Проклятие Одиночества И Тьмы, №01 Проклятие Одиночества И Тьмы- библиотека РусЛит

Проклятие одиночества и тьмы Бриджид Кеммерер
        Проклятие одиночества и тьмы #1
        Когда королевство проклято… любовь должна зародиться в самом темном сердце.
        Жизнь Рэна, наследного принца Эмберфолла, всегда была легкой и беззаботной. Но после того как могущественная колдунья наложила на него проклятие, юноша раз за разом вынужден проживать осень своего восемнадцатилетия. И лишь любовь прекрасной девушки может разорвать этот замкнутый круг. Вот только Рэн еще не знает, что с наступлением холодов ему суждено превращаться в безумное чудовище, одержимое разрушением. И очень скоро он уничтожит свой замок, свою семью и последнюю надежду на спасение.
        Жизнь Харпер, девушки из Вашингтона, никогда не была легкой и беззаботной. Ее отец оставил семью, а мама неизлечимо больна. Когда Харпер становится свидетельницей преступления на одной из улиц города, она решает вмешаться. Но едва приблизившись к нападавшему, Харпер необъяснимым образом оказывается в мире Рэна.
        Принц? Монстр? Проклятие? Чем больше времени девушка проводит в Эмберфолле, тем отчетливее начинает понимать, что судьба всего королевства зависит от нее. Однако иногда, чтобы снять древнее проклятие, недостаточно даже самой сильной любви…
        Бриджит Кеммерер
        Проклятие одиночества и тьмы
        Brigid Kemmerer
        A CURSE SO DARK AND LONELY
        The translation of A Curse So Dark And Lonely, Book 1 is published by Publishing House Eksmo by arrangement with Bloomsbury Publishing Inc. and Synopsis Literary Agency. .
        Серия «Young Adult. Проклятие Эмберфолла»

* * *
        Моей новой семье в «Стоун Фордж Кроссфит».
        Спасибо, что показали, насколько сильной я могу быть
        Глава 1
        Рэн
        Кровь под ногтями… Задаюсь вопросом, сколько своих людей я убил на этот раз.
        Я опускаю руки в бочку, стоящую рядом с конюшнями. Ледяная вода обжигает кожу, но кровь не отмывается. Я могу не обращать на нее внимания, ведь она все равно исчезнет через час, но как я все это ненавижу: и кровь, и неведение.
        Копыта стучат по брусчатке позади меня, звякает уздечка.
        Мне не нужно оборачиваться. Начальник стражи всегда следует за мной на безопасном расстоянии до окончания трансформации.
        Начальник стражи. Звучит так, будто у Грея остались подчиненные.
        Словно он не получил повышение из-за абсолютного отсутствия других претендентов.
        Я стряхиваю воду с рук и поворачиваюсь. Грей стоит в нескольких метрах позади, удерживая поводья Железного сердца - самого быстрого коня, что нашелся в конюшнях. Животное тяжело дышит; его грудь и бока в пене, несмотря на утреннюю прохладу.
        Сколько бы времени мы ни провели в заточении, внешность Грея продолжает удивлять. Он выглядит так же молодо, как выглядел в день поступления на службу в Королевскую Гвардию. Его волосы все такие же непослушные, а лицо до сих пор не тронули морщины. Форма сидит идеально, пряжки и ремешки на своих местах, а начищенные орудия блестят в практически кромешной тьме.
        Было время, когда глаза Грея горели энтузиазмом, жаждой приключений и желанием проявить себя. Этот блеск давно погас, он единственный, что заново не воссоздало заклятие.
        Я думаю о том, не удивляет ли Грея так же мой неизменный облик.
        - Сколько? - спрашиваю я.
        - Ни одного. На этот раз все твои подданные целы и невредимы.
        На этот раз. Мне следует почувствовать облегчение, но этого не происходит. Мои подданные скоро снова окажутся в опасности.
        - А девушка?
        - Исчезла. Как и всегда.
        Я снова смотрю на свои руки, запятнанные кровью, и знакомое напряжение сковывает грудь. Повернувшись к бочке, снова погружаю руки в воду. Она настолько холодная, что я практически перестаю дышать.
        - Я весь в крови, командор. - Чувствую, как в груди вспыхивает гнев. - Я кого-то убил.
        Словно чуя неладное, конь, пританцовывая, топчется на месте. Грей протягивает руку, чтобы успокоить животное.
        Было время, когда конюх тотчас бросался к нам со всех ног, чтобы увести лошадь, заслышав тон моего голоса. Было время, когда замок полнился придворными, историками и советниками, готовыми платить за самые ничтожные слухи о принце Рэне, наследнике трона Эмберфолла. Было время, когда королевская семья недовольно хмурилась из-за моих выходок.
        Сейчас же здесь только я и Грей.
        - Я оставил следы человеческой крови по пути из леса, - говорит Грей, не обращая внимания на мой гнев. Он привык к этому. - Конь был хорошей приманкой до тех пор, пока вы не учуяли стадо оленей в южной части ваших владений. Мы довольно далеко отошли от деревень.
        Это объясняло состояние Железного сердца. Сегодняшней ночью мы проделали большой путь.
        - Я возьму лошадь, - говорю я. - Скоро взойдет солнце.
        Грей протягивает мне поводья. Последний час всегда самый тяжелый, полный сожалений об очередном провале. Как всегда, я всего лишь хочу со всем этим поскорее покончить.
        - Особые пожелания, милорд?
        Поначалу я легкомысленно давал свое согласие, внося уточнения по поводу блондинок и брюнеток, пышной груди, длинных ног и осиных талий. За девушками я ухаживал, спаивал их, а когда очередная не влюблялась в меня, замена ей находилась очень легко. В первый раз проклятие казалось игрой.
        «Найди мне девушку в твоем вкусе, Грей», - говорил я, смеясь, словно искать девиц для принца было привилегией.
        А затем я изменился, и чудовище промчалось по замку, оставив после себя море крови.
        Когда начался первый сезон, я остался без семьи и без слуг, если не считать шестерых стражников, двое из которых были серьезно ранены. К третьему сезону остался только Грей.
        Начальник стражи все еще ждет моего ответа, и я встречаюсь с ним взглядом.
        - Нет, командор, никаких пожеланий. Любая подойдет.
        Я вздыхаю и веду лошадь в конюшню, но по пути останавливаюсь и оборачиваюсь:
        - Чью кровь ты пролил в лесу?
        Грей поднимает руку и задирает рукав. Из длинной ножевой раны все еще алой струйкой сочится кровь.
        Я бы приказал ему немедленно перевязать руку, но рана исчезнет уже через час, когда солнце взойдет окончательно. Вместе с порезом Грея исчезнет кровь с моих рук и пена с боков лошади. Брусчатка нагреется под теплыми лучами раннего осеннего солнца, а мое дыхание больше не будет вырываться из груди туманными облачками.
        Девушка исчезнет, и начнется новый сезон.
        Мне снова будет восемнадцать. В триста двадцать седьмой раз.
        Глава 2
        Харпер
        В Вашингтоне, округ Колумбия, настолько холодно, что это переходит все допустимые границы.
        Я поднимаю капюшон толстовки, но ткань так сильно износилась, что совсем не спасает от холода. Ненавижу стоять на стреме, но у брата работенка и того хуже, так что я стараюсь не жаловаться.
        Где-то в конце улицы орет мужик и сигналит машина. Я стараюсь не дрожать и подальше отступаю в тень. Чуть раньше я нашла старую монтировку у обочины дороги и теперь крепко сжимаю в руке ржавую железяку. Кто бы то ни был, он достаточно далеко.
        Бросаю беглый взгляд на таймер на телефоне Джейка: у брата есть еще тринадцать минут. Через тринадцать минут он закончит, и мы сможем пойти выпить по чашечке кофе.
        У нас не так много денег, чтобы их тратить, но Джейку всегда нужно немного расслабиться, а кофе помогает. Меня напиток бодрит настолько, что я потом не могу уснуть до четырех утра и, как следствие, пропускаю школу. Я прогуляла кучу дней в последнем учебном году, так что это уже не важно. И, конечно, у меня в школе нет друзей, которые бы по мне скучали.
        Так что мы с братом скоро опять сядем за столик, притаившийся в углу круглосуточной закусочной, и руки Джейка, обхватившие кружку, будут трястись еще несколько минут. А затем он мне расскажет все, что ему пришлось сделать. Страшные вещи.
        «Нужно было угрожать сломать ему руку. Я заломил ее за спину. Кажется, вывихнул ему плечо. И его дети все видели. Это было ужасно».
        «А другому мне пришлось заехать в челюсть и сказать, что я продолжу его бить, пока не вылетят все зубы. Он тут же нашел деньги».
        «Еще был один музыкант… Я угрожал раздробить ему палец».
        Я не хочу слушать, как мой брат трясет из людей деньги.
        Джейк высокий и телосложением напоминает лайнбекера[1 - Лайнбекер - игрок защиты в американском футболе. Данную позицию обычно занимают широкоплечие и высокие игроки, обладающие огромной силой, поскольку им приходится наваливаться всем весом на игроков противоположной команды, чтобы блокировать атаки.], но он всегда был мягким, тихим и добрым парнем. Когда мама только заболела, а отец связался с Лоуренсом и его шайкой, то именно Джейк присматривал за мной. Брат разрешал мне спать в его комнате и устраивал тайные вылазки за мороженым. Это было в те времена, когда папа был с нами и «коллекторы» Лоуренса угрожали ему, чтобы получить обратно одолженные деньги.
        Теперь папы нет, а Джейку приходится работать «коллектором», чтобы люди Лоуренса нас не трогали.
        Меня одолевает чувство вины. Если бы дело касалось только меня, я бы не позволила ему этим заниматься.
        Вот только дело касается не только меня, но и мамы.
        Джейк считает, что может делать больше для Лоуренса, тем самым выигрывая нам больше времени. Однако это означало бы переход от пустых угроз к реальным действиям. Джейку пришлось бы калечить людей по-настоящему. Брата бы это сломало. Я уже вижу, как эта «работа» меняет его. Иногда мне хочется, чтобы Джейк пил кофе молча.
        Как-то я ему это сказала.
        «Думаешь, слушать тяжело? Мне приходится это делать, - сказал Джейк сдавленным, практически сломленным голосом. - Тебе повезло, Харпер. Повезло, что тебе всего-навсего приходится это слушать».
        Ага. Я ощущала себя супервезучей.
        Тогда я почувствовала себя эгоисткой, ведь Джейк был прав. Я недостаточно быстрая и недостаточно сильная. Брат мог позволить мне только стоять на стреме. Так что теперь, когда Джейку нужно поговорить о своих практически противозаконных действиях, я держу рот на замке. Я не могу драться, но я могу слушать.
        Я искоса поглядываю на телефон. Двенадцать минут. Если Джейк не появится через это время, это значит, что с работой все плохо и мне нужно бежать, хватать маму и прятаться.
        Бывало, у нас оставалось три минуты. Даже две. Но Джейк всегда успевает. Он может прибежать запыхавшимся и иногда в брызгах крови, но он всегда успевает.
        Я еще спокойна.
        Ржавчина отслаивается и остается на подушечках пальцев, как только я поворачиваю монтировку в руке. Рассвет скоро, но я, наверное, к этому моменту уже настолько замерзну, что даже не буду обращать на него внимания.
        Тихий женский смех раздается где-то неподалеку, и я выглядываю из подворотни. Двое стоят на углу, в кругу из света от уличного фонаря. Волосы девушки блестят, как в рекламе шампуня, она пошатывается, и волосы качаются в такт движению. Все бары к трем часам ночи уже закрыты, но ее это, судя по всему, не остановило. Я смотрю на мини-юбку и джинсовку, и кажется, что я в своей толстовке собралась на северный полюс.
        Ее спутник одет удачнее: темная одежда и длинное пальто. Я пытаюсь понять, он коп, поймавший проститутку с поличным, или просто озабоченный, который ищет, с кем переспать. И тут мужчина оборачивается. Я отступаю в подворотню.
        Звонкий смех девушки снова разносится по улице. То ли этот тип тот еще шутник, то ли девушка пьяна в хлам. Смех внезапно обрывается вздохом, будто кто-то выдернул вилку из розетки. Я задерживаю дыхание. Повисает внезапная и абсолютная тишина.
        Не могу рисковать, чтобы взглянуть еще раз.
        Не могу оставить все как есть и не посмотреть.
        Джейк сильно разозлится, ведь я здесь только для выполнения одной конкретной задачи. Представляю, как брат кричит на меня: «Не вмешивайся, Харпер! Ты и без того в опасности!»
        Он прав, но все же при церебральном параличе любопытство не атрофируется. Я высовываюсь из-за угла.
        Блондинка без сознания лежит на руках мужчины, словно марионетка; ее голова повернута вбок. Рука незнакомца держит ее под коленями, а сам он осматривается по сторонам.
        Джейк с ума сойдет, если я позвоню копам. Брат ведь и сам занимается не очень законными делами. Если полиция приедет, то Джейк окажется в опасности. Как и я, и мама.
        Я продолжаю пялиться на ее светлые волосы, на неподвижную руку, касающуюся земли. Этот тип может оказаться торговцем органами. Она же может быть мертва или близка к смерти. Не могу просто стоять и ничего не делать.
        Я снимаю кроссовки, чтобы моя дурацкая нога не тащилась с шумом по асфальту. Передвигаться быстро при желании у меня получается, но делать это еще и бесшумно - сложная задача. Я срываюсь с места и поднимаю вверх монтировку.
        Незнакомец оборачивается в последний момент, но именно это, наверное, спасает ему жизнь. Он охает и спотыкается. Девушка падает и растягивается на тротуаре.
        Я снова замахиваюсь для удара, но он реагирует слишком быстро. Он блокирует меня и тут же бьет локтем в грудь, параллельно делая подсечку. Я падаю еще до того, как начинаю осознавать, что вообще происходит. Тело с силой ударяется о землю.
        Внезапно мужчина уже почти лежит на мне. Я начинаю отбиваться. Не получается двинуть по голове, но зато удается двинуть ниже пояса, а потом еще и по ребрам.
        Противник хватает меня за запястье и прижимает мою руку к тротуару. Я визжу и пытаюсь вырваться, но его колено давит мне на правое бедро, а свободная рука - на грудь. Мне очень больно.
        - Брось оружие, - говорит мужчина с акцентом, который у меня не получается распознать. И теперь, когда его лицо над моим, я понимаю, что он молод - ненамного старше Джейка.
        Я еще сильнее сжимаю монтировку. Мое частое дыхание вырывается из груди облачками и рассеивается между нами. Я наношу удары свободной рукой, но с тем же успехом могла бы лупить статую. Он усиливает хватку на моем запястье настолько, что я реально начинаю думать, что кости уже соприкасаются друг с другом.
        Из горла вырывается всхлип, но я сжимаю зубы и не сдаюсь.
        - Бросай, - снова повторяет незнакомец. Его голос становится жестче от злости.
        - Джейк! - кричу я, надеясь, что уже прошло достаточно времени и брат уже в пути. Тротуар вонзается холодными кинжалами в спину, каждый мускул болит, но я продолжаю вырываться. - Джейк! Кто-нибудь! Помогите!
        Я пытаюсь выцарапать глаза обидчику, но он сильнее сжимает мое запястье. Наши взгляды встречаются, и я не вижу в его глазах ни тени сомнения. Мне сейчас сломают руку.
        Где-то неподалеку завывает сирена, но уже слишком поздно. Я снова пробую оцарапать незнакомцу лицо, но вместо этого задеваю его шею. Кровь окрашивает мои ногти, и его взгляд предвещает мой скорый конец. Небо светлеет за спиной противника, постепенно превращаясь из темного в розовый с оранжевыми разводами.
        Незнакомец поднимает вверх свободную руку, чтобы то ли меня ударить, то ли задушить, то ли сломать шею. Да и это уже не важно. Мне конец. Последним, что я увижу в своей жизни, будет потрясающе красивый рассвет.
        Я оказываюсь не права. Его рука так и не наносит решающий удар. Вместо этого небо просто исчезает.
        Глава 3
        Рэн
        Солнечный свет золотит предметы декора в гостиной, отбрасывая тени на сшитые вручную гобелены и вельветовые кресла, в которых когда-то сидели мои родители. Иногда, если я сижу здесь достаточно долго, могу представить себе, что они здесь. Могу услышать резкие речи отца, полные наставлений и упреков, и тихое неодобрение матери.
        Я помню, насколько был высокомерен, и мне хочется выйти из замка и броситься вниз с ближайшего обрыва.
        Однако это не работает. Я пробовал, и не один раз.
        Я всегда просыпаюсь в этой комнате, залитой солнечным светом, и жду. Огонь уже угасает, потрескивая в знакомом ритме. Каменный пол выглядит так, словно его только что подмели, а вино и кубки уже стоят на столике. Оружие Грея висит на кресле, стоящем напротив, ожидая возвращения владельца.
        Всегда все остается неизменным. За исключением тех, кто умер. Они никогда не возвращаются.
        Огонь вспыхивает ярче, угли соскальзывают на самое дно камина. Точно по расписанию. Грей скоро появится.
        Я вздыхаю. Отрепетированные слова уже готовы сорваться с языка, хотя иногда девушкам требуется некоторое время, чтобы прийти в себя после эфира, которым их усыпляет Грей. Поначалу они боятся, но я научился развеивать их страхи, очаровывать глупышек и убеждать их в том, что мне можно доверять.
        Девушки понимают, что напрасно мне доверились, когда зима сменяет осень. Когда видят, во что я превращаюсь.
        Воздух дрожит, и я выпрямляюсь. Несмотря на ненависть к проклятию и к неизменному повторению одного и того же в моей жизни, девушки вносят хоть какое-то разнообразие. Как ни странно, мне любопытно, какую же неподвижную красотку Грей принесет на руках сегодня.
        Но когда командор появляется на этот раз, он прижимает девчонку к полу.
        Ее трудно назвать неподвижной красоткой. Тощая босая девушка впивается ногтями Грею в горло.
        Начальник стражи чертыхается и отбивает ее руку в сторону. На его горле тут же появляются кровавые полосы.
        Я встаю из кресла, почти упустив нужный момент от неожиданности.
        - Командор! Отпусти ее.
        Грей отстраняется и поднимается на ноги. Девушка отползает от него подальше, сжимая в руке какое-то непонятное ржавое оружие. Она двигается с трудом и при этом крайне неуклюже.
        - Что происходит? - Она хватается рукой за стену и, пошатываясь, поднимается на ноги. - Что ты сделал?
        Грей хватает свой меч со спинки кресла и достает его из ножен с неистовством, которого я не видел… веками.
        - Не беспокойтесь, милорд. Вероятно, этот сезон будет самым коротким из всех.
        Девушка поднимает вверх ржавую палку, словно она может послужить хоть какой-то защитой от тренированного мечника. Темные локоны выбиваются из-под капюшона; лицо девушки усталое, осунувшееся, пепельно-серое. Она старается не переносить вес на левую ногу, и я задаюсь вопросом, не ранил ли ее Грей.
        - Давай, попробуй, - говорит девушка; ее взгляд мечется между мной и Греем. - Я знаю хорошее место, куда я тебя еще не била этой штукой.
        - И попробую. - Грей поднимает меч и делает шаг вперед. - Я знаю хорошее место, куда я тебя еще не бил этой штукой.
        - Довольно, - говорю я. Мне не доводилось видеть, чтобы Грей пытался напасть на кого-то из девушек, но раз он не собирается останавливаться, то мне нужно быть жестче. - Это приказ, командор.
        Грей замирает, но меч не убирает и продолжает пристально наблюдать за девчонкой.
        - Только не думай, что я позволю тебе снова напасть на меня, - бросает он ей с яростью.
        - Не беспокойся, - огрызается девушка. - Я уверена, у меня будет такая возможность.
        - Она на тебя напала? - Я удивленно хмурюсь. - Грей, она тебя в два раза меньше.
        - Она компенсирует это своим диким нравом. И конечно же, эту девчонку я не выбирал.
        - Где я? - спрашивает девушка. Ее взгляд продолжает метаться между мной и мечом в руке Грея, а затем останавливается на двери позади нас. Костяшки пальцев побелели - так сильно она сжимает железку. - Что ты сделал?
        - Убери меч, ты ее пугаешь. - Я понижаю голос и косым взглядом смотрю на Грея.
        Королевские стражники обучены подчиняться без промедления, и Грей не исключение. Он задвигает меч обратно в ножны и фиксирует оружие ремнем на поясе.
        Не могу вспомнить, когда в последний раз Грей носил полное обмундирование в первый день сезона. Вероятно, еще ни разу с тех пор, как у него были подчиненные, чтобы ими командовать, и возникали угрозы, которые нужно было устранять.
        Когда оружие исчезло, напряженная атмосфера в комнате несколько разрядилась. Я протягиваю руку вперед и стараюсь говорить мягко, так же как разговариваю с пугливыми лошадьми в конюшне:
        - Вам здесь ничего не угрожает. Могу я забрать ваше оружие?
        Девушка смотрит на Грея, а точнее, на его руку, лежащую на рукояти меча.
        - Ну нет.
        - Вы боитесь Грея? Это легко поправить. - Я смотрю на стражника: - Командор, я приказываю не трогать эту девушку.
        Грей отступает на шаг и скрещивает руки на груди.
        Девчонка наблюдает за нами, а затем глубоко вдыхает и делает робкий шаг вперед, держа железку перед собой.
        Что ж, по крайней мере, успокоить ее было так же просто, как и остальных. Я протягиваю ей руку и посылаю ободряющий взгляд.
        Она делает шаг навстречу, но затем выражение ее лица меняется, глаза темнеют. Девушка замахивается.
        Увесистая железка впечатывается в тело поперек пояса, чуть ниже грудной клетки. Черт побери, а это больно. Я сгибаюсь пополам; у меня практически не остается времени на ответную реакцию, а она снова заносит железку, чтобы ударить меня по голове.
        К счастью, я тренировался не меньше Грея, поэтому уклоняюсь от удара и успеваю поймать оружие до того, как оно попадет по мне.
        Теперь мне понятно, почему Грей схватился за меч.
        Девушка с вызовом смотрит на меня. Я подтаскиваю ее к себе рывком, намереваясь выхватить железку из ее рук. Но внезапно она отпускает оружие, и я валюсь назад. Тяжело дыша, спотыкаясь и хромая, она ковыляет к двери и скрывается в коридоре. Я позволяю ей скрыться. Железка падает на ковер, а я хватаюсь рукой за бок.
        Все это время Грей не шевелится. Он продолжает стоять со скрещенными руками.
        - По-прежнему желаете, чтобы я ее не трогал?
        Было время, когда он бы не осмелился задать мне подобный вопрос, а мне было бы не плевать на его дерзость.
        Я вздыхаю и тут же морщусь от боли, потому что полные воздуха легкие тревожит уже наливающийся на боку синяк. Все началось как нечто необычное и новое, а закончилось простой болью. Если девушка с таким отчаянием дерется и пытается сбежать сейчас, в дальнейшем вряд ли стоит надеяться на что-то.
        Тени немного переместились, следуя по знакомому пути. Я видел все это уже сотни раз. Когда сезон закончится поражением, я вновь увижу все это.
        - Она ранена и не сможет далеко уйти, - говорит Грей.
        Он прав, а я попросту теряю время, хотя времени у меня немерено.
        - Ступай, - говорю я. - И верни ее.
        Глава 4
        Харпер
        Я бегу по длинному коридору, улавливая лишь шум собственного дыхания. Скорее всего, я в музее или в каком-то старинном здании. Ноги с трудом тащатся по бархатистому ковру, покрывающему мраморный пол. Деревянные панели на стенах переходят в каменную кладку, кладка - в высокий арочный потолок. Огромные деревянные двери с коваными железными ручками встречаются через неравные промежутки, тянутся по всей длине коридора. Распахнутых нет.
        Я не останавливаюсь, чтобы проверить, заперты ли они, просто бегу. Мне нужно найти кого-нибудь и выбраться отсюда.
        За поворотом вижу широкую массивную лестницу, она залита солнечным светом и ведет прямо к парадному входу. Этот зал настолько большой, что по размеру может сравниться со спортивным залом в моей школе. Пол комнаты выложен темным сланцем, огромные окна - из цветного стекла, а двустворчатые двери - из железа. По стенам развешаны гобелены, вышитые фиолетовыми, зелеными и красными нитями с вкраплениями золота и серебра, на свету они мерцают. По краям комнаты стоят столы, заставленные тортами, булочками и боками с шампанским.
        С полдюжины белых стульев с позолотой ждут своего часа в углу. Здесь же музыкальные инструменты.
        Место выглядит как зал для свадьбы или приема, но точно не для похищения.
        Ничего не понимаю, но, по крайней мере, я нашла дверь.
        Внезапный звук разрывает тишину - таймер Джейка. Я вытаскиваю из кармана телефон и смотрю на мигающие нули. Горло сжимается от паники. Я не знаю, успел ли брат сбежать.
        Нужно взять себя в руки. Я сейчас на открытом пространстве, и слезы мне точно не помогут. Как только я окажусь в относительно безопасном месте, позвоню 911.
        Схватившись за перила, сбегаю вниз по лестнице. Моя левая нога не слушается и вот-вот совсем откажет, поэтому я мысленно угрожаю отрезать ее, если из-за нее выбраться отсюда не удастся. Угроза действует.
        Как только я прохожу мимо стола, музыкальные инструменты все одновременно поднимаются со стульев.
        Я пугаюсь и бросаюсь вправо, решив, что они полетят в меня, но инструменты вдруг начинают играть. Симфоническая музыка наполняет холл. В богатой композиции различаю флейты, трубы и скрипки.
        Должно быть, это какой-то фокус, какие бывают в парке развлечений. Непонятным образом я привела в действие эту оптическую иллюзию.
        Я протягиваю руку и хватаю флейту в надежде, что она держится в воздухе на тонких нитках или на леске, но это не так. Моя рука обхватывает инструмент так, словно я беру его с полки, но при этом я чувствую вибрацию от игры. Вес флейты практически не ощущается, а значит, в ней нет ни батареек, ни колонки, ни чего-то еще. Когда я прикладываю ее к уху, отчетливо слышу мелодию.
        Отступаю назад и отбрасываю инструмент подальше. Флейта повисает на прежнем месте и продолжает парить в воздухе, как будто ее держит невидимый музыкант. Клапаны закрываются и открываются сами по себе.
        Я с трудом сглатываю. Должно быть, мне это снится или меня напичкали наркотиками.
        Хватит тратить время. Нужно выбираться отсюда.
        Спешу к двери, приготовившись к тому, что она окажется запертой, но это не так. Спотыкаясь, вываливаюсь на мраморное крыльцо. Меня обволакивает теплый воздух. Со всех сторон высятся каменные стены. Ступени ведут вниз к мощенной булыжником дорожке. Куда ни глянь - везде подстриженная трава. Хаотично разбросаны деревья, клумбы и огромный фонтан, выбрасывающий в воздух струи воды. Вдалеке виднеется ярко-зеленый густой лес. Я не вижу никаких тропинок.
        Дверь захлопывается за мной, с лязгом возвращаясь на место и заглушая льющуюся из зала музыку. Перил нет, поэтому я осторожно спускаюсь по ступенькам на мощеную дорожку. Здание возвышается надо мной. Оно сложено из огромных кирпичей цвета сливочного мороженого, попадаются блоки из мрамора и какого-то другого камня. Это не музей, это огромный замок.
        Тем не менее вокруг ни души. Воздух пронизан всепоглощающей тишиной, не прерываемой ни шумом машин, ни жужжанием проводов, ни гулом самолетов.
        Я вырываю телефон из кармана и набираю 911. Телефон пищит - нет сигнала. Я трясу гаджет, словно это может помочь. Все индикаторы сверху светятся серым, показывая отсутствие мобильной связи, Wi-Fi и Bluetooth.
        Из груди вырывается всхлип.
        Все-таки те инструменты играли сами по себе.
        Не могу найти этому объяснение, поскольку слишком беспокоюсь за брата.
        В голову приходит новая мысль и заставляет переживать еще сильнее. Если что-то случится с Джейком, то некому будет позаботиться о маме. Я представляю ее лежащей на кровати, заходящейся кашлем от рака, поразившего ее легкие. Маме нужны еда и лекарства, а еще человек, который помог бы ей дойти до ванной.
        Глаза застилают слезы. Я вытираю щеки и заставляю ноги бежать. Я вспотела под толстовкой.
        Секундочку. Я потею, потому что тепло, хотя в округе Колумбия сейчас жутко холодно.
        Меня прошибает озноб. Так, паниковать буду позже, а сейчас нужно двигаться.
        Огромная хозяйственная постройка располагается прямо за замком, сразу за задним двором, границы которого обозначены булыжником. Повсюду цветы, вьются по деревянным решеткам и свисают из гигантских вазонов. Везде: и вдоль живой изгороди, и в саду. Людей все еще не видно.
        Мои мышцы напряжены и болят от усталости; чувствую, как по лицу стекает струйка пота.
        Я молюсь, чтобы эта постройка оказалась гаражом или чем-то подобным. Скоро мне потребуется хоть какой-нибудь транспорт, я же не смогу бежать вечно. Прижавшись к стене замка, пытаюсь отдышаться и расслышать звуки погони. Но ничего не слышу и иду через задний двор к строению, волоча левую ногу, которая молит об отдыхе. Спотыкаюсь на входе и поскальзываюсь из-за промокших носков.
        Три лошади вскидывают головы и фыркают.
        Ого. Так это не гараж, а конюшня.
        Все складывается как нельзя лучше. Я не знаю, как завести машину без ключа, но вот ездить верхом я умею.
        Еще до того, как все в нашей жизни пошло наперекосяк, то есть когда у отца были и работа, и репутация, я занималась верховой ездой. Сначала она была просто частью терапии после операций, связанных с церебральным параличом, а затем стала моей страстью. Бег лошади дарил мне ощущение силы и свободы. Несколько лет я работала в конюшнях в обмен на поездки верхом, но потом нам пришлось переехать в город. Из всего того, от чего нам пришлось отказаться, больше всего я скучала по лошадям.
        Стойла располагаются вдоль прохода, по тридцать штук с каждой стороны. Они сделаны из дорогой мореной древесины. Доски стыкуются с металлической обшивкой.
        Лошади ухоженные, их шкуры лоснятся в солнечном свете, проникающем через мансардное окно. Через ровные промежутки на стене висят уздечки; поблескивают кожаные дорогие удила и пряжки. Сена в проходе не видно, как и мух над овсом. Каждый сантиметр конюшни просто идеален.
        Коричневый жеребец с черной гривой вытягивает морду и выдыхает в мою ладонь. Он привязан к кольцу, я замечаю на нем седло. Конь не беспокоился, когда я шла по проходу, и даже сейчас спокойно на меня реагирует. Этого большого статного жеребца с таким же черным, как грива, хвостом зовут Железный Уилл - я видела кличку на золотой табличке, прибитой над стойлом.
        Провожу рукой по морде животного.
        - Я буду звать тебя Уилл.
        Рядом с дверью стоит шкафчик, в котором нахожу сапоги и плащ, а вместе с ними - кинжал на ремне. Ура! Настоящее оружие!
        Я оборачиваю ремень вокруг талии и потуже затягиваю. Сапоги мне велики и достают практически до колен, что не так уж плохо, поскольку это дополнительно поддерживает мои щиколотки.
        Я прохожу в стойло и закрываю за собой дверцу. Уилл с готовностью принимает узду, несмотря на мои трясущиеся руки и резкое обращение с пряжками.
        - Прости, - шепчу я, поглаживая коня по морде. - Давно не практиковалась.
        И тут я слышу грубое шарканье ботинок по камню. Шаги приближаются. Замираю на мгновение, а затем прячусь за коня и тяну его в дальний темный угол стойла. Поводья норовят выскользнуть из моей вспотевшей руки, но я не выпускаю их, чтобы жеребец мог закрыть меня собой.
        Кто-то, проходя по конюшне, по очереди подзывает к себе лошадей. Тихо сказанное слово, поглаживание. Пауза. Снова шаги.
        Кто бы это ни был, он проверяет все стойла.
        По боковой стенке моего убежища тянется деревянная полка. Скорее всего, она для корма. Я ставлю на нее ногу, затем взбираюсь полностью и встаю на четвереньки. Не самая удобная позиция для того, чтобы оседлать лошадь, но с земли у меня это тем более не получится. Я концентрируюсь, чтобы попасть ногой в стремя. Пот катится по спине, и мне удается схватиться за седло. Прилагаю нечеловеческие усилия, чтобы не кряхтеть. Уилл определенно самое терпеливое животное в мире, потому что он стоит абсолютно неподвижно, пока я взбираюсь ему на спину.
        Наконец я в седле.
        Я так измучена, что готова расплакаться. Нет, я уже плачу. Слезы катятся по щекам. Я просто обязана выбраться отсюда. Обязана!
        Шаги сменяются удивленным возгласом, скорее всего, он увидел, что засов отодвинут. Я мельком вижу темные волосы и отблеск стали, когда мужчина вытаскивает меч. Дверь стойла начинает открываться.
        Я ударяю Уилла пятками по бокам, яростно крича для большего эффекта. Конь пугается, и не без причины. Я и сама себя пугаю. Жеребец несется вперед, распахивая полностью дверь и сбивая с ног вооруженного стражника.
        - Но! - кричу я. - Давай, Уилл! Вперед!
        Я еще раз ударяю пятками по бокам животного. Уилл скачет по проходу, входя в раж, и мы уже несемся прочь.
        Из-за слез все как в тумане, но зрение все равно вряд ли поможет мне удержаться в седле. Я уже выпустила поводья, когда мы оказались на мощеной дорожке. Пальцы левой руки путаются в гриве, а правой я обхватываю шею коня. Когда мы добираемся до травы, жеребец становится похожим на работающую буровую установку, подбрасывающую меня вверх с каждым прыжком.
        Резкий свист разрезает воздух позади меня. Три коротких звуковых сигнала.
        Уилл упирается копытами, буксует до полной остановки и резко поворачивается. У меня никаких шансов удержаться в седле. Я падаю и приземляюсь в траву.
        На секунду перестаю понимать, где верх, а где низ. Голова кружится.
        Я была так близка. Почти получилось!
        Преследователи бегут ко мне. Их фигуры кажутся мне нечеткими в солнечном свете - то ли из-за слез, то ли из-за травмы головы. Нужно встать и бежать.
        Мне удается принять вертикальное положение, но ноги отказываются двигаться быстро. Блондин уже рядом и пытается меня схватить. Темноволосый мечник следует за ним по пятам.
        - Нет! - взвизгиваю я, отшатываясь от незнакомца и вытаскиваю кинжал.
        Мечник начинает доставать из ножен свое оружие.
        Я отступаю назад, спотыкаюсь на ровном месте и падаю на траву.
        - Командор, не стоит, - говорит блондин. Он выставляет перед собой ладони: - Успокойтесь, я не причиню вам вреда.
        - Вы устроили за мной погоню.
        - Мы так обычно и поступаем с конокрадами, - язвительно замечает мечник.
        - Грей, - одергивает мечника блондин, бросая строгий взгляд в его сторону, а затем протягивает мне руку: - Прошу, не бойтесь. Вам нечего бояться.
        Он, должно быть, шутит.
        До этого момента у меня не было возможности рассмотреть второго преследователя, но теперь она появилась. Удивительный профиль с высокими скулами, угловатая челюсть. Темно-карие глаза, и никаких веснушек. Он определенно провел на солнце достаточно времени, никто не назвал бы его бледным. На нем белая рубашка и синяя куртка с высоким воротником, отделанная кожей и вышитая золотом. На груди золотые пряжки, охотничий нож закреплен ремешками на бедре.
        Незнакомец смотрит на меня сверху вниз так, словно ему постоянно приходится иметь дело с сумасшедшими девицами.
        Я держу кинжал наготове перед собой.
        - Говори, где я нахожусь.
        - Вы на территории Замка Железной розы, в самом сердце Эмберфолла.
        Я ломаю голову, пытаясь вспомнить достопримечательности с такими названиями, которые находились бы в мыслимом отдалении от округа Колумбия. Замок ведь огромный. Я бы о нем слышала. Сработавший таймер Джейка был той частью пазла, которая никак не хотела становиться на место. Так быстро мечник не смог бы меня никуда перенести.
        Я облизываю губы.
        - Какой город самый близкий к замку?
        - Лунная гавань. - Блондин раздумывает, а затем делает шаг в мою сторону. - Вы озадачены. Прошу, позвольте мне вам помочь.
        - Нет. - Я направляю кинжал в его сторону, и он замирает на месте. - Я сваливаю отсюда. Я хочу домой.
        - Отсюда вы не сможете найти дорогу домой.
        - Он меня сюда притащил, значит, и обратный путь тоже есть. - Я сверлю взглядом вооруженного стражника за спиной блондина.
        - Но его нет.
        Лицо мечника непроницаемое. Ему чуждо обаяние стоящего передо мной молодого человека.
        - Должен быть, - упрямлюсь я, не сводя глаз со стражника.
        - Его нет, - четко отвечает он, не меняясь в лице.
        - Довольно. - Блондин снова протягивает ко мне руку: - Давайте не будем спорить на этот счет во дворе. Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату. Вы голодны?
        Не могу понять: они спятили или я.
        - Никуда я с вами не пойду, - говорю я, поудобнее перехватывая кинжал.
        - Я понимаю ваше нежелание, но не могу позволить вам покинуть территорию замка. Это небезопасно. У меня нет солдат для патруля Королевской дороги.
        - Королевской дороги, - в оцепенении повторяю я.
        Все, о чем он говорит, звучит так логично. Он словно и не пытается обманом заставить меня следовать за собой. Скорее он удивлен, что я могу предпочесть другие варианты.
        Я абсолютно ничего не понимаю.
        - Пожалуйста, - говорит незнакомец еще мягче. - Несомненно, вы понимаете, что мы можем заставить вас последовать за нами и силой.
        Сердце пропускает удар. Конечно, я это понимаю. Просто не могу решить, что хуже: дать утащить себя силой или пойти с ними добровольно.
        - Не нужно угрожать мне.
        - Угрожать? - переспрашивает блондин, удивленно поднимая брови. - Вы считаете, что я угрожаю вам, предлагая безопасность, комфорт и пищу?
        В его голосе явно слышна обида. Я знаю мужчин, которые всегда получают то, чего хотят, и они так себя не ведут.
        Я не знаю, где я. Мое тело болит, и я не уверена, что у меня получится подняться с земли без посторонней помощи. Определенно, снова бежать я не смогу.
        Незнакомец прав: они могут заставить меня силой. Мне же нужно беречь энергию.
        Я смогу отдохнуть, поесть, а потом уже найду выход из этой ситуации.
        Задержав дыхание, я убираю кинжал в ножны, ожидая протеста со стороны мужчин, но они ничего не говорят.
        Несмотря на мою решительность, я все равно чувствую себя сдавшейся. Интересно, что бы на это сказал Джейк.
        Джейк! Не знаю, в порядке ли он. Понятия не имею, что мне делать.
        Я смогу пережить это. Я должна, поэтому я сжимаю зубы, загоняю подальше свои эмоции и хватаюсь за протянутую руку.
        Глава 5
        Рэн
        Мы вернули Железного Уилла в стойло, и теперь девушка молча идет рядом со мной. Ее ковыляющая походка говорит мне о том, что она серьезно ранена. Она идет на некотором расстоянии от меня и Грея, держась руками за живот, причем одна из ее ладоней лежит на рукояти кинжала.
        Я потрясен тем, что она нашла оружие, не говоря уже о том, что ринулась к конюшням, чтобы сбежать. Большинство девушек, которых похищал Грей из ее мира, не притронулись бы ни к лезвию, ни к узде. Они скорее бы потянулись к роскоши в гардеробах внутри Замка Железной розы. В начале сезона другие девушки сидели бы у очага, поднимая глаза на меня от своих хрустальных кубков, в то время как я подливал бы им вина и рассказывал пикантные истории, от которых они заливались бы румянцем.
        Если бы я вложил хрустальный кубок в руку этой девчонке, она, скорее всего, разбила бы его, а потом осколками попыталась меня ранить.
        - Я чувствую, как ты на меня смотришь, - говорит она. Ее черные как смоль волосы блестят на солнце. - Перестань.
        С полдюжины комплиментов пляшут у меня на языке, но она не из тех, кто поддается на лесть.
        - Я гадал, не назовете ли вы нам свое имя.
        Она колеблется, взвешивая возможные последствия данного вопроса.
        - Харпер.
        А, ну конечно! Ни Аннабет, ни Изабелла, а имя с острыми краями.
        - Харпер, - киваю я ей. - Мне очень приятно с вами познакомиться, миледи.
        Девушка выглядит так, словно думает, что я над ней издеваюсь.
        - А ты кто такой?
        - Меня зовут Рэн.
        Грей косо смотрит в мою сторону, но я не обращаю на него внимания. Раньше я представился бы по-другому, используя титулы в своих интересах и ослепляя девушек обещаниями богатства и власти. С течением времени мое королевство пришло в упадок и пропиталось ужасом. У меня практически не осталось гордости за то, кем я являюсь.
        - Ты живешь во дворце, - говорит Харпер. - Мне кажется, должно быть что-то серьезнее, чем просто «Рэн».
        - Вы хотели бы выслушать перечень титулов? - Я пытаюсь говорить интригующе, и это требует намного больше усилий, чем обычно. - Уверен, что и у миледи имя подлиннее, чем «Харпер».
        Девушка никак не реагирует на мои слова и смотрит в сторону Грея.
        - Ну а он?
        - Грей из Терновой Долины, - отвечаю я. - Начальник королевской стражи.
        - Миледи. - Грей вежливо кивает девушке.
        - Начальник. Если он начальник, то это значит, у него должны быть подчиненные. Где же они?
        Харпер щурится и явно пытается понять, где же подвох. Понятия не имею, где Грей ее нашел, но такого недоверия к нам не выказывала ни одна из ранее похищенных им девиц.
        Где же подчиненные? Многие сбежали, многие погибли. Конечно же, я ей этого не говорю.
        - Их нет. Мы тут совсем одни.
        - Тут никого больше нет?
        - Вы так скептичны. Уверяю вас, на территории замка вы не найдете никого больше.
        Я ожидаю еще вопросов, но Харпер просто отходит еще дальше от меня. Она так сильно старается держать дистанцию, что идет практически по самому краю дорожки.
        - Не терзайте себя попытками сохранить дистанцию, - говорю я ей. - Вам не стоит меня опасаться.
        По крайней мере, в данный момент.
        - Неужели? - Она сверлит меня взглядом. - Почему бы тебе тогда не рассказать, что именно ты собирался делать с той девушкой, которую командор Грей собирался похитить?
        - Я бы не причинил ей вреда.
        Поначалу. И сознательно. К тому же Грей уже наловчился защищать девушек от опасности в те минуты, когда я меняюсь и опасность становится неизбежной.
        - Она была без сознания, а не шла по своей воле, - яростно говорит Харпер. - И, к вашему сведению, я тоже здесь не по собственному желанию.
        Я вынужден отвести взгляд. Когда-то это саднящее чувство в груди было бы уязвленной гордостью, но сейчас это стыд.
        Я вспоминаю те времена, когда мой народ боялся моего восхождения на престол, потому что меня считали испорченным и эгоистичным человеком, совершенно не похожим на своего отца.
        Сейчас я все такой же испорченный и эгоистичный, но в несколько ином смысле, и я все так же не гожусь в правители.
        Мы уже у ступеней замка. Я предлагаю Харпер свою руку, но она не обращает на жест внимания и, хромая, самостоятельно поднимается наверх. Грей проскальзывает перед ней и тянется к витиеватой золотой ручке. Как только он открывает дверь, оживленная музыка тут же вырывается из главного зала.
        Харпер резко останавливается.
        - Это всего лишь музыка, - говорю я ей. - Признаюсь, когда-то я считал ее такой же изумительной.
        Сейчас же я ненавижу все это.
        Обычно девушки были очарованы музыкой, иногда даже приходили в восторг. Харпер же выглядит так, словно хочет развернуться и уйти туда, откуда пришла.
        Взяв себя в руки, девушка заходит в зал и пристально смотрит на инструменты. Она дотрагивается пальцами до вибрирующих струн скрипки.
        - Здесь определенно должна быть какая-то уловка.
        - Можете бросить их в топку, расколотить в щепки, но ничто не остановит музыку. Поверьте, и я многое перепробовал.
        Ее брови взлетают вверх от удивления:
        - Ты бросал музыкальные инструменты… в камин?
        - Именно.
        На самом же деле я пробовал сжечь дотла весь замок, причем неоднократно. Музыка продолжала играть даже среди пепла и обломков. В первый раз это было даже довольно занятно.
        Я указываю на лестницу, прежде чем она сможет задать еще больше вопросов:
        - В вашу комнату, миледи?
        Грей остается внизу ждать, а Харпер следует за мной вверх по главной лестнице и следом по западному крылу. Я всегда провожаю девушек в комнату моей старшей сестры Арабеллы, потому что там спокойно и уютно из-за цветов, бабочек и кружев. Арабелла могла бы спать до полудня, если учителя ей такое позволяли, поэтому на прикроватном столике сестры всегда была еда: медовое печенье, джем, ломтики сыра, чайничек с чаем и кувшин с водой. А еще рядом с печеньем всегда стоял маленький горшочек топленого сливочного масла.
        Я отпираю дверь ключом и распахиваю ее, а затем киваю в дальнюю сторону комнаты.
        - За той дверью вы найдете горячую ванну, а за другой - гардеробную. - Я окидываю взглядом ее изорванный и, кажется, пропитанный потом наряд. - Думаю, вы сможете найти там одежду себе по вкусу.
        - И ты оставишь меня одну? - Она спрашивает с большим сомнением.
        - Если вы того желаете, - киваю я.
        Харпер медленно переступает порог и оглядывается. Ее палец скользит по краю стола и останавливается на миг возле еды, но она ничего не берет.
        Я хмурюсь и смотрю на ноги Харпер, которые теперь обуты в слишком большие для нее сапоги какого-то слуги. Ее левая лодыжка выглядит изогнутой, и, видимо, из-за этого ее шаг так неровен.
        - Вы уверены, что не нуждаетесь ни в какой помощи с моей стороны?
        - В смысле? - Харпер поворачивается ко мне с удивлением.
        - Вы определенно ранены.
        - Я не… - Она колеблется. - Со мной все в порядке.
        Не могу понять, слишком ли она горда, чтобы признаться, просто боится или что-то среднее.
        - Ты сказал, что я могу побыть в одиночестве, - говорит она, прерывая мои раздумья.
        - Как скажете, миледи, - киваю я.
        - Постой.
        - Да? - Я замираю от удивления, схватившись за ручку двери.
        Она закусывает губу, потом окидывает взглядом пышное убранство покоев Арабеллы.
        - Это место и музыка… Ведь все это… - Она умолкает со смущенным выражением на лице. - Не важно.
        - Колдовство? - предполагаю я, вскидывая бровь.
        Она вдыхает почти с надеждой, а потом ее лицо темнеет, и Харпер хмурится.
        - Ты смеешься надо мной. Забудь. Я хочу побыть в одиночестве.
        - Как изволите. Я вернусь в полдень. - Я закрываю дверь за собой, но не ухожу.
        Нынешний сезон проходит ужасно неправильно. Девушка мне никогда не доверится. Я снова потерплю неудачу.
        Я прислоняю ладонь к двери. За ней девушка так и не двинулась с места.
        - Я не смеялся над вами, миледи. - Я делаю паузу, но Харпер ничего не отвечает на это. - Замок Железной розы не заколдован.
        - Ясно, - говорит она с противоположной стороны деревянной двери. - Так что же с ним?
        - Он проклят.
        С этими словами я запираю дверь и забираю с собой ключ.
        Как обычно, я вымещаю все свое недовольство на Грее, хотя, может быть, это он вымещает свое на мне. Я неплохо владею мечом, но Грей лучше.
        Мы на тренировочной арене. Звук сталкивающихся стальных клинков отражается от стропил. Я вижу лазейку и замахиваюсь для удара в корпус, но Грей уходит от лезвия и изворачивается, чтобы парировать и уклониться. Атаки командора быстры и практически смертельны, и это замечательно, потому что мне как раз нужно сконцентрировать все свое внимание на чем-то.
        Меч Грея ударяется о мой, заставляя сделать шаг назад. Мы сражаемся уже час, и мои волосы взмокли от пота. Я готовлюсь нанести контрудар, мои ботинки скользят по пыльному полу арены. Я быстро замахиваюсь, надеясь заставить Грея перейти в оборону. Поначалу это срабатывает, и стражник отступает. Однако я точно знаю, что это мнимое преимущество. Грей не сдает позиции, а ждет нужного момента. Его безграничному терпению я могу только завидовать.
        Не знаю почему, но я помню день, когда Грей был впервые назначен моим личным стражником. В то время я обычно никого из стражи не разглядывал. Стражник - всего лишь подданный, поклявшийся отдать свою жизнь. Если с одним из них что-то случалось, на его место тут же находился другой.
        Грею же не терпелось проявить себя. Кажется, лучше всего отпечаталось в моей памяти именно его рвение. Я быстро его уничтожил, как и все остальное.
        На арене Грей делает обманный атакующий маневр. Я думаю, что у меня есть шанс, и замахиваюсь. Лезвие меча образует широкую дугу. Командор уклоняется и молниеносно двигается вперед, чтобы всадить рукоять меча мне в живот, а потом толкнуть меня плечом. Я падаю, роняя меч в грязь.
        - Отличная демонстрация, Ваше Высочество, - произносит женский голос из-за ограждения по краю арены. Слова сопровождаются медленными хлопками.
        На секунду я лишаюсь рассудка и думаю, что Харпер смогла найти сюда дорогу. Но это не Харпер, а Лилит. Она последняя, а точнее сказать, единственная колдунья в Эмберфолле.
        Как-то давно мой отец изгнал всех колдунов из королевства. Я же был слишком глуп, чтобы сделать то же самое.
        Взяв меч, я прыжком поднимаюсь на ноги, в то время как Лилит ступает по арене. Ни одна пылинка не смеет прилипнуть к ее юбке.
        Я заставляю себя спрятать оружие в ножны, хотя хочется всадить лезвие ей в грудь. Уже как-то подобное пробовал, и ничем хорошим эти попытки не увенчались.
        Я встречаю колдунью низким поклоном, а затем беру ее руку и запечатлеваю на ней легкий поцелуй.
        - Доброго вам дня, леди Лилит. Утренний свет вам к лицу, как всегда, - говорю я, и в голосе фальшивое очарование.
        По крайней мере, я не лукавлю. У Лилит нежная кожа и чувственные розовые губы, которые будто бы хранят какой-то секрет. Ее волосы цвета воронова крыла падают на плечи прекрасными локонами. Изумрудное шелковое платье идеально повторяет каждый изгиб тела колдуньи, подчеркивая узкую талию и очертания груди. Цвет платья в тон зелени ее глаз. В солнечном свете, льющемся через окна сверху, Лилит выглядит восхитительно. Как-то она вскружила мне голову, и мой интерес был вызван совсем не тем, чем следовало.
        - Какие манеры, - она говорит с легкой насмешкой. - Кто-то даже может подумать, что ты воспитан по-королевски.
        Я знаю, что не стоит реагировать на ее слова, но с каждым разом это становится все сложнее.
        - Кто-то может и подумать, - соглашаюсь я. - Да, возможно, некоторые уроки я усвоил с опозданием.
        Лилит бросает взгляд на Грея, стоящего позади меня.
        - Неужели командор Грей и правда думал, что это подобие девушки сможет снять с тебя проклятие?
        - Как я понял, она не была его первым вариантом.
        - И все же ты отказываешься от возможности и бросаешь ее чахнуть в одиночестве?
        - Она отказалась от моей компании. Я не стану принуждать девушку к тому, чего ей не хочется.
        - Как благородно, - говорит Лилит, но она явно не видит в этом ничего благородного.
        - Я играю в твою игру уже более трех сотен сезонов. Если я одной позволю зачахнуть, как вы выразились, другая в скором времени заменит ее.
        - Ты не играешь, - хмурится колдунья. - Ты сдаешься. Уже настолько устал от нашего маленького танца?
        Да, именно так. Я ужасно устал.
        - Вовсе нет, - говорю я. - Для меня каждый последующий сезон еще занимательней предыдущего, миледи.
        Лилит не так просто обмануть.
        - Пять лет твое королевство катится в нищету. Твой народ живет в ужасе перед свирепой тварью, которая губит жизни с ужасающим постоянством. Несмотря на это, ты отказываешься от шанса спасти их всех?
        Пять лет. Почему-то это кажется мне одновременно слишком коротким и длинным сроком. У меня нет средства отслеживать тонкости ее колдовства. Я знаю, что время идет за пределами Замка Железной розы, что мой народ страдает, но я не представляю, насколько.
        Ярость делает слова жестче против моей воли.
        - Я не стану полностью брать на себя вину за бедность и страхи моего народа.
        - А стоило бы, мой принц. Кто-то наверняка задается вопросом, как много шансов на спасение предоставит тебе судьба. - Лилит переводит взгляд на Грея: - Командор, а не устал ли ты, часом, от своего дара? Может быть, способность переходить на другую сторону тебе была дарована зря?
        Я замираю. В словах колдуньи всегда слышится угроза. Когда-то я был слишком глуп, чтобы не видеть этого, но сейчас я с легкостью читаю между строк.
        - Я никогда не устаю от службы, миледи.
        Его голос бесстрастен. Грей прекрасно обучен не говорить сверх того, о чем спросили, и не давать повода начаться неприятностям. Скорее всего, он этому научился на службе у меня.
        - Командор Грей очень ценит вашу щедрость, - говорю я, стараясь воззвать к ее тщеславию. Если она снимет повязку с Грея, у него не будет возможности переходить в другой мир. Шансов на снятие проклятия будет тогда еще меньше, чем сейчас. - Я часто слышал, как он говорил о вашем великодушии и милосердии.
        - Ты такой милый врунишка, Рэн. - Лилит протягивает руку, чтобы потрепать меня по щеке.
        Я дергаюсь, и она улыбается. Лилит живет ради этих моментов между страхом и пыткой. Затаив дыхание, я с готовностью жду, когда моя кожа разорвется и из раны потечет кровь.
        Тем не менее взгляд колдуньи направлен не на меня. Она хмурится, поворачиваясь лицом к Грею.
        - Что случилось с твоей шеей? - Она поднимает руку, но ее пальцы замирают в нерешительности в сантиметре от горла командора.
        - Досадное недоразумение. - Грей стоит абсолютно неподвижно.
        - Недоразумение? - Лилит проводит пальцем по самой верхней царапине. Под подушечкой ее пальца царапина становится ярко-красной, и струйка крови стекает по шее стражника. - Это ведь сделала девчонка?
        Грей не шевелится, на его лице не дергается ни один мускул.
        - Да, миледи.
        Я нахожусь в оцепенении. Мне хочется остановить ее, но я знаю, что тем самым окажу Грею медвежью услугу.
        Лилит плавно пододвигается ближе.
        - Ей удалось поранить до крови великого командора Грея. Что ж, пожалуй, мне эта девочка нравится теперь немного больше. - Колдунья проводит сияющим красным пальцем по второй царапине. Крови становится больше.
        Грей все еще неподвижен; кажется, даже не дышит. Его взгляд сфокусирован.
        Я сжимаю челюсти. Когда-то мне казалось, что худшим в проклятии были погромы чудовища, но достаточно скоро я понял, что это не так. Повторяющиеся из раза в раз унижения и издевки намного хуже. Я бессилен вернуть то, что принадлежит мне по праву. Меня поставили в положение, в котором я должен был оставаться простым наблюдателем и терять чувство собственного достоинства.
        Лилит проводит по шее Грея в третий раз. По ее лицу видно, что она задумала что-то коварное.
        Грей дергается и втягивает воздух в себя сквозь зубы. Я чувствую запах горелой плоти. Лилит улыбается.
        Я делаю шаг вперед и хватаю ее за запястье.
        - Прекрати немедленно.
        Брови колдуньи взмывают вверх. Лилит выглядит довольной.
        - Принц Рэн, что за порыв! Кто бы мог подумать, что ты беспокоишься об одном из своих подданных.
        - Ты оставила мне лишь одного человека в подчинении, и я не допущу, чтобы он пострадал. Если тебе хочется позабавиться, то развлекайся со мной.
        - Хорошо. - Лилит проводит рукой по моему животу.
        Я не чувствую ее ногтей. Я вообще ничего не чувствую, но затем меня пронзает такая боль, словно Лилит разрезает мое тело чистым огнем.
        В глазах пятна, и мои колени ударяются о землю. Я почти не замечаю того, что Грей пытается меня поймать. Я прижимаю руку к животу, но рана нанесена магией, поэтому ничто не сможет мне помочь. Огонь разбегается по телу. Стропила вращаются над моей головой. Я хочу, чтобы тьма поглотила меня. Я желаю погрузиться в забвение. Я жажду смерти.
        Стою на коленях, оставаясь в вертикальном положении только благодаря Грею, удерживающему меня за плечо. Расплавленная лава течет по моим венам.
        «Доставай меч, командор, - хочу сказать я Грею. - Покончи с этим».
        Конечно же, это не поможет. Я снова проснусь в проклятой комнате в ожидании Грея с новой девушкой.
        - Неужели ты действительно устал от всего этого, мой дорогой принц? Желаешь, чтобы я прекратила твои страдания? - вопрошает Лилит надо мной.
        - Да, миледи, - едва слышно произношу я. Мои слова звучат как мольба. Даже если прекращение пыток означает, что я умру, то хотя бы мой народ перестанет страдать и Грей получит свободу.
        - Я великодушна, принц Рэн, поэтому я дарую тебе милость. Это будет твой последний сезон. Время для тебя будет течь так же, как и для всего Эмберфолла. Как только сезон закончится, Замок Железной розы вернется в свое первоначальное состояние.
        Облегчение начинает зарождаться в моей груди, ручейком растекаясь среди безжалостной боли. Наконец-то мой последний сезон! Я переживу эти три месяца и стану свободным. Мне хочется вырваться из хватки Грея и целовать ноги Лилит, обливаясь слезами благодарности.
        - Что же будет, когда у тебя снова ничего не получится с девушкой и тебе придется провести вечность в обличии чудовища? - спрашивает Лилит.
        Ее вопрос практически заставляет мое сердце перестать биться.
        - Не я оставила тебя лишь с одним человеком в подчинении, - говорит колдунья голосом, который острее тысячи ножей. - Не я погрузила Эмберфолл в бедность и ужас. Я также не буду той, кто уничтожит весь твой народ.
        Всхлип вырывается из моего горла. Теперь мне хочется плакать по совершенно другой причине. Жгучая боль достигла моей головы, и в моих глазах зарябили звезды.
        - Во всем виноват ты, - говорит Лилит, и ее голос постепенно затухает. - Ты, Рэн. Именно ты погубишь их всех.
        Глава 6
        Харпер
        Я планирую побег, но ничего не получается.
        Спальня великолепна и так же роскошна, как и весь замок, но, по сути, является надежной тюрьмой. Здесь нет ничего, чем можно было бы вскрыть замок… Да если бы было, то я все равно не знаю, как это делается. Я была уверена, что «поиск острых металлических штук» был первым шагом, и уже здесь я потерпела неудачу. На туалетном столике нет шпилек, но если бы мне захотелось преобразиться, то косметики, лент и баночек с ароматными лосьонами предостаточно. Мне сейчас не до этого.
        Кровать с балдахином застелена тяжелыми пуховыми одеялами и атласными простынями. Все розово-белое и вышито маленькими цветочками, а небольшие драгоценные камни складываются в лепестки по краю покрывала. Я пошарила за изголовьем, но не нашла ни одной электрической розетки. Свет в комнату проникает из окон, на стенах масляные лампы. В ванной, слава богу, есть проточная вода. Над полной ванной клубится пар, словно она была набрана только что, а не час назад. Либо это как-то связано с «проклятием», либо здесь где-то спрятан обогреватель.
        Для любой другой девушки лучшей частью спальни оказался бы гардероб. Он настолько большой, что может сам служить спальней. В гардеробе сотни платьев от стены до стены. Шелк, тафта[2 - Тафта - плотная глянцевая ткань из туго скрученных нитей шелка или хлопка.] и кружева, ткани всех цветов радуги. В дальнем углу гардероба под крошечным окном расположился комод с пятью ящиками. Я надеялась найти в нем шпильки или даже запасные ключи, но вместо этого нашла кучу драгоценностей.
        Бриллианты, сапфиры и изумруды сияют в солнечном свете. Каждое украшение лежит на маленькой атласной подушечке, напоминающей мне об элитных ювелирных магазинах. Серьги, браслеты, ожерелья, кольца, выполненные в разном стиле, от массивных и безвкусных до простых и изящных. Все украшения выглядят настоящими и… дорогими.
        Я вспоминаю о маме, заложившей свое обручальное кольцо, чтобы спасти отца от неприятностей, и в моей груди закипает гнев.
        Рэн никак не связан с болезнью моей матери, с ошибками моего отца, с «партнерами по бизнесу», но все равно эта комната - как плевок в лицо.
        Мне нужно справиться со злостью до того, как она помешает мне здраво рассуждать.
        Не загоняйся, Харпер.
        Во втором ящике я нахожу три диадемы, усыпанные драгоценными камнями, и тиары. Ну естественно.
        Я вздыхаю и открываю третий ящик. В нем одежда, которая практичнее груды платьев: штаны для верховой езды из оленьей кожи, свитеры грубой вязки, тоненькие легкие майки.
        Я рассматриваю свои поношенные джинсы и потертую толстовку. Если я хочу выбраться отсюда верхом, мне понадобится одежда получше.
        Достаю штаны для верховой езды, вытаскиваю майку и тонкий темно-зеленый свитер. По бокам и краям рукавов свитера есть кожаные завязки, я тяну за них, чтобы подогнать одежду под себя.
        В четвертом ящике лежат плотные шерстяные носки. Я натягиваю их на ноги, шнурую заимствованные ранее ботинки и потуже затягиваю на талии ремешок с кинжалом.
        Кинжал! Еще один кусочек пазла, который никак не встанет на место. Если они хотят мне навредить, то почему оставили меня с оружием? А если не хотят, то почему они заперли меня в этой комнате?
        Я ничего не понимаю, но в любом случае мне нужно выбираться отсюда.
        Только вот единственный путь отсюда - через окно. Из него открывается удивительный вид на конюшню и залитый солнечным светом лес; земля двумя этажами ниже. Я могла бы связать платья в веревку и притвориться, что мое тело способно на подобные выходки.
        Я игнорирую еду все утро, но запах меда и свежеиспеченного печенья пропитал всю комнату. Я не ела ничего с прошлой ночи, но меня останавливает страх того, что еда отравлена. Я лежу на кровати в одежде и ботинках и думаю. И все мысли возвращаются к еде.
        В конце концов я осторожно кусаю печенье, и оно рассыпается у меня во рту. Теплый мягкий мед и сыр тают на языке. Несомненно, это лучшая еда из всей, что мне доводилось пробовать.
        Ничего не происходит, поэтому я наедаюсь вдоволь.
        Паника отступает, сменяясь ясной холодной решимостью. Как только я выберусь из этой комнаты, я смогу сбежать от тех двоих.
        Я вынимаю телефон Джейка из кармана. Я проверяла наличие сигнала уже много раз, но он так и не появился.
        Судя по экрану, сейчас полдень. Рэн сказал, что вернется в это время.
        Мои мышцы напряжены и переутомлены, поэтому я вряд ли смогу быстро бежать, но я могу застать его врасплох. Я передвигаю кресло к двери и сажусь в него.
        Полное одиночество не доставляет мне ничего, кроме беспокойства. Если Джейк покончил с работой и сейчас находится в безопасности, то к этому моменту он наверняка уже знает, что со мной случилось что-то неладное.
        Но если Джейк в опасности…
        - О Джейк, - шепчу я, глядя на экран телефона. - Как же мне хочется тебя увидеть.
        Телефон ничего мне на это не отвечает.
        Что ж, на самом деле, есть один способ увидеть брата. Я захожу в галерею с фотографиями. Джейк не часто делает селфи, да и аккаунты в социальных сетях у него вряд ли имеются, но он время от времени фотографируется вместе с мамой, когда она просит.
        «Я хочу, чтобы ты меня помнил», - всегда говорит она, и ей невозможно отказать.
        Естественно, на большинстве недавних фотографий запечатлены Джейк и мама. Она не часто встает с кровати, поэтому на фото брат лежит рядом с ней и по-дурацки целует ее в щеку. Темные вьющиеся волосы Джейка сильно отросли и лезут ему в глаза. Хрупкая рука мамы держит его за подбородок. Ее глаза смотрят в камеру, а тонкие редкие волосы разметались по подушке.
        Как же мне хочется убедиться, что с ними все в порядке. Я с трудом сглатываю комок в горле и переключаюсь на следующее фото. Еще один снимок с мамой, и еще один. Затем фотография со мной и мамой, где я обнимаю ее, прижавшись к ее плечу. Мы смотрим телевизор, и наши лица в розоватых отсветах. Я даже не помню, когда Джейк успел нас сфотографировать.
        Я листаю дальше и вижу нас с Джейком, строящими рожицы в камеру. Тогда я хотела поднять брату настроение после работы.
        А вот Джейк показывает средний палец в объектив. Классический старший брат.
        На следующем фото Джейк с закрытыми глазами уткнулся носом в шею какого-то парня. Губы брата приоткрыты, и мне достаточно легко понять, что этот поцелуй не просто знак дружеской симпатии.
        Мои пальцы застывают на экране. У незнакомого парня темная кожа и коротко стриженные волосы. Он лениво и довольно улыбается в камеру, у него добрый взгляд. По углу съемки видно, что именно он делал селфи.
        Я точно не встречала его раньше.
        Медленно листаю. Они снова вместе, в той же одежде. На Джейке бейсболка козырьком назад, а рука обнимает того же незнакомца за шею. Джейк выглядит счастливым. Не могу вспомнить последний раз, когда я видела его таким.
        Нажимаю на фотографию, чтобы увидеть дату съемки. Это было на прошлой неделе. Джейк ни о ком не говорил, так что, возможно, это было увлечение на одну ночь. Я не виню брата за то, что ему захотелось немного развлечься. Ему наверняка ведь нужно хоть как-нибудь снимать стресс.
        Странно, конечно, что Джейк мне вообще ничего не сказал.
        Я листаю дальше. Еще одно совместное фото, но в другой день. Мой брат смеется, прикрывая глаза рукой, а парень улыбается. Я продолжаю листать и нахожу еще больше их фотографий в разные месяцы.
        Мое сердце бьется чаще. Джейк никогда не упоминал, что встречается с кем-то. Ни разу такого не было.
        Я не понимаю, что все это значит. Я даже не уверена, что это вообще важно.
        Я все еще заперта в этой комнате, а Джейк может быть ранен. Джейк может быть… У меня перехватывает дыхание. Мне нужно перестать думать об этом. Нужно отвлечься.
        Дыхание становится прерывистым, я захожу в сообщения. Я ни разу так не любопытствовала, но сейчас мне просто нечем больше заняться.
        На экране появляется четыре диалога: Лоуренс - «начальник» Джейка, мама, я и Ноа.
        Ноа. Мне не следует открывать переписку.
        Я открываю ее.
        Последний раз они обменивались сообщениями за час до работы.
        НОА: Моя смена закончится в 7. Ты в порядке?
        ДЖЕЙК: Ага. Я освобожусь к этому времени.
        НОА: Пожалуйста, скажи, чем ты будешь занят.
        ДЖЕЙК: Потом скажу.
        НОА: Будь осторожен. Договорились?
        ДЖЕЙК: Договорились.
        НОА: Люблю тебя.
        ДЖЕЙК: А я люблю тебя.
        Я люблю тебя. Джейк кого-то любит? Мой брат влюблен?
        Как жаль, что я ничего не знаю. Мне бы очень хотелось знать, что все это значит. Мы ведь всегда делились всем друг с другом. По крайней мере, я Джейку рассказывала все. Заводить друзей стало невозможно с тех пор, как папа связался с Лоуренсом, а мама проводила практически все время во сне. Очень долгое время мы с Джейком могли полагаться только друг на друга.
        В замке заворочался ключ.
        У меня перехватывает дыхание. Он вернулся.
        Замок щелкает. Дверь открывается.
        Я выхватываю кинжал и бросаюсь вперед. Мой план несложен: нанести удар и бежать. Тем не менее я не успеваю перейти к его осуществлению. Мою руку отбивает чужая ладонь, а чья-то нога ставит мне подножку. Я теряю равновесие и падаю на жесткий деревянный пол. Кинжал отлетает в одну сторону, а телефон Джейка - в другую.
        Я смотрю вверх и вместо Рэна вижу Грея.
        Перекатываюсь, чтобы схватить кинжал и выставить его перед собой. Грей не бросается на меня. Он все так же стоит на пороге.
        Кровь пульсирует в ушах, а у стражника едва ли сбилось дыхание.
        - Попробуйте направить на меня оружие еще раз, - говорит он, - и я более чем уверен, что последствия вас не порадуют.
        Я сильнее сжимаю кинжал.
        - Я неплохо справилась ломом.
        - А, точно. Та железка. - Грей обводит рукой комнату. - Скажите, вы довольны такого рода последствиями?
        - Чего ты хочешь? Где Рэн?
        - Ему нездоровится.
        Взгляд Грея скользит мимо меня и останавливается на телефоне Джейка, лежащем в паре метров от меня.
        Мое сердце останавливается. Телефон - единственная ниточка, связывающая меня с Джейком и мамой. В каком-то смысле.
        Я бросаюсь к телефону, но Грей гораздо ближе к нему, чем я. Можно было даже не пытаться. Стражник хмурится, глядя на экран, еще до того, как я преодолеваю половину расстояния.
        Встав на ноги перед Греем, направляю на него острие.
        - Отдай его мне. Немедленно.
        Мой голос полон ярости и страха, и я не могу это контролировать. Взгляд Грея встречается с моим. С такого близкого расстояния я вижу, что следы от моих ногтей на его шее стали ярко-красными. Они выглядят намного хуже, чем раньше. Замечательно. Надеюсь, у него еще и заражение крови.
        Грей косится на лезвие между нами и вскидывает брови:
        - Вы готовы драться со мной из-за этого?
        Его голос холоден как лед, и в нем слышны стальные нотки. Рэн кажется благородным и расчетливым. Грей совсем не такой. Он полон жестокости.
        Я сильнее сжимаю кинжал руками.
        - Да, готова.
        Без какого-либо предупреждения Грей выбрасывает руку вперед и хватает меня за запястье. Я задыхаюсь от ужаса и рвусь назад. Но его хватка слишком сильна.
        - Теперь я знаю, что вас не стоит недооценивать.
        Сопротивляюсь, словно рыба на крючке, но Грей неподвижен. Собственное дыхание отдается эхом у меня в ушах. Какая же я глупая. Я изворачиваюсь и поднимаю коленку, чтобы можно было ударить противника в промежность.
        Грей вклинивается в мой маневр, не позволяя ничего сделать, а затем поднимает мою руку так, чтобы удержать меня на месте. Я почти уверена, что он сейчас двинет мне в лицо или отсечет голову.
        - Спокойно. В этом нет необходимости. Вот, возьмите, - говорит стражник.
        Его голос звучит спокойно, что очень странно, учитывая наши позиции.
        Пульс стучит в голове, поэтому мне требуется секунда, чтобы понять, что Грей протягивает мне телефон.
        Я хватаю его свободной рукой и кидаю в карман. Мне хочется плакать от облегчения. Еще мне хочется плакать от того, как сильно Грей держит мою руку у меня над головой.
        Стражник медленно опускает руку, но хватку на запястье не ослабляет.
        - Эти изобретения здесь не работают.
        - Мне все равно. Отпусти меня!
        Грей не отпускает. Вместо этого он начинает разжимать мои пальцы, вцепившиеся в рукояткь клинка.
        - Прекрати! - Я пытаюсь схватить его за запястье и освободиться. - Тебе нельзя его забирать!
        - Я и не забираю. - Грей высвобождает кинжал из моих пальцев, переворачивает его и вкладывает в мою ладонь острием вниз. - Так лучше.
        - Что? - спрашиваю я, глядя на него в полном изумлении.
        - Если продолжите махать им, как мечом, то вскоре останетесь без руки.
        - Я… Что?
        Грей разговаривает так, словно мы ведем обычную беседу, а не так, словно я болтаюсь в его руке, как мешок.
        - Вы без промедления лезете в драку, вот я и подумал, что владение некоторыми приемами может быть полезным.
        Он меня убивать не собирается. Мое сердцебиение постепенно начинает замедляться.
        Грей поворачивает мое запястье, и кинжал оказывается на уровне моей груди, нацеленный в его собственную.
        - Видите? Теперь вы защищены на случай, если оппонент захочет вас схватить. Если повезет, вы даже сможете насадить меня прямиком на лезвие.
        Мои губы шевелятся, но я не могу произнести ни звука. Так же я не могу решить, злиться мне или удивляться.
        - Могу ли я попробовать сделать это сейчас?
        Грей улыбается, и его глаза выражают неподдельное веселье.
        - Как-нибудь в другой раз.
        Стражник делает шаг назад и отпускает меня. У меня перехватывает дыхание: я на грани ужаса и восторга. Просто удивительно, что не выронила кинжал.
        Грей кивком указывает на окно, откуда в комнату проникает яркий лунный свет.
        - Ужин будет подан, когда полностью стемнеет. Его Высочество за вами придет.
        Я заставляю себя кивнуть.
        - Ладно. Понятно, - с трудом отвечаю я, сглатывая комок в горле.
        Затем Грей уходит, и дверь снова запирается на ключ.
        Глава 7
        Рэн
        Я просыпаюсь, и живот словно наполнен пламенем. Кажется, что тело распадается на части. Я провожу рукой по животу, но не нахожу ни бинтов, ни швов. Лилит не повредила кожу. Бывает, что так даже хуже, потому что магические раны заживают намного дольше обычных.
        Огонь из камина отбрасывает тени на стену. Из главного зала слышна музыка. Медленно играющая флейта оповещает, что до ужина час. Я в своей спальне; легкий осенний ветерок дует в лицо из открытого окна.
        Я абсолютно один.
        Боль пронзает тело, как только я пытаюсь сесть. Втягиваю воздух сквозь зубы и вспоминаю предупреждение Лилит. Она сказала, что этот сезон будет последним. Она превратила грядущее освобождение от проклятия в еще более изощренную пытку.
        Прижимаю руку к животу и сажусь.
        - Грей.
        Голос звучит так, словно я ел пепел из камина.
        Командор появляется на пороге.
        - Да, милорд?
        - Что произошло? - Я провожу рукой по лицу.
        Грей подходит к прикроватному столику и открывает бутылку. Красная жидкость блестит на свету, пока он наливает ее в стакан.
        - Лилит появилась на арене.
        - Помню это. - Я двигаюсь вперед; боль постепенно исчезает. Отметины на шее Грея потемнели и зарубцевались. - Она что-нибудь с тобой делала после того, как я упал?
        - Нет. - Грей протягивает мне стакан.
        Первый глоток обжигает глотку, затем желудок. Тем не менее я рад такого рода жжению, потому что оно перекрывает другое.
        Грей никогда не наливает себе. Раньше королевской страже это было запрещено, но сейчас здесь нет никого, кого бы это могло беспокоить. Однако командор все равно бы отказался выпить, даже если бы я предложил. Мы уже через это с ним проходили.
        - Девчонку проверил?
        - Проверил.
        Когда я запер дверь этим утром, я ждал, что Харпер начнет яростно колотить в дверь. Но вместо этого я не услышал ничего, кроме тишины, в которой читалось мрачное смирение с обстоятельствами.
        - Она с тобой хоть разговаривала?
        - Она набросилась на меня с кинжалом и была готова драться за одно из этих изобретений, которые у всех них есть.
        Я вздыхаю. Неудивительно.
        - Что-нибудь еще?
        - Она интересная.
        Мои глаза широко распахнулись. Такое слово Грей никогда не употреблял раньше в отношении других девушек.
        - Интересная?
        - Она импульсивна, но будет сражаться до смерти, если ее загнать в угол и если она захочет что-то получить.
        Да, это интересно. А если учесть еще тот факт, что больше всего ей хочется домой, то это еще и убивает всяческие надежды.
        Она меня боится уже сейчас. Так уж получилось. Осталось дождаться того момента, когда она увидит чудовище.
        Такие мысли абсолютно ни к чему. Я осушаю стакан. Грей собирается наполнить его снова, но я отмахиваюсь. Мне нужно двигаться.
        Командор отступает к стене, держась правой рукой за левое запястье. Что-то в нем изменилось, и мне требуется момент, чтобы определить, что именно. Грей полностью вооружен. Длинный кинжал, метательные ножи, стальные браслеты, защищающие его предплечья.
        В полном обмундировании я не видел Грея давно. Мы редко покидаем пределы замка, а на его территории ничто не представляет нам угрозы.
        - Девчонка тебя напугала, командор? - Я улыбаюсь, наливая себе стакан.
        - Нет, милорд.
        Голос Грея бесстрастен и ровен. Он никогда не ведется на провокации. Как и отказ от выпивки, это показатель приверженности и преданности Грея своему долгу. Я этому завидую, а еще я это ненавижу. Грей не друг и не наперсник. Он мог бы стать кем-то из них, если бы события развивались по-другому. Если бы я не потерпел неудачу, выполняя свои обязанности, а он бы не потерпел неудачу, выполняя свои.
        Я осушаю второй стакан. Можно было бы приказать ему выпить. Тогда бы Грей послушался. Но разве весело пить с человеком, которому ты должен приказывать пить?
        Грей был таким с самого начала, еще до того, как проклятие заточило нас в этом аду. Тогда ему казалось, что он должен что-то доказать. Грей в то время бы тлеющие угли в зубах носил, если бы я приказал. Ему повезло, что я до такого тогда не додумался.
        Собственные мысли заставляют меня поморщиться. Я не люблю вспоминать о том, что было до, потому что слишком много воспоминаний начинает тесниться в моей голове до тех пор, пока груз потери и горечи не пробудит желание сброситься с самой высокой башни. Многие из этих воспоминаний связаны с Греем.
        Грей, принеси мне свежей воды. Нет, я же сказал, мне нужна свежая вода. Неси прямиком с водопада, если потребуется.
        Грей, моя еда остыла. Сбегай на кухню и принеси еще.
        Грей, моя еда слишком горячая. Иди и скажи повару, что в следующий раз я попрошу принести мне его руки, если он не сможет приготовить получше. Сделай так, чтобы он поверил.
        Грей, герцог Арсонский говорит, что его оруженосец может скакать на лошади целый день без воды и еды, а потом выиграть сражение на мечах на закате. Ты так можешь? Покажи-ка.
        Да, Грей мог и так и сделал. Я видел, как он практически умер от этого.
        Наливаю третий стакан и делаю глоток.
        - Грей, у меня есть для тебя приказ.
        - Слушаю, милорд.
        - Когда я начну изменяться, я хочу, чтобы ты меня убил, пока у тебя есть такая возможность.
        Я приказывал ему делать подобное раньше. Иногда у него получалось, а иногда нет.
        На этот раз все по-другому. Я наблюдал за Греем достаточно долго, чтобы понять, что он взвешивает каждое слово.
        - Если леди Лилит сказала, что это наш последний шанс, то, если вас убить, вас ждет настоящая смерть, а не новое начало.
        - Я знаю.
        - Я клялся защищать вас, - говорит командор. - Вы не можете приказать мне нарушить мою клятву.
        - Могу, - огрызаюсь я и тут же морщусь, поскольку моему телу все еще больно совершать резкие движения. - И прикажу.
        - Вы оставите свой народ без правителя.
        Я хочу бросить стакан в пол.
        - Мне некем управлять сейчас, Грей. Если это наш последний сезон, то я не стану рисковать жизнями своих подданных. Я не согласен на такое.
        Грей ничего не отвечает.
        - Ты это сделаешь, - говорю я.
        - Я могу завести чудовище в лес. Я могу держать его как можно дальше от людей. У нас получалось на протяжении многих сезонов.
        Грей говорит так, будто мы оба не понимаем, на что способно чудовище. На что я способен.
        - Черт побери, Грей. Ты готов вечно уводить меня от людей? - Я указываю на окно в направлении залитых солнцем конюшен. - Ты готов загонять лошадь до смерти каждую ночь до конца своих дней?
        Грей ничего не отвечает.
        - Ты готов умереть, Грей? - требовательно вопрошаю я. - Потому что именно смерть будет ждать в конце этого пути. Я уверен. Изначально не предполагалось, что проклятие будет снято. Оно всего лишь смертный приговор. Самое настоящее проклятие то, что мы верили в возможность найти выход и спастись.
        В глазах Грея мелькает что-то похожее на вызов.
        - Мы еще можем найти выход.
        - Если у меня ничего не получится до того, как я начну меняться, то тебе придется меня убить, Грей. Это может произойти внезапно, поэтому я отдаю тебе этот приказ сейчас. И освобождаю тебя от клятвы.
        - Так вы сокращаете свой последний сезон? На сколько? Шесть недель? Восемь?
        - Если я не сниму проклятие к этому времени, то вряд ли будет надежда, когда мной завладеет чудовище.
        - А потом что мне делать? Есть ли у вас еще приказы? - холодно спрашивает Грей. Он явно раздражен.
        - Начни новую жизнь. Забудь Эмберфолл.
        - Должно быть, это просто, я уверен.
        - Грей! - Я ставлю стакан на прикроватный столик с такой силой, что его основание откалывается, а осколки со звоном рассыпаются по мраморному полу. - Это мой последний шанс. Я не могу предложить ничего другого. У меня едва ли осталось королевство, чтобы править. У меня нет жизни, чтобы жить. Ничего нет. Я могу предложить тебе страх, боль или смерть; или я могу дать тебе свободу. Понимаешь?
        - Понимаю, - отвечает Грей, явно не впечатленный моим выпадом. - Но вы мне ничем не обязаны. И вы играете ключевую роль. Только вы можете снять проклятие. Вам нужно найти женщину, которая вас полюбит. Вам, не мне. Если леди Лилит снова захочет надо мной поиздеваться, то я бы попросил вас не вмешиваться.
        - Я не буду просто смотреть, как она наносит тебе еще больший ущерб, Грей.
        - И снова у леди Лилит получилось найти очередную вашу слабость.
        Я смотрю в сторону. Было время, когда я бы наказал его за такие слова, но сейчас мне просто стыдно.
        Небо постепенно темнеет. Я поднимаю взгляд на Грея:
        - Ты исполнишь приказ, командор.
        - Как скажете, милорд, - отвечает он без промедления. Свое мнение Грей уже выразил.
        Я вздыхаю. Как же я устал от всего этого.
        Остался последний сезон.
        Я бросаю расколотый стакан в камин. Там он разбивается на тысячу осколков, которые вспыхивают и исчезают.
        - Я переоденусь к ужину. Сыграем в эту игру в последний раз.
        Глава 8
        Харпер
        Я лезу в окно.
        И пытаюсь не думать об этом, потому что если об этом думать, то я запаникую и передумаю.
        Со стороны улицы деревянная шпалерная решетка на стене не выглядела такой высокой, но с этого ракурса я уже вижу свое будущее в гипсе. Или в гробу.
        Цветы и плющ обвивают клеть решетки на одинаковом расстоянии от окон. Окна в своем большинстве располагаются слишком далеко друг от друга, так что меня они не интересуют, ведь я не три метра ростом, чтобы дотянуться от них до плюща. А вот окна ванной и гардеробной расположены довольно близко друг к другу, поэтому до решетки между ними я, кажется, могу дотянуться.
        Я двигаюсь по подоконнику и не смотрю на землю. Это самое безрассудное, что я когда-либо делала.
        Хотя погодите. Самое безрассудное, что я делала, - это атаковала ломом незнакомца на улице. Полагаю, сейчас еще все в порядке.
        Я нашла сумку в шкафу и положила в нее запасной свитер и все, что было из еды на подносе. Однако все это будет напрасно, если я не смогу выбраться из этой комнаты.
        А если я не выберусь, то тем двоим станет очевидно, что именно я планировала сделать, и в следующий раз они запрут меня где-нибудь, откуда у меня не будет шанса сбежать.
        Дыхание становится поверхностным и быстрым. Между моей рукой и решеткой остается еще сантиметров пятнадцать. Я могу прыгнуть на пятнадцать сантиметров.
        Сердце бьется и говорит мне, что я не смогу преодолеть это расстояние. Оно также говорит, что падать с высоты десяти метров на землю будет больно и что я дура уже потому, что подумала об этом.
        Если бы Джейк мог меня видеть, он бы точно сошел бы с ума.
        А затем я думаю о матери, которая сейчас, возможно, умирает в одиночестве в своей спальне.
        Кажется, я плачу. Этот день был слишком длинным. Шансы на то, что все обойдется, невелики.
        Так, мне нужно собраться. Я вытираю рукавом лицо. Пятнадцать сантиметров - это единственная пропасть, которую мне нужно преодолеть, чтобы увидеть брата и маму, а я просто стою тут и плачу? До полной темноты осталось минут пятнадцать, поэтому мне следует поторопиться.
        Я проверяю ремешок сумки, собираюсь с духом и прыгаю.
        Мои руки хватаются за дерево и спутанную лозу. Сумка сваливается с моего плеча, а правая нога не может найти то, за что можно зацепиться.
        Нашла! Испытываю приятный прилив облегчения, утыкаюсь лицом в плющ и практически плачу. Спасибо.
        Дерево под моими ногами трескается.
        С криком я падаю и пытаюсь за что-нибудь зацепиться, но затем моя нога находит опору в виде декоративного каменного выступа, который выпирает из стены замка всего сантиметра на три.
        Я сумела остановиться в трех метрах под окном, ухватившись за деревянную решетку. Мои пальцы горят, словно я их подожгла, а колени сильно ударились о каменную стену. Боль означает, что я жива.
        Перед глазами у меня пляшут звезды, и на ужасающую секунду я думаю, что я могу потерять сознание. Нет, я не могу. У меня нет времени, поэтому мое тело должно функционировать.
        Дерево трескается. Решетка опять не выдерживает и ломается.
        Я продолжаю цепляться, стараясь удержаться, но мои мышцы не успевают среагировать достаточно быстро. Дерево продолжает ломаться. Костяшки содраны, бицепсы горят, повсюду занозы. Плющ царапает мне щеки. Я вот-вот разобьюсь о землю и умру.
        Нет, не умираю. Я ударяюсь о землю, и это больно. Я не могу дышать.
        О, это была впечатляюще плохая идея.
        Я лежу в траве очень долго, размышляя, что же хуже: умереть или быть найденной этими двумя. Все же через некоторое время воздух находит путь в мои легкие, и вместе с воздухом проясняется сознание. Мне больно, но, кажется, ничего не сломано. Треснувшая решетка замедлила мое падение. Это похоже на падение с лошади, а с лошади я сегодня уже падала - и ничего серьезного.
        Наконец у меня получается перекатиться на живот и встать на четвереньки. Почти стемнело, и время не на моей стороне. Мне нужно добраться до конюшни до того, как обнаружится, что я сбежала.
        У меня получается снова отыскать постройку. Уилл ржет, когда я протягиваю к нему руку.
        - Привет, приятель, - шепчу я, чувствуя себя лучше, когда его теплое дыхание щекочет мою ладонь. - Как насчет еще одной прогулки?
        В тусклом свете конюшни я седлаю коня и вдруг замечаю кое-что, чего не заметила ранее: огромную карту на противоположной стене от пола до потолка. На самом верху крупным курсивом написано «Эмберфолл». Я закидываю уздечку на плечо и иду по проходу. Мои пальцы пробегают по поверхности карты, скользя по засохшим чернилам, которыми выведены названия городов: Терновая Долина, Хатчинс Фордж, Черногорье. В центре карты рядом с Лунной гаванью искусно нарисован замок.
        Карта совсем не похожа на карту Соединенных Штатов, это точно. За моей спиной Уилл бьет копытом землю. Он прав. Нам нужно идти.
        В лесу ориентироваться достаточно просто, в частности, потому, что конь и так знает дорогу. Темнота скрывает тропинку, прохладный ветерок шепчется с деревьями. Я продолжаю бросать обеспокоенные взгляды обратно на замок, но не вижу никакого движения и не слышу никаких криков позади. Из-за выброса адреналина я прилагаю все усилия, чтобы не пустить лошадь галопом. Мы сделали это. Мы сбежали.
        Внезапно начинает идти снег.
        Я резко вдыхаю и тяну за поводья, останавливая Уилла. Снежинки кружат в воздухе вокруг нас. Мое дыхание вырывается изо рта облачками пара. Мозг отказывается признавать такое внезапное изменение, но я не могу отрицать внезапный холод на щеках и снежинки, оседающие на лошадиной гриве. Снег укутывает деревья вокруг нас, а тропа впереди покрывается белыми, сверкающими в лунном свете кристаллами.
        Я оборачиваюсь и вижу ту тропу, по которой мы только что прошли. Она тоже засыпана снегом. Падают крупные снежные хлопья.
        Такого быть не может.
        Я разворачиваю Уилла и направляю его в сторону замка. В одно мгновение снег испаряется. Тепло успокаивает мое замерзшее лицо. Снежинки превращаются в капельки на гриве Уилла.
        Замок маячит вдали, подмигивая светящимися окнами сквозь деревья.
        Проклят.
        Мое дыхание становится быстрым и поверхностным. Музыкальные инструменты могли бы быть искусным трюком, но я точно никогда не слышала о такой резкой смене погоды. Даже генератор снега не смог бы опустить температуру воздуха до нуля.
        Уилл мотает головой, пытаясь бороться с поводьями и умоляя определиться с направлением.
        Проклятые или нет, а те двое все-таки меня похитили. Так что двигаемся в сторону снега.
        Из-за изменения температуры я снова перестаю дышать, а потом еще и осознаю, что одета совершенно не по погоде. Ветер продувает тоненький свитер насквозь, заставляя меня дрожать. Уилл начинает пробираться через сугробы, и через минуту я его останавливаю, чтобы найти в сумке свитер потеплее. Пальцы трясутся от холода.
        Деревья постепенно редеют, сменяясь полями. Огромная белая луна висит в небе, превращая обширные нетронутые сугробы в зимнюю сказку. Снег простирается на километры, и нигде не видно никаких огней, как и других признаков цивилизации.
        Снег становится более плотным, указывая на то, что когда-то люди здесь проходили. Я подстегиваю Уилла перейти на рысь, но мое тело уже наполовину замерзло, поэтому такой широкий аллюр выкидывает меня из седла. Я пускаю коня легким галопом.
        Холод начинает сковывать мышцы. Мы скачем и скачем, а я до сих пор не встретила даже намека на… кого-нибудь. Я сбежала от двух вооруженных мужчин из проклятого замка, но скоро умру от переохлаждения.
        Как только я начинаю задумываться о том, чтобы вернуться назад, вдалеке появляется оранжевый огонек. Мой нос чует запах дыма.
        Это не что иное, как признак жизни после бесчисленных километров снега, залитого лунным светом. Надежда согревает меня изнутри. Я направляю Уилла вперед, но мне не дает покоя предупреждение Рэна о проклятии и отсутствии солдат, патрулирующих Королевскую дорогу. По мере того как мы приближаемся к источнику света, мои мысли начинают виться вокруг сказок о блуждающих огнях и людях, которые последовали за ними и пропали без вести.
        Свечение превращается в явные языки пламени, выбрасывающие черноту дыма в небо. На секунду мне кажется, что это огромный костер, но затем я слышу крики и плач ребенка.
        Это дом. Дом в огне.
        Я натягиваю поводья и пускаю Уилла галопом.
        Снег падает с неба, превращаясь в капли из-за жара пламени. Перед горящим сооружением трое детей пытаются спрятаться за женщиной, держащей хныкающего младенца. Все они в тонких ночных рубашках. Дети стоят босиком на снегу.
        Мужчина средних лет стоит перед ними с мечом, направленным на женщину.
        Я тяну поводья на себя и останавливаюсь, пока меня еще скрывает темнота.
        Мужчина глумится над женщиной. Он говорит с сильным акцентом, сильно отличающимся от акцента Рэна и Грея. Я едва его слышу сквозь рев пламени.
        - Ты думаешь, что можешь запретить нам войти? Эта земля скоро станет собственностью короны.
        - Убей детей, Дольф. Забери женщину, - выкрикивает со стороны пылающего дома еще один мужчина.
        - Нет! - кричит женщина, отступая назад и волоча за собой детей.
        Мужчина следует за ней до тех пор, пока острие меча не упирается ей в грудь, как раз над плачущим малышом на руках. Женщина продолжает пятиться.
        - Вы не можете так поступить. Вы не можете так поступить.
        - Я делаю то, что мне велено. Кто знает, может, тебе это понравится.
        - Оставь девчонку тоже! - кричит второй мужчина. - Люблю молоденьких!
        Той девочке на вид лет семь.
        - Надеюсь, чудовище придет за твоей семьей. - Женщина плюет на Дольфа.
        Он поворачивает лезвие меча, и рыдания малыша превращаются в душераздирающий крик.
        Я вонзаю пятки в бока коня. Понятия не имею, что мне делать, но Уилл реагирует незамедлительно. Земля разлетается под его копытами. Глаза женщины округляются, когда она видит мчащегося на них коня. Я почти не замечаю, как кто-то из детей кричит: «Смотрите! Лошадь!»
        Мы с Уиллом врезаемся в мужчину. Столкновение практически скидывает меня с коня, но зато я получаю удовольствие, наблюдая, как этот негодяй падает. Его сверкающий стальной меч летит по дуге и приземляется слева от меня. Я с трудом выпрямляюсь в седле и разворачиваюсь для повторения маневра.
        Мужчина уже поднимается с земли. Из раны на его виске течет кровь. Он спотыкается. Отлично.
        Я вытаскиваю кинжал и поворачиваю его острием вниз с намерением нанести удар на ходу. В моей голове звучит дурацкий голос Грея, который повторяет: «Если продолжите махать кинжалом, как мечом, то вскоре останетесь без руки». Скорее всего, я лишусь не только руки. Мои пятки проходятся по бокам Уилла, но он и так уже пустился галопом. Мужчина приготовился лучше меня. Когда я наклоняюсь, чтобы нанести удар, противник ныряет, хватает меня за ногу и стаскивает с лошади. Я весьма признательна сугробу на земле, который смягчил мое падение, но затем мужчина наваливается на меня сверху. Каким-то образом я умудряюсь не выронить кинжал. Я поднимаю его, чтобы вонзить лезвие в…
        Бум.
        Вижу звезды перед глазами. Мне требуется секунда, чтобы понять, что противник ударил меня рукой в лицо. Еще секунда уходит на то, чтобы почувствовать боль и кровь во рту. Мужчина отводит руку, чтобы снова меня ударить.
        Я заношу руку и вонзаю кинжал ему в спину. Мужчина дергается, и его рука опускается.
        Я его ранила. Я его ранила.
        Часть меня хочет разрыдаться, а другая, более темная, хочет праздновать. Я сделала это. Я спасла себя.
        Лицо мужчины разглаживается, он валится на бок и падает в снег.
        Я смотрю вверх. Женщина стоит надо мной, ее светлые волосы выбились из косы, а частое дыхание вырывается облачками пара в ночной воздух. Она подобрала меч и выглядит так, словно готова прикончить неприятеля, если я еще этого не сделала. Девочка держит младенца, завернутого в одеяло, на котором расцвело кровавое пятно.
        Возможно, дело было в крови, в теле на снегу или же в ужасе на лицах детей, но внезапно реальность всего происходящего наваливается на меня.
        Все это по-настоящему.
        - Малыш в порядке? - спрашиваю я.
        - Одеяла толстые. - Женщина кивает. - Там всего лишь царапина.
        Крики мужчин становятся ближе.
        - Дольф! Дружище, что происходит?
        - Их много, - торопливо говорит женщина. - Они увидят. Мы должны бежать.
        Она протягивает мне руку, которую я хватаю и поднимаюсь на ноги, а точнее, пытаюсь подняться. На улице мороз, и моя левая нога отказывается подчиняться. Я едва могу встать на колени.
        - Уходите, - выдыхаю я. - Бегите!
