Выбор Анна Яфор
        ОНИ ОБА ПРЕТЕНДУЮТ НА ОДНУ И ТУ ЖЕ ДОЛЖНОСТЬ: ЗАВЕДУЮЩЕГО ОТДЕЛЕНИЕМ В ПРЕСТИЖНОЙ КЛИНИКЕ.
        И КАЖДОМУ ИЗ НИХ ОЧЕНЬ ВАЖНО ЗАНЯТЬ ЭТО МЕСТО.
        РЕШЕНИЕ БУДЕТ ПРИНЯТО ЧЕРЕЗ ДВА МЕСЯЦА.
        НЕ ТАКОЙ УЖ БОЛЬШОЙ СРОК, ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО УСПЕТЬ ЗА ЭТО ВРЕМЯ НУЖНО МНОГОЕ.
        ЛУЧШЕ УЗНАТЬ СОПЕРНИКА, ДОКАЗАТЬ СОБСТВЕННОЕ ПРЕВОСХОДСТВО.
        А ЕЩЕ - СДЕЛАТЬ ВЫБОР, ОТ КОТОРОГО БУДЕТ ЗАВИСЕТЬ ВСЯ ДАЛЬНЕЙШАЯ ЖИЗНЬ.
        В ТЕКСТЕ ЕСТЬ: СТОЛКНОВЕНИЕ ХАРАКТЕРОВ, ТАЙНЫ И ОШИБКИ ПРОШЛОГО, СЛОЖНЫЕ ОТНОШЕНИЯ НЕПРЕОДОЛИМАЯ СТРАСТЬ
        ВЫБОР
        АННА ЯФОР
        СОВРЕМЕННЫЙ ЛЮБОВНЫЙ РОМАН
        СОВРЕМЕННАЯ ПРОЗА
        ОНИ ОБА ПРЕТЕНДУЮТ НА ОДНУ И ТУ ЖЕ ДОЛЖНОСТЬ: ЗАВЕДУЮЩЕГО ОТДЕЛЕНИЕМ В ПРЕСТИЖНОЙ КЛИНИКЕ.
        И КАЖДОМУ ИЗ НИХ ОЧЕНЬ ВАЖНО ЗАНЯТЬ ЭТО МЕСТО.
        РЕШЕНИЕ БУДЕТ ПРИНЯТО ЧЕРЕЗ ДВА МЕСЯЦА.
        НЕ ТАКОЙ УЖ БОЛЬШОЙ СРОК, ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО УСПЕТЬ ЗА ЭТО ВРЕМЯ НУЖНО МНОГОЕ.
        ЛУЧШЕ УЗНАТЬ СОПЕРНИКА, ДОКАЗАТЬ СОБСТВЕННОЕ ПРЕВОСХОДСТВО.
        А ЕЩЕ - СДЕЛАТЬ ВЫБОР, ОТ КОТОРОГО БУДЕТ ЗАВИСЕТЬ ВСЯ ДАЛЬНЕЙШАЯ ЖИЗНЬ.
        В ТЕКСТЕ ЕСТЬ: СТОЛКНОВЕНИЕ ХАРАКТЕРОВ, ТАЙНЫ И ОШИБКИ ПРОШЛОГО, СЛОЖНЫЕ ОТНОШЕНИЯ НЕПРЕОДОЛИМАЯ СТРАСТЬ
        Пролог
        - Тебе лучше остаться здесь, - Марина неслышно подошла сзади, прижимаясь лбом к его плечу. - Или хотя бы вызови такси. Нельзя в таком состоянии садиться за руль.
        Он скривился от ее слов.
        - Прекрати зудеть. Ты же не на лекции, чтобы читать мне нравоучения.
        - Можно подумать, ты на лекциях меня слушаешь, - женщина невесело усмехнулась. Да это и не нравоучения. Я беспокоюсь за тебя.
        - Не надо! - он отстранился, торопясь застегнуть пуговицы на рубашке. Такое отношение и впрямь напрягало.
        - Это опасно.
        Вздохнул, вынуждая себя обернуться. Сейчас Марина не вызывала уже тех чувств, что два часа назад. Он устал и больше всего на свете хотел спать. Только не с ней - один. И лучше всего в своей квартире и в своей постели. Но туда еще было нужно добраться. А Яковлева, кажется, возомнила себя заботливой женой.
        Коротко мазнул губами по ее щеке, стараясь не выдать своего раздражения. Ни к чему портить отношения, такую горячую штучку еще поискать надо. Да и в учебе полезные связи с профессоршей совсем не повредят.
        - Мариш, отец научил меня водить машину в 12 лет. И я с тех пор, как получил права, не имел ни одного штрафа. И выпил каплю совсем.
        - Два бокала, - тихо проговорила женщина, и взглянув в окно на сереющее вечернее небо, добавила: - Еще и дождь собирается.
        - Ну перестань! - он не выдержал. - Чего ты нудишь, как старая бабка? У нас каждый день осенью дождь, что ж теперь не ездить никуда? Или тебе хочется, чтобы все узнали о наших отношениях, увидев под твоими окнами мою машину? Как думаешь, что скажет Ложкин по поводу того, что ты спишь с собственным студентом?
        - Плевать я хотела на Ложкина и на то, что он скажет. Мы с тобой взрослые люди. И ты знаешь, как я к тебе отношусь.
        Тут впору было от досады заскрипеть зубами. Нашла время признаваться в своих чувствах! И с чего решила вообще, что ему это интересно? Они ведь с самого начала договорились, что их только секс связывает - и ничего больше.
        - Вот именно, взрослые. Я прекрасно понимаю, что делаю. И нет тут ничего страшного, мне ехать-то всего с полчаса.
        - Ну, пожалуйста, - она потянулась его обнять, отчего простыня, в которую Марина завернулась, выбравшись из постели, съехала, обнажая стройное тело. Но женщина, казалось, даже не обратила на это внимания. - Пожалуйста. Не рискуй. У меня сердце из груди выпрыгивает, когда думаю о том, что ты собираешься сам вести машину.
        Он хмыкнул.
        - И это мне говорит врач высшей категории! Оно у тебя выпрыгивает потому, что мы с тобой больше часа секс-марафоном занимались. В себя еще прийти не успела. Вот отдохнешь сейчас, и все с твоим сердцем будет в порядке.
        - Ну что мне с тобой делать… - губы дрогнули, как будто она собиралась расплакаться, и мужчина, недовольно качнув головой, стал собираться еще быстрее. Вот только слез не хватало! - Хотя бы позвони, когда доедешь.
        - Обязательно, - буркнул в ответ, прекрасно зная, что звонить не станет, но хотелось свести разговоры до минимума. Схватив куртку с вешалки, он направился к выходу. Машина у самого подъезда, поэтому можно и так дойти. Главное, побыстрее убраться отсюда, пока Яковлева не придумала еще какой-то повод задержать его. Коротко поцеловал в макушку, и, игнорируя волнение в повлажневших глазах, выскочил в прокуренный коридор.
        Спустя несколько минут он уже гнал машину по Выборгскому шоссе. Сегодня здесь было на редкость свободно, несмотря на конец недели, и мужчина мысленно похвалил себя за принятое решение. Правильно сделал, что убрался от Марины, а по такой свободной трассе он уже совсем скоро доберется до дома.
        На этом участке дороги почти не было уличных фонарей, лишь свет фар рассекал темноту. Дождь все-таки начался, что, впрочем, не особо беспокоило. Обычное для Питера дело, да и дворники его новенькой машины справлялись на отлично.
        Позднее он не раз пытался вспомнить, что произошло. Усталость все-таки взяла свое и его начало клонить в сон, или дождь стал слишком сильным, а на лобовое стекло налетели подгоняемые потоками ветра и воды осенние листья. Как будто отключился на мгновенье, перестал видеть дорогу. А очнулся от удара. Машину повело - и он резко ударил по тормозам. Сердце забилось слишком быстро, а от противного, липкого страха затошнило.
        Уронив голову на руль, он сидел, не в силах пошевелиться. Понимал, что должен выйти, проверить, возможно, позвать на помощь, но не мог заставить себя сдвинуться с места. И, как назло, рядом не было больше ни одной машины, трасса вымерла как будто. Или, наоборот, на счастье. По каким-то неведомым ему причинам судьба оставила без свидетелей это странное, страшное происшествие.
        Он все-таки выбрался из машины, съежившись сразу от ледяных струй дождя, обрушившихся на него. Какого черта здесь мог оказаться этот человек?! Ночью, в такую погоду и так далеко от остановки? Или… эта? Сверкнула молния - и удалось рассмотреть светлую ткань платья и длинные волосы распростертой на асфальте фигуры.
        Я же врач. Ну, почти врач… Во всяком случае, тот зачет по первой помощи сдавал сам, не пользуясь ни шпорами, ни связями. Я должен ей помочь. Если еще не поздно.
        Сделал несколько шагов на подкашивающихся ногах, и теперь женщина оказалась совсем близко. Кажется, невысокая, щуплая и - он закашлялся, ощущая, как горло перекрыл горький, колючий ком, - беременная.
        Пальцы тряслись, когда протянул к ней руку. Совершенно ледяная кожа. Шея тоненькая, как у девчонки-подростка. И пульса… нет. Зажмурился, пытаясь прощупать, обнаружить хоть что-то, хоть какие-то признаки жизни. Ничего. Очередная вспышка молнии осветила почерневший от крови подол. И размываемые дождем потеки на неестественно вывернутых ногах.
        Он бросился назад, к машине, забрался внутрь, с силой захлопывая дверь, будто это могло как-то помочь. Спрятаться от внезапно свалившегося в его жизнь кошмара. Все такими же дрожащими пальцами набрал номер и проскулил в трубку, не узнавая собственного голоса.
        - Марина… я, кажется, человека убил.
        Глава 1
        Место ей понравилось. До метро рукой подать, супермаркет рядом, улица не шумная. Да и сама квартирка уютная. За такие деньги - просто находка.
        Конечно, с прошлым местом жительства не сравнить. Но Лиза сравнивать и не собиралась. Ничего хорошего из этого не выйдет, потому что ни одна съемная квартира не будет похожа на родной дом, но сейчас выбора у нее не было. Лишний раз расстраиваться ни к чему, лучше исходить из того, что есть. Она еще достаточно молода, чтобы начать все с чистого листа.
        - Об условиях мы договорились, - хозяйка убрала в сумку договор и протянула ей ключи. - Соседи здесь хорошие, приветливые. Ни пьяниц, ни дебоширов нет. В квартире напротив живет молодая пара, ваши ровесники. Альбиночка - просто чудо. Думаю, вы с ней поладите. Будет, с кем поболтать вечерами или прогуляться.
        Лиза сдержанно улыбнулась. Думать об отдыхе и прогулках в ближайшее время, скорее всего, не придется. Месяца два точно, пока не решится вопрос с должностью.
        Хозяйка тем временем продолжала.
        - Здесь совсем недалеко парк. Чудесное место, воздух потрясающий, озера, зелень, белки по дорожкам бегают. Вы любите белок?
        - Пожалуй.
        Ее признание воодушевило женщину так, словно белки, о которых она рассказывала, были ее личным сокровищем.
        - Вот и прекрасно! По пути в парк, на рынке, можно орешки купить. Угостите, когда будете гулять. Они такие милые, ручные совсем. И смелые! Выбегают на дорожки, ищут, чем бы полакомиться у прохожих.
        Описываемая картинка и впрямь была привлекательной, но Лиза не хотела сама себя обнадеживать. Сначала - дела, а потом уже местные красоты, подруги, белки и прочее.
        - Вся техника рабочая, я только что все еще раз проверила, как раз перед вашим приходом. Но если что-то понадобится, дайте знать. Я сразу же приеду.
        В этом можно было не сомневаться. Лиза хорошо знала таких людей: их стремление помочь иногда зашкаливало, превышая все разумные пределы. Наверняка, приедет даже раньше, чем дождется просьбы об этом. Но портить отношения с хозяйкой квартиры не стоило, и она снова улыбнулась, кивнув.
        - Спасибо, непременно.
        - Может быть, хотите чаю? - женщина суетливо начала рыться в пакете, который держала в руках. - Я только сегодня купила. Знаете, у нас тут недалеко в торговом центре есть прекрасный магазин, могу показать. Чай там просто отменный!
        - Обязательно покажете, но в другой раз. Хорошо? - Лиза старалась говорить максимально корректно, чтобы не обидеть сердобольную даму. - Мне сейчас хотелось бы разобрать вещи и приготовиться к завтрашнему рабочему дню.
        - Ах, да-да, конечно, не буду мешать, - хозяйка направилась было к выходу, но у самой двери остановилась. - Давайте, я все-таки оставлю вам чаек. Сами попробуете потом. Если понравится, покажу, где купить. Вы же в нашем районе плохо пока ориентируетесь.
        Проще было согласиться. Лиза взяла в руки шуршащий ароматный пакет, послушно раскрывая его и поднося к носу. Запах и впрямь оказался приятным. Каким-то зимним, уютно-праздничным: там чувствовались цитрусовые нотки, корица и что-то еще, что не получилось сразу угадать.
        Алевтина Сергеевна внимательно наблюдала за ее реакцией и, кажется, осталась довольна. Собой, разумеется, и своим подарком.
        - Ну вот, я же говорила, что чай чудесный. А когда попробуете его, то ничего другого и пить не захотите.
        - Спасибо, - Лиза отложила пакетик на тумбочку и склонилась к чемодану. Не слишком любезно с ее стороны демонстративно разбирать вещи, но по-другому избавиться от этого слегка назойливого внимания вряд ли получится.
        - Ухожу, ухожу, - женщина закивала, отступая к выходу. - В общем, номер мой у вас есть, звоните, не стесняйтесь.

***
        Оставшись одна, Лиза разулась, сняла верхнюю одежду и еще раз обошла квартиру. Сквозь раздвинутые шторы в комнату проникал солнечный свет - такое редкое явление в их городе, да еще и в это время года. Сейчас нехватка света и тепла ощущалась как-то по - особенному остро. Скорее всего, сказывалось психологическое состояние и давала о себе знать накопившаяся за последние месяцы усталость, с которой ничего не получалось сделать. Поэтому солнце не могло не радовать. Лиза закрыла глаза, подставляя лицо его лучам, и какое-то время простояла так, прислушиваясь к собственным ощущениям.
        Она волновалась. Не только перед первым рабочим днем на новом месте. Было еще какое-то странное, напрямую ни с чем не связанное чувство тревоги, которое на давало ей покоя.
        Ей была необходима эта должность. Когда несколько дней назад позвонили с неожиданным предложением о работе, Лиза восприняла это как некий знак. Своего рода подарок судьбы, настолько уместный сейчас. На старом месте оставаться было нельзя. Она старалась никогда не смешивать работу с личной жизнью, но видеть каждый день человека, с которым прожила несколько лет, еще и находиться у него в подчинении после всего, что произошло, становилось все сложнее. Обычно такие ситуации заканчивались плохо. Ей приходилось последствия несостоявшихся отношений среди своих коллег и даже пытаться лечить разбитые сердца подруг. Но она не хотела, чтобы с ней случилось что-то подобное. И пообещала себе, что не случится. Переживет этот испытательный срок, проявит себя и займет должность, которой вполне достойна. И будет спокойно жить, занимаясь любимым делом. Не вспоминая ни о чем плохом.
        Конечно, Лиза прекрасно понимала, что прошлое нельзя отбросить так просто. Оно все равно будет напоминать о себе. Но одно дело - изредка вспоминать то, что когда-то имело место, а другое - зависеть от этого. Как раз зависеть не хотела. И собиралась сделать все, что в ее силах, чтобы этого избежать.

***
        Почти весь день пришлось провести, разбирая вещи. Она занималась этим, посмеиваясь над собой: вроде бы нет ничего лишнего, но прошло уже несколько часов, а закончить с уборкой никак не выходило. Пора бы сделать перерыв и перекусить, но закупить продукты не успела, а отправляться сейчас в магазин не было никакого желания. Оставался единственный вариант - сделать заказ на дом. Не очень полезно, зато быстро. Лиза хмыкнула: а ведь завтра наверняка придется кому-то из пациенток давать советы по здоровому питанию. Будет говорить о том, что не соблюдается в ее собственной жизни.
        От осознания этого стало грустно: невольно пришли мысли, что не только в еде она не является примером для своих пациенток. И пусть об этом не известно никому из них, достаточно того, что знает сама.
        Женщина вздохнула. Которой раз уже за день ее «штормит» - плохое настроение подступает слишком быстро, не позволяя расслабиться и думать о хорошем. Но поддаваться все-таки не стоит. Поужинает сейчас, уберет оставшиеся вещи, потом в душ - и спать. А пока, дожидаясь курьера и одновременно пытаясь себя отвлечь, вытащила из сумки журнал, который купила утром. Журнал со статьей о докторе, с которым ей предстояло побороться за желаемую должность.
        Конечно, ориентироваться на мнение желтой прессы - не лучший вариант, особенно если тебе нужно получше узнать о человеке. Именно о нем самом, а не о тех слухах, которые распространяются вокруг.
        То, что большая часть изложенного в статье - слухи, Лиза не сомневалась. Слишком уж идеальным выглядел ее будущий противник.
        Она не просто не верила - знала абсолютно точно, что таких идеальных не бывает. Не в нашем испорченном мире. И не среди мужчин. Тем более, красивых мужчин. Зачем он вообще выбрал эту профессию? Пошел бы в хирурги, в травматологи, в психиатры, наконец. Но гинеколог… Лиза хмыкнула от внезапно пришедшей в голову догадки. Скорее всего, такие статьи пишут его восторженные пациентки. Или кто-то по их наводке. Нетрудно себе представить, сколько женщин желает оказаться на приеме у этого красавчика.
        Нет, она вполне допускала, что как врач Павел Соболев весьма компетентен. Не зря же его тоже многие пророчат на должность заведующего. Но то, что есть в его успехе доля случая, обусловленного бесспорной мужской привлекательностью, исключить не могла. Хотя, если и так, это ей только на руку.
        Раскрыв журнал, она снова пробежала глазами статью, которую уже читала прежде. Пока не удалось что-то лично узнать о Соболеве, придется довольствоваться этим. Впереди - непростая борьба, а это значит, что любая информация не помешает. Главное - правильно эту информацию использовать.
        Учился в Первом меде, там же закончил аспирантуру. В статье подчеркивалось, что доктор Соболев делил свое время между практикой и преподаванием. Лиза снова усмехнулась: за ним наверняка толпами ходят влюбленные студентки. Странно даже, что ни одна из них до сих пор его не захомутала. Почти сорок лет - и ни одного брака - это более чем странно. Особенно для мужчины с такой профессией и внешностью.
        Прежде чем отложить журнал, она еще какое-то время изучала фотографии. Особого смысла в этом вообще-то не было: уже завтра они встретятся в реальности, но поделать с собой Лиза ничего не могла. Было что-то в его лице, притягивающее внимание. Что-то, помимо яркой внешности. Скорее всего, взгляд. Пронзительный, слегка надменный, взгляд человека, знающего себе цену. Соболев казался мужчиной, который не только все делает со страстью, но упивается этим.
        Интересно, ему уже сообщили, что он - не единственный претендент на должность? И если так, какой будет завтра их встреча?
        Глава 2
        - Ваш кофе, Валерия Андреевна, - секретарша осторожно приоткрыла дверь, задерживаясь на пороге и ожидая реакции начальницы.
        Сотникова нахмурилась. Столько времени эта девчонка работает у нее, и до сих пор осталась такой же пугливой, как в самом начале. А ведь она ни разу не давала повода ее бояться! Да, ругала, но всегда по делу. Вот сейчас, например, кофе пришлось ждать на несколько минут дольше, чем обычно. Портит настроение с самого утра своей несобранностью!
        - Юля, я же просила тебя быть более расторопной! За то время, пока ты готовила этот кофе, можно было успеть позавтракать в ресторане. И это при тех скоростях, с которыми они все делают! Ну как так можно?
        Девушка виновато заморгала и залепетала в ответ какие-то извинения. Зачем они только нужны? Лучше бы не повторяла раз за разом свои ошибки.
        - Ну чего ты застряла в дверях? Давай уже кофе сюда и иди работать, наконец!
        - Да… - в глазах девчонки мелькнули слезы, когда она подошла к столу и дрожащими руками поставила чашку перед Валерией. - Простите… Я не хотела…
        - Еще не хватало, чтобы ты хотела! И перестань разводить сырость, это мужики ведутся на такие уловки, а мне нужно, чтобы ты нормально выполняла свои обязанности.
        - Я постараюсь, - секретарша поспешила удалиться, а Сотникова задумалась, глядя ей вслед. Зачем она терпит эту плаксу?
        - Потому что кофе у нее отменный, - ответила сама себе, делая очередной глоток ароматного напитка, и улыбнулась. С этим было трудно поспорить: несмотря на все свои недостатки Юля действительно умела готовить великолепный кофе. Да и с другими обязанностями вроде бы неплохо справлялась, хоть и раздражала безумно своей плаксивостью и заторможенностью.
        «Ты к ней слишком строга», - заявил как-то Павел, когда девица после очередного внушения чуть было не залилась слезами прямо в кабинете. «Такая милая девочка, а ты третируешь ее».
        «Эта милая девочка потом мне скажет спасибо, что я научила ее жизни», - подумала она тогда, но вслух ничего Павлу не ответила. Меньше всего хотелось обсуждать с любимым мужчиной других женщин.
        Да, Валерия ревновала. Не конкретно к этой секретарше Юле, в принципе, к любой представительнице женского пола, попадающей в поле зрения Соболева. Особенно, когда видела, как те смотрят на него. Даже к работе ревновала, прекрасно понимая, сколько женщин регулярно находится рядом с ним. И пусть они пациентки, и никак иначе Павел, если верить его же словам, никогда их не воспринимал, легче от этого не становилось. Хотелось, чтобы он был рядом. Только с ней и только ей принадлежал.
        В принципе, мужчина вообще мог бы не работать. Ее состояния, оставленного покойным мужем, вполне хватило бы на двоих. Не зря Сотникова терпела столько лет этого старого кобеля и его омерзительную так называемую «любовь». Зато теперь была обеспечена до конца жизни. И Павлу дала бы все необходимое не только для безбедной, но и для роскошной жизни. Если бы он только захотел.
        Но Соболев был настолько помешан на своей работе, что предлагать ему что-то подобное она не осмелилась. Во всяком случае пока. Они были знакомы не так давно, а для серьезных решений нужно время. Валерия надеялась, что сможет заговорить об этом позже. Когда он убедится в ее чувствах и расскажет о своих.
        В том, что это рано или поздно произойдет, женщина не сомневалась. Она знала прекрасно, что красива, знала, какое впечатление производит на мужчин, и слишком хорошо помнила самую феерическую ночь в своей жизни. Ночь с Павлом Соболевым. То, что пока эта ночь была единственной, ее не слишком смущало. При его занятости и постоянных дежурствах сложно рассчитывать на частые встречи. Но то, что и он не остался к ней равнодушным, не было никаких сомнений. Все остальное - вопрос времени.
        Сотникова допила кофе и набрала знакомый номер. Это стало для нее своеобразным ритуалом, без которого она уже не могла обходиться: почти физически нуждалась в том, чтобы услышать его голос. Одного только «Привет» было достаточно, чтобы у нее поднялось настроение, испорченное секретаршей. В такие моменты женщина как будто ощущала мужчину рядом, чувствовала запах его парфюма, видела перед собой красивое лицо и вспоминала все, что было между ними. И с невероятной силой желала повторения.
        - Доброе утро, милый. Как ты? Заедешь сегодня?
        - Лера, сегодня не получится. У меня сложная пациентка, скорее всего, я допоздна буду в больнице.
        Ну вот, опять. Снова какая-то там беременная тетка не дает им встретиться.
        - Ты можешь приехать ко мне в любое время. Даже если будет очень поздно. Я буду рада, ты же знаешь.
        Павел отчего-то вздохнул.
        - Вряд ли к концу рабочего дня у меня останутся какие-то желания, кроме как выспаться. Давай в другой раз, ладно? Не обижайся.
        Она обижалась. Ревновала, злилась - и любила его еще сильнее. Но признаваться в этом сейчас было неправильным.
        - Конечно, милый. Я понимаю. Хорошего дня тебе. Целую. И буду скучать.
        Валерия первой начала на кнопку отбоя, откладывая телефон в сторону и стараясь не думать о том, что ее последние слова не вызвали никакой ответной реакции.
        
        Какое-то время после разговора с Валерией Павел сидел неподвижно, глядя на погасший экран телефона. Все зашло слишком далеко. Он рассчитывал на короткую, ни к чему не обязывающую интрижку, но Сотникова, похоже, думала иначе. Что ж, придется ее разочаровать. И лучше с этим не затягивать: ни к чему подпитывать ложные надежды.
        Его размышления прервал стук в дверь, в кабинет вошла медсестра.
        - Павел Владимирович, результаты анализов Лукьяновой готовы.
        - Наконец-то, - Соболев поднялся, забирая у нее бумаги. Сейчас это было важнее всего прочего. Намного важнее. Он непременно разберется с Валерией… когда-нибудь потом.
        Случай Дианы Лукьяновой оказался одним из самых сложных за последние месяцы. Павел задумался. Не за месяцы даже - он наблюдает эту пациентку уже больше года. И за это время почти ничего не смог для нее сделать. Почти - потому что тех незначительных улучшений, которые имели место, было явно недостаточно. Во всяком случае для него.
        Диана не оставляла надежду забеременеть и родить здорового ребенка. И отчаянно надеялась на помощь доктора Соболева. Давно ему не попадалась такая покладистая пациентка, которая не возмущалась отсутствием результатов, не скандалила, не учила, как именно нужно ее лечить, а покорно и терпеливо выполняла все предписания. И верила в него почти как в Бога. А он впервые в своей жизни не понимал, что делать дальше, потому что все его проверенные методы в ее случае не работали.
        У женщины не было никаких отклонений: многочисленные и неоднократно проведенные исследования это подтвердили. Ничего, что могло бы помешать ей стать мамой. Муж тоже был абсолютно здоров. Благополучная, любящая семья, которой для полного и совершенного счастья не хватало только ребенка.
        Но сделать ничего не получалось. Ни-че-го. И вот сейчас, снова изучая результаты очередной диагностики, Павел все сильнее хмурился. Все до единого показатели в норме.
        - Она ждет в коридоре, - осторожно сообщила медсестра. - Пригласить?
        Соболев кивнул. Он плохо представлял, что именно скажет Диане, но и держать ее за дверью было неправильно: прием начался 10 минут назад.
        - Павел Владимирович, здравствуйте! - женщина вошла в кабинет с сияющей улыбкой. - Простите, я пораньше сегодня. Вы говорили, что анализа будут готовы с утра, вот я и не удержалась. Решила узнать поскорее.
        - Да, они готовы, - хотелось бы ему так же улыбаться. - Присаживайтесь.
        Диана опустилась на стул, внимательно глядя на доктора.
        - И?
        У него в груди будто сжалось все. Вот опять: этот доверчивый, послушный взгляд. Готова принять любое его заключение, поверить во все, что бы он сейчас не сказал.
        - Ваши анализы в порядке.
        Ее улыбка стала шире.
        - Это же отличная новость!
        Как раз уже далеко не новость. Он был почти уверен, что никаких отклонений не найдется и на этот раз. Так и вышло. Получался какой-то замкнутый круг.
        - Я хочу провести дополнительные исследования.
        - Еще? - Диана на мгновенье задумалась, но затем послушно кивнула. - Хорошо, если вы считаете, что это поможет, я согласна.
        Если бы я знал, что тебе на самом деле поможет. И существует ли вообще такое средство в природе… Вслух он, разумеется, ничего подобного не произнес, вынуждая себя улыбнуться.
        - Проходите за ширму и раздевайтесь, я сейчас подойду.
        Глава 3
        Лиза и сама толком не смогла бы объяснить, зачем решила заехать в кофейню перед началом рабочего дня. Выпить кофе дома она не успела, но такое было привычно. Ей и на прежнем месте частенько приходилось приступать к работе без завтрака.
        Сегодня же проснулась раньше обычного. Волнение давало о себе знать. До звонка будильника оставалось еще больше часа, а Лиза поняла, что уснуть уже не сможет. Какое-то время лежала, пытаясь собраться с мыслями и настроиться на предстоящий день, потом отправилась в душ. Но даже когда полностью собралась, отправляться в клинику было еще слишком рано.
        Эту кофейню она приметила несколько дней назад, когда впервые приезжала смотреть квартиру. Небольшое уютное помещение, милые горшочки с цветами у входа, деревянная мебель под старину и совершенно потрясающий аромат кофе.
        У местечка было еще одно достоинство: от него до больницы рукой подать. Лиза сразу подумала, что сможет приходить сюда иногда в перерыве, когда захочется отвлечься от рабочей обстановки.
        - Ваш кофе, - улыбчивая девушка-официантка поставила перед ней бокал с латте. - Желаете что-нибудь еще? У нас очень вкусные пирожные.
        - Нет, спасибо. У меня не очень много времени, поэтому только кофе. Скажите, а у вас с утра всегда так пустынно?
        - Почти, - подтвердила девушка. - Обычно заходят только те, кто привык здесь завтракать. Точнее, даже не заходят, а забегают ненадолго. Вот как вы.
        Лиза понимающе кивнула и сделала первый глоток. Вкусно. В меру крепко, а нежная сливочная пенка как раз такая, как ей нравится. Значит, не ошиблась с выбором кафе. И напиток отличный, и посетителей немного.
        Она обвела глазами полупустой зал. Взгляд задержался на столике, за которым сидели мужчина и женщина. Сначала именно женщина привлекла ее внимание: элегантная, ухоженная, стройная, с коротко подстриженными каштановыми волосами. Красивая. Почему-то Лизе всегда нравилось рассматривать красивых женщин. Думать о том, чем он живут, как заботятся о своей внешности. Иногда она старалась угадать их профессию и какие-то нюансы личной жизни. Вот эта, наверное, работает в каком-то офисе администратором или помощником руководителя. А руководитель - скорее всего мужчина, который без ума от нее. Может быть, как раз ее спутник. И их связывает не только работа. Но, приглядевшись, Лиза вдруг заметила, что у женщины лицо отнюдь не влюбленное и не увлеченное даже. Сердитое.
        Плохо ссориться с самого утра, какой бы ни была для этого причина. Портится настроение, сбивается рабочий настрой, а потом привести себя в норму очень непросто. Лиза вздохнула, с грустью и одновременно с облегчением, вспоминая, как совсем недавно и в ее собственной жизни случалось такое. Хорошо, что теперь все осталось в прошлом. Интересно, эту красотку тоже обидел тот, кто находится рядом с ней.
        Она перевела взгляд на спутника женщины. Хотя пара сидела и недалеко, был виден только его профиль, но несмотря на это, мужчина показался знакомым. Неожиданно для самой себя Лиза почувствовала волнение и машинально отвела глаза.
        Щеки вспыхнули, заставляя почувствовать не только неловкость, но что-то еще. Узнавание? Вновь посмотрела на мужчину и нахмурилась. Нет, она видит его впервые. Тогда что за странные ощущения?
        Выражение его лица тоже было недовольным: явно не нравился разговор. Сам же незнакомец был красив. Красив какой-то грубой, вызывающей красотой.
        Но и что с того? Лизе частенько приходилось видеть достаточно привлекательных мужчин, но она никогда не придавала внешности особого значения. Так было всегда, и женщина не сомневалась, что будет и впредь. Но вместе с тем ее не оставляло чувство, что это лицо она уже видела. Вот только где? Муж какой-то из ее пациенток? Попытки вспомнить, где могла иметь место их встреча, ни к чему не привели. Это было непривычно и неприятно, она не любила моменты, когда подводила память, да и в работе такие вещи абсолютно недопустимы.
        Лиза даже привстала, стараясь рассмотреть получше, и в этот момент мужчина обернулся к ней. Их глаза встретились, и женщина вздрогнула, будто от удара тока. Она поняла, наконец, кого именно видит перед собой. Мужчина из вчерашнего журнала. Ее будущий коллега и конкурент. Павел Соболев.
        
        Он пожалел, что не может разглядеть ее полностью. Красивая женщина. Красивая настолько, что на нее трудно не обратить внимание. Внешность не яркая, не вызывающая, но вместе с тем притягательная до такой степени, что хочется смотреть и смотреть.
        И не только смотреть. Мужчина усмехнулся, внезапно осознавая, что его тело отреагировало на незнакомку весьма характерным образом. Да, работы в последние недели было особенно много, так что на личную жизнь не оставалось ни сил, ни времени. Но он все равно не мог припомнить, чтобы когда-то так воспринимал женщину при первой встрече. Разве что в юности. Но тогда все можно было списать на действие гормонов. Объяснить же причину собственного состояния теперь пока не выходило и оттого хотелось получше узнать ту, что вызвала в нем такую реакцию одним своим появлением.
        Павел поерзал на стуле, пытаясь избежать внезапно возникшего неудобства, и в этот момент их взгляды встретились. Соболев вздрогнул, будто коснувшись открытого огня.
        Кто же она такая? Это нужно выяснить как можно скорее!
        - Ты меня не слушаешь!
        Голос бывшей жены ворвался в сознание, заставляя отвлечься от созерцания красивой незнакомки. Павел повернулся и посмотрел на Ирину: ее лицо излучало неприкрытую враждебность. Снова грязь, и конца этому пока не видно. Для такого человека, как он, считающего себя экспертом по противоположному полу, в последнее время допущено слишком много ошибок.
        Ну вот что ей от него нужно? То, что их отношения давно себя исчерпали, Ирина не могла не признать. Или ее очередной роман опять завершился ничем, и теперь она настроена предпринять новую попытку возвратить бывшего супруга? Но это было бы более чем нелепо. Глупо даже. Хотя, когда она вела себя мудро в том, что касалось их семьи?
        Поначалу Павел не придал особого значения ее предложению вместе позавтракать. Самому хотелось взбодриться после дежурства. Это кафе ему нравилось. Близко к работе, людей немного, а кофе - не сравнить с той бурдой, что продавалась в автомате больничного холла. Да и голос Ирины по телефону звучал абсолютно невинно. Потому мужчину и посетила расслабляющая мысль, что они могут стать друзьями - взрослые же люди! - не важно, что до сих пор это не выходило.
        Когда он понял, что их брак - это одна большая ошибка, из которой ничего доброго не выйдет, его долгое время не покидало чувство вины. Их с Ириной никогда не связывала сильная любовь, и женщина эта прекрасно знала. Влечение вкупе с возможной выгодой от их союза - ему казалось, из этого может получиться что-то стоящее. А любовь… что это такое? Если быть честным с самим собой, он до сих пор не знал ответа на этот вопрос.
        Но ведь Ирина не была в него особенно влюблена. Накануне развода вообще призналась, что вышла замуж потому, чтобы заполучить самого завидного жениха на курсе. Избалованная папина дочка, всегда привыкшая иметь самое лучшее. Они стали самой красивой парой в институте, потом в клинике, и Павел какое-то время считал, что хорошего секса вполне достаточно для нормальной семейной жизни. А потом пришло отрезвление.
        - И почему я не удивлена? - Ирина скривила губы. - Думаешь, о чем угодно, только не обо мне. Работа для тебя всегда была важнее.
        Соболев усмехнулся: тут она права. На работе он ощущал себя необходимым и незаменимым, выкладывался на полную катушку, и даже когда уставал до безумия, чувствовал удовлетворение. А общение с этой женщиной приносило по большей части лишь опустошение и скуку.
        - Прости, - он взглянул в ее лицо. - Ты права. Я задумался и не слышал, что ты сказала.
        Ее тонкие губы сделались еще тоньше.
        - Ты ничуть не поменялся!
        - А должен был? - Павел снова взглянул в сторону незнакомки. Кажется, женщина уже допила кофе и теперь собиралась уходить. Этого ни в коем случае нельзя было допустить!
        - Ты эгоистичная скотина! И сейчас еще больше, чем раньше! - Ирина повысила голос, и ему пришлось снова обратиться к ней, хотя бы для того, чтобы избежать публичных разборок.
        - Тогда зачем ты тратишь на меня время?
        - Я надеялась, что ты изменился!
        У нее явно было что-то на уме, и в другой ситуации Павел, возможно, постарался бы это выяснить. Но не сейчас. Сейчас ему хотелось только одного: догнать прекрасную незнакомку, которая только что направилась к выходу.
        - Извини, я спешу, - вытащив из бумажника денежную купюру, бросил ее на стол. - Этого должно хватить.
        - Ты не можешь вот так уйти! - глаза Ирины расширились от возмущения, и она вцепилась в его руку. - Соболев, какая же ты скотина!
        - Повторяешься, дорогая, - он осторожно расцепил ее пальцы и улыбнулся. - И место для истерик не самое подходящее, зрителей маловато, а меня это давно не впечатляет, - и, не дожидаясь ответа, ринулся к выходу.
        Глава 4
        Павлу удалось догнать незнакомку у небольшого сквера, что начинался недалеко от кафе и тянулся прямо до двора клиники. Женщина тоже направлялась в больницу? Соболев задумался. Для посетителей рановато, родственников к пациентам пускали только после десяти часов. Кто-то из медсестер? Со всеми, конечно, он не был знаком лично, но такую бы точно не забыл, если бы увидел хоть раз. Кто она тогда?
        Это можно было узнать единственным способом: выяснить у нее самой.
        - Нам с вами по пути, кажется? Составите мне компанию? - нагнав женщину, спросил Павел, сопровождая вопрос своей самой обворожительной улыбкой. Обычно это действовало безотказно. Но незнакомка не растаяла, он не заметил в ее глазах ожидаемого восхищения. Напротив, как будто напряглась, когда увидела его рядом. Или смутилась? Последнее было бы совсем странно: так могут вести себя только юные неопытные девушки, а она не являлась ни той, ни другой.
        Какое-то время женщина молчала, рассматривая его, а затем улыбнулась сдержанной, почти холодной улыбкой, словно предложение было ей неприятно.
        - А что скажет на это ваша подруга?
        От звука ее голоса Соболев вновь ощутил волнение, как если бы она прикоснулась к нему. И слишком живо ощутил, насколько сильно этого желает. Непростительно сильно. Он даже имени незнакомки не знал, а был готов прямо сейчас затащить ее в свой кабинет и не выпускать оттуда долго-долго, пока не сделает…
        Павел тряхнул головой, приказывая себе остановиться. Что именно ему бы хотелось с ней сделать, он подумает позже. Пока же следовало слегка остудить собственный пыл, чтобы не спугнуть красавицу и не испортить все в самом начале.
        - Она не моя подруга, - постарался ответить, как можно более равнодушно. - Она моя бывшая жена, и все вопросы с ней мы уже обсудили.
        - Вот как… - задумчиво проговорила незнакомка и вдруг улыбнулась, но в этот раз ее улыбка оказалась теплой и открытой, и Павел улыбнулся в ответ, уже не для того, чтобы впечатлить ее, а потому что не мог не отреагировать иначе.
        - И какую же компанию вы предлагаете составить вам в больнице?
        Соболев только теперь понял, насколько нелепо прозвучало его предложение. И впрямь, кого бы она там ни навещала, вряд ли будет уместно прийти туда вдвоем. Да и до начала рабочего дня оставалось совсем немного времени. Но как же не хотелось ее отпускать!
        Женщина продолжала улыбаться.
        - Но вы правы, нам действительно по пути, доктор Соболев.
        Павел был ошеломлен: такой поворот оказался для него совершенно неожиданным. Если она знает, кто он такой, то почему же ему неизвестно о ней абсолютно ничего? Или память с ним сыграла злую шутку, и он попросту не моет вспомнить? Но тогда все еще хуже.
        Мужчина нахмурился.
        - Простите, но я не имею удовольствия знать, кто вы, - ответил, нарочито подчеркивая последние слова. - Мы встречались?
        Незнакомка покачала головой, все так же улыбаясь.
        - Тогда не понимаю.
        - А разве в этой больнице есть кто-то, кому не знаком Павел Соболев?
        На сарказм или шутку ее слова не походили, но он все равно мало что понимал.
        - Думаю, вы преувеличиваете мою известность.
        - Отнюдь. Вы ведь не станете отрицать, что каждая вторая женщина, направляющаяся в отделение гинекологии, мечтает попасть на прием именно к вам? Если не каждая первая.
        Павел замер, внимательно рассматривая ее. Будущая пациентка? Это было бы… Взгляд помимо воли скользнул ниже, охватывая стройную фигуру женщины. Представить то, что скрывалось под одеждой, было нетрудно: он словно видел наяву каждую соблазнительную округлость. Черт возьми, но это недопустимо! Никогда в жизни так не реагировал на пациенток.
        - И вы тоже?
        - Что я тоже? - ее глаза смеялись: прекрасно поняла, о чем речь, но как будто решила с ним поиграть. Что же, если так, он не против.
        - Тоже мечтаете попасть ко мне?
        Специально не произнес «на прием», желая увидеть ее реакцию. Эта незнакомка была не только необыкновенно привлекательна, но еще и умна, Павел нисколько не сомневался, что она прекрасно понимает, какое впечатление производит на него.
        - У меня нет в этом необходимости.
        Выходит, он ошибся?
        - То есть вы направляетесь не в гинекологию?
        - Именно туда.
        - Тогда я не понимаю…
        Женщина рассмеялась, видя его растерянность.
        - А мне говорили, что Соболев - самый проницательный мужчина на свете.
        В другое время он бы пошутил по этому поводу, но сейчас был слишком озадачен, чтобы как-то отреагировать на такое заявление. Его интересовало совсем другое.
        - Кто же вы?
        Что-то изменилось в ее глазах, они потемнели как будто, становясь серьезными.
        - Не буду вас мучить догадками. Елизавета Ильина. Ваша новая сотрудница.
        Ильина! Он вздрогнул от понимания того, кто именно находится перед ним: И претендентка на ту же самую должность, куда метишь ты…
        
        Хорошо, что с самого начала работы оказалось много. Знакомство с отделением, представление коллегам, утренний обход. Это помогло отвлечься от неожиданной встречи. Но только на какое-то время. Позже, в ординаторской, изучая истории болезни и вникая в проблемы своих новых пациенток, Лиза то и дело возвращалась мыслями к мужчине, с которым столкнулась за завтраком.
        Это нервировало. Впереди ждали сложные дни, напряженная борьба, из которой непременно нужно было выйти победительницей. И Лиза не сомневалась, что у нее это получится. Вот только… вот только почему соперник ей достался именно такой?
        Почему Соболев не оказался некрасивым и старым? Тогда она была бы в безопасности: в отношении к нему не возникло бы ничего личного. Теперь же попросту не знала, как вести себя дальше. Как перестать думать об этом мужчине… как о мужчине.
        Павел - только ее коллега. Ничего больше. Только врач. Лучше думать о нем, как о первоклассном специалисте, как о противнике, борьба с которым не будет легкой. Ведь он действительно замечательный врач.
        «Какая ирония судьбы!» - вздохнула Лиза. Она и сама была прекрасным специалистом в вопросах, связанных с беременностью, но при этом не имела мужества выяснить о себе самой то, что нужно. Никак не могла собраться с духом и раз и навсегда разделаться с собственными опасениями насчет своего бесплодия. Некогда озвученный диагноз не казался ей окончательным приговором, но и решиться на какие-то серьезные шаги не получалось. Интересно, что бы сказал по поводу ее состояния доктор Соболев?
        «Ну вот, опять!» - она прижала ладони к запылавшим щекам. Такие мысли никуда не годятся! А еще хуже реакция ее тела: неожиданное и неуместное желание к человеку, от которого нужно держаться как можно дальше.
        Безусловно, Соболев очень привлекателен. Но таких мужчин немало. Лиза редко кем-то увлекалась и была абсолютно уверена, что уж на работе точно не позволит снова случиться чему-то подобному. Отношения с Олегом ее многому научили. Тогда она поклялась себе, что больше никогда не станет смешивать работу и личную жизнь. И было бы уж совсем глупо связаться с тем, с кем ей предстоит бороться за должность.
        Ну что такого цепляющего было в Соболеве, кроме его яркой внешности? Ответа Лиза не знала, и это пугало ее. Она снова попыталась представить его таким, каким увидела в кафе.
        Когда мужчина говорил с бывшей женой, он выглядел иначе. Ни этого невероятного голоса, ни обезоруживающей улыбки, выбивающей ее сердца из привычного ритма. Он выглядел мрачно и значительно старше своих лет.
        Но оказалось трудно не заметить, как изменился Павел, когда находился рядом с ней. Какие у него были глаза! Мало того, что они были невероятно яркого цвета, казалось, его взгляд мог напрочь лишить ее сил обороняться. Соболев одновременно сразил и очаровал ее.
        Но все это было недопустимо. Она не должна так реагировать на мужчину. Как вообще можно ставить под угрозу работу, даже не приступив к ней всерьез?! Лиза ударила кулаком по столу, злясь на себя за такую реакцию, и тут же заметила изумленный взгляд сидящей за соседним столом женщины.
        - Елизавета Андреевна? - доктор, представившаяся как Татьяна Сергеевна Олдина, отложила свои бумаги. - С вами все в порядке?
        Ильина на мгновенье прикрыла глаза, делая глубокий вдох и приказывая себе успокоиться. Не хватало еще с первого дня прослыть перед коллегами неуравновешенной особой. Такого нельзя допустить ни за что на свете, иначе не видать ей этой должности.
        - Все хорошо, - она улыбнулась, стараясь, чтобы улыбка выглядела как можно более естественной. - Делала расслабляющую гимнастику для рук и немного перестаралась.
        - Оо… - Татьяна машинально взглянула на ее руки. Такого ответа она явно не ожидала. Но и не верить новой сотруднице повода не было. - Гимнастика - это хорошо. Я вот тоже говорю себе, что надо обязательно делать хоть какую-нибудь разминку, иначе к концу дня сил совсем не остается.
        - Понимаю, - Лиза кивнула. - Я давно взяла за правило при любой свободной минутке делать какие-то упражнения. Очень помогает.
        - Какая вы молодец, - кажется, коллегу все же удовлетворило данное объяснение. Она снова уткнулась в свои бумаги.
        Лиза тоже раскрыла очередную историю болезни. Нахмурилась. 35 лет, третий выкидыш подряд. Можно себе представить, что чувствует сейчас эта женщина, когда очередная попытка стать счастливой матерью ни к чему не привела. Надо бы поговорить с дежурным врачом, принимавшим ее, прежде чем встречаться с самой пациенткой.
        - Кто сегодня дежурил?
        - Павел Владимирович, - отозвалась Олдина, не поднимая глаз от бумаг. - А что?
        Лиза вздохнула: что же, избежать встреч на работе им все равно не удастся. И чем раньше она научится спокойно на него реагировать, тем лучше.
        - Хочет поговорить с ним о поступившей ночью пациентке. Не подскажете, где я сейчас могу его найти?
        Глава 5
        Тело и белье Павла были мокрыми от пота, казалось, промок даже медицинский костюм. Медсестра вытерла мужчине бровь над маской. Освободив, наконец, лицо, Соболев взглянул на коллег, стоявших с другой стороны от пациентки, которые уставились на него так, словно видели перед собой чудовище.
        - Прекратите стоять, как истуканы! - почти рявкнул Павел. - Укрывайте ее, - и, больше не взглянув на них, покинул операционную.
        Пройдя несколько шагов, он прислонился к стене и опустил голову, тяжело дыша. Пот продолжал литься. «Этим вечером можно будет обойтись без пробежки», - неожиданно подумал мужчина.
        - Мы едва не потеряли ее, - следом вышел хирург, работавший в паре с Соболевым.
        - Мы?! Ты ничего не перепутал, черт тебя подери?! - сейчас его мало заботило, что кто-то мог их услышать. - Ты был первым, Антон! Ты можешь объяснить мне, что случилось? Если бы не я, эта женщина умерла бы от кровотечения прямо на столе!
        - Ну… - Кузьменко дернулся, отводя глаза, и его лицо потемнело.
        - Если когда-нибудь повторится что-то подобное, я все расскажу. Тебе ясно?
        - Послушай, Паш, - пробубнил хирург. - Каждый из нас может допустить ошибку…
        - Ошибку?! - он ринулся к Антону, сминая тоже влажный от пота хирургический костюм на его груди. Мужчину тряхнуло от такой хватки, а в расширенных глазах отразился откровенный страх. - Ты это ошибкой называешь?! Ты человека чуть было не угробил! Я не говорю уже о том, что она может больше никогда не забеременеть по твоей милости!
        - Но ведь все обошлось…
        Ему на самом деле захотелось прибить этого идиота.
        - Только потому, что я там оказался! Только поэтому, понятно?! Но если ты не сделаешь нужные выводы… - он приказал себе выдохнуть. Разжал руки, медленно отступая от Кузьменко. - Это последнее предупреждение, Антон. Если что, пеняй на себя. Ты мой друг, но я не позволю тебе калечить пациентов. Оставляй все свои проблемы за стенами больницы. Или ищи себе другое место работы!
        Хирург повел плечами, словно сбрасывая напряжение, процедил в сторону сквозь зубы:
        - Ты пока еще не заведующий, чтобы уволить меня.
        - Вот именно: пока. Можешь не сомневаться, за этим дело не станет. А в своем отделении я не позволю ничего подобного!
        - Мне показалось, что Ильина настроена весьма решительно.
        - Тебе показалось. А если и нет, я с этим разберусь.
        Антон хмыкнул в ответ, пристально рассматривая друга и явно довольный возможностью сменить тему.
        - Собираешься пустить в ход собственное обаяние? Очаровать новую докторшу и таким образом устранить соперницу?
        Павел бросил на него хмурый взгляд.
        - Мы вообще-то о работе говорим. И о судьбе нашего отделения. А я - лучший специалист и самый подходящий претендент на эту должность. Тебе не хуже меня об этом известно.
        - Но Ильина - красотка, - ухмыльнулся Кузьменко. - Почему бы не совместить приятное с полезным?
        Соболев все еще злился на него из-за случившегося в операционной, да и обсуждать прелести новой коллеги был не готов. Он развернулся, направляясь в сторону ординаторской, и бросил на ходу:
        - Оставь свои шуточки при себе. Подумай лучше, что ты скажешь родственникам Валуевой.
        
