Сердце яростное и разбитое Бриджид Кеммерер
        Проклятие одиночества и тьмы #2 Завоевать корону - спасти королевство.

        Проклятие разрушено. Принц Рэн обрел свободу, но потерял верного союзника - командор Грей бесследно исчез. И теперь Рэну предстоит в одиночку защищать собственную корону, ведь ходят слухи, что он не истинный наследник трона Эмберфолла. Люди говорят, будто власть принадлежит могущественному колдуну.

        Спасти королевство - обрести любовь.

        Командор Грей - истинный наследник престола Эмберфолла. Он вынужден искать поддержки в соседнем королевстве, которое намерено захватить его страну. Пытаясь остановить войну, Грей и дочь жестокой правительницы вражеского государства Лия Мара становятся ближе друг к другу. Чтобы подарить мир своим королевствам, они должны предать своих близких или навсегда позабыть чувство, связавшее их сердца.
        Бриджит Кеммерер
        Сердце яростное и разбитое
        Brigid Kemmerer
        A heart so fierce and broken
        Text

        Боль сердца, что пылает страстно.
        Проклятие сердца, что жестоко и разбито.

        Посвящается тебе, мой дорогой читатель.
        Взгляни в зеркало.
        Ты можешь снимать проклятия.
        Ты обладаешь силой.
        Ты умеешь удивлять.
        Ты меняешь мир лишь тем, что существуешь в нем.
        И я очень горжусь тобой.
        Глава 1
        Харпер
        Я скучаю по возможности знать точное время. Это одна из тех вещей, которая осталась в Вашингтоне, округ Колумбия, и от которой мне пришлось, к сожалению, отказаться. Тьма сгустилась, обед уже кажется далеким воспоминанием, а Рэн все еще не вернулся в свои покои. И мне хотелось бы знать, сколько сейчас времени. Мне не привыкать ждать в темноте, но когда я это делала на улицах, с собой у меня был мобильный телефон брата, и я могла считать каждую минуту.
        Теперь я принцесса Харпер из королевства Колумбия, а в Эмберфолле еще не изобрели электричество.
        У нас с Рэном отдельные покои, как и подобает принцу и даме, с которой его королевство собирается заключить союз, но он всегда навещает меня прежде, чем вернуться к себе в комнату.
        Рэн еще ни разу так не задерживался. По крайней мере, я так думаю.
        Зной дня постепенно иссякает, освободив место прохладному воздуху, который проникает через распахнутые окна. Пламя в камине утихло до тлеющих углей. Снаружи на сторожевых башнях, окружающих Замок Железной розы, мерцают факелы. Расположенные на равном расстоянии друг от друга источники света охраняют территории от погружения в кромешную тьму. Это разительное отличие от того времени, когда замок был проклят и сторожевые башни были холодными, темными и безлюдными, ведь тогда его единственными обитателями были Рэн, Грей и я.
        Теперь же замок переполнен знатными особами, слугами, стражниками, и мы практически никогда не остаемся в одиночестве.
        И Грей пропал. Он отсутствует уже несколько месяцев.
        Я беру свечу с прикроватного столика и зажигаю ее от тлеющих углей камина. Эти движения я совершаю уже неосознанно, как щелкала выключателем, когда была дома. Зо - мой личный страж и самая близкая подруга в этом мире - сегодня ночью не дежурит, ведь ей нужно время, чтобы выспаться. То же самое касается Фреи - моей фрейлины. Свет в ее комнате погас уже много часов назад, и я эгоистично желаю, чтобы она не спала. Мне бы сейчас не помешала дружеская поддержка.
        Раздается тихий стук в дверь, и я торопливо направляюсь к ней, чтобы открыть.
        Это не Рэн, а Джейк. Не ожидала, что он постучится ко мне.
        Когда я была младше, Джейк был мягким и добрым идеальным старшим братом. Затем, когда мы стали подростками, наша мама смертельно заболела, а отец пустил жизнь нашей семьи под откос. Внешне Джейк напоминает футбольного защитника, и для того, чтобы как-то сводить концы с концами, он нанимался работать к заемщикам, которые обивали наш порог. В глазах тех, кто не был членом нашей семьи, Джейк быстро превратился из приятного молодого человека в того, кто внушает страх.
        Заточение в Эмберфолле - стране, которая была настолько же прекрасной, насколько дикой и опасной,  - нисколько не изменило натуру моего брата. В первый день, когда мы сюда попали, Джейк был растерян и неуверен в себе, но он свыкся со своей вымышленной ролью принца Джейкоба королевства Колумбия. Его темные волосы немного отросли, меч на поясе висит так, словно брат родился вместе с ним. В Вашингтоне с ним никто не смел шутить, и здесь лишь немногие осмеливаются делать это.
        Сегодня брат выглядит мрачным.
        - Привет,  - тихо говорю я.  - Проходи.
        Он заходит, и я закрываю за ним дверь.
        - Удивительно, что ты еще не легла спать,  - замечает Джейк.
        - Я жду Рэна,  - запинаюсь я.  - Удивительно, что ты еще не спишь.
        Джейк мешкает с ответом.
        - Мы с Ноа пакуем вещи.
        Ноа - это парень Джейка, бывший сотрудник вечно переполненного отделения экстренной помощи одной из вашингтонских больниц, а на сегодняшний день - придворный «лекарь».
        Я вскидываю брови.
        - Пакуете вещи?
        Выражение лица моего брата не меняется.
        - Утром мы уезжаем.
        Новость настолько неожиданная, что я отшатываюсь назад.
        Губы Джейка приподнимаются в улыбке.
        - Не навсегда, Харп. Не все так плохо.
        - Но… что значит «уезжаете»?
        Джейк пожимает плечами, переступает с ноги на ногу и направляется к окну.
        - Мы здесь уже несколько месяцев сидим. Я знаю, что тебе нравится изображать утонченную принцессу, но мне кажется, что я живу в клетке,  - Джейк умолкает, а затем бросает на меня взгляд.  - Мы уедем всего на несколько недель. Максимум на месяц.
        Я выдыхаю.
        - На месяц.
        За месяц многое может произойти. Мне это известно лучше, чем кому-либо.
        - У меня же нет способа проверить, что с тобой все хорошо,  - говорю я.  - Вдруг что-то случится? Иногда, чтобы доставить весточку, нужны дни, а то и недели. Нам до сих пор не ясно, что делать с Силь Шеллоу и с коронацией Рэна…
        Джейк многозначительно смотрит на меня.
        - Тебе не нужно переживать за меня, Харпер.
        - Я все равно буду переживать,  - я сглатываю. После того, как Грей похитил меня с улиц Вашингтона, мы с Джейком оказались вдали друг от друга, и было ужасно не знать, что происходит с братом. Мне не хотелось снова испытывать подобное беспокойство.  - Ты спрашивал об этом у Рэна? Ему эта идея может не понравиться.
        Взгляд Джейка становится суровым.
        - Он мне не указ.
        - Я знаю, но…
        - Он и так в курсе всего. Я уже с ним говорил.
        У меня нет слов.
        - Я попросил, чтобы он тебе ничего не рассказывал,  - добавляет Джейк.  - Я сам хотел тебе сообщить.
        Мои губы складываются в прямую линию.
        - Я так понимаю, ты ко всему подготовился.
        - Нет, Харп, это не так,  - Джейк умолкает, затем продолжает.  - Я хочу, чтобы ты поехала с нами.
        - Джейк, я не могу. Ты же знаешь, что я не могу.
        - Нет, можешь. Ты можешь отсюда выбраться точно так же, как могу это сделать я,  - брат отходит от окна, чтобы остановиться передо мной, и, когда он снова начинает говорить, его голос становится тихим.  - Тебе он тоже не указ. Тебе не нужно ночи напролет ждать его возвращения.
        - Он управляет государством,  - говорю я,  - а не пошел выпить с друзьями.
        - Ему восемнадцать, как и тебе,  - Джейк умолкает.  - Ты хочешь выйти за него замуж?
        Из-за этого вопроса у меня перехватывает дыхание.
        Мой брат внимательно наблюдает за моей реакцией.
        - Харп, ты знаешь, что именно этим все и закончится, если ты останешься здесь. Весь этот выдуманный им альянс с несуществующей страной держится на вашей свадьбе.
        Я знаю. Конечно же, я знаю об этом.
        Я молчу слишком долго. Джейк отходит от меня к камину.
        - Ты не ответила на мой вопрос.
        Замужество…
        - Я не… Я не знаю.
        Джейк бросает полено в камин и поправляет его кочергой.
        - А тебе знать не нужно, в этом-то все и дело,  - Джейк переводит взгляд на меня, когда полено начинает разгораться.  - Ты не должна была оказаться в ситуации, где твоему парню нужно жениться на тебе, чтобы его страна не развалилась.
        Я подхожу к дивану и опускаюсь на подушки.
        - Да уж, Джейк, я так рада, что ты зашел.
        Брат снова переводит взгляд на огонь, который разгорается в полную силу, заставляя каштановые волосы Джейка сиять оттенками золотого и красного.
        - Я знаю, что в Вашингтоне дела у нас шли плохо, но мне кажется, что здесь ничуть не лучше.
        - Мы покинули Вашингтон, когда человек направил на нас пистолет,  - говорю я.
        - Знаю, знаю,  - Джейк умолкает, но я понимаю, что брат со мной не согласен.
        Я понятия не имею, что ему сказать.
        - Я не могу уехать, Джейк.
        - Ты любишь его.
        - Да.
        Он вздыхает, затем подходит ко мне и опускается рядом на диван. Я прислоняю голову к его плечу, и мы вместе смотрим на огонь.
        - Слухи выходят из-под контроля,  - в конце концов нарушает молчание Джейк.  - О том, что он не полноправный наследник, что Карис Люран снова пойдет в атаку.
        - Этим слухам уже много месяцев.
        - Люди начинают поговаривать о том, что из Колумбии так и не были присланы войска, что весь альянс - это обман,  - Джейк умолкает и впивается в меня взглядом.  - Я уезжаю не просто для того, чтобы сбежать из этого места. Я хочу выяснить, что творится за стенами замка.
        - Рэн не стал бы нас обманывать.
        Джейк смотрит на меня внимательным взглядом очень долго.
        - Он обманывает целое государство,  - наконец говорит брат.  - Если ты думаешь, что он не станет врать нам, то тебе стоит подумать еще раз.
        Я сглатываю. Рэн не такой.
        - Не начинай, Джейк.
        - Я ничего не начинаю. Просто прошу тебя подумать,  - Джейк с горечью качает головой.  - Ноа сказал, что ты с нами не поедешь. Я надеялся, что ты хотя бы поразмыслишь над этим.
        Я смотрю на своего неугомонного брата, который творил так много ужасных вещей, лишь бы оградить меня от опасности. Вся суть Джейка в доброте и сострадании. Я знаю это.
        - Прости.
        Брат сжимает зубы.
        - Хотелось бы знать наверняка, жив Грей или нет.
        - Мне тоже,  - говорю я и вздыхаю.
        - Причины на то у нас с тобой различные,  - Джейк смотрит на меня сверху вниз.  - Именно из-за него мы застряли здесь,  - он качает головой и проводит рукой по подбородку, его тело сковывает напряжение.  - Если он объявится, я сделаю так, что он об этом сильно пожалеет.
        Это едва ли можно назвать угрозой. Скорее всего, Грей мертв или же застрял на другой стороне, а это ничем не лучше.
        - Из-за чего ты так сердишься?
        Взгляд Джейка затягивают грозовые тучи.
        - Я провел месяцы, наблюдая за тем, как они тебя используют, Харпер.
        - Никто меня не использует…
        - Да, именно используют. Грей перенес тебя сюда, чтобы снять проклятье, к которому ты вообще отношения не имеешь. А затем, когда ты сбежала, он снова тебя сюда затащил.
        - Я хотела вернуться!
        И я вернулась. Я не жалею о том выборе, который сделала.
        До момента, пока я не посмотрела Джейку в глаза, я не осознавала, что это он жалеет о моем выборе. Может быть, я и спасла ему жизнь, но теперь брат оказался здесь в ловушке, не имея возможности вернуться домой.
        Язычок двери щелкает, и я с удивлением оборачиваюсь, чтобы обнаружить на пороге своей комнаты Рэна.
        Принц все еще в официальном наряде. Его синий камзол застегнут под самое горло, на поясе висит меч. Свет от камина отражается в волосах Рэна, окрашивая их в золотой цвет. Взгляд кажется уставшим. Когда Рэн замечает меня и Джейка напротив камина, то тут же замирает. Напряжение в комнате становится настолько ощутимым, что Рэн наверняка его замечает.
        - Прошу прощения,  - осторожно произносит он.  - Час поздний. Я думал, ты будешь одна.
        Джейк вздыхает.
        - Ты и должна быть одна. Я пойду,  - он наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб.  - Береги себя, Харпер. Я серьезно.
        Его слова смягчают все предыдущие колкости.
        - Спасибо, братишка.
        Джейк останавливается возле Рэна, прежде чем взяться за дверную ручку.
        - Я все равно завтра уезжаю,  - говорит он.
        - Сегодня, если быть точным,  - добавляет Рэн таким же спокойным голосом, как и Джейк.  - Уже далеко за полночь,  - он переводит взгляд на темное окно.  - Дастан вместе с небольшой группой стражников будет вас сопровождать. Можете выдвигаться на рассвете, если пожелаете.
        На секунду слова Рэна выбивают Джека из колеи, но он быстро берет себя в руки.
        - Хорошо.
        Рэн приподнимает бровь.
        - Ты думал, я не сдержу свое слово?
        - Я думал, у тебя найдутся более важные дела, которыми нужно заниматься.
        - Верно. Так оно и есть,  - Рэн открывает дверь и придерживает ее. Намек очевиден.
        Джейк открывает рот, чтобы возразить.
        Рэн может себя сдерживать, когда хочет, но я чувствую, что сейчас у него вряд ли получится.
        - Джейк,  - одергиваю я брата.  - Ты уже добился того, чего хотел.
        - Вовсе нет.
        Однако моих слов достаточно, чтобы брату расхотелось продолжать разговор, поэтому он выходит из комнаты.
        Как только Джейк исчезает, Рэн направляется ко мне. Похоже, с каждым новым днем тени у него под глазами становятся все больше. Эти темные круги, кажется, так и останутся вечным признаком его внутреннего напряжения и беспокойства.
        - Ты в порядке?  - спрашиваю я, когда Рэн оказывается рядом со мной. Он всегда молчалив после встреч с советниками, но сегодня юноша держится отстраненно, почти враждебно. Если бы я его не знала, я бы отстранилась от него.  - Что случилось? Уже поздно. Я думала…
        Руки Рэна хватают меня за талию, и я невольно ахаю. Губы принца прижимаются к моим.
        Рэн настолько сильный и решительный, что я не перестаю удивляться тому, насколько нежным он может быть. Он пересек комнату с таким видом, будто хотел развязать войну, но целует меня так, словно я самая хрупкая вещь во всем замке. Его руки излучают тепло, которое я чувствую у себя на талии сквозь ночную рубашку. Я опускаю ладони на грудь Рэна и вдыхаю запах, позволяя близости унять доставленное Джейком беспокойство.
        Когда Рэн отстраняется от моих губ, то ему едва ли хватает сил, чтобы заговорить. Глаза принца жадно впиваются в меня.
        - Я ощущал твое беспокойство, будучи в другом конце замка,  - говорит он, поглаживая меня по щеке большим пальцем.  - И теперь я вижу его причину.
        Я краснею и опускаю взгляд. Мои пальцы тревожно перебирают пряжки его камзола, как будто бы их нужно поправить, но это не так, конечно же.
        - Я в порядке.
        - Харпер,  - мягко произносит Рэн, накрывая мою ладонь своей, чтобы унять беспокойные движения.
        Мне нравится, когда он называет меня по имени, а именно - как его акцент прокатывается по звукам «р», делая звучание похожим на мурлыканье. Рэн всегда следит за соблюдением формальности в речи, поэтому мое имя похоже на наш общий секрет.
        Принц поднимает мой подбородок, чтобы наши взгляды встретились.
        - Скажи, что тебя тревожит.
        - Джейк только что сказал, что уезжает.
        - О,  - Рэн вздыхает.  - Твой брат нетерпелив и беспечен. Он выбрал не самое подходящее время, но с другой стороны, могло быть и хуже. Пускай лучше он едет с моим благословением, нежели потом начнет сеять смуту где-то в королевстве. Дастан не допустит, чтобы у твоего брата были неприятности.
        Я удивлена.
        - Ты отправляешь с ним начальника стражи?
        - Мне бы не хотелось, но я могу доверить такое задание лишь немногим своим людям. Королевская стража недостаточно проверена на надежность, а твой брат намерен уехать, нравится мне это или нет.
        Что ж, это очень похоже на Джейка.
        Рэн внимательно смотрит на меня.
        - Считаешь, лучше отправить с ним Зо?
        - Нет,  - отвечаю я. Джейк уезжает, но я не вынесу, если мне придется расстаться еще и с подругой.  - Джейк говорил тебе, что хочет, чтобы я поехала с ним?
        Рэн замирает от моих слов.
        - Нет. И что ты решила?
        Именно эта черта Рэна является одной из моих любимых. Он властный и решительный, и он никогда не сомневается, но все равно он никогда не лишает меня выбора.
        - Я сказала, что не поеду.
        Рэн выдыхает, а затем снова целует меня.
        - Я провел так много времени в ожидании тебя, и мне страшно, что судьба разлучит нас.
        Я прижимаюсь лбом к шее Рэна и вдыхаю его запах.
        - Я никуда не денусь.
        Некоторое время Рэн молча держит меня в объятиях, но я чувствую, что его беспокойство никуда не исчезло.
        Я закусываю губу, не желая сгущать краски.
        - Джейк сказал, что слухов про еще одного наследника стало больше.
        - Так и есть.
        Я прижимаю ладонь к груди Рэна, размышляя о словах Джейка.
        - Расскажи мне все, Рэн.
        Он вздыхает с каким-то раздражением.
        - Наследник существует. Есть записи в королевских архивах с печатью моего отца. Я хотел поторопить коронацию, но многие знатные люди уже объявили о том, что порядок преемственности не нарушен, так что я должен очень постараться, чтобы доказать свое право на трон.
        - Как ты его найдешь?
        - Это может оказаться невозможным. По правде говоря, может быть, его вообще нет в живых. У нас очень мало зацепок, чтобы начинать поиски. Если его мать была колдуньей, как утверждают записи, то он должен обладать магией, как и Лилит. Как-то она сказала мне, что паутина магии не заканчивается на ней, что она чувствует еще чье-то присутствие. Магия была запрещена в Эмберфолле много лет назад, но если пойдет молва, что кто-то ей обладает, то, может быть, ее будет не так просто утаить.
        Лилит. Одного лишь имени достаточно, чтобы я вздрогнула.
        - Что ты будешь делать, если найдешь его?
        - Если он обладает магией, то его уничтожат. Я отшатываюсь назад.
        - Рэн!
        Юноша ничего не говорит. Ему и не нужно, потому что мне все понятно по его взгляду.
        Я делаю еще один шаг назад.
        - Этот человек - твой брат.
        - Нет. Он мне никто,  - в голосе Рэна слышна непреклонность.  - Я почти вечность провел в ловушке колдуньи, и из-за этого моя страна оказалась на грани разрухи. Я не могу рисковать тем, чтобы кто-то еще попытался уничтожить Эмберфолл.
        Я приросла к месту, чувствуя, как кровь стынет в жилах, несмотря на тепло находящегося рядом камина. Я не знаю, что сказать. Я видела, как Рэн приказал казнить человека, но это был человек, убивший одного из наших стражников, человек, который собирался убить нас, если бы ему подвернулась такая возможность.
        Сейчас же все по-другому. Все спланировано и рассчитано заранее.
        Рэн делает шаг вперед и протягивает руку, чтобы коснуться моего лица.
        Я отшатываюсь, и выражение его лица меняется.
        - Я не хотел расстроить тебя,  - тихо говорит он, и я знаю, что юноша искренен в своих словах.  - Я не думал, что это тебя удивит. Ты собственными глазами видела, какие ужасные вещи творила Лилит.
        Я сглатываю. Да, я видела. Я видела, как она истязала Рэна раз за разом. Он был не в силах остановить ее.
        - Уверена, что ты прав,  - говорю я, хотя на самом деле не чувствую никакой уверенности. Я пытаюсь сделать один-единственный вдох.
        Рэн доказал, что сделает все возможное, лишь бы не дать королевству развалиться. Сейчас он подтверждает серьезность своих намерений.
        - Не беги от меня,  - мягко говорит Рэн, и в его голосе звучит новая нотка. Это не уязвимость - ей там нет места,  - но что-то похожее на нее.  - Пожалуйста. Это невыносимо.
        Рэн выглядит очень уставшим. Его тело напряжено до предела. Я задаюсь вопросом, когда он спал в последний раз. Я делаю глубокий вдох, прогоняя прочь дрожь из пальцев, а затем подступаю к Рэну и обнимаю его.
        - Скажи, что тревожит тебя,  - тихо прошу я.
        - Мы даже не знаем, мертва Лилит или нет,  - отвечает Рэн.  - Если у нее получится найти наследника, если они объединятся против меня…
        - Прошли месяцы. Либо она застряла на другой стороне без магии, либо там остался только Грей.
        - Или же он присягнул ей по-настоящему, чему мы были свидетелями, и она ждет подходящего момента для нападения.
        Чтобы спасти меня, Грей поклялся служить Лилит ровно за секунду до того, как приставить к ее горлу меч и переместиться на другую сторону - в Вашингтон, округ Колумбия.
        - Он не станет ей помогать,  - говорю я.  - Рэн, он не станет.
        - Я должен защищать свой народ, Харпер.
        Юноша прислоняется ко мне, и я слушаю ритм его постепенно успокаивающегося дыхания. Я прижимаю ладонь к щеке Рэна, и его глаза закрываются. Много месяцев назад, когда Рэн был чудовищем, он прижался к моей ладони так же, как сейчас, и успокоился. Тогда я могла ощущать его страх. Сейчас я тоже его чувствую.
        - Ты больше не монстр,  - шепчу я.
        - Я отправил стражу в дом матери Грея в Терновую Долину,  - медленно произнес Рэн.
        Моя рука замирает у него на щеке.
        - Что? Когда?
        - На прошлой неделе,  - отвечает он.  - На всякий случай,  - Рэн умолкает ненадолго.  - Стражники вернулись сегодня.
        Как-то Грей поделился со мной тем, что Лилит убила всю его семью, оставив в живых только мать.
        - Что им удалось выяснить?
        - Мать Грея исчезла. Жители городка сказали, что она продала свое имущество и уехала несколько месяцев назад. Никто не знает куда,  - Рэн снова умолкает.  - Если верить слухам, то до этого в ее доме на короткое время остановился раненый мужчина, но его никто не видел.
        Я задержала дыхание на секунду.
        - Грей может быть жив,  - шепчу я.
        - Да,  - жестко говорит Рэн, но я чувствую его беспокойство и неуверенность.  - Учтивая все, о чем мне доложили, я подозреваю, что Грей жив.
        Я поднимаю взгляд на Рэна.
        - Грей не служит ей, Рэн.
        - Если нет, то почему он не вернулся в Замок Железной розы?
        Я пытаюсь придумать возможное объяснение, и у меня не получается.
        - Карис Люран может напасть в любой момент,  - говорит Рэн.  - Наследник может объявиться также в любой момент,  - он останавливается, а затем продолжает.  - И, возможно, Лилит выжидает подходящее время, чтобы сделать свой ход.
        Я опускаю голову на грудь Рэна и снова смотрю в окно, вглядываясь в рассыпавшиеся по небу звезды.
        - Эх, Грей,  - говорю я,  - где же ты?
        - Действительно,  - вздыхает Рэн, и в его голосе я слышу тоску, грусть и беспокойство. Он целует меня в макушку и повторяет: - Действительно.
        Глава 2
        Грей
        Под конец дня всегда становится жарко от солнца, но меня это не беспокоит, потому что в конюшнях тихо, и редко кто-то помимо одного конюха оказывается рядом.
        Здесь меня будут искать в последнюю очередь, и меня это устраивает.
        Мои руки покрыты потом, к ним прилипают комочки грязи и солома, пока я работаю вилами. Духота станет практически невыносимой, прежде чем температура понизится, но я уже к ней привык. Турнир Уорвика не начнется до темноты, поэтому вокруг никого нет, если не считать меня и Тайко. Позднее конюшни наполнятся голосами мужчин, требующих привести им лошадей или спорящих из-за взятого в аренду оружия в конце прохода. Как только выпивка польется рекой и стадион заполнится людьми, ожидающими зрелища, шум вокруг станет оглушительным.
        Тем не менее, пока что стадион пуст, а конюшни требуют тщательной чистки. Все это весьма далеко от экстравагантной роскоши Замка Железной розы, в котором я когда-то был начальником Королевской гвардии.
        Пока Тайко убирает навоз, он что-то напевает себе под нос, причем так тихо, что я не могу разобрать мелодию - ее заглушают звуки лошадиного дыхания. Для своего возраста Тайко невелик ростом, худощавого телосложения, отчего кажется, что ему скорее лет двенадцать, а не пятнадцать. Однако это не мешает мальчишке быть проворным и способным работником. Темно-русые волосы Тайко опускаются ниже подбородка, скрывая в тени голубые глаза.
        Тайко тоже нравится это время дня, но по другим причинам. Иногда после турнира мужчины с брюшком, переполненным элем, ищут, чем бы еще позабавиться. Я слышал, как они предлагали Уорвику монеты за час в компании Тайко. Я видел, как Уорвик подумывал над этим.
        Мальчишка знает, как нужно правильно делать ноги.
        Я потратил последние несколько недель на попытки научить его защищаться в качестве альтернативы.
        - Сколько тебе еще осталось?  - кричу я мальчику.
        - Три,  - откликается он, стирая предплечьем пот со лба.  - Черт побери, ну и жара.
        Я смотрю в окно конюшни, чтобы определить положение солнца. До заката у нас есть еще несколько часов.
        - Я закончу за тебя. Дуй в «Рычащего пса». Джоди сказала, что на этой неделе у нее будут крабы из Лунной гавани.
        Тайко выходит из стойла.
        - Хок, таверна Джоди находится на другом конце города.
        Хок. Три месяца, а я все еще не свыкся с этим именем. Я откидываю мокрые пряди волос со лба и улыбаюсь.
        - Тогда тебе лучше поспешить. Жареные крабы стоят по медяку за штуку.
        Тайко вздыхает, но секунду спустя я слышу звук его быстрых шагов по грязному проходу.
        - Когда я выиграю, я закажу дюжину,  - выкрикивает мальчик напоследок.
        Он не выиграет, даже с учетом той форы, что я ему дал.
        Тем не менее, победа становится к нему ближе.
        Когда я только попал сюда, мои раны после последней битвы с Лилит еще заживали. Мой сон по ночам в течение нескольких недель был отравлен кошмарами, отчего я постоянно чувствовал себя уставшим и слабым. Уборка конюшен и чистка оружия отнимала у меня почти все силы.
        Однако, как только я оправился от ранений, монотонность жизни, связанной с турнирами, начала меня угнетать и нервировать. Я скучал по нещадным физическим нагрузкам, которым подвергалась королевская стража. Несколько часов в компании с вилами и тряпкой были детским лепетом по сравнению с часами тренировок и боями на мечах. Я начал вставать до рассвета, чтобы обежать город по кругу в утренних сумерках или взобраться вверх по ступенчатым опорам, на которых лежала крыша стадиона.
        Не знаю, как долго Тайко следил за мной до того, как я его поймал за этим занятием, но на тот момент прошло немного времени, и я не боялся, что меня узнают. Мальчишке повезло, что тогда при мне не было ни ножа, ни меча.
        Или же это мне повезло. Мои навыки обращения с оружием наверняка привлекли бы ко мне ненужное внимание. Если кому-нибудь понадобился бы тренированный мечник, мне не понравилось бы, если на меня показали пальцем. Иногда мы с Тайко деремся на тренировочных мечах, но я всегда осторожен и использую самые простые приемы, при этом позволяя мальчику наносить удары по намеренно оставленным брешам в защите.
        Снаружи тяжело скрипит повозка, запряженная ломовыми лошадьми. Громовой мужской голос кричит:
        - Тайко! Хок! Идите посмотреть, что я привез!
        Уорвик. Я вздыхаю. Он мог привезти что угодно - от глыбы льда и ржавого гвоздя до трупа рыбака.
        Учитывая удушающую жару, я очень надеюсь, что не последнее.
        Я выхожу из конюшен, вытирая ладони о брюки. На тележке стоит массивный ящик выше человеческого роста, покрытый огромным отрезом ткани, привязанным по углам. Ломовые лошади блестят от пота, из их ртов капает пена.
        Уорвик всегда загоняет своих лошадей. Мне придется облить их водой прежде, чем побежать на другой конец города. Тайко, возможно, все- таки одержит надо мной победу.
        Уорвик выглядит так, словно нашел гору королевского серебра. Он едва ли не подпрыгивает, сидя на месте кучера, а это о многом говорит, учитывая его вес. Вытащив лоскут ткани из кармана, мужчина вытирает свои пропитанные потом брови.
        - Ты не поверишь,  - говорит он.  - Ты мне просто не поверишь.
        - Что у тебя там?  - спрашиваю я.
        - Где Тайко?  - Уорвик хихикает от восторга.  - Я хочу видеть его реакцию.

«Бежит в таверну за жареными крабами, за которые мне придется платить, если ты будешь тянуть».
        - Я отправил его в город за мазью для одной из лошадей.
        - Ах, как жаль,  - Уорвик разочарованно вздыхает.  - Тогда я понаблюдаю за твоей реакцией.
        Он прекрасно знает, что я вряд ли даже бровью поведу. Уорвик считает, что я слишком серьезен и лишен воображения. Я слишком долго служил наследному принцу, как в его человеческой, так и чудовищной ипостаси, так что я вряд ли удивлюсь тому, что бы там Уорвик ни прятал под покрывалом.
        Он неплохой человек, просто неотесанный и слишком озабоченный тем, как бы пополнить карман лишней монетой. Если бы я был командором Греем, я испытывал бы по отношению к Уорвику жалость.
        Сейчас же я Хок, и я просто терплю его.
        - Ну, тогда показывай,  - говорю я.
        - Помоги мне снять все эти тряпки.
        Веревки туго завязаны на два узла. Я работаю над вторым углом ящика, когда вдруг понимаю, что Уорвик все еще стоит на земле рядом с повозкой, наблюдая за мной.
        Типично. Вторая веревка поддается, я задираю покрывало, и под ним оказывается клетка.
        Я смотрю на… существо, название которого мне неизвестно. Оно немного похоже на человека, но с темно-серой кожей, цвета затянутого тучами ночного неба. Крылья, растущие из спины существа, связаны путами, и у него есть хвост, который безвольно лежит кольцами на полу клетки. Руки и ноги создания оканчиваются когтями, а копна черных волос на голове пропитана потом.
        Оно не шевелится.
        - Боже правый,  - говорит Уорвик.  - Как думаешь, оно подохло?
        - Нет, но близко к этому,  - я хмуро смотрю на него.  - Как долго оно было так накрыто?
        - Часа два.
        - В такую жару?
        Уорвик прижимает ладонь ко рту.
        - О, боже.
        - Ему нужна вода,  - когда Уорвик не двигается с места, я спрыгиваю с повозки и направляюсь в конюшню за ведром.
        К тому моменту, как я возвращаюсь, существо все еще не двигается с места. Я забираюсь обратно в повозку и сажусь на корточки рядом с клеткой. Я наблюдаю за тем, как грудь создания медленно поднимается и опускается. По крайней мере, оно дышит. Я набираю в ладонь воду и просовываю руку между прутьев клетки, чтобы плеснуть ее ему в лицо. Нос существа немного уже человеческого, а подбородок шире. Вода струйкой стекает по серой коже.
        - Что это за создание?  - спрашиваю я Уорвика.  - Где ты его взял?
        - Это скрейвер,  - отвечает он.  - Говорят, его поймали далеко на севере в ледяных лесах за пределами Силь Шеллоу. Я выиграл его в карты! Фортуна улыбнулась мне сегодня, мой мальчик.
        Скрейвер. Я припоминаю, что в детстве мне рассказывали о чем-то подобном, но это было так давно, что подробности уже стерлись из памяти.
        - Я думал, что это выдумка, которой пугают детей.
        - Судя по всему, нет.
        Я набираю еще одну пригоршню воды, чтобы полить ею лицо существа, затем щелкаю языком, словно призываю лошадь. Веки скрейвера дергаются, но он продолжает оставаться неподвижным.
        - Представляешь, нужно было заплатить два медяка, чтобы просто посмотреть на него!  - восклицает Уорвик.  - Вопиющее безобразие!
        Мои брови взлетают вверх. Выражение сочувствия - это не то, что я ожидаю от Уорвика.
        - Согласен.
        - Вот именно! За скрейвера? Да люди явно заплатят все пять!
        А, так вот оно что.
        Когда я набираю третью пригоршню воды, существо вздрагивает. Его рот приоткрывается в поисках желанной жидкости. Когти создания начинают скрести по полу, чтобы подобраться ближе ко мне. Его движения слабые и болезненные.
        - Спокойно,  - мягко говорю я.  - У меня есть еще.
        Я снова зачерпываю воду рукой. Надо будет сбегать за ковшом.
        Скрейвер делает глубокий вдох, раздувая ноздри, и из его груди доносится низкий звук. Я подношу руку к его рту настолько близко, насколько у меня получается.
        Глаза существа распахиваются, и они оказываются полностью черными. Низкий звук превращается в рычание.
        - Спокойно,  - снова говорю я.  - Я не наврежу…
        Существо дергается в сторону моей руки. Я реагирую быстро, но оно оказывается быстрее. До того, как я успеваю вытащить руку из клетки, в мое запястье впиваются клыки. Я вырываю руку и, отшатнувшись назад, спотыкаюсь о ведро с водой и падаю вниз с повозки.
        Уорвик смотрит на меня сверху, а затем начинает хохотать.
        - Нет, нет. Даже лучше, что ты был здесь. У Тайко не хватило бы духу сунуть туда руку.
        Черт возьми, из моей руки яростно хлещет кровь. Из-за грязи и пота рану уже начинает жечь.
        Скрейвер отполз к противоположной стене клетки. Со своего места я могу видеть, что существо, без всяких сомнений, принадлежит к мужскому полу. Наполовину обнажив клыки, оно сверлит меня предупреждающим взглядом темных глаз.
        - Теперь тебе придется ждать воду,  - говорю я.
        - Как думаешь, что нам с ним делать?  - спрашивает Уорвик.
        Я вздыхаю. Мое запястье горит, и я голоден. Мне нужно сходить за Тайко и вернуться до наступления темноты, иначе нам не поздоровится.
        - Мы не можем оставить его на солнцепеке. Давай поставим повозку на стадион,  - предлагаю я.  - Можем подумать, что с ним делать после турнира.
        - Хок, ты славный малый,  - Уорвик хлопает меня по плечу.  - Я буду у себя, если тебе что-то понадобится.
        Моему счастью нет предела.

* * *
        Тайко с улыбкой на лице сидит у бара с полупустой тарелкой крабов. Для таверны час еще слишком ранний, поэтому посетителей немного, а сам мальчишка за баром сидит в абсолютном одиночестве. Тайко выглядит таким самодовольным, что я почти рад, что Уорвик прикатил во двор с проблемой, которую должен был решить я, по его мнению.
        Я не могу сдержать ответной улыбки.
        - Не задирай нос.
        Тайко посылает улыбку Джоди - молодой женщине, стоящей за барной стойкой.
        - Думаю, возьму еще дюжину. Хок угощает.
        Она улыбается, и ее золотисто-карие глаза задорно блестят.
        - Ты уже упомянул это пару раз.
        У меня вырывается смешок.
        - Только тем, что уже лежит перед тобой, можно наесться до тошноты. Я тебя обратно не понесу.
        - Знаю,  - Тайко подталкивает поднос ко мне.  - Эта половина твоя.
        Я усаживаюсь на стул рядом с мальчиком, и Джоди передает мне тарелку и нож. Долгий и изнурительный поход через город отбил у меня аппетит, но я все равно беру краба из кучи. Обычно Тайко ведет себя очень сдержанно, поэтому я не хочу его обидеть.
        Джоди облокачивается на барную стойку. Ее каштановые волосы длиной до пояса. В некоторые пряди вплетены перышки и камушки. Кожа покрыта золотистым загаром, на щеках рассыпаны веснушки, а между двух передних зубов есть небольшая милая щербинка. Грудь Джоди едва ли не вываливается из платья, когда она кладет ее на сложенные руки и широко улыбается мне.
        Я понимаю, к чему все это, но я провел так много времени, отрекшись от любого вида отношений, что уже и забыл, на что похоже влечение.
        Нет. Не правда. Я помню Харпер. Помню тепло ее взгляда, неиссякаемое упорство и ощущение ее руки в моей, когда я показывал ей, как метать ножи в снег.
        Тогда мои чувства к ней были под запретом, впрочем, как и сейчас. Мысли о Харпер не приведут ни к чему хорошему, поэтому я отодвигаю их подальше.
        - Вина или эля?  - спрашивает Джоди.
        - Воды,  - я разламываю ногу краба при помощи ножа и вытаскиваю из нее мясо.  - Пожалуйста.
        Джоди дуется.
        - Ты никогда не пьешь.
        Я пожимаю плечами.
        - Тайко уже и так потратил мои деньги на еду,  - говорю я. Это не истинная причина отказа, но мне лучше сохранять голову трезвой. Мне было запрещено пить, когда я был стражником, и, когда однажды я распил бутылку с Рэном, я едва не оказался на полу. Как Хок я беспокоюсь о том, что если я осмелюсь выпить, то тут же разболтаю всю правду о себе.
        Хотя, может быть, этого и не случится. Когда я был в Королевской гвардии, я всегда чувствовал, будто моя жизнь поделена на два этапа. Сначала была жизнь «до», когда я был фермерским мальчиком, который пытался найти способ помочь своей семье выжить. А затем было «после», когда я стал стражником и стал зарабатывать, охраняя королевскую семью. Бывали моменты, когда мне казалось, что моя семья превращалась в расплывчатое воспоминание, будто мое воображение выдумало тех людей, с которыми я жил и о которых заботился.
        Теперь, кажется, начался третий этап. Бывает, что замок и проклятье кажутся мне такими же призрачными, как и моя семья. Даже не знаю, сколько во мне осталось от Грея, который был стражником.
        Джоди ставит передо мной стакан воды. Я выпиваю половину одним глотком и вытираю рот салфеткой, после чего снова разламываю ногу краба ножом.
        - Ты ешь как человек из знатного рода,  - задумчиво говорит Джоди.  - Думаю, раньше я не замечала этого.
        Мои пальцы замирают на секунду, прежде чем я заставляю руку двигаться дальше, чтобы вскрыть очередной панцирь. Джоди права отчасти, но не то чтобы я об этом когда-либо задумывался: я ем как человек, которого учили обедать в присутствии королей.
        Теперь я стараюсь быть менее аккуратным в еде, хотя, скорее всего, выглядит это наигранно. Того и гляди я отрежу себе палец. Я улыбаюсь Джоди и по-дружески толкаю Тайко в плечо.
        - Ты, наверное, просто привыкла к пьяницам, которые вгрызаются в мясо зубами.
        Тайко смущенно улыбается.
        - Я хотя бы не пьян,  - мальчик опускает взгляд на мою импровизированную повязку на руке.  - Что случилось с твоим запястьем?
        Я разламываю пополам очередную ногу краба руками, обеспокоенный тем, что Джожи наблюдает за мной.
        - У Уорвика появился новый домашний питомец.
        - Домашний питомец?
        До того, как я успеваю ответить, дверь в таверну распахивается с такой силой, что ударяется о стену. С полдюжины мужчин в полной боевой готовности заходят внутрь, и на их броне сияет золотым и красным герб Эмберфолла.
        Это не Королевская гвардия, это солдаты Королевской армии. Я застываю на месте, затем заставляю себя вернуться к трапезе. Рядом со мной так же тихо замирает Тайко по своим собственным причинам.
        Внезапно мне очень хочется, чтобы на поясе у меня висел меч. Мои пальцы будто непроизвольно крепче смыкаются на рукоятке ножа.
        Вероятно, я веду себя глупо. Я бросил на вошедших беглый взгляд, но не узнал никого из них. Скорее всего, они не узнают и меня. Мои волосы стали длиннее, а лицо обросло щетиной.
        Если удача на моей стороне, то никто меня вообще не ищет. Но возможности узнать это наверняка у меня нет.
        Один из мужчин подходит к бару и щелчком вверх бросает на деревянную стойку медную монету.
        - Еды и вина моим людям, если можно.
        Джоди берет монету и приседает в реверансе.
        - Сию минуту, милорд.
        Никакой он не милорд, но ему приятно, что его так назвали. Двое мужчин, вошедших с ним, свистнули ему, сидя за столом возле двери.
        Солдат подкидывает на стойку еще один медяк, и, откашлявшись, говорит:
        - Премного благодарен.
        - Взаимно,  - Джоди прячет в карман монету и отворачивается, попутно подмигнув мне.
        Я едва ли могу выдавить ей в ответ улыбку. Меня слишком беспокоит причина появления солдат. Мы слишком далеко от границы. В этом городе редко видят представителей Королевской армии.
        Мужчина останавливается, прежде чем отойти. Он смотрит на меня.
        Я делаю глоток воды, чувствуя вес ножа, зажатого у меня между пальцами. Я могу без задней мысли всадить лезвие ему в глотку. Моя рука хорошо помнит, как это делается. Нож легче, чем мои метательные клинки, так что мне нужно всего лишь…
        - Это жареные крабы?  - спрашивает солдат.  - Мы сто лет не видели морепродуктов!
        Я прочищаю горло и усилием воли заставляю себя отложить нож. Когда я отвечаю, мой голос звучит хрипло:
        - Джоди готовит их лучше всех в городе.
        - Значит, мы сделали правильный выбор, когда зашли сюда.
        Наконец, я поднимаю взгляд на солдата. Я вынужден это сделать, иначе сложится впечатление, что я что-то скрываю.
        У него мощное телосложение, темные волосы и кожа красноватого цвета. Я не думаю, что когда-либо встречал этого человека прежде. Облегчение наполняет мою грудь, и я снова могу дышать.
        - Вы не пожалеете,  - говорю я, и после паузы продолжаю.  - Куда держите путь?
        - На север, в Хатчинс Фордж,  - отвечает солдат.  - По официальным делам.
        - Естественно,  - я вежливо киваю, после чего поднимаюсь со своего места.  - Счастливой дороги, солдат,  - я оставляю пригоршню монет рядом со своей тарелкой.  - Тайко, нам пора возвращаться.
        Мы не доели то, что было на подносе, но мальчишка соскальзывает со стула и следует за мной к двери. Мы выходим на улицу под палящее солнце.
        До того, как дверь закрывается, я слышу, как один из солдат говорит:
        - Ради всего святого, капитан, народ знает, что в городах поднимаются волнения из-за другого наследника. Слухи ходят повсюду.
        Я хватаю Тайко за рукав и перестаю дышать в надежде услышать больше.
        - Как думаете, что принц сделает, когда найдет его?  - спрашивает еще один солдат.
        Капитан хмыкает.
        - Отрубит ему голову, скорее всего. Король мертв. Наследный принц займет его место. Он не позволит какому-то человеку со стороны…
        Дверь закрывается, и мы с Тайко в тишине остаемся стоять на солнцепеке.
        Тайко задирает голову, чтобы посмотреть на меня.
        - Тебя напугали те солдаты.
        Мне не нравится, что он видит меня насквозь. Я толкаю мальчика плечом.
        - Тебя они тоже напугали.
        Тайко краснеет и отводит взгляд.
        Не нужно было ему этого говорить. Я пытался сменить тему и перекинул все внимание на него.
        - Побежим наперегонки обратно?  - спрашиваю я.
        - Я думал, у тебя закончились медяки.
        - Если выиграешь, я завтра все стойла за тебя почищу.
        Тайко улыбается и, не мешкая, срывается с места, не подумав ни о жаре, ни о том, что только что наелся до отвала. Скорее всего, где-то на середине пути его стошнит крабами, и тогда я его догоню.
        Я продолжаю идти, не переходя на бег.

«Король мертв».

«Наследный принц займет его место».
        Наследный принц и должен занять его место. От этой мысли у меня неожиданно начинает щемить в груди. Когда-то я поклялся защищать Рэна ценой собственной жизни, потому что он должен был занять трон, и я смог бы являться частью чего-то большего.
        И вот сейчас я здесь, на пыльных улицах Риллиска, работаю не кем иным, как конюхом. Неизвестный единокровный брат наследного принца Эмберфолла. Пропавший наследник, который не хочет, чтобы его нашли. Человек, который не является частью абсолютно ничего.
        Глава 3
        Лия Мара
        Я смотрела в окно кареты на протяжении многих километров. По эту сторону гор воздух тяжелый и липкий настолько, что мне хотелось бы путешествовать в жилете и лосинах, а не в королевской мантии. Тем не менее красота раскинувшегося пейзажа стоит неудобств. Там, за горами, Силь Шеллоу состоит лишь из равнин с фермерскими угодьями, изредка прерывающихся городами и единственной узкой речушкой. Эмберфолл же богат долинами, лесами и разнообразным рельефом.
        Ко всему прочему здесь есть еще несколько сожженных дотла городов с обуглившимися останками наших солдат, которые остались здесь с тех времен, когда матушка предприняла первую попытку захвата этих земель.
        Проезжая мимо таких городов, я всегда невольно перевожу взгляд на внутренние стены кареты. У меня нет желания видеть разрушения, что являются делом рук моего народа.
        Когда-то я думала, что смогу прервать эту закономерную череду разрушений, но затем матушка назвала мою младшую сестру наследницей престола.
        Сестра сидит напротив меня, и на нее не оказывают никакого впечатления ни погода, ни виды Эмберфолла. Нолла Верин скрыта в тени, занятая вышиванием красными и серебряными нитями. Зная ее, я могу сказать, что это будет какое- то украшение для одной из ее лошадей.
        Она не вздрогнет при виде сожженных дотла городов. В мире не существует того, что могло бы заставить Ноллу Верин содрогнуться.
        Именно поэтому моя сестра стала наследницей, а не я.
        Губы Ноллы Верин изгибаются в легкой улыбке.
        - Лия Мара, ты ведь понимаешь, что нас встретят в штыки?  - произносит она на сишшальском - нашем родном языке.
        Я не отрываю взгляда от пышной зелени.
        - Матушка пыталась сровнять эту страну с землей. Как еще нас могут встретить?
        - Я думаю, ты станешь легкой мишенью, учитывая, что постоянно высовываешься из окна с открытым ртом.
        Я закрываю рот и откидываюсь на сиденье, позволяя плотной занавеске закрыть окно.
        Улыбка Ноллы Верин становится шире.
        - И при этом тебя всегда называют самой умной.
        - А, точно. Хотя лучше слыть самой умной, чем самой крепкой.
        Нолла Верин тихо смеется.
        - Составляй список. Когда я стану королевой, я их всех казню ради тебя.

«Когда я стану королевой».
        Я улыбаюсь, надеясь, что сестра не заметит грусти, спрятанной за улыбкой.
        Я не завидую ей. Мы давно пообещали поддерживать друг друга, несмотря на решение матушки при выборе наследницы. Несмотря на то, что сестра младше меня на два года, в свои шестнадцать она уже представляет собой подходящую кандидатуру на трон после матушки. Нолла Верин едва ли не родилась с луком и стрелами в руках, не говоря уже о мече на поясе. Как и наша матушка, она не мешкая готова пустить в ход оружие. Нолла Верин может укротить самую агрессивную лошадь в конюшне. Многие королевские дома начали отправлять жеребят ей на воспитание лишь затем, чтобы похвастаться, что их молодняк был укрощен не кем иным, как дочерью великой королевы.
        У Ноллы Верин и нашей матушки есть общая черта: они рубят сплеча, когда дело касается жестких решений.
        Мне грустно как раз из-за этого. Мою сестру забавляют мысли о казни.
        И она при этом не шутит.
        Сходство между Ноллой Верин и матушкой на этом не заканчивается. Они одинаково сложены. Их миниатюрные, стройные, атлетические фигуры идеально подходят для поля боя. Единственное сходство у меня с матерью - это рыжие волосы, но мои достают до пояса, в то время как матушка предпочитает носить более короткую стрижку. Волосы Ноллы Верин представляют собой блестящую черную вуаль. Я вовсе не миниатюрная и совсем не ловкая, поэтому многие при дворе делают ремарки по поводу моего острого ума, если хотят мне польстить, и по поводу моего «крепкого» телосложения, если хотят задеть.
        Сестра вернулась к вышиванию. Ее пальцы запорхали над тканью туда-сюда. Даже если она и нервничает, то внешне это никак не проявляется.
        Нас сопровождает не так много людей. Сорра и Пэрриш - моя личная стража - едут позади. Тик и Дил - стража Ноллы Верин - едут в центре. Четыре личных стражника моей матушки окружают ее собственную карету, которая возглавляет процессию.
        - Что, если принц отвергнет предложение матушки?  - спрашиваю я.
        Взгляд сестры отрывается от полотна.
        - Тогда его можно будет считать глупцом. Наши войска могут запросто уничтожить эту жалкую страну.
        Я бросаю взгляд в окно. Пока что Эмберфолл не кажется мне жалким. К тому же у принца Рэна получилось отбросить наши войска к горному перевалу, так что он достаточно умен и осторожен.
        - Хмм, и ты думаешь, что разрушения и поджоги заставят людей охотно помогать нам с разработкой водных путей, в которых мы так отчаянно нуждаемся?
        - Наш народ может сам всему научиться.
        - Но наш народ научится быстрее у тех людей, у которых уже есть знания и опыт.
        Сестра снисходительно вздыхает.
        - Ты наверняка пришла бы к ним с медом и орешками, чтобы попросить дать тебе инструкции.
        Я отвожу взгляд и смотрю в окно. Так и есть, я лучше попрошу о помощи, нежели с мечом в руке прикажу мне содействовать, и это очередное напоминание о том, почему престол займет Нолла Верин, а не я.
        - Мы можем оставить в живых несколько человек,  - говорит сестра.  - Они будут отчаянно стараться нам помочь.
        - Мы можем оставить в живых всех, если матушке удастся заключить альянс.
        - Так и будет. Чудовищное создание принца Рэна исчезло,  - отвечает Нолла Верин.  - Наши лазутчики также доложили, что города начинают сомневаться в его праве на престол. Если принц хочет остаться во главе своего глупого королевства, то он согласится.
        Нолла Верин очень практична. Уголки моих губ приподнимаются в улыбке.
        - Что, если он тебе не понравится?
        Сестра закатывает глаза.
        - Как будто это важно. Я могу делить ложе с мужчиной, даже если он мне не по нраву.
        Я краснею от ее смелого заявления.
        - Нолла Верин, ты когда-нибудь… этим занималась?
        - Ну, нет,  - сестра встречается со мной взглядом, и ее пальцы замирают над вышивкой.  - А ты?
        Мой румянец становится ярче.
        - Нет, конечно.
        Глаза Ноллы Верин становятся шире.
        - Тогда ты должна первой этим заняться, а потом сказать мне, чего ожидать. Ты сейчас скучаешь, да? Я прямо сейчас могу позвать Пэрриша. Или тебе больше нравится Дил? Я предоставлю вам карету…
        Я хихикаю и бросаю в сестру парчовой подушкой.
        - Даже не думай об этом.
        Нолла Верин уклоняется от подушки без всякого труда.
        - Я просто прошу у тебя сестринской помощи.
        - А что, если принц Рэн обручен?
        - С принцессой Харпер?  - Нолла Верин натягивает нить и завязывает узелок.  - Она тоже в праве делить ложе с кем пожелает.
        - Ты увиливаешь от ответа, сестра.
        Она вздыхает.
        - Меня это не волнует. Их альянс ничего не значит. Прошло три месяца с тех пор, как Эмберфолл заключил союз с загадочным королевством Колумбии. Никаких войск не прибыло. Матушка считает, что принц был не совсем честен со своим народом, и я склонна с ней согласиться.
        Я тоже. Нолла Верин предпочитает проводить свободное время на тренировочном поле, пока я еженедельно встречаюсь с Кланной Сун, главной королевской советницей, и изучаю военную стратегию или замысловатые кровные связи между королевскими домами. В последние несколько месяцев сложилось впечатление, что принц Рэн собирает армию, которая могла бы представлять угрозу, но почему-то такая армия так и не появилась. Любопытно, что принц продолжает ухаживания за принцессой Колумбии, несмотря на то, что альянс двух стран находится на грани распада. Эмберфолл ослаблен. Принцу необходимо заключить союз с государством, которое может предложить необходимую для выживания поддержку.
        С государством, подобным Силь Шеллоу.
        Занавеска на окне приподнимается, и вдалеке я вижу обуглившиеся руины еще одного уничтоженного города. У меня сдавливает горло. Солдаты матушки потрудились на славу.
        Я снова перевожу взгляд на сестру.
        - С чего ты взяла, что мы вообще попадем на аудиенцию к принцу?
        - Согласно информации, которой располагает матушка, он этого желает,  - отвечает Нолла Верин, и ее пальцы снова порхают над тканью.  - Помнишь, несколько месяцев назад Хрустальный дворец навестила колдунья?
        Я помню. У той женщины была белоснежная кожа, обрамленная шелковистыми черными локонами. Она была одета в платье самого темного оттенка синего. Когда женщина пришла и заявила, что в ее жилах течет колдовская кровь, матушка рассмеялась ей в лицо, однако женщина заставила одного из стражников пасть без чувств к ногам королевы, не дотронувшись до него и пальцем. После этого матушка дала колдунье аудиенцию. Они провели в тронном зале много часов.
        Мы с Ноллой Верин откладывали обсуждение этого случая. Не нужно хорошо знать историю, ведь всем и так известно, что все владеющие магией люди были изгнаны из ледяных лесов Ишелласы десятки лет назад. Чародеи пересекли Застывшую реку при помощи колдовства, после чего попытались осесть в Силь Шеллоу, но моя бабушка не позволила им этого сделать. Они отправились искать пристанища в Эмберфолле, и нашли его, но слишком поздно: после того, как короля кто-то обвел вокруг пальца, все чародеи были убиты.
        За исключением, судя по всему, одной колдуньи.
        - Конечно, помню,  - отвечаю я.  - Она последняя из своего рода.
        Моя сестра качает головой.
        - Вероятно, кто-то еще выжил. Матушка сообщила мне это вчера вечером, когда мы готовились к отъезду.
        Безусловно, матушка сообщила только ей, а не мне, потому что Нолла Верин - наследница престола.
        Я не завидую ей. Моя сестра станет великой королевой.
        Я сглатываю ком в горле.
        - Кто-то еще выжил?
        - Да. И она ищет его.
        - Зачем?
        - Потому что он не просто человек с магией в крови,  - Нолла Верин протыкает ткань иглой, и красная нить тянется по белому шелку, словно кровоточащий порез.  - Этот колдун - истинный наследник трона Эмберфолла.
        Я охаю.
        - Это правда?
        - Да,  - глаза Ноллы Верин сверкают, ведь она просто обожает интересные сплетни.  - Но принц понятия не имеет, кто это.
        Ну и скандал! Магии в Эмберфолле не рады ровно настолько, насколько ей не рады в Силь Шеллоу. Интересно, знает ли об этом народ Рэна. Как они отреагируют на подобную новость?
        Я представляю, что моя дальнейшая жизнь будет проходить именно так. Я буду собирать крупицы информации о враждующих королевствах, подобно тому, как собака выискивает обрезки рядом с мясником, занятым разделкой мяса.
        Я снова сглатываю.
        - А матушке известно, кто этот наследник?
        - Нет. До того, как колдунья исчезла, она сказала, что лишь одному человеку известно, кто это.
        - Кому же?
        - Начальнику королевской стражи,  - Нолла Верин завязывает узелок и откусывает нить зубами.  - Юноше по имени Грей.

* * *
        К вечеру мы оказываемся в нескольких километрах от последнего городка, и матушка приказывает страже остановиться и разбить лагерь. Если бы мы путешествовали по Силь Шеллоу, для нашего удобства были бы воздвигнуты огромные шатры, но здесь, в Эмберфолле, мы не должны привлекать к себе внимание.
        Мы с Ноллой Верин ютимся в узеньком шатре. Сорра и Пэрриш - мои стражники - расстелили одеяла на земле таким образом, чтобы они образовали гнездо из покрывал и подушек. Мы с детства не спали так близко друг к другу, и я рада подобной возможности.
        Моя сестра уже раскинулась среди подушек и озорно прищурилась.
        - Эти одеяла очень мягкие. Уверена, что не хочешь пустить под них Пэрриша?
        Мои щеки горят огнем. Одно дело шутить про такие вещи в карете один на один, и совсем другое, когда юноша, о котором идет речь, стоит по другую сторону опущенной тканевой занавески. После объявления наследницей Нолла Верин стала дерзкой, а я лишись уверенности в себе.
        - Молчи,  - шепчу я ей.
        Улыбка сестры становится шире.
        - Я всего лишь спросила. Вдруг ты захочешь скрасить свой вечер.
        Я кошусь на тень Пэрриша, который стоит по ту сторону занавески, после чего пододвигаюсь ближе к сестре.
        - Мне кажется, ему по нраву Сорра.
        Брови Ноллы Верин приподнимаются в удивлении.
        - Неужели?
        Я поудобнее устраиваюсь среди одеял и стараюсь придать голосу скучающий тон, потому что мне не хочется, чтобы сестра доставала моих стражников.
        - У меня давно появились такие подозрения.
        На самом деле это не просто подозрения. Год назад во время празднования наступления середины зимы я обнаружила Пэрриша и Сорру в тени деревьев за нашим дворцом. Они в спешке отскочили друг от друга. В их блестящих глазах отражались звёзды, а бледные щеки Сорры украшал румянец.
        - Не хотела вам помешать,  - сказала я им, после чего развернулась и бегом бросилась обратно на бал еще до того, как мое лицо успело покраснеть.
        Ни один юноша не смотрел на меня так, как Пэрриш смотрел на Сорру. Я думала об увиденном поцелуе намного дольше, чем готова была признать.
        Сорра всегда держится сдержанно и отстраненно. Она стойкая и решительная, как и другие стражники. Ее длинные каштановые волосы заплетены в косу, спрятанную под доспехами. Она не носит украшений на своем стройном теле, не подкрашивает углем глаза, а щеки - румянами, но все и без этого видят мягкую красоту ее лица. Пэрриш тоже обладает стройной фигурой. Он не такой мускулистый, как большинство мужчин в страже, но обладает быстрой реакцией и отменными боевыми навыками. Многие считают его молчаливым, но на самом деле он просто осторожен в словах. Когда я остаюсь наедине со своими стражниками, Пэрриш часто шутит. А у Сорры он может вызвать улыбку одним лишь мимолетным взглядом.
        Моя сестра внимательно смотрит на меня. Ее голос, наконец, становится тихим, едва слышным.
        - Лия Мара, тебе нравится Пэрриш?
        - Что? Нет! Конечно, нет.
        Взгляд Ноллы Верин впивается в мое лицо.
        - А Сорра?
        - Нет,  - наконец я в силах поднять на сестру глаза.  - Мне нравится…
        Мой голос прерывается, и я вздыхаю.
        - Кто?  - она хихикает и пододвигается ближе.  - Ох, ты теперь просто обязана сказать мне.
        - Мне нравится идея того, что я могу нравиться мужчине,  - отвечаю я, чувствуя, как мой румянец становится ярче.  - Мне нравится идея существования спутника жизни.
        - Оу,  - Нолла Верин перекатывается на спину с явным разочарованием.  - Ты принцесса, Лия Мара. Ты нравишься всем.
        А вот это - точно неправда. Никто из мужчин при дворе не ищет женщину, которая лучше бы обсудила экстенсивный путь развития экономики или древнюю мифологию, чем продемонстрировала бы свои таланты на поле боя или в бальном зале.
        - Я не хочу нравиться мужчине из-за того, что я дочь Карис Люран. Я не желаю внимания от человека, который считает, что я помогу ему достичь выгодного положения при дворе.
        - Ну, в нашем роду женщины ценятся только за это.
        Голос сестры звучит по-деловому, и ее нисколько не расстраивает данный факт. Возможно, она даже не шутила, когда говорила, что готова разделить ложе с принцем. Или когда просила меня первой попробовать переспать с мужчиной, чтобы я могла потом ей это описать. Наверное, моя сестра рассматривает все это как очередную королевскую обязанность, как нечто такое, чему можно научиться и отточить до совершенства.
        Я падаю на покрывала рядом с Ноллой Верин, глядя на темнеющие тканевые стены шатра.
        - Именно поэтому мне больше нравятся юноши из книг.
        - О, я абсолютно уверена, что сухие страницы со словами греют тебя по ночам своим теплом.
        - Ты такая вульгарная,  - хихикаю я и поворачиваю голову, чтобы взглянуть на сестру.
        Нолла Верин показывает неприличный жест и улыбается. Я хлопаю ее по руке, и сестра заливается смехом.
        Я знаю, что она станет выдающейся королевой, но мне хочется запомнить свою сестру именно такой: улыбающейся лишь для меня и без жестокой решимости во взгляде.
        По лагерю разносится крик, за которым следуют громкие голоса и истошный девичий вопль. Я слышу голос мужчины, который говорит на общем наречии Эмберфолла. Его акцент более выражен, чем акцент нашего учителя, поэтому мне требуется чуть больше времени, чтобы разобрать его слова.
        - Умоляю,  - говорит он,  - мы не причиним вам вреда. Позвольте нам пройти с миром.
        Нолла Верин уже выбралась из нашего шатра, и я стараюсь от нее не отставать.
        Наша стража развела костер, над которым на вертеле было подвешено несколько зайцев. Тем не менее, никому нет дела до еды. Тик и Дил направляют арбалеты на мужчину средних лет, который, сгорбившись, стоит на коленях, прикрывая своим телом маленькую девочку. Большая часть его лица скрыта густой бородой. Несколько коричневых шкурок зверей лежат на земле рядом с ним.
        Моя матушка стоит в свете костра. Ее высокая стройная фигура и прямые рыжие волосы до плеч приковывают к себе взгляды.
        - Что ты здесь делаешь?  - спрашивает она.
        - Я зверолов,  - отвечает мужчина.  - Я увидел ваш костер и подумал…
        Охнув, мужчина умолкает, когда Дил подступает ближе, чтобы ткнуть арбалетной стрелой зверолова в спину. Если Дил нажмет на спусковой крючок из такого положения, то оружие проткнет стрелой и мужчину, и девочку.
        - Я-я-я безоружен,  - запинаясь, говорит зверолов.
        - У тебя на поясе висит нож,  - говорит матушка. Нож виден всем, а она терпеть не может глупцов.
        Рука мужчины дергается, словно он пытается схватиться за нож, но Тик, стоящий перед звероловом, едва заметно приподнимает свой арбалет. Ладонь мужчины поднимается вверх в попытке доказать, что он не собирается нападать.
        - Этот нож тупой!  - восклицает он, и девочка под ним всхлипывает.  - Он нужен лишь для того, чтобы снимать шкуры. Возьмите его. Забирайте все, что у меня есть.
        Сердце громко колотится у меня в груди. Мы проезжали через руины городов, через разрушения, устроенные нашими солдатами. Людей здесь немного, но в то же время мы пытаемся добраться до Замка Железной розы незамеченными. Если мы отпустим этого мужчину, то молва о нас разлетится быстро, и на нас смогут напасть еще до того, как мы прибудем на место назначения. Как говорила моя сестра, мы все-таки на вражеской территории.

