее - я все же не козел. Кстати, именно это я сделал неспециально, чистейшая импровизация на остановке. Если уж быть откровенным, я не заполнил кучу важных документов, бросил все свои дела и помчался за тобой, чтобы успеть перехватить тебя на остановке, а ты нос воротишь, неблагодарная.
        - А что сделали специально?
        - Ты о чем?
        - Вы сказали «именно это я сделал неспециально», а что специально?
        - Да ты опасный соперник, Светлана Васильевна, все подмечаешь.
        - Вы не ответили на вопрос.
        - Разве?
        - С вами невозможно разговаривать.
        - Однако тебе хочется это делать, в противном случае, ты бы уткнулась в окно и провожала взглядом автобус Олежки. Но беда в том, что без моего напоминания ты ни хрена об этом не вспомнила.
        - Замолчите.
        - И не подумаю. Знаешь в чем принципиальная разница между твоим мальчиком, точнее не твоим, и мной?
        - Ну, удивите меня.
        - Он после увиденного струсит или будет тебя всячески доставать и попрекать связью с преподом.
        - А вы?
        - А я сделал бы все, чтобы заполучить то или кого хочу. Не факт, что это увенчалось бы стопроцентным успехом, но сделал бы.
        - Вижу цель, не вижу препятствий, это похоже про вас.
        - Ну, пусть будет так.
        И все, ни он, ни я не произнесли больше ни слова в течение двадцати минут до самой остановки автомобиля. Глядя на то, возле чего припарковался Волков, мне хотелось громко рассмеяться, благо я вовремя приструнила свой порыв.
        - Вы серьезно думаете, что я туда пойду?
        - Конечно, а что здесь такого?
        - Да вы больной на голову извращенец, вот что.
        - У тебя тоже что ли крыша поехала?! - отстегивая ремень безопасности, несколько растерянно интересуется он.
        - А у кого она еще поехала?!
        - У меня, после встречи с тобой. Выходи давай, Свет, реально можем не успеть.
        Волков выходит из машины, обходит ее спереди и открывает мне дверь.
        - Я вообще не любитель открывать женщинам двери авто, если у них есть руки. Мне тебя вытаскивать или сама выйдешь?
        - Только троньте меня, и я буду орать.
        - Ну, для того, чтобы это услышать, я согласен, - он тут же хватает меня за руку и с силой вытаскивает из машины. - Ты издеваешься что ли? Что за дурацкие капризы?!
        - Я не пойду ни в какой интимный бутик, так понятно?! - одергиваю со всей силы руку, поправляя съехавшую на плече сумку.
        - Вполне, - закатывая глаза, снисходительно соглашается Волков. - Вот только она тебе не понадобится в ближайшие три часа, - указывает глазами на сумку, выхватывает ее и ловко закидывает на заднее сиденье. - Пойдем, купим кляп и распорки. Там есть комната, где можно все это сразу и опробовать. Кстати, и шумоизоляция там хорошая. Снимаем на часик до кино, попробуем, что тебе больше подходит и делаем выводы. Я, кстати, обожаю зажимы для сосков. Свет, да шучу я, - улыбаясь в тридцать два зуба выдает Волков. - Видела бы ты сейчас свое лицо. Около комплекса нет парковочных мест, все занято, поэтому я припарковался тут. Вот собственно и все. Мы идем, прости Господи, в Макдональдс.
        - Куда? - ошарашено спрашиваю я.
        - Ты слышала куда. Даю руку на отсечение, что ты не пробовала фаст фуд. В ресторан тебя вести глупо, судя по фотографии, стоящей в гостиной ты там была. Возможно и не раз. Надо что-то попроще, то, что тебе в обычной жизни не удалось вкусить в твои двадцать один год. Или я ошибся, и ты там была?
        - Не была, - растерянно произношу я, наблюдая за тем, как Волков берет мою ладонь в свою руку.
        - Тогда пойдем.
        - А вы накинуть на себя ничего не хотите?
        - Я убегал с отделения, как в жопу ужаленный, так что, если бы даже и захотел, не смогу, верхняя одежда осталась там. Ты в кинотеатре-то когда-нибудь была?
        - Была. Правда, в открытом. Мы с бабушкой до моих семнадцати лет каждое лето ездили отдыхать в Крым. Там и ходили в открытый кинотеатр.
        - А как стукнуло семнадцать у Светки выросла грудь и бабка запретила надевать тебе купальник, ну и, стало быть, никакого море и кино, угадал? - ускоряя шаг на светофоре, а заодно и ведя меня за собой, без тени шутки интересуется Волков.
        - С чего вы взяли, что она у меня вообще выросла?
        - Как это с чего? Первое на что обращает внимание мужчина, моя дорогая Света, это фигура, собственно грудь и попа. У тебя все в нужных местах выросло.
        - А лицо? - вполне серьезно интересуюсь я, входя за Волковым во всеми известный ресторан быстрого питания. - Что, совсем не смотрите на лицо?
        - Смотрим, еще как. Но это если долгосрочно. А если, - медленно наклоняется к моему лицу, и убирая волосы на бок, шепчет мне на ухо. - Просто трахнуть, то можно развернуть задом к себе, и на морду лица не смотреть в процессе.
        - Грубо.
        - Зато правдиво. Твою грудь я приметил с первого дня. Ну и личико само собой. Черт, надо было сказать про душу, да? Извини, не подумал. Не люблю звездеть понапрасну.
        - Так вы это делаете из-за груди и личика?
        - Нет, Света, ради простого будущего траха. Даже и с привлекающей меня девушкой, я бы не стал сбегать с работы, чтобы отвести ее в максрак и кино. Мне просто так хочется. Хочется показать тебе банальщину, которой ты лишена, по известной нам причине.
        - А почему хочется? Может вы влюбились в меня? - сказала и сама прикусила губу от рвущегося наружу смеха.
        - Ну вот почему женщины любят все усложнять?
        - А почему мужчины любят все упрощать?
        - Сказала знаток мужчин, Зайка Светлана Васильевна. И все же в тебе живет добротная стерва, которую надо как-то пробудить.
        - Зачем? Разве мужчины любят стерв?
        - За всех не могу сказать, но тебе надо проснуться, чтобы высказаться. Давай сюда, - легонько подталкивает меня к самой маленькой очереди, глазами указывая на меню. - Что ты будешь?
        - Не знаю, а вы что больше всего любите?
        - Жареную картошку с солеными огурцами и все тоже жареное мясо со шкварками. Макароны по-флотски, плов с говядиной, домашнюю шаверму, яичницу с беконом и вареной колбасой по утрам, селедку с луком и отварной картошкой, пюре с котлетами, пирожки с капустой, картошкой и мясом, харчо, рассольник и солянку, - на одном дыхании произносит Волков, ничуть не запинаясь. - Ну а здесь давай я закажу на свое усмотрение, раз ты не в курсах. Или ты против?
        -
        - Я за, - не скрывая улыбки выдаю я, рассматривая картинки в меню.
        Глава 27
        Чизбургер, цезарь-ролл, два вида жареного картофеля… и как это только влезло в меня, остается загадкой. Но главное, конечно, вкусно и вредно. Очень вкусно…
        - Вы говорили про первый вариант, ну типа шанс для Олега и все такое. А второй вариант. А для чего вы это сделали на самом деле?
        - Я пометил территорию, чтобы так было яснее. Это более правдивый вариант.
        - Мне кажется, я сейчас вас тоже помечу.
        - Ну, наконец-то ты снизошла до того, чтобы меня пометить.
        - Я имела в виду, что меня слегка тошнит, и я могу извергнуть содержимое моего желудка на вас.
        - Да уж, не самая лучшая метка в моей жизни. Хотя, меня так уже метили, негодники больные. А я думал ты мне засос сделаешь.
        - Я не умею.
        - Чего там уметь, я научу, сегодня как раз и начнем.
        - Прекратите.
        - Хотя, ты была очень даже активной ученицей во сне. Не знал бы, сказал, что уже целовалась, - поднимаю взгляд с недопитого напитка на Волкова и застываю. Он смотрит на меня так, как я смотрю на еду, когда жутко голодна.
        - Я просила не смотреть так на меня.
        - Как?
        - Как будто вы голодный, а я жареный картофель со шкварками.
        - О как, запомнила. Я как бы и не скрываю, что так и есть, а я голоден, фаст фуд все же не совсем мое. Кстати, можешь приготовить мне картошечку в ближайшем будущем, я не против. Могу повторить список всей еды, если ты забыла, - откидываясь на спинку стула, как ни в чем не бывало заключает Волков.
        - Почему вы развелись со своей женой? - брякнула и тут же пожалела о дурацком словесном выпаде, потому что в лице изменилась не только я, но и сам Волков.
        - Я мог запамятовать, но вроде как тебе еще не врал. Разве я сказал, что я разводился? - к своему стыду, я совершенно не помню детали того разговора.
        - Кроме того, что вы были женаты восемь лет, если честно, я ничего не помню.
        - Я не разводился и вряд ли бы на это пошел. Моя жена умерла.
        - Простите. Нехорошо как-то вышло с моей стороны.
        - Нехорошо вышло с моей стороны. Встречный вопрос, Света. Ты чего драгоценную жидкость сдаешь?
        - В смысле?
        - Кровь на хрена сдаешь? С деньгами совсем туго? Бабка не дает даже на элементарные вещи?
        - У меня будет туго, когда решу уйти, а у бабушки все хорошо. Готовлюсь так сказать заранее. Просто она не даст мне спокойно уйти из дома и снять квартиру. Ну, в смысле не поможет. Она не плохая как может показаться, просто принципиальная.
        - Тебе и вправду придется туго с твоей наивностью. Облапошат на раз- два, где тебя потом искать непонятно.
        - Не утрируйте.
        - Ни капельки. Ладно, давай перейдем к делу, у нас через десть минут кино, - смотря на часы, серьезно произносит Волков. - У меня есть хорошо знакомая пациентка, сдающая комнату в трешке. Условия хорошие, недалеко от университета, плюс деньги небольшие. Ну и бонус, хозяйка приезжает разве что зимой, в период отсутствия огорода. Цена символическая - семь тысяч, плюс поливка цветов. В принципе можешь потянуть. Не хочешь жить со мной и у меня, вот тебе перспектива.
        - Заманчиво. Варианты, просмотренные мной значительно дороже. И в чем подвох? Это ваша квартира на самом деле?
        - Хорошо мыслишь, Светка, - наклоняясь ко мне, и откровенно щелкая меня по носу, выдает Волков. - Но нет, это не моя квартира. Ты же можешь все проверить. Подвох или как хочешь это называй, в том, что ты должна сама мне сказать о своем решении. Позвонить и сказать примерно так «Кирилл, я решилась на квартиру. Дай мне адрес, и отвези меня осмотреть мои будущие хоромы». Ну, вариации твоей речи, конечно же, возможны. Одно из условий, никаких «вы». На «ты», и только на «ты». Я понятно объяснил?
        - Вполне.
        - Тогда пойдем в кино, нам еще надо успеть купить мороженое. И не говори, что ты его не хочешь.
        - Не говорю.
        - Ну, вот и славно.
        Мороженое, как и сам фильм оказались крайне странными. Само холодное молочное лакомство, несмотря на недавнее обжорство, зашло прекрасно. Правда это уже потом я обнаружила, что топпинг в мороженом оказался ничем иным как алкогольный ликер «Бейлис». Причем в большом количестве, благодушно налитый псевдогинекологом. Откуда он его взял, знать не хочу. Само кино, равно как и все остальное померкло после осознания, что он тупо подлил мне алкоголь.
        - Свет, ну чего ты бесишься?
        - Отстаньте, - одергиваю ладонь как только Волков ее сжимает.
        - Да ты же даже не опьянела. Все ради вкуса. Пломбир с ликером - это классика.
        - Отдайте мне сумку и идите в…
        - Жопу? - не скрывая улыбки выдает он.
        - В машину. Отстаньте от меня наконец-то.
        - И не подумаю. Ну вот чего ты такая вредная? Ничего же не случилось. Все же было вполне хорошо.
        - Было, да сплыло.
        Самое противное, что все реально было хорошо. Даже бесит, что было именно так. Как и раздражает сам факт того, что я провожу время с ним. Я с Волковым, ну бред же, ей-Богу.
        - Садись и не злись попусту, - открывая дверь машины, спокойно произносит он.
        Ломалась я около минуты, но все же села под пристальным взглядом Волкова.

* * *
        - Спасибо, что подвезли. И за еду и кино тоже. В общем, мне понравилось. Спасибо.
        - Спасибо в карман не положишь, - с усмешкой выдает он, глуша мотор. - Да я шучу, Свет. Ну чего ты такая прямолинейная?
        - Какая есть. До свидания.
        Открываю дверь, которую, к счастью, Волков не заблокировал, и выхожу из машины. У самого подъезда он догоняет меня, и перехватив мою руку, сам открывает дверь в подъезд.
        - Не надо со мной идти, я же просила уже. У соседей есть уши, глаза и, кажется, в двойном размере. Я сама в состоянии дойти.
        - Перестань параноить. Я тебя просто провожу.
        Знала же, что просто не проводит, но в очередной раз повелась на глупую провокацию. Волков и не думал останавливаться на провести до двери, бесцеремонно зашел внутрь вместе со мной, на ходу снимая обувь.
        - Не провожай, я помню, где ванная. Будь добра, поставь чайничек и сделай мне кофе.
        Единственное на что меня хватило, кроме злости на его явную бесцеремонность, так это налить ему сок и сесть за стол.
        - Кофе не пахнет.
        - Я налила вам сок. Не хочу показаться грубой, но у меня много дел.
        - Светка, ну не будь букой. Сделай мне кофе.
        - Вам сока что ли не хватает?
        - Хватает, но он не совсем в моем вкусе, - отпивая глоток, с усмешкой выдает Волков. - Кисловатый, а я люблю сладкое.
        Смотрю на его лицо и не понимаю, как так могло случиться за какую-то неделю. Я бы могла сказать, что его ухмылка меня раздражает, как собственно и его явные намеки. Но беда в том, что сейчас раздражает меня не он, а я сама, потому что прекрасно осознаю, что сколько бы я себя ни убеждала в том, что Волков мне не приятен, это не так. Самое противное в этой ситуации, что вероятнее всего он прав, и где-то, вовсе не глубоко в душе, он мне нравится. Само это осознание неприятно давит на голову, как будто бабушка где-то рядом нашептывает с разных сторон «шлюха». Вопрос в том, далека ли она сейчас от правды. Разве нормальные девушки впустят в дом малознакомого наглого мужчину, совершенно не скрывающего своих намерений, и при этом будет испытывать к нему симпатию, не говоря уже о большем?
        - Свет?
        - Да? - выплываю из раздумий, как только слышу уже хорошо знакомый голос над ухом.
        - На чем зависла?
        - На кофе. В смысле я вспомнила, что кофе нет. Вот я и думала о каркаде.
        - О каркаде?
        - Да, - резко разворачиваюсь спиной к Волкову и начинаю искать чай. - Вспоминала где он лежит.
        - Каркаде кислый.
        - Добавим сахар. Будет сладкий, но с долей кислинки. Вкусно.
        - Давай свой каркаде, - шепчет мне на ухо. - Раз вкусно.
        - Отойдите от меня. И не трогайте.
        - И не писай в мой горшок. Свет, ну бабки твоей тут нет, ты хоть когда-нибудь можешь расслабиться?
        - Я расслаблена. А вот и каркаде.
        Беру упаковку с чаем и включаю электрический чайник. Слышу позади себя шаги, и облегченно выдохнув, принимаюсь насыпать заварку. И все же я ненормальная, вместо того, чтобы выгнать его, я завариваю чай. Кому скажи- не поверят. Чокнутая. Вдох… выдох… Разворачиваюсь, чтобы поинтересоваться сколько ему нужно сахара, но на самом же деле хочу разбавить внезапно наступившую тишину, как вдруг натыкаюсь на Волкова. Я не успела уловить момент, когда именно он снова оказался вплотную ко мне. Он не издал ни единого звука, только факт остается фактом - содержимое его стакана оказалось на мне. И рубашка, и брюки залиты, как будто специально это сделал. И я бы так и сказала, если бы не увидела вполне себе искреннюю растерянность на его лице.
        - Прости, Свет, я неспециально. Давай промокнем полотенцем.
        - Не надо, я сама.
        Обхожу его стороной и не оборачиваясь быстро иду в свою комнату. Захлопываю за собой дверь и принимаюсь снимать с себя промокшую блузку. Быстро надеваю серую футболку и тут же стягиваю с себя промокшие брюки. Тянусь к полке с домашней одеждой и беру первые попавшиеся спортивные штаны.
        - А мне так больше нравится, - выхватывая у меня из рук штаны и кидая их на кровать, с улыбкой произносит мой не совсем желанный гость.
        Шумно сглатываю, как только осознаю, что стою напротив ухмыляющегося Волкова в одной футболке почти нескрывающей нижнего белья. Меня как будто парализует током от этого осознания. И я стою, как вкопанная, наблюдая за тем, как он подносит руку к моим волосам.
        - Я был не прав, Зайка, нормальное у тебя белье. Знаешь, в белом простом хлопке даже что-то есть. Так что я беру свои слова обратно, я готов сделать то, что давно хочется и без моего кружевного подарка, - ласково проводя тыльной стороной ладони по моей щеке шепчет мне на ухо Волков.
        А дальше все происходит так быстро, что я не успеваю толком среагировать, разве что получается немного прийти в себя. Обхватив меня за талию обеими руками, он рывком приподнимает меня и усаживает на комод, скидывая на пол им же подаренные баночки с кремами.
        - Вы с ума сошли? - судорожно выдыхаю, как только все происходящее окончательно доходит до моего разума.
        - Да, как только тебя увидел, тогда и крыша начала подтекать. Так что да, сошел с ума, - кивнув, соглашается он, и не давая времени на ответ, накрывает мои губы влажным поцелуем…..
        Глава 28
        Он целует медленно, но с напором, сметая весь мой здравый смысл куда подальше. Я же позволяю его языку делать все, что вздумается. И да, мне это нравится. Так нравится, что я закидываю руки ему на плечи и впервые касаюсь его сама и осознанно. Даже сквозь джемпер я ощущаю насколько он горячий. Или у меня паранойя, или у этого мужчины вместо крови огненная лава, судя по тому какой от него исходит жар. В какой-то момент я почувствовала себя безумно свободной, раскованной и… счастливой. Да, мне определенно хорошо, даже несмотря на то, что мне совершенно точно не хватает воздуха. А вот Волкову судя по всему всего хватает, он и не думает останавливаться. Напротив, углубляет поцелуй, хотя, казалось бы, это вообще невозможно. По моим ощущениям безумный танец наших языков длится вечно. Разве люди могут так долго целоваться без перерыва? Отрезвляющий вопрос, правда не он привел меня в чувства. И даже не руки Волкова, которые в один момент ловко развели мои бедра в стороны. И не его горячая ладонь, буквально обжигающая мою кожу на внутренней стороне бедра. А громкое, непонятно откуда возникшее в голове,
столь знакомое мне с детства слово «шлюха». Шлюха, шлюха, шлюха! Что я творю, полуголая, с разведенными ногами на собственном комоде с посторонним мужчиной?! Не моим мужем! Кто он мне вообще? И чем я отличаюсь от шлюхи?! Как только все это в очередной раз доходит до моего сознания, я пытаюсь отстраниться, с трудом оторвавшись от Волкова и слегка толкнув его в грудь.
        - Хватит, - тяжело дыша произношу я. - Уходите, пожалуйста, - пытаюсь слезть с комода и не сорваться в истерику, но Волков не дает мне это сделать, сильно сжав обеими ладонями мои сомкнутые бедра.
        - Свет, я не знаю, что творится в твоей голове, - наклоняясь к моему лицу, тихо произносит он, закрыв глаза, и шумно выдыхая. - Могу только догадываться, - шепчет в миллиметре от моих губ. - Но в этом всем нет ничего плохого. Нет, понимаешь? - открыв глаза и зарывшись одной рукой в мои волосы, ласково шепчет мне на ухо. - Все, что происходит между нами нормально и вполне естественно. Нормально, - повторяет он. - Забудь хотя бы на время, что тебе вбивала в голову твоя родственница. Ты хорошая девочка, ей и останешься. Просто расслабься, постарайся ни о чем не думать, хотя бы один разочек. Я не сделаю тебе ничего плохого, обещаю.
        - Нет, это все неправильно, - закрыв глаза, и мотая головой из стороны в сторону, произношу я. - Неправильно, - тихо повторяю, прижав руки к груди и сильно сжимаю ладони в кулак, немного отрезвляя себя, впивая ногти в собственную кожу. Сжимаю их, что есть сил, до отрезвляющей боли, чтобы хоть как-то скинуть с себя наваждение с говорящей фамилией Волков.
        - Ну что ты творишь, глупенькая? - распахиваю глаза, когда мое наваждение перехватывает мои сжатые в кулак ладони и пытается оцепить словно намертво приросшие к коже пальцы. - Что ж ты такая тяжелая девчонка, а? Ты же сама себе сейчас враг. Здесь нет никого, только ты и я. Расслабься, Светка сладкая конфетка, - со смешком в голосе произносит он, поднося мои ладони к своему лицу. - Ты точно грильяжная конфетка, - целуя то одну, то другую ладонь, там, где остались следы от моих же ногтей, как-то по-доброму произносит Волков.
        Казалось бы, это всего лишь руки, не губы, которые горят от недавних поцелуев, но почему-то именно этот жест вызывает во мне прилив краски к лицу. Это… более интимно что ли. Разве всем подряд целуют руки? Или я просто чокнутая… Кирилл продолжает целовать мои ладони, переходит на пальцы, и почти невесомо поцеловав напоследок мои запястья, закидывает руки к себе на плечи.
        - Нет, - вновь попыталась воспротивиться я, почти хныкая, когда наклонившись к моему лицу, Волков снова стал целовать мою шею. - Нам надо остановиться, - шепчу я, и убрав руки с его плеч, сама же откидываю голову назад, открывая ему еще больший доступ к шее, чем он с успехом и пользуется.
        - Нет, не надо, - шепчет жарко, лихорадочно лаская губами мою шею. Всасывает чувствительную кожу, наверняка оставляя следы, и тут же зализывает их.
        - Я сделаю тебе только приятно, - сквозь поцелуи бормочет он. - Ничего такого, что тебе не понравится, - прошептал Волков, отрываясь от моей шеи, и наклоняясь к моему лицу, ласково прошелся языком по моим губам. Целует уже мягко, вызывая во мне какие-то странные чувства. Мне хочется большего, как было несколько минут назад. А он дразнит. Да, именно дразнит, едва касаясь языком. Но стоило мне только задуматься о том, что он делает это специально, как Волков углубляет поцелуй. И снова все по кругу. Мне мало воздуха, становится жарко, губы, кажется, уже горят и саднят. Голова кружится то ли от нехватки воздуха, то ли от нереальности происходящего. И только мои лежащие на прохладной поверхность комода ладони, напоминают мне, что это все реальность.
        - Как от тебя вкусно пахнет, Светка, - оторвавшись на мгновение от шеи, заглядывая в мои затуманенные глаза, хрипло проговорил он. - Ну что ты со мной делаешь, - прошептал в шею и тут же заскользил языком вниз, одной рукой оттягивая край футболки. Почти невесомо поцеловал в плечо и тут же отстранился, но только для того, чтобы ухватиться обеими руками за низ моей футболки. - Я только немножко тебя поласкаю, не бойся. Помоги мне, подними руки вверх, - тихо, но уверенно говорит мне в глаза, словно гипнотизируя меня.
        Другого объяснения я дать не могу, потому что через какие-то секунды я убираю свои онемевшие ладони от комода и поднимаю руки вверх. Мгновение и я оказываюсь в одном нижнем белье. Усмехаюсь в голос, склонив голову вниз и уткнувшись взглядом в собственные ноги, когда в полной мере осознаю сей факт. Докатилась… И ведь я могу хоть сейчас вскочить с дурацкого комода и запросто выгнать Волкова из своей квартиры. И ведь он уйдет. Нехотя, но уйдет. Да вот только беда в том, что мне этого не хочется. Может это дурные гены, а может я просто похотливая девка, в общем-то уже неважно, учитывая, что мне нравится все, что он делает со мной. Стыдно, но ведь нравится. Поднимаю взгляд на Волкова, который уставился на мою грудь и едва сдерживает улыбку.
        - Что, не нравится? - тихо произнесла я, прижимая ладони к груди. От чего-то в голову полезла мысль, что если трусики на мне еще сносные, то бюстгальтер просто отвратительный, что и Волков наверняка успел заметить.
        - Не нравится, - подтверждает мои догадки, отцепляя мои ладони от груди и наклонившись к уху шепчет, едва касаясь моей кожи. - Не нравится, что ты прикрываешься, а все остальное очень нравится.
        Лжец, проносится у меня в голове, перед тем как он неожиданно резко обхватывает руками мои коленки и притягивает меня к себе, так, что я оказываюсь на краю комода в совершенно неудобном положении. Кажется, я сейчас шмякнусь с позором на пол. Наверное, на моем лице отразился весь спектр эмоций, потому что в следующее мгновение Волков усмехнулся, с силой раздвинул мои сомкнутые ноги и подался вперед, перемещая руки мне на бедра. Чистейший разврат, как ни крути, но даже в этой пошлой позе с разведенными ногами, между которых устроился Волков, фактически фиксируя меня на месте, совсем чуть-чуть отодвигая назад, есть плюс - теперь я точно не шмякнусь. Он просто не даст мне этого сделать, равно как и сбежать, даже если сильно захочу. Упираюсь руками в край комода и замираю, когда он начинает гладить мои ноги, пробираясь все выше. Как только его руки перемещаются выше талии и пальцы едва касаются бюстгальтера, у меня начинает грохотать сердце. Так сильно, что это ощущаю не только я, но наверняка и он. Ухмыляясь, Волков обводит пальцами открытый участок груди, едва касаясь кромки бюстгальтера и тут же
стягивает вниз лямки. Заводит свои руки мне за спину и до моего слуха доносится звук застежки бюстгальтера. Какие-то секунды и я оказываюсь почти голой.
        И стоило мне только оказаться без бюстгальтера, как разгоряченная кожа покрылась мурашками. Но Волков, недолго думая, накрыл своими горячими ладонями мою грудь, а пальцы ласково потерли соски. Стыдно, развратно, да много чего можно еще придумать, но только прекращать мне это вновь не хочется. От собственной слабости и бессилия хочется заплакать как маленькая девочка, только Волков не дает мне этого сделать, переводя мое внимание на его действия. Наклонившись, он втянул в рот сосок и стал его посасывать, не прекращая другой ласкать пальцами. Безумие чистой воды. Что я буду делать, после того как это закончится? Ведь закончится же, и собственная совесть сожрет с потрохами.
        - Прекрати так много думать, Светка, - доносится до сознания хорошо знакомый голос моего наваждения.
        Крепко зажмуриваю глаза и тут же возвращаюсь к собственным ощущениям. Грудь ноет, то ли от его прикосновений, то ли от того, что слишком чувствительная перед предстоящими месячными. Внизу все стянулось в тугой узел, и влажно. Влажно, черт возьми! Шумно выдыхаю и откидываю голову назад, когда Волков сильнее сжимает мою грудь. Мне безумно жарко, кажется, даже шея покрылась капельками пота, а еще вдруг стало смешно. Что я там говорила - грудь пощупают только после пятидесяти, да и то маммолог. Ну да, ну да, псевдогинеколог и маммолог в одном лице. «Волков Кирилл Александрович к вашим ногам, рукам, грудям и прочим частям тела. Отлюблю, залюблю и пропальпирую в нужных местах». Я точно свихнулась.
        На мгновение оторвался от моей груди, взглянул на меня странным взглядом, и не давая мне прийти в себя, поймал мой подбородок и легонько, почти невесомо поцеловал в губы.
        - Почаще улыбайся, Светка. Улыбка тебя украшает, - все так же шепчет в губы, обжигая горячим дыханием, скользя одной рукой по внутренней стороне бедра вверх, немного касаясь моего белья, другой продолжая сжимать грудь. - Кстати, на самом деле крышу мне снесло уже тогда, когда увидел тебя с растрепанной косой и жутко испуганную, - едва сдерживая смешок произносит он.
        Для чего он мне это сказал не знаю, вряд ли это как-то повлияет на то, что происходит сейчас.
        - Нет! Этого делать точно не надо, - в панике выдохнула ему в губы, одновременно перехватив его руку, когда он сдвинул полоску трусиков в сторону.
        - Я только поглажу, - повторяет мне в губы, накрывая своей ладонью мою руку, и кладет себе на пояс джинсов. - Я же одет, чего тебе бояться, глупенькая, - продолжает шептать, только уже на ухо.
        - Это… неправильно, - вновь повторяю я заезженную и явно раздражающую его фразу, но ничего не могу с собой поделать. Это уже слишком.
        - Очень даже правильно, - кладет мои ладони себе на плечо. - Расслабься и прекрати думать, - с нажимом добавляет он.
        Впиваюсь ногтями в его плечи, когда он вновь отодвигает белье в сторону и начинает медленно скользить пальцем вперед-назад, задевая чувствительную точку. Пусть я и невежда в этом вопросе, но что он делает, я прекрасно осознаю. И это… это просто немыслимо. Крепко зажмуриваю глаза, не в силах на него смотреть. Дико стыдно и… так же приятно.
        - Ты когда-нибудь ласкала себя? - хрипло произносит он, почему-то раздражая меня своим вопросом.
        - Пожалуйста… - опускаю руки на комод.
        - Что «пожалуйста», моя хорошая?
        - Не надо… не надо ничего говорить, пожалуйста, - с шумом выдыхаю я, открывая глаза.
        - Да или нет, Света? - да замолчи же ты, гад. - Ласкала? - повторяет он, осторожно проникая в меня одним пальцем. Сжимаю с силой обеими руками комод и вновь слышу над ухом его голос. - Ну и? - все, на что меня хватает это сильно качнуть головой из стороны в сторону. - Это значит не ласкала? - ну зачем? Зачем он это делает?!
        - Не ласкала, - наконец выжимаю из себя я.
        - Совсем? - шепчет мне на ухо, не прекращая движения пальцев, задевая клитор. Да чтоб тебя!
        - Совсем и никогда, так понятно?! - зло бросаю я и прикусываю до боли нижнюю губу, чтобы не издать рвущиеся из меня унизительные стоны.
        - Вполне, - усмехается он. - Ну вот и славно, Светка, - впился в мои губы своими горячими губами, все так же продолжая ласкать мою плоть.
        Я окончательно потеряла счет времени, перед глазами все плыло, кажется, пальцы ног от чего-то онемели. И только следующий вопрос относительно вернул меня в реальность.
        -
        - Как меня зовут, Света? - нашептывает мне куда-то в щеку и тут же прикусывает мочку уха, продолжая виртуозничать своими пальцами. Видя мое и без того растерянное, не в адеквате лицо, тут же добавляет. - Назови меня по имени, и на «ты», иначе не сдержу свое слово и сделаю то, чего ты так боишься, но подсознательно хочешь. Давай, это не сложно, Зайка.
        - Кирилл, - тяжело дыша, после многозначительной паузы выжимаю из себя я, под оглушительные удары собственного сердца.
        - Нет, не так, моя хорошая. Мне продолжать делать так, чтобы тебе было хорошо? Если да, то так и скажи, и не забудь про мое имя.
        Молчу. Упорно молчу, борясь не пойми с чем. Ну не могу и все тут!
        - Ну какая ж ты упрямая девчонка. Ладно, тебе хорошо?
        - Хорошо, - не задумываясь отвечаю я.
        - Что хорошо? Скажи мне яснее, Светик, только имя мое не забудь, и кто делает тебе хорошо, - убирая руку от моей плоти, фактически дразня произносит Волков.
        Мне впервые захотелось послать его… нет не в полку, а самую настоящую жопу. Вот только беда в том, что также я хочу, чтобы он продолжил. Хочу до безумия. У меня сводит ноги, полыхает все тело, и голова совершенно не соображает. Но остатками разума я понимаю, что у этого мужчины помешательство на своем «я». Он хоть и дразнит, но боюсь точно не продолжит, не произнеси я его имя.
        - Света…
        - Мне хорошо с тобой, - сжимая до боли пальцы на ногах, кое-как выдавливаю из себя я. - Я хочу, чтобы ты продолжил… Кирилл.
        - Ну все, танцуем, - игриво произносит он, продолжая ласкать меня там, от чего я вновь зажмуриваю глаза. - И запомни - хорошо только со мной. Поняла?
        Киваю, словно заведенная кукла, чтобы не послать его вслух туда, куда он так желал от меня услышать.
        - И на будущее, - продолжая выписывать узоры на моей разгоряченной плоти, шепчет мне в губы. - Не стоит меня дразнить. И чтобы больше не присылала мне никаких фото.
        Резко распахиваю глаза, но сказать что-либо не успеваю, Волков продолжает напирать словами, едва касаясь моих губ и вновь переставая меня ласкать.
        - Хотя не так. Фото можешь присылать, но только себя любимой, а не с посторонними парнями. Ты сама того толком не осознавая, дразнишь и играешь с тем, кто тебя заведомо сильнее. Не надо, Света, - вполне серьезно произносит он. - На моей стороне опыт и время. И я никогда ничем и тем более никем не делюсь. Если мое, то только мое.
        От чего-то я была почти уверена, что на этом все, он меня так и оставит, «наказав» за то фото и сообщение, но проходит какая-то секунда, и на его лице появляется полуулыбка и долгожданное прикосновение к моей пульсирующей в ожидании его пальцев плоти.
        - Все будет хорошо, Светка, - прожигая меня жадным взглядом, ускоряет темп. - Хорошо, - шепчет мне в губы.
        Его пальцы виртуозно ласкают мой клитор и очередное движение вызывает во мне вспышку удовольствия, от чего я утыкаюсь лбом в его плечо. Дышу так тяжело, словно пробежала пять километров без единой остановки. Совершенно не ощущаю ног, будто меня парализовало. Мне хорошо и плохо одновременно. Не знаю это на самом деле так или игры моего подсознания. Хотя какие игры, если я все ощущаю на самом деле. Абсолютно все, как и сейчас горячие ладони Кирилла скользят по моей обнаженной спине, вызывая табун мурашек. Господи, что же я наделала… И как только я задаю себе этот вопрос, Волков подхватывает меня на руки и несет на кровать. Как ни странно, я благодарна ему за это, потому что в данную минуту мои ноги меня просто не слушаются. Разгоряченная кожа спины соприкасается с прохладным постельным бельем и тут до меня доходит, что он хочет продолжить. Только хочу истерично крикнуть ему «нет», как он первым прерывает молчание.
        - Я тебя сегодня больше не трону, не бойся, - ласково шепчет он, откидывая прядь моих волос со лба. - Просто немножко полежим, - обходя кровать с другой стороны тихо, произносит он. Я тут же притягиваю к груди покрывало и откидываюсь на подушку, ощущая, как рядом продавливается матрас под его весом. - Выдохни, Свет, я же сказал не трону…
        Глава 29
        Не могу понять, что громче стучит - собственное сердце или дурацкие настенные часы. Наверное, все же второе. Тикающая стрелка слишком громко ударяет по вискам. Зажмуриваю глаза, пытаясь сконцентрироваться на чем угодно, лишь бы не слышать этих дурацких звуков. Вот только на смену громким звукам, как и стоило ожидать, пришли мысли. А если быть точнее, полное осознание случившегося. Вновь тяну на себя покрывало, хотя вроде как прикрыта. - Что, стыдно стало, Светочка? - шепчет противный голос в голове. А чего уж собственно стыдиться и прикрываться, когда он не только видел мою грудь, но и трогал ее, да что там трогал, сжимал, втягивал в рот. А руки… что он делал своими руками там… Как только в памяти всплывают эти пошлые картинки, меня начинает тошнить от самой себя. Губы горят и саднят. Грудь ноет так, как будто ее и сейчас сжимают в тиски. А между ног все еще пульсирует и дико влажно. Даже не так. Липко и противно. Противно от самой себя… «Течет, как шлюха», кажется, так говорят в народе. Шлюха… опять эта чертова шлюха. Краем сознания понимаю, как реально мотаю головой из стороны в сторону на
постоянно звучащее в мыслях это дурацкое слово и еще не получается контролировать слезы. Я же закрыла глаза, так какого черта я ощущаю мокрые дорожки, скатывающиеся по щекам?
        - Прекрати, - слышу совсем рядом, почти над ухом, до боли знакомый голос и тут же поворачиваю голову на бок, крепче прижимая к груди и комкая покрывало. - Если ты сейчас не перестанешь себя накручивать, я мигом разденусь и продолжу то, чего хочется мне, - жестко произносит он.
        - Уйдите. И продолжайте делать, что вам хочется с кем угодно, но не со мной.
        - Господи, как же с тобой сложно, - тяжело выдыхая, обжигая мою и без того разгоряченную кожу своим дыханием, уже мягче произносит он. - Какая ты еще глупенькая.
        - Ну до вас мне точно далеко. Так развести тупую девственницу из джунглей у меня не хватит ни ума, ни опыта, - позорно шмыгая носом произношу я. - Рады?
        - Нет, конечно, - усмехается мне в ухо. Смешно еще ему! - Чему тут радоваться, я у тебя в трусах побывал, а ты мне все равно выкаешь.
        - Спасибо, что напомнили про трусы. Вашими молитвами их можно выжимать. Ой, какими молитвами, руками, прости Господи. Руки у вас золотые.
        - Светик, да ты я смотрю юморишь.
        - Это истерическое, не берите в голову, - наконец открываю глаза и размазываю по щекам слезы. А они все текут и текут. Еще и реветь при нем, куда уж позорнее. Мысленно запрещаю себе этот бессмысленный поток и вновь комкаю в руках покрывало, устремляя взгляд в потолок.
        - Свет, ну правда, прекрати. Тебе же было хорошо, глупенькая, ну зачем ты себя сейчас накручиваешь? - нависая надо мной, опираясь одной рукой о кровать тихо произносит Волков. - Сколько тебе повторять, что все произошедшее между нами нормально? - проводя рукой по моей щеке, попутно смахивая вновь набегающую слезу, вполне по-доброму произносит он. - Если уж кто и должен плакать от безысходности, так это я. У меня такой стояк, как будто я сожрал пачку виагры. И знаешь, это вообще хреново без возможной разрядки. А я при тебе даже помочь себе не смогу. Ты ж в обморок грохнешься, как только я начну др… делать это. Мда… я скоро с тобой и материться разучусь.
        - Я на кровати лежу. Куда мне грохаться? И вообще, делайте свои грязные дела и оставьте меня в покое. Я не имею в виду на моей кровати, а в ванной. И в своей, а не в моей. Уйдите отсюда, я хочу остаться одна, неужели не понимаете? - еле произнесла, борясь с горечью во рту, по-прежнему рассматривая потолок, не в силах посмотреть Волкову в глаза.
        - Нет, - категорично заявляет он. - Не оставлю, еще какую-нибудь херню натворишь. До тех пор, пока не придешь в себя, буду здесь.
        - Уйдите, по-хорошему прошу.
        - В таком случае уйди. Я тебе четко сказал на «ты» и по имени. Память отшибло? - если бы мне ее отшибло!
        - Уйди.
        - Вот так уже лучше. Ты сейчас успокоишься, подумаешь о чем-нибудь хорошем, например, о море. Ты же любишь море? - продолжая гладить мои щеки, только уже тыльной стороной ладони, хрипло шепчет Волков.
        - Вы… ты заговариваешь мне зубы?
        - Возможно. Но вообще-то я вполне серьезно. Подумай о море. Знаешь, Свет, при большом желании мы можем съездить туда вместе. Представь… ну скажем лазурный берег Франции. Знаешь, как там красиво?
        - Не знаю, - бубню себе под нос, не совсем понимая, что он от меня хочет. - Я хочу, чтобы… ты ушел. Мне нужно в душ.
        - Мы можем поехать туда летом, скажем в июле, - совершенно игнорируя мои слова, продолжает Волков. - Там хоть и жарковато в это время, но из-за низкой влажности, высокие температуры переносятся легче, - перебирая мои волосы, умиротворенным голосом произносит он. - Представь, как хорошо будет отдохнуть после экзаменов. Сейчас ты немного полежишь, представишь себе эту картину, а после спокойно примешь душ. И пока ты будешь это делать, я сам похозяйничаю на кухне и сделаю нам чай. Ты успокоишься и посмотришь на все другими глазами, - перевожу на него взгляд и осознаю, что уже не плачу. Где-то глубоко внутри я реально убеждена, что он чем-то обладает. Может это правда гипноз? - Ты уже взрослая девушка, которая имеет право на личную жизнь, даже если это не нравится твоей бабушке. В этом нет ничего плохого. Понимаешь? - шепчет мне на ухо, едва касаясь губами щеки. - Ничего плохого, - повторяет он и целует в уголок рта. А потом мягко накрывает мои губы своими, опустив и вторую руку рядом с моей головой.
        Не знаю, как он это делает, но сейчас у меня хватает сил на то, чтобы отвернуть лицо и упереться обеими руками ему в грудь.
        - Ну и зачем ты сейчас это делаешь?! Кажется, кто-то говорил, что не будет меня трогать.
        - Это было до того, как ты впала в ненормальное состояние.
        - Слезьте с меня. Слезь! - быстро поправляю себя. - Мне не хватает воздуха.
        - Успокойся, - весьма сдержанно произносит он, а у самого напрягаются вены на шее.
        - Тогда просто слезь с меня.
        - Я еще не на тебе.
        - И не будешь там, - бурчу себе под нос, когда Волков наконец-то перекатывается на спину.
        - Я примерно знаю за какие грехи мне достался такой тяжелый случай, но все же не забывай, Светлана Васильевна, что мое терпение небезгранично.
        - У вас в штанах… блин… у тебя в штанах вибрирует.
        - Это член, Света. Он на тебя давно свибририровал, неуч ты из Джунглей.
        - Я имела в виду телефон. Кто из нас еще и неуч, надо разобраться.
        На мой ответ Волков лишь усмехается в голос, сжимает переносицу и достает из кармана джинсов телефон. Не знаю зачем я пялюсь на дисплей чужого телефона, но видимо это к лучшему, потому что именно имя «РИТА» написанное большими буквами окончательно приводит меня в чувство. Волков скидывает звонок и переводит взгляд на меня.
        - Ну что, в душ?
        - Я да, а вы, то есть ты, к себе домой. Ну или не к себе, за разрядкой.
        - Это хорошо.
        - Что хорошо?
        - Что в тебе сейчас засыпает плакса, и просыпается стервозинка, - садясь на кровать, и вновь сжимая переносицу, произносит Волков уже без тени шутки.
        А дальше до моего уха доносится звонок в дверь. Никогда в жизни я так не боялась. Кажется, мое сердце реально остановилось. В голове набатом билось «бабушка». Специально приехала раньше! Я вскочила с кровати, забыв про все, почти голая. Обхватив себя руками, начала судорожно искать глазами футболку.
        - Свет, успокойся, а?
        - Это бабушка. Это она! Ну гггде моя футболка?! - истерически воплю я, позорно заикаясь.
        - Успокойся! - жестко произносит Волков, протягивая мне футболку. - И прекрати трястись.
        - Ты ничего не понимаешь, - резко развернувшись спиной к нему, начала натягивать на себя футболку. Руки дрожат настолько, что я не могу толком вдеть руки в рукава.
        - Ты можешь успокоиться и прекратить истерить?! - помогая мне надеть футболку, несдержанно бросает Волков.
        - Не могу. Ччччто теперь делать? - хватаясь и сжимая виски, в панике произношу я.
        - Для начала надеть штаны, потом выдохнуть и спокойно открыть дверь! Да что с тобой творится?
        - Да, точно, штаны, - опускаю взгляд на обнаженные ноги и тут же подбегаю к комоду.
        Достаю первые попавшиеся спортивки и кое-как натягиваю на себя. Поправляю волосы, и под очередной звонок в дверь до меня вдруг доходит.
        - А ты… ты куда денешься? В шкаф? Нет, нет, нет… тут все равно запах. Мужской парфюм.
        - В окошко сигану, тебе на радость, как раз открою его и проветрю.
        - Тут высоко.
        - Да неужели?! Все, выдохни и иди уже открой эту чертову дверь.
        - Она все поймет, - вновь хватаюсь за виски и пытаюсь подавить очередной ком в горле.
        - Иди и ничего не бойся, - по слогам повторяет он, подталкивая меня к двери.
        И я иду. Медленно, но иду. Она же все равно не уйдет, какая разница, когда я открою дверь. Все равно ничего не изменится. Ну ведь не убьет же она меня, максимум ударит, ну ведь это не смертельно. А может при Волкове и вовсе ничего не сделает. Да, он же чертов гипнотизер. Пусть и ее загипнотизирует. Да, точно… Открываю дверь не смотря в глазок, и облизнув пересохшие губы поднимаю взгляд.
        - Ну наконец-то, - доносится до моего сознания мужской голос. - Светлана Зайка? - на автомате киваю не совсем дружелюбному парню, тот же в ответ протягивает мне бумагу с ручкой. - Распишитесь.
        Это всего лишь курьер… всего лишь курьер… Господи, спасибо! Размашисто ставлю свою подпись, и парень тут же протягивает мне букет белых роз. А следом за ним наклоняется в сторону и протягивает мне плюшевого медведя кремового цвета.
        - До свидания, - тихо бросает он и прихватив коробку, в которой по всей видимости был медведь, разворачивается и идет к лестнице.
        - Раньше привезли, я на девять заказывал, вечно у них все через жопу. А я уж думал с бабкой познакомлюсь, ну значит пока не судьба, - закрывая дверь с усмешкой произносит Волков. - Извини, но… ебуции у них не было.
        - Что?! - поднимаю на него взгляд и все, что я там вижу, так это улыбку. Ему снова смешно. Смешно, когда у меня сдохли все нервные клетки.
        - Кактуса твоего не было.
        - Он называется ребуция!
        - Один хрен. Все, Светка, выдыхай, а то аж побледнела.
        - Уходи.
        - Что?
        - Я сказала уходи. Как же мне все это надоело… надоело, - облокачиваюсь на шкаф и скатываюсь вниз. Так и усаживаюсь на пятую точку с букетом в руках и очень, очень, очень милым мишкой. Красивый, как и цветы, которые мне никто и никогда не дарил. Кажется, у меня начинается истерический смех, который так рвется наружу.
        - Света…
        - Ну уйди, пожалуйста. Я устала и хочу побыть одна.
        - Давай выпьем чай, и я так уж и быть потом я уйду, - наклоняясь ко мне спокойно произносит Кирилл.
        - Нет. Уйди. Это все ненормально.
        - Что ненормально?
        - Все это. Это все не для меня. Мне нужно другое, - приподнимаясь на ноги, спокойно произношу я, и сделав несколько шагов вперед, кладу цветы и медведя на ближайшую полку. Оборачиваюсь к Волкову, который, кажется, еле-еле сдерживается, судя по сжимающимся в кулаки ладоням.
        - Это ненормально?! - указывает глазами на цветы. - Ну знаешь ли дорогая, не борзей! Я из кожи вон лезу, чтобы сдержаться и тебе угодить.
        -
        - Чтобы затащить меня в постель. Это угождение себе, чтобы удовлетворить собственные прихоти, но никак не мне. Может я наивная дура, но не до такой степени, чтобы этого не понимать!
        - Я мог тебя трахнуть еще тогда, когда оказался у тебя впервые дома и ты бы не пикнула, - хватая меня за руку и сильно сжимая зло процедил Волков. - Разве что поскулила бы перед сексом, как сегодня, сдерживая себя. Я мог бы и полчаса назад нагнуть тебя на этом комоде и трахнуть, после того как ты кончила, но почему-то я это не сделал, имея при этом прекрасную возможность. Не подскажешь мне почему?!
        - Я не знаю почему. Может, чтобы приручить меня, показав, что и мне можно сделать приятно. Затуманить мне мозг. И это в общем-то получилось с легкостью. Опыт и время точно не на моей стороне, - горько усмехнувшись заканчиваю я. - Но мне все это не нужно, я хочу другого. Я с детства хотела, чтобы меня любили. Всегда хотела. Сначала мама, папа, потом бабушка. И пусть позже, когда будет возможно, чтобы меня любил мужчина. Любил, а не пользовал и оттачивал свое мастерство. Мне нужно другое, уйди, - одергиваю руку и иду к входной двери, попутно смахивая непрошенные слезы.
        - Я тебе уступлю, Света, но в последний раз. Остынь за ночь, - надевая ботинки, зло бросает он. - Завтра поговорим.
        - Нет. Завтра и послезавтра ничего не будет. Я сегодня просто ошиблась.
        - Заканчивай нести херню.
        - Нет. На этом все, - качаю головой, закусив нижнюю губу.
        - Мда… - усмехнувшись качает головой Волков. - Случай сложнее, чем я думал. Ну, утро вечера мудренее, - бросает напоследок он, захлопывая за собой дверь.
        Глава 30
        Как только закрыла на щеколду дверь, скатилась вниз и так и присела на грязный коврик. В любой другой раз меня бы определенно взволновал тот факт, что я сижу на пятой точке на полу, да еще и на грязном. Но вот сейчас этот момент не вызывал во мне никакого протеста. Мне все равно надо вымыться с ног до головы. И одежду… одежду надо перестирать. И проветрить, и вымыть полы. И комод… надо тоже протереть. И вообще везде надо все вытереть. Но сначала поставить цветы в вазу. Хоть на пару денечков оставить их здесь. А потом переставлю на подоконник в подъезд. Да, точно, в трехлитровую банку. Жалко же выбрасывать. А мишка? Такой хорошенький… куда ж его деть-то? Разве что под кровать. Хотя бабушка и туда залезет. В шкаф вообще не вариант. И выбросить рука не поднимется. Можно отдать ребенку. Точно, девочке со второго этажа. Даже не цветы, а именно мишка заставляет меня подняться с пола. Сегодня-то его можно потрогать.
        Беру в руки медведя и прижимаю к себе. Мягкий… какой же он мягкий и большой. Так и хочется гладить, словно передо мной что-то живое и плюшевое… Кажется, я головой тронулась. Вот только мишку девочке не отдам. Обойдется, у нее наверняка много таких игрушек, учитывая, что семья у нее не бедная, судя по иномарке под окном. Докатилась… ищу себе в голове оправдание, чтобы оставить Плюшу…
        - Точно, ты будешь Плюшей.
        Медведь… простой плюшевый медведь вызвал во мне какие-то странные чувства. Хорошо как-то стало. Ну подумаешь, совершила ошибку, но ведь не фатальную. Все наладится. У меня же есть еще дни до бабушкиного приезда. Сама себя прощу и все обязательно забудется. Надо просто стереть этот день из памяти.
        Вдохновившись этой идеей, первое, что я сделала, после того как поставила цветы в вазу - это открыла окно. Из-за свежего воздуха как-то и мысли стали приходить в норму. На автомате начала убирать квартиру. Вылизывала все так, словно тут мамонты наследили. Хотя на самом деле все было почти чисто. И только закинув вещи в стиральную машинку и удовлетворившись в полной чистоте, пошла в душ оттирать следы своих ошибок. Самое удивительное, что противно мне было не от следов на теле, а от самой себя. Не знаю, как так… Как он сказал - было хорошо. Было. Да, было. Но лучше без таких «хорошо», из-за которых потом плохо. Полностью вымывшись, включила прохладную воду, и простояв так несколько минут, окончательно собралась с мыслями и вышла из душа. И первое, что я сделала - набрала бабушку, проигнорировав входящее сообщения на телефоне.
        - А я уж думала ты не соизволишь мне сегодня позвонить, - без приветствия начинает она.
        - Привет, бабушка. Прости, я замоталась сегодня, - быстро начинаю тараторить я. - У нас завтра тема сложная, я если честно сколько ее ни разбирала, не могу толком понять. Вот и убила на нее полдня, - фактически я не соврала, тема и вправду тяжелая, сколько бы я ее ни читала. Беда в том, что сегодня я ее еще не открывала.
        - Что это за тема такая?
        - Лейкозы.
        - А преподаватель вам на что? Пусть объясняет. Или он тупой? - возмущенно выдает бабушка, хмыкая в трубку.
        - Точно не тупой, - от чего-то ее вопрос меня позабавил. - Тема-то у нас только завтра. Объяснит, куда он денется.
        - Ну ладно. А как в целом дела? Ты, кстати, есть себе готовишь? Там замороженная семга на нижней полке, обязательно приготовь себе.
        - Да, готовлю. И рыбу сделаю. Вот прям сейчас и приготовлю на завтра. А ты когда домой, уже точно решила? Опережая твой вопрос - в квартире все чисто, просто я бы приготовила что-нибудь к твоему приезду.
        - Не надо ничего готовить. Думаю, в пятницу к обеду я буду уже дома. Кстати, я сегодня познакомилась с одним мужчиной, и он меня навел на кое-какую мысль, - о Господи, неужели Волков и тут все угадал, сейчас мне кого-то сосватают?! - Он так расхвалил Черногорию, что у меня буквально потекли слюни, а когда фотографии показал, то и подавно. В общем я загорелась идеей поехать этим летом туда. Как раз сразу после твоих экзаменов. К тому же, мы давно не были на море, - сказать, что я выдохнула - ничего не сказать. - Ты чего молчишь?
        - Это я так радуюсь, - хотя о чем я, через месяц я все равно отсюда съеду и никакого моря не увижу.
        Бабушка еще что-то говорит, причем весьма дружелюбно, что само по себе странно и приятно одновременно, но спустя пару минут слушаю я ее вполуха, вместо этого я зачем-то глажу лепестки роз. Жаль, что они не пахнут, но красивые. И крепкие, судя по бутонам. Долго простоят.
        - Ну все, поздно уже. Иди быстренько готовь еду на завтра и спать. И плиту не забудь выключить.
        - Хорошо.
        - Что хорошо?
        - Все выключу, бабушка. Спокойной ночи.
        Кладу трубку, пока в ответ не прилетело что-нибудь еще, и не знаю зачем, но открываю сообщение.
        «Последний раз прошу по-хорошему, напиши, что с тобой все нормально»
        Последнее сообщение ровно семь минут назад, и еще три раньше, примерно такого же содержания. Почему-то ответ я строчу не задумываясь.
        «Со мной все в полном порядке. Спите спокойно, Кирилл Александрович».
        Ставлю телефон на беззвучный режим и иду на кухню впервые готовить себе еду. Все-таки вторые рабочие сутки без еды я не протяну.

* * *
        Стоило ли полночи грызть собственное «я», чтобы заснуть под утро, проспать и как итог проснуться в восемь?! Так я еще никогда не собиралась. Ровно пять минут, и я натянула на себя первую попавшуюся одежду. Совершенно не заморачивалась с внешним видом, тем более решив накануне, что никакой больше блузки и туши в моем арсенале не будет. Схватила сумку, приготовленную накануне еду, и выбежала из дома в не совсем привычном для меня виде - кроссовках и ветровке. Зато с помощью такой легкой одежды, я примчалась в аудиторию, опоздав всего на десять минут. А еще через пять пришел Волков. Хмурый, хотя не так, я бы сказала злой.
        - Ну и какая у нас сегодня тема? - откладывая ручку в сторону, интересуется он, обводя глазами аудиторию. Останавливается на мне взглядом, и я тут же опускаю голову вниз. Молчать и не смотреть на него, вот и вся задача.
        - Лейкозы, - доносится около меня голос Ильи. Ну вот молчал бы в трубочку, мало ему подтруниваний что ли?
        - Замечательно. Только я не люблю эту тему, давайте следующую, - раздраженно бросает Волков.
        - В смысле не любите? - не унимается Илья.
        - В смысле я ни хрена по ней не знаю, Илья. Так понятно? - еще более грубо отвечает он и я все же поднимаю на него взгляд.
        - Вообще-то нет, мне ваши шутки непонятны, - продолжает напирать Художников. - У нас вопросы по лейкозам есть на экзаменах, в том числе и госах. Там вообще ничего непонятно, их много и все путается в голове.
        - Все путается, если голова имеется на месте. А если ее нет, то и путаться нечему. Я сказал мы не будем проходить лейкозы, - несдержанно бросает Волков. - У вас будет цикл гематологии в Железнодорожной больнице, вот там и пройдете все, что надо.
        - Этот цикл будет только на шестом курсе, как мы экзамены сдадим на этом? - ударяю Илью ногой, чтобы он наконец-то замолчал, но его как будто переклинило - К тому же есть программа, вы не можете ее просто так игнорировать.
        - Знаешь, в чем твоя проблема, Художников? - кажется, он впервые назвал правильно фамилию Ильи, вот только то, каким голосом он это произнес, вселяет самый настоящий страх. Встает из-за стола и медленно подходит к нашей парте, буквально испепеляя взглядом Илью. - В сущности тебе плевать на лейкозы и на другие болезни тоже. Ты думаешь только о том, как спасти свою задницу на экзамене, вот и все. Из тебя будет хреновый врач, если не одумаешься. Оценка в дипломе - этого всего лишь цифра, которая никак не поможет тебе вылечить больного. Ну а теперь иди к доске и рассказывай нам о лейкозах, умник.
        Не знаю кой черт дернул всегда спокойного и доброжелательного Илью так открыто нарываться, но есть то, что есть. Каждый из нас прочувствовал насколько Волков «ни хрена не знает по теме». Он тупо заваливал Илью вопросами так, что, кажется, тот побледнел.
        - Садись, Илья, два тебе, как ты понимаешь. Следующий к доске. И сегодня тут побывают все, так что не тормозим.
        Побывали действительно все, равно как и оценку получили одинаковую тоже все. Я не стала исключением. Если бы не знала, что он мне предлагал и делал со мной, я бы сказала, что сейчас я обыкновенная студентка, а он строгий преподаватель. Волков вообще не делал никому поблажек и даже не шутил в своей специфической манере. Он был совершенно другим.
        - Для того, чтобы что-то понимать, надо не зубрить классификацию и симптомы, а начать сначала. Для тех, кто не понял, начало - это собственно система гемопоэза. Для особо одаренных, стадии развития ГСК, я вам объяснять не обязан. Придешь домой, Илья, возьмешь методичку по физиологии и кинешь ее в туалет. На унитазе всегда хочется поделать что-то еще, кроме как поиспражняться. Так вот, почитать на толчке физиологию крови самое то. Через неделю знания будут отлетать, даже не придется зубрить. Перерыв на двадцать минут, - резко меняет тему он, вставая из-за стола. - После идете в десятый корпус и получаете новых больных. Вопросы есть?
        К счастью, теперь больше никто не сказал ни слова. Как-то в процессе такого занятия у меня даже мысли не возникло подумать о вчерашнем происшествии. Тот самый случай, когда одно событие перекрывает другое. А после перерыва Волкова мы больше и не увидели, больных нам раздал не он, а его ординатор.
        -
        Глава 31
        Оставшийся день, несмотря на его ужасное начало и утреннюю экзекуцию, проходил вполне себе хорошо. Дежурство со старшей медсестрой, это самый настоящий подарок. Не страшно и очень даже познавательно. И Волкова я не видела ни разу с самого начала дежурства. Ну не прелесть ли? Правда все было хорошо до тех пор, пока старшая не намекнула о том, что у меня «что-то» на шее. Кажется, у меня в очередной раз остановилось сердце, когда, взглянув на себя в зеркало, я заметила характерные следы. Если бы не проспала, заметила бы этот ужас и надела водолазку! Пусть и не совсем высохшую, плевать, но этого бы точно не было видно! Теперь надо сотворить чудо, чтобы вывести их до приезда бабушки. Этого она мне точно не спустит с рук. Все, на что хватило моей фантазии сейчас, так это распустить дурацкую косу и хоть как-то прикрыть этот ужас.
        - Да чего ты переживаешь, - смеется Евгения Николаевна. - Дело молодое, тональником завтра замажешь и ничего не будет видно, - был бы еще этот тональник. - А так шевелюру распустила и теперь все слюни от пациентов твои. Смотри, будут расхаживать тут специально, чтобы полюбоваться тобой.
        - Скажете тоже.
        - Евгения Николаевна, оформите, пожалуйста, больного в платную палату, - войдя без стука в сестринскую, с порога бросает Волков. Оказывается, тут ошивается вечером.
        Видимо он, как и я его, не ожидал меня здесь увидеть. Зафиксировал на мне взгляд, и шумно сглотнув, вновь переключился на Евгению Николаевну. Сволочь, просто гад! Зная мою ситуацию поставить мне засосы.
        - Это, кстати, ваш любимчик Багратионов, заболтайте его как обычно, будьте добры. Нет у меня желания сейчас с ним любезничать.
        - А он с подарками или пустыми руками? - поправляя прическу, игриво интересуется старшая.
        - Он с бабками.
        - Будет сделано все в лучшем виде, - одергивая на ходу халат, весело произносит Евгения Николаевна и выходит из сестринской.
        - Ты что здесь делаешь?
        - Работаю.
        - Почему сегодня, а не в среду? - недоуменно произносит он, закрывая дверь.
        - Вам-то какое дело? Я не обязана перед вами отчитываться.
        - Это что-то новенькое. Огрызаться решила? - подойдя ко мне вплотную, нахмурившись интересуется Волков.
        - Я не огрызаюсь. Просто отстаньте от меня.
        - Не остыла значит.
        - Мне не от чего остывать, просто оставьте меня в покое.
        - А где твое излюбленное «пожалуйста»?
        - Вам бесполезно его говорить, вы все равно делаете то, что хотите. Просто забудьте о моем существовании. Все. Нет меня. Просто нет.
        - Как у нас так происходит, Света? Я к тебе шаг на встречу, а ты, мать твою, на сто метров назад. Нечестно как-то получается. Ты так не думаешь?
        - Нечестно ставить мне следы на шее, зная, как к этому отнесется моя бабушка, если увидит. Вот что такое нечестно!
        - Так это заскок из-за засосов?!
        - Вы совсем ничего не понимаете?!
        - Да я не понимаю, почему взрослый мужик должен бегать за двадцатилетней трусихой, которая не может даже ответить на телефон!
        - Так не бегайте.
        - Так не убегай! - парирует мне в ответ, подталкивая меня к столу.
        - Не трогайте меня, - выставляю руку вперед, на что Волков откровенно усмехается и хватает мою ладонь в свою.
        - А то что? Боишься не справиться со своими желаниями и растаять здесь и сейчас? Тяжело держать контроль, когда я тебя трогаю, да, Света? - вкрадчиво шепчет на ухо.
        - Я не шлюха, чтобы таять! - одергиваю ладонь, на что Волков только сильнее ее сжимает.
        - Ты издеваешься?! Какая шлюха, что ты вообще несешь? Да что у тебя с головой? Ты хоть немного осознаешь, что это ненормально?
        - Как раз я осознаю, что ВСЕ ЭТО ненормально.
        - Ненормально быть такой зацикленной и трусливой дурочкой, неспособной признаться самой себе в своих желаниях. Вот что ненормально.
        - Пусти, - одергиваю руку и отхожу на шаг, поправляя непослушными руками волосы.
        - У меня тоже есть границы терпения, Света, и они на исходе. Я тебе вчера сделал поблажку и ушел, больше такого не будет.
        - Какую поблажку? Я, кажется, ясно дала вчера понять, что между нами больше ничего не будет. Ошибки совершают все, я, как оказалось, не исключение. Но одну ошибку себе можно простить. И я со временем это сделаю и забуду. К счастью, мы зашли не слишком далеко. Я прошу вас еще раз и как вы писали по-хорошему, оставьте меня в покое, пожалуйста. Не пишите мне, не звоните, не делайте мне никаких знаков внимания. Ничего. Вообще ничего. Я ваша студентка, а через неделю только медсестра вашего отделения. Все.
        Не знаю, чего я ожидала от него сейчас, скорее всего что-нибудь колкое и обидное или как минимум удар по столу, о чем говорил его хмурый взгляд и сжатые в кулак ладони. Вот только ничего из мной представленного он не сделал, а просто на несколько секунд закрыл глаза, шумно вдохнул и вышел из сестринской, громко хлопнув дверью.