        В кабинете никого не оказалось - на его счастье. Павел знал, что тишина продлится недолго, да и ему самому пора было на обход. Но мужчину по-прежнему трясло и градом лился пот. Почти рухнув на кушетку, Соболев опустил голову на руки.
        Он понимал, что вел себя с Кузьменко слишком резко, но не ощущал раскаянья. Вряд ли оно было уместно сейчас, хоть дело и касалось лучшего друга. В подобных ситуациях для чувств места нет. Когда имеешь дело с человеческой жизнью, такая роскошь, как возможность ошибиться, недопустима. Чаще всего и вторых шансов не бывает.
        Иногда нужно проявить непреклонность, чтобы добиться результата. Так учили когда-то Павла, и это же он требовал от тех, с кем работал. Пройдет время, он займет должность заведующего, и находящиеся под его руководством люди будут ему благодарны. А Антон все поймет. Должен понять.
        Соболев выругался сквозь зубы, снова вспоминая, как испугался там, в операционной, когда понял, что жизнь пациентки висит на волоске. Несложная в общем-то хирургическая манипуляция едва не обернулась катастрофой. И все из-за того, что Кузьменко снова наплевал на работу и поддался слабости.
        Наконец, удалось немного успокоиться, и Павел поднялся, направляясь к шкафу в углу кабинета. Надо переодеться и немного привести себя в порядок, прежде чем отправляться к другим пациентам. Стянув халат и насквозь вымокшую футболку, достал чистые вещи. Снова глубокий вдох, один, второй, третий, чтобы окончательно прийти в себя. Он лишь в одном готов был согласиться с Антоном: хорошо, что все обошлось. Иначе… Но об этом лучше не думать.
        Павел любил свою работу. Любил помогать пациенткам, видеть в их глазах слезы радости, когда женщины узнавали, что их мечта забеременеть наконец-то превратилась в действительность.
        Однако такая награда давалась нелегко - за нее было нужно платить сполна, и Соболев знал это, как никто другой.
        Сейчас не помешал бы полноценный душ, но на него попросту не было времени: до следующей операции оставалось меньше двух часов, а еще нужно было осмотреть тех, кто дожидался его с самого утра. Павел ограничился тем, что ополоснул лицо и руки холодной водой и обтерся влажным полотенцем. Ненадолго задержался у приоткрытого окна, вдыхая свежий воздух и позволяя легкому ветерку остудить разгоряченное тело.
        А ведь день начинался так хорошо. Разговор с бывшей женой не в счет. Соболев подавил вздох, вспоминая утреннюю встречу с Ильиной. Кем бы она ни была и для чего бы ни явилась в больницу, это мало что меняло. Ему все равно хотелось вновь увидеть ее. Не коллегу за работой, с которой неизбежно придется столкнуться, а необыкновенную женщину, так сильно зацепившую его. И не только увидеть. Он хотел большего. Хотел пригласить ее на ужин. И да, затащить в постель.
        Павел хмыкнул, поражаясь собственным мыслям. Он ведь и предложение Сотниковой отмел не только потому, что не планировал продолжать с Валерией отношения. Она утомила его, но даже на простую интрижку попросту не было времени. Порой к вечеру уставал так, что сил едва хватало добраться до дома и завалиться спать. И как бы странно это ни звучало, хороший сон нередко становился для него куда предпочтительнее секса.
        Но не в случае с Ильиной. При мысли о ней Павел снова почувствовал напряжение во всем теле. Да что же было такого необыкновенного в этой женщине?! Чем она отличалась от других? Почему вывернула его наизнанку, заставив снова и снова желать того, на что у него не было права?
        Возможно, он ощутил, что и Елизавета испытывает по отношению к нему то же самое? Потому и не хотел отпускать ее утром, даже после того, как узнал, кто она такая. Ему хотелось…
        В дверь постучали или это грохотало его сердце? Павел приказал себе успокоиться и прислушался. Стук повторился.
        - Минуту, - бросил мужчина, направляясь к кушетке, на которой оставил чистые вещи. Но пришедший либо не услышал его голоса, либо решил проигнорировать просьбу подождать. Дверь отворилась прежде, чем Соболев успел одеться. Елизавета Ильина с ошеломленным видом уставилась на него, застывая на пороге кабинета.
        Глава 6
        Все ее попытки успокоиться, взять себя в руки, настроиться на рабочий лад и перестать думать о привлекательном сопернике в одно мгновенье потерпели крах. Стоило лишь снова увидеть Соболева. Еще и в таком виде. Лиза понимала, что надо извиниться и выйти, или хотя бы перестать таращиться на него так откровенно, но ничего не могла с собой поделать. Ей нравилось то, что она видела. Слишком сильно нравилось.
        Всегда казалось, что для мужчин внешность не играет такого уж важного значения. Во всяком случае, она сама обращала внимание на совсем другие качества. Могла даже посмеяться над подругами, что воспевали дифирамбы мужской красоте.
        Лиза и сейчас думала также. Вот только не могла глаз оторвать от стоящего напротив мужчины. Его волосы были влажными, грудь вздымалась, как после бега. Соболев выглядел явно уставшим и довольно напряженным, но это ничуть не умаляло его привлекательности. Напротив - шикарный мужчина впечатлял еще больше, а она чувствовала себя еще более уязвимой. Беспомощной рядом с ним. И совершенно очарованной.
        Хуже всего было то, что Павел прекрасно видел ее реакцию. У Лиза никогда особенно не получалось скрывать свои чувства, а теперь это и подавно не удалось. Злилась на себя саму за это и смущалась безумно.
        Хороша соперница и потенциальная заведующая отделением. Разве что рот не раскрыла от восторга. Как будто никогда в жизни не видела голого мужика.
        Да если бы он действительно был голый… Если даже в таком виде Соболев настолько поразил ее, что было бы, окажись он на самом деле… взгляд скользнул ниже, застывая на бедрах мужчины - и Лиза охнула, ощущая, как кровь прилила к лицу. Тонкая ткань брюк хирургического костюма не только не скрывала, а скорее подчеркивала возбуждение мужчины. Ильина растерянно оглядела кабинет. Она помешала уединению Павла с кем-то?
        - Здесь никого нет. И не было. Да и если бы я решил заняться сексом на рабочем месте, предварительно запер бы дверь.
        Лиза моргнула, поднимая глаза на мужчину и ожидая увидеть его усмешку. Причин для этого было предостаточно. Вот только он даже не улыбался. Было что-то иное в его взгляде, что-то такое, от чего ей захотелось сбежать из кабинета как можно скорее, забыв о том, для чего пришла сюда. Или, наоборот, подойти, ближе. Потрогать это будто выточенное рукой искусного скульптора тело. Почувствовать гладкость его кожи, почувствовать твердость напряженных мышц, запустить пальцы во влажные волосы и…
        - Мне нравится то, что я вижу в твоих глазах, - он сам подошел к ней, останавливаясь почти вплотную, так что Лиза почувствовала его дыхание. - Но как бы не хотелось сейчас закрыть дверь, я не стану этого делать. Скоро следующая операция, а пробовать тебя на бегу - это совсем не то, что я собираюсь сделать.
        - Мы перешли на «ты»? - глупейший вопрос, но даже он дался ей с трудом, и Лиза поразилась, как дрожит собственный голос. Этот мужчина творил что-то невероятное с ней. С сознанием, превращая ее в податливое, на все готовое существо. Не говоря уже о теле, которое реагировало на близость Соболева так, как прежде не случалось никогда в жизни.
        Павел пожал плечами, приближаясь еще на шаг. Теперь их разделяло всего несколько сантиметров. Сделай она сейчас лишь одно движение вперед - и уткнулась бы ему в грудь. Этого как раз очень хотелось. Так сильно, что Лиза заставила себя отшатнуться. На всякий случай, чтобы не поддаться соблазну. Только помогло не очень. Сзади была дверь, а Соболев все равно стоял слишком близко. И, кажется, слишком хорошо понимал, что происходит.
        Мужчина поднял руку, проводя кончиками пальцев по ее скуле, спустился к подбородку, лишь на мгновенье невесомым касанием трогая губы, но и этого хватило, чтобы Лизу вновь бросило в жар. Она закрыла глаза, изо всех сил стараясь не прикусить его руку, как бы сильно этого не желал. Но тут же открыла снова, потому что его пальцы двинулись ниже, и, чуть сдвигая ворот халата, добрались до края белья, скрывающего грудь.
        - Что вы себе позволяете?! - попыталась возмутиться, но вопрос прозвучал не возмущенно, а, скорее, испуганно. И она действительно боялась - себя, своих чувств, но еще больше - того, кто все эти чувства смог вызвать за такое короткое время. Следовало бы как минимум залепить ему пощечину, а потом развернуться и уйти из кабинета, но вместо этого Лиза продолжала тонуть в потемневших глазах мужчины. И невольно улыбнулась в ответ, когда улыбка появилась на его губах.
        - Я всего лишь смотрю. Пока. Это ведь не возбраняется? - и в подтверждение своих слов он действительно опустил взгляд в вырез ее халата. - Тебе идет смущение. Хотя я думал, таких женщин уже не осталось.
        - Я… - Лиза набрала побольше воздуха, понимая, что с происходящим надо срочно что-то делать. Пока еще у нее осталась хоть капля здравого смысла. - Я пришла поговорить о пациентке, которая поступила ночью. Ольга Кравцова, 12 палата. Ее ведь вы осматривали? Ты…
        Павел вздохнул, убирая руку от ее груди и отступая назад. А потом снова улыбнулся.
        - Чувствую себя юнцом, сгорающим от желания на первом свидании. Хочется до умопомрачения, но нельзя. По крайней мере, не сейчас.
        Она снова хотела возмутиться, что-нибудь возразить, но так и не нашлась, что ответить. Лишь растерянно смотрела, как мужчина в несколько шагов преодолел расстояние до стоящей у окна кушетки с оставленными на ней чистыми вещами. И уже спустя минуту перед Лизой был совсем другой человек: строгий, сдержанный и полностью сосредоточенный на работе. Когда он забрал из ее рук историю болезни и, расположившись за столом, стал рассказывать о пациентке, всматриваясь в собственные записи, Ильина даже засомневалась: а не приснилось ли ей все, что было здесь только что. Его потемневшие глаза и сбивающееся дыхание. Обжигающе нежные прикосновения пальцев. Страсть, ощущаемая в каждом движении.
          - Да вы присаживайтесь, Елизавета Андреевна, - голос Соболева прозвучал ровно и отстраненно, заставляя отвлечься от собственных мыслей. - У Кравцовой сложная ситуация, думаю, в двух словах это не объяснить.
        Глава 7
        Странное чувство юмора у Судьбы, да и сюрпризы свои она преподносит уж очень неожиданно. Лиза подумала именно об этом, когда, выйдя из больницы по окончании рабочего дня, обнаружила на стоянке машину Раевского. Рассчитывать, что тот приехал в клинику по каким-то рабочим делам, не приходилось, - она слишком хорошо знала этого человека. Как и то, что в покое ее он так просто не оставит.
        Тем не менее, все же сделала попытку незаметно проскользнуть к выходу с больничного двора вдоль стены здания. Напрасно. Почти сразу сзади раздались шаги и ее окликнул голос Руслана.
        - Лиза, ну куда же ты так спешишь?!
        Она вздохнула и остановилась: не убегать же от него действительно. Тем более, что ни к чему хорошему это точно не приведет. Пробовала уже, и не раз. Гораздо проще будет поговорить и выяснить, что ему снова понадобилось.
        - Мне есть, куда спешить, - медленно развернулась, рассматривая приближающегося мужчину.
        - Здравствуй, милая. Я безумно рад тебя видеть.
        - Не могу ответить тем же. Что тебе нужно?
        - Фу-у, Лиза, как грубо. Я же говорил, что такие манеры тебе не идут. Ты прелестна, как ангел, но, когда злишься, так и хочется пригладить все твои колючки.
        Женщина поморщилась. Неужели эти дешевые комплименты когда-то ей нравились? Неужели она и впрямь мечтала провести с этим человеком всю жизнь?
        В глазах Руслана было столько нежности, будто он действительно испытывал к ней самые глубокие чувства.
        - Я скучал по тебе, - тихо проговорил мужчина. - И очень жалею о том, что случилось. Лиза, поверь мне!
        Верить ему хотелось меньше всего, несмотря на то что сейчас он выглядел вполне искренне. Впрочем, с ценой такой искренности сталкиваться уже приходилось. И на этот раз Лиза не собиралась повторять старые ошибки.
        - Я верю, Руслан, - ответила она негромко, отводя взгляд: не смотря на мужчину было проще сказать то, что казалось правильным, даже если ему это не понравится. - Только это ничего не меняет.
        - Ты никогда меня не простишь? - он подошел почти вплотную к ней, поднял руку, и Лиза машинально дернулась, отступая. Мужчина заметно побледнел, и на скулах заходили желваки. - Я совсем не хочу, чтобы ты меня боялась.
        - Я не боюсь, - она ответила быстрее, чем успела обдумать сказанное, но это было правдой. Среди чувств, которые Лиза питала к стоящему перед ней человеку, страх отсутствовал. Однако и тех чувств, на которые рассчитывал Раевский, не было и в помине. - И отвечая на твой вопрос, скажу: мне нечего тебе прощать. Все давно в прошлом.
        - Давно? - усмешка мужчины вышла корявой, но Лиза и не ждала ничего другого: она слишком хорошо знала, какие силы ему приходится прилагать, чтобы сейчас сдерживаться. Поэтому лишь кивнула.
        - Давно. И неважно, что прошло всего несколько недель, как мы расстались. Дело ведь не в буквальном времени, а в том, что случилось с тех пор. А случилось многое.
        - И что же? Ты кого-то встретила?
        Лиза опять поморщилась. Как будто это хоть сколько-нибудь касалось его!
        - Прекрати, Руслан. Ты прекрасно знаешь, в чем дело. И перестань преследовать меня. Это ничего не изменит уже.
        - Я хочу все вернуть, - он снова сделал шаг к ней, однако без попыток коснуться. - Тебя вернуть, и чтобы ты вернулась в клинику. Здесь тебе не место.
        - Это ты решил? - женщина почувствовала, что начинает злиться. Все было, как всегда. Да и ничего удивительного, не стоило и надеяться, что Раевский способен измениться.
        - Я хочу как лучше, - он развел руками, будто стараясь оправдать свою настойчивость.
        - Лучше для кого?
        - Для тебя, - быстро ответил Руслан, а после добавил чуть тише. - Для нас.
        Лиза покачала головой. Разговор становился все более утомительным. Она собиралась провести вечер после первого рабочего дня совсем иначе: не вспоминая изжившие себя отношения, а думая о том, что ждет впереди. Ей хотелось сосредоточиться на событиях в новой клинике, подумать о пациентах и тактике лечения, о том, как лучше вести себя с коллегами, чтобы добиться здоровой и комфортной атмосферы. И еще хотелось подумать о мужчине, который сегодня произвел на нее такое впечатление. Подумать спокойно, в тишине, вдали от посторонних глаз. Раевский во все это абсолютно не вписывался.
        - Нас нет, Руслан. И, наверно, и не было никогда. И давай оставим уже эту тему. Я не хочу ссориться, но если ты не перестанешь настаивать…
        - Я не могу тебя отпустить! - что-то изменилось в его голосе, глаза потемнели, выдавая напряжение и… страсть?
        Только этого не хватало! Лиза ощутила, что ее охватывает паника. Он вряд ли решится удерживать ее силой, но и на то, что мужчина так просто согласится уйти, было непохоже. И что же ей делать теперь?
        Ответ пришел так неожиданно, что Ильина изумилась не меньше Руслана, который буквально оторопел, увидев остановившегося возле них мужчину.
        - Елизавета Андреевна, простите, что заставил ждать, пациент задержал. Но теперь мы может ехать.
        Глава 8
        Какое-то время Павел молчал, обдумывая случившееся и пытаясь дать оценку своему поступку. Куда больше ему понравилось бы объяснение, что им в данный момент двигало желание помочь оказавшейся в затруднительном положении женщине. Но все обстояло совсем не так, и глупо было врать самому себе. Совсем не благие намерения управляли им, а банальная ревность.
        Соболев нахмурился, покосившись на сидящую рядом Лизу. К счастью, та настолько была поглощена собственными мыслями, что не заметила, как изменилось его лицо.
        Ревность? Как такое вообще было возможно? Как можно ревновать человека, которого всего несколько часов назад ты знать не знал? Он этого не понимал, зато прекрасно отдавал себе отчет, что права на подобное чувство у него нет. Что с того, что недавно в кабинете Ильина поддалась на какой-то момент его обаянию? Это ровным счетом ни о чем не говорило.
        Она могла быть замужем или, по меньшей мере, не свободна, и это оказалось бы вполне логично. Скорее, Павел удивился бы, если бы такая роскошная женщина была одинокой.
        Странно, что подобные мысли прежде не приходили ему в голову. Ни утром, когда он кинулся вслед за взволновавшей его незнакомкой. Ни после, в кабинете, где его неожиданно застала Лиза.
        А если это действительно муж? Павел бросил взгляд на стиснутые на коленях руки женщины, но отсутствие кольца не успокоило. Сам никогда его не носил - мешало в работе, поэтому ориентироваться на такую мелочь было нельзя. Тем не менее выяснить, кто именно только что донимал Ильину, очень хотелось. Как и узнать, что она сама думает обо всем этом.
        - Спасибо… - ее голос прозвучал ниже привычного и явно взволнованно. Но в чем именно заключалась причина беспокойства? Соболев бы предпочел, чтобы Лизу волновало его присутствие, а не мысли о мужчине, разговору с которым он помешал. Но, как бы ни хотелось так мыслить, понимал, что именно этот разговор, вероятнее всего, и встревожил ее спутницу.
        - Мне показалось, что помощь не помешает.
        - Верно, - Лиза ответила так же тихо, будто опасаясь, что их могут услышать. - Я рада, что вы оказались рядом. Эта встреча была неуместной и… - она помолчала, - неприятной.
        - И я рад, - совершенно искренне отозвался Павел. - Только мне показалось, что мы перешли на «ты».
        Он взглянул на Ильину и не смог сдержать удовлетворенной улыбки. Его слова не только помогли женщине отвлечься от недавнего неприятного инцидента, но и напомнили другой момент - то, что случилось в кабинете и что Павел не отказался бы повторить. И продолжить.
        - Верно, - Лиза чуть смущенно улыбнулась. - Хотя, признаться, я представляла общение со своим противником совсем иным.
        Соболев рассмеялся. Сейчас упоминание о предстоящей борьбе за должность заведующего представлялось чем-то нелепым и немыслимым. Да, он осознавал, что этого не избежать, и как бы ни была Ильина очарована им, вряд ли она уступит место, на которое сама претендует. Но сейчас думать об этом ему не хотелось. Как и о чем-то другом, связанном с клиникой. Позже разберется и в том, зачем Лизе понадобилась эта должность, и в том, как продемонстрировать всем, и, в первую очередь, начальству, свое собственное превосходство и пригодность для этой работы. Но не теперь. Теперь же ему хотелось воспользоваться моментом, который свел их вместе. Прекрасную женщину и покоренного ею мужчину. И забыть, хоть на время, обо всем остальном.
        Разумеется, рассчитывать в первый день знакомства на что-то серьезное не приходилось, но и просто находиться в ее обществе было приятно. И, как подсказывал опыт, Лиза тоже вовсе не тяготилась компанией.
        Это воодушевило. Какое-то время они ехали молча, и Павел позволил себе погрузиться в собственные фантазии. Те самые, в которых находящаяся рядом женщина играла весьма важную роль.
        - Останови здесь, пожалуйста, - дорога оказалась короче, чем ему бы хотелось, о чем он и сообщил Лизе, улыбаясь и наблюдая за ее реакцией. Как она поведет себя дальше? Наскоро попрощается и поспешит уйти из машины? Или станет говорить какие-то банальности про трудный первый рабочий день и усталость? Ведь не может не понимать, какие мысли и желания сейчас его одолевают.
        - Мне нужно идти, - она не стала ничего объяснять, но в ее голосе - или ему показалось? - прозвучали нотки сожаления. Павел кивнул.
        - Лиза, послушай. Я не буду лукавить и говорить, что не рад тому, что ты сейчас здесь. Я весь день придумывал повод, чтобы продолжить наше общение в, так сказать, другой обстановке. А получилось, что повод нашелся сам. Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной мне. И как бы ни мечтал поскорее оказаться с тобой в постели, все же готов подождать. Не обещаю, что меня хватит надолго, но все же предвкушение обостряет ощущения. Мне это нравится.
        Она опешила от такой прямоты. Их взгляды встретились, и все другие слова куда-то подевались. Как и мысли, нужные и логичные. Их просто не осталось, за исключением одной-единственной: что эта женщина так близка сейчас. И так желанна.
        Слишком желанна. Ему следовало бы как-то скрыть свое возбуждение, но Павел будто утратил возможность соображать. Смотрел и смотрел в потемневшие глаза Лизы, на ее губы, находящиеся совсем рядом, и ничего не мог поделать с собой.
        - Прости, - наконец, выдавил из себя, все так же не в силах ни отвести взгляд, ни отстраниться.
        Лиза приоткрыла рот, будто намереваясь ответить, и Соболев ощутил, что его желание становится еще сильнее. Он не понимал, что с ним происходит, да это и не имело значения сейчас. Просто сработал основной инстинкт - и все.
        Показалось, будто тело прошиб разряд тока, и Павел, наклонившись к женщине, впился губами в ее рот.
        Она оказалась еще слаще, еще желанней, чем Соболев успел представить. Раздвинул языком ее губы, вызвав слабый полустон-полувсхлип. Одного поцелуя было катастрофически мало, и Соболев, еще не успев оторваться от нее, уже это понимал. Но когда он нащупал рукой рычажок, опускающий спинку сиденья, и кресло плавно опустилось вниз, Лиза будто опомнилась. Резко дернулась, отталкивая его от себя. Отвернувшись к окну, начала приглаживать растрепавшиеся волосы. А ему, наоборот, хотелось еще сильнее растрепать их, расплести замысловатую прическу и увидеть, как они свободно стекают по ее плечам, падают на грудь, почувствовать их шелк.
        Павел сделал глубокий вдох, приказывая себе успокоиться. Это оказалось непросто. Последний раз так заводился, наверно, еще в юности, когда сдерживать свои желания удавалось с трудом. Вот и теперь, понимал, что такая спешка в отношениях может только навредить, и все равно едва справлялся с собой.
        - Вообще-то подобное не в моих правилах, - выдавил, наконец, более потрясенный, чем хотелось бы признаться самому себе. - Я… - у него не получилось продолжить, потому что совершенно не знал, что сказать.
        Лиза открыла дверцу машины, и он увидел, как дрожит ее рука. Павел прикоснулся к ее ладони своей.
        - Мне следовало бы извиниться, но я не о чем не жалею.
        - Мне пора домой, - тихо отозвалась Ильина, не глядя на него. - Правда, пора. Так сейчас будет лучше.
        Прежде чем выпустить ее руку, Соболев прикоснулся к ней губами.
        - Хорошего тебе вечера. И сладких снов.
        Желательно, с моим участием, - не произнес этих слов вслух, но по тому, как вспыхнули ее щеки и с какой поспешность женщина вышла из машины, нетрудно было догадаться, что и она думает о чем-то подобном.
        Глава 9
        «Вот тебе и спокойная ночь», - Лиза взглянула на светлеющее за окном небо, в который раз вспоминая сказанные Соболевым на прощанье слова, и невесело усмехнулась. Оставалось надеяться, что не спалось сегодня не ей одной. Хотя вряд ли от понимания того, что Павел тоже сейчас страдает от бессонницы, стало бы легче.
        Она только начала работать в клинике, только узнала Соболева, а все уже идет не так, как надо. Да и вообще, разве можно говорить о том, «как надо», когда речь идет о таком мужчине. Лиза подавила очередной вздох и уселась на кровати. Почти с отвращением посмотрела на часы. Половина седьмого. Надо вставать и отправляться в душ, и если уж не получилось уснуть, то хотя бы с его помощью как-то попытаться хоть немного восстановить силы. Иначе о полноценной работе не может быть и речи.
        Ну как только она могла допустить подобное?! Почему именно с ним? Ведь в больнице десятки других мужчин, тоже привлекательных, пусть и не настолько, но зачем ей его красота, если все это не сулит ничего, кроме проблем?
        Она все еще не могла до конца поверить, что позволила Соболеву ее поцеловать. Что никак этому не воспрепятствовала. Не оттолкнула, не дала пощечину, не убежала. Вообще ничего «не». Хуже - еще и удовольствие получила.
        Даже теперь, вспоминая этот момент, Лиза испытывал волнение. Совершенно непростительная с ее стороны слабость. Нельзя. Ни снова допускать близкие отношения на работе - прошлый опыт и недавняя встреча с Русланом это подтверждали, как нельзя более точно, - ни ставить под угрозу все свои планы, связанные с этой клиникой. Особенно теперь, пока ее положение там такое непрочное.
        Душ действительно помог взбодриться. Слабость и желание уснуть улетучились, вот только с будоражащими ее мыслями все было не так просто. Теплые струи воды стекали по телу, вызывая какие-то странные, непривычные ассоциации. Лиза невольно представила, что находится сейчас в ванной комнате не одна, и ее бросило в жар. Будто Павел и впрямь находился рядом, смотрел на нее, касался…
        Она закрыла глаза, опуская руки на живот, чтобы хоть немного унять ноющую боль внизу, и едва сдержала стон. Будь мужчина здесь на самом деле, у нее вряд ли получилось бы устоять перед ним.
        А может, ну ее, эту сдержанность? Работа работой, но она же, в конце концов, живой человек. И хочет просто быть счастливой.
        А кто тебе сказал, что с Соболевым у тебя бы это получилось? - тут же откликнулся ехидный внутренний голос. - С ним тебе обеспечен разве что феерический секс, но и только. Вряд ли красавчик-доктор рассматривает возможные отношения с тобой, как что-то серьезное. Очередная интрижка, которых у него было и будет множество. Ты уверена, что это тебе нужно?
        «Не нужно», - вздохнула Лиза, делая воду более холодной и надеясь, что хотя бы это прояснить ее затуманенный мозг и остудит разгоряченное тело. На самом деле нет ни одного довода в пользу кратковременного романа с Павлом. И самое лучшее, что она может сделать, это как можно скорее выбросить из головы подобные глупости.
        
        По дороге в клинику женщина перебрала множество вариантов того, как правильно вести себя, какую стратегию выбрать в дальнейших отношениях с Соболевым, чтобы избежать возможных проблем. Как отвечать на его ухаживания, если они последуют, как говорить с ним, даже просто, как смотреть на него. Это вроде бы было нелепо, потому что Лиза понимала прекрасно, что не сможет предугадать абсолютно все нюансы, но она нуждалась в таких решениях, чтобы хоть как-то успокоить собственное мятущееся сердце. Нуждалась хоть в каких-то действиях, чтобы оградить себя от Павла. Чтобы ни в коем случае не повторилось то, что произошло накануне.
        Вошла в клинику, полная решимости держаться от мужчины как можно дальше, однако решимость эта тотчас пошатнулась, стоило увидеть Соболева в конце коридора. Павел приближался, и Лиза поняла, что все ее доводы для себя самой не значат ровным счетом ничего. Надо было бежать от него, или, по меньшей мере, нацепить на себя маску равнодушия, а хотелось совершенно иного. Отвлечься от всевозможных запретов, забыть хоть на время о работе и просто отдаться тому чувству, которое так настойчиво пробивалось наружу.
        - Доброе утро, - проговорила, когда они поравнялись, снова ощущая, как ее переполняет волнение. Почти предвкушала то, что случится дальше: его проникновенный и соблазняющий взгляд, низкий голос, произносящий ответное приветствие и будто ласкающий ее. Какой-то укромный уголок - и теплые губы, сводящие с ума. Несколько минут наедине, запретных, но таких желанных.
        Однако ничего подобного не случилось. Павел взглянул на нее лишь мельком, как на практически постороннего человека, коротко кивнул и, не произнеся ни слова, двинулся дальше. Ушел быстро, стремительно, не оставляя женщине ни малейшего шанса даже окликнуть его. Будто не было ничего между ними. Или то, что было, совсем ничего для него не значило.
        Лиза застыла, ошеломленно глядя вслед. Сердце противно заныло. Еще несколько минут назад такое поведение она считала едва ли не эталоном, и сама собиралась вести себя именно так. Теперь же, когда это произошло в действительности, ее переполняло не чувство удовлетворения, а обида. Как мог Соболев прошлым вечером так страстно целовать ее, а сейчас повести себя настолько холодно? Или все было только игрой? Проверкой ее на прочность?
        Но в такой случае эту проверку она с треском провалила. Подпустила мужчину к себе, увлеклась им и даже не попыталась это скрыть. И вот - закономерный итог. Такая классическая схема, хорошо ей знакомая.
        Лиза внутренне застонала. Ну почему жизнь ничему ее не учит? Ведь подобное уже случалось, и она зареклась откликаться на мужское внимание в самом начале знакомства. Зареклась связываться с бабниками, какими бы привлекательными они ни были. И зареклась заводить отношения на работе. И сама же нарушила все эти принципы.
        Что же, вот и результат такой опрометчивости. Женщина закрыла глаза, ощущая, как горький ком подступает к горлу. Хорошо хоть до постели дело не дошло, хотя она и на это была вполне готова. Иначе сейчас было бы совсем невыносимо.
        А так… так она просто сделала очередную глупость. Огромную глупость, но все-таки еще что-то можно поправить. Раз Павел собирается ее игнорировать, надо не обижаться, а наоборот, порадоваться тому, что ситуация разрешилась хотя бы так. Тем проще будет воевать с ним за желаемое место.
        Лиза сделала глубокий вдох, еще один и еще, стряхнула с ресниц набежавшие слезы и направилась в сторону своего кабинета. Так лучше. Во всех отношениях лучше, а значит, не стоит ни думать, ни плакать об этом.
        Глава 10
        Она только успела переодеться и раскрыть первую историю болезни, готовясь к обходу, как дверь ординаторской распахнулась и мужчина, который, несмотря на нанесенную обиду, продолжал занимать ее мысли, вошел в кабинет.
        - Татьяна Сергеевна, где документы Ольховской из восьмой палаты? Я же говорил, что они нужны мне побыстрее!
        - Простите, Павел Владимирович, - доктор, делившая кабинет с Лизой, выглядела смущенно и растерянно. - Я как раз собиралась к вам, только анализы до сих пор не поднесли.
        - Как это не поднесли? - Соболев нахмурился, а Татьяна развела руками.
        - Не готовы еще. Какие-то там задержки в лаборатории.
        - Вот как… - Павел говорил негромко, но в его голосе прозвучали стальные ноты. - Я ведь просил вас это проконтролировать! Хоть действительно сам все делай!
        Щеки Олдиной порозовели от волнения.
        - Я же говорю, в лаборатории какие-то задержки…
        - Задержки бывают у женщин, когда они оказываются беременны! И это единственный допустимый вариант задержек. А в работе ничего подобного быть не должно!
        - Я сейчас же туда позвоню и все выясню, - Одина выглядела настолько виноватой, что Лизе стало ее жаль. И одновременно внутри поднялось возмущение в адрес Соболева. И как только он мог вчера показаться ей галантным и обходительным? Грубый и резкий тип, абсолютно бесчувственный к тому, что его слова могут причинить кому-то боль или обидеть. Татьяна вон, едва не плачет, а он не замечает ничего.
        - Я жду, Татьяна Сергеевна. И надеюсь, в это раз вы будете более оперативной.
        Женщина быстро закивала и снова начала извиняться.
        - Конечно, Павел Владимирович. Простите меня за такое упущение.
        Лизе стало противно. И этот человек метит на место заведующего. С таким-то отношением к коллегам. Страшно представить, какую диктатуру он может устроить, достанься ему эта должность в действительности.
        - Не с той ноги встали, Павел Владимирович? Или ночь не задалась? Спали плохо? - понимала, что перегибает палку, говоря о вещах, которые не обсуждают на работе, но остановиться не могла: слишком сильно зацепило ее произошедшее. - Так это не повод хамить и срываться на сотрудниках.
        Если до этого момента мужчина вел себя так, будто кроме него и Олдиной в кабинете никого не было, то теперь явно заметил Лизу. Застыл на какое-то время, будто опешив, а затем медленно перевел на нее взгляд, и она поразилась гневу, что отчетливо читался в его глазах. На мгновенье подумала даже, что он закричит сейчас или, того хуже, набросится на нее. Но Соболев прикрыл глаза на несколько мгновений, а затем произнес нарочито тихо, но отчетливо:
        - Спал я действительно плохо, но к делу это не имеет никакого отношения. То, что должно быть сделано - должно быть сделано, - его губы скривились в недоброй усмешке. - Уж простите за тавтологию. И я не помню, чтобы спрашивал ваше мнение. Поэтому занимайтесь своими прямыми обязанностями, Елизавета Андреевна, и не вмешивайтесь в те вопросы, которые вас никоим образом не касаются.
        Он обернулся к Олдиной.
        - Татьяна Сергеевна, жду документы, - и вышел.
        - Спал он плохо, - раздраженно повторила Лиза, глядя за закрытую дверь, за которой скрылся Соболев. - Отличная отговорка. Не понимаю, как можно позволять себе такое поведение! Из-за того, что у него что-то там ночью не состоялось так, как хотел!
        - Да что вы, Елизавета Андреевна! - всплеснула руками Татьяна. - Как вам такое в голову пришло? Он же всю ночь в клинике провел.
        Лиза в изумлении уставилась на нее.
        - Как это? Он же не дежурил сегодня. Я сама видела, как вчера уходил домой.
        То, что случилось после его ухода с работы, вновь отчетливо всплыло в памяти, и Ильина ощутила, как заполыхали щеки, и от того ее раздражение стало сильнее. Теперь собственная слабость накануне вечером выглядела еще более ужасно.
        - Ну да, а потом вернулся, - вздохнула Олдина и пояснила. - Вызвали его. Женщину привезли после аварии. Он всю ночь в операционной провел.
        Стало холодно. Еще до того, как прозвучали следующие слова, Лиза почему-то знала уже, что услышит.
        - И?
        Татьяна печально покачала головой.
        - Ребенка спасти не удалось. Чудо, что хотя бы мать выжила, там шансов почти никаких не было. Все-таки у Павла Владимировича золотые руки! А то, что он из-за документов так строг, это потому, что переживает из-за пациентки. Там тоже тяжелый случай и медлить нельзя никак.
        Лиза поежилась от нарастающего чувства стыда. Что же она натворила? Зачем только наговорила столько всего, не разобравшись, в чем дело?
        - Какой срок… был?
        - Тридцать две недели, - Олдина снова вздохнула. - Вот ведь как бывает. Столько времени ждать малыша, готовиться к его появлению, радоваться, мечтать… А потом раз - и все. Из-за какого-то пьяного подонка…
        