«На вражеской из-за наших собственных действий»,  - тихо замечает мой внутренний голос.
        Если мне не хотелось видеть результаты наших нападений на Эмберфолл, то я была абсолютно уверена, что не хочу быть свидетельницей убийства.
        Стоящая рядом со мной Нолла Верин ни о чем не беспокоится. Она выглядит так, словно ей любопытно. Сестра с нетерпением ждет, как матушка со всем разберется.
        К моему удивлению, матушка поворачивается к Нолле Верин.
        - Моя дочь решит твою судьбу, зверолов.
        Моя сестра вытягивается в струнку. Это не первый раз, когда матушка обращается к одной из нас для того, чтобы мы приняли решение. Однако впервые на кону оказываются жизни людей.
        Взгляд мужчины останавливается на моей сестре. Из-под его руки выглядывает девочка. По ее испачканным щекам текут слезы.
        - Умоляю,  - произносит мужчина севшим голосом.  - Мы никак не связаны с конфликтом между вашим народом и нашим.
        Я не вижу выражения лица сестры, но по горечи, наполнившей взгляд мужчины, я понимаю, что Нолла Верин уже все решила. Зверолов поворачивает голову, чтобы тихо что-то сказать девочке, которая прячется под его телом. Из ее груди вырывается всхлип.
        Я протягиваю ладонь, чтобы схватить сестру за руку.
        - Нолла Верин,  - шепчу я,  - мы здесь, чтобы найти путь к миру.
        Сестра сжимает мои пальцы, после чего переводит на меня взгляд. Я хочу увидеть в ее глазах хотя бы толику сомнения или хотя бы сожаление или испуг от необходимости сделать выбор.
        Ничего подобного я не нахожу. Нолла Верин снова смотрит на Дила.
        - Убей его.
        Девочка кричит. Арбалет вздрагивает. Мужчина падает на землю. Девочку больше не видно. Стрела, судя по всему, пронзила их обоих насквозь.
        Лес погрузился в тишину, которая длится недолго. Нолла Верин окидывает взглядом стражу.
        - Увеличьте вдвое количество обходов за ночь. Я не хочу, чтобы в наш лагерь забрел еще какой- нибудь зверолов.
        Сестра разворачивается на пятках и следует в наш шатер.
        Я не могу следовать за ней. Каждый стражник на поляне наверняка чувствует, как я несчастна.
        От матушки это тоже не укрылось.
        Я тоже отворачиваюсь от мертвых тел. Я не могу вернуться в шатер, но я могу идти. Сорра и Пэрриш последуют за мной, хотя я не чувствую, что достойна охраны. Не сейчас. Я делаю шаг в густую тьму, окружающую лагерь.
        Между деревьями мелькает отблеск золота, едва попавший в свет костра. Я замираю на месте и прищуриваюсь.
        Нет, это было не золото, а светлые волосы. Я вижу девочку, которая старше той, что прикрывал собой мужчина. Ее ладони прижаты к лицу, а плечи трясутся. На плече девочки висит длинная связка шкур.
        Она плачет.
        Взгляд девочки встречается с моим, и она охает, замирая на месте. Ее лицо искажается от паники.
        Я слегка качаю головой. Мой безмолвный знак едва заметен.

«Нет,  - хочу сказать я.  - Держись подальше. Беги».
        - Лия Мара,  - зовет меня матушка.
        Меня не должна волновать судьба какого-то незнакомца и его дочери. Дочерей. Я сглатываю.
        Мне должно быть все равно.
        Матушка не будет звать меня дважды. Я поворачиваюсь, приготовившись к тому, чтобы выслушивать упреки в свою сторону.
        Пэрриш, мой стражник, здесь, рядом со мной. Он последовал за мной к деревьям, как и должен был. Мне хватает одного взгляда, чтобы понять, что он тоже видел девочку. Заряженный арбалет зажат у Пэрриша в руке, и у меня внутри поднимается волна страха.
        Стражник качает головой, повторяя мой едва заметный знак, сделанный минуту назад.
        - Вам не следует уходить в лес,  - говорит он.  - Кто знает, какие еще опасности могут скрываться среди деревьев.
        Я с трудом сдерживаю вздох облегчения. Пэрриш не станет преследовать девочку.
        Мой взгляд возвращается к месту, где пряталась дочка зверолова. Теперь там нет ничего, кроме темноты.
        Если я снова посмотрю на Пэрриша, матушка поймет, что что-то не так. Я расправляю плечи.
        - Да, матушка.
        - Составь мне компанию.
        Она сидит у костра. Рядом с мертвыми телами.
        Это будет моим наказанием за то, что я продемонстрировала слабость. За то, что просила сестру проявить милосердие.
        Именно поэтому королевой будет Нолла Верин.
        Глава 4
        Грей
        С тех пор как вчера мы столкнулись с солдатами Королевской армии в таверне у Джоди, я чувствовал себя напряженным и раздраженным. Я не мог перестать думать о том, что капитан вот-вот объявится у Уорвика и потащит меня назад в Замок Железной розы. Хуже того, они могли затащить меня за стадион и отделить мою голову от тела.
        Мое беспокойство было иррациональным. Лишь немногим известно, кто я такой и что мне известно.
        Лишь колдунье Лилит было известно все, но она мертва. Я собственноручно перерезал ей горло.
        Также все знает моя матушка, которая даже не является моей матерью. Я ушел от нее с пустыми руками, отдав ей все серебро и медяки, что у меня были. Также я оставил ей все возможные предостережения. Надеюсь, она взяла деньги и уехала, но если кто-то меня ищет и направится с вопросами к моей матери, то она сможет сказать только правду: я навещал ее, но затем ушел в неизвестном ей направлении.
        Все обо мне известно еще одному человеку - Карис Люран, которая, если верить словам Лилит, будет использовать данную информацию, чтобы уничтожить Рэна, если тот ей вообще поверит.
        Мое дурное расположение духа передалось Тайко и усилилось под воздействием стоящего на дворе зноя. Сегодняшняя погода принесла с собой сгущающиеся тучи, которые должны были бы стать предвестниками ливня, но лишь сделали воздух тяжелым от влажности, из-за которой все покрывались испариной и чувствовали себя несчастными. Тайко разравнивает пространство между трибунами и ареной, и каждое протягивание граблей по земле больше похоже на атаку. Пыль поднимается в воздух и оседает на всем, в том числе на сиденьях с дорогими подушками, которые я только что протер.
        - Эй!  - взрываюсь я.
        Тайко резко оборачивается, немного хмурясь.
        - Поставь грабли,  - говорю я, стараясь скрыть раздражение в голосе. Я опускаю тряпку в ведро, отжимаю ее и снова начинаю протирать сиденья.  - Ты только пыли нагоняешь.
        Должно быть, Тайко чувствует себя виноватым, потому что когда он возвращается, то приносит с собой еще одну тряпку, чтобы протереть ей перила. Некоторое время мы работаем молча, наслаждаясь послеполуденной тишиной.
        Когда Тайко ведет себя так тихо, он мне напоминает Кейда - одного из моих братьев. Кейду исполнилось тринадцать, когда мне было шестнадцать. Не знаю почему, ведь Тайко и Кейд совершенно не похожи. Кейд бы рот не закрывал, болтая о всяких пустяках, в то время как от Тайко можно часами не услышать ни единого слова. Но Кейд тоже мог опустить голову и работать не покладая рук. Он помогал матушке справляться с фермой, когда я покинул их.
        После того, как Лилит убила всех моих братьев и сестер, я очень старался забыть о них. Может быть, попытки стереть из памяти годы, проведенные в роли стражника, позволили более ранним воспоминаниям заполонить мой разум. Или же, возможно, я не мог перестать думать о своей семье, потому что узнал, что на самом деле мы не являемся кровными родственниками.
        Не уверен, что мне все это нравится. Особенно если учесть, что у нас с Тайко закончились дела.
        - Слишком жарко, чтобы бегать,  - замечаю я.
        - Слишком жарко, чтобы вообще что-то делать,  - Тайко зачерпывает руками воду и выплескивает ее себе на затылок.
        - О, а я собирался спросить, не хочешь ли ты сходить за тренировочными мечами,  - говорю я.
        - Постой. Серьезно? Хочу!  - Тайко вытягивается по струнке, забыв о жаре.
        - Тогда бегом за мечами.
        Я оставляю ведро позади сарая и развешиваю тряпки, чтобы они высохли. К тому времени как я оказываюсь в оружейной, у Тайко в руках уже зажат легкий тренировочный меч, которым он выписывает выученные фигуры. На данный момент у него получается настолько хорошо, что я мог бы доверить ему настоящий клинок, но не здесь и не сейчас. Как Хок я не должен знать маневров сложнее базовых блоков и ударов.
        Мы упражняемся в узком пространстве между оружейной и конюшнями, где Уорвик складирует крупногабаритные вещи. Здесь стоит клетка со скрейвером - нашим единственным зрителем, хотя его темный силуэт кажется неподвижным. Уорвик не шутил, когда говорил про пять медяков за возможность взглянуть на диковинное существо. Вчера он попытался брать именно такую плату, и у него даже получалось, пока какой-то человек не пожаловался, что платил вовсе не для того, чтобы увидеть полудохлую кучу кожи и перьев.
        Теперь скрейвер большую часть дня спит, свернувшись в кокон из собственных крыльев.
        Тайко начинает уставать. Я даю ему возможность нанести мне удар. Он тут же ее видит и бросается в атаку. У меня едва ли есть время, чтобы отскочить в сторону от его лезвия.
        Парень тяжело дышит от усилий, но улыбается.
        - Я почти тебя задел.
        Я не могу сдержать ответной улыбки.
        - Почти,  - я стучу по его клинку своим и откидываю назад прилипшие ко лбу волосы.
        - Время для игр закончилось, ребятки,  - раздается громогласный мужской голос. Я узнаю этот голос еще до того, как вижу его владельца. Это Кантор - один из «чемпионов» Уорвика.
        У Уорвика есть два человека для сражения на турнирах: Кантор и Йорн. Оба средних лет, хорошо владеют мечом, как им и положено, ведь они должны сражаться с любым, кто бросит им вызов. Тем не менее, главная ценность Кантора и Йорна для Уорвика заключается в том, что они умеют устроить для публики отличное зрелище. Один из этих мужчин немногословен и скромен, если находится не на арене, и у него в карманах всегда найдутся леденцы для детишек, которые подбадривают его с трибун, а после турнира он всегда идет домой к своей жене и трем маленьким сыновьям. Один из этих мужчин - славный человек, который работает на совесть, сражается по правилам и зарабатывает на жизнь честно.
        А вот второй - это Кантор.
        Кантор - это человек, который делает ставки на свой проигрыш, так что даже если он проигрывает поединок, то все равно остается в выигрыше. Уорвик должен пресекать подобное, но я более чем уверен, что Кантор отдает ему часть выигрыша. Он громкий, хамоватый и врет без задней мысли. Кантор предстает перед публикой идеальным злодеем. К сожалению, его безобразное поведение выходит еще и за рамки арены.
        Тайко начинает двигаться, чтобы положить меч на место, но Кантор берет один из боевых клинков и проворно выбивает из рук мальчика оружие, посылая его на пыльную землю.
        - Когда ты уже научишься держать меч как настоящий мужчина?  - спрашивает Кантор.
        - Оставь его в покое,  - одергиваю его я.
        Тайко молча поднимает свой клинок, опустив голову вниз перед Кантором, но я вижу, как он хмурится.
        Кантор думает как ребенок, и сейчас, когда он нашел себе забавное развлечение, мне не составляет труда определить по едва заметному смещению его центра тяжести, что мужчина снова собирается выбить у Тайко оружие из рук, но на этот раз он намеренно сделает так, чтобы мальчику было больно.
        Я делаю шаг вперед, направляю свой тренировочный меч сверху вниз и прижимаю клинок Кантора к стене.
        Голова мужчины резко поворачивается ко мне. Рот Кантора открывается от удивления, хотя он тут же быстро его закрывает.
        - Я тебе за это должен руку отрубить,  - он со скрежетом высвобождает свой меч.
        Я могу отрубить ему руку еще до того, как он доберется до моей, но я лишь пожимаю плечами и отвожу взгляд. Лучше всего не воспринимать Кантора всерьез.
        - Тренировочные мечи тупят настоящие. Если хочешь позабавиться, то лучше делай это со своим оружием, или для начала переговори с Уорвиком.
        Кантор хмурится, но я прав, и он это знает. Однако гордость не позволит ему повесить оружие обратно. Он отступает назад, размахивая мечом из стороны в сторону, выписывая узоры в пыльном воздухе. Кантор останавливается напротив клетки со скрейвером.
        - И что Уорвик собирается делать с этим?  - мужчина тычет в существо острием меча, но скрейвер не двигается.
        - Не делай ему больно,  - говорит Тайко.
        - Не делать больно? Да оно и так уже почти сдохло,  - Кантор подходит ближе к клетке и, сунув клинок между прутьев, протыкает плоть существа.
        Скрейвер ревет и подскакивает на ноги, размахивая крыльями и брызгая кровью. Он ударяется о прутья клетки, пытаясь достать Кантора когтями и истошно визжа, отчего лошади в конюшнях начинают беспокойно переминаться с ноги на ногу и фыркать.
        Кантор отпрыгивает назад, путается в собственных ногах и тяжело падает в пыль. Поперек его предплечья расплываются три кровавых полоски. Мужчина чертыхается, поспешно встает с земли и поднимает свой меч так, будто собирается всадить лезвие в живот скрейвера.
        Тайко выскакивает перед Кантором, прислоняясь спиной к прутьям клетки.
        - Не надо!
        Я готов к тому, что скрейвер раздерет когтями и Тайко, но существо лишь пятится назад и рычит.
        Кантор выглядит так, будто готов переступить через труп мальчишки, если потребуется.
        - Довольно,  - я встаю у него на пути.
        Кантор поднимает свой меч еще на несколько сантиметров выше.
        - С дороги, или вам обоим не поздоровится.
        Тренировочный клинок все еще у меня в руке, и мои пальцы крепче сжимаются на рукоятке.
        Не знаю, что видит Кантор в выражении моего лица, но его глаза округляются от удивления. Он издает хриплый смешок.
        - Хочешь биться со мной, парень? Из-за этой твари?  - Кантор указывает мечом на скрейвера.  - Ну, попробуй. Посмотрим, как долго ты сможешь продержаться.
        Я готов поддаться искушению.
        - Что тут происходит?  - кричит Уорвик, и его голос громом разносится по небольшому пространству. Рев скрейвера, должно быть, привлек внимание мужчины. Скорее всего, поднятый шум был слышен половине города.
        Периферическим зрением я замечаю, как Уорвик появляется из-за угла, но продолжаю смотреть на стоящего передо мной человека. Кантор тоже не сводит с меня взгляда.
        - Кантор! Хок!  - Уорвик явно находится в замешательстве.  - Что… что вы делаете?
        - Кантор собирался убить вашего скрейвера,  - встревает Тайко.  - Хок ему помешал.
        - Ай, я же просто пошутил,  - растягивая слова, отвечает Кантор. Он немного опускает меч и поднимает вверх руку.  - Эта тварь меня неплохо так покромсала.
        - Ты первым начал,  - замечаю я.
        За моей спиной скрейвер снова рычит.
        - Полно дурачиться,  - говорит Уорвик.  - Главный маршал прислал нам королевский указ, который нужно будет зачитать перед турниром. Улицы полнятся слухами, так что у нас сегодня все битком будет забито.
        Этих слов достаточно, чтобы отвлечь меня от Кантора.
        - Королевский указ?
        - Принц предлагает пять тысяч серебряных любому, кто предоставит ему человека, в котором течет чародейская кровь.
        Я застываю. Чародейская кровь. Рэн не может заявить напрямую о том, что ищет наследника, потому что таким образом он даст подтверждение слухам.
        Тем не менее, он ищет. Ищет меня.
        - Пять тысяч серебряных!  - Кантор, наконец, опускает клинок и отворачивается от меня.  - Уорвик, да за пять тысяч серебряных я бы и тебя сдал!
        - Нужно представить доказательство наличия магии,  - говорит Уорвик, и его глаза загораются.  - Тайко. Хок. Вы бываете в городе. Вам не доводилось замечать присутствие магии в Риллиске, а?
        Как будто мы с Тайко настолько глупы, что назовем ему чье-то имя и позволим Уорвику забрать вознаграждение.
        Что ж, по крайней мере, я в какой-то степени пока нахожусь в безопасности. Я никогда не мог сам пользоваться магией. Может быть, Лилит ошиблась. Может быть, я никакой и не наследник.

«Ты ведь хочешь знать правду?  - спрашивала она меня.  - Про кровь, что течет у тебя в жилах? Как так вышло, что ты оказался единственным выжившим стражником?»
        Мне хочется, чтобы колдунья заблуждалась.
        Однако она была права. Я знаю, что она не ошиблась. Моя матушка во всем призналась, прежде чем я пустился в бега.
        - Никто не видел магию,  - говорит Тайко.  - Все колдуны были убиты еще до моего рождения.
        - Не все, судя по всему,  - замечает Уорвик.  - Хок, ты не заболел?
        - Нет, я в порядке,  - я заставляю свои конечности двигаться и вешаю клинок обратно на стену.
        - Кантор, это ты порезал моего скрейвера?  - Уорвик недовольно цокает языком.  - Хок, подлатай его, будь добр.
        - Хорошо.
        Понятия не имею, как я буду это делать, но мои мысли сейчас заняты абсолютно другим.
        Пять тысяч серебряных для большинства людей - это целое состояние. Жители Эмберфолла озлобятся друг на друга, лишь бы получить такие деньги. Рэн, должно быть, в отчаянии.
        - Готовьтесь к столпотворению, ребята,  - говорит Уорвик.  - Тайко, будь готов наливать выпивку. Я не хочу, чтобы за элем выстраивались очереди. Уверен, мы на одних лишь ставках славно заработаем.
        - В этом можешь на меня положиться,  - смеется Кантор и дружелюбно хлопает мужчину по плечу. Уорвик улыбается и направляется обратно на главный двор.
        Я вздыхаю и смотрю на Тайко.
        - Принеси-ка веревки. Я схожу за иглой.

* * *
        Арена закрылась далеко за полночь. Когда мы с Тайко, наконец, забрались по приставной лестнице на наш чердак, мальчишка даже не потрудился зажечь лампу, а просто рухнул на постель. Я был готов к тому, что Тайко уснет так же быстро, но вместо этого он говорит:
        - Даже представить себе не могу пяти тысяч серебряных сразу.
        Мне даже представлять не нужно, но я отвечаю:
        - Весь вечер только об этом и слышу со всех сторон.
        - Как думаешь, сколько они весят?
        - Так много, что ты превратишься в горбуна под их тяжестью.
        Это неправда, и Тайко смеется, а после наступает тишина.
        Я рассматриваю ветхие деревянные стропила у себя над кроватью. На чердаке пахнет сеном и лошадьми. Сюда поднимается спертый воздух из конюшен, но меня это не беспокоит. Здесь тепло, сухо и безопасно. Тайко мне опасаться не стоит.
        - Я мог бы выкупить у Уорвика свою свободу,  - тихо говорит мальчик.
        Я поворачиваю голову в сторону Тайко и вижу лишь его призрачный силуэт в полуночной тьме.
        - Свободу?
        - Я дал ему клятву,  - Тайко запинается, затем продолжает.  - Еще два года осталось.
        - Как так вышло?
        - Невезение. Долги.
        Я не видел, чтобы Тайко хоть раз поставил на кон даже один-единственный медяк.
        - Долги не твои.
        - Отцовские,  - Тайко делает глубокий вдох.  - У меня есть две младшие сестры, и я знаю, для чего Уорвик их использовал бы. Моему брату едва исполнилось шесть. Моей семье было больше нечего предложить, так что…
        Я снова смотрю на стропила.
        - Как-то я тоже присягнул на верность ради своей семьи. Однако моя клятва была дана добровольно.
        - Моя тоже,  - говорит Тайко.
        Не думаю, что наши с ним жизненные ситуации похожи. Хотя, может быть, так и есть.
        - Два года - это не так уж много,  - продолжает Тайко.  - Как много времени у тебя ушло, чтобы получить свободу?
        Этот разговор вытаскивает на поверхность воспоминания, которым лучше было бы оставаться на дне.
        - Вечность.
        Тайко тихо смеется.
        - Прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. Нет. Он даже понятия не имеет.
        Когда Тайко снова начинает говорить, он запинается.
        - Хок, я не… Я никому не говорил об этом,  - в слова мальчика вплетается нотка беспокойства.  - Если люди будут знать, что я дал Уорвику клятву, они. Точнее, он может.  - голос Тайко обрывается.
        Я думаю о том, как Тайко обычно исчезает, когда ночные посиделки затягиваются, а трезвых мужчин в округе практически не остается. Мое мнение об Уорвике несколько улучшается, поскольку он не загоняет Тайко до полусмерти и позволяет ему прятаться.
        - Я буду хранить твой секрет.
        Тайко ничего не отвечает, и через мгновение я поворачиваюсь к нему. Тьма вокруг стоит практически непроницаемая, но в глазах мальчика отражается непонятно откуда взявшийся отблеск света.
        Я задаюсь вопросом, жалеет ли Тайко о том, что поделился со мной своей тайной.
        - Тебе не нужно меня бояться, Тайко.
        - Я знаю.
        Он отвечает мне вот так просто, без раздумий. Такому уровню доверия я могу только позавидовать.
        - Кому ты присягнул на верность?
        Мои веки опускаются. Без всякого предупреждения мысли дрейфуют к Замку Железной розы, к его километровым мраморным коридорам, высоким расписным потолкам. Я вспоминаю о тренировочной арене, оружейной, конюшнях. В моем воображении каждая мелкая деталь всплывает настолько четко, что я бы смог сориентироваться там с закрытыми глазами даже сейчас.

«Ты жалеешь, что присягнул мне?» - как-то спросил меня Рэн.
        Я не жалел. До сих пор не жалею. Даже в эту самую секунду.
        Тайко все еще ждет от меня ответа. Я качаю головой.
        - Никому важному.
        - Я тоже буду хранить твой секрет, Хок,  - тихо произносит Тайко.
        У него хорошие намерения, и сейчас он, может быть, и уверен в своих словах, но у меня нет гарантий того, что мальчишка не сдаст меня, обменяв мою тайну на свою свободу.
        - Да это не секрет,  - лениво отвечаю я, переворачиваясь на бок, спиной к Тайко.  - Просто ничего такого интересного, чем можно было бы поделиться.
        Тайко вздыхает. Я стараюсь дышать медленно и размеренно, чтобы он думал, будто бы меня сморил сон. В конце концов его собственное дыхание выравнивается, сопровождаясь легким похрапыванием на каждом выдохе.
        Наш разговор гарантировал мне бессонницу на ближайшее время.
        Когда Рэн освободил меня от клятвы, он посоветовал мне начать новую жизнь на другой стороне - в Вашингтоне, округ Колумбия, родном городе Харпер. Мои посещения ее города каждый сезон ограничивались часом, так что я не был абсолютным невеждой, когда дело касалось ее мира. Тем не менее, я не мог представить себе жизнь в месте, которое так разительно отличалось от Эмберфолла. Традиции, одежда, деньги - все это я видел, но не был уверен, что смог бы примерить это на себя, не вызвав подозрений.
        Чародейская кровь. Даже если в моих жилах есть магия, то я понятия не имею, как получить к ней доступ. Я смотрю на стропила, вспоминая, с какой легкостью магия Лилит переносила меня через завесу в Вашингтон. Я закрываю глаза и вспоминаю то ощущение. На долю секунды воздух вокруг меня становится тяжелее, и я перестаю дышать, гадая, получилось ли у меня что-нибудь.
        Я распахиваю глаза. Надо мной нависают стропила конюшни. На другом конце чердака тихо посапывает Тайко.
        Черт возьми.
        Я нащупываю шов, идущий по краю моего матраса, и медленно тяну за нитки, пока строчка не начинает расходиться. Я проделываю это аккуратно, чтобы потом можно было затянуть нити обратно. Сунув руку в образовавшуюся дыру, я копаюсь в соломе, пока не чувствую в ладони вес серебра.
        Это браслет. По крайней мере, это был браслет до тех пор, пока я не выменял день тяжелой работы на услуги кузнеца, чтобы снять украшение со своей руки. Теперь я являюсь владельцем шрама на запястье и ободка из серебра, в котором не хватает одной четвертой части. Когда я был в ловушке проклятия вместе с Рэном, Лилит при помощи магии привязала браслет к моей руке, чтобы позволить мне проходить сквозь завесу между мирами.
        Понятия не имею, сохранило ли украшение свои волшебные свойства. Это единственная магия, которой мне доводилось манипулировать, и эта магия была магией Лилит, а не моей. Браслет был зачарован при помощи ее силы.
        Я смыкаю пальцы на ободке из серебра и закрываю глаза. Едва ли не против моей воли в моем воображении тут же всплывает стена, через которую я немедленно прохожу.
        Запахи конюшни и чердака внезапно исчезают, и воздух вокруг резко становится прохладным. Тихие звуки, издаваемые лошадьми, сменяются низким гулом. Я открываю глаза и вижу белые стены, а выше - длинные цилиндрические источники неяркого света. Меня окружают бесконечно тянущиеся башни из книг. Такого количества книг я не видел даже в королевской библиотеке Замка Железной розы. Помещение, в котором я нахожусь, совсем не похоже на библиотеку замка, если не считать множества книг. В зале все выглядит отполированным до блеска и неестественно белым.
        Я не в Риллиске. Я даже не в Эмберфолле. Я нахожусь в Вашингтоне, округ Колумбия. Вероятно, даже во многих километрах от города, в том месте, где Риллиск совпадает с миром Харпер.
        Браслет до сих пор работает.
        Некоторое время я сижу и вдыхаю прохладный воздух, который кажется блаженным в сравнении с тяжелой влажностью Эмберфолла. Я не знаю, где нахожусь, но здесь тихо и безопасно. Рэн до меня здесь не доберется. Хотелось бы мне сказать, что здесь до меня не доберется никто.
        Но куда мне пойти? Чем зарабатывать себе на жизнь? На этой стороне вряд ли нужны мечники и, по моим наблюдениям, конюхи тоже. Девушки, которых я похищал для Рэна, были едва знакомы с оружием и лошадьми. Тем не менее, я уверен, что они обладали навыками, полезными для этого мира. Навыками, которых у меня самого нет.
        Я слышу какой-то металлический лязг, за которым следует скрип, и подскакиваю на ноги. Хотелось бы, чтобы у меня было оружие, но в моей руке зажат только серебряный браслет.
        Пожилая женщина выталкивает из-за угла некое подобие тележки. Ее длинные седые волосы собраны в косу, свисающую через плечо. Она удивленно вздрагивает при виде меня, но выражение ее лица быстро разглаживается, сменяясь мягкой улыбкой.
        - Я знаю, что библиотека работает круглосуточно, но студентам здесь спать нельзя.
        Я набираю в грудь воздуха.
        - Прошу прощения.
        Женщина окидывает меня взглядом, замечая одежду из Риллиска, которая совсем не похожа на ту, что носят на этой стороне. Когда она замечает мои босые ноги, улыбка исчезает с ее лица.
        - У тебя вообще есть место, где ты можешь переночевать?
        Я гадаю, что она сделает, если я отвечу «нет». Куда мне идти? Куда она меня направит? Она кажется доброй. Я размышляю о том, получится ли у меня найти пристанище в этом мире.
        Из-за угла появляется мужчина, который выглядит намного моложе и сильнее женщины с тележкой. Он хмурится, когда замечает меня. Выражение его лица такое же удивленное, как и у женщины, но его взгляд при этом остается холодным и оценивающим. Голос мужчины звучит тихо, едва слышно, но я все равно разбираю его слова.
        - Бездомный?  - шепчет он.  - Звонить копам?
        Женщина едва заметно кивает, после чего делает шаг в моем направлении.
        - Ты голодный? Мы можем тебя покормить.
        В моих ушах все еще звучит вопрос мужчины. Копы - это стражи порядка на этой стороне. Мне как- то доводилось с ними сталкиваться. От них кому-то вроде меня не стоит ждать ничего хорошего.
        В этом мире мне не найти пристанища. Не сейчас. Не при таких обстоятельствах.
        Я закрываю глаза, представляю стену и прохожу через нее.
        На мои веки тут же начинает давить безмолвная темнота. Я в безопасности. Я вернулся обратно. Сделав вдох, я открываю глаза.
        Тайко стоит прямо передо мной.

«Черт побери». Браслет выскальзывает у меня из пальцев и со стуком оказывается на полу.
        Мальчишка стоит с широко распахнутыми глазами и дышит так, словно за ним по пятам бежит бешеная собака.
        - Ты исчез,  - Тайко бросает быстрый взгляд на мою кровать, которая теперь находится от меня в паре метров, и затем снова смотрит на меня.  - А потом появился прямо тут.
        Я ничего не говорю. Отрицать очевидное бессмысленно.
        Тайко пытается встретиться со мной взглядом в темноте.
        - Так это тебя ищут?
        - Этим вопросом ты решишь свою судьбу.
        Тайко нервно сглатывает.
        - Хок, это ты?
        На чердаке повисло напряжение, которое, подобно безмолвному судье, приковало меня к месту.
        - Да.
        - Что с тобой сделают, если тебя найдут?
        - Меня не найдут.
        Мои слова звучат как угроза, и Тайко вздрагивает. Я должен чувствовать себя виноватым за это, но не чувствую. Я слишком хорошо научился блокировать эмоции, чтобы они не мешали мне делать то, что нужно было сделать.
        Тайко делает вдох и, судя по всему, берет себя в руки, потому что его спина выпрямляется, когда он снова смотрит на меня. В нем больше храбрости, чем он думает.
        - Скажи мне, что с тобой сделают.
        - Трудно сказать наверняка, но вряд ли это обернется для меня чем-то хорошим.
        - Тебя убьют?
        - Да.
        Голос Тайко становится очень тихим.
        - Ты сделал что-то плохое?
        - Ответ на этот вопрос очень длинный и сложный,  - говорю я, наблюдая за выражением лица Тайко.  - Но если коротко, то нет. Ничего плохого из того, о чем ты думаешь. За мной охотятся не из-за того, что я сделал, а из-за того, кто я такой.
        Тайко внимательно смотрит на меня, а я - на него. Я могу свернуть ему шею в перерыве между вдохами. Можно будет сбросить его тело с чердака и представить все таким образом, будто мальчишка ночью свалился с лестницы. Никто даже ни о чем спрашивать не будет. И, скорее всего, никто даже не будет горевать по нему.

«Не считая меня».
        Мысль пронзает меня, словно стрела, и я тру лицо ладонями. Я буду скорбеть по Тайко. Мне не хочется его убивать. Он доверяет мне. Вероятно, только мне.
        Парень дотрагивается до моего локтя, и я резко опускаю руки вниз.
        - Я никому ничего не скажу,  - говорит Тайко, и его голос звучит тихо и серьезно, как будто мы продолжаем наш прошлый разговор перед сном, после которого ничего не случилось.
        - Даже несмотря на то, что у тебя появилась возможность выкупить свою свободу?
        Тайко вздрагивает от удивления, после чего его лицо кривится от обиды.
        - Я не собираюсь обменивать свою свободу на твою смерть.
        Наступает моя очередь вздрагивать. Только что я едва не сделал с ним подобное. Сделав вдох, чтобы успокоиться, я протягиваю руку и ерошу ему волосы, после чего по-дружески толкаю в плечо.
        - Для меня честь, что ты доверяешь мне, Тайко.
        Мальчишка краснеет так сильно, что я замечаю это в темноте.
        - Ну, я могу то же самое сказать о тебе, Хок.
        Напряжение между нами исчезло так быстро, что я даже задумался, не почудилось ли оно мне. Я помню, каково это, доверять кому-то. Я помню, что значит иметь друга, на которого можно положиться. Я и понятия не имел, как сильно мне всего этого не хватало до тех пор, пока оно не оказалось у меня под самым носом.
        - Грей,  - мягко поправляю я.  - Не Хок.
        Глаза Тайко распахиваются от удивления, но он улыбается.
        - Грей.
        - Мой секрет подвергает тебя опасности,  - мрачно замечаю я.  - Если меня поймают и выяснится, что ты все знал…
        - Тогда сделай так, чтобы тебя не поймали.
        Его слова заставляют меня улыбнуться.
        - Ложись спать,  - говорю я.  - Лошади еще до рассвета начнут требовать завтрак.
        Тайко забирается в свою кровать, и я возвращаюсь в свою. Между нами снова воцаряется молчание. На этот раз оно на меня не давит. Мое сердце не начинает биться чаще, пытаясь подготовиться к скрытой в ночи опасности.
        - Джоди сказала, что ты ешь как человек из знатного рода,  - говорит Тайко.  - Ты был дворянином? До всего этого?
        - Нет,  - отвечаю я, и мне становится так хорошо от того, что я могу хоть кому-то сказать правду, что едва не вываливаю перед Тайко всю историю от начала до конца.  - Я был мечником. В Королевской гвардии.
        - О.
        Груз правды на некоторое время заставляет Тайко замолчать, но затем мальчишка перекатывается на бок лицом ко мне.
        - Погоди-ка.
        Я замираю, готовясь к тому, что правда могла что-то изменить.
        - Что?
        - Получается, ты мне поддавался, когда мы упражнялись на мечах.
        - Да, так и было.
        - И ты можешь научить меня большему?
        В голосе Тайко звучит такое ярое нетерпение, что я не могу удержаться от смеха. Скорее всего, мне нужно было просто предложить в обмен на его молчание уроки по владению мечом.
        - Так научишь?  - напирает Тайко.  - Если мы будем держать наши тренировки в тайне?
        - Да,  - говорю я, улыбаясь.  - Конечно.
        Глава 5
        Лия Мара
        Дни идут. К тому времени как мы подъезжаем к замку принца, я измотана дорогой и беспокойством. Я все еще делю карету с сестрой, потому что альтернативой было бы нахождение в одной карете с матушкой. Нолла Верин, может быть, и не разделяет моего унылого настроения, но она хотя бы не читает мне лекции об обязанностях главы государства. Сестра знает, что меня расстроило - вероятно, все в курсе этого,  - но она никак не оправдывается за то, что случилось со звероловом и его дочкой.
        Я и не жду от Ноллы Верин оправданий. Мне они не нужны. Я понимаю, почему она приняла такое решение. Я знаю, что наша матушка гордится этим решением.
        Я тоже должна гордиться. Но гордости я не испытываю. Меня продолжает преследовать воспоминание о девочке, накрытой телом отца. И воспоминание о мокром от слез лице ее сестры, которая пряталась в лесу.
        Я никому о ней не сказала. Даже с Пэрришем я держу рот на замке. Он ведет себя так же, как обычно, и я начинаю сомневаться, не привиделось ли мне случившееся. Однако той ночью я видела, как стражник обменялся парой слов с Соррой, и на долю секунды его взгляд метнулся в мою сторону.
        Понятия не имею, что бы это могло значить.
        Нолла Верин тычет в меня вышивальной иглой, и я подскакиваю на месте.
        - Мне нужно, чтобы ты показала себя с наилучшей стороны, сестра.
        Я продолжаю смотреть на окно кареты, закрытое шторкой.
        - Я тебе вообще не нужна. Я могу подождать вместе с лошадьми.
        Нолла Верин вздыхает и закатывает глаза.
        - Матушке следовало бы оставить меня дома,  - продолжаю я.
        После того, что мне довелось увидеть, я предпочла бы, чтобы так и было. Несмотря на то, что мне было немного обидно из-за выбора матушки, у меня теперь возникло некоторое подобие свободы, которая заключалась в том, что мне больше не следовало переживать, что я стану королевой. По другую сторону гор воздух более прохладный, и я могла бы целый день напролет лежать в кровати с книгой или кататься верхом вдоль озера, не боясь столкнуться со смертью и разрухой.
        Подобные мысли внезапно кажутся мне эгоистичными. Трусливыми. Девочка и ее отец в любом случае погибли бы. Разница лишь в том, что я об этом не знала бы.
        - Полно тебе, Лия Мара.
        В голосе моей сестры появляется новая нотка, которая привлекает мое внимание. Несмотря на все надменные комментарии, в ее взгляде таится неуверенность.
        - Ты нервничаешь,  - говорю я.
        Нолла Верин едва заметно пожимает плечами и переводит взгляд на квадратный кусочек ткани, разложенный у нее на коленях. За время нашего пути на полотне сформировался круг из вышитых цветов и разноцветных драгоценных камней.
        - Он остается нашим врагом,  - сестра умолкает, после чего добавляет: - У него уже есть возлюбленная.
        - Нолла Верин,  - я внимательно смотрю на нее. Моя сестра обладает четкими чертами лица и невероятной красотой, но именно ее беспечная самоуверенность заставляет людей оборачиваться и смотреть ей вслед.  - Неужели ты боишься быть отвергнутой.
        - Лично я не боюсь,  - она протыкает иглой ткань.  - Я боюсь, что наше предложение будет отвергнуто. Матушке придется направить войска через горный перевал, чтобы захватить города и взять всю страну под контроль.
        Я смотрю на нее, и мой рот приоткрывается от удивления. Впервые на моей памяти Нолла Верин выразила беспокойство по поводу необходимости военного вмешательства. В груди вспыхивает огонек надежды.
        Сестра поднимает на меня взгляд.
        - Ты так удивилась. Неужели ты правда думала, что мне не страшно потерпеть неудачу на глазах у матушки?
        Я закрываю рот. Стоило догадаться раньше. Конечно же, Нолла Верин не переживает из-за того, что жизни многих людей окажутся под угрозой. Она лишь боится разочаровать нашу матушку.
        Мне нужно избавиться от кислой мины на лице до того, как сестра ее заметит.
        - Я абсолютно уверена в тебе, Нолла Верин.
        За пределами кареты раздается громкий звон колоколов. Нолла Верин садится прямо и прячет свою вышивку в ящичек под сидением. Интересно, ее работа - это подарок для принца? Новые мысли не помогают мне избавиться от горького привкуса во рту.
        - Нас заметили,  - торопливо произносит сестра.  - Матушка говорит, что любой звон колоколов что-то означает. Сейчас они звучат как-то весело, разве нет? Может быть, это хорошее предзнаменование.
        Для моих ушей колокольный звон звучит вовсе не весело. Он больше похож на похоронный перезвон. Может быть, это значит, что лучники принца в скором времени подожгут нашу карету?
        - Мне тоже кажется, что это хорошее предзнаменование,  - говорю я, выдавливая из себя улыбку.
        Карета дергается и начинает покачиваться, когда лошади ступают на другую поверхность, судя по всему, брусчатку. Против воли у меня внутри все сжимается от беспокойства. Час назад стража подняла вверх наши зеленые с черным знамена и штандарты и одела лошадей в попоны, которые до этого момента были спрятаны, пока мы ехали через Эмберфолл.
        Мне очень хочется высунуться из окна, чтобы посмотреть на замок, но если я так сделаю, то у меня возникнут неприятности. Если сидящая напротив меня Нолла Верин может вести себя так важно и терпеливо, то это и мне под силу.
        Когда карета останавливается, мы остаемся сидеть на местах и ждем. Один из стражников матери оглашает наше прибытие и запрашивает аудиенцию у принца. Один из стражников Эмберфолла отвечает, что нам нужно подождать, пока принц примет решение, пускать нас в замок или нет.
        Матушку такой ответ вряд ли устроит.
        Я ничуть не удивляюсь, когда слышу ее голос, который провозглашает, что мы ждать не намерены и что, если так называемый наследный принц Эмберфолла не примет нас сию же минуту, она с радостью вернется в Силь Шеллоу и направит на его народ силы возмездия.
        - Карис Люран,  - произносит мужской голос,  - уверен, что, прежде чем объявлять войну, вы могли бы дать мне время на то, чтобы пересечь коридоры замка.
        Должно быть, это принц Рэн. Никто другой не стал бы говорить таким властным тоном. У него приятный голос, в котором слышна твердость стали, но, в то же время, в нем есть мягкость, располагающая к разговору. Интересно, как выглядит принц?
        Лицо Ноллы Верин принимает нейтральное выражение. На нем нет скуки, впрочем, как и заинтересованности. Сестра продолжает неподвижно сидеть на месте и ждать.
        Почти молниеносно Сорра распахивает дверь кареты. Моя стражница двигается с отточенной плавностью, и в каждом ее движении отражается тренированность и единство нашей стражи. Солнечный свет резко врывается в карету, заполняя ее собой и на секунду ослепляя нас с сестрой.
        Как старшая дочь, я должна первой выйти из кареты. Долгое время я считала это знаком уважения ко мне, но в последние несколько дней я начала задаваться вопросом, не готовила ли я почву для главного события: встречи публики с моей сестрой.
        Сегодня меня такие мысли не тревожат. Я могу первой увидеть возносящийся высоко в небо замок, сложенный из светлого кирпича, и развевающиеся на легком летнем ветерке красные с золотым знамена. Я первая замечаю широкие мраморные ступени, ведущие к дверям замка, и две дюжины стражников, окружающих наши кареты. Каждый стражник вооружен мечом и кинжалом, они блестят золотом и серебром в солнечном свете. На каждом нагруднике изображен герб со львом и розой, который располагается прямо над сердцем.
        Я первая вижу и принца. Высокий светловолосый молодой человек обладает той же поразительной красотой, что и моя сестра. По взгляду принца невозможно ничего прочитать. На юноше синий камзол, застегнутый поперек груди на ремешки. На ногах Рэна высокие сапоги. На поясе висит меч, как и у стражников, что вызывает у меня удивление. Матушка никогда не носит при себе оружия, объясняя это тем, что это первый признак того, что мы не доверяем своим подданным.
        Рядом с принцем стоит миловидная девушка с бледной кожей и темными вьющимися волосами. Она одета в красное платье, которое шуршит по брусчатке, пока принц и его спутница направляются к нам. Девушка идет, прихрамывая, и я задаюсь вопросом, держит ли она принца под руку для поддержки или же это демонстрация их отношений. В отличие от юноши, по ее лицу можно понять все. Ее глаза широко распахнуты и полны беспокойства, губы напряженно сжаты в тонкую линию, а челюсти напряжены.
        Наше присутствие заставляет спутницу принца нервничать.
        Мы с ней в этом похожи.
        Голос матушки разносится по округе:
        - Моя старшая дочь, Лия Мара.
        Принц приветствует меня кивком, и я отвечаю ему тем же, после чего отступаю в сторону, чтобы освободить место для появления Ноллы Верин.
        Все взгляды устремляются на мою сестру, но я видела это все уже тысячу раз, поэтому мое внимание сосредотачивается на принце. Мне хочется посмотреть, загорится ли в его глазах интерес.
        Или дело в том, что принц умеет держать себя в руках, или его не волнует внешность моей сестры, но его взгляд остается бесстрастным. Он наблюдает за тем, как Нолла Верин выходит из кареты, с тем же вниманием, которое мог бы уделить пробегающей мимо кошке.
        - Моя младшая дочь, Нолла Верин,  - говорит матушка.  - Наследница престола Силь Шеллоу.
        Принц награждает мою сестру таким же приветственным кивком, что и меня. Стоящая рядом с ним принцесса переводит удивленный взгляд с Ноллы Верин на меня.
        - Ваша младшая дочь - наследница престола?  - спрашивает она.
        Матушка поджимает губы с недовольством. Ей не нравится, когда задают лишние вопросы.
        - В Силь Шеллоу наследник не определяется порядком появления на свет,  - она смотрит на Рэна.  - Если бы законы твоей страны позволяли то же самое, ты бы не находился сейчас на грани внутреннего конфликта, мальчишка.
        - Никакого внутреннего конфликта не существует,  - отвечает Рэн.
        Матушка смеется.
        - Как и всегда, ты надежно прячешь свои тайны, юный принц, но я вижу, насколько неубедительны лживые речи, которыми ты кормишь свой народ.
        - Мои люди живут в мире. Если вы прибыли для того, чтобы сеять смуту, я бы попросил вас незамедлительно уехать.
        - До меня дошли слухи, что города начали оспаривать твое право на престол,  - матушка бросает беглый взгляд на принцессу.  - И также, если верить слухам, то король Эмберфолла скончался в Колумбии, правда ли это?
        - Так и есть,  - отвечает принц Рэн.  - Вы проделали такой долгий путь, чтобы выразить мне соболезнования?
        - Нет. Как я поняла, это было дело рук наемных убийц,  - продолжает матушка голосом, полным скептицизма.
        - Наши люди сделали все возможное, чтобы защитить короля Роланда,  - заявляет принцесса. В ее голосе нет той властности, что у Рэна. Она говорит уверенно, но не так, как он. Кто-то другой, возможно, не заметил бы разницы, но я росла в королевской семье. Восемнадцать лет при дворе научили меня чувствовать разницу между людьми, которые были рождены править, и людьми, которые едва ли могут притворяться знатью.
        - Ваши люди,  - матушка смотрит на принцессу, и тон ее голоса подтверждает тот факт, что и от ее внимания не ускользнула эта деталь.  - Неужели, принцесса Харпер?
        - Так и есть,  - в голосе девушки появляются стальные нотки. Пальцы принца Рэна сжимаются на ее руке, которая держит его под локоть, будто в попытке удержать принцессу на месте.
        - Что по поводу твоей коронации, мальчишка?  - спрашивает матушка.  - Вы уже спланировали празднование?
        Принц мешкает с ответом.
        И это уже само по себе ответ. Я перестаю дышать.
        - Когда ты взойдешь на престол?  - продолжает матушка.  - Что ты скажешь людям, которые требуют истинного наследника?
        - Кроме меня наследников нет,  - резко отвечает принц Рэн.  - Никто не заявлял своего права на престол. Никто не был найден. Я наследный принц, и я готов занять престол и быть лидером своему народу.
        - Я слышала, что ты предлагаешь награду за человека, в чьих жилах течет чародейская кровь. Это как-то связано с задержкой коронации?
        Рэн сжимает зубы.
        - Магия разрушала мою страну годами, насколько мне известно. Я не позволю ей снова причинить вред моему народу.
        - В таком случае, у нас с тобой одинаковые цели. Я считаю, что могу предоставить безопасность твоим подданным.
        Лицо принца мрачнеет.
        - Поясните.
        Матушка протягивает руку, и Нолла Верин делает шаг вперед.
        - Я приехала с намерением обеспечить мир нашим подданным. Я здесь для того, чтобы предложить тебе руку моей дочери.
        Выражение лица принца Рэна не меняется, но стоящая рядом с ним принцесса Харпер выглядит так, словно проглотила живую рыбу.
        - Вы намеревались уничтожить мою страну и потерпели неудачу,  - говорит принц Рэн.  - И сейчас я не намерен делать Силь Шеллоу союзником Эмберфолла.
        - Ты остановил мою армию при помощи колдовства и обмана,  - парирует матушка.  - Теперь у тебя нет ужасающего монстра, готового выполнить любой твой приказ, а среди твоего народа посеяна смута. У тебя нет ничего, что может защитить твоих подданных, лишь мое предложение.
        Рэн вскидывает подбородок.
        - Я не стану вступать в альянс с Силь Шеллоу.
        - Я предлагаю тебе свою дочь, наследницу, которая будет править бок о бок с тобой. Безусловно, даже ты понимаешь, насколько исключительным является подобного рода предложение. И ты даже забавы ради не согласен дать мне аудиенцию?
        - Меня не интересует то, что вы можете предложить,  - Рэн сильнее сжимает руку Харпер, и я не могу не задаться вопросом, в этот раз он сдерживает принцессу или она его.  - Меня не интересует альянс с вашим королевством. Я могу лишь гарантировать вам безопасность обратной дороги до горного перевала, чтобы вы могли вернуться в Силь Шеллоу и править там, а я останусь здесь и продолжу править Эмберфоллом.
        Нолла Верин выступает вперед. Ее черные волосы переливаются в лучах солнечного света. Черные и зеленые полосы на одеждах сестры вышиты серебром и блестят при каждом движении.
        - Я слышала, что вы честный и справедливый правитель,  - говорит она,  - и при этом вы даже не даете вашим людям возможности рассмотреть союз с нашим народом?
        Стоящий на мраморных ступенях принц бросает на Ноллу Верин взгляд сверху вниз.
        - Я видел разрушения, в которых повинны твои люди, девчонка.
        Последнее слово - всего лишь ответная колкость за то, что матушка так бесцеремонно называла принца «мальчишкой», но моя сестра реагирует так, словно ей дали пощечину. Каждое последующее произнесенное слово звучит натянуто.
        - Я буду править Силь Шеллоу в будущем, и даже если вы не хотите думать об альянсе, то хотя бы поразмыслите над необходимостью проявлять уважение к моей позиции.
        Мне хочется поймать сестру за руку и крепко сжать ее, как это делает Харпер, чтобы не дать принцу потерять контроль над эмоциями. Нолла Верин не понимает, что стоящий перед ней человек не очень хорошо реагирует на взбалмошные угрозы.
        Ответ следует незамедлительно. Взгляд принца становится суровым.
        - Прошу простить меня за то, что я не питаю уважения к тем, кто убивает моих подданных.
        Я снова вспоминаю о зверолове и его дочери, и сглатываю образовавшийся в горле ком.
        Моя сестра вскидывает подбородок.
        - Мы здесь для того, чтобы остановить бессмысленную гибель ваших людей.
        - Мы оказались в тупиковой ситуации, потому что я вам не верю,  - говорит принц Рэн.
        - А что, если мы предоставим вам информацию о бесследно исчезнувшем наследнике?  - спрашивает Нолла Верин.
        Принц Рэн застывает на месте. Все во дворе навострили уши. Даже личная стража принца не в силах скрыть своего любопытства.
        - Где ваш начальник Королевской гвардии?  - интересуется моя матушка.
        - Командор Дастан сопровождает в дороге Джейкоба, брата принцессы Харпер и наследника престола Колумбии, вместе с талантливым лекарем Ноа из Александрии,  - Рэн прерывается, и его голос становится более натянутым.  - Они навещают города Эмберфолла, чтобы выяснить, нужна ли помощь людям, пострадавшим от ваших солдат.
        - Нет,  - говорит матушка.  - Я спрашиваю про командора Грея. Где человек, который стоял рядом с тобой во время моего последнего визита?
        - Командор Грей мертв. Он погиб во время своего последнего боя с колдуньей.
        Стоящая рядом с Рэном принцесса вздрагивает.
        От внимания моей матушки это не ускользает.
        - Когда мы виделись в последний раз, я рассказала тебе о первом браке твоего отца, который был заключен в Силь Шеллоу. Я рассказала тебе о том, что в результате этого брака был рожден полукровка. Помнишь ли ты это?  - спрашивает матушка и, не дожидаясь ответа, продолжает.  - Я поведала тебе о том, как твой отец платил мне десятину, чтобы сохранить все в тайне. Если ты думаешь, что твой народ не догадается, что на самом деле ты ищешь не просто чародея, а наследника, то ты либо сам глупец, либо считаешь таковым любого и каждого из своих подданных.
        Лицо принца бледнеет, но голос по-прежнему остается жестким.
        - Мои люди знают, что я сделаю все возможное, чтобы защитить их.
        Нолла Верин смотрит на принца.
        - Если колдун жив, и если он наследник престола, то я уверена, что мы можем помочь друг другу и даже более того.
        - Вы не можете мне ничего предложить. Стража, проводите наших гостей за ворота.
        По моему телу прокатывается волна дрожи. Мы потерпели неудачу.
        А это означает войну. Еще больше смерти. Еще больше разрушений.
        - Постойте,  - говорит принцесса Харпер, и ее голос звенит от напряжения.  - Подождите.  - Она сглатывает.  - Почему вы спрашивали про Грея?
        Матушка останавливает взгляд на принцессе и улыбается.
        - Ты ведь не думаешь, что он мертв, ведь так, принцесса?
        Принц Рэн поворачивает к девушке голову и что-то тихо ей говорит, но Харпер зажмуривается, и по ее щеке скатывается слеза.
        - Мы не знаем наверняка.
        - Какая жалость,  - отвечает матушка.  - Пойдемте, дочки. Оставим принца наедине с его решением.
        - Подождите,  - снова просит Харпер, и красные юбки ее платья вспыхивают, словно языки пламени, пока она торопливо спускается вниз по ступеням.  - Что вам известно о нем?
        Наша стража выступает вперед, чтобы помешать принцессе приблизиться к матушке.
        Стражники принца Рэна делают то же самое.
        Харпер и матушка смотрят друг на друга через защитный барьер. Выражение лица матушки остается невозмутимым, в то время как принцесса раскраснелась от волнения. В ее взгляде читается мольба.
        - Вам всем следует надеяться на то, что он мертв,  - отвечает матушка.  - Ради вашего принца. Ради его королевства.
        У Харпер перехватывает дыхание.
        - Почему?
        - Если верить колдунье, Грей - единственный человек, которому известна личность пропавшего наследника.
        Харпер бледнеет. Принц Рэн оказывается рядом с ней. Его лицо искажено яростью.
        - Это уже не первый раз, когда вы пытаетесь пошатнуть мою власть при помощи уловок и обмана. Больше такой возможности у вас не будет. Уезжайте. Немедленно.
        Матушка поворачивается к карете.
        Нолла Верин забирается в нашу. Я следую ее примеру. Сердце бешено бьется в груди. Стражник захлопывает за нами дверь.
        - Он оказался глупцом,  - говорит мне Нолла Верин прежде, чем лошади трогаются с места. Ее голос звучит достаточно громко, и я уверена, что принц это услышал.
        Я думаю о том, каких страданий уже натерпелся из-за нас Эмберфолл.
        Я думаю о зверолове, которого мы встретили в лесу, и о его дочери, лежащей под ним.
        Все должно было быть совсем не так. Нолла Верин дала мне понять, что я на ее месте договаривалась бы о союзе при помощи меда и орешков. Что ж, по крайней мере, я точно не стала бы добиваться своего при помощи черствости, высокомерия и пренебрежения.