* * *
        Второе мое дежурство прошло значительно спокойнее. Может сказался тот факт, что я не нервничала из-за Волкова, как в прошлый раз. После нашего разговора я видела его лишь мельком, глубоким вечером, когда он уходил из отделения. А может легче было от того, что новеньких больных было меньше.
        А вот утро, несмотря на спокойную ночь, встретило нетипичной для меня головной болью. Наверное, я попросту боялась пятиминутки, а если быть точнее, поддевок и не только их со стороны Волкова. Вот только ничего этого не было. Он на меня даже не взглянул, когда я отчитывалась, как прошла ночь на моем посту. Единственное, что он сделал, так это кивнул, да и то, уткнувшись в блокнот. На занятие мы зашли почти одновременно, ну а если быть точнее, я на пару минут раньше. И даже тут на меня свалилось неожиданное счастье в виде игнорирующего меня Волкова. Не сказать, что он кого-то выделял, а меня не замечал. Нет, я просто снова была как все. Подсознание так и кричало - это подвох, что-нибудь он обязательно выкинет. Но нет, не было ничего такого, что могло меня смутить или расстроить.
        Только к концу первой лекции, несмотря на то, что полночи удалось поспать, я фактически засыпала. Уже ничего не замечала вокруг себя. Ни сидящего позади меня Олега, ни его вполне себе дружелюбную попытку втянуть меня в разговор во время перерыва. Ничего. Подумать только, еще неделю назад я мечтала увидеть его хоть один раз в неделю, а сейчас вот он здесь, протяни руку и можно потрогать, не говоря уже о том, что просто насмотреться. Так нет же, такое желание как сон, в скупе с раздражительностью от намечающихся красных дней календаря, перевешивает желание не только смотреть, но и говорить. Все, чего я хочу, так это забраться в теплую кровать в обнимку с медведем. Наверное, так и начинают прогуливать те, кто работают. Да уж, а ведь еще недавно я их осуждала. Теперь же убегаю словно преступница с последней лекции. Стыдно? Если честно очень, но желание попасть домой в теплую кровать перевешивает чувство стыда. Уже на подходе к остановке я поняла, что все-таки сверху меня наказывают. Смотрю на свои промокшие кроссовки и думаю только о том, что попасть под такой непрекращающийся ливень - это определенно
мое наказание за вчерашнее, и за сегодняшний прогул. С волос стекают капли дождя, ветровка тоже вся промокла. Молодец, Света, очень подходящей оказалась одежда. Вдоволь замерзнув, через десять минут с трясущимися от холода руками, села наконец-то в автобус. Благо, из-за отсутствия пробок до дома добралась быстро. По лужам уже не бежала, равно как и от дождя перестала натягивать капюшон. Все равно мокрая как курица. Надо просто поскорее в душ и в постель.
        Не припомню, чтобы когда-то так радовалась дому. Тепло, как же тут тепло и хорошо. Скидываю с себя ветровку, кроссовки и промокшие насквозь носки. Выхожу из прихожей, шлепая босыми ногами по паркету и застываю, глядя на бабушкин чемодан. Приехала… Осталось узнать когда, учитывая, что телефон у меня сел сразу после нашего вчерашнего разговора в обед. Паника начинает захлестывать с каждой секундой все больше, пока в замочной скважине я не слышу звук прокручиваемого ключа. Подбегаю к двери, отодвигаю щеколду в сторону и открываю дверь под оглушающие удары собственного сердца. Не могу сказать, что бабушка выглядит сердитой или злой. Напротив, увидев меня, она даже улыбается.
        - Привет. А нас с последней лекции отпустили, преподаватель заболел, - вполне уверенно вру я, глядя на то, как бабушка ставит бумажный пакет на полку.
        - Отпустили и хорошо. Приходить домой пораньше - это всегда хорошо. А я вот приехала и решила сходить в магазин за вином.
        - За вином? - растерянно произношу я, не совсем понимая, что происходит. Она не пьет, ну разве что по праздникам, да и то бокал вина или шампанского.
        - Да, за вином. Захотелось отпраздновать.
        - Что отпраздновать? - осторожно спрашиваю я. Только вместо ответа бабушка снимает с себя верхнюю одежду и постоянно заглядывает мне за спину. И тут я понимаю, что смотрит она на пол, а если быть точнее на мои мокрые следы. - Я вымою пол, это просто следы от мокрых ног. Я попала под дождь, - начинаю оправдываться, но бабушка как будто бы и не слышит.
        - Что отпраздновать… а что же я хотела отпраздновать? - пристально смотря на мен, как-то растерянно выдает она, напрочь убирая добродушное выражение лица. - Вспомнила.
        Резко вскидывает руку и со всего маха ударяет меня по щеке. Если бы не обжигающая боль, я бы сказала, что это сон. Точно. Просто сон, повторяющий события недельной давности. Я даже не успела возмутиться и что-либо произнести, как через какую-то секунду она схватила меня за волосы и потащила в гостиную.
        - Пусти, ты что с ума сошла?!
        - Конечно, сошла! - захлебываясь истерически смехом, выдает она, продолжая тянуть меня за волосы. - Тварь! - дергает меня за волосы еще сильнее и тут же отпускает, толкая на диван. - Пока я не спала всю ночь, в поисках своей внучки, обзванивая больницы, морги и гребаную полицию, которая не стесняясь посылает меня на все четыре стороны, я определенно сошла с ума! - кричит она, нависая надо мной. - И окончательно бы двинулась головой тебе на радость, если бы утром не обошла всех соседей в поисках моей невинной внучки. А она оказывается жива и здорова, просто решила гульнуть с каким-то мужиком. Ну подумаешь, дома не ночевала. Я же должна была вернуться не раньше, чем завтра, чего бы не поскакать еще на мужике, да, Светлана? В конце концов, когда еще выпадет такая возможность, надо было все успеть, - горько усмехается она.
        - Это не то, что ты думаешь.
        - Рот закрой. И не реви, противно на это смотреть.
        - Я не ночевала ни с каким мужиком! Я устроилась на работу еще с прошлой недели.
        - На какую работу?! Шлюха - это не работа, Света. Это просто твое призвание.
        - Хватит! - отталкиваю ее в плечо и вскакиваю с дивана. - Надоело одно и то же слушать с детства. Я не шлюха. Не шлюха! Не шлюха! - истерично повторяю я, борясь с собственными слезами. - Я устроилась в больницу медсестрой. В субботу были мои первые рабочие сутки, во вторник - вторые. Вчера вечером у меня сел телефон, а зарядку я забыла из-за того, что вчера впервые в жизни проспала. Да, и такое со мной бывает. Я работала, бабушка, а не то, что ты постоянно представляешь в своих больных фантазиях. Ты можешь все проверить, только сходив на отделение.
        - А цветы и вот это ты сама себе купила на мои деньги?! - поднимает с пола непонятно откуда взявшегося медведя и кидает в меня.
        - Нет, не сама. Мне их подарили. Твои деньги лежат на месте.
        - Ты совсем меня за дуру принимаешь?! Предположим, про работу это все правда, а то, что у тебя засосы на шее и мужика ты сюда водила - это ты как объяснишь?!
        - Никак. Я не обязана никому и ничего объяснять! - не знаю откуда у меня берутся силы это сказать. - И даже, если меня поцеловали и подарили игрушку… это не делает меня шлюхой. А в принципе думай, что тебе угодно. Что бы я ни делала и как себя ни вела, я все равно для тебя самая плохая. Нет, не так, самая плохая шлюха. Надоело!
        -
        - Это тебе надоело?
        - Да, надоело! Нормальные бабушки даже за проступки не бьют и не таскают за волосы своих внуков, - смахивая слезы, твердо произношу я. - Меньше чем через месяц, как только получу первую зарплату, я отсюда съеду. Надо было давно попробовать начать жить отдельно, но лучше поздно, чем никогда.
        - Даже так? - скептически интересуется бабушка, не прекращая истерически смеяться.
        - Только так.
        - Нет, дорогая моя. Так не будет, - зло произносит она, качая головой. - Хочется самостоятельной жизни, значит пошла вон отсюда прямо сейчас.
        - Уйду… через месяц.
        - Я сказала вон! - дергает меня со всей силы за руку и подталкивает в спину. - Условия она мне здесь будет ставить, вся в мать, сколько ни выбивай дурость.
        - Не трогай меня! - толкаю ее в ответ, не контролируя силы. И понимаю, что еще пару шагов и меня реально выставят полураздетой за дверь.
        - Я смотрю за неделю ты не только на чьем-то члене скакать научилась, но и отвечать.
        - А ты это давно умеешь делать, видимо от тебя и набралась, - и только произнеся все это вслух, поняла, как это двояко звучит.
        - Тварь! - резко хватает в очередной раз меня за волосы, на что я не успеваю толком отреагировать, и открывая второй рукой дверь, она попросту вышвыривает меня из квартиры, так, словно я какой-то нагадивший котенок.
        Мгновение и дверь закрывается буквально перед моим носом, а следом слышен звук щеколды.
        - Открой дверь! - ударяю кулаком от безысходности в дверь и начинаю смеяться.
        Тупо не могу сдержать истерический смех, он из меня буквально льется, когда я смотрю на свои босые ноги. Сходила называется на работу. Смеялась я еще минут пять, а потом, присев на подоконник, вместо смеха пришла волна паники. Бабушка ведь принципиальная. Сказала «пошла вон», значит так и будет. Надо уходить, только не мешало бы как-то забрать свои вещи вместе с накопленными деньгами.
        Немного придя в себя, я вскочила с подоконника и начала самым настоящим образом барабанить кулаком в дверь. Бабушка оказалась стойким орешком, впрочем, как и ожидалось. Лично у меня было ощущение, что я себе отбила руки, а ей хоть бы хны.
        - Открой дверь! Я заберу свои вещи и уйду. В конце концов, я здесь прописана! Не откроешь - я начну звонить всем соседям подряд! Тебе вряд ли понравится такой позор!
        От очередного приступа бессилия, развернулась спиной к двери, и начала как истукан бить пяткой по двери.
        Не знаю через сколько, но бабушка все же открыла дверь. Правда пройти не дала. Встала на пороге, испепеляя меня взглядом, а я вдруг поняла, что от нее пахнет алкоголем. Пока я была босая в подъезде - она пила!
        - Я даю тебе десять минут. То, что не соберешь, я выброшу на помойку, как только вытолкаю тебя из моей квартиры.
        Отходит в сторону, пропуская меня внутрь, и я тут же беру из шкафа самый большой чемодан. Захожу в пока еще свою спальню, и особо не задумываясь, бросаю в чемодан нужные вещи. Никогда не думала, что нужного будет так много. В чемодан все не помещается. И ведь все жалко!
        - У тебя еще три минуты, - слышу позади хорошо знакомый голос, но не поворачиваюсь.
        Беру рюкзак и продолжаю скидывать в него оставшиеся вещи. Надеваю чистые носки, и не смотря на бабушку, выхожу из комнаты. На автомате надеваю полусапожки, пальто, накидываю на плечо рюкзак и открываю дверь. И только сделав шаг и прокатив чемодан вперед, поняла, что не смогу их здесь оставить. Ведь точно выбросит. Жалко, черт возьми. Резко разворачиваюсь и, наверняка, оставляя за собой следы, иду в гостиную. Руки и так будут заняты, но я все равно беру букет из вазы, непонятно как еще не оказавшийся в мусорной корзине, и поднимаю с пола игрушку. Посадив медведя на чемодан, так и вышла из квартиры, прихватив с собой все собранное.
        Глава 32
        Громко, скучно, неинтересно и в общем-то… никак. И паршиво. Как же паршиво на душе. Пожалуй, единственным выделяющимся и цепляющим глаз пятном, среди дрыгающегося народа, как ни странно, здесь является Рита. А если быть точнее - активно зажигающая и зазывно виляющая всеми частями тела Рита. Раздражающая меня в последние дни женщина сейчас привлекает мое внимание своими зажигательными танцами. Мда… и ведь не пил ни грамма.
        - Волков, ты чего такой хмурый? Иди ко мне танцевать, - сквозь музыку кричит она, прикусывает нижнюю губу и начинает активно звать к себе руками.
        Сейчас, раскрепощенная, с блестящими от выпитого алкоголя глазами, Рита в действительности выглядит, как минимум возбуждающе, о чем говорят направленные на нее недвусмысленные взгляды большинства мужчин, находящихся в зале. Спрашивается, ну вот чего она прилипла ко мне, тогда как может весьма легко воспользоваться своей внешностью и не только ей, чтобы заполучить в общем-то неплохого кандидата, если не в мужья, так в любовники уж точно. И ведь среди этого сборища есть действительно нормальные мужики. «Чего ж ты ко мне прилипла, Рита?» Задаю сам себе вопрос, вглядываясь в ее пьяные глаза, и тут же возникает еще один. «А чего я собственно прилип к Свете, когда вокруг столько женщин?»
        - Ну давай, Кир, - хватает меня за руку и ведет за собой на середину зала. - Вспомни школьные дискотеки, подвигай ногами вместе со мной, как раз медлячок, - кладет мои руки к себе на талию, а сама закидывает руки мне на шею. - Я тебе говорила, что мне всегда нравилась твоя задница? - шепчет мне на ухо и начинает самым настоящим образом ржать. - Я ее узрела еще в пятнадцать лет, вот как раз на школьной дискотеке. Ты тогда с Веркой из моего класса зажигал, помнишь?
        - Нет, Рита, не помню. В моей голове фиксируются более важные события, а не танцульки с какой-то Верой двадцать лет назад.
        - Да, конечно, только важные, например, встречу с двадцатилетней соплячкой, которой ты желаешь присунуть - ты не забудешь, это ведь важно. И судя по твоей хмурой мордашке, она тебе еще не дала. Да, Волков?
        - Ты какой ответ желаешь услышать?
        - Я хочу услышать правду, Волков.
        - Я не буду обсуждать с тобой мои отношения со Светой.
        - Со Светой… тьфу, мать твою. Света… у нее даже имя дурацкое.
        - Красивое имя. Светлое, я бы сказал.
        - А я бы сказала, что Света - звезда минета. Такие только прикидываются невинными овечками, на самом деле прекрасно сосут с малых лет, о точно! Как я могла забыть, такие еще и в жопу дают себя поиметь. Я дева невинная, ну а в задницу-то можно, это типа не считается. Кстати, кажется, у нее очко было раздолблено.
        - Заткнись.
        - А что такое, я тебя затронула за живое?
        - Умение вовремя затыкаться бесценно.
        - Да, конечно. Только ты сейчас наверняка призадумался о моих словах. Да она просто цену себе набивает, чтобы тебя покрепче захомутать, неужели ты этого не понимаешь? Это известные схемы, дорогой, не тебе это объяснять. А потом, когда ты уложишь в постель «невинного ангелочка», она вдруг очень быстро освоит глубокую глотку, прям с первого раза. Знаю я таких, профессиональная чуйка.
        - Когда я сказал заткнуться, это значит надо закрыть свой рот, Рита, других вариантов нет. Я могу ведь значительнее больнее ужалить тебя словами, - сжимая с силой ее талию, тихо шепчу на ухо. - И в отличие от тебя я скажу обидную правду. Думаю, оно тебе не надо. Не нарывайся.
        Опускаю ее руки со своей шеи и возвращаюсь за стол, где полным ходом идет празднование юбилея. Впервые за последнее время захотелось нажраться. Так, чтобы на утро ни хрена не вспомнить.
        - Кир, прости, я была не права. Это все виски, гуляющий у меня в крови, - садясь около меня за стол заявляет Рита, бесцеремонно кладя руку мне на бедро. - Почему не пьешь?
        - Чтобы не проснуться утром прикованным к кровати с опустошёнными яйцами. Ты ж меня изнасилуешь, если я схвачу лишку.
        - Вот ни капельки не смешно, Волков.
        - А кто смеется? - сжимаю ее руку и отвожу в сторону. - Это я фактически угрожал, что кому-то забабахаю ребенка или ты мне пообещала его родить во чтобы то ни стало? Ты уж извини, но я опасаюсь за свои бесценные яйца.
        - Дурак ты, Волков. Зачем ты вообще сюда приперся, если сидишь как старый занудный хрен? Ни пьешь, ни жрешь, и ни танцуешь.
        - Ну только дурак не придет на юбилей главврача.
        - Ну ты у нас, конечно, не дурак, - иронично заявляет Рита, опрокидывая в себя очередную порцию виски.
        - Рит, тебя несет. Закрой рот вовремя. И прекрати пить, тебе уже хватит, сейчас хмель пойдет дурной. Задницей чувствую.
        - О, да, как я люблю твою задницу… А давай сегодня у нас будет типа прощальный секс?
        - Даже если мне приспичит с кем-то трахнуться, это будешь не ты, Рита.
        - Почему не я?
        - Потому что ты этим сделаешь себе только хуже. В каких бы мы с тобой отношениях ни расставались, ты мне все-таки не чужая, и я тебе искренне желаю найти нормального порядочного мужика. Повторяю, Рита, этот мужик не я.
        - Так ты типа обо мне заботишься?
        - Типа того. Просто красиво это делать вряд ли научусь, принимай как есть.
        - Ничего я не буду принимать. Ты порядочный и очень даже нормальный. Мне другие не нужны. За твое здоровье, Кир, - опрокидывает в себя очередную рюмку и вместо предполагаемого словесного потока, Рита начинает шмыгать носом. - Ну как так получилось, что я снова потеряла то, что столько ждала. Ну как так, Волков? За что?
        - Рит, прекрати.
        - Не могу, - смахивая одной рукой слезы, вполне искренне произносит она. И все, мне впервые за последнее время становится ее жаль. - Не получается, Кир. Просто не получается. Я перенесла Катино присутствие в твоей жизни, хотя думала сдохну. Да я много чего перенесла. Ну почему все через одно место в моей жизни?
        - Если тебя это успокоит, в моей жизни все тоже идет через одно место. Все, Рит, пойдем на выход. Я отвезу тебя домой, а то еще херни натворишь по пьяне.
        - А тебе не все равно?
        - Не все равно. Пойдем, - беру ее под локоть и вывожу из зала, под любопытные взгляды скучающих зевак.

* * *
        Разве я мог подумать, что получасовая поездка в машине будет сопровождаться непрекращающимся потоком слез? Ну пять минут, ну десять. Но все полчаса? Это самая настоящая истерика и как с ней справиться я не в курсе.
        - Рит, ну скоро слезы закончатся, прекрати, пожалуйста. У тебя мать дома, ну что она подумает, глядя на тебя такую?
        - Я тебя всегда любила, Волков. Всегда, - не обращая ни на что внимания, после недолгого затишья, начинает она. - Я же врачей ненавидела, а ведь пришлось поступать, и даже им стать из-за тебя. Даже, когда замуж выходила, дура наивная, думала, что теперь-то ты на меня взглянешь. Мужчины же типа любят соперников. Дебилка, конечно, редкостная. Мозгов не было, да и, кажется, не прибавилось, если спустя двадцать лет я еще на что-то надеюсь. Знаешь, как дерьмово было спать с мужем, от которого воротит? Я даже счастлива была, когда забеременела от него. Отвалил от меня на время и слава Богу. И вообще, хорошо, что у меня есть Тима. А знаешь, о чем я жалею?
        - Рит…
        - Полтора года… полтора года я же была с тобой. Ну хоть полтора. Это же здорово, в конце концов. Вот только почему дура не додумалась забеременеть. Не удержала бы, конечно, нет, просто… у меня бы сейчас был маленький с твоими глазами. Я бы на него смотрела и всегда видела тебя.
        - Рит, хватит. Ну зачем ты это делаешь? Ты мазохистка?!
        - А что мне делать, Кирилл? Ну что?!
        - Прекрати себя добивать. Да забудь ты меня. Мужиков, как ни странно, нормальных много, только вам женщинам почему-то гондонов подавай.
        - Ты не гондон, Волков, - усмехаясь сквозь слезы, выдает Рита. - Ты хороший. Правда, хороший.
        - Просто не твой мужчина, понимаешь. Не твой, - убираю прядь волос с ее лица и начинаю гладить по щеке. - На самом деле я перед тобой виноват, не за то, что происходит сейчас, а… просто не надо было тогда сходиться. Прости меня, Рит. Это было пошло с моей стороны, зная, что для тебя это гораздо больше, чем… чем для меня. Просто, видимо, я законченный эгоист. Но сейчас, хотя бы попробуй переключиться на что-то другое, точнее кого-то другого.
        - Ну еще скажи, что у меня все будет хорошо, я встречу короля на белом джипе, он полюбит моего сына и все у меня будет зашибись.
        - Нет, Рит, не скажу. Я этого не знаю и знать не могу.
        - Кир…
        - Что? - смахивая очередную слезу с ее щек, осторожно спрашиваю я.
        - Ты меня тоже прости. Знаешь, я сначала ненавидела Катю. Не думала, что смогу ее принять… тем более подружиться. Но я, правда, это сделала, подружилась с ней. Честно-честно, я не испытывала к ней никакой ненависти после, - резко отстраняясь от меня и всматриваясь в окно, охрипшим голосом произносит Рита. - Она мне даже нравилась, хоть и бесила иногда. Мужем-то все-таки ты был ей, а не мне, - затихает на несколько секунд и откидывает голову на спинку сиденья. - Она мне позвонила тогда, поздно вечером… ну перед тем… как все произошло. А я ведь могла нормально с ней поговорить, ну сказать что-то такое, что помогло бы ей. А я думала о долбанном плове на плите… Как бы не переварился рис. На хрена мне этот плов тогда сдался? Скажи я ей тогда что-то нужное, ничего бы ни случилось. Я виновата перед ней, понимаешь? Виновата.
        - Нет, Рита, не виновата. Уж кто-кто, но точно не ты, - сжимая ее руку, тихо произношу я. - Забудь об этом. Просто забудь.
        - А ты?
        - Что я?
        - Ты же не забыл о Кате. Я знаю, ты себя винишь. Чтобы ты ни говорил, а ты винишь.
        - Рит, у нас с тобой разные ситуации. Суть в том, что ты здесь совершенно ни при чем. Давай оставим этот разговор. Отдышись, приведи мысли в порядок, и чтобы через пять минут, когда я довел тебя до квартиры, ты выглядела и чувствовала себя… ну хотя бы сносно.
        - Начинай отсчет, Волков, - грустно усмехаясь, выдает Рита и тут же глубоко вдыхает.
        - Ну вот и умница.
        Наверное, пять минут тишины все же пошли на пользу Рите, но не мне. К счастью, она больше не плакала, а тихо рассматривала свои ладони. Наверное, впервые за все время я взглянул на нее совершенно по-другому и реально возненавидел себя. Учу ее переключиться на другого, а что делаю сам? Думаю, нет, не так, мечтаю, поскорее довести ее до квартиры и поехать к Свете. Ну не двуличный ли мудак? И сколько бы я ни убеждал себя не делать этого дурацкого поступка, но как только довел Риту до квартиры, я помчался к уже знакомому дому.
        Глава 33
        Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша… хотя почему не спеша? Приехала уже. Похоже к Танечке, как минимум, пора. Полчаса… долбаных полчаса я гипнотизирую ее окно. Что я творю вообще и зачем? Поднимусь и ведь закончится все через ту же задницу, что и раньше. Что за на хрен неконтролируемая прихоть?
        Еще минут десять я крутил в руках телефон, всматриваясь в окно и все же каким-то усилием воли заставил себя не только тронуться с места, но и закинуть телефон на заднее сиденье.
        А еще через час я стоял на пороге родительского дома с четкой мыслью, крутящейся на языке.
        - Кирюш? Ты чего?! Только не говори, что что-то случилось, - хватаясь за висок, нервно выдает мама.
        - Случилось, мамуль. Я случайно наехал на твою елку вместе с фонарем на газоне, когда парковался.
        - Ты что, приехал к нам пьяный?!
        - О, Господи, мама, я шучу, - целую ее в щеку, и не дожидаясь пока меня наконец-то пригласят в дом, захожу сам.
        - Кирюша, обувь смени, - напоминает мама, пристально следя за моими действиями.
        - Снял. Папа дома?
        - Дома, конечно. Куда ему деться.
        - Вы куда-то уезжаете? - осматриваю гостиную, где аккурат посередине комнаты лежат два чемодана и куча разбросанных вещей.
        - А счастье было так возможно… Я хотела сказать тебе перед самым отъездом, чтобы ты не отказал, а зная твой паршивый характер…ну в общем, побудешь с Машенькой двадцать дней. Ну если быть точнее, двадцать два дня. Нам два дня надо на дорогу до Минска. А оттуда мы с папой в Египет. Колбас вкусных на обратном пути купим, кровяночки, сгущенки Рогачевской. Конфетки «Кузнечик». Ты же любил эти конфеты в детстве, помнишь. Зелененькие такие.
        - Мама, хватит тараторить и заговаривать мне зубы. Какие к черту двадцать два дня? С ума сошла?! Я работаю с утра до позднего вечера. Как я должен за ней ухаживать?
        - Будет повод почаще появляться дома. Хватит ночевать в больнице. В конце концов, ты уважаешь мать или нет, неужели так сложно посидеть с ребенком?
        - Я не буду на это отвечать. Черт, мама, у меня были совершенно другие планы, - хватаясь за голову, словно несдержанный подросток, бросаю я. - Когда вы уезжаете?
        - В это воскресенье.
        - Ну слава Богу. Как раз успеваем. Короче, я по делу пришел. У меня к тебе небольшая просьба.
        - Ясно. И ты мне еще будешь здесь возмущаться Машкой? Сам пришел по делу, гаденыш, а не просто так.
        - Ну видимо, это семейное.
        - Надя, не забудь положить в аптечку лоперамид. Опа! Ты чего здесь делаешь?
        - И тебе привет, пап. Зашел по делу. В общем, мам, я тебе оставлю телефон одной девочки. Если до субботы она тебе не позвонит сама, а я думаю она не позвонит… короче, в таком случае ей позвонишь ты, представишься моей бывшей пациенткой, которая за чисто символическую плату, в счет благодарности мне, ну от моего имени, типа я это знаю, сдаешь ей комнату. Говоришь, что как раз уезжаешь надолго и надо очень срочно, ну чтобы за квартирой присмотрели, растения полили. Да чего я тебе объясняю, ты же женщина, разберешься и получше меня придумаешь. Главное, чтобы до вашего отъезда она переехала в нашу квартиру. Ну в смысле, в вашу. Она же все равно пылится просто так.
        - Что за хитрожопные схемы? Ты чего уже бабу в койку завалить просто так не можешь? - раздается насмешливый голос отца, и тут же мама ему заряжает.
        - Сдурела что ли? Еще и по голове, - возмущается папа, а у меня вдруг возникает ощущение, что я в каком-то цирке.
        - Хочешь по посоху? С радостью.
        - Надя!
        - Я уже пятьдесят восемь лет Надя. Не учи ребенка тому, чему не надо.
        - Слушайте, я вообще-то тут, хватит собачиться.
        - Мы не собачимся, это любовь, Кирюша. Да, Саша?
        - Конечно, любовь. Только ослабь хватку на моей шее.
        - Закрой рот, Саша. Вот серьезно. Кирюша, расскажи подробнее, что там за девочка.
        - Мама, я просто попросил тебя об услуге. Давай без лишних вопросов, пожалуйста. У меня и так настроение ниже плинтуса. Сделаешь, как я прошу?
        - Конечно, сделаю, дорогой, - поглаживая меня по плечу, с улыбкой по-доброму произносит она. - Ты же про Машу тоже не забудешь?
        - Если узнаю, что Света переедет к нам в квартиру до вашего отъезда, то буду честно за ней ухаживать.
        - Отлично. Светлана, значит. Светочка… Красивое имя. А сколько ей лет?
        - Она моя студентка. Я встал на сторону зла, и совращаю малолетку, тебе все еще нравится имя Света?
        - Конечно. Раз молоденькая, стало быть не накопила еще болезней и родит нам малышей.
        - Ой, Надя, ну не зли ты его. Иди лучше сложи в аптечку лоперамид.
        - Засунь себе знаешь куда свой лоропердин?! Я сказала он вреден, и я не буду его брать. Кирилл, скажи ему, в конце концов.
        - Вообще-то, пап, лучше реально взять что-то другое.
        - Ой, все, не занудствуй. А вообще, Кир, мне надо с тобой поговорить на очень важную тему. Раз ты здесь, сам Бог велел. Надь, мы ненадолго.
        - Закусывайте хотя бы и много не пейте, - вдогонку бросает мама.

* * *
        - Пап, я не буду пить. Я за рулем.
        - Будешь, - ставит на середину стола бутылку, две рюмки и тарелку с колбасой. - Это элитный коньяк, мне его подарил месяц назад мой больной. Между прочим, шестьдесят тысяч стоит. Всего-то за какой-то удаленный желчный пузырь. А все знаешь почему?
        - Пап, не начинай свою старую песню, мне как-то поздновато становиться хирургом. И этого добра у меня тоже завались.
        - Такого добра у тебя точно нет. Мне сказали, что в его производстве участвовали девственницы. А так как у меня почти сорок лет ее уже не было, надо хоть через коньяк их почуять.
        - Ты до моего прихода что ли бухнул втихаря?! Какие к черту девственницы при производстве коньяка? Каким они его местом делали?
        - И вправду, каким?
        - Ну заканчивай придуриваться, пап.
        - Да я серьезно, мне так сказали и почему-то я повелся. Ладно, херня все это. Ты чего такой хмурый?
        - Через жопу все, вот и хмурый. Башка трещит и день такой поганый сегодня, как и вчера. И ночь. И вообще…, - разминаю затекшие мышцы шеи, тогда как папа пододвигает мне рюмку.
        - Пап, я же сказал, что за рулем.
        - Останешься тут на ночь. Уж места хватит. А утречком уже на работу. Кир, ну а если серьезно, что случилось?
        - Как размазня сегодня себя повел со студентами. Непрофессионально, глупо, вообще, как… тюфяк. Сегодня лейкозы были. А я как девка заверещал, не хочу их проходить и все тут. Ну бред же. А сегодня ночью, как специально мне Сашка приснился. Никогда не снился, а тут прям как наяву все было. Радостный такой… игривый. Все меня за руку тянул, велосипед показывал. Велосипед, понимаешь? Я ж так ему его и не купил. А потом еще и на утро эта тема. Как будто специально.
        - Кир…
        - На могилу же не несут такие вещи, как велосипед? Ведь не несут?
        - Даже если несут, суки стырят, через день его уже не увидишь.
        - Может к ограде его замком присобачить?
        - Не думаю, все равно стырят. Кирилл, это просто сон, происки твоего подсознания. Может думал накануне о Сашке, вот и приснился.
        - Я о Кате точно накануне не думал. Только она мне тоже приснилась. Взяла за руку Сашу, потом меня. И так ярко расписывала, что им хорошо там, что я прям зацвел в этом сне. Правда, она все время твердила, что им меня не хватает.
        - И что… с ними пошел?
        - Пошел. А потом Сашка остановился, отцепил мою руку и стал Катю тянуть на себя. Она меня точно звала с собой, а Сашка не хотел. Качал головой, мол нет, не иди. Так и пошли они без меня, а Катя постоянно оглядывалась.
        - Хорошо, что не пошел. Давай помянем их, раз приснились.
        - Давай.
        - Давай помянем, а потом просто… за здоровье.
        - Особенно за здоровье. Пап, просто скажи, что хочешь выпить.
        - Так говорю, чего здесь такого. Ладно, пусть земля им будет пухом. Не чокаясь.
        - Пухом, - повторяю за отцом. - И не чокаясь.
        Залпом выпиваю наполненную до краев рюмку и откидываю голову назад.
        - Кир, тебе надо отвлечься, не дело это, - меняясь в лице, произносит папа, наливая при этом очередную рюмку. - Сожрешь себя опять и не заметишь как. Неправильно это.
        - А что правильно, пап? - саркастично замечаю я, выпивая коньяк. - Что за десять дней знакомства я двинулся башкой на зашуганной, зомбированной сраной бабкой, девчонке, а по совместительству своей студентке? У меня крыша поехала. Реально поехала. Я это осознаю, но совершенно ничего не могу поделать. Я вообще не знаю, что делать и как себя с ней вести. Я такую хрень творю… как подросток, ей-Богу. Засосов ей понаставил специально, чтобы это другие видели, понимаешь? Ну это же вообще край. На работу забил, понимаешь? Подписываю бумаги, а думаю о ней. Принимаю больного и снова думаю о ней.
        - В квартиру к нам поселяешь обманным путем. Да, Кир, это и вправду край. Диагноз на лицо. Ты, видимо, влюбился.
        - Больному плевать, как называется его диагноз. Ему надо просто вылечиться. Если уж ставишь мне диагноз, то давай и лечение, - усмехаюсь я и тянусь за рюмкой. - Ну налей что ли.
        - Кир, не пессимизди. Расскажи, что не так с этой девчонкой. Нос воротит или что?
        - Я реалездю. Сказал же, что все через жопу, значит через нее. И я не шутил. Ну ты нальешь или нет?
        - Ой, да держи. Давай за удачу.
        - Давай, вот она мне точно нужна, - очередной обжигающий глоток и уже кусок колбасы.
        - Кир, я забыла спросить, - поворачиваю голову на мамин голос, которая принимается гладить меня по плечу. - Я вроде как твоя бывшая благодарная больная. А чем я хоть болела?
        - Воспалением наружного слухового прохода, от того, что всюду совала свои уши, - раздается насмешливый голос папы.
        - Это ЛОР лечит, невежда, а не терапевт. Если не знаешь, так лучше помалкивай и выпей своего лоропердина. Может поможет молчать хоть иногда.
        - Как он мне может помочь?
        - Напомните, как вы живете почти сорок лет вместе?!
        - Любя и скрепя сердцем, Кирюша.
        - Часто скрепя, - добавляет папа.
        - Саш, ну заткнись, а? Реально закрой свой словесный понос хоть с лоропердином, хоть без. Кирюш, так что сказать этой Светлане, как, кстати, ее по батюшке?
        - Васильевна.
        - А фамилия как?
        - Зайка.
        - Ты уже называешь ее зайкой? Какая прелесть.
        - Мама, она Зайка. В смысле, ее зовут Зайка Светлана Васильевна. Просто Зайка.
        - В двойне прелесть, Зайка и Волк… ладно, так что мне ей сказать? Чем я болела?
        - Мам, да придумай ты что хочешь. Ну ты же женщина.
        - Хорошо, сыночек придумаю.
        - Надь, иди уже, и прекрати подслушивать. Я тебе потом все расскажу. Обещаю.
        - Ладно, всем спокойной ночи.
        - А ничего, что я вообще как бы тут сижу и все это слышу.
        - Тебе не привыкать, Кир. Ладно, давай чего там с этой Зайкой. Поподробнее. Хотя давай еще выпьем.
        - Давай.
        Глава 34
        Это же как надо было ужраться, чтобы изо рта текли слюни? А голова? В висках пульсирует так, что кажется сейчас они разорвутся к чертям собачьим. Глаза вообще открывать страшно, можно подумать, что я вампир, которого убьет не то, что солнце, но и полоска обычного света. Фу, как же слюняво и мерзко от самого себя. Вроде и рот закрыт, чего ж так мокро? И в ушах… в ушах тоже влажно, теперь снова на щеке, и на губах. Твою мать, и из носа течет. Так, стоп!
        - Фу! - резко приподнимаю голову с кровати, когда открыв глаза, увидел активно лижущий меня пушистый комок. - Кыш отсюда! Как ты вообще сюда забралась?
        - Я ее подсадила, Кирюша, чтобы вместо будильника тебя разбудила добротная собачья слюна, ну в смысле ласка, - раздается над ухом голос мамы.
        - Мам, ты издеваешься? - хватаюсь за виски, к счастью, не слюнявые, но в прямом смысле раскалывающиеся. - Я тебе сотни раз говорил, что собака не должна быть в кровати, это антисанитария.
        - Кажется, ты сам говорил, что это не собака, а комок недоразумения. Машенька чище тебя, по крайней мере сейчас точно. В конце концов, она тебе всего лишь лицо полизала, - плюхается рядом со мной и тут же начинает гладить меня по и без того чувствительной голове. - Как ты себя чувствуешь?
        - Хреново, мам. Который час?
        - Без пяти семь.
        - Как же так можно было нажраться-то… А папа в порядке?
        - Ну я же рядом, значит в порядке. Скоро придешь в себя. Выпей пока воды, я там тебе таблетку растворила.
        Залпом выпиваю стакан воды со специфическим вкусом и откидываю голову назад. Даже в юности так не нажирался…
        - Кирюш, иди в душ. Я там тебе чистые трусы положила с запахом весенней свежести. Почти новые. Без дырок. Чуть-чуть могут подвисать на тебе, но это лучше, чем грязные.
        - Подвисающие трусы без дырок с запахом весенней свежести, это прям то, что доктор прописал. Чтобы я без тебя делал, мама.
        - Ну, если в тебе просыпается сарказм, значит скоро все придет в норму, - вновь гладит по голове, словно я котенок в ожидании долгожданной ласки. - Все, иди, мой хороший. Приводи себя в чувство, спускайся вниз, я тебя как надо накормлю и потом мне надо с тобой серьезно поговорить.
        - О, нет. Я не поднял крышку унитаза и забрызгал все вокруг?
        - Понятия не имею, но обязательно проверю. Вставай давай, - прихватывает в подмышку медвежье недоразумение и медленно идет на выход, цокая тапками с каблуком. С каблуком… Интересно, Света умеет ходить на каблуках? Охрененно важный вопрос с бодуна…
        Не знаю каким усилием воли я приподнял свою затекшую задницу с кровати и пошел в душ. Но результат превзошел ожидания. Уже через полчаса я чувствовал себя не то, что бы хорошо, но значительно лучше. По крайней мере, голова уже так не раскалывалась.
        - Ну наконец-то, садись давай, блины уже остыли. Стой, - хватает меня за плечо и начинает принюхиваться.
        - Сынок от тебя так пахнет. Ты там что, весь гель для душа на себя вылил?
        - Я куплю вам новый.
        - Да нет, я не об этом, просто от тебя пахнет другим…, - вновь принюхивается ко мне. - Не гелем.
        - Чем?
        - Перегаром, Кирюша. Так что зря только потратил гель. Его надо было в рот заливать, а не на тело.
        - Ой, мам, прекрати. И так тошно.
        - Не бойся, я тебе фенхель дам пожевать, на работе будешь почти огурцом. Садись. Ешь блинчики, запивай кофе и давай поговорим о твоей девочке.
        - Мам, это уже слишком. Я не подросток, чтобы обсуждать с тобой свои отношения с кем-либо.
        - Кирилл, со всем к тебе уважением, все мужчины дети, даже не подростки. Будь вам десять лет или девяносто. Если тебе станет легче, твой папа вчера утром надел рваные трусы шиворот-навыворот.
        - Вот ты сейчас к чему это сказала?
        - К тому, что ему уже пятьдесят девять, но он все равно такой же ребенок, как и ты. И если бы не я, он так бы и расхаживал по дому.
        - Ну и пусть бы расхаживал. Естественная вентиляция еще никому не помешала, - закидывая в рот оладью, спокойно отвечаю я. - Мам, у меня нет желания о чем-то говорить.
        - А ты не говори, а просто слушай. Забудь все, о чем тебе говорил Саша, - еще б я помнил, что он мне говорил. - Нет, твой папа, конечно, умный человек, но сейчас тебе не надо его слушать. Тебе надо сменить тактику. Нет, конечно, ванильным соплежуем становится не надо и лить девочке сироп в уши тоже не стоит… но она любви хочет, понимаешь? Ее же я так понимаю никто не любил и тут ты со своими открытыми желаниями.
        - Это тебе папа рассказал?!
        - Нет, конечно. Я сама слушала, он бы что-то важное упустил.
        - Мама, я не желаю этого слушать. Мне тридцать шесть лет, и я в состоянии сам определиться, как мне вести себя с женщиной.
        - Так в том то и дело, что она не женщина, Кирилл, а девочка, причем проблемная. Ну не злись, послушай. Будь чуточку мягче, не напирай так. Заинтересуй ее, покажи ей то, чего она не видела. А учитывая, что она ничего не видела - у тебя вообще все козыри в руках. Вот переедет она в нашу квартиру и воспользуйся этим с умом. С умом - это не прижать к стене и помахать своим посохом. Не дави ты на нее, в конце концов, иначе, чем ты отличаешься от ее родственницы? - Немыслимо…. просто немыслимо! Сколько нужно было выпить, чтобы так трепаться с отцом? - Дай ей чуточку свободы, но при этом будь рядом. И на работе, и случайно так… типа «Привет, а я вот тут гулял с собакой, и думаю зайду навестить тебя» Ну кофе там попить, просто поговорить… без посоха. А на выходные можно воспользоваться все той же Машей и пригласить твою Свету… ну скажем, на шашлык. Типа собаке нужно хорошенько погулять перед буднями, да и вы развлечетесь. Костер, еда, все дела…
        - Пепел от посоха…, - бросаю я, не сдерживая смеха.
        - Совершенно не смешно, - какая-то секунда, и мне на лицо пшикают чем-то холодным из флакона.
        - Ты чего?!
        - Это термальная водичка, полезна для кожи.
        Сказать что-либо я не успел, через несколько секунд таких пшиков было еще три, так, что с меня стало капать.
        - Соленая, - демонстративно сплевываю.
        - Конечно, соленая. Там пятнадцать минералов. Укрепляет, восстанавливает, защищает. Могу тебе подарить одну, будешь ходить увлажненным.
        - Нет, спасибо.
        - Кирилл, не будь упрямым дураком, меняй тактику и послушай мать, в конце концов, - вполне серьезно произносит она, отпивая кофе из чашки. - Надо быть сдержаннее, если не пошло другое.
        - Учту.
        - Ты про Машу не забыл?
        - Как я мог забыть о ее существовании, когда она мне козявки из носа вылизывала?
        - Ну вот она тебе нос почистила, даже самому не придется его ковырять, а ты все на нее наговариваешь. Не забывай о ней, пожалуйста, когда мы уедем. Утром перед работай десяти минут будет достаточно для прогулки. В обед она все сделает на пеленку. А вечером перед сном и ты подышишь воздухом, и Машка погуляет.
        - Я подумаю.
        - Кирилл!
        - Всем доброго хреноутра, - оборачиваюсь на охрипшего и слегка отечного папу. - Видать этот коньяк делали не девственницы, а какая-то обиженная шлюха. Поди что-то туда подмешала.
        - Закрой рот, Саша, и ешь блины. А ты, Кирилл, надеюсь меня услышал. За руль я тебя такого не пущу, сама тебя отвезу. На твоей машине, не бойся. Все, ешьте.

* * *
        Трусиха, какая ж ты трусиха… Пожалуй, это единственное, что крутилось у меня на языке все три часа долбанного занятия, на котором отсутствовала Света. Донорской справкой она закроет два дня пропуска по болезни, ну-ну. Глупая трусиха! Голова и так разрывается на части и на тебе - не пришла. Просто не пришла! Держусь из последних сил, чтобы не написать что-нибудь гадкое ей в сообщении. И, как ни странно, останавливали меня от дурацкого поступка слова матери «не будь упрямым дураком, меняй тактику».
        Не знаю, как и что надо менять, но хватило меня ровно до четырех, как раз к тому времени, когда успел разгрести завалы на работе. Да и голова пришла в норму, видимо это и стало решающим фактором для отправки смс.
        «А ты знаешь, что донорская справка перекрывает только день сдачи крови и любой другой после? Стало быть, тебе придется отработать мне один день. Мы можем начать прямо сегодня с домашней отработки. Ну скажем, я приду к тебе в часиков семь. Руки распускать не буду»
        Боже, какую ж я несу херню… Кажется, даже в юности я не был таким придурком. И смех, и грех. Правда смешно перестало быть тогда, когда спустя двадцать минут я не получил ответа. Будь мягче, Кирилл. Да, да, мама. Вот прям «мягчею» на глазах.
        «Так уж и быть, я готов на уступки, но я не отстану от тебя, Света. А вот твое игнорирование - не самый лучший способ «общения» со мной. Неужели ты не понимаешь, что еще больше подзадориваешь меня? Прекрати трусить. Я не кусаюсь, пока в ответ не кусают меня»
        Десять минут, двадцать минут…новый больной, принятый мной, чтобы отвлечься и все равно молчание. Закипаю… просто самым настоящим образом закипаю. И по-прежнему кручу в руках долбаный телефон.
        «Ладно, давай без отработки, трусиха. Не хочешь оставаться наедине, пойдем сегодня в кино, а завтра в театр. Точно, в пятницу наверняка показывают какой-нибудь хороший спектакль. Я выберу на свой вкус, но то, что тебе понравится - про любовь»
        Ну какое к черту может быть терпение и мягкость? Если бы меня откровенно послали в полку или наконец-то в жопу с излюбленным «пожалуйста» это еще куда ни шло, но полный игнор выбесит кого угодно.
        «Свет, заканчивай придуриваться, я реально начинаю злиться. Походу тебе тоже надо корону с головушки снять. Ты же понимаешь, что в понедельник все равно придется идти на занятие. К чему эти дурацкие пропуски и игнорирование? С работы ты тоже уволишься, не проработав месяца, только потому что боишься меня, а точнее себя при виде меня?
        Не знаю чего я ожидал на самом деле. Возможно того, что последнее сообщение ее как минимум выбесит, как максимум - ответит. Но нет, смс дошло, ответа не пришло. Еще минут пять я заставлял себя отложить телефон и заняться… да чем угодно, лишь бы делом. Однако самоубеждение не пошло на пользу и уже через несколько минут, вместо очередного смс, я нажал на вызов. Сбросила звонок - не беда. Смешно, но это только подзадорило набрать ее снова, вот только через несколько секунд я понял, что Света меня не сбрасывала. Эта малолетняя трусиха просто выключила телефон.
        - Ну, доиграешься ты у меня, Света. Доиграешься.
        Это было последней мыслью перед тем, как я ушел с работы.
        -
        Глава 35
        Свет в окне есть - это безусловный плюс. Бабка дома? Да и по фиг, будет еще один повод предложить Свете квартиру, пусть и родительскую. Правда было бы кого компрометировать и что-нибудь предлагать. Игнор конкретно затянулся, когда на очередное нажатие звонка мне никто не открыл дверь. Ну ладно, мы не гордые, можно и постучать.
        - Молодой человек, вы чего так громко стучите?
        - Чтобы мне открыли дверь, разве это не понятно? - раздраженно бросаю я, осматривая тетку с нелепыми бигудями.
        - Там нет никого, можете не стучать.
        - В окне свет горит, стало быть есть.
        - Нет там никого, я точно знаю. Татьяну на скорой забрали пару часов назад, свет, наверное, забыли выключить, - а я вообще туда попал? Смотрю на дверь и снова поворачиваюсь к соседке.
        - А Светлана, ее… внучка. Уехала с бабушкой?
        - А вы вообще кто такой?
        - А что надо сказать, чтобы вы не выеживались и сказали все как есть?
        - Я сейчас полицию вызову, ишь какой нашелся.
        - Я понимаю, что вам скучно и вы наверняка все знаете лучше всех, поэтому давайте очень быстро и взаимовыгодно посотрудничаем. Ну скажем, я вам оформляю десятидневный экскурс в стационар, вас там пообследуют, капельницы поделают, полечат от чего-нибудь, а вы мне расскажете все, что знаете. Только без характерного преувеличения.
        - Вы врач?
        - Да.
        - Чем докажите?
        - Я могу вас вырубить, а потом реанимировать.
        - Точно врач, вы все паскудные.
        - Ну это взаимно. Давайте чуть побыстрее. Задаю еще раз вопрос - Светлана уехала с бабк… бабушкой?
        - Нет. Танька выгнала свою внучку из квартиры еще вчера днем.
        - Выгнала?
        - Да, со скандалом. Я лично за всем этим наблюдала в глазок. Татьяна во вторник вернулась, а Светки дома нет. Ни вечером, ни ночью. В общем загуляла девка, ну а Таня давай ее искать. Всех соседей обошла, на уши подняла весь подъезд. Ну и там-то кто-то сказал, что пока Тани не было, внучка мужика какого-то в дом водила. Это не я, если что, я такого не видела. Мне кажется, наговаривают на девку, ну даже если пару раз привела, молодая же все-таки, а Танька стерва если честно, я бы с такой бабкой тоже гульнула.
        - Можно ближе к делу.
        - Ну а чего ближе. Вернулась Светка вчера днем и там скандал был. Чего и как не знаю, но думаю…, - поднимается на носочках и шепчет мне на ухо. - Танька ее побила. А в итоге на лестничную площадку голую выгнала.
        - В смысле голую?!
        - Ну с голыми ногами. Светка в дверь барабанила, ну, а та ее не пускала, не помню сколько, может час. А потом все же пустила, и девчонка через минут десять, ну может двадцать, уже с вещами вышла. Жалко ее, конечно, было, но… что поделать.
        - Так жалко было, что наблюдали в глазок, когда могли пустить к себе.
        - А вы мне не хамите.
        - Да куда уж мне. И что, все, Света больше не возвращалась?
        - Нет. Больше ее тут не было.
        - А с бабкой что?
        - Да буянила тут Таня всю ночь, пила короче. Я даже за стеной слушала ее стенания, какая внучка шлюха. А все соседи дурные, кто наплел, что Света гуляла. Вот Таня с горя и напилась, хотя так вообще не пьет. А сегодня скорую вызвала, что-то с сердцем у нее. А все-таки вы кто?
        Хрен в пальто! Хотел переселить - получай, блин, Волков.
        - А вы не догадываетесь? Ладно… черт знаешь что…Вы не знаете куда она могла пойти?
        - Вообще-то нет. У нее и родственников-то больше нет. И друзей она никогда не приводила. А вообще не знаю. Может к однокурснице какой-нибудь. Она же в Мечникова учится на врача, может…
        - Все, все не продолжайте.
        - А вы меня точно оформите?
        - Как решите полечиться, приходите на отделение терапии, туда где учится Света.
        Сука! Ну как же так…

* * *
        Как оказывается тяжело найти человека, имея в общем-то хорошие связи и деньги… Может, если бы обо всем об этом я узнал хотя бы днем, тогда у меня было бы значительно больше шансов кого-то напрячь или подлизаться. А по факту - ноль, никто не хочет шевелить задницей в вечернее, тем более, ночное время. Доигрался… это была единственная мысль, крутящаяся в моей башке всю бессонную ночь. Как ни крути, но, если бы не я, бабка бы не выгнала Свету. Итого: совершенно неприспособленная к жизни девчонка оказалась на улице. На улице по моей милости. Что стоит ее обдурить, усадить в машину и хрен знает что сделать? Это просто пи*дец…
        - Здрасте, - поднимаю голову на вошедшего в класс Художникова. - А что, у нас занятие сегодня раньше?
        - Я не буду сегодня его вести, Илья, придет мой ординатор, а у меня вынужденный выходной. И пришел я сюда пораньше, зная, что ты приходишь одним из первых. Сядь, у меня к тебе важное дело.
        - С вами все нормально? Вы какой-то странный.
        - Какой есть. Давай максимально упростим наш разговор. Я не спал этой ночью, устал, зол, и у меня нет сил ни с кем бодаться, тем более с тобой. Пропустим момент, где ты будешь выпендриваться и строить из себя не пойми кого.
        - Вы вообще о чем?!
        - Если ты знаешь где Света или хотя бы догадываешься, просто скажи.
        Никогда не думал, что способен испытывать радость, смотря на худощавое лицо Ильи. Знает, сученыш. Знает! По глазам вижу.
        - Она у тебя? К себе позвал пожить, пока ей негде? Ну?
        - А с чего я вообще должен вам что-то говорить? Это как-то касается темы нашего занятия? Нет, так и шли бы вы отдыхать, раз у вас выходной.
        - Вот просил же не выпендриваться, по-человечески сказать не можешь? Где она?
        - Света болеет.
        - Я спросил где она, а не что делает для других.
        - А я сказал, что она болеет. А где именно она это делает не ваше дело.
        - Ты издеваешься?
        - Нет. Зачем она вам?
        - Илья, без обид, но тебе ничего не светит со Светой. И это не потому что я тут такой нарисовался, просто тебе с ней не по пути.
        - А вам по пути?
        - А мне, да. По сложному, но по пути. В том, что ее выгнали из дома виноват непосредственно я. И мне надо это исправить. Она у тебя в квартире?
        - Кто бы мне разрешил притащить девчонку с вещами? Я не вы так-то.
        - Точно. Ты родишь сегодня или нет?
        Никогда бы не подумал, что этого зюзю может так ломать. Причем ломает его конкретно, прежде чем он надумывает нацарапать что-то на листе бумаги. Хотя бы адрес, а не посыл на три буквы.
        - Она квартиру посуточно сняла, на полноценный съем не хватило, везде нужен был залог. У меня тоже не хватило ей на помощь… совсем немного. Но Света правда болеет. Она вчера мне сообщение с утра прислала. А в обед написала, чтобы не приходил к ней. Ну, чтобы не заразился. У нее нормально все было, и заселилась она вполне сносно, так что можете к ней пока не ходить, - протягивает листок бумаги. - Я сразу привез ей все, что нужно было. Ну чашку, тарелку, полотенце.
        - А то, что у нее телефон вырублен с шести вечера тебя не смущает?!
        - Ну она же болеет, сел, наверное. У меня, когда был грипп, я ничего вокруг не замечал, не то, что телефон подзарядить.
        - Ладно, все. Спасибо за адрес. И вообще… с меня… ну в общем я тебе должен. Только не наглей, пользуйся в меру моей благодарностью.
        - Да сдалась мне ваша благодарность.
        - И тебе не хворать.