        В следующий раз Лизе удалось увидеть Соболева только к концу дня. Как ни хотела женщина поговорить раньше, чтобы извиниться за свои опрометчивые заявления, обстоятельства как будто были против нее.
        Обход затянулся, пациенты, будто сговорившись, пытались выяснить у нее не только подробности о собственном состоянии и течении болезни, но и поделиться сразу всеми насущными проблемами. В другие дни она спокойно реагировала на подобные вещи, если что-то такое происходило, но сегодня казалось, что время тянется безумно долго, а люди так и норовят специально ее задержать.
        Ссориться и конфликтовать Лиза в принципе не любила. Всегда казалось, что любые проблемы можно и нужно решать спокойно, с максимальным комфортом для обеих сторон. Сегодня она отступила от своего же правила. Утренний инцидент не давал покоя, и, чем дольше тянулось время до разговора с Павлом, тем труднее становилось. Что она ему скажет? Попросить прощение не трудно, но какое объяснение придумать для своей выходки? Нельзя же на самом деле признаться в том, что ее просто разозлило его невнимание.
        Но ведь именно так и было, по большому счету. Если бы не случилось вчерашнего поцелуя и последующей за ним бессонной ночи, наполненной мыслями и фантазиями о новом знакомом, то и на его поведение в больнице она отреагировала бы совсем иначе. Даже если бы и не знала истинной причины раздражения.
        Сейчас же все выглядело просто ужасно. Она набросилась на Соболева из-за собственной обиды, не имея ни права, ни реальных оснований для этого. И было страшно представить, что он думал о ней теперь. Наверняка, пожалел о случившемся вчера. Решил, что она - истеричка, не умеющая владеть собой, от которой лучше держаться подальше. И такой, как она, уж точно не место в должности заведующей.
        Так, стоп! Лиза приказала себе отвлечься и хотя бы на время перестать думать обо всем этом. Сидевшая напротив нее пациентка продолжала что-то рассказывать, а сосредоточиться на ее словах никак не удавалось.
        - Елизавета Андреевна! С моим малышом ведь все будет хорошо? Мне говорили, что вы - самый лучший доктор. Вы ведь не допустите, чтобы с ним что-то случилось?
        Лиза перевела взгляд на лежащую перед ней историю болезни. Непростительный непрофессионализм. Что бы ни происходило в жизни, вести себя так с пациентками недопустимо. Тем более ей, если она реально рассчитывает чего-то здесь добиться.
        - Все будет хорошо. Ваши анализы в порядке, завтра мы сделаем узи, чтобы удостовериться наверняка. Не беспокойтесь. Для вас сейчас самое важное - отдыхать и набираться сил. Соблюдать все рекомендации, и ни в коем случае не думать ни о чем плохом. Мы договорились?
        Лицо женщины засияло, словно Лиза только что преподнесла ей самый невероятный подарок.
        - Конечно. Я все сделаю! Спасибо вам, Елизавета Андреевна! Если у меня родится дочка, назову ее Лизонькой, в вашу честь!
        Такая искренняя радость не могла не умилять, хотя Лиза и понимала прекрасно, что это несколько преждевременно. Надеялась, что у пациентки действительно не окажется серьезных проблем, но и расслабляться раньше времени было нельзя. И, тем более, нельзя отвлекаться. Слишком многое зависит от ее действий, чтобы поддаваться собственным переживаниям и позволять им мешать работе.
        Потом потянулись другие дела, каждое не менее важное, и когда Лизе, наконец, удалось освободиться, большинство коллег уже разошлись по домам. А она понимала, что не сможет уйти, не разобравшись с тем, что продолжало бередить душу. Иначе грозит вторая бессонная ночь, теперь уже от угрызений совести.
        Долго стояла перед кабинетом, ища повод, который позволил бы начать разговор. Что ей ему сказать? «Мне очень жаль, что я так повела себя»? «Я была неправа»? Кроме всей этой банальщины почему-то ничего не приходило в голову. Лиза злилась на себя, но ничего не могла поделать. Чувствовала себя, как студентка перед экзаменом, к которому не слишком-то и готова.
        А когда дверь неожиданно распахнулась, и Павел появился на пороге, все мысли и вовсе покинули голову. Женщина просто стояла, не сводя с него глаз, отчаянно пытаясь хотя бы не выглядеть так глупо.
        - Вы ко мне? - если он и был удивлен ее появлению, то абсолютно не показал вида. - Рабочий день закончился. Что-то случилось?
        Лиза сделала глубокий вдох и кивнула. Хватит уже вести себя так по-детски глупо, наделала ошибок, так надо их исправлять, как бы трудно это ни было.
        - Еще утром. Я пришла попросить прощения за свои слова.
        Мужчина задумчиво кивнул.
        - Вот вы о чем. Не стоило. Я действительно вел себя резко, и вы вполне оправданно возмутились.
        Она покачала головой.
        - Но я ничего не знала…
        - Не знали о чем? - показалось, что его голос стал жестче.
        - О том, что случилось ночью. Что вы были на операции… и все остальное.
        Павел вернулся в кабинет, жестом приглашая ее пройти следом.
        - Ночь и впрямь вышла тяжелой. Совсем не такой, как я рассчитывал.
        Лиза вскинула на него глаза, пытаясь увидеть, рассмотреть хоть какой-то намек на то, что было вчера. Узнать того мужчину, который вскружил ей голову. Но его лицо оставалось таким же безэмоциональным. Или под маской равнодушия он пытается скрыть боль от случившегося?
          - Вы сделали все, что могли.
        Тоже банальная фраза. Лиза прекрасно знала, что подобные слова не спасают и даже ничуть не облегчают положение. И все равно зачем-то сказала.
        - Это существенно меняет дело, не так ли? - Павел криво усмехнулся. - Раз я сделал все, что мог, то и переживать не о чем?
        - Но это так. Вы действительно сделали все, что могли, - осторожно повторила Лиза.
        - И кому от этого легче? - вдруг рявкнул Соболев, внезапно выходя из себя. - Этой женщине, которая, скорее всего, больше не сможет родить? Или ее мужу, которому тоже придется распрощаться с мечтой о малыше? Или, может быть, мне, который подписал смертный приговор еще одной счастливой семье?
        Он буквально рухнул за стол, опираясь на него локтями и пряча лицо в ладонях.
        - В такие минуты чувствую себя не доктором, а палачом.
        Лиза застыла, не сводя с него глаз и отчаянно пытаясь справиться с нарастающей болью внутри. Она не знала, что сказать. Какие вообще слова могут быть уместными сейчас. Безумно хотела помочь хоть как-то, хоть чем-то облегчить его состояние. Знать бы еще, как. Мучаясь от собственного бессилия, сделала шаг к столу. Еще один, ощущая, как забилось сердце и от волнения стало жарко щекам. А когда протянула руку, дотрагиваясь до его волос, вообще перестала дышать на какое-то время. Вряд ли отдавала до конца себе отчет, какую именно цель преследовала этим жестом, скорее, подчинилась какому-то внутреннему порыву. Но Павел вдруг дернулся, потянув ее на себя, и уткнулся лицом ей в грудь. Стиснул руки на спине, сжимая так крепко, что стало почти больно. Но Лиза не собиралась отстраняться. Запустила пальцы в его волосы, стараясь не думать о том, как приятно прикасаться к нему. Сейчас было важно другое. Измученный, истерзанный чувством вины мужчина искал у нее поддержки. А ей больше всего на свете хотелось ему это дать.
        Глава 11
        Он ни за что на свете не взял бы это дежурство, если бы не нуждался так отчаянно в том, чтобы отвлечься. Забыть. Выбросить из головы весь кошмар прошедшей ночи. Свои отчаянные попытки остановить кровотечение и исправить то, что с самого начала выглядело безнадежным.
        Павел действительно сделал все, что мог, но, как и сказал Ильиной, от этого не было ни на грамм легче. В ушах звенел надрывный плач женщины, а перед глазами то и дело всплывало ее бледное, измученное лицо и искусанный рот, умоляющий о помощи. О том, чего как раз он и не мог дать.
        Безумно хотелось напиться. Завалиться в какой-нибудь клуб, набраться до беспамятства, а потом очнуться в женской постели. Не важно даже, в чьей, он все равно бы не вспомнил потом ни лица этой женщины, ни того, что они делали вместе.
        Это был бы вполне действенный способ отключиться, вот только совершенно недопустимый. Как бы сильно ни хотелось утратить над собой контроль, Соболев не мог позволить себе такой роскоши. Больше никогда. Слишком высокой могла оказаться цена.
        Потому и не отправился в клуб, а остался на работе. Стоял у окна, провожая взглядом женщину, которая только что находилась рядом. Странную, ни на кого не похожую женщину, что привлекала его все больше и больше с каждой минутой, и от которой ему следовало держаться подальше. Как можно дальше. Уж точно не целовать ее, не желать до одури и не искать у нее утешения.
        Все вместе вообще не вписывалось ни в какие рамки. Они могли бы неплохо провести время вдвоем. Продолжить то, на чем остановились вчера. При одной мысли об этом Павел ощутил болезненную тяжесть в паху. Прошлым вечером одного поцелуя оказалось ничтожно мало. Хотелось не просто целовать эту женщину. Испробовать не только сладкие, податливые губы, но ее всю. Вылизать каждый сантиметр ее тела, терзать губами и языком, разжигая в ней желание и доводя до сумасшествия. Такого же, которое все ближе подступало к нему, стоило лишь подумать о Лизе.
        Отъехав вчера вечером от ее дома, он успел настроить грандиозных и нелепых планов о том, как встретит ее утром, как завезет в кафе на завтрак, а потом они вместе отправятся на работу. А потом, вечером, снова ее подвезет. Но на этот раз не отпустит так быстро. Не отпустит до тех пор, пока не утолит свое желание.
        Это была самая нелепая из всех его фантазий, начиная, пожалуй, еще со школьных лет, когда вот так, довольно похоже, он сходил с ума от красивой одноклассницы. Но тогда ему было всего 15, и все легко объяснялось разгулявшимися гормонами. Теперь же объяснений не находилось. Ильина была самой неподходящей из всех женщин, с которыми он мог бы связаться, но при этом самой желанной. Настолько желанной, что это пугало.
        А еще сильнее пугала потребность найти у нее понимание. Когда Лиза в кабинете начала говорить слова утешения, ему безумно захотелось ей поверить. Принять уверение в том, что он не виновен. Почувствовать эту поддержку. Утешиться близостью этой женщины. Не телом ее только, но тем теплом, которое она так открыто предлагала. От всего этого следовало бежать. Как можно дальше и как можно скорее.
        Что он и сделал. Лучше погрязнуть в работе, задавить себя ею до такой степени, чтобы ни на что другое не осталось ни времени, ни сил.
        Первая операция, запланированная на вечер, прошла успешно, оставалась еще одна, которая, как полагал Соболев, будет такой же удачной. И до нее было немного времени. Как раз, чтобы прикрыть ненадолго глаза, собираясь с силами.
        - Отличная работа, доктор.
        - Спасибо, Карина, - он стянул хирургические перчатки и кивнул ассистентке. - И отличная твоя помощь.
        - Как всегда, - даже с маской на лице было понятно, что женщина улыбается. - Мы - отличная команда, верно? И снова сделали невозможное.
        Он хмыкнул в ответ:
        - Ты такая же самоуверенная, как я. И это в общем-то неплохо, если только не преступать за ту грань, откуда очень тяжело вернуться.
        Карина подошла ближе, чуть сжимая его плечо.
        - Не надо. Не возвращайся туда снова. Ты же сам учил меня, лучше думать о тех, кому удалось помочь.
        - Учил, - задумчиво повторил Павел. - Вот только сам такие уроки никак не усвою.
        - Тебе надо отдохнуть, - Карина покачала головой. - Если ты угробишь себя, от этого точно никому легче не станет. Этой семье ребенка уже не вернуть, но есть десятки других семей, которым ты можешь помочь. Как сейчас. И потом, - она сняла маску и теперь ее улыбка была очевидной. - Я еще планирую поработать под твоим руководством. В роли заведующего ты нравишься мне гораздо больше Ильиной.
        - Вот как? - Соболев усмехнулся. - Потому что со мной можно закрутить роман, а с ней нет?
        Карина тоже рассмеялась.
        - О возможности нашего с тобой романа мы поговорим потом, когда ты будешь не таким уставшим. А пока я просто отвечу тебе, что нет, дело не в этом. Я считаю, что это должность больше подходит мужчине. Такому, как ты, а не этой фарфоровой статуэтке. Тем более, что ты - врач от Бога, а что из себя представляет Ильина, пока непонятно.
        Фарфоровая статуэтка? Он будто воочию увидел перед собой изящную, стройную фигуру Лизы. Порозовевшие щеки, губы, затрепетавшие от его поцелуя. Тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. С этим действительно пора кончать.
        - Ее бы не направили к нам, не будь она достойна этого места.
          - Перестань, - женщина посмотрела на него почти снисходительно. - Я ни за что не поверю, что ты превратился в наивного осленка от одного только вида смазливой мордашки. Она, конечно, хороша, но это совсем не повод идти у нее на поводу в том, что касается работы.
        Доля здравого смысла в ее словах, бесспорно, присутствовала. Он ровным счетом ничего не знал об Ильиной, а копаться в чьем-то прошлом, чтобы заполучить подробности личной жизни, было не в его правилах. Тем более, что скелет в собственном шкафу в один миг мог перечеркнуть и мечту о должности, и карьеру вообще, если бы оказался достоянием общественности. Так что уж точно не ему судить других.
        Павел настолько погрузился в размышления, что не сразу заметил внимательный взгляд коллеги. Карина рассматривала его так, будто намеревалась проникнуть в самое сокровенное. Но тему развивать больше не стала, лишь улыбнулась и, направляясь к двери, уточнила:
        - Выпьем кофе? Пока есть время. А то уснешь прямо у стола.
        Он хмыкнул - в проницательности ей не откажешь. Прекрасно понимает, когда нужно заговорить о другом.
        - Да, идем. Взбодриться сейчас точно не помешает.
        Глава 12
        Когда раздался звонок в дверь, Лиза почти бегом бросилась открывать. Приезд подруги оказался, как нельзя кстати. Сейчас меньше всего хотелось оставаться в одиночестве, а Юлька была самой подходящей компанией, которую только можно придумать. Тем более, что они не виделись довольно давно. Последнее время дела так закрутили, что на дружеские посиделки совсем не осталось времени. И созванивались-то крайне редко. Поэтому сегодняшний звонок подруги Лиза восприняла как подарок. И сразу же уговорила ее приехать.
        - Ну, рассказывай, - подруга разулась, сбросила куртку и прошла в комнату, по-хозяйски оглядываясь. - Неплохо устроилась. Хотя у Руслана уютней было. Не жалеешь?
        - Это вместо тонких и осторожных вопросов ты сразу с места в карьер, - рассмеялась Лиза. - Не любишь ходить вокруг да около.
        - Ну а чего осторожничать, - хмыкнула та. - Я же тебя знаю, все новости надо выуживать, сама ни за что не признаешься. А Руслан мне звонил, между прочим, уговаривал повлиять на тебя.
        - Даже так? - Лиза внимательно посмотрела на подругу. - И что, ты собираешься влиять?
        - Нет, конечно, - Юля хмыкнула. - Я прекрасно знаю, сколько нервов он тебе попортил. Сама ведь уговаривала бросить его поскорее. Но кое-что в его рассказе меня заинтересовало.
        - И что же? - вопрос в общем-то был риторическим: после последней встречи с Русланом не трудно было предположить, что именно он наговорил Юле.
        - Вот только не прикидывайся, - подруга уселась на диван, внимательно глядя на нее. - Рассказывай. Чай, кофе и все остальное подождет. А то знаю я тебя, сейчас начнешь угощать и отвлекать меня в надежде, что я забуду, что хотела спросить.
        - И о чем же ты хотела спросить? - улыбаясь, уточнила Лиза.
        - О ком, дорогая. Что у тебя с Соболевым?
        - Ничего. Он просто подвез меня до дома однажды. Увидел, как мы ругаемся с Русланом у клиники и решил помочь, избавить меня от его общества. Но и только. Хотя могу себе представить, что Руслан тебе наговорил.
        - Лиз, - покачала головой Юля. - Дело ведь не в словах Руслана. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты ни за что не села бы в машину к этому типу, если бы не одно из двух. Или он тебе правда нравится, или это такой способ одолеть его в борьбе за место.
        - Какой такой способ? - Лиза ошарашенно уставилась на подругу. - Ты сейчас о чем вообще? Ты же не станешь думать, что я решу закрутить роман, только чтобы добиться своей цели?
        - Вообще это не очень похоже на тебя, - подтвердила Юля. - Но кто его знает, мы иногда открываем в себе совершенно неожиданные стороны. Вот я и решила уточнить.
        - Не говори ерунды, - даже думать о подобном было неприятно. - Он хороший человек. И хороший врач. И достоин этого места ничуть не меньше меня.
        - А почему ты краснеешь, когда говоришь о том, какой он хороший?
        Лиза отвела взгляд, чувствуя, что щекам и правда становится жарко.
        - И вовсе я не…
        - Краснеешь, еще как! - воскликнула подруга, поднимаясь с места и оказываясь рядом. Обхватила ее за плечи, заставляя развернуться и посмотреть в глаза. - Лиз, только не это! Ты ведь клялась, что больше никаких служебных романов. Мало тебе того, что было в прошлый раз.
        - Да нет между нами ничего! - почти разозлилась Лиза.
        - Пока нет. Но, учитывая твое желание и его репутацию, я смею предположить, что это всего лишь вопрос времени.
        - Юль, перестань! - Лиза вырвалась и отошла к окну, прижавшись лбом к холодному стеклу и пытаясь унять жар. - Это самое неудачное, что только могло бы случиться.
        - Но тебе этого хотелось бы!
        - Да мало ли чего мне хотелось! - она обернулась к подруге. - Это ничего не значит! Он просто такой, что другой реакции на него не может быть. Я впервые встречаю до такой степени соблазнительного мужчину. Ну и что? Ты же сама сказала, что подобного не должно случиться. И я сама себе обещала.
        - Ага, - вздохнула Юля. - Как будто мы выполняем свои обещания. Особенно когда попадаются такие вот соблазнительные красавчики, как твой Соболев.
        - Он не мой.
        - Не цепляйся к словам. Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Пока не твой, но при первой возможности ты сделаешь все, чтобы это изменить.
        - Не буду я ничего делать! - заявила Лиза так поспешно, что тотчас засомневалась сама в верности этих слов. Юля была права: если бы предоставилась возможность, трудно сказать, смогла ли бы она устоять перед обаянием Соболева. Если один только поцелуй полностью выбил ее из колеи, что уж говорить о том, как бы она почувствовала себя, реши мужчина пойти дальше.
        - Даже ради должности? - уточнила Юля.
        - Особенно ради должности. Это было бы подло.
        - Так я и думала, - с облегчением вздохнула подруга. - В таком случае тебе не помешает информация, которую я раскопала. Если ты не собираешься его соблазнять, надо использовать другие пути.
        - Ты сейчас о чем? - недоуменно посмотрела на нее Лиза.
        - Я попросила кое-что пробить по своим каналам про этого Соболева. Кое-что, что может оказать тебе неплохую службу. И чтобы поскорее выкинуть из головы мысли о том, какой он привлекательный, и чтобы наверняка получить должность.
        Это звучало как-то очень неприятно. Лиза нахмурилась, глядя на подругу и с трудом веря в том, что действительно слышит от нее подобное.
        - Ты предлагаешь мне компромат на него?
        - Ну что-то вроде того, - Юля хихикнула.
        - Даже слушать не хочу.
        - Да брось! Ты сама только что заявила мне, что он замечательный доктор. А если я расскажу тебе о том, что не так уж все и прекрасно в его профессиональном прошлом?
        - Все допускают ошибки, - Лиза уже пожалела, что согласилась на эту встречу. Все шло совсем не так. Не обычная болтовня подруг, позволяющая развеяться и понять настроение, а что-то непонятное. Грязь, касаться которой у нее не было никакого желания.
        - Да, но эти ошибки бывают разными. Его ошибка стоила жизни одному человеку и едва не убила еще одного.
        - Остановись. Просто замолчи, - Лиза старалась говорить тихо и сдерживать переполняющие ее эмоции, но больше всего сейчас хотелось выставить Юлю за дверь. И забыть все, что та уже успела наговорить.
        - То есть тебе все равно? С тобой на одну должность метит фактически преступник, а ты готова закрыть на это глаза, только потому что он очень привлекательный?
        - Потому что это не мое дело! Есть главный врач, есть специальные комиссии, есть полиция, в конце концов! И я не собираюсь копаться в чьем-то прошлом, каким бы грязным оно ни было. И тем более не собираюсь использовать что-то подобное в свою пользу! И давай закончим на этом! Юль, я люблю тебя, но, если ты сейчас не замолчишь, я просто попрошу тебя уйти.
        - Ну-ну, - кивнула подруга. - Как скажешь, дорогая. Давай закончим. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала.
        Глава 13
        Очередной звонок Руслана, последовавший уже через день после визита Юли, заставил Лизу принять довольно неожиданное для нее самой решение. Она встретится с ним. Согласится на ужин, сходит в ресторан. Чтобы раз и навсегда покончить с его преследованиями. Должен же он, наконец, понять, что все эти отношения ей больше не нужны.
        Но одно дело - решить, а другое - осуществить задуманное так, как нужно. Руслан, разумеется, выбрал для встречи самый дорогой ресторан. И явился с огромным букетом цветов, как-то совершенно не к месту вспомнив, что Лиза любит именно кремовые розы.
        А она смотрела на него и думала, как ее угораздило когда-то влюбиться в этого человека. Самоуверенный и самовлюбленный тип. Да, сейчас он выглядел совсем не так, виноватым и раскаявшимся, но она хорошо знала, что это временно. Получит желаемое - и все вернется на круги своя. Но и поговорить им было необходимо, хотя бы для того, чтобы Руслан оставил попытки вернуть ее и прекратил задействовать с этой целью других людей, как Юлю, например.
        - Милая, мне правда жаль, что все так случилось. И я очень рад, что ты согласилась поужинать со мной. Это дает мне шанс.
        Лиза покачала головой.
        - Руслан, я хочу, чтобы ты понимал, нет никаких шансов. Для нас с тобой просто нет. Я согласилась на этот ужин, чтобы мы могли спокойно все выяснить. Но не строй ложных иллюзий.
        Руслан взглянул на нее так печально, что не отреагировать на это было трудно, и положил руку на сердце, как будто оно нестерпимо ныло.
        - Ты будто вонзила мне в сердце нож своими словами. Вот сюда, - он постучал по груди.
        Женщина вздохнула. Играть на чужих чувствах у него всегда получалось мастерски. Но больше она на эту удочку не попадется. У нее есть цель, и эта цель должна быть реализована до конца вечера. Больше ей совершенно не хочется выслушивать от кого бы там ни было, что Руслан только и мечтает, как ее вернуть.
        - Ты выглядишь потрясающе.
        На ней было строгое, но элегантное черное платье, удачно подчеркивающее фигуру. Красиво - и при этом ничего лишнего. Ничего, что могло бы намекнуть мужчине о том, что она пыталась произвести на него впечатление, одеваясь таким образом. Однако и это не помешало ему рассматривать ее слишком пристально.
        - Спасибо, - ей становилось неуютно от его взглядов и от того, что все шло совсем не так, как она планировала. Видимо, окончательно разорвать с ним отношения будет не просто.
        Пытаясь как-то отвлечься, Лиза огляделась. И охнула, обнаружив в другом конце зала Соболева. Он, опустив голову, изучал меню. Лиза посмотрела на его спутницу, отмечая про себя, что это явно не его бывшая жена. Лица женщины не было видно, только белокурые волосы, обесцвеченные краской и уложенные в какую-то замысловатую прическу. Кажется, женщина что-то говорила Павлу.
        Лиза перевела глаза на мужчину и внезапно ощутила приступ ревности. Такое неуместное и неправильное чувство. У нее нет никаких прав на этого человека. Вполне естественно, что свой свободный вечер он проводит в компании женщины. И вполне вероятно, что у этого вечера будет продолжение.
        В этот момент Павел закрыл меню и посмотрел на нее. Их взгляды встретились. Лиза изо всех сил старалась справиться с охватившим ее волнением, с бешеным пульсом, потому что в глазах мужчины она увидела что-то тревожное. Он не выглядел, как влюбленный, расслабляющийся в приятной компании.
        Она перевела глаза на Руслана и обнаружила, что тот рассматривает ее более чем пристально.
        - Хочешь поговорить с ним?
        Лиза пожала плечами.
        - Не уверена, что сейчас подходящее время. Да и нам не о чем говорить.
        - Вы вместе работаете. Неужели, нет общих тем для разговора?
        Это было даже забавно. Руслан старался прощупать, что действительно происходит между нею и Соболевым, но делал это довольно коряво и неаккуратно.
        - О работе мы можем поговорить на работе. А других тем у нас нет. Тебя же это интересовало?
        - Лиза, ну зачем ты так? Я ведь тебе не чужой человек.
        Как раз чужой… Она снова посмотрела на Павла. Проблема в том, что и он - ничуть не ближе, как бы ей ни хотелось другого.
        - Но поздороваться все же стоит. Не вежливо как-то, ты не считаешь? Давай подойдем.
        Чего он добивался? Увидеть, как они будут вести себя друг с другом, оказавшись поблизости? Или он хочет рассмотреть те чувства, которые Лиза старательно скрывает от себя самой? Что же, в каком случае его ждет разочарование.
        - Не вижу особого смысла, но, если хочешь, давай.
        Она первая поднялась и пошла в сторону Павла, не сомневаясь ни на мгновенье, что Руслан последует за ней.
        Наблюдавший за ней Соболев, видимо, понял, куда они направляются, и поднялся навстречу прежде, чем они подошли к столику. Место его спутницы было пустым.
        - Елизавета Андреевна, - кивнул ей довольно сдержанно и внимательно посмотрел на ее спутника. Наверняка узнал того мужчину, с которым она спорила во дворе клиники и от общества которого он ее избавил. Лиза усмехнулась про себя. Можно представить, что он подумает теперь о ней.
        - Павел, - Соболев первым подал руку, однако в его взгляде, обращенном на Руслана, не было ни капли дружелюбия.
          - Руслан, - тот старался держаться более приветливо, но Лиза слишком хорошо знала его, чтобы не заметить охватившее мужчину напряжение и злобу, которую он старательно скрывал.
        - Не такой уж у нас маленький город, если мы умудряемся встречаться даже вне работы. Не так ли?
        Руслан кивнул, сопровождая свои следующие слова натянутой улыбкой:
        - Это один из лучших ресторанов в районе, так что ничего удивительного, что и мы, и вы решили прийти именно сюда.
        - Это верно, - Павел посмотрел на Лизу, а она даже дыхание задержала, стараясь ничем не выдать своих чувств. И тем не менее, не могла не обратить внимания на то, как шикарно он снова выглядит. Будто и не было двух бессонных ночей и тяжелых дежурств.
        - Хорошо выглядите, Елизавета Андреевна, - он задержал взгляд на ее лице, а затем медленно опустил ниже, оглядывая с головы до ног. - В вечернем платье вы еще более красивая, чем в белом халате.
        Ему все-таки удалось смутить ее. Лиза моргнула, надеясь хотя бы, что не покраснела от его слов. А исходящее от Руслана напряжение стало почти физически ощутимым.
        Павел вдруг быстро отвел глаза, посмотрев куда-то за ее спину, и Лиза поняла, что вернулась его спутница: она ощутила сладковатый, какой-то удушливый запах духов.
        - Лера, познакомься. Это моя коллега, Елизавета Ильина. И ее спутник, Руслан.
        Лиза обернулась, собираясь произнести какое-нибудь дежурное приветствие, но застыла, не в силах ни улыбнуться, ни выдавить из себя хоть что-нибудь. Перед ней стояла ее сестра.
        Глава 14
        Сколько лет они не виделись? Лиза предпочла бы, чтобы и этой сегодняшней встречи тоже не было. И какой-либо другой, сколько бы еще времени ни прошло. Лучше бы вообще не вспоминать, что эта женщина есть на свете и, тем более, как-то связана с ней.
        Хотелось закричать, убежать прочь и как-то укрыться от боли, охватившей в тот самый момент, когда Лиза поняла, кто именно находится перед ней. А еще больше хотелось вцепиться ей в лицо. Разодрать его, расцарапать, позволяя вырваться наружу всем тем чувствам, что одолевали сейчас. Но ничего подобного она не могла позволить себе. Лишь стояла и смотрела, не в силах отвести взгляд от той, которую искренне надеялась больше вообще никогда не встретить.
        - Приятно познакомиться, - на лице Валерии появилась приторная улыбка. Насквозь фальшивая, как и она сама. - Руслан, вы тоже врач? А какой специализации? - не дожидаясь ответа, она сделала шаг к Павлу, поглаживая его руку и опуская голову на плечо. Такой интимный, почти домашний жест, но такой продуманный. Метит территорию?
        Лизу начало мутить. Полузабытое чувство страха и отвращения, возникающее всегда, когда сестра оказывалась рядом. Ничего не поменялась. Валерия не поменялась, и отношение к ней тоже не могло измениться. Да, сейчас ее уже не стоит опасаться, спустя столько лет, но куда деть все воспоминания, которые ожили в сознании и в одно мгновение лишили душевного равновесия?
        Она не верила, что Валерия ее не узнала. Да, сейчас Лиза уже не та девчонка, которая уходила из родительского дома, она повзрослела, изменилась и внешне, и, главное, внутри, но все же не до такой степени, чтобы ее можно было не узнать. Но если та не хочет признаваться, что же, пусть так и будет. Лиза не собиралась сама раскрывать, что они знакомы. Ей это было абсолютно не нужно. С этой женщиной ее не связывало ничего. НИ-ЧЕ-ГО. Никаких родственных чувств. Да что там, родственных, вообще никаких, кроме ненависти. Пусть Бог поможет ей, но это было правда, и Лиза не испытывала по данному поводу никаких угрызений совести. Пусть их и объединяла общая кровь, но в действительности сестрой Валерия никогда для нее не была и никогда не станет.
        - И я очень рада знакомству, - слова дались с трудом, а еще тяжелее было улыбаться, но Ильина понимала, что другого выхода у нее сейчас просто нет.
        Руслан уже что-то рассказывал о себе и своей работе, явно воодушевленный вниманием, но суть его слов Лиза не воспринимала. Ей хотелось поскорее уйти и прекратить весь этот фарс.
        - Присаживайтесь к нам, что же вы? Мы будем только рады, правда, милый? - Валерия опять погладила плечо Соболева, одаривая мужчину медовым взглядом.
        Лиза отступила, осознавая, что такого испытания ей не вынести. Нужно уходить отсюда и как можно скорее, пока она еще в состоянии владеть собой.
        - Нет, спасибо, мы уже уходим, - посмотрела на Руслана в надежде, что он поддержит ее сейчас. Даже его компания была куда более привлекательна, чем общество этой… - подходящего определения не нашлось и, запутавшись в собственных мыслях, Лиза не сразу заметила, как пристально рассматривает ее Павел. Выражение его лица было мягким, но в глазах возникло что-то особенное, только женщина никак не могла разобрать, что же именно.
        Потом мужчина понимающе кивнул и обернулся к своей спутнице.
        - Лера, сегодня у нас был архисложный день на работе, я же говорил тебе. Елизавете тоже досталось. Думаю, она мечтает поскорее оказаться дома и уснуть. Не так ли? - он снова посмотрел на Лизу. Задержался на ее глазах, а потом опустил взгляд на губы.
        Она приказала себе не реагировать, хотя тело все равно, помимо воли, откликнулось. Как же некстати сейчас еще и это! Теперь ее одолевало негодование не только по отношению к Валерии, но и к Соболеву. Если он связался с такой тварью, значит, и сам не сильно отличается. И ей ни за что нельзя испытывать к нему ничего.
        - Да, вы правы, Павел Владимирович, - проговорила, нарочито выделяя его отчество. Если бы можно было отстраниться так просто не только на одних словах! - День был трудным, и мы уже собирались домой. Идем? - она повернулась к Руслану.
        Кажется, тот совсем не ходил уходить, и это разозлило еще больше. Она не могла просто бросить его здесь и уйти одна, а каждая лишняя минута в навязанном обществе была для нее пыткой. Лиза потянулась к своей сумке, вытаскивая телефон. Внимательно посмотрела на абсолютно темный экран и сообщила: - Ну вот, такси уже на месте. Дорогой, нам пора.
        Руслан явно опешил, не ожидая от нее подобного обращения, но именно это и сыграло ей на руку: удивление заставило подчиниться. Наскоро попрощавшись, они направились к выходу.
        Уже в машине, отъехав от стоянки ресторана, мужчина мрачно взглянул на нее.
        - Ничего не хочешь мне объяснить?
        Она покачала головой.
        - Нет, не хочу. И будет лучше, если ты станешь смотреть на дорогу, а то не хватало ко всем проблемам этого вечера добавить еще и аварию.
        Мужчина фыркнул, однако действительно стал смотреть на дорогу. Но напряжение от этого не уменьшилось.
        - Я чувствую себя дураком. Ты явно врала там, только я не могу понять, зачем. Чтобы заставить этого доктора ревновать? Лиза, это совсем на тебя не похоже!
        Она неожиданно для самой себя рассмеялась. Такое предположение было самым нелепым из всех возможных. Меньше всего в этой ситуации ею интересовали чувства Соболева, и уж точно не было никакого желания его задеть.
          - Нет, я просто дико устала. И меня абсолютно не прельщала перспектива проторчать еще какое-то время в их компании.
        - Но он смотрел на тебя, как…
        - Не выдумывай, - перебила его Лиза, не собираясь выслушивать, как именно смотрел на нее Павел. - На самом деле тебя не касается, кто и как смотрит на меня, но вот конкретно здесь ты ошибаешься.
        - Если бы, - Руслан вздохнул. - Я так не считаю.
        Она пропустила его слова мимо ушей.
        - Давай лучше закончим наш с тобой разговор. И все остальное тоже. Руслан, мы ведь взрослые люди. Ты должен понимать, что все кончено. Все прошло. Чувства - их больше нет.
        - У меня ничего не прошло, - он попытался взять ее за руку, но Лиза дернулась, отстраняясь так далеко, как позволяло пространство автомобиля.
        - Останови машину!
        - Милая, ну не веди себя, как ребенок. Я же люблю тебя. Мы можем попробовать начать все сначала.
        - Останови машину! - повторила Лиза, чувствуя, что голос готов сорваться. Плохая была затея попытаться договориться.
        - Лиза! - на лице мужчины отразилась почти вселенская скорбь, но автомобиль он все же остановил. - Ну позволь хотя бы довезти тебя.
        - Спасибо за ужин, - выбираться на ночной холод было неприятно, но все же лучше, чем продолжать терпеть этот бессмысленный разговор. Тем более, Лиза не была уверена, что, оказавшись у ее дома, Руслан не пожелает продолжить разговор уже в квартире, а сил спорить, сопротивляться и доказывать что-то у нее уже не осталось. - Не звони мне больше, ладно? И подругам моим тоже не звони. Прощай.
        С этими словами она вышла из машины, абсолютно уверенная, что и сегодня заснуть ей вряд ли удастся.
        Глава 15
        Он представлял себе этот вечер совсем другим. То, что Сотникова воспримет его приглашение в ресторан как свидание, было, в общем-то ожидаемо. Но то, что там окажется еще и Лиза с этим хмырем, Павел и предположить не мог. Вот уж верно: проблемы любят друг друга. Стоит случиться одной, так и другая тут как тут.
        Разобраться с Валерией особого труда не составляло. Что бы там женщина себе ни напридумывала, он не собирался идти дальше обычного ужина. Делового и вынужденного ужина. Соболева не волновали ее уловки, платье, надетое - он не сомневался - специально с целью его впечатлить. Как и томные взгляды, вздохи и бесчисленные попытки дотронуться до него при любой возможности. Все это было предсказуемо и скучно.
        А вот как удалось этому типу уговорить Ильину на свидание, понять не мог. То, что у них именно свидание, сомневаться не приходилось. Лиза и одета была соответствующе, и огромный букет цветов, который Павел заметил на столе, исключал другие варианты. Как раз это и не укладывалось в голове. Ведь сама призналась в прошлый раз, что общение с этим человеком для нее неприятно. А потом случился тот поцелуй. Сладкие, податливые губы, которые Соболев до сих пор не мог забыть.
        Неужели Ильина такая же расчетливая стерва, как и другие? И выбирает то, что удобно в данный момент? Тогда ей было выгодно целоваться с ним, а сегодня она уже ужинает с тем самым человеком, от которого совсем недавно мечтала сбежать.
        В это не хотелось верить, но факты - упрямая штука. Против них не попрешь, как говорится. Еще и намеки Валерии после ухода парочки из ресторана добавляли сомнений.
        - Ты хорошо знаешь эту свою коллегу?
        Он неопределенно пожал плечами. Говорить о Лизе с кем-то не было никакого желания. Особенно с Сотниковой. Знал прекрасно, что она ушат грязи выльет на любого, кто станет на ее пути к цели. Думать о том, что в данном случае целью является он сам, хотелось еще меньше.
        - Она только недавно устроилась к нам. Мы толком и познакомиться не успели.
        Валерия сощурилась, пристально глядя на него, будто выверяя, насколько он искренен.
        - Ее лицо мне кажется знакомым. Вот только вспомнить не могу, где мы встречались. Но воспоминания какие-то… - она помолчала, прикрывая глаза, - неприятные что ли. Как странно, обычно я хорошо запоминаю лица. Надо поспрашивать о ней.
        Дешевая игра. Соболев поморщился. Ведь точно врет. Или она с Ильиной отлично знакома или увидела сегодня впервые, но решила воспользоваться ситуацией, чтобы избавиться от соперницы.
        Соперницы? Собственная мысль неожиданно пришлась по душе. Павел не отказался бы, окажись все так на самом деле. Нет, его абсолютно не волновала ревность Сотниковой, но вот Лизу в роли своей женщины иметь он был бы не против. Пусть даже и временно. Скорее всего, временно, учитывая то, что он увидел сегодня. Удовлетворил бы свое желание, а там пусть Ильина ведет себя, как пожелает. И с кем пожелает.
        - Милый? Ну что мы все о других, да о других. Давай, наконец, поговорим о нас с тобой. Ты ведь заедешь ко мне сегодня? - Валерия ослепительно улыбнулась и, протянув через стол руку, накрыла ею его ладонь. Погладила, пробираясь пальцем под манжету рубашки, зацепила ногтем кожу, легонько царапая. - Я так соскучилась по тебе. Когда ты позвонил, почувствовала себя такой счастливой. Ты не представляешь…
        Она подняла руку, дотрагиваясь до его скулы и скользнула пальцами по лицу ниже, к губам. Павел дернулся, отстраняясь. Не останови ее сейчас, она прямо здесь еще и разденется.
        - Лера, перестань. Мы не одни, и я позвал тебя не за этим.
        - Разве? - она продолжала призывно и сладостно улыбаться. - А мне показалось, что ты тоже соскучился.
        - Тебе показалось. Тем более, что я сразу сказал, зачем нужна эта встреча.
        - Я думала, это только повод. Чтобы увидеть меня.
        Мужчина устало вздохнул. Она переигрывала. Уж точно не была такой наивной, как пыталась изобразить.
        - Мне не нужно никакого повода, чтобы увидеться с женщиной, если я действительно этого хочу. А тебя я позвал только из-за бумаг. И сразу предупредил об этом. Но до сих пор их не получил, хотя ты обещала.
        Сотникова опустила ресницы, и ее улыбка сделалась как будто виноватой.
        - Они у меня дома. Я так торопилась к тебе, что забыла их захватить. Давай сейчас поедем ко мне, и я все тебе отдам.
        Многозначность заключительной фразы оказалась последней каплей. Павел слишком ярко представил, что именно собирается Валерия отдавать ему и каким образом. Никакие бумаги того не стоили. Быстрый секс после всех прошлых сумасшедших дней сейчас и правда не помешал бы, но только не с ней. Опять некстати вспомнилась Ильина, и тяжесть в паху заставила мужчину поморщиться. Он жестом подозвал официанта и сообщил Сотниковой, не обращая внимания, как меняется выражение ее лица:
        - Я вызову тебе такси. А о бумагах поговорим в другой раз.
        Глава 16
        Сна действительно не было, и Лиза просто стояла у окна, всматриваясь в темноту, пока постепенно мир снаружи не начал светлеть. Она даже не стала раздеваться. Прошло несколько часов с момента ее возвращения из ресторана, но они слились в какой-то один очень длинный миг, надрывный, затянувшийся, в котором ожили непрошеные мысли и воспоминания.
        Да, она думала о сестре. Вернее, о той женщине, которая по какой-то дикой прихоти судьбы оказалась связана с ней кровными узами, но не имела при этом ничего общего. И которая сегодня зачем-то вернулась в ее жизнь.
        Они не встречались больше пятнадцати лет. Пятнадцать лет, восемь месяцев и три дня - если быть совсем уж точной. Только нужна ли кому-та эта точность? Лизе - нет. Ей бы вообще не вспоминать, что те годы были в жизни. Те встречи, те события. И та женщина.
        Да, многое поменялось. Валерия поменялась. Внешность, манеры, да и образ жизни, судя по компании, с которой Лиза встретила ее в ресторане, теперь тоже были другими. Но только это мало что значило, ведь, как бы ни изменились внешние обстоятельства, сущность этой женщины наверняка осталась прежней. Как в той пословице - «Черного кобеля не отмоешь добела». Лиза усмехнулась: Валерия стала блондинкой, но даже эта мелочь выглядела как-то кощунственно: попытка преобразиться, стать другой, когда в действительности это было невозможным. Волосы отрастут заново, пробиваясь черными прядями сквозь сегодняшнее золото, и также проявится ее суть: холодное, жестокое нутро, равнодушие и самовлюбленность. И все это - только меньшее из зол.
        Когда-то Лиза верила, что всему этому придет конец. Что сестра пойдет, как была неправа по отношению к ней, как много потеряла, отказываясь от ее любви, поймет, что никого ближе у нее нет и не будет. Верила, пока была девчонкой, потом, подрастая, тоже изо всех пыталась угодить сестре и стать для нее если не родной душой, то хотя бы другом. Потом просто надеялась, что они смогут ужиться рядом. Потом - что Валерия позволит ей жить спокойно. Выжить в родном доме до тех пор, пока Лиза не станет достаточно взрослой, чтобы уйти.
        Этот момент наступил гораздо раньше. Хотя в комнате было тепло, Ильина поежилась, будто снова чувствуя тот холод, что сковывал ее тогда, когда пришлось покинуть дом и раньше времени завершившееся детство. Боль, обида и ужасающее чувство одиночества накатили с такой силой, что Лиза заплакала.
        Она не хотела ничего вспоминать. Не хотела думать о сестре, но воспоминания не уходили, лишь становились острее и болезненнее, парализуя и сердце, и разум.
        - Прекрати! - собственный голос донесся откуда-то издалека, так что Лиза вздрогнула, не сразу понимая, что это сказала она сама. Но звук, разрезавший гнетущую тишину комнаты, позволил вырваться из пут прошлого. Женщина подула на руки, пытаясь согреть озябшие пальцы, затем обняла себя за плечи, растирая и стараясь разогнать кровь. Все тело затекло, и идти было почти больно, но физическая боль переносилась значительно легче душевной.
        Лиза добрела до ванной, разделась и, включив душ, забралась под горячую воду. Такую горячую, насколько можно только было терпеть. И стояла там еще долго-долго, пока жар, окутывающий ее, не вытеснил все мысли.
        Зеркало запотело и пришлось, как в детстве, подуть на него, чтобы увидеть отражение. Сначала мутное и расплывающееся, но постепенно возвращающееся к своему нормальному состоянию. Надо успокоиться. Прийти в себя. Это сейчас важнее всего.
        Какой бы дрянью не была Валерия, у нее хватит здравого смысла сохранить в тайне все то, что случилось когда-то давно, а также, кем приходится ей Ильина. Она не станет вредить сама себе, рассказывая о том, что принесет одни проблемы. Да и теперь она ничего не сможет ей сделать. Их больше ничего не связывает. Все, что случилось, умерло еще пятнадцать лет назад. Вместе с той Лизой, какой она была тогда. А сегодняшняя Лиза ни за что не позволит ничему из прошлого воскреснуть.
        Глава 17
        - Юля, сегодня меня нет ни для кого. Разумеется, кроме доктора Соболева.
        Секретарша понимающе кивнула:
        - Конечно, Валерия Андреевна. Что-то еще?
        - Да. Сделай кофе. Только поживее, а не так, как ты делаешь обычно. Я хочу, чтобы он был горячий и крепкий.
        - Конечно, - опять закивала головой девушка и моментально исчезла из кабинета, а Валерия задумалась. Если бы Павел вчера отправился к ней, они могли бы до сих пор быть в постели. И тогда крепким и горячим сейчас был бы не кофе. Но Соболев опять оставил ее одну. Именно тогда, когда был так сильно нужен!
        Встреча в ресторане выбила ее из колеи. Настолько, что до Валерия до сих пор не вполне пришла в себя. Да и как ей было успокоиться, если появление этой дряни грозило крахом всему, что было в ее жизни?
        Поглощенная своими мыслями, она едва заметила вошедшую секретаршу. Та оставила кофе на столе перед начальницей и поспешила удалиться. Когда Валерия взяла чашку, она заметила, как дрожат руки. Только этого еще не хватало! Опустила чашку обратно на стол, борясь с желанием запустить ею в угол кабинета.
        Здесь не помогут ни злость, ни раздражение. Она сможет добиться своей цели, только если успокоится и как следует все взвесит.
        Как сестрица оказалась здесь? Это ведь несправедливо! Валерия была уверена, что они никогда больше не встретятся. В своем родном городке Сотникова не появлялась - было ни к чему. Да, она слышала, что Лиза тоже перебралась в Петербург, но вероятность встречи в таком огромном городе равнялась практически нулю. По крайней мере, до вчерашнего дня.
        Вчера же сбились какие-то алгоритмы, произошло что-то такое, чего никак не должно было случиться. Сестра не только вернулась в ее жизнь - она оказалась сотрудницей Соболева. А уж то, насколько Павел падок до красивых женщин, Валерия знала едва ли не лучше всех.
        Да, она не могла не признать, что спустя годы ее сестрица из незаметной серой мышки превратилась в довольно привлекательную особу. Такие смазливые лица нравятся мужикам. И, как Сотникова успела заметить, ее любимому доктору в том числе.
        От волнения и злости тело покрылось испариной, а в животе заныло. Мало того, что сестра появилась не вовремя, теперь придется приложить намного больше усилий, чтобы все-таки захомутать Соболева. Любым способом. Если для этого понадобится, чтобы Лизу вышвырнули с работы, значит, придется сделать и это. Она не допустит, чтобы та крутилась возле ее мужчины. Именно ее, хоть Павел пока это и не признал. Даже мысль о другой женщине рядом с ним была невыносимой, тем более собственной сестре.
        Все же успокоиться было куда труднее, чем ей бы хотелось. Валерию как будто рвал на части слепой гнев, смешанный с ревностью. Она поднялась из-за стола, так и не притронувшись к кофе, и начала мерить шагами кабинет. Ко всему прочему добавлялся еще и страх, что появление сестрицы может навредить не только ее личной жизни, но и делам.
        Если откроется то, что хранится в самых дальних тайниках души, страшно представить, к чему это может привести. Но нет! Такого ни за что не случится. Валерия остановилась посреди кабинета и прищурилась. Она это не допустит. Эта дрянь не сможет заполучить ни Павла, ни как-то навредить ей самой. Иначе пожалеет, что вообще родилась на свет.
        Страх отступил, и Сотникова рассмеялась. В самом деле, ей вовсе не стоит так переживать. Ее положение в обществе, связи и средства позволят исполнить все, что нужно. И устранить всех, кто встает на пути. Особенно ее. Она всегда мешала ей жить и продолжает мешать сейчас, значит, надо решить этот вопрос раз и навсегда.
        Елизавета Ильина - ошибка, которая должна быть исправлена и как можно скорее.
        Успокоившись и почувствовав прилив сил, Валерия решила позвонить Тимуру. Ее личный массажист был настоящим мастером своего дела. И настоящим мужчиной, чьи руки творили с ее телом чудеса. Сначала будет массаж, а потом она позволит ему задержаться. Агеев хорош, еще и влюблен в нее по уши, так, что готов примчаться по первому зову и ублажать ее весь день напролет. Пока это устраивает. Секс - лучшее средство от усталости и страхов, а пока рядом нет Соболева, пусть это место занимает Тимур. Все равно ему недолго осталось находиться в ее жизни, скоро это место будет принадлежать Павлу.
        Глава 18
        Он проспал часа три, но, как ни странно, этого времени хватило, чтобы восстановить силы. Еще и утро выдалось на удивление спокойным. Одна-единственная операция - и та была запланирована на вторую половину дня. После обеда Павел даже позволил себе немного расслабиться и спустился в кафе выпить кофе. Видимо, все же судьба решила сжалиться над ним и после кошмарных прошлых дней подарить несколько часов покоя. Он реально нуждался в этом времени. Знал, что вскоре все снова встанет на круги своя, опять навалятся дела, так, что будет не вздохнуть, поэтому маленький перерыв был настоящим подарком.
        - Кого я вижу! - Карина подошла к его столику, демонстрируя такое изумление, что Павлу стало смешно.
        - Ну, не переигрывай. Я иногда захожу сюда. Не все же пить кофе из автомата.
        Женщина рассмеялась.
        - А я вот все никак не решу, какой мне больше нравится. В нашем автомате он очень даже неплох. Но я рада встретить тебя здесь. Значит, полегчало немного?
        - Можно и так сказать, - он кивнул на соседний стул, приглашая ее присесть. - Составишь мне компанию? Заодно расскажи, как случилось, что у нас до сих пор такая тишина в отделении.
        - Бывает, - Карина улыбнулась в ответ. - Видимо, все будущие мамочки договорились повременить с родами. Должно же и нам иногда везти.
        - Не очень-то ты любишь свою работу, - Павел вопросительно приподнял бровь.
        - Ну не всем же быть такими фанатами своего дела, как ты. Я вообще думала, что работать мне не придется. Собиралась сидеть дома и заботиться о муже и детях.
        Соболев недоуменно уточнил:
        - Сидеть дома? Зачем тогда учиться на врача? Высшее образование для галочки можно было и попроще выбрать.
        Карина покачала головой.
        - Выбора у меня не было особо. Родители всегда мечтали, что я пойду по их стопам. Как они - по стопам своих родителей. А те - своих. Ты же знаешь, что у нас в семье нет другой профессии. Поэтому вопрос, где мне учиться, вообще не стоял. Я только надеялась, что это будет формальностью. Престижно же иметь жену-врача. И опять же, всегда вылечить может при необходимости.
        Они давно знали друг друга, хотя никогда не общались особенно близко, и подобные откровения стали для Павла неожиданными. Карина была из тех людей, с которыми и общаться, и работать было комфортно. Про таких говорят, что с ними надежно, и Реховская была именно надежной. И действительно хорошим врачом, потому слышать подобные рассуждения Соболеву было, по меньшей мере, странно. Он хмыкнул:
        - Не уверен, что жена-гинеколог существенным образом могла бы поправить мое здоровье. Ты не то направление выбрала, раз собиралась превратиться в домохозяйку. Надо было хотя бы на терапевта тогда идти.
        Карина, смеясь, закрыла лицо руками.
        - Профессор, преподававший нам гинекологию, нравился мне гораздо больше. Думаю, именно это оказало самое существенное влияние на выбор моей специализацию.
        Павел тоже рассмеялся.
        - Да ты полна сюрпризов! Вот уж не думал услышать что-то подобное. Но знаешь, я рад, что твоя мечта не сбылась, и ты сейчас не дома сидишь, а работаешь здесь. И я бы хотел, чтобы ты осталась в моей команде.
        - У тебя есть план, как избавиться от Ильиной? - Карина прищурилась и понизила голос до шепота. - Поделись со мной. Очень хочу, чтобы это случилось поскорее.
        - Чем она тебе так насолила? - подобное настроение коллеги и правда вызывало у него недоумение. Если кто-то и должен был переживать по поводу планов Ильиной на должность, так только он сам. Но как раз его это едва ли беспокоило. При мыслях об этой женщине его волновало совсем другое, а не то, что она может помешать его карьерному росту.
        - Мне - ничем, - Карина пожала плечами. - Просто не хочу видеть ее в роли заведующей. Я же говорила тебе, это место должно быть твоим. И так думаю не только я.
        - Давай не будем спешить с выводами, - ему действительно не хотелось говорить на эту тему.
        - Ты даже не спросишь, кто еще так думает? - Реховская явно удивилась.
        Павел кивнул.
        - Не спрошу. Я не любитель сплетен, ты же знаешь. Да это и неважно. Не мне, и не тебе решать, кто в итоге займет эту должность.
        - Пусть победит сильнейший? - задумчиво уточнила Карина. - Мне все же кажется, что ты неровно дышишь к этой Ильиной.
        - Тебе кажется, - он допил кофе, поднимаясь из-за стола. Как раз в тот момент, когда в кафе зашла Лиза.
        Заметила его и замерла в дверях, будто споткнувшись. И отчего-то побледнела. Огляделась по сторонам, облизала губы, как делает человек в минуты волнения, когда пытается справиться с внезапной сухостью.
        «А ведь она их не красит», - неожиданно подумал Павел, как завороженный, глядя на ее рот. Этого ее невинного жеста хватило, чтобы все прочие мысли вылетели у него из головы. Осталась только она. Красивая, взволнованная и до безумия желанная. Ему снова захотелось прикоснуться к ее губам. И не только к губам. Продолжить все, что они не закончили в тот вечер. И утолить, наконец, свою жажду по этой женщине.
        Рядом раздалось осторожное покашливание, и Соболев, будто очнувшись, перевел взгляд на Карину. Та тоже поднялась из-за стола, подошла вплотную и прошептала в самое ухо, почти мазнув по нему губами:
          - Доктор, вам нужно научиться скрывать свои эмоции. Если это видно мне, то видно и всем остальным, - она помолчала, продолжая стоять рядом, а потом добавила: - Я ей не доверяю. И тебе не советую. Роман с ней - самое неудачное, что может случиться сейчас. Подожди хотя бы, пока станешь заведующим.
        Он бы предпочел вообще никогда не связываться с Ильиной. Разум подсказывал, что это - самое верное решение. Вот только тело кричало о другом. А по-прежнему стоящая в дверях Лиза выглядела такой беспомощной, невинной и напуганной, что в сердце зародилась какая-то странная и абсолютно неправильная потребность защитить ее. Знать бы еще только, от кого или чего.
        Глава 19
        Лиза увидела, что Соболев направился к выходу, едва только она появилась в кафе. И мимолетный поцелуй доктора Реховской тоже не могла заметить. Стало еще тяжелее. Она и так сходила с ума от волнения из-за того, что собиралась сделать, еще и увиденное абсолютно не располагало к общению. Но раз решила, надо было идти до конца. Иначе в следующий раз она неизвестно когда снова осмелится сделать этот шаг.
        Когда Павел поравнялся с ней, осторожно, почти шепотом произнесла:
        - Доктор, а я вас искала.
        Соболев нахмурился. Он понял наверняка, что речь должна была пойти не о пациентах, вряд ли бы в этом случае пришлось осторожничать. Выходит, любой разговор с ней, помимо рабочих тем, для него неприятен? Лиза приказала себе не думать об этом. Пусть так, сейчас важно совсем другое.
        - Зачем? - всем своим видом он показывал, что спешит. И без того растерянная, женщина смутилась еще больше. Павел кивнул в сторону окна, призывая ее следовать за ним. Она предпочла бы говорить на такую деликатную тему где-то в более уединенном месте, но сейчас выбирать не приходилось.
        Какое-то время молчала, собираясь с мыслями и просто смотрела на него. Настороженный и явно недовольный, он все равно выглядел потрясающе. На лоб упала непослушная прядь волос, и Лиза с трудом сдержалась, чтобы не протянуть руку и не поправить ее.
        - Слушаю.
        Такое скупое слово и почти отстраненный вид, а женщина совершенно некстати снова вспомнила их прощание у подъезда. И машинально перевела взгляд на рот мужчины, отчетливо замечая, какая влажная у него верхняя губа. Как тогда, при поцелуе - тоже влажном и горячем.
        Ей показалось, что в животе что-то оборвалось, ухнуло куда-то вниз, отзываясь болезненной тяжестью, и говорить стало еще труднее. Да и Соболев, похоже, не слишком был расположен к общению. Так они и стояли, и смотрели друг на друга в становящейся все более напряженной тишине.
        - Так что вы хотели? - наконец уточнил мужчина, сухо и резко, но во взгляде, брошенном на нее, Лизе привиделось что-то еще. Что-то, совсем не согласующееся с таким тоном. Как будто он чувствовал совсем иное, чем пытался показать. Да и она боролась с собой из последних сил, стараясь сохранить самообладание.
        - Что вы хотите? - повторил Павел.
        Она с трудом выдавила из себя подобие улыбки.
        - Вам это прекрасно известно. Я хочу стать заведующей.
        Соболев приподнял бровь, и его черты стали жестче. Приоткрыл рот, собираясь что-то произнести, но, прежде чем он заговорил, Лиза пояснила:
        - Но сначала мне нужно вам сказать, что я еще кое-что хочу.
        Он по-прежнему был напряжен, но, возможно, не слова, а тон ее разожгли в нем любопытство, и следующий вопрос мужчина задал уже более спокойно:
        - И что же это такое?
        - Мне нужна консультация… специалиста. Я хочу… стать пациенткой.
        Глаза мужчины расширились, и он с недоумением уставился на нее.
        - Не надо так смотреть… - ей стало еще более неловко. - Я не имела в виду стать именно вашей пациенткой.
        Ей удалось сказать об этом вслух, хотя она была почти в шоке. С трудом верила, что все-таки решилась на подобный поступок и набралась достаточно смелости.
        А Павел долго молчал, не сводя с нее глаз и думая о чем-то своем. Потом легонько приобнял ее за плечи.
        - Я так и не подумал. Пойдемте в кабинет. Там и поговорим.
        Сейчас его тон сделался совершенно обычным, и это было так странно, что Лиза едва не рассмеялась. Но и на это у нее не было сил из-за смущения. Ведь до сегодняшнего утра она и представить не могла, что посвятит Соболева в свою жизнь. В такие подробности, о которых не знали многие из куда более близких ей людей.
        - Присаживайтесь, - уже в кабинете он отодвинул стул, дожидаясь, пока Лиза сядет, а потом сам опустился на соседний.
        - Если вы готовы говорить, то я готов выслушать вас.
        Снова повисло тяжелое молчание, во время которого женщина пристально смотрела на доктора. Его взгляд, обращенный к ней, был настолько сосредоточенным и прямым, что выдерживать это становилось все труднее. Ну и заварила она кашу! И, что самое страшное, теперь поздно отступать назад. Или нет?
        - Я могу обратиться в другую клинику, если здесь неудобно… - кажется, от волнения у нее захрипел голос.
        Мужчина покачал головой.
        - В этом нет нужды, - но в его словах было столько холода, что Лиза не выдержала и поднялась.
        - Простите, мне не следовало…
        - Останьтесь!
        Его голос дрогнул, и не заметить этого было невозможно. Ее сердце застучало быстрее, будто норовя вырваться из груди, - теперь казалось, что Соболев взволнован и смущен ничуть не меньше ее самой.
        Наверно как-то так чувствуют себя люди, пробирающиеся по минному полю и ожидающие, что в любой момент где-то совсем рядом может разорваться бомба, разнося все вокруг. Но назад пути уже не было.
        - Я…
        Она попыталась встать, но Павел жестом остановил ее.
          - Если хотите, я могу договориться, чтобы вас осмотрел кто-то другой. Доктор Реховская, например. Карина - отличный специалист. Можно пойти к ней прямо сейчас, если вы не против, думаю, что она найдет время по моей просьбе.
        О да, по твоей просьбе она непременно найдет время, - с тоской подумала Лиза, вспоминая недавнюю сцену в кафе, свидетелем которой она стала. Но ее ведь не касается личная жизнь Павла Соболева. Совсем не касается. И если Реховская действительно хороший врач, будет намного лучше оказаться у нее, чем у самого Павла.
        - Не хотите рассказать, что именно вас беспокоит?
        Она качнула головой. Ее накрыла новая волна паники: делиться с ним как раз и было труднее всего. Но при этом она прекрасно понимала, что другого такого специалиста нет. Даже ее собственные знания и опыт не идут ни в какое сравнение с тем, на что способен он.
        - Не теперь. Возможно, позже. Сейчас будет лучше, если вы вообще забудете о нашем разговоре.
        - Это вряд ли. Не уверен, что смогу это сделать.
        - Но я не ваша пациентка!
        Его лицо снова стало жестким.
        - Этот разговор начал не я.
        Лиза поднялась.
        - Тогда я и закончу его.
        Она подошла к двери и взялась за ручку, чтобы открыть, но остановилась в нерешительности. Стоило ли вообще поднимать эту тему, если теперь она позорно и со страхом бежит, так и не доведя дело до конца? Может быть, все же лучше поступиться своей гордостью и, наконец, узнать ответ на вопрос, который уже много лет не дает ей покоя?
        - Мне нужно выяснить, смогу ли я забеременеть и выносить ребенка.
        Глаза мужчины широко распахнулись, но, прежде чем он успел что-то ответить, Лиза опередила его.
        - Мне тяжело говорить с вами об том, и я понимаю, что, наверно, ошарашила вас.
        Уголки его губ приподнялись, но глаза остались серьезными.
        - Меня не так легко ошарашить, так что не беспокойтесь по этому поводу. Что же качается вашей проблемы, думаю, после осмотра Карины мы сможем обсудить этот вопрос более обстоятельно. Если вы не против, она проконсультируется со мной потом.
        - Нет, - шепотом ответила Лиза и тут же пояснила, понимая, что такой ее ответ может показаться двусмысленным. - Нет, я не против.
        Глава 20
        Павел заполнял истории болезни, но машинально, не слишком вникая в то, то писал. Опыт позволял действовать по давно впечатавшимся в сознание шаблонам, в то время как мысли его были заняты совсем другим. В сердце прокралось волнение, тревога, справиться с которой ему до сих пор не удалось. Как перед операцией, в успехе которой он не был уверен. Только операций его не ждало сегодня больше, а вот узнать новости о Лизе еще только предстояло.
        Ее признание не давало покоя. Он не слишком удивился, что Ильина решила получить ответ на свои вопросы именно в этой клинике. Странным было другое. Почему она, врач, специалист, причем специалист высочайшего уровня, вообще задает подобные вопросы. У нее наверняка было множество поводов и вариантов получить ответ на них. Если не дать самой, то проконсультироваться у кого-то значительно раньше. Отчего же она не сделала этого? Зачем ждала так долго? Он точно не знал, сколько именно времени Лизе пришлось ждать, но был уверен, что не месяц и, возможно, даже не год. Намного дольше. ПОЧЕМУ??? И почему именно теперь она решилась все изменить?
        Эта женщина не выходила у него из головы. Привлекала так сильно, как уже давно никто не привлекал, тем самым усложняя все еще больше.
        Ход его размышлений прервал стук в дверь. Павел отложил бумаги, потирая виски.
        - Открыто.
        Как он и ожидал, в кабинет зашла Карина. Прошла к креслу, опускаясь туда с заметной усталостью.
        - Закончили? - уточнил Соболев.
        Женщина кивнула.
        - Да, я пришла сразу, как и обещала тебе.
        - Спасибо, - кивнул он, выжидательно глядя на Реховскую.
        Та заметила его пристальный взгляд и усмехнулась, заправляя под шапочку выбившуюся на лоб прядь волос.
        - Ни о чем другом думать не можешь? Чем она тебя так зацепила?
        - Кажется, ты должна отвечать на вопросы, а не задавать их.
        - Должна? - переспросила Карина с улыбкой. - А ты ничего не путаешь? Осмотр был неофициальным, так что формально я ничего не делала. И уж тем более не должна отчитываться.
        Это была шутка, разумеется, вот только как раз к шуткам он был сейчас меньше всего расположен.
        - Давай по делу.
        Женщина помолчала, глядя на него, потом снова хмыкнула.
        - Да, здорово тебя зацепило.
        - Карина! - это уже начинало надоедать: ее намеки и выводы. Если она и права, в любом случае, это касается только его.
        - Ладно, остынь. Все у нее нормально. Ну, насколько я смогла понять без досконального обследования. Но думаю, в нем нет необходимости. В таких вещах я редко ошибаюсь. И потом, она уже рожала.
        Павел ошеломленно уставился на коллегу.
        - Ты уверена? - и тут же осознав, какую ляпнул глупость, мотнул головой: - Прости. Конечно, уверена. Я просто не понимаю…
        Реховская кивнула.
        - Вот и я не понимаю. Не будь у нас этого факта, все могло бы оказаться сложнее. А так действительно неясно, из-за чего она решила, что не сможет родить еще раз.
        Соболева тоже очень интересовал этот вопрос.
        - Я пыталась выяснить у нее, - призналась Карина. - Но она дала понять, что не собирается обсуждать это со мной.
        - Ясно… - он очень старался выглядеть как можно более безучастным, но выходило это плохо. Тем более, что слова Реховской его весьма озадачили. Что происходит на самом деле? Если у Ильиной действительно уже есть ребенок, почему она сомневается в своей способности забеременеть снова? Или не есть, а был? А потом что-то случилось, и теперь она попросту боится? Пробовала зачать, но попытки оказались неудачными?
        Все это было бы логичным для обычной женщины, но не для претендента на должность заведующего гинекологическим отделением в одной из ведущих клиник города. И здесь вряд ли был бы уместным принцип «сапожник без сапог». Лиза была умной женщиной и талантливым врачом, что делала всю эту ситуацию еще более непонятной.
        - Что собираешься делать дальше? - уточнила Карина.
        Он покачал головой.
        - Пока не знаю. Мне нужно подумать. Спасибо за помощь.
        - Да не за что, - женщина поднялась, явно понимая, что на данный момент ее миссия исчерпана. - Обращайся, если что. И да, Ильина ждет тебя в ординаторской. Там сейчас больше никого нет, так что вы сможете спокойно поговорить.
        У него внутри царил полнейший хаос, и оставалось лишь надеяться, что это не слишком бросается в глаза со стороны. Павел зашел в кабинет, оценивающим взглядом осматривая сидящую на диванчике женщину. Лиза выглядела собранной и вроде бы спокойной, но он все равно понял, что она испытывала такое же смятение. Но при этом ей удавалось оставаться необыкновенно притягательной. Волосы слегка растрепались, выбиваясь из прически, несколько прядок упало на плечи, глаза потемнели и казались такими глубокими, что одного взгляда было достаточно, чтобы окончательно потерять голову. В нем опять проснулось желание, снова не вовремя и неуместно, но он ничего не мог поделать с собой.
        - Что сказала Карина Евгеньевна? - ее голос слегка дрожал. - У меня все в порядке?
        - На первый взгляд, да, с вами все хорошо, - подтвердил он.
        Женщина неслышно выдохнула, как будто с облегчением, но потом осторожно уточнила:
        - У нее не возникло никаких подозрений?
        - А должны было возникнуть? - вопросом на вопрос ответил Соболев, внимательно глядя на нее. Он пытался подобрать подходящие слова, чтобы спросить о том, что его волновало и при этом не слишком глубоко влезть в ее душу. - Почему вы не сказали, что у вас уже есть ребенок?
        Лиза опустила глаза.
        - У меня нет ребенка.
        Значит, что-то действительно случилось. Он знал, что своими словами, скорее всего, причиняет ей боль, но и не выяснить не мог.
        - Простите, если я говорю о неприятных вещах. Но вы ведь понимаете, о чем я. Вы уже рожали, откуда тогда страхи, что это не получится снова? При первых родах были осложнения?
        Уголки ее губ приподнялись, но улыбка вышла слабой и горькой.
        - Можно и так сказать.
        - А точнее? - он слишком близко подошел к ее тайнам, к чему-то такому, что причиняло ей откровенную и глубокую боль. И откуда-то знал наверняка, что после ее слов, после признания, если оно состоится, все изменится. Точно не сможет остаться таким, как прежде.
        Лежащие на коленях руки Лиза сжала в замок, так сильно, что костяшки пальцев побелели. А когда заговорила, Павел поразился тому, как устало и потерянно звучал ее голос.
        - Я попала в аварию перед самыми родами. Ребенок… - продолжение фразы мужчина, скорее, прочем по едва шевелящимся губам, чем действительно смог расслышать, - ребенка спасти не удалось.
        Соболев молча выругался, содрогаясь от услышанного. Будто снова оказался в операционной, как совсем недавно, ощущая собственную беспомощность, от того, что ничем не может помочь.
        - Мне жаль…
        - Мне тоже, - она была такой бледной и несчастной, что Павел вообще пожалел, что затеял этот разговор. Но, с другой стороны, проблему ведь не решить, не разобравшись в ней.
        Лиза какое-то время молчала, а потом пояснила: - Я не решилась спросить у врачей тогда. И потом тоже. Просто не нашла в себе сил для этого разговора. Боялась. И до сих пор боюсь.
        Она закрыла глаза, будто погружаясь в свои воспоминания.
        - Меня ведь всю беременность уверяли, что все хорошо. Несмотря на… - не договорив, на что именно несмотря, она моргнула и уставилась на Соболева глазами, полными слез. - Только никто не мог предположить, что меня собьет пьяный ублюдок и бросит умирать на трассе. И что, когда я окажусь в больнице, будет уже слишком поздно.
        Ему показалось, что волосы на его голове становятся дыбом, а повисшая в кабинете тишина стала поистине зловещей. И раздавшийся в этой тишине звонок телефона был сродни выстрелу, оглушающему, ослепляющему. Сметающему все на своем пути.
        Мужчина вздрогнул и ухватился рукой за стул, словно боялся не устоять на ногах. Поднял трубку. Вникнуть в услышанное удалось не сразу.
        - Сейчас буду.
        Не сводя с него глаз, Лиза поднялась со своего места.
        - Что-то случилось?
        Павел кивнул.
        - Да, срочная операция по скорой. Мне надо идти.
        - Конечно, - силясь, она выдавила из себя улыбку. - Спасибо, что выслушали меня.
        Он качнул головой. Никаких внятных слов не было. Не сейчас. Ему нужно собраться с мыслями, а уже потом что-то сказать по поводу всего того, что он услышал. Если у него в принципе найдутся хоть какие-то слова.
        Поспешил в операционную, приказывая себе думать о предстоящей операции. Только об ней. Не о странном, нелепом, немыслимом совпадении. Это только совпадение. Судьба ни за что не могла сыграть настолько грязную шутку с ним.
        Глава 21
        Рабочий день подошел к концу, и в ординаторской никого не осталось. Дежурный врач находился в другом отделении, все остальные разошлись, а Лиза стояла у окна и никак не могла заставить себя сдвинуться с места. Чай, который она налила после того, как вернулась от Соболева, давно остыл, но так и остался нетронутым. Рядом на блюдечке лежал бутерброд, который по ее просьбе принес из кафе кто-то из коллег. Она даже не помнила, кого именно попросила об этом. Откусила кусочек и отложила, потому что не только не было аппетита, но и вкуса она практически не различала.
        Мысли не давали ни успокоиться, ни сосредоточиться на чем-то другом. Она вообще с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться, но к горлу все равно подступал горьковатый, колючий ком, который мешал нормально дышать. Хотя плакать о том, что сделано, не стоит. Даже если бы ей вдруг предоставился случай начать все сначала, она поступила бы так же. Поэтому не о чем жалеть.
        Неожиданная встреча с сестрой разбередила старые раны. Вернулось ощущение потери, с которым Лиза жила прежде почти постоянно и которое лишь относительно недавно начало утихать. Время в самом деле лечило, но лечило слишком медленно, не позволяя забыть, лишь притупляя боль и пряча ее где-то глубоко-глубоко в недрах души. Но ни забыть совсем, ни тем более простить она не могла. Знала, что тем самым усложняет собственную жизнь, но не находила в себе сил, чтобы просто переступить через это.
        Уже одно то было хорошо, что она перестала мечтать о мести. Пока воспоминания были свежи, только и думала о том, что расквитается и с сестрой, и с тем негодяем, который оказался тогда на дороге. А потом постепенно поняла, что это ничего не изменит. Ребенка месть не вернет, рассчитывать на то, что ей удастся, наконец, завоевать любовь или хотя бы участие со стороны Валерии тоже не приходилось. Ну и что с того, если она сможет все доказать? Это вряд ли принесет облегчение. А воевать до конца жизни Лиза не хотела. Уж лучше забыть… или сделать вид, что забыла. И жить дальше так, как будто у нее нет никого на целом свете. Надеяться лишь на себя, тогда и обижаться в случае возникающих проблем тоже можно будет только на себя.
        Она еще раз прокрутила в голове разговор с Кариной, а потом - с Соболевым. Вспоминала изумленное лицо Павла, когда заговорила о беременности. Что же, его удивление понятно. Ведь мужчина видел в ней свою соперницу, претендентку на ту же самую должность. А разве можно быть беременная заведующая? И уж точно не предполагал, что она может оказаться в числе пациентов еще и с такой деликатной проблемой.
        Еще вчера Лиза не собиралась делать ничего подобного. В самом немыслимом сне не смогла бы увидеть, что обращается к Соболеву за помощью, как к врачу. На то было множество причин и, пожалуй, самая главная - ее нездоровая реакция на этого человека. Лиза и так испытывала большие сложности в построении отношений. Руслан - яркий тому пример. Она ошибалась, из раза в раз, и как-то очень тяжело училась на собственных ошибках. А отношения с Павлом стали бы такой ошибкой. Любые отношения. Как с мужчиной и как с врачом. Она вряд ли бы смогла разделить эти две стороны в нем. Каким бы потрясающим специалистом он ни был, он, прежде всего, оставался мужчиной, причем тем мужчиной, на которого у нее не получалось смотреть спокойно. А сознательно искушать себя… к чему?
        Но после встречи с Валерией ей вдруг захотелось что-то поменять. Выбраться из трясины собственных страхов. Доказать себе, что она не сдалась тогда, и, тем более, не сдастся сейчас. Не позволит этой женщине одержать победу.
        Лиза многие годы запрещала себе думать о том, что может забеременеть повторно. Первый опыт, от начала до конца, оказался более чем трагичным, и от него на всю жизнь осталась травма. Иногда случались минуты, как правило, приходящие совсем не вовремя, когда ее накрывали мысли о произошедшем, и вместе с этими мыслями охватывала тоска.
        Теперь же, кажется, появился шанс перестать тосковать и мучиться. Если Карина права, то Лиза действительно может попробовать. Позволить себе то, на что решалась так давно. Ради этого она готова даже поступиться своим желанием занять должность.
        С того времени страх стал почти постоянным ее спутником. Сначала она просто боялась, а уже потом, как врач, понимала, что это страх далеко не безоснователен. В ту ночь было слишком много крови, боли, которая никак не хотела стихать и еще больше - переполняющего ее ужаса. В подобных случаях женщинам часто ставили неутешительный диагноз, только на ее практике было несколько схожих примеров. Но может быть теперь, наконец, все изменится? Слова Павла вселили надежду. Пусть слабую, совсем крошечную, но, если есть хотя бы ничтожный шанс, Лиза им непременно воспользуется. Она разберется с работой, а потом родит малыша.
        Главное, сосредоточиться на том, что действительно нужно и перестать думать обо всех других вещах. И уж тем более выбросить из головы любые глупости, связанные с доктором Соболевым.
        Это будет не просто, но Лиза справится. Она врач, профессионал, который должен уметь отличать личное от служебного. И хоть почти нарушила это правило, была уверена, что больше не допустит ничего подобного. Он ее коллега - и точка. Ничего личного. Если даже он действительно спит с Валерией, или с Реховской, - да хоть с ними обеими! - это его дело. Мастерство врача от этого не пострадает, а человеческие качества Соболева ее вообще не должны волновать.
        Глава 22
        - Ну что, сегодня все прошло отлично? - Антон выглядел явно уставшим после операции, но при этом был доволен.
        - Сегодня да, - подтвердил Павел, - но это не значит, что я забыл прошлый раз. Не рассчитывай, что можешь расслабиться.
        - Расслабишься с тобой, как же, - буркнул Кузьменко, криво улыбаясь. - Знаешь, о чем я все чаще думаю? Зря ты отказался преподавать в академии. С твоими способностями воздействовать на людей, ты бы научил студентов клевать с твоей руки, и смотреть на это было бы приятно.
        - Вот как? - Соболев усмехнулся. - Не очень понимаю, как это может повлиять на процесс учебы и подготовку специалистов.
        - Они бы во всем тебя слушались. И боялись.
        Павел скривил губы.
        - То-то я и смотрю, ты дрожишь прямо от страха, - он плохо понимал, к чему именно клонит Антон. - Если это был комплимент, то получилось не очень.
        - Паш, к чему твой сарказм? Я ведь совершенно искренен.
        В это верилось с трудом, но спорить и вникать во все сейчас не было желания. Поэтому Павел лишь кивнул.
        - Ладно, спасибо. Но преподавание - это не мое. Мне больше нравится работать, как говорится, в полевых условиях, чем протирать штаны на кафедре.
        Кузьменко развел руками.
        - Зато сколько прекрасных девушек было бы в твоем распоряжении. Ты стал бы самым востребованным профессором.
        А вот это уже совсем было не смешно. На что он намекал? Свои отношения с женщинами Павел не обсуждал на работе, да и повода особенно не давал думать о себе подобным образом. И вообще странно было слышать такие рассуждения от человека, с которым они много лет проработали бок о бок. Или после прошлой взбучки он действительно затаил обиду и теперь ждет удобного случая, чтобы поквитаться? Но мстить и отыгрываться - это так по-детски!
        - До профессора мне далеко. Да и я уже говорил: научная карьера меня мало интересует.
        - Зря, - вздохнул Антон. - Зато не пришлось бы воевать с Ильиной.
        Вот как. Значит, дело в Ильиной. За все прошедшие дни он ни с кем не говорил об этом. Разве что с Кариной, но и то вскользь. И не подозревал, что кого-то так сильно данный вопрос может занимать. Недооценивал ситуацию, оказывается.
        - Я не знаю, чем тебе помочь, но меня это здорово беспокоит.
        Павел кивнул.
        - Тогда иди и волнуйся где-то в другом месте, - он чувствовал усталость и желание как можно скорее завязать с этим неприятным разговором. - У меня еще куча дел.
        Казалось, Антон еще что-то хотел возразить, но потом передумал и направился к двери. Уже у самого выхода обернулся и сказал:
        - Пригляделся бы ты повнимательней к ней. Она точно не так проста, как кажется. И мне почему-то кажется, что за ее спиной кто-то стоит. Кто-то, кто не сильно любит тебя.
        Соболев вздохнул, чувствуя, что еще немного - и он точно сорвется. Терпеть не мог, когда другие так настойчиво лезли в его дела. Но нельзя. По крайней мере, не так откровенно. Хорош из него выйдет руководитель, если будет не в состоянии держать себя в руках и сдерживаться в ответ на провокации сотрудников. А то, что это провокация, он не сомневался. В прошлый раз Кузьменко убеждал его закрутить роман с Лизой, теперь настаивает, что она держит камень за пазухой. Непонятно пока, что за цели у него, но поддаваться в любом случае нельзя.
        - Я разберусь, Антон, ты иди. Мне правда надо работать.
        Как только дверь за ним закрылась, Павел опустился в кресло и задумался. Может, и было что-то верное в этих словах. Конечно, Лиза не сама решила занять должность, кто-то подал ей эту идею. И, возможно, этот кто-то действительно хотел подвинуть его. Но вот с какой целью? Он не помнил, кому мог настолько помешать или перейти дорогу.
        Только ни думать об этом, ни, тем более, обсуждать с Ильиной подобные вопросы не было никакого желания. Он хотел, очень хотел ее увидеть, но совсем не для того, чтобы говорить.
        Его переполняло желание прикоснуться к ней. С того мгновенья, как он узнал вкус ее губ, ощутил близость податливого тела, это желание было почти постоянным. Он хотел ее все время!
        Намерение побыстрее оказаться дома и завалиться спать внезапно отошло на второй план. Может, стоило позвонить одной из своих знакомых? Пригласить ее в ресторан, а потом продолжить общение? Ему точно нужен хороший секс. Может быть, это поможет прогнать мысли о Лизе и унять жар в паху.
        Но нет. Вряд ли какая-то другая женщина сможет ее заменить. Он уже допустил ошибку, связавшись с Сотниковой, хоть и на одну ночь. С Лизой одной ночи ему точно не хватило бы, но ведь он дал себе слово больше не прикасаться к ней.
        Павел запустил руку в волосы. Ему нельзя прикасаться к ней, но поговорить, пожалуй, стоит, хоть и не о том, на что намекал Антон. В прошлый раз их разговор остался незаконченным, и это не шло из головы. Если бы только его не вызвали на операцию!
        Он понимал, что, скорее всего, это злая шутка воображения. Лиза не могла оказаться той женщиной. Никак не могла. Но все же полностью игнорировать сходство ситуаций было нельзя. Тем более, что и возраст похож, напомнил он себе, ощущая, как текут по спине холодные струйки пота.
        Все это было кошмарно. Он должен убедиться, что Ильина - это совсем другой человек. Понять, что ошибся, и успокоиться, наконец. Знакомый дьявол куда лучше того, которого не знаешь…
        Он взял со стола телефон и повертел его в руках. Позвонить ей? Хватит ли у него мужества это сделать? Но, с другой стороны, чем дольше он тянет, тем сильнее накручивает себя. А это точно не приведет ни к чему хорошему.
        Набрав номер Лизы, долго ждал, вслушиваясь в тишину. И уже собирался отключиться, когда, наконец, она ответила:
        - Да?
        - Лиза.
        Надо было сказать: Елизавета Андреевна, но он сообразил слишком поздно, когда в трубке повисла ощутимая пауза.
        - Это Соболев.
        - Да, я вас узнала. И как раз сама собиралась звонить.
        Хотя он и намеревался устоять перед тем впечатлением, которое женщина на него производила, Павел ощутил, как внутри у него все сжалось.
        - По какому поводу?
        Она снова сделала паузу, будто сомневаясь в том, что собиралась сказать, но потом все же произнесла.
        - Мы ведь не договорили сегодня.
        - Тогда, может быть, вы составите мне компанию во время ужина?
        Лиза опять замолчала, и на этот раз ее молчание длилось так долго, что он не выдержал и уточнил:
        - Вы еще здесь?
        - Да, - ее голос вроде бы звучал обычно, но это спокойствие показалось наигранным. Оттого еще более неожиданными оказались следующие слова: - Хорошо, я согласна.
        Павел уточнил, когда именно заедет за ней, а затем положил трубку и спросил у самого себя, действительно ли ему нужен ответ на то вопрос, что не давал ему покоя. И что он станет делать, если это ответ окажется положительным?
        Глава 23
        Лиза была в буквальном смысле потрясена: ее ждал ужин с Соболевым. Ужин, на который мужчина ее пригласил, а она добровольно согласилась. Это было удивительно, волнующе и… страшно. Страшно в первую очередь из-за того, что она не знала, чего ждать от предстоящего вечера. И если свои мотивы ей мало-мальски были ясны, то что двигало Павлом, она совершенно не понимала. Действительно ли он хотел поговорить лишь о ее диагнозе и обследовании? Но это вполне было можно сделать в больнице, совсем ни к чему тратиться на ресторан. А если речь пойдет о работе и об их предстоящей борьбе за должность - тогда тем более странно делать это во время ужина.
        Думать же о том, что Соболев назначил ей свидание, Лиза не могла. Не хотела. Это было действительно опасно: слишком сильное впечатление производил мужчина на нее. И нельзя ни в коем случае было допустить, чтобы эти чувства вырвались из-под контроля.
        Она тщательно перемерила почти весь свой гардероб, выбирая наиболее подходящий вариант, наконец, останавливаясь на достаточно сдержанной розовой блузке и черной юбке. Стянув волосы в узел на затылке и прикрыв шею платком в тон блузке, женщина осталась довольна. Важно было продумать все до мелочей, чтобы ненароком не допустить ошибку. Ведь она не только не собиралась производить впечатление на Павла Соболева, но и не хотела позволить ему думать, что этот ужин что-то особенное значит для нее.
        Ругая себя за то, что мужчина так на нее действует, Лиза взглянула на часы и подумала, что нужно чем-то занять себя в предстоящие полчаса до его приезда. Чем-то отвлечься, чтобы волнение не совсем ею завладело. В это время раздался звонок в дверь. Это оказалось совершенно неожиданно: после последней встречи подруга точно бы не явилась без предупреждения, да и Руслан вряд ли бы решился на активные действия так скоро.
        Она поспешила открыть, но застыла, ошеломленная, чувствуя, как холодеют руки и ставится тяжело дышать: на пороге стояла ее сестра.
        - Что ты здесь делаешь?
        Не дожидаясь приглашения, Валерия прошла в коридор.
        - Не помню, чтобы разрешала тебе зайти, - первая вспышка ужаса и изумления отступила, и теперь Лизу переполнял гнев. Больше всего на свете хотелось выкинуть Сотникову за дверь, но не драться же было с ней.
        Та же, не разуваясь, прошла в комнату, с ухмылкой оглядываясь по сторонам.
        - Неплохо для съемной квартиры. Твой вкус явно изменился в лучшую сторону.
        - Что тебе нужно? - повторила свой вопрос Лиза, до боли стискивая пальцы в кулаки.
        Сотникова пожала плечами.
        - Мне показалось, в прошлый раз наш разговор остался незаконченным.
        - Нам с тобой не о чем говорить.
        - А мне кажется, что есть, о чем.
        - Я не только говорить - видеть тебя не хочу.
        Валерия уселась в кресло и взглянула на нее.
        - Не очень-то ты любезна со своей родной сестрой.
        - Родной? - переспросила Лиза, внезапно ощущая, как ее разбирает смех. Кем-кем, а родной эта женщина для нее не была и уже никогда не станет. - И ты мне не сестра. Ты шлюха и дрянь.
        У Сотниковой не дрогнул ни один мускул на лице, она лишь немного прищурила глаза, но и этого малейшего признака хватило, чтобы понять: Лизе удалось зацепить ее больное место.
        - Решила показать зубы?
        - Валерия, уходи. Просто убирайся из моей квартиры и из моей жизни, или пожалеешь!
        Теперь лицо женщины потемнело, и морщины на коже стали заметнее. Каким бы ни был удачным макияж, ему не скрыть следов времени, особенно если к этому еще приложили свои руки злоба и ненависть. А уж их-то в жизни Сотниковой было предостаточно. Скоро ей снова придется делать подтяжку. Очередную. А через какое-то время вообще не останется кожи и подтягивать будет попросту нечего. Эта мысль снова заставила Лизу улыбнуться.
        - И что же тебя так веселит? - потребовала объяснить ее незваная гостья.
        - Да просто подумала, что станешь делать, когда закончится кожа на подтяжки.
        - Ах ты тварь! - и как только нашла силы удержаться на месте и не вцепиться в лицо? Лиза отчетливо видела, что именно этого ей хотелось сейчас больше всего. - Как ты смеешь так со мной говорить?!
        - Я смею делать все, что хочу. Уже давно. И ты не сможешь этого изменить. Больше не сможешь.
        - Я не была бы так уверена на твоем месте. У меня до сих пор достаточно сил и связей, чтобы разобраться с тобой.
        Лиза выдохнула, ощущая, как постепенно к ней возвращается самообладание. Прошлое не вернется. И власть Валерии над ней тоже не вернется. Как бы та ни пыталась.
        - Ты не на моем месте, к счастью. И если пришла запугивать меня, то напрасно тратишь время. Пошла вон!
        Она метнулась в коридор, к двери, дернула ручку, намереваясь любым способом избавиться от навязанной компании. Если Валерия не уйдет сама, значит, придется ее выставить силой.
        Сотникова приблизилась почти вплотную и прошипела:
        - Сейчас я уйду. Но не думай, что так просто избавилась от меня. Очень скоро придется убраться тебе. И из клиники, и подальше от Соболева.
          - Так вот в чем дело? - горько усмехнулась Лиза. Боится, что Павел бросит ее? Что же, очень вероятно. Странно вообще то, что он в принципе обратил на нее внимание. С его внешностью и возможностями очаровать любую женщину, тратить время и силы на эту…
        Она мотнула головой, прогоняя подобные размышления. Ее не касается, с кем спит Соболев. А вот Валерии она точно больше не позволит вставать на своем пути.
        - У тебя больше не получится избавиться от меня.
        На лице Сотниковой появилась глумливая улыбка.
        - Это мы еще посмотрим.
        - Обязательно. А сейчас уходи.
        Страх не оставил ее до конца, но теперь к нему добавилось другое чувство: удовлетворение от ощущения, что она наконец-то смогла сделать то, о чем мечтала много лет: дать отпор этой женщине. Защитить себя. Конечно, Лиза понимала, что это далеко не конец, и так просто Валерия не отступится, но первый шаг, самый сложный, был сделан. Она проговорила, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее:
        - В следующий раз, когда решишь встать на моем пути или чем-то мне навредить, вспомни о том, что я могу отплатить.
        На лице Сотниковой отчетливо проступили багровые пятна.
        - Лучше бы тебе заткнуться сейчас, пока не пожалела о том, что говоришь, - она помолчала, словно давая Лизе время осознать услышанное. - Ты же знаешь, что я способна на все, когда добиваюсь желаемого. А сейчас я желаю избавиться от тебя.
        От этих слов по коже пробежал озноб, но показывать собственную реакцию Лиза не собиралась. Больше никогда она не позволит себя сломать, чего бы ей это ни стоило! Распахнула дверь еще шире:
        - Уходи!
        Валерия вышла, но уже в подъезде обернулась, окидывая ее взглядом с головы до ног.
        - Кстати, совсем забыла спросить. Где сейчас тот ублюдок, которого ты родила?
        Глава 24
        Лиза выглядела уставшей, будто растерявшей остатки сил. Когда в конце ужина официант принес чай, и она дотронулась губами до ободка чашки, Павел в очередной раз за этот вечер подумал о том, как сильно хочет снова ощутить вкус ее губ. Такие мысли тотчас болью отозвались в паху. Что эта женщина сотворила с ним?
        Он забрал ее из дома и привез на ужин, как и договаривались. И хотя Ильина ничего не сказала, трудно было не заметить, что она чем-то расстроена. Улыбка, блуждающая на лице, была задумчивой и натянутой, а в глазах то и дело мелькало какое-то странное сочетание страха и вызова.
        Может быть, она снова поссорилась со своим любовником? Соболев усмехнулся, когда подумал об этом, осознавая, что чего-то такого ему бы очень хотелось.
        Но надо было отдать Лизе должное: что бы ни происходило у нее внутри, внешне она изо всех сил старалась сохранить самообладание. Это вызывало одновременно и любопытство, и восхищение. Павел многое бы отдал, чтобы узнать, какие мысли таятся в ее голове, и какая печаль кроется в глубине глаз. Но угадать он не мог, а расспрашивать не имел права.
        Мужчина незаметно вздохнул, украдкой рассматривая свою спутницу. В любом случае, ужин можно считать удавшимся, тем более с учетом того, что это едва ли не первое их спокойное общение. Они были едва знакомы, но уже успели пережить несколько стычек, и испытать сладчайший поцелуй. Но сейчас в их беседе не было почти ничего личного.
        Вечер подходил к концу, а впереди еще были незавершенные на сегодня дела, но Павел прекрасно отдавал себе отчет, что не хочет расставаться с ней. Но и продлить это время пока не было возможности.
        - Спасибо за прекрасный ужин, - первой сказал Лиза, намекая на скорое окончание.
        - Пожалуйста, - он окинул взглядом ее оставшуюся почти нетронутой порцию. - Только вы не съели почти ничего.
        - Я не очень голодна, - снова улыбка, которая, как ему показалось, далась ей с трудом. - Но все равно спасибо. Я прекрасно провела время.
        Были ли это правдой? Ему бы очень хотелось, чтобы она действительно ощущала себя в его обществе так, как говорила. Но вряд ли это станет возможным после вопроса, который он задаст. И не задать его нельзя, ведь именно за этим Павел и вытащил ее сюда. Он решился:
        - Вы так и не рассказали, что случилось во время вашей беременности.
        Ее лицо вмиг лишилось красок, становясь почти серым, и женщина отвела глаза.
        - Я бы не хотела возвращаться к этой теме.
        - Понимаю, но будет лучше, если вы все-таки расскажете.
        - Лучше для чего? Или для кого? - ее голос понизился до напряженного, тягостного шепота.
        - Вы ведь почти моя пациентка. И мне необходимо знать…
        Лиза перебила.
        - Я не ваша пациентка.
        - Ладно, - Павел заставил себя улыбнуться, стараясь выглядеть расслабленным, хотя напряжение между ними только возрастало с каждой минутой. - Не моя, но я бы хотел вам помочь. А для этого мне нужно знать подробности. Знать, что именно случилось с вами и насколько тяжелыми могут быть последствия.
        Как трудно было ей врать! Лицемер. Он ведь в первую очередь заботился сейчас о своей собственной шкуре. Хотел убедиться, что ошибся, и что Лиза не имеет никакого отношения к событиям многолетней давности. Что это всего лишь жуткое совпадение. Но разве можно было в этом признаться? Он ни с одной живой душой не говорил о том кошмарном дне. Никто не знал, кроме одного-единственного человека, тоже оставшегося в далеком прошлом.
        Ильина долго молчала, и Павел был почти уверен, что она так и не начнет говорить, но женщина все же произнесла, медленно, тщательно подбирая слова, словно и сама не знала, как лучше рассказать об этом.
        - Меня сбила машина. И я… почти ничего не помню. Только то, что уже потом рассказали врачи.
        - Почти? - переспросил Соболев, ощущая, как расползается по телу едкий холодок страха. - Но что-то все же помните?
        Лиза задумчиво посмотрела на него и качнула головой.
        - Водитель, который сбил меня, был вдребезги пьян. Наверно, поэтому скрылся. Его так и не нашли.
        - Откуда вы знаете тогда, что он был пьян? - он очень надеялся, что его голос не дрожит.
        - Женщина, которая нашла меня на дороге и привезла в больницу, рассказала об этом. Она видела его машину, но не запомнила номера. Мне повезло, что она оказалась врачом и быстро отреагировала. Это было за городом, скорая бы вряд ли успела приехать, как мне сказали уже потом. А этот… - Лиза сглотнула, - этот человек, наверно, наклонялся ко мне. Или трогал. Моя блузка пропахла алкоголем, хотя я сама ничего не пила.
        Ему стало трудно дышать. Почти как тогда. И руки затряслись, так что пришлось стиснуть пальцы, пряча их под столом на коленях.
        - Вы сказали, что ребенка не спасли.
        Лиза заморгала и снова отвернулась, но даже так он успел заметить блеснувшие в глазах слезы.
        - Ребенок умер еще до того, как меня привезли в больницу. Скорее всего, прямо в момент удара.
        Глава 25
        Павел чувствовал себя так, как будто в зале вокруг внезапно закончился воздух. Сидя неподвижно, гнал от себя воспоминания, ощущая, как растекается внутри жгучая острая боль, как после удара ножом.
        Случившееся той ночью на залитой дождем дороге было его тайной на протяжении всех этих лет. А сейчас он отчетливо вспомнил то, что произошло тогда. И смотрел, смотрел, не отрываясь на женщину, сидящую напротив него. Только она не знала ничего. Через какое-то время Соболев отвел взгляд, поднимая глаза к потолку. До этого момента приходилось только догадываться о судьбе ребенка, теперь же это стало ясно наверняка.
        Мужчина пожалел, что столько съел за ужином, потому что внезапно ощутил приступ тошноты. Несмотря на то, что события той ночи сотню раз прокручивал в голове, это мало что меняло. Боль перестала быть такой острой, как тогда, но память сохранила все в деталях, запечатывая в сознании каждую кошмарную минуту того дня.
        Хотелось думать, что его вины в смерти ребенка нет. Очень хотелось. Но Павел не мог не осознавать, что скорее всего сумел бы помочь, не будь он настолько пьян. Настолько труслив, что даже не попытался вызвать скорую. От этих мыслей становилось еще хуже. Казалось, что сердце сжимает чья-то большая костлявая рука, выкачивая из него и силы, и жизнь.
        Понимая, что молчание слишком затянулось, Соболев снова приказал себе взглянуть на Лизу, хоть это и было мучительно тяжело. В ее глазах таилась такая боль, что стало еще тяжелее дышать.
        - Мне безумно жаль, - в его словах не было ни капли преувеличения. Если бы только эта жалость хоть что-то могла поменять!
        Женщина заморгала, резко отвернувшись, но он все равно успел заметить прозрачную каплю, скатившуюся ей на щеку, и задохнулся от желания поймать эту каплю губами.
        Лиза закашлялась, а потом хрипловатым, уставшим голосом ответила:
        - Мне тоже жаль. Но это было давно. И сейчас жизнь продолжается. Моя жизнь…
        «Только в ней полно шрамов, которые никак не хотят заживать. Как и в моей…» - подумал Павел. Но вслух сказал совсем другое:
        - Но отчего вы решили, что не сможете забеременеть повторно? Вам кто-то внушил эту мысль? Или что-то? Были какие-то осложнения после аварии?
        Эти слова давались крайне тяжело, но ему было необходимо выяснить, насколько в действительности все плохо.
        - Я думаю, дело в моих собственных страхах, - призналась Лиза.
        - То есть врачи вам этого не говорили?
        Женщина мотнула головой.
        - Напрямую они так не сказали, просто дали понять, что впоследствии могут возникнуть проблемы. Все то, что звучало тогда, почти сплошь состояло из незнакомых для меня терминов. Уже потом, когда я сама стала врачом, силилась вспомнить, что именно они произносили, но так и не смогла.
        Павел нахмурился.
        - А разве заключения у вас не сохранилось? Выписки?
        На ее лицо набежала тень, и Лиза снова стремительно отвела взгляд.
        - Нет… Ничего не сохранилось. Мне было не до этого.
        Такое объяснение звучало по меньшей мере странно, но расспрашивать, что именно помешало Лизе сохранить материалы, Соболев не решился. Он и так зашел слишком далеко, пытаясь постичь подробности ее жизни. Но был еще один вопрос, который ему требовалось прояснить.
        - Почему именно сейчас вы решили обследоваться? Это связано с вашим… - он замешкался, не зная, какое слово будет более подходящим, - другом?
        Женщина вскинула на него изумленный взгляд.
        - Кого вы имеет в виду? - и, тут же догадавшись самостоятельно, покачала головой. - Вы о Руслане? Но при чем здесь он?
        Павел развел руками.
        - Он неоднократно дал понять, что имеет достаточно серьезные виды на вас. И что вы не просто знакомая и коллега.
        - Это всего лишь его субъективное мнение, - ответ Лизы прозвучал сухо и отстраненно, но было видно, что ей крайне неприятно говорить об этом.
        Павел растерялся. Для его же блага стоило поверить, что между Ильиной и тем мужчиной на самом деле все серьезно. Настолько серьезно, что это заставило ее подумать об обследовании и выяснить, способна ли она иметь детей. Но, с другой стороны, одна только мысль о том, что кто-то другой будет находиться рядом, касаться ее, целовать ее сладкие губы, выводила из себя. Все это Соболев хотел делать сам! Несмотря на все узнанные подробности, ему так и не удалось заглушить в себе такое желание.
        - Я подумал, что отношения между вами как раз и стали причиной, по которой вы снова стали думать о ребенке.
        В глазах женщины полыхнул гнев.
        - Вас это не касается! - резко оборвала она Павла.
        Это было правдой, жестокой, но неизбежной. Он не имел никаких прав лезть в ее жизнь. И уж тем более увлекаться. Вот только переполняющие его чувства совсем не поддавались никакой логике. И хоть он прекрасно понимал, что самое лучшее сейчас: это успокоиться и замолчать, сделать этого не мог.
        - Вы правы, не касается, - произнес нарочито спокойно и холодно, надеясь, что такой тон поможет Ильиной немного расслабиться. - Так о том несчастном случае вы больше ничего не можете рассказать?
          - Ничего.
        Он задал следующий вопрос, ощущая, как слова царапают горло, а в груди скапливается болезненная тяжесть.
        - Даже о том, что чувствуете по отношению к тому человеку, который…
        - Который бросил меня умирать на дороге?
        Павел кивнул, не в силах произнести это вслух.
        Лиза отвернулась.
        - Я надеюсь, что жизнь рассчиталась с ним. А если нет… если когда-нибудь нам доведется встретиться, я приложу все усилия, чтобы он за это ответил.
        Мужчина зажмурился на мгновенье, будто это могло помочь справиться с бурей чувств внутри. Надо было сдержаться. Любой ценой.
        Именно благодаря Ильиной он стал тем, кем является сейчас. Вообще вся его жизнь изменилась именно потому, что случился тот кошмарный день. А теперь именно в ее власти не только испортить его карьеру, но и разрушить все, что он созидал столько лет. Поэтому она не должна ни о чем догадаться. Лишь один-единственный человек, кроме него, мог поведать ей подробности, но если не сделал этого тогда, вряд ли стоит опасаться, что сделает спустя столько лет. Но как бы там ни было, для Павла самым лучшим было держаться подальше от Лизы. Как можно дальше.
        Глава 26
        - Нет, сегодня у меня не получится.
        - Почему?
        Больше всего Павлу хотелось наклониться и стукнуться головой о стол, но он был вынужден сохранять спокойствие. Хотя бы ради себя самого.
        - Лера, если бы ты видела, что творится в моем кабинете, то не задавала бы таких вопросов.
        - Я могу приехать и помочь навести порядок.
        Он натянуто рассмеялся, хотя ничего веселого и привлекательного в этом предложении не было.
        - Не стоит. Я не представляю даже, к чему подступиться в первую очередь.
        - А я очень хочу тебя увидеть. Когда мы сможем встретиться?
        - В клинике скоро будет праздничный корпоратив, ты же придешь туда?
        - Я не такую встречу имела в виду, - в голосе женщины проскользнули ноты раздражения, которое она изо всех сил старалась скрыть.
        Павел предпочел поменять тему разговора.
        - Кстати, договор по поводу оборудования уже подписан, так что свои деньги ты получишь совсем скоро.
        - Ты же знаешь, что для меня важно совсем не это.
        Он закрыл глаза, борясь с желанием положить трубку. Разговор утомил его, и утомила Сотникова, никак не желающая понимать, что все, случившееся между ними, - ошибка. Она выискивала одну за другой причины снова встретиться с ним, досаждала регулярными звонками, и только необходимость пересекаться по вопросам развития отделения вынуждали его это терпеть. Пока. Но Павел уже в который раз говорил себе, что еще немного - и он попросту не выдержит.
        - Я нужна тебе, милый, - почти пропела Валерия, наделяя свой голос интимной теплотой. - Скоро начнет работать комиссия, и тебе точно не справиться без меня.
        Если моя карьера зависит от щелчка твоих пальцев, то такое мне и даром не нужно, - мрачно подумал Соболев. Но вслух этого не сказал. Сотникова действительно была полезна, и не только ему. И если свои дела он был способен решить без ее участия, то лишать клинику одного из крупнейших спонсоров из-за собственной неприязни было бы абсолютно неразумно.
        - Ты всем нужна. Твои возможности действительно бесценны для нас, - отозвался, намеренно подчеркивая множественное число, чтобы дать ей понять, наконец, что его в их общении интересует только бизнес. Ничего больше.
        Женщина помолчала, а потом задумчиво уточнила:
        - У тебя кто-то есть?
        Такие вопросы не обсуждались по телефону, да и не касалась ее его личная жизнь. Но и просто послать ее к чертям он не мог. По крайней мере, не сейчас.
        - У меня есть работа. Она - моя главная любовь, ты же знаешь, - шутка прозвучала так себе, но на большее Соболев сейчас вряд ли был способен.
        - Я рада, - удовлетворенно отозвалась Валерия. - Не хотелось бы обнаружить рядом с тобой очередную соперницу.
        Мужчина незаметно вздохнул.
        - Поговорим об этом позже, ладно?
        Она негромко рассмеялась в ответ.
        - Позже мы займемся более приятными делами, чем просто разговоры.
        «Не вздумай сейчас с ней спорить», - приказал себе Павел. «Нельзя говорить о том, о чем пожалеешь потом. Еще будет время объясниться».
        Завершив разговор, он буквально отшвырнул телефон в сторону и подумал, что скорее станет монахом, чем еще раз в своей жизни дотронется до Сотниковой. Вот если бы на ее месте была Лиза…
        Но ведь она еще в большей степени табу для него! И к величайшему сожалению, как раз о ней перестать думать никак не получалось. Прошел всего лишь один день после их встречи в ресторане, и из-за его операций они не пересеклись на работе, а он уже чувствует, как сильно хочет увидеть ее. И ничего не может поделать с этим желанием.
        Выйдя из больницы, он не поехал домой. Зачем-то отправился колесить по городу в наивной попытке хоть немного отвлечься от неудобных мыслей. Но по пресловутому закону подлости именно они и заполонили его сознание. Настолько, что мужчина сам не заметил, как оказался перед домом Ильиной. Уже почти стемнело, но в окружающем сумраке еще отчетливо просматривались деревья во дворе, детская площадка и скамейки с всевидящими старушками. Классическая картинка, которая отчего-то напомнила ему о детстве. И душное, тревожное давление в груди стало еще сильнее.
        Павел вышел из машины и какое-то время просто стоял, устремив невидящий взгляд куда-то перед собой. Может быть, стоит подняться к Лизе сейчас? И все рассказать? Да, она его возненавидит, возможно, даже проклянет, но, может быть, тогда это смятение внутри хоть немного уляжется? Ведь становилось же ему легче в далеком-далеком детстве, когда он признавался родителям в своих прегрешениях после длительного молчания. Вот только сегодняшняя проблема не имеет ничего общего со съеденными без спроса конфетами и прочими детскими шалостями.
        Наверное, он так и не решился бы позвонить в домофон, но в этот момент дверь в подъезд распахнулась, выпуская наружу очередную старушку. Та подозрительно уставилась на Павла, рассматривая его с явным неудовольствием, и, стараясь поскорее скрыться от ее глаз, он шагнул в подъезд. Поднимаясь по лестнице, пытался понять, чего ждет больше: чтобы ему никто не открыл или чтобы Лиза оказалась дома. Ни один из вариантов не обещал облегчения, но это все же было лучше, чем просто топтаться на месте.
        Она была дома. Отворила дверь и выдохнула в изумлении, явно не ожидавшая увидеть именно его:
        - Вы?!
        Павел не понял, прозвучало ли это слово громко или едва различимым шепотом, но сам не смог ничего ответить, будучи изумленным не меньше нее. Она спала? Поэтому такая растрепанная, с затуманенными глазами, в шортах и короткой маечке, которая больше показывала, чем скрывала? И как можно в таком виде открывать дверь неизвестно кому? Или Лиза не одна и поэтому не боится?
        От этого роя вопросов и от увиденного у него, казалось, закипела кровь. Злость на собственную несдержанность вкупе с желанием превратилась в гремучую смесь, которая переполняла, норовя вырваться наружу. Все связные мысли исчезли. Он просто стоял и смотрел на самую прекрасную и самую недоступную для себя женщину, не представляя, что делать дальше.
        Глава 27
        Увидеть Соболева в своем доме Лиза ожидала меньше всего. Кажется, вчера во время ужина они все обсудили. Или не все? Зачем он снова приглашает ее? Голос мужчины звучал непривычно взволнованно, и причина этого волнения для нее оставалась загадкой. Как и то, почему она сама решила согласиться.
        Когда отправилась переодеваться, у нее так дрожали руки, что с первого раза не удалось застегнуть брюки. А прическа и вовсе была в ужасном состоянии. Если то, что творилось у нее на голове, вообще можно назвать прической. Лиза умудрилась уснуть с влажными после душа волосами, и теперь рассчитывать привести их в порядок не было никакой возможности. Но это оказалось даже символично: они находились в таком же растрепанном состоянии, как и все ее чувства.
        Соболев, конечно, потрясающе привлекательный мужчина, но ее не должно это волновать. Еще бы только действительно удалось перестать думать о нем. О том, как шикарно сидит на нем рубашка, оттеняя и без того выразительный цвет глаз, а джинсы обтягивают мускулистые бедра. И о том, что все больше хочется до них дотронуться.
        Лиза уставилась на свое отражение в зеркале, приказывая себе успокоиться. Он только ее коллега, еще и соперник, с которым придется побороться за должность. И не просто побороться, но и победить. Поэтому на нежелательные чувства к этому мужчине нельзя тратить ни минуты.
        Она вернулась в комнату, встречая пристальный взгляд Павла. Сейчас Лиза почти не сомневалась в том, о чем он думает: об их поцелуе перед ее домом. Эта мысль, казалось, стала осязаемой, растворилась в воздухе, соблазняла и дразнила.
        «Тот поцелуй был случайным, и это никогда больше не повторится», - напомнила себе женщина, стараясь вернуть себе самообладание.
        Но стоило сесть в машину и оказаться в непосредственной близости от Павла, как она ощутила, что сердце забилось с новой силой, будто было готово выскочить из груди от волнения.
        - Куда мы поедем? - решила заговорить первой, чтобы хоть как-то отвлечься.
        - У вас есть какие-то особенные пожелания? - уточнил мужчина, бросая на нее взгляд.
        - Нет, - Лиза отвернулась, стараясь говорить как можно суше. - Доверяюсь вашему вкусу.
        Соболев вдруг хмыкнул.
        - Уверены?
        Это определенно была игра, и Лиза позволила себе улыбнуться.
        - Надо добавить: «в разумных пределах»?
        Он помолчал, а потом неожиданно сказал:
        - Вам нужно улыбаться чаще.
        Эти неожиданные слова застали ее врасплох.
        - Вам тоже, - отозвалась чуть дрогнувшим голосом, очень надеясь, что со стороны это незаметно.
        - Мне кажется, наша основная проблема в несовместимости, - пауза в его речи была очень заметной. - Или, наоборот, в том, что мы слишком совместимы.
        Последняя фраза прозвучала настолько интимно, что Лиза невольно смутилась. Щекам стало горячо. Это что, флирт? С какой целью? Соболев стремится ее задеть или лишить равновесия? Или просто развлекается, понимая, как сложно устоять перед его обаянием?
        - А мне кажется, что это игра вашего воображения. Не больше.
        Он снова пронизывающе взглянул на нее, приподнимая бровь:
        - У меня?
        Лиза нахмурилась. Плевать на все его фантазии и предположения! Нельзя этому поддаваться, она и так слишком бурно реагирует на его близость. А ведь Соболев так же изменчив, как хамелеон.
        - Как вы относитесь к французской кухне? - спросил мужчина спустя какое-то время.
        Когда ей в последний раз задавали такие вопросы? Она не могла вспомнить. Руслан не интересовался подобными вещами, предпочитая выбирать то, что хотелось самому.
        - Мне нравится, - отозвалась, все еще стараясь быть сдержанной, хоть это и удавалось с большим трудом.
        Павел одобрительно кивнул.
        - Отлично. Я знаю чудесное место, еда там отличная, а людей немного. Никто не помешает. Надеюсь, вам понравится. Давайте немного отдохнем, я хочу, чтобы вы насладились этим вечером.
        Почему в его словах Лизе почудился скрытый подтекст? Он ведь не имел в виду ничего, кроме ужина. Или имел?
        При входе в зал ресторана женщина огляделась. Там действительно было уютно и пахло очень аппетитно, только обещанной тишины не было и в помине. Музыка гремела так, что было не слышно рядом звучащих слов: похоже, какая-то многолюдная и шумная компания выбрала этот ресторан для своей вечеринки.
        Лиза ощутила, как ей на спину опустилась рука мужчины, обжигая даже через одежду. А потом он склонился к самому уху и проговорил, почти дотронувшись до него губами:
        - Кажется, я ошибся. Здесь совсем не тихо. Если хотите, давайте поедем куда-то в другое место.
        Она отстранилась и покачала головой, стараясь не думать о том, какое впечатление этот невинный в общем-то жест произвел на нее.
        - Зато тут на самом деле уютно. И потрясающие ароматы. Давайте останемся, раз уж мы приехали.
        Соболев рассмеялся в ответ, хоть и не очень весело.
        - Я тоже об этом подумал. Поужинаем и уедем побыстрее.
        Они выбрали столик вдали от шумной компании и сели напротив друг друга. Женщина по-прежнему испытывала неловкость рядом с Павлом, но ей хотелось хотя бы ненадолго расслабиться. Тем более, что еда действительно оказалась потрясающей, как и вино, которое принес расторопный официант.
        - Как вкусно! - сделав очередной глоток, Лиза улыбнулась своему спутнику.
        - Рад, что вам нравится. Наслаждайтесь.
        - А вы? - она только теперь заметила, что мужчина не притронулся к бокалу.
        - Я не пью.
        - Потому что за рулем? - уточнила Ильина. - Но мы могли бы вызвать такси.
        Павел покачал головой.
        - Вообще не пью ничего крепче кофе.
        - Вот как… - Лиза задумалась. Среди ее знакомых, наверно, вообще не было тех, кто совсем не употреблял алкоголь. Соболев не переставал удивлять. - Мне кажется, это прекрасное качество для врача.
        Павел пристально взглянул на нее, однако не сказал ни слова в ответ, и женщина неожиданно ощутила отстраненность с его стороны, такую очевидную, что казалось, в воздухе вокруг них разлилось напряжение, еще более сильное, чем до этого. Они говорили о каких-то банальных, ничего не значащих вещах, и от бессмысленности их разговора с каждой минутой становилось все тяжелее. И неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы их не прервал прозвучавший совсем рядом возглас.
        - Павел Владимирович!
        Они одновременно обернулись, и увидели перед собой красивую молодую женщину. Та смотрела на Соболева с такой теплотой, что Лиза невольно затаила дыхание. В этом взгляде не было чувств именно как к мужчине, но незнакомка определенно была очарована Павлом. Если не сказать больше.
        Он поднялся навстречу.
        - Здравствуйте, Полина.
        - Надеюсь, вы простите, что я прервала вашу… беседу, - ее голос звучал спокойно, как и взгляд, который она обратила к Лизе.
        - Не надо извиняться. Я рад видеть вас и рад, что вы прекрасно выглядите. Все ведь хорошо?
        Женщина кивнула:
        - Это все благодаря вам.
        Павел немного растерянно взглянул на Лизу и пояснил:
        - Это моя пациентка, Полина Луговская. Полина, а это - моя коллега, Елизавета Ильина.
        - Добрый вечер, - Лиза улыбнулась Луговской, внимательно рассматривая ту. Было любопытно, почему же врача и пациентку связывают такие теплые отношения. Или за этим стоит что-то большее?
        Полина тоже улыбнулась, а затем вновь повернулась к Соболеву.
        - Хочу еще раз поблагодарить за все, что вы сделали.
        Он покачал головой.
        - Не нужно.
        - Нужно! - внезапно дрогнувшим, но настойчивым голосом ответила женщина. - Если бы не вы, не знаю, что стало бы со мной сейчас.
        Не заметить, что от всех этих слов Павлу неловко, было невозможно. Лиза озадаченно подумала, что с такой стороны мужчина ей еще не знаком. Оказывается, он вполне умеет быть и сострадательным, и заботливым, и даже мягким.
        - Как малышка? - поинтересовался Соболев.
        Полина указала на столик у соседнего окна.
        - Все отлично. Мы как раз празднуем ее день рожденья.
        - Я рад, - повторил Павел. - Передавайте привет ей и супругу и до встречи. Вы же придете ко мне на следующей неделе?
        Женщина кивнула.
        - Конечно.
        Было похоже, что ей хочется сказать что-то еще, возможно, даже обнять Соболева, но она сдержала свой порыв и, торопливо попрощавшись, отошла к своей семье.
        Павел повернулся к Лизе, и та не сдержалась, задавая вопрос, который прямо-таки вертелся на языке:
        - Что это было?
        - Ничего, - мужчина пожал плечами. - Просто встреча с пациенткой.
        Ильина недоверчиво хмыкнула.
        - Просто? Да она вас почти боготворит. Едва не повисла на вашей шее.
        И тут же поняла, как нелепо звучат ее слова. Что бы ни связывало Соболева с той женщиной, ее это точно не касалось. Чего доброго, он еще подумает…
        - А вы ревнуете? - опередил ее мысль Павел. - Напрасно, это действительно только пациентка. У меня ничего не было с ней и никогда не будет.
        - С чего вы взяли… - пробормотала Лиза в ответ, чувствуя, что язык сделался непослушным, а щеки заливает румянец смущения. Она вовсе не ревнует!
        Но Соболев, к счастью, не собирался акцентировать на этом внимание. Да и вообще весь этот разговор, похоже, был ему неприятен.
        - Вы спасли ей жизнь?
        - Не совсем.
        - Но она уверяет, что без вас не выжила бы!
        - А вы настырная, - Павел взглянул на нее почти с раздражением. - Ее избили какие-то уроды ночью в подворотне. Срок был маленьким, она к тому моменту только узнала о беременности. Еще и нашли не сразу. Меня вызвал хирург, когда во время операции выяснилось ее положение. Он настаивал на искусственном прерывании, там все внутренности были отбиты.
        - А вам удалось сохранить ребенка?
        - Я всего лишь сделал свою работу.
        - И сотворили чудо…
        - Не было никакого чуда, - устало проговорил Павел. - И давайте уже закончим этот разговор. Вы что-то еще хотите?
        Он планировал не только разговор, но и ужин закончить побыстрее, и Лиза не стала спорить. Молчала почти все время, пока он рассчитывался, по дороге к машине и потом, уже по пути домой.
        Остановив автомобиль у подъезда, Павел открыл дверь, помогая ей выйти, и произнес какие-то банальные слова благодарности. Было видно, что ему поскорее хочется уйти. Лиза не понимала, что произошло. Да, им и так было непросто общаться, но после появления этой женщины что-то еще больше изменилось. Напряжение между ними стало поистине гнетущим, куда более тяжелым, чем в начале вечера.
        - И вам спасибо за ужин, - она ответила, не глядя на лицо мужчины, машинально рассматривая его руку, лежащую на дверном рычаге. Ничего более неуместного в такой момент не могло прийти в голову, но Лиза подумала именно о том, какая красивая у него рука. С длинными сильными пальцами, настоящая рука хирурга. «Интересно, все тело так же хорошо?» - пришла еще более дурацкая мысль.
        - Можем когда-нибудь повторить, - вдруг произнес Соболев, возвращаясь к своей привычной манере общаться, и улыбнулся, а у Лизы перехватило дыхание. Было куда проще справиться с его надменностью, даже злостью, но не с этой вот сексуальной и такой притягательной улыбкой, которая делала ее слабой и совершенно безоружной. Нужно было хоть как-то воспрепятствовать тому воздействию, которое мужчина оказывал на нее, и она уцепилась за первое, что пришло в голову:
          - Почему вы все же не пьете? Это так странно для такого человека.
        Его лицо потемнело.
        - Какого такого?
        Она растерялась, не понимая его реакции. Это ведь был всего лишь повод сменить тему. Ничего больше, но похоже, Павел думал иначе.
        - Так что вы имеете в виду? Что странного в том, что я не пью?
        Лиза качнула головой.
        - Ну, сейчас довольно редко можно встретить тех, кто полностью игнорирует алкоголь. Обычно это не случается просто так. То есть причина должна быть.
        - И вам очень хочется ее выяснить?
        Его вопрос прозвучал почти зло - и она испугалась. Что происходит? Неужели своими невинными размышлениями она задела какую-то болезненную струну? Или влезла туда, куда вход был воспрещен? Как-то совершенно некстати вспомнились слова подруги о тайне доктора Соболева. Речь шла именно об этом? Что-то связанное с алкоголем доставило ему когда-то немало проблем и поэтому он теперь полностью этого избегает?
        - Так было всегда? Или раньше вы думали по-другому?
        Вот кто тянул ее за язык? Ведь это совершенно ее не касалось, если даже в прошлом Павла и было что-то, о чем он не хотел вспоминать. Мужчина не замедлил это подчеркнуть.
        - Это не ваше дело.
        Он казался внешне вполне спокойным, но Лиза видела, что за этим спокойствием кроется напряжение.
        - Что вам известно?
        - Я не понимаю.
        - Все вы понимаете, черт возьми! - процедил Соболев сквозь зубы, отступая в сторону и уступая ей дорогу. - Спокойной ночи, Елизавета Андреевна! До встречи на работе. Похоже, я сделал ошибку, пригласив вас на ужин. Больше этого не повторится.
        - Ладно, - кивнула Лиза, забирая свою сумку из машины. Если он хочет и дальше играть в загадки - его право. Только пусть не думает, что она специально решила копаться в его прошлом, чтобы… Внезапное осознание заставило ее вздрогнуть. Неужели Павел решил, что она ищет компромат на него, чтобы получить таким образом нужное ей место? Он действительно такого отвратительного мнения о ней? - Да, верно, это была ошибка. Не понимаю, зачем я вообще согласилась!
        Она собиралась уйти и уже сделала несколько шагов к подъезду, когда сильная рука опустила на ее предплечье, резко разворачивая. Прежде, чем Лиза успела сообразить, что происходит, мужчина потянул ее к себе, впиваясь в губы голодным жарким поцелуем.
        Жадные губы терзали рот, язык бесцеремонно протолкнулся внутрь, находя и сталкиваясь с ее языком. Лиза задрожала, но вместо того, чтобы оттолкнуть Павла, вцепилась в его плечи. Соболев застонал, и губы стали нежнее. А потом он резко отстранился, прекращая все так же неожиданно, как начал.
        - В следующий раз это будет не только поцелуй.
        С этими словами обошел ее, садясь в машину, и уехал так быстро, что Лиза даже не успела отдышаться. Стояла и смотрела ему вслед, чувствуя, как растекается по телу желание, а сердце так и норовит вырваться из груди.
        Глава 28
        Время шло. Надо было подготовиться к завтрашнему рабочему дню, собраться с мыслями, выспаться, наконец. Но Лиза ничего этого не делала. Стояла у окна, рассматривая пейзажи во дворе, и по-дурацки улыбалась. Мысли были заняты совсем другим, и сосредоточиться никак не получалось. Вообще не хотелось думать о работе. Женщина предпочла бы сейчас находиться не дома и даже не в городе, а где-то далеко, в лесу, на заливе, в каком-то небольшом уютном местечке, где можно было бы расслабиться, наслаждаясь природой, и заняться любовью…
        Во рту пересохло. Лиза сделала глубокий вдох и закашлялась, понимая, что разум все меньше подчиняется ей. У нее никогда раньше не возникало подобных мыслей. Никогда до этого близость с мужчиной не была настолько желанной. До него.
        Наверно, все дело в том, каким именно был ЭТОТ мужчина. Уверенным в себе, всегда получающим то, что хочет. Может быть, именно поэтому у нее сейчас почти кипела кровь и дрожали ноги. К нему тянуло со страшной силой, и с этим чувством было все труднее справиться.
        Она пыталась перестать думать о Соболеве, но память о его горячих губах, терзающих ее рот, лишала сил. Лиза вздохнула, прижимаясь лбом к прохладному стеклу в тщетной надежде, что это хоть немного принесет облегчение. Она хотела этого мужчину. Хотела до боли, то и дело представляя, каково это: быть рядом с ним. Быть его.
        Но такие мысли недопустимы! Она не должна увлекаться Павлом. У них вообще не может быть ничего общего. Его эгоистичный характер, надменность и самовлюбленность совсем ей не подходят. Кроме того, он еще и бабник, а в такого тем более опасно влюбляться.
        Единственное, что между ними есть общего, - это амбициозность. Но и здесь им будет трудно договориться, потому что даже в этом они - соперники. Не похоже было, чтобы Соболев собирался уступать в борьбе за должность, но и Лиза не собиралась так просто сдаваться. А это лишь еще больше подтверждало, насколько неуместен ее интерес к нему.
        Размышления женщины прервал телефонный звонок. На экране высветился незнакомый номер, и Лиза нахмурилась: кто это мог быть? Ей редко звонили так поздно, еще и незнакомые люди.
        - Елизавета Андреевна? Простите, что беспокою вас в такое время.
        Она поежилась, осознавая, кто именно звонит. Глупо было спрашивать, откуда стал известен ее номер: таким людям не сложно заполучить все, что они хотят. Почему-то сразу пришла мысль, что ничего хорошего ждать от этого разговора не стоит.
        - Как ваши дела на новом месте? Освоились?
        - Да, вполне, спасибо. Все хорошо.
        - А с коллегами нашли общий язык?
        - Почти, - уклончиво ответила Лиза. Вряд ли можно было назвать «общим языком» то, что происходило между нею и Соболевым, но и рассказывать об этом она не собиралась.
        - Что ж, я рада. Будем надеяться, что наш с вами план скоро удастся реализовать. И у меня к вам предложение. Вы ведь собираетесь на корпоратив?
        Лиза еще не успела толком обдумать этот вопрос. Она не слишком жаловала шумные вечеринки, но ее присутствие среди коллег на общем мероприятии могло сыграть свою роль. Вот только почему это интересует ее собеседницу? Или на встрече будут не только сотрудники клиники, но и более важные лица?
        - Возможно. Если не случится ничего непредвиденного.
        - Постарайтесь, чтобы не случилось. Нам нужно увидеться и поговорить, а лучшего места не придумаешь. Я хочу официально представить вас как свою преемницу.
        Почему-то эта новость совершенно ее не воодушевила. Она предпочла бы работать и добиваться всего самостоятельно, а не выступать под чьим-то покровительством, но и не могла не признать, что в противном случае места заведующей ей не видать. Но стало тоскливо и неприятно, когда Лиза подумала, что обо всем этом узнает Соболев. Что он подумает о ней? Что она сама не годна ни на что? Уж за ним-то точно никто не стоит, и всеми достижениями он обязан только самому себе.
        - Я не уверена, что это нужно, - помолчав, поделилась она своими сомнениями. - Или что нужно именно сейчас. Окончательное решение ведь еще не принято. Мне бы не хотелось торопить события.
        - А вы и не будете их торопить. Я все сделаю сама. И мы не спешим, скорее, опаздываем. В отделении давно должен быть заведующий.
        - И у вас нет ни малейшего сомнения в том, кто им должен стать? - Лиза вдруг поняла, что сама она как раз сомневается. Нет, ей по-прежнему хотелось занять это место, но амбиции и желания - одно, а профессионализм и врачебный опыт - совсем иное. Она прекрасный врач, но и Соболев в этом ей нисколько не уступает.
        - А у вас есть? - ее собеседница рассмеялась. - Не надо, не идите на поводу у своих эмоций. Это, как правило, плохо кончается. Давайте действовать по нашему первоначальному плану. И еще, вы ведь получили приглашение на завтрашнюю конференцию? По новым препаратам?
        Лиза вспомнила пригласительную открытку, оставленную медицинским представителем на столе в ординаторской.
        - Вы тоже будете там?
        - Нет, я, к сожалению, не смогу приехать. Но вам нужно обязательно. Пусть ваши коллеги привыкают видеть вас на подобных мероприятиях. Да и новые знания еще никому не повредили. Я предупрежу организаторов, чтобы забронировали для вас лучшее место.
        - В этом совсем нет необходимости! - такая чрезмерная забота казалась навязчивой. Лиза предпочла бы приехать как рядовой врач и вести себя так же, как все остальные. Она совершенно не нуждалась в каких-то привилегиях, еще и не заслуженных, но похоже, ее собеседница считала иначе.
          - Вам нужно научиться вести себя более смело, если действительно намереваетесь побороться за должность. Не думаете же вы, что ваш главный конкурент сдастся без боя? Не уступайте ему ни в настойчивости, ни в целеустремленности, ни в дерзости. Иначе проиграете. Тогда даже я не смогу помочь.
        В спасительной суете рабочего дня у Лизы почти не было времени отвлекаться ни на разговоры с коллегами, ни на собственные мысли. А Соболев, похоже, был занят на очередных операциях, потому что она за всю смену ни разу не увидела его. К счастью. После того, что случилось, пока не знала, как себя вести.
        Ехать на конференцию не хотелось, но вчерашний разговор не оставил ей вариантов. Вот только встретить там Павла она оказалась совершенно не готова. В перерыве заметила его среди гостей - и стремительно отвела взгляд. Ему и без того хватало внимания. Здесь тоже, как в отделении, в его сторону смотрели и совсем молодые девушки, и женщины постарше. Будто он был магнитом, притягивающим к себе всеобщее восхищение. «Хорошая подпитка для его самолюбия», - подумала Лиза, - «такой неприкрытый восторг со всех сторон. Интересно, они восхищаются его талантом врача или любуются мужской красотой?»
        Впрочем, ответ был очевиден. Наверняка многие из присутствующих и понятия не имели, кто такой доктор Соболев. А вот соблазнительного мужчину не заметить среди остальных участников конференции было попросту невозможно.
        От этой мысли Лиза покраснела и отошла в сторону, стараясь затеряться среди других посетителей. Встречаться с Павлом лицом к лицу у нее не было ни сил, ни желания. «Не смей смущаться!», - приказала самой себе, - «Это всего лишь человек, который носит брюки, и он совершенно не влияет на тебя!».
        - Как вам лекция? - миловидная девушка-представитель оказалась рядом. - Ценный материал, правда? Мы так долго пытались устроить эту встречу с Ильей Романовичем. У него все мероприятия на полгода вперед расписаны, даже удивительно, что удалось заполучить его согласие.
        - Действительно много нового и полезного, - Лиза улыбнулась, демонстрируя исписанный во время лекции блокнот. - Спасибо за приглашение. Мне как раз нужна эта информация.
        - Отлично, - девушка тоже заулыбалась. - Марина Альбертовна попросила приглашать вас на все подобные встречи, даже если они будут в других районах. Вы ведь скоро станете…
        - Давайте не будем торопить события, - нахмурившись, перебила ее Ильина. Ей совершенно не нравились подобные разговоры. И не нравилось то, что кто-то за нее хотел решать вопросы, связанные с ее будущим. А еще не покидало чувство, что она пытается занять чье-то место. Вернее, не чье-то, а вполне конкретного человека, которые наверняка не использовал в своем стремлении к заветной должности подобных уловок.
        «Ты так в этом уверена?» - ехидно поинтересовался внутренний голос, тут же подкидывая варианты, как и с кем Соболев мог договариваться о поддержке. У него-то уж точно побольше связей.
        Но она знала откуда-то, что это не так. Чувствовала - и оттого ощущала себя еще хуже. Будто воровка, опасающаяся, что ее вот-вот застигнут на месте преступления.
        Лиза отошла к столику с едой, наливая себе чай, а затем - к окну, подальше от остальных. Скорее бы закончился перерыв, чтобы можно было вернуться в зал и спрятаться и от своих мыслей, и от ненужного общения. Сделала глоток, не дожидаясь, пока напиток настоится, и поморщилась, обжигая губы. Может, вообще уйти отсюда? Этого хотелось больше всего, несмотря на действительно полезный материал лекции.
        Неожиданно сердце пустилось вскачь и как будто подкатило к горлу, перекрывая дыхание. Даже не поворачиваясь, Лиза поняла, что он находится у нее за спиной. Почувствовала аромат его парфюма и исходившее от тела тепло.
        - Злитесь на меня?
        - А как вы думаете? - обернулась к нему.
        - Думаю, что вы слишком красивы, - отозвался он, понижая голос до шепота и склоняясь к самому ее уху, так чтобы никто из окружающих не услышал ни звука.
        Повисшая после этих слов тишина, казалось, ощущалась физически, словно мужчина дотронулся до нее. Кровь прилила к лицу. Соболев находился слишком близко, и его взгляд пронизывал насквозь.
        - Наглец, - произнесла Лиза внезапно онемевшими губами.
        - Не без этого, - Павел усмехнулся, склоняясь к ней еще ниже, и женщина невольно отшатнулась, запоздало понимая, что вряд ли бы он решился целовать ее прилюдно. - Но вам ведь это по душе?
        Она не успела ответить, потому что в этот момент к ним подошел долговязый, небрежно одетый мужчина с бегающим взглядом. Незнакомец совсем не походил на врача, тем более странно было видеть его здесь, в такой аудитории.
        - Не поздновато ли решили учиться, доктор? - уточнил, не теряя времени на приветствие.
        Павел нахмурился.
        - Не понял. Вы это мне?
        Тот криво усмехнулся.
        - А разве похоже, что я могу говорить кому-то еще? Да и нет здесь больше никого, кроме этой милой дамы.
        Лиза отставила на подоконник чашку и внимательно взглянула на незнакомца. Разговор ей определенно не нравился и не нравился этот странный тип. От него как будто исходили волны озлобленности в адрес Павла. Женщина и сама злилась на него за поцелуй и неуместные заигрывания, но это не было поводом выплескивать агрессию.
        - Что вы имеете в виду? - в голосе Соболева послышались ледяные ноты.
        Мужчина ухмыльнулся.
        - Раньше надо было ходит на лекции, доктор. До того, как угробили младенца. А лучше - вообще выбрать другую профессию.
          - Да как вы смеете! - на скулах Павла проступили желваки. Он качнулся в сторону незнакомца, однако тут же остановился, тяжело дыша. - Кто вы вообще такой?
        - Ваша совесть, - продолжая ухмыляться, отозвался тот. - Или такое слово вам незнакомо?
        - Перестаньте, сейчас же! - Лиза не могла не вступиться за Соболева. Он действительно самовлюбленный наглец, но подобных обвинений точно не заслужил. И как только эта информация просочилась из отделения? Так скоро? - Вы же не знаете ничего!
        - А вы? - мужчина перевел на нее взгляд. - Вы знаете? Совершенно точно уверены в этом?
        На них стали оборачиваться другие. Лиза вздохнула, оглядываясь по сторонам в тщетной попытке найти хоть какой-то выход из этой дикой ситуации. А незнакомец тем временем продолжил:
        - Или очарование доктора затмевает глаза и не дает видеть правду?
        Павел молча двинул кулаком ему в нос, и Лиза поперхнулась собственным вздохом, отчетливо услышав треск хрустнувшей кости.
        - Ты об этом пожалеешь, - прошипел мужчина, закрывая разбитое лицо обеими руками. - И обо всем остальном тоже.
        - Это ты пожалеешь, - процедил в ответ Соболев. - Если немедленно не уберешься с моих глаз ко всем чертям!
        Глава 29
        Павел рассматривал свои руки, понимая, что должен испытывать раскаянье. Но он не чувствовал ничего, даже отдаленно похожего. Если бы снова пришлось принимать решение, он поступил бы так же и снова съездил бы по морде этому ублюдку.
        Когда тот выскочил за дверь, в зале повисла гробовая тишина. Даже организаторы конференции не проронили ни звука. Хотя, возможно, все обсуждения начались после ухода Павла. Он уехал следом за незнакомцем, не говоря ни с кем и не глядя ни на кого. Сел в машину, впервые за много лет пожалев, что не может напиться. Это помогло бы хоть на время выбросить все из головы и немного отдохнуть. Но он был лишен такого права.
        У него не укладывалось в голове, что это был за тип и откуда у него оказались сведения о том, что случилось во время операции. Он точно не имел никакого отношения к семье умершего младенца, потому что Соболев общался не только с мужем пострадавшей женщины, но и с ее родителями, которые навещали дочь в больнице. И было совсем непохоже, чтобы кто-то из них собирался предъявлять ему претензии. Тогда почему и зачем кому-то понадобилось устраивать этот скандал? Еще и в таком месте, на виду у множества людей?
        Павел горестно хмыкнул. Если это была попытка подмочить его репутацию, то она оказалась весьма удачной. Причем он сам хорошо приложил к этому руку. В буквальном смысле. Разбитые костяшки до сих пор саднило, и лишь мысль о том, что его оппоненту сейчас куда больнее, немного успокаивала. Вот только проблему это нисколько не решало, скорее, наоборот. Можно было представить, какие разговоры теперь пойдут в профессиональных кругах. И в клинике тоже. Среди участников конференции было полно народу оттуда. Хорош кандидат в заведующие отделением!
        Он закрыл глаза, но все равно видел лицо Ильиной. Эта женщина продолжала сводить его с ума. Рядом с ней он терял голову, изнемогая от страсти. Понимал, что должен держаться подальше, но все равно ничего не мог поделать с собой. Вот и на встрече, не появись тот тип, он наверняка бы нашел способ продолжить общение с Лизой. Как-то добраться до ее сладких губ, чтобы урвать хотя бы еще один поцелуй.
        Трудно было отделаться от воспоминаний о том, как выглядело ее лицо после того, как он ударил мужчину. О чем Лиза подумала в этот момент? Ко всему негативу в его адрес в ее сознании добавилось еще и это? То, что он совершенно не умеет владеть собой?
        Его размышления прервал звонок в дверь, и Павел нахмурился. Кого там принесло? А когда открыл и увидел незваную гостью, то и на душе и вовсе стало мерзко. Но, прежде чем он успел отреагировать и что-то произнести, женщина обвила руками его шею, прижимаясь к ней губами.
        - Я подумала, что тебя надо утешить.
        Разумеется, глупо было рассчитывать, что вездесущая Сотникова пропустит подобные новости. И даже не стоило спрашивать, откуда ей все стало известно: с ее связями ничему не приходилось удивляться.
        Он распрямился, убирая со своих плеч ее руки и отстраняясь. Может быть, и не отказался бы от утешения, но точно не от нее.
        - Я пришла, чтобы поднять твое настроение, - проворковала Валерия, делая вид, что его жест ничуть ее не задел, хотя он прекрасно видел промелькнувшую в глазах обиду.
        - Вряд ли это получится. Тяжелый был день.
        - Поэтому я здесь, - она улыбнулась, снова делая шаг к нему. - Ты же угостишь меня чаем? Или чем-то покрепче? А потом мы вместе подумаем, как тебя развлечь.
        Он поморщился.
        - Я не ребенок, которому нужна игрушка для развлечения.
        - Жа-а-аль, - протянула женщина, одаривая его очередной сладострастной улыбкой. - А мне как раз очень хочется поиграть. С мужчиной, который в постели лучше всех на свете.
        Павел внутренне содрогнулся.
        - Сейчас совсем не подходящее время. Да и потом, тебе не приходило в голову, что в таких вещах инициатива должны исходить не от тебя?
        Сотникова рассмеялась.
        - Не приходило. Мы же с тобой современные люди. К чему стыдиться своих желаний? И кроме того, ты, как врач, должен понимать, что длительное воздержание вредно для здоровья.
        Несмотря на отвратительное настроение ему захотелось рассмеяться. Это она о ком сейчас? Знать, когда у него был последний секс, вряд ли могла, не следит же она за ним, в конце концов. А если о себе, то он был уверен, что слово «воздержание» этой женщине в принципе незнакомо. Да и отбоя от желающих оказаться в ее постели наверняка нет.
        Будто угадывая его мысли, Валерия сообщила:
        - Я не хочу никого другого. Никого, кроме тебя.
        А он как раз хотел. Развернуть ее к двери и вышвырнуть, еще и поддавая пинком под зад. Чтобы больше никогда не видеть и не слышать. Но добавлять к уже имеющимся проблемам еще и скандал с одним из главных спонсоров отделения точно не имел права. Надо хотя бы постараться сдержаться и не показать, как он в действительности относится к ней.
        - Лера, я же сказал: сейчас не время.
        - Как жаль, - вздохнула она, проводя наманикюренным ногтем по его щеке.
        Павел с трудом сдержался, чтобы не отбросить в сторону ее руку. Но, прежде чем понял намерения женщины, она обхватила его затылок, притягивая к себе, и поцеловала к губы. А потом отступила, улыбаясь, как Чеширский кот. Провела языком по собственным губам, будто слизывая полученное удовольствие, и проговорила:
          - Я потерплю. Но недолго, запомни это, пожалуйста.
        Едва за ней закрылась дверь, как Павел поспешил вытереть рот. Лучше бы вообще забраться под душ, смывая с себя насыщенный аромат ее духов и все воспоминания. Было противно думать о том, что она касалась его губ, особенно после того, как он сам целовал Лизу.
        Мужчина опустился на пол, закрывая лицо руками и испытывая поистине нечеловеческое напряжение. Все же Ильина зацепила его слишком сильно, сделала слабее и физически, и эмоционально. Правильно сказала Карина, роман с ней - самое неудачное, что может случиться, как бы сильно этого ни хотелось. Она должна исчезнуть из его жизни и из его отделения. Да, его, - подтвердил Павел самому себе. Он много лет потратил на работу там, вкладывая все свои силы. Свою жизнь. И делал это совсем не для того, чтобы сейчас так просто уступить место кому бы то ни было. Только когда ее больше не будет рядом, у него получится обрести покой. Он ненавидел себя за то, что собирался сделать, но выбора не было.
        Глава 30
        Все было почти готово. Шипело в духовке мясо, источая аппетитный аромат на всю кухню, салат настаивался в холодильнике, там же ожидал своего часа десерт.
        Павел не готовил… страшно вспомнить сколько времени. Несколько лет точно. Ел в кафе по дороге на работу, а доме чаще всего перекусывал на ходу. Пельмени или яичница - максимум, на что был готов потратить время. Еще даже задолго до развода желание заниматься приготовлением различных яств пропало вместе с желанием строить отношения.
        Оказалось, что руки совершенно не утратили навыков. И память не подвела. Он помнил и рецепты, и все нюансы процесса, вот только совершенно не был уверен в положительном исходе своей задумки. Не сомневался во вкусе еды, но все это угощение могло вообще не понадобиться, если Лиза откажется прийти.
        У них не получилось поговорить в отделении. Вернее, Павел и сам не захотел начинать важный разговор в рабочее время, когда их в любую минуту могли прервать срочным вызовом, да и лишние свидетели были ни к чему.
        Он собирался пригласить Ильину на ужин. Позвонить ей, а затем заехать и привезти ее сюда. Именно к себе, чтобы не отвлекаться ни на что другое в ресторане, и чтобы женщина не смогла сбежать, пока они не договорят. Нужно было убедить ее в том, что ей лучше уехать. В городе десятки больниц, и есть те, где не хватает первоклассных специалистов. Павел был готов задействовать все свои связи, чтобы выхлопотать для нее лучшее место. Такое, где не окажется конкуренции, и Лиза будет единственным востребованным руководителем. Где ее присутствие не станет сводить с ума и напоминать о прошлом. Он сделает все, чтобы покончить с этой дурацкой ситуацией, ведь именно с появлением ее в клинике начались проблемы. Он определенно кому-то мешал, похоже, очень сильно мозолил глаза, раз его решили убрать, заменив на нового заведующего. Но это его место! Выстраданное, завоеванное потом и кровью. Пусть Ильина - врач ничуть не менее опытный, но неужели для нее так важно работать именно здесь? Ему было нужно это выяснить. И распрощаться с ней.
        Все так просто. Это следовало сделать с самого начала, не поддаваясь ни ее обаянию, ни собственным желаниям.
        Однако Павел понимал, насколько осмотрительным он должен быть при встрече. Ведь все внутри переворачивалось, стоило Лизе оказаться поблизости. Ему ни в коем случае нельзя дотрагиваться до нее. Никакого флирта, потому что это может привести к настоящему бедствию, особенно теперь, когда и так все слишком шатко и сложно.
        Внезапно мужчина понял, что совершенно забыл о вине. Конечно, это куда больше подходит для романтического ужина, чем для той встречи, которую он планировал, но все равно не мешало бы запастись чем-то подходящим. Время еще позволяло - и он решил заехать в магазин. Но когда взял ключи от машины и направился к выходу, в дверь позвонили.
        Соболев напрягся. Неужели снова Сотникова решила заявиться к нему, так не вовремя? Может быть, не реагировать на звонок, сделав вид, что никого нет? Но Валерия наверняка заметила его машину во дворе. Перебирая в голове варианты, как бы побыстрее избавиться от непрошеной гостьи, мужчина ринулся к двери, рывком открывая ее.
        Но это оказалась вовсе не Сотникова, а та, для которой и затевался весь этот вечер. Лиза. Попытка сделать вид, что он не удивлен, оказалась напрасной: мужчина и сам почувствовал, как стало холодно лицу, и понял, что оно наверняка утратило свои краски. Кажется, даже дар речи покинул его на время.
        - Простите за вторжение, - похоже, что для самой Ильиной ее визит тоже был не особенно в радость. - Я знаю, что увидеть незваного гостя неприятно, но…
        От одного только голоса женщины у Павла участился пульс. Он прервал ее:
        - Все зависит от того, кто именно этот гость.
        Их взгляды пересеклись, и оба застыли.
        - Проходите же, - отступил Соболев, приглашая ее зайти в квартиру.
        Она помолчала, явно колеблясь и по-прежнему не отрывая от него глаз, потом уточнила:
        - Вы в этом уверены?
        Мужчина кивнул, отвечая внезапно охрипшим голосом:
        - Более чем.
        Помог ей снять куртку, а когда она разулась и прошла в гостиную, последовал за ней, продолжая пожирать глазами. Не думать о том, насколько она соблазнительна сейчас, оказалось невозможно, что бы Павел не внушал себе до этого. Лиза была в джинсах, плотно обтягивающих ноги, а темный джемпер оттенял волосы, делая их оттенок каким-то совершенно удивительным. Соболев вообще не мог вспомнить, случалось ли с ним такое, чтобы он любовался цветом чьих-то волос. Наверно, и не думал о таком прежде никогда. Но сейчас не мог оторвать глаз. Смотрел на струящиеся по спине пряди и думал о том, как ему хочется запустить в них руки, ощущая шелковую гладкость. Потянуть к себе, наматывая на пальцы и не позволяя Лизе вырваться. А затем…
        Тряхнул головой, заставляя себя отвести взгляд. Эта женщина для него под запретом! Совершенное табу!
        - У вас вкусно пахнет, - прервала она затянувшееся молчание.
        - Да, мясо по-французски.
        - Вы так любите французскую кухню? - уголок ее губ приподнялся, а Павел запоздало подумал, что совпадение и впрямь забавное. Но дело было не в его пристрастиях, а в том, что он умел готовить. Только и всего. Не хватало еще угощать женщину чем-то таким, во вкусе и качестве чего он бы ни был уверен.
          - Одно из немногих блюд, которые у меня хорошо получаются, - пояснил в ответ на ее вопрос.
        Лиза кивнула.
        - Ясно. И удивительно. Я знаю совсем немного мужчин, которые готовили бы такие деликатесы.
        Он пожал плечами:
        - Ничего особенного. Это и не сложно совсем, было бы желание.
        Зря он сказал такие слова. Сознание тотчас напомнило о другом желании, но вот с ним как раз все было совсем не просто.
        Лиза как-то натянуто улыбнулась.
        - Вы ждете гостей?
        Мужчина кивнул.
        - Надеялся, что они будут.
        - Не понимаю, - ее брови недоуменно сдвинулись, и Павел заставил себя рассмеяться, пытаясь хоть немного разрядить обстановку.
        - Конечно, не понимаете. Я ждал вас.
        - Меня? - она не только удивилась, но и не поверила - это было видно по ее лицу.
        Павел подтвердил:
        - Да. Именно вас. Я собирался позвонить вам и пригласить на ужин.
        - Но ведь мы виделись на работе. И вы ничего… - Лиза растерянно замолчала.
        - На работе не самое подходящее место для разговоров. Тем более, признаюсь, я не хотел давать вам шанса отказаться.
        - Но зачем? - она явно недоумевала. - Мне показалось, что вы не очень расположены общаться. И вам неприятно, что я стала свидетельницей той ситуации на конференции.
        - Это одна из причин, по которой я затеял ужин. Я не должен был так себе вести.
        - Жалеете? - задумчиво уточнила женщина. - Я не понимаю, как вообще вся эта информация могла просочиться за стены больницы. И кому понадобился такой скандал.
        Павел хмыкнул.
        - На самом деле желающих мне навредить не так уж мало. А тут такой повод. Грех было не воспользоваться.
        Лиза покачала головой.
        - Все равно не понимаю. Любой мало-мальски здравомыслящий человек, тем более врач, должен знать, что вы не виноваты. Простите, что снова говорю об этом, но ведь так и есть! Вы сделали все, что могли.
        Ему действительно не хотелось говорить на эту тему, но рвение, с которым она пыталась отстоять его правоту, завораживало. Лиза казалась такой искренней. Да и к чему ей было притворяться, сейчас, когда они находились вдвоем, а Павел вовсе не спрашивал ее мнения? Выходит, она сама была на его стороне. Даже после того, что увидела.
        - Ну, то, что я распустил руки, вы точно не одобряете.
        - Иногда нам не остается ничего другого, - Ильина неожиданно улыбнулась, и он, как завороженный, уставился на ее губы. - Бывает, я жалею, что не мужчина и не могу дать по физиономии тому, кто этого заслуживает.
        - Зовите меня, - вырвалось у него. - Я сделаю это вместо вас. И за вас.
        Ее щеки порозовели. Он запоздало понял, что эти слова прозвучали слишком пафосно, но не жалел, что произнес их. Действительно вступился бы за нее, если бы потребовалось. Сделал бы все на свете, чтобы компенсировать то, что натворил когда-то.
        - Надеюсь, ничего подобного никогда не потребуется, - Лиза на мгновенье опустила глаза, а потом вновь взглянула на него. - Но вы даже не спросили, зачем я приехала.
        - Хотел бы я, чтобы вы угадали мое желание пригласить вас на ужин, но, полагаю, дело не в этом?
        - Не в этом… Мне показалось, что нам есть, что обсудить. А то ходим вокруг, да около.
        Что она имела в виду? Тоже говорила о должности, которая манит их обоих, или речь о чем-то ином? Павел понимал, что должен уточнить, вот только слова никак не хотели подбираться.
        Лиза опередила его, прояснив все сама.
        - Вам ведь не нравится то, что я появилась в больнице. И что оказалась вашим главным конкурентом.
        - Не главным, а единственным. До вас других претендентов не было.
        - Мне нужна эта работа. По многим причинам.
        Он хмыкнул.
        - Представьте себе, мне тоже. Но меньше всего на свете я хочу с вами воевать. Вы мне верите?
        Она кивнула, однако ничего не ответила, и их глаза вновь встретились.
        Лиза находилась слишком близко, так, что мужчина различал запах ее духов. И не мог не реагировать, не воспринимать притягательность, которую буквально источала эта женщина. Гулкие удары сердца, казалось, отдавали в уши, и с переполняющим его волнением было все труднее справиться. Надо сменить тему, хотя бы на время.
        - Я надеюсь, вы проголодались. И поужинаете со мной.
        Ильина снова кивнула, теперь уже с облегчением.
        - Да, с удовольствием.
        Им удалось отвлечься во время еды, разговаривая о каких-то пустяках. Павел пытался собраться с мыслями, чтобы снова вернуться к нужной теме, но гораздо больше хотелось просто смотреть на Лизу. Просто любоваться ей.
        - Не помню, когда так наедалась в последний раз, - она рассмеялась, касаясь ладонью живота. Мужчина жадно проследил за движением ее руки, но постарался ответить максимально сдержанно:
        - Я рад. Не могу сказать, что у меня особый талант готовить, но я очень старался.
        Лиза склонила голову, рассматривая его.
        - Ждете комплимента?
        - Может быть, - он усмехнулся. Оказывается, у них получается говорить без избытка эмоций, ничего не доказывая друг другу. Это уже прогресс. - На самом деле я люблю готовить. Только очень давно не делал этого.
        - Представляю, - понимающе отозвалась женщина. - С нашей работой точно не до готовки, а вы так вообще почти живете в больнице.
        Она сделала глоток воды и вдруг спросила:
        - А почему вы решили стать врачом?
        Павел пожал плечами.
        - Мне нравилось возиться со всякой живностью. Отрывать лапки лягушкам, а потом пытаться приделать их обратно.
        Лиза рассмеялась.
        - Экспериментировали, как Базаров? Он плохо кончил, помните об этом? Но вообще я спрашивала серьезно.
        - Мои родители хотели, чтобы я стал врачом. И бабушка. Мне внушали с самого детства, что это лучшая профессия.
        - А вы были послушным ребенком и согласились? - она улыбнулась.
        - Скорее, мне не оставили выбора.
        - Вот как… - протянула Лиза задумчиво. - А почему именно гинеколог? Ни хирург, ни кто-то еще?
        - А чем эта профессия хуже или лучше другой? - ему внезапно захотелось сменить тему, но Ильина не унималась, будто задалась целью, осознанно или нет, расковырять все болезненные места в его душе.
        - Но ведь есть какая-то определенная причина?
        Есть, - подумал он, ощущая, как струится по спине холодный, липкий пот и страх распускает свои щупальца по всем внутренностям, - Ты - эта причина! Но вслух, разумеется, он ничего не сказал. Пока можно, сделает все, что в его силах, чтобы эта тайна таковой и оставалась. А если сумеет, унесет ее с собой в могилу.
        - Сложно сказать. Когда я выбирал специализацию, эта область была самой малоисследованной. И очень болезненной для пациентов.
        - Верно, - Лиза опустила голову, и на какое-то время между ними повисла тишина.
        Он смотрел на женщину, пытаясь понять, что происходит сейчас в ее голове. Снова думает о возможности зачать ребенка? Было ясно, что эта тема для нее слишком сложна. Но ведь Лиза тоже врач. И хороший врач. И ей тем более нельзя прятать голову в песок, убегая от проблем.
        - Я думаю, вы совершенно напрасно боитесь.
        Она вскинула на него глаза, и в них на мгновенье мелькнуло возмущение, но потом ее взгляд смягчился.
        - Что вы этим хотите сказать?
        - Есть только один способ наверняка узнать, способны ли вы забеременеть. Попробовать.
        Лиза приоткрыла рот, растерянно уставившись на него, но быстро взяла себя в руки. Даже смогла улыбнуться.
        - Это вряд ли произойдет.
        - Почему же? - Павел понял, что она имеет в виду не саму возможность, а условия, необходимые для зачатия. И, хоть и не осмелился бы признаться самому себе, что хочет это услышать, но действительно ждал слов о том, что у нее нет подходящих кандидатов для отцовства.
        Однако Лиза ответила совсем другое.
        - Потому что сейчас для меня важна работа. Очень важна, иначе бы я не пришла в вашу клинику. Именно работа - на первом месте, - это прозвучало довольно жестко. - Ни на семью, ни на детей у меня нет времени. Пока, во всяком случае.
        - Тогда почему вы озаботились этим вопросом именно сейчас?
        - Это неважно.
        Теперь ее слова звучали бесстрастно, но Павел не мог не заметить, как напряженно сжимаются губы и как участилось дыхание, выдавая волнение женщины. Но не остановился, решив идти дальше. Ему нужны были ее ответы.
        - Ваше желание узнать, способны ли вы зачать ребенка, не вяжется с тем, что вы сейчас говорите.
        На ее скулах проступили розоватые пятна.
        - Давайте сменим тему. Мы же можем поговорить о чем-то другом?
        - Боитесь? - осторожно уточнил он.
        Лиза отвела взгляд.
        - Нет. Просто не хочу говорить об этом.
        Она лгала. За годы работы Павел хорошо научился различать тех женщин, которые стремились к материнству. Что-то особенное было в их поведении, взглядах, жестах. Да и потом, ни один нормальный человек не задался бы целью узнавать о возможной беременности, если бы ничего подобного не имел в планах. Пусть даже потенциально. Значит, все дело именно в страхе.
        Как раз это он вполне мог понять. После того, что случилось, ее опасения вполне объяснимы. Но ведь ребенок, которого Лиза потеряла, не принадлежал только ей одной. Был же еще и отец. Или история о нем - еще одна болезненная страница в ее жизни? Ведь, насколько Павел понял, замужем она никогда не была. Ошибка юности, завершившаяся беременностью? А потом и вовсе ставшая трагедией? Трагедией, в которой он оказался самым главным участником. Прошло больше десяти лет, отчего же она так и не попробовала получить ответ на мучивший ее вопрос? Неужели после всех тех событий ей трудно строить нормальные отношения?
        Но ведь причина точно не в ней. Соболев знал это наверняка, потому что слишком отчетливо помнил, с какой страстью женщина откликалась на его поцелуи. Когда он касался ее губ и их языки переплетались, не только он мечтал о продолжении.
        От всех этих мыслей его снова бросило в жар, а внезапно ставшие тесными джинсы вынудили его резко подняться, чтобы сменить положение. Лиза изумленно взглянула на него, и он не нашел ничего лучшего, как сказать:
        - Хочу убрать со стола лишнее.
        Заявление было более чем нелепым, да и наводить порядки, пока гостья не ушла, казалось верхом неприличия, но так хотя бы можно было скрыть свое состояние. Женщина неожиданно тоже поднялась.
        - Я вам помогу.
        - Не надо, вы же в гостях. Просто отдыхайте.
        Она покачала головой.
        - Ну уж нет. Вы подарили мне такой вкусный ужин, было бы непорядочно свалить всю уборку на вас, - взяв тарелки со стола, Лиза понесла их к посудомоечной машине.
        И оказалась слишком близком от него. Непростительно близко. Так, что ее запах не просто касался ноздрей, казалось, проникал в душу. Это было большее, чем просто физическое влечение, Павел как будто ощущал потребность прижать ее к себе, обнять, как-то успокоить, внушая, что все обязательно будет хорошо.
        - В чем провинилась эта чашка?
        Шутливо-смущенный тон Ильиной вернул его к действительности, и мужчина заметил, что и впрямь слишком настойчиво трет ободок чашки вместо того, чтобы просто поставить ее в мойку. Поднял на женщину глаза, снова замечая румянец волнения на нежных щеках, приоткрытые, подрагивающие губы и бьющуюся на шее жилку. У него перехватило дыхание от желания дотронуться до нее языком, улавливая биение пульса.
        - Лиза…
        - Уже поздно, - ее взгляд метнулся в сторону, но потом она вновь посмотрела на Павла. - Давайте поскорее все уберем, и я поеду домой. С чего лучше начать?
        Он сделал шаг вперед, вынуждая ее прижаться спиной к кухонной стенке и лишая возможности отстраниться, и осторожно обнял, прижимая к себе.
        - Думаю, начать нужно с ваших губ, а потом мы спустимся ниже…
        Глава 31
        Губы мужчины нашли ее рот, срывая стон. Если бы даже Лиза и попыталась, у нее не получилось бы остановить Соболева. Но она этого и не хотела. Не могла. От его близости растаяли все остатки здравого смысла. Больше не хотелось думать, анализировать, строить какие-то прогнозы. Хотелось лишь чувствовать, позволяя телу насытиться происходящим: сумасшедшей и сладкой игрой, которую они затеяли вдвоем.
        - Лиза-а-а, - выдохнул мужчина прерывистым шепотом. Одно только слово выдало его возбуждение, и это заводило еще сильнее.
        - Не останавливайся… - сорвалось с ее губ совсем не то, что подсказывал разум. Но именно это она чувствовала и именно этого хотела.
        - Ни за что, - откликнулся Павел, снова впиваясь в ее рот. Протолкнул язык внутрь, исследуя и пробуя на вкус, касаясь ее языка. Но когда ощутил, как к его груди прижимаются ее напряженные, затвердевшие соски, окончательно утратил контроль над собой. Обхватил края джемпера, стаскивая его с Лизы и добираясь до белья. Склонился к груди, накрывая губами поочередно, прямо через кружево.
        - Какая же ты вкусная… - на ощупь нашел застежку бюстгальтера на спине и мгновенье спустя отбросил уже ненужный предмет одежды, чтобы прикоснуться к коже. Лизнул один сосок, потом другой, прикусил, втягивая в рот и посасывая по очереди.
        Лизе казалось, что все тело горит, пылает, как будто в огне. Сейчас она не могла думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы удовлетворить то желание, которое мучило с самой первой встречи с Павлом.
        Мужчина расстегнул ее джинсы, потянув их вниз, почти рыча от нетерпения, а она потянулась к пуговицам его рубашки, замечая подспудно, какими непослушными стали пальцы. У нее никак не получалось расстегнуть, и, устав от собственной неловкости, просто дернула полы в сторону, отчего пуговицы градом разлетелись по полу. Соболев хмыкнул, но тотчас застонал, когда она добралась, наконец, до его груди, царапнув кожу и скользнул ладонями вниз, по напряженному животу.
        - Пойдем в постель, - пробормотал Павел, но Лиза замотала головой, не желая отрываться от него.
        - Здесь!
        Он замер на мгновенье, чуть отстраняясь и всматриваясь в ее лицо, а затем, подхватив за талию, усадил на стол. Снова начал целовать, сначала нежно, но потом прикусил нижнюю губу, пососал, сдвинулся к щеке, осыпая легкими, почти невесомыми касаниями все лицо и глаза и раздразнивая еще больше. Рука мужчины скользнула по животу вниз, проникая между бедер и сдвигая в сторону тонкую ткань трусиков.
        Лиза ахнула, когда его палец проник в нее и начал двигаться, заставляя выгибаться и сильнее тянуться к нему.
        - Такая влажная… - Павел выдохнул в самые губы и толкнулся глубже, одновременно снова погружая язык в ее рот.
        Она хотела что-то прошептать, но губы тоже стали непослушными, как перестало подчиняться тело, отзываясь только лишь на откровенные, дерзкие ласки. Выгнулась навстречу при очередном вторжении его пальцев и машинально развела бедра еще шире. Это было неописуемо. Невыносимо. Жарко и сладко. Снова застонала, зарываясь пальцами в волосах Павла, скользнула по шее вниз, цепляясь за плечи и притягивая ближе к себе.
        - Пожалуйста, - всхлипнула, задыхаясь от удовольствия, когда его пальцы сменила твердая, горячая плоть.
        Кажется, Лиза закричала, но ее крик потонул в дыхании мужчины, в очередном жадном поцелуе, а окружающий мир заискрился в глазах и разлетелся на сотни тысяч разноцветных осколков, и сжирающее ее пламя прорвалось наружу, поглощая обоих и унося за грань реальности.
        Женщина не знала, сколько времени прошло, прежде чем она снова смогла дышать. Ей не хотелось шевелиться и тем более не хотелось отпускать Павла. Сжала бедра, пытаясь удержать его внутри себя подольше, чтобы он не покидал ее тело и не лишал такой желанной и необходимой сейчас близости.
        
