Ускоренный мир 5: Парящий мост в звездном свете Рэки Кавахара
        
        Accel World #5
        Ускоренный мир 5: Парящий мост в звездном свете
        Реквизиты переводчиков
        Над переводом работала команда RURA-TEAM
        Контроль качества: SOUNDWAVE1900
        Перевод с японского: ARKNAROK
        Работа с иллюстрациями: MOXNAT
        Редактура: AMETRIN
        Самый свежий перевод всегда можно найти на сайте нашего проекта:
        
        Чтобы оставаться в курсе всех новостей, вступайте в нашу группу в Контакте:
        
        Для желающих отблагодарить переводчика материально имеются webmoney-кошельки команды:
        R125820793397
        U911921912420
        Z608138208963
        QIWI-кошелек:
        +79116857099
        Яндекс-деньги:
        410012692832515
        PayPal:
        [email protected]
        А также счет для перевода с кредитных карт:
        4890 4943 0065 7970
        Версия от 16.01.2016
        ЛЮБОЕ РАСПРОСТРАНЕНИЕ ПЕРЕВОДА ЗА ПРЕДЕЛАМИ НАШЕГО САЙТА ЗАПРЕЩЕНО. ЕСЛИ ВЫ СКАЧАЛИ ФАЙЛ НА ДРУГОМ САЙТЕ - ВЫ ПОДДЕРЖАЛИ ВОРОВ
        Начальные иллюстрации
        Глава 1
        Было бы здорово, если бы небо Токио поскорее накрыл сплошной купол.
        Харуюки шел, уворачиваясь от капель, которые упорно летели в него мимо прозрачной водооталкивающей пленки над его головой, и молился, чтобы это случилось поскорее.
        Он никогда не любил дождь. Качество связи нейролинкера с сетью немного, но падало, и пользоваться им становилось неудобно из-за того, что одной рукой приходилось держать зонт. Кроме того, его собственное тело, и без того склонное к выработке влаги, промокало еще сильнее.
        Харуюки остановился у светофора, который всегда встречал его, когда он шел домой из школы, и скосил взгляд наверх. Дождь шел весь день, но небо все еще было налито свинцом, полным дождевых капель. В углу поля зрения виднелся прогноз погоды, оптимистично обещавший 80-90-процентную вероятность того, что дождь пройдет как минимум до завтрашнего дня. Сезон дождей даже не думал покидать Токио.
        Если бы Харуюки мог взлететь, подняться над этими облаками, он увидел бы приятный пейзаж. Под ним простерлось бы бесконечное море белых облаков, а над ним - восхитительно голубое небо и ослепительное яркое солнце. Харуюки мог представить себе, как это выглядело, поскольку он не раз наблюдал эту картину на уровне «Шторм», но в реальности у него, конечно же, такой возможности не было.
        Но представить себе ему ничего не мешало. Он словно на автомате встал на цыпочки и попытался взмахнуть виртуальными крыльями...
        - Эй, уже зеленый!
        Харуюки почувствовал, как его ткнули в спину, и резко шагнул на переход. Он покраснел от стыда и едва не споткнулся. Продолжая шагать, он повернул голову вбок и ответил:
        - ...Привет.
        - Привет, - ответила, вращая в руках зонтик свежего желто-зеленого цвета, его одноклассница, Курасима Тиюри.
        Депрессивная погода словно вовсе не действовала на нее. Она весело шагала вперед, звучно наступая прямо на лужи водостойкими кроссовками.
        - Ты купила новый зонт? - спросил Харуюки, поскольку действительно не узнал его.
        Подруга его детства потупила похожие на кошачьи глаза, моргнула и кивнула.
        - Да... только никому ни слова. И да, я знаю, что ты сейчас скажешь! Что мой аватар словно заставляет меня подбирать вещи такого цвета.
        - Это точно... я в последнее время замечаю, что подсознательно выбираю и карты памяти, и кабели серебристого цвета.
        Когда два месяца назад, в апреле, Тиюри стала бёрст линкером, ей достался дуэльный аватар «Лайм Белл», цвет брони которого, как следовало из названия, был лаймово-зеленым. Сама она всю жизнь относилась к этому цвету безразлично, но с тех пор некоторые из ее вещей, включая знаменитую заколку для волос, стали заменяться ярко-зелеными аналогами.
        - Только не трогай свой нейролинкер. Так ты только повысишь шанс того, что кто-то раскроет твою личность, - сказал Харуюки, окидывая взглядом бледно-фиолетовое устройство виртуальной реальности, обернутое вокруг шеи Тиюри. Та в ответ тут же надула щеки.
        - Чего? И у тебя, и у Таккуна, и у Снежки нейролинкеры под цвет аватаров!
        - У... у меня этот нейролинкер уже давно. Когда буду покупать следующий, выберу другой цвет.
        - Да-да, еще скажи, что выберешь глянцево-черный.
        Тиюри сверкнула глазами, и Харуюки поспешил отвести взгляд.
        Его подруга вздохнула, улыбнулась, а затем, наклонив зонт назад, посмотрела в небо.
        - И все-таки, неплохо нас заливает.
        - Это точно... кстати, как твоя секция? - Харуюки вновь повернул к ней свою голову.
        Он, наконец, вспомнил, что в обычных условиях Тиюри, состоявшая в секции легкой атлетики, и он сам, состоявший в секции «поскорее вернуться домой», никогда не возвращались домой вместе. Тиюри пожала плечами и безразлично ответила:
        - Обычно, когда идет дождь, мы либо занимаемся в зале, либо плаваем в бассейне. Но сегодня и зал, и бассейн заняты другими секциями, поэтому нас просто отпустили. Везет Таккуну, у их секции кендо есть свое помещение. Эх... я прямо чувствую, как мои мышцы слабеют, если я хоть один день не занимаюсь. Ненавижу это чувство.
        - О-о, и такое бывает... - с некоторым восторгом прошептал Харуюки, бывший полной противоположностью спортсмена, и даже немного гордившийся этим.
        Услышав эти слова, Тиюри заморгала так, словно ей в голову пришла мысль. Она тут же сделала шаг в сторону Харуюки, обхватила его за руку и, посмотрев точно в его смущенные внезапным физическим контактом глаза, сказала:
        - Точно, Хару. Давай поупражняемся вместе.
        - Э... э-э?! - Харуюки тут же выпучил глаза и, хватая ртом воздух, кое-как переспросил, - По... упражняемся?.. Где?.. Как?..
        - Ты чего так пугаешься? А-а, опять, небось, о чем-то извращенском подумал! - Тиюри окатила его еще одним холодным взглядом, а затем насмешливо улыбнулась. - Я просто подумала, что нам с тобой стоит сыграть командную дуэль. Что еще я могла предложить тебе, великий Арита?
        - А, я, я так и подумал, - Харуюки прокашлялся и продолжил уже спокойным голосом, - я просто хотел спросить у тебя, в какой именно зоне мы будем сражаться, и по каким именно правилам.
        - Э-э, у-у, хм-м...
        К счастью, Тиюри решила пощадить свою «жертву». На лице ее вновь загорелась улыбка, и она указала зонтом на показавшийся вдали мост через Центральную Линию.
        - Еще совсем рано, давай съездим в Синдзюку. Может, обзорная площадка в столичной администрации находится выше этих облаков.
        - Что-то я в этом сомневаюсь... но пошли, - ответил Харуюки, пожав плечами, и тут же вновь ощутил на себе вес рук Тиюри.
        Арита Харуюки и Курасима Тиюри родились 14 лет назад, в 2033 году, и всю жизнь прожили в одном и том же высотном жилом комплексе в северном Коэндзи. Между их квартирами было всего 2 этажа, и они с младенчества росли вместе, словно близнецы.
        Поскольку они жили в большом доме, вокруг них было множество других детей. Но до сегодняшнего дня дружба продержалась лишь с Тиюри и жившим в соседнем доме Маюдзуми Такуму.
        Такуму ходил в другую начальную школу, но их дружбе это не мешало - напротив, это значило, что им всегда было, о чем поговорить. А за то, что дружба Харуюки и Тиюри оставалась сильной все эти годы, хоть они и учились в одной школе, нужно было благодарить исключительно ее силу и доброту. Когда Харуюки стал частой целью для издевательств со стороны детей постарше, он начал стараться скрывать свое жалкое существование от Тиюри. Но как бы он ни старался, Тиюри упрямо не хотела его бросать. Даже Харуюки понимал, насколько тяжело было поддерживать в младших классах отношения с «изгоем», которого травили остальные. Но Тиюри до пятого класса каждый день возвращалась с ним домой из школы, а затем они приглашали Такуму и до вечера либо играли в видеоигры, либо «путешествовали» по окрестностям. Воспоминания о тех временах были золотыми нитями вышиты в сердце Харуюки.
        И, вполне возможно, Тиюри вспоминала их с той же ностальгией.
        Потому что источником «фальшивой» восстанавливающей способности ее аватара «Лайм Белл», вероятнее всего, было именно...
        - Поезд идет, - Тиюри дернула его за локоть.
        Харуюки поднял голову и осознал, что они уже успели дойти до станции и стояли на платформе. С западной стороны подъезжал оранжевый поезд. Ответив: «Ага», Харуюки кивнул, а затем тихо добавил:
        - ...Я и подумать не мог, Тию.
        - А? Ты что-то сказал? - Тиюри резко повернулась к нему, и ее короткие волосы дрогнули.
        Почему-то при виде ее фигуры у Харуюки ёкнуло сердце, и он тут же замотал головой.
        - Н, нет, ничего. О, гляди, как свободно!
        Харуюки радостно влетел в поезд и услышал сзади сокрушенное:
        - Слушай, нам всего две станции ехать!
        Из подземного западного выхода со станции Синдзюку они вышли на дорогу, по которой отправились в здание столичной администрации. Добравшись до него, они тут же зашли в лифт, который мог доставить их к смотровой площадке.
        Они на мгновение почувствовали, как разгоняется лифт. Цифровой индикатор на стене начал с огромной скоростью отсчитывать этажи. Сами стены вскоре тоже стали вместо бетонных стеклянными, и Тиюри протянула:
        - Ого… все такое серое…
        - Под дождем почти ничего не видно…
        Как Харуюки и подозревал, вечерний пейзаж правительственного квартала на юге был накрыт плотным занавесом дождя. Но они продолжали ехать, и чем выше они поднимались, тем отчетливее становилась дымка у окон здания, еще сильнее мешавшая смотреть.
        Лифт начал замедляться, и они почувствовали, как их тела легонько потянуло вверх. Наконец, кабина остановилась, и послышался голос, сообщавший о том, что они доехали. Двери открылись, но за ними была лишь белизна.
        Здание столичной администрации в 30-х годах было перестроено с нуля, и новое здание хвасталось 500-метровой высотой. Во всем Токио, да что там, во всей Японии, было лишь одно сооружение, способное поспорить с ним - Токио Скай Три в районе Сумида. Но его верхняя смотровая площадка находилась на высоте 450 метров, поэтому на практике получалось, что ближе всего к небу можно было почувствовать себя именно на вершине здания столичной администрации в самом центре города.
        Выйдя из лифта, Тиюри тут же подбежала к огромному стеклянному окну перед собой и сказала:
        - Ого… все такое белое…
        - Мы уже не среди дождя, а среди облаков, - натянуло улыбнувшись, отозвался Харуюки, встав рядом с Тиюри.
        Действительно, казалось, что кто-то завесил все окна молочно-белыми простынями.
        - Увы, но неба мы так и не увидим.
        Тиюри, не собираясь сдаваться, встала на цыпочки, и попыталась посмотреть в верхнюю часть окна. Впрочем, она тут же повернулась обратно и улыбнулась.
        - Ну и ладно. Зато вся площадка в нашем распоряжении.
        Действительно, других желающих подняться сюда в такую плохую погоду, да еще и вечером буднего дня, не нашлось. Коридор смотровой площадки был пуст. Тиюри вдруг обхватила правую руку Харуюки левой рукой и, утягивая его, бодро заголосила:
        - Раз уж мы здесь, давай один кружок!
        - А-а, ну, давай.
        Язык оказавшегося в такой ситуации Харуюки вновь начал заплетаться, хотя он и считал, что давно привык разговаривать с Тиюри живым голосом. Та тут же прыснула от смеха, а затем начала бежать по внешнему кольцевому коридору смотровой площадки по часовой стрелке.
        Естественно, картина за окном была одинакова со всех сторон. За прилипшими к стеклу каплями виднелись лишь бесконечные кучи облаков. Но Тиюри, совершенно не показывая недовольства, лишь ритмично передвигала ноги.
        Текущие отношения Харуюки с подругой его детства требовали небольшого разъяснения. Два месяца назад, сразу после окончания долгой и мучительной битвы, Тиюри бросилась им с Такуму на шею и сквозь слезы прокричала, что любит их обоих.
        И действительно, с того самого дня она вновь начала совершенно спокойно с ними разговаривать и гулять. Казалось, будто откатилось время, и они снова вернулись в те деньки, когда они каждый день втроем играли допоздна.
        - А, да, Хару, - она вдруг позвала его по имени, и Харуюки резко поднял голову.
        - Ч-что?
        - Раз уж мы собираемся дуэлиться, давай уже подключаться к глобальной сети. Так мы хотя бы сможем посмотреть на туристические метки.
        - А-а… точно.
        Оба их нейролинкера были отключены от глобальной сети. Синдзюку был территорией Синего Легиона «Леониды», и подключение к глобальной сети означало, что на них в любой момент могли напасть другие бёрст линкеры.
        На улице разгуливать в состоянии «готовности к дуэли» было слишком опасно, но здесь, в безлюдном месте, автоматическое ускорение не доставило бы им неудобств. Харуюки кивнул, открыл меню Брейн Бёрста и объединил себя с Тиюри в команду. Теперь в списке противников их должно было отображать как группу, а значит, и противниками их наверняка окажется такой же дуэт. Затем они оба подключили нейролинкеры к глобальной сети.
        Вокруг них тут же всплыли бесчисленные метки. Они подсвечивали достопримечательности и интересные здания, которые они могли бы увидеть отсюда в ясную погоду. Оказалось, что они находились на восточной части площадки, а рядом с ними была станция Синдзюку, Южная Терраса, а вдалеке виднелась метка «Город Кабуки».
        - Так и знала, что смотреть просто на метки будет неинтересно… - с натянутой улыбкой произнесла Тиюри.
        А затем, небеса словно сжалились над ними, и облака расступились, открыв их глазам вид на вечерний центр Токио.
        Тиюри тут же обрадовалась и чуть ли не приклеилась к окну. Харуюки поспешил догнать ее.
        С высоты в 500 метров, центральные районы, хваставшиеся многовековой историей, напоминали своей хаотичностью и пестростью ковер. И если ближайшая к станции улица была современной, многоуровневой и усеянной огнями, то находившиеся сразу за ней Императорский Сад Синдзюку и Акасакские Угодия были погружены во тьму и выглядели так, словно там ничего не менялось с прошлого века.
        Еще дальше на востоке, словно черная дыра посередине Млечного Пути, находилось огромное черное пространство - Императорский Дворец.
        В реальном мире попасть туда было невозможно, и даже бёрст линкеры вроде Харуюки не имели никакого доступа к тому, что происходило внутри. Дело в том, что на этой территории действовали столь строгие правила безопасности, что она была отключена от единой сети социальных камер. Именно поэтому, Императорский Дворец, находившийся в Ускоренном Мире на «неограниченном нейтральном поле» был, в отличие от всех остальных объектов, не воссозданием реального облика сооружения, а полностью виртуальным зданием, напоминавшим своим видом демонический замок.
        Но тут Харуюки задумался о том, как действовали правила Ускоренного Мира в обратную сторону.
        Никто не спорил с тем, что Брейн Бёрст имел доступ ко всем камерам социальной безопасности на территории Японии, и на основе изображений с них моделировал свои поля. Территория простиралась даже до Окинавы, не связанной напрямую с Хонсю, и Черноснежке пришлось лично в этом убедиться, лично перелетев через море. И возникал вопрос… что, если социальные камеры работали и за пределами Японии? Могли ли бёрст линкеры «добраться» и туда?..
        - Слушай, Тию… - пробормотал Харуюки, не отрывая глаз от пейзажа на востоке.
        - М-м, что?
        - Тиюри, ты в последнее время в новостях по поводу экспорта технологии социальных камер…
        «…Ничего не читала?» - этими словами Харуюки собирался закончить свой вопрос.
        Но тут раздался громкий, привычный звук, и мир погрузился во тьму. Это было автоматическое ускорение. Выходит, кто-то на территории боевой зоны Синдзюку обнаружил в списке противников Харуюки и Тиюри и решил вызвать их на бой. Во тьме всплыли пылающие буквы «HERE COME NEW CHALLENGERS!!»
        Мысли Харуюки тут же уступили место предвкушению битвы на чужой территории. Давно он уже не делал таких вылазок.
        Глава 2
        Закованные в серебряную броню ноги опустились на толстую, мшистую ветвь.
        Он поднял голову, но небоскребов на фоне дождя уже не было. Небо окрасилось в странный бледно-фиолетовый цвет, а здания превратились в огромные узловатые деревья. С деревьев свисали плотные заросли плюща, а между некоторыми виднелись силуэты каких-то крылатых созданий.
        Осознав, что вместо столичной администрации он теперь находился на самом высоком дереве дремучего леса, Харуюки тут же начал жаловаться:
        - Ну вот, «Первобытный Лес». Не люблю этот уровень.
        Сбоку тут же послышался голос:
        - Почему? Смотри, как тут красиво. Лучше уж тут, чем на безрадостных уровнях вроде «Пустоши» или «Постапокалипсиса».
        Конечно же, голос этот принадлежал аватару в полупрозрачной броне изумрудно-зеленого цвета, «Лайм Белл». Под полями огромной треугольной шляпы радостно светились ее глаза.
        - Нет, ну выглядит, он, конечно, мило… но тут столько всего растет, что с неба совершенно не видать, что происходит на земле…
        - Хватит ныть! Иногда полезно и на земле воевать.
        - Ладно-ладно, - ответил Харуюки и кивнул, ощутив, что в спину его ткнул огромный колокол на левой руке Лайм Белл.
        У «Первобытного Леса» было две основных особенности. Во-первых, плотная растительность значительно ограничивала обзор, во-вторых, тут жило множество существ. И не только безобидных, в самом лесу встречались и огромные хищники, которых необходимо было учитывать при разработке тактики.
        Освежив в памяти особенности уровня, Харуюки перевел взгляд на две полоски жизни в правом верхнем углу поля зрения.
        Против них была команда из двух человек. «Фрост Хорн», 5-й уровень и «Турмалин Шелл», 4-й уровень. Оба имени были прекрасно известны Харуюки. Эти линкеры состояли в Синем Легионе, Леонидах, и активно участвовали в боях.
        Сам Харуюки на данный момент имел 5-й уровень, а Тиюри - 4-й, так что по уровням обе команды были сбалансированы. Но при этом их противники были гораздо более старыми бёрст линкерами. На первый взгляд, могло показаться, что Харуюки и Тиюри, набиравшие уровни гораздо быстрее обычного, оказались в невыгодном положении по сравнению со своими противниками. Но все было далеко не так просто.
        Дело было в том, что бёрст линкеры отличались от друга в том числе и своими характерами. Их можно было разделить на «отчаянных линкеров», нападавших на всех противников, вне зависимости от своих шансов на победу, и «эффективных линкеров», которые тщательно вычисляли свои шансы на победу, выбирая бои, в которых было проще победить. Из-за этого даже между линкерами одинаковых уровней могла быть огромная разница, которую нельзя было измерить.
        И разница эта состояла в опыте. Некоторые бёрст линкеры никак не могли подняться выше своего уровня, или же особенности их аватаров все никак не могли показать себя во всей красе. Они проигрывали в боях, но эти поражения наделяли бесценным опытом человека, скрывавшегося за аватаром. Они постигали тактику, обретали знания, а главное - учились не сдаваться даже в безнадежных ситуациях.
        Естественно, отчаянные линкеры росли гораздо медленнее эффективных. Уровень их очков часто падал до опасного уровня, и таким линкерам нужно было быть готовыми к тому, что значительную часть времени они будут проводить на неограниченном нейтральном поле, участвуя в охотах на Энеми.
        Но Черноснежка, его наставница, всегда добавляла, что именно таким линкерам проще всего достичь высших уровней. Именно поэтому, когда Харуюки выходил сражаться, он старался не выбирать противников попроще, балансируя между отчаянным и эффективными стилями. Вот только…
        Их противники, особенно «Фрост Хорн», были гораздо более отчаянными, чем сам Харуюки. Фрост Хорн был известен как «та сволочь, которая всегда играет ва-банк». Скорее всего, именно из-за этого они и напали на едва появившегося в списке противников Харуюки.
        Судя по наводящим курсорам в центре поля зрения, противники мчались напрямую к столичной администрации. Харуюки решил подыграть им и сказал:
        - Тию, как насчет того, чтобы спуститься и решить все в быстрой схватке?
        Его партнерша улыбнулась и кивнула.
        - Хорошо. Мое лечение все равно не достанет тебя, если я не смогу тебя видеть, да и попрактиковаться в ближнем бою мне тоже не помешает!
        С этими словами она от души размахнулась колоколом, раздробив при этом несколько фруктов, свисавших за ее спиной.
        Харуюки еще помнил тот случай, когда она ударила этим колоколом его по голове, и инстинктивно вжал голову в плечи. Затем он протянул ей руку.
        - Хорошо, нападаем на них сверху!
        - Окей, - ответила она и крепко сжала руку Харуюки своей.
        А затем они, ничуть не мешкая, прыгнули вниз с пятисотметровой высоты. Они падали сквозь фиолетовую дымку в лес, в ту сторону, куда указывал курсор.
        Курсор давал только очень общее представление о положении врага. Поэтому, враги и понятия не должны были иметь о том, что Харуюки и Тиюри летели на них свысока, быстро сокращая расстояние. Чтобы не раскрыть себя, Харуюки как можно дальше оттягивал запуск «парашюта». В ушах неистово свистел ветер, а земля с угрожающей скоростью становилась все ближе. Дыхание сперло даже у Харуюки, давно привыкшего к затяжным прыжкам.
        Но летевшая рядом с ним на той же скорости Тиюри даже не пискнула. Напротив, ее глаза искрились от азарта. Казалось, будто у нее были поистине стальные… хотя, нет, к девушкам это выражение подходило плохо.
        Мысли Харуюки сбил громкий шепот у уха:
        - Нашла! Вон под теми огромными красными цветами!
        Харуюки тут же прищурился. Он и правда заметил, что в глубине зарослей похожих на лаффрезии растений бежали друг около друга две фигуры - побольше и поменьше. Справа был Фрост Хорн в тяжелой голубой броне с тремя мощными рогами, один из которых рос из лба, а другие из плечей. Слева от него бежал стройный Турмалин Шелл в броне сине-зеленого цвета.
        - Я беру правого, ты левого. Бьем со всей силы, - быстро проговорил он, и Тиюри кратко кивнула.
        Их противники все еще думали, что их противники были либо где-то на земле, либо на ветвях столичной администрации. Но уже через несколько секунд они попали бы в «боевую» зону и курсор бы исчез. Харуюки и Тиюри нужно было замедлиться и подготовиться к атаке до того, как это произойдет.
        Харуюки напряг тело и дух, и произнес:
        - Поехали… замедляемся через 5 секунд. Три, две, одна, ноль!
        Он крепко сжал руку Тиюри и широко расправил крылья на спине.
        Харуюки специально не набирал энергию. Ее использование вместе с крыльями позволило бы ему летать, и враги бы не стали искать его на земле. Но даже без энергии, крылья вполне годились на роль парашюта. Металлические чешуйки ухватились за воздух, начав резко замедлять их падение.
        Используя силу торможения, Харуюки приготовился к атаке. Он выбросил вперед ногу, приготовившись к удару из пике. То же самое сделала и Тиюри, и Харуюки потянул ее за руку, чтобы навести ее на цель. А затем наводящий курсор исчез.
        В следующий момент противники осознали, что это случилось неожиданно быстро и резко затормозили, оставляя за собой длинный след. Они быстро начали оглядываться по сторонам, а потом посмотрели наверх…
        Но было уже поздно.
        - Орья-а-а-а!!
        - Н-на-а-а-а!
        Издав боевые кличи, Харуюки и Тиюри пробили лепесток лаффрезы и под острыми углами спикировали на противников, выставив вперед ноги.
        Как бы те ни старались, полностью увернуться от этой атаки они уже не могли. Фрост Хорн и Турмалин Шелл тут же скрестили над собой руки, защищаясь от атаки. Но Харуюки и Тиюри были не против, и завершили 500-метровый прыжок ударом ноги.
        Оглушительный грохот и свечение были сравнимы по зрелищности с прямым попаданием спецприема.
        - Мг-г…
        - Фн-н!
        Хорн и Шелл синхронно застонали. Они пригнулись и отчаянно пытались откинуть врагов назад. Ноги их быстро пропахивали в покрытой зеленью земле глубокую борозду.
        Но какими бы мощными они ни были, полностью защититься от такой атаки они не могли.
        Через секунду они уже не могли сопротивляться, и тела их синхронно отшвырнуло назад. Из вырытых ими ям они отлетели в сторону стоявших на внушительном расстоянии деревьев и на полной скорости врезались в них. Еще один грохот сотряс уровень и полоски здоровья в верхнем правом углу одновременно лишились около 30% своего запаса.
        Проведя успешную первую атаку, Харуюки и Тиюри сделали сальто назад и приземлились. Тут же издали послышались голоса:
        «Ого, ничего себе!»
        «Столько урона от простой атаки?!»
        С высоких ветвей доносились радостные возгласы наблюдавших за битвой зрителей. Как и полагалось Синдзюку, «святому месту» для дуэлей, даже в будний день посмотреть на бой собралось больше 20 человек.
        Когда зрители поутихли, в зарослях бодрым движением поднялись на ноги Фрост Хорн и Турмалин Шелл. От полученного урона они поначалу немного шатались, но оправились и по очереди закричали:
        - Вот дерьмо, так вы, оказывается, на смотровой площадке в администрации были! Что вы там вообще забыли в такой ливень?!
        - Да как ты не понимаешь, Хорн?! Хо-орн, у них была свиданка. Свиданка!
        - Ч… что… ты сказал? Они после свидания пошли на дуэль?!..
        - Именно так, Хорн! Они собираются нас прибить, а потом будут обжиматься и целоваться, Хорн!!
        - Т… только через мой труп. Тури, таких бёрст линкеров мы пощадить не можем!!
        Их диалог производил впечатление хорошо отрепетированного выступления. Зрителям оно явно понравилось. Галёрка взорвалась смехом и фразами:
        «Да, так их!»
        «Покажите им силу жалких одиночек!»
        Зрители явно поддерживали их противников, и Харуюки, не веря своим ушам, резко замотал головой.
        - Н-нет… к-какое свидание, о чем вы?
        - Если вам так обидно, то почему бы вам дуэтом с девушками не выступать?! - реакция Тиюри по ярости была похожа скорее на взрыв топлива.
        Естественно, она полностью подавила вялые оправдания Харуюки. Фрост Хорн снова пошатнулся:
        - Вот это… точно был удар ниже пояса…
        Стоявший рядом с ним Турмалин Шелл положил руки на пояс и согласно закивал.
        - В Леонидах с девушками напряженка. Мы ведь Легион ближнего боя, и у нас много кто в бою воняет потом.
        - Хватит уже оправдываться! Пора их растоптать и испортить им вечер!!
        - А-а, ну и сволочь же ты, Хорн!
        - Заткнись! Я покажу вам! Что значит! Быть мужиком! Ну, поехали-и…
        Харуюки в прострации смотрел на очередную разворачивавшуюся перед его глазами сценку. Но вдруг, Фрост Хорн раскинул в стороны мощные руки, и толстые рога на его голове и плечах ярко засветились.
        - Фрост Сёкл[1 - Frost Circle, Кольцо Мороза.]!! - послышалось название техники.
        От рогов разошлось кольцо голубого света, которое быстро росло и скоро прошло сквозь Харуюки и Тиюри, а затем ушло еще дальше.
        Увернуться от такой быстрой атаки было невозможно, но кольцо не нанесло урона. Полоски здоровья Харуюки и Тиюри даже не шелохнулись.
        Но Харуюки не расслаблялся и ждал того, что произойдет дальше. Ему не раз приходилось сражаться против Фрост Хорна в ходе битв за территорию и не только, но лично он под этот удар не попадал. Он знал, что эта техника не наносит врагам прямого урона, а изменяет свойства территории.
        Послышался тихий звон и окрестности начали окрашиваться белым цветом. В воздухе начали танцевать снежинки. Замерзшая вода оседала на всем, чего касалось кольцо, накрывая землю слоем льда.
        Гладкая маска Сильвер Кроу словно затуманилась от снежной вуали. Харуюки увидел, как иней оседает на его конечностях, а затем тихо произнес:
        - Белл, Хорна возьму я. А ты сдерживай Шелла, пока я с ним не разберусь.
        - Окей, - послышался быстрый ответ, а затем…
        - Уо… ра-а-а! - раздался клич сквозь снежный занавес, и огромная тень понеслась прямо на Харуюки.
        Этой тенью был Фрост Хорн. Его голубая броня была покрыта тем же слоем инея, что и тело Харуюки. А рога на его лбу и плечах покрылись тонкой ледяной коркой.
        Хорн выставил вперед рог на правом плече, собираясь пронзить им Харуюки. Тот сразу пригнулся и напрягся, подгадывая время для уклонения и контратаки.
        - Ку-о-о! - вырвалось из горла Харуюки, когда он отскочил вправо, пропуская мимо себя несущегося врага.
        Но он не учел того, что из-за инея его тело было тяжелее обычного и двигалось медленнее. Ему удалось избежать прямого удара, и рог лишь обтерся о его броню в районе левого плеча, но он отчетливо ощутил тупую боль. Стиснув зубы, Харуюки вжался ногами в землю и выбросил правый кулак в сторону покрытого инеем бока Хорна.
        Но вес инея вновь спутал его планы. В его текущей ситуации, Харуюки должен был нанести своим ударом впечатляющий урон, но смог лишь оцарапать тело Хорна.
        Это и была истинная сила «Кольца Мороза». Конечности попавших в зону действия аватаров становились тяжелее, что было особенно неприятно для легких аватаров, полагавшихся на быстрые удары. С другой стороны, аватарам, полагавшимся на редкие сильные удары этот эффект был лишь на руку, так как дополнительная масса повышала урон. Кроме того, у этой способности было и два побочных эффекта: снег дополнительно ухудшал обзор, делая невозможными тактические отступления с целью нанесения ударов издалека, а кроме того, понижение температуры сводило с ума системы теплового самонаведения снарядов аватаров.
        Другими словами, аватары, попавшие в зону действия способности, были вынуждены сражаться, вкладывая в каждый удар все свои силы, и это во всех смыслах было очень опасно. Выбежать из зоны действия тоже было не так-то просто, поскольку Фрост Хорн постоянно распространял вокруг себя иней.
        Харуюки увидел, как Хорн, отбежавший на внушительное расстояние, развернулся и встал в стойку для следующего разбега, и прошептал про себя:
        «Ну и ладно, будем играть по-твоему».
        Он тут же сжал кулаки и сжал в кулак свою волю, по пути бросая быстрый взгляд в сторону аватаров, сражавшихся чуть подальше.
        Тело Лайм Белл тоже искрилось белым инеем, покрывшим ее тело. С колокола на ее левой руке свисали сосульки, дополнительно увеличивавшие его вес.
        Но при этом...
        На броне Турмалин Шелла, сражавшегося против нее, не было ни снежинки. Фигурная броня, покрывавшая его стройное тело, выглядела точно так же, как и в начале боя, сверкая так, словно ее покрывала пленка воды. Вернее нет, ее действительно покрывала пленка воды. Весь снег, что касался его брони, немедленно таял и стекал по его телу.
        И именно поэтому Турмалин Шелл и Фрост Хорн так любили выступать командой.
        Он был назван в честь «турмалина» не просто так - его броня была пьезоэлектрической. Это означало, что при получении ударов она создавала электрический ток, который тут же превращался в тепло. «Электрических» и «тепловых» аватаров было немало, но мало кто из них мог похвастать возможностью генерировать тепло в течение такого долгого времени. Шелл был одним из крайне немногих линкеров, на которых этот спецприем Хорна не действовал вообще.
        Турмалин Шелл стоял в боевой стойке с открытыми ладонями, по которым периодически пробегали искры. Затем он бросился в атаку на Лайм Белл. Двигался он гораздо изящнее Хорна, и его боевой стиль явно был основан на китайском кунг-фу. Белл же была вынуждена обороняться от атак, используя свой колокол.
        Насыщенный зеленый цвет брони Лайм Белл означал, что ее уровень защиты практически не уступал металлическим аватарам. Кроме того, руки ее были покрытым толстым слоем инея, и «электро-термо-кулаки» Шелла против нее практически не работали. А уж игра от защиты позволила бы Белл сражаться практически вечно.
        Но... их противники должны были учитывать и это.
        Хорн и его напарник прекрасно знали о том, что Лайм Белл владела крайне редкой способностью «исцеления». В схватках противников одинаковых уровней даже одно успешное исцеление могло тут же склонить чашу весов в пользу команды лекаря.
        Именно поэтому их тактика состояла в том, что Шелл, способный свободно двигаться даже под действием «Кольца Мороза», своими быстрыми атаками полностью блокировал движения Белл, в то время как Хорн расправлялся с Кроу. Конечно, Кроу и Белл блестяще начали бой, но теперь ситуация развивалась точно по сценарию, который подготовили их противники.
        И спасти их могло только одно - Харуюки должен был одолеть Хорна в одиночку.
        «Но это было понятно с того самого момента, когда мы решили сражаться на земле!» - закончил свои мысли Харуюки и сосредоточился на тени несущегося на него Фрост Хорна.
        Во время прошлой атаки Харуюки успел ощутить вес инея. Теперь, зная его, он должен был успеть увернуться и нанести ответный удар.
        В этот раз Хорн собирался атаковать левым плечом. Он опустил его так низко, что рог стал больше напоминать таран. Харуюки, стараясь не поддаваться страху, терпеливо ждал.
        «Сейчас!» - решил он и оттолкнулся ногой от земли, чуть раньше, чем делал это обычно, но...
        Острый рог попал точно в левое плечо Харуюки.
        - А-ай! - вскрикнул он, ощутив сильную боль, и отлетел в сторону.
        Вращаясь в воздухе, он ударился об землю, и импульса хватило, чтобы вновь подкинуть его в воздух. В этот раз Харуюки все же смог приземлиться на ноги, избежав дополнительного урона от неудачного падения.
        Но урон, полученный от рога, все равно составил почти 20% здоровья Харуюки. Рог оставил в его плече глубокую искрящую ямку. Боль, характерная для таких сильных повреждений, мучила нервы Харуюки, но еще сильнее его мучило его собственное удивление.
        Он был уверен, что не ошибся с моментом. Каким образом рог, гораздо более медленное оружие, чем пуля, умудрился так удачно попасть по нему?
        Ответ пришел от горделиво вскинувшего голову Фрост Хорна, остановившеся чуть поодаль:
        - У-ха-ха-ха! Что, крылатый, удивлен?! Тебе-то свысока не было видно, но когда мои рога оказываются в зоне действия «Кольца Мороза», они начинают расти! Они становятся все мощнее!
        - Ч, что?.. - изумился Харуюки и напряг глаза.
        И действительно, острые рога на плечах и лбу аватара успели обрасти льдом, и с момента начала боя заметно выросли.
        Но главное - они постепенно продолжали расти. А значит, точное время, в которое следовало уклоняться от каждой атаки, продолжало меняться.
        - Ну, как тебе?! Вот! Оружие! Настоящего мужика! У-ха-ха-ха!
        Вслед за криком Хорна послышались аплодисменты зрителей, среди которых, правда, затесалось несколько воплей: «Фу, как неприлично!»
        Харуюки, продолжая слушать эти голоса, глубоко вдохнул и выдохнул.
        «Все это - результат моей же глупости.
        Отчаянный стиль, то есть готовность к бою с любым противником - это не то же самое, что попытка подогнать любой бой под тот стиль, который нравится тебе. Я считал противника этакой боксерской грушей, и в результате недооценил его. Мне с самого начала нужно было сражаться против него изо всех сил. Вернее, любая битва требует такого отношения, если ты хочешь в ней победить.
        Поэтому, теперь я буду сражаться всерьез!»
        Харуюки крепко сжал кулаки, развел их в сторону и попытался расправить крылья на спине. Нанесенного и полученного урона хватило, чтобы зарядить полосу энергии наполовину. Он собирался спасти Тиюри, затем подняться в небо и дождаться окончания действия Кольца Мороза. Затем можно было повторить двойную атаку из пике, чтобы добить Турмалин Шелла, а потом...
        Но тактические размышления Харуюки прервались, когда он заметил нечто, заставившее его вскрикнуть:
        - Э-э!..
        Крылья не раскрывались. Харуюки тут же обернулся и увидел, что они были покрыты плотным слоем инея, который словно склеил чешуйчатые перепонки между собой, не давая им расправиться.
        В панике, Харуюки попытался счистить иней руками. Естественно, Хорн не мог этого не заметить:
        - Ха! Вот! Это! Ша-а-анс! - крикнул он.
        Пригнувшись, Хорн приготовился к третьему заходу, в этот раз выставив вперед огромный рог на лбу.
        Атака плечом сняла 20% здоровья Харуюки, и он даже думать не хотел, сколько сняла бы эта атака, казавшаяся еще более грозной. Ему никак нельзя было попасть под нее. Но даже если бы он смог увернуться, шансов на контратаку у него не было. Он знал, что ему нужно было что-то сделать, но что?..
        - Тэй-я-а! - раздался вдруг бодрый возглас.
        Харуюки тут же повернулся и увидел Лайм Белл, перехватившую правой рукой очередной удар Турмалин Шелла, а затем этой же самой рукой умудрилась далеко швырнуть своего противника через себя.
        Шелл пролетел почти 10 метров и грохнулся на спину. Увы, «Первобытный Лес» относился к тому типу уровней, земли которых имели мягкое (песочное или травяное) покрытие, ослаблявшее урон от бросков. Сине-зеленый аватар почти не получил урона и тут же снова вскочил на ноги.
        Но смысл броска был вовсе не в этом.
        Тиюри даже не посмотрела в сторону Шелла, вместо этого сразу же размахнувшись огромным колоколом на левой руке и прокричав:
        - Цитрон Ко-о-о-олл!
        Она покрутила колоколом перед собой, затем резко опустила. Раздался приятный колокольный звон, и полился зеленый свет. Он полетел прямо в Харуюки...
        Пролетел мимо его левой руки и исчез в тумане за его спиной.
        - Что?.. - удивленно воскликнул Харуюки.
        Фрост Хорн во весь голос рассмеялся.
        - У-ха-ха! В пределах кольца лучевыми техниками попасть где-то на треть сложнее! Потому что! Мужики! Дерутся на кулаках!
        Хорн с такой силой оттолкнулся от земли, что в воздух поднялось белое облако. Он несся прямо на Харуюки. Грозный рог на его лбу угрожающе сверкал.
        За те мгновения, пока враг бежал к нему, в голове Харуюки успело пронестись несколько мыслей.
        Да, в пределах кольца видимость была очень скверной, но неужели Тиюри могла так просто промахнуться своей техникой?
        Она всегда была крайне осторожной и внимательной. Она применяла исцеляющую способность только когда была уверена в том, что она сработает. Кроме того, у Харуюки все еще оставалось целых 80% здоровья. Его раны были далеки от того уровня, когда была нужна помощь крайне затратного по энергии «Зова Цитрона».
        Выходит, Тиюри промахнулась намеренно. Вернее, она вовсе не целилась в Сильвер Кроу.
        В Первобытном Лесу существовало кое-что, что могло влиять на ход боя помимо самих дуэлянтов...
        И в этот самый момент Харуюки понял, что именно должен сделать.
        Он тут же напрягся и приготовился встречать атаку противника. Он пригнулся, став почти вдвое ниже, и продумал план своих действий.
        - Уо-о... рья-а-а-а!! - заревел, словно варвар, Хорн, и Харуюки, подгоняемый этим воплем, резко развернулся.
        Он вдруг побежал назад и влево, точно в ту сторону, куда направила свою технику Тиюри. Он слышал, как сотрясается за его спиной земля. И в тот самый момент, когда его спина начала ныть, предчувствуя удар...
        Харуюки резко остановился и изо всех сил оттолкнулся ногами от земли. Он расправил руки и начал выгибать тело назад, задним сальто запрыгивая за спину Хорна.
        Его противник знал, что Сильвер Кроу не может использовать крылья. И поэтому, ему и в голову не пришло, что он попытается уклониться вверх. Его рог слегка оцарапал спину Харуюки, но можно было сказать, что маневр прошел удачно.
        Мир перед глазами Харуюки перевернулся, и в самый центр его поля зрения попал продолжавший бежать вперед противник.
        Впереди него сквозь белый туман проступала овальная тень.
        - А-а-а?! - закричал Фрост Хорн.
        Он тут же замахал руками, пытаясь затормозить. Но ноги его никак не могли зацепиться за обледенелую землю. Размахивая всеми конечностями Фрост Хорн с размаху врезался в тень.
        Послышался треск, одновременно сухой и влажный.
        Огромный овал раскололся и из него хлынула липкая жидкость. Затем изнутри выползло нечто и, словно замерзая, яростно завизжало.
        Во время битв в Первобытном Лесу приходилось постоянно следить за всевозможными живыми объектами, особенно крупными. Хищные звери, динозавры и даже хищные растения были готовы тут же наброситься на ближайшего аватара, которого увидят. Но им не было важно, кого именно они атакуют - они могли легко начать воевать и друг против друга.
        Но было одно исключение, и касалось оно едва вылупившихся зверей.
        Если кто-то, неважно кто, посмел прервать мирный сон существа под скорлупой, то новорожденный зверь в течение 50 секунд фокусировал свои атаки на обидчике. Четырехглазое создание с мощными челюстями, напоминавшее огромного жука-усача, озлобленно смотрело в сторону Фрост Хорна.
        «О-о, ему конец», - послышались голоса зрителей. Хорн тут же вскинул руки к насекомому и попытался с ним заговорить:
        - П-п-п-погоди! Давай поговорим как мужик с мужиком, мы сможем друг друга понять!
        - Гхи-и-и-и!!
        Видимо, жук оказался женского пола, поскольку в ответ он сразу взмахнул антеннами, порубив несколько цветов поблизости, а затем бросился на аватара, казавшегося вдвое меньше него. Хорн тут же завопил и бросился бежать. Над головой аватара клацали гигантские челюсти, пытавшиеся его схватить.
        Конечно же, огромные яйца, способные породить такое создание, встречались далеко не на каждом углу. Именно поэтому вокруг них не строились тактики. Даже если бегать по полю в течение всей дуэли, шансы найти такое яйцо были весьма невелики.
        Но в этот раз яйцо оказалось там вовсе не случайно.
        Его создала Тиюри. Во время боя она заметила вдали огромное насекомое. Та техника, которая, казалось бы, летела в Харуюки, на самом деле целилась именно в него.
        Строго говоря, Зов Цитрона вообще не был исцеляющей техникой. Это была способность, позволяющая откатывать назад время, отменяя случившиеся события. Да, с ее помощью можно было восстанавливать здоровье, но она также могла отменять изменения в экипировке и даже изменять состояния объектов уровней, если использовать ее на них. С ее помощью можно было восстановить разрушенный объект... или вернуть огромного жука в яйцо.
        Естественно, в обычных условиях Фрост Хорн успел бы заметить яйцо, и ни за что бы не приблизился к нему. Но плотный туман, обволокший территорию, скрыл намерения Тиюри. Именно поэтому Харуюки смог заставить Хорна протаранить яйцо.
        - Хья-а-а-а!!
        Громкие вопли аватара смешались с визгом насекомого, удаляясь на запад, в сторону центрального парка Синдзюку. Вместе с ними уходило и «Кольцо Мороза». Окружавшая Харуюки земля снова возвращалась к своему старому виду.
        Турмалин Шелл изумленно проводил взглядом убегавшего партнера, затем обвел взглядом Харуюки и Тиюри и крикнул:
        - Я отомщу за Хорна! Давайте, п-п-попробуйте н-н-напасть!!
        Естественно, они попробовали и напали.
        - Спасибо за бой! - с довольной улыбкой произнесла Тиюри, выставляя вперед правый кулак.
        Харуюки ударил его своим кулаком, а затем присел на одну из скамеек самого верхнего коридора столичной администрации.
        Протяжно вздохнув, он отключился от глобальной сети, и уставился в воздух отстутсвующим взглядом.
        Это была обычная, совершенно нормальная дуэль. На кону стояли только бёрст поинты. И все же, Харуюки чувствовал себя измотанным. Скорее всего, причиной тому было то, что он был вынужден провести весь бой на земле, что было для него непривычно.
        «Невозможность летать» для него была сравнима с тем чувством, которое испытывает человек в пустыне, оставшись без воды. В начале первой четверти ему уже пришлось провести целую неделю без своих крыльев, и этот случай словно заставил его еще сильнее привязаться к своему умению летать.
        Харуюки и сам удивлялся силе этих чувств, ведь с тех пор, как он стал бёрст линкером, не прошло и года. Ему уже не казалось странным то, что «ее», бёрст линкера с шестилетним стажем, эта страсть к полету действительно могла свести с ума. Конечно, из-за той мягкости и нежности, сопровождавшей ее действия, понять ее истинные чувства было невозможно, но...
        - Эй, что ты там разглядываешь?!
        По голове Харуюки вдруг постучали, и тот резко заморгал.
        Рядом с ним уже успела усесться Тиюри, искоса смотревшая на него с надутыми щеками. Похоже, она все пыталась заговорить с ним, а он ее игнорировал.
        - П, прости. Что ты сказала?
        - Я тебе говорю: давай еще дуэль!
        Харуюки скосил глаза на индикатор времени в правом нижнем углу. Прошло всего несколько минут с тех пор, как они забрались на смотровую площадку. Неудивительно, ведь даже самая длинная дуэль между бёрст линкерами занимала лишь 1,8 секунд реального времени. Харуюки ненадолго задумался, а затем ответил:
        - М-м, знаешь, если мы снова запишемся группой, мне кажется, что нас снова вызовут на бой Хорн с Шеллом... не то, чтобы я был сильно против.
        - И правда, против той же самой команды сражаться будет скучно, - ответила Тиюри, закатив глаза. Затем она замотала головой и добавила, - Просто, раз уж мы вдвоем, как-то глупо записываться на одиночные бои...
        Если бы они сейчас были в школьной сети, ее аватар на этом месте начал бы шевелить ушами. Тиюри какое-то время задумчиво сидела, а затем хлопнула в ладоши и сказала:
        - А, точно! Раз уж мы в Синдзюку, давай позовем еще и сестрицу! Она говорила, что ее школа в Сибуе, ей ехать сюда одну-две станции.
        Харуюки несколько удивился, услышав эти слова. Дело в том, что под словом «сестрица» Тиюри понимала ту же самую девушку, о которой только что думал и Харуюки.
        Ее звали «Скай Рейкер». Два месяца назад она вступила в Нега Небьюлас... точнее, вернулась в него. Она была старой подругой Черноснежки и опытным бёрст линкером.
        Тиюри часто называла ее «сестрицей», и причина тому была очень простой. Фамилия Тиюри была «Курасима», а настоящее имя Рейкер было «Курасаки Фуко». Когда они впервые встретились и обменялись виртуальными визитками, Харуюки пошутил на тему: «Ха-ха, если бы у вас еще совпали эти «саки» и «симы», вы бы были сестрами». Как ни странно, этот легкомысленный комментарий и породил это обращение.
        Тиюри тем временем не стала дожидаться ответа Харуюки, открыла почтовик и начала набирать приглашение Рейкер. Харуюки смотрел, как она немного неловко набирает письмо, и никак не мог решить, должен ли он остановить ее. Ему казалось, что Рейкер, в любом случае, откажет им.
        Пусть Скай Рейкер и вернулась в Легион, но ее душа до сих пор не освободилась от тяжести ее греха. Давным-давно она бросила Черноснежку, лидера своего Легиона, и покинула Небьюлас, о чем до сих пор искренне сожалела. Естественно, Тиюри знала об этом. И поэтому она пыталась, как умела, достучаться до ее сердца.
        Понимая все это, Харуюки так и не смог прервать ее.
        Через несколько секунд Тиюри закончила набирать письмо, на мгновение подключилась к глобальной сети и отослала его. Она тут же снова отключилась, подождала несколько секунд и подключилась вновь. Получив ответ от Рейкер, она отключилась опять и только после этого прочла текст.
        - ...Пишет, что «очень сожалеет», - прошептала Тиюри, подняла голову и тихо усмехнулась.
        Харуюки тут же ответил заранее заготовленными словами:
        - Рейкер все-таки старшеклассница, и по будням наверняка очень занята. Она собиралась помочь нам с битвами за территорию на выходных, встретимся с ней там.
        - Да, ты прав... - подруга Харуюки глубоко вздохнула, затем широко улыбнулась и заговорила бодрым голосом, пытаясь поднять им обоим настроение, - Ну что, тогда по одиночной битве?
        - М-м, если честно, мне и этой битвы хватило сполна... конечно, Тию, если тебе хочется еще, я не против сыграть еще раз.
        В ответ на слова Харуюки Тиюри улыбнулась еще раз, на этот раз искренне, и кивнула.
        - Ага, забавно мы их сделали, на сегодня мне этого точно хватит. Эх, как же классно было.
        - Ну, еще бы, - с улыбкой отозвался Харуюки и вспомнил ту битву.
        Конечно, победа за счет чистой силы аватаров тоже была бы приятной, но именно тот факт, что им удалось умело воспользоваться особенностью уровня, доставлял больше всего удовольствия. Кроме того, такие битвы, в которых ситуация внезапно встает с ног на голову, происходят нечасто. Именно поэтому зрители так радовались тому бою.
