О всех морях с устрицами Аврам Дэвидсон
#
Аврам Дэвидсон
О всех морях с устрицами
Оскар встретил посетителя «О. и Ф. - велосипеды» бодрым «Привет!». Затем он повнимательнее вгляделся в клиента, - человека средних лет в деловом костюме и очках - наморщил лоб и, вспоминая, прищелкнул пальцами.
- Э, послушайте, да я вас знаю! - провозгласил он. - Мистер… мистер… э-э… вот вертится на языке и никак… черт…
Оскар был здоровяком с бочкообразным торсом и огненно-рыжей, как апельсин, шевелюрой.
- А как же, конечно знаете! - ответил посетитель, оправляя пиджак с эмблемой Лайонз-клуба в петлице. - Помните, я покупал у вас велосипед для девочки, с переключением скоростей? Мы еще говорили о том красном французском велосипеде, гоночном, с которым работал ваш партнер…
Оскар хлопнул огромной ладонью по кассовой книге, закатил глаза:
- Ну конечно - мистер Уотни! (Мистер Уотни просиял.) Конечно! Как я мог забыть! Мы с вами потом пошли в бар напротив, взяли по паре стаканов пива… Так как ваши дела, мистер Уотни? Велосипед… вы взяли английскую модель, верно? Да-да. Надо полагать, остались довольны, не то пришли бы жаловаться, а?
Мистер Уотни ответил, что велосипед был отличный, просто отличный. Затем осторожно добавил:
- А вот у вас, похоже, кое-какие перемены. Вы теперь один. Ваш партнер…
Оскар, выпятив губу, посмотрел вниз, покивал.
- Значит слышали, а? Эхе-хе. Я теперь один. Вот уже больше трех месяцев.
Партнерству пришел конец три месяца назад, но первые признаки появились куда раньше. Ферд любил книги, долгоиграющие пластинки и умные разговоры; Оскар предпочитал пиво, кегельбан и женщин. Любых. И в любое время.
Магазинчик их помещался неподалеку от парка, и они неплохо зарабатывали, сдавая напрокат велосипеды приезжающим на пикник. Если о клиентке уже можно было сказать
«девушка» и еще нельзя - «старуха» и если она была при этом одна - Оскар спрашивал обычно:
- Как вам машина? Все в порядке?
- А?.. Да… как будто…
Тогда Оскар брал второй велосипед и говорил:
- Ну, я немного проедусь с вами - просто чтобы быть уверенным. Я мигом, Ферд: туда и обратно.
Ферд угрюмо кивал. Он-то знал, что «мигом» не получится и что позже Оскар скажет:
«Надеюсь, ты без меня поработал в магазине не хуже, чем я - в парке».
- Ну да, ты всю работу на меня сваливаешь, - бурчал Ферд. Оскар вспыхивал:
- Ах так? В следующий раз ты поедешь развеешься, а я останусь. Я-то не буду завидовать!
Но конечно он знал, что Ферд - высокий, тощий, пучеглазый Ферд - никогда не поедет с клиенткой.
- Полезная штука, - говаривал Оскар, похлопывая себя по волосатой груди. - Мужчина ты в самом деле или нет? Попробуй хоть разок!
Ферд бормотал в ответ, что ему и так неплохо. При этом он искоса смотрел на руки. От локтя до кисти те густо поросли черным волосом, но вот выше локтя были гладкими и белыми. Они были такими еще в школе, и другие ребята часто смеялись над ним и дразнили «Птичкой». Ферди-Птичка. Знали, что он обижается, и все равно дразнили. Как так можно, он никогда этого не понимал - отчего люди часто специально обижают других, причем тех, кто им ничего дурного не сделал? Как так можно?
Ферда беспокоили и другие мысли. Все время.
- Эти мне коммунисты… - качал он головой, читая газеты. Оскар же обычно в двух коротких словах излагал свое мнение о коммунистах и заодно давал хороший совет о том, как решить их проблему в целом. В тех же двух словах.
Или взять смертную казнь.
- О, как ужасно, что невиновный может быть казнен! - стенал Ферд. Оскар на это отвечал, что, видать, не повезло мужику.
