Заклятый брат
Эйми Картер


Анимоксы #8Анимоксы: Наследники #3
        Саймона предали! Он был уверен, что таинственный Аноним – друг. Но после похищения двоих Наследников, стало ясно, что ему доверять нельзя. А что, если Аноним и похитил ребят? Сообщения Анонима приводят Саймона и его друзей в Африку, где укрываются сотни других Наследников. Только вот, Наследники не очень-то рады приезду Саймона. Все они знают, что это Саймон виноват в том, что у них появилась сила, которую они не просили. Наследники не доверяют Саймону, время на исходе, солдаты Совета рыщут по саванне, а Аноним больше не даёт подсказки…




        Эйми Картер
        Заклятый брат


        Посвящается Андреа Ханне

        AIMEE CARTER
        ANIMOX KINDRED BOOK 3: THE ELEPHANT'S WAR

* * *

        Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.


        Text © 2022 by Aimee Carter
        First published in Germany in the German language by Oetinger Verlag under the title «Die Erben der Animox 3. Der Kampf des Elefanten»
        © Чамата Т. А., перевод на русский язык, 2023
        © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2023



        Пролог

        За окном частного самолёта Хранителей расстилался Индийский океан. Нолан Торн смотрел на него, скрестив на груди руки, и старался не обращать внимание на тихое ворчание, доносящееся сзади.
        Вадим Сергеев был человеком множества недостатков, но привычка разговаривать с самим собой раздражала сильнее всего. На первый взгляд европейский Хранитель – широкоплечий блондин с короткими волосами и жёлтыми синяками, покрывающими лицо, – казался сдержанным и немногословным, но его бормотание не прекращалось с самого вылета из Австралии, хотя прошло уже несколько часов. И ладно бы Нолан мог подслушать, что за унылый бред он несёт, но нет: Вадим бубнил не по-английски. Вот так ирония: Нолан понимал язык всех животных. И язык львов и кошек, понимал даже китов с муравьями, но Вадим, единственный человек, разделявший с ним бесконечно длинный и бесконечно скучный перелёт, оставался загадкой.
        – Ты хоть представляешь, как это бесит? – наконец не выдержал Нолан, резко разворачиваясь и сверля Вадима взглядом. – Я не понимаю, что ты говоришь, ты в курсе?
        Вадим вскинул светлую бровь, записал что-то в блокнотик на пружине и только потом поднял взгляд.
        – Да, и мне плевать, – ответил он с сильным акцентом. – Тебе же скоро четырнадцать? Сам ищи себе развлечение, Наследник.
        Последнее слово он выплюнул так, словно оно было ему противно, и Нолан впился пальцами в мягкую кожу сиденья. Вадим, может, и пытался его оскорбить, вот только для Нолана это был комплимент.
        – Могу превратиться в муху и зудеть над ухом, – с фальшивой лёгкостью предложил он. – Вот весело будет.
        – Как пожелаешь, – спокойно ответил Вадим, демонстрируя блокнот. – У меня есть отличная мухобойка.
        – Ага, попробуй. Заодно узнаешь, каково сидеть с медведем на коленях, – сказал Нолан, изо всех сил стараясь держать себя в руках, но безуспешно. – Ни разу не видел, как рысь дерётся с гризли. Думаешь, одолеешь меня? Лично я сомневаюсь.
        Вадим поджал губы, и Нолан усмехнулся. Они оба знали ответ. В человеческом облике Вадим был почти на тридцать лет старше и килограммов на сорок крупнее Нолана, но если бы дело дошло до настоящей битвы, у него не было бы ни малейшего шанса. Как раз потому, что Нолан был Наследником и захоти он – в мгновение ока перегрыз бы Вадиму горло.
        А он хотел. Очень, очень хотел. Вадим не заслуживал жизни. Не заслуживал дышать этим воздухом, ходить по этой земле, высказывать вслух свои мысли, потому что он был убийцей – причём нападал на ни в чём не повинных детей, которых так сильно боялся. Он оправдывал свои действия якобы благой целью и не слушал ни доводы логики, ни доводы сердца. Мир анимоксов стал бы только лучше, если бы Нолан избавился от него.
        Вадим, будто прочитав его мысли, чуть приподнял голову, будто предлагал Нолану дерзнуть – и когтистой лапой перерезать Вадиму горло, с лёгкостью порвать тонкую нежную кожу. Рука Нолана дёрнулась; он сильнее впился ногтями в обивку.
        – Кстати, я до сих пор тебя не поблагодарил, – хрипло сказал Хранитель.
        – За что? – буркнул Нолан. Избавиться от него было бы совсем несложно, а сколько жизней он бы спас? Наверняка огромное множество.
        – За то, что нашёл меня в том проклятом подвале и спас мне жизнь, – ответил Вадим. – Хотя не вижу смысла перед тобой распинаться, учитывая, что это твой брат меня едва не убил.
        Нолан фыркнул.
        – Раз Саймон хотел тебя убить, ты этого заслужил, – сказал он, стараясь не выдать того, что знает правду. Вадим пытал брата-близнеца Нолана, а когда тот уже был при смерти, его успел спасти другой Наследник. За последние два года они столько всего пережили, что невероятному спасению из безвыходной ситуации не стоило удивляться, но рано или поздно удача должна была отвернуться от Саймона. В конце концов, даже у кошек всего девять жизней.
        Вадим не сводил с него взгляда, и гул самолёта вдруг рёвом отозвался в ушах Нолана. Всего-то и нужно было, что открыть дверь, вытолкнуть Вадима, а потом обернуться птицей и улететь. Никто бы не узнал, что это был он. Даже пилот не был бы уверен до конца. Разумеется, остальные Хранители догадались бы, что случилось, но без тела Вадима у них не было бы доказательств. А Нолан смог бы вернуться домой в Нью-Йорк и спать спокойно, зная, что поступил правильно.
        Совсем ведь несложно.
        Краем глаза он заметил коричневую точку, прячущуюся в щели потолочных панелей, – обыкновенного домашнего паучка. С такими Нолан разговаривал, когда ему было одиноко – до того, как понял, насколько же это жалкое зрелище. Цветной яркий паук привлёк бы внимание, а этот так хорошо сливался с бежевым интерьером, что на мгновение Нолан засомневался, не пыль ли это. Но стоило ему посмотреть на паучка прямо, как он скрылся в темноте, и Нолан с трудом подавил очередную усмешку.
        – Могу я узнать, что тобой двигало? – вырвал его из мыслей голос Вадима, и Нолан отвёл взгляд от безбилетника. – Ни для кого не секрет, что ты не одобряешь мои цели…
        – Ты убиваешь анимоксов, – рявкнул Нолан, не выдержав. – Уж не знаю, какие законы у тебя на родине, но у нас это запрещено.
        – Я убиваю не анимоксов, – абсолютно спокойно ответил Вадим. – Я убиваю Наследников.
        Нолан фыркнул.
        – Вопреки бреду, который ты вбил в свой крошечный мозг, Наследники и есть анимоксы. Мы все умеем превращаться в животных…
        – Я умею превращаться в рысь, потому что я анимокс, – сухо перебил Вадим. – А вы с сородичами – отвратительные, противоестественные чудовища, угрожающие привычному образу жизни…
        – Да ты просто завидуешь.
        На мгновение воцарилась тишина, и Нолан ухмыльнулся поражённому взгляду Вадима. На самом деле, предположение было вполне логичным – Вадим, как и остальные «нормальные» анимоксы, мог превращаться только в одно животное, а Наследники могли становиться кем угодно. Ну, в случае Нолана, практически кем угодно. Тут было чему завидовать.
        – Я тебя понимаю, – продолжил Нолан, хотя понимал, что ходит по грани. – Если бы я умел превращаться только в кого-то одного, тоже расстраивался бы. Особенно если бы был рысью. – Он сморщил нос. – Не лучший выбор.
        – Лучше быть рысью, чем чудовищем, – сказал Вадим, и хоть голос его оставался спокоен, на виске пульсировала жилка.
        – Чудовище здесь только одно, – отозвался Нолан, – и это не я.
        В этот раз тишина затянулась, и Нолан заметил, как слегка подрагивает рука Вадима, сжимающая ручку. Видимо, он представлял, как втыкает её в Нолана, как сам он только что представлял беспомощного Вадима, падающего в океан.
        Впрочем, это было не важно. Вадим мог быть сколько угодно быстрым – с Ноланом он бы не сравнился.
        – Так почему? – повторил Вадим уже резче. – Мог бы дождаться, пока я умру, и сбежать из страны вместе с братом. Уже вернулся бы в Америку к маме и дяде. А вместо этого спас мне жизнь – которую я, по твоему мнению, не заслуживаю.
        Слова Вадима оказались таким точным эхом мыслей Нолана, что по телу пробежала дрожь.
        – Не вмешивай мою семью, – рыкнул он. – Пока я не передумал.
        – Ну-ка, давай поподробнее, – с любопытством сказал Вадим, ничуть не испугавшись угрозы. – Неужели Нолан Торн решил, что я ему ещё пригожусь? Или тебе просто хочется избавиться от соперников и остаться единственным Наследником в мире? Или… – тут его светлые глаза опасно сверкнули, – ты ждёшь, пока я убью твоего брата?
        Кровь тут же застыла в жилах, и Нолан с такой силой впился ногтями в кожаную обивку, что на ней остались следы. Разумеется, он не желал Саймону смерти. И пусть большую часть жизни они не знали о существовании друг друга, они всё равно были братьями – одной семьёй. А Нолана с детства учили, что семья – самое главное в жизни.
        Но Вадим даже не догадывался, насколько близко подошёл к правде. До того как Нолан впервые превратился, он нёс на плечах не только вес неотъемлемого права по рождению, но и страх, что окажется недостойным дара. А потом у него появился брат, который мог унаследовать всё, что должно было достаться Нолану, всё, что он заслуживал просто потому, что таким родился – по крайней мере, так он тогда думал, и поэтому едва не рассорился с Саймоном, не успев с ним толком познакомиться.
        К счастью, они оба унаследовали силы Звериного короля, дальнего и крайне злого родственника, который ураганом прошёл по Северной Америке в желании украсть силы, которых не получил по наследству. Но всё могло закончиться иначе. Перерасти в ужасную, непростительную трагедию.
        И тогда, возможно, Вадим оказался бы прав.
        – О чём ты там бормотал? – спросил Нолан, кивая на блокнот Вадима. – Стихи писал? Список покупок? Бредни калякал, как бешеный пёс?
        – Планировал, – ответил Вадим, открывая страницу с записями на незнакомом Нолану языке. – Африканское отделение Верховного совета уже ожидает нашего прибытия. В Австралии мы потерпели неудачу, но в этот раз нам обязательно повезёт.
        – Да? – отозвался Нолан с наигранной лёгкостью. Вадим до сих пор не знал, что его план по «избавлению» Австралии от Наследников, который в итоге повлёк смерть Ивонны, австралийской Хранительницы, сорвал не один Саймон, они сделали это вдвоём, и рассказывать об этом Нолан не собирался. Он вообще не должен был помогать Саймону – таков был его договор с Хранителями. Пока Нолан слушался и помогал искать Наследников, его семью никто не трогал. Но не только Вадим строил планы, и если бы он узнал, чего именно добивался Нолан, на его дом стаей саранчи налетели бы солдаты Верховного Совета. Нет уж, Нолан не мог этого допустить.
        – На прошлой неделе, ещё до вылета в Австралию, я приказал африканскому отделению связаться с… местными жителями, – ответил Вадим с невыносимой ухмылкой, которая Нолану совсем не понравилась. – Они знакомы с территорией и согласны помочь нам в поисках. Так что в этот раз нам не придётся справляться одним.
        – Замечательно, – пробормотал Нолан. – Очередных кровожадных лунатиков-то нам и не хватало. Они в курсе, что охотятся на детей? Или ты совсем забыл это упомянуть?
        – Им известно всё самое необходимое, – ответил Вадим, постукивая ручкой по блокноту. – А учитывая, сколько им платит Совет, мелочи вряд ли их беспокоят. Значит, это секрет, да? Почему ты решил меня спасти.
        – Да какая тебе разница? – пожал плечами Нолан.
        – Просто любопытно, – ответил Вадим. – Учитывая, что ты с самого начала хочешь меня убить.
        В этом он прав.
        – А почему ты до сих пор не пытался меня убить? У нас одинаковая причина. Ты не подох в подвале, потому что живым ты полезней, – ответил Нолан. – Но это пока.
        – Но это пока, – эхом отозвался Вадим, помолчал с минуту, а потом снова жутким взглядом уставился в блокнот и принялся что-то писать.
        Но Нолан ещё не закончил. Он подождал, пока Вадим допишет несколько строк, резко выделяющихся на белоснежной бумаге, а потом вновь вырвал его из мыслей.
        – Это был не я.
        Ручка в пальцах Вадима застыла, и он медленно поднял на него взгляд.
        – Что, прости?
        Вот теперь Нолан отпустил кресло; отпечатки пальцев медленно пропали с обивки, а вот следы ногтей остались в коже навсегда.
        – Это не я тебя спас.
        В глазах Вадима мелькнули настороженность и сомнение, а голос самую чуточку истончился:
        – А кто тогда?
        Губы Нолана дрогнули в злобной ухмылке:
        – Тот, кто ненавидит тебя даже сильнее, чем я.
        С этими словами он откинулся на спинку кресла, вновь бросив взгляд на стык потолочных панелей, и оставил ошарашенного Вадима гадать в тишине.



        1
        Бессмысленная затея

        Невидящим взглядом уставившись в книгу, Саймон Торн пытался сосредоточиться. Все его старания были безуспешны: слова расплывались перед глазами, и ни единой строчки прочитать не удавалось.
        Он даже не помнил, сколько времени провёл на одной и той же странице. Кажется, с момента, как бортпроводница забрала нетронутый завтрак, но когда это было? Пятнадцать минут назад? Час? Или прошла уже половина перелёта над Индийским океаном? Он не знал. Но за это время его дедушка успел уснуть в соседнем кресле и теперь равномерно похрапывал, привалившись к окну. Впрочем, это мало о чём говорило: Лео Торн умел засыпать за секунды даже в самых неудобных местах.
        – Мы прилетели? – пропищал высокий голосок прямо Саймону в ухо, и он едва не подпрыгнул. Крохотная серая с белым сахарная летяга выбралась из его капюшона, где устроила себе временное гнездо, и теперь сидела у него на плече, нервно заламывая лапки.
        – Ещё нет, – ответил Саймон, глубоко вдыхая, чтобы успокоить колотящееся о рёбра сердце. После событий последних двух недель нервы у него были на пределе. – Я же говорил не вылезать, пока не доберёмся до Танзании, забыла? Если тебя увидят, проблем не оберёмся.
        Тёмные глаза Элоизы стали ещё больше, и она обернулась хвостом, словно он мог скрыть её от взглядов других пассажиров. Разумеется, это не помогло – Саймону и так повезло пройти с ней досмотр в аэропорту Сиднея, но рано или поздно удача должна была отвернуться. Особенно если через каждые пять минут Элоиза будет лезть с вопросами. Саймон, конечно, мог разговаривать с животными, а вот все остальные слышали только высокий стрёкот, который не заглушал даже гул самолёта.
        – Вот зачем ты взял её с собой? – сказала девочка с серебристыми волосами, сидящая справа. Ариана была единственной преградой между Элоизой и проходом между рядами и как раз закрыла её собой от мужчины в кепке, идущего в туалет.
        – Ты же знаешь, что у меня не было выбора, – тихо ответил Саймон. Он пытался убедить Элоизу вернуться в колонию – спорил с ней всю многочасовую поездку по австралийскому побережью, уговаривал и даже умолял вернуться в безопасный заповедник. Но Элоиза раз за разом отказывалась и требовала поехать с ними, и Саймон попросту испугался, что она заберётся в чемодан и её раздавит при транспортировке. Поэтому он согласился, пусть и весьма неохотно.
        – Я не буду шуметь, – прошептала Элоиза, обнимая пушистый хвост. – Обещаю. Буду сидеть тихо, как мышка.
        Совесть кольнуло, но Саймон ничего не сказал, просто дождался, пока она вновь спрячется в капюшоне. Он знал, почему Элоиза не хочет оставаться в Сиднее, – все знали, просто молчали. Ведь не прошло и двух дней с момента похищения Суюки Хокинс, хозяйки Элоизы; её вместе со вторым Наследником, Каем Сореном, забрали буквально у них из-под носа. Саймон даже не знал, живы ли они, и уж тем более не представлял, когда сможет их увидеть, поэтому с болезненной ясностью понимал испуг Элоизы. Точно такой же испуг он сам испытал двенадцать дней назад, когда на его глазах похитили брата.
        Может, с Саймоном летяге будет спокойнее, чем в колонии без Суюки, или Элоиза просто не могла сидеть на месте, зная, что Суюки в опасности. И она, как и Саймон, просто хотела хоть немного помочь, пусть эта помощь в итоге ни во что бы не вылилась.
        – Никто не хочет рассказать, как мы планируем найти шестьдесят потенциальных Наследников на континенте, который больше Австралии в четыре раза?
        К ним обернулась девочка с чёрной косой, сидящая у окна в ряду перед ними. Розовую маску для сна Уинтер сдвинула на лоб, и, несмотря на круги под зелёными глазами, уставшей она не выглядела.
        – Не факт, что придётся, – над подголовником сиденья перед Арианой показалась голова Джема, блондина в очках. – Аноним сказал ехать в Танзанию.
        – Больше он ничего не писал? – поинтересовалась Уинтер у Саймона.
        – Я бы вам сказал, – ответил тот. Несмотря на усталость – а также двенадцать километров над уровнем моря и полное отсутствие связи, – он дотянулся до рюкзака в ногах и вытащил из переднего кармана раскладушку. Он прекрасно понимал, что глупо надеяться на очередное сообщение от Анонима, неизвестного осведомителя, который направил их сначала в Австралию, а теперь в Танзанию. Но это не мешало периодически проверять.
        Разумеется, новых сообщений не появилось. На экране высвечивалось одно-единственное послание, полученное два дня назад, в ночь похищения двух австралийских Наследников:


        1:24
        Без обид, Саймон. Уверяю, так было нужно. Надеюсь увидеть тебя в Танзании. Удачи.

        – Разве можно верить этому Анониму после того, что произошло с Суюки и Каем? – сказала Ариана. – Мы даже не знаем, кто это…
        – Зато он – она, они, да кто угодно, – тоже ищет Наследников, – сказала Шарлотта, сидящая между Арианой и Джемом. Тряхнув тёмными кудрями, она тоже обернулась. Губы её были сомкнуты в тонкую линию. – Пока непонятно, действует ли он во благо, но ему явно нужна наша помощь с поисками.
        Уинтер фыркнула.
        – «Действует ли он во благо», – пробормотала она. – Как мило. Скажи уж прямо: мы понятия не имеем, планирует Аноним их убивать или нет.
        Повисла короткая тишина, и Саймон забрался рукой в капюшон, чтобы погладить Элоизу по мягкой шёрстке. Один раз он уже доверился Анониму, но больше повторять своих ошибок не собирался, даже если тот тоже пытался спасти Наследников от Верховного Совета.
        К сожалению, сказать было легче, чем сделать. Совет управлял всем миром анимоксов, помимо Северной Америки, и несколько столетий про существование Наследников знали только их лидеры – пятеро Хранителей, каждый из которых отвечал за собственный континент. Раз в поколение рождался только один Наследник, с которым Хранители безжалостно расправлялись.
        Живые Наследники были единственной угрозой их власти. Они были особенными – не просто потому что умели обращаться в кого пожелают, но потому что в них текла кровь королевской семьи, которую сверг Верховный Совет. И хотя переворот этот случился сотни лет назад, Хранители до сих пор боялись, что Наследники украдут обсидиановый Камень Судьбы – древний артефакт, вместе с кристаллом Хищника являющимся источником силы Наследников, – и вернут королевский трон.
        Вот только год назад во время ужасной войны анимоксов, которая не имела отношения ни к Хранителям, ни к Совету, Саймон уничтожил Хищника – разбил его на сотни крохотных осколков, которые уже не собрать воедино. Тогда он ещё не знал, но напоследок кристалл наградил своими силами анимоксов, в чьих жилах текла королевская кровь – но только тех, кто ещё не успел в первый раз превратиться. И теперь мир населяло больше сотни потенциальных Наследников, а Администрация стремилась найти и убить всех и каждого.
        И хотя впервые Саймон узнал про Совет всего две недели назад, и ему давно надоело рисковать жизнями близких, и он просто хотел вернуться домой… Только они с друзьями могли остановить их.
        Джем кашлянул.
        – В общем, как я и сказал, – продолжил он, поправляя очки, – вряд ли нам придётся вычислять африканских Наследников поодиночке. Их Хранительница…
        – Фахари, – перебила Шарлотта на правах дочери бывшего европейского Хранителя. – Её зовут Фахари. И она хорошая… ну, по крайней мере, не такая кровожадная, как остальные. Я с ней практически не знакома, только знаю, что она из Серенгети.
        – Из Серенгети? – переспросил Джем, глядя на неё огромными глазами, нырнул обратно на своё место, а через мгновение показался с путеводителем в руках. – В Танзании как раз есть национальный парк Серенгети. Видимо, поэтому Аноним нас туда и послал, – радостно добавил он, разворачивая книгу и показывая всем карту. – Очень сомневаюсь, что это совпадение.
        – Фахари из Танзании? – удивлённо переспросила Шарлотта и прищурилась, вглядываясь в карту. Но даже через занавесь её кудрей Саймон ясно видел, что Серенгети располагается на севере Танзании у границы Кении.
        – Может, она хочет провернуть ту же стратегию, что Ивонна? В Австралии-то хорошо получилось, – сказал Джем, практически подпрыгивая от восторга.
        – Только Ивонна мертва, – сухо заметила Уинтер. – Как-то я сомневаюсь, что Хранители сочтут это победой.
        Джем помотал головой; язвительный тон ни капли его не смутил.
        – Да я не про то. Она же не выискивала возможных Наследников по одному – они сами к ней пришли. А вдруг…
        – Вдруг в этом и заключается план Хранителей, – закончил за него Саймон, мгновенно начиная соображать. – Джем, ты гений.
        Его уши мгновенно порозовели, но ответить он не успел, потому что в разговор вмешалась Уинтер.
        – Слишком рискованное предположение, – сказала она. – Мы не можем рассчитывать, что Фахари поступит именно так, особенно учитывая, что опираемся мы на простое совпадение. А если ошибёмся…
        – А у нас есть варианты? – поинтересовалась Ариана, скрестив руки. – Ты сама сказала, что Совет явно найдёт шестьдесят Наследников быстрее нас. Разумеется, мы рискуем, но пока ситуация в нашу пользу.
        – Особенно если нам поможет Аноним, – сказал Джем. А когда Уинтер бросила на него укоризненный взгляд, быстро поправился: – Хотя доверять ему, конечно, нельзя. Но Шарлотта права…
        – Аноним рассчитывает, что мы найдём Наследников вместо него, – закончила та за него. – Так что он не станет намеренно сбивать нас с курса. По крайней мере, на данном этапе. Мы ему ещё нужны.
        Саймон нахмурился, постукивая ногтями по пластиковому подносу.
        – Но зачем? Есть идеи?
        – А разве не очевидно? – спросила Уинтер. – Аноним тоже хочет найти Наследников, но по какой-то причине не может искать их открыто.
        – Но почему? – не успокаивался Саймон. – Я этого и не понимаю. Раз он смог похитить Кая с Суюки у нас из-под носа, почему нам приходится делать за него всю грязную работу?
        – Потому что Хранители наверняка его знают, – сказала Шарлотта. – Аноним явно из их круга – он знает их планы, но не может вмешаться напрямую, потому что его раскроют.
        – Двойной агент, значит, – сказала Ариана, постукивая пальцами по подлокотнику. – Или…
        Их взгляды пересеклись, и Саймон мгновенно понял, о чём она думает.
        – Нолан? – тихо спросил он, и она кивнула.
        – Ведь подходит, согласись? – сказала она. – Нолан говорит, что помогает Хранителям ради семьи, но Совет знает, что ты вмешался в их планы. Так зачем ему оставаться с ними? Только исходя из каких-то своих целей.
        Саймон покрутил мысль в голове, пытаясь рассмотреть со всех сторон. Пусть Нолана и похитили, он не сбежал с Саймоном, когда тот за ним пришёл. Наоборот, он согласился помогать Верховному Совету в обмен на гарантированную безопасность их семьи.
        Условие было только одно: Саймон. Хранители предостерегли, что разорвут сделку, как только тот вмешается в их дела. И хотя Саймон безумно волновался за маму, дядю и тётю, он с самого начала знал, что придётся делать, и в его планы не входило отсиживаться дома, трусливо поджав хвост, пока Совет целенаправленно разыскивает и убивает сотни невинных анимоксов.
        Но Ивонна, австралийская Хранительница, и Вадим, убивший отца Шарлотты и занявший его пост, несколько дней назад поймали Саймона, когда тот пытался спасти австралийских Наследников. Да, Ивонна погибла – но Вадим остался в живых. И Саймон даже не сомневался, что охочий до крови европейский Хранитель пошлёт в Нью-Йорк солдат.
        Нолан знал, что Саймон попался – даже помог ему спасти множество жизней во время потопа, который вызвал Вадим, – и Саймон надеялся, что он присоединится к ним. Но Нолан вернулся к Вадиму, и ничего, казалось, не изменилось, только теперь Саймон не понимал, почему его брат решил остаться.
        – Понимаю, мы все очень хотим, чтобы это был Нолан, но манера речи вообще на него не похожа, – наконец, прервала затянувшуюся тишину Уинтер.
        – И Ариана видела, как он смотрел на меня в Трезубце, – добавил Джем. – Он же понятия не имел, что мы там будем, да?
        Ариана закусила губу.
        – Да, скорее всего. Актёр из него так себе, – признала она.
        Саймон промолчал. С одной стороны, он очень хотел, чтобы брат тайком защищал Наследников, и всё это было одним большим хитрым планом, который Саймон не понимал. Во всяком случае, именно так Нолан утверждал два дня назад в последнюю их встречу.
        Но, с другой стороны, он был рад, что брат не предал его – не похитил Суюки и Кая, зная, как отчаянно Саймон стремился их защитить. Он не представлял, что ждёт их в будущем, но нечто подобное точно разрушило бы шаткие отношения, над которыми они с Ноланом так долго работали.
        – Но кто, если не Нолан? – наконец спросил он и посмотрел на Шарлотту. – Не знаешь никого из Верховного Совета, кто мог бы затаить на Хранителей злобу?
        – Не помню таких, – покачала головой та. – Но это ни о чём не говорит. Я мало общалась с простыми стражниками и офицерами.
        Ариана, поёрзав, выпрямилась во весь свой небольшой рост.
        – Можем гадать сколько угодно, но без новых зацепок личность Анонима не выяснить. Лучше давайте подумаем, что будем делать в Танзании. Если больше гениальных идей не предвидится, предлагаю остановиться на Фахари и её связи с Серенгети.
        – Ты в курсе, что там полно львов, леопардов и крокодилов, да? – поинтересовалась Уинтер, дёргая себя за косу. – А ещё ягуаров, слонов, гиппопотамов, гиен, носорогов, чёрных мамб…
        – Если хотите, можете остаться в отеле, – сказал Саймон. Он с самого начала боялся за друзей, а после всего пережитого в Австралии в дрожь бросало от одной только мысли о неприятных сюрпризах, которые готовил им Серенгети. – Я и сам справлюсь…
        – Как хорошо, что тебе не придётся, – сказала Ариана, касаясь его руки. Кожу тут же обожгло прикосновением, и она сжала его пальцы, долго не отпуская.
        Сердце Саймона заколотилось как бешеное, и только пять долгих секунд спустя он вспомнил, как говорить.
        – Но… Уинтер права. Там будет ещё опаснее, чем в Австралии…
        – И мы всё равно пойдём с тобой, – твёрдо заявил Джем. – Да, Уинтер?
        Та пробубнила себе под нос что-то недоброе, но всё же вздохнула.
        – Да куда уж денемся, – сказала она, доставая из кармана телефон. Экран у него был покрыт трещинами – спасибо резкой остановке из-за перекрывших дорогу кенгуру, – но пальцы её летали по стеклу с такой скоростью, будто оно было абсолютно целым.
        – Что ты делаешь? – удивлённо спросил Саймон, но она даже не замедлилась.
        – Хочу подключиться к вайфаю и купить нам билеты, – ответила она, а потом закатила глаза, заметив недоумевающий взгляд. – Кроме меня, что, никто не удосужился посмотреть на карту? Мы прилетаем в Дар-эс-Салам, от него до Серенгети ехать и ехать. Но аэропорт Найроби значительно ближе. Если Фахари действительно позвала к себе всех потенциальных Наследников, нам не придётся торчать весь день в дороге.
        – Не стоит лишний раз рисковать, – предостерегла Шарлотта. – Совет нас ищет, и если наши имена попадутся в списке пассажиров…
        – Придётся рискнуть, – мрачно сказал Саймон. – Уинтер права. У нас нет времени. Иначе мы точно никого не спасём.
        Больше возражений не последовало. Наоборот, все молча смотрели, как Уинтер покупает билеты на самолёт, а Саймон вновь пробежал пальцами по мягкой шёрстке Элоизы, от всего сердца надеясь, что они не опоздали.



        2
        Вне поля зрения

        Не успели они сойти с самолёта в аэропорту Найроби, как Саймон понял: за ними следят.
        Он сам не понимал, откуда такая уверенность: может, помогли полтора года изнурительных тренировок под руководством дяди Малкольма, или включился какой-то животный инстинкт, недоступный человеческому разуму, но он чувствовал на коже чей-то прожигающий взгляд. Его обладатель скрывался в толпе, и Саймон сжал кулаки, готовясь к бою.
        Уинтер с Джемом сказали бы, что это просто паранойя, но Ариана тоже напряглась, а Шарлотта, прищурившись, окинула шумный аэропорт взглядом; они тоже что-то почувствовали. Замедлив шаг напротив беспошлинного магазина, Саймон сделал вид, что крайне заинтересован дорогими конфетами, и дождался шедшей позади Арианы.
        – Не оборачивайся. У эскалатора стоят двое солдат Верховного Совета, – шепнула она, едва шевеля губами, и подобрала с полки пакетик конфет. – Мужчины в форме цвета хаки, пытаются слиться с толпой, но получается так себе.
        Приложив нечеловеческое волевое усилие, Саймон всё же не обернулся к ним.
        – Нас заметили?
        – Пока нет, – сказала Шарлотта, тоже подошедшая ближе. – Но, подозреваю, Хранители давно разослали наши фотографии, так что это вопрос времени.
        – А ты умеешь утешить, – пробормотал Саймон и тяжело вздохнул. – Что будем де…
        – Ты же в Австралии купил целую тонну конфет, Саймон, – сказала неожиданно объявившаяся у витрины Уинтер. – Только не говори, что ты уже всё съел.
        Вслед за ней подошёл Джем, слегка прихрамывающий после ожога медузы, полученного в Австралии, и взглянул на конфеты, которые притворно разглядывала Ариана.
        – Ничего страшного, это же часть чужой культуры, можно и попробовать, – сказал он. – Хотя эти конфеты и в Нью-Йорке продаются.
        Ариана отложила конфеты.
        – О, смотрите, путеводители, – сказала она, схватила Саймона за запястье и затащила его в пустой отдел.
        – У меня их и так два, – фыркнула Уинтер, но всё же потянулась за ними вместе с остальными. А вот Лео остался стоять у входа, непринуждённо облокотившись о колонну и не обращая на них никакого внимания.
        Стоило им скрыться, Ариана отпустила Саймона, и тот с трудом подавил разочарование.
        – Метрах в тридцати от входа в магазин стоят двое солдат, – тихо и быстро сказала она. – Нужно найти другой выход.
        – Но он только один, – сказал Джем – он умел превращаться в дельфина, поэтому эхолокация помогала ему ориентироваться на месте. – Больше выходов нет. Ну, тех, где нас не арестуют.
        Шарлотта заправила выбившуюся прядь за ухо.
        – Говорила же, что не надо лететь в Найроби, – недовольно сказала она. – Если Верховный Совет знает, что мы здесь, парой солдат мы не отделаемся.
        Ариана лишь отмахнулась.
        – И не через таких проходили. Просто нужен план, вот и всё.
        – А ты точно уверена, что они из Совета? – спросила Уинтер, листая книгу скорее с раздражением, нежели с испугом.
        – Форма одинаковая на всех континентах, – сказала Шарлотта. – Меняется только цвет. И я их тоже видела. Они из Верховного Совета, это точно.
        Саймон нервно оглянулся на дверь.
        – Они же не станут превращаться перед людьми, да?
        – Разумеется, не станут, – сказала Шарлотта. – Только в самом крайнем случае. Это же незаконно.
        – Хорошо, – резко выдохнул Саймон. – Они будут искать большую группу. Ариана, если мы с тобой превратимся, а остальные разделятся…
        – Вы вообще в курсе, насколько подозрительно смотритесь со стороны, а? – раздался голос с сильным лондонским акцентом, и Саймон напрягся. В конце отдела показался темнокожий парень, перекрыв единственный выход. На нём была надета свободная джинсовая куртка, а на голове красовались солнечные очки. Завидев Саймона с друзьями, он широко ухмыльнулся, сверкая зубами.
        – Хьюго? – ахнула Шарлотта, тут же его обнимая. – Ты что тут делаешь? Ты же был с мамой…
        – Катарина попросила помочь, – ответил Хьюго Котес, неловко обнимая её в ответ. Хьюго был главой Ковчега – пристанища для сирот и сбежавших детей Аништадта, единственного города анимоксов в Европе. Как-то раз он помог Саймону с Шарлоттой пробраться в штаб Верховного Совета, чтобы выкрасть список потенциальных Наследников. Только благодаря ему они знали, кого искать, и Саймон был рад встрече, пусть она и стала полной неожиданностью.
        Но не успел он его поприветствовать, как Шарлотта вскрикнула и поспешно отпустила Хьюго.
        – Что это? – охнула она.
        – Что такое? – торопливо спросил Саймон, озираясь в поисках какого-нибудь шпиона. Но Шарлотта ткнула пальцем в странный бугорок, выпирающий из-под куртки Хьюго, как будто тот засунул туда скомканную толстовку. Но бугорок тут же заёрзал, и в зазор между двух пуговиц высунулась рыжевато-коричневая голова с огромными острыми ушам.
        – Ах, свежий воздух, – глубоко втянув воздух, произнёс фенек. – Советую сменить гель для душа, Хьюго. Этот слишком уж… сильный, назовём это так.
        Уинтер взвизгнула так, что только чудом не привлекла внимание остальных покупателей.
        – По! – воскликнула она и тут же потянулась погладить. – Какая же ты лапушка, я уже и забыла!
        – Нельзя ли проявить хоть немного уважения? – высокомерно фыркнул По Бишара, но всё равно прикрыл глаза и подставился под ладонь Уинтер – значит, не так уж и сильно обиделся.
        – А как ты узнал, что мы здесь? – спросила Ариана. – Мы же сказали Катарине, что летим в Танзанию…
        – А потом купили билеты в Найроби с её карты, – сказал Хьюго. – Тут не нужно быть гением.
        Ариана, застонав, бросила на Уинтер недовольный взгляд.
        – Шпион из тебя выйдет ужасный.
        Та пожала плечами.
        – Как будто Катарина не знала, куда нам надо. В чём проблема? И я не думала, что к нам кто-то прилетит, – добавила она, активно почёсывая По за ушами. – Погоди… тебя же выгнали из Африки, разве нет?
        Фенек распахнул глаза.
        – Невежливо задавать такие вопросы, – сказал он, отодвигаясь от Уинтер. Та, нахмурившись, убрала руку.
        – Я же не со зла. Просто если тебе сюда нельзя…
        – Мы прикроем, – сказала Шарлотта, сама зарываясь пальцами в шёрстку По. – К тому же, проблемы начнутся, только если Верховный Совет нас найдёт, а мы этого не допустим.
        – Вы что, не видели солдат в зале? – спросил Хьюго. – Мы с По уже несколько часов здесь торчим. Они тут везде прячутся, вас ждут.
        – Сколько их всего? – спросил Саймон.
        – Отсюда до выхода – человек десять, – ответил Хьюго. – Мы с По отвлекли дежурящих у вашего гейта. Спасибо старой доброй командной работе.
        – Что? – поражённо переспросила Шарлотта. – Хьюго. Если бы вас поймали…
        – Но не поймали же, – заметил он. – Я могу за себя постоять, Лотти. Да и вообще, у вас теперь проблемы посерьёзней. Верховный Совет знает, что ваш самолёт приземлился, так что теперь будет активно искать подростков с американским акцентом.
        Живот Саймона скрутило узлом, и он посмотрел на друзей.
        – Давайте я выйду к ним, – сказал он. – Отвлеку их, а вы…
        – Ну вот, снова ты за своё, – нетерпеливо бросила Уинтер. – Хватит вечно приносить себя в жертву! Мало того что это раздражает, так ещё и не помогает, только приносит больше проблем.
        – Уинтер правду говорит, – сказал Джем, предвосхищая протесты Саймона. – И у тебя, кстати, была хорошая идея. Они действительно будут ожидать большую толпу, так что если вы с Арианой превратитесь, а мы разделимся, у нас будет больше шансов. Если повезёт, солдаты не заметят Лео, и он успеет арендовать машину, а мы потом встретимся в условленном месте.
        Хьюго достал из кармана сложенную в несколько раз бумажку.
        – Я отметил все выходы из аэропорта. Самые удобные вот здесь. – Он указал на две разных точки. – А вот этот ближе всего к прокатному сервису.
        – Значит, так и поступим, – сказал Джем. – Надо запомнить дорогу. Встретимся на выходе через двадцать минут. Только стряхните хвост, если он будет.
        – А если не сможем? – спросила Уинтер, крепче сжимая в руках сумочку. Совесть тут же кольнуло. Десять дней назад в тронном зале Цитадели Хранителей Саймон взял в руки Камень Судьбы и тем самым случайно вызвал взрыв, который поглотил силы всех присутствующих анимоксов, кроме Нолана и его самого. Их защитила кровь Наследников, а вот Уинтер не повезло. Она потеряла возможность превращаться в змею, а поскольку в человеческом виде сражаться практически не умела, сразу оказалась в плачевном положении.
        Шарлотта приобняла её за плечи.
        – Я разберусь, – заверила она. – А в крайнем случае – закричим.
        – Тогда я с вами, – сказала Ариана. – Если что, укушу их и выиграю время.
        Она шагнула им навстречу, но исчезла, а на месте её оказалась блестящая чёрная вдова. Саймон с друзьями привыкли к превращениям Арианы, а вот Хьюго охнул и отпрыгнул от паука, ползущего по гладкому полу к дизайнерским кроссовкам Уинтер.
        – Не знал, что ты чёрная вдова, – выдавил он высоким голосом.
        – Хьюго боится пауков, – ухмыльнулась Шарлотта, а Ариана тем временем вскарабкалась на плечо Уинтер. – Всегда просил меня выставить их из Ковчега, а сам прятался в кабинете.
        – Да они жуткие, – содрогнулся Хьюго. – Все эти ноги, маленькие глазки…
        – Я тут, вообще-то, – кисло заметила Ариана. – Продолжишь в том же духе, и я точно тебя укушу.
        Хьюго посерел и отступил ещё на шаг.
        – Не надо, – попросил он. – Всё, молчу, правда.
        – Я бы не укуса её опасался, – сказал Джем, поправляя косу Уинтер, чтобы спрятать за ней чёрную вдову. – Она без всяких превращений побеждала медведей и горных львов.
        Хьюго уставился на него в шоке, и Саймон улыбнулся, но улыбка эта быстро угасла. Джем не врал – Ариана действительно была лучшей в ПРИЮТе – Передовом результативном институте для юных талантов. Именно там учился Саймон с друзьями, и именно там они должны были сейчас находиться: сдавать экзамены и готовиться к солнечным летним каникулам.
        Но с ПРИЮТом их разделяло полмира, и хотя Саймон прекрасно знал, на что способна Ариана, он слишком хорошо понимал, что впереди ждут такие чудовища, рядом с которыми любой гризли покажется домашним мишкой. И чудовищам этим не нужно было даже превращаться, чтобы разделаться с добычей.
        – Пойдём, – тихо сказал он. – Если будем тянуть, солдаты что-нибудь заподозрят и вызовут подкрепление.
        Передав Элоизу Шарлотте, Саймон втянул носом воздух. Он превращался уже сотни, если не тысячи раз, но привыкнуть к такому было непросто. К счастью, как Наследник, он мог становиться кем угодно, включая животных, которых не видел, но в данный момент ему нужен был кто-то, кто мог стать незаметным. Кто-то, кого не заметят.
        Он выдохнул, и тело начало изменяться. Он видел, как превращаются другие анимоксы, и понимал, что обычно это мгновенный процесс, но для него самого время будто замедлилось, а всё вокруг стало огромным. Друзья возвышались над ним, а зрение изменилось, и обзор расширился. Как только трансформация закончилась, он взлетел, трепеща прозрачными крылышками, и с тихим жужжанием подлетел к остальным.
        – Мух ты не боишься? – ехидно поинтересовалась Уинтер у Хьюго, и тот помотал головой.
        – Только цеце. А ты, дружище, им и в подмётки не годишься, – сказал он Саймону. – Держись повыше. А то прихлопнут ещё.
        – Хорошо, – ответил он. – Хьюго, помоги Лео с багажом и машиной. Я пойду с Джемом. Шарлотта, Уинтер, Ариана – встретимся через двадцать минут.
        Хьюго вышел из магазина первым, а девочки, закупившись, последовали за ним. Джем ещё пару минут делал вид, что разглядывает путеводители, а потом поразительно уверенными шагами направился в главный холл.
        По оживлённому аэропорту сновали люди: кто-то шёл на посадку, кто-то, наоборот, по указателям пытался добраться до выдачи багажа. Джем, как блондин, выделялся в толпе, но люди практически не обращали на него внимания. А вот Саймон, летящий по воздуху, заметил множество разных птиц на потолочных балках – включая чёрно-белого пегого ворона, который не сводил с Джема глаз.
        Саймон поёжился. Что стоило солдатам притаиться среди них, наблюдая и выжидая, но не выдавая себя? Но Джем шёл вперёд, а ворон оставался на месте. Даже если он и работал на Верховный Совет, арестовывать он их не собирался, что, впрочем, успокаивало слабо.
        Неподалёку от очередного сувенирного магазина Саймон, наконец, увидел эскалатор – и двоих мужчин в хаки, стоящих рядом. Они не привлекали внимание и вели себя довольно спокойно, но пристально оглядывали проходящих мимо пассажиров.
        Предупредить Джема он не успел – тот как бы невзначай пристроился к группе туристов из Европы с массивными рюкзаками. Они о чём-то шутили на незнакомом Саймону языке и громко смеялись, и Джем тоже улыбался, как будто с самого начала шёл с ними.
        Джем делал вид, будто не замечает солдат, а вот Саймон не мог отвести от них фасеточных глаз. Они заметили группу туристов, но Джем спрятался за огромным кислотно-оранжевым рюкзаком, который несла женщина едва ли выше его самого. Солдаты, склонившись друг к другу, зашептались, и сердце Саймона тревожно забилось.
        Он не мог превратиться посреди аэропорта, чтобы броситься Джему на помощь. Но можно было придумать ещё что-нибудь, как-нибудь их отвлечь. Конечно, это было рискованно, но так Джем смог бы сбежать…
        Вдруг впереди раздался визг, и солдаты Совета резко обернулись на него. Женщина среднего возраста в разноцветном наряде носилась по залу, размахивая руками, а на шее у неё болтался чёрно-белый ворон. Он клевал драгоценный камень, словно пытался вытащить его из замысловатого колье, а вокруг повсюду стояли глазеющие пассажиры.
        Даже Джем на секунду остановился, и только тогда Саймон нырнул к нему.
        – Шевелись, – прошипел он под громкие визги. Закусив губу, Джем поспешно догнал туристов, и Саймон полетел за ним, но в последний раз обернулся на вопящую женщину.
        Из-за ворона солдаты абсолютно забыли про европейских туристов, и больше по пути к выдаче багажа они не встретили никого из Совета. Но тревога Саймона лишь усилилась. Он не понимал, куда делись остальные стражники. Неужели заметили и задержали девочек? Или собрались где-то на выходе?
        Пока он обдумывал возможные варианты, они с Джемом добрались до толпы встречающих. В глаза тут же бросилась табличка.
        И не просто табличка, а с именем, написанным так крупно, что его невозможно было пропустить.
        «Кай Сорен».