        - Эй! - кричит мужчина.
        Несмотря на сгущенный дымом воздух, голос раздается где-то поблизости.
        Женщина подхватывает младенца и встает передо мной, закрывая меня своим телом вместе со своими детьми.
        Если эта женщина может быть такой отважной с ребенком на руках, то я могу встать. Я заставляю свою ногу работать и встаю рядом с женщиной.
        Четверо мужчин направляются к нам с мечами. Их одежда отделана зеленым, черным и серебряным. Двое из них достаточно молоды, явно ненамного старше Рэна и Грея. А вот двое других постарше.
        Один из них держит моего коня, который трясет головой и брыкается в попытке освободиться.
        Позади нас дети дрожат и обливаются слезами.
        Самый старший из всех смотрит на меня, и его глаза сужаются.
        - А ты откуда взялась?
        - Из твоего худшего кошмара, - огрызаюсь я.
        Он смеется так, словно ему действительно смешно, а затем поднимает меч.
        - Это можно исправить.
        Сердце громко стучит у меня в голове. Вот и все. Я умру здесь.
        Ветер гудит, и я слышу свист. В груди мужчины вдруг появляется стрела, а затем еще одна, прямо под первой.
        Неприятель падает к моим ногам, кровь пачкает снег и мои сапоги. Я вскрикиваю от неожиданности и отскакиваю назад.
        - Вы должны немедленно покинуть эти владения, - говорит не так давно знакомый мне голос. - Это приказ наследного принца Эмберфолла.
        Рэн и Грей на лошадях появляются прямо за мной. У Рэна в руках лук, в нем очередная стрела.
        Женщина издает судорожный вздох и пододвигается ближе ко мне. Внезапно ее рука хватает мою. Ее пальцы трясутся.
        Мужчины кричат и двигаются так, будто готовы броситься в атаку с мечами.
        Рэн выпускает стрелу, которая попадает стоящему в центре прямо в плечо, а следующая вонзается ему в ногу. Все происходит слишком быстро. Незнакомец вскрикивает и падает. Остальные замирают в нерешительности.
        - У меня достаточно стрел, чтобы убить вас всех по два раза, - предупреждает Рэн, и очередная стрела уже готова оттянуть тетиву.
        Один из мужчин сжимает зубы и делает шаг вперед по направлению к женщине. Она вскрикивает и пятится назад, отталкивая детей за себя.
        Свист стрел. Две из них вонзаются в грудь мужчины, и он падает. Это действует, и оставшиеся убегают, спотыкаясь на ходу.
        Наступает мертвая тишина, нарушаемая лишь обрывистым дыханием напуганных детей.
        Я смотрю вверх на Рэна и Грея. Их лица озарены желтым светом от все еще полыхающего огня. Оба они в ярости.
        У моих ног лежат мертвые тела, дети плачут на снегу. Вот-вот мой мозг осознает, что же произошло, и я разрыдаюсь.
        Вместо этого я выдаю единственное, что приходит мне на ум:
        - Спасибо.
        Глава 9
        Рэн
        Я задаюсь вопросом, как бы повело себя проклятие, если бы мы появились минутой позже и обнаружили мертвое тело Харпер.
        Я настолько зол, что мне хочется выпустить еще одну стрелу и узнать ответ на этот вопрос.
        Языки пламени взвиваются в небо, противясь ветру и снегу. Я смотрю на Грея:
        - Проверь павших. Узнай, кто они.
        Грей соскакивает с лошади.
        Я прикрепляю лук к седлу и спешиваюсь более осторожно. Мои внутренности все еще болят, и погоня за Харпер не дала мне времени на восстановление.
        Боль также не способствует улучшению настроения. Не только она, но и сама Харпер, которая смотрит на меня так, словно лишь я один повинен во всем произошедшем.
        Грей останавливается рядом с одним из мужчин и ногой переворачивает его на спину.
        - На одежде этого человека есть герб, - говорит командор, - но я его не узнаю.
        Неудивительно, ведь мы нечасто покидали пределы Замка Железной розы. Да, Грей чаще бывает за стенами, но лишь затем, чтобы увести чудовище подальше от людей.
        Грей перемещается к другому мужчине и, откинув отворот куртки, достает у него из-за пояса нож.
        - Неплохое оружие. Лучше, чем у простых воров, я думаю.
        Младенец справа от меня капризничает, и босоногая женщина бледнеет, пытаясь успокоить его, когда я оборачиваюсь. Женщина сжимает руку Харпер. Обращаю внимание на их одежду и худобу; у этой семьи нечего было брать до пожара, а сейчас и того меньше.
        Как только я подхожу к ним, женщина судорожно вдыхает и падает в снег на колени.
        - Дети, - шипит она.
        Дети тут же повторяют за матерью, прижавшись к ней как можно ближе. Самый младший хватается за плечо женщины, его огромные темные глаза смотрят на меня снизу.
        Женщина тянет Харпер за руку.
        - Он наследный принц, - шепотом говорит она. - Вы должны склониться.
        Харпер встречается со мной взглядом. Она смотрит с опаской и вызовом.
        - Он не мой принц.
        Я останавливаюсь перед девушкой. Снег оседает на ее темных локонах. На Харпер неподобающая одежда для такого путешествия. Руки испачканы засохшей кровью. На губе тоже кровь; щека припухла. Я прищуриваюсь, глядя на девушку, и поднимаю руку, чтобы коснуться ее подбородка.
        - Вы все еще настаиваете на том, что не ранены, миледи?
        Женщина судорожно выдыхает и отпускает руку Харпер.
        - Миледи, - шепчет она. - Простите меня.
        Харпер отводит мою руку от своего лица.
        - Я в порядке.
        Рядом с нами у маленького мальчика перехватывает дыхание, и он дрожит в снегу рядом с матерью. Я смотрю на женщину:
        - Поднимись. Я не могу позволить детям стоять на коленях в снегу.
        Женщина колеблется, но затем встает с земли, не поднимая головы. Каждый раз, когда она косо смотрит на горящее здание позади меня, ее дыхание содрогается.
        - Мы у вас в долгу, - говорит женщина. - Возьмите все, что у нас есть.
        - Я не беру у тех, у кого нечего взять, - говорю я ей. - Как тебя зовут?
        - Фрея. - Она сглатывает; ее глаза огромные, словно блюдца. - Ваше Высочество.
        - Фрея, кем были эти люди? Что они хотели от тебя?
        - Я не знаю, - отвечает она дрожащим прерывающимся голосом. - Ходят слухи о вторжении на севере, но… Моя сестра и ее муж мертвы. Это все… Все, что у нас было…
        Двое детей начинают плакать, цепляясь за юбки матери.
        Харпер подходит к Фрее.
        - Все будет хорошо, - мягко говорит девушка. - Мы что-нибудь придумаем.
        Ее строгий взгляд перемещается на меня.
        Очевидно, именно я должен что-нибудь придумывать.
        - Когда-то здесь неподалеку на севере был трактир, - говорю я. - Знаешь его?
        Женщина решается взглянуть на меня.
        - «Кривой Вепрь»? Да, верно, но… - Она смотрит на бушующее пламя. - У меня ничего нет. Ни денег, ни… Мне нечем расплатиться.
        Фрея прижимает младенца крепче к себе и дрожащей рукой стирает слезу со щеки.
        Девочка придвигается ближе к матери.
        - Но мы же вместе, - говорит она сквозь собственные слезы. - Ты говоришь, что все хорошо, если мы держимся вместе.
        Судя по всему, вместе они просто замерзнут насмерть. Даже если я смогу довести их до трактира, то они не смогут остаться там навсегда. Я вспоминаю об угрозах Лилит и задумываюсь о том, будет ли милосерднее убить их всех сейчас, до того, как чудовище начнет за ними вечную охоту.
        Женщина и ее дети очень худы. Мое королевство загибается от нищеты, и я ничего не могу с этим поделать. Это напоминание о том, что даже если у меня и получится снять проклятие, то я все равно останусь ни с чем.
        - Если просто смотреть на них, это никак не поможет. - Харпер испепеляет меня взглядом.
        Я представляю, как она критикует моего отца в такой же манере. Затем представляю, как он дает ей за это пощечину.
        Будь мой отец здесь, он бы и мне пощечину дал за то, что я позволяю Харпер так со мной разговаривать.
        Она пробыла здесь всего один день, а я уже ощущаю себя невероятно уставшим.
        - Миледи, - сдавленным голосом говорю я. - Могу ли я поговорить с вами наедине?
        - Хорошо. - Харпер отходит, прихрамывая. Мне остается только следовать за ней.
        Шагов через десять я хватаю ее за руку и поворачиваю к себе.
        - Кем ты себя возомнила? - Я смотрю на нее с возмущением.
        - А ты кем себя возомнил? - парирует она. - У тебя огромный замок с сотнями комнат. Не можешь выделить им хотя бы несколько?
        - А, так ты сбегаешь из замка, но другую женщину можешь просить обречь на подобное? - Я вскидываю брови.
        - А ты хочешь оставить их замерзать на снегу? Каков принц! - Девушка отворачивается от меня, но я хватаю ее за рукав ее шерстяной блузы, чтобы удержать на месте.
        - Ты знаешь, почему эти люди приходили за ней? - Я указываю на тела, лежащие на снегу. - А знаешь, что они действительно хотели тебя убить? Хочешь пригласить еще больше таких ребят?
        Харпер сжимает челюсти.
        - Я знаю, что они бы расправились с детьми, если бы я не появилась. Я знаю, что они пытались лишить ее земли в пользу короны. А что об этом известно тебе?
        - Они бы расправились с детьми, если бы Грей и я не… - Я замираю; из-за раздражения до меня не сразу дошел смысл второго утверждения. - Что ты сказала?
        - Я сказала, что эти люди пытались лишить ее земли в пользу короны. В твою, ведь так? - Она вырывается из моей хватки.
        - Если они такое сказали, то это была ложь.
        Кто-то из детей громко и весело смеется. Я резко поворачиваю голову.
        Грей расстелил свой плащ на снегу, чтобы дети могли встать на него. Кажется, командор корчит рожи ребятне. Мальчишка лет четырех набрался смелости выглянуть из-за матери, а малыш помладше хихикает между приступами дрожи и повторяет: «Еще! Еще!»
        Когда Грей замечает мой взгляд, он тут же выпрямляется и становится серьезным.
        Харпер теряет терпение.
        - Они замерзают, - говорит она. - Или помоги им, или убирайся. Я остаюсь помогать.
        Девушка возвращается к Фрее и расстегивает сумку, висящую на плече.
        - Здесь немного еды, - говорит Харпер, стараясь не трястись от холода. - Она немного помялась, но это хоть что-то.
        Взгляд женщины перемещается на сумку, а затем снова на Харпер.
        - Миледи, - шепчет она. - Я не могу…
        - Можете. - Харпер слегка встряхивает сумку. - Возьмите.
        Фрея сглатывает и берет сумку так осторожно, словно в ней что-то ядовитое. Дети же сразу начинают копаться в ее содержимом.
        - Мама! - кричит мальчишка. - Сладости!
        - «Кривой Вепрь» не так далеко, - говорю я. - Мы поедем вперед и подготовим комнату для тебя и детей.
        Харпер удивлена:
        - Ты оставишь нас одних?
        Я не обращаю внимания на нее и развязываю свой плащ.
        - Грей, распредели детей по двум лошадям. - Я становлюсь перед Фреей и накидываю плащ на ее плечи.
        Женщина замирает и отступает на шаг, качая головой:
        - Ваше Высочество, я не могу…
        - Ты замерзла. - Я смотрю на Грея, который сажает самого старшего мальчишку на лошадь. - Начальник стражи защитит вас в дороге.
        Харпер смотрит на все происходящее в замешательстве.
        - Ты только что сказал, что вы с Греем поедете вперед.
        - Нет, миледи. - Я поворачиваюсь к ней: - Я говорил про меня и вас.
        Харпер открывает рот и тут же закрывает.
        Шах и мат.
        Затем ее губы сжимаются в тонкую линию.
        - Лошадей больше нет.
        - Есть одна. - Я поворачиваю голову и три раза коротко посвистываю, разрезая ночной воздух.
        Копыта молотят по земле, и Железный Уилл появляется из клубов дыма. Конь останавливается рядом со мной и ласково прижимается мордой к моему плечу. Я ловлю поводья и чешу Железного Уилла под гривой - он это обожает.
        Глаза Харпер распахиваются от удивления, а затем ее лицо озаряется улыбкой.
        - Так он не убежал! - Она гладит коня по переносице, а затем обнимает его за голову. - Ловкий прием. Так все лошади прибегают, когда ты свистишь?
        - Не все, - легко отвечаю я. - Только мои.
        Харпер перестает улыбаться.
        - Только… твои…
        - Вы сделали хороший выбор. - Я расправляю поводья, затем хватаюсь за переднюю луку и вскакиваю в седло.
        Протягиваю руку Харпер, которая просто смотрит на меня с нерешительностью.
        - Никому теплее не становится. Нам не стоит задерживаться, миледи. - Я киваю в сторону Фреи и ее детей, а затем снова смотрю на Харпер. - Хотя я только что вспомнил, что вы покинули Замок Железной розы и отправились по собственному пути. Не желаете ли продолжить свое путешествие в одиночестве?
        Мои слова привлекают внимание Фреи, и она мешкает перед тем, как посадить четырехлетнего мальчишку рядом с девочкой. Глаза женщины беспокойно мечутся между мной и Харпер.
        Девушка тоже это замечает и упрямо поднимает подбородок.
        - Не желаю, - отвечает она и тянется, чтобы подать мне руку.
        В другое время и при других обстоятельствах я был бы рад ехать верхом вдвоем через снега и ощущать тяжесть девичьего тела за своей спиной, пока мы скачем в одиночестве по бесшумной дороге. Воздух холоден и колюч, и я не чувствовал снега на коже веками.
        Сегодня ночью раны от магии на моем животе болят непрестанно и дают о себе знать с каждым лошадиным шагом. Харпер держится за мой ремень, на котором висит меч, вместо того чтобы обхватить руками поперек тела. Это явный отказ подступать ко мне ближе, чем необходимо. Между нами висит напряженное молчание, нарушаемое лишь стуком копыт Железного Уилла в знакомом темпе.
        В конце концов приглушенная боль начинает резать меня словно горячим ножом, и пот копится под одеждой. Я замедляю ход.
        - Что случилось? - спрашивает Харпер. - Тут же ничего нет.
        Нотка тревоги в голосе девушки заставляет меня повернуть голову, чтобы увидеть часть ее профиля.
        - Лошадь измотана.
        - Похоже, измотан ты.
        Так и есть, но тут я осознаю, что Харпер тоже устала. Ее дыхание, вырывающееся облачками пара, настолько же частое, как и у меня. Я задаюсь вопросом, не из простого ли упрямства она молчала и не просила меня притормозить.
        Как и мое собственное упрямство заставляло меня делать то же самое.
        - У вас, кажется, талант в поиске неприятностей, - говорю я Харпер.
        Некоторое время она молчит в раздумьях. Я жду.
        - Я просто пыталась найти дорогу домой или хотя бы кого-нибудь, кто мог бы мне помочь, - отвечает она в итоге.
        - В Эмберфолле никто не сможет помочь вам вернуться домой. - Я поднимаю руку, чтобы показать направление. - Хотя вам лучше было бы податься на юг в поисках других компаньонов. К западу от Замка Железной розы пролегают лишь хозяйственные угодья, как вы можете видеть.
        - Я вижу только снег, Рэн. - Харпер делает паузу. - Принц Рэн.
        Она произносит мой титул так, словно хочет меня задеть, но я не реагирую на провокацию.
        - Снега в этом сезоне действительно много, - соглашаюсь я.
        - Мне теперь обращаться к тебе Ваше Высочество?
        - Только если вы сможете делать это без такого презрения.
        - До сих пор не могу понять, почему я не могу отправиться домой.
        - Между нашими мирами висит завеса, и я не обладаю силой, чтобы ее поднять.
        - Но Грей ведь может это делать.
        - Проклятие дает ему такую способность лишь на один час каждый сезон. Ни больше ни меньше. - Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на девушку. - Магия когда-то давно была запрещена в Эмберфолле. Ты не найдешь никого, кто сможет тебе помочь.
        Харпер снова замолкает. Ветер свищет между нами, проникая под куртку. За моей спиной девушка трясется, ее пальцы подрагивают на моем ремне.
        Я быстро расстегиваю пряжки на груди и высвобождаю руки из рукавов, затем протягиваю куртку Харпер.
        - Пожалуйста, миледи. Вы замерзаете.
        Девушка не отвечает ровно секунду, но холод умеет убеждать, и она выхватывает куртку из моей руки.
        - Спасибо, - тихо говорит она, а затем добавляет: - Но ты ведь тоже скоро замерзнешь.
        Если повезет, я замерзну насмерть.
        - Со мной бывало и хуже.
        - Ты правда не отправлял тех людей, чтобы они сожгли дом Фреи? И чтобы забрать ее землю?
        - Правда, - отвечаю я, даже не пытаясь подделать возмущение. Я помню время, когда сделал бы подобное не задумываясь. Честно говоря, я не должен удивляться, что варвары совершают такого рода деяния от моего имени.
        - Почему здесь так холодно, когда в замке так тепло?
        - Замок Железной розы и прилегающие к нему земли повторяют один и тот же сезон из-за проклятия снова и снова, пока я не… - Я пытаюсь подобрать нужные слова. Мне редко приходится говорить о проклятии. - Пока я не выполню задание. Время за пределами замка идет медленнее, но оно не стоит на месте.
        Харпер не издает ни звука позади меня, словно призрак, если не считать содрогающегося от холода дыхания. Снег пылью оседает на моих руках и на лошадиной гриве.
        - Миледи, вы все еще дрожите, - говорю я. - Вам не следует держаться так далеко от меня.
        Ветер дует между нами, делая акцент на беззвучном протесте со стороны девушки.
        - Нам не так далеко ехать, - добавляю я. - Было бы не…
        Харпер пододвигается вперед и так внезапно обвивает руками мою талию, что я судорожно ахаю. Девушка кладет голову на мою спину, по центру. Дрожь сотрясает ее тело, и Харпер накидывает мою куртку на нас обоих.
        Ее объятия настолько сильные, что это почти больно, но я не шевелюсь. Определенно, это, скорее всего, из-за погоды, а не потому, что Харпер вдруг доверилась мне. Тем не менее, когда девушке становится теплее и ее тело расслабляется за моей спиной, я вдруг понимаю, что хоть какая-то крупица доверия ко мне у нее точно появилась. Эта мысль постепенно, по капле питает меня надеждой.
        Харпер удобнее перехватывает меня, я втягиваю воздух сквозь зубы и хватаю ее за запястье.
        - На несколько сантиметров повыше, миледи, если вы не возражаете.
        Она передвигает руки вверх.
        - Почему? Тебя ранили?
        - Нет, - отвечаю я. - Старая рана.
        Харпер охотно верит в эту ложь, и мне это не нравится. Эти моменты с ней доставляют мне большее удовлетворение, чем заигрывания с женщинами с помощью обмана и пустых обещаний. Мы едем вместе верхом в темноте, и так хочется забыть о проклятии, притвориться, что жизни вне этого момента не существует.
        - Что бы вы делали, если бы мы не появились? - тихо интересуюсь я.
        - Видел их мечи? - говорит Харпер мне в спину. - Более чем уверена, что умерла бы.
        Ее голос настолько серьезен, что я смеюсь.
        - Я начинаю думать, что вы бы смогли найти выход и из такой ситуации. Как же вы сбежали из замка и Грей этого не заметил?
        - Я подозреваю, вы с ним не видели шпалерную решетку?
        Девушка едва могла залезть на лошадь. Она точно сумасшедшая.
        - Вы слезли по шпалере? Но ведь она даже не под вашими окнами!
        - Поверь мне, я поняла это, когда ударилась о землю.
        Неудивительно, что я нашел ее перед горящим домом противостоящую отряду мечников. В следующий раз, скорее всего, против Харпер соберется целая армия.
        - Вы были ранены и все равно решили прыгнуть…
        - Я не ранена!
        - А что тогда? - требовательно спрашиваю я. - Есть разница между гордостью и отрицанием очевидного, миледи.
        Харпер ничего не отвечает, и ее молчание больше похоже на проявление покорности, нежели гнева. Я жду, что она от меня отстранится, но девушка этого не делает.
        - У меня церебральный паралич, - тихо говорит Харпер. - Знаешь, что это такое?
        - Нет.
        - Что-то пошло не так, когда я родилась. Пуповина обвилась у меня вокруг шеи, и я застряла в родовом канале. Я не смогла получить достаточно кислорода, и это привело к проблемам с головным мозгом. Некоторые мышцы не смогли правильно сформироваться.
        Харпер замолкает, но я чувствую, что это не все, поэтому жду.
        - Болезнь на каждого влияет по-разному, - продолжает девушка. - Некоторые не могут ходить или говорить, а кому-то приходится пользоваться инвалидным креслом. Мне было намного хуже, когда я была помладше, поэтому мне пришлось делать операцию, чтобы исправить левую ногу. У меня до сих пор проблемы с равновесием, и я хожу, прихрамывая, но все равно мне повезло.
        - У вас необычное определение везения, - хмурюсь я.
        Харпер напрягается.
        - И это говорит мне человек, который живет в замке с безграничными запасами еды и вина, но называет себя проклятым.
        - Ты обо мне ничего не знаешь. - Я злюсь, потому что ей удалось задеть мою гордость.
        - А ты ничего не знаешь обо мне.
        Между нами воцаряется напряженная тишина.
        - Вам удалось чуть передохнуть? - в конце концов спрашиваю я.
        - Ага. А тебе?
        - Да.
        Не произнеся больше ни слова, я бью коня по бокам и пускаю его галопом. Лишь позже, когда мы достигаем трактира, я осознаю, что Харпер не отодвинулась от меня, несмотря на свои резкие слова.
        Глава 10
        Харпер
        По какой-то причине я думала, что «трактир» будет представлять собой нечто более внушительное, чем двухэтажный домик с плотно закрытыми окнами и тонкой струйкой дыма, поднимающейся из трубы. Вывеска если и есть, то скрыта снегом и темнотой.
        Когда Рэн останавливает коня, я выпрямляюсь и отпускаю его талию. Мы сформировали маленький кокон из тепла, а подбитая мехом куртка Рэна пахнет апельсинами и гвоздикой. Мое тело хочет остаться прямо здесь, и именно поэтому я должна перестать держаться за Рэна. Он, может быть, и красивый, и галантный, и хорошо воспитанный, но он не перестает быть похитителем. Именно он запер на ключ мою комнату этим утром.
        Между нами внезапно воцаряется неловкое молчание.
        - Ты уверен, что это и есть то самое место?
        Это было первое, что я сказала с тех пор, как мы поругались. Рэн смотрит на меня через плечо, и я не могу понять выражение его лица. Не знаю, злится ли он до сих пор, мы заключили перемирие или мне снова придется податься в бега.
        - Да, миледи.
        - Может, хватит уже так меня называть?
        - Это просто знак уважения. Когда вы вместе со мной, люди будут думать, что вы либо леди, либо служанка, либо блудница. - Рэн многозначительно поднимает брови. - Предпочитаете быть кем-то из последних перечисленных?
        Мне очень хочется ему врезать.
        - Слезай с коня, Рэн.
        Он перекидывает ногу через шею Уилла, соскакивает на землю, а затем поворачивается, чтобы подать мне руку.
        Я не принимаю ее.
        - Ты бы подал руку служанке или блуднице?
        Рэн не двигается.
        - Вы задали вопрос, и я на него ответил. Я не хотел никого оскорбить.
        - Что насчет пленницы? Что, если я буду говорить людям, что ты меня похитил?
        Рэн все еще протягивает мне руку.
        - Я их принц. Они наверняка предложат вас связать и запереть в конюшне.
        Какой же он напыщенный. Я игнорирую его руку и перекидываю ногу через лошадиный круп. Я делаю это слишком быстро, назло Рэну. Выходит так, что я это делаю назло себе. Коленка на левой ноге подгибается, когда мои ноги касаются земли. Рэн делает шаг вперед, чтобы поймать меня.
        Теперь мы стоим близко друг к другу; его руки легко касаются моей талии. В темноте Рэн выглядит моложе, словно прожитая жизнь отразилась только в его глазах, а тело не поспевало за течением времени. Его загорелая кожа в лунном свете кажется бледной; на его щеках появился намек на щетину.
        - Можете стоять? - мягко спрашивает Рэн.
        Я киваю. На мгновение мир, кажется, меняется, и я вот-вот сейчас все пойму. Я хочу, чтобы Рэн подождал, не шевелился еще хотя бы секунду. Он отступает назад и направляется к двери трактира, громко стучит.
        Ничего не происходит. Я дрожу. Тело скучает по теплу Рэна. Мне нужно продолжать убеждать себя в том, что это принудительное сотрудничество является обманом, что Рэн на самом деле мне враг.
        Он заносит кулак, чтобы постучать в дверь снова, и на этот раз она открывается. Грузный мужчина средних лет стоит на пороге с фонарем в одной руке и коротким ножом в другой. Рот мужчины обрамляют усы и борода, на его поясе повязан заляпанный кожаный фартук.
        - Проваливай-ка! - кричит мужчина, размахивая фонарем так яростно, что Рэн вынужден отступить назад. - Это мирный дом!
        - Очень рад это слышать, - говорит Рэн. - Мы как раз и искали мирное пристанище.
        - Никто с благими намерениями не ищет пристанище в темноте. - Мужчина замахивается ножом. - Проваливай отсюда!
        За мужчиной что-то мелькает, и из-за угла показывается женщина, сжимающая бледными пальцами какую-то палку.
        Рэн делает шаг вперед. Его голос вот-вот наполнится злостью.
        - У вас тут трактир или нет?
        Я подхожу к нему.
        - Рэн, - тихо говорю я. - Они напуганы. Давай не будем их беспокоить.
        - Рэн?
        Мужчина бледнеет и выставляет фонарь вперед, чтобы осветить Рэна целиком.
        - Ваше Высочество, - восклицает трактирщик и роняет нож. - Простите меня. Мы не видели… мы не…
        Колени мужчины ударяются о пол так сильно, что я морщусь.
        - Я вас не узнал. Простите меня.
        - Ты прощен. И если у вас есть свободные комнаты, ты прощен вдвойне.
        - Есть, - бормочет трактирщик; он встает, не поднимая головы, чтобы уйти с нашего пути. - Безусловно. Моя семья может поспать в конюшне, Ваше Высочество. Забирайте наш дом. Забирайте наше…
        - Мне не нужен ваш дом, - говорит Рэн. - Женщина с детьми стала жертвой пожара. Начальник королевской стражи в скором времени будет здесь вместе с ними.
        - Конечно, конечно. Проходите, пожалуйста. - Мужчина жестикулирует, затем смотрит через плечо и кричит в сторону лестницы в конце комнаты: - Бастиан! Иди и позаботься о лошадях!
        Мы переступаем через порог. Тепло настолько заманчиво, что я хочу растянуться прямо здесь на ковре.
        - О лошади, - говорю я трактирщику. - Она одна.
        Мужчина часто кивает, словно это самая естественная вещь на свете.
        - Да-да, конечно.
        Рэн аккуратно хватает меня за куртку и поворачивает к себе лицом.
        - Я все улажу. Погрейтесь возле огня, миледи, - говорит он, делая незначительный акцент на последнем слове.
        Я открываю рот, чтобы ему возразить, но Рэн наклоняется ближе.
        - Я бы никогда не стал путешествовать вместе со служанкой, - шепчет он мне в шею. - Выбор за вами.
        По моей коже бегут мурашки от его дыхания. В итоге я все-таки «миледи».
        - Бастиан! Лошади! - снова кричит трактирщик, а затем бросает быстрый взгляд на меня: - Лошадь!
        Мальчик, которому вряд ли больше девяти лет, спотыкаясь, спускается по лестнице, потирая глаза. Его каштановые волосы торчат во все стороны.
        - Па, я спал. Какая лошадь? Что?
        - Бастиан, - голос мужчины резок, словно он говорит сквозь зубы, - у нас гостят королевские особы. Позаботься об их лошади.
        Мальчик продолжает тереть глаза. Он косится на меня и Рэна, его лицо все еще сонное.
        - Но королевская семья сбежала много лет назад.
        Рэн рядом со мной напрягается.
        - Бастиан, - шипит трактирщик.
        - А что такого? Ты же всегда говоришь, что либо они зазнались, либо умерли, поэтому им нет дела до простых людей, как…
        - Довольно! - Мужчина выставляет руки перед Рэном. - Простите его, пожалуйста, Ваше Высочество. Он еще слишком юн, да к тому же еще не проснулся…
        - Мы не зазнались и не умерли. - Рэн смотрит на мальчишку, который несколько побледнел от строгости в его голосе. - И сейчас мы здесь.
        - Иди! - резко бросает сыну трактирщик.
        Бастиан сбегает вниз по лестнице и сует ноги в сапоги. Проскальзывает мимо нас, прихватив с крючка возле двери свой плащ.
        - Я поставлю суп на огонь, Ваше Высочество, - поспешно говорит женщина, словно пытаясь сгладить дерзость своего сына. - У меня еще есть свежий хлеб, если он вам придется по вкусу.
        Она даже не дожидается ответа, а просто исчезает за углом.
        Я остаюсь стоять рядом с Рэном и понижаю голос:
        - Люди всегда делают то, что ты хочешь?
        - Не всегда. - Рэн поворачивается, чтобы посмотреть на меня с непонятным выражением на лице. - Очевидно же.
        Мои щеки краснеют до того, как я понимаю. Мне приходится отвести взгляд в сторону.
        - Идите, - говорит Рэн, и его голос несколько смягчается. - Присядьте.
        Присесть, пожалуй, лучше, чем стоять и краснеть рядом с ним. Я пересекаю комнату и усаживаюсь на край стула у очага. От огня так тепло, а у сиденья настолько мягкие подушки, что я почти против собственной воли откидываюсь назад.
        Женщина появляется с двумя огромными дымящимися кружками. Она предлагает одну сначала Рэну, а потом приносит вторую мне.
        - Яблоневая медовуха, миледи, - с гордостью в голосе поясняет она. - У нас был хороший урожай в этом сезоне.
        - Спасибо.
        Теплая кружка приятно ощущается в моих израненных пальцах. Я делаю большой глоток. Почему-то я ожидала чего-то вроде горячего сидра, но медовуха на вкус похожа на корзину яблок, залитую пивом и медом.
        - Невероятно вкусно!
        Женщина приседает в реверансе.
        - Мой мальчик позаботился о вашей лошади, - сообщает она. - Теперь он растапливает камины в комнатах наверху. Его Высочество сказал, что вы провели долгий день в дороге.
        Я провожу рукой по лицу.
        - Можно и так сказать. - Я моргаю и смотрю на женщину снизу вверх. - Прошу прощения… Могу я узнать, как вас зовут?
        - Меня зовут Эвелин, миледи. - Она снова приседает в реверансе. - Моего мужа зовут Коул. И вам уже довелось познакомиться с нашим сыном, Бастианом.
        - Меня зовут Харпер.
        - Ах, леди Харпер, это такая честь для нас. - Эвелин запинается. - Если я слишком прямолинейна, пожалуйста, скажите мне об этом. Мы не часто слышим о знатных родах в наше время. Мне не знакомы ни ваше имя, ни ваш акцент. Вы прибыли из-за границы Эмберфолла?
        - Можно и так выразиться. - Я моргаю.
        - О, как чудесно! - женщина хлопает в ладоши. - Долгие годы король держал границы закрытыми, и многие считали, что наши города страдают от отсутствия торговли. В последние годы у нас было мало путешественников.
        Эвелин бледнеет.
        - Не то чтобы я сомневалась в короле, миледи.
        - Конечно, нет, - соглашаюсь я.
        Лицо женщины разглаживается от облегчения.
        - Но вы здесь вместе с принцем, а это значит, что грядут перемены. Скажите, как называется земля, откуда вы родом?
        Я косо смотрю на Рэна и очень хочу, чтобы он оторвался от разговора с Коулом и помог мне избежать этой беседы.
        - Округ Колумбия, - слабо отвечаю я.
        - Леди Харпер из королевства Колумбия, - говорит Эвелин с благоговением, а затем судорожно втягивает в себя воздух. - Так вы принцесса Харпер? Будет свадьба?
        Возможно, холод повредил клетки моего головного мозга.
        - Я не… Простите, вы сказали «свадьба»?
        Эвелин пододвигается ближе и многозначительно поднимает брови, глядя на меня.
        - Да, миледи. Свадьба?
        Мне требуется секунда.
        - Нет! - Я сажусь так резко, что практически опрокидываю кружку. - Нет. Никакой свадьбы.
        - А, так все еще на стадии переговоров. Я понимаю, - многозначительно кивает Эвелин и делает паузу. - Люди будут рады. Было так много беспокойства. Слухи о захватчиках с севера и правда ужасны. Нам приходится запирать дверь на ночь.
        Да о чем там Рэн так долго разговаривает?
        Я поворачиваю голову. Не хочу даже думать о том, как же быстро он проделал путь от похитителя и тюремщика до спасителя.
        - Миледи, - Эвелин понижает голос до шепота, - во время путешествия вы, случайно, не падали? Я могу предложить вам лечебные травы, чтобы свести синяк со щеки. Если вам хочется привлечь к себе его внимание, то, возможно, будет не лишним…
        - Да, конечно. Спасибо.
        Я готова на все, лишь бы эта женщина перестала задавать свои вопросы.
        После того как Эвелин уходит, раздается стук в дверь. Коул открывает ее, и в дом врывается холодный ветер, который заставляет пламя в камине трепетать, а меня содрогнуться. Грей стоит на пороге, на его плечах сидит мальчишка, наполовину накрытый плащом. Еще одного ребенка стражник держит на руках. Мальчишка спит, пуская слюни на униформу Грея. Все трое припорошены снегом. За ними идут Фрея, с младенцем на руках, и ее старшая дочь. Фрея и дети выглядят уставшими и измученными.
        - Сюда, - говорю я, поднимаясь из кресла. - Я помогу вам.
        Эвелин опережает меня, выходя из-за угла.
        - Фрея! О Фрея, бедная моя девочка! Когда он сказал про детей, я так боялась, что это случилось с вами. Пойдемте, комнаты уже готовы. Я помогу вам донести детей наверх. Суп уже на огне.
        Быстро и по-деловому Эвелин забирает детей у Грея и ведет их к лестнице. Фрея следует за ней по пятам.
        Грей стряхивает снег со своего плаща и протягивает его Коулу, который тут же вешает плащ на крючок рядом с дверью.
        - Пожалуйста, согрейтесь у огня, - говорит Коул. - Я принесу еду. Бастиан позаботится о лошадях.
        Рэн и Грей садятся прямо напротив очага, закрывая собой практически весь свет от огня. Волосы и одежда Грея мокрые от растаявшего снега, его темные глаза настороженно блестят. После всего, что было, я чувствую себя изнеможденной и раненой, а вот Грей, наоборот, выглядит так, словно полон энергии.
        Что-то тяжелое ударяет во входную дверь, и я практически подпрыгиваю в кресле. Грей уже на ногах, его меч наполовину обнажен. Дверь открывается, и мальчик заходит внутрь, стряхивая снег со своих волос.
        - Лошади в конюшне. - Он накидывает плащ на один из крючков возле двери.
        Грей позволяет мечу скользнуть обратно в ножны, а затем опускается на каменный пол возле камина. Если бы я не знала, я бы сказала, что он выглядит разочарованным.
        - Что такое? - спрашиваю я. - Хочется с кем-нибудь подраться?
        Его глаза встречаются с моими.
        - Вы предлагаете?
        - Командор.
        Голос Рэна резок, и в нем явно слышится предостережение, но выражение лица Грея не враждебное. По его глазам видно, что черный юмор ему не чужд. Я вспоминаю его ровный голос в спальне, когда я готова была драться с ним за мобильный телефон: «Спокойно. В этом нет необходимости».
        Я припоминаю, как Грей корчил рожи детям и как он нес их сюда.
        - Все в порядке, - говорю я. - Он просто шутит.
        В этот момент я чувствую себя так же, как тогда, когда пересекла условную границу в своем сознании и обхватила Рэна поперек пояса. Тревожный голосок в моей голове утверждает, что это все очень опасно. Они меня похитили и заперли.
        Затем я думаю о тех мужчинах, которые напали на Фрею и ее детей. Один из них готов был пойти на младенца с мечом, а другой кричал: «Оставь девчонку тоже! Люблю молоденьких». Рэн выпустил кучу стрел, чтобы спасти мне жизнь. Он мог направить лошадь куда угодно, и я бы об этом даже не догадалась, пока не стало слишком поздно. Однако Рэн сдержал слово и привел нас сюда.
        Рэн сверлит взглядом Грея:
        - Ты не должен желать жестокости!
        Кто бы говорил.
        - Не в жестокости дело, - отвечает Грей; в выражении его лица не осталось веселья. - Я уже практически забыл, каково это.
        Рэн ничего не отвечает, поэтому вопрос задаю я:
        - Каково что?
        - Быть полезным.
        Коул появляется из кухни с подносом, на котором стоят три дымящиеся миски, еще одна кружка и корзинка с рогаликами. В первую очередь он подает еду мне. Я смотрю на какое-то коричневое варево с огромными кусками сыра, который начал плавиться.
        Рэн и Грей берут свои миски, и Грей отмахивается от кружки, которую ему предлагает Коул.
        - Это всего лишь горячий чай, - говорит Коул. - Я знаю, что королевской страже запрещено употреблять алкогольные напитки.
        - Примите мою благодарность. - Грей кивает и берет кружку.
        Интересно. Я смотрю на Коула.
        - Спасибо вам огромное.
        - Всегда пожалуйста. - Глаза Коула на мгновение останавливаются на моем лице, а затем выражение его лица становится несколько напряженным. - Моя жена добавила травы, чтобы унять боль от раны на вашей щеке.
        Мужчина бросает холодный взгляд на Рэна и Грея, прежде чем уйти. Мне требуется минута, чтобы понять почему. Странно, что я не сообразила быстрее.
        Я отрываю кусочек хлеба и макаю его в суп.
        - Коул думает, что ты меня бьешь, - тихо отмечаю я.
        - Кто думает что? - Рэн резко вскидывает голову.
        - Трактирщик. - Я киваю в сторону кухни, куда направился Коул, указываю на свое лицо и отрываю еще один кусочек хлеба. - Его жена думает, что мы женимся, чтобы примирить две враждующие нации.
        Рэн оставляет миску с супом.
        - Что конкретно вы наговорили этим людям?
        - Ничего! - Я краснею. - Ты разговаривал с ним, и я не знала, что сказать.
        - Мы не одни, - тихо замечает Грей и многозначительно смотрит в дальний угол комнаты, в котором сидит Бастиан.
        - Я вообще ничего не знаю о том, что тут происходит! - говорю я, понизив голос до шепота. - Как я должна была отвечать на ее вопросы, по-твоему?
        - А, так вы решили, что помолвка с целью объединения враждующих королевств - это лучший выход из ситуации? - Рэн снова берет миску с супом. - Вполне разумно.
        Я морщусь.
        - А чего мы вообще шепчемся? Может, ты просто им скажешь, что они все не так поняли?
        - Не сейчас. Вы понимаете вообще, как появляются сплетни?
        Я не могу понять, злится Рэн или нет.
        - Ты ведешь к тому, что если им сказать, что это неправда, то они еще сильнее поверят в это?
        Он кивает и отрывает кусок хлеба.
        Я чувствую себя так, будто напортачила, не прилагая для этого особых усилий.
        - Ну ты мне о себе ничего не рассказал, так что я вообще не знала, что говорить.
        Рэн макает хлеб в суп.
        - Я бы рассказал вам больше о себе, если бы вы составили мне компанию за ужином, а не полезли вниз по шпалере.
        Грей смотрит на меня.
        - Так вот как вы сбежали? Вы слезли по шпалере?
        - Упала, - поправляю я. - Я упала с нее и большую часть сорвала со стены.
        Я смотрю на Рэна, потом на Бастиана в углу.
        - Он сказал, что королевские особы либо зазнались, либо умерли, поэтому не покидают пределы замка. Что это значит?
        - Давайте спросим у него. - Рэн снова отставляет миску и подзывает ребенка к себе: - Малец, иди сюда.
        Бастиан подпрыгивает и оглядывается явно в поисках родителей. Коул появляется на пороге кухни и смотрит на сына. Мальчик медленно приближается к нам, но сохраняет дистанцию, нервно играя с подолом своей рубашки. Он переводит взгляд с Рэна на Грея, но ничего не говорит.
        - Ты о лошадях хорошо позаботился? - спрашивает Рэн.
        Бастиан кивает:
        - Я растер им спины и ноги, как папа меня учил.
        - Напоил?
        Снова кивок:
        - Я разбил лед в поилке.
        Рэн меняет положение, чтобы запустить руку в карман, и достает серебряную монету.
        - Премного благодарен.
        Глаза мальчика распахиваются. Монета приманила его поближе, и теперь Бастиан стоит между мной и мужчинами. Мальчик берет ее и крутит между пальцам.
        - Я еще ни разу не держал в руках серебро. - Бастиан косо смотрит на отца, стоящего на пороге кухни, а затем снова на Рэна: - Мне можно ее себе оставить?
        Рэн кивает.
        - С утра причеши лошадей и покорми их, тогда получишь еще одну такую же.
        - Хорошо, - улыбается Бастиан.
        - Когда мы прибыли, ты говорил о королевской семье. Что тебе известно?
        Улыбка сходит с лица мальчика. Коул перемещается из кухни к выходу. Он явно разрывается между подчинением короне и защитой собственного ребенка. Всего одним вопросом Рэн накалил обстановку в комнате.
        Он явно осознает это, потому что поднимает руку в примирительном жесте.
        - Тебе нечего бояться, если ты будешь говорить правду.
        Бастиан сглатывает и снова смотрит на отца.
        - Я… Я не знаю.
        - Что ты слышал?
        - Мой папа говорит… - Мальчик замолкает и облизывает губы, словно понимая, что это не лучшее начало.
        Коул пересекает комнату и встает у сына за спиной. Кладет руки ему на плечи, и впервые в его голосе звучит не почтение, а покорность.
        - Его отец говорит много чего, и чаще всего в шутку.
        - Не нужно красивых слов, трактирщик. Мне нужна правда.
        - Тогда спрашивайте меня, а не моего сына.
        Брови Рэна взлетают вверх. Я замираю в кресле, становясь невольным свидетелем их противостояния. Напряжение напоминает мне о ситуациях, когда коллекторы приходили трясти моего отца. Я хочу сбежать так сильно, что стараюсь сделаться невидимой.
        Коул осознает, что только что поставил ультиматум принцу.
        - Если вас не затруднит, Ваше Высочество.
        - Тогда говори, что думаешь, - подводит итог Рэн.
        На секунду комната погружается в тишину, пока оба мужчины разрываются между правдой и вежливостью.
        - Вы все прячетесь, - говорит мальчик очень тихо. - От чудовища.
        От чудовища? Тут еще и чудовище имеется?
        Затем я припоминаю, как Фрея сказала: «Надеюсь, чудовище придет за твоей семьей».
        Я пытаюсь откашляться.
        - От чудовища?
        Рэн откидывается назад и поднимает кружку.
        - Вот поэтому я и ищу ответы у детей.
        - Вот как, - говорит Коул; его голос резок. - Некоторые верят, что наши правители бросили Эмберфолл и живут в безопасности вдали от него, оставив народ страдать от лап неведомого чудища, что обитает в замке. Неудивительно, что мы не защищены от атак извне. В течение пяти лет мы просили помощи, но наши просьбы остались без ответа. Народ голодает, наши родные умирают. Уж простите за такие дерзкие слова, но похоже, что королю не до людей, которые населяют его королевство, и ему есть дело лишь до тех, кто входит в круг его приближенных.
        В комнате снова наступает напряженная тишина, укутавшая нас всех, словно покрывало.
        Рэн отставляет свою кружку и встает. Его глаза переполнены эмоциями, но он лишь коротко кивает Коулу:
        - Я благодарен тебе за честность.
        Он треплет мальчишку за подбородок.
        - По поводу монеты утром все в силе. Мы уйдем на рассвете.
        Рэн направляется к лестнице. Я вскакиваю с кресла и следую за ним.
        - Рэн, постой. Погоди.
        Он останавливается, но не смотрит на меня.
        - Пожалуйста, не сбегайте от нас снова, миледи, или хотя бы дайте мне сперва немного поспать.
        - Что только что произошло?
        - Вы хотели ответов. Вы их получили.
        Я чувствую себя так, будто знаю еще меньше, чем раньше.
        - Так это правда? - Я понижаю голос. - Твой отец действительно прячет свою семью в безопасном месте, пока какое-то лютое чудовище убивает людей?
        - Не говорите ерунды. - Рэн решает все-таки посмотреть на меня. - Конечно, нет.
        Я задерживаю дыхание и изучающе смотрю на него, чувствуя, что все не так просто.
        Рэн кладет ладонь мне на руки и наклоняется поближе. Он говорит низким и тихим голосом, чтобы его могла услышать только я:
        - Мой отец мертв, миледи. Вся моя семья мертва. - Он отстраняется и встречается со мной взглядом; его голос не меняется, когда он добавляет: - Чудовище убило их всех.
        Глава 11
        Харпер
        Со временем напряжение в доме уступает место изнеможению, и все приходит к тому, что тишина нарушается только воем ветра за окном и потрескиванием камина в гостиной. Задняя часть трактира разделена на три спальни наверху, кухню, столовую и покои владельцев на главном уровне. Фрея и дети заняли две спальни наверху.
        Рэн предложил мне третью, но у меня не было желания оказаться снова запертой, поэтому я посоветовала ему и Грею занять ее.
        Коул и Эвелин попробовали предоставить мне их спальню на ночь, но я не хочу вытеснять их из собственной кровати и заставлять спать на конюшне, как упомянул Коул, когда мы только прибыли. Вместо этого я устроилась в гостиной в мягком кресле с толстым вязаным пледом, который мне дала хозяйка трактира.
        Когда Эвелин и Коул уходят к себе в комнату, расположенную за кухней, я улавливаю такие слова, как «переговоры» и «королевская свадьба», и это заставляет меня вздохнуть. Сегодняшний день, очевидно, меня абсолютно вымотал, потому что я засыпаю и сплю до тех пор, пока громкие щелчки и хлопки не будят меня.
        Грей стоит перед очагом, подбрасывая дрова в огонь. В глазах у меня словно песок. Свечи потушили, когда все отправились по кроватям, поэтому единственным источником света в комнате остался камин. Лицо Грея скрыто в тени, но я вижу, что он полностью одет и вооружен.
        - Что случилось? - шепотом спрашиваю я.
        - Огонь практически погас, миледи, - отвечает он так же тихо.
        - Нет, я не об этом. Почему ты не спишь?
        Он бросает на меня косой взгляд.
        - Возможно, вы не в курсе, чем стражники занимаются?
        Я все больше убеждаюсь в том, что у Грея своеобразное черное чувство юмора, спрятанное под его педантичностью и профессионализмом. Его шутки похожи на диверсию. Мне это нравится.
        - Думаешь, Коул и Эвелин собираются прикончить Рэна во сне?
        Грей качает головой:
        - Меня больше беспокоят те люди, которые сожгли ферму. - Он смотрит на дверь; ветер свистит в замочную скважину и щели между досками. - Снег должен прикрыть наши следы, но за нами в любом случае было достаточно легко проследить.
        Я выпрямляюсь в кресле. Подобное мне в голову не приходило.
        - И ты думаешь, они нападут на трактир?
        - Люди погибли, - говорит он бесстрастным деловым голосом. - Это, определенно, возможно.
        - Ладно. Я уже выспалась.
        - Как угодно. - Грей отходит в угол возле лестницы. Его темная одежда плавно смешивается с темнотой. Если бы огонь не поблескивал на гранях его оружия, я бы вообще не знала, что он здесь.
        - Ты был здесь всю ночь? - шепчу я.
        - Да.
        Мне не хочется чувствовать того облегчения, которое приносит мне его ответ. Я достаю из кармана телефон, чтобы проверить время. На часах 4:02.
        Я отсутствую уже почти двадцать четыре часа. Почему-то мне кажется, что это слишком много, но одновременно вообще ничего. Джейк, должно быть, с ума сходит.
        Внезапно для себя морщусь. Я надеюсь, что Джейк сходит с ума. Надеюсь, что он не умер и не попал за решетку, что ему не пришлось смотреть, как патологоанатом застегивает мешок с маминым телом.
        Я громко шмыгаю носом и нажимаю на кнопку, чтобы открыть фотографии. Мне хочется посмотреть на маму, но телефон показывает мне последнее открытое мной изображение: Джейка и Ноа.
        Они выглядят такими счастливыми. Так странно, что в мире существует парень, который, возможно, так же сильно беспокоится за моего брата, как и я.
        - Что вы делаете?
        Голос Грея раздается прямо надо мной.
        Я взвизгиваю и нажимаю на кнопку, чтобы выключить экран.
        - Ничего. - Я прижимаю телефон к груди.
        Грей стоит за креслом и смотрит на меня сверху вниз. Его глаза сужаются.
        - Ты не можешь его забрать. - Я сильнее сжимаю телефон в руках.
        - Даже не собирался. - Грей делает паузу, а затем в его голосе появляется новая нотка, которая больше похожа на удивление, чем на беспокойство. - Вы плачете.
        Прекрасно. Я быстро утираю слезы, а затем прячу телефон под плед.
        - Не обращай внимания.
        Мой голос звучит низко и хрипло.
        Грей отходит от кресла. Его шаги очень легкие, стражник движется как тень. Поначалу я думаю, что он направляется обратно в свой угол. Вместо этого он садится перед очагом. Низенький столик стоит между креслами, и Грей подтаскивает его, чтобы разместить между нами. Затем он отстегивает от ремня небольшой мешочек и достает из него что-то обернутое в красную ткань.
        Вопреки всему мне любопытно.
        - Что ты делаешь?
        Грей разворачивает ткань и расстилает ее на столе. Он поднимает взгляд, чтобы посмотреть на меня.
        - Вы сказали, что спать не будете. Не хотите ли сыграть?
        В его руках колода карт.
        Я облизываю губы.
        - Ты носишь с собой игральные карты?
        На губах Грея появляется призрак улыбки.
        - У стражника всегда есть с собой карты.
        Колода намного больше, чем те, к которым я привыкла, и бумага, из которой сделаны карты, выглядит намного плотнее.
        - Можно посмотреть?
        Грей кивает и вкладывает карты мне в руки.
        Они тяжелее, чем я ожидала. Бумаге добавляют плотности позолоченные грани. Когда я присматриваюсь, то замечаю, что каждая карта расписана вручную. На картах нет цифр, но их заменяет количество различных предметов. Странно только, что нет треф и пик.
        - Что это за масть? - спрашиваю я, держа карту с шестью кругами.
        - Камни. - Грей кивает на карту, а затем поясняет снова, когда я показываю следующую: - Короны.
        Я нахожу еще одну карту с другой мастью.
        - Дай угадаю. Мечи?
        Стражник кивает, затем указывает на следующую карту в колоде:
        - Червы, миледи.
        Я раскладываю карты на столе, изучая их дизайн. Количество карт точно такое же, как в обычной колоде, хотя здесь есть карты только до девяти. Карты с фигурами поразительно детализированы - от хмурого короля с короной, которая, кажется, инкрустирована настоящими сверкающими камнями, до королевы, чье платье, кажется, сделано из кусочка атласа. Масти на этих картах определяются по отметкам на нагрудном знаке короля и по юбкам королевы. Букв K или Q на картах нет, но по изображениям и так все понятно.
        Моя рука останавливается на карте, которая должна быть валетом. Светловолосый молодой человек держит щит с огромным красным сердцем посередине.
        - Рэн, - шепчу я.
        Грей стучит по краю карты, которую я держу в руке.
        - Червовый принц. - Грей тянется, чтобы собрать карты, и лениво тасует их в руках.
        - Он есть в колоде карт, - бормочу я. Неудивительно, что люди узнают его в лицо. - Как-то дико.
        - Ваши лидеры изображены на деньгах. - Грей просит жестом карту, которую я держу, а затем ловко вкладывает в колоду. - Разве есть разница?
        Я недоуменно моргаю.
        - Откуда ты это знаешь?
        - Я бы не назвал себя абсолютным невеждой по отношению к вашему миру. Как иначе?
        - Не знаю. Я все еще не понимаю, что ты там делал. Зачем ты пытался похитить ту девушку? Рэн сказал, что ему нужно выполнить какое-то задание.
        Грей начинает раздавать карты на двоих.
        - Мне запрещено говорить о многих вещах.
        - Естественно. - Я вздыхаю.
        - Однако также о многих не запрещено. - Стражник заканчивает раздавать, оставив семь карт передо мной и ровно столько же перед собой.
        Оставшуюся часть колоды он располагает между нами, положив рядом карту: пять мечей.
        - Задавайте ваши вопросы.
        - Первый вопрос: во что мы играем?
        - Королевский выкуп. Нужно совмещать масти или фигуры. Королевы и принцы шальные. Первый, кто останется только с королями на руках, становится победителем, но если ты кроешь принцем, то можешь забрать у противника одного из королей.
        Я мысленно повторяю правила. Нужно совмещать масти или фигуры. Мой уставший мозг справится. У меня на руках есть пять корон, и я выкладываю карту на стол.
        - Ты знаешь про наши деньги. Значит, эта девушка была не первой, кого ты пытался похитить.
        - Не первой. - Грей кладет семь корон сверху.
        Я кладу семь камней.
        - Как много их было?
        Три камня.
        - Сотни. Признаю, я даже со счета сбился.
        Моя рука замирает на тройке мечей. Не знаю, какое число я ожидала услышать, но точно не такое.
        - Сотни? Ты похитил сотни девушек? - Я смотрю на него с подозрением, пытаясь осмыслить услышанное. - Уточни, сколько же тебе лет?
        - Уточнить не могу. Проклятие началось в первый день осени, когда мне было двадцать. Оно длится один сезон, а затем, если не снято, сезон повторяется вновь.
        - Так тебе двадцать лет уже… вечно?
        - Дольше, чем обычно, я бы сказал. - Грей слегка трясет головой. - Когда сезон начинается снова, не кажется, что время прошло. Я не чувствую возрастных изменений. Все это похоже больше на сон, чем на воспоминания.
        Интересно.
        - Сколько лет Рэну?
        - Ты прибыла как раз в день его восемнадцатого дня рождения.
        - Восемнадцатого… дня рождения? Сегодня у него день рождения? - Мой голос набирает громкость, когда я вспоминаю инструменты и столы, заставленные тортами, десертами и деликатесами. Вечеринка без гостей.
        - Ты ему похищаешь девушку на день рождения?
        Взгляд Грея непоколебим.
        - Я выбираю девушку, чтобы снять проклятие. Ни больше ни меньше.
        Я изучаю его.
        - Окей, и что я должна делать?
        - Когда-то я бы ответил на твой вопрос, но я наблюдал в течение долгого времени, как проклятие остается проклятием. Не уверен, что ты сознательно можешь хоть что-то сделать.
        - Рэн сказал, что ему нужно выполнить задание.
        - В каком-то смысле, - осторожно соглашается Грей, и я понимаю, что мы приблизились к вопросам, на которые он не может мне ответить.
        - В общем, я здесь застряла.
        Он кивает.
        - Навсегда?
        - Если проклятие снять не получится, то ты вернешься домой, когда закончится сезон. Не раньше.
        Три месяца. Я перебираю карты в руках, пытаясь не дать панике завладеть мной. Ничего не произошло. Ничего не изменилось. Я справлюсь.
        - Что случилось с другими девушками?
        - Зависит от сезона и от девушки.
        - Кто-нибудь умер?
        - Не все, но некоторые - да. - Грей указывает на стопку карт между нами: - Ходите, пожалуйста.
        Я кладу карту в стопку. Мое дыхание внезапно становится поверхностным.
        Грей бросает карту поверх моей, и долгое время мы играем в тишине. Огонь трещит за спиной стражника.
        В конце концов Грей вынужден тянуть карту из колоды.
        - Так мало вопросов, миледи?
        - Зачем ты это делаешь?
        Грей кладет королеву камней.
        - Я дал клятву защищать королевскую семью на благо Эмберфолла. Только мне была дарована способность пересекать границу между нашими мирами. - Стражник тянет за кожаный шнурок в месте, где доспехи охватывают его предплечье. Под ними блестит серебряная лента. - В начале каждого сезона эта повязка дает мне провести час в вашем мире. Нам приходится пережидать сезон и начинать сначала.
        С минуту я прокручиваю все услышанное в голове.
        - Сезон заново начинается для всех?
        - Нет, только на территории Замка Железной розы. За его пределами время идет.
        Так вот почему время года изменилось, когда мы зашли в лес.
        - Что насчет чудовища, о котором говорят люди?
        - Что вы хотите знать?
        - Коул говорит, что оно живет в замке.
        Грей сомневается.
        - Это всего лишь слух, чтобы защитить народ от проклятия. Не более того.
        - И что же это за чудовище?
        Руки Грея замирают на картах.
        - Оно всегда разное, но неизменно ужасающее.
        - Разное как?
        - Иногда оно представляет собой огромного зверя с рогами и клыками. Иногда это рептилия с острыми, как ножи, когтями. Иногда - и это хуже всего - у чудовища есть крылья, и оно может подниматься в воздух.
        - Но это одно и то же чудовище? Откуда ты знаешь, что не разные?
        Глаза стражника встречаются с моими, но Грей ничего не говорит.
        Я закусываю губу и выкладываю на стол очередную карту. Все спят, но я все равно понижаю голос:
        - Рэн сказал, что его семья была убита чудовищем. Король и королева?
        Грей медленно кивает:
        - И сестры, миледи.
        Эта информация не должна заставлять все сжиматься у меня внутри, но я ничего не могу поделать. Мне не хочется сочувствовать Рэну, но мысли о Джейке и маме поглощают меня, и я все-таки сочувствую.
        - Коул и Эвелин считают, что король и королева прячутся. Люди не знают, что они мертвы?
        Грей медлит с ответом.
        - Если народ узнает, что правители мертвы, могут возникнуть очень серьезные проблемы. Восстание. Гражданская война. Королевство может быть атаковано, а у нас нет армии, чтобы защищаться.
        Я смотрю на Грея.
        - Король закрыл границы и замок, поэтому Эвелин сказала, что торговля прекратилась. И поэтому все так обеспокоены вторженцами.
        - Принц Рэн закрыл границы, используя печать своего отца. Он распустил слухи о возможном вторжении, сподвигнув других людей отвернуться от соседей. Он пресек все попытки международной торговли и заявил, что таков указ его отца. Поначалу это было разумным защитным маневром, но со временем, как вы видите, люди от этого только страдают.
        Да, я видела. Видела, как это повлияло на Фрею и ее детей, а сейчас вижу, как сказывается на Коуле и Эвелин.
        Некоторое время мы играем в тишине, пока у меня не остается три карты и мне не приходится тянуться к колоде. Мне достается принц мечей. Я улыбаюсь и поворачиваю карту к Грею.
        - Ха! Не ты ли говорил, что я могу похитить короля при помощи этого?
        - Всего одного. - Стражник бросает мне карту.
        Я забираю короля к себе в руку.
        - Теперь лишь вопрос времени, когда я выиграю.
        - Посмотрим.
        - А ты играл в карты с теми сотнями других девушек?
        - Нет.
        - Почему нет? - удивляюсь я.
        - Это сложный вопрос, миледи. - Грей потирает подбородок. - Скорее всего, по той же причине, по которой мне не приходилось стоять перед ними с оружием.
        - Ты меня оскорбляешь? - Я изучаю его.
        - Нет. - Грей кладет червовую четверку. - Скорее совсем наоборот.
        Не знаю, что с этим делать. Слова, сказанные в темноте посреди ночи, обычно намного значительнее, чем слова, сказанные в любое другое время.
        - А с Рэном ты в карты играешь?
        - Часто, - кивает Грей.
        - Можно я задам еще один вопрос по поводу проклятия?
        - Вы определенно можете попытаться.
        Я кладу червовую двойку, оставаясь лишь с двумя картами в руках: с королем, которого я похитила, и с девяткой мечей. У Грея осталось четыре карты.
        - Кого прокляли? Только Рэна? Или тебя тоже?
        Грей делает глубокий вдох, и я уже не рассчитываю на ответ.
        - Мой ответ на данный вопрос изменился со временем, миледи. Когда-то давно я бы сказал, что только Его Высочество пострадал. - Стражник кладет червовую девятку в стопку.
        Девятка! Я вытаскиваю свою последнюю карту, но тут Грей переворачивает свои оставшиеся карты. У него все короли. Я поражена. Я наблюдала за тем, как он брал и отдавал карты с самого начала, но я бы никогда не подумала, что у него был хотя бы один король, не говоря уже о трех!
        - Ты выиграл!
        Грей не упивается победой, а просто начинает собирать карты.
        - Сыграем еще?
        - Конечно.
        Мне очень хочется посмотреть, как он снова это проделает.
        - Ты не закончил, когда говорил про то, кто же был проклят. Так если не Рэн, то, значит, ты? - спрашиваю я, пока Грей раздает карты.
        - Не я. Не все так просто. - Стражник берет свои карты и поднимает взгляд на меня. - Вы еще не догадались? Проклятие мучает всех нас.
        Глава 12
        Рэн
        Как и многое другое, сон ускользает от меня.
        Я слушаю ветер, свистящий сквозь ставни. Огонь практически потух, но я не собираюсь подкидывать в него дрова. Холод вполне подходит моему настроению.
        До утра остается не так много времени, но сквозь ставни не просачивается свет. Должно быть, еще слишком рано.
        Я едва поспал. Хотелось бы винить во всем неровности матраса или колкость шерстяного одеяла, но, по правде говоря, всему виной были последние слова Коула, которые продолжали звучать у меня в голове: «В течение пяти лет мы просили помощи, но наши просьбы остались без ответа. Народ голодает, наши родные умирают».
        Мне бы хотелось винить незнание, но я не могу. Невзирая на то что я заточил себя в замке, я все равно знал, что происходило за его пределами.
        Все это моя вина.
        Я продолжаю думать о тех людях, которые сожгли дом Фреи.
        «На одежде этого человека есть герб, - сказал Грей, - но я его не узнаю. Неплохое оружие. Лучше, чем у простых воров».
        Их было пятеро. Они работали слаженно. Сожгли дом. Я не могу понять их мотивов. Если Фрея не врет, то…
        Я заглушаю такие мысли. Думать в подобном ключе бесполезно. Все солдаты под моим командованием отправились за границу много лет назад, и у меня нет никого, кто мог бы обеспечивать контроль за соблюдением законов, которые давно забыты или игнорируются.
        Трактирщик сказал, что прошло пять лет. Это чудо, что мои подданные падают передо мной на колени, особенно если учесть, что я вообще ничего не могу им предложить.
        От ветра ставни бьются об окно, и я вздрагиваю от резкого звука.
        Я так ни за что не усну. Мне нужно отвлечься. Надеваю ботинки, застегиваю камзол, меч и ремень оставляю на кресле. Не хочу будить жильцов и рисковать тем, что мои разговоры будут подслушаны, поэтому я тихо прокрадываюсь к открытой двери, чтобы позвать Грея.
        Но Грея не видно.
        Удивленный, я полностью распахиваю дверь. Мой начальник стражи сидит возле очага и играет в карты с Харпер.
        Грей тут же меня замечает и встает. Его лицо не искажается от вины или досады, но, с другой стороны, и не должно.
        Я не могу определить горячее и внезапное чувство, возникшее у меня в груди. Не злость и не горечь - их бы я узнал. Это что-то другое.
        - Что вы делаете? - спрашиваю я.
        - Играем в карты, - отвечает Харпер. - Говори тише.
        - Я не с вами разговариваю.
        - Мне все равно. Люди спят.
        Грей отступает от камина и идет мне навстречу.
        - Прошу прощения, милорд. Чем могу быть полезен?
        Голос командора спокоен, формален и хорошо отрепетирован. Обычно он так разговаривает, когда не уверен, что я могу держать себя в руках.
        - Трактир в безопасности? - спрашиваю я у него. - Или ты был занят, чтобы это проверить?
        Лицо Грея не меняется.
        - Трактир в безопасности.
        - А лошади?
        - Я не хотел уходить, пока вы спали.
        - Я не сплю. Иди. Проверяй.
        Грей кивает, разворачивается на пятках и направляется к двери без лишних вопросов. Он едва останавливается, чтобы снять свой плащ с крючка возле двери, и исчезает во тьме и кружащемся снегу. Колючий ветер врывается в дом через дверной проем, заставляя пламя в камине трепетать. Холод достигает меня через всю комнату.
        Я дохожу до нижних ступеней лестницы и занимаю место Грея возле очага. Его шесть карт остались брошенными маленькой кучкой на столе.
        - Мы были как раз посередине партии, - говорит Харпер.
        - Я вижу. - Я рассматриваю положение карт и поднимаю раздачу Грея. - Королевский выкуп?
        - Грей научил меня. - Девушка складывает свои карты вместе, бросает их на отыгранную стопку, а затем откидывается назад, чтобы набросить плед на себя.
        Я собираю карты и начинаю их тасовать. Мне хочется что-то доказать, но я не понимаю почему.
        - Вы больше не хотите играть?
        - Ты только что отправил моего оппонента на улицу в метель.
        - У Грея есть обязанности, которые ему необходимо выполнять.
        - Конечно, они у него есть.
        Мои руки замирают на картах. Комната пропитана теплом от очага. Свет от пламени пляшет на лице Харпер, и ее глаза блестят, когда она смотрит на меня. У нее поразительный талант к игре на моих нервах.
        Я выдерживаю ее взгляд.
        - Если вы хотите мне что-то сказать, я настаиваю, чтобы вы говорили.
        - Не думаю, что в этом есть необходимость.
        Мы сидим в тишине, сверля друг друга глазами, пока Грей не возвращается. Он стряхивает снег с плаща и с волос. Если командор и чувствует напряжение, то он решает не обращать на него внимания.
        - Лошади в порядке. Я не заметил никаких следов.
        - Хорошо.
        Я не оборачиваюсь на Грея, потому что не хочу быть первым, закончившим противостояние. Как только я об этом думаю, понимаю, что веду себя как мальчишка. Я чувствовал себя таким ничтожным, когда приказал Грею выйти в пургу.
        Харпер отводит взгляд первой, но не похоже, что она признает поражение. Скорее всего, ей безразлично.
        - Вам больше не нужна спальня, принц Рэн?
        Как и раньше, она произносит мое имя и титул, как оскорбление. Меня это злит.
        - А что?
        - Мне бы хотелось поспать пару часов не в кресле. - Харпер перекидывает плед через руку и хромает к лестнице.
        Походка девушка удивляет меня каждый раз. Харпер обладает твердой волей и уверенностью в себе, поэтому я ожидаю, что она будет двигаться с грацией и четкостью, которые так подходят ее характеру. Я понимаю, почему Эвелин сразу подумала о помолвке, призванной объединить две далекие нации. Харпер говорит в такой манере, которая не терпит неуважения. Она говорит как правительница, а не как подданная.
        Определенно, у нее все болит от усталости и переохлаждения, потому что ее хромота стала еще более заметной, чем раньше. Девушка передвигается медленно, цепляясь за перила, чтобы подняться по лестнице. Как только она закрывается в комнате, я тут же остро чувствую присутствие Грея слева от меня.
        Я смотрю на карты и тасую их.
        - Садись, командор. Сыграем.
        Грей садится. Я раздаю карты. Мы молча играем.
        Я люблю карты. Мне нравятся игры в общем, особенно те, которые просты на первый взгляд, но вся их суть заключается в том, чтобы прочитать соигрока. Я очень любил играть с отцом. Когда был маленьким, он говорил мне, что в играх важны вовсе не карты в руках и не кубик на доске, а возможность понять то, как думает твой соперник.
        Грей всегда играет так же, как и сражается: прямо, без сомнений. Он человек, которого тренировали быстро оценивать ситуацию и тут же действовать. Командор играет хорошо, но его ходы никогда не просчитаны заранее, а всегда являются ответом на мои действия.
        Мне интересно, как же играет Харпер.
        Часть меня ненавидит то, что Грей уже знает как.
        - Как ты умудрился заставить ее играть с тобой? - спрашиваю я.
        - Я ничего не делал. - Он кладет карту в стопку.
        Я хмурюсь, вспоминая тщательно подобранные слова, которые привели к тому, что Харпер прижалась ко мне, когда мы ехали верхом.
        - Ничего не получится. Она мне не доверяет. Хуже того, она меня презирает.
        Грей набирает в грудь воздуха, будто хочет сказать что-то, но решает не говорить ничего, а просто подкидывает очередную карту в кучу.
        - Говори, - прошу я его. - Что бы то ни было, Грей, говори.
        - Со всем уважением, милорд, мне кажется, вы сами себя презираете.
        Я фыркаю с отвращением.
        - Мы с девчонкой практически воюем. Она озадачивает ежеминутно. Ты разве не видишь? Если мы сейчас не сделаем шаг вперед, то в будущем можно даже не надеяться на прогресс.
        Грей ничего не отвечает, просто ждет, пока я сделаю ход.
        Я вздыхаю и кладу карту в стопку.
        - Я знаю, у тебя есть какие-то соображения, командор.
        - Есть. И их предостаточно.
        - Выкладывай.
        Грей смотрит на меня.
        - Вы прекрасно умеете предвидеть мои ходы. Мне иногда кажется, что вы уже знаете, какие карты я вытащу, еще до того, как я сам это решу. Даже тогда, когда вы не знаете, что у меня в раздаче.
        Черт возьми.
        - Я не про карты. - Я отбрасываю их, покончив с игрой. - Я хочу слышать, что ты думаешь по поводу девушки.
        - Я это и делаю, - отвечает Грей. - Вы говорите о прогрессе, о трудностях в будущем. Ваши мысли, как всегда, простираются на двадцать шагов вперед.
        Я просто смотрю на командора.
        Грей вздыхает и собирает карты.
        - Вы спрашивали, как я умудрился заставить ее сыграть со мной. Как будто в этом был какой-то трюк. - Грей заворачивает колоду в ткань. - Милорд, я ничего не делал. Я просто сел и предложил.
        Глава 13
        Харпер
        Мы возвращаемся в Замок Железной розы к утру. Часть меня хочет противиться этому, но я не могу оставаться в трактире, где все думают, что мы на стадии королевских переговоров. К тому же события последних двадцати четырех часов убедили меня в том, что до телефона мне придется добираться долго.
        Как только мы возвращаемся в замок, Рэн ведет меня в ту же самую спальню через главный зал, мимо еды на столах и музыки, которая сегодня звучит медленно и уныло.
        Я отказываюсь заходить внутрь.
        - Если думаешь, что я позволю тебе снова запереть меня здесь, то тебе лучше подумать еще раз!
        Глаза Рэна выглядят усталыми. Он вытаскивает ключ из замка и протягивает мне.
        - Обед будет подан через несколько часов. Могу ли я рассчитывать на то, что вы не полезете вниз по шпалере в этот раз?
        Мои суставы уже настолько окостенели, что даже ходить больно. Я вряд ли в скором времени захочу заниматься лазанием по стенам.
        Я забираю ключ у Рэна.
        - В этом не будет необходимости.
        Рэну совсем не весело.
        - Я скажу Грею, чтобы охранял у этой двери.
        - Мне кажется, Грею нужно дать поспать.
        - Это верно. Тогда, может, мне лично постоять на страже?
        Взгляд потемневших глаз слишком тяжелый и придает вес его словам. Я вспоминаю о том моменте, когда Рэн шептал предупреждение мне в шею и его дыхание касалось моей кожи. Он обладает невероятным талантом складывать слова одновременно в скрытые угрозы и туманные обещания.
        Я заправляю выбившуюся прядь волос за ухо и смотрю в сторону.
        - Тебе не нужно стоять на страже. - Я поворачиваюсь, чтобы перешагнуть порог, и резко замираю на месте.
        Кровать заново заправлена, подушки взбиты. В камине потрескивает огонь. Пятна от пыли и грязи, которые я оставила на покрывале вчера, бесследно исчезли. На прикроватном столике стоит новая ваза с белыми цветами. В воздухе терпкий запах жасмина и жимолости.
        - Замок следует предопределенному порядку вещей, что вы уже наблюдали на примере музыки и еды. Точно так же и с вашей комнатой. Она будет ежедневно обновляться, - говорит Рэн за моей спиной.
        Я поворачиваюсь к нему лицом.
        - А если я все тут поломаю? - спрашиваю я с очевидным сарказмом в голосе, но еще и с неподдельным интересом.
        Рэн не ведется на провокацию.
        - Попробуйте и посмотрите сами.
        Я приближаюсь к вазе с цветами и наклоняюсь, чтобы их понюхать. Каждый лепесток идеален. В букете даже нет ни одного засохшего листочка.
        - Они прекрасны.
        Он кивает:
        - Арабелла любила цветы. Вы часто будете видеть новые цветочные композиции, - спокойно говорит Рэн без каких-либо эмоций в голосе.
        - Арабелла?
        - Моя старшая сестра.
        Я замираю. Мне не хочется его жалеть, но, стоя в этой комнате среди вещей его мертвой сестры, я не могу просто все это проигнорировать. Впервые я задумываюсь о том, каково это - жить в таком месте, где все постоянно ходит по кругу и начинается заново, за исключением семьи Рэна.
        Он не двигается, и я не знаю, что сказать. Одно дело ему посочувствовать, а вот выразить сочувствие - это уже совсем другое.
        Рэн спасает меня от неловкого молчания:
        - Я вас оставлю, чтобы вы смогли передохнуть.
        - Спасибо.
        Он мешкает, пока закрывается дверь, и на мгновение мне кажется, что он меня все-таки обманет: запрет как-нибудь дверь или отберет обратно ключ. Однако с его стороны все-таки произошли изменения в отношении доверия, поэтому дверь просто закрывается, а Рэн уходит.
        Я чувствую облегчение. Мне нужен перерыв. Пленница я или нет, но я не хочу быть грязной, поэтому забираюсь в ванну.
        Вода идеальной температуры тут же вытягивает боль из мышц и смывает кровь и грязь с рук. Разнообразные баночки и бутылочки стоят на зеркальном подносе возле окна. Я понятия не имею, что есть что, но все средства пахнут чудесно, поэтому я выбираю флакончик и выливаю его содержимое в воду. Как только появляется пена, я тут же погружаюсь в нее, чтобы намылить волосы. Это приходится делать дважды - настолько они грязные. Затем я просто лежу в теплой воде и смотрю в потолок.
        Когда я была маленькой и просыпалась от кошмаров, мама обычно говорила: «Тебе всего лишь нужно подумать обо мне, и я появлюсь в твоих снах. Я помогу тебе справиться со всеми ужасами». И это всегда очень хорошо работало. Я верила, что могу призвать маму мысленно, до тех пор, пока не стала слишком взрослой, чтобы верить в такие вещи. Сейчас я бы отдала все что угодно, лишь бы заставить маму прийти ко мне.
        Я выбираюсь из ванны до того, как эмоции смогут взять верх.
        Мне не хочется снова брать вещи у мертвой девушки, особенно у сестры Рэна, но практичность побеждает. Я же не могу ходить голышом.
        Сегодня я выбираю черные бриджи из оленьей кожи, которые хорошо сочетаются со свободным красным топом с кожаными завязками по бокам. Без средств для укладки мои волосы выглядят как воронье гнездо, поэтому я даю им высохнуть и заплетаю в толстую свободную косу.
        Дюжины разнообразных пар ботинок выстроены в ряд на полу под чередой платьев, и эта обувь сидит намного лучше, чем те ботинки, которые я нашла в конюшне. Я останавливаю свой выбор на черных сапогах до колен. Когда я мельком ловлю свое отражение в зеркале, на меня смотрит бывалая принцесса-воительница, и особый колорит придают неяркие сине-желтые пятна на левой стороне моего лица. Хорошо, что нет ни боли, ни отека. Этим я обязана Эвелин.
        Я плюхаюсь на кровать и смотрю в потолок. Мысли о Джейке и маме мелькают у меня в голове, смешиваясь с беспокойством до тех пор, пока мне не становится тошно.
        Мне нужно чем-то заняться. Не могу сидеть на месте.
        Рэн не сказал, что мне нужно все время быть в комнате. Я открываю дверь, уверенная в том, что за ней на посту стоит Грей. Меня приятно удивляет пустой коридор. Скрипичная мелодия, раздающаяся снизу, заглушает все звуки. Я выскальзываю туда.
        Заглядываю по пути в открытые комнаты. Каждая последующая убрана шикарнее предыдущей. Бархатные гобелены, меховые ковры, серебряные подносы с хрустальными бокалами. В некоторых комнатах стоят вино и небольшие подносы с едой.
        В конце коридора обнаруживается широкая лестница. Я могу выбрать, куда пойти: вниз в темноту или вверх к свету. Я иду наверх.
        Комнаты на третьем этаже больше тех, в которых я была до этого. Они больше похожи на апартаменты, чем на комнаты. Все двери распахнуты, приглашают сначала пройти в гостиную, а затем через двойные двери к пышно убранным кроватям и невероятным гобеленам на стенах.
        Вдоль коридора напротив каждой двери располагаются широкие ниши, в которых нет мебели. Странно. Затем до меня доходит, что это пространство для стражников. Как будто тут были стражники, которые могли бы стоять на посту. Как будто тут были люди, которым необходима была охрана.
        На четвертой комнате я начинаю уставать от изящной роскоши. Словно я изучаю музей без всяких поясняющих табличек.
        Я заглядываю в пятую. Все, что я вижу, - это кровь.
        Моему мозгу требуется секунда, чтобы все понять, и еще секунда, чтобы нос почуял запах меди. Стены пестрят кровью, всюду разные оттенки красного: темные кляксы на белых стенах, ржавые подтеки на постельном белье, огромные вязкие багряные лужи на мраморном полу.
        Кровь - не самое ужасное, что есть в этой комнате. В лужах крови еще лежит что-то плотное и темное. Что-то подозрительно похожее на внутренние органы.
        Пошатываясь, я хватаюсь за дверной косяк. Я не могу дышать, а перед глазами все плывет.
        Никто не смог бы потерять столько крови и выжить. Никто не смог бы потерять столько… плоти.
        Я кричу. Я не знаю, как долго я это делаю, но мое горло уже болит.
        Влажный запах меди с чем-то более резким продолжает бить мне в нос. Мне кажется, у меня на языке лежит старая монета. Я затыкаю нос и рот. Перед глазами снова все расплывается. Я вот-вот упаду вперед и потеряю сознание в кровавой луже.
        Сзади меня хватают руки и тащат назад.
        - Харпер.
        Голос Рэна. Его руки крепко сомкнуты вокруг меня. Твердая грудь прижата к моей спине.
        Перед глазами у меня все еще стоит кровь. Крики переходят в тихие всхлипы.
        - Харпер, посмотри на меня. - Рэн резко переворачивает меня к себе лицом и встряхивает. - Посмотри на меня.
        Я смотрю на него.
        Только Рэн. Один.
        У меня в груди все обрывается. Если бы Рэн не держал меня, я бы вряд ли устояла на ногах.
        - Грей? - спрашиваю я, срывающимся голосом. - Это Грей?
        - Нет. Командор Грей в порядке, - поспешно заверяет меня Рэн, но при этом его голос не лишен мягкости. - Успокойтесь.
        Я вдыхаю и снова чувствую запах крови, пропитавший воздух. У меня сжимается горло, и я практически складываюсь пополам. Мир вращается перед глазами, верх и низ меняются местами. Я отключаюсь.
        Нет, не отключаюсь. Я двигаюсь по коридору, окутанная теплом. Комната ужаса удаляется, постепенно превращаясь в обычный дверной проем.
        Усилием воли я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Рэна. Мое лицо оказывается прижато к его обнаженному плечу, что меня удивляет. Куртки и рубашки на Рэне нет, лишь какая-то свободная белая безрукавка, похожая на нательную майку. Воротник безрукавки мокрый, как и подбородок. Рэн теплый и пахнет мятой. Я замечаю белую полоску крема для бритья.
        Так он брился.
        Это так нормально, что обескураживает. Я могу закрыть глаза и притвориться маленькой девочкой, у которой жизнь еще не пошла под откос. Отец подхватил меня на руки, и я вдыхаю его запах, похожий на этот, но я не маленькая девочка, и меня несет не отец, а Рэн.
        Я провожу рукой по лицу. Приятное воспоминание об отце доставляет мне не больше радости, чем увиденное кровавое месиво в той комнате.
        - Поставь меня.
        Я готова к тому, что Рэн откажется, но он останавливается и опускает мои ноги на землю. Мы на самом верху лестницы, и Рэн не отходит далеко. Его спокойствие одновременно обнадеживает и ужасает.
        - Лучше? - тихо интересуется он.
        Я не знаю.
        - Та кровь настоящая?
        - Вполне, - отвечает Рэн, и его лицо темнеет. - Вы отказались от охраны, помните?
        - Поверь, я уже жалею об этом. - Я все еще переживаю, что меня стошнит на бархатный ковер. - Ты знал, что она там была?
        - Конечно. - Рэн делает паузу. - Я обычно отправляю Грея, чтобы он запер двери, но с тех пор, как вы прибыли, мы были несколько заняты.
        Это был довольно язвительный комментарий, но мои мысли смешиваются, пока я пытаюсь найти всему этому объяснение. Кровь была яркой, свежей и настоящей.
        - Кто-то ранен?
        - Нет, миледи. По крайней мере, не так, как вы думаете.
        Я смотрю на Рэна:
        - А как же тогда?
        Выражение его лица трудно описать.
        - Этот этаж - не место для слабого желудка. Можете идти?
        - Могу. - Я хватаюсь за перила и делаю шаг вниз.
        Мои пальцы дрожат из-за остатков адреналина. Я чувствую себя дерганой и неуравновешенной.
        Рэн шагает рядом со мной в абсолютно беззаботной манере. Он настолько расслаблен, что я начинаю сомневаться в себе и думать, не показалось ли мне все это.
        Мы доходим до лестничной площадки, и я поворачиваю, готовая направиться к себе в комнату, но Рэн идет дальше вниз.
        - Пойдемте, - говорит он, указывая рукой направление. - В кухнях ничего пугающего нет.
        У меня нет абсолютно никакого аппетита после увиденного в той комнате, но я все равно следую за ним. Он может поесть. Мне же нужна информация.
        - Так это сотворило чудовище? - шепотом спрашиваю я. - Оно здесь?
        - Нет. Кровь в той комнате - то еще зрелище, но в конечном счете по ее поводу не стоит беспокоиться. - Рэн погружается во мрак, не оставляя мне ничего другого, как следовать за ним.
        Я стараюсь поспевать. После лестницы начинается сумрачный коридор, освещенный дрожащими огнями. Я чувствую теплый запах муки и дрожжей. Мне следовало изначально выбрать этот путь.
        - Так кровь - это часть проклятия? - шепчу я.
        Рэн поворачивается и разводит руками. Выражение его лица скептическое.
        - Все, что вы видите, - часть проклятия.
        Я не решаюсь спросить про его погибшую семью. У меня никак не получается сопоставить свежую кровь и людей, умерших много сезонов назад.
        Мне не следует переживать, потому что голос Рэна остается обычным и бесстрастным.
        - Не желаете ли немного вина? Я могу принести бутылку из погреба.
        - Нет. Рэн…
        Я сглатываю. Мой голос охрип.
        Грей рассказал мне про сотни девушек. Кто-то из них выжил, но кто-то нет.
        - Кто умер в той комнате?
        - Никто.
        - Это невозможно. - Я запинаюсь, задумываясь об очередном побеге отсюда, и отступаю поближе к выходу. - Эта кровь… Кровь последней девушки? Она умерла здесь?
        - Нет. Она вернулась домой, когда сезон начался заново. Если не хотите вина, то, может быть, вам медовуха больше по нраву или…
        - Да мне плевать, что мы будем пить!
        Я становлюсь перед Рэном. Пульс стучит у меня в ушах, и я уверена, что мое лицо искажает ярость.
        - Как ты можешь обсуждать обед, когда у тебя есть комната наверху, полная кровищи? - Я впечатываю ладонь в каменную стену. - Хватит увиливать от моих вопросов!
        Рэн смотрит на меня спокойно. Свет от масляных ламп мерцает в его глазах.
        - Я ответил на ваши вопросы достаточно прямо. Если вам так не кажется, то вы просто задаете неправильные вопросы. Что вы хотите знать?
        - Чья это кровь?
        Когда Рэн отвечает, в его голосе слышна нотка злости, которую заглушает смирение с обстоятельствами.
        - Кровь, которую вы видели, - моя.
        Глава 14
        Рэн
        Я пересматриваю свое решение дать Харпер свободу. Она сочла мои бывшие покои ужасающими, и это не предвещает ничего хорошего. Если честно, то я должен, наверное, стоять перед ней на коленях и благодарить ее за то, что она снова не сбежала из замка, а добровольно последовала за мной в теплые недра королевских кухонь.
        С этой частью замка у меня связаны приятные воспоминания. Я часто приходил сюда, когда был ребенком, и девушки-кондитеры угощали меня обрезками теста и чашками сладких сливок. Моя нянька дружила с поварихой, поэтому они обычно смеялись и сплетничали, пока я рисовал картины на муке, которая, кажется, покрывала на кухне все.
        Визиты на кухню прекратились, и моя нянька исчезла, когда я спросил отца, почему ни одна девушка не может удержать его больше двух недель и почему моя мама - бедное создание.
        Воспоминания же остались нетронутыми. После того как Лилит меня прокляла, после того как эхо пустующего замка начало преследовать меня, я начал искать убежища именно здесь. Тепло и сильный запах сахара и дрожжей напоминают мне о детстве, о времени, когда я был невинен.
        Без прислуги кухня кажется огромной. Еда расставлена везде, выступает из теней. Дюжины буханок хлеба ждут своей очереди на полках возле печи, в которой ревет жаркое пламя. В огромном котле булькает суп с жареной кукурузой - его бы подали на ужин. Шесть фазанов томятся на медленном огне, поворачиваясь на вертеле над углями в другом конце комнаты. Овощи, нарезанные ломтиками, уже поджарены и выложены на тарелки. Повсюду сыр, орехи, выпечка.
        Единственное свободное рабочее пространство - это огромный стол в центре кухни, усыпанный сахаром, корицей и заполненный кусками теста.
        Харпер замирает на пороге и осматривается.
        - Боже… Вот это да.
        Я подхожу к столу, откладываю в сторону полоски теста и выдвигаю стул.
        - Садитесь, миледи. Вина?
        - Я почти уверена, что вино не помешает.
        Я достаю бутылку из кладовой, расположенной в углу кухни. Харпер наблюдает за мной, пока я разливаю напиток.
        Ее взгляд заставляет меня чувствовать себя неловко. Я лишился застенчивости много лет назад… По крайней мере, я так думал. Привык к пытливым и осуждающим взглядам. С Харпер все по-другому. Она мой последний шанс. Ставки невероятно высоки.
        Как только бокалы наполнены, я протягиваю один Харпер, а сам осушаю свой одним глотком. Наливаю себе еще.
        Девушка делает маленький глоток, наблюдая за мной.
        - Так ты все-таки расстроен.
        Ее слова заставляют меня замереть.
        - С чего вы взяли?
        - По моему опыту, мужчины так пьют, когда они расстроены.
        Мне не нравится, что Харпер видит меня насквозь.
        - Так и есть. И какого рода этот опыт?
        Девушка почти незаметно вздрагивает и вертит в руках бокал. Ее голос остается непринужденным.
        - Не будем говорить обо мне.
        Я делаю медленный глоток из бокала.
        - Вы желаете поговорить обо мне?
        Каждый раз, когда я бросаю вызов Харпер, в ее глазах зажигается огонек.
        - Да, желаю. Что на самом деле случилось в той комнате?
        - Я совершил ошибку. - Я делаю очередной глоток, уже ощущая эффект от первого бокала. - Одну из многих, к вашему сведению.
        - Какую ошибку? - Харпер облокачивается на стол и внимательно смотрит на меня.
        Я сомневаюсь, взвешиваю слова, затем делаю еще один большой глоток.
        - Я имел неосторожность весело провести время в компании неправильной женщины.
        - И что? Она порвала тебя на части?
        - Да.
        Вопрос Харпер был легкомысленным, и девушка явно не ожидала такого ответа. Ее голос становится тише:
        - Тогда как ты можешь стоять здесь? Где твои шрамы?
        - Не все шрамы можно увидеть, миледи. - Я снова осушаю бокал. - Мне почему-то кажется, что вы этот урок уже усвоили.
        Харпер застывает. Я шокировал ее или обидел. Или же дело совсем не в этом.
        - Почему она была неправильной женщиной? - в итоге спрашивает она.
        - Чтобы это понять, вы должны знать нашу историю. - Я делаю паузу. - Во времена правления моего деда небольшая группа мастеров магии из западной колонии Верин нашла убежище в Эмберфолле, рядом с нашей северной границей. Насколько я помню из уроков, они были последними выжившими мастерами магии, и король Верина пытался истребить их всех, поэтому магам пришлось бежать на восток. Маги поклялись в верности моему деду и стали причиной нескольких проблем. Они продавали свои заклинания людям, и мой дед снисходительно позволял им делать это, потому что та магия была незначительной и безвредной. Тем не менее дед заставил магов платить огромные налоги за такую привилегию. Это, очевидно, вызвало некоторое напряжение, но дед не придал ему значения, или же ему было все равно. Когда мой отец достиг того возраста, когда можно жениться, якобы в качестве кандидатуры на роль невесты молодая женщина посетила замок. На самом деле она была переодетой колдуньей. Как только та женщина оказалась в замке, она околдовала моего отца. Она пыталась заставить его жениться на ней обманом. Она не была слишком могущественной, и
страже удалось заключить ее в темницу, а затем казнить после признания. Дед же выместил свой гнев на оставшихся колдунов. Он подключил армию. Поскольку магия каждого убитого колдуна перемещается к другим, таким образом, делая оставшихся в живых магов могущественнее, их всех нужно было убить одновременно… Так и было сделано.
        Я содрогаюсь, затем продолжаю:
        - Историям их смерти не сравниться с той комнатой.
        В лице Харпер не осталось ни подозрения, ни недоверия.
        - И что случилось дальше?
        - Одна колдунья сбежала, или же ее спрятали, - продолжаю я, а затем останавливаюсь. - Она появилась в ночь моего восемнадцатого дня рождения, одетая как придворная дама, готовая соблазнить принца.
        - И она обладала самыми могущественными чарами, потому что впитала в себя магию всех тех, кто умер.
        - Именно.
        - Почему же она прокляла тебя, если твой дед убил всех магов?
        Я смотрю вниз на свой бокал.
        - Она не просто искала мести. Ей действительно хотелось стать частью королевской семьи. Она достаточно могущественная, но ее магия распространяется только на меня, на Грея и на Замок Железной розы. Она не сможет накинуть паутину на все королевство, но ей хочется настоящей власти. И для этого ей нужен был я.
        - Но ты ее отверг.
        - Верно.
        Я больше ничего не добавляю, но через секунду в глазах Харпер появляется понимание.
        - Ты ее отверг после того, как провел с ней ночь.
        - Да.
        - И, наверное, после того, как пообещал ей золотые горы.
        - Я ей ничего не обещал. - Я задумываюсь. - Хотя позволил ей думать, что та ночь значила больше, чем было на самом деле.
        - Очаровательно.
        Я наливаю себе очередной бокал вина и встречаюсь с Харпер взглядом.
        - Я усвоил урок, миледи. Можете не сомневаться.
        Харпер крутит бокал в руках и пытливо смотрит на меня. Мне бы хотелось понять эмоции в ее глазах. На протяжении бесчисленных сезонов я скрывал правду за искусной ложью и сумасбродными историями, а теперь выложил перед Харпер всю правду и не уверен, что она примет ее.
        Я чувствую укол совести. Теперь я обманываю сам себя. Я не выложил ей всю правду. Я не рассказал ей о том, во что превращаюсь.
        - Не могу предоставить вам никаких доказательств, если они вам нужны, - говорю я.
        - Итак, она прокляла тебя, и ты должен выполнить задание, - задумчиво произносит Харпер. - Почему ты мне не скажешь, что это за задание?
        - Я выяснил, что если раскрыть суть задания, то это самый верный и быстрый способ провалить его.
        - Почему? Что я такого должна сделать? - требовательно спрашивает Харпер. - Влюбиться в тебя?
        Я почти роняю бокал.
        - Не удивляйся, - говорит она. - Я пыталась догадаться, зачем тебе похищать девушек каждый сезон, и это единственное разумное объяснение. Теперь я понимаю, почему Грей сказал, что сознательно я вряд ли смогу что-либо сделать.
        Я вздыхаю. Харпер продолжает изучать меня; ее глаза прищурены.
        - Теперь мне понятно, почему ты без рубашки.
        - Вы кричали, - защищаюсь я. - Долго и очень громко. Вы бы предпочли, чтобы я потратил время и оделся полностью? Просто чудо, что я не нашел вас лежащей лицом вниз в куче с потрохами.
        Харпер морщится.
        - Давай не будем употреблять такие слова, как «потроха»?
        - Неужели на вас так легко повлиять просто с помощью обнаженного тела?
        И без того розовые щеки девушки краснеют, и она отворачивается, чтобы взять рогалик со стола.
        - Грей сказал, что ты пытался снять проклятие с сотнями женщин.
        - Так и есть.
        - И еще он сказал, что не кажется, будто время идет и вы меняетесь. Все больше походит на сон, чем на воспоминания.
        - Он недалек от истины. - Я подливаю Харпер вина. - В Эмберфолле прошло пять лет. Удивительно, что не больше, хотя я ведь никак не мог отследить время. К тому же многие сезоны заканчиваются раньше положенного срока, и начинается новый.
        Харпер смотрит на меня с непроницаемым выражением на лице.
        - Почему так происходит?
        - Все начинается заново, если я умираю.
        Девушка практически давится куском теста.
        - Если ты умираешь?
        - Да.
        - Но… как?
        - На данный момент я перепробовал все: падать с большой высоты, напарывать себя на все, что только можно представить, топиться. Как-то я даже приказал Грею меня обезглавить, потому что мне было интересно, но он отказался…
        - Ладно, ладно. Поняла. - Харпер снова выглядит так, будто ей не по себе. - Так ты просто… возвращаешься к жизни?
        - Каждый сезон начинается в комнате, в которой вы впервые появились, невзирая на то, как закончился предыдущий сезон.
        - Что происходит с девушкой, когда ты лишаешь себя жизни?
        - Она возвращается домой, по моим предположениям.
        Харпер замирает с очередным рогаликом в руке.
        - Так я просто могу убить тебя и вернуться домой?
        - Я точно не знаю, возвращаются ли они домой или нет. Сезоны начинаются заново, и девушки исчезают.
        Харпер смотрит на меня в задумчивости. Наверняка представляет мою смерть, планирует ее, пытается понять, стоит ли игра свеч.
        Я пожимаю плечами и делаю глоток.
        - В любой другой сезон я бы выдал вам оружие и предложил бы проверить теорию на практике.
        - Что изменилось в этот раз?
        - Это мой последний сезон, - тихо отвечаю я. - Мой последний шанс. Если вы меня убьете, то я умру на самом деле.
        Я поднимаю взгляд, чтобы посмотреть на Харпер.
        - Понятия не имею, что в таком случае случится с вами.
        Харпер умолкает, и мы просто едим рогалики.
        Когда она нарушает молчание, то задает вопрос, который я совсем не ожидал услышать.
        - Так ты раздевался перед всеми теми сотнями девушек тоже?
        Харпер настолько прямолинейна, что она была бы очень пугающей при любых других обстоятельствах.
        - Ну и вопросы у вас.
        - Это определенно не «нет». - Она закатывает глаза.
        - Так и есть. - Я не уверен, насколько откровенным мне следует быть. - Я втянул их в свою жизнь. Мне ненавистна сама идея заманивания девушек в свою постель, и тем более я не стал бы затаскивать их насильно. По правде говоря, в Эмберфолле нет преступления хуже этого.