- Лучше дай-ка мне сюда ручной вулканизатор, - заключал он.
А Ферд переживал по малейшему поводу. Как в тот раз, когда прикатила супружеская пара на тандеме с корзинкой-багажником для ребенка. Они только шины подкачали (бесплатная услуга!); а затем жена решила поменять малышу пеленки, и одна из булавок сломалась.
- Ну куда деваются английские булавки? - возмутилась женщина, перерывая свой багаж. - Никогда их не напасешься!..
Ферд, издавая сочувственные звуки, отправился на поиски булавок. Но хотя он был точно уверен, что в конторе (так они называли свою подсобку) у них есть булавки, ему не удалось найти ни одной.
Парочка так и укатила без булавки, завязав пеленку безобразным узлом.
За ланчем Ферд опять жаловался на жизнь - на этот раз темой были булавки. Оскар вместо ответа впился зубами в сэндвич. Отхватил порядочный кусок, прожевал, проглотил. Ферд любил экспериментировать с сэндвичами: больше всего ему нравился монстр, начиненный плавленым сыром, оливками, анчоусами и авокадо (все залито майонезом), - Оскар же неизменно потреблял прозаические бутерброды с розовым колбасным фаршем.
- Вот, наверно, хлопот с ребенком, - продолжал Ферд, откусывая от своего чудо-сэндвича. - Не то что ездить с ним - вообще там растить, воспитывать…
- Господи, - ответил Оскар, - да ведь аптеки-то просто на каждом углу. Неграмотный и то найдет, и вывеску читать не надо…
- При чем тут аптеки?.. А, ты про булавки…
- Ну да. Про них.
- Но… а знаешь… она была права. Когда нужны булавки - их не найти. Их просто нет.
Оскар сдернул колпачок с бутылки пива, покатал во рту первый глоток.
- Ага, точно! Зато вечно пропасть проволочных плечиков для одежды. Выкидываешь, выкидываешь, а через месяц глядь - шкаф от них только что не лопается. Вот, слушай, чем бы тебе в свободное время заняться. Придумай какую-нибудь машинку, чтоб переделывала плечики в булавки.
Ферд кивнул, о чем-то размышляя.
- Ты же знаешь, я в свободное время чиню тот французский гоночный…
Французский гоночный велосипед был поистине прекрасной машиной. Легкий, удобный, быстрый, он сиял красным лаком, и езда на нем казалась полетом. Но как бы он ни был хорош, Ферд чувствовал, что можно сделать его еще лучше. Каждому, кто заглядывал в их магазин-мастерскую, он показывал этот велосипед - пока сам немного не охладел к нему.
Новым хобби Ферда стала природа. Вернее, чтение книг о природе. Как-то возвращавшиеся из парка ребятишки гордо продемонстрировали Ферду жестянки из-под консервов, куда они посадили свою добычу - тритонов и жаб. С тех пор работа над красным гоночным несколько замедлилась, так как Ферд проводил все свободное время за чтением книг по естественной истории.
- Мимикрия! - воскликнул он как-то. - Это просто потрясающая штука!
Оскар заинтересованно оторвался от газеты с результатами чемпионата по кеглям.
- Это да. Мимики - это здорово. Вот вчера по телеку показывали Эдди Адамса - как он Мерилин Монро пародирует. Класс!
Ферд раздраженно потряс головой.
- Да нет же, я о мимикрии. Это, например, когда насекомые и всякие там пауки прикидываются листиком, или сучком, или еще чем - чтобы не съели птицы или другие насекомые и пауки.
Оскар хмыкнул недоверчиво.
- Ты говоришь, что они меняют свою внешность? Не пудри мне мозги, не бывает.
- Да нет же, это правда!.. А иногда мимикрия нужна хищнику. Например, в Южной Африке водится черепаха, с виду ни дать ни взять - камень. Поэтому рыбы ее не боятся, подплывают близко, тут она их и ловит.
Или взять этого паука с Суматры. Когда он лежит на спине, его не отличить от птичьего помета. Он так на бабочек охотится.
Оскар засмеялся. На его мясистой физиономии читались недоверие и некоторое отвращение к предмету. Он опять уставился в газету, задумчиво ероша густые рыжие заросли под рубашкой. Затем похлопал себя по заднему карману.