        Лиза не помнила, когда и как они оказались в постели. Ей вообще с трудом удавалось сконцентрироваться на чем-то, кроме собственных ощущений и воспоминаний о том, что было. Она ни одного мгновенья не жалела о том, что все это произошло. Что позволила чувствам наконец-то вырваться наружу. Наверно, это было неизбежно, хоть она и старалась оттянуть, как только могла.
        А о том, что будет потом, тем более не хотелось думать. Все после. А сейчас она просто будет наслаждаться тем, чего не испытывала до этого никогда и ни с кем.
        - Как ты?
        Павел провел пальцами по ее спине, от ягодиц вверх, запуская руку в волосы и поглаживая шею. Коснулся губами губ в невесомом поцелуе.
        - Все хорошо, - она помолчала, улыбнувшись. - Намного лучше, чем хорошо.
        - Не жалеешь? - осторожно уточнил он, снова дотрагиваясь до ее губ. - Честно говоря, я ничего такого не планировал. Честное слово, это должен был быть просто ужин.
        Они и так лежали вплотную друг ко другу, но захотелось придвинуться еще ближе, чтобы в буквальном смысле слиться с ним. Снова.
        - Я знаю, но нет, не жалею.
        - Мы не договорили.
        Лиза прижалась щекой к его плечу.
        - Так давай поговорим.
        - Прямо здесь?
        Даже не видя его лица, она поняла, что мужчина улыбается. И сама тоже улыбнулась, скользнув губами по его шее. Не удержалась и лизнула солоноватую кожу.
        - Почему нет? Давай прямо здесь и сейчас.
        - Сейчас, - он обхватил ее запястье, побуждая положить ладонь ему на грудь. Такой вроде бы простой жест, а у нее снова перехватило дыхание, - я скажу, что ты можешь получить меня там, где захочешь.
        Двинул бедрами вперед, давая почувствовать свое возбуждение.
        - Опять? - она попыталась отстраниться, но лишь для вида.
        - Очень трудно не хотеть тебя, когда ты рядом, в моих объятьях и такая соблазнительная.
        - О чем ты собирался поговорить?
        Павел вздохнул и притиснул ее к себе.
        - О работе. Мы же все-таки конкуренты, как бы ужасно это ни звучало.
        В этот момент воспринимать мужчину, лежащего рядом с ней обнаженным, как своего конкурента и почти врага было совершенно немыслимо. Но так или иначе, им придется это обсудить и прийти к какому-то решению, хотя меньше всего хотелось делать это сейчас.
        - Расскажи мне о себе, - попросила Лиза. Повоевать они успеют, а вот узнать что-то о человеке, которому она с такой готовностью отдала себя, женщина бы не отказалась. Узнать именно от него, а не из журнальных статей, сплетен знакомых или коллег.
        - Что ты хочешь услышать? - уточнил Павел.
        - Ну, например, каким ты был в детстве.
        - Одиноким, - быстро отозвался он. - А еще, наверно, злым. Мне кажется, я испытывал это чувство довольно часто.
        - Почему? Из-за отношений с родителями?
        - Думаю, да. Мне все время их не хватало. Эгоистично так говорить, ведь они обеспечили меня всем необходимым для жизни. Я не испытывал недостатка ни в чем. Физически - нет.
        - Но лучше бы они проводили с тобой больше времени? - шепотом продолжила Лиза, отчасти узнавая в его словах свою собственную историю.
        - Мы не выбираем родителей, - он с горечью хмыкнул. - Но если бы я мог это сделать, то предпочел бы родиться в совсем другой семье. Там, где бы я на самом деле был нужен. Именно я, а не только мои какие-то достижения или успехи.
        - А твой брак? - ее вопросы не были пустым любопытством, и Лиза надеялась, что мужчина это поймет.
        Он вздохнул и, перекатившись на спину, уставился в потолок и молчал так долго, что она вообще засомневалась, что услышит ответ. Но потом Павел вдруг сказал:
        - Брак вообще был ошибкой. Я женился на эгоистичной и жадной женщине. Еще и честолюбивой в придачу. Хотя и сам тогда был таким же.
        «Не только тогда», - едва не сказала Лиза, но вовремя удержалась. То, что между ними произошло, не заставило ее нацепить розовые очки, она прекрасно понимала, что мужчина рядом с ней совсем не лишен недостатков. Просто взглянула на него с другой стороны. Ей хотелось бы не думать о том секс-марафоне, который они устроили, но это было непросто. Соболев будто разгадал какой-то секрет ее тела, добрался до тайного кода, позволяющего ею управлять, и теперь мог оказывать влияние на чувства, мысли, желания - все то, что прежде Лиза изо всех сил старалась держать под контролем.
        - В общем, не сошлись характерами - это самая безобидная из причин, по которым наш брак развалился.
        - А потом?
        Он посмотрел на нее.
        - О чем ты?
        - О мужчине на конференции. О том, что кому-то очень выгодно испортить твою репутацию. Он ведь не просто так там появился. Знал, что встретит тебя и что можно будет устроить скандал. Кто-то его надоумил? Рассказал о том, что случилось в отделении.
        - Мне приятна твоя поддержка, - проговорил Павел с какой-то ощутимой неловкостью.
          - Не в этом дело! - она совсем не на комплимент рассчитывала, - Кому это выгодно?
        - Ты как будто досье на меня собираешь, - он невесело усмехнулся. - Или статью собираешься писать.
        Лиза мотнула головой.
        - Я хочу помочь.
        Это было правдой. Что бы ни стояло между ними и ни ждало в будущем, он не заслуживал таких нападок.
        - Я разберусь. Не забивай себе этим голову, у тебя наверняка полно своих проблем, что тратить время еще и на мои. И вообще, этот разговор меня утомил.
        Лиза замерла.
        - Почему?
        - Потому что у меня на уме совсем другое. Иди сюда, - прошептал мужчина, привлекая ее к себе.
        Глава 32
        Несколько часов спустя он опустил руку между ее ног, поглаживая и лаская с какой-то особенной нежностью. Лиза невольно подалась навстречу, прижимаясь к нему и невольно разводя ноги.
        - Проснулась?
        - Почти, - она дотронулась губами до шелковистых волосков на ее груди.
        - Все в порядке? Ничего не болит? Кажется, я увлекся.
        - Есть немного, - улыбнулась в ответ, потянувшись и действительно ощущая сладкую боль во всем теле.
        - Прости, - виновато отозвался мужчина, целуя ее в висок. - На надо было заниматься с тобой любовью во второй раз подряд.
        Ей стало немного смешно.
        - А в третий и четвертый?
        - Да, я ненасытный мерзавец. Совсем измучил тебя. Извини.
        - Перестань, - Лиза легонько куснула кожу на его плече, тут же дотрагиваясь до него языком. - Я ведь сказала уже, что не жалею о том, что случилось, и не хочу, чтобы ты жалел.
        - Ты удивительная, - он двинул пальцами, поглаживая нежные складочки, но не проникая внутрь. - Я не мог оторваться… До сих пор не могу. Давно не испытывал ничего подобного.
        Его слова согрели сердце и одновременно царапнули болезненной ревностью, когда Лиза подумала о тех женщинах, что побывали в его постели. Их наверняка было немало. Сейчас он сравнивает? Вспоминает кого-то из них? Ее скудный сексуальный опыт вряд ли может составить конкуренцию. То, что связывало их с Русланом, не шло ни в какое сравнение с тем, что она переживала сейчас.
        - Я тоже, - тихо отозвалась женщина.
        Он притянул ее к себе, задумчиво говоря:
        - Знаешь, в самый первый раз, там, в кухне, мне показалось, что я занимаюсь любовью с девственницей, а не с женщиной, которая уже была беременной.
        Лиза подавила горестный вздох, уставившись в потолок.
        - Я, конечно, не девственница, но опыта у меня и правда совсем мало. Особенно в том, что касается удовольствия. Такого, как с тобой.
        Это прозвучало как комплимент, но Павел ощутил лишь напряжение от таких слов. Что случилось в ее жизни?
        - Расскажи мне.
        Она покачала головой.
        - Я не хочу об этом говорить.
        - Но я тоже не хотел. Мы все имеем что-то в прошлом, о чем тяжело вспоминать. Но от тайн лучше отказаться. Нам уже не изменить то, что между нами произошло, а я хочу обладать не только твоим телом, - и пояснил, когда Лиза взглянула на него повлажневшими от слез глазами: - Твоя душа, твои мысли - это мне необходимо. Знать о тебе, как можно больше.
        А ведь это было правдой! Он занялся с ней любовью, одновременно подписывая себе смертный приговор, ведь если Лиза обо всем узнает, он может никогда больше не увидеть ее!
        - Мне тяжело об этом говорить, - призналась она.
        Павел всматривался в ее лицо, читая затаенную боль в глазах, и его собственное сердце, казалось, рвется на части. Он поцеловал ее губы, спускаясь к шее, а затем добрался до груди, но не с целью снова разжечь желание в соблазнительном теле - ему хотелось согреть, утешить этой простой лаской.
        Лиза запустила пальцы в его волосы.
        - Так приятно, когда ты меня целуешь. Сразу отзывается все тело. И хочется, чтобы ты не останавливался.
        - А мне нравится тебя целовать. Везде, - он поднял голову и взглянул на нее. - Но я не хочу тебя отвлекать. Рассказывай.
        Она надолго замолчала, собираясь с мыслями, а когда снова заговорила, мужчина изумился, насколько хрипло и надрывно зазвучал ее шепот.
        - Об этом тяжело говорить. И я была уверена, что никогда не расскажу никому. Ты первый человек, с которым я делюсь…
        Павел сильнее стиснул ее плечи, стараясь хоть как-то ободрить.
        - Мои родители погибли, когда я была совсем маленькой. Меня растила сестра. Хотя теперь я думаю, что лучше бы она отдала меня в детский дом.
        - Все было так плохо?
        - Ужасно. Сначала я надеялась, что мы подружимся, что она будет меня любить, так же сильно, как я ее. Что я смогу делиться с ней всем-всем. Я очень этого хотела.
        - Но не вышло? Старшие сестры часто не любят младших, считая их своего рода обузой.
        - Наверно, так и было. Когда я поняла, что мешаю ей, я стала пытаться пореже попадаться на глаза. Почти все время сидела в своей комнате, когда не была в школе или не гуляла с подружками. А когда ее не было в квартире, старалась сделать всю работу по дому, убрать, вымыть посуду. Даже готовить научилась в надежде, что это как-то поможет.
        Она горько усмехнулась.
        - Ей было все равно. Как я учусь, что делаю, о чем мечтаю. Ела ли я и есть ли у меня подходящая одежда. Да, я знаю, что ей было непросто работать самой и содержать меня, но лучше бы она действительно от меня избавилась, чем… - Лиза снова замолчала, прикрывал глаза, когда воспоминания подступили совсем близко.
        - Чем что? - тихо уточнил Павел спустя время, холодея от какого-то жуткого предчувствия.
        - Однажды я вернулась со школы и попала на вечеринку, которую она устроила со своими приятелями. Вся квартира стояла на ушах, я до сих пор не понимаю, как соседи не вызвали полицию из-за этого шума. Я спряталась у себя, но она успела заметить мое возвращение и рассказать дружкам, что ее младшая сестра уже дома.
          - Что случилось? - спросил Павел помертвевшим голосом. Он не хотел знать и не хотел об этом говорить, но понимал, что должен.
        - Один из них ворвался в мою комнату и начал ко мне приставать. Я пыталась вырваться, звала сестру на помощь, и она пришла. Но только для того, чтобы рассмеяться мне в лицо, назвать дурочкой, которая зачем-то прячется от жизни, и запереть дверь. Снаружи.
        Соболев не сумел сдержать ругательства, сорвавшего с губ. Это признание походило на удар кнута, острый, болезненный, оголяющий нервы. И страшно представить, каково же самой Лизе было это пережить.
        - В тот же вечер я сбежала из дома. Я больше не могла ее видеть и не могла простить. Меня приютила школьная учительница. Мне пришлось рассказать о том, что случилось, но об участии сестры - нет. Я не смогла. И умоляла не заявлять в полицию. Было так стыдно, а при мысли о том, что кто-то еще все узнает, хотелось умереть. Не знаю, как мне удалось закончить учебный год. Я не пошла ни на выпускной, ни стала сдавать документы в институт, хотя мечтала обо всем этом раньше. Мы уехали за город, на дачу, и там у меня почти получилось прийти в себя. А потом я узнала, что беременна.
        Павел ощутил, как внезапно стало жечь в глазах. Боль и ярость на обидевшего ее ублюдка слепили, а от собственного бессилия хотелось взвыть. А он-то еще считал свою собственную жизнь сложной.
        - Я хотела сделать аборт, но врач, к которой я пришла, в красках рассказала обо всех возможных последствиях. И о том, что после я могу никогда не забеременеть. Мне стало еще страшнее. Я не хотела этого ребенка, но еще больше не хотела остаться бесплодной. Я устроилась в ресторан посудомойкой, чтобы хотя бы не сидеть на шее у приютившей меня женщины. Она все уговаривала помириться с сестрой. Я ведь просто сказала, что мы поссорились и поэтому я ушла из дома. Рассказать об истинных причинах так и не нашлось сил. А сестра… она ни разу за все эти месяцы не попыталась меня найти, как-то поговорить. Как будто ей было все равно, где я и что со мной. Думаю, она вообще была рада, что наконец-то избавилась от меня.
        - А потом?
        - Потом… - ее голос стал едва различим. - Потом учительница захотела устроить мне сюрприз. Почти накануне родов. Решила, что я напрасно мучаю и себя и других своей гордостью, и надо просто помириться с родным человеком. Когда мы в очередной раз были на даче, она пригласила туда мою сестру. Тайком от меня. Думала, что таким образом оказывает мне услугу. А может, просто устала от моего присутствия в своем доме. Когда я увидела… ее, то снова сбежала. Бросилась к трассе, думала, что дождусь автобуса и уеду в город. А там… там что-то решу. Было уже довольно поздно, еще и шел дождь. И я даже не поняла, как вылетела та машина…
        Павел почувствовал, как ухнуло вниз его сердце. Притянул Лизу к себе, обнимая так крепко, словно хотел вдавить в себя.
        - К желанию уничтожить мою сестру добавилось еще одно, - проговорила она, - уничтожить еще и того подонка, из-за которого я попала в аварию.
        - Поверь мне, - отозвался Павел, не узнавая собственного голоса, - имей я хоть малейший шанс, он бы пожалел о том дне, в который появился на свет.
        - Я бы очень этого хотела, - сказала женщина сквозь слезы.
        Ком в груди мешал не только говорить, но и просто дышать, но Соболев все же выдавил из себя еще один вопрос:
        - А твоя сестра? Где она сейчас?
        - Здесь, - тихо ответила Лиза, заставляя его вздрогнуть, с ужасом всматриваясь в ее лицо.
        - Что значит здесь?
        - Она по-прежнему живет в этом городе. И, насколько мне известно, весьма неплохо. Вы знакомы.
        - Что?! - он не мог поверить в то, что слышит.
        - Это Сотникова. Моя сестра - Валерия Сотникова.
        Глава 33
        Ее трясло. Внутри все кипело от ярости, а сердце готово было выскочить из груди. Она тяжело и прерывисто втягивала воздух, но только это ни на грамм не помогало. Вцепилась в рулевое колесо, стукнула рукой по приборной доске, но легче не становилось. Боль и злость захлестывая, заставляя едва ли не рычать.
        Валерия не могла вспомнить, когда в последний раз была настолько разъярена. И как он только посмел?! Как посмел Соболев ее предать? В глазах жгло от злых слез, пока она смотрела, как сонная, растрепанная Ильина усаживалась в такси.
        Острая боль спустилась в живот, словно кто-то вонзил туда нож. Ее сестра! Сотниковой настолько отвратительна была одна лишь мысль о Лизе, что казалось, голова могла лопнуть от нарастающего давления.
        Валерия снова ударила по рулю, представив, что это лицо сестры. Или Павла. Следующий удар оказался еще более яростным. Лишь когда от сломанного ногтя болезненная молния ударила по руке, это заставило остановиться.
        - Дрянь! Какая же она дрянь! - прошипела, глядя вслед отъезжающей машине.
        Как она могла ничего не понять? Не заметить? Почему оказалась настолько слепой и не смогла предотвратить все это?
        Ее любовник спал с ее родной сестрой! Из горла вырвался удушливый истеричный смех. Она ни за что не смирится с этим. Может быть, все неправда? - спросила Валерия у самой себя, цепляясь за последнюю соломинку. Может быть, стоит пойти к Соболеву сейчас, и он все сможет объяснить и разубедить ее?
        Да что за глупости! Она не должна быть настолько наивной.
        Все ведь совершенно очевидно. Ильина уезжала от него ранним утром, в таком виде, который не оставлял вариантов. Они наверняка провели эту ночь вместе. Трахались, как кролики! Ее сестра забралась в постель к ее мужчине!
        Сколько это продолжается? Валерия не смогла бы объяснить, зачем ей понадобилось ехать к Павлу в такое время. Видимо, почувствовала что-то. Бессонная ночь измучила и лишила сил. Снотворные таблетки не помогали, хотелось найти облегчение в объятьях желанного мужчины, воплотить с ним в реальность все то, о чем она мечтала на протяжении последних дней.
        Сотникова не могла не понимать, что Павел избегает ее. Это можно было пережить, объясняя подобное отношение его занятостью на работе, усталостью и отсутствие времени. Валерия наблюдала за ним со стороны, терзалась все больше и больше день ото дня. Но когда спросила его напрямую о другой женщине, он отверг такие подозрения. И она поверила ему. Поверила, как дура!
        - Дура! - воскликнула это вслух, изнемогая от ненависти теперь уже к самой себе.
        Она должна была догадаться, что Соболев - такой же, как все остальные мужики. Такой же ненадежный и помешанный на сексе. Но ее сестра! Мысль о том, что они оба находились в постели, доводила до бешенства, а когда Валерия представляла, как Павел касается Лизы, как целует, овладевает ее телом, хотелось выть.
        По всей видимости это мужчина пока не понял, кому он на самом деле принадлежит. И никому другому он не достанется. Тем более, это дряни, которая снова оказалась у нее на пути. Ей придется за все заплатить.
        