«Принц вовсе не глупец»,  - хочу ответить я.
        Но я ведь не наследница, так что отвечаю лишь молчанием.
        Глава 6
        Грей
        В таверне Джоди яблоку негде упасть. Из-за жары у мужчин появляется жажда к элю и женщинам, и они пытаются под любым предлогом спрятаться от солнца. Головокружительный аромат крабов и печеных овощей смешивается со сладковатым привкусом алкоголя для всех тех, у кого есть лишняя монета в кармане. Мы с Тайко занимаем столик в конце зала, чтобы оказаться подальше от стоящего кругом шума.
        Прошло много дней, и общий секрет, судя по всему, сблизил нас так сильно, что мы практически стали братьями. В ранние утренние часы, когда небо едва розовеет, а арена пустынна, мы упражняемся в бое на мечах. Всего за несколько дней навыки Тайко улучшились феноменально. И дело даже не в том, что я начал учить его настоящему искусству владения мечом. Дело было в возникшем между нами доверии и взаимопонимании. Между нами будто бы рухнула стена, о существовании которой я до этого даже не подозревал.
        Джоди приносит кувшин с водой, чтобы заменить им тот, который мы уже успели опустошить. Вместе с ним она приносит корзинку с только что испеченным хлебом и толстый кусок сыра. Девушка ненароком задевает мое плечо своим бедром, а затем наклоняется настолько близко, что перышки, вплетенные в ее волосы, щекочут мое предплечье.
        - Как бы мне хотелось спрятаться в этом укромном уголке вместе с вами.
        От Джоди пахнет клубникой. Она, должно быть, нарезала ягоды к вину.
        - Можешь попробовать,  - я киваю в центр зала, заполненный людьми.  - Только мне кажется, что тебя очень быстро найдут.
        Джоди надувает губки.
        - Ты ведь можешь защитить меня от них всех, да, Хок?
        Я отламываю кусок хлеба от буханки.
        - Советую попросить помощи у Тайко. Он храбрее меня.
        Джоди отвешивает мне подзатыльник и уходит.
        Я беру нож и отрезаю кусок сыра, чтобы положить его на хлеб, и тут замечаю, что Тайко смотрит на меня.
        - Что?
        Мальчик понижает голос.
        - Мне кажется, ты нравишься Джоди.
        Джоди могла бы быть еще более очевидной со своими намеками лишь в том случае, если бы залезла ко мне на колени и начала расшнуровывать мою рубаху.
        - Я заметил.
        - Она тебе не по нраву?
        Я бросаю взгляд в другой конец таверны, где Джоди мечется между столиками. Она флиртует со всеми, но не задерживается, как это бывает со мной.
        Мы находимся далеко от других посетителей, но я все равно понижаю голос до шепота.
        - Чтобы стать стражником, ты обязан отречься от семьи.
        - Отречься?
        - Притвориться, что ее у тебя нет,  - я мешкаю, затем продолжаю.  - Семья - это обязательство. Если на стражника можно повлиять, угрожая жизни его близким, то он может быть использован против Короны.
        Тайко хмурит брови.
        - Так. что? Тебе никто не дорог?
        Я вспоминаю о своей матушке, точнее, о женщине, которую я считал своей матерью. Она провожала меня со страхом в глазах. Я вспоминаю о своих девяти братьях и сестрах, убитых поочередно, чтобы заставить меня предать принца Рэна.
        Ее попытки оказались тщетными. Меня обучили слишком хорошо, моя верность была непоколебимой. Она не смогла бы найти никого, кого можно было бы использовать против меня.
        В моих мыслях невольно появляется Харпер, чье яростное бесстрашие проигрывало лишь ее нежности и доброте. Я вспоминаю о том дне, когда ей удалось убедить солдат Силь Шеллоу в том, что она является принцессой другой страны. После того, как они ушли, выплевывая угрозы и обещания мести, девушка не стала убегать и прятаться. Она попросила меня показать ей, как метать ножи.
        Когда Лилит угрожала убить Харпер, я сдался. Я встал на колени и поклялся ей в верности.
        Я не позволяю подобным мыслям одолеть меня.
        - Я уже позабыл, как кто-то может быть мне дорог, Тайко.
        Мальчишка долго и внимательно смотрит на меня.
        - Не думаю, что это правда.
        Я припоминаю то, как собирался сбросить его вниз с чердака, и не знаю, что ответить. Я отламываю кусок хлеба от буханки.
        - При помощи тренировок нельзя избавиться от милосердия и человечности,  - говорит Тайко.
        - Еще как можно.
        Он снова хмурится в задумчивости. Я отламываю еще один кусок хлеба и протягиваю его мальчику.
        - Ешь. Мне не хочется возвращаться бегом.
        Тайко послушно начинает жевать. Мы погружаемся в молчание, и в пространство между нами проникают громкий хохот и пьяные разговоры, которыми наполнена таверна. Рядом с дверью пожилой мужчина с внушительным брюшком опустошает, должно быть, уже третью кружку эля. Его зовут Райли, и он рассказывает историю о слепой женщине, которой продали осла вместо породистой лошади, но она отказывалась в это верить. Райли один из немногих кузнецов Риллиска, но у него с Уорвиком какие-то старые счеты, поэтому наших лошадей он не подковывает. Наверное, как-то раз Райли попросил оплатить его услуги по справедливой цене, которая Уорвику показалась завышенной.
        Джоди снова проходит мимо нашего столика, задевая своей рукой мою руку. Забавы ради, я задумываюсь над тем, чтобы поймать ее пальцы и притянуть девушку к себе. Все очень просто. Я могу забыться, полностью скрывшись за личиной Хока и оставив Грея в прошлом.
        Когда Джоди оборачивается, я встречаюсь с ней взглядом, и она улыбается.
        Я улыбаюсь ей в ответ, и она заливается румянцем.
        Всё так просто, но таковым не кажется. Я чувствую себя манипулятором.
        Я отвожу взгляд и смотрю на кусок своего хлеба.
        - Ты закончил?  - спрашиваю я у Тайко. Мой голос звучит хрипло.
        Мальчишка кивает и достает медяки из кошелька, висящего у него на поясе.
        Входная дверь таверны распахивается, и внутрь медленно заходит группа мужчин. Вокруг слишком шумно и многолюдно, поэтому они не привлекают к себе особого внимания, но я замечаю, как свет сверкает, отражаясь от стали, и вижу вспышку чего-то красного.
        Я застываю. Моя рука нащупывает нож.
        Однако мужчины одеты не в форму Королевской гвардии. Это люди главного маршала. Шагающий впереди самый старший, его волосы и густая борода испещрены сединой. Один глаз у него закрыт повязкой. По пятам за мужчиной следуют еще трое.
        - Где кузнец по имени Райли?  - спрашивает он. Его голос достаточно громкий, чтобы разговоры в таверне стихли до ропота.
        Все взгляды устремляются в угол, где сидит Райли.
        Кузнец отодвигает стул назад и встает. Он честный человек, поэтому выглядит озадаченным и немного обеспокоенным.
        - Я Райли.
        - Тебя обвиняют в использовании магии в ремесле. Ты пойдешь с нами.
        Райли делает шаг назад.
        - Я не. Я никогда. Я не владею магией.
        Дружинники уже начали окружать его. Другие мужчины, сидящие за столом, отошли подальше. Все разговоры стихли.
        Райли продолжает пятиться. Люди отшатываются с его пути, будто он прокаженный. Один из дружинников обнажает меч.
        - Я не владею магией!  - кричит Райли.  - Я всего лишь кузнец!
        Лидер дает сигнал остальным, и мужчины огибают столы, чтобы отрезать кузнецу путь к отступлению.
        - Хок,  - шепчет Тайко.  - Хок. нам нужно.
        Я заставляю его замолчать взглядом, но Тайко продолжает умоляюще смотреть на меня. Не знаю, хочет ли он, чтобы я вмешался или же сдался, или же чего-то еще, но я не в силах ничего сделать. Я не могу привлекать к себе внимание.
        Не сейчас.
        Одноглазый мужчина хватает Райли за предплечье.
        - Ты пойдешь с нами.
        Райли отшатывается назад. Его лицо раскраснелось то ли от стыда, то ли от ярости.
        - Я ничего плохого не сделал! Вы не имеете права хватать мирных горожан…
        - У нас приказ,  - другой дружинник хватает кузнеца за вторую руку. Райли в отчаянии оглядывается, но другие посетители отходят в сторону, освобождая людям главного маршала дорогу.
        - Никто не хочет за меня поручиться?
        Джоди уверенно проходит мимо меня, шурша юбками. Она набирает в легкие воздуха, чтобы выразить свой протест.
        Я хватаю ее за руку и прижимаю к себе. Мы стоим достаточно далеко, чтобы не отвлекать всеобщее внимание от Райли, но если она будет вырываться, то это не останется незамеченным.
        - Джоди,  - шепчу я ей в волосы.  - Пусть они заберут его по-хорошему.
        Она напрягается в моей хватке, но понимает, что нужно говорить тихо.
        - Он хороший человек.
        - В таком случае его допросят и отпустят. Он потеряет выручку за день, но обзаведется славной байкой, которую можно будет рассказать за выпивкой.
        Сидящий по другую сторону стола Тайко широко распахивает глаза. Должно быть, мой голос звучит убедительно, потому что Джоди расслабляется.
        Райли пытается вырваться из хватки дружинников. Он сильный, и ему удается высвободить одну руку.
        Одноглазый мужчина ударяет его кулаком в живот. Охнув, Райли складывается пополам и едва не падает на колени. Его снова хватают и тащат к выходу.
        - Вы не можете так поступить,  - хрипит кузнец.  - Я слышал про портного. Вы не можете обвинять невинных людей!
        Дружинники не обращают внимания на Райли и безучастно волокут его вперед.
        Когда они доходят до двери, один из мужчин отпускает руку кузнеца, чтобы взяться за дверную ручку.
        Райли изворачивается и выхватывает у кого-то из дружинников оружие. Мне не известны его мотивы. Может быть, Райли думает, что сможет таким образом обрести свободу, или защитить себя, или просто выиграть время. Однако выяснить у меня возможности не будет. Один из дружинников протыкает грудь кузнеца мечом.
        С губ Райли срывается сдавленный всхлип, и он падает на пол.
        Вся таверна дружно ахает.
        Джоди вырывается из моей хватки.
        - Чудовище!  - кричит она и бросается на дружинника, который заколол Райли. Она толкает мужчину в грудь.  - Как ты мог?
        Дружинник хватает Джоди за руку и встряхивает ее. Одноглазый мужчина поднимает меч.
        Не задумываясь, я заслоняю Джоди собой. Острие меча упирается мне в грудь, и я чувствую холод стали сквозь ткань рубашки.
        - Довольно,  - говорю я, и единственный глаз мужчины сужается, глядя на меня.
        Джоди дрожит за моей спиной.
        Я вспоминаю о последних словах, которые сказал ей. «Его допросят и отпустят».
        Можно было догадаться, что такой вариант развития событий не предусмотрен. Я знал, что Райли не отпустят.
        В таверне все переглядываются и нервно отходят подальше. По деревянному полу скребут отодвигающиеся из-за столов стулья. Со всех сторон слышится дрожащее дыхание.
        Где-то рядом с выходом раздается неуверенный мужской голос:
        - Мне всегда казалось, что он подковывал лошадей как-то необычайно хорошо.
        - В его печи огонь всегда был жарче, чем у других,  - соглашается другой мужчина.
        - Вы видели клячу, которую он притащил из Хатчинс Форджа?  - говорит какая-то женщина.  - Райли сказал, что у него есть что-то особенное, что поможет кобыле ходить прямо. Так вот, получается, в чем дело.
        В мою грудь по-прежнему упирается меч.
        - Она напала на представителя закона,  - говорит мне одноглазый мужчина.
        - Она расстроена. Она не собиралась никому вредить,  - я лезу в карман и достаю горсть медяков, которую протягиваю мужчине.  - Купите своим людям выпивки за мой счет.
        Он холодно смотрит на меня. Напряжение накаляется до предела. Посетители таверны застыли, готовясь стать свидетелями смерти еще одного человека.
        Я звеню монетками, которые держу в руке.
        - Уорвик расстроится, если я не вернусь к открытию турнира.
        Дружинник хмыкает и убирает меч.
        - Скажи ей, чтобы в следующий раз не лезла не в свое дело.
        - Да, сэр,  - я поворачиваюсь и вкладываю деньги Джоди в руку. Ее глаза наполнены слезами, а пальцы дрожат так сильно, что монеты позвякивают в них.  - Налей им выпивки,  - тихо говорю я.
        - Он был хорошим человеком,  - шепчет девушка в ответ.  - Он был хорошим, ведь так, Хок?
        Я смыкаю пальцы Джоди на монетах, чтобы они перестали звенеть.
        - Тебе нужно сделать так, чтобы все в таверне настроилось на привычный лад, Джоди. Не нужно давать им повод устроить что-то еще.
        Возможно, девушка слышит в моем голосе отчаянную нужду в ее действиях, поэтому не позволяет слезам политься из глаз и расправляет юбки. Джоди коротко кивает.
        Я перевожу взгляд на Тайко, который все это время смотрел на происходящее округлившимися глазами.
        - После всего этого Уорвику следует ждать столпотворения. Нам нужно возвращаться.
        Клонящееся к закату солнце пронизывает город насквозь своими лучами, когда мы выходим из таверны. Тайко держит рот на замке и не отходит от меня, пока мы пробираемся через собирающуюся возле таверны толпу.
        Слухи расползаются быстро.
        Когда мы оказываемся в пустынных переулках, Тайко решает рискнуть и задать вопрос:
        - Как думаешь, он и правда был колдуном?
        Я многозначительно смотрю на него в ответ.
        Тайко сглатывает.
        - Они убили его, Хок.
        И скорее всего, их за это еще и наградят.
        - Я предупреждал, что ничем хорошим все это не закончится.
        - Но… откуда им знать, что он виновен?
        - Это неважно. Дело не в наличии или отсутствии вины. Это все делается для того, чтобы люди поверили в то, что колдунов можно легко поймать и убить. Короне нужно доказать, что ей ничего не угрожает.
        Я чувствую горький привкус во рту. Из-за меня умер человек, и от этого я не могу сбежать. Мне негде спрятаться.
        Голос Тайко выдергивает меня из задумчивости.
        - И у людей было так много подозрений именно поэтому?
        - Проще поверить в то, что кто-то виновен, чем думать о том, как невинный человек может есть устриц, а уже через минуту истекать кровью на полу.
        От шока Тайко больше ничего не может сказать. Мы идем быстро. Я провожу рукой по задней части шеи, чтобы вытереть пот. Мы уже довольно далеко от таверны, и слухи сюда еще не дошли. Девочка гонит овец по узкой дорожке, и мы с Тайко отступаем на чье-то крыльцо, чтобы дать им пройти.
        Мальчишка смотрит на меня, но я не могу взглянуть ему в глаза.
        - Ты бы так же поступил?
        Я наблюдаю за идущими мимо нас стрижеными овцами.
        - Как поступил?
        - Ты бы тоже его убил?  - Тайко сглатывает.  - Когда ты был стражником?
        Я вспоминаю времена до проклятия, когда служил королю Бродерику, а потом думаю о вечности, проведенной на службе у принца Рэна, когда мы оказались в ловушке Замка Железной розы. Мне бы хотелось полагать, что принц никогда бы не отдал приказ, который привел бы к таким ужасным последствиям.
        Конечно же, я был бы не прав, если бы так думал. Рэн поступит так, как считает нужным, если это единственный способ защитить народ, он будет готов взять на себя риск возможной ошибки.
        Я перевожу взгляд на Тайко.
        - Я бы следовал приказам, Тайко. Что бы мне ни приказали, я бы это сделал.
        Мальчишка смотрит на меня, задрав голову. По его взгляду невозможно прочитать, что он думает.
        Последняя овца проходит мимо, и я ступаю на дорогу, не оборачиваясь, чтобы убедиться, что Тайко следует за мной.
        Глава 7
        Лия Мара
        Мы разбиваем лагерь задолго до темноты.
        Характер Ноллы Верин - эта та стихия, с которой нужно считаться. Она срывается на стражников, требуя развести огонь пожарче, и даже препирается с матерью, считая, что та выдала слишком много информации до того, как убедилась в том, что союз гарантирован. Несмотря на сказанные ранее слова, она ни разу не получила отказа, и поэтому я уверена, что слова принца задели ее за живое.
        Сестра сидит рядом со мной, глядит на костер и протыкает иголкой свое шитье.
        - Ты видела, как он цеплялся за принцессу-калеку? Как будто ее люди предоставили хоть какое- то доказательство того, что их альянс имеет силу,  - о на фыркает.  - О ни допустили убийство короля! Ну и глупец же этот принц.
        - Ты это уже говорила.
        - Он еще обо всем пожалеет, Лия Мара.
        - И это ты тоже говорила.
        Сестра обращает на меня свой горящий гневом взгляд.
        - А ты думаешь иначе?
        - Я думаю, принц беспокоится о своем народе.
        - А я беспокоюсь о своем.
        Возможно, так и есть, но принц Рэн не вторгался в Силь Шеллоу. Он не убивал преднамеренно наших людей. Я отвожу взгляд от сестры и снова смотрю на пламя.
        Молчание между нами становится напряженным, наполняясь неуверенностью.
        - Как ты думаешь, я потерпела неудачу?  - шепчет она.
        Я с удивлением смотрю на нее.
        - Нет. Я считаю, что вы с ним ищете разные пути развития для ваших государств.
        - Мы могли бы объединиться!
        Я сглатываю. Они с матушкой обратились к принцу Рэну не так, будто бы действительно хотели единения.
        - Так матушка нападет?  - тихо спрашиваю я.  - Теперь, когда он отказался от предложения?
        Нолла Верин расслабляется. Ей нравится обсуждать стратегию.
        - Она подождет, пока народ окончательно разрозниться из-за всей этой ерунды, касающейся пропавшего наследника. Семена раздора уже посеяны. Мы захватим его города и, наконец, получим доступ к открытому морю.
        - А что по поводу командора Грея?  - спрашиваю я.
        - Мертв он или жив - это неважно,  - сестра завязывает узелок на нитке и достает кинжал, чтобы ее отрезать.  - Ты видела лицо принца, когда матушка упомянула имя этого человека.
        Я видела лицо Рэна. Лицо Харпер тоже. На них были написаны паника, растерянность и страх.
        Нолла Верин качает головой.
        - Матушка поступила правильно, когда рассказала все, что мы знаем. Бывший стражник - или же дезертир, если он жив - знает о том, кто является настоящим наследником, и слухи об этом разлетятся быстро.
        Она права. Колдун-наследник? Нарушивший присягу глава Королевской гвардии? Распространение таких сочных слухов будет невозможно пресечь, а среди людей Рэна и так уже царит смута.
        Нолла Верин пожимает плечами.
        - Нам известно самое важное: правлению принца в любом случае скоро наступит конец. Посмотри. Что думаешь?
        Мне требуется секунда, чтобы понять, что сестра обращает мое внимание на свою вышивку. С тех пор как мы уехали из Силь Шеллоу, я едва обращала внимание на то, над чем она работала, но теперь я вижу, что в центре узора появились слова, витые буквы которых переплелись с орнаментом.
        Две сестры. Одно сердце.
        От этих слов я должна была почувствовать радость и счастье, но не чувствую. Я не могу избавиться от мыслей об убитом мужчине и его дочери. У той девочки тоже была сестра… Сестра, которой удалось сбежать, потому что я никому не дала знать о ее присутствии.
        - Тебе не нравится,  - говорит Нолла Верин.
        - Нет, нравится,  - я протягиваю руку, чтобы взять полотно. Мои пальцы очерчивают контур вышитых букв.  - Твоему таланту нет равных.
        - Ты выглядишь такой грустной. Я думала, что тебя это хоть как-то порадует.
        - И я рада,  - я тянусь, чтобы взять Ноллу Верин за руку.  - Для меня большая честь быть твоей любимой сестрой и делить с тобой сердце.
        Она улыбается.
        Я невольно улыбаюсь в ответ. Все-таки я по- настоящему люблю свою сестру.
        Она наклоняется ко мне и целует в щеку.
        - Я подумала, что этот узор будет очаровательно смотреться на твоей наволочке.
        Я прижимаю вышивку к груди.
        - Я всегда буду беречь твой подарок.
        Нолла Верин встает и потягивается.
        - Ты еще долго будешь сидеть? Мне очень хочется спать.
        - Ступай.
        Сестра отправляется в наш шатер, и ее стражники занимают свои посты.
        Мне бы хотелось, чтобы Сорра и Пэрриш присоединились ко мне у огня, потому что простые шутки Пэрриша мне бы сейчас не помешали, но матушка еще не отправилась спать, и моя стража вряд ли будет вести себя непринужденно в ее присутствии.
        Уставший мозг ожидает того, что матушка присоединится ко мне, чтобы пожурить меня за сегодняшнее поведение сестры и чтобы потыкать носом в мои ошибки. К моему счастью, этого не происходит.
        Однако матушка все равно подходит ко мне, чтобы поцеловать в лоб. Это очень редкое проявление нежности с ее стороны.
        - Ты думаешь, что я забываю о том, что ты моя старшая дочь,  - говорит она.
        - Я так вовсе не думаю.
        - Матери все известно.
        Я краснею. Скорее всего, нашему королевству все тоже известно.
        - Я знаю, ты также думаешь, что я холодная и беспощадная,  - говорит она.
        Я ничего не отвечаю. Она не заблуждается на этот счет.
        - Я не бессердечная,  - продолжает матушка,  - но за пределами Силь Шеллоу мир полон мужчин, которые недооценивают женщин. Мужчин, которые их ни во что не ставят. Я не могу править слабым государством. Я не могу позволить себе роскошь милосердия и сочувствия, как и твоя сестра.
        Я продолжаю молчать. Я не понимаю, как может быть слабостью то, что ты оставляешь в живых безоружного человека, но, может быть, именно поэтому меня не сделали наследницей.
        - Ты не хуже Ноллы Верин,  - говорит матушка.  - Помни об этом, Лия Мара. Именно поэтому ваши занятия с Кланной Сун так важны. Твоя сестра была назначена наследницей, но ей будет необходима твоя поддержка.
        - Спасибо, матушка.
        Я не знаю, что еще можно сказать.
        Голос матушки звучит громко и четко, и, скорее всего, меня ее слова никак не касаются, а нужны они лишь затем, чтобы дать Нолле Верин знать о том, как сильно она разочаровала нашу матушку.
        Она оставляет меня у костра и уходит в свой шатер.
        Через некоторое время Сорра и Пэрриш садятся со мной у огня на бревно.
        Пэрриш предлагает мне угоститься вяленым мясом, которое он достал из мешочка, и я морщусь.
        Он смеется и закидывает кусок мяса себе в рот.
        Сорра кривится от отвращения точно так же, как и я.
        - Он ест все подряд,  - говорит она.
        - И с удовольствием,  - Пэрриш отправляет в рот очередной кусочек мяса.
        Я едва нахожу в себе силы, чтобы улыбнуться.
        - Матушка недовольна тем, что ситуация с принцем не стала лучше.
        Сорра кивает.
        - Она не хочет развязывать войну. Казна дворца не бездонна. Королевские дома разочарованы тем, что королева не обеспечила их доступом к портовой торговле, как обещала.
        - Я этого не знала,  - я расправляю плечи.
        Мне было известно, что в последние годы мы сильно полагались на десятину, которую платил нам Эмберфолл, но я понятия не имела, что наши резервы настолько истощились, что королевские дома начинают отказывать нам в поддержке.
        Сорра улыбается.
        - Возможно, вы бы услышали много всякого, если бы проводили время при дворе, а не сидели, все время уткнувшись носом в книгу.
        Я морщусь подобно тому, как морщилась из-за вяленого мяса, и девушка тихо смеется.
        - Война обходится недешево,  - продолжает она.  - Даже если альянс принца с Колумбией - это блеф, то для очередного вторжения потребуется собрать кругленькую сумму, а королевские дома не очень хотят делать взносы, когда их кошельки заметно истощились.
        - Не говоря уже о том, сколько жизней было потеряно,  - добавляет Пэрриш.
        То, с какой интонацией он это говорит, заставляет меня повернуть к нему голову.
        Он смотрит на Сорру, и его голос становится едва слышным.
        - Мы не должны убивать людей ради доступа к торговым путям.
        Я вспоминаю о девочке, которую Пэрриш якобы не заметил в лесу. Интересно, знает ли об этом Сорра, или же он предпочел оставить все в тайне. Я задумываюсь о том, чувствует ли Пэрриш себя недостойным стражником, ровно как я чувствую себя недостойной сестрой.
        Сорра выдерживает взгляд Пэрриша.
        - С течением времени наш народ будет страдать без торговых путей.
        В общем-то, это и есть причина, по которой матушка изначально решила напасть на Эмберфолл.
        Она бы не стала предлагать альянс, если бы не потерпела поражение. Если Сорра права, и принц Рэн не станет обсуждать союз с Силь Шеллоу, то у нас не останется иного выхода, кроме как развязать войну.
        Пэрриш мрачно кивает.
        - Мы либо уничтожим эту страну, либо будем ждать, пока наша собственная не падет.
        - Похоже, что выбора больше нет,  - говорю я.  - Матушка уже все решила. Вы охраняете не ту сестру, которая может что-то изменить.
        Мы все снова смотрим на языки пламени. Окружающий нас лагерь погружается в тишину, но у меня в голове слишком много мыслей, поэтому вряд ли в ближайшее время меня сморит сон.
        Две сестры. Одно сердце.
        У нас с Ноллой Верин сердца абсолютно разные. Я знаю это наверняка.
        Если не принимать во внимание замечание матушки по поводу колдуньи и волшебного существа, которое вынудило наши войска бежать из Эмберфолла, принц Рэн был прав в одном: ему удалось одержать победу. Я прекрасно знаю, благодаря своим занятиям, что ничто так не объединяет, как общий враг. Сейчас его страна кажется разрозненной из- за слухов об истинном наследнике, но если у принца получится найти этого командора Грея, то потом он сможет найти и наследника, и тем самым утвердить свое положение. Ему небезразлична судьба его народа. Его пыл трудно было не заметить. Вполне вероятно, что принц Рэн снова может одержать победу.
        Я разворачиваю вышивку Ноллы Верин и веду пальцами поверх аккуратных стежков.
        Две сестры. Одно сердце.
        Если бы я делила с кем-то сердце, то это был бы принц Рэн. По крайней мере, он показался мне милосердным. Рассудительным, а не бездушным.
        Я гадаю, как бы он поступил, если бы Нолла Верин с пониманием и уважением, а не с надменностью и презрением отнеслась к нему. Что было бы, если бы она беспокоилась о его народе наравне с нашим?
        Интересно, могу ли я это выяснить.

«Ты не хуже Ноллы Верин. Твоей сестре будет необходима твоя поддержка».
        Принц не станет слушать мою сестру.
        Возможно, он послушает меня.
        - Я хочу поговорить с ним,  - тихо произношу я.
        Сорра смотрит на меня с тревогой, в то время как взгляд Пэрриша продолжает оставаться более спокойным.
        - Ваша матушка не допустит этого.
        - Знаю,  - я умолкаю, затем продолжаю.  - Нам нужно поспешить, пока другие не поняли, что мы делаем.
        Брови Пэрриша удивленно приподнимаются.
        - Вы хотите отправиться сейчас?
        - Да,  - мое сердце отбивает барабанную дробь.  - Запрягайте лошадей. Ведите себя как можно тише.
        Я ожидаю, что они откажутся. Сорра и Пэрриш были моей личной стражей долгие годы, но клятву верности они давали моей матушке. Сорра смотрит мне в глаза так долго, что на моем месте матушка приняла бы это за дерзость.
        Я знаю, что это вовсе не дерзость.
        - Пожалуйста,  - мягко говорю я.
        - Ради мира,  - добавляет стоящий рядом со мной Пэрриш, и девушка теперь смотрит на него.
        Взгляд Сорры смягчается.
        Пэрриш цепляет пальцем край ее брони и притягивает Сорру к себе.
        - Ради нашего будущего,  - говорит он, после чего оставляет на ее губах поцелуй.
        Мои щеки горят от смущения, но я невольно улыбаюсь.
        - У вас будет еще время на подобные вещи, но сейчас нам нужно поспешить.
        Пэрриш ухмыляется и отступает назад. Щеки Сорры порозовели, как у меня.
        Они начинают идти к месту стоянки лошадей. Каждое их движение беззвучно.
        Я следую за ними, чтобы помочь, и Пэрриш оборачивается на меня. Его ухмылка превратилась в мягкую улыбку.
        - Вы были не правы,  - говорит он.
        - Не права?
        - Я думаю, мы охраняем единственную сестру, которая может что-то изменить.
        Глава 8
        Грей
        Слухи и беспокойство всегда собирают толпу, но сегодня на турнире людей больше, чем мне когда-либо доводилось видеть. С наступлением темноты ветерок стал прохладнее, а на небе зажглось множество звезд. Тем не менее, на трибунах собралось так много тел, что вокруг жарче, чем в полдень.
        - Принц боится,  - бормочет стоящий в очереди за элем мужчина. У Уорвика наверняка за сегодняшний вечер будет головокружительная выручка, учитывая, что очередь тянется до самых конюшен.  - Колдунов в Эмберфолле не было уже много десятилетий.
        Я надеваю на лошадь седло для поединка верхом, но когда я работаю, то становлюсь невидимкой. Люди говорят при мне свободно, ни о чем не беспокоясь. Когда я был стражником, стоящим у стены, со мной было то же самое.
        - Ну, что-то же контролировало чудовище, которое держало в ужасе замок,  - произносит другой мужчина.  - В се говорят, что это была Карис Люран, но я не понимаю, почему ни у кого не возникает вопросов к этой новой принцессе. Может быть, это она его прислала. Не верю я этому союзу с тем королевством, из которого она родом. Они допустили смерть нашего короля.
        Я затягиваю подпругу и глажу лошадь по шее.
        - Риллиском долгие годы управлял главный маршал,  - недовольно хмурится женщина.  - Королевская семья возвращается, и мы вдруг должны падать на колени? Вот еще!
        - Следи за языком,  - советует ей мужчина, который говорил первым.  - Я слышал, что сегодня здесь будет присутствовать кто-то из королевского рода.
        Мои пальцы замирают на пряжке уздечки. Конь толкается мордой мне в руку, и я тихо говорю с ним, чтобы успокоить.
        Второй мужчина лениво хмыкает.
        - Кто-то из королевского рода? Наверняка какой-то барон, о котором никто никогда не слышал.
        Из моей груди вырывается облегченный выдох. Несколько месяцев назад подобные слухи заставили бы меня побеспокоиться, но с тех пор, как южные границы были открыты, очень мало знатных особ стало проезжать через Риллиск, поскольку многие государства меньших размеров заинтересованы в налаживании торговых отношений.
        - Хок.
        Низкий голос заставляет меня подпрыгнуть на месте, но это всего лишь Йорн - еще один боец Уорвика. Я предпочитаю иметь дело с ним, а не с Кантором, но сейчас Йорн бледен и покрыт испариной. Одной рукой он держится за стену.
        Я хмурюсь.
        - Тебе нездоровится?
        - Меня пнула лошадь. Дороги переполнены. Две повозки столкнулись. Я попытался помочь,  - он морщится от боли и прижимает руку к груди.  - Уорвик сказал, что у тебя может найтись припарка[1 - Припарка - лекарственное средство, прикладываемое к больному месту в горячем виде.], которую ты обычно используешь на лошадях.
        У меня есть припарка, но Йорн едва держится на ногах, так что она вряд ли поможет ему прийти в норму к началу поединка.
        Уорвику об этом говорить бесполезно. Я зову Тайко, чтобы он пришел и закончил готовить лошадей, после чего я снова смотрю на Йорна.
        - Пошли в оружейную. Посмотрим, что я могу сделать.
        Вдали от толпы людей прохладнее. Скрейвер неподвижно лежит в своей клетке, если не считать того, что его темные, словно ночь, глаза распахиваются, когда мы заходим в оружейную. Йорн падает на стул. Когда он снимает рубашку, я вижу, как сильно его грудь потемнела от синяков. Йорн тяжело дышит от усилий, которые ему пришлось приложить, чтобы раздеться.
        - Скажи правду,  - задыхаясь, просит он.  - Выглядит так же плохо, как мне кажется?
        - Похоже, у тебя сломаны ребра.
        Йорн ругается себе под нос.
        - Уорвик меня живьем съест.
        - Ты не можешь сражаться в таком состоянии.
        - Ты видел трибуны? Еще не стемнело, но на них едва ли найдется свободное место. Если я не выйду на бой, Уорвик собственноручно проткнет меня мечом.
        Слова Йорна заставляют меня вспомнить о кузнеце Райли. Когда я был оружием Короны, меня редко мучили угрызения совести за вещи, которые мне приказывали делать.
        Сегодня же чувство вины похоже на занозу, от которой я не могу избавиться.
        Йорн ерзает на стуле и морщится.
        - Можешь сделать перевязку? Может быть, еще и броня поможет все зафиксировать.
        - Я могу попытаться.
        Я прижимаю к грудной клетке Йорна плотную марлю, пока он проклинает меня, после чего делаю тугую перевязку. Бинты пропитываются потом еще до того, как я заканчиваю, но, когда я застегиваю поверх них броню, Йорну легче стоять на ногах, чем прежде.
        - Премного благодарен, Хок,  - он неловко хлопает меня по плечу, после чего его лицо снова искажается от боли.
        - Тебя даже ребенок сейчас может одолеть.
        - Мне нужны сегодняшние деньги,  - он делает поверхностный вдох и вытаскивает с полки меч.  - Возьми оружие. Попробую себя в действии.
        Я никогда не бился на мечах ни с Йорном, ни с Кантором, потому что трудно скрыть свои навыки от людей, которые обучены тому же. Однако Йорн ранен, мы одни, и он хороший человек, так что я тоже беру с полки меч.
        У Йорна получаются финты, выпады и он способен парировать удары, но его движения неуклюжи, да я при этом не оказываю ему должного сопротивления.
        И тем не менее, Йорн выдавливает из себя грустную улыбку.
        - Может быть, я и не выиграю, но я могу сражаться.
        Я замахиваюсь клинком со всей силы, и Йорн едва успевает блокировать удар. Пока он пытается отдышаться, я поворачиваю свое оружие, поддеваю кончиком лезвия рукоять его меча и обезоруживаю его. Острие моего меча упирается Йорну в шею еще до того, как он успел вдохнуть.
        - Тебя обезоружат в считаные секунды,  - говорю я.  - Боя как такового не будет.
        Он удивленно моргает, глядя на меня, и, прижав ладонь к боку, замечает:
        - Ты тренировался.
        Я опускаю свой меч.
        - То тут, то там.
        Он морщится и опускается обратно на стул, после чего вздыхает. Барабанная дробь эхом разносится по арене, сопровождаемая громкими криками с трибун. Уорвик скоро начнет раскачивать публику, представляя первые поединки.
        Мне нужно вернуться на арену. В собравшейся толпе Тайко будет носиться как сумасшедший, чтобы лошади и всадники могли спокойно выехать на бой.
        Я же застрял здесь, наблюдая за Йорном, который раз за разом утирает запястьями пот со лба. Мужчина снова тяжело вздыхает, и его вздох полон боли. Если бы на его месте был Кантор, я бы с радостью позволил ему выйти на арену и испытать судьбу.
        - Зачем тебе сегодняшние деньги?  - спрашиваю я.
        - К концу года у нас родится еще один ребенок,  - Йорн пытается найти удобное положение и морщится от боли, но со сломанными ребрами это невозможно.  - А это еще один рот, который нужно будет кормить. Как будто мне легко кормить уже имеющиеся.
        Момент совсем не подходит для поздравлений.
        - Я не знал.
        Йорн делает вдох, который обрывается в конце, затем кривится и встает на ноги.
        - У каждого из нас свои тяготы,  - он тянется за висящим на стене поясом для меча.
        Со стадиона слышится, как ржет лошадь, как копыта стучат по земле и как толпа ликует.
        Я закусываю внутреннюю сторону щеки, думая о Райли.
        Я ничем не обязан Йорну. Уорвику тоже.
        В другом конце оружейной гремит клетка из-за того, что скрейвер шевелится, разминая затекшее тело. Его угольно-черные глаза смотрят на меня, и существо начинает шипеть. Звук полон укора, но, скорее всего, мне так только кажется.

«У каждого из нас свои тяготы».
        Я ничего не предпринял сегодня днем. Сейчас же я могу что-то сделать.
        - Снимай броню,  - говорю я ему.
        Йорн сипло смеется, и его смех заканчивается хрипом.
        - Если я ее сниму, то снова не смогу надеть.
        - Мне нужно помочь Тайко,  - продолжаю я.  - Если у тебя не получится снять доспехи, я помогу, когда вернусь через полчаса.
        - Ты вообще о чем толкуешь?
        - Ты не можешь сражаться, Йорн.
        Он закрывает глаза.
        - Хок, я обязан…
        - Ты меня неправильно понимаешь,  - говорю я.  - Ты не можешь сражаться. Я могу. Снимай броню. Я скоро вернусь.
        Глава 9
        Лия Мара
        Я не ожидала, что нас встретят с фанфарами.
        Я также не ожидала, что нас окружат в лесу и возьмут в плен.
        Стража не стояла так далеко от замка, когда мы были здесь ранее, но, возможно, после наступления темноты площадь патрулируемых территорий увеличивается. Или же, вероятнее, Рэн не доверяет моей матушке настолько, что ждал нападения.
        - Это возмутительно,  - говорю я стражникам принца Рэна, когда они связывают мне руки.  - Я же сказала вам, что мы пришли для обсуждения мира с вашим народом.
        Лес скрыт в темноте, которая мешает мне рассмотреть выражения лиц большинства людей, но я вижу, что они так же связывают Сорру и Пэрриша. Моя стража хранит молчание.
        Стоящий за моей спиной стражник потуже затягивает веревку, и я делаю резкий вдох.
        - Нас всего трое. Я не вооружена. Право, вы же не можете думать, что мы собирались напасть на замок вот так.
        - Будьте осторожны, Лия Мара,  - тихо говорит Сорра на сишшальском.
        При звуке ее голоса один из стражников обнажает лезвие, но другой мужчина его одергивает:
        - Не стоит. Оставим их невредимыми. Пусть принц решает, что с ними делать.
        Говорящий мужчина выступает из темноты и останавливается передо мной. Многие другие стражники вооружены луками, но у этого человека есть лишь меч, висящий на поясе. Он несколько старше остальных. У него темные волосы, а еще у него нет одной руки.
        - Я видел, какой «мир» ваши люди хотят принести в Эмберфолл,  - говорит мужчина.
        Его недобрый взгляд горит желанием мести.
        Я смотрю на его отсутствующую руку и гадаю, были ли солдаты Силь Шеллоу повинны в этом ранении.
        - Наши войска отступили,  - отвечаю я.  - Я не могу исправить то, что с вами случилось, но я могу попытаться построить новый путь в светлое будущее.
        Хмыкнув, мужчина отворачивается. Я получаю толчок рукой между лопаток и начинаю шагать вперед.
        Нас ведут в замок. В дневном свете бежевые кирпичи делали его теплым и гостеприимным, но сейчас, во тьме ночи, замок кажется неприступным. У меня появляется дурное предчувствие. Главные двери со скрипом распахиваются, впуская нас в огромный главный холл с бархатными коврами на полу и гобеленами всевозможных цветов на стенах, отделанных темным деревом. Потолок простирается высоко вверх над нашими головами, и с него свисает незажженный канделябр. Должно быть, днем замок являет собой образец роскоши и богатства и может посоперничать с моим дворцом дома, но сейчас темные углы и большое пространство, создающее эхо, страшат меня.
        - Ждите здесь,  - говорит однорукий мужчина и направляется через холл к широкой лестнице у противоположной стены.
        Нас уже долгое время нет в лагере. Я гадаю, заметили ли стражники наше отсутствие. После того, что произошло во дворе замка сегодня днем, я не уверена в том, что матушка решится вернуться за нами.
        Чем дольше мы стоим в ожидании, тем больше я размышляю над своими поступками.
        Я вспоминаю о дочери зверолова, лежащей под телом своего отца.
        Я задумываюсь об одноруком мужчине, который привел нас в замок.
        Я думаю о злости в его голосе и о страхе в глазах прячущейся в лесу девочки.
        За переговорами стоят эти люди. Люди, чьи жизни могут изменить альянс, война или даже взмах пера по пергаменту. Мою сестру назначили наследницей престола, но сегодня днем она потерпела неудачу.
        У меня есть один шанс все исправить.
        Когда принц появляется на верхней ступени лестницы, я ожидаю, что его лицо будет выражать удивление, злость или что-то еще, но в нем читается лишь сдержанность и настороженность, как и прежде. Принц одет в более простую одежду, что заставляет меня задуматься, не разбудили ли мы его. Принцессы с ним нет.
        Принц не спешит вниз по лестнице. Вместо этого он спускается медленно, внимательно глядя на меня.
        Я изо всех сил стараюсь стоять прямо и выглядеть уверенно, что намного сложнее, чем я думала, особенно если учесть, что мои руки связаны за спиной.
        Принц останавливается в полутора метрах от меня, и я не вздрагиваю под его пытливым взглядом.
        В конце концов он говорит:
        - Когда Джемисон сообщил, что вы желаете обсудить мир, я ожидал увидеть другую сестру.
        И это естественно.
        - Может быть, меня и не объявили наследницей, но я по-прежнему остаюсь дочерью королевы.
        Он задумывается на секунду.
        - Если вы действительно хотите мира, то почему не сказали об этом во время своего визита? К чему эта попытка тайком проникнуть на территорию Замка Железной розы после захода солнца?  - принц бросает взгляд на мою стражу.  - Да еще и с минимальной охраной.
        Я чувствую, как стоящие рядом со мной Сорра и Пэрриш злятся.
        - А мне разве нужна охрана?  - спрашиваю я принца.  - Вы ничего не предприняли против нас сегодня, хотя могли бы.
        - Ваша матушка не глупа,  - отвечает он.  - Если бы я навредил хоть кому-то из вас, то, несомненно, месть была бы неизбежной и быстрой.
        Это правда. Матушка не поехала бы так далеко, не предусмотрев все возможные последствия.
        - Я не желаю говорить о жестокости и боли.
        - Ах да. Вы хотите поговорить о мире,  - произносит принц насмешливым тоном, и его глаза презрительно прищуриваются.  - Прошу прощения за свою забывчивость.
        - Вы мне не верите.
        - Я считаю, вы обладаете невероятной храбростью или же невероятной глупостью, раз решились попытаться изменить мое мнение о Силь Шеллоу подобным образом.
        Я смотрю ему прямо в глаза.
        - Я не глупа, принц Рэн.
        - Вы так и не ответили на мой вопрос. Почему вы не говорили о мире ранее?
        Потому что я не хотела перечить матушке или сестре.
        Потому что не знала, как плохо все закончится.
        Потому что не была уверена, что принц меня послушает.
        И я до сих пор не уверена в этом.
        - Я здесь, потому что не желаю, чтобы наши люди бессмысленно проливали свою кровь.
        - Я желаю того же.
        Слова принца Рэна звучат очень серьезно, и я верю в их искренность.
        Может быть, Эмберфолл и разваливается на части, но принцу действительно небезразлична судьба его народа, как мне небезразлична судьба моего.
        - Честно говоря,  - добавляет принц Рэн,  - я был удивлен, когда услышал, что Карис Люран желает альянса, когда она была так уверена, что может захватить мои земли на собственных условиях.
        Я мешкаю с ответом, вспоминая, что говорила мне Нолла Верин и что сказала мне Сорра, когда мы сидели у костра. Принц Рэн ни за что не поверит, если я скажу, что матушка жаждет сохранить жизни людей.
        Взгляд принца изучает мое лицо.
        - Если вы хотите союза, Лия Мара, то, возможно, вам следует начать быть со мной честной.
        - Хорошо,  - говорю я.  - Моей матушке нужен доступ к вашим морским торговым путям, и ей бы хотелось установить торговые отношения между нашими нациями.
        Он улыбается, и я понимаю, что он видит меня насквозь.
        - Королеве Силь Шеллоу недостает серебра. Как интересно.
        - Возможно, серебра у нас и не хватает, но у нас нет недостатка в оружии и солдатах.
        - Мне это известно,  - отвечает он, и, похоже, мои слова не были убедительными.  - Я предложил вашей матушке обсудить вопросы торговли много месяцев назад, и она отказалась.
        - Я не могу изменить прошлое. Я могу лишь предложить себя в качестве символа доброй воли.
        - Предложить себя?  - улыбка принца становится шире.  - Если вы знаете о том, что я ищу законного наследника, то вам наверняка известно, что я люблю принцессу Харпер. Если вы предлагаете альянс посредством женитьбы на вас, то, боюсь, вы будете сильно разочарованы.
        - В браке необязательно любить друг друга,  - говорю я, вскидывая подбородок.  - Я слышала, как подобные вещи делаются в ваших краях.
        - Неужели? Просветите меня.
        Все это намного хуже поддразниваний Ноллы Верин. Я чувствую, как мое лицо заливает краска, и принц смеется.
        Мне хочется скорчить ему гримасу, но он выглядит таким сдержанным, а я уже и так сдала позиции.
        - Я здесь не для забавы, принц Рэн. Я пришла к вам для того, чтобы обсудить мир, чтобы понять, получится ли у нас найти способ избежать войны, в которой никто из нас не желает участвовать. Если вы хотите насмехаться надо мной, то быть посему. Развяжите мне руки и позвольте уйти. Моя матушка и сестра не видят вашей любви к подданным, но я вижу. Я надеялась, что, возможно, вы сможете рассмотреть то же самое во мне.
        Мои слова стирают улыбку с его лица. Принц смотрит на меня очень долго, и я выдерживаю его взгляд.
        В конце концов он говорит:
        - Я действительно люблю свой народ, как вы и сказали,  - принц Рэн бросает взгляд на одного из стражников.  - Развяжи ее.
        Появляется нож, и мои руки освобождаются от пут. Внезапная надежда вспыхивает у меня в груди.
        Слугу отправляют за бумагой и перьями.
        - Напишите письмо вашей матушке,  - говорит принц.  - Сообщите ей, что мы обсудим альянс между нашими народами, а после вы направите вести в Силь Шеллоу, когда мы придем к соглашению. Выберите одного из ваших стражников, чтобы доставить послание в целости и сохранности и чтобы дать вашей матери понять, что ваши намерения - это правда. Я также направлю одного человека из моей стражи, чтобы он привез мне ответ Карис Люран. Если она будет согласна на переговоры, то я тоже.
        Я облизываю пересохшие губы и беру в руки перо. Я едва успеваю записывать мысли, которые мне хочется донести.
        Матушка, прошу простить меня за опрометчивые действия, но я увидела путь к миру и хотела сделать все возможное, чтобы защитить народ Силь Шеллоу, равно как и народ Эмберфолла. Принц согласился вести со мной переговоры по поводу торговли и обеспечения безопасного проезда по его территориям. Я знаю, что Нолла Верин унаследовала ваш талант к управлению государством, но я была награждена вашим умом и дальновидностью. Пожалуйста, дайте мне шанс объединить наши нации на благо всем.

Лия Мара
        Я подписываюсь своим именем с росчерком, после чего рисую свою печать. Я оглядываюсь на Пэрриша и Сорру.
        - Развяжите их,  - говорю я принцу Рэну и добавляю: - Пожалуйста.
        Он кивает одному из своих людей, и моих стражников освобождают от веревок.
        Пэрриш выглядит неуверенно. Его глаза кажутся темными и полными недоверия в сумраке комнаты.
        Сорра кажется более собранной. Она хладнокровно оценивает окружающих нас стражников.
        Я складываю письмо и протягиваю его Пэрришу.
        - Прошу,  - говорю я ему.  - Пожалуйста, скажи моей матушке, как сильно я желаю, чтобы все получилось.
        Пэрриш встречается со мной взглядом и кивает, но затем произносит на сишшальском:
        - У меня дурное предчувствие, Лия Мара.
        - Разве у нас есть выбор?
        - Выбор есть всегда.
        Я думаю о девочке, прятавшейся в лесу.
        - Если мы хотим, чтобы он нам доверял, мы должны первыми довериться ему.
        Пэрриш смотрит на принца, затем заглядывает мне в глаза. Он кивает и берет сложенное письмо.
        Принц Рэн смотрит на одного из своих стражников.
        - Поезжай с ним. Возвращайся с ответом Карис Люран.
        - Да, милорд,  - кивает мужчина.
        Пэрриш и Сорра обмениваются взглядами, а потом мой стражник уходит вместе с одним из стражников Рэна.
        Я делаю вдох. У меня получилось сделать то, что не получилось у моей сестры. Мы попытаемся заключить мирное соглашение. Матушка получит доступ к морским путям, который так ей нужен. Жизни людей будут спасены.

«Ради будущего»,  - сказал Пэрриш.
        Принц Рэн делает шаг в мою сторону.
        - Неужели вы и правда думаете, что ваша мать согласится на альянс, о котором вы договорились?
        - Да,  - говорю я.  - Я так думаю.
        Он хмурится.
        - Я верю вам.
        В словах принца нет ничего необычного, но выражение его лица кажется мне странным.
        Я тоже хмурюсь.
        - Тогда почему вы выглядите таким недовольным?
        - Я считаю, что вы доверяете своей матери,  - его взгляд впервые выражает не холодность, а недоумение.  - К сожалению, я - нет.
        Позади меня Сорра торопливо говорит:
        - Это была ловушка, Лия Мара.
        Принц Рэн бросает взгляд на стражников.
        - Схватите их обеих. Заприте ее стражницу…
        Сорра врезается в меня всем телом, и я не сразу понимаю, что она таким образом выталкивает меня из зоны досягаемости мужчины, который тянет ко мне руки. Я падаю на пол.
        - Бегите!  - кричит мне Сорра. Она изворачивается, чтобы выхватить кинжал из ножен на поясе стражника. Без промедления девушка втыкает лезвие ему в живот, и мужчина падает. Еще до того, как он оказывается на полу, Сорре удается ударить кинжалом еще одного стражника.
        Я торопливо ползу к двери. Сорра втыкает кинжал в третьего, и быстрым движением завладевает мечом. Кровь на долю секунды повисает в воздухе алой дугой. Я хочу кричать, но не могу даже вдохнуть. Все происходит слишком быстро. Стражники внезапно оказываются повсюду. Один из них выхватывает меч, замахивается и вгоняет лезвие прямо в Сорру.
        Ее тело падает. Кровь разливается повсюду.
        Я долго и истошно кричу, надеясь, что Пэрриш где-то рядом и услышит меня.

«Нет. Я не хочу, чтобы он все видел».
        Мужчина хватает меня за руку и рывком ставит на ноги. Все, что я вижу - это кровь. Я не могу дышать.
        Я хотела мира, и вот теперь тело Сорры истекает кровью на полу.
        - Вам не навредят,  - говорит принц, и я едва понимаю его слова.  - Тем не менее, ваше присутствие здесь будет гарантией того, что ваша матушка оставит Эмберфолл в покое.
        Глава 10
        Грей
        Узкий проход, ведущий к арене, заглушает звуки толпы.
        Я не надевал настоящую броню несколько месяцев, но мои конечности помнят ее вес. Йорн шире меня, но его нагрудник мне как раз, а нарукавники довольно плотно прилегают к предплечьям.
        - Уорвику нравится науськивать бойцов друг против друга, говорит Йорн.  - Он говорит, что кровопролитие приветствуется. Иногда толпе это даже необходимо.
        Я кошусь на его руки, покрытые шрамами, но ничего не говорю. В проходе мы стоим одни, и никто не знает, что я буду его подменять. Уорвик обо всем догадается, как только я выйду на арену, но к тому времени будет уже поздно задавать мне какие-то вопросы.
        Надеюсь, я устрою хорошее представление, и после мне вообще не придется ничего объяснять.
        - Хотя ему не понравится, если именно ты прольешь чью-то кровь,  - продолжает Йорн.  - Никому не нравится, когда из него делают дурака.
        Пусть твои противники думают некоторое время, что они могут тебя одолеть.
        Я все это знаю, но не перебиваю Йорна. Мое сердце колотится в груди, разгоняя кровь по жилам.
        - Четыре поединка,  - говорит Йорн.  - Сможешь остаться в живых после всех?
        - Спроси меня потом.
        Мужчина начинает смеяться, но его дыхание прерывается, и он прижимает руку к животу.
        - Большинство участников не так уж хорошо обучены,  - замечает он.  - Они все просто пришли сюда, чтобы развлечься и вернуться домой с поводом для хвастовства. Тем не менее, иногда бывают и сюрпризы.
        Я киваю. Над нашими головами барабаны начинают отбивать знакомый ритм. Следующие за ним радостные крики едва ли не оглушают меня даже здесь.
        Мне не нужно быть выдающимся бойцом. Я просто должен устроить хорошее зрелище и остаться в живых.
        Я делаю шаг по направлению к концу прохода, но Йорн останавливает меня, схватив меня за наплечник.
        - Хок,  - он сглатывает ком в горле.  - Я у тебя в долгу.
        Как же мне хочется, чтобы вместо этого человека копытом в грудь получил Кантор.
        - Ты мне ничего не должен.
        - Однажды у меня будет шанс отплатить тебе.
        Я улыбаюсь.
        - В таком случае, давай надеяться, что я выживу после сегодняшнего вечера.
        Снова раздается барабанная дробь. Голос Уорвика разносится над трибунами:
        - Из глубин Валкинской Долины пришел этот человек, которого практически выковали из стали. Редко терпящий поражение мой славный чемпион Йорн из Эверлиа!
        Я выхожу на арену, и гул толпы становится настолько громким, что я опасаюсь, что крыша от него может рухнуть. После тишины и полумрака прохода свет и звуки кажутся сокрушительными. Я обнажаю меч, подражая тому, как это делал Йорн сотню раз на моих глазах, после чего поднимаю оружие в воздух.
        Уорвик стоит где-то высоко на трибунах, и я стою к нему спиной, поэтому я понятия не имею, увидел ли он меня. Я затаиваю дыхание и жду его следующих слов.
        - Нас ждет особенный поединок сегодня вечером,  - нараспев продолжает Уорвик, и его голос разносится над толпой.  - Весьма особенный.
        Он не заметил подмены. Отлично.
        - Как и обычно, ставки не принимаются после того, как второй боец выйдет на арену,  - объявляет он.  - Я считаю, нас ждет славный бой. Мужчины с такими навыками нечасто участвуют в турнирах Уорвика. Делайте ваши ставки сейчас. Мне кажется, сегодня деньги будут переходить из рук в руки. Кто чувствует поцелуй фортуны? Ты? Или же ты?
        Уорвик хорош в своем деле, поэтому он знает, что в последнюю минуту всегда найдутся желающие сделать ставки на поединок.
        - Итак,  - оглашает Уорвик,  - наш второй боец готов выйти на арену. Чемпион Йорн, займи свою…  - он резко обрывает себя, но, прочистив горло, продолжает говорить.  - Эм, чемпион Йорн, займи свою позицию, будь добр.
        Черт побери. Он все понял.
        Что ж, теперь мы ничего не можем поделать. Я прячу меч в ножны и иду в центр арены.
        - Второй оппонент приветствует нас из далекой Лунной гавани.
        Я замечаю тень человека, бегущего по проходу с другой стороны арены. Поле моего зрения сужается, и я вижу только выход. Толпа и арена - это все неважно. Меч на поясе и предстоящий поединок - это то, что реально для меня.
        Моя рука находит рукоять меча. Я не могу обнажить клинок до того, как это сделает мой противник. Если он родом из Лунной гавани, то, скорее всего, это рыбак или портовый работник, который, напившись эля, согласился бросить вызов чемпиону по науськиванию друзей.
        Сначала становятся видны волосы мужчины: они светлые, как золотистый песок. Затем я вижу его плечи и кожаную броню, блестящую и явно дорогую. Получается, он пришел в своей экипировке. Каждая серебряная пряжка блестит, отражая свет. Золотые и красные полоски украшают его плечо, соединяясь вместе под гербом, тисненным золотом. На гербе изображен лев, оплетенный розой.
        Я застываю на месте. Мне знаком этот герб. Я знаю эти полоски.
        - Прямо из Замка Железной розы,  - оглашает Уорвик,  - мы имеем честь принимать у себя начальника Королевской гвардии - Дастана из Лунной гавани!
        Он подмигивает мне с трибун, словно мы с ним тут шутки шутим.
        - Не потеряй головы, Йорн.
        Толпа одобрительно кричит.
        Я делаю несколько шагов назад, не в силах противиться импульсу. Я знаю, что Уорвик всего лишь дразнит зрителей. Он понятия не имеет, что все это значит для меня.
        Я знаю Дастана. Я сам его выбрал. Он был одним из первых, кто присягнул в верности Рэну, когда я был командором. Означает ли это, что принц тоже здесь и наблюдает за матчем? Мне хочется найти его в толпе, но лиц вокруг слишком много. Слишком шумно. Я не могу оторвать взгляд от идущего мне навстречу оппонента.
        Мои инстинкты требуют от меня действий, но я не знаю, что делать.
        Дастан пока еще не обнажил меч. Моя рука, лежащая на рукоятке клинка, стала скользкой от пота.
        Он замедляет шаг, когда подходит ближе, и его глаза сужаются. Когда Дастан останавливается напротив меня, он сводит брови и убирает руку с рукояти меча.
        - Ты выглядишь встревоженным,  - говорит он спокойным тоном.  - Йорн, верно?
        Мне требуется секунда, чтобы его слова дошли до меня.
        Он не узнает меня.
        Ну, конечно же, не узнает. Минули месяцы, а мы знали друг друга всего несколько недель, и в то время я был чисто выбрит, мои волосы были значительно короче, я был облачен в богато украшенную броню и держал себя как командир.
        Сегодня же я не кто иной, как конюх, переодевшийся в солдата. Я всего лишь Хок. Ну, в данный момент я, должно быть, Йорн.
        Дастан наклоняется ближе, словно хочет поделиться секретом.
        - Королевская стража не так беспощадна, как говорят.
        Он считает, что я нервничаю из-за поединка.
        - Мы в пути уже несколько недель,  - продолжает Дастан.  - Мои люди уговорили меня принять участие.
        Получается, Рэн не с ним. Принц вряд ли бы покинул Замок Железной розы на несколько недель, а начальник королевской стражи вряд ли бы оставил его без защиты ради спортивного состязания.
        Мы бездействуем слишком долго. В толпе начинает назревать недовольство.
        Ноги, обутые в тяжелые ботинки, начинают свой безжалостный топот. С минуты на минуту народ начнет скандировать.
        - Не отказывайся от поединка,  - просит Дастан, принимая мое молчание за страх.  - Я буду поддаваться.
        Как я и предполагал, толпа начала скандировать: «Дерись. Дерись. Дерись». От всего этого сердце начинает биться чаще, и мое внимание обостряется.
        Дастан кладет руку на рукоять меча и встречается со мной взглядом.
        В его глазах читается вопрос.
        Я коротко киваю ему.
        Дастан начинает вытаскивать меч, и когда лезвие полностью высвобождается из ножен, в его лице мелькает узнавание.
        - Йорн. Может такое быть, что мы раньше с тобой где-то виделись?
        - Нет.
        Мой меч, как старый друг, высвобождается из ножен, и я атакую быстро и сильно еще до того, как мой противник успевает подготовиться. Дастан едва успевает блокировать удар. Наши клинки скрещиваются, и лязг металла разносится над ареной. Толпа радостно ревет.
        Дастан быстро сдает позиции, пятясь назад в ожидании возможности нанести ответный удар. Он думал, что я буду отступать, что бой будет легким. Он недооценил меня, и за эту ошибку я бы сделал ему выговор, если бы до сих был его командиром.
        Когда появляется возможность, Дастан идет в наступление с пылом, которого я от него не ожидал, и мне приходится отступать. Мое тело помнит приемы, помнит движения этого танца клинков. Когда мой противник делает ложный выпад, я отвожу лезвие его меча вниз, и мы отскакиваем друг от друга и начинаем ходить по кругу.
        - Я точно тебя знаю,  - говорит Дастан, и его взгляд темнеет от гнева.  - Кто ты такой?
        - Никто.
        Меч Дастана поднимается, и я нападаю.
        Он хорош. Намного лучше, чем я помню. Когда мы снова отскакиваем друг от друга, мои предплечья начинают ныть от усталости, которую Дастан вряд ли чувствует вообще. Час, проведенный на пыльной арене с Тайко, в подметки не годится тому времени, которое тратит на тренировки королевский гвардеец.
        Должно быть, Дастан чувствует мою усталость, потому что его следующая атака слишком жесткая и стремительная, и от нее я падаю на землю. На языке я чувствую привкус крови и пыли. Я перекатываюсь до того, как противник успевает прижать меня к земле, после чего подскакиваю и бью Дастана плечом в живот.
        Я думал, что у меня получится сбить его с ног, но Дастан реагирует без промедления и хватает меня за броню, оборачивая мою силу в свое преимущество. Мы падаем на землю вместе. Дастан придавливает коленом мою ведущую руку еще до того, как я успеваю поднять меч.
        Хороший прием, но я его знаю. Свободной рукой я выхватываю кинжал из-за пояса Дастана и направляю острие ему в горло. Дастан чертыхается и рывком отклоняется назад, тем самым освобождая мою вторую руку и теряя равновесие. Я иду в наступление и оказываюсь сверху, меняя наши позиции.
        Дастан успевает блокировать своим мечом удар моего клинка, но преимущество все равно остается на моей стороне. Я наваливаюсь на командора, пока не возникает риск того, что он сам перережет себе горло. Мы оба тяжело дышим, но дыхание Дастана, скорее всего, сбилось от ярости.
        - Скажи мне, кто ты такой.
        - Довольно ловкий прием,  - говорю я.  - Тот, с броней. Кто тебя ему научил?
        Он сильно напрягается, и под лезвием его меча появляется тонкая полоска крови.
        - Если убьешь стражника, то лишишься головы,  - цедит Дастан сквозь стиснутые зубы.
        Он не единственный, кто так думает. Ликование толпы превратилось в озадаченный ропот.
        Голос Уорвика разносится над трибунами, и звучит он при этом несколько сдавленно:
        - Йорн! Позволь напомнить тебе, что мы здесь не деремся насмерть.
        На другой стороне арены я замечаю какое-то движение. Стражники почувствовали, что их командор может находиться в опасности.
        Я приставляю кончик кинжала к уязвимому месту прямо под подбородком Дастана.
        - Скажи своим людям, чтобы они не подходили.
        - Это он!  - раздается голос трибун. Он кажется мне знакомым, но я не могу вспомнить, кому он принадлежит.  - Это он! Я знал, что он жив.
        Мое сердце замирает от страха. Дастан злобно смотрит на меня, но затем выражение его лица медленно меняется. Его злость превращается в недоумение.
        - Командор Грей?
        Мне нужно принять решение. Находящиеся между нами лезвия дрожат от усилий с обеих сторон.
        - Не дай ему сбежать!  - кричит голос.
        - Я не твой командор,  - говорю я Дастану.
        - Но…
        Я ударяю его в челюсть рукой, держащей кинжал. Это дает мне буквально секунду форы, но и этого достаточно, чтобы броситься обратно в узкий проход. Мимо моего плеча со свистом пролетает стрела и застревает в стене. За ней следует вторая, которая ударяет меня по броне и, не причинив никакого вреда, отскакивает в сторону.
        Проход ведет во двор, но я хватаюсь за лестницу, приставленную к боковой стене, и лезу наверх, преодолевая две ступеньки за раз. Я оказываюсь на чердаке как раз в тот момент, когда стражники выбегают во двор. Под моими пальцами грязь и паутина. Я задерживаю дыхание. Мое сердце бешено колотится в груди, моля о воздухе.
        Толпа на трибунах сходит с ума, и голоса множества зрителей эхом разлетаются по всей арене. Люди стараются убраться подальше, разбегаясь в разных направлениях.
        Как только люди оказываются на безопасном расстоянии, я начинаю ползти, пригнувшись к полу чердака.
        Я нахожусь в части стадиона, противоположной той, где мы с Тайко спим над конюшнями. Если бы мне повезло, я мог бы доползти дотуда, спуститься в конюшни и ускакать на лошади еще до того, как хоть кто-нибудь поймет, что происходит.
        Я вспоминаю о серебряном браслете, спрятанном в моем матрасе. Я могу исчезнуть без следа.
        В любом случае, мне не везет. Чердак по эту сторону стадиона тянется всего лишь до оружейной. Мне придется слезть вниз и каким-то образом через толпу добраться до конюшен.
        У меня уходит меньше десяти минут на то, чтобы прокрасться в пыльном полумраке до оружейной, которая оказывается пустой. Я практически бесшумно спускаюсь с чердака, но скрейвер вздрагивает и начинает стучать по прутьям решетки, шипя на меня.
        Я игнорирую его и снимаю со стены ножи, которые засовываю в нарукавники, после чего еще два размещаю на ремне для меча.
        Голос Уорвика гремит над гулом толпы, и его слышно через закрытую дверь.
        - Конечно, командор,  - в голосе мужчины слышится паника вперемешку с услужливостью.  - Уверяю вас, я предоставлю вам любую помощь при необходимости.
        Я скрываюсь в тени клетки скрейвера. Лестница на чердак стоит рядом с дверью, ведущей на стадион. Я попал в западню, которая оказалась еще более опасной, чем сама арена. Я чувствую, как сердце бьется в горле.
        Скрейвер рычит, глядя на меня, и обнажает клыки. Его когтистые руки скребут по полу клетки. Я вспоминаю о том, как раззадоренное существо с легкостью порезало Кантору руку. Может быть, он сможет то же самое проделать со стражниками.
        Я вытаскиваю кинжал и начинаю пилить им веревку, которая сдерживает дверь клетки.
        Скрейвер перестает рычать.
        Я дышу часто и громко, а чертовы веревки слишком толстые. В замке поворачивается ключ. Черт побери.
        Скрейвер шипит на меня, затем шепчет: «Быстрее».
        Мои руки замирают. Я вскидываю голову, неуверенный в том, что я только что услышал.
        Я встречаюсь взглядом с черными глазами.
        По оружейной проносится прохладный ветерок. Скрейвер царапает обратную сторону моей ладони своими когтями и рычит:
        - Быстрее!
        У меня нет времени думать о том, что все это значит. Я замахиваюсь кинжалом посильнее.
        Веревка поддается. Дверь оружейной распахивается.
        Скрейвер прыгает вперед и сбивает меня с ног. Выбравшись из клетки, он расправляет крылья и яростно кричит. Мужчины вопят и бросаются в рассыпную, пытаясь убраться с пути скрейвера и сталкиваясь с теми, кто пытается зайти в комнату.
        Повсюду начинают разлетаться брызги крови, когда когти существа встречаются с обнаженной кожей.
        Я бегу через потасовку обратно к лестнице и подтягиваюсь вверх.
        - Скрейвер!  - кричу я и присвистываю.
        Я не жду, чтобы убедиться, что он следует за мной. Я просто бегу. Когда я снова оказываюсь рядом со двором, то не пытаюсь спуститься с чердака бесшумно. Я скатываюсь по лестнице кубарем и бегу из последних сил по пыльной дорожке, идущей вдоль стадиона.
        Хлопая крыльями и издавая истошный визг, скрейвер вылетает с чердака и пикирует на землю. Я жду, что он остановится, подобно сидевшей на цепи собаке, которая получила свободу и нового хозяина, но вместо этого когтистые руки и ноги отталкиваются от земли посильнее. Скрейвер снова взлетает, яростно хлопая крыльями в воздухе. В считаные секунды он оказывается высоко у меня над головой.
        Свист ветра подсказывает мне о приближении стрелы, и мое тело уходит в сторону еще до того, как я понимаю, что делаю. Я уклоняюсь от первой стрелы, но не от второй. Бедро пронзает боль, и нога перестает подчиняться. Я спотыкаюсь, падаю на землю и качусь по пыли еще несколько метров.
        Я заставляю себя встать и оказываюсь на ногах, держа наготове меч и кинжал еще до того, как стражники успели схватить меня. Их всего трое.
        Дастан среди них. Его губа припухла и кровоточит в том месте, куда я его ударил. Двух других стражников я не знаю, но они оба держат наготове натянутые на тетиве стрелы. У одного из стражников сильно поцарапаны лицо и шея.
        Во дворе начинает собираться публика. Йорн выглядит растерянным. Уорвик явно в ярости. Лицо Тайко исказилось от тревоги и страха.
        Уорвик держит Тайко за руку, словно пытается не дать ему броситься вперед.
        Я не свожу глаз с Дастана, потому что именно его действия сейчас решат все.
        - Будешь биться до конца, да?
        - А ты разве поступил бы иначе?
        - Я бы точно не стал бросаться в крайности,  - Дастан смотрит на меня так, будто совсем не может меня понять.  - Принц ищет тебя уже несколько месяцев. Мы все думали, что ты умер.
        Наверное, лучше было бы, чтобы они так и дальше думали.
        - Я ни в чем не виновен,  - говорю я.  - Отзови своих людей.
        - Возможно, я бы в это поверил, если бы ты не бросился бежать,  - Дастан умолкает, после чего спрашивает: - Зачем?
        Он не просит меня объяснить мои сегодняшние поступки. Он спрашивает меня обо всем в целом.
        - На благо Эмберфолла,  - отвечаю я.
        Должно быть, Дастан слышит нотку искренности в моем голосе, потому что замирает в неподвижности.
        - Объяснись.
        Я покрепче сжимаю рукоять меча.
        - Нет.
        Он поворачивает голову.
        - Прострелите ему вторую ногу.
        - Нет!  - кричит Тайко и, вырвавшись из хватки Уорвика, начинает бежать.  - Нет!
        Дастан поворачивается в его сторону. Один из лучников тоже.
        - Стой!  - кричу я, представляя, как летит стрела и застревает в груди мальчишки и как его кровь впитывается в пыль.  - Тайко, стой!
        Он не останавливается. Я жду, что стрела сорвется с тетивы.
        Никто не стреляет. Дастан делает шаг вперед и хватает Тайко за ворот рубашки до того, как мальчик успевает добежать до меня. Тайко изворачивается, пытаясь ударить его, но Дастан тут же усиливает хватку до тех пор, пока Тайко не начинает задыхаться.
        - Довольно,  - говорю я.  - Он здесь абсолютно ни при чем. Отпусти его.
        Дастан сдавливает воротник сильнее, приподнимая руку вверх. Тайко издает резкий, полный паники звук.
        Вот почему я отрекся от семьи. Все из-за моментов, подобных этому.
        - Пожалуйста,  - говорю я, и за это слово я заплачу очень дорого.
        Дастан смотрит мне в глаза.
        - Сдаешься?
        - Отпустишь его?  - спрашиваю я, после чего понимаю, что даже после этого с Тайко может произойти все, что угодно.  - Ты ему не навредишь?
        - Если он не пострадает, ты пойдешь с нами по доброй воле?
        - Даю слово.
        - В таком случае, я тоже даю тебе свое слово.
        Я бросаю меч и кинжал, после чего поднимаю руки.
        Дастан отпускает Тайко. Мальчишка падает на колени, хватая ртом воздух.
        Командор берет меня за запястья и связывает их полоской кожи.
        Стоя на коленях в пыли, Тайко смотрит на меня. Я не в силах встретиться с ним взглядом.
        - Возвращайся к Уорвику,  - говорю я ему.
        - Нет,  - отвечает Дастан.  - Брэндин, схвати мальчишку. Свяжи его.
        Я напрягаюсь всем телом, сопротивляясь путам.
        - Дастан, ты поклялся.
        - Я сказал, что он не пострадает. Шагай,  - Дастан толкает меня ладонью между лопаток.
        Позади меня кричит Тайко. Я не вижу, что происходит за спиной Дастана, но мне и не нужно видеть. Я знаю, что мальчик боится солдат.
        Я резко поворачиваюсь и толкаю плечом Дастана в грудь. В ответ он хватает меня за броню и удерживает на месте.
        Я открываю рот, чтобы проклясть его, умолять, воззвать к совести. Не знаю, что именно я хотел ему сказать, но мне не дают возможности узнать наверняка.
        Увесистый кулак ударяет меня в челюсть.
        Я падаю, так и не сумев что-либо предпринять.
        Глава 11
        Лия Мара
        Пятна крови Сорры окрасили мое платье. У меня нет другой одежды, и я не собираюсь ничего просить у ужасного человека, который взял меня в плен, поэтому я заставляю себя терпеть.
        Разводы и брызги высохли уродливыми коричневыми пятнами на кремовой ткани. Воротник залит слезами. Кровь и слезы - вполне подходящее напоминание о том, что я потеряла.
        И о том, что потерял Пэрриш.
        Он пощадил ту девочку в лесу, и я отплатила ему тем, что повела его возлюбленную на верную смерть.
        Может быть, я ошибалась. Безусловно, матушка и Нолла Верин правы в том, что видят мир суровым и беспощадным. Наверное, мое желание мира между Эмберфоллом и Силь Шеллоу - не что иное, как самая настоящая слабость.
        Возможно, мое желание стать наследницей тоже было слабостью. Мы должны были напасть на Эмберфолл, как настаивала Кланна Сун - советник матушки, и тогда ничего не случилось бы ни с Соррой, ни со звероловом и его дочерью.

«Погибли бы многие другие».
        Эта мысль мне не нравится, и я отмахиваюсь от нее.
        Стража принца заперла меня в богато убранной комнате, окна которой выходят во двор замка. Маловероятно, что я когда-нибудь смогу уснуть, поэтому я провожу ночь, глядя на брусчатку внизу.
        На рассвете первые лучи солнца касаются моего лица и высушивают слезы на щеках.
        Я наблюдаю за горизонтом, пытаясь дождаться хоть какого-то намека на то, что мои люди идут меня выручать. Я уверена, что матушка не поверит моему письму после того, как вызывающе вел себя принц по отношению к ней и моей сестре. Я уверена, что Нолла Верин будет требовать моего возращения домой или попросит вести переговоры вместо меня.
        Я уверена.
        Я веду наблюдение часами, пока солнце не оказывается высоко в небе. Одинокий всадник появляется на границе лесов, скача верхом размеренным галопом. Впервые за ночь в моей груди появляется надежда.
        Но затем я вижу красный и золотой цвета Эмберфолла.
        Я опускаюсь обратно на холодный мраморный пол.
        Я такая глупая. Не могу поверить, что доверилась ему.

