Как конь Серафим одержал победу над самим собой Эрвин Лазар
В сборник вошли сказки одного из самых популярных детских писателей современной Венгрии. Героями их являются люди, звери и вымышленные существа. Книга учит читателя добру, человечности, отзывчивости, верности в дружбе, настойчивости и отваге в борьбе со злом.
Эрвин Лазар
Как конь Серафим одержал победу над самим собой
«Помолчали бы они хоть десять минут, как было бы хорошо», — подумал Микка-Мяу и закрыл глаза. Кот с удовольствием закрыл бы и уши, но, как известно, сами по себе уши ни у кого не закрываются, у Микки-Мяу тоже. Можно было, правда, закрыть их лапами, но только зачем? Густое облако гвалта и крика двигалось прямо на него. Кричали и галдели кошка Ватикоти, заяц Аромо и лев Зигфрид Брукнер. Уловить, что к чему, было совершенно невозможно. Ясно было одно: все чем-то страшно возмущены.
—Хвастун! — кричала Ватикоти.
—Воображала! — орал Аромо.
А Зигфрид Брукнер ревел:
—Болтун!
—Кто? — спросил кот Микка-Мяу.
—Конь Серафим! — рявкнули все хором.
—Не может быть, — сказал Микка-Мяу.
От изумления все трое разом стихли.
—То есть как это не может быть, — произнесла наконец укоризненно Ватикоти, — если мы втроем в один голос говорим, что…
—Во-первых, не говорите, а орете, кричите и ревете. А во-вторых, это не в его характере.
—Не в чьем характере?
—Серафима.
—Что не в его характере?
—Хвастаться.
—Ну так тогда сам пойди и посмотри! — закричал, багровея, Аромо.
Тут они схватили Микку-Мяу за лапы и повели его на другой конец лужайки. Пришли туда довольно быстро, тем более что Микка-Мяу, собственно говоря, и не сопротивлялся.
На лужайке стоял голубой чудо-жеребец Серафим и протирал свои очки замшевой тряпочкой. Вид у него был кроткий, как у ягненка, только что появившегося на свет. Кот Микка-Мяу, раздраженный тем, что его тянули сюда насильно, сурово спросил у коня Серафима:
—Я слышал, здесь кто-то хвастается?
—Где? — удивился конь Серафим и огляделся по сторонам. Потом, чтобы лучше видеть, даже надел очки.
—Нет, ты погляди, он еще и простачком прикидывается! — воскликнул заяц Аромо. — Это уж слишком. Не ты ли здесь только что хвастался?!
—Я? — широко раскрыл глаза конь Серафим. — Простите, но я не понимаю, что вы имеете в виду.
—Ну так я тебе напомню! — закричал лев Зигфрид Брукнер. — Ты сказал, что ты бегаешь быстрее всех.
—Ну да, я так сказал, — кивнул конь Серафим.
Кот Микка-Мяу, изумленный, не верил своим ушам. Скромный, обходительный конь Серафим — и вдруг говорит такие вещи! Нет, раньше он никогда не хвастался. Микка-Мяу уже собрался высказать все это, но его перебила Ватикоти:
—И быстрей газели, да?
—Да, — кивнул конь Серафим и покраснел.
—И гепарда ты, конечно, тоже обгонишь, да? — съязвил лев Зигфрид Брукнер.
—И гепарда, — согласился конь Серафим и покраснел еще сильнее.
—А может быть, — спросил патетически неудержимо мыслящий Аромо, — может быть, и меня?
—Не обижайся, пожалуйста, Аромо, — смущенно ответил конь Серафим, — но и тебя тоже. — И покраснел до кончиков ушей — так ему было стыдно.
—Ложь, — произнес заяц.
—Нет, это не ложь, — покачал головой конь Серафим.
—А почему же ты тогда покраснел? У тебя вон даже уши стали красные, — сказал кот Микка-Мяу.
—И ты мне не веришь, — печально посмотрел на него конь Серафим. — Я покраснел потому, что терпеть не могу хвалиться.
—А что же ты тогда расхвастался? — развел лапами лев Зигфрид Брукнер.