        3
        С глаз долой

        Кай Сорен.
        Для всех остальных – обычное имя обычного незнакомца. Никто даже не замечал самодельную табличку – но Саймон знал, что она несёт в себе на самом деле.
        Угрозу.
        Всего несколько дней назад Джем целые выходные притворялся Каем, чтобы обмануть Ивонну, австралийскую Хранительницу, и прикинуться одним из потенциальных Наследников. Но в итоге она его раскусила и, видимо, кому-то рассказала – может, помощнику, а может, даже самой Фахари. Это не могло оказаться просто совпадением. Саймон в ужасе помчался к Джему, по пути рассматривая женщину. Она была высокой, стройной и угловатой, а длинные пальцы впивались в табличку подобно когтям. Выглядела она знакомо, но раньше они точно не встречались.
        – Джем, – сказал он, приземляясь ему на плечо. – Там женщина…
        – Вижу, – тихо ответил Джем, едва шевеля губами. – Думаешь, она с Советом?
        Саймон замялся.
        – Не знаю. Но она явно знает, что произошло в Австралии. Нельзя ей доверять.
        – Да, – слегка нахмурившись, сказал Джем. – Пойдём дальше.
        – Пойдём дальше, – согласился Саймон, но продолжил следить за женщиной. Она внимательно оглядывала толпу, и хотя Джем изо всех сил старался не попасться ей на глаза, выход был только один, потому что Фахари стояла прямо напротив.
        Европейские туристы со своими рюкзаками давно прошли, и когда Джем вышел в зал ожидания, женщина заметила его – и в глазах её мелькнуло узнавание. Она не просто знала о том, как именно Джем обманул Ивонну. Она знала, как он выглядел.
        Но вопреки ожиданиям она не пошла за Джемом. Так и осталась стоять на месте, просто следя за ним взглядом, пока она не пропала из виду в толпе.
        – Что ей от меня надо? – спросил Джем. Он сжимал лямку рюкзака с такой силой, что побелели костяшки.
        – Не знаю, – ответил Саймон. – Но она знает, кто ты и как ты выглядишь, так что нужно поскорее найти остальных и бежать отсюда, пока…
        Вдруг откуда ни возьмись перед Джемом выросли двое: мужчина и женщина, одетые в форму Верховного Совета. Споткнувшись, Джем чуть не налетел на них – Саймон вцепился в его плечо, внутренне содрогаясь от ужаса.
        Мужчина схватил Джема за рукав, чуть не прихлопнув Саймона.
        – Вам придётся пройти с нами, – сказал он.
        – М-мне? – пискнул Джем, пытаясь вывернуться, но в итоге лишь растянул футболку. – Я просто ищу родителей…
        Женщина крепко ухватила его за запястье.
        – Мы просто хотим поговорить, – сообщила она – не так резко, как напарник, но всё же безапелляционно. – Это не займёт много времени.
        Они повели Джема к двери без надписей, расположенной неподалёку, и Саймона охватила мощная смесь паники, ярости и рвения его защитить. Как только солдаты отрежут Джема от толпы, он окажется в руках Верховного Совета, и Саймон не мог этого допустить. И поэтому, пусть он и понимал, насколько рискует, понимал, что у всех на виду, – он всё равно превратился.
        Он мог стать кем угодно – подобрать кого-нибудь когтистого, ядовитого и клыкастого, чтобы в мгновение ока расправиться со взрослым человеком. Но в памяти всплыл зал ожидания, и из мухи он превратился в чёрно-белого пегого ворона – такого же, что набросился на женщину с колье. Не самое опасное животное на планете, но на время сойдёт.
        Яростно каркнув, Саймон бросился на солдат и захлопал крыльями у них перед лицами, перекрывая поле обзора. Защищаясь от его когтей, они прикрылись руками и отпустили Джема.
        – Наследник! – крикнула женщина. Явно предупреждала скрывающихся в толпе солдат – а значит, очень скоро должно было прийти подкрепление, готовое принять бой.
        – Беги! – крикнул он Джему, уклоняясь от остервенело отмахивающихся стражников. – Я их задержу!
        Джем помедлил – но всего мгновение. Не успел Саймон повторить, как он бросился бежать, громко скрипя подошвами кроссовок о плиточный пол. Саймон с мрачным удовлетворением повернулся к солдатам, отчаянно пытающимся его схватить. Даже если остальные члены Верховного Совета и заметили Джема, в первую очередь они пойдут не за ним, а за Саймоном.
        Но удача быстро от него отвернулась. Из пары солдат неповоротливым был только мужчина, а вот его напарница оказалась куда ловчее, и вскоре её пальцы сомкнулись на хвосте Саймона. Задушено вскрикнув, он клюнул её в руку, и она, выругавшись, быстро его отпустила.
        За несколько драгоценных мгновений свободы Саймон, захлопав крыльями, успел набрать высоту и избежать их лихорадочных попыток поймать его. Он огляделся и заметил Джема лавирующим в толпе, но всё ещё слишком близко. Что хуже, он бежал к выходу, где за стеклянной дверью виднелись знакомая копна кудрявых волос и чёрная коса.
        Шарлотта и Уинтер. Сам того не зная, Джем вёл Совет к друзьям. И сколько бы обликов ни сменил Саймон, он бы не смог защитить их всех.
        Где-то внизу резко зашумела статика, и Саймон успел заметить мужчину, рычащего что-то в рацию. Пульс подскочил. План сформировался мгновенно.
        Саймон каркнул – так громко, что его голос разнёсся над всей зоной выдачи багажа. Солдаты вскинули головы, отвлёкшись от Джема, а Саймон полетел к неподписанной двери, но не слишком быстро, иначе они бы отстали. Это был единственный шанс увести их подальше от друзей, и он не мог его упустить.
        Впервые за день ему повезло: когда он подлетел к двери, из неё вышел третий стражник. Вновь оглушительно каркнув, Саймон пролетел над его головой и ворвался в коридор. Стены здесь были выкрашены яркой охрой, а все двери плотно закрыты, поэтому оставался только один путь: вперёд к резкому повороту, ведущему вглубь аэропорта, подальше от друзей.
        За спиной раздались гневные выкрики, но Саймон не обернулся. Но на подлёте к повороту свет замерцал, и не успел Саймон понять, что происходит, как коридор погрузился в кромешную тьму.
        В любой другой ситуации это бы ему не помешало. Саймон мог превратиться в животное с ночным зрением, и его это часто спасало. Но сейчас он на всех парах нёсся к повороту, а вороны, в отличие от сов, не видели в темноте. Даже если бы он успел превратиться, то обязательно врезался бы в стену.
        Инстинктивно он раскинул крылья, пытаясь затормозить. Он понимал, что это не поможет, ведь он всё равно ничего не видел – но если бы он успел сбросить скорость, то хоть не разбился бы насмерть. Только птичий облик для этого не подходил – у них были слишком хрупкие кости. И тело, будто осознав это, начало меняться само, сменив перья на твёрдый панцирь маленького насекомого.
        Он влетел в стену со всей силы – от такого удара кости сломались бы что у птицы, что у человека. Но в новой форме он практически не ощутил столкновения: просто отскочил от стены и приземлился на ковёр на шесть длинных ножек.
        «Таракан», – осознал он со смесью отвращения и восхищения. Он превратился в таракана.
        Теперь он снова мог видеть, поэтому быстро забежал за угол, скрываясь от кричащих солдат, грохочущих по полу берцами. Если он успеет добраться до двери, то сможет пролезть под ней. Может, ему повезёт, и стражники пройдут мимо, не заметив его. Не самый лучший план, но другого не было – лишь бы друзья успели…
        Вспыхнул свет. Он стал ярче, чем раньше, и Саймон, ослеплённый, поморщился от боли. Нужно было бежать. Но до ближайшей двери оставалось больше пяти метров, а стражники приближались. Мельком он подумал обернуться медведем или пантерой, но их было больше, а он не знал, в кого они превращаются. Нападать было слишком рискованно – оставалось лишь прятаться.
        Он со всех ног бросился к двери, каждой клеточкой тела молчаливо надеясь, что в помещении никого не окажется. Три метра, два, один – оставалось чуть-чуть, лишь бы добежать…
        Вдруг дверь распахнулась, и Саймон в ужасе увидел трёх солдат, преградивших единственный выход. Он резко остановился, шевеля усами и пытаясь что-то придумать. Со спины приближались другие стражники; бежать было некуда.
        – Попался, – ухмыльнулась женщина перед ним и, подняв ногу в тяжёлом ботинке, попыталась наступить на него. Выругавшись, Саймон попятился, и стальной каблук опустился буквально в миллиметре от него. Он не хотел драться – никогда не хотел, особенно с шестью солдатами Верховного Совета. Но доступные варианты неумолимо стремились к нулю.
        Не успел он представить себе пантеру, медведя или кого-то ещё, кто мог бы выстоять против отряда неизвестных анимоксов, как по коридору пронёсся раскатистый рёв. Когда Саймон понял, кому он принадлежит, голова закружилась. Лев. Среди солдат оказался лев.
        Но почему-то вышедшие навстречу Саймону стражники не присоединились к товарищу, а замерли в очевидном страхе. Поочерёдно все они уставились вглубь коридора, и Саймон тоже обернулся.
        Там, буквально в четырёх метрах, к полу припал ощерившийся лев невообразимых размеров.
        – Таракан пойдёт со мной, – низко прорычал он. – Одно неверное движение, и я с вас шкуру спущу. Поняли?
        Женщина сглотнула и отступила на шаг, чуть не придавив Саймона – ему пришлось спешно выбегать из-под её каблука. Её рука легла на дубинку на поясе, но выхватить её она не успела, потому что лев, издав яростный рык, прыгнул навстречу.
        В мгновение ока стражница исчезла, а на её месте появился большой чёрный жук. Саймон даже рассмотреть её не успел: перебирая короткими лапками, она быстро скрылась за поворотом.
        Лев, стоящий в метре от Саймона, снова рыкнул.
        – Ну что? – рявкнул он, брызжа слюной. – Найдутся ещё храбрецы?
        Саймон думал, что они бросятся на льва. В конце концов, у них были дубинки, и хоть кто-то должен был суметь остановить льва. Но нет; к его великому изумлению, стражники начали пятиться, пока один из них – тот самый, что схватил Джема, – не бросился бежать. Остальные последовали за ним, растеряв остатки храбрости, и мгновение спустя Саймон остался наедине со своим спасителем, практически дышащим ему в лицо.
        Лев посмотрел на него сверху вниз, щуря тёмные глаза, и вдруг расхохотался. Саймон даже не успел собраться с мыслями и поблагодарить его – или сбежать вслед за остальными.
        – Навозный жук! – едва выдавил он, сотрясаясь всем телом. – Верховный Совет послал навозного жука на поимку самого выдающегося Наследника в мире!
        Саймон уставился на льва с открытым ртом.
        – Ты кто? – спросил он, медленно пятясь. В виде таракана он уступал льву в скорости, но мог превратиться в стрекозу и сбежать. – Откуда ты меня знаешь?
        Лев, перестав смеяться, склонил голову.
        – Тебя все знают, Саймон Торн. Мы тебя ждали.
        Во рту пересохло.
        – Ждали?
        – И давно. – Лев присел на задние лапы. – Все только про тебя и говорят. Саймон Торн сделал то, Саймон сделал сё – меня б от тебя тошнило, но я слишком хотел с тобой встретиться, – добавил он, ухмыляясь клыкастой пастью.
        В следующую секунду лев исчез, и на его месте оказался парень возраста Саймона с короткими тёмными волосами и широкой улыбкой, демонстрирующей зубы – к счастью, не такие острые, как у льва. Саймон сглотнул и с некоторой неохотой вернул себе человеческий облик.
        – Ты кто? – спросил он, вытирая потные руки о джинсы.
        – Тембо Ньогу, – радостно ответил парень, огляделся и направился туда же, откуда пришёл. – А ты правда из Нью-Йорка? Всегда хотел туда съездить. Тётя говорила, что там такие высокие здания, что даже я до крыши не долечу.
        – Они высокие, но не настолько, – ответил Саймон. Он не знал, стоит ли доверять Тембо, но всё же пошёл за ним. – Так ты… Наследник, значит?
        – А то, – отозвался тот, зубасто ухмыляясь через плечо. – Как бы ещё я отвлёк стражников, которые караулили перед магазином?
        – Так это ты был тем вороном? – спросил Саймон.
        – Кто ж ещё.
        Они прошли ещё несколько неподписанных дверей; Саймон не расслаблялся, готовясь к драке, но никто больше не объявился. Если солдаты Администрации и скрывались где-то поблизости, то в маленьком и незаметном виде.
        – Ты в опасности, – сказал он Тембо. – Верховный Совет…
        – Хочет нас всех убить, – легко закончил тот. – Ага, мы в курсе. Получается у них пока что паршиво, согласись?
        – Простые офицеры некомпетентны, но Хранители им не ровня. Сколько вас?
        – Сколько нас, хотел спросить ты? – сказал Тембо. Он остановился перед тяжёлой дверью и смерил Саймона взглядом. – А почему ты не отбивался? Я о тебе много слышал – говорят, ты в одиночку победил пятерых Хранителей. И утащил Камень Судьбы прямо у них из-под носа.
        К щекам Саймона прилила краска.
        – Это просто слухи. Они преувеличены, – сказал он искренне. Он не делал ничего в одиночку, а Камень Судьбы потерял практически сразу же. – Я не люблю драки. Особенно когда их можно избежать.
        – Значит, у тебя всё было под контролем? – поинтересовался Тембо. – И если бы я не вмешался, стражники бы тебя отпустили?
        Саймон поморщился. После сражения с дедушкой, Орионом, который погиб в попытке заполучить Хищника, Саймон растерял всё желание драться. Он понимал, что в виде льва справился бы с любым анимоксом, но тогда дело точно кончилось бы кровавым побоищем.
        – Я не хочу, чтобы люди страдали, – наконец сказал он. – Я просто хочу остановить Верховный Совет.
        – И, по-твоему, это можно сделать без борьбы? – спросил Тембо, выгнув бровь, но с улыбкой. – Да, видимо, слухи и правда преувеличены.
        Саймон ничего не ответил, и Тембо открыл дверь, за которой оказался бетонный коридор. Пройдя в него, Тембо глянул на пожелтевшие пластиковые часы, висящие на стене.
        – Как раз вовремя, – невероятно довольно сказал он.
        – Ты о чём? – спросил Саймон, но Тембо не ответил, и он ускорился, нагоняя его. – Мне нужно к друзьям. Они меня ждут…
        – Нас, кстати, сорок три человека, – перебил его Тембо. – И все – Наследники.
        Саймон выдохнул.
        – Сорок три? – повторил он поражённо. Хотя этого стоило ожидать – в конце концов, в Африке жило больше шестидесяти потенциальных Наследников подходящего возраста. – А где они? В безопасности? Вас ищет Фахари, африканская Хранительница, и если найдёт…
        Вдруг Тембо резко повернул и открыл очередную дверь. Саймон думал, что она выведет их в зал аэропорта или в очередной коридор, но в глаза ударил солнечный свет, и он прищурился.
        Они вышли у дальнего конца аэропорта, всего в паре метров от парковки. У тротуара длинной очередью вились машины, а на противоположной стороне дороги покачивались пальмы. Глаза болезненно заслезились, но Саймон всё равно пошёл вслед за Тембо, и они поспешно обогнули стеклянное здание.
        – Мне нужно к друзьям, – повторил Саймон, вглядываясь в пассажиров, ждущих такси. – Они где-то тут…
        – Саймон!
        Заслышав среди гудков голос Уинтер, он резко обернулся. У обочины стоял белый фургон. Уинтер высовывалась из открытого окна; коса у неё растрепалась.
        – Уинтер? – Он подбежал к ней и попытался заглянуть внутрь. – Джем с тобой? Верховный Совет его засёк, но…
        – Со мной всё в порядке, – раздался знакомый голос, и Джем показался за спиной Уинтер. – Но та женщина…
        – О, Саймон, ты нашёл нашу машину, – сказал Тембо, легко ухмыляясь, и направился прямиком к фургону, причём к пассажирскому сиденью рядом с водителем. – Все собрались? Можно ехать?
        – Вот закончишь рисковать своей шкурой, и поедем, – раздался голос с водительского сиденья. Он принадлежал не Лео – на его месте Саймон увидел женщину с острыми скулами, крепко сжимающую руль длинными пальцами. Сощурившись, она смотрела прямо на него.
        Это была та самая женщина, что держала табличку.



        4
        Предатель

        Саймон смотрел на женщину, сидящую за рулём, до боли впивался ногтями в ладони и изо всех сил пытался понять, что происходит.
        – Ты с ней? – сдавленно спросил он, поворачивая голову к Тембо, но не сводя взгляда с женщины.
        – А ты думал, я тут один? – ответил тот, так спокойно открывая дверь фургона, словно они никуда не торопились. – Саймон Торн, знакомься, Рехема. Рехема, это…
        – Я знаю, кто это, – нетерпеливо сказала она. – Залезайте уже. Повторять не буду.
        Тембо забрался на средний ряд, заставив Уинтер с Шарлоттой подвинуться, но Саймон не шевельнулся. Он оторвал взгляд от женщины – Рехемы – и оглядел друзей, пытаясь отыскать какие-то признаки… чего? Что их затолкали в фургон силой? Что Рехема удерживает их в заложниках?
        – Саймон, – раздался с пассажирского сиденья хриплый голос Лео, и он высунулся из окна. – Парковку патрулируют трое солдат, и они скоро вернутся. У нас нет времени на…
        – Она держала табличку с именем Кая, – сказал Саймон. – Она знает, что случилось в Австралии, и знала, что мы прилетим. Откуда?
        Рехема перегнулась через Лео, почти дотянувшись до окна.
        – Не только у тебя есть высокопоставленные друзья, Саймон Торн, – сказала она. – Твой дедушка прав. На разговоры нет времени.
        – Это ты похитила Кая с Суюки? – выпалил Саймон. Всё тело дрожало от напряжения.
        Недовольство Рехемы сменилось шоком. Но он тоже быстро пропал, и она просто нахмурилась, поджав губы.
        – Нет. Я не знала, что Кая Сорена похитили. Понимаю, ты мне не доверяешь, Саймон, но это решаемая проблема. Только сначала нужно доставить вас с друзьями в безопасное место.
        По аэропорту разнеслось эхо, кто-то кричал, и Саймон пригнулся, словно мог спрятаться от стражников.
        – А если это ловушка? – спросил он; во рту пересохло. – Вдруг ты работаешь на Совет?
        – Да нет. – Тембо высунулся из открытой двери. – Она хочет нас защитить. Уж если ей не веришь, поверь хоть мне.
        – И да, кстати, – сказала Рехема, – я знаю, зачем вы приехали, и поверь – без меня вы Наследников не найдёте.
        – Мы знаем, где они, – ощерился Саймон. – В Серенгети…
        – Равнины Серенгети занимают тридцать тысяч квадратных километров, – сказала Рехема. – Сами вы там никого не найдёте.
        Саймон не шевелился, но выкрики за спиной становились всё громче. Инстинкты вопили, что доверять ей нельзя, что поездка с ней может обернуться непредсказуемыми последствиями. Но его друзья уже сидели в фургоне, и он не мог просто уйти. Но тело отказывалось подчиняться.
        – Саймон. – Уинтер отпихнула Тембо и понизила голос. – Слушай. Если это ловушка – разберёмся на месте, ну? Сам знаешь, нам не впервой. Уж не знаю, какие у них планы, но мы без них не выберемся. А сейчас важно именно это.
        Он судорожно вздохнул; неподалёку раздался очередной выкрик, и волосы встали дыбом.
        – Ладно, – наконец сказал он, нечеловеческим усилием собрал волю в кулак и забрался в фургон.
        Стоило ему оказаться внутри, Тембо захлопнул дверь, едва не придавив ему пятку. За открытым окном раздались крики, и Саймон, устроившийся на последнем ряду рядом с Джемом и Хьюго, заметил бегущего к ним солдата.
        – Даже не надейся, – пробормотала Рехема и с резким визгом шин сорвалась с места. Саймона откинуло на спинку сиденья, и он вцепился в ремень, который как раз пытался пристегнуть. Машины вокруг загудели, но Рехема промчалась мимо, выскочила на главную дорогу, и только тогда Саймон рискнул обернуться.
        За ними никто не гнался. Не было ни машин, пытающихся поспеть за ними, ни летящих над головой птиц; они остались наедине с двумя незнакомыми людьми, утверждающими, что они с ними заодно.
        – Наконец-то, – сказал Тембо, потягиваясь. Уинтер чуть отодвинулась, прижимая сумочку к груди. – Мы вас со вчерашнего вечера ждали.
        – Откуда вы вообще узнали, что мы прилетим? – спросил Саймон, не скрывая настороженности. – Мы никому не рассказывали.
        – Да и не нужно, – ответила Рехема, бросив взгляд золотисто-карих глаз в зеркало заднего вида. – Совет следит за вашими перелётами, а мы следим за ними. Они ждали вас в Дар-эс-Саламе, и перемена планов от них не укрылась.
        – Нас ждали в Танзании? – тихо сглотнул Джем, и Шарлотта, обернувшись, смерила их многозначительным взглядом.
        – Нужно быть осторожнее, – сказала она. – Куда осторожнее, чем в Австралии.
        – Ничего, в заповеднике нас никто не тронет, – сказала Рехема. – А пока будем надеяться, что Совет за нами не угонится.
        – А долго ехать? – спросил Саймон, бросив нервный взгляд за окно.
        – Пять часов, – ответила Рехема. Уинтер, застонав, привалилась к сиденью.
        – Не волнуйся, – хохотнул Тембо. – Рехема так водит, что мы уже через четыре будем на месте.
        Мотор взревел, словно подтверждая его слова, и фургон разогнался ещё быстрее, лавируя среди медленного потока машин. Сердце ушло в пятки, и Саймон тяжело сглотнул.
        – Прости, – едва слышно выдохнул Джем, склоняясь к нему. – Когда я добрался до остальных, Совет снова нас заметил. Но тут появилась Рехема, сказала, что знает, зачем мы приехали, и что она поможет найти Наследников, только нужно пойти с ней. У нас не было выбора.
        – Ничего, – тихо ответил Саймон. – Тембо тоже мне помог. Главное, чтобы они привезли нас к Наследникам. Уинтер правильно сказала – будем разбираться с проблемами по мере их поступления.
        Джем поджал губы.
        – Как они вообще разыскали Наследников? – прошептал он. – Потомков королевской крови больше шестидесяти, и живут они по всему континенту…
        – Мы сами пришли. – Они дёрнулись от громкого голоса Тембо, который обернулся к ним с широкой улыбкой. – Прайд Рехемы нас разыскал, предупредил, что мы в опасности, и мы не стали сопротивляться.
        – Прайд? – напряжённо спросил Саймон, но тут вмешалась сама Рехема.
        – Как только мы узнали об опасности, угрожающей Наследникам, сразу начали их искать, – сказала она. – Было непросто, но вчера до нас добрались последние ребята.
        – А все остальные точно не Наследники? – спросил Саймон. Тембо кивнул.
        – Мы бы не стали врать, – сказал он. – Ведь плохо будет не только нам, но и нашим родителям, и всем в деревне. Рехема всё нам объяснила.
        Саймон сомневался, что простых слов тут достаточно, ведь Наследники могли просто соврать и избежать опасности. Но спорить не стал, лишь прислонился лбом к прохладному стеклу и постарался взять себя в руки и перестать нервничать. Даже если всех африканских Наследников действительно собрали в одном месте, Саймон всё равно не знал, какую цель преследовала Рехема, и их судьбы были полностью в её руках. Но Тембо ей доверял, и хотя сам Саймон не доверял Тембо, он был уверен, что тот исходит из собственных интересов. Вряд ли бы он по собственной воле уехал в саванну с женщиной, которая хотела убить его и всех остальных Наследников.
        Хотя, конечно, он мог просто подставить их, чтобы спасти себе жизнь.
        Саймон закрыл глаза и постарался не думать о мрачных сценариях, кружащихся в голове. Но после Австралии он растерял всю веру в себя – потому что доверился не тому человеку и чуть не погубил множество Наследников, потому что расслабился, и у него из-под носа похитили Кая с Суюки, – и разогнать страх не получалось.
        Из рюкзака донеслись звуки вибрации, и Саймон, распахнув глаза, с колотящимся сердцем полез доставать телефон. Друзья развернулись к нему один за другим, но когда он открыл раскладушку и увидел номер звонившего, сердце оборвалось, и он покачал головой.
        – Дядя Малкольм? – сказал он, вытирая потную ладонь о джинсы. – Всё в порядке?
        – Это я должен спрашивать, – проревел тот, и Саймон поморщился, отодвигая телефон от уха. Сложно было сказать, злится ли Малкольм Торн, учитывая, как громко он всегда разговаривал по телефону, но Саймон всё же различил в его голосе нотки очевидного недовольства. – Ты несколько часов как должен был позвонить, Саймон. Вы добрались? Всё в порядке? Вы где?
        – Прости. Мы сейчас в Найроби, – сказал он. – Долгая история, но у нас всё хорошо. Правда.
        – И всё? Объяснить ничего не желаешь? – прорычал Малкольм, и Саймон вздохнул. Мама с дядей вернулись в Нью-Йорк после битвы в Аништадте, где Саймон украл – и тут же потерял – Камень Судьбы, а Нолан решил помочь Хранителям охотиться за Наследниками. И Саймон понимал, что они волновались, но постоянные звонки сводили его с ума. Их становилось всё больше и больше, словно мама с дядей хотели убедиться, что он ещё жив.
        – Оказалось, что Наследники собрались в Серенгети, – сказал он. – А туда легче добраться из Кении. Как там Зия?
        – Не меняй тему, – проворчал дядя. Но через секунду добавил: – Всё нормально. Спит сейчас. Скоро рожать, тут ничего нового. Слушай, в Серенгети же полно львов?
        Не успел Саймон ответить, как послышался приглушённый возглас:
        – Серенгети?! – На том конце трубки завозились, дядя выругался себе под нос, а потом в ухо ударил голос матери: – Саймон, вы едете в Серенгети?!
        – Там должны быть Наследники, – сказал он, тяжело вздохнув. – Я не знаю, будет там связь или нет…
        – Не будет, – откликнулась Рехема. – По крайней мере, там, куда мы едем.
        Саймон закусил щёку.
        – Я потом позвоню, когда уедем, ладно? – закончил он. – Не волнуйся.
        – «Не волнуйся»? – Мама фыркнула. – Да я сейчас за тобой приеду…
        – Не надо. – Его обдало ледяным страхом, и он выпрямился. – Слишком опасно. У нас всё хорошо, правда…
        – Тебе тринадцать. Нельзя было бросать тебя одного. – Несмотря на раздражение, Саймон слышал, насколько ей страшно. – Где Лео? Хочу с ним поговорить.
        Саймон стиснул телефон. Голова начала кружиться.
        – Он рядом. Только не приезжай, ладно? Пожалуйста…
        – Передай трубку дедушке.
        Саймон неохотно отдал ему телефон, и Лео хрипло поздоровался. Маму Саймон не слышал, но судя по тихому голосу дедушки, тот тоже старался её отговорить.
        Следующие десять минут Саймон практически не дышал, дожидаясь, пока они закончат препираться. Только потом Лео положил трубку.
        – Я пообещал рассказать, если что-то случится, и тогда она прилетит первым же рейсом, – сказал он, передавая телефон Уинтер, а та вернула его Саймону. – И я своё обещание сдержу. Но всё будет хорошо, согласись?
        – Конечно, – ответил Саймон, хотя во рту пересохло. – Всё будет хорошо.
        Он убрал телефон в рюкзак, посмотрел на хмурых, взволнованных друзей, и стало ясно: не он один понимал, какая же это ложь.

* * *

        Проснулся Саймон от того, что фургон наехал на выбоину, и стёкла задрожали от тряски. Поморгав, он мутным взглядом глянул в окно, отвернулся, но тут же резко повернулся обратно. За время его незапланированного сна они успели выехать из Найроби, и теперь вдоль дороги тянулась красноватая равнина, покрытая травой, среди которой лишь изредка попадались деревья и валуны. Вдалеке маячили низкие горы, на фоне которых бежала стая зебр, спасаясь от невидимого хищника.
        – Саймон, – раздался у уха тоненький голосок. Он обернулся к Джему, но тот молчал. Зато в складке своего капюшона Саймон заметил чёрно-красную паучиху, спрятавшуюся от чужих глаз.
        – Ариана? – шепнул он, едва шевеля губами. – Что ты…
        – Тише, – шикнула она. – Тембо услышит.
        Саймон украдкой глянул вперёд. Они уже давно уехали из аэропорта, но Тембо до сих пор рассказывал про их встречу с Верховным Советом – бурно жестикулируя и изрядно приукрашивая.
        – Сомневаюсь, – выдохнул он едва слышно, но даже не глядя на Ариану почувствовал её раздражение.
        – Они про меня не знают, – сказала она. – Это нам на руку. Я за ними пригляжу, послушаю, о чём они говорят…
        – Слишком опасно, – возразил Саймон почти не размыкая губ и слегка отворачиваясь, чтобы Рехема не заметила его в зеркале. – Если тебя поймают…
        – Не поймают, – сказала Ариана с самоуверенностью королевы. Что, впрочем, было неудивительно, ведь она действительно была королевой – королевой насекомых и арахнидов, одного из Пяти Царств анимоксов Северной Америки. Она заняла трон год назад, после безвременной кончины матери, и даже не скрывала своё недовольство тем, что ей больше нельзя ходить на задания. Пожалуй, Саймону стоило этого ожидать. В Австралии она тоже работала под прикрытием, и он прекрасно понимал, что она просто так не отступится.
        – Нам понадобится человек, который сможет перемещаться незамеченным, – тихо и быстро сказала она. – А я подготовленная шпионка, я справлюсь…
        – Но если тебя обнаружат, то сразу заподозрят худшее, – пробормотал Саймон. – Я знаю, на что ты способна. Но мы понятия не имеем, кому противостоим.
        – В этом и дело. – Она подобралась ближе к уху, щекоча лапками шею. – Я понимаю, что это опасно. Но если так мы поймём, что они затевают, то это оправданный риск.
        Саймон так не считал, но что оставалось делать? Выдать её перед Тембо и Рехемой и поставить её жизнь под угрозу? Он стиснул зубы.
        – Чёрные вдовы хоть живут в Африке?
        – Уинтер читала про них в путеводителе, – ответила Ариана. – Чёрные вдовы здесь живут, но другого вида – они скорее коричневые, а не чёрные. Но тоже неплохо.
        «Неплохо» Саймона не устраивало, и Ариана это явно заметила, потому что поспешно продолжила шептать ему на ухо:
        – Не надо постоянно нас защищать, Саймон. Я понимаю, что тебя это не остановит, но я сама справлюсь…
        Вдруг из-под куртки Хьюго донёсся оглушительный чих, и Ариана забралась в капюшон Саймона. А мгновение спустя Рехема, хмурясь, глянула в зеркало заднего вида.
        – Какой-то нечеловеческий чих, – заметила она, глядя на заднее сиденье, а не на грунтовую дорогу, по которой неслась. – Кто у вас там?
        Хьюго сполз вниз по сиденью, натянув на глаза кепку и скрестив руки на бугорке, выпирающем из-под джинсовой куртки. По нему и так было очевидно, что он что-то скрывает, но попытка слиться с сиденьем сделала только хуже. Саймон сразу понял, что что-то не так, а вот Уинтер, сидящая впереди и не видящая Хьюго, явно этого не ощутила.
        – Да это По, – сказала она. – Фенек. Ещё с нами Элоиза, сахарная летяга…
        – По? – переспросила Рехема, и в отражении её глаз мелькнуло что-то опасное. – Уж не По ли Бишара?
        – Вы знакомы? – спросила Уинтер, но тут же вскрикнула от боли – это Шарлотта ткнула её под рёбра локтем. – Ай! Ты что делаешь?!
        Ответить никто не успел – Рехема вдавила тормоз в пол. Фургон резко остановился, чуть не отправив всех в полёт, от которого спасли только ремни безопасности. Удар выбил из лёгких весь воздух, и Саймон очень надеялся, что Ариана удержалась в складках одежды.
        – С вами По Бишара? – Рехема обернулась, яростно сверкая глазами. – Где?
        Тишина. На Хьюго никто не смотрел, но он сам съёжился, пытаясь занять как можно меньше места, и Рехема впилась в него взглядом. Ощерившись, она с кошачьей грацией перебралась между сиденьями, оттолкнула Шарлотту с Уинтер и резко распахнула куртку Хьюго. Разумеется, под ней прятался По, прижав к голове уши и дрожа всем телом.
        – Ты! – Она схватила его за загривок и вырвала из рук Хьюго, а потом, не обращая внимания на громкие протесты, распахнула дверцу и выскочила на дорогу.
        – По! – крикнула Уинтер, но пока боролась с ремнём безопасности, Саймон успел превратиться в стрекозу и полететь за Рехемой. По Бишара не был самым приятным зверьком на планете, но оставался их другом, и Саймон не собирался бросать его.
        Рехема широкими шагами шла по высокой траве, держа скулящего По за загривок. Саймон быстро перегнал её и бросился наперерез уже в человеческом виде.
        – Пусти его, – прорычал он, занося руку с удлинившимися когтями. Но Рехема без труда обошла его и направилась дальше в саванну, а Саймон побежал следом. – Я же сказал…
        – Я тебя слышала, мальчик, – бросила она, с лёгкостью пробираясь сквозь густые заросли. – По Бишара – предатель.
        По завозился в её хватке, но попытка сбежать не принесла ничего, кроме боли.
        – Я… я не предатель, – судорожно прохрипел он. – Меня просто неправильно поняли… это ошибка!..
        – Твоё изгнание – лишь акт милосердия, – сказала Рехема. – Ты знал: если вернёшься, тебя казнят.
        – Казнят? – донёсся издалека писк Уинтер, и Саймон оглянулся через плечо. Она стояла у фургона, сжимая сумочку так, словно планировала ею драться, но в траву всё же не заходила.
        Саймон сглотнул.
        – По Бишара – мой союзник. Отпусти его, или мы уедем.
        Вопреки всем ожиданиям, Рехема остановилась и печально хохотнула.
        – Ну так едьте, – сказала она, махнув свободной рукой. – Думаешь, вы нам одолжение сделали, что прилетели? Без вас мы с Советом не справимся?
        Саймон опешил.
        – Н-нет, конечно. Но мы знаем про их планы и хотим помочь…
        – И как же? – выплюнула она. – Подвергните Наследников ещё большей опасности одним своим присутствием? За тобой охотятся, Саймон Торн. Весь Верховный Совет только и думает, как бы тебя убить. Ты нас не защитишь. Это нам придётся тебя защищать.
        Саймон смотрел на неё с открытым ртом и не знал, что сказать. Она прошла мимо, так и не выпустив По, но Саймон бросился за ней, только когда фенек снова жалобно заскулил.
        – Не знаю, что натворил По, – начал он, – но нельзя же…
        – По Бишара – предатель, – повторила она. – Он знал, что его ждёт…
        Пронзительный крик вдруг пронёсся над бескрайней саванной, и Саймон обернулся. Всего минуту назад Уинтер стояла, а сейчас лежала на спине у края дороги, а над ней…
        А над ней, прижимая к земле лапы, нависала поджарая львица.



        5
        Яд или месть

        Саймон сам не заметил, как обернулся львом и бросился через высокую траву к дороге. Просто мгновение назад он стоял перед Рехемой, а сейчас уже вгрызался острыми клыками в глотку львицы, изо всех сил стараясь оторвать её от Уинтер.
        Та помогать не спешила. Она визжала так громко, что услышал бы любой хищник в радиусе нескольких километров, а сама била львицу сумочкой по носу, насколько могла замахнуться. Наконец, львице это надоело. Она с рыком вырвала сумку из рук Уинтер и отбросила её в сторону.
        – Стой! – приказала Рехема, спеша к ним с По, болтающимся в крепкой хватке. – Пакка, сказала же, хватит!
        Львица неохотно отступила от Уинтер и с раздражающей грацией сбросила с себя Саймона, словно он был какой-то надоедливой мошкой. Зарычав, он припал к земле, закрывая собой Уинтер, которая так и осталась лежать и кричать.
        – Ты где нашла этого львёнка, Рехема? – спросила львица. Сев на задние лапы, она потёрла морду. Саймон заметил у неё на носу неглубокий порез, оставшийся от сумочки Уинтер. – Совсем драться не умеет.
        – Умею, – ощерившись, ответил Саймон. – Ещё раз нападёшь на моих друзей, и…
        – Он ещё маленький, – сказала Рехема, опускаясь перед львицей на колени и осматривая порез. – Неопытный. Думает, что всё может.
        Львица – Пакка – невесело рассмеялась.
        – А, ну да. Юношеское безрассудство. Да не волнуйся ты так. Ерунда.
        – Не ерунда, но жить будешь, – сказала Рехема, вставая. – Вечером приходи в логово, обработаем рану. Есть хочешь, кстати? А то у меня тут есть лазутчик, которого выгнали из страны. Нужно его проучить.
        Она протянула По, как подарок, и тот забился, оголяя мелкие зубки.
        – Я невиновен! – прокричал он. – Невиновен!
        Саймон дёрнулся, уже представляя, как превратится в медведя, но не успел добраться до По; не успела и львица, потому что Уинтер бросилась на Рехему и вырвала фенека из её рук.
        – Не смей, – ничуть не хуже Пакки прорычала она. – Он вам не еда! Он наш друг.
        Рехема фыркнула и попыталась отобрать его, но Уинтер отвернулась, прижимая дрожащего фенека к себе. Рехема сощурилась.
        – Он шпион и предатель…
        – Ты прекрасно знаешь, что у него не было выбора. – Шарлотта, выбравшись из фургона, скрестила на груди руки. – Давай, расскажи всем, что случилось, Рехема.
        Они пронзили друг друга взглядами, и над саванной повисла тишина. Наконец, Шарлотта мрачно фыркнула.
        – Да ты сама не знаешь, да? – спросила она. – Просто поверила Совету на слово…
        – По Бишара раскрыл наши тайны браконьерам, орудующим в заповеднике, – рявкнула Рехема. – Поставил нас под удар…
        – Я вёл мирные переговоры по просьбе Верховного Совета, – громко, но с дрожью в голосе сказал По. – А браконьеры нарушили договор и взяли меня в заложники.
        – И пытали его, – в ярости добавила Шарлотта. – Или ты совершенно случайно про это забыла?
        – Где доказательства пыток? – поинтересовалась Рехема. – Как же легко ты веришь лжецу…
        – Он не лжец, – возразила Уинтер, хотя ничего не знала. Она прижимала По к груди, и тот в кои-то веки не был против. – Только попробуйте его тронуть…
        – По Бишара прекрасно знал, что его ждёт, – фыркнула Рехема, – но всё равно решил вернуться.
        – И это тебе ни о чём не говорит? – Джем вылез из фургончика и встал рядом с Уинтер. – Он бы не стал возвращаться просто так.
        – Я просто хотел помочь, – раздался горький голос По, приглушённый одеждой Уинтер. – Хотя, видимо, не стоило и пытаться.
        – Умные мысли часто приходят с опозданием, – сказала Рехема, выпрямляясь во весь рост. – Не лезьте в наши дела.
        – Мы не лезем. Мы хотим помочь Наследникам, – сказал Хьюго. Он явно хотел провалиться под землю, но всё равно спрыгнул на дорогу и встал рядом. – Думаете, сможете сами их защитить? Но если про вас узнает Совет…
        Рехема угрожающе шагнула им навстречу; Уинтер крепче прижала к себе По, но больше никто даже не шевельнулся.
        – Это не ваше дело, – сказала Рехема. – Вы нам не товарищи. Вы понятия не имеете, о чём речь…
        – По – наш друг. – Саймон вышел вперёд, помахивая хвостом. – А мы друзей не бросаем. В облике льва из меня никудышный боец, зато я умею кусаться. Ещё один шаг – и узнаешь, сколько нужно яда, чтобы вывести из строя взрослого человека. – Он бросил взгляд на Пакку. – И льва, если понадобится.
        Рехема, к его немалому удовольствию, напряглась.
        – Не посмеешь.
        – Я не хочу, – поправил он. – Но придётся, если не оставишь мне выбора.
        На её скулах заиграли желваки.
        – Пакка тут не одна. Наш прайд рядом, и если ты хоть пальцем нас тронешь…
        – Я же Наследник. На них яда хватит, – сказал Саймон непоколебимо, хотя сам не знал, блефует или нет.
        Рехема резко выдохнула и посмотрела на кого-то за спиной Саймона.
        – Значит, так вы воспитываете своих детей? – недовольно поинтересовалась она, и Саймон, обернувшись, увидел дедушку, пожавшего плечами.
        – Они тут главные, – сказал тот. – Я так, просто отпуском наслаждаюсь.
        Тембо кашлянул. Он до сих пор не вышел из фургона, хотя длинные ноги свисали из открытой двери.
        – По Бишара нам не опасен. Может, оставить его в живых? В дипломатических целях, – предложил он. – На время, по крайней мере.
        Рехема обвела взглядом Саймона и его друзей, явно обдумывая ситуацию. Яд или месть – на взгляд Саймона, выбор был очевиден. Но у Рехемы было собственное мнение.
        – Хорошо, – наконец бросила она коротко. – Отведу его в логово. Прайд сам решит его судьбу.
        При упоминании прайда по коже побежали мурашки – он не хотел даже думать, о чём она говорит. Но Уинтер всё устроило; она отошла, чтобы забрать порванную сумку. В обычной ситуации она бы уже начала ныть про то, что стало с её дизайнерской сумочкой, и не прекратила бы до самого вечера – или конца поездки, – но сейчас она промолчала и просто спрятала в неё По.
        Раз ситуация разрешилась, Саймон нехотя обернулся человеком и отряхнул грязные руки.
        – Долго ещё до заповедника? – спросил он, пока друзья залезали обратно в фургон. Сам он решил идти в самом конце, чтобы не оставлять их наедине с Паккой, которая до сих пор облизывала лапу и намывала порез на носу.
        – Глаза разуй, – сказала Рехема, на мгновение остановившись у двери. – Мы уже пятнадцать минут как на территории заповедника.
        Саймон ошарашенно оглядел бескрайнюю саванну. Он сам не знал, чего ожидал – может, несколько гектаров, а не огромную территорию.
        – А как вы защищаетесь от посторонних? – спросил он удивлённо.
        – У нас свои способы, – сказала Рехема угрожающе – хотя, может, Саймону просто показалось. Он снова огляделся, пытаясь отыскать признаки жизни, и чем внимательнее всматривался, тем больше их замечал. Над головой летали птицы. Среди деревьев прятались бабуины. Тихо жужжали насекомые. А среди травы блестело…
        Множество внимательных жёлтых глаз – таких же, как у Пакки.
        Саймон сглотнул и поспешно забрался в относительно безопасный фургон. Как же ему повезло, что Рехема не раскусила обман. С ней и Паккой он, наверное, справился бы – может, и с остальными львицами тоже, – но даже Наследник не смог бы выступить против целой саванны и выжить.
        – В последнее время тут прибавилось обитателей, – сказала Рехема, заводя машину. – Как только мы узнали про планы Совета – сразу начали стягивать силы. Обычно здоровые стада не задерживаются на наших землях надолго, но сейчас они вернулись, чтобы отплатить нам за помощь. Так что все здесь знают, что происходит, и готовы нас поддержать. Стать нашими глазами и ушами, предупреждать о подозрительных передвижениях. Не самая надёжная защита, но других вариантов нет.
        Саймон закусил губу, чтобы не нарушить хрупкое перемирие. Да, Рехеме помогали животные, но им нужно было спать. А Вадим был умным и жестоким человеком – к тому же, одержимым фанатичной идеей расправиться со всеми Наследниками на свете. Эти черты были опасны даже поодиночке, а уж все вместе… Саймон даже не сомневался: Вадим найдёт способ обойти оборону Рехемы. Просто пока непонятно как.
        Его внимание привлёк негромкий писк, и на плечо Шарлотты вскарабкалась Элоиза.
        – Не люблю львов, – захныкала она и прыгнула к Саймону, приземлившись на грудь.
        – Прости, – тихо сказал тот, поднимая её и усаживая в капюшон. – Боюсь, мы надолго с ними застряли.
        Наконец, впереди показалась роща акаций с плоскими кронами, рядом с которой возвышался пологий холм. У его основания паслось стадо громадных слонов, поднявших головы при приближении фургона. Саймон думал, что они сейчас разбегутся, но они просто опустили хоботы в большой жёлоб, врытый в холм, ничуть не обеспокоенные появлением людей.
        Рехема, припарковавшись, выругалась себе под нос.
        – Всю воду выхлебают, – пробормотала она, без лишних слов выбираясь из фургона.
        Тембо открыл боковую дверцу, и остальные тоже вышли на улицу.
        – Водопой в той стороне, Ния, – сказала Рехема, указывая куда-то за холм. – Или ты снова забыла?
        Самая крупная слониха в стаде повернулась к ней, медленно переставляя ноги размером со ствол дерева.
        – Мы ждали вас с прайдом, – сказала она неожиданно мелодичным голосом. – У нас новости с северной границы.
        – Да? – спросила Рехема и хмуро посмотрела на Саймона с друзьями. – Сейчас я отведу детей и вернусь, расскажешь.
        Слониха – Ния – кивнула, ничуть не расстроившись, и повернулась к жёлобу. Рехема вздохнула, но спорить не стала, просто пошла вглубь рощицы. Широкие кроны акаций защищали от палящего солнца, и Саймон, покосившись на друзей, последовал за ней.
        Она повернула в сторону холма, у которого Саймон заметил небольшое скопление булыжников, явно выложенных человеком. С них завесой свисали лианы, но когда они приблизились, лианы покачнулись. Оказалось, что они скрывают пещеру, из которой вышла высокая девушка в свободных штанах и синей рубашке, завязанной на поясе. Заметив их, она застыла, дёрнувшись в сторону охотничьего ножа, висящего на бедре.
        – А, Залика, – сказала Рехема, но продолжила уже на незнакомом Саймону языке. Видимо, Шарлотта заметила его замешательство, потому что шагнула ближе.
        – Она говорит, что стадо Нии вернулось, – тихо перевела она. – И просит Залику проследить, чтобы они не выпили всю воду.
        – Ты знаешь суахили? – радостно спросил Тембо, вставая рядом.
        – Немного, – пожала плечами Шарлотта.
        – Что-то ты скромничаешь, – сказал Тембо, но Шарлотта пропустила его слова мимо ушей – она слушала настороженный ответ высокой девушки, которая косилась на Саймона с друзьями, так и не убрав руку с ножа.
        – Она спрашивает, из Америки мы или нет, – сказала Шарлотта. Она явно не радовалась, что их всех свалили в одну кучу, и, кажется, даже её акцент – уникальная смесь нескольких европейских языков и диалектов – стал сильнее обычного.
        Рехема громко фыркнула, и Саймону не нужен был переводчик, чтобы понять, что означает недовольный кивок.
        – Они ненадолго, – сказала она по-английски, скалясь с яростью, обжигающей не хуже полуденного солнца.
        Неодобрительно шмыгнув носом, Залика обошла их и направилась к стаду. Саймон проводил её взглядом, и за это время она успела дважды оглянуться, с каждым разом хмурясь сильнее.
        – Это Залика, двоюродная сестра Тембо, она недавно приехала, – сказала Рехема, сдвигая лианы и открывая вход в пещеру, в паре метров от которого стояла дверь.
        – Она Наследница? – спросил Саймон.
        – Здесь все Наследники. Сюда.
        Они прошли дальше, и когда Рехема толкнула скрипнувшую дверь, за ней оказалась не каменная пещера, а большой зал с высоким потолком. Он явно был вырезан в холме, но стены и пол были отделаны деревом, а через окна в потолке падал солнечный свет. Убежище мигом напомнило Саймону Стоунхейвен, который тоже находился под землёй – там Саймон с друзьями останавливались, когда искали Осколки Хищника.
        Но обстановка здесь была совершенно другая. У одной стены тянулись несколько рядов свёрнутых плетёных циновок, кое-где небрежно поставленных друг на друга. Диваны и прикроватные тумбочки, в обычных условиях занявшие бы целую комнату, теснились в углу, и хотя места было мало, на диванах сидели трое весело хохочущих ребят возраста Саймона. Помимо них, в зале было ещё человек двадцать, включая тех, что работали на кухне, которая неплохо подошла бы небольшой семье, но явно не справлялась с наплывом в сорок человек.
        – Это наше логово, – сказала Рехема. Обитатели убежища обернулись на звук её голоса, и воздух загудел любопытством. Хотя, сказать честно, и немалой долей настороженности. – Будете жить с остальными Наследниками. Дальше по коридору будут комнаты – в них заходить нельзя. Всё ясно?
        Саймон кивнул. Его внезапно охватила тревога, но он не успел сформулировать мысли – Уинтер сделала это за него.
        – Зачем мы вообще приехали, Саймон? – спросила она, до сих пор прижимая к себе порванную сумку, в которой сидел трясущийся По. – Тут сорок три Наследника. Никакая армия с ними не справится. Даже Верховный Совет.
        Саймон не знал, что ответить. Она была права. В убежище собралось сорок три Наследника. Сорок три. Пять Царств Северной Америки с трудом справились с одним-единственным Звериным королём, а ведь он даже не был полноправным Наследником.
        – Да, здесь много Наследников, – раздался позади мягкий голос. – Но они юны и неопытны, и их подстерегает немало опасностей – включая те, от которых мы не сможем их защитить.
        Саймон обернулся, и сердце оборвалось: перед ним стояла знакомая женщина с тонкими чертами лица и короткими волосами. Он посмотрел в её карие глаза, и по коже пробежал холодок. Он видел её всего раз и не общался лично, но узнал бы даже в толпе.
        – Здравствуй, Саймон Торн, – сказала Фахари, африканская Хранительница. – Мы тебя ждали.