«Я считаю, что вы доверяете своей матери. К сожалению, я - нет».
        В моей груди печаль уступает место горящей ярости. Он прав: я доверяю своей матушке. Я верю, что она сожжет этот замок дотла, когда придет меня вызволять. Я верю, что она сделает все возможное, чтобы Рэн никогда не взошел на престол. Я верю, что она сломает каждую косточку в его теле, вырвет все волосы на его голове и выжжет каждый миллиметр…
        Дверь в мою комнату распахивается, и я почти задыхаюсь от гнева.
        Принц Рэн стоит на пороге, одетый в дорогую кожу с золотым шитьем. Он выглядит величественно, идеально и бездушно.
        Я сижу на полу в грязных одеждах, дрожа от ярости и нетерпения. Я хочу броситься на принца.
        Вместо этого я встаю, имитируя королевское поведение Рэна.
        - Вы пожалеете о своих действиях. Моя матушка удвоит силы, которые планировала направить на вашу проклятую страну.
        - Силы, на которые у нее, судя по всему, нет средств?
        Я стискиваю зубы.
        - Я понимаю, почему вы злитесь,  - говорит он.
        - Вы ничего не понимаете.
        - Я очень многое понимаю,  - принц прищуривается.  - Я понимаю, что вы приехали сюда посреди ночи с весьма непонятными мотивами. Я понимаю, что ваша матушка шантажировала моего отца в течение долгих лет и пыталась то же самое сделать со мной. Я знаю, что ни вашу матушку, ни вашу сестру нисколько не беспокоит мой народ, их интересуют лишь морские пути, которые помогут им обогатиться,  - Рэн подступает ко мне ближе на шаг, и его глаза темнеют от гнева.  - Я знаю, что тысячи моих людей погибли из-за этого. Вот что я понимаю.
        - Мне тоже многое известно,  - я не отвожу взгляд.  - Я знаю, что вы лгали своим людям.
        - Не лгал.
        - Вы и сейчас лжете,  - выплевываю я.  - Я знаю, что вы ищете наследника, потому что боитесь его магии. Я знаю, что вы пленили меня, потому что боитесь моей матери. Ваши действия демонстрируют ваши страхи, принц Рэн.
        - Напротив. Мои действия демонстрируют мою силу.
        - Убийство невинных людей никогда не должно быть доказательством силы!
        Брови Рэна взлетают вверх.
        - А разве не этим занимаются ваши люди?
        - Вы убили мою стражницу после того, как я пришла обсудить способы достижения мира.
        - Мои люди не поднимали оружия, пока этого не сделала ваша стражница,  - говорит он.  - Я сказал, что вам не навредят, и сдержал слово. С ней бы тоже все было хорошо, если бы она не напала первой.
        - Вы кормите своих людей ложью,  - мой голос практически срывается, и я делаю вдох, чтобы взять себя в руки.  - Я не стану верить ни единому вашему слову.
        Принц достает сложенный кусок пергамента из-за пояса.
        - А вы готовы поверить тому, что написала ваша матушка?
        У меня перехватывает дыхание. Всадник вернулся с ответом от моей матери.
        Я быстро подаюсь вперед и выхватываю письмо из руки принца, готовая к тому, что он мне его не отдаст, но Рэн ничего не предпринимает. Его стража толпится позади него на пороге. Я видела, что они сделали с Соррой, и я не глупа, несмотря на все то, что натворила вчера. Я делаю шаг назад и торопливо разворачиваю письмо.
        Слова написаны пером моей матери, но я настолько шокирована ими, что мне требуется целая минута, чтобы прочитать послание целиком.
        Оно написано на общепринятом в Эмберфолле языке:

«Я принимаю предложение моей дочери. Даю вам один месяц на переговоры».
        Ниже этого на сишшальском матушка добавляет:

«Не разочаруй меня, Лия Мара».
        Мой взгляд замирает на этих словах дольше, чем нужно, чтобы их прочитать.

«Не разочаруй меня».
        Я уже разочаровала ее, когда уехала из лагеря с Соррой и Пэрришем. Никакого союза не будет. Я его пленница. Ничего больше.
        Я поднимаю взгляд на принца Рэна.
        - Ваша матушка поверила вашему письму,  - говорит он.
        - Я писала его искренне,  - процеживаю я сквозь зубы.
        - Я распоряжусь, чтобы вам принесли чистую одежду. Если вам что-то понадобится, сообщите об этом вашим стражникам.
        Принц закрывает за собой дверь и запирает ее на ключ.
        Глава 12
        Грей
        Я просыпаюсь от жгучей боли в ноге, когда солнце уже высоко в небе. Подо мной покачивается повозка, и с каждой кочкой я прихожу к более ясному осознанию, что лежу на простых деревянных досках. Я ерзаю, пытаясь перекатиться на бок, но в голове у меня стоит шум. Я слышу звяканье металла, когда двигаюсь.
        Я делаю резкий вдох, затем заставляю себя привстать на локте. Мои запястья и лодыжки закованы в кандалы. У меня перед глазами все плывет.
        - Медленнее. Ты был без сознания несколько часов.
        Знакомый мне человек сидит в передней части повозки. У него темно-коричневая кожа и короткие волосы. Он кажется крупнее, чем тогда, когда я впервые встретил его в Вашингтоне, но я не забуду этого человека, который как-то раз спас мне жизнь.
        - Лекарь,  - с удивлением говорю я, и мой голос звучит грубо и хрипло. Когда я говорю, у меня ноет челюсть. Я поднимаю руку и тру глаза. Цепи скользят по моим голым запястьям.
        - Большинство людей зовет меня Ноа,  - говорит он.
        Должно быть, меня напоили сонным эфиром. Моим мыслям трудно выстроиться в нужном порядке. Шесть мужчин верхом следуют за повозкой. Солнечный свет отражается от их оружия и брони, и у меня начинает гудеть голова. Я морщусь и снова тру глаза.
        Безо всякого предупреждения нахлынувшие воспоминания выбивают из меня воздух. Мой взгляд быстро возвращается к Ноа.
        - Где Тайко?  - спрашиваю я.  - Что они с ним сделали?
        - С ним все в порядке. Он спит,  - отвечает Ноа и указывает в сторону.  - Смотри.
        Я с трудом принимаю сидячее положение. На моем бедре тугая повязка. Кандалы на ногах позвякивают с каждым движением.
        Тайко свернулся калачиком позади меня под лавкой, протянувшейся вдоль противоположной стены повозки. Он забился как можно дальше в угол. Похоже, он цел.
        - Он очнулся?  - кричит еще один голос.
        Это тот же самый голос, который я слышал с трибун. Теперь, увидев Ноа, я понимаю, кто является хозяином этого голоса. Джейк. Брат Харпер. Принц Джейкоб для всех в Эмберфолле. Наследник трона вымышленного королевства Колумбия. На самом же деле он абсолютно никто.
        У Джейкоба сложилось не очень хорошее мнение обо мне за те несколько дней, что мы знали друг друга. И это взаимно. Я смотрю на кандалы, в которых меня держат, и сомневаюсь, что юноша изменил свое отношение ко мне в лучшую сторону.
        - Очнулся,  - отвечает Ноа, и тон его голоса звучит как-то обреченно.
        Джейкоб едет на лошади рядом с повозкой. Его темные волосы стали длиннее, и в седле он держится намного лучше. Тем не менее сомнений быть не может: передо мной брат Харпер.
        - Ты сказал, я не могу всадить в него нож, пока он без сознания. Теперь-то можно?
        - Нет.
        - Да ладно,  - взгляд Джейкоба полон праведного гнева.  - Скажи мне, куда можно бить, чтобы он не умер.
        Я встречаюсь взглядом с юношей.
        - Ты из тех людей, у которых рука поднимется заколоть человека в кандалах?
        - Обычно нет, но ради тебя сделаю исключение.
        - В тебе столько яда, а ведь я не сделал тебе ничего дурного.
        Ноа хмыкает. Голос Джейкоба становится тихим и угрожающим.
        - Из-за тебя мы оказались здесь в ловушке.
        А, да. Так и есть.
        Джейкоб подгоняет лошадь, пока не оказывается практически рядом с повозкой.
        - К твоему сведению, я не единственный с «ядом» по отношению к тебе. Никто не знает, где ты был. Рэн ищет тебя уже несколько месяцев. Харпер думает, что ты умер, и переживает из-за этого. Но нет. Ты здесь, и с тобой все в порядке.
        Даже более того. Теперь все эти стражники гадают, почему ты дезертировал. Почему бежал. Не хочешь объяснить? И еще ты пытался убить их командора на арене.
        Если бы я пытался убить Дастана, то он был бы уже мертв, но другие слова Джейкоба - правда. У меня нет оправданий. Я отвожу взгляд в сторону.
        - Выкладывай,  - требует Джейкоб.  - Немедленно.
        Когда я ничего не отвечаю, он вытаскивает кинжал. Я резко поворачиваю голову. Мне кажется, что в моей ноге застрял только что выкованный железный прут, но даже в таком состоянии, скованный по рукам и ногам, я могу выпрыгнуть из повозки, обмотать цепями шею юноши и свернуть ее еще до того, как он успеет дотронуться до меня своим лезвием.
        Мне нечего терять, и, должно быть, Джейкоб это чувствует. Что-то в его взгляде меняется.
        - Джейк,  - произносит Ноа, и его голос звучит устало.  - Просто… убери это.
        Выругавшись, Джейкоб засовывает кинжал обратно в ножны.
        Тем не менее, я не чувствую облегчения, поскольку его слова отягощают мои мысли. По правде говоря, мне жаль, что из-за меня он оказался в ловушке. Я сожалею о том, что оставил свои обязанности, связанные с Королевской гвардией. Я жалею о том, что мне известно о моем происхождении и о том, что это означает для принца Рэна.
        Я смотрю в небо. Воздух полнится летними ароматами сена и спелых фруктов. Если мы проезжаем мимо фермерских угодий, то получается, что мы отъехали довольно далеко от Риллиска. Дорога практически пустынна: должно быть, еще рано. Уорвик наверняка сходит с ума из-за того, что одновременно лишился и меня, и Тайко.
        Повозка постукивает колесами и скрипит, наполняя звуками тихий утренний воздух. Впереди должен ехать всадник в качестве дозорного, но я никого не вижу. Стража и лошади выглядят измученными.
        - Мы ехали всю ночь без остановок?
        - Да. Мы возвращаемся в Замок Железной розы, чтобы ты вернул нас домой, а потом тобой займется Рэн.
        Эти слова проникают глубоко внутрь и мертвой хваткой сдавливают сердце.
        - Замок Железной розы находится в двух днях езды от Риллиска,  - говорю я.  - Ты хочешь довести своих людей до изнеможения, чтобы сэкономить несколько часов?
        Джейкоб сжимает зубы.
        - Дастан сказал, что мы успеем вернуться к закату. Я никого не довожу до изнеможения.
        - Вы ехали всю ночь и намереваетесь ехать весь день,  - я бросаю взгляд на стражников, следующих за повозкой.  - При том, что эти люди, скорее всего, с начала вчерашнего дня не отдыхали?
        В глазах юноши мелькает нерешительность, но он хмурится.
        - Ты больше здесь не командуешь. Я тебе не доверял раньше, и теперь не доверяю еще больше, потому что знаю, что ты все время просто прятался. Так что сиди и молчи, или я попрошу одного из стражников вставить тебе кляп.
        Я двигаюсь, чтобы прислониться спиной к бортику повозки, и больше ничего не говорю.
        Должно быть, Джейкоб не ожидал, что я его послушаю, потому что он выглядит подозрительным. Юноша подгоняет лошадь, чтобы ехать параллельно с Ноа. Они говорят тихо, и ветер доносит до меня лишь обрывки фраз, но я понимаю, что они обсуждают, будет ли более благоразумным не спешить.
        Я не знаю, и мне все равно.
        Мы продолжаем путь.
        Солнце, в конце концов, начинает подниматься вверх от горизонта. Когда я замечаю Дастана, то обращаю внимание на то, что его челюсть потемнела от синяка. Командор не встречается со мной взглядом. Вообще никто не смотрит мне в глаза. Когда Тайко просыпается, он остается под скамейкой, но стражники тоже не обращают на него внимания.
        Полуденная жара начинает давить на нас, и один из стражников бросает на пол повозки сыр, хлеб и флягу с водой. Мы с Тайко делим все напополам. Движения мальчика быстрые и резкие, как у кролика. Его взгляд все время остается настороженным.
        Мы молчим. Я прислушиваюсь, надеясь получить хоть какую-нибудь информацию, но стражники ведут себя осторожно, и никто из них не пытается заговорить со мной.
        К вечеру один из стражников падает с лошади.
        Ноа осматривает мужчину, затем наклоняет голову и утирает пот со лба.
        - Тепловой удар. Нам нужно разбить лагерь на ночь.
        - Нет,  - отвечает Джейкоб, испепеляя меня взглядом.
        Я вскидываю брови, но ничего не говорю. Юноша недовольно хмурится.
        - Джейк,  - Ноа вздыхает.  - Нам еще долго ехать. Я вымотался. Ты вымотался. Мне тоже хочется вернуться домой как можно скорее, но мы здесь пробыли уже несколько месяцев, и еще несколько дней разницы не сделают. Думаешь, Харпер захочет думать посреди ночи над тем, стоит ли ей возвращаться с нами или нет? Перестань упрямиться.
        В итоге мы разбиваем лагерь. Один из стражников привязывает мои цепи к дереву, дергая за кандалы с такой силой, что я теряю равновесие и падаю. Он явно пытается развязать драку. Я помню, как скука и изнеможение могут испытывать характер стражника, поэтому я не поддаюсь на провокацию. Тайко не закован в цепи. Он прячется в сгущающейся темноте под тем же деревом, к которому привязали меня. Я хочу, чтобы мальчишка сбежал при первой возможности, но, в то же время, меня мучает страх, что Тайко могут убить.
        Стемнело. Джейкоб, Ноа и стражники уснули. Не спит лишь Дастан, стоящий рядом с повозкой. Он остался в карауле.
        Дастан устал не меньше других, и это очевидно, но я проникаюсь к нему уважением за то, что он ставит на первое место отдых своих подчиненных, а не свой собственный.
        В конце концов, рядом со мной засыпает Тайко, свернувшись калачиком на сухой траве у корней дерева. Пространство между мной и Дастаном заполняет тишина, нарушаемая разве что редким потрескиванием костра, пламя в котором никто не поддерживает.
        Я ничего не говорю Дастану, и он ничего не говорит мне. Я замечаю, что веки командора тяжелеют, и он пытается не заснуть. Несмотря на все произошедшее, я прекрасно понимаю, в каком положении Дастан сейчас находится. Скорее всего, я понимаю его лучше, чем кто-либо еще.
        - Командор,  - тихо окликаю его я.
        Дастан тут же настораживается и подозрительно щурится, глядя на меня.
        - Что?
        - У тебя есть карты?
        - Я не позволю себя обмануть и не сниму с тебя кандалы.
        Я поднимаю повыше свои закованные запястья.
        - Я и так могу держать раздачу. Кандалы снимать незачем.
        Дастан мешкает в нерешительности, но затем, должно быть, понимает, что ничем особо не рискует, потому что он выпрямляется и пересекает лагерь, чтобы сесть напротив меня. Он ведет себя настороженно, держась от меня на расстоянии. Не спуская с меня взгляда, Дастан вытаскивает колоду карт из мешочка на поясе.
        Дастан тасует колоду быстро и раздает карты с тренированной ловкостью. Я беру свою раздачу, он берет свою, и мы играем в молчании. В первой игре победа остается за ним, во второй - за мной. К тому времени как мы начинаем играть в третий раз, Дастан расслабляется в ритме карточной партии. Его взгляд сосредотачивается на раздаче, на перемещающихся между нами картах, но затем командор с грустью смотрит на меня, когда я выкладываю карту принца и захватываю одного из его королей.
        Из рощицы неподалеку эхом разносится треск дерева, и мы оба вскидываем головы. Через мгновение из зарослей выпрыгивает олень и стремительно убегает в темноту.
        Мы обмениваемся взглядами, после чего возвращаемся к картам.
        Дастан выкладывает четверку мечей.
        - Что касается того приема на арене. С броней. Ты спрашивал, кто меня ему научил,  - Дастан встречается со мной взглядом.  - Это был ты.
        Я крою его карту девяткой мечей.
        - Я знаю.
        - Ты мог бы убить меня.
        Я провожу рукой по подбородку и вздыхаю.
        - Человеку не стоит умирать из-за какого-то спортивного поединка.
        - Но ты мог бы сбежать,  - спорит Дастан.
        - Это верно, и за мою голову назначали бы награду,  - я поднимаю на него взгляд.  - Я не желаю тебе зла, Дастан.
        - Тот человек, Йорн, сказал, что ты сражался вместо него. Сам он не мог из-за травмы.
        Я киваю и жду, когда Дастан выложит свою карту.
        Он внимательно наблюдает за мной.
        - Он сказал, что это было проявлением доброты.
        Я пожимаю плечами. Вероятнее, то было проявлением глупости.
        Дастан продолжает говорить:
        - Он сказал, что отказался бы от поединка, если бы увидел, что я буду его противником. Лучше отказаться, чем случайно покалечить члена Королевской гвардии,  - он подбрасывает очередную карту в кучу.  - Ты мог бы не участвовать.
        Я кладу карту.
        - Не в моих правилах отступать.
        Дастан задумывается на некоторое время над моими словами, и мы продолжаем играть. В конце концов он снова бросает на меня взгляд.
        - Почему ты сбежал?  - когда я ничего не отвечаю, Дастан продолжает.  - Я не верю, что ты дезертировал. Дезертир не вышел бы со мной на поединок.
        Я не избегаю его взгляда.
        - Наверное, проще считать, что я дезертировал.
        - Нет. Это не так,  - спорит он.  - Ты сказал, что поступаешь на благо Эмберфолла. Что это значит?
        Эти слова я произнес, когда думал, что он вонзит меч мне в грудь. Я уже жалею о том, что не удержал язык за зубами.
        - Я не могу ничего объяснить тебе, Дастан, но я говорил правду. Мне было нелегко решиться уйти.
        Он вздыхает и трет глаза. Я знаю, что он устал за день, но не только жара его вымотала.
        Я осторожно выбираю карту из своей раздачи и подкидываю в кучку, лежащую между нами. Легкий ветерок заставляет пламя в костре померкнуть на мгновение.
        - Как долго ты сопровождаешь в пути принца Джейкоба?
        - Почти две недели,  - Дастан пожимает плечами.  - Мы путешествуем в качестве жеста доброй воли, надеясь, что таланты лекаря помогут Колумбии завоевать симпатии людей Эмберфолла.
        Я говорю слегка отрешенным голосом, словно время ничего не изменило и мы всего лишь два стражника, греющиеся у костра и играющие в карты.
        - Удивлен, что наследный принц отправил тебя на такой долгий срок.
        Выражение лица Дастана мрачнеет, и он делает очередной ход.
        - Не мне подвергать сомнению приказы принца.
        На самом деле, именно ему, ведь Дастан - начальник Королевской гвардии, но я не поправляю его. Подкидываю свою карту в кучу.
        Дастан бросает взгляд на Тайко.
        - Что за мальчишка за тобой хвостом увивается?
        - Он помогает в конюшнях,  - я осторожно подбираю слова, потому что не хочу, чтобы у Дастана появилось надо мной еще больше власти.  - Он поклялся Уорвику в верности.
        - Мне показалось, он был готов броситься на меч, лишь бы спасти тебя.
        - Он видел, как дружинники главного маршала разделались с человеком в таверне,  - я умолкаю, затем продолжаю.  - Тайко переживал, что со мной сделают то же самое.
        Брови Дастана ползут вверх.
        - Его убили?
        - Да,  - я перебираю карты в руках.  - Были подозрения, что он владеет магией.
        - А,  - Дастан кивает.  - Мы слышали, что подобное случалось в других городах,  - он оглядывается по сторонам и заговорщически понижает голос.  - При дворе некоторые обмолвились, что лекарь вызывает подозрения, но никто не осмелился напрямую обвинить его в колдовстве.
        - Люди напуганы.
        Дастан пожимает плечами.
        - Или же жадные до денег. В тот же момент, когда принц выпустил указ, народ выстроился в очередь, чтобы получить награду. То магическое чудовище терроризировало всех нас очень долго. Принц отчаянно желает, чтобы подобного не повторилось,  - Дастан прерывается, чтобы добавить еще одну карту в кучу.  - Это всего лишь вопрос времени, но люди в итоге поймут, что он ищет не колдуна или колдунью. Он ищет пропавшего наследника.
        Я прочищаю горло.
        - Откуда ты знаешь?
        Рука Дастана замирает на карте.
        - Мы с тобой оба присутствовали в главном холле, когда Карис Люран раскрыла то, что ей было известно.
        Я уже успел позабыть об этом. Дастан говорит о времени, когда я был командором. Это было еще до того момента, как я узнал о своем происхождении. Я провожу рукой по подбородку.
        - Тебя это беспокоит,  - замечает Дастан, и его глаза пытаются найти на моем лице ответы на незаданные вопросы.
        Я смотрю в свои карты. Я и так разболтал слишком много. Как и Дастан. Долгие ночи и беспроглядная тьма никогда не помогали хранить секреты.
        - Я тоже не желаю тебе зла, Грей,  - говорит он.  - На арене… Если бы ты только… Если бы ты сказал.
        Дастан обрывает себя и чертыхается.
        - Черт побери, зачем ты пытался бежать? Почему?
        - Я снова попытаюсь бежать, если у меня будет возможность.
        Командор с удивлением выпрямляется.
        Я поднимаю повыше свои закованные в кандалы запястья.
        - Я твой пленник, Дастан. Я тебе ничего не должен. Ты мне ничего не должен. Позволь моим секретам остаться секретами.
        На мгновение он выглядит так, словно собирается спорить со мной, но он либо слишком устал, либо ему расхотелось. Дастан вздыхает.
        - На благо Эмберфолла?
        Я киваю и подкидываю карту в кучку.
        - На благо всем.
        Глава 13
        Лия Мара
        Вчера на рассвете мои мысли были запутанным клубком из вины и сожалений. Все стало еще хуже из-за того факта, что матушка поверила моему письму.
        Сегодня на рассвете я просыпаюсь с новой целью. Я найду способ выбраться из замка. Я не буду пешкой в игре против моей матери и сестры. Меня не смогут использовать против моего же народа.
        Я до сих пор не могу отделаться от мыслей, что принц на самом деле не использует меня против Силь Шеллоу. Он использует меня, чтобы защитить своих людей от моих.
        И я снова отмахиваюсь от подобных мыслей.
        Вчера мне, как и было обещано, принесли чистую одежду, но у меня нет никакого желания к ней прикасаться. Еще меньше мне хотелось притрагиваться к ужину, на который подали крабов со специями. Попробовав пищу, я почувствовала, как у меня свело живот. Уверена, это была насмешка со стороны принца по поводу того, что у него есть доступ к океанской бухте, а у моей матушки - нет.
        Золотые и красные ленты, которыми расшиты рукава рубашки, оставленной на кресле, тоже вызывают у меня подозрения, что эта одежда была выбрана не случайно.
        Тем не менее, я лучше буду носить цвета Эмберфолла, чем кровь Сорры. Я снимаю с себя запачканную одежду и натягиваю мягкие лосины из телячьей кожи и зеленую рубашку. Новая одежда облегающая, в отличие от моего платья, и я не могу перестать думать о том, как выделяются сейчас изгибы моих бедер и груди. Нолла Верин наверняка душу бы продала за такую одежду, в то время как я себя чувствую в ней неловко.
        Я рада, что стража не заходит внутрь.
        Комната, в которой я нахожусь, богато обставлена. На кровати лежат бархатные покрывала, повсюду стоит мебель, отделанная серебром.
        Я нахожусь слишком высоко, чтобы прыгать из окна. У моей двери стоит стража, и я более чем уверена, что, если я дам им повод, моя богато убранная комната превратится в темницу. Если я собираюсь бежать, то нужно найти другой путь.
        На моей стороне время, но больше ничего.
        Стены замка снаружи украшены шпалерными решетками, на них пышно цветут розы, но все они расположены слишком далеко, чтобы до них дотянуться. Ко всему прочему, я сомневаюсь, что шпалера выдержит мой вес. Вместе с едой мне не принесли нож, но вряд ли у меня даже с оружием получилось бы одолеть двух вооруженных стражников.
        Огонь в камине не разводили за ненадобностью в летний зной. Я даже не могу устроить пожар в комнате и надеяться ускользнуть в поднявшейся панике.
        Я хмурюсь, задумчиво глядя на камин. Как и в Хрустальном дворце, он расположен в стене между двумя комнатами таким образом, чтобы у двух каминов был общий дымоход. В Хрустальном дворце между двумя каминами находится металлическая перегородка, чтобы создать границы личного пространства, но эту перегородку при необходимости можно отодвинуть. Когда мы с Ноллой Верин были маленькими, то мы таким образом перелезали через камин, чтобы следить за людьми, которые казались нам очень важными.
        Я задаюсь вопросом, есть ли подобная перегородка здесь. Я опускаюсь на пол у мраморного очага и касаюсь почерневшей задней части камина. Кажется, она сложена из кирпича. Я вздыхаю.
        Мои пальцы внезапно нащупывают выступ в середине. Я продолжаю исследовать стену и обнаруживаю, что за облицовочным кирпичом имеется небольшой зазор.
        Моя уверенность растет, и я хватаюсь пальцами за край кирпича в центре перегородки и начинаю тянуть.
        Перегородка не двигается с места.
        Конечно, не двигается. Она же сложена из кирпича. Я опять вздыхаю.
        Ключ в замочной скважине поворачивается, и я, выскочив из камина, хватаю свое брошенное платье и пытаюсь торопливо вытереть им руки от золы.
        Я готова к тому, что принц Рэн вернулся, чтобы спровоцировать на разговор о моей матушке, но, к моему удивлению, порог в комнату переступает принцесса Харпер.
        Еще больше меня удивляет то, что на ней не украшенное драгоценными камнями платье, как в тот день, когда мы прибыли в замок. Вместо него девушка облачилась в лосины и рубашку, похожие на те, что надеты на мне. Позади принцессы стоит стражница с темными косами до пояса.
        Выражение моего лица, должно быть, искажено от ярости, которую я старательно копила для встречи с ее возлюбленным, и принцесса хмурится.
        - Нужно было спросить, принимаешь ли ты посетителей.
        - Зачем?  - я заканчиваю вытирать руки и бросаю платье в кресло, стоящее у камина.  - Разве вы не слышали? Я пленница.
        Лицо принцессы принимает пристыженное выражение.
        - Слышала,  - отвечает она.  - Мне жаль.
        Ей жаль? От такой неожиданности я застываю на месте.
        Мой голос становится резким, когда я говорю:
        - Тогда вам, должно быть, неизвестно, как мои люди навредили подданным вашего принца.
        - Мне известно,  - принцесса Харпер прижимает руку к животу.  - И, тем не менее, мне жаль.
        После холодного, жесткого взгляда принца видеть искреннее сочувствие на лице девушки - настоящий шок. Моя ярость немного угасает.
        - Вы, наверное, считаете меня невероятно глупой.
        - Нет.
        - Что ж, а я себя таковой считаю,  - я опускаюсь на мраморный выступ возле камина и невесело смеюсь.  - Я думала, что у меня получится договориться о мирном альянсе, но вместо этого я стала пешкой, которую используют против моей матушки.
        - Я не думаю, что ты глупая. Я думаю, ты…  - она запинается, но продолжает.  - Заслуживаешь уважения.
        - Хотелось бы, чтобы это вы взяли меня в плен, а не принц.
        Выражение лица принцессы Харпер полно печали. Девушка делает шаг в мою сторону.
        - Миледи,  - тихим предупреждающим тоном роняет стражница, и принцесса останавливается.
        По тону стражницы и по реакции принцессы я понимаю, что они близки.
        Против воли я вспоминаю о Сорре, которая бросилась вперед, чтобы защитить меня. Мое горло сжимается от внезапно подступающих слез. Я сглатываю и смотрю в сторону, стиснув зубы.
        Взгляд принцессы Харпер наполняется сочувствием.
        - Я знаю, ты злишься. Тебе не обязательно. ты не обязана со мной говорить, если не хочешь.
        Я ничего не отвечаю.
        - Я просто хочу, чтобы ты знала.  - принцесса Харпер внезапно умолкает, и ее глаза несколько прищуриваются.  - У тебя на щеке что-то черное.

«Зола». Я противлюсь желанию стереть грязь с лица.
        - Это знак траура,  - вру я.  - Я оплакиваю стражницу, которая была убита.
        Харпер заметно вздрагивает.
        - Повторюсь, мне очень жаль.
        - Вы как-то слишком много извиняетесь для принцессы,  - я делаю шаг вперед, и стражница подступает ближе к принцессе, но сама Харпер не двигается с места.
        - Я не хочу быть тебе врагом,  - тихо говорит Харпер.
        Я не хочу быть врагом ей. Несмотря на то, что мы оказались по разные стороны баррикад, я верю, что Харпер обладает добротой, которую я так ценю в людях. В другой жизни мы, возможно, могли бы стать подругами.
        Мой взгляд остается неприступно холодным.
        - Ваш принц позаботился о том, чтобы мы не могли быть никем, кроме врагов.
        У Харпер вырывается вздох.
        - Я знаю.
        Мы пребываем в молчании, рассматривая друг друга. Через некоторое время принцесса отводит взгляд.
        - Если изменишь свое решение, пошли одного из своих стражников за мной,  - говорит девушка.  - Я знаю, каково находиться здесь в одиночестве.
        Я киваю. Я никогда не пошлю за ней, и она это знает. Харпер отступает назад, после чего исчезает за дверью так же тихо, как и появилась.
        Я поворачиваюсь обратно к камину и обхватываю кончиками пальцев испачканные золой края кирпича. Я тяну изо всех сил, уперевшись ногами в стену. Ничего не получается. Под моей рубашкой скапливается пот. Я чертыхаюсь.
        Я пробую снова.
        И снова.
        И снова.
        Наконец, по прошествии вечности кирпичная стена сдвигается.
        Всего на пару сантиметров, но она сдвинулась.
        Я делаю круговые движения плечами, чтобы расслабить мышцы. Мне нужно отодвинуть перегородку больше чем на пару сантиметров, но путь к большому успеху складывается из маленьких побед.
        Затем я слышу, как во дворе начинают звонить колокола, и мое сердце наполняется надеждой. Я знаю, что это маловероятно, я спешу к окну, чтобы увидеть матушку.
        Вместо нее я вижу среди деревьев стражников, которые сопровождают незнакомую мне повозку, украшенную золотым и красным - цветами Рэна.
        Я вздыхаю и возвращаюсь к камину.
        Глава 14
        Грей
        Когда отец Рэна был королем, то одним из финальных испытаний для поступления в Королевскую гвардию был поединок между стражником и узником из темницы. Узнику выдавался полный комплект брони и оружие. Руки и ноги стражника были закованы в кандалы, и у него не было ни брони, ни оружия. Если узник одерживал победу, то в качестве приза он получал свободу. Если побеждал стражник, то ему разрешалось присягнуть Короне на верность.
        Мы тянули жребий, чтобы решить, с кем из узников нам предстоит биться, и моим оппонентом оказался огромный солдат по имени Вэйл. Его приговорили к смерти за воровство из армейской казны, но если верить слухам, то Вэйла поймали, когда тот надругался над мертвыми телами. Он был жестоким человеком со шрамами и по размерам в два раза превосходил семнадцатилетнего меня.
        Поединки проходили в присутствии королевской семьи. До того дня мне лишь мельком удалось видеть короля, его неприступную королеву, принца Рэна и его сестер.
        Бившийся передо мной стражник проиграл свой бой. Король выглядел разочарованным.
        Принцу Рэну было скучно.
        После удара в колокол на арену вышел Вэйл. Большинство стражников поначалу отступали, чтобы дождаться подходящего момента для атаки. С Вэйлом подобная тактика никогда бы не сработала. Он сразу бросился на меня с мечом, и я быстро перехватил клинок, обмотав его цепями. Когда Вэйл попытался освободиться, я схватил его за горло и раздавил ему трахею. Он рухнул на землю, словно кусок скалы.
        Поединок закончился менее чем за десять секунд. Звон колокола еще не успел даже стихнуть.
        Принц больше не выглядел так, как будто ему было скучно.
        - Тебе повезло, что он не отрубил тебе руки,  - прокричал с трибун начальник Королевской гвардии.  - Не стоит бросаться на меч голыми руками.
        - Дело не в везении,  - крикнул я ему в ответ.
        Я дал клятву на следующий день. И эта клятва оставалась со мной целую вечность. Я никогда не жалел, что присягнул. До настоящего момента.
        Когда повозка останавливается на вымощенном брусчаткой дворе Замка Железной розы, стражникам буквально приходится вытаскивать меня наружу. Мне хочется впиться ногтями в дощатый пол повозки. Мне хочется бежать. Мне хочется спрятаться.
        Дастан поехал вперед, скорее всего для того, чтобы предупредить о том, что меня поймали, поэтому во дворе толпится много людей. Я вижу и замечаю все, и от этого мне становится едва ли не дурно. Вдоль стен замка выстроились стражники, и я узнаю некоторых из них. Рэн стоит в центре совершенно неподвижно. Харпер стоит рядом с ним, схватившись за его руку. Костяшки ее пальцев побелели от напряжения. Я не могу поднять взгляд и посмотреть им в глаза. Я могу глядеть лишь на камни под их ногами, которые становятся все ближе с каждой минувшей секундой.
        Во дворе стоит тишина, которой я прежде не слышал. Кажется, что даже лошади понимают всю тяжесть данного момента. Я ничего плохого не сделал, но, несмотря на это, внутри у меня все болезненно сжимается от вины и стыда.

«Не так,  - думаю я.  - Не таким образом».
        Однако, безусловно, все именно так. Три месяца назад я сам обеспечил себе подобный прием.
        Мои ноги останавливаются.
        В пространство между моих лопаток врезается кулак. Удар настолько сильный, что я спотыкаюсь и падаю вперед на колени. Боль пронзает мое раненое бедро, и я едва сдерживаюсь, чтобы не вскрикнуть.
        - Ты находишься перед наследным принцем и его дамой,  - говорит один из стражников.  - Стоять будешь на коленях.
        Я должен что-то сказать. Я не хочу.
        Мой голос едва слышен:
        - Прошу простить меня, милорд.
        Стражник снова ударяет меня между лопаток, и я упираюсь ладонями в брусчатку, чтобы не упасть полностью.
        - К принцу следует обращаться «Ваше Высочество»,  - рявкает он.
        - Прошу простить меня,  - повторяю я.  - Ваше Высочество.
        Мои слова застревают в звенящей тишине.
        Рэн ничего не говорит. Харпер тоже хранит молчание. Мне очень хочется обладать силой, которая в мгновение ока перенесла бы меня подальше он Эмберфолла. Я готов принять любую другую участь, лишь бы мне не приходилось стоять на коленях в цепях у ног людей, которых я когда-то поклялся защищать.
        - Посмотри на меня,  - в конце концов говорит Рэн.
        Если бы слова были сказаны с гневом или звучали как приказ, я, возможно, им подчинился бы. Но голос Рэна звучит тихо, и я слышу в нем боль от предательства.
        Я не могу взглянуть на принца. Я чувствую себя так, словно на самом деле предал его.
        Меня хватают за волосы, и я понимаю, что стражник сейчас заставит меня подчиниться.
        - Нет,  - говорит ему Рэн.
        Рука стражника отпускает мои волосы и исчезает с моего затылка.
        - Посмотри на меня,  - повторяет принц, и в этот раз его слова звучат как приказ.
        Я поднимаю голову и смотрю на него.
        Принц Рэн выглядит точно так же, каким я его помню, но в то же время совершенно другим. Неуверенность в себе и сомнения, которые я видел в нем на поздних стадиях проклятия, сменились непоколебимой решимостью. Передо мной стоит человек, который выносил пытки колдуньи сезон за сезоном, чтобы она не трогала меня. Человек, который ради людей Эмберфолла пожертвовал своей жизнью. Человек, который будет королем.
        Рэн смотрит на меня своим неизменным пронзительным взглядом, надеясь найти ответы на моем лице.
        - Ты присягнул кому-то другому?  - спрашивает он, и его голос звучит низко и грозно.
        Вопрос застает меня врасплох, после чего я вдруг понимаю, что принц, должно быть, думает, что я пропал из-за того, что поклялся в верности Лилит.
        - Нет, ми. Ваше Высочество.
        - Ты никому не давал клятвы?
        - Никому, кроме вас.
        Губы Рэна превращаются в тонкую линию.
        - Я освободил тебя от твоей клятвы.
        - В таком случае я прошу вас отпустить меня.
        Рэн не перестает смотреть мне в глаза. Он пытается понять, что у меня на уме.
        Я мог бы дать ему ответы на все вопросы. Я наследник. Я тот, кого вы ищете. И самое ироничное: я сбежал, чтобы у вас из-за этого не было проблем.
        Харпер делает шаг вперед и опускается передо мной на колено. Ее темные, широко распахнутые глаза полны печали.
        - Грей,  - шепчет она.  - Грей, пожалуйста. Ты. Ты жив. Все это время мы думали. Мы думали, что ты мертв.
        Мне бы хотелось, чтобы мучительная тоска исчезла из взгляда Харпер, но она проникла настолько глубоко, насколько проникла боль Рэна от предательства.
        - Принцесса не должна стоять на коленях перед пленником,  - тихо говорю я.
        Эти слова, словно эхо, напоминают о всем том, что я говорил ей, будучи стражником. Я надеюсь, что таким образом смогу напомнить ей о ее положении, заставить подняться на ноги.
        Вместо этого Харпер прикасается ладонью к моей щеке, и мне кажется, что наступила моя погибель. Я закрываю глаза и отворачиваю лицо в сторону.
        - Грей,  - шепчет девушка.  - Умоляю. Помоги мне понять. Почему ты сбежал?
        - Командор,  - резко произносит Рэн.
        Я вскидываю голову и смотрю на принца лишь затем, чтобы вспомнить, что я больше не стражник.
        Выражение лица Рэна вновь стало отрешенным, но от его внимания явно не укрылась моя реакция. Я больше не могу читать эмоции по его лицу.
        Это никогда не предвещало ничего хорошего.
        - Отведи его в какую-нибудь комнату,  - говорит принц.  - Отмойте от грязи, перевяжите ему раны и не добавляйте новых. Распорядись, чтобы с кухни ему принесли еды.
        - Так точно, милорд,  - Дастан хватает меня за руку.
        - И, командор?
        Я вздрагиваю, но не поднимаю головы.
        Голос Рэна холоден.
        - Убедись в том, чтобы он не сбежал.
        Глава 15
        Лия Мара
        Меня совсем не интересовало происходящее во дворе до тех пор, пока я не услышала крик.
        Я не понимала, что происходит, но потом принцесса Харпер упала на колено перед человеком, которого назвала «Грей».
        Так вот тот самый человек, которого все ищут. И он вовсе не мертв.
        Он намного моложе, чем я ожидала для того, кто занимал пост начальника Королевской гвардии. Кланна Сун - главная советница матушки, и этой позиции она не удостоилась до тех пор, пока не достигла пятидесяти лет. Этот же человек едва ли старше меня, хотя видно, что жизнь его потрепала и вымотала. Он ранен. Кровь окрашивает повязку, туго обернутую вокруг его бедра. Взгляд полон уныния, а поза выражает покорность судьбе.
        Что там говорил стражник? «Мы нашли его в Риллиске, милорд. Он жил под другим именем. Как только я понял, кто он на самом деле, он попытался сбежать».
        Зачем ему скрываться? Зачем бежать? Если он знает, кто является истинным наследником, как заявила колдунья, то почему бы ему не рассказать все принцу? Если его держали на таком высоком посту, то он наверняка доказал свою верность.
        И если же он не предан принцу, если хранит тайну ради корыстных целей, то в его взгляде должно быть хоть немного непокорности или мрачной решимости. Вместо этого он стоит на коленях так, словно готов в любой момент отдать свою жизнь службе. Выражение его лица полно сожаления. Он выглядит так, словно его разрывают внутренние противоречия. Он выглядит, потерянным.
        Грея тащат прочь, в замок, и я гадаю, что же это все значит.
        Я снова пытаюсь сдвинуть кирпичную перегородку. Теперь у меня получается перемещать ее на десять сантиметров в любую сторону. Механизм старый и насквозь проржавел, но если его разработать, то все получится.
        Пока я занята делом, то продолжаю думать.
        Я видела похожее выражение лица у стражников матушки. Мужчины и женщины были готовы отдать свои жизни по ее требованию. Любопытно видеть такое выражение на лице человека, хранящего такой важный секрет. Если судить со стороны, я бы сказала, что Грею отчаянно хочется назвать принцу имя пропавшего наследника, особенно если учесть тот факт, что наследник обладает способностями к магии.
        Кирпичная стена поддается еще на несколько сантиметров. Я провожу рукой по взмокшему лбу и, скорее всего, размазываю по лицу еще больше золы.
        Что известно Грею из того, что не знает принц? Почему он бежал? Кого он защищает таким образом? Вряд ли это какой-то ребенок. Согласно традициям Эмберфолла, наследник должен быть старше принца Рэна. Может быть, он защищает друга? Но что за друг может вдохновить на подобную жертвенность всего за несколько месяцев знакомства? Наверняка этому Грею известно, что его жизнь окажется в опасности, если он продолжит держать все в тайне от принца.
        Какой друг достоин подобного?
        Какой друг вообще попросит об этом?
        Может быть, это его брат? Я могу представить, как, рискуя собственной жизнью, отказываюсь выдавать секрет, чтобы защитить Ноллу Верин. Но да, это было бы нелепо, ведь если бы у Грея и был брат, то им мог бы быть только. Мои руки замирают на кирпиче.
        Внезапно мне становится понятно, почему Грей выглядел так, словно его разрывали внутренние противоречия. Я понимаю, почему он бежал и почему скрывался.
        Грей продолжает хранить верность Короне и защищать принца. В его взгляде не было непокорности, потому что он действительно был готов отдать жизнь ради принца Рэна.
        Что там говорила матушка?

«Если верить колдунье, Грей - единственный человек, которому известна личность пропавшего наследника».
        Мы все думали, что колдунья рассказала правду только Грею. Уверена, что принц Рэн тоже так подумал.
        Мы все ошибались.
        Грей все знает, потому что он и есть наследник.
        Глава 16
        Грей
        К тому времени, как Рэн посылает за мной, солнце уже давно опустилось за горизонт. Почти весь день я просидел закованный в цепях в пустой комнате. Холод мраморного пола глубоко проник в мои кости, оставив в них онемевшую боль, которая все никак не исчезает. Стража следовала приказам, но лишь формально, поэтому меня отмыли от грязи, а мою рану перевязали. Однако я по-прежнему голоден. И я понятия не имею, что стало с Тайко.
        Рэн сидит в своих покоях, которые резко контрастируют с комнатой, в которой меня продержали весь день. В камине разведен огонь, который избавляет от малейших намеков на холод. Все вокруг такое же, каким я его помню. Яркие гобелены натянуты между окнами, у противоположной стены стоит широкий комод, а в углу находится шкаф с впечатляющим разнообразием спиртных напитков. На низком столике возле комода стоят блюда с нарезанными фруктами и теплым хлебом.
        Я задумываюсь над тем, как давно я ел, и гадаю, намеренно ли здесь оставили еду, к которой явно никто даже не притрагивался.
        Я смотрю на принца Рэна, который с невозмутимым видом ожидает меня, сидя в кресле, и понимаю, что еду явно поставили специально.
        Стража рывком останавливает меня, и теперь я знаю наверняка, что нужно делать. На полу нет ковра, но я все равно встаю на колени. Раненая нога делает мои движения неловкими и скованными. Мои цепи гремят по мраморному полу. Воздух в комнате дрожит от нерешительности и чувства предательства.
        Позади меня стоят два стражника, а Дастан - возле камина по правую руку от Рэна. Принц ничего не говорит, и я жду. Мы все ждем. Мое бедро ноет от боли, и я отчаянно хочу ее облегчить.
        Все это явно специально.
        Я почти забыл, что принц Рэн может быть таким. Великолепный стратег и превосходный джентльмен временами мог проявлять свою мелочность самыми разнообразными способами. Проклятье изменило его - по правде говоря, оно изменило нас обоих,  - но оно нисколько не повлияло на его мстительную натуру и злопамятность.
        Проклятье также не повлияло на мое умение терпеть подобные выходки.
        Лишь благодаря этой мысли я могу встретиться с принцем взглядом. Глаза принца ничего не выражают, но у нас с ним слишком длинная история, чтобы его мысли оставались для меня тайной. Рэн хорошо натренировался в том, чтобы прятать свои эмоции, но таким бесстрастным он выглядит, только когда сильно переживает.
        В этом мы с ним похожи.
        Когда Рэн, наконец, начинает говорить, он не сводит с меня взгляда.
        - Снимите оковы,  - приказывает он.  - Оставьте нас одних.
        Дастан мешкает.
        - Милорд.
        - Если бы Грей хотел мне навредить, он бы не стал жить в двух днях езды под вымышленным именем,  - Рэн все еще не сводит с меня взгляда.  - Сними с него оковы.
        Дастан снимает с пояса ключ и отдает другим стражникам приказ, который ему не по нраву. Кандалы падают на пол, звеня по мраморному полу, и я противлюсь желанию растереть затекшие запястья. Дастан скручивает цепи в руках и хочет вернуться на свое прежнее место у камина.
        - Нет,  - говорит ему Рэн.  - Ступай.
        Дастан делает вдох, чтобы начать спорить, но потом все понимает по выражению лица Рэна.
        Внезапная тишина подчеркивает каждое движение. Рэн продолжает смотреть мне в глаза, и я вижу в его взгляде неуверенность и боль. Я более чем уверен, что принц точно так же видит меня насквозь.
        - Итак,  - начинает он.  - Хок, значит?
        Очевидно, что он пытается меня задеть или спровоцировать, и это не кажется мне обнадеживающим.
        - Дастан сказал мне, что ты даже не был мечником,  - добавляет Рэн,  - что ты просто подменил человека, получившего травму. Честно говоря, я удивлен,  - он садится обратно в кресло и элегантно пожимает плечами.  - Я же сказал, что напишу тебе рекомендации.
        Я прищуриваю глаза. Стиснув зубы из-за боли в ноге, я заставляю себя молчать.
        Должно быть, Рэн видит отголосок боли в выражении моего лица, потому что спрашивает:
        - Не желаешь изменить положение?
        Мне непонятна интонация его голоса, и взгляд его глаз продолжает оставаться холодным, поэтому я не знаю, был ли его вопрос настоящим предложением или же всего лишь способом заставить меня признаться в собственной слабости.
        Когда я не отвечаю, Рэн хмурится. Холодность несколько отступает, а голос становится мягче.
        - Когда-то ты доверял мне,  - говорит он.  - Что я сделал, чтобы лишиться твоего доверия?
        Его слова звучат так искренне, что застают меня врасплох.
        - Милорд. Ваше Высочество. Вы ничего не сделали.
        - Что-то явно изменилось между нами, Грей.
        Я смотрю в сторону.
        - Черт побери,  - выдыхает принц.  - Тебя притащили ко мне в кандалах. Ты наверняка знаешь, что я способен заставить тебя говорить силой, если того пожелаю.
        Во мне вспыхивает злость.
        - А вы наверняка знаете, что в данный момент я представляю для вас большую опасность, чем вы для меня.
        Рэн выпрямляется.
        - Смеешь угрожать мне?
        - Это была не угроза.
        На секунду между нами воцаряется молчание. Я жду, что принц позовет стражников, прикажет им заколоть меня за то, что я осмелился бросить ему вызов.
        Я уже давно должен был усвоить, что принц Рэн - не его отец, к лучшему то или к худшему.
        Не наш отец. К этой мысли, вдруг возникшей у меня в голове, я был абсолютно не готов.
        Должно быть, Рэн замечает потрясение на моем лице.
        - Что Лилит сказала тебе?  - спрашивает он.  - Расскажи мне все, что знаешь.
        - Я не совершил никаких преступных деяний. Я лишь просил освободить меня. Ничего больше.
        - Ты поклялся ей в верности?
        - Нет!
        В голосе Рэна слышится злость.
        - Ты смеешь лгать мне?
        - Я никогда вам не лгал. Я перерезал ей горло и оставил на другой стороне.
        Рэн резко выпрямляется в кресле, и на его лице написано явное удивление. Его голос становится едва слышным шепотом.
        - Правда?
        Я киваю.
        - Правда.
        На мгновение кажется, что не только Рэн вздыхает с облегчением, но и я сам. Неизвестное мне до этого напряжение исчезло. Принц делает глубокий вдох и проводит рукой по подбородку.
        Я внимательно смотрю на него.
        - Не думал, что вы были так этим обеспокоены.
        Руки Рэна сжимаются на подлокотниках кресла, и он приподнимается на ноги. Его лицо искажается от ярости.
        - Не думал?
        Дверь распахивается. В комнату заглядывает Дастан.
        - Милорд.
        Рэн даже не смотрит на него.
        - Вон.
        Дверь закрывается, и между нами повисает молчание.
        Рэн прищуривается, и его взгляд снова становится расчетливым.
        - Хорошо. Ты ей не присягнул в верности. Ты, очевидно, не умер. Почему ты не вернулся в Замок Железной розы?
        Я немного смещаю центр тяжести, но это не помогает. На моей пояснице начинает скапливаться пот.
        - Вы освободили меня от клятвы. Моя служба была окончена.
        - Ты знаешь, что стражник должен быть отстранен от службы официально. Нельзя просто взять и уйти.
        В камине трескается полено, словно подчеркивая слова Рэна.
        - Почему ты бежал от Дастана?
        У меня не выходит подобрать хороший ответ.
        - Карис Люран считает, что ты знаешь личность законного наследника. Она сказала, что Лилит рассказала только тебе.
        - У меня нет информации, которую вы посчитаете полезной, Ваше Высочество.
        Он улыбается, но в его улыбке нет ничего веселого.
        - Какой осторожный ответ, Грей.
        Во мне закипает гнев.
        - Когда-то вы доверяли мне. Что я сделал, чтобы лишиться вашего доверия?
        - Ты покинул меня.
        Слова поражают меня, словно кинжал в спину. Я вынужден отвести взгляд.
        Между нами снова воцаряется молчание.
        - В моих словах только правда,  - в конце концов говорю я.  - Я покинул вас, чтобы защитить. Я защищаю вас и порядок престолонаследия. Ничего хорошего информация, которой я обладаю, вам не принесет, Ваше Высочество. Клянусь вам.
        Принц ничего не отвечает.
        - Позвольте мне уйти,  - продолжаю я.  - Я готов умолять вас, если потребуется.
        - Я не могу позволить тебе уйти. Ты знаешь, что я не могу. Если тебе известно.
        - Пожалуйста,  - я упираюсь руками в пол, готовясь подтвердить слова действиями.  - Умоляю. Я исчезну и никому ничего не скажу. Вы же знаете, что я никогда бы не подверг вас риску.
        - Я этого не знаю.
        - Знаете,  - горячо говорю я.  - Я поклялся защищать вас и Эмберфолл ценой собственной жизни, и я доказывал искренность своих слов делом снова и снова.
        Рэн впивается в меня взглядом. Я вспоминаю о ночи, когда мы последний раз находились лицом к лицу. Тогда мы стояли на парапете замка, и Рэн был на грани того, чтобы превратиться в чудовище.
        Он хотел спрыгнуть. Хотел убить себя до того, как начнет убивать своих людей.
        Ему было страшно. Таким напуганным я никогда его прежде не видел. Тогда я протянул руку и сжал его ладонь в своей.
        - Я и сейчас готов доказать вам свою преданность,  - продолжаю я.  - Если вы дадите мне шанс.
        Что-то во взгляде Рэна меняется. Принц встает, и на секунду мне кажется, что сейчас он позовет стражу и прикажет увести меня прочь.
        Вместо этого он протягивает мне руку.
        - Вставай с колен, Грей.
        Сердце громко бьется у меня в груди. Я беру Рэна за руку, и он помогает мне подняться на ноги.
        - Посидишь со мной немного?  - спрашивает он.  - Я попрошу принести полноценный ужин.
        Это просьба, а не приказ, и это значит, что я могу отказаться.
        Мне не хочется отказываться.
        - Да, Ваше Высочество.
        - Рэн,  - поправляет он.
        Мои брови подскакивают вверх.
        Принц выглядит несколько смущенно, и его голос кажется немного печальным.
        - Я давно думал над тем, что нам с тобой нужно было бы стать друзьями, Грей. Я должен был попросить тебя называть меня по имени сто лет назад.
        - Я бы не смог наблюдать за тем, как Лилит истязает друга,  - замечаю я.  - Более чем уверен, вы бы тоже не смогли.
        - Верно,  - говорит он.  - Но отужинать с другом я могу.
        Я улыбаюсь.
        - Да, можете.

* * *
        Несмотря на то, что на столике стоит небольшая порция деликатесов, Рэн посылает за ужином, и почти сразу в комнату вносят огромное блюдо с жареной говядиной и овощами в карамельном соусе. Я ем, как ест приговоренный к смерти человек: неторопливо смакую каждый кусочек своей трапезы, словно это последний прием пищи в моей жизни. Я совсем забыл о великолепии еды в замке, где все намного вкуснее того, что Джоди могла бы приготовить, приложив все свои усилия. Рэн также распорядился, чтобы к ужину подали вино. Принц медленно потягивает напиток из своего бокала, позади нас потрескивает пламя камина.
        Рэн налил и мне немного вина, но я к нему не притронулся.
        - До сих пор не умеешь пить?  - спрашивает он.
        - Пока еще не научился.
        Мои слова вызывают у принца улыбку.
        Пока мы едим, в комнате царит молчание, и поначалу оно довольно тягостное. Я не могу забыть о причине, по которой меня притащили сюда. Уверен, что Рэн тоже о ней помнит.
        Однако привычность ситуации постепенно начинает вытеснять напряжение между нами. У нас слишком много общих воспоминаний. Когда-то мы точно так же вместе ели в этой самой комнате, играли бесчисленное количество карточных партий поздними ночами, когда проклятье казалось нам вечным и никому из нас не хотелось спать. Мы вместе скакали на лошадях по лесу и скрещивали клинки на арене, когда Рэну хотелось испытать себя. Мы молча скорбели о наших потерях, когда дни становились длиннее и казалось, будто проклятье не будет снято никогда.
        Для меня Рэн всегда был принцем, а я был его стражником, поэтому мы так и не стали настоящими друзьями. Как и он, я сожалею об этом. Тем не менее, мы были в ловушке проклятия так долго, что между нами возникла, некая связь.
        Я и не догадывался до сих пор, что скучал по компании Рэна.
        Когда принц кладет нож, чтобы начать говорить, я напрягаюсь, но он лишь просит:
        - Расскажи, что это за мальчик, которого поймали вместе с тобой.
        - Его зовут Тайко. Он мне никто. Помогал мне на конюшнях, мы вместе работали на арене Уорвика,  - отвечаю я. То, как относятся к Тайко, беспокоит меня с тех самых пор, как меня утащили со двора.  - С ним все хорошо?
        - Немного ошарашен, если верить Дастану, но он в порядке.
        Тайко был шокирован тем, что существуют пять сотен серебряных, так что его удивить нетрудно. Должно быть, Замок Железной розы произвел на него неизгладимое впечатление.
        - Значит, все обошлось без оков и темницы?
        Рэн кивает и поднимает свой бокал с вином.
        - Ноа просил за него. Сказал, что о мальчике нужно позаботиться, что мы и сделали,  - говорит он.  - Дастан сказал, что мальчишка пытался тебя спасти.
        - Ему повезло, что Дастан не разрубил его надвое.
        - Получается, он тебе не никто, если он готов рисковать ради тебя своей жизнью,  - Рэн приподнимает брови.  - Он твой друг?
        Рэн слишком проницательный. Я видел, как стражники обманывали короля, и это сходило им с рук. Принца же провести невозможно.
        - Да,  - признаю я.  - Друг.
        - Он дал клятву Уорвику?
        Я пытаюсь понять, к чему ведут эти вопросы, и у меня не получается.
        - Да. Из-за семейных долгов.
        - Я распоряжусь, чтобы Уорвику были отправлены деньги и свобода мальчика была выкуплена.
        Деньги для Рэна ничего не значат, но, если принц тратит свои усилия и время, это говорит о многом. Он никогда не делает ничего просто так, и я задаюсь вопросом, не предлагает ли он мне мир.
        С другой стороны, все это может быть лишь уловкой, которая позволит Рэну вернуть доверие к себе, которое после может быть использовано против меня.
        - Мешок королевского серебра?  - я хмыкаю, пытаясь скрыть удивление.  - Уорвик вряд ли кому скажет, что эти деньги получил за свободу мальчишки-конюха. Он придумает такую байку, что ее будут слушать с открытым ртом.
        Рэн улыбается.
        - Неужели? Прошу пояснить.
        Я мешкаю, но затем делаю вдох и рассказываю ему о Уорвике и его турнирах. Я ожидаю вопросов о том, почему я предпочел работать на конюшнях, а не на арене, но Рэн не давит на меня. Я рассказываю ему о Джоди и ее таверне, о Тайко и его любви к поединкам на мечах. Упоминание Джоди и Тайко ведет к рассказу о событиях того дня, когда в таверне был убит кузнец, и как это привело к тому, что Тайко испугался за меня, когда я столкнулся с Дастаном.
        - Хороший друг, в таком случае,  - замечает Рэн.
        - Ночи были длинными, дни - изматывающими,  - говорю я.  - Зачастую лишь он составлял мне компанию, а я - ему.
        Рэн перестает улыбаться, и я осознаю, что только что сказал. Я делаю глоток воды и отвожу взгляд в сторону.
        - Должно быть, вы его понимаете.
        Мои слова вызывают у принца смех.
        - Верно,  - соглашается он.  - Почему ты не вернулся?
        На этот раз Рэн не требует у меня ответа. Он просто спрашивает.
        Я медленно выдыхаю.
        - Думаю, вы знаете почему.
        - Почему ты не раскроешь мне личность наследника?
        У меня нет ответа, которым я могу удовлетворить Рэна.
        Правда, как бы я ее ни подал, в любом случае не спасет меня от смерти.
        Когда я ничего не отвечаю, Рэн снова берет бокал с вином. В рубиновой жидкости отражается пламя камина. Принц осушает бокал одним быстрым глотком.
        Я узнаю выражение на лице Рэна. Он думает. Принц находчив, умен и предусмотрителен. Он обо всем догадается, если я буду вести себя неосторожно. Единственное, что спасает меня в данный момент от подозрений,  - это то, что Рэн думает, будто наследник владеет магией, а я никогда не проявлял никаких способностей к чародейству.
        Если бы я мог пользоваться магией, я бы давно пустил ее в ход против Лилит.
        Я чувствую тяжесть взгляда Рэна на себе.
        - Мальчишка-конюх слишком юн,  - вслух размышляет принц.
        Я ничего не отвечаю и режу на части блестящие от масла овощи.
        - Это кто-то еще с той турнирной арены?
        - Если я был готов сложить полномочия начальника Королевской гвардии, чтобы все осталось в тайне,  - говорю я,  - то вы не угадаете так просто.
        - Я могу отправить стражу в Риллиск,  - заявляет Рэн.  - Они допросят всех.
        - А это будет до или после того, как вы отправите выкуп за Тайко?
        Рэн хмурится.
        - Не шути со мной.
        - Я видел, что стало с теми, кого вы допрашивали. Я видел то, как исполняются ваши приказы. Никто на турнирной арене не знает ничего. Не обрекайте их на смерть лишь из-за вашего страха лишиться трона.
        Взгляд принца становится суровым.
        - Тебе следует помнить о своем положении, Грей.
        - А вам следует помнить о своем, друг. Вы наследный принц. Первенец короля вам не угроза.
        Рэн поднимается на ноги, и я замечаю мелькнувшую в его глазах вспышку гнева.
        - Даже слухи о его существовании представляют угрозу для меня. Для всех в Эмберфолле. Ты хоть понимаешь, что есть представители знатных родов, которые сомневаются в законности моего права на престол, что главные маршалы шепчутся о том, что в скором времени не будет необходимости отчитываться перед Короной?
        Да. Подобные слухи доходили до меня.
        - И что вы сделаете?  - спрашиваю я.  - Что вы сделаете с наследником, если найдете его?
        - Ты знаешь что.
        Я сглатываю. Да. Я знаю.
        - Он вам не угроза,  - повторяю я.
        Рэн ударяет рукой по столу, стоящему между нами.
        - Ты не можешь быть в этом уверен наверняка!
        - Да…
        - Не можешь!  - выплевывает Рэн, но тут же осекается и проводит рукой по подбородку. Он вынужден сделать вдох, чтобы успокоиться, и подобного мне раньше не доводилось видеть.  - Лилит едва не убила Харпер. Она вечность мучила нас с тобой. Если этот человек обладает магией, если он сделан из того же теста, что и колдунья. Как ты можешь защищать его, Грей? Как?
        Я застываю. Внезапно я понимаю отчаянное желание Рэна найти наследника. С троном это никак не связано. Не совсем.
        Рэну страшно. Он боится не лишиться престола, а магии. Он боится того, что я могу сделать с ним и с Эмберфоллом.