        - Как насчет убийства?
        - Вместе со смертью наступает конец преступлению.
        Харпер взвешивает сказанное мной довольно долго.
        - Я верю тебе.
        - У меня нет причин говорить неправду.
        - Почему ты все это мне рассказываешь? - спрашивает девушка. - Мне казалось, ты не можешь.
        - Почему вы так думаете? - Я тянусь через стол, чтобы схватить кусок сырого теста.
        Корица и сахар тают у меня на языке. Великолепные яства в главном зале и в моих покоях невероятно надоели мне, но кусочки сырого теста из кухни так сильно напоминают о детстве, что я не могу держать на них злобу.
        Как только я подношу кусочек теста ко рту, глаза Харпер перемещаются на мою грудь и следят за движением моей руки. Это интересно, особенно если учитывать тот факт, что она думала о том, как я спал с каждой девушкой, которую Грей затаскивал в замок.
        Харпер тоже отщипывает кусочек теста и отводит взгляд.
        - Потому что Грей не может.
        - Ему приказано хранить молчание.
        Мне любопытно, что же он ей рассказал.
        - А тебе нет.
        - Я наследный принц. - Я тяну самый большой лоскуток теста из кучи, складываю его пополам и предлагаю Харпер. - Мне никто не указ.
        - Вы всегда похищали девушек из округа Колумбия?
        - Поначалу нет, но теперь да.
        - Почему?
        Я тянусь за очередным кусочком теста.
        - Поначалу я искал придворных дам среди знатных особ Эмбелфолла. Я полагал, что такое проклятие можно запросто снять. Кто не влюбится в принца? - вспоминаю я, и моя грудь сжимается. - Как выяснилось, многие.
        - В итоге у тебя закончились дамы благородных кровей…
        - Я искал девушку из деревни, - продолжаю я, допивая вино; мне потребуется еще один бокал. - Ее звали Корра. Она была очень доброй и простой девушкой. Я въехал в деревушку с фанфарами. Мать Корры рыдала, когда я озвучил свои намерения взять ее дочь в жены. Вся деревня наполнила огромный сундук дарами в качестве приданого. Как будто мне нужны были их сокровища.
        Я запинаюсь.
        - Что стало с Коррой? - тихо спрашивает Харпер.
        - Чудовище порвало ее на части. Ее мать плакала на ступенях дворца и требовала объяснить, почему король не смог предоставить защиту ее дочери.
        Харпер перестает жевать.
        - Но король был мертв.
        - Да. Король был мертв. Я отправил мать Корры восвояси.
        - А что потом?
        - Я сделал заявление, что больше не буду рисковать собственным народом. К тому времени я лишился очень многих. Я не хотел жертвовать еще кем-то.
        - А, так людьми из моего мира жертвовать можно?
        Я ударяю по столу рукой.
        - Вы должны понимать, что я намеревался снять проклятие с каждой девушкой, а не просто тянуть время.
        Харпер сверлит меня взглядом, и я делаю то же самое в ответ. Мы молчим.
        Огонь трещит в очаге, а суп вот-вот перельется через край котла, но этого не произойдет. Невидимый повар его помешает и уменьшит огонь, чтобы этого не случилось. Запах жареной птицы начинает наполнять комнату.
        Девушка вдруг вскидывает голову и ловит мой взгляд.
        - Сделал заявление перед кем?
        - Прошу прощения?
        - Ты сделал заявление, что больше не будешь рисковать собственным народом. Перед кем ты сделал заявление?
        Я застываю на месте.
        - Как зовут колдунью?
        - Ее зовут Лилит. - Я осушаю бокал.
        - Так она сможет отправить меня домой.
        - Нет, миледи.
        - Может, я лучше у нее спрошу. Как ее найти?
        Мой взгляд скользит по углам, словно этот разговор способен вызвать колдунью.
        - Это не лучшая идея.
        - Но…
        - Вы разве не понимаете, что именно она стала причиной того ужаса, который вы обнаружили на третьем этаже? - говорю я низким голосом, наполненным злобой и старой болью.
        Харпер бледнеет.
        Я делаю вдох. Моя голова переполнена воспоминаниями о смерти и страданиях. Сотни девушек мелькают у меня в голове, и каждая напоминает о том, как я ее подвел и как подвел свой народ.
        Грей ошибался. Все прошлые сезоны похожи не на сон, а на кошмар.
        Я соскальзываю со стула, чтобы встать.
        - Прошу прощения, миледи. Я не даю вам отдыхать. Могу ли я проводить вас до вашей комнаты?
        - В замке еще есть сюрпризы?
        - Не сегодня.
        - Тогда я хочу побыть здесь. - Харпер хватается за край стола, словно думает, что я собираюсь силком тащить ее прочь из кухни.
        Я киваю ей и поворачиваюсь к двери.
        - Рэн, - окликает меня девушка.
        Я останавливаюсь на пороге и оборачиваюсь к ней.
        - Я не влюблюсь в тебя, - говорит Харпер.
        Ее слова меня не удивляют. Я вздыхаю.
        - Вы не первая.
        Глава 15
        Харпер
        Я осматриваю кухню, пока не нахожу миску и ложку, а затем направляюсь к котлу над огнем. Огромный черпак висит на крючке, закрепленном в кирпичной кладке. Я накладываю себе большую порцию, затем отламываю краюшку хлеба от буханки на столе.
        Образы из кровавой комнаты пытаются лезть мне в голову, но я отмахиваюсь от них.
        Вместо этого мой мозг цепляется за слова Рэна. Он просил Грея обезглавить его, потому что ему было любопытно.
        Вчера Рэн говорил про бросание музыкальных инструментов в огонь. Этим утром он упомянул, как напарывал себя на предметы и пытался утопиться. И те сотни девушек, у которых не получилось влюбиться в него. Если бы ему нужна была всего лишь девушка, которая бы его вожделела, то, скорее всего, Рэн бы освободился от проклятия уже давным-давно. Не могу отрицать, что он достаточно привлекателен. У него высокие скулы, пшеничного цвета волосы, которые отливают золотом в свете камина, карие глаза, в которых невозможно ничего прочитать. Линии рельефных мышц украшают руки, и он держит себя с достоинством. Люди падают на колени перед Рэном, и он воспринимает это как должное.
        Однако, как только он открывает рот, сразу становится понятно, насколько он заносчив и расчетлив. Ни тени ранимости или слабости. По факту, если у него и есть слабость, так это очевидное недовольство невозможностью помахать рукой и заставить девушку влюбиться в него.
        От всего этого мне становится очень грустно. Я нахожусь в ловушке уже два дня. Меня разделили с семьей. Рэн и Грей заперты здесь уже вечность. Все больше они становятся похожи не на озлобленных людей, а на тех, кто находится на грани отчаяния, и это даже хуже.
        Но любовь. Я никогда ни в кого не влюблялась, что уж говорить о том, чтобы влюбиться в похитителя. Мама всегда говорит, что она все еще любит папу, несмотря на его ошибки, несмотря на то, что он ушел. Меня и Джейка это бесило. Отношения родителей совсем не похожи на шаблонное описание настоящей любви. Я слышала о стокгольмском синдроме. Даже если что-то подобное закрутится - хотя это маловероятно, - можно ли это считать настоящим чувством? Ведь только оно способно снять проклятие. Грей не похищал Корру, ту бедную девушку из деревни, но она явно не любила его, иначе проклятие было бы снято. Может быть, Корра была влюблена в идею стать принцессой.
        Рэн и Грей пленили меня, а Лилит загнала в ловушку их. Теперь из-за этого целое королевство страдает, пока принц сидит в замке и пускает все на самотек.
        Я отрываю еще один ломоть хлеба от буханки. В этот раз я замираю с куском хлеба на полпути к моему рту. Фрея и ее дети, худые, словно рельсы, стояли и мерзли на снегу. Эвелин, Коул и малыш Бастиан уже явно еле сводят концы с концами, хотя еще только середина зимы.
        Я осматриваю кухню другим взглядом. Полки ломятся от еды, которую никто не ест, затем я отставляю в сторону миску и отправляюсь к себе в комнату за сумкой.
        В этот раз найти тропинку в лесу проще.
        Я подумывала над тем, чтобы взять другого коня, но Уилл поднял уши при виде меня. Было заметно, что ему не терпится отправиться на прогулку. Сумки по бокам седла наполнены доверху. Одна набита хлебом, мясом и различными кондитерскими изделиями, а вторая - свертками с овощами и сыром. На мне плащ и два свитера, а еще я нашла в конюшне перчатки и попону для лошади.
        Меня никто не останавливает, что неудивительно, ведь я ни у кого разрешения не спрашивала.
        Когда теплый солнечный свет уступает место укутанным снегом деревьям, я готовлюсь к пробирающему до костей холодному воздуху, но зимняя погода днем кажется более мягкой. Ветер не воет между деревьями, а вместо него светит солнце, и оттого вокруг нас слышится непрерывное кап-кап-кап.
        Как только я начинаю переживать, что сбилась с пути, натыкаюсь на то, что осталось от дома Фреи. Строение сгорело дотла, лишь почерневший дымоход, словно часовой, возвышается над грудой пепла и обуглившихся материалов. Тела исчезли: то ли их засыпало снегом, то ли они сгинули в огне. Я не проверяю свои догадки.
        Впереди возвышается холм, и, насколько я помню, оттуда начинается прямой путь к трактиру. Я смогу полностью рассмотреть дорогу. Я подстегиваю Уилла до галопа, и мы резво начинаем подъем. Навстречу нам едет повозка.
        - Эй! - кричит мужчина. - Эй!
        Две ломовые лошади бежевого цвета пугаются и отпрыгивают в сторону. Повсюду разлетаются брызги и грязь.
        Я натягиваю поводья, чтобы избежать прямого столкновения. Уилл поскальзывается на талом снегу и практически сбрасывает меня. Повозка издает скрежет и почти переворачивается, но мужчина щелкает кнутом, и лошади тут же ее выравнивают. Тем не менее это не спасает груз. Несколько ящиков вываливаются из повозки и с хлюпаньем падают в мокрый снег.
        Уилл закусывает удила и мотает головой, но я крепко держу поводья.
        - Простите, - кричу я. - Я вас не видела.
        - Простите? - возмущенно восклицает мужчина.
        Он наматывает поводья на крюк и спрыгивает с повозки. Его ботинки громко чавкают по грязи. Капюшон плаща откидывается назад, и я вижу человека средних лет с оливковой кожей и темными волосами. Под его глазами залегли тени.
        - Да, прошу прощения. - Я хватаюсь за рукоять кинжала под плащом, на всякий случай, но он даже не смотрит на меня. Вместо этого гневно обходит повозку, чтобы посмотреть на упавшие деревянные ящики. Мужчина ругается себе под нос, затем наклоняется, чтобы поднять один из них. Ящик, должно быть, достаточно тяжелый, потому что когда мужчина пытается поставить его обратно в повозку, то у него не получается перекинуть ящик через перегородку. Груз неловко выскальзывает из руки мужчины и снова падает в талый снег. Кучер ругается, и в этот раз достаточно громко.
        Как только я начинаю недоумевать, почему мужчина не пользуется обеими руками, его плащ откидывается назад, и я вижу, что у него нет левой руки.
        Я соскальзываю со спины Уилла и подхожу к кучеру.
        - Давайте я вам помогу.
        Мужчина игнорирует меня и пытается перекинуть ящик через перегородку повозки. Ящик снова плюхается в грязь. Дерево трещит и ломается в углу.
        - Черт побери, - срывается кучер.
        Я прекрасно понимаю, что он хочет все сделать сам, но мне уже порядком поднадоели гордецы. Я откидываю плащ за плечи и наклоняюсь за одним из ящиков. Он оказывается тяжелее, чем я думала. Не могу поверить, что этот человек может поднять такой груз с земли одной рукой. Я поскальзываюсь в слякоти и практически роняю свою ношу, но мужчина подхватывает с другой стороны, и вместе мы закидываем его в повозку, а затем принимаемся за остальные.
        Когда мы заканчиваем, наша обувь вся в грязи, и мы тяжело дышим. Я пытаюсь расправить плащ.
        Мужина проводит рукой по бровям.
        - Полагаю, я должен сказать тебе спасибо, девочка, но не скажу. Я лишусь нескольких монет за порчу…
        Он резко умолкает, когда его взгляд падает на нагрудный знак, на котором изображены королевский лев и роза. Недовольство в его голосе сменяется удивлением.
        - Вы… Я не…
        - Мне правда очень жаль, - говорю я. - Я не жду от вас благодарности, но, если вы не против, могу ли я воспользоваться вашей повозкой, чтобы залезть на свою лошадь?
        - Конечно. - Мужчина опережает меня и хватает Уилла за уздечку. - Позвольте, миледи.
        Я хватаюсь за повозку и подтягиваюсь, чтобы встать на выступ. Это не так опасно, как карабкаться по шпалере, но все равно требует силы и равновесия, а я постоянно сомневаюсь в способностях собственного тела. Моим напряженным мышцам требуется момент, чтобы снова оказаться в седле. Если мужчина и замечает что-то, то никак это не комментирует.
        Рэн был таким уверенным, когда бросил серебряную монетку сыну трактирщика. Мне хочется сделать то же самое, но у меня нет монет. Затем я вспоминаю о содержимом своих сумок.
        - Вы голодны? - спрашиваю я. - У меня с собой много еды.
        Мужчина хмурится и быстро трясет головой:
        - Я не могу брать еду у леди, которая путешествует одна.
        - Я еду недалеко. - Я отстегиваю сумку возле седла и достаю из нее несколько пирожков с мясом, завернутых в марлю. Пирожки все еще теплые. - Возьмите.
        Кучер выглядит ошеломленным, но принимает пирожки и прижимает их к груди.
        - Спасибо вам.
        - Пожалуйста. - Я беру поводья.
        Мужчина подступает на шаг ближе.
        - Простите меня. - Он колеблется. - Я должен принести свои извинения. Я не ожидал, что придворная дама будет путешествовать без охраны.
        - Мне не нужна охрана, - говорю я.
        - Вы уверены, миледи? - раздается за моей спиной мужской голос.
        Я разворачиваюсь в седле, уже узнав голос Рэна. Его сопровождает Грей. Их лица ничего не выражают: ни злости, ни веселья.
        - Неужели вы действительно думали, что мы за вами не последуем? - спрашивает Рэн.
        - Ты сказал, что я не пленница. - Я стараюсь сохранять выражение лица таким же бесстрастным, как и у него.
        Кучер выглядит невероятно удивленным. Он переводит взгляд с меня на двух мужчин.
        - Ваше Высочество, - с благоговением восклицает мужчина и падает на колени прямо в тающий снег.
        - Встань, - говорит Рэн низким и ровным голосом, и я начинаю понимать, что по голосу проще распознать его настроение.
        Рэн вооружен серьезнее, чем прошлой ночью. На поясе меч, к седлу рядом с коленом привязан полный колчан стрел. Под плащом все тело затянуто кожей, пряжки застегнуты на поясе, а на груди - тисненная золотом эмблема со львом и розой.
        Вчера он был красив, но это - ничто по сравнению с этим. Сейчас ему не хватает только короны.
        Может быть, я бы даже могла забыть, что у него имеются корыстные мотивы по отношению ко мне. Я ненавижу свое сердце за то, что оно так быстро бьется и окрашивает щеки красным.
        - У тебя еще есть монеты? - спрашиваю я. - Один из ящиков этого человека повредился, когда я столкнулась с его повозкой.
        Брови Рэна подскакивают вверх. Он вздыхает и подгоняет лошадь вперед.
        Мужчина вскакивает на ноги и начинает сильно трясти головой:
        - Нет, нет, миледи. - Он поднимает завернутые в марлю пирожки с мясом. - Еды более чем достаточно.
        Рэн все равно достает монеты из кошелька на своем ремне и вытягивает руку. Руки Рэна затянуты по самые локти в металлические и кожаные манжеты.
        - Два серебряных будет достаточно, чтобы покрыть причиненный ущерб?
        Мужчина сглатывает. Он смотрит на монеты, зажатые между пальцами Рэна, но не пытается их взять.
        - Премного благодарен, но ущерб не настолько велик.
        - В таком случае это за беспокойство, - говорит Рэн.
        - Со всем уважением… Я не могу их взять. - Кучер переводит взгляд с Рэна на Грея, а потом на меня. Он выглядит так, словно хочет себя ударить. - Я зарабатываю столько за полгода, Ваше Высочество… Меня сочтут лжецом или вором.
        - Почему? - спрашиваю я.
        Мужчина выглядит так, будто больше всего на свете ему хочется взобраться на свою повозку и уехать.
        - Никто не видел королевскую семью годами. - Он стыдливо смотрит в сторону. - Я едва могу найти работу в качестве извозчика. Никто не поверит, что я получил такие деньги честным путем.
        Грей подъезжает ближе и стягивает со своего пояса небольшой мешочек.
        - Вот. Двадцать пять медяков. Это ты сможешь потратить?
        Мужчина недоуменно моргает.
        - Да, но…
        Грей бросает мужчине мешочек. Я переживаю, что монеты окажутся в грязи, потому что его рука уже занята пирожками, но он оказывается намного проворнее, чем я думала. Хватает кошель в воздухе той же рукой, в которой держит еду.
        Мужчина неловко кланяется:
        - Премного благодарен, Ваше Высочество. Миледи.
        Затем он отступает, чтобы залезть на повозку. Едва оказавшись на козлах, уже погоняет лошадей, чтобы те бежали вниз с холма.
        Мне очень хочется последовать за ним. Рэн смотрит на меня тяжелым взглядом. Его лицо выражает явное неодобрение, и тон голоса этому соответствует.
        - Чем дольше я вас знаю, тем меньше мне кажется, что вами движет смелость. Вы забыли о нападении, что имело место быть прошлой ночью?
        - А ты забыл, что твой народ страдает?
        Рэн сжимает зубы.
        - Вы говорите о вещах, о которых ничего не знаете.
        - Мне кажется, я видела достаточно.
        Лицо Рэна темнеет, словно летнее небо заволакивают грозовые облака. Он ничего не отвечает.
        - Вы сказали, что не считаете себя пленницей. Значит, это не попытка побега? - нарушает тишину Грей.
        - Конечно, нет. - Я стучу по сумке на седле. - Я везу еду Фрее и ее детям.
        - Вы везете еду, - эхом откликается Рэн. - В трактир.
        - Похоже, что у них и так было не очень много еды, а мы заставили их взять еще пятерых человек.
        - Но почему вы не попросили меня? - Рэн выглядит так, словно мне не верит.
        - Просить тебя? Ты серьезно? У тебя есть кухня, полная еды, которая каждый день обновляется…
        - Вы не поняли, - Рэн поднимает руку. - Почему вы не попросили меня вам помочь?
        А. Вот как.
        - Я не думала, что ты согласишься, - тихо отвечаю я.
        Рэн смотрит на меня. Спросит ли он почему? Судя по выражению лица и смирению в глазах, ему уже и так все понятно.
        - Ладно, - говорит Рэн и разворачивает лошадь.
        - Ты меня отпускаешь? - Я почти падаю с коня от шока.
        - Я сопровождаю вас до трактира, - поясняет принц, словно я настолько глупа, что не могу этого понять. - Если вы, конечно, не передумали туда ехать.
        Я вздыхаю и разворачиваю Уилла, чтобы последовать за Рэном.
        Глава 16
        Рэн
        Я привык к одиночеству, отчаянию, печали и разочарованию. Я не привык к страху, по крайней мере к страху такого рода. Мне еще не доводилось встречать никого настолько безрассудного.
        Харпер не была первой девушкой, бежавшей от меня. Она не была первой, кто испугался меня и ставил под сомнение мои мотивы. Она была первой, кто втянул меня в ситуации, где требовались броня и оружие.
        Мы едем в тишине. Грей остается позади, ожидая на вершине холма, пока мы спустимся в долину.
        Слова Харпер не дают мне покоя: «Ты забыл, что твой народ страдает?»
        - Не забыл, - говорю я ей.
        Мы не говорили достаточно долго, но ей не нужны пояснения.
        - Ну ты не очень активно стараешься исправить ситуацию.
        - Вы всего один день в Эмберфолле и уже так много знаете о моих ошибках. Я полагаю, вы уверены, что поступаете правильно, совершая визит милосердия к страждущим?
        Взгляд Харпер леденеет, но я вижу, что именно так она и думает.
        Я качаю головой:
        - Даже если мы каждый день во время каждой трапезы будем выносить всю еду из замка, то ее все равно не хватит, чтобы накормить всех моих подданных.
        - Но кого-то ведь ей можно накормить, Рэн, - тихо произносит Харпер.
        - Да, но не всех. - Я поворачиваюсь к девушке: - И как бы вы решали, кого кормить, а кого - нет?
        Ее лицо искажается от беспомощности.
        - Почему я должна решать?
        - А почему нет? Люди Эмберфолла боятся Замка Железной розы. Они верят, что чудовищное создание спит на крепостной стене и ждет только возможности наброситься на тех, кто подойдет слишком близко. Мои подданные не придут ко мне добровольно, и даже если бы я нанял повозку, которая бы развозила все, что у меня есть, то как бы мы определяли наиболее нуждающихся?
        - Я…
        - Погодите, не отвечайте, - продолжаю я. - Что бы вы сказали тем, кого не смогли обеспечить? Представьте, вы приезжаете в трактир, а там еще с полдюжины гостей. Того, что вы упаковали с собой, будет недостаточно, чтобы накормить их всех. Что вы тогда будете делать?
        - Я отправлюсь назад и привезу больше.
        Черт побери, ну какая же она упрямая.
        - Допустим, вы каждый день навещаете трактир с щедрыми дарами. Начинают распространяться слухи. Люди начнут выстраиваться в очередь. Между людьми начнутся стычки, постепенно перерастающие в беспорядки…
        - Мне кажется, ты уже высказал свое мнение достаточно четко.
        - Драки будут продолжаться, поскольку представителей закона нет, чтобы препятствовать жестокости…
        - Ладно, я поняла! - Харпер тяжело дышит, ее щеки раскраснелись. - Мне все равно. Я все равно отнесу им хоть что-то. Это лучше, чем совсем ничего.
        - Точно? - спрашиваю я. - Вы уверены, миледи?
        Я протягиваю руку, чтобы схватить ее поводья и остановить обеих лошадей рывком.
        Харпер вскидывает голову, чтобы бросить на меня сердитый взгляд. Она пытается отобрать у меня поводья и злится еще больше.
        - Отпусти.
        - Знаете, я не против честности и дискуссий в рамках приличий. Я дал вам это понять, - спокойно говорю я. - Но я не потерплю вопиющего неуважения в свой адрес.
        - Но ко мне можно, значит, проявлять неуважение?
        Конь Харпер - на самом деле мой конь, которого она без каких-либо сомнений присвоила, - мотает головой и топчется в каше из воды и снега, но я крепко держу поводья. Она умеет меня раззадорить и ударить по больному, стоит ей отдать должное.
        - Я всего лишь попросил вас задуматься о последствиях своих действий, - выдавливаю я. - Если вам кажется, что это было проявлением неуважения, то вы ошибаетесь.
        - Ясно. - Харпер отворачивается.
        Я перевожу дыхание.
        - У меня были причины скрываться в замке так долго. Если вы хотите заставить меня общаться с народом, то вы должны знать, что это будет означать для…
        - Никто тебя не заставляет ничего делать. Теперь отпусти меня.
        Мне требуется секунда, чтобы собрать всю волю в кулак. Я смотрю в небо. Конечно, моим последним шансом стала девушка, намеренная задевать меня и создавать трудности на ровном месте. Каждый шаг вперед просто обречен стать двумя шагами назад.
        - Сейчас же, Рэн. Я не одна из твоих подданных. Ты не мой принц.
        Мой голос становится низким.
        - Может быть, я и не ваш принц, но вы в моем королевстве, а не в своем.
        - И чья же в этом вина?
        - Вы абсолютно не понимаете, насколько ослаб мой контроль над страной. Вы не представляете, на что мне пришлось пойти, чтобы обезопасить королевство.
        Я сжимаю челюсти, и мой голос превращается в лед. Было время, когда такой тон обращал людей в бегство. Такой же ледяной тон отца становился предвестником скорой гибели людей. Тем не менее Харпер смотрит на меня вызывающе. Я прилагаю все усилия, чтобы не сорваться на нее.
        - Вы говорите со мной с таким презрением и пренебрежением, словно я не осознаю, насколько тяжело моему народу. Вы говорите так, словно вы имеете власть надо мной. Мне придется напомнить вам о наших ролях.
        - Каких ролях? Похититель и похищенная?
        - Вы желаете, чтобы роли были распределены именно так? Хорошо. - Я вскидываю брови и поворачиваю голову: - Командор!
        - Что ты делаешь? Рэн, отпусти! - Харпер пытается разжать мою хватку на поводьях. Она, должно быть, давит пятками на бока Железного Уилла, потому что конь пляшет на месте и пытается вырваться из узды. - Отпусти меня!
        - Милорд.
        Лошадь Грея скользит, останавливается возле Харпер, разбрызгивая кашу из снега и выдыхая пар в воздух.
        - Верни леди Харпер в замок. Свяжи ее, если потребуется. Запри ее в…
        - Нет! - Она выхватывает кинжал и направляет его к моему запястью.
        Меч Грея появляется над сгибом ее локтя. Командор хватает Харпер за плащ и оттаскивает от меня подальше.
        Харпер застывает. Ее лицо побледнело, в глазах плещется страх вперемешку с яростью.
        Я должен чувствовать стыд, но вместо этого я чувствую удовлетворение. Хоть что-то на нее подействовало.
        - Он отрубит вам руку, если я ему прикажу. - Я бросаю взгляд на кинжал в руке Харпер. - Я в вашу сторону оружие не направлял, миледи.
        - Поводья… Я просто хотела перерезать поводья.
        Ее голос сдавленный, и я задумываюсь над тем, насколько же сильно Грей сжимает ее шею.
        - А. - Я бросаю взгляд на командора. - Отпусти ее.
        Грей подчиняется. Харпер прячет кинжал обратно в ножны, затем рывком расправляет плащ. Ее дыхание все еще дрожит, а на ресницах блестят слезы.
        Теперь мне стыдно.
        Харпер не смотрит на меня. Ее щеки пылают румянцем.
        - Я просто хочу добраться до трактира. Я не хочу… Не хочу играть в игры. Я просто хотела помочь тем людям, - тихо говорит она и сглатывает, а затем поднимает взгляд на меня, и искорка знакомого огня возвращается. - Ты это понимаешь?
        Эти слова вклиниваются в мои мысли, перемешиваясь с замечанием Грея во время карточной партии. Я не делаю ничего без тщательной оценки последствий. Командор был прав: я просчитываю наперед. Может быть, Харпер тоже права.
        - Проводи ее до трактира. Скоро присоединюсь к вам. - Я смотрю на Грея.
        Его брови приподнимаются:
        - Милорд…
        - Идите. Позаботься о том, чтобы она снова не сбилась с пути.
        Харпер выдергивает поводья из моей руки. Без слов она сильно подстегивает Железного Уилла и пускает галопом с холма. Грей без промедления следует за ней.
        Как только они скрываются из виду, я разворачиваю лошадь в противоположном направлении и ударяю пятками по бокам коня.
        Глава 17
        Харпер
        Больно. Такое ощущение, что меня хлестнули по запястью.
        Грей держится рядом со мной, легко галопируя по подтаявшему снегу, и мы движемся довольно быстро. Я ожидала некоторой неловкости между нами, особенно после того инцидента с кинжалом, но ее нет. Грей, вероятно, раз в десять опаснее Рэна, но с ним в сто раз легче.
        Все так запутано. Рэн сбивает меня с толку. Он совсем не похож на человека, который пытается влюбиться. Для него все это игра, в которой за красивыми словами скрывается человек, лукавый и коварный. Принц ведет себя, как животное на цепи, которое изучило длину собственной привязи, но не знает, как приманить к себе добычу.
        Именно поэтому я не доверяю ему.
        После этой разборки в снегу я понимаю, что Рэн мне тоже не доверяет. Несмотря на то что это он держит меня в ловушке в Эмберфолле, его недоверие еще более глубокое, нежели мое.
        Когда трактир показывается на горизонте, я перевожу лошадь на шаг. Беглого взгляда через плечо достаточно, чтобы увидеть синее небо над подтаявшим пейзажем. Рэна не видно.
        Грей тоже замедлил ход, чтобы идти вровень со мной.
        - Ты мне правда отрубил бы руку? - спрашиваю я.
        Стражник бросает на меня взгляд.
        - Я бы помешал вам причинить ему вред, - отвечает он.
        - Значит, да.
        - Я следую приказам, - спокойно поясняет Грей. - У меня нет злого умысла по отношению к вам.
        По непонятной причине это звучит обнадеживающе, но в то же время недостаточно.
        - Как думаешь, куда он направился?
        Грей вздыхает, и нотка раздражения проскальзывает в его голосе:
        - Вы знаете ровно столько, сколько знаю я.
        Как только мы спешиваемся во дворе трактира, входная дверь открывается. Немного снега соскальзывает с крыши и с шумом падает на землю. Лошади вскидывают головы и фыркают.
        На пороге стоит Коул.
        - Миледи! - удивленно восклицает он. - Вы вернулись?
        - Да, я привезла… - Я умолкаю, потому что предупреждения Рэна эхом раздаются у меня в ушах. - Эм…
        - Леди Харпер привезла дары доброй воли, - подсказывает Грей, выдвигаясь вперед, чтобы протянуть мне доверху набитые сумки.
        - А, да. Вот.
        Я, абсолютно выведенная из равновесия, неловко вручаю сумки трактирщику.
        Коул выглядит ошарашенным. Позади него раздается голос Эвелин:
        - У нас гости? Почему ты… О боже правый! - Женщина возникает рядом с мужем и тут же приседает в реверансе. - Леди Харпер, вы вернулись!
        - С дарами, - в оцепенении добавляет Коул.
        - Это ерунда. - Я чувствую, как румянец заливает щеки. - Просто немного еды. Я знаю, что мы неожиданно оставили на ваше попечение Фрею и ее семью.
        - Но Его Высочество щедро оплатил за полгода проживания. Вы зря беспокоились.
        Я застываю на месте. Я не знала, что Рэн им вообще хоть за что-то заплатил.
        Эвелин неправильно понимает мое молчание.
        - Вы наверняка думаете, что мы жадные. Мы пытались отказаться, - тараторит она, заламывая руки.
        - Нет-нет! Я… Не в этом дело. Я просто хотела принести что-нибудь детям.
        - Ах! - Эвелин хлопает в ладоши, и ее лицо расплывается в улыбке. - Вы должны зайти!
        Нас провожают в гостиную. В очаге тлеют угли. Я чую запах свежеиспеченного хлеба. Коул забирает у нас плащи и кричит в глубь трактира:
        - Дети! Леди Харпер вернулась вас повидать.
        Я пододвигаюсь ближе к Грею.
        - Ты знал, что он так щедро заплатил? - едва слышно шепчу я.
        - А вы думали по-другому? - Он хмурится.
        - Я не… Я не…
        - Леди Харпер!
        Раздается топот ног по ступеням и по деревянному полу. Дети бегут ко мне с нескрываемой радостью на лицах. Фрея спускается по ступеням медленнее, с младенцем на руках, но даже она улыбается.
        Я не уверена, что достойна этих улыбок. Их дом был уничтожен.
        Девочка не останавливается, пока не хватает меня за талию. Два мальчугана виснут на ногах Грея. Их веселье заразно, и я очень рада, что в сумках лежит печенье с глазурью.
        Даже Бастиан выскакивает из кухни, привлеченный шумом. Все собираются вокруг стола, с нетерпением ожидая увидеть, что же я привезла.
        Девочка протягивает руку, чтобы провести пальчиком по желтой вышивке, пока самый старший мальчик ковыряет пришитые драгоценные камни на другой сумке. Их карие глаза широко распахнуты.
        - Далия! Дэвин! Не трогайте. - Фрея оттаскивает ребятню от сумок.
        - Все в порядке, - говорю я. - Пусть Далия откроет сумку.
        Тоненькие пальчики девочки возятся с застежкой, и та наконец поддается. Завернутые булки и сыр высыпаются на стол. Далия радостно хохочет. Другие дети вздыхают и плотнее прижимаются к столу.
        - Это слишком, - шепчет Фрея.
        На самом деле еды недостаточно даже для того, чтобы всей их семье пообедать. Комната погружается в тишину, пока все рассматривают яства. Никто ничего не трогает.
        - Смотрите, - говорит старший мальчик, которого зовут Дэвин. - Пирожные!
        Мне неловко, словно я допустила ошибку. Я ловлю себя на мысли, что здесь не хватает Рэна, чтобы разобраться со всеми формальностями. Мне хочется пнуть себя за такие мысли.
        Предупреждения Рэна эхом отдаются у меня в голове.
        - Я вас… не оскорбила? - шепотом интересуюсь я.
        - Миледи, - басит Коул. - Мы никогда не сталкивались с тем, чтобы знатные особы дарили простым людям подарки. Мы… мы ошеломлены.
        - И благодарны, - быстро добавляет Эвелин. - Очень благодарны, миледи.
        - Пожалуй, я принесу всем по хорошему стакану медовухи, - гудит Коул.
        Раздается громкий стук в дверь, и Эвелин бежит открывать. Дверь распахивается; Рэн стоит на пороге. Его светлые волосы сияют на свету. Принц одет с иголочки, броня и плащ идеально сидят на нем.
        - Ваше Высочество, - тараторит Эвелин. - Мы вдвойне почтены. Прошу, проходите.
        - Премного благодарен, - мягко горит Рэн и переступает порог.
        Я невольно встречаюсь с ним взглядом. Брови принца немного приподнимаются, и по этому незначительному движению я понимаю, что он знает, что я нахожусь в затруднительном положении и не знаю, что делать. Полчаса назад я кричала на него, а теперь часть меня хочет, чтобы Рэн спас меня из этой неловкой ситуации. Я задумываюсь, не подстроил ли он все это. Знает ли он, что у меня на уме. Я выдерживаю его взгляд и заставляю себя идти до конца.
        - Коул, - говорю я, - медовуха будет кстати.
        Рэн и я снова оказываемся сидящими у камина. Я заняла свое кресло, а он устроился на каменном полу возле очага, потягивая медовуху из кружки. Грей стоит возле каминной полки, почти на углу. Свет от огня бросает отблески на его оружие.
        Рэн не сказал мне ни слова с момента появления в трактире, если не считать короткого «миледи» в сопровождении кивка.
        Атмосфера между нами кажется колючей и зыбкой. Огонь потрескивает за Рэном. Дети едят и играют в центре комнаты. Молчание плотной завесой висит между нами.
        Единственным ребенком, который решился приблизиться к нам, был Дэвин. Он явно заворожен Греем. Дэвину, с его густыми волосами и огромными карими глазами, никак не может быть больше четырех лет. Он продолжает коситься на стражника. Грей остается на месте, безучастно игнорируя мальчишку. Он стоит так неподвижно, что его можно принять за часть камина.
        Когда Дэвин подкрадывается достаточно близко и осмеливается положить руку на рукоять меча Грея, стражник делает ложный выпад, якобы чтобы отпугнуть мальчишку. Мальчик подпрыгивает и отскакивает назад на несколько шагов, а затем от души смеется. Грей улыбается и ерошит ему волосы.
        - Иди, - говорит командор мягким голосом, не терпящим возражений, - играй.
        Дэвин убегает, но озорное выражение его лица говорит, что он еще вернется.
        Я смотрю на Грея, вспоминая, как он корчил рожицы детям в снегу.
        - Ты хорошо ладишь с детьми, - говорю я. - Кажется, это твоя самая неожиданная черта.
        - Неужели? - сухо спрашивает Грей. - Правда ли, миледи?
        - Хотя… - Я задумываюсь.
        Взгляд Рэна сосредоточен на комнате и на людях в ней, но я знаю, что он вслушивается в каждое мое слово. Я снова обращаюсь к Грею.
        - Да, правда. У тебя есть дети? - говорю осторожно, боясь обидеть, затем добавляю: - Или, может, были?
        - Нет. Чтобы вступить в Королевскую Стражу, необходимо на десять лет отказаться от создания семьи. Супруга и дети отвлекают от обязательств и долга.
        Эвелин слышит нас и подступает поближе к камину.
        - А в королевстве Колумбия разве не так, миледи?
        А, точно. Королевство Колумбия.
        Рэн смотрит на меня, вскинув брови. Ему явно тоже интересно, что я отвечу.
        - Нет, - говорю я, задумавшись. - Совсем не так. Людям в Секретной Службе можно жениться и заводить детей.
        - О, Секретная Служба! - тихо восклицает Эвелин. - Такое загадочное название.
        - А поступить на эту Секретную Службу почетно? - спрашивает Коул.
        Внезапно я оказываюсь в центре внимания.
        - Я полагаю, да.
        - Здесь уже в почете даже попытка вступить в Королевскую Стражу. - Коул встает рядом с Бастианом, который тащит печенье с тарелки на столе. Трактирщик кладет руки сыну на плечи. - И это огромное благо для семьи, если ребенка принимают. Мы даже никогда не смели надеяться, что кандидатуру Бастиана хотя бы примут к рассмотрению, но, возможно, грядут изменения к лучшему.
        - Свободных вакансий, определенно, достаточно, - говорит Грей.
        - Командор. - Рэн бросает на него острый взгляд.
        - Правда? - изумляется Эвелин. - Тогда действительно нам стоит надеяться на изменения к лучшему.
        Жена трактирщика улыбается мне.
        Я сглатываю. Она считает, что именно я привнесу изменения при помощи союза Эмберфолла со страной, которая даже не существует. Если единственной надеждой этих людей является то, что я влюблюсь в Рэна, то эта надежда должна была умереть в ту минуту, когда я замахнулась монтировкой на Грея.
        - Я не хочу сражаться с чудовищем, - говорит Бастиан, и отец шипит на него.
        Фрея поднимает взгляд от малыша на руках.
        - Возможно, чудовище уже победят к тому времени, когда ты станешь мужчиной, - предполагает она. - Если народ леди Харпер согласится одолжить нам свою силу.
        - Скажите, миледи, а чудовище и ваши владения терроризирует? - спрашивает Эвелин.
        Я косо смотрю на Рэна, не зная, как перевести тему. Он смотрит на меня.
        - Ответьте нам, пожалуйста.
        - В моих владениях чудовища нет, - беззаботно отвечаю я, а затем заглядываю в кружку и делаю длинный глоток, лишь бы избежать пояснений. Медовуха обжигает от горла до желудка.
        - Далеко ли до вашей страны? - спрашивает Коул. - Признаюсь, я никогда не слышал о Колумбии, хотя уже немало времени минуло с тех пор, как у нас гостили гости из-за границ Эмберфолла.
        - Не уверена, что могу назвать точное расстояние, - отвечаю я. - Мне кажется, я перенеслась сюда по щелчку пальцев.
        Раздается стук в дверь.
        - Трактирщик! - орет мужской голос снаружи.
        - Еще гости? - удивляется Эвелин, разглаживая юбки, а затем улыбается мне: - Так необычно в это время года. Вы приносите нам удачу, миледи.
        Коул подходит к двери и распахивает ее:
        - Джентльмены! Добро…
        Радушие исчезает из его голоса. Я не могу разглядеть много из-за его фигуры, но вижу ноги в ботинках и концы обнаженных мечей. Их по меньшей мере пятеро. Я подскакиваю на ноги еще до того, как отдаю себе отчет в своих действиях. Рэн становится рядом со мной, а Грей перед нами. Его рука замирает на рукояти меча, но он пока не обнажает оружие.
        - Пожаловать, - с трудом заканчивает Коул, все еще загораживая большую часть входа. - Вам нужны комнаты? У нас свободна только одна, но если вы не против ее разделить…
        - Мы здесь, чтобы забрать эти владения в пользу короны.
        - Забрать владения? - Коул делает шаг назад. - Мы платим налоги каждый сезон главному маршалу. У нас нет долгов…
        - У вас час, чтобы освободить трактир.
        - Нелепость! - задыхается Коул. - Это же наш дом!
        Один из мужчин угрожающе выступает вперед:
        - Вы уйдете, или ваш дом сгорит.
        Эвелин подступает ближе ко мне и Рэну.
        - Я уверяю вас, Ваше Высочество, - быстрым шепотом говорит она. - Мы платим каждый сезон. Должно быть, произошла какая-то ошибка…
        - Эти люди не работают на меня, - низким голосом произносит Рэн.
        - Они носят те же цвета, что и вчерашние поджигатели, - отмечает Грей.
        Рэн косится на стражника, затем выступает вперед и становится ближе к Коулу.
        - Дети, - торопливо шепчет Фрея, и в ее голосе чувствуется страх. - Дети, идите в нашу комнату.
        Они тут же бегут к лестнице.
        - С дороги, трактирщик, - рявкает мужчина, стоящий в дверях. - Если не уйдете с миром, мы оставим вас в куче пепла.
        Коул не двигается с места.
        - Как вы смеете угрожать моей семье…
        - Я сказал, прочь с дороги. - Мужчина обнажает меч и проталкивается внутрь. - Собирай свои вещи и проваливай.
        Рядом с Рэном Грей дергается, чтобы вытащить свой меч, но Рэн едва заметно мотает головой.
        Четверо остальных следуют за первым, образуя толпу возле входа. На них темные одежды с вкраплениями зеленого, черного и серебряного, как и у мужчин, которых мы встретили прошлой ночью. На их жестких лицах ярость, не оставляющая места для переговоров.
        Глаза вошедших мечутся по комнате и останавливаются на Рэне и Грее, а затем двое из отряда переглядываются между собой. Я узнаю одного из них: это тот мужчина, который бежал вчера ночью. Он наклоняется к лидеру группы и что-то тому шепчет.
        Глаза главаря на секунду задерживаются на Фрее, но затем перемещаются на меня, когда он слышит, что говорит его соратник. В итоге он останавливает свой взор на Рэне.
        - Ты еще кто такой?
        Рэн делает шаг вперед.
        - Лорд Винсент Олдрэн, принц Эмберфолла, сын Бродерика, короля Восточных Земель. - Он щурится. - У меня есть вопрос получше. Вы кто такие?
        - Принц мертв. - Мужчина сплевывает на пол, и его соратники посмеиваются за его спиной.
        Эвелин охает и прижимает к груди руки.
        Рэн улыбается, и его улыбка не предвещает ничего хорошего.
        - Уверяю вас, я живее всех живых. - Он останавливается и продолжает более жестко: - И вы оставите этих добрых людей в покое.
        - Если ты принц, то где же твоя стража? Где свита? - Мужчина осматривается кругом и на этот раз останавливает свой взгляд на мне. - Этой землей скоро будет править Карис Люран. Я заберу то, за чем пришел.
        Он делает шаг вперед.
        - Сожгите трактир. Убейте всех.
        Рука Рэна падает на его меч.
        - Погоди. - Я поднимаю подбородок и кладу руку на его предплечье.
        Как-то коллекторы пришли к нам в поисках моего отца. К тому времени он уже давным-давно сбежал. Я была помладше, но не так глупа, чтобы упустить из вида блеск стали под куртками мужчин. Моя мать заговорила им зубы и предложила кофе с печеньем. Я до сих пор помню, как тряслись ее пальцы, держащие кофейник. Очевидно, что на мед слетается больше мух, чем на уксус, потому что коллекторы поверили маме, когда она сказала, что ее муж уехал в командировку по делам и что она всего лишь его глупая жена, оставшаяся дома присматривать за детьми и не знающая ничего о долгах своего мужа.
        Сражаться я не умею, но я знаю, как блефовать.
        - Как вы смеете угрожать первой дочери короля Колумбии? - Я делаю шаг вперед и, не дожидаясь ответа на вопрос, продолжаю, поворачиваюсь к Рэну, который смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова: - Вы ни разу не упоминали, что ваши земли находятся под контролем другого монарха. Мы должны были объединиться. Когда я предупрежу своего отца, то он не станет тратить на это время, а просто прикажет своим армиям захватить эти территории…
        - Каким еще армиям? - спрашивает лидер с подозрением, но приостанавливает своих соратников. - Ты кто такая?
        - Я принцесса Королевства Колумбия Харпер, - возглашаю я. - Вы обо мне не слышали? В моем королевстве солдаты исчисляются тысячами.
        - По тысяче в каждом полку, - быстро добавляет Рэн. - Мы очень надеемся объединить силы с легендарной армией Колумбии.
        - Да, в каждом полку. Безусловно. - Я почти запинаюсь. - И у моего отца сотни полков…
        - Десятки, - поправляет Рэн.
        - Да, десятки полков, и все они готовы к вторжению в Эмберфолл по моему приказу, если наш альянс будет неудачным…
        - Что за альянс? - спрашивает мужчина с раздражением. - Кто… Что… Где вообще Колумбия?
        - Вы не в том положении, чтобы задавать вопросы. - Я замечаю в своем голосе стальные нотки и огонь ярости, вспоминая то, как эти люди отзывались о Фрее и малышке Далии. - Я уже сообщила отцу о мужчинах, которые угрожали мне прошлой ночью. Вы сейчас назовете себя и оставите этих людей в покое. Я желаю знать имена тех, кого мой отец казнит в первую очередь. И кстати, я с удовольствием на это посмотрю.
        Мужчина колеблется.
        Рэн пользуется моментом.
        - Принцесса Харпер, - говорит он, - очевидно, что эти люди следуют приказам. Никто не пострадал сегодня. Я уверен, что произошло недоразумение. Позвольте им вернуться к их генералу до того, как начнется международный конфликт.
        Глаза лидера становятся узкими. Рэн наклоняется ко мне:
        - Смилуйтесь, миледи. Я знаю, что ваши солдаты наслаждаются, разрывая на части людей, но…
        - Боже правый, - охает Эвелин. - Секретная Служба действительно отличается свирепостью.
        Мужчина встречается со мной взглядом. Он явно не идиот.
        - Я не верю тебе. Мы сожжем трактир дотла, девчонка.
        Я выдерживаю его взгляд и отказываюсь смотреть в сторону.
        - Командор Грей, докажите серьезность моих намерений.
        Стражник делает едва уловимое движение рукой. Незваный гость вскрикивает и падает на пол. В его колене торчит рукоятка ножа.
        Ого. Не знаю, чего я ожидала от Грея, но так даже лучше.
        Мужчина хрипло кричит. По кинжалу течет кровь, медленно пропитывая штанину. Соратники вторженца топчутся на месте в замешательстве, переводя взгляд со своего лидера на меня, а затем на Грея. Никто из них не поднимает оружие.
        В руке Грея появляется меч.
        - Стоит ли мне отрубить ему ногу для вас, миледи?
        - Да, - говорю я. - Пускай будет трофеем моему отцу.
        Грей делает шаг вперед без колебаний. Я задерживаю дыхание. Мне кажется, он действительно это сделает.
        - Нет! - кричит мужчина и свирепо смотрит на своих товарищей. - Помогите мне, черт возьми! Вытащите меня отсюда!
        Отряд суетится, чтобы утащить своего лидера.
        - Королева обо всем узнает! - кричит раненый. - Помните мое слово, королева…
        Коул захлопывает за ними дверь, затем поворачивается ко мне. Его обычно красноватое лицо побледнело.
        - Миледи, примите снова нашу благодарность.
        - Да. - Эвелин обходит вокруг стола, опускается на колени и берет мою руку, чтобы поцеловать ее. - Ваша доброта не знает границ.
        Все, что я могу сделать, так это стоять смирно.
        - Пожалуйста, не стоит.
        Теперь, когда незваные гости ушли, на меня накатывает волна адреналина, заставляя мое сердце быстро колотиться в груди.
        - Это пустяки.
        - Это не пустяки. - Эвелин смотрит на меня, и я вижу стоящие в ее глазах слезы. - Трактир - это все, что у нас есть.
        Фрея присоединяется к Эвелин. Она берет мою другую руку и целует ее.
        - Вы снова защитили детей. Мне бы хотелось предложить вам свои услуги в качестве фрейлины, или служанки, или…
        - Нет, нет, нет, спасибо. - Я в растерянности.
        Они все настолько искренние. Я же выдумала все: и королевство, и армии. В реальности мне нечего предложить этим людям.
        В отчаянии я ищу помощи у Рэна. Он смотрит на меня с удивлением и интересом.
        - Миледи, - принц кланяется мне, - примите и мою благодарность.
        Я ему точно врежу.
        - Хватит, - одними губами произношу я. - Помоги мне.
        Рэн смотрит на Коула.
        - Трактирщик, - говорит он. - Принцесса за последние два дня много путешествовала. Я полагаю, ей понадобится место для отдыха. Могу ли я вас побеспокоить и попросить комнату на некоторое время?
        - Конечно! - Эвелин вскакивает на ноги, не дожидаясь ответа своего мужа. - Конечно же. Миледи, позвольте мне немедленно убрать для вас комнату.
        - Я приготовлю блюдо для вашей комнаты, - говорит Коул и несколько мешкает. - Ваше Высочество… Вы присоединитесь к принцессе?
        Я уже открываю рот, чтобы сказать «нет», но Рэн меня опережает.
        - Да, - улыбается он. - Принцессе Харпер и мне нужно многое обсудить.
        Глава 18
        Рэн
        Судьба явно шутит надо мной. Ярость и восхищение во мне ведут борьбу. Я зол на вооруженных мужчин, терроризирующих мой народ, и восхищаюсь этой опрометчивой, сошедшей с ума девчонкой, которая дала им отпор.
        Мы возвращается в комнату, в которой я провел прошлую ночь. В камине заново разведен огонь, а Коул оставил блюдо с едой на комоде возле кувшина.
        Лицо Харпер бледнее обычного, ее глаза широко распахнуты.
        - Это… Это было… - Она тяжело выдыхает и падает на кровать, прикрыв руками рот. - Не могу поверить, что это сработало.
        Я тоже. Все, что она делает, - полная неожиданность. Даже сейчас она удивляет меня своей видимой готовностью бежать из комнаты от какого-нибудь громкого звука, хотя не так давно она смело противостояла вооруженным мужчинам.
        - Если бы я ничего не знал, то я бы сам вам поверил. - Я бросаю на нее косой взгляд. - Вы происходите из знатного рода? В вашем мире?
        - Нет. - Харпер издает короткий невеселый смешок. - Определенно, нет.
        Девушка поднимает глаза и впивается в меня взглядом, словно только что осознав, что я нахожусь тут. Ее глаза сужаются.
        - Я все еще злюсь на тебя.
        - Правда? - Я скрещиваю руки на груди и прислоняюсь спиной к двери. - В таком случае давайте разрешим это.
        Харпер встает. Ее лицо искажается гневом.
        - Ты сказал Грею, чтобы он отрезал мне руку…
        - Не говорил.
        - …после того как объяснил мне, что угощение кого-то едой повлечет за собой международный конфликт…
        - Миледи.
        - …и затем ты ускакал, не сказав нам куда…
        Я вздыхаю.
        - Вы закончили?
        - Нет! А потом, когда ты появился здесь, ты просто сел перед огнем и не разговаривал со мной до тех пор, пока не вломились какие-то вооруженные люди…
        - Которых вы остановили.
        - Да я почти все испортила, потому что не знала, что такое «полк».
        Щеки Харпер покраснели, ее дыхание участилось. Она отбрасывает выбившуюся прядь волос с лица, но та тут же возвращается на прежнее место.
        - Разве тысяча солдат - это не много?
        - Для армии? Нет.
        Я умолкаю, потому что мое внимание приковано только к одной части этой тирады, к той, в которой говорилось, что я просто сел перед огнем и не разговаривал с ней. Чтобы такое сказать, Харпер хоть немного должна быть во мне заинтересована.
        Девушка все еще пытается испепелить меня взглядом.
        - Так тебя правда зовут Винсент Олдрэн или это тоже выдумка?
        - Ну и вопросы вы задаете. - Я бы обиделся, если бы Харпер не была настолько прямолинейной. - Зачем мне выдумывать имя? Я ведь действительно наследный принц Эмберфолла.
        - Тогда кто эти люди? Что такое Карис Люран?
        - Карис Люран не что, а кто. Это королева Силь Шеллоу.
        Мои плечи напряжены. Этот день был слишком длинным и утомительным, и он все никак не закончится.
        - Что такое Силь Шеллоу?
        - Далекая страна на северо-западе отсюда. Она расположена на другой стороне горной цепи.
        Горы должны быть непроходимыми в это время года. Мой отец никогда не ссорился с Карис Люран, но, с другой стороны, он был жив и мог предотвратить любые конфликты. Харпер постаралась представить короля Колумбии кровожадным тираном, в то время как Карис Люран таковой и являлась на самом деле. Ее страна с суровыми зимами и опасными дикими животными не имеет выхода к морю. Неудивительно, что те люди уничтожили дом Фреи и угрожали ее детям. Они бы то же самое проделали здесь, если бы Харпер их не обманула.
        - Что им нужно? - спрашивает девушка.
        - Понятия не имею. - Я хмурюсь.
        Харпер смотрит на меня скептически.
        - Ты понятия не имеешь, почему какая-то там королева посылает солдат сюда?
        Я сжимаю зубы.
        - Вы не понимаете, что вся моя стража, вся моя военная сила состоит исключительно только из командора Грея? У меня нет ни советников, ни гонцов. Когда-то я направил солдат в приграничные города, но я даже не могу узнать, стоят они на своем посту или нет. Горы должны быть хорошим естественным препятствием на западе, а открытое море на востоке, но… Учитывая обстоятельства, за теми незваными гостями вполне могут стоять десятки полков.
        Мои слова вводят Харпер в шок и заставляют погрузиться в молчание.
        Чувство отчаяния поселилось в моей груди. Я провел три сотни сезонов, пытаясь спасти моих подданых от беспощадного чудища, и в итоге у меня нет способа защитить их от чужеземцев.
        Возможно, это и есть причина, по которой Лилит объявила этот сезон моим последним шансом. Скорее всего, она знает, что моя страна падет перед вражескими силами.
        Может, в этом и заключается истинное проклятие. Лилит уничтожает не меня, а Эмберфолл.
        - Так что ты будешь с этим делать? - спрашивает Харпер.
        Я вскидываю брови:
        - Если вы все-таки не принцесса Колумбии и у вашего отца в боевой готовности не находится тысяча солдат, то я не уверен, что могу хоть что-то сделать.
        - Но у тебя, возможно, есть солдаты в приграничных городах? Это не то же самое, что армия? Ты мог бы…
        Меня удивляет та надежда, которая звучит в голосе Харпер, и мне не хочется огорчать ее, но, очевидно, у меня талант только к разрушению надежд.
        - Это не то же самое, что армия. Солдаты могут стоять на постах, но у меня нет способа быстро с ними связаться. Я даже не могу узнать, сохранились ли эти посты или нет.
        - Но… Но ты мог бы заплатить людям за доставку сообщений…
        - Вы же понимаете, что я не могу просто посадить человека на лошадь с конфиденциальным посланием, которое касается военных передвижений. Точно не сейчас.
        Харпер закусывает губу.
        - Что будет, если Карис Люран захватит власть?
        - Я не знаю. Мои земли никогда не сталкивались с угрозой военного захвата со времен правления моего прадеда. К тому же он тогда одержал победу над захватчиками и расширил территорию Эмберфолла.
        - Слушай, ты же технически теперь король? Разве ты не можешь хоть что-то сделать?
        Я смотрю в сторону. Вся моя любовь к стратегии сейчас показывает свою бесполезность.
        - У меня ничего нет, миледи. Мне нечего предложить. - Я делаю паузу. - Да, нам удалось спугнуть тех людей в этот раз, но ничто не помешает им вернуться. Меня беспокоит, что случится тогда.
        Харпер сглатывает.
        - Я знаю. Тоже об этом думала, - говорит она, прижимая ладони к щекам. - О, бедные люди.
        Тон ее голоса бьет меня прямо в сердце. Она ничего не знает о моих подданных. Ничего. У нее есть полное право ненавидеть меня и все, что я собой олицетворяю.
        И затем Харпер говорит:
        - Мы можем остаться?
        Ее слова заставляют меня застыть от потрясения, и я замечаю, что мысленно разбираю ее фразу на части. Мы можем остаться. Мы можем.
        Мы.
        Я отодвигаюсь от двери и смотрю на Харпер, прищурившись.
        - Вы желаете остаться здесь? В трактире?
        Она кивает.
        - Всего лишь на ночь?
        В этот самый момент я бы не отказал ей ни в чем.
        - Конечно.
        Глаза Харпер светлеют от облегчения, но ненадолго. Девушка хмурится.
        - Я знаю, что это глупо. Так же как с едой. Мы же не можем остаться здесь навсегда. И если они не сожгли этот трактир, это не значит, что они не сожгут трактир в километре отсюда…
        - Миледи.
        Она удивленно моргает, явно услышав всю серьезность моего тона.
        - Что?
        Я подхожу ближе, пока не оказываюсь перед Харпер.
        - Пока что мы можем помочь некоторым. Не всем, но некоторым.
        Она резко вдыхает, когда я возвращаю ей ее же слова.
        - Рэн…
        Голос Харпер затихает, и я осознаю, что очень хочу, чтобы она по-настоящему была воинственной принцессой из далекой страны. Я уверен, из нее вышел бы грозный союзник. Девушка без страха противостояла тем мужчинам. И без страха она противостоит мне.
        Я протягиваю руку, чтобы заправить за ухо ту самую выбившуюся прядь.
        - Я не хотел вас расстроить ранее.
        Когда мои пальцы соскальзывают по виску Харпер, ее дыхание несколько прерывается, но она не отстраняется.
        - Когда именно?
        Вопрос вызывает у меня улыбку.
        - Когда мы не разговаривали возле камина.
        - Но не тогда, когда ты сказал Грею меня убить?
        - Я не говорил ему ничего подобного.
        Волосы Харпер снова выбиваются, и в этот раз, когда я протягиваю руку, чтобы заправить локон на место, я медлю. Губы девушки приоткрываются, когда мои пальцы легко касаются ее уха, но затем рука Харпер взлетает, чтобы схватить меня за запястье. Внезапно ее дыхание сбивается, и она закипает от злости.
        - Я знаю, что ты делаешь. У тебя было три сотни женщин, чтобы попрактиковаться. Прекращай.
        Ее слова ударяют меня, как дюжина стрел, пронзающих кожу и задевающих каждый нерв. Я вырываю руку и отворачиваюсь.
        - Как скажете, миледи. - Я крепко сжимаю кулаки, выпрямив руки по швам; мой голос полон холодности.
        - Ты не сможешь обманом заставить меня в тебя влюбиться.
        Я кидаю на Харпер суровый взгляд.
        - Вы уже дали мне это понять.
        - Я тебе не доверяю, Рэн.
        Каждое ее слово причиняет мне боль, а за болью следует принятие.
        - И это вы мне тоже дали понять.
        Харпер распахивает дверь.
        - Ну ты мне тоже не доверяешь, так что мы квиты. И больше так не делай!
        С этими словами она уходит.
        Я вздыхаю и присаживаюсь на край кровати, а затем запускаю руки в волосы. Надо было позволить людям Карис Люран избить меня. Это хотя бы было не так мучительно.
        Я дотронулся до нее без задней мысли. Как неосторожно! Харпер права… У меня было три сотни женщин, чтобы попрактиковаться на них. Мне нужно было хорошенько подумать, но на одну секунду я забыл про проклятие. Я забыл, что она не просто какая-то девушка, которая интригует каждым словом, срывающимся с языка.
        В эту секунду я вспомнил, каково это - хотеть дотронуться, когда это не часть тщательно спланированного соблазнения для снятия проклятия.
        Черт побери, как же все ужасно.
        Грей появляется на пороге.
        - Милорд?
        - Что?
        С секунду он молчит.
        - Могу ли я быть полезен?
        Да. Грей мог бы покончить с этой пыткой, и эта мысль теперь кажется мне невероятно эгоистичной. Он может убить меня, но это никак не спасет моих подданных от вражеского вторжения.
        Моя смерть прекратит лишь мои страдания и никак не поможет ни Грею, ни моему народу.
        По правде говоря, оставлять меня в живых тоже нет смысла. Чудовище уничтожит всех так же легко.
        Я поднимаю голову.
        - Леди… Принцесса Харпер попросила остаться здесь на ночь. Сообщишь трактирщику?
        - Конечно. - Грей не двигается с места.
        Я смотрю на командора, желая, чтобы у Харпер действительно был батальон солдат в полном распоряжении. Мне бы хотелось, чтобы у меня самого была хотя бы полностью укомплектованная королевская гвардия, чтобы создать видимость защиты. Хоть что-то. Что угодно.
        У меня нет ничего. Только Грей.
        - Почему ты остался? - спрашиваю я.
        - Милорд?
        - Почему ты не бежал с остальными в самом начале?
        Командору не нужны дальнейшие пояснения.
        - Я дал клятву. Для меня это были не пустые слова.
        Я смотрю на него с вымученной улыбкой.
        - Я уверен, для остальных это тоже были не пустые слова, Грей.
        - Не могу говорить за других. - Командор останавливается. - Возможно, для меня клятва значила больше, чем для них.
        Возможно, для остальных она значила меньше.
        - Ты жалеешь, что присягнул? - спрашиваю я.
        - Не жалею.
        Ответ Грея быстр, хорошо отрепетирован. Я не отстану от него так просто.
        - А жалел когда-нибудь?
        - Нет.
        - Это наш последний сезон, командор. Можешь говорить откровенно, и это не повлечет за собой никаких нежелательных последствий.
        Грей колеблется, что редкость для него. Когда он отвечает, я понимаю, что он брал паузу не по тем причинам, по которым я думал.
        - Я говорю откровенно, милорд, - тихо произносит Грей.
        Его преданность должна вдохновлять меня, но не вдохновляет. Я ее не заслуживаю.
        Я понимаю, что я жалею о том, что Грей присягнул.
        - Оставь меня, - говорю я.
        Дверь тихо закрывается. Грей всегда отлично выполняет приказы.
        Впервые мне хочется, чтобы он меня ослушался.
        Глава 19
        Харпер
        Я прячусь в конюшне.
        Поначалу я пыталась остаться с Эвелин и Фреей на кухне, надеясь, что их болтовня отвлечет меня, но они были слишком заняты заискиванием передо мной.
        - Власть вашего отца должна быть непомерной. Расскажите нам о жизни при дворе.
        - Ваша красота не знает границ. Неудивительно, что принц выбрал вас. А ваши кудри - это отличительная особенность вашего народа?
        - Миледи, а женщинам вашей страны свойственно быть воительницами? Вы говорили с такой строгостью!
        Мне нужно было сбежать от этого.
        Конюшня с узким проходом небольшая, рассчитана на шесть лошадей. Она скрывается под низким навесом. Трактирщик или же Бастиан содержат ее в чистоте и порядке. В воздухе пахнет прелым сеном, этот запах особенно контрастирует с холодным влажным запахом тающего снега. Я бы все отдала, лишь бы вскочить на лошадь и ускакать отсюда, но вооруженные люди теперь будут следить за «принцессой Харпер из королевства Колумбия».
        Уилл выдыхает теплый воздух мне в ладони в поисках лакомства, затем поднимает голову и утыкается мордой в мое лицо.
        - Я принесу тебе яблоко в следующий раз, - шепчу я. - Обещаю.
        Понятия не имею, что только что произошло с Рэном.
        Может быть, я была слишком потрясена тем, что прогнала незваных гостей из трактира, или же всему виной наши споры. Возможно, Рэн что-то не так понял или я.
        Я знаю, как быстро ловкий мошенник может заговорить зубы и убедить в том, что его путь - единственный верный. Я видела, как это случилось с моим отцом, и теперь мы с Джейком за все расплачиваемся. Что ж, в данный момент расплачивается только Джейк.
        Я вытаскиваю телефон из кармана. Часы показывают, что сейчас в округе Колумбия половина четвертого дня.
        Индикатор зарядки батареи горит красным, и у меня нет возможности подзарядить ее. В моей груди зарождается эмоция, горло сжимается. Я всего лишь пару раз просматривала фотографии. Наверное, устройство разряжается, даже если просто оставить его включенным. Как только телефон отключится, у меня больше не будет связи с мамой и Джейком.
        Я сглатываю слезы. Конь снова утыкается мне в пальцы, задевая бархатным носом край телефона.
        - Я теперь знаю, что, когда вы исчезаете, стоит в первую очередь проверить конюшни, миледи.
        Повернув голову, я вижу Грея в конце прохода. Я снова поворачиваюсь к Уиллу и прячу телефон в карман.
        Прогнать мысли о Джейке из головы трудно, но меня не покидает странное, сбивающее с толку чувство, что все здесь происходит по-настоящему, а там - нет. Особенно остро это ощущается, когда я стою в конюшне и слушаю, как тающий снег капает с крыши.
        - У меня плохо получается притворяться, - тихо говорю я.
        - Притворяться?
        - Строить из себя ту, кем я не являюсь.
        Грей идет по проходу и останавливается рядом со мной.
        - Не заметил, что вы притворялись, принцесса Харпер из королевства Колумбия.
        Я заливаюсь краской. Конь прихватывает мои пальца губами, и я отдергиваю руку, пока на смену губам не пришли зубы.
        - Когда я сказала, чтобы ты доказал серьезность моих намерений, я не была уверена, что ты что-то сделаешь.
        - Вы неплохо отдаете приказы.
        - Я удивилась, что ты послушал. - Когда Грей в недоумении смотрит на меня, я поясняю: - То есть послушал меня, а не Рэна.
        Стражник ничего не отвечает и вместо этого задает встречный вопрос:
        - Вы первая девушка с той стороны, которая так хорошо ладит с лошадьми. Почему?
        - Я много занималась верховой ездой, когда была помладше. Мама водила меня… - Мой голос срывается, когда я вспоминаю про маму. - Поначалу это было частью терапии после операции, чтобы подлечить мою ногу, но с течением времени это превратилось в увлечение.
        Я останавливаюсь, чтобы погладить Уилла по щеке.
        - Я не подозревала, как соскучилась по всему этому, пока… Пока не попала сюда.
        - При этом вы не учились военному делу?
        От удивления я смеюсь.
        - Военное дело и езда верхом никак не связаны в мире, откуда я родом. - Я делаю паузу. - Как ты научился так бросать ножи?
        - Упражнение и повторение.
        - Твой отец тоже был стражником?
        - Нет. Он был фермером. - Грей задумывается. - Моя мать была горничной в замке, а дядя был солдатом Королевской Армии. Когда я был маленьким, дядя показывал мне, что умел. Я схватывал на лету. Учиться было весело.
        - Так ты вырос с желанием быть солдатом?
        - Я вырос с намерением унаследовать фермерские владения, - качает головой Грей, а затем добавляет: - Когда я был помладше, мой отец получил тяжелую травму. Сначала он оказался зажеванным в молотилке, потом его протащила лошадь. После он не мог больше работать. Он не мог ходить. У меня было девять братьев и сестер…
        - Девять!
        Грей кивает. Неудивительно, что он так хорошо ладит с детьми.
        Лошадь утыкается стражнику в руки, и он мягко хвалит животное и гладит по морде.
        - Я делал все что мог, но я был всего лишь мальчишкой, который пытался выполнять мужскую работу. Со временем большая часть нашей земли была распродана, как и почти весь домашний скот. Наши урожаи беднели. Мы беднели. Каждый год замок принимал на службу десять новых стражников. Как вы знаете, это особая честь для семьи. Я должен был отказаться от своих близких, но я знал, что это их спасет. Когда я достиг совершеннолетия, то тут же подал заявку.
        Я смотрю на Грея, завороженная его историей. Мой взгляд охватывает широкие плечи, спрятанное в чехлы оружие, доспехи, которые он до сих пор не снял. Я пытаюсь представить его одетым в хлопчатобумажную ткань и фланель, бросающим тюки сена в телегу. У меня абсолютно не получается.
        - Так за образом устрашающего Грея прячется добряк, который ладит с детьми и животными?
        Брови стражника приподнимаются:
        - Устрашающий Грей?
        - Я тебя умоляю. Ты прекрасно знаешь, что ты выглядишь пугающе. - Я нежно обнимаю голову Уилла, когда конь прижимает ее к моей груди. - Так ты присоединился к дворцовой страже и в итоге застрял с Рэном.
        Этими словами я зарабатываю сочувствующий взгляд в свой адрес, и мне требуется секунда, чтобы понять почему.
        Я вздыхаю.
        - Ладно. Ты присоединился к дворцовой страже и в итоге заслужил такую честь, как охрана Рэна.
        - К Королевской Страже, - сухо поправляет Грей. - И не сразу. Охрана королевской семьи действительно была высокой заслугой. Я долго тренировался, а затем еще месяцами стоял и сторожил закрытые двери.
        - Тогда тебе не очень нужно было уметь метать ножи, да?
        Губы Грея изгибаются в намеке на улыбку.
        - Как я ранее уже говорил, я предпочитаю быть полезным.
        - Можешь научить меня, как бросать нож?
        Улыбка исчезает, появляется хмурая складка между бровей.
        - Миледи?
        Я смотрю в сторону трактира.
        - Я не хочу идти туда. Я не хочу говорить с Рэном. Я не хочу отсюда уходить. Я просто… - Я издаю недовольный звук. - Я бы тоже хотела заняться чем-нибудь полезным.
        Грей ничего не говорит. Взгляд его темных глаз мне не понятен.
        Я смотрю на него и затем понимаю. Джейк всегда говорил мне, чтобы я пряталась в переулках, акцентируя внимание на моей беззащитности. Грей никогда так ко мне не относился, и мне не хочется, чтобы он начинал.
        - Не думаешь, что у меня получится?
        - У меня нет сомнений в том, получится у вас или нет. Я не думаю, что Его Высочеству это понравится.
        - О! Ну тогда нам нужно быть порасторопнее, или как вы тут говорите.
        Стражник не двигается.
        Если мне придется остаться стоять в конюшне и переживать за маму и брата, - не говоря уже о том, что будет, если мне придется разговаривать с теми, кто остался в трактире, - то я просто сведу себя с ума.
        - Пожалуйста? - Я складываю ладони перед собой. Точно так же я делала, когда хотела, чтобы Джейк отвел меня в конец улицы за мороженым. - Пожалуйста-пожалуйста, Грей, не будь злюкой.
        Стражник вздыхает и возводит глаза к небу, и я понимаю, что добилась своего, потому что Джейк делал то же самое.
        - Как пожелаете, - говорит Грей.
        Я ожидала, что буду чувствовать себя жестокой и смертельно опасной.
        В реальности же я не могу даже воткнуть нож в землю.
        Более половины моих бросков заканчиваются тем, что нож отскакивает и шлепается в мокрый снег. В результате остальных бросков ножи едва-едва втыкаются в землю, а затем падают. Я чувствую себя глупо.
        Хотелось бы винить во всем промерзшую землю, но, когда Грей показывает пример, его лезвия легко врезаются в мягкий торф под тающим снегом.
        Пот копится между лопаток, и я уже практически готова снять плащ, невзирая на холодный воздух. Вся моя правая рука до плеча болит. Ножи намного тяжелее, чем выглядят. Мы занимаемся всего двадцать минут, и я, оказывается, абсолютно не готова к физическим нагрузкам.
        Я смотрю на Грея:
        - Ты уверен, что я не должна их метать в какую-нибудь деревяшку или что-то в этом роде?
        Стражник стоит, прислонившись к стене конюшни по левую руку от меня.
        - Вы хотите посмотреть, как ножи отскакивают от чего-нибудь еще, миледи?
        Ха-ха.
        Я хмурюсь и разминаю запястье, потирая мышцы и сухожилия.
        - Я не думала, что это будет так сложно.
        - Как только вы научитесь метать нож в землю, то сможете метнуть его в цель. - Грей смотрит на последний нож в моей руке. - Попробуйте еще раз.
        Мои пальцы скользят по изогнутой гравированной рукояти, инкрустированной серебром и украшенной тем же гербом со львом и розой, который украшает все остальное. При всей своей смертоносной силе местное оружие прекрасно и является знаком искусного мастерства. Оно так контрастирует с жизнью в округе Колумбия, где все кажется одноразовым. Даже люди.
        - Знаешь, что самое обидное в проклятии? Кто бы его ни наложил, он навредил многим людям, которые не совершили никаких ошибок. - Я прижимаю большой палец к лезвию и надавливаю, чтобы почувствовать его остроту, но при этом не порезаться. - Не я же провела ночь в компании неправильной женщины.
        - И не я.
        Слова Грея заставляют меня остановиться и посмотреть на него.
        - А ты как в это впутался?
        Я не ожидаю, что он ответит, но стражник говорит:
        - Я сделал все возможное, чтобы защитить его, и потерпел поражение. - Грей выдерживает паузу. - Возможно, вам не следует причислять меня к тем, кто не совершал ошибок.
        - Почему ты его защищаешь, если по его вине ты оказался проклят?
        - Я поклялся защищать корону ценой собственной жизни и быть частью чего-то большего.
        Я жду, что Грей добавит что-то еще, но, когда он не дает никаких пояснений, понимаю, что для него все действительно так просто.
        - У тебя больше веры в Рэна, чем у меня.
        - И еще я верю в вас, миледи. Метните нож в землю.
        Я стискиваю зубы и отвожу назад руку, припоминая все то, что стражник рассказал мне про то, как держать нож и когда следует его бросить. Я заношу руку вперед и метаю нож. Он скользит по земле и переворачивается.
        Я вздыхаю и двигаюсь вперед, чтобы поднять ножи с земли, но Грей меня опережает. Он вытирает лезвие куском ткани, который мы взяли у Эвелин.
        - Расслабьте руку. Просто отпустите нож, и он сам завершит движение.
        - Покажешь еще раз?
        Грей кивает. Его нож четко вонзается в землю без видимых усилий. Стражник поворачивается, чтобы протянуть мне оставшиеся два ножа.
        Я беру один. Мои пальцы обхватывают рукоять, и я замахиваюсь.
        Грей ловит меня за запястье:
        - Расслабьтесь. Ваша рука должна лишь направлять. Лезвие - это и есть оружие. Понимаете?
        - Допустим.
        Грей становится за моей спиной, положив ладонь на мою руку, и выравнивает положение пальцев. Его левая рука падает мне на плечо, придерживая на месте.
        - Ослабьте хватку, - говорит стражник.
        Я сглатываю. Грей не прижимается ко мне, но он близок настолько, что если я глубоко вздохну, то мы коснемся друг друга. Моя рука по всей длине словно приклеена к его руке, от затянутого в кожу запястья до твердых мышц.
        - Мягче, - говорит Грей.
        Я заставляю пальца расслабиться до такой степени, что уже боюсь, что нож просто сейчас выскользнет у меня из пальцев.
        - Да, так, - продолжает стражник. - Теперь вдохните.
        Я делаю глубокий вдох. Моя спина касается его брони.
        Грей отпускает меня и отступает назад.
        - Бросайте.
        Я метаю нож. Моя рука почему-то действует быстрее. Клинок летит и втыкается в землю с хорошо слышным ударом. Я победоносно вскидываю руки, не обращая внимания на то, что мой нож приземлился по крайней мере на тридцать сантиметров ближе, чем нож, который Грей метнул для примера.
        - Получилось!
        - Давайте еще раз. - Грей протягивает мне еще один нож. Стражник выглядит довольным.
        Я беру клинок и пытаюсь повторить позицию.
        - Так странно. Еще вчера я хотела тебя убить.
        - Действительно. И меня это обнадеживает.
        - Почему?
        - Если у вас получилось довериться мне, значит, у вас может получиться довериться и ему.
        Я вспоминаю о пальцах Рэна, касающихся моего виска, и чувствую, как жар поднимается вверх по шее против моей воли.
        - А я так не думаю.
        - Разве вы бы не сказали то же самое обо мне?
        Ладно, в словах Грея есть смысл.
        Я отвожу руку назад. Нож при броске отскакивает от земли, и я вздыхаю.
        - Очень надеюсь, что мне никогда не придется защищаться таким способом.
        Грей подбирает клинки и вытирает их от грязи.
        - Если вам придется защищаться, то ни в коем случае не разбрасывайтесь оружием. Никогда не вооружайте противника.
        - Что бы ты делал, если бы не попал в ногу тому парню?
        Грей многозначительно смотрит на меня, затем берет нож, переворачивает его и бросает. За первым тут же летят два оставшихся. Все три ножа вонзаются в землю в паре сантиметров друг от друга. Стук. Стук. Стук.
        Ого. С округлившимися глазами я поворачиваюсь к Грею.
        - Теперь я не понимаю, почему ты их всех не порезал, о вселяющий ужас Грей.
        Он улыбается. Наверное, я впервые вижу его настоящую улыбку, которая тут же стирает всю суровость его взгляда.
        - Кто-то же должен был утащить его прочь, миледи.
        Я вспоминаю прошлое утро в спальне Арабеллы, когда Грей показал мне, как правильно держать кинжал. Мне интересно, каким был стражник перед проклятием. Наверное, более беззаботным и менее обремененным.
        Как только эта мысль возникает у меня в голове, я тут же начинаю думать над тем, каким был Рэн до проклятия.
        Грей поднимает ножи и вытирает их насухо.
        - Ты поэтому получил должность? - спрашиваю я. - Потому что умеешь метать ножи?
        - Ни один навык не способен гарантировать человеку место в Королевской Страже. Владеть оружием можно научиться. Техники могут быть отточены до совершенства. Чтобы служить королевской семье, он или она должны быть готовы отдать свою жизнь за другого. Вот что нужно доказать.
        - Думаешь, это того стоит?
        Брови Грея ползут вверх:
        - Вы о чем?
        - О защите Рэна. Я знаю, что ты дал клятву, но как ты думаешь, стоит ли ради него жертвовать собой?
        Грей колеблется. Его улыбка исчезает. Он протягивает мне нож.
        - Время покажет.
        Глава 20
        Рэн
        Я стою возле открытого окна, спрятавшись за шторой, и наблюдаю. Мои плащ и доспехи лежат на столе возле двери. Сквозняк холодит кожу, но я не обращаю на это внимание. По правде говоря, это даже приятно. После многочисленных теплых сезонов холодный воздух все еще продолжает быть в новинку.
        Открытое окно дает мне возможность подслушивать. Я не различаю каждое слово, но я слышу достаточно.
        О защите Рэна. Как ты думаешь, стоит ли ради него жертвовать собой?
        Время покажет.
        - Принц Рэн, - слышу я насмешливый голос Лилит, - что там такого происходит на улице, что поглощает все твое внимание?
        Я не должен удивляться тому, что она последовала за мной сюда и что выбрала именно этот момент для появления, когда шансы на успех у меня практически стали равны нулю.
        Я совсем не в настроении терпеть Лилит. Как сказал Грей, это наш последний сезон, и он требует решительности.
        Безусловно, разговор начистоту с колдуньей, скорее всего, повлечет за собой куда более серьезные последствия, чем могла бы повлечь откровенность Грея в разговоре со мной. Мне жаль, что я снял доспехи.
        Я не отхожу от окна.
        - Посмотрите сами.
        Лилит подходит, чтобы встать рядом. Она пахнет элегантно, чем-то экзотическим и соблазнительным. Аромат явно рассчитан на привлечение внимания. Когда-то он очаровал и меня.
        Колдунья складывает руки вместе.
        - Урок владения оружием. Как это мило, что Грей взял ее под свое крыло.
        Мои зубы сжаты. Лилит не нужно меня мучить. Мои собственные мысли уже и так начали меня изводить. Я задаюсь вопросом, предложил ли Грей научить ее метать ножи или Харпер сама его попросила.
        Слова начальника стражи, сказанные ранним утром, не дают мне покоя.
        Милорд, я ничего не делал. Я просто сел и предложил.
        Мне хочется захлопнуть окно.
        - О, посмотри! - Лилит радостно хлопает в ладоши. - У твоей девчонки что-то получается. Командор Грей наверняка отличный учитель.
        Я заметил. Харпер явно прочувствовала самую суть броска, потому что теперь она стала попадать чаще. Грей выглядит довольным. Харпер выглядит довольной.
        Я недоволен.
        - Ах, мне пришла в голову замечательная идея, Ваше Высочество, - наигранно ахает Лилит. - Если у тебя не получится влюбить ее в себя, то, возможно, ты сможешь найти ей место среди Королевской Стражи. У нее недостаточно опыта, но командор Грей сумеет ее натаскать.
        Лилит прикладывает палец ко рту.
        - Ах, как же я могла забыть, что к концу сезона, вероятно, уже может и не существовать Королевской Стражи. Ах, как это волнует.
        - Вы здесь с какой-то целью, леди Лилит?
        - Я заинтригована. Ты решил провести свой последний сезон в этом маленьком трактирчике, в то время как у тебя в полном распоряжении целый дворец.
        Да, у меня в полном распоряжении целый дворец, где я вынужден слушать снова и снова одну и ту же музыку, наблюдать за одними и теми же тенями на стенах и есть одну и ту же пищу.
        Может быть, трактир и мал, и прост, но на данный момент он мне нравится гораздо больше Замка Железной розы.
        Лилит проводит пальцем по подоконнику. На ее подушечке не остается ни пылинки.
        - Должна признать, трактирщик проделывает поразительную работу, чтобы содержать свои комнаты в чистоте.
        - Я воздержусь от комментариев, миледи.
        - У тебя сегодня такое кислое лицо, - разочарованно вздыхает Лилит. - Неудивительно, что она предпочитает компанию твоего стражника.
        - Неудивительно, - соглашаюсь я.
        Лилит ничего не отвечает на это, и некоторое время мы стоим в молчании.
        Харпер действительно делает успехи. Она воткнула в землю три ножа подряд.
        - Ваше Высочество, - говорит Лилит заговорщическим голосом и наклоняется ко мне, - а что ты намерен предпринять по поводу тех слухов о вторжении с севера?
        Мои плечи напрягаются.
        - Вы знаете, какими могут быть слухи. Порой их очень трудно отличить от фактов.
        - Верно, верно, - вздыхает она, - но я уверена в том, что твоих солдатов на горном перевале выпотрошили несколько месяцев назад. На это было больно смотреть, ведь было лето. Ты же знаешь, что жара делает с мертвым телом… Хотя я должна отметить, что солдаты из Силь Шеллоу терпеть не могут впустую тратить мясо любого вида, поэтому быстренько…
        - Так это вы за всем стоите? - Я наступаю на Лилит.
        - Я? - смеется она. - Нет. Зачем мне это? Когда солдаты погибают в бою, король должен выслать подкрепление. Если король этого не делает, кто же может винить противника за то, что тот воспользовался этой слабостью?
        Самое печальное во всем этом то, что Лилит права. Пожалуй, мне следует считать себя везучим, раз мы не оказались под атакой с четырех фронтов.
        Хотя, может, и оказались.
        - Вы правда меня так сильно ненавидите? - спрашиваю я. - Ненавидите настолько, что вас забавляет гибель моего королевства?
        Лилит смотрит на меня, и насмешка исчезает с ее лица.
        - Принц Рэн, неужели ты так думаешь? - Она поднимает руку и прижимает свою ладонь к моей щеке. - Я хотела, чтобы ты полюбил меня. Мы могли бы стать опасной парой.
        Когда-то мой народ боялся действий моего отца. Не могу представить себе, каково бы пришлось людям под гнетом фривольного насилия, которое так нравится Лилит.
        - Определенно, вы были бы куда счастливее в союзе с кем-то из своих, - тоскливо вздыхаю я. - Жаль, что они все мертвы.
        Лилит отдергивает руку.
        - Ты пытаешься меня задеть.
        Если бы я мог!
        - Прошу простить меня, - сухо говорю я.
        - Все равно твои слова ничего не значат. Я вовсе не последняя оставшаяся в живых.
        Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на колдунью.
        Лилит заливается смехом.
        - Думаешь, ты сможешь их отыскать? И что они как-нибудь смогут освободить тебя от проклятия?
        До того как эта мысль успевает пустить корни в моей голове, Лилит вздыхает:
        - У меня не получилось найти их, так что у тебя нет шансов, - говорит она. - Но я могу чувствовать паутину магии. Она не заканчивается на мне.
        Где-то в Эмберфолле есть еще колдун или колдунья. Он или она ждут возможности отомстить моей семье. Что ж, им придется встать в очередь… В том случае, если от меня хоть что-то останется.
        - Ты разочаровываешь меня, - говорит Лилит. - Никогда не думала, что ты позволишь проклятию растянуться так надолго.
        С этим не поспорить. Я сам испытываю разочарование.
        - Не могу дождаться, чтобы посмотреть, как твое чудовище проявит себя в этом сезоне, - заявляет колдунья. - Может быть, я посажу тебя на цепь и выставлю на обозрение своим врагам.
        Внезапный холод пробегает по моей спине. Такого исхода я себе не представлял.
        - Тебе бы хотелось такого? - спрашивает она, подступая ближе. - Быть моим на протяжении вечности, принц Рэн?
        - Нет, - отвечаю я. - Не хотелось бы.
        Я практически не помню себя, когда изменяюсь, но даже сама мысль о том, чтобы быть в распоряжении Лилит, уже практически меня ломает.
        Колдунья вздыхает.
        - Когда-то с тобой было так весело. В последнее время, честно говоря, наносить тебе визит стало скучной рутиной.
        - Я бы не обиделся, если бы вы перестали меня навещать.
        Лилит смеется. Ее смех похож на хруст осколков стекла под ногами.
        - До встречи, Ваше Высочество. - Колдунья низко приседает в реверансе и исчезает.
        Я хмурюсь и поворачиваюсь обратно к окну. Харпер больше не промахивается. Грей правда хороший учитель.
        Это наталкивает меня на мысль.
        Мои ботинки хрустят по подтаявшему снегу, пока я иду по двору к конюшне. Насмешки Лилит эхом звучат у меня в голове.
        Грей замечает меня первым и выпрямляется. Выражение его лица непроницаемо, впрочем, как и всегда.
        - Милорд.
        Я бросаю на него взгляд.
        - Командор.
        Харпер оборачивается с двумя ножами в руке. Ее глаза впиваются в меня.
        - Мне кажется, я готова бросать в цель, Грей.
        Очевидно, девушка все еще злится на меня.
        Мое настроение в данный момент прекрасно дополняет картину.
        - Вы думаете, у меня должен быть повод для беспокойства, миледи?
        Лицо Харпер темнеет.
        - Не двигайся. Сейчас проверим.
        И тут она отводит назад руку.
        Грей хватает Харпер за запястье. Он выглядит раздраженным.
        Взгляд девушки прикован ко мне. Злобу в ее глазах ни с чем не спутать, но к ней еще примешалась обида, и это много о чем говорит.
        - Отпусти ее. - Я выдерживаю взгляд Харпер. - Она не станет бросать в меня нож.
        Грей подчиняется. Девушка опускает руку.
        Я знаю, как распознать блеф.
        Харпер хмурится и соединяет рукояти двух ножей в руке.
        - Ты вышел лишь за тем, чтобы поглумиться?
        - Нет, - отвечаю я.
        - А, так ты сейчас прикажешь Грею сделать что-нибудь безумное, чтобы он перестал разговаривать со мной. Ясно.
        Что ж, до этого момента я был уверен, что не буду этого делать. Я принимаю к сведению комментарии Грея по поводу игры в карты и задумываюсь над тем, правильно ли я тогда оценил ситуацию.
        - Нет, миледи. Могу ли я присоединиться к вам?
        Харпер удивленно замирает, но быстро приходит в себя. Она протягивает мне два ножа. Злости и обиды поубавилось.
        - Конечно. Вот.
        Теперь я удивлен. И еще рад.
        Но затем Харпер добавляет:
        - Мне кажется, что у меня рука скоро отвалится. Я пойду внутрь. Можно я займу комнату ненадолго?
        Часть меня хочет потребовать, чтобы девушка осталась. Эта часть меня кажется ничтожной и ревнивой, и это мне совсем не нравится.
        Я заставляю себя кивнуть:
        - Естественно.
        Харпер поворачивается к командору и улыбается ему:
        - Спасибо за урок, Устрашающий Грей.
        Тот ничего не отвечает. Грей ведь не дурак.
        Затем, не оборачиваясь, девушка направляется к трактиру, волоча по подтаявшему снегу левую ногу.
        Все слова, что вертятся у меня на языке, просто мелочны.
        Тишина наполняется предсказуемым напряжением. Мне знакомо это напряжение, когда стражники ожидают выговора… или чего-то похуже.
        Я припоминаю, что моя нянька как-то сказала о моем отце, и мне интересно, что же мои стражники болтали обо мне.
        Вряд ли что-то хорошее. Я знаю это наверняка.
        - Командор, - говорю я.
        - Милорд.
        Голос Грея ничего не выдает, но стражник явно ожидает приказа сделать что-то изнурительное или мучительное. Я более чем уверен.
        - Учитывая то, что мы видели, если бы тебе понадобилось собрать подразделение стражников, то сколько человек тебе бы потребовалось? - Я протягиваю ему ножи для метания, которые Харпер отдала мне.
        Грей хмурится, пока убирает оружие в ножны на своих браслетах. Он явно пытается определить, откуда возник такой вопрос.
        - С какой целью?
        - Чтобы я мог показаться на людях и дать знать о себе. - Я выдерживаю паузу. - И о Харпер.
        Грей ничего не говорит, явно ожидая подвоха.
        - Ты знаешь сколько или не знаешь? - спрашиваю я.
        - Знаю. Сорок восемь.
        - Сорок восемь!
        - Только ваша личная стража когда-то составляла половину этого, не считая стражи во дворце, - поясняет Грей; в его голосе поровну досады и любопытства. - Каждый должен располагать временем для упражнений, учений, а еще уметь подстраиваться под разнообразные графики для обеспечения бдительности…
        - Ясно. - Я поднимаю руку. - Сможешь найти и обучить сорок восемь новых стражников до того, как я изменюсь?
        - Предположим, у нас… Сколько? Шесть недель? Семь? Если бы у нас была армия и я мог бы выбирать среди искусных воинов… Возможно. Но в нынешних условиях? Вряд ли. - Грей делает паузу. - А что?
        - Как думаешь, сколько ты сможешь найти и обучить?
        - Если вы хотите приказать мне держаться подальше от леди Харпер, вам не стоит прибегать к изощренной диверсии…
        - Я этого и не делаю. Так сколько?
        Выражение лица Грея становится скептическим.
        - Не знаю. Я вместе с вами был заключен в замке. У меня нет никакого представления о том, в каком состоянии находятся люди, если не считать тех, кого мы встретили. - Командор поднимает руку и указывает на трактир: - Хотите, чтобы я набрал детей? Возможно, у того младенца есть талант к владению мечом.
        Я бросаю на него заносчивый взгляд.
        - Следи за тоном, командор. Мне нужен твой совет, а не издевки.
        - Если вам нужен мой совет, то я должен понимать, чего вы хотите добиться.
        - Те мужчины полагали, что я мертв. Люди считают, что королевская семья их бросила. Я хочу иметь возможность пройти среди народа и показать ему, что я все еще жив и что это все еще мое королевство.
        - Но… с какой целью? Ваша обязанность - посвятить Харпер…
        - Нет. Моя обязанность - служить народу Эмберфолла, - я делаю шаг вперед, - а твоя обязанность - служить мне.
        Грей не отступает назад.
        - Как и всегда.
        Ветер проносится между нами, и я подавляю дрожь.
        - Сможешь это сделать или нет?
        - Даже если я найду тех, кто готов служить - что сомнительно, учитывая обстоятельства, - и даже если мы сократим количество вдвое, то никаким образом такой отряд за считаные недели не сможет предоставить эффективную организованную защиту.
        Грей прав. Конечно же, он прав.
        - Что, если мы не будем беспокоиться по поводу защиты?
        Командор хмурится.
        - Прошу прошения, но…
        - Что, если мы все сфальсифицируем?
        Грей смотрит на меня так, словно я лишился рассудка. Он не так уж далек от истины.
        - Итак, если я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я набрал людей в Королевскую Стражу, обеспечил их обмундированием и формой, и… Потом что? Позволил им сопровождать вас в массы практически без военной подготовки?
        - Да! Именно.
        Глаза Грея сужаются.
        - И это все не затем, чтобы устроить диверсию?
        - А разве у меня есть необходимость устраивать ее, командор?
        Грей не отводит взгляда.
        - Нет. - Он выдерживает паузу. - Значит, у вас есть план?
        У меня есть подобие плана, его наметки.
        - Да. Так ты сможешь это сделать? Сможешь создать впечатление, что стража настоящая?
        - Допустим, - осторожно говорит Грей. - Что будет, если вы действительно окажетесь в опасности?
        Я представляю себе, как въезжаю верхом в более густонаселенные города. Люди толпятся возле меня. Я не появлялся перед ними годами. Народ Эмберфолла страдает от голода и отчаяния. Сама эта идея безумна и похожа на самоубийство.
        Но какая разница? Мне нечего терять.
        - Для этого у меня есть ты.
        Грей явно озадачен.
        Я хлопаю его по плечу перед тем, как направиться к трактиру.
        - Ты же сказал, что предпочитаешь быть полезным, разве нет?
        Глава 21
        Харпер
        Коул и Эвелин ссорятся.
        У меня замерзли руки и лицо после того, как я пробыла на холоде большую часть дня. Спор о том, что подавать королевским гостям, убеждает меня в необходимости незаметно прошмыгнуть вверх по ступеням.
        В комнате слишком холодно, несмотря на потрескивающие языки пламени в камине. Я подхожу к окну, чтобы его проверить, и оно оказывается закрытым. В конце двора Рэн и Грей о чем-то напряженно разговаривают.
        Думаю, Его Высочеству это не понравится.
        Да, это достаточно очевидно.
        Я вздыхаю и задергиваю шторы, затем иду и падаю на край кровати. Я растираю руки о ноги, пытаясь их согреть. Грубые швы штанов для верховой езды цепляются за костяшки. Я не понимаю, как такое возможно, чтобы я пробыла здесь всего лишь полтора дня. В тот момент в конюшне мой дом казался мне сном, а это пребывание здесь - реальностью, и это ощущение усиливается, словно у меня мутится сознание. Может быть, я так себя чувствую и не паникую, потому что это все и есть сон и мне просто нужно подождать, когда я проснусь?
        Я щипаю себя.
        Это не сон.
        Я закрываю глаза и обнимаю себя, думая о маме. Когда я была маленькой, она говорила мне, что внутри у каждого из нас есть искорка, и эти искорки могут найти друг друга вне зависимости от того, где мы находимся. Тогда это меня очень успокаивало, и сейчас тоже успокаивает.
        Я никогда не спрашивала, что случится с ее искоркой, если мама умрет.
        Когда она умрет.
        Мне приходится прижать руку к груди и затаить дыхание.
        Нет, мне нужно дышать. Я глотаю кислород и пытаюсь всхлипнуть без звука.
        Это проходит. Я могу дышать. Я выживу.
        Не знаю, как долго сможет продержаться мама. Сезон длится три месяца.
        Я достаю телефон из кармана. Шесть процентов заряда. Я снова открываю фотоальбом. Мама. Джейк. Ноа. Я. Повтор.
        Телефон показывает предупреждение: заряд батареи 5 %. Это не важно, правда. Что это значит? Пять минут? Десять? Одна?
        Моему лицу становится щекотно, и я вытираю щеки, поражаясь, что пальцы становятся мокрыми. Я припоминаю, как читала статью по психологии о пешеходных переходах. В ней говорилось, что обратный отсчет на светофоре снижает стресс водителей, потому что они знают, как долго им осталось ждать. Там также говорилось, что знать, сколько придется мучиться, лучше, чем просто ждать.
        Та статья была верна.
        Я задумываюсь о Рэне и о неопределенной протяженности проклятия. Просто чудо, что это его не сломило.
        Я продолжаю листать фотографии.
        Четыре процента.
        Я перехожу в текстовые сообщения Джейка. Ничего не изменилось. Они все здесь. Я читаю по возможности всю историю переписки с Ноа и с мамой. Телефон не загружает чат дальше двенадцати часов назад, а потом все идет по кругу. Читая переписку с мамой, я могу представить себе ее голос. Переписка с Ноа просто вызывает у меня любопытство, и я мало что понимаю из контекста. Он говорит о работе в ночную смену, и это может быть что угодно.
        Впервые я залезаю в переписку с Лоуренсом.
        ЛН: Если у него их нет, позаботься об этом.
        ДЖЕЙК: Хорошо.