        6
        Африканская Хранительница

        Язык не слушался. Саймон знал, что Фахари где-то поблизости – в конце концов, Серенгети было её территорией, – но думал, что она помогает Вадиму, а не прячется в логове вместе с Наследниками, которых, как утверждала Рехема, защищал прайд.
        Но теперь они стояли рядом, и Саймон понял, почему Рехема показалась такой знакомой. Высокий лоб, круглые глаза, острые скулы – она явно приходилась Фахари родственницей.
        Пока Саймон смотрел на неё, распахнув рот, Фахари перевела мечущий молнии взгляд на кого-то за его спиной.
        – Тембо Ньогу, – тихо произнесла она. – Я же прямым текстом запретила тебе покидать заповедник. Рехема, зачем ты его взяла…
        – Никого я не брала, – ответила Рехема. – Он сам забрался в фургон, а я заметила слишком поздно. И я говорила ему не лезть в аэропорт, но разве он меня слушает?
        – И хорошо, что не слушаю, иначе от Саймона Торна только пятно на полу бы и осталось, – с беззастенчивой радостью заявил Тембо. – Его в аэропорту целый отряд солдат Совета поджидал.
        – По-твоему, мне от этого легче? – спросила Фахари. – Если бы они тебя схватили…
        – Да там никого сильнее навозного жука не было, – сказал Тембо. – Совет явно не стал посылать лучших бойцов.
        – Потому что лучшие бойцы присоединились к браконьерам и теперь выжидают момент для нападения, – мрачно сказала Фахари. – Вы не наткнулись на них по дороге, сестра?
        Рехема покачала головой.
        – Мы видели только Пакку. Прайд весь день следит за дорогой – если кто-то попытается устроить засаду, они их прогонят.
        – Отлично, – сказала Фахари, но радости ей это не прибавило. – Стервятники скоро прилетят к Ние с докладом…
        – Она ждёт снаружи, – перебила Рехема. – Они со стадом снова пьют из системы водоснабжения.
        – Ничего. Сейчас сезон дождей, воды на всех хватит. А нам нужно выяснить, какую Вадим собрал себе армию.
        – Вадим уже здесь? – вмешался Саймон. Во рту пересохло, хотя этого следовало ожидать. Разумеется, Вадим привёл с собой солдат. После Австралии он бы не полез в заповедник без подкрепления.
        – Да, – сказала Фахари, вновь переводя на него взгляд тёмных глаз. – Разве ты не поэтому здесь, Саймон Торн?
        Она так жутко произнесла его имя, что Саймону пришлось брать себя в руки.
        – Вы же заодно, – сказал он дрогнувшим голосом. – Вы Хранители, и у вас одна цель…
        – Камень Судьбы пропал, – сказала она. – Сомневаюсь, что ты пришёл его отдавать – а значит, мне больше нечего охранять. Только жизни невинных детей.
        Саймон тяжело сглотнул. После того как Звериный король похитил Хищника, древний обсидиановый Камень Судьбы остался у королевской семьи. Он временно лишал сил приблизившихся к нему анимоксов, но это не помешало Верховному Совету устроить переворот и захватить власть. На протяжении следующих трёхсот лет они тщательно охраняли камень, а Саймон стащил его у них из-под носа, выставив круглыми дураками. Всех, включая Фахари, и он сомневался, что она так просто это оставит.
        – Разве можно тебе доверять? – сказал он. – Австралийская Хранительница тоже хотела убить Наследников…
        – И за свою ошибку поплатилась жизнью, – произнесла Фахари. – Я не собираюсь следовать её примеру. Наследники ни в чём не виноваты, и мы не можем приговорить их к смерти за преступления, которых они не совершали. Я не позволю страху превратить меня в чудовище. Я не стану вторым Вадимом.
        Саймон не знал, что это – ловушка или проверка; но лицо её исказилось смесью ярости и решимости, и он понял, что верит её словам.
        – Если ты знаешь, что случилось в Австралии, – наконец сказал Саймон, – то должна понимать, что Вадим и тебя убьёт, если встанешь у него на пути.
        – Я в курсе, – тихо ответила Фахари. – Он и так знает, на чьей я стороне, так что рано или поздно придёт за мной.
        Саймон не понимал, что скрывается за этими словами – страх, храбрость, гнев, решимость или всё вместе.
        – Ты сказала, что у него есть армия?
        Фахари кивнула.
        – Он созвал к нашим границам лучших солдат и заключил союз с браконьерами, которые охотятся за нами уже многие годы. Они знают территорию не хуже нас – пожалуй, в каких-то местах даже лучше. Этот союз делает его куда опаснее, чем раньше. Браконьеры учат солдат охотиться на крупную дичь, но это не всё; они снабжают их человеческим оружием и амуницией. Бой в Австралии Вадим проиграл, но теперь он готов к войне. Да, нас много, но Наследникам не хватает опыта…
        – Всего нам хватает, – возразил Тембо, привалившись к кухонной стойке с бананом в руках. – Мы умеем превращаться, значит, и драться можем.
        – Вы не станете ни с кем драться, – твёрдо сказала Фахари. – Против пуль не выстоит ни одно животное.
        – Это если они попадут, – ухмыльнулся Тембо и откусил треть банана. Фахари выдохнула.
        – Бахвальство и бравада заведут только в могилу, – сказала она. – Я ответственна за свой народ, и мои дети не пойдут на войну, не станут шпионить…
        Рехема громко откашлялась.
        – Кстати о шпионах, – сказала она и вырвала сумочку у ничего не подозревающей Уинтер. Та протестующе вскрикнула, но Рехема плавным движением вытащила из сумки воющего По, вновь ухватив его за загривок. – Я тут нашла безбилетника.
        Фахари мгновенно узнала его и посуровела.
        – По Бишара, – сказала она, и последние капли тепла пропали из её голоса. – Мне казалось, Ния предупреждала тебя, чтобы ты не возвращался.
        Фенек заскулил, но не успел ответить, потому что вперёд выступила Уинтер.
        – Он ни в чём не виноват, – сказала она, гневно сверкая зелёными глазами. – Он хочет помочь…
        – Он выдал браконьерам наши секреты, – сказала Фахари. – Слоновий совет единогласно признал его виновным…
        – Но его пытали! – Шарлотта шагнула к Уинтер. – Да тебя тогда даже не было в Серенгети. Ты была в Аништадте…
        – Ты тоже, Шарлотта Рот, – холодно сказала Фахари. – Ты веришь слову предателя. Я верю своему народу и их приговору.
        – Да ты просто не хочешь признавать, что твой драгоценный слоновий совет ошибся, – практически зашипела Уинтер, но Саймон поспешно её перебил.
        – Тогда мы уйдём, – произнёс он. – Рехема сама сказала, что мы с друзьями подвергаем вас опасности, а Наследников в мире немало, и не все знают про грозящую им опасность. Так что мы с По вернёмся в аэропорт, и вы про нас забудете. – Он посмотрел на фенека, болтающегося в руках Рехемы. – Он приехал, потому что хотел помочь. Вам помочь. Нельзя убивать его за попытку всё исправить. Отдайте его, и вы нас больше никогда не увидите. Обещаю.
        На несколько минут в убежище воцарилась тишина. Фахари сверлила его нечитаемым взглядом, а Рехема смотрела с нескрываемым шоком. Уинтер воспользовалась тем, как Рехема переводит взгляд между Саймоном и Фахари и, выхватив По, отбежала за спину Лео, прижимая фенека к груди.
        Решив, что это единственный шанс спасти По, Саймон повернулся и направился к двери. Друзья поспешили за ними, и хотя Саймон понятия не имел, как они вернутся в Найроби, оставлять здесь По он не планировал. Лучше уж сунуться в саванну, даже если там их будет поджидать стая львов.
        – Стой.
        Звонкий голос Фахари эхом отразился от стен. Но Саймон не стал её слушать.
        – Сказала же, стой. – Её голос прозвучал ближе, и Саймон услышал лёгкие шаги буквально за мгновение до того, как она схватила его за руку.
        Друзья тут же подскочили к нему, готовые встать на защиту. Лео тоже подошёл ближе; и пусть он потерял способности анимокса в последней битве за Хищника, пусть Шарлотта с Уинтер не могли превращаться, Хьюго не умел драться, а дельфиний облик Джема был бесполезен в саванне, Саймон знал, что они будут защищать его до конца. Они друг друга не бросят.
        Это придало ему храбрости, и он вырвал руку из хватки Фахари.
        – Нам понадобится машина, – холодно сказал он. – И карта.
        Фахари прищурилась.
        – Я бы хотела поговорить с тобой наедине, Саймон.
        Джем шагнул вперёд.
        – Можешь говорить при нас. Мы всё равно всё узнаем.
        – Не сомневаюсь, – ответила она, не сводя с Саймона взгляда. – Но я была бы признательна, если бы мы пообщались с глазу на глаз.
        Горло сдавило, и Саймон с трудом удержался от желания нервно посмотреть на друзей. Пока что угроза сыграла им на руку, но он чувствовал, что любое проявление слабости сведёт к нулю эту маленькую победу.
        – Хорошо, – сказал он, – но пообещай, что за это время с моими друзьями ничего не случится. И да, По тоже мой друг.
        – Даю слово, – просто сказала Фахари. – Прошу, за мной.
        Она направилась в сторону коридора, и Саймон всё же рискнул посмотреть на друзей, пытаясь молча убедить их – да и себя, что скрывать, – что всё будет в порядке. Но он в это не верил – как и друзья, если судить по скептическим лицам. И всё же вопреки всем инстинктам, умоляющим его остаться, он глубоко втянул носом воздух, отбросил страх и пошёл за Фахари вглубь львиного логова.



        7
        Союзы и союзники

        Оказавшись в коридоре, Саймон услышал за спиной шаги Рехемы, которая явно планировала к ним присоединиться. Но когда Фахари открыла дверь небольшого кабинета, то повернулась к сестре.
        – Я бы хотела поговорить с Саймоном наедине, – сказала она с уверенностью человека, знающего, кто здесь главный.
        Рехема нахмурилась.
        – Но…
        – Пожалуйста, проследи, чтобы наши гости больше ничего не выкинули, – продолжила Фахари, словно ничего не услышала. Рехема поджала губы, но всё же вернулась в зал, лишь раз недовольно обернувшись через плечо.
        Как только она скрылась из виду, Фахари жестом пригласила Саймона в кабинет, и он настороженно шагнул за порог. Комнатка оказалась тесной: свет, льющийся из окна в потолке, падал на стол, задвинутый в угол, а у противоположной стены стояла длинная мягкая скамья. Но как только дверь захлопнулась, Фахари расправила напряжённые плечи и опустилась в единственное кресло.
        – Друзья очень тебя любят, – заметила она, жестом предлагая ему присесть. – Тебе с ними повезло.
        – Знаю. – Саймон устроился на краю скамьи, стараясь отодвинуться как можно дальше. – Почему ты хотела поговорить наедине?
        Она глубоко вздохнула, набирая воздуха в грудь, а потом медленно выдохнула.
        – Я понимаю, почему ты мне не доверяешь. Особенно после предательства Ивонны.
        – Она рассказала об этом? – спросил Саймон, и Фахари кивнула.
        – Она запуталась, не знала, что делать. А мы с ней уже несколько лет дружим, со времён, когда меня назначили на должность Хранительницы, – добавила она. – Так что не удивительно, что она во всём созналась. И всё же, несмотря на все её преступления, она хотела защитить свой народ.
        – Ну да, кроме Наследников, – пробормотал Саймон.
        – М-м, – неохотно согласилась Фахари. – В этом вопросе наши мнения кардинально расходились.
        – Но из-за этого «мнения» невинных людей резали, как… как…
        – Животных? – подсказала она, приподняв брови. – Я надеюсь, что Ивонна осознала свою ошибку, даже если было слишком поздно. Она предупредила нас, как только она поняла, насколько Вадим беспощаден.
        – Вас? – переспросил Саймон.
        – Хранителей, – ответила она. – Мои коллеги из Южной Америки и Азии уже вернулись на свои континенты и предпринимают все возможные меры, чтобы защитить своих Наследников.
        Саймон фыркнул. Не специально – просто настолько абсурдной показалась мысль о том, что Хранители защищают Наследников.
        – Да вы столетиями их убивали. Это ваша работа.
        Фахари недовольно поджала губы.
        – Эта традиция появилась задолго до того, как мы заняли троны.
        – Но вы её продолжаете, – резко заметил он. – Я слышал ваш разговор в тронном зале. Ты моего брата не защищала. Даже не пыталась…
        – И я извиняюсь за свою трусость, – сказала она. – Я уже говорила: я понимаю, почему ты меня опасаешься… Меня – и всех остальных. Но я надеюсь заслужить твоё доверие. Только дай мне шанс.
        – Думаешь, я тебе доверюсь? – в замешательстве спросил он. – Да даже если бы ты не была Хранительницей, ты же хочешь убить моего друга…
        – Я прослежу, чтобы По Бишару не трогали, – сказала она, – но только, если ты мне поможешь.
        Саймон захлопал глазами.
        – Но у тебя и так есть сорок три Наследника. Они сами справятся. Я вам не нужен.
        Фахари не стала спорить.
        – Ты знаешь, насколько велик наш заповедник, Саймон Торн?
        Он помедлил.
        – Судя по словам Рехемы, он довольно… большой.
        – Наши границы простираются на сотни километров, и уследить за ними невозможно, – сказала она. – Даже с помощью Наследников.
        Мысли тут же лихорадочно заметались. Сотни километров границы. Значит, Вадим со своей армией может пробраться где угодно, и никто его не заметит.
        – Тогда нужно увести их отсюда, – выпалил он. – Пока Вадим не проник в заповедник.
        – Боюсь, уже поздно.
        – В смысле? – резко вскинул голову Саймон.
        Хранительница сжала губы и не сразу встретилась с ним взглядом.
        – За последние два дня пропало четверо Наследников. Исчезли ночью, не оставив следов.
        Саймон судорожно вздохнул, будто его ударили под дых кулаком из чистого льда.
        – Думаешь, это Вадим их похитил?
        – Или он, или его сообщники, – кивнула она. – Мы думали, что первые двое встали пораньше и ушли гулять, но они так и не вернулись. После ужина прайд отправил поисковый отряд, но они не нашли следов. А утром пропали ещё двое, хотя из-за Тембо я решила, что его тоже похитили. – Она покачала головой. – Насколько я знаю, раньше они друг друга не знали, и в логове их всё устраивало. Они точно не сбежали – их увели силой, и за этим стоит Вадим.
        Саймон стиснул край скамьи. По указанию Вадима Верховный Совет похитил Нолана прямо посреди улицы. А несколько лет назад они напали на Бека, старшего брата Шарлотты, который тоже был Наследником. Вадим не гнушался похищать детей, но что-то тут не складывалось.
        – Но… как? – спросил он. – Все же спят в одной комнате…
        – Я не знаю, – ответила Фахари. – Замки на дверях и окнах никто не сбивал и не взламывал. Наследники словно испарились. Вадим любит экспериментировать с ядами и седативными веществами, – добавила она, хотя Саймон испытал это на собственной шкуре. – Но даже если они потеряли сознание, их нужно было унести, и я не представляю, как этого никто не заметил.
        У Саймона были идеи, но пока что он решил оставить их при себе. Фахари оставалась Хранительницей, а им он больше доверять не собирался.
        – Так ты хочешь, чтобы я разобрался, как Вадим их похищает?
        – Да, – сказала Фахари, крепко сцепив длинные пальцы в замок. – Ему явно помогают люди, знакомые с внутренним устройством логова. Иначе он бы не прошёл незамеченным. Помоги мне выяснить кто.
        – Но почему я? – не удержался он от вопроса. – Ты меня даже не знаешь…
        – Я знаю, что ты прилетел сегодня утром – соответственно, вчера тебя в логове не было, – сказала она. – И я знаю, что в Австралии ты рисковал ради Наследников жизнью. Надеюсь, ты не оставишь их и сейчас. Больше мне некого попросить. Ставки слишком высоки.
        Он испытующе взглянул на неё. Фахари выдержала его взгляд, не дрогнув.
        – А вдруг это я их похищаю? Откуда ты знаешь, что мне можно доверять? – наконец спросил он.
        – Понимаю, это беспочвенно, – признала она. – Но я просто знаю. Пока что этого достаточно.
        Саймон обдумал её слова. Возможно, она просто обманывала его и сама выманивала Наследников из убежища, чтобы передать их Вадиму, но не выдать себя перед Рехемой и прайдом.
        А если она говорила правду? Да и какая разница, кто был виноват – Наследники всё равно помогали. Саймон не мог бросить их, просто потому что не верил Хранительнице.
        – Ладно, – сказал он. – Я помогу. Но только если ты помилуешь По. Окончательно и беспрекословно.
        Фахари напряглась.
        – Я не могу. Это решает слоновий совет…
        – Ну, тогда мы поехали.
        Повисла долгая тишина, но Саймон не дрогнул под раздражённым взглядом Фахари. Он не мог рисковать жизнью По, особенно если в итоге бы выяснилось, что его обманули. Но и оставлять Наследников на произвол судьбы он не собирался, раз мог им помочь.
        Наконец Фахари выдохнула.
        – Ладно. Я помилую По Бишару. Но если мы его снова поймаем…
        – Я и слова вам не скажу, – заверил он. – Но у меня тоже есть условие. Даже два.
        – Многого просишь, Саймон Торн, – сказала она, сощурившись.
        – Я прошу не для себя, – сказал он. – А ради Наследников. Нельзя их здесь оставлять. Слишком опасно.
        Фахари не стала возражать. В конце концов, она прекрасно понимала, с кем им придётся столкнуться.
        – Рехема уже ищет подходящее место, – сказала она. – Но на это нужно время…
        – По работает с Катариной Рот, – сказал Саймон. – Ты её знаешь?
        – Бывшая жена Ромула? – удивлённо спросила Фахари. Ромул Дюбуа, отец Шарлотты, ещё на прошлой неделе был европейским Хранителем, но погиб; Фахари хорошо его знала. – Она давно его бросила, после…
        – После смерти Бека, их сына, – сказал Саймон. – Хранители убили его, потому что он был Наследником.
        Фахари ощутимо напрягалась.
        – Я тогда только заступила на должность, – тихо сказала она. – Нужно было отстаивать свои принципы, но я не рискнула. Раз уж его собственный отец готов был пойти на такую жертву ради высшего блага…
        – Ромул – трус, – коротко бросил Саймон; он не желал слушать её отговорки. – Он должен был защитить Бека. С Эмилией он хотя бы пытался…
        – Эмилия Рот тоже была Наследницей? – поражённо спросила Фахари. – Я не знала.
        Саймон стиснул зубы. Такое невежество раздражало. Он знал Шарлотту всего пару недель – она разыскала его в Нью-Йорке и попросила помочь найти младшую сестру. Эмилия пропала чуть больше месяца назад, и Шарлотта думала, что виноваты в этом Хранители, ведь её брата убили они же. И она оказалась права. Когда Ромул узнал про способности Эмилии – способности, пробудившиеся, когда Саймон расколол Сердце Хищника, – он инсценировал похищение, чтобы защитить дочь от Хранителей. Но, несмотря на все усилия, её перехватили по пути к убежищу; с того дня прошло уже полтора месяца, а Саймон с Шарлоттой до сих пор не знали, куда она делась. С каждым днём шансы найти её живой уменьшались – и вместе с ними угасала надежда.
        – Катарина Рот заведует убежищем для Наследников, – сказал Саймон, усилием воли сосредоточившись на Фахари, а не на страхе, сжимающем грудь. Он не мог помочь Эмилии, зато мог увести африканских Наследников в безопасное место, пока оборона заповедника ещё держится. – Нужно увести их отсюда, пока Вадим не пробился окончательно.
        Какое-то время Фахари молчала.
        – И где это убежище?
        – Не знаю и знать не хочу. – Так он не расколется ни под какими пытками. – Но Катарина их защитит.
        Он не стал упоминать, что мать Шарлотты также была главой Одичалых – безжалостной группы мятежников, пытающихся свергнуть Верховный Совет. Было у него некоторое подозрение, что тогда Фахари ни за что не согласится.
        – А второе условие? – наконец спросила она.
        – Тут всё сложнее, – сказал он. – Поклянись, что не станешь мне врать. Хочешь, чтобы мы были союзниками – давай будем. Так что никаких уловок, никаких ухищрений, никаких тайн – мне нужна только правда.
        Фахари медленно выдохнула.
        – Это распространяется на нас обоих?
        – Нет, – честно сказал Саймон. – Сначала я хочу убедиться, что тебе можно доверять.
        И снова он рисковал нарушить их хрупкое перемирие, но не мог отступить. И хотя в глазах Фахари мелькнуло сомнение, она кивнула.
        – Хорошо, – сказала она. – Договорились.
        Саймон попытался улыбнуться, но вышло неискренне.
        – Можно кое-что спросить?
        – Подозреваю, у меня нет выбора, – сказала она, поднимаясь и разглаживая складки жёлтой кофты.
        Саймон тоже поднялся.
        – В кого ты раньше превращалась?
        – Раньше? – переспросила она, замерев.
        – До того как взорвался Камень Судьбы.
        Она смотрела на него, не отрываясь, и Саймон практически видел, как отчаянно она пытается придумать ответ. Для такого влиятельного анимокса – и уж тем более для Хранителя – лишение сил могло обернуться концом привычной жизни.
        Но Фахари обещала ничего от него не скрывать. И если бы она соврала, то растеряла бы последние крохи доверия, и она это знала.
        – Я слон, – наконец сказала она едва слышно. – Была слоном, пока проклятый камень не забрал мои силы. – Она яростно впилась пальцами в край кофты. – Значит, ты поэтому взял Камень Судьбы? Ты знал, что так и будет?
        – Нет, – честно ответил Саймон. – Я не знал. Прости.
        Она стиснула зубы.
        – Я не единожды видела, как его брали в руки преступники, приговорённые к лишению сил. На них он не реагировал.
        Саймон замялся. Он не обязан был ничего рассказывать, но слышал в её голосе горе – и понимал, что она чувствует. Сам он лишился способностей буквально на пару минут – на высокой башне, в ночь, когда сражался с Орионом, повелителем птиц. Но никогда до этого он не ощущал такой пустоты. Он будто лишился чего-то жизненно важного, самой своей сути. Но он готов был пожертвовать силами – готов был пожертвовать всем, – а того, что произошло в тронном зале, не ожидал никто.
        – Со мной были Осколки Хищника, – признался он, и рука машинально дёрнулась в сторону кармана, где лежали часы, доставшиеся от отца. – Я о них не знал. Но, наверное… наверное, дело в том, что тогда два камня воссоединились впервые за несколько сотен лет.
        Фахари закрыла глаза.
        – Значит, это месть, – сказала она. – Камень Судьбы остался верен королевской семье, а Хранители многие годы использовали его ради собственной выгоды. Вот она, цена за гордость. За величие. За кражу.
        Саймон не знал, так ли это было на самом деле, но других вариантов у него всё равно не было.
        – Прости, – повторил он. – Я не думал, что так выйдет.
        – Ты защищал брата, – сказала она, открыв глаза. – Тебе не за что извиняться.
        И c этими словами она вышла из кабинета, оставив Саймона стоять в лучах солнца, падающих сверху. Он дождался, пока шаги стихнут, и, хотя не знал, нет ли поблизости кого-то ещё, всё же шепнул:
        – Думаешь, это Вадим похищает Наследников?
        Выползшая из капюшона блестящая чёрная вдова устроилась у него на плече.
        – Вряд ли. Для этого нужны выдающиеся способности, – сказала Ариана. – А у них его нет, сам знаешь.
        Саймон вздохнул. Этого он и боялся.
        – Значит…
        – Аноним уже здесь, – мрачно сказала она. – И он похитил ещё четверых Наследников.



        8
        Собачьи зубы

        Когда Саймон вернулся в зал, Фахари с Рехемой там не оказалось.
        – Они пошли к Ние, – пояснил Тембо, который доел банан и теперь методично разрывал кожуру на полосочки. – Ты хотел с ними поговорить?
        Саймон помотал головой.
        – Мы будем в кабинете Фахари, – сказал он и жестом поманил друзей за собой. Все они стояли с мрачными лицами, но Уинтер до сих пор крепко прижимала к себе По; уже неплохо.
        – А? – Тембо догнал Саймона в коридоре. – О чём с тобой говорила Фахари?
        – Не могу сказать, – извиняющимся тоном ответил Саймон, остановившись перед дверью. Он не хотел врать Тембо, но не знал, рассказала ли Фахари Наследникам про исчезновения товарищей. – Спроси у Фахари.
        Тембо проворчал что-то на родном языке. Шарлотта озадаченно нахмурилась.
        – Никогда такой фразы не слышала, – сказала она. – Что это значит?
        – Я сказал, – с тяжёлым вздохом ответил Тембо, – что собачьи зубы сами себя не кусают. Мы же все заодно. А из-за моего побега Фахари мне ничего не расскажет.
        Уинтер прошла мимо него в кабинет, так и не выпустив По.
        – Как на суахили будет «что посеешь, то и пожнёшь»? – поинтересовалась она, усаживаясь на скамью.
        – Мы заодно, – заверил Саймон Тембо, пока Джем, Шарлотта и Хьюго пытались втиснуться в тесный кабинет. – Я потом всё расскажу, ладно? Обещаю.
        Тембо снова вздохнул, но не стал спорить.
        – Чую, меня вы не пустите, – сказал он, глянув на дверь кабинета, и Саймон виновато покачал головой.
        – Покажешь мне потом заповедник? – попросил он. Тембо мог спокойно ему отказать, но угрюмый вид мгновенно сменился широкой улыбкой.
        – Договорились! – ответил он, потряс руку Саймона и ускакал обратно в сторону зала, оставив Саймона и Лео в коридоре одних.
        – Постою на страже, – сказал дедушка. – Всё в порядке?
        Саймон, замявшись, огляделся.
        – Не совсем, – признал он. – Следи, чтобы не было насекомых, ладно? – Учитывая, сколько вокруг было Наследников, полностью избежать прослушки у них бы не получилось, но нужно было рискнуть. Раз уж Фахари сочла свой кабинет самым безопасным местом, он последует её примеру.
        Когда он зашёл, Уинтер, Шарлотта и Хьюго теснились на скамье, а Джем стоял в солнечном пятне, скрестив на груди руки и поджав губы. Его очки сидели на носу криво.
        – Мы лёгкая добыча, да? – сказал он, стоило закрыть дверь. – В саванне животных не хватит, чтобы круглосуточно следить за границей. Рано или поздно Вадим обойдёт охрану…
        – Кто-то уже обошёл, – сказал Саймон, и, когда друзья встревоженно посмотрели на него, рассказал всё, что узнал у Фахари. О пропавших Наследниках, об их сделке – и об армии, которую собрал Вадим.
        Хьюго тихо присвистнул.
        – Нужно уводить отсюда Наследников, – сказал он. – Я свяжусь с Катариной…
        – Как? – кисло поинтересовалась Уинтер. – Связи-то нет.
        – По спутниковому телефону, – ответил Хьюго, похлопав рюкзак. – Правда, зарядки осталось немного, а Тембо сказал, что здесь нет электричества.
        – Тогда сначала поговори с Фахари, а уже потом звони Катарине, – сказал Саймон. – Чтобы не возникло недопониманий. Вывести Наследников из заповедника просто, но нужно знать, куда идти.
        – Я разберусь, – пообещал Хьюго. – Но это По работает с Катариной, не я.
        – Ты нам поможешь, По? – спросил Саймон. Фенек выглянул из-под руки Уинтер, прижав к голове уши.
        – Ну, если надо, – с явной неохотой ответил он. Неудивительно, учитывая, что совсем недавно Фахари с Рехемой хотели его казнить.
        Шарлотта кашлянула. За время рассказа Саймона она, подтянув колени к груди, успела искусать большой палец так, что повреждённая кожа покраснела.
        – Это же не дело рук Вадима, да?
        Саймон покачал головой.
        – Мы с Арианой думаем, что за похищениями стоит Аноним. Вадима полностью исключать тоже нельзя. Они могут даже работать вместе. Но если бы Вадим проник в убежище, пока все спали, он бы никого не оставил в живых.
        В кабинете повисла мрачная тишина, и Шарлотта нахмурилась.
        – Я думаю, Камень Судьбы забрал Аноним, – сказала она. – Видимо, так он и похитил Наследников – воспользовался камнем, чтобы они не смогли обернуться и защититься.
        – Так он забрал Кая с Суюки, – тихо сказал Саймон. С той ночи прошло всего несколько дней, и он до сих пор ярко помнил волну паники, накрывшую его, когда он услышал крики Суюки и осознал, что не может превратиться. До того дня они не знали, кто подобрал Камень Судьбы, который выронил Саймон. И почему-то мысль, что это был Аноним, оказавшийся врагом, пугала куда сильнее других возможных вариантов.
        – Но это не объясняет, почему Наследники его слушаются. И как он выводит их из убежища незамеченными.
        – Да это просто бред какой-то, – сказал Джем. – Ему бы как минимум пришлось открыть дверь, а петли скрипучие.
        Объяснения ни у кого не нашлось. Саймон помялся.
        – Как думаете, Аноним тоже Наследник?
        – Или Наследник, или жертва Камня Судьбы, – ответила Шарлотта, оглядывая большой палец. – Только Наследники могут прикасаться к камню, не лишаясь сил, а его жертвы… им нечего лишаться.
        Саймон поджал губы, стараясь не смотреть на Уинтер. Шарлотта случайно коснулась камня ещё в детстве, задолго до первого превращения, а вот Уинтер два года успела побыть змеёй.
        – Одичалые, которые были в тронном зале, – начал он, – тоже пострадали от Камня Судьбы, да?
        – Да, – кивнула Шарлотта, – и все они были взрослыми. Ребят нашего возраста не было – значит, и Наследников тоже.
        – Неплохая теория, – согласился Джем, – но это не объясняет, откуда Аноним знал про Австралию и Серенгети…
        – А какая разница? – раздался тонкий голосок, и на плечо Саймона выползла Ариана. – Уж не знаю, что это за Аноним такой, но он похищает Наследников. Зачем и почему – неизвестно, что он с ними делает – тоже.
        – Явилась, наконец-то, – фыркнула Уинтер. – Ты что, всю дорогу паучихой будешь?
        – Пока они не знают, что я здесь – не будут всматриваться в тёмные углы, когда решат обсудить свои тайны, – заметила Ариана. – С Верховным Советом всё понятно: мы знаем, что они сделают с Наследниками. Но зачем кому-то ещё понадобилось их искать?
        Шарлотта потянула локон тёмных волос.
        – Может, Фахари не врёт, и Хранители правда хотят защитить Наследников? А Анониму это не нравится, и он решил взять всё в свои руки? – пробормотала она, и Саймон понял: она думает о пропавшей сестре.
        – Или, – мягко сказал Джем, – Аноним тоже хочет их защитить.
        – Возможно, – согласилась Ариана, но в голосе её сквозило сомнение. Если бы всё было так просто, ему не пришлось бы скрываться, не пришлось бы обманывать их. – Если африканских Наследников забирал Аноним, то есть шанс, что с нашим приездом исчезновения прекратятся, – добавила она. – Он должен понимать, что мы его подозреваем и больше не доверяем.
        – Так это же хорошо? – спросил Хьюго. – Ну, что Наследников перестанут похищать.
        – Разумеется, – ответила Ариана. – Но так мы не узнаем, где Аноним их прячет.
        – И как он проникает в убежище, – нахмурился Джем. – Знаете, может, Фахари права, и похитителю действительно кто-то помогает. Хотя вряд ли это Вадим…
        – Почему это мне туда нельзя? – вдруг раздался по ту сторону двери женский голос.
        Рехема.
        – Ребята разговаривают, – низко произнёс Лео. – Они скоро закончат.
        Рехема фыркнула.
        – Они защищают предателя…
        Саймон распахнул дверь. В коридоре, столкнувшись нос к носу, стояли Лео с Рехемой; дедушка, преграждая ей путь, спокойно держал руки в карманах, но Рехема держалась так напряжённо, словно была готова на него броситься.
        – Фахари согласилась помиловать По, – сказал Саймон, за которым сгрудились друзья. – Она тебе не сказала?
        Рехема прищурила золотистые глаза.
        – Сказала, – бросила она и прошла мимо Лео – тот больше не пытался её остановить. – Позволь напомнить, что вы здесь не хозяева и вы не имеете права шептаться по углам и скрывать от нас важную информацию…
        – Наши дела тебя не касаются, – сказала Уинтер. По снова нырнул в её сумочку, и она прижимала её к себе с такой силой, что даже Пакка больше не смогла бы её вырвать.
        – Меня всё касается, пока вы у меня дома, на моей земле, – рявкнула Рехема. – Что, в Америке вас не учат проявлять уважение?
        – Ещё как учат, – фыркнув, сказала Уинтер. – Но ещё дедушка научил меня, что не все его заслуживают.
        Повисла напряжённая тишина, и на мгновение Саймону показалось, что сейчас придётся заступаться за Уинтер перед разъярённой Рехемой. Но не успели они и слова сказать, как в коридор выскочил Тембо, размахивающий очередным недоеденным бананом.
        – Ну, что сказала Ния? – нетерпеливо поинтересовался он, словно не заметил повисшего в воздухе напряжения. Или специально его проигнорировал, потому что улыбка его не пропала, даже когда Рехема продолжила сверлить Уинтер взглядом.
        – Ния, – медленно выдавила она сквозь зубы, – сообщила, что армия Верховного Совета разделилась на два лагеря. Один встал у южных границ, второй – у северных, примерно в двух километрах от водопоя.
        – А им хватает людей? – выпалил Джем из-за плеча Саймона. – Или они просто хотят разделить ваши силы?
        Рехема медленно перевела взгляд с Уинтер на Джема.
        – Что ты можешь знать про войну, львёнок?
        Саймон покосился на стремительно краснеющего друга.
        – Я… Я хороший стратег, – дрогнувшим голосом ответил Джем. – Мой отец – генерал Семи Морей, и…
        – Меня не интересует твой отец, твоя мать, двоюродная сестра твоих соседей, – перебила Рехема. – Меня интересуют только твои способности.
        – Джем не просто хороший стратег, – вызывающе произнёс Саймон. – Он гений. Он умеет ставить себя на место врага, и его идеи не раз спасали нам жизнь. Среди его побед – крупнейшие сражения, которые только видела Северная Америка. Мне часто везёт, но Джема спасают навыки.
        Раньше Джем просто краснел, а теперь стал походить на помидор. Рехема перевела взгляд с него на Саймона и обратно, словно раздумывала, но потом всё же фыркнула.
        – Через час прайд встретится со слоновьим советом – будем обсуждать планы на будущее, – сказала она, обращаясь исключительно к Джему. – Я хочу заранее подготовить варианты, так что давай посмотрим, так ли ты хорош, львёнок. Остальные могут подождать снаружи, – добавила она. – Там вы хоть не будете путаться под ногами.
        Саймон выдохнул.
        – Удачи, – сказал он, коротко улыбнувшись Джему, у которого пунцовыми были даже уши. Но Саймон лишь похлопал его по плечу, а потом вместе с остальными пошёл к выходу.
        Стоило им выйти на улицу и встать в пятнистой траве под тенью акаций, Тембо расхохотался.
        – Я тут уже несколько дней, но с Рехемой ещё никто не говорил таким тоном, – сквозь смех произнёс он. – Твой друг правда такой умный?
        – Самый умный из нас, – искренне ответил Саймон. – Если уж он не сможет придумать, как остановить Вадима, то никто не сможет.
        Но когда он обернулся на Лео, поторапливающего Шарлотту, Уинтер и Хьюго, которые задержались в пещере, на ум пришли слова Фахари.
        – А есть другой вход в убежище? – спросил он. – Точнее, выход.
        Тембо почесал ухо.
        – Ну, как вариант, чёрный ход, но им можно пользоваться только в экстренной ситуации.
        – Чёрный ход? – переспросил Саймон и отошёл на пару шагов, чтобы осмотреть холм. Он ничем не выделялся, и даже водосточные трубы сливались с травой. Найти его в саванне было бы сложно – только если проследить за Наследниками или членами прайда.
        – Ага, туннель, который выходит на противоположную сторону холма, – ответил Тембо, направляясь в сторону рощицы. – В подсобке есть небольшая дверь, обычно ей пользуются львицы…
        – Львицы? – переспросила Уинтер, догоняя их, отчего сумочка – и вместе с ней По – билась о её бок.
        – Пакка и остальной прайд, – усмехнулся Тембо. – Что, боишься?
        – А ты как думал, – скривилась Уинтер. – У меня, в отличие от некоторых, есть голова на плечах…
        До ушей Саймона вдруг донёсся высокий свист, и под солнечными лучами что-то металлически блеснуло. Он не успел ни отодвинуться, ни предупредить остальных: между ними с Уинтер пролетел кинжал и глубоко вонзился в стоящее позади дерево.



        9
        Армия бабуинов

        Стук клинка, воткнувшегося в дерево, ещё не стих, когда Уинтер судорожно охнула и пригнулась, но слишком поздно – она бы не увернулась, если бы кинжал летел в её сторону.
        – Что это было?! – крикнула она, прижимая сумку к себе с такой силой, что По пискнул.
        А вот Саймон застыл – только ногти сменили когти. Сердце колотилось, но чувства обострились, и он обвёл взглядом саванну. Слоны до сих пор стояли у подножия холма, с интересом посматривая на них, но больше рядом никого не было. Кроме…
        Кроме девушки в синей рубашке, которая вышла из высокой травы всего в пятнадцати метрах от них.
        Залика.
        Уинтер тоже её заметила и встала. Смелости у неё заметно прибавилось – видимо, потому что нападавшая была им знакома.
        – Ты что, серьёзно? – крикнула она с нескрываемой злостью. – Как же тебе повезло, что я больше не ядовитая!
        Залика крикнула ей что-то на незнакомом языке – видимо, суахили, – и Тембо хохотнул.
        – Она говорит, что нечего было лезть ей под руку, – сказал он, доставая кинжал из акации. Её ствол действительно был испещрён множеством глубоких следов. – Но вы не волнуйтесь. Залика управляется с кинжалами лучше всех в Африке. Она бы в вас не попала, если бы не хотела.
        Именно это Уинтер и пугало, и когда Залика лёгкой трусцой направилась к ним, она поспешно отошла в сторону.
        – Лучше всех в Африке? – с интересом переспросила Шарлотта. Она подошла к Залике, которая осматривала свой странный клинок, похожий на продолговатый лист дерева, и обратилась к ней на суахили. На непрофессиональный взгляд Саймона, говорила она весьма неплохо, пусть и не без запинок.
        До этого Залика не обращала на них внимания, но теперь с опаской прислушалась. Но когда Шарлотта договорила, Залика помотала головой и коротко что-то ответила, проворачивая кинжал в пальцах.
        – О чём они? – напряжённо спросил Саймон, не отошедший от выброса адреналина.
        – Твоя подруга просит Залику научить её обращаться с семе, – ответил Тембо, а когда Саймон непонимающе взглянул на него, пояснил: – С ножом. Это традиционный кинжал масаи. Он достался Залике в подарок от кенийского племени, которое живёт рядом с нашим поселением. Она защитила их детей от голодной львицы.
        – А, – сказал Саймон. – В кого она превращалась?
        – Ни в кого, – усмехнулся Тембо. – Мы тогда ещё не были Наследниками. Залика сильная воительница – и очень верная, – добавил он, бросив взгляд на руки Саймона. – Поначалу не особо дружелюбная, но на союзника точно не нападёт.
        Только тогда Саймон понял, что до сих пор не убрал когти, и поспешно исправился, виновато покосившись на Тембо.
        Шарлотта до сих пор что-то говорила, но Залика повернулась к Уинтер и указала на её сумочку кончиком семе. Уинтер сощурилась, прикрывая сумку собой.
        – Я не отдам По, – ледяным тоном сказала она. – Фахари его простила.
        Шарлотта, вздохнув, перевела ответ нахмурившейся Залике.
        – Она не знает никакого По. Просто спрашивает, что случилось с сумкой.
        Пока они разговаривали, Тембо нетерпеливо перекатился с пятки на стопу.
        – Ну что, устроить тебе экскурсию?
        Саймон помедлил. Да, По простили, а по словам Тембо, Залика не стала бы никого трогать, но всё же он не хотел бросать друзей в одиночестве. В конце концов, они только приехали, да и не смогли бы превратиться, если бы ситуация накалилась.
        Но он не успел придумать отговорку, потому что к нему подошёл Лео.
        – Иди, погуляй, – сказал он слегка резковато: видимо, тоже понимал, что прогулка выйдет не из приятных. – Я за ними присмотрю.
        – Я недалеко, – неуверенно сказал Саймон, но Лео помотал головой.
        – Иди и не беспокойся. Мы со всем разберёмся.
        С радостным возгласом, от которого дёрнулся стоящий неподалёку слон, Тембо бросился в высокую траву, оставляя акации за спиной.
        – Давай наперегонки до скалы бабуинов! – крикнул он, направляясь в сторону бескрайней саванны.
        – Я не знаю, где это, – ответил Саймон, но было поздно. Тембо уже обернулся гепардом – рыжим, с чёрными пятнышками и хвостом размером практически с него самого – и в мгновение ока скрылся за горизонтом.
        Больше Саймон не медлил. Обернувшись крупным гепардом – хотя не таким крупным, как лев, которым он становился чуть ранее, – он помчался за Тембо. Раньше Саймон уже летал на головокружительной скорости, но сейчас его захлестнул восторг, от которого спёрло дыхание: его лапы практически не касались земли, а хвост поворачивал, как штурвал, помогая не сбиться с курса. Всё вокруг расплывалось, но он не сводил взгляда с Тембо, виднеющегося среди травы.
        Несмотря на восторг, сил хватило совсем ненадолго. Вскоре они с Тембо добрались до скопления остроконечных валунов и перешли на рысцу, тяжело дыша.
        – Как классно, – сказал Саймон, глядя на Тембо широко распахнутыми глазами. – С какой скоростью мы бежали?
        – Почти как машины на трассе! – отозвался тот, задыхаясь. – Я как-то засекал.
        Саймон поражённо тряхнул головой.
        – Это и есть скала бабуинов? – спросил он, кивая в сторону валунов, неустойчиво опирающихся друг на друга. Сквозь трещины пробивались лианы и деревья; они вились вокруг тёмных камней и вздымались вверх высокими кронами, отбрасывающими тень.
        – Ага, – сказал Тембо. – Их главарь не любит гепардов, так что давай превращаться, если не хочешь побегать от армии разозлённых приматов.
        Саймон не стал тянуть, и Тембо быстро последовал его примеру. Только в человеческом виде Саймон заметил, что у подножья булыжников сидят бабуины. Крупные самцы скалились, демонстрируя друг другу длинные зубы, а самки играли с детёнышами, похожими на человеческих малышей, только полностью покрытых короткой коричневой шерстью.
        – Привет, Джеури, – радостно сказал Тембо, направляясь к самому крупному из самцов. – Чудесный день, согласись?
        – Еда? – проворчал тот, с опаской подходя ближе.
        – Конфеты, – ответил Тембо и достал упаковку разноцветных леденцов. – Вам же можно есть сахар, да?
        Бабуин Джеури вырвал леденцы из рук Тембо и принюхался. Его явно не волновало, можно ему их есть или нет, – он просто жадно схватил целую горсть и запихнул в рот.
        Тут же их окружила толпа бабуинов, и Саймон отступил на пару шагов, избегая начавшегося хаоса. Но как только остановился, то ощутил, как по ноге карабкается кто-то маленький и лёгкий.
        – Еда? – спросила одна из малышек, беззастенчиво устроившись у него на поясе. Она смотрела на него большими глазами, щурясь на солнце. Саймон помотал головой.
        – У меня ничего нет, – виновато сказал он, поднимая руки, чтобы случайно её не сбить. – Попроси Джеури поделиться…
        Но не успел он договорить, как малышка дёрнула за серебряную цепочку, прикреплённую к петельке ремня. Его часы.
        – Не тро… – начал Саймон, но часы выскользнули из кармана, и малышка тут же их схватила. Она оглядела блестяшку, повертев так, чтобы солнце отразилось от крышки. В своём любопытстве она была ужасно милой – но пока Саймон думал, как бы так вытащить часы из тоненьких пальчиков, не сделав ей больно, малышка соскочила с него, прихватив их с собой.
        На мгновение Саймона охватил ледяной ужас. Но бесценная семейная реликвия до сих пор крепко держалась на поясе, и как бы малышка ни старалась порвать короткую цепочку, у неё получалось лишь слабо её тянуть.
        – Это моё, – сказал Саймон, осторожно разжимая поразительно цепкую хватку. Но стоило ему забрать у малышки часы, как она расстроенно закричала, и целая армия бабуинов мигом уставилась на Саймона блестящими чёрными глазами.
        Замечательно.
        Их главарь – Джеури – мгновенно стащил малышку с ноги Саймона.
        – Что ты сделать? – резко спросил он, оголяя клыки. – Что ты сделать?!
        – Да она… она мои часы забрала, – ответил Саймон, пятясь от главаря бабуинов.
        – Дай часы, – потребовал Джеури, пытаясь отобрать их у Саймона.
        – Они мои, а не её, – твёрдо возразил тот, уворачиваясь от ловких пальцев. – Я не отдам…
        – Джеури, Джеури, – окликнул Тембо, подоспев к ним. – Да ладно тебе, у тебя же целая упаковка конфет есть! Да, часы блестящие и красивые, но я тебе кучу блестяшек дам, если хочешь!
        Джеури сощурился.
        – Покажи Джеури, – рявкнул он, и Тембо полез в карман.
        – Вот, – сказал он, доставая пригоршню монет. – Шиллинги. На всех хватит.
        Бабуины с опаской отвернулись от Саймона, а малышка выскочила из рук главаря и влезла на раскрытую ладонь Тембо. С любопытством взглянув на монетки, она схватила по одной в руку и тут же скрылась в толпе соплеменников.
        – Вот, отлично, – довольно сказал Тембо, высыпая монеты на землю. – Берите, всё вам.
        Но когда он взглянул на Саймона, то коротко дёрнул головой в сторону неба. И они мгновенно обернулись птицами: Саймон стал сапсаном, а Тембо – поразительной красоты скворцом с сине-фиолетовыми перьями и ярко-оранжевым брюшком. Бабуины и опомниться не успели, как они взмыли в небо.
        – Ну вот, теперь я дважды спас жизнь великому Саймону Торну, – рассмеялся Тембо, как только они отлетели подальше от скалы бабуинов. – Хорошо ещё, что Джеури сразу на тебя не набросился, а то с него станется. Он обожает свою малышку.
        Учитывая, как сильно ему сегодня «везло», Саймон бы даже не удивился.
        – Чувствую, в гости они меня не позовут, – сказал он, тоже превращаясь в блестящего скворца, чтобы не перегонять Тембо. – Спасибо, кстати. Все наши деньги у Лео с Уинтер, но когда вернёмся в логово…
        – Да не парься, – отозвался Тембо. – Я теперь всю жизнь хвастаться буду, так что оно того стоило. А что за часы? Особенные какие-то?
        – Достались мне от отца, – сказал Саймон и смолк. Ему нравился Тембо, но не мог же он сказать, что внутри лежат Осколки Хищника. – Он погиб до нашего с братом рождения. Больше от него ничего не осталось.
        – Ой. – На мгновение Тембо растерял всю весёлость. – А мне мама подарила кулон, когда я ушёл из деревни. Но я его не ношу, чтобы бабуины не стащили. Так что лучше оставь часы в логове.
        Саймон кивнул, хотя всё равно бы не смог с ними расстаться.
        – Значит, ты им доверяешь? Рехеме с Фахари?
        – Да, – просто ответил Тембо. – Мы познакомились с Рехемой неделю назад. Она пришла к нам в деревню и сразу сказала, что мы с Заликой в опасности, но она нас защитит. И не только она – Фахари и прайд нас не бросят. Если бы она хотела нашей смерти, то привела бы к нам Верховный Совет, а потом списала всё на несчастный случай. Зачем нас предупреждать?
        – Австралийская Хранительница тоже делала вид, что помогает Наследникам, – заметил Саймон. – А потом чуть их всех не убила.
        – С Австралийской Хранительницей я не знаком, только с Фахари, – сказал он. – Она добрая и хорошо к нам относится. Ради нас они с прайдом идут на огромные жертвы. Ради нас они пойдут в бой, и мы ответим тем же. Да и вообще, – добавил он, – нас же не в клетке держат. Захотим – уйдём. Вон, некоторые ребята ушли, и никто им и слова ни сказал.
        – Ты о пропавших Наследниках? – удивлённо спросил Саймон. – Фахари о них говорила. Так они сами сказали, что хотят уйти?
        – Э… да нет, – ответил Тембо. – Но куда бы они ещё делись?
        Хороший вопрос, жаль, что без ответа. Фахари не зря сомневалась, что Наследников похитили, ведь провернуть это было бы практически невозможно. Может, Тембо был прав, и они просто соскучились по дому и решили уйти. Или им надоело сидеть в логове, а выслушивать нравоучения Рехемы с Фахари не хотелось, и они тайком сбежали к родителям.
        Или Анониму невозможное было по зубам. Осталось лишь выяснить, что он сделал.
        Они летели в сторону северной границы, и вскоре на горизонте показалось озеро, блестящее в лучах солнца, выглядывающего из-за облаков. На размытых водой берегах теснились самые разные животные: сурикаты, гиены, жирафы и слоны. Саймон даже заметил наслаждающихся отдыхом львов, от которых все старались держаться подальше.
        – Та-дам, водопой! – сказал Тембо. – Самое популярное место в заповеднике. Сюда кто только не заглядывает! Хоть раз в день, но заходят хлебнуть воды и поболтать. Так что если хочешь узнать, что творится в саванне – просто поспрашивай, кто-нибудь точно ответит.
        – Удобно, – сказал Саймон, хотя по количеству собравшихся зебр, буйволов и газелей можно было бы догадаться. Может, кто-то из них даже знал, что стало с пропавшими Наследниками, – явно ведь были свидетели, пусть они об этом и не подозревали.
        – Ага! – вдруг воскликнул Тембо. – Вон они!
        – Кто? – спросил Саймон. Он не знал, что они кого-то искали. Но Тембо нырнул к западному берегу водопоя, и Саймон заметил разномастную группку детёнышей: троих слонят, нескольких гепардов, игриво катающихся по траве, нервного жеребёнка зебры и даже юного жирафа, который возвышался над девочкой, стоящей неподалёку. Та, скрестив руки на груди, нетерпеливо притопывала ногой.
        – Саймон Торн, знакомься, – сироты! – торжественно представил Тембо, приземляясь на глинистый берег и превращаясь в человека. – До нас за ними присматривали анимоксы из заповедника, – добавил он. – Их основная задача – защита исчезающих видов и забота о малышах, которые потеряли родителей или отбились от стада.
        Саймон тоже принял человеческий вид, приземлившись рядом с юным жирафом.
        – Фахари об этом не говорила, – сказал он. – И Рехема тоже.
        – Это потому что сейчас за молодёжью присматриваем мы. – Нетерпеливая девочка даже не посмотрела в его сторону. – Вы не видели Экона, пока страдали ерундой? Львята снова сбежали, и он уже полчаса за ними гоняется.
        – Саймон, это Амале, – представил Тембо. – Она тоже Наследница. Амале, это…
        – Я уже поняла, – раздражённо перебила Амале. – Так вы видели Экона?
        – Нет, не видели, – ответил Тембо, оглядываясь, словно Экон прятался где-то неподалёку. – А куда убежали львята?
        Амале закатила глаза.
        – Сам-то как думаешь?
        Тембо со вздохом взглянул на Саймона.
        – Ещё пробежимся? – спросил он, и Саймон кивнул.
        – Куда мы? – спросил он, вновь превращаясь в гепарда. Жеребёнок зебры тут же нервно пискнул и попытался отойти, но запутался в несоразмерно длинных ногах и повалился на землю. Торопливо извинившись, Саймон отошёл подальше, а Тембо последовал за ним.
        – К Крокодильему ручью, – ответил он, пробираясь среди толпы животных, причём стараясь держаться подальше от особо крупного носорога. – Он служит северной границей заповедника, и нам туда нельзя. Разумеется, львята об этом прознали и последние четыре дня только туда и бегают. Так что мы стараемся отмазаться от сидения с ними, – добавил он, – но Экон сам вызывается. Он больше любит животных, чем людей.
        Тембо сказал это так, будто был в корне не согласен с Эконом, а вот Саймон его понимал. Он и сам так думал, пока не познакомился с Уинтер, Арианой и Джемом.
        – Давай я полечу? – предложил он. – Может, замечу их с воздуха.
        – Отличная идея, – согласился Тембо; они как раз добрались до края толпы. – Спорим, я всё равно добегу быстрее?
        И он мгновенно сорвался с места, поднимая облако красной пыли. Саймон выругался себе под нос, поспешно обернулся сапсаном и взмыл в небо.
        Не без труда, но он умудрился не упустить гепарда, зигзагами бегущего по саванне, – видимо, чтобы осмотреть побольше территории. Иногда он сбавлял скорость, практически останавливаясь, а иногда мчался быстрее машины, и Саймон то и дело терял его из вида. Но обычно вновь находил, пока на горизонте не появилась широкая река, а Тембо снова куда-то делся.
        Саймон хотел развернуться и проверить, не обогнал ли гепарда, но вместо этого вдруг приметил шевеление в траве неподалёку от берега. А когда снизился, то увидел троих львят, бросающихся друг на друга и катающихся по земле в клубке лап и игривой грозности.
        – Я первая! – крикнула девочка, прорываясь к реке, но другой львёнок бросился за ней и повалил на землю. Третий тоже издал рык, больше похожий на писк, бросился в потасовку, и их соревнование снова перешло в буйную возню.
        Саймон огляделся, но не увидел ни взрослых львов, с усталым весельем наблюдающих за молодёжью, ни людей, ищущих в траве сбежавших львят. Видимо, Экон их пока не нашёл. Стоило подождать Тембо, но малыши уже заметно приблизились к берегу, где у бегущей воды даже издалека были заметны греющиеся на солнышке крокодилы. А ведь в реке их было ещё больше, и все они ждали появления добычи.
        – А ну прекратите! – крикнул Саймон, приземлившись рядом со львятами. Он тут же принял человеческий облик, но малыши не обратили на него никакого внимания. Кто-то из них – кажется, девочка, – укусил противника за ухо, и тот громко взвизгнул. Саймон подступил ближе. – Эй, сказал же…
        – Стоять!
        Саймон, вздрогнув, обернулся на громогласный рык. Всего мгновение назад поблизости никого не было, но сейчас он увидел перед собой льва, преградившего путь к реке.
        Сам он был не больше Саймона, когда тот превратился, чтобы защитить Уинтер, но от него исходила ощутимая угроза; Саймон о такой ауре мог только мечтать. Лев буквально излучал силу и решимость, и когда Саймон оглянулся на львят, те уже разошлись, поджав хвосты и прижав к голове уши.
        – Что ты тут делаешь? – резко спросил он, и Саймон не сразу сообразил, что вопрос задали ему.
        – Я? – сказал он, злясь на себя за дрогнувший голос. – Да я…
        – Мне не нужна помощь, – прорычал лев, наступая. Все инстинкты мгновенно завопили, что нужно скорее превращаться, но тогда лев точно нападёт.
        – Я п-просто искал львят, – сказал Саймон, изо всех сил стараясь не выдавать свой страх, хотя мог бы просто улететь. Но лев так злобно на него смотрел, словно он в чём-то перед ним провинился, и Саймон не понимал, чем заслужил такое отношение. – Мы с Тембо…
        – Тембо? – Лев зарычал ещё громче. – Откуда ты знаешь Тем…
        – О, нашёл, неужели!
        Сквозь высокую траву к ним выскочил гепард, и лев, к огромному облегчению Саймона, обернулся к нему.
        – Ты чего пришёл? – рявкнул он. – Сегодня не твоя очередь следить за львятами.
        – Амале просила тебя найти, – ответил Тембо, меняя облик гепарда на человеческий и отряхивая штаны от грязи. – Я б решил, что она волновалась, но ты её знаешь. Ну что, вы уже познакомились?
        Лев глянул на Саймона, дёргая носом с едва скрываемым раздражением.
        – Не имел такой чести, – пробурчал он. Но не успел Саймон ответить, как лев исчез, и на его месте появился невысокий широкоплечий парень с коротко остриженными волосами. На его гладкой коже заметными бугорками выпирали шрамы. На вид он был не старше Саймона – может, чуть младше, – но смотрел так, что становилось понятно: с ним лучше не связываться.
        Несмотря на молчаливое предупреждение, Саймон подавил страх. В конце концов, они были на одной стороне, и наживать врагов не хотелось.
        – Саймон, – представился он, протягивая руку. Мальчик даже не шевельнулся, что было не удивительно.
        – Саймон Торн, ну, – сказал Тембо, словно удивлялся, как можно было не догадаться. – Ты чего, Экон? Только не говори, что не знаешь его!
        Взгляд Экона изменился, и он стиснул зубы, без всякого восторга оглядывая Саймона.
        – Значит, это ты великий Саймон Торн, – сказал он. – Что, спасать нас пришёл?
        – Нет, – ответил Саймон. – С этим вы и сами отлично справляетесь. Я просто хочу помочь.
        – Тогда отвали и не мешайся, – выплюнул Экон, угрожающе наступая на Саймона. – Ты мне тут не нужен.
        Тембо хохотнул.
        – Что, сам будешь от Верховного Совета отбиваться? Ты даже за дьяволятами этими уследить не можешь. – Присев, он почесал малышку за ухом. Она вся тряслась, как и её товарищ с помятыми усами. – Вот сколько раз вам говорить, что у реки опасно? Что, хотите угодить в пасть крокодилу?
        – Нет, – несчастно прошептала девочка. – Прости, Тембо.
        – Ты не у меня прощения проси, а у Экона, – сказал он. – Посмотри, он так испугался, что забыл все манеры.
        – Прости, Экон, – хором сказали львята, и Экон хмуро заворчал.
        Тембо поднялся.
        – Если быстренько вернёмся к водопою, то можем попробовать уговорить остальных не рассказывать Рехеме, что вы снова сбежали, – сказал он. – Но нужно спешить.
        Львёнок с помятыми усами пискнул и бросился к водопою, а остальные помчались за ним. Экон пробормотал что-то себе под нос на незнакомом Саймону языке и бросился их догонять, даже не превратившись.
        – Не злись на него, – радостно сказал Тембо, без особой спешки пробираясь сквозь высокую траву вслед за ними. – Он постоянно ворчит, ты тут ни при чём.
        Саймон присоединился к нему, молча радуясь, что Экон ушёл вперёд.
        – Я не злюсь, – честно ответил он. – И… прости, если я веду себя, как будто приехал геройствовать. Я знаю, что вы и без меня справитесь.
        Тембо просто махнул рукой.
        – Да справимся, конечно, но у нас тут на границах стоит целая армия, так что любая помощь пригодится. Хотя мы думали, что ты будешь посильнее. – Он ухмыльнулся. – Да и вообще, Экон бесится, потому что у него самого комплекс спасителя.
        – Я тебя слышу, – прорычал Экон, остановившийся рядом со львятами, вновь сцепившимися в клубок из коготков и желтоватой шерсти.
        – Вот и отлично, – ещё громче заявил Тембо. – Может, теперь научишься принимать гостей, а то тебя явно это не учи…
        Бам!
        На противоположном берегу реки прогремел выстрел, за которым последовал сдавленный вопль раненого животного, такой громкий и мучительный, что волосы встали дыбом. В небо взмыли птицы и насекомые, с перепуганными криками летящие прочь от источника звука, но Саймон с колотящимся сердцем обернулся к нему.
        – Бежим! – крикнул Тембо, срываясь с места в сторону водопоя. Но вопль до сих пор звенел над саванной, и Саймон даже не подумал об опасности, которая поджидала за границей заповедника; он обернулся сапсаном и взмыл в небо, направляясь к противоположному берегу Крокодильего ручья.