—А я и не хвастаюсь, я говорю правду. А получается, будто хвастаюсь. — Конь Серафим умолк. — Нет, так мы не разберемся… Микка-Мяу…
—Понимаю, все понимаю, — кивнул кот. — Лучше всего вам побежать наперегонки. И сразу все станет ясно.
—Я с удовольствием, — обрадовался конь Серафим. — Давайте, хоть сейчас.
—Отлично, побежим наперегонки! — загорелся лев Зигфрид Брукнер. — Без лишних разговоров.
Друзья немедля отправились на Большой Луг. Этот Большой Луг был и в самом деле такой большой, что с одного его края едва виднелся другой край. Не говоря уже о другом крае, с которого едва было видно тот, первый, край. В общем, луг был просторный. Самое подходящее место для бега наперегонки.
—Как побежим, оттуда сюда или отсюда туда? — спросил лев Зигфрид Брукнер.
—Мне все равно, — сказал конь Серафим.
—Ага! Ему, значит, все равно! Ему, видите ли, совершенно все равно, отсюда туда или оттуда сюда! Хотя отсюда туда, — возмущался Зигфрид Брукнер, — это прямо противоположно тому, когда оттуда сюда. И именно поэтому…
Микка-Мяу перебил гулкоголосого льва:
—Так как, побежишь или нет?
И конечно, кот опять попал в самую точку. Зигфрид Брукнер вилял, вилял и в конце концов сказал:
—На первый раз хватит с Зигфрида соперника послабее. Скажем, Аромо или Ватикоти. Они вполне справятся с конем. Если Аромо или Ватикоти не сумеют его перегнать — а в это я ни за что не поверю, — тогда выступлю я.
Придумано было ловко. Кот Микка-Мяу хмыкнул в усы, а Ватикоти горячо поддержала Зигфрида Брукнера:
—Зигфрид прав! Победы Аромо будет вполне достаточно. Правда, Аромо?
—Мне это раз плюнуть! — произнес надменно неудержимо мыслящий заяц.
—Ну что ж, тогда можно начинать, — сказал Микка-Мяу. — Побежите до края леса и обратно. Согласны?
—Конечно, согласны!
—Хо-хо! — вмешался лев Зигфрид Брукнер. — А если они захотят схитрить?
—Схитрить? А зачем? — удивился кот Микка-Мяу.
—А чтобы победить, — сказал лев. — Кто-нибудь из них, скажем, повернет задолго до того, как добежит до края леса и — раз! — обратно. Как будто он там уже был. Что тогда?
—Тогда он не победитель, а обманщик, — ответил Микка-Мяу. — Но раз уж ты так настаиваешь, будь по-твоему. Пусть каждый из соревнующихся принесет сюда по ветке с тисового дерева. Во-он оно, на краю леса. Тисовые ветки и будут служить доказательством того, что бегуны побывали на самом краю леса.
—Это другое дело, — согласился Зигфрид Брукнер. — Вот теперь бегите.
На счет «три!» был взят старт. Фьють, Аромо! Фьюить, конь Серафим! Вот они превратились в две маленькие точки вдали. Потом — в одну маленькую точку вдали, поскольку Аромо — не так ли? — намного меньше коня Серафима и скрылся из глаз быстрее его.
—Пока они бегают, мы вполне успеем поспать, — решил лев и стал было высматривать подходящее место, чтобы прилечь.
Вдруг Ватикоти воскликнула:
—Аромо уже бежит назад!
—Так быстро? Невероятно! — удивился Микка-Мяу, но и сам он уже видел приближающуюся точку. — Смотри-ка, — пробормотал кот, — а заяц и в самом деле быстроногий!
—Я же говорил, что он обгонит Серафима, как котенка, — радовался лев Зигфрид Брукнер.
—Но-но! — фыркнул Микка-Мяу.
Точка все увеличивалась.
—Этот Серафим только болтать горазд, — заметила Ватикоти. Однако к концу фразы голос кошки совсем стих.
—Но-но! — повторил Микка-Мяу.