* * *
        Радость, смешанная с приличной долей горечи. И такое бывает… Смотрю на старую пятиэтажку и радуюсь, как дебил. Ну подумаешь, квартиру сняла в жопе мира, главное жива и не на улице куковала две ночи подряд. Поднимаюсь на третий этаж, и закрыв рукой глазок, звоню в обшарпанную дверь. Как-то не так я представлял себе очередное стояние под дверью. Первая пришедшая в голову мысль - Илья меня тупо обдурил. Да, облапошил как какого-то ребенка. И только обдумав это как следует, все же отогнал эту мысль. Нет, он пусть и труслив, но не дурак, знает, что ему за это может быть.
        Стал откровенно барабанить в дверь. Все в точности как вчера, только, к счастью, из соседей никто не вышел. И дверь! Судя по характерному звуку замка, мне наконец-то открывают дверь. Не знаю почему, но я был убежден со стопроцентной уверенностью, что Светина болезнь - фейк. Просто способ скрыть следы от очередных бабкиных действий, отсюда и Илье запретила приходить. Но нет. Никаких следов от побоев нет. Просто еле-еле стоит на ногах. В одной лишь длинной футболке, с растрепанными волосами и совершенно замутненным взглядом.
        -
        Глава 36
        Прикрываю рукой лоб и медленно открываю глаза, инстинктивно боясь яркого света. К счастью, как только убираю ладонь, вспышку, режущую глаза, я не ощущаю. А если быть точнее, я вообще не ощущаю ничего, что напоминало бы мне прежний дискомфорт. Первое, что приходит на ум, когда приподняв голову, я обнаруживаю напротив большое окно, я - умерла. Ну или как минимум я двинулась головой. Иначе объяснить то, что за окном огромные высотные здания, подсвеченные красивыми огнями, небо в каких-то нереальных звездах и вокруг вода, в которой отсвечиваются те самые высотки, я не могу. Все выглядит очень живо, натурально и красиво. И цвета такие приятно мягкие, не вызывают никакого раздражения. Вот только учитывая, что в нашем городе в принципе не может быть такого вида за окном - это нереально, стало быть… у меня бред. Точно, это последствия высокой температуры, но по крайней мере я определенно жива. Жива, потому что я четко чувствую свое тело. Медленно опускаю голову назад и прикрываю глаза. Считаю до десяти и снова их открываю. Я однозначно на кровати, а голова касается подушки. Мягкой и удобной, между прочим.
В помещении темно, но из-за специфической подсветки из окна, очертания вокруг в общем-то видны. Это комната. Совершенно точно не моя, и точно не та каморка, которую я сняла, ибо там не было ни кровати, ни тем более такого вида из окна. Вновь приподнимаюсь и прикладываю руку ко лбу. Ощущения возможно искажены, но лоб не пылает, да и чувствую я себя вполне… сносно. Голова тяжелая, жуткая слабость, но в остальном… я ведь не сошла с ума. Не сошла? По-хорошему надо бы встать с кровати и осмотреться вокруг, а еще желательно найти туалет. Наверное, переполненный мочевой пузырь собственно меня и разбудил. Вот только понятия не имею, как преодолеть слабость и встать с кровати.
        Кажется, мне не понадобится туалет, я от страха все сделаю под себя. Это единственная мысль, промелькнувшая в моей голове, когда взгляд упал на медленно открывающуюся дверь. По-моему, так страшно мне не было даже перед встречей с гинекологом. Шумно сглатываю, когда дверь окончательно открывается и в комнату входит… Волков. Даже без освещения я могу сказать, что это он. Точно он!
        - Почему не спишь? - и голос его! Делает шаг по направлению ко мне и садится рядом со мной на кровать.
        - Я только что проснулась, - тихо произношу я, не узнавая собственный голос.
        - Как ты себя чувствуешь? - тянет к моему лицу руку, аккуратно убирает волосы и прикладывает ладонь к моему лбу.
        - Мне кажется, нормально. Только…
        - Что?
        - Наверное, у меня галлюцинации. Мы в каком-то другом городе? Почему за окном вода и звезды… странно там все.
        Вместо ответа Волков усмехается, встает с кровати и подходит к окну. Нажимает на какую-то кнопку, и подсветка исчезает.
        - Это рулонные шторы с видом на ночной город, глупышка, - приподнимает эту самую штору, показывая мне абсолютную темень за окном. - А звезды всего лишь подсветка. Не ярко и тебе в самый раз, чтобы не испугалась, проснувшись в кромешной тьме.
        Супер! Только это не отменяет того факта, что я все равно ничего не понимаю. Волков включает торшер в дальнем углу комнаты и возвращается ко мне. Садится на кровать и тянется к прикроватной тумбе.
        - Ну раз проснулась, померяй температуру, - протягивает мне электронный градусник, и я тут же засовываю его в подмышку.
        И только прикрыв глаза, начинаю потихоньку воспроизводить события в своей голове. Он пришел ко мне в квартиру. Но я даже его толком не слушала, завалилась все на тот же диван и просто… заснула. Как я тут оказалась?!
        - Я ничего не помню, - не выдерживаю я. - Мы вообще где?
        - В моей квартире.
        - Замечательно.
        - Согласен.
        - А поподробнее можно?
        - А оно тебе надо, Свет?
        - А вам?
        - Ну если ты здесь, значит надо.
        - Зачем вы меня забрали? - после значительной паузы, в процессе которой я зачем-то пристально разглядывала Волкова, задаю наконец-то интересующий вопрос.
        - Чтобы ты выздоровела, зачем же еще? В больницу ты категорически не хотела, оказывается ты врачей не любишь, - усмехаясь произносит он. - Ну а как бы я ухаживал за тобой в той коробчонке? Там вся комната меньше моей ванной.
        - Не преувеличивайте.
        - Я преуменьшаю, Света, - тянет ко мне руку и ловко достает градусник, издающий специфический сигнал. - Тридцать восемь и четыре. Уже вполне сносно. Двенадцать часов сна и несколько нужных лекарств определенно улучшают жизнь.
        - Значит сейчас ночь? Вы приходили, когда было светло. Я точно это помню, там штор не было, меня еще свет раздражал.
        - Да, уже ночь, без десяти двенадцать.
        - Это все так странно, - опираясь руками о кровать, подытоживаю я.
        - Нет, Света, странно то, что ты лежала почти сутки бревном, не в состоянии хотя бы доползти до незнакомых соседей и попросить вызвать скорую. Раз у тебя сломалась зарядка и физически не было сил дойти до аптеки, хотя бы это ты могла сделать. Все-таки у нас не все гондоны, есть и нормальные люди, уж скорую бы вызвали. А еще можно было позвонить какому-то хорошо знакомому врачу. Ну ладно, - улыбаясь, уже по-доброму произносит Волков. - Я пообещал себе быть душкой несколько дней, поэтому не буду давать дальнейшую не самую лучшую характеристику твоим действиям. Я тебе сейчас принесу очередную порцию не самого вкусного напитка. Выпьешь через не хочу и дальше спать.
        - Мне надо в туалет.
        - Пойдем проведу. А я уж думал кранты твоим почкам. Ан нет, работают, к счастью.
        - Работают, меня переполненный пузырь разбудил, - я реально сказала это вслух?!
        - Супер. Все-таки человеческий мозг интересная штука, не дает пожурчать на кровать. Пойдем.
        Не знаю откуда у меня появились силы встать с кровати и дойти до ванной. Ванная! Как же хочется помыться. Кажется, с головы капает жир…
        - Неа, - качает головой Волков, пропуская меня вперед. - Только писать.
        Ответить что-либо я просто не успела, хотя и возмущаться не было никаких сил. Волков тихо прикрыл за собой дверь, оставив меня одну. Долго не раздумывая, справилась со своими нуждами, и только взглянув на себя в зеркало, поняла, что на мне не моя футболка. Я расхаживаю в чужом доме, в мужской футболке, едва прикрывающей попу, и в трусах. Последние, к счастью, мои. Даже думать не хочу каким образом это все получилось. Но самое удивительно, что сейчас мне совершенно все равно, даже если бы он с меня и трусы снял. Чувствую себя какой-то… эйфоричной что ли. Все кажется совершенно другим, хотя сейчас я прекрасно осознаю реальную действительность. Ванная здесь и вправду шикарная. И да, ведь не врал, больше комнаты, которую я сняла. Кажется, только Волков оправдывает озвученную государством зарплату врача.
        - Ты долго.
        - У меня… стриктура уретры.
        - Только что придумала?
        - Секунду назад.
        - Пошли, давай, - усмехаясь произносит Волков.
        Я засыпала с мыслью о том, как все странно вокруг, с ней же я и проснулась. Вот только голова стала значительно яснее, но в остальном все то же удивление. Правда не из-за «пейзажа» за окном, а соседом по спальному месту. Совершенно точно, после выпитой пол-литровой жижи неясного генеза, я засыпала в кровати одна. Проснулась в той же комнате, но рядом, правда не под одним одеялом со мной, а на боку, лицом ко мне спит Волков. Веснушки… разве у него были веснушки на носу? И щетина больше обычного… Странное дело, ведь по сути из дома меня выгнали из-за него, да, абсолютно все случилось из-за него! Вот только парадокс в том, что я не испытываю к нему ни капли ненависти. А вместо должного негатива, я рассматриваю его веснушки. Что-то со мной явно не так…
        Тихонько приподнимаюсь, и все так же стараясь не шуметь, встаю с кровати. Сейчас, когда моя голова стала значительно яснее, да и комната светлее, я в состоянии заметить не только обстановку, но и мои вещи, а если быть точнее - чемодан и рюкзак. И мишка. Мишка одиноко сидит на единственном в комнате кресле. Не знаю почему, но от чего-то я улыбаюсь от этой мысли. Обвожу глазами комнату, и подойдя к чемодану, достаю оттуда чистое белье. Чувствую себя преступницей, но не помыться просто не могу.

* * *
        И все-таки вода - это нечто особенное. Вроде бы так просто, а такое ощущение, что с меня убрали тяжелую ношу. Хорошо… как же хорошо смыть с себя пот и просто постоять под приятными каплями. Кажется, даже слабость прошла, хоть я и понимаю, что это обманчиво. И мысли… мысли определенно приходят в относительный, но все же порядок.
        - Полотенце и банный халат я положил на полку около раковины. И долго не мойся.
        Поперхнуться от рядом прозвучавшего голоса, я просто не успела, потому что тут же, к счастью, услышала щелчок закрываемой двери. Хотелось бы мне знать почему в ванной нет замка, но это не мой дом, и я здесь никто, чтобы задавать какие-либо вопросы и тем более предъявлять претензии. Хватит того, что я его шампунем мою голову.
        Посмотрев на то, какой мне был приготовлен халат, я ни на секунду не задумывалась надеть его или нет. Мягкий и большой. Я в нем просто утопла, но так значительно лучше, чем расхаживать с голыми ногами. Любопытство взяло надо мной верх, и вместо того, чтобы лечь обратно в постель, я, стараясь не шуметь, заглянула в первую попавшуюся дверь около ванной.
        - У тебя еще будет время рассмотреть квартиру, - резко поворачиваюсь на знакомый голос. - Пойдем, немного поешь, кое-что обсудим и в кровать.
        Я очень послушная и хорошая девочка, кажется, это крутилось у меня в голове, когда я пыталась запихнуть в себя ложку геркулесовой каши.
        - Не нравится?
        - Я не люблю каши.
        - Я тоже их терпеть не могу. Яичница куда более вкусная, особенно с беконом.
        И в подтверждении своих слов, Волков демонстративно берет в рот аппетитный кусочек колбасы, а следом и бекон. Я два дня ничего не ела, а вообще можно сказать все три, а он сидит и наяривает при мне такую пищу.
        - Через пару дней можно и бекон, а пока что-нибудь полегче.
        - Не особо-то и хотелось.
        - Оно и видно. Ешь давай и спать.
        - Я не маленький ребенок, сама разберусь, что мне делать.
        - Ты уже разобралась и как-то не очень хорошо. Ключи я отдал хозяйке конуры, деньги за четыре дня вернул. На полке в прихожей можешь взять.
        - Ну я не настолько дура, чтобы поверить в то, что вы выбили у этой женщины деньги. Она похлеще моей бабушки.
        - Ну могла бы и поверить ради приличия.
        - Как вы меня нашли?
        - Света, мать твою! - от былой сдержанности и доброты не осталось и следа. А вот на пол со всей силы полетела вилка. - У меня силы на исходе, я тебя последний раз прошу нормально - называй меня на «ты» и по имени. Если ты еще раз произнесешь «вы», я привяжу тебя к кровати и изнасилую. Клянусь.
        - Нет, вы так не сделаете.
        - Ты меня на слабо берешь?
        - Нет. Просто вы… хороший. Специфический, но хороший, - отодвигаю тарелку с кашей подальше. - Поэтому так не сделаете. Не сделаешь.
        - Ты просто не знаешь мужчин, Света, в этом твоя проблема.
        - У меня много проблем и это точно не главная. Помните… помнишь ты говорил про какую-то знакомую, у которой можно снять комнату за восемь тысяч?
        - Помню, - чуть улыбаясь произносит Волков.
        - Я помню, что я должна была попросить телефон и с непременным переходом на «ты». Так вот, я прошу у тебя номер телефона этой женщины.
        - Я рад, что дожил до дня, когда ты у меня что-то просишь, но, к сожалению, эту комнату уже сняли. Так что предлагаю тебе другой вариант. Ты остаешься жить в моей квартире, в той спальне, которой сейчас обитаешь, - откидываясь на спину стула спокойно произносит он.
        - Спасибо, но нет. Я ушла из дома от одного диктатора не для того, чтобы попасть под влияние другого.
        - То есть я диктатор?!
        -
        - Нет, просто мужчина, который давит.
        - Я не собираюсь на тебя давить. И те условия, которые я озвучивал ранее, меняю исключительно из-за тебя.
        - То есть я буду тут жить просто так? И спать мне ни с кем не надо?
        - Ни с кем-то, а со мной и только тогда, когда самой захочется. Я явился причиной того, что у тебя нет дома, я же как минимум обязан тебе помочь.
        - Зачем все это?
        - Считай, что я в тебя влюбился.
        - Я, кажется, переоценила свои силы. Очень хочу спать.
        Самое удивительное, что это не была попытка бегства после произнесенных Волковым слов, я действительно не могла больше сидеть. И очень-очень пугала предстоящая завтрашняя смена. Как я ее выдержу, если не смогла вынести даже часа, сидя на стуле? И что мне делать дальше, а если быть точнее, где жить и как быть, вот самая главная загадка. Правда, как только моя голова коснулась подушки, я забыла обо всем, провалившись в очередной глубокий сон.
        Глава 37
        Уткнувшись в шею Волкова, я почему-то думаю не о том, что он может заразиться, а о том, как вкусно он пахнет. Это скорее всего какой-то парфюм, причем очень вкусный. А предаваясь греху на комоде, я его совсем не чувствовала. Предаваясь греху… вот бы он сейчас посмеялся, услышав этот бред. Кирилл усаживает мое безвольное тело на что-то мягкое. А через несколько секунд понимаю, что он стягивает с меня спортивные штаны, которые сам же и надевал, перед тем как усадить в машину. С меня снимают штаны, а я просто сижу с закрытыми глазами, борясь с диким желанием не упасть назад. Руки Волкова задирают мою футболку и медленно скользят по разгоряченному телу вверх. Все выше и выше.
        - Руки вверх, Светка, - слышу над головой голос Волкова, а пошевелиться не могу. Вот не могу и все! Тело, в частности руки такие тяжелые, что я просто физически не могу их поднять. Вообще не могу сдвинуться с места - не получается. - Ну давай, Светик.
        Ничего не даю и не могу. Каким-то образом Волков все же стягивает с меня футболку, самостоятельно зафиксировав руки. Разум затуманен, но я прекрасно осознаю, что сейчас я сижу перед ним полуголая. И в данный момент мне совершенно не стыдно. А через какое-то мгновение на меня надевают новую футболку, и судя по запаху не мою.
        - Вкусно пахнет, но не так, как твоя шея, - бормочу, одновременно вдыхая запах от футболки.
        - Значит моя шея вкусно пахнет? - немного насмешливо интересуется Волков, аккуратно укладывая меня спиной на… кровать.
        - Да, вкусно, - ни капли не задумываясь, бормочу я.
        - Когда подниму тебя на ноги, я разрешаю тебе ею полакомиться.
        - Укусить? - интересуюсь, все так же не открыв глаза.
        - Я надеялся на простые засосы, но ради интереса можешь укусить, если ты столь кровожадна, - накрыв меня чем-то мягким, подытоживает Волков. - А вообще, ты мне своим вопросом напомнила один пошлый анекдот.
        Волков замолкает и садится на кровать. И судя по ощущениям, начинает копошиться у меня в волосах. Скорее всего распутывает мое гнездо.
        - Ну и где анекдот? - спрашиваю я, облизывая пересохшие губы.
        - Поймал маньяк девушку в лесу…
        Волков снова замолкает и продолжает перебирать мои волосы.
        - Ну и дальше?
        - А дальше я расскажу его тебе только, если ты сама вспомнишь о нем, когда оклемаешься. А учитывая, что ты сейчас, мягко говоря, не совсем в адеквате, ты вообще вряд ли о чем-либо вспомнишь. Скорее всего, когда отоспишься даже не поймешь где ты.
        - Скорее всего у вас в квартире и я все прекрасно понимаю.
        - Точно, в квартире. Это ты сейчас еще понимаешь и помнишь. И весьма словоохотлива, исключительно из-за своего состояния. Кстати, ты когда закончишь выкать? Не надоело еще? Я тебя уже почти всю голой видел, потрогал то, что вообще твоему мужу только положено и все равно на «вы». Чего молчишь? Вижу, что еще не ушла в царство Морфея.
        - У меня глаза закрыты, поэтому что я делаю известно только мне. Не получается у меня тыкать, - после приличной паузы выжимаю из себя я.
        - Когда что-то не получается, надо поставить себе задачу, чтобы получилось. Я буду паинькой и душкой как минимум пару дней, если пообещаешь мне не выкать. Света?
        - У меня в носу свербит.
        - Ну раз свербит - буду бить тебя. Как раз за выканье, - хочу что-то сказать, но теряю мысль, когда ощущаю его пальцы на своих губах. Совсем сдурел - трогает меня больную и не боится заразиться… Хотя не трогает, он их чем-то мне мажет. - Пообещай, что будешь звать меня только на «ты», - интересно чем он их мажет… - Света.
        - Да.
        - Что да?
        - Я Света.
        - Паштета.
        - Чего?
        - Паштетой будешь, если еще раз выкнешь, - убирая пальцы с моих губ, зло бросает Волков.
        И я, пересилив себя и прикрыв ладонью лоб, открываю глаза, чтобы взглянуть на Волкова. А точнее понять, зол он или нет. И все, что я вижу, так это то, как он встает с кровати и вместо того, чтобы уйти, обходит ее с другой стороны и ложится рядом со мной. Тут же закрываю глаза и тихо себе под нос произношу:
        - Обещаю, что больше не буду выкать.
        - Точно обещаешь?
        - Обещаю.
        - Надеюсь хоть это ты запомнишь, - тихо шепчет Волков, снова начиная перебирать мои волосы. - Ты все равно ни хрена не вспомнишь или можешь притвориться, что не вспомнишь, ну признайся, что я тебе нравлюсь, - молчу как рыба, даже, кажется, веки застыли. - Свет? - не прекращая перебирать мои волосы, вновь шепчет Волков.
        - К сожалению, нравитесь, - после длительной паузы тихо произношу я.
        - Почему к сожалению?
        - Потому что, - буркнула я. - Спать хочу…
        Разве может быть при болезни так хорошо? Тело такое, такое… не мое. Легкое и воздушное. Почему же так хорошо? И снова он копошится в волосах… Ну почему же так приятно? И как перестать быть размазней и четко сказать, чтобы он этого не делал? А в принципе во время болезни можно многое. Ну подумаешь, в волосах копается и снова губы обводит большим пальцем, правда ничего не втирает, а просто трогает. Ну в этом же нет ничего плохого. И перед бабушкой мне больше не надо отчитываться о том, что лежу в одной кровати с мужчиной и он меня гладит. Больше вообще не надо ни за что отчитываться. Ну разве что… работа! Резко распахиваю глаза и тут же поворачиваю голову на бок, наблюдая за улыбающимся Волковым. Молчу, потихоньку приходя в себя. И только лишь спустя несколько секунд, когда Волков вновь начинает трогать мои губы до меня доходит - это был не сон. Все это было. Точно было! И тогда, он так же как и сейчас гладил мои волосы и губы. И футболку переодел, и на кровать уложил. Все это было на самом деле… И на кухне он взбесился из-за выканья, а я ведь пообещала. Да, точно, я обещала перейти на «ты»! И я что
реально сказала вслух, что он мне нравится? Да уж…
        - А ты не боишься от меня заразиться? - перехватываю его руку и наконец отвожу от своих губ.
        - Зараза к заразе не липнет.
        - Не слишком умное заявление для врача.
        - Согласен, но если я и заражусь, то у меня будут прекрасные шансы быстро поправиться. Я же молодой, даже по рамкам ВОЗ, которые ты не знаешь. К тому же, я привит, что тоже увеличивает шанс выжить, - улыбаясь произносит Волков, продолжая перебирать мои волосы.
        Смотрю на него, уже ничуть не щурясь от света, и не понимаю, почему улыбаюсь в ответ. Я совершенно точно больше не полыхаю от температуры, мышцы не ломит и вообще все относительно хорошо. Откуда во мне эта дурацкая эйфория и несвойственная для меня легкость?
        - Я хочу анекдот.
        - Какой еще анекдот? - абсолютно точно придуриваясь, интересуется Волков.
        - Про маньяка и девушку.
        - Который пошлый?
        - Он самый.
        - Он не для твоих ушей.
        - Я вспомнила, значит давай анекдот.
        - Обещание тоже вспомнила?
        - Да.
        - Ну ладно, - убирая руку с моей головы и чуть подтягиваясь, хрипло шепчет он. - Сама захотела. Значит ловит маньяк девушку, спускает свои штаны и говорит ей - «Делай мне минет, иначе грохну». Девушка плачет, брыкается, слезно утверждает - «Я не умею». Маньяк ей - «Давай соси, представь, что это конфета». Она - «Ну не умею я сосать». Маньяк на исходе, - «Ну соси как умеешь». Девушка - «Ну ладно. Хрум, хрум, хрум», - заканчивает Волков и сам же начинает смеяться.
        - Во-первых, не смешно, во-вторых, как эта дурь относится ко мне?
        - Ты меня укусить хотела.
        - Не хотела, я просто говорила, что шея вкусно пахнет, - обиженно произношу я.
        - Ты обиделась что ли? Это всего лишь анекдот, сама между прочим захотела, чтобы рассказал. К тому же, я говорил, что он пошлый.
        - Который час? - быстро меняю тему, привставая с кровати.
        - Пол девятого.
        - Опять проспала весь день, и как я буду завтра.
        - Так же, лежа в кровати, - резко вставая с кровати, бросает Волков. - Завтра вместо тебя выходит медсестра по имени Жанна. А во вторник, если будешь нормально себя чувствовать - смена твоя. Если хочешь есть - для тебя еда на плите. В графине допей морс. И не забудь выпить вечерние таблетки, - уже у двери бросает Кирилл. - Ну это на случай, если я сильно задержусь.
        - А ты куда… на ночь?
        - Спускать пар, - после паузы произносит он. - Организм долго не моГет. А руки надо поберечь.
        Сказать что-то на его реплику я не успела. Волков быстро закрыл за собой дверь, буркнув себе под нос «спокойной ночи» и оставил меня одну. Обидно как-то…
        Глава 38
        Тринадцать дней. Всего каких-то тринадцать самых странных дней в моей жизни, а я не только живу и сплю на чужой кровати в обнимку с мужчиной, но теперь и думаю о том, как неприятно звучат слова этого самого сбежавшего от меня мужчины. А выглядело все именно так, что сбежал. Издевка, шутка или правда, сказанные им слова, но суть одна - неприятно. Мы же вполне мирно существовали, почему нельзя было и дальше лежать на этой самой кровати и… просто разговаривать? Неужели и вправду пошел к женщине? Ведь мог же по-тихому и без слов. Вот зачем я вообще об этом думаю? Ну пошел куда-то и пошел. Мне то что?
        Да уж, как-то пока лежала в кровати было все проще и легче. Стоило мне только привстать с кровати и уткнуться в окно, как ненормальная эйфория, сопровождающая меня все это время, начала отступать. Нехорошая получается какая-то картинка… И отсутствие жилья, как ни странно, это не самая большая проблема. Вот - живи сколько влезет, и Волков точно не выгонит, более того, к чему-то принуждать он меня тоже не будет. Да и зачем ему принуждение, если я сама получается… не против. Соблазнит на раз два, дело исключительно во времени, и даже не в моем расслабленном состоянии после болезни. И никакие убеждения не помогут от этого гипнотизера. Господи, ну что за чушь я несу? Какой гипнотизер?! Как легко оправдать свои скрытые желания любой ахиней, пришедшей в голову.
        - Лицемерка, - буркнула себе под нос, усевшись на подоконник.
        Думала я долго, рассматривая мирно сидящего мишку на кресле, и кроме как «надо поскорее съезжать» ничего в голову не пришло. Даже если представить, что я соглашусь здесь жить, неделей раньше, неделей позже, на этой кровати я буду спать не одна, причем не только спать. Жить за счет мужчины, спать с ним, так или иначе выполнять его требования за предоставленные мне условия… ну и чем я буду отличаться от той самой шлюхи? Ну ладно - содержанки, хотя сути не меняет. Ну разве что содержанкам и шлюхам вряд ли нравится их покровитель, а мне нравится. Блин, опять дурацкие мысли?! Никакая я не шлюха. Не шлюха! А это просто наваждение, вызванное тесным общением за маленький промежуток времени, еще и вместе с вынужденным соседством. Это пройдет. В конце концов, с искушением, даже если оно есть на самом деле, надо бороться.
        Делаю глубокий вдох и встаю с подоконника. Впервые за все время моего пребывания здесь, включив свет, а не привычный ночник, я начинаю тщательно осматривать комнату. Кровать, небольшой шкаф, кресло и торшер. Не густо, мягко говоря. И безлико. Непонятно вообще для кого предназначена эта комната. Ни одной личной вещи. Гостевая? Стоп, а сколько у него вообще комнат? Кроме как ванной я толком ничего и не запомнила. Даже кухню, в которой я клевала ложку каши, я тоже не помню. Вообще ничего не помню. Тихонько иду к двери, запахнув потуже халат, и выхожу из комнаты. Заворачиваю за угол и тут же попадаю в гостиную. В глаза, как ни странно, бросается не сама обстановка, а столик, на котором лежит мой телефон. Присаживаюсь на диван и беру в руки позабытый для меня гаджет. Первое, что бросается в глаза - он заряжен. Вот только Волков его не только подзарядил, но и, судя по открытым сообщениям, знатно в нем покопался. В принципе мне не жалко, нет там ничего такого, но сам факт раздражает. Но еще больше меня разозлило то, что в пропущенных был только сам Волков, равно как и в сообщениях. Никто! Совершенно
никто не поинтересовался где я, даже Илья. Хотя о чем я? Кто у меня вообще есть, чтобы мной интересоваться? Бабушка, которая и выгнала меня из дома и собственно… Волков. Все. Как так получилось, что только Кирилл, знающий меня какие-то две недели, стал не только писать и звонить мне после того, как я фактически его послала, но и искать меня. Разве так делают, чтобы просто завалить в кровать и несколько раз переспать? А может я действительно ему нравлюсь и интересна не только для постели. Бывает же, что люди влюбляются, ну подумаешь, что так быстро. Почему нет? Это все замечательно, вот только не отменяет того факта, что сейчас он «спускает пар».
        Дожили, теперь я беру телефон и строчу ему сообщение, причем сама не знаю, что я жду в ответ.
        «А ты вернешься сегодня или уже утром?»
        Идиотка. Просто редкостная идиотка… Отправила и меня тут же бросило в пот. И нет, это не очередной вечерний скачок температуры. Руку даю на отсечение, не он. Но больше всего раздражает то, что он не отвечает. Прошло ровно пять минут, а в ответ тишина. Сколько прошло с тех пор как он уехал? Минут тридцать - сорок. Уже доехал и так «занят»? Пытаясь отвлечься, встаю с дивана и принимаюсь рассматривать комнату. Гостиная большая, даже больше, чем у нас с бабушкой. А для одного человека и подавно. Белые стены и черная мебель, контрастно я бы сказала. И, несмотря на непривычный для меня стиль, - красиво и даже уютно. А может все дело в белом ковре под журнальным столиком. В отличие от гостевой спальни, видно, что здесь Волков все же частый гость. На столике - упаковка с лекарствами, видимо для меня, и стопка книг на медицинскую тематику. А в стенке, помимо приличного слоя пыли, стоят не только волковские сертификаты и награды, но и фоторамка, правда та задвинута на самый край и прикрыта очередной картонкой «Лучшему врачу». Только начинаю тянуть к ней руку, как на столике вибрирует мой сотовый. Да уж,
больные люди так не подрываются к телефону, ну если только на голову не больные.
        «Я рад, что ты уже по мне соскучилась. Но, пожалуй, ложись баиньки»
        И это все?!
        «Это не ответ на мой вопрос»
        Вот чего я на рожон лезу?! Зачем? Что со мной не так?
        «Ну если хочешь посчитать, то дерзай. Сорок минут в ту сторону и столько же обратно. Десять минут на раздевание и предварительные ласки. Сорок минут на фрикции. Ну и двадцать на то, чтобы принять душ. Посчитала?»
        Бывает, что люди влюбляются и столь быстро?! Ага, конечно. Тьфу!
        «Два с половиной часа. Хорошего фриканья»
        «Светик, а ты вообще не в курсе сколько по времени люди фриксятся?:) Сорок минут?! Ты что реально думаешь, что я дятел?»
        Прочитав его сообщение несколько раз, покраснела, осознав, что реально не знаю сколько. Я не монашка, как думает Волков. И в курсе, что и как происходит. Но вот про время сего процесса никогда не задумывалась. Еще и гуглить такую дурь…
        «Я пошутил. А учитывая, что с тобой шутки плохи - иди спать. Завтра, при условии, что будешь себя хорошо чувствовать, поговорим о «фриканьи».
        - Господи, ну дай ты мне ума и сил не вестись на его сообщения.
        Опрокидываю голову на диван и закрываю глаза, борясь с внезапно накатившей слабостью. Меня штормит из стороны в сторону, и я уже совершенно не понимаю, как себя с ним вести. Очередной сигнал смс и я уже подсознательно боюсь его открывать. Но все же беру телефон в руки.
        «Сладких снов, Зайка»
        Вот так просто, без издевок и гадких слов? Мда… не дали мне все-таки сверху ума, раз набираю в ответ сообщение, еще и такого содержания.
        «Хрум, хрум. В смысле спокойной фрикционной ночи»
        И как я потом за это буду оправдываться?! Да никак, я вообще-то болею. Может у меня и сейчас лихорадка. Вовремя вспомнив о наставлении, выпила горсть отложенных таблеток и легла на диван.

* * *
        Хватило меня ненадолго. Ровно через полтора часа активного рассматривания потолка, я встала с дивана и продолжила экскурсию по квартире. Подошла к шкафу и все-таки достала фоторамку. Кстати, в отличие от других предметов, она не в пыли, стало быть достает он ее чаще, чем трогает свои награды. На фотографии мальчик лет пяти-шести в обнимку с большой черной собакой. Очень хорошенький. Голубоглазый и такой… такой знакомый. И тут меня как будто окатили ледяной водой - это его сын. Однозначно! Не сказать, что копия, но безумно похож. Сын… Почему-то я не думала о том, что у него могут быть дети. А это очень даже логично, учитывая, что ему тридцать шесть лет. Ну конечно, у него может быть сын. Вопрос только в том, где он, учитывая, что его жена умерла. Живет с его родителями? Может быть он к ним поехал, а не пар спускать. Точно! И сказал так, чтобы лишний раз меня подразнить. Если есть ребенок, значит и детская. Ничуть не стесняясь, пошла дальше осматривать квартиру. И первое, что удивило - это наличие трех комнат, помимо гостиной. Собственно, спальня, где поселили меня, хозяйская, и еще одна не пойми
какого предназначения, в которой обитают разве что коробки и… пианино. Вот тебе и на. Волков и пианино? Ну это вообще за гранью. Детской спальни нет, а пианино есть. Четыре года я не касалась клавиш. Даже больше - пять. Пять лет… Рука сама собой тянется поднять крышку и пройтись по клавишам.
        - Я ей сказал спать, а она по комнатам шарится, - насмешливо прозвучал над ухом хорошо знакомый голос, от чего у меня от страха затарахтело сердце.
        - Нельзя же так пугать!
        - А я говорю надо было лечь спать, - чуть приобнимая меня за плечо, вполне по-доброму произносит Волков.
        - Я сама знаю, что мне лучше делать. А ты уже все? Поф…
        - Да, я уже пофриксился, - не сдерживая смеха, выдает Волков. - Ой, я не могу, Света. С тобой оборжешься и помрешь от смеха раньше положенного. Так и постельным утехам не успею тебя научить. Так все, все. Не раздувай нос. Ну раз не спишь, давай познакомлю тебя кое с кем.
        Первое, что пришло на ум - он привел сына. А я? Кто я такая вообще? Кем я представлюсь мальчику, да еще и в банном халате?! А может там не сын?
        - А с кем познакомишь? - осторожно интересуюсь я, замедляя шаг.
        - С моим членом.
        Сказать, что я очумела - ничего не сказать. Я ловила губами воздух, не зная, что сказать. А Волкову было весело. Я бы сказала очень весело.
        - Я неправильно выразился. Выдохни, Светка. Пошли знакомиться с членом моей семьи. Вот как надо было сказать.
        Придурок! Второй раз за все время нашего знакомства мне хотелось послать его не в полку, а в ту самую «Ж».
        - Пойдем, - берет меня под локоть и ведет в гостиную.
        Я ожидала увидеть того самого мальчика, но уж точно не маленький круглый комок кремового оттенка, напоминающий… мишку.
        - А вот и член моей семьи - просто Мария, - Кирилл с легкостью приподнимает одной рукой собачку, словно это пушинка и подходит ко мне. - Ты чего замерла? Собак боишься?
        - Нет, - качаю головой. - Просто не ожидала. Это точно собака? - тянусь к ней рукой, которую пушистый комок тут же принимается лизать.
        - Ну типа того. Карликовый померанский шпиц медвежьего типа. Кажется, так.
        - Какая прелесть, Господи. Ты точно настоящая?!
        - Мда… как в воду глядела.
        - Что? - поднимаю голову на Волкова, но тот лишь пожимает плечами.
        - Ничего.
        - Можно мне ее взять на руки?
        - Нужно, - произносит с улыбкой Волков. - Держи.
        Беру пушистый комочек в руки и просто поражаюсь ее миниатюрным размерам. Недаром Кирилл с такой легкостью ее поднял. Это просто… просто чудо.
        - Боже, ты что сейчас будешь плакать от счастья?
        - Нет… просто она такая…
        - Просто Мария, - отшучиваясь бросает Кирилл, садясь на диван, а я плюхаюсь рядом с ним.
        - Это что-то невероятное, - поглаживая за ушками пушистый комочек, восторженно произношу я. - Только имя странное, почему Мария?
        - Смею предположить, что это нереализованная мамина мечта иметь дочку. Я, как видишь, уродился с посохом, а не ракушкой. Предыдущие две собаки были мальчиками, а девочка в первый раз. Вот тебе и Машенька.
        - Я всегда хотела собаку или кошку, но бабушка не разрешала.
        - Аллергия?
        - Нет. Просто считает их… грязными. Ну… нечистоплотными, типа не для квартиры. Так она только мамина?
        - Ну как бы родительская, но больше, конечно, мамина.
        -
        - А почему она здесь и в столь поздний час?
        - Потому что мои родители завтра уезжают. Вот и пришлось забрать себе шмакодявку.
        - А надолго? - интересуюсь я, прижимая к себе комочек.
        - На полгода.
        - Так надолго бросают свое животное?
        - Да… это вынужденная мера. Ну и не бросают, у них же есть я.
        - Единственный? В смысле и братьев тоже нет?
        - Нет. Я один такой бриллиантовый, - откидываясь на спинку дивана, устало бросает Волков, прикрыв при этом глаза.
        - Они тоже врачи? Родители в смысле?
        - Да, папа - хирург, мама - терапевт. Как ты себя чувствуешь? - резко переводит тему Волков.
        - Нормально.
        - Ела что-нибудь?
        - Нет. Даже не вспомнила про еду.
        - Завра надо точно поесть, не дело это. Света, ну хоть ты не давай лизать ей лицо, - брезгливо произносит он.
        - Мне нравится. А я была почти уверена, что ты привел мальчика.
        - Какого мальчика?
        - Ну в смысле сына. Я на фотографии видела, которая лежит в стенке. Мальчик очень похож на тебя, - последнюю фразу произношу еле слышно, потому что глядя на лицо Кирилла, понимаю, что сказала что-то не то. Или это все из-за того, что трогала чужие вещи. - Это не твой сын?
        - Да, это мой сын, но он вряд ли зайдет в эту квартиру еще раз.
        - В смысле?
        - В смысле он умер три года назад.
        - Прости… прости.
        Никогда… никогда я не чувствовала себя столь паршиво. Это даже не стыд… это отвратительная оплошность с моей стороны. Утыкаюсь взглядом в собаку и тут до меня доходит - он вдовец. И сын тоже умер. Значит он разом потерял всю свою семью. Приподнимаю голову, всматриваюсь в лицо Кирилла и не решаюсь задать вертящийся на языке вопрос.
        - Ты что-то хочешь спросить? Спрашивай, Света. Я не кусаюсь.
        - Он погиб вместе с женой?
        - Почему ты так решила?
        - Потому что ты говорил, что вдовец. Сын и жена… авария?
        - Нет. Мой сын умер от лейкоза. А жена, не справившись с окружающей действительностью, и не имея от меня должной поддержки, через полгода порезала вены вот в этой самой ванной комнате, - тычет большим пальцем в противоположную сторону. - Ванну я, кстати, сменил.
        - Зачем ты сейчас это сказал?
        - Может быть потому что это правда?!
        -
        Глава 39
        Кажется, пушистый комок, которого я знаю какие-то пару часов, лучший компаньон, встретившийся на моем жизненном пути. Лежит себе спокойно около подушки, не подавая ни единого протеста от моих постоянных поглаживаний, и только лишь изредка лижет мои соленые от слез ладони. Подушка уже мокрая, а противные слезы все текут и текут. Пытаюсь успокоиться, представляя, что-то хорошее, а на деле не получается, потому что в глазах так и стоит фотография мальчика. И сознание само дорисовывает всю картину, без озвученных подробностей. От ребенка до жены. И так по кругу. Хуже всего, что в меня как будто вселился бес, я словно одержимая, желающая узнать все подробности. Никогда я не страдала любопытством, тем более столь бестактным, а здесь как будто и не я вовсе. Так и хотелось спросить как? Как он смог пережить и не свихнуться? Я в детстве два дня солила полотенце, после просмотра фильма. Просто фильма, где умирает героиня от дурацкого лейкоза. А тут сын. Сын, не кино!
        - Свет? - затихаю и моментально перестаю всхлипывать, как только слышу позади себя голос Кирилла. Что за дурацкая квартира, в которой нет замков ни на одной двери?! И зачем приходить к кому-то в спальню, если сам этого кого-то и отправил в резкой форме спать?
        Пытаюсь подавить в себе очередную волну непрошенных слез и притвориться глубоко спящей, только засевший в горле ком, не дает мне спокойно лежать. Тем более, когда около меня проседает матрас и включается ночник.
        - Ну и чего ты плачешь?
        - Я не плачу, - хрипло произношу я, тяжело и шумно сглатывая.
        - Я тебя обидел? Ну прости, если резко сказал тебе идти спать. Ну тебе действительно надо быть в кровати. Ты сейчас всерьез из-за этого будешь лить слезы?
        - Ты дурак что ли?! - возмущенно бросаю я, совершенно не следя за своей речью и переворачиваясь к нему лицом.
        - Это что-то новенькое, очень интересно, - растерянно кидает Волков, при этом ухмыляясь.
        - Ничего интересного. И я в состоянии пережить указ в резкой форме без соплей и слез. Привыкла.
        - Тогда я тем более не понимаю. Чего ты плачешь, глупенькая?
        - Как его звали? - резко спрашиваю я, переводя взгляд на его лицо. Кирилл вопросительно на меня смотрит, хмуря лоб. - Сына как звали?
        - Свет…
        - Это что такой сложный вопрос?! - несдержанно бросаю я, приподнимаясь на одной руке.
        - Вполне себе легкий, только зачем тебе это? - тихо прошептал Волков, протянув к моему лицу руку.
        - Интересно.
        - Саша, - как ни в чем не бывало отвечает Кирилл, проводя большим пальцем по моей щеке, смахивая мои слезы.
        - Сколько ему было лет?
        - Как раз исполнилось семь. В школу пойти не успел. Ну хоть там не мучался. Лично я терпеть не мог школу.
        - И ты так просто об этом говоришь?
        - А как я должен сейчас об этом говорить? - продолжая вытирать мои щеки, очень спокойно произносит он. И что самое раздражающее - это то, что говорит он без издевки, спокойно, тихо и даже по-доброму. Словно я ребенок. - Время идет, я свое отболел. Заканчивать жизнь как моя жена я никогда не планировал и не планирую, как бы плохо мне ни было.
        - Чушь. По всей квартире пыль. В стенке и подавно, и хоть фоторамка была в самом неприглядном месте, на ней не было пыли. Значит ее или вытирают, или что более вероятно постоянно трогают. Значит не отболело.
        - Я разве сказал, что забыл о существовании своего сына? Не путай хрен с пальцем и давай закончим эту тему. Спи. У тебя есть всего два дня, чтобы во вторник выйти нормальной на смену.
        - Нет, - сама не ожидая от себя хватаю его за руку, как только он пытается встать с кровати. - Не уходи.
        Кажется, от моей наглости офигела не только я, но и Кирилл, причем в большей степени он.
        - Твои бы действия, да в другое русло.
        - Поговори со мной.
        - Сказку тебе рассказать? Я, кажется, говорил, что удочерять тебя не намерен, поэтому обойдемся без них.
        - Не надо сказку. Расскажи о… жене.
        - Вот даже не знаю радоваться или плакать от твоего внезапно проснувшегося женского любопытства?
        - Ни то, ни другое. Просто расскажи о ней.
        - Спрашивай.
        - А все рассказать нельзя?
        - Святая простота, а не Света, - отшучивается Кирилл. А самому ведь совершенно не смешно, о чем говорит не только нахмуренный лоб, но и сжатая в кулак ладонь.
        - Ты говорил, что вы были женаты восемь лет и что не изменял ей и, кажется, не любил. Почему?
        - Что почему? Не любил? Наверное, потому что, как и половина людей на планете земля, я женился по залету. Откуда там любви взяться? Ребенок не может стать причиной любви к его матери, будь там хоть тройня. Хотя вру, Катя любила. И родить она больше не могла. Наверное, поэтому ей было сложнее справиться с потерей единственного сына. А я ушел с головой в работу. Мне было так проще и… легче. А ее не поддержал, как стоило бы сделать и вышло то, что, собственно, и вышло. Все, Света, спи.
        - Нет. Я не хочу спать. А почему ты здесь живешь? Ну в этой квартире? Ведь тут все напоминает о случившемся.
        - До недавнего времени, максимум, что я тут делал - это ночевал. Да я даже выходные дома не провожу. Ну с хрена ли мне продавать эту квартиру?
        - Ну сейчас-то ты здесь.
        - И что? Воспоминания у человека в голове и не зависят от того, где он находится. Все, Света, я больше не хочу об этом говорить. Прошлое надо оставлять в прошлом. Спи я сказал.
        Впервые в жизни я почувствовала себя самой настоящей прилипалой. А если быть точнее плаксой и прилипалой. Хотя сейчас слезы уже не льются, и на том спасибо.
        - Не надо ее забирать, - протестую я, как только Кирилл берет одной рукой Машу.
        - Собакам не место на кровати, даже таким маленьким как это недоразумение.
        - Она мне не мешает. Оставь ее, пожалуйста.
        Шумно выдохнув, Кирилл вернул на место собаку, и не сказав больше ни слова, тихо пошел к выходу. А я вместо того, чтобы попытаться заснуть, уткнулась в потолок, в который раз обдумывая внезапно свалившуюся информацию.

* * *
        Вот уж не подумала бы, что проснувшись в двенадцать дня, окажусь одна в квартире. Кремовое чудо не в счет. Не знаю, что меня больше расстроило, то, что Волков куда-то уехал, или то, что его записка была какая-то… никакая.
        «Буду к ужину. Не забудь поесть и выпить лекарства. Просто Мария умеет справлять свои нужды на пеленку. Из дома не выходи, проведи день как надо, а именно в кровати»
        И самое дурацкое, что так я его и провела, потому что тупо не справилась с пультом от телевизора. У меня было стойкое ощущение, что надо мной мастерски… издевались или проверяли на прочность. Или и то, и другое. То, что я полдня думала об его отсутствии меня, мягко говоря, напрягало. А потом эта дурацкая ванная комната, в которой я знатно поскользнулась, когда переступала через бортик ванны. К счастью, ударилась не головой, а внутренней стороной бедра, знатно растянувшись на полу, попутно сорвав шторку. Видимо, цеплялась за нее, правда от этого не легче. Мало того, что живу в чужой квартире, так еще и устроила погром. Час от часу не легче. Единственное живое существо, скрасившее мой не самый лучший досуг - была Маша. Хорошо бы ее себе конфисковать, когда отсюда уеду. И надо бы съехать как можно скорее.
        Как-то незаметно для себя, после случившегося я снова уснула, причем крепко и с мокрой головой. И разбудил меня резкий хлопок входной двери. Присаживаюсь на кровать, оглядываюсь по сторонам в поиске собаки и тут же поправляю свои взъерошенные волосы. Итого - Маши нет, на голове гнездо. И в комнату ко мне Кирилл заглядывать не спешит. Я бы сказала совсем не спешит. Перевожу взгляд на часы - семь вечера. Да что со мной не так?
        - Скучала? - перевожу взгляд на дверной проем, в котором стоит Кирилл.
        - Нет, конечно.
        - Врушка.
        - А где ты был? - быстро меняю тему, прекрасно осознавая, что это вообще не мое дело. Кажется, я нахваталась бесцеремонности от этого мужчины.
        - С Манькой гулял. В смысле сейчас. Кстати, что случилось со шторкой? - проходя в комнату с большим пакетом в руках, интересуется Волков.
        - Я случайно ее сорвала. Извини, не смогла обратно ее приделать.
        - Ясно, - кладет пакет на край кровати и идет к выходу, но только для того, чтобы захлопнуть дверь.
        - Это, чтобы Машка не приперлась и не помешала мне тебя совращать. Шутка, - быстро добавляет он, подходя ко мне. - Или не шутка. Ты когда-нибудь ела в кровати, Светка?
        - Да.
        - Да ладно?! И что ела, если не секрет?
        - Конфеты, которые прислал доктор… нихренанеболит.
        - Ммм… ясно. Тут я тоже первый, мне это жутко льстит. Ладно, давай кушать, а то ты скоро будешь просвечиваться - не порядок.
        Волков достает из пакета коробку пиццы и следом за ней идут контейнеры с пирожными. Очень аппетитными пирожными… Кажется, впервые за все дни я почувствовала самый настоящий голод. О том, как я выгляжу, сметая лежащую вокруг еду, и что так нормальные девушки себя не ведут, я особо не задумывалась.
        - Наелась?
        - Да, - радостно сообщаю я, облизывая пальцы от вкуснейшего десерта с черной смородиной.
        - Ну и славно, - констатирует Волков, ловко скидывая коробки на пол. - Прости, Свет, я, правда, больше не могу, - зажмурив глаза и сильно сжав переносицу, тихо шепчет он. - Ты хоть немножко осознаешь это?
        - Ммм…. нет, - Кирилл сглатывает и тут же перехватывает мою ладонь, ощутимо ее сжимая.
        - Ты правда не понимаешь или издеваешься?
        - Нет, правда не понимаю, - растерянно произношу я, не зная куда себя деть. Одергиваю ладонь, пугаясь его взгляда и тут же вскакиваю с кровати, но Волков встает за мной и хватает меня за руку.
        - Пока ты тут наминала эти гребаные пирожные, - зарываясь одной рукой в мои волосы, вкрадчиво шепчет мне на ухо. - Я думал только о том, как слизать этот чертов джем с твоих губ и пальцев. Каждый чертов день начинается с тебя, тобой же он и заканчивается.
        - Не на…
        - Тсс… - прикладывает палец к моим губам, как только я пытаюсь говорить. - И совершенно не важно находишься ты рядом или в ста километрах от меня. Ты как чертова опухоль проела мне всю башку, еще и метастазы пустила повсюду, зараза такая.
        - Хватит.
        - Что хватит?! - продолжает шептать мне на ухо, сильнее натягивая мои волосы, обжигая горячим дыханием кожу.
        - Хватит нести чушь, - сглатывая произношу я.
        - Это не чушь, Света, - делает паузу, замерев в миллиметре от моих губ. - Я влюбился в тебя как самый настоящий пацан. Куда не взгляни - везде мне кажешься ты. Знаешь, где я сегодня был? А хотя не утруждайся думать, все равно не угадаешь. Потому что я сам не знаю где я был. Я, твою мать, катался на машине, - усмехается мне в губы. - И сегодня я впервые в своей жизни дал взятку ментам, потому что я проехал на красный свет. А знаешь почему я нарушил столь важное правило? - зарываясь второй рукой в мои волосы и еще больше притягивая меня к себе, шепчет мне в губы Волков.
        - Не знаю.
        - Потому что в отъезжающем автобусе мне показалась ты. Хотя нет, не показалась… я был уверен, что это ты. Я схожу по тебе с ума, Света. Оказывается, так бывает. Наверное, это мне наказание за то, что я никогда не понимал и не осознавал, что чувствуют женщины, любившие меня. Свет, ну скажи, что ты хочешь? Я тебе это дам, обещаю, - шепнул и ласково прошелся языком по моим губам, не давая мне произнести ни звука.
        Целует мягко, раздвигая мои губы языком, у меня же перехватывает дыхание, когда он углубляет поцелуй. Почему-то сейчас у меня возникает стойкое ощущение, что он не остановится. Мне не противно, нет, напротив. Но ощущение неправильности не дает мне расслабиться даже сейчас, когда Волков ослабил хватку. А в следующее мгновение он только подтверждает мои догадки, когда оторвавшись от моих губ, подхватывает меня на руки, чтобы моментально уложить на кровать. Цепляюсь за его плечи, чтобы немного ослабить хватку, когда Кирилл утыкается губами мне шею и начинается лихорадочно целовать меня, постепенно спускаясь вниз. И только, когда он впился губами чуть выше груди, всасывая кожу, и наверняка оставляя очередную отметину, во мне взыграл самый что ни на есть протест. Не так я хочу. Не так!
        -
        - Остановись, пожалуйста. Это слишком быстро, Кирилл. Остановись.
        - Свет…
        - Я не хочу. По крайней мере не сейчас и не так. Пожалуйста.
        Облокотившись одной рукой о кровать, Волков долго смотрит на меня, тяжело дыша, а потом моментально откатывается в сторону.
        - Прости меня… Тебе надо отдыхать, - после затянувшейся паузы, хрипло шепчет он, медленно садясь на кровать. - Я тебя не трону больше, пока сама не захочешь. Не бойся.
        Встает с кровати и не смотря в мою сторону идет к двери…
        Глава 40
        Рано или поздно я все равно сорвусь. Вопрос исключительно во времени. Уверенно говорить «не трону» становится не то что сложно, почти нереально в свете неконтролируемых эмоций. Нет, Света не опухоль, ту можно удалить, даже с неоперабельной пойти на риск и откромсать. Подагра. Точно, Света - подагра! Без таблеток загибаешься от боли, но ноги себе хрен откромсаешь, без них еще хуже, так и живешь, пока не сдохнешь. Вот только у меня таблеток нет. Скоро сорвусь и Света сбежит. Сбежит - хрен верну, встанет в позу, вплоть до жизни на вокзале, гордость, в придачу с принципами-наше все. А не сделаю своей со дня на день, сам окончательно свихнусь. Какой-то порочный круг получается. И по ходу меня реально ждет дурка, если ничего не сделаю. Чего ж так корежит то?! Ну что? Что в ней есть такого, от чего можно так двинуться башкой?!
        Включаю душ на самый холодный режим и подставляю затылок. Стою так несколько минут. Если еще недавно я чувствовал себя просто придурком, то теперь я еще и отмороженный на всю голову, причем во всех смыслах этого слова. Выключив наконец-то воду, выхожу из ванной. Захожу в спальню и застываю. Моя подагра сидит на кресле вся скукоженная, активно гладящая собственные колени.
        - Я думала, что постучать и войти в эту спальню будет непросто. Оказалось, что ждать - еще тяжелее. Я принесла чай.
        - Какой чай?! Ты издеваешься что ли? - прохожу вперед, закрывая за собой дверь.
        - С мятой. Я в полке нашла.
        - В полке нашла? Ну хорошо, что не в жопе.
        - Ну не надо так.
        - А как надо? Ты зачем пришла ко мне в спальню? Я могу это расценивать как призыв к действиям. Я между прочим в одном полотенце, если ты не заметила. Под ним я голый.
        - Я хотела поговорить. Я не знала, что ты… Ну в общем, я выйду, оденься, а я потом вернусь. Или лучше на кухне поговорим.
        - Нет. Если уж пришла ко мне в спальню, то не трусь и говори.
        Сажусь на край кровати, попутно наблюдая, а если быть точнее, наслаждаясь замешательством Светы.
        - Ну я долго буду ждать? Иди ко мне.
        - В смысле? Я не за этим пришла сюда, а поговорить.
        - Еще б ты за этим пришла, у меня посох замумифицируется, пока ты со своими тараканами договоришься. Свет, я не в самом лучшем расположении духа. Садись, давай, - стучу по кровати, сам толком не осознаю зачем зову ее к себе ближе. И это я еще называл Риту мазохисткой. - Ну, я долго буду ждать?
        Света привстает с кресла, берет кружку, садится рядом со мной и протягивает мне чай.
        - Я не хочу чай.
        - Значит не пей, просто возьми.
        - Зачем?
        - Чтобы руки были заняты.
        - Господи, откуда ж ты такая взялась, - беру чашку в руки, попутно поражаясь собственной дурости в данный момент.
        Вот она тут, сидит на моей кровати. Несколько минут и будет лежать на этой самой простыне, разнеженная и ни хрена не соображающая. А завтра сбежит, как только я уйду на работу…
        - Я не так представляла себе свою жизнь. Как и не думала, что бабушка выгонит меня из дома как какую-то… хотела сказать шавку, а на деле шлюху. Она меня такой и считает. И если честно, иногда я так сама о себе и думаю, ну может гены передались или что-то такое. Бабушка с раннего детства постоянно говорила, какая мама была гулящая и постоянно меня сравнивала с ней, хотя и не за что. Вроде бы и я понимаю, что не такая, но тут же возникает осевшее в голове бабушкино «шлюха», стоит только поддаться искушению или мысленно…
        - Предаться греху, - иронизирую я, отставляя чашку на пол. - Свет, - беру ее ладони в свои руки, несильно сжимая. - Я понимаю, что такое воспитание откладывает определенный отпечаток, но ты же не глупая, неужели не понимаешь, что твоя бабка могла наговорить тебе все, что угодно? Что ты вообще знаешь о своей маме?
        - То, что сказала она.
        - Я тебе сейчас могу сироп в уши залить по поводу всего чего угодно, но это же не значит, что все так и есть. Я знать не знаю твою мать, как и бабку, но более чем уверен, что это все присказки последней, чтобы как можно туже держать ошейник на твоей шее. Ты просто не видишь все со стороны, это такой тип людей. Но ты же должна понимать, что люди встречаются, расстаются, женятся, разводятся, меняют партнеров и это не делает их в глазах общества падшими уродами или шлюхами. Нормально иметь отношения с кем-либо. Тебе двадцать один год, и ты сама в праве принимать решения. Забудь о своей бабке, все, сейчас ты свободна.
        - Нет, в том-то и дело, что несвободна. Вот об этом я и хотела поговорить. Возможно, это сложно понять, но еще месяц назад я мечтала о взаимности с самым тупым студентом, по-твоему мнению. Я надеялась, ждала… не знаю, как сказать, я мечтала о нем. Да, мечтала об Олеге, как бы это глупо ни звучало. Да что там, я садилась с ним в одну маршрутку, чтобы просто посмотреть на него, а ведь нам было не по пути.
        - Видимо я тупой, на хрена ты мне сейчас говоришь об этом чмушнике?! Ты издеваешься или просто дразнишь меня?
        - Ни то, ни другое, - буквально выдирает свои ладони из моих рук. - Я просто хочу сказать, что за какие-то две недели все изменилось. Мне самой странно осознавать, что я о нем ни разу не вспоминала за последние дни, как-то… отлегло что ли. И это очень непривычно.
        - Ну хоть одна хорошая новость за сегодня, аллилуйя.
        - Так вот о свободе.
        - Херню же сейчас ляпнешь, задницей чую, может не надо?
        - Надо, - чуть улыбаясь произносит Света, уткнувшись взглядом в мои руки. - Я много думала и… я не смогу жить здесь, потому что я буду чувствовать себя обязанной. Я хочу…
        - Я тебя ни к чему не принуждаю. И подмешивать виагру в компот не собираюсь.
        - А зачем она, когда есть пальцы, руки, ну и другие части тела?
        - То есть ты признаешь, что это сработает?
        - Это физиология, конечно, сработает.
        - Только физиология? - ловлю ее за подбородок, буквально прожигая взглядом. От чего-то сейчас мне дико это слышать от Светы. Не физиологии мне от нее хочется, вот совсем не ее. Дожил, блин.
        - В том то и дело, что не только, но я хочу, чтобы все было по-другому. Я буду чувствовать себя содержанкой, если останусь. А я хочу хоть раз в жизни почувствовать себя как другие… и не отчитываться за каждый шаг, только уже перед тобой. Я хочу жить одна и сама решать, что мне делать. Как в «Девчатах», хочу халву ем, хочу…
        - Мозг мужику трахаю.
        - Я не договорила, - убирая мою руку и утыкаясь глазами в пол, тихо произносит Света. - Ничего такого я не собираюсь делать. Я съеду отсюда, и мы… блин, как же это странно и дико звучит.
        - Я не догоняю, Света, чего МЫ там будем делать в твоей стране тараканов?
        - Встречаться.
        - Встречаться… Святой Купидрила… это как нормальные мужчина с женщиной или как пятиклашки чай пить?
        - Как нормальные.
        - Даже не знаю, что сказать. Давай уточним, ты съезжаешь отсюда, снимаешь какую-нибудь комнату, живешь как хочешь и считаешь нужным, и мы встречаемся?
        - Да.
        - А зачем съезжать, если это все можно делать, живя тут?! К чему эти сложности?
        - К тому, что я так хочу.
        - И много ты еще хочешь?
        - Того, чего я была лишена. На свидания хочу, например, да вообще много чего хочу, - улыбаясь произносит Света. - То, что для обычных людей ерунда, для меня нет. Я хочу всю эту ерунду.
        - Хорошо. Это даже… интересно, хоть и бесит слегка. Я надеюсь, ты понимаешь, что отношения включают в себя все? И я сейчас не только про секс, который естественно туда входит.
        - А про что?
        - Про все. Проводят вместе отпуск, делают приятное друг другу, принимают подарки, уступают, идут на компромисс… дальше продолжать?
        - Нет. Я уступлю, но не в том, чтобы остаться здесь. Не надо делать из меня дуру. Я присмотрела уже комнату.
        - Нет. Не нужна тебе никакая комната, я тебе соврал, чтобы ты осталась жить здесь. А та квартира, которую я тебе предлагал еще свободна. Хочешь поиграть… в смысле свободы, дерзай.
        - А сколько она стоит? Больше восьми? - Господи, дай мне сил!
        - Ровно восемь. Плюс полив растений и протирание пыли. Окончательно выздоровеешь и только потом съедешь.
        - Так я уже выздоровела, завтра иду на занятие.
        - Еще чего. Нет, даже не обсуждается. Завтра еще лежишь, во вторник идешь на смену и в среду на зачет. До конца недели поживешь у меня, а на выходных я отвезу на квартиру.
        - У меня пока нет восьми тысяч.
        - Боги… отдашь через месяц хозяйке лично, ее все равно нет сейчас в городе.
        - Чья это квартира? Твоя?
        - А даже если моя, какая тебе разница? Ты деньги будешь платить, я-то тут причем?
        - И все же, чья она? - не унимается Света. Наклоняется вниз и снова пихает мне чашку в руки.
        - Не моя, Света. Не моя, - уверенно произношу я, смотря прямо ей в глаза.
        - Это хорошо. И все же я пойду завтра на занятия, там тема важная.
        - Какая? - отпивая глоток остывшего чая, интересуюсь я скорее для галочки.
        - Подагра.
        Вот уж никогда бы не подумал, что плюну в Свету ее же чаем, хорошо хоть не в лицо.
        - Извини, я не специально.
        - Бывает, - оттопыривая низ майки, растерянно бросает Света. - Можно я пойду?
        - Нет. Рассказывай про подагру, взамен завтрашнего занятия.
        - Сейчас?!
        - В сию секунду.
        - Я так не могу. Ты в полотенце.
        - Хочешь я его сниму?
        - Нет, не хочу.
        - Тогда начинай.