        10
        Змеиная шкура

        Пролетая над быстротекущей рекой, Саймон услышал за спиной зовущего его Тембо, но не вернулся в заповедник, а полетел над противоположным берегом, выискивая на земле стрелка и его жертву.
        Среди травы кое-где торчали клочковатые кустарники, иногда сменяющиеся камнями и деревьями, но ничего необычного среди них не было. Может, он неправильно определил направление звука? Или злую шутку сыграли бескрайние просторы равнин?
        Но нет, до него снова донёсся болезненный стон, причём ближе, чем раньше. Саймон резко повернул влево и моментально увидел на траве свежую кровь. След привёл его к низкому кустарнику, торчащему у булыжника, рядом с которым Саймон услышал двух посмеивающихся мужчин.
        Он не стал их искать. Наоборот, спустился к кустарнику и сквозь ветки заметил пятнистую шкуру гепарда, блестящую от крови.
        По телу пробежал холодок. Сквозь листву рану не было видно, но судя по луже крови, она была серьёзной. Паника застряла в горле желчным комом, но с каждой секундой голоса приближались, и медлить было нельзя.
        – Привет, – окликнул он тихо. – Я Саймон. Я тебе помогу…
        Из кустарника донеслось низкое рычание.
        – Уходи, – раздался женский голос. Саймон не видел лица гепарда, но даже по голосу было слышно, как ей больно и страшно.
        – Я тебя вытащу, – сказал он, но браконьеры, идущие по кровавым следам, были уже совсем близко. – Ты встать можешь?
        Ответом был болезненный стон, и Саймон огляделся, пытаясь что-нибудь придумать. Заметать следы было поздно, а браконьеры были вооружены. Они не стали бы церемониться. Куст был неплохим убежищем, но бежать из него было некуда, а значит хватило бы всего пары прицельных выстрелов. То есть браконьеров нужно было отвлечь…
        Или напугать.
        Сначала Саймон подумал превратиться в мощного носорога, которого видел у водопоя, но, несмотря на массивное тело и угрожающий вид, они сами были на грани вымирания из-за нелегального отстрела. Помимо них, в Серенгети жило немало других животных поменьше, в которых не так легко попасть. А благодаря рассказам и путеводителю Уинтер Саймон знал, кто из них способен убить человека за один укус.
        Идея была рискованной, но люди подобрались уже так близко, что были слышны их шаги. Саймон глубоко втянул в себя воздух и превратился. Его руки тут же слились с телом, а сам он вытянулся на несколько метров, и кожу покрыли пепельно-серые чешуйки. Во рту возникли острые клыки, и когда браконьеры обошли булыжник, он зашипел, широко раскрыв чёрную пасть с узким длинным языком.
        Он стал чёрной мамбой.
        Идущий впереди браконьер – тощий мужчина с ружьём на плече – резко остановился и вскинул руку, не подпуская коренастого товарища к кусту. Они заговорили на незнакомом Саймону языке, и он снова зашипел, поднимаясь над землёй практически на метр.
        – Не трогайте её, – прошипел он, оголяя клыки, – или я вас укушу.
        Браконьеры попятились, чуть не выронив оружие. Но Саймон быстро понял, что напугали их не слова, а он сам.
        Они были простыми людьми. Не анимоксами.
        Тощий мужчина вскинул ружьё, направив дуло на Саймона. По венам побежал холодок, но он собрал все силы в кулак и пополз им навстречу – быстрее, чем сам ожидал. Мужчины заголосили, и хотя ружьё хиляк так и не выпустил, он развернулся и бросился бежать, а его товарищ помчался за ним.
        Саймон с колотящимся сердцем смотрел им вслед. Но когда тяжёлые шаги стихли, к булыжнику приблизился кто-то ещё, и Саймон резко развернулся, вновь оголяя клыки.
        – Тихо, тихо! – воскликнул ещё один гепард, уже не раненый, и отпрыгнул подальше от мамбы. – Саймон, это я.
        Едва Саймон успел узнать в гепарде Тембо, рядом появился скалящийся лев.
        – Где браконьеры? – прорычал Экон, оглядываясь.
        – Побежали в другую сторону, – беспокойно ответил Саймон. – Но тут гепард в крови…
        Экон бросился по следам браконьеров, вздымая землю массивными лапами. Саймон потянулся было за ним, но из куста послышался тихий стон боли, и он решил сосредоточиться на самом главном.
        – Браконьеры подстрелили гепарда, – сказал он, став человеком. – Надо отвести её в логово.
        Раздвинув ветки, они подобрались к раненой самке, и Тембо судорожно вздохнул.
        – Саймон…
        Пуля попала в бок, и из раны обильно лилась кровь, уже целая лужа натекла. Саймон и до этого понимал, что дело плохо, но всё равно дёрнулся.
        – Нельзя её оставлять, она умрёт, – сказал он. – Давай, вдвоём справимся.
        Тембо закусил губу, но не стал спорить. Самка гепарда дышала с трудом и потеряла сознание, пока они думали, как перенести её через Крокодилий ручей. Это пугало, но так она хотя бы не стала сопротивляться.
        Превратившись в слона, Саймон подхватил её и аккуратно перенёс к реке, где Тембо обернулся бегемотом – одним из немногих животных, которые не боялись нападения крокодилов. Став человеком, Саймон забрался к нему на спину и придерживал гепарда, пока они боролись с быстрым течением. Но когда они оказались на противоположном берегу, грянул гром, и на плечо Саймона вдруг упала крупная капля.
        Тембо, нахмурившись, взглянул на небо.
        – Сейчас сезон дождей, – сказал он. – Если застрянем в грязи…
        – Лети вперёд, предупреди прайд, что нам нужна помощь, – сказал Саймон, снова превратившись в слона. – Только не медли.
        Сначала ему показалось, что Тембо откажется, но он лишь стиснул зубы и обернулся соколом. Бросив на них нервный взгляд, он взлетел в серое небо, и вскоре Саймон потерял его из виду.
        Дорога до логова заняла куда больше времени, чем к реке. Через пару минут Саймон промок насквозь и проваливался в грязь на каждом шагу, потому что мягкая земля расступалась под его весом. Через каждые несколько метров он проверял у гепарда дыхание. Дождь смыл с шерсти кровь, и теперь чистая рана казалась не такой большой, как раньше.
        Мысль о том, что у неё есть шанс, придала сил, и к тому времени, как навстречу ему выскочили чуть ли не двадцать львиц, несущихся по грязи, Саймон успел пройти половину пути от водопоя до логова.
        – Дальше мы сами, – сказала львица во главе прайда – Рехема. Она превратилась в человека, и Саймон аккуратно опустил гепарда на траву у её ног.
        – Она выживет, да? – спросил он, когда Рехема присела, вытаскивая из сумки бинты и медикаменты.
        – Возвращайся в логово, Саймон Торн, – приказала Рехема, перекрикивая шум дождя. – Тебя ждёт Фахари.
        Он не хотел бросать гепарда, который дышал с трудом, но под резким взглядом Рехемы понял, что будет лишь отвлекать. Поэтому он скрепя сердце обернулся сапсаном и полетел к роще акаций, пытаясь выкинуть из головы гепарда с распоротым боком, стоящего перед глазами.
        Тембо ждал его у входа в пещеру. Он явно давно вернулся, но до сих пор не переоделся из мокрой одежды.
        – Она жива? – спросил он, как только Саймон вернул человеческий облик и пошёл к нему по грязи.
        – Вроде, да, – ответил тот, стаскивая промокшие кроссовки и оставляя рядом с горой такой же мокрой обуви. – Сейчас с ней Рехема и другая часть прайда.
        – Ну, значит, она в хороших руках, – сказал Тембо. – Ладно, пойдём внутрь.
        В логове к ним сразу же подошёл Лео, держащий в руках исходящие паром кружки.
        – Надеюсь, больше такого не повторится? – поинтересовался он у Саймона, приподнимая кустистую бровь и протягивая ему чай. – Потому что если твоя мать прознает, что в тебя стреляли…
        – Но в меня не стреляли, – удивился Саймон. – Кто тебе это сказал?
        Тембо помотал головой.
        – Точно не я. Я сказал Рехеме про гепарда, а потом пошёл ждать тебя.
        Саймон нахмурился.
        – Но тогда кто…
        Только он начал, как дверь в кабинет Фахари распахнулась, и на порог вышел Экон. Он тут же заметил Саймона и направился прямо к нему, не сводя с него взгляда карих глаз.
        – Поймал браконьеров? – легко спросил Тембо, которого плохое настроение Экона ничуть не смутило. Только тогда Экон оторвался от Саймона, переводя ледяной взгляд на Тембо.
        – Присматривай за своим «другом», – выплюнул он. – Змея меняет шкуру, но не натуру.
        Напоследок бросив на Саймона убийственный взгляд, Экон прошёл мимо и вышел. Саймон уставился ему вслед с открытым ртом, а Тембо присвистнул.
        – Ого, а он тебя ненавидит, – сказал он с невесёлым смешком. – Не знаешь, почему?
        – Я у тебя хотел спросить, – пробормотал Саймон ошарашенно. Но времени на раздумья не было, потому что на пороге кабинета появилась Фахари.
        – Тембо, – ледяным тоном сказала она, скрестив руки на груди, – Саймон. На пару слов.
        – Всего на пару? – спросил Тембо, но увядающая улыбка уже никого не обманывала. Он грустно потянулся за Фахари, и Саймон, стиснув в руках тёплую кружку, неохотно пошёл следом.
        Африканская Хранительница ничего не сказала, когда они с Тембо, насквозь промокшие, сели на мягкую скамью. Они молчали, глядя в пол, а Фахари сверлила их взглядом, кажется, не меньше минуты.
        – Тембо Ньогу, ты помнишь, о чём я говорила, когда ты только приехал? – наконец поинтересовалась она тихим, но опасным голосом, от которого волосы встали дыбом. – Помнишь правило, которое ни в коем случае нельзя было нарушать?
        Тембо сглотнул.
        – Не покидать заповедник, – пробормотал он.
        – Именно, – подтвердила она, сужая глаза. – А помнишь, что случится, если прайд или слоновий совет поймают вас за границей?
        – Вы отправите нас обратно домой, и мы будем сами разбираться с Верховным Советом, – пробубнил Тембо, краснея.
        – Но он не виноват, – вмешался Саймон. – Львята убежали, Экон пошёл за ними, но их давно не было, и Амале…
        – Подробности можешь оставить при себе, – резко сказала Фахари. – Экон мне всё рассказал.
        – Это он сказал, что браконьеры в меня стреляли? – горячо поинтересовался Саймон. – Потому что ничего подобного не было.
        Атмосфера в тесном кабинете накалилась, но Саймон не сводил с Фахари взгляда, потому что понимал: стоит ему хоть дёрнуться, и Хранительница решит, что он врёт. Но Саймон не врал, и Тембо не врал тоже. Только Экон оказался лжецом.
        – Правда, – дрожащим голосом добавил Тембо. – Мы не переходили реку, просто услышали выстрел и крик, и Саймон решил проверить, что случилось. Он не знал, что нельзя уходить. Я не успел рассказать.
        Фахари сжала зубы, но потом выдохнула и опустилась в единственное офисное кресло, сцепив пальцы в замок.
        – Теперь понимаете, почему мы запрещаем уходить из заповедника? – спросила она. – Если бы вас убили или ранили…
        – Я не мог бросить её умирать, – упрямо сказал Саймон.
        – Замечательно, – процедила Фахари. – Но ты подверг моих подопечных опасности…
        – Я просто пошёл за Эконом, – в оправдание вскинул руки Тембо. – Он полетел за Саймоном, а я отправил львят к водопою и побежал за ним. Решил, что три Наследника лучше двух, особенно если рядом браконьеры.
        Фахари сжала переносицу.
        – Экон представил всё в другом свете.
        – Он соврал, – сказал Саймон, хотя не знал, кто первым пошёл за ним. – Я превратился в чёрную мамбу и отпугнул браконьеров, а потом пришли Экон и Тембо. Им ничего не угрожало.
        Фахари приподняла бровь, и Саймон отчётливо ощутил, что и тут Экон переврал факты.
        – Ладно, это не важно. Вам нельзя покидать заповедник. Ещё раз выйдете за границу, и мы выставим вас без права вернуться. Всё ясно?
        Они кивнули и вышли из кабинета, но Саймон знал, что не сможет сдержать обещание. За границами всё ещё скрывался Вадим, армия которого росла изо дня в день. И он был не из тех, кто станет ждать, пока прайд Фахари нанесёт первый удар.



        11
        Глаза в небе

        – Тебе яд в Австралии последнюю извилину выжег, или ты так сильно помереть хочешь? – поинтересовалась Уинтер, сверля Саймона взглядом.
        За ужином они с друзьями устроились под акацией, прихватив с собой тарелки. Дождь кончился, и хотя заходящее солнце давно высушило листву, земля до сих пор оставалась сырой, поэтому они разместились на паре циновок, чтобы не вляпаться в грязь. Остальным Наследникам о событиях дня рассказывал Тембо, но друзей Саймона он оставил ему самому. И они, разумеется, не обрадовались.
        – А что оставалось делать? – поинтересовался Саймон, взмахивая овощным шашлыком и в процессе чуть не стряхивая со шпажки перец. – Гепарда подстрелили…
        – Ты не знал, кто там будет, – возразила Уинтер. – Вадим в курсе, что мы приехали. Вдруг он бы устроил засаду?
        – Он моё местоположение не отслеживает, – нахмурился Саймон.
        – Может, у них есть глаза в небе, – заметила Шарлотта, жуя шашлык. – Или лапы на земле. Не обязательно приводить в заповедник целую армию, чтобы разведать обстановку.
        – И с браконьерами шутки плохи, – добавил По, огромные уши которого торчали из сумки Уинтер. Судя по всему, он отказывался отходить от неё, хотя Хьюго практически умолял его поговорить с Фахари за ужином. – Они не анимоксы, но у них большой опыт отлова животных. Учитывая, что они объединились с Советом, справиться с ними будет непросто.
        Джем кашлянул, страдальчески глядя на Саймона.
        – Они дело говорят, – сказал он. – Уходить из заповедника слишком опасно. К границам вообще лучше не подходить. Вадим за нами следит. Если подвернётся возможность от тебя избавиться, он её не упустит.
        – Не подвернётся, – сказал Саймон. – Но нельзя же просто сидеть и гадать, что он замышляет…
        – И не придётся, – сказала Шарлотта, отодвигая Элоизу от жареных овощей и протягивая сырую дольку. – Прайд собирает о нём информацию, а в заповеднике все настороже. Я тоже хочу с ним расправиться, Саймон, правда, но всему своё время. Непонятно, какие у него козыри в рукаве, и пока мы это не выясним…
        – В прайде не знают на что он способен, – сказал Саймон. – Они даже не представляют, какое он чудовище.
        – Ну и что ты с этим сделаешь? – поинтересовалась Уинтер. – Сбежишь и пойдёшь ловить его в одиночку?
        Саймон промолчал. Она его раскусила: он действительно собирался дождаться ночи, вернуться на место охоты и пойти по следам браконьеров. И друзья это поняли, потому что Уинтер застонала, а Джем с Шарлоттой одновременно покачали головами.
        – Да, мозга у него точно не осталось, – пробормотала Уинтер, снимая с шашлыка кусок мяса и бросая его По. – Мы даже не знаем, что с этими браконьерами стало…
        – Не факт, – раздался хриплый голос, и из-за дерева неподалёку вышел Лео, держащий что-то в руке. – Я тут нашёл в коридоре маленького шпиона.
        Присев, он выпустил на циновку блестящую чёрную паучиху. Ариана забралась на тарелку Саймона.
        – Экон сказал Фахари, что браконьеры сбежали, – без всяких предисловий сказала она негромко, но так, чтобы все услышали.
        Саймон уставился на неё с открытым ртом.
        – Ты подслушала их разговор?
        – Ну разумеется, – сказала она. – Ты за кого меня принимаешь?
        – За шпиона, причём очень хорошего, – искренне сказал Джем. – Просто отличного.
        – Самого лучшего, – согласился Саймон. – Но Экон погнался за ними в виде льва – они бы ни за что от него не сбежали.
        – Я тоже так подумала, – сказала Ариана. – И его слова не совпадают с тем, что говорит Тембо. Экон сказал, что браконьеры стреляли в тебя, Саймон. Якобы они узнали тебя и хотели проследить за тобой до логова.
        – Но это же бред, – удивлённо возразил он. – Они даже не видели меня в человеческом облике, как бы они меня узнали? Они и анимоксами-то не были, кажется. Зачем он соврал?
        – Не знаю, – ответила она. – Но ненавидит он тебя, конечно, жутко.
        – Да уж, мне тоже так кажется, – проворчал Саймон. – Я ему и слова не сказал.
        – Но все тебя считают супергероем, – заметила Уинтер. – Без обид, Саймон, но ты ничуть не сильнее остальных Наследников.
        – Я в курсе, – раздражённо ответил он. – Я и не отрицаю.
        – Мы-то знаем, – сказал Джем, поправляя очки. – А вот они – нет.
        Шарлотта пожала плечами.
        – Не стоит забывать, что Африка несколько веков была европейской колонией, – заметила она. – Неудивительно, что они от нас не в восторге. Я бы на их месте вела себя так же.
        Саймон нахмурился сильнее.
        – Я тоже, – признал он, но не знал, что ещё тут добавить. – Значит, мне не доказать Экону, что мы заодно?
        – Не всем же тебя любить, Саймон, – прямо сказала Уинтер. – Так что терпи, ничего не поделаешь.
        Саймон сжал губы. Он понимал, что она права, но признавать это было неприятно и очень обидно.
        – Ариана, присмотришь за Эконом? – попросил он. – Может, всё так, как сказали Уинтер с Шарлоттой, но вдруг тут замешано что-то ещё? Он не просто так соврал Фахари. Лучше выяснить, что происходит.
        – Даже если он просто тебя не любит и хочет, чтобы Фахари тебя выставила? – спросила Уинтер. Саймон кивнул.
        – Да, даже так.
        – Ну, постараюсь, – с сомнением сказала Ариана. – Но, насколько я понимаю, он редко бывает в логове.
        – Тогда я сам попробую за ним проследить, – сказал Саймон. Что будет непросто, учитывая прилипшего к нему Тембо, но попробовать стоит. – Если это он помогает Анониму похищать Наследников…
        На какое-то время все замолчали. Тишину нарушил Лео:
        – Фахари попросила меня завтра присмотреть за сиротами, – сказал он. – Экон постоянно к ним ходит, так что я попробую его расспросить. Потом расскажу, что удалось выяснить.
        Саймон слабо улыбнулся дедушке.
        – Спасибо. Прости, что таскаем тебя по всему свету.
        – Шутишь? – усмехнулся тот. – Да я наслаждаюсь жизнью! Ни на что бы не променял ни путешествия, ни вас. – Он растрепал Саймону волосы и похлопал Уинтер по плечу. – А, смотрите-ка. Прайд вернулся.
        Саймон, обернувшись, заметил стаю львиц, пробирающихся через траву. Неподалёку от рощицы первая львица остановилась, и на её место встала Рехема.
        – Передайте ночным патрульным, чтобы следили за рекой, – сказала она другой львице. – Солдаты могут попытаться перейти её, пользуясь нашим отсутствием, так что лучше подготовиться.
        Лео быстро спрятал Ариану в ладони, а Саймон подскочил на ноги и подбежал к Рехеме.
        – Как гепард? – спросил он, весь содрогаясь от ужаса. – С ней всё в порядке? Она выжила?
        Рехема пристально на него посмотрела, словно решая, заслуживает он это знать или нет.
        – Выжила, – коротко сказала она. – Фахари тебя уже отчитала, или предоставила эту чудесную возможность мне?
        – Она поговорила со мной. С нами, – поправился он. – Вы нашли браконьеров? А их лагерь?
        – Не твоё дело, – ответила Рехема и пошла к пещере, но Саймон нагнал её.
        – Я могу показать, где мы… где я её нашёл, – быстро сказал он. – Можно будет попробовать отследить их по запаху.
        – Нам не нужна твоя помощь, – сказала она. – Ты до сих пор здесь только из-за доброты Фахари. Я бы на её месте давно отправила тебя в Найроби. И только попробуй сбежать ночью – поверь, тут уже никакая Фахари меня не остановит. Прибью тебя, как слон мошку – если, конечно, никто не доберётся до тебя раньше.
        Он содрогнулся и не успел даже ответить: Рехема скрылась в логове, оставив его стоять с кучей вопросов и без единого ответа. Ну, хотя бы с гепардом всё было в порядке. Её жизнь была важнее любых наказаний.
        Они с друзьями просидели на улице до самого вечера и вернулись в логово только с появлением тучи весьма болтливых – и голодных – комаров. До ночи было ещё далеко, но многие Наследники уже сидели на циновках, переодевшись ко сну. В дальнем углу Саймон заметил Экона – в отличие от остальных, он ни с кем не общался. Но взгляд Саймона ощутил, потому что мгновенно обернулся к нему. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, а потом Экон демонстративно отвернулся, и даже на расстоянии было видно, с какой силой он стиснул зубы.
        – Да, весёлая выдастся ночка, – сморщила нос Уинтер, оглядываясь.
        – У меня с самолёта остались запасные беруши, – сказала Шарлотта, копаясь в поношенном красном рюкзаке. – Могу дать, если хочешь.
        – Спасибо, – пробормотала Уинтер, когда Шарлотта передала ей маленький пластиковый контейнер, но Саймон сомневался, что это поможет. Скорее всего, Уинтер ни разу не спала на чём-то жёстче кресла. Да и сам Саймон не спал, за исключением пары ночёвок в спальном мешке в обличье животного.
        – Да всё будет классно! – с искренним энтузиазмом сказал Джем. – Обожаю походы.
        Уинтер посмотрела на него с ещё более кислым выражением лица, чем прежде.
        – Ненавижу походы. А ещё сильнее ненавижу слушать, как кто-то всю ночь храпит и пускает газы.
        – Саймон! – Тембо помахал рукой из угла, куда они с Хьюго натаскали циновок. – Сюда!
        Они с друзьями начали осторожно пробираться через толпу. Наследники их игнорировали и только иногда шептались, когда они проходили мимо. Саймон старался не смотреть им в глаза и про себя радовался, что Тембо с Хьюго решили устроиться в углу, а не в самой гуще людей. Да и с Эконом их разделяло всё убежище, что тоже было приятно.
        – Спасибо, – сказал он, бросая рюкзак на пустую циновку рядом с Тембо. Друзья тоже расположились по местам. Саймон заметил, как Джем сворачивает толстовку и передаёт её Уинтер вместо подушки.
        – Как прошли переговоры с Фахари? – спросила Шарлотта, усаживаясь рядом с Хьюго. – Прогресс есть?
        – Пока обсудили детали, – ответил Хьюго, заваливаясь на циновку и закрывая глаза. – Но завтра подготовим план.
        – Уже завтра? – спросил Саймон. – Вы правда сможете так быстро увезти отсюда Наследников?
        – Ну, ещё надо будет связаться с Катариной, – сказал Хьюго. От усталости его лондонский выговор стал ещё очевиднее. – Но… – он широко зевнул, – но послезавтра, наверное, можно будет начать эвакуацию.
        – Значит, вы приехали за нами? – спросил Тембо. – Я думал, вы хотите расправиться с Советом.
        – В идеале мы хотим и вас забрать, и их победить, – сказала Шарлотта, собирая волосы в небрежный пучок. – Здесь опасно.
        – Мы Наследники, – возразил Тембо. – Мы можем защитить свою землю.
        Уинтер фыркнула.
        – Мальчишки, – пробормотала она, – они и в Африке мальчишки. А ты не думал, что животным будет спокойнее, когда вы уйдёте? Так у их границ хоть не будет торчать целая армия воинственных идиотов.
        Во взгляде Тембо мелькнуло сомнение.
        – Ну, может, – медленно протянул он. – Но это не их битва, а наша. Её не избежать.
        – Мы ничего и не избегаем, – сказал Саймон. – Просто не хотим плясать под их дудку. Они хотят сражаться в открытую, причём с человеческим оружием. Им нужна бойня. А нам нужно спасти Наследников, то есть уйти туда, где мы сможем встретить их на наших условиях.
        Тембо задумался над его словами, а потом коснулся кулона, висящего на сучке деревянной стены. Он был простым – всего лишь блестящий крапчатый камушек, висящий на шнурке, – но очень красивым, и Саймон мгновенно узнал в нём кулон, который Тембо подарила мама.
        – Мы ни за что не победим, если останемся, да? – сказал Тембо. – Даже если всех их перебьём и выживем сами, появятся новые враги. Нас всегда будут ненавидеть… всегда найдутся те, кто желает нам смерти.
        Саймон ответил не сразу. Он целый год привыкал к тому, что анимоксы Северной Америки знают про способности, которые они с Ноланом унаследовали от Звериного короля. Но ему пришлось спасти от тирании Пять Царств, и только потом его худо-бедно приняли в общество – да и то не все анимоксы. Они боялись его и его сил – особенно теперь, когда Камень Судьбы наделил его истинным могуществом Наследника. Но что оставалось делать? Только не робеть перед их страхами, не бояться их гнева и ограничивать себя ради их спокойствия. Но он пока не нашёл этот баланс, да и не знал, найдёт ли – ведь он тоже себя боялся.
        – Да, к сожалению, – наконец сказал Саймон. – Но Верховный Совет не остановится ни перед чем, так что и нам нельзя сидеть сложа руки. Время ещё не пришло.
        – А когда оно придёт? – спросил Тембо.
        – Когда Хранителей убьют или с позором прогонят, – с тихим напряжением сказала Шарлотта. – А Совет расформируют и накажут за все преступления.
        – Значит, никогда, – косо ухмыльнулся Хьюго, но быстро умолк, заметив взгляд Шарлотты.
        – Хотеть перемен недостаточно, – мрачно сказала она. – За них нужно бороться. И это наша задача. Если остановимся на полпути, заключим с Советом мир и спустим им с рук все грехи, лишь бы избежать войны, то ничего не дождёмся. Этот ярлык для них – ерунда, рано или поздно все про него забудут, словно его и не было. А я слишком многих уже потеряла. Я этого не допущу.
        Повисла тишина. Она была права, разумеется – это понимал и Саймон, и все остальные. Мало спасти Наследников от Вадима, ведь не один Вадим мечтает об их смерти. Весь совет в этом замешан, и пока они правят пятью континентами, Наследникам будет грозить опасность, как бы далеко ни запрятала их Катарина.
        – Значит, это не битва, – сказал Тембо, оглядывая их. – Это война. А ты, Саймон Торн, наш генерал.
        Во рту пересохло, а горло болезненно сжалось. После битвы за Сердце Хищника он не хотел больше сражаться. Он устал. Прошёл целый год, а сердце до сих пор ныло, стоило вспомнить, сколько близких ему людей погибло, просто потому что доверились ему. Если всё это повторится, он просто не выдержит; и не важно, что стоит на кону. А сейчас друзья смотрели на него, и он снова с ужасом понимал, что привёл их на войну, с которой они могут не вернуться.
        – Эй, попрошу, – недовольно поджала губы Шарлотта, но глаза её свирепо пылали. – Это у меня пропала сестра и погиб брат. Это я выросла с Хранителями, и я позвала Саймона. Так что если кому-то и быть генералом, то мне.
        Тембо, поперхнувшись, мигом рассыпался в оправданиях, а Шарлотта перехватила взгляд Саймона, и он понял, что она пыталась облегчить его ношу. И он был очень ей благодарен, но груз этот всё равно давил на плечи, как слон. В конце концов, это он украл Камень Судьбы, и это его брат вступил в сделку с Хранителями. Факт оставался фактом: чего бы война ему ни стоила, с неё было не сбежать.
        Постепенно во время разговора они перешли на более приятные темы. Обсудили животных, которых видели за день, попутно доедая конфеты, купленные в аэропорту Сиднея. Наследники смотрели на них с заметной завистью, и Саймон с радостью предложил им угощаться. Ему это ничего не стоило, и он не рассчитывал на благодарность, но получил в ответ пару осторожных улыбок.
        Шарлотта как раз рассказывала про уроки боя, на которые уговорила Залику, когда в зал вошла Рехема.
        – Отбой, – громко сообщила она, одну за другой выключая лампы, освещающие убежище.
        – Пойдём, Элоиза, – тихо сказал Саймон летяге, которая играла с подвеской Тембо. – Пора спать.
        Та, вздохнув, неохотно вернулась к нему и клубочком свернулась на циновке. Саймон, улёгшись, повернулся на бок и заметил Экона, тоже ложившегося спать. Вглядевшись в потолочные балки, Саймон представил, что видит в темноте Ариану, но она была слишком талантлива – никто бы её не заметил. Но Саймон всё равно волновался. Вдруг она случайно попадётся Экону на глаза? Оставалось только надеяться, что с такой толпой Наследников никто не бросался в атаку при первом же подозрении.
        – Эй, Тембо? – шёпотом окликнул он. – Осторожнее, хорошо? Не вставай лишний раз.
        – Не буду, – ответил Тембо сонно. – Ты тоже, Саймон Торн. Не дело генералу бросать свои войска… Ай!
        Судя по тихому шлепку, Шарлотта ткнула Тембо ногой.
        – Я здесь генерал, не забывай, – сказала она, и Тембо усмехнулся. Последняя лампа погасла; зал погрузился во тьму.
        Саймон не сомкнул глаз – ему то и дело казалось, что Аноним где-то рядом и наблюдает за ними. Он посмотрел на световые люки, за которыми виднелось иссиня-чёрное небо, усыпанное звёздами, но никого не увидел. Саймон понимал, что не найдёт Анонима, даже если он рядом, и оставалось только надеяться, что он сам решит с ними не связываться – хотя бы сегодня.
        Несмотря на безумную усталость, расслабиться не получалось ни физически, ни морально, словно за хаосом дня Саймон забыл, как спать. Но сон всё же пришёл, хотя за изнеможением он совершенно его не запомнил.
        Как минимум дважды за ночь он просыпался в холодном поту, подскакивал и судорожно ловил ртом воздух. Но как только видел, что друзья спокойно спят, то снова ложился и засыпал.
        Несмотря на грубые пробуждения, Элоиза всю ночь провела в закутке у его плеча и шеи, и именно отсутствие её тепла разбудило его ранним утром. Сонно заморгав, он потёр глаза и медленно сел. Сквозь окна в потолке лился мягкий солнечный свет, окрашивающий всё в розоватые оттенки, и он потянулся, разминая ноющие мускулы. Наследники тоже потихоньку просыпались, но почему-то вели себя очень скованно и то и дело косились на него, но поспешно отводили взгляды.
        С колотящимся сердцем он обернулся к друзьям. Три циновки пустовали, а на оставшихся сидели Джем с Уинтер, такие же сонные, как и он сам.
        – Где Шарлотта, Хьюго и Тембо? – спросил он хрипловато.
        – Шарлотта с Хьюго… – Джем зевнул, – …пошли чистить зубы. Не знаю, где Тембо.
        – В туалете, наверное, – ответила Уинтер, разглядывая себя в карманном зеркальце. – Бр-р, надеюсь, круги под глазами быстро пройдут.
        Саймон огляделся и заметил на кухне Фахари, тихо объясняющую что-то двум львицам. Она явно была напряжена. Что-то случилось.
        Подскочив на ноги, он чуть не запнулся о собственную циновку, но поймал равновесие и поспешил к ним. Уже на подходе к кухне он заметил в руках Фахари Элоизу, нервно выкручивающую лапки.
        – …не заметила, – сказала она подрагивающим голоском. – Клянусь, он был рядом, а потом вдруг…
        – Испарился, – закончила за неё Фахари. – Но как?
        Львицы и не подумали пропустить Саймона, но он всё равно влез между ними.
        – Кто пропал? – спросил он, содрогаясь от ужаса. – Тембо?
        Фахари подняла на него глаза, и без всяких слов Саймон понял, что не ошибся.
        Тембо исчез.