        Естественно, проиграть такую битву было очень обидно.
        После победы над Шеллом на поле боя вернулся и Хорн, кое-как сумевший сбежать от гигантского жука. Шансов на победу у него не было, но его последние слова очень порадовали Харуюки и Тиюри. Вот и сейчас они снова ожили в их головах, заставив их переглянуться и рассмеяться.
        - Пха-ха-ха... вот это он загнул: «В следующий раз мы прыгнем на вас с верхушки Токио Скай Три, так и знайте!». Теперь, когда он сам об этом нам рассказал, нам останется только увернуться от удара, и они разобьются насмерть.
        - Мне вот интересно, как они вообще туда залезть собираются. До вершины антенны со смотровой площадки метров двести, и я даже не знаю, находится ли эта высота... под присмотром... социальных камер...
        Под конец в голове Харуюки вспыхнула задвинутая на задний план мысль.
        Он вспомнил, о чем говорил в тот самый момент, когда их затянуло в битву. О том, что впервые в истории социальные камеры собирались установить за пределами Японии.
        Харуюки пробежался глазами по заголовкам новостей, и наконец вспомнил, что именно хотел сказать в тот раз.
        Тиюри же обратила внимание на вдруг затихшего Харуюки и удивленно спросила:
        - Хару... что такое?
        - Э-э, а, н-нет... ничего, - ответил Харуюки, покачав головой.
        Тиюри пожала плечами, а затем резко встала.
        - Ну что, давай выпьем где-нибудь чаю и айда домой. Что, великий Арита, рад, что сегодня тебе не придется идти домой расстроенным после поражения?
        Обычно Харуюки всегда был рад поддержать игровой разговор, но в этот раз он был вынужден тут же закрыть эту тему:
        - П-подумаешь, даже если бы мы проиграли, я бы ничуть не расстроился, - запинываясь, отозвался Харуюки.
        Тиюри, уже начавшая идти в сторону лифта, в ответ захихикала. Протяжно вздохнув, Харуюки встал и поспешил догнать ее.
        За окнами продолжали неспешно плыть белые облака.
        Глава 3
        Харуюки попрощался с Тиюри, поднялся на лифте еще на два этажа, вышел, прошел в безлюдную квартиру, переоделся, сел на диван и сразу же пробежался пальцем по интерфейсу.
        Первым делом он открыл браузер и отдал голосовую команду поисковой строке:
        - Социальные камеры, экспорт.
        Заголовок искомой новости появился в первой же строке результатов.
        «Гермесов Трос подключили к японской системе видеонаблюдения».
        Под «системой видеонаблюдения» понималась именно технология социальных камер.
        А вот название «Гермесов Трос»...
        Относилось к космическому лифту, построенному в восточной части Тихого океана.
        Харуюки щелкнул пальцем по статье и начал читать ее, параллельно раздумывая.
        Из статьи следовало, что космический лифт, будучи международным проектом, в составе своей системы безопасности имел камеры, аналогичные тем, что использовались в сети камер социальной безопасности в Японии.
        Сам же лифт при этом размещался на Островах Рождества, бесконечно далеких от Японии. Но если на нем были установлены социальные камеры, то не стал ли он с точки зрения Брейн Бёрста новой «зоной»? И если так, то как туда можно было попасть?
        Харуюки с полминуты прокручивал факты в своей голове, но затем все же сдался. Ему отчаянно не хватало знаний, чтобы ответить на эти вопросы. Он слишком мало знал как о Брейн Бёрсте, так и о космическом лифте. Сейчас было самое время обратиться к кому-то более опытному. Уж в чем, а в ее багаже знаний он не сомневался.
        Харуюки закрыл браузер, открыл почтовик и замешкался.
        В его голове схлестнулись желания «обсудить эту тему» и «под видом обсуждения просто поговорить». В конечном счете, первое желание победило со счетом 6:4, и Харуюки быстро набрал сообщение. В нем он, совершенно не разбиравшийся в научных темах, предложил встречу через вызов с погружением Черной Королеве Черноснежке, главе Легиона «Нега Небьюлас» и одному из опытнейших бёрст линкеров.
        Ответ пришел сразу же, и в нем Черноснежка написала, что будет готова через 20 минут. Этого времени Харуюки как раз хватило, чтобы поужинать пловом с креветками и чаем. За минуту до назначенного времени он вошел в фулл дайв и сменил обстановку на локальном сервере квартиры на набор, который скачал с иностранного сайта.
        Когда Харуюки пригласил Черноснежку на домашний сервер в прошлый раз, то с ужасом осознал, что у него в коллекции были лишь безрадостные и пропахшие порохом сцены. С тех самых пор он начал коллекционировать куда более приятные и атмосферные наборы. Его мать уже даже начала ругать его за то, что он попусту тратит место на домашнем сервере.
        Полностью приготовившись, он дождался назначенного времени и сразу нажал кнопку вызова. После нескольких гудков перед его глазами появился еще один аватар.
        Черное платье с блестящими серебряными украшениями. Сложенный зонт того же цвета. Крылья черного махаона с красным орнаментом.
        Волшебная принцесса, выглядевшая лишь немного таинственнее настоящей Черноснежки, окинула взглядом все тот же поросячий аватар Харуюки, улыбнулась, а затем огляделась по сторонам.
        Вдруг ее глаза округлились, она ухватилась за ближайший столб и вскрикнула:
        - А, а-а?!
        - Э?! Ч, что такое?!
        - Ничего себе «что такое»?! Что ты за место выбрал?!
        Харуюки недоуменно осмотрелся.
        Силуэты гор, покрытые фиолетовой дымкой. Бескрайние леса и поля. Город из белого камня. И высокая башня, с которой можно было все это обозревать. На вершине этой башни они и стояли. Площадка на пике башни была всего 3 метра в диаметре, и на ней стояли лишь два стула да столб со старомодной лампой, чтобы обзору ничего не мешало.
        - Э, ну... с, смотри, как вокруг красиво. Я недавно нашел эту сцену на одном немецком сайте...
        - Начнем вот с чего: какая высота у этой, так сказать, башни?! - спросила Черноснежка с побледневшим лицом, и Харуюки посмотрел вниз.
        Ощущения от высоты почти полностью совпали с теми, что он ощутил в начале дуэли, стоя на вершине столичной администрации, поэтому он ответил:
        - Э-э... где-то 500 метров...
        - Ты совсем сдурел?! Это слишком высоко! Ты что, тестируешь на мне эффект подвесного моста?!
        - Ч-что? О чем это ты?
        - Эффект подвесного моста состоит в том, что в опасной ситуации, например, на раскачивающемся подвесном мосту, чувство страха приводит к иллюзии того, что... - на этом месте Черноснежка вдруг замолчала, затем прокашлялась и бросила в сторону Харуюки недобрый взгляд. - ...В любом случае, со мной такие психологические уловки не сработают! И... раз мы не в бою, то и падения можно не опасаться. Но, в любом случае, ты меня хотя бы предупредил...
        К концу фразы тон Черноснежки стал совсем ворчливым, но она все же смогла оторваться от столба и опуститься на ближайший к ней стул. Харуюки сел напротив нее и расстроенно спросил:
        - А-а, прости, что так напугал тебя... мне выбрать другую сцену?
        - Нет, не надо. Черт с ней, с высотой, я ведь вижу, что ты старался и искал, - ответила она, обольстительно улыбнувшись, и Харуюки с облегчением выдохнул.
        Затем он почесал голову копытцем и решил начать разговор сначала:
        - Э-э... добрый вечер, Черноснежка. Прости за такой внезапный звонок.
        - Добрый вечер, Харуюки. Ничего страшного. Мы ведь не смогли поговорить в школе, и я рада, что мы хоть как-то встретились.
        В конце июня в Умесато проходил культурный фестиваль, который должен был стать последней и самой важной миссией Черноснежки на посту зампредседателя школьного совета. Именно поэтому она была страшно занята все эти дни. Вспомнив об этом, Харуюки решил задать вопрос, который всплывал в его голове уже не раз:
        - Кстати, Черноснежка, а почему ты вообще участвуешь в школьном совете? Председателя и его зама определяют голосованием. Выходит, ты сама предложила свою кандидатуру?
        - М-м, ну, да. Я уверена, твой настоящий вопрос состоит в том, почему я сделала это, если единственная цель моей жизни - стать бёрст линкером 10-го уровня. Ведь канцелярская работа и совещания отнимают драгоценное время, которое я могла бы тратить на дуэли, - Черноснежка многозначительно улыбнулась, а затем продолжила, - Но, если честно, я вступила в школьный совет по той же самой причине - ради Брейн Бёрста.
        - Э-э?!..
        - Сам подумай. Родная школа - самое близкое каждому бёрст линкеру место. И в то же время - самое опасное поле боя. Полная информированность и крепкий фундамент под ногами - не прихоть, а суровая необходимость. Будучи членом школьного совета, я имею практически полный доступ к локальной сети школы. С этой точки зрения... - Черноснежка с улыбкой взглянула на Харуюки, а затем произнесла невообразимое, - Пора начать задумываться о выборах в школьный совет, которые пройдут в начале 2-й четверти. Ну что, Харуюки, запишешься в кандидаты?
        - Ч... ч-ч-ч-ч-что? - Харуюки аж подпрыгнул на стуле, а затем отчаянно замотал головой. - Н-н-н-н-ни за что! Е-е-если я пойду на такое, меня с треском вышвырнут! С треском!
        - М-м... тогда можно поставить Такуму на роль председателя, а кресло зампредседателя оставить тебе...
        - Ты! Меня! Не поняла! - ответ Харуюки прозвучал так, словно его успел заразить Фрост Хорн. Затем Харуюки попытался насильно сменить тему, - Но это все неважно. Я сегодня сражался в Синдзюку...
        - Да, я уже слышала. У вас был тяжелый бой против известных Леонидовцев.
        - Б-быстро ты обо всем узнаешь, - ответил Харуюки, удивленно моргнув.
        Черноснежка улыбнулась и с сарказмом добавила:
        - Еще бы я этого не знала. Весь Ускоренный Мир уже наслышан о том, как вы с Тиюри прекрасно подходите друг другу.
        - А, н-нет, это было просто... э-э...
        - Что такое? Я ведь тебя ни в чем не обвиняю. Сотрудничество между членами Легиона - это всегда прекрасно.
        Ощущая на себе всю силу ледяной улыбки Черноснежки, Харуюки вновь сменил тему:
        - В, в самом конце той битвы противник сказал что «прыгнет на нас с верхушки Токио Скай Три», и я вдруг задумался! - Харуюки возбужденно открыл браузер и передал ссылку на страницу с новостями Черноснежке. - Так вот, ты уже видела эту новость?
        - О том, что Гермесов Трос использует японскую систему видеонаблюдения? Да, в вечернем выпуске видеоновостей про это говорили... - ответила Черноснежка, мельком осмотрев статью, затем подняла взгляд и недоуменно спросила, - И что тут такого?
        - Э-э… ну мне в голову просто пришла мысль… возможно, я сейчас скажу феерическую глупость… и я заранее извиняюсь за то, что пригласил тебя из-за этого… - скороговоркой проговорил Харуюки, выставляя словесную линию обороны, а затем, наконец, перешел к делу, - Вся эта система видеонаблюдения - это ведь социальные камеры, так? Получается, что космический лифт в тихом океане полностью попадает в зону действия камер? А если так… то значит ли это, что Гермесов Трос появится и в Ускоренном Мире?..
        Глядя на то, как округлились глаза Черноснежки, Харуюки приготовился к одному из двух исходов: либо она сейчас свалится с башни от смеха, либо разозлится и скажет ему больше не звонить ей по таким идиотским поводам.
        Но…
        - Хм-м-м… - протянула Черноснежка, а затем, приставив руку к подбородку, внимательно уставилась на открытую в браузере статью. Наконец, она подняла взгляд и покачала головой. - Даже не знаю, как сказать… тебе в голову постоянно лезут совершенно сумасбродные мысли. Но… это действительно очень интересная идея…
        - А-ага… - отозвался Харуюки, не зная, как реагировать на такие слова.
        Черноснежка вдруг встала со стула и, словно забыв о страхе перед 500-метровой высотой, начала расхаживать по вершине башни (насколько трехметровая площадка вообще это позволяла).
        - Если предположить, что на него установлены социальные камеры… то логичнее всего было бы ожидать, что они объединены в замкнутую сеть, но… вопрос в том, есть ли на центральной станции Гермесова Троса достаточное количество места для хранения такого большого объема информации? Гораздо дешевле и эффективнее было бы подключить камеры к ЦНСБ через спутники. А в этом случае… велика вероятность того, что Брейн Бёрст может обойти их защиту…
        - Э-э, - кое-как смог вставить Харуюки и замахал лапами. - Прости, я ничего не понимаю.
        Черноснежка тут же замерла на месте и покачала указательным пальцем, словно задумываясь над тем, как лучше объяснить.
        - М-м… короче говоря, поскольку Гермесов Трос - космический лифт низкоорбитального типа, он сильно ограничен в размерах, и поэтому…
        - Что значит «низкоорбитального типа»?
        - Так, понятно…
        Черноснежка улыбнулась и снова уселась на стул.
        Прокашлявшись, она создала большой лист виртуальной бумаги. В нижней его части она нарисовала пальцем круг, в центре которого изящным почерком подписала: «Earth».
        - Тогда начнем с самых основ. Космический, он же орбитальный, лифт - это крайне высокая башня, расположенная на поверхности земли, внутри которой располагается лифт для транспортировки людей и грузов в космос и из космоса. Стоимость перевозки грузов с помощью лифта в разы и на порядки ниже, чем с помощью ракет или шаттлов. Но…
        Черноснежка провела пальцем, нарисовав высоченную башню, тянущуюся с поверхности Земли.
        - Даже если мы будем использовать самые передовые технологии, вроде тех, что используются в Токио Скай Три, диаметр фундамента будет такой, что накроет всю Японию. Поэтому, в реальности построить такую вавилонскую башню совершенно невозможно. Поэтому решили подойти к вопросу с другой стороны.
        Быстро стерев башню, Черноснежка нарисовала квадрат на большом удалении от Земли.
        - Сначала над поверхностью Земли на расстоянии в 36 тысяч километров устанавливается станция на геостационарной орбите. Затем от нее на землю опускается крепкий, легкий кабель. Суть геостационарной орбиты состоит в том, что сама станция вращается практически с той же скоростью, что и Земля. Выходит, если смотреть на станцию с Земли, то она всегда будет в одной и той же точке. Поэтому она и называется «стационарной». Получается так…
        Черноснежка провела от квадрата - геостационарной космической станции - линию до поверхности Земли.
        - Затем мы закрепляем кабель на Земле и получаем башню… ну, или, по крайней мере, лестницу в космос.
        - О-о, понятно! - обрадовано воскликнул Харуюки и ударил копытом по коленке.
        Но после этого он тут же нахмурился и повернул голову.
        - Хотя, нет, погоди-ка. Какими бы легкими не были материалы, 36000-километровый кабель с лифтом будут крайне тяжелыми. Неужели геостационарная станция не грохнется под его весом?
        - Конечно, грохнется! - тут же ответила Черноснежка, и Харуюки ерзнул на стуле.
        - Но…
        - Хочешь спросить, что нам в таком случае делать? Вот что.
        Черноснежка вновь провела от станции линию, теперь в противоположную сторону, и нарисовала на ее конце черный круг.
        - Для того, чтобы сместить центр тяжести станции, то есть, точку, в которой сосредоточена масса, нужно провести кабель в обратную сторону и прицепить к станции противовес. Вращение этого противовеса будет создавать центробежную силу, которая компенсирует вес кабеля.
        - О-о, понятно! - вновь обрадовался Харуюки, а затем снова покрутил головой. - Но… откуда мы возьмем такой противовес?
        В ответ Черноснежка глубокомысленно улыбнулась, а затем неожиданно сказала:
        - Проект «геостационарного космического лифта» был предложен американцами из NASA еще 47 лет назад, в 2000 году. В то время считалось, что проект может быть завершен в 2062 году.
        - Э?! Но… но ведь это еще очень нескоро!
        - Да. Этот год был назван потому, что в NASA считали, что к тому времени мы сможем поймать пролетающий неподалеку от земли астероид, а затем использовать его в качестве противовеса.
        - Что?! Поймать астероид?!
        - Именно. Им казалось, что через 62 года мимо Земли пролетит удобный для поимки астероид, и человечество технологически дорастет до того, чтобы его поймать.
        - Это через каких-то 15 лет?.. Неужели у этого плана есть какие-то шансы?
        - Никаких.
        Не зная, что сказать, Харуюки начал ловить ртом воздух.
        - Но, но ведь… космический лифт «Гермесов Трос» уже построен! Причем его построили еще пять лет назад, в 2042 году. Что вообще происходит?
        - Тут дело вот в чем… - начала объяснять Черноснежка, стирая свою диаграмму. - Все, о чем мы с тобой сейчас говорили, относилось к концепции «космических лифтов с геостационарной орбитой». Гермесов Трос же построен по более реалистичной схеме «низкоорбитального космического лифта».
        - Низкоорбитального…
        - Фундаментально, принцип его работы ничем не отличается. Отличается масштаб. Центральная станция Гермесова Троса расположена гораздо ниже геостационарной орбиты, в двух тысячах километров от поверхности Земли… впрочем, это все равно за пределами атмосферы.
        - Э-э… если геостационарная орбита это 36 тысяч километров… н-ничего себе расстояние сократили!
        - Да, эта станция гораздо ближе. А значит, и кабель гораздо короче и легче, никаких астероидов для работы лифта не нужно.
        - А-а… понятно… - Харуюки кивнул, а затем задал очевидный вопрос, - Тогда… почему идею низкоорбитального лифта не предложили с самого начала?
        - Потому что свои проблемы есть и у этой модели. На низкоорбитальные спутники, то есть на те, что расположены в 1500-2000 километрах от Земли, сила тяжести действует гораздо сильнее, чем на те, что расположены на геостационарной орбите. Для того, чтобы компенсировать ее центробежной силой, станция должна вращаться гораздо быстрее Земли. Поскольку геостационарная станция вращается со скоростью Земли, нижний конец кабеля можно просто прикрепить к Земле. С низкоорбитальным лифтом так не получится.
        Параллельно с этими словами Черноснежка нарисовала неподалеку от Земли новую метку.
        - Пусть это будет центральная станция Гермесова Троса, расположенная в 2000 километрах от Земли. От нее тянется кабель из CNT, углеродных нанотрубок, верхний конец которого соединен с верхней станцией, служащей противовесом, а нижний конец - с нижней станцией.
        От метки протянулось две линии, нижняя из которых остановилась, немного не дойдя до поверхности Земли. Черноснежка постучала пальцам по этому разрыву и продолжила:
        - Нижняя станция находится в 150 километрах от Земли. Если разместить ее еще ниже, то трение атмосферы слишком сильно натянет кабель, и вся эта система грохнется.
        - Эх… - Харуюки вздохнул и повел пятачком, а затем, собираясь с мыслями, проговорил, - Короче говоря… э-э… Гермесов Трос - это система из трех космических станций, соединенных CNT-кабелем. Другими словами… это искусственный спутник Земли длиной в 4000 километров? Который вращается вокруг планеты гораздо быстрее, чем планета вращается сама?..
        - Именно так. Относительная скорость вращения нижней станции относительно поверхности Земли более чем в 10 раз превышает скорость звука. Поэтому низкоорбитальные космические лифты еще называют «сверхзвуковыми небесными крюками».
        - Но, тогда… что именно построено на Острове Рождества в Тихом океане? Я помню, что в те времена рассказывалось о том, что там был построен огромный искусственный остров… я думал, там будут строить высокую башню…
        - На этом острове расположен космодром, откуда космолеты летают до нижней станции Гермесова Троса. Они взлетают, поднимаются на 150-километровую высоту, встречаются там со станцией и передают людей и грузы на станцию. Затем люди и грузы поднимаются по лифту на верхнюю станцию, орбита которой находится в 4000 километрах от Земли. На этой станции расположены шаттлы, по которым людей и грузы доставляют либо на геостационарную станцию, либо на Международную Лунную Базу. Кстати, геостационарная станция висит как раз над тем же самым космодромом, так что, в какой-то степени, Гермесов Трос действительно расположен в Тихом океане.
        - Ух… - в очередной раз вздохнул Харуюки и еще раз осмотрел диаграмму.
        Диаметр земли - около 12700 километров. Станция, расположенная в 4000 километрах от поверхности, отстоит от Земли примерно как кончик черенка отстоит от яблока. Но при этом в то, что эта станция двигалась со скоростью, на порядок превышавшую скорость звука, поверить было не так просто.
        - М-м-м, страшно мне как-то. А вдруг оно во что-нибудь врежется и грохнется? - пробормотал Харуюки, и Черноснежка пожала в ответ плечами.
        - Есть и те, кто просто пытались его сбить.
        - Ч-что?!
        - Ты что, не слышал? В начале весны среди туристов на лифте затесался террорист, который пытался взорвать бомбу в районе центральной станции. Именно из-за этого было принято решение об усилении мер безопасности на Гермесовом Тросе. Был объявлен международный тендер, в нем приняла участие Япония, и именно это привело к тому, что впервые в истории мы экспортировали технологию социальных камер. Отсюда и заголовки новостей.
        - Ого, так вот оно что. Прости, что я такой неосведомленный… - ответил Харуюки, вжимая голову в плечи так, словно его вызвали к доске во время урока, а он не смог ничего ответить.
        К счастью, игравшая роль учительницы Черноснежка не стала его ругать, вместо этого улыбнувшись и продолжив объяснять.
        - Низкоорбитальные лифты, вроде Гермесова Троса, требуют использования меньших по размеру станций и более тонких кабелей по сравнению с геостационарными лифтами. Как я и говорила, он сильно ограничен в размерах. Поэтому, бомба, угрожающая существованию Троса, уместится даже в кармане. Кроме того, на лифте просто нет места, где можно было бы проложить электрическую проводку, необходимую для сложной сети видеонаблюдения. Мне кажется, именно поэтому выбор и был сделан в пользу японских социальных камер. А, кстати… мы, наконец, вернулись к тому, с чего начали.
        Черноснежка с облегчением вздохнула и провела пальцами правой руки по виртуальному интерфейсу. В руках у нее материализовались два стакана, один из которых она протянула Харуюки.
        «Вот черт! Это ведь я должен был позаботиться об этом!» - обругал себя Харуюки, принимая стакан, а затем попробовал напиток. Над вкусовыми параметрами явно долго и со вкусом работали. Питье походило на сок из какого-то несуществующего фрукта. При этом, кисло-сладкий вкус, расплывавшийся во рту, казался натуральным и освежающим.
        - О… очень вкусно, - сказал он.
        Черноснежка усмехнулась и взмахнула левой рукой.
        - Я кстати недавно начала учиться готовить и в реальном мире. Как же муторно пытаться что-то сделать в мире, где нет кнопки отмены. Например, Харуюки, ты знал, что «разбавленный» соевый соус отличается от настоящего только цветом?! Они бы еще соленую воду продавали!
        - О-о, хех, не знал… погоди-ка, с чего это ты решила научиться готовить?..
        - Будто непонятно, чтобы однажды я смогла т… - Черноснежка вдруг резко захлопнула рот и громко прокашлялась. - Я хотела сказать, чтобы занять время.
        Быстро сменив тему, Черноснежка тут же продолжила объяснения.
        - Мы остановились на том, что на Гермесов Трос было невозможно установить тяжелую систему видеонаблюдения, не предусмотренную проектом. Поэтому на сцену вышли японские социальные камеры. Система социальных камер подразумевает высокоскоростное соединение, по которому накопленные данные передаются на суперкомпьютер, который автоматически анализирует изображения на предмет незаконных действий. Допустим, какая-то камера заметила у человека оружие. Система немедленно определит личность человека, откуда он взялся, и начнет пристально следить за его передвижениями. Обработку этих данных осуществляет «Центр Наблюдения за Социальной Безопасностью», он же ЦНСБ, расположенный где-то в Японии. Где именно - не уточняется.
        - Ого. Даже ты не знаешь, где он? - совершенно искренне переспросил Харуюки, но Черноснежка в ответ улыбнулась до ушей.
        - Слушай, ты меня за кого принимаешь? Откуда у беззащитной школьницы доступ к сверхсекретным государственным тайнам?!.. Но, если серьезно, я догадываюсь.
        - И, и где?!
        - Не скажу. Так вот… как я уже сказала, ключевой момент системы социальных камер состоит в том, что весь анализ изображений происходит на ЦНСБ. Это значит, что этой системе не нужны ни хранилища изображений, ни операторы. Именно эта «легкость» и стала причиной, по которой систему социальных камер установили на Гермесовом Тросе. И, как следствие… камеры, установленные на лифте, обязаны подключаться к сети социальных камер Японии.
        Харуюки какое-то время недоуменно моргал, словно ожидая продолжения рассказа. Но затем он все же понял, что именно в этом «обязаны подключаться» и состоял весь смысл сказанного.
        - А-а… ясно. Э-э, если они связаны с сетью, то-о… - аватар Харуюки задергал руками, а сам он воскликнул, - …Мы можем туда попасть?! На Гермесов Трос Ускоренного Мира?!
        - М-м… я бы сказала, что мы все еще на той стадии, когда мы не можем исключать такую возможность, - проговорила Черноснежка с игривой улыбкой, а затем назидательным тоном продолжила, - Начнем с того, что Брейн Бёрст, в своей основе, - файтинг, и у него нет обязанности хвататься за любую возможность расширения своего мира. Далее, даже если это место подключено к сети, как именно мы туда доберемся? Один из основных законов для бёрст линкеров состоит в том, что они погружаются в Ускоренный Мир в том же месте, где находится их реальное тело. Другими словами, чтобы попасть на Гермесов Трос виртуального мира, нужно находиться на нем в реальном мире. Конечно, туры на геостационарную космическую станцию уже начали продавать, но они очень дорогие.
        - Да, страшно дорогие… - сник Харуюки.
        На мгновение он задумался о том, сможет ли он использовать крылья Сильвер Кроу для того, чтобы долететь до станции, но тут же пришел к неутешительному выводу. Максимальная высота, на которую он мог подняться, составляла лишь 1500 метров. Нижняя станция Гермесова Троса, расположенная в 150 километрах от Земли, была гораздо, гораздо выше.
        Проблема была не только в стоимости тура - денег школьника не хватило бы даже на поездку к Островам Рождества, где располагался космодром.
        - Хм-м… выходит, что погрузиться на Гермесов Трос могут только дети из очень богатых семей…
        - С другой стороны, если у тебя есть возможность посетить лифт в реальности, то с какой стати ты захочешь погружаться из него, чтобы посмотреть на его же имитацию в Ускоренном Мире?
        - Да… согласен, - Харуюки снова вздохнул, но в этот раз не от восхищения, а от уныния. Потом он посмотрел в небо.
        Небо виртуального мира с высоты в 500 метров казалось бесконечно далеким. Вернее, в такой бесплатной сцене высота башни была не важна. Она могла быть в 10 или 100 раз выше, и небо все равно осталось бы таким же далеким. Потому что в этом мире не было самого неба. Была лишь бесконечная синева, укрывавшая этот мир.
        - Харуюки…
        Услышав свое имя, он опустил взгляд. На него добро и немного загадочно смотрели глаза Черноснежки.
        - Почему ты так сильно хочешь попасть на Гермесов Трос? Твои крылья могут унести тебя куда ты захочешь сам, а космический лифт - это просто спутник, движущийся по заданной траектории.
        - Э-э… ну… - Харуюки, столкнувшемуся с неожиданном вопросом, потребовалось несколько секунд, чтобы сформулировать словами свои невнятные мысли. - Конечно, отчасти причина в том, что я люблю высоту… но еще одна причина состоит в том, что если на Гермесов Трос действительно можно попасть, ее желание хоть немного, но сбудется. Я говорю о ней… о том, человеке, который всегда стремился к небу… нет, к «вершинам» Ускоренного Мира.
        И как только Черноснежка услышала это…
        Сначала она удивленно округлила глаза, а затем сомкнула длинные ресницы.
        Скатившееся с ее губ слово прозвучало так, словно это было воплощением самой мысли Черноснежки:
        - …Ясно.
        Вздохнув, она посмотрела в голубое небо над собой.
        - Действительно… ее страсть к полету в небесах до сих пор жива. Желание летать, оказаться по ту сторону этой синевы терзает ее, сводит ее с ума так же, как меня - желание достичь 10-го уровня… а может, и еще сильнее…
        - …Да, - ответил Харуюки, кивнув, и тоже посмотрел в небо.
        Они говорили об одном из легионеров первого Нега Небьюласа, об одном из тех людей, который составлял его ядро. О бёрст линкере восьмого уровня по имени Скай Рейкер.
        Три года она жила в Ускоренном Мире в уединении на вершине Старой Токийской Башни, а два месяца назад вступила в возрожденный Легион.
        Но ее нельзя было назвать полноценно вернувшейся. Как было ясно по тому, что сегодня она отказала на приглашение Тиюри, она никогда не участвовала в обычных дуэлях, выступая только в битвах за территорию на выходных. И даже в них она никогда не стремилась на фронт, занимаясь исключительно обороной территории.
        Естественно, ни Харуюки, ни Такуму, ни Черноснежка никогда не жаловались на это. Дело в том, что Рейкер передвигалась в инвалидной коляске, и могла ездить только по дорогам или ровной земле. Кроме того, оборонялась она действительно эффективно, ловко маневрируя на коляске и разрубая противников острыми ладонями. Если среди противников не обнаруживалось аватаров дальнего боя, то она могла с легкостью защищать лекаря команды (Тиюри) в одиночку, полностью развязывая руки остальным членам команды.
        По сравнению с осенью и зимой, когда Черноснежке, Харуюки и Такуму приходилось целый час держаться исключительно на упорстве, сейчас Нега Небьюлас сражался гораздо эффективнее. В этом не было никаких сомнений.
        Но был один факт, который вслух не произносил никто.
        Если бы Скай Рейкер вновь распечатала экипировку под названием «Ураганные Сопла» и вновь надела бы ее на спину, ее сила подскочила бы в разы, в десятки раз. Пусть она и лишилась ног, но тяга этих двигателей позволила бы ей наносить невероятные по силе и скорости атаки. Харуюки знал это лучше всех, так как в свое время смог победить с их помощью опаснейшего врага.
        Но с тех самых пор, как он вернул ей крылья, Скай Рейкер никогда и ни при каких условиях не вызывала их, даже если это означало проигрыш команды. Казалось, будто она отвергает эти «крылья», рожденные ее собственным сердцем.
        - Когда… - произнес Харуюки, сложив руки на круглом животе поросенка. - Когда я хочу, чтобы она вновь взлетела, я хочу этого вовсе не потому, что это усилит наш Легион или что-то вроде этого. Просто… мне кажется, что она сама перестала верить в собственные крылья, и я хочу показать ей, как она ошибается. Когда я одолжил у нее «Ураганные Сопла», я понял… да, эта экипировка, в отличие от крыльев Сильвер Кроу, позволяет летать только очень короткое время, и именно поэтому с ее помощью нельзя высоко подняться. Но та скорость, которую может развить аватар под действием этих двигателей, не сравнится ни с чем. И мне кажется… что в этой экипировке сокрыта огромная сила. Я убежден в этом.
        Закончив, наконец, изливать свои мысли, Харуюки поднял голову, встретившись глазами с как всегда нежным, и немного печальным, взглядом Черноснежки.
        Волшебный аватар медленно кивнул, а затем мягким голосом ответил:
        - И ты веришь в то, что если Рейкер попадет на Гермесов Трос, то она поймет все это?..
        Харуюки, осознав чрезмерную романтичность своих слов, кивнул.
        - Да… конечно, я могу быть неправ.
        - Эх ты, почему бы тебе иногда не быть уверенным в своих словах?
        Черноснежка быстро подавила улыбку, глубоко вздохнула, и продолжила более серьезным тоном.
        - Как я уже говорила, в реальности Гермесов Трос находится на расстоянии в 150 километров от поверхности Земли. После подключения социальных камер к японской сети, Гермесов Трос должен появиться в Ускоренном Мире на той же высоте. Понятно, что никакой дуэльный аватар не может преодолеть такое расстояние… но это не значит, что туда невозможно добраться.
        - Э… что?! - воскликнул Харуюки и подался вперед так сильно, что едва не упал со стула. Черноснежка успела прижать его пятачок своим каблуком, остановив его.
        - Я просто сказала, что это не исключено. Не нервничай так.
        - Х-ховофо…
        - Смотри. Брейн Бёрст покрыт завесой тайн, но на поверхности это просто игра-файтинг. Тебе не кажется странным, что в том мире появляется новый уровень, в который никто не может попасть? - Черноснежка улыбнулась и поманила Харуюки пальцем. - Поэтому, я бы не удивилась, если бы в Ускоренном Мире вдруг появился способ добраться туда, рассчитанный на смышленых и проницательных игроков.
        - Вдруг… говоришь?
        - У тебя ведь бывало такое в RPG, не так ли? Ты видишь сундук с сокровищами, но не понимаешь, как до него добраться. Но потом ты смотришь на карту, хорошенько думаешь и находишь способ до него добраться.
        - А, да-да, бывает. Обожаю такие моменты, - Харуюки хорошо понял, что она имела в виду, и тут же закивал.
        Затем он вновь перевел взгляд на диаграмму.
        Лифт, находящийся в 150 километрах от Земли. Попасть туда можно было лишь на ракете или космолете. А если прикинуть, откуда в Японии можно было взлететь на ракете…
        - Э-э… космодром Танегасима? - предложил он вариант, но Черноснежка тут же отклонила его.
        - Нет. 99% бёрст линкеров живут в Токио. Поэтому портал тоже должен находиться в Токио.
        - Но в Токио нет площадок, откуда могла бы стартовать ракета!
        Черноснежка вновь улыбнулась, услышав эти слова.
        - Если бы наши аватары состояли из физических материалов, им действительно была бы нужна ракета. Но разве это так? Все объекты, составляющие виртуальные миры - это просто «информация». Кажется, в Токио как раз был самый мощный передатчик информации во всей Японии.
        - А-а… - Харуюки широко раскрыл глаза и протянул, - Т… Токио… Скай Три…
        - Угу. По-моему, если Гермесов Трос действительно станет новым полем боя, то портал в него должен располагаться именно в Токио Скай Три. А появится он… в тот момент, когда Гермесов Трос впервые после активации камер пролетит над Японией…
        Закрыв окно с диаграммой, Черноснежка вновь открыла браузер и что-то набрала. В окне появился официальный сайт Гермесова Троса, полный картинок и английского текста. Черноснежка быстро щелкала по ссылкам.
        Наконец, перед ней появилась карта Земли. Черноснежка поводила по ней пальцем, а затем уверенно сказала:
        - Не думала, что это случится так быстро. Послезавтра… 5 июня, в среду, в 17 часов 35 минут.
        Глава 4
        Сезон дождей решил устроить небольшой перерыв, и среда ознаменовалась солнечной погодой, по которой Харуюки уже успел соскучиться.
        Закончился шестой урок. Харуюки шел под плывшими по небу хлопковыми облаками, и заходящее солнце светило ему в спину. Он торопился на станцию Коэндзи.
        Ехать он собирался, понятное дело, на противоположный конец Токио - в Осиаге, расположенный в районе Сумида. Именно там находилась Новая Токийская Башня, официально известная как «Токио Скай Три». Через два часа, на смотровой площадке этой башни мог открыться портал на космический лифт «Гермесов Трос»… а мог и не открыться.
        Вся эта затея была изначально пропитана мечтами самого Харуюки. За прошлый день он побывал зрителем на нескольких боях в районах Сугинами и Синдзюку, но никаких слухов и разговоров о Гермесовом Тросе так и не услышал. Время и место предполагаемого открытия портала ему сообщила позавчера Черноснежка во время звонка с погружением. Перед тем, как закончить сеанс, она все-таки добавила, чтобы он не сильно расстраивался, когда его мечты не сбудутся.
        Чтобы иметь запасной план, Харуюки собирался превратить эту вылазку в «прогулку к Токио Скай Три», где он и его друзья бывали очень редко. Увы, но Такуму и Тиюри оказались заняты своими секциями, а Черноснежка продолжала мариноваться в кабинете школьного совета, занятая подготовкой к фестивалю. Подумав, Харуюки решил не рисковать и на незнакомой территории в одиночные битвы не вступать.
        - Ну и ладно… если окажется, что мы ошиблись, схожу в Акихабару, поиграю в ретро-игры, - утешил он себя, и в одиночестве сел на поезд Центральной Линии.
        На станции Кинситё он пересел на линию Ханзомон. Сойдя на станции Осиаге, он обнаружил, что за время поездки город успел окраситься цветами заката.
        Заметив это, Харуюки повернулся на тротуаре, посмотрел в небо и вздохнул.
        Пусть он и жил в Токио, но многие из его достопримечательностей вживую не видел. Даже на Токио Скай Три он до сих пор был лишь один раз. Гигантская башня на фоне закатного солнца выглядела настолько высокой, что, казалось, доставала до самого неба.
        Высота башни составляла 634 метра, а длина фундамента - 70 метров. Пусть башня и стояла на этом месте уже 35 лет, с тех пор ничего выше в Японии еще не построили. Харуюки какое-то время стоял столбом, пораженный величественностью сооружения, а затем поспешил в сторону башни.
        Заплатив на входе за школьный билет, он прошел в лифт. Он почувствовал, как кабина лифта ускоряется, начиная подъём. Ощущения, которые испытывало его тело, немного отличались от того, что он испытывал, взлетая в виртуальном мире. Как и вчера в здании столичной администрации, он припал к стеклянным стенам лифта. Если бы с ним ехала Тиюри, она бы точно заметила что-нибудь в духе: «Ох, и любишь же ты высоту!»
        Через десять с чем-то секунд лифт доехал до смотровой площадки и раскрыл двери, выпуская Харуюки и еще нескольких туристов.
        Поборов в себе желание немедленно подбежать к окну, Харуюки осмотрелся по сторонам. Как он и ожидал, в будний вечер школьников здесь почти не было. Было лишь несколько студентов, явно пришедших сюда на свидания, да дети, приведенные сюда родителями. Бесцельно слонявшихся школьников средних или старших классов (то есть, тех, кто был похож на бёрст линкеров) в поле зрения не было.
        Конечно, он мог попытаться выйти в локальную сеть башни и проверить ее список противников, но любое подключение к закрытой сети несло риск раскрытия личности. Кроме того, даже если бы он узнал, что здесь есть другой бёрст линкер, он ничего смог бы сделать. Вернее, он смог бы вызвать его на дуэль, но Харуюки заранее для себя решил, что сражаться сегодня не будет.
        Поэтому Харуюки ограничился лишь визуальным сканированием местности, после которого он, как и собирался, направился к западному окну.
        Пусть абсолютная высота этой площадки и не доходила до того, что могла предложить столичная администрация, благодаря ясной погоде от вида на вечернюю столицу захватывало дух. На плоской земле виднелись крошечные здания, среди которых периодически выпирали более высотные постройки. Город напоминал старую печатную плату.
        Он поднял глаза и увидел вдали величественную гору Фудзи. Слева от нее опускалось к горизонту солнце. Со стороны горы надвигались тучи, обещая с завтрашнего дня вновь вернуть дождливую погоду.
        Харуюки поднял взгляд еще выше. В глаза ему бросилось небо, казавшееся в разных точках то бледно-пурпурным, то рыжим. В нем мерцали огоньками спешащие самолеты и вальяжно плывшие по воздуху туристические дирижабли.
        «Прямо сейчас по этому небу на скорости, в десять раз быстрее скорости звука, к нам приближается искусственный спутник земли длиной в четыре тысячи километров», - пронеслась мысль в голове Харуюки, и он протяжно вздохнул.
        «Мир велик. Он огромен. Он совершенно необъятен.
        Скорее всего, я люблю смотреть в небо именно потому, что люблю ощущать это. Мне, толстому и жалкому, нравится ощущать себя крошечным и ничтожным по сравнению с миром. Возможно, я просто на время сбегаю таким образом от реальности.
        Именно это я ощущаю и когда летаю, будучи Сильвер Кроу. Когда я лечу, я ощущаю весь непередаваемый масштаб Ускоренного Мира. Я чувствую, что по сравнению с бесконечностью его времени и пространства мои собственные горечи это лишь песчинка, искорка на его земле. Всякий раз, когда я прикасаюсь к небу, я искренне верю в это.
        Но…
        Почему к небу стремилась ты? Почему продолжаешь стремиться сейчас? Я не верю, что ты, как и я, просто желаешь на миг почувствовать себя свободной от всего. Потому что тогда тебе хватило бы и твоей текущей способности. Тогда почему?.. Что именно ты хочешь найти в небесах?..»
        Мысленный шепот Харуюки был обращен, конечно же, к Скай Рейкер, его второй «учительнице».
        В глубине души он догадывался о возможных причинах. Но он не знал, были ли его догадки правдивыми. Ему казалось, что на этот вопрос вообще не существует «правильного» ответа. Ответ на него родится в тот самый момент, когда Рейкер сможет снова взлететь силой своих крыльев.
        Именно поэтому сама идея с ожиданием портала на Токио Скай Три могла быть обречена на провал с самого начала. Рейкер вполне могла лишь покачать головой, нежно улыбнуться и сказать, что не собирается никуда идти.
        Но Харуюки знал и кое-что еще. Какими бы глубокими не были ее шрамы, Скай Рейкер все еще была бёрст линкером. Перспектива нового уровня, да еще и в виде четырехкилометрового моста в небесах, просто обязана разжечь пламя в ее сердце.
        Потому что Харуюки и сам был бёрст линкером, и таким возбужденным он себя давно не ощущал.
        Он продолжал глядеть на вечерний Токио, а время на часах тем временем перевалило за половину шестого. По расчетам Черноснежки, портал должен был открыться в 17 часов 34 минуты 42 секунды. Именно в этот момент, Гермесов Трос, волнообразно движущийся вдоль экватора, будет ближе всего к Токио.
        Харуюки с волнением смотрел, как шли минуты, а за пять секунд до назначенного времени подключил нейролинкер к глобальной сети.
        Три секунды до назначенного времени. Харуюки глубоко вздохнул. Две секунды. Он закрыл глаза. Одна секунда. Харуюки как можно тише произнес:
        - Бёрст линк.
        Резкий звук ускорения.
        Харуюки медленно открыл глаза и обнаружил себя в неподвижном синем мире, известном как «базовое ускоренное пространство». Весь город, который всё еще был виден из окон, все туристы, все колонны, стены и пол стали напоминать неподвижные кристаллы.
        Оказавшись внутри аватара, похожего на розового поросенка, Харуюки отступил от своего реального тела. Сделав спиной вперед два шага, он остановился и огляделся по сторонам.
        В самом центре смотровой площадки в реальности размещалось кафе и несколько сувенирных лавок. В этом мире их словно начисто смело - там была лишь пустая площадка.
        Как бы старательно Харуюки не вглядывался, ни портала, ни какой-либо кнопки, активировавшей его, он не заметил. Постояв с десять секунд, он протяжно вздохнул.
        «Похоже, «космический уровень» был лишь наивной детской фантазией», - мысленно прошептал он и сокрушенно сел на пол. И тут...
        Резкий свет и сильная дрожь заставили его аватар вздрогнуть. Он поднял голову и увидел, как в центре смотровой площадки начали проступать огромные объекты.
        Одна за другой из пола поднимались ступени, образуя винтовую лестницу. На ее конце появилась круглая площадка, на которой шестиугольником разместились шесть столбов.
        Внутри прозрачных столбов словно был заперт голубой свет. Свет этот мерцал, и от него отделялись яркие частицы, улетавшие точно в потолок.
        - Это… портал на Гермесов Трос… - прошептал Харуюки, поднимаясь на ноги.
        Поросенок крепко сжал лапку. От его отчаяния уже не осталось и следа. Его догадка оказалась верной. Тоже мне, «детская фантазия».
        Он подбежал к лестнице и, не ощущая ни капли сомнения, взбежал по ней наверх.
        Цокая копытцами, он пробежал между гудящих столбов к центру площадки.
        Встав точно в центр, он изо всех сил подпрыгнул вверх. Но обратно на площадку уже не приземлился.
        - А-а?!.. - воскликнул Харуюки, увидев, как его аватар распадается на частицы света.
        Вернее, это был не «распад», это был «возврат». Его виртуальное воплощение возвращалось в свою изначальную форму - информацию. Словно подтверждая это, частицы света при ближайшем рассмотрении оказались состоящими из кусков кода.
        А в следующее мгновение после того, как Харуюки заметил это…
        Его сознание ощутило, как его тело с огромной скоростью потянуло вверх. Но он не ощущал перегрузку, которая должна была сопровождать такой взлет. Его тело, превратившееся в частицы света, просто улетело куда-то наверх, покинув Токио Скай Три…
        А затем его сознание заволокло белой пеленой.
        Еще несколько секунд Харуюки ничего не ощущал.
        Потом он почувствовал, как его ноги коснулись земли с металлическим звуком. Затем он снова ощутил вес своего тела и от неожиданности упал на колени.
        Стоя на коленях, он осторожно открыл глаза.
        Первое, что он увидел - полоску жизни в верхнем левом углу поля зрения. Он удивленно потянулся к ней рукой и увидел, что рука его была словно сделана из блестящего серебра. Эту руку он знал прекрасно, и она принадлежала «Сильвер Кроу».
        Он понял, что оказался в своем дуэльном аватаре. Но он не начинал бой. Начав волноваться, он начал думать, что оказался на «неограниченном нейтральном поле», где не действовали никакие правила. Но тут он заметил еще кое-что. Посреди его зеленой полоски жизни было написано слово «LOCKED».
        Не понимая смысла этого слова, Харуюки решил отложить этот вопрос и встряхнул головой. Он глубоко вдохнул, а затем поднял голову.
        И закричал:
        - Э… э-а-а-а?!
        От удивления он тут же сел на пол. Но ему сейчас было не до изящных поз. Он не мог оторвать глаз от пейзажа перед собой.
        Металлический пол под Харуюки обрывался в метре перед ним. А за ним было… небо. И облака. А далеко внизу - земля.
        Харуюки, как летающий аватар, видел эту картину не раз. Но не в таком масштабе. Он был на невероятной высоте. Высота, на которой он оказался, была в разы выше того предела, который был доступен Сильвер Кроу… а может, и в десятки раз. Небо было глубокого ультрамаринового цвета, облака казались тонкими вихрящимися линиями, и сквозь них было видно синее море и коричнево-зеленая суша. Казалось, что если он упадет, то его убьет даже не падение - он сгорит в атмосфере задолго до этого.
        Харуюки начал скрести руками об пол, отползая назад. Лишь оказавшись метра за три от обрыва, он позволил себе выдохнуть. Поднявшись на трясущиеся ноги, Харуюки, наконец, огляделся.
        Терраса из серого металла была круглой и довольно просторной. Харуюки скользил глазами по границе террасы. Обернувшись, он увидел, что…
        В самом центре круглой террасы стояла изогнутая стена.
        Вернее, это была не стена. Это был столб. Толстенный столб в сотню метров диаметром, тянувшийся вертикально вверх. Пол, на котором стоял Харуюки, был лишь узлом этого столба.
        - Это и есть… Гермесов Трос?.. - ошеломленно прошептал Харуюки, медленно водя взглядом по величественной башне.
        Столб, напоминавший тусклым блеском нержавеющую сталь, бесконечно далеко уходил в небо, окрашенное всеми оттенками темно-синих цветов. Вершину столба он так и не увидел - она была еще дальше, чем точка, в которой сходилась перспектива.
        В реальности космический лифт состоял из связанных между собой CNT-кабелей. В диаметре он имел только 20 метров, и напоминал скорее канат, а не столб.
        Но его воплощение в Ускоренном Мире, стоявшее перед Харуюки, было именно столбом. Гигантской башней диаметром в 100 метров и высотой в 4 километра, парившей в небесах. Зачем нужно было так увеличивать размер лифта?
        Ответа на этот вопрос Харуюки не нашел, но это было неважно. Важно было то, что уровень «Космос» действительно существовал. Вернее, если бы он давал имена уровням, то террасу, на которой он сейчас находился, он бы назвал уровнем «Сверхвысота». Но на вершине этого столба его вполне мог ждать и настоящий космос…
        - Он куда больше, чем я думала, - послышался вдруг голос сбоку от Харуюки, и тот согласно кивнул.
        - Да-а… по сравнению с этим Токио Скай три - жалкая зубочистка…
        - Но детализация поверхности почти никакая. Интересно, внутренности у него моделировали?
        - Во всяком случае, никаких входов я пока не вижу… погоди-ка…
        Прыг.
        Харуюки мгновенно напрягся, ловко подпрыгнул в воздухе, поворачиваясь на 90 градусов вправо, и закричал:
        - А-а?! К-к-к-к-к-кто?! К-к-к-когда т-т-ты...?!
        На самом деле, он собирался грозным голосом спросить: «Кто ты? Когда ты сюда пришла?!», но из рта его вырвалась лишь серия непонятных звуков. Сбоку на Харуюки с безразличным видом смотрела фигура.
        Стройное тело темно-красного цвета. Мощные бедра и предплечья. Длинные когти на руках. Гладкий, мерно покачивавшийся хвост.
        И, наконец, маска с треугольными ушами, загнутыми назад, и двумя светящимися золотом глазами. Сомнений не было - это был один из тех аватаров, которых Харуюки знал лично, и один из самых сильных аватаров ближнего боя, которые ему встречались.
        - П… П-П-П-Пард?! Ч-ч-ч-что ты т-т-тут…?!
        «Пард», она же «Блад Леопард», бёрст линкер 6-го уровня из Красного Легиона «Проминенс», пожала плечами и ответила:
        - То же, что и ты.
        - Э…
        Неизменно ровный голос его собеседницы заставил Харуюки немного успокоиться и кое-что осознать.