        ЛН: Никаких оправданий.
        ДЖЕЙК: Я знаю.
        ЛН: Или ты все сделаешь, или мы займемся твоей сестрой.
        ДЖЕЙК: Я все сделаю.
        Мое сердце превращается в лед. Я все сделаю.
        Я не хочу гадать. Мне не нужно гадать. Я знаю, что они пытались заставить его сделать.
        - Нет, Джейк, - шепчу я. Мой добрый брат.
        Таймер сработал. Джейк не вернулся.
        Мы займемся твоей сестрой.
        Если он все-таки выбрался, меня там уже не было. Он с ног сбился, наверное, пытаясь меня найти.
        Но если он не выбрался…
        Я прижимаю руку к животу, а другой прикрываю лицо. На этот раз слезы не остановить. Мои плечи сильно сотрясаются, и я громко всхлипываю.
        Телефон вибрирует и выключается.
        - Нет! - кричу я, нажимая на кнопку пальцем. Экран все равно гаснет.
        Дверь спальни распахивается. На пороге стоит Грей, его глаза мечутся в поисках угрозы.
        - Миледи?
        Я хватаю ртом воздух и прижимаю телефон к груди. Мое сердце бьется так быстро, что я не могу дышать. Мои руки трясутся так сильно, что я едва могу держать ими телефон.
        Не понимаю почему. Ничего нового. Это ведь просто кирпичик из стекла, пластика и электрической схемы.
        - Миледи. - Грей говорит тихо и прямо рядом со мной. Он упал на одно колено. - Что произошло?
        - Он умер.
        - Ваше устройство? - Стражник сбит с толку. - Но они не работают…
        - Знаю. - Я шмыгаю носом. - Я знаю, но там были фотографии. Моя мама… мой брат… Это все, что у меня было.
        Не уверена, понимает ли меня Грей, но он говорит:
        - Стоит ли мне позвать…
        - Нет. - Я практически давлюсь слезами; мне ненавистна даже мысль о возможности предстать перед высокомерным самообладанием Рэна, когда я сама растворяюсь в отчаянии. - Пожалуйста.
        Пока Грей молчит, мой плач кажется слишком громким.
        - У вас есть способ увидеть свой мир? - спрашивает он в итоге.
        - Нет. Может быть. Как будто. - Я провожу рукавом по лицу. - И уже нет. Были картинки, но… он умер. Я не знаю, в порядке ли они, а они не знают, в порядке ли я.
        - Ваш брат и ваша мама.
        - Мой брат попал в неприятности. До того… До того как ты меня забрал. Я стояла на стреме. А моя мама больна… Может, она уже умерла…
        Рэн появляется в дверях. Я смотрю, что он оценивает наши с Греем позиции.
        Замечательно. Только это мне сейчас и нужно. Я злобно смотрю на Рэна:
        - Уйди. Ты причина всего этого.
        Грей встает и поворачивается:
        - Милорд. На пару слов?
        - Я надеюсь, слов будет больше.
        Грей перешагивает через порог и закрывает за собой дверь.
        Я сажусь на кровати и слушаю собственное дыхание. Откладываю в сторону бесполезный телефон и считаю до десяти. До двадцати. К пятидесяти мой мозг снова начинает работать. К сотне я уже злюсь.
        Я смотрю на полоску света между шторами. Небо превратилось из ярко-синего в оранжевое. Закат.
        Я встаю, иду к двери и распахиваю ее.
        Рэн и Грей стоят в коридоре.
        В этот раз глаза Рэна наполнены сочувствием. Я уверена, что оно поддельное. Принц выпрямляется и направляется ко мне.
        - Миледи… Я не…
        Я замахиваюсь и изо всех сил отвешиваю ему пощечину.
        Рэн явно этого не ожидал, и от удара его голова поворачивается в сторону.
        Не дожидаясь ответной реакции, я ныряю обратно в комнату и захлопываю дверь у Рэна перед носом.
        А затем я запираюсь на замок.
        Глава 22
        Рэн
        Ни одна женщина не осмеливалась бить меня по лицу. Моя челюсть горит, словно ожог, который необходимо чем-то смазать.
        Я хочу выломать дверь и потребовать объяснений, но я до сих пор вижу перед собой заплаканное лицо Харпер и ее глаза, в которых плещется море эмоций.
        Даже сейчас, если прислушаться, можно услышать, как девушка плачет по ту сторону двери.
        Мать Харпер умирает. У ее брата неприятности.
        Я чувствую себя полным идиотом.
        У основания лестницы появляется трактирщик.
        - Ваше Высочество? - нерешительно спрашивает он. - Все ли в порядке?
        - Да, - коротко отвечаю я. - Оставь нас.
        Мой взгляд прикован к двери. Они явно начнут сплетничать о том, что слышали, и я не хочу подливать масла в огонь своей покрасневшей щекой.
        Коул кланяется и уходит.
        Справа от меня неподвижно стоит Грей. На него смотреть я тоже не могу.
        Еще никогда я не чувствовал себя настолько беспомощным.
        Я протягиваю руку и хватаюсь за дверную ручку, но Харпер заперла дверь изнутри.
        Девушка явно услышала меня, потому что тут же крикнула:
        - Уходи!
        Понятия не имею, как все уладить.
        Грей отстегивает мешочек со своего ремня и достает колоду карт. Без всяких слов он протягивает ее мне.
        Намерения командора ясны.
        - Я скорее дверь со мной уговорю сыграть, Грей.
        - Вы просто можете спросить.
        Я вздыхаю, а затем беру колоду.
        - Иди. - Я киваю в сторону лестницы. - Присоединись к ним за ужином. Попробуй еще что-нибудь выведать про Карис Люран.
        Грей подчиняется, оставляя меня в давящей тишине коридора.
        Молчание ничего не решит. Я поднимаю руку и мягко стучу в дверь.
        Харпер не реагирует.
        Я расправляю ладонь на деревянном покрытии и подхожу вплотную. Присутствие командора внизу гарантирует отсутствие подслушивающих, но я все равно стараюсь говорить тихо.
        - Миледи.
        Ничего.
        - Под вашим окном нет шпалеры, - говорю я. - Пожалуйста, только не говорите мне, что вы полезли через камин.
        - Уйди, Рэн.
        Харпер стоит прямо за дверью. Мое сердце подпрыгивает от неожиданности.
        - Я хочу поговорить с вами.
        - Мы не получаем что-то просто потому, что хотим. Большинство людей усваивают это к шести годам.
        - Не большинство принцев, очевидно.
        Я стараюсь говорить мягко, в надежде на то, что Харпер откроет дверь.
        Она не открывает.
        Я вздыхаю, переворачивая карты между пальцев.
        - Полагаю, вы не захотите сыграть в «Королевский выкуп»?
        Харпер молчит некоторое время. Когда она наконец отвечает, ее голос звучит низко и печально.
        - Ты хоть представляешь, что сделал со мной? - Девушка шмыгает носом, и мне кажется, что она снова плачет. - С моей семьей?
        - Нет, - говорю я. - Не представляю.
        Снова молчание, и в этот раз оно весьма многозначительно.
        - У моей мамы рак, - в итоге говорит Харпер. - Она умирает. Девять месяцев назад врачи сказали, что ей осталось жить полгода. В ее легких опухоли. Мама говорит, что каждый день - это подарок, но в действительности каждый день - это пытка. Она едва может дышать. Мой брат и я - единственные, кто может о ней позаботиться.
        Для Харпер это тоже пытка. Я слышу это в каждом слове.
        Девушка снова шмыгает носом.
        - Когда мы были помладше, мы справлялись, но потом она заболела, и у нас закончились деньги. Мой отец связался с плохими людьми, которые дали ему в долг, и я не понимаю, как он вообще мог подумать, что мы сможем расплатиться. А потом он сбежал, и моему брату… Мой брат делает ужасные вещи, пытаясь расплатиться… - У Харпер срывается голос. - Если бы я была там, я бы могла им помочь. Я могла бы быть с мамой. Я могла бы быть с братом. Я им нужна. Ты можешь это понять? Что я им нужна? Можешь?
        Я прислоняю лоб к двери. Боль Харпер проникает в меня через дерево, сдавливая грудь и выуживая воспоминания о моей семье.
        - Да, могу.
        - Нет, - с яростью кричит она. - Не можешь!
        - Могу, - мягко говорю я.
        - Как?
        - Потому что ты мне нужна.
        Опять молчание, которое, кажется, тянется вечность. Я уже думаю, что Харпер полностью разочаровалась во мне и ушла от двери.
        Я все равно решаю высказаться.
        - Когда проклятие вступило в силу, я думал, что снять его будет просто, - я сомневаюсь, чувствуя, как знакомое чувство стыда сдавливает мне горло, - но потом… чудовище убило мою семью.
        Я сглатываю. Намного проще думать о чудовище как о чем-то отдельном. О чем-то, что я могу остановить.
        - Я был так высокомерен… и оно бездумно разорвало их на части. У меня не было возможности… Я не могу… Я не могу их вернуть. Не могу ничего исправить.
        Мое дыхание сбилось. Я не помню, как умерли мои родные. У меня есть только воспоминание об их мертвых телах, расчлененных и разбросанных по Главному залу. Я помню, как нашел их, когда стал собой за час до того, как начался новый сезон. Я помню, что был полностью покрыт их кровью.
        А затем начался сезон, и все исчезло. Все. Замок вернулся к самому первому дню, но в нем были только я и Грей. Мертвые остались мертвыми.
        Уже довольно давно я отказался от любых эмоций, связанных с моими разгромами, но сейчас к горлу подступает комок, отчего мои слова звучат сдавленно.
        - К концу второго сезона чудовище обратило внимание на моих слуг. К третьему… Миледи, пожалуйста… Пожалуйста, знайте, что я не желал вам зла. Я не желал зла вашей семье. Я испробовал все, что пришло мне в голову, чтобы снять проклятие. Я пытался убить себя. Я бы снял чары, если бы только мог. Клянусь вам.
        Молчание.
        Мне больше нечего предложить. Я не могу рассказать девушке.
        Ключ поворачивается, и дверь открывается. Мы с Харпер стоим лицом к лицу.
        У нее покрасневшие щеки и влажные глаза.
        Я чувствую, что сейчас сам расплачусь.
        Она смотрит на меня изучающе.
        - Я не понимаю, когда тебе можно верить. Все, что ты говоришь, всегда кажется точно просчитанным.
        Уязвленный, я отскакиваю назад.
        - Но не теперь, когда ты сказал все это.
        И затем лишь потому, что судьбе нравится меня удивлять в этом сезоне, Харпер делает шаг вперед, прижимает свое лицо к моей груди и обвивает руками вокруг пояса.
        Я настолько поражен, что не могу пошевелиться. Девушка могла бы стащить у меня любой из кинжалов и зарезать меня им, и я был бы не так удивлен.
        - Мне очень жаль, что такая трагедия произошла с твоей семьей, - говорит Харпер.
        - Сочувствую тому, что произошло с вашей семьей, миледи.
        Мой голос звучит глухо даже в моих собственных ушах. Я все еще стою, замерев, и не знаю, что делать с руками.
        Харпер поднимает на меня взгляд. Не знаю, что она читает на моем лице, но это заставляет ее отпрянуть.
        Выражение ее лица представляет собой смесь изумления и озадаченности.
        - Что такое? Тебя разве никогда не обнимали?
        Я чувствую себя не в своей тарелке.
        - Не… Не могу припомнить, когда это было в последний раз.
        - Этому я тоже верю. - Харпер смотрит на мою руку. - У тебя действительно с собой карты.
        - Так и есть.
        Харпер заправляет непослушную прядь волос за ухо.
        - Мы можем сыграть. Пойдем.
        Мы устраиваемся возле огня. Карты мелькают у меня между пальцами, пока я тасую. Я рад тому, что моим рукам есть чем заняться. Понятия не имею, что делать дальше.
        Я быстро раздаю, затем кладу оставшиеся карты на стол, перевернув лицевой стороной одну из них. У меня два принца, значит, я могу украсть у Харпер королей, но я никогда не использую эти карты сразу. Обычно я бы следил за ее движениями, чтобы попытаться угадать, какие у нее на руках карты, но сейчас мой мозг слишком зациклился на том моменте, когда Харпер обняла меня.
        Не говоря ни слова, она кладет карту в стопку. Рядом с нами в очаге громко трескается полено. Я делаю ход пятеркой камней. Харпер отвечает пятеркой мечей.
        Я погружаюсь в ритм игры. Лилит сделала замечание по поводу того, что трактир был мал, но мне нравятся интимная атмосфера этой комнаты и тепло камина. Я наслаждаюсь знакомой игрой с новым соперником. В замке холодно и пусто. В трактире сейчас наоборот. Брови Харпер поднимаются, когда она вытаскивает карту. Она подсовывает карту в раздачу с левого края и тянет еще одну, добавляя ее с правой стороны, затем еще одну, пока не находит нужную.
        Я показываю ей карту принца.
        Харпер резко вскидывает голову, чтобы посмотреть на меня, и протягивает мне короля мечей.
        - Я буквально только что ее взяла.
        - Знаю.
        Харпер размышляет над этим, затем кладет девятку камней.
        - Не думаю, что смогу продолжать ненавидеть тебя, - говорит она задумчивым и тихим тоном.
        - Такие трогательные слова, чтобы выразить всю вашу нежность ко мне, миледи. - Я выкладываю на кон червовую девятку. - Я польщен.
        Харпер начинает улыбаться, но ее лицо быстро становится серьезным.
        - Я не могу перестать думать о всех тех девушках, которых ты похитил, и о том, как это заставило тебя выглядеть высокомерным самонадеянным подлецом. Я даже представить не могла, что ты всего лишь делал то, что тебе нужно было делать.
        Я подкидываю карту в кучу.
        - Мой отец сказал как-то, что всем нам при рождении раздаются карты. Хороший расклад может в итоге проиграть, как и плохой может выиграть. Всем придется играть с теми картами, которые раздала нам судьба. Те решения, которые мы принимаем, не всегда являются теми решениями, которые мы хотим принять, но, так или иначе, это решения.
        Харпер ничего не отвечает, лишь добавляет еще одну карту в кучу.
        - Грей научился находить девушек, у которых нет семьи, по которым никто не будет скучать. - Я умолкаю, чтобы посмотреть на Харпер. - Часто в этом не было ничего сложного. Они просто соглашались на нечто несколько большее, чем просто место для ночлега. Вас, я подозреваю, заманить было бы не так просто.
        Взгляд девушки становится жестким.
        - Верно.
        - Почему вы напали на Грея?
        - У него была девушка. Я подумала, что он какой-нибудь убийца-психопат, и хотела его остановить.
        Конечно же.
        - Ваше решение привело вас сюда.
        - Не пытайся повесить это на меня.
        - Я и не пытаюсь. Я просто говорю о том, что не важно, как тщательно я продумываю план по снятию проклятия, судьба продолжает раздавать мне новые карты.
        Выражение лица Харпер становится бесстрастным, и мы снова играем в тишине довольно долгое время.
        Я наблюдаю за тем, как девушка вытаскивает из колоды еще одного короля. Она ведет себя как более опытный игрок, но все равно медлит, прежде чем добавить карту в расклад.
        Я разыгрываю второго принца.
        - Хватит, - говорит Харпер.
        Я забираю ее короля.
        - Не будьте очевидной.
        Она тянет карты из колоды, пока не находит нужную.
        - У меня есть к тебе вопрос о всех тех девушках. Ты когда-нибудь был близок к снятию проклятия?
        Я вздыхаю.
        - Порой победа казалась слишком близкой, а порой слишком далекой.
        - Можно поделиться наблюдением?
        На секунду моя рука замирает на следующей карте.
        - Конечно.
        - Ты сказал «победа». - Харпер смотрит на меня. - Ты не сказал «любовь».
        Я не знаю, что на это ответить. Первоначальная реакция - спросить, почему это важно. Затем я задумываюсь, почему полагал, что это не должно быть важным.
        Харпер не закончила.
        - А ты когда-нибудь что-нибудь чувствовал хоть к одной из тех девушек?
        Я кладу двойку мечей и пытаюсь не думать, как сильно я хочу снова убрать прядь волос от лица Харпер.
        - Я не бесчувственный. - Я запинаюсь. - Но провал кажется неизбежным, поэтому я научился ограждать себя от разочарований.
        - Хм. - Девушка выкладывает очередную карту и снова погружается в молчание.
        Из кухни под нами я слышу звучный смех трактирщика, и это навевает тоску. Я не помню последний раз, когда сидел за полным столом, делясь со всеми байками и смехом.
        Затем Харпер говорит:
        - Так у тебя правда нет способа связаться с колдуньей, которая наложила проклятие?
        - Нет. - Я делаю ход. - И я бы не стал этого делать, даже если бы такой способ был.
        - Даже если бы это помогло мне отправиться домой?
        Я замираю и смотрю на Харпер. Она не знает, о чем говорит.
        - Леди Лилит ничего не делает просто так. Мне нечего предложить. А вам?
        Харпер открывает рот, но я ее перебиваю:
        - Вы видели мои покои на третьем этаже. Независимо от вашего мнения обо мне, я бы попросил вас хорошенько подумать о том, чего вы хотите.
        Харпер несколько бледнеет, но ее голос полон решительности:
        - Я сделаю все что угодно, если это вернет меня домой. Если мне необходимо встретиться с какой-то там колдуньей, то я это сделаю.
        Я улыбаюсь, но эту улыбку наверняка сложно назвать веселой.
        - Вы говорите так, как сказала бы настоящая принцесса Колумбии.
        Харпер заливается румянцем и сосредотачивается на картах в своих руках, но затем переводит взгляд на меня:
        - Я не шучу, Рэн. У тебя есть хоть какой-нибудь способ связаться с ней?
        - Нет. - Я делаю паузу, прикидывая, насколько стоит откровенничать. Я представляю, как дерзкая Харпер встречается с капризной Лилит. Даже если Лилит и вернет девушку домой, то любой сценарий данной ситуации представляется мне чрезвычайно опасным. - Она сама появляется время от времени, но ее визиты непредсказуемы.
        - Спросишь ее? - Когда я ничего не отвечаю, Харпер добавляет: - Или продолжишь держать меня в плену?
        Я стискиваю зубы.
        - Вы не понимаете, о чем просите. Она жестокая. Коварная.
        - Но она появится.
        - Появится.
        В этом у меня нет сомнений.
        - Ты мог бы сказать ей, что я хочу домой. Ты мог бы сказать, что мне нужно кое-что от нее.
        - Она поклялась не мешать моим попыткам снять проклятие, поэтому она может отказать.
        Харпер сглатывает.
        - Но… это ведь твои попытки, - говорит Харпер, а затем продолжает с полной уверенностью в голосе: - Если пообещаешь устроить мне встречу с леди Лилит, я пообещаю, что попробую снять с тебя проклятие.
        Я вздыхаю. Она торгуется так же, как играет в карты: все ее эмоции на виду.
        - Я не соглашаюсь не потому, что мне нужно что-то от вас. Я не соглашаюсь потому, что я не хочу, чтобы еще один человек пал ее жертвой.
        - Мне тоже нечего предложить, Рэн. Но это значит, что мне нечего и терять.
        - Нечего? А как же ваш брат? Ваша мама?
        Харпер снова отводит взгляд.
        - Должно же быть что-то, чего ты хочешь.
        Да, я многого хочу, но ничего из этого я бы не стал добиваться с помощью встречи с Лилит. Колдунья и так доставляет мне неприятности, когда появляется по своей воле.
        Я открываю рот, чтобы поставить точку, но затем начинаю думать о королеве Силь Шеллоу, о своем плане и о разговоре с Греем.
        Я смотрю на Харпер и выкладываю очередную карту.
        - Думаю, да.
        Глава 23
        Харпер
        Мы заключаем что-то вроде перемирия.
        Даже тот разговор про колдунью, наложившую проклятие на Рэна, не был похож на сделку. Никаких ставок, никакого риска. Совсем не так, когда папа пытался договориться по поводу денег и времени. Я сбита с толку, потому что уже была готова ссориться с Рэном и добиваться своего. Однако у сидящего передо мной не было никакого желания спорить. С другой стороны, он все-таки сказал, что чего-то хочет от меня.
        Я держу свои карты на коленях.
        - Я сказала, что попытаюсь снять с тебя проклятие, если ты сможешь организовать встречу с Лилит.
        - Пустое обещание, если вы намерены договариваться о том, как попасть домой. - Рэн пожимает плечами и кладет королеву мечей. - И это излишне. Я не этого хочу.
        Я приподнимаю брови:
        - Да ладно.
        - Не поймите неправильно. Я бы все отдал, лишь бы снять проклятие, но я знаю, что все договоренности о любви заканчиваются разочарованиями.
        - Понятно. - Я добавляю в медленно растущую стопку королеву камней. - Так чего же ты хочешь?
        - Мне бы хотелось, чтобы вы побыли принцессой Харпер, первой дочерью короля Колумбии. Я намереваюсь пустить слух о союзе Эмберфолла с вашим народом, сделав акцент на том, что ваш отец пообещал направить армию и прогнать Карис Люран с моих территорий.
        Слова Рэна бьют по мне, словно пули. Я жду, что принц улыбнется и скажет, что это всего лишь шутка, но он преподносит все это с той же серьезностью, с какой обычно говорит о других вещах.
        Я смотрю на Рэна:
        - Ты… Что?
        - Мне действительно нужно повторить?
        - Нет… но… - Мне кажется, что Рэну все-таки нужно повторить. - Что?
        - Если мне удастся убедить мой народ и Карис Люран в том, что Эмберфолл не беззащитен, что в будущем могут возникнуть военные конфликты, то, может быть, у меня получится убедить ее армию отступить. - Рэн слегка пожимает плечами. - Может, у нас получится наладить международные торговые отношения или снять некоторые ограничения к доступу в бухту. Если учесть, что наши закрытые границы привели к страданиям, то это был бы не худший исход.
        Мне придется напомнить Рэну, что я на самом деле не принцесса. Я едва понимаю, о чем он говорит.
        - Но…
        - Это не идеальный план, признаю, - принц выкладывает очередную карту; он ведет себя так непринужденно, словно мы говорим о погоде, - но если бы мы посетили самые крупные города и заявили о нашей помолвке…
        - Воу! Погоди!
        Рэн грустно улыбается.
        - Прошу прощения. Заявили о нашем альянсе.
        Как будто меня смутил выбор слова!
        - Так ты говоришь, что хочешь продолжать притворяться? Я же… Я же все это выдумала, просто чтобы прогнать тех людей из трактира! Я не смогу остановить целую армию.
        Глаза Рэна сужаются.
        - Вы уверены, миледи? Ранее у вас получалось меня удивлять.
        Это заставляет меня покраснеть.
        - Но у нас нет армии. Что будет, если нам не поверят?
        - Тогда мы ничего не потеряем.
        Я чувствую себя так, будто оказалась в какой-то параллельной вселенной. Учитывая события последних нескольких дней, это говорит о многом.
        - Ты хочешь, чтобы я притворялась принцессой? Я ничего не знаю ни об Эмберфолле, ни о том, как ведут себя королевские особы, ни о…
        - И в этом ваш шарм, - перебивает Рэн; он наверняка замечает выражение моего лица, потому что торопится добавить: - Правда! Мой народ никогда не слышал о королевстве Колумбия, поэтому людей не будут волновать ни ваши традиции, ни манеры, ни ваша версия того, как ведут себя королевские особы.
        - Люди не слышали о королевстве Колумбия, потому что его не существует, - цежу я сквозь зубы.
        - Мой отец всегда предупреждал о том, что для того, чтобы победить армию, нужна не армия. Он говорил о восстании в Эмберфолле, но то же самое можно сказать и об армии Силь Шеллоу. Если солдаты поверят в то, что противник их превосходит количественно, то они, скорее всего, отступят и будут ждать дальнейших указаний, нежели направятся прямо в ловушку.
        Я не могу не пялиться на Рэна.
        - Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?
        Рэн колеблется, затем откидывается назад.
        - Вы правы, - признает принц. - Это безрассудство. Я пытаюсь прыгнуть выше головы, а у вас достаточно своих проблем. Вам незачем рисковать собой ради меня.
        - Нет… Я не… - Я запинаюсь и закрываю лицо свободной рукой.
        Разговор зашел как-то слишком далеко. На мои переживания о Джейке наложилась еще и эта информация, которую очень трудно переварить.
        - Миледи, - тихо окликает меня Рэн.
        Я медленно отвожу руку от лица и встречаюсь с ним взглядом.
        - Это не сделка, - говорит он. - Вы просите о встрече с колдуньей, а я прошу вас рискнуть жизнью за мой народ. Ничто из этого не может гарантировать ни вашу безопасность, ни ваше возвращение домой. Как всегда, мне нечего вам предложить. Я могу пообещать передать вашу просьбу леди Лилит, но это ничто в сравнении с тем, о чем прошу вас я.
        Голос Рэна звучит искренне, как тогда, когда он разговаривал со мной в коридоре сквозь закрытую дверь. Похоже, что мы оставили позади все притворство и теперь я вижу его настоящего. Может быть, это как-то связано с тем, что Рэн перестал говорить о том, что его прокляли, и начал думать о том, чтобы что-то сделать.
        - Это было королевство моего отца, - продолжает Рэн. - Теперь это мое королевство. Возможно, мне не удастся спасти себя, но, может быть, у меня получится спасти мой народ.
        Я думаю над тем, что он сказал ранее о том, как те решения, которые мы принимаем, не всегда являются теми решениями, которые мы хотим принять, но, так или иначе, это решения.
        Сейчас я могу что-то решить. Я могу сказать «нет». Слезать вниз по шпалере было рискованно, но то, что предлагает Рэн, - полнейшее безумие. Ничего не получится. Я притворялась принцессой три минуты, но это не значит, что я снова смогу это сделать.
        Какие у меня варианты? Если откажусь, то что это будет значить для людей, которые сейчас находятся внизу? Что это будет значить для меня?
        Моя мама никогда не пасовала перед мужчинами, которые приходили к нам. Она никогда не отворачивалась от отца, даже тогда, когда стоило бы это сделать. Она делала это ради меня и Джейка. И ради папы тоже, в каком-то смысле.
        Я сглатываю.
        - Ладно, - говорю я. - Я сделаю это.
        - Миледи. - Рэн выглядит таким же шокированным, каким был, когда я его обняла. Это почти смешно.
        - Я помогу тебе спасти твою страну, а ты поможешь мне вернуться домой. Договорились? - Я подаю ему руку.
        Принц протягивает свою руку, и я пожимаю ее. Ладонь у Рэна теплая, а хватка намного сильнее, чем я ожидала.
        - Договорились.
        Рэн держит мою руку так, словно не хочет отпускать. Если он продолжит смотреть на меня, то я начну краснеть.
        - Можно уже отпускать, - говорю я, смутившись.
        Рэн отпускает и откидывается назад.
        - Ваш ход.
        Да. Точно. Игра.
        У меня семь карт, у Рэна - шесть, и две из них точно короли. У меня тоже есть король с самой первой раздачи, но если я не найду второго, то проиграю.
        Я кладу в стопку отыгранных карт четверку камней.
        - Что мы будем делать сейчас?
        Рэн ходит четверкой мечей.
        - Я думаю, вам стоит принять предложение Фреи.
        - Предложение… чего?
        - Она предложила быть вашей фрейлиной, ведь так? Я считаю, что вы должны согласиться. Я распоряжусь, чтобы Грей запер все проблемные комнаты в замке. Мы с ним также обсудили воссоздание Королевской Стражи, чтобы мы с вами могли выбраться в свет и заявить о себе.
        Я застряла на размышлениях о том, что же делает фрейлина, но последний комментарий возвращает меня в реальность.
        - Ты уже обсудил все это с Греем?
        Рэн встречается со мной взглядом.
        - Конечно.
        Естественно.
        Я хожу восьмеркой мечей.
        - Откуда ты знал, что я соглашусь?
        - Я не знал. - Рэн бросает восьмерку камней в кучу.
        Не могу понять, он меня бесит или поражает.
        - Но ты все равно начал строить планы?
        Принц смотрит на меня так, будто я туплю намеренно.
        - Миледи, с десяти лет я начал сопровождать отца при решении государственных вопросов. К шестнадцати у меня уже были собственные советники. У меня, возможно, и не получается снять проклятие, но меня растили для того, чтобы править королевством.
        В этом есть что-то очаровательное, но в то же время грустное. Когда мне было десять, мама стаскивала с меня одеяло, чтобы будить в школу.
        Мама. Мое горло сжимается, и мне приходится прочистить его. Я добавляю шестерку камней.
        - Когда мне было десять, я едва ли могла насыпать кукурузные хлопья в миску.
        Рэн подкидывает карту.
        - Определенно, ваши смелость и упорство компенсировали это.
        Я хмурюсь.
        - Я ведь уже согласилась, поэтому можешь завязывать с лестью.
        Рэн пораженно отклоняется назад.
        - Вы считаете, что я не искренен в своих словах? Думаете, я попросил бы о подобном кого угодно?
        Я смотрю на него в некоторой растерянности.
        - Не знаю.
        - Уверяю вас, я не просил бы о помощи кого-то другого. - Рэн многозначительно смотрит на мои карты.
        Его голос звучит сухо, словно он просто констатирует факты, поэтому с ним не хочется спорить.
        Я быстро кладу карту в стопку, затем перебираю те, что остались в руках.
        - Как думаешь… Церебральный паралич будет проблемой?
        - А как думаете вы, миледи?
        - Не надо. Не отвечай вопросом на вопрос.
        Рэн подбрасывает очередную карту.
        - В то время как ваша слабость может быть недостатком в одних ситуациях, в других она может стать преимуществом, которое вы можете использовать для собственной выгоды.
        Это довольно честная оценка. Не уверена, что у меня есть возражения.
        - Как?
        - Вас очень просто недооценить. - Рэн выдерживает многозначительную паузу и продолжает смотреть мне в глаза. - Я так поступил. Полагаю, Грей тоже.
        Я снова заливаюсь краской. Я перебираю оставшиеся в руках карты, а затем тяну из колоды.
        - Почему ты хочешь, чтобы Фрея стала моей фрейлиной?
        - Потому что я уверен, что она будет преданной, а нам нужны люди, которым мы можем доверять. - Рэн дожидается, пока я положу карту, а затем находит ей пару из своего расклада, оставшись всего с тремя. - Лунная гавань - ближайший крупный город. Там когда-то был зимний рынок, который привлекал торговцев со всего Эмберфолла. Мы спросим трактирщика, существует ли он до сих пор. Если так, то туда мы направимся в первую очередь.
        - Что Грей думает обо всем этом?
        - Он считает, что этот план полон необоснованного риска, но у меня нет идей лучше. - Рэн невесело смеется. - Если Лунная гавань сейчас настолько же густонаселен, как и раньше, то у Грея точно будет работа.
        М-да, это так обнадеживает. Я перестаю раздумывать и выкладываю червовую четверку. Понятия не имею, какие у Рэна масти на руках, но я уверена, что у меня семидесятипроцентная вероятность заставить его тянуть карту из колоды.
        - Так что мы будем делать для начала?
        - Пойдем вниз, присоединимся к остальным за ужином. Обсудим Карис Люран и немного расскажем о наших планах.
        Я облизываю губы.
        - А что, если леди Лилит появится завтра и согласится отправить меня домой?
        - В таком случае вы отправитесь домой, миледи. - Рэн делает паузу. - А я скажу, что вас вызвали в Колумбию, чтобы вы могли обговорить все условия и возглавить армию своего отца.
        Рэн действительно все продумывает наперед.
        - Ты серьезно считаешь, что твой план сработает?
        - В делах сердечных я абсолютно безнадежен. - Рэн выкладывает свою последнюю карту. Это шальной принц.
        Пораженная, я смотрю на Рэна. Не важно, с чего бы я ходила. Он бы выиграл в любом случае.
        - Но если дело касается стратегии, - заканчивает Рэн свою мысль, - то здесь я не промах.
        Глава 24
        Рэн
        Стемнело, и вместе с этим в трактире наступила умиротворенная тишина. Фрея уложила своих детей спать, Эвелин занялась уборкой на кухне. Харпер свернулась калачиком в кресле возле камина с глиняной кружкой чая в руках. Ее глаза выглядят уставшими, но в этой усталости есть особая притягательность. Может быть, это связано с тем, что свет от огня бликует серебром на ее волосах и заставляет глаза блестеть. Или же дело в том, что эта усталость вызвана заступничеством за моих подданных.
        Наконец-то она мне доверяет. Я это понимаю так же хорошо, как и то, что она явно не хочет иметь со мной ничего общего.
        - Грей снаружи, - тихо замечает Харпер. - Ты приказал ему выйти?
        - Нет, - отвечаю я. - Он беспокоится о возможном нападении на трактир ночью. Я доверяю его чутью.
        Харпер косо смотрит на дверь и ежится в кресле. Я наблюдаю за ней.
        - Вы напуганы?
        - Немного.
        - Вас должна больше волновать леди Лилит. Грей ничего не сможет сделать, чтобы остановить ее.
        - Я ей ничего не сделала. Я не хочу быть частью проклятия. Я просто хочу домой.
        Я же хочу, чтобы Харпер изменила свое решение. Она понятия не имеет, о чем просит, но слишком подозрительна из-за моих мотивов. Я переживаю за то, что все мои предупреждения будут звучать как попытки удержать Харпер здесь, а мне больше по нраву наш недавно обретенный путь взаимного доверия.
        - Ты, должно быть, тоже беспокоишься, - говорит Харпер. - Ты принес с собой стрелы.
        Лук лежит у меня возле ног.
        - Не беспокоюсь. Я подготовлен. Им не удастся застать Грея врасплох. Он знает, как оставаться незамеченным.
        Харпер не выглядит убежденной.
        - Он один.
        - Не стоит недооценивать его, миледи.
        - Ты кое-что не упомянул в своем плане.
        Мои глаза сужаются.
        - Что же?
        - Чудовище.
        Я отвожу взгляд.
        - Людям пока не следует бояться чудовища. Оно появится к концу сезона.
        Коул выходит из кухни и басит:
        - Ваше Высочество, вам что-нибудь еще потребуется сегодня вечером?
        Я начинаю отказываться, но затем меняю свое решение.
        - Мы с принцессой Харпер подумали и решили, что хотим довериться тебе.
        Харпер не отводит взгляда от огня, но я знаю, что она слушает. Как же она идеально подходит для этой роли.
        Коул выглядит ошарашенным.
        - Да, Ваше Величество. Слушаю.
        - Мы рассчитываем на ваше умение хранить секреты.
        Трактирщик прикладывает руку к груди и понижает голос:
        - Безусловно.
        Я несколько наклоняюсь вперед:
        - То, что вы слышали, - правда. Королевская семья покинула Эмберфолл.
        Глаза Коула округляются, и я продолжаю:
        - Годы назад после того, как чудовище напало на замок и убило большую часть стражников, король Колумбии предложил нам убежище, и мы с огромной признательностью приняли это предложение. На данный момент мы как раз находимся в процессе переговоров, чтобы раз и навсегда избавить Эмберфолл от этого ужасного создания. - Я прерываюсь и оглядываюсь по сторонам, как заговорщик. - Мы считаем, что чудовище находится под контролем Карис Люран. По слухам, она обладает способностями к черной магии, и именно это помешало нашим стражникам победить монстра.
        Харпер делает глоток из кружки. Я наблюдаю за тем, как девушка впитывает каждое слово.
        - Боже правый, - восклицает Коул, - мы даже не подозревали.
        - По правде говоря, - поясняю я, - я не знал, что королева Силь Шеллоу начала наступать на Эмберфолл. Когда мы узнали, что чудовище покинуло Замок Железной розы, чтобы вернуться домой к Карис Люран, мы с принцессой прибыли посмотреть, способен ли замок оказать поддержку нашим союзникам. Мы решили подождать, пока армия Колумбии будет мобилизована. Я уверен, ты видишь много путешественников. Сможешь ли ты распространить информацию о том, что замку нужны новобранцы? Я плачу серебром.
        Трактирщик побледнел под своей бородой.
        - Да, Ваше Высочество. - Он мнется в нерешительности. - Прошу… Я чувствую, что должен умолять вас о прощении за мои резкие слова вчерашней ночью…
        - Не стоит, - говорю я. - Я предпочитаю честные речи. Я бы просил тебя всегда говорить правду.
        - Да. Да, конечно.
        Ветер свистит сквозь ставни. Я задумываюсь, не начался ли снова снегопад.
        - До того как ты пойдешь отдыхать, не мог бы ты принести две кружки чая, пожалуйста?
        Коул коротко кивает и уходит.
        Харпер смотрит на меня:
        - У тебя слишком хорошо получается.
        - Посмотрим. Хорошо, когда у людей есть общий враг. Это порождает единение, и нам оно очень нужно.
        - Тебя стоит бояться еще больше, чем Грея.
        Я почти улыбаюсь, но затем думаю о будущем, когда я по-настоящему стану куда более пугающим, чем мой начальник стражи.
        - Вам следует отдохнуть. Комната полностью в вашем распоряжении, если желаете. Завтра нам нужно многое сделать.
        Я ожидаю, что Харпер откажется, но она морщится и выбирается из кресла.
        - Катание верхом начинает сказываться.
        Я встаю.
        - Вам помочь?
        Харпер бросает на меня взгляд:
        - Я справлюсь.
        На секунду она мешкает, и нечто похожее на грусть мелькает на ее лице. До того как я что-то успеваю понять, Харпер говорит:
        - Доброй ночи, Рэн.
        Я так много хочу сказать ей. Ранее этим вечером, когда я попросил Фрею стать фрейлиной Харпер, она практически упала на колени и снова начала целовать ее руки.
        После того что Харпер пообещала сделать, у меня появился точно такой же порыв, как и у Фреи. Я сдерживаюсь и киваю.
        - Доброй ночи, миледи.
        Я опускаюсь обратно на теплые камни возле камина. Очередной порыв ветра ударяет по ставням, и я практически подскакиваю на месте.
        Когда Коул возвращается с чаем, он удивлен тем, что Харпер нет.
        - Нужно ли отнести вторую кружку принцессе? - спрашивает трактирщик.
        - В этом нет необходимости, - отвечаю я. - Вторая для командора Грея.
        Ночной воздух пронизывает меня, как только я выхожу на улицу. Все тепло сегодняшнего дня ушло вместе с солнцем, и остались лишь снег под ногами и резкий ветер, пытающийся проникнуть под плащ. Я не хочу превратить Грея или себя в мишень, поэтому не беру фонарь. Тьма стоит кромешная.
        Когда я сказал Харпер, что Грей умеет оставаться незаметным, я действительно был в этом уверен, и сейчас командор подтверждает мои слова. Я смотрю на темную полоску снега и радуюсь тому, что лук висит за моей спиной.
        От угла трактира отделяется тень.
        - Милорд.
        Голос Грея звучит удивленно или, может быть, обеспокоенно.
        - Все в порядке, - говорю я.
        Грей останавливается передо мной. Его трудно отличить от тени.
        Я протягиваю ему глиняную кружку:
        - Горячий чай.
        Грей колеблется, затем тянется за ручкой. Пар клубится в воздухе между нами. Глаза командора темны и непостижимы, и выражение его лица невозможно прочитать.
        - Пей, - говорю я. - Ты наверняка замерз. Ты на улице уже столько часов.
        Грей делает глоток. Какая-то часть меня задается вопросом, пьет ли он из кружки лишь только потому, что я ему приказал.
        - Холод - не проблема. - Грей делает глоток побольше, глядя в ночное небо.
        Я обхватываю свою кружку обеими руками. Я намеревался обсудить события сегодняшней ночи с командором, но холод и беззвучная темнота меня несколько опьяняют и приносят умиротворение.
        Мы долго стоим в безмолвии, пока Грей не спрашивает:
        - Могу ли я быть чем-то полезен, милорд?
        - Нет.
        Над нашими головами бесконечно тянутся звезды. Когда я был маленьким, нянька рассказывала мне историю о том, как мертвые становятся звездами на небе. Когда-то я считал эту историю страшной… Помнится, я переживал, что как-нибудь они попадают с неба, и вся земля будет усеяна мертвыми телами.
        Теперь я считаю, что отцу и матери, должно быть, стыдно смотреть с высоты небес на мои неудачи от сезона к сезону.
        - И это всегда так? - спрашиваю я.
        - Что именно?
        Я бросаю взгляд на Грея и поясняю:
        - Стоять на страже?
        Командора, кажется, удивляет мой вопрос, но он не тратит время на раздумья.
        - Нет. Я никогда не был один, и ночи не были настолько тихими.
        В его голосе проскальзывает некая нотка, которую я узнаю через секунду.
        - Ты скучаешь по товарищам.
        - Я считал многих из них своими друзьями. Я скорбел об их утрате, - он смотрит на меня, - так же как вы скорбите о своей семье.
        Да, так же как я скорблю о своей семье.
        Грей и я никогда не обсуждаем прошлое, потому что оно обременено слишком многими ошибками. Возможно, это наш последний сезон развязал Грею язык, так же как изменил что-то во мне.
        - Кто с тобой обычно стоял? - спрашиваю я.
        - Кто угодно. Мы часто менялись, - отвечает командор, а затем добавляет: - Как вы знаете.
        По правде говоря, я не обращал внимания на работу Королевской Стражи. Стражникам хорошо удавалось быть незаметными во всех смыслах. Или же я просто плохо замечал то, что было у меня прямо перед носом.
        - И кто был лучшим?
        - Марко.
        Грей отвечает без раздумий, а значит, он знал того стражника достаточно хорошо. Я едва помню Марко. Мой разум подбрасывает образ солдата с волосами песчаного цвета. Он был одним из немногих, кто выжил после первой атаки чудовища, но не после второй. Единственный стражник, переживший вторую бойню, стоит сейчас передо мной.
        - Почему?
        Грей смотрит в небо, словно пытается найти там ответ.
        - Невозможно представить кого-то, кто прикрывал бы спину в бою лучше его. Он плохо играл в карты, но хорошо травил байки. И никогда не спал на посту…
        - Кто-то спал на посту? - Я смотрю на командора с удивлением. - Такое бывало?
        Грей мешкает, и я могу понять по наступившей тишине, что он переживает, что сболтнул лишнего. А затем он осознает, что это уже не важно.
        - Иногда. Именно поэтому холод - не проблема. Ничто так не клонит в сон, как теплая ночь и полный желудок.
        Очаровательно.
        - А ты когда-нибудь засыпал на посту?
        Даже если и да, я не жду, что Грей сознается в этом. Я должен ожидать не этого, ведь Грей всегда честен.
        - Один раз, - говорит он. - В мое первое лето.
        - Командор, да тебя стоит высечь, - восклицаю я с поддельной угрозой в голосе.
        - Король бы так и сделал, если бы меня обнаружили. - Грей не шутит и переводит взгляд на меня. - Но не вы. Не думаю, что вы бы так поступили.
        Одного этого комментария достаточно, чтобы мое умиротворенное настроение улетучилось. Грей прав во всем. Я хмурюсь на кружку и молчу.
        - Я вас рассердил, - замечает Грей. - Прошу простить меня.
        - Нет, не рассердил, - говорю я, но не уверен, что это так. - Моя жестокость проявлялась по-другому, Грей.
        Командор ничего не говорит, и я думаю, что он со мной соглашается. Когда Грей нарушает молчание, в его голосе звучит задумчивость:
        - Вы никогда не были жестоким.
        - Я заставил тебя весь день скакать на лошади без пищи и воды, а затем вынудил тебя сражаться.
        Ветер хлещет между нами, ударяя по моему плащу. Кажется, будто погода хочет меня покарать.
        - И все это было ради забавы. И чтобы я мог потешить свое самолюбие. Ты мог бы умереть. Ради развлечения. Это и есть жестокость.
        Грей молчит довольно долго, затем сводит брови и смотрит на меня.
        - Вы сейчас говорите про оруженосца герцога Арсонского? Когда мы сражались у водопада Свободы?
        - Да.
        - Вы меня не заставляли. - Голос грея звучит озадаченно и почти скептически.
        - Я приказал тебе, - с отвращением к себе поясняю я. - Разницы нет.
        - Вы спросили, могу ли я победить его. Я сказал «да». - Грей выдерживает паузу. - Приказа не было.
        Я начинаю злиться.
        - Не надо меня оправдывать, командор. Я приказал тебе доказать это.
        - Вы считаете, я бы сделал подобное заявление и при этом был не готов подтвердить свои слова делом?
        - Независимо от результата, я знаю, какими были мои намерения.
        - Доказать превосходство Королевской Стражи? Доказать, что ваша гордость имела основания? - Грей тоже начинает злиться, и его голос становится резче. - Вам не кажется, что у меня были ровно такие же намерения?
        Я делаю шаг к командору, но он не собирается отступать.
        - Я требовал от тебя ответа в комнате, полной народу, и на глазах у твоего оппонента.
        - Именно, - срывается Грей и чеканит каждое слово: - Из всей Королевской Стражи наследный принц обратился ко мне, и я преуспел на глазах у короля, королевы и огромного числа знатных особ. Ваша жестокость и правда не знает границ, милорд.
        - Довольно.
        Грей замирает. Темноты недостаточно, чтобы скрыть от меня гнев в его глазах.
        Двадцать минут назад я сказал Коулу, что предпочитаю честные речи, но сейчас мне очень хочется приказать Грею закрыть рот и вернуться к своим обязанностям.
        В то же время участие в споре приносит мне странное удовлетворение. После бессчетных сезонов умасливания девушек и тихой покорности Грея мне приятно наступать и при этом чувствовать сопротивление в ответ.
        - Я не имел в виду только тот случай, - сдавленно произношу я.
        - Если вы хотите разобрать каждый случай, в котором усмотрели пренебрежительное отношение, то во что бы то ни стало продолжайте. Однако если вы хотите убедить королеву Силь Шеллоу в том, что ее войска уступают по численности нашим, то сейчас не лучшее время, чтобы погрязнуть в сомнениях.
        На это мне нечего возразить. Вес моих неудач слишком давит на меня.
        - Разрешите мне напомнить вам о другом моменте, - говорит Грей. - Мне кажется, ваши воспоминания о нем могут отличаться от моих.
        - Валяй. - Я не смотрю на него.
        - Речь пойдет о первом сезоне, - начинает Грей, - когда чудовище в первый раз терроризировало замок.
        - Когда я убил свою семью. - Мой голос становится хриплым. - Я это хорошо помню.
        - Нас не так много осталось, - продолжает Грей. - Много жизней было потеряно, особенно среди королевской семьи…
        - Черт возьми, Грей, я помню. К чему ты клонишь?
        Командор умолкает на секунду.
        - Мы думали, это вас сломит. - Грей делает паузу. - Но не сломило. Вы приняли меры, чтобы защитить королевство. Ваш первый приказ был закрыть границы. Вы направили весть во все наши города.
        Не понимаю, как он может говорить о моих ошибках как об успехах.
        - Это было все, что я мог сделать.
        - Вы спрашивали, почему я остаюсь верен своей клятве. Именно в тот момент я прочувствовал, насколько мои слова были искренними.
        - Я не заслуживаю твоей преданности, Грей.
        - Заслуживаете или нет, но она у вас есть.
        Мне нечего сказать ему. Ночной воздух словно ждет от меня ответа, но ничего из того, что приходит мне на ум, не кажется мне существенным.
        Грей отступает на шаг и ставит пустую кружку в снег.
        - Мы довольно долго простояли здесь. Мне следует сделать обход территории.
        - Как скажешь, - киваю я.
        Когда Грей отходит, я вспоминаю об одной из первых мыслей, которой он со мной поделился.
        Я никогда не был один, и ночи не были настолько тихими.
        - Командор, - окликаю я его.
        Грей останавливается и разворачивается, ожидая приказа.
        У меня нет приказов для него.
        - Погоди. - Я ставлю свою кружку в снег. - Я пойду с тобой.
        Глава 25
        Харпер
        Мы пережили ночь без инцидентов, но Рэн все равно поднимает меня рано. Теперь, когда у него есть план, он превратился в одержимого делом человека. Рэн и Грей пообещали отправить к трактиру повозку за Фреей и ее детьми и уже подготовили лошадей. Они ждали меня еще до того, как я закончила завязывать ботинки.
        Мы садимся на лошадей, над нами простирается синее и холодное небо. Мороз лишь слегка пощипывает мне щеки, пока мы медленным галопом скачем по снегу. По голой земле мы практически летим. Грей едет от холма к холму первым в качестве дозорного. Когда мы оказываемся у последнего пика, я испытываю облегчение, потому что стражник нас останавливает. Затем я вижу, что он обеспокоен.
        - Какой-то человек ждет на границе леса, милорд. Кажется, он один.
        Я всматриваюсь вперед и вижу мужчину с огромной повозкой и двумя ломовыми лошадьми, но они слишком далеко, чтобы можно их было разглядеть в деталях.
        - Хорошо, - говорит Рэн. - Я попросил его подождать нас здесь. Он работает извозчиком, и нам потребуется его повозка.
        Грей хмурится.
        - Вы знаете этого человека?
        - И ты его тоже знаешь. Ты отдал ему свой кошелек с монетами. - Рэн косится на меня: - И если я правильно помню, вы повредили перевозимый им груз?
        Так это тот однорукий мужчина с кучей ящиков!
        - Когда ты успел попросить его подождать нас?
        - После вашей лекции на тему «Знаю ли я, как делать что-то хорошее».
        Вот куда направился Рэн, когда попросил Грея сопроводить меня в трактир.
        - Но… зачем?
        - Я попросил его подождать, чтобы он мог развозить еду из замка людям. Уверен, он и Фрею привезет, если я попрошу.
        Я открываю рот и тут же закрываю.
        Не дожидаясь ответа, Рэн подгоняет лошадь и скачет вниз с холма.
        Мы узнаем, что извозчика зовут Джемисон. Шок и недоумение вчерашнего дня исчезли, и он выглядит довольным тем, что может предложить свои услуги.
        Лошади Джемисона выглядят лучше его, и мне нравится, что он накинул на их спины одеяла, пока нас ждал. Рэн рассказывает извозчику ту же историю, что и Коулу, в которой говорит, что замок был проклят злобной королевой Силь Шеллоу. После Рэн просит Джемисона хранить это в секрете.
        Мы наконец едем через лес. Рэн и я впереди, за нами следует повозка, а за ней Грей.
        Мы перешли на шаг, поэтому я оглядываюсь на Рэна и говорю тихо:
        - Ты просишь людей держать все в тайне. Думаю, Коул и Эвелин справятся, но Джемисона мы только что встретили. Как ты можешь быть уверен, что он не расскажет это никому?
        - Миледи, - Рэн смотрит на меня с неподдельным недоумением, - я рассчитываю на то, что они всем это расскажут.
        Я чувствую, что упустила из вида что-то важное.
        - Так… секундочку.
        - И снова я должен спросить. Вы в курсе, как появляются сплетни?
        - Ты делаешь из всего большой секрет, чтобы они потом болтали об этом?
        - Естественно. - Рэн смотрит на меня так, словно меня это не должно удивлять. - Вы правда считаете, что я бы раскрывал настоящие секреты в такой бесцеремонной манере?
        Я закрываю рот. Нет, конечно же, я так не считаю. Рэн все просчитывает. Можно было догадаться, что и это тоже.
        - Ты хоть когда-нибудь делал что-нибудь безрассудное?
        - Делал, - отвечает он. - Один раз.
        Затем мы переступаем границу между снегом и теплым ярким солнечным светом.
        Джемисон усердно работает. Мы носим еду из замка уже полчаса, и даже одной рукой он быстро складывает все в сундуки и набивает повозку. Он был несколько ошарашен теплым воздухом и обилием яств, не говоря уже о звучащей в замке музыке. Грустно даже, что я, пробыв здесь всего несколько дней, уже перестала удивляться этому.
        Однако больше всего Джемисона поразили Рэн и Грей, помогаюшие ему носить еду из кухни и со столов главного зала.
        Я сама не ожидала, что Рэн будет помогать. Не знаю почему. Я, конечно, не могу представить его лениво валяющимся на обитом шелком диване, но он явно не похож на человека, который засучит рукава и примется за работу, хотя именно это он и делает. Рэн давно снял оружие, броню и куртку на пряжках, оставшись в рубашке с закатанными рукавами. Я не могу отвести взгляд от Рэна в солнечном свете, его обнаженных по локоть рук и капелек пота на линии бровей.
        Заставляю себя смотреть на повозку и приказываю мозгу прекратить думать об этом.
        Мне кажется, за таким поведением принца скрывается холодный расчет. Рэн наверняка надеется, что Джемисон расскажет людям о том, какой же Его Высочество замечательный трудяга.
        Рэн замечает мое приближение и поворачивается, чтобы забрать у меня ящик.
        - Я справлюсь, - спешу сказать я. Вероятно, краснею.
        Принц отступает назад и отводит руку в сторону, освобождая мне дорогу.
        - Миледи.
        Я забрасываю ящик в повозку, где ждет Джемисон, чтобы поставить его на место. Рэн не сводит с меня взгляда. С моего лица румянец никуда не исчезает.
        Джемисон подхватывает сундук.
        - Ваше Высочество, могу ли я спросить…
        Рэн наконец-то перестает пялиться на меня.
        - Спрашивай.
        - Вы не боитесь снабжать людей волшебными яствами?
        - Я боюсь того, что этого будет недостаточно.
        Мое сердце замирает на долю секунды, и мне приходится напомнить самой себе, что Рэн ничего не делает просто так и все его действия - это часть какого-нибудь плана, лишь средства для достижения цели. Да, цель благая - помочь людям, но все равно это расчет. Рэн играет свою роль, как и я - свою.
        - Понял, Ваше Высочество, - кивает Джемисон и поднимает сундук в повозку, где ловко ставит его сверху на остальные.
        Грей выходит из замка с очередным сундуком, закидывает его в повозку, а затем запрыгивает в нее сам, чтобы ровно поставить груз. Из оружия на стражнике нет только меча.
        - Полагаю, это последний на данный момент.
        Джемисон выпрямляется и кивает Грею:
        - Командор, примите мою благодарность.
        - Не стоит, - встревает Рэн. - Командор Грей любит чувствовать себя полезным.
        Грей откидывает назад прилипшие ко лбу волосы и говорит:
        - Командор Грей скоро будет жалеть, что сказал это.
        Может быть, дело в общей цели, но Грей и Рэн ведут себя как-то по-другому. Менее… Я даже не знаю, как это описать.
        Грей и Джемисон спрыгивают с повозки, и извозчик запирает ее на засов.
        - Я и леди Фрея вернемся к закату, Ваше Высочество.
        - Хорошо, - говорит Рэн.
        - Спасибо, - добавляю я.
        Джемисон коротко кланяется:
        - Да, миледи. Конечно.
        Он разворачивается к Грею и четко отдает тому честь:
        - Командор.
        Затем Джемисон направляется к переднему краю повозки.
        - Погоди, - окликает его Грей.
        - Да? - Джемисон разворачивается.
        - Ты отдал мне честь, - озадаченно хмурится Грей. - Ты же не был в Королевской Страже.
        - Служил в Королевской Армии до тех пор, пока в прошлом году не лишился руки, защищая Уиллминтон, - смущенно объясняет Джемисон. - Прошу меня извинить. От старых привычек трудно избавиться.
        - Какое у тебя было звание?
        - Лейтенант.
        - Все еще можешь держать меч?
        - Я могу куда больше, чем просто его держать.
        Грей кивает:
        - Когда вернешься на закате, найди меня.
        - Да, сэр. - Джемисон мешкает, затем спрашивает: - Зачем?
        - Затем, что мне нужен лейтенант.
        Джемисон начинает смеяться, но выражение лица Грея не меняется, поэтому извозчик быстро становится серьезным.
        - Да, сэр. - Он снова салютует, затем забирается на козлы и направляет лошадей вперед.
        Как только Джемисон оказывается за пределами слышимости, Рэн говорит:
        - Командор, у этого человека нет руки.
        - Принял к сведению. - С мраморных ступеней Грей поднимает свой пояс с мечом и возвращает его на законное место.
        - Что такое Уиллминтон? - спрашиваю я.
        - Один из приграничных городов на севере. - Грей переводит взгляд на Рэна: - Если он лишился руки, защищая этот город, то у него может быть информация касательно армии Карис Люран.
        - Я об этом думал. - Рэн встречается взглядом с командором. - Не уверен только, что этого достаточно, чтобы сделать его твоим лейтенантом.
        - Я не предлагал ему должность, а просто дал знать о вакансии. Вы попросили собрать подходящий состав стражников…
        - Именно! Подходящий! Если отсутствие руки делает его непригодным для армии, то оно же определенно бракует его и для Королевской Стражи.
        - У него есть опыт, - говорит Грей. - Это много значит для меня. Я бы дал ему возможность попробовать свои силы.
        - Нам жизненно необходимо выглядеть сплоченными и сильными…
        - Наймите его, - встреваю я.
        Рэн резко поворачивает ко мне голову:
        - Что вы сказали?
        - Я сказала, чтобы вы его наняли. - Я отказываюсь отводить от Рэна взгляд. - Или хотя бы дайте ему пройти испытания. Мне без разницы, что у него одна рука. Я доверяю суждению Грея, и ты тоже говорил, что доверяешь.
        Рэн вздыхает и поворачивается ко мне:
        - Миледи, пожалуйста. Вы не знаете…
        - Не надо смотреть на меня свысока, - перебиваю я. - У нас альянс или как?
        Это заставляет Рэна резко выпрямиться. Он внимательно смотрит на меня, затем делает вдох, чтобы сказать что-то.
        Я делаю шаг вперед.
        - Я принцесса или нет?
        Глаза Рэна сужаются. Я практически могу видеть, как в его голосе вертятся шестеренки.
        Я поворачиваюсь к Грею прежде, чем у меня сдадут нервы.
        - Если ты считаешь, что Джемисон подходит, то испытай его. Если он пройдет испытание успешно, найми его. Это мой приказ, командор.
        Я готова к тому, что взгляд Грея метнется к Рэну и что стражник будет ждать приказа от принца.
        Но взгляд Грея сосредоточен только на мне.
        - Так точно, миледи.
        Я разворачиваюсь, чтобы подняться по мраморным ступеням обратно в замок. Адреналин бурлит у меня в венах, и я переживаю, что вот-вот рассмеюсь, или расплачусь, или у меня случится нервный срыв. Я стараюсь идти как можно быстрее, направляясь к лестнице, ведущей в мою комнату. Точнее, в комнату Арабеллы. Не важно.
        Рука хватает меня за локоть и разворачивает кругом. Рэн держит меня нежно, но крепко. Он едва ли не прижимает меня к перилам. На его лице отражается смесь раздражения и удивления.
        - Куда вы направляетесь?
        Я чувствую, как у меня сбивается дыхание.
        - К себе в комнату. Мне нужно переодеться.
        Рэн заглядывает мне в глаза:
        - Вы со мной играете?
        - Не понимаю, как потная ношеная одежда может быть игрой. - Я пытаюсь проскользнуть мимо принца, но он кладет руку на перила, и я оказываюсь в ловушке.
        - Вы считаете меня непреклонным, миледи?
        Такого вопроса я не ожидала. Близость Рэна и бурлящий в крови адреналин заставляют мое сердце биться чаще.
        - С чего ты взял?
        - Я чувствую, что вам кажется, что каждое ваше действие должно быть проявлением агрессии. Если бы у вас в распоряжении действительно была армия, то я бы был весьма обеспокоен. - Рэн говорит легко, но его слова весьма весомы.
        Я смотрю на него:
        - Не понимаю, о чем ты.
        - Вы ведете себя так, словно обязаны брать еще до того, как я могу вам это отдать. - Рэн слегка качает головой и выглядит при этом почти разочарованным. - Вам не следовало приказывать Грею, а вчера вам не следовало втайне везти еду в трактир. Вам не нужно скрывать свои желания, если вы чего-то хотите.
        - Я все еще не понимаю.
        - Миледи. Харпер. Принцесса, - продолжает Рэн. - Как же вы можете не понимать?
        - Не понимать чего?
        Рэн кладет свои ладони мне на плечи. Даже через кофту я ощущаю, насколько он сильный. По моей коже пробегают мурашки.
        Он немного наклоняется ко мне:
        - Не важно, будет снято проклятие или нет, вы хотите помочь моему народу. А я наследный принц Эмберфолла. Если выполнить вашу просьбу в моих силах, то вам всего лишь нужно попросить.
        Я смотрю вверх на Рэна. Мои губы приоткрываются, но с них не слетает ни звука.
        Принц меня отпускает.
        - Прошу прощения. Я мешаю вашему отдыху.
        Я все еще не знаю, что сказать.
        Пока я стою и собираюсь с мыслями, Рэн отступает, пересекает главный зал и исчезает в солнечном свете.
        Глава 26
        Рэн
        В замке дети, и они шумят. Такое ощущение, что они находятся одновременно везде.
        Ребятня в восторге от музыки, наполняющей коридоры, их заворожили конфеты и выпечка, которые появились к чаю во второй половине дня. Поначалу Фрея казалась напуганной, но в конце концов тоже поддалась очарованию замка и с широко распахнутыми глазами попыталась держать детей в узде.
        Я не думал, что буду возражать, но звон детского смеха оказался слишком сильным напоминанием о моей жизни до проклятия, поэтому я направился на тренировочную арену в поисках относительной тишины. На арене сражаются Грей и Джемисон, и единственный звон, который раздается здесь, - это звон стали о сталь.
        Джемисон тяжело дышит, и его волосы слиплись от пота, но он держится. Я ожидал, что отсутствие руки скажется на его равновесии, но он научился это компенсировать. Сражается как солдат, наступая агрессивно и намереваясь нанести смертельный удар. Солдатов Королевской Армии намеренно учили убивать. Королевскую Стражу учат - то есть учили - обезоруживать и обездвиживать для начала. Это довольно интересный матч.
        Грей поначалу сдерживал себя, но теперь перестал. Когда Джемисон отступает, Грей пользуется преимуществом и цепляет меч противника рукоятью своего меча. Оружие выскальзывает из руки Джемисона. Я думаю, что на этом все кончено, но Джемисон реагирует незамедлительно. Он вытаскивает кинжал, чтобы блокировать следующую атаку Грея. Командор поднимает руку и останавливает поединок. Он кивает на клинок, валяющийся на земле:
        - Заново.
        Они провели так уже больше часа. Затрудненное дыхание Джемисона разносится по арене, но он кивает и поднимает меч.
        За моей спиной из тени звучит голос Лилит:
        - Принц Рэн, я вижу, что ты нашел для командора Грея новую игрушку. Он, должно быть, очень рад.
        Я никогда не удивлялся ее появлению, и особенно сейчас, когда я осмелился подарить себе крохотную надежду.
        Мне нужно быть очень осторожным.
        - И в замке появились дети. - Лилит хлопает в ладоши. - Как весело.
        Я поворачиваюсь. Колдунья стоит в темноте, и ее почти не видно, если не обращать внимание на блеск глаз.
        - Вы сказали, что не будете вмешиваться, - напоминаю я ей.
        - Я не вмешиваюсь, я наблюдаю.
        - Вы мне мешаете.
        Лилит поднимает брови и насмешливо улыбается:
        - Ваше Высочество, ты сам не свой сегодня. Неужели настоящая любовь не вспыхнула между тобой и этой оборванкой?
        - Вы же знаете, что нет. Если это мой последний сезон, я не стану наблюдать за тем, как Эмберфолл сжигают дотла. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этому помешать.
        - А как же эта милая, сладенькая, сломленная девочка? - Лилит прижимает палец к губам и почти шепчет: - Ах, Ваше Высочество, неужели она уже влюбилась в командора Грея? Скажи-ка, не находишь ли ты несколько ироничным то, что твоему самому опытному бойцу составила пару девчонка, которая едва ли может ходить?
        - Нет, не влюбилась, - со скучающим видом говорю я. - Она просила организовать встречу с вами, чтобы обсудить свое более раннее возвращение домой.
        - Встречу со мной?
        Голос Лилит звучит глухо, поэтому я не могу сказать, произвело ли это на нее впечатление или разозлило. Если разозлило, то мне нужно перевести этот гнев на себя. Лучше пусть она злится на меня, чем на Харпер.
        - Да. - Я приподнимаю одно плечо, имитируя обычное пожатие плечами. - Не видел причин держать ваше существование в секрете.
        Позади меня слышатся удары клинков.
        - Если вы не против, миледи, я хотел бы вернуться к наблюдению за поединком.
        Не дожидаясь ответа, я возвращаюсь к ограждению арены.
        Грудь сдавливает. Я пообещал Харпер сделать это, но мне кажется, что это то же самое, что организовывать встречу льва с мышью.
        Лилит становится рядом со мной возле ограждения, но ничего не говорит. Грей и Джемисон сражаются в центре арены, но уже без прежней элегантности. Искусство владения мечом уступило место отчаянию, но Джемисон продолжает бой.
        Лилит нарушает молчание первой:
        - Прояви милосердие к человеку, принц Рэн. Грей сведет его в могилу.
        Она права, но я не вмешиваюсь. У меня здесь на трибунах в разгаре мое собственное сражение.
        - Вы хотите поговорить о милосердии, леди Лилит? А вот это я бы назвал ироничным. - Я бросаю на нее взгляд. - Если вы не желаете встретиться с Харпер, то уходите. У меня нет на вас времени.
        - Не смей мне указывать, Рэн. Должна ли я напомнить о наших с тобой ролях?
        Слова сильно ударяют по мне. Почти то же самое я говорил Харпер. Теперь, услышав подобное из уст Лилит, я хочу забрать собственные слова обратно.
        - Мне не нужно напоминать, - огрызаюсь я, поворачиваясь к ней лицом. - Вы прокляли меня и мое королевство. Если вам наскучила собственная игра, то остановите ее. Если не хотите возвращать Харпер домой, то уходите отсюда.
        - Какие пламенные речи! Принц Рэн, прошло довольно много времени с тех пор, как я видела проявление твоего характера. Должна признать, я скучала по твоей дерзости. - Лилит поднимает руку и делает шаг вперед, чтобы дотронуться до моей груди, и тут же острие меча возникает напротив ее сердца.
        - Держите дистанцию, - говорит Грей.
        Он не выглядит уставшим, хотя его волосы взмокли от пота. Меч командора не колеблется.
        Лилит едва ли смотрит на него.
        - Тебя это не касается, командор, - отвечает она. - Так что это лучше тебе держать дистанцию.
        Грей не двигается, как и острие его меча.
        Теперь колдунья смотрит на начальника стражи.
        - Неужели ты так и не запомнил, что твой меч не может меня убить?
        - Я запомнил, что он может вам навредить.
        Да, верно. И это никогда ничем хорошим для Грея не заканчивалось.
        Лилит перемещает руку будто бы затем, чтобы дотронуться до меча. Понятия не имею, что она планирует сделать. Может быть, превратит клинок в расплавленную сталь или же проткнет им Грея… А может, перенаправит лезвие так, чтобы оно разрезало нас с ним вместе.
        Однако у горла колдуньи появляется меч Джемисона, заставляя ее приподнять подбородок.
        Лилит застывает на месте. Переводит взгляд на Джемисона.
        - Ты вообще здесь ни при чем. Тебе не стоит со мной ссориться.
        Джемисон полон решительности. Он устал, но и его меч не двигается.
        - Я узна? врага, когда вижу.
        Его глаза, полные ярости, встречаются с моими.
        - Я сотру в порошок их обоих, - шипит Лилит.
        - Отставить, - говорю я Грею и Джемисону, не сводя глаз с колдуньи. - Вы не тронете моих людей.
        Мечи опускаются. Джемисон отступает на шаг, но Грей остается рядом со мной.
        Лилит приближается ко мне:
        - Скажи новенькому, чтобы оставил нас наедине, или я его уничтожу.
        - Джемисон, - говорю я, - ступай. Подожди в оружейной.
        Он мешкает, но затем чеканит:
        - Так точно, Ваше Высочество.
        Солдат уходит.
        - Здесь все находится в моей власти, - заявляет Лилит. - Тебе стоит помнить об этом, принц Рэн.
        - Я не забыл.
        - Зачем ты просишь меня вернуть девчонку домой? Твоему делу это никак не поможет.
        - Она меня не полюбит. Ее мать умирает. Вы прокляли меня, а не ее. Это ведь подло, не давать ей провести последние дни с матерью.
        Я говорю скучающим голосом, словно мне нет до этого никакого дела. Если выкажу хоть малейшую заинтересованность, Лилит использует это против меня.
        Долгое время колдунья раздумывает. Наконец ее взгляд перемещается на Грея:
        - Приведи девчонку, командор.
        Грей не двигается с места.
        Лилит подступает к начальнику стражи и шагает пальчиками вверх по его груди.
        - Я не люблю, когда меня игнорируют, - шепчет она; ее пальцы замирают на его горле. - Я могу вытащить кости из твоей шеи, пока Рэн смотрит.
        - Харпер ему доверяет, - сообщаю я колдунье. - Она вряд ли хорошо воспримет известие о его смерти. Вы сами сказали, что не будете вмешиваться.
        - Кто сказал, что он умрет? - Лилит надавливает пальцем на кожу командора, и под ее подушечкой начинает разрастаться красное пятно.
        - Командор, - говорю я. - Иди.
        - Так точно, милорд.
        Грей недоволен, но подчиняется приказу. Он направляется к дорожке, ведущей во дворец.
        Лилит оказывается прямо передо мной. В ее взгляде раздражение.
        - Мне это не нравится, - говорит колдунья. - Ты ищешь способ меня обмануть.
        - Это не моя просьба. Когда Харпер появилась здесь, вы заметили, насколько она необычна. Если она тоскует по дому так сильно, то я не стану держать ее в ловушке. Она никогда меня не полюбит, если я продолжу держать ее в заточении.
        Лилит подходит настолько близко, что я чувствую, как ее юбка касается моих ног.
        - А, так ты решил побыть альтруистом? Я слышала, что мужчины так делают перед скорым концом. Как я понимаю, это попытка исправить ошибки прошлого.
        Я ничего не отвечаю.
        Лилит складывает руки на груди и смотрит на меня. Если бы это был кто-то другой, то подобный жест показался бы девчачьим.
        - Часть меня будет скучать по всему этому.
        - Ни одна часть меня не будет.
        Рука Лилит лениво поднимается. Она ведет пальцем вниз по центру моей груди.
        - Ты уверен, принц Рэн?
        Вместе с ее словами возникает боль.
        Глава 27
        Харпер
        Я прячусь от своей фрейлины.
        Фрея и дети расположились в комнате рядом с моей, и женщина стучалась ко мне по крайней мере три раза за последний час.
        - Стоит ли подготовить платье на вечер, миледи?
        - Вам помочь принять ванну, миледи?
        - Миледи, в гостиной появился чай. Вам его подать?
        Последнее предложение было преподнесено с благоговейным страхом.
        Я на все отвечала отказом, потому что не привыкла, чтобы мне прислуживали. Притворяться принцессой, чтобы предотвратить поджог трактира, - это одно, а вот позволять кому-то расчесывать мои волосы - совсем другое.
        Стук в дверь раздается как раз тогда, когда я заплетаю косу.
        - Все в порядке! - кричу я. - Мне ничего не нужно!
        - Миледи, - раздается серьезный низкий голос Грея, приглушенный массивной деревянной дверью, - Его Высочество просит вас подойти к нему.
        Я закрепляю косу и иду к двери. Грей почти всегда выглядит зловеще, но сейчас его лицо искажено от напряжения.
        - Что-то случилось, - понимаю я.
        - Леди Лилит согласилась поговорить с вами.
        От удивления мое сердце начинает биться в два раза быстрее.
        - Сейчас?
        - Да.
        По голосу Грея слышно, что он совсем этому не рад, и это заставляет меня нервничать больше, чем предупреждения Рэна.
        Я сглатываю.
        - Сейчас иду. Только обуюсь.
        Грей ведет меня вниз по той же лестнице, по которой я вчера шла за Рэном. Мне приходится практически бежать, чтобы поспевать за командором, но я не хочу просить его сбавить темп.
        - Они на кухне?
        - На тренировочной арене. - Грей бросает на меня короткий взгляд.
        Страх и воодушевление борются за место в моей груди. Через десять минут я могу снова оказаться в Вашингтоне, округ Колумбия. Я смогу помочь маме и Джейку. Все закончится. В глубине души я чувствую угрызения совести из-за того, что я бросаю Эмберфолл и его народ на произвол судьбы. Я никогда не узнаю, что случится с королевством. Принцесса Харпер исчезнет, но останется проклятие и чудовище. Однако проклятие - не моя вина. Я никому здесь ничем не обязана.
        Чувство вины не исчезает. Более того, оно усиливается.
        - Грей. - Я ловлю его за руку, впиваясь пальцами в затянутое кожей предплечье.
        Я чувствую ладонью стальной холод рукоятки ножа, который командор вложил в ножны вместо клинка, утерянного в ночь нападения на трактир.
        - Рэн сказал ей, чего я хочу?
        Командор останавливается и смотрит на меня. Нас окружает тишина коридора и дрожащий свет свечей.
        - Она знает, что вы попросили о встрече, и согласилась выслушать вашу просьбу.
        - Как думаешь, она отправит меня домой?
        - Я думаю, что она причинит лишь больше вреда.
        Страх развеивает все мои надежды.
        - Мне? Или Рэну?
        - Ему. - Грей запинается, и в его голосе явно звучит смирение с обстоятельствами. - Но это может сыграть вам на руку.
        Предостережение в голосе командора пугает, а вовсе не обнадеживает.
        В конце коридора - вычурная стальная дверь, обрамленная огромными масляными лампами. Грей тянет за ручку и распахивает дверь.
        Пол переходит в почву, и мы оказываемся на огромной открытой площадке. Стены по левую руку от меня увешаны разнообразным оружием: мечами, топорами, пиками и копьями. Потолок уходит в высоту этажа на два и венчается деревянными балками, выкрашенными в белый цвет. Солнечный свет заливает все пространство.
        В центре арены стоит самая красивая женщина из всех, что мне довелось видеть. Она настолько прекрасна, что на нее практически невозможно смотреть. Черные волосы блестят так же ярко, как драгоценные камни, которыми украшены ее атласные юбки.
        У ног незнакомки на коленях, опираясь одной рукой о землю, стоит Рэн. Сплевывает кровь.
        Кровавая комната всплывает у меня перед глазами. Я вспоминаю каждую попытку Рэна предупредить меня о том, насколько опасна Лилит. Я ничего не понимала тогда.
        - Прекратите! - кричу я. - Что вы делаете? Остановитесь!
        Я не осознаю, что бегу, пока Грей не хватает меня. Его руки обвиваются вокруг моей талии, и командор прижимает меня к себе.
        Грей возле моего уха тихо произносит:
        - Она может убить вас не задумываясь, миледи.
        Я пытаюсь вырваться. Мой голос прерывается всхлипом:
        - Она ведь убивает его.
        - Убиваю его? - смеется женщина, и даже ее смех прекрасен, словно легкий перелив ветряных колокольчиков. - Я бы его никогда не убила.
        Она смотрит сверху вниз на Рэна. Я не вижу, как она двигается, но принц дергается, тихо стонет и кашляет кровью на землю.
        Я не думала, что Лилит будет такой.
        Рэн хватается за живот. Его тяжелое дыхание эхом разносится по арене.
        - Перестаньте, - задыхаюсь я. - Пожалуйста, перестаньте.
        - Запомни это, девчонка. Запомни, как легко его сломить.
        Вряд ли подобное можно забыть. Я пытаюсь вывернуться из хватки Грея.
        Лилит наблюдает за мной. Ее лицо так молодо, а глаза сияют чистотой. Колдунья на шаг подступает к Рэну, и тот пытается отползти.
        - Не важно, сколько власти имеет наследный принц по твоим убеждениям, на самом деле в ней нет смысла.
        С удвоенной силой я продолжаю вырываться. Не знаю, что я могу предпринять, но я не могу просто смотреть.
        - Грей! - кричу я. - Мы должны ему помочь.
        Командор слишком большой и сильный. Его руки сжали в кольцо мою грудную клетку, а мои ноги едва касаются земли.
        - Мы не можем, - говорит он.
        - Думаешь, наш принц не в силах вынести боль? - спрашивает Лилит. - Слышишь, Рэн? Она считает тебя слабым.
        Я яростно трясу головой, вспоминая, что Джейку приходилось делать, чтобы защищать нас. Я вспоминаю о людях, которые приходили с «напоминаниями» к моему отцу. Я не думала, что когда-нибудь увижу нечто еще более ужасное. Я ошибалась.
        - Пожалуйста, - молю я. - Он не слабый. Пожалуйста, перестаньте.
        - Уверяю тебя, у меня было время выяснить пределы его возможностей. Это еще ерунда.
        Я не хочу видеть, как Рэна доведут до предела.
        Он снова кашляет кровью и прижимается лбом к земле. Он выхаркал достаточно крови, чтобы под его подбородком образовалась кровавая лужица.
        Лилит наклоняется, сжимает в кулаке волосы Рэна и поднимает его голову. Я ожидаю увидеть ярость в его глазах. Отчаяние. Ужас. Вместо этого я вижу смирение. Его взгляд расфокусирован. Он не смотрит ни на Грея, ни тем более на меня.
        - Правильно ли я поняла, что у тебя есть ко мне просьба? - спрашивает Лилит.
        Я едва ли могу понять ее слова, потому что не могу перестать смотреть на Рэна.
        - Пожалуйста, хватит. - Мой голос срывается. - Пожалуйста, хватит его мучить.
        - Это и есть твоя просьба?
        Я замираю. Нет, это не моя просьба, но сейчас я готова на все, чтобы остановить этот ужас.
        Лилит дергает Рэна за волосы, чтобы поднять повыше. Он морщится от боли.
        - Она умоляет за тебя, Рэн, а ты просил меня отправить ее домой. Ты такой глупый.
        Нет, это я глупая.
        - Что ж, проси, - заявляет Лилит. - Мне начинает становиться скучно, девчонка. Рэн знает, что бывает, когда мне скучно.
        Колдунья дергает голову Рэна назад, и он издает звук, который я не хочу слышать больше никогда.
        Я не знаю, что с мамой и с братом, но эта неизвестность не может сравниться с тем, что творит Лилит у меня на глазах. Я хватаюсь за руку Грея, пытаясь использовать пряжки на его броне в свою пользу. Командор продолжает крепко меня держать.
        Рэн снова кашляет. Лилит подносит свободную руку к его шее. Кровавое пятно расплывается под ее пальцами в том месте, где они касаются кожи. Рэн делает рывок назад, но она его держит.
        Моя рука скользит поперек рукоятки одного из метательных ножей Грея.
        Я вырываю лезвие из ножен и хватаю его так, как показывал мне стражник.
        Мягче.
        Я бросаю нож прямо в Лилит.
        Клинок летит четко, но лишь едва задевает юбки колдуньи, а затем вонзается в землю.
        Лилит резко поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Я жду, что в ее глазах увижу ярость, но в них только удивление.
        Колдунья отпускает Рэна, и он падает в грязь, тяжело дыша. Он не прислоняет лоб к земле, а поднимает голову и смотрит на меня.
        Лилит отступает от Рэна и поднимает нож, который я метнула. Он повисает между ее пальцами. Сталь клинка мягко мерцает на свету.
        - Ты порвала мне платье, - говорит Лилит.
        - Я целилась выше, - огрызаюсь я. - Но я пока только учусь.
        - Возможно, тебе необходима демонстрация.
        - Лилит, - произносит Рэн резким срывающимся голосом, - вы не можете ей навредить. Вы обещали никогда не вмешиваться в то, что касается девушек.
        Лилит направляется ко мне. Колдунья настолько грациозна, что кажется, будто она плывет по арене.
        - Она метнула в меня нож, Ваше Высочество. Я не вмешивалась. Она это сделала первой.
        Рэн практически лежит на земле, нависая над лужей собственной крови, и это делает приближение Лилит еще более ужасающим. Я вспоминаю о том, как маме приходилось встречать мучителей отца, а затем лечиться от рака. Я знаю много о боли, как и мама. Я жила с болью. Я наблюдала за тем, как моя мама живет с ней. Я справлюсь.
        - Грей, отпусти меня, - цежу я сквозь стиснутые зубы.
        Командор разжимает хватку, но не отходит от меня.
        Брови Лилит поднимаются вверх:
        - Впечатляет. Командор Грей не слушается меня, а тебе удалось его выдрессировать.
        От ее голоса хочется вздрогнуть, но я не хочу доставлять ей удовольствие.
        - Он не собака.
        - Если он не собака, то хозяин. А Грей совершенно не подходит на роль последнего. - Она выдерживает паузу. - Какова же твоя роль, девочка?
        - Без понятия, но знаю, какова твоя. - Я сверлю Лилит взглядом. - И у меня есть другое, более подходящее слово.
        Колдунья замирает. Вся веселость исчезает с ее лица.
        У Рэна получается встать.
        - Вы не можете причинить ей вред, - говорит он. - Вы поклялись.
        - Я обещала не убивать девушек, - замечает Лилит и делает еще один шаг ко мне. - Я обещала не мешать твоим попыткам обольщения. И это - все, что я обещала.
        Рядом со мной Грей обнажает меч.
        Лилит не удостаивает его взглядом, но больше не двигается в мою сторону. И пристально смотрит на меня.
        - Ты хотела просить меня отправить тебя домой? И все?
        Я сглатываю.
        - Да.
        Сейчас мне не хочется ее ни о чем просить.
        - И это все, чего ты хочешь?
        - Да, - тихо отвечаю я.
        - Ты не видела, насколько я могущественна? - Лилит подступает на шаг. - Что, если я закончу мучения твоего сломанного тела?
        - Нет, - выкрикивает Рэн, бросаясь вперед. - Харпер, все, что она предлагает, имеет цену.
        - Мое тело не сломано, - отвечаю я.
        - Ты поражаешь меня, девочка. А как насчет тела твоей матери? Считаешь ли, что ее тело в порядке?
        Я застываю. Мои глаза непроизвольно наполняются слезами.
        - Вы знаете о моей маме?
        - Я нанесла ей визит. - Лилит выдерживает мучительную паузу. - Она думает, что я ангел, что я облегчу ее боль. Может быть, так и будет.
        - Нет, - встревает Рэн. - Харпер, цена за это будет больше, чем потеря матери…
        - Что насчет моего брата? С ним все хорошо?
        Слеза стекает по моей щеке.
        - А, твой брат. Сильный малый, склонный к насилию. Я восхищаюсь его талантами.
        - Он жив?
        На последних словах мой голос срывается.
        - О да, жив, - отвечает Лилит, - но я бы не сказала, что у него все хорошо.
        - Пожалуйста, - шепчу я. - Пожалуйста, позвольте мне им помочь.
        Лилит еще ближе подступает ко мне. Ее свободная рука тянется к моей щеке. Я дергаюсь, ожидая вспышку боли, но ее ладонь просто прохладная. В этом прикосновении чувствуется почти материнская нежность.
        - Бедная девочка, ты же совсем ничего не знаешь об этом мире. Это нечестно, что принц Рэн загнал тебя в ловушку проклятия.
        У меня перехватывает дыхание.
        - Так вы мне поможете?
        Выражение лица Лилит ужесточается.
        - Нет. Если ты хочешь просить меня об одолжениях, то тебе стоит научиться уважению.
        Затем колдунья поднимает нож и резко проводит им по моей щеке.
        Движение настолько неожиданное, что я даже не понимаю, что Лилит что-то сделала до того, как исчезнуть.
        Потом я чувствую боль, когда слезы попадают в рану. Я прислоняю ладонь к щеке.
        Мокро и липко. Я чувствую границы кожи на порезе.
        Я всхлипываю. Мне нечем дышать. Влажная струйка скользит вниз по моей шее.
        Рэн подбегает ко мне и говорит хриплым измученным голосом:
        - Нам нужно отвести вас во дворец.
        - Она меня порезала, - сообщаю я. Боль становится более ощутимой, словно щека полыхает в огне.
        Рэн хватает мою руку. Лицо испачкано кровью и грязью, как и его куртка. Он выглядит настолько же бледным, насколько бледной себя чувствую я.
        - Пожалуйста, миледи. Вы истекаете кровью.
        Я дрожу так сильно, что едва могу стоять. Моя ладонь мокрая и багровая от крови.
        - В оружейной есть все необходимое, - говорит Грей.
        - Необходимое?
        Мой собственный голос будто бы доносится издалека.
        - Рану нужно зашить.
        Рэн говорит будто бы из-под воды, медленно и сонно.
        - Миледи, пожалуйста, позвольте мне…
        Я не могу ему ничего позволить. Я вообще ничего не могу, потому что перед глазами все меркнет.
        Глава 28
        Рэн
        Я никогда прежде не дежурил у кровати больного.
        Когда я был помладше, то считал подобное утомительным и скучным, если я вообще думал о таком. Мне не нужно было этого делать. Мне и сейчас не нужно этим заниматься.
        Рана Харпер могла бы быть намного серьезнее. Нож мог бы задеть шею или прорезать мышцы на руке. Она могла бы лишиться глаза.
        Харпер проснется. Она выживет. У нее есть фрейлина, которая может посидеть у кровати. Мне незачем здесь находиться, но я не могу уйти.
        Замок Железной розы никогда не казался настолько тихим. Давящая тишина нарушается лишь мягким потрескиванием огня и медленным ровным дыханием Харпер. Музыка сегодня не доносится из главного зала, и я ей за это признателен.
        Я изучаю слегка изогнутую линию пореза и двадцать швов, фиксирующих кожу. Ужасающая рана, она кажется такой неуместной на мягком овале лица Харпер.
        Ее слова на арене, сказанные с таким отчаянным надрывом в голосе, продолжают крутиться в голове.
        Пожалуйста, хватит. Пожалуйста, хватит его мучить.
        Она умоляет за тебя, Рэн.
        Вместо того чтобы бежать от увиденного, Харпер вытащила у Грея оружие.
        Кажется, это самый жестокий сезон из всех. Он подарил мне девушку, которая яростно желает оставаться на моей стороне и не менее пламенно жаждет вернуться к своей семье, в свой дом.
        В камине раскалывается и падает полено, вздымая облачко пепла. Харпер шевелится, затем глубоко вдыхает, и ее глаза приоткрываются. Она несколько раз моргает прежде, чем ее взгляд фокусируется на мне.
        - Рэн, - произносит она хрипловатым слабым голосом, - что… где…
        Девушка морщится и поднимает руку к лицу.
        Я нежно беру ее за запястье. Фрея нанесла мазь, чтобы облегчить боль, и предупредила о возможном заражении.
        - Спокойно. Вы ведь не хотите, чтобы швы разошлись.
        - Так это все было на самом деле.
        Голос Харпер очень слаб.
        - Да.
        Она не вырывает руку, поэтому я продолжаю держать ее запястье, чувствуя пальцами мягкое биение пульса.
        Харпер смотрит на меня, и все, что я могу сделать, - это смотреть на нее в ответ. Мои встречи с Лилит были источником моего личного стыда очень долгое время. Это был нескончаемый ад, о котором знал только Грей.
        И Харпер все еще не видела меня в худшем состоянии.
        Я перевожу взгляд на огонь. Теперь, когда она очнулась, я чувствую, что ожидание возле кровати было ошибкой. Я ощущаю себя слишком открытым и уязвимым.
        - Стоит ли позвать Фрею?
        - Нет. - Харпер ерзает и пытается пододвинуться ко мне. - Мне нужно… Мне нужно сесть.
        - Только медленно. Вы проспали несколько часов.
        Запястье Харпер выскальзывает из моей руки, девушка пытается принять сидячее положение. Одну руку она прижимает к животу. Ее глаза закрыты.
        Наконец ее дыхание восстанавливается.
        - У меня шумит в голове.
        - Это из-за сонного эфира, - поясняю я, хотя это также может быть связано с кровопотерей. - Мы боялись, что вы очнетесь во время накладывания швов.
        Харпер сглатывает, и ее глаза широко распахиваются. Она переводит взгляд с меня на камин, окна, гобелены на стенах.
        - Это не комната Арабеллы.
        - Нет. Это моя. - Я запинаюсь. - Я переживал, что дети в соседней комнате не дадут вам спать.
        Харпер осматривает себя. Внезапное напряжение сковывает все ее тело.
        - И на мне была не эта одежда.
        - Фрея, - объясняю я. - Она принесла другую рубашку. Ваша была… довольно грязной.
        - О.
        На секунду мои эмоции спорят между собой. Я хочу сидеть рядом с Харпер и благодарить ее. Хочу сказать ей, что ни одна девушка не рисковала собой ради меня. Я хочу притвориться, что Харпер ничего не видела на арене. Мне хочется спорить и доказать, что я не беззащитен.
        Харпер видела правду.
        Девушка поднимает взгляд на меня.
        - Я хочу посмотреть. У тебя есть зеркало?
        - Есть. - Я медленно встаю и затем по привычке подаю руку. Я жду, что Харпер откажется.
        Она не отказывается, а берет меня за руку. Ее пальцы обхватывают мои, и она встает.
        Поднявшись, Харпер не отпускает мою руку и становится в шаге от меня. Мне так хочется дотронуться до ее лица, прошептать что-то утешающее. Эта пытка почти так же ужасна, как та, что я перенес на арене.
        - Стоите? - мягко спрашиваю я.
        - Вполне.
        Харпер следует за мной, пока я веду ее через гардеробную туда, где в углу комнаты находится зеркало. Когда мы останавливаемся перед ним, она стоит безмолвно, ее лицо ничего не выражает. Волосы Харпер расплелись и рассыпались непослушным каскадом по плечам. Девушка смотрит, не отрывая взгляда от раны. Порез красный, но чистый. Лекарство, которое нанесла Фрея, предотвратило появление отека.
        Харпер отпускает мою руку и подходит к зеркалу ближе настолько, что от ее дыхания слегка запотевает стекло. Она сглатывает и дотрагивается кончиком пальца до зеркала.
        - Швы меньше, чем я ожидала.
        - У вашей фрейлины твердая рука.
        Харпер поворачивается, чтобы посмотреть на меня.
        - Это Фрея сделала?
        - Да, - отвечаю я. - Знаете, она была весьма настойчива. Накричала на командора Грея.
        - Она накричала на Грея? - Харпер удивленно распахивает глаза.
        - И отобрала иголку у него из рук.
        - Что она сказала?
        Я повышаю голос, имитируя Фрею:
        - Вы не посмеете наложить полевые швы на лицо миледи! Она вам не рядовой солдат!
        Губы Харпер трогает подобие улыбки.
        - Удивительно!
        - Она достаточно рьяно вас защищала, - добавляю я. - Я думал, что она еще Грея за ухо оттащит.
        Это вызывает у Харпер смех, но затем она охает и подносит руку к щеке. Ее глаза наполняются слезами только сейчас. Харпер делает долгий дрожащий вдох и берет себя в руки.
        - Пойдемте. - Я снова беру ее за руку и поражаюсь тому, что она позволяет. - Вам нужно сесть.
        Я веду ее к креслу у камина.
        - Вина?
        Она отрицательно мотает головой.
        - Воды?
        - Да.
        Кувшин стоит на низеньком прикроватном столике. Я наливаю стакан для Харпер, а себе в кубок вина.
        Двигаюсь медленно, и Харпер это замечает.
        - С тобой… все нормально?
        Вопрос одновременно трогательный и унизительный. Усаживаюсь в рядом стоящее кресло.
        - У Лилит неплохо получается находить способ причинения сильнейшей боли без значительного ущерба.
        Харпер смотрит в свой стакан.
        - Я думала… Я думала, она тебя убьет.
        - Моим убийством закончится ее веселье. - Я делаю глоток из кубка, ощущая, как по телу разливается тепло. Вслед за ним последует оцепенение, которому я буду весьма рад. - Лилит предпочитает заставлять меня умолять о смерти.
        Харпер переваривает полученную информацию.
        - Я видела… Я видела плохие вещи до этого. Но не… - Она запинается, затем содрогается. - Я не могла позволить ей… Я не могла… Не могла смотреть.
        - Миледи.
        Эмоции в ее голосе перекликаются с моими собственными.
        - То, что вы сделали для меня… - Я не могу подобрать слова и отвожу взгляд. - Я сожалею, что вас ранили.
        Мои слова немного успокаивают Харпер, но в то же время она несколько замыкается в себе.
        - Почему Грей ничего не сделал? Почему он просто стоял?
        - Поначалу Грей пытался остановить Лилит, но она находила разнообразные способы заставить его смотреть. Перерезанные сухожилия, сломанные кости… Ее любимый способ - пригвоздить Грея к стене арены его же собственным мечом…
        - Перестань, - Харпер поднимает руку, - пожалуйста.
        - Прошу прощения. - Я смотрю в сторону. - Я научился переключать внимание Лилит на себя. То, что она делает со мной, ужасно, но я могу это вытерпеть. И я не собираюсь смотреть на то, как она причиняет боль моим людям.
        Мы молчим, глядя на огонь. Я жду, что Харпер попросит меня уйти, но она не просит.
        Через некоторое время краем глаза я замечаю какое-то движение слева. Я поворачиваюсь и вижу Харпер, вытирающую щеки от слез, скользящих вниз по ее лицу. Слезинки собираются вдоль швов, заставляя их блестеть в свете огня.
        - Миледи. - Я пододвигаюсь на край кресла.
        Несмотря на слезы, голос Харпер остается спокойным.
        - Я такая глупая. Ты предупреждал меня, но я совсем не понимала, что ты имел в виду.
        - Это не глупость, - не соглашаюсь я.
        - Что-то близкое к ней. - Харпер говорит мрачно и четко. - Я упустила свой шанс.
        Из-за меня. Она упустила свой шанс, потому что пыталась помочь мне.
        - Вы можете получить второй. Лилит вернется. Она никогда надолго не исчезает.
        - И что тогда? Я смогу посмотреть, как она снова издевается над тобой? - Харпер сверлит меня взглядом; выражение ее лица стало еще более суровым из-за раны. - Я не знаю, как я могу ей помешать, но я не буду просто стоять и смотреть. Я не могу так.
        - Что бы вы предложили, чтобы это прекратить? Что бы предложили за возвращение домой?
        - Что угодно. - Харпер делает дрожащий вдох. - Боже, Рэн, все…
        - Нет. - Я резко перебиваю ее, и Харпер подскакивает на месте. Я прикладываю палец к ее губам. - Никогда не предлагайте, не подумав, миледи. Не ради вашей семьи. Не ради себя. И тем более не ради меня.
        Харпер смотрит на меня поверх моей руки до тех пор, пока я не начинаю чувствовать себя глупо и не отстраняюсь.
        - Не поймите неправильно, - хрипло произношу я. - Когда торгуетесь, то должны точно знать, от чего готовы отказаться. Если предложите все, что у вас есть, то будьте готовы к тому, что Лилит заберет все.
        - Ты предложил все? - тихо спрашивает Харпер.
        Я смотрю в свой кубок и вспоминаю ту ночь, когда я думал, что Лилит - просто одна из придворных дам. Затем я вспоминаю то утро, когда она разорвала меня на части. Когда на части разорвала Грея.
        Пока я лежал на полу, сломленный и истекающий кровью, Лилит грозила разорвать на куски мою семью. Она говорила, что начнет с того, что оторвет конечности моим сестрам.
        Оглядываясь назад, я вижу, что позволил ей это сделать. Теперь груз вины целиком и полностью лежит на мне.
        Харпер смотрит на меня в ожидании ответа. Я залпом допиваю вино.
        - Да.
        Харпер долгое время обдумывает это. Когда она нарушает молчание, ее тихий голос звучит ровно.
        - У меня вопрос.
        Сейчас, в этот самый момент, я бы подарил ей свое королевство, если бы она попросила.
        - Задавайте.
        - Думаешь, твой план сработает?
        - Да. Я направил Грея и Джемисона в трактир, чтобы проверить, не вернулись ли солдаты из Силь Шеллоу.
        Брови Харпер приподнимаются:
        - Так Грей взял его на службу?
        - Пока нет. Но Джемисон, кажется, готов, и на него можно положиться. Он считает, что Лилит сотрудничает с Карис Люран. Он вызвался подежурить в трактире ночью, хотя мне не кажется, что они нападут снова.
        - Почему нет?