        12
        Лапы на земле

        Пропал не только Тембо.
        Исчезла и Амале, девочка, которая осталась с сиротами, когда Экон погнался за сбежавшими львятами. Она спала на противоположном конце комнаты, почти так же далеко от Тембо, как и Экон, и Саймон просто не понимал, как Аноним умудрился её увести. Раз он забирал по паре ребят за раз, почему бы не выбрать тех, кто спал рядом?
        Он мог сколько угодно гадать, но ответ был ясен. Аноним специально забрал друга Саймона. Словно предупреждал: как бы он ни старался, как бы ни бился за безопасность Наследников, у него ничего не выйдет.
        Умывшись и переодевшись, Саймон тут же пошёл к выходу из логова. Конкретного плана у него не было – он сильно сомневался, что Аноним оставил следы, потому что в Австралии он буквально испарился. Но нужно было убедиться – вдруг в этот раз Аноним просчитался?
        Дойти до двери Саймон не успел: на его пути вырос мрачный Экон и скрестил руки на груди.
        – Куда идёшь?
        – Хочу понять, куда забрали Тембо с Амале, – коротко произнёс Саймон. – Отойди, будь любезен…
        – Ты ведь и так знаешь, где они, – сказал Экон, шагая навстречу.
        Саймон удивлённо заморгал.
        – Откуда я…
        – Я всё видел. – Экон вздёрнул подбородок, глядя на Саймона сверху вниз. – Ты что-то дал Тембо, а после этого он уснул.
        – Что? – Саймон попытался вспомнить вчерашний вечер. Он так жутко устал, что мысли путались, и он так и не понял, что имеет в виду Экон. – Ничего я ему не давал.
        – Это были конфеты. – К Саймону подошла Уинтер. Она так ровно держала спину, что казалась на несколько сантиметров выше обычного. – И мы все их ели, не только Тембо. Если собираешься обвинять Саймона в таких ужасах – найди хоть какие-нибудь доказательства.
        Саймон был благодарен ей за вмешательство, но стоящие поблизости Наследники так на него смотрели, что становилось понятно: уже слишком поздно. Они поняли, что их товарищи не сбежали по собственной воле, и ложных обвинений Экона хватило им, чтобы задуматься. Саймон хотел оправдаться – сказать, например, что не смог бы в одиночку пронести Тембо через море спящих Наследников, – но так бы он поставил под удар друзей, ведь их могли принять за сообщников.
        – Не забывай, что Наследники исчезали и до появления Саймона, – заметила Шарлотта. Обернувшись, Саймон увидел её в компании Залики, которая что-то тихо ей говорила. – Когда пропали Оби, Мбизи, Хасфат и Имка, Саймона даже в стране не было, – продолжила она, явно переводя слова Залики.
        – Ему помогли, – сказал Экон. – У наших границ стоит целая армия…
        – Они и раньше неплохо справлялись. Зачем им лишний раз рисковать и просить у Саймона помощи? – сказала Шарлотта, а Залика скрестила руки на груди, подражая Экону. – Ты просто ищешь повод позлиться, но гневом их не вернёшь. Только усугубишь ситуацию.
        Саймон ощутил на штанине острые коготки: на него заползла Элоиза.
        – Я видела, – сказала она высоким голоском, когда устроилась у него на плече. – Видела, как Тембо пропал.
        – Но ты же сказала Фахари, что ничего не заметила? – удивлённо переспросил Саймон, но она помотала головой.
        – Не заметила. Он лежал под одеялом, а потом испарился, – уверенно сказала она. – Но я всё видела.
        Саймон нахмурился.
        – А тебе точно не приснилось? – спросил он, а Шарлотта тем временем перевела их разговор Залике.
        – Точно, – ответила Элоиза, глядя на него огромными тёмными глазами. – Я ночное животное.
        Несмотря на витающее в воздухе напряжение, Уинтер фыркнула.
        – Вот, пожалуйста, – сказала она Экону. – Тембо исчез. Может, сначала с этим разберёшься, а потом набросишься на людей с обвинениями?
        По каменному лицу Экона сложно было понять, поверил он или нет, но он долго сверлил их взглядом, а потом всё же отвернулся и вышел, оставив скрипнувшую дверь открытой. Саймон резко выдохнул и снял летягу с плеча.
        – Спасибо, – сказал он. – А больше ты ничего не видела?
        – Ничего, – честно сказала она. – Но я постараюсь вспомнить!
        – Да, давай, – кивнул он и осторожно передал её Уинтер. – Пойду принюхаюсь, может, найду незнакомые следы. Вряд ли, конечно, но попытаться можно…
        – Залика с тобой, – тут же сказала Шарлотта, и Залика шагнула к нему. Она произнесла что-то на родном языке, но Шарлотта тут же всё перевела: – Тембо её брат. Она хочет его найти.
        – Да, конечно, – сказал Саймон и кивнул, чтобы она поняла. – Вдвоём мы успеем быстрее…
        – Кхм.
        В дверях появилась Рехема, и по недовольно нахмуренным бровям стало ясно, что она всё слышала. Ну, или как минимум поняла, что они затевают.
        – Никуда ты не пойдёшь, Саймон Торн, – сказала она. – И ты тоже, Залика Ньогу. Пакка с прайдом уже ищут следы Тембо и Амале, а вы только ослабите запах, если он вообще есть. Не смейте мешать расследованию.
        – Мы не помешаем, – возразил Саймон. – И мы вам не пленники, вы не можете держать нас взаперти.
        – Вы дети, – резко сказала она. – Я отвечаю за вашу безопасность. И я не позволю, чтобы вы ставили под угрозу свою жизнь и жизни всех остальных, просто потому что вам хочется быть полезными.
        – Но… – начал Саймон, хотя Рехема перебила его так быстро, что он и сказать ничего не успел, только раскрыл рот.
        – Если вам нечего делать – вычистите загон сирот, – сказала она. – Может, хоть так перестанете лезть в неприятности.
        Саймон начал было отнекиваться, но Уинтер резко ткнула его под рёбра, и он едва сдержал возглас. Рехема с подозрением на них покосилась, но всё же отвернулась к Залике и заговорила с ней таким же недовольным тоном, явно повторяя сказанное Саймону. А когда Залика кивнула, гневно хмурясь, Рехема широкими шагами направилась к кабинету Фахари и скрылась за дверью.
        – Ну и что это было? – проворчал Саймон и потёр ноющие рёбра. Уинтер закатила глаза.
        – Вот вроде умный, а мозгов как у крысы, учуявшей сыр, – пробормотала она. – Ты же хотел поискать Тембо, вот тебе и возможность. Закончите с загоном – можно будет вывести малышей на водопой. Амале с Эконом как раз туда ходили.
        Саймон уставился на Уинтер, соображая.
        – И тогда…
        – Мы с Шарлоттой присмотрим за сиротами, а вы с Заликой поищете следы, – сказала она. – Но чистить я ничего не буду.
        Саймон бросился обнимать Уинтер, попутно чуть не придавив Элоизу.
        – Уинтер, ты гений!
        – Да, знаю, – пробормотала она, пытаясь освободиться. – Отпусти меня, а то сейчас Рехема вернётся и поймёт, что ты тут радуешься, а не страдаешь.
        На перевод плана у Шарлотты ушло секунд десять. Залика тут же закивала и повела их на улицу в обход холма, в котором располагалось убежище. К удивлению Саймона, на противоположной стороне обнаружился укрытый тенью загон. Он был сколочен из веток и прочих природных материалов, через которые было легко проскользнуть, но сироты не торопились сбегать. Наоборот, они спокойно болтали и играли, не обращая на Саймона с друзьями никакого внимания.
        – Почему они не сбегают? – спросил он, берясь за лопату и принимаясь выгребать из загона грязную траву. Она не особо воняла, что некоторые животные – особенно, судя по всему, большие, – отлично умели наводить беспорядок.
        – Залика говорит, что им тут нравится, – ответила Шарлотта, тоже взяв лопату. – Здесь им хорошо, их кормят, а в саванне и этого не будет. И тут не все сироты, – добавила она со слов Залики. – Прайд оставляет здесь детей, когда идёт на охоту, а слонёнок, Дай, – сын Нии, но он постоянно сбегает во время собраний.
        – Потому что там скучно, – сказал слонёнок, в ногах которого играли трое львят, которые вчера сбежали на реку. – А тут весело.
        – Так тут детский сад, значит, – сказала Уинтер. Она сидела перед загоном, постелив на траву толстовку Джема, и листала путеводитель. – Нас послали нянчиться с мелкотнёй, которая только и умеет, что разбрасываться какашками.
        – Что-то не вижу, чтобы ты за ними убирала, – сказала Шарлотта. Уинтер не ответила.
        На уборку загона ушло минут двадцать. Закончив, Саймон стёр со лба пот и открыл ворота. Малышня тут же радостно вылетела, словно ветки действительно удерживали их на месте, и тут же начала баловаться.
        Львята покатились по траве, сцепившись клубком, как в прошлый раз. Юный жираф направился прямиком к низким ветвям ближайшего дерева, а Дай с зеброй помчались наперегонки к валуну, до которого было метров триста-четыреста, не меньше. К тому времени, как Саймон, Шарлотта, Залика и Уинтер их всех переловили, Саймон выбился из сил и начал жалеть, что не успел позавтракать.
        – До водопоя далеко? – спросил он. Он знал, сколько туда лететь, но идти пешком было совсем другим делом.
        Залика, видимо, поняла суть вопроса, потому что указала куда-то в сторону горизонта. Уинтер застонала.
        – Видно, не близко, – проворчала она, поправляя широкополую шляпу. Саймона расстояние не волновало – лишь бы они поняли, куда пропали Наследники.
        Буквально через десять минут Саймон понял, что львята снова куда-то пропали, и вдруг ощутил к Экону долю симпатии. Видимо, ему вчера и правда несладко пришлось… Но когда он вернулся, чтобы их поискать, из-за булыжника вышел дедушка, на руках которого сладко дремали львята.
        – Не потерял сорванцов? – спросил Лео, слегка подбрасывая малышей. Им это, впрочем, не помешало, а один даже завалился на брата. – Или меня ждёт разговор с разъярённой львицей?
        – Это наши, – с облегчением ответил Саймон. – Как ты их угомонил?
        – Не знаю, – признался Лео. – Видимо, понравился им.
        Они вернулись к остальным, и Лео пришлось нести спящих львят ещё минут двадцать. Солнце взошло всего пару часов назад, но у водопоя уже собралась половина саванны: клубок шаткого перемирия, держащегося на одной лишь договорённости.
        Они остановились там же, где вчера видели Амале. Малыши тут же принялись жадно пить, и Лео поставил львят на землю.
        – Без меня не уходить, – строго наказал он. – Это закон.
        Львята захихикали и тоже пошли к воде, а остальные остались наблюдать. Уинтер поправила шляпу и осторожно отошла подальше, прячась от грязи на клочке относительно сухой травы.
        – А это надолго? – спросила она. Саймон был рад, что они с Шарлоттой и Лео согласились помочь, но прекрасно знал, что терпение Уинтер не безгранично. Особенно когда дело касалось грязи.
        – Пойду поспрашиваю, – сказал Саймон, бросая взгляд на пасущихся рядом зебр. – Может, кто-нибудь что-нибудь видел…
        Не успел он договорить, как Залика превратилась в точно такого же сине-рыжего скворца, вид которого принимал Тембо, и взмыла в воздух. Саймон, выругавшись, бросился за ней. Шарлотта окликнула их на суахили, но Залика не остановилась – просто понеслась над стадами к северной границе.
        – Подожди! – крикнул Саймон, хотя знал, что Залика его не поймёт. Но что ему оставалось? Она летела к Крокодильему ручью; Саймон-то был уверен, что Вадим с браконьерами не трогали Тембо, а вот Залике он по собственной глупости ничего не сказал.
        Он догнал её уже на подлёте к реке и даже на такой скорости заметил брошенный на него убийственный взгляд. Тут никакого перевода не было нужно – если бы он попытался остановить её, то не избежал бы заранее проигранной драки.
        Но Саймон не собирался её останавливать. Он не забыл предупреждение Фахари о том, что будет, если его снова поймают за границами заповедника, но и Залику бросать не собирался. И всё равно перелетать через реку было страшно, и он тут же принялся выискивать армию Вадима. Если прайд не ошибся, и с ним пришла половина солдат Верховного Совета, в саванне они бы не спрятались. Но они с Заликой уже далеко улетели, а равнина оставалась нетронутой.
        Не было видно ни браконьеров, ни солдат, ни палаток – ничего.
        – Может, они перебазировались? – неуверенно спросил Саймон, хотя знал, что Залика не поймёт. – Давай вернёмся…
        – Кoпьес! – вдруг воскликнула она и без всякого предупреждения резко свернула влево. Саймон последовал за ней мгновение спустя.
        – Я тебя не понимаю! – крикнул он, пытаясь догнать её. Он часто летал, но Залика всё равно умудрялась его обгонять – причём настолько, что когда он нырнул к холму из массивных булыжников, она уже скрылась из вида.
        Менять форму в воздухе было опасно, и Саймон знал это, но у него не оставалось выбора. Молча понадеявшись, что поблизости нет наблюдателей, он превратился в сапсана и помчался в сторону, где скрылась скворчиха. Но как бы он ни пытался нагнать её, вскоре пришлось признать, что Залику уже не найти.
        Он хотя бы знал, в какой стороне она скрылась, поэтому просто полетел к маячащим на горизонте булыжникам. Их, как и скалу бабуинов, удерживали вместе корневища деревьев и прочей неизвестной Саймону растительности, но когда он подлетел ближе, то заметил за листвой трепыхание.
        Брезент палатки. И не одной; поднявшись выше, Саймон увидел целый армейский лагерь, спрятанный за холмом. Десятки, если не сотни палаток были расставлены по саванне, тщательно укрытые от глаз любого, кто подходил с юга. Любого, кто шёл со стороны заповедника.
        А по лагерю расхаживали бесчисленные солдаты Верховного Совета в форме цвета хаки.
        Саймон приземлился на ветвь скрюченного дерева, растущего прямо из камня, и осмотрелся. Голова закружилась; он знал, что Вадим собрал себе армию, но одно дело знать, а другое – увидеть собственными глазами. Лихорадочно озираясь, он попытался найти Залику. Вадим не похищал Тембо с Амале, но его солдаты ждали появления Наследников. Если бы они их заметили…
        – Что ты здесь делаешь, Саймон Торн? – вдруг прорычал кто-то. Сердце тотчас же подскочило к горлу, и Саймон медленно обернулся, впиваясь когтями в кору.
        Буквально в нескольких метрах от него сидел леопард, помахивающий хвостом, и не сводил с него пристального взгляда.
        – К-кто, я? – испуганно переспросил Саймон. – Я не Саймон Торн.
        – А, ну ладно. Значит, я ошибся, – сказал леопард. Его манера речи показалась мучительно знакомой, но Саймон никак не мог вспомнить, где же её слышал. – То есть тебя совсем не интересует скворец, который пролетел туда с минуту назад?
        Он кивнул в сторону тени, которую отбрасывали камни, и Саймон тут же прищурился, вглядываясь в темноту. Залику он не увидел, но леопард, кажется, говорил правду.
        – Ты кто?
        – А это, – сказал леопард, – зависит исключительно от тебя. Если ты Саймон Торн, то я твой союзник. А если нет, то живым ты с дерева не спустишься.
        Леопард посмотрел ему прямо в глаза; несмотря на его ленивую позу, Саймон сильно сомневался, что это пустая угроза.
        – Ты сам знаешь, кто я, – пробормотал он, дёргая хвостом. – А теперь отвечай…
        Вдруг из темноты донеслись гневные крики, и Саймон резко обернулся, растеряв всё раздражение под ледяной волной страха. Неужели солдаты нашли Залику?
        Он даже не стал прощаться: просто обернулся маленькой птичкой, которую заприметил у водопоя – оперение у неё было коричневым, не таким заметным, как у сапсана или разноцветного скворца, – и полетел к подножью холма. Разгневанные голоса становились всё громче, пока Саймон не залетел в тень, которую отбрасывали камни и густые кроны деревьев.
        Глаза не сразу привыкли к темноте, но потом он увидел ящики и металлические баллоны, ровными рядами выстроенные вдоль скалы. Видимо, тут у них был склад, но это ситуацию не прояснило. Что Залике здесь понадобилось?
        Рядом с ящиками стояли двое солдат Верховного Совета. Они жарко спорили, а вокруг ходили их товарищи. Кто-то чистил оружие – арбалеты, ружья, клинки и острые копья, при виде которых по телу пробежал холодок, – а остальные окружали орущих друг на друга мужчин и ухмылялись. Пользуясь ситуацией, Саймон поспешно осмотрелся и выдохнул, заметив прячущуюся в трещине скворчиху. Она не скрывалась, но, к счастью, её пока не заметили.
        Придерживаясь темноты, Саймон тихонько подлетел к яркой птичке и сел рядом, напряжённо оглядываясь.
        – Полетели отсюда, – едва слышно прошептал он. – Они не трогали Тембо с Амале.
        – Тембо, – тихо сказала Залика – кажется, она соглашалась, а не возражала. Точно. Они же говорили на разных языках.
        Но стоило Саймону раскрыть клюв, чтобы попытаться ей всё объяснить, как среди криков раздался знакомый голос, и внутри всё перевернулось.
        Вадим.



        13
        Гризли и рысь

        За последнюю неделю Вадима Сергеева успели избить, отравить и бросить умирать, и выглядел он соответствующе. Лицо до сих пор покрывали безобразные жёлтые синяки, немного отливающие лиловым, а мешки под глазами были настолько большими, словно он уже неделю не спал. Видеть его таким было приятно, но синяки не умаляли исходящей от него опасности, и Саймон застыл, морально готовясь к драке.
        – Господа, господа, – окликнул Вадим, и ссорящиеся солдаты мгновенно вытянулись по струнке. – Мы не между собой воюем, а пытаемся избавить мир от угрозы Наследников. А раз вы не Наследники, поберегите наше с вами время, заканчивайте ругаться.
        – Но, сэр, – сказал один из солдат, – поставки прибыли, и их хватит только на сто пятьдесят человек…
        – Этого достаточно, – сказал Вадим. – Отдайте всё северному лагерю.
        – А как же остальные… – нахмурился он.
        – Забыл, как выполнять приказы, солдат? – жёстко поинтересовался Вадим. – Остальные не участвуют в первой волне. Им поставки не понадобятся. Идите отсюда, пока я не разозлился.
        Мужчины быстро разошлись, а зеваки мигом нашли себе работу. Саймон повернулся к Залике, пытаясь придумать, как увести её без скандала, но план составить не успел: с высокой ветви слетела крупная птица с белой головой и жёлтым клювом.
        Белоголовый орлан.
        Он покачнулся в воздухе – несильно, но заметно. А когда приземлился рядом с Вадимом, то обернулся мальчиком, как две капли воды похожим на Саймона.
        – О каких поставках речь? – поинтересовался Нолан Торн, стряхивая грязь с униформы, и краем глаза Саймон заметил, как Залика вертит головой, разглядывая то его, то брата. Видимо, не знала, что у Саймона есть близнец. Только сейчас он понял, что и сам никого не предупредил о Нолане.
        – Ничего не забыл? – спросил Вадим, мгновенно напрягшись. Нолан закатил глаза.
        – Это обязательно? – спросил он и вздохнул под гневным взглядом Вадима. – Это животное. Из семейства кошачьих. Начинается на «к». Катабел… кабател…
        Он замолчал, но Вадим ждал, с притворным терпением скрестив руки на груди – так иногда делала мама Саймона, когда требовала его признаться в чём-то, что он не намерен был раскрывать. Нолан нахмурился.
        – Слушай, если хочешь, чтобы я помнил пароли, придумывай нормальные, – раздражённо сказал он. – Ты их раз в день меняешь, параноик, а мне постоянно новых животных запоминать.
        – Американское образование – просто кошмар, – пробормотал Вадим, сжимая переносицу. – Каракал. Он же – африканская рысь. Неужели так сложно?
        Нолан пожал плечами.
        – А ты вот знаешь про кротов-звездорылов? – парировал он. – Если нет, советую не интересоваться. Потом будут в кошмарах сниться…
        – Если не можешь запоминать пароли, – перебил Вадим, – лучше катись отсюда. Какая от тебя польза, если нельзя подтвердить твою личность.
        Нолан фыркнул.
        – Для этого пароль не нужен. Саймон тебя бесит, но не так умело, как я.
        – Да не бешусь я!.. – Вадим, замолчав, глубоко вдохнул. Лицо у него налилось кровью. – Всё, хватит. Докладывай, что узнал.
        – Пароль точно не нужен? – ухмыльнулся Нолан. Вадим ядовито посмотрел на него, и он закатил глаза. – Ладно. Но в следующий раз выбирай кого полегче – крокодила там, например.
        – Хорошо, – сказал Вадим, сжимая зубы – удивительно, как они у него до сих пор не потрескались. – Хочешь крокодила – будет тебе крокодил. Докладывай уже.
        – И ты расскажешь про таинственные поставки? – спросил Нолан, косясь на ящики.
        – Расскажу, если закончишь тянуть время, – ответил европейский Хранитель. Солдаты в открытую наблюдали за их перепалкой, но Вадиму хватило одного уничтожающего взгляда, чтобы они снова бросились чистить оружие и выстраивать вдоль скалы большие металлические баллоны.
        Нолан фыркнул.
        – Я слетал в прайд, поговорил с информатором, – сказал он, и Саймона словно ударили под дых. Его брат был в заповеднике? В убежище?
        – И? – нетерпеливо спросил Вадим.
        – Слоновий совет не знает, откуда мы нападём, – со вздохом ответил Нолан. – Они растянули силы по всей границе. Информатор говорит, что они ждут одновременного нападения со всех сторон.
        – Чудесно, – сказал Вадим. На избитом лице его улыбка показалась ещё более маниакальной, чем раньше. – Если сосредоточим силы, преимущество в любом случае будет на нашей стороне, даже с учётом их армии Наследников.
        Несмотря на то что Нолан сам принёс Вадиму новости, он скривился, и на лице его заиграли желваки. Вадим или не заметил, или ему было плевать, но Саймон прекрасно видел, насколько брат недоволен, и не понимал, что и думать. В Австралии Нолан помог ему спасти Наследников, но всё равно ушёл обратно к Вадиму. Саймон не знал, что у него на уме.
        Европейский Хранитель любовно провёл рукой по ящику, и в мгновение ока недовольство на лице Нолана сменилось искренней ненавистью. Через мгновение он взял себя в руки – посторонний человек бы ничего не заметил. Но только не Саймон.
        – Как там наши друзья из Цитадели? Явились? – спросил Вадим. – Судя по докладам из аэропорта Найроби, они близко.
        – Ты про Саймона, – сказал Нолан. Он не спрашивал – утверждал. Залика вновь оглянулась на него, расслышав имя, но он лишь покачал головой. Без переводчика это было не объяснить.
        – Обязательно притворяться, что он действует в одиночку? – поинтересовался Вадим. – Я прекрасно знаю, что ему помогает Шарлотта Рот и тот мальчишка, который притворялся Наследником…
        – Если Шарлотта Рот – та девчонка, к которой ты привязал меня в тронном зале, то да, они с Саймоном уже здесь, – холодно сказал Нолан. – Больше я никого не видел.
        – Будем надеяться, что от второго мальчишки избавилась Ивонна, – сказал Вадим, изучая ряд ящиков.
        Нолан безразлично пожал плечами. Но он снова соврал, потому что прекрасно знал, что Саймону помогают Джем, Уинтер и Ариана, даже если в логове он их не заметил. В груди затеплилась надежда. Нолан раздражённо скрестил на груди руки; когда они были в Австралии и бок о бок стояли на пляже Лазурного острова, брат сказал, что они оба стремятся к одной цели – просто пути у них разные. Тогда Саймон не понял, что он имеет в виду, да и сейчас не понимал. Но, кажется, потихоньку начинал улавливать суть.
        – Думаю, насчёт Саймона можешь не волноваться, – сказал Нолан, пока Вадим осматривал металлические цилиндры. – Информатор говорит, что Наследники его недолюбливают. Хотя, скорее, ненавидят. Думают, что он сделает только хуже.
        – В чём-то они правы, – спокойно сказал Вадим. – С чего ты взял, что я волнуюсь?
        Нолан фыркнул.
        – Да ты на нём помешался. Ещё б ты не волновался…
        Неожиданно Вадим развернулся и схватил Нолана за горло, вжимая его в скалу. Саймон напрягся, уже готовый превратиться в кого-нибудь опасного и броситься на Вадима, но Залика преградила ему путь вытянутым крылом. В облике скворца она бы его не остановила, но одного жеста хватило, чтобы Саймон пришёл в себя.
        – Я не помешался, – прошипел Вадим, брызгая слюной. – Просто в прошлый раз я недооценил его. Больше я эту ошибку не допущу.
        Вадим сжимал пальцы так, что побелели костяшки, но Нолан всё равно ухмыльнулся.
        – Всё равно ты меня не убьёшь, – прохрипел он. – Уж точно не сегодня.
        – Да? Почему это? – прорычал Вадим.
        – Да потому… – Нолан замолчал, словно не находил ответа. Саймон затаил дыхание, готовясь броситься на защиту, но не успел и шевельнуться, как брат исчез.
        Вадим пошатнулся и чуть не врезался головой в скалу. А когда выпрямился, за спиной его уже появился огромный медведь. Оглушительно зарычав, он повалил Вадима на землю и надавил на грудь когтистой лапой.
        – Потому что не сможешь, – рявкнул Нолан резко и ядовито. Солдаты тут же бросились к оружию, но Нолан не сводил взгляда с Вадима. – Я Наследник, а ты никто. Сейчас ты мне полезен, но как только станешь не нужен – тебе конец. Это игра, Вадим, но ты в ней не главный. Ты просто пешка.
        Вадим захрипел, дёрнувшись. Лицо у него стремительно багровело.
        – Одно моё слово, один приказ… Да тебя мгновенно убьют…
        – Рискни, – сказал Нолан. – Это ты умрёшь, а я превращусь в кого-нибудь и сбегу. Звериный король в одиночку правил всей Северной Америкой. Никто не мог с ним сравниться. Пяти Царствам пришлось объединиться, чтобы его свергнуть. Медведи, гадюки, орлы, осы, акулы – против него вышли тысячи анимоксов. С чего ты взял, что от меня так просто избавиться? – Нолан хмыкнул, и по спине Саймона пробежал холодок. – Ты жив, потому что я так решил. Не забывайся.
        Вадим оскалился – и обернулся рысью. У него были клыки и когти, но не хватало массы, и Нолан легко удержал его одной-единственной лапой.
        – Один раз я с тобой справился, – прорычал Вадим. – Могу повторить.
        – А, это когда ты похитил меня и накачал снотворным? – спросил Нолан. – Давай, попробуй. Но у тебя будет только одна попытка. Не справишься – умрёшь. А если справишься, – добавил он тихим, опасным голосом, – моя семья загонит тебя, как пса, и тогда ты будешь умолять о смерти, а не о пощаде. Так что даже не надейся сбежать, Сергеев.
        С минуту гризли и рысь сверлили друг друга взглядами, практически не шевелясь. Солдаты Совета мялись, но не опустили оружие, и Саймон уже начал гадать, когда потасовка закончится, но тут Нолан отпустил Вадима и отступил.
        – Я и так знаю, что ты боишься Наследников, – сказал он. – Но если ещё раз вздумаешь мне угрожать, будешь менять штаны от одного только их упоминания, я тебе обещаю. Понял?
        Рысь медленно поднялась на ноги, и Саймону показалось, что Вадим сейчас бросится на Нолана. Но брат обернулся человеком и пошёл к ящикам, не дожидаясь Вадима.
        – Ладно, с этим разобрались, – сказал он. – Теперь скажешь, что тут, или придётся гадать?
        Вадим не шевелился, словно его лапы вросли в землю.
        – Очки ночного видения, – прорычал он. – Сегодня они нам понадобятся.
        Нолан нахмурился.
        – Я думал, мы нападём днём.
        Вот теперь Вадим превратился в человека.
        – Оказывается, великий Нолан Торн чего-то не знает? Поразительно. – Он обошёл его стороной, не приближаясь. – На закате браконьеры перейдут южную границу, сделают вид, будто вторглись на территорию Фахари. Она отправит прайд к ним, а северная граница останется без защиты.
        – Думаешь, они не поймут, что это уловка? – спросил Нолан, а Вадим пожал плечами.
        – Если на юге разгорится бой, им придётся бросить туда все силы. А мы тем временем относительно спокойно доберёмся до спящих Наследников. – Он ухмыльнулся, демонстрируя отколотый зуб. – Так что набирайся сил, Наследничек. Выступаем в полночь.



        14
        Хаос и дурные предчувствия

        Стремительное возвращение в убежище не заняло и пяти минут, но даже они показались Саймону вечностью.
        Превратившись в сапсана, он пересёк саванну на головокружительной скорости. Залика летела рядом, не отставая, но за весь путь от лагеря Вадима Саймон не сказал ей ни слова. Видимо, она сама почувствовала, что нужно торопиться, потому что не сопротивлялась, и ему не пришлось бросать её в одиночестве.
        А ведь он бросил бы. Но когда приземлился под акацией, изрезанной глубокими ножевыми отметинами, то вспомнил, что Залика тоже Наследница. Она могла о себе позаботиться. А вот у животных, которые попались бы на пути Вадима и его армии, не было ни малейшего шанса, особенно в ночи, когда они не ожидают нападения.
        Наследники проводили его пристальными взглядами, но Саймон, не обращая внимания, ворвался в убежище и бросился в коридор. Стучать не стал – просто вломился в кабинет к Фахари, которая машинально схватилась за длинный изогнутый клинок.
        – Саймон? – охнула она. – В чём дело?
        – Прости, – бросил он. – Нужно поговорить.
        – Это может подождать? – раздался за спиной Саймона резкий голос, и он обернулся – сердце, и так колотящееся, пропустило удар. В углу стояла Рехема. Скрестив руки на груди, она мрачно смотрела на него.
        – Нет, – твёрдо ответил Саймон, выдерживая её испепеляющий взгляд. – Не может.
        Фахари помедлила, глядя то на него, то на Рехему. Саймону хотелось сразу выложить, что он узнал по ту сторону Крокодильего ручья, и удерживало его лишь присутствие Рехемы, излучающей угрозу.
        – Сестра, – наконец сказала Фахари – видимо, поняла, почему он молчит. – Не оставишь нас на минуту?
        – Серьёзно? – фыркнула та.
        – Всего на минуту, – повторила Фахари. – А потом вернёмся к нашему разговору.
        Рехема нахмурилась сильнее, но всё же фыркнула и прошла мимо Саймона. Он отпрыгнул с её пути, и она захлопнула за собой дверь с такой силой, что Саймон бы не удивился, тресни дерево надвое.
        Фахари вздохнула.
        – Сестре сейчас приходится нелегко, – сказала она виновато. – Как и всем нам. Большинство членов прайда храбро патрулируют земли, но некоторым не нравится присутствие Наследников. Они видят в них не детей и не беженцев, которым нужна защита, а прямую угрозу нашему заповеднику, и все нападки валятся на Рехему.
        В целом, Саймон мог их понять. Там, где были Наследники, были и Вадим с Советом, а он собственными глазами видел, какую опасность они представляли для животных саванны. Он сочувствовал Фахари, даже Рехеме сочувствовал, но на это уже не оставалось времени.
        – Я ходил искать пропавших Наследников, – выпалил он. – К северу от Крокодильего ручья.
        Фахари посмотрела на него с удивлением, и Саймон запоздало понял, что у реки явно было какое-то официальное название, просто он его не знал.
        – Ты их нашёл? – спросила она с надеждой. – Тембо с Амале и всех остальных?
        – Нет, – признался он. – Но я нашёл Вадима. И он хочет напасть на логово в полночь.
        Он рассказал всё, что видел, но Залику упоминать не стал – побоялся, что её тоже накажут. Но Фахари вовсе не волновало, что он нарушил запрет: она выслушала его, с каждой секундой хмурясь всё сильнее и сильнее.
        – Ты уверен, что он планирует нападение? – спросила она, расхаживая по тесному кабинету, который можно было пересечь за три шага.
        – Он сам так сказал, – кивнул Саймон.
        – А он не мог обмануть твоего брата?
        Тут Саймон помедлил. Об этом он даже не думал.
        – Солдаты его словам не удивились, – наконец сказал он. – Нет, конечно, он мог соврать Нолану…
        – Тогда эту возможность тоже нужно учитывать, – ответила она. – А пропавших Наследников Вадим не упоминал?
        Саймон помотал головой и открыл было рот, но не издал ни звука. Он хотел сказать, что Вадим их не похищал, но тогда пришлось бы упомянуть Анонима. А этого он сделать не мог, ведь Фахари оставалась Хранительницей, и он ей не доверял. Сам он не знал, кто скрывается под личиной Анонима, а вот она могла догадаться. И хотя Саймон злился на него, только благодаря ему они находили Наследников. Он не мог потерять единственную зацепку.
        – Значит, выбора нет, – сказала Фахари и, подойдя к двери, потянулась к ручке. – Я созову экстренное совещание вожаков и слоновий совет, и мы решим, что делать дальше. – Она поглядела на Саймона. – Больше у тебя нет новостей?
        Внезапно он понял, что ничего не сказал про агента Вадима. Эта информация могла изменить ход войны, но время шло, а Саймон молчал. Он понимал, насколько это важно – просто до сих пор не оправился от удара, который нанесла ему Ивонна своим предательством. Он помнил Фахари в Цитадели: она сжимала в руках оружие, готовясь к битве, и понимал – сколько бы африканская Хранительница ни твердила, что они заодно, он никогда не поверит, что они с Вадимом по разные стороны баррикад.
        Если он ошибался, то ставил под угрозу Наследников. Но если она действительно была заодно с Вадимом, то он бы раскрыл абсолютно все карты. Так что нужно было рискнуть. В конце концов, про информатора можно было сообщить позже. А вот забрать высказанные вслух слова – нет.
        – Это всё, – соврал Саймон, стараясь не выдать себя. – Больше новостей нет.
        – Отлично, – сказала Фахари, распахнула дверь и вышла, оставив Саймона в одиночестве. Предчувствие, охватившее его, напомнило о битве за Хищника; он не знал, что ждёт впереди и чем всё закончится, но понимал, все абсолютно все – прайд, Наследники, звери саванны – будут отстаивать заповедник до последнего. Чего бы им это ни стоило.



        15
        Слоновий совет

        Через час поле у рощи акаций полнилось бесчисленными животными. Пришли львы, леопарды, гепарды, зебры, жирафы, газели – даже крокодилы и огромный носорог присоединились к кругу, собравшемуся под лучами утреннего солнца. В центре его стоял Саймон, а перед ним возвышался слоновий совет.
        Всего их было семеро, но Саймон узнал только Нию, которую встретил вчера. Пока слоны разглядывали его, молча обдумывая всё, что сообщили они с Фахари, Саймон вдруг осознал, насколько он крошечный. Раньше он не считал слонов опасными животными, но даже самый маленький из них мог с лёгкостью раздавить его, а хоботами они двигали с такой лёгкой точностью, что явно могли убить одним ударом.
        – Почему мы должны тебе верить, Наследник? – сказала самая крупная слониха – Ния. Она говорила негромко, но не мягко. Просто ей не нужно было повышать голос, чтобы к ней прислушались, и она это знала. – Ты не пробыл здесь и дня и не знаешь наших законов.
        – Н-но я знаю, что слышал. На это законы не влияют, – со всем возможным почтением ответил Саймон. Голос слегка дрожал – он надеялся, что это поможет. – Вадим планирует напасть в полночь. Его солдаты перебьют всех, лишь бы добраться до Наследников.
        – Это мы уже слышали, – щурясь, сказала Ния. – Но это не отвечает на мой вопрос. Кто-нибудь может подтвердить твои слова?
        Саймон замялся. Он не сказал Фахари о Залике, но даже если бы признался, что она была с ним, это мало бы что изменило – она всё равно не поняла, о чём говорили Вадим с Ноланом. Все его заявления держались лишь на одном честном слове, а оно в заповеднике не значило ничего.
        – Можете мне не верить, – наконец сказал он. – Я бы и сам вряд ли поверил. Но подготовка к нападению будет стоить вам только времени, ничего больше. Нельзя отрицать возможность…
        – А если ты ошибаешься? – спросила Ния. – Согласись, очень удобно, что никто не может подтвердить твои слова? Если ты что-то неправильно понял, или они намеренно тебя обманули…
        – Он говорит правду.
        Вперёд выступила львица, а когда звери перед ней расступились, она обернулась человеком. Рехема. Саймон поражённо уставился на неё. Она же постоянно угрожала ему и злилась, так почему вдруг решила поддержать?
        Но перехватив её взгляд, он не увидел ни тепла, ни понимания. Лишь ледяную неприязнь, которая резала не хуже клинка Залики.
        – Мы с прайдом решили проверить слова американца, – продолжила Рехема, обращаясь ко всем собравшимся. – Мы пошли на север и собственными глазами увидели лагерь Вадима Сергеева и Верховного Совета. Мальчишка не врёт и не ошибается. Сегодня после заката Совет перейдёт в наступление.
        Шум поднялся мгновенно. Все заговорили, перекрикивая друг друга. Саймон поморщился; разобрать чьи-то слова в этой какофонии стало просто невозможно.
        Фахари коснулась его плеча.
        – Иди, – шепнула она, кивая на узкий проход между двумя разъярёнными жирафами. Дважды повторять не пришлось; пока Фахари пыталась успокоить собравшихся, он выскользнул из круга и поспешил к рощице, где на циновках сидели Уинтер, Шарлотта, Джем и Хьюго, наблюдающие за воцарившимся хаосом как за цирковым представлением.
        – Она точно их Хранительница? – будничным тоном поинтересовалась Уинтер, забрасывая в рот кусочек банана с общей тарелки. – Как-то они её не особо любят.
        – Их семьи в опасности, – сказал Саймон. Хьюго подвинулся, освобождая ему место, но Саймон остался стоять, изо всех сил стараясь не уподобиться Фахари и не начать расхаживать из стороны в сторону. – Я бы тоже злился.
        – Спорами ничего не добиться, – с раздражённым вздохом сказал Джем. – А на планы нет времени…
        – Справиться с Советом просто, – сказала Шарлотта. – Вадим не доверяет своим подчинённым. Справимся с ним, солдаты лишатся командира, и с ними разберутся отряды саванны. Просто скажи, куда идти, – добавила она, бросив взгляд на Саймона, – и я всё сделаю.
        Он промолчал. Шарлотта бы справилась – в конце концов, уж у неё точно была причина отомстить Вадиму. Он убил её отца и брата – и, скорее всего, сестру тоже, хотя никто не хотел признавать это вслух.
        Но из головы не выходили слова Нолана, прижавшего Вадима к земле около ящиков.
        «Сейчас ты мне полезен», – так он сказал.
        А ещё Нолан назвал Вадима пешкой, но почему? Ведь именно Вадим затеял эту игру – игру, целью которой было убить Наследников. А Нолан решил ему в этом помочь.
        Но вдруг Саймон ошибся? Совсем недавно, на Лазурном острове, Нолан сказал, что за кулисами идёт другая игра, а Саймон этого не понимает. Но о чём говорил брат? Неужели в этой игре Вадим был лишь пешкой, от которой можно было избавиться?
        Саймон не знал, а делать выводы было слишком рано. Шарлотта смотрела на него и ждала ответа, но он молчал. Она жаждала мести, но если Нолан действительно мог спасти множество жизней, и для этого ему был нужен европейский Хранитель, Саймон просто не мог его так сильно подставить. Сначала нужно было выяснить, что происходит.
        Тишина затянулась, и на лице Шарлотты проступило недовольство.
        – Значит, не скажешь, – произнесла она.
        – Его охраняет целая армия, – тихо сказал Саймон. – Я знаю, что ты умеешь сражаться. Ты отличный воин, но…
        – Это моя жизнь. Ты не имеешь права решать за меня, – с тихой угрозой перебила Шарлотта.
        – Прости, – сказал Саймон. – Нолан сказал, что Вадим нужен ему живым…
        – Мне плевать, что сказал твой брат, – выплюнула Шарлотта, подскакивая на ноги и нависая над Саймоном. – Я здесь, чтобы убить Вадима. И я не уеду из Серенгети, пока он жив.
        Что-то в её речи вдруг показалось знакомым – не сами слова, а то, как она их произносила.
        – Можешь повторить? – озадаченно попросил он.
        Шарлотта фыркнула.
        – Что тут понимать? Я не уеду из Серенгети, пока…
        – Леопард, – перебил её Саймон. – Леопард тоже говорил с европейским акцентом.
        – Какой леопард? – оторопело спросила Шарлотта, позабыв про нарастающий гнев. – Ты о чём?
        – Я встретил его рядом с лагерем Вадима, – сказал он в замешательстве. – Он сам ко мне подошёл. Назвал Саймоном Торном, хотя я был птицей, и спросил, что я там делаю.
        – А Вадим тут причём? – поинтересовалась Шарлотта так громко, что на неё обернулись стоящие рядом Наследники.
        – Но… ни при чём, – признал Саймон, поспешно соображая. – А что стало с европейскими Наследниками?
        Его друзья переглянулись, даже не скрываясь.
        – Ты давно ел? – спросил Джем. – Какой-то ты бледный.
        Саймон помотал головой.
        – Я в полном порядке. Шарлотта, прости, но без способностей ты не сможешь пробраться в лагерь Верховного Совета незамеченной, особенно учитывая, что они готовятся к битве. Я обещал тебе помочь найти Эмилию, и я от своих слов не отказываюсь. Но про убийство Вадима речи не шло. Так кто-нибудь знает, где сейчас европейские Наследники?
        Хьюго кашлянул.
        – А их нет. Потомки принцессы, оставшейся в Европе, очень уж любили падать с обрывов и глотать яд. Сейчас осталась всего пара семей, но среди них только Эмилия была нужного возраста, когда взорвался Хищник, – сказал он, косясь на Шарлотту. – Поверь, я этот список изучил вдоль и поперёк. Больше никого нет.
        Саймон нахмурился.
        – Может, Вадиму помогает кто-то из Аништадта? – предположил он. – В Австралии ведь не было никаких леопардов, да?
        – Откуда? – сказала Уинтер. – Они встречаются только на юге Африки и в некоторых регионах Азии.
        – Что ты на нём так зациклился? – спросил Хьюго.
        – Потому что он знал, кто я, – сказал Саймон. – И сказал, что если я не Саймон Торн, то ему придётся меня убить.
        – Вряд ли Вадима бы это устроило, – пробормотала Шарлотта, ещё до конца не остыв. Но, к счастью, она хотя бы не ушла – несмотря на всю ненависть к Вадиму, она знала его лучше всех. – Наверняка это местный Наследник решил тебя напугать. Европейцы же колонизировали Африку, так что тут много кто знает английский.
        – Может, этот леопард – тот информатор, про которого говорил Нолан? – спросил Джем, почесав голову.
        – Не знаю, – сказал Саймон, злясь на себя за недогадливость. Он не просто зашёл в тупик – он даже не понимал, в какую сторону смотреть. – Нолан говорил, что информатор меня ненавидит. И я подумал… – Он, замявшись, понизил голос: – Тембо говорил, что Экон часто куда-то уходит. Вдруг в это время он…
        Его перебил оглушительно затрубивший слон, и Саймон зажал уши руками. Он был такой не один: друзья, да и несколько Наследников тоже закрыли уши. Споры мгновенно стихли, и в просвет между жирафами Саймон увидел Фахари, выступившую в центр круга.
        – Хватит! – сказала она. – Чем больше мы ссоримся, тем меньше времени остаётся на защиту наших земель.
        – Да кому нужны будут эти земли, если нас всех перебьют? – спросила нервная зебра. – Давайте уйдём на запад!
        – Почему это мы должны бежать? Наши предки многие годы оберегали эти равнины, – заметила львица, прижимая к голове уши. – Пусть уходят Наследники. Это они нужны Совету, а не мы.
        Кто-то ответил ей, и вновь разгорелся спор, но Ния прервала его, затрубив так громко, что у Саймона зазвенело в ушах.
        – Тихо! – крикнула она. – Нельзя обрекать юных Наследников на смерть, просто потому что они такими родились.
        – А как же наши дети? – вмешался какой-то гепард. – Почему они должны погибать в заранее проигранной войне?
        Обсуждения вновь перешли в крики. Фахари прикрыла глаза рукой, словно была на грани срыва. Саймон хотел вмешаться – как-нибудь успокоить всеобщую панику. В конце концов, это из-за него созвали собрание; это он был во всём виноват.
        Но он не успел ничего придумать, потому что Хьюго поднялся с циновки и пошёл в круг, нервно сцепив в замок руки.
        – Эм… Наследники скоро уедут, – сказал он. Саймон с друзьями его услышали, а вот остальные звери оставили без внимания.
        Его заметила только Фахари.
        – Что ты сказал, Хьюго? – шагнув ближе, спросила она, с трудом перекрикивая какофонию голосов.
        – Что Наследники… – Хьюго сглотнул. – Я связался с людьми, которые заберут Наследников в другое убежище. Они приедут завтра утром.
        Фахари повернулась к собранию и пронзительно свистнула в два пальца. Звук получился не такой громкий, как у Нии, но животные всё равно замолчали.
        – Завтра утром Наследники уедут, – сообщила она.
        – А нам-то какая от этого польза, если сражение будет ночью? – спросила львица, стоящая неподалёку.
        – Никакой, – ответила Рехема. От Саймона её закрывали газели, но он заметил, как она складывает на груди руки. – Наследники – единственная угроза жизни обитателей саванны, а значит, у нас нет выбора. Их нужно изгнать с территории заповедника и сообщить Верховному Совету, что мы больше за них не в ответе.
        – Изгнать? – повторила Фахари. – Они же дети. Им не спрятаться от Совета…
        – Именно поэтому им не стоит долго оставаться в одном месте, – сказала Рехема. – Ты ведь сама это понимаешь, сестра.
        – Но сегодня им идти некуда, – возразила Фахари. – И даже если мы их прогоним, не факт, что Администрация нам поверит…
        – Мы тоже вступим в бой, – раздался низкий голос, и из-за дерева неподалёку выступил Экон. – Тогда у нас будет шанс победить. Фахари права – Верховный Совет всё равно нападёт. Да, мы молоды, но мы умеем сражаться.
        Фахари поджала губы.
        – Я не могу отправить детей на войну.
        – А как ты нас остановишь? – непоколебимо спросил Экон, и несколько Наследников присоединились к нему, становясь плечом к плечу. – Как мы можем просить кого-то рисковать ради нас жизнями, хотя это вы должны нас защищать? Совет планирует напасть на нас – так давайте нападём первыми. Выступим на закате, застанем их врасплох, обрушимся на них всей мощью саванны. Только так мы сможем победить с наименьшими потерями.
        Собравшиеся заворчали, переглядываясь, и Саймона вдруг охватила непонятная тревога. Почему это Экон так рвался в бой? Он ведь даже ни с кем не общался. Что, просто хотел доказать свою силу? Покрасоваться?
        Или привести Наследников прямо в ловушку. Стоило только подумать об этом, как ужасное предчувствие шепнуло, что в этот раз его бурное воображение не ошиблось, и он действительно напал на след.
        Саймон придвинулся к Джему.
        – У меня пока нет доказательств, – прошептал он ему, – но мне кажется, что Экон наш шпион. И если я прав, он…
        – Приведёт нас в ловушку, – едва слышно закончил Джем.
        Саймон мрачно кивнул, оглядываясь на Экона. Тот тоже смотрел на него, и Саймон поспешно отвернулся.
        – Я не сказал Фахари про информатора, – тихо признался он. – Сейчас она защищает Наследников, но она всё равно Хранительница. Но если Экон шпион, и этот план они придумали вместе с Вадимом…
        – Я поговорю с Фахари, – сказал Джем, едва шевеля губами. – Прослежу, чтобы они учли возможность западни.
        – Саймон! – раздался у уха тонкий голосок, и только чудом Саймон не вздрогнул от неожиданности. Он не обернулся, но скосил глаза вбок и заметил сидящую на вороте паучиху.
        – Ариана? – выдохнул он тихо. – Где ты была?
        – А ты-то как думаешь? – спросила она. – Нам надо поговорить…
        Но тут совещание животных вновь переросло в спор, который не смогла остановить даже Ния. Саймон зажал уши, а Наследники, вышедшие вместе с Эконом, активно вступили в дебаты – поспорить им явно хотелось так же сильно, как и подраться. Вот только Экона среди них не оказалось.
        – Куда он делся?
        Он осмотрелся, но на глаза попадались лишь остальные Наследники. Некоторые робко жались к деревьям, а остальным было абсолютно плевать. Залика точила семе у входа в пещеру, и пока Саймон смотрел на неё, то краем глаза заметил движение.
        Это был Экон; не сводя взгляда со спорящих лидеров саванны, он медленно пробирался между акаций, выбираясь из толпы. А как только оказался вне поля зрения остальных Наследников – обернулся коричневой птичкой и юркнул в кроны деревьев.
        – Экон сбежал, – прошипел Саймон, пересадив Ариану на ближайший ствол дерева. – Я пойду за ним…
        – Саймон, – перебила Ариана. – Нам срочно надо поговорить.
        – Сейчас не получится, – виновато сказал он. – Но я скоро вернусь, обещаю. Встретимся через час у наших циновок.
        И, не слушая её возражения, он обернулся стрекозой и погнался за Эконом. Тот лавировал среди ветвей и листьев, и нашёл его Саймон не сразу, но опознал легко. Роща пестрела птицами, но только Экон целенаправленно куда-то летел.
        Как только деревья закончились, Саймон взлетел выше, не спуская с Экона глаз. Этому его научила Ариана – даже подозревая слежку, люди редко смотрели наверх. И это сработало: Экон внимательно наблюдал за саванной, но так и не заметил стрекозу, летящую в нескольких метрах над ним.
        Они пролетели над пустошами, миновали водопой и пересекли Крокодилий ручей. Саймон думал, что Экон полетит к лагерю Верховного Совета, но он двинулся дальше, и Саймону даже показалось, что Экон всё же заметил слежку. Но потом он приземлился на валун, соседствующий со скрюченным деревом, которое пробилось через камень и теперь окутывало его своей тенью.
        Саймон присел на ветку: сквозь полог листвы, скрывающей его самого, он хорошо видел Экона. Воздух дрожал от жары, которая опустилась на саванну, разогнав остатки утренней прохлады. Время шло, и сердце Саймона билось всё чаще и чаще. Экон ему не нравился, и всё же он надеялся, что ошибся на его счёт. Потому что не хотел, чтобы предателем оказался Наследник, решивший помочь Вадиму убить остальных. Это было просто неправильно. Да и зачем это Экону? Он хотел убрать конкурентов? Или искренне думал, что лучше быть одному, чем среди себе подобных?
        Но загнать себя в ловушку Саймон не успел, потому что появилась ещё одна птичка. Виляя в воздухе, она кое-как приземлилась на валун, и Саймон моментально узнал её серые крылья и красную грудку.
        Это был американский странствующий дрозд.
        – Опаздываешь, – нетерпеливо сказал Экон. – Ты в кого вообще превратился? Хочешь, чтобы о нас все узнали?
        – Ну уж прости, – ответил дрозд до боли знакомым голосом, полным сарказма. – Хочешь не вызывать подозрений? Всегда пожалуйста.
        И на месте дрозда появился светловолосый парень с голубыми глазами, похожий на Саймона как две капли воды.
        Нолан.