* * *
        Смотрю на квартиру и не знаю, как сдержать эмоции. Она большая, просторная и очень-очень светлая, все, как мне нравится. Разве я могла подумать неделю назад, что у меня будет все это? Хочется пищать от радости. Правда трешка мне и не нужна вовсе, но по рассказам женщины, показывающей мне квартиру, только одна комната принадлежит мне. Во всех остальных может обитать хозяйка, как только вернется в город. Чувствую где-то подвох, но даже думать об этом сейчас не хочу. В конце концов, я же буду платить, пусть и столь маленькую сумму за такую квартиру. Перевожу взгляд на соседку, отдающую мне ключи и пытаюсь сдержать улыбку.
        - Ну вроде бы все показала. Надежда приедет через две недели, ну там сами с оплатой разберетесь. И да, в квартиру никого не водить.
        - Светлана Васильевна все запомнила и водить никого не собирается. Я исключение и то, только на сегодня, - не скрывая улыбки выдает Кирилл, забирая у меня ключи. - Я просто помогаю ей разместиться, нехорошо девушке самой таскать чемоданы.
        - Хозяйке будете объяснять, если что.
        - Обязательно объяснимся. Ну все, тогда до свидания?
        - До свидания, - выдает женщина в ответ улыбаясь Кириллу.
        - Шикарная квартира, - как только мы остаемся одни, произношу я, не скрывая радости в голосе. Достаю из сумки Машу и беру к себе на руки. - Прости, моя прелесть.
        - Не твоя и не прелесть.
        - Ну до приезда хозяйки же моя?
        - Это будет зависеть от поведения твоих тараканов. Заберу просто Марию к себе, если они будут чудить. Что они там, кстати, передают, когда мне уже можно трогать тебя?
        - Я свяжусь с ними сегодня вечером и напишу ответ в смс, - игриво отвечаю я, прижимая к себе Машу.
        - Нет, Свет, сегодня вечером у меня другие планы.
        - Какие?
        - Узнаешь. Отдыхай, наслаждайся свободой. Вечером я тебе позвоню, - щелкает меня по носу, демонстрируя победную улыбку. - И учитывая, что ты уже два дня не моя студентка, пора тебя развращать.
        Глава 41
        Квартира вроде бы чужая, вот только чувствую я себя так, словно жила здесь всю свою сознательную жизнь. Уютно, мило и как-то… комфортно что ли, в отличие от квартиры Волкова. Может у меня паранойя, но там, где человек лишил себя сознательно жизни - жить невозможно, да и не нравилось мне там, сама не могу объяснить почему. Как ни странно, единственное, что мне там было по душе, точнее кто - это был сам Волков. Не сказать, что вел себя он образцово, но к нему такому я уже привыкла. Ну а если уж быть до конца честной, именно такой он мне и нравится. Не знаю, как так получилось, ведь он совершенно не тот мужчина, которого я представляла себе в своей идеальной жизни с тремя детьми, собакой и кошкой в придачу. Пошлый, очень наглый и дико самоуверенный гад. Если призадуматься, Кирилл вообще антипод моего идеала. Чушь какая-то, совершенно не поддающаяся логике. Ну и ладно, анализировать это нет никакого желания, особенно, когда я наконец-то получила долгожданный кусок свободы. Меня вообще сейчас мало что волновало. Да что там, я даже не вспомнила за последнюю неделю ни разу о бабушке. Единственное, что
меня расстраивало, так это то, что скоро придется отдать Машу. Вряд ли хозяйка разрешит здесь ее оставить.
        Открываю окно нараспашку, впуская свежий весенний воздух и улыбаюсь в тридцать два зуба. Хорошо… ну как же хорошо. Правда страшно произнести это вслух и ненароком сглазить. Две недели можно делать то, что хочется, ходить как хочется, совершенно не задумываясь о внешнем виде, правилах приличия и прочих выработанных жизненных установках. А может почти всегда, если хозяйка и вправду бывает тут раз в месяц.
        Внимательно осмотрела себя в зеркале, скользя туда-сюда взглядом по водолазке и джинсам, и поняла, что хочу это снять. Все снять. Да, точно, хочу походить в белье. Машка стерпит мои не слишком красивые трусы.
        - Стерпишь же, Машуня? - перевожу взгляд на кремового невозмутимого медвежонка, активно намывающего себе лапку, и понимаю, что да, стерпит, она и побритую наголо меня примет. Животные - не люди, им внешность не важна.
        Скинула с себя одежду и, воткнув наушники в уши, пошла разбирать мини-запас купленных продуктов. И закончилось все банально: вредно и вкусно, а если быть точнее - сковородой с жареной картошкой. Жизнь определенно хороша, когда ешь в трусах и не спеша. Вдоволь насмеявшись от собственных мыслей и действий, завалилась с Машей на предоставленную кровать и уснула сном младенца.
        А проснулись мы с ней одновременно от громкого звука рядом лежащего телефона.
        - У меня к тебе просьба, Светлана Васильевна, если тебе не хочется отвечать на сообщения, то можно просто послать меня в полку, ну или на худой конец в жопу. Я так уж и быть стерплю это. Но вот в свете недавних событий, твое молчание меня несколько беспокоит и раздражает. Памятуя оборванную штору, ты как минимум могла шибануться в ванной и разбить себе голову, или унитаз засосал твою славную попу, или…
        - Ну хватит, - прерываю Волкова, пытаясь не засмеяться в трубку. - Я просто не слышала сигналы смс и посылать никуда и никого не собиралась, просто занята была.
        - Ну и чем же ты так занята в пятницу вечером?
        - Сказать позорную правду или красивую ложь? - вставая с кровати, интересуюсь я, параллельно смотря на часы.
        - Мне? - усмехается в трубку. - Конечно, правду. Хотя давай поиграем в угадайку.
        - Ну попробуй.
        Включаю громкую связь и быстро натягиваю на себя одежду. Поспала, блин, да так, что про собаку забыла.
        - Ты лежала на кровати и изучала свое тело. Пыталась воспроизвести все то, что я делал с тобой на комоде, и именно поэтому ты не читала сообщения и не сразу подняла трубку. И да, голос у тебя хрипловатый именно поэтому. Я угадал?
        - Ммм… нет, конечно, - беру Машу с кровати и несу терпяшку в коридор.
        - Ну окей. Лежала на кровати и просто думала обо мне. Ну и, конечно, изучала свое тело, представляя мои руки вместо своих, - смешок в трубке, который он даже не пытается скрыть или завуалировать.
        - У кого что болит. Вы несколько озабоченный, Кирилл Александрович.
        - О, Боги! Снова на «вы»?!
        - Нет, - натягиваю на себя обувь и плащ. - Так, к слову пришлось.
        - Значит снова не угадал. Ну ладно, ты просто лежала на кровати и думала о том, как тебе однажды повезло прийти в кабинет гинеколога.
        - Да ну прям, этот кошмар до сих пор преследует меня во сне. Ну ладно, все равно не угадаешь. Не думала, что когда-нибудь и с таким удовольствием это скажу вслух, тем более мужчине, но как только я осталась одна, я разделась и ходила по квартире в нижнем белье, слушая музыку. А потом поджарила картофель, объелась как свинья и завалилась спать вместе с Машей. И если бы не звонок, я бы и дальше спала, позабыв о бедной собаке.
        - То есть ты съехала от меня, чтобы ходить в труселях и наяривать картошку? Ну ты даешь, дорогая, что ж ты раньше не сказала, что это и есть твоя свобода? Возвращайся, снимай штаны, ходи хоть в чем мать родила, я на пару буду голый или в трусах. Будем вместе жарить картошку и не только ее, хоть каждый вечер, и закусывать солеными огурцами.
        - Может еще на голову наденем шапку-ушанку и будем хлестать водку?
        - Упаси Боже, водку я тебе не дам.
        - Ладно, пошутили и хватит. Не в картофеле же дело, ну и не в белье. Это был просто порыв души. Спонтанность, которая и делает людей… такими, какими они хотят быть.
        - Все с тобой ясно, все-таки заебушек ты, Светка. Сильно обожралась?
        - Сильно, - выдаю я, не сдерживая смеха.
        - Ну надеюсь, в одежду влезешь?
        - Уже влезла, я как раз выхожу из подъезда.
        - С Машей?
        - Да. Поэтому пора заканчивать разговор, мне надо следить за собакой.
        - Даже не думай.
        - В смысле? - отпускаю Машу с поводка и присаживаюсь на скамейку.
        - Заканчивать разговор. На улице вечер, темно и небезопасно, я проконтролирую вашу прогулку разговором.
        - На улице почти май и белые ночи. И вообще-то сейчас семь вечера.
        - Гопоты всегда хватает. Тем более в пятницу вечером. Свет?
        - Что?
        - Я уже пять дней думаю и все никак не могу придумать ответ. Ты почему тогда ко мне пришла? Какие-то полтора часа и столь неожиданное предложение, - хороший вопрос, на который мне совершенно не хочется давать ответ. - Ну так почему? То, что я тебе нравлюсь - это факт, чтобы ты ни говорила, но все же почему, если раньше столь яро сопротивлялась.
        - Пусть это останется загадкой.
        - И все же?
        - Просто так захотелось, - ну не говорить же мужчине, что я подкинула монету вверх «начинать отношения или нет». Тем более не признаваться же в том, что я подкидывала ее семь раз и всегда был один и тот же исход.
        - Ладно, разгадаем. Максимум через двадцать минут ты должна быть в квартире. Плюс на сборы еще двадцать. Итого ровно час, ни минуты больше. Пойдем на свидание, - из меня вновь вырывается откровенный смешок. - Что смешного?
        - То, что мы сегодня уже виделись и ночевали в одной квартире.
        - И что? Люди встречаются каждый день. Все, Свет, не обсуждается. Я тебе уступил, теперь твоя очередь.
        - У меня завтра сутки, ну какое свидание?
        - Обыкновенное. Приличное. Пока еще приличное, - быстро добавляет Волков. - В двенадцать верну тебя в целости и сохранности. И не переживай, завтра дежурят две медсестры и один хороший врач, так что смена должна быть спокойной.
        - Если свидание приличное, то мне и одеться нужно прилично, правильно?
        - Я бы предпочел неприлично, но раз сказал…
        - Не получится. У меня правда нет подходящего наряда. Но мы можем просто встретиться, необязательно в том приличном месте, которое ты запланировал.
        - Есть, Света. Ты помнишь, что я тебе говорил об отношениях?
        - В смысле?
        - В прямом. Люди делают приятное, дарят подарки, например. Тебе вот-вот курьер принесет коробку, как раз в те двадцать минут, что я говорил. Я специально подбирал его для тебя.
        - Его?
        - Наряд. Надень и сделай мне приятно. В этом нет ничего плохого или дурного. Кстати, можешь подарить мне что-нибудь в ответ, ну не сейчас, это я так, если тебе не имется. Но не отказывайся сейчас. Ты тут?
        - Нет, меня украли гопники с района.
        - Ну вот, я же говорил, что не надо было переезжать. Я тебя отслежу по жучку и спасу.
        - Какому жучку?!
        - Шучу, я не настолько болен, в смысле всесилен. Все, Светлана, убирай какашули за Машулей и не пропусти курьера. Не разочаруй меня, надень содержимое коробки на себя.
        Придумывать достойный ответ мне, к счастью, не пришлось, Кирилл просто положил трубку. И про коробку он не соврал. В подъезд с курьером мы вошли синхронно. Правда сам подарок открывать я не спешила. Сначала мыла Машу, а теперь стою и просто гипнотизирую коробку. Так и вижу, как открываю ее и попадаю на какой-нибудь разврат. Еще пару минут я во всех смыслах этого слова ломалась, но все же потянулась ее открывать. С развратом я погорячилась, но вот размах «наряда» поражал. Черное нижнее белье, такого же цвета платье и туфли. Единственное, что здесь другого цвета - это чулки. Сказать, что я в шоке - ничего не сказать. Наверное, такие подарки и вправду нормальны для людей, которые встречаются длительное время. Но мне, такое?
        Да, я мечтала о юбке или платье, да что там, бюстгальтер не менее красив, но если я все это надену сегодня… он меня точно… Блин! Нет, ну я же не какая-нибудь безвольная слабачка, справлюсь и надену! Все надену!
        Через несколько минут, я забыла обо всем. О времени, о том, что все-таки приличные девушки не принимают такие подарки столь быстро, о том, что туфли большего размера, чем надо… Глядя на собственное отражение в зеркале, думала я только о том, что я… красива. Да, именно красива. Платье, несмотря на то, что полностью облегает тело, выделяет грудь и открывает колени, не выглядит на мне вульгарно. Нет, я просто красива. Видела бы меня бабушка, с инфарктом слегла бы… Хорошо хоть «шлюха» в голове не звучит, и на том спасибо.
        Распускаю волосы, старательно приподнимаю расческой у корней, но по факту это бесполезно, объем тупо не позволяет этого сделать. Ну и ладно, волосы-то чистые. Мне бы оставить все как есть, но я беру тушь и активно крашу ресницы, а завершаю все гигиеничкой «булочка с корицей».
        Кипятком! Точно, хочется писать кипятком от своего отражения в зеркале. А ведь надо бы состряпать равнодушное лицо и не показать, как мне нравится подарок.
        - Маша, я шикарна, да? - перевожу взгляд на собаку, но та начинает лишь громко лаять в ответ на звонок мобильника. - Ну будем считать, что ты согласна. Да?
        - Выходи на улицу, я в такси около самого подъезда, - мог бы и зайти вообще-то.
        - Я не смогу пойти.
        - Только не говори, что у тебя голова болит еще до начала секса. Давай, Светка, взрослей, не трусь и спускайся вниз.
        Снова не придумав достойный ответ, положила трубку и медленным шагом на непривычно высоком каблуке поковыляла в прихожую. Накинула на себя плащ, и прихватив телефон вместе с картой, вышла из квартиры.
        Из подъезда я выходила еще медленнее, и дело даже не в обуви не по размеру, а мне снова стало страшно. Не хочу я сегодня становится взрослой, а «повзрослеть» он меня точно сегодня попытается.
        Как только поднимаю взгляд от своих ног, тут же натыкаюсь на Волкова, стоящего около машины с шашкой. Несколько шагов и он первым подходит ко мне, беря меня за ладонь.
        - А я думал не наденешь, - выдает Кирилл, демонстрируя лучезарную улыбку.
        - Что?
        - Все.
        - А я все и не надела.
        - Неужели чулки? - разочарованно произносит Волков, приоткрывая мне дверь в машину.
        - Надела, конечно. Не с голыми же ногами идти.
        - Ммм… лифчик? - шепчет Кирилл, наклоняясь к моему лицу.
        - Трусы.
        - Опа, это что-то новенькое. Ты что с голой попой сейчас? - усмехаясь произносит он, явно забавляясь ситуацией.
        -
        - Да, - спокойно произношу я, сама не осознавая зачем ему это сказала и вполне уверенно сажусь в машину.
        Глава 42
        Почти сразу, после того, как таксист выехал со двора, я пожалела о своих словах в полной мере. Несмотря на то, что я уставилась в подголовник переднего кресла, я кожей чувствовала взгляд Волкова. Он меня не только нервировал, но и вызывал неконтролируемый всплеск жара. Я чувствовала себя так, словно в мое тело вонзили сотни иголок, а потом поместили в баню. Жар реально ломит тело и это точно не лихорадка, вызванная очередной болезнью. Все, что мне сейчас хочется, так это снять с себя всю одежду и встать под ледяной душ. Ну или окунуться голой в снег.
        - Вы не могли бы приоткрыть окно, - обращаюсь с этой просьбой к водителю совершенно не своим голосом, да еще и настолько тихо, словно мне перерезали связки.
        - Это можно сделать самим, Светлана Васильевна, - закрываю глаза, как только слышу над ухом голос Кирилла. - Только думаю не стоит этого делать, достаточно расстегнуть плащ и выдохнуть.
        - Хорошо, расстегну. Только не надо на меня так смотреть.
        - Так, это как? - открываю глаза и поворачиваюсь к улыбающемуся Кириллу. Ну вот как можно иметь такое невозмутимое лицо?!
        - Я сейчас выйду из такси и вернусь домой, если не прекратишь смотреть.
        - Я собирался тебя всю трогать, а она говорит «смотреть нельзя». Смерти моей хочешь, Светлана?
        - Не хочу. Я если честно плохо знаю реанимационные мероприятия, - тараторю я, расстегивая плащ. - Точнее знать-то знаю наизусть, а на деле вряд ли окажу помощь. Теряюсь в общем.
        - Типичный теоретик. Давно пора заняться с тобой практикой.
        - Звучит неоднозначно.
        - Так и будет неоднозначно. В двух сферах будем практиковаться, в работе и личной жизни. Сегодня начнем со второго, - все так же шепчет на ухо, обжигая и без того разгоряченную кожу горячим дыханием, а потом и вовсе кладет руку мне на колено.
        - Мы так не договаривались, - зло шепчу я, накрывая его руку своей ладонью.
        - Ну то, что ты будешь без трусов, мы тоже не договаривались. Когда дразнишь взрослого дядьку, будь готова к последствиям.
        - Да я пошутила. Точнее неправильно высказалась, ну хватит, - сильнее сжимаю его ладонь, но как-то это не помогает, учитывая, что она пробирается все выше и выше. И как только Кирилл касается края чулок, я впиваю ногти в его ладонь. Правда жаль, что они короткие, Волков несильно-то и реагирует на мое действие. - На мне есть трусы! - выпаливаю я громче, чем надо.
        - Я не привык верить людям на слово. Надо проверить.
        - Пожар! - выкрикиваю, совершенно не задумываясь о том, что подумает таксист. Но надо отдать должное моему внезапно прорезавшемуся голосу, Волков тут же убирает свою ладонь. Более того, я впервые вижу на его лице что-то наподобие растерянности, ну и… злости.
        Он принимается отшучиваться с водителем, хотя, судя по стиснутым в кулак ладоням, ему совершенно не смешно. И эти чертовы набухшие вены на руках так и бросаются в глаза, зачем только Волков задрал рукава черного джемпера. А вот часы на нем сегодня другие. Классические с кожаным ремешком и наверняка стальным корпусом, скорее всего дорогие. Ну да, еще давай спроси где купил и сколько стоят. Хорошо хоть руки у него несильно волосатые. Да, блин, чего мне собственно сдались его руки?! Перевожу взгляд на его ноги и тут меня осеняет. Во-первых, он без верхней одежды, во-вторых, одет не для ресторана. Хотя на нем брюки, а не джинсы. Но мужчины так не ходят по ресторанам. А почему я вообще решила, что мы едем именно туда? Мало ли приличных мест в городе. Через мгновение, когда Волков переводит взгляд от окна на меня, я забываю и о ресторане, и о том, что мне было жарко. Как-то быстро он меня остужает своим недоброжелательным видом.
        - Отвернись от меня, позорище двадцатиоднолетнее, еще насмотришься. И лучше молчи до конца поездки, - тихо проговаривает Волков, хмуря лоб.
        - Ну я же просила не лезть туда.
        - А куда можно? Точнее, когда можно лезть туда?
        - Не знаю. Рано еще.
        - Так, для справки, сколько нужно провстречаться, чтобы твои тараканы дали добро и не позорили нас прилюдно? - нагибаясь ко мне и шепча фактически в губы, произносит Волков.
        - Ну хотя бы месяц.
        - Слава Богу, то есть через неделю уже все можно?
        - Почему через неделю? - с недоумением интересуюсь я.
        - Потому что через два дня начнется четвертая неделя от нашего знакомства.
        - И что?!
        - Так отсчет от сегодняшнего дня?!
        - Конечно.
        - Черт, мне надо выпить. Как знал, что надо брать такси, - демонстративно закатывая глаза, уже мягче произносит Волков. Вот сейчас со стопроцентной уверенностью могу сказать, что несмотря на обнуление месяца, он отошел от моего «пожара».
        - А куда мы едем?
        - В лес, конечно. Изнасилую там тебя, чтобы никто не слышал твой «пожар». Там же расчленю и похороню.
        - А членить-то зачем?
        - Ну это, конечно, самый главный вопрос, Света. Действительно на кой член мне тебя членить.
        - Вы меня извините, но если что, в машине есть камера. Ваши лица она зафиксировала. Вы бы так не разбрасывались словами, а то мало ли чего, - мы синхронно переводим взгляд на смущенного водителя и так же вместе улыбаемся.
        - Извиняем. Спасибо за подсказку. Значит меняем направление, надо скрыть следы будущего преступления. Никакого леса. Давайте на ближайшую помойку. Это я так странно шучу если что, менять направление не надо, - быстро добавляет Волков, осознавав, что водитель не понял его юмора.
        - И все же, куда мы едем? - вместо ответ Кирилл пододвигается ближе и снова шепчет на ухо.
        - Трусы тебе покупать. Не могу же я тебя голозадой оставить на людях.
        - Ну я же сказала, что они на мне.
        - Я тебе не верю.
        - На мне просто не подаренные трусы, а…
        - Что?
        - Свои. Ну мои, в смысле обычные.
        - Почему?! Не понравились подаренные?
        - Понравились, конечно. Но они же… грязные.
        - Я их так-то не носил, - выдает он, ни капли не скрывая смеха.
        - В этом я не сомневаюсь. Но так-то, - делаю паузу, копируя его фразу. - Это не кино, где героиня надевает все, что ей дарят. И не пойми где валявшиеся, пусть и красивые трусы, я надевать не собираюсь. Только после стирки.
        Я всякое ожидала, но точно не то, что Волков начнет смеяться как припадочный, уткнувшись в мои распущенные волосы. Кажется, он их даже обслюнявил и продолжает это делать, судя по непрекращающимся звукам.
        - Свет, ты просто неподражаема. Тут без вариантов просто.
        - Без каких вариантов?
        - Без вариантов - ждать, так ждать. Месяц все-таки не год. В этом даже есть своя прелесть.
        - Да?! - удивленно интересуюсь я, буквально отдирая собственные волосы от Волкова.
        - Конечно. Дико интересно, что ты каждый день будешь выкидывать. Да и к тому же, смех продлевает жизнь, а ожидание подарка… ну в общем, в этом тоже есть своя прелесть.
        - Кстати, спасибо за подарок. Без шуток. Все очень красиво. И платье… оно шикарное. Я их никогда не носила.
        - Я рад, что тебе понравилось. Осталось только мне все рассмотреть на тебе.
        - А ты что бы хотел получить в качестве подарка? - быстро меняю тему.
        Кирилл пристально смотрит мне в лицо, а потом прикусив губу, переводит взгляд на грудь. И неважно, что на мне плащ, который ничего не открывает. И без слов понятно какой подарок он имеет в виду.
        - Я про сейчас.
        - Не буянь и дай мне чуточку свободы действий, это будет лучшим подарком.
        - Это не подарок. Ну все же?
        - Ну хорошо, хочу… пирожки с мясом.
        - Пирожки?!
        - Ну не трусы же. И давай ты не будешь оспаривать мои желания, - перебирая прядь моих волос и наматывая их на палец, с улыбкой произносит Волков.
        - Хорошо. А где мои заколки? - нашла что вспомнить.
        - Что?
        - Дважды с меня их кое-кто снял. Где они?
        - Ммм… в полке.
        - Ясно.

* * *
        Место, в которое мы приехали, назвать классическим рестораном, скорее всего нельзя. По крайней мере не в таких местах я была с бабушкой. Нет здесь ни пафосной обстановки, которую она так любит, ни встречающих и облизывающих тебя с ног до головы официантов. Зато здесь помимо непривычно громкой музыки и живого выступления певицы, есть умопомрачительно красивый вид из окна. А именно - подсвеченные в ярких огоньках деревья и искусственно вырытый водоем со специальным мостиком, на котором красуются не менее яркие огни и какая-то деревянная фигура. Красота, одним словом. И тут меня осеняет, вот тебе и лес, и вода посреди города. И прикопают меня на раз два. И смех, и грех. Перевожу взгляд с окна на сидящего напротив меня Кирилла и застываю, смотря на то, как он меня рассматривает. Очень неприлично для столь приличного места. А если без шуток - так нельзя. Мужчин действительно дразнить нельзя, об этом даже бабушка говорила. Не надо было надевать это платье. Вот просто не надо было.
        - Ну куда?
        - Что?!
        - Платье куда ты тянешь?
        - Наверх, - отвечаю я, ничуть не задумываясь.
        - Оно и видно. Я тебя даже не трогаю еще, а ты все равно с тараканами разговариваешь. Утихомирь их на время.
        Что-либо ответить на «еще» я не успеваю, просто потому что к нам подходит девушка с заказом. Надо сказать, и в меню я смотрела… да никак я туда не смотрела. Волков все выбрал сам, ничуть не задумываясь, пока я смотрела в окно. Вот и сейчас, недолго думая, он переставляет стул впритык ко мне и тут же наливает в бокалы вино.
        - Я не буду.
        - Будешь. Всего один бокал. Не бойся, с пьяной тобой, я плотским утехам предаваться не буду. Только осознанно и на трезвую голову.
        - По этой логике мне надо постоянно пить, чтобы остаться нетронутой.
        - О как круто перевернула, - закидывая руку на спинку моего стула, с усмешкой выдает Кирилл. - Фишка в том, Светлана Васильевна, что ты хочешь быть мною тронутой, но боишься того, что тебе вбивали годами в твою прекрасную головку.
        - Может так и есть.
        - Рад, что ты со мной согласна.
        - Не совсем, точнее… это сложно объяснить. Даже, если мне чего-то и хочется, это не значит, что надо бросаться в омут с головой в это желание. В конце концов, с любым искушением надо бороться. Ведь любая борьба с искушением - это своего рода победа над собой, совершенствование и духовный ро…
        Договорить Кирилл мне просто не дал, фактически закрыл мне рот поцелуем, зарывшись одной рукой в мои волосы. Да, так оно и есть - это самый эффективный способ кому-то закрыть рот. Скользит по моим губам нежно и медленно, не вызывая никакого протеста с моей стороны. Наверное, со стороны это выглядит как… дегустация какого-то блюда. Слишком медленно, дразняще и да, неприлично… Усмехаюсь ему в губы, на что Кирилл сильнее зарывается рукой в мои волосы и целует уже с напором, сметая весь мой здравый смысл. И если бы не подошедшая официантка, это прилюдное безумие продолжилось бы и дальше.
        - Извините, ваш соус.
        Отрываюсь от Кирилла и тут же прикладываю руку к полыхающим губам.
        - Спасибо, - хрипло произносит он вновь подошедшей девушке. А мне вдруг становится так весело, что я не могу сдержать смеха. - Ну вот и чего ты сейчас смеешься?
        - Не знаю, - вполне искренне пожимаю плечами. - Наверное, потому что никак не могла себе представить такую картину какие-то три недели назад. Вообще ни с кем. Тем более со своим преподавателем. Вдобавок еще и прилюдно.
        - Я уже не твой преподаватель, Света.
        - Не факт, что в следующем году моя группа не попадет к тебе.
        - Точно. Сделаю так, чтобы попала. Хотя знаешь, ты права, даже сейчас я и есть твой преподаватель, только в разных сферах, это очень даже интересно. А знаешь что еще интереснее?
        - Что?
        - То, - наклоняется к столу и тянется одной рукой к сырным подушечкам. Зачерпывает хрустящей корочкой принесенный соус и подносит к моим губам. - Что я уже как пару минут глажу твою ногу, да что там, я уже касаюсь резинки чулок, а ты не отбила мне руку. А все потому что тебе это нравится, Светка, мятно-клюквенная конфетка.
        -
        Через несколько секунд, когда меня касается эта самая подушечка, а если быть точнее Волков обводит ею мои губы, я понимаю почему я «мятно-клюквенная конфетка». Вот! Вот она самая настоящая дегустация соуса на моих губах.
        - Вкусно, - прошептал он, обдавая мои губы горячим дыханием и тут же ласково прошелся по ним языком, слизывая соус. А после целует, давая в полной мере ощутить мятно-клюквенный вкус…
        Глава 43
        Сладко или солено, мятно или… я не могу в полной мере ощутить вкус, просто потому что посасывающие движения его губ напрочь выбивают из меня остатки разума. Он самым настоящим образом меня пробует, так, словно я самый вкусный десерт. Наверное, со стороны это выглядит не только неправильно, но и… пошло. Правда что-то в этом определенно есть. Стыдно признаться даже самой себе, но мне это нравится. Да, именно нравится. Мгновение спустя Кирилл отрывается от моих губ, и я замираю, смотря прямо ему в глаза. На языке так и крутятся слова, что надо остановиться, но вслух у меня произнести их не получается. Волков мотает головой, при этом улыбаясь.
        - Расслабься хоть ненадолго.
        Усмехнулся и снова захватил мои губы в горячий плен. И вместо того, чтобы все это прекратить, я неосознанно сама же это и поощряю, прижимаясь к Кириллу. Куда делились остатки моего разума? Неужели я такая же как… вот только я не успела это даже мысленно произнести. Волков, как будто почувствовав что-то, сильнее зарылся рукой в мои волосы и чуть оттянул их назад. Оторвался от моего лица и, прожигая взглядом мои губы, тут же наклонился ко мне вновь, и прошептав «сладкая» обвел их контур языком. Чуть прикусывает мою нижнюю губу и сразу начинает ее посасывать. Перевести дыхание и хоть немного утихомирить колотящееся сердце у меня не получается, просто потому что он продолжает меня целовать, только уже с напором. Безумие! Точно, это самое настоящие безумие. И только, когда до моего сознания доносится громкая музыка и мелодичный, очень звонкий голос певицы где-то совсем рядом с нами, я впервые начинаю не только трезво оценивать происходящее, но и ощущаю горячую ладонь Кирилла на внутренней стороне бедра. Как он это сделал, черт возьми, если у меня даже ноги сомкнуты? Не знаю, что меня больше отрезвляет,
музыка, голоса вокруг или просто то, что мы у всех на виду, но в следующее мгновение я сжимаю руку Кирилла и пытаюсь отстраниться.
        - Надо остановиться, - выдыхаю ему в губы, и со всей силы, на которую только способна, еще больше давлю своей ладонью на его руку.
        - Ты права, - хриплым голосом соглашается он, но вместо того, чтобы отсесть от меня, дав немного свободного пространства, Кирилл резко встает из-за стола и не дав мне толком отдышаться, хватает меня за запястье и ведет в середину зала.
        - Ты чего?!
        - Музыка красивая. Давай потанцуем, пока с тараканами не начала вести беседу. Или ты хочешь есть? - обвив одной рукой мою талию, другой взяв мою ладонь в свою, интересуется Волков.
        - Я не хочу есть, - сглатываю, когда понимаю, что танцуем, если это так можно назвать, только мы одни. Сначала облизывались как ненасытные животные, по-другому это назвать не получается, а теперь еще в центре зала у всех на виду. Шикарно.
        - А что ты хотела или хочешь? - шепчет мне на ухо Кирилл, прижимая к себе ближе, так что я касаюсь его грудью, пусть на мне и платье, но ведь касаюсь. - Свет?
        - Я хочу помолчать.
        - Нет. Молчишь, значит думаешь. Думаешь, значит перекидываешься мыслями с тараканами. Ни тебе, ни мне это на пользу уж точно не пойдет. Много думать - вредно.
        - А не думать еще более вредно. И хватит говорить о несуществующих тараканах в моей голове.
        - Как это несуществующих. Я уже вижу одного, вон мадагаскарский из левого ушка лезет. Сгинь чудовище, - усмехаясь произносит Волков, прикусывая мочку уха.
        - Ну хватит, щекотно.
        - Щекотно ей… вообще-то должно быть типа сексуально.
        - Должно? - поднимаю на него взгляд и не могу понять шутит или нет.
        - Забудь. С тобой вообще ничего быть не должно.
        - Вообще-то, мне кажется, здесь не танцуют нормальные люди, тут даже места мало для этого действа.
        - Ну все правильно, нормальные не танцуют, а мы да. Свет, - меняя голос, шепчет мне на ухо Кирилл. - Ты же неглупая девочка. Наивная, во многом непросвещенная, но ты же понимаешь, что никакого месяца не будет. Это все случится раньше. И не потому что я такой крутой мужик, заваливший в койку всех девственниц на районе, так, для справки, у меня вообще их не было, - быстро добавляет он. - А просто потому что ты сама этого хочешь. Ну вот скажи, что мне сделать, чтобы ты поняла, что в этом нет ничего дурного, плохого и что там еще крутится у тебя в голове?
        - Я не хочу это обсуждать.
        - А надо, Света.
        - А можно просто тихо потанцевать, раз мы уже начали это делать?
        - Можно, - вновь наклоняясь шепчет мне на ухо. - Я побуду терпеливым и чуточку хорошим еще несколько дней, вряд ли больше получится, Свет. И я сейчас совсем не про секс.
        - Ну и зачем мне об этом сообщать?
        - Чтобы не строила иллюзий на мой счет. В моем возрасте сложно перекроить себя, максимум - уступить. Тебе, кстати, проще хотя бы немного подстроиться под меня.
        Хотелось ответить, что мне перестроиться еще более сложнее, но все, что я делаю - это кладу голову Волкову на грудь. Почему-то сейчас совсем не хочется ругаться. То ли музыка хорошая, то ли просто такое настроение.
        Песня заканчивается так быстро, что я не успеваю ею насладиться. Мы возвращаемся за столик и больше никакого намека на то, что происходило несколько минут назад. Волков даже болтает на отстраненную тему, можно сказать, что никакого сексуального подтекста в этом нет, ну разве что… он меня кормит. Спасибо хоть, что не облизывает.

* * *
        Стою на мостике, любуясь подсвеченными деревьями, и даже несмотря на то, что мне холодно, не хочется возвращаться домой. Мне просто хорошо, ну за исключением неудобной обуви.
        - Пойдем пройдемся, холодно стоять, - легонько щелкая меня по носу, произносит Кирилл и берет меня за руку.
        Наверное, сейчас мы выглядим, как самая настоящая пара. К моему удивлению, никакого напряжения я не чувствую. А может все дело в ненапрягающих разговорах. Легко так, еще бы обувь скинуть, и вообще сказка. Чувствую еще немножко и я потеряю туфли, или просто натру ступни до крови. Блин, и ведь не сказать же, подарок все-таки, не хочется обижать.
        - Не хотелось бы портить вечер, но все же. Ты общалась со своей бабкой после случившегося?
        - Нет. А что? - осторожно спрашиваю я, боясь услышать что-либо в ответ.
        - Да ничего, просто она попала в кардиологию, после того как тебя выгнала и набухалась, с горя видать. Поймала пароксизм, но все хорошо, я узнавал. Просто…
        - Да быть такого не может! - стало дико стыдно. За все время я ни то что не звонила ей ни разу, но даже и не думала о ней. - Как так? Она же всегда такая здоровая была? Жесть какая-то!
        - Жесть будет, если ты поведешься на ее уговоры, переедешь обратно и будешь терпеть причитания старой карги. А учитывая твой характер и ее опыт многолетнего манипулирования, у нее это получится с успехом.
        - Я не собираюсь возвращаться.
        - Ты даже сейчас говоришь неуверенно, это в ее-то отсутствие, а что уж будет…
        - Я нормально говорю! И я… не хочу это обсуждать, - останавливаюсь посреди дорожки. - И вообще у меня тридцать шестой размер, а не тридцать седьмой, они мне большие! - зло бросаю я. - Надоело ноги напрягать, боясь шлепнуться и задники натерла до крови.
        Отцепляю свою ладонь и сворачиваю в сторону. Прохожу несколько шагов и опираюсь спиной о дерево. Осознаю ли я, что повела себя как истеричный подросток? Скорее всего да, вот только почему-то стало обидно. То ли за то, что он считает меня бесхребетной, то ли за то, что возможно прав и я с легкостью могу дать слабину под воздействием, оказываемым бабушкой.
        - Почему сразу не сказала про обувь? - с легкой улыбкой интересуется Кирилл, становясь напротив меня. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
        - Видимо по той же причине, что кто-то притворяется терпеливым и хорошим, - открыв глаза тихо произнесла я.
        - Ммм… то есть, ты молчишь про обувь, чтобы меня не огорчать и сделать мне приятно? - вкрадчиво шепчет он, легонько касаясь моей щеки ребром ладони. - Можешь не отнекиваться и не придумывать в голове достойный ответ, будем считать, что это риторический вопрос. Я, кстати, тебе сегодня не говорил, - ставит руку на дерево около моей головы и наклоняется так близко, что я сразу же ощущаю его дыхание на своей коже. - Тебе чертовски идет это платье, и вообще ты самая красивая. С ним, ну и без него тоже. В любой одежде или ее отсутствии есть свой шарм. Кстати, пока ты ела свой десерт, я на самом деле истекал слюнями, - улыбается, но произносит вполне серьезно. - Именно поэтому я постоянно отпивал вино. Чтобы слюни капали в бокал, а не на джемпер. Не понимаю, как ты это делаешь.
        - Что?
        - Все, Света. Все. Знаешь, скольких красивых женщин я повстречал на своем пути?
        - Много, - мне кажется или он меня уже об этом спрашивал?!
        - Охренеть как много. Спрашивается зачем мне подагра?
        - У тебя подагра?!
        - О да… - не сдерживаясь начинает смеяться Волков, зарываясь лицом в мои волосы.
        - Я думаю нам пора по домам. Поздно, да и холодно, а ты вообще в одной кофте.
        - Тебе холодно?
        Кирилл пристально смотрит на мои губы и сжимает мою ладонь. И если еще минуту назад мне показалось, что ему в голову вдруг резко ударило вино, то сейчас могу с уверенностью сказать, что взгляд его вполне осознанный.
        - Мне не холодно, а тебе надо все же… в тепло.
        - А меня подагра греет, Светик. Почувствуй, как сильно.
        Кирилл приподнимает одной рукой край джемпера и кладет мою руку к себе на живот. А потом сам же накрывает ее своей ладонью и ведет вверх. Вот сейчас, когда я своей ладонью ощущаю его горячую кожу, мне кажется, что алкоголь пила все-таки я, а не он. Фактически, мы в темном лесу, пусть и подсвеченном фонарями. Но ведь в лесу! А я стою и шарю холодными руками по его груди. Вот почему я не могу жестко и уверенно сказать, что нам надо домой?!
        - Чувствуешь?
        - У меня холодные руки, я…
        - А я согрею.
        - Кирилл… поехали домой, - с помощью какой-то силы одергиваю руку вниз и сжимаю в кулак, на что Волков лишь усмехается.
        - Еще совсем не много, не могу же я позволить тебе замерзнуть.
        Его действия вряд ли можно назвать сейчас логичными, потому что вместо того, чтобы меня согреть, он просто расстегивает пуговицы на моем плаще.
        - Что ты делаешь? - хватаюсь за его руку, на что Кирилл опять усмехается.
        - Никаких плохих действий, только раздену, тьфу - согрею.
        А в следующее мгновение руки Кирилла сильно сжимают мою талию, и он впивается в мои губы жестким поцелуем, от чего у меня подкашиваются коленки. Опять не знаю на чем сконцентрироваться, на его руке, внезапно переместившейся на мои ягодицы, или на собственных губах, которые уже, кажется, горят от его действий. Переехала называется, чтобы в первый же день быть перецелованной и знатно облапанной в темном лесу. Хорошо хоть не голая еще. И только, когда рука Кирилла не просто стала задирать мое платье, а откровенно сжимать мою попу, во мне что-то щелкнуло. Но все, на что меня хватило, так это издать какой-то полустон и прикусить его губу. И это определенно подействовало, судя по тому, что движения Кирилла замедлились и через какие-то секунды он замер. А потом и вовсе отстранился, при этом тяжело дыша. И вместо того, чтобы что-то сказать, он начинает хрипло смеяться, сжимая рукой переносицу.
        - Я никогда не был мазохистом, Света. Но что-то пошло не так. Во всем виновата подагра. Сумасшествие какое-то, - выдыхает он, посмеиваясь над собой. - Так, все, нам действительно пора домой.
        - Да, пора, - растерянно бормочу я, застегивая плащ. А вот то, что Волков наклонился вниз и ухватился за мою щиколотку, я как-то пропустила. - Ты чего?
        - Поднимай ногу, Светлана Васильевна, мне нужна твоя туфля.
        - Зачем?
        - Продам бомжам, тетка за деревьями так и косится на них. Ай ладно, можно по другому. Давай на плечо, Светик.
        Я даже не успела возмутиться, как оказалось действительно на его плече с задранной вверх попой.
        - Ну не надо. Поставь меня, пожалуйста.
        -
        - Поставлю. Точнее посажу, когда дойдем до такси. А вот это давай оставим.
        Кирилл снимает с меня туфли и вместо того, чтобы дать мне их в руки, кидает на землю.
        - Да ты чего?! Сдать же можно!
        - У меня чека не осталось, - усмехается он. А до меня доходит, что теперь я босоногая…

* * *
        Расслабленная и очень-очень сонная. Именно так я могу охарактеризовать свое состояние. С одной стороны, проспать почти всю дорогу очень даже хорошо, но с другой стороны… некрасиво по отношению к Кириллу. Хотя, глядя на свои голые ноги, чувство вины за то, что заснула как-то исчезает само собой.
        - Спасибо, - бросает Кирилл водителю и тут же тянется ко мне. - Давай, Светик на ручки.
        - Ну и стоило заниматься такой ерундой? - бурчу себе под нос, оттягивая одной рукой платье вниз.
        - Ну конечно, стоило. Я тебя лапаю, но как бы и несу. Не грешу короче раньше установленного срока.
        - Я не буду это комментировать.
        - И не надо, - открывая дверь одной рукой в подъезд, тихо произносит Кирилл. - Никогда не думал, что скажу это, но все же хорошо, что ты худенькая. Комфортно носить, нагрузка на поясницу значительно меньше, - заходя в лифт без тени шутки произносит Волков. - Слушай, а давай в следующий раз пойдем в аквапарк?
        - Нет.
        - Комната страха?
        - Конечно же, нет.
        - Диво-остров?
        - Нет.
        - Пейнтбол?
        - Нет.
        - Черт, я перебрал все, что хотел сам, - открывая дверь в квартиру, со смехом произносит Кирилл. - Ну тогда только секс, Светлана. Больше ничего не приходит на ум, что мне самому по вкусу, - поставив меня на пол, констатирует Волков.
        - А я предлагаю просто сон.
        - Да ты и так продрыхлась в машине.
        - Этого недостаточно.
        - Ладно, Зайка. Мне и вправду пора. Доставил тебя в целостности и сохранности, как и обещал, теперь можно и на боковую.
        - Спасибо.
        - Все, ложись спать. Увидимся в воскресенье.
        - В смысле, в воскресенье? А завтра?
        - А завтра ты, дорогая моя, работаешь или ты забыла?
        - Не забыла, - растерянно произношу я, немного приходя в себя. - Просто… ты говорил, что завтра дежурит хороший доктор, я думала это ты.
        - Как бы мне ни хотелось это признавать, но я не единственный хороший доктор в больнице. Но спасибо, Светик, вроде как бы я был не удовлетворен и уже расписывал себе в голове, как сегодня снова придется дружить с рукой, но сейчас я более чем счастлив, почти что получил оргазм. Ты поплыла, дорогая. Это не вопрос, если что.
        - Спокойной ночи.
        - Спокойной, - шепчет мне на ухо, едва касаясь губами кожи. - Не жди меня завтра, я не приду, - быстро чмокает в кончик носа и отстраняется. - Хороших снов.
        Закрываю за ним дверь и понимаю, что придет. Руку готова отдать на отсечение - придет. Сто процентов придет. Скорее всего я и вправду поплыла, потому что зачем тогда надеваю обувь и иду в магазин за мясом.

* * *
        Два часа четырнадцать минут и семнадцать секунд… Ну как бы руку мне пора отсекать, потому что Волкова действительно нет. Сказать, что я разочарована - ничего не сказать. Зачем я три часа готовила дурацкие пирожки, тогда как могла спокойно лечь спать?! Обидно, черт возьми. Сделала называется приятно. Хотя по сути злиться надо только на себя, в конце концов, он предупредил, что не придет, только чего ж так обидно-то?!
        - Свет, я все, можешь идти обедать, - поднимаю голову на рядом стоящую медсестру и разочарованно выдыхаю.
        - Я не хочу есть.
        - Ну не хочешь так просто чай попей, давай, давай, иди отдохни, - было бы от чего отдыхать. Смена еще как назло… никакая. - Вставай давай, - подгоняет меня за плечо и садится на мое место. - Там печеньки вкусные медпред принес, иди скушай.
        - Спасибо, но я, пожалуй, выпью только чай.
        Иду медленно в сестринскую, борясь с дурацким желанием достать телефон и что-нибудь написать. Это ужасно. Никогда не понимала, как женщина может написать сообщение первой. И что получается сейчас?
        - Прилипала, - бурчу себе под нос, плюхаясь на диван, и все же достаю из кармана мобильник.
        Долго его гипнотизирую, но на ум не приходит ровным счетом ничего, кроме «Как дела». И ведь понимаю, что, если отправлю такую дурь, получу в ответ что-то типа «Ты уже скучаешь по мне, Светка». Ну его… от греха подальше, сама пирожки съем, ночь, в конце концов, впереди. Кидаю телефон на сиденье и облокачиваюсь на спинку дивана, прикрыв глаза.
        - Привет, Светлана Васильевна. Соскучилась? - тут же открываю глаза и упираюсь взглядом на стоящего рядом Волкова. Он в халате, неужели где-то специально прятался? Хотя не было его в кабинете. Не было! Я же проверяла.
        - Ни капельки, - после значительной паузы выдаю я, пытаюсь сдержать улыбку.
        - А я да. Пришел аж на два часа раньше смены, чтобы покормить тебя. Ой, ладно, неблагодарная, что закажем поесть? - присаживаясь ко мне на диван, интересуется Кирилл, совершенно не скрывая улыбки в отличие от меня.
        - Не надо ничего заказывать. Я пирожки с мясом приготовила, - ну вот, даже еще лучше, чем я ожидала-мне предстоит с ним ночная смена.
        - Пирожки?! Ааа… то есть это специально для меня что ли?
        - Нет, конечно. Просто захотелось.
        - Ночью просто захотелось? Ну ты даешь, не ожидал. Ну корми меня уже что ли….
        Глава 44
        «Я закончила и очень хочу кушать. Ты скоро?»
        Отправляю сообщение, и вдохнув полной грудью по-настоящему теплого и весеннего воздуха, усаживаю свою пятую точку на лавочку. Перевожу взгляд на обувь и в который раз за день не могу нарадоваться. Да, действительно как мало надо человеку для счастья - всего лишь красивые «лодочки» сочного синего цвета на удобном каблучке. А нет, не так. Всего лишь новые «лодочки», купленные на свои первые заработанные деньги. Ключевое слово «свои»! Ну кто бы мог подумать, что от этого можно испытывать самое настоящее наслаждение?
        - Свет, ты чего тут сидишь? - поднимаю голову на рядом стоящего Илью.
        - Воздухом дышу.
        - Точно воздухом?
        - В смысле?
        - Да странная какая-то. Ты только не обижайся, но выглядишь как клиентка психушки, активно болтающая ногами, еще и улыбаешься, глядя на них.
        - Это я майскому солнцу радуюсь, дурак, - не скрывая смеха выдаю я, гипнотизируя при этом телефон в руках.
        - Ясно, - бурчит себе что-то под нос и присаживается ко мне на лавку. - А мне сегодня в твою сторону. Поехали вместе?
        - Спасибо, но нет, у меня другие планы.
        - Этого ждешь что ли?
        - Я воздухом дышу.
        - Свет, ну он же старый, да еще и стремный какой-то, - не унимается Илья. - На кой он тебе сдался?
        - Я не буду с тобой это обсуждать. Езжай домой, меня ждать не надо.
        - А что решила на девятое мая, поедешь или нет? Или тебе не разрешают?
        - Я не знаю, Илья, я пока не решила, - ну ведь гад же, взял и все испортил!
        - Вероника сегодня вечером скинет в инстаграм фото, куда все собираются. Может даже видео запишет. Я знаю это место, классное.
        - Я подумаю.
        - А ты не думай, а поехали. Разве не самое лучшее время, избавившись от бабушкиной опеки, погулять?
        - За три оставшихся дня я решу этот вопрос.
        - Ну если что вместе поедем, а вечером вернемся обратно по домам, ну чтобы там не ночевать, да?
        - Да, Илья. Но это, если я все же решу поехать.
        - А ты хочешь, но боишься или просто не хочешь, только честно? - да что ж такое, ну вот надо было тебе активизироваться именно сейчас?! Смотрю на него и понимаю, что мне его жаль. Ну чего мне на него злиться? В конце концов, ничего плохого Илья мне никогда не делал, а если быть точнее, наоборот, всегда помогал.
        - Скорее хочу, чем нет, - вполне искренне произношу я после продолжительной паузы.
        - Ну вот и хорошо. Тогда до завтра, - встает с лавочки улыбаясь в тридцать два зуба.
        - До завтра, - киваю в ответ и перевожу взгляд на вибрирующий телефон. И улыбка тут же проходит сама собой. Не от этого человека я ожидала увидеть сообщение, совершенно не от нее. Каких-то семь букв, и я превращаюсь в трясущуюся размазню.
        «Если ты и дальше будешь игнорировать мои звонки, я приеду в университет и прилюдно устрою скандал. Оно тебе надо, Светлана?»
        Не бывает все в жизни хорошо. Просто не бывает. Смотрю теперь уже на звонящий телефон и не могу. Просто не могу взять трубку и ответить. Понимаю, что веду себя как полнейшая трусиха, но по-другому не получается. Не смогу я ей достойно ответить, более того, подвергнусь влиянию, как и нарекал Кирилл. И страшно, черт возьми. Ведь действительно может прийти и опозорить. Порочный круг какой-то. Закрываю глаза, глубоко вдыхаю воздух и пытаясь успокоиться. В конце концов, у меня есть грозный Волк, который в отличие от красной шапочки, то есть меня, если уж не съест бабушку, то словесно пропоносит. Мамочки, что я вообще несу? Хотя если подумать, это не так уж и далеко от правды, он точно поставит ее на место. Или проблема в том, что за две недели я слишком идеализировала в своей голове Волкова? Да и бабушку все равно жалко, не чужая же, зачем я с ней так? А она со мной зачем так, сразу про скандал? Прав был Илья - я клиентка психушки, не иначе, если уж не в настоящем, так в будущем.
        В руках вновь вибрирует телефон, и на мое счастье - это Волков.
        «Я занят. Подожди меня в сестринской»
        А на счастье ли? Опять злой! Даже лица не вижу, но чувствую, что злой.
        «Я не хочу ждать в сестринской. Люди еще чего дурного подумают, а потом косточки перемоют. И не хочу думать о том, что придумать на вопрос «А что я тут делаю»
        «А ты меньше думай о том, что подумают посторонние тебе люди. В конце концов, включи фантазию и скажи, что пришла пересдавать мне зачет. Я подкинул сестрам пять коробок конфет, не должны были сожрать. Перекуси пока ими».
        Лучше бы мне лично отдал, коробками он раскидывается. Быстро набираю смс, попутно вставая с лавочки.
        «Перекусить сестрами или конфетами?:)»
        Отправила и тут же пожалела. Шутница из меня так себе, а судя по молчащему телефону, меня тупо проигнорировали.
        «Ты просто непонятно написал. А я типа пошутила»
        Я ожидала в ответ как минимум шутку, но точно не это:
        «Света, я занят».
        Сухарь… кажется, это единственное, что звучало в моей голове всю дорогу до отделения. И еще как минимум час, за который я наминала в сестринской оставшиеся конфеты. Чувствую себя маленькой и капризной девчонкой, которая борется с желанием снова написать сообщение, причем что-нибудь такое, на что он точно ответит. Ну пошутит, в конце концов. Вот только самой совсем не смешно. Если первая неделя была без преувеличения сахарная, то последние три дня Волков мягко говоря не такой. Сердитый, задиристый и… неудовлетворенный. Точно, вот это слово, как бы я ни хотела его воспроизводить в своей голове.
        - О, Светлана, а ты что здесь делаешь? - поднимаю голову на рядом стоящую Евгению Николаевну. Ну вот, только ее здесь не хватало. Хоть она и хорошая, но теперь придется врать.
        - А я жду пока освободится Кирилл Александрович. Я когда болела, ему так две темы и не сдала. Вот сегодня я свободна и все выучила.
        - Пфф… не жди, он уже как час возится со своей бабой.
        - С какой бабой?! - закашлявшись от застрявшей конфеты, с трудом выдаю я.
        - Не помню я ее фамилию. С гинекологии, Маргарита какая-то там. Вообще-то, если честно я думала у него другая появилась, - забирая из моих рук коробку с оставшимися конфетами, тихо шепчет Евгения Николаевна. - Но получается нет. Я дежурила второго мая, а она тут ошивалась с ним, и сегодня опять здесь. Интересно, женит она его в итоге на себе или нет. Как думаешь? - женит, не женит, что за чушь вообще?! - Светлана, прием?
        - Да я откуда знаю. Думаю… не женит.
        - Мне тоже кажется, что нет. Хотя она баба красивая, но по мне какая-то…
        - Какая?
        - Стервозная. Но тут скорее дело в Кир Саныче.
        - А с ним что не так?!
        - А ты не замечала? Да он одиночка по жизни, да и брак у него откровенно никакой был, человек, которому важна семья не проводит столько времени на работе. Мне кажется, ему жена вообще не нужна. Не такой он человек, хоть и мужик-то хороший в общем.
        - Но вы же не живете с ним, чтобы знать наверняка нужна ему жена или нет, да и вообще какой он на самом деле человек, может все по-другому.
        - Может. Кто его знает на самом деле.
        - Ладно, если он так занят, я, пожалуй, пойду, - растерянно бормочу я, вставая с дивана. - Завтра сдам ему темы.
        - Да, лучше приходи в перерыве, часиков в двенадцать. Он всегда тут в это время.
        - Евгения Николаевна, можно у вас кое-что спросить, - неожиданно для самой себя возвращаюсь на место, всматриваясь в лицо старшей медсестры. - У меня очень личный вопрос, у вас же есть дочка, да?
        - Есть, а что такое?
        - Ну вот вы бы ей что сказали и посоветовали, если бы она начала встречаться с человеком, который ее старше, и который… ну в общем хочет, то что хочет, а она еще пока не хочет. Ну точнее может и хочет, но рано еще. Простите за вопрос, просто как-то получается не у кого мне такое спросить.
        - Не давай пока своему мужику, Света, - неожиданно выдает она, уплетая конфету. - Мужикам лишь бы свой член присунуть. Ценить будут то, что тяжелее досталось. Ну только не переусердствуй по срокам. Год их за нос точно водить не надо. Ну месяцок, другой можно.
        - А за месяц, другой он же может найти женщину более сговорчивую. Ну в смысле…
        - Может, конечно. Ну и хорошо тогда. Отпадет как ненужный материал. Если уж пару месяцев не может сдержаться, на кой хрен тебе тогда такой? Ты вон какая видная девчонка, найдешь еще себе, если этот чмом окажется.
        - Понятно, спасибо.
        - Смешная ты, Светлана.
        - Да нет, просто…, - сжимаю руку в кулак. - Дура.
        - Не грусти, а то сиськи не будут расти, - смеется Евгения Николаевна, протягивая мне конфеты.
        - У меня уже выросло, больше вряд ли, спасибо, конфет я уже наелась. Ну я все же пойду.
        - Давай, Светлана.
        Выхожу из сестринской, борясь с диким желанием заглянуть в его кабинет. Ну кто я такая, чтобы врываться к нему просто так? А если он там и вправду с этой… занят и вовсе не работой. И вроде бы разбить иллюзии сейчас самое то, пока не поздно. Вот только оказывается к хорошему, пусть и с примесью горчинки, очень быстро привыкаешь, и избавляться от этого совсем не хочется. Стою посреди коридора и не знаю, что делать, наверное, так ломает наркоманов. Только вот, к счастью, или нет, моя ломка была быстро прекращена, когда в конце коридора я увидела Волкова, обнимающего гинекологичку за плечи. Он не просто обнимает ее, он еще что-то шепчет ей. Не обнимают так посторонних людей, не обнимают! Занят он. Несколько секунд смотрю на них, кажется, даже не дышу, а потом Кирилл неожиданно поворачивает голову в мою сторону, устремляя на меня свой взгляд. Гад! Резко отворачиваюсь и иду к выходу, параллельно набирая смс.
        «Хорошо пофрикались, Кирилл Александрович?»
        Это ж надо было отправить такую дурь! И что самое удивительное, писала бы и дальше что-то в этом духе.
        «Подожди меня внизу. Я уже закончил»
        Несколько секунд смотрю на сообщение и не понимаю, то ли у меня что-то с глазами, то ли мне действительно сказали просто ждать. Нет, не кажется! Пожалею я о своих словах, однозначно пожалею. Ну в конце концов, почему всем можно, а мне нельзя?
        «ИВЖ, Кирилл Александрович. Что в переводе с монашеского-иди в жопу!»
        Глава 45
        - Привет, - тебя мне еще не хватало для полного счастья. Киваю в ответ и присаживаюсь на остановку, высматривая нужную маршрутку.
        Вот же парадокс, еще какие-то несколько недель назад я мечтала об этом человеке, теперь же нам наконец-то ехать в одну сторону, а уже не хочется. А лучше бы хотелось.
        - Слушай, я все спросить хотел, но чего-то стремно… Ты реально с Волковым что ли?
        - Я работаю у Волкова на отделении, - тихо произношу я, сжимая руки в кулаки. - А все остальное никого не касается.
        - Значит да?
        - Значит это мое личное дело, даже если «да». И не надо обо мне распускать слухи, понятно?
        - Да ладно тебе, чего ты бесишься. Я же просто так спросил. Ну если правда, то… да фигня какая-то получается. Это ж Волков, зашкварно как-то с ним.
        - Зашкварно?
        - Ну да, - смотрю на него и чувствую себя полной идиоткой. Зашкварно… это вообще что такое? Похоже на шкварки, но это явно не о жареном мясе с салом. Тупица, нашла о чем думать. Скорее бы поесть нормальной еды.
        - Зашкварно, конечно, - произношу я, улыбаясь собственным мыслям о мясе.
        - Так значит не с ним?
        - С мясом.
        - Что?
        - Забудь… я часто несу чушь.
        - Забавная ты, Свет.
        - Да, обхохочешься прям.
        - Точно обхохочешься, Светлана Васильевна, - поднимаю голову на источник уже хорошо знакомого голоса. - После вашей-то жопы и подавно. Пойдем, здесь по-прежнему нельзя парковаться, - берет меня за руку, фактически приподнимая со скамейки. - Кстати, Комаренко, я тебя жду. Экзамены на носу, а зачет ты по-прежнему не сдал.
        - Сдам, - доносится позади нас голос Олега.
        - Это как посмотреть, да, Света?
        - Вот это сейчас что было?!
        - Это я тебя хочу спросить, что? Садись давай, не беси еще больше, чем есть, - открывая дверь в машину, зло цедит Волков. - Будь добра, побыстрее, - подталкивает меня в спину и громко захлопывает дверь.
        В очередной раз компрометирует меня перед человеком, еще и намекает на что-то!
        - Пристегнись, - отъезжая от остановки, бросает Волков.
        - Я просила не подходить ко мне на людях и не компрометировать меня, тем более перед студентами!
        - Тем более перед Олежкой, да? Что, Светик, «старая любофф» не ржавеет? - имитируя пальцами кавычки, ехидно добавляет Волков.
        - Гинекологичка я смотрю тоже не заржавела.
        - Ты хрен-то с пальцем не путай.
        - Мне можно путать, я первого не видела, - сказала и тут же пожалела. Что я несу, и кто вообще в меня вселился?!
        - С такими закидонами и не увидишь.
        - Увижу, кандидат на остановке остался, - блин, вырвите мне язык!
        - Давай договоримся сразу. У меня нет никакого желания спорить, ругаться и прочее. Я зол и голоден. Во избежание дальнейшей херни - Рита, так уж сложилось, не посторонний человек в моей жизни. Но это не значит, что я с ней трахаюсь. У нас есть с ней… кое-какие дела. Так понятно?
        - Непонятно.
        - Ну значит пойми. А вот ты, Света, нарываешься с соседом по остановке. Не стоит вызывать во мне ревность. Это по меньшей мере глупо.
        - Завалите его на зачете, Кирилл Александрович?
        - Господи, дай ума этому ребенку, - выдыхает Волков, остановившись в пробке. - Заканчивай, Свет. Давай о чем-нибудь хорошем.
        - А нет сейчас ничего хорошего. Хорошо было несколько дней назад, а сейчас кто-то не дает и можно не стараться? И с Маргаритой как ее там зажиматься. Так получается? Она-то точно сговорчива, в отличие от меня.
        - Свет, - усмехаясь произносит Волков. - Мне, конечно, приятно, что в тебе проснулись чувства присущие нормальным людям, более того, я очень рад, что ты произнесла вслух что-то человеческое, согласно твоему возрасту, но нет, не так получается. Значение секса весьма преувеличено. Конечно, глупо отрицать, что мне этого очень хочется, как и то, что кайф от новизны ощущений никто не отменял, но уверяю тебя, я в состоянии прожить без него месяц, другой. У нас с тобой ничего не изменилось, я продолжу отмечать крестики в календаре.
        - Крестики в календаре?
        - Конечно, завтра будет тринадцатый от начала провозглашенного тобой месяца. Видишь, я все соблюдаю и держусь. А ты мне в этом, кстати, не помогаешь. Лучше подумай, чем ты меня порадуешь на ужин.
        - Зашкварно.
        - Что?
        - Ты знаешь, что такое зашкварно?
        - Ммм… полагаю одно из новомодных слов современной молодежи, что-то типа стремно?
        - Я не знаю, вот и решила спросить.
        - Ну что могу сказать, ты не знаешь, и я не знаю, но так бывает, Светка, особенно, когда монашка сходится со старпером, - улыбается Волков, трогаясь с места.
        - А мне это слово напомнило шкварки, но это точно не мясо, потому что Олег сказал, что встречаться с тобой зашкварно.
        - Ааа… Олег сказал. Я тебе уже сегодня говорил не нарываться? - поворачиваясь в мою сторону, вкрадчиво интересуется Волков.
        - А я говорила не подходить ко мне на людях и не оказывать никаких знаков внимания. Мне хватило того, что меня бабушка считает шлюхой! А если об этом начнет говорить весь университет, плюс работники всего отделения, а уж добрые люди постараются все донести, и тогда мне точно можно заканчивать жизнь одним из вами описанных путей, Кирилл Александрович. Что там было, таблетки?
        - Прекрати нести чушь. Мы взрослые люди, и ты даже уже не моя студентка. Пора наращивать броню, целее будешь. А учитывая выбранную тобой профессию тем более. Или тебе не имется и хочется окончательно поссориться? Так я просил этого не делать, у меня и так не самые радужные дни в жизни. Давай хоть ты не будешь клевать мне мозг?
        - Не буду.
        - Ну вот и отлично.
        Ничего отличного. Не знаю, что со мной творится и какой бес в меня вселился, но мне действительно хотелось его поддеть. Всю дорогу до дома я не сводила с него взгляд, воспроизводя в голове картинки того, что за дела могут быть у взрослого мужчины с его бывшей женщиной. Нерадужные картинки. Причем совсем. Туфли уже не радуют, мнимая самостоятельность с первым полученным авансом тоже. Что вообще меня ждет от таких отношений, если я в принципе не подхожу ни по каким параметрам такому мужчине?
        Перевожу взгляд на вибрирующий телефон и открываю входящее сообщение от Ильи.
        «Зайди в инстаграм Вероники, она в сторис только что скинула фотки коттеджа и того места»
        Да что за день такой?! Зашкварно, сторис, что это, блин, такое?! Не в том я веке родилась, вот не в том.
        - Свет, ну долго я еще буду держать тебе дверь?
        - Я задумалась, - убираю телефон в сумку и выхожу из машины.