        - Потому что прошлой ночью нападения не было. Они запросто могли бы вернуться с подкреплением. Хотя я подозреваю, что они отступили, чтобы оповестить свою королеву и ждать дальнейших указаний. На это уйдет несколько дней. В Эмберфолле сейчас зима в самом разгаре, а Силь Шеллоу по ту сторону горной цепи.
        Харпер раздумывает над этим.
        - Может ли Лилит помешать нам?
        - Конечно. Она и так подозревает, что я каким-то образом хочу ее обмануть.
        Харпер указывает на свою щеку:
        - Как это повлияет на мою роль?
        - Вы все еще желаете быть принцессой Колумбии?
        - Я точно не буду сидеть тут и жалеть себя. - Харпер делает паузу, и огонь в ее глазах меркнет. - Каждый раз, когда я остаюсь без дела, я думаю о маме.
        - Я бы все исправил, если мог, - мягко говорю я. Мне так хочется протянуть руку и дотронуться до Харпер, но она достаточно ясно выразила свои чувства ко мне. - Клянусь.
        - Я верю тебе, - так же мягко говорит Харпер и выпрямляется. - Хватит. Правда. Так что мы сделаем с этим лицом?
        Я хмурюсь. Не могу понять, то ли она так шутит, то ли просто смотрит на ситуацию с практической стороны.
        Глаза Харпер сужаются:
        - Я уверена, что ты уже придумал что-то.
        - Что-то, что мы можем рассказать людям? Например, о том, как принцесса встретилась лицом к лицу со злой волшебницей из Силь Шеллоу и отпугнула ее, отделавшись незначительным порезом? Да, миледи. Я уже придумал что-то. - Я умолкаю на несколько секунд. - Если вы все еще желаете во всем этом участвовать.
        - Желаю.
        - В таком случае, когда Грей вернется, я направлю его в Лунную гавань с посланием о том, что мы нанесем им визит. Я бы предпочел отправиться послезавтра, если вас это устраивает.
        - Вполне.
        Я смотрю на Харпер, обдумывающую мои слова. Она, кажется, посчитала, что рана сделает ее роль принцессы менее убедительной. Но на самом деле, кажется, более правдоподобно она еще не выглядела.
        - Я снова вас недооценил, - наконец говорю я.
        - Как же?
        - Я ждал вашего пробуждения часами, - признаю я. - Я был уверен, что это вас… сломит.
        Харпер хмурится и смотрит на огонь.
        - Это не первый мой шрам, Рэн. Я не была идеальной раньше. Переживу. - Харпер переводит взгляд на меня: - Ты сказал, что сидел и ждал тут часами?
        - Да. - Я запинаюсь. - Вы не злитесь из-за того, что Лилит сделала с вами?
        - О да, я в ярости, но не из-за лица.
        - Из-за чего же тогда?
        В голосе Харпер появляются стальные нотки, когда она отвечает:
        - Я злюсь из-за того, что промазала.
        Глава 29
        Харпер
        В утро перед отъездом в Лунную гавань я наконец разрешаю Фрее заплести мне волосы. Она приходит с чаем, и я не в силах отказаться от него.
        Я продолжаю думать о словах Рэна, как Фрея рьяно меня защищала. Пока я пыталась быть самодостаточной, то невольно отталкивала ее от себя. До того как я услышала о ее противостоянии с Греем, я не догадывалась, что можно быть одновременно и сильной, и уступчивой.
        Я сижу за туалетным столиком в комнате Арабеллы, а Фрея стоит позади, молчаливо проводя щеткой по моим кудрям.
        Запеленутая малышка спит в соседней комнате, остальных детей я не видела. Кожа Фреи выглядит чистой, глаза женщины сияют. Практически паническое выражение, сохранявшееся на ее лице с нашей первой встречи, исчезло. Вчера Фрея была в той же одежде, что и в трактире, но сейчас на ней лавандовое платье с белыми лентами на корсаже. Волосы заплетены в тугие косы, скрученные в кольца.
        - Вы выглядите очень красиво, - говорю я.
        Руки Фреи замирают, и она заливается румянцем.
        - Миледи, спасибо. - Фрея приседает в реверансе. - Я одалживала одежду у Эвелин, когда мы были в «Кривом Вепре», но такая одежда неуместна во дворце. Я спросила стражника, где фрейлины королевы хранили свои наряды.
        Мы снова молчим, и Фрея продолжает меня причесывать. Я думала, что в итоге останется вьющийся беспорядок, но Фрея использовала какое-то средство из многочисленных пузырьков, расставленных на столе, и мои кудри стали послушнее.
        Движения щетки успокаивают и напоминают мне о детстве, когда мама делала то же самое.
        Неожиданно мои глаза наполняются слезами. Я прижимаю пальцы к лицу.
        - Ах! - Фрея тут же прекращает водить щеткой по моим волосам. - Я сделала вам больно?
        - Нет. - Я едва ли узнаю собственный голос. - Нет, я в порядке.
        Но я не в порядке. Я не могу перестать плакать. Мои плечи начинают трястись до того, как я это осознаю.
        Фрея берет меня за руку. Ее ладонь теплая, а движения уверенные.
        - Нужно ли послать за Его Высочеством?
        - Нет! Нет… Со мной все хорошо.
        Мой голос срывается, и очевидно, что со мной не все хорошо.
        Фрея кладет руку мне на плечо и мягко поглаживает, пододвигаясь ближе. Моя рука остается в ее ладони. Женщина ничего не говорит, но ее присутствие - самое обнадеживающее, что я чувствовала за последние дни.
        - Моя мама умирает, - говорю я. Я уверена, что это не входит в план Рэна, но я должна этим поделиться, иначе совсем раскисну. - Она умирает, но я не могу быть рядом. Я все думаю о том… О том, что она умрет до того, как я смогу с ней попрощаться.
        - Ах… Ах, миледи! - Фрея обнимает меня, и я начинаю плакать в ее платье, как маленький ребенок.
        С ней я чувствую себя не так, как с Рэном или Греем. Я могу взять эмоции под контроль при них, но находиться в объятиях доброй и теплой Фреи так приятно, что я позволяю себе отдаться чувствам. Женщина гладит меня по волосам, нашептывая что-то успокаивающее.
        В конце концов я возвращаюсь в реальность. Я не могу быть Харпер сегодня. Я должна быть принцессой Колумбии.
        Я отстраняюсь, оставляя огромное мокрое пятно на платье Фреи.
        - Простите, - извиняюсь я.
        Большими пальцами Фрея стирает слезы с моих щек.
        - Полно вам, - тихо, но твердо говорит она и расправляет мне плечи. - Сидите прямо. Позвольте мне закончить.
        Я слушаюсь. Щетка снова оказывается в моих волосах. Руки Фреи движутся медленно и уверенно.
        - Когда моя сестра умерла, - едва слышно начинает Фрея, - это произошло очень внезапно - у меня не было времени, чтобы попрощаться. Но она знала, что я ее любила. А я знала, что она любила меня. Сам момент смерти не так важен, как моменты до нее.
        Я встречаюсь взглядом с Фреей в зеркале.
        - Ваша сестра умерла?
        Она кивает.
        - Я взяла к себе ее детей. Сама мысль о том, чтобы кормить еще четыре рта, ошеломляла, но мы справились.
        Удивление приходит на смену горечи в моей груди.
        - Так это дети твоей сестры?
        - Крошка Оливия моя. Она родилась тогда, когда моя сестра была убита. Я жила с Дарой и ее мужем, Петром, на их ферме, чтобы помогать заботиться о Далии, Дэвине и малыше Эдгаре, - объясняет Фрея. - Но затем чудовище напало на Ткацкую лощину, когда Дара и Петр поехали туда торговать, и внезапно все дети стали моими.
        - Чудовище?
        В ее голосе звучит явный ужас.
        - Да, миледи. - Фрея запинается. - Когда те мужчины напали на ферму, я решила, что злой рок настиг нас, но затем вы пришли на помощь, и вот мы здесь, в этом заколдованном месте. Я даже предположить не могу, с чем вам приходится сталкиваться, миледи. Но я знаю, что ваши храбрость и доброта не знают границ. Вне всяких сомнений, ваша матушка тоже это знает.
        Мое горло сжимается.
        - Из-за вас я сейчас опять расплачусь.
        - Что ж, в таком случае хотя бы сидите ровно, чтобы я могла доплести косу.
        Это заставляет меня улыбнуться.
        - Я рада, что вы здесь, Фрея.
        - Как и я, миледи. - Женщина начинает заплетать волосы; ее пальцы двигаются быстро и уверенно. - Я всегда удивляюсь тому, что когда мир находится в беспроглядной тьме, то в нем все равно всегда находится место свету.
        Фрея выбирает для меня темно-синее платье, каждый сантиметр которого вышит серебряными нитками. По всей длине корсажа прикреплены небольшие, похожие на бриллианты камушки. Синяя внешняя юбка опускается вниз от самой талии, а разрез от бедра открывает каскад нижних белых юбок. Под платьем на мне лосины из телячьей кожи и сапоги на каблуках, зашнурованные до колен.
        Фрея заплела мои волосы в свободную замысловатую косу, спускающуюся через плечо, на равном расстоянии волосы скреплены шпильками с драгоценными камнями. Фрея также нанесла на мои веки темные угольные тени.
        Когда я встаю перед зеркалом, мне кажется, что на меня смотрит незнакомка. Это платье - предел мечтаний каждой маленькой девочки, но мой взгляд останавливается на зашитом разрезе на щеке. Он зажил и теперь болезненно ноет и чешется, но припухлость уже сошла. Теперь ранка выглядит просто уродливой и напоминает мне о том, что всякие действия имеют свои последствия.
        Я прикладываю ладонь к щеке, пытаясь спрятать несовершенство.
        Фрея мягко берет меня за запястье и опускает руку.
        - Доказательство вашей храбрости, - говорит она. - Не более того.
        Фрея держит в руках небольшой отрезок витой проволоки с несколькими драгоценными камнями. Мне казалось, что это ожерелье, но женщина тянется, чтобы вплести украшение в мои волосы.
        - Фрея, - шепчу я. - Это… Это уж слишком.
        У изножья кровати она складывает отрез из кожи и меха и поднимает его вверх.
        - Вам жарко? Вы можете не надевать накидку, пока не пересечете лес.
        Я имела в виду совсем не это. Я сглатываю. До этого момента подразумевалась некая теоретическая принцесса Харпер, но сейчас она действительна и смотрит на меня из зеркала.
        Раздается сильный стук в дверь:
        - Миледи, лошади поданы.
        Это Грей. Я не видела его с момента встречи с Лилит на арене, потому что он выполнял поручения Рэна.
        Фрея направляется к двери и открывает ее:
        - Принцесса готова.
        Грей заходит в комнату, и я чувствую, как его взгляд останавливается на мне. В глазах командора невозможно ничего прочитать.
        Атмосфера между нами несколько изменилась. Не уверена, связано ли это с тем, как Грей удерживал меня, пока Лилит пытала Рэна, или с тем, что я вытащила у него нож, чтобы остановить колдунью. В любом случае я чувствую напряжение между нами, и это мне не нравится.
        Я провожу руками по корсажу:
        - Сойдет?
        Грей не меняется в лице.
        - Сойдет ли? Из-за вас мне бы хотелось иметь больше гвардейцев. - Грей бросает взгляд на Фрею: - Принцессе нужно оружие. Принеси ремень с кинжалом. В сундуке есть несколько.
        - Хорошо, командор. - Фрея спешит к шкафу.
        - Кинжал? - хмурюсь я.
        - У людей должна быть причина дважды подумать, прежде чем приблизиться к вам.
        Это одновременно классно и пугающе.
        Фрея возвращается с полоской темной кожи и простым кинжалом. Несколько цветов из драгоценных камней украшают рукоять, гармонируя с вышитой веточкой синих цветов на ножнах. Как только Фрея передает мне оружие, в соседней комнате начинает плакать ребенок.
        Фрея смотрит на меня извиняющимся взглядом:
        - Миледи…
        - Идите, - говорю я. - Все в порядке.
        Я начинаю обворачивать ремешок вокруг талии, но он слишком длинный, и на нем нет пряжек.
        Я останавливаюсь и смотрю на Грея:
        - Знаешь, я понятия не имею, что с этим делать. Не поможешь?
        Грей кивает, протягивает руку за ремешком и пододвигается ближе, чтобы обернуть кожаную полоску вокруг моей талии два раза. Его ловкие пальцы завязывают узелок, который ложится мне на бедро, и теперь кинжал зафиксирован.
        Мы стоим настолько близко, что дышим одним воздухом. Движения Грея быстрые и умелые. Командор старается не встречаться со мной взглядом.
        - Спасибо, - тихо благодарю его я.
        - Пожалуйста, миледи. - Грей делает паузу. - Мне приказано быть рядом с вами сегодня. Джемисон будет сопровождать Его Высочество.
        Грей произносит это так, словно не одобряет такое положение вещей, но я не могу понять, что его больше напрягает: охрана меня или невозможность охранять Рэна. В любом случае меня не устраивает это гудящее напряжение между нами.
        - Ты злишься из-за того, что я стащила у тебя нож?
        - Вы можете брать любое оружие, что я ношу при себе, - спокойно отвечает Грей. - Я показал вам, как метать ножи, потому что вы попросили. Не потому, что ожидал, что вы действительно будете их метать.
        - Я рада, что ты научил меня этому, - говорю я. - Я заставила ее прекратить.
        Взгляд Грея останавливается на моей щеке:
        - И какой ценой?
        Кровь приливает к моему лицу.
        - Грей… То, что она делала с ним… это было ужасно. Никто такого не заслуживает, - заявляю я, и мой голос звучит сдавленно из-за злости, страха и сожаления. - Рэн сказал, что приказал тебе не мешать ей, но я не понимаю, как ты можешь его слушать. Я бы снова сделала то, что сделала, если бы пришлось. Я могу смириться со шрамами.
        - А если она перережет вам горло?
        Я упрямо выпячиваю подбородок.
        - Я не стану извиняться за то, что сделала.
        - Мне не нужны извинения. Мне понятны ваши мотивы.
        - Что же тебе нужно?
        - Чтобы вы мне доверяли.
        На это мне нечего ответить.
        Пользуясь моим молчанием, таким же резким тоном, как мой, Грей сообщает:
        - Его Высочество предпочел бы прибыть в Лунную гавань к утру, миледи.
        Мое настроение испортилось, и я чувствую себя абсолютно не в своей тарелке. Я хватаю накидку, желая выйти из комнаты ровной четкой походкой. Сапоги, которые Фрея нашла в шкафу, лучше тех, что я носила раньше, но все равно я шагаю по пустому коридору неровно. Платье раскачивается в такт моим шагам.
        Грей держится рядом, несколько позади. Он движется словно призрак.
        Еще до того, как мы оказываемся у лестницы, я срываюсь и поворачиваюсь к командору:
        - Слушай, я тебе доверяю. Я тебе доверилась еще до того, как доверилась Рэну. Ты же знаешь.
        Глаза Грея ничего не выражают.
        - Вы верите в то, что я не причиню вам вреда? - Да.
        Очевидно же.
        - А вы верите в то, что я обеспечу вашу безопасность?
        Я втягиваю в себя воздух и… мешкаю с ответом.
        - Я говорю о доверии такого рода, - продолжает Грей, и наконец в его голосе появляется гнев. - Вы принцесса Колумбии, и поскольку вы являетесь союзником Его Высочества, то я буду подчиняться вашим приказам.
        - Но это другое, - спорю я. - Все это нереально.
        - Вполне реально в Эмберфолле, - отвечает он. - Моя клятвенная обязанность - отдать свою жизнь за его жизнь. И теперь за вашу тоже, миледи.
        - Но не с Лилит! Как ты мог просто стоять и смотреть, Грей? Как ты мог?
        - Вы правда думаете, что мне это ничего не стоит? - резко отвечает Грей, и его глаза наполнены страданием. - Я видел бессчетное количество раз, что она делает. Я видел вещи похуже.
        - Я бы пыталась помешать ей каждый раз, - заявляю я, с удивлением чувствуя, как в груди зарождаются эмоции. - Каждый раз, Грей. Мне было бы все равно, что он мне приказал. Мне было бы все равно, что бы она делала со мной. Рэн рассказал мне, что она делала с тобой, но я не уверена, что даже подобное меня бы остановило.
        - Если бы Его Величество разрешил, я бы реагировал на ее провокацию каждый раз. Я бы сражался с ведьмой до тех пор, пока не перестал дышать. - Грей говорит практически угрожающе, в слабом свете коридора его глаза стали почти черными. - Мой долг - истекать кровью, чтобы не истекал кровью он. И теперь моим долгом является то же самое в отношении вас.
        Слова Грея меня пугают. Я сглатываю.
        - То, на что вы согласились, намного серьезнее, чем вы думаете. Ваша жизнь больше не принадлежит вам, чтобы ей жертвовать.
        - Я знаю, - шепчу я.
        - Не знаете. - Грей по-настоящему злится. - Если бы вы знали, вы бы не рисковали так беспечно. Вы вели себя так, словно ваша смерть не повлекла бы за собой серьезных последствий. Вы бы не…
        - Командор, - раздается голос Рэна со стороны лестницы.
        Я вздрагиваю.
        Голос Рэна не резок, но Грей вытягивается в струнку. Его лицо разглаживается так быстро, что никто бы и не подумал, что мы с ним только что вели горячую дискуссию.
        Не знаю, как много слышал Рэн, но, пока он к нам приближается, я успеваю предположить, что много. По крайней мере, достаточно.
        Я чувствую, как мне становится стыдно, особенно учитывая, что Рэн точно отчитает Грея или заставит того извиниться передо мной. Или сделает еще что-то, чего я не вынесу.
        - Постой, - почти срывающимся голосом говорю я Рэну, а потом поворачиваюсь к Грею, едва не плача: - Прости. Я не поняла. Мне жаль.
        Грей вздыхает и отводит взгляд. В его голосе звучит сожаление, когда он говорит:
        - Принцесса не должна приносить извинения стражнику.
        - Я Харпер, - поправляю я его, - и я приношу тебе свои извинения.
        Грей колеблется, но затем кивает:
        - Как скажете.
        В воздухе между нами по-прежнему витает напряжение. Мне бы хотелось, чтобы у нас с ним было еще минут пять, чтобы закончить разговор.
        - Все хорошо? - интересуется Рэн.
        - Да. - Я делаю вдох, поворачиваясь к Рэну, и тут же резко выдыхаю.
        Минуту назад я была поглощена спором с Греем. Теперь я внимательно смотрю на Рэна. Он словно только что сошел со страниц книги сказок. Вместо доспехов - куртка из черной и синей парчи с высоким воротником. Беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что воротник куртки отделан тем же мехом, что и накидка у меня в руках. Тонкие серебряные нити переплетаются в замысловатой вышивке, которая сочетается с практически таким же серебряным узором на черных кожаных перчатках и рукояти меча. Без сомнений, передо мной стоит настоящий принц, хотя сразу и не скажешь.
        Или, может быть, все дело в Рэне. Он мог бы стоять здесь в мешке из-под картошки и все равно выглядеть по-королевски.
        - Все хорошо, - заканчиваю я ответ на вопрос и понимаю, что Рэн тоже на меня пялится.
        Румянец расползается по моим щекам, и я поправляю юбки.
        - Я похожа на принцессу?
        Рэн делает шаг вперед и берет мою руку. Я думаю, что он поведет меня к лестнице, но вместо этого он наклоняется и целует тыльную сторону ладони.
        - Вы похожи на королеву.
        Мое лицо горит, как и вся я. Приходится дважды откашляться, но даже после этого голос остается хрипловатым.
        - Как я понимаю, ты хочешь добраться до Лунной гавани к середине утра?
        - Так и есть. - Рэн смотрит мимо меня, и я вижу, что он сомневается, лезть ли ему в мои дела или нет. - Я попросил командора Грея сопровождать вас сегодня, но я могу попросить Джемисона, если вы изволите.
        - Нет. - Я сглатываю и кошусь на стражника. - Я верю в то, что Грей способен обеспечить мою безопасность.
        Мы направляемся на юг, и солнце светит справа. Снег и слякоть утоптаны настолько, что виден дробленый гравий, который явно повидал оживленное дорожное движение. Деревья, эти остатки леса вокруг Замка Железной розы, стоят по обе стороны дороги, но впереди уступают место длинной пологой долине.
        Снег блестит на домах и фермах, которые кажутся миниатюрными издалека. Далеко впереди солнце отражается от чего-то очень похожего на воду.
        Большую часть пути Рэн молчит, и я не могу угадать его настроение. Направляю лошадь ближе к Рэну и стараюсь говорить тихо:
        - Как думаешь, люди будут рады тому, что ты заключаешь союз со страной, о которой они никогда не слышали?
        - Я думаю, они будут рады тому, что я пытаюсь спасти их от вторжения. - Рэн умолкает, а когда заговоривает вновь, его голос становится мрачным. - Джемисон сказал, что битва при Уиллминтоне была жесткой и многие погибли. Его полк был разбит, военный лагерь сожжен дотла. Похоже, что солдаты Силь Шеллоу намерены не просто захватить мое королевство, а хотят сровнять его с землей.
        Я сглатываю.
        - Ты сказал, что в полку тысяча солдат.
        Рэн смотрит на меня с таким выражением в глазах, которое напоминает мне о горечи в голосе Грея, когда мы разговаривали с ним в коридоре.
        - Да, миледи.
        - Они не брали пленных, - добавляет Джемисон. - Те, кто пытался сдаться, были убиты до того, как успели поднять руки.
        Рэн смотрит в мою сторону, и впервые я начинаю понимать всю серьезность положения.
        - Нам повезло, что мы успели заключить союз с Колумбией, - говорит Рэн.
        - Наши солдаты стоят наготове, - повторяю я отрепетированные слова, подсказанные Рэном, но мой голос кажется пустым в сравнении с жизнями реальных людей. - Отец ждет моего приказа.
        - Мы будем сражаться плечом к плечу, - заявляет Джемисон. Несмотря на сожаление о потере своих товарищей по оружию, он воодушевлен. Джемисон продевает руку через поводья и ударяет ею себя в грудь. - На благо Эмберфолла!
        Справа от меня Грей делает то же самое. Голоса мужчин преисполнены таким пылом, что этот девиз находит отклик и в моей душе.
        - На благо всем! - Рэн тоже ударяет себя в грудь. В его голосе звучит эхо того же пыла, но и еще что-то очень похожее на грусть.
        До того как я успеваю заметить, Грей хмурится и показывает вперед:
        - На дороге закрытая повозка. Три лошади. - Он бросает взгляд на Джемисона: - Проверь.
        - Да, сэр.
        Лошадь Джемисона вырывается вперед, разбрызгивая копытами смесь снега и воды.
        Грей смотрит ему вслед.
        - Я почти забыл, каково это.
        - Отдавать кому-то приказы? - спрашиваю я.
        - Нет. - Рэн направляет взгляд сквозь меня на своего командора. - Быть частью чего-то большего.
        - Да. Именно, - кивает Грей.
        Рэн встряхивает головой.
        - Не уверен, что я когда-либо это осознавал, но я не хочу относиться к своим подданным как к угрозе. - Он натягивает поводья и кивает в сторону повозки: - Вперед. Давайте их поприветствуем.
        Глава 30
        Рэн
        Мы чувствуем запах бухты еще до того, как достигаем Лунной гавани. Рыбная вонь оставляет в воздухе слабый металлический привкус. Летом здесь раз в десять хуже пахнет, насколько я помню. Я приезжал сюда с отцом для проверки военно-морского флота или для встречи высокопоставленных лиц из других портов. Запах рыбы, пота и грязи запечатлелся в сознании. Бухта располагается в самой северной точке Бурного залива. Она окружена землями, простирающимися по обе стороны на юг на сотни километров, что облегчает ее защиту.
        Когда чудовище явило себя, я закрыл границы и направил военно-морской флот на юг нести дозор в Кобальт Поинте, где залив переходит в океан.
        Понятия не имею, стоят ли все еще мои корабли в Кобальт Поинте, но после того, как Грей сообщил о нашем визите, он доложил, что Лунная гавань выглядит лучше, чем он предполагал. Близость к морю хорошо кормила народ и предоставляла достаточно ресурсов для торговли с отдаленными городами. Несмотря на это, я одариваю серебряными монетами и хорошими известиями всех тех, кого мы встречаем по дороге.
        Тому, кто выглядит голодным, я говорю направиться к пересечению Южной и Королевской дорог, и через два дня его там будет ждать повозка с едой.
        Тому, кто кажется сытым и умелым, я говорю, что мы пытаемся восстановить армию Эмберфолла.
        Рядом со мной Харпер ведет себя тихо и отчужденно, повторяя фразы, которые я ей дал для заучивания, и разбавляя их собственными проникновенными словами. Король Колумбии хочет очередной победы. Народ дружественного королевства жаждет торговли с Эмберфоллом, а дети хотят знать о богатой и развитой культуре этого государства.
        Отметина на щеке, кинжал на поясе, некоторая холодность в словах делают Харпер идеальной воинственной принцессой из далекой страны. Ее беспокойная неуверенность кажется холодным самообладанием.
        Вдалеке возвышается городская стена. Ворота закрыты и охраняются. В сторожевой башне на вершине стены мелькает тень, и через мгновение начинают громко бить колокола: бом-бом-бом.
        Нас заметили. Ворота распахиваются.
        - Что это значит? - спрашивает Харпер. - Колокола.
        - Приближение члена королевской семьи, - отвечаю я. - Они звонят по-разному, разный ритм означает различные вещи. Вы услышите этот в каждом городе, который мы навестим.
        Харпер напряжена. Она ничего не говорит.
        - Вы нервничаете, миледи? - беззаботно спрашиваю я. Мой вопрос похож на поддразнивание, хотя я искренен в своих словах.
        Напряжение начало медленно и лениво взбираться вверх по моей спине. У нас всего лишь один стражник и один неиспробованный в деле солдат. Мой лук прикреплен к седлу, а на поясе у меня висит меч.
        Я уже вижу, как по крайней мере сто человек, привлеченные звоном колоколов, выстраиваются на улице, ведущей через Лунную гавань. В моей прошлой жизни толпа не представляла бы опасности, потому что я путешествовал по меньшей мере с дюжиной стражников, а если мне компанию составлял отец, то охраны было и еще больше.
        Теперь же, если толпа обратится против меня, против бросившей их королевской семьи, много людей не потребуется, чтобы численно превзойти нас и забить насмерть камнями.
        - Не нервничаю, - отвечает Харпер, растягивая слова, - но встреча людей на дороге очень отличается от… всего этого.
        Девушка кивает вперед, указывая на разрастающуюся толпу.
        Я наклоняюсь ближе к Харпер и понижаю голос:
        - Я удивлюсь, если осмелится кто-нибудь к нам подойти. Когда-то считалось, что приближение к королевской семье без приглашения - это верный способ лишиться головы на улице.
        Харпер начинает оглядываться по сторонам.
        - Что? Правда?
        - У Королевской Стражи довольно пугающая репутация. - Я смотрю на Грея: - Не так ли, командор?
        - Мы не рискуем. - Грей отвечает почти скучающим голосом… или же он просто не обращает на нас внимание. Его глаза устремлены в толпу.
        Когда мы приближаемся на достаточное расстояние, трое вооруженных мужчин и женщина на лошадях отделяются от толпы и проезжают через арку, тем самым блокируя дорогу и вход. Один из мужчин и женщина облачены в доспехи и вооружены не хуже Грея или Джемисона. Двое других едут впереди. Одежда, вышитая серебром и золотом, сидит на них идеально. Мы приближаемся к всадникам, и я могу рассмотреть их уставшие и настороженные лица. Мужчины не облачены в доспехи, но вооружены.
        Я никого не узнаю. Многие местные лорды бежали или погибли, когда чудовище впервые нагнало ужас на земли, соседствующие с Замком Железной розы.
        - Главный маршал, милорд, - тихо поясняет Грей, - и его сенешаль.
        На мгновение я жалею о том, что предупредил о нашем визите. Маршал может ничего не испытывать, кроме недовольства по отношению к короне и к королевской семье, которая, судя по всему, покинула свой народ на годы. Между нами и всадниками нарастает напряжение.
        Я испытываю желание остановиться или потребовать оглашения их намерений. Мне хочется отправить Грея сократить оставшиеся двенадцать метров дороги, чтобы узнать о том, как нас примут здесь. Народ, толпящийся за своими представителями, молчит, выглядывая в просветы.
        Определенно, Харпер не единственная, кто прячет неуверенность.
        Слева от меня Джемисон дышит ровно. Солдат привык следовать приказам своего командира на войне. Это успокаивает. На моей стороне есть два человека, готовые сражаться. Мы направляемся вперед.
        Когда между нами остается метров пять, двое мужчин впереди спешиваются, за ними стражники. Вся четверка идет вперед, обнажая мечи.
        Рука Грея опускается на рукоять его собственного клинка. Харпер делает резкий вдох.
        Однако затем мужчины и их стража опускаются на одно колено. Их мечи ложатся перед ними на каменную мостовую.
        - Ваше Высочество, добро пожаловать, - говорит один из них. - Народ Лунной гавани давно ждал вашего возвращения.
        - Мы приветствуем вас с огромным облегчением, - продолжает другой. - Приветствуем вас и вашу спутницу.
        Рядом со мной Харпер медленно выдыхает. Я делаю то же самое.
        - Встаньте, маршал, - отвечаю я. - Мы благодарим вас и вашего сенешаля за радушный прием.
        Мне приходится прерваться, чтобы убедиться, что мой голос не выдаст напряжения.
        - Мы с нетерпением ждем встречи с жителями Лунной гавани.
        Четверка поднимается и взбирается на лошадей, чтобы провести нас в город. Главный маршал - ровесник моего отца - тучный мужчина с густыми седеющими волосами и строгой, но мягкой манерой поведения. Маршал делает Харпер комплимент, затем начинает перечислять достижения Лунной гавани за последние несколько лет, говорит о способах укрепления защиты города, в частности, от чудовища, и от этих слов у меня все внутри сжимается. Защиты от существа, которое ворочается внутри меня. Маршалу явно не терпится нам угодить, но при этом его теплый прием кажется искренним.
        Как и тогда на дороге, я вспоминаю, каково это - быть частью чего-то большего.
        Когда мы проходим через ворота, люди начинают уступать дорогу и падать на колени.
        - Да здравствует наследный принц! - скандируют они.
        Это не первый раз, когда меня так приветствуют, но впервые приветствие кажется мне настолько важным.
        Мы оставляем лошадей в конюшне, чтобы можно было пройтись по городскому рынку пешком. Главный маршал предлагает сопроводить нас со своими стражниками, но у него наверняка будут вопросы по поводу альянса, о судьбе королевской семьи, а я пока не готов подкармливать городских сплетников, поэтому отказываюсь.
        Однако я почти жалею о своем отказе, как только мы оказываемся на месте. Торговые ряды переполнены людьми, они громко разговаривают, спорят и торгуются. Тела прижимаются ко мне ближе, чем я предполагал. С любой стороны меня можно запросто насадить на кинжал. Внезапно Харпер сжимает мою руку.
        Тем не менее Грей знает свою работу. Он выступает вперед и говорит:
        - Дорогу наследному принцу и его даме!
        Перед нами возникает проход. Мужчины кланяются, женщины приседают в реверансах, но так делают не все. Некоторые просто смотрят на нас, и их взгляды недружелюбны.
        Харпер пододвигается ближе:
        - Прости, что я так нервничаю.
        Если я поделюсь с ней своим собственным напряжением, то это вряд ли ее успокоит. Я бросаю на Харпер взгляд:
        - Вы выглядите такой же уверенной, как и всегда.
        - Я не привыкла, чтобы на меня смотрело так много людей.
        - Как жаль. Вы, безусловно, заслуживаете внимания. - Я мягко передвигаю ладонь Харпер к своей и цепляю ее руку за свою, наклоняясь к щеке, чтобы тихо сказать: - Моя рука должна быть свободна для меча. Вы не единственная, кто нервничает, миледи.
        В глазах Харпер появляется удивление, и она охает. Я ожидаю, что она отпустит меня, но нет. Ее рука крепко держит мою.
        Мощеную дорожку между рядами торговцев и ремесленников очистили от снега, большие стальные бочки с горящими углями стоят через каждые три метра, чтобы согревать воздух. Каждый прилавок может похвастаться разнообразием: шелковыми шейными платками, коваными серебряными подвесками, украшенными бисером гребнями для волос. В одной палатке продают мечи, в другой - ножи. Потрепанные флажки развеваются на холодном ветру, рассказывая о товарах. Я рад тому, что рынок находится на открытом воздухе, потому что людской поток давит. Народ продолжает уступать нам дорогу, но многие делают это с неохотой. Мужчины встречаются со мной взглядом и не отводят глаз. Это задевает мою гордость. Отец бы ни за что такое не потерпел. Он бы преподал одному из нахалов урок, чтобы остальные не смели вести себя так же дерзко.
        У моего отца к тому же было бы двадцать четыре стражника за плечами, а у меня их два.
        Я снова наклоняюсь к Харпер и беззаботным тоном спрашиваю:
        - Что вы думаете о Лунной гавани, миледи?
        - Я стараюсь не рассматривать слишком внимательно.
        - Рассматривайте сколько душе угодно. Что-нибудь привлекло ваше внимание?
        - Все.
        - Назовите, что вам нравится, и оно станет вашим, - говорю я достаточно громко, и головы торговцев поворачиваются в нашем направлении.
        - Тебе не стоит меня подкупать, - бормочет Харпер себе под нос. - Я и так уже далеко зашла.
        - Я не подкупаю вас, миледи. Я подкупаю их. Хочу потратить серебро и подарить моему народу уверенность. - Я умолкаю, а затем снова повышаю голос: - Вы говорите, шелк? Пойдемте посмотрим.
        Мы потратили небольшое состояние.
        Торговцам было приказано доставить мотки ткани, десятки платьев, несчетное число безделушек из серебра, золота и дутого стекла, кучу деревянных расписных игрушек, которые Харпер выбрала для детей. Все, к чему девушка прикасается, я покупаю. Когда мы проходим мимо прилавка с пивом и крепким алкоголем, то покупаем по кружке каждому, кто находится рядом. Люди, которые хмуро смотрели в нашу сторону, исчезли, и моя неуверенность растворилась в воздухе.
        Даже Харпер расслабилась в своей роли. Торговцы пресмыкаются перед ней. Женщины перешептываются между собой, прикрывая ладонью рот, их глаза полны любопытства, а не злобы. Дети предлагают нам корзины с засахаренными орешками и теплым печеньем. Никто из толпы не смеет преграждать нам путь. Грей и Джемисон кажутся спокойными и держатся на расстоянии, а не семенят за нами.
        Под внешним спокойствием меня мучает страх. Я смотрю на людей и представляю, как солдаты Силь Шеллоу пронзают их палашами. Или хуже: как чудовище рвет их когтями.
        Во второй половине дня мы приближаемся к задней части рынка, где прилавки и ряды больше, а многие торговцы предлагают в качестве развлечения сыграть в азартные игры.
        Запах вяленого мяса и жареных овощей разносится из следующего прохода, где рынок превращается в огромную открытую площадку для трапез и народных гуляний. Здесь продается оружие большего размера: мечи, щиты, длинные луки и тому подобное. Мой взгляд задерживается на палатке с луками, где представлены длинные изогнутые дуги, чей цвет варьируется от яркого отполированного янтаря до темного черного дерева. Рядом с палаткой располагается место, где покупатели могут опробовать лук перед покупкой.
        Харпер следит за моим взглядом.
        - Ты не купил ничего для себя.
        - Мне ничего не нужно.
        За исключением времени, но я не видел, чтобы его где-то продавали.
        - Ну технически мне тоже не нужно ничего из того, что ты только что купил.
        Продавец замечает наш интерес, затем поворачивается, чтобы снять со стены длинный тонкий лук. Он изготовлен из блестящего красно-коричневого дерева, его рукоять обтянута плетеной кожей. Торговец представляет нам оружие на вытянутых руках.
        - Не желаете ли выстрелить, Ваше Высочество? Или, возможно, желает ваша дама? Это лучший лук в моем распоряжении. Древесина из Вудумского леса.
        Я набираю в грудь воздуха, чтобы отказаться, но Харпер поднимает на меня взгляд:
        - Можно попробовать? Покажешь мне как?
        - Да, конечно.
        Мы почти тут же собираем толпу. Два десятка людей образуют круг. Грей становится рядом с нами спиной к прилавку и говорит Джемисону следить за тем, чтобы люди сохраняли дистанцию.
        - Все эти люди будут смотреть? - шепчет Харпер.
        Я беру руку девушки, чтобы застегнуть на ней предложенную торговцем защиту для запястья.
        - Ничто так не возбуждает интерес, как возможность понаблюдать за тем, как член королевской семьи падает в грязь лицом.
        Стрелы лежат на доске перед узким стрельбищем с мишенью, расположенной метрах в десяти.
        Я беру стрелу, кладу ее на ось и натягиваю тетиву.
        - Обратите внимание, - говорю я Харпер. - Рука выпрямлена, натягиваете тетиву до уголка рта и отпускаете.
        Я делаю так, как сказал. Тетива звенит, и стрела летит прямо в центр мишени, раздаются слабые аплодисменты.
        Глаза Харпер округляются.
        - Неплохой способ снять напряжение.
        Я улыбаюсь.
        - Ребенок сможет попасть в мишень с такого расстояния. - Я протягиваю девушке лук и стрелу: - Попробуйте.
        Харпер берет лук и стрелу, делает глубокий медленный вдох. Ее глаза сосредотачиваются на центре мишени. Девушка легко прицеливается. Хвостовик стрелы ложится на тетиву так, словно Харпер стреляла из лука всю свою жизнь. Она поднимает руку параллельно луку.
        Харпер действует так уверенно, что я практически упускаю из вида тот факт, что она держит стрелу на пальцах, а не на прицеле. Я подхожу сзади и обхватываю пальцами вытянутую руку девушки до того, как она успевает выпустить стрелу.
        - Я что-то не так сделала?
        - Если вы хотите срезать пальцы со своей руки, то вы сделали все правильно. - Я поправляю стрелу, став в такую же позицию, как и Харпер. - Вот так. Теперь дотяните тетиву до рта.
        Пальцы девушки вместе с моими задевают ее губы. Тело Харпер в моих руках так близко, что я чувствую его тепло. Толпа позади нас словно исчезла, и время замерло.
        - Как только будете готовы, - мягко говорю я, - отпускайте тетиву.
        Пальцы Харпер расслабляются. Тетива выпрямляется, и стрела летит. Она застревает в верхнем левом секторе мишени. Толпа снова хлопает.
        Девушка поворачивается ко мне с улыбкой:
        - У меня получилось! Мне это нравится больше, чем метать ножи. Поможешь мне еще раз?
        Меня забавляет то, что Харпер продолжает спрашивать так, словно я не готов выполнить ее просьбу еще тысячу раз. Девушка берет очередную стрелу и вкладывает ее в лук уже с большей уверенностью. Я приподнимаю локоть Харпер, чтобы выпрямить ее руку. На этот раз она попадает ближе к «яблочку». Глаза девушки горят, ее дыхание немного сбилось.
        - Еще раз?
        - Конечно.
        Я бы отдал что угодно, лишь бы снова коснуться ее лица. Ее подбородка, мягкого изгиба губ… Я довольствуюсь тем, что ненавязчиво помогаю Харпер прицелиться.
        Девушка снова попадает в мишень и улыбается мне.
        - Мне очень нравится! Еще раз?
        - Сколько захотите, миледи.
        Когда Харпер поворачивается для выстрела, она пододвигается ближе ко мне. Случайно ли это или нет, но теперь я снова чувствую ее тепло. Я кладу руку на руку Харпер и не убираю ее.
        Девушка не отстраняется. Может быть, судьба наконец-то смилостивилась надо мной.
        Как только мне в голову приходит эта мысль, в живот что-то врезается, и меня отбрасывает к торговой палатке.
        Я слышу, как кричит Харпер.
        Глава 31
        Харпер
        Вокруг моей талии обвивается рука, и я не могу пошевелиться. Я такая глупая, потому что сначала подумала, что это Рэн схватил меня, чтобы поправить мою стойку. Я упустила момент, когда можно было вырваться. Уголком глаза я вижу, как Рэн впечатывается в часть палатки.
        Горячее дыхание обжигает мне ухо, и я чувствую мощь мужчины, стоящего у меня за спиной. Рука, обвивающая мою талию, держит меня крепко, едва ли не приподнимая над землей и блокируя доступ к кинжалу, который Грей закрепил на поясе. Я пытаюсь вырваться, но хватка тут же становится болезненной. Еще одна рука обхватывает мою грудную клетку и давит кулаком на горло.
        - Не рыпайся, принцесса, - раздается у уха насмешливый голос.
        Нас окружают десятки человек, но я уже не вижу Рэна. Грея тоже нигде нет.
        - Убейте их стражников, - кричит какой-то мужчина слева от меня. - Схватите принца живым. С принцессой делайте что хотите.
        Лук все еще зажат у меня в руке, поэтому я ударяю им через плечо. Мужчина охает от неожиданности, но тут же усиливает хватку. Его запястье с силой надавливает мне на горло. Я не могу дышать. Перед глазами плывут круги.
        Рядом с моей головой раздается что-то похожее на щелчок, и рука исчезает с моей шеи. Я падаю в ворохе синего и белого шелка с ленточками. Колени ударяются о брусчатку.
        Мужчина лежит на земле возле меня. Из его глаза торчит нож. Другой глаз открыт и мертво смотрит, не мигая.
        Я вскрикиваю, но звук теряется в хаосе беснующейся вокруг нас толпы. Мой взгляд выхватывает еще одного мертвого мужчину с ножом, торчащим из шеи. Еще один лежит в трех метрах справа от меня с кровавым пятном на одежде, расползающимся от груди до бедер. Я отползаю назад, не вставая.
        Наконец нахожу Рэна. Он стоит с мечом в руке. Его взгляд напряжен и осторожен. Рядом с принцем Джемисон, у которого течет кровь из пореза над глазом.
        Грея не видно. Где же он?
        - Харпер, - окликает меня Рэн. - С тобой все в порядке?
        До того как я успеваю ответить, из толпы выбегает еще один мужчина с зажатыми в кулаках кинжалами. Он устремляется ко мне, направляя на меня одно из лезвий. Я отклоняюсь и выставляю вперед руку для защиты, но это вряд ли сможет спасти меня от кинжала.
        Грей выскакивает из-за моей спины. Его меч блестит серебром в солнечном свете.
        Нападающий на меня мужчина лишается руки, а затем быстрый удар эфесом отбрасывает его на землю.
        Внезапно повсюду кровь. Мне трудно в это поверить. Я дышу слишком часто.
        Нападавшему, кажется, тоже трудно поверить в происходящее. Он практически тут же становится пепельно-серым. Мужчина смотрит на обрубок своей руки и начинает кричать. Кровь скапливается между брусчаткой.
        Что там Грей говорил сегодня утром? Мы не рискуем.
        Вокруг нас творится хаос, и я не могу понять, то ли люди пытаются подобраться ближе, то ли сбежать. Скорее всего, одно другого не исключает. Собственное дыхание гудит у меня в ушах, адреналин бежит по венам все быстрее с каждым ударом сердца. Я не могу отвести взгляд от разлитой передо мной крови.
        Рэн подступает ближе, чтобы подать мне руку, за которую я хватаюсь. Он поднимает меня на ноги и прижимает к себе.
        Я хочу уткнуться носом в грудь Рэна. Вероятно, это не то, что бы сделала принцесса, но в воздухе витает запах крови, а сама она засыхает на брусчатке, поэтому мне хочется свернуться калачиком и спрятаться. Но мы окружены.
        Понятия не имею, настроена ли толпа дружелюбно или враждебно. Не знаю, есть ли у нас способ вырваться из окружения.
        Грей наступает ботинком на отрубленную руку и приставляет острие меча к горлу мужчины. Командор наверняка давит ему на горло, потому что пронзительные крики мужчины сменились приглушенными всхлипами.
        Грей смотрит на Рэна, явно ожидая приказа.
        - Подожди, - говорит Рэн и оглядывается, всматриваясь в толпу. - Кто следующий?
        Голос принца вовсе не надменный, он полон ярости. Этот голос подразумевает, что со следующим нападающим разделаются быстро.
        Толпа явно чувствует это. Люди отступают назад, подальше от крови на земле.
        Грей сам на себя не похож. Это не тот человек, который вызвал улыбки у детей, стоящих на снегу. Это не тот человек, который страстно говорил о чести и долге в коридоре. Это тот самый смертоносный мечник, который меня похитил. Он самый пугающий из всех Греев, которых я видела.
        - Он ведь умрет от кровопотери, - говорю я Рэну тихим, срывающимся голосом.
        - У него есть время. - Принц сверлит взглядом лежащего на земле мужчину. - Он хотел вас убить, миледи. Давайте дадим ему подумать о его собственной судьбе.
        Лицо мужчины побелело, но он находит в себе силы плюнуть в Рэна.
        - Вы бросили нас. Ваша семья оставила нас на растерзание монстру.
        Металлический запах крови в воздухе смешивается с запахом снега и рыбы, и мой желудок сжимается. Я вела себя так высокомерно в трактире, когда приказывала Грею доказать солдатам всю серьезность моих слов. Каждый раз, когда здесь что-то случается, ставки повышаются.
        Ваша семья оставила нас на растерзание монстру.
        Пока я стою здесь с пересохшим ртом и трясущимися руками и пялюсь на мужчину, он истекает кровью на брусчатке и умирает.
        - Убей его, - говорит Рэн. - Пусть это послужит примером.
        - Нет! - кричит женщина из толпы.
        Грей поднимает меч. Спотыкаясь, я отстраняюсь от Рэна и кладу ладонь на руку командора.
        - Постой, - прошу я, и мой голос почти срывается. - Подожди.
        Грей останавливается.
        - Не убивай его, - говорю я дрожащим от адреналина голосом, практически выдавливая каждое слово. - Здесь есть доктор? Целитель? Ему нужна… Ему нужно наложить жгут.
        Пожилая женщина проталкивается сквозь толпу, но останавливается. Ее лицо покраснело и промокло от слез. Наверняка это она кричала. Женщина низко приседает в реверансе.
        - Ваше Высочество, я могу перевязать ему руку.
        - Так перевязывайте, - отвечаю я.
        Рука Рэна все еще держит мою, но его хватка стала железной. Я не могу смотреть на принца, потому что боюсь, что приняла неверное решение. Тем не менее я не могу дать еще одному человеку умереть у меня на глазах.
        Женщина делает нерешительный шаг вперед, затем косо смотрит на Грея.
        - Командор, - откашливаюсь я, чувствуя, что в глазах стоят слезы. - Позвольте ей.
        Грей отступает назад, но не убирает меч в ножны.
        Женщина присаживается перед раненым и вытаскивает моток марли из сумки. Она обращается к мужчине на земле, и ее голос дрожит так же сильно, как и мой:
        - Аллин, Аллин, ну зачем ты это сделал?
        Голос мужчины звучит хрипло и сломленно:
        - Они принесут войну… Войну в Лунную гавань. Из-за собственного… из-за собственного эгоизма.
        Громкий ропот прокатывается по толпе.
        Я вздрагиваю. Королева Силь Шеллоу придет с войной, в которой, как я обещаю, будет участвовать моя несуществующая армия.
        Рэн смотрит на людей:
        - Тишина!
        Молчание наступает внезапно. В воздухе витает страх, еще более сильный, чем раньше. Я чувствую в толпе неуверенность. Всхлипы раненого смешиваются с паническим дыханием женщины.
        - Я больше не позволю крови пролиться в Лунной гавани, - заявляет Рэн. - Вы мой народ, и я поклялся защищать вас. Принцесса Колумбии поклялась защищать вас, и даже сегодня она проявляет милосердие по отношению к человеку, который его не достоин.
        Толпа снова шумит.
        - Тишина! - снова кричит Рэн.
        Ему подчиняются.
        Принц смотрит на людей.
        - Когда-то вы поклялись в верности моему отцу и мне. Я знаю, что вам страшно. Я знаю, что королева Силь Шеллоу начала наступление на Эмберфолл. Я знаю, чего вы боитесь. Я знаю, что вы слишком долго были вынуждены справляться в одиночку.
        Рэн произносит пылко каждое слово речи. Люди его слушают.
        Принц делает шаг вперед.
        - Я сейчас здесь, и я буду за вас сражаться. Я буду сражаться вместе с вами. Я отдам за вас свою жизнь. У меня к вам вопрос: сделаете ли вы то же самое ради Лунной гавани? Ради Эмберфолла?
        Тишина тянется в течение одной долгой секунды.
        Рэн ударяет себя в грудь и выступает вперед:
        - Сделаете ли вы то же самое ради меня?
        Люди, кажется, оцепенели, но женщина, склонившаяся над Аллином, завязывает последний узел на повязке и выпрямляется, чтобы встать на колени.
        - Да, Ваше Высочество.
        - Нет, - стонет Аллин. - Марна, нет.
        Марна кладет руку себе на грудь. Ее голос раньше дрожал, но сейчас он чист и полон уверенности:
        - На благо Эмберфолла!
        Тучный пожилой мужчина с окладистой бородой и животом, свисающим через ремень, отделяется от толпы и падает на колено.
        - Да, Ваше Высочество.
        Мужчина помоложе с бледным лицом, направленным на кровавое месиво в центре, тоже выступает вперед и четко говорит:
        - Да, Ваше Высочество.
        Поначалу медленно, а затем все быстрее и быстрее оставшиеся на рынке люди начинают опускаться на колени. Возгласы согласия становятся оглушительными.
        Рэн поднимает меч вверх:
        - На благо Эмберфолла!
        - На благо Эмберфолла! - отвечает ему толпа.
        Я смотрю на принца. Ему удалось изменить настроение толпы с напряженного на сомневающееся, а затем вернуть преданности короне. Если бы Рэн попросил, то люди бы прямо сейчас собрались в армию и выступили против вторгающейся в Эмберфолл королевы. Я чувствую это.
        - Поднимитесь, - говорит Рэн. - Опознайте мертвых. Пусть пристав арестует этого человека.
        Принц убирает меч в ножны и поворачивается к Марне:
        - Принцесса распорядилась, чтобы ему сохранили жизнь. Если ты составишь список того, что нужно для лечения, я это предоставлю.
        Женщина выглядит несколько изумленно.
        - Да, Ваше Высочество.
        - Кем он тебе приходится? - спрашивает Рэн.
        - Братом. - Марна проводит трясущейся рукой по своей щеке. - Чу… Чудовище убило его дочь два года назад.
        Рядом со мной Рэн замирает.
        - Мои соболезнования. - Он останавливается. - Ты поклялась мне в верности первой. Почему?
        Женщина убирает за ухо прядь поседевших волос.
        - Я помню визиты короля в Лунную гавань, Ваше Высочество. Он бы не оставил моего брата в живых.
        Рэн бросает взгляд на меня:
        - Принцесса Колумбии сохранила ему жизнь.
        - Но… Вы позволили. - Марна запинается, но затем берет себя в руки. - Мы долгое время думали, что королевская семья покинула Эмберфолл. Если верить слухам, то она бежала, чтобы спасти себя, оставив нас всех на милость чудища, а сейчас - на милость Карис Люран.
        - И, несмотря на это, ты дала мне клятву.
        - Да, Ваше Высочество. - Женщина склоняет голову. - Только вы вернулись.
        Я хочу домой.
        По крайней мере, я хочу вернуться в замок.
        Ни то ни другое мне не светит. Рэн говорит, что мы не можем уехать. Он не хочет создавать впечатление того, что нас легко напугать.
        Однако так и есть. Я напугана.
        Каждый раз, когда я моргаю, то вижу кровь Аллина, текущую по брусчатке. Хуже того, я снова слышу, как Рэн говорит: «Убей его». А затем вижу, как Грей замахивается.
        Мы перемещаемся к задней части рынка, где на открытой площадке готовят и продают еду. Тут людно, но нет такой толкотни, как в торговых рядах. В воздухе пахнет пивом и жареным мясом, с ними смешивается теплый аромат свежеиспеченного хлеба.
        Опускаются сумерки, окрашивая небо полосками розового и желтого, воздух наполняется холодом. Еще больше бочек с огнем расставляют рядом со столами. В свете пламени мелькают странные лица. Все смотрят на меня. Раньше это только беспокоило. Сейчас вызывает ужас, потому что я знаю, что люди хотят нас убить.
        Главный маршал и его сенешаль нашли нас после нападения. Они никак не могли перестать извиняться и настаивали на том, чтобы добавить отряд стражников к нашей охране, состоящей из Грея и Джемисона.
        Рэн отказался. Он объяснил это тем, что нужно показать доверие народу, и, честно говоря, на этом моменте я его слушать перестала. Это единственное, что я могла сделать, чтобы сохранить полускучающее выражение на своем лице.
        - Миледи.
        Я моргаю и поднимаю голову. Рэн что-то мне говорил.
        - Прошу прощения. Что?
        Во взгляде Рэна читается беспокойство.
        - Прошу, присядьте. Я распоряжусь по поводу еды.
        - Не думаю, что смогу хоть что-нибудь съесть, - тихо отвечаю я. - Если ты думаешь, что после того, что случилось, у меня не пропал аппетит, то ты спятил.
        - Тогда хотя бы присядьте. Страже тоже нужно поесть.
        Это заставляет меня сесть. Я не подумала ни о Грее, ни о Джемисоне.
        - Скоро вернусь, - говорит Рэн.
        Уходя, принц проводит рукой по моему плечу. Джемисон уходит с ним. Я остаюсь в одиночестве на огромной деревянной скамье за массивным каменным столом. Грей стоит рядом, в отполированных пряжках его формы отражаются дрожащие языки пламени.
        - Не хочешь присесть? - спрашиваю я у него.
        Грей бросает на меня быстрый взгляд. Я жду, что его ответ будет коротким и резким в тон настроению стражника, но Грей отвечает низко и тихо:
        - Мне не положено.
        Я наблюдаю за взглядом командора и вижу Рэна, разговаривающего с женщиной за вертелом. Она смеется и приседает в реверансе, а затем в свете огня мерцает монета, которую ей передает принц.
        Тихий голос Грея дает мне смелость задать вопрос, ответ на который я не уверена, что хочу слышать:
        - Как думаешь, будет еще одно нападение?
        - Мы в меньшинстве. Ранее им практически удалось добиться своего. Еще один человек, и исход был бы совершенно иным.
        Я вспоминаю о летящих во все стороны ножах и о том, как нападавшие падали на камни.
        - Мне показалось, ты неплохо справился.
        - Я рад, что так показалось. Этого вообще не должно было произойти. - Грей кивает в сторону Рэна, который отходит от жаровни, и Джемисона, следующего за принцем по пятам. - Нам опасно разделяться, даже ненадолго. Джемисон - солдат, а не стражник. Я об этом забыл, но теперь точно не забуду.
        Я еще раз мысленно прокручиваю эти слова у себя в голове, пока до меня не доходит, что Грей злится на себя.
        Рэн направляется к другому торговцу, и я наблюдаю за тем, как он снова передает монеты.
        - Я снова сделала что-то не так? - спрашиваю я тихим и сиплым голосом. - Когда Рэн сказал тебе убить того человека, мне нужно было позволить тебе это сделать?
        Грей смотрит на людей, заполняющих площадь, и я сомневаюсь, ответит ли он. Наши с ним отношения похожи на бегущие вперед часовые стрелки, которые всегда меняют свое положение относительно друг друга.
        В конце концов Грей говорит:
        - Вы милосердны и добры, но доброта и милосердие всегда имеют границу, за которой они превращаются в слабость и страх.
        - И где же проходит эта граница? - тихо спрашиваю я.
        Грей встречается со мной взглядом.
        - Это зависит от каждого из них.
        Рэн возвращается с глиняными кружками. Одну он ставит на стол передо мной.
        - Если есть не будете, то пейте, пожалуйста, - говорит он.
        Я мешкаю, затем обхватываю руками кружку.
        - Спасибо.
        Рэна, кажется, мой ответ воодушевил. Он падает на скамейку напротив меня.
        - Скоро принесут еду. - Принц оборачивается посмотреть на солдата.
        - Джемисон. Грей. Составьте нам компанию.
        Джемисон выступает из-за спины Рэна и ставит на стол две кружки с ручками, которые держал в одной руке, затем перекидывает ногу через скамейку. Он толкает кружку через стол с непринужденным выражением лица.
        - Командор?
        Грей остается стоять рядом со мной. Краем глаза я вижу его многозначительный взгляд, направленный на Джемисона.
        Солдат вздрагивает, а затем начинает вставать.
        - Нет, - вмешивается Рэн, а потом смотрит на Грея: - Садись. Это приказ.
        Грей присаживается, но кружку не трогает.
        - Я считаю, что мы склоняем людей на нашу сторону, - говорит Рэн. - Я хочу, чтобы они знали, что мы сохраняем уверенность, несмотря на нападение, что мы им доверяем. Ты не согласен с этим, командор?
        Хоть Грей и сидит за столом, его взгляд все еще направлен на людей, окружающих нас.
        - Разрешите мне ответить, когда я покину Лунную гавань без стрелы, торчащей из моей спины.
        - Оглянись. Главный маршал все равно поставил собственную стражу. Сейчас на нас нападет только дурак.
        Маршал поставил стражников? Я осматриваюсь и тут же вижу мужчин и женщин в форме, скрытых в тенях. Я чувствую себя немного лучше.
        Рэн смотрит на меня и тихо сообщает:
        - Наш визит увенчался успехом, миледи.
        Я не уверена, что согласна с ним. Делаю маленький глоток из кружки.
        К нам подходит женщина с подносом, заставленным блюдами с жареным мясом. Она расставляет все перед нами на столе.
        - Ешьте, - Рэн толкает блюдо в мою сторону. - Пожалуйста.
        «Пожалуйста» срабатывает. Рэн не часто озвучивает что-то кроме приказов.
        Я осторожно пробую еду, которая напоминает мне жаркое из цыпленка, хотя на вкус оказывается несколько другим. Вместо остроты на языке я чувствую сладость.
        К нашему столу подходит девушка, и Грей тут же резко вскакивает. Девушка замирает. У нее длинные косы до пояса, одета она в красное платье, которое контрастирует с ее теплой коричневой кожей.
        Темные глаза незнакомки перемещаются с Грея на Рэна, и девушка приседает в реверансе.
        - Прошу прощения, Ваше Высочество. Меня зовут Зо, я ученица мастера песнопения в Лунной гавани. Я хотела бы попросить у вас аудиенции.
        - Все в порядке, командор, - кивает Рэн.
        - Король всегда открывал вечер танцем. Я хотела бы спросить, не хотели ли бы вы и принцесса сделать то же самое? - говорит Зо.
        - Не желаете ли потанцевать, миледи? - Рэн смотрит на меня.
        Он, должно быть, издевается.
        - Нет, - натянуто отвечаю я. - Спасибо.
        Рэн на меня долго и выразительно смотрит, затем поворачивается к девушке:
        - В другой раз, возможно.
        Зо колеблется, прежде чем отвернуться.
        - Правда ли, что Королевская Стража снова набирает новобранцев?
        - Правда, - отвечает Рэн. - Если знаешь кого-то…
        - Я спрашиваю для себя.
        Рэн набирает воздуха, чтобы ответить. Понятия не имею, что он собирается сказать, но я помню, как он отреагировал на Джемисона, что уж говорить о девушке моей комплекции. Я уже заранее раздражена, поэтому встреваю:
        - Отлично. Приходи в замок, чтобы подать заявку.
        Лицо Зо озаряется улыбкой, и она снова приседает в реверансе, а потом убегает.
        Я откусываю мясо и смотрю в тарелку. Мои плечи напряжены уже по совершенно другой причине. Мы едим в тишине довольно долго. Мужчины и женщины начинают собираться в дальнем конце площади на открытой площадке, предназначенной, скорее всего, для танцев.
        В конце концов Рэн смотрит на Джемисона и Грея:
        - Оставьте нас.
        Они отходят на некоторое расстояние.
        Я все еще не смотрю на Рэна.
        - Вы выглядите недовольной, - замечает Рэн таким голосом, который заставляет меня думать, что недоволен сам принц.
        - Зачем ты предлагал танцевать? - требовательно спрашиваю я. - Мы только что убили людей. Это неуместно.
        - Эти люди напали на нас и поплатились за это жизнью. Мы не ходили по улицам и не резали народ направо и налево. Мы не можем себе позволить казаться слабыми, миледи.
        Я не совсем уверена, то ли он упрекает меня в том, что пощадила жизнь тому мужчине, то ли в том, что сейчас пригласила девушку подать заявку в Королевскую Стражу. Грей был прав по поводу границ. Понятия не имею, где проходит моя собственная, что уж говорить о Рэне.
        - Ладно, - говорю я. - Даже если это было бы уместно, я едва ли могу ходить, не хромая. Думаешь, я смогу свободно парить в танце? У меня и так на щеке позорная отметина. Мне не нужно демонстрировать людям еще больше доказательств своей никчемности.
        Глаза Рэна слегка сужаются.
        - Вы считаете, что я пригласил вас танцевать, чтобы как-то… унизить?
        - Не знаю, но ты вообще хоть думаешь о том, что спрашиваешь? Считаешь, что люди будут видеть во мне воинственную принцессу, когда я упаду носом в пол?
        - Довольно, - резко заявляет Рэн. - Вы можете ездить верхом. Вы противостояли мечнику, чтобы спасти семью Фреи. Вы выступили против еще одного вооруженного мужчины в трактире. Пережили нападение сегодня. - Он облокачивается на стол, чтобы приблизиться ко мне; его глаза потемнели от злости. - Вы попросили Грея научить вас метать ножи, а меня - дать урок стрельбы из лука. Вы убедили мой народ в том, что правите соседним государством, но я не думаю, что вы осознаете, насколько это впечатляюще.
        - Понятно. И к чему ты клонишь?
        Рэн выглядит настолько же раздраженным, насколько раздраженной я себя чувствую.
        - И после всех этих фактов вы почему-то уверены, что я пытаюсь вас унизить танцем? - Он с грохотом опускает на стол пивную кружку. - Миледи, я должен вас спросить… Вы сами вообще думаете, о чем говорите?
        До того как я успеваю ответить, Рэн встает со скамьи и уходит.
        Глава 32
        Рэн
        Я стремительно иду к краю площади, где земля резко превращается в практически отвесную скалу, у подножия которой гавань, доки и корабли, блестящие в свете восходящей луны. Небольшие рыболовные лодки и огромные промысловые суда пришвартованы на зиму; лед намерзает на торчащие из воды столбики. В некоторых окнах мерцает свет от свечей, но большинство домов стоят в темноте и тишине. Фонари небрежно качаются, пока моряки и портовые рабочие направляются домой.
        На пустом замерзшем причале я замечаю парочку, сплетенную в страстном объятии.
        Так просто. Так несправедливо.
        По открытой площадке разносится музыка, и в дальней части площади образовались пары для танцев. Вокруг играющей группы на высоких шестах ярко горят факелы. Несмотря на веселье, я чувствую тяжесть взглядов, направленных мне в спину. Я предоставил материала для сплетен в Лунной гавани на дни вперед. Путем предотвращения нападения мне удалось получить контроль над ситуацией и потребовать сотрудничества, но из-за моментного раздражения я сейчас вот-вот пущу все коту под хвост.
        Мне не следовало уходить оттуда так, как я ушел. Я представляю себе отца, который говорит: «Люди могут раздуть скандал из одного слова. Из одного взгляда. Ты, сын, не должен давать им повода ни тем, ни другим».
        Харпер возникает рядом со мной. Я не смотрю на нее, поскольку не уверен, что хочу сказать.
        Девушка наверняка чувствует мое дурное расположение духа, потому что тоже молчит.
        Мне кажется, что я должен перед ней извиниться, но, скорее всего, ей бы тоже это сделать не помешало. Мы стоим вместе и смотрим на воду, на усыпанное звездами ночное небо. По бухте проносится ветер и свистит между нами, спутывая мои волосы и приподнимая юбки Харпер. Тишина длится долго, пока мое раздражение не начинает растворяться и наше молчание не становится более простым и теплым.
        - В замке, - в конце концов говорю я, - музыка никогда не меняется. Каждый сезон мелодии повторяются снова и снова, вне зависимости от того, что я делаю.
        Харпер молчит; музыка с противоположной стороны площади наполняет воздух, приглушенная поскрипыванием лодок и мягким шумом волн.
        - Раньше мне нравилась музыка, - продолжаю я, - и моей семье тоже. Инструменты играют каждый день, потому что отец так велел. Музыка сопровождала каждое торжество, каждое событие, каждый рассвет. Когда-то я ее любил.
        Девушка продолжает молчать, но я могу видеть контур ее профиля. Харпер немного повернулась, чтобы посмотреть на меня.
        Я направляю взгляд на бухту.
        - Теперь я ненавижу музыку.
        Девушка выдыхает то ли в знак солидарности, то ли в знак примирения.
        - Но здесь музыка новая, - говорит Харпер. - Другая.
        - Да.
        - Приглашение на танец не было рассчитано на то, чтобы получить признание людей. Ты просто хотел отвлечься от проклятия.
        Харпер права, но из ее уст мои мотивы звучат несерьезно, особенно если учесть наши цели. Я хмурюсь.
        - Ладно, - произносит она. - Научи меня.
        Я смотрю на девушку, приподняв бровь.
        Харпер облизывает губы.
        - У меня будет плохо получаться. Когда я была помладше, мой физиотерапевт порекомендовал занятия балетом для тренировки мышц и улучшения равновесия, но я ненавидела балет. У меня отвратительно получалось. Маме приходилось подкупать меня занятиями верхом, чтобы я ходила на танцы.
        Подкупать, чтобы заставить ходить не на что иное, как на танцы. Это так в стиле Харпер.
        Я протягиваю руку:
        - Позволите?
        Харпер смотрит на мою руку в нерешительности.
        Я жду.
        Наконец в моей ладони оказываются ее мягкие и легкие пальцы. Я разворачиваю девушку к себе лицом, затем опускаю ее руку к себе на плечо. У Харпер перехватывает дыхание. Она становится очень неподвижной, и я даже не уверен, что она дышит.
        Я подступаю ближе, до тех пор пока юбки Харпер не касаются моих ног, и кладу руку девушке на талию.
        - Я приглашаю вас на танец, а не тяну на веревке за лошадью. - Я театрально вздыхаю. - Вам обязательно выглядеть так, будто вас пытают?
        Это заставляет Харпер улыбнуться, и улыбка наверняка тянет швы на ее щеке, потому что тут же исчезает. Свободная рука девушки зависает в воздухе, словно она решает, оттолкнуть меня или нет.
        Девушка сильно напряжена. Она слезла вниз по шпалере и метнула нож в Лилит, но боится танцевать.
        - На нас все смотрят? - шепчет Харпер.
        Весьма вероятно, но я не поворачиваю голову, чтобы проверить.
        - Сомневаюсь, - отвечаю я, а затем стараюсь говорить теплее: - С наступлением ночи темнеет, и мои глаза видят только вас.
        Харпер заливается краской, а затем немного встряхивает головой и смотрит в сторону бухты.
        - Да ты настоящий мастер. И сколько девушек с тобой танцевали?
        - Какое количество вас упокоит? Дюжина? Сотня? - Я выдерживаю паузу. - Нисколько? Все?
        - Ты уходишь от ответа.
        - У меня нет ответа. Кто вообще считает такие вещи? К тому же вы должны знать, что я танцевал с девушками еще до того, как меня прокляли. - Я пододвигаюсь ближе к Харпер. - С уверенностью могу сказать, что я никого никогда не учил танцевать на краю обрыва в Лунной гавани.
        - Я стою, а не танцую.
        - Это все часть урока. Закройте глаза.
        Харпер хмурится, но закрывает глаза. Я прижимаюсь к ней еще ближе, пока между нами едва остается место, чтобы дышать. Мы не двигаемся, а просто стоим, зажатые между тихими звуками гавани и громкой мелодией, разносящейся по площади.
        Момент навевает на меня воспоминания, и я продолжаю оставаться неподвижным.
        - До проклятия, - говорю я, - я иногда танцевал со своей сестрой…
        - С Арабеллой?
        Меня удивляет, что она запомнила ее имя.
        - Нет. С Арабеллой - никогда. У нее всегда было предостаточно поклонников, но не хватало властности, чтобы поставить их на место. Я говорю о своей младшей сестре - Изадоре.
        Мой голос становится низким из-за одолевающих меня чувств.
        - Ей едва исполнилось четырнадцать, когда главный маршал реки Бун захотел жениться на ней. Он был старше ее в три раза. Когда он приезжал с ухаживаниями, Иза скармливала ему оправдания о каких-нибудь семейных делах, а потом искала меня, чтобы ходить за мной хвостом.
        Я умолкаю. Не знаю, зачем я вообще поднял эту тему.
        Харпер открывает глаза. Ее пальцы расслабились у меня на плече, и теперь рука спокойно лежит вдоль моей. Талия девушки мягко изгибается под моей ладонью.
        - Вы были близки.
        - Нет. - Я качаю головой. - Я был наследным принцем, и меня воспитывали отдельно от сестер. По правде говоря, я очень редко ее видел.
        Я моргаю и вижу сестру перед глазами, и то, в каком состоянии я ее нашел после первой трансформации. Тело Изадоры не лежало рядом с телами других членов семьи.
        По сей день я гадаю, пыталась ли она меня найти. Как будто вовсе не я был причиной тех ужасных разрушений, от которых ей следовало бежать.
        Глаза Харпер полны сочувствия.
        - Мне жаль, Рэн.
        - Это было довольно давно. Не знаю, что заставило меня заговорить об этом, - произношу я, испытывая угрызения совести и чувствуя себя потерянным; я моргаю и встряхиваю головой, желая отогнать навязчивые воспоминания. - Так на чем мы остановились?
        - На уроке танцев.
        - А, да. - Я наклоняюсь ближе. - Закройте глаза.
        Харпер слушается. Мы все еще неподвижны, но беседа - или же жалость - отвлекли девушку. Я делаю шаг вперед, мягко толкая Харпер рукой, и девушка поддается, отступая назад слишком быстро.
        - Помедленнее, - мягко наставляю я, крепче удерживая за ее талию. - Не бегите от меня.
        - Прости. - Харпер распахивает глаза. - Я предупреждала, что у меня плохо с танцами.
        Я мотаю головой:
        - Глаза закрыты.
        Харпер подчиняется, и это чудо.
        - Еще шаг, - говорю я, - а затем три вбок, три назад.
        Движения девушки медленные и дерганые, но она остается в кольце моих рук, позволяя мне вести. Постепенно, шаг за шагом, Харпер расслабляется в танце. Наши шаги начинают попадать в такт музыке с площади. На мгновение я позволяю себе забыть о проклятии, и мы просто танцуем в лунном свете на краю обрыва, окруженные ночным воздухом.
        Песня заканчивается, сменяясь более быстрой и оживленной. Я останавливаюсь, и Харпер тоже. Глаза девушки открываются, и она смотрит на меня.
        - Эта слишком быстрая, - тихо замечает она.
        - Можем подождать следующую.
        Я жду, что Харпер отпрянет, но она этого не делает.
        - Мне кажется, часть танца, где мы стоим, - моя любимая.
        - И ее вы освоили мастерски, - улыбаюсь я.
        Глаза Харпер слегка прищуриваются, выхватывая отблески лунного света.
        - А ты не такой высокомерный, каким кажешься.
        Я замираю.
        - Ты умеешь быть очаровательным и пускать пыль в глаза, - продолжает Харпер, - такой Рэн мне нравится больше.
        - Такой Рэн?
        - Такой, который не замышляет что-то, а просто делает, - поясняет Харпер. - Например, как с рассказом про Изадору. Ты говорил так, будто она была младшей надоедливой сестрой, но, мне кажется, тебе это нравилось. Или как ты не даешь Грею напасть на Лилит. Поначалу я думала, что это из-за гордости, но это не так. Ты его защищаешь.
        Оценочное суждение Харпер напоминает мне о том, что говорил Грей, когда мы стояли в снегу возле трактира и я в шутку грозился его высечь за сон во время дежурства. Командор сказал тогда, что король бы так и сделал, но не я. «Не думаю, что вы бы так поступили», - отметил Грей.
        Тогда ремарка командора заставила меня почувствовать себя слабым. Замечание Харпер таких чувств не вызывает.
        - И ты неожиданно терпеливый, - продолжает Харпер, - для человека, который ожидает, что все будет сразу сделано по его приказу.
        Она не права. Мои плечи напрягаются, но в то же время я не хочу, чтобы Харпер останавливалась. Как всегда, ее слова попадают мне прямо в сердце, но я не чувствую их резкости, а наоборот, мне становится тепло.
        - Меня еще никогда не называли терпеливым.
        - Но так и есть, хоть и не в привычном смысле этого слова.
        - А в каком смысле?
        - Ты стоишь сейчас здесь и не заставляешь меня чувствовать себя глупо за то, что я не умею танцевать. - Харпер запинается. - И я не чувствовала себя глупо, когда просила тебя показать мне, как стрелять из лука.
        - У вас это неплохо получилось, - замечаю я искренне.
        Голос Харпер становится тихим.
        - И ты не относишься ко мне так, будто я не могу ничего делать.
        - Неужели? - Я отпускаю руку девушки, чтобы откинуть прядь волос с ее лица. - Вы убедили меня в том, что можете делать все что угодно.
        Харпер краснеет.
        - Давай без комплиментов.
        - Это не комплимент. - Я позволяю пальцам соскользнуть по линии подбородка, наслаждаясь мягкостью ее кожи.
        - Даже сейчас, - говорит она, - ты здесь рискуешь нашими жизнями, веря в то, что я помогу твоему народу, хотя ничего обо мне не знаешь. Когда ты, по идее, должен в замке кормить меня виноградом и пытаться влюбить меня в себя.
        - Кормить виноградом? - переспрашиваю я. - Этого было бы достаточно?
        - Красный виноград - это заветный ключ к моему сердцу.
        Мой большой палец описывает круг по контуру губ Харпер. Ее дыхание сбивается, а ее свободная рука поднимается, чтобы схватить меня за запястье.
        Я замираю. Она снова оттолкнет меня, как это было в трактире.
        - Подожди. Просто подожди, - шепчет Харпер, и ее губа изгибается, когда она повторяет мои же слова, сказанные ранее: - Не беги от меня.
        - Не сбегу.
        К моему удивлению, я замечаю слезы, сияющие бриллиантовым блеском на ее ресницах.
        - Я хочу тебе верить. - Харпер говорит так тихо, что ее голос почти теряется в шуме ветра. - Я хочу… Я хочу знать, что все по-настоящему, что ты не пытаешься обмануть меня, чтобы снять проклятие.
        Не понимаю, как она может одновременно наполнять меня надеждой и страхом. Я кладу ее руку себе на грудь и наклоняюсь настолько близко, что мы дышим одним воздухом. Мои губы скользят по ее губам.
        Это едва можно назвать поцелуем, но Харпер приближается ближе ко мне, и я ощущаю тепло ее тела.
        Мне отчаянно хочется большего. Хочется узнать, насколько далеко может завести возникшее влечение. Но я и раньше доходил до этого момента. Единственное, что отличает настоящее от прошлого, - это то, что я никогда не испытывал такого сильного притяжения.
        Я отстраняюсь, а затем прижимаю губы ко лбу Харпер.
        - Я тоже хочу знать, что все по-настоящему, - говорю я.
        Тело Харпер замирает в моих руках, а потом девушка кивает. Голова Харпер падает мне на плечо, и ее лицо оказывается настолько близко к моей шее, что я чувствую тепло ее дыхания. Я кладу одну руку ей на талию, а другую - на плечо.
        Мой голос у виска Харпер звучит низко:
        - Стоит ли мне дать страже распоряжение насчет лошадей?
        - Пока нет, - отвечает девушка. - Хорошо?
        - Конечно.
        Я стою и держу ее в своих руках, пока музыка не затихает, а ночь не становится слишком холодной. Тем не менее на душе у меня тепло, и моему сердцу хочется петь.
        Мы возвращаемся в Замок Железной розы поздно. Звезды украшают небо, и факелы, установленные по периметру замка, горят, освещая места, где некогда стояли стражники.
        Грей и Джемисон забирают лошадей, а я веду Харпер через главный зал к центральной лестнице. Воздух наполнен молчанием из-за усталости, и никто его не нарушает. Впервые между нами нет напряжения.
        Мы останавливаемся перед дверью в комнату Харпер, и она поднимает на меня взгляд:
        - Мы завтра будем делать то же самое?
        Я не могу определить по ее тону, то ли она сгорает от нетерпения, то ли напугана, то ли просто слишком утомилась.
        - Нет. Я направлю Грея с посланием к главному маршалу Силери Хилл, который мы посетим через три дня. Я хочу дать время новостям распространиться.
        - Так мы пока будем здесь?
        - Если вы находите это приемлемым.
        - Может, мы могли бы закончить наш урок? Я немногому научилась.
        - Урок танцев? - уточняю я с удивлением.
        Харпер шлепает меня по руке.
        - Урок стрельбы из лука! - Девушка слегка краснеет и добавляет: - Но танцы тоже можно.
        - Все, что пожелаете.
        - Мне, пожалуй, пора идти спать, - говорит Харпер, но медлит, даже не порываясь, чтобы открыть дверь.
        Я тоже медлю, теряясь в догадках, стоит ли расценивать это как приглашение закончить то, что мы начали тогда на обрыве в Лунной гавани. Я точно не уверен, что изменилось между нами. Может быть, возникло взаимное доверие или уважение, или мы просто увидели друг друга в новом свете. Не уверен, что это важно. Я знаю только то, что мне хочется взять Харпер за руку и отвести в ее покои, сесть рядом с ней и делиться секретами. Мне хочется запустить пальцы в ее волосы и пробовать ее кожу на вкус.
        Не помню, когда я в последний раз чувствовал такое сильное желание. Если честно, я не уверен, что вообще чувствовал что-то подобное в своей жизни.
        Дверь в комнату Фреи приоткрывается. Харпер вздрагивает и отступает на шаг.
        Глаза Фреи округляются.
        - О! - Она приседает в реверансе и тихо добавляет: - Ваше Высочество. Миледи. Прошу прощения. Я хотела развести огонь в вашей спальне.
        «Какое совпадение, - думаю я. - Я тоже хотел сделать что-то подобное».
        Я поворачиваюсь к Харпер до того, как мои мысли забредут еще дальше.
        - Мне стоит дать вам отдохнуть. - Я кланяюсь, затем беру руку Харпер и целую. - До завтра, миледи.
        Мне требуется все самообладание, чтобы уйти.
        Мои покои похожи на темную шахту, если не считать маленького огонька, догорающего в камине. В первый сезон в это время я уже спал, вымотавшись после охоты с королем и его приближенными - людьми, которые не подозревали, что их ждет. Меня и сегодня одолевает усталость, но она ничто в сравнении с трепетом предвкушения, разбегающимся по моим венам.
        Я не зажигаю свечи, наслаждаясь тишиной после суетного дня. Снимаю оружие, браслеты и латы, затем начинаю расстегивать куртку.
        Из груди вырывается глубокий вздох. Надежда - непозволительная роскошь для меня. Я не могу осмелиться надеяться.
        Тем не менее в моей груди все равно расцветает она - крошечный бутончик, предвестник весны, его лепестки осмелились раскрыться и показать внутри цветок.
        Я хочу знать, что все по-настоящему.
        Наверняка это значит, что для Харпер все по-настоящему.
        Последняя пряжка расстегнута, и я швыряю куртку на кресло. Когда мои пальцы находят завязки на рубашке, на моих плечах оказываются чьи-то ладони.
        Я замираю.
        - Принц Рэн, - говорит Лилит, - я уже и забыла, какая у тебя замечательная фигура.
        Я вырываюсь и поворачиваюсь к колдунье лицом. Мне хочется схватить куртку, лежащую на кресле.
        - Что вы здесь делаете?
        Лилит подходит ближе ко мне. Ее глаза кажутся черными в комнате, освещенной камином.
        - Когда-то ты наслаждался моей компанией в своих покоях, - замечает она. - Неужели все так сильно изменилось?
        - Вы знаете, что изменилось.
        Лилит подступает еще ближе, пока между нами практически не остается пространства для вдоха.
        - Твой визит в Лунную гавань прошел неплохо? Меня позабавили твои попытки убедить людей в неком загадочном альянсе. Скажи, а что ты будешь делать, когда народ узнает, что твоя семья не бежала, а на самом деле мертва? - Колдунья притворно охает. - Признаешься ли ты, что они погибли от твоих рук?
        - Об этом я побеспокоюсь, если у меня получится спасти Эмберфолл от армии Карис Люран. - Я указываю на дверь: - Покиньте мою комнату, леди Лилит. Вам здесь не рады.
        Колдунья поднимает руку, чтобы провести ей вниз по моей груди. Ее пальцы чертят линию и доставляют мне дискомфорт, заставляют дернуться до того, как я успеваю себя остановить.
        Это ни к чему хорошему не приведет. Я хватаю Лилит за запястье.
        - Чего вы хотите?
        Она подступает ко мне, зажимая наши руки между телами. Мне кажется, что я прижимаю к груди раскаленный уголь, и от этого из моего горла вырывается протяжный стон. Я пытаюсь отступить назад, но Лилит не отстает.
        - Я запросто могу это прекратить, - выдыхает колдунья. - Ты никогда не задумывался о том, чтобы поухаживать за мной и снять проклятие?
        - Отпустите меня.
        Мне хотелось, чтобы слова звучали как угроза, но они больше походят на мольбу.
        Лилит встает на носочки и прикасается своими губами к моим в жалком подобии того момента, который я разделил с Харпер. Я отворачиваю лицо. От боли мне трудно дышать.
        - Вы не должны вмешиваться.
        - Я ни во что не вмешиваюсь. Твоей сломанной девчонки здесь нет, - шепчет колдунья рядом с моей щекой. - Хочешь ее позвать? Может быть, она будет просить о большем…
        - Нет!
        Лилит смеется, обдавая горячим дыханием мою шею.
        - Ты такой простачок, Рэн. Именно поэтому у тебя не получится вернуть власть над Эмберфоллом. Именно поэтому твое королевство развалилось бы даже без моего вмешательства. Знаешь, я ведь поначалу пыталась соблазнить твоего отца, но он меня отверг. - Она еще ближе прижимается ко мне. - Даже тогда король Эмберфолла знал, что если мужчина поддается дурному искушению, то это может его погубить.
        Мой отец, который был тем еще ловеласом и спал со всеми куртизанками в поле зрения, нашел в себе силы отказать Лилит. Я же, как дурак, попался в ее сети.
        Очередная ошибка прошлого, истязающая мое сердце. Я зажмуриваюсь.
        - Вы оставите Харпер в покое. Вы оставите Грея в покое.
        Язык Лилит очерчивает контур моей челюсти, и я содрогаюсь.
        - Конечно, Ваше Высочество. Ты же знаешь, что мне больше нравится играть с тобой.
        Рука девушки хватает меня за подбородок и поворачивает мою голову. Губы Лилит прижимаются к моему рту.
        Мои зубы сжаты, но это не важно. Такая пытка хуже всего. Хуже боли.
        Я вспоминаю о стоящей на обрыве Харпер, держащей руку на моем плече, о ее нежных пальцах, сплетенных с моими. Я хочу знать, что все по-настоящему.
        Я думаю о Харпер, бросающей нож в Лилит. Пожалуйста, перестаньте мучить его.
        От унижения у меня горят глаза и сжимается горло. Когда Лилит разрывает поцелуй, волна облегчения практически сбивает меня с ног. Я хочу оттолкнуть от себя колдунью, но я прижат к стене. Дышу хрипло и прерывисто.
        Я не могу смотреть на Лилит, и я едва ли могу пошевелиться. Мои ладони сжаты в кулаки, мышцы напряжены так сильно, что я дрожу. Надежда, которая расцвела у меня в груди, уже завяла и погибла.
        - Вам не нравятся мои знаки внимания? - спрашивает Лилит.
        Мне приходится сглотнуть, чтобы ответить:
        - Нет. Конечно, нет.
        - Какая жалость. - Колдунья прижимает ладонь к моей щеке, и я вздрагиваю. Она улыбается. - Как же у тебя получится сплотить людей, если тебя так легко запугать?
        - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти их. - Я холодею от страха, когда ужасающая мысль закрадывается в мою голову. - Вы все испортите, Лилит? Вы сотрудничаете с Карис Люран?
        - Я уже тебе говорила, что я в этом не участвую. Я даже могу поклясться, что позволю развернуться твоему абсурдному плану.
        Я моргаю, глядя на Лилит. Получить настоящую клятву от нее - большая редкость.
        - Вы не станете вмешиваться в дела моего народа.
        - Я не стану вмешиваться в дела твоего народа.
        Я практически перестаю дышать.
        - И насчет Карис Люран. Вы не откроете ей наши планы…
        - Я не открою ей ваши планы. - Лилит наклоняется ближе, все еще прижимая ладонь к моей щеке. - Очень хочу посмотреть, как она отберет у тебя Эмберфолл, Рэн. Я буду наслаждаться этим зрелищем.
        Обещание колдуньи придает мне сил. Я выпрямляюсь.
        - Вы будете разочарованы.
        - Ваше Высочество, подумай о том, в каком состоянии находятся твои люди.
        - Я подумал…
        Белый свет бьет в глаза, и я внезапно оказываюсь посреди деревни. Идет дождь. Повсюду разбросаны тела: мужчина, женщины, дети. Некоторых из погибших расчленили. Из других торчат стрелы. Кровь смешивается с дождем и образует на дороге блестящие лужи. На некотором отдалении горят дома, и дым от огня столбом поднимается в небо.
        Я едва ли не падаю на колени и смотрю на Лилит.
        - Вы показываете мне будущее? - выдавливаю я.
        - Нет, я показываю тебе то, что солдаты Силь Шеллоу сделали с одним из твоих пограничных городов.
        Я открываю рот, и моя комната опять исчезает. Я вижу более большой город, на этот раз - Терновую долину. Завязалась потасовка. Мужчины, слишком изможденные для драки, перетягивают остатки подгоревшей оленины. Удар - и женщина оказывается лежащей на земле. Мужчины наступают на нее, пытаясь добраться до мертвого животного. Где-то позади них кричит ребенок.
        Я окликаю их, но тут же возвращаюсь в свои покои.
        - Я показываю тебе настоящее, - поясняет Лилит низким и злобным голосом.
        - Прекратите, - шепчу я. - Прекратите это.
        Моя комната опять исчезает. Мы находимся посреди залитого солнцем поселения. Запах рыбы наполняет воздух, но это не Лунная гавань, а другой город на воде, где люди, кажется, не так голодают. Маленький мальчик, насвистывая, несет на плечах доску, на ней рыба. Женщина из ближайшей хижины окликает его:
        - Джаред! Поторопись с этим к торговцу! Уже полдня прошло!
        - Иду, мам! Иду!
        Я могу дышать, потому что эта сцена не так ужасна.
        Низкое рычание наполняет воздух. Свист мальчика резко обрывается. Он поворачивается с выражением паники на лице.
        - Джаред! - кричит женщина. - Нет!
        Черная тень, которую я замечаю краем глаза, несется к мальчику и наваливается на него. Чудище раза в три его больше. Оно похоже на смесь рыси и медведя и состоит лишь из когтей, зубов и неукротимой ярости. Монстр разрывает ребенка на части прежде, чем я успеваю моргнуть. Секунду назад здесь был мальчик, а сейчас от него не осталось ничего, кроме крови, плоти и внутренностей.
        Женщина кричит так долго и громко, что я не сразу понимаю, что вернулся обратно в свои покои. Я стою на коленях, схватившись руками за живот. Я закусил губу так сильно, что теперь кровь обжигает мне язык.
        Я знаю, что творит мое чудовище. Я слышал истории и от Грея, и от своих подданных. Тем не менее я никогда не видел этого человеческими глазами.
        - Пожалуйста, - всхлипываю я. - Пожалуйста, хватит.
        - О, но Ваше Высочество, я считаю, ты заслуживаешь знать истинное состояние, в котором находятся твои люди, до того, как поведешь их на войну. Ты должен знать про каждого, - говорит Лилит, и ее глаза сияют. - До того как ты разорвешь Харпер на части, ты должен знать, на что способен.
        - Нет. - Я чувствую, как слеза скатывается вниз по моей щеке. - Пожалуйста.
        Лилит не знает пощады. Мои покои исчезают, и колдунья продолжает меня истязать. Не важно, как сильно я умоляю ее, Лилит не останавливается.
        Глава 33
        Харпер
        Я вздрагиваю и просыпаюсь. Солнечный свет бьет в открытые окна. Теплый осенний воздух приносит ароматы жимолости и скошенной травы. Я почти жду того, что мультяшные бабочки начнут порхать вокруг меня.
        Я почти поцеловала Рэна. Я хотела его поцеловать. Мне теперь понятно, почему у него не получалось снять проклятие после стольких попыток. Рэн так многое скрывает о себе. Даже сейчас мне кажется, что я едва ли вижу верхушку айсберга.
        Его внешнее высокомерие заставляет задуматься о том, чего же все ожидали от него до того, как проклятие разрушило его жизнь. Люди, кажется, боятся знати. Они боятся Рэна. Если вспомнить первые дни моего пребывания здесь, то этот страх становится понятным. Но теперь я знаю правду. Под маской надменности Рэн заботлив, невероятно верен, добр и неожиданно терпелив. Наверное, он боится показывать эту сторону своей натуры, как будто люди отвернутся от принца, если увидят ее. А ведь он сильно переживает за свой народ и хочет его защитить. Я думаю, это его обременяет куда сильнее, чем проклятие.
        Мысли о том, как я встречу Рэна этим утром, несколько кружат мне голову. Даже Фрея отпускает комментарий по этому поводу, когда приходит заплетать мне волосы.
        - Хорошо провели вечер с принцем? - кокетливо спрашивает она и легонько ударяет меня бедром в плечо.
        Я краснею так сильно, что у меня болит щека.
        Фрея завязывает косу.
        - Насколько я знаю, он сейчас на арене вместе с командором Греем. - Фрея выдерживает томительную паузу. - Если вам это интересно, миледи.
        Мне интересно.
        Я ожидаю найти в пыльном круге не только Рэна и Грея, но они там вдвоем размахивают оружием с невероятной скоростью. Они наносят удары так быстро, что лязг стали заставляет меня содрогаться из раза в раз. Их волосы уже взмокли от пота, и это говорит о том, что они долго тренируются.
        Приближаясь, замедляю шаг. Атмосфера кажется странной и какой-то неправильной. Кровь отливает от моих щек, пока я пытаюсь понять, что не так.
        Рэн уклоняется и наступает на Грея, цепляя меч командора, чтобы того обезоружить. Грей падает на землю, и Рэн продолжает наступать, целясь острием меча в горло сопернику.
        Грей выхватывает кинжал, чтобы вовремя остановить лезвие, и хватает Рэна за предплечье, удерживая на месте. Частое дыхание обоих эхом разносится по арене.
        Мне кажется, это что-то очень личное. Я чувствую себя так, словно стала свидетельницей спора. Мне хочется попятиться и незаметно исчезнуть с арены, но затем я слышу низкий напряженный голос Грея:
        - Вы деретесь не со мной, милорд.
        Рэн чертыхается, отталкивается, чтобы убрать в ножны свой меч. Выражение его лица напряженное, а потемневшие глаза полны решительности. Когда Рэн видит меня за ограждением, он кажется удивленным.
        Но напряжение в лице принца никуда не исчезает. Рэн холоден и отстранен, как и в день моего прибытия. Бабочки, порхавшие у меня в животе, замирают и гибнут.
        - Миледи. - Рэн кланяется, затем отворачивается и идет к краю арены, где на небольшом столике стоит кувшин с водой. Он наливает воду, и все его движения резки и неестественны.
        Что-то произошло.
        - Что случилось? - спрашиваю я.
        - Совершенно ничего. - Рэн осушает бокал и пролезает под ограждением, чтобы вернуться на арену. Он все еще ни разу не взглянул на меня. - Есть вероятность подобного нападения, что имело место в Лунной гавани. Нам нужно быть готовыми.
        Я косо смотрю на Грея, но он наблюдает за Рэном. Командор подобрал свой меч, но не спрятал оружие в ножны. Он следит за Рэном так, словно ожидает атаки, и не зря, потому что Рэн обнажает меч.
        Я пролезаю под ограждением и становлюсь перед принцем до того, как он успевает замахнуться.
        Рэн сжимает челюсти.
        - Отойдите.
        - Нет. Скажи мне, что случилось.
        Принц идет на меня, и в каждом его движении сквозит едва сдерживаемая ярость. Наконец он смотрит мне в глаза.
        - Вы отойдете, или я…
        - Милорд, - тихо говорит Грей позади меня.
        Мне кажется, что Рэн не остановится, но он останавливается и отводит взгляд.
        - Пожалуйста, миледи, оставьте нас.
        - Если что-то случилось, - медленно произношу я, - то мне нужно об этом знать. Если между нами альянс, то мне нужно…
        - Его нет, - перебивает Рэн. Он говорит настолько тихо, что мне кажется, что я ослышалась.
        - Что?
        - Альянса нет, Харпер. Было глупо полагать, что я на пути к успеху. Моих людей растоптали. Твоя армия - всего лишь блеф. Если нам придется сражаться за Эмберфолл, кто выступит против армии Карис Люран? Да никто!
        Я сбита с толку. За два дня ведь ничего не изменилось.
        Дверь на арену открывается. Фрея стоит на пороге и пытается отдышаться.
        - Ваше Высочество. Миледи.
        - Что? - Рэн переводит на нее взгляд.
        - Мы с Джемисоном отвезли еду на указанный вами перекресток, но людей, которые там собрались, было слишком много, чтобы их всех накормить…
        - Как я и предполагал, - говорит Рэн. Выражение его лица становится уставшим, и принц вздыхает. - Пусть Джемисон скажет им, что мы направим больше еды завтра.
        - Мы так и сказали, но они последовали за повозкой к замку. Мы сказали, что доставим вам их прошения, но людей было слишком много, чтобы отказать, и…
        - Сколько?
        - Сотни, Ваше Высочество.
        - Они пришли за вами сюда? - Рэн смотрит на Грея и направляется к двери. По пути он бросает на меня гневный взгляд, который куда более красноречив, чем простое «я же говорил».
        Я морщусь. Да, он говорил мне об этом.
        Широкими шагами Рэн направляется к выходу. Каждое его слово звучит напряженно и резко.
        - Я поговорю с ними. - Принц смотрит на Фрею: - Где Джемисон?
        - Стоит на страже возле дверей замка.
        - Против сотен? - недоумевает Рэн. - Они же могут порвать его на части.
        Принц взбегает по ступеням главного зала, и я изо всех сил стараюсь от него не отставать. Этим утром играет траурная музыка. У арфы порваны струны нижнего регистра. Надеюсь, это не дурной знак.
        Фрея замедляет шаг, чтобы идти рядом со мной.
        - Молва, должно быть, быстро разнеслась, - тихо говорит она. - Эти люди не из Лунной гавани. По крайней мере, сто человек уже стояло в очереди, когда мы появились на перекрестке. Очень быстро их стало еще больше.
        - Они ругаются? - спрашиваю я, как только мы оказываемся на верху лестницы, спеша за Рэном и Греем. В моем желудке возникает чувство тошноты.
        Рэн хотел лишь защитить свой народ, и теперь моя идея приносит больше вреда, чем пользы.
        - Ругаются? - удивленно переспрашивает Фрея.
        - Да, - говорю я. - Разве они не протестуют из-за того, что мы направили недостаточно еды?
        Рэн доходит до двери и распахивает ее. Солнечный свет проникает в зал. Беспокойство толкает принца наружу, Грей следует за ней.
        Толпа ревет на улице, и я бегу к выходу, уверенная в том, что на Рэна набросятся, а потом нападут и на всех нас. Люди собрались на газонах и на брусчатой дорожке. Фрея была права: их сотни. В основном это мужчины и мальчики, но женщин и девочек тоже достаточно. Некоторые из собравшихся даже облачены в броню, которая представляет собой более примитивную версию того, что носили Рэн и Грей. На остальных простая одежда, по большей части слишком теплая для погоды на территории замка.