        Право находиться здесь было далеко не эксклюзивным. Любой бёрст линкер мог, прочитав новости об установке камер на Гермесов Трос, прийти к тем же выводам, таким же образом рассчитать нужное время и очутиться здесь.
        В какой-то степени Харуюки был рад, что он оказался не единственным человеком, которому пришла в голову такая бредовая идея с подъемом на Токио Скай Три. Он усмехнулся, но затем его мысль пошла дальше.
        Все это означало, что сейчас на этой площадке могли один за другим появиться новые аватары. Он спешно огляделся по сторонам, но кроме них двоих вокруг никого не было.
        Обратив внимание на панику Харуюки, Пард несколько устало пояснила:
        - Ты добрался сюда первым, потому что других безумцев, решивших ускориться прямо с обзорной площадки, не нашлось. Я погрузилась с этажа под площадкой, поэтому пришла чуть позже. Остальные линкеры в целях безопасности ускорились снаружи, поэтому несколько минут у нас еще есть.
        - А-а… ясно. Вот оно что… - отозвался Харуюки, осознавая свою опрометчивость, а затем решил все же поприветствовать ее. - Н-ну, здравствуй.
        Затем он поклонился Леопард и продолжил:
        - Большое спасибо тебе за помощь в тот раз. Прости, что я поблагодарил тебя лишь письмом, а не лично…
        Эту благодарность он высказывал за помощь, оказанную Пард в решении огромной проблемы, свалившейся на Харуюки два месяца назад. Леопард пожала плечами, а затем ответила непривычно длинной для нее фразой:
        - Не проблема. Ты тоже сильно помог мне в тот раз. Твоя информация помогла нам выявить брешь в системе безопасности Акихабарского ПБ. Но это сейчас неважно… - она вдруг постучала по спине Харуюки, поторапливая его. - Раз уж мы с тобой выиграли немного времени, давай им воспользуемся. Обойдем этот столб по кругу.
        - К-кей!
        Лишь когда Харуюки начал идти, он понял, как ему повезло, что вслед за ним здесь появилась именно Блад Леопард. Пусть она и была из другого Легиона, они все равно были с ней в хороших отношениях. Если бы вместо нее тут появился, например, Фрост Хорн, то он даже поздоровался бы только после того, как скинул Харуюки с обрыва.
        Ширина террасы Гермесова Троса была около двадцати метров. Подойдя к столбу, Харуюки коснулся его, но блестящая металлическая поверхность никак не отреагировала. Некоторые детали на поверхности, вроде металлических швов, все же были, но какого-либо очевидного способа забраться наверх он пока не заметил.
        Пард провела по столбу острым когтем. Убедившись, что поверхность не царапается, она повернулась направо и пошла дальше. Харуюки пошел за ней. Из-за величины столба даже обойти его по кругу было не так-то просто. Наконец, они добрались до его задней стороны. За изогнутой поверхностью появилось нечто, и Харуюки воскликнул:
        - А!.. Там что-то есть!
        И, лязгая конечностями, подбежал.
        На первый взгляд они показались ему похожими на машины или корабли. У столба на рампе стояли транспортные средства с обтекаемой формой. Каждое из них было метров 6 в длину. Все они были нацелены на вершину Гермесова Троса. Их было 10.
        Крыш у них не было, все сидения были полностью открыты. Впереди, у прозрачного лобового стекла, было одиночное место. За ним было еще два ряда, каждый на два сидения. Вместо колес в нижней части были установлены четыре диска, явно бывшие своего рода двигателями. Гладкая, изящная форма оживила в голове слово «шаттл», а также то, что это слово означало «челнок».
        - Ч, что это?.. - прошептал Харуюки.
        Забравшись на рампу, он подошел к самой левой машине, сбоку на которой была нарисована цифра «1». Машина стального цвета стояла молча, двигатель ее не работал.
        Харуюки осторожно вытянул руку и коснулся двери. И вдруг…
        С упругим звуком выскочило фиолетовое окно. Харуюки вздрогнул от испуга, но потом всмотрелся в него. К нему подошла Пард и сделала то же самое.
        Вверху окна механическим шрифтом было набрано:
        «3D 18H 25M 18S (JST)».
        Очевидно, это был таймер, отсчитывавший дни, часы, минуты и секунды.
        - Хм-м. Если это таймер обратно отсчета, причем с пометкой «по японскому времени», то до нуля он дойдет… точно в полдень в воскресенье, - тихо проговорила Пард.
        - И что случится, когда он закончится?.. - продолжил ее мысль Харуюки.
        Но Пард вместо ответа указала когтистым пальцем в нижнюю часть окна. Там было еще немного текста.
        «WILL YOU DRIVE ME?»
        Еще ниже располагалась единственная кнопка: «YES». Предложение было написано элементарным английским, и Харуюки с легкостью понял, что машина спрашивала, собирается ли он вести ее. Харуюки задумался над тем, что это значит, но тут над ухом прозвучал голос вечно нетерпеливой Пард:
        - Если ты не нажмешь эту кнопку, это сделаю я.
        - А, с, сейчас нажму! - спешно ответил Харуюки и решительно протянул руку к кнопке «YES».
        Тут же раздался короткий звук фанфар и текст сменился на: «YOU ARE MY DRIVER!». «Ты мой водитель».
        Через несколько секунд, текст вновь сменился. «RESERVED». Одновременно с этим из окна медленно выплыло еще кое-что.
        Это была прозрачная синяя карта. На ней была большая метка в виде цифры «1» и те же цифры обратного отсчета, что и в окне. Харуюки взял карту в руку, и случилось еще одно, последнее событие.
        Машина издала звук, и ее цвет тут же сменился со скучного металлического на ослепительно серебряный. Поверхность машины стала напоминать зеркало, и Харуюки тут же осознал, что ее цвет теперь полностью совпадал с цветом брони Сильвер Кроу.
        - Все понятно, - уверенно произнесла Пард и подошла к шаттлу, на боку которого красовалась цифра «2».
        Она коснулась машины, выскочило окно, и Пард сразу же нажала «YES». Как только она зажала появившуюся карту между пальцев, цвет шаттла стал темно-красным, точно как броня Блад Леопард.
        Харуюки, все еще сжимая в руке свою карту, подошел к Пард и спросил:
        - Э-э… как я понимаю, мы с тобой зарегистрировались как водители этих шаттло… мобилей. Но все-таки, что это за таймер? До чего именно осталось три дня?..
        - Это же очевидно. Пока таймер не дойдет до нуля, шаттл не включится, - предельно ясно ответила Пард.
        Харуюки кивнул и тут же задал следующий вопрос:
        - Ага-а… но почему таймер такой долгий?..
        В ответ Пард неожиданно открыла рот, сокрытый в нижней части маски, и, сверкнув клыками, улыбнулась.
        - Это тоже понятно. За три с половиной дня все машины должны обзавестись водителями, а водители, в свою, очередь - командами из 4 человек. В полдень воскресенья мы дружно нажмем на газ и поедем к вершине этого столба.
        Алый леопард поднял руку, указав ей на вершину столба, и торжественно закончил:
        - Мы заслужили право принять участие в «вертикальной гонке по Гермесову Тросу».
        У Харуюки ушло около пяти секунд, чтобы осознать смысл этих слов.
        - То есть… выходит, что… финишная черта находится на вершине башни… в к-к-космосе?!
        Пард, не обращая внимания на сорвавшийся голос Харуюки, кивнула.
        Но не успела она сказать что-то еще, как с противоположной стороны портала один за другим послышались звуки телепортации. Похоже, что ускорившиеся на земле линкеры дошли до смотровой площадки.
        Пард взмахнула длинным хвостом и, положив руку на спину Харуюки, прошептала:
        - Нам лучше уйти отсюда, пока нас не нашли.
        Действительно, шаттлов было всего 10, а значит, водительских мест осталось лишь 8. Наверняка, собравшиеся линкеры предложат решать, кто достоин ездить, с помощью дуэлей, и ввязываться в это Харуюки не хотелось.
        - Да… ты права, - согласился с ней Харуюки, подавляя свое удивление от происходящего.
        Впрочем, удивление от следующих слов Пард он сдержать не смог:
        - Как прервешь ускорение, жди у выхода с парковки. Я подброшу тебя до Сугинами.
        - А…
        Харуюки вздрогнул и окаменел. В памяти тут же ожил мощный электрический мотоцикл, который Пард водила в реальной жизни.
        Но ответить в духе: «А, нет, не надо» он все же не смог, и послушно кивнул:
        - Хорошо, спасибо большое.
        - Не проблема.
        А затем оба они синхронно произнесли:
        - Бёрст аут.
        В реальной жизни с Пард он не виделся уже давно. К счастью (а может, к сожалению), сегодня она была не в костюме официантки из кафе, а во вполне обычной футболке и узких джинсах.
        Когда она носила свободный фартук, это было далеко не так явно, но теперь рельеф футболки отчетливо намекал на ее внушительные объёмы, то и дело заставляя Харуюки скользить взглядом. Пард с равнодушным видом достала из-под сидения мотоцикла еще один шлем, опустила его на голову Харуюки и села за руль. В этот раз Харуюки сел за ней и пристегнулся самостоятельно, после чего осторожно обхватил руками ее тонкую талию.
        Сначала мотоцикл ехал очень осторожно и размеренно, но стоило ей покинуть парковочную зону Токио Скай Три, как колесные двигатели резко взревели.
        - А-а!.. - завопил, как и в прошлый раз, Харуюки, и как можно сильнее прижался к телу Пард.
        Впрочем, постоянные торможения на светофоре и последующие разгоны полностью оккупировали его чувства, и времени на обработку ощущений от контакта с ней у него не было.
        Они покинули Сумиду, проехали Окатимати, затем Отяномидзу. В районе Идабаси до ушей Харуюки донеслось:
        - Сейчас без пяти шесть. У тебя есть время?
        - Э, а-а… да.
        Харуюки договорился с матерью, что домой будет приходить к девяти, так что времени у него было с запасом. Почему она согласилась на такое позднее для школьника время - потому что доверяла ему, или потому что ей было лень с ним возиться - Харуюки точно не знал. Возможно, ответ он узнал бы, всерьез нарушив уговор, но такой наглости у него было, поэтому он быстро добавил: «Примерно два часа».
        В ответ же Пард произнесла немыслимое:
        - Если мы так долго будем пить чай, мы в нем растворимся.
        «Э? Ч, чай?» - едва успел подумать Харуюки, как мотоцикл вдруг моргнул поворотником и заехал в бистро возле дороги.
        За последние восемь месяцев Харуюки был в похожих местах двадцать с лишним раз с Черноснежкой и один раз со Скай Рейкер. Но он так и не смог привыкнуть к ним. Каждый раз ему казалось, что все вокруг смотрят на него и думают: «Боже, что за нелепая пара», и от этого он начинал обильно потеть.
        Вот и сейчас Харуюки отчаянно убеждал себя, что он слишком зациклен на этом, что другим людям нет до него дела. Он прошел вслед за Блад Леопард к столику и сфокусировал свое внимание на терияки, которым она его угощала, пытаясь полностью отстраниться от окружающего мира.
        Ощущение того, что у него получается, продлилось недолго.
        Пард достала из кармана на поясе красный XSB-кабель, перегнулась через стол и быстро подключила один конец кабеля к нейролинкеру Харуюки. С таким же равнодушным видом она подсоединила свой линкер ко второму штекеру.
        Появившееся перед глазами предупреждение о начале проводной связи не могло скрыть того, что сидевшие вокруг школьники начали посмеиваться и переговариваться между собой, и Харуюки вжал голову в плечи, ощущая, как снова начинает обливаться потом.
        Ходила поговорка о том, что по длине кабеля можно было судить, как у парочки обстоят дела. Естественно, Пард это ничуть не смущало, но Харуюки не мог так просто отстраниться о происходящего и проговорил… точнее простонал мысленным голосом:
        - А, а-а-а, э-э, зачем соединение?
        Ответ был как всегда прост:
        - Чтобы можно было есть и разговаривать.
        На это Харуюки мог ответить лишь «понятно».
        Пард действительно сдержала свое слово и разговаривала, поедая гамбургер. Это требовало значительного умения и опыта, потому что случайно попытавшись заговорить настоящий голосом, можно было легко прикусить язык.
        - Ты понял, как добраться до начала гонки в воскресенье? - вдруг спросила она его.
        Харуюки перестал пережевывать кусок картофелины и ответил:
        - Э-э… снова дойти до Токио Скай Три и использовать портал?
        - Это не обязательно. Та карта, что ты получил, зарегистрировавшись как водитель, называется «транспортером». Ты можешь с ее помощью перенестись туда сам, и взять с собой до 10 других линкеров, при условии, что вы используете проводное соединение.
        - Ого… то есть, мы можем собраться в Сугинами, использовать эту карту и дружно оказаться на Гермесовом Тросе?
        - Правильно.
        Это была отличная новость. Если в гонке собиралась принять участие Черноснежка, ей, связанной правилом внезапной смерти «девяточнице», было бы очень опасно подключаться к сети в далекой Сумиде.
        Харуюки вздохнул и тоже принялся за гамбургер, но потом вдруг почувствовал, что должен задать один вопрос, который должен был задать еще давно. Почему-то, за все то время, что прошло с момента прыжка в портал Токио Скай Три, он так и не спросил:
        - А вообще… почему вдруг гонка? Эти машины, они ведь созданы не игроками… их установил там администратор Брейн Бёрста. Я уже 8 месяцев как бёрст линкер, но такое «управляемое» событие вижу впервые…
        Пард задумалась над словами Харуюки примерно на половину секунды, а затем ответила:
        - Действительно, обычно администратор Брейн Бёрста никак себя не проявляет. Но иногда в Ускоренном Мире выходят большие обновления, а иногда происходят и такие «одноразовые» события. Например, год назад, когда открывался «Токио Гранд Кастл»…
        Гранд Кастл был большим парком развлечений, открытым год назад в районе Бухты. В век фулл дайва этот парк решил стать островком «реальных» развлечений и поэтому выглядел как средневековый европейский город с замком, построенный из настоящего камня.
        - …В день, когда он был подключен к системе социальных камер, в Ускоренном Мире тоже было праздничное событие по случаю. По городу бродили толпы монстров, и нужно было пробиться через них к трону замка. Моя команда шла очень хорошо, но почти у самого трона команда Синего Легиона привела к нам еще монстров, и мы, хоть и уничтожили их, слегли сами. Клянусь, если в этот раз снова будет участвовать этот чертов Хорн, я ему это припомню.
        В глазах Пард зажегся огонь, и Харуюки, инстинктивно втянувший голову в плечи, ответил:
        - Я… ясно. Тогда, выходит, что эта гонка, это тоже… «праздник по случаю подключения нового уровня»? То есть, гонка будет всего одна?
        - Правильно мыслишь.
        Выходит, Харуюки страшно повезло, что ему удалось зарезервировать одну из десяти машин. Про себя Харуюки крикнул: «Мега прёт!», но тут же поспешил избавиться от этой мысли. Он шел на Гермесов Трос вовсе не ради того, чтобы принять участие в этом событии. Ему нужно было попасть на вершину космического лифта, чтобы сообщить ей, Скай Рейкер, нечто очень важное.
        «И все-таки…»
        Понимая, что ему нужно собрать как можно больше информации, Харуюки нерешительно поинтересовался:
        - А-а… Пард. По поводу гонки. За первое-второе места, это самое, будут…?
        - Конечно, будут, - уверенно кивнула Блад Леопард, даже не дав Харуюки договорить. - Естественно, что победителям гонки приготовлены призы. Это может быть солидное количество бёрст поинтов или какая-нибудь экипировка.
        - О-о… понятно, - Харуюки пытался звучать спокойно, но Пард заметила, как он нервно сглотнул, и слегка улыбнулась.
        Доев свой бутерброд, она принялась складывать обертку. Снова послышался ее спокойный голос:
        - Советую поумерить ожидания. Ничего, что серьезно повлияло бы на баланс Легионов, разыгрываться не будет. Кстати… - ветеран «Проминенса» взяла паузу, чтобы смахнуть волосы, а затем спросила, - Ваш Легион поедет в полном составе? Все 5 человек?
        - Э?.. Ну, раз в шаттле как раз пять мест…
        Харуюки уже начал кивать, как вдруг замер.
        Пусть они хорошо относились друг к другу, пусть она катала его на мотоцикле, пусть угощала в кафе, но Пард, строго говоря, не была его «соратницей». Она была одним из линкеров, составлявших ядро Красного Легиона, и однажды между ним и Черным Легионом могла вспыхнуть война. Харуюки засомневался в том, может ли он рассказывать ей о передвижениях связанной правилом внезапной смерти Черноснежки.
        Пард быстро поняла, о чем думает Харуюки, и покачала головой.
        - Не переживай, я не собираюсь использовать это событие, чтобы отрубить голову Черной Королеве. В конце концов, с замороженными шкалами здоровья я и не смогу.
        - Замороженными?.. - переспросил Харуюки.
        А затем он вспомнил. Как только он оказался на Гермесовом Тросе, первое, что он увидел, была надпись «LOCKED» на полоске жизни.
        - Э-э… то есть, во время гонки никто не может ни наносить урона, ни получать его?
        В ответ Пард на мгновение задумалась (или сделала вид, что задумалась), а потом кивнула.
        - Правильно.
        - Тогда зачем в шаттле еще 4 человека? Я-то думал, они там для того, чтобы атаковать другие команды и защищаться от их атак…
        - Ты правильно думаешь. Скорее всего, у самих шаттлов есть своя полоска здоровья, и если она опустеет, то он сломается. Помнишь, я говорила о событии в честь открытия Гранд Кастла? Там было тоже самое. Если точнее, то там суть была в том, что у каждой команды была сфера, которую нужно было донести до трона на верхнем этаже замка. Игроки были бессмертны, но саму сферу можно было разрушить.
        Харуюки удовлетворенно кивнул. Действительно, если Пард была права, то накалу страстей во время гонки не помешала бы и заморозка здоровья игроков.
        - Ясно… вот, значит, как все устроено. В таком случае, я думаю, что весь наш Легион примет участие. Но… почему ты спрашиваешь?
        Когда Харуюки встретился взглядом с Пард, случилось редкое событие - та замешкалась с ответом.
        Но ее растерянность продлилась лишь секунду.
        - В Ускоренном Мире есть два очень дорогих мне человека, - полился тихий голос по красному кабелю. - Первый - моя Королева, которой я служу, и которую буду защищать любой ценой. А второй - моя вечная соперница. Мы с ней стали бёрст линкерами практически одновременно и постоянно сражались друг с другом. Ее зовут «Стратосферная Комета», «МБР»…
        Услышав второе имя, Харуюки сразу понял, о ком она говорила.
        - Скай Рейкер?.. - прошептал Харуюки.
        Блад Леопард медленно кивнула.
        - Я так обрадовалась, когда узнала, что она вернулась. Но она выступает только в битвах за территорию, поэтому я с ней еще не встречалась.
        - А-а… ясно, понятно.
        В настоящее время Красный Легион «Проминенс» и Черный Легион «Нега Небьюлас» заключили бессрочное перемирие. Из-за него, Пард, ветеран Красного Легиона, не могла участвовать в битвах на территории Сугинами.
        Харуюки глубоко вдохнул, а затем, что тоже бывало нечасто, произнес, смотря собеседнице прямо в глаза:
        - Если честно, у меня есть причина, по которой я тоже хочу во что бы то ни стало взять Рейкер с собой на Гермесов Трос. Поэтому, даже если она не захочет идти, я постараюсь убедить ее. Уверен, в воскресенье вы с ней встретитесь.
        - Ясно.
        Пусть ответ Блад Леопард и был коротким, на губах ее проскочила улыбка, и она вновь медленно кивнула.
        - Спасибо, Сильвер Кроу. Я рада, что поговорила с тобой. Возможно… все же не два, а три.
        Увы, но Харуюки так и не понял смысла ее слов, поэтому смог лишь глупо переспросить:
        - Ч-что? Что… Кто?
        «Секрет».
        Пард не сказала даже этого, но это слово читалось в той легкомысленности, с которой она отцепила от себя кабель.
        Они снова сели на мотоцикл, и Пард довезла его до Сугинами. Харуюки стоял на месте, погруженный в раздумья, пока задняя фара не исчезла вдали.
        Бёрст линкеров было всего около тысячи. И почти все они жили в Токио. Их было слишком много, чтобы знать всех по именам, и большинство взаимоотношений сводилось к тому, что они забирали друг у друга очки… но когда два бёрст линкера в течение долгого времени много раз сражались друг с другом, в какой-то момент между ними рождалась новая связь, и они становились не просто «врагами». А если подумать, то и своего незаменимого друга и партнера, «Циан Пайла», он поначалу всерьез считал своим врагом…
        В голове Харуюки по очереди всплывали лица. Сначала Черноснежка, потом товарищи по Легиону, затем друзья - Нико и Пард, потом его вечный соперник Аш Роллер. Всплыли даже лица Фрост Хорна и его напарника.
        Стремление к 10 уровню в основе своей означало необходимость уничтожать других бёрст линкеров. Скорее всего, именно в этом и состоял изначальный замысел таинственного разработчика игры. Заставить схлестнуться в бою тысячу молодых людей, чтобы выбрать из них самого «совершенного».
        Но даже он не мог предотвратить появление между этими людьми других чувств, не связанных с ненавистью. То, как сильно Блад Леопард беспокоилась о Скай Рейкер, человеке, которого она никак не могла назвать своим другом, доказывало это.
        «Я тоже хочу быть, как она», - сказал сам себе Харуюки по пути домой. - «Как бы сильно меня не поколотили, как сильно бы я ни плакал от обиды, я никогда не буду ненавидеть своих противников. Потому что я люблю эту игру… этот Ускоренный Мир. Потому что я искреннее всех радуюсь тому, что стал бёрст линкером.»
        «Правда? Только и всего?»
        Услышал он вдруг голос.
        В голове, словно на экране, пронеслись тени. Аватар ржавого цвета, словно слепленный из арматуры. Совершенно черный аватар, составленный из тонких пластин. И… уже покинувший этот мир сумеречный аватар с круглым визором и огромными когтями. Все они были членами группы, которые считали Брейн Бёрст не игрой, а инструментом для ускорения мыслей, и сражались только ради очков. «Общество Исследования Ускорения».
        За последние два месяца они не предпринимали никаких очевидных шагов. Но вряд ли они прекратили существование. Они скрывались в каком-то уголке Ускоренного Мира в ожидании нового шанса для вторжения.
        «Что, ты простишь и их? После таких страданий, которые они причинили твоим друзьям, после всех мучений, которые из-за них перенес ты сам, сможешь ли ты забыть о своей ненависти к ним?»
        Голос в его голове, сначала похожий на его собственный, звучал все искаженнее, в нем словно эхом раздавался звон металла. Но Харуюки даже не заметил этого. Он спешил домой, ощущая, как точка в центре его спины ноет и чешется.
        «Я знаю, что ты ненавидишь их. Я знаю, что ты хочешь в ярости растоптать их. Дать волю своей злости, своему гневу, своей ненависти и уничтожить их. И у тебя есть сила, способная на это. Сила, которая даст тебе оторвать им руки, вкусить их мяса и выпить всю их кровь. Давай…
        Жри. Жри. Жри. Жри. Ж…»
        - …Заткнись! - сдавленно прокричал Харуюки, глубоко свесив голову.
        Он стоял у входа в супермаркет, расположенный в его доме, и прочие покупатели с недовольным видом обходили его.
        Мимо его глаз проносились бесчисленные туфли. На мгновение ему привиделись сверкавшие фиолетовым цветом когти, и Харуюки тут же крепко зажмурился. Он уверенно сказал сам себе:
        «Если я встречусь с ними опять, наверное, дойдет до драки. Но я буду драться не из ненависти. Я буду драться, потому что люблю Ускоренный Мир. Потому что я верю, что в нем есть узы, и не все они сводятся к вражде. Я буду драться ради того, чтобы защитить их.»
        «Ты уверен?»
        Сказал напоследок голос, а затем превратился в смех, постепенно отдаляющийся. Чесотка на спине постепенно стихла.
        Харуюки протяжно вздохнул, вытер вспотевшие руки о штаны и тяжелой походкой зашел в пустую квартиру.
        Глава 5
        - Хэй-хэй-хэ-э-э-эй! - раздалось по всему полю боя.
        А сразу за этим - рев двухцилиндрового мотора. Затем - звук пробуксовски, смешанный со следующим возгласом:
        - Такая мелкая стена меня невар не остановит!!
        - Да ладно?! - Харуюки в панике огляделся по сторонам.
        Совсем недавно они снесли несколько выцветших сооружений, которыми славилась «Эрозия» и собрали из завалов баррикаду. Ломал здания сам Харуюки и сражавшийся чуть поодаль Такуму. Харуюки казалось, что они умело использовали особенность уровня - хрупкие строения - чтобы перегородить завалами дорогу.
        Их целью было осложнить жизнь вражеской команде, выступавшей против них в битве за территорию. Точнее - их байкеру по имени «Аш Роллер». Пока что, план работал успешно, и мотоцикл никак не мог проехать вглубь территории, к Скай Рейкер... вернее, так казалось Харуюки.
        - Г, где ты вообще?! - отчаянно искал он источник шума двигателя.
        И через несколько секунд он все же обнаружил его. Но от удивления он не смог даже сдвинуться, оставшись стоять с разинутым ртом.
        Стальной американский мотоцикл перебирался через двухполосную магистраль, но делал это поразительно медленно. Не потому, что он пытался переехать через баррикаду - она была двухметровой, и переехать через нее он бы не смог при всем желании - а потому что его несли.
        Огромный мотоцикл с восседавшим на нем гонщиком нес на плечах маленький аватар ростом вдвое ниже их, постепенно перелезая через баррикаду. Аш Роллер с торжествующим видом сидел за рулем и поддавал газу.
        - А, а-а... зачем вообще включать двигатель?! - не смог удержаться от комментария Харуюки, но сразу понял, что сейчас не время для шуток.
        Враги собирались перебраться через баррикаду и атаковать их базу. И если они это сделают, команде Харуюки придется худо.
        - Не пущу! - взвыл Харуюки и бросился к противоположной стороне дороги.
        Маленький аватар, несший мотоцикл, огляделся по сторонам и...
        - Аш, братан, за меня не беспокойся, езжай! - выкрикнул он на удивление крутую фразу, а затем швырнул мотоцикл вперед. Для своего размера он был на удивление силен.
        Успевший обзавестись «братаном» Аш Роллер перелетел через вершину баррикады на ревущем мотоцикле.
        - Твой харт мега бёрнит, чувак!! - закричал Аш неизменно бессмысленную фразу и приземлился.
        Оставляя за собой след из белого дыма, он ринулся вперед.
        Суббота, 8 июня, половина шестого вечера. Шел самый разгар битвы 3 на 3, в которой Нега Небьюлас защищал боевую зону Сугинами 3. Черноснежка и Тиюри взяли передышку, так что Небьюлас представляли Харуюки, Такуму и Скай Рейкер. Против них выступала команда Зеленого Легиона «Грейт Волл», командиром которой был Аш Роллер.
        Расклад по уровням был следующим: команда Харуюки - 8-5-5, команда Аша - 5-5-3. Но Брейн Бёрст был такой игрой, в которой даже при такой разнице уровней противники могли вырвать у них победу, провернув удачный ход. Перелет Аша через баррикаду вполне мог стать тем самым «ходом», поэтому Харуюки, стиснув зубы, кинулся наперерез. Но...
        - Ты не пройдешь!! - послышался вдруг крик, тон которого заставлял думать, что кричавший вовсю отыгрывает своего персонажа.
        Перед глазами Харуюки выскочила фигура. Это был тот самый аватар, который только что тащил на себе мотоцикл Аш Роллера.
        Его звали «Буш Утан». Это был аватар 3-го уровня с броней цвета тусклой травы. Он был на несколько сантиметров ниже Сильвер Кроу, но казался гораздо мощнее за счет невероятно развитых рук. Немного нагнувшись вперед, он мог легко упереть их в землю. Его силуэт можно было легко принять за примата, но недооценивать его явно было бы большой ошибкой.
        Харуюки окинул взглядом решительно выставленные в его сторону руки и ответил:
        - Разве ты не знаешь, что эти слова говорят только те люди, которые на самом деле не могут остановить противника?!
        Резко пригнувшись, Харуюки бросился вперед.
        Почти весь потенциал Буш Утана был сосредоточен в его руках, он был аватаром-силачом. Силы его ударов вполне хватило бы компенсировать разницу в 2 уровня, но скоростью они не отличались. Но важнее всего было то, что Харуюки вовсе не собирался с ним сражаться.
        Он бежал, пригнувшись так низко, что казалось, будто он скользит по земле. Противник тоже приготовился ловить его снизу, но в последний момент Харуюки резко прыгнул. В начале прыжка он кратко взмахнул крыльями, чтобы набрать дополнительную высоту, но одновременно с этим не растратить слишком много энергии.
        Утан тут же выбросил руки наверх, но Харуюки был уже слишком далеко. Произошедшее не могло не вызвать усмешки у Харуюки и желания пожурить своего противника. Он хотел сказать ему, чтобы в следующий раз он и сам бросился в атаку, чтобы заставить противника побеспокоиться. Что ему следует пытаться брать ситуацию под контроль, а не просто ждать случая...
        - Э, а-а?! - издал Сильвер Кроу удивленный возглас, который был тут же заглушен громким хохотом:
        - У-хо-хо-хо! Никуда ты не уйдешь!!
        Случилось то, чего Харуюки точно не ожидал: у Буш Утана вытянулись руки. Это не было какой-то сложной техникой, вроде отделения рук от тела и дистанционного управления ими, нет, его руки просто вдруг встали втрое длиннее, и мощные ладони крепко ухватились за лодыжки Сильвер Кроу...
        - Фн-н-н! - Утан попытался изо всех сил ударить Харуюки о землю.
        В ответ тот включил крылья на полную мощность, отчаянно устремляясь вверх.
        - Н-нуо-о!!
        В неподвижном состоянии аватары пробыли лишь мгновение. Каким бы могучим ни был Утан, ему просто не хватало массы. Харуюки начал двигаться в сторону мрачных туч, а Утан начал болтать в воздухе обезьяними ногами. Харуюки уже приготовился двинуться в сторону Аш Роллера, чтобы сбить его с мотоцикла своим грузом, но тут...
        - Оа-а?! М, мне страшно!! - послышался испуганный голос, а затем скорость Харуюки резко упала.
        Сильвер Кроу удивленно посмотрел вниз. Утан успел отцепить правую руку от ног Харуюки и зацепиться ей за крышу здания. Руки его были вытянуты до предела, и аватар напоминал скорее нанизанную на веревку бусину.
        - Эй, а ну, отпусти!
        - Н, ни за что!
        Харуюки отчаянно махал крыльями, но хватка на его левой ноге и не думала ослабевать. Будь здесь Такуму со своим Сваебоем, он мог бы легко отрубить эту руку и помочь Харуюки освободиться, но Пайл все еще напряженно воевал с третьим членом команды где-то вдали, о чем свидетельствовали постоянно доносившиеся звуки ударов.
        Все еще привязанный канатом, Харуюки перевел взгляд, сфокусировавшись на западной части магистрали. И с его губ тут же сорвалось:
        - Вот черт!..
        Огромный мотоцикл был уже в 100 метрах от него и уверенно приближался к небольшой площади. На площади располагалось бледно-фиолетовое кольцо, в самом центре которого стоял высокий флаг черного цвета, помечавший «базу» команды Харуюки.
        Базами назывались точки, которые появлялись на картах во время битв за территорию. Команда, контролировавшая базу, могла, стоя на ней, восполнять энергию для спецприемов. Иными словами, все битвы за территорию в Брейн Бёрсте проходили по одному и тому же сценарию: команды выдвигались со своей базы и пытались выдавить противника с их базы.
        Ту базу, к которой направлялся Аш Роллер, охраняла лишь Скай Рейкер. Естественно, она, как «восьмерочница», обладала огромной силой и опытом, но необычная стратегия их противников, и необычность самого противника могли сыграть гораздо большую роль.
        С точки зрения Харуюки, Скай Рейкер в инвалидной коляске находилась в заведомо невыгодном положении, играя против Аш Роллера на мотоцикле. Увы, но мотоцикл как транспортное средство намного превосходил коляску по мощности.
        Серебристая коляска одиноко стояла у самой границы площади, и на ней чинно восседала девушка-аватар. Мотоцикл Аш Роллера яростно взревел и бросился прямо на нее.
        - Учите-е-е-ель! - закричал скелетный гонщик, явно сквозь слезы. - Я... сегодня... превзойду... своего учителя!!..
        У Харуюки отвисла челюсть. Да, действительно, Скай Рейкер была «родителем» Аша, и поэтому он называл ее учителем, но сказанные им слова имели такие сильные нюансы, что произносить их можно было только в самом конце какой-нибудь финальной битвы. Против команды Аш Роллера они сегодня воевали только в третий раз, а уж в дуэль между собой родитель и ребенок вообще вступали впервые.
        Даже на частично сокрытом шляпой лице сидевшей в коляске Рейкер от этих слов проскочила улыбка. Она смахнула длинные волосы небесного цвета и сказала:
        - Тебе до меня еще очень далеко, Аш.
        Сказав это, она выставила вперед левую руку, повернула ее ладонью к небу и поманила противника пальцем.
        - Ту-о-о-о! - ответил Аш боевым кличем.
        Затем он подпрыгнул вверх. Правую ногу он поставил на руль, а левую - на сидение. Он ехал на мотоцикле, словно на доске для серфинга. Сам он называл эту технику «Двухцилиндровым Кулаком».
        Скай Рейкер даже не дрогнула, увидев происходящее, но Харуюки вновь стиснул зубы. Ему казалось, что теперь-то ее дела точно плохи. Прикованная к коляске Рейкер не могла подняться, а с коляски она больше не могла достать руками до Аш Роллера. А уж попытка ударить рукой мотоцикл обернется большим уроном атакующему, чем самому мотоциклу.
        - Учитель! Гига-спасибо за все-е-е-е-е!!
        Подошва ботинка поддала газу, и мотоцикл сделал решающий рывок, полыхнув огнем из выхлопной трубы. Огромное серое колесо уже вот-вот собиралось врезаться в коляску…
        Левая рука Рейкер так резко оказалась на серебристом колесе коляски, что расплылась перед взглядом. Выбивая искры из земли, коляска на огромной скорости покатилась назад.
        «Бесполезно, ты так не сбежишь!» - мысленно закричал Харуюки Скай Рейкер, которая была и его учителем.
        Коляска, которую можно было передвигать лишь вручную, была крайне легкой, и могла резко податься назад, но это был лишь короткий рывок. Мотоцикл быстро настиг бы ее вновь.
        С нехорошим предчувствием Харуюки затаил дыхание.
        Скай Рейкер ловким движением увернулась от переднего колеса, затем резко подалась вперед, положила правую руку на руль…
        И резко сжала ручку тормоза.
        Со стороны это движение казалось вальяжным, но сила ее хватки была такова, что из переднего тормозного диска тут же полился фейерверк. На мгновение Харуюки задумался, что произойдет с мотоциклом, если на полном ходу резко заблокировать тормозом переднее колесо.
        - Э, э-а-а?! - закричал Аш Роллер, но уже после того, как мощный мотоцикл начал резко заваливаться вперед, вставая на переднее колесо.
        Затем мотоцикл подняло в воздух, закрутило, и он, в конце концов, врезался в стоящее поодаль здание.
        Сила удара явно превысила прочность любимой экипировки Аша, и мотоцикл немедленно взорвался, превратившись в огненный шар.
        Самого Аш Роллер, к счастью для него, взрыв не зацепил. Его, стоявшего на сидении и руле, отшвырнуло еще когда мотоцикл подлетел в воздух.
        - Но-о-о-о-оу!! - закричал Аш Роллер, достигнув высшей точки траектории, а затем начал падать.
        К точке приземления уже неслась коляска со Скай Рейкер.
        - Даже дальше, чем я думала, - оценила она его выступление, а затем резко выбросила вверх левую руку.
        Ладонь ее вонзилась в одетую в кожу спину Аш Роллера с такой силой, что ударную волну почувствовал даже висевший в воздухе Харуюки.
        Урон от падения с огромной высоты и критический удар такой мощности мгновенно опустошили полоску здоровья Аш Роллера.
        - Учитель… вы, как всегда… тера-безжалостная, - сказал на прощанье скелетный гонщик и рассыпался.
        А пока Скай Рейкер сбивала пыль с ладоней, Харуюки и Буш Утан одновременно протянули:
        - Ничего себе…
        - Она слишком сильна…
        А затем они резко повернулись друг к другу. Теперь, когда Рейкер блестяще защитила базу, смысла продолжать перетягивание каната не было.
        Харуюки, не говоря ни слова, начал взлетать, выжимая из себя остатки сил и энергии. Руки Утана начали скрипеть.
        - Э-это бесполезно! Почувствуй мою силу-у-у-у!!
        Утан напряг мощные руки, державшиеся за здание и Харуюки, пытаясь притянуть того к себе. Как вдруг…
        Харуюки резко бросился вниз. Сила крыльев вдруг сложилась с силой, с которой Утан тянул его к себе.
        - Э… стой, погод…
        Букву «и» поглотил звук удара ногой из пике.
        В такой позе аватары и рухнули вниз. Падение заставило противника разжать свою хватку. В ближнем бою ему до Харуюки было еще далеко.
        Сильвер Кроу быстро добил Утана, и тот исчез, оставив напоследок слова, которым его явно научил Аш:
        - М, мы вам завтра отомсти-и-им!!
        «…Завтра?»
        Харуюки ненадолго посетило скверное предчувствие, но он быстро вспомнил, что ему еще надо помочь Такуму, и побежал в его сторону.
        Через 15 минут реального времени.
        Нега Небьюлас успешно защитил подконтрольные ему территории с Сугинами 1 по Сугинами 3. Последнюю битву они играли впятером. Она закончилась совсем недавно, и сейчас полный состав Легиона все еще находился в центре дуэльного поля последней битвы, поздравляя друг друга.
        Усталый, но довольный, Харуюки присел на груду бетона неподалеку и протяжно вздохнул, после чего обратился к находившейся неподалеку Скай Рейкер:
        - Это было нечто… я и подумать не мог, что с мотоциклом Аш Роллера можно провернуть такое…
        В свое время Харуюки удалось победить Аш Роллера, подняв заднее колесо мотоцикла над землей и обездвижив его. Но перехват ручки тормоза на полном ходу был и изящнее, и быстрее, и приводил к более забавному результату.
        Но Рейкер в ответ рассмеялась и покачала головой.
        - Увы, но этот метод работает только когда Аш стоит на мотоцикле ногами.
        - А… это да…
        Действительно, если бы он ехал на мотоцикле, как обычно, ей вряд ли удалось бы скинуть его руку с ручки тормоза. Харуюки хмыкнул. Тут же раздался смешок со стороны Черноснежки, которая добавила:
        - Более того, прикоснуться к ручке мотоцикла нужно на скорости, совпадающей со скоростью мотоцикла. Если у тебя нет того таланта на скоростное перемещение и полную синхронизацию, что есть у Рейкер, попытка схватить мотоцикл обернется получением урона.
        - А… ну… да…
        Харуюки разочарованно свесил голову, чем вызвал задорный смех со стороны Тиюри и Такуму. Черный аватар тоже позволил себе усмехнуться, но тут же добавил: «Хотя...».
        - С другой стороны, если ты будешь лететь на полной скорости, то вполне можешь повторить трюк Рейкер. Можешь в следующий раз попытаться.
        - Хорошо! - бодро отозвался Харуюки и кивнул.
        Командир Легиона обвела взглядом подчиненных и сказала:
        - Если других вопросов по поводу сегодняшних битв нет, давайте обсуждать завтрашний день. Харуюки уже выслал нам всем общее описание ситуации, но давайте теперь выслушаем его вживую.
        - Х-хорошо, сейчас.
        Быстро поднявшись, Харуюки встал перед севшими в ряд соратниками и начал рассказ о завтрашнем событии, «вертикальной гонке по Гермесову Тросу».
        Сначала он объяснил, что им не потребуется идти к Скай Три. Они смогут собраться у него дома, соединиться друг с другом напрямую, использовать «транспортерную карту» и оказаться на нижней станции космического лифта.
        Затем он рассказал, что уже записался как водитель шаттла номер 1 и что-либо изменить уже не выйдет. Это значило, что остальные легионеры будут «экипажем», в задачу которых будет входить защита их шаттла и нападение на вражеские.
        Сказал он и то, что во время гонки здоровье аватаров будет заморожено, поэтому даже Блэк Лотос, несмотря на свой 9-й уровень, может участвовать в ней без опаски.
        А потом Харуюки затих. Он не мог решить, стоит ли говорить, что соседний 2-й шаттл оккупировал «Проминенс» и вести его будет Блад Леопард, жаждущая встретиться со Скай Рейкер.
        В итоге он промолчал, решив, что отношения Леопард и Рейкер - это их личное дело, которое никто, кроме них самих, не поймет.
        Поэтому Харуюки лишь вздохнул и сказал: «У меня все!»
        - Спасибо, - отозвалась Черноснежка и дала Харуюки знак, чтобы он сел. Вместо него встала она сама. - Как упомянул Харуюки в своем письме, похожее событие, «тактическая гонка по Гранд Кастлу», имело место в прошлом году. Я уверена, Рейкер меня прекрасно понимает…
        Черная Королева на секунду прервалась и лязгнула клинком.
        - В том году я все время была отключена от глобальной сети, спасаясь от посланников Королей, и принять участие не смогла… как бы обидно мне ни было.
        - Это точно. Волны моей ненависти долетели от вершины Старой Токийской Башни до самого Гранд Кастла, - ответила Рейкер, мягко улыбнувшись.
        Черноснежка молча кивнула ей, а остальные легионеры тут же вытянулись. Имя Скай Рейкер вселяло ужас в сердца бёрст линкеров, и они с легкостью могли поверить, что одной ее ярости было достаточно, чтобы парализовать некоторых аватаров.
        - Как бы там ни было, я собираюсь принять участие в завтрашней гонке, чтобы избавиться от этой досады, глодавшей меня весь год. Более того, Такуму и Тиюри с радостью согласились принять участие. А главное - Харуюки удачно предположил появление нового уровня, лично пришел в Скай Три и обеспечил нас всех правом участия. Отказаться от гонки при таких условиях я никак не могу, - заявила Черноснежка.
        Харуюки тут же поспешил замотать головой и замахать руками.
        - Д-да нет, мне просто пришла в голову мысль… место и время определила ты сама…
        - Ты недооцениваешь важность этой мысли. Да, все 10 шаттлов были разобраны моментально, но почти все записавшиеся команды купили информацию о событии в информационных магазинах на неограниченном нейтральном поле, заплатив немало очков. Своим умом догадаться смогли лишь 2-3 человека, включая тебя.
        - О-о… так вот, что произошло…
        Скорее всего, время, которое сообщали эти магазины, было с небольшим опозданием. Именно поэтому первыми до Гермесова Троса смогли добраться только он сам и Пард, догадавшиеся обо всем лично.
        Все это значило еще и то, что ему нужно было благодарить и Тиюри за то, что она вытащила его в тот день в Синдзюку. Если бы она этого не сделала, новости о космическом лифте не привлекли бы его внимания. И, конечно, свою роль сыграла и Черноснежка, обсудившая с ним его догадку во время звонка с погружением. Харуюки в очередной раз осознал, как здорово было иметь друзей.
        - …Можно сказать, Лотос? - послышался вдруг голос поднявшей руку Скай Рейкер.
        Она немного прокатилась вперед. Изящно развернувшись, она обвела всех взглядом.
        - Я тоже очень рада тому, что надвигается такое событие. Долгое время я не участвовала в жизни Ускоренного Мира, и я каждый день благодарю судьбу за то, что я снова сражаюсь в составе Легиона… в составе возрожденного Нега Небьюласа. Я была бы не против пойти завтра с вами и помочь вам в меру своих возможностей. Но…
        На мгновение она затихла, и взгляд ее упал на прикрытые длинным белым платьем ноги.
        - …По словам Кроу, в шаттле есть лишь 4 сидения для пассажиров, а грузового отсека нет. Это значит, что я буду вынуждена сидеть в кресле без коляски. И это означает, что мой аватар будет неподвижным. Выходит, я просто буду лишним грузом, что наверняка скажется на скорости шаттла. Возможно, будет лучше, если я участвовать не буду.
        - О, о чем ты… - рефлекторно выпалил Харуюки, пытаясь опровергнуть слова Скай Рейкер.
        Но…
        Если бы она была дальнобойным аватаром, она вполне годилась бы на роль атакующей пушки, даже если бы была привязана к креслу. Но небесный цвет ее аватара не врал - она была практически чистым аватаром ближнего боя. Во время гонки аватары ближнего боя смогут нападать на другие шаттлы только через попытки взятия их на абордаж. Для Скай Рейкер, полагавшейся вместо ног на инвалидную коляску, такие действия были исключены.
        Посмотрев на стиснувшего зубы Харуюки, Рейкер нежным тоном произнесла:
        - Не переживай, Ворон-сан. Я уверена, что вы вместе с Лотос, Пайлом и Белл и вчетвером сможете занять первое место.
        «Нет, дело не в этом.
        Я хочу взять в путешествие по небесному столбу тебя… именно тебя. Когда мы добежим до конца космического лифта и окажемся в другом мире, за четыре тысячи километров отсюда, я смогу сказать тебе кое-что. Я смогу выразить ту мысль, которую сейчас мне не дает сказать сила притяжения нашей планеты…»
        Словно разделяя мысли Харуюки, заговорила Черноснежка, в голосе которой читалась скрытая боль:
        - Рейкер… твой аватар, скорее всего, еще легче, чем Кроу. Твой вес не должен серьезно повлиять на силу тяги шаттла. Кроме того, даже если ты не можешь двигаться, ты все еще можешь помочь нам с защитой…
        - Не делай этого, Лотос - кратко и уверенно прервала ее Скай Рейкер. - Смысл твоего существования… и всех действий Нега Небьюласа - в победе над остальными Королями, в том, чтобы помочь тебе дойти до 10-го уровня. Победа в завтрашней гонке должна принести немалое количество бёрст поинтов. Они, несомненно, помогут тебе в достижении твоей цели. Поэтому, ты не должна думать обо мне. Ты должна думать о том, как максимизировать ваши шансы на победу… ведь так?
        Ее слова были столь же правдивы, сколь больно было их слышать. Скорее всего, Скай Рейкер сознательно ограничивала свою роль в Легионе из-за проблем со свободой передвижения. Когда она могла помочь Легиону своими действиями, она действовала в полную силу. Но она не хотела участвовать в битве, где она стала бы для остальных обузой.
        Другими словами…
        Скай Рейкер уже не играла в Брейн Бёрст ради самой себя. Она откликнулась на зов Черноснежки и вернулась в Легион, но ей руководило только и исключительно желание помочь Черноснежке. Она строго-настрого запрещала себе чувствовать азарт дуэлей и наслаждение честными битвами. Она словно считала, что должна вечно страдать.
        «И это неправильно…» - прошептал сам себе Харуюки.
        Достижение Черноснежкой 10-го уровня было и целью Харуюки. Он хотел быть рыцарем своего командира и защищать ее, пока это не случится.
        Ничего важнее для него не было. Но был один принцип той же важности.
        И он гласил, что Харуюки должен был получать удовольствие от файтинга под названием Брейн Бёрст.
        Сражения не должны быть в тягость. Они не должны быть рутинной работой ради набора очков. В конце этого пути ждала тьма, словно бывшая воплощением «Общества Исследования Ускорения», бросавшая черную тень на реальный мир.
        Естественно, Харуюки не считал, что Скай Рейкер движется к этой тьме… но если она не сможет простить себя, то так и останется несчастной.
        Какими бы сильными не были чувства и мысли Харуюки, он не мог передать их ей. Черноснежка и Такуму, испытывая то же самое, словно окаменели и молча опустили головы.
        На поле повисла тишина, и лишь таймер продолжал тикать, сообщая, что через 10 минут этому миру придет конец. Скай Рейкер мягко улыбнулась и попыталась что-то сказать. Но тут…
        - Рейкер, - вдруг заговорила Тиюри, которая лишь недавно начала называть ее просто по имени.
        - Да, Белл?
        - Я… долго об этом думала, и…
        Несмотря на колебания в голосе, чувствовалось, что за ним стоит твердая воля и решимость. Лайм Белл поднялась и сделала несколько шагов, встав перед Рейкер. Она глубоко вдохнула и, приняв серьезный вид…
        - Если ты не против, я хочу кое-что попробовать, сестрица. Мне интересно, смогу ли я вернуть твои ноги своей способностью, - заявила она.
        Услышав это, Харуюки удивленно округлил глаза. Под способностью Тиюри, Лайм Белл, имела в виду свой спецприем, Зов Цитрона. Она позволяла отматывать назад время, отменяя события, произошедшие с аватарами или объектами.
        В обычных боях она использовалась только в качестве эквивалента «лечебной» способности. Но ее возможности не ограничивались этим, что она наглядно продемонстрировала несколько дней назад в битве против Фрост Хорна и Турмалин Шелла. Увернуться от этой техники было несложно, но если она попадала по врагу, она могла отключить призванное противником снаряжение.
        В какой-то степени, Зов Цитрона был еще более редкой и ценной способностью, чем просто исцеление, но…
        - Но, Тию… - рефлекторно прервал ее Харуюки. - Рейкер потеряла свои ноги больше трех лет назад. Неужели ты можешь откатить время так далеко?
        В ответ Тиюри поправила колдовскую шляпу и, покручивая пальцем в воздухе, словно собираясь с мыслями, ответила:
        - В общем… у Зова Цитрона есть два режима. Режим 1 при использовании тратит половину максимального запаса энергии. Он откатывает время по внутриигровым секундам. Его я использую для лечения.
        Тиюри отогнула еще один палец.