        Было трудно поверить, что прошло всего несколько дней. Лизе казалось, что в этой клинике она уже давным-давно, настолько привыкла ко всему, что окружало здесь. К коллегам, пациентам, ждущим ее по утрам в палатах, к просторным коридорам и кабинету, вообще ко всей обстановке. Чувствовала себя на своем месте, как будто наконец-то свершилось то, к чему она шла долгие годы.
        Это не было связано с Павлом. Как раз его присутствие все значительно усложняло. Совершенно не хотелось с ним воевать и бороться за место, и стоило лишь подумать об этом, как настроение начинало стремительно портиться. Лиза предпочитала размышлять о другом. Представлять мужчину не как своего соперника, а как того, с которым провела лучшую ночь в своей жизни.
        Неужели это случилось на самом деле? Ее лицо снова запылало, и оставалось лишь радоваться, что в этот момент рядом нет свидетелей такого состояния.
        Несмотря на вспыхнувшую между ними страсть, женщина убеждала себя, что это было только кратковременное свидание. Однако это не мешало хотеть большего и мечтать о повторении.
        Лиза опустилась на кровать, чувствуя, как все тело охватывает дрожь. Нельзя постоянно думать об этом, иначе она рискует сойти с ума. Павел Соболев, конечно, шикарный мужчина, но он не планирует серьезных отношений с женщинами. И она всего лишь одна из многих, попавших в сети его чар.
        Но Лиза все равно ни о чем не жалела. Время, которое она провела в объятьях Павла, как будто залечило старые раны, заставляя ее почувствовать то, на что и не рассчитывала уже. Она не знала прежде, сможет ли хоть один мужчина подобраться к ней так близко. Осознавала, насколько глубоки нанесенные ей раны, и не была уверена, что время способно их залечить.
        Но рядом с Соболевым получила ответы на эти вопросы. Убедилась, что действительно может наслаждаться сексом, забываться так, как никогда не было с Русланом. Теперь мысль о любом другом мужчине, который мог бы прикоснуться к ней, вызывала протест.
        Лиза невольно улыбнулась, вспоминая нежность, с которой Павел касался ее, до того момента, когда она рассказала ему о Сотниковой. Забыть его взгляд в этот момент было тяжело, как и лицо, вмиг лишившееся своих красок.
        - Какая же тварь! - воскликнул он, тут же умолкая, будто его за горло схватила чья-то рука, сдавливая так, что он не то, что говорить, но и дышать не мог.
        - Я, наверно, зря рассказала, - тихо отозвалась она. - Вы ведь общаетесь.
        - Это вряд ли можно назвать общением, - сообщил Павел. - Я едва выношу ее общество.
        Лиза подумала о встрече в ресторане, где он совсем не выглядел как человек, которому что-то трудно терпеть, но вслух сказала совсем другое:
        - Пообещай, что никому ничего не скажешь. Я не хочу это обсуждать и не хочу перекладывать на тебя свои проблемы.
        Мужчина не успел ответить - в этот момент позвонил телефон, и его вызвали в больницу на сложные роды. Пока он принимал душ, Лиза уехала, а в течение всего следующего дня на работе они виделись лишь мельком и в присутствии других людей, так что поговорить не было никакой возможности.
        Теперь, когда наступил вечер, женщина мучилась вопросом, позвонит ли ей Павел. И хочет ли она новой встречи. Удовольствие от близости с ним настолько ее потрясло, что заставило признаться в том, что было не известно ни одной живой душе, раскрыть ему самые страшные и мрачные тайны прошлого, признавшись в том, что связывает ее с Валерией.
        Вот как раз об этом признании Лиза пожалела. Она не имела права вовлекать Павла в свою жизнь. Это все страсть, от которой она потеряла голову. Но такую откровенность больше нельзя допускать. Кроме того, ей совершенно не хотелось, чтобы кто-то испытывал к ней жалость, а тем более, доктор Соболев.
        Глава 34
        Павел в который раз уже подумал о том, что таких, как он, называют помешанными. У него не получалось держаться подальше от Лизы, не получалось не думать о ней и не вспоминать о том, что произошло между ними. Она была нужна ему. Нужна до физической боли. Настолько, что противиться этому чувству и как-то управлять собой у него не получалось.
        Мужчина стукнул ладонью по своему лбу, будто это могло хоть как-то добавить здравомыслия. Тщетно!
        Если и существовала на свете женщина, с которой ему не следовало предаваться страсти, то это и была Елизавета Ильина. Его ошеломил тот факт, что она оказалась сестрой Сотниковой. Ошеломил настолько, что фантастическая ночь завершилась кошмаром. Павел весь последующий день чувствовал себя абсолютно разбитым, и только необходимость быть в форме на работе придавала сил. Но его жизнь, похоже, превратилась в длинную череду сожалений.
        Когда-то давно, допустив чудовищную ошибку, он считал, что выбранная профессия поможет все исправить и превратит трагедию в триумф, чтобы раскаяньям и сомнениям больше не было места. Какое наивное заблуждение! Павел с горечью рассмеялся. Мир, который он себе выдумал, рассыпался, как карточный домик.
        Если Сотникова узнает, что в его жизни появилась другая женщина, она обязательно станет мстить. И нетрудно представить, с чего именно начнет. Он не боялся того, что может случиться с ним лично, но не имел права лишать отделение тех средств, которые поступали от нее.
        Никак не хотелось верить в том, что жизнь решила сыграть с ним такую шутку. Как это вообще могло произойти? Как его угораздило связаться одновременно с двумя сестрами? И что теперь делать? Ему и прежде следовало держаться как можно дальше от Лизы, а теперь и подавно. Не прикасаться к ней под страхом смерти. Но как это сделать, если без нее он просто не выживет?
        Не получалось не думать о том, как было бы потрясающе просыпаться по утрам и видеть ее рядом. Смотреть, как она смеется. Видеть обращенные к нему влюбленные глаза. Дождаться того дня, когда ее живот округлится от беременности. Беременности его ребенком.
        Мужчина облизал пересохшие губы и выругался. Все зашло слишком далеко, если он позволяет себе такие фантазии. И это в любом случае невозможно. Если только ей станет известно, кто он на самом деле, она никогда не простит его. НИ-КО-ГДА. Ведь сама сказала, что мечтает поквитаться с тем уродом, который погубил ее малыша.
        А что будет, если они снова столкнутся с Валерией? Его разрывала на части мысль о том, что Сотникова так могла поступить с родной сестрой. Если бы он только мог заставить ее заплатить за это, то отдал бы все на свете. Жажда мести переполняла его, душила, лишая возможности нормально соображать, но при этом он чувствовал, что не может абсолютно ничего. Будто кто-то связал его по рукам и ногам. Никакого рыцаря для Лизы из него не получился. Ни в сияющих доспехах, ни в каких других. Он кто угодно, но только не рыцарь. Ей придется со всем справляться своими силами, потому что даже, попробуй он вмешаться, она бы этого не позволила.
        Павел ведь не представлял, как она относится к нему. Что думает о случившемся между ними? Жалеет? Винит себя за то, что оказалась недостаточно стойкой и поддалась?
        Вечер был довольно теплым, но мужчину бросило в холодный пот. И даже горячий душ не принес никакого облегчения. Мучительные мысли и не думали уходить или хотя бы ослабнуть.
        Все из-за этого проклятого чувства вины! Именно оно не позволяло расслабиться. Не позволяло адекватно оценить произошедшее. Было ли это кратковременной связью или он на самом деле влюбился. Впервые за много-много лет.
        Только не это! Ему не нужна никакая влюбленность, он не собирался обременять себя чувствами, которые вызывали у него отвращение. Давно привык не нуждаться ни в ком, потому что такая потребность всегда ассоциировалась со страданием и болью. Когда-то ему были необходимы родители, но он не имел их, пока они были живы, потеряв еще раз после их слишком ранней смерти.
        Самый главный вопрос, который не давал покоя и требовал ответа - это то, сможет ли он держаться в стороне от Лизы, зная, чем чреваты отношения с ней. Нужно было достичь этого любой ценой. Взять себя в руки и думать о работе. Только о работе! Это единственное его спасение.
        