* * *
        - А ты знаешь, что такое сторис? - заходя в подъезд задаю очередной дебильный вопрос Волкову.
        - Пусть будет нет. Так чем ты будешь меня кормить?
        - Спагетти с томатным соусом. Я быстро их сделаю, максимум минут двадцать.
        - Отлично, я жутко голоден. Кстати, о еде. Предлагаю на девятое мая поехать загород и сделать шашлык. Ты как?
        - Не получится.
        - Почему? - пропуская меня первой в квартиру, озадаченно интересуется Кирилл. - У тебя выходные, а дежурство одиннадцатого. Я сегодня как раз смотрел.
        - Не получится, потому что девятого мая я собираюсь загород со своими однокурсниками.
        - Очень интересно, а ты там каким боком?
        - В смысле каким? Обычным, - скидывая туфли, с вызовом отвечаю я. - Я тоже поеду с друзьями. Что я хуже всех что ли? Мне как раз только что Илья прислал смс, что Вероника скинула в сторис фотографии места, куда все собираются. Ну раз ты тоже не знаешь, что такое сторис, я погуглю.
        - Ты издеваешься что ли?
        - Нет.
        - Вероника, значит? - с усмешкой выдает Кирилл. - Можешь не гуглить. Думаю, что сторис - это что-то типа приложения, где очередная пи*да, в данном случае Вероничка длинная нога, выкладывает серию фотографий в инстаграме.
        - Зачем ты сейчас произнес это слово?!
        - Потому что это очень емкое слово, Света, такое как, например, жопа. Лучше и понятливее не скажешь.
        - Зачем так грубо?!
        - Ну хорошо. Очередная пе*дочка, так пойдет?
        - Хватит.
        - Вот и я думаю хватит. Я с тобой даже сексом еще не занимался, а ссоры такие, словно мы как минимум пять лет живем вместе. А бесишь ты меня сейчас на все десять лет брака.
        - Да что я сделала?!
        - Да вообще ничего. Какой на хрен сторис и празднование девятого мая загородом?! У тебя даже друзей нет. Дрочащий на твое фото Художников не в счет, он тебе не друг, так, одно название.
        - Зачем ты так говоришь?!
        - А как мне говорить правду? Ну не можешь же ты не понимать, что это просто очередная попойка, которая всегда заканчивается одинаково. Половина нажрется в зюзю, четверть будут просто трахаться по углам, кто меньше бухнул и в состоянии снять с себя трусы. Оставшиеся, типа тебя, будут стоять в сторонке, в лучшем случае убирать за всеми блевотину и мыть посуду, в худшем, какое-нибудь пьяное у*бище тебя заодно и трахнет. После посуды, разумеется. И да, твоего согласия он спрашивать не будет. Я понятно объяснился, Света?!
        - Вполне. В очередной раз все очень доходчиво.
        - Ну вот и замечательно, - открывая дверь и выходя за порог, зло кидает Волков.
        - Ты куда?
        - В жопу, - наигранно улыбаясь произносит Кирилл, громко хлопнув дверью…
        -
        Глава 46
        Отпускаю Машу с поводка и присаживаюсь на скамейку. Интересно, сколько должно пройти времени, прежде чем я стану такой как все, то есть нормальной, а не той, которая убирает за всеми блевотину на вечеринках? Хуже всего, что в чем-то Волков снова определенно прав. Да чего уж там, во многом он прав, наверное, так и заканчиваются многие вечеринки. Да и мне будет сложно сходиться с новыми людьми, тем более вести себя с ними непринужденно в незнакомой обстановке. Но я все равно докажу ему, что у меня будет все по-другому. Ведь люди же меняются, и я тоже могу. Я же уже меняюсь. Костьми лягу, но поеду загород. И не окажусь ни в одной из описанной им компании. Установлю инстаграм и пришлю ему свои фотографии. Точно, с улыбающимся и счастливым лицом. И нос ему утру! Осталось только понять, он реально сейчас ушел или вернется, когда остынет. А если насовсем и вообще больше не подойдет ко мне и будет игнорировать? А если я ему просто надоела, что я тогда буду делать? Я так не хочу. Не хочу! А собственно, что я сделала не так, чтобы от меня уходили, громко хлопнув дверью?! Хотя знаю. Знаю, что я сделала не
так! Точнее не сделала. Все дело в сексе, а точнее в его отсутствии. А ведь он точно пойдет получать все это к ней!
        Беру в руки мобильник и строчу сообщение, не задумываясь о последствиях.
        «Я обязательно поеду загород и пришлю тебе кучу фотографий с улыбающимся и счастливым лицом. И да, я не буду мыть посуду и убирать за кем-то блевотину, потому что в это время я буду отдыхать со всеми. Там, кстати, и Олег будет. Он уж точно меня оценит и не хлопнет дверью перед носом»
        Написала и, только отправив сообщение, поняла насколько я дура. Ведь это прямая провокация. Все понимаю, но остановиться не могу. Меня самым настоящим образом несет, словно вселились тысяча чертей. Я не дожидаюсь ответа, строчу новое сообщение, позабыв о бегающей за птицами собаке.
        «Ты все же спал все это время со своей Ритой, да? Или не спал, а сейчас наверстываешь упущенное, потому что монашка достала?»
        Ну и какой человек нормально ответит на сообщение с таким дурацким содержанием?! Ну вот зачем, зачем я нарываюсь?
        Оправдывать свое состояние гипнозом и прочей ерундой бессмысленно. Паранойя это, наваждение, влюбленность или еще какая-нибудь напасть, совершенно не важно, когда на деле меня корежит от происходящего. Я в самой настоящей панике. Тру глаза руками, чтобы хоть немного прийти в себя. Я не хочу, чтобы это заканчивалось, хочу, чтобы Волков вернулся. И не завтра, а сейчас. Как так получилось, что из разумной и спокойной девушки, я в одночасье превратилась в истеричную, неконтролирующую себя особу?
        Так и не дождавшись ответа на сообщения, я стала перебирать в голове все, от чего Волков всего за несколько дней мог измениться. И через пару минут, мне пришла ужасающая по своей сути мысль - она беременна. Точно, гинеколог беременна! Первая жена женила на себе из-за беременности. А теперь эта портит ему жизнь внезапно свалившейся новостью о будущем потомстве. Недаром Кирилл такой злой, это все просто не входило в его планы. Еще несколько минут я обдумывала эту мысль и снова схватилась за телефон.
        «Ты хочешь еще детей, Кирилл? Ответь, пожалуйста. Не игнорируй меня, в конце концов, кто из нас сейчас трус?»
        Молчит. Просто молчит! Да что я такого сделала, чтобы так со мной себя вести? Одно дурацкое сообщение про поездку? Ну и что?! Не успела окончательно сойти с ума, как телефон завибрировал в руках, и нет, это не сообщение. Быстро перевела дыхание и как можно более спокойным голосом произнесла тихое:
        - Да.
        - Караганда. Тебя заносит, девочка моя.
        - Ответь на вопросы.
        - В тебя там молния что ли ударила? Что за шизанутые вопросы?! Рановато тебе о детях думать, ни разу не трахавшись, тебе так не кажется?
        - Тебе сложно ответить на вопрос?!
        - Я не хочу детей, такой ответ устраивает? - не устраивает.
        - А про свою гинекологичку? Ответь честно. И где ты сейчас?
        - Я у себя дома, Света. Для особо одаренных - я мылся. А для особо дотошных - смывал с себя пот, пыль, грязь и все, что еще прилипло за день. И да, единственная особа, с которой я находился в очень тесном контакте во всех интимных местах в последние недели и эти полчаса это ма…
        - Ненавижу тебя! Просто ненавижу. Сиди и дальше со своей особой Маргаритой и трись во всех интимных местах. Смотри только, чтобы ничего не стерлось.
        - Все сказала? - не скрывая смешка, откашлявшись, выдает Волков.
        - Нет, не все. Я себе устрою девятое мая прямо сегодня. Пойду наконец-то гулять с Олегом. Молодость она такая, да и в конце концов монашке лучше пробовать встречаться с молодым и глупым, нежели с умным старым циником. Вот сегодня и начну.
        Сбрасываю звонок и тут же выключаю телефон. Не знаю для чего я его вырубила. То ли от того, что боялась услышать что-то плохое в ответ, то ли банально, чтобы самой не наговорить еще больше. Последний раз так паршиво я чувствовала себя, когда бабушка выгнала меня из дома, напоследок активно помахав руками. Сейчас же, меня никто не трогал и по факту даже не кричал, только чувствую я себя в стократ хуже, словно меня оплевали с ног до головы. А ведь все должно было быть не так. Не так! Нет, надо все исправить. Он просто потешался надо мной в своей излюбленной манере. Да будь он с этой Маргаритой сейчас на самом деле, не сказал бы он это вслух, соврал бы хотя бы.
        Еще через несколько минут, борясь с неконтролируемым потоком мыслей, на каком-то автомате я встала со скамейки, схватила ничего непонимающую Машу на руки и понесла домой. Вымыла опешившего пушистика и, выпустив ее на сушу, не вылезая из ванны, стащила с себя одежду и начала активно намыливать свое разгоряченное тело. Сегодня. Это случится сегодня, при условии, что я не найду у него в квартире никаких Маргарит и прочих особей женского пола. Ну чего ждать на самом деле? Неделей раньше, неделей позже. Все же я сама этого хочу, пусть и страшно. Про то, что это неправильно думать не приходится, ведь по истечении месяца, который я же сама и поставила в условие, я все равно не окажусь замужем за Волковым. Правильностью тут и не пахнет. Вот только все грешат и ничего, никого еще молния не убила за сексуальную связь вне брака. Да и шлюхой я от этого тоже не стану. Я же только с Кириллом хочу, а не с Олегом, Ильей и другими. Тьфу! Зачем я вообще приплела в телефонном разговоре Комаренко? И что сейчас обо мне думает Волков? Стоп. А если гинекологичка и вправду беременна от него и надумает на себе женить?
        Прочь, прочь все дурные мысли! Быстро выхожу из ванной и сушу волосы, попутно соображая, что надеть. К счастью, с бельем все оказалось проще - очень кстати пришлись трусики от Волкова, уже естественно стиранные. А вот надевать платье, подаренное им же, уже не хотелось. Тут-то я и расстроилась, осознав, что другой красивой одежды у меня и нет. Ну разве, что блузка, которую я так упорно прятала от бабушки и которую Кирилл видел не один раз. Ну и ладно, зато накрашусь ярче и волосы на концах завью.

* * *
        Видела бы меня сейчас бабушка, точно бы слегла, только уже с инфарктом и в конечном счете с летальным исходом. Блузка, джинсы и лодочки - тут, пожалуй, мне бы прилетело что-то вроде «Быстро сними, в этом вульгарном наряде становится понятно, что у тебя есть грудь и попа», хотя на самом деле так себе, по десятибалльной шкале разврата-на четверочку. А вот лицо и распущенные, слегка завитые на концах волосы с помощью фена и расчески - однозначно десятка. Ух, какие у меня глаза… саму пробирает. Может и зря в ход пошел карандаш, тени и тушь. Уж слишком ярко, с таким темным макияжем, голубые глаза слишком сильно выделяются на бледноватом лице. Ну и ладно, должна же я быть сегодня другой. Объективно - я красива, просто теперь кажусь чуть старше и увереннее в себе. Последний штрих - привычная гигиеничка «булочка с корицей» и вуаля, уже почти сожженная на костре, без пяти минут не девственница, Зайка Светлана Васильевна готова.
        Подмигнула заинтересованной Маше, и взяв с собой телефон с карточкой, кое-как закрыв подрагивающими от волнения руками дверь, выбежала из квартиры. И только пробежав два лестничных пролета, осознала, зачем я иду к Волкову. И нет, остановили меня не будущий костер, молния и совесть, а тупо… страх. Как это вообще будет? Я же ничего не умею. Теоретически, конечно, все это понятно, а вот практически… Когда спустилась на первый этаж, от былого запала не осталось и следа. Желание никуда не пропало, а вот страх опозориться - усилился в стократ. И только неуверенно ступив на последнюю ступеньку и поймав взглядом входящего в подъезд Волкова с букетом розовых роз, из головы вылетело абсолютно все. Кажется, сердце уже не бьется в груди, оно выскочило и стучит где-то рядом, отдавая в ушах диким звоном. И дышать не получается, и хочется улыбнуться от того, что пришел. Сам пришел! Вот только спустя несколько секунд, глядя на то, с каким выражением лица Волков меня рассматривает, улыбаться перехотелось.
        - Да я смотрю, Светлана Васильевна, ты даром времени не теряешь. Ты бы шла аккуратнее, дорогая, там дождик начался, шевелюру твою осадки с неба испортят, да глаза растекутся, пандой на свидание придешь. А еще можешь поскользнуться на каблуках. В итоге «девятое мая» встретишь в больничке, и Олежку не порадуешь, - не сказал, а скорее прыснул ядом.
        - Я его радовать и не собиралась.
        - Да что ты говоришь?!
        - То, что слышал. А вы я смотрю, Кирилл Александрович, тоже даром времени не теряете. К кому пришли с цветочками? Дайте-ка вспомню, к особе, с которой вы не только состоите в тесном контакте, но и третесь чем-то там интимным. Как же ее звали… Ма…
        - Мочалка. А ты, Света, дура малолетняя.
        - Я дура?!
        - Ну не я же строчу дурные смс и веду себя как дура, значит вывод делай сама. Ну и куда ты намылилась в итоге с таким лицом?
        - К тебе, дурак! К тебе, - делаю шаг вперед и со всей силы толкаю его в грудь. - Если бы ты сразу не повел себя… как повел, я бы и не строчила тебе эти смс. И если бы сразу сказал, почему обнимаешь свою бывшую или настоящую, я бы не делала всего того, что сделала! - вновь толкаю Волкова в грудь, но на этот раз Волков и не шелохнулся.
        - Телефон свой дала, - тихо произносит Волков, шумно выдыхая.
        - Что?
        - Телефон свой дала мне, живо, - протягивает свободную руку и выжидающе смотрит на меня. А до меня только сейчас дошло, зачем он просит телефон.
        - У меня даже номера его нет. Я никогда с ним не переписывалась!
        - Дай… мне… телефон, - вновь произносит по слогам, но не дождавшись от меня никаких действий, тянет меня к себе за руку и сам достает из кармана джинсов мой мобильник.
        Кажется, от злости и абсурдности всей ситуации у меня чешутся руки. Все, что мне хочется, так это ударить Волкова со всей силы, пока он копается в моем телефоне. А потом еще и еще, да вот только я понимаю, что ничего у меня не получится. Я даже не могу его нормально толкнуть.
        - Нашел что-нибудь интересное, Кирилл?
        - На наше счастье, нет, - выдыхая, шепчет он, убирая к себе в карман мой телефон.
        - Наше? - тихо интересуюсь я, обхватывая его руку, не крепко сжимающую букет.
        - Пойдем в квартиру, и все спокойно обсудим.
        Я не знаю, что мной движет, скорее всего обида за то, что подумал, что я вот так просто пойду с каким-то парнем. Подумал точно так же, как и моя бабушка. Фактически посчитал меня шлюхой. Той самой шлюхой.
        - Да иди ты в… задницу, - со всей силы сжимаю его руку, надеясь, что шипы вопьются в его кожу.
        - Ты что, мать твою, делаешь, - буквально шипит на меня Волков, одергивая руку.
        - Что хочу, - бросаю я, в очередной раз толкая его в грудь.
        Разворачиваюсь на каблуках, едва поскальзываясь, как и предрек Волков на каплях, но все же благополучно выбегаю из подъезда. И тут не врал - на улице дождь, причем сильный. Когда только успел пойти? Оглядываюсь назад и, увидев открывающуюся дверь, быстро спускаюсь по лестнице, не особо смотря под ноги. Бегу сама не знаю куда, правда недолго. Какие-то секунды и Волков ловит меня за руку.
        - Ну может хватит?! Бесишь уже, ей-Богу. У меня терпение тоже не резиновое, - тянет меня на себя, но я тут же одергиваю руку.
        - Отстань!
        - Ну все, Света, реально достала, - выкрикивает он, в очередной раз дергая меня на себя. Какое-то мгновение и Кирилл самым настоящим образом закидывает меня к себе на плечо, параллельно матерясь себе под нос. - Чтобы до квартиры не издала ни звука, - хлопнув меня по попе, вкрадчиво произнес Волков и полез рукой в задний карман моих джинсов, чтобы достать ключи от квартиры. - Ни звука, - повторяет он, как только доходит до двери в подъезд.
        -
        Глава 47
        Семь букв, сложенных в простую фразу «ни звука» отчетливо отложились где-то в подкорке. И нет, это не внезапный приступ послушания. Просто говорить, равно как и кричать, от чего-то сейчас, будучи закинутой на плечо, нет желания. Правда, стоило только войти в подъезд и поймать взглядом валяющийся на полу букет, как желание говорить вернулось. Несколько шагов Волкова по лестнице и цветы исчезают из поля зрения. Так и хочется крикнуть «остановись», нельзя их оставлять здесь. Только в горле почему-то пересохло и злить, как ни странно, Кирилла очередным криком мне не хочется. Вот только брошенные цветы по-прежнему дико жаль. Он же нес их мне. Мне, а не какой-нибудь Маргарите. Вторые цветы в моей жизни. Первые я и так загубила, не меняя воду из-за болезни. А эти вообще остались на холодном полу без воды. Жалко их стало так, что я вообще забыла, что минуту назад кричала и толкала Волкова в грудь. Странное и дикое ощущение, как будто я сама лежу там вместо цветов. А ведь меня так же вышвырнула бабушка, босой и раздетой в подъезд несколько недель назад. Слабодушие какое-то. И цветы жалко, и Волкова… Черт,
он и пальцы из-за меня шипами проколол. Он же хороший, зачем я с ним так себя повела, еще и сообщения дурацкие отправляла? Правду Кирилл сказал однажды - он ко мне передом, а я почему-то задом. Неблагодарная Зайка. Да что ж меня так ведет из стороны в сторону? То уколоть его хочется, то пожалеть… Как это остановить? Молчу как рыба все оставшиеся мелькающие перед глазами ступеньки, и стоило только Кириллу открыть дверь в квартиру и поставить меня на пол, как я тут же рванула на выход, схватившись за дверную ручку.
        - Да ты издеваешься что ли?! Я не мальчик, чтобы за тобой бегать! - хватает меня за запястье, ощутимо сдавливая. - Надоело, только попробуй сейчас выйти из квартиры, возвращать я тебя больше не буду, поняла меня?!
        - Я быстро вернусь, - тихо произношу я, убирая его руку со своего запястья. Волков смотрит на меня так, словно я умалишенная, что в принципе недалеко от истины. В данный момент на его месте я бы думала точно так же.
        Нажимаю на ручку двери и быстро спускаюсь на первый этаж. Поднимаю цветы и бегу обратно в квартиру, попутно рассматривая розовые лепестки. Красивые. И пахнут не так, как те первые, у этих ярко выраженный запах. Вкусный. Поправляю чуть влажные от дождя волосы назад и переводя сбившееся дыхание, тихонько толкаю приоткрытую дверь. Кирилл по-прежнему стоит в прихожей, но чуть дальше, опершись о стену и смотрит не на меня, а себе под ноги, а если быть точнее - на прыгающую на его ноги Машу. Так и хочется сказать «возьми ее на руки, она же тянется к тебе», но язык не поворачивается ему что-то сейчас указывать. Не время и не место.
        - Я же сказала, что быстро вернусь, - тихо произношу я, скидывая обувь. Вот только Кирилл по-прежнему на меня не смотрит. Медленно переводит взгляд на свои руки, осматривая их со всех сторон и закрывает глаза, шумно вдыхая воздух.
        - Как странно может повернуться жизнь за какой-то маленький срок. Вот жил себе просто и почти… нормально. Делал что хотел, не особо задумываясь о том, что будет завтра. Ни перед кем не объяснялся и уж тем более не отчитывался. Никого не догонял, не караулил, не придумывал хитрожопые схемы, под окнами не стоял, смс дебильные не писал, не срывался с мокрой башкой из дома за цветами. Ведь нормально все было, а потом пришла… подагра, - тихо произносит Волков, открыв наконец-то глаза, и переводит на меня взгляд.
        Я всякое ожидала, но точно не то, что он улыбнется. А потом и вовсе рассмеется, ничуть не сдерживаясь. Ну разве что сжимает пальцами переносицу и мотает головой из стороны в сторону, видимо пытаясь согнать с себя неожиданный приступ смеха.
        - За цветами ходила… охренеть.
        - Жалко просто их, - шмыгая носом, грустно констатирую я. - Первые, подаренные тобой, я загубила, когда заболела. Может их можно было реанимировать, но ты не забрал букет с той квартиры. Не могла же я и эти оставить в подъезде. Ты же их мне принес, - тихо произношу я, скукоживаясь от странного взгляда Кирилла, выдержать который с каждой секундой становится все труднее. - Я пойду поставлю их в воду, - бурчу себе под нос, проходя около Волкова и зачем-то задевая его руку своей ладонью.
        Вхожу на кухню и на каком-то автомате достаю трёхлитровую банку из шкафа. Наполняю ее холодной водой, а сама думаю только о том, что Кирилл, вместо того чтобы прийти ко мне, остался там. Надо извиниться за все, что наговорила. «Старого циника» он мне наверняка не простит.
        - Иногда мне кажется, что ты нереальная, Свет, - резко поворачиваю голову, натыкаясь на грудь Волкова. Когда только успел подойти так незаметно. - Как-будто из какого-то… даже не кино, а мультика, - продолжает он, всматриваясь в мои губы. - В кино все гипертрофировано, а в мультике просто нереально, вот ты именно оттуда.
        - Ну и что, я такой тебе не нравлюсь?
        - Да, конечно, не нравишься, - выдает он усмехаясь. - Вот поэтому, после твоих сообщений, старый козел, вместо того, чтобы остаться дома, отдохнуть и завалиться на диван, поехал к тебе. Вопиющее безобразие с моей стороны, никакой гордости и чувства собственного достоинства, а все, потому что ты мне естественно не нравишься, - кривя лицо, на одном дыхании выдает Кирилл. Кладет руку мне на плечо и легонько отстраняет от раковины в сторону.
        - Я не говорила, что ты старый козел… я…
        - Да, там был старый циник, в переводе с монашеского - просто старый козел, - включая воду, бросает Кирилл и тут же начинает плескать себя ею в лицо. И так несколько раз, до тех пор, пока не выпрямляется и не выключает кран. - Ну чего ты держишь эту махину? - забирает у меня из рук банку, ставит на стол и небрежно вставляет букет в воду. Переводит взгляд на меня и проводит тыльной стороной ладони по своему лбу.
        - Прости меня, я не считаю тебя старым, клянусь. Это было сказано специально, чтобы тебя обидеть, задеть, ударить побольнее. Не знаю, в общем, как сказать. Мне, как и всем не чужды импульсивные и глупые поступки. И мне не нравится эта Рита. А может не она сама, а любая на ее месте, потому что была с тобой раньше. Ну ведь ты сам говорил, что встречался с ней, - продолжаю напирать я, видя, как Кирилл ухмыляется. - И уж точно не две недели как со мной, а значительно больше. А теперь и обнимаешься с ней. И ничего не объясняешь! Только рот мне затыкаешь и пугаешь очередными перспективами только уже не дальнейшей жизни, а вечеринки. Мне это не нравится! - вновь повышаю голос. - Даже если так… то есть, если это правда и так проходят большинство сборищ, это можно было преподнести по-другому, не унижая меня. А в итоге я опять вышла какой-то убогой в твоем рассказе. Мне обидно, понятно? И да, мне хотелось тебя задеть этими сообщениями и насолить, поехав загород.
        - И замутить там с Олежкой, ах, да, и сегодня пойти к нему.
        - Ну хватит! Не собиралась я с ним куда-то идти и тем более мутить. Я шла к тебе. Чем хочешь поклянусь. Хотелось бы сказать, что бабушкой, но как-то в свете последних событий - это словно насмешка. Да мне и поклясться в итоге нечем и некем, - грустно констатируя я, опираясь руками о стол. - У меня же получается никого нет. Ну не тобой же клясться, это же тоже как насмешка. Ну собой хочешь поклянусь?
        - Не хочу. После телефона я и так понял, что ты туда не собиралась.
        - Тогда зачем говоришь снова про Олега?!
        - Хотелось услышать эмоциональный рассказ, как ты сорвалась ко мне, изнемогая от ревности, но ты про клятвы начала. Не дождешься от тебя никаких нормальных девичьих признаний.
        - От тебя и подавно.
        - Я и так с тобой вожусь как с хрустальной вазой, самого аж тошнит порой, и ты мне тут будешь про отсутствие признаний?! Не наглей.
        - А про Риту свою так и молчишь! Неужели так сложно сказать?
        - Она не моя, Света.
        - Тогда зачем ты с ней обнимался? Она беременна от тебя, поэтому ты такой злой?
        - О, Боже, - шумно выдыхает, опрокидывая голову назад. - Рита не беременна от меня. Несколько дней назад ее мать попала к нам на отделение. По сути ерунда, а после простых анализов там оказалась задница, без признаков просветления. Эти парочку дней я занимался переводами ее матери в гематологию. Она не жилец, Света. Неделя, две. Я видел таких - сегодня они бодрячком, а через неделю труп. Ее даже на очередь не успеют поставить. Она умрет со дня на день. И посылать Риту куда подальше только потому, что тебе этого хочется - я не могу. Точнее могу, но не буду. Я и так перед ней прилично виноват. И я понимаю, что с ней сейчас. Наши с ней отношения закончились, а все что происходит сейчас - это просто дружеская поддержка. Не более того. И, пожалуйста, давай закроем раз и навсегда эту тему. Потерпи немножко и я обещаю, что скоро не буду с ней тесно общаться и уж тем более обнимать, - с грустной усмешкой выдает он.
        - Уж лучше бы обнимал, но, чтобы все были живы, - еле выговариваю я, борясь с комком в горле. - Неужели ничего нельзя сделать?
        - Света, я тебя просил?!
        - Ну я же не о ней говорила.
        - Я сказал, хватит. Забыли. Ну что ты за плакса такая? Ты будущий врач или кто вообще?! - протягивая руку к моим щекам, с дурацкой усмешкой выдает Кирилл.
        - Я не плакса.
        - Оно и видно. Я же сказал будешь пандой. Не дождь, так слезы.
        - Я не панда, там не должно еще ничего растечься.
        - Не должно. Я соврал, чтобы ты дальше не разводила сырость. Все, Светик, давай жить дружно. Забыли все плохое, да? - задает вопрос, сверля меня взглядом, я же в ответ киваю. - Я очень голодный и поесть так и не успел. Накорми старого циника уже хоть чем-нибудь, - уже мягче добавляет он. - И чтобы больше не бодалась, - насмешливо произносит Кирилл, прижимаясь свои лбом к моему. А я вместо какого-либо ответа глубоко вдыхаю, буквально затягиваясь парфюмом Кирилла. Ну очень вкусно. - Светик, прием, - шепчет мне на ухо, обдавая кожу горячим дыханием.
        - Очень-очень голодный? - выжимаю из себя я, борясь со странным желанием уткнуться в шею и как токсикоманка вдыхать его запах.
        - Да, очень голодный.
        - Я сдаюсь, - сглатывая произношу я, закидывая руки ему на плечи. - В смысле сдаюсь раньше срока. Можешь есть меня…
        -
        Глава 48
        Вместо того, чтобы подхватить мою идею и понять все без слов, Волков начинает улыбаться, едва сдерживая смех.
        - Что смешного?!
        - Съесть тебя, это как?
        - Ну может хватит придуриваться? Совсем не понятно как? Как хочешь, так и ешь. Тебе виднее как именно, за тридцать шесть лет уже наверняка разобрался, - убираю руки с его плеч, чтобы вновь опереться ими о стол. Лучше сжимать столешницу, чем впиваться пусть и короткими, но все же ногтями в его плечи.
        - Давай определимся, чтобы потом не было вопросов, ты накрасилась и пошла ко мне вечером домой, чтобы заняться сексом, правильно? Откуда вдруг такое внезапное желание? - вкрадчиво интересуется он, перебирая мои волосы одной рукой, при этом улыбается так, что во мне вновь просыпается моя темная половина. Да что ж это такое?!
        - Пахнешь ты вкусно, вот и захотелось, - небрежно бросаю, не зная, что придумать в ответ.
        - Захотелось согрешить, потому что я вкусно пахну, ммм…
        - Ну может быть хватит? Зачем ты сейчас это делаешь?!
        - Что?
        - Издеваешься надо мной, причем не в первый раз. Вот что.
        - Я тебе уже говорил и повторюсь - я не издеваюсь. Все просто, Светка, мне нравится наблюдать за твоими эмоциями. Их не купить ни за какие деньги, и да, меня это забавляет, жутко возбуждает и привлекает.
        - Поцелуй меня, - неожиданно для самой себя произношу я. Проходит несколько секунд, прежде чем я поднимаю голову и всматриваюсь в его губы. Его бездействие раздражает, и я начинаю нервничать. Кирилл меня дразнит, хуже всего, что я это понимаю, но ведусь.
        Закрываю глаза, не зная куда себя деть, и глубоко вдохнув, мысленно считаю до пяти. Не поцелует - значит не будет никакого секса. И вообще ничего не будет. На третьей секунде… нет, он не поцеловал меня, а дразняще начал обводить большим пальцем мои губы. Вроде бы, нет здесь ничего такого, мы занимались куда более откровенными вещами, но почему-то сейчас от, казалось бы, таких простых прикосновений его пальцев, возникает ощущение, что у меня вспыхивает кожа. Чувствую его горячее дыхание и наконец его теплые губы касаются моих. Медленно и осторожно. Так медленно, что мне хочется его ударить или прикусить губу. Каким-то чудом я не делаю ни того, ни другого. Совладав со своими эмоциями, я сама отстраняюсь от него и переведя дыхание задаю интересующий меня вопрос.
        - Почему ты так целуешь меня сейчас?
        - Как?
        - Как будто мне пять лет, - выдаю я, не скрывая недовольство.
        - А ты как хочешь, чтобы я целовал?
        - Ты знаешь как.
        - Не знаю, скажи.
        - Знаешь что… мне надоело.
        Делаю шаг в сторону, на что Кирилл проделывает тоже самое, и фактически перегородив мне дорогу, обхватывает обеими руками за талию.
        - Знаю, - с легкостью приподнимает меня, словно я ничего не вешу, и усаживает на стол. - Ты хочешь, чтобы я целовал тебя на все твои законные двадцать лет и один год.
        Усмехается и прижимается к моим губам плотнее, снова дразнит отстраняясь и проводит по ним языком. Тут же прикусывает мою нижнюю губу. Не больно, скорее приятно. Что-то в этом определенно есть. А в следующую секунду Кирилл наконец-то срывается и углубляет поцелуй. Обхватываю его лицо ладонями, и сама с неменьшим упоением целую его в ответ. Запоздало приходит мысль, что я опять нахожусь на какой-то поверхности. Не комод, так стол. Вопиющая наглость. Усмехаюсь Кириллу в губы и только хочу немного перевести дыхание, как он резко отстраняется от меня.
        - Я надела твое белье, - не зная, как реагировать на его действия, брякнула не подумав. - В смысле, тобой подаренное белье, - быстро исправляюсь, осознав, что только что сморозила редкостную чушь. - Почему ты остановился? - не надо быть опытной мадам, чтобы понять, что сейчас Волков о чем-то думает и, кажется, вообще не хочет продолжать.
        - Ты осознаешь, что у всех есть границы терпения и я не исключение? Тсс… - прикладывает палец к моим губам, как только я хочу что-то сказать. - Подожди. Я договорю, а ты просто ответишь. Мне уже сложно будет остановиться, у меня и так мозг вскипает и не только он. Ты уверена, что этого хочешь и не заплачешь, как только все случится? Не зарыдаешь, не сожрешь себя совестью и мыслями, в которые в тебя вложила бабка? Не наделаешь никаких глупостей после? Точно уверена, что этого хочешь?
        - Не заплачу, не зарыдаю и на последний вопрос, ответ «точно», - ничуть немедля отвечаю я.
        - Я рад, что ты этого хочешь, но нет. Сегодня не получится.
        - Что?! Ты хочешь, чтобы я тебя умоляла? Это какая-то месть? - несдержанно бросаю я.
        - Нет, Светик. Все куда проще. Тебе ли не знать, что я тебя хочу. Но… я шел к тебе, чтобы помириться, а не потрахаться. Вот поэтому у меня… банально нет с собой презервативов, - разводит руками в стороны, ничуть не сожалея, судя по улыбающемуся лицу. - Так что извини, придется просто поужинать и продолжить в следующий раз.
        Вдох… выдох… вдох… Не знаю, что я испытываю больше, злость или разочарование. Вот только не пойми откуда появившаяся уверенность не дает мне просто так на этом закончить.
        - Ты чем-то болен?
        - Нет, я чист и здоров, почти как младенец.
        - Тогда можно без них, - дожила, «монашка» выпрашивает секс.
        - Можно. Но есть еще незапланированная беременность.
        - Мне можно сейчас. В смысле у меня безопасные дни, - не задумываясь, уверенно вру я.
        - Можно? - скептически произносит Кирилл, ни капли не скрывая улыбки.
        - Да.
        - Я бы даже сказал по твоему внешнему виду, что нужно. Ну и что нам с тобой делать, Зайка? - кладет руки мне на джинсы, чуть выше колен и начинает поглаживать меня через ткань.
        - Ты хочешь, чтобы я тебя умоляла?
        - Конечно, хочу. Я мечтаю услышать твои мольбы, - усмехаясь произносит Волков.
        - Не будет такого, понял?
        - Обязательно будет. Попомни мое слово, настанет день, когда ты будешь умолять меня заняться сексом, а я буду выделываться и говорить, «Светлана, у меня болит голова».
        - Ты ведешь сейчас себя, как… дурак.
        - Согласен, одурился, когда гинекологом притворился. Хм… это что получается, сейчас мы в него и поиграем. Наконец-то, - не скрывая смеха выдает Кирилл, на что получает от меня удар в плечо.
        - Прекрати.
        - Ладно, я шучу. Давай переместимся в более удобное место.
        Кирилл ловко подхватывает меня под попу и подтягивает меня к себе.
        - Обними меня ножками, Зайка.
        Не место и не время говорить о том, что в акробатических этюдах я несильна. Но, в конце концов, оплести его торс ногами, может даже такая как я. Что собственно я и делаю с успехом, при этом закинув руки ему на шею. Я была уверена, что через несколько секунд я окажусь распластанной на кровати, но вот незадача, Кирилл сам сел на ее край и я оказалась в какой-то странной позе. Ну да - я сижу на нем с разведенными ногами. Оплела, блин, торс.
        - Я не хочу… быть сверху. Мне так не нравится.
        - Сказала главный специалист по сексу, мастер первого уровня - Светлана Васильевна Зайка.
        - Прекрати. Ну мне просто… в общем, не так я хочу.
        - А ты и не будешь сверху, я тебе не дам, мне самому так не нравится.
        - А что я тогда делаю в такой странной позе?
        - Во-первых, на тебе пока джинсы, так что вряд ли у меня настолько будет стоять член, что я тебе их продырявлю. Все-таки член - не копье, Светлана Васильевна. В0-вторых, что хочешь, то и делай. Даю тебе полную свободу действий. Можешь слегка разогреть мне яйца, чтобы я тебя не затрахал ненароком. В переводе на монашеский - чтобы не елозил на твоем хрупком теле больше, чем нужно в первый раз. Короче, чтобы быстрее кончил.
        - Вот зачем ты сейчас это сказал?
        - Чтобы твои щеки еще больше вспыхнули и после секса мы на них поджарим яичницу.
        - Твои?
        - Что мои?
        - Ну яичницу… твою поджарим? - указываю глазами на пах.
        - У меня так-то там яйца, а не яичница, по крайней мере пока. И нет, поджарим настоящую яичницу, я же есть хочу, охренеть какой голодный. Слушай, я с тобой неадекватным становлюсь, а кто-то должен остаться нормальным. И это явно не ты. Все, даю тебе пять минут, дальше бразды правления беру я и делаю, что хочу. Отсчёт пошел, Зайка.
        - Стой.
        - Что такое?
        - А делать что хочешь, это что?
        - То, что хочу.
        - А подробнее? Я не хочу никаких извращений, - мотаю головой.
        - Я тебя умоляю, какие подробности? Руку даю на отсечение, что ты даже не знаешь сколько длится в среднем секс. Расслабься, Светка. Я вроде не извращенец. Нет, не вроде, а точно. Нечего тебе бояться. Либо я делаю то, что хочу, и ты не пикнешь в ответ, либо заканчиваем прямо сейчас, не начиная, и дальше учимся доверию.
        - Я тебе доверяю.
        - Тогда ты не говоришь ни слова, когда я буду рулить. Ну разве, что тогда, когда я спрошу что-либо.
        - Хорошо.
        - Твое время уже началось. Делай со мной, что хочешь.
        И все… ступор. Мне так многое хотелось сделать с ним на кухне, а сейчас как будто опустили стоп-кран. Нет, желание никуда не исчезло, а вот что делать - понятия не имею.
        - Свет, шутки-шутками, - перехватив мою ладонь и сжав в своей руке, вполне серьезно произносит Кирилл. - Но посадил я тебя вот так с конкретной целью. В идеале ты должна быть сейчас голой. Ну или хотя бы в белье. Я хочу, чтобы ты не стеснялась меня. Конечно, сразу это не получится, но давай хотя бы постараемся. Делай со мной, что хочешь, но только давай разденемся. Ну скажем… пока до белья.
        - Точно, я это и хотела сделать.
        - Что?
        - Снять с тебя рубашку.
        - Вперед, я весь твой.
        Какие же у меня дебильные пальцы. Дебильные! Или все дело в пуговицах. Только суть одна - нормально и с первого раза рубашку расстегнуть не получается. Я снова начинаю паниковать, а ведь это всего лишь рубашка.
        - Супер, ты, кстати, елозишь на моей члене, сама того не осознавая, - сглатываю, когда осознаю, что сейчас сказал Кирилл.
        - Я просто воевала с рубашкой, - облегченно выдыхаю, расстегнув последнюю пуговицу. - Больше не буду елозить.
        - Будешь, когда стянешь с меня штаны.
        - Даже так?
        - И только так, - хрипло шепчет Кирилл, когда я наконец спускаю с него рубашку.
        Провожу прохладными руками по его плечам, груди, ощущая, как крепкие мышцы вздрагивают под моими пальцами. Сердце в очередной раз отбивает чечетку, отдавая грохотом в ушах. Кирилл посмотрел на меня с каким-то удивлением, когда я стала водить рукой по его животу, груди. Шумно втянул воздух сквозь сжатые губы, когда я сама от себя не ожидая, потянулась губами к его плечу. Поцеловала и, не смотря на Кирилла, потянулась губами к его шее. Шумно втянула воздух, заполняя легкие его парфюмом. Вкусно.
        - Мой черед трапезничать, - хрипло шепчет Волков, чуть отстраняя меня от себя. И он, в отличие от меня, с моей блузкой справился за считанные секунды, оставив на мне бюстгальтер. - Я чуть не кончил, когда увидел тебя в этой блузке на следующий день после знакомства. Наверное, тогда я и тронулся головой, - усмехаясь шепчет Кирилл, проводя пальцами по кромке лифчика. - А может и сразу, когда заглянула в кабинет. Ну и лицо у тебя тогда было. Самая настоящая зайка, - опуская одну лямку вниз и шумно сглатывая, произносит Кирилл. И тут же возвращает ее обратно. - Самая красивая зайка, - закрыв глаза, продолжает шептать Волков. - А теперь избавимся еще от одной ненужной детали.
        Глава 49
        Я даже не успела толком осознать, как резко оказалась опрокинутой на край кровати. Кирилл навис надо мной, быстро чмокнул в губы и вместо того, чтобы меня раздеть, скинул с себя одежду, оставаясь в одних боксерах. Наклонился и с хитрой улыбкой очень медленно стал расстегивать пуговицу на моих джинсах. Так, словно на его месте мои непослушные руки. Вот только я понимаю, что он, в отличие от меня, это делает специально, наблюдая за моей реакцией. Медленно тянет молнию вниз и ловко спускает с меня джинсы, правда все же с моей помощью.
        - Красивое белье. А на тебе еще красивее, чем в магазине, - хрипло шепчет Кирилл, мимолетно целуя меня в живот. И тут же сжав мою талию, усаживает меня на себя.
        Как у него так получается? Мы снова в первоначальной позе, на краю кровати, только теперь на нас разве что только нижнее белье.
        - Ты возбуждена? - коснулся губами моего уха и продолжил соблазнительным голосом. - Скажи мне, что тебе не нравится. Только честно.
        - То, что я сижу на тебе с разведенными ногами, - выпалила я, прикусив губу.
        - А мне наоборот ты нравишься такой, - проговаривает мне в губы и заводит свои руки мне за спину. Кончиками пальцев нежно гладит поясницу, а у меня пробегают мурашки по коже. - Светка, самая вкусная конфетка, - шепчет мне на ухо и скользит языком по шее вниз.
        Доходит до груди, мимолетно целует и перемещает свои ладони на мои ягодицы. Я же закидываю руки ему на шею, прогибаясь навстречу его губам. Кирилл на мгновение замирает, а после, сжав мои ягодицы, прикусывает сосок через кружево бюстгальтера. В ответ начинаю откровенно ерзать на нем, не в силах терпеть своеобразную пытку. Понимаю, что он возбужден, но не двигаться не получается. Позабыв про всякий стыд, я трусь об него словно кошка. Между ног чувствуется влага и вот тут становится не по себе от собственного возбуждения. Что он обо мне подумает? Правда в следующий момент, когда Кирилл перемещает свои ладони на мои бедра, заставляя раздвинуть их еще шире, я забываю обо всем. Как же должно быть пошло это выглядит со стороны. Да и плевать, как это смотрится, особенно, когда пальцы Кирилла начинают гладить меня через влажное кружево, доводя до неконтролируемого состояния. Сжимаю мышцы, пытаясь приподняться, но Кирилл не дает мне этого сделать, пресекая мою попытку жестким поцелуем в губы. Но оказалось, что гладить меня через кружево - не так уж и запредельно, по сравнению с тем, что через несколько
мгновений, он сдвигает трусики в бок и касается пальцами моей влажной, горячей плоти. Впиваюсь ногтями в его плечи, когда он начинает скользить пальцами вперед-назад, задевая чувствительную точку. Я не могу спокойно сидеть, двигаюсь в такт его пальцев и сильно закусываю губу, сдерживая стон.
        - Тебе хорошо? - шепчет мне в губы, не прекращая ласкать меня.
        - Да, - кое-как выдавливаю из себя, не в силах произнести что-то внятное.
        - Потом будет еще лучше, Светик. Дойдем постепенно до всего, только сегодня надо будет немного потерпеть.
        Киваю в ответ, сама толком не понимая, о чем он говорит и на что я соглашаюсь. А в следующий миг Кирилл убирает свою руку, вызывая во мне вспышку негодования, не доведя меня до того эйфоричного состояния, как в прошлый раз. И тут же, не давая мне возможности даже возмутиться, опрокидывает меня на кровать.
        - Расслабься и не бойся. Я тебя сегодня точно не съем, если только попробую на вкус, - усмехаясь шепчет мне в губы и заводит свои ладони мне за спину.
        Не знаю откуда в этом мужчине такая ловкость, но за какую-то секунду он расстегивает застежку бюстгальтера и так же ловко спускает лямки с плеч, а потом и вовсе откидывает его в сторону.
        - Настоящая конфета. Самая сладкая и самая вкусная, - проводит тыльной стороной ладони по обнаженной груди, вызывая во всем теле россыпь мурашек. - Нет, нет, нет, не прикрывайся, - разводит мои руки в сторону, как только я начинаю прикрывать грудь.
        Не могу спокойно смотреть на то, с каким вожделением Кирилл на нее смотрит. А потом и вовсе наклоняется, проводя языком по соскам. Закрываю глаза, крепко сжимая собственные ладони в кулак, когда ощущаю, как Волков сжимает руками грудь и тут же втягивает сосок в рот. Сначала один, затем другой. Посасывает их, чуть прикусывая, вызывая какое-то неконтролируемое давление внизу живота. Через несколько секунд, когда ощущаю, как Кирилл спускается дорожкой поцелуев вниз и обводит языком пупок, я начинаю стонать. Несколько мгновений и я понимаю, что больше не ощущаю ни губ, ни рук Кирилла на своем теле. Распахиваю глаза и наблюдая за тем, как Волков скидывает с себя боксеры, оставаясь полностью обнаженным. Сглатываю, когда перевожу взгляд на его пах и тут же вновь закрываю глаза. Нет, пока туда лучше не смотреть. Все потом.
        - Ты же помнишь, что обещала молчать, - слышу где-то над ухом голос Кирилла. - А если забыла, самое время вспомнить. Стонать можно, кричать тоже, - шепчет уже в губы и накрывает их мимолетным поцелуем. А в следующий миг я снова ощущаю ладони Кирилла на своей груди и быстрый поцелуй внизу живота.
        - Приподними свою замечательную попу, малыш.
        Слушаюсь его, как будто в очередной раз нахожусь под гипнозом, и Кирилл немедля стягивает с меня трусики, оставляя полностью обнаженной. Инстинктивно сжимаюсь, понимая, что он сейчас сделает, в конце концов, не в Джунглях выросла, знаю, что будет больно. Правда я ошиблась, и испытала я совсем не боль, а шок, когда Кирилл вместо того, чтобы сделать то, что собственно должен, развел мои ноги в стороны и начал целовать внутреннюю сторону бедра, едва касаясь меня там пальцами.
        - Что ты делаешь? - хрипло шепчу я, приподнимаюсь на локтях, одновременно пытаясь свести ноги.
        - То, что хочу. Уговор наш помнишь? Стонать и кричать, в остальном - ротик на замок.
        - Нет, - в панике выкрикиваю, осознавая, что он хочет сделать, и тут же вновь свожу ноги. - Пожалуйста, не надо, Кирилл. Я не хочу.
        - Ты даже не знаешь, что это, Светик. Я тебя сейчас привяжу к кровати, если ты не откинешься на подушку и не расслабишься. Даю тебе слово Гиппократа, что привяжу.
        Очень уместная клятва. Вот уж кто бы мог подумать, что я забуду о том, что полностью нагая и раскрытая. А я ведь реально об этом забыла, поняв, что он хочет сделать.
        - Кирилл, - выдавливаю из себя, когда он с силой разводит мои ноги. - Ну не надо.
        - Надо. Откинься на подушку и выдохни, я не сделаю ничего такого, что тебе не понравится.
        И ведь выдохнула, и откинулась на подушку, крепко зажмурив глаза. Это все происходит не со мной… кажется, это последняя связная мысль, промелькнувшая в голове, перед тем как Кирилл в очередной раз, коснулся моей влажной плоти пальцами, раскрывая, поглаживая меня. Не знаю, как так получилось, но, когда поглаживая меня, Кирилл стал посасывать клитор, из разумной и сдержанной девушки, я превратилась в стонущее существо. Комкаю в руках холодную простыню, до боли сжимая ладони, но это не помогает мне справиться со стонами. Он не останавливается, продолжает движения языком, лаская меня при этом еще и пальцами. Сколько это продолжалось, я не знаю. Единственное, что отложилось у меня в сознании - это то, как я извивалась и постанывала в такт его движениям. Кажется, я сошла с ума, а если быть точнее, я впала в состояние полной эйфории. И чтобы хоть как-то сдержать рвущиеся наружу эмоции от неконтролируемого, пронесшегося наслаждения по телу, я до боли прикусываю губу. И продолжаю это делать до тех пор, пока Кирилл не нависает надо мной, устроившись между моих ног, и не накрывает мои губы своими. Если бы он
сам не закинул мои ватные ноги себе на спину, я бы однозначно подумала, что меня парализовало. И стоило мне только ощутить его возбуждение своей плотью, как до моего сознания дошло, что он целует меня в губы после… после меня же и целует. Вопиющее безобразие… Усмехаюсь Кириллу в губы и, находясь в полнейшей эйфории от произошедшего, не до конца осознаю, когда, упершись руками по бокам от моей головы, он начинает в меня проникать. Закидываю свои непослушные руки ему на плечи и инстинктивно сжимаюсь на его плавный толчок.
        - Потерпи немножко, - хрипло шепчет мне в губы. Я киваю в ответ, закусывая губу.
        Кирилл вновь мягко качнул бедрами, плавно растягивая меня. А затем резко толкнулся, разрывая хрупкую преграду. Боль в буквальном смысле отрезвляет, и только напряженное лицо Кирилла, который с трудом сдерживается, помогает мне прийти в себя.
        - Продолжай, все нормально, - бормочу я, поглаживая его плечи. - Правда нормально.
        Делает очередной плавный толчок, на секунды застывает, пульсируя во мне, и так же плавно подается назад.
        - Не сдерживайся, - выдавливаю из себя, под оглушительные удары собственного сердца.
        Кирилл начинает двигаться во мне чуть резче и быстрее, до упора и назад. Боль уже не так ярко отдает внизу живота. Сама целую его в губы, крепче оплетая его торс уже более послушными ногами. В ответ на мою реакцию, движения Кирилла становятся еще быстрее и отрывистее. Не знаю сколько все это длится, но постепенно Волков погружается в меня все глубже и глубже, вырывая из меня полустоны, которые тут же сам и проглатывает, целуя меня в губы. Еще несколько движений и он резко выходит из меня, кончая мне на живот…
        Глава 50
        Утыкаюсь Свете в шею, тяжело дыша, попутно втягивая сладкий запах и мысленно закипаю от бурлящих эмоций. Пришел называется помириться - вот так бы всегда. Усмехаюсь в голос и с неимоверным усилием отрываюсь от Светиной шеи.
        - Ты как? - шепчу ей в губы, кое-как удерживая вес на дрожащей руке. Чувствую себя пацаном в ожидании оценки за экзамен. Причем самый сложный экзамен. Это же Зайка, что у нее вообще сейчас творится в голове не только сложно, но и страшно представить. - Свет?
        - Все хорошо, - открывая глаза, хрипло шепчет она, при этом на ее лице, к моему облегчению, появляется что-то наподобие улыбки. - Правда, хорошо, - легонько поглаживая мои плечи, произносит тяжело дыша.
        - Это хорошо, что хорошо, - улыбаюсь в ответ как дебил, и запечатлев короткий поцелуй в губы, перекатываюсь на бок.
        Перевожу взгляд на Свету, которая, как ни странно, не спешит натягивать на себя одеяло. Находясь в какой-то прострации, прижав руки к груди, она лишь сводит ноги, чуть сгибая в коленях.
        - В какой-то момент я думала, что меня парализовало. Ноги в смысле, - сглатывая, добавляет она.
        - И что в итоге, не парализовало?
        - Нет, - закусывает губу, прикрывая глаза. - Я не так себе это все представляла, а получилось, как… хорошо, в общем, получилось, - кто бы мог подумать - улыбается. - Только мне…, - запинается, резко открывает глаза, приподнимая голову вверх, и начинает рассматривать свой живот. - Надо это смыть.
        - Это, это что, Светик? - не скрывая усмешки интересуюсь я. Поправляю прилипшую прядь волос с ее лба. Гореть мне в аду, но не могу не забавляться ее реакциями.
        - Ты знаешь что, - поворачивая голову в мою сторону, тихо произносит она.
        - Нет, не знаю, произнеси вслух, что за «это», Зайка?
        - Сперма, - после значительно паузы наконец-таки выдает Света, в очередной раз вызывая во мне приступ смеха, который я старательно в себе подавляю.
        - Даздраперма.
        - Что?
        - Ничего, Светик. Это типа - да здравствует первое мая. Ну у нас, правда, это шестое мая. Надо в календаре пометить сию дату, - подтягиваю край простыни и протираю ее живот. - Во избежание глупостей, которые возможно вылетят из твоего рта, мы это белье потом постираем. И хозяйка тебя не съест, понятно?
        - Хорошо. Так мне в душ можно?
        - О, Господи, иди сюда, проблемное дитя из Джунглей, - перекидываюсь на спину и тяну Свету на себя. - Ну кто из нас женщина? А поговорить после секса не хочется?
        - Я думала сначала в душ, а потом поговорить.
        - Индюк тоже думал, да в суп попал.
        - Индюк… точно, ты кушать хотел.
        - Шикарно у тебя, конечно, работает голова. Мне иногда хочется в нее залезть, но потом я понимаю - страшно. Касательно «кушать» - я пока тобой насытился, но да, поедим чуть позже. Но вообще, я не ужин с тобой собирался обсудить.
        - А что?
        - Все, - зарываясь пятерней в ее волосы, вполне серьезно произношу я. - О чем хочешь говорить, о том и поговорим. А жор устроим поздно ночью, после душа, так уж и быть. Ну давай, Светик, мне из тебя вытягивать надо что ли все?
        - Ну помолчать иногда тоже хорошо, - положив руку мне на грудь тихо произносит она и начинает не смело водить пальцами. И все как-то без слов понял - ушла в себя.
        - Свет, ну я же вижу, что ты загружаешься. Что не так? Разрешаю нести тебе даже самую редкостную чушь, только вслух, пожалуйста. А не про себя.
        - На самом деле я тебе соврала про…, - приподнимает голову, заглядывая мне в глаза.
        - Про «хорошо»? Ну не сейчас, так завтра. Все будет, не бойся.
        - Что? Нет, я не про это. А про то, что…
        - Ну?
        - У меня не безопасные дни. Я наврала. Теперь мне стыдно и не от того, что могут быть последствия, а то, что… да, собственно, соврала.
        - Нашла из-за чего париться. Я это и так знал.
        - Знал? Откуда?!
        - Ты сама мне говорила, что, когда и как, когда я в «гинеколога» играл.
        - И ты запомнил это?!
        - Это профессиональное, Света. Я фильтрую чушь, воспроизводимую пациентами, запоминая главное. Видимо, я уже тогда рассматривал, когда же тебя можно совратить.
        - Это шутка?
        - Скорее всего, с легкой долей правды.
        - Ну если ты знал, то почему продолжил?
        - Потому что сам хотел, неужели непонятно? Расслабься, Светка. Это все, что тебя волнует сейчас, только честно?
        - Я выпью таблетки, - игнорируя мой вопрос, быстро добавляет она, вновь укладывая голову мне на грудь. - Знаю какие нужно, я читала.
        - Не надо ничего пить. Вероятность того, что ты забеременеешь не так уж и велика, а вообще она откровенна говоря мала.
        - А если забеременею?
        - Значит родишь. Кто там мне говорил однажды, что хочет троих детей?
        - Шутишь?
        - Вообще-то нет. Неужели так сложно расценить, когда я шучу, а когда нет?
        - Вообще-то сложно. Ты сказал, что не хочешь детей.
        - Ну ты бы меня еще спросила это, когда я сидел на унитазе.
        - Значит ты не против детей?
        - Всему свое время, Света. Я считаю, что тебе их рано иметь от слова «совсем», но если уж так получится, значит придется быстрее «повзрослеть». Давай забудем об этом на время, и будем решать проблемы по мере их поступления. И все же, если будут последствия, ты мне об этом скажешь. Ведь скажешь?
        - Ага.
        - Свет?
        - Что?
        - Не скажешь, я проведу реальный осмотр гинеколога, - вместо возмущений, уткнувшись лицом мне в шею, Света начинает откровенно смеяться, ничуть не сдерживаясь.
        - Можно узнать причину столь приятного смеха?
        - Да меня так ни один гинеколог не смотрел и уж тем более не трогал, так что это был очень глубокий осмотр. И все же, - поднимает голову, устремляя на меня взгляд.
        - Ну, что Светик? - не сдерживая ответной улыбки интересуюсь я.
        - Мне бы в душ, у меня там все… влажно.
        - Еще б там не было влажно, я так старался.
        - Ну прекрати, - вновь заливаясь смехом и прикрывая лицо ладонью, еле произносит Света. - А вообще это все так… нереально.
        - Ты о чем сейчас?
        - То, что мы делали только что, и то, что я лежу на тебе сейчас голая, - вполне серьезно произносит Света, не отводя взгляда. - Касаюсь тебя голой грудью и не только ею. Это так необычно. Странно. Не знаю, как объяснить. Я не думала, что это все когда-нибудь у меня будет по-настоящему. Нет, ну мечтать, конечно, мечтала, что у меня будут муж, дети, но то, что вот так все повернется - нет, никогда. В общем тебе это сложно понять, а мне объяснить.
        - Смешная ты, Светка, и по-прежнему, как будто из мультика. А ты почему вдруг решилась пойти ко мне, да еще и раньше установленного тобой же срока?
        - Не знаю. Захотелось. Это как-то спонтанно пришло, я не планировала заранее. После телефонного разговора вдруг что-то щелкнуло и побежала в ванную намываться, а потом белье, макияж и прочее. И только спускаясь по лестнице запал немного прошел.
        - Почему?
        - Потому что до меня вдруг дошло, что я ничего не умею. Готовиться к этому как-то надо, а у меня проблемы с…
        - С чем?
        - С физкультурой. Точнее с повторениями движений. Гибкость, выносливость - с этим все нормально, а вот повторить что-то могу только, сделав это несколько раз, да и то пересмотрев по телевизору кучу уроков с упражнениями. Теряюсь я как-то с тем, как ногу поднять, руку… ну и тут так же… непонятно куда девать конечности.
        - И? - осторожно допытываюсь, пытаясь подавить в себе неуместный смех на столь откровенное признание. - Как бы ты готовилась?
        - Если честно, не увидь я тебя на лестнице с цветами, скорее всего вернулась бы домой и нашла бы кино для взрослых.
        - Есть все-таки на свете высшие силы, хорошо, что не нашла.
        - Почему?
        - Потому что порнушка порнушке рознь. Нашла бы еще какой-нибудь тройничок, и все, ищи тебя потом точно в Джунглях. Прости, прости, я не с тебя смеюсь, так, просто… смешинка в рот попала, - быстро оправдываюсь я, глядя на то, как Света меняется в лице. - Представляю твою реакцию на порно. Надо вместе посмотреть.
        - Зачем мне уже?
        - В смысле уже?
        - Ну зачем уже, если все и так случилось и конечности сами нашли куда им деваться?
        - Ааа… то есть дальше стараться не надо? Акробатические навыки проявлять после первого раза уже нет смысла?
        - Ну, я не это имела в виду. Давай сменим тему. Мне она не нравится.
        - Ладно, ладно, я пошутил про «стараться» и «акробатические навыки», ты же понимаешь это?
        - Понимаю.
        - Почему-то мне кажется, что ты сейчас херни какой-то надумала себе.
        - Нет.
        - Точно нет?
        - Да, точно. И без порно разберусь что да как.
        - Бесспорно. Я то уж точно, а ты подтянешься.
        - А ты часто такое смотришь?
        - Ха-ха… то есть пошли уже такие вопросы?
        - А что, нельзя? Ты не говорил о чем можно говорить, а где табу.
        - Можно, можно, все можно, Светик. Ответ - нет, не часто. Чего мне его смотреть часто, если у меня и без такого кинА был секс.
        - А как часто он у тебя был с этой Ритой?
        - Ну начинается… а так все хорошо было. Вот ты зачем сейчас о ней сказала?
        - Я не имела ничего такого. Ну мне просто интересно сколько раз в неделю ты занимался с ней этим.
        - Задай правильно вопрос, и так уж и быть я отвечу.
        - Сколько раз в неделю ты занимался с ней сексом. Так правильно?
        - Ну вот можешь же, когда захочешь. Скоро научу тебя по-человечески общаться. Понедельник, среда, пятница.
        - То есть три раза. На выходных она, наверное, не могла, потому что у нее сын.
        - Да ты просто Шерлок, не иначе.
        - Значит ты был бы не против почаще. А сколько тебе надо раз в неделю?
        - Хороший вопрос, Светлана Васильевна. А это как захочется. А вообще, - резко переворачиваю Свету на спину и нависаю над ней. - Затрахаю я тебя, Светка, не сейчас, конечно, чуть позже, но это неизбежно. Ты только не бойся, тебе понравится.
        Обхватив лицо Светы двумя руками, прижался к ее сочным, чуть распухшим от поцелуев губам. На уме только одно - не целоваться мне сейчас хочется, а в прямом смысле есть ее. Сожрать. Нельзя так, нельзя. Понимаю, а остановиться дико тяжело, почти невозможно.
        - Все, - с трудом отрываюсь от ее губ, ел е дыша. - Вот теперь пойдем в душ. Там продолжим говорить и не только.
        Резко поднялся с кровати, и пока Света не успела толком осознать, подхватил ее на руки и понес в ванную.
        - Нет, Кирилл, я хочу одна мыться. Это уже слишком, пожалуйста.
        - У меня в ушах что-то застряло, я плохо слышу.
        - Ну, Кирилл!
        Поставил на пол в душевой кабине, и тут же вошел сам, закрыв за собой дверь. Несколько секунд изучал ее растерянное выражение лица и, включив воду, притянул к себе, и без того в маленьком пространстве.
        - Ну это все очень странно.
        - Что?
        - Мыться вместе.
        - То есть сексом заниматься нормально, а мыться вместе нет? Что там передает матушка настоятельница и Святой Отец?
        - Ну вот зачем ты сейчас это сказал?
        - Да чтобы ты снова покраснела, а то бледная стала, как только член мой увидела.
        - Ну, пожалуйста, хватит.
        - Да что я такого делаю?
        - Ничего.
        - Ну вот и все, глупышка. Мы всего лишь помоемся, а потом ты меня покормишь, да?
        - Да, - кивает в ответ.
        - Свет, я тебя уже голой видел, понимаешь? Ну чего ты так нервничаешь?
        - Не знаю. Непривычно это.
        - Ну вот поэтому помоемся вместе, чтобы быстрее привыкнуть. Я мою тебя, ты меня. Давай, Светик, - подаю ей мочалку, она неуверенно берет ее в руки и поднимает на меня взгляд. - Что?
        - Я не сказала тебе кое-что важное.
        - Ну так говори, - притягиваю ее к себе и начинаю массировать плечи. - Ну?
        - Потом, после душа.
        -
        - Света?
        - Я хочу, чтобы ты…
        - Что?
        - Чтобы ты научил меня расшифровывать ЭКГ.
        - Обязательно научу, - не скрывая смеха выдаю я. - Но что-то важное я жду так уж и быть после душа.
        Глава 51
        - И все-таки хорошо, что это произошло не у тебя в квартире, а на моей территории. Ну не в смысле моей, а временно моей, - воодушевленно произносит Света, измельчая чеснок. О да, не на моей территории.
        - Хорошо.
        - Да?
        - Что да?
        - Ты сказал хорошо, вот и странно. Мне казалось, ты из тех людей, которые держат все под контролем и как кот, который не писает в чужой лоток. Ну в смысле все делает на своей территории.
        - Смотри-ка, как ты хорошо во мне разбираешься. Ну раз так, зная, что я кот, который гадит только у себя, ты должна понимать, что мы все равно будем бывать в моей квартире. Не сегодня, так завтра. Не думаешь же ты в самом деле, что я переберусь сюда?
        - Не думаю.
        - Ну тогда еще один нюанс - моя покойная жена, равно как и мой сын жили не только в моей квартире, они еще ездили на общественном транспорте, сидели на лавочках, ходили по магазинам, и так далее и тому подобное. Ой, забыл, они же еще и дышали воздухом. Вдруг на всем этом остался их след? И от воздуха как будем избавляться, а Светик?
        - Ну зачем ты так?
        - Как? Я дурак, по-твоему, что ли конченый? И не понимаю, почему ты не хочешь там находиться? Это бред, Света. И между прочим, ты знаешь кто раньше жил в этой квартире? Может тут тоже кто-то вены покромсал или повесился сто лет назад. Что тогда делать будешь?
        - Ничего. Не злись, пожалуйста. Ты прав. Кстати, хозяйка должна со дня на день прийти.
        - Страшно?
        - Есть немного. Вдруг окажется злой или дотошной, как моя бабушка.
        - Не злая. Я же тебе говорил - прекрасная женщина, ну… с особенностями.
        - С особенностями? - кидает чеснок на сковороду, помешивает и пробует на вкус соус.
        - Точно.
        - Какими? - интересуется с опаской, уже третий раз добавляя соль.
        - Есть у нее одна странность…, - встаю из-за стола и еле сдерживая смех, глядя на растерянное и испуганное лицо Светы, подхожу к ней вплотную. Кладу руки на ее плечи, несильно сдавливаю, и медленно наклонившись к ее шее, шепчу на ухо. - Она питается… невинными девушками. Хрум-хрум, - впиваюсь губами в шею и несильно прикусываю.
        - Дурак, - легонько отталкивает в плечо и пока я пытаюсь успокоить рвущийся наружу смех - ударяет меня по лбу столовой ложкой.
        - Ну ни хрена себе, - потираю лоб, по-прежнему не прекращая смеяться.
        - Прости, больно, наверное.
        - Больно мне, больно мне, не унять эту злую боль… Черт, это задевает мое самолюбие. Зайка ударила Волка ложкой по лбу. Прям криминальные хроники.
        - Я просила не оставлять на мне никаких следов. На улице тепло и водолазку не наденешь, - хмуря лоб, сердито выдает Света и вновь начинает перемешивать содержимое сковородки.
        - Кстати, о водолазке. Давай вместо попойки с незнакомым тебе людьми, сходим в комплекс и купим тебе одежду. Хочу на тебе платье и юбку. Что ты на это скажешь?
        - Ничего не скажу, - в очередной раз попробовав содержимое сковородки, тянется к банке и щедро солит. - Через пару дней мне нужно отдать деньги хозяйке, и я остаюсь ни с чем. Так что, платьишко подождет месяц, другой. Я его тоже хочу купить, но со второй зарплаты.
        - А мужик, то есть-я, тебе на что, Света?
        - Я не содержанка.
        - Это как бы подарок, приятный жест и все такое, и ради Бога, не начинай нести херню.
        - Подарок - это цветы. От них я не откажусь. Ну тоже не часто, чего деньги тратить попусту.
        - Действительно, чего их зря тратить. Экономная девушка всегда пригодится в хозяйстве. А ты такая, кстати, во всем будешь экономная? Про воду и электричество я понял - не лить, и свет зазря не включать, привет бабуле. Ну а скажем - наступает день твоей свадьбы. И там тоже будешь экономить? Роспись в уродском ЗАГСе, костюм вместо платья, на ногах старые потертые туфли и ни одного гостя, ибо дороГо.
        - Моей или нашей?
        - Что?
        - Наступает день моей свадьбы или нашей? - несколько секунд я смотрю на непроницаемое Светино лицо и самым настоящим образом офигеваю.
        - Ну ни хрена себе. Ты меня сейчас уела. Святой Купидрила… это прям уедон-уедонище. Как ловко и тонко, Светлана Васильевна, браво. Я тебя в который раз недооценил. Это получается… не успею я оглянуться, а вместо квартиры-загородный дом, с таким же недоразумением как Маша, и вишенка на торте - на пальце обручалка… парам пам пам…
        - Я такого не говорила, - закусывая губу тихо произносит Света, явно подавляя в себе улыбку. - И на своей свадьбе я не хочу экономить. Обязательно белое красивое платье с пышной юбкой. Арка свадебная, это прям вообще моя мечта, чтобы вся в цветах, возможно белых розах. Хотя белый уже не подойдет, я же уже не… А ладно, все же выходят замуж в белом. И туфли, кстати, и вправду могут быть старыми. Это примета такая - на свадьбе обязательно должно быть что-нибудь старое.
        - И голубое.
        - О! Ты тоже это знаешь. Голубое обязательно должно быть - это символ верности и преданности. У тебя все это было на свадьбе?
        - Знаю - я любовную любовь смотрю на ночных сменах. И у меня не было свадьбы, только роспись с двумя свидетелями.
        - А любовная любовь это что? - усмехаясь произносит Света, зачерпывая ложкой соус и опять его пробует.
        - Это кино про ту самую любовь-морковь.
        - Ясно. Я потеряла суть, о чем мы говорили до? Горячий, зараза, - дует на ложку, хмуря лоб, и тут же зачерпывает указательным пальцем горячую массу.
        - Понятия не имею, я сам потерял, - и по ходу не только суть странного разговора. Она всего лишь облизывает палец…
        - Мне кажется, чего-то не хватает, - задумчиво произносит, облизывая губы. - Попробуешь? - протягивает мне ложку, а я вместо того, чтобы попробовать, беру Светин палец, обмакиваю его в соус, подношу к губам и облизываю его.
        - Эмм… ну и как?
        - Однозначно чего-то не хватает.
        - Чего?
        - Сахара.
        - Туда не добавляют сахар.
        - А надо бы, чтобы разбавить килограмм соли, который ты высыпала на сковородку.
        - Не преувеличивай.
        - Я преуменьшаю. Нет, ну я, конечно, догадывался, что ты в меня влюбилась, но не до такой же степени.
        - Соус совершенно нормальный по соли, а учитывая, что спагетти несоленые, то тем более все будет органично. Может ты уже отпустишь мой палец?
        - Может и отпущу. А знаешь, что странно?
        - Что?
        - Вот смотри - все люди как люди, сливки там облизывают, варенье… сексуально так. А я чеснок с твоих пальцев.
        - Чеснок с помидором.
        - Ну это, конечно, все меняет. Это втройне сексуально. Так, ладно, - отпускаю наконец-таки ее палец. - Ты кормить меня вообще будешь сегодня или нет? Пол-одиннадцатого, епрст.
        - Так уже все. Осталось только добавить соус в спагетти.
        - Ты хотела сказать килограмм соли в макароны.
        - Ну хватит. Ведешь себя… странно.
        - Ты права. Надо собраться, а то и вправду как дурак. Ты меня до добра не доведешь, Света, того гляди превращусь в ванильную соплю. Кажется, уже что-то пошло не так.
        - Так ты же говорил, что влюбился. Может все дело в этом?
        - Да ладно?!
        - Наверное, - улыбаясь произносит Света. - Поставь пока тарелки, пожалуйста.
        - Мда… прям попал как-то я.
        - Куда попал?
        - Иногда ты меня бесишь, Света. Тугодумка, блин. А еще и отличница.
        - Кстати, об ЭКГ.
        - Кстати, рот на замок и давай корми меня. И там еще что-то важное было, тобой не озвученное.
        - Да я пошутила - ничего важного на самом деле нет. Я просто не знала о чем говорить в душе, вот и несла чушь. Но про ЭКГ не чушь, я правда его плохо понимаю.
        - Вот ведь врешь же.
        - Не вру, - вполне серьезно произносит Света. - Честно, не понимаю ЭКГ.
        - О, Боже, дай мне сил.
        - Сейчас дам углеводов с полезным ликопином. Десять секунд, - тараторит Света, размешивая макароны с соусом. - Я почти все.