- Где этот чертов карандаш?.. - пробормотал он. Протопал в «контору», открыл ящик стола и вдруг воскликнул:
- Эй!..
Этот крик встревожил Ферда, и тот во мгновение ока оказался в тесной комнатке.
- Что случилось? - спросил он. Оскар ткнул пальцем в ящик.
- Помнишь, ты как-то недавно жаловался, что у нас нету булавок? Так вот тебе: весь чертов ящик ими просто набит!
Ферд заглянул в ящик, поскреб в затылке и неуверенно сказал, что он точно помнит, что искал и в ящиках…
Из магазина донеслось приятное контральто:
- Кто-нибудь есть?..
Оскар, услышав голос, мигом забыл и про ящик, и про его содержимое, крикнул:
- Одну секундочку, я сейчас! - и исчез. Ферд медленно вышел следом.
У прилавка ждала молодая женщина. Весьма плотно сложенная молодая женщина с крепкими икрами и пышной грудью. Она показывала Оскару на седло своего велосипеда, а тот бормотал «Угу, угу…» - глядя больше на посетительницу, чем на ее машину.
- Оно слишком сильно выдвинуто, видите? Немного, но неудобно. Мне нужен только ключ («Угу»). А я как назло забыла взять инструменты. Так глупо!..
- Угу, - автоматически повторил Оскар, но тут же поправился: - То есть сию секунду сделаю.
И действительно сделал, сколько посетительница ни настаивала, что она-де и сама справится. Правда, нельзя сказать, что сделал это «сию секунду». От денег он отказался, зато разговор затянул насколько сумел.
- Ну вот, большое вам спасибо, - сказала женщина наконец. - А теперь мне пора…
- Теперь все в порядке? Удобно?
- Вполне. Спасибо.
- Вот что, я немного проедусь с вами - просто чтобы…
Великолепная грудь посетительницы колыхнулась от смешка.
- Вам за мной не угнаться. У меня ведь гоночный велосипед!
Ферд увидел, как Оскар метнул взгляд в угол, и сразу понял, что на уме у его партнера. Но его «Нет!..» - потонуло в бодром:
- Ну так что ж, по-моему, вот этот велосипед не уступит вашему!
- Посмотрим, - женщина засмеялась глубоким грудным смехом и вышла. Оскар, не обращая внимания на попытку Ферда задержать его, вскочил на французский велосипед
- и был таков. Ферд, выйдя на порог, увидел только две удаляющиеся фигуры, согнувшиеся над рулями велосипедов, - парочка поднажала и скрылась в парке. Ферд медленно вернулся в магазинчик.
Оскар прикатил назад ближе к вечеру - потный, но сияющий. От уха до уха.
- Ух, ну и киска попалась! - воскликнул он с порога. Он покачивал головой, он присвистывал, он шумно выдыхал и пытался жестами изобразить обуревавший его восторг. - Ну и денек выдался - чтоб мне сдохнуть!
- Давай сюда велосипед, - только и сказал Ферд. Оскар сказал, что да, разумеется, конечно, - отдал велосипед и пошел мыться. Ферд осмотрел машину: красный лак покрыт грязной коркой; тут запеклись пыль, глина, грязь, ошметки высохшей травы… Машина выглядела не просто грязной, а оскверненной, обесчещенной, униженной. А ведь он чувствовал себя на нем стремительной птицей… Он летал!..
Вышел Оскар - мокрый после душа и все еще сияющий. Увидев, что происходит, он вскрикнул и бросился к Ферду.
- Не подходи, - сказал Ферд, взмахнув ножом. И продолжил свое занятие: он резал шины, камеры, седло и чехол седла, снова и снова нанося удары.
- Ты что, спятил?! - заорал Оскар. - Совсем с катушек слетел?! Ферд, не надо! Ферд!..
Ферд меж тем выломал спицы, согнул их, скрутил. Он взял кувалду и в считанные минуты превратил раму в груду лома - и продолжал крушить, пока окончательно не выбился из сил.
- Ты не только псих, - горько сказал Оскар, - ты еще и чертов грязный ревнивец. Ну тебя ко всем чертям. - И тяжело топая вышел. И дверью хлопнул.