        Он так и не позвонил. Вместо того, чтобы лечь спать, Лиза бесцельно слонялась по квартире, вновь и вновь прокручивая в голове все, что связано с Павлом. Вспоминая каждую минуту их совместной ночи. Повторяя про себя его слова и пытаясь выловить в них какой-то тайный, с первого раза не понятый смысл.
        А потом сделала еще большую глупость: решила отправиться к нему. Это было именно глупостью: заявляться глубокой ночью к человеку, который ее не звал. Тем более, что и причины особенной не существовало, кроме того, что хотелось его увидеть. Не только увидеть, но и коснуться. Лиза мечтала о том, чтобы он снова зажег внутри то пламя, которое обожгло прошлой ночью.
        Когда она нажала на звонок домофона, к горлу внезапно подкатила тошнота - напряжение дало о себе знать. Лиза приказала себе расслабиться, но вышло определенно плохо. В жизни и так хватало глупостей, вот только эта превосходила все предыдущие. Но даже осознание не помогало остановиться.
        Может быть, Соболева не окажется дома? Это здорово бы облегчило ситуацию. Пусть его задержат в клинике, снова на какой-то срочной операции, - мысленно взмолилась женщина и тут же отругала себя за подобные мысли. Он почти не спал всю прошлую ночь из-за нее, желать ему еще и бессонного продолжения смены было, по меньшей мере, жестоко.
        Однако дверь отворилась слишком быстро: Павел не только оказался дома, но и поспешил впустить ее. А тех нескольких минут, которые потребовались, чтобы подняться на лифте, оказалось явно недостаточно, чтобы собраться с мыслями и придумать какое-то внятное объяснение своего визита.
        Мужчина стоял у открытой двери в квартиру. Уставший, взъерошенный, с покрасневшими глаза. Вокруг рта углубились складки, а плечи были понуро опущены, будто не хватало сил держать их прямо.
        - Прости… я… - Лиза начала что-то говорить и тут же умолкла, ощущая себя полной дурой. Она ничего не могла прочесть в глазах мужчины, хотя хорошо их видела в свете лампы, что висела в коридоре за его спиной. - Мне нужно идти…
        Следующие несколько секунд, пока он молчал, показались ей вечностью.
        - Не уходи. У меня был кошмарный день. Несколько часов в операционной. И сейчас я совершенно без сил.
        Лиза кивнула. К ощущению собственной глупости добавилось еще и чувство вины: предназначенное для отдыха время он вынужден тратить на нее.
        - Тогда мне тем более надо уйти.
        Казалось, он впился в нее взглядом.
        - Тогда тем более тебе нужно остаться.
        Она выдавила растерянную улыбку.
        - Мы с тобой спорим все время… зачем-то, - хотелось говорить максимально небрежным тоном, чтобы снять напряжение, возникшее между ними. - А ты не хочешь спросить, зачем я пришла к тебе ночью?
        - И зачем ты пришла? - показалось, или уголки его губ приподнялись?
        - Поверишь, если я скажу, что мне нужно поговорить о чем-то очень важном?
        Глаза мужчины потемнели, и он покачал головой.
        - Нет.
        - Но у меня для тебя действительно важный разговор, - она попыталась сосредоточиться, но не могла оторвать взгляд от его груди, что была видна в вырезе рубашки. И не могла не вспоминать, как покрывала ее поцелуями.
        - Лиза…
        Она вздрогнула, услышав, как Павел хрипловато позвал ее, и подняла на него глаза. И сказала ни с того, ни с сего:
        - Я думала, что ты остался дежурить в больнице на ночь.
        Еще одна глупость! Он же наверняка поймет, что она не пришла бы к нему, если бы действительно так думала. Но мужчина сказал совсем о другом:
        - Я хотел провести эту ночь в собственной постели. С тобой.
        Качнулся вперед, привлекая ее к себе, и захлопнул дверь.
        Она что-то жалобно пробормотала, утыкаясь ему в грудь.
        - Как же ты мне нужна…
        - Но ты устал, - Лиза подняла голову, всматриваясь в его глаза. Словно хотела помешать, убедить его в том, что ей лучше уйти. И сама не знала, зачем делает это. Ведь пришла к нему именно для того, чтобы снова почувствовать силу этих незабываемых объятий. Изнывала от жажды по нему весь день. Соскучилась. Так что же сейчас мешает позволить ему делать с ней все, что он хочет?
        Мужчина словно угадал ее мысли.
        - Позволь мне тебя любить.
        Как многозначительно это прозвучало! Павел наверняка говорил о сексе, о еще одной ночи, но в ее фантазиях вдруг ожили совершенно немыслимые сцены их общего будущего. Сцены, наполненные любовью. Такие, которых никак не могло быть.
        Он прижался к ее губам в требовательном, настойчивом поцелуе.
        - Мы сошли с ума, - прошептала Лиза, делая очередной вдох.
        - Наверно, - Соболев теснее прижал ее к себе. - Но я не могу остановиться. И не хочу. А ты?
        - И я не могу.
        Он расстегнул пуговицы на блузке, пробираясь под одежду и касаясь разгоряченной кожи. Сдвинул в сторону бюстгалтер, сжимая грудь, и Лиза застонала. Он обхватил ее ладонь, прижимая в своему паху.
        - Безумно хочу тебя, - и не отпуская от себя, подтолкнул к спальне.
        Казалось, даже воздух вокруг них накалился до предела, когда Павел сначала разделся сам, а потом раздел ее. Подтолкнул на кровать, нависая сверху, но не касаясь. Лишь смотрел, так пристально и жадно, что Лиза едва не взмолилась о продолжении.
        - Мне показалось, я внушил себе, насколько ты прекрасна, - он судорожно вздохнул. - Но нет, ты еще лучше. Ты просто идеальна. И если бы только знала, что делаешь со мной!
        - То же самое, что ты со мной, - отозвалась она.
        Мужчина склонился к ее груди, накрывая губами затвердевший сосок. Втянул его в рот, обводя языком и пососал, срывая очередной стон. Лиза выгнулась, запуская пальцы ему в волосы и притягивая ближе к себе.
        - О да… - погладила твердую шею, скользнув к плечам и на спину, совершенно теряя голову от ощущения того, как перекатываются мышцы под ее руками.
        - Дотронься до меня, - не то попросил, не то приказал Павел, и она подчинилась, дотрагиваясь рукой до его горячей, твердой плоти. Сжала пальцы, двигая их по всей длине ствола, ощущая какое-то болезненное удовольствие от его участившегося дыхания и становящихся все более лихорадочными движений.
        - Остановись, - внезапно попросил мужчина, накрывая ее руку и отстраняя от себя.
        Лиза моргнула.
        - Если ты хочешь…
        Он как-то странно улыбнулся, приподнимаясь над ней, а затем сдвинулся ниже, раздвигая ее ноги. И, прежде чем Лиза успела понять, что он собирается сделать, коснулся губами нежных, влажных складочек.
        - Что ты… - она всхлипнула, снова цепляясь за его волосы и машинально приподнимая бедра, когда его язык оказался внутри. Их безумие продолжалось и стало еще прекрасней. Чем глубже он проникал, тем сильнее сжимались ее мышцы, а с губ срывались все новые и новые стоны. Когда же она почувствовала, что находится на грани, приподнялась и потянула мужчину на себя.
        - Хочу, чтоб ты был во мне… Хочу видеть твои глаза.
        Павел толкнул ее на постель, погружаясь в тело так глубоко, что она закричала. Сплела ноги на его пояснице, подхватывая тот же ритм, в котором двигался мужчина. Он оттягивал кульминацию, желая продлить удовольствие для обоих.
        - И я хочу видеть тебя. Знать, что ты только моя сейчас.
        - Я твоя, - отозвалась Лиза, встречая его губы, и снова выгнулась навстречу при очередном толчке, а Павел ускорил движения.
        Мир как будто прекратил существовать. Важно было лишь то, что происходило между ними: удовольствие, которое они дарили друг другу и которым наслаждались.
        Но и этого иногда бывает совсем недостаточно.
        Глава 35
        - Первый раз вижу женщину, которая ест и не считает каждый кусочек, - Павел усмехнулся, глядя на Лизу. - Как в тебя столько помещается?
        - Я проголодалась, - она не испытывала никаких угрызений совести из-за того, что позволила себе такой поздний и сытный ужин. Или, что было еще точнее, - ранний завтрак. За окном уже занимался рассвет, когда они, наконец, оторвались друг от друга и Соболев предложил что-то перекусить. И не только предложил, еще и сам взялся готовить. Более того: ведь не бутерброды какие-то решил намазать и не яичницу сделать, не требующую ни усилий, ни кулинарных талантов, - стал жарить оладьи, совершенно растрогав Лизу. Это так не вязалось со сложившимся в ее сознании образом самоуверенного и эгоистичного типа, что ей стало стыдно за то, что вообще допускала такие мысли. Мужчина был совсем другим, не тем, кем показался ей вначале. И нравился все больше. Так сильно нравился, что это начинало пугать. Только влюбиться не хватало! Достаточно и того, что она глаз от него оторвать не могла.
        И ведь было на что посмотреть. Таких в фильмах снимать надо, от поклонниц точно не будет отбоя, а не прятать роскошное тело под медицинский халат. Впрочем - Лиза усмехнулась про себя - отбоя и сейчас нет. И она - одна из этих самых поклонниц. Пожирает глазами каждый сантиметр тела, будто видит впервые. Хорошо хоть трусы заставила его надеть, иначе никакого завтрака бы точно не получилось.
        Она снова ощутила, как загорелись щеки, когда вспомнила недавний диалог:
        - Ты же не собираешься разгуливать по кухне голым? - именно это, судя по всему, Павел и собирался сделать, и ее вопрос его всерьез озадачил.
        - А в чем дело? Почему я не могу так ходить?
        - Потому что… - Лиза не нашлась, что ответить, чем вызвала его смех.
        - Честно говоря, никогда не думал, что, бродя по дому в четыре часа утра, я должен что-то надевать на себя.
        - Хотя бы прикройся! - она и смутилась, и развеселилась одновременно, потешаясь над собственным смятением.
        - А что, мой внешний вид тебя как-то отвлекает? Или, может быть, привлекает? - в его глазах зажглись искорки.
        Лиза хлопнула его полотенцем по плечу.
        - Какой же ты… ужасный…
        - Ненасытный - ты хотела сказать?
        - И это тоже.
        - Ты что-то имеешь против? - его голос понизился, но, когда мужчина шагнул в ее сторону, Лиза предостерегающе вытянула вперед руки.
        - Нет-нет, сначала я хочу поесть. Тем более, что ты обещал меня накормить.
        - Это нормально, - Павел усмехнулся. - После нашей с тобой разминки голод - вполне естественное чувство.
        - Разминки? - переспросила Лиза, тотчас ощущая, как наливается болезненной тяжестью грудь и начинает ныть низ живота. Она, кажется, за всю свою жизнь не занималась сексом так интенсивно, как за последние две ночи с этим мужчиной.
        - Конечно, - он ей многозначительно улыбнулся. - Сейчас накормлю тебя, и мы продолжим.
        Минут тридцать спустя Лиза вздохнула, опуская ладонь на живот.
        - Больше не могу. Остальное тебе придется съесть самому.
        - Я тоже уже сыт, - Павел снял со сковороды последнюю порцию и выключил плиту.
        - Тогда давай я все уберу и можно будет немного поспать. До работы еще есть время.
        - Не надо ничего убирать, - он помолчал, глядя на нее, а потом добавил: - Мы должны поговорить.
        Лиза поежилась. Об этом не хотелось думать, но мужчина был прав.
        - Да, я знаю.
        - Ты сказала, что должна сообщить мне что-то важное, когда пришла. Это правда?
        Как бы ей хотелось дать ему отрицательный ответ! Но она не могла лгать.
        - Лиза, рассказывай. Я не хочу, чтобы между нами были какие-то тайны.
        - Это касается работы в отделении. Вернее, должности заведующего, - слова давались с трудом, будто язык внезапно стал тяжелым и неповоротливым. - Я ведь не просто так приехала в клинику. И не сама приняла это решение.
          - Это будет большой ошибкой.
        Ирина Соболева приподнялась на постели и посмотрела на мужчину, лежащего рядом. Они спали вместе уже не первый месяц. И кажется, Андрей был настроен весьма серьезно. Гораздо серьезней, чем она сама. А может, все дело в том, что она с самого начала не воспринимала их отношения как что-то значимое. Хотела большего. И лучшего.
        Ей была нужна власть, которую давала бы ее работа. Признание и что-то такое, что пока ускользало от нее в карьере. Это в избытке имелось у бывшего мужа, и согласиться с таким положением дел Ирина никак не могла.
        - Мне все равно, - сообщила она в ответ на прямолинейные слова Андрея.
        - Неправда, и ты знаешь это лучше меня. Тебе далеко не все равно. Тобой движут обида и злость.
        Он был прав, и это злило еще больше. Даже после проведенной вместе очередной бурной ночи мужчина не стал ближе, как не стал за все предыдущие месяцы.
        - Да, я обижена, но это не имеет значения. Можешь мне поверить.
        Губы Андрея скривились в легкой гримасе, что не испортило его красивое лицо. Он на самом деле выглядел очень привлекательно: густые темные волосы, умные глаза, правильные, точеные черты лица. Единственным недостатком была расплывшаяся талия - результат полного равнодушия к физическим упражнения и любви к пиву. Но что такое один недостаток на фоне множества достоинств?
        Ей могли бы позавидовать другие женщины, явно неравнодушные к привлекательности ее любовника. А она сама все чаще сравнивала его с собственным мужем. Пусть бывшим, но от этого Павел Соболев не стал менее красив. Как раз наоборот, теперь, когда он ей больше не принадлежал, начал интересовать намного сильнее, чем прежде.
        Все чаще и чаще, находясь в постели с Андреем, она думала о Павле. У того не было ни грамма лишнего веса. Когда при его нагрузках на работе он умудрялся еще и заглядывать в тренажерный зал и даже иногда бегать по утрам, Ирина понятия не имела, но результат был, как говорится, на лицо. Вернее, на тело. Совершенное тело невероятного мужчины, который теперь был для нее чужим.
        Андрей притянул ее к себе, поглаживая живот и спускаясь пальцами между бедер.
        - Не думай о нем, - прошептал он с нежностью, - Эта высокомерная скотина тебе не нужна. Ты всего добьешься сама.
        - Но он может стать заведующим! Ты понимаешь, что это значит?
        - Да плевать мне на него! И тебе должно быть плевать. Ты умная, талантливая и очень красивая.
        Он снова пошевелил пальцами, и женщина застонала, машинально разводя ноги и позволяя ему проникнуть еще глубже.
        - О, да!..
        - Вот видишь, - Андрей усмехнулся, склоняясь к ее груди, и произнес перед тем, как обхватить губами сосок. - Тебе нужен я, а не он. Я знаю, что ты хочешь и знаю, как это сделать.
        Ирина запустила руки в его волосы, прижимая голову мужчины к себе и выгибаясь навстречу. Да, он действительно прекрасно знал, что ей нужно в сексе. Но независимо от того, что и с кем испытывало ее тело, она должна была свести счеты с бывшим мужем. А в свете последних событий это стало еще более важным. И женщина знала, как вести себя дальше.
        Глава 36
        - Что значит, не просто так? Ты приехала, чтобы занять место заведующего. Это было понятно с самого начала. Разве нет?
        - Не совсем… - Лиза помолчала. - Я не собиралась уходить из той клиники, в которой работала раньше. Меня устраивало… почти все.
        - Почти? - переспросил Павел. - Значит, было что-то, что все-таки не устраивало?
        - У меня были проблемы из-за Руслана. Того мужчины, с которым ты видел меня в ресторане.
        - Не думал, что при наличии проблем в отношениях люди ходят вместе по ресторанам, - не удержался Соболев, но тут же накрыл ладонью руку Лизы. - Прости. Мне не следовало это говорить. Просто, как оказалось, видеть с тобой рядом другого мужчину более чем неприятно.
        Ее губы тронула слабая улыбка.
        - Ревнуешь? Не надо. У меня с ним давно все кончено. Да и не было ничего серьезного.
        - Но работать с ним было непросто?
        - Непросто, - подтвердила Лиза. - Он задался целью превратить наши отношения во что-то значимое. Я не знаю, почему. Никогда не верила в его чувства и много раз говорила ему, что с моей стороны нет ничего подобного. Но да, его настойчивость стала проблемой. Он преследовал меня. Буквально не давал проходу, особенно после того, как я сказала, что все кончено. Дошло до того, что я начала мечтать о том, чтобы вообще уйти оттуда. Тогда и вмешалась главный врач.
        - Ты ей все рассказала? - слегка опешил Павел: Ильина совсем не была похожа на тех, кто готов жаловаться, еще и начальству.
        - Нет, конечно. Не знаю, откуда она узнала. Впрочем, наверно это было не очень сложно: Руслан вел себя так, что трудно было не заметить. Пытался ухаживать… очень показательно. В отделении о нас точно знали. Так что способных поделиться было немало. Главная однажды вызвала меня к себе и сказала, что я засиделась в рядовых врачах. Что надо двигаться дальше. Что у меня есть для этого все необходимое. И что существует место, где я смогу себя реализовать.
        - Наша больница? - задумчиво уточнил Соболев.
        - Да, - подтвердила женщина. - Сказала, что главврач этой больницы - ее хороший друг, а среди местного персонала нет достойных претендентов. Точнее, есть, но это просто здоровая конкуренция. И у меня много шансов. Она уверила, что я на этом месте смогу быть гораздо более полезной. Устроила мне встречу с главврачом.
        - И что же? Он все подтвердил? - по лицу Павла трудно было понять, что происходит у него внутри, но Лиза не сомневалась, что этот разговор крайне неприятен для него. Ей и самой было очень тяжело говорить.
        - Подтвердил. Сказал, что ему повезло найти мою кандидатуру. Что я - находка для больницы.
        - А что же тебе наговорили про меня? - усмехнулся Соболев. - Как объяснили, почему главный специалист не способен возглавить отделение?
        Стало так стыдно, будто она оказалась воровкой, пробравшейся в чужой дом и претендующей на чужие блага. И даже то, что приняла на веру слова главврача, было слабым оправданием. Ведь руководствовалась тогда собственными амбициями. Собственным желанием продвинуться вперед, не слишком задумываясь, что ей предложили в буквальном смысле переступить через другого человека. Пройтись по его судьбе. Не просто пройтись - потоптаться по чужим стремлениям и планам.
        - Мне сказали, что я больше подхожу. Что для пациентов так будет лучше, - ее голос сорвался. - Прости меня! Я ведь ничего не знала. Не понимала, как ты болеешь за отделение и сколько вкладываешь сил! Я действительно была уверена, что смогу много сделать, если стану заведующей. Я хороший врач. Очень старалась стать хорошим…
        - Я знаю, - Павел ободряюще коснулся ее плеча. - И перестань себя винить. Пусть все идет, как идет. Раз уж так случилось.
        - Так ведь оно не само идет, - каким-то испуганным шепотом проговорила Лиза. - За всем этим стоит человек, который очень хочет, чтобы должность не досталась тебе.
        Мужчина нахмурился.
        - Ты о чем? Какой человек?
        Лиза опустила глаза. Она плохо представляла, к чему может привести ее откровенность, но и молчать не могла. После всего, что было, - не могла.
        - Левцова. Марина Альбертовна. На самом деле это с ее подачи на должность заведующего решили взять не тебя, а совершенно другого человека.
          - Левцова? Марина? - Павел меньше всего ожидал услышать именно это имя. Опять прошлое напомнило о себе, теперь уже совсем с другой стороны.
        Они не встречались много лет. С тех самых пор, как закончился ее курс. А отношениям пришел конец еще раньше, в тот день, когда Соболев набрал ее номер там, на трассе. Когда сделал все, как она велела. И когда поступил как последний трус.
        Марина пообещала все решить. Сделать так, чтобы у него не было никаких проблем и никаких последствий того, что случилось. И ей это удалось. Во всяком случае ни разу за все эти годы никто и никогда не упоминал о произошедшем и не связывал это с его именем.
        Но теперь, похоже, все вернулось. Прилетели те самые бумеранги, о существовании которых Павел почти забыл. Сначала история с Лизой, а теперь еще и Марина напомнила о себе.
        Но почему? Какую цель преследовала эта женщина сейчас? Она была не из тех, кто стал бы мстить, тем более, спустя столько лет. Или он слишком плохо ее знал. Хотя, знал ли вообще? Зеленый мальчишка, думающий только об угождении собственной плоти и даже не способный нести ответственность за то, что натворил.
        Она ведь любила его. Павел знал о ее чувствах, но никогда не придавал им значения. Да и повода не давал рассчитывать на что-то серьезное. Ему нравилось то, что их связывало, нравился секс с ней и нравились те преимущества, которые он получил, обретя благосклонность одной из самых строгих преподавательниц. Но и только. Ему двадцать, а ей - почти сорок. Марина была шикарной, соблазнительной женщиной, но не думала же она реально, что между ними возможно что-то большее. Не при таком раскладе.
        А после он и вовсе забыл о ней. Сдал зачет и вздохнул с облегчением, покидая аудиторию Левцовой. Найти новую подружку было несложно, а связь с Мариной стала слишком обременительной. Тем более, женщина одним своим присутствием напоминала о кошмаре на трассе. О том, что ему больше всего на свете хотелось забыть.
        И ведь удалось почти! Если бы не встреча с Лизой. И если бы не этот разговор, вновь выпотрошивший всю внутренность, обнаживший нервы и заставивший ожить тайны прошлого.
        - Вы с ней знакомы? - спросил Павел у Ильиной, стараясь говорить как можно более отстраненно.
        Та кивнула.
        - Более чем. Она была той самой женщиной, которая привезла меня в больницу. И потом я еще долго лечилась у нее, уже амбулаторно. Это она убедила меня поступить в медицинский. Я долго не могла определиться, а после общения с ней сомнений не осталось.
        - Сейчас вы тоже общаетесь?
        - Последние годы очень редко. Виделись несколько раз на крупных конференциях, я даже нового номера телефона ее не знаю. Она сама находит меня, и когда заговорила об этой должности, и вот недавно совсем.
        - И что же она хотела… недавно? - Павел понимал, что его вопросы могут звучать странно, но ему необходимо было это выяснить.
        - Сказала, что будет на корпоративе в нашей клинике. И что там хочет обо всем серьезно поговорить, - Лиза посмотрела в его глаза. - Ты можешь мне что-то объяснить? Чем ты насолил этой женщине? Почему она так хочет избавиться от тебя?
        Глава 37
        Что он мог ответить на этот вопрос? Насолил? Можно ли все назвать именно так? Павел не верил, что Марина действительно желает избавиться от него. Дело было в чем-то другом, но ни понять это самостоятельно, ни, тем более, объяснить Лизе мужчина не мог. Нужна была встреча и объяснение от самой Левцовой - то, к чему он не слишком-то был готов.
        Но, кажется, другого варианта попросту не существовало. Вся эта неизвестность измучила его, заполняя почти все сознание, и это ему совершенно не нравилось. Какой бы ни была цель Марины, он узнает это, а потом решит, что делать дальше.
        - Я обязательно объясню, - отозвался он на вопрос Лизы. - Но немного позже, хорошо? Мне самому нужно многое понять и во многом разобраться.
        - Но она действительно хочет тебе навредить? - в словах женщины отчетливо слышался страх. Павел мотнул головой.
        - Не думаю. Левцова - достаточно влиятельный человек, и если бы у нее была цель испортить мне жизнь, она бы сделала это менее изощренным способом.
        - А зачем ей вообще портить тебе жизнь? Есть причины?
        - Я не знаю, - честно ответил он, глядя в глаза Лизы. - Не хочу спешить с выводами, чтобы не ошибиться, и, тем более, не хочу давать тебе ложную информацию. Мне все это очень не нравится, но поговорить мы сможем, лишь когда я сам хоть что-то пойму.
        Лиза дотронулась пальцами до его груди, не отрывая взгляда от глаз мужчины. Таких ясных, что, казалось, по ним можно прочесть все, что кроется в его душе. Но это впечатление было обманчивым: она прекрасно знала, что угадать скрытое там у нее не получится.
        Сейчас ей очень хотелось его отвлечь. Единственным доступным в этот момент способом, хоть это и было непросто. Он весь напоминал натянутую струну или находящийся под напряжением провод, который в любой момент может ударить током.
        И даже когда обнял ее, прижимая к себе, напряжение в его теле не стало менее ощутимым. Так хотелось хоть чем-то помочь ему, но все, что она могла, это поглаживать его плечи, касаться губами шеи, подбородка, скул, ощущая, как покалывает нежную кожу отросшая за день щетина, тянуться к его губам, касаясь немного робкими поцелуями. Ему определенно нравилось то, что она делала, но и дальше он не шел, слишком поглощенный собственными мыслями. Лишь когда Лиза легонько царапнула его грудь, намеренно задевая соски, мужчина перехватил ее запястье и, подтянув руку ко рту, накрыл губами пальцы. Прикусил и пососал, и она вскрикнула, ощущая, словно молния прошла через все тело.
        - Что-то не так? - он прищурился, усмехаясь, и опустил свою ладонь на ее поясницу, поглаживая и спускаясь ниже, к ягодицам. Лиза задержала вдох.
        - Ты…
        - Что? - его брови вопросительно приподнялись.
        - Сам знаешь, - она почувствовала, как стало горячо щекам и как жар одновременно наполнил все ее тело, концентрируясь между бедер.
        - Скажи… - пальцы пробрались под трусики, и Лиза застонала, невольно подаваясь навстречу его руке.
        - Хочу тебя… Безумно… Ты это хотел услышать? Убедиться в своей власти надо мной?
        - Что-то вроде, - на его лице появилась удовлетворенная улыбка, но тотчас исчезла, сменяясь гримасой. Невозможно было не понять, что в этот момент снова вернулись неприятные мысли. Лиза уже пожалела, что затеяла весь этот разговор. Испортила драгоценные часы, в которые они могли просто наслаждаться друг другом.
        - У меня никогда не было такого. Ни с кем, - неожиданно произнес Павел, и от этих слов Лизу будто окатило горячей волной.
        - Даже с женой? - спросила она дрогнувшим голосом.
        - Тем более с ней.
        Какое-то время они молчали, а потом Соболев сказал:
        - С тех пор, как ты появилась в клинике, в моей жизни все перевернулось.
        От этого признания стало одновременно и сладко, и больно. Лиза вздохнула.
        - Я не знаю…
        - Не говори ничего, - остановил он ее. - Не возражай. Сейчас это все сложно, и мы с тобой оба не готовы. Но я не могу без тебя. Пытался - но ничего не выходит.
        - И я не могу, - прошептала в ответ Лиза. - Но…
        - Но мы с тобой по разные стороны баррикад? Ты это хотела сказать?
        Она кивнула, но Павел покачал головой.
        - Моя работа - это все, что у меня есть. Все, что будет когда-нибудь.
        А я? - чуть не вырвалось у нее. Если бы ты только захотел, то мог бы иметь еще и меня…
        Но его следующие слова изумили еще больше.
        - И, тем не менее, меньше всего на свете мне хочется думать о работе, когда ты рядом. Я не собираюсь воевать. Все решится… как-то. А если нет, тогда этот вопрос решу я сам.
        Ей внезапно стало страшно.
        - Как решишь?
        - Неважно. Когда придет время, я найду оптимальный вариант. А сейчас меня интересует совсем другое.
        - И что же это?
        Его глаза прояснились.
        - Посмотри сама, - и он опустил взгляд, а когда то же самое сделала Лиза, ее вновь обдало огнем.
          - Меня интересуешь ты, - проговорил Павел. - Видишь, как сильно.
        Она не только видела. Опустила руку, накрывая мужскую плоть и наслаждаясь потрясающим сочетанием стальной твердости и теплого бархата.
        - О, даа… - простонал мужчина, толкаясь в ее ладонь. - Не останавливайся.
        Она и не смогла бы уже. Желание пронизывало до кончиков пальцев, щекотало губы нестерпимой потребностью почувствовать вкус этого бархата. Лиза тронула языком грудь мужчины, опустилась ниже, прокладывая по животу дорожку из поцелуев и спускаясь к бедрам. Он застонал и приподнялся, подаваясь навстречу ее губам.
        - Ты не должна это делать…
        - Но я хочу, - отозвалась она, снова склоняя голову и позволяя ему наполнить ее рот.
        Павел прохрипел ее имя, зарываясь рукой в волосы и притягивая ближе к себе.
        Глава 38
        - Не так уж и плохо, - Валерия стояла перед огромным, в полный рост зеркалом, рассматривая свое обнаженное тело. Она втирала в порозовевшую после душа кожу крем, испытывая привычное уже чувство раздражения. У нее никак не получилось расслабиться и не думать о том, что каждый день нужно тратить уйму времени на сдабривание тела всеми этими кремами, гелями и лосьонами. Женщина внушила себе, что неукоснительное исполнение этого ритуала спасет от очередной пластической операции.
        Но если бы она обнаружила у себя какие-то очевидные недостатки, то не стала бы колебаться ни минуты. Задержав пальцы на животе, двинула их выше, к груди, накрывая соски и теребя их до тех пор, пока те не сделались похожи на зрелые ягоды.
        Что бы сказал Павел, если бы увидел ее сейчас? А как выглядит грудь ее сестры?
        - Черт, черт! - завопила она, отшвыривая банку с кремом в сторону и не обращая внимания, что белая сливочная масса шлепнулась на пол, разбрызгиваясь во все стороны.
        Дверь в спальню приоткрылась и показалось испуганное лицо домработницы.
        - Валерия Андреевна, с вами все хорошо?
        - Пошла вон!
        Та что-то пролепетала, тотчас исчезая, а Валерия разозлилась еще больше. Неужели ее не могут оставить в покое даже в собственном доме? Не одеваясь, она опустилась на кровать поверх покрывала, давая волю переполняющим ее голову мстительным мыслям.
        Ильина не получит того, что не принадлежит ей. Павел никогда не станет ее. Лицо женщины исказилось от гнева и лишь нежелание приобрести новые морщины заставило немного взять себя в руки.
        Она подождет, но совсем немного, а потом станет действовать более решительно, потому что цена слишком высока, и дело стоит того.