        - Далее, режим 2 при использовании тратит энергию полностью. Он отменяет изменения в статусе аватара, за исключением изменений в уровне… другими словами, он откатывает время, используя в качестве единицы измерения долговременные изменения состояний, вызванные внешними факторами. Это может быть покупка экипировки, похищение техник и способностей… режим 2 по очереди отменяет их. Его я использовала, чтобы вернуть твои крылья.
        - Отмена… долговременных изменений? - прошептала Черноснежка. Она протяжно хмыкнула и приставила острие клинка к подбородку маски. - Звучит довольно просто, но если подумать, то это совершенно невероятная способность. Выходит, ты настоящая гроза аватаров мародерного типа. Точнее, их наказание…
        - Но при этом техника не может своим действием негативно повлиять на аватара, не являющегося ее целью. Другими словами, если у одного аватара какой-то другой забрал вещь, то применив Зов Цитрона к первому аватару, нельзя отнять ее у второго. Поэтому я не могла просто применить эту технику на Хару, чтобы вернуть его крылья. Кроме того, от техники очень легко увернуться, и применить ее к противнику во время боя непросто, Лотос.
        Пока Харуюки переваривал немного запутанное объяснение ее способности, к разговору подключился Такуму:
        - Ти, сколько изменений может откатить этот твой «Зов Цитрона Режим 2»?
        - Та-ак… я не проверяла на практике, но судя по скорости потребления энергии, три события я точно осилю.
        - Три?.. Мисс Рейкер, сколько всего изменений вы пережили после потери ног?
        После небольшой задержки, аватар небесного цвета ответил на вопрос Такуму следующими словами:
        - Мы менялись с Ворон-саном экипировкой… это было два события. Потеря ног, похоже, третье.
        Услышав этот ответ, Харуюки тут же поинтересовался:
        - Н, но учитель. А как же коляска?..
        Инвалидная коляска Скай Рейкер, как и мотоцикл Аш Роллера, была усиливающим снаряжением. А значит, размышлял Харуюки, ее получение тоже следовало считать событием.
        Рейкер покачала головой и, погладив рукой колесо, сказала:
        - Я приготовила ее заранее, до того, как лишила себя ног.
        За этими легкомысленными словами скрывался глубокий смысл.
        Это значило, что еще до того, как она попросила Блэк Лотос отрубить ей ноги, она предчувствовала, или даже знала в душе, что лишится их навсегда. А значит, эта травма выходила за пределы внутриигровых систем. Она работала на логике, находящейся еще выше. Она работала на той самой системе…
        - Белл, - обратилась к Тиюри Скай Рейкер, прервав мысли Харуюки.
        Собрав на себе взгляды всех четырех человек, бёрст линкер, все еще частично живший затворником, как можно более нежным голосом произнес:
        - Спасибо. Я благодарна тебе за твои чувства... но прошу, не вини себя, если у тебя ничего не получится. Потому что причина всему этому таится внутри меня.
        Харуюки показалось, что вторая часть этой фразы была адресована не столько Лайм Белл, сколько Блэк Лотос. Аватар цвета черного кристалла на мгновение напрягся, а затем опустил голову.
        Повисла тишина, которую нарушил уверенный голос Тиюри:
        - Я поняла, Рейкер. Но я обязательно верну тебе твои ноги. И еще, Хару, - Тиюри вдруг повернулась в его сторону и указала пальцем. - Скорее всего, во время процесса перед тобой появится окно получения усиливающего снаряжения. Ни за что не соглашайся, иначе потом у нас будут проблемы!
        - А, ага, понял, - ответил Харуюки, кивнув.
        Тиюри бросила взгляд вверх и влево, чтобы убедиться, что накопленная за время стояния на базе энергия никуда не делась. Переведя взгляд обратно, она шагнула вперед.
        Лайм Белл сделала два шага вперед, в то время как Харуюки, Такуму и Черноснежка встали немного позади нее.
        Аватар цвета свежей травы остановился в двух метрах от коляски и поднял над собой огромный колокол на левой руке.
        Наклонив шляпу назад, она глубоко вдохнула и выгнула изящное тело.
        - Начинаем. Цитрон…
        Одновременно с этим словом, она широко покрутила колоколом против часовой стрелки. Поле наполнилось торжественным звучанием. Когда Тиюри использовала технику для восстановления здоровья, она вращала колоколом дважды. В этот раз она сделала три вращения, а затем…
        - …Колл! - раздался громкий голос, и одновременно с ним Тиюри с размахом опустила левую руку.
        Из огромного колокола с гармоничным перезвоном полились светящиеся желто-зеленые ленты, окутавшие Скай Рейкер. Небесного цвета волосы и подол платья встрепенулись, и плотный свет окутал и ее несуществующие ноги ниже колен. Казалось, словно аватар с самого начала был таким.
        Скай Рейкер сложила руки на груди и закрыла глаза. Затем ее аватар вспыхнул зеленым. Одновременно с этим, перед глазами Харуюки появилось системное сообщение:
        «WILL YOU ACCEPT ENHANCED ARMAMENT “GALE THRUSTER”?»
        «Принимаете ли вы Усиливающее Снаряжение «Ураганные Сопла»?»
        Харуюки непривычным жестом спешно потянулся к тускло мерцавшей кнопке «NO». Он ощутил, как что-то передалось Скай Рейкер. Вслед за этим ее аватар еще раз вспыхнул. Скорее всего, эти вспышки откатывали назад обе передачи «Ураганных Сопл» между Харуюки и Скай Рейкер.
        Харуюки вновь ощутил непередаваемую мощь этой способности. В обычных онлайновых играх правом отменять сделки между игроками обладают только и исключительно игровые мастера. Именно из-за таких способностей, игроки относились к мастерам, как к богам. Но в Брейн Бёрсте игровых мастеров не было, а Тиюри, в отличие от всех остальных аватаров, словно владела крупицей (хоть и совсем маленькой) той силы, что была доступна лишь администратору…
        Мысли Харуюки прервала третья вспышка.
        - …!!
        Три аватара за Тиюри затаили дыхание и внимательно смотрели на происходящее.
        Они видели частицы голубого света на коленях Скай Рейкер, проступивших из зеленой вспышки. Их становилось все больше, и они опускались все ниже. Они собрались в конические трубки, которые начали утолщаться и постепенно принимать похожий на ноги облик…
        А затем с легким шипением они растаяли, словно кристаллы льда на солнце.
        Вслед за ними начал истончаться и зеленый свет. Звук колокола стал тише, и вскоре стих.
        Посреди затихшего поля стояла Тиюри. Она пошатнулась, словно у нее отключили питание. К ней моментально подбежала Блэк Лотос и придержала ее за спину.
        Желто-зеленый аватар сокрушенно свесил руки и прошептал:
        - Почему… почему… отчего… они не вернулись?..
        Ответ пришел от Рейкер, поправлявшей свою юбку:
        - В этом нет твоей вины, Белл, - она заботливо улыбнулась и покачала головой. - Это доказательство того, что моих ног меня лишила другая логика, имеющая приоритет над обычной внутриигровой. Сила воображения… она же «Система Инкарнации»…
        Харуюки шумно вдохнул. Но еще сильнее отреагировала обнимавшая Лайм Белл со спины Блэк Лотос. Она сделала шаг назад правой рукой и отвернула взгляд.
        Скай Рейкер посмотрела на них и мягким тоном рассказала:
        - Белл пока знает о «Системе Инкарнации» лишь в общих чертах, и ей, возможно, будет тяжело понять то, что я сейчас скажу, но… три года назад, я решила использовать силу Инкарнации, чтобы повысить предельную высоту своего полета. Это был договор с самим Богом… нет, Дьяволом, о том, что я принесу в жертву свои ноги, чтобы дотянуться рукой до неба. И мое желание было услышано, хотя и очень слабо. Я научилась взлетать на 100 метров выше, чем раньше… но с тех пор, сколько бы я ни погружалась на поле, я оказывалась без ног. Моя собственная Инкарнация продолжает стирать их. И как именно развеять это проклятие, я не знаю даже сама. Поэтому, Белл, ты не виновата в том, что не смогла вернуть их. И, Лотос… твоей вины в этом нет тем более.
        «Преследуя силу Инкарнации, ты заплатишь за нее чем-то еще», - сказала Харуюки однажды Блад Леопард, бёрст линкер Красного Легиона. Возможно, эти слова она произносила с образом Скай Рейкер в своем сознании.
        Харуюки тогда ответил ей, что хочет верить в Инкарнацию, и в сам Брейн Бёрст.
        И он ни за что не хотел отступать от своих слов. Именно поэтому он должен был взять Скай Рейкер с собой на вершину Гермесова Троса.
        - Рейкер… - тихо, но собрав в голосе всю свою волю, обратился к ней Харуюки. Он посмотрел точно в бледно-коричневые линзы ее глаз и сказал, - Мне кажется… что сила команды определяется не только боевыми умениями аватаров. Важна бдительность, важна решимость… но важнее всего чувство единства, ощущение того, что пока вы вместе, вы справитесь. Рейкер, ты изо всех сил поддерживаешь нас. Одно твое присутствие делает нас гораздо, гораздо сильнее. Поэтому… поэтому…
        Красноречие Харуюки на этом сдалось, и ничего больше он произнести не смог. Но в голове его все еще витали мысли, которые он хотел выразить, но он смог сделать это лишь крепко сжав кулаки. Вдруг по плечу его массивной рукой постучал стоявший позади Циан Пайл.
        - Хару говорит правду. Рейкер, вы незаменимый боец нашего Легиона.
        Услышав голос Такуму, кивнула Тиюри.
        - Так и есть, сестрица! Мы сильнее всего именно когда впятером!
        Наконец, и Черноснежка сделала шаг вперед.
        - Именно, Рейкер. Все они говорят правду, - произнесла лидер Нега Небьюласа мягким тоном, но в глубине ее голоса все еще слышалась боль. - Я ведь уже говорила. Ты нужна мне, сейчас и всегда… или я могу сказать проще. Если тебя не будет завтра на гонке, мы вчетвером не сможем сражаться в полную силу. Одной этой причины должно быть для тебя достаточно.
        Ее слова были несколько грубыми, но честными, и потому - действенными.
        Скай Рейкер на мгновение удивилась, а затем натянуто улыбнулась и сокрушенно покачала головой в белой шляпе.
        - Лотос, твоя манера речи ничуть не изменилась с тех пор, как я впервые с тобой встретилась, - Рейкер опустила голову и погладила колено. - Бывают вещи… которых уже не вернуть. Но должны быть и вещи, которые продолжают сиять, несмотря ни на что… наверное, у меня все еще осталась вера… нет, право надеяться на то, что это правда…
        Ее голос превратился в едва различимый шепот, доносившийся из-под шляпы. Харуюки показалось, что в воздухе блеснула капля.
        Но Скай Рейкер подняла голову, и на лице ее была лишь неизменно нежная улыбка.
        - …Спасибо, Лотос, Пайл, Белл… и Кроу. Ваши чувства растопили мое сердце. Но… - выражение ее лица вдруг стало игривым. - Я не потерплю пораженческих мыслей о том, что из-за моего участия нам нужно метить на 2-3 места. Либо мы одержим полную победу, либо сгорим в небесах.
        Харуюки не удержался и вздрогнул. Такуму и Тиюри, заметившие это, дружно рассмеялись.
        «Ох, и не знаете, вы, ребята, какой страшной она может быть!» - мысленно прокричал Харуюки, а потом (хоть и немного натянуто) улыбнулся.
        Глава 6
        Очутившись в реальном мире после битвы за территорию, Харуюки вновь ощутил тяжесть своего тела. Сразу открыть глаза он не решился.
        Разомкнув веки, он еще секунд десять сидел, уставившись в пол, прежде чем поднять голову.
        В шесть часов вечера в зале его квартиры было так тихо, что те разговоры и тот смех, что он слышал совсем недавно, уже казались ему иллюзиями.
        Дело шло к закату, и в комнате уже начало темнеть. Занавески были раскрыты, и в окне виднелось вечернее небо свинцового цвета. Перед глазами двигались лишь стрелки старомодных настенных часов, игравших, скорее, роль украшения.
        Сидевший на диване Харуюки вздохнул, а затем прилег.
        Обычно на время субботних битв за территорию они старались собираться в реальности, но это получалось не всегда, и порой им приходилось погружаться поодиночке из разных мест. Пусть одна битва в Брейн Бёрсте занимала не более 1,8 секунд реального времени, оборона территории требовала как минимум 10 сражений и, с учетом перерывов, занимала около 10 минут. Черноснежка не пришла сегодня потому, что не могла оторваться от дел школьного совета. Скай Рейкер же жила в Сибуе, и она погружалась удаленно практически каждую неделю.
        Но несмотря на все это, Харуюки никак не мог привыкнуть к участию в битвах за территорию, во время которых он находился дома в одиночестве. И причина была проста. После 10 битв, наполненных страстью и азартом, после всех радостей побед и горечей поражения, которые он разделял со своими друзьями, он вдруг оказывался в одиночестве в своей квартире, и на него тут же нападало сильнейшее чувство одиночества.
        До прошлой осени, до того дня, когда он встретился с Черноснежкой и получил от нее Брейн Бёрст, он никогда не страдал от одиночества. Напротив, ему нравилось быть одному. Каждый день после окончания уроков он вылетал из школы с такой скоростью, словно сбегал из заточения, запирался у себя в комнате и погружался в мир игр, аниме и комиксов. Для него было мукой разговаривать с другими людьми, находиться с ними в одном помещении. Да, это касалось даже Тиюри и Такуму.
        Это было лишь 8 месяцев назад.
        С того дня, когда он стал бёрст линкером, прошло всего лишь 8 месяцев. Но теперь, стоило Харуюки попрощаться с друзьями по Легиону, как ему вновь всем сердцем захотелось увидеться с ними опять. Да что там, он был бы рад встретиться хотя бы с Нико, Пард или Аш Роллером. Да даже с Фрост Хорном. Он хотел сразиться в дружеской дуэли под бурные обсуждения зрителей, а затем увидеться в реальности, чтобы поболтать о всяких глупостях.
        - Что со мной стало?.. - прошептал Харуюки и зарылся головой в подушку.
        Тут же послышался стандартный звук оповещения, и перед лицом открылось какое-то окно. Харуюки даже не стал в него смотреть, взмахнув правой рукой в том месте, где должна была находиться кнопка подтверждения. Он догадывался, что это наверняка было письмо от матери, где она сообщала, что задерживается. Харуюки быстро забыл об оповещении и продолжил размышлять.
        «Становлюсь ли я сильнее? Или слабее?»
        Возможно, он перестал бояться других людей потому что стал сильнее. Но, быть может, это было потому, что он стал больше от них зависеть.
        Когда он проводил все дни в одиночестве, ему нечего было терять.
        Но за эти 8 месяцев он обрел, пусть и скромные, но все же и отношения, и боялся однажды потерять их.
        А главное, в глубине его сердца все еще существовала уходившая куда-то вдаль блестящая нить из черного шелка...
        Харуюки понимал опасность таких мыслей, но не мог остановиться. Продолжая лежать на диване в полутемной комнате, он крепко зажмурился, затем положил обе руки на голову и продолжил думать.
        На другом конце этой нити был, конечно же, человек, спасший его, его «родитель» Черноснежка.
        Она училась уже в третьем классе средней школы. И уже прошла половина первой четверти этого учебного года. А значит, оставалось всего 10 месяцев. Через каких-то 300 дней Черноснежка закончит среднюю школу. Он никогда не спрашивал у нее, куда он пойдет дальше. Он боялся ответа.
        Время текло мгновение за мгновением, секунда за секундой, но Харуюки казалось, будто оно текло в тысячу раз быстрее обычного. Если бы он мог, он бы все эти 10 месяцев провел вместе с Черноснежкой в Ускоренном Мире. Там они превратились бы в 820 лет. Это время казалось вечностью, и в то же время Харуюки думал, что ему не хватит и этого.
        - Семпай… - прошептал он, вжимаясь в края подушки.
        - М? Что? - послышался голос совсем рядом.
        Харуюки, не поднимая головы, ответил ее тем же словом:
        - Семпай...
        - Да что такое, Харуюки?
        В ее голосе не было не то что нежности, в нем сквозило самое настоящее недовольство. Харуюки, удивляясь мощности своего бреда, повернулся на левый бок.
        Перед собой, в полуметре от дивана, он увидел две ноги в черных чулках.
        Харуюки удивленно заморгал и перевел взгляд выше. Изысканная юбка, немного не доходившая до колен. Блестящая черная футболка с короткими рукавами. Карминово-красная лента.
        На ее тонкой шее был закреплен лаково-черный нейролинкер, а ее блестящие длинные волосы ниспадали на плечи. Бледное лицо ее, немного наклоненное от удивления, было настолько красиво, что казалось волшебным. Она выглядела такой настоящей, что совершенно ошеломила зрение Харуюки.
        «Да-а... нельзя недооценивать силу моего бреда. Вот какие четкие галлюцинации пошли. Или я случайно открыл фотографию со своего нейролинкера? Хотя откуда у меня фотография в таком разрешении?..»
        Погруженный в эти мысли, Харуюки на автомате протянул вперед правую руку, ухватил видение за подол юбки и потянул.
        Ощущение ткани на пальцах тоже было ошеломляюще реалистичным. Кончики пальцев почувствовали под тканью совершенно человеческую упругость. Харуюки еще раз удивился, и тут...
        - Нья-а?! - послышался вдруг вопль, и его руку тут же сбросили с юбки. А затем, - Ч... что ты творишь, дурак?!
        На него словно из детонировавшей мины полились ругательства. Затем фигура протянула к нему руку и ухватила тремя пальцами за щеку, безжалостно оттянув ее.
        - Ф... фа-а-э-э?! - закричал от боли и изумления Харуюки. И тут он понял.
        Она была настоящей. Это была не галлюцинация, не фотография, не объект дополненной реальности. У него дома в зале внезапно оказалась Черноснежка собственной персоной и хмурила свои прекрасные брови. Но как? Почему? Она что, телепортировалась? Эффект квантовой когерентности?
        Примерно через полминуты Черноснежке надоело дергать Харуюки за щеку. Она села на диване напротив него и объяснила, в чем секрет фокуса:
        - Слушай, я ведь и в дверь позвонила! А ты открыл даже не поздоровавшись! Мне пришлось зайти самой. Я попыталась позвать тебя с порога, но ты опять не ответил!
        - Э…
        Действительно, он лежал на диване, заткнув уши, чтобы ничто не мешало его мыслям. Он вспомнил, что перед ним выскакивало какое-то окно, которое он тут же с подтверждением закрыл, решив, что это письмо от матери. Видимо, это было окно, извещавшее о приходе гостя.
        Осознав произошедшее, Харуюки пообещал сменить звук этого оповещения на что-нибудь другое, чтобы больше не путать гостей с письмами. Выпрямившись, он сказал:
        - Э-э, ну, раз так… д, добрый вечер, семпай.
        - Угу. Здравствуй.
        Все еще поджимая губы, она поправила юбку. Харуюки утешил себя тем, что могло быть и хуже: если бы вместо того, чтобы потянуть юбку вниз, он попытался бы задрать ее, Черноснежка точно не ограничилась бы хваткой за щеку.
        Затем Харуюки осознал, что его мысли вновь движутся в неправильном направлении. Вопрос был не в этом, и даже не в том, как именно Черноснежка оказалась у него дома. Он хотел понять лишь одно:
        - Т-так вот, э-э… почему ты вдруг зашла ко мне?.. - осторожно спросил он.
        Черноснежка была в школьной форме, а рядом с ней, на полу, стояла ее школьная сумка. Было очевидно, что она пришла сюда прямиком из школы. Но если ей что-то нужно было сказать, она могла сделать это во время обсуждения после окончания битв за территорию. В конце концов, она могла написать письмо или позвонить. Если она этого не сделала, значит, она пришла по поводу, для которого этих методов было недостаточно.
        - Ты… хочешь поговорить о чем-то, что требует предельной конфиденциальности?.. - добавил Харуюки, пытаясь предугадать ее мысли, но Черноснежка лишь слегка наклонила голову и пожала плечами.
        - Да нет, ничего подобного… а что, мне уже нельзя иногда просто без причины к тебе зайти? Кажется, Такуму и Тиюри у тебя бывают довольно часто, нет?
        К концу своей фразы она снова надулась, и Харуюки резко замотал головой.
        - Н-н-н-нет, конечно, можно! Я о-о-о-очень рад тебе. Можешь заходить хоть каждый день, можешь даже у меня жить остаться, ох, что я говорю, а-а, т-т-точно, я забыл про чай! Сейчас сделаю, присядь пока. Ой, извини, ты же уже и так сидишь!
        Окончательно загнав себя словами в угол, Харуюки вскочил с дивана и сбежал на кухню. Позади себя он услышал смешок и тихую фразу: «Хорошо, не откажусь». От нее Харуюки, наконец, немного полегчало.
        Она пришла не потому, что ей нужно было обсудить какие-то сверхсекретные дела Легиона. Она просто зашла по пути из школы. Просто как его одноклассница. Как самая обычная школьница.
        Харуюки с большим трудом удержал стремление глупо улыбнуться от этих мыслей. Он полез в шкаф, в котором его мать хранила коллекцию кофейных зерен, потянулся к самому дорогому на вид пакету и высыпал его содержимое в кофеварку.
        Харуюки самозабвенно разговаривал с ней, а цвет неба за окном постепенно менялся со свинцового на чернильный. Наступала ночь.
        Они говорили о сегодняшних битвах. О последних новостях ускоренного мира. О завтрашней гонке.
        Но далеко не весь их разговор крутился вокруг Брейн Бёрста. Они обсудили школьные дела и слухи, новости района Сугинами, а потом и вовсе перешли к обсуждению новый моделей нейролинкеров из модельного ряда лета 2047, и Харуюки все никак не мог остановиться.
        - Но мне, если честно, кажется, что озабоченность увеличением нейролинкеров и повышением функциональности ведет нас не туда, куда нужно. С самого начала смысл разработки нейролинкеров был в создании устройства, которое было бы так удобно носить, что о его существовании вообще можно было забыть, разве нет? А теперь вон Хитас предлагают модели, к которым прилагается внешний карманный модуль в качестве базового компонента!
        - Хе-хе, да, я понимаю твое негодование, но ты видел характеристики этих моделей? Поскольку им удалось вынести все слоты и коннекторы на внешний модуль, в самих нейролинкерах нашлось место для полноразмерных процессоров.
        - Э-э, н-но нам-то какая разница? Более мощный процессор не дает преимущества в дуэлях Брейн Бёрста.
        - М-м, тут ты, конечно, прав, но я слышала, что на линкерах новых моделей графика выглядит еще лучше…
        - Серьезно?! Но ведь это нечестно!
        - Почему? Игра, может, и выглядит красивее, но ведь на шансы на победу это никак не влияет. Кстати, я в следующем месяце куплю новую модель от Ректа.
        - А-а, так совсем нечестно! Т-ты же дашь мне его поносить?..
        - Эй, ты что? Нельзя использовать чужие линкеры. Кроме того, боюсь, на твою шею он, хе-хе-хе, не налезет…
        Ему было весело.
        От одной мысли о том, что он был наедине с сидевшей напротив него на диване Черноснежке, которая с чашкой кофе в руке весело разговаривала с ним, Харуюки охватывало такое счастье, что он ощущал себя на небесах.
        Живой разговор в реальности, роскошь по меркам современного мира, еще полгода назад не принес бы Харуюки никакой радости, один лишь стресс. Но сейчас он продолжал самозабвенно упиваться общением. Но эта эйфория не дала ему заметить тень печали, то и дело проскакивавшую в глазах Черноснежки.
        Прошло два часа.
        Харуюки хотел, чтобы этот разговор длился вечно, но его все же перебил гул, донесшийся из его собственного живота.
        - Ох… смотри, сколько времени. Что-то я засиделась у тебя, уже время ужина, - сказала Черноснежка, но Харуюки резко замотал головой.
        - Н-нет, ничего страшного! Я еще совсем не голоден.
        «Гр-р», - вновь послышался недовольный звук, предавший слова Харуюки.
        «Вот за это я свое тело и ненавижу!» - подумал Харуюки, прижимая живот руками и умоляя его больше не действовать против воли хозяина.
        - Хех, не мучай себя. У нас сегодня были масштабные битвы за территорию, и ты наверняка вымотался. К завтрашнему дню тебе нужно восполнить силы.
        Черноснежка улыбнулась и начала вставать. Харуюки хотел остановить ее и предложить поужинать вместе, но из еды у него была только замороженная пицца, замороженные креветки и замороженный рис. Словом, не та еда, которой подобает угощать гостя.
        А пока Харуюки сокрушался, Черноснежка подобрала с пола сумку и пошла к выходу из зала.
        «Ее походка…»
        Харуюки ощутил, что ее поступь была немного тяжелее той воздушной походки, которой она обычно перемещалась. Его голову пронзила догадка:
        «Может быть, она пришла, потому что хотела поговорить о чем-то другом?
        А вместо этого я всю нашу встречу протараторил, впустую потратив время? Я был так ослеплен счастьем и радостью, что не заметил самого важного?..»
        Забыв о чувстве голода, Харуюки открыл рот.
        Но не смог ничего произнести. Ведь не мог же он просто спросить ее вдогонку: «Кстати, тебя ведь что-то беспокоит?». Он должен был заметить это еще час, да хотя бы полчаса назад. Закрыв рот обратно, он понял, что ему остается лишь ждать ее слов.
        Черноснежка уже подошла к стеклянной двери, ведущей в коридор, а Харуюки все не отрывал глаз от ее спины. Он изо всех сил молил бога о том, чтобы тот дал ему шанс.
        И тут издалека послышался рокочущий гул.
        И это был не живот Харуюки. Гром. Тут же повернувшись к окну, Харуюки увидел в тусклом свете уличных фонарей плотные облака. Где-то в глубине сверкнули еще две вспышки. За ними последовали новые раскаты грома, уже ближе.
        По стеклу начали стучать капли. Не отрывая взгляд от неонового света за окном, Харуюки хрипло сказал:
        - А-а… семпай… там ливень.
        Черноснежка остановилась и, повернувшись боком, тихо произнесла:
        - По прогнозу шансы осадков во второй половине дня были менее 10%... так сильно они ошибаются нечасто.
        - А-а… у тебя есть зонт?
        - Увы, но твои глаза тебя не обманывают. Прошу прощения, но… - Черноснежка развела руками, и Харуюки изо всех сил молился, чтобы она закончила словами «можно я пережду дождь у тебя?», но, увы. - …Можно одолжить у тебя зонт?
        - А… да, конечно, разумеется.
        Харуюки послушно кивнул и нехотя поплелся ко входной двери. Но тут кое-что еще заставило его остановиться. В правой части поля зрения выскочило окно, помеченное желтой предупреждающей иконкой.
        - О… предупреждение о грозовой опасности в Сугинами и Сетагае. Также наблюдаются нарушения в работе сети.
        - И правда. Не думаю, что в меня попадет молния, но… без сети по дороге идти неприятно… - нахмурившись, сказала Черноснежка.
        Во время пеших прогулок, нейролинкер снабжал пользователя информацией с помощью дополненной реальности: прокладывался визуальный маршрут до точки назначения, сообщалась информация о дорожно-транспортной обстановке, оставшееся и пройденное расстояния, количество сожженных калорий и так далее. Это, конечно, было очень удобно, но из-за ошибок в работе сети пользоваться этим интерфейсом в грозу было неприятно.
        - Хм-м… но уже действительно поздно…
        Голос Черноснежки, решительного человека, моментально принимающего решения, звучал на редкость неуверенно. Харуюки тоже скосил взгляд в нижний правый угол виртуального интерфейса. Восемь часов семь минут. Странное время: его нельзя было назвать ни ранним, ни поздним.
        От окна доносились звуки капель и тихие раскаты грома. Черноснежка и Харуюки продолжали стоять в неловких позах.
        Харуюки несколько раз пытался вдохнуть и открыть рот. Но он так и не смог ничего произнести. Он понимал, что в ситуации не было ничего необычного. Черноснежке действительно следовало задержаться у него, пока не пройдет дождь. Да хотя бы пока не стихнет гром. Ничего предосудительного в этом не было - это было бы самым очевидным решением. И все же, сердце Харуюки отчего-то билось гораздо быстрее обычного.
        Он не мог понять выражения лица Черноснежки, стоявшей от него в какой-то паре метров. На нем была видна то ли нерешительность, то ли апатия, то ли напряженность… а может, ожидание чего-то…
        Звук.
        Стандартный звук интерфейса, похожий на гудок, заставил Харуюки встрепенуться.
        Перед ним открылось окно, и в этот раз это действительно было извещение о новом сообщении на домашнем сервере. Отправитель: «Мать». Тема: «До завтрашнего вечера». Сообщение: «Меня не будет, побудь один».
        Это можно было бы назвать третьим чудом, случившимся в тот вечер. Но, на самом деле, в этом не было ничего удивительного. Примерно половину выходных его мать возвращалась домой неожиданно из-за изменений в планах, а другую половину не возвращалась вовсе. Но для Харуюки эта новость была как нельзя кстати. Он закрыл окно и кое-как выдавил из себя сдавленный голос:
        - А, а, э-э… н-ничего страшного, если ты у меня еще побудешь. Тут, видишь, э-э, а-а…
        А пока Харуюки думал, как поестественнее преподнести содержимое письма от матери, Черноснежка попала своим ответом точно в яблочко:
        - Нет, скоро вернется твой родитель, и я точно буду некстати. Поэтому я…
        И едва Харуюки услышал эти слова, как в его голове словно сорвало предохранители, и с языка сами собой сорвались слова:
        - Нет, ничего страшного! Моя мать с-с-с-сегодня, похоже, не придет!
        «Ох, черт, это было слишком очевидно, я почти прямым текстом сказал ей, что хочу, чтобы она осталась переждать дождь у меня», - начал паниковать Харуюки еще сильнее…
        Но услышав его слова, Черноснежка лишь слегка дрогнула. Затем она повернулась в другую сторону и, все еще стоя к нему боком, тихо произнесла:
        - Ясно… тогда, можно попросить тебя приютить меня?
        - К-к-к-конечно, п-п-п-пожалуйста! - ответил Харуюки, отчаянно кивая.
        В мыслях он изо всех сил благодарил мать за твердое следование доктрине безразличности. Теперь ему оставалось вымолить то, чтобы грозовые тучи задержались на небе подольше. Еще на часик. Хотя бы на полчаса…
        Но тут Черноснежка снова заговорила, чуть более быстрым голосом:
        - Я тут подумала, завтра мы ведь все равно собираемся у тебя дома. Возвращаться домой, а потом идти обратно как-то глупо.
        - К-конечно. Это совершенно неэффективно…
        «…Что?
        Она считает, что бессмысленно идти домой, если завтра ей все равно идти сюда? Что она пытается сказать?»
        Харуюки, все еще стоявший в неестественной позе, совсем застыл. Черноснежка на его глазах поставила школьную сумку на стул и сказала:
        - Тогда я схожу до магазина.
        И с этими словами вышла из квартиры.
        Они поужинали самой вкусной пиццой, припрятанной в глубине холодильника, выпили еще по чашке кофе и посмотрели вечерние новости, сидя на диване. Но Харуюки почти ничего из этого не помнил.
        Он пришел в себя, сидя в одиночестве в зале.
        Он был готов поверить в то, что случившееся было лишь его фантазиями, но с другой стороны коридора, из ванной комнаты, доносился звук работавшего фена.
        Наконец, спустя два с лишним часа, работавший на холостом ходу мозг Харуюки перезапустился и снова пустился в раздумья.
        «Бессмысленно идти домой. Значит ли это, что она вообще не собирается уходить отсюда до завтрашней гонки? А отсюда выходит, что Черноснежка будет вынуждена провести в этом доме и ночь? Другими словами, она будет здесь ночевать? Разве мораль и закон позволяют такое школьникам? Но какие еще могут быть варианты?
        Стоп, нет, нельзя волноваться! Что бы ни случилось, я смогу хладнокровно и спокойно с этим справиться! Ведь это уже не первый раз, когда она так случайно ночует у меня. Правда, в тот раз здесь была еще и Нико, и уснули мы прямо в зале после долгого чемпионата по старым играм…»
        - Спасибо, что разрешил помыться.
        Дверь зала неожиданно открылась. Харуюки подпрыгнул на месте, а затем, едва не вывихнув позвоночник, резко повернулся на звук.
        Она была одета в простую пижаму теплого серого цвета, которую, как и в прошлый раз, купила в супермаркете на первом этаже дома. Собирая волосы на затылке резинкой, Черноснежка усмехнулась и сказала:
        - Что-то у меня все больше пижам становится.
        - А, а-а… ну, ты можешь оставить одну здесь, - на автомате произнес Харуюки, и тут же понял, что именно сказал. - А, н, нет-нет, я не это имел в виду, я в-в-вовсе не хочу сказать, что хочу, чтобы ты сегодня из-за грозы ночевала у меня, а-а-а, н-нет, то есть, я, конечно, ничуть не против, но, э-э, э-э-э…
        Харуюки беспорядочно дергал руками и головой. Черноснежка широко улыбнулась и бросила ему спасательный круг:
        - Лучше сходи в ванную, пока вода не остыла.
        - Хорошо! Сейчас!
        Сойдя (скорее, свалившись) с дивана, Харуюки пулей вылетел из зала.
        Даже ванна, от которой все еще шел пар, не смогла полностью избавить его мысли от путаницы. О том, что ему делать, он подумал, уже переодеваясь в свитер, в котором собирался сегодня спать.
        Наконец, он пришел к ответу…
        - Семпай, слушай, можешь спать в комнате моей мамы! Она в конце коридора! И с-с-спокойной ночи! - проговорил он в дверях зала, а затем тут же убрался в свою комнату стелить постель. Выглядело это немного… нет, весьма жалко.
        Он смутно догадывался, что Черноснежка пришла к нему, потому что хотела о чем-то поговорить. Но Харуюки отчетливо понимал, что даже если ему удастся завести разговор с уже переодетой в пижаму Черноснежкой, спокойно с ней говорить он не сможет. Он был уверен, что его мозг, как и раньше, перегреется, и он наговорит ей такого, о чем и заикаться не стоило. Более того, он, вероятно, упал бы в обморок от обезвоживания или аритмии задолго до этого.
        И поэтому он решил, что лучше всего будет убраться в свою комнату и лечь спать. По крайней мере, таким образом он обезопасит себя от сцен, которые без содроганий и не вспомнишь.
        Харуюки словно вновь вернулся к тем временам, когда он сбегал от всего подряд и прятался в своей комнате. Ощущая, что все его мысли о том, что он стал сильнее, были напрасны, Харуюки снова начал наполняться ненавистью к себе, стиснул зубы и свернулся на постели калачиком.
        Но через десять минут он сильно удивился. Не тому, что в дверь его комнаты вдруг постучали, не голосу, произнесшему: «Можно с тобой поговорить?», а тому, что он не стал прикидываться спящим.
        Вместо этого Харуюки сел на кровать и глубоко вдохнул. Воздух словно прогнал засевшую в нем трусость, и он хрипло, но уверенно ответил: «Конечно».
        Беззвучно открылась дверь, и в комнату зашла Черноснежка. В руках она почему-то сжимала подушку, которую прихватила с дивана, стоявшего в зале. Обведя комнату взглядом, она подошла к краю кровати и села на нее.
        - Я думала, ты ответишь отказом, - тихо сказала она, сидя к нему спиной.
        Харуюки вздохнул.
        - …Мне тоже казалось, что я так отвечу.
        - Почему ты передумал?
        - М-м… ну-у…
        Он чувствовал себя на удивление спокойно. Более того, эта совершенно немыслимая ситуация почему-то действовала на него успокаивающе. Возможно, где-то в глубине души Харуюки казалось, что он только что смог избежать огромной ошибки.
        - …Я понял, что ты пришла поговорить со мной о чем-то важном.
        - Но если ты заметил, то почему попытался пойти спать?
        Увидев, как дернулась ее спина, Харуюки почесал голову и извинился:
        - П, прости.
        - …Ладно, раз уж ты разрешил мне зайти в свою комнату, я тебя прощаю.
        Черноснежка вновь расслабилась, а затем немного повернулась и посмотрела на сидевшего в центре кровати Харуюки. Выражение ее лица, как всегда, выражало доброту, но та грусть, что весь день мелькала в ее глазах, до сих пор не исчезла.
        Она подняла палец и погладила им черный нейролинкер на своей шее. Вместе с этим раздался ее тихий шепот:
        - «Человек, потерявший все очки и насильно лишившийся Брейн Бёрста, теряет и все связанные с ним воспоминания».
        Харуюки ахнул. О существовании этого закона они узнали всего два месяца назад, и именно он позволял поддерживать существование Брейн Бёрста в тайне. Для проигравшего в Брейн Бёрст человека это было одновременно и абсолютным спасением, и безжалостным наказанием.
        Опустив руку, Черноснежка многозначительно улыбнулась.
        - Когда существование этого финального правила, о котором говорили лишь на уровне слухов, окончательно подтвердилась, я не на шутку испугалась. Потому что если я вдруг проиграю в бою хотя бы одному из «Королей», то я мгновенно забуду о том, кто я такая. Но знаешь, Харуюки. В то же самое время, я… ощутила и облегчение…
        Смысл ее слов Харуюки уловил не сразу, и потому смутился. Черноснежка вновь обняла подушку, лежавшую на ее коленях и, низко склонив голову, продолжила:
        - Два с половиной года назад… я неожиданным ударом во время обсуждения навсегда изгнала одного из «Королей» из Ускоренного Мира. С тех пор мое сердце никогда не покидал страх. Я думала… о глубине той ненависти, которую испытывал ко мне парень, бывший Первым Красным Королем, Рэд Райдером.
        Харуюки вновь ахнул.
        Легенды об этом происшествии он слышал не раз. Более того, оно видел его лично, на записи. Ему казалось, что он понимает, насколько глубокий шрам на сердце Черноснежки оставил этот случай, но в то же время, в нем всегда теплилась надежда, что она сумела побороть эту боль.
        Забывшись, Харуюки подался в сторону сидевшей на краю кровати Черноснежки и, словно на автомате, произнес:
        - Н-но… пусть это и была неожиданная атака… ты ведь победила его честным, разрешенным системой способом. Кроме того, даже если твой противник и был лидером другого Легиона, пакта о взаимном ненападении на тот момент еще не существовало. Поэтому, я не вижу, за что он мог тебя ненавидеть…
        Черноснежка мягко, но уверенно качнула головой, прерывая отчаянную речь Харуюки.
        - Это не совсем так, Харуюки.
        - Э?.. Не совсем… так?..
        - Я отрубила голову Рэд Райдера техникой 8-го уровня под названием «Смерть через Объятия». Она бьет всего на 70 сантиметров, но обладает огромной мощью. Но… какой бы сильной она ни была, броня Райдера по крепости уступала лишь Зеленому и Синему Королям. Одним ударом я не смогла бы его убить. Да… наверное, ты уже понял. Я использовала против него «Систему Инкарнации». И это было уже после нашей победы над Четвертым «Хром Дизастером», после которой мы, Короли, поклялись не использовать эту запретную силу…
        На это Харуюки ничего не смог ответить.
        Тайный верхний слой интерфейса Брейн Бёрста, «управление через воображение». Намеренно используя его, можно было выйти за рамки, установленные игрой. Это и называлось «Системой Инкарнации». Эта система была устрашающе сильна, но в тоже время внутри нее таилась ужасная изнанка. Все высокоуровневые линкеры, которых знал Харуюки, в один голос говорили, что душу человека, жаждущего силы Инкарнации, неизбежно поглощает тьма. Сидевшая перед ним Черноснежка не была исключением.
        Ее изящная фигура сжалась еще сильнее, и от нее донесся вымученный голос:
        - ...У Райдера есть полное право ненавидеть меня, нарушившую клятву. Я не жалею о том, что бросила вызов остальным королям, но ощущения от того удара все еще не покинули мои руки... именно поэтому, Харуюки. Вот почему я столько времени упорно не верила слухам о том, что бывшие бёрст линкеры теряют все воспоминания об Ускоренном Мире. Я не могла позволить себе уцепиться за этот слух, чтобы облегчить свои мучения. Но два месяца назад, когда слух о стирании памяти окончательно подтвердился... я ощутила такое облегчение. Это значило, что Райдер уже не помнит того, что был Красным Королем, что я предала его и изгнала из Ускоренного Мира. Я осознала это, и гора упала с моих плеч. Все-таки... я неисправимый подонок...
        Черноснежка усмехнулась. Ее одетая в пижаму фигура казалась как никогда слабой и хрупкой. Харуюки выжал из себя остатки смелости и подвинулся еще сантиметров на 5 ближе.
        Естественно, прикоснуться к ней рукой он не решился. Его хватило только на честные слова:
        - Черно... снежка. Мне кажется, что факт стирания памяти так тщательно скрывается потому, что сражаться под таким сильным давлением крайне тяжело. Но... теперь мы знаем об этом, и ничего с этим не поделаешь. Впредь нам придется сражаться, зная, что стоит на кону. И... если это страшное знание взамен приносит небольшое, но успокоение, то в этом нет ничего позорного... я думаю, это наше заслуженное право.
        В ответ на это Черноснежка приподняла лицо и взглянула на Харуюки. Какой бы нежной не была улыбка на ее бледных губах, на нее было больно смотреть.
        - Понятно... очень логичное мнение, как раз в твоем стиле. Действительно, в твоем случае такое боевое кредо уместно... но я не думаю, что у меня есть такое право...
        - Но... но почему?!
        - Видишь ли... Райдер - не единственный бёрст линкер, которому я нанесла непоправимый урон с помощью Инкарнации.
        Харуюки несколько раз моргнул, а затем нахмурился.
        - Ты... про Четвертого Хром Дизастера? Н-но, там ведь уже ничего нельзя было поделать, разве нет?
        - Нет, я не про него.
        Черноснежка покачала головой. Собранные резинкой волосы качнулись. Послышался голос, похожий больше на тихие вздохи:
        - Про свою... старую подругу. До тех пор, пока ты не стал моим «ребенком», она была единственным человеком, с которым я была связана дружбой и в реальном мире... Фуко. Она же Скай Рейкер.
        - ...Э?
        - Сегодня после битвы Тиюри не смогла «Зовом Цитрона» восстановить ноги Рейкер, но помешала ей не ее Инкарнация. А моя. Скорее всего, моя Инкарнация до сих пор бередит шрамы Рейкер, не давая ее ногам восстановиться. Она словно яд... или проклятие.
        - Что?! Этого не может быть! - изо всех сил закричал Харуюки. Он снова пригнулся к Черноснежке и с напором проговорил, - Рейер сказала, что это она уговорила тебя сделать это. Что ты пыталась до самого конца отговорить ее, но Рейкер не слушала тебя, и ты была вынуждена против своей воли отрубить ее ноги... разве нет?!
        - На поверхности все именно так... - прошептала Черноснежка, снова уткнувшись лицом в подушку. - Но... тогда мне было 12 лет. Я была моложе и глупее. Она была офицером моего Легиона, но битвам плечом к плечу со мной предпочла... вынуждена была предпочесть стремление к небесам. И я не могла ее понять. В самом конце, когда я поняла, что Рейкер ни за что не изменит своего решения, я была опечалена... и разгневана... ноги Рейкер отрубил клинок моей правой руки, насквозь пропитанный этими чувствами. Уверена, в тот момент в моем сердце родилась Инкарнация, желание навсегда лишить ее этих ног. Она превратилась в проклятие и действует по сей день. Точно так же, как «Броня Бедствия», рожденная из злобы Первого Хром Дизастера...
        Черноснежка сжимала подушку все сильнее и сильнее. Ее истерзанный голос тихо звучал в полумраке комнаты.
        - У тебя и Рейкер Инкарнации - воплощение «надежды». Но у меня другая Инкарнация. Она переписывает реальность, питаясь силой «ярости», «ненависти» и «отчаяния». Она ничего не создает, ничего не рождает, она только рубит и губит. Именно поэтому я считаю, что мой аватар - это воплощение чистого уродства. Я... вернее, ты возродил мой Легион, но если легионеры «Нега Небьюласа 2» продолжат сражаться бок о бок со мной, то наверняка... однажды...
        К концу ее слова стали звучать так глубоко и печально, что Харуюки показалось, что эти звуки были самим воплощением вины, которую Черноснежка возлагала на саму себя.
        «Нет. Нет. Ты совершенно неправа.
        «Отчаяние» и «утрата» не могут быть твоей истинной сущностью. Просто потому, что именно ты спасла меня. Это ты, невзирая ни на что, протянула руку и вытащила меня с самого дна черной трясины. Ты даровала мне чистое «спасение»!»
        Но как бы ни кричал Харуюки в своих мыслях, словами он свои чувства выразить не мог. Он заскрипел зубами, изо всех сил думая, как именно объяснить Черноснежке, что именно она и Брейн Бёрст спасли его жизнь.
        Примерно через пять секунд он нашел свой ответ.
        - Семпай... - позвал ее Харуюки.
        Вместе с этим он потянулся к углу стола, чтобы кое-что оттуда достать.
        Это был покрытый серебристой изоляцией XSB-кабель. Один его конец он сжал в левой ладони, другой - в правой, протянутой к ней.
        - Семпай, пожалуйста, сразись со мной. Я уверен, тогда ты все поймешь. Как... насколько ты... - Харуюки был больше не в силах сдержать свои эмоции. Из глаз его потекли слезы. Он шмыгнул носом, шумно вдохнул и дрожащим голосом закончил, - Насколько ты для меня важна.
        Черноснежка почти полностью повернула лицо в сторону Харуюки и широко раскрыла глаза. Она казалась отчасти удивленной, отчасти сомневающейся и отчасти напуганной. Наконец, она вяло улыбнулась все той же болезненной улыбкой.
        - Ты, как всегда, полон сюрпризов… - прошептала она и взяла в руку кабель.
        Но вместо того, чтобы вставить его в свой нейролинкер, она вдруг забралась на кровать и села точно перед Харуюки. Его сознание тут же атаковали запахи мыла и шампуня. Затем Черноснежка положила левую руку на шею Харуюки, немного подтянула ее к себе и прошептала:
        - Если я правильно помню, один на один мы с тобой…
        Вместе с этими словами она поднесла кабель к его нейролинкеру.
        - …Еще не сражались, - закончил ее слова Харуюки.
        Затем он, изо всех сил подавляя дрожь, протянул руку к нейролинкеру наклонившей голову Черноснежки, и они одновременно подключили штекеры. Перед глазами загорелось предупреждение о проводной связи.
        Казалось, будто их соединял не поток цифровых данных, а сами сознания слились в одно. Харуюки тихо произнес:
        - Бёрст линк.
        Одетые в серебряную броню ноги коснулись растрескавшегося мрамора.
        Дом Харуюки превратился в огромный белый храм. Стены и двери, разделявшие комнаты квартиры, исчезли. Весь этаж был полностью открытым. К высокому потолку в некоторых местах тянулись круглые колонны. Снаружи в здание пробивался приглушенный желтый свет.
        Другими словами, они оказались на уровне «Закат», где Харуюки в свое время впервые слушал лекцию Черноснежки.
        Закончив осматриваться, Харуюки устремил взгляд вперед. В двадцати метрах от него тихо стоял прекрасный обсидиановый аватар.
        Все ее конечности были длинными клинками. К тонкой талии крепилась юбка из бронированных лепестков. Глаза под маской ярко светились.
        Величайший бунтарь Ускоренного Мира, Черная Королева Блэк Лотос, стояла, склонив голову и опустив руки, словно не собираясь сражаться. Но ее фигура все равно казалась столь грозной, что Харуюки ощутил себя под гигантской гильотиной. Тело Сильвер Кроу невольно вздрогнуло.
        «Нет, я не должен ее пугаться!» - крикнул он сам себе.
        Причина, по которой он вызвал Черноснежку на дуэль, была крайне простой. Он хотел показать ей те принципы, которые всегда поддерживали его как бёрст линкера. А именно…
        То, что Брейн Бёрст в своей основе был онлайновым файтингом.
        И то, что любая игра создана для удовольствия.
        У каждого игрока есть право на азарт, страсть, эмоции от игры. А в случае сетевых игр - право на чувства соперничества и единства. Игра никогда не должна приносить страдания.
        И он знал лишь один способ, которым мог донести эти чувства до Черноснежки - сразиться с ней в честном бою изо всех сил. Он собирался вызвать ее на бой, потому что она вбила себе в голову то, что ее Инкарнация отражала «отчаяние», и что сражения затягивают в это отчаяние и ее противников. Он хотел, чтобы она вспомнила, насколько приятными могут быть бои.
        «Поэтому…»
        - Я буду сражаться в полную силу, семпай!! - крикнул Харуюки и оттолкнулся ногой от земли.
        Блэк Лотос продолжала стоять неподвижно. Но Харуюки, ничуть не смущаясь, продолжал свой двадцатиметровый рывок, вкладывая в бег столько сил, что едва не крошил мрамор под своими ногами.
        В качестве первого удара он выбрал прямой удар кулаком справа, который у него получался лучше всего. Отведя руку так далеко, как мог, он направил удар в самую середину ее тела. В последний момент Черноснежка подалась назад, пригнулась и увернулась.
        Хоть она и приняла вызов Харуюки, похоже, что она все еще сдерживалась. В ее движениях не было той уверенности. Да, она попыталась контратаковать, выбросив вперед правый клинкок, но Харуюки слишком хорошо видел движение лезвия.
        Харуюки расправил ладонь все еще вытянутой правой руки и попытался режущим ударом отбить клинок ее руки.
        Пусть он никогда не сражался с ней лично, но за те полгода, которые он сражался с ней плечом к плечу в битвах за территорию, он успел заметить в ее боевом стиле ближнего боя маленький изъян.
        Все конечности Блэк Лотос были клинками, и обладали устрашающей силой атаки, но всё же они были просто клинками, со всеми вытекающими ограничениями на направление ударов. Другими словами, опасны были лишь кромки лезвий, а с боков они были уязвимы.