        16
        Наследник-шпион

        Наверное, не стоило удивляться. В конце концов, он для того и проследил за Эконом, чтобы поймать его с поличным. Но в глубине души он очень, очень надеялся, что ошибся. Что ему застлала глаза собственная нелюбовь к Экону, и он зря подозревает его.
        А теперь перед ним стоял Нолан, и все сомнения пропали.
        Экон и был его информатором.
        – Совсем с ума сошёл? – прошипел Экон. – Вдруг за нами следят…
        – Вадим так запугал солдат, что они даже дышать боятся без разрешения, не то что из лагеря выходить, – сказал Нолан. – Да и вообще, я умею уходить от погони. А за тобой-то хвоста не было?
        – Нет, – абсолютно уверенно ответил Экон. – Почему ты не сказал, что у тебя есть близнец?
        Шок разошёлся по стрекозиному тельцу волной. Так вот почему Экон его так возненавидел! Дело было не в Саймоне – просто он принял его за Нолана.
        Тот фыркнул.
        – Я знал, что он рано или поздно приедет, – сказал он. – Не хотел портить сюрприз.
        – Портить сюр… – Экон гневно сжал зубы. – Да я чуть себя не выдал! Я принял его за тебя!
        – Не ты первый, не ты последний, – сухо ответил Нолан. – Ладно, заканчивай, у меня мало времени…
        – Что ты здесь делаешь, Саймон Торн?
        Этот низкий рычащий голос Саймон слышал лишь однажды, но узнал моментально. И когда обернулся, то лицом к лицу столкнулся с зеленоглазым леопардом.
        Какое-то время они просто молча смотрели друг на друга. Саймон мог улететь, мог обернуться кем угодно и пострашнее когтистой и клыкастой кошки. Но леопард не нападал – а значит, не нападал и Саймон.
        – Даю тебе один шанс. Уходи, пока цел, – сказал леопард так тихо, что Нолан с Эконом даже не заметили. – Надеюсь, скоро мы сможем объединить силы, но пока этот разговор не для твоих ушей. Просто поверь мне.
        Саймон мгновенно вспыхнул. Значит, подслушивать планы Вадима было можно, а разоблачать его информатора – нет?
        – Ты кто…
        – Один шанс, – прорычал леопард. – Не упусти его. В будущем мы можем стать хорошими друзьями, но если сейчас не отступишься – боюсь, подружиться не получится. А враждовать со мной тебе не понравится, Саймон Торн.
        – Тебе со мной тоже, – парировал Саймон. – Я ничуть не слабее тебя.
        Леопард ухмыльнулся.
        – Уверен?
        Вдруг разговоры внизу стихли, и Нолан окликнул:
        – Кто там?
        Леопард бросил на него испытующий взгляд, и Саймон поспешно попытался сообразить, что ему делать. Скорее всего, леопард обманывал, и Саймон мог бы остаться. Но Нолан с Эконом уже их услышали, поэтому вряд ли станут обсуждать что-то важное. Ещё можно было спросить леопарда, кто он такой и что тут делает, или сообщить про него Нолану, хотя тогда выдал бы и себя тоже.
        Но от взгляда леопарда по коже бежали мурашки. Он мог раздавить Саймона одной лапой, но не напал – и не сказал Нолану с Эконом, что их подслушивают.
        Но как он вообще узнал Саймона?
        Саймон глубоко вдохнул. Своего он добился: доказал, что Экон работает на Вадима. Главная цель выполнена, а если леопард вдруг нападёт на него, пока он в виде стрекозы, Саймон мало того что не переживёт удара, так ещё и не успеет предупредить Наследников.
        Поэтому он в последний раз посмотрел на леопарда и нехотя отступил, направившись в сторону заповедника. С леопардом можно было разобраться позже. Сейчас нужно было сосредоточиться на предстоящей битве и безопасности Наследников – а значит, сообщить Фахари о предательстве Экона, пока они не попали в ловушку Вадима.
        Уже на подлёте к логову он заметил прайд, направляющийся на север. В человеческом облике шла только Рехема, несущая на спине плетёную корзину. Саймон подумал было спуститься к ним и рассказать про Экона, но потом представил, как Рехема на него разозлится, и в итоге полетел к загону сирот, оставив прайд позади.
        – Собрание ещё не закончилось? – спросил он у дедушки, задыхаясь. Лео сидел на камне у загона, поочерёдно почёсывая львят, свернувшихся у него на руках.
        – Пока нет, судя по крикам, – сказал дедушка, кивая на животных, собравшихся у деревьев. Даже издалека Саймон слышал, как они перекрикивают друг друга, пытаясь донести свою точку зрения. – Всё в порядке, малыш?
        – Да, – ответил Саймон, отряхивая штаны и направляясь к скоплению животных. – Но мне надо поговорить с Фахари. Я потом всё расскажу, обещаю.
        Однако не успел он сделать и пары шагов, как Лео поднялся, придерживая мурчащих львят.
        – Я тут узнал кое-что интересное, – сказал он спокойно и неторопливо. – Не знаю, поможет ли, но Дай, слонёнок Нии, сказал, что все пропавшие Наследники до этого присматривали за сиротами. Ну, кроме Тембо, – поправился он.
        Саймон уставился на него.
        – Серьёзно?
        А ведь Тембо, пусть и не должен был присматривать за разношёрстной командой малышни, всё же разговаривал с Амале у водопоя.
        Лео кивнул.
        – Не знаю, как это связано, – сказал он, – но закономерность прослеживается.
        И явно не просто так – в этом Саймон был уверен.
        – Тогда за обедом обсудим, – сказал он, вспомнив, что нужно спешить. – Увидимся.
        Лео не стал его останавливать, и Саймон подбежал к сборищу. Львицы ушли, но все остальные до сих пор спорили, перебивая друг друга, а стоящая в центре Фахари пыталась их успокоить. Только теперь рядом с ней стоял Джем, который закрывал уши руками – видимо, ждал, пока затрубит Ния.
        – Баллоны! – кричал он. – Не забывайте про баллоны! В Австралии…
        Но его голос утонул в гомоне. Стиснув зубы, Саймон пробрался между зебрами и влез в круг.
        – Фахари! Фахари, нужно поговорить, – позвал он, пытаясь перекричать какофонию. Видимо, ему это удалось, потому что она оглянулась и была явно не в духе.
        – Я занята, ты не видишь? Потом поговорим. Тише! – крикнула она, но никто её не слушал.
        Саймон сжал зубы, поняв, что ничего не добьётся, кое-как выбрался из круга и пошёл в логово искать Ариану. Она хотела поговорить; если у неё тоже появились доказательства предательства Экона, это поможет убедить Фахари. А если и не поможет, то Фахари хотя бы усомнится в Эконе и не позволит ему повести Наследников в бой – то есть прямиком в западню.
        На кухне Саймону встретились Уинтер, Шарлотта и Залика, шинкующие овощи. Коротко им помахав, Саймон направился в угол, где они ночевали, и тайком осмотрел потолок, но Ариану не заметил.
        Только Элоиза свернулась клубком на циновке. Она лежала под сучком, на котором вчера висел кулон Тембо, и Саймон ощутил привычный укол совести. Если бы он не уснул, если бы предостерёг Тембо… Надо было предупредить Наследников, что за ними охотится Аноним, но он не поверил Фахари и поставил их жизнь под угрозу.
        Саймон медленно прошёлся по залу, с напускной непринуждённостью выглядывая Ариану. В конце концов, она была шпионкой – то есть отменно пряталась. Но он успел обойти помещение кругом и вернуться к спящей Элоизе, а Ариана так и не появилась.
        Неужели разозлилась на него? Шанс был, но она, в отличие от Уинтер, не сердилась по мелочам. Да если бы и рассердилась, то всё равно не стала бы утаивать важную информацию, просто чтобы преподать ему урок.
        Нахмурившись, он заглянул на кухню. Шарлотта даже не посмотрела на него, продолжая быстро и умело работать ножом, а вот Уинтер поджала губы.
        – Чего смотришь? Лучше б помог, – проворчала она, кивая в сторону корзины с овощами и фруктами, часть из которых Саймон видел впервые.
        – Вы не знаете, где Ариана? – тихо спросил он. На кухне работали ещё несколько Наследников: следили за плитой, носили тарелки, болтали на своём языке. Все они покосились в их сторону, но, вроде, без особого интереса.
        – Ариана? – переспросила Уинтер стараясь не выдать волнения, и внутри у Саймона всё сжалось. – Да не смотри на меня так. Шарлотта сказала, что они не знают английский.
        – Я сказала, что они вряд ли знают английский, – поправила Шарлотта, не сводя взгляда с ножа. – Это разные вещи. И нет, – добавила она, – мы не знаем, где Ариана. Но она где-то в логове. Я видела её в коридоре.
        – В коридоре? – удивлённо спросил Саймон. – Что она там делала?
        – Искала По, наверное, – пробормотала Уинтер. – Он боится слоновьего совета, думает, что они его растопчут, если он покажется им на глаза. Так что прячется где-то в логове.
        В любой другой ситуации Саймон бы пошёл успокаивать По, но сейчас в душе цепкими сорняками разрасталась тревога за Ариану, уничтожая всё на своём пути, включая беспокойство за фенека.
        Не говоря больше ни слова, он превратился в муху и полетел в коридор. Дверь в кабинет была закрыта, но Саймон решил пока пролететь мимо и заглянуть в комнату в конце коридора. В этой части логова он ещё не был. Он думал, что там живут члены прайда – и поэтому, проскользнув под дверью, здорово удивился.
        Вместо просторного помещения с двухъярусными кроватями он наткнулся на небольшую каморку. Её половина была отведена под склад, заставленный корзинами с едой, специями и прочими предметами первой необходимости, а рядом стояли две раскладушки. Видимо, тут спали Фахари и Рехема.
        Он обыскал всю комнату сверху донизу, но не нашёл ни По, спрятавшегося среди корзин или под раскладушками, ни Арианы. Куда она делась?
        За корзинами и шкафами он заметил небольшую дверь, поэтому подлетел к ней и принял человеческий облик. Дверь доходила ему до пояса, и он присел на корточки. Ручки и замка у неё не было: она свободно открывалась в обе стороны, а за ней обнаружился туннель, через который как раз могли пройти львицы.
        – Что ты делаешь?
        Сердце подпрыгнуло, и Саймон резко выпрямился, разворачиваясь. На пороге стоял человек, с которым ему совершенно не хотелось оставаться наедине.
        Это был Экон – и он явно был готов к драке.



        17
        Предательские россказни

        Саймон застыл на месте, поспешно соображая. Его трясло – то ли от страха, то ли от ярости. Но, скорее, от всего вместе.
        – Что, родной язык позабыл? – фыркнул Экон. – Что ты тут делаешь…
        – Где она? – стальным тоном перебил Саймон.
        – Кто? – спросил Экон. – Твои друзья на кухне…
        – Ты прекрасно понимаешь, что я не про них. – Саймон медленно приблизился к Экону, жалея, что невысокий рост не позволяет над ним нависнуть. – Я видел вас с моим братом. Я знаю, что это ты доносишь Вадиму и Совету на Наследников. Если расскажешь, где Ариана, я дам тебе фору в десять минут. Если нет – пойду к Фахари прямо сейчас. И даже не думай со мной торговаться.
        Экон помедлил. В отличие от некоторых животных, Саймон не слышал его сердцебиение, зато видел часто пульсирующую вену на шее.
        – Я не шпион, – начал он, но Саймон его перебил.
        – Мне плевать, – бросил он, но соврал. Экон был шпионом, и это могло изменить ход войны, но Ариана была важнее. – Просто скажи, где она. Больше мне ничего от тебя не нужно.
        Они смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Саймон впивался ногтями в ладони, а Экон хлопал ртом, но так ничего и не сказал. Всё равно ему бы это не помогло: Саймон видел его собственными глазами, да и сам Экон не отрицал, что виделся с Ноланом. Просто сказал, что он не шпион.
        – Ты же про паучиху, да? – наконец произнёс он. – Которая пряталась от нас по углам и что-то вынюхивала?
        – Где она? – громче повторил Саймон.
        – Да не знаю я, – резко ответил Экон. – Я не знал, что вы с ней друзья. Но остальные её тоже заметили. Некоторые спрашивали, кто…
        – Они меня не интересуют. – Саймон подступил так близко, что в нос ударил запах его пота. – Они не предатели.
        Экон стиснул зубы.
        – Да ты не представляешь, какой бред…
        – Какой бред я несу? – прорычал Саймон. Яростное отчаяние раздирало его изнутри подобно бешеному чудовищу. И хотя ненависть к Экону в это мгновение зашкаливала, он всё равно боялся представить, что может натворить, если выпустит это чудовище на свободу. – Ладно, допустим. Зато я знаю, что мой брат помогает Вадиму искать Наследников. И что ты сбежал посреди слоновьего совета на встречу с ним. Вот скажи, – добавил он, подступая к нему так близко, что их носы почти что соприкоснулись, – что бы ты подумал на моём месте?
        Тёмные глаза Экона пылали, а самого его слегка потряхивало. Но не от страха, а от чистейшей ярости.
        – Ты просто ничего не понял, – низко и ломко произнёс он. – Только попробуй забить Фахари голову этой ложью…
        – Ложью? – раздался из коридора голос. – Какой ложью?
        Экон посерел и развернулся так быстро, что чуть не врезал Саймону локтем – тот успел вовремя увернуться. С порога, скрестив на груди руки, на них сурово взирала африканская Хранительница.
        – Да он просто не понял… – начал было Экон, но Фахари вскинула руку и посмотрела на Саймона. Она молчала, но его не нужно было уговаривать.
        – У Вадима в заповеднике есть свой информатор, – сказал Саймон, решительно глядя на Фахари. – Я только утром об этом узнал. Но не сказал, потому что…
        Фахари поджала губы.
        – Ты мне не доверяешь. Я понимаю, Саймон.
        Он не кивнул – просто не смог.
        – Я случайно услышал, как Нолан, мой брат, говорил Вадиму, что встречался со шпионом, и что этот шпион меня ненавидит. Я понимаю, Наследники меня не особо любят, – добавил он, – но только Экон этого не скрывал, и я… начал его подозревать. А потом Экон предложил напасть на них первыми, но сбежал посреди собрания. И я пошёл за ним.
        Саймон коротко и без лишних подробностей пересказал Фахари, что было дальше – как Экон пересёк реку и встретился с Ноланом, а Саймона прогнал их помощник. Когда он закончил, Фахари повернулась к Экону, и тот застыл.
        – Это правда? – тихим, но опасным голосом спросила она. – Ты знаком с помощником Вадима Сергеева?
        Экон сглотнул.
        – Я не шпион.
        – А кто ты? – спросила Фахари. – Просто сторонник? Или обычный наблюдатель, из любопытства ввязавшийся в игру, которую тебе не понять?
        Они с Саймоном ждали оправданий, но Экон лишь молча отвёл взгляд. Саймон даже не представлял, как он может оправдаться, учитывая то, что он всё видел собственными глазами, но всё равно ощутил слабый укол сомнения. Вдруг он ошибся?
        Нет. Разве тут можно было ошибиться? Вадим сам признал, что в логове есть информатор, а Экон наткнулся на Нолана не случайно. Он прекрасно знал, где и когда у них встреча. Они спланировали её заранее, и это факт, пусть Саймон и не понимал, чем Экону так не угодили остальные Наследники. Но он нарочно поставил под угрозу их жизни; прощать такое было нельзя. Он просто лгал, спасая собственную шкуру, и всё – точно так же Ивонна солгала Саймону, что спасёт австралийских Наследников. Один раз он уже доверился не тому человеку, и больше такой ошибки не повторит.
        – Что ж, ладно, – наконец нарушила тишину Фахари. – Раз ты отказываешься говорить правду, Экон, то и я не пущу тебя защищать заповедник. Пока за тобой присмотрит слоновий совет. Они решат твою судьбу после битвы.
        – Слоновий совет? – выпалил Саймон. – Но… он же от них улетит. Как они его остановят?
        – А зачем? – сказала Фахари. – Если Экон действительно невиновен, тогда его побег только усилит подозрения. А если всё же виновен, то вряд ли он захочет, чтобы семья узнала о его предательстве. Когда мы общались с твоим отцом, он постоянно твердил про храбрость и честь, – добавила она, сверля Экона взглядом. – Подозреваю, он не обрадуется, когда узнает, что его единственный сын предал своих союзников.
        Экон вновь сглотнул.
        – Я не предатель, – сказал он, но уже не так яростно. А потом так резко глянул на Саймона, что тот едва не отвёл взгляд. – Спроси у своего брата. Он подтвердит, что вы ошиблись. Я не шпион.
        – А кто же тогда шпион? – спросила Фахари. Положив руку Экону на плечо, она повела его в коридор, и он даже не стал сопротивляться.
        – Не знаю, – ответил он. – Наверное, кто-то из Наследников. Или фенек. Один раз он уже предал прайд…
        – По к Вадиму даже близко не подойдёт, – жёстко сказал Саймон, следуя за ними по коридору. – Он рискнул жизнью ради Наследников. Ради тебя. А с Ноланом говорил именно ты…
        – Но я не шпион! – прорычал Экон так, что волосы на затылке зашевелились. – И пока вы его не найдёте, из-за вашей ошибки всем будет грозить опасность.
        Саймон резко остановился, а Фахари с Эконом пошли дальше. Открыв дверь, Фахари молча дождалась, пока Экон переступит порог, но сначала он оглянулся на Саймона, опалив его раскалённой до бела ненавистью. Саймон думал, что он скажет что-нибудь на прощание, но он лишь отвернулся и вышел.
        – Что случилось? – Уинтер подбежала к нему, как только за Фахари закрылась дверь. – Куда они? Ты нашёл По и Ариану?
        Саймон покачал головой, даже не зная, откуда начать.
        – Экон – шпион Верховного Совета, – сказал он, когда к ним подошли Шарлотта и Залика. – Он через Нолана передавал им информацию о прайде и Наследниках. Судя по всему, довольно давно.
        Шарлотта перевела его слова, и Залика побледнела.
        – Экон? Он… увёл Тембо? – спросила она по-английски, запинаясь.
        – Я же знала! – тут же набросилась на неё Уинтер. – Знала, что ты можешь говорить!..
        – Уинтер, не сейчас, – процедила Шарлотта сквозь зубы, и они с Заликой быстро заговорили о чём-то на суахили. – Она спрашивает, точно ли Экон шпион.
        Саймон помедлил. Он не был уверен. Он собственными глазами видел их с Ноланом, но слова Экона осели в животе тяжёлым булыжником.
        Вдруг он ошибся?
        – Мне надо встретиться с братом, – сказал он. – Ариана пропала.
        – Что? – Уинтер уставилась на него с раскрытым ртом. – Но она же только что была тут…
        – Ариана бы ни за что не опоздала на встречу, – сказал Саймон. – Она собиралась что-то мне рассказать, но я хотел проследить за Эконом и не стал слушать. А он знал, что она в логове. Если она поняла, что он работает на Совет, а он это заметил…
        Он не договорил. Ариана была умной и крайне опасной, но даже ядовитого паука поймать легче, чем её.
        – Иди, – сказала Шарлотта, обнимая Залику за плечи. – Мы поищем По. Но… – Она замялась. – Прайд его ненавидит. Может, это они…
        Она тоже замолчала, и Саймон с такой силой закусил щёку, что выступила кровь. Запертый внутри зверь вновь рвался наружу, но Саймон глубоко вздохнул, стараясь не поддаться желанию что-нибудь разорвать. Зря они сюда приехали. Здесь было слишком опасно, и из-за этого страдали его друзья.
        – Я скоро вернусь, – сказал он. – Есть шанс, что я ошибаюсь. Так что поищите их, ладно?
        – Ты куда… – начала Уинтер, но Саймон слишком поздно осознал, что она хотела что-то спросить: он уже взмыл в небо, раскинув соколиные крылья, и в третий раз за утро помчался над саванной, отделяющей логово от северной границы заповедника. О том, увидит ли он Ариану живой, он старался не думать.
        Он спрятался в густой листве недалеко от лагеря Верховного Совета и обернулся стрекозой. В виде простой мухи или даже мухи цеце он бы смог подобраться ближе, но сейчас перед ним стояла другая задача. Он завис в воздухе над лабиринтом палаток, оглядывая армию Вадима. Через пару минут он заметил непрерывный поток солдат, переносящих знакомые ящики и баллоны в центр лагеря, к белому шатру, который был значительно больше остальных палаток. Видимо, чтобы было легче раздавать очки ночного видения, или чтобы избежать возможной диверсии.
        Не успел Саймон об этом подумать, как к нему подлетела ещё одна стрекоза; она покачивалась в воздухе и только чудом умудрилась в него не врезаться.
        – Почему, – проворчал Нолан, – тебя постоянно тянет в воздух?
        Саймон не удивился, что он нашёл его. Не разозлился и не расстроился, глядя в чёрные фасеточные глаза брата, который бросил его на пляже Ядовитого пролива. Он ожидал тысячи разных эмоций – но, как оказалось, в глубине души всегда понимал, что Нолан будет его ждать. Поэтому из эмоций осталось лишь недовольство: брат мог бы и не тянуть время.
        – Где она? – выпалил Саймон. – Где Ариана?
        – Ариана? – переспросил Нолан, с трудом удерживаясь в воздухе. – Да откуда мне…
        – Я знаю, что Экон работает на вас с Вадимом, – сказал Саймон; чаша терпения давно уже переполнилась. – Экон знал про неё, знал, что она следит за ним и за остальными Наследниками. А теперь она пропала.
        Нолан поражённо уставился на него.
        – Откуда ты… – начал он, но осёкся. – А, ну да. Я знал, что ты подслушиваешь. Совсем прятаться не умеешь.
        – Где она? – повторил Саймон, игнорируя его слова. – Они с По пропали. Если ты передал их Вадиму…
        – Ты настолько плохо обо мне думаешь? – обиженно спросил Нолан. Саймон замялся.
        – Нет, – признал он, слегка остывая. – Но ты знаешь, где они, да?
        Нолан помотал головой, но снова припал на одно крыло.
        – Нет, Саймон, клянусь…
        – Тогда почему они пропали во время вашей с Эконом встречи? – спросил Саймон. – Он твой шпион. Твой информатор. Он всё время работал на вас с Вадимом…
        – Саймон, спокойно, – перебил Нолан. – Ты себя накручиваешь. Если Ариана с По пропали во время нашей встречи, как бы Экон смог их похитить? Ты уверен, что они пропали? Может, сами куда-то ушли?
        – Да никуда они не ушли! – не сдержал Саймон рвущийся наружу гнев. Вот только Нолан был прав: когда Саймон в последний раз говорил с Арианой, Экон уже улетел. А потом он глаз с него не спускал – то есть Экон просто не мог вернуться за Арианой и уж тем более за По.
        Нолан, видимо, заметил его сомнения, потому что поспешно добавил:
        – Слушай, если Ариана с этим чихуахуа действительно пропали, я помогу их найти. Но Экон тут точно ни при чём.
        – Но он же работает на Вадима, – возразил Саймон. – Это он сливал ему информацию…
        – Он не работает на Вадима, – твёрдо сказал Нолан. – Он работает на меня.
        Саймон уставился на него с открытым ртом.
        – Но вы с Вадимом заодно…
        – Экон не имеет к нему никакого отношения, – поспешно перебил Нолан, покачиваясь. – Он не похищал Ариану. Я же знаю, что вы друзья, она может сколько угодно напрашиваться на неприятности, но я бы её не…
        – Тогда где она? – спросил Саймон. Мысли путались в клубке смятения и страха. Раз она не у Вадима, раз Экон не передал её Нолану, значит, её похитили. А если нет, то оставался только один вариант…
        Голова закружилась так сильно и резко, что теперь уже Саймон покачнулся в воздухе. Нет, она не могла умереть. Никто бы не тронул паучиху в логове, полном Наследников. Они ведь тоже умели превращаться в арахнидов.
        Но никакая логика, никакие доводы разума не спасли от захлестнувшей паники. Воздуха не хватало, и перед глазами начало темнеть. Отстранённо он подумал, что ещё ни разу не падал с такой высоты. Наверное, ему будет больно… или от удара спасёт экзоскелет?
        Он так и не узнал ответ на этот вопрос, потому что Нолан заметил, как он шатается, выругался и превратился в дрозда. Подхватив Саймона когтями, он, несмотря на полное неумение летать, всё равно кое-как спустился на крышу большого белого шатра и с необычайной осторожностью опустил на неё Саймона.
        – Дыши, – тихо сказал он. – Давай, вдох, выдох. Кажется, у тебя паническая атака.
        Саймон не знал, откуда Нолану известно про панические атаки, но послушался его совета, изо всех сил пытаясь взять себя в руки. Несколько минут спустя головокружение прошло, и он превратился в коричневую птичку. Конечно, лучше было бы стать человеком, но пока что хватило и этого.
        – Так, хорошо, – сказал Нолан, когда он успокоился, и подпрыгнул ближе. – Давай сначала. Где ты в последний раз видел Ариан…
        Вдруг относительную тишину лагеря прорезал пронзительный вопль.
        – Отпусти! – кричал кто-то высоким голосом. – Я ничего не сделал! Я клянусь, я ничего не сделал!
        Саймон с Ноланом придвинулись к краю палатки, заглянули за него, и внутри у Саймона всё перевернулось. Он узнал этот голос. Но откуда…
        И тут он заметил женщину, спокойно идущую по лагерю с высоко вскинутой головой. Это была Рехема. В одной руке она держала металлическую коробочку, а в другой…
        А в другой, истошно крича и вырываясь, бился По.



        18
        Коварство и ложь

        Предателем оказалась Рехема.
        Суровая правда навалилась на Саймона львиной тушей, и какое-то время он просто смотрел на женщину, спокойно прошедшую мимо ящиков по пути к большому белому шатру – тому самому, на котором сидели они с Ноланом.
        У входа По завопил ещё громче, и Саймон не выдержал. Не обращая внимания на протестующий шёпот брата, он встряхнулся и обернулся мошкой, всей душой надеясь, что не опоздал.
        Предателем оказалась Рехема. Не Экон – Рехема.
        Она прошла внутрь, отодвинув тяжёлый белый полог, и Саймон прошмыгнул следом. Внутри шатра оказалось куда темнее, чем на улице, и Саймон прищурился, привыкая к полумраку.
        В отличие от остальных палаток, шатёр оказался настолько огромным, что в него легко влез бы весь первый этаж Небесной башни – небоскрёба, где жила семья Саймона. Задняя часть была занавешена, но главное помещение всё равно оставалось просторным. В его центре стоял большой стол, занятый картой Серенгети, утыканной металлическими отметками.
        Вокруг стола стояло несколько солдат Верховного Совета. Они спорили, но замолчали, стоило Рехеме войти. Навстречу ей выступил хмурый тучный мужчина с блестящим от пота лицом.
        – Сюда нельзя, – сказал он, игнорируя вопли По. – Это шатёр офицерского состава…
        – Мне нужно поговорить с Вадимом Сергеевым, – сказала Рехема. – Где он?
        Вдруг, отодвинув полог, из шатра вышел Вадим. При виде него По хрипло заорал, но Рехема крепче схватила его за загривок, и он заскулил.
        – Рехема, – сказал Вадим. Тепла в его голосе не было, но Саймон не слышал того холода, который появлялся при разговоре с ним – или о нём. – Не ожидал тебя так рано. Вижу, ты принесла подарок?
        – Даже два, – ответила она, встряхнув металлическую коробку. – Нашла в логове подружку Саймона Торна. Пряталась она так себе.
        Волна паники захлестнула Саймона штормовой волной, выбив весь дух, и даже брезентовые станы, казалось, сжали со всех сторон.
        Она схватила не только По, но и Ариану.
        – Паучиха точно заодно с Саймоном Торном? – спросил Вадим, щурясь. Рехема фыркнула.
        – Точно. Мне сообщили о ней четверо разных Наследников. Сказали, что она постоянно с ним разговаривает.
        – Неплохо, – протянул Вадим. – Пойдём. Чувствую, нам найдётся, что обсудить.
        Коротко склонив голову, он отодвинул полог и жестом пригласил Рехему пройти. Она не улыбнулась, даже не усмехнулась, просто бросила на тучного офицера короткий взгляд и скрылась в глубине шатра, а Вадим пошёл следом.
        Обжигающая ярость, охватившая Саймона, затмила осознание, что он посреди вражеского лагеря, где каждый солдат желает ему смерти. Рехема работала на Вадима, она передала ему Ариану и По, и если Саймон им не поможет…
        – Даже не думай, – рявкнул чёрный паук, ползущий к нему по стенке шатра. Нолан. – Здесь несколько сотен солдат! Ариану ты ещё унесёшь, но По точно не сможешь.
        Саймон сжал зубы.
        – Вадим их убьёт.
        – Не сразу, – сказал Нолан. Он был крупнее мошки и привлекал внимание, но Саймон всё равно не мог отвести взгляда от полога, за которым скрылись Вадим и Рехема. – Они твои друзья, так что он ничего им не сделает. Сначала дождётся тебя.
        Саймон сглотнул ком, вставший в горле.
        – Откуда ты знаешь?
        – Потому что торчу с ним последние две недели, – буркнул Нолан. – Он считает себя непредсказуемым, но как бы не так. Просто поверь – может, он немного над ними поиздевается, но убивать не станет.
        Саймон затряс головой.
        – Я не могу так рисковать, – выдавил он.
        – А придётся, – прошипел Нолан. – Я за ними присмотрю, ладно? Обещаю, всё будет хорошо. Но в одиночку ты их не спасёшь.
        – Я и не собираюсь, – сказал Саймон, поднимая взгляд на брата. – Ведь у меня есть ты.
        Повисла тишина, и Саймон понял: он ошибался. Нолан не собирался ему помогать. Даже сейчас. Даже ради Арианы.
        – Прости, – наконец сказал тот. – Я не могу…
        – Да плевать, – бросил Саймон. – Я понял. У тебя есть дела поважнее.
        – Нет, просто… – начал Нолан, но Саймон его перебил:
        – Скоро вернусь. Присмотри за ними, хорошо? Если, конечно, у тебя будет время.
        Передние ноги у паука дёрнулись, и Саймон понял, что брат изо всех сил сдерживается, чтобы не сорваться на него.
        – Верховный Совет нападёт с севера в полночь, – наконец сказал тот. – У них есть очки ночного видения.
        – Знаю, – выплюнул Саймон. Но не успел добавить, что помощи от Нолана, как от навозного жука, когда до него вдруг дошло: Рехема тоже об этом знала. И если она была информатором Вадима…
        Осознание упало на плечи такой тяжестью, что на мгновение спёрло дыхание. Рехема знала, что Фахари со слоновьим советом всё утро готовили ответный удар. Она знала подробности – даже помогала продумывать их. И Вадим сам сказал: он не ожидал увидеть её так рано.
        Рехема не просто передала ему Ариану и По. Она собиралась в деталях рассказать, чего ожидать от защитников заповедника.
        Оставлять Ариану и По в жестоких руках Вадима не хотелось, но Саймон расправил крылья.
        – Если с ними что-то случится, я тебя никогда не прощу, – резко сказал он брату. – Никогда.
        И, не дожидаясь ответа, Саймон вылетел из палатки, сдерживая панику, толкающую его обратно.
        Нолан говорил разумные вещи. Вадим не тронет Ариану и По – они станут отличной наживкой. И Саймон клюнет на неё, бросится прямиком в западню, лишь бы спасти друзей. Вот только в первую очередь нужно помочь Наследникам и жителям саванны.
        Он вновь мчался по лазурному небу, раскинув крылья. В вышине собирались облака, а в голове путались мысли. Он пытался представлять Ариану, но только накручивал себя сильнее. Пытался думать, как рассказать Фахари о предательстве сестры, но слова застревали в горле, хотя он не произносил их вслух.
        Поэтому он думал об Эконе. Он обвинил его в предательстве – а оказалось, что он работает на Нолана, не на Вадима. Но что это значило? Раз Вадим про него не знал, получается, у Нолана был свой собственный план? Но какой? Остановить Совет? Вот только зачем, если он им помогает?
        От мысли, внезапно пришедшей в голову, он чуть не свалился на землю. Те сообщения… информация, которую могли знать только в Верховном Совете…
        Нет. Нолан не мог быть Анонимом. Ему бы не хватило влияния и сил, чтобы похитить двух Наследников из отеля. Да и зачем ему устраивать эти нелепые игры, когда можно попросить Саймона о помощи напрямую?
        Нет, это просто в голове не укладывалось. Но у Нолана явно был план, и этот план включал в себя Экона. И ведь они не побоялись встретиться днём, причём в таком месте, что их мог услышать любой прохожий. Откуда такая срочность?
        И откуда взялся леопард? Может, Шарлотта была права, и он тоже был Наследником, помогавшим Нолану, как Экон?
        Слишком много вопросов, но так мало ответов. Картинка никак не складывалась. Пропавшие Наследники, Нолан с Вадимом, таинственный Аноним, пользующийся Саймоном, чтобы подобраться к Наследникам… Он никак не мог связать всё воедино. На горизонте уже показалось логово, а он так и не пришёл к ответу, только накрутил себя ещё сильнее. Вот что Нолану стоило просто рассказать ему всё как есть…
        Но как только Саймон заметил армию, собравшуюся у рощи акаций, все мысли о брате и его таинственном плане отошли на второй план – не испарились, просто мигом растеряли значимость. Десятки наследников, сотни животных: крокодилы, жирафы, бабуины, зебры, гепарды, гиены, даже огромный рой насекомых, включая навозных жуков, над которыми смеялся Тембо. Их количество впечатляло, но Саймон всё равно сглотнул. Многие ли переживут эту ночь?
        В человека Саймон превратился ещё в воздухе. Стоило ногам коснуться земли, как он бросился к подножию холма. От обширного слоновьего совета осталось лишь пятеро львиц, трое слонов и Фахари, на поясе которой висел клинок. Они о чём-то переговаривались, но при виде Саймона Фахари вскинула руку, и разговоры стихли.
        – Что опять случилось, Саймон? – устало спросила она. – Мы взяли Экона под стражу, он не пытался сбежать…
        – Экон тут ни при чём, – быстро сказал Саймон. – Я ошибся. Он не шпион.
        Фахари тяжело вздохнула.
        – Сначала ты утверждал, что он нас предал, а теперь…
        – Он встречался с моим братом, – сказал Саймон. – Но не предавал Наследников. Кажется, он пытался им как-то… помочь.
        Фахари покачала головой.
        – Меня это не волнует. Сейчас на это нет времени. Если он не сбежит, слоновий совет выслушает его после битвы и…
        – Информатором была Рехема, – выпалил Саймон. – Она сейчас в лагере Совета у Вадима. Он сказал, что не ожидал её. Наверное, она… нет, она точно рассказала ему про засаду.
        Несколько секунд никто не шевелился. Фахари молча смотрела на него, не моргая, и Саймон ощутил себя добычей, попавшей хищнику в лапы.
        – Хочешь сказать, – медленно произнесла Фахари, – что моя сестра, моя родная кровь, докладывает Вадиму Сергееву о наших планах?
        – Да, – выдавил он, сжимая и разжимая кулаки. – Я не знаю, о чём конкретно они говорят, но она схватила По и… – Он осёкся, осознав, что чуть не выдал Ариану, и сглотнул. – И я не представляю, зачем ещё она могла к нему явиться.
        От Фахари повеяло холодом, казалось, что сейчас она могла бы заморозить небольшое озеро. Даже под полуденным солнцем Саймон поёжился и на мгновение подумал, что снова ошибся. Что зря ей доверился. Что Фахари сама послала Рехему к Вадиму.
        Но в гневе африканской Хранительницы не было ненависти. А в её глазах мелькнуло почти неуловимое смятение; она злилась не потому, что Саймон раскрыл её план. Просто пыталась применить сказанное им к поведению сестры, которую всю жизнь знала.
        – Рехема любит эти земли, – наконец произнесла она – отрывисто, но твёрдо. – Она всю жизнь посвятила защите живущих здесь зверей. Они полагаются на нас, на прайд – на Совет.
        Саймон кивнул. Сердце колотилось так, словно пыталось вырваться из грудной клетки.
        – Она любит местных жителей, – согласился он. – Но не Наследников. Особенно учитывая, что одним своим пребыванием здесь мы ставим заповедник под угрозу.
        Он видел, что Фахари пытается переварить его слова, и в груди вспыхнула отчаянная надежда. Неужели она поверит ему? Может, не полностью, но хотя бы отчасти? Тогда она предупредит о западне остальных…
        Но мгновение спустя Фахари плотно стиснула губы.
        – Моя сестра ни за что меня бы не предала, – сказала она, сжимая ладонь на рукояти клинка. – Да, она не в восторге от Наследников, но она понимает, почему они здесь. Понимает, что стоит на кону, и уважает моё желание их защитить. Она бы не поступила так с ни в чём неповинными людьми и животными. Никогда.
        Живот болезненно скрутило.
        – Мне очень жаль, – искренне сказал Саймон. – Я понимаю, она твоя сестра, ты любишь её и доверяешь ей, но я собственными глазами видел…
        – Экона со своим братом ты тоже видел, – ледяным тоном сказала она.
        Саймон помотал головой:
        – Нет, в этот раз я…
        За спиной раздался угрожающий рык, и он обернулся. Одна из львиц низко припала к траве, а остальные скалились, прижав к голове уши. По шее тут же побежал пот, и он в отчаянии обернулся к Фахари.
        – Пожалуйста, даже если не веришь, хотя бы предупреди войска, что Совет готов к их нападению, – попросил он. – Вдруг они окажутся в западне…
        – Моя сестра ни за что не пошла бы против обитателей заповедника. Не смей наговаривать на неё, – грозно произнесла Фахари. Львицы за спиной зарычали в унисон, и Саймон пошатнулся.
        – Пожалуйста, – взмолился он. – Просто предупреди…
        – Хватит! – рявкнула Фахари, прервав все протесты на корню. – Мои приказы не обсуждаются. Тебе не место в наших рядах, Саймон Торн. Оставайся в логове. Раз ты сейчас не доверяешь моим суждениям, значит, и на поле боя не будешь. А я не хочу, чтобы ты ставил под угрозу жизни обитателей всего заповедника. – Она коротко кивнула в сторону холма. – Можешь идти.
        Саймон открыл было рот, но понял, что спорить бессмысленно. Он ничего не докажет. Только сделает ещё хуже.
        Поэтому он скованно развернулся и ушёл, поспешно соображая. Надо было рассказать всё Наследникам, но разве ему поверят, когда их Хранительница утверждает обратное? Особенно учитывая, как сильно его здесь не любят.
        Но Фахари могла сколько угодно отрицать действительность и громадный риск, на который они шли, а Саймон отказывался сидеть на месте и надеяться на лучшее. Из-за него и так погибло слишком много людей. Больше он этого не допустит – хочет того Фахари или нет.



        19
        Неистовая свирепость

        Саймон лавировал среди бесконечных животных, выискивая Залику в толпе леопардов, антилоп и диких собак. Шансов было мало, но из Наследников она единственная могла поверить ему, пусть и плохо говорила по-английски. Но нужно было придумать, как объяснить ситуацию, масштаб опасности, в которой они оказались. А если не получится – видимо, придётся искать Шарлотту.
        Но времени не было, и он это знал. Первые шеренги уже выдвигались в саванну. Паника грызла его изнутри, и он уже подумывал обернуться птицей и осмотреть войска с воздуха, но тут среди гвалта кто-то выкрикнул его имя.
        – Саймон! – позвал знакомый голос. – Саймон!
        Джем, пробравшийся через стадо буйволов, побежал к нему, слегка прихрамывая. Саймон бросился навстречу, на пути огибая недовольного льва.
        – Где Ариана? – выдохнул Джем, добравшись до него. – Она правда пропала?
        Саймон мрачно кивнул.
        – Они с По у Вадима, – сказал он, и краска схлынула с лица Джема. – Нолан проследит, чтобы с ней… с ними ничего не случилось. Но мне надо…
        – Нолан? – раздался ещё один голос – Уинтер. Они с Шарлоттой вынырнули из-за стаи фламинго, и сердце упало в пятки, когда Саймон заметил ножи, висящие на поясе Шарлотты. Он надеялся, что они переждут битву в безопасности, раз не могут превращаться; разумеется, он ошибался.
        – Он тоже там был, – тихо сказал Саймон, когда друзья сгрудились вокруг. – Он всё видел.
        Уинтер фыркнула.
        – Да он же помогает Вадиму. Ты, конечно, всех на свете готов простить, но ему нельзя доверять, Саймон.
        – Выбора не было, – сказал Саймон. – Я за ними вернусь, но сначала…
        – Я с тобой, – холодно сказала Шарлотта, уложив ладонь на рукоять ножа. Спорить времени не было; Саймон оглянулся на животных, которые тоже начинали двигаться, огибая их сборище, и вытер потные ладони о штаны.
        – Слушайте, – тихо сказал он. – Экон не предатель. Это Рехема.
        – Рехема? – поражённо переспросила Уинтер. – Но…
        – Я видел её с Вадимом, – сказал Саймон. – Это она схватила Ариану и По. Теперь Вадим наверняка знает, что мы планируем нападение.
        От удивления Джем распахнул рот.
        – Но если он знает про наши планы…
        – То сможет им противостоять, – закончил за него Саймон. – Я пытался предупредить Фахари, но она не стала слушать. Она думает, что раз я ложно обвинил Экона, то и на Рехему наговариваю. Но если армия Вадима готова к нападению, то…
        – То нас ждёт ловушка, – сказал Джем, побледнев до цвета прокисшего молока. – Я постараюсь что-нибудь придумать, но жители саванны слушают только Фахари и Рехему.
        – Да, но есть ещё Наследники, – сказала Шарлотта, косясь на парней, проходящих мимо. – Можно попробовать убедить их…
        – Они меня не любят, – сказал Саймон.
        – Тебя – да, но мы-то с ними хотя бы общались, – заметила Шарлотта. Признавать это было обидно, но она была права: Саймон даже не пытался разговаривать с Наследниками. Он знал Тембо, Экона и Залику, а остальным даже не представился. Может, зря он думал, что все его ненавидят, просто потому что пара ребят косо на него посмотрели?
        – Ладно, посмотрим, может, кого-то и получится убедить, – сказал Джем. – Ты иди к Ариане, Саймон, и не волнуйся. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
        – Но… – начала Шарлотта, впиваясь пальцами в рукоять. Уинтер её перебила:
        – Ты будешь переводить, – сказала она. – Мы всё равно идём сражаться с Верховным Советом, так что доберёшься ещё до Вадима. Главное, чтобы он не добрался до нас.
        Шарлотта нахмурилась, но всё равно пошла с Уинтер к стоящим неподалёку Наследникам, оставив Саймона с Джемом наедине. Тот кашлянул.
        – Нолану точно можно доверять? – тихо спросил он, и Саймон через силу кивнул.
        – Он мой брат, – сказал он. – Не знаю, что он задумал, но он не подпустит Вадима к Ариане и По.
        Джем всё равно ему не поверил, но убеждать его было бессмысленно. Саймон ведь и сам не до конца себе верил.
        – Ты пойдёшь с нами? – спросил Джем, нервно косясь на проходящие мимо стада животных.
        – Фахари запретила мне участвовать в битве, потому что я обвинил Рехему в предательстве, – ответил Саймон. – Якобы я всё равно не стану её слушать. Но я пойду в лагерь, – добавил он, насилу улыбнувшись. – Ты меня знаешь. Обожаю сражаться.
        На самом деле он ненавидел сражаться больше всего на свете. Но Джем смотрел на него с тем же страхом, что терзал Саймона, и когда его кадык дёрнулся, Саймон просто не выдержал: он сжал друга в объятиях.
        – Ты… ты осторожнее там, хорошо? – запинаясь, попросил он. Ведь Джем был дельфином – он отлично сражался в воде, но никакие тренировки не могли подготовить к пуле на равнинах Серенгети. – И присмотри за Уинтер с Шарлоттой, а то они обязательно в неприятности влезут.
        – Постараюсь, – ответил Джем, неловко обнимая его в ответ. – Ты тоже береги себя. Раз Вадим знает, что ты придёшь…
        Он замолчал, но Саймон и так понял, что он имеет в виду. В конце концов, Вадим охотился не только за африканскими Наследниками.
        – Хорошо, – отстранившись, сказал Саймон, хотя понимал: от него уже ничего не зависит. – Но сначала мне нужно кое-куда заглянуть.
        Джем побежал догонять Шарлотту и Уинтер, лавируя между возвышающимися над толпой жирафами, и Саймон проводил его взглядом. У логова почти никого не осталось – лишь несколько жителей саванны, отбившихся от своих стад, но и они сорвались с места, когда вдалеке затрубил слон, созывающий отставших. Подножие холма опустело; Саймон остался один.
        Задерживаться он не стал. Как только войско скрылось за горизонтом, он бросился к логову. Экон мог бы сбежать, как только Саймон раскрыл его, но он остался, и в груди ещё теплилась надежда найти его – в конце концов, Фахари обещала приставить к нему охрану.
        Но логово пустовало. Внутри не было никого: ни Наследников, ни членов прайда, ни Экона. Выругавшись, Саймон выбежал на улицу и через акации пробрался на пустошь. Где Фахари его держала?
        Где-то неподалёку раздались высокий писк и хихиканье. Саймон стёр пот с лица и бросился бежать вокруг холма. Не могло же всё оказаться так просто? Но тут впереди показался загон сирот, а вместе с ним – дедушка, прислонившийся к воротам с львятами на руках и Хьюго, сидящий на корточках и играющий со щенком гиены. А потом Саймон судорожно втянул в себя воздух, не веря своим глазам.
        На камне у основания холма сидел Экон, а рядом с ним юным охранником возвышался Дай.
        – Экон! – крикнул Саймон на бегу, едва не запутавшись в собственных ногах. – Экон!
        Тот удивлённо обернулся.
        – Чего тебе? – бросил он, когда Саймон, тяжело дыша, остановился у загона.
        – Я… – Он судорожно вздохнул и тут же пожалел об этом, потому что в нос ударил запах навоза. – Я пришёл извиниться. За то, что обвинил тебя. Я знаю, ты не предатель.
        Экон со вздохом прикрыл глаза, откидываясь на склон холма.
        – О, ну всё, теперь жизнь наладилась.
        Он говорил с сарказмом, но не кусаче, а просто устало, и всё равно слова вонзились ножом.
        – Я не знаю, что вы задумали, – сказал Саймон, – но верю, что ты просто пытался защитить Наследников. И если я не ошибся, то… то мне очень нужна твоя помощь, потому что это Рехема помогает Верховному Совету, а Фахари не верит.
        – Рехема? – переспросил Хьюго с противоположной стороны загона. – В смысле, наша Рехема?
        Саймон кивнул. Какое-то время Экон сидел, не шевелясь, но потом между его бровей появилась глубокая складка, и он неспешно открыл глаза.
        – Уверен?
        – Абсолютно, – ответил Саймон. – Я сам видел её в лагере Совета. Она передала Вадиму По и Ариану. Мою подругу, – пояснил он в ответ на озадаченный взгляд Экона. – Паучиху.
        – Она у Вадима? – резко спросил Лео, положив львят на землю. – Где…
        – Нолан пообещал, что присмотрит за ней, – сказал Саймон, прекрасно понимая, что никого этим не успокоит. – Он обещал, что Вадим её не тронет. Скорее, использует как приманку.
        – Значит, ты хочешь спасти подругу, – сказал Экон. – И тебе нужна помощь?
        – Ну… – Саймон помедлил. Двое Наследников справились бы с Вадимом куда быстрее, чем один, но впереди ждала битва, и он давно уже сделал свой выбор. – Нет. Рехема наверняка предупредила Вадима о нападении. Фахари отказывается менять планы – она не верит, что сестра могла её предать. Но нужно предупредить хотя бы Наследников. Мои друзья попробуют их уговорить, но ты же знаешь, что тебя послушают легче.
        Слонёнок заёрзал, шлёпая ногами по грязи.
        – Экону нельзя уходить, – важно сообщил он. – Так мама сказала.
        Экон тяжело вздохнул, косясь на слонёнка.
        – Ну, ты его слышал, – сказал он. – Если я уйду, Фахари всё расскажет родителям, и тогда путь домой мне заказан.
        – Но ведь ты никого не предашь, – сказал Саймон. – Ты их спасёшь. Я знаю, как работает Вадим. Честной битвы от него не дождёшься. Ради победы он пойдёт на всё, а цель у него одна и только одна: убить всех, кого сможет. Ему плевать, кем ради этого жертвовать. Фахари ведёт Наследников в западню, из которой им не сбежать. Они уже отправились к северной границе, – добавил он. – Времени мало.
        Экон заметно напрягся и вновь глянул на Дая.
        – Но слоновий совет…
        – Если не помешаем Вадиму, то слоновий совет не доживёт до заката, – сказал Саймон, и Дай встал как вкопанный, опустив хобот.
        – А как же мама? – спросил он, и Саймон резко пожалел, что открыл рот.
        – Мы ей поможем, – мягко сказал он. – Мы всем поможем, только отпусти Экона. Пожалуйста, – добавил он. – С твоей мамой всё будет в порядке. Но только Экон может её спасти.
        Только он может повести Наследников за собой.
        Дай поглядел на них, явно не зная, что делать. Саймон молчал, и остальные тоже притихли, дожидаясь, пока слонёнок тщательно обдумает ситуацию, нервно дёргая хоботом.
        – Ты же хороший, да? Честно? – наконец спросил он Экона, и тот резко выдохнул.
        – Я просто хочу помочь Наследникам и твоей маме, – сказал он. – Но если ты мне не веришь, я не уйду.
        – Но тогда мама… – Дай шмыгнул носом. – Мама всегда говорит, что нужно поступать правильно, даже если это непросто, а я… я тебе верю. Помоги ей, пожалуйста.
        – Спасибо, Дай, – благодарно сказал Саймон. – Мы очень постараемся защитить твою маму и всех её друзей.
        Пока Экон выбирался из загона, хлюпая грязью, Лео хлопнул Саймона по плечу.
        – Лишний раз не рискуй, – строго наказал он. – Очень не хочу звонить твоей матери и сообщать, что тебя съел крокодил.
        – Они на нашей стороне, – слабо улыбнулся Саймон. – Никуда не уходите, ладно? Я скоро вернусь. С Арианой и По.
        Выбравшись из загона, Экон обернулся чёрным орлом с белыми полосами на спине, сходящимися под углом.
        – Мы их быстро догоним, – сказал он. – Полетели.
        Саймон тоже обернулся орлом, и они взмыли в воздух, догоняя многочисленную армию, двигавшуюся в сторону Крокодильего ручья. Небо потихоньку затягивало свинцовыми облаками; в воздухе пахло приближающимся дождём.
        – Где Наследники? – крикнул Саймон, на расправленных крыльях проносясь над табунами. Орлиное зрение позволяло в деталях разглядеть всех животных, но в том и заключалась проблема: животные были повсюду. В человеческом облике оставались только Джем, Уинтер и Шарлотта, восседающие на спинах буйволов с длинными изогнутыми рогами, при виде которых от сердца отлегло. Солдаты Верховного Совета не настолько безумны, чтобы напасть на целое стадо таких огромных животных – по крайней мере, Саймон на это надеялся. И всё же ему было бы спокойнее, если бы друзья повернули назад.
        – Не знаю, – сказал Экон. – Пока тебя не было, Фахари попросила Наследников смешаться с толпой, чтобы их было сложнее найти. Если они все превратились, я ни за что не отличу их от обычных животных.
        Саймон нервно щёлкнул клювом.
        – Наверное, они впереди? – предположил он, но это сулило собственные проблемы, потому что Фахари, как представитель совета, вела войско в бой. Уж явно не плелась позади, просто потому что разучилась превращаться. Ведь это была и её война тоже, и она не оставила бы союзников, как не оставил бы их сам Саймон.
        Они с Эконом пролетели над табунами, выискивая Наследников: животных, не проживающих в Серенгети, хоть кого-нибудь необычного, выделяющегося из толпы. Но нет – Наследники добросовестно выполняли просьбу Фахари. Зато Саймон заметил, что львов среди войск было совсем немного, и все они шли обособленными группками. Пособников Рехемы Саймон так и не заметил, и это подтвердило его догадку: прайд не собирался сражаться.
        Поход показался мучительно долгим, но через какое-то время передние ряды добрались до водопоя, и Экон снизился, выискивая в толпе Наследников. Саймон остался в воздухе. Всё тело ныло от напряжения; чем ближе войска подходили к границе, тем большая опасность им грозила, и он никак не мог отделаться от мысли, что время стремительно ускользает.
        Наконец, он не выдержал. Экон должен был справиться и без него, и Саймон, пронёсшись над Фахари со слоновьим советом, перелетел Крокодилий ручей, высматривая засаду.
        Но на противоположном берегу никого не оказалось. Ни солдат с ружьями и арбалетами, ни звериного войска, готового противостоять невероятной мощи защитников саванны. Над равниной стояла полная тишина, и Саймону стало страшно. Неужели Рехема ничего не сказала? Или в этом и заключался их план?
        Он приземлился на ветвь скрюченного деревца, пытаясь успокоить в панике мечущиеся мысли. Даже если каким-то чудом Вадим не знал про нападение, он всё равно был готов к приходу Саймона. И Ариана с По всё ещё оставались у него. Но скоро силы Фахари должны были перейти в нападение – вдруг он решит, что пленники будут только мешать? Что Саймону важнее победить в битве, чем спасти их? В конце концов, до этого Вадим не встречал Ариану и мог не поверить, что она была близкой подругой Саймона. А По…
        Его считали предателем. Вадим мог решить, что никто не станет рисковать ради него жизнью. Даже Саймон.
        Решившись, Саймон в последний раз обернулся на подступающее море животных и превратился в стрекозу. Наступление армии должно было отвлечь Вадима и его генералов, и тогда, если получится, Саймон незамеченным проберётся в шатёр и выведет друзей, не вызвав у Хранителя никаких подозрений.
        Он мчался над саванной так быстро, как только мог, и на подлёте к лагерю заметил, что стоящие по периметру солдаты пропали. Тогда он снизился, сбитый с толку, и огляделся. Может, Фахари не зря верила сестре, и Рехема действительно не предала её?
        Но пролетая между палатками, Саймон не заметил ни единого человека. Не было слышно ни голосов, ни взрывов смеха, ни шагов.
        Ничего не понимая, Саймон подлетел к шатру и скользнул внутрь, став мошкой. Совсем недавно лейтенанты Вадима обсуждали здесь планы, а теперь даже карта пропала со стола.
        Сердце ушло в пятки, разнося по венам ужас, и Саймон полетел к занавешенной части шатра. Судя по столу и стулу, ещё утром здесь находился личный кабинет Вадима – но сейчас он оказался пустым.
        Верховный Совет бросил лагерь.