«Я и есть наследник, Рэн. Я твой брат. Тебе не нужно меня бояться».
        Слова так и остаются у меня на языке. Я видел, как дружинники закололи Райли. Я слышал, что творилось в других городах. Когда-то я был готов отдать жизнь ради того, чтобы защитить Рэна, но сейчас все по-другому. Я освобожден от своей клятвы. Я знаю, что я не угроза для принца. Мне не хочется умирать, чтобы доказать ему это.
        Рэн сказал, что больше не доверяет мне, но я не думаю, что это правда. Я верю ему так же, как верил всегда. Я верю, что Рэн поставит безопасность своего королевства превыше всего. Если он считает, что магия - это угроза для Эмберфолла, то наше совместное прошлое и даже общая кровь не спасут меня.
        - Держать личность наследника в секрете равноценно государственной измене,  - говорит Рэн.
        Я ничего не говорю. Мы оказались в безвыходной ситуации.
        Щеки Рэна раскраснелись от гнева.
        - Грей, не вынуждай меня силой добиваться от тебя ответов.
        - Мы провели сезон за сезоном, позволяя Лилит пытать нас обоих,  - выдыхаю я.  - Неужели вы правда думаете, что у вас получится?
        - Я сделаю все необходимое, чтобы защитить Эмберфолл.
        - Как и я. Я держу все в тайне, чтобы защитить вас.
        - Ты защищаешь себя.
        - И это тоже верно.
        Рэн выпрямляется, и его глаза горят яростью. Я давно не видел принца в гневе, и меня почти пугает то, что этот гнев обращен на меня. Хуже того, я теперь ясно вижу скрытый под яростью страх. У меня в груди все сжимается. Сезон за сезоном Рэн бесстрашно противостоял Лилит, причем зачастую он делал это затем, чтобы защитить меня от ее пыток.
        - Я клянусь вам,  - тихо произношу я.  - Вам не стоит бояться ни этого человека, ни его магии.
        На мгновение мне кажется, что страх Рэна становится сильнее. Но потом принц опускается обратно в свое кресло и вздыхает. Его гнев постепенно тает.
        - Я дам тебе день, Грей.
        - День?
        - Да. Я дам тебе день, чтобы ты все обдумал в спокойной обстановке. Можешь ходить куда угодно и делать что угодно, но при условии, что ты не покинешь территорию Замка Железной розы.
        - Это ведь не проявление доброты. Вы считаете, что я чем-то себя скомпрометирую. Ничего подобного не будет.
        - Может быть, тогда мне следует позвать Дастана, чтобы он начал отрубать тебе конечности прямо сейчас?
        - Буду признателен, если вы этого не сделаете.
        Рэн улыбается, и в его улыбке больше сожаления, чем веселья.
        - Я скучал по тебе, Грей.
        - А я по вас.
        - У тебя есть время до завтрашнего захода солнца,  - говорит он, после чего повышает голос.  - Командор!
        Меня отводят в другую комнату, и на этот раз меня не заковывают в кандалы. За дверью остается стоять стражник, но, как и обещано, мне дается некоторая свобода.
        В камине разведен небольшой огонь. На столике в углу стоит кувшин с водой, чайник с чаем и разнообразные пирожные. До того, как я успеваю притронуться к угощению, в комнату входит слуга со стопкой аккуратно сложенной одежды.
        - Его Высочество считает, что вам эта одежда придется по нраву,  - говорит он и, оставив вещи на кресле, покидает комнату.
        Я роюсь в стопке. Все вещи сшиты из добротной кожи и дорогой материи.
        Я знаю, Рэн вряд ли считает, что меня можно подкупить дорогими вещами. Возможно, он и правда относится ко мне как к другу.
        В углу комнаты мелькает тень.
        Я не убираю руку с одежды, ведя пальцами по идеально ровному шву, но теперь все мое внимание сосредоточено на тени. Может быть, Рэн надеется убить меня? Нет, это бред. Он мог бы запросто приказать сделать это у него на глазах.
        У углового окна слегка покачиваются шторы.
        Я выпрямляюсь, вздыхаю и потягиваюсь, словно устал, после чего иду вдоль стены и гашу лампы, словно готовлюсь ко сну. Когда я дохожу до угла, я засовываю руку за шторы, надеясь схватить непрошеного гостя за горло или за руку. Вместо этого моя рука упирается в чье-то лицо. Девушка вскрикивает и пытается отбиться от меня через тонкую ткань.
        Я распахиваю шторы и прижимаю девушку к стене, одной рукой схватив ее за горло, а другой удерживая ее запястье над головой.
        Стоящую передо мной девушку я никогда прежде не видел. Ее рыжие прямые волосы опускаются ниже выразительных изгибов талии. Лицо и руки незнакомки испачканы золой. Ее глаза широко распахнуты. Она дышит быстро и прерывисто.
        - Кто ты такая?  - требовательно спрашиваю я, понизив голос.
        - Меня зовут Лия Мара,  - отвечает она шепотом, и в ее голосе слышится сильный сишшальский акцент.  - А ты настоящий наследный принц.
        Глава 17
        Лия Мара
        Вблизи Грей еще больше, чем казался, когда я видела из окна. Учитывая, что у него ранена нога, я не ожидала от него такой проворности и жестокости, и очень зря, потому что он вот-вот сломает мне шею. Грей прижимает меня всем телом к стене, и единственное, чем я могу ответить, так это впиться ногтями ему в руку.
        - Пожалуйста, пусти,  - сдавленно прошу я.  - У меня мало времени.
        Грей не ослабляет хватки.
        - Откуда тебе известно, кто я такой?
        - Моя матушка…  - я вижу, как в глазах у меня начинают плыть круги, и воздух с трудом выходит у меня изо рта.  - Пожалуйста… Мне нужно поговорить с тобой.
        Грей смотрит на меня внимательно и очень долго, и я уверена, что сейчас потеряю сознание. Он погасил почти все масляные лампы вдоль стены, поэтому нас обоих окутывает полумрак. У Грея глубоко посаженные темные глаза, похожие на обуглившиеся в камине дрова. У коренного населения Силь Шеллоу я никогда не встречала настолько темных глаз.
        Рука Грея расслабляется на моей шее, и милый воздух, наконец, наполняет мои легкие. Он все еще прижимает меня к стене. Ни один мужчина никогда не был так близок ко мне. Грей больше не удерживает меня при помощи грубой силы, хотя и не убирает руку с моей шеи. Он так близко, что я чувствую биение его сердца напротив моего собственного. Мои щеки заливает румянец, и я надеюсь, что в комнате достаточно темно, и он не может этого заметить.
        Пальцы Грея слегка постукивают меня по шее.
        - И теперь тебе вдруг нечего сказать?
        Я сглатываю.
        - Я не. Просто ты не такой, как я думала.
        - А я не думал, что найду спрятавшуюся за шторами девушку, так что в мы в чем-то похожи. Ты кто такая?
        - Лия Мара,  - я запинаюсь.  - Мою мать зовут Карис Люран.
        Грей делает резкий вдох, и его пальцы сжимаются на моем горле.
        - Я тебе не враг!  - быстро шепчу я.
        - Лазутчик Силь Шеллоу вряд ли может быть другом.
        - Принц Рэн знает, что я здесь,  - говорю я. На лице Грея отражается недоверие, и мне приходится добавить: - Ну. не совсем здесь. У меня, наверное, не так много времени до того момента, как стража поймет, что я пропала.
        - Ты его пленница.
        - Нет. Да,  - я начинаю нервничать, потому что Грей выглядит так, будто его ни в чем нельзя убедить.  - Я не лазутчица. Я приехала в замок с предложением мира.
        - А, вот как. Предложение мира. Очень часто его доставляют именно так.
        Я издаю раздраженный звук и проклинаю его на сишшальском.
        - Fell siralla! Ты можешь помолчать? Я пытаюсь все объяснить.
        Грей вскидывает брови, словно говоря мне: «Продолжай».
        Я быстро рассказываю ему о том, что случилось после того, как я приехала, как Рэн отказался от моего предложения и взял меня в плен. Когда я дохожу до части, где убили Сорру, мой голос начинает срываться.
        Выражение лица Грея не меняется.
        Я беру себя в руки и продолжаю.
        - Я видела, как тебя привели во двор. Я знала, кто ты такой.
        - Сам принц этого не знает,  - говорит он.  - Откуда известно тебе?
        - Я не. Я не знала наверняка. Матушка сказала только то, что ты знаешь истинную личность наследника, и поначалу я считала, что тебе, должно быть, известен какой-то секрет. Но потом я начала задаваться вопросом: почему ты не хочешь раскрыть этот секрет своему принцу? Ты же был капитаном его стражи, так ведь?
        - Начальником стражи.
        - Да. Начальником. Ты отрекся от семьи, да? Если бы наследником был кто-то другой, то ты бы точно все рассказал.
        Взгляд Грея ничего не выражает. Я гадаю, обеспокоен ли он моей догадкой. Если я смогла все понять, то, определенно, сможет и принц.
        - Он убьет тебя, если узнает,  - тихо добавляю я.
        - Разумеется,  - отвечает Грей безо всяких эмоций и сомнений.
        - Но ты же владеешь магией, ведь ты сын колдуньи! Почему ты позволил им пленить себя?
        Грей чертыхается.
        - Может быть, во мне и течет чародейская кровь, но мне это не особо помогает.
        Я внимательно смотрю на него.
        - Ты можешь сбежать. Моя матушка тоже тебя ищет.
        - Мне ничего не нужно от Карис Люран.
        Его голос звучит так резко, что я взгдрагиваю.
        - Она может оказать тебе поддержку, когда будешь претендовать на трон.
        - Мне не нужен трон.
        - Даже если это поможет наладить мир между Силь Шеллоу и Эмберфоллом?
        - Мир между нашими странами не может быть налажен путем обмана и предательства!  - я чувствую его горячую руку у себя на шее, и это служит мне напоминанием о том, что он может убить меня прямо здесь и сейчас, и все мои надежды могут умереть вместе со мной.  - Если судить по твоему рассказу, то ты и сама прекрасно усвоила этот урок.
        Я хмурюсь.
        - Я не стану извиняться за то, что пыталась спасти тысячи жизней. Ты и твой принц, может, и считаете, что решение всех жизненных трудностей находится на острие меча, но я так не думаю,  - я сверлю Грея взглядом.  - Если ты не согласишься на мое предложение помощи.
        - Не соглашусь.
        Я расправляю плечи, но добиваюсь лишь того, что прижимаю свою грудь к груди Грея. Я заставляю себя продолжать говорить спокойным голосом.
        - Я бы попросила тебя убрать от меня руки, чтобы я могла вернуться к себе в комнату.
        Он смотрит на меня так, словно не знает, что обо мне думать.
        - Немедленно,  - добавляю я.
        Это весьма смелое требование. Грей может позвать стражу, и меня наверняка посадят куда-нибудь, где я вряд ли смогу сбежать через камин. Он может убить меня собственноручно, чтобы сохранить свой секрет.
        Тяжесть его взгляда повисает в пространстве между нами.
        Грей сводит брови, и его рука соскальзывает с моей шеи. До того, как он успевает сказать что- то еще, скрипит дверь, и Грей отскакивает от меня.
        Я снова скрываюсь за шторами.
        Я готова к тому, что Грей вытащит меня обратно, использует как отвлекающий маневр и сбежит, но вместо этого он говорит:
        - Ближе в угол. Так тебя не заметят.
        Я бесшумно скольжу вдоль каменной стены, пока не слышу, как стражник объявляет:
        - Харпер, принцесса Колумбии.
        Я перестаю дышать. Зачем принцессе навещать бывшего стражника?
        - Миледи.
        В голосе Грея слышится удивление. Нет, не только оно. Он был невероятно бесстрастен, пока разговаривал со мной, и теперь мне очень хочется посмотреть, что выражает его лицо.
        Шорох юбок подсказывает мне, что принцесса Харпер проходит в комнату. Я позволяю себе медленно вдохнуть и отодвинуться подальше в угол. Все настенные лампы в этой части комнаты погашены. Я уверена, что хорошо спряталась, поэтому осторожно выглядываю из-за края шторы.
        То, что я вижу, едва не выдает меня с головой.
        Они держат друг друга в объятиях. Мое сердце внезапно подскакивает в груди.
        Мне так хотелось почитать книгу, но мучительные часы скуки в этой комнате почти стоили только что увиденного мной. Принцесса и стражник! Какой невероятный скандал! Нолла Верин лишится чувств, когда я ей об этом расскажу.
        Если я смогу ей рассказать, конечно.
        Грей кладет ладони на руки Харпер и отстраняется.
        - Вы принцесса Колумбии. Вы не можете.
        - Мне все равно! Грей, ты жив.
        - Верно. Но лишь до захода солнца завтрашнего дня.
        Лицо принцессы омрачается.
        - Рэн сказал мне,  - девушка делает шаг вперед, протягивая к Грею руки, но он отступает назад. Она останавливается и заламывает запястья.  - Пожалуйста, Грей. Пожалуйста, скажи ему.
        - Прошу меня простить,  - отвечает он, и в его голосе появляется неожиданная для меня мягкость.  - Я не могу.
        - Я видела, что с ним творила Лилит, Грей. Я не смогу смотреть на то, как он будет делать то же самое с тобой. Я не смогу. Я знаю, почему он боится, но я ему сказала. Он не может.  - Ее голос срывается.  - Ты только что вернулся. Я не могу. Он не может.
        - Миледи.
        В голосе Грея звучит интонация, с которой отдают приказы, и принцесса берет себя в руки. Ее тонкая рука утирает с лица слезы, блестящие в тусклом свете свечей.
        - Что?
        - Как-то мы с вами говорили о том, что мой долг - истекать кровью, чтобы не истекал кровью он. Если я унесу секрет с собой в могилу и это позволит ему взойти на трон безо всяких проблем, то я выполню свой долг, ведь так?
        - Это не одно и то же, и тебе это известно.
        - Нет, одно и то же. Нет разницы в том, от чьей руки я паду ради него.
        Голос принцессы обретает резкость, когда она отвечает:
        - Если он казнит тебя, я не знаю, смогу ли я когда-нибудь его простить за это.
        Лицо Грея выражает смирение. Его глаза, кажется, темнеют еще больше.
        - У короля на первом месте должно быть королевство, а не женщина, которую он любит.
        - Он сказал мне то же самое,  - Харпер сердито хмурится.  - Вы оба - дураки, и идеалы у вас дурацкие. Вы пробыли с ним здесь в ловушке почти вечность, и вы все равно не можете нормально поговорить друг с другом и решить все спокойно?
        Я была права вчера. Мы с ней могли бы стать подругами.
        - Миледи,  - Грей, наконец, делает шаг вперед и приподнимает пальцем подбородок принцессы, чтобы посмотреть ей в глаза.  - Если вы любите его, то поймете его мотивы. Не стоит недооценивать его навыки управления государством. Он знает, что делает. Мы с вами уже говорили на тему милосердия и слабости.
        Она вздыхает.
        - Я помню.
        - Вам также не стоит недооценивать мое умение оставаться в живых.
        Брови Харпер подскакивают вверх, и в ее лице появляется надежда. Грей пожимает плечами и убирает руку от лица принцессы.
        - Мне дали день, а я даже на это не рассчитывал.
        Харпер протягивает руку, чтобы поймать ладонь Грея и сжать ее между своими.
        - Ты что-нибудь придумаешь. Обещай мне.
        - Безо всякого труда. Даю вам свое слово,  - говорит он.  - Я бы тоже попросил вас кое-что пообещать мне.
        - Что угодно,  - принцесса Харпер выпрямляется.  - Я докажу твою невиновность. Скажи, что мне нужно делать. Я поговорю с советниками.
        - Миледи, вы меня не так поняли. Я бы просил вас не вмешиваться,  - он запинается.  - И я не хочу, чтобы вы смотрели.
        Харпер бледнеет и делает шаг назад.
        - Грей.
        Его голос остается твердым.
        - Я сдержу свое обещание, если вы сдержите свое.
        Она нервно сглатывает.
        - Хорошо. Я обещаю,  - говорит девушка.  - Я все равно попытаюсь его остановить.
        Грей улыбается, но его улыбку трудно назвать радостной.
        - Именно поэтому вам судьбой предначертано стоять рядом с ним.
        По щеке девушки скатывается слеза, и принцесса торопливо стирает ее.
        - Ты, должно быть, устал, но.  - ее голос прерывается, но затем она поднимает взгляд на Грея, и в ее глазах снова загорается надежда.  - Может быть, мы сможем завтра провести немного времени вместе? Рэн говорит, ты можешь делать, что хочешь, если при этом не покинешь территорию замка.
        Он кивает.
        - Да, конечно.
        - Я тренировалась сражаться на мечах. Зо помогала мне.
        Улыбка Грея выглядит несколько печальной.
        - Не могу дождаться, чтобы посмотреть, чему вы научились.
        - Хорошо,  - говорит Харпер, и едва не начинает плакать снова, но успевает вытереть глаза.  - Завтра утром?
        - В любой удобный для вас час.
        Принцесса исчезает из комнаты так же тихо, как появилась.
        Грей широкими шагами идет через комнату, делает это очень быстро, несмотря на раненую ногу, и распахивает занавески.
        Я смотрю на него во все глаза.
        - Подумать только, и ты вел речи об обмане и предательстве.
        Он хмурится в недоумении.
        - Ты о чем?
        - Ты и принцесса. Неудивительно, что ты бежал.
        К моему удивлению, Грей смеется.
        - Рэн вряд ли бы позволил мне и пальцем пошевелить, если бы это было правдой,  - он тут же становится серьезным, и мне начинает казаться, что все намного сложнее и что он чего-то недоговаривает.  - Не говори о вещах, о которых ничего не знаешь.
        Интересно.
        - Ты говорил серьезно? Ты скорее умрешь, чем скажешь ему, что ты и есть наследник?
        - Да.
        Он отвечает легко и простодушно. После его отполированных осторожных ответов принцу я не ожидала от Грея такой прямоты.
        - Как ты вообще сюда попала?  - Грей хмурит брови.
        - Через камин. Я отодвинула перегородку.
        Брови Грея подскакивают вверх.
        - Эти перегородки не отодвигали в течение многих лет.
        - Наверное, именно поэтому мне потребовался целый день, чтобы ее сдвинуть.
        Грей бросает взгляд на камин, потом снова переводит его на меня. Мне снова становится неловко из-за одежды, которая подчеркивает каждый изгиб моего тела, и хочется снова отойти подальше в темный угол комнаты.
        - Ты пролезла через зажженный камин?  - уточняет он.
        Я морщусь.
        - С моей стороны он не горел, и вообще я проворнее, чем выгляжу.
        Снаружи звонит колокол, оповещая о смене караула.
        - Позволишь ли ты мне вернуться обратно или дашь своему принцу знать о том, что я сбежала?
        Грей смотрит на меня очень долго, а потом делает шаг назад.
        - Моя комната охраняется не хуже твоей. Выходит, побег получился неудачный.
        Я встаю на колени перед очагом и прислоняюсь спиной к боковой стене, чтобы не соприкоснуться с пламенем.
        - Ты сказал принцессе, что ей не стоит недооценивать твое умение оставаться в живых.
        - Как видишь, я до сих пор жив.
        - Как видишь, я тоже. Так что мои умения тоже не стоит недооценивать,  - я протискиваюсь в узкий проход, щелчком сбрасывая со своего свитера горящий уголек и ни на секунду не забывая о том, что за мной наблюдают.  - Полагаю, ты не изменишь своего решения и не будешь сотрудничать с моей матерью ради мира?
        - Твоя мать - чудовище,  - отвечает он.
        Я хмурюсь и берусь рукой за кирпич, после чего оказываюсь у себя в комнате и оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Грея сквозь языки пламени.
        - Учитывая то, что я узнала за последнее время, твой принц - не лучше.
        Не говоря больше ни слова, я не даю результатам своего сегодняшнего труда пропасть зря и тяну ручку, чтобы с легкостью вернуть перегородку на место.
        Глава 18
        Грей
        Когда Рэн говорил о том, что мне будут гарантированы свобода и гостеприимство, он нисколько не преувеличивал.
        Я сплю урывками и просыпаюсь задолго до восхода солнца, но несмотря на ранний час, меня обеспечивают всем тем, что я прошу: от бритвенных принадлежностей и тарелки с едой до пары ботинок, которые лучше подходят по размеру. Из любопытства я прошу принести мне кинжал, и служанка, присев в реверансе, отвечает: «Сию минуту, милорд», после чего быстро уходит.
        Ожидая ее возвращения, я стою у окна, всматриваясь в рассветное небо, которое быстро светлеет благодаря солнцу, поднимающемуся из-за горизонта. Территория замка пестреет разными цветами: от золотых и красных знамен до распустившихся повсюду бутонов. Я провел слишком много времени в ловушке нескончаемой осени и забыл, каким прекрасным может быть Замок Железной розы в середине лета.
        Лия Мара задвинула кирпичную перегородку в камине, но вчера ночью я нашел время, чтобы рассмотреть механизм повнимательнее. Ручка, за которую нужно тянуть, обожгла мне руку, когда я взялся за нее, а сама перегородка оказалась весьма тяжелой, и чтобы ее сдвинуть в сторону, мне пришлось бы упереться в стену. Меня поразила сила и смекалка этой девушки. Сам я бы вряд ли даже подумал о чем-то подобном, если бы планировал побег.
        Раздается стук в дверь, и я отхожу от окна.
        - Входите.
        Вместо служанки через порог переступает Дастан и закрывает за собой дверь.
        - Зачем тебе понадобился кинжал?
        - Мне просто было интересно узнать, насколько сильно я могу злоупотреблять здешним гостеприимством.
        - Судя по всему, не настолько сильно.
        Дастан не выглядит раздраженным. Более того, мне кажется, что его все это забавляет.
        - Кто будет моим тюремщиком на сегодня, командор?  - спрашиваю я его.  - Или же мне весь день сидеть здесь взаперти?
        - Ты можешь свободно ходить, куда захочешь,  - отвечает Дастан, после чего скрещивает руки на груди.  - И твоим «тюремщиком» буду я.
        - В таком случае мне бы хотелось увидеть Тайко,  - говорю я.
        Дастан кивает. Он ведет меня мимо других комнат на этаже к лестнице, ищущей вниз, на нижние уровни замка.
        Я хмурюсь.
        - Где он?
        - В лазарете.
        Я переживал, что Дастан скажет: «В темнице», но его ответ гораздо хуже.
        - Его ранили?
        - Нет. Сам увидишь.
        Лазарет в замке небольшой, и когда я командовал Королевской гвардией, он представлял собой почти пустую комнату, если не считать дюжины коек у дальней стены и небольшой полки с медикаментами, расположенной ближе к двери. За несколько месяцев моего отсутствия лазарет изменился. Койки стали больше в размерах, и их число увеличилось раза в два, как и число подушек. Благодаря белым простыням, места для пациентов отделены друг от друга, создавая некоторое подобие личного пространства для каждого. Полку с медикаментами заменили два длинных стола, на которых стоят закупоренные склянки всевозможных цветов и лежат рулоны марли и отрезы ткани. Немногочисленные масляные лампы на стенах, которые раньше освещали лазарет, были заменены на огромные канделябры, свисающие с потолка, и они освещают комнату настолько ярко, что в ней практически нет теней.
        Посреди лазарета на койке сидит бледный раздетый по пояс мужчина средних лет и баюкает свою руку на коленях. Его лоб блестит от пота. На табуретке перед ним устроился Ноа, повернутый к нам спиной, а рядом с лекарем на стуле сидит Тайко.
        - Потрогай вот здесь,  - говорит Ноа, осторожно прижимая пальцы к плечу мужчины.
        Мужчина морщится от боли, но терпит, пока пальцы Тайко повторяют все то же самое за лекарем.
        - Чувствуешь кость?  - спрашивает Ноа.  - Это сломанная ключица. По линии перелома начала образовываться новая костная ткань.
        - Сломанная ключица,  - эхом отзывается Тайко.
        Мужчина снова кривится от боли.
        - Это очень плохо?
        - Нет,  - отвечает Ноа.  - Я сделаю тебе перевязку.
        - Ты неплохо здесь устроился, Ноа,  - говорю я.
        Он бросает на меня взгляд через плечо.
        - А что мне еще оставалось делать?
        В голосе лекаря звучит холодность, которую тут же затмевает своей широкой улыбкой Тайко, резко развернувшийся на стуле.
        - Грей!  - радостно восклицает мальчишка, но затем он замечает Дастана, и его оживление сменяется настороженностью.  - С тобой все хорошо?
        - Все хорошо,  - отвечаю я.  - Рад, что ты нашел себе друга.
        Ноа встает с табуретки и направляется к одному из столов, чтобы взять рулон марли.
        - Я всегда рад компании Тайко. Он все схватывает на лету.
        Тайко переводит взгляд с меня на Ноа, а затем опасливо косится на Дастана.
        - Мы можем пойти домой?
        Не уверен, что Уорвик встретит меня с распростертыми объятьями. Хотя, кто знает, он всегда любил шумиху и зрелища.
        Думать о возвращении бесполезно. Вряд ли меня отсюда выпустят.
        - Пока нет,  - отвечаю я.
        Лицо стоящего рядом со мной Дастана остается бесстрастным.
        - Я пообещал принцессе Харпер посмотреть на ее недавно приобретенные навыки,  - сообщаю я.  - Не хочешь пойти проверить, принимает ли она гостей?
        Глаза Тайко округляются.
        - Ты знаешь принцессу?
        - Они старые знакомые,  - Ноа отрывает кусок марли.
        Мне не нравится тон, с которым он это сказал, и я хмурюсь, но все внимание перетягивает любопытство Тайко, которого уже не остановить.
        - А что за навыки?
        - Такие навыки, которые тебе непременно понравятся.

* * *
        Ближе к полудню мы встречаемся с Харпер во дворе. Солнечный свет разогревает воздух и наполняет его ароматами жасмина и жимолости, эти кусты цветут вокруг конюшен. Моя нога ноет от боли во время движения, но я не обращаю на это внимания, потому что, скорее всего, на меня снова наденут кандалы.
        Харпер улыбается мне и берет в руку три ножа.
        - Смотри. Ты смотришь? Смотри.
        Ее энтузиазм весьма заразителен. Я невольно улыбаюсь в ответ.
        - Я смотрю, миледи.
        Зо стоит позади Харпер, и на ее лице я вижу ту же подозрительность и неодобрение, которые видел на лице каждого стражника, которого знал до всего этого.

«Вы дали клятву защищать Корону,  - хочу сказать я.  - Если бы вы все знали, вы бы меня поняли».
        Хотя, возможно, меня никто бы не понял.
        Харпер переворачивает нож в руке и бросает его. Лезвие вонзается в землю между двумя булыжниками, и от силы столкновения рукоять ножа вибрирует.
        Я помню тот день, когда Харпер впервые попросила меня научить ее метать ножи, и как тогда сама идея обучения владению оружием казалась мне актом протеста. Поначалу я думал, что Харпер пытается бросить вызов Рэну, но в скором времени я осознал, что она выросла с мыслью о том, что не может постоять за себя. Она бросала вызов самой себе. Или же той, кем себя считала.
        Харпер метает оставшиеся два ножа, и они вонзаются в землю один за другим, образуя почти прямую линию. Девушка поворачивается ко мне, чтобы присесть в реверансе.
        Я улыбаюсь.
        - Впечатляет,  - говорю я, нисколько не кривя душой.
        - Зо и Дастан мне очень помогли,  - сообщает Харпер.  - Я все еще не сильна во владении мечом, но что-то получается.
        Сегодня на поясе у Харпер висит меч, и она носит его и броню с той же легкостью, что и стоящая рядом с ней Зо.
        - Продемонстрируйте.
        Клинки взмывают в воздух и скрещиваются, сияя в лучах солнца. Да, Харпер права. Она обращается с мечом неловко и менее грациозно, чем с ножами, которые вонзила в землю. У нее есть проблемы с удержанием равновесия и контролем силы с левой стороны, что является последствием церебрального паралича, который, как сказала Харпер, с самого рождения усложнял ей жизнь.
        Тайко стоит неподалеку, практически прижимаясь к стене замка. Он молчит и не привлекает к себе внимания, но его взгляд ни на секунду не отрывается от поединка.
        Дастан подходит ближе ко мне. Все утро он вел себя словно моя тень, поэтому я удивляюсь, когда он тихо спрашивает:
        - Что случилось с мальчишкой?
        - Возможно, он видел, как ты вогнал мне в ногу стрелу, а потом взял его в плен.
        Дастан не обращает внимания на мой ехидный тон.
        - Здесь что-то другое.
        Я слегка пожимаю плечами.
        - Не знаю, что с ним было в прошлом, но ему не нравятся солдаты.
        - Но нравятся поединки на мечах.
        Это ясно любому, у кого есть глаза. Я понимаю, почему Ноа сказал, что Тайко схватывает на лету. Он никогда не упускает возможности понаблюдать и чему-то научиться.
        - Он неплохо справляется с клинком. У него хорошая реакция.
        Харпер и Зо отскочили друг от друга. Харпер тяжело дышит, но улыбается.
        - Что думаешь?  - спрашивает она меня.
        - Думаю, мне лучше вас не злить и быть осторожнее.
        Улыбка Харпер становится шире, и она, заливаясь румянцем, вгоняет свой меч обратно в ножны на поясе. Больше всего мне всегда нравилось ее упорство. В первый день в Эмберфолле она выждала подходящий момент и набросилась на меня с кинжалом. В Риллиске Дастан заметил, что я буду биться до конца. Харпер тоже. Когда мы с Рэном находились в ловушке проклятья, я даже не допускал мыслей о том, что девушки могут быть чем-то иным, нежели способом избавиться от чар.
        Однако сейчас проклятье снято, и я понимаю, что любуюсь Харпер. Ее темные локоны сияют в солнечном свете, а широко распахнутые глаза смотрят в самую душу.
        Улыбка девушки угасает, и в ее взгляде появляется грусть.
        - Я очень скучала по тебе, о, вселяющий ужас Грей.
        - А я по вас,  - с полуулыбкой отвечаю я.  - Однако я более не вселяю ужас.
        Харпер наклоняется ближе.
        - Ты всегда будешь вселять ужас.
        На короткий миг я задумываюсь, что было бы, если бы я провел пальцами по ее коже.
        Рэн и так собирается меня убить. Наверно.
        - Зо, позволь я возьму у тебя меч?  - говорит командор Дастан.
        Это привлекает мое внимание. Зо передает свое оружие Дастану, и тот поворачивается к Тайко, чтобы протянуть ему позаимствованный меч.
        - Грей говорит, у тебя отличная реакция.
        Тайко превратился в зайца, попавшего в поле зрения хищника. Он неподвижно замирает у стены замка. Какое-то движение у мальчика над головой привлекает мое внимание, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть вверх.
        За двором из затененного окна сверху наблюдает девушка из Силь Шеллоу - Лия Мара. Я успеваю заметить только ее блестящие в полумраке глаза, и она тут же отступает назад, скрываясь из вида.
        Я моргаю и перевожу взгляд на Тайко.
        - Смелее,  - непринужденным, почти скучающим тоном говорю я ему.  - Дастан покажет тебе, как нужно биться по-настоящему.
        Если что-то и могло вернуть Тайко в чувство и сдвинуть его с места, так это обещание научить его хорошо сражаться на мечах, поэтому я не удивляюсь, когда мальчишка делает шаг вперед и кладет ладонь на рукоять клинка. Он взвешивает в руке оружие и нервно сглатывает.
        Дастан дожидается готовности Тайко, после чего, как и на арене Уорвика, начинает с простого легкого удара.
        Тайко едва не выбивает меч из его руки в ту же секунду.
        Я смеюсь и пытаюсь замаскировать смех кашлем, но Дастан не промах. Он отскакивает назад и принимает другую стойку, теперь глядя на Тайко более сосредоточенно.
        - Больше у тебя такого шанса не будет,  - кричу я мальчишке.
        Тайко коротко кивает.
        Когда их мечи скрещиваются во второй раз, Дастан уже не выглядит так, будто готов поддаваться.
        В какой-то момент я понимаю, что на территории двора появляется Рэн. Он находится в окружении нескольких стражников. Принц в ожидании стоит на углу замка, ровно в том месте, где брусчатка заканчивается и начинается утоптанная дорожка, ведущая к конюшням. Рэн наблюдает за Дастаном и Тайко, но издалека я не могу понять, что выражает его лицо.
        Харпер шепчется о чем-то с Зо, поэтому я решаю сократить дистанцию между собой и принцем.
        Когда я подхожу ближе, я понимаю, что на его лице отражается беспокойство, и за поединком он наблюдает, чтобы отвлечься, а не забавы ради.
        Я выпрямляюсь.
        - Что-то произошло.
        Рэн с удивлением встречается со мной взглядом, и мне требуется секунда, чтобы понять, почему он удивлен: я заговорил с ним, как стражник, который почувствовал угрозу и ждет приказов.
        Рэн снова переводит взгляд на разворачивающийся перед нами поединок. Его голос звучит безучастно, когда он говорит:
        - У него хорошо получается. Это ты его учил?
        - Да.
        - Сразу видно. Он не медлит.
        Тайко, скорее всего, рухнул бы без чувств, если бы слышал, что сам наследный принц похвалил его навыки владения мечом. Хорошо, что его внимание полностью сосредоточено на Дастане.
        - Он внимательный.
        По глазам Рэна видно, как сильно он напряжен. Неуверенность последних месяцев проклятья исчезла, но после того, как я увидел страх в его взгляде вчерашней ночью, я не уверен, что произошедшие перемены были к лучшему.
        На другом конце двора Харпер заметила, что мы с Рэном стоим вместе. Я вижу, как она раздумывает, стоит ли ей к нам присоединиться.
        - Лунная гавань закрыла границы,  - в конце концов, говорит Рэн.  - Они прислали вестника сегодня утром.
        Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
        - Я не понимаю.
        - Главный маршал отправил послание, в котором сообщил, что они не признают ни власть незаконного наследника, ни альянс со страной, которая не предоставила обещанной защиты против Силь Шеллоу. Они закрыли границы и готовы в случае необходимости применить военную силу.
        Я замираю. Лунная гавань - ближайший крупный город и единственный для Эмберфолла выход к морю. Закрытие границ окажет сильнейшее влияние на торговлю и перевозку пассажиров, не говоря уже о тех людях, которым город необходим для добычи продовольствия и средств к существованию.
        - У них есть военная сила?  - тихо спрашиваю я.
        - При помощи частных войск можно с легкостью обзавестись военной мощью,  - отвечает Рэн.  - Это не первый город, сделавший подобное заявление, но Лунная гавань - самый большой из них и единственный, способный подтвердить свое заявление реальными действиями.
        - И каковы будут ваши ответные действия?
        Я не жду ответа, но, возможно, наше совместное прошлое дает мне право знать больше, чем кому- то другому.
        - Я верну себе свой город,  - говорит Рэн.
        Я внимательно смотрю на него.
        - Силой.
        - Очевидно, что придется это делать именно так.
        - Вы нападете на своих же людей.
        - Грей,  - в голосе принца звенит напряжение.  - Если позволить действиям Лунной гавани остаться безнаказанными, то другие города последуют ее примеру. Я не могу развязать войну со всеми городами,  - принц мрачнеет.  - Другие города явно ждут моего ответа. Более того, они, скорее всего, готовы объединиться с Лунной гаванью.
        Если Рэн попытается вернуть гавань силой, то это может привести к гражданской войне. Это приведет к гражданской войне, если его предположения верны. И при всем этом Силь Шеллоу выжидает нужного момента, чтобы нанести удар по Эмберфоллу.
        Нам едва удавалось не дать стране развалиться, когда народ был един. Если же города развяжут войну с Короной, Карис Люран останется лишь прийти и забрать все.
        Я снова бросаю взгляд в сторону окна, выходящего во двор.
        - Все это куда серьезнее появления еще одного человека, владеющего магией,  - говорит Рэн.  - Дело не просто в магии, которая может угрожать моему государству. Ты понимаешь, почему я обязан знать то, что знаешь ты?
        - Да.
        Глаза Рэна озаряются удивлением.
        - Так ты назовешь мне имя наследника?
        У меня перехватывает дыхание. Если бы я считал, что мое признание исправит ситуацию, я бы рассказал ему все прямо сейчас.
        Но знание того, кто наследник, ничего не исправит. Все зашло слишком далеко. Моя казнь не удовлетворит желаний людей. Это уже неважно. Народ не хочет видеть на престоле его.
        В душе Рэн явно понимает это, но, как и я, как и Харпер, он будет биться до конца.
        Посреди двора Дастан и Тайко заканчивают поединок. Волосы Тайко взмокли от пота, и мальчишка тяжело дышит, но выглядит довольным собой. Он оглядывается на меня, чтобы поймать мой одобрительный взгляд, услышать похвалу или критику. Хоть что-то.
        Я не могу отвести взгляд от Рэна.
        - Нет,  - отвечаю я.  - Не назову.
        Выражение лица принца становится суровым.
        - Назовешь. На закате. Непременно.
        Он произносит эти слова с такой уверенностью, что они потрясают меня до глубины души. Сезон за сезоном я не испытывал страха по отношению к Лилит, лишь ненавидел ее.
        Сейчас впервые я испытываю страх от того, что может сделать Рэн.
        Глава 19
        Лия Мара
        Замок погрузился в тревожную тишину. Во внутреннем дворе зажгли факелы и подмели брусчатку. Я не знаю, что принц Рэн подготовил для своего бывшего начальника стражи, но стражники, которые приносят мне ужин, выглядят встревоженными и тихими. Они почти бросают поднос с едой на каминную полку и торопятся уйти.
        - Что происходит?  - с прашиваю я.
        Один из мужчин пропускает мой вопрос мимо ушей, что не удивительно, но другой бросает взгляд в сторону окна прежде, чем закрыть дверь.
        - Дождись темноты. Увидишь интересное зрелище.
        Они уходят, и я снова остаюсь одна взаперти.
        Я возвращаюсь к окну, но ничего из того, что происходит внизу, не подсказывает мне, к чему идет подготовка. Начинает собираться толпа. Нездоровый интерес в действии. Возможно, это еще один способ показать, насколько я отличаюсь от своей сестры, но меня начинает мутить при виде пыток. Матушка часто прибегает к физическому насилию, чтобы добиться своего, но меня редко заставляют наблюдать за происходящим. У меня нет абсолютно никакого желания смотреть на то, как тем же самым занимается принц Рэн. Я и так видела достаточно проявлений жестокости с его стороны.
        Я сажусь перед камином и ковыряюсь в еде, которую мне принесли. Снова крабы. У меня от них сводит живот. Мне хочется вывернуть содержимое подноса на собравшуюся внизу толпу.
        Огонь в камине поник до едва тлеющих углей, и я не делаю ничего, чтобы пламя занялось с новой силой. По другую сторону кирпичной перегородки тихо. Однако соседняя комната не пустует - я вижу, как мелькают тени, через небольшую щель, которую я намеренно оставила.
        Грей находится там, и я чувствую его беспокойство отсюда. У меня так много вопросов, которые мне хочется ему задать, и очень мало ответов.
        Он законный наследник. Ему не стоит ничего бояться. В Эмберфолле поднялось волнение из-за одного лишь факта его существования. Неужели он думает, что не найдет поддержки среди народа? Почему он не хочет претендовать на престол? Зачем склонять голову перед человеком, который довел свое государство до разрухи и позволил своим людям скатиться в нищету?
        Через тонкую щель видно, как моргает свет, и я слышу тихий ропот голосов в соседней комнате. Там собралось, по меньшей мере, три-четыре стражника. Они, должно быть, боятся, что Грей попытается бежать. Обстановка становится настолько напряженной, что я чувствую, как сердце едва не выпрыгивает у меня из груди.
        Как только Грея уведут из комнаты, стража уйдет вместе с ним. Охранять пустую комнату будет бессмысленно.

«Увидишь интересное зрелище».
        После этих слов у меня появилось дурное предчувствие, и я уверена, что люди, которые знают, что происходит, ощущают гнетущую атмосферу еще острее.
        Грей скоро окажется во дворе со своей стражей. Его комната останется пустой и без караула. Скорее всего, все обитатели замка соберутся во внутреннем дворе или у окон, чтобы посмотреть. Мои стражники принесли мне ужин, и, исходя из опыта, я уверена, что они не станут заглядывать ко мне до смены караула, которая произойдет в полночь. Я доказала страже, что не представляю никакой угрозы, поэтому они не обращают на меня особого внимания.
        Я привыкла к тому, что меня недооценивают.
        В кои-то веки мне это сыграет на руку.
        Глава 20
        Грей
        Мне казалось, что Рэн поступает странным образом, предоставляя мне свободу. Возможно, то была роскошь, которую он мог себе позволить в отношении старого друга.
        Теперь же я понимаю, что это был хорошо просчитанный ход, чтобы показать, чего я в скором времени лишусь.
        Закат все ближе; небо затягивает тяжелыми облаками. Я начинаю размышлять над тем, как сбежать. В голове у меня возникает куча идей, но каждая из них кажется безнадежной. Дастан, должно быть, замечает то, как я беспокойно осматриваюсь, потому что теперь за мной по пятам следуют четыре стражника, куда бы я ни шел.
        Не знаю, что Рэн сделает, если я продолжу стоять на своем. Вряд ли он сможет пытать меня вечно.
        С другой стороны, наверное, сможет, а вот у меня определенно не получится терпеть пытки так долго.
        От подобной мысли у меня вниз по спине пробегает холодок. Когда Лилит мучила нас, мы знали, что, в конце концов, наши тела не выдержат и сезон начнется заново. Даже если у ее жестокости не было границ, у нас с Рэном были.
        В ту же самую секунду, когда солнце скрывается за лесом, раздается стук в дверь. Я стою, замерев, между камином и окном. Каждая клетка моего тела хочет, чтобы я бежал.
        Бежать некуда.
        Я думаю о браслете, спрятанном в моем матрасе на чердаке Уорвика. Я закрываю глаза и представляю себе ту сторону. Я воображаю, как прохожу через завесу и попадаю в мир Харпер с ослепительно ярким светом и громкими машинами. Я желаю, чтобы во мне пробудилась магия. Надеюсь. Молюсь об этом.
        Стук в дверь повторяется.
        Я открываю глаза. Ничего не изменилось.
        Дастан идет к двери, чтобы открыть ее. За порогом стоит Рэн в сопровождении шести стражников.
        - Ты не передумал?  - спрашивает он.
        Мне хочется сбежать. Мне хочется уметь летать. Мне хочется вернуться в прошлое и не дать Лилит наложить проклятие, которое заперло нас в замке и связало вместе, тем самым создав общую историю, от которой невозможно отмахнуться, когда столько всего поставлено на карту.
        - Нет,  - отвечаю я.
        - Взять его.
        Ко мне приближаются стражники с кандалами. Мне нужно бежать. Попытка побега будет тщетной, но каждая частичка моего существа кричит о том, что нужно сражаться. Может быть, я остаюсь стоять на месте лишь из-за присутствия Рэна. Может быть, всему виной мои воспоминания о том, как я был беспрекословно подчиняющимся приказам стражником. Может быть, следует винить сломленное выражение лица Рэна, которое заставляет меня усомниться в том, что он доведет задуманное до конца. Принц ждет, что я сдамся и все расскажу. Может быть, я сам жду, что Рэн откажется от своей идеи.
        Кандалы смыкаются на моих конечностях, и у меня больше нет шанса что-либо предпринять.
        В тускло освещенных коридорах нам на пути встречается мало людей. Я готов к тому, что мы спустимся в катакомбы, но вместо этого мы поворачиваем к лестнице, спускающейся в главный холл. Мы направляемся к тяжелым стеклянным дверям, ведущим во внутренний двор замка, где сегодня утром мы провели время с Харпер и Тайко.
        Один из стражников широко распахивает дверь, и за ней открывается пространство, освещенное светом факелов. Во дворе собралась небольшая толпа.
        Рэн не отступит.
        Мои ноги останавливаются, словно по их собственной воле. Стража начинает тащить меня вперед. В ушах шумит кровь.
        - Стойте,  - говорит Рэн. Стража останавливается.
        Принц разворачивается и подходит прямо ко мне.
        - Грей,  - мягко говорит он.  - Не вынуждай меня это делать.
        Я не могу смотреть на него. Каждый выдох грозит вырваться из моего горла со сломленным и жалким всхлипом.
        Я борюсь с теми же мыслями, с которыми бился днями: если я скажу ему правду, он убьет меня. Ему придется убить меня. Я видел, что Рэн делал ради того, чтобы защитить Эмберфолл и свой трон.
        Если я ничего не скажу. Он сделает так, чтобы мне хотелось умереть.
        Когда я был стражником, я был готов отдать за него жизнь, поэтому, кажется, сделать выбор в данной ситуации должно быть просто, но это не так. Это не то же самое, что броситься грудью на меч.
        Потому что никакого меча нет. Я не представляю угрозу ни для Рэна, ни для Эмберфолла.
        Когда я ничего не отвечаю, Рэн отворачивается.
        Стража тащит меня через порог. Я окидываю взглядом собравшуюся толпу. Харпер не здесь. Тайко тоже.
        Хорошо. Я стерплю чужие взгляды. Я стерплю пытки.
        Надеюсь, Тайко где-то в безопасности под защитой доброты Харпер. Или же его отправили домой с мешком монет, как и обещал Рэн.
        Несмотря на десятки собравшихся во дворе, вокруг стоит тишина. Где-то неподалеку лошадь бьет копытом в стену. Мне кажется, что я слышу эхо собственного дыхания.
        Понятия не имею, что Рэн задумал, но стражники тащат меня прямо к стене замка, где забрасывают мои цепи на торчащий из стены крюк.
        Меня внезапно охватывает спокойствие. Это крюк для тех, кого секли плетью. Вдоль стены торчат еще несколько подобных крюков, но их не использовали с тех самых пор, как на троне сидел отец Рэна. Если кто-то из обитателей замка каким- то образом не угодил королю Бродерику, то его здесь пороли на всеобщем обозрении. После этого провинившегося оставляли в подвешенном состоянии на долгое время, пока в его ранах не начинали собираться насекомые.
        Мой взгляд сосредотачивается на запястьях, подвешенных у меня над головой. Дыхание замедляется и выравнивается. Я понимаю, что будет больно, но порку я переживу. Это намного лучше, чем если бы меня протащили по земле за лошадью или ломали мне кости по одной.
        Я закрываю глаза и жду первого удара плетью.
        Вместо этого я слышу, как по брусчатке волокут еще одну пару ног. Моих ушей достигает звук прерывистого испуганного дыхания.
        Мое сердце замирает в груди еще до того, как я слышу его голос.
        - Нет,  - говорит он, и я знаю, что он сопротивляется, потому что слышу лязг цепей.  - Умоляю. Я ничего не знаю.
        Тайко.
        Я дергаю свои цепи. Они не поддаются, и я не вижу ничего, кроме кирпичной кладки и темноты.
        - Рэн!  - кричу я.  - Не делай этого! Отпусти его!
        Воздух разрезает тихий свист. Я едва узнаю звук, когда в мою спину впивается кожаная плеть.
        Боль оказалась в тысячу раз сильнее той, которую я себе представлял. Ни клинок, ни стрела не доставляют такой боли. Кажется, плеть вгрызается в мою кожу, не желая возвращаться назад. Я кричу, сам того не желая. Снова раздается свист плети. Я готовлюсь к боли, но плеть бьет не по мне.
        Кричит Тайко.
        У меня из глаз сыплются искры. Упершись ногами в стену, я борюсь с цепями.
        Очередной свист плети. Очередной удар по моей спине.
        Я не могу дышать. Я не могу думать.
        Следующий удар получает Тайко.
        - Рэн!  - я не слышу собственного голоса, и вообще не уверен, что что-то говорю.  - Рэн, остановись! Он всего лишь мальчишка.
        Еще один удар. Он приходится ниже, и я клянусь, я чувствую, как плеть коснулась костей моего позвоночника.
        Я перестал слышать свист плети. Я слышу только крики Тайко.
        Затем мальчик начинает причитать, и его слова выходят смазанными из-за рыданий.
        - Пожалуйста. Остановитесь. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
        Он обращается к страже, к Рэну, к кому угодно, но не ко мне.
        И, тем не менее, он знает, что я могу все это прекратить.
        Очередной удар плетью впивается в мою кожу, принося с собой горящую боль. У меня все плывет перед глазами. Я так сильно тянул цепи, что больше не чувствую рук.
        Тайко снова кричит. Он давится воздухом и кашляет, словно его рвет.
        Он со всем этим никак не связан. Для Рэна он никто. Тайко не заслуживает того, что с ним делают. Ярость захлестывает меня с головой, и я чувствую, как она сжигает меня изнутри. Перед глазами я вижу звезды, горящие ослепительным светом.
        Меня настигает еще один удар плетью, и в этот раз я едва чувствую его. Я слышу, как плеть ударяет Тайко, и его пронзительный крик.
        Что-то внутри меня ломается. В воздухе раздается удар грома, и меня ослепляет белый свет, будто солнце падает на землю. По двору проносится порыв ветра, задевая раны на моей спине, и я перестаю дышать от боли. На секунду мне кажется, что я умер. Я ничего не вижу. Я ничего не слышу.
        Затем все заканчивается. Звезды перед глазами исчезают. Ветра нет.
        Во дворе замка стоит тишина.
        Я ожидаю следующего удара, но его нет. Из ран на спине течет кровь, и это едва ощутимо из-за невыносимой боли. Все, что я слышу,  - это звук моего рваного дыхания.
        Я борюсь с цепями, готовясь к тому, что меня сейчас хлестнет по спине плеть, но ничего не происходит. У меня получается упереться ногами в стену и повернуться в подвешенном состоянии, посмотреть, что происходит во дворе.
        Все присутствующие упали. Каждый лежит на земле. Некоторые друг на друге.
        Никто не двигается.
        Я оглядываю стену и вижу Тайко метрах в десяти от меня. Он висит на цепях, лишившись сознания. Или жизни.
        Мое дыхание учащается и прерывается по совершенно другой причине. Я использую цепи, чтобы взобраться на стену, пока не оказываюсь достаточно высоко, чтобы отцепить кандалы. Это занимает больше времени, чем должно, и мои руки дрожат от усилий, угрожая отказать подчиняться. Оказавшись там, я цепляюсь за крюк и тяжело дышу от усталости. Каждый вдох, каждое движение причиняют боль, и каждый раз - по-новому. Я потерял счет тому, сколько раз меня ударили плетью, но моя спина, кажется, превратилась в лохмотья.
        Я разматываю цепь с крюка и прыгаю на землю.
        Неудачное решение. Раненая нога подводит меня, и я спотыкаюсь, падая на колени. Перед глазами все плывет, и мне приходится трясти головой и часто моргать. Я дотрагиваюсь до ребер в том месте, где плеть захлестнула меня сбоку. Рана глубокая, и из нее льется кровь.
        Рэн лежит недалеко от меня. Как и другие, принц упал на брусчатку. Он дышит и выглядит невредимым. Можно подумать, что он спит.

«Что произошло?»
        Я могу разобраться позже. Мне нужно помочь Тайко. Мне нужно бежать.
        Когда я добираюсь до места, где висит на стене Тайко, я понимаю, что он дышит, хоть и с трудом. Его спина представляет собой месиво из кровоточащих линий крест-накрест. На его щеках блестят невысохшие слезы. В какой-то момент мальчика стошнило прямо на себя. Я пытаюсь дотянуться до его цепей, чтобы снять с крюка, но моя спина протестует, и я вскрикиваю от боли и приваливаюсь к стене.
        Я пытаюсь снова, и у меня ничего не получается. В глазах у меня темнеет, и я трясу головой, чтобы от этого избавиться.
        Откуда-то со стороны замка слышится крик, затем еще один.
        Я удваиваю усилия, но я слишком слаб, чтобы приподнять Тайко и распутать его цепи.
        Рядом со мной возникает тень, и вокруг пояса Тайко обвиваются руки, которые поднимают мальчика вверх.
        - Вот так,  - говорит женский голос.  - Я помогу тебе.
        Лия Мара - девушка из Силь Шеллоу. Мои мысли спутаны, а перед глазами все плывет, и я не уверен, не привиделась ли она мне.
        - Как. Как ты.
        - Быстрее!  - торопит она.  - Со стражей в замке ничего не произошло.
        Я пытаюсь двигаться быстрее. Стиснув зубы, я подпрыгиваю, чтобы дотянуться до перекладины и оказаться наверху на том же уровне, на котором смог освободить себя. Пот заливает глаза, и мои мышцы дрожат от усилий, но с помощью Лии Мары, поддерживающей вес Тайко, у меня получается перевернуть цепи и опереться на стену. Мне нужно всего два-три сантиметра. Я вкладываю в последнее движение все силы и снимаю цепи Тайко с крюка. Лия Мара пытается аккуратно опустить мальчишку, но у нее не хватает сил, и он грузно падает на землю. Я едва не приземляюсь на него сверху. Мои пальцы впиваются в булыжники, но я не могу пошевелиться. От усталости у меня непроизвольно подергиваются руки, и мои мысли начинают ускользать. Лия Мара оказывается передо мной на коленях. Ее рыжие волосы сияют в свете факелов.
        - Ты должен бежать.
        Я не могу. Я едва ли смогу подняться на ноги.
        - Беги,  - говорю я ей.
        Девушка переводит взгляд с меня на Тайко, а потом на замок.
        - Беги,  - повторяю я, и мой голос срывается.  - Мира ты здесь не найдешь.
        До нас доносятся крики, а затем стража и слуги начинают выбегать во двор из дверей замка, заполняя открытое пространство. Лия Мара скрывается в темноте.
        - Отыщите лекаря Ноа!  - кричит женщина.
        - Уведите принцессу в безопасное место!  - тут же приказывает чей-то мужской голос.
        - Нет!  - голос Харпер разносится по всему двору и звучит высоко и испуганно.  - Где он? Где Рэн?
        - Здесь!  - отзывается кто-то из стражников.
        Харпер тут же оказывается рядом, склоняясь над принцем.
        - Рэн,  - окликает она его.  - Рэн, ты слышишь меня?  - она берет его за руку.  - Он дышит! Ноа, он дышит!
        Я смаргиваю и замечаю стоящего рядом с ней лекаря.
        - Пульс нормальный,  - сообщает он, приложив руку к шее Рэна.  - Похоже на синкопальное состояние.
        - Э. чего?
        - Он упал в обморок,  - Ноа подходит к неподвижному телу Дастана, который лежит рядом с Рэном, и прикладывает руку к его шее.  - Они все просто потеряли сознание.
        Лекарь явно в замешательстве.
        - Положите их всех на спину,  - он дает указания десяткам стражников и слуг, бегающим по двору.  - Джейк! Убедись в том, что у каждого есть доступ к кислороду.
        Харпер оглядывается по сторонам.
        - Так они все просто.
        Девушка встречается со мной взглядом.
        Понятия не имею, как я выгляжу, но, должно быть, настолько же ужасно, насколько себя чувствую. Харпер бледнеет и хватает Ноа за руку.
        - Грей,  - выдыхает она.
        Я закрываю глаза, а когда снова их открываю, Харпер уже стоит на коленях передо мной.
        - О, Грей,  - шепчет она и берет меня за руку; на ее ресницах блестят слезы.  - Грей, я ничего не знала.
        Справа от меня один из потерявших сознание стражников начинает приходить в себя и решительно трясти головой.
        Я упираюсь рукой в землю. Мне надо бежать.
        - Их нужно доставить в лазарет,  - говорит Ноа, склонившийся над Тайко; голос лекаря звучит сдавленно из-за едва сдерживаемой ярости.  - Похоже, у мальчика болевой шок.
        - Они приходят в себя!  - кричит кто-то на другом конце двора.
        Мне нельзя в лазарет.
        Харпер встречается со мной взглядом.
        - Пожалуйста,  - с трудом выдавливаю я.
        Харпер не нужны еще какие-то пояснения. Она встает с колен и начинает раздавать указания:
        - Отнесите принца в его покои! Вскипятите воду и подготовьте теплые компрессы. Всех стражников без сознания доставьте в лазарет. Джейк! Ты мне нужен.
        Брат Харпер, протолкнувшись сквозь толпу, оказывается рядом с девушкой.
        - Харпер, что.
        Он умолкает при виде меня и Тайко, лежащих в тени стен замка.
        - Боже.  - с трудом выдыхает Джейкоб.
        - Джейк,  - торопливо шепчет Харпер,  - мне нужно, чтобы ты вывез их отсюда.
        Выражение лица Джейкоба тут же становится суровым.
        - Ну, нет. Если я помогу ему бежать, то мы никогда не вернемся домой.
        - Посмотри на то, что Рэн. Посмотри, что он.  - голос Харпер срывается.  - Думаешь, если он закончит начатое, у вас будет шанс вернуться?
        Джейкоб переводит взгляд на меня, и выражение его лица остается мрачным. Он не такой добрый и милосердный, как его сестра. Юноша опускается на землю рядом со мной, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
        - Если я помогу тебе, я хочу, чтобы ты дал мне обещание: ты вернешь меня и Ноа домой сразу, как только сможешь.
        - Хорошо,  - выдавливаю я из себя.
        - Поклянись,  - требует он.  - Дай мне слово.
        - Клянусь,  - говорю я, хотя понятия не имею, как сдержу данное обещание. Тем не менее, я даю ему слово, ведь это означает, что мы с Тайко выберемся отсюда.  - Я клянусь тебе, что верну вас домой сразу, как только смогу.
        - По рукам,  - Джейкоб встает.  - Харпер, что я должен делать?
        Глава 21
        Лия Мара
        Во внутреннем дворе замка царит хаос.
        Я выжидаю, наблюдая за происходящим из укрытия.
        Никто не замечает, как двое мужчин уносят Грея и мальчика прочь со двора, а остальных людей несут в замок.
        Никто не замечает, как небольшая повозка выезжает из конюшен и как темнокожий мужчина тихо цокает языком, подгоняя лошадей.
        Никто не замечает принцессу Харпер, смотрящую вслед повозке, которая скрывается в лесу.
        И, наконец, никто не замечает, как я забираюсь на спину серебристой лошади и исчезаю в том же направлении.
        Глава 22
        Грей
        Я прихожу в себя и вижу горящий камин. Я лежу лицом вниз на ворохе мягких одеял. Не могу вспомнить, когда уснул, и место, где я нахожусь, кажется мне незнакомым.
        Вокруг меня стены, обитые досками. Камин очень маленький. Это явно не комната, расположенная в замке.
        Я делаю резкий вдох, и каждая рана на моем теле откликается болью. Я сдерживаю стон.
        - В прошлый раз, когда я накладывал тебе швы, ты проигнорировал мои рекомендации и убежал сражаться с монстром,  - т ихо говорит Ноа из противоположного конца комнаты.  - Думаю, нынешнее состояние немного поубавит твой пыл.
        Я с трудом поворачиваю голову. Ноа устроился в плетеном деревянном кресле у двери, держа обеими руками дымящуюся кружку. Слева от него стоит широкая кровать, сложенная из досок. Тайко накрыл лицо одеялом, но я узнаю клок его светлых волос и лежащую на полу худощавую руку с некоторыми намеками мускулов. Даже с другого конца комнаты я вижу красные полоски, которые украшают его спину. Я отвожу взгляд в сторону.

«Моя вина».
        На другом конце кровати лежит еще один человек, но я вижу только его ноги, обутые в ботинки. Должно быть, это Джейкоб.
        Я не знаю, где мы, но сейчас мне все равно. Я поднимаю руку, чтобы потереть глаза, и даже это простое движение причиняет мне такую боль, которой я не ожидал.
        - Раны от хлыста потребовалось зашивать?
        - Некоторые из них. У Тайко они были не такими глубокими, как у тебя, но разница не очень заметна. Мне кажется, его били не так сильно,  - с отвращением говорит Ноа.
        - Ты злишься.
        - И еще как. Я знаю, что порядки здесь, другие, но это неважно. Война и пытки - это не одно и то же.
        Я не спорю с ним. После всего того, что сделала Лилит, все происходящее сейчас кажется мне сугубо личным и от этого еще более унизительным. Моя рука сжимается в кулак, комкая одеяло. Кстати, об унижении. У моего тела есть потребности, которые о себе напоминают.
        - Ноа,  - говорю я.  - Мне нужно.
        - Что? А, понял,  - лекарь поднимается из кресла.
        Почти все мои силы уходят на то, чтобы встать, несмотря на то, что Ноа помогает мне подняться, просунув свои руки мне под мышки.
        - Нам нужно выйти на улицу,  - говорит он.  - Можешь опереться на меня.
        Мне не хочется, но после нескольких шагов в ушах у меня начинает звенеть и перед глазами появляются круги, поэтому я принимаю его предложение.
        Мы проходим по короткому коридору и через входную дверь попадаем на улицу. Воздух прохладный и свежий: он одновременно приносит облегчение и боль моей обнаженной спине. Рассвет лиловой полосой обозначается на горизонте. Час ранний, поэтому Ноа старается как можно тише закрыть за нами дверь. Поросшая травой тропинка ведет к небольшому сараю, освещенному неярким лунным светом.
        Я тут же понимаю, где мы находимся. В последний раз я был здесь зимой, когда снег окутывал все пушистым белым покрывалом.