        Конечно, он не рассчитывал переломить клинок одним ударом, но урон по ним со временем должен был накапливаться. И это был единственный шанс победить ее в ближнем бою.
        - …Ш-ши! - резко выдохнул Харуюки, приближаясь ладонью к боковой стороне клинка…
        Но он не ощутил ожидаемого столкновения. Вместо этого…
        Харуюки ошарашенно понял, что его рука ощущает лишь мягкость.
        Черный клинок, вращаясь по небольшой окружности, затянул ладонь Харуюки. Ему казалось, что ее меч словно стал мягким. Он почувствовал, что его руку начало крутить по спирали, и тут…
        - Фх! - так же резко выдохнула Черноснежка и, шагнув вперед, дернула клинком.
        Харуюки моментально почувствовал сильную отдачу, резко ударившую его по руке, плечу и груди.
        - Чт… - успел произнести он, и сила удара тут же отшвырнула его назад.
        Как-либо затормозить в воздухе он не смог и врезался спиной в одну из колонн. Колонна с грохотом обрушилась, но Харуюки пролетел еще немного дальше, свалился на землю, перекатился и в итоге распластался с раскинутыми руками.
        Перед глазами его еще с секунду плясали искры, но затем он мотнул головой и резко вскочил. Кое-как подавив дрожь в ногах, он поднял голову и крикнул:
        - Ч… что это было?!
        Черноснежка неспешно подплывала к нему издалека. Пожав плечами, она ответила:
        - Даже не знаю, как назвать… смягчение твердых ударов? Надо будет когда-нибудь рассказать тебе про то, как я тренировала эту технику на улицах Йокохамы. И все-таки… Харуюки. Ты ведь что-то хотел мне сказать?
        Голос ее звучал как всегда мягко, но Харуюки отчетливо ощутил тоску, которой он был пропитан.
        Черноснежка, обычно глубоко прятавшая свои чувства, сейчас сама была у них в плену. Она думала, что из ее битв рождаются только отрицательные эмоции. Что она не может дать противнику ни азарт битвы, ни ощущение взаимного соперничества, ничего.
        «Нет, это неправда!
        Все мое тело сейчас просто содрогается. Но не от страха. Меня трясет от избытка чувств, когда я понимаю… что в этом мире есть такой сильный человек, и он сейчас сражается против меня.»
        Харуюки едва сдержался, чтобы не прокричать все это, и крепко сжал кулаки.
        Он знал, что словами этого передать не сможет. Поэтому он и вызвал ее на бой. И сейчас было не время расстраиваться от того, что он пропустил удар. Сейчас он должен был гореть изо всех сил, гореть дотла. Только так он мог закончить начатое.
        - Я скажу тебе… на языке кулаков!! - громко прокричал он и снова кинулся вперед.
        Полученная атака отняла у него около 20% здоровья, но при этом заполнила его шкалу энергии. И пока Харуюки бежал, он постепенно расправлял сложенные крылья.
        Он больше не собирался контратаковать, нанося удары по клинку Блэк Лотос. Он собирался провести против нее трехмерную комбинацию ударов, которую он втайне тренировал.
        - У-у… о-о! - взревел он и приготовился к новому удару правым кулаком.
        Черноснежка вновь выставила в ответ правый клинок. Он был длиннее руки Харуюки, и если бы тот просто побежал вперед, урон получил бы сам.
        Но он продолжал бежать к грозному сверкавшему клинку, и за мгновение до того, как тот коснулся его шлема…
        Харуюки резко взмахнул левым крылом. Тело Сильвер Кроу вдруг скользнуло вправо. Клинок скользнул по шлему, выбив лишь пару искр.
        - …! - послышался резкий вдох Черноснежки.
        Но она тут же уперлась левой ногой в землю и начала вращаться, уворачиваясь от удара Харуюки. Тот взмахнул уже правым крылом, вновь сменив траекторию и направив свое тело к ней…
        Раздался еле слышный, но отчетливый звук металлического удара, и из левого плеча Блэк Лотос вылетело несколько искр. Полоска жизни в верхнем правом углу совсем чуть-чуть, на какой-то пиксель, но сократилась.
        «Есть!»
        - Сэ-а-а!!
        Издав боевой клич, Харуюки начал высоко замахиваться правой ногой. В обычных условиях с такого близкого расстояния верхним пинком нанести урон невозможно. Осью вращения выступал носок левой ноги, а урон наносила ступня правой, и между атакующим и противником должно было быть соответствующее расстояние. Это понимала и Черноснежка, которая даже не попыталась уклониться или блокировать удар, а сразу приготовилась контратаковать локтем.
        Но Харуюки вновь резко размахнулся правым крылом. Центр вращения тут же сместился в середину его наклоненного вперед тела, уменьшив радиус вращения до невозможного.
        Черноснежка мгновенно прервала удар и попыталась выгнуться назад, но острый носок Сильвер Кроу смог оцарапать левую сторону ее маски. Вновь искры. Вновь небольшой урон.
        После такого грандиозного удара Харуюки должен был на мгновение оказаться в беззащитном положении. Черноснежка, словно желая отодвинуться хоть ненамного, пригнулась, чтобы отпрыгнуть назад. Но Харуюки, все еще не закончив вращение, оттолкнулся от земли левой ногой. И вновь взмахнул правым крылом. Тяга резко придала скорости вращению, и Харуюки атаковал задним пинком левой ногой.
        Черноснежка согнула левую руку и заблокировала удар. Резкое столкновение осыпало их броню фиолетовыми искрами и осколками выбитого из земли мрамора.
        Краем глаза Харуюки заметил, что полоска жизни в правом верхнем углу потеряла еще два пикселя, и взмахнул теперь уже левым крылом, закручиваясь в противоположную сторону. Силу этого вращения Харуюки вложил в прямой удар, выбросив вперед левую руку. Кончики пальцев чуть-чуть вонзились в правое плечо Черноснежки. В тот момент, когда аватары встали точно напротив друг друга, Харуюки взмахнул обоими крыльями. Тело его устремилось вперед, и Харуюки собирался ударить Блэк Лотос коленями, но та успела отразить удар правой рукой. От импульса столкновения, казалось, сотрясся весь уровень. Еще три пикселя урона.
        Тренировкой таких непрерывных атак с использованием коротких взмахов Харуюки занялся сразу после окончания упражнений на уклонение от пуль. Это был второй способ использовать крылья для нападения, который он обнаружил. И назвал он эту технику «Аэрокомбо». По сравнению с первым способом, то есть с техникой «Пикирующий Удар», она была не такой эффектной и наносила крошечный урон. Но ее можно было применять внутри помещений, и она требовала гораздо меньше энергии - хорошее комбо можно было провести и с 20% заряда. А самое главное - незнакомому с техникой противнику нечего было ей противопоставить!
        - О-о-о!
        Харуюки наносил удары все быстрее, ощущая, как искрят его нервы, и наполняясь чувством скорости. Он продолжал стоять вплотную к ней, нанося удары всеми конечностями, почти не касаясь земли. Ей удавалось уклоняться от ударов или блокировать их, но атаки все равно наносили ей урон, который продолжал накапливаться.
        Двигая своим телом в боевом кураже, Харуюки мысленно кричал:
        «Вот до чего я дорос, семпай! Вот сила человека, которого ты вытащила из болота, и которому даровала крылья! Если твоя истинная сущность - «отчаяние», если это «утрата» из-за которой ты лишаешься всего вокруг себя… то как ты объяснишь этот бой?!»
        Тело Сильвер Кроу постепенно превращалось в массу серебряного света. Он вновь вошел в тот режим предельной виртуальной реакции, благодаря которой она заметила его и его результаты в виртуальном сквоше в школьной сети Умесато. Он продолжал свою бурю атак. Шел уже неизвестно какой десяток атак, но Черноснежка все еще не пропустила ни одного. Черноснежка молча защищалась от практически невидимых атак Харуюки, уклоняясь от них либо блокируя.
        И именно из-за того, что они не обменивались словами, в какой-то момент Харуюки в моменты касаний начал ощущать, как они напрямую обмениваются своими бурными чувствами.
        Оба они чувствовали восхищение. Харуюки восхищался непробиваемой защитой Черноснежки. Она восхищалась его мастерством воздушной атаки. Оба они были впечатлены до самой глубины души.
        Вдруг, Харуюки словно услышал:
        «А-а… ясно. Вот, что ты имел в виду.
        Это «дуэль». То время, когда мы забываем обо всем, сливаемся с нашими дуэльными аватарами и движемся так, как велят наши мысли. Пусть этот мир исчезнет через 1,8 секунд, пусть этот контакт длится всего 1,8 секунд… ни одна искренняя дуэль не проходит бесследно. Каждая что-то нам дает…
        Я и Райдер. Я и Рейкер. С самого детства я бесконечно сражалась с ними, и эти битвы наверняка… породили нечто важное… нечто, что навсегда осталось в наших сердцах…»
        Харуюки не знал, действительно ли он слышал эти мысли.
        Дело в том, что все эти слова он услышал в почти несуществующий момент, когда один из его бесчисленных ударов кулаком столкнулся с левым клинком Черноснежки.
        А в следующее мгновение таинственная сила вновь начала затягивать и закручивать кулак Харуюки.
        «А… «Смягчение»…»
        Харуюки стиснул зубы и приготовился терпеть очередной удар, сравнимый по мощности со взрывом.
        Но его не было. Вместо этого, все тело Харуюки вдруг притянуло к ее груди, и Черноснежка тут же заключила его в объятия.
        - Э… - пораженный неожиданной развязкой Харуюки остолбенел, не зная, что ему делать.
        У его уха раздался шепот. Эти звуки были уже настоящими.
        - Ты был великолепен, Харуюки.
        «…Э? Разве бой уже закончился? У нас обоих полно здоровья, и времени еще куча…»
        Он недоуменно осмотрел полоски жизни и энергии аватаров и с ужасом осознал.
        Непрекращающиеся рывки крыльями почти полностью опустошили шкалу энергии Харуюки. Совсем недавно она была полной, но сейчас у него осталось лишь 10% энергии.
        В то же время, полоса энергии Блэк Лотос из-за многочисленных отраженных атак заполнилась до предела и величественно сияла.
        - Эту технику я не применяла уже два года. Спасибо, Сильвер Кроу. Это был отличный бой, - вновь послышался шепот, и вместе с ним руки Блэк Лотос, лежавшие на его спине, вспыхнули фиолетовым. - Дес бай Эмбрейсинг.
        Стоило ей произнести название техники, как тут же послышался легкий звук. Он даже не успел стихнуть, как полоса здоровья Сильвер Кроу резко опустилась, покраснела, а потом и вовсе дошла до левого края, к нулевой отметке.
        «Ну и сила…» - подумал Харуюки и восхитился последний раз за бой. Перед ним уже успели вспыхнуть буквы «YOU LOSE». К счастью, почувствовать разрубание своего тела пополам он не успел. К этому моменту аватар Харуюки уже распался на лучи серебряного света.
        Пролетев через тьму, Харуюки вернулся в реальность.
        Снова оказавшись на кровати, Харуюки несколько раз моргнул, а потом попытался взглянуть в глаза Черноснежке.
        Но не смог. Пока он моргал, Черноснежка успела прильнуть к нему и положить голову на левое плечо, обняв его обеими руками.
        - А, э-э, п…
        Харуюки моментально ощутил на своей щеке ее черные волосы и еще четче почувствовал запах шампуня. Он попытался подскочить на месте, но это, естественно, требовало хоть какого-нибудь умения, и вместо желанного результата Харуюки начал заваливаться назад. В панике он попытался расправить крылья, чтобы восстановить баланс, но, увы, на спине его настоящего тела крылья так и не выросли.
        Харуюки с шумом упал на матрас, а через мгновение на его живот мягко приземлилось стройное тело Черноснежки.
        Мерно шумел кондиционер, а Харуюки полностью застыл, боясь шелохнуться. «Успокойся, успокойся, затем прими хладнокровное взвешенное решение!» - пытался он убедить себя, но был вынужден признать, что совершенно не представляет, что сейчас случится.
        «11 часов вечера. Я лежу дома, на своей кровати, в любимом ночном свитере. Пока неплохо. Пока все нормально. Но в то же время на мне сейчас лежит одетая в пижаму Черноснежка и продолжает все сильнее обнимать меня… это вообще реальность? Как так вообще получилось? Может, это все - работа какого-то вируса?»
        - …Я поражена, - вдруг раздался голос точно у его левого уха, полностью парализовав путаные мысли Харуюки. - Я… и подумать не могла, что ты за такое время станешь настолько сильным…
        Ответ на проникновенный шепот словно сам вырвался из его рта:
        - Н-но в результате ты все равно одолела меня почти всухую…
        - Это просто разница в уровнях. Расклад сил был куда сбалансированнее, чем тебе показалось. Пока ты поддерживал воздушную атаку, я была вынуждена уйти в глухую оборону. Мне давно не приходилось этого делать.
        - П… правда?.. - с неподдельным сомнением в голосе прошептал он в ответ.
        По его собственным ощущениям, разница в их силе была сравнима с длиной того самого космического лифта. Возможно, даже геостационарного.
        Но Черноснежка вдруг приподняла голову, посмотрела прямо в глаза Харуюки и слегка улыбнулась.
        - Чистая правда. Ах… если бы я могла рассказать тебе, как сильно я рада, как глубоко впечатлена!
        Ее глубокие черные глаза искрились, словно звездное небо. Это зрелище чуть не заставило Харуюки упасть в обморок. Их тела, никогда еще не бывшие так близко, пульсировали, и Харуюки не знал, чье именно сердце задает ритм.
        Их лица были так близко друг другу, что они едва не касались друг друга носами. Их взгляды снова пересеклись…
        И Черноснежка нежным голосом произнесла следующие слова:
        - Пожалуй… теперь я по меньшей мере буду верить в тот путь, который сама проделала. Пусть я о многом сожалею… но все же теперь я понимаю, что все то немыслимое время, что я провела в Ускоренном Мире, все эти бесчисленны дуэли не были напрасны. Потому что в конце этого пути я встретила тебя и смогла пригласить тебя в тот мир… - ее правая рука покинула спину Харуюки и погладила его по щеке. - Харуюки. Я горжусь тобой.
        И как только он услышал эти слова…
        Последние попытки Харуюки сопротивляться этой ситуации вмиг улетучились.
        Вместо этого нечто жаркое наполнило его глаза и начало скатываться на простыни. Жидкость текла капля за каплей, и Харуюки не мог остановить ее.
        Харуюки несколько раз моргнул, а затем, вытирая глаза тыльной стороной правой ладони, попытался оправдаться:
        - А-а… п-п-прости меня. Я… я просто… мне…
        Но голос его почему-то дрожал, а потом сорвался на совершенно детский всхлип. Пытаясь не допустить других всхлипов, он закончил:
        - Мне… н-никто… никогда в жизни не говорил, что гордится мной.
        Не в силах больше показывать ей свое плачущее лицо, Харуюки попытался закрыть лицо руками.
        Но Черноснежка вдруг прижала его к кровати и принялась вытирать его лицо правой рукой. Придвинув свое лицо к обезображенному слезами лицу Харуюки, она прошептала:
        - Значит, я наговорю тебе за все четырнадцать лет. Ты - единственный и неповторимый «ребенок» Черной Королевы Блэк Лотос, которым она гордится больше всех других людей. И лучший партнер, который у нее когда-либо был.
        Произнося эти слова, она ласково хлопала по его голове, и хлопки эти словно топили лед в его сердце. Харуюки медленно выдохнул и закрыл глаза.
        До его ушей донесся тихий шепот:
        - И не только это. В реальности ты, Арита Харуюки - мой… черный…
        Но конца этой фразы он не услышал.
        Потому что во время нее он совершил самую большую ошибку за всю эту ночь.
        Усталость от изнурительной битвы, сладостная боль от разливавшихся по его телу чувств и нежные прикосновения ее теплой руки заставили его сознание скользнуть во тьму…
        Другими словами, он просто заснул. Моментально. Словно ребенок.
        Ему показалось, что в самые последние моменты он услышал смешок и слова:
        «Спокойной ночи, Харуюки».
        Глава 7
        Динь-дон.
        Раздался приятный звон в голове Харуюки, нарушив мирный сон.
        Проснувшись едва ли на одну десятую, он озадачился. Звук издавал не будильник, под который он вставал каждый день. Он даже шел не со стороны будильника, стоявшего на столе у изголовья. К тому же, звук раздался именно в голове, а не ушах. Вспомнив об этом, Харуюки понял, что случайно заснул, не сняв нейролинкер. Он немного заволновался - так можно было и повредить его...
        Динь-дон.
        Вновь раздался звонок. Теперь Харуюки заметил, что это была и не напоминалка-будильник. И не звук пришедшего сообщения. И не голосовой вызов. Звенело уведомление о пришедшем госте. Кое-как продрав глаза, Харуюки перевел взгляд на часы на левой стене. Девять часов утра.
        Мать собиралась вернуться поздно вечером. Может, это какая-то утренняя доставка? На мгновение Харуюки подумал, а не сделать ли вид, что его нет дома. Все равно посылку донесут до почтового ящика. Впрочем, он тут же понял, что ему уже пора вставать. В 11 часов собирались прийти Такуму с Тиюри.
        Еще раз зажмурившись напоследок, Харуюки начал подниматься с постели.
        Вдруг он ощутил, что что-то тянет его за шею с правой стороны. Резко повернув голову, он увидел серебристый XSB-кабель, тянущийся от его его нейролинкера. Кабель блестел в лучах утреннего солнца, уходя под тонкое одеяло...
        Из под которого частично виднелась голова с лоснящимися черными волосами.
        - А...
        Чтобы не закричать, Харуюки пришлось зажать рот обеими руками. Шок был таким сильным, что ему показалось, что на мгновение вся кровь в его теле потекла в обратную сторону. Естественно, сон как рукой сняло. Сколько бы он ни моргал, сколько бы ни вглядывался, маленькая голова не пропадала. Наоборот, он заметил под одеялом очертания стройного тела, спящего на боку. Сомнений не осталось - в кровати Харуюки, в какой-то половине метра, кто-то спал спиной к нему.
        - М-м... м...
        Этот кто-то, словно почувствовав перемещения Харуюки, тихо засопел и перевернулся на спину. Одеяло сползло, обнажив лицо спящего человека.
        - Кх...
        Харуюки вновь пришлось сдержать свой вскрик. Этот хорошо знакомый, но все еще непривычно прекрасный лик принадлежал Черноснежке.
        «Как такое вообще возможно?!» - пронесся мысленный крик в его голове, после которого он, наконец, вспомнил события вчерашней ночи. Поздним вечером Черноснежка зашла в его комнату. Сначала они поговорили, а затем устроили дуэль через прямое соединение. Что случилось после этого, он не знал. Выходит, что Черноснежка в конце концов уснула прямо на его кровати, а Харуюки совершенно не помнил, как именно это произошло. Вот это ситуация. Вот это бедствие.
        Харуюки застыл, словно статуя, изо всех сил стараясь не смотреть на то, что во сне пижама Черноснежка закаталась наверх. Он отчаянно сопротивлялся, как вдруг...
        Динь... до-о-он.
        До его слуха вновь донесся звук звонка, гораздо более длинный, чем раньше. Харуюки удивился - редко когда попадалсь настолько терпеливые курьеры. Он попытался открыть окно дверной камеры, но та показывала дверь первого этажа, перед которой никого не было. Выходит, он уже был у двери его квартиры, на 23 этаже. Понимая, что ему сейчас придется просить курьера перенести доставку, Харуюки аккуратно вытащил кабель прямого соединения и осторожно слез с кровати. Он на цыпочках вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и приговаривая «да-да-да, сейчас подойду», пошел к входной двери.
        - Простите за задерж... - начал он и тут же проглотил язык.
        Хотя человек за дверью и стоял с приветливой улыбкой, он точно не был курьером.
        Широкая белая шляпа. Такого же цвета кардиган. Поверх него - голубое платье. Ноги в полосатых чулках немного выше колен, выглядывающие из-под подола. Мягкие волосы, спадающие по спине. Небольшая сумка, которую она держала перед собой на опущенных руках. Несомненно, это была...
        - У... учитель?! То есть, Рейкер?! - удивленно обронил Харуюки.
        В ответ девушка, чей голос в жизни звучал еще мягче и яснее, чем по сети, поприветствовала его:
        - Доброе утро, Ворон-сан. В реальности можешь называть меня Фуко.
        Харуюки, вспомнив, что настоящим именем бёрст линкера 8-го уровня «Скай Рейкер», первого офицера Нега Небьюласа, было Курасаки Фуко, а также вспомнив, что она была на два года старше него, уважительно поклонился.
        - А, к-конечно. Доброе утро, Фуко. Заходи, пожалуйста!
        - Спасибо за гостеприимство.
        Харуюки закрыл за Фуко дверь и начал искать тапочки. Он все еще до конца не оправился от удивления, но постарался поддержать разговор:
        - Что-то ты... рано сегодня. Мы ведь договорились собраться гораздо позднее...
        - Хе-хе, извини. Я знала, что немного помешаю, но я еще ни разу не была у тебя дома, и мне так хотелось поскорее увидеть его, что я не смогла сдержаться. Хотя, я вроде бы послала тебе утром сообщение...
        - П-прости. Если честно, я сам только что встал, - со смущенной улыбкой отозвался Харуюки...
        И тут же понял, что в этой ситуации нет ничего смешного.
        В этот самый момент, в комнате Харуюки, находившейся в нескольких шагах отсюда, на его кровати мирно спала командир их Легиона, Черноснежка! Одетая лишь в пижаму!
        «Ч-ч-ч-ч-что мне делать?! Нет, нельзя паниковать! Думай, думай! Ага. Сначала я провожу Рейкер в зал. Затем тихо отнесу вещи семпаю в комнату и дам ей переодеться. Наконец, мы разыграем сцену, в которой она «зайдет» ко мне домой. Другого варианта нет.»
        Моментально разработав план тайной операции, Харуюки вежливо убрал сандалии Скай Рейкер на полку и предложил ей тапочки. Сразу после этого он провел ее в зал.
        - П-пожалуйста, проходи, чувствуй себя как дома! Располагайся!
        - Х... хорошо. Еще раз спасибо.
        Рейкер подозрительно улыбнулась и начала идти. Затем она радостно сказала продолжавшему виться возле нее Харуюки:
        - Если честно, я пришла так рано потому, что мы с тобой, Ворон-сан, очень уж давно не говорили наедине. В последние дни мы встречаемся-то только во время битв за территорию... и я все еще хочу... поблагодарить...
        Харуюки не сразу понял, почему ее речь вдруг замедлилась. Но у него даже не было времени начать догадываться о случившемся. Он застыл на месте ровно в той же позе, в которой был, когда увидел это.
        Из-за двери коридора, находившейся в каких-то двух метрах от них, вдруг выплыла одетая в пижаму фигура и с сонным лицом посмотрела сначала на Харуюки, а затем на Фуко.
        Она несколько раз хлопнула ресницами, а затем заплетающимся голосом произнесла:
        - Доброе утро, Харуюки, - и, сразу за этим, - Доброе утро, Фуко.
        Харуюки на автомате приветственно кивнул головой. Скай Рейкер тоже среагировала моментально:
        - Д-доброе утро, Саттян.
        Саттян, она же Черноснежка, все еще процентов на 80 была в стране снов (или, по крайней мере, делала вид, что это так). Кивнув им, она отвернулась обратно, а затем, тем же плавучим движением, которым перемещался ее аватар, прошла в ванную комнату, находившуюся на другой стороне коридора. За ней звучно закрылась дверь.
        Сразу же повисла плотная тишина, которую нарушили не слова, а движение. Слева к Харуюки протянулась бледная рука, крепко схватила его за ухо и потянула.
        Харуюки перепугано сжался и повернулся в сторону тянущего его человека. На лице Скай Рейкер была самая широкая улыбка, которую он когда-либо на ней видел. Выражение ее лица показалось ему знакомым. Стараясь хоть чем-то отвлечь свои мысли, он начал вспоминать, где он его видел и вскоре вспомнил, что очень похожая улыбка была на лице ее аватара за мгновение до того, как она скинула его с вершины Старой Токийской Башни на неограниченном нейтральном поле в момент начала его тренировки.
        Вновь перепугавшись, Харуюки втянул голову в плечи. Скай Рейкер нежным голосом спросила его:
        - Ворон-сан. Что все это значит?
        - Я... я все объясню, - ответил он, замотав головой.
        Других планов для тайных операций к нему в голову не пришло.
        Спустя десять минут.
        На диване друг рядом с другом сидели Черноснежка, переодевшаяся в школьную форму, и Харуюки, тоже переодевшийся в домашнее. Напротив них молча сидела Фуко и пила чай.
        С тихим звуком она поставила чашку на блюдце и подняла голову. На лице ее была все та же безмятежная улыбка, но Харуюки был уверен, что будь они в виртуальном мире, на лбу ее уже вовсю сверкала бы «гневная прожилка».
        - Ну... ситуацию я поняла. Действительно, вчера неожиданно пошел ливень. Кроме того, в западных районах Токио были перебои с сетью. В этих условиях добраться домой было бы затруднительно.
        - И-именно так. Фуко, ты видела этот ливень? И молнии сверкали не хуже, чем у Фиолетовой, когда она не в духе... - рассказывала Черноснежка, театрально жестикулируя.
        Фуко с улыбкой смотрела на нее. Но эта улыбка по силе устрашения ничем не уступала знаменитой ледяной улыбке Черноснежки. Правда, по стихии она была скорее воздушной. Харуюки решил впредь называть ее вакуумной улыбкой Рейкер. Затем он мысленно поблагодарил судьбу за то, что здесь не было Тиюри с ее испепелящим взглядом. Если бы эти способности встретились друг с другом, этой комнате, да и всему этому дому, наверное, пришел бы конец...
        Но тут до ушей погруженного в мысли Харуюки донесся следующий выпад Фуко:
        - Хорошо, я принимаю ваше объяснение. Но если Лотос говорит правду, и в произошедшем нет ничего постыдного, то вам незачем просить меня о том, чтобы я помогла вам держать случившееся в тайне, правда? Уверена, когда Белл и Пайл узнают об этом, они тоже проникнутся интимностью, возникшей между командиром Легиона и Сильвер Кроу...
        - Н-н-не надо!.. - смогла лишь произнести Черноснежка.
        - А-а, учитель, не делай этого-о-о! - наложился на ее голос крик Харуюки.
        - Тогда предлагаю такой вариант, - очередная фирменная улыбка Рейкер. - В течение этого месяца ты тоже дашь мне переночевать у себя. В обмен я обещаю молчать о случившемся. Достойный обмен?
        - Ч... ч-ч-ч-что ты сказала, Фуко?!
        - А что, Ворона у меня один раз уже ночевал. Я его и накормила, и спать уложила.
        - Ч... ч-ч-ч-что это значит, Харуюки?!
        - Н-н-нет-нет-нет, ты не поняла, это не в реальности, а в Ускоренном Мире, и спал я на полу!
        Харуюки отчаянно мотал головой...
        А в голову его тем временем пришла мысль.
        Видел ли он когда-нибудь такую радостную Скай Рейкер и такую беззащитную Черноснежку? Одной этой сцены было достаточно, чтобы понять, что их узы уходят очень глубоко. У них была своя чистая дружба и своя история, неизвестная Харуюки.
        Однажды неудачный поворот судьбы разрубил их узы. Но спустя три года, еще один поворот судьбы снова свел девушек вместе, полностью восстановив эту связь. Харуюки хотел верить в то, что это было правдой. Но...
        С прошлой осени Харуюки так долго с восторгом смотрел в глаза Черноснежки, что не мог этого не знать. Сколько бы препятствий она не смела со своего пути, как только она оказывалась перед настоящей Фуко, в глубине ее глаз появлялся оттенок непроходящей боли. Скорее всего, и улыбка Скай Рейкер скрывала за собой такое же чувство вины.
        «Система Инкарнации» требовала от решившего освоить ее игрока встречи со шрамами его сердца. Дело в том, что сильные образы могли рождаться только из сильных желаний, а сильные желания означали наличие изъяна в душе. Был лишь один способ обрести силу, способную переписывать реальность - необходимо было залезть в позабытые, самые темные уголки своей души, из которых и был рожден дуэльный аватар, и быть готовым к тому, что эта яма может затянуть тебя.
        Именно это и сделала Скай Рейкер три года назад. Система дала ей способность «усиленного прыжка», а она хотела Инкарнацией превратить ее в «полет». Для этого она отрубила свои ноги, воплотив изъян своей души в реальность. Харуюки догадывался, что если и он захочет однажды заполучить силу, превосходящую то, что было выдано ему системой, ему придется вновь расцарапать почти затянувшиеся шрамы своей души, и снова ощутить эту боль. Он уже знал, что его шрам - это ненависть к самому себе. К тому уродливому, тупому толстяку с заплетающимся языком, которым он был.
        «Но возможно... возможно, я ошибаюсь.
        Ведь тогда я еще не был таким толстым, как сейчас. Тогда, в тот день, я стоял с другой стороны двери зала и подслушивал тот разговор. Но пусть я не был толстым, они... те люди, ругавшие друг друга, сказали, что я... нет, это неправда. Нет. Это потому, что я был толстым. Потому что был нерешительным. Именно поэтому они меня больше не...»
        - ...юки. Харуюки!
        Ощутив, как кто-то стучит по его правой руке, Харуюки резко поднял голову. Он тут же увидел перед собой недоверчивые глаза Черноснежки и рефлекторно опустил голову обратно.
        - Что случилось, почему ты замолчал?
        - Что у тебя с лицом, Ворон-сан?.. Тебе нездоровится?.. - присоединилась к ней Скай Рейкер.
        Харуюки спешно замотал головой.
        - Н-нет-нет, ничего страшного! Я... просто размышлял о Системе Инкарнации... - машинально сорвалось с его губ.
        И тут Харуюки понял, что в такой ситуации эту тему поднимать точно не стоит. Он тут же захлопнул рот, но слова уже было не вернуть. Черноснежка и Фуко синхронно округлили глаза и на несколько секунд затихли. Затем их лица украсили одинаковые улыбки.
        - Понятно... хочешь что-то спросить? - задала вопрос Черноснежка, словно прочитав мысли Харуюки, и коснулась его руки.
        Ее пальцы, обычно казавшиеся ледяными, были на удивление теплыми. Взгляд Фуко, направленный на него, тоже был полон мягкого света. Харуюки вздохнул и произнес:
        - Э-э, ну-у... я вот что подумал. С учетом того, как устроена Система Инкарнации... в конце концов, получается, что чем больше изъян, лежащий в ядре бёрст линкера... то есть, чем меньше ему везет в реальной жизни, тем сильнее он становится...
        - Не согласна.
        - Ты не прав.
        Синхронно ответили девушки. Затем они на мгновение переглянулись, словно решая, кто заговорит первым. Эта роль выпала Черноснежке, которая повернулась к Харуюки и продолжила:
        - «Душевные травмы», в конечном счете, просто ключи, определяющие склонности дуэльных аватаров. Но в Ускоренном Мире существует бесконечное множество других, еще более важных сил. Есть знания, порождающие тактику и стратегию, есть боевые умения, взращенные тренировками и опытом, есть узы, которые ты формируешь с друзьями, союзниками и противниками. И важность всех этих сил нельзя сбрасывать со счетов даже во время битв Инкарнаций. Но прежде всего: разве ты не видишь, что теория о том, что люди, упивающиеся неудачами в реальности, сильнее тех, кто просто наслаждается боями, - это полная противоположность твоим собственным принципам?
        - А, да, получается... так, но...
        - Твои принципы абсолютно истинны. Не смей сомневаться в них ни секунды. Ну... это все была, так сказать, преамбула, а что касается конкретных комментариев...
        На этом месте Черноснежка замолчала, и речь ловко подхватила Скай Рейкер:
        - Существует еще одна истина, Ворон-сан.
        - Истина?..
        - Да. Со стороны иногда может казаться, что все мы только и делаем, что наслаждаемся боями... но возьмем, например, моего «ребенка», Аш Роллера. Ты прекрасно видишь, как он ведет себя в роли бёрст линкера, но при этом в реальности он вряд ли может быть полностью доволен жизнью. Дело в том, что условия, необходимые для установки Брейн Бёрста, а именно «необходимость носить нейролинкер с младенчества» и «высокая совместимость с квантовыми каналами связи» сами по себе противоречат понятию счастья в реальном мире.
        Услышав эти слова, Харуюки ахнул.
        Ношение младенцем нейролинкера в более чем 90% случаев связано с экономией усилий родителей по его воспитанию. Нейролинкер может следить за температурой, пульсом и дыханием ребенка, что избавляет от необходимости следить за ним, а всевозможные автоматические образовательные программы позволяют свести к минимуму и общение. А если ребенок капризничает или плачет, его можно закрыть в фулл дайве. Конечно, никакой ученый или эксперт по воспитанию не сможет настаивать на том, что такой ребенок будет счастлив.
        То же самое относится и ко второму условию, к высокой совместимости с квантовым соединением. На первый взгляд может показаться, что это просто талант, которым обладают некоторые дети, но на самом деле это не так. Совместимость, она же степень «родства» с нейролинкером, определяется тем, насколько часто ребенок с детства погружался в фулл дайв, и как много времени проводил в нем. Другими словами, тем, сколько реального времени ребенок потратил, замыкаясь в виртуальном мире. Примерно как Харуюки, который долгое время сбегал от реальности в локальной сети Умесато, играя в виртуальный сквош.
        Словно прочтя эти мысли, пронесшиеся в голове Харуюки, Черноснежка тихо произнесла:
        - Наверное, я сейчас скажу не самую приятную вещь, но… выполнить требования и стать бёрст линкером могут, в большинстве своем, лишь дети, росшие с нехваткой родительской заботы. И наоборот, если с самого детства родители опекали ребенка, шли с ним на контакт, разговаривали с ним, то ему ни нейролинкер, ни виртуальная реальность не нужны. Но… они были нужны мне, и они были нужны Рейкер.
        Харуюки вяло кивнул и прошептал:
        - Они… нужны были и мне. Когда я был маленьким… и ночевал в этой квартире в одиночестве, мне было очень страшно…
        Бледные пальцы вновь коснулись руки Харуюки, и Черноснежка утешительным тоном продолжила:
        - Иначе говоря… почти всех бёрст линкеров объединяет один и тот же изъян. И связан он с родительской любовью. Это и есть та «истина», о которой говорила Фуко. И однажды, ставший бёрст линкером человек воспользуется своим правом скопировать Брейн Бёрст, правом стать «родителем». В качестве «ребенка» он инстинктивно выберет человека с такими же шрамами. И в результате, мы очень крепко привязываемся к этим вторым узам «родителя и ребенка», которые создаются в Ускоренном Мире, становимся зависимыми от них. Мы пытаемся обрести то, чего были лишены в реальности… и потому мы привязываемся и к самому Ускоренному Миру. Чтобы защитить наши новые узы, мы поддерживаем стабильность Ускоренного Мира и держим его существование в секрете. Эх… какая грамотная система. Разработчик заслуживает аплодисментов…
        Черноснежка усмехнулась, и от ее смеха в улыбке Фуко появилась укоризненность.
        - Ох, Саттян, твой цинизм неисправим. Так вот, Ворон-сан, я действительно имела в виду эту «печальную истину». Но при этом сам факт ее существования я не называла «невезением».
        - Э-э?…
        Харуюки удивленно заморгал. Рейкер посмотрела на него взглядом, которому идеально подходило слово «ласковый».
        - Я имею в виду следующее. Действительно, «Система Инкарнации» в качестве источника энергии использует моральные травмы, то есть шрамы. Поэтому, с одной стороны, то, что чем меньше человеку везет в жизни, тем больше энергии ему доступно, - неоспоримый факт. Но… у всех бёрст линкеров в самой глубине души есть огромная травма, связанная с тем, что после рождения их ждали не любящие руки родителей, а нейролинкеры. Просто мы этого не помним, поэтому она и не влияет на облики наших аватаров и на наши Инкарнации. Но если у всех нас есть такая травма, то в чем смысл сравнивать размеры прочих неудач, свалившихся на нас? Гораздо уместнее сравнивать силы наших «надежд». Сила Системы Инкарнации определяется не только глубиной дыры в твоем сердце. Она определяется высотой цветущего дерева, пустившего корни в этой дыре.
        На этом месте голос Фуко на мгновение дрогнул. Ее взгляд медленно опустился на стеклянный стол.
        - Когда-то… я попыталась силой вскарабкаться на это дерево, и в процессе срубила его под корень. Возможно, у меня… нет права этого рассказывать…
        Шепот ее был пропитан глубоким раскаянием и еще более глубоким смирением.
        Черноснежка протянула правую руку умолкшей Скай Рейкер и сказала:
        - Фуко, иди сюда.
        В ответ Рейкер поднялась с дивана напротив, обошла стол и села слева от Харуюки. Они кое-как уместились на диванчике, рассчитанном на двоих, а затем девушки, зажавшие между собой Харуюки, совершили немыслимое.
        Они вдруг протянули друг к другу руки и заключили Харуюки в крепкие объятия. Естественно, это движение тут же выбило из головы Харуюки все серьезные мысли, вызванные разговором, и он лишь ошарашенно вжался.
        Но вспыхнувшая внутри него паника, которая в обычных условиях могла длиться сколько ей вздумается, почему-то начала быстро таять, словно снег на солнце. Вместо нее по телу начало разливаться какое-то не поддающееся описанию тепло. Оно не было похоже даже на ту теплоту, которую он ощущал прошлой ночью в объятиях Черноснежки.
        Наконец, над его головой послышался шепот Фуко:
        - Хе-хе-хе… мы похожи на жмущихся друг к другу котят, ждущих, пока домой вернется мама-кошка.
        Тут же отозвалась Черноснежка:
        - Какое счастье, когда рядом есть кто-то, к кому можно так прижаться. За этой ночью вновь придет рассвет. И когда он настанет, давайте снова весь день валяться на солнце.
        - Да… играть нужно искренне и изо всех сил. Что бы ни задумывал разработчик ББ… этого я больше никогда не забуду.
        Они еще какое-то время сидели неподвижно, а затем отпустили его. Черноснежка почти сразу же положила руку на голову Харуюки и сказала:
        - А начнем мы с сегодняшней гонки! Поскольку это Брейн Бёрст, никаких инструкций и тренировок по управлению машинами не будет. Я знаю, что будет непросто, но мы рассчитываем на тебя, водитель!
        - Х-хорошо… - ответил Харуюки, неуверенно кивая.
        Тут же по его спине постучала Скай Рейкер.
        - Вот-вот, я ненавижу, когда говорят «главное - не победа, а участие» и «мы почти победили». А еще я не люблю двусмысленность. Если ты начнешь отнекиваться от своего обещания пригласить меня на ночь, я еще раз скину тебя со Старой Токийской Башни.
        - Ч… что?! Н-н-но в-в-ведь…
        - Д-д-да, о чем это ты, Фуко?! Никто никому ничего не обещал…
        - А-ха-ха, нет уж, мы уже подписали этот договор в наших сердцах!
        И когда Харуюки услышал этот радостный голос Рейкер, он еще раз пообещал себе.
        Он должен был выиграть сегодняшнюю гонку. Или хотя бы любой ценой добраться до вершины. Ему не важна была победа, не важен был приз. Он хотел разрубить лозы терновника раскаяния, росшие много лет, и все еще связывавшие этих девушек своим проклятием. Он был уверен, что там, на высоте в четыре тысячи километров, где нет притяжения Земли, он сможет это сделать.
        В этот самый момент вновь зазвонил дверной звонок. Время за разговором пролетело незаметно, и Харуюки, посмотрев на часы, обнаружил, что было уже 11 часов.
        - А, кажется, пришли Таку и Тию, - он поднялся и сделал несколько шагов, а затем осторожно напомнил, - А, и, учитель, пожалуйста…
        - Не переживай, уговор есть уговор. Я ничего им не расскажу, - Скай Рейкер, не переставая улыбаться, кивнула, а затем многозначительно подмигнула Харуюки. - Но учти, что за одними секретами приходят другие.
        «О, боже, она не шутит», - пронеслось в голове Харуюки, но он быстро подавил эти мысли и побежал к двери, пока Тиюри не начала трезвонить повторно.
        - По местам, головы вве-е-ерх! - протянула Тиюри и высоко подняла над собой корзинку.
        Собравшиеся дома у Харуюки люди успели изрядно проголодаться, поэтому их внимание привлекла в первую очередь не сама корзинка, а доносившийся от нее приятный аромат. С этого жеста, этих слов, этого взгляда и дружных возгласов «о-хо-хо» начинался традиционный ритуал приема пищи перед серьезным делом.
        Из корзинки появилась паста тальятелле с рыбно-томатным соусом - очередной шедевр мамы Тиюри. Еды с лихвой хватало на пять человек - очевидно, что она учла даже добавки, которые попросят Харуюки и Такуму. От наложенных в глубокие тарелки порций все еще шел пар, подсказывавший, что Тиюри прибежала домой к Харуюки сразу после того, как паста закончила готовиться. Все пять человек пересели за обеденный стол и взяли в руки вилки.
        - М-м, рука настоящего повара.
        - Согласна, вот это вкуснотища.
        Услышав впечатления Черноснежки и Фуко, впервые попробовавших блюдо ее матери, Тиюри смущенно вжала голову в плечи.
        - Э-хе-хе, когда мама услышала, что дома у Харуюки собирается рекордное количество гостей, она была в таком восторге…
        - Э-эй, Тию, что ты такое рассказываешь?! - на автомате вставил Харуюки, лучше всех понимавший, что она говорила правду.
        Тут же послышался смешок Такуму, и Харуюки бросил в его сторону косой взгляд, после чего все же принялся за пасту.
        Похожим тоном усмехнулась и Черноснежка, а затем немного извиняющимся тоном сказала:
        - Если подумать, то с тех самых пор, как мы отправились на задание по уничтожению «Брони», квартира Харуюки всегда была нашей отправной точкой. Наверное, мне нужно позаботиться о поиске настоящей базы для нашего Легиона…
        - Н-ничего страшного, пользуйтесь на здоровье! Моя мать на выходных все равно дома почти не бывает, - спешно отозвался Харуюки, а затем, вспомнив, что разговор о родителях на данный момент может оказаться слишком чувствительной темой, тут же перевел тему, - Кстати… а что насчет времен Первого Нега Небьюласа? У вас был штаб?
        В ответ сидевшие напротив Харуюки Черноснежка и Фуко кратко переглянулись, и на лицах их отразилась ностальгия. Затем Фуко мягким тоном произнесла:
        - В то время в Легионе было гораздо больше человек, но близких взаимоотношений, переросших в реальные, практически не было. Если конкретно, то собирались втроем я, Лотос и еще кое-кто. Нега Небьюлас строился не на взаимных отношениях, тот Легион держали вместе сильные чувства, которые его члены испытывали к недостижимому цветку по имени Блэк Лотос. Восхищение, почитание, а порой и покровительство.
        - П-покровительство?.. - переспросил Такуму.
        Харуюки и Тиюри лишь удивленно заморгали. Рейкер широко улыбнулась и пояснила:
        - Именно. На момент основания Легиона Лотос было всего 9 лет. Естественно, она не распространялась о своей личности, но об этом можно было догадаться по поведению. Уверена, что многие бёрст линкеры нашего Легиона вступали просто потому, что их в самое сердце поражала та девочка, такая юная и ранимая, и в то же время славившаяся невообразимой мощью.
        - Э-эй-эй-эй. Да, может я и была ребенком, но я не потерплю того, чтобы меня называли ранимой, Рейкер!
        - Правда? Тогда, мне рассказать им о том, как мы с тобой впервые встретились в реальности?
        - Н-не вздумай! Эта тема под табу! Если расскажешь - убью «Возмездием»! - тут же взвыла Черноснежка, после чего принялась остервенело счищать панцирь с очередной креветки.
        Харуюки и его друзья тут же засмеялись, заставив Черноснежку смутиться и пробормотать: «Да даже тем, кто был старше меня, было лишь по 10-11 лет…»
        Плечи Фуко также дрогнули от усмешки, после чего она продолжила:
        - Именно поэтому у нас в то время не было какого-либо серьезного штаба. Но я полагаю, что похожая ситуация была и в Легионах остальных «Королей». Короли и их офицеры слишком многим рисковали бы, если бы распространяли свои личности среди членов Легиона…
        - Угу. Конечно, если у Короля есть уверенность в том, что он может держать в узде весь Легион, то тут разговор другой, - вдруг прошептала доевшая креветку Черноснежка, резко изменившись в лице.
        Харуюки удивленно повернул к ней голову. Пусть у командира и было право казнить членов Легиона «Ударом Возмездия», управлять огромным Легионом с помощью одного лишь страха было весьма непросто. Право на «Возмездие» сохранялось лишь месяц после выхода человека из Легиона, и если тот был готов этот месяц скрываться, то он вполне мог предать бывшего командира.
        Но свои слова Черноснежка произнесла так, словно какой-то из «Королей» действительно имел полную власть над своим Легионом. Харуюки уже собирался спросить ее об этом, но тут Черноснежка отложила вилку в сторону и удовлетворенно заявила своим обычным голосом:
        - Ох, было очень вкусно! Спасибо за еду, Тиюри. Обязательно передай благодарность своей матери.
        - А, конечно! Я не знала, придется ли еда тебе по вкусу, Снежка, но я так рада, что тебе понравилось! - с радостной улыбкой ответила Тиюри.
        Черноснежка же, вытирая пальцы, усмехнулась:
        - Эй-эй, я обычно ем такую гадость, что могу поспорить в этом даже с Харуюки.
        - Э? Но ведь это плохо для здоровья, Снежка! - нахмурившись, отозвалась Тиюри.
        Скай Рейкер с сияющим лицом добавила:
        - Тогда, выходит, что вчера вечером Ворон-сан и Лотос ужинали замороженной пиццой?
        Тиюри и Такуму удивленно замерли. Харуюки и Черноснежка застыли в ужасе.
        - П-после изобретения новых технологий заморозки пищевых продуктов, замороженные пиццы тоже стали очень ничего! Использование сверхохлаждающих технологий позволяет не разрушать клеточные структуры и… - начал болтать Харуюки, пытаясь перевести разговор на другую тему.
        Тем временем, его голову посетила мысль.
        «А ведь полностью управляемый Легион и правда существует.
        Это наш Второй Нега Небьюлас. Нет, мы даже выше этого. Все мы знаем личности друг друга, собираемся в гостях, вместе едим. Никто никого не подозревает, всех нас связывают сильные узы доверия. Мы словно одна семья.»
        Естественно, Харуюки понимал, что такая схема ни за что не сработает с большим Легионом, в котором больше 40-50 человек, но в то же время ему казалось, что именно эти крепкие узы - их самое сильное оружие против других Королей. И, ощутив это, Харуюки от всей души помолился о том, чтобы эти узы существовали вечно. Он на мгновение закрыл глаза, вновь открыл их и улыбнулся. В голове ожили сказанные совсем недавно Черноснежкой слова:
        «Чтобы защитить наши новые узы, мы поддерживаем стабильность Ускоренного Мира и держим его существование в секрете».
        Состояние души Харуюки в этот самый момент полностью описывалось этой фразой.
        «Но», - Харуюки продолжил свою мысль еще на шаг. - «Пусть я и следую по тропинке, проложенной передо мной разработчиком, ценность моих уз от этого не стала меньше.
        И это не изменится, каким бы ни был скрытый смысл Брейн Бёрста.
        Я буду защищать свою «семью».»
        Через несколько минут они доели пасту, прибрались и перебрались на диван.
        Диванный набор буквой «П» как раз позволял с комфортом разместиться на нем пятерым.
        Как только они закончили соединяться разноцветными XSB-кабелями, образовав сеть «цепочкой», Харуюки обвел друзей взглядом и сказал:
        - Так… сейчас мы дружно ускоримся, а как окажетесь в «начальном ускоренном пространстве» - просто ждите. Я найду в меню «транспортерную карту» и использую ее. После этого нас всех должно моментально перенести к нижней станции Гермесова Троса.
        Присутствующие дружно кивнули. Все подробности были уже заранее высланы по почте, так что оставалось лишь ждать начала. Естественно, о старинных настенных часах речи не шло, время сверялось по точно синхронизированным часам на виртуальном интерфейсе. По ним до 12 часов оставалось еще две с половиной минуты.
        Реальное время, которое обычно текло бурным потоком, сейчас бежало нарочито медленно, растягивая каждую секунду. Но время на таймере продолжало неумолимо убывать. Наконец, когда осталось каких-то 20 секунд, послышался бодрый голос Черноснежки:
        - Итак… время дружно насладиться «вертикальной гонкой по Гермесову Тросу»! Начинаю отсчет! Десять, девять, восемь, семь…
        Все пять человек склонили головы и закрыли глаза. Шесть, пять, четыре…
        Глубокий вдох. Три, два, один.
        И громкий возглас:
        - Бёрст линк!!
        Глава 8
        Аватар Харуюки в виде розового поросенка на огромной скорости поднимался по тоннелю из чистого света, соединявшего землю с платформой в 150 километрах от нее, по пути превращаясь в дуэльного аватара «Сильвер Кроу». Наконец, Харуюки пролетел через ослепительно яркое кольцо и тут же услышал громкий металлический лязг, с которым его тело коснулось земли.
        Вслед за этим один за другим раздались еще 4 звука приземления. Харуюки и его друзья начали подниматься на ноги, открыли глаза…
        Как вдруг…
        - О-о-о-о, «Королева»! Сама Черная Королева-а-а!!
        - Вот теперь будет весело! Неганебу, тащи-и-и!!
        Со всех сторон послышались радостные вопли, и Харуюки от неожиданности аж подпрыгнул.
        - Чт…?!
        Он тут же огляделся по сторонам, не веря своим глазам.