Ферд, чувствуя себя совершенно разбитым, запер магазинчик и поплелся домой. Читать ему не хотелось. Он выключил свет, бросился на кровать и лежал так без сна много часов, прислушиваясь к ночным шорохам и собственным горячечным мыслям.
Несколько дней они не разговаривали. Только по делу. Обломки французского гоночного велосипеда валялись позади магазина-мастерской. И почти две недели ни тот, ни другой не заходили на задний двор, чтобы не видеть их.
Но вот однажды утром Оскар приветствовал компаньона необыкновенно восторженно. Он в восхищении качал головой и повторял:
- Нет, ну как тебе это удалось, Ферд? Как? Боже всемогущий, это просто гениально! Ферд, ты гений, я должен это признать! Вот моя рука - и забудем прошлое, а, Ферд?
Ферд пожал протянутую руку.
- Ну конечно, конечно, то есть… Слушай, ты, собственно, о чем?
Оскар торжественно повел партнера на задний двор. Там стоял, сияя алым лаком, французский гоночный велосипед. Целый и невредимый. Без единой царапины.
Ферд разинул рот. Присел на корточки. Осмотрел и ощупал велосипед. Это была та самая, его машина. Со всеми сделанными им изменениями и усовершенствованиями.
Он медленно выпрямился.
- Регенерация…
- А? Чего? - переспросил Оскар. Вглядевшись в лицо партнера, он заметил: - Слушай, парень, да на тебе лица нет! Белый как стенка! Ты что, ночь не спал, работал с ним? Иди-ка присядь… И все-таки я не могу понять, как тебе это удалось.
Они вернулись в магазинчик, и Ферд тяжело опустился на стул.
- Оскар, - сказал он, - послушай…
- Чего?
- Оскар… ты знаешь, что такое регенерация? Нет? Так вот. У некоторых ящериц например: схватишь ее за хвост, а тот оторвется. А ящерица потом регенерирует - отращивает новый хвост. Или некоторые виды червей, и гидры, и морские звезды: разрежь их на куски, и из каждого вырастет новая особь, каждый кусок отрастит все недостающее. Потом тритоны, они восстанавливают потерянные лапы, и лягушки тоже.
- Еще бы, Ферд. Здорово. Но, то есть, послушай, это все природа и очень интересно. Но я тебе про велосипед - как тебе удалось его так здорово починить?
- Я к нему не прикасался. Он регенерировал. Как тритон. Или омар.
Оскар задумался. Он опустил голову, исподлобья взглянул на Ферда.
- Э-э… ну… Ферд… Послушай… а почему тогда все поломанные велосипеды так не делают?
- Потому что это - не простой велосипед. То есть, я хочу сказать, не настоящий… - Перехватив озадаченный взгляд Оскара, он воскликнул: - Оскар, так оно и есть!
Озадаченное выражение на лице Оскара сменилось недоверчивым. Он поднялся.
- Ну ладно. Спора ради допустим, что все эти штуки насчет букашек и угрей - или о ком ты там? - правда. Ну так ведь они живые! А велосипед - нет.
И он победно взглянул на собеседника сверху вниз. Ферд покачал носком ботинка из стороны в сторону, задумчиво опустив глаза.
- Кристаллы тоже неживые, но в подходящих условиях они могут самовосстанавливаться… Оскар, послушай - не мог бы ты пойти заглянуть в ящик стола, проверить, на месте ли булавки? Пожалуйста.
Оскар вышел в «контору». Было слышно, как он открывает ящики, роется в них, со стуком их задвигает. Наконец он вернулся.
- Не-а, - протянул он. - Ни одной. Точно как та леди говорила или вот ты: как булавки нужны, так их и нет. Они просто исчеза… Ферд? Какого…
Ферд распахнул гардероб и отскочил - на него обрушилась лавина проволочных плечиков.
- И точно как ты говорил, - произнес Ферд, кривя рот. - Зато плечиков вечно хоть пруд пруди. А вчера их тут не было.
Оскар пожал плечами.