        Люди не кричат в ярости.
        Они ликуют.
        - На благо Эмберфолла! Славься, наследный принц!
        Их голоса звонко разносятся по двору, отражаясь эхом от каменных стен замка.
        Рэн смотрит на это все.
        Джемисон выдвигается вперед.
        - Ваше Высочество, они пришли сражаться. Мы не смогли их остановить.
        - Сражаться, - повторяет Рэн.
        - Сражаться с солдатами Силь Шеллоу, - поясняет Джемисон. - Они хотят присоединиться к Королевской Армии.
        Я подступаю к Рэну. Его взгляд все еще сосредоточен на толпе. По выражению лица невозможно ничего прочитать.
        Я вспоминаю о его гневе на арене. По крайней мере, когда Грей становится пугающим, я знаю, кто стал его мишенью. Когда дело касается Рэна, то я понятия не имею, что творится в его голове.
        - Ты хотел знать, кто выступит против армии Карис Люран, - тихо замечаю я. - Мне кажется, это и есть ответ на твой вопрос.
        Толпа продолжает скандировать:
        - На благо Эмберфолла! Славься, наследный принц!
        Рэн расчетлив и непредсказуем, и именно поэтому он, кажется, загоняет свою злость подальше и становится на край ступеней с поднятым вверх кулаком.
        - На благо Эмберфолла! - восклицает он. - На благо всем!
        Глава 34
        Рэн
        Я концентрирую внимание на том, что могу контролировать: стратегия, тактика, планирование. Я блокирую мысли о том, что не поддается контролю, а именно мысли о Лилит.
        Она исчезла до рассвета, но я не смог уснуть. Я лежал в ванне, погружаясь в воду с головой, задерживая дыхание до тех пор, пока легкие не умоляли о вдохе. Я и раньше себя топил, но еще никогда мне не хотелось утопиться так сильно. Каждое видение, которое она показала мне, отпечаталось в памяти так ярко, что я снова и снова переживал каждую трагедию.
        Я знал, что мои подданные страдали, но не понимал, как сильно страдал каждый из них. Я жаждал забвения.
        Я выбрался из ванны с намерением убить кого-нибудь. Мне повезло, что Грей - искусный боец. Или же это ему повезло.
        - Рэн.
        Я моргаю.
        - Что?
        Харпер открывает рот, затем закрывает. Ее губы кривятся от недовольства. Я не мог взглянуть ей в глаза все утро, и сейчас ничего не изменилось. Мы находимся в генеральской библиотеке - стратегической комнате моего отца. В окно я наблюдаю за людьми, собравшимися внизу во дворе.
        - Я спросила, доволен ли ты, - говорит Харпер. - Люди пришли, чтобы стать добровольцами. Ты можешь начать собирать собственную армию.
        - Помните ли вы наш разговор про полки? - спрашиваю я; мой голос звучит глухо, и я не знаю, как это можно исправить. Тем не менее я продолжаю: - Один полк армии Силь Шеллоу может выпотрошить всех, кто сейчас стоит во дворе.
        - Ты их всех воодушевил! - восклицает девушка. - Если ты не хотел, чтобы люди образовали армию, то зачем ты говорил про «благо Эмберфолла» и прочее?
        - Они уже были «воодушевлены», как вы выразились. - Я не отвожу взгляда от людей в очереди внизу. - У меня нет желания подстрекать толпу. Я всего лишь призвал их к объединению.
        - Начало положено, - говорит она.
        Мне нечего возразить на это. Я желаю оказаться под водой, затаив дыхание и ожидая забвения. Я желаю снова оказаться на арене, размахивая мечом. Вместо этого я стою здесь, и каждый мой мускул напряжен до предела, словно тетива.
        В конце концов Харпер нарушает молчание:
        - Грей, что ты думаешь?
        - Думаю, это хорошо, что люди готовы сражаться и что их преданность не ослабла. Они склонны полагать, что королевская семья находится в вынужденных бегах. Большинству пришлось пересилить свой страх перед чудовищем и перед замком, чтобы прийти сюда и сразиться ради себя и Эмберфолла. - Грей переводит дыхание, и его голос становится напряженным. - Им понадобится тот, кто поведет их.
        Слова командора - своего рода предупреждение и напоминание о том, какую роль я во всем этом играю. Я ничего не рассказал Грею о Лилит, но уверен, что он и так о чем-то догадался. Я не сдерживался этим утром на арене.
        - Сможешь ли ты вести за собой людей? - спрашивает Харпер, и мне кажется, она обращается ко мне.
        «Нет, - думаю я. - Я могу отвести их лишь на верную смерть. Разве это не очевидно?»
        - Я не генерал, - отвечает Грей. - Я даже не солдат. Королевская Армия и Королевская Стража не тренировались вместе.
        - Джемисон был солдатом. Лейтенантом, верно?
        - Верно.
        - Я знаю, что он ошибся в Лунной гавани, но ведь лейтенант - это офицерское звание? Можешь поговорить с ним и придумать план того, что делать со всеми этими людьми, когда их разделят на группы по способностям?
        - Так точно, миледи.
        Грей уходит, мягко прикрывая за собой дверь. Он даже не дождался приказа от меня. Или же он знал, что приказ должна была отдать Харпер.
        Она становится рядом со мной у окна, оставляя между нами место.
        - Это ведь из-за Лилит, да? - тихо спрашивает Харпер.
        Я вздрагиваю от упоминания ее имени, и Харпер поворачивается, чтобы посмотреть на меня с беспокойством.
        - Я не была уверена, из-за нее ты так расстроен или нет, - поясняет Харпер, - но ты больше не упоминал никого, кто мог бы так сильно выбить тебя из колеи.
        - Она умеет давить на слабости, - говорю я.
        - Так она вернулась прошлой ночью?
        - Да. - Я готовлюсь к тому, что Харпер спросит, что произошло или почему я не позвал ее в свои покои на очередную аудиенцию с колдуньей. Даже от одной этой мысли мой живот скручивает в узел.
        Однако Харпер молчит. Она просто стоит рядом и дышит, почти так же, как это было тогда, когда мы вместе стояли на краю обрыва в Лунной гавани.
        За одну ночь так много всего изменилось. Во всем.
        - Хочешь поговорить об этом? - спрашивает Харпер.
        - Нет.
        Некоторое время мы наблюдаем за людьми во дворе. Я удивлен разнообразию добровольцев. Мальчик, которому не больше шести, стоит в очереди. Он смотрит на замок с благоговением, затем тыкает стоящего рядом мальчика постарше - возможно, брата. Я вспоминаю о юном Джареде, разорванном на части передо мной, и отвожу взгляд от ребятни.
        Пожилая женщина, стоящая чуть поодаль, облокотилась на трость. Она напоминает мне павшую от копья старейшину одной деревушки из видения. Из леса появляется еще больше людей, которые заполняют двор.
        Одна молодая девушка кажется мне знакомой, и мне требуется секунда, чтобы узнать ее. Это Зо - ученица музыканта. Она невысокого роста. На ней вместо платья сегодня брюки и сапоги. Через плечо Зо перекинут лук, а на бедре закреплен кинжал. Она похожа на охотницу. Интересно, откажет ли ей Грей в поступлении на службу или нет.
        Командор должен отказать им всем.
        Я отворачиваюсь от окна и направляюсь обратно к столу для переговоров. Я падаю на второй стул, а не на первый, на котором всегда сидел мой отец. На столешнице развернуты карты с какого-то собрания, которое отец со своими советниками проводил во время первого сезона. Я даже не помню. Это не та комната, которую я часто посещаю.
        Харпер тоже отходит от окна.
        - Это так похоже на огромную версию игры «Риск». - Она подходит, чтобы разглядеть самую большую карту в центре стола. На бумаге изображены северные земли с горной цепью на границе Силь Шеллоу.
        - «Риск»? - эхом откликаюсь я.
        - Это военная стратегическая игра. - Харпер поднимает маленькую железную фигурку. - Тут даже есть миниатюрные люди.
        Я отпускаю короткий смешок, хотя мне совсем не весело.
        - Хорошо, наверное, жить в мире, где военная стратегия - это игра.
        - Эй. - Харпер смотрит на меня с укором. - Ты же знаешь, что моя жизнь тоже не сахар.
        Я киваю, соглашаясь с ней:
        - Как скажете.
        - Покажи мне, где здесь что.
        Я мешкаю, потому что не хочу думать о горькой участи своих подданных, да еще и показывать это на карте, но Харпер смотрит на меня выжидающе.
        Я вздыхаю и встаю со стула, чтобы взять с десяток железных фигурок в руки.
        - Силь Шеллоу находится здесь, - говорю я, расставляя шесть фигурок всадников вдоль горного хребта. - Джемисон сказал, что имела место битва при Уиллминтоне и его полк был разбит. Я полагаю, что солдаты Карис Люран контролируют горный перевал.
        - Насколько широк перевал? - спрашивает Харпер. - Можем ли мы устроить там засаду или что-то в этом роде?
        Я поднимаю взгляд на девушку. Меня впечатляет эта идея.
        - Мы можем, но она наверняка контролирует достаточно обширную территорию на пути к перевалу, чтобы допустить подобное. - Я качаю головой. - Лучший вариант для нас - создать иллюзию нашей мощи и вообще не участвовать в сражении. Нужно создать впечатление о такой огромной армии, с которой биться было бы неразумно.
        Я расставляю фигурки вокруг замка.
        - Если у нас получится сформировать батальон вокруг замка…
        - Ты в курсе, что я не знаю военных терминов.
        - Если мы сможем расставить группы солдат вокруг замка, а затем найти способ направить сообщения в пограничные города, чтобы они стратегически расставили своих солдат здесь и здесь, - я продолжаю расставлять фигурки, - то создастся иллюзия того, что у нас есть хорошо подготовленные военные силы.
        Харпер обходит стол, чтобы встать рядом со мной и посмотреть на все с моей точки зрения.
        - Так почему тогда ты выглядишь таким несчастным?
        У меня перед глазами возникает образ того, как горит чей-то дом, пока солдаты баррикадируют дверь и суют мечи между щелями, чтобы помешать попыткам людей выбраться наружу. Я содрогаюсь и отхожу в сторону.
        - Потому что я не знаю, есть ли у меня солдаты на границах. Не знаю, кому могу доверить доставить тайное послание.
        - Грей?
        - Он нужен нам здесь, если мы хотим продолжить наносить визиты в соседние города. Я не могу отослать его на недели.
        По лицу Харпер пробегает тень.
        - Точно.
        - Что такое? - хмурюсь я.
        - Ты сказал «на недели», и я просто… Я не думала, что все это затянется на такой долгий срок.
        Ее мама. Миссия и проклятие не обещают ничего, кроме несчастья во всех направлениях.
        - Вы все еще надеетесь выторговать себе путь домой. Вам бы вряд ли захотелось встретиться с леди Лилит прошлой ночью, миледи. Уверяю вас.
        Харпер внимательно смотрит на меня, и тяжесть ее взгляда давит.
        - Я видела, на что способна Лилит, - отвечает девушка. - Не понимаю, какая разница.
        Я не могу объяснить Харпер, в чем разница, не рассказав всю правду. Я падаю обратно на свой стул и смотрю на расположение фигурок на столе. Одна из них осталась у меня в руках, и я верчу ее в пальцах снова и снова.
        Харпер направляется ко мне, и фигурка замирает в руках. Мои мышцы напряжены, и мне приходится усилием воли заставить себя сидеть на стуле.
        Девушка, должно быть, замечает мое состояние, потому что больше не делает попыток приблизиться, а садится на стул через три места от меня.
        И затем мягко говорит:
        - Не беги от меня.
        Это наши слова прошлой ночи. Так многое изменилось с тех пор. Одна ночь изменила многое во всех смыслах. Я не могу предложить Харпер ничего, кроме неудачи. Проклятие этому доказательство. По правде говоря, все, что Лилит делала в последнее время, - всего лишь напоминала мне о моих ошибках.
        Я смотрю на девушку и набираю в легкие побольше воздуха, чтобы мой голос звучал твердо.
        - Я не сбегу, - я встаю, - но на данный момент, пожалуй, вам стоит прекратить преследование, миледи.
        Глава 35
        Харпер
        С течением дней подготовка к войне, а точнее, подготовка к созданию иллюзии войны, настигает своего пика. Прибывает посыльный из Норд Лок Хиллс - города к югу от горного перевала. Посыльный информирует Рэна о том, что прибыло еще больше солдат Силь Шеллоу, чтобы разбить там лагерь. Внезапно в замке и вокруг него постоянно находятся люди: они тренируются во дворе и на арене, обучают лошадей, чинят оружие.
        Рэн постоянно занят. Все и вся требуют его внимания. Мы проводим время вместе, только пока едем в соседние города, но даже в эти моменты он отгораживается от меня. Рэн хорошо справляется со своей ролью заботливого принца, но как только люди перестают смотреть на нас, он тут же становится отстраненным и рассеянным.
        Грей тоже вечно занят. Он выбрал десятку стражников из тех, кто подал заявку, и теперь его дни заполнены тренировками, учениями и упражнениями, если не считать того времени, когда он занят охраной Рэна.
        К моему удивлению, Грей выбрал Зо. Она стала единственной девушкой. Командор наверняка ей доверяет, потому что я постоянно вижу ее на посту у своей двери, когда просыпаюсь по утрам.
        - Ты взял Зо, потому что я устроила сцену в Лунной гавани? - как-то вечером спрашиваю я Грея в один из тех редких моментов, когда мы остаемся наедине.
        Мы стоим в конюшне, где командор отбирает наиболее подходящих лошадей для своих стражников.
        - Я взял ее, потому что она может драться, - объясняет Грей. - Зо хорошо управляется с луком и твердо стоит на ногах. Ее владение мечом оставляет желать лучшего, но ее не так просто отвлечь. Я уверен, Зо может достичь успеха.
        Я наблюдала за тем, как она сражалась с другим кандидатом, но я не знала, что именно мне нужно было отметить, поэтому это мне ни о чем не говорило.
        - Но… разве она не была ученицей музыканта?
        - Была, миледи. - Грей надевает седло на огромного каштанового мерина. - Так же как и я однажды был мальчиком с фермы.
        Да, пожалуй, в этом есть смысл. Командор накидывает уздечку на голову коня.
        С тех пор как люди начали приходить в замок, Грей стал вести себя более сдержанно. Наверное, именно так командору и д?лжно было себя вести в присутствии принцессы Колумбии. Однако он был одним из двух людей, кто знал правду обо мне, вторым был Рэн. И вот через минуту Грей исчезнет за дверями, и я упущу еще одну возможность с ним поговорить.
        - Грей, - мягко окликаю его я. - Подожди, пожалуйста.
        Конечно же, командор останавливается и смотрит на меня, хотя выражение его лица ничего не выдает. До меня доходит, что он ожидает приказа или какого-то поручения. Я не хочу отдавать ему приказы. Мне нужно, чтобы он был моим другом. Может быть, я уже опоздала на этот поезд.
        - Да нет, ничего, - говорю я, чувствуя себя ужасно одинокой. - Можешь идти. Ты занят.
        - Миледи, - тихо зовет меня Грей, и когда я отворачиваюсь, он подступает ближе, пытаясь поймать мой взгляд. - Вас что-то беспокоит.
        - Рэн все еще со мной не разговаривает, - тихо признаюсь я.
        Грей отводит взгляд. Он знает.
        - А с тобой он разговаривает?
        Командор мешкает с ответом.
        - Нет. Не разговаривает.
        - Как думаешь, Лилит втайне мучает его по ночам?
        Грей смотрит в противоположный конец прохода, где конюх сметает просыпанный овес. Даже когда нам кажется, что мы говорим наедине, по правде, мы никогда не остаемся одни.
        - Мы отправляемся в Хатчинс Фордж сегодня вечером, - сообщает командор.
        - Я помню.
        Мы должны посетить какой-то ужин с главным маршалом, у которого есть собственная армия. Рэн сказал, что мое присутствие там необязательно.
        - Не думаю, что принц Рэн будет возражать, если дорога займет б?льшую часть ночи.
        Значит, Лилит не сможет побеспокоить Рэна.
        Я сглатываю:
        - Я не могу ему помочь, пока он со мной не разговаривает, Грей. Он не пытается ни снять проклятие, ни остановить ее… - Раздосадованная, я не могу выразить свои мысли. - Я пыталась дать ему время, но… Я не знаю, что делать.
        Грей подступает ближе, чтобы его слова слышала только я.
        - Он вам ни в чем не откажет, миледи. Даже если он не будет чего-то хотеть, ради вас он это сделает.
        Ого. Я смотрю на Грея.
        Командор отступает и устремляет взгляд в сторону дверного проема, через который видно медленно темнеющее небо.
        - Прошу меня простить. Темнеет. - Грей щелкает языком, подзывая лошадь, и направляется к выходу из конюшни.
        Зо ждет снаружи, готовая проводить меня обратно в покои. Когда мы подходим к двери в комнату, я останавливаюсь.
        - Зо, не могла бы ты, пожалуйста, передать принцу, что мне бы хотелось составить ему компанию в поездке в Хатчинс Фордж?
        - Конечно, миледи. - Девушка кивает и уходит.
        Пока Зо нет, я снимаю с себя одежду для верховой езды и быстро окунаюсь в тепло всегда готовой ванны, затем нахожу чистый наряд, подходящий для нанесения визита знати.
        Раздается стук в дверь.
        - Входите, - отвечаю я. - Пожалуйста.
        Зо открывает дверь и заходит в комнату. Выражение ее лица говорит мне о том, что она вернулась с плохими новостями.
        - Его Высочество сказал, что ваше присутствие не требуется и не является обязательным.
        Мои губы становятся тонкой линией. Он мне отказывает.
        - Замечательно.
        - Мне жаль, - мягко говорит Зо.
        Рэн просил его не преследовать, и я пыталась. Однако все это больше похоже не на альянс, а на… Я даже не знаю, во что это все превратилось.
        Как там Грей говорил? Даже если он не будет чего-то хотеть, ради вас он это сделает.
        Я смотрю на Зо, гадая, послушает ли она меня после приказа Рэна.
        - Распорядись подать лошадей, - говорю я. - Мы едем следом за ними.
        В глазах Зо зажигается искорка удивления. Я жду, что она откажется, но она отвечает:
        - Да, миледи. Сию секунду.
        Хатчинс Фордж меньше Лунной гавани. Городок укреплен хуже, поэтому на входе лишь уставший стражник машет нам рукой, едва ли удостоив взглядом. В большинстве подобных городов, как мы узнали, защита нужна только от чудовища, а не от людей.
        Мы следовали медленно, потому что я не хотела, чтобы Рэн заметил меня и отправил обратно. Единственный вариант для меня - присоединиться к нему на глазах у подданных, потому что в таком случае принц не станет рисковать скандалом.
        Улицы пустынны, поскольку уже довольно позно. Лошадиные копыта стучат по покрытой мокрым снегом брусчатке.
        - Резиденция главного маршала находится там, - говорит Зо, кивая в сторону огромного дома, нависающего над городом. За плечами девушки лук и колчан со стрелами.
        - Может, нам следует зайти с противоположной стороны? - спрашивает она и, несколько помедлив, добавляет: - Если ваша цель - остаться незамеченными.
        Я смотрю на Зо с удивлением.
        Девушка нерешительно улыбается, словно не уверена в том, как я отреагирую.
        - Мне не стоило этого замечать?
        После отчужденности Рэна и суровости Грея мне приятно иметь в качестве компаньона человека, который умеет улыбаться и который не указывает мне, что делать. Я не могу не улыбнуться в ответ.
        - Я рада, что ты заметила.
        Мы петляем по городским улицам. Людей на них немного, но слухи расползлись быстро. Горожане заметили герб на моем плаще или на броне Зо, поэтому кланяются или приседают в реверансе, когда видят нас. Мы направляемся к самой дальней стене дома главного маршала и там привязываем к столбу лошадей. Низкая стена окружает строение, образуя небольшой двор перед входом. Все гости уже вошли внутрь.
        Я изучаю здание. На улице очень тихо. Идет слабый снег. В каждом окне мерцают свечи. Нет никаких звуков, которые говорили бы об опасности. Не знаю, где сейчас находятся Рэн с Греем, и не могу понять, стоящая тишина - признак спокойствия или предвестник беды.
        Поскольку двор маленький, сразу ясно, что мы здесь одни.
        - У главного маршала должна быть стража, - тихо отмечает Зо. - Я была здесь в конце лета с мастером песнопения, и у маршала во дворе стояло четыре стражника.
        Теперь же нет ни одного. Я побывала в достаточном количестве городов, чтобы понять, что это необычно.
        Я так беспокоилась за Рэна, которого мучает Лилит, что не подумала о том, что случится, если один из городов окажется в опасности. Большинство наших стражников молоды и неопытны, что только подтверждает девушка, с такой готовностью составившая мне компанию в побеге из замка.
        - Нам стоит зайти, - наконец решаюсь я.
        Снег заглушает наши шаги. Когда мы заходим во двор, Зо берет в руки лук. Она замирает, и ее голос звучит едва ли громче дыхания, когда она говорит:
        - Миледи, смотрите.
        На земле лежит тело, спрятанное в тенистом углу двора. Алая кровь из перерезанного горла образовывает полоску на снегу.
        Убитый одет в форму Королевской Стражи. Мне требуется секунда, чтобы узнать копну рыжих волос. Его зовут Мэйв. Из его горла торчит нож. Снег падает Мэйву на лицо, прикрывая глаза.
        Мое дыхание прерывается. Нас почти убили в Лунной гавани, а тогда с нами были Грей и Джемисон. Сегодня ночью у меня есть только кинжал и Зо. Слишком холодно, и мы совсем одни.
        Я смотрю на девушку, а она смотрит на меня. Я принцесса, поэтому я за главную.
        Мне никогда не приходилось оставаться за главную. Дома Джейк всегда говорил мне, что делать. В Эмберфолле командовал Рэн и, в каком-то смысле, Грей.
        Я чувствую некоторую долю ответственности, которую наверняка чувствует Рэн по отношению к своим подданным. Зо будет делать то, что я ей скажу. Она рискует своей жизнью.
        Все, о чем я могу думать, - так это о словах, сказанных Греем: «Мой долг - истекать кровью, чтобы не истекали кровью вы».
        - Пойдем, - говорю я.
        Зо кивает и следует за мной, словно тень, держа наготове стрелу в луке.
        Дверь поддается, когда я ее толкаю, и в течение долгой мучительной секунды я ничего не слышу. В доме стоит зловещая тишина. В прихожей пусто, поэтому мы проскальзываем дальше по темному коридору. Громкий мужской смех раздается где-то в противоположной стороне дома. К смеющемуся мужчине присоединяются другие. Затем слышится голос Рэна:
        - Главный маршал, я так скучал по вашим шуткам. Отец часто говорил, что выша поддержка доставляла ему огромное удовольствие.
        Он жив. Он смеется. На мгновение мне кажется, что я ошиблась и сейчас что-нибудь испорчу. Однако тело Мэйва лежит во дворе, и это ненормально. Рэн не стал бы смеяться, если бы знал об этом.
        Слева от нас открывается дверь, и Зо разворачивается, готовая выпустить стрелу.
        Служанка взвизгивает и роняет поднос, который держала в руках. Серебро со звоном падает на каменный пол. Миски с супом разбиваются от удара. Внезапно мы оказываемся окружены стражниками: нашими, включая Грея, и стражниками главного маршала. Все они держат оружие наготове. Позади стражи в конце коридора появляются трое мужчин.
        Один из них Рэн. Его лицо выглядит напряженным.
        - Миледи, - произносит он. - Я думал, вы заняты другим сегодня вечером.
        Служанка скрючилась на полу, прикрывая руками голову и всхлипывая.
        - Мои планы изменились.
        Я мысленно быстро пересчитываю стражников. Семеро блокируют коридор, и только трое из них наши. Двое стоят рядом с Рэном. В комнате за спиной принца, кажется, есть еще люди. Нас превосходят численно, по крайней мере это двое на одного. Я до сих пор не понимаю, кто убил Мэйва. Ничто в этой встрече не кажется мне правильным.
        Взгляд Рэна впивается в меня, затем скользит по Зо, которая все еще держит наготове лук.
        Я откашливаюсь до того, как Рэн успевает что-то сказать.
        - Прошу простить меня за опоздание и за то, что так сильно напугала служанку.
        Я шагаю вперед так, словно ожидаю, что стражники отступят назад и дадут мне пройти по коридору. Они так и делают.
        Коридор сменяется огромной столовой с мраморным полом и расписной керамической плиткой, украшающей стены цветами Эмберфолла - красным и золотым. Стража перемещается обратно в комнату, чтобы занять позиции у стены. Я слышу, как в коридоре служанка пытается торопливо собрать посуду. Зо остается рядом со мной, продолжая держать в руках лук, направив наконечник стрелы в пол.
        Рэн сверлит меня недовольным взглядом, но говорит:
        - Позвольте представить главного маршала Хатчинс Форджа и его сенешаля.
        - Джентльмены. - Я напряженно киваю мужчинам.
        Главным маршалом оказывается худощавый жилистый мужчина с узенькой бородкой. Выражение его лица кажется задумчивым и расчетливым. Сенешаль маршала - полная его противоположность во всех смыслах. Это огромный мужчина с животом, лежащим на коленях, густой засаленной бородой и маленькими, словно бусины, глазами. Он выглядит самодовольным.
        Мне хочется, чтобы мы с Рэном не были в ссоре. По крайней мере, в первый день моего пребывания в Эмберфолле я знала его мотивы. Теперь же я ничего не понимаю.
        - Мне нужно поговорить с тобой наедине, - говорю я Рэну.
        Сенешаль окидывает меня взглядом с ног до головы и смеется всем телом. Этот смех не предвещает ничего хорошего.
        - Ваше Высочество, я слышал разговоры о вашей воинственной принцессе со шрамом, но даже представить не мог, что она окажется такой, - сенешаль окидывает взглядом мою фигуру, - маленькой.
        Он тычет локтем главного маршала, и они начинают смеяться.
        - Не стоит недооценивать принцессу, - заявляет Рэн резким голосом, способным порезать сталь.
        Смех главного маршала утихает, но он не приносит извинений.
        - Мы же все здесь друзья. Безусловно, вы можете не секретничать, миледи.
        Я смотрю на Рэна, надеясь на то, что он не согласится, но взгляд Рэна все еще непримирим, а сам принц больше обеспокоен тем фактом, что я помешала их ужину.
        Мне все еще не по себе. Я встаю за стулом и цепляюсь руками за его спинку, чтобы не дрожать.
        - Где ваша стража, главный маршал? Я ожидала, что меня встретят.
        - Вы смогли самостоятельно найти нас. - Маршал щурит глаза так, словно я шучу. - Я не контролирую каждое движение своих людей. У меня есть собственная армия, так что никто не осмелится напасть на мой дом.
        - Один из наших стражников был убит во дворе, - говорю я. - Прошу прощения, но я не верю в надежность и силу вашей армии.
        Атмосфера в комнате накаляется до предела.
        - Объяснитесь, - приказывает Рэн.
        Грей отделяется от стены, чтобы встать рядом с принцем. Тихим голосом он отдает приказ одному из наших стражников, светловолосому мужчине по имени Дастан. Дастан кивает и покидает комнату.
        - Вы, должно быть, ошиблись, - отвечает сенешаль и снова смеется, и теперь его смех звучит прерывисто. - Ним, иди вместе с их стражником. Проверь, что там.
        Человек по имени Ним отходит от стены, чтобы отправиться вслед за Дастаном. Проходя мимо меня, он на ходу достает оружие, и это сбивает меня с толку.
        Главный маршал сверлит меня взглядом.
        - Почему мне кажется, что ты в чем-то меня обвиняешь, девчонка?
        - Эта «девчонка» - принцесса Колумбии, - медленно произносит Рэн, который теперь тоже чувствует опасность. - Возможно, вы этого не знали.
        Взгляд главного маршала не отрывается от меня.
        - Я знаю.
        - Вы пригласили принца Рэна к себе домой для переговоров, - говорю я, - но мне кажется, что это больше похоже на западню.
        - Зачем Эмберфоллу моя армия, если Колумбия не против предоставить собственные ресурсы?
        Мне хочется приказать Грею запустить в этого человека ножом, но сложившаяся ситуация намного сложнее столкновения с солдатами в трактире.
        Я вскидываю бровь:
        - Зачем убивать стражника, если у вас есть неподдельный интерес к переговорам?
        - Кто сказал, что я убил вашего стражника?
        Когда начинает говорить Рэн, его голос звучит низко и жестко.
        - Мне бы хотелось услышать ответ на вопрос принцессы.
        Сенешаль наклоняется вперед:
        - Если ваш человек был действительно членом Королевской Стражи, то он бы не погиб так просто. - Мужчина откашливается, сотрясаясь всем телом. - Я подозреваю, что вы с нами не совсем честны, Ваше Высочество.
        - Я подозреваю, что это вы не совсем честны, - парирует Рэн.
        - Вашему отцу не понадобились бы мои люди, - замечает главный маршал.
        - Так это вы распорядились, чтобы моего стражника убили?
        - Да какая разница? - смеется сенешаль. - Что вы сделаете?
        - Казню вас обоих за измену, - отвечает Рэн.
        - Вы? С такой армией?
        Сенешаль бьет ладонью по столу. Ладонь мужчины едва касается деревянной поверхности, но меч Грея уже находится на уровне его горла. Сенешаль тут же перестает смеяться и опускается обратно на свой стул. На его шее появляется красное пятно.
        - Мне не нужна армия, чтобы разобраться с вами, - отвечает Рэн.
        Один из стражников начинает доставать меч, но стрела Зо быстрее моего приказа. Острие проходит прямо через его запястье. Мужчина кричит.
        Другой стражник выхватывает меч. Зо готова выпустить следующую стрелу, но Рэн восклицает:
        - Замри.
        Девушка останавливается. Я слышу ее шумное дыхание рядом с собой.
        Остальные стражники тоже застывают на месте. Напряжение в комнате настолько плотное, что его можно резать ножом. Все присутствующие держат наготове оружие, но никто не начинает потасовку.
        Позади меня в коридоре раздается шум, и Зо отталкивает меня в сторону. Ее стрела направлена в сторону двери, но это наш стражник Дастан, который тащит связанного Нима по коридору.
        - Мэйв мертв, - задыхаясь, сообщает Дастан. - Он убил его. И почти застал меня врасплох.
        Рэн отступает назад.
        - Так это была западня. Убить их обоих.
        - Нет! - вскрикивает главный маршал, соскальзывая со своего стула и падая на колени. - Мы не планировали ничего подобного. Я клянусь. Я понимаю ваши подозрения, но я всегда был верен короне.
        - Вы убили стражника! - срываюсь я. - Что это, если не западня?
        - Я клянусь! - Главный маршал переходит на фальцет: - Я клянусь!
        Сенешаль откашливается.
        - Имей хоть немного гордости, старик!
        И затем он плюет в Рэна.
        - Командор. - Рэн переводит взгляд на Грея.
        - Нет, - молит главный маршал и прижимается лбом к полу. - Пожалуйста, я клянусь. Это не измена.
        - Постой, - говорю я и смотрю на стражника, которого Дастан прижал к стене коридора. - Ним, кто дал тебе приказ убить нашего стражника?
        Он ничего не отвечает. Дастан бьет его между лопаток. Мужчина кашляет и падает на одно колено.
        - Я служу сенешалю.
        - Я приказал его убить, - говорит сенешаль.
        - Зачем? - требовательно спрашивает Рэн.
        - Чтобы показать вашу слабость. - Он морщится и охает, когда меч Грея снова царапает его кожу. - Чтобы запросить б?льшую цену за тренированных солдат.
        Рэн выступает вперед, хватает главного маршала за воротник его камзола и рывком ставит мужчину на колени. Голос принца звучит напряженно и непреклонно.
        - Так вы хотели обманным путем выманить у короны серебро?
        - Нет, Ваше Высочество. Он действовал один. - Главный маршал практически заикается. - Я клянусь… Я клянусь, что верен короне. Я готов отдать все, что имею.
        Рэн смотрит на сенешаля:
        - Это правда? Ты действовал один?
        - Мне не нужна помощь, чтобы перехитрить вас, если вы об этом спрашиваете.
        Рэн стискивает зубы и смотрит вниз на бородача, чей воротник сжимает в кулаке.
        - Главный маршал, я достойно заплачу вашим людям за их услуги. Мне бы хотелось видеть полный отчет о сборе налогов с ваших подданных, и если я обнаружу, что люди заплатили хоть на пенни больше положенного, то вы выплатите им компенсацию из собственного кармана.
        - Слу… Слушаюсь, Ваше Высочество. - Главный маршал морщится. - Пожалуйста, пощадите моего сенешаля… У него есть семья. Вас так давно не было… Простите его…
        - Отставить. - Рэн смотрит на Грея.
        Грей опускает меч. Сенешаль хватается рукой за шею. Его дыхание все еще дрожит, тем не менее мужчина отпускает хриплый смешок.
        - Вам не выстоять против Карис Люран. Вы едва можете выстоять против этой комнаты. - Он заходится в приступе кашля. - Я надеюсь, что чудовище вернется в замок и порвет вас всех.
        - Ты отобрал у человека жизнь из-за собственного эгоизма и алчности. Ты хотел подорвать мой авторитет и запятнать честь моей личной стражи. И во всем этом ты сознался. - Рэн наклоняется вперед: - Это, сэр, и есть измена.
        - Я не буду последним, кто так поступит.
        - Определенно, нет, но ты послужишь примером тем, кто хочет того же. - Принц отступает назад. - Убей его, командор. Оставь тело здесь.
        Я набираю в легкие воздуха, чтобы протестующе закричать или же сказать что-то совершенно иное, но уже слишком поздно. Горло мужчины перерезано, и его тело обмякает на стуле. Кровь льется рекой.
        Я зажимаю рот ладонями. Рядом со мной Зо дышит так же часто, как и я.
        Рэн оказывается передо мной. Его взгляд суров, а голос все еще резок и холоден. Принц бросает взгляд на Зо:
        - Хороший выстрел.
        - Спасибо. - Девушка сглатывает. - Спасибо, Ваше Высочество.
        Рэн переводит взгляд на меня:
        - Миледи.
        Я смотрю на него поверх своих ладоней. Я не знаю, что сказать и что делать.
        В глазах Рэна мелькают эмоции и тут же исчезают, но я успеваю их заметить. Это не резкое осуждение, которого я жду, а уныние, печаль и страх.
        Рэн наверняка видит жалость в моих глазах, потому что отводит взгляд. Выражение его лица становится непроницаемым.
        - Пойдемте, принцесса. Я провожу вас до лошади. - Он вздыхает.
        Мы возвращаемся в Замок Железной розы в тишине. Рэн едет на лошади рядом со мной, а Зо, Дастан и Грей следуют за нами. Остальные стражники остались следить за исполнением приказа главным маршалом. Из-за напряжения падающие снежинки кажутся кинжалами. Холодный воздух дрожит между нами, напоминая мне о той ночи на обрыве в Лунной гавани. О той ночи, когда мы почти поцеловались. О той ночи, когда все пошло под откос.
        - Может, скажешь хоть что-нибудь? - тихо спрашиваю я. - Пожалуйста?
        - Мне не стоит с вами разговаривать, миледи, я вас уверяю.
        Голос Рэна звучит натянуто от едва сдерживаемого гнева. Лошадь принца трясет головой, пытаясь ослабить его хватку на поводьях.
        - Говори что угодно. Это лучше, чем молчание днями напролет.
        - Вам не следовало появляться сегодня вечером.
        - Возможно, я что-то упускаю, потому что не слышу слова «спасибо».
        - Вы ждете от меня благодарности? - Рэн вскидывает голову. - Вы не знали о том, что задумал тот человек. Что, если бы вас поджидали наемные убийцы в коридорах? Что, если бы ваша стражница стреляла не так метко? Что, если бы маршал и сенешаль работали сообща? Нас сильно превосходили количественно. Они могли бы всех нас перерезать.
        Я не знаю, что сказать, поэтому молчу. Он прав во всем.
        - То, что сделали вы, было безответственно и глупо, - продолжает Рэн.
        Я поворачиваю голову, чтобы бросить на него уничтожающий взгляд.
        - Я спасла тебя.
        - План сенешаля в любом случае не остался бы тайной. Грей бы помешал ему. - Рэн переводит дыхание. - Теперь из-за моего приказа человек мертв. Как и всегда, я не приношу своему народу ничего, кроме смерти и страданий.
        На секунду я чувствую то же самое уныние, которое уловила ранее. Я протягиваю руку, чтобы дотронуться до руки Рэна.
        Он отдергивает руку. Он напряжен, его взгляд направлен вперед.
        - Вам повезло, что не ваше тело я обнаружил во дворе.
        - Со мной была Зо.
        - Вы ведете себя крайне безрассудно. Так же безрассудно, как вели себя на арене. Вы всегда действуете, не подумав.
        - Тогда на арене я хотела защитить тебя!
        Рэн сжимает челюсти. Еще никогда мне не доводилось видеть его в такой ярости. Эта ярость пробуждает гнев во мне. Я не жалею о том, что начала этот разговор. Злость лучше.
        Я вспоминаю о вспышке эмоций в глазах Рэна, когда он стоял в коридоре дома главного маршала. Заставляю себя вдохнуть.
        - Пожалуйста, расскажи мне, что происходит.
        Мои тихие слова зависают в небольшом пространстве между нами, словно сама ночь хочет сохранить этот момент в тайне.
        - Я знаю, это связано с Лилит. Наверняка ведь это все из-за нее. Ты заключил со мной союз. Так что рассказывай, что происходит.
        Рэн делает вдох. Я наблюдаю за тем, как его широкая грудь поднимается. Глаза горят гневом, явно предвещая взрыв. Однако затем дыхание Рэна прерывается, и он как-то весь сдувается.
        Мы едем в тишине. Весь пыл Рэна словно угас.
        - Рэн, - шепчу я.
        - Я освобождаю вас от нашего уговора, - мягко говорит он. - Мне больше нечего предложить вам с моей стороны.
        Я смотрю через плечо на стражников.
        - Держитесь поодаль, - говорю я им. - Пожалуйста.
        Грей встречается со мной взглядом, затем кивает. Стража отстает на несколько метров.
        - Я не хочу, чтобы ты освобождал меня, - сообщаю я. - Я хочу знать, что происходит.
        Рэн не отвечает. Он продолжает молчать. Мы едем и едем.
        В конце концов принц тихо говорит:
        - Я чувствую себя загнанным в угол, миледи. Я заключил с вами сделку, но я понимаю, что не смогу пригласить вас встретиться с ней снова.
        Я делаю вдох, чтобы начать говорить, но Рэн поворачивается ко мне. Его взгляд останавливается на шраме, тянущемся по моей щеке, и я все понимаю.
        - Ты думаешь, она снова мне навредит.
        Рэн кивает.
        - Но она мучает тебя, Рэн!
        - Я терпел это сотни сезонов. Потерплю еще один, - мрачно отвечает принц.
        - Она мучает тебя каждую ночь? - шепчу я.
        - Она ничего не делает. Она лишь показывает, что делал я сам.
        - Я не понимаю.
        Рэн сглатывает.
        - Каждую ночь она приходит ко мне и показывает мне моих подданных. Всех тех, кто умер, голодает, страдает от боли. - Принц кладет руку поперек живота. - Она показывает мне чудовище. Смерть. Боль. Мучения. Это невыносимо.
        Мне хочется убить Лилит.
        - Рэн… ты ведь пытаешься их спасти…
        - И у меня не получается, Харпер. Даже сегодня мне нечего было предложить, кроме смерти, боли и страха. - Принц прижимает запястье к глазам. - Еще никогда я так сильно не желал, чтобы сезон закончился.
        Голос Рэна срывается, и он делает дрожащий вдох.
        - Не ты их убиваешь, - убежденно говорю я. - Ты пытаешься их спасти!
        - Я убиваю их, миледи. Одного за другим.
        - Нет, не убиваешь, - спорю я. - Даже сегодня, когда тот мужик пытался развести тебя на деньги за солдат, ты в первую очередь думал не о себе. Ты беспокоился о том, что те люди воруют у твоего народа.
        - Вы можете сколько угодно нахваливать меня, - отвечает Рэн, - но я знаю, что натворил. Я вижу это каждую ночь.
        - Ты делаешь все, что от тебя зависит, - говорю я ему.
        По какой-то причине в моей голове появляется образ отца. Он бросил нас, но, может, он тоже думал, что делал все от него зависящее.
        Рэн отнимает руку от лица.
        - Я не знаю, как вести за собой людей, когда они узнают обо всех моих ошибках.
        - Ты справляешься, - мягко говорю я. - Главный маршал поклялся тебе сегодня. У тебя есть замок, полный людей, готовых тебе служить. Ты сказал мне как-то, что тебя растили для того, чтобы управлять королевством, и ты это и делаешь.
        - Пожалуйста, - просит Рэн. - Пожалуйста, я умоляю вас. Вы ничего не понимаете.
        Я умоляю вас - эти слова разбивают мне сердце, потому что это не те слова, которые свойственны Рэну.
        - Ладно, - шепчу я. - Хорошо. Просто едем.
        Мы преодолеваем остаток пути до замка в молчании. Рэн сумел взять себя в руки к тому времени, как передал поводья мальчику, прислуживающему на конюшне. Затем Рэн поворачивается, чтобы проводить меня в замок.
        Он останавливается возле моей двери. Последний раз мы стояли здесь после возвращения из Лунной гавани. От поцелуя с ним меня тогда отделял лишь один вдох.
        Сегодняшней ночью глаза Рэна полны печали.
        - Желаю вам доброй ночи, миледи.
        Так же как и во дворе в Хатчинс Фордж, я не знаю, что делать, но я знаю, что мне нужно помочь Рэну.
        - Почему бы тебе не зайти?
        Вопрос удивляет его. Может быть, дело в уставших глазах или в поникших плечах, но Рэн еще никогда не выглядел настолько юным.
        - Что?
        - Оставайся на ночь у меня в комнате. Лилит ведь не должна вмешиваться, если дело касается ухаживаний, верно?
        Между бровями Рэна образуется хмурая складка.
        - Позволь за тобой поухаживать. - Я запинаюсь, осознавая, что только что ляпнула, и краснею. - В смысле, не совсем. Я о том… Я просто…
        - Миледи, - Рэн выпрямляется, - я не могу подвергнуть вас риску.
        - Как-то ты сказал, что выполнишь любую мою просьбу, если это в твоих силах.
        Принц вздыхает.
        - И теперь вы ставите меня в безвыходное положение моими же словами.
        - Я не ставлю тебя в безвыходное положение. - Я подступаю на шаг ближе. - Я тебя не преследую. Я не пытаюсь тебя обмануть.
        Рэн ничего не отвечает.
        - Я тебя приглашаю, - тихо добавляю я.
        Он мешкает, но затем кивает.
        Глава 36
        Рэн
        Комната Харпер наполнена теплом от растопленного камина. Поднос с горячим чаем, печеньем и медом стоит на столике у стены. Этот сезон идет совсем не так, как остальные, поэтому я не знаю, появились ли лакомства здесь сами по себе или же их принесла Фрея.
        Дверь закрывается за мной с легким хлопком. Мы остаемся с Харпер наедине.
        Меня это должно обнадеживать, но не после того, что показала мне Лилит. Я уже не сниму проклятие. Не важно, что я буду делать в этом сезоне, я уже и так навредил своим подданным, и, скорее всего, непоправимо.
        Харпер останавливается посреди комнаты и смотрит на меня:
        - Пожалуйста, проходи. Не стой на пороге.
        Мы не в моих покоях, и за окнами темно. После многочисленных ночей с Лилит я чувствую себя напряженным и дерганым.
        Я видел, как люди умирали по приказу отца, но до сегодняшнего вечера еще никто не умирал по моему.
        - Я приказал казнить человека, Харпер.
        - Грей сказал, что милосердие и доброта могут стать слабостью, если зайти слишком далеко. Если тот человек был готов обмануть тебя сегодня, кто знает, что бы он сотворил в дальнейшем, - говорит девушка. - Он убил стражника. Мэйв присягнул тебе два дня назад.
        Я вздрагиваю. Она права, но даже если убийство сенешаля и было верным решением, то оно никак не исправляет другие мои ошибки.
        Я вспоминаю о своей семье, убитой в коридорах замка. Я вспоминаю о детях, которых чудовище разорвало на куски прямо на глазах у их родителей. Я думаю о тех, кто голодает и не имеет возможности добраться до города, где есть стены, защита и работа.
        - То, что делает с тобой Лилит, неправильно, - продолжает Харпер. - Мы все ошибаемся. Ты переспал с ней, не собираясь вступать в отношения. Не все ли равно? Ты не первый мужчина, который так сделал. И она тоже не сама невинность! Она намеренно тебя искала из-за того, что ты принц. - Она стискивает зубы. - Надеюсь, она здесь появится. Прямо в этой комнате. Мне плевать на то, что придется сделать. Я ее уничтожу.
        Я застываю, прижавшись спиной к двери и переставая дышать. Я в ужасе от того, что слова девушки могут вызвать Лилит прямо сейчас.
        Однако воздух неизменен. Колдунья не появляется.
        Харпер подходит ко мне.
        - Прости. Я пригласила тебя сюда не для того, чтобы начать на тебя кричать. Особенно сейчас.
        Я морщусь.
        - Напротив, ваш пыл весьма вдохновенно действует на меня.
        Румянец окрашивает щеки Харпер, и девушка отступает на шаг назад.
        - Ну твой пыл весьма вдохновенно действует на всех остальных.
        Я подхожу к окну и выглядываю в темноту. Солдаты стоят возле дверей конюшни по велению Грея или Джемисона, это точно. Вдалеке факелы освещают фигуры часовых на сторожевых вышках, расположенных на краю леса. Эти мужчины и женщины поклялись защищать меня, пока я прячусь в замке.
        - М-да, как же вдохновенно я прячусь в вашей комнате. - Я бросаю взгляд на Харпер.
        Девушка встает рядом со мной у окна.
        - Ты согласился войти. На минуту мне показалось, что ты даже этого не сделаешь.
        Мне тоже так показалось. Мой взгляд падает на шрам на щеке Харпер. Я был так уверен, что эта выходка Лилит сломит девушку. Вместо этого после стольких сезонов Лилит наконец-то удалось сломить меня.
        - Хочешь поспать? Можешь занять мою кровать, - очень серьезным тоном говорит Харпер. - Ты выглядишь так, будто не спал с тех самых пор, как мы вернулись из Лунной гавани.
        - Так и есть. - Я качаю головой. - Я не могу спать. Пока что.
        - Я могу зажечь свечи. Хочешь, сыграем в карты? - Харпер спрашивает так, будто поддразнивает меня, но я понимаю, что ее предложение - вовсе не шутка. - Постреляем в окно из лука? Потанцуем?
        Я приподнимаю брови:
        - Вам, должно быть, меня действительно жалко, раз вы предлагаете танцевать.
        Теперь в лице девушки нет не намека на озорство.
        - Я тебя не жалею, Рэн, - говорит она. - А ты меня?
        - Конечно, нет. Вы самый сильный человек из всех, кого я знаю.
        - Неправда. Ради бога, ты ведь знаешь Грея. Ты знаешь Лилит.
        Я слегка качаю головой.
        - Это правда.
        Румянец снова окрашивает ее щеки.
        - Ну. То же самое могу сказать о тебе.
        Впервые мне хочется рассказать Харпер о чудовище. Я желаю быть с ней честным так сильно, что у меня ноет сердце.
        Я заслуживаю эту боль, Харпер. Ты не представляешь, что я натворил.
        - Мы можем потанцевать, - говорит девушка, - если хочешь.
        Если Харпер дотронется до меня хоть с толикой нежности, я просто упаду перед ней.
        Я снова отворачиваюсь к окну и опускаю пальцы на раму. Мой голос становится хриплым.
        - Сегодня нет музыки.
        На секунду это сбивает Харпер с толку, но затем ее лицо озаряется.
        - Погоди. У меня идея.
        - Миледи?
        Но девушка уже метнулась к двери и высунула за нее голову, что-то нашептывая. Через секунду Харпер закрывает дверь.
        - Скоро будет музыка.
        - Прошу про…
        - Просто подожди. Все будет. - Она снова торопливо встает рядом со мной, и ее голос смягчается. - Может, снимешь броню?
        Я колеблюсь. Мне не хочется снимать ничего из защиты. События сегодняшнего вечера потрясли меня до глубины души. Видения Лилит меня опустошили. Пальцы Харпер оказываются на моем нарукавнике, и я стряхиваю их.
        - Ты мне доверяешь? - мягко спрашивает девушка.
        - Да. - Я опускаю веки и вижу перед собой свое чудовище, которое потрошит одну из первых девушек. Я заставляю себя открыть глаза. - Я не доверяю себе.
        - Ну а я тебе доверяю.
        Харпер берет меня за руку. Ее пальцы кажутся такими теплыми в моей ладони, что я решаюсь позволить себе это чувствовать. Через мгновение девушка разворачивает к себе мое запястье и начинает расстегивать пряжки.
        - Можно?
        - Да, - отвечаю я хриплым шепотом.
        Ее нежные прикосновения обжигают меня в совершенно ином смысле. Полоски кожи развязываются одна за другой. Между нами стоит тишина, нарушаемая лишь нашим громким дыханием. Я вдруг понимаю, что хочу, чтобы пряжек было больше, чем три. Нарукавник соскальзывает, и Харпер, отбросив его на стул, принимается за второй.
        Молчание становится практически невыносимым, как и близость девушки, ее доброта, мягкое тепло ее прикосновений. Я желаю сорвать второй нарукавник и обхватить лицо Харпер ладонями, но я не могу так поступить. Доверие - очень хрупкая вещь для каждого из нас.
        - У вас талант к этому занятию, - мягко говорю я. - Вам следовало бы стать оруженосцем.
        - Я не совсем понимаю, что входит в обязанности оруженосца.
        Второй нарукавник поддается, и руки Харпер перемещаются от пряжки к ремню, держащему меч и проходящему через нагрудник. Пальцы девушки замирают в нерешительности, а щеки заливаются румянцем. Мы одеты, и я - даже более того, если учесть броню, но внезапно кажется, будто Харпер меня раздевает, а не разоружает. Я не чувствую ничего, кроме ее дыхания.
        - Жаль, что ты не рассказал мне о Лилит, - заявляет Харпер.
        Я провел последние несколько дней, пытаясь защитить ее и не понимая, что Харпер могла бы защитить меня. Для меня в новинку чувствовать смесь благодарности, ранимости и облегчения.
        - Мне тоже.
        Похоже на то, что Харпер набирается решительности, потому что ее пальцы хватают пряжку.
        - Я знаю, что я не настоящая принцесса, но, когда я сказала, что помогу тебе, я не врала.
        Я киваю. Пряжка расстегивается. Ремень, держащий меч, соскальзывает. Харпер встречается со мной взглядом и отбрасывает его на стул.
        - Больше никаких секретов, - говорит девушка.
        У меня есть секрет. Моя самая большая тайна, которой я не могу поделиться, но которой мне очень хочется поделиться с Харпер.
        Пальцы девушки оказываются на кожаном ремешке от нагрудника, и я киваю, потому что мне больше ничего не остается.
        - Никаких секретов, - соглашаюсь я.
        - Хорошо.
        Харпер ослабляет пряжку у основания моей грудной клетки. Я сам могу справиться с этим. Мне нужно остановить ее, но я не останавливаю. Вместо этого я протягиваю руку, чтобы откинуть с ее глаз непослушную прядь волос. Моя рука замирает на ее лице. Желание борется со страхом, пока я провожу большим пальцем по линии ее шрама. Я представляю себе кровь Харпер на снегу, ее мертвое тело, лежащее во дворе. Эта картинка, как и видения Лилит, слишком реальна и ужасна. Харпер такая глупая и такая смелая.
        Она не отстраняется, и мой большой палец очерчивает линию ее губ. У Харпер перехватывает дыхание. Я замираю в нерешительности.
        Начинает играть скрипка. Я поражаюсь медленной грустной мелодии, которую никогда до этого не слышал в замке.
        Харпер улыбается, глядя на мою реакцию.
        - Это Зо. Я попросила ее сыграть. - Девушка краснеет. - Я помню, что ты сказал в Лунной гавани про музыку.
        Мое сердце сжимается от того, что Харпер запомнила это и приняла во внимание. Это… это как-то слишком для меня.
        Мой голос становится низким и хриплым, когда я говорю:
        - Это настоящий подарок, миледи.
        - Не желаешь потанцевать?
        Я отстегиваю нагрудник с противоположной стороны и бросаю его на стул, где уже лежат нарукавники. Рука девушки соскальзывает в мою, и внезапно мы оказываемся лицом к лицу, разделенные буквально несколькими сантиметрами.
        Вторая рука Харпер поднимается вверх, но я медлю.
        - Нам необязательно танцевать, - говорит она. - Я правда пригласила тебя лишь затем, чтобы защитить.
        Моя гордость задета.
        - Это я должен вас защищать.
        - Ты этим занимался довольно долгое время. Возможно, настала моя очередь.
        Я беру руку Харпер и кладу себе на плечо, а затем приближаюсь к девушке, опуская свою ладонь на ее талию. Я не так уж и против нашей игры в прятки.
        Харпер напряжена так же сильно, как тогда на обрыве в Лунной гавани.
        - Неужели в Колумбии танцевать действительно так сложно? - смущенно улыбаюсь я.
        - Большинство людей не то чтобы танцуют. Мы как бы… раскачиваемся.
        - Покажите мне.
        Харпер подступает ближе ко мне, отпуская мою руку. Ее ладони опускаются мне на плечи.
        - Тебе нужно положить обе руки мне на талию.
        Я так и делаю, и Харпер начинает двигаться. Мы качаемся, переставляя ноги из стороны в сторону.
        - Поразительно, - говорю я. - Каким же еще чудесам нам предстоит научиться у вашего народа.
        Харпер шлепает меня по руке:
        - Не издевайся. Я же говорила, что плохо танцую.
        - Я и не издеваюсь, - протестую я. - Это правда… нечто.
        - Танец не имеет четких правил, - поясняет Харпер. - Если девушке нравится парень, то она может положить голову ему на плечо.
        - А девушке нравится парень? - спрашиваю я беззаботным легким тоном, но мой вопрос - вовсе не шутка.
        Румянец Харпер становится еще ярче. Ее глаза блестят в свете камина.
        Девушка ничего не отвечает, но затем подступает вплотную ко мне. Ее голова опускается мне на плечо.
        Пытки Лилит - ничто в сравнении с этим.
        Дыхание Харпер обдает теплом мои ключицы, когда девушка говорит:
        - Должен быть способ победить ее, Рэн.
        - Если он и существует, то я его пока не нашел.
        - Ты можешь оставаться со мной с сегодняшнего дня, - говорит Харпер. - Или я могу оставаться с тобой. Неважно. Но тебе не нужно противостоять ей в одиночку.
        - Я останусь сегодня на ночь.
        - Оставайся каждую ночь.
        Мне не хочется спорить. Наступит ночь, когда Харпер не захочет со мной остаться. Наступит ночь, когда я буду представлять б?льшую опасность, чем Лилит.
        Я касаюсь губами лба Харпер.
        - Я останусь на столько, на сколько пожелаете.
        Одна ночь превращается в две.
        Две становятся неделей.
        Каждую ночь я лежу с открытыми глазами на кровати в метре от Харпер. Тихое дыхание девушки склоняет меня ко сну, но я отказываюсь засыпать и продолжаю лежать в напряженной тишине, каждый раз принимая треск дров в камине или скрип пола за появление Лилит.
        С тех пор как я начал оставаться в комнате Харпер, колдунья еще ни разу не появлялась.
        На восьмую ночь потребности моего тела берут верх, и я погружаюсь в глубокий сон.
        Я просыпаюсь и обнаруживаю, что ночью Харпер прислонилась ко мне, ее мягкое и теплое тело совсем рядом. Кудрявые волосы в беспорядке разметались по подушке. Мне ужасно хочется дотронуться до нее, провести пальцами по коже, но я помню, как Харпер замерла, когда мои пальцы очерчивали черты ее лица. Она доверяет мне, а я ей, и это куда более важно, чем любовь. Более ценно. Более заслуженно. Я держу руки при себе.
        Харпер вжилась в роль принцессы лучше, чем я ожидал. Она относится с участием и добротой ко всем, кого встречает, что является полной противоположностью того отношения, которое проявляла в прошлом королевская семья из Замка Железной розы. Мои сестры просто бы прятались в замке, но Харпер всегда вместе с моими подданными. Она непрестанно слушает и учится.
        Решив быть независимой, девушка настаивает на том, чтобы тренироваться с солдатами, без всякого промедления включаясь в их повседневную деятельность. Солдаты полагали, что хромота Харпер - результат ранения на войне, но девушка тут же их поправила:
        - Я такой родилась, и я такой умру, поэтому научите меня так, чтобы это не было проблемой.
        Народ любит ее за это.
        По ночам, когда солдаты отправляются отдыхать, Харпер отыскивает Грея, хотя сейчас она все чаще ищет Зо. Они метают ножи до тех пор, пока Харпер не усовершенствует свою меткость. Они также дерутся на кинжалах или кулаках или же совмещают эти две техники. Если же Грей и Зо заняты, то Харпер приносит мне колчан и лук и просит: «Пожалуйста, покажи, как стрелять».
        Тело девушки начало становиться рельефнее. Тощую девчонку, появившуюся в моих покоях много недель назад, сменила воительница.
        Иногда по ночам, когда мы вместе лежим на кровати, Харпер рассказывает мне о своей жизни в Колумбии. Я узнаю о том, как она переживает за брата и как он боится за нее. Я уверен, что брат Харпер волнуется за нее настолько же сильно, насколько виноватым я чувствую себя за то, что держу ее здесь в ловушке. Мне становится известно, что у Джейка тайный роман с молодым человеком по имени Ноа и что Харпер не знает, почему брат держит это он нее в секрете. Девушка рассказывает мне о своей маме и болезни, которая разрушает ее тело. Харпер говорит мне о своем отце и тех ошибках, которые он допустил.
        В свою очередь, Харпер спрашивает о моей семье, и поначалу мне не хочется пускаться в воспоминания, но я все равно рассказываю секреты о своих сестрах и о том, что мой отец никогда не был верен моей матери, что служило поводом для сплетен среди придворных. Я едва слышно оглашаю свои опасения по поводу того, что никогда не дорасту до уровня своего отца, что существующая власть очень хрупка и в любой момент я могу потерять бразды правления. Я рассказываю Харпер намного больше, чем я когда-либо рассказывал любой другой девушке.
        Чувство начинает зарождаться в моей груди, раскрываясь так медленно, что я даже поначалу не замечаю его. Это еще не любовь, потому что любовь для меня вне зоны досягаемости. Однако это чувство куда более серьезное, нежели страсть или физическое влечение. Оно более глубокое и настоящее.
        Офицеры в отставке и наемные солдаты вступили в наши ряды, предоставив мне отчаянно необходимую поддержку и верность. Замок неустанно производит еду для людей: чем больше мы выносим из кухонь, тем больше еды там появляется. Два посланника возвращаются с известиями о том, что полки действительно стоят на южных границах и что они направят половину своих сил в Замок Железной розы, причем настоящих солдат, а не вчерашних рекрутов. И все это для того, чтобы спасти страну, которая, возможно, уже через несколько недель останется без правителя.
        Превращение приближается день ото дня. Скрытое беспокойство распространяется по замку, словно мои подданные ожидают скорого появления чудовища.
        Время не стоит на месте, и проклятие тоже.
        Я неделями ждал, что все вот-вот пойдет под откос, что мой план провалится, а мои люди обратятся против меня и Харпер и захватят замок. Когда я не переживаю из-за Лилит, я боюсь военного переворота или того, что солдаты Карис Люран убивают моих подданных.
        Я могу забыться только по ночам, когда в спальне темно, в камине потрескивает огонь, а весь остальной мир словно исчезает, когда Зо начинает играть за дверью комнаты и мы с Харпер качаемся в танце.
        Глава 37
        Харпер
        Рэн всегда просыпается раньше меня и обычно исчезает до того, как солнце заглянет в окно спальни. К тому времени, как я одеваюсь и завтракаю, он уже давным-давно на ногах, встречается с новыми генералами или ведет учет растущей армии. Вскоре принц представляет меня знатным особам, которые прибывают в замок, но я едва ли могу запомнить даже тех, кто здесь живет.
        Рэн, конечно же, знает всех. Некоторые из людей - соратники его семьи, а другие подозревают, что что-то нечисто, и пытаются выудить информацию о короле и устроить мне допрос о Колумбии. После происшествия в Хатчинс Фордже Рэн более осторожен, но все равно остается таким же внешне невозмутимым, как когда играет со мной в карты. Когда я не знаю, что сказать людям, Рэн тут же выручает меня, подсказывая нужные слова, чтобы поддержать или усмирить.
        Если бы я не лежала рядом с Рэном по ночам, я бы сказала, что он никогда не спит. Поверить не могу, что я когда-то могла назвать его ленивым и высокомерным.
        Сегодня вечером Рэн будет ужинать с Микой Реннеллсом - пожилым мужчиной, бывшим советником отца Рэна по торговым делам. Я была готова присоединиться к ним, но Рэн сказал, что это будет скучная трапеза, полная фальши и лести, и мне лучше было бы занять себя чем-то более полезным.
        Я следую его совету, поэтому мы с Зо размахиваем мечами, пока Грей дает нам инструкции. Точнее, это Зо размахивает мечом, а я просто пропитываю потом одежду, осознавая, что владение мечом - это не совсем мое. Я просто не могу двигаться достаточно быстро и скоординированно. Как и с балетом, все это на практике куда сложнее, чем должно быть.
        Через час я поднимаю ладонь, прося остановиться, потому что в противном случае меня вырвет прямо на арене.
        - Можешь прямо сказать, что это не мое, - говорю я Зо. - Согласись?
        Она улыбается.
        - Мы можем еще раз попробовать завтра. - Зо выставляет вперед кулак.
        Я улыбаюсь ей в ответ и ударяю по ее кулаку своим.
        - Отнеси тренировочные мечи в оружейную, - распоряжается Грей. - Затем смени Дастана в коридоре. Я провожу принцессу в ее покои.
        - Так точно, командор. - Зо салютует, затем собирает оружие и отправляется выполнять приказ.
        Не говоря ни слова, Грей наливает мне стакан воды. Я выпиваю воду залпом.
        Грей смотрит на меня и вытягивает вперед кулак.
        Я краснею и ударяю по его кулаку своим.
        - Это традиция в Колумбии.
        - Понятно. - Грей снова наполняет стакан водой. - Вы с Зо сдружились.
        - Так и есть, - соглашаюсь я.
        Фрея стала для меня кем-то вроде второй мамы, а вот Зо - подругой, которую мне всегда хотелось иметь. Иногда по ночам, когда Рэн спит, а Зо стоит на страже возле двери моей спальни, я выскальзываю в коридор, и мы обсуждаем смешные позы стражников или фривольные запросы знатных особ, которые те предъявляют Рэну. Зо рассказывала мне о своей маме, которой пришлось отдать ее в ученицы к мастеру песнопения, чтобы покрыть долги. Зо очень здорово изображает приступы гнева своего учителя.
        Еще лучше у нее получается изображать Грея, и один раз я смеялась так громко из-за этого, что разбудила детей Фреи. Нам приходится смеяться очень тихо, потому что я не хочу, чтобы Рэн об этом всем узнал и поставил в караул возле моей двери кого-нибудь скучного. Хотя я подозреваю, что Рэн и так все знает, просто не придает этому значения.
        Грей наливает мне воду так, словно он какой-то слуга, поэтому я беру кувшин и наполняю стакан для командора.
        - Ты доволен тем, как все продвигается? - интересуюсь я. - Не думаю, что Рэн ожидал такой отдачи.
        - Я доволен, что вы сумели найти утешение и друга. Я рад, что люди чувствуют единение. - Грей запинается. - Я недоволен тем, что у нас мало времени.
        Все из-за того, что Рэн не снял проклятие.
        - Прости, Грей, - шепчу я.
        Он вздыхает и отводит взгляд.
        - Вы ни перед кем не должны извиняться. Вас привели сюда против воли. Вы сделали для нас больше, чем можно было ожидать.
        - Ах да, - раздается женский голос из тени. - Принцесса Харпер и альянс с ней понаделали шума в Эмберфолле.
        Напряжение сковывает мою спину, но я заставляю себя повернуться лицом к Лилит.
        Колдунья появляется из тени. Сегодняшним вечером на ней наряд в красных тонах. Малиновый лиф опускается на сотни прозрачных слоев шелка, ниспадающих на пол и переходящих в белый подол. Повсюду блестят рубины, словно юбки были забрызганы каплями крови.
        - Чего ты хочешь? - спрашиваю я.
        - Мне стало интересно, стремишься ли ты все так же сильно попасть домой, - отвечает Лилит, - поэтому я принесла новости.
        - Как будто я стану заключать с тобой сделку после того, что ты сделала с Рэном.
        - Что я сделала? - Колдунья смеется детским заливистым смехом, который больно бьет по моим барабанным перепонкам. - Моя дорогая девочка, я всего лишь показала ему состояние, в котором находятся его подданные.
        - Ты ужасна, - выплевываю я. - Ты отвратительна.
        Лилит это не задевает. Она стоит рядом со мной с легкой улыбкой.
        - Знаешь, кого я считаю отвратительным? - спрашивает Лилит. - Принца, у которого была неоднократная возможность снять проклятие, но он все равно каждый раз делал неправильный выбор. Он мог бы покончить с чарами в самый первый день, если бы только видел, что было прямо перед ним.
        Мое дыхание становится поверхностным.
        - Рэн тебя никогда не полюбит.
        - Может, не сейчас, - Лилит протягивает руку, чтобы дотронуться до шрама на моей щеке, - но однажды. Знаешь ли ты, что я подкупила Грея, чтобы получить доступ в покои принца?
        Я отталкиваю руку колдуньи от своего лица. Не верю ни единому ее слову!
        - Не трогай меня.
        Лилит замахивается, чтобы дать мне пощечину. Я понимаю, что меня сейчас ударят, и едва успеваю подготовить себя к боли.
        Однако Грей появляется передо мной и хватает Лилит за запястье. Его кинжал упирается ей в живот.
        - Сейчас мне никто не указ, - говорит командор. - Вы не посмеете ударить принцессу.
        Лилит сверлит Грея взглядом:
        - Если твой клинок поранит мне кожу, ты поплатишься.
        - И это ваша угроза? - спрашивает командор. - Вы ничего не сможете больше у меня отнять.
        Затем он вонзает кинжал туда, куда нужно.
        Лилит сгибается, но Грей только сильнее сжимает ее руку и удерживает колдунью в вертикальном положении. Кровь растекается по лезвию и смешивается с рубинами на платье.
        - Убей ее, - говорю я.
        - Я пытался, - сообщает Грей. - У меня не получается.
        - А что, если ты отрубишь ей голову?
        - Она прирастет обратно к телу, - мрачно отвечает командор.
        Лилит улыбается, и я вижу кровь на ее зубах. Колдунья вытаскивает кинжал из своего живота, и кровь начинает растекаться по ее платью еще сильнее. Она пошатывается, пока Грей продолжает держать ее прямо.
        - Меня не убить обычной сталью. - Лилит бросает окровавленный клинок на землю. - Не на этой стороне, глупая девчонка. Магия хочет баланса. Неужели ты этого еще не знаешь?
        Не могу решить, что больше меня пугает: аномальная неуязвимость или кровь, струящаяся по платью.
        - Я найду способ убить тебя, - заявляю я. - Мне все равно, что для этого потребуется.
        Лилит смеется, прижимая руку к животу и кашляя кровью. Запах металла и чего-то горького витает в воздухе.
        - Ты? Ты же глупенькая немощная девчонка. Ты даже меня не слушала. Ты не спросила, с какими я пришла новостями.
        - С каким же новостями?
        - О твоей маме. О брате. Это так грустно.
        О твоей маме. О брате. Это так грустно.
        Мне кажется, что это меня только что ранили кинжалом в живот.
        - Что случилось?
        Лилит поднимает окровавленную руку и прижимает ее к моей щеке, которую она порезала.
        Арена исчезает. Я оказываюсь в нашем доме с Джейком. Он стоит на коленях, заложив руки за голову. Незнакомый шрам делит пополам его бровь. Брат выглядит крупнее, словно подкачался и набрал массу.
        Я не обращаю на это особого внимания, потому что над Джейком нависает человек с пистолетом в руке.
        - У тебя было достаточно времени. - Незнакомец взводит курок.
        - Моя мать может не дожить до утра. Я твержу вам уже столько месяцев, что не знаю, где мой отец.
        Слова Джейка одновременно заставляют меня чувствовать облегчение и ужас.
        - В таком случае тебе лучше бы его найти.
        - Пожалуйста, - умоляет брат. - Мама сейчас в спальне. Тебе нельзя здесь находиться. Можем мы…
        - Ты меня не слышал, парень? Ты же знаешь, как у нас все работает. Мы ждали достаточно долго. У нас уже есть распоряжения.
        - Джейк? Джейк, что… Что происходит? - раздается откуда-то слабый голос.
        - Все хорошо, мам! - Голос брата срывается, а его лицо искажается. - Пожалуйста. Одна ночь. Ради моей матери. Пожалуйста, Барри, ты мне должен хотя бы это. Ты же знаешь.
        Барри набирает в грудь воздуха и вздыхает.
        - У тебя есть время до девяти утра. Это максимум, что я могу тебе дать. - Мужчина останавливается, и его голос становится странно дружелюбным: - Если не достанешь денег к этому времени, то мне придется это сделать.
        - В девять еще даже ничего не открыто! - Джейк приходит в ярость. - Я не знаю, где отец! Что нам останется делать до того, как…
        - Ты что, думаешь, тебе дадут в банке кредит? - вздыхает Барри. - Это последнее слово, парень. Максимум, что я могу тебе дать. Попрощайся. Я вернусь.
        Лилит отдергивает руку от моей щеки, и видение исчезает.
        - Семейная драма, - вздыхает колдунья. - Какая жалость.
        Гнев закипает у меня в груди.
        - Грей, вонзи в нее кинжал еще разок.
        Я не думала, что Грей подчинится, но он подчиняется. Лезвие бликует на свету и вонзается в плечо Лилит. Колдунья не вскрикивает, но тихий стон срывается с ее губ.
        Лицо Лилит не кривится от боли при этом. Вместо этого на нем написано что-то похожее на восторг.
        - Я была бы так рада навестить тебя сегодня ночью, Грей, но у меня есть идея получше.
        Лилит просто сумасшедшая. Я вообще не могу понять, о чем она говорит.
        - Чего ты хочешь? - Мой голос срывается. - Ты хочешь отправить меня домой?
        - Чего я хочу от тебя? Ничего. - Лилит начинает кашлять. - Знаешь, почему я наделила Грея способностью переходить в твой мир?
        Я едва соображаю.
        - Что? Я не… Нет. Понятия не имею.
        - Проклятие не держит его в ловушке. Он может уйти в любое время, но не уходит. Не уходит даже после того, как я дала ему повод.
        - Я все еще ничего не понимаю.
        - Командор Грей не был сломлен даже тогда, - поясняет Лилит, - когда я дала детальное описание смерти членов его семьи.
        Лицо Грея непроницаемо. Его глаза остекленели. Командор молчит.
        - Я не убила их всех, - продолжает она. - У тебя так много братьев и сестер. Мне кажется, я даже сделала твоей распутной матери одолжение.
        Каждый раз, когда я думаю, что Лилит не может быть еще более мерзкой, я понимаю, что ошибаюсь.
        - Грей, - шепчу я. - Мне так жаль.
        - Я отрекся от семьи, - говорит командор тяжелым мрачным голосом.
        Он уже как-то упоминал подобное при мне, но я не особо задумалась над тем, что это могло означать.
        - Только благодаря верности Грея Рэну не пришлось охотиться на своих же подданных, - продолжает Лилит и улыбается, глядя на стражника. - Я недооценивала тебя, командор.
        - Это было ошибкой.
        - Нет, не было. Я считаю, твоя преданность сыграет мне на руку.
        Я ничего не понимаю. Меня настолько потрясло видение с моими мамой и братом, что я едва ли могу сосредоточиться на том, что Лилит сейчас говорит.
        - Я наделю Грея способностью пересекать завесу между мирами по собственному желанию. Он сможет вернуть тебя домой в любую минуту, принцесса, - произносит колдунья.
        - Ты… Что?
        - Он сможет вернуть тебя домой. Тебе не придется договариваться со мной. Вместо этого тебе придется договориться с Греем.
        После этих слов она исчезает.
        Я не могу перестать дрожать. Мама умирает уже в течение долгих месяцев. Ее смерть ожидаема еще до того, как я попала в Эмберфолл. Но это касается не только мамы. Есть Джейк.
        Я смотрю на Грея. Его глаза закрыты.
        - Пожалуйста, - умоляю я.
        - Если я верну вас домой, то снять проклятие никак не получится.
        Я кладу руки Грею на грудь:
        - Пожалуйста, Грей. У моего брата никого нет.
        - Это наш последний сезон. Последний шанс.
        Он прав. Я знаю, что он прав. От нас зависят судьбы людей. От меня. Тем не менее я не могу забыть мольбы моего брата.
        - Пожалуйста, Грей. Умоляю.
        Командор смотрит в сторону, давая мне ясный ответ.
        - Ты ведь нарушал свою клятву до этого, - с отчаянием говорю я. - Она сказала, что ты брал взятку…
        Грей резко поворачивает голову. Его взгляд полон гнева.
        - Это была всего лишь монета, которую мне всунула в руку женщина, приглянувшаяся принцу в главном зале. Это было глупо. Легкомысленно. Сотня других стражников делала подобное до меня. Я был молод. Мне было скучно, и я устал. Так что да, я взял ту монету и позволил ей дождаться принца в его покоях. Вместо того чтобы провести ночь в одиночестве, он провел ночь с ней. Если вы думаете, что я не жалел об этом каждую минуту каждого сезона, то вы ошибаетесь.
        - Пожалуйста, - шепчу я.
        - Нет.
        Дверь в конце арены распахивается. Рэн переступает через порог и останавливается, чтоб отдышаться.
        - Харпер! У меня хорошие новости! Посланник прибыл с вестями от… - Принц запинается, и с его лица тут же исчезает вся радость. - Что-то случилось. Расскажите мне.
        Я открываю рот, чтобы ответить, но вместо этого начинаю плакать.
        Рэн оказывается передо мной.
        - Миледи, пожалуйста…
        Я отшатываюсь от него и, ослепленная слезами, убегаю с арены.
        Глава 38
        Рэн
        Я нахожу Харпер в ее покоях. Она рыдает, спрятав лицо в ладонях, пока Фрея гладит ее по волосам.
        - Пожалуйста, миледи, - шепчет Фрея. - Пожалуйста, расскажите мне, что случилось.
        Я замираю на пороге, подняв руку до того, как Грей успевает оповестить о моем появлении. Все тело Харпер источает печаль. Страх и горе захватили девушку так быстро.
        - Фрея, - говорю я, - оставь нас, пожалуйста.
        - Ваше Высочество. - Фрея встает и приседает в реверансе.
        - Нет, - заявляет Харпер дрожащим голосом; слезы капают с ее лица. - Рэн, уйди. Я не могу… Не могу сейчас говорить.
        Фрея мешкает, явно не зная, какому приказу следовать.
        - Принцесса получила печальные известия из Колумбии о своей семье, - сообщаю я фрейлине.
        Харпер смеется, но в ее смехе совсем нет веселья.
        - Печальные, ага.
        - Оставь нас, - повторяю я, и мой тон не терпит возражений.
        Фрея еще раз приседает в реверансе и быстро покидает комнату. Дверь с тяжелым хлопком закрывается за ней.
        - Миледи, - тихо говорю я.
        Харпер смотрит на меня сквозь слезы.
        - Грей все тебе рассказал?
        - Да. - Я пересекаю комнату и останавливаюсь рядом со скамьей, на которой сжалась девушка.
        Ее щеки мокрые и покрасневшие. На рубашке Харпер пятна крови.
        - Могу я присесть?
        Девушка не обращает внимания на мой вопрос.
        - Я начала забывать.
        - Забывать?
        - Я начала забывать их. - Харпер поднимает на меня взгляд, полный боли. - Они стали казаться сном. Другой жизнью. Я была счастлива здесь, а сейчас… Сейчас я вспомнила, насколько им тяжело. Они умрут, Рэн.
        - Я понимаю. - Я присаживаюсь на скамью рядом с ней.
        - Всего десять секунд, но это было так ужасно. Звуки, запахи… Я чувствовала, как Джейку было страшно. Я не представляю, как ты выносил подобное днями.
        Я откидываю волосы с лица Харпер.
        - Миледи.
        - Я умоляла Грея отправить меня назад, но от отказался. - Харпер прижимает руку к животу. - Самое ужасное, что я понимаю почему.
        - Правда?
        - Конечно. Не уверена, что я бы на его месте поступила по-другому. Это ведь твой последний шанс. Только я могу снять проклятие. И эта ситуация с Карис Люран. Я просто… Просто… Я…
        - Вы меня не любите.
        - Дело не в том, что я не люблю тебя. Дело в том, что я люблю их.
        В комнате тепло и царит полумрак. Мы провели несчетное количество часов здесь, и все равно этот разговор намного более личный, чем любой другой.
        - Вы хотите защитить свою семью.
        - Да. - Голос Харпер срывается. - Я, наверное, эгоистка. Здесь риску подвергаются тысячи людей. А мне важнее два человека, причем маме и так недолго осталось жить. Но Джейку никто не поможет. Никто, Рэн.
        - Как я уже говорил, нам не всегда приходится принимать решения, которые хочется, но тем не менее выбор есть всегда.
        - Я знаю, и я понимаю, почему Грей принял такое решение, - Харпер прижимает ладони к лицу, - несмотря на то что я его сейчас немного ненавижу. Лилит омерзительна, Рэн. Способ попасть домой прямо здесь, но я не могу вернуться.
        - Да, - со всей серьезностью говорю я. - Лилит знает, что если мы будем держать вас здесь против воли, то вы никогда не полюбите меня, и она будет торжествовать. Однако если вы вернетесь, то проклятие не будет снято, и опять-таки победа останется за ней.
        - Она выигрывает при любом раскладе.
        - Так и есть. - Я провожу пальцем по подбородку девушки и приподнимаю ее лицо. - Именно поэтому я приказал Грею вернуть вас домой.
        - Что? - Харпер хватает меня за запястье.
        - Я приказал Грею вернуть вас домой, - повторяю я. - Вы упомянули некоторые проблемы с заемщиками, и с этим, по крайней мере, я могу помочь, так что я подготовлю для вас кошелек с серебром или драгоценными камнями, если они предпочтительнее…
        Харпер подрывается со скамейки и падает на меня. Ее руки крепко обхватывают мою спину, а лицо прижимается к моему плечу.
        - Спасибо, - выдыхает девушка. - Спасибо тебе.
        Тогда в трактире, когда Харпер обняла меня, я не знал, что делать, но теперь знаю. Мои руки опускаются ей на спину, и я наклоняю голову к ее виску и говорю сдавленным голосом:
        - Вы всегда так удивляетесь. Я же говорил, что выполню любую вашу просьбу, если это в моих силах.
        Харпер отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза.
        - Но… Карис Люран…
        - Все будет в порядке, - говорю я. - Вы получили известия об ухудшившемся здоровье своей матушки, поэтому вам пришлось вернуться в Колумбию. Мы подозревали, что такое может произойти. Мы предусматривали такой вариант.
        - У тебя всегда все предусмотрено.
        Неправда. Я не предвидел того, как тяжело мне будет ее отпустить.
        Харпер права. Лилит омерзительна. Несмотря на то, что я предпринимаю, она всегда находит способ поиздеваться надо мной.
        - Прости, - шепчет Харпер. - Прости, что я не сняла проклятие.
        Я поднимаю руку, чтобы вытереть слезы с ее щек. О, Харпер.
        Как бы мне хотелось, чтобы именно она сняла проклятие. Не из-за Карис Люран, не ради Эмберфолла, а просто потому что я влюбился в нее.
        - Ты очень добрый. - Харпер снова падает мне на грудь. - Я не… Я не думала, что это будет так тяжело…
        - Тсс, - шепчу я. - Вы сделали для меня больше, чем я мог бы желать.
        Харпер делает вдох и впивается в меня взглядом.
        - Я буду очень по тебе скучать.
        Она разбивает мне сердце.
        - А я по вам.
        - Я буду думать о тебе все…
        Я наклоняюсь и целую ее. Поцелуй медленный и нежный, и поначалу это всего лишь легкое касание губ. Я спрашиваю, не приказываю, ожидая, что Харпер засомневается и отпрянет, но этим вечером ее губы раскрываются, а руки обхватывают мое лицо. Она отвечает на поцелуй.
        Я прижимаю ее к себе, запуская руки в ее волосы, забываясь в сладости ее рта и тепле ее аромата.
        В этом, думаю я, не нужно быть уверенным. Это все по-настоящему.
        Не хочу, чтобы этот момент заканчивался.
        Я ужасен. Я эгоистичен. Мои руки находят талию Харпер, бегут вверх по ее спине и путаются в завязках жилета, презирая тот факт, что ее рубашка так надежно закреплена ремешком с ножнами для кинжала.
        Руки Харпер закрадываются под мою куртку и вытягивают мою рубашку. Пальцы девушки касаются моего тела. Эти секунды стоили вечности страданий. Мои губы приоткрываются в беззвучном стоне.
        И затем Харпер ахает от боли и резко отстраняется.
        Девушка смотрит на свои пальцы. На их кончиках блестит кровь. Харпер моргает в недоумении:
        - Что… Что… Рэн?
        Харпер тяжело дышит, как и я. Мы смотрим на пятнышки крови, затем я срываю с себя куртку и расстегиваю рубашку.
        Синие и зеленые чешуйки, блестящие и переливающиеся в свете от камина, покрывают мою кожу редкими пятнами.
        Я перестаю дышать.
        Чешуя. Не припомню, чтобы хоть когда-то была чешуя. Шерсть определенно была, причем в любом возможном цвете. Змеиная кожа в зеленом и коричневом. Открытые кости. Перья. Чешуи не было ни разу.
        Я дотрагиваюсь рукой до своего торса, на котором вырос самый большой чешуйчатый участок.
        Чешуйки достаточно острые, их грани, похожие на лезвия ножа, режут мне пальцы. Я отдергиваю руку и ахаю. Маленькие кровавые полоски появляются на моей коже.
        Черт побери, конечно же, Лилит предложила Харпер сбежать именно в этот день.
        Конечно же.
        Харпер отступает назад.
        - Что это? - шепчет она.
        Я не могу дышать.
        - Превращение, - отвечаю я хриплым голосом, в котором смешалось так много эмоций, что все их невозможно перечислить.
        - Превращение?
        Я делаю дрожащий вдох.
        - В монстра.
        Харпер сглатывает.
        - В чудовище. - Девушка делает паузу, чтобы унять свое неровное дыхание. - В чудовище, которое появляется каждый сезон.
        Я не могу взглянуть в ее глаза, но я должен. Харпер смотрит на меня так, потому что я ее предал и потому что она меня боится. Страх в ее глазах не позволяет мне отвести взгляда. В конце концов все они начинают меня бояться.
        - Да, миледи, в чудовище.
        Хапер ничего не говорит. Молчание между нами могло бы наполнить весь замок.
        Я вспоминаю о нашем тихом обещании: больше никаких секретов.
        - Как вы сами понимаете, - говорю я, - если вы не влюбились в меня к этому моменту, то это никоим образом не может измениться, когда я полностью трансформируюсь.
        - Так это ты тот монстр? Ты убил всех тех людей?
        Мой голос срывается, когда я отвечаю:
        - Пожалуйста, вы должны меня понять. - Я протягиваю руку к Харпер.
        Девушка отстраняется, но затем останавливает себя. Мы сидим рядом и просто дышим. Мое предательство делает воздух между нами слишком тяжелым.
        - Ты снова будешь убивать, - шепчет Харпер. - В замке полно людей.
        - Я все продумал, миледи. Мои подданные будут в безопасности. - Я перевожу дыхание. - Вы будете в безопасности.
        Девушка облизывает пересохшие губы.
        - Рэн.
        Я больше не могу всего этого выносить. Я поднимаюсь на ноги и отворачиваюсь.
        - Вам нужно вернуться домой.
        Я жду, что Харпер со мной не согласится, что она меня окликнет, не даст мне выйти за дверь.
        Харпер не двигается с места.
        Командор Грей не рад моим приказам.
        Он ждет в коридоре, пока Харпер прощается с теми, с кем сблизилась во время своего пребывания здесь. Я вижу, насколько командор рассержен. Если бы замок был таким же пустынным, каким был на протяжении последних трехсот двадцати семи сезонов, Грей бы вызвал меня на дуэль.
        Однако теперь мы не одни. Дверь в комнату Фреи открыта. Харпер обнимает Зо и детей Фреи. Паж ожидает недалеко, около лестницы в главный зал. Стражники стоят на входе в коридор, и даже оттуда они могут чувствовать недовольство командора.
        То, что мы сейчас здесь и я правлю всеми этими людьми в отсутствие своего отца, основывается на шаткой иерархии. Несоблюдение субординации может все разрушить, причем очень быстро.
        С самого начала я думал о вспыльчивой натуре своего отца и о его нетерпимости. Возможно, именно это позволяет мне сейчас находиться у власти. Когда отец правил, я никогда не задавался вопросом, почему ему дана власть. Сейчас я задумываюсь над тем, были ли его правление и власть настолько же шаткими, как мои.
        - Тебе нужно будет вернуться незамедлительно, командор, - говорю я Грею. - Проводи принцессу до ее дома и не задерживайся.
        - Так точно, милорд. - Командор отвечает сдержанно и ровно, хотя выглядит он при этом так, будто хочет вытащить меч и вонзить его в меня.
        Я не могу винить его за это. Проклятие держит Грея в ловушке так же, как держит меня. Отправляя Харпер домой, мы теряем всякую надежду.
        Грею скоро представится шанс пронзить меня мечом.
        Я достаю скрученный кусок бумаги из-за пояса и протягиваю командору:
        - Твое скорое возвращение немаловажно. Это сообщение было доставлено, когда вы с Харпер были на арене.
        Грей быстро разворачивает сверток. Выражение его лица становится бесстрастным, пока он читает, а затем на смену недовольству приходит удивление.
        Командор поднимает взгляд на меня и тихо говорит:
        - Карис Люран хочет встретиться на рассвете. - Грей косится в сторону открытой двери в комнату Фреи, а затем предполагает: - Вы не поделились с ней этой информацией.
        - Принцесса не может себе позволить отложить возвращение домой, - говорю я и понижаю голос, опасаясь любопытных ушей в коридоре. - Даже если бы Харпер и могла задержаться, я не могу гарантировать ее безопасность во время этой встречи. Нам, может, и удастся убедить Карис Люран вывести войска с территории Эмберфолла, иначе переговоры окончатся началом самой настоящей войны. Мне не нужно физическое присутствие Харпер для того, чтобы заявить о союзе с Колумбией. Достаточно людей убеждены в том, что это правда. Тем не менее мне нужно твое присутствие, Грей.
        - Я вернусь как можно скорее.
        Харпер появляется на пороге комнаты Фреи. Глаза девушки покраснели, в них стоят слезы, но ее голос звучит ровно:
        - Я готова. - Девушка избегает моего взгляда.
        На мгновение в воздухе повисает нерешительность.
        Грей хочет отказаться от выполнения моего приказа.
        Я хочу умолять Харпер остаться.
        В конце концов девушка смотрит на меня и говорит:
        - Тебе нужно было мне все рассказать.
        - Взгляните на ситуацию, миледи. Вы сейчас все знаете, но, если бы вы знали все раньше, неужели вы бы приняли другое решение?
        Мои слова, кажется, успокаивают Харпер. Мы все стали заложниками обстоятельств и пытаемся найти выход из ситуации. Выход, которого не существует.
        - Нет, не приняла бы. - Харпер делает глубокий вдох. - Я не… Я не хочу, чтобы все закончилось ложью и предательством.
        Я подступаю ближе к Харпер. У девушки перехватывает дыхание, но в этот раз она не отстраняется от меня. Я наклоняюсь, чтобы в последний раз ощутить ее дыхание на своей щеке.
        - Не вспоминайте об этом ужасном моменте, миледи. Самые важные были до него.
        - Рэн, - шепчет Харпер. - Пожалуйста.
        Я делаю шаг назад.
        - Командор Грей, верни ее домой. Это приказ.
        Как всегда, Грей подчиняется.
        Глава 39
        Харпер
        Первым делом запах большого города ударяет мне в нос. Воздух колюч и холоден и наполнен вонью выхлопных газов, масла для фритюра и нотками мочи и дополнением в виде амбре переполненого мусорного бака. Грей и я оказались в переулке, зажатом между ресторанами и аптекой. Над нами нависает ночное небо, в котором светят те же звезды, что и в Эмберфолле, но они не кажутся такими же близкими, поскольку оттенены светом неоновых ламп, светящих отовсюду.
        Затем я слышу город. Никогда не думала, что Вашингтон такой шумный даже посреди ночи. Вытяжки, жужжание неоновых вывесок, автомобили… Даже ветер оглушает, когда проносится по переулку, ерошит мне волосы и проникает через дыры моей толстовки.
        Я с трудом вспоминаю это место, хотя узнаю и переулок, и аптеку, за которой мы стоим. После шести недель в Эмберфолле, где я проходила в брюках, жилетах, юбках и корсетах, мои же собственные джинсы и поношенная толстовка кажутся непривычными. Из замка я взяла только ботинки и простую кожаную сумку через плечо, в которую Рэн положил кошель серебряных монет, половину всех драгоценностей Арабеллы и пять золотых слитков. Понятия не имею, сколько это все стоит, но, по крайней мере, нашей семье этого хватит, чтобы выиграть некоторое время.
        Грей стоит рядом со мной, и со своими доспехами и оружием он выглядит совершенно архаично на фоне мигающей вывески китайского ресторанчика, расположенного за нами.
        Лицо командора невозмутимо и ничего не выдает.
        Грей практически ничего не сказал с тех пор, как Рэн приказал ему доставить меня домой.
        Я чувствую себя безмерно виноватой. Я не знаю, кто я.
        - Я здесь. - Я сглатываю, и мои глаза против воли наполняются слезами, которые я быстро утираю. - Можешь возвращаться.
        - Мне нужно убедиться, что вы благополучно добрались до дома.
        - Ты… Ты пойдешь по улице прямо так? - Я говорю сквозь зубы, пытаясь унять дрожь. Я слишком долго носила шерстяные накидки и отделанные мехом куртки, поэтому забыла о своей жизни, оставшейся здесь.
        - Я буду незаметен. - Грей снимает свой плащ и набрасывает его мне на плечи. Его пальцы быстро застегивают пряжку на моем плече. - Вы одеты не по погоде, миледи.
        - Я здесь не «миледи», - говорю я, - а просто Харпер.
        - Вы не просто Харпер, независимо от вашего местоположения.
        - Грей…
        Мой голос умолкает. Я не могу сказать ничего существенного.
        Я обрекаю Грея на погибель. Я обрекаю Рэна.
        Скорее всего, я обрекаю весь Эмберфолл.
        Я зажмуриваюсь.
        - Грей… Я так… Так…
        - Времени мало. Мне нужно скоро вернуться.
        - Верно. - Я прижимаю ладони к щекам и делаю глубокий вдох; мои пальцы соскальзывают по гладкому шраму на моем лице, и я опускаю руки. - Извини. Пойдем.
        Грей прячется в темноте так искусно, что я едва ли могу сказать, что он вообще следует за мной. Такое ощущение, что я шагаю по Вашингтону одна, и из-за моих неровных шагов ботинки шуршат по тротуару. Плащ Грея давит тяжестью на мои плечи.
        Каждый шаг напоминает мне о том, что говорил Рэн про наши решения.
        Я так уверена, что поступаю неправильно, но я не могу бросить Джейка и позволить Барри сделать то, чем он угрожал.
        На углу Ди-стрит и Шестой авеню я останавливаюсь. Мой дом на противоположной стороне улицы. Лишь в одной квартире горит свет. В нашей квартире. В моей, хотя мне так уже не кажется.
        Я становлюсь в тени магазинного навеса, и Грей возникает рядом со мной. Мы зажаты между двумя стеклянными витринами. Мы стоим так близко друг к другу, что я чувствую тепло тела командора.
        Я показываю на светящееся окно:
        - Это квартира моей семьи.
        - Как скажете, - кивает Грей.
        Я поднимаю на него взгляд. Глаза командора темные и холодные.
        - Грей, - шепчу я. - Мне очень жаль.
        Его жесткий взгляд несколько смягчается. Командор вздыхает, дотрагиваясь пальцем до моего подбородка, а затем грустно улыбается.
        - Принцессам не должно извиняться перед…
        Я бросаюсь вперед и заключаю Грея в объятия. В каком-то смысле это похоже на объятие с кирпичной стеной. Руки командора ложатся мне на спину, и он снова вздыхает, задевая дыханием мои волосы.
        Внезапно мне хочется, чтобы Грей вернул меня обратно в Эмберфолл к Рэну и всем тем, кто сумел найти место в моем сердце.
        Одиноко горящее окно через улицу будто насмехается надо мной.
        Если я останусь здесь, я никогда больше не увижу ни Грея, ни Рэна.
        Командор отстраняется до того, как я готова его отпустить. Большими пальцами Грей утирает слезы с моих щек.
        - Если бы выбор оставался за мной, - говорит Грей, - то я бы оставил вас в Эмберфолле.
        - Я знаю. Думаешь, я этого не понимаю?
        - Ваша семья бы страдала, - ровным голосом продолжает командор. - Лилит вас бы наверняка заставила за этим наблюдать. И вы бы меня никогда не простили.
        В заявлении Грея есть что-то успокаивающее. Никому это решение не далось легко.
        - Я могу проводить вас до порога, - предлагает Грей, - если желаете.
        Он бросает взгляд через улицу. Выражение лица командора такое бдительное, как тогда, когда он охраняет Рэна.
        Я представляю себе, как командор шествует по коридору моего квартирного комплекса с мечом наперевес. Живущая на социальные выплаты пожилая женщина, чья квартира находится в конце коридора, увидит Грея и наверняка заработает сердечный приступ.
        - Я в безопасности, - говорю я. - По крайней мере, мне так кажется. Моей семье дали отсрочку до утра.
        Грей бросает на меня оценивающий взгляд, затем снимает нарукавник с ножами со своего предплечья.
        - Что ты делаешь? - спрашиваю я.
        Командор берет меня за руку и закатывает рукав моей толстовки.
        - У меня нет монет или драгоценностей, чтобы вам оставить, - он слегка улыбается, - но у меня есть оружие.
        - Грей, - я сглатываю, - оно ведь твое.
        - У меня есть еще.
        Командор застегивает нарукавник на моем предплечье, затягивая ремешки как можно туже, но изделие все равно не слишком плотно прилегает к моей руке. Потом Грей отстегивает свой второй нарукавник и проделывает все то же с моей второй рукой. Как только он заканчивает, то тут же отворачивает обратно рукава моей толстовки, чтобы спрятать нарукавники. Я чувствую вес кожи и ножей на своих руках, и это приятно, потому что придает мне уверенности.
        - Ножи намного эффективнее железной палки, - говорит Грей.
        Я краснею.
        - У меня и с палкой неплохо получилось.
        - С этим не поспоришь.
        По моей щеке скатывается очередная слеза.
        - Грей.
        Командор отступает назад, увеличивая расстояние между нами.
        - Миледи.
        Мой пульс учащается.
        - Постой.
        - Мне приказано вернуться незамедлительно, - говорит Грей.
        - Ясно. - Я сглатываю слезы, но затем поднимаю вверх руку: - Постой! Стой.
        Грей вздыхает.
        - Возвращайся за мной, - тараторю я. - Сможешь вернуться?
        Еще никогда мне не доводилось видеть Грея настолько удивленным.
        - Миледи?
        - Мне нужно… Нужно увидеть маму и спасти брата, но ты… ты ведь теперь сможешь вернуться, так ведь?