        Уровень в виде плоского металлического кольца. Высящаяся в самом центре стальная башня. Темно-синее небо и белые перья облаков вокруг. Сомнений не было - это был тот самый космический лифт «Гермесов Трос», вернее, его воплощение в Ускоренном Мире, на котором он был несколько дней назад.
        Но башню окружало три гигантских объекта, которых раньше не было.
        И по одному виду этих объектов было ясно, что это «трибуны». Они напоминали висевшие в небе над площадкой лестницы с длинными пятидесятиметровыми ступенями, на которых стояли аватары. У каждой трибуны было по четыре ряда, и все они были заполнены самыми разными по цветам и размерам аватарами. С учетом размера и количества трибун, общее число аватаров-зрителей легко переваливало за 500. А значит, здесь сейчас собралось больше половины всех бёрст линкеров.
        - Ничего себе… вот это да…
        - Да-а, я такую толпу еще не видела…
        Зачарованно прошептали стоящие возле Харуюки Циан Пайл и Лайм Белл. Естественно, Блэк Лотос и Скай Рейкер выглядели куда спокойнее, но и они наверняка были по-своему впечатлены. Во всяком случае, они молча окидывали взглядом трибуны.
        - А-а… как все эти зрители там оказались? - пространно пробормотал Харуюки.
        Ответ пришел из-за его спины:
        - Раздавали зрительские транспортерные карты.
        - А-а, тогда понятно… хех, все-таки система иногда идет игрокам навстречу… а-а?!
        Харуюки резко повернулся, встретившись лицом к лицу с непонятно когда успевшим приблизиться к нему стройным темно-красным аватаром. Ему даже не нужно было смотреть на треугольные уши и длинный хвост, чтобы понять, что перед ним - член Легиона «Проминенс», дуэльный аватар «Блад Леопард», она же Пард. Чуть поодаль от нее стояли и перешептывались еще 4 аватара, наверняка бывшие ее экипажем. Все они были ветеранами, с которыми Харуюки встречался не раз, но маленького, похожего на девочку, алого аватара среди них не было.
        - Д-добрый день, Пард.
        - Хай, - как всегда кратко (скорее, сокращенно) поприветствовала его леопардовая голова.
        - А-а… Нико не придет? - перешел на шепот Харуюки.
        - Она страшно хотела поучаствовать, но условия «пакта о взаимном ненападении Шести Королей» запрещают им вступать в какие-либо состязания даже в рамках внутриигровых событий. Поэтому она смогла только сказать нам: «Удачи, займите 2-е место».
        - А… я-ясно, - в голове Харуюки тут же всплыл образ Нико, с недовольным голосом произносящей эти слова, и лицо его невольно расплылось в улыбке. Затем он задал еще один вопрос, - Выходит, что… мы с Красной командой будем до финишной черты выступать сообща?
        Но на этот вопрос Блад Леопард не ответила. Отведя взгляд от Харуюки, она беззвучно зашагала. Она прошла между Такуму и Тиюри, перед лицом Черноснежки и направилась в сторону аватара небесного цвета, сидевшего в серебристой коляске.
        Два бёрст линкера, сражавшиеся друг с другом несметное число раз, молча посмотрели друг на друга. В их взглядах не было вражды, но ощущалась плотная, накаленная атмосфера, ненадолго заглушившая крики с трибун.
        Через несколько секунд Пард отступила на шаг, обвела взглядом Черную команду, затем вновь посмотрела на Скай Рейкер и заявила:
        - Мы будем сражаться за победу изо всех сил.
        Это значило, что хотя она и представляла дружественный Легион, но в заговор с ними вступать не собиралась. «Нет, не только это», - подумал Харуюки. Пард понимала, что Скай Рейкер, запечатав «Ураганные Сопла», уже больше двух лет не участвовала в обычных боях, что положило конец тем временам дружеских сражений. Именно поэтому она хотела сразиться с ней в честном бою хотя бы сегодня.
        Рейкер, тоже осознав все это, кивнула и ответила:
        - Другого мы от вас и не ожидали.
        Кивнув в ответ, леопардовый аватар легким движением развернулся и вернулся к своей команде. Черная команда дружно направилась к шаттлам, все так же стоявшим у подножия башни лифта.
        Естественно, все шаттлы уже были раскрашены в разные цвета, а перед ними стояли наклоненные стартовые врата. В верхней их части был огромный индикатор обратного отсчета. До начала гонки оставалось еще 10 минут.
        - Хорошо, вперед. Наш шаттл - номер 1, это самый левый, серебристого цвета.
        Они пошли за Черноснежкой к своему шаттлу. Справа к ним начала приближаться фигура. Харуюки смог различить лишь пару крепких ботинок. Но личность незнакомца стала понятна, как только он обратился к ним.
        - Хэй-хэ-э-эй! Тук-тук, неудачники! Чё, пришли разбиться и упасть на землю осколками?!
        - Э, ой, Аш?!
        - Э… эй, ты! Ты что, спутал меня, единственного и мега-наикрутейшего, с кем-то еще?!
        Горделиво вскинутая скелетная маска однозначно принадлежала тому самому Аш Роллеру, с которым они сражались вчера. Харуюки скользнул взглядом за его спину и быстро заметил яркий пепельно-зеленый шаттл. По всей видимости, постапокалиптический гонщик успел зарегистрироваться и как водитель шаттла. В мыслях Харуюки пронесся однажды виденный им фрагмент лица Аша, явно не подходивший по крутости к его аватару. Харуюки даже представил, что было бы, если бы они умудрились встретиться у портала в Токио Скай Три. Но, несмотря на такие неприличные мысли, он все же оправдался перед ним:
        - П-прости. Я тебя без мотоцикла не узнал…
        - Ч, что ты сказал?! Хочешь сказать, я приложение к мотоциклу, говнюк?!
        - Аш, это неприлично, - донесся голос из-за спины Харуюки.
        Постапокалиптический аватар мгновенно вытянулся по струнке в неестественной для него позе и почтительно кивнул.
        - З-здравствуйте, учитель! И вам, госпожа Лотос, т-тоже здравствуйте! - заплетающимся языком поприветствовал он их, а затем вскинул голову так, словно его осенило.
        Вдруг он придвинулся к Харуюки.
        - И-и вообще, сейчас ни черта не время брать друг друга на понты! Кроу, у меня к тебе вопрос.
        - Д-да, что такое?
        - Если ты зарегистрировался как водитель первой машины, выходит, ты сюда пришел раньше всех на открытие?
        Хотя Харуюки и удивил неожиданный вопрос, он согласно кивнул.
        - Да, так и есть, но мы пришли сюда почти одновременно с Блад Леопард, которая взяла вторую.
        - В таком случае… вон тот шаттл таким и был, когда вы сюда пришли? Или вы хотя бы видели, кто его забронировал?
        Харуюки, не понимая о чем речь, начал смотреть по сторонам. Скелетный аватар быстро обвил руку вокруг шеи Харуюки и потащил его вдоль шеренги машин.
        - Э-а, куда ты?!
        - Увидишь - андерстенднешь! Вот… посмотри на 10-й. Он с самого начала таким был?
        Вторую часть этой фразы Харуюки не услышал. Он был глубоко шокирован в тот самый момент, когда увидел это.
        На все том же расстоянии в два метра от соседнего шаттла, на самой правой стартовой позиции стояла…
        Прогнившая машина.
        Она проржавела насквозь, словно ее в течение нескольких лет обдували морские ветры. В отличие от остальных девяти машин, искрившихся цветами брони своих водителей, десятая была покрыта красно-коричневой ржавчиной. Следы гниения были не только на корпусе - в таком же состоянии были и сидения, и даже двигатели в нижней ее части. Казалось, что она в таком состоянии вообще не сможет сдвинуться с места.
        Харуюки на автомате протянул руку и, тем же жестом, что и несколько дней назад, постучал по шаттлу. Мгновенно вылезло окно системного сообщения, содержащее ровно одно слово.
        - Ри… RESERVED? Забронирована?.. В таком состоянии?!
        - Вот, ты ничего об этом не знаешь? Мы с моими корешами по Легиону пришли сюда в половину шестого в среду, и она уже тогда была в таком состоянии.
        - Э, но это невозможно! - выпучив глаза, запротестовал Харуюки. - Да, мы с Леопард ушли сразу после того, как заняли 1 и 2 шаттлы, но мы сделали это потому, что услышали, как к нам уже бежит толпа людей. Я думаю, что между нашим исчезновением и твоим появлением не прошло и 10 секунд. Никто не мог успеть зарегистрироваться так, чтобы этого не заметил ты… и кроме того…
        Харуюки на секунду закрыл глаза, оживляя в голове воспоминания, а затем уверенно сказал:
        - В тот момент, когда мы вышли отсюда, 10-й шаттл еще не заржавел. Он, как и все остальные машины, был серо-стального цвета!
        - Р… реально? Выходит… что либо за те 10 секунд она успела заржаветь… либо кто-то прятался в тени, а в тот момент выскочил и зарегистрировался…
        - Нет, это невозможно. Во-первых, здесь негде прятаться… во-вторых, ладно, я, но спрятаться так, чтобы ничего не заметила Пард, совершенно невозможно…
        Аватары задумчиво положили руки на шлемы, пытаясь вместе решить эту загадку, но тут громко прогудела сирена, а затем еще громче закричали от радости зрители. Резко подняв головы, они увидели, что до начала гонки осталось 3 минуты.
        - Ну, чё. Это, конечно, печаль, но придется пока на это дело забить. Водителя, кстати, тоже нигде нет…
        - Да уж… если здесь замешана система, мы узнаем это во время гонки.
        - Это точно. Ну… как бы там ни было, зажжем, чувак.
        - Ага, удачи нам обоим!
        Харуюки и Аш Роллер кивнули друг другу, а затем пошли по своим машинам. Естественно, на прощанье они не могли не обменяться колкостями:
        - Только ты учти! Я мастер всего, что ездит на колесах - от трехколесных велосипедов до огромных тягачей!
        - Ага, только у шаттла нет колес!
        Бросил Харуюки в ответ и добежал до первого шаттла. Его команда уже разместилась на сидениях. Тиюри махнула правой рукой и крикнула:
        - Где тебя носит?! Чем ты занимался?!
        - П-прости, пожалуйста! - бросил он, запрыгивая на водительское сидение.
        Как только он взялся руками за руль, на лобовом стекле появился текст «HELLO MY DRIVER!», а за ним - несколько индикаторов.
        Впрочем, ничего сложного там не было. Только спидометр, индикатор расстояния и шкала выносливости.
        На первом ряду сидений за ним разместились Скай Рейкер, отменившая свою коляску, и Блэк Лотос, которая сразу же нагнулась к Харуюки.
        - Кроу, я посмотрела, кто против нас играет, и среди них сплошные негодяи и подлецы, включая команды Шести Великих Легионов. Впрочем… никто из водителей никогда раньше не управлял шаттлом. Поначалу езжай тихо, пока не привыкнешь к управлению. Не беспокойся, мы возьмем на себя защиту от вражеских атак.
        Ее слова продолжил голос Тиюри с задних сидений:
        - Вот-вот, даже если нас чуток поцарапают, я смогу вернуть все как было!
        - Эм-м, Белл, поскольку наши полоски жизни заморожены, набрать энергию для спецприемов будет непросто, - заметил Такуму.
        В ответ тут же раздался недовольный вопль Тиюри: «Да что же это такое?», а затем смешки Черноснежки и Фуко.
        Харуюки обернулся через плечо, посмотрел на своих друзей и мысленно прошептал:
        «Я рассчитываю на тебя, семпай. Удачи, Таку, Тию. И… Рейкер. Что бы ни случилось, я непременно довезу тебя до финиша. Поэтому-то я и здесь.»
        - Так, осталась минута! Держитесь крепче! - крикнул Харуюки, и на индикаторе над его головой осталось лишь две цифры.
        Шум, доносившийся с летающих трибун, уже стал похож на рокот. Харуюки крепко сжал руль и слегка надавил правой ногой на педаль газа. Двигатели шаттла загудели. Корпус завибрировал. На индикаторе расстояния зажглось показание «4000 км».
        Харуюки окинул взглядом высившийся перед ним грозный металлический столб в 100 метров толщиной, воссозданный в Ускоренном Мире «Гермесов Трос», и вдруг задумался.
        В этот же самый момент какие-нибудь богачи вполне могли ехать в космос на этом же самом космическом лифте. Но им и в голову не могло прийти, что с помощью камер, установленных на этом лифте, в другом мире несколько десятков детей сейчас проедут мимо них.
        Естественно, Ускоренный Мир не был настоящим и существовал лишь внутри их нейролинкеров. Но пусть в нем и не было материи, в нем тоже существовала истина. Потому что…
        «Иначе в моей груди сейчас не горело бы такого яростного пламени экстаза!»
        - Го! Го! Го! Го! - дружно скандировали трибуны.
        На их голоса наложился звук зажигающихся красных огней. Огни зажглись в ряд прямо в воздухе, осветив собой машины. В этот самый момент одна из трибун пролетела в зените, закрыв собой солнце, и на стартовую черту упала плотная тень, оставив машины в красном свете огней. Прогудела вторая сирена. Двигатели машин дружно взревели. Диски, игравшие роль колес, вспыхнули электрическим светом, отразившимся от стальной поверхности площадки.
        - Впере-е-е-е-ед!!
        В тот самый момент, когда обратный отсчет дошел до нуля и цвет огней сменился зеленым, Харуюки вдавил педаль газа в пол.
        Мощнейшая тяга словно швырнула машину вперед. Все десять шаттлов моментально преодолели короткую рампу и оказались на слегка изогнутой поверхности столба, по которой тут же устремились вверх назло силе тяжести. По всей видимости, шаттлы к столбу крепила какая-то неведомая сила, поскольку, несмотря на практически отвесный подъем, изнутри шаттла казалось, будто они едут по горизонтальной дороге.
        Продолжая изо всех сил втапливать педаль газа, Харуюки бросил быстрый взгляд на спидометр. Яркие цифры уже показывали больше 200, хотя не успело пройти и 10 секунд. Естественно, их скорость продолжала бешеными темпами расти.
        - Э… эй, Хару, т-ты серьезно собираешься так гнать?! - послышался голос Такуму откуда-то сзади.
        - Доверься мне! Я в гоночных играх тысяч 10 машин в кювет отправил! - прокричал Харуюки в ответ.
        - Э-это, конечно…
        - Да-а, жми-и-и!! - радостный вопль Тиюри с легкостью перекричал охрипшего Такуму.
        Харуюки бросил взгляд в окно заднего вида, открывшееся в верхней части лобового стекла. Прямо за ним со спокойными лицами сидели Черноснежка и Фуко. Поняв, что переживать ему не о чем, Харуюки снова вдавил педаль. 250 км/ч. 300 км/ч. Они приближались к пределу скорости гоночных машин реального мира, но виртуальные шаттлы на магнитной подушке продолжали реветь все пронзительнее и неумолимо ускорялись. Все детали на поверхности столба слились друг с другом, превратившись в полоски, расходившиеся от его вершины. Иногда на пути возникали облака, которые моментально оказывались позади них.
        Спустя несколько секунд возле красных цифр спидометра загорелась иконка с текстом «MAX». По самим цифрам же выходило, что шаттл разогнался до 500 км/ч. Поняв, что достиг максимальной скорости, Харуюки выдохнул и, наконец, решил осмотреться.
        Серебристый шаттл под номером 1, принадлежавший команде Нега Небьюласа, по-прежнему ехал самым левым. Справа от них, примерно в 10 метрах, была видна блестевшая алыми искрами машина Красной команды, которую вела Блад Леопард.
        Еще дальше разместился шаттл команды Синего Легиона «Леониды» с Турмалин Шеллом в роли водителя. В их шаттле было всего 4 человека, поскольку весь задний ряд сидений оккупировало массивное тело Фрост Хорна. Еще правее от них катился шаттл Зеленого Легиона «Грейт Волл», со стороны которого доносилось привычное Ашевское «хэй-хэй».
        Эти четыре шаттла шли лоб в лоб, соревнуясь за первое место. Немного позади них шла команда Желтого Легиона «Крипто Космоцирк». Естественно, Желтого Короля в их шаттле не было, но знакомые Небьюласу заклятые враги в экипаж все-таки попали.
        «Нельзя спускать с них глаз!» - высек Харуюки в своей груди и продолжил осмотр. По всей видимости, на этом команды Королевских Легионов заканчивались. В хвосте плелись четыре машины Легионов средней руки... естественно, каждый из них по численности превосходил Нега Небьюлас.
        По подсчетам Харуюки, шаттлов было девять. Выходило, что та проржавевшая машина так и не стартовала. На мгновение Харуюки ощутил недовольство от того, что тайна этой машины останется неразгаданной, но он тут же смахнул эти чувства в сторону. Кем бы ни был незнакомец, испортивший машину, он больше не собирался (или не мог) вмешиваться в ход гонки.
        Закончив осматриваться, Харуюки вновь устремил взгляд вперед. В этот же самый момент за его спиной появилась огромная тень, немного напугав его. Летающие трибуны с шестью сотнями восторженных зрителей автоматически поднимались вслед за шаттлами. С них нескончаемым потоком лились возбужденные крики, сливавшись в единое целое со звуками двигателей.
        - Хе-хе... уверена, они уже делают ставки, - произнесла Черноснежка, и Скай Рейкер тут же поддакнула.
        - Ага, я уже успела заметить деловито шастающего «Ведущего».
        Ведущим называли таинственного бёрст линкера, заправлявшего «Акихабарским Полем Боя» - бойцовским клубом, в котором можно было делать ставки. Похоже, своим бизнесом он умудрялся заниматься и во время гонки.
        - О-о... Рейкер, ты тоже бывала на Акихабарском ПБ? - поинтересовался Харуюки, постоянно подворачивая.
        Ответ пришел не от нее самой, а от усмехнувшейся Черноснежки:
        - Бывала? Да Рейкер в свое время...
        Но договорить она не смогла. Крики с трибун вдруг стали вдвое громче, а кроме того, до ушей один за другим стали доноситься шумящие звуки. Харуюки тут же повернул голову вправо и взволнованно крикнул:
        - А-а! Пард уже начала?!
        Источниками звуков были оружия четырех бёрст линкеров, сидевших на пассажирских сидениях шаттла Красной команды. Судя по всему, в их команде бойцом ближнего боя была лишь Блад Леопард, а все оставшиеся аватары были дальнобойными. В их арсенале были и автоматы, и винтовки, осыпающие окрестности ружейным огнем.
        Целились они в шаттл Синей команды, ехавший справа от них. Экипаж этой команды, в свою очередь, полностью состоял из аватаров ближнего боя. Одетый в мощную броню Фрост Хорн и еще один аватар, сидевший недалеко от него, высунулись из шаттла, прикрывая его своими телами. Благодаря замороженным полоскам здоровья они могли выдержать любой обстрел, но некоторым выстрелам все же удавалось отбросить их назад, и воспользоваться моментом, чтобы повредить шаттл.
        - Гады-ы! Никакой! Пощады! Тури, тарань их!! - послышался крик Фрост Хорна.
        В ответ тут же раздалось: «Окей, Хо-орн!», после чего Турмалин Шелл тут же выкрутил руль влево. Шаттл Синей команды резко дернулся в сторону шаттла Красной. Похоже, они действительно собирались врезаться в них. Такая «абордажная» тактика была вполне в духе Фрост Хорна, и Харуюки с интересом наблюдал за развитием событий. С трибуны за его спиной тоже слышались громкие возгласы: «Вали и-и-их!» и «Не-е-ет!».
        Чем дальше сближались машины, тем более меткими становились выстрелы со стороны Красной команды. Весь левый борт шаттла Синей команды был покрыт следами от пуль и уже начал искрить, но запас прочности машин был весьма внушительным, и на скорость этот урон пока что никак не влиял.
        - Отлично! Ощутите! Кулак! Души! Мужика!! - крикнул Фрост Хорн, поднялся в полный рост и высоко занес правый кулак.
        В этот же самый момент управлявшая Красным шаттлом Блад Леопард резко дернула руль. Магнитные диски взвыли, и шаттл начал вращаться. Правый задний угол мощно врезался в левый борт Синего шаттла. Сила удара заставила приготовившегося к удару Фрост Хорна споткнуться и…
        - А! Га! Гха-а-а?! - завопил он и вывалился из машины.
        Возможно, так легкомысленно относиться к машине, едущей на скорости в 500 км/ч, не стоило. Сначала тело Хорна ударилось о поверхность столба и с грохотом отскочило, испустив фейерверк искр. Наконец, его тело с обреченным воплем унеслось вниз и через несколько секунд скрылось из виду.
        Тем временем Пард, как ни в чем не бывало, выровняла машину и снова вышла на старое расстояние от вражеского шаттла. Ее экипаж вновь начал обстрел. Синяя команда, не собираясь сдаваться, снова попробовала пойти на сближение, но запас здоровья их шаттла, по всей видимости, все же иссяк. Оба магнитных диска на левой стороне вдруг вспыхнули, и шестиметровую машину начало крутить. Оставшиеся на ее борту три аватара начали громко вопить, истошно взревел двигатель…
        Мощный взрыв.
        Под радостные крики и отчаянные вопли зрителей обугленная машина с тремя аватарами на борту отправилась вслед за Хорном, быстро покинув поле зрения. Харуюки нервно вжал голову в плечи. Сзади послышались восторженные комментарии Черноснежки и Фуко.
        - Вот оно что. Видимо, если ты вывалишься из шаттла, тебе конец. Огневая мощь Проми - это нечто…
        - И правда. Вижу, навыки Лепард в вождении и подборе экипажа ничуть не притупились.
        - С-сестрица, сейчас не время ими восхищаться! Они ведь теперь пойдут на нас! - крикнула Тиюри.
        Одновременно с ее словами, Красная команда закончила перезаряжаться и дружно пересела к левому борту. Все оружия навелись точно в нос шаттла номер 1 (с небольшим упреждением, конечно).
        - Э-э! - провыл Харуюки и в панике повернул руль влево.
        Но Пард продолжала ловко следовать за его движениями, поддерживая стабильное расстояние между машинами. Два шаттла выписывали на поверхности 100-метрового столба идеальные параллели на радость зрителям. Эту картину можно было принять за рекламу автомобилей, но все понимали, что это была напряженная погоня. Один из стрелков отдал команду, и все четыре орудия сдали дружный залп.
        - …!
        «Не увернуться!» - рефлекторно подумал Харуюки и вжал голову в плечи, но звука попадания не последовало. Вместо этого раздался пронзительный звон отбитых пуль. Харуюки испуганно посмотрел вправо и увидел совершенно невероятную сцену.
        Блэк Лотос, свесившись с правого борта, с невероятной скоростью сверкала клинками, отбивая шквал летевших в них снарядов. Сидевший на заднем сидении Циан Пайл тоже помогал обороне, используя «Сваебой» в качестве щита.
        Их оборона была почти идеальной, и до машины долетало совсем мало пуль. Индикатор повреждений почти не регистрировал урона. Но ситуация все равно была аховой. Приближаться к шаттлу противников было слишком опасно - Харуюки понимал, что против такой опытной гонщицы, как Пард, шансов у него нет. Его экипаж просто вышибут из машины, как это случилось с Синей командой.
        - Ну вот, из-за того, что у нас нет красных аватаров, они по нам стреляют, словно в тире! - громко возмутилась сидевшая в левом заднем сидении Тиюри.
        И было от чего возмущаться - с момента своего возрождения отсутствие дальнобойных аватаров было главной проблемой Нега Небьюласа. Даже в битвах за территорию они проигрывали в основном командам с сильными красными аватарами.
        Но нытье ничем не могло помочь им. Харуюки приготовился принять вызов Пард, о чем собирался крикнуть своему экипажу. Но не успел он этого сделать, как…
        - Я спрыгну, - тихо заявила Скай Рейкер.
        - Э?.. Учитель, о чем ты?
        - Простой математический расчет. У Проми экипаж из пяти человек плюс тяжелые пушки. Если я спрыгну, вас останется четверо, и вы сможете обойти их чисто за счет скорости.
        - Т-тебе нельзя этого делать, сестрица! - воскликнула Тиюри.
        Но холодные слова Рейкер резко заглушили ее:
        - Я уже говорила, что участвовать буду только при условии, что мы будем изо всех сил сражаться за первое место. А для меня спрыгнуть - это и есть все мои силы. Если я этого не сделаю, мы не сможем победить Леопард!
        Затем аватар небесного цвета схватился левой рукой за борт и, не сомневаясь ни секунды, попытался перекинуть свое тело.
        Но в этот же момент, Харуюки резко повернул руль вправо. Шаттл прокрутился на пол-оборота, вжав Рейкер в ее сиденье.
        - Нет… учитель, ты не права! - выдавил из себя Харуюки, отчаянно пытаясь совладать с управлением и выправить машину. - Спрыгнуть - это далеко не все, на что ты способна! Мы не добьемся ничего, если не будем сражаться вместе!!
        - Кроу говорит правду, Рейкер! - крикнула Черноснежка, продолжая упорно защищать шаттл. - Мы - команда! Мы будем сражаться и победим все вместе!
        - Но… но мне!.. - запротестовала Фуко голосом, похожим на вопль. - Мне ведь нечем сражаться! У меня нет атакующих способностей, и я даже не могу подняться, чтобы помочь вам с защитой! Мне ничего не остается делать, кроме как сидеть здесь мертвым грузом!..
        - Неправда!! - вырвался крик из горла Харуюки. - У тебя есть… те крылья, что ты породила и вырастила сама!!
        Он сомневался в том, стоит ли это говорить. Скорее всего, у Скай Рейкер были причины, по которым она упорно отказывалась использовать эту способность с того самого дня, как заново вступила в Нега Небьюлас. Харуюки не хотел вмешиваться в ее чувства. Именно поэтому он и вез ее к вершине Гермесова Троса. Он верил, что там, и только там, она сможет простить ему такие слова.
        Но если бы Рейкер спрыгнула с шаттла, он больше никогда не смог бы ей этого сказать. Поэтому Харуюки оставалось лишь молиться о том, чтобы его слова достучались до ее сердца.
        - Из-за того, что на этом поле не набирается энергия, я не могу здесь летать… но у тебя другие крылья. Они имеют полный заряд в момент одевания. Ты сможешь взлететь!
        Харуюки развернулся, посмотрел прямо в глаза Рейкер…
        - Умоляю тебя… одолжи силу своих крыльев нашему шаттлу… нет, всем нам! Если ты это сделаешь, мы сможем уйти от обстрела Проми!!
        На мгновение повисла тишина.
        Для Харуюки вдруг перестали существовать и рев орудий, и рикошеты пуль об руки Черноснежки и Такуму, и идущие нескончаемым потоком крики зрителей. Он слушал лишь тихое дыхание Скай Рейкер, в котором слышались отзвуки страданий.
        «Я… ранила Саттян.
        Своими словами, своим поведением и своей душой. Пролитые ей слезы навсегда смешались с тем топливом, что питает мои крылья. Поэтому… поэтому я больше никогда не…»
        - Это не так, Рейкер!!
        Черноснежка вдруг прекратила двигать руками и развернулась.
        Пули тут же начали безжалостно впиваться в борт шаттла. Многие попадали и по спине Черноснежки. Но, даже сотрясаясь от обстрела, Черноснежка смогла уверенным тоном произнести:
        - Я… была глупцом! Я и думать не пыталась о том, что для тебя все это значило! Я требовала от тебя лишь беспрекословного служения, а когда мне показалось, что ты предала меня, я злилась и ненавидела тебя без всякой на то причины! Именно поэтому, я больше никогда не позволю себе что-то требовать от тебя… но!
        Наконец, голос Черноснежки дрогнул от избытка чувств. Из глаз в глубине ее маски сорвались лучики фиолетового света, похожие на слезы. Проливая их, Черная Королева продолжала:
        - Но именно сейчас тебе нужно взлететь! Не ради меня, не ради Легиона… ты должна взлететь ради самой себя, Рейкер!!
        Как только Блэк Лотос закончила кричать, ее спину поразил мощный снаряд. Ее тело пошатнулось, и от падения ее удержали лишь руки Скай Рейкер. Но руки эти мелко дрожали, словно она боялась приближаться к ней.
        «Учитель. Нет, Фуко», - мысленно сказал Харуюки, все еще отчаянно руля. - «Два месяца назад, на Южной Террасе Синдзюку Черноснежка сделала первый шаг. Поэтому, в этот раз черед твой… пожалуйста, протяни свои руки навстречу ей. Оставшееся между вами расстояние сократить не могу ни я, ни кто-либо еще. Это можешь сделать только ты!»
        Скорее всего, она не услышала этих слов.
        Но в следующий момент Фуко перестала дрожать. Она начала медленно сгибать руки, которыми поддерживала Черноснежку, обвивая их вокруг ее спины… и крепко обняла ее.
        Среди шума от шквала пуль зазвучал тихий, но отчетливый голос:
        - Спасибо, Лотос… я наконец осознала это. В моих крыльях… есть не только твои слезы. Они полны твоими надеждами, добротой, а главное - твоей любовью.
        Усадив Черноснежку на ее место, Скай Рейкер уверенно кивнула.
        - Поэтому мне больше нечего бояться… я смогу взлететь. Я уверена, что теперь я смогу взлететь опять…
        И в этот миг Харуюки понял.
        Скай Рейкер никогда не смирялась со своей судьбой. Она боялась. Она опасалась того, что не сможет взлететь, даже надев свое снаряжение. Того, что ее негативная Инкарнация обесточит экипировку так же, как она лишила ее ног.
        Но сейчас она выгнулась и воздела руки к небу. В ее движениях не было страха.
        Светло-коричневые глаза ее сфокусировались на бескрайних небесах…
        И она напевным голосом произнесла фразу, которую когда-то назначила на выбор экипировки:
        - Гейл Саммон[2 - Gale Summon, Призыв Урагана.]!!
        Харуюки увидел, как в далеком космосе, в который их вез шаттл, вспыхнули две новых звезды.
        Они превратились в два лазерных луча, попавших точно в Рейкер, несмотря на безумную скорость их шаттла. Свет окутал ее тело, а потом сфокусировался на ее спине, постепенно превращаясь в изящный силуэт реактивного ранца, Усиливающего Снаряжения «Ураганные Сопла». Во время призыва экипировки исчезли шляпа и платье Рейкер (по всей видимости, конфликтовавшие с Соплами), и ее аватар предстал в своей истинной форме.
        - Рейкер…
        - Учитель!
        - Сестрица!
        - Мисс Рейкер!
        Раздался хор голосов. Рейкер уверенно кивнула, а затем подпрыгнула. Естественно, теперь она сделала это уже не для того, чтобы выбросить себя из машины. Пролетая мимо задних сидений, она ухватилась за руку Лайм Белл, и с ее помощью крепко вцепилась в небольшой спойлер в задней части шаттла.
        - Кроу, направь машину вперед и никуда не сворачивай!
        Харуюки немедленно исполнил указания Рейкер. Красная команда с шаттла 2 начала догадываться об их планах и усилила обстрел, но Черноснежка уже успела вернуться к защите шаттла 1.
        - Поехали! Три секунды до запуска! Две, одна, ноль!!
        Раздался оглушительный рокот, и в следующий момент Харуюки с такой силой вдавило в сиденье, что он невольно стиснул зубы.
        Ускорение казалось немыслимым. Харуюки изо всех сил держал свихнувшуюся машину на заданном курсе, но все же смог бросить взгляд в сторону окна заднего вида. В нем он увидел, что из спины Рейкер, словно две кометы, вырывались два длинных световых выхлопа, освещавших все вокруг себя. Мощь «Ураганных Сопл» была гораздо выше той, что смог добиться от них в свое время Харуюки. Но неестественного света, точнее, «Оверрея», из сопл не вырывалось, а значит, это была не Инкарнация. Это был результат многолетних усилий и огромного числа потраченных на воспитание этих крыльев бёрст поинтов.
        Вновь переведя взгляд на лобовое стекло, Харуюки посмотрел в сторону спидометра. Тот перевалил за свой предел, дойдя до показания в 650 км/ч. Они уже покинули зону обстрела шаттла 2, и в зеркало бокового вида было видно, как тот быстро превращается в точку на горизонте.
        С трудом сдерживая эмоции, бурлившие в его груди, Харуюки сосредоточился на управлении. Он понимал, что если машина на такой скорости хоть немного собьется с курса, аварии не избежать. Никаких препятствий на поверхности Гермесова Троса им пока не встречалось, но если они все же были, то им нельзя было угодить даже в самую маленькую ямку.
        А через полсекунды страхи Харуюки стали реальностью.
        На их пути появился таинственный объект. На поверхности столба сверкало несколько радужных колец на внушительном расстоянии друг от друга. Каждое было как минимум три метра в диаметре. И если бы они продолжали ехать прямо, то попали бы точно в одно из них.
        - Н… нужно свернуть! Рейкер, возвращайся на место! - испуганно прокричал Харуюки.
        Но не успел он договорить, как в ответ послышалась команда Черноснежки:
        - Нет, Кроу, едем прямо на него!
        - Э?.. Ч-что?!
        - Не беспокойся, едь!
        Как бы там ни было, запас энергии «Ураганных Сопл» на этом месте подошел к концу, и Скай Рейкер (опять же не без помощи Лайм Белл) вернулась на место. Увидев это, Харуюки крепко схватился за руль.
        - П-понял, еду прямо на него! Держитесь крепче!
        А через пару секунд…
        Шаттл номер 1, даже не сбавляя скорости, проехал точно через центр одного из радужных колец.
        Глава 9
        Харуюки ждал вспышки света, столкновения, взрыва, но ничего такого не произошло.
        Вместо этого случилось нечто странное. Окружавшее машину темно-синее небо вдруг исчезло, и машину окутали кольца радужного света, напоминавшего тот, из которого состояли кольца. На мгновение затих рев магнитных моторов. Пространство вокруг них наполнил громкий резонирующий звук.
        Понимая, что не слышит вокруг звуков гонки и не ощущает вибрацию движения, Харуюки осторожно спросил:
        - Э-э… семпай, что происходит?..
        - Это варп, - мгновенно отозвалась она, заставив Харуюки удивленно обернуться.
        - В-варп?! Что он делает на гоночной трассе?!
        - Логично… я бы даже сказал, что это очевидно, Хару, - кивнув, произнес Такуму. Он поднял палец, войдя в «профессорский» режим, и пояснил, - Сам подумай. Длина Гермесова Троса - 4000 километров, правильно? А максимальная скорость шаттла - 500 км/ч. Получается, что если ехать на полной скорости, то до финиша придется катиться 8 часов. Получается гонка на выносливость. Но без механизма замены водителей столько не проедешь.
        - А-а… кстати, да, ты прав… - полностью согласился с ним Харуюки и посмотрел на счетчик расстояния, который с головокружительной скоростью убывал.
        Скорее всего, это пространство довезло бы их где-то до отметки в 1000 км от финиша.
        - Выходит, что если бы мы пропустили то кольцо, то у нас были бы серьезные проблемы, - сказала Тиюри, поправив треугольную шляпу.
        Усмехнувшись, отозвалась Черноснежка:
        - Да ладно, Белл, в таком случае мы могли бы просто развернуться, нет?
        - А, ну да. М-м… правда, от езды в обратном направлении начинает казаться, что ты неудачник!
        - Ну, в этом я с тобой полностью соглашусь.
        Девушки кратко рассмеялись. А как только смех утих…
        Черноснежка поправила осанку, а затем тихо произнесла, обращаясь к сидевшей рядом с ней Фуко:
        - Рейкер… спасибо. И… прости меня. Все это время ты страдала только и исключительно из-за моей трусости…
        В раскаянии Черноснежка попыталась глубоко склонить голову, но ее остановила рука Скай Рейкер.
        - Лотос. Я… мне тоже нужно извиниться перед тобой за многое. Но словами мы не сможем донести друг до друга наши чувства. Поэтому… однажды, я хочу вновь сразиться с тобой в полную силу, и уж тогда мы расскажем друг другу обо всем.
        - Да… точно… ты права… - прошептала в ответ Черноснежка, прикрыла глаза и улыбнулась. - Насколько я помню, мой счет по нашим поединкам был… 1213 побед и… сколько поражений?
        - Ага, опять ты забываешь неприятные для себя цифры!
        Внутри варпа вновь раздался мягкий смех, и сокрытая в нем нежность начала наполнять Харуюки. Он мысленно прошептал:
        «Возможно, мне и вовсе не нужно было вмешиваться. Их души все еще надежно связаны крепкими узами. И… возможно, они стали такими крепкими именно благодаря тому, что в Ускоренном Мире они смогли провести в тысячу раз больше времени…»
        Харуюки закрыл глаза, пытаясь переварить свои собственные мысли…
        Но вдруг.
        В середине его спины возник зуд. Одновременно с ним послышался голос, похожий на его собственный, но казавшийся далеким и холодным.
        «А значит, может произойти и обратное. Не так ли?
        Если ей дать в тысячу раз больше времени, то и ненависть может невообразимо раздуться. А значит, она должна существовать в Ускоренном Мире и в таком виде. Возможно, как раз в твоем сердце.
        Это правда. В твоем сердце пустило корни семя ненависти, и ты ничего не можешь с ним сделать. Я буду терпеливо ждать, пока оно даст побеги и зацветет.
        Неужели ты забыл всех тех, кто издевался над тобой? Неужто забыл все насилие и всю злость, что выливались на тебя и ранили тебя безо всяких причин? Злость на злость. Сила на силу. Вот истинный ответ. И «семя», способное дать этот ответ, всегда будет внутри тебя.»
        Голос становился все искаженнее, и вместе с ним перед глазами Харуюки проплывали лица.
        Одноклассники из начальной школы, издевавшиеся над ним и строившие ему козни. Подонки из средней школы, в открытую вымогавшие у него деньги и колотившие его. Затем их лица пропали, но появились маски дуэльных аватаров. Пусть аватаров, которых он ненавидел, в Ускоренном Мире было немного, но все они смотрели на него свысока, насмехаясь над ним.
        «Ты думаешь, вы поймете друг друга? Сможете подружиться? Нет. Это невозможно.»
        «Да, ты прав. Ведь я навечно изгнал одного из них из этого мира. Поэтому я уже никогда не смогу подружиться с ним. Но… у меня не было другого выхода. Он заслужил то, что я с ним сделал!»
        Проревел в ответ Харуюки, и вслед за этим зуд стал сильнее. Но эта боль почему-то перестала казаться исключительно неприятной. Зуд растекался по его телу, наполняя Харуюки приятным предвкушением экстаза. Голос, дразнящий, манящий, продолжал звучать в его голове:
        «Именно, они заслуживают того, чтобы их растоптали. И у тебя уже есть сила, способная на это. Тебе нужно сказать лишь одну фразу, лишь произнести это имя, и ты сможешь уничтожить их всех до единого. Разрубить их, разорвать их, сожрать их без остатка. Сожрать. Сожрать. Сожра…»
        - В… Ворон-сан?! - послышался вскрик.
        Кто-то крепко сжал плечо Харуюки, и тот резко открыл глаза. Тут же вздрогнув, он неловко развернулся.
        Вытянутая рука принадлежала сидевшей во втором ряду Скай Рейкер. В ее коричневых глазах, устремленных на Харуюки, читалось беспокойство. С ее губ сорвался нервный голос:
        - Ворон-сан… что ты сейчас сделал?..
        - Э-э… что значит «что»… я ничего не делал… - Харуюки замотал головой, ощущая чувство вины за свои мрачные мысли.
        Но он не думал врать. Он был уверен, что все это время он сидел на водительском сидении и сжимал руль. Он не врал, когда говорил, что ничего не делал.
        Но вслед за этим послышался голос Черноснежки, тоже прозвучавший на тон ниже, чем обычно:
        - Я тоже… это видела. На мгновение… твое тело окутал… «Оверрей» Инкарнации?..
        - …?!
        И вот теперь шок докатился и до самого Харуюки.
        Он не использовал «Систему Инкарнации». Он готов был в этом поклясться. Более того, Харуюки прекрасно знал, что с его уровнем владения этой системой он не мог переписывать реальность, не фокусировав на этом все свое внимание.
        - Н… не может быть! Я не использовал Инкарнацию! Честно!! - прокричал он, замотав головой еще сильнее.
        Фуко сжала его плечо еще сильнее, но затем, вздохнув, все же убрала руку.
        - Да… это… невозможно. Если бы это был Оверрей Ворон-сана, он был бы серебристым. Но тогда… что это был за свет?..
        Поникшую к концу своей фразы Фуко поддержала Черноснежка:
        - Скорее всего, нам показалось… видимо, это были меняющиеся спецэффекты этой зоны, отражающиеся от шлема и брони Кроу. Прости, что напугала тебя. Хотя, доля твоей вины здесь тоже есть, в следующий раз играйся с другими цветами.
        Ее голос уже процентов на 70% вернулся к своему обычному звучанию, что помогло разрядить обстановку на летящем сквозь варп шаттле. Сидевшие на задних сиденьях Такуму и Тиюри дружно вздохнули.
        - Не пугай нас так больше, сестрица! Хотя… иногда у аватара Хару действительно глазки сверкают.
        - Это точно. Может, нам его серой обработать? Будет дымчато-серебряным.
        - А-ха-ха, молодец, Таккун!
        При звуках разговора его лучших друзей, на лице Харуюки сама собой мелькнула улыбка. Сковавший его шок начал постепенно исчезать, но холодок в глубине его души упорно не хотел уходить.
        Этот голос последние несколько месяцев он слышал не раз. Ему казалось, что этот металлический, искаженный голос, принадлежал ему самому. Что это было его темное «я», родившееся из накопленных негативных эмоций. Харуюки нередко говорил сам с собой - эта привычка появилась у него еще в детстве, когда он был вынужден много времени проводить в одиночестве.
        Но… что, если это было не так? Что, если голос на самом деле принадлежал не ему?
        Хозяин этого голоса не мог находиться в Ускоренном Мире, он должен был быть внутри нейролинкера Харуюки. Дело в том, что этот голос пытался заговорить с ним, даже когда он не был погружен в этот мир. Что это - вирус? Самообучающаяся программа? Или, быть может… это человеческое сознание, скрывающееся в памяти нейролинкера?.. Возможно ли такое?..
        Харуюки показалось, что он услышал далекий приглушенный смех. Резко моргнув, он прогнал эти мысли из своей головы. Сейчас было не время думать об этом. «Вертикальная гонка по Гермесову Тросу» приближалась к финалу, и они должны были выиграть ее во что бы то ни стало.
        В тот самый момент, когда он распахнул глаза, перед машиной показалось кольцо голубого света. Видимо, это был выход из варпа. Харуюки глубоко вдохнул и крикнул:
        - Мы возвращаемся на трассу! Держитесь!
        Сзади послышались бодрые отклики.
        Крепко сжав в руках руль, Харуюки направил нос шаттла в голубое кольцо. Выход становился все ближе и вскоре закрыл собой весь мир… а как только машина коснулась его, кольцо завихрилось, поглотив собой все.
        - А-а!!..
        Первой закричала Тиюри.
        Вслед за ней удивленно ахнули и остальные, включая самого Харуюки.
        Все небо было совершенно черным. Бесчисленные крупицы света рисовали на нем эффектную линию. Это была небесная река… Млечный Путь. Но в отличие от других «ночных» уровней вроде Лунного Света и Пустыни, звезд было несравнимо больше и они были гораздо ярче. Казалось, что свечение звезд напевает чистую, тихую мелодию, наполнявшую этот холодный, молчаливый мир.
        Гигантский столб, он же космический лифт «Гермесов Трос» продолжал все так же тянуться сквозь звезды по прямой линии. С левой стороны немного изогнутой поверхности сияло ослепительно яркое солнце. Шаттл сиял на этом свету ослепительным серебром, отбрасывая на правую сторону плотную тень.
        - Это… космос?.. - прошептала Черноснежка и потянулась правой рукой к Млечному Пути. Затем она приглушенно продолжила, - Это небо либо рисуется сервером Брейн Бёрста… либо…
        - Скорее всего, это настоящее изображение неба, получаемое с социальных камер. Для рисунка положение звезд слишком точное… - таким же шепотом закончила Фуко.
        Естественно, изображение, пропущенное через камеры, сетевые соединения и нейролинкеры, должно было отличаться от того, что видели вживую космонавты и космические туристы. Но Харуюки, да и весь его экипаж, завороженно смотрели на Млечный Путь, и каждый думал о чем-то своем.
        Харуюки желал вечно рассматривать этот беззвучный, холодный, но такой яркий и привлекательный мир… но, увы, этому желанию не суждено было сбыться, и спокойствие продлилось недолго.
        Сзади послышались звуки других двигателей. Естественно, в настоящем космосе не было звуков, но в Ускоренном Мире решили принести этот факт в жертву удобству. Резко обернувшись, Харуюки увидел, как еще несколько шаттлов покинуло зону варпа.
        Первым среди них ехал темно-красный шаттл Блад Леопард. Чуть позади - пепельный шаттл команды Аш Роллера. За ним показался и шаттл Желтого Легиона.
        После небольшой паузы появились два шаттла Легионов поменьше. Выходило, что в строю осталось только 6 команд, считая экипаж Харуюки. Не считая заржавевшей машины, получалось, что с дистанции сошел шаттл Фрост Хорна и еще два других.
        Совместный рев машин сотряс космос. Над головами вновь появились зрительские трибуны, только покинувшие варп. Шестьсот зрителей дружно замахали руками и затопали ногами. Мимо них под радостные возгласы один за другим проехали шесть шаттлов.
        - Отлично! Осталось 5 противников! - воскликнула Черноснежка, вновь переключившись на холодный тон. - Это опасные противники, но победа будет за нами! Порвем их всех!!
        Харуюки бодро откликнулся и вскинул кулак. По счетчику расстояния до финиша оставалось чуть менее тысячи километров. На скорости в 500 км/ч до него оставалось ехать 2 часа. Казалось, что это много, но те же битвы за территорию на выходных длились в общей сложности вдвое дольше. Когда Харуюки втягивался в них, эти часы пролетали моментально.
        «Отлично, больше никаких ошибок! Нельзя снова попасть под обстрел команды Пард!» - мысленно крикнул себе Харуюки, сжал покрепче руль и уставился вдаль в поисках объектов, похожих на препятствия.
        Но…
        Вдруг.
        Справа от шаттла произошло нечто неожиданное.
        Яростное солнце отбрасывало на поверхность столба черную тень от шаттла. Из центра этой тени со звуком упавшей капли вдруг начало подниматься нечто странное.
        Это была большая, тонкая плита. Она тихонько всплыла в паре метров от шаттла номер 1 и начала двигаться параллельно с ним. По длине и высоте она тоже напоминала шаттл. Но хотя они и двигалась со скоростью в 500 км/ч, она выглядела неподвижной и не издавала ни звука. Наконец, цветом ее был поглощающий всякий свет черный.
        Все эти свойства тут же оживили в памяти Харуюки воспоминания. Ему даже не нужно было напрягаться.
        Два месяца назад, сразу после начала учебного года, в ходе «решающей битвы», произошедшей на неограниченном нейтральном поле в районе школы Умесато, в бой с ними неожиданно вступил таинственный бёрст линкер. Его тело было составлено из тонких плит, и он умел передвигаться, ныряя в тени. Но что он делал здесь и сейчас?
        Шок и непонимание заставили Харуюки произнести его имя:
        - «Блэк Вайс»…!!
        И, словно отвечая на его голос…
        Гигантская плита беззвучно раздвоилась. Разъезжаясь в стороны, ее половинки стали превращаться в тонкие пленки, которые вскоре растворились без следа.
        Появившийся между ними объект вновь заставил Харуюки оторопеть.
        Шаттл. По форме он ничем не отличался от того, что вел Нега Небьюлас, но цветом был не похож ни капли. Он был красно-коричневым в пятнах. Другими словами, ржавым. Несомненно, это был тот самый шаттл номер 10, тихонько стоявший у правой границы на старте. Но какой бы сломанной не выглядела эта машина, из ее магнитных движков вырывался электрический свет, и она уверенно ехала на максимальной скорости.
        Выходило, что шаттл 10 не был уничтожен ржавчиной. У него, как и у остальных шаттлов был водитель, и его цвет просто соответствовал цвету его брони.
        Осознав все это, Харуюки перевел взгляд на кабину шаттла 10.
        Спереди, молча сжимая руль, сидел…
        Дуэльный аватар точно того же цвета, что и шаттл, с худым телом, словно слепленным из проклепанной арматуры. Этого аватара Харуюки тоже видел не впервые. Он был единственным противником, с которым он сражался на «Акихабарском Поле Боя» два месяца назад.
        Со рта Харуюки сорвалось второе имя, которое он произнес чуть тише:
        - «Раст Жигсо»…
        Ржавый аватар должен был услышать его голос, но никак не отреагировал на него. Он продолжал молча сидеть за рулем, словно слившись с шаттлом в единое целое.
        Харуюки перевел взгляд на сиденья для экипажа, но из четырех было занято лишь одно. На заднем сидении виднелась тень, словно собранная в гуманоидную форму из листов черной бумаги. Это мог быть только один аватар: «Блэк Вайс».
        Оба бёрст линкера принадлежали к одной и той же группе, называвшей себя кружком «Общество Исследования Ускорения». Об этой организации не было известно практически ничего: ни структуры, ни масштаба, ни того, кто в нее входил. Известно было лишь, что все, кто состояли в ней, имели в головах нелегальное устройство виртуальной реальности - Чип Мозговой Имплантации. Используя его, они умудрялись обходить некоторые из фундаментальных ограничений Брейн Бёрста.
        Именно поэтому Харуюки никак не ожидал того, что они появятся на праздничном событии вроде «вертикальной гонки по Гермесову Тросу». Харуюки, все еще не в силах собраться с мыслями, водил по шаттлу глазами. Сверху до него донеслись голоса:
        - Э-э… эй, откуда этот шаттл вообще взялся?!
        - Разве он не пустовал?!
        - Куда уйдут ставки, если он победит?!
        Похоже, что такого развития событий не ожидали даже зрители. Словной волной распространялось по трибунам смятение, подавившее собой азарт.