        20
        На вершине кoпье

        Куда делся Вадим?
        Саймон оглядел пустой шатёр, словно надеялся кого-то увидеть. Нет, Вадим не мог сбежать – Ариана и По оставались у него в плену, и если Саймон их не найдёт, Вадим…
        – Неужели явился, – проворчал за спиной знакомый голос. – Сто лет тебя жду.
        Саймон резко обернулся, на ходу превращаясь из мошки в грозного льва. Он припал к земле, впиваясь в неё когтями, и приготовился к нападению – но у входа в заброшенный кабинет стоял не Вадим. Даже не его лейтенант; только Нолан, раздражённо скрестивший на груди руки.
        – Ты что тут делаешь? – спросил Саймон, пряча когти, но пока не возвращая человеческий облик.
        – Я же сказал, – закатил глаза Нолан. – Тебя жду.
        – Но ты должен присматривать за Арианой и По, – в ужасе сказал Саймон. – Раз ты здесь, то…
        – Расслабься, – бросил Нолан, но разве мог Саймон расслабиться? Особенно учитывая, что родной брат постоянно над ним издевался. – Я убедил Вадима, что их нельзя просто так убивать, не волнуйся.
        Саймон стиснул зубы. Очень большие, острые зубы.
        – Вадим, – медленно произнёс он, подчёркивая каждое слово, – только и думает, как бы расправиться с сотней невинных детей. Ты серьёзно считаешь, что ему тяжело убить ещё парочку?
        Нолан замялся; всего на мгновение, но Саймона всё равно охватил ужас.
        – Он их не тронет, – сказал брат, но без былой уверенности. – Иначе ты за ними не явишься. А он до безумия хочет тебя поймать.
        – Где он? – спросил Саймон, растеряв остатки терпения. – Куда он их увёл?
        Нолан нахмурился.
        – Недалеко отсюда есть большой холм из валунов, – сказал он. – Местные называют его «кoпье». Он весь покрыт деревьями и кустами, и оттуда отлично виден весь лагерь…
        – Значит, это ловушка? – перебил Саймон, попутно превращаясь в человека и тут же стягивая с себя футболку. – Поменяйся со мной одеждой.
        Нолан ошарашенно уставился на него.
        – Что? Зачем?
        – Потому что ты оставил Вадима с Арианой и По. Ты мне должен, – сказал он. – В чём заключается план Вадима? Что он хочет сделать?
        – Я… Я не знаю, – признался Нолан, неохотно расстёгивая пуговицы форменной рубашки. – Когда он узнал, что скоро сюда заявится армия Фахари, он просто… приказал уходить.
        «Странно», – подумал Саймон, снимая обувь и натягивая рубашку.
        – Он что-то задумал.
        – Да уж ещё бы, – скривился Нолан. – Но я понятия не имею, что именно. Правда. Только знаю, что ему привезли кучу очков ночного видения, но они ему не пригодятся, раз Фахари решила напасть средь бела дня.
        Саймон не стал говорить, что и сам это знает – что именно поэтому войско саванны и перешло в наступление.
        – Покажи мне, куда лететь.
        – Вадим знает, что ты придёшь, – заметил Нолан. – Он тебя сразу раскусит.
        – Да, за пару минут, не больше, – согласился Саймон, бросая брату джинсы. – Но мне этого хватит. Говори, где он.
        Как только они переоделись, Нолан отодвинул брезент, скрывавший чёрный выход, и указал на кoпье, виднеющееся неподалёку. За многие годы среди булыжников проросло немало деревьев, и даже издалека Саймон насчитал множество хороших обзорных точек, где мог скрываться Вадим.
        Он превратился в сапсана и уже расправил крылья, готовясь взлететь, как брат положил руку ему на спину.
        – Саймон, – сказал он торопливо. – Ты же понимаешь, что я с тобой не пойду, да?
        Саймон понимал, и всё равно его слова ножом впились в сердце.
        – Но это же Ариана, – с мольбой произнёс он. – И ты всё равно останешься в стороне?
        – Я… – Нолан нервно оглянулся, словно вдруг испугался, что их подслушивают. – Прости. Я не могу так рисковать.
        – Но на кону стоит её жизнь! – не выдержал Саймон. – Что может быть важнее?
        – Ты, – ответил Нолан и тут же осёкся. Он закусил губу, и в его глазах блеснули яростные слёзы – хотя, может, Саймону показалось.
        – Со мной всё будет в порядке, – сказал он, хотя не мог ничего обещать. – А с Арианой – нет, если я её не спасу. Если мы её не спасём.
        Нолан помотал головой.
        – Я не могу, понимаешь? Иначе Вадим перестанет мне доверять, даже самую капельку, и тогда… нет, я не могу.
        Эмоции сменялись на лице брата: злость, раздражение, ярость, беспомощность. Со дня его похищения прошло всего две недели, даже меньше, но они показались годами. Потому что сейчас перед ним вдруг оказался не родной брат, а незнакомец, которого Саймон впервые повстречал почти два года назад.
        – И ты даже не скажешь, почему? – наконец нарушил Саймон удушающую тишину. – На кого ты работаешь? Нет, с кем ты работаешь? С тем леопардом? Неужели тебе настолько нужен Вадим, что ты пожертвуешь ради него Арианой?
        Нолан отвёл глаза.
        – Не тяни время, – сказал он. – Вадим не будет ждать вечно.
        Обида и ярость комом свернулись в груди, и Саймон лишь усилием воли удержался от того, чтобы хорошенько встряхнуть Нолана за плечи. Хотелось то ли привести его в чувства, то ли вытряхнуть из него ответы. А лучше и то, и другое. Нолан предпочитал действовать в одиночку – и ладно, но Саймону нужен был брат, который поддержал бы его, а не противился каждому его шагу. Особенно учитывая, что планы Нолана до сих пор оставались загадкой.
        Но в чём-то близнец был прав: Вадим не стал бы ждать вечно, а Саймон и так потерял немало времени. Поэтому, не сказав больше ни слова, он отвернулся от брата и вылетел из шатра, направляясь прямиком к скалистому холму.
        Он не скрывался. Раз Вадим ждал его, пытаться застать его врасплох было бессмысленно. Оставалось только надеяться, что одежда Нолана поможет выкроить пару драгоценных минут, и пока что Саймон раздумывал, что бы на его месте мог сказать брат.
        Как выяснилось, Вадим тоже не собирался прятаться. Он не сидел в зарослях у подножия скалы, не скрывался в пещерах между булыжниками – наоборот, стоял на самой вершине, в паре сантиметров от края. Он даже не дрогнул, когда Саймон приземлился рядом и тайком огляделся, пытаясь найти Ариану и По.
        Их не было.
        – Пароль? – сухо бросил Вадим, не сводя взгляда с брошенного лагеря. Его ладонь лежала на рукояти клинка, спрятанного в ножнах на поясе. Саймон обернулся человеком, но во рту пересохло. Пароль… утром Нолан с Вадимом поссорились из-за него и в итоге поменяли. Там было что-то сложное, а теперь…
        Что же они выбрали?
        – Крокодил, – выпалил Саймон наобум. – На предыдущий можешь не рассчитывать, я его не помню.
        Отлично. Нолан постоянно язвил, так что тут Саймон не прогадал. Главное было не сверлить европейского Хранителя гневным взглядом – хотя, если так подумать, Нолан и в этом себя не сдерживал.
        Вскинув бровь, Вадим всё же посмотрел на него.
        – Этого хватит, – сказал он, так и не шевельнувшись, но слегка расслабившись. – Где ты был?
        – Сам-то как думаешь? – ответил Саймон. Этому его тоже научила Ариана: не можешь ответить – пусть отвечает твой оппонент. Срабатывало не всегда, но Вадим дёрнул бровью – значит, действительно знал, откуда прилетел Нолан.
        – И что, видел своего расчудесного брата? – поинтересовался он, наблюдая за горизонтом.
        – Да, он обыскивал палатки, – отозвался Саймон с напускным спокойствием. Пока Вадим не видел, он чуть отступил – недалеко, но так, чтобы оглядеть вершину кoпье. – Фахари якобы послала его на разведку, но он явно искал тебя.
        – Ты сказал ему, где я? – осторожно спросил Вадим.
        – А то. – Саймон сделал вид, что замялся, а сам оглядел соседние ветви, но так ничего и не заметил.
        Но когда подступил ближе, за небольшими булыжниками рядом с Вадимом что-то блеснуло на солнце.
        Та самая коробочка, что отдала ему Рехема.
        – И? – поинтересовался Вадим. Саймон усилием воли повернулся к нему, стараясь ничем не выдать волнение.
        – И он понял, что это ловушка, поэтому не пришёл, – пожал плечами он. Видимо, его безразличие убедило Вадима, потому что тот фыркнул и вновь посмотрел в сторону саванны.
        – Неужто великий Саймон Торн сбежал, поджав хвост? Видимо, наша встреча в Австралии его всё-таки напугала.
        – Сомневаюсь, – со всем высокомерием Нолана отозвался Саймон, хотя сам всё пытался сообразить, как добраться до Арианы, чтобы Вадим не заметил. И куда делся По? – Делать ему нечего, кроме как под твою дудку плясать.
        – М-м, и такое возможно, – согласился Вадим. – Фахари и правда могла послать его на разведку. В конце концов, они уже здесь.
        Он смотрел вдаль, и Саймон вдруг осознал, что его интересует вовсе не лагерь. Вадим наблюдал за рекой – и даже издалека было видно море животных, движущихся к брошенным палаткам.
        Воспользовавшись моментом, Саймон подошёл ближе, вставая между Вадимом и Арианой. Коробка была совсем рядом – он мог дотянуться до неё, если бы захотел; просто схватить и улететь на всех парах. Но он не мог бросить По.
        – Ну, какой план? – поинтересовался Саймон. Он стоял у самого края скалы – практически касался его носками кроссовок.
        – План? – переспросить Вадим. – О чём ты?
        – О них, – ответил Саймон, кивая на реку. – Скажи ещё, что там нет никакой ловушки.
        – Конечно, нет, – с раздражающей лёгкостью отозвался Вадим. – Уж не знаю, что ты обо мне думаешь, но я не стану убивать невинных животных. Они просто защищают свою территорию и имеют на это полное право. Надеюсь, когда они обнаружат пустой лагерь, то просто уйдут.
        Саймон ему не поверил. В Австралии Вадим пошёл на всё, чтобы избавиться от местных Наследников. Он поступал упрямо, опрометчиво, пугающе жестоко – и всё ради убийства невинных детей. А теперь вдруг пожалел пару сотен зебр и газелей?
        – Серьёзно? – спросил Саймон, медленно придвигаясь к коробке. – То есть солдат ты увёл по доброте душевной?
        – Чтобы избежать ненужной битвы, в которой все понесут только потери, – ответил Вадим. – Наследники уверены, что всё можно решить насилием, но это не так.
        Саймон саркастично фыркнул, но уже из собственного желания, а не в попытке подражать Нолану.
        – Какие Наследники? Которые спокойно жили своей жизнью, пока не появился ты?
        – Которые только и думали, как бы объединить силы и свергнуть Cовет, – ответил Вадим, щурясь, и у глаз его залегли морщины. Он глянул в противоположную сторону, и Саймон не стал выяснять, что привлекло его внимание: он воспользовался ситуацией и, быстро схватив коробку, спрятал её за спиной.
        Она весила больше, чем он ожидал, и он ощупал гладкие стенки, пытаясь найти замок. По поверхности бежала тоненькая трещина, но на ощупь она показалась странной – почти как петляющая дорога, ведущая в никуда.
        – Тебе бы хобби найти, – сказал Саймон скучающим тоном. – Помимо убийства. – Да как же её открыть? Он попытался поддеть трещину ногтем и шагнул назад, стараясь ничем себя не выдать. Если получится зайти Вадиму за спину, то можно будет осмотреть коробку получше, и…
        – У меня они есть, – ответил Вадим. – Поэзия, например, головоломки по настроению. Кстати, одну из них ты держишь в руках, Саймон Торн.
        Саймон застыл, но Вадим на него не смотрел. Он даже не обернулся.
        – Что…
        – В ней довольно сложный замок, – сказал Вадим. – Разработка Верховного Совета, разумеется – специально для заключения под стражу насекомых и арахнидов. Его непросто открыть, даже когда знаешь как. А если пробовать наобум, что ж… – Он с ухмылкой обернулся к Саймону. – Результат тебе вряд ли понравится.
        Саймон застыл.
        – Что ты имеешь в виду? – резко спросил он. По коже пробежал холодок, но Вадим молчал, и Саймон, стиснув зубы, угрожающе подступил ближе, с трудом сдерживаясь, чтобы не столкнуть его со скалы. – Говори, что ты имеешь в виду?
        Вадим сложил ладони лодочкой – а потом захлопнул их с такой силой, что шлепок разнёсся над саванной эхом.
        – Одно неверное движение – и ты приведёшь в действие механизм, – сказал Вадим; его глаза злобно блеснули. – И тогда, Саймон Торн, можешь попрощаться с подругой.



        21
        Ловушка рыси

        «Можешь попрощаться с подругой».
        Сердце подскочило к горлу, а ладони вдруг так сильно вспотели, что он чуть не уронил коробочку с Арианой.
        Прекрасно понимая, что Вадим раскусил его – причём, видимо, сразу же, – Саймон мигом перестал корчить из себя Нолана и оглядел шкатулку. И тут же увидел то, чего не почувствовал пальцами: сложную резьбу, похожую на лабиринт. Да и вес объяснялся ловушкой.
        Ловушкой, которая сулила мгновенную смерть.
        – Вижу, второго своего дружка ты так и не нашёл, – сказал Вадим. – Посмотри вон там, чуть подальше того камня. Только он без сознания. И вряд ли очнётся в ближайшее время.
        Саймон даже не пытался скрыть страх. Спотыкаясь, он бросился на вершину кoпье, чуть не запутавшись в разросшемся кустарнике, и в тени дерева всё же заметил обмякшее тело По. Вадим не обманул: глаза у По были закрыты, а дышал он с трудом.
        – Что ты с ним сделал? – гневно спросил Саймон, присаживаясь на колени рядом с фенеком. Язык По висел набок, высовываясь из пасти, и рядом с мордой натекла лужица слюны. Только часто вздымающаяся грудь не позволяла впасть в отчаяние.
        – Дал попробовать яд собственного приготовления, – ответил Вадим. – Если не ввести ему антидот, он умрёт через пару часов. – Он вытащил из кармана шприц, и по венам Саймона разлилась холодная ярость.
        Значит, вот что задумал Вадим. Саймон не мог сбежать – ведь у него не было антидота. Конечно, он мог разорвать Вадиму глотку и одним махом решить все проблемы, но от одной только мысли начинала кружиться голова. Это Вадим был готов ради власти пойти на геноцид, а Саймон ради спасения множества жизней не мог решиться даже на одно убийство.
        А если бы и решился, если бы раз и навсегда избавил мир от Вадима, Ариану бы это не спасло. А в Верховный Совет всё равно продолжил бы охотиться за Наследниками, только тогда их следующий шаг никто бы не смог предсказать. Вадим заслуживал смерти, но она бы ничего не решила. Наследники всё равно бы оставались в опасности. И Ариана тоже.
        – Ну, стоит признать, – сказал Вадим, пряча шприц в карман, – пароль действительно «крокодил». Только я предупредил Нолана, что на сегодня пароль больше не нужен. Удивительно, что он утаил от тебя такую важную деталь.
        Ничего он не утаил – просто Нолан даже не подозревал, что Саймон знает о системе паролей.
        По болезненно всхлипнул, когда Саймон коснулся его груди, и он моментально отдёрнул руку, вместо этого осторожно придерживая металлическую коробочку с Арианой.
        – Что тебе нужно? – спросил он сдавленно.
        – Что мне нужно? – вскинув брови, переспросил Вадим. – Думаю, ты и так знаешь. Я хочу тебя убить. И тебя, и всех остальных Наследников, но особенно тебя. Уж больно ты надоедливый.
        Он усмехнулся, но Саймон лишь впился в него взглядом.
        – Хорошо, – сказал он. – Давай. Можешь убить меня, только отпусти друзей. Я не стану сопротивляться.
        Вадим склонил голову, будто ожидал подвоха. Но Саймон был абсолютно серьёзен и даже не шевельнулся под настороженным взглядом Вадима. Он не хотел умирать – а кто хотел? Но он столько раз висел на волоске от смерти, что уже сбился со счёта, а после прыжка с башни Звериного короля смерть перестала его пугать. Особенно если благодаря ей друзья останутся живы. Если Ариана останется жива.
        Наконец Вадим вздохнул.
        – Заманчивое предложение, – признал он. – Очень заманчивое. Увы, боюсь, пока что я не могу его принять.
        Саймон уставился на него с открытым ртом.
        – Но ты же сам сказал…
        – Когда твой пушистый друг ещё мог говорить, он выдал кое-что весьма интересное, – сказал Вадим. – Я знаю, что вы с Одичалыми заодно, и что у них есть тайное убежище, куда ты хочешь отправить Наследников.
        Саймон покосился на По, с трудом подавив порыв начать всё отрицать. Зачем? В конце концов, Вадим прекрасно понимал, почему Саймон гоняется за ним по всему свету.
        – Ты хочешь их убить, я хочу их спасти. Я думал, это и так очевидно.
        Вадим согласно замычал и скрестил руки, постукивая по локтю.
        – Не волнуйся, рано или поздно я до тебя доберусь. Но пока мне ещё нужен твой брат, да и от тебя есть польза. Наследники ведь тебе доверяют, так?
        Вот уж в чём Вадим ошибался, но Саймон всем своим естеством ощущал, что если начнёт возражать, то вся надежда спасти По с Арианой испарится на корню. Поэтому он кивнул, хотя африканские Наследники терпеть его не могли, а австралийские – едва знали.
        – Забавно, согласись? Всего-то нужно было никого не убивать.
        Вадим пропустил укол мимо ушей.
        – Куда делись пропавшие Наследники, Саймон? Скажи, и я вас отпущу.
        Саймон часто заморгал.
        – Какие пропавшие Наследники? – ошарашенно спросил он.
        – Не придуривайся, мальчишка. Я же знаю, что ты им помог. Где они?
        На мгновение Саймон лишился дара речи. Неужели Вадим думал, что это он помог Тембо, Амале и остальным исчезнуть?
        – Я… не знаю, – медленно выговорил он. – Фахари с Рехемой решили, что они сбежали домой.
        – Но это не так, и ты это знаешь, – сказал Вадим. – Сначала Наследники исчезли в Австралии, теперь в Африке. Скажи, куда ты их отправил, и можешь забирать друзей и уходить.
        Саймон старался не выдавать эмоций, но при упоминании Суюки и Кая всё же нахмурился.
        – Ты знаешь про Австралию?
        – Разумеется, – с хрипотцой ответил Вадим. – Я послал солдат к Наследникам домой, но они так и не вернулись. Не буду повторять, Саймон – или ты расскажешь, куда они делись, или твои друзья умрут.
        Значит, пропали не только Суюки и Кай. Всех остальных тоже похитили. Чего, пожалуй, и стоило ожидать – на что Саймон надеялся? Что заберут только их, а остальные вернутся к обычной жизни, словно ничего не было? И всё равно ему будто врезали под дых.
        Аноним охотился не только за его друзьями. Ему нужны были все Наследники. А Вадим вдруг с чего-то решил, что во всём виноват Саймон.
        Но у него не было выбора – только при одном раскладе Вадим мог оставить друзей в живых, пусть и на время. Нужно было соврать, и ложь эта легко могла выйти из-под контроля. Но что оставалось делать? Иначе Ариана с По не выбрались бы с кoпье живыми.
        Поэтому, прекрасно понимая, какими проблемами в будущем это ему грозит, Саймон стиснул зубы и буркнул:
        – Ладно. Отпусти их, и я скажу, где Одичалые прячут Наследников.
        Вадим ухмыльнулся.
        – Отпущу, как только мои солдаты подтвердят, что они на месте. Даю слово.
        Саймон с трудом сдержал рвущиеся ругательства.
        – Твоё слово ничего не стоит.
        – Для тебя – да, – усмехнулся Вадим. – Раз не веришь моим словам, верь моим делам. Тебя ещё на свете не было, когда я заступил на пост. Мне плевать, что станет с твоими друзьями, но я пойду на всё, чтобы избавить мир от растущей угрозы Наследников. Даже на сделку с такими, как ты.
        – Тогда отпусти Ариану и По, – повторил Саймон. – Иначе я ничего тебе не скажу.
        – Думаешь, у тебя есть выбор? Наивный. – Вадим потянулся к ножнам, и Саймон напрягся, готовясь к драке. Но Хранителю был нужен не нож, а закреплённая рядом с ним рация. – За час мои солдаты доберутся куда угодно. Скажи, где пропавшие Наследники, и если не соврёшь, я всех вас отпущу.
        – И дашь антидот, – твёрдо сказал Саймон. – И выпустишь Ариану из коробки. Живой.
        – Конечно, – ответил Вадим, чуть склонив голову. – Даю слово Хранителя, даже если оно для тебя ничего не стоит.
        Саймон сглотнул. Он не знал, где сейчас Одичалые и куда они планируют направить Наследников. Оставалось только тыкать пальцем в небо – разумеется, тщетно.
        Но так он выиграет время. Не факт, что это поможет, так он хотя бы отсрочит смерть друзей, а это самое главное.
        Поэтому, представив карту Европы, он выпалил первое, что пришло в голову:
        – Одичалые прячут Наследников в Шварцвальде, где-то километров на восемьдесят севернее Аништадта. Там в лесу целая деревня, но они хорошо замаскировались, так что её сложно заметить…
        Но Вадим не слушал. Он быстро сказал что-то в рацию на незнакомом Саймону языке, а когда раздался трескучий ответ, то повесил её на пояс.
        – Я отправил отряд к деревне Одичалых, – сказал он. – Как только они найдут её и хотя бы одного Наследника, я вас отпущу. А пока… – его губы искривились в улыбке, – можем полюбоваться представлением.
        За попытками придумать, как спасти друзей, Саймон чуть его не прослушал.
        – Представлением? – запоздало переспросил он, запнувшись. – Какое представление?
        Вадим жестом подозвал его к себе. Саймон подошёл, но остановился в нескольких шагах от него.
        – Смотри, – сказал Хранитель – и кивнул в сторону лагеря Верховного Совета.
        Наступающая армия приближалась, и внутри у Саймона будто разверзлась пропасть. Первая волна уже окружала палатки, держа наготове рога и копыта. Вадим мог сколько угодно твердить, что ловушки нет, но Саймон ему не верил. Он явно подготовил что-то жестокое, а пока По с Арианой оставались в плену, Саймон даже не мог броситься на помощь.
        Секунды показались часами, но потом армия всё же ринулась на лагерь. Слоны с носорогами прорывались через палатки, гиены со львами мчались по улицам с таким громким рычанием, что оно долетало даже до Саймона. Он напрягся в ожидании, но ничего не произошло. Войско прошло по лагерю, обыскало его сверху донизу, не оставив без внимания ни единого уголка, а потом собралось в самом центре, и даже на расстоянии было заметно их замешательство.
        Фахари – единственный человек – вышла в центр, и Вадим усмехнулся.
        – Стоит признать, – сказал он, – храбрости ей не занимать.
        – В чём подвох? – резко спросил Саймон. – Что ты с ними сделаешь?
        – Потерпи, – сказал Вадим. – Скоро узнаешь.
        Но Саймон не собирался терпеть – он устал от идиотских игр Вадима. Однако сказать он ничего не успел, потому что заметил движение у основания небольшого кoпье неподалёку от лагеря. Вскоре солдаты Совета уже окружили лагерь – а Саймону оставалось лишь в ужасе наблюдать.
        Вот она, ловушка. К сожалению, жестокость Вадима уже давно не удивляла.
        – Ты их убьёшь? – выдавил Саймон. – Они же просто защищают свою территорию.
        – Как бы не так, – ответил Вадим. – Они укрывают самых опасных преступников среди анимоксов. У меня просто нет выбора – их нужно проучить, чтобы остальные боялись.
        – У тебя есть выбор! – не выдержал Саймон. – Выбор есть всегда.
        – Значит, я его сделал, – просто ответил Вадим. – Преступники должны быть наказаны.
        Саймона захлестнула ярость, такая дикая и свирепая, что он едва не бросился на Вадима. Помешала только шкатулка с Арианой, которую он держал в руках, но если бы взглядом можно было убить, Вадим бы скончался на месте. Решив не рисковать, Саймон положил шкатулку на землю у ног – тут Вадим бы не успел до неё дотянуться. У него были связаны руки, но Ариану он должен был защитить.
        Сбившись в кучу, армия, в своём марше к северной границе вызывавшая трепет, вдруг показалась совсем беззащитной. Саймон стиснул кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Он ничего не мог сделать. Клинок Фахари, клыки и бивни звериной армии – ничто не могло противостоять арбалетам и ружьям – оружию, пользоваться которым Верховный Совет научили браконьеры. Оружию, с которым охотились даже на самую крупную дичь.
        Саймон закрыл глаза. Он уважал армию Серенгети, но не хотел видеть победную бойню, которую вот-вот устроит Вадим. Не хотел смотреть, как лишаются жизней бесчисленные животные, просто потому что он не был достаточно убедителен.
        Но мгновение спустя Вадим тихо выругался, и с колотящимся сердцем Саймон распахнул глаза.
        Откуда ни возьмись взявшиеся животные окружали солдат, оцепивших лагерь. А возглавлял их Джем, восседающий верхом на слоне.
        Раскрыв рот, Саймон поражённо уставился на него. На фоне Вадим отрывисто говорил что-то в рацию. В груди зажглась надежда, приправленная горьким удовлетворением. Битвы было не избежать – но так она хотя бы не превратится в бойню.
        Сначала солдаты Совета даже не замечали засады – окружавшие их животные двигались быстро, но поразительно скрытно. Все силы Вадима были сконцентрированы на первой волне, и двигались они уверенно и самодовольно, словно победа была заранее предрешена. Лишь за мгновение до того, как вторая фаланга перешла в нападение, ничего не подозревающие солдаты всё же ощутили угрозу и схватились за оружие – и в мгновение ока те, кто шёл позади, вдруг оказались на передовой.
        Бои вспыхнули всюду. Несмотря на окружение, центральные стада уверенно ворвались в ряды армии Вадима. Все солдаты, кто мог, моментально обернулись животными, бросая оружие тем, кто был не опаснее навозных жуков, и вскоре лагерь охватил хаос из сражающихся животных.
        Но когда Саймон посмотрел на Вадима, по позвоночнику разлился ледяной страх. Потому что Вадим оставался спокоен – и не был похож на человека, который вот-вот проиграет табуну зебр. Нет, он держался гордо и холодно, а на губах его вновь играла усмешка. В этот момент он казался чрезвычайно довольным собой – и чрезвычайно опасным.
        – Что? – не сдержавшись, выпалил Саймон.
        – Потерпи. – Вадим ухмыльнулся шире. – Скоро увидишь.
        Долго ждать не пришлось. Не прошло и минуты, как среди сражающихся поплыл странный туман, тянущийся со всех сторон. Животные, находящиеся к нему ближе остальных, вдруг покачнулись. Но только не солдаты Совета – даже издалека Саймон увидел, как они прикрывают лица чёрными масками.
        У них были противогазы.
        – Значит, никаких очков ночного видения не было, да? – сквозь зубы процедил Саймон. – Те баллоны… ты с самого начала это задумал?
        Вадим усмехнулся.
        – Я надеялся, что Нолан тебе всё расскажет. Более того, я на это рассчитывал.
        – Ничего он мне не говорил, – рявкнул Саймон. – Этот идиот отказывается тебя предавать. Я сам за тобой наблюдал.
        Ухмылка Вадима слегка померкла. Саймон встревожил его; это была небольшая, но всё же победа.
        – Очередной повод не верить Наследникам, – сказал Вадим. – И раз и навсегда стереть их с лица земли.
        Его слова, как и всегда, остудили пыл Саймона, и он вновь сосредоточился на битве, изо всех сил стараясь сдерживать страх. Слоны держали хоботы высоко над ползущей по лагерю дымкой, явно пытаясь вдохнуть чистого воздуха. Джем, сидящий на одном из них, прикрывал лицо воротом футболки, но Саймон всё равно заметил, как он начал заваливаться на бок.
        – Не волнуйся, – пугающе жизнерадостным тоном произнёс Вадим. – Я не такое чудовище, за которого ты меня принимаешь. Они не умрут – просто ненадолго потеряют сознание. Мы как раз успеем найти всех Наследников.
        Саймон тяжело сглотнул.
        – Их там нет. Фахари их не пустила.
        – Её очаровательная сестра считает иначе, – спокойно заметил Вадим. – Хватит врать, Саймон Торн, или мне придётся отыграться на них. Ты этого хочешь?
        Саймон промолчал, глядя в сторону битвы. Крупные животные покачивались, мелкие уже попадали на землю. Те, кто успел выбраться из лагеря, судорожно глотали воздух, а остальные спешно бежали прочь. Некоторые солдаты Верховного Совета пропускали их, но некоторые пользовались паникой и с садистской лёгкостью отстреливали бегущих животных.
        Он должен был пойти с ними. Должен был помочь, должен был сражаться в их рядах, спасти их от смерти. Саймон покосился на шкатулку с Арианой, затем на По. Вариантов было мало, и ни один Саймона не устраивал. Он не мог бросить их – только он мог разрешить эту невозможную ситуацию мирно. Если бы он ушёл, Вадим бы точно не стал с ними церемониться, и тогда Саймон больше никогда бы их не увидел.
        Но животные умирали. Джем, Фахари, слоновий совет, жители саванны – все они были там, внизу, в пылу битвы, хотя шансы на победу стремительно таяли. Но как он мог им помочь? Каким чудом можно было переломить ход сражения?
        Никаким. Он ничего не мог сделать, не мог превратиться и разом решить все проблемы. Не мог схватить одного-единственного злодея и остановить бой. Даже смерть Вадима бы ничего не решила, просто оставила бы очередной след на совести Саймона.
        Зато По с Арианой точно остались бы живы. Нахмурившись, Саймон обвёл Вадима неспешным пристальным взглядом. Всего один удар когтистой лапы, один укус в шею… он бы не спас армию Серенгети, возможно, не спас бы и Джема. Но добыл бы противоядие для По. А потом попытался бы… а потом обязательно бы вытащил Ариану из её заточения.
        Саймон молчал, но Вадим перехватил его взгляд и всё понял. Он потянулся к ножу, словно готов был выхватить его при малейшем движении, но Саймон продолжил хладнокровно перебирать варианты, какое животное справится с ним лучше всего. Но только не быстро и не безболезненно. Этого Вадим не заслуживал. Особенно после того, что он только что сотворил с сотнями, даже тысячами животных.
        Но шевельнуться никто не успел, потому что рация вдруг затрещала. Не сводя взгляда с Саймона, Вадим поднёс её ко рту и бросил в ответ лишь одно слово.
        – Так ты не соврал, – с лёгкой долей недоверия обратился он к Саймону. – Одичалые действительно прячутся в Шварцвальде.
        Саймон уставился на него с открытым ртом, от удивления потеряв дар речи. Совет нашёл Одичалых? Он угадал?
        – Что? Не верю, – выдавил он. – От Аништадта до их убежища лететь больше часа, вы бы не успели…
        – Агенты есть повсюду, – сказал Вадим, хотя и сам явно не верил в такую удачу. Но потом тряхнул головой и вытащил шприц из кармана. – Что бы ты там ни думал, но я своё слово держу, Саймон Торн. Забирай.
        Саймон уставился на противоядие, поспешно соображая. Как он мог угадать? Конечно, он указал довольно расплывчатое направление, но Катарина просто не могла расположиться так близко к Аништадту.
        Или могла?
        – Можешь не брать, если не хочешь, – сказал Вадим, нетерпеливо постукивая ногой. – Мне без разницы, выживут твои друзья или нет. Ты тут единственный, кому на них не плевать.
        Оправившись от удивления, Саймон выхватил шприц из его рук. Обдумать ситуацию можно было потом – сначала нужно было освободить Ариану и спасти По.
        Посчитав свою часть сделки выполненной, Вадим направился к большому дереву – только тогда Саймон осознал, что по-другому ни человек, ни рысь бы с кoпье не спустились.
        – Стой, – окликнул он. – Покажи, как открыть коробку.
        Вадим, обернувшись к нему, вскинул брови.
        – Предлагаешь раскрыть тебе засекреченную информацию?
        – Да не нужны мне твои секреты! – рявкнул Саймон. – Просто выпусти мою подругу!
        Хранитель, фыркнув, неохотно протянул руку.
        – Ладно. Давай быстрее, мне ещё победу праздновать.
        Саймон не шевельнулся, сверля Вадима взглядом. Он знал, что это уловка, и не хотел подвергать Ариану ещё больше опасности, но сам бы ни за что не справился с чувствительным механизмом, особенно учитывая, как сильно тряслись его руки. Поэтому он с огромной неохотой всё же поднял коробку и осторожно передал её Вадиму.
        – Умрёт она – умрёшь ты.
        – Верю. – Вадим тут же принялся за работу, с поразительной ловкостью скручивая и нажимая на уголки шкатулки мясистыми пальцами. Саймон не успевал следить за ним, хотя мгновение спустя Вадим вскинул на него взгляд. – А ты быстро предал Наследников. Видимо, не такой уж ты и благородный, каким себя считаешь.
        Никого Саймон не предавал; уж точно не специально. Да и пропавших Наследников среди Одичалых не было – но Саймон ещё помнил людей, которых мельком встретил тогда в Диколесье. Присев рядом с По на колени, он снял колпачок со шприца, но помедлил.
        – Что будет с Одичалыми?
        – Ты сам прекрасно догадываешься, – ответил Вадим. – Не волнуйся. Я не скажу, кто их выдал.
        Легче не стало. Саймон глубоко втянул носом воздух. Одичалые были готовы к нападению Верховного Совета, иначе и быть не могло. Скорее всего, даже обрадовались представившейся возможности перейти в наступление. А до пропавших Наследников Вадим всё равно не доберётся. Так что надежда на лучшее ещё теплилась в груди.
        Саймон вколол По противоядие и присел рядом. Но дыхание фенека участилось, а потом он забился в конвульсиях, и Саймон шокировано застыл.
        – Что случилось? – в панике спросил он. – Почему у него припадок?
        – Потому что, – спокойно отозвался Вадим, – ты вколол ему повторную дозу яда. Разумеется, первая тоже была летальна. Но до этого яд действовал медленно, а теперь… куда быстрее.
        Саймон мгновенно вскочил, в ярости бросаясь к Вадиму.
        – Ты же сказал, что это противоядие! – прорычал он, на ходу заостряя когти.
        – А ну стой! – сказал Вадим, отскакивая к самому краю скалы. – Ещё шаг, и твоей подружке конец.
        Он поднял коробку, и Саймон застыл. Кровь бурлила в венах, но тело сковал лёд.
        – Уговор есть уговор, – произнёс он, до боли стиснув зубы. – Ты сам так сказал.
        – Да, – признал Вадим. – Но ты мне соврал, Саймон Торн. В Шварцвальде нет и не было никаких Одичалых. – Он зажал шкатулку большим и указательным пальцами. – Даю последний шанс спасти паучиху. Где пропавшие Наследники, Саймон? Куда ты их спрятал?
        Вдохнуть не получалось. Горло сдавило, лёгкие отказывались работать, а перед глазами замелькали пятна, перекрывающие глумливую ухмылку Вадима. За спиной раздавались хрипы По, смешанные с прерывистым дыханием.
        – Я не знаю! – выкрикнул он. – Правда, не знаю! Это не я их похитил!
        – Тогда кто? – спросил Вадим, и Саймон замотал головой.
        – Я не знаю, клянусь.
        На мгновение повисла тишина, а потом Вадим вздохнул.
        – Как жаль, – пробормотал он. – Теперь твоей подружке точно не жить.
        Время вдруг замерло. Саймон смутно осознавал, что превращается – но даже не знал, в кого. Просто чувствовал, какими острыми становятся зубы, как впиваются в землю когти, как напрягаются разросшиеся мускулы, готовясь к прыжку.
        Но когда он бросился на Вадима, жалея, что не сделал это давным-давно, тот схватил шкатулку обеими руками и повернул посередине. Раздался отвратительный хруст, прокатившийся по сознанию эхом, и Саймон мгновенно понял, что это значит.
        Ариана была мертва.



        22
        Заговор крокодилов

        Вадим успел превратиться до того, как Саймон на него налетел: под волчьими лапами отчаянно билась рысь – рычала, царапалась, боролась за жизнь.
        Ариана умерла.
        Она умерла.
        Слова отдавались в голове эхом, но Саймон их не слышал. Не понимал. Разум отказывался принять то, что значил тот хруст, отказывался вспоминать о хрупкости паучьего тела. Ариана была хитрой и умной – а секунду назад ещё живой. Он просто не мог поверить, что её больше нет.
        Когти Вадима впивались в шкуру Саймона, оставляя за собой глубокие раны, но ему было плевать. Он не чувствовал боли – лишь лихорадочную, всепоглощающую жажду мести. Он вонзил клыки в горло рыси; в рот хлынула кровь, желчь встала в горле, но он не разжал челюсти. Вадим, воя, судорожно забился, пытаясь вырваться из хватки Саймона, но он был больше рыси в два раза и так и не выпустил её, даже когда в плечо впились клыки.
        Ариана умерла, и Вадим за это заплатит.
        Хрусть!
        Резкий звук громом отдался в ушах, и на мгновение Саймону показалось, что он сломал Вадиму кость. Рысь обмякла под ним, откинув голову, и Саймон застыл, мечась между яростью и смятением. Он что, свернул Вадиму шею?
        – Ты правда думаешь, что меня так просто убить? Просто оскорбительно.
        Слова пробились сквозь пелену горя и ненависти, и он отпустил рысь, решив, что окончательно свихнулся. Но нет – всего в паре метров, сжимая в руке толстую ветку, стояла Ариана.
        – Что… – Внутри всё сжалось. Он забыл, как дышать, как говорить, всё на свете. – Как…
        – Думаешь, меня удержит какая-то коробка, Саймон? Серьёзно? Коробка? – Она смерила его таким знакомым взглядом, что он чуть не расхохотался и не разрыдался одновременно. – Давай, вставай. Ты весь в крови Вадима.
        Саймон опустил взгляд на израненную рысь. Вадим дышал, но явно был без сознания. Подскочив, Саймон встряхнулся и вернул себе человеческий облик. Вся рубашка Нолана оказалась залита кровью.
        – Но… Вадим же захлопнул ловушку…
        – Да я эту нелепость обошла ещё в лагере, – сказала Ариана, доставая из поясной сумочки салфетку. – Рот вытри. А то смотришься дико.
        Саймон поспешно вытер лицо. Салфетка мигом напиталась кровью – скорее всего, Вадима, но по телу постепенно расползалась боль, и Саймон начинал сомневаться.
        – Но…
        – Я специально молчала. Думала, если Вадим решит, что победил, то раскроет свои планы, – закатив глаза, сказала она и вновь порылась в сумочке. – Давай, шевелись, я давно украла настоящее противоядие. Удивительно, как По ещё дышит.
        То же самое Саймон мог сказать о ней, пусть недоверие её и злило.
        – А точно поможет? – спросил он, тоже подходя к дереву, в тени которого лежал фенек.
        – Вадим вколол ему змеиный яд. Он сильный, но антидот действует быстро, так что всё с ним будет нормально. А вот насчёт тебя не уверена. – Присев рядом с задыхающимся По, Ариана окинула Саймона взглядом. – Присядь и зажми раны. Я их штук пять насчитала.
        Да и какая разница? Пока Ариана занималась По, Саймон обернулся к лагерю, где разворачивалась битва. Удивительно, но армия саванны до сих пор не проиграла.
        – Нужно помочь Джему и Фахари…
        – Осторожнее, а то ты сознание потеряешь, – сказала Ариана. – Лучше помоги отнести По в логово. Здесь слишком опасно. Как только Вадим не ответит на рацию, за ним прибегут лейтенанты. Давай не будем их ждать.
        Саймон понимал, что объективно Ариана права. Более того, ей было слишком опасно возвращаться в логово в одиночестве – слишком много вокруг было солдат Верховного Совета, и Саймон категорически не хотел спускать с неё глаз. Но всё же закусил губу, потому что не мог просто стоять и смотреть, как люди Вадима убивают жителей саванны.
        – Давай лучше…
        – Нет, даже не надейся, – резко перебила Ариана. – Джем знает своё дело. Фахари – тоже. Давай дождёмся их в логове, ладно?
        Её слова утонули в поднявшемся крике. Но кричали не люди – животные.
        Птицы.
        Внезапно с юга на лагерь налетела громадная стая. Стервятники, ястребы, птицы-носороги, аисты – здесь были все крупные птицы Серенгети и не только. Они набросились на солдат Верховного Совета, но не с целью атаковать – они просто выхватывали из рук ружья и арбалеты, стаскивали противогазы, и безоружные люди оказывались среди облака газа. Саймон замер от восторга и удивления, глядя, как птицы поднимаются в воздух и сбрасывают оружие – а потом оборачиваются соколами и орлами и вновь кидаются в бой, выставив бритвенно-острые когти.
        Наследники.
        – Видишь? – усмехнулась Ариана. – Они сами справятся.
        Возразить Саймон не успел, потому что, словно по чьей-то указке, над саванной вдруг разнеслись громовые раскаты, и с небес хлынул ливень. Тут же слон, на котором восседал Джем, вскинул хобот и затрубил. Остальные слоны вторили ему, и под их зов армия саванны вдруг бросилась к реке, оставляя ошарашенных солдат Верховного Совета за спиной.
        – Что они делают? – удивлённо спросил Саймон. Ариана подошла к нему и прижала чистую тряпку к ноющей ране на шее. Саймон выругался, но Ариана даже не дрогнула, только придержала рукой за плечо, и по телу разлилось непонятное тепло.
        – Подозреваю, что-то очень коварное, – сказала Ариана. – Напомни никогда не переходить дорогу Джему и его царству.
        Она оказалась права. Сначала спешный побег напоминал отступление, но животные лишь перешли Крокодилий ручей и собрались на противоположном берегу. Солдаты Верховного Совета лишились самого опасного оружия, но у многих в руках виднелись ножи и тяжёлые дубинки, а некоторые даже сжимали арбалетные болты. Они уже ощутили вкус победы – и не собирались сдаваться.
        – Они что… – начал Саймон, не веря своим глазам.
        – Ага, именно, – отозвалась Ариана, ухмыляясь во весь рот. Солдаты Cовета загнали самых медленных животных в реку; дождь только начался, но течение уже усилилось, и вдруг…
        Вдруг на солдат, переходящих реку, обрушилась волна грязной воды, и на поверхности показалось множество крокодилов. Схватив ближайших врагов, они потащили их под воду.
        Ариана торжественно завопила; от её громкого голоса голову прострелило болью, но Саймон лишь истерически расхохотался, давясь смехом. Они справились! Животные саванны, Наследники, Фахари, Джем – они победили!
        – Говорила же, что у них всё под контролем, – с усмешкой сказала Ариана. – Сможешь долететь с нами до логова? Или ты слишком…
        – Нет, я в порядке, – ответил Саймон. И не соврал: пусть он истекал кровью, пусть только что чуть не потерял одну из самых близких подруг, он действительно был в полном порядке. – Что будем с ним делать?
        Они повернулись к лежащему без сознания Вадиму, и Ариана пробормотала пару ругательств, которых Саймон от неё ещё ни разу не слышал.
        – Я о нём позабочусь, – пробормотала она, снимая с пояса нож. – Сделаем миру одолжение…
        – Ни с места.
        Саймон, напрягшись, машинально закрыл собой Ариану, выставив перед собой когти. Он знал этот голос.
        – Что тебе нужно? – сощурившись, прорычал он.
        Леопард спрыгнул с дерева на противоположном конце кoпье и лениво направился к ним.
        – Мне нужен он, – сказал он просто, кивая на Вадима. – Живым.
        – Он заслуживает смерти, – сказала Ариана, вставая рядом с Саймоном. – Ты даже не представляешь, что он натворил…
        – Я прекрасно всё представляю, – ответил леопард, – и знаю, что он собирается делать дальше. Лучше иметь дело со знакомым злом, чем с незнакомым.
        Саймон нахмурился. Мысли путались то ли от шока, то ли от кровопотери – он не понимал, о чём говорит леопард.
        – Он хотел убить моих друзей…
        – Но не смог. – Леопард устроился на траве неподалёку, помахивая хвостом. – Рано или поздно он умрёт, и мне без разницы, кто нанесёт финальный удар. Но сейчас он мне нужен. А вот вы – не нужны.
        Угроза в его словах была очевидна, и Саймон тяжело сглотнул.
        – И что, нам его просто тут бросить?
        – Да, – сказал леопард. – Ты получил то, что хотел. Уходи. Об остальном я позабочусь.
        Саймон настороженно покосился на Ариану. Он не доверял леопарду ни капли. Убивать Вадима, впрочем, он тоже не хотел, но просто не представлял, что тот устроит, если переживёт этот день.
        – Пожалуй, мы друг друга неправильно поняли, – произнёс леопард, нетерпеливо поднимаясь. – Я не хочу на вас нападать, но если через тридцать секунд вы не отступите, то не оставите мне выбора.
        – Давай, рискни, – сказала Ариана серьёзно. Но Саймон коснулся её запястья и покачал головой. Он только чуть не лишился её. И не хотел рисковать снова.
        – Я правда потерял много крови, – произнёс он, пусть и не хотел признавать слабость перед леопардом. – И нам надо вернуть По в лагерь.
        Ариана мгновенно переключилась на него.
        – Тебе нужно наложить швы, – пробормотала она, оглядывая его руку и ногу. – Ты точно справишься?
        Голова кружилась, а плоская скала под ногами ходила ходуном, но Саймон кивнул.
        – Если не будем тянуть, то справлюсь.
        С очевидным неудовольствием Ариана вернулась к По и обернулась чёрной вдовой. Саймон, покачиваясь, превратился в чёрного орла с белыми полосами на спине – точно таким же становился Экон. Но он не сразу обернулся к Ариане и По. Сначала посмотрел на леопарда, вглядываясь в непонятный блеск его зелёных глаз.
        – Вадим не перестанет убивать, просто потому что ты его спас, – сказал он, ощущая кровь, стекающую по перьям.
        – Да, – спокойно согласился леопард. – Не перестанет.
        Отвернувшись, Саймон подошёл к По и Ариане. Аккуратно подхватив их когтями, он поднялся в небо и направился к логову, устало надеясь, что ему хватит сил долететь.