        Грей смотрит на меня так, словно я пытаюсь его одурачить.
        - Двадцать четыре часа, - заявляю я. - Сможешь ли ты вернуться через двадцать четыре часа? Прямо сюда?
        - С какой целью?
        Я запинаюсь, потому что не уверена. Все навалилось разом, и я не знаю, получится ли у меня спасти мою семью, смогу ли я снять с Рэна проклятие, но я точно знаю, что не могу все просто так оставить.
        - Чтобы забрать меня обратно в Эмберфолл. - Я сглатываю. - Лилит сказала, теперь ты можешь перемещаться туда и обратно, так? Пожалуйста, Грей. Мне просто… Мне нужно время, чтобы помочь семье. Пожалуйста.
        Выражение лица командора не меняется, но я вижу, что он прикидывает всевозможные варианты развития событий.
        - Вы знаете правду о том, чем он станет, - говорит Грей. - И вы все равно хотите вернуться?
        - Я не знаю правды, - шепчу я, - но я не хочу сдаваться.
        - В полночь, - заявляет Грей. - Ровно через день я буду вас ждать здесь. Пятнадцать минут, не дольше. Я не стану тешить его ложными надеждами.
        Я вздрагиваю, когда понимаю, что командор думает, что я могу не появиться.
        - Я приду и буду ждать.
        Грей кивает, и его взгляд устремляется в сторону окна в здании на другой стороне улицы.
        - Ваше время истекает, миледи.
        - Я знаю. - Я втягиваю в себя воздух. - Увидимся завтра ночью?
        - Да, - говорит Грей. - Я вернусь.
        - На благо Эмберфолла, - с надеждой произношу я.
        Мои слова вызывают у Грея нечто похожее на улыбку, показывая его истинную натуру.
        - На благо всем.
        Командор отступает назад и практически беззвучно растворяется в воздухе.
        Я останавливаюсь перед дверью. Меня не было несколько недель, но все в коридоре кажется таким знакомым, словно я ушла вчера.
        Номер квартиры висит так же криво под потускневшим дверным молотком, как я это помню.
        Я тихо стучусь, чтобы не разбудить никого на этаже.
        Ответом мне служит пульсирующая тишина, оглушающая меня вместе с биением моего сердца. Мои ладони вспотели. Я не смогу объяснить, где я была и откуда у меня монеты и украшения.
        Какой-то части меня хотелось бы просто оставить сумку на пороге, а потом попросить Грея вернуть меня обратно в Эмберфолл. Или же умолять его забрать нас всех туда.
        «Но куда мы вернемся? - думаю я. - На войну с Силь Шеллоу? Так разве будет лучше? И как быть с мамой, которая окажется вдали от докторов и морфиновой помпы?»
        Я не знаю.
        Я не знаю.
        Я точно знаю, что сойду с ума, если мне никто не откроет дверь. Я снова стучусь, на этот раз погромче.
        Снова тишина.
        Затем за дверью слышится приглушенное ругательство, и замок отпирается.
        Передо мной возникает Джейк.
        Он выглядит одновременно старше и моложе того, каким я его помню. В видении Лилит я этого не заметила. Лицо брата осунулось, но сам он явно подкачался, потому что его плечи стали шире, а футболка растянулась на груди. На его подбородке однодневная щетина.
        Джейк притягивает меня к себе и сдавливает в объятиях.
        - О господи, Харпер. Боже мой.
        Он плачет.
        Я никогда не видела, чтобы Джейк плакал. Я и сейчас это не особо вижу, потому что мое лицо прижато к его плечу, но я чувствую, как брат содрогается всем телом.
        - Я так переживал, - говорит он. - Я думал, они тебя забрали. Я думал, что ты погибла. Я думал… думал…
        - Все хорошо. - Мой голос срывается, и я тоже начинаю плакать. - Все хорошо. Я дома. Со мной все в порядке.
        Как только я это произношу, Джейк отстраняет меня от себя.
        - С тобой не все в порядке. Твое лицо… Кто это сделал? Где ты была?
        До того как я успеваю что-либо сказать, глаза Джейка наполняются паникой.
        - Тебе нужно убираться отсюда. Они видели, как ты заходила? Они вернутся через несколько часов. Харп, все плохо. Я не… Я не… - Брат запинается и запускает руку себе в волосы. - Где ты была?
        У меня нет возможности ответить, потому что Джейк начинает качать головой:
        - Тебе нужно убираться отсюда. Прятаться. Я пытаюсь придумать, как перевезти маму…
        - Я не буду прятаться, - твердо говорю я.
        Джейк удивленно моргает.
        - Им даже плевать на то, что мама умирает, - резким тоном заявляет брат. - Пожалуйста, Харпер. Мы сможем найти способ…
        - Я не буду прятаться.
        Голос Джейка меняется:
        - Так ты была у них? Они послали тебя в качестве предупреждения? Это ведь… Они ведь это сделали? - Джейк снова смотрит на мою щеку.
        Я знала, что возвращаюсь к проблемам и что мое появление не закончится слезами счастья.
        Я не ожидала… такого.
        Нарукавники Грея оттягивают мне руки.
        - Джейк, - мягко говорю я, и брат снова запускает руки себе в волосы.
        - У нас есть время до девяти утра. Я не знаю…
        - Хватит! - Я снимаю сумку со своего плеча. - Хватит ходить по кругу, Джейк. Возьми это. Давай составим план действий.
        Джейк презрительно фыркает:
        - Харпер, если у тебя там не тысяча долларов или не пуленепробиваемый жилет, то тебе следует отправиться в какое-нибудь безопасное место. Я не знаю, почему ты вернулась именно сейчас, но ты выбрала самое неподходящее время.
        Я уже и забыла, что я никогда ничего не решала и была той, кого прятали в дальней комнате или оставляли стоять на стреме в переулке, потому что мне нечего было предложить.
        Я сую Джейку сумку. Вес содержимого ударяет брата в грудь, из-за чего монеты в сумке позвякивают.
        - Возьми, - рявкаю я. - Я принесла деньги.
        - Что? - шепчет Джейк.
        - Я принесла деньги. Я хочу увидеть маму. - Мой голос почти срывается. - Я все тебе расскажу, а потом нам нужно будет придумать план.
        Глава 40
        Рэн
        Несмотря на мои приказы, я почти готов к тому, что Грей вернется с Харпер. Мое воображение порождает мысли о том, как Харпер брыкается и кричит, пока командор невозмутимо тащит девушку по замку к моей двери.
        Эти мысли абсолютно бесполезны. Мне нужно планировать дискуссию с Карис Люран. Я посовещался с генералами, и солдаты были расставлены на позиции по периметру замка.
        Шанс спасти народ Эмберфолла еще есть.
        Возможно, у меня даже есть время на то, чтобы найти девушку, которая снимет проклятие.
        Такая идея меня бы позабавила, если бы за ней не скрывалось полнейшее отчаяние. Я достаю пробку из графина и наблюдаю за тем, как красная жидкось наполняет бокал. Я делаю глоток, затем снимаю рубашку, чтобы подготовиться ко сну, и на ходу бросаю ее на спинку стула.
        Я мельком вижу свое отражение в зеркале.
        Чешуек стало больше, хотя не так много времени прошло с момента исчезновения Харпер.
        Раздается резкий стук в дверь.
        Черт побери. Я хватаю рубашку и натягиваю ее через голову. Блестящая тень видна через завязки под горлом, поэтому я надеваю еще и куртку, неловко возясь с кожаными ремешками, чтобы как можно быстрее их застегнуть.
        - Войдите, - кричу я.
        Дверь распахивается, и я вижу Грея. Его волосы взъерошены, а щеки покраснели из-за пребывания на территории вне замка. На командоре нет нарукавников, но он вернулся невредимым.
        И в одиночестве.
        - Все сделано, - заключаю я. - Она дома.
        Грей кивает.
        Я хватаю бокал и осушаю его одним глотком.
        - Заходи. Закрой дверь.
        Грей мешкает долю секунды, затем говорит:
        - Я вижу, что вы удвоили количество солдат на границе призамковых территорий. Для того чтобы подготовиться к прибытию Карис Люран, я бы настоятельно рекомендовал разместить караульных…
        - Грей.
        Начальник стражи умолкает.
        - Я не хочу говорить о Карис Люран. - Я снова достаю пробку из бутылки и наполняю бокал красным напитком.
        Грей ждет.
        Без промедления я наливаю второй бокал и протягиваю его командору.
        Грей смотрит на меня, но при этом не делает ни малейшего движения, чтобы взять его.
        - Не заставляй меня приказывать тебе, - говорю я.
        Командор забирает у меня бокал. Я поднимаю свой, чтобы произнести тост. Грей хмурится, но повторяет мой жест.
        - Прости меня, - тихо говорю я. - Я потерпел неудачу.
        Грей застывает, вздыхает и, к моему удивлению, залпом осушает бокал и тут же начинает кашлять.
        Я приподнимаю брови и улыбаюсь.
        - Не упадешь ли ты на пол через секунду?
        - Возможно. - Грей трясет головой и делает вдох так, словно напиток обжег ему внутренности; он продолжает хриплым голосом: - Это не вино.
        - Нет, это сахарный спирт из Валкинской долины. Мой отец всегда держал его под рукой.
        - Я помню.
        - Я и не сомневался.
        Мне интересно, помнит ли Грей, что мой отец также не позволял никому трогать спирт, даже мне. Это правило настолько въелось, что лишь спустя множество сезонов через долгое время после его смерти я решился попробовать этот напиток.
        Я осушаю свой бокал и затем приподнимаю графин:
        - Еще?
        Грей сомневается, но затем поднимает бокал.
        - Пожалуй. - Командор выглядит при этом достаточно неуверенно.
        Я слабо улыбаюсь и наливаю.
        - Знал бы я, что ты по доброй воле согласишься стать моим собутыльником, я бы предложил тебе выпить давным-давно.
        - Давным-давно я бы не согласился по доброй воле. - Грей поднимает бокал, как я делал до этого, и ждет, пока я повторю за ним.
        Алкоголь еще не подействовал на командора; его глаза ясны и смотрят прямо.
        - Вы не должны передо мной извиняться.
        Грей осушает второй бокал так же быстро, как и первый.
        Моя улыбка становится шире.
        - Ты точно окажешься на полу, командор. - Я киваю на кресла, стоящие возле камина. - Сними оружие. Присаживайся.
        Когда я опускаюсь в кресло, расположенное ближе к гардеробной, Грей отстегивает меч и кладет его рядом с креслом, садится. Он явно еще сохраняет трезвость мышления, раз держит оружие в зоне досягаемости.
        - Еще? - спрашиваю я.
        - Рассвет уже скоро, милорд. Мне не стоит… - Грей замолкает, как только я наполняю его бокал в третий раз.
        Командор вздыхает, но берет бокал, который я ему протягиваю.
        Я не дожидаюсь тоста, а просто пью до дна.
        - Помнишь тот день, когда Лилит атаковала меня и ты принес меня сюда, в мои комнаты?
        - Когда именно?
        Хороший вопрос.
        - В тот день, когда появилась Харпер.
        - Помню.
        Алкоголь бежит по венам, уступая волю мыслям в голове.
        - Я сказал, что освобожу тебя от твоей клятвы, если у меня не получится снять проклятие.
        Выражение лица Грея становится непроницаемым.
        - Так и есть.
        Я знаю, он помнит о том, о чем я потом его просил: убить меня, если я не сниму проклятие и если покажутся признаки превращения.
        В безмолвной темноте потрескивает огонь.
        - Я освобождаю тебя от клятвы, Грей, - говорю я. - Как только мы переговорим с Карис Люран, я хочу, чтобы ты…
        - Нет.
        - Что?
        Командор наклоняет бокал, выпивает его, затем с чрезмерной силой опускает на столик, стоящий между креслами. Грей кашляет.
        - Я сказал - нет.
        - Грей…
        Командор встает и выхватывает кинжал так быстро, что я отскакиваю назад, внезапно уверенный в том, что Грей прямо сейчас всадит мне клинок в грудь.
        Вместо этого он переворачивает кинжал в руке и протягивает рукоятью вперед мне.
        - Воспользуйтесь моим кинжалом, если хотите, но я не закончу свою практически бесконечную службу тем, чем уничтожу человека, которого поклялся… - Грею становится трудно разделять слова. - Поклялся защищать.
        Я издаю короткий смешок, который маскирую кашлем.
        - Убери оружие, пока сам себя не поранил.
        Глаза командора сужаются, и он с грохотом кладет кинжал на стол. То, как Грей впечатывает предметы в столешницу, - весьма любопытно, пока я не вижу, как командор намеревается сесть и едва не садится мимо кресла.
        В этот раз я смеюсь в голос.
        - Грей, даже десяти минут не прошло.
        - Вините вашего отца. - Голос Грея остается хриплым, но в сидячем положении командор выглядит более-менее вменяемым. - Это по его приказу стража воздерживалась от употребления алкоголя.
        - Независимо от результатов встречи с Карис Люран и независимо от того, выполнишь ты мою последнюю просьбу или нет, я считаю, что тебе нужно сразу же по окончании переговоров уйти, Грей.
        - И куда же мне идти?
        - Ты талантливый мечник. У тебя не должно быть проблем с поиском работы. Хочешь, я напишу тебе рекомендации?
        - Вы шутите.
        - Я потерпел неудачу, Грей. Я могу упиться до беспамятства или топать ногами в ярости, но это ничего не изменит. Харпер дома. Она меня не полюбила. - Я останавливаюсь, затем продолжаю: - Я думал, вероятно, она сможет… - Я умолкаю и трясу головой, а затем встречаюсь взглядом с командором. - Тебе следует вернуться к ней, когда все закончится. Я заметил, что между вами пробежала искра…
        Грей отводит взгляд.
        - Я ошибся? - спрашиваю я. - Или ты оставил свои ножи и нарукавники кому-то другому?
        - Вы не ошиблись. - Грей запинается, затем начинает говорить быстро, путаясь в своих же словах, и это почти забавно. - Как бы сказать… Я никогда не пытался отв… отвлечь ее внимание от вас.
        - Я знаю.
        Грей снова трясет головой, на этот раз более рьяно.
        - Я говорю слишком откровенно. Проклятый напиток затуманил мои мысли.
        - Большинству людей это нравится. - Я задумываюсь и продолжаю: - Так ты вернешься к Харпер?
        Мысли выворачивают меня наизнанку. Я хочу для нее лучшего. Я хочу лучшего для Грея. Получается так, что часть моего провала - это их возможное совместное будущее.
        Моя никчемность терзает меня изнутри, и это намного больнее того, что может сделать Лилит.
        - Вернусь.
        Грею не нужен кинжал. Этот разговор и так пронзил мое сердце. Я снова наполняю бокал.
        - Хорошо.
        - Потому что она попросила меня вернуться.
        Я вскидываю голову:
        - Что?
        - Последний приказ, который она дала мне, был вернуться после того, как она уладит проблемы своей семьи. Она попросила меня забрать ее обратно в Эмберфолл.
        Теперь я жалею о том, что пил сладкий спирт.
        Мои мысли путаются и смешиваются в попытках мыслить ясно.
        - Когда? Грей… Когда?
        - Через день в полночь.
        Через день. День.
        - Слишком поздно, - говорю я.
        Взор командора становится более резким. По крайней мере, пытается стать.
        - Почему?
        Все надежды, что успели зародиться у меня в груди, тут же сгорели и превратились в пепел. Я расстегиваю куртку на груди и распахиваю рубашку, чтобы Грей мог видеть чешую.
        Грей не охает, как я ожидаю, а вместо этого вздыхает, затем поднимает свой бокал.
        - Я передумал. Будьте любезны налить еще.
        Я наливаю. Мы пьем.
        Мы сидим в тишине достаточно долго, пока от алкоголя меня не начинает клонить в сон. В комнате тепло, камин уютно потрескивает. Мои веки тяжелеют. Часть меня желает, чтобы умереть было так же просто, как заснуть. Однако еще не время. У меня есть обязательства перед народом.
        - Не припомню, чтобы раньше была чешуя. - В конце концов Грей нарушает молчание.
        Мои глаза открываются.
        - Я тоже подумал, что это что-то новенькое.
        - Они довольно красивые… - Грей останавливает себя и ругается: - Черт побери, милорд… Я хотел сказать…
        Я снова смеюсь, на этот раз медленно и лениво.
        - Ты смешной, когда выпьешь. Я правда чувствую, что упустил замечательную возможность.
        Выражение лица Грея становится серьезным.
        - Думаете, Харпер опоздает? - Он делает паузу. - Я могу вернуться за ней пораньше.
        - Нет, Грей. Если ты пойдешь за ней, делай это ради себя. - Я с опаской дотрагиваюсь до чешуи, чтобы не порезаться. - У нас, может, нет в запасе даже дня, что уж говорить о двух… Если Харпер и не увидела во мне своего возлюбленного, то она хотя бы видела человека, подающего надежды. Я не хочу… Не хочу, чтобы она увидела монстра, в которого я превращусь.
        - Это не… - Грей снова себя останавливает и ругается. - Мне не стоит говорить, что я думаю.
        - Стоит. Я освободил тебя от клятвы. Ты прослужил мне дольше, чем любой человек должен служить вообще. Говори, что ты думаешь, Грей.
        Командор смотрит на меня.
        - У вас еще есть время. Вы сплотили людей, разработали план, который я поначалу считал абсурдным, но вам удалось его воплотить.
        - Во многом благодаря тебе.
        Грей отмахивается от меня:
        - У нас есть стражники. Армия. Намечаются переговоры с королевой Силь Шеллоу.
        Я поднимаю бокал и снова его наполняю.
        - Верно.
        Грей выхватывает бокал у меня из рук и бросает его в камин. Бокал взрывается с треском и звоном, и я ошалело смотрю на командора.
        - Вам удалось всего этого добиться, потому что вы рискнули что-то предпринять. - Командор берет свой кинжал и со всей силы загоняет его в ножны. - Лилит пока еще не взяла верх, и вы пока не проиграли. Перестаньте себя вести так, словно уже все решено.
        Грей говорит властно и уверенно. Неудивительно, что он заслужил уважение стражников так быстро. Я улыбаюсь, наклонив голову.
        - Так точно, милорд.
        На секунду лицо Грея искажает ярость, но он наверняка решает, что оно того не стоит, и опускается обратно в кресло.
        - Вы неисправимы. Не понимаю, как я мог терпеть вас так долго.
        Я приподнимаю брови. Сейчас мне весело, как никогда.
        - Ты так говоришь, потому что пьян?
        Тень ухмылки появляется на губах Грея.
        - Я так говорю, потому что вы попросили озвучить, что у меня на уме.
        Я откидываюсь в кресле. Внезапная эмоция захлестывают меня, собираясь в комок в горле и пробиваясь сквозь алкогольный дурман.
        - Я так старался, Грей. - Мой голос едва ли не срывается, но я держу себя в руках.
        - Я знаю.
        - Положение безвыходное. Ты как-то сказал, что я планирую свои действия на двадцать ходов вперед. Я не знаю, каков будет мой следующий ход.
        - В таком случае, возможно, пора вести себя как воин, а не как король.
        Я смотрю на Грея.
        - Перестаньте планировать, - поясняет он. - Дождитесь, пока Лилит и Карис Люран что-то предпримут. Вы проводили сезон за сезоном, разрабатывая планы и стратегии. - Командор достает из сумки на ремне колоду карт и начинает тасовать их, встречаясь со мной взглядом. - Полагаю, настало время думать на ходу.
        Глава 41
        Харпер
        Мама все еще спит.
        Почти пять утра, и я сворачиваюсь калачиком рядом с ней, слушая шум ее кислородного баллона. Мама пахнет болезнью. Я забыла про это.
        Чем дольше я лежу, вслушиваясь в ее слабое дыхание, тем больше я боюсь того, что опоздала и что мама умрет прямо рядом со мной, но я не успею ничего ей сказать.
        - Харп, - тихо окликает меня Джейк с порога комнаты.
        Я приподнимаю лицо от подушки, чтобы посмотреть на брата.
        - Что?
        - Ты здесь находишься уже несколько часов.
        - Я жду, когда она проснется.
        - Иногда она… Она не просыпается. - Джейк мнется. - Тебе нужно… Нам нужно…
        Его голос обрывается.
        Я знаю, что ему нужно, чего он хочет. Объяснение. Я потираю свои уставшие глаза. Нарукавники с ножами для метания все еще охватывают мои предплечья под тканью толстовки, и я вспоминаю о них каждый раз, когда двигаюсь.
        - Я подожду, - сообщаю я Джейку. - Я хочу, чтобы она знала, что я здесь.
        Джейк заходит в комнату и падает в кресло рядом с маминой кроватью. На его щеках румянец, а глаза покраснели. Брат выглядит так, будто жизнь швырнула его об стену несколько десятков раз и продолжает это делать без всякого намека на передышку.
        Джейк так изменился за недели моего отсутствия. Его взгляд стал жестче, чем я помню. Более настороженным. Я хочу обнять его и умолять снова стать тем добрым братом из моих воспоминаний.
        - Она много о тебе спрашивала. - Джейк шмыгает носом, словно пытается остановить слезы. - Я не… Я не сказал, что ты пропала. Я читал о том, как потеря ребенка может приблизить смерть неизлечимо больного пациента, и я не… Я не мог…
        Голос Джейка срывается, и брат хватает себя пальцами за переносицу.
        - Харпер, где ты была? Где ты взяла содержимое той сумки?
        Вопросы не такие эмоциональные, как другие слова Джейка. Его голос звучит напряженно, почти подозрительно.
        - Я не знаю, как объяснить.
        Я подготовила объяснение, в котором меня похитили и я сбежала с сумкой драгоценностей, но я не хочу врать брату сейчас, когда мы сидим рядом с умирающей мамой.
        - Харпер, я обязан задать тебе этот вопрос.
        Мама шевелится и делает вдох поглубже. Я замираю, ожидая того, что она проснется.
        Она не просыпается.
        Я смотрю обратно на Джейка:
        - Задавай.
        - Это все… Ты работаешь на них? - Джейк смотрит на меня, прищурившись, такими же темными раскосыми, как у меня, глазами; он никогда раньше меня не опасался. - Это какая-то ловушка?
        - Что? - ахаю я, и мне хочется его ударить. - Нет! Я вернулась, чтобы помочь тебе.
        - Ну тебя не было несколько недель, и тут ты вдруг появляешься в последний день, когда мы вообще не знаем, как выжить. Это все как-то очень… - Джейк делает вдох, но его глаза все еще мечут молнии. - Удачно.
        - Хорошо, - срываюсь я. - Меня похитил сказочный принц, и он сделал меня принцессой. На него наложила проклятие злая волшебница. У меня была возможность помочь ему снять проклятие или же вернуться домой…
        - Мама умирает, а ты шутишь шуточки? Что с тобой не так? - Джейк встает, чтобы нависнуть надо мной. - Где ты была, Харпер?
        - Ты мне не поверишь.
        Джейк наклоняется ближе. К моему удивлению, его руки сжались в кулаки, и я могу видеть выступившие жилки на его предплечьях.
        - Посмотрим.
        Он мог бы выглядеть угрожающе, если бы не был моим старшим братом, который меня всегда защищал. К тому же я дралась с Греем и с половиной солдат в новой армии Рэна. Джейку с ними не сравниться.
        - И что ты сделаешь? - спрашиваю я. - Покалечишь меня так же, как всех тех, кто должен Лоуренсу?
        Джейк резко отстраняется, широко распахнув глаза:
        - Что? Откуда ты…
        Веки мамы подрагивают, а ее голос настолько же тих, как шепот:
        - Джейк? Джейк, что случилось?
        Брат сглатывает, загоняя свою злость поглубже.
        - Мам, - тихо и хрипло произносит он. - Прости.
        Голова мамы медленно поворачивается.
        - О, Харпер! Ты… здесь.
        Ее голос настолько слаб, что я едва его слышу.
        Я плачу еще до того, как осознаю это.
        - Я здесь, мама.
        Ее глаза закрываются.
        - Я… думала о тебе… очень много. Ты… чувствовала это?
        - Конечно. - Я всхлипываю. - Конечно.
        - Я так тобой горжусь. Ты… так старалась.
        Я перестаю дышать.
        - Мам?
        - Она не всегда говорит понятные вещи, - бормочет Джейк себе под нос.
        - Так здорово… видеть вас… вместе, - продолжает мама. - Всегда… Всегда заботьтесь друг о друге.
        - Обязательно. - Я поднимаю ее худую руку и целую запястье.
        Веки мамы подрагивают, и она смотрит на меня.
        - Я рада, что ты здесь. Я так долго ждала тебя. - Мама замолкает так надолго, что мне кажется, она заснула. - Я люблю вас обоих очень-очень.
        - И я тебя, мам.
        Я так долго хотела быть рядом с ней, и теперь я здесь, а время уходит. Невыносимо больно было смотреть на мамины страдания, но сейчас я желаю, чтобы мы могли провести с ней еще немного времени.
        - Я тоже тебя люблю, - говорит Джейк. Он больше не злится. Его лицо осунулось и побледнело.
        Мама делает вдох.
        И больше не дышит.
        Глава 42
        Рэн
        Карис Люран путешествует в сопровождении нескольких стражей и слуг. Такое ощущение, что свиты у королевы вообще нет.
        Мы с Греем стоим возле высокого окна и наблюдаем, как ее карета с грохотом заезжает во двор. Спереди и позади кареты по паре стражников. На них темная форма, расшитая зеленым и черным. Кусок серебристой ткани закрывает нижнюю часть лица мужчин. Они вооружены рапирами - более легкими клинками, предпочитаемыми на севере, поскольку они более быстрые, резкие и смертоносные.
        Экипаж украшен длинными полосками зеленого шелка, а лошади - серебряными бубенцами, которые звенят на упряжи. Окна кареты занавешены прозрачной белой тканью, покачивающейся на ветру. Мы не можем разглядеть, что находится внутри, но Карис Люран точно может рассмотреть, что происходит снаружи. Мои солдаты выстраиваются во дворе, и многие из них - неиспытанные новобранцы. Сегодняшний успех во многом будет зависеть от действий других людей. Хотя… Полагаю, что всегда так было, даже во времена правления моего отца. Просто я никогда не задумывался об этом.
        - Всего четыре стражника, - тихо отмечает Грей. - Показатель слабости?
        - Нет. - Я киваю в сторону кареты, остановившейся перед замком: - Она считает, что ей нечего бояться.
        Изначально я планировал встречать королеву и ее свиту в главном зале и заставить себя ждать, демонстрируя тем самым некоторое превосходство. Это то, что сделал бы мой отец. Однако она прибыла с таким малым количеством сопровождающих, первой заявив о собственном превосходстве.
        Думаю на ходу, как и было велено.
        - Пошли, - говорю я Грею. - Поприветствуем ее.
        Я не могу контролировать музыку, играющую в главном зале, и еду, которая будет расставлена на столах, но сегодня играет легкая и оживленная мелодия. Арфы и флейта звучат тихо, создавая фоновую музыку для встречи ранним утром. Женская часть населения замка сделала его более праздничным. Гирлянды осенних цветов свисают со стропил и украшают столы темно-зеленым, ржаво-коричневым и приглушенно-золотым. Ковровая дорожка, тянущаяся по всей лестнице, была заменена на более новую, вышитую яркими золотыми и красными нитями. Я шагаю по этажу, и стражники, стоящие на посту у основания лестницы, поворачиваются, чтобы проследовать за мной. Грей дает им сигнал оставаться на месте.
        Если у Карис Люран хватает наглости зайти в мой замок с четырьмя стражниками, я могу встретить ее с одним.
        Мое сердце бьется в груди, словно зверь в клетке, который хочет вырваться. Я утратил смысл существования, но мои люди - нет. Это моя последняя возможность защитить их.
        Стража у входа открывает двери, когда я приближаюсь.
        Дерево скрипит, и мне хочется приказать караульным подождать.
        Как всегда, мне хочется вымолить больше времени.
        О Харпер. Полночь - это недостаточно скоро.
        Я знаю, что будет слишком поздно. Чешуя под моей одеждой цепляется за ткань и натягивает ее.
        Двери распахиваются. Холодный осенний воздух врывается в главный зал.
        Карис Люран стоит на мраморе крыльца прямо за порогом, одетая в шелковую мантию цвета слоновой кости и зелени, подол тянется за королевой по земле.
        Серебряная лента огибает лоб королевы, сверкая в раннем утреннем свете и исчезая под россыпью чернильно-черных волос. Она не красива, но величественна. Глаза Карис Люран цвета темного золота, но ее взгляд остается холодным и недобрым. Королева требует внимания всех присутствующих к своей персоне. Эта та самая женщина, которая может приказать своей армии убивать сотни людей, и она приказывала.
        Четыре королевских стражника образуют квадрат вокруг Карис Люран. Все они одинакового роста, но не слишком высокие. Ко всему прочему, стражники достаточно худые, что видно даже через тяжелую броню. Плотная ткань, закрывающая нижние части их лиц, делает их несколько женоподобными, и это почему-то кажется пугающим.
        Игры разума. Я уверен. И я выше этого.
        Я кланяюсь.
        - Карис Люран, - тепло начинаю я, - добро пожаловать в Эмберфолл!
        Королева встречается со мной взглядом, затем с пренебрежением его отводит. Когда она начинает говорить, ее голос режет слух грубым акцентом, но слова, сказанные ею, довольно ясны.
        - Сбегай за отцом, мальчишка.
        Каждое слово оскорбляет меня по-своему.
        Сбегай.
        За отцом.
        Мальчишка.
        Я вполне неплохо управлял Эмберфоллом со времен первого превращения, когда я порвал на части свою семью. Помимо трагедии, были и хорошие изменения, которые можно наблюдать прямо здесь. За моей спиной стоит стража, готовая вступить в бой при необходимости. Я сумел организовать встречи с представителями знати и лидерами городов. Когда я потерплю неудачу (а так и будет), то хотя бы Эмберфолл не будет потерян. Моя армия невелика, но каждый солдат готов сражаться. Впервые в жизни я чувствую некоторую гордость за то, кем я являюсь и что создал.
        Карис Люран испепеляет это чувство одним предложением.
        Я с трудом сохраняю самообладание. Превращение близится, и мне тяжело контролировать гнев. Я даю себе несколько секунд на то, чтобы медленно вдохнуть и выдохнуть.
        - Я вас вызвал. Вы будете говорить со мной.
        - Никто не вызывает меня.
        Королева говорит без всякого гнева. Она просто констатирует факт.
        Позади меня играет арфа. Грей стоит за моим плечом, словно тень.
        - Я направил вам депешу, - я стараюсь подражать ее ровному тону, - и вот вы здесь.
        Лицо Карис Люран едва заметно напрягается.
        - Я буду говорить только с королем, и ни с кем иным.
        - Вы проведете переговоры со мной или же вернетесь в Силь Шеллоу. Моя армия с великим удовольствием проводит ваши войска до границы.
        Взгляд королевы бесстрастен.
        - Где твой отец?
        - Он шлет вам свой привет.
        - Где твой отец?
        Я хочу заявить, что она не имеет права требовать от меня ответов, но мне нужно, чтобы наша встреча закончилась чем-то помимо вооруженного конфликта.
        - Он навещает короля Колумбии. Они ведут переговоры по поводу нашего альянса.
        Каждое мое слово звучит ровно и взвешенно, но наш разговор еще более опасен, чем размахивание мечами.
        - Ваши солдаты едва не убили принцессу Харпер несколько недель назад. Ее отец жаждет направить свои войска в Эмберфолл.
        - Я не знакома со страной под названием Колумбия.
        - К вашему огромному сожалению, я уверен. - Я останавливаюсь, и заметное напряжение возникает между нами, смешиваясь с ветром, задувающим сквозь двери. - Не желаете ли обсудить, что этот альянс будет значить для моей страны? И для вашей?
        - В Силь Шеллоу, если человек врет мне, я вырезаю ему язык и заставляю его съесть.
        Позади королевы один из стражников достает рапиру и кладет ее себе на вытянутые руки. Это явная угроза.
        Справа от меня Грей не двигается, но его внимание заостряется. Он выхватит оружие только в крайнем случае. Я надеюсь, его подчиненные настолько же терпеливы.
        - Весьма любопытно. Скажите, Карис, а у вас есть шеф-повар для таких случаев, чтобы приготовить…
        - Не смей обращаться ко мне в такой фамильярной манере, - глаза королевы темнеют. - И не смей смеяться надо мной.
        - Вы назвали меня мальчишкой, так что я подумал, что вы не против фамильярности.
        - Я королева Силь Шеллоу. Тебе следует знать свое место.
        - Я наследный принц Эмберфолла. - Я не даю ни капле гнева просочиться в мой голос. - И вам следует знать свое.
        - О, но я знаю. - Губы женщины искривляются в недоброй усмешке. - Мои лазутчики предупредили меня о Колумбии и вашем альянсе. Я слышала о принцессе Харпер и солдатах, которых она обещала предоставить. Принцесса-калека лелеет надежды остановить вторжение.
        - Не смейте плохо отзываться о принцессе.
        Карис Люран продолжает, будто бы я ничего не говорил:
        - Мне докладывали о твоей растущей армии, о твоем возвращении в Эмберфолл, которое сплотило людей.
        - Я был рад вернуться из Колумбии с хорошими новостями для своих подданных.
        Карис Люран понижает голос:
        - Мои лазутчики не видели ни солдат, ни эмиссаров Колумбии. Не видели и слуг этой якобы принцессы. - Королева делает паузу и оглядывается вокруг. - Рядом с тобой даже нет ее самой. Я спрошу еще раз, мальчишка. Где твой отец?
        Я проигрываю в этом разговоре. Моя очередная неудача.
        - На ваш вопрос я уже ответил.
        - Подозреваю, что ты не совсем честен. Я не буду спрашивать еще раз.
        - Я пригласил вас сюда, чтобы помочь вашим солдатам избежать изгнания из моей страны силой. Королевская печать находится у меня. Мое слово надежно. Вы же не хотите сказать, что лучше позволите своим людям погибнуть вместо того, чтобы просто договориться со мной?
        - Ты считаешь, что сможешь изгнать моих солдат силой? Пожалуйста, попытайся.
        - Вы настолько самонадеянны, что будете рисковать жизнью подданных?
        - Нет, но ты именно такой, - отвечает Карис, глядя мне в глаза. - Посоветуй своим людям поискать пристанища в Колумбии, если они верят, что король будет ждать их там с распростертыми объятиями. Я подозреваю, что, скорее всего, твои подданные поймут, что им давали пустые обещания. Думаю, они скоро поймут, что король мертв, а принц держится на троне лишь благодаря призрачным надеждам и обману.
        Позади меня один из стражников охает. Может быть, даже не один. Я не знаю, то ли они охают от возмущения, то ли от удивления, но это явное нарушение устава, которое не остается незамеченным.
        Карис Люран улыбается.
        - Ты неплохо поработал, создавая иллюзию силы. Должна признать, мой мальчик, ты меня впечатлил.
        Я сверлю королеву взглядом. Она слишком точно угадала многие вещи.
        - Что сможет заставить вас вывести войска из моей страны?
        - Ты не можешь мне предложить ничего из того, что я не смогу заполучить самостоятельно, - отвечает Карис Люран. - Я не бессердечный монарх. Я дам твоим людям неделю, чтобы убраться с территорий Эмберфолла. Этого времени должно быть достаточно, чтобы добраться до мифической Колумбии.
        На губах женщины снова появляется злая ухмылка.
        Я делаю шаг вперед до того, как успеваю себя остановить. Не знаю, винить ли в этом приближающееся превращение или собственную ярость, но стражники Карис Люран достают оружие. Они делают это пугающе синхронно.
        Грей обнажает меч.
        Карис Люран поднимает руку. Стража замирает.
        Ничто так не подчеркивает ее отношение ко мне как к «мальчишке», как этот момент.
        - Я остановлю вас, - не выдерживаю я.
        - Пожалуйста, попробуй. - Карис Люран не меняется в лице. - Знаешь ли, я была удивлена, когда твой отец перестал платить мне десятину. Именно поэтому я знаю, что все, что происходит, - это фарс.
        Я застываю на месте.
        Я ничего не знаю о десятине, особенно о той, которую мы платили такой стране, как Силь Шеллоу.
        - Поначалу я была озадачена. Что это: проявление агрессии? Предзнаменование войны? Твой отец знал о санкциях в случае неуплаты. Когда границы были закрыты, я была в этом уверена. Однако затем мои лазутчики начали докладывать, что люди перестали попадать под суд, у меня возникли подозрения. Шли месяцы, годы. Никто не видел короля. Никто не видел королевскую семью. Ходили слухи, что король бежал из страны и теперь управляет издалека, поэтому я направила полк солдат захватить небольшой городок, чтобы посмотреть на ответную реакцию. Знаешь, что мы обнаружили?
        Они обнаружили, что мои города остались без защиты.
        Я проиграл еще до того, как начал.
        - Почему отец платил вам десятину? - спрашиваю я.
        - Тебе придется спросить у него, - глаза Карис Люран горят опасным огнем, - если сможешь.
        - Если он давно не платит, то что с того, что вы назовете мне причину?
        - Мне больше не о чем с тобой разговаривать, мальчишка.
        - Если вы так уверены, что мой отец мертв, - взрываюсь я, - то вам следовало бы обращаться ко мне с должным уважением как к сыну короля Эмберфолла.
        Карис Люран смеется и отворачивается.
        - Как же ты уверен в том, что являешься истинным наследником трона Эмберфолла. Кто, как не ты, должен знать о предпочтениях своего отца, о его переменчивом вкусе к женщинам. Когда твой дед не позволил твоему отцу жениться на колдунье, неужели ты правда считаешь, что он позволил ее казнить?
        - Ее убили, - говорю я. - Есть документы…
        - Конечно же, есть. А еще есть документы, подтверждающие его первый брак. - Карис Люран сужает глаза. - Как ты думаешь, где состоялась свадьба? Как она, по-твоему, закончилась? - Королева выдерживает паузу. - Наследника твой дед тоже приказал убить, но твой отец пытался направить сына ко мне. Я отказалась. Полукровка? В Силь Шеллоу? Никогда. Я видела мучения твоего отца. Жадность твоего деда позволила этому народцу плодиться на территории Эмберфолла, и посмотри, к чему это все привело.
        И посмотрите, к чему это привело меня. Я стою, не шевелясь. Наша встреча пошла абсолютно не так, как мне того хотелось.
        Как всегда в текущем сезоне, мне не хватает времени.
        Я иду провожать Кари Люран из замка.
        - Кто этот ребенок? Где он сейчас?
        - Разве это важно? - Королева поворачивается ко мне, и снова ее тонкие губы растянуты в усмешке. - Серьезно? Ты потерял страну, мальчик. Неужели так важно, кто истинный наследник трона твоего отца?
        Королева садится в карету, но не дает лакею закрыть дверь.
        - Когда пустишься в бега, направляйся на север. Я найду тебе место при дворе. Мне кажется, моим дамам может понравиться новая игрушка.
        - Я не собираюсь бежать, - цежу я сквозь стиснутые зубы.
        - Тогда мне придется захватить тебя силой.
        - Вам не удастся взять Эмберфолл просто так.
        - Не удастся, - соглашается королева, и все веселье исчезает из ее голоса. - Жизни будут потеряны с обеих сторон. Несмотря на то, настоящий ты наследник или нет, куда более существенная разница между твоими действиями и действиями правителя. Ты знаешь, как сплотить народ. Ты сумел собрать силу, которая выступит против меня, но ты не понимаешь, что уже проиграл, а они понимают. Одно дело - собрать людей и поднять их боевой дух, а другое - удержать их вместе.
        Я хочу приказать своим солдатам остановить Карис Люран, сжечь ее карету и убить ее охрану.
        Однако любые мои действия против нее лишь приблизят начало войны. Особенно если среди нас есть шпионы.
        - Она, возможно, провоцирует вас, милорд, - тихо замечает Грей.
        - Конечно же, она меня провоцирует, - я наблюдаю за тем, как карета катится, подскакивая на булыжниках, - и это работает.
        Я вздыхаю. Как и прошлой ночью, когда мы сидели с Греем в моей гостиной, я понятия не имею, что мне дальше предпринять.
        Бежать.
        Сражаться.
        Не знаю, что мне делать, что говорить людям.
        После того, что Карис Люран сказала, я даже не уверен, что я тот самый человек, который имеет право им вообще что-то говорить.
        К моменту наступления ночи я оказываюсь сидящим в одиночестве в стратегической комнате отца. Весь день я изучал карты Эмберфолла, ломая голову над тем, существует ли способ расположить мою малочисленную армию таким образом, чтобы она смогла выстоять против войск Силь Шеллоу.
        Харпер сравнила это все с игрой, и она была права. Это и есть игра. Игра, в которой мне суждено проиграть. У Карис Люран больше фигур.
        - Ты выглядишь обеспокоенным, принц Рэн, - произносит Лилит из тени.
        Я не смотрю на нее.
        - Мне не стоит удивляться тому, что вы искали меня именно сейчас.
        - Ты был так занят, что тебе было не до меня, - говорит колдунья, и по ее голосу понятно, что она обижена.
        Я не обращаю на Лилит никакого внимания. Идея Харпер заманить солдат на горный перевал была хорошей. Довольно простой способ сократить ряды противника и добить по одному. Это было бы возможно осуществить, если бы Карис Люран не направила основную часть своей армии через перевал. Солдаты Силь Шеллоу будут сражаться. Люди будут умирать. Однако если большая часть моей армии доживет до второй волны наступления, то мы сможем разбить врага на перевале.
        Я могу запросто направить половину своей армии на верную смерть в попытке остановить Карис Люран.
        И ради чего? Скорее всего, я превращусь в чудовище в течение следующих нескольких часов.
        Изящные руки ложатся мне на плечи со спины и плавно скользят к груди.
        - Ты так напряжен.
        Я резко оборачиваюсь, ударяя Лилит по рукам.
        - Не смейте меня трогать. Харпер вернулась домой. Я уже проиграл.
        Лилит отступает назад так, словно сама планировала не прикасаться ко мне больше.
        - Я посчитала твою встречу с Карис Люран достаточно забавной. Кто бы мог подумать, что пристрастие твоего отца к разным женщинам может привести к появлению наследника, который теперь влачит жалкое существование где-то в королевстве? - Лилит прикладывает палец к губам. - Полукровка! Должна признать, сама мысль о существовании потерянного родственника где-то в Эмберфолле заставляет меня хотеть спасти твою несчастную страну. Хотя все это наверняка будет бессмысленным. Бедный парнишка явно даже не подозревает, кто он такой. Да и предотвращение наступления армии кажется таким скучным занятием.
        Как же мне противно от того, что комментарии Лилит задевают меня за живое.
        - Уйди прочь.
        - Но я приготовила твой поводок, принц Рэн. Хочешь взглянуть на него?
        Поводок. Слово обвивается вокруг моего горла и туго затягивается.
        - Нет.
        И в этот момент я понимаю, что мне нужно делать. Карис Люран была права: я сплотил людей. Существует единственный способ удержать их вместе.
        Я отворачиваюсь от Лилит и направляюсь к двери.
        Колдунья следует за мной.
        - Мне нужно навестить Карис Люран, чтобы немного поболтать и убедиться, что я все правильно понимаю. Я возьму тебя с собой на цепи, чтобы убедиться, что она не скрывает никакую информацию.
        Грей ждет меня за дверью. Он выглядит обеспокоенным, когда замечает Лилит, следующую за мной по пятам.
        - Игнорируй ее, - бросаю я командору и иду дальше.
        Я направляюсь к лестнице.
        Лилит идет за мной, как и Грей.
        Я прохожу мимо третьего этажа к каменным ступеням, ведущим к площадке, расположенной на верху башни замка. Там в карауле стоит стражник. Его зовут Лейлан. Я приказываю ему отойти.
        Лейлан мешкает, с любопытством поглядывая на Лилит и Грея.
        - Я отдал тебе приказ, - рявкаю я. - Отойди.
        Он подчиняется. Мы оказываемся на верхушке замка под звездным небом. Луна отбрасывает широкий луч, освещая мои земли. Воздух холоден в преддверии скорой зимы.
        Впервые за триста двадцать семь сезонов снег может пойти в Замке Железной розы.
        Я вспоминаю о своей семье.
        - Так сильно обеспокоен, - бормочет Лилит. - Что ты здесь собираешься делать, мой дорогой принц?
        Я поворачиваюсь к Грею:
        - Твой меч, командор.
        Как всегда, Грей не мешкает. Его глаза кажутся полностью черными и блестят в лунном свете. Командор выхватывает меч и протягивает его мне на вытянутых руках.
        Я беру оружие и смотрю Грею в глаза.
        - Благодарю тебя за службу, - говорю я.
        Лилит восторженно хлопает в ладоши.
        - Неужели ты пообещал Грею освободить его от мучений перед твоим превращением?
        - Так и есть.
        Я разворачиваюсь и вонзаю меч ей в грудь.
        Лилит падает на колени, насаженная на лезвие. Ее рот открывается и закрывается. То ли от шока, то ли от боли колдунья не может говорить. Руки Лилит хватаются за клинок, пытаясь вытащить его.
        - Это не задержит ее надолго, - говорит Грей.
        - Я знаю. Направь генералов в города. Пусть люди направляются на юг, прочь от наступления армии Карис Люран. Возьми серебро из сокровищницы замка. Скажи народу, чтобы он не вступал в противостояние. Корабли смогут перевезти людей к южному побережью. Они будут в безопасности, если мы не оставим ни единого корабля. Возьми печать. Говори, что действуешь по моему приказу.
        - Так точно, милорд.
        Я сверлю взглядом Лилит. Она продолжает кашлять, вытаскивая из себя лезвие. Она не может вдохнуть, чтобы хоть что-то сказать. Ее молчание - неожиданная благодать. Глаза колдуньи наполняются злобой.
        - Тебе удалось выиграть, - бросаю я, - но меня ты не получишь.
        Я хватаюсь за край парапета и подтягиваю себя вверх. Сильный ветер колет мне кожу и обжигает глаза.
        Я смотрю на Грея:
        - Мои слова были правдой. Я тебе благодарен.
        - Как и я вам.
        Я отвожу взгляд. Мои глаза внезапно начинает пощипывать.
        - Как только мои подданные окажутся в безопасности, отправляйся искать Харпер. Беги от всего этого.
        - Так точно, милорд.
        Мои пальцы цепляются за холодный камень. Я понимаю, что не могу пошевелиться. Не могу дышать. Я недостаточно смел даже для того, чтобы пожертвовать собой.
        Это навсегда.
        Это необратимо.
        Окончательный провал.
        Грей подступает ко мне и протягивает руку. Я хватаюсь за нее, и командор сжимает мою ладонь. Наши взгляды скрещиваются.
        У меня нет выбора. Любой путь ведет к разрушению.
        Выбор есть всегда.
        - На благо Эмберфолла, - тихо произносит Грей.
        Я сжимаю его руку. Мой голос дрожит, когда я отвечаю:
        - На благо всем.
        Я отпускаю руку командора и падаю.
        Глава 43
        Харпер
        Джейк отдает людям Лоуренса ожерелье. Он говорит, что золотые слитки и серебряные монеты вызовут слишком много вопросов, зато ожерелье можно легко объяснить.
        Мы в безопасности. На какое-то время.
        «Скорая» приезжает, чтобы забрать мамино тело. Я чувствую пустоту внутри, когда парамедики кладут маму на носилки и закрывают нейлоновый мешок.
        В конце концов меня одолевает усталость. Поначалу я сплю урывками, но затем просыпаюсь поздним утром. Таким поздним, что уже почти время обеда. Я привыкла к своей комнате в замке, к ночным разговорам с Зо, к теплу Рэна рядом со мной, поэтому пробуждение в холодном спальнике меня нисколько не радует.
        Я не хочу быть здесь. Джейк не хочет, чтобы я была здесь. Я не знаю, зачем я вернулась.
        Ради мамы.
        Я не смогла спасти ее. Я даже не думаю, что смогла подарить ей умиротворение.
        Я рассказала Джейку все. После того как парамедики уехали, а люди Лоуренса ушли, мы с братом сели в гостиной, и я все ему выложила.
        Он не поверил ни единому слову. Да и кто может винить его в этом.
        - Почему бы тебе не пойти к Ноа и не спросить, что он думает по этому поводу, - злюсь я.
        Джейк замирает. Мне кажется, я вижу, как кровь буквально отливает от его лица.
        - Ты о ком говоришь?
        - Боже, Джейк, ты прекрасно понимаешь, о ком я. - Я медлю, затем продолжаю, пожимая плечами: - Я рассказала тебе про фотографии в телефоне. Я рассказала тебе о проклятии. Просто мне непонятно, почему ты никогда мне ничего не рассказывал.
        Джейк смотрит на свои ладони.
        - Я хотел иметь что-то, что никак не было связано с проблемами отца.
        Я это понимаю, поэтому больше не лезу с вопросами.
        Грей возвращается сегодня ночью. Я думала, что буду сомневаться в необходимости вернуться в Эмберфолл, что каким-то образом моя семья сможет привязать меня к дому, что я должна буду играть какую-то определенную роль во всей этой драме. Не думаю, что меня когда-либо посещала мысль о том, что я ничем им не обязана, так же, как и они мне.
        Я буду скучать по Джейку. Мы теперь не настолько близки, как были раньше, хотя мы можем это исправить. Если только брат поверит вообще во всю эту историю с принцессой.
        Днем я натягиваю джинсы и футболку с длинными рукавами и отправляюсь на прогулку. Я уверена, что существует закон, запрещающий иметь спрятанные в рукавах ножи, но все равно надеваю нарукавники.
        Я хочу отправиться в Дюпон Серкл[3 - Dupont Circle - исторический район на северо-западе Вашингтона.], где тротуары заполнены туристами и хипстерами, но вместо этого я бреду на юг. Облака закрывают солнце, бетонные здания сливаются с небом.
        Я помню, как пряталась в переулках, боясь, что кто-то обидит меня, пока ждала Джейка, который бы защитил.
        Теперь я не боюсь. Я могу себя защитить.
        Я гуляю весь день, покупаю обед в фургончике с едой, вспоминая, как город когда-то казался мне огромным и уютным. Я иду по грязным от пыли улицам, волоча за собой ногу по асфальту из-за усталости.
        Я готова вернуться домой.
        Дом - это не здесь.
        Дом - это Эмберфолл.
        Глава 44
        Рэн
        Во время превращения наступает момент, когда я понимаю, кто я и где я.
        Это тот самый момент, когда я осознаю, что я такое.
        Сначала я падаю в темноту, ветер оглушительно ревет у меня в ушах, а внизу меня ждет верная смерть.
        А затем я лечу, мощные крылья борются с воздушным потоком, подхватывая мое тело до того, как я ударяюсь о землю. Поднимаюсь вверх. Леденящий душу скрежет вырывается из моего горла. Я лечу вверх, все выше и выше.
        Мои чуткие уши улавливают звуки людей, бьющих тревогу после того, как меня замечают.
        «Бегите», - думаю я.
        Затем мои глаза находят фигуры, стоящие на верхней части замка. Мои когти удлиняются. Я чувствую каждый мускул, каждую жилку. Я борюсь с желанием атаковать и убивать.
        «Бегите, - молю я, - бегите».
        А затем я не думаю ни о чем, кроме смерти.
        Глава 45
        Харпер
        К моему удивлению, Джейк присоединяется ко мне на скамейке задолго до полуночи, сказав, что подождет со мной Грея.
        Брат считает, что потакает моим странностям. Я не думаю, что он верит в то, что скоро случится, но мы сидим вдвоем на скамейке возле магазина, где Грей оставил меня. Город подгружается в сон вокруг нас.
        - Ты рада, что скоро вернешься в сказочную страну? - спрашивает Джейк с легкой насмешкой.
        - Иди к черту, Джейк.
        Брат молчит, но в итоге тяжело вздыхает:
        - Я не знаю, что сказать, Харпер.
        - Тебе не нужно ничего говорить. Иди домой.
        Джейк ничего не говорит, но и не уходит.
        - Я очень за тебя переживала, - говорю я. - Не могу поверить в то, какую работу ты выполнял для Лоуренса.
        Джейк печально качает головой:
        - Я не хотел, Харпер. Я просто… У меня не было выбора.
        - Я знаю, - сухо роняю я.
        Я вспоминаю о Рэне и обо всех тех сложных выборах, которые ему пришлось сделать.
        Интересно, чем он сейчас занят?
        Было бы ли сложно сказать ему, что я его люблю?
        Это вообще считается за выбор?
        Любила ли я его?
        Все это так запутано. Я никогда раньше не влюблялась, но мне кажется, что это происходит совсем не так.
        Я смотрю на Джейка:
        - Ты можешь отправиться со мной в Эмберфолл.
        Лицо брата искажается, словно он не знает, верить мне на самом деле или же просто продолжать потакать моим странностям, чтобы я опять не исчезла.
        - Харпер…
        - Что?
        Джейк трет подбородок, огрубевшей от двухдневной щетины. Голос брата становится хриплым и тихим:
        - Я не могу оставить Ноа.
        Меня терзают сомнения. В голосе Джейка звучит нотка, которую я никогда раньше не слышала.
        - Ты любишь его.
        Джейк бросает на меня быстрый взгляд. Выражение его лица становится смущенным.
        - Да, люблю. - Он запинается, и затем смущение превращается в горечь. - Мама была единственной, кто знал.
        Я встаю на колени и обвиваю руки вокруг шеи брата.
        Джейк поначалу напрягается, но затем обнимает меня в ответ.
        - Я очень сильно по тебе скучал, - бормочет Джейк мне в плечо.
        - Я тоже по тебе скучала.
        - И я даже закрою глаза на то, что часть меня считает, что ты сошла с ума.
        Я тихонько смеюсь. Джейк меня не отпускает, а я не отпускаю его.
        - Мне бы хотелось познакомиться с Ноа, - говорю я.
        Джейк отстраняется, нахмурившись. Машины ездят редко в этот час, а тротуары совсем пустынны.
        - Я не хочу впутывать его во все это. Я хочу, чтобы он не знал ничего о коллекторах.
        Брат достает из кармана телефон, который наверняка купил на замену тому, что я потеряла в Эмберфолле. Джейк смотрит на дисплей.
        - Сейчас Ноа в больнице. Сказал, что освободиться к полуночи, но это означает, что он будет работать часов до шести утра.
        - Как ты с ним познакомился?
        Джейк смущается, но затем на его губах появляется улыбка.
        - Я как-то покупал кофе, когда был в больнице с мамой, а он забыл свой бумажник, так что я купил кофе и ему.
        - Он врач?
        - На данный момент он интерн.
        - Я не знаю, что это означает.
        - Он пока еще учится и параллельно дежурит в больнице в отделении экстренной помощи.
        - Сексуально.
        - Ага. - Джейк широко улыбается.
        Мои глаза наполняются слезами, но сейчас по совершенно другой причине.
        - Не могу поверить, что ты хочешь уйти, - говорит Джейк. - Ты только что вернулась домой.
        Я прижимаю ладони к лицу.
        - Слишком многое поставлено на карту.
        - В Эмберфолле. - Джейк запинается. - Здесь тоже много поставлено на карту, Харп.
        - Да, - соглашаюсь я. - Пожалуйста, пожалуйста, пойдем со мной.
        - Понимаешь, я не очень верю во все то, что ты говоришь.
        - Но немного же ты веришь.
        Джейк краснеет.
        - Да, тот мальчик внутри меня, который прятался в комнате с Арагорном и Гарри Поттером, но ведь это же все выдумка.
        - А это не выдумка. - Я начинаю думать о том, как Джейк отреагирует на Грея. - Вот увидишь. В полночь. Вот увидишь.
        - Даже если этот магический мечник появится…
        - Он не владеет магией.
        - Ладно. - Джейк закатывает глаза. - Даже если этот абсолютно обычный мечник появится и мы отправимся туда, я ведь не смогу по щелчку пальцев потом вернуться домой. Это сумасшествие, Харпер. Ты хоть понимаешь, что просишь меня сделать?
        - Я понимаю, что ты в опасности, - говорю я. - Ты думаешь, Лоуренс не будет шантажировать тебя тем, что ты делал? Думаешь, он не найдет способ заставить тебя работать на него?
        Джейк вздрагивает, но ничего не говорит. Мы сидим и смотрим на странную машину, которая проезжает по дороге. Где-то вдалеке женщина кричит на кого-то: то ли на ребенка, то ли на своего парня. Этого мы никогда не узнаем. Постепенно темнота спускается с неба, окутывая нас. Магазин закрывается. Я сворачиваюсь на скамейке, прижавшись к брату. В нем столько всего знакомого: запах, ритм его дыхания…
        - Харпер.
        Я вздрагиваю и просыпаюсь. На улице царит абсолютная темнота, и я замерзаю.
        - Почти полночь, - говорит Джек. - Тебе нужно сделать что-то необычное?
        Адреналин бодрит меня сильнее, чем чашка эспрессо.
        Почти полночь.
        Грей сейчас появится. Вот и все. Я попрощаюсь с Джейком… Скорее всего, навсегда.
        Мое дыхание становится поверхностным и частым. Я вглядываюсь в темноту улицы, рассматриваю дорожку, ведущую к магазину.
        Джейк явно замечает мою дерганость, потому что говорит:
        - Харпер, мы можем просто пойти домой. Тебе не нужно никуда уходить.
        - Который час? - требовательно спрашиваю я.
        - Двадцать три пятьдесят девять.
        Я сглатываю. Грей должен появиться четко минута в минуту.
        Я не знаю, что мне делать. Джейк берет меня за руку.
        - Все в порядке, - говорит он. - Выбор за тобой.
        Я считаю до шестидесяти. Потом я проделываю то же самое, потому что в первый раз считала слишком быстро. Затем еще раз.
        Грей не появляется.
        Сдавленный звук вырывается из моего горла.
        - Все хорошо, - успокаивает меня Джейк.
        - Нет, не хорошо. - Я бью его в плечо.
        Что-то стряслось. Грей не появился. Я уверена, что должен был прийти.
        - Нам нужно подождать, - говорю я. - Просто… Нам нужно подождать.
        Мы ждем всю ночь.
        Грей не появляется.
        Глава 46
        Чудовище
        Глава 47
        Харпер
        В Эмберфолле был момент, когда тогда на конюшне возле трактира мне казалось, что все там было по-настоящему, а моя жизнь в Вашингтоне, округ Колумбия, не что иное, как сон или фантазия.
        Сейчас со мной происходит то же самое, только наоборот.
        Прошло два дня с тех пор, как Грей должен был появиться. Я провела так много времени на пороге магазина через дорогу, что хозяева позвонили в полицию, потому что приняли меня за преступницу.
        Я ходила по улице, по которой мы с Греем шли ко мне домой. Я ждала его в переулке, где мы появились.
        Мне нужно помочь брату решить, что делать с маминым телом. Мне нужно заняться поисками отца, разобрать вещи мамы и помолиться в церкви.
        К вечеру четверга Джейк наконец соглашается пригласить Ноа к нам. У нас не так много еды, но мы решили сделать макароны с сыром, хот-доги и выставить на стол две банки консервированного горошка, которые нашли в кухонном шкафчике.
        Если что и заставляет меня думать об Эмберфолле как о сне, так это еда.
        Я знаю, почему Джейк любит Ноа. Я поняла это по фотографиям, которые видела у Джейка в телефоне, но встретить парня лично - это совсем другое.
        Мы играем в карты, и длинные тонкие пальцы Ноа ловко тасуют колоду. Его голос намного глубже, чем голос Джейка. Ноа спокойный, тихий и нежный. И еще меня удивляет то, как уверенно и свободно он ведет себя с моим братом, не стесняясь едва заметных прикосновений и проявления чувств. Это весьма приятный контраст с тревожностью и горечью, которые словно пропитали стены нашей квартиры.
        Ноа сидит напротив меня, я не уверена в том, как много брат выболтал ему о том, где я была. Все становится очевидно, когда Ноа говорит:
        - Харпер, Джейк сказал, что у тебя было приключение.
        - Ага, - невозмутимо подтверждаю я. Не думаю, что он потакает мне, как Джейк, но я точно знаю, что он мне не верит.
        Когда Грей не появился, я распрощалась и с мыслью о том, что мне поверит Джейк. Пока я готовлю ужин, я слышу, как Ноа произносит такие фразы, как «защитный механизм», «уход от реальности» и «ты не знаешь, через что ей пришлось пройти».
        Ноа раздает карты на столе. Мы играем в «Сумасшедшие восьмерки», но мне бы хотелось, чтобы у меня в руках оказалась колода Грея с расписанными вручную картами. Я могла бы тогда сказать: «Смотрите, я ничего не придумала. Все было по-настоящему».
        - Джейк упомянул, что ты разыгрывала заключение альянса с вымышленной страной, - говорит Ноа. - Довольно креативно, должен признать.
        - Это бред. - Джейк отпускает короткий смешок. - Кто вообще в такое поверит?
        Я хмурюсь, но ничего не говорю. Может быть, идея и была немного бредовой, но она сработала.
        - Может, и так, - не соглашается Ноа. - Если бы президент выступил по телевидению и сказал, что мы ведем войну со страной, о которой люди никогда до этого не слышали, то ты бы вряд ли прыгнул в самолет, чтобы проверить, существует она на самом деле или нет. Ведь верно? - Ноа пожимает печами. - Откуда, по-твоему, тогда у теорий заговоров так много сторонников?
        Джейк начинает размышлять над этим и косится на меня:
        - Он слишком умный для меня.
        - Наверное, - соглашаюсь я.
        Брат улыбается и хлопает меня по плечу.
        - Кстати говоря, не хочешь ли ты снова пойти в школу? - спрашивает меня Джейк.
        Мои руки замирают на картах. Старшая школа кажется мне чем-то далеким. Даже тогда, когда я туда ходила, мои мысли были сосредоточены вовсе не на учебе, а на маме и на том, какие проблемы папа привнес в нашу жизнь. Я не поднимала головы и делала то, что требуется. Не думаю, что кто-нибудь удивился моему исчезновению из школы.
        - Сейчас первая неделя апреля. Думаешь, они просто позволят мне снова ходить на уроки?
        - Тебе нужно окончить школу, Харпер. Мы можем узнать, что нужно подготовить к экзаменам. Мы не можем вечно рассчитывать на твою сумку с золотом. К тому же нам еще нужно придумать способ его продать, чтобы при этом никто не подумал, что мы это золото украли.
        Постоянство и реальность дома все больше подкрепляются разговорами Джейка о выпускных экзаменах и необходимости работать в будущем.
        Добро пожаловать домой. Я бы засмеялась, если бы все это не было так печально. Неделю назад я была принцессой, которая пыталась спасти королевство. Сейчас же я задаюсь вопросом, нужны ли работники в продуктовый магазин по соседству.
        Раздается тяжелый стук в дверь, и Джейк подскакивает на ноги.
        В моей руке оказывается нож.
        - Ого, - восклицает Ноа и кладет карты на стол.
        - Тсс, - яростно шипит Джейк и проводит ребром ладони по горлу.
        Что-то шуршит за дверью.
        - Лоуренс? - шепотом спрашиваю я.
        - Не знаю, - отвечает Джейк.
        На цыпочках я подкрадываюсь к двери и выглядываю в глазок. Все, что я вижу, - это темную одежду. Кто бы ни стоял по ту сторону двери, он прислонился к косяку.
        Я посильнее сжимаю нож и перемещаюсь в сторону, чтобы не стоять прямо напротив двери. Джейк стоит прямо за мной. Ноа продолжает оставаться за столом с широко распахнутыми глазами.
        - Кто там? - громко требую я ответа.
        Что-то снова шуршит за дверью, а затем мужской голос произносит:
        - Миледи.
        Мое сердце останавливается. Я тут же отпираю дверь.
        Первое, что я вижу, - это его измученное бледное лицо, испачканное грязью и чем-то еще. Затем я вижу кровь. Она повсюду: на его броне, на пустых ножнах, на плаще.
        - Грей, - говорю я. - Грей, ты…
        Командор начинает падать. Он килограммов на сорок тяжелее меня, особенно со всем обмундированием и оружием, но я все равно отбрасываю нож и шагаю вперед, чтобы подхватить Грея.
        Внезапно рядом со мной оказывается Джейк, чтобы помочь. Вместе мы опускаем его на пол и закрываем дверь.
        Кровь сочится отовсюду: из-под его брони и ботинок, через рукава. Она уже растекается по ковру. Форма командора разорвана в нескольких местах. Один особенно глубокий порез на руке Грея. Закрыв глаза, стражник лежит бесформенной грудой, едва дыша.
        - Грей. - Я хочу положить руку ему на грудь, чтобы его немного встряхнуть, но мне не хочется навредить еще больше. - Грей, пожалуйста.
        Он не отвечает. Из моего горла вырывается сдавленный всхлип.
        Ноа падает на колени рядом со мной. Он поднимает брошенный нож. Голос парня звучит по-деловому.
        - Его зовут Грэй? - спрашивает он, и я киваю. - Грей, ты меня слышишь? Я сейчас попытаюсь найти источник кровотечения.
        Не дожидаясь ответа (не то чтобы он мог его получить), Ноа берет нож и начинает разрезать ремешки, которые схватывают броню Грея. На кожаных доспехах видны царапины от когтей. Застежки скользкие от крови, но острый нож разрезает их быстро. Самое верхнее крепление уже было сорвано.
        Взгляд Ноа перемещается на Джейка:
        - У него шок. Звони в «Скорую». - Парень поворачивается ко мне: - Неси полотенца.
        - Нет. - Я сглатываю и смотрю на Джейка. - В смысле… Не стоит. Тебе не стоит звонить.
        Понятия не имею, что в больнице сделают с Греем, но я не могу себе представить, что они ему помогут, а потом просто позволят уйти. У командора нет удостоверения личности и страховки. Возникнут вопросы, на которые мы не сможем ответить. Вопросы, которые уже появились в глазах у Ноа.
        - Пожалуйста, - мой голос срывается. - Пожалуйста, помоги ему.
        - Ему нужно в больницу. - Ноа разрезает ремешки на противоположной стороне брони Грея и откладывает ее в сторону.
        Весь воздух тут же улетучивается у меня из легких. Тот, кто атаковал командора, умудрился найти уязвимые места под его рукой и протянуть четыре глубокие царапины по его ребрам. Из-под крови просвечивает розовая мышечная ткань.
        - Чистые полотенца, - распоряжается Ноа. - Немедленно.
        Джейк бежит за полотенцами и приносит три. Ноа скручивает одно из них и плотно прижимает к ране. Свободной рукой он прикладывает два пальца к шее Грея в поисках пульса.
        - Нужно звонить, - мрачно говорит Ноа. - Он дышит, но его пульс слабый. Он потерял много крови.
        Джейк смотрит на меня сверху округлившимися глазами. Он слышал мой рассказ о Грее и Эмберфолле, но слышать и видеть - это разные вещи.
        Не хочу думать о том, что может случиться, если Грей очнется в «Скорой». Он как-то упомянул, что немного знаком с нашим миром, но существует огромная разница между похищением девушек с улицы и поездкой в больницу.
        - Он не… Он не отсюда. Ему не понять. Копы докопаются до него. - Я смотрю на Ноа: - Можешь зашить рану?
        - Чем? - спрашивает Ноа. - Швейными принадлежностями?
        Когда я киваю, он начинает злиться.
        - Даже если бы я так и сделал, ему нужны антибиотики. Прививка от столбняка. - Выражение лица парня становится суровым. - Джейк, звони.
        Джейк сомневается:
        - Мне кажется, она говорит правду.
        - Какую правду? О том, что это какой-то там принц из сказочного мира? Только вот кровь настоящая. Харпер, прижимай полотенце. Плотно.
        Я принимаю удобное положение и делаю так, как велено. Порезы очень глубокие, и я не могу на них смотреть.
        - Он не принц, - поправляю я, - а начальник Королевской Стражи.
        - О, даже лучше. - Ноа срезает рукав Грея, чтобы одежда не закрывала рану. - Тут тоже нужно зашивать.
        - А ты не можешь…
        - Нет! - Ноа говорит так, будто не может поверить, что это вообще еще обсуждается. - У меня даже с собой ничего нет!
        - Я могу сбегать, - быстро вставляет Джейк. - Я могу сгонять до твоего дома или… Или в аптеку?
        - В аптеку? Ты шутишь? - Ноа чертыхается и отрезает ножом полоску ткани от другого полотенца. - Я так не могу. Он может умереть. Он может…
        Грей делает резкий вдох, затем издает низкий стон. Его веки подрагивают, а рука приподнимается.
        - Все хорошо. С тобой все будет в порядке, - шепотом успокаиваю я командора и обхватываю его руку двумя своими.
        Кожа Грея липкая от крови, а сам он очень бледен. Стражник закрывает глаза до того, как я успеваю договорить. Я крепко держу его за руку и смотрю на Ноа.
        - Пожалуйста.
        - Я могу лишиться работы. Я могу…
        - Пожалуйста, - просит Джейк.
        Ноа набирает в грудь воздуха, как будто собирается отказать, но затем с шумом выдыхает. Он приподнимает полотенца, проверяя рану, затем возвращает их на место.
        - Джейк, возьми ключи в моем заднем кармане. Мои вещи возле стола в спальне…
        - Я знаю, где они. - Джейк берет ключи и направляется к двери.
        До того как брат успевает ее закрыть, Ноа окликает его:
        - Эй, Джейк.
        - Да?
        - Тебе нужно поспешить.
        Состояние Грея стабильное, по крайней мере так сказал Ноа.
        Они с Джейком перенесли командора в спальню час назад, потому что Ноа требовалось больше света, чтобы зашить рану на боку стражника.
        Уцелевшие части брони сложены в углу кухни. Когда Джейк ушел, Ноа хотел срезать и их тоже, но я остановила его и начала расстегивать пряжки. Понятия не имею, что происходит в Эмберфолле и сможет ли Грей вернуться туда, но я не хочу портить те вещи, что остались у командора.
        Ноа отправил Джейка в аптеку за медикаментами, а я встала у раковины, пытаясь смыть кровь с лезвий Грея: его собственного набора ножей для метания и кинжала, который был привязан к бедру.
        Я замираю. Если Грей здесь, то значит ли это, что Рэн мертв?
        Командор все еще без сознания. Он белый, как простыня и полотенца, на которых лежит. Его черные волосы в беспорядке разметались по подушке. Мне еще никогда не доводилось видеть Грея таким уязвимым. Старые шрамы украшают его тело, но ничто так не пугает меня, как его свежие раны. Раненый командор, лежащий без рубашки, доспехов и орудия, совсем не кажется устрашающим и большим.
        Комната пахнет йодом и кровью. Ноа закончил зашивать грудную клетку, и теперь на ней четыре длинные дуги аккуратных швов.
        Ноа начинает обрабатывать порез на руке командора.
        - Сантиметром ниже, и пострадали бы сухожилия, - говорит парень тихим голосом. - Я бы ничего не смог с этим поделать.
        - С ним все будет в порядке?
        - Артериальное давление очень низкое. Ему нужно перелить литр крови и поставить капельницу с физраствором. - Ноа продолжает говорить тихо, но в его голосе появляется раздражение.
        Не знаю, стоит ли мне извиниться перед ним или поблагодарить. Скорее всего, нужно сделать и то и другое, если не больше.
        - Он будет жить? - шепчу я.
        - Следующие несколько часов - определенно. Больше беспокоиться придется о последующих днях, потому что есть риск заражения крови. На данный момент я бы почувствовал себя лучше, если бы он очнулся и назвал свое имя.
        Я тоже.
        - Спасибо, - говорю я. - Спасибо тебе за все.
        Ноа ничего не говорит довольно долго, а я знаю его недостаточно хорошо, чтобы уметь трактовать его молчание.
        Я уже собираюсь отвернуться, когда Ноа говорит:
        - Я не хотел тебе верить. Это Джейк любит супергеройские фильмы. Я живу в реальном мире.
        - Хорошо. - Я не очень понимаю, к чему он клонит, и мой голос это выдает.
        - У него есть другие шрамы. - Ноа смотрит на меня через плечо. - Ни одна из этих ран не была обработана в больнице, это точно. Как и та, что оставила шрам на твоем лице.
        Я молчу.
        - На его одежде нет ярлыков, - продолжает Ноа, - и оружие сделано не из нержавейки, насколько я могу судить.
        - Что ты хочешь этим сказать?
        - Не знаю. - Ноа снова сосредотачивает внимание на руке Грея, и его голос становится задумчивым: - Наверное, мне не стоит быть слишком категоричным.
        Меня это вполне устраивает.
        Дверь в квартиру захлопывается.
        - Я вернулся, - кричит Джейк. - Захватил кофе тоже.
        - Остался еще один шов, а потом я сотру с него грязь, - говорит Ноа. - Я буду тут.
        Я выхожу из спальни, чтобы помочь Джейку.
        Брат купил четыре кофе в магазинчике на углу, как будто надеялся, что Грею станет лучше к моменту его возвращения.
        Джейк может показаться безмозглым, самоуверенным качком в некотором смысле, но в то же время продолжает без усилий оставаться милым. Я протягиваю руки, чтобы заключить брата в объятия.
        - Это еще с чего вдруг? - спрашивает он.
        - Ты купил четыре кофе.
        - Ну, да, - смущенно говорит Джейк, а затем понижает голос: - На улице стоит машина. Возможно, это ребята Лоуренса.
        Мою грудь сковывает страх.
        - Зачем они здесь?
        Внезапный грохот и крик раздаются из спальни. Свет в коридоре мигает.
        - Погоди! - произносит Ноа сдавленным голосом. - Джейк… Помоги…
        Джейк и я едва не сталкиваемся друг с другом на пути в спальню. Грей стоит, мертвой хваткой держа Ноа за запястье, надавливая предплечьем на грудь. Другая рука командора вцепилась Ноа в горло, заставляя его запрокинуть голову.
        Грей все еще мертвенно бледен. От прикладываемых усилий он тяжело дышит.
        - Говори… Говори, где я.
        - Отпусти его! - Джейк в ярости бросается вперед.
        - Стой! - Я хватаю брата за руку и висну на ней, пока Джейк тащит меня вперед.
        Грей переводит взгляд с Ноа на меня, затем на надвигающегося Джейка. Командор пошатывается и дрожит, но хватку не ослабляет.
        В этой неразберихе быстро ничего не уладить.
        - Он напуган. Грей, все хорошо…
        - Легче, - выдавливает Ноа. - Я просто… пытаюсь помочь…
        - Убери от него руки, - рычит Джейк.
        Брат вырывается из моей хватки и, кажется, сейчас примется махать кулаками.
        Грей сильнее сдавливает горло Ноа, отчего он тихо стонет.
        - Командор! - кричу я. - Отставить!
        Грей отпускает Ноа, который, пошатываясь, пятится назад. Грей поворачивается к Джейку. Его взгляд мечется между нами троими в попытке понять, кто союзник, а кто представляет угрозу.
        - Я в порядке, - быстро вставляет Ноа, потирая запястье, за которое его держал Грей. - Он очнулся, не понимая, где находится. Я цел.
        Джейк смотрит на Ноа. Его тело несколько расслабляется.
        - Ладно. - Брат отступает на шаг назад. - Хорошо.
        Я бросаюсь к Грею, который с опасением косится на ребят.
        Командор дышит поверхностно и часто, на его лбу выступил пот. Наверняка Грей стоит только благодаря всплеску адреналина.
        - Тебе нужно прилечь, - говорю я. - Ты был без сознания почти час.
        - Где мое оружие? - спрашивает Грей слабым голосом.
        - На кухне. Я сейчас принесу.
        - Оружие - это последнее, что ему сейчас нужно, - бубнит Джейк.
        Грей напрягается.
        - Хватит! - говорю я. - Джейк, господи, займись чем-нибудь полезным. Почему бы тебе не принести ему футболку? - Я окидываю взглядом заляпанные кровью брюки командора. - И еще, наверное, чистую пару штанов.
        - Иди, - говорит Ноа Джейку своим прежним успокаивающим голосом врача и начинает собирать свои принадлежности, которые разлетелись в стороны, когда Грей очнулся. - С нами все будет в порядке.
        Джейк покидает комнату.
        - Сядь, - говорю я Грею. - Пожалуйста. Ты сейчас упадешь.
        Командор медленно садится на край кровати.
        - Я не был уверен, что смогу вас найти.
        - У тебя получилось. - Я сажусь рядом с ним.
        Моя голова взрывается от вопросов о Рэне и Эмберфолле, но Грей выглядит так, будто его собьет с ног дуновение ветра, поэтому я не спрашиваю.
        - Могу я померить тебе давление? - спрашивает Ноа.
        Он уже вставил стетоскоп в уши и держит наготове тонометр.
        Грей смотрит на меня и медленно моргает.
        - Он врач, - объясняю я командору. - Он зашил твои раны. Он не навредит тебе.
        Грей кивает. Ноа садится обратно на свой стул и застегивает манжету на руке командора, а потом начинает ее накачивать.
        Мы сидим в молчании, слушая свист воздуха.
        Я не выдерживаю первой.
        - Это… это чудовище? - спрашиваю я Грея; я не могу сказать «Рэн». - Он сделал это с тобой?
        Грей медленно кивает.
        - Я думала, у Рэна был план, который защитит всех.
        - Слишком поздно.
        Ноа выпускает воздух из манжеты.
        - Девяносто пять на пятьдесят. Слишком низкое, - говорит Ноа. - Теперь я понимаю, почему ты не хотела везти его в больницу.
        Я все еще не могу уложить у себя в голове то, что сказал Грей.
        - Слишком поздно?
        Грей снова кивает, затем делает глубокий вдох.
        - Он пытался спрыгнуть с башни и превратился во время падения. В этот раз… у него есть крылья, и оно может… нападать сверху.
        - Я был бы очень рад, если бы ты смогла заставить его лечь, - тихо говорит Ноа.
        Он пытался спрыгнуть с башни.
        Рэн хотел пожертвовать собой, чтобы спасти свой народ.
        Даже в своей последней попытке победить Лилит он потерпел неудачу.
        Глава 48
        Харпер
        Грей отказывается лежать.
        Я едва могу заставить его сидеть, хотя по большей части в этом мне помогают его раны. Присутствие Джейка, кажется, вызывает у командора тревогу. Не знаю, связано ли это с их первой встречей или с тем фактом, что Грей сейчас просто не в состоянии защитить себя. В любом случае командор смотрит на моего брата так, будто совсем не доверяет ему.
        Джейк не пытается сгладить острые углы и платит Грею той же монетой.
        Ранее Ноа наложил повязки на швы на груди и руке Грея, затем поверх них - эластичный бинт. Потом положил перед мечником три таблетки ибупрофена и сказал:
        - Поможет немного унять боль. Если хочешь что-то посильнее, то придется ехать в больницу.
        Грей взял таблетки и ответил:
        - Прими мою благодарность, лекарь.
        До того как я успела принести командору стакан воды, Грей сгрыз обезболивающее, словно конфеты, и поморщился.
        Это заставило Ноа задумчиво посмотреть на Грея, а это, в свою очередь, привело к тому, что Джейк насупился.
        Теперь мы сидим за кухонным столом, попивая кофе, который принес Джейк. Грей все еще слаб, но хотя бы кажется не таким бледным. Наверное, помогает кофеин. Зеленая футболка Джейка мала ему в груди и рукавах, но свободные черные штаны сидят на командоре неплохо. Рядом со стаканчиком Грея лежит кинжал, и если не обращать на него внимания, то командор походит на страдающего от похмелья студента-спортсмена. Не думаю, что когда-либо видела Грея с обнаженными руками. Оценить его телосложение было довольно трудно из-за строгой формы стражника, которую он всегда носил в Эмберфолле.
        Джейк сидит прямо напротив Грея, сложив руки на груди. Ноа сидит рядом со мной, изнывая от любопытства. Он смотрит на Грея, словно на загадку. Я чувствую себя глупо. Мне нужно было обо всем догадаться раньше.
        - Почему Рэн ничего не сказал мне?
        - Что бы это изменило?
        Я не знаю. Может быть, я бы осталась. Затем я вспоминаю о том, с чем пришлось столкнуться Джейку. Нет, я бы не смогла бросить брата или маму. Рэн знал это и защищал меня до последнего.
        - Вы ведь слышали истории о тех разрушениях, которые приносит чудовище. Люди гибнут. Я думаю, он этого стыдится, - говорит Грей, затем поправляет себя: - Стыдился.
        Странная нотка в его голосе заставляет меня вскинуть голову:
        - Стыдился?
        Грей кивает:
        - Он не осознает себя, когда находится в теле монстра. - Грей ерзает на стуле, затем прикладывает руку к ребрам, словно пытается держать себя в руках. - Раньше он нападал на девушек. Некоторые не выжили. Я научился уводить его прочь, в более пустынные места королевства, но сейчас замок полон людей. Они прячутся, но монстр обладает неведомой силой. Он разносит Замок Железной розы по кирпичику.
        Я думаю о Фрее и ее детях, о Джемисоне, Зо и всех тех, с кем я познакомилась и кто стал мне дорог.
        - Кто-нибудь погиб?
        - Да, - мрачно отвечает Грей. - Мы делали все возможное, чтобы увести чудовище от замка. Однако оно может летать, а мы нет. Стрелы не пробивают его кожу. Его когти могут хватать и рвать. Оно стащило меня прямо с лошади. Мне пришлось всадить меч ему в крыло, отчего оно упало, но это его не остановило. Оно бы разорвало меня в клочья.
        - Разорвало бы? - уточняет Джейк. - Что же ты предпринял?
        Грей смотрит на моего брата.
        - Я переместился, - отвечает Грей. - Сюда.
        - Зачем? - Джейк спрашивает требовательным тоном, и я не совсем понимаю, почему.
        - Вы наша последняя надежда. - Грей поворачивается ко мне.
        - Ты хочешь, чтобы я вернулась, - выдыхаю я.
        - Нет, - подрывается Джейк. - Нет!
        Я смотрю на брата. Джейк упирается руками о стол.
        - Допустим, я верю во все это, что не совсем так, но я ни за что не позволю тебе уйти с этим парнем. Он буквально пару часов назад упал у нас на пороге. Если бы Ноа не было здесь, то он был бы мертв. Вы хоть слушали его рассказ про то, как его стащил монстр с лошади и едва не разорвал в клочья?
        Джейк говорит так, словно я не видела собственными глазами, как Грей рухнул на наш ковер.
        - Да, но…
        - Никаких но. Ты хоть слышишь, что говоришь? Ты хоть слышишь, что говорит он? - Джейк гневно смотрит на стражника. - Если ты не можешь остановить то существо, то с чего ты решил, что сможет она?
        - Ты говоришь так, словно я ищу соратника для боя. Это не так.
        - Мне все равно. Это не важно. Он стал чудовищем. Она в него сейчас уже не влюбится. Ей и так досталось. Она не может тебе ничем помочь.
        Дома ничего не изменилось. Я люблю Джейка, но он никогда не увидит во мне никого, кроме маленькой Харпер, которую нужно спрятать в дальнюю комнату и защищать.
        Возможно, он в чем-то прав. Если Рэн уже стал чудовищем, я не могу ни на что рассчитывать. Я не влюблюсь в существо, несущее смерть и разрушения.
        - Что насчет Карис Люран?
        - Королева приехала в замок на следующее утро после того, как вы исчезли. Ее не удалось обмануть, поскольку она знала секреты, касающиеся короля Эмберфолла. Королева дала Рэну неделю, чтобы эвакуировать людей, а потом ее солдаты начнут захват королевства.
        - Но ведь все сейчас прячутся от чудовища.
        - Да, миледи.
        - Где Лилит?
        - Колдунья, - шепчет Ноа. Он выглядит завороженным нашим разговором. Не уверена, что он всему верит, но, несмотря на свои рассуждения о науке и логике, мне кажется, ему очень хочется, чтобы все это оказалось правдой.
        - Леди Лилит бежала. Изменившись, Рэн стал волшебным созданием, поэтому он может навредить ей.
        Звучит так, словно это дает нам преимущество, но если Рэн намерен убивать все, что видит, то, скорее всего, это не преимущество.
        - У нас еще осталось армия? Как много было убито?
        - Пока потерь было не так много. Погибло несколько солдат, которые стояли на страже в ночь превращения. Люди не знают, что принц и есть чудовище. Многие боятся, что он мертв. - Грей делает паузу, и его голос становится мрачным. - Многие стражники слышали слова королевы. Поползли слухи, что никакого альянса не существует, что Колумбия не сможет оказать помощь.
        Наши тщательно продуманные планы были расстроены в считаные дни.
        - Что ты хочешь, чтобы Харпер сделала? - встревает Джейк. - Прискакала на коне поиграть в принцессу?
        - Да, - просто отвечает Грей, не сводя с меня взгляда. - Я прошу вас вернуться, чтобы успокоить ваш народ.
        Мой народ. Я смотрю на командора. Он до сих пор бледен, но его взгляд ясен.
        - Через какое минимальное время он снова сможет сражаться? - Я поворачиваюсь к Ноа.
        - Сражаться? - Он выглядит обескураженным. - Точно не в ближайшие несколько недель. Ему не следует сейчас даже на стуле сидеть.
        - Я могу ходить, - говорит Грей. - Я могу сражаться.
        Не уверена насчет последнего, но если командор может ходить, то он сможет доставить меня обратно в Эмберфолл.
        - Ты никуда не пойдешь! - восклицает Джейк.
        Я соскальзываю со стула и пересекаю кухню, чтобы взять оставшиеся части брони Грея.
        - Иду. Я не могу… - Я поворачиваюсь к столу, несмотря на то что во рту пересыхает; в моих руках зажаты нарукавники и ножные латы. - Я не смогла спасти маму, но я еще могу хоть что-то сделать.
        Когда я кладу доспехи на стол перед Греем, Джейк хватает меня за руку и поворачивает к себе. Его хватка настолько сильна, что мне почти больно.
        - Ты никуда не пойдешь, Харпер. Не знаю, где ты была или думаешь, что была, но все это кажется подставой. Если мне придется силой затащить тебя в твою комнату и запереть там, то я…
        Внезапно Джейка отдергивают от меня. Ноа подрывается со стула в тревоге.
        Грей заламывает руку Джейка за спину. Кинжал командора упирается в кожу прямо под ухом Джейка.
        - Ничего подобного ты делать не станешь, - говорит Грей.
        Я смотрю на своего глупого брата, который выпучил глаза, и вздыхаю.
        - Я не врала, когда говорила, что его стоит бояться.
        - Отпусти меня, - цедит Джейк.
        Мои глаза переключаются на Грея:
        - Отпусти его, пока не навредил себе. Я помогу тебе надеть броню.
        Грей слушается, и Джейк вырывается из хватки. Командор опускается на стул, пошатываясь.
        - Продолжай в том же духе, - говорит Ноа, - и швы разойдутся.
        - Харпер, - сурово продолжает Джейк, но не пытается снова меня схватить, - ты не можешь уйти.
        - Могу. - Я встаю на колени и подталкиваю Грею его ботинки. - И уйду.
        Грей облачается в уцелевшие части брони; он бледен, покрыт испариной и тяжело дышит. Я хочу умолять его не спешить, но командор смотрит мне в глаза, и я понимаю, что ждать он не намерен. Даже если я не пойду с ним, он все равно вернется. Даже без Рэна у него есть кого защищать.
        Джейк не говорит больше ни слова, молча кипит от гнева и наблюдает за всем со стороны, прислонившись к кухонному столу.
        - Подожди хотя бы до утра, - говорит Ноа. - Одну ночь. Шесть часов. Дай швам закрепиться.
        - У меня нет в запасе свободной ночи, лекарь, - отвечает Грей, пытаясь отдышаться, - как и у Эмберфолла.
        - И как ты собираешься обеспечить ее безопасность? - спрашивает Джейк. - Что, если на вас нападут, когда вы вернетесь?
        - Мы будем осторожны, - говорит командор, хватаясь за столешницу, чтобы встать на ноги.
        - Осторожны? Да ты спятил. Все это сумасшествие.
        В дверь стучат, и мы все замираем.
        На часах почти полночь.
        Что там Джейк говорил, когда вернулся с кофе?
        На улице стоит машина. Возможно, это ребята Лоуренса.
        Я смотрю на Джейка.
        - Что нам делать? - шепчу я.
        Джейк не успевает ответить. Раздаются треск дерева и крики, двое мужчин бегут по коридору с пистолетами наготове.
        - То ожерелье стоило целое состояние. Ты думаешь нас одурачить?
        Джейк толкает меня за Грея. Я прижимаюсь спиной к Ноа.
        - Ничего такого, - говорит Джейк. - У нас больше ничего нет.
        - А это что еще за чел? - спрашивает один из мужчин.
        Грей начинает двигаться. Сейчас он выхватит оружие, думаю я.
        Курок взведен. У лезвия нет шансов против пули. Все происходит слишком быстро. Нам нужен план. Нам нужно что-то придумать. Мы должны…
        Раздается выстрел. Я вздрагиваю.
        Мы оказываемся в лесу, осеннее тепло окружает нас. Вдалеке на равных промежутках друг от друга горят факелы, освещая территорию замка. Я все еще нахожусь в полусогнутом положении.
        В моих ушах звенит звук выстрела.
        Мы стоим точно в таком же порядке, как и прежде: Грей и Джейк передо мной, а позади - Ноа. Все стоят. Все дышат. Мое сердцебиение настолько громкое, что заглушает все остальные звуки.
        - Что только что произошло? - спрашивает Джейк. - Где мы?
        - Эмберфолл, - шепчу я.
        - Но… Что произошло?
        - Стоп, - говорит Ноа. - Погодите.
        Голос парня звучит так, словно он находится на грани паники. Я помню это чувство.
        Грей поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Даже в темноте заметна его бледность.
        - Нам нужно идти. Солдаты Карис Люран подобрались близко. Замок может… - Грей на секунду зажмуривается. - Мы должны идти.
        Внезапно командор начинает падать. Джейк ловит его так же, как я тогда на пороге.
        - И это называется «мы будем осторожны», - возмущается Джейк, но именно потому, что он Джейк, брат всегда делает то, что нужно, несмотря на то, хочет он того или нет. Он закидывает руку Грея себе на шею и удерживает командора в вертикальном положении.
        - Эй, там! Стоять!
        Трое солдат появляются из-за деревьев. Они натягивают тетиву и целятся в нас из луков со всех сторон. В темноте я не узнаю ни одного из них.
        - Это командор! - кричит один из солдат. - Лейтенант!
        Грей без сознания и стоит лишь благодаря поддержке моего брата.
        Я не знаю, узнают ли они меня, ведь я в джинсах и толстовке, что совсем не похоже на наряд принцессы. Солдатам явно не знакомы Джейк и Ноа. Мы находимся в не очень хорошем положении.
        Четвертый солдат выступает из-за деревьев с обнаженным мечом.
        - Объяснитесь.
        Его я узнаю, слава богу.
        - Джемисон.
        Я испытываю такое облегчение, что почти готова побежать обнимать его.
        Джемисон видит меня и моргает.
        - Принцесса.
        Я наблюдаю за тем, как он окидывает меня взглядом с головы до ног, а потом смотрит на солдат:
        - Отставить.
        Солдаты опускают луки в землю, но по-прежнему держат наготове. Одно это уже говорит о том, насколько упал мой авторитет.
        Мысленно я застряла между Эмберфоллом и Вашингтоном. Я была не готова по щелчку пальцев исчезнуть из кухни и начать играть роль принцессы Харпер. Мне нужно взять себя в руки, иначе я испорчу и так не очень благоприятное положение вещей.
        - Командор Грей ранен. Ему нужна помощь.
        - Мы видели, как чудовище его схватило. - Джемисон делает длинную тяжелую паузу. - Мы искали его тело. Думали, он погиб.
        Лейтенант пытается найти разумное объяснение.
        Думай, Харпер. Думай.
        - Я возвращалась в замок, когда чудовище напало на мою свиту, - говорю я. - Моя карета была уничтожена. Нам пришлось продолжать путь пешком. Мы нашли командора Грея, и, к счастью, мой лекарь был со мной.
        Я бросаю взгляд на Ноа. Он смотрит на меня, не веря своим ушам.
        «Пожалуйста, - думаю я. - Пожалуйста, не испорти все».
        Я представляю, что бы Рэн сделал в подобной ситуации.
        - Пусть твои подчиненные перенесут командора, - распоряжаюсь я. - Мне потребуется комната, а еще бинты и медикаменты для моего лекаря. Мы готовы помочь тем, кто был ранен чудовищем.
        - Харпер, - тихо одергивает меня Джейк.
        Все солдаты поворачиваются к нему. Наконечники стрел приподнимаются вверх на несколько сантиметров.
        - Кто этот человек? - спрашивает Джемисон.
        Я смотрю на меч, зажатый в его руке, на стрелы, положенные на тетиву… То, что произошло с Карис Люран, очень сильно повредило тому доверию, которое построили мы с Рэном.
        - Мой брат, - отвечаю я. - Принц Джейкоб, наследник трона Колумбии и командир… Королевской Армии. Мы слышали о лжи, распространяемой Карис Люран, и прибыли сюда, чтобы сражаться.
        Джемисон колеблется, но затем кивает:
        - Прошу простить меня, Ваше Высочество. Мы находимся в состоянии боевой готовности. Поползли слухи, что солдаты Силь Шеллоу сейчас в лесах. И, конечно, еще из-за чудовища.
        - Прощаю, - глухо отзывается Джейк. Я беру его за руку.
        - Помогите командору, - распоряжается Джемисон и кивает мне: - Мы рады вашему возвращению, принцесса. Мы проводим вас до замка.
        Глава 49
        Чудовище
        Харпер?
        Больно.
        Спать.
        Глава 50
        Харпер
        В замке темно, и такого я не видела даже ночью. Каждое окно наглухо закрыто. В коридорах горят свечи, наполняя их непривычной душащей атмосферой. Двое солдат понесли Грея в лазарет, а Джемисон лично сопровождает нас к моим покоям.
        Стоящие в конце коридора стражники с опаской смотрят на меня, но Фрея тут же заключает мня в объятия.
        - О, миледи, - тихо говорит она, чтобы не перебудить всех в замке. - Я так беспокоилась. Ходили такие тревожные слухи. Как ваша матушка?
        Фрея такая мягкая, теплая и пахнет домом. Я не осознавала того, как сильно мне нужны были объятия, пока ее руки не обвились вокруг меня. Я держусь за женщину. Мой голос срывается.
        - Фрея, она умерла. Я едва успела с ней попрощаться.
        - Ах, как печально. - Она гладит меня по спине. - Мне так жаль.
        Я вижу Зо недалеко позади. Моя личная стражница. Моя подруга. Если и она посмотрит на меня с недоверием, то не думаю, что смогу это вынести.
        Зо бежит вперед и заключает меня в объятия, едва не сбивая с ног. Я обнимаю ее тоже, чувствуя, как к глазам подступают слезы.
        - Я так по тебе скучала.
        - Я думала, что никогда вас не увижу, - говорит она. - Я просила командора разрешить мне поехать за вами.
        Позади меня раздается покашливание, а затем Джейк произносит:
        - Эм, Харп?
        Его голос больше не звучит сурово, но брат напоминает мне о том, что они застряли здесь со мной по крайней мере до тех пор, пока Грей не очнется.
        Я шмыгаю носом, беру себя в руки и выпрямляюсь.
        - Прошу прощения. Зо, Фрея, это мой брат Джейкоб. - Я заставляю себя говорить без заминок. Одно дело играть роль в одиночестве, совсем другое - втягивать в это брата и его парня. - Наследный принц Колумбии. А это Ноа - личный лекарь короля.
        - Ах. - Фрея приседает в реверансе. - Ваше Высочество. Милорд.
        - Добро пожаловать, - говорит Зо.
        Джейк и Ноа молча смотрят на девушек. Они все еще выглядят потрясенными.
        - Наша карета была уничтожена, - сообщаю я. - Мы отдохнем в моих покоях, пока Джемисон не найдет комнаты для Джейкоба и Ноа.
        - Конечно, - говорит Фрея. - Да, конечно. Я распоряжусь, чтобы принесли еды.
        Женщина направляется к лестнице.
        Зо смотрит на меня, потом на моего брата и Ноа.
        - Возможно, нужно еще принести одежду? - нерешительно спрашивает она с легкой ноткой любопытства. - Если ваши вещи были уничтожены?