«Кривой Вепрь». Это тот самый трактир, который предоставил кров Рэну и Харпер. Это то место, где все изменилось.
        Я снова потираю глаза.
        Ноа ведет меня к деревьям.
        - Хочешь, я постою с тобой, или лучше оставить тебя одного?  - интересуется Ноа.
        Прямо сейчас мне все равно, но я благодарен ему за то, что он дает мне возможность сохранить достоинство в такие моменты.
        - Я могу стоять,  - говорю я, хотя не совсем в этом уверен.
        Ноа отходит в сторону, но недалеко. Он опирается на стену трактира и смотрит в сторону. Когда я заканчиваю со всеми делами, лекарь снова оказывается рядом со мной, и мне не приходится просить его о помощи.
        - Ты проявляешь ко мне доброту, которой я не заслуживаю,  - замечаю я.
        - Когда я стал врачом, я дал клятву, согласно которой обязан помогать всем нуждающимся,  - он позволяет мне снова на него опереться.  - Неважно, заслуживают они того или нет.
        Мы возвращаемся к двери, и я медлю. Даже здесь, в безопасности, мысль о том, чтобы снова оказаться в закрытом пространстве, заставляет мой пульс участиться.
        - Мне бы хотелось посидеть снаружи,  - говорю я.
        Я готов к тому, что Ноа откажется, но он меняет направление и помогает мне добраться до лавки, стоящей у задней стены трактира.
        Я сажусь и понимаю, что не могу принять удобное положение. В конце концов, я решаю положить руки на колени и, стиснув зубы, терпеть боль в спине. Мы сидим в молчании очень долго и дышим предрассветным воздухом.
        - Что вообще произошло?  - наконец спрашивает Ноа.  - Почему они все потеряли сознание?
        Я вспоминаю гром, вспышку и внезапно наступившую тишину. Вспоминаю панику, охватившую меня, когда я понял, что Рэн собирается использовать Тайко, чтобы заставить меня говорить. Такой подлости я от него не ожидал.
        - Не знаю,  - отвечаю я.
        - Я знаю, что магия существует в этом мире,  - говорит Ноа,  - но мне было трудно это представить, пока я не увидел, как три десятка человек не рухнули, как подкошенные.
        Я напрягаюсь.
        - Это ты сделал, да?  - спрашивает лекарь.
        Мне нечего сказать.
        - Если не ты, то тогда это должен быть Тайко, но он был без сознания, в отличие от тебя,  - продолжает Ноа.  - Итак.
        Я рассматриваю собственные руки. Под ногтями у меня засохла кровь, смешавшаяся с грязью и пылью.
        - Если ты все понял, то принц тоже в скором времени обо всем догадается,  - я бросаю взгляд на траву и конюшни.  - Нам нужно уходить. Мое пребывание здесь подвергает трактирщика и его семью опасности.
        Я прав, но не знаю, куда мне идти и что делать с Тайко.
        - Так это тебя все ищут,  - говорит Ноа.  - Чародей,  - он умолкает, после чего добавляет: - Пропавший наследник.
        Он говорит так, словно не верит собственным словам, и я киваю.
        - Ты знал? Все то время, что вы находились под проклятием? Знал?
        - Нет,  - отвечаю я, и мой голос становится резким от злости, подпитываемой болью в спине.  - Думаешь, я бы терпел все то, что с нами было, если бы во мне была хоть частичка магии? Серьезно?
        Ноа спокойно смотрит на меня в ответ, и я вздыхаю. Я злюсь вовсе не на него.
        - Я ничего не знал, пока не перенес Лилит на ту сторону. Она пыталась обменять свою свободу на правду. Даже после того, как я обо всем узнал, я понятия не имел, как пользоваться магией,  - объясняю я.  - И я до сих пор не знаю, как я сделал то, что сделал во дворе замка.
        - Когда Лилит рассказала тебе правду. Почему ты сбежал? Зачем нужно было уходить?
        - Карис Люран уже начала сеять смуту, когда прибыла в Замок Железной розы в первый раз. Я знал, что мое существование угрожает порядку престолонаследия,  - отвечаю я.  - Мне казалось, будет проще, если все будут думать, что я мертв.
        Ноа молчит некоторое время.
        - Ну и как, похоже на то, что твоя якобы смерть сделала все проще, Грей?
        Я вспоминаю о тенях под глазами Рэна, когда мы разговаривали с ним в его покоях, о том, каким напряжением было сковано его тело, когда он рассказывал мне о Лунной гавани и о том, что поставлено на карту.
        - Я не учел тот факт, что магии Рэн боится больше, чем потери престола. Нужно было подумать об этом.
        Ноа фыркает.
        - Страх заставляет людей делать то, чего мы от них не ожидаем.
        - Точно сказано. Вчера вечером Рэн это доказал.
        - Почему ты ему просто все не рассказал?  - спрашивает он, но потом вздыхает, не дожидаясь ответа, и его слова снова начинают звенеть от гнева.  - Можешь не говорить. Я видел, на что он готов пойти, чтобы добиться ответов. Могу только представить, что он сделал бы, если бы ответы у него уже были.
        - Эмберфолл уже и так на грани гражданской войны. Нападение Карис Люран неизбежно, особенно теперь, когда ее дочь находится у Рэна в плену,  - я умолкаю, сбитый с толку коротким туманным воспоминанием: Лия Мара рядом со мной помогает поддерживать вес Тайко, пока я снимаю мальчишку со стены. Это было на самом деле? Она сбежала? Я не могу сложить обрывки памяти воедино, да и вряд ли теперь это все имеет какое-либо значение. Я качаю головой.  - Рэн пытается спасти свою страну.
        Ноа ничего не отвечает. Я пытаюсь изменить положение тела и морщусь от боли, после чего возвращаю руки обратно на колени.
        - Тебе лучше вернуться в замок,  - говорю я.  - Час ранний, у тебя еще есть время. Если тебя найдут вместе со мной, то посчитают предателем.
        - Нет.
        Ноа отвечает не задумываясь. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Его челюсти сжаты, и его руки, лежащие на коленях, сжаты в кулаки.
        - Нет?
        - Я уже сказал Джейку, что лучше помогу тебе бежать и стану пособником, чем буду хоть как-то связан с тем, что творит Рэн.
        - Потому что ты дал клятву помогать людям?
        - Потому что то, что он делает - неправильно,  - Ноа поднимает на меня взгляд, и его голос сочится яростью.  - Там, откуда я родом, у таких людей, как я, есть история, связанная с. подобными пытками. Не хочу иметь с этим ничего общего. Плевать, если это делает меня предателем.
        Я внимательно смотрю на него.
        - Ноа. Люди уже начали распускать слухи о том, что ты, возможно, владеешь магией. Если ты сбежишь со мной.
        - Магия,  - фыркает Ноа и закатывает глаза.  - Это медицина. Наука! Знаешь, что забавно? На той стороне на меня могли косо смотреть из-за цвета кожи и из-за того, что мне нравятся мужчины. А потом я оказываюсь здесь, и никому нет до этого дела. Здесь народ задается вопросом, достаточно ли я знатного происхождения, чтобы любить принца. И еще люди не могут понять, как у меня получается избавить кого-то от сыпи или лихорадки.
        Между сараем и трактиром проносится порыв ветра, заставляя меня вздрогнуть от холода. Мое сердце томится от бездействия, но делать мне нечего, да и вряд ли я смогу что-то предпринять, находясь в таком жалком состоянии.
        - Как долго будут заживать раны?  - спрашиваю я.
        - Несколько недель,  - отвечает Ноа.  - Может быть, меньше. Надо спросить, есть ли у жены трактирщика немного имбиря и куркумы, чтобы снять воспаление.
        Я понижаю голос, хотя час настолько ранний, что все еще спят.
        - Что вы им сказали, чтобы объяснить, почему мы здесь?
        - Они видели лишь меня и Джейка, и нас они знают. Мы сказали, что тебя с Тайко ранили во время нападения разбойников на дороге, поэтому нам нужно остановиться на ночь.
        Довольно безобидная ложь, которая не вызовет подозрений. Надо бы найти рубашку до того, как кто-то увидит мою спину.
        - Тайко пережил, столько всего,  - говорю я и оглядываюсь.  - Он приходил в себя?
        - Да. Несколько раз,  - отвечает Ноа.  - Он все спрашивал, вытащили ли мы и тебя тоже.
        У меня из головы не выходит лицо мальчика, который, стоя на чердаке арены Уорвика, сказал мне: «Я буду хранить твой секрет, Хок».
        Я провожу рукой по подбородку.
        - Не стоило мне впутывать его во все это. Он к происходящему никакого отношения не имеет.
        К моему удивлению, Ноа тихо смеется.
        - У тебя, наверное, ничего не вышло. Пацан пойдет за тобой и в огонь, и в воду.
        Я делаю вдох, чтобы ответить, но меня останавливает стук копыт. Я вскакиваю на ноги до того, как мое тело успевает воспротивиться движению.
        - По крайней мере, две лошади,  - говорю я Ноа.  - Может быть, больше.
        Моя рука невольно тянется к мечу, которого у меня нет. Как будто бы я могу сражаться, даже если бы у меня было оружие.
        - Иди в дом,  - говорю я.  - Спрячь остальных. Я возьму лошадь. Ищут только меня.
        - Ты не поедешь верхом! Ты не.
        - Иди!
        Мы ничего не успеем предпринять. Стук копыт слышится уже почти на территории трактира. Стража прочешет периметр и убьет любого, кто посмеет им помешать.
        Из-за угла трактира появляется лошадь, и я понимаю, что все кончено. Конечно же, они послали людей вперед, чтобы отрезать путь к отступлению. Мои руки сжимаются в кулаки. Я перестаю чувствовать, что моя спина болит.
        - Грей?
        Я застываю на месте. Это Харпер, а за ней на второй лошади - Зо. Я не понимаю, что все это значит, и перевожу взгляд с одной девушки на другую.
        Харпер быстро спрыгивает с лошади.
        - У меня мало времени. Рэн сейчас на встрече с советниками. Как только рассветет, тебя начнет разыскивать Королевская гвардия,  - Харпер отстегивает седельную сумку и направляется ко мне. Лицо у нее мрачное и обеспокоенное.  - Вот. Я привезла тебе одежду.  - она окидывает взглядом мое тело, и ее голос прерывается.  - О, Грей.
        Она не видит худшего, но я знаю, что на грудной клетке у меня остались отметины от плетки. Одна из линий прорезает кожу параллельно шраму, который я получил в битве с Рэном в форме чудовища, и это даже как-то символично.
        Харпер протягивает свои теплые и нежные пальцы, чтобы дотронуться до моей руки. Когда она пытается развернуть меня к себе спиной, я тут же этому противлюсь.
        - Не нужно.
        Харпер встречается со мной взглядом, и жалость, которую я вижу в ее глазах, едва ли не хуже перенесенного унижения. Колоссальное напряжение, повисшее между нами, нарушается только тогда, когда Ноа делает шаг вперед, чтобы забрать у нее сумку.
        - Ему лучше надеть рубашку,  - говорит лекарь.
        Его слова выводят Харпер из оцепенения.
        - А, да. Одежда! Вот,  - она расстегивает пряжку на сумке и вытаскивает рубашку.
        Простое сидение на лавке причиняло мне боль, так что я мог лишь представить, насколько мало приятного будет в том, чтобы просунуть руки в рукава.
        Мое воображение не отдало должного той боли, что я испытываю. Если бы меня подожгли, то было бы не так больно. Ноа помогает мне, чем может, но к тому времени, как ткань рубашки разглаживается на спине, я покрываюсь испариной и чувствую головокружение.
        Харпер, бросающая на меня сочувственные взгляды, не делает ситуацию лучше.
        Я осторожно опускаюсь на лавку, в противном случае я просто рухну к ее ногам. Когда я начинаю говорить, мой голос звучит хрипло:
        - Я же сказал вам, что он сделает. Я сказал, что не буду его за это винить.
        Слова звучат фальшиво, когда я их произношу. Или же. Нет, это не ложь. Я не договариваю правды.
        Я бы не винил Рэна, если бы он проделал это только со мной.
        Харпер усаживается на лавку рядом со мной. Я не могу взглянуть ей в глаза.
        - Я считаю, что Рэн виноват,  - тихо произносит она.
        - Миледи,  - окликает Зо, стоящая рядом с лошадьми.  - Если вы хотите, чтобы вашего отсутствия не заметили, нам нужно в скором времени ехать обратно.
        - Еще не время,  - Харпер дотрагивается до моей руки.  - Грей.
        В конце концов я смотрю на нее.
        - Мне не нужна ваша жалость.
        Девушка сжимает свои пальцы на моих до того, как я успеваю отдернуть руку.
        - Я тебя не жалею,  - Харпер внимательно смотрит на меня.  - Это был ты, да?  - она сглатывает.  - Ты владеешь магией.
        Когда Ноа задавал тот же вопрос, все было иначе. В отличие от него, Харпер находилась со мной и Рэном в ловушке проклятья. Она рисковала очень многим, если не всем. Шрам на ее щеке тому доказательство. Мысль о том, что я мог бы противостоять Лилит не только при помощи клинка, становится почти невыносимой.
        - Простите меня,  - говорю я ей.  - Я ничего не знал.
        - Ты брат Рэна,  - тихим голосом произносит она.  - Вы провели столько времени вместе из-за проклятия, и никто из вас ни о чем не знал.
        - Было бы хуже, если бы мы знали,  - отвечаю я, но как только слова срываются с языка, я понимаю, что не уверен в их правдивости. Я хмурюсь.  - И это явно не имеет никакого значения, раз уж он собирается отправить Королевскую гвардию за мной.
        - Как. Как жаль, что ты мне не сказал. Как жаль, что ты ничего не сказал ему,  - говорит Харпер, а затем сводит брови, словно осознав, чем бы это для меня обернулось.  - Как жаль. Как жаль.
        - Я сожалел о многом, пока мы были в ловушке проклятия - говорю я.  - Сожалениями ничего не решить.  - Я бросаю взгляд на Зо.  - Вам нельзя здесь оставаться. Если вас найдут вместе со мной. То Рэну придется что-то делать, и мне даже думать не хочется о том, на что еще он способен.
        Лицо Харпер принимает выражение мрачной решимости.
        - Во-первых, пусть только попробует. Во- вторых, ты уложил всех во дворе, в том числе и самого Рэна. Он не бросится за тобой в погоню без четкого плана. Я попробую остановить его еще до того, как он что-то придумает.
        Харпер говорит так уверенно и твердо, что я вспоминаю, почему все в Эмберфолле верят в то, что у нее в распоряжении находится целая армия.
        Тем не менее, у девушки не получится помешать Рэну. Если он готов прибегнуть к пыткам, то вряд ли его можно сейчас остановить.
        Скрипит задняя дверь трактира. Я ожидаю того, что на улицу выйдет трактирщик или его жена, но вместо этого через порог, спотыкаясь, переступает Тайко. На нем нет рубашки, он выглядит очень бледным, а его взгляд кажется немного ошарашенным и диким.
        Джейкоб следует за ним по пятам, потирая глаза руками.
        - Видишь? Говорил же, что они еще здесь. Привет, Харп.
        - Привет,  - отзывается девушка, не сводя глаз с мальчишки.  - Тайко. Садись. Вот сюда.
        Это не приказ, но Тайко все равно склоняет голову и бормочет:
        - Да, миледи.
        Он опускается на лавку так же осторожно, как это делал я. Харпер удается хорошо рассмотреть его спину, после чего она переводит свой стальной взгляд на меня и цедит сквозь стиснутые зубы:
        - Это слишком.
        Я не пытаюсь с ней спорить. Между нами повисает молчание. Порыв ветра заставляет Тайко вздрогнуть всем телом.
        Мне нужен план. Когда я первый раз бежал из Замка Железной розы много месяцев назад, я был ранен, но не так сильно. Никто тогда меня не разыскивал, и мне удалось найти работу у Уорвика.
        Теперь же меня будут искать все. И, скорее всего, Тайко тоже.
        Из нас двоих никто пока не в состоянии постоять за себя. Любой, кто будет нас покрывать, окажется в опасности.
        - Нам нужно податься в бега,  - говорю я.
        Тайко смотрит на меня. Его взгляд затуманен болью и усталостью, но, когда он слышит мои слова, его глаза озаряются надеждой.
        - Согласен.
        Я качаю головой.
        - Но нам с тобой некуда бежать.
        За углом трактира в тумане и полумраке раннего утра мелькает какое-то движение, а затем к нам выходит фигура в плаще.
        Я встаю. Зо обнажает меч.
        - Спокойно,  - Лия Мара откидывает капюшон.  - Я знаю, куда вы можете отправиться.
        Глава 23
        Лия Мара
        Менее двенадцати часов назад я стала свидетельницей того, как этого человека пороли до тех пор, пока его спина не превратилось в кровавое месиво, а сейчас он стоит на ногах, будто готов сразиться с целой армией. Должно быть, когда-то он был невероятно грозным стражником.
        Он и сейчас выглядит грозным, несмотря на то, что бледен и не очень уверенно стоит на ногах в прохладной тишине двора. Взгляд его внимательных глаз заставляет мое сердце пропустить удар, и я замираю, не зная, стоит ли мне бежать со всех ног, или найти оружие, или сделать невозмутимый вид.
        - Что ты здесь делаешь?  - с прашивает Грей, и лишь некоторая натянутость в его голосе выдает то, что этот человек очень слаб.
        - То же самое, что и ты, как мне кажется.
        - Ты нас преследовала.
        Я вскидываю брови.
        - Ты был полумертвым. Вас было нетрудно догнать.
        Принцесса Харпер кладет ладонь на руку своей стражницы.
        - Убери меч,  - тихо распоряжается она, а потом обращается ко мне.  - У тебя есть на примете место, где они могут скрыться?
        - Конечно. Его с радостью примут в Силь Шеллоу.
        - Исключено,  - отвечает Грей.
        - Я предлагаю убежище,  - настаиваю я.  - Вы будете там, где принц Рэн не сможет вас достать.
        - Так ты предлагаешь мне обменять пытки одного монарха на пытки другого?
        - Пытки?  - я почти смеюсь в голос.  - Ты законный наследник трона Эмберфолла. Моя матушка не станет вредить тебе.
        Она, скорее всего, набьет его карманы серебром и будет бросаться обещаниями. Нолле Верин будет достаточно взглянуть в его темные глаза и на широкие плечи один раз, и она тут же влюбится в него. Я должна радоваться и, может быть, даже гордиться тем, что нашла ей жениха, но от одной лишь мысли, что они могут пожениться, у меня сводит живот.
        Я делаю шаг вперед, и Грей напрягается всем телом. Я поднимаю руки в примирительном жесте.
        - Ты едва можешь стоять. Ты сказал, что вам некуда бежать,  - я перевожу взгляд на принцессу Харпер.  - Что бы вы ни думали о моей матери и моем народе, я правда пришла сюда с надеждой на мир между нашими государствами. Я и сейчас предлагаю решить все мирным путем.
        Харпер хмурится и смотрит на Грея.
        - Грей. Здесь ты в опасности.
        - Силь Шеллоу в нескольких днях езды отсюда,  - он делает медленный вдох.  - И это при условии, что мы не будем давать лошадям отдых.
        - Тогда мы потратим на дорогу столько времени, сколько потребуется,  - говорю я,  - и будем отдыхать, сколько потребуется.
        - Нет,  - заявляет молодой мужчина, стоящий рядом со стеной трактира. Я узнаю принца Джейкоба и лекаря. Это они вчера унесли Грея с внутреннего двора замка. Кожа принца Джейкоба покрылась летним загаром, а волосы у него такие же вьющиеся, как у принцессы Харпер.
        Харпер едва слышно чертыхается и произносит:
        - Джейк, не начинай.
        - Он дал мне клятву. Если он куда-то и пойдет, то это решать мне.
        Мой взгляд тут же перемещается на Грея.
        - Ты наследный принц, и при этом твоя жизнь по клятве принадлежит другому человеку?
        - Я не клялся жизнью. И я не наследный принц,  - Грей бросает недовольный взгляд на Джейкоба.  - Я дал тебе слово, что как только появится возможность, я верну вас в Колумбию. Для этого мне нужен браслет колдуньи, а он остался в Риллиске, когда вы меня схватили.
        Принц Джейкоб чертыхается.
        - Говорил же, что просто не будет,  - сказал Ноа.  - Я тебе это сказал, когда мы его только поймали.
        - Мы с Тайко не можем вернуться в Риллиск так, чтобы нас не узнали,  - говорит Грей.  - Рэн наверняка отправил туда стражу.
        - Так и есть,  - мрачно подтверждает Харпер.
        Джейкоб скрещивает руки на груди.
        - Ладно. Неважно. Я все равно не собираюсь отправлять его в другую страну, потому что мы, возможно, его тогда больше не увидим.
        - Вы все можете отправиться в Силь Шеллоу,  - говорю я.  - Я могу гарантировать и вашу безопасность тоже.
        Все молчат и смотрят на меня.
        По двору проносится порыв ветра, который колышет бахрому на моем плаще.
        - Я пришла сюда в поисках мира. Мне бы хотелось иметь возможность доказать серьезность моих намерений.
        Все продолжают молчать.
        Наконец, Тайко говорит:
        - Я слышал, что в Силь Шеллоу королева казнит пленников и поедает их останки.
        Мои руки невольно сжимаются в кулаки.
        - А я слышала, что в Эмберфолле наследный принц избивает невинных мальчишек почти до смерти, преследуя политические цели. Ах, прости, я не просто слышала, я видела все собственными глазами.
        Тайко заливается краской и опускает взгляд.
        Грей проводит рукой по подбородку и вздыхает.
        - Мы пойдем на северо-запад в направлении горного перевала.
        Я вскидываю брови.
        - Ты согласен?
        - Пока нет. Но если Рэн ищет меня в Риллиске, полагая, что у меня там есть союзники и друзья, то логичнее будет двигаться в противоположную сторону,  - он окидывает меня взглядом.  - Однако Рэн может и тебя искать, и ни для кого не секрет, куда пойдешь ты. У принцессы Силь Шеллоу вряд ли много друзей в Эмберфолле.
        - В таком случае мы можем помочь друг другу.
        Джейкоб смотрит на Харпер.
        - Тебе следует отправиться с нами.
        - Я должна вернуться в замок.
        - Нет!  - восклицает он.  - Все зашло слишком далеко, Харп. Ты сама это понимаешь. Ты не хотела уходить со мной раньше, но ты можешь уйти со мной сейчас.  - Он переводит дыхание.  - Мы сможем, наконец, вернуться домой.
        Харпер бледнеет, но не теряет уверенности.
        - Джейк. Рэн не злой. Ты не видел его прошлой ночью, после. после того, как вы уехали.  - голос Харпер срывается.
        - Мне все равно,  - говорит Джейкоб.
        Она сглатывает слезы и расправляет плечи.
        - А мне - нет,  - отвечает она, после чего смотрит на Грея.  - И Рэну не все равно. Грей. он не знал.
        - Теперь знает,  - тихо замечает Грей.  - И, тем не менее, он все равно отправил солдат в Риллиск.
        - Пожалуйста,  - она смотрит на Джекоба.  - Пожалуйста. То, что он сделал, это ужасно, но вы должны понять.
        - Я понимаю одно: мы в опасности,  - перебивает Грей.  - И время не на нашей стороне.
        - Пойдем с нами,  - просит Джейкоб.
        Секунду Харпер мечется между ним и Греем и в итоге останавливается на Грее.
        - Прости, что я его не остановила,  - тихо произносит она.
        - Принцесса не должна извиняться.  - начинает он.
        - Должна,  - перебивает девушка.  - И принц должен.  - Харпер делает шаг назад.  - Я сделаю все возможное. Обещаю.

* * *
        После того, как Харпер отправляется обратно в Замок Железной розы, мы садимся в повозку. Джейкоб и Ноа управляют лошадьми, которые тащат за собой воз, накрытый тяжелой плотной тканью. Грей и Тайко лежат лицом вниз на тонком слое соломы и тихо беседуют. Я не слышу, о чем они говорят, из-за поскрипывания и грохота повозки и из-за громкого биения собственного сердца.
        Я лежу на спине у боковой стороны повозки, сложив руки на животе и наблюдая за тем, как светлеет ткань, когда встает солнце.
        Моя поездка в комфортной карете с Ноллой Верин всего несколько дней назад кажется больше похожей на сон, чем на воспоминание.
        Раньше мне не давали покоя мысли о том, что моя сестра подумала, когда Пэрриш вернулся в лагерь с моим письмом. Мне бы хотелось надеяться, что она верит в меня или хотя бы беспокоится обо мне.
        Мы едем, и я не могу перестать думать о принцессе Харпер. Грей заявил, что между ними ничего не было, но определенно точно что-то было. Помогая ему, принцесса ставит под угрозу не только себя, но и свою страну. Вместе с отсутствием военной помощи, обещанной Колумбией, возникает все больше вопросов без ответов. Я могла бы понять, если бы принцесса захотела объединиться с Греем как с законным наследником, но тогда бы она не отослала его прочь. Тем более со мной. Харпер наверняка знает, что моя матушка хочет использовать Грея против Рэна, но при этом она все равно отправила его в безопасное место, несмотря на возможные последствия.
        В конце концов повозка с грохотом останавливается, и мы выбираемся из нее посреди леса, который так густо зарос деревьями и кустарниками, что солнце с трудом пробивается сквозь них.
        Джейкоб начинает распрягать лошадей, и Грей говорит:
        - Отпусти их восвояси. По ним видно, что они из королевских конюшен. Дальше мы пойдем пешком.
        - Ты хочешь идти до Силь Шелллоу пешком?
        - Я вообще не хочу никуда идти,  - Грей поднимает голову и оглядывается вокруг, щурясь от лучей солнца, пробивающихся через листву.  - Мы можем найти лошадей в ближайшем городе.  - Его взгляд перемещается на брата Харпер.  - Я бы попросил тебя отдать мне свой меч.
        Джейкоб хмыкает.
        - Ну, а я попросил бы тебя отвалить.
        Грей подступает к нему на шаг ближе. Его раны пропитали кровью рубашку, образовав на спине лабиринт розовых и красных линий. Он двигается скованно и неловко.
        - Твоя жизнь не находится под угрозой. А вот моя - да.
        Джейкоб скрещивает руки на груди, и его взгляд становится суровым.
        - Ты едва на ногах держишься. Что ты с оружием собрался делать?
        - Просто дай ему меч,  - говорит Ноа.
        - Ладно, хорошо,  - Джейкоб окидывает Грея оценивающим взглядом.  - Если сможешь отобрать его у меня, он твой.
        Грей выбрасывает руку так быстро, что я едва успеваю заметить, как его кулак врезается в челюсть Джейкоба. Я ахаю, и в тот же момент он начинает падать. Грей хватает меч за рукоять и высвобождает лезвие из ножен еще до того, как Джейкоб успевает удариться о землю.
        - Сделано,  - Грей указывает острием меча на пояс Джекоба.  - И еще я попросил бы пояс.
        Джейкоб приподнимается на локте и сплевывает кровью на листья.
        - Я тебя ненавижу.
        Ноа вздыхает и вскидывает на плечо тяжелую сумку. Его теплые карие глаза останавливаются на мне.
        - Лия Мара, верно? Пойдем. Тайко, не отставай.
        Он разворачивается и уходит. По сравнению с другими мужчинами он ведет себя спокойно и благоразумно, и я это одобряю. Я спешу за ним, чтобы не отставать. Тайко следует за нами, словно тень.
        - Ты даже не знаешь, куда идешь!  - кричит Джейкоб нам вслед.
        - Я знаю, где находится северо-запад,  - отвечает Ноа.  - И да, Грей, я не буду еще раз зашивать твои раны.
        - Ты сказал, что дал клятву лекаря! Тебе придется меня зашивать в любом случае.
        За нами слышится шорох листьев и треск кустов, и я знаю, что они следуют за нами.
        По какой-то причине я думала, что нам не придется долго идти до города, но мы продираемся через лес в течение нескольких часов.
        Местность неровная, и двигаемся мы медленно, поэтому никто не произносит ни слова, я тем временем умираю от голода, Грей хромает, а Тайко тяжело дышит. Мальчик утирает пот, который заливает ему покрасневшие глаза, и я задаюсь вопросом, не смешивается ли пот со слезами.
        - Возможно, нам стоит передохнуть,  - говорю я, и Тайко смотрит на меня с благодарностью.
        Грей оглядывается по сторонам.
        - Осталось около восьми километров до ручья. Мы можем разбить там лагерь, а после полуночи снова отправиться в путь.
        Восемь километров. Теперь мне хочется плакать. Я перемещаюсь, чтобы идти рядом с Тайко. Его зубы крепко стиснуты, и он огромными усилиями заставляет себя переставлять ноги.
        - Восемь километров - это не так много,  - говорю я, частично пытаясь убедить в этом себя, а не мальчика.  - И ручей означает то, что у нас будет вода.
        Грей наверняка услышал приободряющую нотку в моем голосе, потому что он оборачивается, чтобы посмотреть на выражение лица Тайко.
        - Если бы в конце тебя ждали жареные крабы, ты бы уже бежал к ним,  - шутит он.
        Слабая улыбка пробивается через уныние Тайко.
        - И я был бы там раньше тебя.
        - Можете, пожалуйста, не говорить о еде?  - умоляющим тоном просит Джейкоб.
        Мы снова погружаемся в молчание. Грей спотыкается, когда перешагивает через поваленное дерево, но успевает сохранить равновесие, схватившись за ствол другого дерева. Он не издает ни звука, но ему требуется некоторое время, чтобы идти дальше.
        Теперь я не понимаю, действительно ли он такой сильный или на ногах его держит одно упрямство.
        - А ты не можешь воспользоваться магией, чтобы исцелить себя?  - интересуюсь я у него.  - Я слышала истории про чародеев.
        - Я вообще не могу использовать магию.
        Тайко смотрит на Грея.
        - Ты же использовал магию, чтобы освободить нас,  - Грей раздумывает, а потом косится на меня.  - И. И тогда на чердаке.
        - Тогда на чердаке у меня был зачарованный браслет. В Замке Железной розы.  - он вздыхает.  - Я не знаю, что тогда произошло в замке.
        - Может, нам стоит избить тебя до полусмерти еще раз и посмотреть, что будет,  - предлагает Джейкоб.
        Грей бросает на него спокойный взгляд.
        - Попробуй.
        - Даже не шутите на этот счет,  - резко одергивает их Ноа.
        - А мужчинам обязательно всегда прибегать к насилию?  - спрашиваю я, закатив глаза.  - Не каждая проблема может и должна решаться при помощи меча.
        - Твоя мать наверняка считает именно так,  - Грей грозно смотрит на меня.  - И да, не каждая проблема может решиться при помощи языка, который у тебя во рту.
        В его словах нет никакой двусмысленности, но я все равно краснею. Даже сейчас, когда он хромает, в грязной, пропитанной потом и кровью рубашке, Грей остается непреклонным. Я скучаю по дружелюбному подшучиванию Сорры и Пэрриша. И этих слов мне больше не доведется услышать никогда из- за моих собственных решений. Из-за их преданности, которую я не заслужила. Мне хотелось стать королевой, но матушка сделала правильный выбор, когда объявила Ноллу Верин своей преемницей.
        У меня перехватывает горло от подступающих слез, и я встряхиваю головой, чтобы избавиться от мыслей, которые делают только хуже.
        - Я предложила тебе помощь,  - напоминаю я Грею.  - Я тебе не враг.
        - Ты враг Эмберфолла,  - отвечает он.  - Ты угроза Короны.
        Теперь все понятно. Со мной разговаривает бывший стражник, и я смело смотрю ему прямо в глаза.
        - Как и ты.
        Он сжимает челюсти и ничего не отвечает.

* * *
        Мы слышим шум воды еще задолго до того, как замечаем между деревьев быстро текущую реку, а не ручей. Русло оказывается метров семь в ширину - оно больше, чем я думала. По берегам реки встречаются неглубокие ямы, в которых накопилась вода.
        Тайко буквально падает на колени в грязь, чтобы зачерпнуть ладонями воды из потока и поднести ее к губам.
        - Сначала воду нужно вскипятить,  - замечает Ноа, но остальные его не слушают и следуют примеру Тайко.
        Я не понимала, насколько сильно хотела пить, пока прохладная вода не коснулась моих губ.
        Даже когда я была заперта в одной из комнат Замка Железной розы, у меня был доступ к еде и воде. Я не помню, чтобы мне приходилось целый день обходиться без таких жизненно важных вещей. Я хлебаю воду из ладоней, словно животное, но никак не могу напиться.
        На моем запястье оказывается чужая рука.
        - Помедленнее,  - говорит Грей, и впервые в его голосе я не слышу резкости, только усталость.  - Тебе может стать плохо.
        Я не понимаю, пытается ли он таким образом разрядить атмосферу между нами, но когда я поднимаю на Грея взгляд, то вижу лишь его удаляющуюся спину. Джейкоб начинает собирать хворост в кучу. Я вытираю ладони о лосины и следую за ним, подбирая прутики и листья для розжига. Джейкоб поднимает на меня удивленный взгляд.
        - О, спасибо.
        - Ты удивлен, что я помогаю?
        Джейкоб смущенно улыбается, и это делает его очень похожим на сестру. За его улыбкой я чувствую суровость и жесткость, которых Харпер недостает, но, в то же время, в Джейкобе нет ни коварства, ни фальши. Не понимаю, почему они с Греем так язвительно относятся друг к другу.
        - Удивлен,  - соглашается Джейкоб.  - Не ожидал подобного от особы королевских кровей.
        - Ты тоже королевских кровей, разве нет?
        Взгляд Джейкоба становится холодным и непроницаемым.
        - Я родом из тех мест, где, если хочешь, чтобы что-то было сделано, ты делаешь это сам.
        К тому времени как мы разводим костер, закатное солнце уже отбросило длинные тени через реку и принесло с собой холодный ветерок. Где-то в ветвях деревьев наверху предупреждающе кричит хищная птица. Молчание, повисшее между нами, нельзя назвать беззаботным и комфортным. У меня болит желудок от голода, но еды у нас нет.
        - У меня есть серебро,  - сообщает Джейкоб Грею.  - Я могу сходить в город.
        - А город близко? Я тоже могу сходить,  - предлагаю я.  - Можем притвориться, что мы женатая пара, которая вместе путешествует.
        Грей встречается со мной взглядом.
        - Чем дальше на север, тем больше жителей Эмберфолла видело захватчиков из Силь Шеллоу. Твой акцент тебя выдаст с головой,  - он переводит взгляд на Джейкоба.  - Твой акцент тоже делает из тебя чужеземца.
        - И что? Думаешь, они тут же бросятся сообщать Рэну, что в городе проездом оказался какой- то парень со странным акцентом?
        - Принц назначил награду в пять сотен серебряных. Если думаешь, что народ не ищет тех, кого можно было бы принести в жертву Короне, то ты сильно ошибаешься.
        Джейкоб выглядит так, будто собирается спорить, но в разговор встревает Тайко.
        - Дружинники главного маршала убили человека в Риллиске,  - с тревогой на лице сообщает мальчик.  - У них даже доказательств никаких не было.
        Джейкоб закрывает рот.
        Грей пытается сесть поудобнее и кривится от боли. Розовые пятна на его рубашке стали красными, но он отмахнулся от всех предложений помощи.
        - Никому из нас не следует идти в незнакомый город с наступлением темноты. Не сейчас.
        Сидящий рядом с Греем Тайко вздыхает:
        - Я бы сейчас отдал все что угодно за тарелку с крабами Джоди.
        Грей мрачно улыбается:
        - Я бы отдал что угодно за лук и дюжину стрел.
        Джейкоб запрокидывает голову и смотрит в небо.
        - Я бы все отдал за бургер из круглосуточного бистро.
        - О, да,  - тихо и мягко смеется Ноа, и я понимаю, что у них с этим связаны какие-то общие воспоминания.
        Я улыбаюсь, зачарованно глядя на них.
        - Что такое бургер?
        Я ожидала, что они сядут ближе ко мне и все объяснят, но вместо этого их лица становятся отстраненными, как тогда у Джейкоба, когда мы вместе собирали хворост.
        - То, что мы вряд ли снова увидим,  - отвечает Джейкоб.  - Если только у Грея не получится вернуть нас домой.
        Я внимательно смотрю на него, припоминая подозрения матушки по поводу Колумбии и то, что ни Харпер, ни Джейкоб не держат себя так, как должен держать правитель. Когда мы обсуждали место, где можно было бы найти убежище, никто даже не упомянул Колумбию. Даже сама принцесса Харпер. Никто не говорил ничего о том, что король Колумбии может оказать содействие для того, чтобы унять политическое волнение в Эмберфолле. И это не говоря уже о том, что никто даже не заикнулся, что альянс с Колумбией находится под угрозой из-за того, что Рэн оказался неполноправным наследником.

«Если только у Грея не получится вернуть нас домой».
        Я встречаюсь с Греем взглядом.
        - В Колумбию можно попасть только при помощи магии.
        Он смотрит на меня, и по его лицу невозможно ничего прочитать.
        Однако теперь, когда я нашла ниточку, за которую можно потянуть, все начинает постепенно распутываться.
        - Так вот почему в Эмберфолле до сих пор нет войск основного союзника. Они не могут попасть из Колумбии сюда.
        Темные глаза Грея по-прежнему не выражают ничего, но Джейкоб выглядит пристыженным.
        Ноа, кажется, покорился судьбе.
        Тайко застыл в благоговении.
        - Эти войска вообще существуют?  - спрашиваю я, бросая косой взгляд на Грея.  - Армия, которая ждет того, что ты поможешь ей при помощи магии?
        Он ничего не говорит.
        Но его молчание красноречивее любых слов.
        Я выдыхаю воздух сквозь зубы. Над нашими головами снова кричит хищная птица.
        - Ну и историю сочинил ваш принц для своего народа.
        Грей не пытается ничего отрицать.
        - Мы так поступили, чтобы помочь людям. И это помогло.
        Что ж, по крайней мере, в этом он прав. Но теперь я понимаю, почему подданные Рэна начали бунтовать против него. Он наобещал несбыточного. Он убеждал людей при помощи лжи, и это сделало его еще слабее, чем он был, когда пытался что-то изменить.
        Я смотрю на Ноа и Джейкоба.
        - Получается, вы здесь в ловушке. Вы не можете вернуться домой.
        Они обмениваются взглядами.
        - Да,  - наконец говорит Джейкоб.  - Как-то так.
        Мое сердце пропускает удар, и я пытаюсь уложить у себя в голове все то, что узнала.
        - Никто из вас не принадлежит к королевскому роду, да?
        - Нет,  - отвечает Джейкоб и слегка пожимает плечами.  - Ноа врач - это правда.
        - Получается, принцесса Харпер вовсе не принцесса.
        - Она спасла принца от ужасной участи,  - встревает Грей.  - Она рисковала жизнью ради Эмберфолла и ради меня. Может быть, она и не родилась принцессой, но все равно она принцесса по духу.
        Мы погружаемся в молчание, и каждый размышляет о своем.
        Где-то в темноте раздается очередной крик птицы, эхом разносящийся среди деревьев.
        В конце концов почти все расходятся, чтобы найти место для сна в тени деревьев, но, несмотря на усталость, я вряд ли усну из-за роящихся в моей голове мыслей.
        Грей тоже не может уснуть. Когда я бросаю взгляд в его сторону, лицо юноши озаряется светом костра, и я понимаю, что он наблюдает за мной.
        Я встречаюсь с Греем взглядом и жду.
        - Ты умна,  - говорит он.
        Я вовсе не ожидала от него таких слов, которые звучат и не как комплимент, и не как оскорбление. Мне непонятен тон его голоса. Я снова слышу крик хищной птицы и вздрагиваю.
        Грей продолжает глядеть на меня.
        - Ты знала, что я наследник,  - медленно и задумчиво произносит он.  - И ты поняла все про Колумбию. Что еще тебе известно, принцесса?
        Я смотрю на языки пламени, пытаясь не позволить своему голосу звучать уныло и огорченно.
        - Честно говоря, я не принцесса. Я старшая из двух сестер, и лишь за наследницей остается этот титул, а я не наследница.
        - В таком случае, что тебе еще известно, старшая сестра?
        Я мешкаю с ответом, но Грей говорит так прямо и просто, что кажется, будто он вообще не сомневается ни в чем. Мне тоже хочется не сомневаться и говорить с ним начистоту.
        - Мне известно, что ты был невероятно верен принцу Рэну и поэтому держал все в тайне,  - говорю я.  - Я вижу, насколько сильно Тайко верен тебе, и думаю, что действия принца Рэна наверняка стали для тебя тяжелым предательством.
        Грей ломает между пальцами ветку и подбрасывает ее в костер. Когда он говорит, его голос звучит хрипло:
        - Как-то раз я сказал ему, что он никогда не был жестоким. Я считал, что таким образом выражаю ему свое уважение,  - говорит Грей.  - Теперь же мне кажется, я бросил ему вызов, который он принял.
        Нолла Верин может быть жестокой, но я не могу представить, чтобы она взяла кого-то дорогого мне и пытала этого человека, даже если бы это было ради политической выгоды.
        Несмотря на мою личную неприязнь к Рэну, я понимаю, что у них с Греем есть общая история. Даже представить не могу, чего стоило Грею вынести порку и чего стоило Рэну ее организовать.
        Атмосфера между нами стала невероятно тяжелой и неприятной, поэтому я наклоняю голову вбок и пытаюсь говорить непринужденно:
        - Раньше, когда все думали о том, что бы съесть, ты сказал, что отдал бы все за дюжину стрел. Почему?
        На грустном лице Грея появляется призрачная улыбка.
        - Если бы у меня была дюжина стрел, мы могли бы есть всю неделю.
        А. Точно. Мне тоже надо было бы тогда мечтать о дюжине стрел.
        Грей морщится от боли и прижимает руку к боку, где его рубашка липнет к ране от хлыста. Хищная птица кричит совсем близко.
        - Может, мне стоит разбудить Ноа?  - шепотом спрашиваю я.
        - Не стоит.
        Грей отлепляет рубашку от раны, и его дыхание становится тяжелым из-за приложенных усилий. Он ерзает на месте снова и снова, безуспешно пытаясь принять удобное положение. По лесу снова разносится птичий крик.
        - Если бы у меня была стрела, я бы пристрелил это надоедливое создание,  - раздраженно бросает он.
        Среди деревьев слышится хлопанье крыльев, за которым следует очередной птичий крик, который резко обрывается.
        - О,  - Грей поднимает голову и всматривается в ветви деревьев.  - Полагаю, нас кто-то избавил от неприятностей.
        Шуршат листья, и с неба падает что-то черное. Огромный гусь приземляется перед нами с громким шмяк.
        Грей чертыхается и отскакивает назад. Я коротко взвизгиваю от удивления.
        Юноша встречается со мной взглядом, и его рука опускается на лежащий рядом с ним меч.
        Из темноты сверху к нам спускается фигура с двумя огромными черными крыльями, которые простираются практически на ширину всей поляны.
        Дымчато-серые ступни бесшумно опускаются на траву. От великолепия и ужаса того, что я вижу, у меня перехватывает дыхание.
        - Скрейвер,  - шепчу я, разрываемая и страхом, и любопытством. Часть меня хочет отпрянуть назад, а другая - подползти ближе и рассмотреть существо лучше. Я знаю о скрейверах только то, что написано в книгах, и истории об их невероятных способностях никак не подготовили меня к личной встрече с представителем их вида.
        - Да, принцесса,  - отвечает существо, и его слова звучат тихо, едва слышно. Когда он говорит, в лунном свете я замечаю блеск его клыков. Глаза скрейвера полностью черные, совсем без белков.
        - Что же касается вас,  - скрейвер поворачивается к Грею.  - Вы все еще Хок? Или Грей?
        Рядом со мной Грей нервно сглатывает. Его рука крепко сжимает рукоять меча.
        Кожа скрейвера поглощает все пляшущие вокруг тени, когда он склоняется перед нами в насмешливом поклоне и расправляет крылья.
        - О, прошу прощения. Возможно, мне стоит называть вас Ваше Высочество?
        Глава 24
        Грей
        Я сейчас был бы удивлен намного меньше, если бы с неба на меня свалился Рэн.
        Скрейвер кажется крупнее, чем когда был у Уорвика, хотя, может, дело в том, что клетка была маленькой, и я ни разу не видел его в полный рост. Или одетым. Существо раздобыло где- то черные штаны, подвязанные на поясе кожаным шнурком. Широкая грудь скрейвера так и осталась обнаженной. Единственный предмет одежды делает существо более похожим на человека, но, в то же время, в нем очень мало человеческого.
        Когти скрейвера кажутся все такими же острыми.
        Лежащий рядом со мной Тайко подскакивает и потирает рукой заспанное лицо.
        - Что… Что…  - взгляд мальчика останавливается на скрейвере, и Тайко замирает.  - Я сплю?
        - Не спишь.
        Ноа и Джейкоб спят немного дальше и не просыпаются от шума. Я не могу решить, хорошо это или плохо.
        - Я думала, что скрейверы находятся в заточении лесов Ишелласы,  - произносит Лия Мара, и в ее голосе слышна смесь страха и удивления в равной степени.
        Взгляд блестящих черных глаз перемещается на девушку.
        - Не все.
        У него низкий голос, который звучит очень четко, и я чувствую, будто каждое слово касается моей кожи подобно дуновению ледяного ветра. Это странно, и я нервничаю. Я усиливаю свою хватку на мече. Рэн не единственный, у кого с магией связаны только плохие воспоминания.
        - Если бы я хотел вам навредить, то не стал бы предупреждать о своем появлении,  - скрейвер толкает когтистой лапой тушку гуся.  - На данный момент я хочу помочь вам выжить.
        Стоящий рядом со мной Тайко вздрагивает, несмотря на летнее тепло, и я понимаю, что он тоже чувствует исходящий от слов скрейвера холод. Тем не менее, именно мальчишка первым стряхивает с себя благоговейный страх и становится на четвереньки. Морщась от боли, он ползет к гусю, хватает его за шею и усаживается на корточки у костра, чтобы ощипать птицу.
        - Мальчик весьма благоразумен,  - замечает скрейвер.
        - Мальчик весьма голоден,  - отвечает Тайко.
        - Откуда ты взялся, скрейвер?  - спрашиваю я, продолжая держать руку на рукояти меча.
        - Вы знаете откуда. Вы собственноручно перерезали мои путы, Ваше Высочество.
        - Перестань называть меня Ваше Высочество.
        - Тогда перестаньте называть меня скрейвером,  - он делает акцент на последнем слове, низко прокатывая звуки р.
        На этот раз вздрагиваю я, потому что мне кажется, будто моей кожи касается лед. Я все еще не выпускаю из рук оружие.
        Лия Мара рядом стоит неподвижно, пристально глядя на скрейвера.
        - Как нам к тебе обращаться?  - спрашивает она.
        - Меня зовут Айзек,  - отвечает он, и в звучании его имени будто смешиваются свист зимнего ветра и поскрипывание снега под ногами.
        - Айзек,  - произносит Лия Мара.  - Спасибо за гуся.
        Я пока не готов видеть в Айзеке нашего спасителя.
        - Ты последовал за нами.
        - Да. Я наблюдал за тем, как вас взяли в плен и в цепях волокли в замок,  - говорит он.  - Я наблюдал, как вас и мальчика подвергали пыткам.
        Тайко хмурится, но не сводит взгляда с гуся, а я продолжаю смотреть прямо на скрейвера.
        - Зачем?
        - Вы освободили меня. Я перед вами в долгу.
        - Я освободил тебя, чтобы отвлечь стражу. Ты мне ничем не обязан.
        - Возможно. Но вы помогли мне бежать. Вы подсказали мне, в каком направлении следовать.
        Я не могу понять, пытается ли скрейвер меня обмануть или на самом деле искренен в своих словах. Я бросаю взгляд на Тайко. Он уже избавился от всех больших перьев и теперь мучается с легким пухом под ними.
        В моей памяти невольно всплывают воспоминания. Мне лет двенадцать-тринадцать, и тем летом мой отец - человек, который, как я считал, был мне отцом,  - получил травму. Мой младший брат Кейд безуспешно пытался ощипать гуся, которого нужно было отнести на рынок. Брату очень хотелось помочь нам. Половина наших посевов еще не поспела, и продавать оказалось нечего. Мы все были сильно голодны, встревожены и не знали, что принесет нам завтрашний день.
        Как и сейчас.
        Я встряхиваю головой, отгоняя воспоминание.
        - Подержи гуся над костром,  - советую я Тайко.  - Подпали немного перья - так их будет легче вырвать.
        Я снова перевожу взгляд на Айзека.
        - Так я должен поверить, что ты преследовал меня все это время только потому, что я выпустил тебя из клетки?
        - Я последовал за вами, потому что вы, безо всякого сомнения, принадлежите чародейскому роду, но, в то же время, совсем не пользуетесь своими силами. Я последовал за вами, потому что вы законный наследник этого проклятого королевства, но даже не пытаетесь при этом заявить о своем праве на престол,  - Айзек прищуривает свои черные глаза.  - Я последовал за вами, потому что вы отправились в путь вместе с дочерью Карис Люран, а я самостоятельно не смогу добраться до Ишелласы.
        - До ледяных лесов?  - уточняет Лия Мара.  - Но ведь пересечь Застывшую реку не может никто.
        Айзек взмахивает крыльями, заставляя пламя костра затрепетать.
        - Я могу,  - он складывает крылья за спиной, и его лицо мрачнеет.  - Хотя, наверное, пока бессилен, потому что провел несколько месяцев в клетке.
        Его последние слова приносят с собой резкий порыв ветра, который шумит листвой над нашими головами.
        - Возможно, и не сможешь, если моя матушка узнает о твоем существовании,  - говорит Лия Мара.  - В соответствии с соглашением, заключенным задолго до моего рождения, скрейверы должны держаться подальше от Силь Шеллоу.
        - Ну тогда вы понимаете, почему я подумал, что мы можем помочь друг другу.
        День был долгим и утомительным. Вопросов слишком много. Я понятия не имею, какие решения правильные, а какие - нет.
        - Пока что мы движемся очень медленно,  - говорю я,  - но завтра достанем лошадей, оружие и сможем преодолевать расстояние быстрее.
        - Вы сможете достать разве что пару стрел из собственной спины,  - скрейвер прищуривается, и в его голосе снова появляется отголосок низкого рычания.  - С высоты все видно намного лучше. Города полны стражников, которые ищут и вас, и принцессу Силь Шеллоу.
        Я замираю на месте. Я так и знал, что у Харпер не получится переубедить Рэна.
        Принц смог призвать стражников и дружинников быстрее, чем я предполагал. Мысль о том, что прямо сейчас снова придется бежать, практически невыносима. Даже если я и смогу идти, вряд ли Тайко это будет по силам.
        Мальчик отодвигается от костра. Гусиные перья кучей лежат у его ног.
        - Кинжал сейчас был бы кстати. Дашь мне меч на время?
        Я начинаю вытаскивать оружие из ножен, но Айзек делает шаг вперед, берет из рук Тайко гусиную тушу и, дважды проведя по ней когтями, бросает разделанную на куски птицу к ногам мальчишки.
        Тайко смотрит вниз на тушку, затем поднимает взгляд на Айзека.
        - Э… Спасибо,  - он неловко подбирает куски мяса и раскладывает их на камнях, которые предварительно положил в костер.
        Айзек слизывает кровь со своих когтей.
        Я видел много чудовищных созданий и сам творил ужасные вещи, поэтому не вздрагиваю, глядя на скрейвера. Я жду, что Лия Мара содрогнется или поморщится, но вместо этого она выглядит заинтригованной.
        - Как ты выбрался из Ишелласы, не нарушив соглашения?
        Существо улыбается.
        - Кто сказал, что я его не нарушил?
        - Получается, ты надеешься, что я замолвлю за тебя словечко перед матушкой?
        - Если бы я беспокоился только о себе, я бы попытался тайком пересечь Силь Шеллоу,  - отвечает Айзек.  - Я знаю, что у твоей матери есть то, что мне очень дорого. Я готов рисковать наказанием за нарушение соглашения, если это поможет мне получить то, что я хочу.
        - И что же это?  - спрашиваю я.
        - Это касается только меня и королевы.
        Лия Мара внимательно смотрит на него.
        - Если мы разрешим тебе пойти с нами, что ты сможешь предложить нам взамен?
        Тайко оборачивается на девушку.
        - Вы разве не видели, что он только что сделал с гусем? Как мы вообще можем запретить ему идти с нами?
        Айзек улыбается, но из-за клыков его улыбка кажется скорее угрожающей, нежели обнадеживающей.
        - С воздуха я могу видеть то, что не видно вам. Я могу проверять города на наличие солдат или дружинников, чтобы вы могли попытаться что-то купить,  - скрейвер заглядывает мне прямо в глаза.  - А пока что я могу кормить ваших людей, Ваше Высочество.
        Они не мои люди, я знаю, но все равно это задевает мою гордость.
        - Перестань так меня называть.
        - Я могу помочь вам найти в себе магию.
        Я содрогаюсь от очередного неестественно холодного порыва ветра, ударившего меня в спину. Раны от хлыста с новой силой ноют от боли.
        - Каким образом?
        - Мы оба являемся магическими созданиями. Колдуны некогда были союзниками моего народа,  - Айзек делает шаг вперед, и я, напрягаясь, снова опускаю ладонь на рукоять меча. Тайко был прав. Я видел, на что способен Айзек и его когти.
        Скрейвер останавливается и присаживается на корточки передо мной.
        - Если бы вы знали, как пользоваться магией, вы бы меня совершенно не боялись.
        Я сглатываю. Глаза скрейвера оказываются на одном уровне с моими, и я не понимаю, как я раньше не видел в них разума, подобного человеческому. И, тем не менее, я все равно чувствую себя так, будто смотрю в глаза хищнику. Стоящая рядом со мной Лия Мара будто окаменела.
        Айзек протягивает мне руку ладонью вверх.
        - Дайте мне запястье, Ваше Высочество.
        Я вспоминаю о том, что случилось в тот день, когда Уорвик заставил меня стаскивать покрывала с клетки, как я пытался напоить скрейвера, который затем впился мне в руку клыками. Сейчас в глазах Айзека блестит вызов, и я смутно осознаю, что Тайко и Лия Мара, затаив дыхание, ждут, что будет дальше.
        Я отпускаю рукоять меча и протягиваю Айзеку свою руку. Я ожидаю соприкосновения с ледяной кожей, настолько же холодной, как его слова, но пальцы скрейвера оказываются теплыми, когда он переворачивает мое предплечье, чтобы посмотреть на внутреннюю часть руки.
        Айзек проводит острым, как бритва, когтем по шраму, оставленному его зубами, и я усилием воли заставляю себя стоять неподвижно.
        - Вы могли бы исцелить эти раны еще тогда.
        - Ты мог бы меня не кусать.
        Он не обращает внимания на мой ехидный тон.
        - Ваша кровь полна магии,  - говорит он.  - Я готов поспорить, вы взывали к ней, сами того не осознавая. Вам когда-нибудь доводилось выживать после ранения, которое наверняка убило бы другого?
        - Нет. Никогда.
        Я останавливаюсь и задумываюсь.
        В самом первом сезоне, когда Рэн превратился в чудовище из-за проклятья, он пронесся по замку, убив практически всех. Я был ранен, как и другие обитатели замка, но остался одним из немногих стражников, кому удалось выжить.
        После второго сезона я остался единственным выжившим.
        Я всегда списывал это на свои навыки и удачу.
        - Вы наверняка можете прямо сейчас исцелить свои раны,  - продолжает Айзек.  - И раны мальчика тоже.
        - Как?  - спрашивает Тайко.
        Айзек не сводит с меня взгляда.
        - Как люди начинают ходить на двух ногах?
        Я свожу брови в задумчивости.
        - Ловят равновесие?
        - Сначала они испытывают в этом необходимость,  - говорит Айзек и впивается когтями в мое предплечье.
        Я чертыхаюсь и отдергиваю руку. Айзек меня не отпускает, и я тяну его на себя.
        Я пытаюсь ударить скрейвера свободной рукой, но, несмотря на его размер, он оказывается быстрее и легче, чем кажется, особенно когда Айзек использует мою руку в качестве опоры, чтобы развернуться и ударить меня коленом в горло.
        Я падаю на спину и скольжу по земле и камням ранами, оставшимися после порки. Мое тело пронзает острая боль. Мне нужно что-то придумать, как-то достать меч, позвать на помощь. Должно быть, Айзек перерезал мне мышцу или сухожилие, потому что я больше не могу шевелить пальцами на руке. По моему предплечью стекает кровь, и я вижу лишь звезды и темноту.
        - Сосредоточьтесь, Ваше Высочество,  - скрейвер упирается коленями мне в грудь. Одной рукой он продолжает сжимать мое предплечье, держа его передо мной. На моей коже появились три свежих длинных царапины от запястья до локтя. Кровь повсюду. Я даже чувствую ее привкус у себя во рту.
        - Сосредоточьтесь,  - повторяет скрейвер.
        Я зажмуриваюсь, после чего открываю глаза. Я не могу дышать. Камни и ветки впиваются мне в спину. Жгучая, нестерпимая боль заставляет меня кричать и выть. Где-то кричат голоса, но я не понимаю, что именно.
        Айзек наклоняется ко мне так близко, что в поле моего зрения остаются лишь его черные глаза.
        - Вы делали это раньше,  - говорит он, и его голос больше похож на рычание, чем на шепот. Я чувствую, как мою кожу пощипывает от морозного дыхания скрейвера.  - Сделайте это еще раз.
        Мои мысли путаются и смешиваются в кучу, и у меня перед глазами появляется все больше и больше звезд.
        Вокруг меня кричат люди. Кто-то пытается тянуть меня за одежду, но Айзек рычит и не отпускает мою руку, в которую впился когтями. Я больше не могу думать. Я ничего не вижу.
        В горле у меня пересохло, легкие требуют кислорода, но боль настолько сильная, что я забыл, как дышать.
        Я провел вечность с принцем Рэном, выжил после атак чудовища, пыток Лилит, не погиб на службе в Королевской гвардии, и вот сейчас я лишусь жизни по собственной глупости на лесной поляне у горящего костра.
        Крики умолкают, и наступает тишина. Моего лица мягко касаются чьи-то пальцы.
        - Грей.
        Это голос Лии Мары. Ее сладко пахнущее дыхание обдает теплом мою щеку. Должно быть, она стоит рядом со мной на коленях.
        - Ты выжил после того, что с тобой сделал принц Рэн. Ты переживешь и это.
        Мое тело кажется невесомым, будто оно больше не привязано к земле. Звезды теперь не просто стоят у меня перед глазами. Они заполняют собой мои вены и сияют ярче с каждым ударом сердца. Агония постепенно утихает, пока мне не начинает казаться, что я умер, ведь боль была просто невыносимой, а теперь я вообще ее не чувствую.
        Голос Лии Мары доносится до меня словно издалека.
        - Грей. дыши. Тебе нужно дышать,  - говорит она, и ее голос звучит так, будто дышать трудно ей самой.
        - Теперь ты чувствуешь магию,  - отмечает Айзек, и в его голосе слышится триумф.
        Я делаю вдох, и звезды гаснут, практически исчезая из вида. Однако они все равно остаются со мной, и я продолжаю ощущать эти крошечные точки света во всем своем теле.
        - Открой глаза,  - просит Лия Мара.
        Я моргаю и вижу ее прямо надо мной. Ее глаза широко распахнуты, и они кажутся мне золотыми в свете костра. Волосы спадают с ее плеча сияющим шелковистым потоком.
        Айзек все еще упирается коленями мне в грудь. Он указывает на мою руку.
        - Посмотрите сами, Ваше Высочество.
        Кровь исчезла. Рана тоже. Остался лишь старый шрам, который был на моей руке до всего этого.
        - Необходимость,  - многозначительно говорит Айзек.
        Позади скрейвера толпятся Тайко, Ноа и Джейкоб. Они таращатся на меня с лицами, на которых паника, злость и облегчение.
        Я смотрю на гладкую кожу своего предплечья, затем на Айзека и не могу вымолвить ни слова.
        А затем я вдруг понимаю, что моя спина тоже не болит.
        - Что только что произошло?  - спрашивает Джейкоб.  - И что это еще за фрукт?
        Его рука дергается, и я осознаю, что Джейкоб сжимает меч.
        Айзек рычит, и его крылья слегка расправляются. Джейкоб поднимает оружие.
        - Не надо,  - бросаю я ему сиплым голосом. Теперь, когда я обратил внимание на звезды, мерцающие у меня в крови, об их существовании невозможно забыть, потому что они будто сияют повсюду. Я перевожу взгляд на Айзека.  - Отпусти меня.
        Айзек подается назад, чтобы сесть сбоку от меня. Он настороженно наблюдает за остальными.
        Я медленно принимаю сидячее положение, ожидая, что мое тело будет протестовать против каждого движения, но оказываюсь не прав. Боль от ран на спине исчезла, как и боль в бедре.
        Я делаю глубокий вдох и снова смотрю на свою руку.
        Листья под моими ногами окрашены кровью. Моей кровью.
        - Джейкоб, это Айзек,  - медленно говорю я.
        - Айзек,  - эхом откликается Ноа.
        - Он друг,  - добавляет Лия Мара.
        Айзек выпрямляется.
        - Итак, у меня получилось заслужить место среди вас?
        Я сгибаю и разгибаю колено, затем осторожно дотрагиваюсь до поясницы.
        Боли нет совсем.
        - Да,  - отвечаю я, не в силах скрыть удивление в своем голосе.  - Да, у тебя получилось.

* * *
        После дня, проведенного только на воде, жареный гусь кажется вкуснее всего того, что я когда- либо ел. Я практически разрываю мясо руками на части. Если бы Джоди могла видеть меня сейчас, она бы не сказала, что я ем как человек из знатного рода. Тайко предлагает кусок Айзеку, но скрейвер кривится, после чего говорит:
        - Я принесу еще.
        Он взмахивает крыльями и исчезает в темноте.
        Сидящий по другую сторону костра Ноа отделяет мясо от кости и поднимает на меня взгляд.
        - Как только я начинаю думать, что уже свыкся с реалиями этого мира, что-то падает с неба, и все переворачивается с ног на голову.
        Я невесело усмехаюсь.
        - У тебя все зажило?  - спрашивает Ноа.
        Я киваю, доедая последний кусок мяса с кости.
        - Можно посмотрю?  - когда я застываю в неподвижности, он добавляет: - У тебя были швы. Если кожа затянулась поверх них.
        Я киваю, и лекарь, обойдя костер по кругу, опускается позади меня на колени. Я задираю рубашку, и через секунду его холодные пальцы касаются моей спины.
        - Швы исчезли,  - замечает он задумчивым голосом.  - Выглядят так, будто прошло недель шесть, но.  - Ноа умолкает в нерешительности.
        Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на лекаря.
        - Что?
        - Не знаю, как твоя магия работает,  - он произносит слово «магия» так, словно оно ругательное,  - но она не стерла того, что сделал Рэн. От ударов плетью остались шрамы.
        Когда я ничего не отвечаю, Ноа тянет рубашку вниз и садится так, чтобы смотреть мне в лицо.
        - Я могу показать тебе, где проходят самые глубокие отметины, если хочешь.
        Я не хочу. Я бросаю обглоданную кость в костер.
        - Я видел, как выглядит спина человека после порки.
        Мы говорим негромко, но все остальные затихли, и я знаю, что их внимание приковано ко мне. Во дворе замка все взгляды оказались устремлены на меня, будто я был каким-то диковинным зверем. Мне не нравится сама идея того, что на меня снова будут смотреть с открытым ртом. Особенно если внимание привлекают мои раны.
        Ноа, должно быть, понимает меня, потому что отходит прочь, возвращаясь на свое место рядом с Джейкобом.
        Без предупреждения на землю шлепается еще один мертвый гусь, раскидывая листья и заставляя пламя костра трепетать. Айзек медленно опускается на землю и держится подальше от огня.
        Тайко подрывается, чтобы подобрать гуся, но я взмахом руки заставляю его сесть на место и спокойно есть. Я сам иду за птицей. Мне нужно себя чем-то занять.
        Я начинаю выдергивать перья, и мои руки безо всякого труда вспоминают давно забытый навык. Я сосредотачиваюсь на искорках, которые будто рассыпаются под моей кожей. Джейкоб был прав: Рэну не стоит меня бояться. Мне не нужно его место на троне. Мне не хочется ему навредить. И впервые мне кажется, что я способен предложить что-то большее, чем боль, пытки или страх.
        - При помощи магии я могу исцелить Тайко?  - уточняю я у Айзека.
        - Да.
        - Покажи как.
        - Вы желаете, чтобы я разодрал мальчику руку до кости?
        По другую сторону костра Тайко замирает и перестает дышать. Я не понимаю, шутит Айзек или говорит серьезно, но, когда он начинает разминать пальцы, я начинаю подозревать, что он, должно быть, не шутит.
        - Не нужно,  - отвечаю я.
        - Вы измотаны. Дайте время вашей силе восстановиться,  - говорит Айзек.  - Возможно, вы сможете попробовать помочь ему завтра вечером.
        Да, я измотан, но в то же время чувствую себя бодрым. Мне почти хочется попросить скрейвера снова разодрать мне руку, чтобы еще раз ощутить прилив магии.
        - Если мы можем позволить себе еще один день пешего пути,  - говорю я,  - то стоит продолжать двигаться на северо-запад, даже не пытаясь добыть лошадей. Если солдаты уже разыскивают нас в ближайшем городе, то медлительность сыграет нам на руку. Рэн будет думать, что я попытаюсь как можно скорее достать лошадей и оружие, особенно если он полагает, что Лия Мара бежала со мной и мы направляемся в Силь Шеллоу.
        Я бросаю взгляд через костер, чтобы встретиться взглядом с девушкой.
        - Как думаешь, как много принцесса Харпер могла ему рассказать?  - спрашивает Лия Мара.
        - Если солдаты ищут нас в этом направлении? Получается, все.
        - Нет,  - не соглашается Джейкоб.  - Она знает, что я с тобой. Она бы не позволила ему последовать за мной.
        Я вырываю перья из шеи гуся.
        - Вероятно, у нее не было выбора.
        Джейкоб напрягается.
        - Ты хочешь сказать, что он навредил ей?  - его голос звенит от ярости, и он вскакивает, не дожидаясь ответа.  - Я возвращаюсь. Прямо сейчас. Надо было заставить ее бежать с нами.
        - Нет, я не думаю, что Рэн навредит ей,  - говорю я, и темная часть моего сознания шепчет, что я также не думал, что Рэн способен подвергнуть меня пыткам.  - Даже если нас найдут, стража тебя не тронет. Он любит ее. Она любит его. Рэн напуган, и для нашей же безопасности лучше, если Харпер будет находиться в стенах Замка Железной розы. Если бы она бежала с нами. Я даже представить себе не могу, на что Рэн пошел бы, чтобы вернуть Харпер.
        Все умолкают. Я продолжаю выдергивать перья.
        - Чего он боится?  - спрашивает Тайко, нарушая недолгое молчание.
        - Магии,  - я запинаюсь, не зная, стоит ли мне продолжать хранить его секрет, но, наверное, это уже не имеет никакого значения.  - Раньше Рэн был проклят. Он перенес много страданий, а его королевство практически превратилось в руины. Он боится, что магические силы вновь обретут над ним власть,  - я поднимаю взгляд и смотрю прямо.  - Он боится меня.
        - Он знает тебя,  - спорит Джейкоб.  - Ты не Лилит.
        Ноа задумчиво смотрит на меня.
        - Наверно, это уже неважно,  - говорит лекарь, и его голос звучит мрачно.  - Проклятье было снято, но потом он узнал, что кто-то снова может навредить ему при помощи магии, кто-то, кому он когда-то доверял.
        Я нервно сглатываю.

«Когда-то вы доверяли мне. Что я сделал, чтобы лишиться вашего доверия?»