* * *
        - Останови тут, - резко восклицает Света, как только мы въезжаем на территорию парковки.
        - Я подвезу к корпусу.
        - Нет, Кирилл. Останови здесь.
        Идиотизм какой-то, взрослый мужик, а ведусь на уговоры какой-то девчонки и притормаживаю перед пропускником.
        - Свет, ты понимаешь, что это глупо. Мы взрослые люди, я же тебя не голой высаживаю. Даже без засосов.
        - Вообще-то, они есть, хорошо, что не на шее. Не обижайся, но я не хочу, чтобы люди что-то говорили.
        - Свет, они будут говорить всегда, понимаешь? Это вопрос времени. Между прочим, медики те еще сплетники, тут, кстати, четверть больницы перетрахались друг с другом и ничего.
        - Ну спасибо, что напомнил, что теперь и я просто тр… вхожу в эту четверть. Все, мне пора, я и так опаздываю.
        - Свет, я не это имел в виду, - хватаю ее за руку, как только она берется за ручку двери. - Я просто имел в виду, что в этом нет ничего дурного. Ну встречаются люди, кто-то расстается. Женятся, разводятся и нормально существуют на планете земля, даже в одной больнице.
        - Это такой тонкий намек, что ты меня скоро пнешь под пятую точку? А катись-ка ты, Светка, куда подальше, я уже свое получил? Что-то типа этого? - зло бросает Света, прожигая меня взглядом
        - Ну что ты несешь?! Блин, как же с тобой тяжело.
        - Мне кажется, о том, что со мной тяжело, было известно с самого начала, - одергивает ладонь и переводит взгляд на окно. - И вот именно по этой причине, не надо разглашать ничего о нас. Я не хочу, чтобы в меня тыкали пальцем, и кричали вслед «А вот эта шалава спала с заведующим терапии. Место себе готовила на будущее. Да не вышло, погнал шлюшку малолетнюю».
        - Да… тяжело вывести из головы то, что старательно вбивали столько лет.
        - Тяжело. Особенно, когда тебе об этом напоминают. Мне не нужны сплетни, особенно сейчас.
        - А представь, что у нас с тобой ничего не было. Посмотри на меня, пожалуйста, - вновь переводи на меня взгляд, прикусывая губу. - Представила? Ты просто работаешь у меня на отделении и все.
        - Ну?
        - А люди все равно будут думать то, что хотят. Кому-то ты в принципе не понравишься, в частности, женскому полу, потому что в большинстве своем бабы - завистливые сучки. Будут завидовать твоей молодости и внешности. Кто-то особо ушлый будет говорить, что ты увела у кого-то мужа, и с половиной больницы переспала. Еще могут приплести то, что ты бухаешь, берешь взятки и опять-таки спишь с пациентами. А теперь вспомни, что ты ничего этого не делаешь в реале. Ведь главное самому знать, что это не так. И никогда не оправдываться, Света. Молчание - золото. Улыбайся в ответ. Это дико злит тех, кто так старается тебе насолить.
        - Но у нас с тобой все есть. Это же правда.
        - Мы с тобой встречаемся, вот правда. А ты опять заладила с этой долбанной шлюхой. Ну так какая ты, к черту, шлюха?! Что нужно сделать, чтобы ты выкинула эту дурь из головы?
        - Не знаю.
        - Не знаешь… я тоже не знаю. Кстати, ты в курсе, что сейчас люди думают, что я стал убегать ровно в пять с работы, потому что бегу на другую работу, и беру кучу ночных смен, потому что мне вдруг приспичило заработать геморрой и кучу бабла на неясные цели?
        - Нет, не в курсе, - тихо произносит Света, и на лице наконец-то появляется что-то наподобие улыбки.
        - А через неделю-другую все поймут, что все это выглядит несколько иначе. Так к чему эти поводы для слухов? Давай сразу обозначим все как есть. Я не мальчик, чтобы бегать и изворачиваться.
        - Нет, давай не сейчас.
        - Я не пойму, ты реально считаешь меня настолько говномужиком, который даст тебе отставку через пару недель, вдоволь натрахавшись?
        - Нет, я так не считаю, но боюсь.
        - Чего ты боишься?
        - Того, что вот-вот закончится моя нормальная жизнь. Ты тогда был прав, когда недавно говорил, что я ведомая. И слабая. И трусливая.
        -
        - Свет? Я тебя сейчас не понимаю.
        - Это к вопросу о важном, - поворачивает голову в мою сторону и мимолетно посмотрев мне в глаза, при этом кривя лицо, тут же переводит взгляд на свои сомкнутые в кулак руки. - Мне в последние дни постоянно звонила бабушка. А я не брала трубку. Смотрела на телефон, а заставить себя ответить на звонок просто не могла и не могу. Не получается. Я не знаю, как так. А вчера она написала сообщение, что, если я не возьму трубку - она приедет в университет и устроит скандал. И ведь она точно это сделает. Я ее знаю. А если она еще узнает от тех же работников отделения, что у меня что-то там с заведующим, то мне… конец. И то, что я, с ее слов, малолетняя шлюха узнает весь университет. И что бы ты ни говорил, когда идет массовая травля - тут уж не справиться, тем более такой я. Просто я знаю, как это все может быть. Она очень умная и действует… метко. И так же ловко в свое время выжила меня из общежития. А все, что она сделала - это сказала нужные слова кучке людей. Я не хочу так. Хочу, чтобы осталось все вот так, как есть. И чтобы о нас никто не знал, ну до тех пор, пока бабушка обо мне не забудет.
        Переводит наконец взгляд от своих рук на меня и тяжело вздыхает, при этом вновь кусает губу.
        - Какой же ты еще ребенок, Света. Она не забудет о тебе, глупышка. Поверь мне - не забудет, - беру ее ладонь и сильно сжимаю. На что Света удивляется.
        - Что ты делаешь?
        - Больно?
        - Нет. Просто… неприятно.
        - Вот именно, что неприятно. А надо сделать, чтобы было приятно. Тебе самой не надоело быть на месте зажатой руки? Пора поменять свою позицию, Света. На месте зажатой руки - должна быть хоть раз твоя бабка. Ты же снова впадаешь в позицию жертвы. Ну сколько можно?
        - Мне что, надо избить бабушку?
        - Ну скакалкой ее точно не помешало бы отхерачить. Но типа возраст, надо уважать, значит надо бить словами. Они порой куда более эффективны.
        - Легко сказать, я не ты.
        - Увы и ах, или к счастью. Женщину с таким характером как у меня, я бы вряд ли вытерпел. Сегодня не получится с ней встретиться, но как только ты закончишь занятия и придешь на смену - при мне позвонишь бабке на громкой связи. И предложишь ей встретиться.
        - С ума сошел? Я ее избегаю, а ты говоришь встретиться, - возмущенно произносит Света, вырывая из моей руки свою ладонь.
        - Ну вот можешь же, когда хочешь дать ей отпор. Вот так и ей дашь. Ты меня не дослушала. Ты предлагаешь ей встретиться, и я иду с тобой вместе. Не можешь с ней говорить на равных, я помогу.
        - Нет.
        - Да, Света. Это не обсуждается. Неужели тебе нравится каждый день трястись в страхе?
        - Не нравится, хотя я уже немного привыкла.
        - А не надо к этому привыкать. Так, все, это не обсуждается. Ты запомнила, что ты должна сделать после занятий?
        - Позвонить ей.
        - При мне.
        - При тебе.
        - Ну вот и отлично. А теперь поехали к корпусу, ты уже опаздываешь. Не могу же я подмочить репутацию отличницы старосты, которая, о Боги, опаздывает.
        - Мне бы твою фантазию.
        - Доживешь до моих лет, может и приобретешь, - трогаясь с места, констатирую я.
        - Ну вот здесь хотя бы останови. Видишь же, на крыльце стоят студенты.
        - Как мне тебя сейчас хочется треснуть по лбу ложкой, ты даже представить себе не можешь, - резко притормозив, бросаю несдержанно.
        - Ну не злись и не обижайся, пожалуйста.
        - Я постараюсь.
        - Ну все, я тогда пойду?
        - Ну иди, если больше ничего не хочется.
        - Пойду, - секунд пять еще сидит, не двигаясь с места, а потом резко поворачивается и, наклоняясь к моему лицу, целует в щеку. В щеку! - Все же будет хорошо, да?
        - Ну если теперь еще поцелуешь в губы, то да, все будет хорошо, - без слов Света прижимается к моим губам и с улыбкой на лице быстро отстраняется. - Ну все, теперь все будет зашибись.
        - Ну тогда я точно пошла.
        - Иди, - подмигиваю в ответ.
        Глава 52
        «Как дела? Не скучно на работе?»
        Не прошло и пяти часов. Ай да, Светка, ай да умничка моя. Ну не только же мне «плыть» в самом деле. И какое «информативное» сообщение, ну сказка прям.
        «Не скучно, Светик. Если ты интересуешься, но боишься спросить шпилился ли я с Ритой, то, конечно же, нет. Контактировал - да, но даже не обнимался, а во всем виноват вчерашний чеснок. Дела - средней паршивости. Всем резко захотелось болеть перед праздниками, прям рвут статистику. Ты уже по мне соскучилась?»
        «Спасибо чесноку. И да, наверное, соскучилась, как бы мне ни хотелось это признавать. На лекции скучно, точнее мне неинтересно. Хочется поскорее на смену»
        Ну предположим не на смену, а ко мне. Только хотелось щелкнуть пальцами - вот она полная победа, но следом прилетело следующее сообщение.
        «Хотя позади меня сидит Олег и по-прежнему зовет меня загород. Так что не думай, что мне не на кого подышать чесноком»
        Ну подышишь ты у меня. Принимаюсь строчить в ответ смс, как снова получаю следующее.
        «Я просто не хочу ни на кого дышать. И загород уже не хочу. Но раз ты меня дразнишь Ритой, я тоже тебя буду»
        Дите дитем. А я не лучше, возможно сейчас даже хуже. Стираю набранное сообщение и тут же отправляю другое.
        «Я не буду дразнить тебя Ритой. Это было глупостью с моей стороны. На самом деле, я пытался сказать, что я с ней не шарюсь. Вот и все. И мой тебе совет - заканчивай говорить об этом тупице. Пожалей человека, ему еще мне зачет пересдавать в сотый раз»
        «Он говорил, что в четвертый. Не надо его заваливать, пожалуйста. У него и так много проблем. А давай о хорошем или ты очень сильно занят?»
        Охренеть как сильно, но можно и перетерпеть.
        «Давай о хорошем. И чтобы об этом товарище я больше не слышал. Я занят, но специально для тебя я сделаю пятиминутный перерыв»
        «А я сейчас думаю о том, чем ты меня накормишь. Мы же устроим ночной жор? Поджарим картошечки со шкварками и огурчиками солеными? Я даже не побоюсь и приду к тебе в кабинет. Посмотрим кино после, ну если не будет поступлений»
        О еде она думает, вот же нахалка.
        «Ну да, Светик, еда - это святое. То есть, как пожрать у меня ночью в кабинете, так это можно. А как подвезти к корпусу, то нельзя. Несправедливо это как-то. И нет, увы, ночного жора не будет. И это не моя вредность за вышеупомянутого соседа. Холодильник пуст, и я вряд ли останусь на ночь в больнице. У меня слишком много ночных смен, другим тоже надо зарабатывать на белье своим женам»
        Гипнотизирую дисплей телефона в ожидании ответа, и да, я хочу ее разочарование из-за моего отказа. На желании видеть меня в ночь можно здорово сыграть себе на руку.
        «А ты не дежурь. Просто переночуй тут. И старые истории болезни переберешь, и дела какие-нибудь поделаешь. Ты же сам говорил, что раньше часто ночевал на работе. А с едой тоже не проблема - обойдемся без мяса, поджарим просто картофель. Да?»
        Святая простота. Почему я вижу вместо сухого «да» кота из «Шрека»?
        «Да, только при одном условии - мы идет на праздниках выбирать юбку и платье. И блузку»
        Молчание несколько секунд и короткое:
        «Хорошо»
        «И сорочку. Белую. Шелковую. Если нет, то меняю на блузку. В смысле, хрен с блузкой, хочу тебя в сорочке»
        «Я подумаю»
        «Нельзя отказывать старшим. Тем более в возрасте. Инфаркт помолодел»
        «Напоминаю вам, что по рамках вашего любимого ВОЗ, вы молодой, Кирилл Александрович. Так что про возраст не прокатило. А сорочка будет приличной?»
        Ну ты ж моя хорошая. Как она может быть приличной, если меня только после мыслей о ней бросает в жар.
        «Ну, конечно, приличной. Примерно, как твой первый раз»
        Ну что я творю? Надо заканчивать эти переписки и желательно убрать дебильную лыбу с лица.
        «Ты уже покраснела, Зайка?»
        Жду ответа, но вместо него получаю щелчок пальцами прямо под носом.
        - Я, конечно, очень извиняюсь, но как бы, Кир Саныч, пора и честь знать.
        - Ты о чем вообще? - перевожу взгляд на сидящую за постом медсестру.
        - Нет, это вы о чем? Отомрите уже, в конце концов.
        - Чего тебе надо, Женя?
        - Я жду назначения. Вы уже пять минут стоите на посту и нависаете надо мной с телефоном в руках.
        - И? Так, а что я здесь делаю вообще?
        - Мда… вы собирались писать назначения новенькому, которого недавно приняли. Но стоите с пришибленным лицом и очень странной улыбкой, - оглядываюсь по сторонам - действительно стою с недописанным листом назначения. Да уж…
        - Я не понял, ты мне дерзишь что ли? Нормальное у меня лицо, и я консультировал важного человека по телефону.
        - Нет, Кирюша, не дерзит. Вежливая медсестра констатирует, что ты стоишь с пришибленным лицом, видимо с девочкой переписываешься, - доносится хорошо знакомый голос и я тут же перевожу взгляд на…
        - Матерь Божья!
        - Ну не Божья, только твоя.
        - Ты что здесь делаешь, мама?!
        - К тебе пришла. Что же еще? Давай дописывай быстро назначения и пойдем скорее в твой кабинет. У меня прям трубы горят, надо срочно поговорить. Там прям такое… такое случилось.

* * *
        Всякое я мог ожидать, но точно не то, что вместо продолжения переписки увижу собственную мать, наполняющую мой холодильник. Что вообще творится или я просто сплю?
        - Ну может ты уже присядешь, мам?
        - Да, вот только холодильник тебе забью. Смотри, значит: вот тут у нас колбаска сыровяленая пяти видов, все по одной штуке. Ты видишь куда я кладу?
        - Вижу.
        - Хорошо. Вот тут у нас будет лежать бастурма, карпаччо из курицы, мы с папой, кстати, его уже попробовали. Вкусное, правда чуть соленое. Вот сюда я кладу…
        Кстати, о соленом и любительнице «покушать». Беру телефон и открываю входящее сообщение.
        «Не покраснела, но стало жарко. В аудитории нечем дышать. И еще у меня новость - я беременна»
        - Что за…
        - Что не так? Ну не хочешь есть кровянку, так котикам бездомным отдашь. Тоже мне, привереда. Подумаешь, что дешевая, зато вкусная. Разбаловали тебя деньги от благодарных пациентов.
        - Ой, мама, я вообще не об этом. Спасибо за кровянку и все остальное, ну может ты уже присядешь?
        - Да, сейчас. Ну и сало осталось с домашними колбасками. Куда лучше, в морозильник?
        - Да, мама, давай туда, - небрежно бросаю я, набирая сообщение.
        «Как ты это проверила? На картах или святой воде? Если это проверка меня любимого, то неудачная, слишком быстрая и неправдоподобная. К тому же, я тебе уже говорил, что будешь рожать»
        «Я и не думала тебя проверять. Ты только не злись, это новость не для тебя, а для моей бабушки. Я репетирую в своей голове наш с ней разговор. И, к сожалению, кроме как ляпнуть, что я беременна, в голову ничего не приходит. Ну, зачем ей беременная «падшая» внучка? Правильно - незачем. Смысл ей меня позорить, если я уже согрешила и встала на грешный путь»
        Господи, что мне с тобой делать, дите?
        - Ну может быть ты уже обратишь внимание на мать? Мне очень приятно наблюдать за красивыми людьми, особенно, осознавая, что этого красивого людя создала я, но все же.
        - Да, прости, мам, у меня тут важный разговор был.
        - С моей будущей невесткой? Тогда поговори, я подожду, - усаживается за стол напротив меня и выжидающе смотрит.
        - Мам, у меня куча дел, давай я вечером приеду и все… нет, завтра приеду и все обсудим. Ты только скажи, что ты вообще здесь делаешь, вы же должны были приехать только завтра?
        - А у нас перенесли вылет на день раньше. Не бойся, все оплатят. Ну и не ждать же нам было поезда. Закупились и полетели уже на самолете. Кстати, вот сгущенка и конфеты. Покорми мою будущую невестку сладким. Это заменяет некоторые физиологические процессы. Может тебе тоже надо поесть сладкого, а Кирюша? Как там обстоят дела на этом фронте?
        - Я не понимаю о чем ты говоришь.
        - Ну как там дела?
        - Там это где?
        - В Караганде. Давай хоть ты не раздражай меня, и так твой папаша за двадцать дней мне все нервы вымотал своим занудством. Убила бы.
        - В Караганде все спокойно.
        - Спокойно? Как может быть спокойно двадцатилетней девочке с тридцатипятилетним мужчиной вроде тебя?
        - Спасибо, что скинула нам обоим по году, но у меня правда нет времени. Давай завтра. Я приеду и все обсудим, ну кроме моей личной жизни, конечно.
        - Ну просто скажи, как твои дела с этой девочкой.
        - Мам, ты ничего не заметила?
        - Ну ты красивый.
        - Нет, не это. Я таким всегда был.
        - А что?
        - Я не девочка, вот что. Ты меня вечно путаешь с дочкой, которой у тебя все же нет. И я не Маша. И пора бы запомнить, что я не лялька, которая будет делиться с мамой вопросами сексуального характера.
        - Ой, все. Неужели так сложно сказать - да, мама, я наконец-то обесчестил свою девочку. У нас все хорошо, и скоро мы сыграем свадьбу. И все. Нет, нужно столько словесного дерьма вывалить на меня, ну весь в Сашу. Ну?
        - Что ну?
        - Баранки гну? Если ты не скажешь, то я не просто на тебя обижусь, я не расскажу тебе историю, от которой ты обалдеешь. А это очень важно, поверь мне. И не уйду отсюда.
        - Ну пусть будет да.
        - Я так и знала! Вот, кстати, очень важная история: мы, когда вчера летели, попали в жуткую турбулентность, я думала - все. Ни свадьбу не увижу нормальную, ни внуков, ни с невесткой не познакомлюсь. Правда, попрощалась мысленно со всем.
        - И? Где логическое завершение этой важной истории?
        - Эээ… вспомнила, я повернулась в окошко, и сказала про себя, «Боженька, дай мне знак, что у Кирюши все хорошо и он налаживает контакт со своей девочкой».
        - И?
        - И самолет тряхануло так, что я вырубилась до самой посадки. Это, наверное, в этот момент вы так хорошо налаживали контакт.
        - Ты только что это придумала?
        - Да, - как ни в чем не бывало бросает мама, поправляя бумаги на моем столе. - Но нас реально потряхивало. Можешь у папы спросить, хотя… он в это время дрых.
        - Мир потерял великую актрису.
        - Я жива еще, типун тебе на язык.
        - Хорошо, типун мне на язык, но все же у меня очень много дел. Давай завтра я приеду к вам.
        - Со Светой?
        - Конечно, нет.
        - Почему?
        - Потому что рано еще, что за бред вообще?
        - Сексом заниматься не рано, а с родителями почему-то знакомить рано. Хорошо устроился, Кирилл. Нет, так не пойдет, - меняя тембр голоса заканчивает она и встает из-за стола. Ох ты ж Боже мой, еще и нависает надо мной.
        - Считай, что мне страшно.
        - Будет страшно, Кирилл. Я не уйду отсюда до тех пор, пока ты не пообещаешь, что в течение трех недель придешь с ней к нам домой, - поднимаю на нее голову и становится дико смешно. В тридцать шесть лет меня отчитывает мать. Ну кому скажи- не поверят. - Тебе смешно? Что-то ты не смеялся, когда в прошлый раз приходил к нам домой. А сейчас, получил то, что хотелось и все? Можно теперь не стараться и легко обидеть, сделав своей любовницей?
        - Боже, что за…. за словесный понос, мама? В каком месте я ее обидел?! Да я пылинки с нее сдуваю, чего ты ко мне пристала?
        - Ну если пылинки сдуваешь, тогда пообещай, что познакомишь нас в течение… максимум трех недель.
        - Знаешь что, мам, я не папа, мне не страшно от твоего вздымающегося носа и изменившегося голоса. Оттачивай свое мастерство на нем. У меня до хрена работы, вот без шуток.
        - Неужели ты не понимаешь, как важно для девочки, тем более такой как эта Света, показать важность своих намерений?
        -
        - Обещаю, что познакомлю в течение месяца, все?
        - Да, все. Не нервничай так, Кирюша.
        - Знаешь что?
        - Знаю. Все, мой хороший, - кладет руку мне на плечо, легонько сжимая. - Не обижайся. Просто я хочу, чтобы у тебя было все хорошо. Возможно, если бы я не подслушивала ваш с папой разговор, мне бы жилось лучше и спокойнее, но так уж получилось, что я все знаю. И мне очень хочется познакомиться с твоей девочкой, я с ней подружусь. Вот увидишь. Еще спасибо мне скажешь.
        - Хорошо. Теперь на этом все?
        - Пока все. Жду тебя завтра. И помни о своем обещании.
        - Обязательно.
        Глава 53
        - Кир Саныч, тут проблема по вашу душу.
        - Во-первых, Женя, - перевожу дыхание и поднимаю голову на вошедшую в кабинет медсестру. - Дай мне перевести дух от моей матери. Во-вторых, я тебя называю Жекой или Женьком? Нет. Так какого хрена я переквалифицировался в твоего дружка Саныча?
        - Ммм… при вас больше не буду так называть, только при других.
        - Супер, в-третьих, я где-то дал слабину? Ко мне просто так, не стуча, не вваливаются в кабинет и не швыряют историю болезни на стол.
        - Извините, тоже больше не буду, просто я видела, что ваша матушка ушла. Она мне кивнула со словами «входи, деточка».
        - Так, все, давай ближе к делу. Какая там проблема по мою душу?
        - В общем, приехала тетка, точнее бабка, судя по годам. Я положила ее полчаса назад в палату. Нормальную, кстати, трехместную палату, даже без единой вонючки-соседа в комплекте. Ну как оказалась нет, для нее не нормальную. Она скандал устроила на все отделение, что лежать в такой конуре и с тараканами не намерена, грозилась написать жалобы, ну и все в этом роде.
        - Ну и что? Это что, блин, уникальный случай? Ты на хрена мне это все рассказываешь? Дала ей ручку, бумагу, она как известно все стерпит, и отправила бабку к главврачу. Пусть катает жалобу, себе на радость. Главному, увы, на гадость.
        - Да прям. Это она так просто требовала платную палату. А старшая ей сказала, что они все заняты. Ну они реально все заняты, в общем, в итоге я ее поселила в вашу виповскую, больше просто некуда было. Эта клуша платежеспособная, она мне деньгами тыкала, так что все оплатит.
        - Ясно. То есть сразу сказать нельзя было, что ты поселила в мою платную палату некую скандальную кошелку?
        - Можно было. Но я подготавливала вас.
        - Спасибо огромное, что бы я без тебя делал. Все, кыш отсюда.
        Беру в руки историю и медленно охреневаю. Зайка Татьяна Николаевна. И много у нас «Заек» столь подходящего возраста?
        - Стой, - резко бросаю Жене, ища в строчках адрес. - Охренеть. Точно она.
        - Что?
        - С чем бабка приехала в реале?
        - В истории…
        - Я вижу, что в истории написано пневмония. Я тебя спрашиваю в реале, симулянтка или больная?
        - Скорее первое. А если второе, то на голову… больная, в смысле.
        - Так, - воодушевленно произношу я, потирая руки в неком предвкушении. - Становится все интереснее и интереснее. Итак, Женечка.
        - Уже Женечка?
        - Ну конечно, мне же от тебя уже что-то нужно, поэтому уже Женечка.
        - Я вся во внимании.
        - Значит я иду принимать нашу симулянтку, аггравантку или реальную больную, нужное подчеркнем позже, а ты приходишь через минут пять и измеряешь ей ректально температуру. Я тебе специально звякну перед этим важным событием.
        - Зачем ректально?
        - Я не закончил. Берешь градусник потолще и с умным лицом, что как бы так и надо, и не иначе, вставляешь ей его в жопу.
        - Эм… Кирилл Александрович, у нас электронные градусники с одинаковым тонким концом, это, во-первых.
        - Значит надо найти толстый.
        - Зачем?!
        - Чтобы сделать ей неприятно, зачем же еще. Она должна испытать дискомфорт, так понятнее?
        - В принципе, да, но термометры у нас только такие.
        - Тогда возьми уличный. У вас, кстати, есть в сестринской. Сними его с окна, так уж и быть, помой и засунь его, ну сама уже знаешь куда.
        - Слушайте, он как пульт, он в нее не влезет. Ну если она только не любительница… анала.
        - А вот и узнаем, - произношу я, не сдерживая смеха. - Так ладно, надо посерьезнее. Давай что-то среднее. Точно, возьми обычный электронный, но вставь другим концом. Так даже лучше. Но поглубже. Не бойся, Женечка, потом этот термометр выбросим. Все понятно?
        - Да. Но если вы хотите доставить ей дискомфорт, посмотрите ее ректально. У вас вон какие пальцы длинные и большие. Для лучшего эффекта вставьте сразу три. И градусник потом не надо будет выбрасывать. Ну что, хорошая идея.
        - Нет, не очень. Она не хирургическая больная, чтобы мне ее смотреть ректально. Ну и самое главное, не очень-то приятно ковыряться в жопе у возможно будущей родственницы.
        - Она ваша будущая теща?!
        - Фу, типун тебе на язык. Все, хватит балаболить. Иди.
        - А если она потом нажалуется?
        - То мы скажем, что так и должно быть. Главное уверенность в себе, Женя, - встаю из-за стола, прихватив с собой историю. - Вот ты же как-то пойдешь на экзамен, не зная и половины, правильно? Вот и тут так - морда кирпичом и все пучком. Сделаешь хорошо - можешь до окончания учебного года не оставаться на пятиминутку и бежать на занятия. А сделаешь отлично - дам любую коробку конфет из шкафа. Даже две.
        - Хорошо, - произносит Женя, демонстрируя наимилейшую улыбку.

* * *
        Вхожу в палату с каким-то жутким предвкушением. И ведь понимаю, что ничего хорошего от этой женщины я точно не добьюсь. Более того, могу нарваться на проблемы, хоть и мелкого характера, но все же могу, если окажется, что у бабки есть не только деньги. Приоткрываю дверь и тихо вхожу в палату.
        - Добрый день, Татьяна Николаевна, - беру стул и сажусь напротив расположившейся на кровати… нет, даже у меня язык не поворачивается назвать ее бабкой. - Кирилл Александрович, буду вашим лечащим врачом. Ну рассказывайте, что привело вас к нам в больницу.
        - А вы кто? Простите, я имею в виду вашу специализацию и квалификацию.
        - Я заведующий отделения терапии. Устраивает?
        - Вполне. Но ваши бесплатные палаты не устраивают. Однако, спасибо, что перевели меня сюда, пусть и за мои же немалые деньги. Здесь очень даже приятная обстановка.
        - Но тем не менее тараканы есть и здесь. У них знаете ли нет радара - в платную палату ни ногой. Шарятся, где хотят.
        - Ну вы могли об этом и не говорить.
        - Предпочитаю говорить все как есть. Начинайте, Татьяна Николаевна.
        Все, что крутится в голове, когда зараза начинает говорить - она очень хорошая актриса, и как минимум умна. Не каждый так уверенно рассказывает о несуществующей болезни, да еще и прямо в глаза. И стоит признать, у нее есть не только ум и хорошо поставленная речь, но она еще и… красива, прости Господи. Классические черты лица, высокая прическа, где каждый крашеный волос лежит так, словно она только что вышла от парикмахера, лицо полностью при макияже, пусть неброском, но все же. И осанка… осанка, мать ее, такая, что кажется в ней сидит доска или сзади ее, как минимум, бьют током, чтобы не забывала ровно сидеть.
        Хорошая генетика, надо брать. Надо брать. Усмехаюсь сам себе, вставая со стула.
        - Все понятно, Татьяна Николаевна, раздевайтесь. Сейчас будем вас осматривать, а потом будем измерять температуру. Ректально.
        - Зачем ректально?!
        - Затем, что мы так делаем, это стандартная процедура измерения температуры при поступлении. Не волнуйтесь, не вы первая, не вы последняя. Снимайте кофту и брюки. В общем, раздевайтесь до белья.
        - Как-то неожиданно, я думала мне послушают только легкие.
        - А вот и нет. Не волнуйтесь, врач - это бесполое существо, да и я не кусаюсь. Пока не кусаюсь. Шутка, - или нет. - Раздевайтесь, раздевайтесь, я пока медсестре позвоню.
        Тут же беру трубку и набираю Женю.
        - Але, Женечка, зайди, пожалуйста, в мою платную палату, нужно измерить новой пациентке температуру. Да, точно, ректально. Да, да, да. Жду тебя.
        Кладу трубку и поворачиваюсь к заразе.
        - Ну, давайте приступим.
        Провожу осмотр, ничем не отличающийся от стандартного, лишний раз убеждаясь, что «бабуля» приехала в больницу не с целью полечиться.
        - Вы знаете, в легких все чисто, более того, я бы не сказал, что на рентгене вообще есть инфильтрат.
        - Наверное, это потому что я пила таблетки. Вот и уменьшилось все. Температура еще утром была высокая. Я ее просто сбила.
        - Вряд ли, Татьяна Николаевна. Присаживайтесь. Сейчас медсестра придет. Вы бы, кстати, спину так не напрягали, уж больно она у вас прямая. Иногда и расслабляться надо. Держитесь так, словно вас с детства били за кривую осанку, ну скажем… скакалкой.
        - Это привычка, выработанная годами. И меня никто не бил, тем более данным приспособлением.
        - Это хорошо, что не били. А вот у меня был опыт в детстве-неприятно. Хотя, если уж откровенно - больно. Но по делу получил, яблоки воровал во дворе. А вот одну мою знакомую родственница вообще била, когда та уже совершеннолетней была. Причем ни за что. Вот так ей хотелось. Больно и унизительно, не находите?
        - С какой целью вы мне это рассказываете?
        - Поделиться, так сказать, болью. Да и заговорить вас перед не совсем приятной процедурой.
        - Понятно, - улыбается, демонстрируя белоснежную улыбку. - Слышала, что врачи так делают, но это же всего лишь градусник, - как сказать, как сказать.
        - О, Евгения, давай быстрее, мы уже заждались, - улыбаюсь вошедшей Жене и тут же отворачиваюсь от сей занимательной картины. Беру телефон и быстро набираю сообщение.
        «Светик, не насилуй свою голову. И расслабься. Бабке твоей мы звонить не будем. Планы поменялись. И да, готовься к вечернему жору. Картошку нажарим с вкусными колбасками. У меня весь холодильник забит вкусняшками. А если хочешь, пожрем сала с чесноком»
        - Вообще-то мне больно! - вот тебе и интонация другая. Перевожу взгляд на бабку и мысленно кайфую.
        - А вы расслабьте ягодицы, Татьяна Николаевна. Небольшой одноразовый дискомфорт еще никого и никогда не убивал.
        - Ну зачем так глубоко? Ай!
        - Так положено, - уверенным голосом заявляет Женя. - Только на такой глубине эффективно измеряется температура, - подмигиваю ей и выставляю большой палец вверх. - Расслабьтесь, вы так сжимаете его, что датчик не сработал. Придется снова.
        - Кирилл Александрович, давайте обычным способом! Ну не второй же раз подряд.
        - Татьяна Николаевна, расслабьтесь. Не напрягайте так ягодицы, это всего лишь термометр.
        - А такое ощущение, что мне вставляют что-то другое.
        - Это вам так кажется, просто у вас чувствительные анальные рецепторы, - серьезным голосом произносит Женя, во второй раз проталкивая градусник.
        - Да, так и есть, - подтверждаю в ответ.
        - Все, все. Вынимаю. Тридцать шесть и восемь.
        - Спасибо, Женечка. Одевайтесь, Татьяна Николаевна.
        «Я чувствую у тебя улучшилось настроение. Что ты делаешь? Кушаешь что ли?»
        «Кончаю, Зайка, кончаю… Мне сейчас очень хорошо»
        - Ну наконец-то это закончилось.
        - Я бы так не сказал, Татьяна Николаевна, - убираю телефон в карман халата.
        - Что, еще будет что-то такое?!
        - Нет. Такого не будет. Эта процедура проводится только один раз, - присаживаюсь напротив нее на стул, пристально всматриваясь ей в глаза. - Неприятно было, да?
        - Да уж, не самая радужная процедура.
        - Представляете, а у кого-то это ежедневная многоразовая процедура на протяжении… пятнадцати лет.
        - В каком смысле?
        - В прямом. У меня есть такая знакомая. Это все та же девочка, ту, которую родственница била скакалкой. Попа-то ее осталось нетронутой, это было просто сравнение, чтобы вы поняли, а вот испытывает она примерно то же, что и вы сейчас. Вроде и потерпеть можно, но если это постоянно, да еще и диаметр термометра будет… толще, то становится очень тяжело. Это калечит психику. Так вот, она на протяжении пятнадцати лет подвергалась психологическому насилию. А все потому что эта родственница, то есть бабушка, думает, что ее внучка шлюха. Или станет такой, потому что якобы мать этой девочки была шлюхой. И вот она насиловала ее, насиловала, пока сама же и не выгнала внучку из дома. Сейчас, правда, эта родственница хочет вернуть свою внучку обратно. Скорее всего она просто энергетический вампир, и ей надо на ком-то отрываться, но тут я могу ошибаться. Внучка, конечно, не вернется. У нее началась новая хорошая жизнь, такая, какой и должна быть жизнь у двадцатиоднолетней девушки: полная свобода действий и серьезные отношения со взрослым мужчиной. И все бы хорошо, но вот имеются последствия этого
психологического насилия. Психика девочки очень нарушена. Она настолько зашугана этой неадекватной бабушкой, что боится поднять трубку, когда та ей звонит. Более того, она придумала, что при встрече, скажет этой самой бабушке, что беременна. А знаете все почему? Потому что в таком случае она думает, что та от нее отстанет. Мол внучка уже не девственница и согрешила. Что вы вообще думаете об этой ситуации, Татьяна Николаевна?
        -
        - Ты вообще кто такой? - несвойственным голосом произнесла бабуля, испепеляя меня взглядом.
        - Так я же уже представлялся. На бейджике все есть. Волков Кирилл Александрович, заведующий отделением терапии. Кстати, Света уже не девственница, мы и вправду согрешили до брака. Может быть даже и беременна, время покажет. Скажите, вы хоть что-нибудь поняли за эти двадцать минут, Татьяна Николаевна?
        - Конечно, поняла. Притворился хорошим и запудрил моей внучке голову, классика жанра. А слабые на передок девки - они такие.
        - Боже мой, окститесь, бабуля. Я же не Света, мне эту херню про шлюхастый ген, передавшийся ей от матери, нести не надо. Я дядечка взрослый, никем не насилованный, у меня с психикой все в порядке. Даже, если ее мать и была шлюхой, это не передается, Татьяна Николаевна. Кстати, а расскажите мне о ее матери. Что там было на самом деле? Она ушла от вашего сына, и вы машинально записали ее в шлюхи? А потом отрывались на Свете, думая, что ваш сын из-за ее матери покончил с собой?
        - Ты кто такой, чтобы я тебе что-то говорила? Право трахать мою внучку не делает тебя всесильным. Так что рано радуешься. Запудрить мозги - это полдела, главное удержать результат.
        - О, ну вы его удерживали на протяжении пятнадцати лет. Браво. Но теперь баста, у Светы есть я. Так что заканчивайте с мозго*бством, бабуля. Я не двадцатилетний мальчик, который не в состоянии защитить девочку Свету от злой бабки. Не хотите идти на нормальный контакт со мной, ваше право. Только я еще предлагаю разрешить эту ситуацию по-хорошему. Со мной лучше дружить, Татьяна Николаевна. Поговорите сегодня впервые с внучкой за столько лет на чистоту. Расскажите ей правду о матери, а не то, что вы о ней думаете. Вспомните наконец-то, что Света ваша внучка, а не враг, которого нужно медленно и тихо добивать. Уступите ей впервые в жизни. Может быть тогда, через какое-то время, она сама захочет с вами хоть изредка, но общаться.
        - Ты думаешь на тебя не найдется управы?
        - О, если вы о жалобе, то кабинет главврача находится в главном здании, на первом этаже, в конце коридора и налево. Пройдете через секретаря и напишите все, что душа желает. Но лучше формулировать так: такой-то, такой-то хрен, измерил мне ректально температуру. Точка. Мне это не понравилось. Точка. Этот же хрен обесчестил мою внучку и продолжает ее обесчестивать… не знаю, как это слово пишется, разберетесь, вам виднее. О, я забыл, кстати, про тараканов не забудьте написать и невкусную еду на отделении. В принципе, если вы пойдете сейчас, то вы еще застанете моего дядю на рабочем месте.
        - Дядю?
        - Да, он и есть главврач, только не распространяйтесь об этом, на отделении об этом лучше никому не знать. Кстати, его дочь, то есть моя двоюродная сестра Танечка - психиатр. Могу позвать ее, чтобы вас проконсультировала. Не хотите? Молчите… Ну ладно, подумайте над своим поведением. И когда надумаете прийти с миром - скажите мне и пообщаетесь по душам со Светой. Кстати, лечить вас, правда непонятно от чего, буду, по известным вам причинам, естественно не я. И да, повторюсь, со мной лучше дружить, Татьяна Николаевна, ибо на каждую хитрую жопу, найдется еще хитрее.
        Глава 54
        Захожу в сестринскую и убедившись, что здесь никого нет, начала быстро переодеваться. Не знаю, что на меня нашло, никогда особо не засматривалась на себя в зеркало. А тут встала, как вкопанная, в одном нижнем белье, да еще и в помещении, куда может зайти любой желающий, и стала пристально вглядыватьсяв свое отражение. Почему-то сейчас, несмотря на «бабушкин» лифчик и такие же «прекрасные» трусы, чувствую себя очень красивой. Прям очень-очень красивой. И если бы не предстоящая встреча с бабушкой, то даже вполне себе счастливой. Поправляю распущенные волосы назад и оголяю шею, всматриваясь в свежие красновато-синие следы. Не понимаю, как так. Ну ведь не ставил он их мне вчера. Точнее ставил, судя по наличию, но ведь не чувствовалось совсем. Или я просто была увлечена другим. Скорее всего так и есть. Только вот если в первый раз такие следы меня пугали и жутко бесили, сейчас, находясь в другом положении, меня это почему-то не раздражает. Правда, все же неловко, скрывать их все равно надо, вот это и напрягает. Перевожу взгляд на ноги и скольжу взглядом вверх, останавливаясь на трусиках. И тут картинки
сами собой появляются перед глазами. Что он там творил языком, мама дорогая. И стыдно, и порочно, и пошло, и умопомрачительно хорошо… К щекам моментально приливает кровь и становится жарко, как только я представляю, что через пару дней у нас снова будет…нет, не фейерверк с языком, а секс. Более того, где-то подсознательно я чувствую, что его будет много. Стоп, а ведь с языком это же тоже секс, только…другой.
        - Оральный, - тихо произношу я несвойственным для себя голосом, прыская от смеха.
        - Не знал, что у тебя может быть такой секси-голос, Светик, - машинально поворачиваю голову на уже хорошо знакомый голос и облегченно выдыхаю, понимая, что это Волков.
        - Напугал, - быстро отворачиваюсь и принимаюсь надевать на себя костюм.
        Нога как назло не попадает в штанину, от чего я пошатываюсь и веду себя как неуклюжая овца.
        - В следующий раз можешь переодеваться в моем кабинете, он хотя бы закрывается. А то ходят тут всякие мужики больные.
        - Это вы так про себя, Кирилл Александрович? - интересуюсь я, вдевая наконец-то руки в рукава от рубашки.
        - Вообще-то про пациентов, Светлана Васильевна. Давайте я вам помогу застегнуть клепки.
        - Да я как-то сама справлялась, вроде руки все же неиз полки растут. А вы там… кончали вроде бы, вот и продолжайте, не отвлекайтесь.
        - А я только что кончил, вот прям, когда узрел тебя у зеркала в этом бежевом лифчике. Только не говори, что ты обиделась на мое шуточное сообщение? - притягивая меня к себе за руку, игриво шепчет Кирилл.
        - Не обиделась, но мне не нравятся такие шутки.
        - Я бы мог сказать, что прекращу это делать, но мне бы пока не хотелось тебе врать.
        - Пока?
        - Ну потом будет типа ложь во благо и все такое, - улыбается Волков, делая вид, что застегивает клепки на моей рубашке, на самом же деле кладет одну руку на живот и начинает его слегка поглаживать, вторую руку протягивает за спину и проводит пальцами вверх по позвоночнику, вызывая волну мурашек. Никогда бы не подумала, что буду чувствовать себя с Кириллом так комфортно, тем более после вчерашнего. А еще вот так открыто смотреть ему в глаза и не испытывать дискомфорта. - Да, я, кстати, вот прямо сейчас соврал, Светик, - усмехается мне в губы, обдавая горячим дыханием.
        - В смысле?
        - Да буду я врать и не только во благо. Все врут и это нормально, - вновь улыбается и вместо того, чтобы поцеловать меня в губы, чего если уж честно я хотела, он резко наклонил голову вниз и прильнул губами к моей ключице.
        «Ты ханжа, Света, но тебе это простительно в силу твоего воспитания», кажется, так он когда-то мне говорил. Сейчас же глупо отрицать то, что мне это нравится. И я не то, что не отрицаю, я и не протестую, хотя следовало бы, учитывая, где мы находимся. И даже то, что он начал скользить губами вниз, а потом оттянул одну чашечку бюстгальтера, высвобождая грудь, меня совершенно не напрягло. Как и то, что через пару мгновений он сжал ее и прильнул губами к соску. Вместо того, чтобы оттолкнуть его, я стою не двигаясь и сильнее сжимаю его плечо, борясь с желаниемподдаться ему и продолжить. Ноэто же не квартира, а сестринская. Сестринская, мамочки, сюда же может войти любой человек. Отрезвила! Очень резко меня отрезвила эта мысль, да так, что я моментально стала отцеплять от себя Волкова. Сумасшествие какое-то. Где вообще моя голова?!
        - Кирилл, хватит. Мы не дома, - несильно отталкиваю его, быстро поправляя лифчик.
        - Прости, я дурак. Просто выражаясь твоим языком, я очень хочу «кушать», аппетит разыгрался не на шутку.
        - Я тоже не прочь покушать. Вот давай лучше этим и займемся, через пару часов, - быстро застегивая клепки, уверенно произношу я.
        - О, Боги, Света, когда я произносил твое любимое слово «кушать», я имел в виду, что я тебя хочу, а не еду. Сожрать тебя хочу в смысле, так понятнее, дитя из Джунглей?
        - В принципе да, но я не съедобная.
        - Это как сказать, как сказать, - вновь усмехается Кирилл, взъерошивая волосы одной рукой. - Все, все, я сажусь на диету на пару дней, а с десятого по одиннадцатое отожрусь на славу. Ты сейчас ни хрена не поняла, да?
        - Я поняла, что ты не про шкварки и картофель. А почему уж тогда не с девятого мая? Это вообще-то первый выходной.
        - О как, ну с девятого, так с девятого. Ну ее на хрен это диету, да, Светик? - прижимая меня к себе за плечо, шепчетна ухо.
        - Ну жареная картошечка однозначно вкуснее, чем брокколи, стручковая фасоль и прочие полезные продукты, которые мне пичкали с детства. Так что да, глупо не признать, что диета не самое лучшее в жизни человека.
        - Охренеть, ты все о еде, а я вообще-то про секс.
        - А я о том и другом. Если призадуматься я жила и без того, и без другого. Ведь моя еда тоже была пресная в большинстве своем, то есть я редко испытывала от нее наслаждение. Бывали, конечно, дни и праздники, когда были вкусняшки, но не так, чтобы часто.
        - Ты ж моя хорошая, бедная, недокормленная, недотра…недолюбленная Светка. Все, выдохни: откормлю, отлюблю и затрахаю как следует.
        - Вот обязательно это было говорить в конце?!
        - Так значит надо все-таки врать?
        - Зачем все передергивать? Это пошло. И вообще отпусти, любой может зайти и увидеть, говорила же уже, - одергиваю руку и выбираюсь из-под захвата Волкова. Отворачиваюсь от него и вновь подхожу к зеркалу, чтобы пригладить волосы.
        - Ладно, не буянь, Светка. Пока не забыл, держи, - протягивает мне две заколки, некогда стыренные им.
        - Спасибо. Ты что, носил их все это время в кармане?
        - Нет, конечно, я видел, что ты вошла в сестринскую, думаю самое время их тебе вернуть.
        - А что так?
        - Ну а чего ты с распущенными волосами ходишь? Нечего развращать больных. Так что собирай шевелюру.
        - Я убираю очередные следына шее, а не развращаю больных, так что буду ходить с распущенными.
        - Ой, не преувеличивай, там почти ничего не видно, к тому же, мне нравится, - убирает одной рукой мои волосы и легонько проводит пальцем по свежим следам.
        - А если я тебе сделаю такие же в видимых местах?
        - Да пожалуйста.
        - Шутишь?
        - Нет.
        - У меня есть волосы, более того, я могу купить крем и скрыть это. А ты что сделаешь?
        - Ничего, - небрежно бросает Волков.
        - То есть так и оставишь?
        - Я точно не буду надевать парик и замазывать их кремом.
        - Я тебе не верю. Взрослый человек, тем более занимающий такую должность как у тебя, не позволит себе такую…даже не знаю, как это назвать.
        - Да как хочешь так и называй.
        - То есть ты не прекратишь ставить мне засосы?
        - Оно само, Светлана Васильевна, я это не контролирую, - разводит руками, не скрывая улыбки.
        - Я однозначно сделаю тебе тоже самое.
        - Буду ждать.
        - А можно узнать почему ты такой…
        - Какой?
        - Радостный.
        - У меня ПМС закончился. Все, Светлана Васильевна, жду вас у себя в кабинете, будем говорить на очень важную тему.
        - Какую?
        - О бабке твоей, о чем же еще. Все, как разгребешь свои дела, приходи ко мне.
        Дела свои я разгребла слишком быстро, а если точнее, через полчаса я уже была в кабинете у Кирилла и тихонько сходила с ума от его рассказа. Я всякое могла ожидать, но, чтобы притвориться больной и приехать ко мне на отделение, чтобы прилюдно опозорить сразу со всех сторон…это удар под дых. Более того, я совершенно не разделяла радости Кирилла от его действий и слов.
        - Свет, ну что такого я сказал, что ты побледнела?
        - Ты серьезно? Совсем не понимаешь, что она может пожаловаться на тебя…я не знаю куда, в комитет здравоохранения, да хоть президенту. Ты просто ее не знаешь, зачем ты так подставлялся. Зачем, Кирилл?!
        - Каюсь, мне льстит, что ты думаешь о моей заднице, но не надо о ней волноваться. В смысле, о моей жопе. Бабку твою надо поставить на место и случайный удар скакалкой по ее идеально прямой спине - не исправит ситуацию. Таких надо давить не физически, а морально.
        - Ты просто ее не знаешь, совершенно не понимаешь последствий, совершенно! - хватаюсь за виски, мотаю головой из стороны в стороны. - Вот знала же, что не бывает все хорошо. Знала. Радовалась еще, что все обойдется, белая полоса, блин!
        - Ну хватит, глупенькая, вот увидишь, что ничего не будет, - отцепляет мои руки от щек и тут же накрываетих своими ладонями. - У меня для тебя есть одна нехорошая новость.
        - Ты издеваешься?
        - Нет. Я тебе наврал, сказав, что мои родители уехали на полгода и оставили мне собаку. На самом деле они ездили отдыхать и уже вернулись. После майских праздников Машу придется вернуть. Я и так выпросил эту животинку на выходные.
        - А зачем ты мне наврал?!
        - Чтобы заманить тебя собакой. Кто ж знал, что ты все равно захочешь съехать от меня.
        - Ну вот обязательно сейчас было говорить про Машу?!
        - Конечно, обязательно. Одна трагедия, перебила другую. Видишь ты о первой забыла.
        - Знаешь что?!
        - Знаю, Светик, хватит носом шмыгать. Успокаиваемся и пойдем наведаем сами бабку. Хватит уже трястись.
        - Вместе?
        - При мне она вряд ли будет вести с тобой светскую беседу. Можно попробовать одной, а я постою под дверью.
        - Под дверью? - почему от этой мысли мне стало смешно, так, что я даже издала звук, похожий на смех, чем Кирилл и воспользовался, сжав мое щеки сильнее и накрыл мои губы своими. Совершенно неподходящий момент, да вот только опять мне не хочется его отталкивать. Приятно же, что целует, да и вообще не бросает, а хочет идти со мной или быть где-то рядом.
        Наверное, если бы не стук в дверь, мы бы и дальше продолжали, но, к счастью, этот звук быстро привел меня в себя. Я отскочила от Кирилла, как от огня. Благо, в тот самый момент, когда Женя вошла в кабинет.
        - Кир…Кирилл Александрович, там…жопа, - переводя взгляд от Волкова на меня, запинаясь произносит Женя.
        - Что-то слишком много жоп на один день. Будь добра, конкретнее, Женечка, - как ни в чем не бывало, уверенным голосом произносит Кирилл, вставая с дивана.
        - Бабка эта взяла и ушла. За палату не заплатила, а белье постельное изгадила.
        - Что, обосралась после термометра?
        - Нет, конечно, просто посидела на нем. На белье в смысле.
        - Ну бабка жжет, но это же не жопа. И вот так просто взяла и свалила никому ничего не сказав?
        - Прошла мимо поста со своей сумкой, взглянула на меня так, словно я таракан, и упорхала на своих двух. На мои вопросы и просьбы написать заявление - ноль.
        - Ясно. Не хочет бабуля по-хорошему. Не хочет. Ладно, Жень, иди звони в поликлинику, дай им заявку, что ушла самовольно. Ну, в общем, все по правилам сделай, я сейчас историю оформлю, а Светлана Васильевна мне в этом поможет. Все, иди, Женя.
        Как только за ней закрывается дверь, первое, чем я интересуюсь:
        -
        - Она все поняла о нас, да?
        - Конечно, поняла. Не бойся, я поговорю с ней. Не хочешь пока огласки - не будет.
        - И что ты ей скажешь?! Ну вот знала же, что не надо здесь даже находиться рядом.
        - Попрошу не болтать, а я в ответ никому не расскажу, что она трахается с женатым рентгенологом. Ой, только что тебе рассказал.
        - Какой кошмар.
        - И не говори. Больничные развратные будни. Все, Светик, за работу. Бабке не звони. Если она сама все же соизволит это сделать, трубку бери. Ближе к вечеру - ночи, поговорим о бабке и не только. Все, не зевай. Гоу работать.
        Глава 55
        - Ты как?
        - Уже лучше. Дышать стало определенно легче.
        - А я тебя просил не обжираться.
        - Все, я больше так не буду делать, - откидываясь на спинку дивана еле-еле произношу я. Не помню, чтобы когда-нибудь так объедалась. Я грешница- чревоугодница, но было так вкусно, что я забыла обо всем на свете. И о бабушке, и о том, что Женя знает о нас. Вообще обо всех проблемах. - А колбаски еще остались? Ну это я на будущее спрашиваю.
        - Для тебя не остались. Есть в двенадцать ночи - дурной тон.
        - Сейчас полдвенадцатого, а поели мы полчаса назад. Если тебе просто не нравятся полные девушки, так и скажи.
        - Ты серьезно? - в недоумении интересуется Волков, садясь рядом.
        - Что именно?
        - Тебе до полной девушки жрать и жрать, несколько килограмм действительно не помешает наесть.
        - Тогда что не так? Тебе еды жалко?
        - Жалко будет, если ты сляжешь с острым приступом панкреатита. Я сказал больше так не жрать. Все. Точка.
        - Ладно, я больше не буду. Честно.
        - Если я пересажу тебя себе на колени, ты на меня не срыгнешь?
        - А ты пересади и посмотрим, - сквозь смех проговариваю я. Если уж быть честной, я не думала, что Волков действительно меня пересадит к себе на колени. Это была скорее неуместная шутка. Отчаянный человек, не иначе. И я опять в дурацкой позе с разведенными ногами, ну хоть в штанах и на том спасибо.
        - Свет?
        - Ммм?
        На мое «ммм» Кирилл ничего не ответил, мы оба молчим, просто смотря друг на друга. Долго молчим, я бы сказала непозволительно долго. Я в который раз отметила, что у него веснушки на лице, и глаза серые, голубые и зеленые одновременно, если так можно сказать. Сама не заметила, как начала водить ладонями по его щекам, отмечая его небольшую щетину. Так мне нравится даже больше, чем когда он гладенький. Странно, а я всегда думала, что будет наоборот. Хотя о чем я. Ведь я никогда и не думала, и уж тем более не мечтала о мужчине такого возраста. Взрослый, щетинистый наглый хам. Но заботливый и хороший. Очень хороший. Хотя никакой он не хороший, просто… просто я в него влюбилась. Да, наверняка, так и есть. Странно, почему раньше эта мысль не приходила мне на ум столь четко и осознанно? Очень неожиданное осознание, вызвавшее во мне очередную порцию смеха.
        - Мое отделение из-за тебя премии лишат. В общем, во всем виновата ты, Света, - вполне серьезно произносит Кирилл, от чего я в миг перестаю смеяться.
        - Это из-за бабушки? - прекращая гладить его щеки, задаю больной для меня вопрос.
        - Причем тут твоя бабка? Вот уж о ней я точно не думаю двадцать четыре часа в сутки.
        - То есть все-таки из-за меня?
        - Ну а из-за кого я фактически забил на работу, уходя в пять вечера? Ночью поработаю, да, Светик? Прям очень активно закрываю пробелы. И истории болезни закрыл, и бумаги разобрал, что там я еще должен был сделать? - уже более мягко добавляет он, чуть улыбаясь.
        - Вообще-то в пять заканчивается рабочий день.
        - Не для меня.
        - Значит ты станешь совсем бедным, и без премии больше не купишь мне белье. Ничего страшного, я переживу этот факт, мне хватит того белья, которое ты мне подарил.
        - А через годы трусы будешь штопать, да? Не жизнь, а сказка.
        - Если честно, я не умею штопать и шью тоже не очень хорошо. Когда я в детстве играла на фортепиано, бабушка, как ни странно, берегла мои руки. И даже, когда на труду мы проходили шитье, дома она шила за меня. Не получалось у меня это.
        - Ну все, ходить тебе Светка с рваными трусами, - не сдерживая смеха выдает он. - А может тогда лучше вообще без них?
        - Это не гигиенично. Придется научиться штопать. А что, честно могут лишить премии?
        - Да чхать я хотел на премию, ты что думаешь я на нее живу что ли и имею то, что имею? Господи, ты серьезно так думала?
        - Ну да.
        - Ой, не могу, дите дитем, - демонстративно закатывает глаза. - Большинство из нас живет на конвертах от благодарных пациентов. А официалка - это как раз на трусы… шелковые. Так что можешь не учиться штопать. Девятого мы идем по магазинам, а вечером поедем загород на два дня. Рано утром двенадцатого вернемся в трудовые будни.
        - А куда именно мы поедем?
        - В лес. Поживем в безлюдном месте, в палатке на берегу озера.
        - Классно, только я жуков боюсь.
        - Ты серьезно поверила, что я повезу тебя в палатку?
        - Ну да, это… романтично, наверное.
        - Холодная земля, иголки от ели в жопе, отсутствие душа и туалета, а также сбор палатки полдня - это, Света, не классно. Мне не двадцать, в жопу такую романтичность.
        - Возможно ты прав, я об этом как-то не подумала.
        - Не возможно, а совершенно точно, - зарываясь одной рукой в мои волосы, уверенно произносит Кирилл и целует меня в шею. И нет, не показалось-он снова всасывает кожу.
        - Ну я же просила так не делать. Опять будут следы! - возмущенно выдаю я, буквально отрывая его от собственной шеи.
        - Ну сделай мне.
        - И сделаю!
        - Делай или страшно? - игриво интересуется он и тут же легонько кусает мою нижнюю губу. А потом медленно проводит по ней языком.
        - Не страшно, - тихо произношу я, и со всей силы всасываю его кожу на шее. Но как-то я не ожидала, что он засмеется в ответ. Нет, заржет, словно лошадь.
        - Я сказал сделать засос, а не сожрать меня, Светка - людоедка, - хватаясь рукой за шею, не прекращая смеяться выдает он. - Ты не наелась что ли?
        - Нет, не наелась, - вновь всасываю его кожу, только уже с другой стороны. И да, кажется, я действительно его кусаю. Наверное, потому что меня раздражает то, что он продолжает смеяться, вместо того, чтобы попросить остановиться. Кусаю еще и еще, до тех пор, пока Кирилл не отстраняется и не кусает меня в ответ.
        - Ай!
        - Не нравится? А ты мне всю шею сожрала, между прочим. Даже засос поставить не можешь.
        - Сам захотел, - огрызаюсь в ответ и снова кусаю его.
        А он снова и снова смеется.
        - Что здесь такого смешного?
        - Да вообще ничего. За исключением того, что мне тридцать шесть лет и я веду себя как пацан. Хотя я так и будучи пацаном себя не вел. Дурак, одним словом. Я уже боюсь, что будет дальше.
        - Я тоже боюсь думать о том, что будет дальше.
        - Вот мы сейчас совершенно про разные вещи. Не грузись из-за своей бабки, все будет нормально.
        - Обещаешь?
        - Обещаю. Ты главное сама постепенно выкидывай хлам из головы, привитый этой особью, а в остальном-все же хорошо. Ты же не жалеешь ни о чем или жалеешь? Только честно.
        - Честно? Мне стыдно за то, что должно быть стыдно, но мне не стыдно. Вот как-то так.
        - Я забыл с кем имею дело, но спасибо, что напомнила. Все, Светка, иди работать или спать. Сама уж разберешься.
        - Ага, - улыбаюсь в ответ и встаю с места, рассматривая шею Кирилла. Ну и дура… - Ну я пойду.
        - Давай.
        Медленно иду на выход, открываю замок на двери и оборачиваюсь к Кириллу, который рассматривает себя в зеркале.
        - Хах. Меня покусала собака, охренеть.
        - Почему собака?
        - А что это, блин? Тут зубы, Светлана Васильевна.
        - Не нравится?
        - Наверное, я должен сказать, что в восторге. Но нет, мне не очень нравится отпечаток твоих зубов на моей шее. Постой, у тебя что клыки? Смотри тут слепок остался, точно клыки. Надо будет поставить тебе пластинку.
        - У меня ровные зубы. Спокойной ночи.