        А затем, пытаясь отвлечься от этих голосов, Харуюки вдруг уловил обрывок разговора, доносившегося с шаттла 10.
        - Теперь-то моя работа здесь закончена?
        Этот спокойный, походивший на учительский, голос принадлежал Блэк Вайсу. В ответ послышался нарочито грубый мужской голос:
        - Да, этого хватит. Проваливай.
        - Хорошо, Жигсо, на этом я откланиваюсь… до свидания, Черная Королева. И Нега Небьюлас тоже.
        - Ты… - прошептала Черноснежка и начала вскидывать правый клинок.
        Но было уже поздно - фигура на заднем сидении подлетела вверх и, словно исчезая в звездном небе, быстро удалилась.
        В этот момент Харуюки начал догадываться о том, как именно шаттл 10 вдруг появился из тени шаттла 1.
        Похоже, что среди загадочных способностей Блэк Вайса было умение закрывать не только себя, но и другие объекты в черные плиты и прятать их в тени.
        Харуюки и Пард были не единственными людьми, прошедшими через портал Токио Скай Три раньше остальных. Вместе с ними там были и Блэк Вайс, и Раст Жигсо. Но они скрывались в тени башни, а как только Харуюки и Пард покинули Ускоренный Мир, выплыли из теней и зарегистрировали на себя 10-й шаттл. Поэтому их не заметил ни Харуюки, ни Пард, ни прибежавший вслед за ними Аш Роллер.
        Но этим использование возможности скрываться в тени не ограничилось.
        В момент начала гонки, одна из трибун накрыла стартовую площадку гигантской тенью. Под ее покровом Вайс и Жигсо проникли на шаттл и тут же вновь укрылись в тенях уже вместе с машиной, да так, что никто ничего и не заметил. Затем они все это время следовали за машиной Харуюки, не подавая виду. Другими словами, полностью способность Блэк Вайса можно было описать как «свободное перемещение или сокрытие в тенях».
        Пока Харуюки раздумывал обо всем этом, оставшийся в одиночестве на борту шаттла 10 Раст Жигсо продолжал молча держаться за руль.
        Все еще не понимая полностью происходящего, и ощущая неприятную недосказанность, Харуюки обратился к ржавому аватару:
        - Раст Жигсо… почему ты появился именно сейчас? Если бы ты хотел победить, ты мог бы просидеть так до финишной черты, а потом неожиданно вырвать у нас победу.
        И вновь Жигсо не только не ответил, но даже не дернулся. Но Харуюки, сражаясь с дискомфортом, продолжал говорить:
        - Раз ты этого не сделал, и появился из тени сейчас… ты хочешь сразиться с нами в честной гонке? Мы с радостью примем твой вызов. Мы готовы выступить против тебя на последней тысяче километров…
        - Заткнись, - прервал он его одним словом.
        Голос Раста Жигсо Харуюки слышал впервые. Он казался холодным, сухим, и в то же время таил за собой кипящие эмоции.
        - Э?..
        - Не разговаривай. Не смей при мне произносить ваши дурацкие слова вроде «гонки» и «вызова», - раздраженно бросил он ему, а затем тело Раст Жигсо впервые сдвинулось.
        Он обвел Харуюки и его экипаж взглядом леденящих душу красных глаз, сокрытых в глубине маски, сделанной из тонкого железа. Харуюки помнил Жигсо лишь по тому, как Блад Леопард победила его на Акихабарском ПБ, закусав его насмерть. Но то впечатление беспомощного, позорно проигравшего аватара, тут же улетучилось при виде холода, сокрытого в этих глазах.
        Жигсо сузил глаза и скомандовал:
        - Стыдитесь. Стыдитесь того, что вы продолжаете отводить взгляд от истинной сущности Брейн Бёрста.
        - О-о?.. Тогда я спрошу тебя. В чем эта сущность? - вдруг произнесла пренебрежительным тоном молчавшая до сих пор Черноснежка.
        Но этот вопрос, брошенный в его сторону, словно кинжал, ничуть не смутил Раста Жигсо. Он медленно перевел взгляд вперед и резко ответил:
        - Осознайте. Брейн Бёрст - это просто грязный лайфхак.
        - Лайф… хак?! - с негодованием в голосе отозвался Такуму.
        Он так высунулся из-за борта шаттла, что сидевшему рядом с ним желто-зеленому аватару пришлось силой затащить его обратно.
        После этого Тиюри высунулась сама и, не показывая ни капли страха, сказала ему самым честным голосом:
        - Слушай, ты! Это просто твое личное мнение! Для тебя это инструмент для жульничества, но не для нас! Для нас Брейн Бёрст - лучший файтинг в мире!
        - Это точно, - продолжила за ней Скай Рейкер. - Кроме того, твои действия противоречивы. Если это просто инструмент, то почему ты участвуешь в этом событии? Почему вылезаешь из тени на полпути? Если ты хочешь сражаться и соревноваться, то признай, что Брейн Бёрст для тебя - не инструмент, а игра.
        И в ответ на эти строгие слова…
        Раст Жигсо низко склонил голову.
        Харуюки показалось, будто он пытается что-то вытерпеть. В голове его сами по себе начали рождаться объяснения этому поведению.
        Не пытался ли он найти способ отказаться от своих слов? Не желал ли он того же, чего и все бёрст линкеры - азарта «дуэлей» и отношений с другими людьми, рожденных из этих дуэлей? Может, он пытается вырваться из связывавшей его организации… из Общества Исследования Ускорения?..
        Харуюки вспомнил, что сумеречный мародер, относившийся к той же организации, не выбрал этот путь. Он не смог его выбрать. И Харуюки рефлекторно спросил:
        - Ты… может быть, ты на самом деле… хочешь к нам?..
        Молчание.
        После продолжительной паузы Раст Жигсо медленно поднял голову и посмотрел на Харуюки.
        И в этот момент Харуюки осознал, насколько глубоко он ошибся в своем суждении.
        Все это время Жигсо пытался сдержать гнев. Но это был не сфокусированный, чистый гнев, а хаотичная, кипевшая ярость. Не направленная против чего-то конкретного ненависть ко всему, что его окружало. Он был сродни огромной ржавой пиле, мечущейся во все стороны.
        - Раскайтесь, - скрипучим голосом пробормотал Раст Жигсо.
        Убрав правую руку с руля, он приставил ее к голове, словно его мучила боль. Но слова его постепенно звучали все безумнее и громче, превращаясь в крик.
        - Жалейте о том, что не атаковали меня сразу, как увидели. И вкусите расплату. Кричите от всеобъемлющего ужаса! Сегодня ваши глупые игры закончатся! Настает эпоха жажды и войны, разрушения и резни! И настает она прямо… сейчас!!
        И затем Харуюки увидел.
        Как тело Раста Жигсо начало испускать во все стороны лучи красного света.
        Лучи начали вращаться и закручиваться, извиваясь, словно змеи. Сильная вибрация начала сотрясать и его шаттл, и весь космический лифт. Сталь столба, поверхность шаттлов и даже тьма космоса окрасились в красный от света лучей.
        Это был не спецприем. Полоски жизней во время гонки были заморожены, что не давало набирать энергию. А значит этот свет создавали образы, рожденные в сердце Жигсо…
        - Плохо дело, это «Оверрей», - Черноснежка крикнула первой. - Кроу, поворачивай! Сейчас будет Инкарнационная Атака!!
        Но Харуюки уже начал выкручивать руль влево. Их машина, едва не уйдя в занос, попыталась отъехать от шаттла 10.
        Вдогонку отступающему на заднюю сторону столба шаттлу послышалось:
        - Прозрейте, слепцы!! Это истинная форма Брейн Бёрста!!
        В окне заднего вида Харуюки увидел, как Раст Жигсо поднялся на ноги, раскинул в стороны руки… и проревел:
        - Раст Ордер[3 - Rust Order, Ржавая Система.]!!
        Мир содрогнулся.
        «Это что, Оверрей?!» - затрепетал Харуюки, и нога его едва не соскользнула с педали.
        Вихрь красного света, возникший в центре шаттла 10, рос, как зарождающаяся звезда, и через пару мгновений начал нагонять и шаттл 1.
        - Д… держитесь! - крикнул Харуюки и дернул руль в другую сторону.
        Взрыв света уверенно накрывал собой поверхность Гермесова Троса со всех сторон. Понимая, что по диагонали сбежать от него не выйдет, Харуюки вновь направил шаттл вертикально вверх. Свет следовал прямо за ними, в сантиметрах от хвоста машины.
        Продолжая сжимать руль, Харуюки обернулся через плечо и ахнул от того, что увидел.
        Поверхность лифта, еще несколько секунд назад имевшая приятный серо-стальной окрас, начала резко ржаветь!
        Это было похоже на видеозапись железного листа, оставленного на берегу моря, в ускоренной перемотке. Как только свет касался поверхности, она тут же начинала покрываться ржавыми пятнами. Пятна росли на глазах и сливались друг с другом, полностью накрывая собой поверхность лифта. Затем начали появляться трещины, а некоторые участки стали проваливаться, поднимая в воздух фонтаны ржавчины. Кратеры на поверхности лифта появлялись с такой скоростью, словно он находился под метеоритным обстрелом.
        - Это… невозможно… - проронил Харуюки и покачал головой. - Какой бы могущественной ни была Инкарнация… сделать такое с поверхностью, которую не смогла поцарапать даже Пард своими когтями… а кроме того, в таких масштабах!..
        Насколько было известно Харуюки, эффекты Инкарнации были ограничены возможностями самого аватара. В случае дальнобойных Инкарнационных Атак необходимо было сначала расширить Инкарнацией радиус своей собственной атаки, и затем запустить ее во врага.
        Но обезумевшая Инкарнация Раста Жигсо, казалось, не была ограничена ничем. Это было невозможно в принципе. Как минимум, потому, что источником энергии были душевные травмы человека, а если точнее - мысленные образы, принадлежащие конкретному человеку.
        На вопросы Харуюки ответила Черноснежка, смотревшая, как и он, назад.
        - «Коррозия Пространства»… - произнесла она незнакомый Харуюки термин.
        Скай Рейкер тут же пояснила:
        - Полная противоположность Инкарнации, основанной на надежде… высшая форма Инкарнации ненависти. Чрезвычайно сильная ненависть к окружающему миру способна переписать собой само состояние поля. Но… чтобы создать мысленный образ такого уровня, даже Королю потребуется огромное время на концентрацию…
        Черноснежка кивнула и сузила глаза.
        - Возможно, он именно потому скрывался возле нас в тени, что пытался выиграть это время… но даже в таком случае масштаб слишком велик. Возможно, он заставляет свой чип силой поддерживать его концентрацию?..
        - Но ведь… такая нагрузка слишком опасна для мозга…
        Пока они разговаривали, ржавая буря Жигсо продолжала сеять разрушение.
        Шаттлы других команд, следовавших за ними, уже стали кормом для ржавчины. Естественно, гоночные рефлексы Блад Леопард и Аш Роллера помогли им быстро покинуть зону поражения и ограничить таким образом урон, но их машины все равно проржавели более чем наполовину. Скорость их резко упала. Они все еще были на ходу, но продолжать гонку уже не могли.
        Но шаттлу Желтого Легиона и машинам малых Легионов повезло меньше. Они въехали прямо в зону действия техники, и вопли членов их экипажей слились в один.
        Их шаттлы начали быстро покрываться толстой ржавой коркой. И не только они. Броня членов экипажа тоже моментально прогнила, и все выступавшие из нее части тут же осыпались.
        Наконец, разрушение дошло и до их тел. Тела аватаров рассыпались и унеслись во тьму.
        - Как это возможно? Шкалы здоровья ведь заморожены! - прокричал Такуму.
        Затем раздался полный боли крик Тиюри:
        - Это… это ужасно! Он сделал из гонки побоище!!
        И, словно в ответ на эти слова, сзади послышался хохот следовавшего за ними Раста Жигсо:
        - Хе-хе-хе… ха-ха, ха-ха-ха-ха-ха-ха!! Отчайтесь!! Скорбите!! И кайтесь!! Это возмездие за ваш обман!! В конце концов, этот мир таков же, как и реальность!! Ничто в нем не может избежать ржавчины!!
        Его слова поднимались в небо вместе с Инкарнацией, полыхавшей неуправляемым огнем.
        И вихрь этой энергии поглотил одну из трибун.
        Харуюки смотрел, не веря своим глазам. Зрительские места, объекты, полностью защищенные системой, начали с противным звуком покрываться красной ржавчиной. По нижней части трибуны начали бежать трещины, а вскоре от нее начали отваливаться плиты.
        Через несколько секунд, гигантская конструкция, висевшая в небе у башни, полностью разрушилась.
        Кричащих зрителей, попавших под удар, словно лавиной вышвырнуло в космос. Кто-то из них полностью проржавел, кто-то рухнул на поверхность лифта. Вспыхнув лучами света, свыше сотни аватаров моментально покинули Ускоренный Мир.
        - Это… невозможно… - произнесла Черноснежка, подавшись назад словно под давлением этой картины. - Если он дошел до такого… то зрители обязательно заметит, что этот эффект выходит далеко за рамки обычных систем…
        Услышав эти слова, Харуюки вновь осознал критичность ситуации.
        Ветераны Брейн Бёрста, включая «Семь Монохромных Королей», делали все, что было в их силах, чтобы скрыть существование Системы Инкарнации. Даже если возникала крайняя необходимость, и кто-то из них учил этой системе другого линкера, в первую очередь с ученика бралась клятва никогда не применять Систему Инкарнации первым.
        Причина такого поведения была в том, что в Системе Инкарнации таилась темная сторона.
        Чем больше силы хотел человек, тем глубже он засовывал руку в дыру в своем сердце, и тем сильнее эта дыра тянула его на дно. Дуэльный аватар, бывший символом очищения от негативных эмоций, вновь оказывался поглощенным ими. Самым страшным примером этого была «Броня Бедствия», бёрст линкер Хром Дизастер, долгое время сеявший хаос в Ускоренном Мире. Короли, стараясь не допустить повторения этой трагедии, держали информацию о Системе Инкарнации под строгим контролем. Даже «Желтый Король» Йеллоу Радио, хитрец и пройдоха, не осмеливался использовать Инкарнацию на глазах своих подчиненных.
        Но сейчас, посреди масштабной вертикальной гонки по Гермесову Тросу, Раст Жигсо дал волю своей Инкарнации на глазах более пяти сотен зрителей.
        Зрители уже должны были сполна ощутить это на себе. Что существует некая сила, способная брать верх над системой, способная уничтожить защищенные трибуны и способная убивать даже аватаров с замороженными полосками здоровья.
        - Почему… он делает это? - бессильно прошептала Скай Рейкер, покачав головой.
        И Харуюки до боли отчетливо понимал ее чувства.
        Именно она сильнее всех остальных бёрст линкеров верила в светлую сторону Инкарнации. Молилась о том, чтобы Ускоренным Миром правили не страх и ненависть, а надежда. Ей наверняка было невыносимо смотреть на то, как других бёрст линкеров ранило воплощением абсолютной ненависти.
        - Учитель… - обернувшись, начал Харуюки.
        Но тут он заметил краем глаза нечто, что заставило его быстро повернуться вперед.
        На пути шаттла, едва державшегося вне радиуса «Ржавой Системы» начали появляться объекты, торчащие из поверхности лифта. Скорее всего, это были препятствия для дополнительного накала страстей. Если бы не их ситуация, то Харуюки наверняка обрадовался бы возможности щегольнуть своими умениями. Теперь же он был в ужасе. Рощи антенн и цистерны, торчащие из поверхности, явно не были предназначены для того, чтобы между ними лавировали на максимальной скорости. Но если бы он затормозил, то тут же попал бы в зону действия Инкарнации Раста Жигсо.
        Харуюки стиснул зубы. До ушей его донесся грохот, с которым рухнула вторая трибуна, и вопли находившихся на ней аватаров.
        - Черт… черт!! - в сердцах прокричал Харуюки.
        В глазах его встали слезы, накрыв мир радужной пленкой.
        «Это должна была быть напряженная, волнительная гонка. Я и мои лучшие друзья должны были выступить против наших лучших соперников, забыв на время обо всем. И главное… это был шанс для Рейкер совсем немного, но все же приблизиться к «небу», которого она так жаждет.»
        - Мы не можем… здесь… проиграть!! - крикнул он, смахнул слезы, и напряженно вгляделся вперед.
        «Нельзя дать Инкарнации ненависти испортить гонку. Мы будем сражаться, сопротивляться до самого конца.»
        Ему оставалось лишь одно - он должен был на полной скорости, чтобы не попасть под Инкарнацию, проехать сквозь полный препятствий участок. Шаттл 10 под управлением Раста Жигсо был намного легче за счет того, что тот ехал в нем один, но он был вынужден одновременно и вести машину, и поддерживать технику, так что скорости шаттлов были примерно равными. Достаточно было лишь поддерживать эту дистанцию, и до финиша удалось бы доехать, не попав в бурю ржавчины.
        Харуюки уселся поудобнее, вжался в руль, вдавил педаль газа и предельно сфокусировался, словно слившись в единое целое со своей машиной.
        Через несколько секунд гоночный шаттл въехал точно в середину группы антенн.
        - Гх-х… у-у… - пробивались звуки сквозь стиснутые зубы.
        Харуюки лавировал между возникавшими перед ним стальными шестами. Он понимал, что потерянную скорость уже не отыграет, а значит, стоило ему ошибиться хоть раз - и все пропало. Машина поворачивала так резко, что магнитные движки едва удерживали шаттл на поверхности.
        Решимость Харуюки передалась и сидевшему за ним экипажу. Он не говорил им ни слова, но во время каждого поворота, когда машина начинала опасно нагибаться, они тут же переносили свой вес на другую сторону. Благодаря упорству и сотрудничеству, шаттлу 1 с трудом, но удавалось оставаться на несколько сантиметров впереди ржавой Инкарнационной бури.
        Шаттл 10 же даже не пытался как-либо корректировать свой курс. К тому времени, как он приближался к мешавшим ему антеннам и цистернам, они уже успевали глубоко проржаветь, и шаттл с легкостью сбивал их с дороги. «Ржавая Система» была активна уже больше пяти минут, но вихрь Инкарнационного света и не думал ослабевать.
        Поддержание такого масштабного Оверрайда в течение такого долго времени требовали невероятной силы воображения. Харуюки ощутил трепет перед глубиной ненависти своего противника, и, в то же время, сомнение.
        Он сражался против Раста Жигсо не впервые. Два месяца назад Харуюки объединился в одну команду с Блад Леопард и победил Раста Жигсо в битве на Акихабарском Поле Боя.
        Но в ходе той битвы Жигсо вообще не использовал Инкарнацию. А сегодня он вел себя так, будто готов был применять ее по малейшему поводу. Харуюки видел этому два возможных объяснения. Первое состояло в том, что единственной Инкарнационной техников Жигсо была эта «Коррозия Пространства», требовавшая долгой подготовки и опасного перенапряжения мозга. Второе - что два месяца назад его командир строго запретил ему использовать Инкарнацию.
        Но если верной была вторая теория, это значило, что за последние два месяца Общество Исследования Ускорения резко сменило свой курс. Сегодняшнее нападение Раста Жигсо явно было одобрено его организацией. Доказательством тому было участие «Блэк Вайса», называвшего себя «вице-президентом» Общества. Но с какой целью Общество Исследования Ускорения устраивало такой масштабный хаос?..
        Такие размышления Харуюки мог позволить себе потому, что успел в какой-то мере понять логику размещения препятствий. Расположение антенн подчинялось сложному, но все же закону. Харуюки оставалось лишь ритмично поворачивать влево и вправо. Опыт прохождения таких участков у него был благодаря бесчисленным пройденным гонкам…
        Но в следующий момент Харуюки вдруг осознал, что алгоритм размещения сам по себе был самым опасным из всех препятствий.
        Стоило ему привыкнуть к расположению антенн и немного расслабиться, как принцип размещения изменился.
        - Гх… - обронил Харуюки и вцепился в руль.
        Машина судорожно дергалась в стороны, а некоторые проносившиеся антенны царапали борта, высекая из них яркие искры.
        А через несколько секунд, перед ним, словно насмехаясь над его усилиями, появился целый ряд антенн. Места, чтобы проскочить между ними, не было. Единственным выходом было объехать с одной из сторон весь ряд. Но на их текущей скорости повернуть они ни за что бы не успели.
        В тот момент, когда Харуюки осознал это, нога его уже рефлекторно отпустила педаль газа, а вторая надавила на тормоз. Завыли магнитные двигатели, и шаттл, продолжая нестись вперед, начал поворачивать влево.
        Но буря, надвигавшаяся на них сзади, не могла не заметить торможения.
        - Хару!.. - крикнул Такуму, и в тот же самый момент красный свет коснулся зада машины.
        Неестественная вибрация докатилась до самого руля. Харуюки не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, что прекрасный серебристый корпус машины начал быстро гнить и крошиться. Но Харуюки не поддался страху. Машина как раз закончила поворачиваться, и он тут же вновь нажал на газ… но спасительного чувства ускорения не последовало.
        Проржавел не только корпус машины, но и задние моторы. Шаттл 1 попытался ускориться передними движками, но они давали лишь половину былой тяги.
        - Гх!..
        - Кья-а?!
        Послышались крики Такуму и Тиюри, а в следующий момент красная буря долетела до сидений Черноснежки, Фуко и Харуюки, поглотив и их.
        - Ха-ха-ха-ха! Ржавейте! Разлагайтесь! Крошитесь!! - послышался издалека пронзительный смех Жигсо. Но Харуюки было не до него.
        Жар! Тело окутала такая боль, словно его опустили в кипяток. Опустив взгляд, он увидел как блестящее серебро брони Сильвер Кроу начало темнеть и покрываться мелкими трещинами. Одновременно с этим, в верхнем левом углу начала резко убывать полоска здоровья, словно насмехаясь над все еще написанным поверх нее словом «LOCKED».
        Сопротивляясь боли, Харуюки посмотрел назад.
        И лицо его тут же скорчилось. Буря впивалась в аватары его экипажа, и все они сжимались от невыносимой боли. Это было немного странно, ведь Сильвер Кроу, будучи металлическим аватаром, был особенно уязвим к ржавчине, но буря быстро разъедала и обычную броню Блэк Лотос. Получалось, что воображение Жигсо рисовало далеко не просто «ржавчину». Его Инкарнация, словно вторя его словам, несла «разложение» и «порчу».
        - А… а-а!.. - вскрикнула Тиюри, не выдержав боли.
        Услышав это, Такуму попытался закрыть ее своим телом, но красный свет с легкостью обходил его, продолжая словно высушивать ярко-зеленый аватар.
        - Белл!.. - воскликнула Скай Рейкер, а затем нерешительно опустила глаза.
        Но в следующее мгновение она уверенно подняла голову и высоко занесла правую руку.
        - Рейкер!.. - попыталась что-то сказать ей Черноснежка, но Фуко тут же остановила ее левой рукой.
        А затем из ее правой руки вырвался чистый небесно-голубой свет.
        Оверрей. Сияние непоколебимой воли, поднимавшейся из глубин души.
        - Винд Вейл[4 - Wind Veil, Вуаль Ветра.]!! - громко раздалось название техники…
        И подул ветер.
        Вокруг Рейкер закружился вихрь бледно-голубого цвета, накрывший собой весь шаттл. И одновременно с этим боль от ржавления, терзавшая тело Харуюки, начала убывать. В тех местах, где голубой ветер встречался с красным светом, заискрили сетки вспышек, означавшие бурное противостояние двух Инкарнаций.
        Сомнений не было: это была собственная Инкарнация Скай Рейкер. В ее воображении было не нападение, а защита. И защищала она не только себя, но и всех, находившихся в трех метрах от нее.
        Положительная Инкарнация, направленная в сторону самого себя, была «надеждой».
        Отрицательная Инкарнация, направленная в сторону пространства, была «ненавистью».
        Тогда как называлась положительная Инкарнация, защищавшая их?
        Восторженные чувства на мгновение наполнили сердце Харуюки. Но тут он понял, что оставшийся в 20 метрах позади них шаттл 10 с Растом Жигсо на борту на огромной скорости догонял их замедлившийся шаттл 1. Величественно стоявший за рулем ржавый аватар все еще тянул руки к небу и рассыпал вокруг себя звуки злобного смеха.
        - Ха-ха-ха… ха-ха-ха-ха-ха-ха!!
        Он с легкостью разломал антенны перед собой и начал удаляться, оставляя за собой глубоко истерзанную поверхность. Дальше, к финишной черте, ожидавшей победителя, аватар, безвозвратно испортивший вертикальную гонку по Гермесову Тросу, помчался в одиночестве…
        - Дерь… мо!.. - на автомате выругался Харуюки.
        Он не мог допустить этого. Пусть полуразрушенный шаттл 1 и не мог больше обогнать шаттл 10, но Харуюки ни за что не собирался признавать Жигсо победителем. Потому что это означало бы поражение не только для него, но и для всех остальных команд… и для всех сотен собравшихся зрителей.
        Но никакие мысли не могли отменить того факта, что Харуюки уже не мог ничего…
        «Нет…
        Пусть я не могу победить его в гонке, но есть один способ не дать ему выиграть.»
        В следующий момент их шаттл покинул зону действия «Ржавой Системы». Одновременно с этим Рейкер остановила ветер и обессиленно рухнула на сиденье. Черноснежка с обеспокоенным видом обняла ее за плечи. Увидев это, Харуюки вновь перевел взгляд вперед. Их шаттл ехал с половинной скоростью, но два магнитных мотора все еще работали.
        Забыв о восторге, в который его привела Инкарнация Скай Рейкер, Харуюки стиснул зубы.
        Как бы он ни старался, догнать Жигсо на шаттле он не мог. Но у него все еще оставался один вариант… попытаться догнать его в одиночку.
        - Хару… что будем делать? Если мы будем держаться от него на безопасном расстоянии, то сможем занять второе место, но… - послышался сзади тихий голос Такуму.
        На него приглушенно отозвалась Черноснежка:
        - Хм-м… я скорее уничтожу наш шаттл, чем буду сражаться за второе место…
        Но Харуюки почти не слышал их разговора. Он вдруг встал из-за руля, упорно следя за ржавой бурей вдали.
        - Кроу?.. - произнесла Черноснежка, явно начиная догадываться.
        Обернувшись, Харуюки кратко ответил:
        - Семпай, позаботься об остальных.
        - Ч… что ты собрался делать?!
        Но вместо ответа Харуюки вдавил до упора педаль газа, продолжая стоять.
        Полуживая машина пронзительно взревела. Бившиеся в предсмертной агонии проржавевшие двигатели вспыхнули электрическим светом.
        Убедившись, что показания спидометра начали расти, Харуюки нагнулся вперед.
        Ухватился руками за перед машины. Крепко вжался. И, вместе с этим, начал расправлять металлические чешуйки на спине.
        Несмотря на системную защиту, Инкарнационная Атака смогла опустить шкалу здоровья Харуюки примерно на 30%. Но вместе с этим она более чем наполовину заполнила его шкалу энергии. Другими словами… теперь он мог взлететь.
        - Н… не делай этого, Кроу! - прокричала Черноснежка, разгадавшая его план. - Нельзя отвечать ненавистью на Инкарнацию, которая из ненависти и состоит! Тебе нет смысла сейчас с ним сражаться!!
        - Но… я… я…!! - заговорил Харуюки сквозь зубы хриплым голосом. - Я не могу простить его!!
        «Поэтому, я остановлю Жигсо, чего бы мне это ни стоило. Нет, я размажу его», - мысленно добавил он.
        А сразу за этим, правый магнитный мотор, полыхнув на прощанье ослепительными искрами, взорвался.
        За мгновение до этого Харуюки пригнулся и изо всех сил прыгнул вверх.
        Его тело тут же чуть не унесло назад, но едва заметные движения крыльев удержали его на месте. Харуюки впился взглядом в несущийся вдали шаттл номер 10.
        - Вперед!! - крикнул он и изо всех сил взмахнул крыльями.
        Оставив позади уходящий в занос шаттл номер 1, Харуюки полетел дальше в одиночестве.
        Единственный в Ускоренном Мире летающий аватар Сильвер Кроу обладал максимальной скоростью полета около 300 км/ч. Шаттл номер 10 же ехал ничуть не медленнее 400 км/ч. Естественно, если бы он взлетел с нулевой скоростью, догнать противника он бы не смог никак, но катапультирование с едущего с такой же скоростью шаттла дало ему небольшой, но шанс.
        Харуюки собрал всю свою волю и всю свою энергию в крыльях и рванул вперед, превратившись в луч света.
        Вскоре он нагнал зону действия «Ржавой Системы» и броня его вновь начала мутнеть. Ее поверхность, словно кипя, начала покрываться пузырями. От брони начали отлетать мелкие крошки.
        Его нервы вновь пронзила обжигающая боль, но ярость Харуюки была сильнее. Он летел прямо сквозь бурю, приближаясь к шаттлу. Ржавчина подобралась к спине Харуюки и от его крыльев постепенно начали отваливаться чешуйки. Но он, не обращая на этого никакого внимания, продолжал лететь вперед.
        Харуюки начал терять тягу, а вместе с ней - скорость. 600 км/ч. 550. Ему нужно было догнать шаттл до того, как его скорость упала бы до 400, потому что другого шанса противник ему бы не дал.
        Ржавый шаттл 10 становился ближе… еще ближе… еще чуть-чуть…
        - У-о-о!.. - крикнул Харуюки и изо всех сил выбросил вперед правую руку. Пальцы коснулись заднего крыла, сорвались, коснулись вновь… и в этот раз надежно впились в него.
        - О-о-о!! - взревел он вновь, собрал остатки сил, подтянул себя к шаттлу и запрыгнул в заднее сиденье.
        Раст Жигсо резко обернулся. По его лицу, похожему на рамку, пробежало легкое удивление.
        В этом пространстве, словно в центре тайфуна, эффект ржавления практически отсутствовал. Но за время пролета через вихрь Инкарнация успела полностью покрыть тело Сильвер Кроу ржавчиной. От его здоровья осталось 35%. Осыпая пол шаттла осколками, Харуюки оттянул правую руку, выпрямил пальцы и собрал остатки концентрации.
        В воображении всплыл отточенный образ. Рука покрылась Оверреем, который быстро собрался у пальцев и образовал перед ними клинок.
        - Лазер Сорд!!
        Харуюки разрядил единственную известную ему Инкарнационную Атаку в грудь Раста Жигсо.
        Послышался металлический звон, из выброшенной вперед правой руки вытянулся вперед серебряный свет, коснулся ржавой брони и начал глубоко впиваться в нее…
        Но в этот же момент сама правая рука Харуюки рассыпалась по локоть. Серебряный свет тут же погас. Атака, в которую Харуюки вложил все свои силы, нанесла Жигсо от силы один пиксель урона.
        Лишившись сил, Харуюки начал падать на пол шаттла, но…
        Он повис в воздухе. Левой подмышкой он упал на линию, тянувшуюся от правой руки Раста Жигсо, которая и не дала ему упасть.
        - Хе, хе-хе-хе… - сдержанно рассмеялся ржавый аватар, после чего полностью развернулся, убрав ногу с педали газа.
        Шаттл начал замедляться, но даже если бы он на время остановился, шансов у сильно поврежденных шаттла 1, шаттла Блад Леопард и шаттла Аш Роллера против него не было.
        Как только шаттл 10 прекратил двигаться, начала утихать и Инкарнационная буря. Вокруг снова воцарилась тишина космоса и его настоящий свет.
        Освещаемый холодным светом звезд и яростным солнцем Раст Жигсо поднял Харуюки с помощью тянущейся от его правой руки двухметровой нити.
        - Осознай. Это все, на что вы будете способны, пока будете слепо верить в то, что этот мир - игра.
        Вдруг он начал мелко дергать нить. Крохотные треугольные лезвия, расположенные вдоль нее, начали скрести броню Харуюки.
        Это был лобзик. Основное оружие этого аватара. Именно то оружие, из-за которого Харуюки и Блад Леопард понадобилось в свое время столько усилий, чтобы победить его в Акихабаре.
        - А теперь, страдай. Вот награда за твою глупость.
        Жигсо задвигал лобзиком с двойной силой. Одновременно с этим, пилу начал покрывать тусклый Оверрей. Инкарнация усиливала мощь оружия и позволяла ему обходить заморозку здоровья.
        Левая подмышка Харуюки начала пронзительно скрежетать, а Харуюки ощутил обжигающую боль.
        - А… а-а-а-а! - крикнул он и попытался выгнуть спину.
        Но его тело не слушалось. Под весом Сильвер Кроу лобзик продолжал перерубать его левую руку под корень.
        Через несколько секунд обмякшая рука упала на пол, осыпав все вокруг мощным фейерверком. Полоса жизни покраснела. У Харуюки оставалось менее 10% здоровья.
        Лишившись обеих рук, Харуюки, словно сломанная кукла, рухнул на пол шаттла. Вдогонку донеслись сбивавшиеся на хохот слова:
        - Хе-хе… жалей. Жалей о том, что хоть ты и родился металлическим аватаром, но тебе не досталось цвета вроде золота или платины, устойчивого к ржавчине. Да хотя бы нержавеющей стали.
        А затем Жигсо протянул второй лобзик от левой руки, перекрестил их на шее Харуюки и поднял его тело.
        Перед глазами поднятого на распятие Харуюки проплывала последняя уцелевшая зрительская трибуна.
        В глазах ста с лишним аватаров все так же читались сомнения и непонимание происходящего. Но от них доносилась и аура глубоко разочарования в Сильвер Кроу, который, несмотря на смелый полет, так и не смог нанести ни единого удара.
        «Зачем он вообще пришел?»
        «И мы еще чего-то от него ждали?..»
        Донеслись голоса до ушей Харуюки.
        «Что бы они ни говорили, глубже всего во мне разочаровался я сам», - мысленно прошептал Харуюки, ожидая, когда клыки лобзика перерубят его горло. - «Я был наивен. Я был глуп. Я и не думал о том, что Инкарнация, рожденная из «ненависти», может быть настолько сильна…»
        Кто-то в его сознании ответил на эти мысли:
        «Разумеется. Ты действительно думал, что удар, наполненный какой-то жалкой «надеждой», будет сильнее, чем мощь «злости»?»
        Харуюки закрыл глаза и продолжил разговор:
        «Мне незачем это знать. Ведь у меня нет такой силы.»
        Его собеседник вновь возразил:
        «Ты врешь. Ты и сам знаешь об этом. Внутри тебя уже очень давно дремлет эта сила. Сила, еще более чистая, чем «ненависть». Не выливающаяся во внешний мир, накопленная внутри, остро заточенная злость.»
        Она же - «ярость». Инкарнация типа «ярость» живет внутри тебя уже очень долгое время и ждет, пока ты дашь ей выход.»
        Дерг.
        По спине Харуюки пробежал холодок, и она начала зудеть. Дерг. Дерг. Этот зуд пульсировал, словно сердце, наполняя жилы Харуюки жидкой, холодной ртутью.
        «Ну же.
        Ну же!!
        Настало время произнести мое имя!! Дай мне волю!! Я превращу твою ярость в силу!!»
        - У-у… а-а!..
        Холод, наполнивший тело Харуюки, вдруг вспыхнул пламенем, и Харуюки резко открыл глаза.
        И он увидел это. По его изодранному телу поднимались густые волны… Оверрей. Но он не был серебристым. Он был темно-серым, практически черным… он был цвета самой тьмы, цвета, до боли знакомого Харуюки.
        «Сейчас произойдет нечто страшное», - испугался на мгновение Харуюки, но этот страх тут же исчез, когда он увидел перед собой державшего его в воздухе Раста Жигсо.
        Спустя всего мгновение после окончания разговора Харуюки с незнакомцем тот начал двигать лобзиком. Горло Харуюки начало издавать неприятные звуки. Крохотные лезвия пилы начали впиваться в тонкую броню. Но Харуюки, позабыв о страхе перед отрубанием головы, зафиксировал взгляд на Жигсо и прошептал:
        - Не… прощу. Ты, и только ты… не заслужил никакой пощады.
        - Хе, хе-хе. Прозрей. Ты уже ничего не сможешь сделать.
        - Не прощу… не прощу… - продолжал повторять Харуюки, ведомый яростью.
        И ярость эта, испепеляющая все вокруг себя, была в самом своем центре холоднее льда.
        Раст Жигсо перестал быть для него просто Растом Жигсо. Он стал символом всех тех бессмысленных унижений и направленной против него злобы, с которыми Харуюки приходилось жить большую часть его 14-летней жизни.
        Если бы сейчас, на этом самом месте, с Харуюки был хотя бы один из его друзей…
        То он, возможно, смог бы остановиться. Так, как это случилось два месяца назад, во время решающей битвы на неограниченном нейтральном поле.
        Но сейчас и Черноснежка, и Фуко, и Такуму, и Тиюри сидели в заброшенном шаттле номер 1, испорченном Инкарнационной Атакой Жигсо. Когда Харуюки вспомнил об этом, его ярость вспыхнула с новой силой, и он уже не мог себя сдерживать.
        - Я… вас… всех… - произнес он резонирующим металлическим голосом, а затем взревел, - Никогда… ни за что… не прощу!!
        А в следующее мгновение…
        Жар его ярости перевалил за порог.
        Харуюки почувствовал, как что-то пробило броню на его спине, начало вытягиваться и извиваться. Воспользовавшись этим чем-то вместо потерянных рук, Харуюки переломил сдерживавшие его пилы.
        - Н-н… - протянул Харуюки и резко отпрыгнул от Жигсо.
        Едва он коснулся поверхности столба за шаттлом, как Харуюки тут же вонзил выросшую у него «руку» в башню. Оглушительный грохот, ослепительный фейерверк.
        Этой «рукой» был зловещий, заостренный, словно клинок, составленный из бесчисленных колец цвета почерневшего серебра «хвост».
        Черно-серебряный хвост извивался, словно змея. Харуюки глубоко вдохнул и, выгнув спину, проревел:
        - У-у… о-о… о-о-о-о-о!!
        Темная аура вырвалась из его тела, заставив содрогнутся весь искалеченный уровень. Зрители в небесах переполошились. Но Харуюки уже не слышал их голосов. В самом центре его головы раздался четкий, неоспоримый приказ:
        «Ну же! Произнеси! Мое! Имя!!»
        Харуюки раскинул ноги и принял угрожающую позу, все еще держась за вертикальную поверхность хвостом. В голове его вспыхнуло имя…
        И он прокричал:
        - Хром… Дизастер!!
        Глава 10
        Затихли зрители. Затих Раст Жигсо. Затихли даже звезды.
        В тишине промелькнула невесть откуда взявшаяся черная молния, ударившая в Харуюки.
        В левом верхнем углу загорелось фиолетовое системное сообщение:
        «YOU HAVE EQUIPPED ENHANCED ARMAMENT…»
        Многоточие в конце моргнуло. Затем еще раз. И еще. Казалось, будто сам Брейн Бёрст боялся тех слов, что должен написать.
        Но как только многоточие моргнуло в четвертый раз, строка продолжилась:
        «…”THE DISASTER”.»
        И хлынула тьма.
        Мрачная темно-серая аура ручьями потекла из основания хвоста, плотно окутывая его тело. Она становилась все гуще и плотнее, постепенно закрывая собой серебро брони Сильвер Кроу.
        Наконец, на поверхности плотной тьмы прорезался металлический блеск. Подобно хвосту, этот металл был почерневшим. И, как и хвост, он состоял из бесчисленных сегментов, с огромной скоростью покрывших тело Харуюки, начиная со спины и заканчивая конечностями. Броня, не оставляя ни единой щели, покрыла и грудь, и живот, и ноги, и даже отрубленные, казалось бы, руки.
        Оказавшись в броне, Харуюки ощутил, как его руки отрастают заново. Шкала здоровья мгновенно восполнилась до максимума.
        Наконец, с тяжелым металлическим звуком на голове Харуюки появился мощный шлем.
        Мир изменился. Его глаза словно накрыла бледно-серая пленка. Но фигура Раста Жигсо в центре поля зрения осталась такой же яркой.
        Харуюки медленно поднял руки и посмотрел на зловеще сверкавшие когти на их концах.
        Это были далеко не те изящные руки, что принадлежали Сильвер Кроу. По их виду было понятно, что они и без оружия устрашающе сильны.
        И не только руки. Покрытое толстой броней туловище. Мощные, но гладкие ноги, стопы которых завершались тремя огромными когтями.
        Весь аватар выглядел, словно чистая, кристаллизованная сила.
        Не в силах сдерживать ощущения от переполнявшей его мощи, Харуюки сжал кулаки, устремил взгляд в небеса и проревел:
        - Гр… р-ро-о-о-о!!
        Этот рев был поистине звериным, и звук его был искажен металлическими эффектами.
        Стоявший чуть поодаль Раст Жигсо поначалу подался назад, но тут же взял себя в руки. Вряд ли он предвидел произошедшее, но голос его был полон того же холода и презрения.
        - Хе-хе… занятно. Это же «Броня Бедствия»? Ну и ладно. Говорят, что это сила - само воплощение зла, но… осознай. В конце концов, это просто приукрашенный миф.
        Харуюки не почувствовал ничего, услышав эти слова, словно они были каплей, упавшей в адское пламя.
        Все эмоциональные мысли словно подавило. Его сознание наполнилось лишь логикой и расчетом. А именно: как именно ему эффективнее всего обезвредить стоявшего перед ним врага.
        Он уже не слышал тот шепот, что пытался с ним заговорить, не чувствовал и того гнева, о котором он рассказывал. И он ясно понимал, почему. Он слился с ними в единое целое.
        «А-а, вот оно что.
        Я… стал Шестым Хром Дизастером.
        Прости меня, Черноснежка. Прости меня, Учитель. Простите, Таку, Тию…»
        Мысли эти пронеслись где-то на задворках сознания и тут же исчезли. Осталась лишь чистая жажда битвы.
        Первым начал движение Раст Жигсо.
        Он вальяжно поднял руку, стоя на шаттле, и расправил пальцы. Ладонь быстро накрыл темно-красный свет.
        И тут перед глазами Харуюки возникло странное явление.
        На сером слое, накрывшем поле зрения, быстро промелькнуло несколько строк текста. Они гласили:
        «Анализ Атаки: Инкарнационная Техника
        Тип: Увеличение Радиуса Атаки, Увеличение Мощности Удара
        Атрибут: Коррозийный
        Уровень Угрозы: 0»
        - Раст Тач[5 - Rust Touch, Ржавое Касание.], - произнес Жигсо название техники.
        Вслед за этим из его руки вырвалась еще одна, огромная и призрачная, и сжала тело Харуюки. Тусклая броня начала немного мутнеть. Но…
        - Гру-о!! - кратко взревел Харуюки и раскинул руки в стороны.
        Призрачную руку моментально разорвало и развеяло по вакууму. Хромированная броня тут же вернулась к первоначальному блеску.
        Харуюки сделал звучный шаг в сторону шаттла и низко рассмеялся.
        - Р-р… помнишь, ты сказал, что мне нужна была «хотя бы нержавеющая сталь»? - его голос причудливо искажал гармонический металлический отзвук. - Ты ошибся. Нержавеющая сталь не ржавеет потому, что в нее примешивают кое-что, что подавляет химические реакции. Хром. Ржавчине мешает хром.
        Затем он еще раз тихо усмехнулся.
        - Твоя Инкарнация против меня бессильна, - издевательски заявил он…
        И, словно зверь, скакнул вперед.
        Стоило ему подняться в воздух, как за спиной с громким звуком расправились крылья. Они были чем-то похожи на старые чешуйчатые, и в то же время отличались, став похожими на грозное оружие. Харуюки резко взмахнул новыми крыльями.
        Он поднял правую руку, и из той тут же вырвался темный Оверрей. У Харуюки не ушло практически никаких усилий, чтобы вызвать его. Оверрей принял форму ручного катарского клинка, и Харуюки начал надвигаться на Жигсо.
        Тот в ответ вытянул из правой руки длинный лобзик, который тут же зажегся красным Оверреем, и метнул его в Харуюки. В это же мгновение перед глазами вновь поплыла информация.
        «Анализ Атаки: Инкарнационная Техника
        Тип: Увеличение Мощности Удара
        Атрибут: Рубящий
        Уровень Угрозы: 20»
        В этот раз, к тексту добавилась и линия, показывавшая предполагаемую траекторию лобзика.
        - Р-ру! - кратко отозвался Харуюки и скользнул на полметра вправо.
        Лобзик долетел до него быстрее, чем он сам - до Жигсо. Но нить пилы пролетела в точности так, как предсказывал прогноз. В результате, казавшаяся миллиметровой нить, которую было трудно заметить, не говоря уже об увороте, прошла мимо Харуюки, который сразу за этим ударил катаром по левому плечу Жигсо.
        Раздался неприятный лязг, и тело Жигсо вышибло из шаттла. Но ему хватило ловкости, чтобы сгруппироваться в полете и приземлиться на поверхность башни ногами.
        Тело его тут же стало заваливаться в сторону Земли. В отличие от шаттлов, снаружи на Гермесовом Тросе действовала привычная сила тяжести. Поверхность, на которой они стояли, была не горизонтальной. Это была отвесная стена длиной в 4000 километров.
        Жигсо моментально пронзил лобзиками из рук поверхность башни, чтобы не упасть.
        Перед ним приземлился Харуюки. Как и в прошлый раз, он встал, раскинув ноги, удерживаясь на стене с помощью хвоста.
        - Р-р… какие еще фокусы ты собираешься мне показать?..
        В глазах Раста Жигсо, наконец, зажглась глубокая ненависть.
        - Сука… кайся. Покайся. Покайся. Покайся. Покайся-покайся-покайся-покайся!! - его шепот постепенно превратился в крик.
        Его левая рука, словно ведомая ненавистью, разгоралась все более сильным Оверреем.
        Из руки с лязгом вылетел новый лобзик. Красный свет потек в него, наливая блеском бесчисленные зубцы.
        Лобзик начал резко сворачиваться кругом, образуя большое кольцо. А затем он с визгом выстрелил. Дальнобойная атака Раста Жигсо: «Кольцевая Пила». Вращающаяся пила, обладающая огромной рубящей силой, в свое время доставила Харуюки немало неприятностей.
        Кроме того, в этот раз она летела не по прямой. Пила мгновенно исчезла из поля зрения Харуюки, начав приближаться к нему по изогнутой линии, подобно бумерангу. Никакой аватар не смог бы уклониться от этого удара с первого раза. Но…
        Но вновь перед глазами Харуюки появилась детальная информация.
        «Анализ Атаки: Инкарнационная Техника
        Тип: Увеличение Радиуса Атаки, Увеличение Мощности Удара, Увеличение Мобильности
        Уровень Угрозы: 40»
        Вместе с этим появилась длинная дуга, тянущаяся от левой руки Жигсо за спину Харуюки, а затем в него самого - предполагаемая траектория.
        Харуюки взмахнул хвостом, даже не оглядываясь.
        Послышался громкий лязг, и грозная вращающаяся пила бессильно отлетела в звездное небо.
        Харуюки уже начал смутно догадываться, что именно за информация выводилась на серый слой перед его глазами. Броня Бедствия, она же Усиливающее Снаряжение «Бедствие», умела предугадывать будущее, пользуясь огромным опытом, накопленным в битвах. Эта броня была рождена на заре Ускоренного Мира и хранила знания уже пяти бёрст линкеров, носивших ее. Сложно было даже предположить, через сколько битв она прошла. Практически полная база данных позволяла ей предугадывать атаки противников с устрашающей точностью.
        - Что?.. Объясни. Что это за сила? - прохрипел Раст Жигсо.
        Харуюки окинул его злобным взглядом сквозь визор и прошептал:
        - Это все? Тогда сгинь.
        И уверенно направился к нему.
        Это была уже не «дуэль» за гордость бёрст линкера. Не просто «битва». Это была «бойня». Даже не так, это была «работа».
        Раст Жигсо, вынужденный упираться в поверхность правой рукой, вновь сфокусировал Инкарнацию на левой и набросился на Харуюки. Но броня полностью предугадывала все его движения, и даже сам Харуюки прекрасно видел его намерения. Ему хватало самых минимальных движений хвостом и крыльями, чтобы уворачиваться от атак и продолжать шинковать противниками катарами на обеих руках.
        В каком-то смысле этот боевой стиль был совершенной формой техники Харуюки «Аэрокомбо». Но в нем не было азарта, не было искусства, не было величия. Это была лишь отвратительная бойня в открытом космосе, в 3500 километрах от Земли.
        Сначала он отрубил ему правую руку. Затем правую ногу. Потом левую ногу. И, наконец, левую руку, которой он держался за поверхность.
        Разделав его примерно за десять секунд, Харуюки схватил начавшие падать в бездну останки Раста Жигсо, ухватился за голову и туловище и начал отрывать их друг от друга.
        Он знал, что Жигсо должен был чувствовать страшную боль, но голос его противника все еще продолжал насмехаться над ним.
        - Хе-хе… хе. Хвались, пока можешь. Но знай… что моя миссия уже выполнена.
        Харуюки были безразличны его слова, но он все равно наклонил голову, чтобы выслушать Жигсо.
        - Пожалуй, возвращение «Брони» нам даже на руку. Трепещи. С этого момента ваш драгоценный мир начнет меняться. Ваш показной порядок рухнет, и изначальный хаос воцарится в нем. Отчайся, ибо грядет наша революция.
        Хряк.
        Харуюки не дослушал Раста Жигсо, раздавив его голову. Аватар, разгромивший вертикальную гонку по Гермесову Тросу, вспыхнул красным светом и рассыпался, временно покинув Ускоренный Мир.
        Хотя…
        Возможно, что настоящим погромщиком был именно Харуюки. Еще несколько минут назад он хотел спасти эту гонку, но сейчас она была уже безразлична ему.
        «Еще… этого совершенно недостаточно», - прошептал он себе и огляделся по сторонам. Естественно, вокруг никого не было. Но водоворот разрушительной энергии внутри него не только не утихал, но и становился все сильнее и сильнее.