А приближающаяся точка увеличилась уже до размеров кулака, потом до размеров арбуза, а потом уж стало совершенно ясно, что к ним мчится не Аромо, а конь Серафим.
Фьюить! И вот голубой чудо-жеребец примчался. Переведя дух, он отдал Микке-Мяу тисовую ветку.
—А Аромо? — спросил Зигфрид Брукнер.
—Я с ним повстречался, — скромно ответил конь Серафим, — он очень торопился.
Да, победа коня Серафима не вызывала сомнений. Заяц прибежал, высунув язык, только через полчаса. Уронив рядом с собой тисовую ветку, Аромо рухнул на землю.
—Ну ты, уф-ф… и бегаешь, уф-ф… — Он никак не мог отдышаться. — Как вихрь. Теперь я верю, что тебя никто не сможет обогнать.
Конь Серафим опустил голову, растроганный его словами. Но Зигфрида Брукнера растрогать было не так-то просто.
—Как это никто? — размахивал лев лапами. — Ха-ха! Ну, насмешил! И все из-за того, что Серафим обогнал какого-то зайчишку. Ничего, сейчас Ватикоти ему покажет!
—Я? — испугалась кошка. Бег отнюдь не был ее сильной стороной.
—Да, ты, — сказал Зигфрид Брукнер уверенно, подмигивая и делая знаки кошке.
—Но ты ведь сам видел, он как вихрь, — пыталась убедить его Ватикоти, но Зигфрид Брукнер, не дав ей договорить, стал что-то шептать кошке на ухо. А Ватикоти шепнула что-то льву в ответ.
Так лев с кошкой перешептывались некоторое время. Потом Ватикоти засмеялась: «Хи-ха», и Зигфрид Брукнер ей в ответ: «Хе-хе. Хи-хи-хе-хе!»
—Сейчас я тебе покажу, — сказала Ватикоти коню Серафиму; кончик ее носа лоснился.
—Да что ты покажешь?! — возмутился неудержимо мыслящий Аромо. — Ты и без соревнований не одолеешь весь луг с начала до конца…
—А проигравшему лучше помолчать! — оборвал его лев Зигфрид Брукнер.
Он и Ватикоти заговорщически усмехнулись друг другу.
Между тем от Микки-Мяу не скрылось то, что было причиной веселья льва и кошки. Но он промолчал.
Оба соперника взяли старт. Ватикоти побежала не спеша, трусцой, а конь Серафим — как стрела. Через некоторое время оба они скрылись из глаз. Стало тихо, лишь Зигфрид Брукнер посмеивался.
—Быстрее всех, ха-ха! Ничего, сейчас он увидит.
И тут, о чудо, на горизонте появилась, размахивая тисовой веткой, Ватикоти. Кошка бежала изо всех сил. Серафима же нигде не было видно.
—Ну, что я говорил, видите?! — сказал Зигфрид Брукнер. — Смотрите, смотрите! Вот она, победительница!
Однако в это мгновение вдали появилась крошечная точка. Кошке Ватикоти оставалось до финиша всего сто метров. Точка увеличилась до размеров арбуза — Ватикоти оставалось всего пятьдесят метров. Всего двадцать метров! А конь Серафим все ближе! Ватикоти оставалось всего десять метров, и тут — фьюить! Конь Серафим с тисовой веткой в зубах опередил кошку.
—Ха-ха-ха, — рассмеялся кот Микка-Мяу. — Первым пришел конь Серафим, второй — Ватикоти!
На этот раз конь Серафим не мог отдышаться довольно долго.
—А я и не знал, что ты так быстро бегаешь, — пропыхтел он, уважительно глядя на Ватикоти.
Кошка от досады прикусила язык.
—Каких-то нескольких шагов не хватило, — бормотала она.
А Микка-Мяу все смеялся и смеялся.
—Ах, вот в чем дело, — хлопнул себя по лбу Аромо. — А я-то чуть было не поверил, что Ватикоти бегает быстрее меня.
—Разве это не так? Ты пришел к финишу, считай, через неделю после Серафима, а Ватикоти он едва-едва перегнал! — закричал Зигфрид Брукнер.