***
        Ресторан был полон, и Соболев с трудом нашел среди людей Сотникову. Еще труднее было подойти к ней, пересиливая себя.
        Она сидела за столиком в глубине зала, у стены, и выглядела так, словно не сомневалась, что Павел будет благодарен ей за встречу. Но он не только благодарности не испытывал - внутри бурлила ненависть. Мужчина вообще предпочел бы не появляться здесь и, тем более, не видеть ее, но сейчас у него попросту не было выбора. Он согласился ненадолго приехать, лишь затем, чтобы договориться об очередном взносе. Сотникова платила деньги, а значит, диктовала правила, а его отделение ждало это новое оборудование уже не первый год. И как бы сильно он лично ни ненавидел сидящую перед ним женщину, был вынужден пользоваться тем, что она могла предложить.
        Но один только взгляд на нее вызвал отвращение. Павел в очередной раз подумал о том, что случилось с Лизой по ее вине, и его замутило. Самым ужасным было то, что Валерия никак не хотела оставить его в покое. Неужели за одну-единственную ночь наваждения он должен будет теперь платить всю оставшуюся жизнь?
        Выругавшись про себя, мужчина сел за столик Сотниковой.
        Та расцвела в улыбке, но от этого стало еще противней. Он смотрел на холеное лицо, идеальный макияж, вычурную прическу и думал о том, что все это рукотворное совершенство абсолютно не сравнимо с естественной красотой Лизы.
        - Как хорошо, что ты мне позвонил, - кажется, ее слова были искренни. - Я этого очень ждала.
        Он напрягся внутренне, однако не позволил обуревавшим его чувствам прорваться наружу. Сейчас не время сражаться, да и приехал он совсем для другой цели.
        - Что будешь заказывать?
        - Ничего. Я не голоден.
        - Не может быть, - покачала головой Валерия и, подняв руку, подозвала официанта. - Ты же с работы.
        - Я ведь внятно сказал, что не хочу!
        Это прозвучало жестко, и женщина побледнела, а через мгновенье на лице проступили багровые пятна.
        - Зачем же ты тогда приехал?
        - Поговорить с тобой.
        - Только поговорить? - ее голос заискивающе смягчился. - А я так надеялась, что этот вечер мы проведем вместе. У меня.
        - Ты прекрасно знаешь, что этого не будет.
        - Нет, не знаю, - возразила она. - Я хочу тебя. И я тебя получу.
        Он стиснул под столом кулаки, ощущая, как подступает к горлу волна гнева.
        - Помни об этом, дорогой. Ты многим мне обязан. Очень многим. И я не собираюсь так просто отказываться от того, что мне нужно.
        Да она просто рехнулась! А что будет, если ей станет известно про их отношения с Лизой? Он не должен этого допустить!
        - Послушай, Лера, я устал и приехал действительно, чтобы поговорить о делах.
        На ее лице не появилось никакой заинтересованности. Павел внутренне содрогнулся: она ведь уверена в том, что он назначил эту встречу только потому, что хотел с ней увидеться. Не будь его презрение к ней настолько велико, он бы мог испытать жалость.
        - Грэйд Медикал ждет от нас оплаты уже в ближайшее время, - сообщил мужчина.
        - Все зависит от тебя, - она снова приторно улыбнулась. - Но, если ты не хочешь ужинать, не смею тебя задерживать. Заезжай, когда понадобятся деньги, я буду ждать. Можешь приехать в любое время, для тебя мой дом всегда открыт.
        Валерия поднялась одновременно с ним, обошла вокруг стола, и, прежде чем Павел сообразил, что она собирается делать, обхватила его затылок рукой, потянув к себе, и впилась в губы жадным поцелуем. Затем отстранилась, глядя на него с победным выражением лица:
        - До скорой встречи, любимый.
        Глава 39
        Закончив с очередной историей болезни, Лиза поднялась из-за стола и подошла к окну. Работа помогала отвлечься, но в любое свободное мгновенье мысли тотчас возвращались к Павлу. Точнее, к ее отношению к нему.
        Она уже не впервые думала, как обозначить те чувства, которые переполняли ее. Было ли это любовью? Сегодня утром, спустя несколько дней после их второго любовного марафона, задала себе этот вопрос и без колебаний дала на него положительный ответ. Да, любит.
        А он? Соболев испытывал к ней желание, это бесспорно. Но любовь? Лиза не знала, способен ли такой мужчина любить кого-то или к кому-то испытывать такую же страсть, как к работе или к самому себе.
        С губ невольно сорвался вздох. Эта мысль вполне могла повергнуть ее в отчаянье. Любить такого непостоянного человека ей не хотелось. Да и вообще, то, что случилось в прошлом заставило считать, что сильные чувства - не для нее. Тогда выходит, что сейчас она не в себе, раз допустила такие немыслимые вещи.
        За последние дни встречи с Павлом происходили лишь урывками. Да, они виделись на работе, обсуждали общие дела в присутствии других врачей, даже несколько раз удалось оказаться наедине в кабинете. Но подаренных мужчиной в такие минуты коротких поцелуев было ничтожно мало, а на большее не хватало ни времени, ни возможностей.
        Лизе иногда казалось, что Соболев проводит в больнице больше ночей, чем в собственном доме, да и самой пришлось заменить заболевшего коллегу и выйти на несколько незапланированных ночных смен. А в дневное время работа поглощала настолько, что во всем этом круговороте для личной жизни не оставалось места. Иногда даже посещали мысли, будто все, что было, просто приснилось.
        Дверь в кабинет внезапно распахнулась, и вошедшая медсестра бросилась к ней с явным облегчением.
        - Елизавета Андреевна, как хорошо, что вы здесь! У нас срочная операция, а Карина Евгеньевна не успевает приехать, у нее что-то с машиной случилось. Вы ведь свободны сейчас? Сможете ассистировать?
        Лиза кивнула, борясь с подступающей паникой. Чувства прочь! Сейчас на первом месте работа и думать надо только об этом. И никакие личные отношения не должны влиять на ее профессионализм.
        Когда несколько минут спустя она вошла в операционную, все остальные уже были там. И Павел. Он стоял спиной к ней, у кресла, на котором лежала пациентка, но будто почувствовал присутствие Лизы и обернулся. Их глаза встретились. Всего на мгновенье. И в это короткое мгновенье ей показалось, что в помещении больше никого нет, кроме них двоих. Мужчина не произнес ни слова и отвел глаза так же быстро, устремляя взгляд на пациентку, но Лиза вдруг испытала чувство, которое ей было неведомо прежде. Показалось, что для Соболева она не просто женщина, с которой он спит, что у них что-то есть впереди. Или что-то может быть. Большее, чем сейчас и чем то, что она представляла в своих мечтах. Общее будущее.
        Конечно, сейчас размышлять об этом было совершенно неуместно, и Лиза приказала себе настроиться на операцию.
        - Вы впервые ассистируете Павлу Владимировичу? - шепотом поинтересовалась медсестра.
        Лиза кивнула.
        - Тогда вы сможете по-настоящему убедиться в том, насколько он талантлив. Не устаю смотреть на его работу!
        Ну вот, очередная поклонница доктора Соболева. Понимая, что не имеет права на ревность, Лиза все же должна была признаться самой себе, что испытывает именно это чувство. Ей не хотелось делить Павла ни с кем, ни с этой разговорчивой медсестрой, ни с другими в влюбленными в него женщинами, которых, как она уже успела убедиться, было немало.
        - Давайте займемся делом! - оборвала она излияния девушки и подошла к креслу, становясь рядом с анестезиологом. Все после. Закончится операция - и можно будет все обсудить с Павлом, а пока нужно сосредоточиться на работе.
        
        Но как бы там ни было, медсестра оказалась права: работал Павел действительно виртуозно. Лиза, как завороженная, следила за его руками, за четкими, отточенными движениями. Последний раз испытывала такое чувство еще в институте, когда любовалась работой профессора, преподающего у них хирургию. Ей определенно было чему поучиться у Соболева. Эта мысль заставила вспомнить об их противостоянии, и Лиза вздохнула. В который уже раз приходится думать о том, что она поспешила принять предложение Левцовой. Место заведующего Павлу подходило намного больше. Тем более, что этому отделению он посвятил столько времени и сил.
        - Что произошло? - уточнила она у медсестры, кивнув в сторону пациентки и собираясь таким образом отвлечься от неуместных сейчас рассуждений.
        - Авария. Водитель был пьян, не заметил переключения светофора, рванул на красный. Сбил прямо на переходе. Хорошо хоть хватило ума вызвать скорую, а не уехать с места происшествия.
        Ее качнуло. Лиза отступила от стола, пытаясь найти опору, но глаза заволок странный туман, и она будто провалилась в вязкую удушливую темноту.
        Очнулась от того, что в нос ударил резкий запах нашатыря. Глотнула воздуха, пытаясь справиться с навалившейся слабостью, а потом медленно открыла глаза. Она лежала на кушетке в ординаторской. Рядом с испуганным видом стояла Татьяна Олдина.
        - Как вы себя чувствуете?
        Лиза поморщилась, попытавшись встать.
        - Нет, лежите, лежите, - приказала доктор. - Голова не кружится?
        - Нет, - Ильина прислушалась к своим ощущениям. - Что со мной случилось?
        - Вам стало плохо в операционной. Давление резко упало. Вы сегодня завтракали?
        - Конечно, - такое предположение показалось нелепым. - А как операция? Закончилась? Все хорошо?
        Олдина не успела ответить - дверь в кабинет распахнулась, и влетел Павел. Впился глазами в Лизу, оценивая ситуацию, и, кажется, выдохнул с облегчением.
        - Татьяна Сергеевна, вы нас не оставите? - та кивнула, выходя в коридор, а мужчина опустился рядом с кушеткой, беря Лизу за руку.
        - Как ты?
        - Нормально. Как операция? Ребенок жив?
        - И ребенок, и мать в порядке. Меня сейчас больше волнуешь ты.
        - Да все нормально со мной, правда, - она подняла глаза на Павла и через силу улыбнулась. - И прости за такое непрофессиональное поведение.
        Мужчина нахмурился.
        - О чем ты говоришь?
        - Я должна была тебе помогать, а сама свалилась в обморок. Не понимаю, как могла такое допустить, - ей действительно было дико неловко. - Воспоминания навалились. Как будто заново пережила все, что случилось тогда. Прости.
        - Перестань сейчас же. Тебе не за что извиняться.
        - Чуть не сорвала операцию.
        Он покачал головой.
        - Ты бы ее не сорвала. Но мне безумно жаль, что тебе пришлось вспомнить все это.
        Дотронулся рукой до виска Лизы, убирая упавшую прядь волос. А хотелось сделать намного больше: обнять, стирая мучительные воспоминания, прижать к себе и никуда не отпускать. Если бы он только мог! Сейчас женщина напоминала хрупкий фарфор, прикасаться к которому было нужно с особенной осторожностью.
        Лиза попробовала сесть.
        - Уверена, что можешь?
        - Со мной все хорошо.
        Мужчина кивнул.
        - Ладно. Наверно, я слишком горячусь, но когда увидел, что тебе стало плохо, у меня чуть сердце не оборвалось.
        Она виновата улыбнулась.
        - Вот видишь, а говоришь, что мне не за что извиняться. Получается, что я подвергла риску жизнь пациентки, отвлекая тебя.
        Он не смог остановить себя на этот раз - склонился, накрывая губами ее губы, а затем чуть отодвинулся, заглядывая в глаза.
        - Тебе надо поехать домой. Прямо сейчас. И лечь в постель.
        - Рабочий день еще не закончился. И я чувствую себя хорошо. Ну, может быть, слегка взволнованна.
        - Это не обсуждается.
        Она хотела было возразить, но непреклонный тон Павла вызвал в ней какие-то странные ощущения. Это было приятно. И да, ей хотелось подчиниться. Не потому, что чувствовала себя плохо и нуждалась в отдыхе, хотя и это имело место, но осознание того, что он озабочен сейчас ее состоянием и действительно волнуется, не могло не найти отклик в душе.
        - Ладно, - Лиза облизала пересохшие губы. - Я поеду домой. Но только с одним условием.
        Мужчина с трудом отвел взгляд от ее языка.
        - С каким условием?
        - Ты приедешь, как только освободишься.
        Его пульс участился.
        - Обязательно. Как только смогу - сразу буду у тебя.
        Едва Лиза вышла из кабинета, Соболев сделал глубокий вдох, прислоняясь к стене, однако восстановить дыхание не удалось. Его как будто сжигало огнем изнутри.
        Он влюбился. Сейчас это стало совершенно очевидно. Когда Лизе в операционной стало плохо, он едва сам не лишился чувств. Конечно, не мог позволить себе такого, находясь перед операционным столом, но то, что творилось в его сердце, имело только одно объяснение. Самое неуместное и неподходящее в его случает. Любовь. Да он просто сошел с ума, если допустил это!
          - Павел Владимирович?
        Мужчина вздрогнул, будто от удара, уставившись на вошедшую в кабинет пару. Совсем забыл, что назначил им встречу.
        - Можно? - в глазах женщины надежда перемежалась со страхом, и Соболев приказал себе успокоиться. Он обязан думать о пациентах. Прежде всего, о них.
        - Конечно, - жестом указал на стулья, приглашая супругов присесть.
        - Есть какие-то новости? - Николай Максимов, начальник одного из крупнейших ТСЖ Приморского района, кажется, волновался не меньше жены.
        Павел кивнул.
        - Ваши анализы готовы. На следующей неделе сделаем еще одно оплодотворение. С новым препаратом.
        Женщина так сильно сжала переплетенные пальцы, что костяшки побелели. Соболев ободряюще улыбнулся ей.
        - Наталья Александровна, положительный настрой - это уже половина дела. Не нужно так волноваться.
        - Но это уже будет четвертая попытка, - осторожно возразила она.
        - Я помню. Но ведь я предупреждал вас с самого начала, что эффект может прийти далеко не сразу. Поэтому мы должны попробовать еще раз, прежде чем обсуждать дальнейшие шаги.
        Супруги переглянулись.
        - Хорошо, давайте сделаем так, как вы говорите.
        - Тогда я заказываю препарат и жду вас в понедельник в отделении.
        Наталья кивнула, но сейчас в ее взгляде было куда больше страха. В такие мгновенья огорчение и боль в глазах пациента переворачивали ему душу.
        Этот случай был слишком сложным, значительно сложнее всех тех, с которыми приходилось сталкиваться на протяжении последних лет. И ему очень хотелось преодолеть отчаянье этих людей и сделать все, что в его силах, чтобы помочь.
        Максимов помог жене подняться и протянул Соболеву руку для пожатия.
        - Я сумею вас отблагодарить. Поверьте.
        И без это многозначительной фразы Павел знал, что стоящий перед ним мужчина не останется в долгу. Но сейчас его мало волновали связи и возможности того. Он хотел в первую очередь сдержать данное супругам обещание и помочь осуществить самую главную мечту в их жизни.
        - Сейчас вам нужно сделать так, чтобы Наталья испытывала только положительные эмоции. Чтобы ее ничего не волновало. Съездите куда-то за город на выходные, как следует отдохните. Настройтесь на хорошее. Это важнее всего.
        - Спасибо вам, - женщина снова смотрела на него глазами, полными надежды.
        - До встречи, - он подождал, пока за ними закрылась дверь и устало опустился в кресло. Если бы только все получилось. Ему меньше всего на свете хотелось снова обмануть чьи-то ожидания.
        Глава 40
        Хорошо, что она все же послушалась Павла и поехала домой. Слабость почти прошла, но вряд ли бы удалось полноценно работать, останься Лиза в отделении. Она долго лежала, уставившись в потолок и думая о том, что случилось. Отличный урок для нее. Кажется, она все же замахнулась на то, к чему была не готова. Так поддаваться эмоциям нельзя. Тем более человеку, ответственному за других. Ну и какая из нее после этого заведующая?
        Женщина медленно поднялась и направилась в ванную, но едва успела раздеться, как раздался телефонный звонок. Отвечать или нет? А если это звонит Павел? Она так сильно его ждала! И ужасно боялась, что его снова что-нибудь задержит.
        Даже не став накидывать на себя полотенце, вернулась в комнату, хватая в руки телефон. Конечно же, это был Соболев.
        - Как ты?
        - Все хорошо, - понимание, что он беспокоится о ней, трогало до глубины души.
        - А по голосу не похоже, - возразил мужчина. - Ты хотя бы полежала немного?
        - Только что встала, - ответила она. - Извини еще раз.
        - Я ведь говорил уже: тебе не за что извиняться. Я прекрасно понимаю, что ты почувствовала, услышав историю этой женщины.
        - Не напоминай, - она вздрогнула и поспешила сменить тему. - Зато я устроила себе выходной. Когда бы еще такое было возможно? Можно заняться тем, что я давно планировала.
        - И что же ты планировала? - уточнил Павел, усмехаясь.
        Лиза растерялась. Сказать-то она сказала, да вот только придумать никакого продолжения не успела.
        - Ну… например, позаниматься фитнесом. Немного привести себя в порядок.
        - У тебя и так все в порядке. Абсолютно во всех местах, - тут же уверил ее мужчина.
        - Далеко не все. Над некоторыми частями тела надо как следует поработать.
        - Мне нравится, как это звучит, - голос Соболева понизился, обретая бархатистые, волнующие нотки. - И я знаю прекрасный способ поработать над твоим телом. Например, с помощью моего языка…
        - Павел!
        - Да? - он отозвался так же невинно, как и соблазнительно.
        Лиза почувствовала, как по телу растекается горячая волна желания.
        - Ты не должен так говорить, - упрекнула она мужчину, хотя в действительности слышать подобные его слова было безумно приятно.
        - Не должен, - подтвердил Соболев. - Но я чувствую, что вот-вот взорвусь.
        - Я могла бы помочь тебе, - отозвалась она, понизив голос и чувствуя, что заводится еще сильнее. Собственная смелость потрясала, Лиза и не предполагала, что способна говорить что-то подобное, еще и по телефону.
        Соболев простонал.
        - Только ты и можешь, милая, вот только я не могу. Я и позвонил поэтому.
        Она не сдержала разочарованного возгласа.
        - Да, я понимаю, - вздохнул Павел. - Сам хочу быть с тобой так сильно, что соображаю с трудом.
        - Так приезжай. Я жду тебя.
        Он снова вздохнул.
        - Мне придется остаться в отделении. Пациентка в критическом состоянии после операции, я не могу сейчас уехать.
        - Ясно, - было безумно жаль слышать о том, что их планы рушатся, но ведь речь шла о человеческой жизни!
        - Спасибо, что понимаешь.
        Лиза улыбнулась. Если она не может обнять его и насладиться реальной близостью, то хотя бы отвлечет немного.
        - А я собираюсь в душ. Вернее, уже была там, когда ты позвонил.
        Мужчина снова застонал.
        - Так ты раздета?
        Ей показалось, что этот далекий голос стал осязаемым и коснулся обнаженной кожи.
        - Совершенно.
        - Сладкая моя… я так сильно тебя хочу, что мне больно от этого.
        - Я тоже. Думаю каждую минуту о том, что хочу сделать с тобой.
        В трубке послышались голоса, и Соболев тихо выругался.
        - Мне надо бежать. Я перезвоню позже. Продолжай думать о том, что ты хочешь.
        Он отключился, а Лиза вздохнула. Как будто можно было не думать теперь, после всего, что она уже услышала. Перед глазами замелькали немыслимые картинки. Она вместе с Павлом в душе, под горячими струями воды, но его пальцы обжигают сильнее. Его руки касаются везде, ласкают совершенно бесстыдно, и ей это нравится. Безумно нравится. Нравится смотреть, как он пожирает ее глазами. Нравится видеть, как нарастает желание в его теле…
        Лиза заставила себя подняться и отправиться в душ, чтобы хоть немного остыть. А потом занялась приготовлением ужина. Как бы ни хотелось поскорее оказаться в объятьях Соболева, он приедет наверняка усталым и голодным, так что прежде всего нужно будет его накормить.
        Она только что закончила готовить, когда раздался звонок. Наконец-то! Предвкушая встречу и все последующие забытия, Лиза бросилась в коридор, рывком распахивая дверь. И застыла, ругая себя за то, что даже не удосужилась посмотреть в глазок.
        
        - Здравствуй, сестренка.
        Лизе бы следовало захлопнуть дверь перед носом Сотниковой. Не впускать, не разговаривать, вообще не видеть ее. Но она прекрасно понимала, что от Валерии так просто не отделаться. Та вряд ли повернется и уйдет, а шум и скандал перед соседями точно были не нужны.
        - Зачем ты пришла? - спросила она, держась за ручку двери, готовая в любой момент ее захлопнуть.
        Сотникова усмехнулась
        - Даже не пригласишь?
        - Тебе нечего делать в моем доме. Лучше просто убирайся.
        - Лучше просто отойди в сторону и дай мне войти, - Валерия не повысила голоса, но в нем прозвучали металлические ноты. - Ты же не хочешь лишних проблем? Квартира ведь не твоя, что скажут соседи, если я устрою сцену? А я это сделаю, не сомневайся.
        Лиза отошла на шаг назад, позволяя ей войти.
        - Что тебе нужно?
        - Поговорить, - улыбка на лице Сотниковой, казалось, полна яда. - Например, мне все-таки интересно узнать, где твой ублюдок. Что с ним произошло?
        - Он умер, - Лиза изо всех сил старалась, чтобы ее голос не дрожал.
        - Ну-ну, и чего же ты напрягаешься? Все было так давно. А ты до сих пор не научилась владеть собой. Это чревато… Морщинами, как минимум.
        - Пошла вон, - тихо, но уверенно проговорила Лиза. Меньше всего на свете ей хотелось слышать, как тварь рассуждает о ее ребенке.
        - Кстати, тот молодой доктор очень хорош собой. Как его зовут? Руслан, кажется? Ты бы присмотрелась к нему повнимательней, а то он не долго будет бегать за тобой, найдет кого-то посговорчивее.
        - Я не нуждаюсь в твоих советах.
        - Какая ты стала грубая, дорогая сестренка.
        Лиза вспыхнула.
        - Я не твоя дорогая сестренка. Никогда ей не было и не буду.
        - Фу, - Валерия деланно поморщилась. - Еще и невоспитанная. Я все чаще думаю о том, что, возможно, наши родители удочерили тебя. Ведь между нами нет ничего общего. Вообще не понятно, как в нашей семье могла появиться такая, как ты.
        - Уходи! - Лиза чувствовала, что находится на грани, но сделала еще одну попытку взять себя в руки.
        - Уйду, - согласилась Сотникова. - Но не раньше, чем скажу то, для чего я пришла, - она снова улыбнулась.
        - Нет, ты уйдешь сейчас же. Или я помогу тебе это сделать, - Лиза шагнула к ней, с трудом борясь с негодованием. - Уходи и не возвращайся. Не появляйся больше в моей жизни! - при одной только мысли о том, что эта женщина может задержаться хотя бы на минуту, ей стало физически больно.
        Улыбка сошла с лица Сотниковой, а в глазах промелькнул какой-то странный свет.
        - Если он и спал с тобой, это ровным счетом ничего не значит.
        Лиза остолбенела. Она мгновенно поняла, о ком говорит сестра. Вот только как ей стало об этом известно? Или просто пытается прощупать почву? Но для чего?
        - Не понимаю, о чем ты, - солгала она.
        Валерия зло рассмеялась.
        - Да брось! Все ты понимаешь. Я говорю о Соболеве.
        - И что?
        - Что? - ее лицо исказила гримаса гнева. - А то, что если ты думаешь, что нужна ему, то глубоко заблуждаешься.
        Ильина сжала кулаки, так что ногти впились в ладони.
        - И давно ты представляешь его интересы?
        - Уж подольше, чем ты.
        - Вот как? - Лизе внезапно стало смешно. - Может быть, он о тебе думает? Если и так, то только как о пациентке, которой стоит поспешить к нему за профессиональной помощью. Годы-то идут.
        Она надеялась, что ее злая шутка зацепит сестру и заставит, наконец, убрать из квартиры, но Валерия, наоборот, лишь снова рассмеялась.
        - Он мне не только профессиональную помощь окажет. Любую, какую я захочу.
        - О чем ты? - Лиза и сама не знала, зачем спросила. И ответа слышать не желала, но остановить сестру уже было невозможно.
        - О ком. Да-да, ты правильно поняла, о Павле и обо мне.
        - Что ты несешь?! Между тобой и Павлом ничего не может быть! Не будь ты в числе спонсоров больницы, он бы и не посмотрел в твою сторону! И вообще, тебя не касаются наши с ним отношения!
        Валерия усмехнулась и, осмотрев сестру с ног до головы, сообщила:
        - Ошибаешься, дорогая. Еще как касаются. Он мой. Ясно тебе?
        - Это полнейший бред.
        Сотникова направилась к двери, но тут же остановилась, оборачиваясь.
        - Видимо, мне пора серьезно вмешаться.
        - Убирайся отсюда, - воскликнула Лиза. - Пошла вон, последний раз тебе говорю!
        - Сейчас я уйду, - кивнула та. - Но помни о моих словах. Он мой. И останется моим.
        Глава 41
        Она не представляла пока, как именно будет вести себя при встрече с Павлом, но понимала, что должна его выслушать. Но когда раздался звонок в дверь, и на экране домофона Лиза увидела улыбающееся лицо мужчины, у нее задрожали колени и сердце забилось так часто, будто готово было выскочить из груди. Она не сможет этого сделать. Не сумеет вынести его признания.
        Снова навалилась такая слабость, что почти не было сил стоять на ногах. Лиза сделала глубокий вдох, пытаясь протолкнуть в легкие воздух. Но ведь Сотникова могла придумать все для того, чтобы задеть ее побольнее. Она всю жизнь была лгуньей!
        Но нет, не сейчас. Как бы ни хотелось верить в обратное, Лиза не сомневалась, что ее сестра сказала правду.
        Она медленно повернула замок, открывая дверь и позволяя мужчине войти. Но когда Павел шагнул к ней, протягивая руки и собираясь обнять, не удержалась. Быстрее, чем сама сообразила, что делает, с размаху залепила пощечину.
        Голова Соболева откинулась назад, а глаза расширились.
        - Какой же ты подонок!
        - Лиза? - он выглядел совершенно ошеломленным. - Ты с ума сошла?
        Она развернулась, возвращаясь в комнату.
        - Вот именно: сошла с ума. Иначе никогда бы не позволила тебе даже близко ко мне подойти.
        - Я не понимаю. Что случилось?!
        - Много всего, - хмыкнула в ответ.
        - Много? - с явным недоумением переспросил Павел. - Послушай, мы расстались несколько часов назад, и ты поехала домой. Что могло произойти за это время?
        - Все произошло гораздо раньше, - отозвалась Лиза, не глядя на него.
        - Да о чем ты говоришь? - он повысил голос.
        - О твоей любовнице! - почти крикнула она в ответ. - О Валерии Сотниковой!
        В комнате повисла тишина. Лиза подняла глаза на мужчину и невольно поежилась: его лицо посерело, утратив все остальные краски.
        - Откуда…
        - Откуда я узнала, что ты ее трахал? - она впервые в жизни произносила это слово. Хотелось сказать еще что-то более грубое, ударить, зацепить так, чтобы ему стало хоть вполовину так же больно, как ей.
        - Милая… - Соболев снова качнулся в ее сторону. - Я все объясню.
        - Правда? - собственный смех царапнул горло, больше напоминая карканье. - И какое же объяснение ты придумаешь?
        Он проговорил что-то невнятное.
        - И это все?
        - Нет, конечно. Я на самом деле могу… но только…
        - Да не утруждайся, - ей вдруг стало все равно, что именно он может сказать в свое оправдание. Это уже не имело значения. - Для «только», «но» и всего прочего уже слишком поздно. Я открыла дверь лишь для того, чтобы сказать, чтобы ты убирался. Убирался из моей жизни.
        - Что бы она тебе ни наговорила, это неправда.
        - То есть между вами ничего не было?
        Его взгляд, как у побитой собаки, был красноречивее любого признания. Лиза отвернулась.
        - Уходи. Просто уйди, ладно? Я хочу забыть обо всем, что произошло. И о тебе, в том числе.
        - Милая, выслушай меня! - умоляющим тоном произнес мужчина. - Это было только один раз. Еще до того, как ты перешла работать в нашу больницу.
        - И я должна тебе поверить?
        - Но это правда!
        - А она говорит совсем другое.
        - И ты веришь ей? Ей, а не мне?
        Лиза замолчала. Больше всего ей хотелось сейчас остаться одной, рухнуть на постель, зарыться в подушки и не видеть, не слышать никого и ничего. Но не было сил даже пошевелиться.
        - Я не обманываю тебя! Лиза, пожалуйста, ты должна мне поверить! Эта Сотникова просто рехнулась, она вешается ко мне на шею при каждом удобном случае. Что она тебе наговорила? Что я влюблен в нее? Это не так. Между нами ничего нет и не может быть. Я вынужден с ней общаться только из-за клиники, но и этому скоро придет конец. Я тебе обещаю!
        - Не надо давать обещаний, которые ты не сможешь исполнить, - отозвалась Лиза.
        - Я смогу. Потому что это правда! Мне нет до нее никакого дела. Я люблю…
        - Нет! - воскликнула она, перебивая его. - Не смей этого говорить! Ты понятия не имеешь, что это слово вообще обозначает!
        - Лиза, пожалуйста! Ну давай не позволим ей нас поссорить. Ведь она добивается именно этого!
        - Давай не позволим ей? - переспросила она. - А как же ты? Ты позволил себе с ней спать!
        - Я буду жалеть об этом до конца своих дней, - он выглядел таким искренним.
        - Не сомневаюсь. Только это больше не имеет значения. Для меня - не имеет.
        Он шагнул к ней, обхватывая запястья и притягивая их к своей груди, и Лиза невольно вспомнила, что вот так же он сжимал ее руки над головой, пока осыпал поцелуями лицо и плечи, распростершись на кровати. Неужели это все было так недавно? И неужели не будет больше никогда?
        - Пусти меня.
          - Не надо, - он поднял ее ладони к лицу, поочередно касаясь губами с такой нежностью, что у нее заныло сердце. - Давай просто забудем об этом кошмарном разговоре.
        - Я ничего не смогу забыть. И не смогу больше тебе доверять.
        - Ты не можешь так думать на самом деле.
        - Еще как могу! - она горько усмехнулась, высвобождая руки. - И не прощу тебя. Никогда.
        Павел дернулся, словно она снова дала ему пощечину.
        - Послушай, Сотникова именно этого и добивается. Рассорить нас. Давай не позволим ей это сделать! Я тебе все объясню!
        Лиза прошла в коридор, открывая дверь.
        - Ты опоздал со своими объяснениями. Убирайся вон!
        Глава 42
        - Ну что, Елена, могу вас поздравить, - Павел улыбнулся невысокой голубоглазой брюнетке, сидевшей у него на приеме. - Вы беременны.
        Женщина заморгала.
        - Это точно, доктор? Вы ведь не ошибаетесь?
        Первый раз за последние дни его радость была абсолютно искренней.
        - Не ошибаюсь. Можете быть уверены. Срок - четыре с половиной недели.
        - Я не могу поверить, - прошептала она, глядя на него с нескрываемым обожанием. - Все получилось!
        - Конечно, получилось. Вам нужно поскорее сообщить мужу. И обязательно отпраздновать это событие.
        - Да, конечно, - она подскочила на стуле, но тут же снова села. - А если он мне не поверит? Ведь мы столько раз теряли надежду! Может быть, вы ему сообщите?
        Павел снова улыбнулся.
        - Уверен, лучше вас с этим никто не справится. Отправляйтесь домой и сделайте то, что делают женщины, когда в их жизни случается что-то очень хорошее.
        На щеках женщины отчетливо проступил румянец.
        - Вы предлагаете мне надеть лучшее платье?
        - И не только платье, - она зарделась еще сильнее. - Уверен, сегодня вас с супругом ждет потрясающий вечер.
        - Спасибо! - Елена опять поднялась и качнулась в его сторону, как будто собиралась обнять, но, видимо, одернула себя. - Я не знаю, как вас отблагодарить!
        - Самая лучшая благодарность - то, что вы скоро станете мамой. Большего мне не нужно. Только не забывайте, пожалуйста, вовремя приходить на осмотры.
        - Не забуду! - воскликнула она, снова одаривая мужчину лучезарной улыбкой.
        Он ободряюще улыбнулся в ответ, но, стоило пациентке уйти, как от его хорошего настроения не осталось и следа. Сердце еще хранило тепло, но Павел понимал, что и это состояние скоро улетучится. С тех пор, как они расстались с Лизой, внутри почти всегда было пусто и холодно.
        Оставаться в относительной норме помогала только работа. Такие вот моменты, когда он видел благодарные лица пациентов и понимал, что еще на что-то годен.
        Взяв в руки телефон, мужчина долго смотрел на темный экран, но так и не решился набрать номер Ильиной.
        Что же ему делать? Он любит ее. На самом деле любит. И хочет до безумия. Но двигаться дальше невозможно, если не сказать Лизе правды. А это слишком тяжело. Труднее всего, что ему приходилось делать в жизни. Павел не представлял, где найти нужные слова и существуют ли такие слова вообще. И почему-то совсем не был уверен, что любовь способна справиться со всем этим.
        - А доктор Соболев все так же мрачен… Может, расскажешь, наконец, что у тебя стряслось? - он и не заметил, как в кабинет вошла Карина.
        - Да нечего рассказывать.
        - Так я и поверила! Который день на тебе лица нет.
        - На месте мое лицо, - буркнул он.
        Реховская проигнорировала его слова.
        - А знаешь, что самое интересное? Елизавета Андреевна выглядит очень похоже. А еще она все последние дни предпринимает массу усилий, чтобы никак не пересечься с тобой.
        - Ты в сыщики заделалась? - осознавать, что за ними с Лизой кто-то наблюдает со стороны, было неприятно.
        - Да тут и искать нечего. Все же очевидно. Как дети малые, ей богу. Бегаете друг от друга уже столько времени. А самим плохо. Не лучше ли поговорить и все выяснить?
        - А не лучше ли не вмешиваться в чужие дела? Когда у тебя обход?
        Женщина вздохнула, глядя на него, и покачала головой.
        - Ну-ну, продолжай в том же роде. Сиди и страдай дальше. Еще и пожалей себя, как следует! Что угодно - лишь бы не решать проблему.
        - Карина!
        - Да иду я, иду, - она направилась к двери, но, прежде чем выйти, обернулась и грустно произнесла. - Дурак ты, Паш.
        Глава 43
        Лиза понимала, что должна думать о пациентах. О тех, чьи истории болезни лежали перед ней на столе. Но очередная попытка сосредоточиться на документах ни к чему не привела. Глаза застилали слезы, в который уже раз за те дни, что прошли с момента их последней встречи с Павлом.
        Конечно, они виделись в отделении. Случайно пересекались в больничных коридорах, встречались в ординаторской и во время обхода, но Лиза прикладывала максимум усилий, чтобы как можно скорее сбежать. А если такой возможности не было - чтобы рядом находился кто-то из коллег и у Соболева попросту не существовало шанса с ней заговорить.
        Сбрасывала звонки, едва только на экране высвечивалось его имя. Лучше было бы вообще заблокировать Павла, но Лиза никак не могла на это решиться. Хотя о чем им говорить? Какой смысл? Разве можно что-то добавить к уже сказанному?
        Этот мужчина разбил ее сердце. То, что он спал с женщиной, которую Лиза ненавидела всей своей душой, невозможно было простить.
        Отложив бумаги, она невидящим взглядом уставилась перед собой. Сердце колотилось слишком сильно. Боль не только не уменьшалась, наоборот, становилась лишь острее. И как бы ни было ужасно это осознавать, Лиза понимала, что продолжает любить Павла.
        Может быть, предоставить ему еще один шанс? Поверить в том, что после ее появления в больнице между ним и Сотниковой ничего не было?
        Как бы ей хотелось обо все забыть! Оказаться рядом, прижаться к его груди и успокоиться в объятьях. Но нет, слишком много ошибок она уже сделала, чтобы допускать новые, которые могут оказаться непоправимыми.
        Она взяла в руки телефон, рассматривая длинный список из пропущенных вызовов. Что изменится, если она выслушает его? Ведь уйти можно в любой момент.
        - Позвони ему, - прошептала самой себе, но в этот момент в дверь постучали. И без того переполняющее ее волнение вспыхнуло с новой силой. А что, если это он?
        Но в кабинет вошел вовсе не Павел, а женщина в медицинском костюме, лицо которой показалось Лизе смутно знакомым.
        - Можно?
        - Вы ко мне? - Ильина нахмурилась, пытаясь вспомнить, где могла видеть ее.
        - Да, Елизавета Андреевна, именно к вам.
        - Мы знакомы?
        - Не совсем, - женщина подошла ближе, и Лиза рассмотрела надпись на бейдже. Ирина Валентиновна Соболева? Так это…
        Гостья проследила за ее реакцией и улыбнулась.
        - Да, вы все правильно поняли. Я - бывшая жена Павла. Мы можем поговорить?
        Лиза взглядом указала на стул. Она вспомнила, где видела ее. В свой первый рабочий день в этой клинике, еще до начала смены, в кафе, где впервые встретила Соболева. Они о чем-то ругались, пока Лиза исподтишка рассматривала заинтересовавшего ее мужчину.
        - Что вы хотели? - спросила, стараясь, чтобы голос звучал как можно более ровно.
        - Поговорить, - повторила Ирина. - У меня есть информация, которая может оказаться вам полезной.
        - Полезной? - переспросила Лиза, испытывая нарастающее желание выставить незваную гостью из кабинета. Она с трудом представляла, что этой женщине могло от нее понадобиться, но почувствовала, что от встречи не стоит ждать ничего хорошего. - И для чего же полезной?
        - Для вашей будущей должности, - пояснила Соболева, - вы ведь хотите стать заведующей этого отделения? То, что я вам расскажу, значительно увеличит ваши шансы на успех.
          - Собираетесь рассказать мне какую-то грязь?
        Ирина, кажется, удивилась.
        - А разве вы не собираете материал, который поможет похоронить карьеру Павла?
        - Нет, - даже слышать о такой предположении Лизе было дико. Что бы там ни происходило между ней и Соболевым, это в любом случае не должно было отразиться на работе.
        - Бросьте, Елизавета Андреевна, - женщина рассмеялась. - Я-то знаю, какой он скользкий тип. С ним нельзя по-другому. Честные методы борьбы тут не сработают.
        - Я вас не понимаю.
        - А что тут понимать? Я прожила с этим человеком много лет. И знаю… очень много, - она плотоядно улыбнулась.
        - Допустим. Только зачем вам со мной делиться этими знаниями? Мы же даже не знакомы.
        - Ну, тут все просто, - пояснила Соболева. - Я не хочу, чтобы он занял место заведующего.
        - А чтобы я - хотите? А вдруг я плохой доктор? Недостаточно компетентный? Да мало ли…
        Ирина покачала головой.
        - Это неважно. Любой человек на этом месте будет более подходящим, чем мой муж.
        Бывший муж, - уточнила Лиза про себя, а вслух сказала:
        - Вы так уверенно об этом говорите. Но ведь Павел - хороший врач.
        - Да плевать мне, какой она врач! - воскликнула женщина. - Речь ведь идет о большой должности. И о больших деньгах. О будущем, которое он отказался разделить со мной.
        - То есть вами движет месть? - эти слова дались Лизе с трудом, а Соболева кивнула так просто, будто разговор шел о каких-то незначительных мелочах.
        - Вот именно. И поверьте, мне есть за что ему мстить.
        Как раз в это поверить было сложно. Пусть отношения и пришли к своему финалу, но зачем портить человеку карьеру? Этого Лиза не понимала. Она только открыла рот, чтобы попросить Ирину уйти, но не успела: та снова улыбнулась и сообщила:
        - По его вине много лет назад погиб ребенок. Павел сбил на машине беременную женщину. Налетел на трассе за городом. Еще когда учился в университете.
        От дурного предчувствия Лизе стало холодно. Но теперь она ни за что бы не предложила женщине замолчать.
        - Продолжайте.
        - Он был пьян. И не сделал совершенно ничего. НИ-ЧЕ-ГО. Просто бросил эту женщину на дороге умирать. А сам сбежал. Когда ее привезли в больницу, естественно, ребенка уже было не спасти.
        Воздух вокруг, казалось, зазвенел от напряжения. Или это у нее в ушах взорвались пронзительной гулкой трелью сотни колокольчиков? Перед глазами все расплывалось, и Лиза подумала, что сейчас вообще лишится чувств. Вцепилась в край стола так, что пальцы заныли от боли. Но пусть лучше будет физическая боль, чем та, что раздирала изнутри.
        - Как вы узнали об этом?
        Соболева усмехнулась.
        - Да он сам мне рассказал. В тот же вечер. Мы тогда еще не были женаты, только начали встречаться. Приехал ко мне искать утешения. Пьяный и перепуганный до смерти. А у меня набрался еще больше. Так что наутро даже вспомнить не мог ничего из нашего разговора.
        - Значит, - Лиза облизала пересохшие губы, - он не знает о том, что вам все известно?
        - Вот именно.
        - Спасибо за информацию.
        - Надеюсь, вы правильно ее используете, - злорадно ухмыльнулась женщина. - Он мне здорово задолжал!
        Дверь закрылась, а Лиза почувствовала себя совершенно опустошенной. Как будто у нее вытряхнули все внутренности.
        Только не это, Павел! Только не ты… Нет… НЕТ!!
        Ей прежде казалось, что не может быть ничего хуже его связи с Валерией. Оказывается, может. И это новое откровение принесло еще большую боль. Такую, что была не сравнима ни с чем другим. А ведь Лиза собиралась поверить ему! Предполагала, что сможет дать еще один шанс.
        Уронив голову на стол, она разрыдалась, даже не делая попыток хоть как-то сдержаться.
        Глава 44
        После ухода Ирины Соболевой первым желанием было броситься к Павлу и устроить ему скандал. Но чего бы она добилась этим? Разве что сама бы пострадала еще больше. Сил совсем не осталось. Рабочий день закончился, отделение постепенно опустело, а она продолжала сидеть за столом, уставившись перед собой и в который раз прокручивая в голове недавно услышанное.
        Просто невероятно, ведь она открыла ему свою душу! Все рассказала. Все! В том числе о том, о чем никому и никогда не признавалась, про свои самые страшные и постыдные секреты. А он… он даже не намекнул, что является тем самым подонком, бросившим ее умирать.
        В том, что Ирина сказала правду, Лиза не сомневалась ни одного мгновенья. Вот только эта правда напоминала какой-то немыслимый, совершенно неправдоподобный роман. Если бы она читала о чем-то таком в книжке, то ни за что бы не поверила. Очень много совпадений. Слишком много!
        Но, тем не менее, все обстояло именно так. Самый ужасный кошмар превратился в реальность. Окажись преступником любой другой человек, Лиза была бы в ярости: как мог этот пьянчуга скрыться после того, что натворил.
        Она ведь мечтала его наказать! И это желание никуда не делось, вот только теперь чудовище из ее прошлого обрело вполне конкретный образ. Это был мужчина, которого она любила. ЛЮБИЛА. Лиза прикусила губу, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. Нельзя поддаваться таким слабостям. Нельзя, несмотря ни на что!
        Подумать только, приступая к работе в этой клинике, она была уверена, что призраки прошлого в прошлом и остались. Но все оказалось совсем не так. Она ошиблась, и ошиблась жестоко, и теперь ей не к кому было даже обратиться за помощью. Разве можно о подобном кому-то рассказать?
        Хотелось все бросить и уйти, но Лиза понимала, что не может так поступить. Во всяком случае, не сразу. От нее зависели другие люди, пациентки, которых она вела, которым обещала помочь. Уволиться сейчас было бы нечестно по отношению к ним.
        Да и потом, почему она должна уходить? Ведь цель ее пребывания в больнице так и не была достигнута. Лиза приехала, чтобы встать во главе отделения. И она добьется этого! Получит место, которого достойна, и посвятит всю жизнь работе.
        А с Соболевым их больше ничего не связывает. Теперь она разочаровалась не только в любимом мужчине, но и во враче, который позволил себе так поступить с тем, к то нуждался в помощи. Какой же он врач, если бросил беременную женщину умирать? Если струсил настолько, что не удосужился хотя бы доставить ее до больницы? Таким не место в профессии. И уж точно не место в должности заведующего отделением, где появляется на свет новая жизнь.
        Теперь Лизе ничто не помешает воевать с ним. Нет, она не собиралась использовать против Павла ту информацию, о которой узнала. Но и беречь его чувства, заботиться о том, что он лишится места, к которому привык и которое любил, больше не собиралась. Если он не счел нужным признаться ей в том, что случилось, после всего, что было между ними, то ей не о чем жалеть. Нечего лить слезы о нем. Все кончено. Пусть катится к Сотниковой. Да хоть ко всем чертям! Куда угодно, лишь бы подальше от нее, Лизы.
        
        Добравшись, наконец, домой, Лиза приняла душ и устало опустилась в кресло. Есть совершенно не хотелось. Ей вообще ничего не хотелось сейчас, но она понимала, что поддаваться такому состоянию ни в коем случае нельзя. Надо отвлечься, хоть чем-то…
        Вздохнула и набрала номер подруги. После той прошлой не слишком удачной встречи они ни разу не виделись, и Лиза вдруг поняла, что соскучилась. Сейчас попытка подруги донести до нее какую-то информацию о Павле не выглядела такой уж ужасной. Может, выслушай она все тогда, не вляпалась бы так сильно. И не успела бы влюбиться в него.
        - Я так рада, что ты позвонила, - защебетала Юля. - Сама столько раз собиралась тебя набрать. Мы не очень хорошо поговорили в прошлый раз.
        - Забудь, - Лиза невесело улыбнулась. - Не станем же мы ссориться из-за какой-то ерунды.
        - Не станем, - обрадованно отозвалась подруга. - Как ты? Когда решится с должностью все уже? А то ты себя загонишь, я точно знаю!
        - Даже не собиралась загонять. Как раз наоборот, мне ведь еще понадобятся силы, когда стану заведующей.
        - Да, но у тебя усталый голос, - констатировала Юля.
        - Я и правда устала, - призналась Ильина. - Трудный был день… И все предыдущие тоже.
        - Что-то на работе? Или дело в другом? Это что-то личное, да? А может, кто-то?
        Все-то она знает! Лиза усмехнулась. Трудно скрыть правду от человека, который так хорошо понимает тебя.
        - Юль, я все расскажу, только не сейчас. Правда, ужасно устала, да и не телефонный это разговор. Просто позвонила, чтобы твой голос услышать. Я скучаю.
        - И я скучаю, Лизок! Но твое настроение мне совсем не нравится. Хочешь, я приеду?
        Лиза задумалась? Хотела ли она этого? С одной стороны, невыносимо было оставаться в пустой квартире наедине с собственными мыслями. С другой, если Юля заявится к ней, нечего и думать о том, чтобы что-то утаить от нее. Все ведь выведает! Но тогда придется рассказать не только о Павле, но еще и о Сотниковой. А вот к этому она как раз и не была готова.
        Кое-что подруге было известно, но без подробностей, и уж тем более не о том, что Валерия - ее сестра и живет в этом же городе. Лиза устало прикрыла глаза. Нет, если этот разговор и состоится, то точно не сегодня. Сейчас у нее попросту не хватил сил. Уснуть бы, хоть так отвлекаясь, а решением всех мучительных вопросов заняться уже завтра. На свежую голову.
        - В другой раз, Юль. Правда, из меня сейчас собеседник никакой. Ты же не обидишься?
        - Конечно, нет, - уверила ее подруга. - Только пообещай мне, что ты не будешь реветь или жалеть себя, а ляжешь в постель и постараешься уснуть.
        - Обещаю, - улыбнулась Лиза. Это действительно лучшее, что сейчас можно сделать. - Уже почти легла.
        - Ты поужинала?
        - Не хочу. Аппетита нет совсем.
        - Плохо, - вздохнула Юля. - Аппетит терять нельзя. Никто и ничто этого не стоит.
        - Да меня и подташнивает еще от усталости. Гастрит обострился, наверно. С моим-то режимом питания!
        - Точно гастрит? - недоверчиво уточнила подруга.
        Лиза растерялась.
        - Ну да, я же была у врача в прошлом году. Ты думаешь, там что-то другое?
        - Не исключаю, - задумчиво проговорила Юля. - Раз тебя уже тошнит.
        - Язва? - Лиза нахмурилась. Это было бы неудивительно после всех переживаний, вот только совсем не к месту. Но подруга права, лучше это уточнить. Завтра же зайдет к гастроэнтерологу после смены.
        - Да какая язва! - воскликнула Юля. - Ты тест не пробовала сделать?
        
        Лиза смотрела на тоненькую палочку в своих руках, снова и снова вглядываясь в проступившие на ее поверхности две параллельные полоски. Столько раз в жизни попадались такие на приеме, когда пациентки приносили, чтобы подтвердить свои слова, но казалось, что сейчас она видит это впервые. И не может поверить.
        Бросилась в аптеку после разговора с Юлей, купив сразу три штуки. Стоящая позади нее в очереди женщина понимающе заулыбалась, вот только самой Лизе было совсем не до улыбок. И тогда, в аптеке, и сейчас, когда все три теста показали одинаковый результат.
        Ребенок.
        Она ждала ребенка. Ребенка от Павла Соболева. Эта информация очень медленно доходила до нее, словно просачивалась по крупицам, постепенно заполняя сознание и все существо.
        Есть только один способ наверняка узнать, способны ли вы забеременеть. Попробовать. Эти слова Павла вспомнились так отчетливо, словно он только что снова прошептал их ей на ухо.
        Тогда Лиза была уверена, что ничего подобного с ней случится не может. Тогда и об отношениях с Соболевым речи не шло, ведь женщина уверяла себя, что никакого романа между ними никогда и ни за что не случится.
        А теперь оказалось, что все произошло с точностью до наоборот. Но, несмотря на потрясение, Лиза не жалела. Она уже хотела этого ребенка. И неважно, кто его отец. Неважно, что между ними все кончено, и меньше всего на свете ей хочется когда-нибудь еще его увидеть.
        Какая ирония судьбы! Ильина присела на кровать, прислушиваясь к своим ощущениям. Судьба действительно повернула события в ее жизни совершенно немыслимым образом. Человек, виновный в смерти ее первого малыша, дал ей другого.
        Как такое вообще могло случиться? И зачем? Она опустила ладонь на живот, пытаясь понять, что именно чувствует. Глаза внезапно наполнились слезами. Как бы там ни было, это чудо! Подарок, который она будет беречь до конца своих дней. Хоть и ни за что не признается ни о чем дарителю.
        Да, она не расскажет Павлу о ребенке. Он просто не заслуживает того, чтобы знать об этом. Вообще не заслуживает ничего доброго. Только наказания, расплаты за все, что натворил.
        Вот только сама Лиза участвовать в этом больше не хочет. Крошечная жизнь, поселившаяся в ее теле, требовала кардинальных изменений. Во всем. В настроении, в поведении, в работе. Никакой войны с Павлом не будет. Вряд ли отделению нужна заведующая, которая через восемь месяцев уйдет в декрет. И потом, неизвестно еще, как будет протекать беременность. В прошлый раз в первые месяцы Лизу измучил токсикоз.
        Значит, оставался только один вариант. И один претендент на должность. Каким бы негодяем он ни был, врач из него получился хороший.
        Лиза вздохнула и набрала номер, по которому в прошлый раз говорила с Левцовой.
        - Марина Альбертовна? Это Ильина. Простите, что беспокою вас так поздно, но нам нужно поговорить. О работе. Это очень важно.
        Женщина отчего-то рассмеялась.
        - Не извиняйтесь, Елизавета Андреевна. Я ведь говорила, что вы можете звонить в любое время. Тем более, если есть повод.
        - Есть, - подтвердила Лиза. - Мы можем увидеться? Это не телефонный разговор.
        - Конечно. Вы ведь будете завтра на корпоративе? Мы с вами там и планировали поговорить.
        Да, но раньше Левцова как раз на этом вечере собиралась представить ее как ту, кто должен занять место заведующего. А теперь все переменилось. И предупредить об этом надо сейчас, а не завтра на встрече, когда будет уже поздно. Лизе совершенно не хотелось доставлять неудобства человеку, который так много сделал для нее, из-за того, что ее собственные планы кардинально изменились.
        - А раньше? - осторожно уточнила она. - Боюсь, это срочно.
        - Раньше, к сожалению, не получится. Я и сейчас еще не дома, и завтрашний день по минутам расписан до самого корпоратива. Поэтому, раз вы не можете говорить по телефону, придется отложить нашу беседу до завтрашнего вечера. Договорились? Приезжайте немного пораньше, я буду вас ждать.
        Глава 45
        Это были кошмарные, бесконечные длинные дни. Одинаковые, словно с ним неожиданно случился день сурка. Короткая ночь, в течение которой он не успевал отдохнуть из-за того, что почти не спал. Дежурства, которых стало намного больше, - Павел сам на этом настоял. Работа давала возможность отвлечься. Только она и помогала. Занимаясь пациентами, Соболев полностью погружался в их проблемы, и это помогало на время забыть о своих.
        Хотя кого он обманывал? Забыть не получалось. Да и как это было бы возможно, если все его существо рвалось к Лизе? Ее катастрофически не хватало. Обращенного к нему робкого и одновременно жадного взгляда, страсти, что сводила с ума, нежных касаний и разговоров по душам. Будто сердце вырвали, оставив вместо него зияющую рану. И ничего не приносило облегчения.
        Павел несколько раз пытался с ней поговорить. Перехватить в коридоре отделения, застать одну в ординаторской, набирал номер, тут же останавливая себя. Слишком хорошо понимал, что Лиза не желает его видеть. Боль, которую он причинил, была слишком сильной. Что толку, если бы он стал доказывать и убеждать в том, что не хотел этого? Его угораздило связаться с Сотниковой - с человеком, по вине которого Лиза так настрадалась. Так что ее ненависть была вполне объяснима.
        Нет, Павел не собирался сдаваться и отказываться от любимой женщины. Вот только не понимал пока, что именно должен сделать. Уверения в любви и мольбы о прощении мало чем могли помочь в этой ситуации, а других способов достучаться до сердца Лизы он пока не нашел. Возможно, пройдет какое-то время, она остынет, и тогда можно будет что-то предпринять. Хотя такие мысли не обнадеживали. Он слишком хорошо понимал, как врач, насколько опасно иногда бывает медлить и затягивать с лечением. Все может только усугубиться. Оттого и чувствовал почти не проходящее напряжение, не зная, какой найти выход и как поправить ситуацию.
        Все обострялось еще и тем, что Лиза по-прежнему не знала его тайну. Самую страшную тайну. А держать ее в неведении было нельзя. Если она узнает правду от кого-то другого - это точно будет катастрофа.