- Не пойму, о чем ты. Впрочем, кто угодно мог залезть сюда, забрать булавки и подсунуть плечики. Я например - только я этого не делал. Или ты. Или… - Он сузил глаза. - Или, может, ты во сне это сделал. Может, ты лунатик. Нет, тебе точно надо идти к врачу. Ты выглядишь скверно - краше в гроб кладут!
Ферд вернулся от гардероба, сел, уткнул лицо в ладони.
- Я чувствую себя скверно. Я боюсь, Оскар. Чего?.. - Он шумно вздохнул. - Я тебе скажу. Помнишь, я говорил, что многие живые существа в природе притворяются чем-то другим, не тем, что они на самом деле? Сучками, листьями… жабы, похожие на камни… Так вот представь себе, что есть какие-то существа, которые живут среди людей. В городах. В домах. Такие твари могли бы имитировать, не знаю, всякие вещи, которые нас окружают.
- Нас окружают - бога ради, Ферд…
- Может, это иная форма жизни. Может, они добывают питательные вещества прямо из воздуха. Ты знаешь, что такое на самом деле эти «другие» английские булавки? Оскар, английские булавки - это яйца или, может, куколки. И они потом превращаются в личинок. Которые выглядят точь-в-точь как плечики для одежды. Даже на ощупь они такие же - но на самом-то деле это нечто совершенно иное. Оскар, они же не… не… не…
Он вдруг зарыдал. Оскар, глядя на него, только головой покачал.
Через минуту-другую Ферд немного успокоился, шмыгнул носом.
- А все эти вело… велосипеды, которые находят полисмены и ждут, что владельцы придут за ними, а потом мы с тобой, Оскар, покупаем их с аукциона, потому что владельцы не приходят, потому что никаких владельцев и нет, и то же самое с велосипедами, которые мальчишки пытаются нам продать и говорят, что нашли их, и они их правда находят, потому что никто их не делал, никакая фабрика, они просто выросли. Они вырастают. А если разбить такой велосипед и выбросить, он регенерирует!
Оскар обернулся как бы к невидимому собеседнику и покачал головой:
- У-у, приятель… - Затем вновь обратился к Ферду: - Ты имеешь в виду, что вот сегодня это английская булавка, а завтра - плечики?..
Ферд объяснил:
- Сегодня кокон - завтра бабочка. Сегодня яйцо - завтра цыпленок. Но у… этих существ все происходит не на виду. Не днем. Днем их могут увидеть. А вот ночью, Оскар, ночью ты можешь их услышать. Все эти почти незаметные звуки в доме ночью, Оскар…
- Тогда как получается, - перебил его Оскар, - что мы с тобой не завалены велосипедами по самое горло? Если бы из каждых плечиков выводился велосипед…
Но Ферд подумал и об этом. Если бы каждая икринка трески, объяснил он, или, скажем, устрицы превращалась во взрослую особь, можно было бы перейти океан пешком
- по спинам трески или по устричным раковинам. Часть личинок просто умирает, часть достается на обед хищникам - и так много их гибнет, что природе приходится производить как можно больше потомства, чтобы хоть сколько-то выжило и могло принести новое потомство. Тогда Оскар, естественно, спросил, кто же… гм… ест… гм-гм… плечики для одежды?
Взгляд Ферда устремился сквозь стену, сквозь дома и сквозь парк, к горизонту.
- Ты не понимаешь. Я говорю не о настоящих булавках и плечиках. Я имею в виду
«ложных друзей», как я их назвал. Это когда я еще в школе учил французский, нам говорили, чтобы мы остерегались французских слов, которые выглядят как английские, но значат нечто совсем другое. Такие слова называют «fаuх аmis». Фоз-ами - «ложные друзья». Псевдобулавки. Псевдоплечики… А кто ими питается? Не знаю. Может, псевдопылесосы?
Его партнер в отчаянии застонал и хлопнул себя по ляжкам.
- Ферд, Ферд, бога ради! Знаешь, что с тобой на самом деле? Ты вот говоришь об устрицах - а на что они годятся и забыл. Ты забыл главное - что люди делятся на два вида, и один из них тебе как раз и нужен. Закрой все чертовы книги, и про букашек, и про всю эту французскую дребедень. Выйди на улицу, потолкайся с людьми. Выпей, что ли. А еще лучше, знаешь, когда в другой раз Норма - ну, это та, грудастая, с гоночным - когда она опять сюда заглянет, ты бери наш красный и езжай с ней в парк. Я не обижусь. Думаю, и она возражать не будет. Во всяком случае, не слишком сильно…
Но Ферд решительно отказался.