        Он хотел драться. Хотел уничтожить как можно больше врагов этой силой.
        В поисках врагов Харуюки посмотрел вверх… и увидел трибуну с уцелевшими зрителями.
        Сто с чем-то аватаров, повскакивав со своих мест, перегибались через край, чтобы увидеть происходящее. И все они выглядели пораженными. Некоторые приглушенно переговаривались:
        - Это же… «Броня Бедствия»?..
        - Не может быть, я слышал, что ее совсем недавно уничтожили с концами.
        - Но ведь… ничто, кроме Брони, не обладает такой разрушительной мощью.
        - Я тебе говорю, оно ни капли не похоже на то, что я видел на неограниченном нейтральном поле…
        «Что, хотите узнать? Тогда сейчас вы познаете это на себе. Ощутите силу «Хром Дизастера», легендарного берсерка», - прошептал Харуюки и злорадно усмехнулся.
        Он расправил крылья, выгнул хвост пружиной и пригнулся.
        Он был готов вот-вот взлететь и направиться к своей новой добыче…
        Как вдруг что-то коснулось его крыльев.
        Это были воспоминания. Хотя крылья, составленные из железных чешуек, были лишь летательным органом, они были пропитаны воспоминаниями о бесчисленных битвах. Крылья на мгновение вспомнили битву против Черной Королевы Блэк Лотос, произошедшую вчера в его комнате.
        В памяти ожил далекий, нежный голос:
        «…Я горжусь тобой…»
        Вдруг, когти на его ногах рефлекторно впились в поверхность лифта, обездвижив собиравшееся взлететь тело.
        «Я…» - прозвучала в голове, переполненной жаждой битвы, мысль, короткая и чистая, словно упавшая на воду капля. - «Я искал силу… не для того, чтобы устраивать мрачные бойни…»
        Мысли белыми волнами разливались его в голове. Черный свет брони начал утихать.
        «Не сопротивляйся. Не бойся. Я даю тебе то, чего ты жаждешь», - послышался чей-то раздраженный шепот в его голове. - «Давай, дай волю своей ярости. Уничтожь все, что видишь. И сожри это. Сожри без остатка. Так ты будешь становиться все сильнее и сильнее, и предела этому нет.»
        «Сожрать? Я… никогда не хотел этого…
        Я хотел стать сильным… не ради себя. А ради тех людей, которых люблю… ради той небольшой, но близкой мне «семьи»… и ради того, чтобы я смог преследовать ту же мечту, что и самый дорогой для меня человек!..»
        В сознании вдруг всплыли лица. Со всех сторон тут же нахлынули черные волны, пытаясь стереть эти добрые взгляды и эти улыбки.
        «Тогда сожри и их. Сожри их и сделай частью своей силы. Тебе никто не нужен. Круши. Разрушай. Мы - воплощение бедствия. Мы - символ страха. Мы - Хром Дизастер!!» - звучал голос, звеня, словно искаженный колокол.
        Харуюки как можно сильнее сфокусировался и крикнул в ответ:
        «Нет! Нет!! Я… Я…!!»
        - Я - Сильвер Кроу!!
        Вслед за воплем, раздавшимся из-под визора…
        Тяжелая броня, покрывавшая его тело, начала плавиться, словно ртуть. Она начала медленно стекать к его ногам, обнажив настоящий шлем Сильвер Кроу. Но черный металл не хотел пропадать. Он цеплялся за серебряную броню, пытаясь восстановить доспех.
        - У-у… о-о-о…
        Харуюки крепко сжал кулаки, сопротивляясь этому изо всех сил. Он пытался прогнать из своего сознания волны тьмы, пытающиеся взять его аватар под свой контроль.
        Но его хватило лишь на несколько секунд. Сопротивление было тщетным, и к его конечностям снова стал возвращаться зловещий блеск.
        Влияние брони на аватара выходило далеко за рамки, доступные обычным вещам. Оно казалось «проклятием». Не цифровым кодом, определенным сервером, а живым сознанием, слившимся с сознанием Харуюки воедино.
        Харуюки не имел никакого понятия о том, с какой системой и логикой имеет дело, но факт был в том, что последние несколько минут что-то действительно вмешивалось в его мысли. Тот Харуюки, что сражался с Растом Жигсо, был самим собой менее чем наполовину. Он осознал, что если войдет в это состояние вновь, то эта сила действительно может быть направлена против его друзей… и против самого дорогого ему человека.
        Да, подобно тому, как Пятый Хром Дизастер Черри Рук пытался прикончить своего собственного «ребенка», Скарлет Рейн.
        - Сгинь… сгинь… сги-и-и-инь!! - вырвался отчаянный голос сквозь стиснутые зубы.
        Но броня уже восстановилась до локтей и коленей, и останавливаться явно была не намерена.
        «Тогда мне остается только одно».
        С этой мыслью Харуюки поднял когти на правой руке.
        И направил их острия к своей груди.
        Он уже собирался пронзить самую важную часть тела аватара - его сердце - истекавшими черной аурой Инкарнации когтями, как вдруг…
        Издалека послышался голос.
        - Хару-у!
        Он поднял голову и посмотрел в направлении Земли.
        И увидел то, чего никак не ожидал.
        Сначала он заметил, благодаря ее ярко-зеленой броне, тянущую к нему правую руку Лайм Белл. Она сидела на небесно-синей спине аватара Скай Рейкер, летевшего прямо на него с помощью своего ракетного ранца. Вдалеке виднелся шаттл 1, упорно ползший вперед на последнем оставшемся магнитном моторе.
        - Не… не подходите! Белл, Рейкер, не подходите ко мне!! - тут же закричал Харуюки. Концентрация сбилась, и броня начала регенерировать быстрее. - Бегите! Я… больше… не могу… его… сдерживать!!..
        А затем тело Харуюки вспыхнуло темной аурой.
        Броня Бедствия с пронзительным металлическим звуком вновь накрыла плечи, грудь и живот Харуюки. Еще мгновение - и от Сильвер Кроу осталась лишь шея да голова. Но и они начали быстро покрываться, и глаза Харуюки вновь стала застилать серая пленка.
        И он понимал, что если броня полностью восстановится, то аватар по имени Сильвер Кроу прекратит свое существование.
        Но Скай Рейкер продолжала лететь вперед, не сбавляя скорости. Более того, она ускорилась еще сильнее, направляясь прямо на Харуюки.
        Лайм Белл подняла колокол на левой руке.
        Огромный колокол, ослепительно блестевший в лучах солнца, начал вращаться против часовой стрелки. Один оборот, два. Три… четыре.
        Наконец, Тиюри взмахнула колоколом вертикально, вновь направив его на Харуюки, и произнесла громким ясным голосом, который можно было спутать с голосом сияющих звезд:
        - Цитрон... Колл!
        Раздался колокольный перезвон, похожий по звучанию на ангельский хор. Вместе с мелодичным звуком из колокола полились прозрачные ленты из зеленого света.
        На частично закрывшей поле зрения серой пленке неуверенно заморгали буквы.
        «Анализ Атаки: Стандартный Спецприем
        Зона поражения неизвестна
        Мощность неизвестна
        Эффект неизвестен
        Уровень Угрозы: 100»
        Левая рука Харуюки рефлекторно попыталась выпустить волну тьмы в сторону лент.
        Но Харуюки, напрягая остатки воли, схватил левую руку правой.
        А в следующее мгновение чистый, лаймово-зеленый цвет окутал тело Харуюки.
        Брони начала распадался, словно разрезаемая этими лентами. Доспех вновь обратился в ртуть и начал возвращаться к основанию хвоста. Сила техники Тиюри, «Зов Цитрона Режим 2» пыталась отменить призыв Усиливающего Снаряжения.
        «Гр-р… р-ро-о-о!» - послышался неистовый рык в его голове. Звук, полный ярости и раздражения. И, таивший в самой глубине… частицу страха.
        «Сгинь. Сгинь! Ты мне не нужен! У меня есть честная сила, и она превосходит твою! Поэтому… ты должен сгинуть!!»
        Голос Харуюки словно заставлял броню отступать. Вскоре она полностью скрылась, оставив лишь хвост. Стоя посреди зеленого света, Харуюки закинул руки за спину, схватил этот хвост и начал изо всех сил тянуть его.
        Его аватар заскрипел, и страшная боль пронзила его спину. Но он продолжал тянуть. Хвост начал с противным звуком отрываться, извиваясь в руках Харуюки, словно отдельный организм.
        «Глупец», - послышался слабеющий шепот в его голове. - «В своей душе ты жаждешь полностью слиться с моей силой. Я знаю это. Со мной еще никто и никогда, кроме самого первого моего хозяина, так глубоко не синхронизировался.»
        Но Харуюки, не теряя силы духа, ответил голосу:
        «Пусть это так. В таком случае, я буду отторгать тебя. Отрицать тебя. Ради тех людей, которые дали мне силу, способную на это!!»
        Одновременно с этими словами он собрал всю свою волю в руках, сжимавших хвост.
        А затем он обратил эту волю в свет.
        - Ла… зер… Сорд!!
        Чистый звук от перекрестившихся мутно-серебряных мечей наполнил собой космос.
        И бледно-серый свет, вырвавшийся из этих мечей, перерубил хвост у середины.
        Харуюки в последний раз услышал звериный рев… а затем, в верхнем левом углу загорелось системное сообщение:
        «YOU HAVE TAKEN OFF “THE DISASTER”».
        Оставшаяся часть хвоста начала рассыпаться, словно под влиянием солнечного света, и, в конце концов, исчезла.
        Обессилевшего и начавшего падать Харуюки нежно подхватили руки летевших к нему Скай Рейкер и Лайм Белл.
        Харуюки пробыл без сознания дольше, чем ему казалось.
        Когда он разомкнул потяжелевшие веки, первым, что он увидел, был черный визор Черной Королевы Блэк Лотос.
        - Черно… снежка… - прошептал он и приподнял голову.
        Он был в остановившемся шаттле номер 1. Уложили его на передние кресла экипажа, причем голова его все это время была на коленях Черноснежки.
        Черноснежка, заметив, что Харуюки пришел в сознание, медленно кивнула. Из-под ее маски донесся мягкий, но немного дрожащий голос:
        - С возвращением, Кроу… ты молодец. Мы так рады… что ты вернулся…
        - Черно… снежка, - как только он осознал смысл ее слов, голос его начал сильно дрожать. - Я… прости меня… я… я…
        - Нет. Ты изо всех сил сражался против врага, которого должен был победить. Пока это все, что тебе нужно знать…
        - Она права, Ворон-сан… - послышался голос Скай Рейкер, сидевшей за рулем.
        Она обернулась, протянула к нему руку и погладила по шлему.
        - Ты защищал гонку от рук погромщика. Никто в Нега Небьюласе… нет, никто в Ускоренном Мире не будет винить тебя за этот бой.
        - …
        Харуюки ощутил тяжесть в своей груди и опустил голову. С задних сидений послышался как всегда бодрый голос Такуму:
        - Именно, Кроу. А вообще, я уже давно знаю, что стоит тебе разозлиться, как тебя уже не остановить. Честно говоря, когда ты бросился в погоню за шаттлом 10, я подумал: «О боже, он опять за свое?»
        - А-ха-ха, это точно! А задницу твою из таких передряг, как обычно, вытаскиваем мы! - весело рассмеявшись, отозвалась сидевшая возле Такуму Тиюри.
        - Е-если что, я вас не просил меня вытаскивать! - не сдержался Харуюки.
        - Ах, вот как ты заговорил? Вот как ты благодаришь меня и Рейкер за то, что мы так сильно старались?!
        - У-у… п-прости… спасибо вам…
        От этого разговора рассмеялись уже все. Даже Харуюки, после небольшой паузы, присоединился к своим друзьям.
        Прервав приятный разговор, Тиюри обвела шаттл взглядом и произнесла:
        - Э-эх, увы, но несмотря на все старания Хару, до финиша мы не доедем! А нам ведь оставалось совсем чуть-чуть…
        Харуюки, услышав эти слова, поднялся с колен Черноснежки и оценил состояние шаттла 1. Тиюри не врала - судя по виду машины, ехать она уже не могла. Ощутившая на себе всю мощь Инкарнационной Атаки Раста Жигсо задняя часть шаттла проржавела насквозь. Передний правый магнитный двигать был уничтожен полностью, а из левого сыпались искры. Скорее, удивляться надо было тому, как шаттл вообще смог подняться до той высоты, где Харуюки сражался с Жигсо.
        - Ну… это было неизбежно, - произнесла Черноснежка, проведя в воздухе правым клинком. - Наверное, нужно радоваться тому, что мы хотя бы не дали победить тому типу… кроме того, пожалуй, в ближайшее время в Ускоренном Мире обсуждать будут вовсе не гонку…
        К концу своей фразы она перешла на шепот. Харуюки, не понимая, о чем она, собирался переспросить, но…
        Снизу послышался громкий клич:
        - Хэй-хэй-хэ-э-эй! Чё, гив апаетесь? Еще ту эрли, пацаны!!
        - Э-эа?! - воскликнул Харуюки и тут же обернулся.
        По башне, искря поврежденными магнитными двигателями, неспешно карабкались два шаттла. Несомненно, это были машины Красной и Зеленой команды, которые они уже давно списали со счетов.
        Впереди ехала машина, за рулем которой сидел Аш Роллер. Но на сиденьях за ним не было видно ни Буш Утана (которого Харуюки заприметил в начале гонки), ни других членов Зеленого Легиона.
        Сразу за ним ехал темно-красный шаттл, который вела Блад Леопард в неизменном леопардовом шлеме. Но и она ехала в одиночестве, без своей стрелковой команды.
        Оба шаттла были примерно в том же состоянии, что и номер 1. Харуюки и его экипаж изумленно смотрели, как две машины с трудом подъехали к ним и остановились. И в этот момент у обоих шаттлов рванули магнитные моторы.
        - А-а, ну во-от. Мега-спасибо, что довез хоть досюда, - сказал Аш Роллер, похлопав шаттл по борту.
        Пард же погладила руль и прошептала ему:
        - Молодец.
        А затем оба они подняли головы и посмотрели на команду Нега Небьюласа. Черноснежка, как представитель, слегка наклонила голову и обратилась к ним:
        - Ну… наверное, в первую очередь надо вас поздравить, но… зачем вы решили догнать нас ценой ваших команд? Вы ведь понимали, что продолжать гонку уже невозможно.
        - А-а, ну, это, типа, мы тут чутка посовещались с этой пантероголовой… - начал Аш Роллер, почесывая затылок скелетного шлема. - Как бы сказать, очень обидно получится, если ни одна команда не дойдет до финиша…
        - Хватит уже вокруг да около ходить. И я не пантера, а леопард, - равнодушным голосом перебила его Пард, а затем продолжила, - В настоящее время все шаттлы поломаны. Но если мы объединим усилия, то сможем, хоть и не без труда, добраться до финиша.
        - О… о чем это ты, Леопард? - спросила Скай Рейкер, высунувшись из шаттла.
        Пард посмотрела ей в глаза и сказала:
        - Как только мы выйдем из шаттла, мы окажемся на отвесной стене. Но я могу карабкаться по стенам в «зверином режиме». Аналогично с мотоциклом этого велосипедиста.
        - В-велосипедиста? - удивленно пробормотал Аш Роллер.
        Но Пард, проигнорировав его, продолжила:
        - Но обе эти способности требуют энергии. Поэтому мы возьмем с собой Кроу и Рейкер. Мы довезем их так высоко, как сможем, затем Кроу посадит Рейкер на спину и взлетит на предельную высоту. Наконец, Рейкер включит «Ураганные Сопла» и поднимется так высоко, как сможет сама. Долетит ли она до финишной черты…
        «Одному богу ведомо», - Пард развела руки, словно завершив свою речь этими словами.
        Неожиданное предложение заставило Харуюки и его команду изумленно притихнуть. Повисшую тишину нарушила Черноснежка.
        - Ясно… интересно. По-моему, попытаться стоит. Но… я, естественно, предполагаю, что вы помогаете нам не бесплатно?
        - Ну оф корс же! Очки за первое место делим поровну. Но если вы их зажопите…
        - Аш, это неприлично.
        Услышав голос Рейкер, Аш тут же замолк. Пард дернула головой:
        - Идет?
        - Однозначно. Мы согласны, - тут же ответила Черноснежка.
        Леопардовый аватар отозвался неизменным «кей» и слегка улыбнулся.
        Командой «Смена Облика» Блад Леопард превратилась в грациозного зверя. На нее усадили Скай Рейкер, как более легкую.
        Сильвер Кроу же сел на заднее сиденье могучего мотоцикла Аш Роллера.
        - Что же, желаю вам успеха. Мы будем болеть за вас отсюда, - сказала им Черноснежка.
        Такуму и Тиюри, кивнув, поддержали ее:
        - Мы рассчитываем на вас. Пусть у этого соревнования будет счастливый конец!
        - Удачи вам, Кроу, Рейкер! И вам, Леопард и байкер!
        Явно расстроившись от того, что его не назвали по имени, Аш Роллер все же бодро крикнул:
        - А теперь - пое-ехали! Держись крепче, Вороненок! Э-эх, жаль, что не удалось сказать эти слова учителю!
        Несколько жалкое окончание его реплики заглушил рев двигателя. Заднее колесо резво закрутилось, и мотоцикл начал быстро взбираться по отвесной стене.
        Вслед за ним начала свой бег и Пард с Рейкер на спине. Она, конечно же, бежала почти беззвучно и со стороны действительно была похожа на хищную кошку, бежавшую по стене, словно по полу. Или, скорее, на кошку, взбиравшуюся на дерево.
        И как только они начали движение, сверху на них обрушился целый поток громких звуков. Радостные крики зрителей. Разноцветные аватары, решившие остаться до конца, дружно провожали их:
        - Да-а, покажите силу духа настоящих бёрст линкеров!
        - Тот гад нам не помеха!
        - Дава-ай, Леопа-ард!
        - Ворона-а! Ты молоде-ец!
        Да, среди возгласов были и те, что предназначались Сильвер Кроу. Харуюки рефлекторно посмотрел вверх.
        Все они должны были видеть, как Харуюки призвал ту заветную экипировку под названием «Броня Бедствия». Более того, он едва не попытался вырезать всех этих зрителей, повинуясь воле той силы. Но он не слышал ни одного голоса, который бы его обвинял.
        Возможно, они все еще не понимали всей серьезности случившегося. Но все же, их теплые слова поддержки глубоко впитались в сердце Харуюки.
        Судя по тому, что трибуна так и осталась стоять на месте, она была запрограммирована на следование за едущим впереди шаттлом. Махавшие им на прощанье зрители, Черноснежка, Такуму и Тиюри оставались внизу, постепенно сливаясь с серебристой поверхностью лифта.
        В космическом пространстве, в трех с лишним тысячах километров от Земли звучал лишь рев двигателя да легкая поступь. Серебристая поверхность Гермесова Троса бесконечно уходила вдаль, к звездам и Млечному Пути, словно и не было совсем недавно того кошмара.
        Все четверо молчали, слова были излишни. Восхищение в их сердцах соседствовало с мыслью, объединившей их - с желанием подняться на вершину этой башни. Харуюки, понимая это, просто доверил свое тело вибрации мотоцикла.
        За мгновения до того, как покинуть мир, Раст Жигсо произнес слово «революция». Это значило, что вся эта масштабная атака была ясным сигналом со стороны Общества Исследования Ускорения этому миру. Но как бы не изменился в ближайшее время Ускоренный Мир, кое-что в нем будет всегда, и изменить это будет невозможно. Словно в доказательство этого легионеры трех враждующих Легионов в этот самый момент объединили силы, чтобы дойти до финиша вместе.
        «И если я буду помнить об этом, то вновь на зов Брони уже не поддамся», - мысленно произнес Харуюки.
        Никто не ответил.
        Сколько времени они ехали - он не знал.
        Наконец, вдали показался ряд огоньков, не похожих на звезды. Они образовывали светящееся синее кольцо вокруг Гермесова Троса, продолжавшего уходить в космос.
        - Кажись… это верхняя станция, она же финишная черта, - тихо произнес Аш Роллер, и мотоцикл начал замедляться. - Благодаря низкой гравитации, мне удалось проехать дальше, чем я рассчитывал, но мои силы уже на исходе. Как у тебя дела, Леопард?
        - Аналогично.
        Они кивнули друг другу, а затем повернулись к наездникам.
        - Удачи тебе, Кроу. И, да… что бы ни случилось, в битве против того ржавого типа ты показал себя реальным мужиком. Возможно, последствия будут суровые, но ты, главное, не сдавайся, - произнес Аш Роллер, явно не привыкший произносить слова похвалы.
        - С… спасибо тебе, - ответил Харуюки с не меньшим трудом, глубоко кивнув.
        - Ага. Только не форгетни мою долю, Вороненок!
        Разговор справа от них был куда короче.
        - Рейкер. Я хочу сказать только одно… с возвращением, МБР.
        Рейкер погладила Пард по спине и ответила:
        - …Вот мы и снова встретились, Блади Кити.
        Когда все они закончили прощаться, Харуюки расправил крылья.
        Поскольку бой против Жигсо шел на Инкарнациях, полоса энергии Харуюки была заполнена практически до предела. Завибрировав крыльями, он беззвучно оторвался от сиденья мотоцикла.
        Харуюки протянул правую руку Рейкер, а она в ответ протянула левую. Как только они схватились друг за друга, легкое тело Рейкер тоже поднялось со спины Леопард и подлетело к Харуюки.
        И именно в этот момент полосы энергий мотоцикла и леопарда иссякли. Их скорости начали резко падать. Харуюки повернулся и проводил их взглядом.
        - Ну, вот и все! Не урони учителя, Кроу!
        - Увидимся.
        Колеса и ноги остановились, а через мгновение оба аватара оторвались от стены.
        Увлекаемые гравитацией далекой голубой Земли под ними, Аш Роллер и Блад Леопард начали медленно падать. В реальности на такой высоте атмосферы практически нет, но в Ускоренном трение воздуха все еще работало, и обоих аватаров тут же окутало яркое пламя.
        Их аватары летели, превратившись в кометы, а потом, вспыхнув напоследок, исчезли.
        - …Спасибо, - прошептал Харуюки вернувшимся в реальность людям и поклонился, после чего снова устремил взгляд к вершине Гермесова Троса.
        До синего кольца, символизировавшего верхнюю станцию, все еще было довольно далеко. Было не очень понятно, хватит ли оставшегося заряда их летательных способностей, чтобы достичь этой линии. Но Харуюки казалось, что сам факт пересечения финишной черты уже не так важен. Они были здесь, потому что три команды работали сообща и сделали все, что могли. И это уже было важнейшим результатом этой гонки.
        - Идем. Учитель, забирайтесь ко мне на спину… - произнес он державшемуся за его руку небесному аватару.
        - Может, лучше отнесешь меня на руках? Раз уж мы наедине, - коротко рассмеявшись, ответила Фуко.
        - Э-э… х… хорошо, - Харуюки смущенно кивнул.
        Одну руку он положил на стройные, лишенные нижних частей ноги, а вторую - на ее экипировку на спине. Рейкер же обвила свои руки вокруг его шеи.
        - А теперь… вперед! - заявил Харуюки, пытаясь скрыть смущение, и взмахнул крыльями.
        Харуюки старался взлетать как можно медленнее, чтобы экономить энергию. В конце концов, соперничать было уже не с кем. Два аватара, оставляя за собой короткий серебряный хвост, неспешно возносились в небо.
        Они летели в мире тишины и бесчисленных звезд. Даже свет солнца, сиявшего в левой части неба, стал казаться мягче. По немного изогнутой поверхности Гермесова Троса параллельно с ними бежала маленькая тень.
        Какое-то время оба они молчали.
        Наконец, Фуко прислонила лицо к груди Харуюки, наполовину прикрыла светло-коричневые глаза и прошептала:
        - Я столько времени… мечтала об этом пейзаже… и в то же время, я начала глубоко в душе бояться его…
        Ее волосы начали слегка развеваться от подувшего ветерка, который словно забыл о том, как разрежена была атмосфера вокруг них. Поправив челку пальцами правой руки, Фуко продолжила:
        - «Небесные дали» были неосуществимой мечтой. Но ради того, чтобы она сбылась, я многое принесла в жертву. Свою силу… свое звание офицера в Нега Небьюласе… и дружбу с Саттян. Я отбросила все и взяла на душу огромный грех, но все равно моя рука не смогла дотянуться до небес. И когда я осознала это… то, возможно, почувствовала облегчение. Я обрела свободу от томившего меня заблуждения. Я думала… что теперь мне осталось лишь тихонько смотреть на Ускоренный Мир с вершины своей башни и ждать, пока все забудут обо мне…
        На губах Рейкер появилась еле заметная улыбка, и она сомкнула веки. Ее лицо казалось умиротворенным, но Харуюки увидел в уголках ее глаз маленькие блестящие бриллианты… слезы.
        - Моя мечта была слишком тяжела для меня. Но… даже после того, как я, не в силах выносить эту ношу, сняла ее с себя, я не смогла окончательно похоронить ее. Я продолжала опекать ее, словно еще тлеющий уголек… и в один прекрасный день в моем садике появилась маленькая ворона. Она забрала этот уголек и понесла его дальше… и я все это время не могла сказать ей, насколько счастлива я была, что смогла передать свою мечту ей. Спасибо тебе, Кроу… нет, Харуюки.
        Фуко открыла глаза и провела левой рукой по щеке Харуюки… а затем уверенно заявила:
        - Я признательна за то, что ты вознес меня на своих руках на такую высоту… но права пересечь финишную черту, права попасть на настоящее небо у меня уже нет. Давай поменяемся ролями. Я подниму тебя так высоко, как смогу, а уже оттуда ты доберешься до финиша. Это мой долг, как человека, оставившего свою мечту. Это твое право, как человека, все это время стремившегося в небо сильнее и увереннее меня. Ну же… Ворон-сан. Настало время отпустить меня.
        Услышав этот приказ…
        Харуюки медленно, но уверенно покачал головой.
        - Нет. Тут ты не права, Рейкер.
        - Э?..
        - Ты никогда не оставляла свою мечту. Просто то небо, в которое ты стремилась, находится гораздо выше моего. И я докажу тебе это. Я… пришел сюда, на вершину Гермесова Троса, с единственной целью - показать тебе это.
        Оборвав на этом месте свою речь, Харуюки вдруг изо всех сил ускорил взлет.
        Чешуйчатые крылья окутал ослепительный белый свет. Металл начал пронзительно резонировать. Мощнейшая тяга заключила их в свои объятия. Звезды, окружавшие их со всех сторон, превратились в тонкие линии. Но…
        Этот порыв продлился лишь несколько секунд.
        Звука взмахов начали резко утихать. Погас свет. У него не закончилась энергия - он продолжал изо всех сил махать крыльями, но они не толкали их вперед. Наконец, угасла и инерция, и остановившийся посреди неба Харуюки с улыбкой произнес лежавшей на его руках Фуко:
        - Мои крылья не могут поднять меня выше этой точки. Здесь слишком разреженная атмосфера. Моя способность к полету опирается на отталкивание от воздуха с помощью взмахов крыльев. И здесь, на такой высоте, как бы я ими ни двигал, дальше я не улечу. Все-таки детализация этого мира иногда впечатляет, правда?..
        Фуко удивленно раскрыла глаза и молча слушала его. Харуюки взглянул в ее прекрасные коричневые глаза, а затем те бессвязные мысли, которые так долго томились в его груди, наконец, обрели форму и стали словами:
        - Но… твои крылья, твои Ураганные Сопла - реактивные. Они… и только они могут летать даже там, где нет воздуха. Но почему тебе достались именно они?.. Потому что ты с самого начала смотрела не в небо, а еще дальше. Выше облаков, выше стратосферы, выше всего на свете… ты мечтала о мире этих звезд. Ты и твой аватар… - Харуюки на мгновение закрыл рот, затем глубоко вдохнул и, немного дрожащим, но уверенным голосом, объявил, - Были рождены для полетов в этом мире. Скай Рейкер, «Смотрящая в Небеса» - аватар, созданный для боев в космосе.
        Его слова распространились по разреженному воздуху, растворились в нем и стихли.
        Блестящие коричневые глаза Фуко еще никогда не казались такими большими. Она смотрела в глаза Харуюки, не пытаясь сказать ни слова.
        Наконец, она медленно повернула голову и посмотрела вниз. За ней в ту же сторону посмотрел Харуюки.
        Далеко внизу, словно поддерживая собой стальной столб под названием Гермесов Трос, простиралась огромная голубая планета.
        Земля. Она была полна самых разных цветов - от ярко-голубого справа, где ее освещало солнце до темно-синего посередине и черного с противоположной стороны. На фоне этих цветов плыли сложные узоры облаков, а за ними - не менее сложные границы континентов.
        Вдруг Фуко подняла правую руку и указала ей на границу между синей дугой на правой стороне платы и чернотой космоса, начинавшейся за ней.
        Харуюки прищурился. Там у поверхности Земли, защищая ее от холода открытого космоса, была едва заметная голубая вуаль. По планетарно-космическим меркам, свет ее казался шепотом на фоне всего остального.
        - Эта… крошечная линия… - шепот Фуко, казалось, миновал уши Харуюки и лился прямо в его сознание. - Это и есть то небо, к которому я стремилась, о котором мечтала, ради которого ненавидела… и мысли о котором оставила…
        Ее глаза закатного цвета наполнили крупные слезы. Отделяясь, они начинали дрейфовать в вакууме. Слабая гравитация медленно подгоняла их вниз, и они начинали свой полет в направлении океанов планеты.
        Фуко вновь посмотрела на Харуюки и крепко обняла его руками, обвитыми вокруг шеи. У его ушей послышались слова, звучание которых высекалось в его душе:
        - Спасибо, Ворон-сан. Я так рада… что смогла прийти сюда и увидеть эту картину. Я наконец-то поняла. Причина, по которой я все это время оставалась без ног - вовсе не мои убеждения, а страх. Я боялась… что когда познаю величие неба, то мне больше не о чем будет мечтать. Но этот страх был напрасен. Потому что…
        Окончание этой фразы они произнесли вместе, правда, Харуюки произнес его лишь в своем сознании.
        - Этот мир бесконечен.
        Фуко еще раз улыбнулась, а затем ее губы вдруг коснулись боковой стороны шлема Харуюки. Затем она скользнула ими к его рту, а потом медленно отвела их назад.
        - Э-э, а, а-а… - Харуюки неуклюже замотал головой, нарушив атмосферу.
        Рейкер игриво улыбнулась и хитрым голосом сказала:
        - Уверена, Саттян простит меня, это ведь только шлем.
        А затем она вновь вернулась к своему обычному выражению лица и голосу.
        - Благодарю тебя от всей души, Ворон-сан. Кажется… мне пора.
        - …Да!
        Харуюки уверенно кивнул и отпустил Фуко из своих рук. Отлетая от него, Рейкер провела пальцами по руке Харуюки, а затем их тела окончательно разъединились.
        Небесный аватар кивнул в ответ… и повернулся к небу.
        До синего кольца верхней станции Гермесова Троса оставалось совсем немного. Его уже можно было отчетливо разглядеть. А за ним, вдали, мерцало скопление искусственных огней. Это могла быть только геостационарная станция, летевшая в 38000 километрах от Земли.
        Фуко приставила руки к телу и из изящных двигателей на ее спине, Усиливающего Снаряжения «Ураганные Сопла», показалось крохотное пламя.
        В мире, почти лишенном гравитации, даже этого огонька хватило, чтобы аватар вновь начал подъем. Скай Рейкер, не оборачиваясь, продолжала набирать скорость. Ее аватар все удалялся и удалялся.
        И тут Харуюки увидел.
        У наполовину обрубленных ног Рейкер начал собираться и концентрироваться голубой свет. Они начали выписывать изящные линии, которые начали восстанавливать стеклянные поверхности под ее коленями.
        Грациозные икры, стройные голени, пятки с длинными каблуками, острые носки ее ног начали ослепительно блестеть на свету солнца.
        - А… а-а… - послышались приглушенные звуки из горла Харуюки.
        И вместе с ними, его глаза застлали слезы.
        Посреди мира, полного расплывшихся перед его глазами звезд, показалась истинная фигура Скай Рейкер, появившаяся в этом мире впервые за три года… неизвестно во сколько раз растянутые ускорением. Она летела, пронзая собой тьму, словно плывя по ней, и продолжала ускоряться.
        Но тут крылья Харуюки, все это время поддерживавшие его на одном уровне, остановились. Его энергия иссякла.
        Сопротивляясь силе тяжести, начавшей нежно утягивать вниз аватара, Харуюки выбросил вперед правую руку.
        Свет двигателей, пробивавшийся сквозь его пальцы, уже успел превратиться в два далеких светящихся креста.
        Глава 11
        - «Проволока»… прошлого Хром Дизастера?.. - Черноснежка повторила слова Харуюки, и рука ее, подносившая к губам стакан, остановилась.
        - Да… по-другому я это объяснить не могу… - сказал Харуюки, затем обвел взглядом настолько же ошарашенных Фуко, Такуму и Тиюри и свесил голову.
        9 июня, воскресенье, двенадцать часов пятнадцать минут. Пять человек, сидевших на диванном наборе в зале Харуюки, вернулись в реальность примерно в одно и то же время. С момента возвращения едва успело пройти 10 минут.
        Но за последние 15 минут они успели, преодолев многочисленные трудности, победить в «вертикальной гонке по Гермесову Тросу», разделить очки за первое место с Красной и Зеленой командами (большую часть процесса заняли рукопожатия и неприкрытая радость), после чего, похвалив боевой дух своих друзей и товарищей, отметили победу улуном.
        Но после того, как история с победой дошла до своего логического финала, на повестке дня была вынуждена оказаться другая, гораздо более тяжелая тема. А именно: превращение Сильвер Кроу в «Хром Дизастера».
        Никто не винил Харуюки за сам факт призыва Брони. Более того, Черноснежка сразу же призналась, что окажись она в такой же ситуации, она сделала бы это и сама. Но один вопрос все же требовал ясного ответа. Почему Броня вообще появилась? Как она воскресла?
        Пять месяцев назад, Харуюки, Такуму и Черноснежка по просьбе Красной Королевы Скарлет Рейн отправились на неограниченное нейтральное поле, чтобы сразиться с Пятым Хром Дизастером. В конце трудной битвы им все же удалось уничтожить Броню, после чего Красная Королева лично «казнила» призвавшего ее линкера, Черри Рука.
        Когда все закончилось, но перед тем, как покинуть Ускоренный Мир через портал в Саншайн Сити, все они открыли инвентари и убедились в том, что Броня Бедствия не передалась никому из них. Харуюки отчетливо помнил, что открытое им окно было девственно чистым.
        Именно поэтому, у него не должно было быть возможности превратиться в Хром Дизастера.
        Но факт оставался фактом - Харуюки использовал устрашающую силу Брони, чтобы моментально расправиться с таким сложным врагом как Раст Жигсо.
        Объяснение этому противоречию обнаружил сам Харуюки, случайно во время разговора вспомнив одну деталь битвы в Икебукуро, о которой он никогда не задумывался.
        - Так вот… Черноснежка, ты, как участница битвы с Пятым Дизастером, наверное, помнишь, но все же… - Харуюки крепко сжал в руке кружку с остывшим чаем и начал озвучивать свои воспоминания. - У него была способность выпускать тонкую проволоку с крючками, которой он мог либо притягивать врагов и объекты, либо перемещаться, притягивая самого себя к ландшафту. Это давало ему своего рода ограниченную способность к полету. Я не мог предугадать его движения, а он стремился сбежать в портал. Поэтому я не нашел ничего лучше, чем подставить свою спину под этот крючок.
        Пока Харуюки рассказывал все это, в памяти его отчетливо всплыли и металлический звук, с которым в его спину впился острый крючок, и холод металла, из которого он был сделан.
        - Затем я с помощью своих крыльев утянул привязанного ко мне Хром Дизастера и ударом в пике прикончил его. Само тело Дизастера в тот момент разрушилось, и импульс удара оборвал проволоку… но обрывок с крючком… так и остался в моей спине… я так и не проверил, что с ним стало, перед тем, как выйти через портал.
        На этом месте Харуюки прервался. Черноснежка ошарашенно прошептала:
        - Проволока… прошлого Хром Дизастера?..
        - Да… по-другому я это объяснить не могу…
        До ушей свесившего голову Харуюки донесся не менее ошарашенный голос Такуму:
        - Но, но Хару. Разве части поверженных аватаров, застрявшие в телах других аватаров, не пропадают после выхода из Ускоренного Мира?
        - Да, я про такое тоже не слышала, - вторила ему нахмурившаяся Тиюри, покачивая головой. - Я много раз заканчивала бои с торчащими из меня клинками и копьями, но ведь в начале каждой следующей битвы выглядела, как новенькая!
        - Но… других вариантов я не вижу. Кроме того, когда я начал превращаться в Дизастера, сначала из моей спины вырос длинный хвост. Точно из того места, куда попал тот крючок.
        «Наконец, каждый раз, когда со мной говорил тот голос, у меня неизменно чесалось то самое место», - подумал Харуюки, но решил промолчать. Эта мысль была слишком пугающей. Если и этот зуд был вызван проволокой Хром Дизастера, то выходило, что она ранила не только его аватара, но и распространила свое действие на его тело. Ему казалось, что это совершенно невозможно. В принципе.
        Тройка старых друзей замолкла, и тут Фуко, все это время молчавшая, неуверенно произнесла:
        - На самом деле… есть одна система, позволяющая переносить посторонние объекты на аватаре из одной битвы в другую.
        - Э?
        Рейкер молча обвела взглядом поднявших головы товарищей и пояснила:
        - Я говорю об атаках «паразитического» типа. В крайне редких случаях, такая атака может перейти в раздел «проклятий», что дает ей такое свойство. Но мне из таких способностей известны только случаи, когда аватары могли устанавливать паразитирующие жучки, позволявшие издалека подглядывать и подслушивать за происходящим, или же бомбы с дистанционным управлением…
        Объяснение подхватила заговорившая тихим голосом Черноснежка:
        - Я тоже не слышала о том, чтобы Усиливающее Снаряжение, пытаясь избежать разрушения, превращало фрагмент себя в паразита… но если Харуюки говорит правду, это проливает новый свет на саму историю о Дизастере.
        Черная Королева поставила стакан на стол, после чего сложила руки на закинутой ноге, скрестив пальцы, и продолжила:
        - Как известно, Броня Бедствия со стопроцентной вероятностью передается одному из людей, принимавших участие в битве, навсегда изгнавшего ее владельца из Ускоренного Мира. Но такая гарантированная передача идет вразрез с обычными правилами захвата принадлежностей аватара. Однако, если броня в тех случаях, когда система отказывала ей в передаче, превращала свой фрагмент в паразита, чтобы выжить… то становится понятно, как она дотянула до сегодняшнего дня…
        - А… да, действительно…
        Харуюки склонил голову. Само слово «паразит» вызывало в его голове такие страшные ассоциации, что он невольно сжался. Но тут ему в голову пришел вопрос, который он немедленно и озвучил:
        - Но если есть система паразитирования, то должна быть и система, позволяющая от них избавляться, верно?
        - Да… есть. Обычные паразиты имеют ограничение на продолжительность жизни, но есть и специальные «очищающие» способности для избавления от них. Но… эта способность по силе должна быть не слабее уровня самого паразита… а паразит, который может полностью восстановить свое тело из обломка проволоки - не шутки. Очищение такого уровня доступно, разве что…
        Черноснежка и Фуко переглянулись, и их губы одновременно поджались. Но Черноснежка тут же повернулась обратно и уверенно произнесла:
        - Ладно, я приму кое-какие меры. Дайте мне немного времени.
        - Я тут подумала, - продолжила вслед за ней Фуко. - Когда Ворон-сан ночевал у меня дома…
        Черноснежка, Такуму и Тиюри моментально переспросили:
        - Ночевал?
        - Я про неограниченное нейтральное поле. Так вот, когда я гладила его по спине…
        - Гладила?
        - Я про наших аватаров. Вы мне дадите договорить? Так вот… в этот момент я кое-что почувствовала. Одна точке на его спине показалась мне странной… наверное, надо изучить это место получше…
        - Э-эй, Рейкер, что ты имеешь в виду под «изучить получше?» - отозвалась Черноснежка, у которой отчетливо начал дергаться глаз.
        Рейкер улыбнулась.
        - А вот этого я не скажу.
        Их разговор, наконец-то, разрядил атмосферу в комнате, и Харуюки, протяжно вздохнув, заявил:
        - Я признаюсь, что поддался на искушение, но сила Тию смогла уничтожить броню… и даже если она все еще паразитирует на мне, больше я на ее зов не поддамся. Естественно, «очиститься» я тоже хочу, и побыстрее.
        - …Да, ты прав. Я верю в тебя. Кстати, хоть тебе и помогла сила Тиюри, в то же время Броню отверг и ты сам. Ты - первый из ее хозяев, которому это удалось, - с улыбкой произнесла Черноснежка, но в следующий момент ее лицо помрачнело.
        - Ч… что такое, семпай?
        - М-м… видишь ли… боюсь, этот вопрос не останется только между нами. Харуюки, я правильно понимаю, что ты призвал Броню и сражался в ней против Жигсо на глазах сотни зрителей?
        - А… да…
        - В этом случае, пусть ты и провел в этой форме лишь один бой, по Ускоренному Миру наверняка уже начали распространяться вести о том, что Сильвер Кроу из Нега Небьюласа стал Шестым Хром Дизастером. И… вскоре могут появиться люди с жесткими заявлениями по этому вопросу.
        - Э-э… о чем ты?
        - Другими словами, они будут требовать твоей «казни» или «уничтожения»…
        - Э-э?! Но ведь это безумие! Хару не сделал ничего плохого!! - возмущенно воскликнула Тиюри, и ее тут же погладила сидевшая рядом Фуко.
        - Белл, мы здесь все про это знаем. Но… в Ускоренном Мире множество сил, которые считают Нега Небьюлас своим врагом.
        - Но, все равно, это же ужасно… - произнесла Тиюри, печально сведя брови.
        Харуюки, почуяв, как его сердце наполняется эмоциями, старательно улыбнулся.
        - Ничего страшного, Тию. В конце концов, мы с остальными Королевскими Легионами и так воюем, кроме Проми, конечно. Огонь войны горит ярко, и новые дрова на него не повлияют.
        - Именно так, - Черноснежка кивнула и поднялась с дивана.
        Поправив юбку, она подошла к южному окну. Затем Черная Королева обернулась, обвела своих подчиненных сверкающими глазами и торжественно произнесла:
        - Вероятнее всего, через несколько дней состоится первая за последние два года Конференция Семи Королей. Главной темой встречи будет обсуждение действий, которые следует предпринять в связи со срывом покровов с Системы Инкарнации в результате действий Раста Жигсо. Но я уверена, что Радио или кто-нибудь еще обязательно поднимет вопрос о превращении Харуюки в Дизастера. Но я буду защищать Харуюки, чего бы мне это ни стоило. Если это будет означать войну по всем фронтам - я с радостью соглашусь. У вас… есть возражения против моего плана?
        - Никак нет! - хором ответили Фуко, Такуму и Тиюри.
        - …Спасибо, - дрожащим голосом пробормотал Харуюки. Он не знал, что еще мог сказать.
        «Как же я благодарен тому, что сейчас нахожусь здесь. Я буду… защищать это место и своих друзей любой ценой. Кем бы ни был наш враг, в какой беде мы бы ни оказались», - уверенно заявил Харуюки сам себе.
        И вдруг раздался несколько удивленный голос Тиюри:
        - Кстати говоря, Снежка. Сейчас же воскресенье. Почему ты в школьной форме?
        Дерг.
        Черноснежка резко застыла.
        - Видишь ли… - подмигнув, сказала Фуко и улыбнулась своей фирменной улыбкой. - У нее в шкафу нет ничего, кроме школьных форм.
        После этого они спустились в магазин на первом этаже, восполнили запасы воды и закусок, вернулись и продолжили праздновать.
        Когда они закончили убираться, на часах было уже больше шести.
        Тиюри и Такуму не могли долго засиживаться, и ушли первыми. Через несколько минут, к выходу направились и Черноснежка с Фуко.
        Фуко обратилась к Черноснежке в тот момент, когда она нагнулась, чтобы надеть туфли:
        - Саттян…
        - М? - Черноснежка выпрямилась и обернулась. - Что такое, Фуко?
        Фуко, стоявшая возле Харуюки, вышедшего их провожать, сделала шаг вперед и собрала руки перед собой, словно пытаясь найти нужные слова.
        Через какое-то время она заговорила голосом, прозвучавшим почти по-детски, словно она на время вернулась назад во времени и говорила с давней подругой.
        - Ты знаешь… ты знаешь, я хотела дождаться следующей битвы и удивить тебя, но… все-таки, мне кажется, что я должна сказать тебе это здесь и сейчас…
        Глубокий вдох.
        А затем девушка, долгое время прожившая в Ускоренном Мире отшельницей, сказала, наслаждаясь каждым слогом, слова, которые означали конец той эпохи:
        - Ты знаешь, мои ноги вернулись ко мне.
        Черные глаза Черноснежки округлились. Из приоткрытых губ послышался вздох.
        Лицо ее казалось одновременно и плачущим и улыбающимся.
        - …Ясно, - шепнула она, затем кивнула и добавила, - Ясно… ты вновь обрела то, что потеряла в тот день.
        - Да, - кивнув, ответила Фуко.
        Затем она сделала два шага в сторону Черноснежки, вытянула руки и обняла неподвижно стоящую подругу.
        В отличие от сцены, произошедшей на Южной Террасе Синдзюку два месяца назад, обе они не издавали ни звука. Они лишь молча и нежно прижимались друг к другу. Харуюки ощутил, что в этот самый момент они связались друг с другом на таком глубоком уровне, что был неподвластен даже кабелю прямого соединения. Ему даже показалось, что он слышал, как разбилась стеклянная стена, разделявшая их.
        Наконец, Черноснежка медленно подняла голову, посмотрела влажными глазами на Харуюки и улыбнулась.
        - У меня нет слов, чтобы описать, какое великое чудо ты совершил. Спасибо, Харуюки.
        Фуко обернулась, и на лице ее блестели широкие дорожки слез.
        - Ворон-сан. Ты нашел путь на Гермесов Трос, позвал меня на него и все-таки смог отвезти меня на другую сторону неба. Я… буду помнить об этом всю жизнь.
        В ответ на эти слова Харуюки вжал голову в плечи и покачал ей.
        - Нет, что вы. Я… мне просто пришла в голову мысль, только и всего… в жизнь она воплотилась благодаря всему нашему Легиону, Ашу и Пард…
        Слова его звучали так нелепо, что ему самому захотелось раствориться в стене за спиной.
        Черноснежка и Фуко переглянулись, улыбнулись, а затем вдруг зашагали в сторону Харуюки.
        - Э, а-а, что… - обронил Харуюки, по очереди смотря на их лица, а затем снова попытался раствориться в стене.
        Ему уже начало казаться, что у него получается, как тут к нему протянулась правая рука Черноснежки и левая рука Рейкер, обхватили его…
        А что случилось дальше, он не помнил.
        Послесловие автора
        Это Кавахара Рэки. Спасибо, что прочитали «Accel World 5: Небесный мост из звездного света».
        Для начала я хочу сознаться. В начале 3 тома я написал, что во вселенной Accel World существует «орбитальный лифт», но на тот момент я совершенно ничего не прочел о связанных с этим технологиях! Я просто подумал, что «уж к 2047 году наверняка космический лифт построят» и написал те слова, но сейчас, поскольку лифт, наконец, принял участие в повествовании, я решил изучить этот вопрос... и изрядно удивился...
        Оказывается, концепция «орбитального лифта» в реальности не ушла дальше мысленных экспериментов, и рассчитывать на то, что его построят за каких-то 30 лет, не приходится. Некоторые подробности Черноснежка объясняет в ходе произведения, так что я не буду подробно рассказывать, но от слов инженеров NASA об астероиде-противовесе я выпал в осадок.
        К счастью, озвучена и более реалистичная идея лифта, на которой модель «Гермесова Троса» и основана. Впрочем, в концепции «сверхзвукового небесного крюка» тоже есть серьезные проблемы... правда, в книге я не описал, какие. Буду делать вид, что их нет.
        Как бы там ни было, мораль здесь в том, что прежде, чем о чем-то писать, почитай об этом! Так, в следующем томе я планирую ввести весьма юного персонажа, поэтому изучу этот вопрос и проконсультируюсь со своим хорошим другом, А-Ямой-сенсеем.
        Я пишу это послесловие 10 апреля, в день, когда заканчивается прием заявок на 17-ю премию издательства Денгеки Бунко. Это значит, что с тех пор, как я отправил конверт (вернее, даже бандероль) с текстом первого тома Accel World по почте, прошло ровно 2 года.
        Если честно, на тот момент, я совершенно не задумывался о том, что ждет эту серию дальше. Откровенно говоря я полагал, что если получу какой-то приз, то все, это и будет финиш. Ох, я и не догадывался, что на самом деле премия станет для меня новым началом, и что после нее я буду два года старательно писать... естественно, мне мега-повезло с тем, что у меня есть возможность писать, но время от время я невольно задумываюсь, куда ведет меня эта дорога.
        Хочу поблагодарить редактора Мики-сан, которая крепко держит меня, этакого растяпу, иллюстратора HIMA-сан за выполнение заданий, которыми я обстреливал ее, а также мангаке Курусу Тацуе за помощь в разработке дизайна новых аватаров. И, конечно, гига-спасибо всем вам за то, что вы досюда дочитали!
        10 апреля, 2010 г.
        Кавахара Рэки
        notes
        Примечания
        1
        Frost Circle, Кольцо Мороза.
        2
        Gale Summon, Призыв Урагана.
        3
        Rust Order, Ржавая Система.
        4
        Wind Veil, Вуаль Ветра.
        5
        Rust Touch, Ржавое Касание.