        23
        Кровь и грязь

        Лететь через северную часть заповедника оказалось куда сложнее и дольше, чем ожидал Саймон, но на чистейшем упорстве он всё же добрался до рощи акаций, не выронив По с Арианой.
        Приземлившись, она тут же обернулась человеком, и Саймон кое-как доковылял до убежища, но уже на кухне тяжело опустился на деревянный пол. Взглянув на него, Ариана нахмурилась.
        – Надо было дойти от водопоя пешком, – сказала она, но Саймон покачал головой.
        – Так быстрее, – выдавил он, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Вздохнув, Ариана отнесла бесчувственного По на циновку и уложила в ворох одеял. Он не очнулся, но его дыхание выровнялось, и Ариана совершенно за него не волновалась.
        – Ему надо отдохнуть, но он поправится, – сказала она, подходя к Саймону с небольшой аптечкой в руках. – А вот с тобой всё сложнее.
        – Да всё нормально, – возразил Саймон, но когда попытался встать, голова закружилась. Тяжело дыша, он опустился на пол и позволил Ариане обработать раны. Антисептик щипал, но она действовала осторожно, и Саймон откинулся на стену, не представляя, как выразить свою благодарность.
        Какое-то время они молчали, но потом Ариана стерилизовала иглу спичкой, которую нашла в ящике, и Саймон уставился на неё в ужасе.
        – Будет больно, – предупредила она, и он поморщился.
        – А это обязательно?
        – Обязательно, – ответила она, выразительно глядя на глубокие раны, оставленные когтями. Саймон думал, что она назовёт его нытиком, но Ариана молчала, а потом тихо спросила: – Ты правда был готов умереть ради нас?
        Саймон тяжело сглотнул.
        – Если бы Вадим вас отпустил – да.
        Ариана стукнула его по здоровому плечу.
        – Придурок, – пробормотала она, и Саймон с удивлением заметил в её глазах слёзы. – Не делай так больше. Знаю, ты считаешь это храбростью, героизмом, или… думаешь, что тебе предназначено пожертвовать собой, потому что твоя мать и Орион вбили тебе это в голову. Но это не так. Ты сам выбираешь свою судьбу. Это твоя жизнь, ты не обязан умирать ни за меня, ни за кого-то другого. Я бы себе этого не простила. Так что, пожалуйста… не надо так делать. Научись ценить свою жизнь. Я не могу смотреть, как ты напрасно приносишь себя в жертву.
        – Но… это ведь не было напрасно, – сказал Саймон. – Я хотел спасти тебя.
        Ариана замерла. Её губы задрожали, и она вдруг обняла его – крепко, но нежно, и Саймон ответил на объятия, не обращая внимания на боль.
        – Прости, что напугал, – тихо попросил он, зарываясь носом в серебристые волосы и вдыхая сладкий запах. – Но ради некоторых друзей не грех и умереть.
        Она шмыгнула носом и не сразу, но всё же отпустила его.
        – Да, понимаю, – слабо улыбнулась она. – По такой классный, согласись?
        Саймон устало ухмыльнулся.
        – Ага. Только ему об этом не говори, ладно? Ему и так самоуверенности хватает.
        – Унесу эту тайну в могилу, – сказала Ариана. Она долго не сводила с него взгляда, а потом всё же продолжила обрабатывать раны. И хотя обезболивающего не было, Саймон почти не ощущал иголку с нитью, стежок за стежком стягивающие кожу. Он знал, что останутся шрамы, но это не беспокоило; таких шрамов нельзя было стыдиться.
        Закончив, Ариана довела его до циновки и помогла лечь рядом с По. Саймон пытался ей возразить, сказать, что всё равно не уснёт, пока не вернутся остальные, но Ариана умела настаивать на своём. Видимо, не зря, потому что очнулся он от возгласа Уинтер:
        – Ариана!
        Он открыл глаза. Уинтер сжимала Ариану в крепких объятиях, а Шарлотта шла к ним, вытирая нож тряпкой. Наследники потихоньку возвращались в логово, уставшие и израненные, но живо болтающие между собой. Слов Саймон не понимал, но в воздухе висела атмосфера победной восторженности.
        Всё тело болело, швы ныли, но Саймон всё же встал, пытаясь не морщиться. Только он кое-как выпрямился, как за рваную штанину потянули, и по ноге вскарабкалась Элоиза. Саймон протянул ей руку, и она вспрыгнула на ладонь.
        – Выглядишь ужасно, – сказала летяга, оглядев его глазками-бусинками, и Саймон не сдержал смешка.
        – Спасибо. Всё не так плохо, – заверил он, хотя сам не был уверен. Украдкой он поглядел на Наследников, пытаясь пересчитать их, но они слишком часто перемещались. – У всех всё в порядке?
        – Потери есть, – сказала Шарлотта, убирая клинок в ножны. – Где-то сотня животных. Пока идёт дождь, сложно сказать. Но крокодилы позаботились об идиотах, которые влезли в реку. Солдаты Верховного Совета умом не блещут, сам знаешь.
        Саймон содрогнулся, поглаживая Элоизу по мягкой шёрстке. Издалека он не смог сосчитать погибших, а их оказалось так много…
        – А Наследники? – спросил он. – Не знаешь, все вернулись, или…
        – Саймон!
        Над прибывающей толпой раздался голос Джема, а сам он появился мгновение спустя. На макушке у него восседал сдвинутый противогаз, у шеи расцветал фиолетовый синяк, а хромота осталась ещё с Австралии, где его пытала Ивонна, но бежал он так, словно не чувствовал боли.
        Саймон резко выдохнул.
        – Джем! Ты в порядке! Я видел, что было в лагере, и думал…
        – А мы думали, что это с тобой что-то случилось, – сказал Джем. Он явно хотел его обнять, но остановился и просто неловко похлопал по здоровому плечу. Неужели Саймон настолько плохо выглядел?
        – Когда ты успел сбежать? – спросила Уинтер, когда Ариана кое-как вырвалась из её объятий. – Мы чуть с ума не сошли!
        – Он пошёл спасать нас с По, – ответила Ариана, которую теперь обнимал Джем. – Ну, это он так думал. У меня всё было под контролем.
        – Как всегда, – ухмыльнулся Джем, отстраняясь. – Вы бы только видели, как храбро все сражались. А Наследники…
        – Они все выжили? – спросил Саймон, нервно поглядывая на девушку, лежащую неподалёку. Её глаза были закрыты, а сидящие рядом ребята обрабатывали глубокую рану, тянущуюся по боку.
        – Фахари как раз подсчитывает потери, – ответил Джем, проследив линию его взгляда и нахмурившись, – но, кажется, среди Наследников смертей нет.
        Облегчение захлестнуло Саймона волной, и он откинулся на стену, наконец расслабляясь. Пожалуй, не стоило удивляться, что Наследники не пострадали, но после всего, что устроил Вадим, надеяться было попросту страшно.
        – А где Экон? – спросил Саймон. – Мне нужно с ним поговорить… и с Фахари тоже.
        Джем изумлённо захлопал глазами и поправил заляпанные грязью очки.
        – Экон? Я думал, Фахари запретила ему участвовать в битве.
        Саймон застыл.
        – Нет, я… мы… он сказал, что найдёт Наследников. Он что, не пришёл?
        – Ну, я его не видел, но я с Наследниками не общался. Ими занимались Шарлотта и Уинтер. – Джем поглядел на Шарлотту – та, скрестив ноги, сидела на полу, обняв сонного По.
        – Это Экон предложил превратиться в птиц и отобрать у солдат Верховного Совета оружие, – признала она. – Гениальная идея. Никогда не видела ничего подобного. Столько Наследников, действующих, как единое целое… У Совета не было шансов. Но Экона я больше не видела.
        Сердце ушло в пятки. Не обращая внимания на боль в теле, Саймон поднялся и пошёл к толпе Наследников.
        – Не видели Экона? – спросил он, пробираясь через них, но ребята либо качали головами, либо и вовсе его игнорировали.
        – Экон? – позвал он во весь голос. У двери стояла Залика. Ран на ней не было, но одежды была в крови. Она тоже покачала головой, и дурное предчувствие шевельнулось в животе. Сжав зубы от боли, Саймон выскочил из логова и бросился к роще, окутанной сумерками.
        – Экон! – крикнул он, сложив ладони рупором. – Экон!
        – Ты его отпустил.
        Голос Фахари, полный усталости и печали, раздался совсем близко. Оглядевшись, Саймон не увидел её, но обошёл холм и поражённо застыл.
        Фахари сидела на влажной траве. Кровь и грязь покрывали её одежду. А рядом, не шевелясь, лежала слониха.
        Ния.
        Глава слоновьего совета лежала на боку; живот её был прикрыт одеялом, но не полностью – Саймон заметил глубокую рану, рассекающую тело. Фахари, склонив голову, гладила Нию по плечу, а рядом всхлипывал слонёнок, держась за хобот мамы своим.
        Дай.
        Саймон сморгнул вставшие слёзы. Он не успел близко познакомиться с Нией, но он тоже потерял самого близкого, самого любимого человека на свете, и тихие всхлипы Дая ранили в самое сердце.
        – Ты сказал… если я отпущу Экона… мама будет в порядке, – глотая слёзы, выдавил слонёнок.
        – Прости меня, – хрипло ответил Саймон, сам не зная, за что именно извиняется. За смерть Нии, за то, что уговорил Дая отпустить Экона, за действия Вадима – наверное, за всё сразу. Саймон ничего ему не обещал, но какая разница? Никакие слова не облегчили бы его боль.
        – Всех нас прости, – тихо сказала Фахари, скользя рукой по шкуре Нии. Видимо, та добралась до логова на последнем издыхании, лишь бы увидеть сына. В горле встал ком.
        – Я могу как-то помочь?.. – спросил он сдавленно, прекрасно зная ответ. Фахари покачала головой.
        – Тут ничем не поможешь. Мы уже достаточно натворили.
        Саймон отвёл глаза. Он не находил слов – да и не смог бы найти. Ведь Фахари была права. Наследники не заслужили смерти, но её не заслужили и животные, которые просто защищали свой дом.
        – Спасибо, – наконец произнёс он. – За всё. И тебе, и жителям саванны. Вы пошли на такие жертвы ради Наследников… Прости, что сразу тебе не поверил.
        – Не извиняйся, – сказала она. – Ты поступил правильно. Но если встретишь Габриэля и Цяна, знай – они хорошие люди, и желают своему народу только самого лучшего. Они тоже не хотят убивать Наследников, только защитить их.
        Видимо, Габриэлем звали южноамериканского Хранителя – того шатена, которого Саймон видел в тронном зале Аништадта. С ним они не общались, а вот Цяна он знал. Именно он вынудил Нолана перейти на сторону Совета, и Саймон в жизни бы не поверил, что азиатский Хранитель руководствовался добрыми намерениями и благом Наследников своего континента.
        – Посмотрим, – сказал он, хотя для себя уже всё решил.
        Но Фахари этого хватило. Помолчав, она спросила:
        – Как твои друзья? И та девочка с серебристыми волосами? Всё в порядке?
        Саймон не знал, что именно ей известно, но всё же кивнул.
        – Да, в порядке. По тоже скоро поправится.
        Фахари мгновенно помрачнела.
        – Ему повезло, – сказала она. – Но если он останется в Африке, удача быстро его покинет.
        Саймон не знал, угрожала она, обещала или просто предполагала, но всё же покачал головой.
        – Не волнуйся. Очень сомневаюсь, что он решит задержаться.
        – Вот и хорошо, – ответила она, поджимая губы. – Я не оправдываю его, но понимаю, почему он нас предал. Не всем хватит храбрости вытерпеть боль, но не сдаться.
        – А я думаю, что По храбрый, – тихо возразил Саймон. – Ведь он знал, что его ждёт, но вернулся. И едва не погиб.
        – Пожалуй, – согласилась она, не глядя на Саймона – только на Нию.
        Разговор был окончен. Саймон и сам хотел поскорее уйти; он устал, всё тело болело, а швы на руке, плече и ноге ныли с каждым движением. Но только он развернулся, как на глаза попалась птичка с красной грудкой, сидящая на ветке акации.
        Американский странствующий дрозд.
        Без единого слова он ускользнул от Фахари. Он знал, что птица полетит следом, поэтому просто шёл, босой, по сырой траве, пока не забрался в самое сердце рощи. Но даже здесь, подняв голову, через кроны деревьев он увидел иссиня-чёрное небо.
        – Вадим выжил?
        – К сожалению, да. – Дрозд приземлился рядом, а мгновение спустя на его месте уже стоял Нолан. – Лучше бы Ариана ему по шее врезала, а не по тупой голове. Ты как, нормально?
        Видимо, леопард всё ему рассказал. Мысленно Саймон вздохнул.
        – Выживу. Прости, что испачкал твою форму, – сказал он. – Забирать, видимо, не будешь?
        – Да ни за что, – поморщился Нолан. – Всё равно всегда хотел стащить у тебя эту футболку.
        – Мог бы попросить. Я бы дал тебе поносить. – И хотя брат явно не был ранен, он всё же спросил: – Ты в порядке?
        – Вадим запретил вмешиваться, – недовольно ответил Нолан. – Я не знал про газ, Саймон. Клянусь. Я думал, там были…
        – Очки ночного видения. Да, я тоже так думал, – сказал он. – Ну, зато теперь мы знаем, что Вадим обманет даже тебя, лишь бы насолить мне.
        – Да Вадим брешет, как дышит, – пробормотал Нолан. – Не волнуйся. Я ему устрою весёлую жизнь.
        Поразительно, но это немного утешило. Совсем чуть-чуть, но лучше уж так, чем никак.
        – Зря ты пришёл, – сказал Саймон, оглядываясь через плечо. Он никого не увидел, но это не значило, что рядом не притаился какой-нибудь Наследник. – Если тебя заметят…
        – Завтра Вадим нападёт на логово, – перебил его Нолан. – Не знаю, когда и откуда – я просто услышал, как они с Рехемой это обсуждали. Она хочет отобрать власть у Фахари. И попутно разобраться с Наследниками.
        Саймон сглотнул.
        – Хорошо, – выдавил он. – Я передам Фахари. Много у него осталось солдат?
        Нолан пожал плечами.
        – Меньше половины. Крокодилы голодные были, видимо.
        Он сказал это так легко, что Саймон чуть не рассмеялся.
        – Наследники завтра уедут, – сказал он, но не стал уточнять, что их заберут Одичалые. Сам не знал, почему – в конце концов, Нолан ему открылся. Наверное. Саймон давно уже его не понимал.
        – Хорошо, – сказал Нолан и выдохнул, сутулясь. – Надеюсь, у Верховный Совет опоздает, и Вадим закатит очередную истерику. Ты его жутко бесишь.
        – Хорошо, – повторил Саймон слова брата. Они переглянулись; Нолан устало ему улыбнулся. Но Саймон лишь тихо спросил: – Экон с тобой?
        – Экон? – Его улыбка погасла. – Я его с нашей встречи не видел. А что?
        Поначалу Саймон ему поверил, и последняя надежда угасла. Но потом вновь повернулся к брату – тот отвёл взгляд, и в груди пустило корни семя сомнений.
        – С ним всё в порядке? – спросил Саймон. – Мне больше ничего не надо.
        Нолан открыл рот, но потом пожал плечами.
        – Думаю, да. Он может о себе позаботиться.
        Саймон понимал, что Нолан ничего не расскажет, но сдержать раздражение всё равно было непросто.
        – Леопард не дал нам с Арианой убить Вадима. Ты работаешь на него? Это он похищает Наследников?
        Нолан глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
        – Мне пора, – сказал он. – Не тяни время, уведи Наследников, пока Вадим не напал, ладно?
        Саймон нахмурился.
        – Ты не ответишь? Серьёзно?
        Нолан, обернувшись дроздом, вспорхнул на ближайшую ветку.
        – Ещё увидимся, – сказал он. – Постарайся не умереть.
        И не успел Саймон и рта раскрыть, как Нолан взмыл в сумеречное небо, лишь слегка дрогнув под резким порывом ветра.
        Саймон остался один. Спрятав руки в карманы, он медленно дышал и старался не думать о ноющих ранах. Он и не ждал никаких ответов. Но Нолан не мог скрывать от него правду вечно. Ведь Наследники пропадали – а Саймон всё ближе и ближе подбирался к разгадке.
        Наконец он развернулся в сторону логова, но не прошёл и пары шагов, как из-за дерева вышла Фахари. В её взгляде сквозил холод.
        – Ты сказал брату про Наследников? – спросила она с явным осуждением.
        Саймон пожал плечами.
        – Да он и так знал, скорее всего. И я не сказал, когда именно за ними приедут. Ты же слышала, что он сказал про Рехему? – спросил он, и Фахари ощутимо напряглась.
        – Да, – отрывисто сказала она. – Я рада, что она жива. Может, когда Наследники уедут, мы…
        Она замолчала, но Саймон всё понял. Он и сам надеялся, что, когда Наследники будут спасены, а война с Советом кончится, они с братом помирятся, и всё вернётся на круги своя.
        – Рехема тебя любит, – сказал он. – А ты любишь её. Но она перешла на сторону Вадима…
        – Она была моей сестрой задолго до его появления, – сказала Фахари. – И останется ею, когда его не станет.
        Саймон был бы рад простить Рехему, но понимал: после всего, что она сделала, доверие к ней подорвано навсегда.
        – Значит, ты останешься? – спросил он.
        – Даже если бы я сомневалась в ней, я бы всё равно не бросила родной дом, – сказала Фахари. – Да и раненых слишком много. Они не смогут сбежать, а я не оставлю их, потому что это верная смерть.
        Саймон понимал, что переубедить её невозможно – ведь он сам готов был рискнуть собой, сколько бы Ариана его ни отговаривала.
        – Пожалуйста, береги себя, – наконец выдавил он.
        – Ты тоже, – сказала Фахари. – Мы победили в битве, но война продолжается.
        Два континента. И везде – Наследники, которых нужно спасти от Вадима и его армии. А что потом? Что они будут делать, когда отправят Наследников к Одичалым? Саймон сильно сомневался, что Вадим со спокойной душой позволит ему вернуться в Нью-Йорк, хотя больше всего на свете мечтал забыть об этом кошмаре. Потому что война началась не две недели назад с похищением Нолана. Она началась, когда Верховный Совет захватил власть над анимоксами, просто всё это время тянулась в тени. А сейчас, многие годы спустя, уничтожение Хищника вытащило её на свет, и Саймон знал, что исхода может быть всего два: смерть всех Наследников или развал Верховного Совета.
        И Саймон готов был пойти на всё, чтобы Наследники выжили.



        24
        Обман Одичалых

        В ту ночь Саймон долго лежал без сна: вокруг стонали раненые, а те, кому удалось уйти невредимым, вполголоса пересказывали детали сражения. Полной тишины не было, и в какой-то мере он был этому рад. Над ними снова нависла угроза, а так он не забывал, что им с друзьями не придётся бороться с Вадимом в одиночку. Да и Элоиза не отходила от него после возвращения в логово. Просто свернулась в клубочек у шеи и всю ночь пролежала рядом, хотя вела ночной образ жизни.
        И всё же тревога никуда не пропала. Стоило лишь закрыть глаза, и в голову лезли воспоминания, как Вадим провернул коробку с Арианой – и Саймон решил, что она погибла. Но несмотря на жуткие образы, вертящиеся в голове, он всё равно умудрился уснуть, потому что резко очнулся от скрипа, разнёсшегося по логову. Он вскочил, попутно разбудив Элоизу, и дико заозирался.
        В потолочные окна лилась туманная рассветная серость. Никого не было – только Наследники, спокойно собирающиеся в дорогу и сворачивающие циновки.
        – А, проснулся, – сказал Джем, сидящий рядом. Он протянул Саймону стакан воды. – Одичалые приехали. Хьюго с ними, собирает народ. Попей, у тебя обезвоживание.
        Саймон потёр заспанные глаза. Наследники действительно потихоньку выходили из логова с сумками на плечах и частенько хлопали дверью. Видимо, из-за её скрипа он и проснулся.
        – Я подумал… – Саймон покачал головой и залпом выпил воду. Он понимал, что нескоро перестанет дёргаться от неожиданных громких звуков. – А где остальные?
        – Ариана с Уинтер ждут очереди в ванную, – ответил Джем. – Шарлотта недавно ушла. Не знаю куда, – добавил он. – Она после битвы какая-то молчаливая.
        Неудивительно. Пока он общался с Фахари и Ноланом, Ариана рассказала друзьям обо всём, что произошло на кoпье; разумеется, Шарлотта расстроилась, что Вадим снова сбежал – что Саймон позволил ему уйти.
        – Пойду найду её, – сказал он, попытался встать и поморщился. Болели не только раны – ныло всё тело. – Она точно не говорила, куда…
        Вдруг дверь распахнулась, и в логово заглянул Хьюго.
        – Уезжаем через пять минут, – крикнул он. – Через пять минут, все слышали?
        Большинство из задерживающихся Наследников заторопились, но некоторые просто закатили глаза и продолжили неспешно собираться. Хьюго это заметил, потому что прошёл в логово. Из-под ворота его застёгнутой куртки высовывался чёрный нос По.
        – В машину поместятся только сумки и человек десять сверху, – предупредил Хьюго. – Так что советую занять место заранее, если не хотите лететь в аэропорт самостоятельно или всю поездку провести жуком.
        Это подействовало, и полминуты спустя Наследники уже выбегали из логова с сумками наперевес. Саймон скованно последовал за ними, слабо улыбнувшись Хьюго.
        – Прости, что не можем поехать с тобой, – сказал он. – Вы же справитесь, да?
        Хьюго кивнул.
        – Катарина обо всём позаботилась. Сложнее всего будет вывезти По из страны.
        По дёрнул носом.
        – Скажи, что я чихуахуа, – сонно пробубнил он. – Могу даже полаять.
        Хьюго фыркнул и прижал его к себе покрепче.
        – Он ещё не пришёл в себя, – сказал он. – Но через пару дней будет как огурчик, вот увидишь.
        Саймон хотел бы не волноваться, но ведь он сам вколол По вторую дозу яда. Разумеется, не намеренно, но от чувства вины это не спасало.
        – Я тебя провожу, – сказал он, и они пошли к двери, оставив опаздывающих собираться в одиночестве.
        Солнце уже выглянуло из-за горизонта, окрасив небо розовыми красками. У логова стоял большой бежевый пикап с длинной платформой, заставленной скамейками, над которыми была натянута брезентовая крыша. Самое то для саванны, но места действительно не хватало, и все скамейки уже были заняты, поэтому вещи приходилось забрасывать как попало.
        Рядом с пикапом ждал молодой человек в серой форме и широкополой шляпе. Он обеспокоенно поглядывал на наследников, и хотя Саймон, кажется, уже видел его в лагере Одичалых, в мужчине его что-то насторожило.
        – А почему он один? – спросил Саймон. – Больше никто не приехал?
        – Ещё трое, – ответил Хьюго, кивая на соколов, сидящих на крыше пикапа. – Они тоже Одичалые. Будут направлять Наследников, которые полетят за машиной.
        Спокойнее от его слов не стало.
        – У тебя же есть мой номер, да? На всякий случай.
        – Твой номер, номер Уинтер, номер Катарины – не волнуйся, всё будет нормально, – сказал Хьюго и хлопнул его по плечу. Саймон дёрнулся, морщась, и Хьюго тут же убрал руку. – Ой, блин. Прости. Кстати, не видел Лотти? А то она была какая-то… грустная.
        – Джем сказал, что она куда-то ушла, – ответил Саймон. – Но могу поискать, если хочешь.
        – Не успеешь, – помотал головой Хьюго. – Но передай, что я хотел попрощаться. И что я буду ждать пополнения в рядах Наследников!
        Саймон вымучил улыбку.
        – Постараемся, – сказал он, хотя лично считал, что даже дождаться Одичалых им удалось чудом. А ведь ещё предстоял долгий путь, на котором их легко мог перехватить Вадим… или Аноним. Так что пусть сначала Катарина лично подтвердит, что Наследники добрались до убежища, и вот тогда можно будет расслабиться.
        Попрощавшись, Хьюго забрался на сиденье рядом с водителем, а Наследники, успевшие занять места, расселись по скамьям. Остальные обернулись соколами и взлетели к Одичалым, кружащим над машиной. Напоследок водитель оглянулся; их взгляды пересеклись, и он вдруг подмигнул Саймону – хотя тот так сильно устал, что ему вполне могло это просто почудиться.
        – Саймон Торн! – раздался знакомый голос, и из рощи акаций навстречу ему бросилась Залика. Влетев в него, она сжала его в крепких объятиях, и от боли перед глазами запрыгали белые пятна.
        – Залика, – прохрипел Саймон, кое-как обнимая её в ответ. – Тебе пора уезжать.
        Она отстранилась; судя по покрасневшим глазам, она тоже не выспалась, но взгляд её светился непонятной надеждой.
        – Тембо, – сказала она.
        – Тембо? – Он огляделся, словно пропавший друг мог как ни в чём ни бывало выйти из дверей логова. Но, разумеется, его нигде не было. – Прости, я…
        – Тембо. – Улыбнувшись, она взяла его за руки. – Тембо.
        Он не успел объяснить, что не понимает её, потому что Залика коротко помахала и побежала к машине. Саймон проводил её удивлённым взглядом, и она, обернувшись соколом, слилась с толпой.
        Пикап тронулся, указывая путь огромной стае Наследников. К Саймону подошёл Лео, на руках которого посапывал львёнок.
        – Нам тоже пора, – сказал он. – Неизвестно, когда Вадим решит перейти в наступление.
        – Да. – Саймон поджал губы и бросил взгляд на львёнка. – Сувенир?
        – Если бы, – усмехнулся Лео. – Ничего, навестим их, когда война кончится. Ты же не против?
        Саванна Серенгети была прекрасна, но после событий последних дней Саймон предпочёл бы отдохнуть в другом месте.
        – Посмотрим, – сказал он. – Пойду поищу Шарлотту.
        Мышцы и раны ныли, но он превратился в скворца и облетел территорию, надеясь заметить её с высоты. Искать пришлось долго: лишь у акаций он заметил мелькнувшие среди листвы кудрявые волосы.
        Шарлотта сидела на покачивающейся ветке высоко над землёй и смотрела в сторону северной границы. Рассвет золотил кожу, и во взгляде её не было страха, но когда Саймон приземлился рядом, она напряглась.
        – Прости, что дал ему уйти, – тихо сказал он. – У меня не было выбора.
        Шарлотта сглотнула, впиваясь ногтями в кору.
        – Ариана мне всё рассказала. Я не злюсь.
        – Серьёзно? – удивлённо спросил он. – Тогда почему…
        – Потому что я устала от всего этого, – расстроенно ответила она; её глаза влажно блеснули. – Я просто хочу узнать, что случилось с сестрой. Хочу… хочу оплакать её, похоронить, если найду тело. И каждый раз, когда мы куда-то едем, я думаю: вдруг она окажется здесь? Вдруг я наконец-то доберусь до Вадима и буду пытать, пока он всё не расскажет?
        – Ты же хотела его убить, – сказал Саймон.
        – И хочу. Медленно и мучительно, чтобы он успел вспомнить всех, кто из-за него умер, – прошептала она. – Я так боюсь, что среди них будет Эмилия. И что не будет – тоже боюсь. Если честно, иногда я надеюсь, что просто убью его и никогда не узнаю.
        Хотелось вернуть себе человеческий облик, чтобы взять её за руку, но ветвь и так качалась под весом Шарлотты, и его бы просто не выдержала. Поэтому он просто подпрыгнул ближе и коснулся крылом пальцев.
        – Эмилия жива. Я же говорил, главное верить…
        – Я больше не могу, – сказала она едва слышно.
        – Тогда… Тогда оставь это мне, – сказал он. – Не верь. Я буду верить.
        Она вытерла слёзы, и Саймон отвёл взгляд, чтобы её не смущать. Но она судорожно вздохнула и спросила:
        – Ну что, нам пора?
        Он кивнул.
        – Хьюго с Наследниками уже уехали. Он передавал, что хотел попрощаться.
        – Вот что он за человек, – сказала она, но щёки всё равно покраснели. – Он просто хотел забрать меня с собой. Мама бы была только рада.
        Саймон помедлил. Если бы она решила уехать, он бы не стал её отговаривать, но при мысли об этом внутри всё сжалось.
        – Я без тебя не справлюсь, – выпалил он.
        Шарлотта обернулась к нему, запутавшись выбивающимися прядками в листьях.
        – Да справишься, – сказала она. – Ты Наследник, а я даже не могу превращаться. Ты уничтожил Хищника в одиночку…
        – Нет, – возразил Саймон. – Со мной были друзья. Без них я бы не справился, и без тебя не смогу. Да, я Наследник, но вы куда умнее, сильнее и храбрее меня. Я… Я жутко боюсь, что с вами что-то случится, и я бы с радостью отправил вас по домам, но один я просто не справлюсь. А в этой войне нельзя проигрывать. Ни за что.
        Шарлотта долго не сводила с него глаз.
        – Да, – тихо сказала она. – Нельзя.
        Они ещё немного посидели молча, а потом Шарлотта слезла с дерева, Саймон обернулся человеком, и они вместе вернулись к логову. Лео складывал вещи в фургон, на котором Рехема привезла их из аэропорта, и при виде них он махнул рукой.
        – Мы готовы ехать, – сказал он. – Ваши вещи в багажнике.
        Шарлотта забралась в салон, а Саймон обернулся к логову. Он сам не знал, почему – может, хотел попрощаться, пусть это и было бессмысленно, – но вдруг заметил Фахари, стоящую у акаций. Она ничего не сказала, лишь вскинула руку, и Саймон тоже ей помахал. Он не представлял, с чем ей предстоит столкнуться, но понимал: Фахари не бросит родных и друзей на произвол судьбы. И всё же это не мешало бояться.
        В последний раз вдохнув воздух саванны, Саймон забрался на средний ряд фургона, который друзья оставили специально для него. Их осталось шестеро – Лео с Джемом сидели впереди, а Уинтер с Шарлоттой и Арианой устроились сзади. Дедушка завёл автомобиль, и Саймон растянулся на сиденье, пытаясь понять, откуда в груди взялась пустота.
        – До Дар-эс-Салама далеко, – сказал Лео, выезжая на дорогу. – Поспите, пока есть возможность.
        – Это ты ямы объезжаешь, так что всё в твоих руках, – сказала Уинтер, а Элоиза вскарабкалась на сиденье к Саймону и тут же влезла ему на грудь.
        – У тебя шов разошёлся, – сказала она. Присев, Саймон оглядел рану на плече. Через футболку действительно проступала кровь.
        – Ничего страшного, – сказал он. Но не успел лечь, как за окном мелькнуло массивное тело, прикрытое тканью.
        Ния.
        Его охватило холодной тоской. Он понимал, что никогда не забудет, как рыдал её сын, никогда не забудет вид залитой кровью саванны чуть севернее заповедника. Когда там вновь зазеленеет трава? Сколько понадобится дождей, чтобы окончательно смыть следы битвы?
        – Ты в порядке? – спросила Ариана, заглядывая через спинку сиденья. Она не смотрела на раны, и Саймон понял: речь не про них.
        – Где бы я ни появился, кто-нибудь обязательно умирает, – пробормотал он, укладываясь на сиденье. – Остров Звериного короля, Аништадт, Лазурный остров. А теперь и здесь тоже.
        – Ты не виноват, – мягко сказала она. – Ты ведь хочешь помочь. И мы тоже.
        – Ну да, – прошептал он. Разумом он понимал, что не заставлял Вадима нападать на саванну, но прекрасно помнил, что началось всё из-за него – ведь это он разбил Хищника. Если бы кристалл остался цел, то не наделил бы потомков королевской крови силами, и тогда Тембо с Заликой, Кай с Суюки, Экон с Эмилией стали бы львами, кенгуру и лисами, а не Наследниками. И всё у них было бы хорошо.
        – Куда поедем дальше? – спросил Джем, глядя на грунтовую дорогу за окном. – Осталось всего два континента, да?
        – Южная Америка и Азия, – подтвердил Саймон. – Когда поймаем сеть, проверю новые сообщения.
        – Это будет не скоро, – предупредил Джем, и Уинтер раздражённо застонала. Но Саймон был только рад, ведь при мысли о сообщениях живот скручивало, а так у него появилась пара часов покоя.
        Однако поспать не получилось – стоило ему закрыть глаза, как Лео громко выругался и остановился. Саймон озадаченно сел, снимая с себя Элоизу.
        – Что… – начал он, но осёкся, заметив едущий навстречу автомобиль. Бежевый пикап с брезентовой крышей.
        Пикап занесло, словно водитель не знал, как нужно им управлять, и на мгновение Саймон испугался, что он сейчас врежется в них, но нет; пикап остановился, подняв облако пыли, и с водительского сиденья вдруг выскочил Хьюго, сжимающий в руках шляпу.
        – Они улетели! – крикнул он. – Наследники улетели!
        Лео выскочил из фургона, оставив дверцу открытой. Саймон перелез через сиденье и тоже выбрался на улицу. Плечо и нога резко заныли, но он всё равно упрямо бросился к Хьюго.
        – Что случилось? – спросил Лео, опередив Саймона на пару мгновений. – Ты ранен? На вас напал Вадим?
        Хьюго замотал головой, глядя на них огромными глазами.
        – Мы доехали до границы заповедника, но водитель просто… остановился и вышел. А потом все Наследники превратились в птиц и улетели. Ничего не понимаю…
        Саймон нахмурился.
        – Они тебя бросили? Катарина же хотела, чтобы ты вернулся?
        – Тут вот в чём дело, – сказал Хьюго, прижимая к груди По, прячущегося под курткой. – Это были не Одичалые. Я думал, что это они, но потом позвонил Катарине. Оказывается, час назад на настоящих Одичалых кто-то напал и украл форму и пикап. Она пыталась до меня дозвониться, но я отключил спутниковую связь…
        Его голос утонул в прокатившемся по саванне боевом кличе, от которого волосы встали дыбом. Саймон резко обернулся, и по спине пробежал ледяной ужас. Шум раздавался со стороны логова.
        Вадим вернулся.



        25
        Сожаления львицы

        Саймон ничего не сказал – даже не посмотрел на друзей. Но Ариана всё равно коснулась его локтя кончиками пальцев.
        – Саймон, не надо… – начала она, словно прочитав мысли. Но схватить не успела: Саймон обернулся сапсаном и взмыл в воздух, не обращая внимания на боль в теле. За спиной раздались крики, но он не обернулся. Фахари понимала, на что идёт, но ведь и он понимал. Пусть он не мог вернуть тех, кто погиб во вчерашней битве, он мог хотя бы попробовать остановить Вадима, пока не появились новые жертвы.
        Впереди показалось логово. Его вход окружал прайд Рехемы, скалясь на пытающихся прорваться внутрь бабуинов. Даже издалека Саймон узнал Джеури – вожака, который чуть с ним не подрался. От их криков Саймон напрягся – и, резко свернув, приземлился в траву, покрывающую холм.
        Рядом с ним оказалось окно, и он с бешено колотящимся сердцем заглянул внутрь. У стены пустого зала стояла Фахари, уверенно сжимающая изогнутый клинок. Саймон не видел её противника, но догадывался, кто это мог быть. Или Вадим, или кто-то из его лейтенантов. Но когда он обошёл окно, то увидел напротив Хранительницы женщину с копьём в руках.
        Рехема.
        В отчаянии Саймон вновь взлетел и понёсся ко входу в пещеру, но пролетать мимо прайда было слишком опасно. Выругавшись, он заметался между окнами в крыше, безмолвно надеясь, что хоть где-то окажется щель или трещина. Их не было, и он даже подумал разбить стекло, но тогда Рехема бы точно услышала, а он не хотел попадаться ей на глаза.
        Чёрный ход! Нужно было найти чёрный ход.
        Вспомнив планировку логова, он облетел холм и всмотрелся в травянистый склон, пользуясь соколиной остротой зрения, и заметил загон сирот.
        За корытом с водой возвышались булыжники, на которые облокачивался Экон, пока за ним присматривал Дай. Самый первый из них, тонкий и круглый, выделялся на фоне остальных.
        Обернувшись львом, Саймон приземлился в грязь и оттолкнул камень в сторону. Он был тяжёлым, но легко откатился в сторону, и за ним действительно оказался зияющий темнотой проход.
        Сердце забилось быстрее, и Саймон поспешно нырнул внутрь. Морду тут же защекотали жучки и паутина, но он подавил дрожь. Через окна он не заметил никого, кроме Фахари и Рехемы, но всё равно постарался не шуметь, открывая старую деревянную дверцу, ведущую в каморку. Но петли заскрипели, и он поморщился.
        – …предательница, – тут же раздался со стороны зала резкий голос Рехемы. – Мой прайд, мои товарищи… столько животных погибло, а ради чего? Мы поклялись защищать эти земли, а ты выбрала этих чудовищ…
        – Наследники – тоже мой народ, – жарко возразила Фахари. – Я не могла отдать их Вадиму на растерзание! Они же дети!
        – Они уничтожат наш мир.
        Звон оружия эхом разнёсся по логову, и Саймон, бесшумно пробираясь по коридору, уловил в воздухе оглушительный металлический запах крови. Внутри всё перевернулось, и он поспешно стал человеком, чтобы его не стошнило.
        Он тихо подкрался к залу, стараясь не попасться на глаза сражающимся сёстрам. Они двигались изящно и грациозно – было видно, что тренировкам они посвятили всю жизнь. На руке Фахари виднелся свежий порез, но она будто не замечала его, полностью сосредоточившись на противнице.
        – Где они? – резко спросила Рехема, делая выпад копьём, но Фахари легко ушла от удара. – Где ты их прячешь?
        – Они уехали, – ответила Фахари, взмахивая клинком. Рехема отбила его, хотя лезвие всё равно бы её не задело. – Больше они не представляют опасности ни для нас, ни для наших земель.
        Рехема судорожно вздохнула.
        – Но когда они вырастут и поймут, какая власть в их руках…
        – Вот тогда и будем с ними сражаться, – сказала Фахари. – Но только если не останется выбора.
        – Будет уже поздно. Мы ни за что их не остановим.
        Они вновь скрестили оружие, так и не задев друг друга. Саймон не шевелился. Он хотел помочь Фахари, но она явно сражалась не во всю силу – просто защищалась, а не нападала на Рехему. И что ему было делать? Стоять и ждать, пока кто-то из них погибнет?
        Он медленно двинулся в сторону кухни. Можно было выждать момент, подкрасться к Рехеме и выбить копьё из её рук, или парализовать её ядом…
        – Саймон?
        Он замер при звуке голоса Фахари. Их взгляды встретились, и она опустила клинок, на мгновение отвлёкшись.
        Только этого и дожидалась Рехема. Она бросилась в атаку, и в этот раз копьё вошло в живот Фахари, прошив её насквозь прямо на глазах бессильно застывшего Саймона.
        Её судорожный вздох отпечатался в памяти навечно. Никто не смел шелохнуться; Фахари посмотрела на копьё, торчащее из живота, а потом подняла на Рехему широко распахнутые карие глаза.
        – Сестра?
        Та посмотрела на неё, шокировано распахнув рот, а потом в панике выдернула копьё. Фахари вскрикнула, прижав руки к ране, из которой хлынула кровь. С исказившимся лицом она прислонилась к стене, а Рехема дико заозиралась, словно пыталась придумать, как всё исправить.


        – Я не… Фахари, клянусь, я не хотела… – начала она, но Фахари перебила её.
        – Саймон, беги, – приказала она, встретившись с ним взглядом. И несмотря на очевидную боль, она выпрямилась, одной рукой сжимая рукоять изогнутого клинка, а второй зажимая рану.
        Вот только Рехема медленно обернулась к Саймону, и в её золотых глазах вспыхнула ярость.
        – Ты, – выплюнула она. – Это ты виноват!
        – Но… – Саймон поспешно отступил, содрогнувшись от страха. – Фахари… нужно в больницу…
        Но Рехема не слушала. Она подняла копьё, и его наконечник, алеющий кровью Фахари, устремился ему прямо в грудь.
        Он действовал на инстинктах. Увидев перед собой копьё Рехемы, он сделал единственное, что мог: превратился. И, избежав неминуемой смерти, выскочил из зала в облике мыши. Это была не лучшая форма – не самая быстрая, и ему бы пришлось снова превращаться, если бы Рехема бросилась догонять. Но, промчавшись по коридору во весь опор маленьких лапок, он понял, что никто его не преследует.
        Внезапно по логову разнёсся дикий гортанный крик, и на долю секунды Саймон решил, что внутрь ворвались львицы прайда. Но когда оглянулся, то увидел в зале Рехему. Она стояла там же, где и была – вот только теперь из груди её торчал металл.
        Клинок Фахари.
        Как и сестра, Рехема смотрела на него с изумлением. Даже коснулась лезвия, будто не верила, что оно настоящее. А потом рухнула на пол, как марионетка, у которой обрезали ниточки.
        За её спиной стояла Фахари, прижимающая к животу руку. Закусив губу, она опустилась рядом с сестрой на колени и коснулась щеки. Но даже издалека Саймон видел, что в остекленевших глазах Рехемы не осталось ни капли жизни.
        Не сводя с неё взгляда, Фахари глубоко вдохнула и медленно выдохнула. По её щеке прокатилась слеза.
        – Иди, Саймон, – сказала она, так и не подняв глаз.
        – Но… – Он превратился в человека в шоке шагнул к ней. – Тебе нужно в больницу…
        – Здесь нет больниц, – сказала она, и изо рта её потекла тонкая струйка крови. Стерев её, она хмуро глянула на алый след, оставшийся на тыльной стороне ладони. – Иди, пока прайд не уловил твой запах.
        Но Саймон подошёл ближе, осторожно обогнул тело Рехемы и присел рядом с Фахари.
        – Я не уйду.
        – Вот же упрямец, – сказала она, привалившись к стене. – Наследники в безопасности. Тебе нет смысла здесь оставаться.
        – Есть, – возразил он, присаживаясь рядом. – Я не уйду. Можешь не уговаривать.
        Он не стал говорить, что Наследников обманули. Она стольким пожертвовала ради них; столько всего потеряла. Единственное, что ему оставалось – единственное, что он сделал, – так это сесть рядом и вместе слушать звуки боя, разгоревшегося между прайдом и бабуинами. Фахари спасла ему жизнь; Саймон хотел поблагодарить её, но слова не шли, да и вряд ли она бы их оценила.
        Её дыхание начинало срываться, и она коснулась его ладони своей.
        – Защити их, – прошептала она. – Пожалуйста. Не дай ему победить.
        – Хорошо, – ответил он, сдерживая дрожь в голосе. – Ты их спасла, Фахари. Ты всех нас спасла.
        Её губ коснулась слабая улыбка, и она вновь перевела взгляд на сестру.
        – Лучше бы я никогда не уезжала из дома, – пробормотала она и закрыла глаза, издав последний вздох.
        Саймон остался сидеть рядом, не зная, что делать. Он не мог оставить их здесь, но разве был выбор? Поэтому, собрав последние силы, он перенёс сестёр в центр зала и положил их рядом. Оставалось надеяться, что этого будет достаточно.
        – Я прослежу, чтобы их похоронили по местным обычаям, – раздался голос, и Саймон обернулся так быстро, что чуть не упал.
        В коридоре, обвив лапы длинным хвостом, сидел леопард.
        – Кто ты? – спросил Саймон, сжимая кулаки.
        – Союзник, – ответил тот. – Возможно, даже друг.
        – Где Наследники? Что ты с ними сделал?
        Леопард склонил голову.
        – Я ничего с ними не делал, Саймон Торн. Просто предложил пойти со мной, и они согласились. Некоторые даже с немалым энтузиазмом.
        – Что? – Саймон уставился на него с открытым ртом. – В смысле…
        – Они Наследники, – терпеливо сказал леопард. – Неужели ты думаешь, что их можно принудительно увести?
        Саймон раскрыл рот, но не издал ни звука, ведь картинка наконец-то сложилась. Почему Наследники исчезали по двое каждое утро. Почему Залика так радовалась, что скоро встретит двоюродного брата. Почему Элоиза решила, что Тембо испарился, но при этом успел захватить с собой кулон со стены.
        Просто он знал, что уйдёт. И все знали.
        Аноним их не похищал. Наследники шли к нему сами.
        – Где они? – через силу выдавил Саймон. – Почему…
        – Уверяю, в своё время ты всё поймёшь, – сказал леопард. – Но мы ещё не закончили. Тебя ждут дела, Саймон Торн.
        – Но… – Саймон помотал головой. – Нет. Я никуда не поеду.
        – У тебя нет выбора, – сказал леопард. – Аноним на тебя рассчитывает.
        Сердце Саймона забилось так сильно, что кровь зашумела в ушах.
        – Так ты не Аноним?
        Леопард усмехнулся.
        – Лесть – отличный инструмент, Саймон. Но, увы, нет. – Он поднял переднюю лапу и подтолкнул в его сторону конверт, который лежал под ней. – Аноним передаёт привет.
        Видимо, за этим леопард и приходил, потому что он развернулся и направился в сторону выхода. Саймон закусил губу – и, поколебавшись долю секунды, судорожно вдохнул и подхватил с пола конверт.
        – Стой, – крикнул он. – Как тебя зовут?
        Леопард усмехнулся, не оборачиваясь.
        – Прочитай письмо, – сказал он.
        Стиснув зубы, Саймон вскрыл конверт и вытащил плотный лист бумаги. Развернув его дрожащими руками, он уставился на чернильные строки, написанные аккуратным почерком:


        «Остерегайся союзников и доверяй врагам, Саймон. Возможно, в Амазонии мы наконец встретимся.
    Аноним».

        Захлопав глазами, Саймон перевернул лист, но обратная сторона была пуста.
        – В Амазонии? – спросил он. – В джунглях?
        Но когда он поднял голову, леопард пропал.
        Пошатываясь, Саймон добрался до чёрного хода. Но леопарда не было и в каморке, и Саймон, снова превратившись во льва, побежал по туннелю. Однако саванна встретила его лишь слепящим солнцем, голубым небом и травой. Кем бы леопард ни был, он успел скрыться.
        – Саймон! Саймон!
        Прикрыв глаза ладонью, он заметил Лео, стоящего рядом с фургоном в сотне метров от рощи акаций. Видимо, прайд ждал Рехему – и стоило осознать это, как в животе свернула тяжесть. Сколько они ещё простоят у входа, прежде чем догадаются заглянуть внутрь?
        Джем высунулся из переднего окна, а Ариана с Уинтер втиснулись в заднее. Когда Саймон приблизился, Лео побежал ему навстречу, взволнованно хмурясь.
        – Ты в порядке? – спросил дедушка. – Ты весь в крови.
        – Не в своей, – хрипло ответил Саймон. – Фахари с Рехемой… они…
        Он не смог произнести слова вслух, но дедушка сам догадался. Он обхватил Саймона за плечи и сипло пробормотал:
        – Пойдём, поищем тебе чистую футболку.
        Саймон попытался сглотнуть, но горло пересохло.
        – Амазонские джунгли, – прохрипел он. – Нам нужно в амазонские джунгли.
        Лео приподнял чёрные с проседью брови, но просто кивнул.
        – Значит, туда и поедем. Всегда хотел побывать в джунглях.
        Дедушка направился к фургону, и вдруг Саймон ощутил, как волосы на затылке встают дыбом. Он знал: леопард наблюдает. Но не поддался на провокацию своего так называемого союзника; своего «друга». Лишь гордо вскинул голову, скомкал письмо и пошёл вперёд без оглядки.