- К этому красному гоночному я больше никогда не притронусь. Я его боюсь.
Оскар поднял его на ноги и выволок на задний двор.
- Есть только один способ побороть страх перед ним!
Ферд, белый как мел, сел в седло. Велосипед, вихляя, проехал несколько метров - и Ферд с криком покатился по земле.
Оскар оттащил его от велосипеда.
- Он меня сбросил! - кричал Ферд. - Он хотел меня убить! Смотри - кровь!..
Но его партнер возразил, что Ферд упал на бугорке, просто из-за своего страха. Кровь? Поцарапал щеку о сломанную спицу, когда падал. И он заставил Ферда снова оседлать велосипед, чтобы побороть страх.
Тут Ферд ударился в истерику. Он кричал, что каждый человек находится в опасности, что человечество необходимо предостеречь. Оскару пришлось затратить массу времени, чтобы успокоить Ферда, увести его домой и уложить в постель.
Конечно, Оскар не стал рассказывать все это мистеру Уотни. Просто сказал, что его партнер сломался - велосипеды ему вконец опротивели.
- Я-то считаю, что суетиться, пытаться переделать мир - себе дороже, - сообщил Оскар. - Я всегда говорил - принимай вещи такими, какие они есть. А насчет всяких проблем, то тут все просто: с кем не сладить, с тем дружи.
Мистер Уотни подтвердил, что и сам придерживается в точности такой философии. Затем он спросил, как идут дела с тех пор как Оскар остался без партнера.
- Ну… не так чтобы совсем плохо. Я, знаете ли, теперь помолвлен. Ее зовут Норма. Просто помешана на велосипедах… В общем, учитывая все обстоятельства, дела совсем не плохие. Работать, конечно, больше приходится, зато я могу делать все по-своему, а это уже кое-что…
Мистер Уотни кивнул.
- Я смотрю, дамские велосипеды-то все еще делают, - заметил он. - Не пойму, зачем это, ведь почти все женщины носят брюки.
- Ну, не знаю, - пожал плечами Оскар. - Мне, например, такие нравятся. Вам не кажется, что велосипеды похожи на людей? Я имею в виду, что велосипед - единственная в мире машина, которая бывает мужской или женской. То есть дамской.
Мистер Уотни хихикнул и сказал - ив самом деле, об этом он раньше не задумывался.
Потом Оскар спросил - не желает ли мистер Уотни купить что-нибудь, то есть, разумеется, он в любом случае желанный посетитель…
- Вообще-то, я хотел посмотреть, что у вас есть. Скоро день рождения моего сынишки, и…
Оскар глубокомысленно кивнул.
- Вот, взгляните, - показал он. - Такого вы больше нигде не найдете. Это наш фирменный товар. Сочетает в себе лучшие черты французского гоночного и американской стандартной… модели. Но мы производим его прямо здесь, и он выпускается в трех вариантах - «детский», «подростковый» и «стандартный». Отличная модель, правда?
Мистер Уотни осмотрел велосипед и отвечал в том смысле, что да, похоже, это именно то, что надо.
- А кстати, - спросил он, - что с тем французским гоночным - ну, с красным, который тут у вас раньше стоял?
У Оскара дернулось лицо. Но потом оно стало спокойным и невинным, и он, наклонившись к клиенту, слегка толкнул его локтем.
- Ах, этот? - подмигнул он. - Старичок французик? А как же! Его я пустил на племя!
И они оба расхохотались и долго и весело смеялись, и рассказали друг другу еще несколько забавных случаев, и мистер Уотни приобрел велосипед для сына, и они выпили пивка и опять пошутили и посмеялись. И еще вспоминали: какое несчастье, бедняга Ферд, бедный старина Ферд - его, бедолагу, нашли в собственном гардеробе, с проволокой от разогнутых плечиков, туго обвившейся вокруг шеи.
|