«Ты покинул меня».
        Возможно, я проиграл эту битву в самом начале.
        - Харпер рассказала мне о том, через что вам пришлось пройти,  - говорит Ноа.  - И она была здесь не так долго.  - Он бросает взгляд на Джейкоба.  - С Рэном в последние несколько месяцев нам было нелегко ладить.
        - Ага, это потому что он заносчивый придурок,  - фыркает Джейкоб.
        Ноа остается серьезным.
        - Или потому что у него ПТСР[2 - Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) развивается у людей, переживших катастрофическое или просто угрожающее их жизни событие, из-за ощущения собственной беспомощности и невозможности эффективно действовать в опасной ситуации.], - говорит лекарь, и до того, как я успеваю задать вопрос, он поясняет: - Посттравматическое стрессовое расстройство. Такое бывает, когда человек длительное время находился в ужасной обстановке. Я обычно встречал подобное среди солдат и детей, которых постоянно избивали родители. Мозг человека просто не может избавиться от постоянного страха.
        Я бросаю взгляд на Тайко и вспоминаю о том, как он отшатнулся от солдат, которые зашли в таверну Джоди. Рэн всегда сохранял хладнокровие и самообладание, всегда находился на пике самоконтроля. Однако я не могу забыть, каким мрачным было его лицо во дворе замка, и не могу перестать думать о том, какие эмоции он тогда переживал по-настоящему. Впервые мне начинает казаться, что, возможно, Рэн пытается защитить вовсе не свой народ, а себя.
        Все это неважно. Так или иначе, принц желает моей смерти.
        Я снова сосредотачиваюсь на гусе, лежащем у меня на коленях. Я поднимаю птицу над костром, чтобы опалить ее. Как только я заканчиваю ощипывать тушку, Айзек тут же появляется рядом со мной и быстро ее разделывает, после чего я раскладываю мясо на горячих камнях.
        Скрейвер снова слизывает со своих когтей кровь, и я пытаюсь не думать, проделывал ли он то же самое с моей кровью. В голове не укладывается, как Айзек мог столько времени провести в клетке, прекрасно осознавая, что с ним делают. Кантор ткнул мечом скрейвера в клетке забавы ради, и, хотя это не такого же рода унижение, какое мне пришлось стерпеть от Рэна, разница невелика.
        - Если ты владеешь магией, то почему так долго позволял держать себя в клетке?  - тихо спрашиваю я у Айзека.
        - Моя магия не похожа на твою,  - отвечает он.  - Твоя сила рождается внутри, а моя дается мне ветром и небом. Я могу выдыхать морозный воздух и брать снег из облаков,  - Айзек расправляет ладонь и выдыхает на нее. На его коже появляется иней, но лишь на мгновение. Он тут же тает, и скрейвер стряхивает капли воды на землю.
        - Но сейчас лето,  - с пониманием говорю я.
        Айзек едва не умер, когда Уорвик привез его. Я думал, что это было из-за покрывала, наброшенного на клетку, но, наверное, дело было не только в этом.
        - Да, Ваше Высочество. Здесь сейчас лето.
        Краем глаза я замечаю какое-то движение и понимаю, что Лия Мара придвинулась ближе, чтобы перевернуть лежащее на камнях мясо в костре. Она дочь королевы, но ее не пугают многие вещи, в том числе и черная работа. Волосы девушки сияют красным в свете пламени, которое так же подчерчивает все изгибы ее тела.
        Должно быть, Лия Мара чувствует на себе мой взгляд, потому что поднимает голову, и я тут же быстро перевожу внимание на Айзека:
        - Ты уже знал, кто я такой, когда мы были у Уорвика?
        - Я понял, что в вас есть магия, в ту же секунду, когда попробовал вашу кровь.
        Слова скрейвера приносят с собой порыв прохладного ветра, и я вздрагиваю.
        - Вы так смело просунули руку в клетку, что я подумал, будто ваше удивление - не что иное, как фарс для того глупого человека. Когда-то наши народы были добрыми союзниками, как я уже говорил. Я полагал, вы освободите меня с наступлением темноты.
        - И я не освободил.
        Скрейвер улыбается, сверкая зубами.
        - В конце концов освободили.
        - Я освободил тебя, чтобы спастись,  - говорю я.
        - А я бы перерезал вам горло, если бы это помогло мне открыть клетку.
        Над нашими головами шуршит листва, и Айзек резко расправляет крылья. Он поднимается в воздух, чтобы отправиться на поиски новой жертвы, и напоследок бросает мне:
        - Не вините себя за решения, которые, по- вашему, были правильными в прошлом. Принцам это не свойственно.
        Я недовольно хмыкаю, глядя ему вслед.
        - Я не принц,  - бурчу я себе под нос. Опустив взгляд, я хочу продолжить смотреть на огонь, но вместо этого замечаю, что Лия Мара наблюдает за мной.
        - Ты принц,  - тихо и уверенно произносит она.
        Может быть, все дело в звездах, которые я чувствую в своей крови, или в отсутствии боли в спине и в ноге. Возможно, дело еще в том, что мне кажется, что, наконец-то, я сделал что-то правильное.
        Не знаю, направлюсь я за ней в Силь Шеллоу или нет. Я даже не уверен, что в следующие несколько дней мне удастся остаться в живых. Тем не менее, впервые за все время меня не раздражает то, что меня назвали принцем.
        И впервые я не поправляю девушку, которая меня так назвала.
        Глава 25
        Лия Мара
        На третий день Грей сообщает, что мы преодолели сто двадцать километров, держась недалеко от реки. Айзек докладывает о стражниках замка и дружинниках в городах, когда мы оказываемся близко к ним. Лошадей у нас по-прежнему нет, но Айзеку удалось посреди ночи стащить множество полезных вещей и оружие. Теперь у каждого из нас имеется кинжал. На всех нас два лука, но один колчан со стрелами. Еще два меча добавились к тем, что уже имелись. Благодаря появившемуся чугунному котелку мы теперь можем кипятить воду и готовить не только жареную птицу.
        Когда мы останавливаемся на ночевку, Грей пытается при помощи магии исцелить Тайко, но у него не выходит. Я чувствую исходящее от него отчаяние, но Грей не делится своими переживаниями ни со мной, ни с кем-либо еще.
        Усталое напряжение, кажется, является нашим спутником, который молча следует за нами по лесу, и, судя по всему, это мой единственный компаньон. Мы идем все вместе, но в нашей группе явно есть четкое разделение: Ноа и Джейкоб, Грей и Тайко. Айзек держится высоко в небе, и я вынуждена шагать в одиночестве.
        К наступлению четвертой ночи летняя жара стала практически невыносимой, и от этого все раздражены и озлоблены. Грей и Джейкоб уже в течение нескольких часов пререкаются друг с другом, и я уже готова схватиться за лук, чтобы пристрелить их обоих. Даже Тайко оставил Грея и уселся под деревом на противоположном конце нашего лагеря. На том же дереве где-то среди темных ветвей устроился Айзек. Заледенелый листик падает сверху, и Тайко ловит его с широкой улыбкой.
        - Какой ловкий трюк!
        Я невольно улыбаюсь его неподдельному удивлению.
        На другом конце лагеря Джейкоб спорит с Греем.
        - Мы украли оружие,  - говорит он.  - Не понимаю, почему мы не можем украсть лошадей.
        - Пропажу одного клинка сразу могут не заметить в отличие от пропажи пяти лошадей,  - отвечает ему Грей.  - К тому же следы копыт легче отследить.
        - Да, но верхом мы будем быстрее.
        Выражение лица Грея остается бесстрастным.
        - Верхом мы будем более заметными.
        - Я, пожалуй, прогуляюсь,  - сообщаю я. Моя сестра - весьма сложный человек и любит поспорить, но, по крайней мере, мы с ней не ссоримся.  - Я возьму лук. Может быть, сегодня на ужин у нас будет не гусятина.
        - Слушай,  - продолжает Джейкоб, не обращая на меня никакого внимания.  - Я не так давно свалил от одного придурка с короной на голове. Не спеши занимать его место в моем сердце.
        Я хмурюсь, перекидывая колчан через плечо, и с луком в руках отправляюсь в чащу леса.
        Меня окутывает блаженная тишина и тепло медленно сгущающихся сумерек.
        Лук в моих руках тяжелее, чем я привыкла, и еще он очень гладкий. Отполированная древесина на ощупь напоминает мне атласную ткань. Я обхожу лагерь по кругу, постепенно удаляясь от него, пока солнце не начинает исчезать.
        Я целюсь в трухлявое бревно, расположенное примерно в ста метрах от меня, и спускаю стрелу с тетивы. Наконечник вонзается в мягкую древесину всего на несколько сантиметров ниже той точки, в которую я целилась. Возможно, тот факт, что лук тяжелее обычного, не так и мешает.
        Я пробираюсь между деревьями, чтобы достать стрелу. Выпрямившись, я замечаю вдалеке какое- то движение и замираю.
        Косуля… Нет, олень. Он большой, коричневый, с красивыми пятнами на крупе. Животное находится от меня примерно в двухста метрах, но о такой широкой мишени можно только мечтать.
        Я поднимаю лук и вкладываю в него стрелу.
        Внезапно волоски у основания моей шеи поднимаются дыбом. Я перестаю дышать.
        Я не одна. Не знаю, как я это понимаю, но я уверена.
        Я резко разворачиваюсь, готовая к выстрелу.
        Лук перехватывает рука, удерживая стрелу на месте, и я, беззвучно ахнув, встречаюсь взглядом с Греем. Наконечник стрелы упирается ему в грудь.
        Во мне мгновенно вспыхивает злость. Должно быть, Грей видит, что я готова высказать ему все, что о нем думаю, потому что он быстро мотает головой и прикладывает палец к губам. После этого он показывает пальцем, куда нужно смотреть.
        К оленю присоединились еще три.
        Грей выглядит решительным и уверенным в своих действиях, и я жду, что он отберет у меня лук, точно так же, как он отобрал у Джейкоба меч.
        Он этого не делает. Отпустив стрелу, Грей ждет, пока я развернусь и прицелюсь.
        Мои пальцы с болезненным напряжением сжимают лук.
        Я жду критики. Грей наверняка сейчас отпустит замечание по поводу моей стойки или усомнится в моей меткости, но он молча стоит позади меня и не двигается. Я сильнее натягиваю тетиву и отпускаю. Стрела летит вперед.
        Олень беззвучно падает. Его сородичи тут же бросаются врассыпную.
        - Отличный выстрел,  - говорит Грей.
        Я вздрагиваю от его слов.
        - Спасибо.
        Грей направляется к опушке, на которой лежит животное. Неудивительно, что я не слышала, как он незаметно подкрался ко мне со спины. В одиночку он двигается бесшумно, как наемный убийца.
        Я закидываю лук на свободное плечо и торопливо следую за Греем.
        Олень оказался больше, чем я думала. Издалека он выглядел красивым, его глаза уже стали стеклянными. Мне становится не по себе, и я вздрагиваю.
        Грей выдергивает стрелу из оленя и вытирает ее о траву, а затем протягивает мне. На наконечнике блестят капельки крови. Я сглатываю и убираю стрелу в колчан, невольно вспоминая о зверолове и его дочке, которых моя сестра приговорила к смерти.
        - Так мы.  - севшим голосом начинаю я, и мне приходится прочистить горло.  - Потащим его волоком?
        - Нет. Нужно сберечь шкуру. Я найду сук.
        Грей быстро справляется со своей задачей и обдирает с палки все маленькие веточки. Мы используем ремни, на которых держатся кинжалы, чтобы привязать ноги оленя к палке. Я нервничаю и чувствую себя неуютно, особенно после того, как Грей вскидывает себе на плечо один конец сука и голова оленя повисает в воздухе, царапая рогами землю.
        Должно быть, я слишком долго смотрю на оленя, ничего не делая, потому что Грей говорит:
        - Он тяжелый. Я могу сходить за Джейкобом.
        - Не. Не нужно. Я должна справиться.
        Я просовываю плечо под сук и, выпрямляя ноги, пытаюсь поднять тушу животного. От тяжести ноши у меня практически перехватывает дыхание. Каждый мой шаг сопровождается сильным покачиванием.
        Матушка пришла бы в ужас. Все, что требует грубой силы,  - дело неблагодарное и должно ложиться на плечи мужчины. В женщинах ценится умение быть быстрой, ловкой и гибкой, а помимо этого - здравомыслие и решительность, но точно не умение охотиться на животных в лесах.
        Может быть, я должна была позволить Грею сходить за Джейкобом.
        Эта мысль похожа на пощечину. Меня не посчитали достойной стать королевой. Возможно, единственное, на что я гожусь, так это на таскание животных по лесам.
        Судя по всему, у меня даже это не особо получается, потому что я вот-вот уроню палку.
        Я лихорадочно хватаю ртом воздух.
        - Грей. одну, секунду, будь добр.
        Не дожидаясь его ответа, я сбрасываю тяжесть со своего плеча.
        Грей опускает свой конец палки на землю, после чего поворачивается и прислоняется спиной к дереву. Вокруг сгустилась темнота, и среди теней я не могу разглядеть выражение его лица. Я не знаю, разочарован он или, может быть, раздражен. Меня не должно волновать то, что он думает обо мне, но я все равно переживаю.
        - Мои извинения,  - говорю я.
        Грей хмурит брови в недоумении.
        - Они ни к чему.
        Голова оленя повернулась вбок на рогах, и глаза мертвого животного словно с осуждением смотрят на меня. Я морщусь и отвожу взгляд в сторону.
        Грей наблюдает за мной, после чего берет свой конец палки.
        - Готова?
        Нет, не готова, но я киваю.
        В этот раз Грей принимает на себя бо льшую часть веса, но даже так меня хватает всего на две минуты ходьбы. Олень снова падает на землю. Я жадно ловлю ртом воздух.
        - А мы точно не можем протащить его волоком?  - с трудом выдавливаю я.
        - Думаешь, он будет весить меньше, если мы будем его тянуть по земле?
        Грей даже нисколько не запыхался. Я смотрю на него с недовольством и провожу рукой по лбу, чтобы утереть пот.
        - Нам нужна шкура,  - поясняет он и вытягивает руки вверх, разминая плечи. Это единственный признак того, что ему тоже сложно тащить на себе тушу оленя.  - Благодаря ей у нас будет хорошая история для тех, кто может встретиться на пути. Чем севернее мы будем, тем чаще в лесах будут встречаться звероловы и торговцы мехом.
        Упоминание звероловов и торговцев мехом заставляет меня помрачнеть. Я берусь за палку.
        - Я готова.
        На этот раз я едва прохожу двадцать пять шагов. Завтра у меня на плече будет отменный синяк. Я прислоняюсь к дереву и пытаюсь отдышаться.
        - У тебя исключительная меткость,  - говорит Грей.  - Где ты научилась так стрелять?
        - У нас каждый год проходят конные игры,  - отвечаю я и, хотя дышу прерывисто, с удовольствием поддерживаю отвлеченную тему.  - Королевские дома Силь Шеллоу присылают своих чемпионов. Стрельба из лука, заезды на лошадях и прочее. У вас подобные состязания не проводятся?
        Грей качает головой.
        - Стражники иногда сражаются, чтобы развлечь знать, но ничего специально организованного.
        - Как жаль. «Испытания королевы» довольно захватывающее зрелище,  - я улыбаюсь, отдаваясь воспоминаниям.  - Это время праздника.
        Грей не улыбается.
        - Для меня странно думать о том, что в Силь Шеллоу могут что-то праздновать.
        Я отшатываюсь, вспоминая о том, как Тайко сказал, будто моя матушка поедает тех, кого казнила.
        - Я не хотел никого обидеть,  - говорит Грей, но интонация его голоса заставляет меня сомневаться в искренности его слов. До того, как я успеваю задать ему вопрос, Грей берет конец палки и взваливает его себе на плечо.
        Я стискиваю зубы и следую его примеру. С каждым разом олень кажется все тяжелее и тяжелее.
        Я говорю рваными фразами, жадно хватая ртом воздух после каждой из них.
        - Моя сестра. Нолла Верин, лучшая. Она всегда, занимает. первые места в. скачках,  - я перевожу дыхание.  - Я неплохо обращаюсь с луком, но она лучше. Многие лучше меня в этом. Многие участники. используют. жесткие приемы. чтобы победить. Я не люблю. Я не люблю жестокость. и все равно. я жду состязаний каждый год. Еда, светские приемы. Мне говорили. говорили.
        - Лия Мара, опускаем.
        Я бросаю палку и упираюсь ладонями в колени. Теперь в лесу так темно, что я едва вижу Грея. Его силуэт чернеет в ночи. Мы прошли очень мало, я жду, что он сейчас скажет, что лучше попросит Джейкоба помочь ему.
        После того, как матушка объявила свою преемницу, я стала ощущать себя пустым местом в собственном доме. Я чувствовала себя ни на что не годной.
        После неудачи с Рэном и сейчас, когда у меня ничего не получается с Греем, я чувствую, что не только в стенах родного дворца я бесполезна, но и здесь.
        Тем не менее, Грей не говорит, что нужно позвать Джейкоба. Он молчит некоторое время, и я не ничего не имею против этого, потому что пытаюсь размять затекшие плечи. В конце концов Грей продолжает:
        - До лагеря осталось метров двести. Справишься?
        Двести метров или двести километров - это уже неважно. Я вздыхаю и взваливаю палку себе на плечо.
        - Думаю, да.
        - А я вот уверен, что справишься,  - говорит он таким тоном, будто мне стоит этим всем гордиться.
        Я обливаюсь потом, пошатываюсь при каждом шаге и изо всех сил стараюсь не упасть.
        - В королевской страже нас учили владеть оружием, но это было не главным,  - начинает Грей, будто мы ведем обычную беседу, а я вовсе не ловлю ртом воздух на каждом шагу.  - Нас обучали тому, чтобы мы видели себя отдельно от остальных людей. Как особая группа. Каждый день начинался с вопроса и ответа. Кто вы такие? Мы Королевская гвардия.
        - Солдат. Солдат моей матушки.  - я делаю прерывистый вдох.  - Тренируют так же.
        - Если один стражник не подчиняется приказам, то весь отряд будет наказан. Так быстро добивались сплоченности и послушания.
        - Еще бы,  - я едва не спотыкаюсь о камень.
        - Через некоторое время,  - продолжает Грей,  - стражник начинает видеть во всех тех, кто не входит в отряд, потенциальную угрозу. Мишень. Приказам следовать проще, когда ты постоянно находишься в режиме «оценил и оставил без внимания» или «оценил и приступил к действию».
        Я едва слушаю, что говорит Грей. Мое внимание сосредоточено на том, чтобы переставлять ноги в темноте, и на тяжести палки, которая давит мне на плечи.
        - Мне нужно отдохнуть.
        - Мы почти пришли. Смотри только на костер впереди.
        Я смаргиваю льющийся на глаза пот и вижу светящееся пятнышко среди деревьев. Я заставляю свои ноги двигаться вперед.
        - После того, как твоя мать вторглась на территорию Эмберфолла,  - продолжает Грей,  - все из Силь Шеллоу стали представлять собой угрозу.
        Я приподнимаю потными ладонями палку, чтобы дать плечам небольшую передышку. Часть меня хочет ускорить шаг. Другая часть меня предпочла бы упасть лицом в мох.
        - Так что, когда я сказал, что для меня странно думать о том, что в Силь Шеллоу могут что-то праздновать, это потому, что я забыл, что твои люди хоть нам и враги, но они все равно обычные люди.
        Мы никогда не дойдем до костра.
        - Да. Они обычные люди. Все мы люди.
        - Ты права.
        Я зажмуриваюсь.
        - Я не могу, не могу.
        - Ты сильнее, чем думаешь. Шаг вперед.
        Я делаю шаг вперед.
        - Еще.
        Я перестаю считать оставшиеся шаги. Я больше не вижу костра, и вместо этого смотрю на движения Грея в темноте. Его голос подействовал на меня подобно гипнозу. Еще. Еще. Еще.
        Когда Грей, наконец, останавливается, это происходит так неожиданно, что я едва не выхожу из-под палки.
        - Черт меня побери,  - Тайко открывает рот.  - Это что, рогач?
        Я роняю тушу в пыль рядом с костром и сама падаю следом. Мои колени с силой ударяются о землю, но мне все равно.
        - Да.
        - Наконец-то у нас будет настоящее мясо,  - говорит Джейкоб.
        - Лия Мара - великолепный стрелок,  - непринужденно вставляет Грей.
        - И нехилая силачка,  - добавляет Джейкоб.  - Сколько вообще эта махина весит?

«Нехилая силачка». Даже не знаю, краснеть мне или хмуриться. Я снимаю с плеча колчан и возвращаю лук и стрелы туда, откуда их взяла.
        - Мне просто повезло.
        Чья-то рука хватает меня за локоть, и я резко оборачиваюсь, готовясь сказать что-нибудь резкое.
        В лице Грея больше нет непринужденности.
        - Сила и навыки никак не связаны с везением.
        - Ты нес на себе большую часть веса.
        - Неправда. Олень в три раза больше любого из нас, и мы несли его с тобой почти километр,  - говорит Грей.  - Твоя сестра смогла бы так?
        Я вспоминаю о Нолле Верин, о ее легкой улыбке и длинных темных волосах. Она может попасть в темную мишень в безлунную ночь, и никому никогда не удастся сбить ее с лошади, но, как и наша матушка, Нолла Верин худенькая и миниатюрная, и в ней больше грации, а не силы.
        - Нет,  - признаю я.  - Физическая сила - это не то, чем гордятся в Силь Шеллоу.
        Глаза Грея блестят в темноте, а его голос звучит низко, когда он говорит:
        - Ты не думала, что сможешь, но у тебя все получилось. Дело не просто в физической силе.
        Не понимаю как, но Грею удалось унять ноющую боль и превратить ее во что-то более теплое и приятное. Может быть, матушку это не порадовало бы, но впервые за долгое время я внезапно чувствую себя, способной на что-то.
        В конце концов я заливаюсь краской и отвожу взгляд в сторону. Я задумываюсь над тем, что говорил Грей, когда мы возвращались в лагерь. Мой народ или его - разницы между ними нет. Я не ожидала услышать от него подобную мысль.
        После бесчисленных дней, во время которых я чувствовала, что окружающие люди меня совсем не понимают, этот момент кажется мне очень важным. Мне хочется растянуть его, хочется обменяться с Греем еще хотя бы парой слов, услышать в его голосе нотку гордости, которой я не слышала уже так давно.
        - Ваше Высочество,  - окликает Грея Айзек.  - Если никто не высказал желания забрать себе сердце, могу ли это сделать я?
        Грей поднимает голову вверх, отворачиваясь от меня. Какая бы искра ни промелькнула между нами, она тут же исчезла без следа.
        - Не беспокойся, Айзек,  - заверяет он.  - Сердце мы отдадим тебе.
        Глава 26
        Грей
        Огонь начинает угасать, но остальные засыпают, поэтому я ничего не делаю, чтобы поддержать пламя. По другую сторону тлеющих углей сидит Лия Мара, которая тоже не спит. Девушка выглядит рассеянной, ее взгляд устремлен в пустоту. Она удивила меня, когда в Замке Железной розы пролезла через горящий камин в мою комнату. Сегодня эта девушка снова поразила меня. Она такая тихая и неброская, что я не ожидал от нее умения так ловко и уверенно обращаться с луком. Я не ожидал, что она подставит плечо под палку, чтобы помочь мне тащить оленя.
        Я не привык к тому, чтобы люди меня удивляли.
        Будто бы почувствовав мой любопытствующий взгляд, Лия Мара поднимает глаза от костра, чтобы посмотреть на меня.
        - Тебе лучше поспать,  - говорит она.  - Я могу подежурить, пока Ноа не проснется.
        Ноа всегда засыпает первым, но и просыпается тоже первым еще задолго до того, как солнце покажется из-за линии горизонта. Он говорит, что его подготовка в качестве врача позволяет ему спать где угодно и когда угодно. Ноа может лечь и в считаные секунды уснуть - такому таланту я могу только позавидовать.
        Когда я пытаюсь уснуть, я лежу в темноте и наблюдаю за мерцанием звезд на небе, думая о всех тех потерях, что грозят Эмберфоллу в случае гражданской войны. Я размышляю о Силь Шеллоу и о том, как долго нам еще добираться до него, и будем ли мы там в меньшей опасности, чем здесь.
        Я предпочитаю смотреть на то, как медленно угасают языки пламени с течением ночи.
        - Не нужно,  - говорю я.  - Но спасибо.
        Во взгляде Лии Мары появляется нечто похожее на упрямство.
        - Думаешь, я не смогу разбудить тебя в случае чего?
        - Не в этом дело. Думаю, я не смогу уснуть.
        - А,  - она смотрит в сторону, где в темноте под сосной на мягкой подстилке из листьев лежат Джейкоб, Ноа и Тайко.
        Айзек скрылся наверху среди веток или же, скорее всего, отправился на охоту.
        Следы от хлыста на спине Тайко покрылись толстой коркой, а кожа между ранами покрыта синяками. Мальчишка все еще двигается скованно в течение дня и выглядит радостным и благодарным каждый раз, когда мы разбиваем лагерь.
        - Его раны заживают,  - замечает Лия Мара.
        - Я должен как-то помочь ему,  - я сжимаю руки в кулаки и качаю головой.  - Вся эта магия бесполезна, если она работает только тогда, когда моя жизнь оказывается в опасности.
        - Наверняка ты не взял в руки меч, рассчитывая в первый же день овладеть им в совершенстве.
        - Нет, но. Но это другое.
        - Почему ты так думаешь?  - она встает со своего места и направляется к нашим вещам, чтобы достать оттуда короткий кинжал. Вернувшись к костру, Лия Мара садится рядом со мной.  - Вот. Тренируйся.
        - Тренироваться?
        Девушка берет меня за руку, и я чувствую прикосновение ее прохладных маленьких пальчиков на своей ладони. Она переворачивает к себе мое запястье и заносит над ним кинжал.
        Свободной рукой я перехватываю ее запястье.
        - Что ты делаешь?
        - Ты позволяешь Айзеку раздирать тебе руку до кости, когда вы тренируетесь, а сейчас ты боишься пореза от маленького кинжала?
        - Я не боюсь пореза от кинжала.
        Брови Лии Мары ползут вверх.
        - Ты боишься меня?
        Нет. Да. Не совсем ее, но того, кто она и что собой олицетворяет.
        Когда мы только отправились в путь, я был уверен, что Лия Мара будет требовательной и властной, подобно Карис Люран. Я ожидал, что она заставит меня присягнуть ей в верности в обмен на обеспечение безопасности. Я полагал, что она попытается усыпить нашу бдительность, чтобы потом обвести вокруг пальца. Я все время мысленно возвращаюсь к той первой ночи, когда думал, что Айзек убьет меня. Лия Мара тогда стояла на коленях в траве, держала меня за руку и шепотом звала меня по имени. Я больше не уверен в своих изначальных суждениях на ее счет.
        Я отпускаю ее руку.
        - Я видел, как ты обращаешься с луком.
        Лия Мара печально улыбается. Я готовлюсь к боли от лезвия, но она действует быстро. Кровь начинает литься еще до того, как я чувствую боль. Звезды замирают в ожидании, едва поблескивая под кожей. Когда я сосредотачиваюсь на них, они рассеиваются, и все это становится похожим на попытку поймать пылинки, парящие в луче солнечного света. По моей руке стекает капля крови, которая падает вниз и впитывается в почву под ногами. Я раздраженно вздыхаю.
        - Не всего можно добиться грубой силой,  - говорит Лия Мара.
        - Определенно.
        - Я знаю, что ты можешь быть нежным. Я видела, как ты себя ведешь с принцессой Харпер.
        В голосе Лии Мары появляется новая интонация, которая мне не понятна. Это какая-то странная смесь неуверенности, тоски и разочарования. Я поднимаю голову, чтобы поймать ее взгляд, но она смотрит на стекающую по моей руке кровь.
        - Между мной и принцессой ничего не было,  - говорю я.
        - Между тобой и принцессой что-то было.
        - Никогда не было. Правда.
        - У меня в руке кинжал, Грей,  - наконец, она смотрит мне в глаза. Ее слова звучат насмешливо, но взгляд остается серьезным.  - Не надо меня обманывать.
        - Я могу тебя обезоружить.
        - Ты можешь просто быть со мной честным.
        - Принцесса.  - я прерываю себя и вздыхаю.
        От Лии Мары ничего невозможно скрыть. Она знает все про колдунью и про то, что королевство Колумбия - это выдумка.
        - Чтобы понять мои отношения с Харпер, ты должна знать, что случилось с принцем Рэном,  - начинаю я снова.  - Он был проклят колдуньей Лилит. В его распоряжении был один осенний сезон на то, чтобы найти девушку и влюбить ее в себя, но, если у него не получалось, он превращался в чудовище, которое терроризировало Эмберфолл.
        Глаза Лии Мары округляются от удивления.
        - Получается, тем ужасным зверем, обратившим наши войска в бегство, был он?
        - Именно,  - киваю я и продолжаю.  - В конце каждого сезона, если Рэн терпел неудачу, он снова становился человеком, и сезон начинался заново. Только вот. Мертвые оставались мертвыми.
        Лия Мара внимательно смотрит на меня.
        - Королевская семья, которую, предположительно, убили в Колумбии.
        Я смотрю на девушку и жду, что она догадается сама. Сам я не могу ничего сказать, потому что если я произнесу эти слова вслух, то буду чувствовать себя предателем.
        - Он убил их,  - в конце концов выдавливает Лия Мара едва слышно.  - Когда был чудовищем.
        - Да.
        Она содрогается.
        - Впервые я ему искренне сочувствую,  - девушка заглядывает мне прямо в глаза.  - А как во всем этом был замешан ты?
        - Я тоже попал в ловушку проклятия. Моей задачей было находить девушек, которые могли бы снять его.
        Лия Мара сводит брови.
        - Как много времени потребовалось тебе, чтобы «найти» Харпер?
        - Время в замке шло не так, как в Эмберфолле. Я не могу знать точно. За пределами Железной розы прошло несколько лет.  - теперь содрогаюсь я.  - Нам казалось, что прошла целая вечность. Харпер была нашим последним шансом, и она даже была не той, кого я выбрал.
        - Не понимаю.
        - Она увидела, как я пытался утащить другую девушку, и напала на меня с железной палкой.
        Лия Мара давится смехом.
        - Я знала, что она мне понравилась не просто так.
        - Она хотела лишь вернуться домой, и была настроена очень решительно, чтобы добиться своего. Когда Харпер поняла, что это невозможно, она обратила свое внимание на то, чтобы помочь Эмберфоллу. Она вернула Рэну веру в то, что он способен спасти свой народ,  - я перевожу дыхание и продолжаю.  - Она стала принцессой благодаря своим словам и действиям, а не крови.
        - А, так ты ей просто восхищаешься,  - говорит Лия Мара с явным недоверием.
        - Мы вместе через многое прошли, но судьба распорядилась так, что для нее я всегда буду не более чем другом.
        - Потому что у тебя не было к ней чувств или потому что ты присягнул в верности принцу?
        Лия Мара слишком умна.
        - А это важно?
        Она смело смотрит мне прямо в глаза.
        - Да.
        - Из-за того, что я поклялся в верности принцу, я не мог испытывать никаких чувств ни к кому,  - отвечаю я.  - Если ты хочешь откопать какой-нибудь грязный секрет, то у тебя не получится, потому что таковых нет.
        - Я видела, как она смотрела на тебя там, у трактира,  - говорит Лия Мара.  - Она позволила тебе сбежать, зная, что это ставит Эмберфолл под угрозу.
        - Она позволила мне сбежать, зная, что я не представляю для королевства угрозы.
        - Она бы бежала с тобой, если бы ты попросил.
        - Джейкоб просил ее, и она отказалась.
        - Джейкоб не ты.
        Я вздрагиваю и отвожу взгляд.
        - Неважно. Я бы не стал просить ее в любом случае.
        Я готов к тому, что Лия Мара снова посмотрит на меня с недоверием, но, должно быть, она слышит правду в моих словах. Она сводит брови, и ее взгляд наполняется грустью.
        - Ты был очень преданным.
        Да. Так и есть. Я опускаю взгляд и смотрю на костер.
        Лия Мара мягко сжимает мою руку.
        - Когда человек больше не заслуживает твоей преданности, в этом нет твоей вины, Грей.
        Я не знаю, что ей на это ответить. Заслуживает ли Рэн моей преданности?
        Лия Мара едва заметно проводит пальчиками по моему запястью.
        - Наверное, тебе нужно отвлекаться, чтобы получалось.
        Я опускаю взгляд на свою руку. Она испачкана кровью, но порез затянулся.
        - Давай еще раз,  - говорю я, и мой голос звучит немного хрипло.
        Лия Мара поднимает кинжал и быстро опускает его вниз. На этот раз она проводит лезвием по обратной стороне своей ладони. Девушка едва слышно ахает. И я тоже.
        - Что ты.
        - Тсс,  - она хватает меня за руку и накрывает моей ладонью свою рану.  - Исцеляй.
        Я пытаюсь направить звезды на порез, но, конечно же, они тут же рассыпаются и начинают плясать в насмешливом танце, и я никак не могу их поймать.
        - Отвлекись,  - говорит Лия Мара.  - Говори. Расскажи мне что-нибудь. Спроси у меня что- нибудь. Что угодно.
        - Кто шпионит для твоей матери в Замке Железной розы?
        - Fell siralla!  - девушка хлопает меня ладонью по лбу.  - Хватит уже беспокоиться об этом бестолковом принце!
        Все это настолько неожиданно, что я смеюсь.
        Лия Мара отводит взгляд, но я замечаю, что ее глаза полны печали.
        - Он не заслуживает, чтобы ты за него переживал. Принц Рэн тебе не союзник.
        Мне не хочется думать о Рэне. Кровь Лии Мары липнет к моим пальцам, но я не хочу смотреть на то, как у меня весьма эффективно не получается исцелить ее порез. Я продолжаю держать свою ладонь на ее руке.
        - Скажи мне, как переводится то, что ты только что сказала.
        Румянец заливает щеки Лии Мары.
        - Э… Не думаю, что перевод на ваш язык существует.
        - И кто из нас теперь кого обманывает?
        - Fell siralla,  - Лия Мара краснеет еще больше.  - Глупый мужчина.
        - Кажется, мне больше нравилось без перевода.
        Она смеется, и тут же в ответ на это искорки света в моей крови начинают кружиться в танце. Все во мне изнывает от желания приложить усилия и направить звезды в то место, где моя кожа соприкасается с кожей Лии Мары, но я заставляю себя ждать. Мне нужно быть терпеливым. Быть нежным.
        - Как так вышло, что ты свободно говоришь на эмберфолльском?  - спрашиваю я.
        - У меня были учителя,  - отвечает она.  - Матушка считает верхом невежества и высокомерия незнание языка тех государств, с которыми мы граничим.
        Подобный критерий оценки кажется мне весьма суровым.
        - Уверен, что наши солдаты на границе учили язык, но все учителя в Замке Железной розы были убиты во время первого сезона проклятья.
        - Правда? Но Джейкоб и Ноа так хорошо на нем разговаривают.
        Я качаю головой.
        - Для них это английский. Язык на той стороне очень похож на эмберфолльский.
        Я задумываюсь и прокручиваю в голове звучание слов, сказанных Лией Марой.
        - Fell siralla,  - пробую произнести я.
        Она качает головой.
        - Мягче. Fell siralla,  - говорит она, и слова безо всяких усилий слетают с ее губ.
        Я пробую снова, и Лия Мара хихикает.
        - Ты слишком резко произносишь слова. Мягче.
        - Fell siralla,  - говорю я, и на этот раз девушка пытается скрыть улыбку, закусив губу.
        Она берет мою свободную руку и подносит ее к своим губам, чтобы прошептать слова напротив кончиков моих пальцев:
        - Fell siralla.
        Я едва ее слышу. Я думаю о мягкости ее губ, которые, подобно крыльям бабочки, коснулись подушечек моих пальцев. Уверен, что в какой-то период моей жизни я дотрагивался до губ женщины, но сейчас я не могу припомнить, как и когда это было.
        - Повтори,  - прошу я, и мой голос звучит хрипло.
        - Fell siralla.
        Лия Мара ослабляет хватку на моем запястье, и я провожу большим пальцем по ее нижней губе. Рот Лии слегка приоткрывается. Я ловлю себя на мыслях о том, что мне хочется провести пальцами по линии ее подбородка, по скулам, заправить за ухо прядку огненно-рыжих волос.
        В эту самую секунду из-за деревьев могут выбежать солдаты, и я проиграю без боя.
        - Ты перестал упражняться в произношении,  - журит она меня, но в ее глазах пляшут веселые искорки.
        - Глупый мужчина,  - прилежно проговариваю я.
        Она смеется напротив моих пальцев, но ее смех прерывает удивленный вдох. Девушка вытаскивает свою порезанную руку из-под моей ладони.
        - У тебя получилось.
        Кровь исчезла, как и порез на ее руке.
        Я беру ладонь Лии Мары и провожу пальцем по гладкой коже, на которой прежде была кровоточащая царапина.
        Она вздрагивает.
        - Вот видишь? Я знала, что ты можешь быть нежным.
        Мне хочется снова дотронуться до ее губ и доказать ей это еще раз.
        - Как думаешь, может, теперь тебе стоит попробовать на Тайко?  - спрашивает она.
        Тайко. На какой-то дикий, сумасшедший момент я забываю, кто такой Тайко, что уж говорить о том, чтобы помнить, что именно я должен что-то пробовать.
        Я и правда глупый. Откашлявшись, я отвечаю:
        - Да, стоит попробовать.
        - Как думаешь, ты его разбудишь?
        Не знаю. Я встряхиваю головой, пытаясь вернуть себе ясность мыслей, но Лия Мара, должно быть, принимает это за ответ.
        Я бесшумно крадусь к месту, где спит Тайко. Верхняя часть его тела обнажена, потому что, как он говорит, во сне рубашка натирает раны. Несмотря на теплый воздух, Тайко обнимает себя руками. Его дыхание медленное и глубокое. Присев на корточки, я осторожно опускаю руку ему на плечо.
        Мальчишка вздрагивает и пытается повернуться. Его глаза распахиваются в поиске опасности.
        Я поднимаю руки.
        - Спокойно,  - шепотом успокаиваю его я.
        Взгляд у Тайко дикий и все еще заспанный. Я невольно задаюсь вопросом, какие ужасы преследуют его во сне.
        - Грей. Что.
        - Ничего не бойся,  - говорю я.  - Мне просто хотелось попробовать исцелить твои раны.
        - А! О!  - он ложится обратно на подстилку из старых сосновых иголок и утыкается лицом в предплечье. Его дыхание замедляется, но в теле появляется новое напряжение, будто он готовится к боли.  - Давай.
        Я снова кладу руку ему на плечо, стараясь касаться его кожи настолько мягко, насколько это возможно.
        Синяки повсюду, но худшие из повреждений тянутся поперек нижней части спины. Некоторые раны стали ярко-красными, и я знаю, что Ноа беспокоиться о том, что в кровь Тайко попала инфекция. Меня никогда не пугала жестокость, но каждый раз, когда я вижу раны мальчика, все внутри сжимается. Ответственность за эти раны лежит на мне.
        Когда я провожу рукой по самой неглубокой отметине от хлыста, у Тайко перехватывает дыхание, но он ничего не говорит.
        - Мне не обязательно пробовать,  - тихо говорю я.
        - Нет. Пробуй.
        Порыв холодного ветра проносится между ветвей деревьев, и я понимаю, что Айзек где-то поблизости. Искорки под подушечками пальцев кажутся мне более ощутимыми. Я закрываю глаза и вспоминаю о Тайко, когда мы жили у Уорвика. Я вспоминаю о том, как он просил научить его драться на мечах, как он встал перед Кантором, чтобы помешать ему навредить Айзеку. Я вспоминаю, как Тайко хранил мою тайну, несмотря на то, что это ставило его собственную жизнь под угрозу.
        Моя рука смещается, и я провожу пальцами по израненной коже. Тайко всхлипывает. Я тут же открываю глаза. Мальчишка зажмурился и сжал челюсти. Его раны выглядят все так же ужасно. На ресницах Тайко блестят слезы.
        - Прости меня,  - говорю я.
        - Продолжай,  - шепчет он.
        - Тайко.
        Он сглатывает.
        - Продолжай.
        Я медлю прежде, чем снова к нему прикоснуться. Его раны куда серьезнее, чем какой-то порез на руке.
        - Он так доверяет вам, Ваше Высочество,  - мягкий голос Айзека отвлекает меня, и между деревьями снова проносится ледяной порыв ветра. Блестящие черные глаза скрейвера наблюдают за мной из темноты.  - Не пренебрегайте этим доверием.
        Я закрываю глаза и кладу руку на самые глубокие отметины.
        Дыхание Тайко прерывается, но он остается неподвижным. Я не уверен, говорит ли сейчас Лия Мара, или мне чудится ее голос.

«Нежнее».
        Искорки и звезды мерцают и ждут. Я перестаю думать о поединках на мечах и жестокости. Я вспоминаю о том, как Тайко улыбался, когда выиграл гонку до таверны Джоди. Я вспоминаю, как он стоял на чердаке и обещал, что будет хранить мою тайну. Я вспоминаю, как паника оставила меня, и как Тайко стал первым, кому я доверился за долгое время.

«Я буду хранить твой секрет, Хок».
        Мои глаза закрыты, но я все равно вижу яркие звезды, как тогда во дворе замка. Они повсюду. Я хочу схватить их и направить на раны Тайко точно так же, как я хватаю меч и протыкаю им врага, но теперь я понимаю, что Лия Мара была права. Здесь мне нужно действовать по-другому.
        Мои руки скользят по ранам, и я позволяю звездам танцевать на кончиках моих пальцев. Тайко снова ахает от боли, но я не останавливаюсь. Я провожу по каждой рассекающей кожу линии, по каждому рубцу и по каждому шву, который наложил Ноа.
        - Ах,  - выдыхает Айзек, и я снова дрожу от холода.  - Вы открыли в себе новый талант.
        Из горла Тайко вырывается всхлип, и я отдергиваю руку. Звезды меркнут и исчезают. Я открываю глаза.
        - Прости.
        Я резко умолкаю. Синяки исчезли. Раны оставили шрамы, как и у меня, но кожа зажила. Тайко упирается предплечьями в землю и приподнимается на коленях. Слезы оставили дорожки на его неумытом лице. Мальчишка тяжело дышит, будто бы мы с ним только что пробежали наперегонки через весь город.
        Я теряю возможность рассмотреть его получше, потому что Тайко наваливается на меня и обвивает руки вокруг моей шеи. Он икает у моего плеча, словно ребенок, устроивший истерику.
        - Я знал, что у тебя получится. Я так и знал!
        Эмоции в его голосе настолько сильные, что внутри меня все сжимается. У меня дрожат руки, словно я только что закончил бой. Я чувствую себя сильным. Я чувствую себя полезным. Меня переполняет такое множество различных эмоций, что я не успеваю осмыслить каждую. Я испытываю сожаление из-за того, что вообще допустил, чтобы Тайко пострадал. Я чувствую вину за то, что был не в силах помочь ему раньше. Я чувствую облегчение оттого, что смог помочь ему сейчас.
        И из-под этой груды эмоций пробивается почти незаметная частичка гордости за то, что вместо страха и пыток, боли и смерти моя магия была способна исцелить и оправдать доверие, а это - важно.
        Глава 27
        Лия Мара
        Когда мы просыпаемся, Айзек докладывает, что солдаты и стражники готовятся покинуть ближайший город, и они должны обогнать нашу группу. Грей считает, что лучшего шанса для того, чтобы достать лошадей, у нас не будет, особенно учитывая тот факт, что у нас есть оленья шкура, которая послужит хорошим прикрытием. Мы проводим день в лагере, пока Айзек не сообщает, что те, кто нас ищет, отправились дальше. Подготовив шкуру и рога, мы решили отправиться в город ближе к закату.
        Глухая Лощина - это маленький городок, спрятанный у подножия гор, которые служат границей между Эмберфоллом и Силь Шеллоу. Когда мы выходим из леса и оказываемся в долине, у меня перехватывает дыхание от великолепия пейзажа.
        Бескрайнее голубое небо над головой вдалеке темнеет фиолетовым. Деревья взбираются по склону гор, которые далеко тянутся в обе стороны. Кроны деревьев по-летнему ярко-зеленые, но воздух здесь немного прохладнее, и из-за этого повсюду виднеются вкрапления красных листочков.
        Тайко идет с открытым ртом. Это напоминает мне о том времени, когда в карете Нолла Верин отпускала шутки про меня, завороженную красотами Эмберфолла.
        - Посмотри на все хорошенько сейчас,  - говорит Грей.  - Тебе нельзя будет с таким же удивленным лицом ходить по городу.
        - Горы оказались еще больше, чем я себе их представлял!
        - Ну, не Риллиск, определенно,  - Грей ускоряет шаг, и мы стараемся тоже идти быстро, чтобы не отставать от него.
        Пять человек привлекли бы к себе слишком много внимания, поэтому Ноа и Джейкоб остались ждать нас на границе леса. Их акцент сразу бы навел на нас подозрения. Айзека нигде не видно, но я уверена, что он затаился где-то неподалеку.
        Я полагала, что Грей тоже попросит меня остаться, но я предложила притвориться его сестрой, которая с рождения была немой.
        - Это может вызвать у людей сочувствие,  - говорю я.  - Так будет легче торговаться.
        Грей едва заметно приподнял уголок рта, но его взгляд остался непроницаемым.
        - Умно,  - только и сказал он.
        Весь день юноша был занят. Он перевешивал шкуру оленя раз за разом, чтобы она лучше просохла, ходил по дороге, ведущей в Глухую Лощину, чтобы посмотреть, как много людей нам может встретиться на пути. Грей также доставал Айзека расспросами о плане города и о том, где нас могут поджидать опасности.
        Я провела день с луком и стрелами, надеясь подстрелить кого-нибудь еще, чтобы у нас было больше шкур, которые можно было бы продать или обменять.
        По крайней мере, так я сказала мужчинам. На самом деле мне нужно было хоть чем-нибудь занять руки в надежде, что мои мысли тоже будут сосредоточены на работе. Ничего не вышло. Чем бы я ни занималась, я все равно не могла перестать думать о том моменте у костра, когда Грей очертил своим большим пальцем линию моей нижней губы.
        Даже воспоминание об этом заставляет меня трепетать. Я не могу перестать тайком коситься на Грея, будто моим глазам не хочется смотреть больше ни на что. В ту ночь, когда я пряталась в его комнате в Замке Железной розы, я посчитала Грея агрессивным и холодным, но, проведя с ним несколько дней, поняла, что это не совсем так. Он тихий, сильный и надежный. Интересно, что бы сказала о нем моя сестра. Нолла Верин дразнила меня из-за моей неопытности с мужчинами, но теперь мне бы очень хотелось пошептаться и похихикать с ней наедине в нашей карете.
        Но, естественно, у нас не будет времени для сплетен и хихиканья, когда я доберусь до Хрустального дворца в Силь Шеллоу. Матушка поставит перед Ноллой Верин задачу по соблазнению Грея, чтобы можно было заключить союз перед тем, как она окажет ему поддержку в восхождении на трон.
        Настроение у меня совсем портится к тому моменту, как мы доходим до города.
        Над долиной повисают сумерки, принося с собой холодный ветер с гор. Над домами зажигаются фонари, в которых подрагивают свечи. Улицы, выложенные брусчаткой, немноголюдны, но, в то же время, мы натыкаемся на прохожих, которые бросают на нас любопытные взгляды.
        Я заплела свои рыжие волосы в косу и спрятала ее под курткой, которую позаимствовала у Джейкоба. Тайко несет на плече сложенную оленью шкуру, а Грей тащит на спине рога.
        У нас с Тайко на поясе висит по кинжалу, у Грея - меч. Тайко был недоволен тем, что лишь Грею выпала такая честь, на что тот ответил, что для простых звероловов необычно носить с собой много оружия.
        Я снова вспоминаю о мужчине-зверолове и его дочери. У него с собой был только тупой нож.

«Убей их»,  - сказала Нолла Верин.
        Ох, сестра.
        Грей бросает на меня взгляд и, должно быть, замечает выражение моего лица.
        - Ты выглядишь встревоженной,  - нахмурившись, тихо говорит он.
        Я делаю вдох, чтобы ему ответить, но затем вспоминаю, что мне нужно притворяться немой. Я не знаю, как объясниться, поэтому просто качаю головой и пожимаю плечами.
        Грей перемещается поближе ко мне.
        - Тебе никто не навредит.
        Он думает, что я нервничаю из-за того, что мы в городе. Наверное, мне стоило бы переживать из- за этого, ведь меня окружают люди, которые видели злодеяния, учиненные солдатами моей матери. Однако я не испытываю страха. Люди Рэна отправились дальше, и Глухая Лощина кажется мне тихой и мирной.
        И, тем не менее, в обнадеживающих словах Грея есть что-то милое.
        Недовольство и раздражение покидают меня. Я смотрю Грею в глаза и киваю.
        Тайко делает шумный вдох.
        - Вы чуете запах еды?
        Я ничего не чувствовала, но как только Тайко обратил на это внимание, поняла, что запах еды трудно было не учуять. По обе стороны дороги расположены небольшие домики и лавки, но впереди виднеется более крупная постройка с черепичной крышей и огромной трубой, из которой в воздух поднимается дым. Вокруг здания нет забора, поэтому мужчины и женщины тянутся к нему со всех сторон. Запах жареного мяса наполняет улицу, смешиваясь с горьковато-сладкими нотками медовухи.
        - Начнем отсюда,  - говорит Грей.  - Надеюсь, у нас сегодня получится найти покупателя или того, кто согласится обменять шкуру и рога на лошадей.
        С края крыши свисает табличка, которая гласит, что таверна называется «Ржавый петух». Внутри стоят столы всевозможных размеров, и большинство из них занято. Грей направляется к стойке, расположенной в центре помещения, и жестом указывает нам с Тайко садиться.
        Хозяин таверны - высокий и худощавый пожилой мужчина с густой бородой и блестящей лысой головой. Он приветствует нас широкой обезоруживающей улыбкой.
        - Путники!  - радушно говорит он.  - Добро пожаловать в Глухую Лощину. Меня зовут Эовен. Медовухи?
        - Воды, если можно,  - просит Грей.  - Мое имя Рэнд. Это моя сестра Мора и кузен Брин.
        Эовен подает нам кувшин и три кружки, после чего ставит перед нами тарелку с постным печеньем, джемом и сыром.
        - Дорога вас потрепала, как я погляжу,  - с улыбкой он поворачивается ко мне.  - Нелегкий путь, да, дочка?
        Я задаюсь вопросом, как сильно меня потрепала дорога. Я касаюсь губ пальцами и качаю головой из стороны в сторону.
        - Прошу простить ее. Моя сестра не может говорить.
        - Да?  - Эовен заливается смехом и хлопает ладонью по барной стойке.  - Что ж, ее мужу неслыханно повезет!
        Я недовольно хмурюсь.
        - Вот уж верно,  - смеясь, соглашается Грей.
        Я выплескиваю воду из своей кружки в его сторону.
        Он быстро отскакивает назад, и вода его не задевает. Я смотрю на него с невинной наигранной улыбкой.
        Я жду, что Грей ответит мне суровым взором, но он награждает меня ухмылкой. В его глазах пляшут веселые искорки.
        - Только вот ведет себя она не очень покладисто, как видишь.
        О, так вот оно что! Он меня дразнит. Мое сердце пропускает удар и начинает биться чаще. Я бросаю извиняющийся взгляд на хозяина таверны, пока тот вытирает воду со стойки.
        Кашлянув, Тайко тянется за печеньем и говорит:
        - У нас есть мех на продажу. Может, кто-то в городе хочет его купить?
        - На мех всегда есть спрос, особенно когда зима не за горами,  - Эовен вздыхает и перестает улыбаться.  - А еще мы лишились нашего местного зверолова. Беднягу убили те злобные изверги, что живут за горным хребтом.
        Мое сердце подскакивает к горлу и замирает.

«Те злобные изверги, что живут за горным хребтом».
        Эовен вздыхает.
        - Вдобавок ко всему в город заявилась королевская стража в поисках какого-то колдуна. Якобы он наследник престола, представьте себе. Как по мне, кто бы ни восседал на троне, разницы нет. Никому нет дела до Глухой Лощины уже долгие годы,  - говорит Эовен.  - Вы с севера? Если да, то вы и так знаете, о чем я толкую.
        - Я из Терновой Долины,  - отвечает Грей.  - Прекрасно понимаю, о чем ты.
        Лицо Эовена становится еще более мрачным.
        - Теперь это место, полное скорби. Я слышал, там жила женщина, у которой всех детей поубивали одного за другим. Говорят, это случилось посреди ночи. Никто не знает, кто это сделал. Она вышла на городскую площадь вся в крови.
        Рядом со мной Грей сильно напрягается.
        - Это случилось после того, как ее старший сын заслужил себе место в королевской страже,  - продолжает хозяин таверны.  - Представляете? Каково каждый месяц получать серебро на содержание детей, когда они все умерли?
        Грей прочищает горло и говорит:
        - Ужасное бремя, несомненно.
        - А что случилось с вашим звероловом?  - понизив голос, спрашивает Тайко.
        Эовен качает головой.
        - Фред. Славный малый. Одной из его дочерей удалось бежать. Она сказала, что они убили его просто так. Эти звери стреляли ему в спину.
        Я пыталась собрать в единую картину информацию о женщине, лишившейся своих детей, но кровь застыла у меня в жилах.
        Как жаль, что мне приходится притворяться немой, хотя я понятия не имею, что сказала бы.
        - С твоей сестрой все хорошо?  - спрашивает Эовен.
        Грей бросает на меня взгляд. Не знаю, что он видит на моем лице, но выражение его собственного лица становится отстраненным, бесстрастным и нечитаемым. Он выглядит практически пугающим.
        Грей переводит взгляд обратно на хозяина таверны.
        - Боюсь, она все еще страдает от последствий лихорадки, которая лишила ее голоса.
        Я снова пытаюсь изобразить невинную улыбку, но вряд ли у меня хорошо получается. Скорее всего, я выгляжу слабоумной.
        Эовен награждает меня подозрительным взглядом.
        - О,  - внезапно он отвлекается на что-то в другом конце таверны.  - Дочь Фреда здесь. Она наверняка знает, где вы можете продать шкуру по хорошей цене. Рэйна! Дочка, у этого человека есть мех на продажу!
        У меня уходят все силы на то, чтобы не проследить за взглядом Эовена. Я сжимаю руку Грея, невольно впиваясь ногтями ему в кожу.
        Грей наклоняется поближе ко мне.
        - Что-то не так?
        Позади нас раздается робкий девичий голос.
        - Я могу отвести вас к кузнецу, сэр. Его сын занимается выделкой кожи и меха. Он был одним из лучших покупателей моего отца.
        Я слышу в ее голосе глубокую печаль, и мое сердце болезненно сжимается в груди.
        Не знаю, узнает она меня или нет, но я не могу повернуться к ней лицом. Я не могу.

«Мне жаль,  - хочу сказать я девочке.  - Мне очень жаль».
        Я вспоминаю о том, как Харпер говорила мне те же самые слова и как я не приняла ни ее сочувствия, ни извинений.
        Грей выпрямляется, а я продолжаю смотреть в свою кружку, все еще крепко сжимая его руку.
        - Это было бы очень мило с твоей стороны,  - говорит он.  - Мне очень жаль слышать такие печальные новости о твоем отце.
        Грей тянет меня за руку.
        - Пойдем. Девочка может нам помочь.
        Я не могу рисковать тем, чтобы она меня узнала.
        - Нам нужно бежать,  - сквозь зубы шепчу я Грею.
        Он не задает мне никаких вопросов. В его взгляде вспыхивает понимание.
        - Притворись, что тебе дурно,  - на одном дыхании торопливо произносит он.  - Падай в обморок.
        Я привстаю с табурета и делаю вид, что у меня подкашиваются колени.
        - Лия Мара!  - вскрикивает Тайко.
        Он назвал меня моим настоящим именем, и я предупреждающе шикаю на него, в то время как Грей подхватывает мое якобы бесчувственное тело. Вокруг нас все ахают.
        - Нужно послать за лекарем?  - спрашивает какая-то женщина.
        - Она просто лишилась чувств,  - отвечает Грей.  - С ней такое часто бывает.
        К моему невероятному удивлению, он подхватывает меня на руки. Часть меня хочет запротестовать, но другая часть хочет остаться в таком положении. Я утыкаюсь носом ему в шею, чтобы спрятать свое лицо. От Грея пахнет дымом костра.
        - Девочка знает меня,  - едва слышно шепчу я ему в шею.  - Я была там. В лесу.
        - Прошу меня извинить,  - говорит он Эовену.  - Нам лучше все-таки вернуться в лагерь, пока моей сестре не станет лучше. Может быть, я смогу встретиться с кузнецом утром?
        Наступает всеобщее молчание. Я старательно прячу лицо от девочки, хотя мне отчаянно хочется посмотреть, что происходит вокруг.
        - Конечно,  - отвечает дочь зверолова.
        Я чувствую, как Грей кивает.
        - Пошли,  - говорит он Тайко, и мы поворачиваемся в сторону выхода.
        Вокруг все вернулись к своим разговорам. Мы всего лишь путники, которые хотели выручить немного серебра за шкуры, ничего примечательного.
        Мои волосы цепляются за руку Грея, и я немного наклоняю шею. Коса выскальзывает из-под воротника моей куртки.
        - Погодите,  - окликает нас Рэйна.  - Как, вы сказали, зовут вашу сестру?
        - Мора,  - бросает Грей.  - Прошу меня извинить, но я бы хотел вернуться в лагерь до того, как стемнеет.
        - Нет, мальчик только что назвал ее по- другому,  - голос Рэйны обретает уверенность.  - Я слышала.
        - Она все поняла,  - шепчу я в шею Грею.
        - Нам придется бежать,  - отвечает он.  - Когда я тебя поставлю.
        - Эовен!  - кричит Рэйна, и ее голос звучит сдавленно и горько, но все равно громко.  - Она была там! Она та самая!
        Мои ноги касаются брусчатки. Грей берет меня за руку. Рядом со мной возникает Тайко.
        Позади нас раздаются крики, и мы бросаемся бежать по улице.
        Я бегаю не быстро, но мое бешено стучащее сердце придает силы ногам, поэтому мы стремительно мчимся по городу, петляя между домами и ныряя в переулки. Порыв холодного воздуха стремительно проносится по улицам, и я понимаю, что Айзек где-то неподалеку. Небом завладела ночь, спрятавшая в тени и темноту все, куда бы мы ни поворачивали.
        Мое сердце грозит выскочить из груди.
        - Мы оторвемся от них в лесу,  - говорит Грей и почти что тащит меня за собой.  - Обогнем этот дом и скроемся за деревьями.
        Айзек кричит где-то сверху, и это похоже на предупреждение.