* * *
        Жутко хочется спать, ибо ночь выдалась без единой минутки для сна. Как будто специально люди поступали, поступали и снова поступали.
        - Всем доброе утро, - вполне дружелюбно поприветствовал весь состав Кирилл, вот только в мою сторону не посмотрел. А я да, и не смогла не заметить его шею. Я была уверена, что он заклеит следы хотя бы пластырем. Но мало того, он еще и без халата пришел. Как будто специально привлекал внимание к своей искусанной шее. Ненормальный!
        - Кирилл Александрович, что у вас с шеей? - обеспокоенно интересуется старшая медсестра.
        - Собака напала.
        - Господи, вот та самая? Маленькая, которая как медвежонок?
        - Она самая. А маленькие все злые.
        - Ну как же так получилось?
        - Мы игрались. Можно сказать, я впервые ей доверился и дал доступ к телу, а она взяла и сделала хрум-хрум.
        - Кошмар. Она хоть привита?
        - На днях привил, - мимолетный взгляд в мою сторону со слабой, едва заметной улыбкой на лице. - Но добрее она пока не стала.
        - И что вы с ней сделали после такого?
        - Да ничего. Просто к другим частям тела я ее пока точно не допущу, а то все схрумает, так, что инвалидом останусь. И знаете, будет как в том анекдоте.
        - Как?
        - Да вот у Светланы Васильевны спросите, я ей недавно поведал сей анекдот. Ну да ладно, давайте начнем.
        Знала бы я, какое позорное знакомство и неприятный разговор ожидает меня через пару дней, ни за что бы так не смеялась вчера и не лыбилась как дура сейчас…
        Глава 56
        - Я не буду это примерять.
        - Почему?
        - Потому что оно очень короткое. И мы и так купили больше, чем надо. Хватит, Кирилл. Мне это не нравится, - проговорила на одном дыхании, сжимая ручки наполненных покупками пакетов.
        На самом деле я лукавлю или попросту вру. Надо быть полной идиоткой, чтобы не признать, что купленная одежда, в том числе и предложенная Кириллом сорочка - шикарны. Мне это все нравится. Жутко нравится. Так, что будь я сейчас одна дома, плясала бы от радости и пела, примеряя на себя всю эту красоту не один раз. Только тот факт, что эти вещи покупаю не я, да еще и в таком количестве, меня откровенно удручает. Тут и без бабушкиного воспитания понятно, что это перебор. Фактически мне меняют весь гардероб. И это далеко не одно платье и сорочка, а ведь Кирилл мне не муж.
        - Свет, ну пожалуйста, белое платье, как раз на лето, через пару недель уже сможешь его надеть, - поворачивает манекен с разных сторон, на который надето очень красивое белое платье с пышной юбкой. Как будто торгаш какой-то, а не врач. - Да и сейчас его уже можно носить, если накинуть ту джинсовую куртку, которую мы купили. Ну давай, а? Хотя бы просто примерь, не понравится - мы положим обратно и поедем домой. К тому же, уже много времени. Все, больше ничего не будем примерять, только это. Ну, давай, Светик, - гадкий искуситель! - Пойдем, - легонько подталкивает меня в спину. - Попросим девушку принести нам твой размер. Быстренько примеряешь и поедем по домам.
        Надо отдать должное Кириллу. Вопреки моим страхам, он ни разу не заявлялся в раздевалку, когда я переодевалась. Заходил исключительно тогда, когда я была готова показаться. Не приставал и даже пошло не шутил. Вообще был крайне тактичен. Даже при выборе сорочки. Да что там, он даже не взглянул на меня в ней. Только спросил подходит ли размер. Вот и сейчас стоит за дверью, дожидаясь меня снаружи. Смотрю на себя в зеркало и в который раз за день радуюсь увиденному отражению. Я хорошенькая. Вот именно это слово сюда и подходит. Платье такое девчачье. Легкое, я бы сказала воздушное, и совсем не пошлое, несмотря на длину. Единственное, чего не хватает - так это объема. Оно явно должно быть более пышным. Но я не манекен, то ли у меня бедра никакие, то ли просто что-то не то с фигурой. Хотя мне нравится даже так. Вот что происходит с девочками, когда им покупают столько одежды. Кто бы мог подумать, что я такая же. Перевожу дыхание и открываю дверь.
        - Я все, - Кирилл тут же заходит внутрь, осматривая меня с ног до головы.
        - Тебе нравится? - смотря на мое отражение в зеркале вкрадчиво интересуется Волков. - Только честно.
        - К сожалению, да, нравится. Только оно на мне не пышное, как должно быть.
        - Надо побыстрее привести твой мозг в норму. Не к сожалению, а к счастью, это, во-первых. Во-вторых, да, не пышное, потому что здесь кое-чего не хватает, - закрывает дверь на щеколду и тут же достает из бумажного пакета белое кольцо. - Это подъюбник, слово-то какое дурацкое. Или просто кольца, продавщица сказала именно так. Сейчас будет пышно, - произносит Кирилл, улыбаясь какой-то мальчишеской улыбкой.
        Распускает этот самый подъюбник и наклоняется вниз, скользя по моей обнаженной ноге. Останавливается на щиколотке и поднимая на меня голову тихо произносит:
        - Приподнимите свои ножку, Светлана Васильевна. Сначала одну, потом другую.
        Делаю так как он сказал, а самой становится смешно. Волков надевает на меня подъюбник. Вот же умора. Хотя смешного на самом деле уже ничего нет. Я четко уловила то, что он изменился в лице, как только начал надевать на меня эту штуку. И ведь мог бы сделать это быстро, но нет, он как будто специально непозволительно медленно скользит ладонями по моим ногам.
        - Ну все, - сам одергивает юбку вниз и неожиданно для меня, резко разворачивает к зеркалу. - Вот теперь все как надо. Как сказала бы моя мама - ты прям девочка-девочка.
        - Красиво, - улыбаюсь, глядя на себя в зеркало и перевожу взгляд на Кирилла. - Можно тебя кое о чем спросить? Только не подумай ничего такого.
        - Конечно, можно, - обнимая меня сзади за талию, не задумываясь произносит Кирилл. - Я могу и без вопросов ответить. В среднем секс длится от двух до десяти минут. Зависит от очень многих факторов. Но это только фриканье, не бери сюда предвариловку и собственно первый раз. Там все было несколько искажено и воспринято тобой не совсем правильно. Не волнуйся, всему свое время, это не экзамен, разберемся. Вот прям вечером и продолжим разбираться.
        - Вообще-то я не это хотела спросить! - возмущенно бросаю я. Самое дурацкое в этой ситуации, что, несмотря на то, что я хотела задать совершенно другой вопрос, я действительно только и думаю о предстоящем сексе.
        - Но призадумалась, да, Светка? - утыкаясь мне в шею, интересуется Кирилл. Вот сейчас он тот самый Волков, а не вежливая «подружка-компаньонка», помогающая мне с выбором одежды.
        - Ну даже, если и так, я не признаюсь в том, что…
        - Думаешь обо мне и предстоящем сексе. Не признаешься, но это и так понятно. Ну да ладно, что ты там хотела спросить, Светка-грильяжная конфетка?
        - Почему ты не зашел ко мне, когда я примеряла сорочку? Если честно я думала ты ее выбирал для себя. Ну в смысле…
        - Все правильно ты думала, - перебивает меня Волков. - Для себя, конечно. Не посмотрел, чтобы… не трахнуть тебя прям в примерочной. Да, Света, грубо и бла бла бла. Но там бы случился именно он - трах. И чтобы не сорваться…
        - Ты притворялся милым?
        - Нет, конечно. Я притворялся милым, чтобы купить тебе одежду в том количестве, в котором я хотел. А зная твои загоны про содержанку и прочую лабуду, надо было немного затуманить твой мозг милотой. Итого, ты сама примерила все вещи с моей легкой подачи, и естественно они тебе понравились. А если бы я сказал в ультимативной форме - «Иди примеряй это платье, иначе пущу о нас правду по отделению», ты бы набычилась и специально не померила ни одного наряда. В итоге я бы остался ни с чем, а ты с одними добротными трусами и без единого платья.
        - А зачем ты все это сейчас мне рассказал?!
        - Потому что уже купил тебе все, что хотел. Ну и зачем притворяться тем, кем не являешься больше нужного?
        - Да, действительно. У меня… просто нет слов.
        - Да и не надо, Светик, - усмехаясь мне в волосы, шепчет Кирилл и тут же целует в шею. - Вот о таком вранье я тебе и говорил. Видишь - все с пользой и по делу.
        - С ума сойти.
        - Ни в коем случае. В наших психушках плачевные условия для психбольных. Все, давай закругляться. Я хочу к семи быть уже загородом, - целует меня в шею в очередной раз делая засос.
        - Кирилл!
        - Это тебе за мою сожранную шею. Все, отпускаю тебя с миром. Переодевайся.

* * *
        Наглый и хамоватый, кажется, так я о нем говорила, правда, я забыла о не менее важном качестве - он хитрый, прошаренный манипулятор. Вряд ли с ним может кто-то потягаться на равных, что уж говорить обо мне, монашке из Джунглей. Усмехаюсь в голос, входя в квартиру, на что Волков вопросительно на меня уставился, а я лишь отвела взгляд.
        - Ровно через два часа заеду. Ждать тебя не буду, будешь голой - накину халат и в таком виде заберу в машину.
        - Я буду готова даже раньше, - уверенно произношу я.
        - Это хорошо. Платье какое-нибудь прихвати, порадуй старших. Это имелось в виду меня. Ну и сорочку, само собой не забудь.
        - Не забуду.
        - Все, собирайся.
        Закрываю за Волковым дверь и недолго думая несусь в ванную. На самом деле, два часа это мало для выполнения всех поставленных мною задач. Выполнив все гигиенические процедуры со своим телом, быстро помчалась собирать вещи и сушить голову. На все ушел ровно час. Обрадовавшись такому результату, схватив мою верную подружку Машу и включив ноутбук, так вовремя предоставленный мне Волковым, уселась за стол. И пусть это пошло, и стыдно, и грязно, и еще кучу эпитетов, но не посмотреть пару видео для взрослых, просто не могу. В первый раз все было спонтанно и на эмоциях, да кто вообще думал, что это произойдет так быстро и неожиданно. Сейчас же мало того, что все осознанно, так я еще и прекрасно понимаю для чего мы едем загород, где на минуточку-не будет никаких посторонних глаз. Сейчас гораздо страшнее, жутко боюсь облажаться. Девственницам можно, а я уже… не она.
        Долго придумывать названия в поисковик не пришлось. «Романтичный и красивый секс влюбленной пары» именно так гласил мой запрос. И надо сказать, поисковик выдал много чего знатного, но даже по заставке было понятно какой там разврат. Недолго думая, выбрала то, где маячили лепестки роз. И таки-да, лепестки действительно были, да и вообще пара на видео, несмотря на обнаженный вид выглядела красиво и совсем не пошло. А потом женщина залезла на мужчину и собственно принялась на нем двигаться. Хотя не так - она скачет. Снова скачет и стонет. Ноги согнуты в коленях, прогибается вперед, ложась мужчине на грудь и теперь уже он направляет ее бедра.
        - В принципе ничего сложного, да, Маша? Можно справиться, хотя он так глубоко…
        - Безусловно можно справиться и посох не сломается, и не проткнет дупло, - я бы подумала, что у меня слуховые галлюцинации на фоне постоянных стонов с экрана, но нет, не настолько уж я впечатлена данным видео, чтобы не заметить позади меня женщину, рассматривающую меня с ног до головы.
        Первое, что я сделала, когда осознала, что передо мной с вероятностью в девяносто девять процентов хозяйка квартиры - это вскочила со стула. А потом замерла, крепче прижав к себе вырывающуюся Машу. Никогда я не была в таком ступоре. Как и никогда я не испытывала такого фиаско. Это даже не позор, это… позорище. Черт, кажется, у меня не только прирос язык к небу, но и начинает кружиться голова. Я реально готова отключиться от страха и позора. И кажется, я уже сегодня перееду к Кириллу, потому что меня просто выгонят.
        - Не надо падать в обморок, это всего лишь порно, - беззаботно произносит женщина, забирая у меня из рук Машу и опуская ее на пол. - Порно, порно, весело задорно. А судя по тому, что на экране появился третий товарищ, сейчас у них будет перекус.
        - Перекус? - переспрашиваю я, буквально рожая из себя семь букв.
        - Ну да. Бутерброд. Сэндвич. Тройник. Тьфу, в смысле не соединительная деталь трубопровода, а тройничок. Не надо такое смотреть неокрепшей психике. Давай выключим намечающуюся каку, - женщина обходит меня и тянется к ноутбуку. А я мельком замечаю около той самой наездницы пристрающегося третьего участника. Мама дорогая… Вот тебе и романтичная влюбленная пара.
        И все, как только она выключила видео, меня охватила паника. Ну как тут можно оправдаться? А еще я совершенно не помню имени хозяйки! Я даже обратиться к ней не могу!
        - Я не извращенка, клянусь, - наконец выдавливаю из себя оправдание. - Можете посмотреть по журналу поиска, я искала романтичный и красивый секс влюбленной пары. Честное слово. Посмотрите, давайте я вам покажу, - тянусь к ноутбуку, хватаясь за мышку, но женщина меня тут же останавливает.
        - Не надо мне ничего показывать, Светочка, - накрывает мою руку своей. Супер, она-то мое имя знает. Еще и нормально со мной разговаривает, я бы сказала доброжелательно. - Пойдем лучшем выпьем чай или кофе. Надо же познакомиться поближе.
        - Извините… Надежда, - Господи, спасибо, имя пришло само собой. - Я ждала вас, но как-то из-за предстоящей поездки, все вылетело из головы. Сейчас я все отдам, - подбегаю к полке с деньгами, достаю конверт и тут же протягиваю женщине.
        - Это что? - растерянно бормочет она.
        - Деньги за съём комнаты, ну квартиры. Восемь тысяч. Мы так договаривались.
        - Аааа. Мда… как-то я не так все планировала, - проводит рукой по каштановым волосам, смахивая в сторону челку и начинает усмехаться. Ну сейчас точно выгонит. - Теперь даже не знаю, как быть.
        - Хотите выгнать из-за видео?
        - Что? Нет, конечно. Подумаешь - порно. Его смотрят девяносто девять процентов людей. Что ж теперь всем в ад сразу?
        -
        - Ну, как вы сами сказали, есть еще один оставшийся процент нормальных людей.
        - Я тебя умоляю, этот один процент - слепые. И они тоже смотря порно - точнее слушают стоны и на них др… работают рукой. Пойдем все же на кухню, поближе познакомимся. Надо же мне знать побольше о девочке, живущей в моей квартире, - легонько приобнимает меня за плечо и идет к двери, направляя меня за собой.

* * *
        Пока Надежда разливает чай по кружкам, я не знаю куда себя деть. Несмотря на то, что женщина ведет себя со мной дружелюбно, чего я явно не заслуживаю, мне по-прежнему стыдно. Как после этого я буду теперь жить с ней в одной квартире, пусть и не так часто, я не знаю. И как-то непривычно слушать, и отвечать на стандартные вопросы о себе.
        - Хорошо, что ты учишься на врача. Детки, наверное, тоже пойдут по стопам родителей. Династии врачей - это здорово.
        - Да ну скажете тоже, династии. У меня даже детей нет еще.
        - Ну это все наживное.
        - И все же, я бы хотела объяснить. На самом деле я не любительница таких видео. Я смотрю такое первый раз в жизни. Просто я… черт, как же это сказать то. Я…
        - Готовилась к встрече со своим молодым человеком, - как ни в чем не бывало выдает за меня.
        - Точно. У нас просто…
        - Первый раз?
        - Нет… уже второй. Как вы догадались?!
        - Чутье, - ни капли не задумываясь, уверенно произносит она.
        - И мне почему-то…
        - Страшнее. В первый-то, конечно, легла в позе звезды и ждешь. Как бы ягодка досталась - будь добр сам потрудись. А вот второй раз такой довод уже не пройдет, надо бы поактивничать.
        - Вот! И я так же думала.
        - Я так же думала. Но в мое время эротику было не достать.
        - И что делали?
        - Понадеялась на судьбу. Это потом мы уже с мужем рассматривали с разных ракурсов «Эммануэль». Правда, я смотрела на носогубный треугольник актрисы. Мне он жутко не нравился, прям видно было, что она бреет усы. А вот муж смотрел на другое место. Ну, мужчины, что с них взять. Я после этого с эротикой завязала, так и не начав. А вообще расслабься, Светочка. Ни один мужчина не ждет от вчерашней девочки подвигов в постели. А если они будут, то он призадумается о чем-то этаком.
        - О чем?
        - Что не такая уж и девочка была в его постели. Так что не забивай мозг ненужной информацией и такими видео. Все само собой устроится, вот увидишь. И вообще уж Кирилл разберется, что да как. Не переживай.
        - Подождите… я не говорила, что моего… что его зовут Кирилл.
        - Черт, мне так не нравится, - откидываясь на спинку стула, разочарованно выдает Надежда. - Я, конечно, могу сказать, что Кирилл - это врач, который меня лечил и от чего-то там вылечил, и в знак благодарности я дала ему свою квартиру, чтобы он привел свою нуждающуюся знакомую, но мне этого не хочется. Это наша общая квартира. Он здесь вырос. И я его мама.
        Что я там говорила про позорище? Нет. Вот сейчас самое что ни на есть позорище!
        - Светочка, это ничего не меняет. Кирилл же все это сделал не для развлечений. Он просто искал к тебе подход. И сейчас ищет. Не обижайся на него. Он вряд ли будет тебе заливать в уши в ближайшее время любовный сироп, который женщины так любят, но поверь мне, он никогда ни к кому так не относился как к тебе. Вот теперь я тебе клянусь.
        - Вы серьезно?!
        - Конечно, серьезно.
        - Вы оправдываете своего сына перед той, кто только что при вас смотрела кино для взрослых? Да я и думать не буду ни о какой квартире и его маленьком обмане после такого позора. Вы его мама, - хватаюсь за голову. - И поймали меня на таком. Это просто…
        - Да сдалось тебе это порно. Господи Боже мой, забудь. Пусть это останется нашим маленьким секретом.
        - У нормальных людей нормальные секреты, а это…
        - Ну так это у нормальных. Я вот не всегда нормальная. У тебя телефон звонит, кстати.
        - Это, наверное, Кирилл приехал. Да, - нажимаю на вызов.
        - Караганда. Спускайся, Светик. Жду ровно минуту. Дальше поднимаюсь и выношу тебя на плече в чем есть. Или ты там набрала тонны вещей? Мне подняться?
        - Нет. Не надо подниматься. Я уже выхожу, - кладу трубку и перевожу взгляд на Надежду.
        - Езжай отдыхать, Светочка, и забудь ты уже об этом мнимом позоре. Ну с кем не бывает?
        - Мне кажется, ни с кем не бывает.
        - Бывает, бывает. Я тебе расскажу о самом настоящем позоре при встрече с моими тестем и свекровью. Вот это был самый настоящий позор. Прям позор позорный.
        - Расскажите, - с надеждой прошу я. - Сейчас расскажите.
        - Нет, давай после того, как вернешься. Вот как раз встретимся, поговорим о девичьем и наладим контакт. А Кириллу пока ничего не говори. Ну в смысле, что мы познакомились? Хорошо?
        - Ну… давайте.
        - Все. Давай беги, а то он поднимется.
        - Ну тогда я пошла.
        - Удачи.
        Надевала туфли, равно как и брала собранные вещи на каком-то автомате, постоянно поглядывая в сторону Надежды. Кивнула ей на прощание, взяв Машу на руки, и в состоянии полного неадеквата спустилась вниз. Тихо села в машину и, кажется, впервые выдохнула после пережитого позора.
        - Свет, все нормально?
        - Все супер…
        -
        Глава 57
        Пристально рассматриваю свои полуобнаженные ноги и тут же закусываю губу, чтобы не начать улыбаться как идиотка. Счастье любит тишину - прописная истина, с которой никак не поспоришь. Даже страшно думать о том, как перевернулась моя жизнь всего лишь за какой-то месяц, не говоря уже о том, чтобы обсуждать это вслух. Спугну еще ненароком. А не хочется. Ой, как не хочется возвращаться к тому, что было раньше. Даже, если все это окажется сном - не хочу просыпаться. Сижу себе в машине вся такая расслабленная, с распущенными волосами, накрашенными тушью ресницами, с очередными следами на шее, и о чудо - в платьишке. Бабушка бы с ума сошла, если бы увидела меня такой. А знала бы, что ее внучка творила два дня подряд - уже бы в морге была, прости Господи. Ах да, я еще и порно же смотрела, ну точно место на кладбище ее ждало бы с распростертыми объятьями. В миг краснею, когда вспоминаю собственное фиаско с этим дебильным видео, грозившем испортить мне все выходные и не только их, судя по тому, кем оказалась миниатюрная хозяйка квартиры. Но нет, как ни странно, этот дурацкий инцидент не испортил наш
мини-отпуск, правда тут надо отдать должное маме Кирилла. Мой «загруз» немного отступил примерно на подъезде к коттеджу, который снял Волков. Понятия не имею, как у Надежды оказался номер моего телефона, но полученное от нее сообщение, гласившее: «Мое знакомство со свекром и свекровью состоялось, когда мы совокуплялись с папой Кирилла под деревцем, близ поля с картошкой, которую мы собственно и выкапывали. Первой со свекровью познакомилась моя пятая точка. Вот это, Светочка, был самый настоящий позор. Теперь мы с тобой породнились. Не забивай голову несуществующими проблемами. Отдыхай», помогло мне чуточку расслабиться. И ведь отдохнула. Так отдохнула, что по-прежнему не верю, что все, что со мной происходило - это реально. Ну в самом деле, могла ли я подумать, что мне понравится секс, да еще и так быстро?! Может это гены, переданные от мамы, за что становится, если честно страшно, но факт остается налицо. Понравилось и даже не стыдно за то, что понравилось. Более того, не стыдно щеголять голой при Волкове, как бы это странно не звучало. Ну как можно чувствовать себя расслабленной, когда ходишь,
лежишь и так далее при мужчине в чем мать родила? Это даже не секс, там хоть можно выключить свет. А вот натягивать на себя белье при этом самом мужчине и мыться ну как-то… слишком интимно что ли. Но как оказалось, все это можно делать не испытывая никакого дискомфорта.
        Медленно перевожу взгляд на Кирилла, в очередной раз смотря на его руки. Чего я пристала к этим рукам - не знаю. Но они меня… возбуждают. Да, точно - именно возбуждают. А ведь еще недавно эти самые лапища в кабинете гинеколога вызывали у меня совсем другое чувство. Блин, и эту Риту он трогал сотни, нет, тысячи раз вот этими руками. Ну вот обязательно было вспоминать сейчас гинекологичку?! Дурная голова. Интересно, а сколько женщин он перетрогал своими руками? И скольких видел голыми, и не только видел…
        - Чего лоб нахмурила? - выводит меня из раздумий голос Кирилла. Тут же отвожу взгляд и утыкаюсь в дорогу.
        - Да так.
        - Ой, ну жги уже, Светик. Что там за дурная мысль пришла в твою Мадагаскарско- прусаковскую голову?
        - Ну Мадагаскарскую голову я еще поняла. Это типа таракан большой, а прусаковская это что?
        - Прусак - рыжий таракан. У тебя там явно не один резвится. Я просто других не знаю, но думаю там все виды, вот и соединил тех, которых знаю. А ты еще меня мелком обводила, ну-ну.
        - И после этого я должна говорить, что мне пришло в голову? Ну знаешь ли… это, ай, все.
        - Знаю. Жги. Пусть выходят потихоньку через уши, я как раз сейчас окошко открою, ты их сразу выбросишь. Ну давай, мне же самому интересно, - вновь поворачиваюсь к Кириллу, который вместо того, чтобы смотреть на дорогу пялится на меня, при этом даже не скрывает улыбки.
        - Сколько женщин у тебя было?
        - Не знаю. Штук пятнадцать, наверное, ну может чуть больше. Я не считал, если честно, - вполне серьезно произносит Волков, подмигивая мне. - Почему-то мне кажется, что ты не это хотела спросить.
        - Это тоже хотела. Мне вот интересно, ты работаешь в одной больнице с женщиной, с которой встречался приличное время и видел ее голой. Как вы можете дружить, после того как видели друг друга голыми?
        Ну собственно, как и ожидалось, вместо ответа - Волков начинает ржать. Знала же, что такую чушь надо оставить при себе, но с другой стороны почему я должна молчать?
        - Рада повеселить.
        - Ой, а я как рад. Ты же мне жизнь продлеваешь, вот без шуток.
        - И все же. Вы сидите каждый день в конференц-зале, наверняка в нескольких метрах друг от друга, потому что она к тебе явно не ровно дышит, и смотрите друг на друга. А ведь вы были голыми и занимались сексом. Это так странно.
        - Что именно?
        - Делать вид, что ничего не было, когда как вы побывали друг в друге.
        - По мне, куда более странно об этом думать. Все просто, Света - это жизнь. Я не представляю ее голой, когда встречаю. И не думаю о том, как мы трахались. Возможно, если бы я ее любил или что-то испытывал, то одинокими вечерами вспоминал о ее великолепном теле и бла бла бла. Но я о ней уже не думаю, как о женщине, поэтому никакого напряга нет.
        - Ясно.
        - Не знаю, что там тебе еще ясно. Но ты же еще что-то хочешь спросить или обсудить.
        - Да вот думаю, когда ты сдашься.
        - В каком смысле?
        - В прямом. Ты сдерживаешься. Я это точно знаю.
        - Ну все сдерживаются, если чем-то дорожат. Я вот терплю твои загоны, но не теряю надежды, что мы от них избавимся, чего уж лукавить.
        - Ты не понял меня. Я про секс.
        - Ммм… о чем именно?
        - Тебе хочется по-другому. Я чувствую.
        - Что ты чувствуешь? - с улыбкой интересуется он, переводя взгляд с дороги на меня.
        - Что ты со мной возишься, а самому хочется…
        - Что?
        - Твое любимое слово, я не хочу это произносить вслух.
        - Ммм… Светлана Васильевна, да роди ты уже, что я хочу с тобой сделать?
        - Ты сам знаешь что.
        - Нет, не знаю. Увы, познать твой мозг мне все же не дано.
        - Трахнуть. Ты хочешь меня трахнуть, так понятно?! - несдержанно бросаю я, глядя на то, как Кирилл улыбается. Ну какой же гад.
        - Конечно, понятно и, конечно, хочу. Но всему свое время.
        - Значит я правильно думаю.
        - О чем ты еще думаешь?
        - О том, что тебе точно знать не стоит. Ты только издеваться будешь.
        - О нет, теперь я точно хочу это знать, - резко сворачивая на повороте, с интересом говорит Волков. - Светик, обещаю, не буду стебаться. Вот тебе крест даю, - отшучивается Кирилл, переводя взгляд на меня. - Ну? О чем думаешь? Что-то не понравилось? Что именно?
        - Нет. Все понравилось. В этом и есть проблема.
        - В чем, не понял, - растерянно бросает Волков.
        - В том, что это скорее всего не очень нормально. Слишком быстро мне понравилось это дело. Вдруг я реально похожа на маму и во мне просто спала… латентная извращенка. Точнее развращенка.
        - Ты латентная тупица, Света. Не беси, Бога ради.
        - Ты сам спросил о чем я думаю. Я не хотела говорить - сам напросился, сам обзываешься.
        - Да мало тебя обозвать, в пору жопу отбивать. Ты действительно не понимаешь, что «состояние шлюха», даже если предположить, что твоя мать действительно такой была, не передается по наследству. Реально не понимаешь?! Пройди любая девка в короткой юбке мимо бабок на лавке - все, она уже машинально приобретает статус гулящей, а если еще сядет в дорогую машину к мужику - сразу шлюха. Это отражает суть?! Нет, не отражает, - не задумываясь отвечает на свой же вопрос. - Что мешало твоей бабке сочинить для тебя любую херню вроде того, что твоя мать - шлюха, чтобы этим же тебя и пугать? Пугать и манипулировать, и так по кругу.
        - Ничего не мешало. Не злись, пожалуйста.
        - Тогда заканчивай нести эту херню. Мне это не нравится.
        - Я больше не буду. Прости. Разрешаю тебе меня… твое любимое слово, как хочется и где хочется.
        - Нормально произнеси предложение и, так уж и быть, я тебя прощу, - сдерживая улыбку выдает Кирилл.
        - Разрешаю тебе меня отлюбить, как хочется и где хочется.
        - На люстре?
        - Ты меня повесишь на люстру? - посмеиваясь выдаю я. - А сам как дотянешься?
        - На стремянку залезу.
        - Ну ладно, если люстра меня выдержит, я согласна.
        Кирилл ничего не отвечает, правда уже не сдерживает улыбки и на том спасибо.

* * *
        - А ты не останешься… на вечерний чай? - опускаю Машу на пол, вопросительно смотря на Волкова. Кирилл же демонстративно поднимает голову вверх, фиксируя взгляд на люстре. Затем переводит его на меня, и мы оба начинаем смеяться в голос.
        - Не выдержит, - констатирует он.
        - Да и стремянки тут нет, - пожимаю плечами, улыбаясь сродни ненормальной.
        - Точно, стремянки нет. А ты уверена, что хочешь чай или кофе, - резко подхватывая меня за талию, и усаживая на переполненный комод, игриво интересуется Кирилл. - Может что-то другое? - разводит мои ноги в стороны и прижимается ко мне, крепко держа за бедра.
        - Может и хочу. Кстати, почему я всегда оказываюсь на какой-то поверхности?
        - Это видимо мой мозг так функционирует.
        - То есть?
        - То есть, он понимает, что ты маленького роста и подсознательно ставит тебя на один уровень. Так удобнее трахаться, Светик, - усмехается и тут же накрывает мои губы своими.
        - Но потом я оказываюсь все равно на кровати, - с трудом оторвавшись от его губ тихо произношу я.
        - Ну сейчас не окажешься. Хотела, чтобы отлюбил - отлюблю, - вкрадчиво шепчет он и снова целует меня в губы.
        Наверное, Кирилл не шутил, когда произносил эту фразу. По крайней мере то, как он ловко стягивает с меня трусики и отбрасывает в сторону, говорит о том, что он вполне серьезен.
        И нет, не подхватывает на руки, чтобы уложить на кровать, а вполне себе уверенно, но очень медленно приподнимает низ платья вверх, едва касаясь пальцами разгоряченной кожи. Я же тянусь к его рубашке и принимаюсь расстегивать пуговицы. К счастью, руки не дрожат и справляюсь я с этим достаточно быстро. Скидываю с него рубашку и провожу руками по оголенным плечам. Сама тянусь к его губам и целую, едва прикусывая за нижнюю. Волков усмехается мне в губы и делает то же самое.
        - Мне нравится тебя кусать, - шепчу я и тут же, сама не понимая зачем, кусаю его в плечо. Не сильно, но весьма ощутимо.
        - Блин, Света, - Волков закрывает глаза. - Ты опять есть хочешь?
        - Не хочу, ну разве что кусочек от тебя, - хохочу в ответ, и закидывая руки ему на плечи, тянусь к его губам.
        Я не знаю в какой момент осознаю, что Волков от меня отстраняется. Растерянно смотрю на него поплывшим взглядом и не понимаю почему он остановился.
        -
        Глава 58
        - Ты чего?
        - Вообще-то в дверь звонят.
        - Может твоя мама пришла за Машей? Наверняка она, - вскакиваю с комода и наклоняюсь за бельем. Быстро натягиваю на себя трусики и одергиваю платье.
        - Так, стоп. С чего моя мать должна сюда приходить?
        - Ааа… я забыла. Я случайно познакомилась с ней перед поездкой, она рассказала чья это квартира и прочее. Рубашку накинь, - быстро добавляю я, подходя к двери.
        - Ну, мама, - слышу позади себя возмущения Волкова и застываю, смотря в глазок.
        - Это не твоя мама, это бабушка. Как она узнала где я живу?!
        - Ну конечно, сейчас это архиважный вопрос. Вот же вешалка старая, не могла подождать десять минут.
        - Прекрати.
        - Да открывай ты уже и веди себя как минуту назад.
        - В смысле? - растерянно бросаю я, глядя на то, как он набрасывает на себя рубашку.
        - В прямом. Чтобы так же кусала ее, только больнее. Можешь прям кусок от нее откусить. Маше скормим, а ментам скажем, что так и было.
        - Совершенно не уместные шутки.
        - Кто сказал, что я шучу?
        - Все. Иди, пожалуйста.
        - В полку?
        - На кухню или куда-нибудь. Не надо здесь стоять. Ну, пожалуйста, Кирилл.
        И только, после того как Волков нехотя, но все же ушел в сторону кухни, я открыла дверь. Сердце бабахает как ненормальное. Вроде бы не так уж и страшно, я на своей территории, к тому же Кирилл где-то рядом, вот только сердце почему-то не успокаивается.
        - Ну раз ты все же открыла дверь, может пригласишь меня внутрь? - несмотря на вопрос в типичной бабушкиной манере, голос у нее как ни странно не злой.
        - Проходи, - отступаю в сторону, пропуская ее в квартиру. Закрываю дверь и поворачиваюсь к ней. Вот только ни она, ни я сказать что-либо друг другу не успеваем, потому что в прихожую тут же заходит Волков.
        - Добрый вечер, Татьяна Николаевна, какая неожиданная встреча, - демонстративно застегивая рубашку, лениво бросает Кирилл. - Как ваша пневмония? Уже вылечили?
        - Вашими молитвами.
        - Да я вроде не молился.
        - Кирилл… сделай, пожалуйста, нам всем чай. Он, кстати, в полке.
        - В полке, так в полке. Проходите, Татьяна Николаевна, располагайтесь как дома. Только обувь снимите и все же не забывайте, что вы в гостях, - «дружелюбно» заканчивает Кирилл, в очередной раз направляясь на кухню. Не знаю то ли плакать, то ли смеяться, глядя на то, как он фактически издевается над бабушкой. Уж кто-кто, но она не привыкла к такому обращению.
        - Я хочу поговорить с тобой наедине, если здесь это возможно, - скидывая с себя обувь, тихо произносит бабушка.
        - Пойдем в спальню.
        Прохожу вперед и, не оборачиваясь, иду в спальню. Совершенно не представляю о чем с ней говорить. Прожить столько лет под одной крышей и вот так не знать, что ей сказать - это очень странно. Открываю дверь в спальню и пропускаю бабушку первой.
        - Я присяду?
        - Конечно, - хватаю кофту с кресла и машинально убираю ее в шкаф.
        Странное дело, никто мне сейчас не указывает на некий беспорядок в комнате, более того, в кой-то веки бабушка спрашивает моего разрешения, пусть только и присесть, но все же. Вот только я все равно в ее присутствии чувствую себя каким-то загнанным воробушком. Выше нос и расправь плечи, говорю сама себе, присаживаясь на кровать. В конце концов, это моя временная квартира, я здесь хозяйка. Да меня за просмотром порно поймали, что уж может быть страшнее? Выдохнула и перевела взгляд на бабушку. Смотрю ей прямо в глаза, кажется, впервые не отводя взгляда. И только сейчас понимаю, что фактически не видела ее целый месяц. Похудела. Однозначно похудела. Она скользит взглядом по моим ногам, платью, и слегка улыбнувшись, скидывает с шеи шелковый шарфик.
        - Жарко что-то.
        - Ты похудела.
        - Постройнела. В моем возрасте - это даже полезно, - врет. Впервые в жизни со стопроцентной уверенностью могу сказать, что она врет. Я бы сказала, что сейчас она не выглядит здоровой как раньше. По-прежнему статная и красивая, но уставшая. Очень уставшая.
        - Я не вернусь домой, если ты пришла за этим, - неожиданно для самой себя, после значительной паузы, в которую каждая из нас вновь рассматривала друг друга, начинаю я. - И я не желаю тебе ничего плохого, несмотря на то, что у нас с тобой было, но мы с тобой не уживемся, даже, если ты будешь такой же доброй как в те полчаса, перед тем как уезжала в санаторий. Да и я не хочу этого, мне нравится моя новая жизнь. Не ставь мне, пожалуйста, палки в колеса. И Кириллу тоже.
        - Ты преувеличиваешь мои возможности, Света, - усмехается она, прикладывая ладонь к глазам. - И да, не уживемся.
        - Потому что я встала на путь шлюхи?
        - Тебе виднее, куда и на что ты встала. Или скорее под кого легла. Ну да ладно, возраст требовал, гормоны, в конце концов, никто не отменял. Как ни странно, я тебя здесь не осуждаю.
        - Это не гормоны.
        - Да что ты говоришь? - убирая руку от лица, в типичной для себя манере, с ноткой надменности, произносит она. - Может быть, ты скажешь, что это любовь?
        - Может и скажу, но не тебе.
        - Это ты сейчас так говоришь. Потому что у тебя мозг затуманен свободой и не только ею. Я бы приняла тебя и после твоего Волкова, в какой-то степени мне было бы даже в радость гнобить тебя за этот поступок.
        - Ты серьезно вот так об этом говоришь?
        - Говорю, как есть. Я сюда не просто так пришла. Хочу, чтобы ты кое-что поняла. Хотя вряд ли ты поймешь это всецело, я сама много чего не понимаю. Наверное, тебе в это трудно поверить, но я тебя все равно люблю. Ты единственное, что у меня осталось от моего Васьки. Знаешь, твой папа был дурак, - усмехается, копаясь в сумочке. - Мой любимый единственный сынуля был дурачком, но это мне не мешало и не мешает, любить его и по сей день. Кстати, дурачком он стал после встречи с твоей матерью. Молоденький и наивный. Ой, дурак, одним словом. Но знаешь, он был похож на твоего деда. Такой же упрямый. Мне тогда было сложно на него повлиять. Собственно, и не повлияла. Не встреть он тогда твою мать, сейчас бы возможно сидел счастливый и живой. Ну да ладно. Кто здесь на фотографии, узнаешь? - вставая с кресла и присаживаясь ко мне на кровать, спрашивает бабушка, протягивая мне фотографию, на которой изображен дедушка и женщина очень напоминающую маму. - Ну?
        - Дедушка.
        - А это кто?
        - Похожа на маму, но не очень понятно, поза неудачная.
        - Ну уж извини, эта мразь мне не позировала. Это как бы случайное фото, они такие счастливые, свободные, окрыленные и их как бы опять-таки чисто случайно фотографирует профессиональный фотограф. Знаешь, после того как они оба исчезли из моей жизни, мне случайно попало это фото. Я его размножила и тыкала в эту дрянь дротиками. Словами не передать, как мне было хорошо, - усмехается бабушка.
        - Я тебя не понимаю. Ты что, хочешь сказать, что моя мама ушла к дедушке?! Я тебе не верю!
        - Нет, конечно. Это не твоя мать. Эта мразь была любовницей моего покойного мужа, то есть твоего паскудного деда. Он приводил эту шлюху к нам домой под видом секретарши. Долго приводил. Знаешь, поначалу я ему верила. До поры до времени я была редкостной наивной дурой, обожающей мужа и сдувающей с него пылинки. Но в какой-то момент меня осенило, что эта шлюха его любовница, а потом он и вовсе ушел к ней. Правда, потом они оба сдохли. Пожар - коварное дело, особенно во время сна. И нет, к сожалению, это сделала не я. Я бы так легко с ними не разделалась. Задохнуться угарным газом - самое легкое, что может быть, они заслуживали участи похуже. А потом твой папа привел для знакомства твою мать. Честное слово, я подумала, что я свихнулась, чтобы так были похожи люди - это должна ну уж очень постараться природа. Постаралась. Надо ли говорить, как я невзлюбила твою мать?
        - Из-за похожей внешности ты перенесла на маму свою ненависть?! Только из-за этого ты всю жизнь называла ее шлюхой?! Ты вообще понимаешь, что ты говоришь? Это просто немыслимо!
        - Вот только не надо делать из меня злодейку номер один. Я твоей матери слова плохого не сказала, до тех пор, пока не поняла, что она живет с моим сыном только из-за тебя. Она даже никогда не любила Ваську, хотя мой сын ее боготворил. В рот ей заглядывал, Анечка то, Анечка се. Тьфу! Не я тащила твою мать в постель к другому. Не я, Света. Твоя мать сама ушла от Васи. Сама. Я не травила ее. Более того, унижалась перед ней, чтобы осталась с ним, потому что знала, как твой папа ее любил.
        - То есть она не была такой гулящей, как ты талдычила мне всю жизнь, да? Она просто влюбилась в другого и ушла? А меня не бросала, а просто… просто…
        - Я запрещала ей видеться с тобой, Вася был здесь со мной солидарен. Он дурачок так надеялся вернуть твою мать, а я просто…
        - Просто ей гадила.
        - Понимай, как хочешь. Только суть остается одна. Из-за твоей непутевой матери мой сын залез в петлю. Из-за нее, Света. И это правда. Я тебе в этом никогда не врала. Хотя врала - он залез в эту петлю раньше, чем твоя мать разбилась со своим любовником на машине. Мой сын покончил с собой не из-за того, что ее не стало, а из-за того, что просто не смог ее вернуть. Тебе это сложно понять - у тебя нет детей. А он был у меня один. И все из-за твоей матери.
        - Да чего уж там, я воплощение любовницы дедушки и моей непутевой дрянной матери. Этакая непутевая шлюха. Ты ведь к этому ведешь? Я ведь похожа на маму внешне. Похожа!
        - Похожа. С этим сложно спорить. Вот и представь, каково мне видеть тебя на протяжении пятнадцати лет, а ты с каждым днем становилась все больше и больше похожей на этих двух особей одновременно. Одна увела мужа, другая убила сына. Знаешь, я тебе именно поэтому отращивала длинные волосы, чтобы никакого каре как у этих двух, никакой косметики, другая одежда, другое воспитание, все другое. Я так хотела, чтобы ты была другой. Я их ненавидела, ненавижу, и до конца своих дней буду ненавидеть. Это не излечится таблетками. Это внутри меня сидит. Я ими отравленная. И тебя отравила.
        - Затравила, - ничуть не задумываясь, добавляю я.
        - И это тоже. Я понимаю, что в это сложно поверить, но тебя я не ненавижу, я люблю тебя. Ты единственное, что осталось от моего сына. Да, вот так странно, но люблю. Все эти недели не было ни дня, чтобы я не думала о тебе. Я боролась с собой. Думала все остынет, уляжется. Но никак я не думала, что ты найдешь себе… того, кого нашла.
        Может в этом есть определенный плюс. И не уживемся мы не потому что я тебя не приму, а потому что я тебя в итоге добью. Неосознанно, но добью. Так что может и к лучшему, что так все сложилось. Вдруг тебя реально ждет счастье с этим врачом.
        - И ты мне типа желаешь это счастье?
        - Ты думаешь обо мне хуже, чем я есть, Света. Я тебе никогда не желала плохого. Знаешь, я так устала. Выжита как лимон. Никогда не понимала этого выражения. Нет, конечно, оно понятно, вот только не представляла, что такое может быть на самом деле. Наверное, твой доктор прав - мне не хватает подпитки. Видимо, я и вправду вампир, - усмехается, смотря мне в глаза, и тянет руку к моим волосам. - У меня же теперь нет перед глазами ни одного упоминания об этих двух, - не прекращая смеяться, выдает бабушка. - На тебе не срываюсь, вот и хандрю. Свет?
        - Что?
        - Я тебя об одном прошу - не стриги волосы. А если уж соберешься, то не под каре.
        - Иначе что? Умрешь от разочарования?
        - Господь с тобой. У меня длиннющая линия жизни. Я пережила стольких тварей и потерь, что буду жить этак лет до ста. И правнуков своих застану, если родишь, конечно. И да, лучше мальчика рожай.
        - Может быть что-нибудь еще?
        - Может быть - да. Не переусердствуй с любовью.
        - Ты сейчас вообще о чем?
        - Не растворяйся в мужчине, это может плохо закончиться, - привстает с кровати, и я встаю следом за ней. - Пожалуй, мне уже пора, - она неожиданно тянется к моему лицу и целует в щеку. - Еще увидимся. Когда захочешь. Точнее, если захочешь, - быстро добавляет она, завязывая шарфик на шее.
        И больше не смотря на меня, идет на выход. Надевает обувь и, кивнув мне, молча, выходит из квартиры. Стою как вкопанная, гипнотизируя взглядом дверь, и не могу понять, как так получилось, что сейчас мне от чего-то жаль бабушку. Да, именно жаль.
        - Ну, я же говорил не шлюха, - поворачиваюсь на насмешливый голос Кирилла.
        - Очень уместное замечание.
        - Конечно, уместное, иди сюда, ущербная моя, - притягивает к себе, обнимая за талию и целует в макушку.
        Глава 59
        Два месяца спустя
        Что ты пытаешься донести до меня, мужчина с щетиной и большими пальцами? Ах эти пальцы, пальцы, пальцы, пальцы пели и плясали ля-ля-ля-ля… нет там было про свадьбу. А эти пальцы не поют, но все же пляшут. Здорово так пляшут по телу, особенно приятно, когда щекотят спину и копошатся в волосах. Ну ладно, в трусах не менее приятнее. Но сейчас я согласна просто на волосы, ну или на спинку. Да на любой участок тела, а не на разбор сотен пленок ЭКГ, лежащих на столе. От отчаяния хочется выть. Ну кто меня дергал за язык с этими дурацкими кардиограммами? И как теперь объяснить, что я не хочу и не могу их разбирать? Даже при большом желании не могу я это делать с Кириллом. Не могу и все тут. Ровно неделю от начала практики он пыжится со мной, объясняя премудрости ЭКГ. Голова совершенно не воспринимает то, что говорит Волков. Я не знаю, как так получается, но все, что я делаю при всех этих разборах - это пялюсь на его руки и другие части тела. То, как он сидит сейчас - напротив меня через стол, я обожаю больше всего. Тут и лицо его в сотый раз рассмотришь, когда дожидаясь моего заключения по пленке, он
начинает что-то смотреть в телефоне, ну и руки само собой в очередной раз попадают под поле моего зрения. Наверное, умей я рисовать, с легкостью изобразила бы портрет Кирилла со стопроцентной точностью. Каждую морщинку на лбу, каждую веснушку и родинку. И вены на руках… ах эти вены, вены, вены, вены… Зачем? Ну вот зачем я решила проходить с ним практику? Хотя, собственно, выбора-то у меня и не было, ну разве что пойти в другое место. Но это ж надо быть полной дурой, чтобы уйти из больницы, в которой работаю. Ну и помимо того, что это крайне глупо, во мне взыграла самая что ни на есть ревность, когда осознала, что Кирилл возьмет к себе какую-нибудь студентку. Да ладно, не какую-нибудь, а, например, Веронику, которая зачем-то выбрала это место для прохождения практики. В начале я даже была рада, что Волков распределил всех студентов и ординаторов и демонстративно выбрал меня. А сейчас я готова от этого выть. Ну кто же знал, что вместо того, чтобы заниматься хоть иногда куда более приятными вещами, мы будем разбирать ЭКГ? А теперь я - отличница со стажем, сдавшая летнюю сессию на все пятерки, чувствую
себя… тупой. Да, именно тупой. Ну не получается у меня разбирать с ним эти дурацкие кардиограммы. Единственное время, когда я могу за них взяться - это дома, после работы или практики. Только дома, точнее в его квартире, мы всегда вдвоем. А достань я в квартире при нем эти пленки и методички, начнется очередной урок «почувствуй себя тупой».
        - Ну долго еще будешь думать? Что здесь? - уже несдержанно спрашивает Кирилл, тыча пальцем в пленку. А мне так и хочется сказать - крошка от печенья на этом самом пальце, которое мы съели полчаса назад. - Ну? - баранки гну.
        - Депрессия сегм…
        - Да это у меня сейчас будет депрессия, ну сколько можно, я не понимаю! - тянется ко мне рукой и щелкает пальцем мне по лбу. Дал мне щелбан!
        - Ты… ты ударил меня!
        - Зато пришла в чувство.
        - Знаешь что?!
        - Знаю, щелбан можно пережить. А это, дорогая моя, классика! - рывком встает из-за стола, и прихватив с собой стул, усаживается около меня. Ой нет, только не это. - Я тебя даю простецкие пленки. О чем тут вообще можно думать? Это явные признаки ТЭЛА. SI-QIII, отсутствует зубец Q во втором стандартном отведении, отклонение оси вправо, смещение переходной зоны к V5 - V6, неполная блокада правой ножки пучка Гиса. Вообще этого не видишь или тупо издеваешься надо мной?!
        - Не издеваюсь. Просто не могу… тебе этого не понять. На самом деле, мне уже можно уходить. Практика до четырех, если ты не забыл.
        - Да что ты говоришь?! А у меня на часах без семи четыре.
        - Может ты простишь мне семь минут? Ну должны же у меня быть какие-то привилегии после щелбана, ну и раз я…
        - Раз ты что?
        - Раз мы встречаемся, и я… терплю твой храп.
        - Ну предположим, храп твой терплю я, а не ты мой. У тебя носовая перегородка смещена, я проверял недавно, когда пытался устранить исходящий от тебя шум. А во-вторых, мы не встречаемся, а живем вместе. Так что не вижу смысла делать тебе поблажек, ты ж не моя любовница, которую я прячу от жены, так чего уж тут церемониться. Так что бери следующую пленку и расшифровывай.
        - Я не хочу.
        - Я не спрашивал чего ты сейчас хочешь. Ты не дома, не забывайся, пожалуйста. Не расшифруешь мне пленку, я сегодня же позвоню в деканат и скажу, чтобы тебе аннулировали оценку за экзамен, оно тебе надо?
        - Ты думаешь я всерьез поверю, что ты так сделаешь? Ну может быть, если бы сейчас был день нашего знакомства, то возможно да - поверила. А так, Кирилл Александрович, как говорит ваша мама - накуси-выкуси. Не буду я больше сегодня разбирать пленки. И точка.
        - А ты меньше общайся с моей мамой. Она не всегда хорошему, как оказалось, учит. На отделении я говорю - ты делаешь. Бери любую пленку и говори свое заключение. И если ответ будет правильным - можешь идти в ординаторскую и там меня подождать.
        Нехотя отпускаю взгляд на пленки и, найдя взглядом знакомую, быстро беру ее в руки и громко, и вполне уверенно произношу:
        - Желудочковая тахикардия.
        - Я сказал взять любую пленку, а не выискивать ту, которую ты визуально запомнила с прошлых разов.
        - Значит надо было говорить четче. А любая - это и есть любая. Ответ правильный? - выжидающе смотрю на него, стараясь не выдавать эмоций.
        - Правильный.
        - Тогда можно я все же пойду?
        - Ну если тебе так надоело мое общество, и ты хочешь поскорее уйти, то, пожалуйста - дверь открыта.
        - Я такого не говорила, не надо перевирать мои слова. Я сказала, что не хочу заниматься ЭКГ. Я устала после суток и хочу домой.
        - А я не хочу, чтобы возможно моя будущая жена, была тупицей, которая не в состоянии расшифровать ЭКГ. И давать ей потом рабочее место только за красивое лицо я - не буду. И краснеть я за тебя тоже не собираюсь. Выбрала профессию, будь добра ей соответствовать. А по поводу твоих смен, я тебе уже говорил, Света. Ты будущий врач, а не медсестра. За три месяца работы ты прекрасно научилась работать руками, пора приобщаться к работе врача. Устала? Оно в принципе и логично, работать по ночам вообще противоестественно. Это была вынужденная мера в твоей жизни, чтобы заработать деньги и жить самостоятельно. Ты уже в этом не нуждаешься, у тебя есть я. Твоя основная задача - стать хорошим врачом. Чтобы облегчить себе жизнь - иди к старшей и пиши заявление об увольнении. Уж поверь мне, я нас прокормлю. Вопросы есть?
        - Нет, - встаю из-за стола, намеренно громко отодвигая стул и, не оборачиваясь, иду к двери.
        Удивительная вещь, вместо того, чтобы задуматься над словами Кирилла я запомнила только одно «возможно» моя будущая жена. Убери это дурацкое «возможно» и все бы сейчас было бы по-другому.
        - Я закончу через полтора часа, - слышу вдогонку.
        - Хоть через три. Я не домой.
        - И куда же мы, Светлана Васильевна, собрались? - насмешливо поинтересовался, удерживая меня за запястье.
        - Не мы, а я. С подружкой встречаюсь, - не задумываясь вру я.
        - Надо же, как я мог пропустить, что у тебя появилась подружка? Или постой… это моя мать, да? - гад! Ну какой же гад!
        - Нет, не она, - как можно спокойнее произношу я. - Все, я пошла.
        - Ну, иди. Привет подружке.