        Фрея верит в лучшее, но Зо - сторонница здравого смысла. Она доверяет мне, но в то же время понимает, что что-то не так. Я хочу рассказать ей правду, но тогда раскроется тот факт, что мы с Рэном давали ложные обещания народу Эмберфолла.
        - Да, - отвечаю я ей. - Спасибо.
        Зо снова косится на моего брата и Ноа.
        - Хорошо, миледи.
        Как только она уходит, я веду Джейка и Ноа в свои комнаты и закрываю дверь. В камине горит огонь, как и все канделябры на стенах.
        Парни поворачиваются вокруг собственной оси, чтобы все рассмотреть.
        - Я не могу поверить во все происходящее, - в конце концов изрекает Ноа. - Мне нужно, чтобы ты меня ущипнул.
        - Я слишком занят тем, что щипаю себя, - отвечает Джейк.
        Ноа смотрит на моего брата с унынием.
        - По крайней мере, тебе досталась роль принца. Мне приходится быть лекарем.
        - Хорошо, давай поменяемся. Ты будешь фальшивым принцем. - Джейк скрещивает руки на груди. - Когда твой друг сможет вернуть нас назад?
        Я хмурюсь, недовольная тоном брата.
        - Обратно к тем людям, которые хотели нас пристрелить? Может, лучше подождать хотя бы несколько часов?
        Джейк вздрагивает и смотрит в сторону.
        - Мы не можем остаться здесь, Харпер.
        - Ну я не могу вернуть вас, а Грею нужно отдохнуть.
        Ноа подходит к камину. Он проводит рукой по облицовке.
        - Мы в прошлом? - Парень хмурится и трясет головой: - Дурацкий вопрос. Это невозможно. И это все невозможно…
        - Не в прошлом, - поясняю я. - Это другая сторона. Или, может, наша сторона другая… Каким-то образом наш мир существует параллельно с этим.
        Внезапно я чувствую себя очень уставшей. Мне нужно узнать, какие слухи ходят, в каком состоянии находится армия, что сказала Карис Люран.
        Я направляюсь к гардеробной Арабеллы и роюсь в шкафу, пока не нахожу замшевые брюки и вязаные свитера, которые я привыкла носить во время тренировок с солдатами. Я прикрываю дверь в гардеробную и продолжаю говорить, пока переодеваюсь.
        - В общем, слушайте, - кричу я им. - Фрея вернется с едой и одеждой. Наденьте что-нибудь из принесенного, чтобы не выглядеть чужаками, поешьте. Отдохните, если хотите. Мне все равно. Только не мешайте тому, что здесь происходит.
        - Что ты собираешься делать? - недоуменно спрашивает Джейк.
        - Собираюсь узнать, что произошло в мое отсутствие. Узнаю, где находится чудовище, поговорю с армией Рэна и прикину, сможем ли мы спасти его подданных.
        - О, неужели?
        Я натягиваю жилет на рубашку и зашнуровываю его.
        - Да, именно. Люди остались без лидера. Они боятся, что королевская семья мертва.
        - И ты считаешь, что сможешь быть лидером?
        Нет. Не знаю.
        - Да, - отвечаю я.
        Я выдергиваю ремешок для кинжала из сундука, стоящего в нижней части шкафа, и дважды оборачиваю его вокруг талии на пути из гардеробной. Отточенными движениями я закрепляю концы ремешка.
        - Сможете пару часов держаться подальше от неприятностей?
        Джейк едва не захлебывается возмущением, когда смотрит на меня.
        - Харп… Что ты… Да кем ты себя вообще возомнила?
        - Принцессой Харпер, - отвечаю я. - А ты мой брат, наследный принц Колумбии, так что тебе стоит вести себя соответствующе, черт побери.
        - И как же ведет себя принц? Я даже не знаю, где мы находимся!
        - В Эмберфолле. И, да, обычно принцы смотрят на всех свысока и считают себя самыми умными, так что у тебя не должно быть с этим проблем.
        Замок полон людей, которые искали убежища от монстра. Солдаты Карис Люран продвинулись к востоку от гор, тем самым отрезая путь к Силь Шеллоу. Все те, кто пытался оказать сопротивление, были убиты. Из города в город один раз в день отправляются депеши. Посланники путешествуют по трое, и многие из них не возвращаются. Люди боятся, что Рэн мертв, как и король Эмберфолла. Многие даже считают, что и я мертва.
        До меня доходят слухи, что Рэн является не полноправным наследником трона, что Эмберфолл падет под натиском армии Силь Шеллоу, что сбежать не удастся, потому что чудовище вернулось и жаждет крови.
        Я сообщаю людям, что Колумбия была атакована чудовищем колдуньи и что почти все мои сопровождающие были убиты. К счастью, я вернулась с умелым лекарем, который практически вытащил Грея с того света.
        Мы не можем спасаться бегством, не рискуя нарваться на чудовище. Мы не можем оставаться здесь из-за опасности быть атакованными солдатами Карис Люран.
        Наши люди изнурены и напуганы. Им нужен правитель. Даже самые опытные солдаты ждут приказов и возможности действовать.
        Каждая история о нападении чудовища ужаснее предыдущей. Я уже не уверена, где в этих историях заканчивается правда и начинается страх. Все, что я могу делать, так это слушать и обнадеживать.
        И переживать.
        Я возвращаюсь в свои покои. С момента моего ухода прошел не час, а четыре. Джейк и Ноа уснули на моей кровати. Не могу припомнить, сколько я уже не сплю. Моя нога болит, но я выскальзываю из комнаты и направляюсь в лазарет.
        Кроме Грея, там никого. Он спит на узкой койке в дальнем углу, прикрытый тонким полотняным одеялом. Мы находимся в подвале замка, куда можно попасть, следуя дальше по коридору от кухонь. Утренний свет льется из окон, расположенных прямо под потолком.
        Я осторожно сажусь на стул рядом с кроватью Грея. Деревянные ножки скрипят по каменному полу, и этого достаточно, чтобы командор тут же очнулся.
        - Прости, - тихо говорю я. - Я пыталась тебя не разбудить.
        Грей зажмуривается и проводит рукой по лицу. Его скулы и подбородок покрывает темная грубая щетина. Командор опирается рукой на край койки и принимает вертикальное положение. На Грее нет рубашки, но бинты, наложенные Ноа, все еще крепко обхватывают грудь и верхнюю часть руки командора. Одеяло складывается у Грея на коленях.
        - Тебе не нужно садиться, - говорю я. - Я просто пришла посмотреть, как ты.
        Взгляд Грея скользит по моему лицу.
        - Вы выглядите так, как будто кровать вам нужнее, чем мне.
        - Наверное, - соглашаюсь я, хотя спать я не смогу, зная, что всем в этом замке грозит опасность. - Ты сказал, что королева дала Рэну неделю, чтобы люди могли покинуть Эмберфолл. Прошло три дня. У Рэна был план, как победить ее? Что он собирался предпринять?
        Грей качает головой:
        - Отправлять нашу армию сражаться против ее армии - все равно что посылать людей на верную смерть. Может быть, нам удастся остановить наступление первого фронта, но у королевы есть резервы, а у нас нет. - Командор хмурится. - По последнему его приказу генералы должны эвакуировать людей, направить их на юг, затем посадить на корабли в Лунной гавани и доставить к южному побережью.
        Рэн пытался спасти людей, признавая поражение. Зная его, я понимаю, какой трудный выбор стоял перед ним.
        - Если мы попробуем провернуть это сейчас, то Рэн в облике чудовища нападет на людей, разве нет?
        - Или же это будут солдаты Карис Люран. Нападение может произойти в любой момент. Мне страшно за тех, кто не живет на территории замка.
        - Будет ли чудовище атаковать солдат Карис Люран?
        - Может быть, но и наших тоже. Атаки чудовища весьма беспорядочны. Я его ранил, когда вонзил меч в крыло. Возможно, это даст нам передышку. Только мы этого не узнаем, пока оно снова не нападет. - Грей снова смотрит на меня: - Вы с кем-нибудь говорили с момента прибытия?
        - Да, конечно. Я поговорила со всеми. Мы встречаемся с генералами в полдень.
        Смесь удивления и горечи появляется на лице командора.
        - Что? - спрашиваю я. - Что-то не так?
        - Нет, ничего. - Грей качает головой, затем встречается со мной взглядом и говорит тихим голосом: - Я не мог выбрать никого лучше вас, честно.
        Румянец заливает мои щеки еще до того, как я к этому готова.
        - Спасибо, Грей.
        - Я не был уверен, что вы вернетесь со мной, когда будете знать всю правду, - продолжает командор. - Даже сейчас я не уверен, что мы можем что-то сделать.
        - Я надеялась, что ты очнешься и у тебя будут ответы на все вопросы. - Я грустно улыбаюсь.
        - Обычно все ответы есть у принца. - Командор так же грустно улыбается мне. - Я просто следую его приказам.
        - Что бы сделал Рэн? - спрашиваю я.
        - Он наверняка бы приказал солдатам начать охоту на чудовище и уничтожить его. По крайней мере, хотя бы отвести его подальше от замка, чтобы остальные обитатели могли сбежать. В любом случае это самопожертвование. Увести монстра подальше от людей означает направиться прямиком в западню к Карис Люран.
        Самопожертвование. То же самое сделал Рэн, спрыгнув с башни в попытке спасти свой народ. Я сглатываю ком в горле.
        - Я это сделаю. Я возьму Уилла. Он быстрый и спокойный. А ты сделаешь так, чтобы люди ушли.
        Глаза Грея расширяются от тревоги:
        - Я не имел в виду, чтобы вы…
        - Все нормально. - Я делаю вдох, чтобы успокоиться. - Я потратила недели, чтобы убедить людей в том, что я им помогу. Все это будет впустую, если я ничего не сделаю. Это мой выбор.
        - Тогда я отправлюсь с вами.
        - Нет! Грей…
        - Это мой выбор. - Грей говорит тоном, не терпящим возражений. - Оно погонится за мной как ни за кем другим. Мне кажется, даже в этом обличии оно узна?т меня… Правда, не знаю почему.
        - Ты ранен. - Я упрямо выпячиваю подбородок. - Я могу приказать тебе остаться.
        Грей стискивает зубы, упрямясь по-своему.
        - Вообще-то, не можете. Принц Рэн освободил меня от клятвы. Я никому ничем не обязан.
        Я отклоняюсь назад:
        - Серьезно?
        - Да.
        Тем не менее Грей остался. Он вернулся за мной.
        На одну секунду он перестает быть для меня командором Греем, который дал присягу и поэтому обязан подчиняться наследному принцу Эмберфолла. У него нет формы, нет оружия, нет подчиненных. Он просто Грей, а я просто Харпер.
        Решительный взгляд темных глаз Грея не отрывается от меня.
        - Думаешь, проклятие можно снять? - шепчу я.
        - На этот вопрос отвечать не мне. Что вы думаете?
        Рэн стал чудовищем. Он все забыл, поэтому напал на Грея. Я не была уверена в том, что влюбилась в принца. Не понимаю, что мне делать дальше. Можно ли влюбиться в воспоминания? Я сглатываю.
        - Я не знаю.
        Выражение лица командора мрачнеет.
        - Тогда мы должны делать то, что нужно.
        Глава 51
        Харпер
        Проблема в Джейке.
        Нет, наверное, проблема во мне. Мое внимание было настолько сосредоточено на спасении подданных Рэна, что я не помнила о ждущем меня собственном брате до тех пор, пока он не нашел меня.
        Я в оружейной с Греем, который двигается неуклюже, но хотя бы не выглядит таким бледным и не покрывается испариной, как прошлой ночью. Сон явно пошел командору на пользу. Жаль, что не могу сказать то же самое о себе.
        Грей завязывает на себе пояс для меча, когда на пороге оружейной появляется Джейк в сопровождении стражника Дастана.
        Джейк переоделся в замшевые брюки и тяжелые сапоги и застегнул камзол поверх своей футболки. Одежда идет ему, как и обиженное выражение лица. Мой брат действительно похож на своенравного молодого принца.
        - Ты хоть собиралась вернуться за нами? - требовательно спрашивает он.
        - Я тоже рада тебя видеть, - отвечаю я и бросаю взгляд на Дастана: - Оставь нас, пожалуйста.
        Когда стражник уходит, я закрываю тяжелую дверь оружейной, и Джейк оказывается внутри узкой комнаты с нами наедине. Грей едва ли удостаивает его взглядом.
        - Я возвращалась, - говорю я Джейку. - Ты и Ноа спали. Как ты вообще сюда попал?
        - Сказал кому-то, что мне нужно тебя найти. Не ты одна читала «Игру Престолов», знаешь ли. Я тоже могу притворяться. - Брат замечает, что я надеваю броню поверх одежды. - Что ты делаешь?
        - Мне нужно уехать на несколько часов. Вам с Ноа лучше закрыться в моей комнате. Мы вернемся к закату. Грей сможет отправить вас домой, когда мы убедимся, что это безопасно.
        Я надеюсь.
        - Нет. - Джейк сверлит меня взглядом. - Сейчас.
        - Это важно, Джейк.
        - И это тоже. - Он смотрит на Грея, пристегивающего кинжал к бедру. - Прикажи ему отправить нас домой, или я расскажу всем, кто ты такая.
        Грей выпрямляется и поворачивается к Джейку.
        - Я бы отправил вас двоих обратно прямо сейчас, - холодным тоном заявляет командор, - но твоя сестра переживает за ваше благополучие. Так что я верну вас домой тогда, когда ни вам, ни Эмберфоллу не будет грозить опасность. Понятно?
        Джейк не отступает:
        - Я тебя не боюсь.
        - Тебе и не следует меня бояться. Однако тебе нужно уважать свою сестру и меня.
        - А разве не наоборот, учитывая, что я наследный принц Колумбии?
        Грей замирает. Когда командор поворачивает голову в мою сторону, он выглядит так, будто хочет меня убить.
        Я закрываю лицо ладонями и смотрю на Грея сквозь пальцы:
        - Прости.
        Грей вздыхает и переводит свой сердитый взгляд обратно на Джейка.
        - Прошу простить меня, милорд, - ядовито чеканит Грей.
        Джейк торжествует.
        - Так ты вернешь нас назад.
        - Я с уважением буду относиться к титулу, которым наградила вас ваша сестра. - Грей смотрит в сторону и снимает со стены короткий кинжал. - Однако я не присягал вам в верности, поэтому не обязан следовать вашим приказам. Настоящий принц знал бы это.
        Мой брат набирает в легкие побольше воздуха, словно собирается спорить.
        - Джейк, - одергиваю его я. - Мы впустую тратим время. Люди могут погибнуть. Они будут погибать. Я прошу тебя дать нам двенадцать часов, хорошо? Двенадцать дурацких часов просто посиди в комнате у камина со своим парнем, пробуя разные вкусности. Можешь это сделать?
        - Нет, пока ты мне не скажешь, что вы задумали.
        Я колеблюсь.
        - Мы собираемся попробовать отвлечь Рэна…
        - Вы что?
        - …чтобы остальные могли сбежать к кораблям в Лунной гавани.
        Джейк начинает меняться в лице, поэтому я быстро добавляю:
        - Это единственный способ всех защитить. Он знает Грея. Мне кажется, он может узнать меня тоже…
        - Харпер.
        - Ты не сможешь меня остановить, - говорю я.
        - О, поверь, я это усвоил за последние пару дней. - Джейк делает вдох, затем охватывает взглядом комнату, словно только что замечает все оружие и броню. - Просто… дайте и мне что-нибудь.
        - Дать тебе… что-нибудь?
        - Что-нибудь. - Брат показывает на стену. - Ты, может, и суперкрутая, Харпер, но я тоже провел последние недели, стараясь выжить. Я не беспомощный слабак.
        Я не знаю, что ему ответить на это.
        - Ты думаешь, я соглашусь сидеть наверху с Ноа и есть тортики, пока ты рискуешь жизнью? - срывается Джейк. - Хватит пялиться на меня. Я иду с вами.
        День слишком прекрасен для того, чтобы охотиться на чудовище. По обе стороны от замка ярко светит солнце. Время сезона подошло к той черте, когда изменение температуры практически неощутимо при пересечении границы в лесу. Единственное отличие в листьях, которые меняются с осенних красных и золотых на весенние ярко-зеленые. Не уверена даже, что Джейк это заметил.
        Мы пускаем лошадей шагом из-за него. У него было несколько уроков верховой езды, когда я этим занималась, но он не тренировался так долго, чтобы научиться даже азам. А если обратить внимание на то, как скованно Грей сидит на своем жеребце, прогулка шагом ему тоже не помешает. Я заметила, как командор морщился, когда садился в седло.
        Ранее Грей снабдил моего брата двумя кинжалами и мечом.
        - Класс, - сказал Джейк, когда Грей прикрепил меч к его поясу.
        Взгляд командора был мрачен, и Грей затянул ремень туже, чем было необходимо.
        - Это на тот случай, если я опять потеряю свой.
        Мне было тяжело покинуть Зо, но я верю в то, что она поможет вывести людей из замка. Девушка долго на меня смотрела, когда я приказала ей позаботиться о женщинах и детях, но не стала возражать.
        Я хочу рассказать ей правду, но не знаю как.
        Теперь я понимаю, как Рэн так долго держал в тайне от меня свой самый большой секрет. Выбор основывается на другом выборе. От этой мысли у меня сжимается сердце.
        Я смотрю на Грея:
        - Как думаешь, у них хватит времени, чтобы доставить людей в Лунную гавань?
        Грей пожимает одним плечом и морщится от боли.
        - Если чудовище окажется на земле на некоторое время, то да. Если же нет, то оно сможет разделаться с ними по одному.
        - Так мы найдет это существо и убьем? - спрашивает Джейк.
        Грей стискивает челюсти и ничего не говорит.
        - Прости, - снова извиняюсь я. - Я удивилась, что ты разрешил ему отправиться с нами.
        Командор вздыхает и смотрит в сторону.
        - Да кто я такой, чтобы отказывать в просьбе «наследному принцу Колумбии», - едко отвечает Грей.
        Я хмурюсь.
        - Ты был без сознания! Кем еще я могла его представить?
        Грей приподнимает бровь.
        - Слугой? Лакеем?
        Я открываю рот и тут же закрываю его.
        Грей не закончил.
        - Рабом, миледи. Стражником.
        - Но она решила принцем, - встревает Джейк. - Угомонись уже.
        Командор не обращает на него внимания.
        - Наложником лекаря?
        Джейк фыркает, и на его щеках появляется румянец.
        - Ноа, наверное, это понравилось бы.
        Мы едем по лесу уже очень долго, причем по широкой открытой тропе. Это главная дорога, но все, что мы слышим, - это только пение птиц. Никаких путешественников. Никого из людей.
        Все прячутся.
        - Мы близко, - говорит Грей.
        Не понимаю, беспокоит его тишина или воодушевляет.
        - Мы упали прямо здесь.
        Я вижу сломанные ветви на деревьях и коричневые брызги на коре. Внезапно я осознаю, что это засохшая кровь.
        Белый отблеск мерцает между деревьями.
        - Вот он! - указываю я. - Грей, ты видишь…
        Нечеловеческий крик разрезает воздух.
        Белый отблеск падает на землю, пробивается сквозь кусты и превращается в четырехногое ужасающее создание.
        Снова раздается крик, и внезапно чудовище несется вверх по холму прямо в нашу сторону.
        Я не могу определить, на что оно похоже. Оно огромное и блестит в солнечном свете. Джейк выкрикивает мое имя. Уилл встает на дыбы. Я падаю.
        Грей хватает меня за руку и затаскивает на своего коня, сажая позади себя. Бездумно я обвиваю руками командора за пояс, и Грей вскрикивает от боли.
        - Прости! - восклицаю я. - Прости!
        Командор уже бьет коня пятками по бокам.
        - Держите поводья, - распоряжается он, тяжело дыша, и впихивает мне их в руку, а сам тянется за ножами.
        Я поворачиваю коня к чудовищу, которое мельком вижу из-под руки Грея. Огромное тело с четырьмя лапами высотой метра три нависает над нами. Голова монстра чем-то напоминает лошадиную. У него темные глаза и острые клыки, выступающие изо рта на несколько сантиметров. Переливающиеся всеми цветами радуги чешуйки блестят на боках, плавно переходя в белые перья, покрывающие массивные плечи. Одно крыло плотно прижато к телу, другое висит вдоль. Передние лапы заканчиваются серебряными когтями.
        Он решительно надвигается на нас, снова заходясь визгливым криком.
        Грей не намерен отступать.
        Чудовище ужасно и прекрасно одновременно, а еще оно очень похоже на Рэна и в то же время не похоже.
        Когда мы оказываемся близко к нему, он перескакивает через нас, и я жду, что сейчас лапы с когтями начнут нас рвать.
        Грей реагирует молниеносно. Со свистом он бросает три ножа свободной рукой. Один из них отскакивает от чешуи, но два других застревают в коже у основания крыла. Я вижу засохшую кровь возле лучевой кости крыла и понимаю, что Грей был прав.
        Чудовище кричит и бросается назад.
        - Рэн! - кричу я. - Рэн, пожалуйста!
        - Крылья, - выдыхает Грей. - Это его уязвимое место!
        Рэн в обличии монстра валится на землю и пытается встать. Он снова на нас нападет. Я пытаюсь распутать поводья. Я ничего не вижу… Не могу управлять лошадью… Не могу… Все происходит слишком быстро. Джейк хватает наши поводья со своей лошади.
        - Давайте! - кричит он. - Я думал, мы должны его увести подальше.
        Брат бьет лошадь пятками по бокам, и затем я едва не падаю из седла, когда конь срывается с места.
        От топота монстра сотрясается земля, когда тот бежит на нас. Мы мчимся через лес. Наши лошади скачут бок о бок. Поводья снова оказываются у Грея, а я крепко держусь за его броню.
        - Оно бежит, - сообщает командор, чуть ли не задыхаясь. - Оно не может взлететь в лесу.
        - Все равно оно быстрое, - кричит Джейк. Его ноги на лошадиных боках мотает в такт шагу, а руки цепляются за гриву. Очень скоро он упадет с лошади.
        Чудовище снова кричит. Звук раздается так близко, что кажется, будто оно прямо над нами. Мне страшно оборачиваться. Конь Грея сильнее отталкивается задними ногами и вырывается вперед. Я держусь крепче.
        - Оно нас поймает, - говорит Грей, и он прав.
        Я пригибаю голову и вижу мелькание белых пятен позади нас.
        - Спрячь ее, - кричит Джейк. - Уведи ее в безопасное место!
        До того как я могу возразить хотя бы одним словом, Джейк сильно натягивает поводья и разворачивает лошадь кругом навстречу преследующему нас зверю.
        - Давай! - кричит Джейк. - Иди за мной!
        Чудовище убьет его. Рэн убьет моего брата.
        - Нет! Грей, нет! Ты мне можешь…
        Командор даже не думает останавливаться.
        - Пожалуйста, - умоляю я, пытаясь вырвать у него поводья. - Пожалуйста, Грей, прошу…
        Когтистая лапа смыкается на моей броне, обхватывающей грудную клетку.
        Меня поднимает из седла вверх.
        Я кричу. Конь исчезает под нами. Ветер шумит вокруг. Когти на моей спине похожи на стальные клинки. Одно быстрое движение - и моя броня будет разорвана напополам.
        Грей ошибался. Он хоть и ранен, но может летать.
        - Умоляю, - кричу я. - Пожалуйста, Рэн. Пожалуйста, узнай меня.
        Существо кричит и ныряет вниз, где я вижу Грея, который заставляет своего коня скакать во весь опор.
        Одна из моих рук свободна. Я достаю кинжал. До крыльев мне не дотянуться, но я могу достать до перепонок, соединяющих пальцы передних лап.
        - Нет! - кричу я и вонзаю лезвие в кожу.
        Монстр барахтается на лету, сопротивляясь воздушным потокам. Я снова наношу удар. Хватка когтистых лап ослабевает на долю секунды, но затем снова усиливается. Броня впивается в мое тело. Я почти не чувствую левую руку.
        - Черт побери, Рэн! - зову я. - Услышь меня!
        Мы пикируем и снова ныряем, направляясь к Джейку. У брата в каждой руке зажато по кинжалу, он поворачивается, готовый к… Мы врезаемся в него. Я зажата в когтях Рэна, но я чувствую удар. Джейк и его лошадь с силой впечатываются в землю.
        Рэна подхватывает воздушный поток, и мы взмываем вверх в небо. Внезапно земля становится расплывчатым пятном, а мой брат и его лошадь - малюсенькой точкой между деревьев.
        - Нет! - кричу я, и мой голос срывается, а холодный ветер морозит щеки. - Нет, Рэн, пожалуйста. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я скажу все, что хочешь, только, пожалуйста, остановись.
        Мы не останавливаемся. Мы снова ныряем вниз.
        - Вспомни! - молю я. - Ты научил меня держать лук. Ты спас мне жизнь в Лунной гавани. Ты учил меня танцевать на краю обрыва.
        Рэн не медлит. Мы сбрасываем Грея на землю, и я слышу, как командор вскрикивает. Я чувствую, как он пытается схватиться за меня и освободить.
        У Грея ничего не получается. Я снова оказываюсь в воздухе.
        - Пожалуйста, Рэн.
        Несмотря на мольбу, я в то же время снова вонзаю кинжал в кожу чудища. Коготь немного соскальзывает, но монстр меня не отпускает.
        - Вспомни меня. Вспомни, пожалуйста. Вспомни, как я поехала за тобой по снегу. После Лилит? Помнишь, как мы качались в танце?
        Я задыхаюсь от страха. Ничего не меняется.
        Хотя, может, меняется. Мне требуется минута, чтобы понять, что мы кружили над деревьями и пикировали вниз, угрожая Джейку и Грею, но теперь снова поднялись ввысь, где Рэн не представляет для них опасности.
        И он не раздавил меня в лапах.
        Я перестаю колоть чудовище кинжалом.
        - Рэн? - сломленным голосом произношу я. - Рэн, пожалуйста.
        Воздух словно замирает.
        Затем Джейк кричит снизу:
        - Эй! Отпусти мою сестру!
        Рэн издает рев и пикирует вниз. Он не знает Джейка. Зубы чудища блестят в солнечном свете.
        - Нет! - кричу я.
        Он меня не слушает. Момент узнавания минул. Мы резко падаем вниз. Чудовище порвет моего брата на части.
        - Умоляю, - кричу я. - Ты говорил, что сделаешь для меня все, что в твоих силах. Пожалуйста, остановись. Пожалуйста.
        Последнее слово превращается в отчаянный вопль.
        Рэн пролетает мимо Джейка, не трогая его.
        Мое дыхание практически останавливается. Получилось. У меня получилось.
        Мы низко парим над землей, причем медленно. Мои ноги задевают землю.
        Рэн отпускает меня.
        Я спотыкаюсь и падаю, затем пытаюсь перевернуться и встать на ноги, но мое тело не способно двигаться достаточно быстро. Плечо ощущается так, словно когти чудовища все еще впиваются в мою броню. Пошатываясь, я все-таки поднимаюсь на ноги как раз к тому моменту, когда монстр приземляется на небольшом расстоянии от меня.
        Он тоже тяжело дышит, но стоит неподвижно.
        Как и прежде, чудище кажется мне прекрасным и ужасным одновременно. Оно напоминает собой и дракона, и коня, и кого-то, кого я не могу даже назвать. Я не могу перестать пялиться на вселяющее страх существо, способное нанести немыслимый урон. Понятия не имею, как снять проклятие и спасти Рэна.
        По крайней мере, чудовище находится на земле и не нападает.
        Краем глаза я замечаю какое-то движение. Приближается Джейк с кинжалами в руках. Его широко распахнутые глаза горят решимостью.
        Рэн приседает и кричит на Джейка. Его положение таково, словно он собирается снова взмыть в воздух. Свежая кровь окрашивает внутреннюю часть одного из крыльев, как раз там, где застряли ножи Грея.
        - Нет! Джейк! - кричу я брату, а затем встаю перед Рэном и поднимаю вверх руки в успокаивающем жесте. - Остановись, Рэн. Стой.
        Монстр выдувает воздух и бьет лапами по земле. Коготь прокапывает борозду длиной метра в два.
        - Все хорошо, - тихим трясущимся голосом говорю я, подступая на шаг к Рэну и останавливаясь, когда чудовище начинает кричать на меня. - Все хорошо. Рэн, это я. Все хорошо.
        Я протягиваю руку вперед. Рэн делает медленный шаг навстречу мне. Грей находится недалеко позади чудовища, и командор абсолютно неподвижен. Он держит в руке меч и готов броситься в атаку при необходимости.
        Когда существо подходит ближе, я сглатываю. Его клыки длиной с мое предплечье, а голова как половина моего тела.
        - Рэн, - шепчу я.
        Он делает еще один шаг вперед. Я заглядываю в его черные глаза и не вижу ничего знакомого.
        Но я могу практически чувствовать Рэна.
        Я медленно протягиваю руку вперед, словно чудовище - это собака, которой я хочу дать понюхать себя.
        Я молюсь, чтобы Рэн не откусил мне руку по запястье.
        Он склоняет голову, но не останавливается возле моей руки. Я замираю и перестаю дышать.
        Морда чудища упирается мне в грудь. Рэн выдыхает теплый воздух мне в колени.
        Я поднимаю руку и прижимаю ее к его щеке чуть пониже глаза. Моя вторая рука приподнимается, чтобы погладить под подбородком. Чешуя в этом месте похожа на шелк.
        Рэн прижимается мордой ко мне и вздыхает. Я прислоняюсь к нему и делаю то же самое.
        - Ах, Рэн, - говорю я и затем понимаю, что плачу.
        Он здесь. Он никому не вредит.
        Но он продолжает оставаться чудовищем.
        Проклятие не снято.
        Глава 52
        Чудовище
        Ах, Харпер.
        Ты вернулась.
        Глава 53
        Харпер
        Пока я стою и разговариваю с ним, Рэн кажется настолько же безобидным, как и маленькая собачка.
        Если к Рэну приближаются Грей или Джейк, он начинает трясти своей массивной шеей и визгливо кричать на них, и они сохраняют дистанцию, поэтому чудовище остается спокойным.
        Монстр шлепается на землю, внимая моим уговорам, и я могу вытащить метательные ножи Грея из основания его крыла.
        Мои пальцы трясутся из-за выброса адреналина, поэтому я задеваю чешуей чудовища кожу, но тем не менее у меня получается вынуть ножи. Кровь стекает вниз по телу монстра узенькими ручейками, но его это не беспокоит. Он слишком огромен, и поэтому, возможно, ножи были лишь источником раздражения, не более того.
        Рэн поворачивает голову и снова прижимает морду к моему телу. Каждый раз, когда он так делает, меня накрывает волной грусти.
        Он не хочет этого. Я не могу ничего исправить, и я не могу его убить. Не так.
        Я поднимаю голову и обращаюсь к Грею:
        - Что нам делать?
        Стражник снова бледен. Он стоит недалеко от нас, прислонившись к своему коню. Я задаюсь вопросом, не разошлись ли швы командора.
        - Никогда не видел, чтобы существо успокаивалось, - отвечает Грей. - Ни в этом сезоне, ни в каком-либо другом. - Он задумывается. - Мы не знаем, как долго это продлится.
        - Ну мы же не можем сидеть в лесу вечно.
        Мне страшно отойти от чудовища прямо сейчас, словно то, что удерживает его рядом со мной, - это своего рода заклинание, которое развеется, если меня не будет рядом.
        - По правде говоря, миледи, я понятия не имею, что нам делать дальше, - вздыхает Грей и выпрямляется.
        Как только командор делает шаг по направлению ко мне, Рэн поднимается с земли и поворачивается, чтобы встать к Грею лицом. Низкое рычание вырывается из горла чудища, заканчиваясь в визге, от которого волосы встают дыбом.
        Лошади отскакивают назад, перебирая копытами и борясь с поводьями, которыми они привязаны к деревьям. Грей не отступает. Он поднимает руки вверх.
        - Если хоть частица вашего разума все еще существует внутри этого создания, вы знаете, что я не причиню вам вреда.
        Снова раздается низкое рычание, хотя и не такое громкое.
        - Харпер только что вынула твои ножи из его крыла, - отзывается Джейк, стоящий рядом с лошадьми. - Тебе могут не поверить.
        Грей не сводит взгляда с чудовища.
        - У меня сотня швов, держащих мою грудь вместе, так что, возможно, мы квиты.
        Рэн копает землю лапами, затем делает шаг назад.
        Понятия не имею, это хороший знак или нет.
        Издалека эхом разносится громкий звук, похожий на звук трубы, но ниже.
        Голова Рэна дергается вверх и поворачивается в сторону звука.
        - Что это за шум?
        - Военные горны, - поясняет Грей. - Солдаты Силь Шеллоу наступают.
        Мы не знаем, были ли все эвакуированы из замка. Мы остановили чудовище, но не людей Карис Люран.
        Снова трубит горн.
        - Нам нужно вернуться, - говорю я. - Мы должны все проверить. Как много времени у нас в запасе?
        - Если мы поедем быстро, то, вероятно, сможем опередить их на полчаса. Отряды передвигаются не так быстро.
        - А что нам делать с этим существом? - спрашивает Джейк.
        - Я не знаю, - неуверенно отвечает Грей, и в его голосе звучит та печаль, которая возникает, когда Рэн прислоняет свою голову к моей груди. Командор смотрит на чудовище: - Желаете ли вы вернуться в Замок Железной розы? Хотите отправиться домой?
        Рэн приседает и взмывает в воздух, подхватывая ветер крыльями и поднимаясь вверх, а затем поворачивая на запад. Чешуйки сверкают на солнце в сияющей гамме розового, голубого и зеленого. Издалека он удивителен, и только вблизи можно увидеть, насколько опасен.
        - Поспешим, - говорит Грей, поворачиваясь к лошади и выдергивая поводья. - Если кто-то там остался, то они могут напасть на него.
        Или Рэн может напасть на них.
        Я не произношу это вслух, а просто хромаю через опушку, призывая Уилла свистом.
        Мы скачем во весь опор и быстро преодолеваем расстояние. Рэн быстрее нас, но он следует с нами, залетая вперед, а затем возвращаясь, чтобы оставаться поблизости. Я не могу перестать беспокоиться о том, что это нежное проявление привязанности исчезнет по щелчку пальцев, и чудовище промчится мимо Замка Железной розы, чтобы отыскать людей, следующих в Лунную гавань к ожидающим их кораблям. Рэн достаточно огромен для того, чтобы с легкостью уничтожить корабли, поломав мачты и сорвав паруса. Благодаря способности летать Рэн может потопить все суда.
        Мне нужно перестать мыслить в таком направлении. Особенно в тот момент, когда мы подъезжаем к замку, и Рэн мягко приземляется на землю, чтобы продолжить путь пешком. Очень трудно сдержать себя и не отпрыгнуть назад.
        Монстр возвышается над нашими лошадьми. Уилл пытается встать на дыбы, но я крепко держу поводья. Рэн же идет рядом с нами как ни чем не бывало.
        Я бросаю настороженный взгляд на Грея:
        - Что нам с ним делать в замке?
        - Спрячем во дворе и будем ждать, пока Карис Люран не вытеснит нас, я полагаю. - Командор останавливается, затем продолжает: - Прошу простить меня, миледи, но я не знаю, как мы сможем победить.
        Вдалеке снова трубят горны. Рэн рычит. Я оборачиваюсь на него, и внезапная эмоция захлестывает меня.
        - Мне не стоило уходить, Грей. Я была ему нужна, и я начала влюбляться в него, но… моя семья… - Я прижимаю руку к глазам.
        Голос Грея полон тоски, когда он говорит:
        - Он знает, миледи. Поверьте мне, он знает.
        - Но он все равно меня отпустил.
        - Конечно, как же иначе.
        Когда я смотрю на Грея, я вдруг все понимаю.
        Рэн сам меня полюбил.
        Я вспоминаю, как мы стояли на обрыве в Лунной гавани и он сказал: «Я тоже хочу знать, что все по-настоящему».
        Для него все было по-настоящему.
        Он ждал меня.
        - Это я всех подвела, - говорю я срывающимся голосом. - Это моя вина, не его.
        - Нет. - Грей шокирован. - Нет, не ваша.
        - Я…
        - Нет, - в разговор вступает Джейк, долго молчавший до этого. - Харпер, ты ни в чем не виновата.
        - Я могла бы всему помешать. Я не смогла пересилить себя и…
        - Хватит, - срывается Джейк. - Черт возьми, хоть раз ты можешь меня послушать? Ты не прокляла его. Ты не попала сюда по своей воле. - Брат переводит дыхание. - Ты не… Не ты заразила маму раком. Не ты заставила отца взять в долг денег у опасных людей…
        - И не ты тоже, - говорю я, - но ты все равно пошел работать на Лоуренса.
        - Я сделал то, что нужно, чтобы дать маме время и чтобы защитить тебя, - отвечает Джейк.
        - Как и я.
        Мы заезжаем в лес, и Рэн остается позади, чтобы следовать за нами.
        Я должна была знать, должна была догадаться, что сейчас мы заедем в пустой замок. Грей отправит Джейка и Ноа в Вашингтон.
        Не знаю, что же я буду делать потом.
        Мы едем в зарослях деревьев и замечаем впереди какое-то движение. Издалека эхом разносятся голоса.
        Я выпрямляюсь в седле.
        - Грей, это армия Карис Люран?
        Неужели они каким-то образом нас опередили?
        Однако затем сквозь деревья я четко вижу золотые и красные форменные цвета армии.
        - Они не ушли! - Я чувствую, как замешательство примешивается к чувству вины, а затем облекается в новую форму. - Они все еще здесь! Что случилось? Что…
        - Чудовище! - кричит какой-то мужчина. - Чудовище в лесу!
        Люди выдвигаются вперед, окружая нас криками. Я вижу поднятые вверх луки и лошадей, топчущих землю.
        С визжащим криком Рэн в обличии монстра расправляет крылья и пытается подняться с земли, но он слишком огромен, а деревья растут очень густо.
        Они нападут на Рэна, и он ответит тем же.
        - Нет! - кричу я. - Остановить наступление!
        Уилл брыкается, и я стегаю его поводьями, чтобы выехать перед людьми во главе атаки.
        - Отставить! Где ваш генерал?
        Позади меня кричит Рэн. Многие солдаты отступают. Лошади пятятся и встают на дыбы, едва сохраняя построение. Однако некоторые солдаты вырываются вперед.
        - Довольно! - рявкаю я. - Я приказала остановить наступление.
        Армия Рэна останавливается. Грей оказывается позади меня, закрывая собой существо. Я надеюсь, он убеждает Рэна тоже сохранять спокойствие. Мы оказались заперты в кольце страха и ненависти. Все вокруг хотят атаковать.
        - Миледи. - Зо выезжает на лошади из-за солдат. Ее решительное лицо сковано напряжением. Девушка обеспокоенно косится на чудище позади Грея. - Вам удалось… поймать чудовище?
        Рэн скребет когтями по земле. По лесу разносится низкое рычание. Испуганный ропот разносится среди солдат позади Зо.
        - Вам нужно было эвакуироваться, - говорю я ей. - Что вы здесь делаете?
        - Те, кто хотел, эвакуировались.
        - Те, кто хотел? - Я смотрю на несколько сотен мужчин и женщин, стоящих позади Зо. - По нашему приказу нужно было эвакуировать всех.
        Вперед подается мужчина. Это генерал Лэндон, служивший еще отцу Рэна. Генерал останавливает свою лошадь рядом с Зо.
        - Миледи, если вы готовы рисковать своей жизнью ради нас, то мы готовы рисковать нашими ради Эмберфолла. Мы не собирали армию для того, чтобы податься в бега.
        Я не знаю, что на это ответить.
        - Генерал… армия Колумбии не смогла продвинуться. - Я чувствую, что сейчас заплачу, и боюсь, что это расценят как слабость. - Нас недостаточно много, чтобы остановить солдат Карис Люран. Они уже наступают.
        - Если удастся задержать врага до того, как прибудет подкрепление…
        Подкрепление.
        - Генерал… - Мой голос срывается. - Я не… У меня нет…
        Рэн снова кричит и роет лапами землю. Я поворачиваюсь и смотрю на него через плечо.
        Он, может, и не совсем в себе, но он знает меня и Грея.
        Я перекидываю ногу через лошадь и спрыгиваю на землю, а затем направляюсь через заросли к чудовищу. Как только я останавливаюсь перед монстром, он перестает бросать свирепые взгляды на солдат и прижимается мордой к моей груди. Мои колени снова обдает теплым дыханием.
        Среди солдат снова поднимается ропот, становящийся все громче с распространением молвы.
        Она приручила его. Принцесса приручила чудовище.
        Я поглаживаю мягкую чешуйчатую кожу под подбородком и задумываюсь, так ли это.
        Рэн как-то сказал, что мы можем заставить армию Карис Люран отступить через горный перевал, что мы можем расставить достаточное количество людей там, чтобы предотвратить повторное вторжение. Нам нужно лишь заставить вражескую армию обратиться в бегство. Рэн настолько ужасен, что они могут бежать от него, но я не знаю, как заставить его их преследовать.
        - Мы не можем оставаться здесь. Мы все в опасности. Солдаты Карис Люран наступают. - Я кладу руки по обе стороны морды монстра и заглядываю в его черные, словно ночное небо, глаза. - Пожалуйста. Ты ведь понимаешь?
        Рэн толкает меня головой, затем начинает топтаться на месте, цепляя когтями грязь и сотрясая землю. Когти на его задних запах вспахивают борозды на тропинке.
        Солдаты кричат и мечутся между деревьями:
        - Не дайте ему ранить принцессу!
        Рэн ревет и поднимается на дыбы. Теперь в высоту он метров шесть, если не больше. Рычащий скрежет, издаваемый монстром, разносится по лесу. Чисто инстинктивно я падаю и закрываю голову руками. Он меня раздавит, а затем убьет остальных. Он ничего не понимает.
        Меня хватает чья-то рука и дергает в сторону. Это Зо, стоящая с мечом наготове перед нами. Когтистые лапы Рэна ударяются о землю. Он ревет прямо в лицо девушке, и я толкаю ее за себя.
        - Нет! - кричу я.
        Чудовище останавливается и поворачивается ко мне. Клыки цепляются за броню на моей спине, и меня отдергивает от Зо. Монстр сейчас порвет меня на куски. Люди кричат. Я вижу стальной отблеск, когда Грей выхватывает свой меч.
        - Харпер! - зовет меня Джейк.
        Я не могу ни о чем думать. Я делаю вдох и готовлюсь к боли.
        Но боли нет. Мы мчимся так стремительно, что деревья по бокам сливаются в единое пятно. Я повисаю в зубах монстра, как нашкодивший котенок.
        Мы вырываемся из зарослей, и крылья Рэна подхватывают воздух. Земля начинает уменьшаться подо мной. Кто-то кричит.
        Это я. Я кричу.
        Я нахожусь в воздухе только благодаря кожаным застежкам, на которых держится моя броня. Мы летим так высоко, что я вижу даль на километры вперед. Я вижу Замок Железной розы, как солдаты внизу перестраиваются в формацию, их лошадей, которые кажутся мышами. Я вижу трактир, а вдалеке - Лунную гавань.
        Мы так высоко, что воздух становится разреженным. Мои руки начинают затекать из-за давления, от застежек на моей груди.
        - Пожалуйста, - всхлипываю я. - Ты делаешь мне больно. Верни меня обратно. Пожалуйста, Рэн.
        Он не возвращает меня обратно.
        Он отпускает меня.
        Глава 54
        Чудовище
        Уничтожить.
        Глава 55
        Харпер
        Я падаю вечность. Ветер шумит в ушах и хлещет по лицу. Земля приближается ко мне.
        Подо мной появляются крылья, и мое поле зрения заполняется белым. Я ожидаю удариться о Рэна, но он компенсирует мое падение, подстраиваясь под меня и пикируя вниз до тех пор, пока мои колени не совмещаются с основаниями его крыльев. Чудовище выравнивается. Я обвиваю руками его шею, и чешуя режет мне кожу, но я все равно держусь крепко.
        Я смотрю вниз. Солдаты следуют за нами на лошадях. Мы быстрее, но они не отстают, превращаясь в размытые пятна из-за расстояния. Они не помогут мне. Рэн может полететь куда угодно и снова сбросить меня в любой момент.
        Чудовище может напасть на солдат, и я не смогу ему помешать. Мне остается только держаться.
        Я была такой глупой. Джейк был прав. Нам нужно было убить его.
        Впереди виднеется широкая линия всадников, быстро преодолевающих расстояние. Зеленые с черным знамена хлопают на ветру. По воздуху разносится рев горна.
        Армия Карис Люран.
        Солдаты везут тяжелую артиллерию: две катапульты, арбалеты.
        Я знаю немногое о военной стратегии, но я все равно понимаю, что эта армия превосходит нашу. Если Грей, Джейк и остальные все еще следуют за мной, то они будут уничтожены.
        Рэн и я приближаемся, и нас замечают. Люди кричат, а их лошади поворачиваются и перемещаются, образуя новую формацию. Стрелы пронзают воздух вокруг нас.
        - Рэн! - кричу я. - Нам нужно вернуться. Нам нужно предупредить…
        Чудовище издает рев, заканчивающийся пронзительным визгом. Рэн низко пикирует, стаскивая солдат с лошадей и бросая их друг на друга. Люди кричат, пытаясь схватить меня, но Рэн слишком огромен и силен. Воздух наполняется запахом крови, когда монстр разрывает вражеских солдат на части, а затем взмывает обратно в небо.
        Монстр не пытается меня убить, а просто делает то, о чем я просила. Он пытается остановить врага.
        Я не хочу видеть Рэна таким. Не хочу наблюдать, как люди умирают, но я также не хочу, чтобы умирали наши солдаты.
        Рэн был прав. Легкого выбора не существует.
        Чудовище снова пикирует на солдат, врезаясь в их ряды. Меня обрызгивает кровью, которая смешивается со слезами на моих щеках. Я нахожусь в безопасности между крыльями чудища, но это ужасно. Монстр снова атакует. И снова. И снова. Солдаты опытны, и они пытаются перестроить формацию, чтобы компенсировать урон от наших атак. Не думаю, что их попытки приносят хоть какой-то результат. Мне хочется уткнуться лицом в шею Рэна, но я не могу. Стрелы вьются вокруг нас, но броня выручает меня. Я выдергиваю стрелы из крыльев Рэна, когда они в них застревают.
        Громкий скрип и щелчок раздаются где-то справа от меня. Мне требуется слишком много времени, чтобы понять, что солдаты зарядили катапульту.
        - Пригнись! - выкрикиваю я и поворачиваю шею Рэна.
        Камень больше моего тела пролетает мимо, едва не задев нас.
        Рэн минует солдат и, поймав воздушный поток, уходит высоко вверх, где катапульте до нас не достать. Я задыхаюсь, давясь слезами. Раненые кричат под нами. Лужи крови покрывают поле боя, напоминая мне о проклятой комнате в Замке Железной розы.
        Солдаты снова меняют построение. Нам нужно что-то предпринять.
        Чудовище нападает слишком беспорядочно, а солдат слишком много.
        Рэн потратил много времени, говоря о военной стратегии, но не со мной, а с генералами и солдатами. Я слышала лишь какие-то обрывки, но я уяснила, что важные люди едут позади.
        Я не хочу этого делать. Я хочу, чтобы Рэн унес меня подальше отсюда.
        Думаю я одно, а говорю другое.
        - Задние ряды, - сообщаю я Рэну, вспоминая, каким сломленным он был после того, как приказал убить человека в Хатчинс Фордже. - Нам нужно убрать их офицеров. - Я сглатываю и заставляю себя говорить твердым голосом: - Задний ряд, Рэн. Знамена. Офицеры. Задний ряд.
        Чудовище выписывает в воздухе петлю и идет на вираж.
        Я готовлюсь к столкновению, крепко вцепившись в шею монстра. Он прорывается через последние ряды, разрывая в клочья знамена и тела. Звук происходящего застревает у меня в голове. Лошади ржут. Мужчины кричат и умирают. По воздуху проносятся валуны и падают с ужасающим шумом.
        Как только мы оказываемся в воздухе, я свешиваюсь через плечо чудовища, чтобы осмотреть причиненный нами ущерб. Мои пальцы оставляют кровавые отпечатки на великолепных чешуйках и перьях. Монстр не подает никаких признаков того, что может быть ранен.
        Сельский пейзаж украшают тела. Посевное поле залито кровью. Нашей армии нигде не видно. Не знаю, хорошо это или плохо.
        Я тяжело дышу, прижавшись к чудовищу.
        - Теперь передние ряды, - говорю я. - Мы не можем дать им продвинуться дальше. Вперед, Рэн. - Я тяну его за шею и показываю направление. - Понимаешь?
        Вместо ответа он ныряет вниз.
        Солдаты в передних рядах моложе и меньше ростом. Многие из них передвигаются пешком. Они умирают от когтей монстра так же легко, как и офицеры. Солдаты Силь Шеллоу больше не образуют формацию, а просто бегут кто куда, пытаясь убраться с пути Рэна. Люди начинают отступать на запад, а значит, мы остановили наступление на Замок Железной розы.
        - Мы побеждаем, - кричу я Рэну, хотя ничто из происходящего не похоже на победу. - Это работает.
        Монстр издает длинный скрежещущий крик, который заставляет еще большее количество людей обратиться в бегство, особенно когда Рэн летит на них с растопыренными когтями.
        Звон и свист рассекают воздух.
        В Рэна врезается что-то размером с тракторный прицеп. Нас откидывает вбок, и мы ударяемся о землю.
        Крылья смягчают мое падение, но меня сбрасывает со спины чудовища. Я качусь по земле, чувствуя, как песок впивается в лицо.
        Катапульта наконец нашла цель.
        Это плохо.
        Пинком ботинка меня переворачивают на спину. Стрелы нацелены мне в голову.
        Где-то слева раздается скрежещущий визг.
        Один из мужчин, направляющий стрелу мне в лицо, поднимает голову и кричит:
        - Зверь! Мы убьем ее! Ты не сможешь избавиться сразу от шестерых!
        Снова раздается чудовищный визг. Земля трясется, когда Рэн бьет по ней лапами.
        Один из солдат хватает меня за броню и поднимает нож. Я все еще прихожу в себя после жесткого приземления, поэтому перед глазами у меня стоит пелена.
        Я более чем уверена, что сейчас мужчина воткнет мне нож в бок, но он просто срезает броню. Под облицованной сталью кожей моя одежда промокла от пота, и грудь обдает холодом.
        Монстр снова кричит.
        Возвышающийся надо мной мужчина отбрасывает в сторону мою броню.
        Через мое плечо проходит стрела, втыкающаяся в землю подо мной.
        И затем все повторяется.
        Мне больно как никогда. Перед глазами плывут не то что звезды, а целые галактики.
        Для меня в мире не существует ничего, кроме боли.
        Чудовище опять кричит и бьет крыльями воздух.
        - Назад! - орет мужчина. - Я могу еще много куда выстрелить, не убив ее.
        Рэн, должно быть, подступает ближе. Я слышу, как летят стрелы.
        Солдаты стреляют в него. И в меня.
        Стрела проходит через верхнюю часть моей руки.
        Не могу понять, то ли я кричу, то ли плачу, то ли делаю все одновременно.
        Точно, я рыдаю и захожусь в крике. Я сейчас потеряю сознание. Я умру.
        Земля трясется вокруг меня. Люди приближаются. Я не могу ничего видеть.
        - Не останавливайся! - кричу я Рэну, заливаясь слезами и чувствуя кашу во рту. Не уверена, что он слышит меня, но наши усилия не должны быть напрасными. - Не останавливайся! Спаси свой народ! Пусть они убьют меня! Пусть они убьют меня, Рэн!
        Рэн снова заходится в крике, перерастающем в яростный рев, сотрясающий землю.
        Летят стрелы. Я готовлюсь к пронзительной боли.
        Но боль не приходит. Внезапно мне в глаза бьет солнечный свет. Мужчины, стоящие до этого вокруг меня, падают со стрелами, торчащими из груди и черепа. Солдаты дерутся, размахивая мечами. Краем глаза я улавливаю отблеск золотого и красного.
        Моя армия здесь.
        Один из солдат Карис Люран направляется ко мне. Он наверняка знает, что уже обречен на смерть, потому что натягивает тетиву, целясь прямо мне в лицо.
        Тетива выпрямляется со звоном, и в руке солдата застревает стрела. Его собственная стрела летит в никуда.
        В свете солнце ликует серебро. Меч опускается, и голова солдата отделяется от его шеи. Кровь бьет фонтаном. Тело падает на землю.
        Я моргаю и вижу Грея и Зо, которые стоят возле меня на коленях.
        Мои глаза закрываются. В воздухе витает тяжелый запах крови. Вокруг нас вьются стрелы. Где-то вдалеке слышен звон стали.
        Чудовище издает визг. Люди кричат.
        - Миледи. - Грей прикасается рукой к моему лицу. - Посмотри на меня, Харпер!
        Я распахиваю глаза и моргаю.
        - Ты никогда… не называл меня Харпер.
        Грей облегченно выдыхает. Он все еще бледен. Затем командор смотрит вверх, мимо меня:
        - Жить будет. Я позабочусь о ее безопасности.
        Мне кажется, он разговаривает с Зо, но затем теплый поток воздуха задевает мои волосы, и я понимаю, что это Рэн. Я поднимаю руку, чтобы дотронуться до его морды, но мои руки приколоты стрелами к земле.
        Я кричу от боли.
        - Грей! - я зову его так, как дети зовут маму.
        - Нам нужно их срезать.
        Я задыхаюсь от всхлипа.
        - Хорошо. Хорошо.
        Грей не медлит. Он вытаскивает кинжал и перерезает древко у стрел под моей рукой. Затем Зо быстро и успешно выдергивает три стрелы из моих рук. Еще до того, как она заканчивает, я переворачиваюсь на бок, и меня тошнит на залитую кровью траву.
        Как только меня перестает выворачивать, я вздрагиваю, открываю глаза и упираюсь в безжизненный взгляд человека, который меня почти убил.
        Я кричу, и внезапно меня поднимает в воздух. На долю секунды мне кажется, что это Рэн, и я не думаю, что смогу пережить еще один полет. Однако на моей спине и под коленями находятся руки. Моя голова падает на плечо, а лицо утыкается в шею.
        - Спокойно, миледи.
        Голос Грея звучит низко и мягко, но при этом он заглушает звуки битвы.
        Командору не следует меня нести. Швы разойдутся.
        Я открываю рот, чтобы сказать ему об этом, но теряю сознание.
        Я медленно прихожу в себя.
        В какой-то момент мне кажется, что я в больнице.
        Я слышу, как мужчина бросает распоряжения по поводу чистых повязок, и еще чувствую суету вокруг себя.
        Мои глаза открываются. Я в лазарете. Я узнаю потолок с темным окном над моей койкой. Я лежу в том же углу, где недавно лежал Грей. Этим утром? Я даже не знаю. Вся моя левая рука болит.
        Постанывая, я переворачиваюсь.
        Весь лазарет забит. Каждая койка из шестнадцати занята. Повсюду видны заляпанные кровью простыни. Мужчины и женщины слабо постанывают.
        Ноа сидит на табурете рядом с одним из бойцов, прижимая окровавленное предплечье солдата к доске и приматывая ее куском марли.
        - Я же просил чистые повязки! - рявкает он.
        Молодая женщина возле двери с широко распахнутыми глазами выглядит так, будто находится на грани паники. Ее зовут Абигейл, и она отвечает за обработку незначительных ран с тех пор, как Рэн открыл двери замка. Абигейл полна, нерасторопна и заботлива, но она явно не привыкла к тому, что на нее орет врач отделения экстренной помощи и требует чего-то.
        - Да, доктор. - Она произносит слово «доктор» так, словно оно ей незнакомо. - Конечно. Я послала за ними.
        - Ноа, - хрипло выдавливаю я.
        Он смотрит на меня. Его взгляд оценивает меня меньше секунды.
        - Отлично. Ты очнулась. - Ноа отрывает кусок марли. - Нам нужна кровать. Абигейл!
        Стоящая возле двери женщина подпрыгивает.
        - Да…
        - Найди Джейка. Скажи, что Харпер очнулась. - Ноа утирает локтем лоб.
        - А… Джейка? - переспрашивает она.
        Ноа закатывает глаза и наматывает еще один слой марли.
        - Принца Джейкоба, - поясняет он и, когда Абигейл убегает, переводит взгляд на меня: - Тебе нужна поддерживающая повязка. Фрея уже сделала одну для кого-то из ребят. Я скажу, чтобы она тебе такую же сделала.
        Мой мозг не справляется с информацией. Джейк, должно быть, в порядке. Мой взгляд скользит по лежащим на кроватях телам в поисках Грея. И Рэна, на всякий случай. Никого из них нет.
        - Ноа…
        - Джейк сказал, что вам обоим нужно «кое-что быстренько уладить», а затем мы отправимся домой. Смешно. А потом он появляется с тремя десятками людей с критическими ранениями. Как так вышло, что у вас тут нет врача? Армия ведь есть. АБИГЕЙЛ!
        Абигейл влетает в лазарет:
        - Да… Я…
        - Пусть приведут следующего. Убедись, что они промывают раны от стрел кипяченой соленой водой. Не просто водой. Ты меня поняла? Ты…
        Голос Ноа затихает в моей голове. Я стараюсь выпрямиться. Мне приходится прижать левую руку к телу, чтобы она не болела.
        - Харп. - Джейк возникает прямо передо мной. Его голос звучит хрипло и устало. Под глазами залегли тени. Одежда брата порвана и покрыта грязными пятнами, но я не вижу никаких бинтов.
        - Джейк, ты в порядке. - Мой голос срывается. - Что случилось с Рэном?
        Лицо Джейка замирает, но он выставляет вперед руку:
        - Пошли, Ноа сойдет с ума, если мы не освободим эту койку.
        - Постой! - Я осматриваю лазарет. - Где Зо? Она…
        - Девушка с косичками? С ней все в порядке. Она любит покомандовать еще похлеще тебя. Час назад этому Грею пришлось приказать ей отправиться спать.
        Грей. Мне нужно с ним поговорить. Мне нужно узнать, что стало с Рэном.
        С помощью брата я встаю на ноги, и мы выходим в коридор. Я чувствую головокружение, поэтому крепко держусь за руку Джейка. Мужчины и женщины выстроились в коридоре в очередь. Некоторых из них я знаю, некоторых - нет. Кое-кто ранен, но большинство целы. Воздух пропитан маслом для светильников, потом и кровью. Люди кланяются, пока мы идем.
        - Ого, - шепчу я Джейку. - Ты поднял весь этот фарс с принцем на новый уровень.
        - Нет, - отвечает Джейк. - Это все ты.
        Я смотрю на брата с удивлением:
        - Что?
        - Они кланяются тебе, Харпер. - Джейк встречается со мной взглядом. - Все только и говорят о том, как ты в одиночку сражалась с солдатами Силь Шеллоу, как приручила злобного зверя и направила его против врага, как спасла их страну.
        - Но… Я не… Это было…
        - Тсс. - Он прикладывает палец к моим губам. - Не здесь.
        - Но все получилось? - спрашиваю я, чувствуя, как на сердце становится легче. - Армия повернула назад?
        - Да, так и есть. - Джейк хмурится. - Это было жестко, Харп… А ты знаешь, я много чего повидал.
        Джейк смотрит мне в глаза. Да, я знаю, что ему доводилось видеть.
        Благодаря битве на том поле я тоже теперь многое повидала.
        - Солдаты бежали, - продолжает Джейк. - Все, кто мог сражаться, отправились блокировать перевал. Мы доставили обратно раненых. Как только «медсестры» их отмывают, Ноа оказывает им помощь.
        - Ого.
        Понятия не имею, будет ли победа за нами, если наши солдаты смогут сдержать наступление армии Карис Люран. По крайней мере, на данный момент у нас появилось время отдышаться.
        Я думаю, что мы возвращаемся в мои покои, но Джейк ведет меня через замок до дверей главного зала, которые ведут на задний двор и к конюшням.
        - Как долго я была в отключке? - спрашиваю я.
        - Б?льшую часть дня.
        - Ты тут неплохо освоился.
        - Прошел ускоренный курс, - говорит Джейк. - Помогает то, что все думают, будто моя сестра спасла мир.
        Не знаю, что ответить ему на это. Джейк толкает дверь. На улице сумерки. Осенний воздух холоден и пахнет горящим деревом и прелыми листьями. Факелы горят вдоль внутренней стены замка, отбрасывая длинные тени по внутреннему двору. Эти длинные тени полосками ложатся на смертоносное чудовище, стоящее рядом с деревьями. Чешуя монстра поблескивает в свете огней.
        Эмберфолл в безопасности, но Рэн не изменился.
        Грей тоже здесь, в новой броне и с чистым оружием. Командор стоит у основания лестницы и оборачивается, когда Джейк открывает дверь.
        Грей выглядит угрюмо.
        - Миледи, - говорит он. - Вы очнулись.
        - Очнулась. - Я прижимаю к телу раненую руку, которую повязки делают жесткой и неловкой. - Ноа выгнал меня.
        - Ваш «доктор» по-своему жесток.
        Джейк отпускает смешок и прислоняется к закрытой двери, оставляя нас в тишине внутреннего двора.
        - Не дай ему тебя услышать.
        Я сглатываю.
        - Так вы… Вы возвращаетесь домой? Вы просто ждали, пока я проснусь?
        - Пока нет. - Джейк пинает щебень, лежащий на каменных ступенях. - Ноа никуда не пойдет, пока все не будут находиться в стабильном состоянии.
        - Это здорово.
        Джейк пожимает плечами, хотя выглядит при этом расстроенным.
        - Он не особо этому рад, - поясняет Джейк. - Его родители и сестра будут волноваться. Он переживает, что копы приедут в нашу квартиру и найдут его телефон на столе.
        Я задумываюсь о возможных последствиях всего этого, и мой мозг подбрасывает с десяток вариантов возможного развития событий. Не все из этих вариантов заканчиваются хорошо для Ноа. Если что-то случилось с людьми Лоуренса и Ноа свяжут с этим, то это может навредить его карьере и его семье.
        - Прости меня, Джейк, - шепчу я.
        Брат опять пожимает плечами:
        - Я пойду обратно, чтобы помочь ему. - Он бросает настороженный взгляд на Грея, затем на Рэна, который темными глазами наблюдает за нами через двор. - Ты нормально себя чувствуешь?
        - Да, вполне.
        Джейк легонько меня обнимает, и прежде чем отстраниться, он смотрит на меня сверху вниз и говорит:
        - Ты реально показала класс, Харп.
        Я открываю рот, и брат трясет головой:
        - Дело не только в нем. Он бы ничего не сделал без тебя. Ты заслуживаешь уважения. - Джейк улыбается своей старой улыбкой, которая была так свойственна ему в те времена, когда наша жизнь еще не пошла под откос. - Мама бы очень гордилась тобой, принцесса Харпер.
        Брат целует меня в лоб, затем направляется к дверям, ведущим в замок.
        Я спускаюсь по ступеням, крепко держась за перила и прижимая раненую руку к телу.
        Грей вырастает передо мной.
        - Вам лучше не спускаться по лестнице. - Он отстегивает ремень, держащий кинжал, и вытаскивает лезвие. - Вам вообще лучше не ходить.
        Командор обматывает дважды полоску кожи вокруг моего предплечья, затем делает петлю на моей шее и застегивает пряжку. Благодаря такому самодельному поддерживающему бандажу я могу расслабить руку впервые с тех пор, как встала с кровати. Мне неожиданно становится легче.
        - Спасибо, Грей.
        Кивок.
        - Швы не разошлись? - спрашиваю я.
        - А, да. Доктор сказал, что если я так снова сделаю, то для него будет честью ампутировать мне руку.
        - Он, наверное, еще и не обрадуется тому, что ты стоишь здесь во всеоружии.
        - Скорее всего, нет.
        Я слышу собственное дыхание, дыхание Грея и дыхание чудовища из угла двора.
        - Ты защищаешь замок от Рэна? - тихо спрашиваю я. - Или наоборот?
        Глаза Грея темны и непроницаемы в сумеречной темноте.
        - И то и другое, миледи.
        - Я надеялась… - Я вздыхаю и смотрю на свои ладони, не в силах взглянуть на Рэна.
        - Думаю, он тоже.
        Низкое рычание слышится со стороны двора. Темнота будто расступается. Я ничего не вижу, но Грей вытаскивает меч.
        А затем рядом со мной я слышу, как женщина цокает языком.
        Глава 56
        Чудовище
        Уничтожить.
        Глава 57
        Харпер
        Рэн мчится через двор, когда появляется Лилит. Его скрежещущий крик эхом отражается от стен замка.
        Лилит встает рядом со мной.
        - Нет, нет, принц Рэн, - тихо говорит она. - Мне бы не хотелось навредить такому милому созданию.
        Монстр резко тормозит перед нами, угрожающе вытягивая сверкающую шею. Он щелкает клыками прямо перед лицом колдуньи.
        - Убей ее, - бросаю я Рэну. - Мне все равно, если она меня убьет. Просто убей ее.
        Чудовище рычит, и от этого низкого злобного рычания у меня все внутри сжимается. Тем не менее Рэн не нападает.
        - А вот ему не все равно, убью я тебя или нет, - с восторгом провозглашает Лилит. - Далеко не все равно, я бы сказала.
        - Я сказала, что люблю его, - срываюсь я. - Я поцеловала его. Я рисковала жизнью ради него. Что тебе еще нужно, чтобы снять проклятие?
        - Ты рисковала жизнью ради Эмберфолла, а не ради него, - вздыхает Лилит. - Если бы ты его любила, то проклятие было бы снято. От моих действий ничего не зависит. Это ты должна что-то сделать или же чего-то не сделать в зависимости от обстоятельств. Настоящая любовь заключается не в романтике. Настоящей любви нужна жертва. Готовность поставить жизнь другого превыше своей.
        - Тогда Грей должен был снять проклятие, - говорю я. - Он это делал из раза в раз.
        - Грей был связан клятвой. Разве не так, командор?
        Грей стоит рядом со мной, не шевелясь и не произнося ни слова.
        - Знаете ли вы, что я навестила Карис Люран? Ей нужно было знать, что вы сделали с ее солдатами. - Лилит надувает губы. - Она была очень расстроена. Мне удалось ее немного утешить и выяснить много интересного о последнем короле Эмберфолла.
        Рэн снова рычит.
        - А, да. - Лилит проводит пальцем вниз по морде Рэна, и тот дергается назад. Страшно смотреть на то, как чудовище вроде него пугается. - Так много интересного. Оказывается, все это время я искала не того принца, но ты будешь мне более полезен в этом обличии.
        - Оставь его в покое, - я закипаю от гнева. - Что тебе нужно?
        - Наш дорогой принц знает, что мне нужно. Он может подчиниться, или же я тебя уничтожу. Мне даже не нужен поводок. - Колдунья протягивает руку, чтобы дотронуться до моего лица.
        Мое лицо охватывает пламенем. Я оказываюсь на коленях, хватаясь здоровой рукой за щеку. Я кричу от боли и не понимаю, что произошло.
        Крови нет. Лилит не повредила кожу.
        Рэн рычит, но отступает назад. Он согласен на ее условия.
        - Нет, - прошу я. - Пожалуйста, Рэн, не надо.
        Должен быть другой выход из ситуации.
        Может быть, я и помогла победить солдат Силь Шеллоу, но это Рэн объединил людей, собрал армию. Он здесь правит, а не я.
        Лилит делает шаг по направлению к Рэну, но он отшатывается от нее, как побитая собака.
        - Подумай о том, чего мы сможем достичь.
        - Хватит! - восклицает Грей.
        Командор стоит с мечом наготове, но пока ничего не предпринимает.
        Лилит улыбается и поворачивается к нему:
        - Ты не можешь убить меня, командор, ты же знаешь. - Колдунья подступает к нему на шаг, и Грей пятится, держа перед собой меч.
        Улыбка Лилит становится шире.
        - Я ведь могу использовать девчонку и против тебя тоже.
        Мысли лихорадочно крутятся в моей голове.
        - Нет, Грей. Нет. Убей меня. Сделай это. Не позволяй ей здесь командовать.
        Дыхание командора учащается, но он ничего не говорит. Он бросает взгляд на Рэна, затем переводит его обратно на Лилит.
        - Давай! - кричу я на него. - Ты сказал, что я могу взять любое твое оружие. Возьми нож, и покончим с этим!
        Грей не слушает.
        Лилит поворачивается ко мне. Впервые за все время с ее лица исчезает насмешка.
        - Что же в тебе такого, что побуждает такую преданность? - Она поднимает руку, и я, спотыкаясь, отступаю назад. - Правда, Харпер, для меня это загадка и, честно говоря, еще и источник раздражения. Ты же бесполезная, никчемная маленькая…
        - Возьмите меня вместо него, - заявляет Грей.
        Лилит умолкает и переводит взгляд на командора.
        - Я больше не связан клятвой и никому не принадлежу.
        - Нет, - молю я, осознавая, на что он собирается пойти. - Нет, Грей. Нет…
        Грей продолжает говорить так, словно меня здесь нет.
        - Принц стал могучим существом, но вам придется полагаться на его привязанность к Харпер, которая определенно ослабнет со временем. В один прекрасный день он обернется против вас.
        - А ты нет?
        - Я даю слово, и я его держу, - отвечает Грей. - Как и вы, разве не так?
        Чудовище снова рычит. Грей не смотрит на него.
        - Я простой человек, но я могу пойти туда, куда не сможет отправиться зверь. Я могу следовать приказам, вести за вас переговоры.
        - Я нахожу твое предложение весьма заманчивым, командор. Я также считаю, что ты не совсем понимаешь, на что идешь.
        Грей делает вдох.
        - Я считаю, что понимаю.
        Он встает на колени и кладет меч на ладони поперек вытянутых рук, преподнося его Лилит.
        - Нет! - протестую я. - Нет, Грей! Ты не можешь! - Я бросаюсь вперед, чтобы остановить его, но Лилит хватает меня за косу, наматывает ее на кулак и отдергивает назад.
        Рэн снова рычит.
        Грей ничего не говорит.
        Лилит смеется.
        - Великий командор Грей стоит на коленях у моих ног. Они оба знают, что я все еще могу тебя убить, девчонка. Я пока еще не приняла его предложение.
        Меч все еще твердо и непоколебимо лежит на руках у Грея.
        - Так вы согласны?
        - Согласна. - Лилит поднимает его оружие и отпускает мои волосы.
        Спотыкаясь, я отступаю назад.
        Рэн ревет, становясь на дыбы и с силой опуская лапы на землю.
        Лилит разворачивается с мечом в руке.
        - Раз у меня есть он, то мне больше не нужен ты. - Она шагает вперед, готовая вонзить меч в бок Рэна, прямо под его крыло.
        «Крылья - это его уязвимое место», - сказал Грей однажды.
        Я не думаю, а просто прыгаю в сторону Лилит, прямо на меч. Не знаю, что я делаю, но я не стану смотреть, как его убивают.
        У меня нет ни брони, ни оружия. Меч Грея остр, как бритва. Лезвие пронзает мою кожу как миллион стеклянных осколков. Я падаю, но и Лилит падает вместе со мной. В том месте, где наша кожа соприкасается, мое тело начинает гореть.
        Рев Рэна переходит в визг, который длится целую вечность.
        Грей стаскивает с меня Лилит и бросает ее на землю. В его руке зажат кинжал.
        Трясущейся рукой колдунья тянется, чтобы схватить командора за горло.
        - Ты поклялся.
        - Вовсе нет. - Грей вонзает кинжал ей в грудь.
        По руке Лилит, прижатой к шее Грея, течет кровь. Командор стонет от боли, но налегает на лезвие, вгоняя его глубже.
        Тело колдуньи дергается.
        - Ты не можешь… убить меня…
        - Я не могу убить тебя здесь, но я могу убить тебя…
        Они исчезают.
        Я остаюсь лежать на земле, хватая ртом воздух. Боль в моем боку просто невообразимая и всепоглощающая.
        Время идет. Час. Год. Секунда. Вечность.
        К моему лицу прикасается рука. На щеках я чувствую чье-то теплое дыхание.
        До того как я теряю сознание, я слышу, как мужской голос произносит:
        - Харпер. Ох, Харпер, что же ты наделала?
        Глава 58
        Рэн
        В этот раз я дежурю у кровати Харпер не один. Со мной вместе сидят Зо и брат Харпер. Лекарь Ноа потратил часы, чтобы сшить тело Харпер в единое целое.
        Когда Ноа закончил, он мрачно изрек:
        - Я не знаю. Я не знаю.
        Харпер напоили сонным эфиром, чтобы она могла отдохнуть, но даже это заставило Ноа морщиться и ворчать о правильной дозировке и о чем-то с названием «кома».
        Мы сидим и ждем.
        Я многого не знаю. Не знаю, сняла ли проклятие Харпер своим поступком или же Грей преуспел в убийстве Лилит и это меня освободило. Не знаю, убила ли Лилит командора.
        Минуло уже много часов, но Грей не вернулся.
        Харпер может не выжить.
        Как и всегда, моя жизнь обречена быть трагедией.
        Джейк нарушает тишину моих покоев, в которых царит темнота раннего утра.
        - Если она умрет, я тебя убью.
        Это его первые слова после часов молчания. По сути, мы не разговаривали с того момента, как перенесли Харпер в эту комнату.
        Я жду, что Зо возразит ему. Она этого не делает.
        Я вздыхаю, а затем киваю:
        - Я подам тебе свой меч.
        Глава 59
        Харпер
        В этот раз я прихожу в сознание не постепенно, а резко. Я просыпаюсь с криком и в слезах.
        Боль охватывает меня со всех сторон, и я почти сворачиваюсь калачиком. Солнечный свет бьет в глаза. Я лежу на простынях, пропитанных потом.
        - Тише, миледи, - говорит Рэн, и его рука дотрагивается до моей щеки. - Очередной кошмар. Успокойтесь.
        Я моргаю и вижу теплый взгляд Рэна.
        Принц расплывается перед глазами из-за подступивших слез.
        - Ты здесь. - Я не могу дышать от боли, но я также не могу перестать смотреть на Рэна. - Ты здесь.
        - Да, я здесь. - Большим пальцем Рэн утирает слезы с моих глаз. - Зо и Джейкоб вздохнут с облегчением, когда услышат ваш голос.
        Ладонь принца касается моей щеки, затем лба.
        - И ваш лекарь будет весьма рад тому, что лихорадка прошла.
        - Но… проклятие…
        - Снято.
        - Снято, - шепотом повторяю я.
        - Да. - Рэн откидывает прядь волос с моего лба. - Довольно приятно видеть вас своими собственными глазами.
        Я сглатываю.
        - Как долго я была без сознания?
        - Шесть дней.
        - Шесть дней! - Я пытаюсь сесть и тут же об этом жалею.
        - Полегче. - Рэн толкает меня обратно. - Вам потребуются недели, чтобы поправиться.
        - А как Грей? Он в порядке? - Я припоминаю, что принц сказал про Джейка и Ноа. - Он не отправил моего брата и Ноа домой?
        Что-то в глазах Рэна гаснет.
        - Грей не вернулся.
        - Что?
        - Грей не вернулся. Он исчез вместе с Лилит и не вернулся.
        - Ох, Рэн. - Я чувствую, как к глазам снова подступают слезы. - Думаешь, он…
        - Я не знаю, что думать, - отвечает Рэн. - Может быть, он мертв или же поклялся в верности Лилит. Может быть, он оказался в ловушке на вашей стороне, когда убил ее. Я не знаю.
        Я нахожу ладонь Рэна и сжимаю ее. Глаза принца округляются от удивления.
        Рэн поднимает мою руку и проводит губами по моим костяшкам.
        - Я чувствую себя так, словно одновременно победил и проиграл.
        - Я тоже, - говорю я.
        Рэн хмурится, затем снова целует мою руку.
        - Я пошлю за вашим братом. Думаю, вам нужно о многом поговорить.
        Дни идут.
        Грей не возвращается.
        Слухи о злой колдунье и о том, как чудовище разгромило армию Карис Люран, разлетаются во всех направлениях. До меня доходит молва о ребенке-полукровке, который где-то пропадает, но многие смеются над этим, считая слишком надуманным. Рэн ничего не предпринимает, чтобы заглушить людскую молву. Он слишком популярен. Альянс принца с Колумбией расценивается как удача, которая защитила его подданных. Рэн вернул себе уважение и поддержку Эмберфолла.
        Джейк и Ноа застряли здесь. Они наладили свою жизнь и кажутся вполне счастливыми, хотя я и слышала, как Джейк утешает расстроенного Ноа поздно ночью, когда темнота становится непроницаемой; пациентов, нуждающихся в помощи, не остается, и реальность всего происходящего становится более осознанной.
        Рэн постоянно занят и постоянно кому-то нужен. Он часто меня навещает, но в последнее время меня развлекают Зо и Фрея с детьми. Даже по ночам Рэн оставляет меня одну, давая мне время для того, чтобы поправиться.
        Через неделю после моего пробуждения Ноа разрешает мне выйти на улицу на непродолжительную прогулку. Рэн идет рядом со мной, а за нами следуют Дастан и Зо.
        Мой живот болит, но свежий воздух весьма приятен. Мы находимся в задней части двора рядом с конюшнями. Деревянные решетки опутаны яркими розами.
        - Цветы расцвели! - восклицаю я.
        - Да, - улыбается Рэн. - Когда проклятие было сняло, осень стала весной. За одну ночь сухие листья свернулись, и новые почки образовались на деревьях.
        Улыбка исчезает с лица принца.
        - Мы многое потеряли, но наша победа над Лилит и Карис Люран весьма впечатляет.
        Победа, из-за которой мы лишились Грея.
        - Мне так жаль, - мягко говорю я. - Я тоже по нему скучаю.
        Рэн медленно качает головой:
        - Он должен был стать мне другом. Я чувствую себя так, словно во многих вещах я все еще полный неудачник.
        Он может вернуться, думаю я, но не произношу этого вслух.
        Если бы Грей мог вернуться, то уже вернулся бы.
        - Это не так, - уверяю я Рэна. - Ты спас свой народ.
        - Я допустил ошибку, - отвечает принц. - Я не спас их раньше. Я не смог предотвратить то, что случилось.
        Секунду я молчу.
        - Когда Лилит сообщила мне, что моя семья в опасности, она также упомянула тот факт, что Грей был тем, кто впустил ее в твои покои в ту первую ночь. Она подкупила его. Ты никогда этого не упоминал. - Я делаю паузу. - Но ты ведь знал, не так ли? Должен был знать.
        - Я знал, - кивает Рэн.
        - Он сказал мне как-то, что косвенно виноват в проклятии.
        - Может быть, но это я позволил ей остаться. Я мог бы ее прогнать, - говорит Рэн. - Ответственность целиком лежит на мне, и проклятие было моим.
        - Помнишь, мы играли в карты, и ты рассказал о своем отце, который говорил, что всем нам при рождении раздаются карты и от того, как мы ими распорядимся, зависит исход игры?
        - Да.
        - Не думаю, что он прав. Я считаю, что ты получаешь определенный расклад, играешь, потом получаешь еще карты. Не думаю, что все предопределено с самого начала. В ходе игры ты можешь сделать выбор, и все изменится. - Я прерываюсь. - Проигрыши и неудачи не абсолютны. Если ты не смог спасти всех, то это не значит, что ты не спас никого.
        Выражение лица Рэна мрачнеет. Солнце светит на нас, пока мы прогуливаемся в молчании. В конечном счете я протягиваю руку и хватаю принца за руку.
        Рэн удивленно спотыкается. Я переплетаю наши пальцы и продолжаю идти.
        - Я все еще не уверен, преуспел ли я кое в чем или потерпел неудачу.
        - В чем же?
        Рэн останавливает меня, затем поворачивается ко мне лицом. Его волосы отливают золотом в солнечном свете. Взгляд принца устремлен на меня.
        - Я не уверен, сняли ли проклятие вы или же Грей, когда убил Лилит.
        Я в задумчивости смотрю на Рэна. Он не задал мне вопроса, но его голос напряжен.
        Внезапно я понимаю, что таким образом он спрашивает, люблю я его или нет.
        - Я не знаю. - Я опускаю взгляд.
        В любом случае это неправильный ответ.
        - О. - Рэн не двигается, но мы отдаляемся друг от друга, словно он сделал шаг назад.
        Рука принца выскальзывает из моей.
        Я думаю о ночах, которые мы провели вместе, делясь секретами и качаясь под музыку.
        Я вспоминаю о Грее, стоящем на коленях, жертвующим собой ради меня. Ради Рэна.
        В моей голове проносятся воспоминания о радужной чешуе, метательных ножах, маме…
        Я размышляю о сложностях выбора.
        Я думаю о том, кто стоит передо мной, и о том, кто может никогда не вернуться.
        Рэн отворачивается. Он не станет давить на меня - это не в его стиле.
        Я ловлю его за руку:
        - Ваше Высочество.
        Впервые я обращаюсь к нему так, без пренебрежения, и тем самым привлекаю к себе его внимание. Рэн поворачивается ко мне:
        - Миледи.
        Я поднимаю руку и касаюсь щеки принца, чтобы приблизить его лицо к своему.
        - Мне бы хотелось знать наверняка.
        Эпилог
        Грей
        Один и тот же сон отравляет мои ночи неделями. Лилит лежит на жестком мокром тротуаре подо мной. Над нами светят неоновые огни.
        - Ты не можешь убить меня, - заявляет она. - Карис Люран рассказала мне правду. Ты ведь хочешь знать правду, не так ли, командор Грей? Про Рэна? Про себя? Про настоящего наследника трона? Про кровь, что течет в твоих венах? - Колдунья хватает ртом воздух, когда я прижимаю меч к ее горлу. - Как так вышло, что ты был единственным выжившим стражником?
        - Нет, - отвечаю я и перерезаю ей глотку.
        Меня расталкивает женщина:
        - Грей! Грей, тебе опять снится кошмар. Проснись.
        Я открываю глаза. Моя мать с беспокойством смотрит на меня сверху.
        Моя семья была в ужасе с тех пор, как матушка нашла меня в конюшне в полумертвом состоянии. Мое горло кровоточило, чему виной была последняя попытка Лилит лишить меня жизни. Половина моих швов под броней разошлась.
        Матушка целует свои пальцы и прикладывает их к моему лбу. Точно так же она делала, когда я был ребенком, и я об этом уже совершенно забыл.
        - Ну вот, - говорит она. - Это прогонит кошмары.
        Я ловлю ее руку.
        - Вы ведь не сказали никому, что я здесь?
        - Все и так узнают от тебя самого, если продолжишь кричать во сне.
        - Матушка, - вздыхаю я и отпускаю ее руку.
        Если то, что сказала Лилит, было правдой, то эта женщина на самом деле мне вовсе не мать.
        - Такой серьезный.
        Рука женщины касается моей щеки, и я дергаюсь прочь. Я помню ее прикосновения. Мысль о том, что эта женщина может оказаться мне никем, причиняет мне больше боли, чем я испытывал, когда отрекался от всей семьи.
        - Моего милого мальчика забрали в замок и вернули назад воина, - говорит она, и ее голос подрагивает. - Столько времени прошло. Я думала, ты погиб.
        - Никто не должен знать, что я здесь. - Я сглатываю и чувствую боль все еще заживающей раны на горле. - Скажите людям, что я ваш племянник, которого ранили на севере в битве против Силь Шеллоу.
        - Почему? - шепотом спрашивает женщина. - Что ты сделал?
        - Не важно, что я сделал. Важно, что я знаю.
        И что я помню. Глаза Харпер в темноте. Рука принца в моей руке, когда он бросается вниз с башни. Слова Лилит: Карис Люран рассказала мне правду.
        Мое лезвие никогда не подводит. Я уверен, что Лилит мертва.
        Хотя на самом деле я ни в чем не уверен. Я не стал ждать. У нее не было магии на той стороне, чтобы спастись. Я сбежал до того, как убедился в ее смерти.
        - Что ты знаешь? - все так же шепотом интересуется матушка, дотрагиваясь до моей руки и обхватывая ее своими ладонями.
        Я замираю, а затем отнимаю свою руку и открываю глаза, чтобы посмотреть на нее.
        - Нет, матушка. Что вы знаете? Что вы знаете о моем отце?
        - Грей? - едва слышно произносит она.
        - Что вы знаете о моей матери? - продолжаю я. - Моей настоящей матери.
        Ее лицо становится неподвижным. Это не ответ, но этого достаточно.
        Женщина снова протягивает ладони к моей руке.
        - Это не важно, Грей. Не важно. Я вырастила тебя как собственного сына. Я люблю тебя как сына. Никто не знает. Ни одна живая душа. И ты не должен был знать.
        Я вспоминаю о Карис Люран.
        - Кое-кто все-таки знает.
        Лицо женщины бледнеет.
        - Король лично отдал тебя мне в руки. Тогда я работала в замке служанкой и потеряла ребенка во время родов. Король сказал, что только он и я знаем обо всем и если я скажу кому-нибудь, то он поймет, что это я рассказала правду. Я никогда и словом не обмолвилась. Ни разу, Грей.
        - Вы позволили мне поступить в стражники. Вы поощряли это.
        - У нас ничего не было. После того как твоего отца покалечило… - Голос женщины срывается, и я понимаю, что она вспоминает те месяцы, те годы страданий, через которые прошла наша семья. - Я знала, что король тебя не узнает. Он ни разу не видел тебя с того дня. Он не знал твоего имени. Ты так хотел поступить на службу, я не могла лишить тебя этого.
        Мы были в отчаянном положении, а я… горел желанием служить. Я тоже это помню.
        - Принц и есть наследник, - говорю я. - Не я.
        Я поклялся жизнью, потому что верил в это. Я не могу так просто отказаться от своих убеждений. Не важно, кто мой отец.
        - Но, Грей…
        Я отпускаю руку женщины.
        - Я не могу здесь оставаться. - Я начинаю вставать. - Было сказано достаточно, чтобы возникли вопросы. Уже и так существуют сомнения в законности прав принца на престол. Если станет известно мое истинное происхождение, меня будут искать.
        У меня нет никакого желания править, но я провел достаточно времени в суде, чтобы знать, что мое желание никого не волнует. Само мое существование ставит под вопрос линию наследования.
        Если меня будут искать, то, скорее всего, эти люди будут желать найти мою голову отдельно от тела.
        Моя матушка наверняка думает о том же.
        - Никто не знает. - Она сглатывает. - Я никому не говорила. Ты можешь быть моим племянником, как ты сказал…
        - Не могу. - Я уже начинаю сожалеть, что вернулся сюда и подверг ее риску.
        - Но… Куда же ты пойдешь? - Женщина встает, словно хочет остановить меня.
        Я обхожу вокруг нее. Прошли недели, и мои раны стали заживать. Мое оружие лежит кучей у двери, но все клинки помечены королевским золотисто-красным гербом.
        - Закопай их, - говорю я матери. - Под кормушкой или в навозной куче. Там, где их нельзя будет найти.
        - Но, Грей…
        - Я пробыл здесь слишком долго.
        - Куда ты пойдешь?
        - Я не знаю.
        Даже если бы знал, то ей не сказал бы. Если ее станут допрашивать (скорее всего, это просто вопрос времени), то чем меньше она знает, тем лучше.
        - Но у тебя ничего нет.
        - Если я чему-то и научился в Королевской Страже, так это тому, как оставаться невидимым и выживать.
        Она сглатывает.
        - Грей, пожалуйста.
        Я направляюсь к двери.
        - Грей мертв, матушка. Это все, что вам нужно знать.
        От автора
        В книге у главной героини Харпер - церебральный паралич. Как и у реального человека с церебральным параличом, ее состояние не определяет ее личность, напротив, это то, что является частью ее повседневной жизни. Я пыталась создать героиню, которая была бы сильной, стойкой и способной не вопреки физическим ограничениям, а вместе с ними.
        Харпер сказала Рэну, что церебральный паралич по-разному влияет на каждого. Возможности разных людей могут быть разными, поэтому история Харпер - только ее история. Опыт Харпер наверняка не отражает опыт всех людей с церебральным параличом, но я надеюсь, что ее решительность и упорство найдут отклик в каждом. Я настоятельно рекомендую читателям узнать больше о церебральном параличе на www.cerebralpalsy.orgwww.cerebralpalsy.org(.
        Благодарности
        Если вы читали до этого другие мои книги, то вы, наверное, уже привыкли к тому, что мои благодарности растягиваются на две или три страницы, поэтому я просто скажу, что и в этот раз не следует ожидать чего-то другого. Эта книга была для меня огромным проектом. Я начала писать ее годы назад, и так много людей внесли свой ценный вклад в этот процесс, что весьма возможно, я забуду здесь кого-то упомянуть. Если же я забуду, то, пожалуйста, знайте, в моем сердце я очень благодарна вам за помощь. И да, пожалуйста, напомните мне купить вам чашечку кофе. Я вам должна.
        Итак, начинаем.
        В первую очередь я хочу поблагодарить моего мужа Майкла. Когда я чувствовала себя ужасно много лет назад, он спросил меня: «Когда был последний раз, когда ты писала что-то в свое удовольствие, а не по контракту? Действительно писала что-то для себя?» Он был прав. Я давно этого не делала. Так что я села, достала свои заметки с идеей о проклятом принце, который превращается в зверя с течением времени, и начала писать. Через несколько недель я показала результат своему агенту. Несколько месяцев спустя мне предложили контракт. Я часто вспоминаю об этом моменте с мужем. Это хорошее напоминание о том, что рассказывать истории - классное занятие, и я никогда не должна об этом забывать. Мне повезло, что мой муж идет рядом со мной по пути творчества.
        Моя мама, как и всегда, меня постоянно вдохновляет. Вы бы не читали эти слова, если бы не ее неустанная поддержка, которую она мне оказывала во время взросления и сейчас. Она нечасто читает мои книги и, может быть, даже не подозревает, что я здесь приношу ей свою благодарность. Тем не менее она знает, что я люблю ее и надеюсь, что она также в курсе того, как сильно влияет на мою жизнь и меня ее позитивный настрой.
        Бобби Гоеттер - моя лучшая подруга, и она прочитала практически каждое написанное мной слово с самого начала, когда я писала о дурацких вампирах, бегающих по окрестностям города. Бобби, спасибо за то, что ты такая потрясающая подруга. Твоя поддержка в течение долгих лет значит для меня безмерно много. Я обожаю то, что мои дети называют тебя тетей Бобби, а когда они говорят о своих кузенах и кузинах, то называют и твоих детей. Для дружбы, начавшейся с доски объявлений для писателей, я считаю, это очень мощно.
        Мой замечательный агент Мэнди Хаббард просто безупречно направляет меня в творчестве и карьере. Начиная с поддержки через текстовые сообщения и заканчивая гифками в электронных письмах и выслушиваниями моего нытья в чате Google, не говоря уже о настоящих агентских делах. Мэнди просто бесподобна. Когда-нибудь я создам памятник Мэнди и воздвигну его у себя на лужайке перед входом.
        Памятник Мэнди мне придется поставить рядом с памятником Мэри Кейт Кастеллани, моему бесстрашному редактору в Bloomsbury. Не могу выразить словами - привет, я писательница, - как сильно я ценю влияние Мэри Кейт на мое творчество. Когда я думаю, что что-то получается хорошо, она заставляет меня это улучшить. Когда это становится лучше, она заставляет меня превратить это в наилучшее. Мэри Кейт обладает гениальным чутьем, поэтому она всегда находит историю, которая мне нужна, но о существовании которой я даже не догадывалась. Спасибо за все, Мэри Кейт.
        Кстати, о Bloomsbury. Мне нужно будет воздвигнуть памятники Синди Ло, Клэр Стетзер, Лиззи Мэйсон, Кортни Гриффин, Эрике Бармаш, Кристине Гилберт, Анне Бернард, Британни Митчелл, Фиби Дайер, Эмили Риттер, Бэт Эллер, Мелиссе Кавоник, а также Дайян Ароинсон, команде по редактированию и всем тем людям в Bloomsbury, которые приложили руку к созданию книги, которую вы держите в руках. Мой двор определенно будет выглядеть загроможденным, но ничего страшного. Мне бы хотелось знать всех по именам, чтобы я могла поблагодарить каждого в отдельности. Пожалуйста, знайте, что моя благодарность не знает границ и я не могу выразить то, насколько сильно я ценю ваше старание ради меня.
        Эта книга потребовала огромного количества исследований, связанных с церебральным параличом Харпер, медицинской практикой Ноа, ловкостью Грея в метании ножей. Огромное, невероятное спасибо Эрин Каннер, моей давней подруге, за ее понимание церебрального паралича и того, что Харпер может и не может делать в затруднительной ситуации. Думаю, одним из самых любимых сообщений было то, когда я спросила: «Можешь ли ты прыгнуть с галопирующей лошади на парня, пытаясь спасти его?», и Эрин ответила: «Еще бы!» Эрин, я так благодарна тебе за наши годы дружбы, и несмотря на то, что нам по сорок (!!!) и что мы живем на противоположных концах страны, я надеюсь, у нас появится возможность вместе покататься на лошадях, как мы это делали в детстве. Только не говори Майку, иначе он будет беспокоиться.
        Многократное спасибо моей хорошей подруге Меган Чейни-Боуис, доктору медицины, благодаря которой Ноа смог собрать Грея по кусочкам и выполнять свою работу в Эмберфолле без современных медицинских инструментов. С меня выпивка. Bonefish Grill в следующие выходные?
        Еще спасибо Клэри Кавана за вдумчивую, тщательную вычитку и потрясающие предложения, которые я могла добавить, чтобы внести ясность в форму церебрального паралича Харпер и ее способности. Я так рада, что нам довелось поработать вместе. Твой вклад невозможно оценить.
        Боже мой, я на четвертой странице, а еще остались люди, которых нужно поблагодарить. Глубокий вдох!
        ТАК МНОГО ЛЮДЕЙ прочитали ранние и поздние черновики этого манускрипта и подарили мне свое мнение, советы и замечания. Я шучу о том, что написала 300 тысяч слов этой книги, чтобы самой прочитать ее, но это правда. Слов в книге могло бы быть больше. Особое спасибо Бобби Гоеттер, Николь Чойни-Крокер, Джой Джордж, Мишель МакУортер, Саре Файн, Трейси Хоугтон, Николь Муни, Саре Маас, Джиму Хильдербрандту, Джен Фишер, Анне Брайт, Лие Нолан, Эми Мартин и Рей Чэнг. Я бы не достигла этой вершины без всех вас. Спасибо.
        Огромнейшее спасибо книжным блогерам, влогерам и букстаграмерам. Я ценю каждого, кто выделил время на то, чтобы поговорить о моих книгах в социальных сетях. Я до сих пор помню первых блогеров, которые распространили информацию о моем дебютном романе, и я не забуду никого из них. Ваша поддержка значит для меня все. Спасибо.
        Я также в долгу перед Стивом и Эллисон Хорриган из Stone Forge CrossFit. CrossFit помог мне дать выход накопившемуся стрессу, о котором я даже не подозревала, и приобрести уверенность, которой мне не хватало. Я стала сильнее и спортивнее, чем могла себе представить, и я познакомилась с замечательными людьми. Когда я говорю, что CrossFit изменил мою жизнь, я это и имею в виду. Благодаря ему я стала лучше как человек и как писатель. Стив и Эллисон, спасибо вам.
        Наконец, большое спасибо мальчишкам Кеммерер: Джонатану, Нику, Сэму и уже-не-такому-маленькому Заку. Спасибо за то, что вы такие замечательные сыновья, ведь позволяете маме следовать за мечтой. Я жду не дождусь, чтобы посмотреть, как вы последуете за своими мечтами.
        notes
        Примечания
        1
        Лайнбекер - игрок защиты в американском футболе. Данную позицию обычно занимают широкоплечие и высокие игроки, обладающие огромной силой, поскольку им приходится наваливаться всем весом на игроков противоположной команды, чтобы блокировать атаки.
        2
        Тафта - плотная глянцевая ткань из туго скрученных нитей шелка или хлопка.
        3
        Dupont Circle - исторический район на северо-западе Вашингтона.