—А ветки?! — возмутился неудержимо мыслящий Аромо.
Зигфрид Брукнер икнул:
—Какие ветки?
Ватикоти тоже икнула.
—Ты видел, Микка-Мяу? — кричал Аромо. — Видел?
—Видел, — смеялся кот. — Но смешнее всего, что даже так у них ничего не получилось.
Конь Серафим ничего не мог понять.
—Что такое? Что случилось? — спросил он.
Аромо подскочил к нему:
—А ты посчитай ветки! Сколько здесь тисовых веток?
—Раз, два, три, — сосчитал конь Серафим. — А где четвертая?
—Вот! То-то и оно! — кричал заяц Аромо. — Где четвертая?
Микка-Мяу лишь улыбался.
Наконец взгляд коня Серафима просветлел.
—А, я все понял, — сказал он.
А Зигфрид Брукнер и Ватикоти смотрели на них исподлобья.
Обман был раскрыт.
Кот Микка-Мяу, кстати, заподозрил все еще тогда, когда Ватикоти спрятала на груди тисовую ветку, которую принес Аромо. Он прекрасно видел, как кошка после старта, отбежав немного, вдруг легла в траву, выждала чуть-чуть и, достав тисовую ветку, побежала обратно. Ватикоти надеялась, что хитростью ей удастся победить коня Серафима. Она забыла, что конь Серафим — чудо-конь. Вернее, конь Серафим — чудо. Ну, то есть… А, ладно!
—Вам не остается ничего иного, — сказал тут кот Микка-Мяу, — как признать, что конь Серафим вовсе и не хвастался, а говорил чистую правду! Или…
—Или что? — спросил лев Зигфрид Брукнер.
—Или же ты должен будешь бежать с ним наперегонки и победить его.
—Я?! Наперегонки с каким-то голубым чудо-конем? К тому же еще и очкариком? То есть с инвалидом? Ну уж нет, до этого я не унижусь.
—В таком случае, конь Серафим прав, — попытался закончить спор Микка-Мяу.
—А вот и нет, — топнул ногой Зигфрид Брукнер.
—Тогда беги с ним наперегонки! — закричал неудержимо мыслящий Аромо.
—В самом деле, — сказала Ватикоти, — покажи ему, Зигфрид! Беги!
Зигфрид Брукнер схватился за лапу.
—Ой-ой, — сказал лев, — наперегонки — и как раз когда у меня ревматизмом схватило подагру! То есть я хотел сказать наоборот — подагрой схватило ревматизм. Ой-ой! — Он прошелся прихрамывая. — Ну ничего, вот стану я лет на десять помоложе, тогда ты у меня узнаешь, конь-огонь!
—Ну, мы подождем, — засмеялся кот Микка-Мяу, и все пошли обратно на свою лужайку.
Приятели прошли уже полпути, когда Зигфрид Брукнер вдруг остановился. Глаза у льва загорелись, он и думать забыл о своей ревматизмо-подагре.
—Да, конечно! — вскричал он. — Конь Серафим должен побежать наперегонки не с каким-то там зайцем или кошкой. И не со старым львом.
Все обступили его:
—А с кем же?
—С конем, — многозначительно сказал Зигфрид Брукнер. — Вот это будет справедливо.
—Но ведь, кроме него, здесь нет коней, — возразил неудержимо мыслящий Аромо.
Зигфрид Брукнер задумался.
—Ясно, — сказал он после небольшой паузы. — Конь Серафим должен побежать наперегонки с самим собой.
—С собой?! — изумился конь Серафим.
—Да, — обрадовался Зигфрид Брукнер, — тогда я поверю, что ты бегаешь быстрее всех. Одержи победу над самим собой!
Все смотрели на него с изумлением, и лишь Микка-Мяу улыбался.
—Ну ладно, пойдемте, — поторопил кот приятелей. — То, о чем ты просишь, конь Серафим давно уже сделал. Он уже одержал победу над самим собой.
—Это когда? — запротестовал лев Зигфрид Брукнер.
—Когда не дал тебе по шее, — рассмеялся Микка-Мяу.
^Рисунки Г. Алимова^
|