* * *
        Выхожу из корпуса и, немного пройдя, усаживаюсь на лавочку. Вот только долгожданной тишины ждать не приходится. Повсюду куча испуганных абитуриентов. Кажется, еще недавно я была именно такой. Да и вообще испуганной по жизни, сейчас же уже нигде и ни в чем не страшно. Хотя вру. Страшно, что меня бросит Кирилл. Да, страшно. Иногда, мне становится жаль, что тогда я не забеременела. Сейчас это уже не представляется возможным и внезапно возникшее желание заняться сексом без презерватива не закончится дальнейшим материнством. Нет, теоретически брось я таблетки, все это может быть. Кирилл не следит за тем, что и как я пью. Вот только это пошло получается. Нельзя так. Хоть и хочется дочку, а желательно двух. Да, точно, девочек-двойняшек. «С ЭКГ сначала разберись, дура» - шепчет противный внутренний голос. А ведь по сути Кирилл прав. Если когда-нибудь он захочет на мне жениться, ему нужна соответствующая жена. А захочет ли он вообще когда-нибудь это сделать, учитывая, что за три месяца фактически двадцати четырехчасового пребывания вместе, он ни разу мне не сказал, что любит? Да уж, сейчас все не кажется
так хорошо, как еще вчера. И нет, не брошу я работу, пока не буду ни в чем уверена. И кардиограмму разберу лучше него! Только бы не бросил. Только бы не бросил…
        Беру телефон и долго думая, все же нажимаю на вызов. Неловко даже о таком просить. Но с другой стороны, не почку же я прошу продать.
        - Привет, Светочка. Что-то случилось?
        - Добрый день, Надежда Константиновна, нет, не случилось. У меня к вам странная просьба. Вы не могли бы позаниматься со мной расшифровкой электрокардиограмм? - где-то на задворках разума я понимала, что моя просьба выглядит странной, но затянувшееся молчание в трубке уж слишком… затянувшееся.
        - Конечно, можно, зайчик. Вот только, если это повод просто встретиться, то можно просто об этом прямо сказать.
        - Нет, нет, я серьезно. Мне нужно разобраться в этом деле. Завтра или послезавтра, как раз на выходных, сможете?
        - Ну, смогу, конечно. Ты только не подумай, что я хвастаюсь, но Кирилл прекрасно разбирается в кардиологии, в частности ЭКГ. Может к нему обратишься?
        - Не получится. Он очень занят сейчас, я поэтому к вам и обратилась.
        - Хорошо, давай… ну скажем завтра к обеду. Подъедешь на квартиру?
        - Конечно, только вы без Маши приезжайте, а то я отвлекаться буду.
        - Хорошо, приеду одна, - смеется в трубку.
        - Спасибо.
        - Не за что.
        Кладу трубку и невольно вспоминаются слова Кирилла о подружке. Наверное, это и вправду не очень нормально - не дружить со своими сверстниками, а с женщиной, годящейся мне в мамы-да. Хотя с другой стороны, где я и нормальность?
        -
        Глава 60
        - Да, мама.
        - Не да, мама. А привет, мама. Ты где?
        - На работе.
        - Отлично, я через минутку поднимусь, надо серьезно поговорить.
        - О, нет.
        - О, да.
        Кладу трубку и закипаю. Прошло три часа. Неужели реально нажаловалась на мой «наезд»?! Детский сад, блин, не иначе. Закидываю футляр в ящик и принимаю расслабленный вид. Хотя, чего я собственно это коробочку убрал. Надо ей сразу тыкнуть в глаза, чтобы отстала. Только я об этом подумал, как дверь, к счастью, не с ноги, аккуратно приоткрылась.
        - Кофе, чай, коньяк, вискарь?
        - Спасибо, но я за рулем. Завтра выпьем. У меня к тебе серьезный разговор, - присаживаясь за стол напротив меня, сразу напирает мама.
        - Значит так, выражаясь твоим языком, мама, останови свой словесный понос в самом начале. Взрослый тридцатишестилетний мальчик Кирилл, сам знает, когда ему жениться на девочке Свете. Не надо мне ничего указывать. Но так уж и быть я успокою твою женскую душу. Торжественно обещаю тебе, что первого сентября, Светлана Васильевна войдет на территорию университета уже в статусе замужней дамы и даже с обручальным колечком на правой ручке. И о, Боги, у нее будет и помолвочное кольцо и, нет, не с цирконием, а с брулльянтом.
        - Кирюша, а у тебя есть номер швеи? - выдает она, улыбаясь в тридцать два зуба, ничуть не скрывая радости в голосе.
        - Какой швеи? Мы не будем ничего шить, мама. Сейчас свадебных салонов хоть жопой жуй, на каждом шагу. Купим готовое платье, еще, блин, швею она придумала.
        - И все же, нет номера?
        - Ты издеваешься? Я сказал нам не нужна швея.
        - А мне нужна. Пусть мой рот зашьет, он, кажется, порвался от улыбки.
        - Все с тобой ясно. Тут швея не поможет.
        - Не поможет, - констатирует она, вставая со стула.
        - Не нависай надо мной, пожалуйста.
        - Я не нависаю, просто стою. Давай кольцо помолвочное выберем? Я примерно знаю Светин вкус.
        - Мы не будем ничего выбирать, я уже все купил.
        - Как купил?!
        - Зашел в магазин, выбрал кольцо и вставил волшебную карту в терминал. Деньга списалась, кольцо забрал.
        - Ну вот в кого ты такой гаденыш, Кирилл?!
        - Вообще-то для справки - я взял все самое худшее от обоих родителей, делай вывод, мамуля.
        - Придушу, - хватает меня за шею обеими руками, не сильно сжимая, при этом сама же и смеется. - А поехали к тебе на квартиру. Я хочу посмотреть на кольцо, - убирая руку с моей шеи наконец-то выдает мама.
        - Оно в ящике, аккурат напротив тебя.
        - Батюшки, как я удачно зашла.
        - Я бы так не сказал.
        - Ой, молчи, - открывает ящик и тут же достает оттуда бархатный футляр. - Ммм… хорошенькое. Вроде на Светин пальчик подойдет.
        - Мам, я хочу домой. Давай потом как-нибудь порадуешься, когда увидишь на Свете. Все. Дай сюда.
        - Кирилл, уже почти середина июле, когда вы успеете подать заявление в ЗАГС?
        - Ну это прям великая проблема для нашей семьи.
        - Не проблема, но все же лучше пойти как все и подать заявление, а не пользоваться связями. А когда ты сделаешь Свете предложение?
        - Когда твоя ненаглядная подружка хотя бы намекнет на то, как сильно меня любит.
        - Ты серьезно?
        - Вполне. Считай, что я как баба - хочу, чтобы мне немного залили сиропа в уши.
        - Кирюша, ты меня удивляешь, - прикладывая руку к груди, демонстративно удивляется мама.
        - Да я себе тоже удивляюсь, мама. Ты же сейчас встречалась со Светой, да? Вот и намекни ей в следующий раз, что как бы пора и честь знать. А то все бабы, как бабы, «люблю не могу», а эта все молчит.
        - Ну это же и так очевидно.
        - Ну если очевидно, то пусть корону слегка подвинет и заговорит.
        - А ты?
        - Что я?
        - А ты «сироп» в уши ей заливаешь?
        - А я, мама, не Света, со мной и так все очевидно, за меня говорят мои действия.
        - Да что ты говоришь? Не пойму, как такой умный мужчина может так тупить, Кирилл?
        - Иди спроси у папы. Он тебе расскажет. Все. Я устал и хочу домой.
        - Подожди. Вообще-то я приходила не за этим. Я не встречалась со Светой, но она мне звонила. И хоть она ничего не сказала прямо - мне это показалось странным. Она попросила меня позаниматься с ней на выходных ЭКГ. Рвение к учебе - это, конечно, хорошо, я согласилась, но тебе не кажется, что этим с ней можешь позаниматься и ты? Хоть Света и сказала, что ты очень занят, но неужели не найдется полчаса вечерком дома, чтобы научить ее?
        Несколько секунд я еще обдумываю сказанное, но на уме крутятся одни маты. Это просто…
        - Кирилл?
        - Класс. На хрена я тут вообще расшаркивался тебе про какие-то там планы и обещания, если ты приходила не за этим. Ну и идиот. Все, мама, я обязательно разберусь со Светиным обучением.
        - Только ты мягко все это сделай и так, чтобы я не выглядела в дурном свете, что перекидываю ее просьбу на тебя.
        - Я сделаю все очень мягко, мама. Мягче не бывает.

* * *
        Захожу в квартиру с каким-то предвкушением. Хуже всего, что сам не знаю с каким именно. Если уж быть откровенным, хочется от души отшлепать Свету по заднице. Но каков же меня ждал облом, когда пройдясь по квартире, я не обнаружил ее. И если бы не запахи еды, как собственно и накрытый стол, я бы подумал, что дома она и не была. Но судя по теплым блюдам-была, причем очень даже недавно, и даже записочка имеется.
        «Несмотря на щелбан, я все равно приготовила все с любовью. Кушай от души. Твоя тупица, Света»
        То ли смеяться, то ли плакать.
        - С любовью, блин.
        - Да, да, только с ней, - слышу голос позади и тут же прохладные ладони накрывают мои глаза. - Угадай кто?
        - Моя тупица Света?
        - Ну и гад же ты, - резко убираю ее ладони и разворачиваюсь к ней.
        - Ну а кто тебя за язык тянул, точнее, за руку такое писать?
        - Ты сам назвал меня тупицей несколько часов назад.
        - Не передергивай.
        - И не думала. Давай ешь уже, может тогда не будешь таким злым. Я для тебя вообще-то старалась, - указывает глазами на стол.
        - Да, я вижу, что для меня, - осматриваю ее с ног до головы, отмечая коротенькую шелковую сорочку синего оттенка, с просвечивающим верхом. - Вот только не понял, мне есть то, что на столе или тебя в этой славной сорочке?
        - Сначала стол, потом можно меня. Без сорочки, разумеется.
        - Ну хорошо, давай что ли присядем.
        - Давай.
        Присаживаюсь за стол, краем глаза наблюдая за Светой, присевшей напротив меня. Если честно, вкуса еды я не ощущал, хотя вид у еды, безумно аппетитный.
        - Тебе не нравится?
        - Нравится.
        - Врешь. Я снова пересолила? - хватая рукой кусочек мяса, обиженно интересуется Света. - Нет, вкусно же.
        - Вкусно.
        - Но тебе не вкусно, я же вижу, что ты врешь.
        - Ну ты тоже врешь и ничего.
        - В каком месте я вру?
        - В обычном. Зачем ты позвонила моей матери и попросила ее позаниматься с тобой ЭКГ. Это что за плевок мне в душу?! Это я сильно занят или ты сверкаешь задницей, мотивировав усталостью и «хочу домой»? На хрена эти выверты? Чем я тебе не угодил?
        - Всем! Я думаю не о пленках, находясь с тобой, а совершенно о другом.
        - О чем?
        - О тебе! Кто из нас тупица? Мне не нравится разбирать с тобой пленки, потому что все, что я делаю - это рассматриваю тебя, думаю о твоих руках и представляю все, что угодно, но точно не кардиограмму. В итоге ты злой, а я тупица. Вот поэтому мне нужна твоя мама, а не ты.
        - Супер. Только мы с тобой дежурили ни одну ночь вместе, что-то я не замечал проблем с обучением.
        - Это другое. Там были пациенты, а тут ты один. Я не могу сконцентрироваться. Я не хочу это больше обсуждать. Мне нужна твоя мама и точка.
        - И точка, - произношу я улыбаясь. - Иди сюда, Светка.
        - Куда? - вместо ответа выдвигаю стул из-за стола и хлопаю ладонью себе по коленям.
        - Ну чего тормозим? Давай, давай.
        Света нехотя, но все же встает из-за стола и, подойдя ко мне, садится мне на колени, обхватывая одной рукой за шею.
        - Ну и что? - фактически с наездом спрашивает Света.
        - Это ты мне скажи что.
        - Что что?
        - Что что?
        - Ты снова издеваешься надо мной?!
        - Нет.
        - Тогда что за что?!
        - Ой не могу, - утыкаюсь ей в шею, не сдерживая смеха.
        - Я еду приготовила, если не наелся, продолжи есть. А шею мою снова есть не надо. Не позорь меня перед своей мамой.
        - Ты прикалываешься что ли?! Не будет тебе моя мать объяснять эти сраные кардиограммы.
        - То есть ты, возможно, женишься на тупице?
        - Нет. Просто будем проходить их после секса, раз ты так хочешь меня во время их изучения, - выдаю я, не сдерживая смеха.
        - Дурак, - толкает меня в плечо, но сама не скрывает улыбки.
        - Свет, ну вот скажи мне, ты же вроде романы читала. Там героини все отмороженные были как Джейн Остин или кого ты там еще приводила в пример? Скарлетт, точно. Хотя эта стерва точно не признавалась, пока все не профукала. Локти потом дура кусала.
        - Ты о чем вообще?
        - Ну вот может быть ты совершенно случайно хочешь признаться, что любишь меня. С ума сходишь без меня и прочее?
        - А ты? Ты любишь?
        - Я вообще-то первым спросил.
        - А я второй.
        - Ладно, уступаю в последний раз. Люблю, Света. Люблю. Крыша из-за тебя поехала, и надо бы остановить ее окончательный обвал.
        - Нет, не надо. Пусть едет немножко, - обхватывая мое лицо двумя ладонями, тихо произносит Света. - Психологи говорят, что кто первым признается, тот более уязвим, я много об этом в последнее время читала в книгах. На самом деле я просто боюсь, что ты меня бросишь, вот и не говорю, чтобы потом не так переживать, если мы расстанемся. Но я люблю, никого никогда не любила. Ну ты же знаешь. А тебя люблю. Не обижайся, что не говорила, но ты тоже молчал.
        - А почему ты думаешь, что я тебя брошу?
        - Не знаю, - пожимает плечами, прикусываю губу. - Просто страшно. Наверное, потому что ты не говоришь мне, что мы проживем до старости лет вместе. Или потому что не говоришь, что хочешь от меня детей, или чтобы я стала твоей женой.
        - Все, Свет, я понял. Прости, но обещать тебе, что мы проживем до старости лет вместе-я не могу. Не потому что не хочу, нет, напротив, очень хочу и был бы очень этому рад. Просто жизнь так устроена, что не все зависит от нас. Я когда-то не мог себе представить, что не смогу увидеть своего сына взрослым, но так сложилась жизнь, что я этого не увидел и не увижу. Увы, никто из нас ни от чего не застрахован. Что касается всего остального - я хочу, чтобы ты родила мне детей. Возможно даже больше, чем ты можешь себе это представить. И да, я эгоист, но не настолько, чтобы просить тебя их рожать, не закончив университет. Ну а про жену, будь ты чуточку сговорчивее, уже неделю бы как подали заявление в ЗАГС.
        - Нет, я не хочу тебя заставлять на мне жениться, только потому что я этого хочу.
        - Я разве сказал, что кто-то меня заставляет? Мое решение - это только мое, - копошусь рукой в кармане и кое-как достаю бархатный футляр. - Поженимся в августе, раньше вряд ли получится. С ЗАГСом проблем не будет, но ты же хочешь свадьбу, а для этого все же надо немного времени. Так что, Светлана Васильевна, вы выйдете за меня замуж? - не дожидаясь ответа, беру ее руку и надеваю кольцо на палец. Боже мой, сколько радости-то в глазах при надевании всего лишь кольца. Как же жаль, что нет камеры. - Света?
        - А?
        - Ты дыши хоть иногда. И я все же жду ответ.
        - Что? - рассматривая свою руку, растерянно бормочет она.
        - Ответ, Светик.
        - Ну, конечно, да, - переводя, наконец, взгляд с кольца на меня, отвечает с улыбкой она и целует меня в щеку. - Так мы что поженимся в августе? С платьем, фатой и аркой?
        -
        - Ну ты еще про что-нибудь голубое не забудь.
        - Помню. Обязательно все вспомню. Это же не сон?
        - Я сейчас тебя отшлепаю и узнаешь. А точнее съем.
        - Ну разрешаю съесть разве что кусочек от шеи, - радостно сообщает Света накрывая мои губы своими.

* * *
        Поженились мы аккурат за две недели до начала учебного года. Никогда не думал, что Света может быть такой дерганной. Гребаные списки что, где и как надо делать на свадьбе, как собственно и сама подготовка съедали все мое терпение. Не знаю каким чудом я продержался. Но все пункты, выделенные Светой для счастливой семейной жизни, были исполнены. Старое - заколка, некогда стыренная мной, но вовремя вернувшаяся в руки хозяйке. Голубое - туфли, тщательно подобранные мамой и Светой, новое - собственно свадебное платье с длиннющей фатой, ну и кулон, взятый взаймы. И, конечно, сама почти уже не Зайка, от которой было сложно отвести взгляд. Правда было еще кое-что старое, а ели быть точнее, кое-кто - бабка, которую Света пригласила сама, по доброй воле. Скорее всего - это правильный жест, учитывая, что благодарить за то, что мне попалась вот такая моя Света, как ни странно, мне нужно именно ее. И я поблагодарил - мысленно, и пусть об этом никто не узнает…
        Глава 61
        Нежно накрываю руку Кирилла своей ладонью и тянусь к его губам.
        - Не злись, злюкочка, ну пожалуйста. Ну что мне нужно сделать, чтобы ты не был таким бякой? - прошептала ему в губы, но ноль реакции. Хмурый лоб и даже не подумал улыбнуться. - Ну, Кирилл.
        - Надо было делать две недели назад. А если быть точнее - не делать, не предлагать, и уж тем более не звать родителей с собой.
        - Я не понимаю, ну чем они тебе так мешают? Новый год - это семейный праздник. Ну разве не здорово, что вчера мы его встретили вместе?
        - Здорово было бы, если мы пришли к ним в гости третьего января. Как раз доели бы все просроченные салаты, а мама приготовила все свежее и тебе бы не пришлось стоять у плиты. А звать их с собой в Доминикану - это, Света, не здорово. Я люблю своих родителей, но надо разграничивать личную жизнь. Я хотел провести время со своей женой и не думать о том можно ли ее схватить за задницу, засосать или лишний раз откусить кусок шеи. Вместо этого я оглядываюсь по сторонам, раздумывая нет ли их поблизости. Хотел вести себя свободно, зная, что нас тут не знает ни единая душа. Единственный раз мне удалось свинтить в такое время года в отпуск и что я наблюдаю - восемнадцать часов в сутки передо мной маячат родители. Ну спасибо, что номера у нас разные, хоть потрахаться можно будет без них.
        - Ну, Кирилл.
        - Я почти тридцать семь лет Кирилл. Все, Света, не беси меня.
        - Ну что мне надо сделать, чтобы ты подобрел? Ты мне не нравишься таким. Ну как ты не понимаешь, что они твои родители, им тоже хочется отдохнуть. У папы твоего выдался такой же отпуск. Они же не старые ворчуны, ты можешь щупать мою попу, даже если они находятся рядом. Можешь даже засосать мою шею и откусить кусочек, твоя мама и вида не подаст, что что-то не так. Да Боже мой, она даже порадуется, что ее сын хорошо питается шеей жены. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не злись, - быстро целую его в губы в такт своим словам. Так быстро и часто, что он не только не успевает ничего сказать, но и наконец-то начинает улыбаться.
        - Все, все, я не злюсь.
        - Точно?
        - Почти.
        - Ну, Кирилл.
        - Доброе утро, молодежь. С новым годом, с новым счастьем и бла бла бла, - со счастливой улыбкой Александр присаживается за стол, а следом за ним и улыбающаяся Надежда.
        - И вас с новым годом.
        - Мы шесть часов назад за это уже пили, можно и не повторяться, - буркнул себе под нос Кирилл и принялся есть круассан.
        - А вам понравился ваш номер? - пытаюсь начать разговор, дабы заткнуть недовольного Волкова.
        - Хороший номер, только стены хероватые, - не задумываясь отвечает Александр. - Кто-то всю ночь буянил и жуть как скрипел кроватью. Поначалу я думал, что там кого-то убивают, но нет, оказалось трахаются.
        - Саша, ешь уже свой омлет и помолчи, - тихо произносит Надежда, еле сдерживаясь. - Светочка, вы не хотите сегодня сходить в местный супермаркет? Говорят, там очень вкусное манго. Сочное и сладкое, и стоит копейки, не то что у нас.
        - Сказала женщина, которая заплатила за путевку на двоих двести тысяч. Ну да, ну да, а на манго мы, конечно, сэкономим, - язвительно добавляет Александр, пробуя омлет. Ох, мамочки, какая же у него красота на тарелке.
        - Ты, кажется, стоял за омлетом целых десять минут, вот и ешь его, раз так хотел. Молча, Саша, если ты не понял. Ну что, пойдем в магазин? - переводит взгляд то на меня, то на Кирилла.
        - Конечно, сходим, да, Кирилл? - сжимаю рукой под столом его ногу, на что он, к счастью, усмехается, и наигранно веселым голосом произносит:
        - Естественно сходим, радость-то какая, первого января поход в магазин за манго. Именно так я себе и представлял наш отдых, Светик.
        - Тогда уж прикупим сигары и ром на подарок, - уверенно произносит Александр, продолжая есть свой аппетитнейший омлет.
        - Подарок, который ты выжрешь до самолета. Никакого покупного рома, Саша, здешний пей, все уплачено.
        - Я свое отопью, не бойся, Наденька, каждый рубль отожру и отопью, раз все уплОчено. Кирилл мне поможет. Я посчитал, дети мои, что каждый день на одну морду - это десять тысяч. Мы должны пить примерно по три бутылки рома, это как минимум. Надя, тебе разрешаю пить коктейли, и на веселе будешь, и поможешь отбить бюджет. Тебе, Светлана, можно простое есть побольше.
        - А вот этим я как раз сейчас и займусь, уж больно аппетитно выглядит ваш омлет, я быстро.
        Встаю из-за стола, еле сдерживая смех. Знаю, что он шутит и пить, тем более столько, не будет, и ведь прекрасно понимаю, что все его слова - это просто слова, но каждый раз, стоит Александру что-нибудь ляпнуть, как говорит Кирилл, как я мысленно заливаюсь смехом. На самом деле я безумно хотела, чтобы родители Кирилла поехали с нами и сделала для этого все возможное. Кому-то покажется странным, а я балдею от этой парочки. Раньше я думала, что с Надеждой не скучно, но, когда увидела их рядом, поняла, что вот это еще более интересно и забавно, это замена самого что ни на есть дорого развлечения. Я наблюдаю за ними, как за просмотром сериала. Мне нравится с ними проводить время, как бы не злился Волков. Фактически, Кирилл - это в будущем копия Александра, такой же язвительный, ироничный шутник. Хотя почему в будущем, он и есть такой. Подозреваю от того и бесится, что ему сложно находиться длительное время рядом с такими людьми, как он сам. Как там говорят психологи - мы не терпим людей похожих на нас, а Кирилл - это гремучая смесь обоих родителей.
        Перевожу взгляд от троицы, что-то активно обсуждающей за столом, на стойку, где повар вовсю готовит омлет. Поскорее бы дошла моя очередь. Два круассана, сырные булочки, и тарелка фруктов улетели как в трубу, стоило только увидеть омлет на тарелке Александра. Понимаю, что надо бы притормозить, иначе с такими темпами через несколько месяцев я превращусь в бочку, но ничего не могу с собой поделать - жутко хочется есть. Хотя, чего я жалуюсь, лучше есть все подряд, чем мучаться как многие от тошноты. Прикладываю руку к животу и легонько его поглаживаю. Сейчас, сейчас, крошечка, я нас накормлю. Ну наконец-то!
        - Двойной омлет, пожалуйста. Дабл, - показываю два пальца вверх улыбающемуся повару. - Дабл. И побольше всего, да, да, сыр, лук, ветчина. И перец. Еще чуть-чуть сыра. Да вот так, спасибо, - киваю в ответ, наблюдая за тем, как готовится мое блюдо.
        - Деточка, а ты не лопнешь? - слышу насмешливый голос Кирилла над ухом.
        - Нет, I am обжора.
        - Обжора, я не хочу ни в какой магазин, давай на пляж, а после обеда заляжем в номере.
        - Надо, Кирилл, надо. Мужайся. Мы с твоей мамой хотим в магазин. А после заляжем на кровати с манго.
        - На кровати надо лежать со мной, а не с манго, невежда.
        - И тебе места хватит, обещаю, - выдаю я, не сдерживая улыбки. - А после трех пойдем на пляж на полезное солнышко, - чмокаю его в щеку и забираю свой омлет. - Спасибо.

* * *
        В магазин мы вылезли только на четвертый день. В первый день наши планы поменял тропический дождь, и пусть он длился всего десять минут, но нас всех настолько разморило, что мы прочно засели на пляже. Второй и третий день прошли примерно так же - нам было просто лень. На четвертый Надежда все же настояла, и мы все выбрались в магазин.
        - Ну наконец-то мы остались одни, произносит Надежда, закидывая в тележку упаковку с кофе, при этом громко выдыхает. - Спрошу прямо, пока наши мужья увлечены выбором сигар. Ты беременна?
        - Ммм…
        - Значит да. А какой срок?
        - Где-то девять недель. Не обижайтесь, что не сказала, просто не хотела, чтобы это обсуждали раньше времени.
        - Да мне не за что обижаться. Это, конечно, замечательно, и, пожалуй, это самая лучшая новость за последнее время, - радостно произносит Надежда. - Вот только… как вы решились поехать на таком маленьком сроке в такую дальнюю поездку. Одиннадцать часов на самолете… это все же очень много. Мало ли что может случиться. Как на это согласился Кирилл, не понимаю.
        - А он не знает о беременности.
        - Как это не знает, почему?!
        - Я ему скажу как раз через два дня, на день рождения. Будет что-то типа сюрприза.
        - Ничего не понимаю. Какой еще сюрприз?! Вы проводите столько времени вместе и мой сын не догадался о беременности? Бред какой-то, он донельзя внимательный, когда успел стать настолько тупым?!
        - Не ругайтесь на него, пожалуйста, и на меня тоже. Просто… это сложно объяснить. Ну в общем, я демонстративно пью при нем таблетки, специально, чтобы думал, что я не беременна.
        - Светочка, ты перегрелась на солнце? - подносит к моему лбу руку. - Что ты несешь, девочка моя? Зачем это все?
        - Честно? Я боялась, что не забеременею и с этим будут проблемы. Не спрашивайте почему. Нет для этого причин, просто, когда все хорошо, ожидаешь какую-нибудь гадость, вот и думала, что с этим что-то будет не так. А так, я как бы не стараюсь забеременеть и об этом никто не знает. Я просто не думала, что это получится сразу, как брошу пить таблетки. Да и Кирилл, если бы я сказала «сделай мне дочку», сказал бы, что мне надо закончить университет и все такое, хотя он хочет детей, я это знаю. Просто он так говорит, потому что типа надо для меня. Вы, наверное, ничего не поняли из моего рассказа?
        - Ой, Светочка, какой же ты еще ребенок, - приобнимает меня за плечо. - Это надо делать все же сообща. Сказала хочешь сейчас малыша и точка, тем более он сам этого хочет. А теперь он будет зол, что не знал, и вы приехали сюда. Ну ты же уже знаешь Кирилла, и то, что так и будет.
        - А я усыплю его бдительность, я даже знаю как.
        - Ой, Светка. Ну вот что теперь делать, я только и буду переживать об обратном полете.
        - Не переживайте. У меня все хорошо, даже ни разу не тошнило. Правда испугалась, когда сюда летели.
        - Что случилось?!
        - У меня жутко прихватил низ живота. Уже себе такого ужаса напридумала в голове.
        - И что?! Кровило?!
        - Нет, вы что. Оказалось, что это… капуста. Ну в общем, это были газы.
        - Господи, напугала, фух, - прикладывает руку к груди, шумно выдыхая. - Паскуды, никогда не понимала, зачем в самолетах кормят капустой и горохом. Я сама чуть не родила за эти одиннадцать часов. Не ешь это на обратном пути, купим что-нибудь в аэропорту.
        - Ага, не буду.
        - Надя, там для тебя рай из слизи, - неожиданно прерывает наш разговор Александр. - Все по скидкам, дорогая, они даже тут тебя ждут.
        - Что ты несешь, какая к черту слизь?
        - Крема для лица с улиточной слизью, мама. И вправду все по акции, - улыбаясь произносит Кирилл, прижимая меня к себе за талию.
        - Отлично, надо брать. Света, ты со мной?
        - Нет, она со мной, иди. Папа, помоги маме выбрать крем. Ну что, довольна? - снова ворчит себе под нос, как только Надежда уходит под руку с Александром. - А могли бы быть вдвоем.
        - Я - очень довольна. Надеюсь, буду еще довольнее. И прекрати злиться, мистер злюка.
        -
        Глава 62
        Вот уж никак я не могла подумать, что в день рождения Кирилла будет такой шум и гам. Я хотела тишины и семейной атмосферы, вместо этого я получила какой-то тематический вечер, проводимый каждую пятницу в отеле. Зато Кириллу, судя по всему, весело. Наконец-то они на одной волне с папой - ром течет рекой. Супер, сделаю я, блин, ему подарок. Ну-ну, хорошо, если не напьется в итоге в хлам и хоть что-нибудь вспомнит на утро.
        - Свет, не волнуйся, я сейчас Сашу заберу, и вы останетесь вдвоем.
        - Да я и не волнуюсь.
        - Да я прям и вижу. Все, все, выпей сок и выдохни. Мы сейчас уйдем, и ты Кира тоже в номер забирай. Там лучше… ну в общем, сама разберешься.
        Надежда встает из-за столика и медленным, но уверенным шагом идет к барной стойке, за которой расположилась масса народа, ну и Кирилл вместе с Александром. Удивительная женщина, вот не знаю, что нужно шепнуть мужу на ухо, чтобы он без единого слова встал из-за барной стойки и последовал за женой. Кажется, даже Кирилл обалдел от такого ухода. Правда не долго он об этом думал. Какая-то негритянка-доминиканка в праздничном костюме с дебильными перьями на руках, схватила его за руку и повела на танцевальную площадку. Как-то не так я представляла себе этот вечер, вот совсем не так! И уж тем более не могла подумать, что Кирилл согласится танцевать с этой широкобедрой мадам. Да у нее попа весит больше, чем я вся, что он вообще с ней делает? И ведь танцует, зараза, и даже улыбается. Нет, не так, танцует и переводит взгляд на меня - мол все супер. Приподнимает большой палец вверх и лыбится в тридцать два зуба. А я не знаю, что на меня находит. На его улыбку и большой палец вверх, я тоже в ответ улыбаюсь, правда совершенно другой улыбкой и тоже приподнимаю палец вверх, только другой, а если быть точнее
средний. Да, впервые в жизни я показываю этот неприличный жест, да еще и собственному мужу. Шикарный вечер, просто класс! Встаю из-за столика и иду в сторону номера. Что самое удивительное, иду медленно, подсознательно хочу, чтобы он меня догнал. И как минимум вернул. Ну еще и в ноги упал. А за что тут в принципе падать в ноги? Ах да, за то, что с толстобедрой леди зажигает. Так, что я вообще делаю? Она же не в его вкусе, это просто танец. У него день рождения, а я ему палец средний показываю, что я вообще творю? Резко останавливаюсь и разворачиваюсь назад. Но стоило мне только посмотреть на площадку и увидеть то, что Волков даже не собирался за мной идти, как с новой силой во мне разгорелась самая настоящая злость.
        Теперь хотелось идти быстрее, чтобы поскорее оказаться в номере, да не тут-то было. Босоножки на двенадцатисантиметровой танкетке, несмотря на удобство, сейчас вызывали страх навернуться.
        - Светлана Васильевна, вы часом не охренели? Нормальные жены мужьям средний палец не показывают, вам так не кажется? - насмешливо интересуется Кирилл, хватая меня за руку.
        - Не кажется. Отстань от меня, - вырываю руку и делаю шаг вперед на лестницу.
        - Ну прекрати, ты чего ревнуешь? Было бы к кому. Ты жопу ее вообще видела? Я просто не мог послать доминиканскую женщину в… задницу, - продолжает смеяться Волков. - Она бы неправильно расценила мои слова. И вообще, я не понял, где мой подарок? Я хочу сейчас же получить свой подарок. Живо, Светлана Васильевна, - шепчет мне на ухо, как только я вставляю карточку в дверь.
        - У меня нет для тебя подарка. Откуда ему взяться, если я два месяца как безработная? Да ну что за ерунда с карточкой? Лучше открой дверь, я устала и хочу спать, - резко поворачиваюсь к Кириллу, вкладывая ему в руку карту.
        - Надо было взять деньгу у мужа и купить ему подарок. Но если уж так вышло, что подарочка нет, то я могу принять кое-что другое, - игриво шепчет Кирилл мне в губы и ставит руки по бокам от моей головы. - Подсказка, в качестве подарка я хочу тебя, - продолжает шептать, обдавая запахом алкоголя. Как ни странно, приятным запахом. А я видимо совсем чокнулась, он пьяный, а я все равно его хочу. И даже очень хочу, особенно смотря на его улыбку. Не так уж и часто он этим меня балует.
        - Ты пьяный, - все что смогла я сказать вслух, подавляя в себе улыбку.
        - Неа. Я не пьяный, а выпивший. Спорим ты тоже хочешь меня? - едва касаясь моих губ своими, все так же шепчет Кирилл. И не дожидаясь моего ответа, медленно проводит дорожку поцелуев к уху, вызывая одновременно смех, желание и дрожь по телу.
        - А если не хочу, - игриво шепчу я, когда Волков прикусывает мочку уха.
        - А если нет - заставлю и отлюблю.
        Прижался к моим губам плотнее и впился жестким поцелуем, выбивая из легких воздух. Сама толком не успела понять, когда одна его рука коснулась разгоряченной кожи моей ноги, и медленно провела, задирая платье неприлично высоко. Мы, черт возьми, в коридоре, где может пройти любой желающий, а я стою в таком виде. Но Волкову, кажется, все равно. Вместо того, чтобы открыть дверь мы продолжаем целоваться как ненормальные. И если бы его пальцы не коснулись моих трусиков, наверное, я бы и дальше стояла, и продолжала это безумие. Перехватываю его руку, на что Кирилл только усмехается.
        - Маленькая врушка, да ты хочешь не меньше меня.
        - А я и не говорила, что не хочу, - шепчу ему в губы. - Я сказала, если не хочу. Убери от меня руки и открой эту дурацкую дверь, ибо я не буду заниматься этим в коридоре. Давай уже.
        - Этим, блин, этим. Уже полгода почти женаты, а ты все не можешь произнести нормальные слова, - бурчит себе под нос Кирилл, перехватывая из моих рук карту. - Сука, двести тысяч содрали, а дверь нормальную сделать не смогли, - усмехается Кирилл, проводя картой.
        Правда по-настоящему стало смешно, а если быть точнее не смешно, когда никто из нас так и не смог справиться с дверью.
        - Охренеть! Я подарок свой хочу, у меня можно сказать перегрев в трусах, а меня в номер не пускают, - отчаянно бросает Кирилл, кривя лицо.
        - Пошли на ресепшен.
        - С ума сошла? Я никуда не пойду со стояком. Уважь именинника.
        - В смысле?
        - В прямом. Давай ко мне на ручки.
        Что-либо ответить я не успеваю, Кирилл подхватывает меня за талию, и я инстинктивно обхватываю его ногами. Он тут же впивается в мои губы, от чего мне становится почему-то смешно, правда до тех пор, пока я не поняла, что он куда-то идет.
        - Ты куда?
        - В конце коридора есть комната для уборочного инвентаря. Я утром шампунь просил у уборщицы. И сия комната была не заперта.
        - И что?! Я не буду там ничего делать. Еще кто-нибудь зайдет. С ума сошел что ли?! Отпусти меня, Кирилл.
        - Желание именинника-закон, а судя по не совсем сухим трусам не именинника, у тебя тоже есть желание.
        - И что?! Не буду я заниматься здесь сексом! - произношу громче, чем надо, когда Кирилл открывает дверь в эту комнатку и ставит меня на пол.
        - Будем, зая, никто не войдет, вот тебе крест даю, - в очередной раз отшучивается Кирилл, обхватывая мое лицо обеими руками, прижимаясь губами к моим.
        А в принципе, почему нет?! Не только же этим дома заниматься, подумаешь комната с бельем, швабрами и шампунями. Без каких-либо церемоний, его язык проникает в мой рот, перекрывая дыхание. И снова мы целуемся как сумасшедшие. Руки Волкова самым настоящим образом начинают шарить по моему телу. Он задирает мне платье и двумя руками сжимает ягодицы.
        - Вот это мои булочки, - шепчет мне в губы Кирилл.
        Снова подхватывает меня на руки и несет вперед. В помещении темно, и если бы не свет от уличных фонарей в окне, понять, что здесь и как, было бы невозможно. Кирилл усаживает меня на подоконник и скидывает оттуда какие-то вещи.
        - А у нас в номере окна без подоконника.
        - Это охренеть какое важное сейчас замечание. Может погоду еще обсудим, - пытаясь стянуть с меня платье, хрипло шепчет Кирилл.
        - Нет, погоду обсуждать не будем.
        - Ну слава Богу, - отшучивается Волков, снимая с меня платье. - Опять без лифчика, противная девчонка.
        - Еще скажи, что тебе не нравится.
        - Нравится, не нравится, закрой рот, моя красавица, - наклоняется к моему животу, обводит языком пупок, и тут же проводит дорожку поцелуев вверх, всасывает поочередно соски, при этом весьма ощутимо сжимая грудь. Я бы сказала, что даже больно. Только это приятная боль, если так вообще можно сказать. - Моя самая красивая и вкусная конфета.
        - Самая-самая? - шепчу я, зарываясь руками в его волосы.
        - Самая-самая, - отрываясь от моей груди, подтверждает Кирилл. Поднимает голову и целует меня в губы.
        - Сними футболку, я хочу тебя касаться.
        - Я только за, - отстраняясь от меня, соглашается Кирилл. Хватается за край футболки и скидывает ее, отбрасывая к платью.
        - Когда я впервые увидела тебя таким у себя в ванной, я подумала, что у тебя не очень-то и красивое тело, а вполне себе нормальное. В смысле, обычное, а не как у мужчин из журналов, - закусывая губу и проводя руками по его груди, неожиданно для самой себя произношу это вслух. - Правда руки твои я и тогда заметила.
        - И что изменилось сейчас? - улыбаясь шепчет Кирилл.
        - А ничего не изменилось, у тебя по-прежнему все тоже тело, просто теперь оно для меня красивое, потому что я тебя люблю. Вот так, - целую его в шею, спускаясь все ниже и ниже, одновременно поглаживая грудь.
        - Нет, моя хорошая, давай ты сейчас так делать не будешь, иначе я кончу, даже не стянув с тебя трусы.
        - Нет, так не пойдет, стягивай, - усмехаюсь ему в губы.
        И нет, белье не стянул, вместо этого Кирилл снова подхватил меня за талию и спустил с подоконника, ловко перевернув к себе спиной. Прижал меня к себе, обеими руками сжав грудь, и тут же нагнул к подоконнику так, что моя грудь полностью коснулась прохладной поверхности. И прохладная она, кажется, только потому что мое тело сейчас в буквальном смысле горит.
        - Ты ж моя красавица, - шепчет Кирилл, убирая мои волосы на бок.
        Проводит обеими руками по бокам, при этом целуя мою спину. Подхватывает резинку трусиков и медленно стягивает их вниз. Усилием воли я заставляю себя поднять сначала одну непослушную ногу, затем другую. Наконец, стянув с меня белье и оставив полностью обнаженной, Кирилл обхватывают руками меня за талию и начинает целовать поясницу. Вот сейчас мне не хочется от него никаких нежностей. Хочу просто его в себе, а он как будто дразнит. Только я почувствовала на ягодицах его дыхание, как через несколько секунд Волков меня укусил.
        - Ай!
        - Мои булочки с корицей, - довольно усмехается он и целует в укушенное им место.
        - Я не разрешаю тебе есть мою попу, уж лучше шею.
        Кажется, мы начали смеяться одновременно, правда до тех пор, пока Кирилл не провел пальцами у меня между ног.
        - Моя влажная девочка.
        Не знаю сколько должно пройти времени, прежде чем я перестану испытывать за это… нет, не стыд. Мне совершенно не стыдно, но, черт возьми, не ловко. Он ведь даже ничего не сделал, а я уже… потекла, как бы это пошло ни звучало. Не выдерживаю и начинаю ерзать грудью на этом дурацком подоконнике, когда Кирилл начинает гладить меня там.
        - Кирилл, не надо, - еле дыша произношу я. - Не нннадо… так, я по-другому хочу.
        - Как, солнышко? - ненавижу! Сейчас я его просто ненавижу! - Я тебя хочу, а не пальцы. Ну, пожалуйста, Кирилл.
        - Как говорит моя мама - желание женщины закон. Ну иногда закон, - усмехается Волков, и я слышу звук расстегиваемой ширинки, а в следующую секунду он входит в меня на всю длину.
        Из меня вырывается протяжный стон, но опомниться и привыкнуть Кирилл мне не дает. Двигается резко и быстро, набирая нужный ему темп. Наверное, со стороны это выглядит пошло, возможно даже грубо, правда фишка в том, что мне это нравится. Да, именно нравится, это, в конце концов, мой муж, что хочу с ним, то и делаю. И он прекрасно знает, как нравится мне, даже будучи под действием алкоголя. Кирилл еще крепче сжимает мои бедра, как только я начинаю сползать с подоконника вниз от его резких движений. Ягодицы ударяются о бедра, создавая совершенно неприличный звук. А мне хорошо. Хорошо, несмотря на то что безумно тянут ноги, и в принципе каждая мышца дрожит от напряжения. Я стону. Да, именно стону в ответ на его движения во мне. С каждым его проникновением, у меня не только выпрыгивает сердце из груди, но и кружится голова. И мне хорошо… так хорошо, словно по венам пустили какой-то наркотик, вызывающий радость и счастье. Кирилл ускоряется и с каждым движением все сильнее впивается пальцами в мои бедра, наверняка оставляя следы. Вот только сейчас меня это совершенно не волнует. Горячая волна
удовольствия разливается по всему телу от остроты ощущений. Я извиваюсь и стону, цепляясь влажными ладонями за подоконник и конвульсивно сжимаюсь от нахлынувшего оргазма. Какие-то несколько секунд Кирилл делает еще пару толчков, после чего он следует за мной и изливается в меня.
        -
        - Ну, вот теперь подарок засчитан, - выдыхает он, целуя мою спину, и тут же выходит из меня.
        - Это не подарок, Кирилл, - еле шепчу я, с трудом двигая затекшими ногами.
        - Не спорь, Светлана Васильевна. Как в там песенке поется - лучший мой подарочек это ты. А ну-ка, давай-ка, плясать выходи! Нет, Дед Мороз, погоди! Кстати, - совершенно не скрывая смеха, выдает Волков, при этом разворачивая мое непослушное обнаженное тело к себе. - Как я раньше не додумался. Волк и заяц из «Ну, погоди». В мультике тоже заяц поставил волка на лопатки!
        - Я вообще-то не заяц и уже даже не Зайка.
        - Твоя правда. Но ты все равно Волкова зайка, - быстро целует меня в губы и, продолжая улыбаться, натягивает на мое непослушное тело платье.
        - А где мои трусы? - оглядываюсь по сторонам в поисках нужного элемента одежды, но ничего не вижу.
        - Не боись, мы оставим записку чьи это трусы, горничная как раз их постирает и завтра вечером принесет в наш номер.
        - Неуместная шутка. Я без трусов отсюда не выйду, - прикрываю глаза, пытаясь совладать с рвущимся наружу смехом и желанием сказать Кириллу о беременности.
        - Ой, ладно, не буянь, ножки подними, - открываю глаза и наблюдаю за тем, как Волков натягивает на меня трусы.
        - Спасибо, - благодарю вполне искренне, не скрывая улыбки.
        - Пойдем отсюда, еще раз попробуем открыть дверь и если нет - пойду на ресепшен. Давай лапку, - берет меня за руку и выводит из душного помещения.
        Все, чего я сейчас хочу - это в кровать, ну или хотя бы на руки к Кириллу. Ноги совершенно не держат. Я в полной эйфоричной усталости, если такая вообще существует.
        - Трахалай махалай бахалай сим балалай, заклинаю, откройся, - проговорил на одном дыхании Волков и прижал карточку к двери. И о чудо, под наш совместный смех она открылась с первого раза. - Вот что значит волшебный трахалай.
        - Пожалуйста, прекрати, нельзя так смеяться.
        - А то что?
        - Ничего, - бурчу себе под нос, скидывая с себя босоножки. И тут же в грязной одежде, не задумываясь ни о чем, плюхаюсь спиной на кровать. Кирилл, не раздумывая, присоединяется ко мне. - Мне надо в душ.
        - Сейчас полежим и сходим. Ты как вообще?
        - Хорошо. Счастливая и беременная.
        - Даже так? - усмехается Кирилл, явно не воспринимая мои слова всерьез.
        - Ты не понял. Я и вправду беременна. Девять недель уже, это и был мой подарок. Он со мной, - беру опешившего, к счастью, не ругающегося, Волкова за руку и прикладываю ее к своему животу. - Ты только не обижайся, что я сразу не сказала, и что бросила таблетки, ну и как узнала о беременности. Я не ожидала, что это сразу произойдет. Ты злишься?
        - Конечно, злюсь! Я тебя трахнул только что на каком-то грязном подоконнике. Да и как можно было поехать в жопу мира, на таком раннем сроке. А если что-то случится?!
        - Ничего не случится. Я здорова. Тем более у меня есть мой личный гинеколог. Я тебя вообще-то имею в виду, - улыбаюсь, глядя на то, как Кирилл сам начинает неосознанно улыбаться. - А я рада, что ты меня в этой каморке отлюбил, в конце концов, так ты не скоро повторишь.
        - Через год на этом самом месте, - усмехается Волков, начиная поглаживать мой живот. - Хороший подарок. Я бы сказал, эксклюзивный и дорогой.
        - За деньги не купишь.
        - Точно, - мимолетно целуя меня в губы, тихо произносит Кирилл. - Не купишь…
        Эпилог
        - Всем пламенный привет, товарищи, почти уже не студенты. Не прошло и года, а мы на том же месте. Ой нет, вру. Прошел как раз год, - не скрывая улыбки выдает Волков, присаживаясь за стол. - И что более удивительно, мы в том же составе, - обводит глазами аудиторию, останавливаясь взглядом на Веронике.
        На самом деле ничего для него удивительного нет, про мою группу он знает все. И этот последний цикл практических занятий перед государственными экзаменами мы будет проводить с ним не просто так. Это чисто его инициатива, как он сказал сам - «махнулся группами ради меня любимой с другим врачом». Не знаю так ли это, иногда мне кажется, что ему просто необходимо выпустить пар, а со мной он сейчас сдерживается. Может и хочет порой дать в лоб за очередной заскок, но терпит. А тут студенты, на которых можно с легкостью оттачивать свое мастерство.
        - И ровно месяц, - радостно добавляет, сидящий рядом Илья, после незначительной паузы. - У нас не было занятий год и месяц, а не просто год, как вы сказали, если быть точным, - быстро договаривает Художников, пристально смотря на слегка искривленное лицо Кирилла. Ну сейчас начнется.
        - Святой Купидрила, ничего не меняется в этой жизни, да, Занудилкин?
        - Вообще-то я Ху…
        - Худышкин. А по паспорту Художников. У меня очень хорошая память, Илья. К счастью, не пропил. Не занудствуй, иначе опять будешь сверкать своим обнаженным телом при всей группе. И насколько я вижу, за год ты его не накачал. Раньше Светлане Васильевне не нравился, а теперь и подавно, когда у нее есть с чем сравнить.
        Вот это уже просто вопиющая наглость! Аккуратно выглядываю из-под впереди сидящего человека и гневно смотрю на Кирилла, на что тот лишь улыбается. Ну какой же гад!
        - Так, ладно. Все на месте, Светлана Васильевна?
        - Все.
        - Замечательно. Давайте поиграем, я вас всех взбодрю перед экзаменами.
        - В переводе на русский - знатно опозорите, - и все-таки Илья смертник.
        - Правильно, Художников. С тебя и начнем. Игра такова - каждый выходит к доске и достает бумажку. Читает задачу вслух всей аудитории и отвечает на ниже приведенные вопросы. В общем, все, как и в прошлом году, но теперь всей аудитории, а не только мне. Илья, прошу к доске.
        Илья блистал, в прямом смысле слова. Так блистал, что даже Кирилл не вставил ни единого слова. Он лишь скептически рассматривал Художникова, наверняка, придумывая в голове что бы такое ляпнуть. Но так ничего и не придумав, отпустил с миром, при этом похвалив в своей манере.
        - Молодец, Илья. Пятерки на экзаменах тебе обеспечены.
        - Спасибо.
        - Было бы за что. Только в жизни так не будет, а в ординатуре тебе будет худо, если не начнешь меняться. Кто следующий? Давайте по очереди.
        Я пропустила всех. Если честно, я была в полной уверенности, что к доске я не пойду. Не знаю почему, наверное, от того, что мне неловко лишний раз сверкать животом при всей группе, особенно, когда все они прекрасно знают, кто мне сделал этот самый живот. С тем, что на отделении узнали о том, что мы встречаемся, я смирилась почти сразу. На удивление мне никто открыто не перемывал косточки и даже не злословил. А со статусом жены, тем более стало все куда проще. К тому же, там ситуация была изначально другой. Две - три смены в неделю - это не так страшно, даже если тебя ненавидят. Тем более, я там давно не работаю. Здесь же все по-другому, я вижу их пять, а то и шесть раз в неделю и примерно знаю о чем думает, как минимум половина моей группы. Кто-то осуждает, кто-то ненавидит, кто-то безусловно завидует. Равнодушных нет. Мало того, что окрутила и женила на себе заведующего, так еще и с пузом на государственных экзаменах, примерно так все и говорят. Последнее добивает многих, ибо эти самые многие мечтают получить «отлично», просто сверкнув животом на экзаменах. Не могу сказать, что я зацикливаюсь на
этом, нет, напротив, - почти не думаю. Но вот ближайшие недели, пока будут идти занятия с Кириллом, так или иначе прочувствую на себе «любовь» группы.
        - Светлана Васильевна, только ты осталась. Прошу к доске, - как ни в чем не бывало бросает Кирилл, откидываясь на спинку стула.
        Собственно, никаких поблажек я от него и не ждала, без каких-либо пререканий взяла билет и спокойно прочитала условие задачи. Так же уверенно начала отвечать, правда до тех пор, пока не взглянула на Кирилла. Нет, я конечно, люблю, когда он улыбается, можно сказать даже балдею, но сейчас, находясь у всех на виду, мне сложно наслаждаться этой самой улыбкой. Ну нельзя же так себя вести при всех.
        - Я неправильно поставила диагноз?
        - Все правильно, Светлана: хроническая тофусная подагра. Продолжай, - были бы дома - уже точно запустила бы подушкой. Он самым настоящим образом надо мной издевается.
        Отворачиваюсь от его улыбающейся физиономии, и выбрав точку в конце зала, продолжила тараторить ответ.
        - И все?
        - А что еще?
        - Ну как купировать обострение хронического подагрического артрита ты нам все правильно рассказала, а как же лечение в межприступный период?
        - В билете нет такого вопроса, вот я и не продолжала.
        - Или просто не знаешь, как лечить подагру вне приступов?
        - Знаю, - собрав всю свою выдержку, уверенно ответила я. Ну подожди, получишь ты пересоленый борщ.
        - Тогда рассказывай, Светлана.
        Снова начала тараторить, и снова Кирилл меня прервал.
        - Диета - это замечательно, только переходи к основному лекарственному средству.
        - В межприступный период назначают ингибитор ксантиноксидазы - аллопуринол. Рекомендуется назначение препарата в исходно низкой дозе пятьдесят - сто миллиграмм ежедневно. При необходимости с последующим увеличением по сто миллиграмм каждые две-четыре недели под контролем уровня урикемии до достижения целевого уровня мочевой кислоты.
        - Умничка. Вот только я запутался. Получается все наоборот. Не ты подагра, а просто у меня подагра, а ты аллопуринол. Точно, ты мой аллопуринол. Очень интересно, - бурчит себе под нос Кирилл, прикладывая пальцы к губам, пытаясь при этом скрыть улыбку. - Что ты об этом думаешь?
        - Эмм…, наверное, в грибном супе были испорченные грибы. Вот, что я думаю.
        - Да, возможно так и есть, - совершенно не скрывая смеха, выдает Кирилл, пододвигая к себе ведомость. - Можешь садиться, Светлана, конечно же, пять. Так, все отстрелялись, значит перерыв полчаса. Кто опоздает - тот раздевается и будет демонстрировать нам свое тело для повторения практических навыков. Вероника, вас это не касается, я имел в виду тех, у кого нет груди. Сейчас все с маленькой грудью призадумались, да? Я имел в виду мальчиков, дети мои, расслабьтесь. Все, можете идти.
        Как мне хотелось остаться с ним наедине - не передать словами, вот только вместо этого, Волков первый встал из-за стола, и вышел из кабинета. Вслед за ним потянулись и другие. И даже Илья ушел вместе со всеми. Что в принципе не мудрено, как только стал заметен мой живот - я для него стала словно прокаженная, правда все равно садится за парту ко мне. Тяжело вздыхаю, не до конца понимая, что это сейчас было с подагрой и аллопуринолом, и прикладываю руку к животу. Кто-то посчитает меня сумасшедшей, а я каждый день разговариваю с животом, чтобы наша дочка перевернулась как надо, а не как… а не как собственно есть. Все бы было хорошо, если бы не маячащая в ближайшем будущем операция. Не хочу и все тут. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, встань головкой, как надо.
        - Даже, если она перевернется, тебе все равно будут делать кесарево. Зачем ты себя обманываешь? - присаживаясь на мою парту и протягивая мне коробку конфет, без малейшей издевки начинает Кирилл. - Построй, пожалуйста, в своей прекрасной головке хорошую картинку, где я буду маячить рядом, нашу дочь не покалечат, пока будут доставать из твоей матки, и ты будешь все видеть. Мы сделаем эпидуралку, никто тебя не будет вырубать. Попробуй найти в этом положительную сторону.
        - Позволь спросить какую? - тяну руку к коробке и закидываю в рот конфету.
        - Самую что ни на есть главную. Если бы ты рожала естественным путем, я бы однозначно не стоял у тебя между ног. А так я буду рядом, ну не прелесть ли?
        - Я как-то об этом не подумала. Да как же я буду без тебя у бригады гинекологов. А с твоим присутствием все, конечно, же завершится благополучно.
        - Вот именно, - щелкает пальцами Кирилл, подыгрывая мне.
        - Ну ладно, хватит. Что это вообще было с подагрой?
        - Не бери в голову, Светик. И не ешь много конфет.
        - Не буду много. Я тут подумала, это так забавно.
        - Что?
        - Что через год на этом самом месте мы… словно дежавю какое-то.
        - Это дежавю сделал я.
        - Тебя похвалить?
        - Дома похвалишь вкусным ужином, - ласково погладил по щеке, как будто не троллил меня несколько минут назад у доски.
        - Я извиняюсь, но это мое место, - поднимаю голову на рядом стоящего Илью, Кирилл же только усмехается, но встает со стола.
        - Извиняю, присаживайся и больше не мечтай о соседке по парте, - подмигнул мне и снова скрылся из аудитории.
        - И все же, Свет, ну как ты можешь жить с этим… коз… с Волковым?
        - Хорошо, Илья. Хорошо живу, так, что иногда себе завидую. Поймешь, когда кого-нибудь полюбишь.
        - А если я уже?
        - А то что ты уже - это не любовь, - уверенно произнесла я, закидывая в рот третью по счету конфету. На этом прекращаю, мысленно сказала себе, прикрыв коробку.
        А через час я не только себе не завидовала, я лезла на стену в прямом смысле этого слова. Двадцать восьмая неделя, ну какие могут быть роды?! Накаркала, что все хорошо, вот и получила. Если первые десять минут низ живота просто неприятно ныл, то еще через десять начал покалывать. А потом и вовсе стало невозможно сидеть.
        - Кирилл… Александрович, - еде приподнимаю руку как первоклашка. - Мне нехорошо, - еле выдавила из себя я, под любопытными взглядами окружающих.
        А дальше я не помню ничего. Низ живота так скручивал от боли, что я готова была родить здесь и сейчас. Я даже толком не поняла, как оказалась в кресле-каталке. Поворачиваю голову на право- Кирилл с телефоном в руках. Прямо лифт. Как мы тут так быстро оказались - ума не приложу.
        - Потерпи немножко, Светка, - наклоняется на корточки, поглаживая мои коленки. - Я уже позвонил в гинекологию. Мы сейчас спустимся на цокольный этаж и до корпуса доедем на машине. Нас там будут ждать. Потерпи, хорошо? Кровотечения же нет?
        - Нееет… я не чувствую. Там все сухо… кажется.
        - Ну и хорошо. Сейчас лифт приедет.
        - Только очень больно. Ужас как больно. Ну как так, еще же так рано. Кирилл? - сама не заметила, как начала позорно лить слезы.
        - Света, пожалуйста, успокойся. Мы даже ничего еще не знаем. Спрограммируй хорошую картинку в голове, да? А вот и лифт приехал.
        Кирилл резко приподнимается, закатывая меня в лифт, а я не могу с собой ничего поделать. Реву как белуга, вспоминая какой у меня срок. И только резкая боль, разносящаяся уже вверх живота, отрезвляет от слез.
        Момент как оказалась в машине, я снова не помню. И только услышав хлопок двери с моей стороны, я очнулась.
        - Я так и знала, что случится что-то плохое, не бывает все так хорошо, не бывает.
        - Прекрати! - резко произносит Кирилл, чем немного приводит меня в себя.
        И все, после его «прекрати», я резко перестаю реветь, скорее от обиды за столь жесткий приказ. А дальше, случается то, чего я никак не могла представить. Стоило только Кириллу притормозить у гинекологии, как я из меня кое-что вышло. Кое-что громкое. Я бы сказала очень громкое. Дважды. Нет, уже трижды. И как хорошо стало, мама дорогая. Как хорошо… Вот только после такого позора на Волкова смотреть не то, что неловко, а тупо страшно. Правда я все же это делаю, как только слышу звук открываемого окна.
        - Душновато стало, - сжимая переносицу, тихо произносит Кирилл. Правда через несколько секунд он начинает заливаться смехом. Громко с надрывом ржет. Кажется, он даже всхлипывает от непрекращающегося смеха. И что самое удивительное, несмотря на свой позор, я начинаю заливаться смехом вместе с ним. Конечно, уже можно смеяться, ведь живот уже не болит, и я «родила».
        -
        - Никогда не думал, что буду так рад рождению маленького пука от собственной жены, - не прекращая смеяться, выдает Волков.
        - Ну я бы не сказала, что он был маленький.
        - Я преуменьшил.
        - Прости, я не знаю, как так. Думала, что уже без вариантов. Ты когда-нибудь сможешь забыть об этом позоре?
        - Только после моей смерти.
        - Ну спасибо.
        - Да шучу я. Расслабься, Светик, если там что-то есть, что еще может вызывать «роды», выпускай их сейчас же.
        - Ну, хватит.
        - Вы почему не выходите?! Там каталка ждет. Волков?! - перевожу взгляд на окно, наблюдая обеспокоенную Рита. Если бы не знала от Волкова, что у нее любовь с патологоанатомом, записала бы ее мысленно во вражину.
        - Рит, спасибо, что все организовала, но у нас ложные схватки. Так что, отбой.
        - Ложные, не ложные, идите и проверьтесь у дежурного.
        - Нет, прости, за беспокойство, но мы знаем, что их спровоцировало. Извинись там, с меня поляна в следующий раз.
        - Ненормальные какие-то, - бурчит под нос Рита и отходит от машины.
        - Ты очень злишься на меня? - осторожно спрашиваю я, в буквальном смысле сгорая от стыда.
        - Очень. Очень-очень, плакса, - вытирая большим пальцем мою щеку, тихо произносит Кирилл. - Да шучу я. Не пугай нас так больше, - опускает руку на мой живот, слегка поглаживая.
        - Ты говоришь это нашей дочери или возможному очередному будущему пуку?
        - Да я тебя на диету посажу, противная девчонка, - усмехается Волков. - Седым меня раньше времени сделаешь.
        - Я неспециально. Правда думала, что все, такую жуть напридумала. Я больше так не буду, на диету, так на диету. Я ту картинку хочу, что ты мне описал, а не эту.
        - Я тоже хочу только ту картинку…
        Два месяца спустя
        На самом деле картинка вышла даже лучше, чем можно было себе представить. Удачно и легко сдав экзамены, то ли от имеющегося животика, то ли от больших познаний, мы заранее легли на плановое кесарево, которое завершилось вполне себе благополучно. Ну и псевдогинеколог был рядом, что на самом деле было действительно приятным бонусом. С Кириллом, мягко говоря, спокойнее. Не знаю, как сложится наша дальнейшая жизнь, надеюсь с подачей Кирилла правильных картинок, все будет, если уж не хорошо, так почти всегда хорошо.
        - Ну что, решила? - поглаживая нашу дочку по головке интересуется Волков.
        - Думаю, что не буду брать академический отпуск. Глупо как-то, только поступила в ординатуру и даже не приду. Хотя, конечно, не хочется, но надо вроде как идти. Поэтому сентябрь и октябрь пропущу. А в ноябре уже, наверное, приду на отделение. Ты мне будешь делать поблажки и отпускать в часа три, а в мое отсутствие твоя мама будет сидеть с нашей крошкой. Я научусь сцеживать молоко, и она будет ее кормить полезным молочком, когда меня не будет рядом. По крайней мере, твоя мама была очень за. Сама мне это предложила. Ну как? Хорошо придумала?
        - Зашибись как хорошо, правда это до тех пор, пока мы не приедем домой, и ты не побудешь с младенцем… ну скажем пару недель. И все твои радужные рассказы канут в Лету. Спорю на желание, что через месяц ты не захочешь идти ни на какую учебу. Ну разве что через год. Дети, солнышко мое, это большой труд, а не только розовые распашонки и рюшечки. Да и я против, чтобы ты разрывалась между тем, и тем. Но вообще-то спрашивал я не об этом, - усмехается Кирилл.
        - А о чем?
        - Что ты решила с именем, вот о чем.
        - Аааа, - улыбаюсь я. - Ну как ты и сказал, Наталья Кирилловна. Наташулька - симпампулька.
        - Уверена?
        - Да. Мне нравится.
        - Мне тоже. Спасибо за дочку, Светка. Надеюсь, красотой она будет в тебя.
        - А умом в тебя.
        - Кажется, так говорила какая-то бесячая героиня. Тьфу! Пусть будет просто красивая и умная как папа, то есть я.
        - Ну, Кирилл!
        - Да, Света, пусть будет так, - быстро целуя меня в губы, констатирует Кирилл, забирая себе на руки нашу дочь.
        КОНЕЦ