***
        Благоухающая, пышная толпа мала напоминала собранных врачей, которыми люди были в больнице. Все расслабились, позволяя себе отдохнуть от пациентов, от работы и вообще от повседневности. Вокруг гремела музыка, а столы буквально ломились от напитков и еды.
        Павел старался держаться в стороне. Оглядев собравшихся, решил для себя, что без него вряд ли кто-то станет скучать. Он терпеть не мог подобные сборища. Пришел только потому, что этого требовал врачебный этикет. Даже надежды на объяснение с Лизой почти не было, потому что в такой обстановке вряд ли удастся спокойно поговорить.
        - Дорогой, как я рада тебя видеть! - знакомый ненавистный голос прозвучал совсем рядом. Валерия подошла незаметно, опуская руку ему на рукав и одаривая широкой улыбкой. - Как твои дела?
        - Не думаю, что тебя это должно интересовать, - он многозначительно посмотрел на ее ладонь.
        На щеках женщины вспыхнули алые пятна, однако руку она убрала.
        - Что-то случилось? Уверена, я смогу помочь тебе! - проговорила отвратительно сладким голосом.
        Он не ответил. Больше всего хотелось, чтобы она исчезла, и сейчас, и вообще из его жизни. И из жизни Лизы. Исчезла навсегда. Ему видеть ее было противно, не говоря уже о том, чтобы терпеть прикосновения.
        - Ты такой сдержанный сегодня, - задумчиво проговорила Сотникова. - Не понимаю, почему. Надо радоваться, ведь скоро решится вопрос с твоей должностью. И мы сможем поговорить о нашем будущем.
        Он покачал головой.
        - У нас нет будущего, и ты это прекрасно знаешь.
        Ее лицо помрачнело.
        - После всего, что я сделала, ты говоришь мне такие вещи?
        - Я благодарен тебе за то, что ты сделала для отделения, - подчеркнул Павел. - Но это не значит, что расплачиваться за твою щедрость я буду самим собой. Этого никогда не случится.
        Она злобно усмехнулась.
        - Не торопись с выводами, дорогой. Знаешь ведь фразу: никогда не говори «никогда»?
        - Я опоздал с выводами, Лера. И со многим другим тоже опоздал. Но больше не сделаю таких ошибок. Держись от меня подальше, поняла? А лучше вообще не попадайся на глаза!
        Он ушел, больше не в силах терпеть ее общество ни одного мгновенья, но даже спиной чувствовал сверлящий взгляд. Пробираясь сквозь толпу, слышал, как знакомые окликают его, но не хотел ни с кем говорить. Они радовались, и не стоило портить им праздник своим дурным настроением.
        Даже если сегодня все случится так, как предсказывала Сотникова, и на место заведующего назначат именно его, это вряд ли принесет хоть какую-то радость.
        Павел так сильно тосковал по Лизе, что казалось, кроме нее ему ничего не нужен в этом мире. Подойдя к столу, он взял стакан сока и повернулся к двери. И увидел ее.
        Она выглядела так, словно тоже тяготилась окружающей обстановкой. На лице - ни тени улыбки. Слишком серьезная, усталая и какая-то чересчур бледная. Эту бледность не скрывал даже умелый макияж. Но даже такая она все равно была самой красивой женщиной на этом вечере. Да и не только на нем. Самой красивой из всех, кого он знал.
        Павел снова подумал, что корпоратив - далеко не лучшее место для разговора, тем более, такого серьезного, какой предстоял им с Лизой. Но и не подойти, не заговорить с ней не мог.
        Но когда оказался рядом, женщина одарила его таким колючим взглядом, что он едва не споткнулся.
        - Привет.
        Она не ответила, лишь смотрела в упор на него, и столько всего было в ее глазах: и боль, и злоба, и затаенная обида, что Павла вновь накрыло чувство вины.
        - Мы можем поговорить?
        Был уверен, что Лиза откажется, но она вдруг кивнула.
        - Давай выйдем на балкон.
        Прошла вперед, даже не оглядываясь, чтобы убедиться, что он идет следом. Остановилась у самых перил, прислоняясь к ним и задумчиво глядя на темнеющую улицу. Вечер был удивительно спокойным. Сюда почти не доносился шум машин с проспекта, а одинокие прохожие не привлекали к себе внимания. Идеальное место и время для прогулки вдвоем, - неожиданно подумал Павел. Вот только ничего подобного ему не светит.
        - Лиза… - он подошел ближе к ней, собираясь коснуться руки, но женщина резко развернулась и отшатнулась, выставляя вперед ладони и будто обороняясь от него.
        - Не приближайся ко мне!
        - Я хочу все объяснить.
        - Нечего объяснять. Все и так понятно.
        - Я знаю, как это выглядит, - он старался говорить спокойно и взвешенно, чтобы не раздражать ее еще больше. - Но просто выслушай меня.
        - Мне не интересно ничего из того, что ты можешь сказать.
        Он всматривался в ее лицо, пытаясь найти хоть какой-то след того, что она лукавит, боится довериться, но на самом деле не думает так. Но Лиза выглядела абсолютно искренней.
        - Я все знаю, - тихо произнесла она.
        Павел приготовился снова заговорить о том, что его кратковременная связь с Сотниковой была ошибкой. Огромной ошибкой. Лиза должна понять и поверить!
        - Ты все не так поняла.
        - Что именно? - на ее губах появилась усмешка, но глаза остались серьезными и полными боли. - Что ты спал с моей сестрой, потому что это было для тебя выгодно? С этой тварью, которая искалечила мою жизнь? Или то, что ты - тот самый ублюдок, который бросил меня умирать на дороге?
        Ему внезапно стал нечем дышать. Павел вцепился в перила с такой силой, что пальцы тотчас отозвались тупой болью.
        - Как…
        - Как я узнала? - спросила Лиза. - Скажи спасибо своей бывшей жене, она любезно согласилась меня просветить, - и, глядя на его ошарашенное лицо, добавила. - Да, ей все известно. В ту ночь ты так надрался, что даже не вспомнил потом о том, что разболтал любовнице.
        Мужчина зажмурился на мгновенье, помотал головой, пытаясь стряхнуть наваждение. Все должно было случиться не так!
        - Я собирался рассказать тебе.
        - Конечно, собирался, - она горько усмехнулась. - Когда-нибудь, вечность спустя. Хоть сейчас не ври!
        - Лиза… - осевшим голосом проговорил он. - Ты даже не представляешь, насколько мне жаль…
        - Я и не собираюсь представлять.
        - Я безумно виноват перед тобой. Но поверь, не было ни дня в моей жизни, когда я не жалел о той кошмарной ночи. Обо всем, что случилось. Именно из-за этого я стал тем, кем стал. Чтобы хоть как-то исправить…
        - Не надо ничего объяснять, - она попыталась его оборвать, но мужчина продолжил:
        - Я знаю, что заслуживаю самого строгого наказания. И готов его понести. Ты можешь сделать со мной все, что хочешь… Но знай, что я люблю тебя…
        - Замолчи, - она вскинула руку, закрывая его рот, но тут же одернула, будто обжегшись. - Не надо говорить о чувствах, о которых ты не имеешь никакого представления. И я не собираюсь ничего делать. Хочу забыть обо всем, что с тобой связано. И больше никогда не видеть тебя!
        И, прежде чем он успел отреагировать, развернулась и выбежала вон.
        Глава 46
        Павел ринулся следом. Он должен был догнать Лизу, убедить ее выслушать его. Любым способом. Просить, умолять, сделать хоть что-нибудь, чтобы она поняла, насколько он сожалеет о том, что произошло тогда.
        Ведь это действительно было так. Да, он допустил ошибку. Жуткую, бесчеловечную ошибку, поступил как трусливый подонок. Он и был таким тогда. Если бы не Марина… кто знает, чем бы вообще кончилась эта история.
        Как он потом жалел, что послушался ее. Левцова приказала ему уехать. Сказала, что выезжает прямо сейчас и будет на месте аварии через несколько минут. И все решит. Ее связей было достаточно, чтобы уладить любую проблему. Даже такую.
        В тот момент Павел не думал о том, как обошелся с ней совсем недавно. Не вспоминал ее умоляющий взгляд, попытки обнять и просьбы остаться. Он осознавал лишь то, что ей под силу ему помочь, что бы ни было с этой несчастной девушкой, которую он бросил на дороге.
        Уже на въезде в город остановился у небольшого придорожного магазинчика, где купил бутылку водки. Начал пить, обжигая горло, надеясь найти в алкоголе хоть какое-то забвение. Тщетно: перед глазами стояли страшные картинки: скорченная на земле фигурка, разметавшиеся по асфальту волосы и мокрый от крови подол платья.
        Павел с трудом помнил, как добрался до квартиры Ирины. Девчонка была влюблена в него и никогда не отказывалась принять. Конечно, она и рядом не стояла с опытной и эффектной Левцовой, но сейчас другого варианта у него попросту не было.
        А дальше… дальше был туман. Еще какой-то алкоголь, который Ира щедро ему подливала, нечеловеческая усталость, навалившаяся так резко, что с ней невозможно было справиться, и долгий, тяжелый сон без сновидений.
        Соболев проснулся уже на следующий день, почти к обеду. Голова раскалывалась от боли, и он ощущал себя таким разбитым, будто не сам стал причиной аварии, а побывал в ней. Ирина же, лучезарно улыбаясь, тотчас оказалась возле кровати со стаканом сока и какой-то таблеткой на подносе.
        - Долго я спал? - потрескавшимися, переросшими губами уточнил Павел.
        - Ну, на лекции мы с тобой не попали, - сообщила девушка.
        - А ты чего не поехала? Пропустила из-за меня.
        - Я же не могла тебя бросить! - она сделала круглые глаза. - Вдруг тебе стало бы плохо?
        Мне и так плохо. Просто ужасно… И хуже всего то, что я не знаю, что с той несчастной, которую я бросил вчера. И с ее ребенком…
        Ничего этого, разумеется, вслух он не сказал. Выпил предложенное лекарство, снова обессиленно откидываясь на подушки. Минуту спустя Ира склонилась над ним, прикладывая к гудящему лбу смоченную в прохладной воде ткань. Он едва не застонал от облегчения - это было более чем приятно.
        - Спасибо тебе, - перехватил руку девушки, легонько касаясь губами запястья. Действительно был благодарен ей за заботу.
        - Отдыхай, - она снова улыбнулась и погладила его по щеке. - Таблетка скоро подействует, и тебе станет легче. Ну и надрался же ты вчера!
        - Я что-то рассказывал? - на всякий случай уточнил Павел.
        Ира пожала плечами.
        - Нес что-то про Левцову. Как она надоела тебе. Я не прислушивалась, - она надула губы, искоса поглядывая на него. - Нашел, с кем связаться. Она же старая!
        Вряд ли можно было считать старой тридцатипятилетнюю женщину, еще и такую шикарную, как Марина, но Соболев прекрасно понимал, что сейчас в девушке говорит ревность. И не стал разубеждать ее. Голова по-прежнему звенела, и не было никаких сил спорить. Да и вообще говорить не хотелось. Забыть бы все, как страшный сон. Хорошо хоть не выболтал Ирине о том, что на самом деле случилось вчера.

***
        Оказывается, выболтал. И все эти годы она молчала, храня его ужасную тайну. Так почему решила заговорить сейчас? Какую преследовала цель? Еще и нашла кому сказать - Лизе!
        Хотелось придушить бывшую жену, хотя Павел и понимал, что особой вины ее в этом нет. Никто не виноват, кроме него самого. Никто. Ему и отвечать. Главное сейчас - догнать Лизу. А потом… потом он решит, что делать.
        Но она затерялась где-то в толпе, и, оглядываясь по сторонам, Соболев вдруг увидел другую женщину. Ту, которую совершенно не ожидал встретить здесь. Но кажется, именно эта встреча тоже была неизбежной, как и все, что случалось в его жизни в последнее время.
        Глава 47
        Годы оказались к ней щедры: она по-прежнему была хороша собой. Одна из самых красивых женщин на этом вечере.
        - Пойдем, присядем? - Марина кивнула в сторону столика. - Ты же не откажешь мне в удовольствии поговорить с тобой?
        Ему и в голову не пришло возразить: как бы ни хотелось сейчас броситься на поиски Лизы, Павел понимал, что этот разговор тоже необходим. Потому и прошел вслед за Левцовой к столу, усаживаясь напротив и внимательно глядя на нее.
        - Все пыталась представить, каким ты стал… - проговорила женщина, задумчиво рассматривая его. - И вижу, что ошиблась.
        Павел вопросительно приподнял бровь.
        - От того мальчишки, которым ты был, почти ничего не осталось, - пояснила Марина. - Но тот мужчина, в которого ты превратился, намного эффектнее, чем я могла подумать.
        Ему нередко приходилось слышать комплименты в свой адрес, но никогда они не звучали вот так открыто и бесхитростно. Левцова не заигрывала с ним, не пыталась произвести впечатление, она просто говорила то, что действительно думала.
        Павел редко вспоминал о ней за эти годы. А если и вспоминал, то лишь в связи с аварией и ролью Марины во всей той истории. Об их прежних отношениях совсем не думал. Но как сложилась бы его жизнь, если бы они не расстались тогда?
        Нет, он не жалел, что ушел от нее. Не жалел об утраченных связях и возможностях, которые бы наверняка имел, оставшись рядом с этой женщиной. О другом жалел: что причинил ей боль тогда. Боль, куда более сильную, чем сам подозревал. Впрочем, в тот момент его вообще не волновало, что чувствует Марина. Короткий роман закончился, а потом завершились ее лекции в институте, - и Павел приложил все усилия, чтобы больше никогда с ней не встречаться. Забыть и ее, и все, что с ней связано.
        Только не помогло это нисколько! Прошлое все равно его настигло, подарив встречу с самой лучшей женщиной и тут же отняв ее. А другая женщина, получается, все эти годы хранила в сердце воспоминания о нем. И только ли воспоминания?
        Он задержал взгляд на ее лице с идеальным макияжем, скользнул ниже, угадывая под тканью дорогой блузки все еще упругие формы. Потом посмотрел на правую руку.
        - Я не замужем, - усмехнулась Марина. - Но дело не в тебе. Поэтому, если ты решил сейчас предаться чувству вины, то не стоит.
        - Ты вроде бы не психологию у нас преподавала? - он позволил себе улыбнуться, все же обращаясь к ней на «ты». Никак не мог решить, какую форму лучше выбрать. Вроде бы нелепо обращаться на «вы» к женщине, в постели которой он когда-то провел столько времени, но, с другой стороны, между ними пролегли годы и такое количество проблем, что, может, и не стоило возвращаться на слишком близкую ступень общения. - Или переквалифицировалась?
        Левцова рассмеялась.
        - Просто у тебя очень выразительный взгляд. Уже успел раздеть меня глазами, оценить, во что я превратилась, и пожалеть, что оставил с разбитым сердцем.
        Он сглотнул, ощущая какой-то странный озноб. Эта женщина действительно понимала намного больше, чем ему хотелось показать.
        - Кому, как не медикам, знать о том, что раны имеют свойство заживать? Ммм?
        - Что ты имеешь в виду?
        - Ну, прямо в данный момент, - мое разбитое сердце. Хотя это в принципе верное утверждение. Все проходит, каким бы незыблемым ни казалось. Так что расслабься, Соболев. И не вини себя за то, что давно закончилось. И не вздумай извиняться.
        - Почему же? - он улыбнулся уголком рта.
        - Потому что я все равно тебе не поверю. Хотел бы попросить прощения, нашел бы время и возможность за все эти годы. А раз ни счел нужным, то теперь и подавно не надо. Думаю, мы все сделали нужные выводы из тех уроков.
        - Все? - переспросил Павел. Это слово явно предполагало не только его и Марину. Кого еще?
        - Все, - подтвердила Левцова. - Ты правда считал, что Ильина случайно оказалась в твоей клинике? И стала твоим главным конкурентом?
        - Я вообще об этом не думал, - признался Соболев. - То есть и представить не мог, что за ее появлением стоит что-то большее, чем просто желание занять должность. Не хочешь объяснить мне, как все обстоит на самом деле?
        - Я наблюдала за тобой. Издали, - Марина окликнула проходящего мимо официанта и взяла бокал с шампанским у него с подноса. - Тебе не предлагаю, знаю, что ты не пьешь.
        Павел нахмурился.
        - Что еще ты знаешь?
        Ее лицо стало серьезным.
        - Что ты отдал бы все на свете, чтобы прожить тот день иначе. Только мы не способны переписать прошлое, как бы сильно ни хотели этого. А вот будущее - пожалуй…
        - Я не понимаю.
        - Конечно, не понимаешь. Тебя же там не было. Когда я несколько часов провела у операционного стола, спасая Лизе жизнь. Честно говоря, и не надеялась, что смогу. Кровотечение никак не останавливалось. Это вообще чудо, что она смогла выжить, еще и сохранить детородные функции.
        Как врач, Левцова не имела права говорить ему об этом. Как человек, которому он стольким был обязан, видимо, не могла не сказать. Она закрыл лицо ладонями, чувствуя, как растекается по телу липкая, душная боль. И стыд за все то, что он сделал. Тогда - годы назад, и теперь, связавшись с женщиной, принесшей Лизе столько страданий.
          - Она была моей лучшей студенткой, - продолжила Марина. - И лучшей практиканткой. Работала так, что некоторые состоявшиеся врачи диву давались.
        - И поэтому ты решила направить ее на мое место? - уточнил Соболев, поднимая на Левцову глаза. - Чтобы показать мне, что она более достойна занимать эту должность? Что же, урок удался. Я готов уйти и уступить ей. Лиза действительно прекрасный врач и из нее получится замечательная заведующая.
        - Как странно, - задумчиво проговорила Марина. - Несколько минут назад она сказала мне то же самое.
        - Сказала… что? - Павлу показалось, что он ослышался.
        - Что уступает место тебе. Ильина отказалась от должности. А поскольку других кандидатов нет, значит, заведующим действительно станешь ты.
        Он не испытал ни радости, ни облегчения, - вообще никаких чувств. Огляделся по сторонам, пытаясь понять, куда могла деться Лиза. Если она говорила с Левцовой совсем недавно, то должна быть где-то поблизости. Марина заметила его взгляд и улыбнулась.
        - Ищешь Ильину? Боюсь, сейчас она вряд ли захочет с тобой говорить. Дай ей время.
        Соболев опешил. О чем это она? Или Лиза рассказала ей не только о том, что отказывается от должности? Да нет, не может быть! Она ни за что не стала бы ни с кем делиться подробностями личной жизни. Как бы сильно не ненавидела его.
        - От ненависти до любви - один шаг, слышал об этом? - спросила Левцова, снова улыбаясь.
        - Чувствую себя беспомощной пешкой в твоей игре, - признался мужчина. - Не понимаю абсолютно ничего.
        - Ну-у… - протянула она, - пешкой ты никогда не был, а теперь и подавно не станешь. И перестань искать какие-то подводные камни. Их нет. Все намного проще.
        - Так объясни.
        Она пожала плечами, делая еще один глоток из бокала.
        - Шампанское потрясающее. Но ты правильно делаешь, что не пьешь. Точно усвоил урок.
        - Марина! - ему было просто необходимо во всем разобраться.
        - Да нечего объяснять. Я просто хотела, чтобы ты научился ценить кого-то больше работы и собственной шкуры. Чтобы сам понял, что такое, когда от любви все внутри переворачивается, и ты жить не можешь без другого человека.
        Значит, все-таки месть? Он посмотрел в глаза Марины. Она хотела ему отомстить? Заставить страдать так, как сама когда-то? Но разве можно было так все спланировать? Предположить, что он влюбится в Лизу? Что она ответит ему взаимностью? А Валерия? Про нее Левцовой тоже все известно?
        - Я не писала никакого сценария, - ответила женщина на все его незаданные вопросы. - Просто немного помогла событиям повернуться так, как мне хотелось. А остальное предоставила судьбе. Уж она-то точно мудрее нас.
        - И что же дальше? - он не ее спросил, скорее, себе самому задал вслух этот вопрос.
        - А это уже от тебя зависит, - отозвалась Марина. - И от того, какой выбор ты сделаешь сейчас.
        Глава 48
        Ей следовало пойти за ним. Сразу, как только Павел ушел. Она и собиралась, но, как назло, постоянно отвлекали, то один, то другой. Почему-то именно сейчас всем понадобилось поговорить о делах.
        Валерия была вне себя. Мало того, что Соболев позволил себе просто бросить ее, уйдя во время разговора, так он еще и отправился куда-то с Ильиной.
        Ей еще никогда не было так плохо. Он посмел унизить ее и сделал это практически публично. После всего, что она для него сделала!
        А ее дрянная сестра так ничего и не поняла. Продолжает общаться с Павлом, несмотря на все предупреждения. Неужели действительно надеется на что-то?
        Валерия снова оглядела толпу, пытаясь понять, где именно могут скрываться эти двое, и в этот самый момент увидела Ильину, торопливо направляющуюся к выходу. Та выглядела расстроенной и встревоженной, и Валерия злорадно улыбнулась: кажется, разговор с Соболевым не задался. Сбегает? Отлично. Пусть катится и куда подальше.
        Где-то среди гостей мелькала фигура Левцовой, и Сотникова подумала, что это ей как раз на руку. Они не были близко знакомы, да и вообще редко пересекались прежде, но вряд ли Марина Альбертовна откажется от солидного гонорара за содействие. А уж она, Валерия, будет достаточно щедрой, чтобы потом преподнести на блюдечке любимому мужчине желаемую должность. И сразу убьет двух зайцев: и от сестры избавится, и угодит Павлу так, что он попросту не сможет не быть благодарным.
        Но все это потом, а сейчас она должна еще раз поговорить с Ильиной. Внушить той, что ей не на что рассчитывать.
        Она выскочила вслед за Лизой на улицу, не понимая, куда именно направилась сестра. Неужели действительно решила сбежать посреди праздника? Это было бы замечательно, но Валерия хотела убедиться, что все действительно так.
        Лиза остановилась у самого угла здания, застыла, повернувшись лицом к стене. Ее плечи задрожали. Плачет? На лице Сотниковой появилась удовлетворенная улыбка. Сама виновата: не надо лезть туда, куда ее никто не звал.
        Она приблизилась к сестре и, остановившись совсем рядом, торжествующе заявила:
        - Я с самого начала говорила тебе, что он мой. Ты его не получишь!

***
        Лиза медленно обернулась. Она была уверена, что ей удалось скрыться от посторонних глаз, сбежав с корпоратива. Объяснение с Павлом лишило сил, а разговор с Левцовой стал последней каплей. Хотелось оказаться где-то далеко-далеко от этого места. Там, где не будет никого знакомого. А лучше - вообще ни одной живой души. Где не будет ловить мобильная связь, куда не доедут машины: где-нибудь в глухом лесу или на берегу моря. Чтобы можно было побыть наедине с собой и все переосмыслить и пережить. А уже потом решать, что делать дальше.
        Она совершенно не рассчитывала увидеть сейчас Сотникову. И в обычные-то дни это было невыносимо, а теперь и подавно. Лиза быстро смахнула слезы, надеясь, что Валерия не успела их заметить. Не хватало еще позволить ей глумиться над собой.
        - Забирай, - она заставила себя улыбнуться, распрямляясь и глядя в глаза сестре. - Он мне не нужен.
        - Ты врешь! - гневно воскликнула та, смотря на нее совершенно безумным взглядом.
        - Что тебе от меня надо? - это тяжелый, совершенно ненужный разговор хотелось закончить как можно скорее.
        Сотникова прищурилась.
        - Я же тебе сказала: хочу, чтобы ты оставила в покое Павла. Он мой.
        - Ладно, - Лиза кивнула. - Твой. Я ведь сказала, что он мне не нужен. А теперь дай мне пройти.
        - Никуда ты не уйдешь!
        Лиза сделала глубокий вдох, стараясь справиться с подступившей паникой. Этот тон с самого детства вызывал в ней ужас. Но ведь теперь все иначе. Она больше не зависит от этой женщины. Сотникова ничего не может ей сделать.
        - Я говорю правду, - устало выдохнула она. - Между мной и Павлом все кончено. Хотя, по большому счету, ничего и не начиналось. Поэтому можешь забирать его себя. Завтра я увольняюсь и уезжаю.
        - Тебе вообще не следовало появляться здесь! Пока это не случилось, у нас с Павлом все было хорошо.
        Какое лицемерие… Лиза невольно улыбнулась. Неужели она сама в это верит? Как бы там ни было, но ведь абсолютно точно ясно, что Соболев едва выносит ее общество.
        - Он любил меня… И если бы ты все не испортила своим появлением…
        - Он любил твои деньги, - покачала головой Лиза, не сумев удержаться, чтобы не сказать об этом. - И только. Если бы не твои вклады в отделение, он бы и не посмотрел в твою сторону.
        - Ах ты, тварь! - Сотникова замахнулась, намереваясь дать ей пощечину, и Лиза едва успела перехватить руку. - Да как ты смеешь говорить такое!
        Не надо было говорить. Ни это, ни что-то другое, лучше просто уйти и как можно скорее, но накопившаяся годами боль, страхи и ненависть дали о себе знать. Она и хотела бы, но уже не могла остановиться.
        - Потому что это правда. Да, он провел с тобой ночь. Одну, несколько? Но это не имеет никакого значения! Вообще никакого, ясно тебе?! И он тебе не достанется. Не из-за меня, нет, а просто потому, что он не вещь, не кукла, которая будет плясать под твою дудку. И еще потому, что такую, как ты невозможно любить. Так что не обольщайся!
        
        Она буквально выплюнула все это в лицо Валерии и шагнула в сторону с твердым намерением уйти. Но сестра вдруг схватила ее за руку. Лиза попыталась высвободиться, но ничего не вышло.
        - Пусти меня!
        - Ну уж нет! Думаешь, можешь так легко оскорблять меня?!
        - Я всего лишь сказала тебе правду, - Ильина снова дернулась. - Убери от меня руки! - в отчаянной попытке вырваться, она замахнулась на Сотникову, и та оттолкнула ее от себя.
        С трудом удержав равновесие, Лиза выскочила на дорогу. В глаза ударил яркий свет, а истошный крик Валерии потонул в резком, свистящем скрежете.
        Глава 49
        Слова Левцовой о выборе, который ему предстоит сделать, крутились в голове, вот только осознать их до конца не получалось. Что Марина имела в виду? Есть какие-то подводные камни, о которых ему не известно?
        Павлу не давал покоя еще один вопрос: почему Лиза отказалась от должности? Уж явно не для того, чтобы просто уступить ему это место. Дело было в чем-то ином, вот только в чем? Неужели она решила уйти? Найти другого объяснения он не мог, и это жутко нервировало. Даже пугало. Получалось, что Лиза даже шансов не оставляла, что все может перемениться. Что она готова его простить.
        Только зачем ему эта должность? Зачем вообще все, если рядом не будет единственного дорогого человека? И можно ли хоть как-то что-нибудь исправить?
        Он снова поискал глазами Ильину, но ее нигде не было. Зато постоянно попадались коллеги и знакомые, горящие желанием поговорить. Словно не замечали, что он едва выносит их общество.
        Ну почему меня не могут оставить в покое? - задал Павел себе вопрос, когда увидел приближающуюся Карину. Сейчас говорить не хотелось даже с ней.
        - Не похоже, чтобы ты получал удовольствие от этого вечера, - улыбнулась Реховская, останавливаясь рядом и салютуя ему бокалом с шампанским. - Не надумал выпить?
        - Не начинай, - поморщился Павел. - Знаешь ведь, что я не пью. Зачем предлагать?
        - Ну мало ли, - она пожала плечами. - Вдруг решил сегодня сделать исключение.
        - Не решил, - понимал, что говорит грубо, но не мог вести себя иначе. Ему вообще следовало быть сейчас в другом месте, а не выслушивать эту пустую болтовню.
        - Выглядишь не очень, - констатировала Карина. - Неудачно поговорил с Левцовой?
        - Ты следила за мной? - он ошарашенно уставился на нее.
        - Вот еще, - фыркнула женщина. - Просто все знают, зачем она здесь. И знают, что сегодня решится вопрос с назначением заведующего. С Ильиной она говорила, потом с тобой. Судя по твоему мрачному виду, разговор был не из приятных. Мне жаль…
        Он сделал глубокий вдох, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не наговорить грубостей. Неужели все считают, что кроме должности его не интересует больше ничего?
        - Ты не видела ее?
        - Марину Альбертовну? Так она только что прошла во второй зал. А разве вы не…
        - Да причем здесь Левцова?! - в сердцах воскликнул он. - Я про Лизу.
        - Значит, она уже Лиза… - задумчиво проговорила Карина. - Я думала, ты умнее.
        Плевать мне, что ты думала, - едва не сорвалось у него с языка. В груди поднималось какое-то странное волнение, и он не понимал причины этого. И желал только одного: поскорее найти любимую женщину.
        Видимо, Реховская поняла, что дальнейший разговор не имеет смысла. Кивнула в сторону выхода.
        - Кажется, она вышла несколько минут назад. Хотя я не приглядывалась, могла и ошибиться.
        Павел бросился к двери и, перепрыгивая через две ступеньки, понесся вниз. Лиза не могла далеко уйти. Если он поторопится, то обязательно сможет ее догнать.
        Выбежал на улицу и огляделся, пытаясь представить, куда она могла пойти. И похолодел от открывшейся перед его глазами картины.
        Будто в прошлое отбросило, в далекий жуткий день, который он не смог забыть, как ни пытался. Посеревшее вечернее небо заволокло тучами и уже срывался дождь. Как тогда. И, как тогда, он увидел скорчившуюся на асфальте фигурку. Вокруг уже начали собираться люди, кто-то что-то кричал, а он не мог оторвать глаз от лежащей на земле женщины. Будто окаменел на несколько мгновений. Что это, настигшее его проклятье? Расплата за все, что он натворил?
        Преодолевая охватившую его оторопь, он приказал себе двигаться. Бежать туда. Сделать хоть что-нибудь. Откуда-то издалека донеслись звуки сирены скорой помощи.
        - Не трогайте ее! - заорал на кого-то из прохожих, решившего поднять Лизу. - Не трогайте. Дайте мне, я врач.
        Он опустился на асфальт, склоняясь над женщиной и всматриваясь в ее лицо. Дотронулся до шеи, улавливая слабое биение пульса. Осмотрел с ног до головы, не замечая никаких внешних повреждений, кроме нескольких ссадин. Осторожно ощупал, не обнаруживая явных переломов. Больше всего на свете хотелось подхватить ее на руки, прижать к себе, баюкая как маленького ребенка, но он понимал, что нельзя делать ничего подобного. Надо дождаться скорую и носилок. Неизвестно, насколько сильно Лиза пострадала. То, что она без сознания, уже само по себе плохо, и внутренние повреждения могут быть куда опасней внешних.
        - Я не хотела! - раздался рядом чей-то всхлип, и Павел, подняв глаза, увидел перепуганную девушку. - Она как будто вылетела из-за угла, прямо под колеса. Словно кто-то вытолкнул ее… Я ведь и ехала совсем не быстро… - она закрыла лицо руками и разрыдалась.
        - Милая, ты слышишь меня? - склонился к Лизе, задыхаясь от нарастающей паники, когда она никак не отреагировала на его голос.
        - Скорая приехала, - закричал кто-то, и люди расступились, пропуская спешащих к ним врача и санитаров.
        - Я поеду с вами! - заявил Павел, когда носилки погрузили в машину, не допуская даже мысли о том, чтобы хотя бы на минуту оставить женщину. Назвал номер своей больницы, мучительно вспоминая, кто из хирургов-травматологов сегодня дежурит. Хорошо бы их помощь не понадобилась, но он должен сделать все возможное, чтобы ей помочь. И невозможное тоже.
        Глава 50
        Еще ни разу в жизни ему не было так страшно. Он чувствовал панический, почти животный ужас, глядя на белое, как полотно, лицо Лизы, на пересохшие, бескровные губы и на все ее недвижимое тело.
        Несколько раз готов был вцепиться во врача скорой помощи из-за того, что тот действует слишком медленно. Его движения казались неловкими и неуклюжими, а аппаратура - неисправной.
        - Почему она не приходит в себя? - спросил в очередной раз, перехватывая укоризненный взгляд коллеги.
        - Уж вы-то должны понимать! Травмы могут быть гораздо серьезней, чем кажется на первый взгляд. Как минимум, сотрясение мозга. Сейчас приедем в больницу, и после обследования все станет ясно.
        Павел осторожно сжал тонкие, холодные пальцы, прижимаясь к ним губами, чем опять вызвал недовольство доктора.
        - Постарайтесь держать себя в руках, коллега. Лишние движения ей сейчас точно не нужны.
        Это было правдой. Павел понимал, что должен успокоиться. Ему важно сейчас оставаться в здравом рассудке и не поддаваться эмоциям, чтобы не допустить никакой ошибки. Вот только логические уверения не действовали: он буквально сходил с ума от страха из-за того, что может потерять Лизу.
        Не помнил, чтобы кто-то значил так много в его жизни. И никому он сам не причинял столько проблем. Если бы не их разговор с Лизой сегодня, возможно, она не ушла бы с вечера и не попала бы под машину. Выходит, это тоже его вина!
        Соболев закрыл глаза, приказывая себе собраться. Да, пусть виноват во всем, но даже если так, он не отступится от любимой женщины. Не отдаст ее ни обстоятельствам, ни ей самой, ни смерти. А потому у него нет права расслабляться. Ни на мгновенье. Как бы жутко ни было, он должен сделать все, чтобы она поскорее пришла в себя.
        Обнаружив на дежурстве Лосева, выдохнул почти с облегчением. Иван был лучшим травматологом больницы.
        - Ильина? - тот с изумлением уставился на каталку, но тотчас взял себя в руки. - Идем, по пути все расскажешь. - Поднимаем к нам.
        В этот момент ресницы Лизы вздрогнули, и она открыла глаза. Увидев это, Павел ощутил, как к горлу подкатывает горький ком, а глаза заволокло пеленой слез. У него, который не плакал, наверно, с самого детства!
        - Милая, все хорошо. Все будет хорошо, слышишь меня?
        Ему было плевать, что рядом находятся люди, хорошо знающие и его, и Лизу. Уже завтра вся больница будет в курсе их отношений. Но это не имело никакого значения. Вообще ничто не имело значения, кроме ее жизни.
        Ее взгляд рассеянно скользнул по белым стенам коридора. Потом она судорожно втянула воздух, подняла руку, опуская на живот, и поморщилась. А в следующее мгновение посмотрела в упор на Павла.
        - Все будет хорошо, - повторил он.
        Губы Лизы шевельнулись.
        - Не надо ничего говорить сейчас. Не напрягайся.
        Она снова поморщилась.
        - Пожалуйста…
        Павла снова окатило волной ужаса. Только бы она осталась жива…
        - Больно? Потерпи, родная, сейчас поднимем тебя в травму. Скоро станет легче.
        Лиза протянула руку, хватая его за рукав.
        - Нет…
        - Что нет?
        - Не в травму, к нам.
        - Елизавета Андреевна, - вмешался Лосев. - Я понимаю ваше желание оказаться в родном отделении, но все же будет лучше, если вам окажут помощь именно в травматологии. Вы же понимаете, что там есть все необходимое.
        Она как будто не услышала его. Вцепилась в руку Павла, впиваясь глазами в его лицо.
        Соболев склонился над каталкой, вслушиваясь в неразборчивый шепот и накрывая своей ладонью дрожащие пальцы.
        - К нам… пожалуйста… Мне нужна… твоя помощь.
        Он похолодел, не понимая, что имеет в виду Лиза, но снова чувствуя, как липкий, животный страх переполняет все его существо.
        - О чем ты говоришь?
        Лиза облизала пересохшие губы и срывающимся шепотом выдохнула:
        - Спаси нашего ребенка.
        На мгновенье у него потемнело в глазах. Или это подступившие слезы заслонили весь остальной мир? Павел тряхнул головой, пытаясь прийти в себя и осознать услышанное.
        Ребенок? Лиза ждет ребенка? ИХ ребенка? Выходит, прошлое не просто вернулось, на чаше весов теперь снова оказались сразу две жизни. И он не мог потерять ни одну из них. Не мог!
        - Все будет хорошо, - повторил в третий раз, теперь вкладывая в эти слова новый смысл. - Я тебе обещаю. С тобой и с ребенком все будет в порядке.
        Затем распрямился, оборачиваясь к Лосеву и натыкаясь на его ошеломленный взгляд.
        - Поднимаем в наше отделение.
        Все объяснения потом, сейчас было важно лишь одно: сдержать свое обещание.
        Глава 51
        Лиза не могла забыть его лицо - утратившее краски, напряженное и испуганное. И с такой любовью в глазах, которой прежде никогда не приходилось встречать.
        Да и не хотела она забывать. Ни сейчас, ни когда-нибудь позже. Именно в тот момент, когда встретилась с его взглядом, поняла, что любит этого мужчину. Все еще и несмотря ни на что. И всегда будет любить. И еще знала: он сделает все мыслимое и немыслимое, чтобы спасти их ребенка.
        Страх, который нахлынул на нее после аварии, едва Лиза только пришла в себя, отступил уже перед операцией, когда ей вводили местное обезболивающее. Она осталась в сознании, но усталость и стресс сыграли свою роль: все происходящее было как в тумане. И лишь откуда-то издалека доносился голос мужчины, которому она доверила свою жизнь. И не только свою, еще и жизнь крошечного существа, поселившегося в ее теле. И, слыша этот голос, Лиза поняла, что все будет в порядке. На этот раз непременно.
        Павел склонился над каталкой, когда ее вывозили из операционной, и, снова игнорируя посторонние взгляды и чужие мнения, стянул маску и дотронулся губами до ее лба.
        - Милая, все хорошо. Ребенок жив.
        Сил отвечать не было, и Лиза лишь коснулась ослабевшими пальцами его лица, проведя по щеке к подбородку. Попыталась улыбнуться непослушными губами.
        - Отдыхай. Тебе надо выспаться.
        Тут и уговаривать ее не стоило: она уснула, едва оказавшись в палате. И проснулась, когда день уже был в разгаре. Долго лежала, не решаясь пошевелиться, просто рассматривая белые стены. Из приоткрытого окна доносилось щебетание птиц, а солнечные лучи, проникающие в помещение, были такими яркими, словно уже наступило лето.
        Боли почти не чувствовалось. Дурманящая тяжесть в голове и слабость во всем теле, но и только. Лиза приподняла руку, опуская ее на живот, и прислушалась к своими ощущениям. Павел ведь сказал, что все хорошо. Значит, и сейчас тоже все в порядке.
        Осторожно повернула голову, замечая на прикроватной тумбочке огромный букет кремовых роз. И еще один - нежно-розовых - чуть поодаль на подоконнике. Лиза улыбнулась: было совершенно очевидно, кто именно их тут оставил. Пришедшая проверить ее медсестра рассказала, что операция длилась несколько часов.
        - Павел Владимирович возле вас всю ночь провел, пока вы спали, никому не позволил его заменить. И сам не уснул ни на минуточку, - женщина вздохнула, явно сочувствуя Соболеву. - А сегодня такой день напряженный, у него уже вторая операция с утра.
        За простой заботой в ее голосе угадывалось нечто большое, но Лиза не почувствовала ревности. Лишь отметила про себя, что перед ней сейчас еще одна поклонница Павла. И с этим, наверно, ничего не поделать. Ему на роду написано производить такое впечатление на окружающих дам. Главное ведь, кому принадлежит его сердце.
        А на этот вопрос ответ ей почему-то был очевиден. Она знала, что не только чувство вины и не только врачебный долг заставили его приложить столько сил, чтобы помочь ей. И не только признание о ребенке. Будь это даже совершенно чужой ребенок, Павел бы поступил так же. Потому что… потому что их связало нечто большее, чем работа, взаимная симпатия и страсть, и даже большее, чем трагедия в прошлом. А значит разве есть у нее право его не прощать? И разве может она не простить, чувствуя такую любовь к нему?
        Она настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила, как дверь в палату приоткрылась, впуская мужчину в белом халате. Он подошел к кровати, осторожно опускаясь на самые край.
        - Как ты, милая?
        Лиза перевела на него глаза и нахмурилась, замечая, что за эту ночь он постарел на несколько лет. Глаза покраснели от бессонницы, на лице пролегли бороздки морщин. Бледный и безумно уставший.
        Увидев, как изменилось ее лицо, он тоже нахмурился и взволнованно спросил:
        - Что-то болит? Где?
        Лиза мотнула головой, выдавливая улыбку.
        - Нет, ничего не болит. Просто мне не нравится, как ты выглядишь.
        - Ну прости, - он виновато развел руками. - Пугаю тебя своим потасканным видом. Явился… таким…
        Она протянула руку, дотрагиваясь до его губ и заставляя замолчать.
        - Ерунду не говори. Ты даже сейчас самый красивый мужчина из всех, кого мне приходилось встречать. Только такой уставший, что на это больно смотреть.
        Павел склонился к ней, осторожно прижимаясь щекой к щеке, а затем уткнулся лицом в ее волосы.
        - Мне уйти? Не хочу, чтоб тебе было больно.
        - Надо было бы тебя прогнать, - отозвалась она, поднимая руки и поглаживая его плечи. - Чтобы ты отдохнул хоть немного, пока есть время. Но я такая жуткая эгоистка и не хочу, чтобы ты уходил.
        Его дыхание участилось.
        - Ты мне нужен. Вернее, нам…
        - Вам… - срывающимся голосом повторил Павел. - Это звучит так красиво…
        Лиза улыбнулась.
        - А мне так странно чувствовать себя в роли пациентки в собственном отделении. Беременной пациентки. Расскажи мне обо всем, - попросила она, - потому что мои собственные ощущения не дают полной картины.
        - У тебя сотрясение и несколько ушибов. Переломов нет.
        - А кровотечение? Угроза все-таки была?
        - Тебе повезло, если можно так сказать, - даже сейчас, когда он думал о том, что случилось, у него все переворачивалось внутри. Если бы удар пришелся чуть правее, не помогло бы никакое его мастерство. - Ребенок не пострадал. Тонус удалось снизить.
        - Но ты все равно сделал ушивание, - Лиза дотронулась до его руки. - Все серьезно, да? Я по-прежнему рискую потерять малыша?
        Павел переплел свои пальцы с ее и проговорил, серьезно глядя в глаза женщины:
        - Ты его не потеряешь. Сейчас угрозы нет. Ушивание - для надежности, чтобы ты наверняка выходила большую часть срока. Точнее, вылежала, - он слабо улыбнулся. - Несколько недель придется соблюдать постельный режим. Ну, ты это и сама знаешь.
        - Я согласна.
        - Точно? Полностью постельный режим, Лиза. Я лично прослежу, чтобы ты не вставала даже в туалет.
        - Можешь проследить. Но только в этом нет необходимости. Я не собираюсь ничего нарушать. Очень хочу этого ребенка.
        - А меня хочешь?
        Полушутливый вопрос зацепил ее до глубины души.
        - И тебя… очень хочу.
        - Если бы не авария, ты бы не рассказала мне о том, что беременна? - спросил мужчина.
        Лиза на мгновенье опустила глаза, ощущая укор совести, и покачала головой.
        - Я не хотела, чтобы ты знал. Чтобы это тоже стало своего рода расплатой…
        Павел с горечью кивнул.
        - Я платил за тот вечер каждую секунду своей жизни… И если бы только мог…
        - Я знаю! - Лиза порывисто обняла его. - Знаю… Я поняла это, когда увидела твои глаза, тогда, при нашем последнем разговоре. Просто не захотела поверить сразу.
        - А теперь веришь?
        - Теперь… - она потерлась щекой о его щеку. - Я люблю тебя.
        - Ты что-то сказала? - Павел чуть приподнялся, всматриваясь в ее лицо. - Я не расслышал.
        - Так уж и не расслышал? - она не смогла скрыть улыбки.
        - Может быть, повторишь?
        От нахлынувших чувств защипало в глазах, когда Лиза снова произнесла:
        - Я. Тебя. Люблю.
        Соболев склонился к ней, прижимаясь губами к губам, а потом покрывая поцелуями лицо. С нежностью убрал упавшую на лоб прядь волос.
        - И я люблю тебя, родная. Безумно люблю.
        Лиза обняла его за шею и закрыла глаза. Так хотелось удержать это мгновенье, продлить его как можно дольше. Чтобы вот эта волнующее, нежное и трепетное ощущение никуда не уходило. Ни через минуту, ни завтра, ни долгие-долгие месяцы спустя. И даже если в жизни не все будет гладко, чтобы можно было вернуться в памяти в эти минуты и из них почерпнуть силы.
        - Ты выйдешь за меня? И сможешь забыть все, что случилось? - в глазах Павла снова мелькнула боль.
        - Я буду помнить о том, что люблю тебя, - она потянулась к его губам. - Люблю с нашей первой встречи, хоть и поняла это не сразу. А все остальное… пусть прошлое остается в прошлом, там, где ему самое место.
        Эпилог
        - Никогда не думал, что буду завидовать собственному сыну, - Павел протянул руку и осторожно погладил пухлую щечку малыша, прильнувшего к материнской груди. - Мало того, что он занял мое место, так еще и делает это несколько раз в день. А я с утра тебя не видел…
        - Он скоро уснет, - Лиза улыбнулась, глядя на мужа. - И я буду полностью в твоем распоряжении.
        Мужчина придвинулся ближе, и его глаза потемнели.
        - Мне так нравится, как это звучит.
        - И мне нравится. Так сильно, что иногда даже не верится, что это все происходит на самом деле.
        Павел прищурился. Его рука погладила колено, двинувшись вверх по бедру и задирая подол домашнего платья.
        - Ты сомневаешься? Тогда я готов доказать тебе, что очень, очень реален.
        - Ну подожди! - Лиза рассмеялась, хотя на прикосновения мужа тело откликнулось мгновенно. - Илюшка же еще не доел.
        Будто в подтверждение ее слов, малыш недовольно заурчал и еще плотнее обхватил грудь.
        - Жадина, - сообщил ему отец. - Мог бы и поделиться немного.
        - Люблю, когда ты ревнуешь. Даже к нему, - Лиза взъерошила его волосы.
        - А я люблю тебя, - Павел приподнялся, касаясь ее губ легким поцелуем. - Вас люблю, - погладил пушистую головку малыша. - Каждый день думаю о том, что не заслужил этого счастья… ничем. Но вы все равно со мной.
        Лиза заморгала, стараясь отогнать подступившие к глазам слезы. Она еще во время беременности стала невероятно чувствительной, слишком эмоционально реагируя на многие вещи. И теперь, спустя три месяца после родов, все продолжалось. Или дело было вовсе не в гормонах?
        - Хорошо, что счастье не нужно заслуживать. Как и любовь, - проговорила срывающимся голосом, чувствуя, как ее саму переполняют те же ощущения. Этот мужчина стал для нее бесконечно дорог, и с каждым днем она любила его все больше. Не могла надышаться его близостью.
        Сын причмокнул, надавливая на грудь крошечной ладошкой, и оба родителя с умилением рассмеялись, глядя на него.
        - Как прошел день?
        - Как всегда. Насыщенно до такой степени, что не было минутки присесть. Иногда мне кажется, что число пациенток растет в геометрической прогрессии.
        - Потому что все хотят попасть к самому лучшему гинекологу нашего города.
        - Не преувеличивай, - он усмехнулся. - До лучшего мне далеко. Но я действительно рад, что многим из них могу помочь.
        - А я рада, что эта должность досталась тебе, - сказала Лиза. - Знаешь, сейчас даже не могу поверить, что пыталась соперничать с тобой. Мне никогда бы не удалось столько сделать для отделения. И работать так энергично.
        - Ты сделала намного больше, - Павел протянул руку, заправляя жене за ухо выбившуюся прядь волос, а потом удержал пальцы, касаясь виска и поглаживая нежную кожу. - Подарила мне себя. Вот это чудо. И дом. И всего остального без тебя я бы ни за что не достиг. Так что это не только моя должность.
        Лиза замерла на какое-то время, с нежностью глядя на мужа. В его глазах отчетливо читалась та же любовь, которую испытывала она сама.
        - Посмотрим, что ты скажешь, когда я вернусь в отделение, - она снова улыбнулась.
        - Скажу, что счастлив, - абсолютно искренне отозвался Павел. - Тогда ты будешь еще ближе ко мне. И не придется изнемогать от желания, дожидаясь вечера.
        - Ты можешь думать о чем-то другом? - она, шутя, шлепнула его по плечу.
        - Сегодня заходил следователь, - посерьезнел вдруг муж, и Лиза поняла, что предыдущая веселость была для того, чтобы немного приготовить ее к этому разговору, снижая возможное напряжение. И сердце защемило при мысли о его заботе. Даже сейчас, хотя прошло уже больше года, Павел волновался ничуть не меньше, чем прежде, когда приходилось говорить о Сотниковой.
        - Есть новости?
        Мужчина сокрушенно произнес:
        - Есть, но не могу сказать, что хорошие. Только недавно выяснилось, что она уехала из страны. Почти сразу. На ее деньги это вполне было возможно сделать.
        - Пусть, - Лиза погладила его волосы. - Не думай об этом. Нас она точно больше не побеспокоит. А где собирается прятаться до конца своих дней, это ее дело.
        - Только не говори, что ты ее простила.
        - Я и не говорю. Но не хочу, чтобы мысли или разговоры о ней отравляли нашу жизнь. Этого больше никогда не случится.
        - Никогда, - подтвердил Павел, притягивая ее к себе и целуя в волосы. - Это все на самом деле осталось в прошлом.
        - Да, - Лиза отняла от груди уснувшего малыша и, осторожно поднявшись, уложила его в кроватку. А потом вернулась в постель, прижимаясь к груди мужа. - В прошлом. А впереди нас ждет много-много счастливых моментов. И я хочу наслаждаться каждым из них.
        Павел опрокинул ее на спину, нависая сверху.
        - Тогда предлагаю начать прямо сейчас.
        Конец
        - ?????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????