«Мы знаем,  - думаю я,  - поэтому и бежим».
        Мы резко сворачиваем за угол, и я посильнее отталкиваюсь от земли, готовясь мчаться что есть сил.
        И тут же врезаюсь в стражника, чье обмундирование украшено красно-золотым.
        Глава 28
        Грей
        Айзек ошибся: стражники Рэна вовсе не покинули город. Не думаю, что они рассчитывали найти нас здесь, и точно не ожидали, что мы прибежим к ним сами. Один из стражников поворачивает Лию Мару к себе спиной, чтобы приставить нож к ее горлу, но все равно он выглядит так, будто не может поверить, что мы здесь.
        Он также не может поверить в то, что я нашел острием своего меча пульс на его шее.
        - Отпусти ее,  - говорю я.
        С полдюжины стражников выхватывают оружие, но я даже не думаю опускать свой меч. Глаза Лии Мары широко распахнуты в панике, и она цепляется пальцами за ремни нарукавника стражника, пытаясь отодвинуть лезвие от своей шеи. Его оружие выглядит куда менее угрожающим, чем мой меч, но солдат не отпускает девушку.
        Стоящий рядом со мной Тайко вытаскивает кинжал.
        Как всегда, я предпочел бы, чтобы мальчишка бросился бежать.
        Крики, преследовавшие нас от таверны, становятся громче, и из-за угла дома выбегает толпа людей. Крики превращаются в какофонию.
        - Это наследник трона?  - спрашивают они.  - У нас в Глухой Лощине?
        - Они нашли его вместе с ней, как и говорили. Как думаете, они убьют его?
        Я не отрываю взгляда от солдата, который держит Лию Мару.
        - Я могу убить тебя до того, как ты убьешь ее,  - я надавливаю на кожу юноши мечом, и по его шее начинает струиться кровь.
        Он морщится от боли и стискивает зубы, но его хватка становится сильнее. Лия Мара тихо всхлипывает и зажмуривается, однако крови на ее шее не появляется.
        - Брось меч, Грей,  - раздается знакомый голос из темноты.  - Вы в меньшинстве.
        Дастан выдвигается вперед, пока не оказывается в свете фонаря. В его руке тоже зажат меч, но пока что ни один из стражников на меня не нападает.
        После разговора в таверне и напоминания о том, что пришлось вытерпеть моей матери от Лилит, мои мысли стали холодными и мрачными. Когда я был стражником, я научился выключать эмоции и делать то, что необходимо.
        Я и сейчас на это способен.
        - Отпусти ее,  - говорю я.  - Повторять не буду.
        Солдат напрягается, пытаясь не напороться на мой клинок, но продолжает держать Лию Мару. Рука девушки свисает неподвижно вдоль тела, и я подозреваю, что, возможно, стражник вывихнул ей плечо, пока она сопротивлялась. Лия Мара всхлипывает, и по ее щеке скатывается слеза.
        Шум толпы за моей спиной стихает до приглушенного ропота.
        Стража значительно превосходит нас количеством, и им не составит труда нас одолеть. Как минимум один стражник целится в меня из арбалета на данный момент. Однако вместо уверенности на лицах солдат я вижу настороженность и беспокойство.
        Они не просто переживают за стражника, к горлу которого я приставил острие меча.
        Мне требуется секунда, чтобы осознать, что все они боятся того, что произошло во дворе замка. Того, что сделал я во дворе замка.
        - Он всего лишь новобранец,  - говорит Дастан.  - Не убивай его лишь за то, что он подчиняется приказу.
        - Тогда отдай ему новый приказ.
        Лия Мара снова тихо всхлипывает. На ее шее появляется алая полоска крови то ли оттого, что она дернулась, то ли оттого, что солдат надавил на ее кожу ножом. Ее травмированная рука покачивается вдоль тела. За первой упавшей слезой следует вторая.
        - Это она спасла меня!  - заявляет тоненький голос, принадлежащий Рэйне, той девочке из таверны.  - Я же говорила, Эовен! Она - та самая!
        - Корона хочет крови!  - кричит какая-то женщина.
        Взгляд Дастана перемещается с меня на людей, толпящихся у меня за спиной.
        Рэн позволил страху управлять его действиями, и вот теперь народ оборачивается против своего принца.
        - Мы ее отпустим,  - говорит мне Дастан,  - если ты сложишь оружие.
        - Где-то я уже это слышал,  - отвечаю я.
        - Не верь ему!  - кричит кто-то.
        - Они убили человека в Кеннетти на прошлой неделе!  - заявляет другой человек.
        Кусок красного фрукта летит из темноты, чтобы ударить новобранца по голове. За первым фруктом следует второй, после чего какой-то старик швыряет в него горсть чего-то очень похожего на навоз.
        - Прекратите!  - выкрикивает Дастан.
        Безвольно висящая рука Лии Мары находит кинжал на поясе стражника. Он оказывается у нее в руке, а затем застревает в бедре юноши. Лия Мара вырывается, а солдат взвывает от боли еще до того, как я успеваю понять, что произошло.
        Из толпы летит кирпич, который попадает стражнику в лицо. Он чертыхается и падает на землю.
        Другие стражники бегут вперед. Не знаю, к нам или к толпе, но в их сторону начинает лететь еще больше фруктов и кирпичей. Я хватаю Лию Мару за руку. Ее шея в крови, но девушка стоит на ногах. Еще больше солдат направляются в сторону разъяренной толпы.
        - Грей.  - начинает Лия Мара, но я толкаю ее к Тайко.
        - Уведи ее отсюда,  - говорю я ему, после чего бросаюсь в потасовку.
        - Расходитесь по домам!  - кричат стражники, но их крики тонут в шуме толпы.
        Горожане вооружены топорами и палками, за исключением нескольких человек, у которых есть мечи. Я поражен тем, как быстро разрослась окружившая нас толпа, ее недовольство направлено на Королевскую гвардию.
        Дастан и его подчиненные - тренированные стражники, поэтому горожане начинают умирать. и очень быстро.
        За все мои годы службы в страже нам никогда не приказывали нападать на подданных Эмберфолла. В этом не было необходимости. Все происходящее в разы хуже тех времен, когда Рэн атаковал свой народ в облике чудовища. По крайней мере, тогда он не осознавал, что делает.
        В воздухе пахнет кровью, и мой клинок мелькает, стремительно блокируя и парируя удары, но я не могу остановить всех их сразу.
        Сталь блестит в свете фонарей, и я поднимаю меч, чтобы блокировать удар, как раз в тот момент, когда меня в ухо ударяет увесистый кулак. Я падаю на землю, и мне наступают ногой на горло. Я лежу, глядя вверх на двух стражников. Один из них замахивается, готовый всадить меч мне в грудь, а другой метит в голову.
        Первому из них в бок, как раз там, где заканчивается броня, вонзается меч. Где-то вверху раздается пронзительный нечеловеческий крик, и второй стражник поднимается в воздух, где ему вспарывают глотку когтями.
        Рядом со мной падают два мертвых тела.
        Я моргаю, уставившись вверх на Джейкоба, протягивающего мне руку. В другой руке он держит окровавленный меч.
        - Ты ранен?
        - Нет,  - я хватаю его за руку, и он рывком ставит меня на ноги.
        Недалеко от нас Ноа стоит на коленях, пытаясь помочь горожанину, у которого из ноги торчит стрела. За спиной лекаря появляется стражник и заносит над ним меч.
        Должно быть, Джейкоб видит все это в ту же секунду, что и я.
        - Ноа!  - он бросается вперед, но ему не удастся опередить меч.
        Я выхватываю метательные ножи у стражников, которые пали рядом со мной. Лезвия молниеносно вылетают из моих рук. Один из ножей попадает стоящему над Ноа стражнику в шею, а другой - в голову. Почти тут же солдат падает на землю.
        Джейкоб резко поворачивается ко мне, открыв от удивления рот, но мне не до этого, потому что я продолжаю метать ножи, целясь в стражников, которые бегут на смену павшим товарищам.
        - Прикрой меня,  - бросаю я Джейкобу.
        Он кивает, и как раз в этот момент из темноты появляется еще один стражник. Я готов метнуть в него нож, но Джейкоб бесстрашно делает выпад вперед и протыкает солдата мечом.
        Айзек снова издает пронзительный крик и поднимает в воздух очередного стражника. Кровь дождем льется вниз. Кто-то кричит от ужаса, а кто- то победоносно ликует.
        Скрейвер бьет крыльями, взмывая в ночное небо, и на землю падает безжизненное тело солдата.
        - Отступаем!  - кричит Дастан, и в его сдавленном голосе слышится отчетливая паника.  - Отступаем!
        Оставшиеся в живых стражники бросаются наутек.
        Горожане начинают ликовать, победоносно вскидывая руки в воздух. Лица многих людей испачканы кровью.
        Ноа остается стоять на коленях в грязи. Он пытается помочь одному из павших стражников, но даже с того места, где я стою, мне понятно, что это безнадежно. Джейкоб рядом со мной тяжело дышит.
        - Что сейчас произошло, черт побери?  - спрашивает он.
        Я окидываю взглядом лица стоящих вокруг и тела, лежащие на земле.
        - Тайко и Лия Мара добрались до леса?
        - Мы встретили их на полпути. Мы увидели, что стража возвращается в город, и бежали, чтобы предупредить.
        На моей руке сжимаются чьи-то пальцы, и я резко оборачиваюсь, приподнимая нож, однако сталкиваюсь лицом к лицу с женщиной средних лет, чьи седеющие волосы заплетены в длинную тонкую косу.
        - Стража приходила за тобой,  - говорит она.
        К нам подходит мужчина с выбитыми зубами и тихим голосом добавляет:
        - Крылатое существо ответило на твой зов.
        - Говорят, что наследник владеет магией!  - восклицает еще один мужчина.  - Так это он призвал то существо?
        - Вы помогли прогнать их,  - добавляет какая- то девушка.
        - Что происходит?  - спрашивает Джейкоб.
        Я отхожу от горожан, чтобы поднять свой меч там, где я его уронил.
        - Нам нужно вернуться в лес.
        Люди перестают ликовать, и я чувствую, что ко мне приковано всеобщее внимание.
        По толпе проносится ропот. Факелы становятся ближе, выхватывая из темноты десятки лиц. Мне хочется вернуться в те времена, когда я был невидимкой, потому что все взгляды были прикованы к королевской семье. Опустив голову вниз, я пробираюсь сквозь толпу. Ко мне тянутся руки. Люди подступают все ближе ко мне, и я чувствую прикосновения на своих обнаженных руках, сжатых кулаках, спине. Все мои инстинкты требуют от меня обнажить меч и заставить людей исчезнуть, но я не могу так поступить. Толпа прогнала солдат. Горожане помогли мне.
        У Джейкоба терпения меньше, чем у меня. Он отступает на шаг и выхватывает меч из ножен.
        - Эй! Если думаете, что он ваш принц, то проваливайте с дороги!
        Его слова помогают образовать вокруг нас свободное пространство, благодаря чему я могу беспрепятственно шагать вперед.
        Я бросаю на Джейкоба пристальный взгляд.
        - Благодарю.
        Он смотрит мне в глаза дольше, чем нужно.
        - Не проблема.
        Впереди нас собралась небольшая группа людей вокруг кого-то, лежащего на земле. Мерцающих в темноте факелов и фонарей становится больше.
        Женский плач. Залитая кровью брусчатка.
        Мы подходим ближе, и я понимаю, что плачет женщина, лежащая на земле. Она держится за свой округлившийся живот, а ее одежда пропитана кровью. Даже в неярком свете факелов я вижу, что ее кожа стала пепельно-серой.
        Джейкоб чертыхается позади меня.
        Рядом с беременной женщиной стоят на коленях мужчина и девушка, которая сжимает в своих ладонях руку раненой. Когда стоящая на коленях девушка поднимает на меня взгляд, я узнаю в ней Лию Мару.
        Она не сбежала. И не спряталась.
        - Грей,  - дрожащим голосом произносит она.  - Грей, ты должен ей помочь.
        - Я найду Ноа,  - заявляет Джейкоб.
        Я падаю на одно колено рядом с женщиной. Слезы образовали дорожки на ее запачканном кровью лице. На меня смотрит пара карих глаз.
        - Мой малыш. Я потеряю своего малыша,  - женщина зажмуривает глаза, и из них начинает литься еще больше слез.
        - Нет,  - мягко говорит Лия Мара.  - Нет, с ним все будет хорошо.
        Из живота женщины, прямо под грудной клеткой, торчит рукоять ножа.
        Лия Мара встречается со мной взглядом, и я читаю в нем немую мольбу.
        Воздух покидает мои легкие. Рана куда сложнее, чем порез на запястье или полузажившие следы от хлыста.
        Снова появляется Джейкоб, поскальзываясь на брусчатке, запачканной кровью и глиной.
        - Ноа помогает парню, который попал под лошадь одного из солдат,  - Джейкоб резко выдыхает, явно заметив торчащую из живота женщины рукоять ножа.  - Ох!
        Я смотрю на женщину.
        - Можно до тебя дотронуться?
        Она кивает. Ее широко распахнутые глаза будто остекленели.
        - Помогите мне,  - шепчет она.  - Умоляю.
        Женщина дышит необыкновенно быстро и рвано. Я подозреваю, что лезвие задело ее легкое.
        У меня на глазах матушка выносила восьмерых детей, и я вижу, что женщина передо мной беременна не так давно, хотя мое мнение вряд ли можно назвать экспертным. У меня лучше получается отнимать жизни, нежели спасать их. Я кладу ладонь рядом с рукоятью клинка. Лезвия метательных ножей не такие уж длинные, но они все равно убивают. Если я вытащу оружие из раны, то женщина может умереть от потери крови.
        Под своей ладонью я чувствую движение в животе женщины. Она ахает, и свежие слезы катятся вниз по ее щекам.
        - Он шевельнулся!
        Лия Мара улыбается.
        - Вот видишь? Твой малыш будет жить.
        Свой беспокойный взгляд Лия Мара приберегает для меня. Чтобы ребенок выжил в данном случае, нужно, чтобы выжила его мать.
        Звезды в моей крови готовы сиять, и я чувствую их под своей кожей.
        Я пытаюсь вспомнить о том, что чувствовал, когда исцелял Лию Мару и Тайко, и как магия перешла от меня к ним. Я прижимаю обе ладони вокруг рукояти ножа и пытаюсь очистить сознание. Женщина всхлипывает.
        - Тсс,  - успокаивает ее Лия Мара. Она наклоняется ближе и прижимает ладонь к щеке женщины.  - Посмотри на меня,  - мягко просит она.  - С малышом все будет хорошо.
        - Джейкоб,  - хрипло окликаю его я.
        - Да?
        - Вытащи нож.
        Он не теряет ни секунды. Лезвие оказывается на свободе. Женщина кричит от боли. Мои руки заливает кровь. Звезды под моей кожей блестят, вспыхивают и кружатся.
        Кровь продолжает струиться из раны.
        - Не получается,  - говорит Джейкоб.
        Я делаю вдох и пытаюсь сосредоточиться, прижимая пальцы к ране, но это не помогает остановить кровотечение. Магия отказывается подчиняться, чтобы спасти несчастную, которая умрет в считаные минуты.
        - Нежнее,  - шепчет Лия Мара.

«Нежнее». Я вспоминаю о Тайко на чердаке. Я думаю о Лие Маре, шепотом произносящей слова напротив кончиков моих пальцев. Звезды крутятся, блестят и начинают затмевать поле моего зрения, делая мир ярче. Мне нужно, чтобы они поторопились, чтобы исцелили рану и спасли молодую мать. Лия Мара сравнивала магию с умением сражаться на мечах, но она была не права. Все это похоже на попытку ухватить солнечный луч и указать ему, в каком направлении светить.
        Тем не менее, движение звезд становится более податливым, и они струятся в нужном мне направлении. Мои пальцы больше не заливает кровь. Я снова чувствую движение под ладонями: ребенок еще раз шевельнулся в животе.
        Я моргаю, и звезды бросаются врассыпную. Женщина делает вдох полной грудью, а потом выдох. Ее глаза закрыты.
        - Кровотечение остановилось,  - сообщает Джейкоб.
        Я смещаю руки и делаю дыру в одежде женщины шире.
        Раны больше нет.
        Проведя рукой по внезапно вспотевшему лбу, я облегченно выдыхаю.
        - Она здорова!  - кричит мужчина, стоящий позади меня, и толпа радостно гудит.  - Он владеет магией!
        - Он на самом деле наследник!  - восклицает женщина, и ее голос разносится над толпой.  - Его магия спасла Мину!
        После этих слов она падает на колени.
        Я втягиваю в себя воздух, чтобы что-то сказать, но стоящий за женщиной мужчина делает то же самое. Затем еще один. По толпе волной проносится ропот, и люди один за другим начинают опускаться на колени.  - Нам нужно убираться отсюда,  - говорю я Лие Маре, и она быстро кивает в ответ.
        Я встаю, готовясь проталкиваться сквозь толпу, но, к моему удивлению, вижу Тайко. Его волосы и лицо испачканы кровью, но сам он, кажется, невредим. У него на руках навзрыд рыдает маленький мальчик.
        - Стража пыталась разогнать людей на лошадях,  - говорит Тайко.  - Ему раздробило ногу.
        Мимо Тайко протискивается женщина и падает передо мной на колени. Ее одежды испачканы брызгами грязи, а волосы выбились из косы. Женщина хватает мою ладонь и сжимает ее с неожиданной силой.
        - Умоляю, Ваше Высочество. Умоляю, помогите ему.
        Мне хочется отмахнуться от этого титула, но сейчас это кажется непозволительной роскошью, когда вокруг меня люди по-настоящему страдают.
        Я киваю женщине.
        - Постараюсь.
        Глава 29
        Лия Мара
        К тому времени как ночь начинает уступать рассвету, усталость впивается во всех нас своими когтями. Нам всем выделили лучшие комнаты в лучшем трактире Глухой Лощины. Теперь у меня есть своя небольшая комнатка и блюдо с едой, которое стоит рядом с растопленным камином.
        Хозяин трактира приносит ведра подогретой воды для умывания вместе с чистой одеждой и набором гребней для волос. После дней, проведенных в лесу, я радуюсь простому синему платью с кружевным лифом.
        Как только я умылась и переоделась в чистые вещи, сонливость покинула меня. Я усаживаюсь перед камином и прижимаю дрожащую руку к своей шее. Ноа наложил повязку, но порез все равно побаливает.
        Ни один человек до этого не приставлял оружие к моему горлу. Даже тогда, когда стража Рэна поймала меня, со мной так не обращались.
        Раздается тихий стук в дверь, и я вскакиваю на ноги. Впервые в жизни мне жаль, что у меня нет ни стражи, ни оружия. Я застываю на месте.
        По ту сторону двери раздается голос, тихо звучащий ранним утром.
        - Это Грей.
        Я с облегчением вздыхаю и иду открывать дверь. Очевидно, что Грея тоже не обделили гостеприимством. Он чисто выбрит впервые с тех пор, как мы встретились в замке Рэна. Его темные волосы влажные и взлохмаченные. Свою одежду Грей сменил на чистые темные штаны и свободную полотняную рубашку. Я замечаю, что все свое оружие он носит при себе.
        Я не могу понять, какой Грей мне нравится больше: потрепанный, с огрубевшими от работы руками и чертами лица в тени, освещаемыми неярким светом костра, или же этот энергичный и строгий Грей, от пронзительного взгляда которого ничего не укрывается.
        Он, кажется, удивляется тому, что я появляюсь на пороге.
        - Остальные спят. Я думал, ты, наверное, тоже.
        Я качаю головой.
        Он дотрагивается пальцем до моего подбородка.
        - Тебя ранили.
        Мое сердце начинает учащенно биться, и я резко накрываю ладонью повязку на своей шее.
        - Чуть-чуть.
        Мой голос звучит сдавленно из-за страшных воспоминаний и, в то же время, из-за влечения, поэтому мне приходится прочистить горло.
        Если Грей предложит исцелить рану, я откажусь. Он выглядит настолько утомленным, что я почти чувствую его усталость.
        Рука Грея опускается.
        - Айзек следит за всем с крыши. Солдат было вдвое меньше, когда они вернулись в город первый раз, но мы подозреваем, что они придут с подкреплением,  - Грей переводит дыхание.  - Нам нельзя здесь оставаться. Я не могу позволить, чтобы в этом городе снова пролилась кровь.
        Мои брови вопросительно приподнимаются.
        - Значит, ты не будешь спать?
        - Так и есть.
        Я делаю шаг назад и придерживаю открытую дверь.
        - Не хочешь зайти?
        Грей раздумывает.
        - Тебе лучше отдохнуть.
        - И тебе тоже. Можем поупрямиться вместе,  - я отхожу от двери, предоставляя Грею возможность выбора, и останавливаюсь рядом со столиком, на котором стоит еда.  - Трактирщик оставил кувшин вина.
        Грей трясет головой.
        - Вино свалит меня с ног.
        Я улыбаюсь и беру кувшин с водой. Наверное, это самое удивительное, что мне удалось узнать о Грее.
        - Неужели?
        Он кивает и поднимает стакан воды. Несмотря на то, что вокруг стоит тишина, Грей бросает быстрый взгляд в окно и в коридор.
        - Ты встревожен,  - замечаю я. В каком-то смысле мне легче оттого, что не я одна испытываю беспокойство.
        - Дастан не позволит нам вырваться вперед. Я бы выехал немедленно, но остальным нужен сон.
        - Как и тебе,  - говорю я.
        Грей пожимает плечами и одним глотком отпивает полстакана.
        - Ты хороший лидер.
        Грей морщится, после чего качает головой. Его голос звучит хрипло и устало, когда он отвечает:
        - Я никого за собой не веду.
        Я падаю в одно из кресел у камина и смотрю на Грея округлившимися от удивления глазами.
        - Ты, конечно же, шутишь.
        - Конечно же, не шучу. Ноа и Джейкоб ищут способ вернуться домой в Колумбию. Они следуют за мной, пока я им в этом содействую. Тайко больше некуда податься. Ты возвращаешься на родину,  - Грей опустошает стакан и наливает себе еще воды.  - Не думаю, что Айзек по-настоящему хоть кого-то воспринимает как лидера.  - Он бросает взгляд на меня.  - Могу ли я сесть?
        - Конечно.
        Грей снимает меч вместе с ремнем и кладет его рядом со своим креслом.
        Он ставит локти на колени и пропускает пальцы сквозь свои влажные волосы. Он выглядит так, будто может уснуть сидя, и не засыпает лишь благодаря одной только силе воле.
        Я вспоминаю о том, как он шел по лесам долгие километры, пока его спина представляла собой кровавое месиво. Я вспоминаю о его тихом подбадривающем голосе в темноте, когда мы несли в лагерь огромного оленя. «Еще шаг»,  - безустанно повторял Грей.
        - Разве ты не понимаешь, что если разбудишь всех остальных и настоишь на том, чтобы мы немедленно отправились дальше, то все тут же начнут одеваться и будут готовы выдвигаться через пару минут?
        Грей явно хочет возразить, но продолжает молчать.
        - Ты командовал стражей Рэна. Тебя не должно удивлять то, что ты хороший лидер.
        - Это другое.
        - Многие люди в этом городе тоже готовы пойти за тобой,  - продолжаю я.  - Ты хоть осознаешь, что ты для них сделал?
        - Привел в город жаждущих крови солдат?
        - Fell siralla! Не ты их сюда привел. Рэн их сюда отправил. На жителей Глухой Лощины им вообще не нужно было нападать,  - говорю я, и мой голос становится жестче.  - Вряд ли кому-то из солдат было приказано воткнуть нож в живот той женщины, а ведь тот удар был бы смертельным.
        - Я знаю.
        Голос Грея звучит тихо и решительно, и я готова к тому, что он продолжит говорить, но юноша снова умолкает.
        Мне кажется, будто за последние несколько дней я узнала о Грее очень многое, но в то же время многое в нем так и остается тайной. Я так долго надеялась на то, что меня назовут наследницей, что я смогу улучшить жизнь своего народа, а матушка выбрала своей преемницей Ноллу Верин. У Грея сложилась абсолютно противоположная ситуация. Он не хочет править Эмберфоллом, но, похоже, судьба распорядилась так, что корона жаждет оказаться в его руках.
        - Стражники тебя боялись,  - говорю я.
        Он кивает, и его взгляд перемещается на мое горло.
        - Им бы стоило бояться тебя. Я даже не понял, что ты собиралась выхватить кинжал у того солдата.
        - Я дочь королевы. Я знаю, как защитить себя.
        Несмотря на подобные слова, мой голос едва не срывается. Знать и иметь необходимость - вещи разные.
        - Ты правда собирался убить того человека?
        - Если бы он попытался тебе навредить? Да.
        Грей отвечает просто, но от его слов мое сердце снова начинает биться чаще.
        - Твой ответ должен меня беспокоить.
        - Почему?
        Я сглатываю и опускаю взгляд на свои руки.
        - Потому что я искренне желаю мира между нашими странами. Я смеялась над тобой потому, что ты используешь жестокость для разрешения конфликтов.
        - Желать мира - это не слабость.
        - Я могу желать мира сколько угодно, но это не спасло меня от лезвия, приставленного к горлу,  - я чувствую, как глаза начинают жечь слезы.  - И это не помешало им навредить большому количеству людей.
        - Мы спасли стольких, скольких смогли.
        Он спас. Вместе с Ноа. Грей помог тем, кто находился в критическом состоянии, пока Ноа занимался несерьезными ранениями. К тому времени как горожане разошлись по домам, у меня сложилось впечатление, что они готовы поставить Грею памятник прямо в центре городской площади.
        Грей вздыхает.
        - И распространению слухов теперь никак не помешать.
        - Почему ты вообще хочешь помешать распространению слухов?
        Грей смотрит на меня глазами, полными усталости и грусти.
        - Я не желаю отнимать у Рэна трон, Лия Мара. Я не желаю причинять вред его стражникам и солдатам. Именно поэтому я бежал из замка. Я не хотел, чтобы Эмберфолл развалился на части.
        - Стража Рэна напала на этих людей. Он отдал приказ найти тебя, и из-за этого его подданные ополчились друг против друга. Этот человек приказал тебя пороть, пока у тебя со спины не слезла кожа, и то же самое он сделал с Тайко. Я не думаю, что Эмберфолл разваливается на части из-за тебя.
        Грей вздрагивает. Едва заметно, но я вижу это.
        - Прости,  - говорю я.
        Грей поднимает голову и, наконец, встречается со мной взглядом.
        - Это твоя матушка убила того зверолова, о котором говорил хозяин таверны?
        Я замираю и отвожу взгляд в сторону.
        - Ее стражники. Моя сестра отдала приказ.
        - А что насчет той девочки, Рэйны?
        Я сглатываю.
        - Я видела ее в лесу. Она была свидетельницей того, как ее отца и сестру казнили,  - я запинаюсь.  - Я видела ее, но позволила ей спастись.
        Я чувствую на себе тяжесть взгляда Грея. Мне приходится заставить себя снова посмотреть ему в глаза.
        - Хозяин таверны упомянул женщину из Терновой Долины, которая лишилась всех своих детей. Это была твоя мама?
        - Да,  - отвечает Грей и, подумав, добавляет: - Или нет, если буквально. Но я считал ту женщину своей матерью.  - Он умолкает на секунду, после чего продолжает.  - Лилит убила всех моих братьев и сестер, пытаясь таким образом манипулировать мной, когда мы с Рэном находились в ловушке проклятия.
        Мне хочется протянуть руку и дотронуться до него, но я не уверена, как Грей это воспримет.
        - Похоже, для нее не существовало ничего святого.
        - Да, именно такой она и была.
        Неудивительно, что Грей не хотел иметь ничего общего с магией. Неудивительно, что Рэн так сильно боится ее. В комнате воцаряется мрачная атмосфера, и она давит на нас так же сильно, как и усталость.
        - Вовсе не магия сделала из нее ужасного человека, Грей.
        Он проводит рукой по лицу, и на краткий миг я вижу уязвимость. Грей мастерски ее прячет под фасадом устрашающего стражника, но он всего немного старше меня. Мы попали в ловушку долга и обстоятельств и пытаемся сделать все возможное, чтобы защитить наших людей.
        - Что ты будешь делать, когда мы дойдем до горного перевала?  - спрашиваю я.
        Он приподнимает брови в немом вопросе.
        - Ты отправишься со мной в Силь Шеллоу?
        Когда я впервые предложила Грею такой вариант, мои цели были четкими и понятными. Мне нужно было доказать матушке, что я могу добиться результата не хуже своей сестры, просто другими методами. Для этого я хотела доставить истинного наследника Эмберфолла прямо к ступеням нашего дворца и хоть раз оказаться той сестрой, которой восхищаются и которую хвалят. Только теперь, после того как я провела несколько дней в лесах вместе с Греем, я уже не уверена в том, какой ответ хочу слышать.
        Грей с Ноллой Верин будут великолепной парой. Несомненно. Он обладает такой же жесткой практичностью, что и моя сестра, как мне кажется. Мне намного больше по нраву его нежность и доброта. Если Грей согласится быть с Ноллой Верин, то я сомневаюсь, что когда-либо еще увижу эти его качества.
        Грей внимательно смотрит на меня.
        - После того, что здесь произошло. Я не могу остаться в Эмберфолле.
        Его слова поражают меня в самое сердце, и я выпрямляю спину, стараясь избавиться от боли.
        - Моя матушка готова помочь тебе взойти на трон.
        - Она будет разочарована.
        - Она будет очень убедительна.
        Взгляд Грея становится жестким.
        - Что это еще значит?
        - Она станет предлагать тебе серебро. Любые земли на твой выбор. Военную мощь. Командование целой армией, если пожелаешь. Она серьезно настроена на то, чтобы получить доступ к морским путям Эмберфолла,  - я перевожу дыхание.  - Она предложит тебе мою сестру. Если, конечно, Нолла Верин сама этого не сделает.
        - Ничто из этого не сможет убедить меня, Лия Мара.
        Я вспоминаю о том моменте в лесу, когда нас окутывала тихая ночь и Грей провел большим пальцем по моей губе. Глупый мужчина.
        - Моя сестра очень красивая,  - говорю я.  - Тебе не стоит слепо отказываться.
        Грей прожигает меня темным и решительным взглядом.
        - Я не слепо отказываюсь.
        Щеки начинают гореть, и я отвожу глаза. Мой взгляд скользит вниз по широким плечам Грея к выпирающим на предплечьях мышцам. Я мельком видела Грея в бою между солдатами и горожанами, и впервые за все время я понимаю, почему стражникам Рэна пришлось тащить Грея в замок в цепях. Должно быть, ему было нелегко стоять смирно, позволяя им заковать себя в кандалы.
        Когда я снова поднимаю взгляд, я понимаю, что Грей продолжает наблюдать за мной, и мой румянец становится ярче.
        - Прости,  - говорю я.
        В его глазах я замечаю озорство, но для простой насмешки этот взгляд слишком темный и теплый.
        - Если ты считаешь нужным просить прощения, то я тоже должен принести тебе свои извинения,  - Грей смотрит в сторону, и на его щеках появляется легкий румянец.  - Теперь ты понимаешь, почему мне лучше отказываться от вина: я и без его помощи способен дерзить.
        Закаленный солдат краснеет из-за какой-то случайной игры слов! Я улыбаюсь, но усталость решает дать о себе знать, и мне приходится бороться с зевотой.
        - Тебе стоит поспать,  - мягко говорит Грей.
        Я не хочу спать. С каждым новым днем мы подбираемся все ближе к дворцу моей матери и к концу того, что существует между нами. Что бы это ни было.
        Из-за того, что Грей поставил точку в разговоре, я не могу просить его остаться.
        Возможно, Грей неправильно истолковал мое молчание или же дело в чем-то другом, но он поднимается из кресла и быстро возвращает меч обратно на пояс.
        - Мне стоит удалиться, чтобы ты могла отдохнуть.
        Он уже у двери, когда я его окликаю:
        - Грей?
        - Миледи?
        Он меня никогда так не называл, и из-за этого у меня по телу пробегают мурашки. Я понимаю, что это всего лишь проявление уважения, но между мной и Греем это кажется чем-то невероятно личным. «Миледи».
        Я останавливаюсь перед Греем. Дверь открыта, поэтому я говорю, понизив голос.
        - Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь.
        Он отвечает мне так же тихо.
        - Ты сама спасла себя.
        Мои щеки снова начинают гореть от смущения.
        - Думаешь, солдаты вернутся?
        - Да. И скоро.
        Мое тело пробирает дрожь при воспоминании о человеке, который прижимал лезвие к моей шее. Я сглатываю и тут же чувствую, как рана дает о себе знать обжигающей болью. Я невольно прижимаю ладонь к своей шее.
        В затемненном коридоре взгляд Грея кажется тяжелым и мрачным.
        - Я постою на страже перед твоей дверью.
        - Мне не стоит доставлять тебе неудобства.
        - Я, может, и не хочу быть королем, но я знаю, как быть стражником,  - он проводит пальцем по линии моего подбородка.  - Не бойся. Никто тебя больше не тронет.
        Теперь дрожь пробирает меня совершенно по другой причине.
        Мне хочется сказать Грею так много, но я даже не знаю, как выразить свои мысли словами.
        До того, как я успеваю что-то придумать, Грей берется за дверную ручку и закрывает между нами дверь.
        Глава 30
        Грей
        На рассвете нам подают завтрак, и еды так много, что мы едва ли можем съесть половину. Лучшие лошади в городе готовы везти нас туда, куда мы пожелаем. Все люди, которых мы встречаем, выражают нам почтение. Когда мы проходим по улице, дамы приседают в реверансах, а мужчины склоняют головы. Позади нас преследует шепот.
        Это заставляет меня чувствовать себя крайне неудобно. Я никто для этих людей. Я бегу из Эмберфолла, а не спасаю его. Каждый раз, когда кто- то называет меня Ваше Высочество, я вздрагиваю и ищу взглядом Рэна.
        К тому моменту, как мы садимся на лошадей, я измотан и раздражен, и не я один. Нехватка сна никому не пошла на пользу, но, если Дастан со своими подчиненными планирует вернуться, нам следует действовать быстро и осторожно. Мы скачем на запад от Глухой Лощины, хотя данный маневр делает наш путь к горному перевалу длиннее на полдня. Солнце нещадно палит, но мы продолжаем ехать, отчаянно желая оказаться подальше от города. Айзек поднимается высоко в небо, и теперь он выглядит не как создание из сказки, а как черный коршун, парящий в воздушном потоке.
        Когда солнце повисает прямо над нашими головами, я перевожу лошадь на шаг, и остальные следуют моему примеру. Шея и бока животного стали влажными от пота, поэтому я сворачиваю к линии деревьев, чтобы направиться к ручью.
        Когда я слезаю с лошади и ослабляю поводья, скакун тут же опускает морду в ледяную воду.
        - Отдохнем полчаса,  - объявляю я, после чего сажусь на корточки, зачерпываю ладонью воду и выплескиваю ее на шею.
        Рядом со мной Тайко буквально падает на колени на глинистый берег. Его щеки раскраснелись, мальчик обливает себе водой голову прежде, чем начать пить. В нескольких метрах вниз по течению Лия Мара делает то же самое.
        Я наблюдаю за тем, как вода стекает по шее девушки, как конец ее косы опускается в воду. Щеки Лии Мары тоже покраснели от солнца, а прядки волос прилипли ко лбу.
        - Грей.
        Я выпрямляюсь и обнаруживаю стоящего рядом со мной Джейкоба. Его рубашка промокла, а темные волосы пропитались потом. Юноша смотрит на меня усталым сердитым взглядом.
        - Полчаса?  - недовольно уточняет он.
        - Нам вообще не следует останавливаться так надолго.
        - Все вымотаны. Мы поспали от силы часа два, а потом еще все утро скакали во весь опор,  - говорит он и понижает голос.  - Может, остальные тебе ничего и не скажут, но я скажу.
        Джейкоб спас мне жизнь вчера, но у меня нет иллюзий по поводу того, что сделал он это ради меня. Я нужен ему, чтобы вернуться домой, и так было с тех самых пор, как я тогда очнулся в кандалах в повозке, направляющейся в Эмберфолл.
        Я делаю шаг навстречу Джейкобу, сокращая имеющуюся между нами дистанцию. Мой голос звучит так же тихо.
        - Если не поспеваешь, оставайся здесь.
        - Не будь придурком. Я прошу у тебя день, чтобы мы могли отдохнуть.
        - День!  - я невесело смеюсь.  - Дастан перережет нам глотки во сне. Может, тебе еще нужна нянька, чтобы она тебя на руках покачала, а, Джейкоб?
        Он сильно толкает меня в грудь.
        Я толкаю его в ответ, и Джейкоб едва не падает. Он поднимается быстрее, чем я к этому готов, и хватает меня поперек живота. Мы оба летим в ледяной ручей. От холода у меня перехватывает дыхание, а потом я ухожу с головой под воду, и Джейкоб придавливает меня ко дну.
        Я бью его в бок, и это дает мне возможность сделать вдох, прежде чем Джейкоб замахивается кулаком, которым ударяет меня прямо в челюсть. Я снова ухожу под воду, и руки Джейкоба удерживают меня там. У меня не получается найти опору. Я не могу дышать. Звезды ждут, готовясь исцелить меня, но у них не получится наполнить мои легкие воздухом.
        Внезапно руки Джейкоба хватают меня за рубашку и рывком тянут вверх. Я кашляю и хватаю ртом воздух.
        - День,  - злобно цедит он.
        - Пол.
        Он снова толкает меня под воду, и в этот раз я слышу в отдалении голоса Тайко и Лии Мары, кричащие что-то Джейку. Я сжимаю его запястья своими руками, но хватка юноши не ослабевает.
        Магия ждет моей команды, искорки и звезды покалывают мою кожу изнутри. Лилит могла вызвать кровотечение, едва коснувшись кого-то рукой. С уверенностью можно сказать, что ранить и исцелять - действия не такие уж разные. Нужно лишь вместо соединения думать о разъединении. Поле моего зрения начинает затягивать золотой свет, и я вижу вспышки солнца под веками.
        Харпер, скорее всего, будет вечно меня ненавидеть, если я убью ее брата, но сейчас я готов этим рискнуть.
        Я направляю искорки к запястьям Джейкоба. Он вскрикивает и отскакивает прочь. Я ползу и цепляюсь за глинистый берег, выкашливая воду из легких.
        Джейкоб остается стоять в воде на коленях, прижимая запястье к груди. На его рубашке расплывается кровавое пятно, но все не так плохо, потому что он смотрит на меня убийственным взглядом, в котором нет ни капли страха.
        - Я не только ради них прошу, идиот,  - со злой насмешкой выплевывает он.  - Ты тоже вымотался. В противном случае мне бы не удалось уложить тебя на лопатки.
        Я снова кашляю. Мое горло будто исцарапано и горит огнем. Вокруг нас собрались зрители. Лия Мара и Тайко стоят на берегу, обеспокоенно переводя взгляды с меня на Джейкоба. Ноа заходит в воду и пытается отнять у Джейкоба раненое запястье. Айзек сидит на корточках на берегу, безмолвно наблюдая за происходящим.
        Я не смотрю ни на кого из них.
        Хуже всего то, что Джейкоб прав. Я действительно вымотался. Если бы это было не так, он бы не справился со мной. У него бы даже не получилось меня ударить.
        Я выхожу из воды и откидываю мокрые волосы с лица.
        - Ладно. Отдыхаем до захода солнца.
        Не оборачиваясь, я направляюсь к привязанным лошадям, чтобы проверить наши запасы.
        За мной никто не следует.
        Я этому рад. Я смотрю, как остальные возвращаются к своим делам. Ноа и Джейкоб разводят костер. Тайко, кажется, пытается завлечь Айзека поиграть с ним в карты, а Лия Мара просит взять и ее. Она бросает взгляд в моем направлении, будто намереваясь пригласить меня присоединиться к ним, но видит на моем лице что-то такое, что заставляет ее передумать. Она тут же отворачивается, сосредотачивая внимание на картах, которые раздает Тайко.
        Мое и без того мрачное расположение духа отягощают мысли.
        Вчерашней ночью Лия Мара сказала, что я хороший лидер. Она была не права. Мне кажется, я просто брожу в темноте. Когда я был начальником Королевской гвардии, у меня был определенный набор обязанностей. Я четко знал, что мне нужно делать. Принц отдавал приказы, и я им следовал.
        Теперь же у меня нет ничего. Никаких приказов. Я сам по себе. Силь Шеллоу может быть для меня или верным направлением, или нет.
        Несмотря на все, что произошло, мне не хватает его наставлений.
        В ловушке проклятья мы вместе провели практически вечность, и это значит, я знаю, чего ожидать от Рэна, а он знает, чего ждать от меня.

«Рэн,  - размышляю я,  - как бы ты поступил на моем месте?»
        Он бы не стал объединяться с Силь Шеллоу. В этом я уверен.
        Я вздыхаю и опускаюсь на землю, чтобы сесть, прислонившись спиной к дереву. Мои глаза пощипывает из-за попавшей в них воды из ручья, поэтому я тру их. Усталость умоляет меня оставить веки опущенными, и я поддаюсь ей на секунду. Моя ладонь падает на колени.
        - Ага, так и знал, что ты устал.
        Я резко просыпаюсь и начинаю шарить по земле в поисках оружия, но потом понимаю, что это всего лишь Джейкоб. Небо за его спиной стало пурпурным, а солнце клонится к горизонту на западе, едва выглядывая из-за горного хребта. Мгновение я не понимаю, где нахожусь, и меня охватывает паника, но Джейкоб не выглядит обеспокоенным, вокруг нас стоит тишина. Запах еды от нашего костра мгновенно пробуждает мой желудок. Я не помню, как уснул.
        Я провожу ладонью по лицу.
        - Сколько времени прошло?
        - Не так много. Вот,  - Джейкоб протягивает мне стальную миску.  - Ешь, пока не остыло.
        Я принимаю теплую миску, наполненную рубленым мясом, куском плавящегося сыра и краюшкой хлеба, которые мы взяли из Глухой Лощины. Моя одежда все еще мокрая, но голод беспокоит меня больше, поэтому я подтягиваю к себе ноги и скрещиваю их, после чего обмакиваю хлеб в еду. Мне, наверное, стоит поблагодарить Джейкоба, но я этого не делаю. Я все еще в дурном расположении духа, и я отлично помню о том, как Джейкоб держал меня под водой.
        Когда он садится на землю напротив меня и ставит на колени собственную миску, я замираю и встречаюсь с ним взглядом.
        - Я неплохо отдохнул,  - мрачно говорю я.
        Джейкоб зачерпывает куском хлеба мясо и сыр.
        - Ты пытаешься таким способом сказать, что сейчас надерешь мне задницу? Заткнись и ешь.
        Он говорит непринужденно, безо всякой язвительности. Тон его голоса трудно назвать извиняющимся, но что-то похожее в нем есть.
        Мы довольно далеко сидим от костра, поэтому глаза Джейкоба скрыты в тени.
        Я вздыхаю и подношу кусок хлеба ко рту. Мы едим в молчании довольно долго, и мои мысли с течением времени становятся менее резкими и беспокойными.
        В конце концов Джейкоб отставляет в сторону свою миску и выдергивает пробку из бутылки, которую принес с собой и которую я до этого не видел. Он предлагает мне ее. Подумав, я качаю головой.
        Джейкоб делает большой глоток, после чего говорит:
        - Вот поэтому ты мне нравишься больше Рэна. Он бы не остался сидеть здесь.
        Он прав. Гордость Рэна ему бы подобного не позволила.
        Я использую остатки хлеба, чтобы соскрести остатки сыра с миски.
        - Не волнуйся. Я убью тебя после того, как поем.
        Джейкоб улыбается, но его едва заметная улыбка быстро угасает.
        - Ты отчитывал меня на пути из Риллиска в замок, говорил, что я издеваюсь над стражниками. Сейчас ты делаешь то же самое.
        - Ты спешил напрасно. Я пытаюсь сделать так, чтобы мы остались в живых.
        - Как и я.
        Я снова замираю и поднимаю на него взгляд.
        Выражение лица Джейкоба не меняется.
        - Ты должен был вчера это заметить.
        Когда он спас мне жизнь. Я недовольно морщусь.
        - Я нужен тебе живым лишь затем, чтобы вернуться домой.
        Джейкоб чертыхается и делает еще один глоток из бутылки, после чего невесело смеется.
        - Вау.
        Я хмурю брови и молчу.
        - Ты вообще никому не доверяешь,  - говорит он,  - и мне кажется, именно это, в конце концов, тебя добьет.
        - Это неправда.
        - Правда. Ты не доверял Рэну достаточно, чтобы сказать ему, кто ты на самом деле. Ты не веришь в то, что Лия Мара по-настоящему хочет предоставить нам убежище в Силь Шеллоу. Я только что своими глазами видел, как ты себя едва в могилу не загнал, потому что не мог положиться на горожан, которые были готовы обеспечить тебе безопасность. Кажется, мне придется наблюдать подобную картину раз за разом, пока Дастан не воткнет тебе меч в спину.
        - Мы подвергали горожан риску.
        - Неважно. Они прогнали стражу прочь. Они могли бы сделать то же самое снова. Мы могли бы сейчас спать в кроватях, а не сидеть на листьях,  - он переводит дыхание, и его глаза вспыхивают от гнева.  - Ты не доверяешь моим словам, когда я говорю, что людям нужен отдых. Ты мне вообще не доверяешь, хотя я вмешался в драку, чтобы спасти тебе жизнь.
        Я не знаю, что сказать.
        - Ты продолжаешь относиться ко мне, как к неуклюжему тупице,  - срывается Джейкоб,  - но я не безрассудный и не слабый. Я выживал на улицах Вашингтона, и я неплохо справляюсь здесь, в Эмберфолле. Я вытащил твою задницу из замка после того, как Рэн высек вас с Тайко. И да, вчера я не просто спас тебя. Я убил одного из стражников Рэна. Я подставил свою шею. Я готов вместе с тобой отправиться на вражескую территорию. Думаешь, все это ради того, чтобы в один прекрасный день ты вернул нас домой? Ты серьезно?
        - Джейкоб.
        - Я не закончил. Я знаю, что ты провел в замке почти миллиард лет вместе с Рэном, и я даже не буду рассказывать тебе о том, какие у Ноа версии по поводу того, что стало с твоей психикой из-за этого, но.  - Джейкоб умолкает и с раздражением вздыхает.  - Он не был тебе другом, Грей. У него была вечность на то, чтобы им стать, но он не стал. Когда тебя притащили в замок даже после всего, что ты сделал для него и что вы вместе пережили, он отнесся к тебе, как к преступнику.
        - Рэн защищает свое королевство.
        - Ты больше не стражник. Ты ничем ему не обязан. Хватит вести себя так, будто это не так.
        Я вздрагиваю. Джейкоб делает очередной большой глоток и снова вздыхает.
        - Ты спас жизнь Ноа вчера ночью, Грей. Ты спас жизнь мне. Может, я и вынудил тебя дать мне клятву, но после этого мы вместе через многое прошли.
        Я как-то не думал об этом.
        Очень зря.
        - Прошу простить.  - начинаю я.
        - Ой, заткнись. Вот,  - Джейкоб протягивает мне бутылку.
        Янтарная жидкость покачивается и блестит в свете горящего неподалеку костра.
        Я делаю вдох, чтобы отказаться, но затем у меня в голове звучит отголосок слов Джейкоба. «Ты больше не стражник».
        Я беру бутылку, переворачиваю ее и глотаю жидкое пламя.
        Джейк хмыкает.
        - Так, давай-ка полегче, дружище.
        Я начинаю кашлять и возвращаю ему бутылку.
        - На вкус просто отвратительно.
        - Я знаю. Потрясающая штука. Тот мужик, Эовен, сказал, что это лучший алкоголь, что у него был,  - Джейкоб делает очередной глоток.  - Еще?
        Мне следует отказаться.
        Я не отказываюсь. Второй глоток обжигает горло так же сильно, как и первый. Мои мысли уже кажутся расплывчатыми и рассеянными.
        Джейкоб наблюдает за мной.
        - Удивительно, что вы с Рэном не пили до беспамятства каждый день, пока были прокляты.
        - Он пил. Временами.
        В последнюю ночь нашего последнего сезона мы с Рэном распили бутылку сладкого шприца, поднимая бокалы за наши неудачи.
        Он подбивал меня на то, чтобы бежать от проклятия и начать новую жизнь вдали от Замка Железной розы.
        Он пытался защитить меня.

«Я давно думал над тем, что нам с тобой нужно было бы стать друзьями, Грей».
        Именно это Рэн сказал, когда меня притащили в замок. А на следующий день он превратил мою спину в кровавое месиво, потому что боялся неизвестности.

«У него была вечность на то, чтобы стать тебе другом»,  - заметил Джейкоб.
        Внезапно мне хочется выпить всю бутылку до дна. Только из-за этого я засовываю пробку обратно в горлышко.
        - Мы доберемся до Силь Шеллоу днем,  - говорю я, и мой голос звучит хрипло.
        - Айзек то же самое сказал.
        - Лия Мара говорит, что сможет гарантировать нашу безопасность, но мне бы все равно хотелось создать видимость того, что мы можем за себя постоять.
        - Каким образом?
        - Допустим, ты мог бы ехать сбоку от меня.
        - Как слуга?
        - Нет,  - я умолкаю, сомневаясь, что это хорошая идея, но моя способность мыслить рационально быстро куда-то испаряется.  - Как моя правая рука.
        Джейкоб выдергивает пробку и делает глоток.
        - Я не ты. Я не смогу быть для тебя тем, кем ты был для Рэна.
        Нет. Не сможет. Да, он не безрассудный и не слабый, но он упрямый и импульсивный.
        Может быть, в этом и нет ничего плохого.
        Джейкоб внимательно смотрит на меня.
        - Или ты пытаешься провернуть тот же фокус, что и Рэн?
        - Ты о чем?
        - Хочешь просто притворяться?  - Джейкоб мрачнеет.  - Просишь меня посидеть на лошади, изображая из себя телохранителя?
        Я пребываю в замешательстве.
        Джейкоб закатывает глаза и снова делает глоток из бутылки. Я протягиваю руку и отнимаю ее у него. Мы оба уже немного пьяны, и мои слова кажутся мне немного смазанными и более честными, чем мне бы хотелось.
        - А разве ты сможешь пойти на это, не притворяясь?
        Он встречается со мной взглядом, и я готов к тому, что он по своему обыкновению ответит мне легкомысленно и дерзко.
        Вместо этого он говорит:
        - Да, смогу.
        - Для того, чтобы следовать приказам, нужно доверие, Джейкоб. Тебе придется полностью довериться мне.
        - Типа. Не пытаться тебя утопить?
        Я возвожу глаза к небу.
        - Забудем, что я об этом заговорил.
        - Не, не забудем. Я могу следовать приказам,  - Джейкоб переводит дыхание.  - При условии, что ты будешь слушать, когда я говорю тебе, что ты не прав, а не делать вот так.
        Он задирает рукав, показывая мне с дюжину швов на своем запястье.
        У меня округляются глаза.
        - Даю слово.
        Он протягивает мне ладонь для рукопожатия.
        - Договорились.
        Я жму ему руку.
        - Я, вероятно, пожалею об этом, когда протрезвею.
        - Ага, я тоже,  - он пытается отобрать у меня выпивку.
        - Хватит,  - я не отпускаю бутылку.  - Мы все еще в опасности, Джейкоб.
        - Ладно,  - он вздыхает и уступает.  - И, слушай, если мы планируем быть друзьями, тебе пора бы уже начать звать меня Джейком.
        Глава 31
        Лия Мара
        Впервые за последние дни атмосфера в нашей группе не пропитана насквозь напряжением. Я играю в карты с Ноа, Тайко и Айзеком, хотя скрейвер больше сосредоточен не на игре, а на Джейке и Грее, разговаривающих поодаль.
        - Ты их слышишь?  - тихо спрашиваю я.
        Айзек коротко кивает, после чего кладет карту в кучку, лежащую между нами.
        - Тебе не стоит подслушивать,  - замечает Ноа и выкладывает свою карту.
        - Я не могу идти против своей природы,  - отвечает Айзек.
        - Они не поубивают друг друга?  - спрашивает Тайко, и по тону его голоса понятно, что он не шутит.
        - Нет,  - г оворит Айзек и внимательно изучает карты в своей руке.  - Юный принц здраво мыслит.
        Я смотрю в сторону мужчин, ведущих беседу, но они уже встали и направляются к костру. Я тут же утыкаюсь носом в свои карты.
        - Ваше Высочество, составьте нам компанию,  - предлагает Айзек.
        - Я же говорил, чтобы ты перестал так меня называть,  - говорит Грей, но без всякой злобы в голосе. Он неуклюже опускается на землю рядом со мной и потирает глаза.
        Джейк проводит пальцами по плечу Ноа и сообщает:
        - Я подрыхну пару часов.
        - Подрыхнешь?  - не понимаю я.
        Джейк улыбается.
        - Посплю.
        Ноа поднимает руку, чтобы на мгновение накрыть ладонь Джейка своей, после чего он снова опускает руку. Джейк исчезает в темноте.
        Я смотрю ему в спину, остро ощущая присутствие сидящего рядом со мной Грея. Он меня беспокоил с тех пор, как поссорился с Джейком. Нет.
        По правде говоря, с тех пор, как мы выехали из Глухой Лощины.
        - Вы друг друга не поубивали,  - говорит Тайко.
        - Пока нет,  - отвечает Грей, растягивая слова.
        - Джейк хороший парень,  - добавляет Ноа. Он переставляет карты, которые держит в руке, и добавляет одну из них в растущую кучу.
        Грей издает неопределенный звук.
        - Я попросил его ехать рядом со мной, когда мы будем в Силь Шеллоу.
        Ноа поднимает голову.
        - Неужели.
        Грей кивает.
        - Нам нужно показать, что мы сильны, если у нас получится.
        Я смотрю на Айзека и встречаюсь взглядом с его угольно-черными глазами. Теперь мне понятно, что он имел в виду, когда сказал, что принц здраво мыслит.
        Сидящий рядом с Ноа Тайко напрягается. Я читаю эмоции на его лице, и это не сложнее, чем читать открытую книгу.

«Я бы тоже мог ехать с тобой рядом.
        Но ты думаешь, что я недостаточно сильный для того, чтобы выглядеть угрожающе».
        Тайко быстро берет себя в руки, после чего кладет свои карты на землю.
        - Думаю, мне тоже стоит подрыхнуть,  - он поднимается на ноги.
        Грей не дурак.
        - Тайко.
        Тайко останавливается и ждет. Мерцающие языки пламени отражаются в его глазах.
        - Я не пытаюсь тебя обидеть,  - говорит Грей.
        - Я знаю.
        Он быстро исчезает из вида.
        Грей смотрит ему вслед, после чего вздыхает.
        - Черт побери.
        Мне кажется, что Грей последует за Тайко, но вместо этого он протягивает руку и говорит:
        - Я возьму его раздачу.
        Долгое время мы играем в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием костра.
        - Тайко молод,  - в конце концов говорит Грей, и его голос звучит тихо.  - И он маловат для своего возраста.
        - Как я уже говорил, он пошел бы за тобой и в огонь, и в воду,  - замечает Ноа.
        - Тайко сегодня весь день провел бы в седле,  - добавляю я.
        Даже мне понятно, что Джейк был прав. Я не согласна с его методами убеждения, но я видела утром, что Грей едва держится на ногах от усталости. Он все еще выглядит сонным и едва держит глаза полуоткрытыми.
        - Джейк - славный выбор,  - говорит Айзек, и его слова приносят с собой холодный ветерок, который почти задувает костер.  - Карис Люран уважает силу.
        Грей смотрит на меня.
        - Что еще она уважает?
        Я заливаюсь румянцем и опускаю взгляд на свои карты.
        - Силу и мужество. Она говорит, что выбрала моего отца только потому, что он в сражениях убил больше всего людей. Он довольно влиятельный генерал в северной части Силь Шеллоу.
        Мне не нравится вспоминать о доблести моего отца на поле боя, потому что это заставляет меня задумываться о том, была бы я разочарованием для обоих родителей сразу. Быть разочарованием для матушки и так весьма скверно.
        - Он не правит вместе с ней?
        - О, нет. Ему нет места во дворце. Я даже с ним не знакома. Матушка всего лишь выбрала его в отцы своему первенцу. Она выбрала другого мужчину, когда захотела второго ребенка.
        Никто ничего не говорит, и я поднимаю голову, чтобы обнаружить, что стала центром всеобщего внимания.
        - В Силь Шеллоу не женятся?  - спрашивает Ноа.
        - О. Некоторые женятся. Но королева может выбирать себе, партнера,  - я заливаюсь краской.  - Королеве не нужно, чтобы рядом с ней находился король.
        - Но она была готова женить твою сестру на Рэне,  - говорит Грей.
        - Она отдаст Ноллу Верин в жены и тебе, если ты заявишь свое право на трон.
        Грей ничего не отвечает, а у меня не хватает смелости посмотреть на него.
        Я вспоминаю о его тихом голосе, которым он разговаривал со мной в трактире прошлой ночью. «Я не слепо отказываюсь».
        Мои щеки снова горят от смущения, которое лишь усиливается из-за ответного молчания Грея. Я чувствую на себе тяжесть его взгляда.
        - По правде говоря,  - продолжаю я,  - я не понимаю, почему власть переходит по линии королей, ведь именно женщина вынашивает ребенка. И почему порядок рождения детей вообще должен решать, кто больше подходит на роль правителя?
        Грей делает ход.
        - Мы верим в судьбу. Именно поэтому первенец считается наследником, ведь судьба решила отправить этого ребенка в мир первым,  - он снова смотрит на меня.  - Мать вынашивает ребенка, да, но в животе у нее он не появляется просто так.
        - Итак, судьба у вас тут решает, кто будет наследником,  - говорю я.  - Вы полагаетесь на случайность?
        - И как же это отличается от решения, которое принимает один человек?  - он кидает карту в кучку и промахивается почти на десять сантиметров.
        Я присматриваюсь к нему более внимательно.
        - Грей, тебе нездоровится?
        Ноа коротко смеется.
        - По крайней мере, у Джейка хватило ума лечь.
        Грей зажмуривается.
        - Я, кажется, уже говорил, что мне лучше не шутить с алкоголем.
        Мои брови ползут вверх. Теперь мне становится понятно, поэтому он так странно растягивает слова.
        - Ты пьян?
        Он трет глаза пальцами.
        - Возможно. Немного.
        Ноа все еще улыбается.
        - Джейк умеет напоить,  - он переводит взгляд на Айзека.  - А что насчет твоего народа? У вас есть король или королева?
        - У нас один правитель,  - отвечает скрейвер, и между нами проносится настолько холодный порыв ветра, что меня пронизывает дрожь.  - Однако меня не было там так давно, что я не знаю, кому теперь принадлежит власть,  - он переводит взгляд на меня.  - Твоей матери это может быть известно.
        - Что она потребует от тебя?  - спрашиваю я.  - За то, что ты нарушил соглашение?
        - Скорее всего, она запросит больше, чем я готов ей предложить.
        Я думаю о своей матушке и понимаю, что Айзек прав. Когда он просил разрешения сопровождать нас в Силь Шеллоу, то упомянул, что у моей матушки есть то, что для него очень дорого.
        Айзек подкладывает в кучу очередную карту. На ее уголках образовался иней, который тут же тает.
        - Я заплачу любую цену, которую она назовет, и вернусь домой.
        Я не могу определить, то ли в его голосе звучит тоска, то ли разочарование, или же и то и другое.
        - Чем же она таким владеет?  - тихо спрашиваю я.
        - Тем, что мне дорого,  - отвечает Айзек.  - Я не хотел покидать ледяные леса. Скрейверов не так много, и наши женщины за всю жизнь могут выносить лишь одного ребенка. Когда колдунов уничтожили, мы остались без защиты. Соглашение с Силь Шеллоу обеспечило нам некоторую безопасность. Нарушение соглашения ставит всех нас под угрозу.
        - Должно быть, это что-то очень ценное,  - замечает Грей,  - раз ты готов так рисковать.
        - Я не намеревался отлучаться так надолго,  - Айзек уныло улыбается, обнажая острые клыки.  - Я не думал, что меня поймают.
        - Я видел, как ты сражался в Глухой Лощине,  - говорит Ноа.  - Как так вышло, что тебя вообще поймали?
        - Я доверился не тем, кому стоило бы, и стрела, выпущенная метким стрелком,  - он поднимает руку, чтобы показать черную полоску шрама, который уходит под его крыло. Скрейвер переводит взгляд на меня.  - Я буду очень признателен вам, принцесса, если вы замолвите за меня словечко перед своей матушкой.
        - Непременно,  - я заливаюсь румянцем, после чего хмурюсь.  - Только тебе следует знать, что матушка редко прислушивается к моему мнению. Я могу оказаться бесполезным союзником, Айзек.
        - Она опекает своего ребенка, и это нелегкое дело,  - говорит он.
        Я невесело усмехаюсь.
        - Можно и так думать.
        - Тем не менее, я буду перед вами в неоплатном долгу.
        - Я сделаю все, что в моих силах,  - с чувством говорю я.
        Грей смотрит на меня.
        - Твоя матушка - глупая женщина, если она не прислушивается к твоему мнению. Я не знаком с твоей сестрой, но мне трудно представить, что у нее больше здравого смысла и сострадания.
        Как и прежде, его голос звучит слишком серьезно, а слова кажутся слишком откровенными.
        - Моя матушка не ценит сострадание,  - говорю я.
        - Получается, она глупая женщина.
        Я тихо смеюсь.
        - Ты уже это говорил.
        - Рэну следовало слушать тебя и вести с тобой переговоры. Тебе небезразличен народ Эмберфолла.
        - Да,  - серьезно киваю я.  - Небезразличен.
        - Рэн тоже глупый.
        По другую сторону костра Ноа смеется себе под нос.
        - Тебе следует еще поспать, Грей,  - говорит он.
        Грей не сводит с меня взгляда.
        - Ты сбежала через камин.
        Я улыбаюсь.
        - Да, так и было.
        Он продолжает оставаться серьезным.
        - Ты остановилась, чтобы помочь Тайко.
        - Я помню.
        Он не улыбается.
        - Ты рисковала собой, Лия Мара,  - говорит он.  - Тебя могли поймать.
        Я делаю вдох, чтобы сказать, что я не могла оставить мальчика висеть на стене и истекать кровью, как я не могла позволить матушке убить дочь зверолова, прятавшуюся в лесу. Однако Грей поднимает руку, чтобы дотронуться до выбившихся прядок, обрамляющих мое лицо, и у меня перехватывает дыхание.
        - Храбрая девчонка,  - говорит он.
        Еще никто не называл меня храброй. Меня называли умной. Крепкой. Прилежной. Доброй.
        Храброй - никогда. Мое сердце быстро колотится у меня в груди.
        Где-то вдалеке раздаются раскаты грома. Айзек шуршит крыльями и смотрит вверх.
        - Воздух обещает нам дождь. Скоро.
        Рука Грея падает вниз.
        - Как скоро?
        - В течение часа, я бы сказал.
        Мое сердце никак не может успокоиться. Грей собирает карты.
        - Разбуди Джейка и Тайко. Нам нужно найти укрытие.

* * *
        Дождь начинает лить еще до того, как мы оказываемся к этому готовы, и настроение у всех ухудшается. Слева от нас возвышаются горы, огромные и черные в полуночной тьме. Мое сердце замирает при их виде.
        Дом. Дом находится по другую сторону гор. Завтра я, может быть, буду спать в своей кровати в окружении теплых одеял и стопок книг, а еще пить столько теплого чая, сколько захочу.
        Грея, скорее всего, приставят к моей сестре и заставят предъявить свое право на трон.
        Меня же затолкают в тень, чтобы я не мешала важным людям заниматься важными делами.
        От этой мысли мне становится больно, и я пытаюсь перестать думать в подобном ключе.
        Мы едем вверх по холмам, и наша одежда пропитывается водой. Дорога стала скользкой, и лошади поскальзываются в грязи, но наше упорство не напрасно: мы находим пещеру. Она не очень глубокая, но достаточно широкая, чтобы мы могли спрятать лошадей от дождя и развести костер, чтобы согреться.
        У меня в сумке есть сменная одежда из Глухой Лощины, и хотя вещи немного намокли от воды, которая проникла между швами кожи, легинсы и блуза намного лучше промокших насквозь юбок. Я снимаю ботинки, оставляю мужчин возле костра, а сама направляюсь к лошадям, чтобы, спрятавшись за них, переодеться.
        Как только я заканчиваю, я бросаю быстрый взгляд в сторону остальных, чтобы проверить, закончили ли они переодеваться. Грей стоит спиной ко мне, и он уже надел чистую пару темных брюк, но не успел надеть рубашку. От вида его обнаженной спины у меня перехватывает дыхание, а сердце замирает. Более полудюжины шрамов пересекают мышцы его плеч, широкие темные линии портят совершенство его кожи.
        Я видела, как Грея пытали, и это было ужасно.
        Видеть последствия - тоже ужасно.
        Юноша начинает поворачиваться, словно почувствовав на себе мой взгляд, и я делаю вид, будто проверяю, хорошо ли привязана лошадь. Когда я снова поднимаю взгляд, Грей уже полностью одет, и он успел пройти половину пещеры в моем направлении.
        Я сглатываю, гадая, заметил ли он то, что я его разглядывала. Я не знаю, что ему сказать. Дождь или же свежий воздух помогли Грею протрезветь, и его взгляд стал более ясным и внимательным, чем был тогда, когда мы сидели у костра и играли в карты.
        Я прочищаю горло.
        - Прошу прощения,  - говорю я.  - Я. Я просто проверяла, закончили ли вы переодеваться.
        - Я закончил,  - Грей кладет ладонь на шею рядом стоящей со мной лошади, почесывая ее под гривой. Он так нежно обращается с животными, что это всегда застает меня врасплох. Нолле Верин это понравится, мне кажется.
        У меня снова сжимается горло.
        - Завтра мы доберемся до Силь Шеллоу,  - тихо говорит Грей.  - Мне бы хотелось выехать до рассвета. Дождь должен поспособствовать тому, чтобы мы добрались до горного перевала незамеченными.
        Я киваю, потому что не уверена в том, что совладаю с голосом.
        - С кем мы столкнемся, когда окажемся на твоей стороне?
        Мне требуется секунда, чтобы понять суть вопроса. Грей не подошел ко мне, чтобы просто побеседовать: ему нужна консультация по военной стратегии. Все переживания, касающиеся нас с ним, занимают мои мысли, не его. Я прочищаю горло и отвожу взгляд в сторону.
        - У нас. У нас есть солдаты, стоящие на перевале,  - я снова прочищаю горло.  - Они должны узнать меня, но, скорее всего, мы останемся в пограничном пункте до тех пор, пока за нами не приедет кто-то из дворца.
        Моя матушка не позволит мне ехать по улицам, учитывая, что я выгляжу как крыса, которую достали из сточной канавы.
        Грей изучает мое лицо.
        - Спасибо.
        Он выглядит так, будто собирается уйти прочь, поэтому я откашливаюсь и окликаю его:
        - Грей.
        Он ждет.
        - Миледи?
        Я не знаю, чего хочу от него, но я уверена, что не желаю, чтобы этот день заканчивался. Мне хочется сидеть у костра и учить его сишшальскому. Мне хочется дотронуться до его губ и шепотом обмениваться секретами в темноте. Мне хочется сделать шаг вперед и уткнуться лицом ему в грудь, слушая биение его сердца. Мне хочется провести пальцами по шрамам на его спине и сказать ему, что он не заслуживает ни одной из этих позорных отметин.
        Мое лицо горит от смущения.

«Храбрая девчонка».
        Я вовсе не храбрая. У меня не хватит смелости сделать ничего из того, что мне хочется.
        Грей приподнимает пальцем мой подбородок.
        - Тебе нужно поспать. Дом ждет тебя.
        Я сглатываю.
        - Я не хочу спать.
        - Я тоже.
        Его рука продолжает оставаться на моем лице, и я дрожу.
        - Ты замерзла?  - спрашивает Грей.  - Пойдем посидим у костра.
        Мне не стоит соглашаться. Мы уже очень близки к Силь Шеллоу, и у меня есть единственный шанс доказать матушке, что я на что-то гожусь. Но Грей берет меня за руку и тянет за собой, и мне кажется, будто он теперь повелевает моим сердцем.
        Мы садимся, скрещивая ноги, и колено Грея касается моего. Я не могу не обращать на это внимания, и мне отчаянно хочется пододвинуться ближе к нему, чтобы ощутить его тепло, а не тепло костра. Я опускаю ладони на свои ноги и наблюдаю за языками пламени, в то время как Ноа и Джейк разворачивают одеяла, готовясь ко сну. По другую сторону костра Тайко уже практически спит.
        Когда Грей поднимается на ноги, я смотрю на него с удивлением, гадая, не передумал ли он. Должно быть, он видит огорчение на моем лице, потому что его губы изгибаются в полуулыбке.
        - Я просто схожу за едой,  - мягко говорит он.
        Когда он возвращается, то приносит с собой сыр и вяленое мясо вместе с кувшином воды.
        Вяленое мясо, которое я переворачиваю в руках, напоминает мне о Пэррише и Сорре и о той ночи, когда мы в последний раз были вместе.
        - Ты выглядишь грустной,  - замечает Грей.
        Я поднимаю на него взгляд.
        - Я вспомнила о своей личной страже.
        - Вы были близки,  - говорит он.
        - Да,  - я сглатываю комок в горле.  - В том, что Сорра погибла, виновата я.
        - Если она погибла, пытаясь защитить тебя, думаю, что она сама посчитала бы это великой честью.
        - Ты бы почитал великой честью умереть за принца?
        - Когда я был стражником? Да.
        Он абсолютно уверен в своих словах. Я слышу это в его голосе.
        - А теперь?
        Грей разрывает кусочек мяса надвое.
        - Я знал, что он бы сделал, когда узнал, кто я на самом деле. Я не могу перестать думать о том, что было бы, если бы я просто рассказал ему правду в тот же день, когда меня притащили в замок. Может быть, все сложилось бы по-другому.
        - Я думаю, ты принял правильное решение,  - мне приходится смахнуть слезу с щеки.  - Мне не нужно было даже пытаться говорить с Рэном. Не знаю, почему я думала, что он поведет себя великодушно.
        - Он способен на великодушие,  - говорит Грей.  - Ему небезразлична судьба его народа. Его растили для того, чтобы он был королем.
        - Мне тоже небезразлична судьба моего народа, и меня тоже растили для того, чтобы я стала королевой,  - я утираю глаза.  - Все это не означает, что мне предназначено ей быть.
        Грей протягивает руку, чтобы поймать слезу большим пальцем, и его пальцы замирают на моем лице.
        - Я не знаком с твоей сестрой, но, должно быть, она обладает выдающимися талантами, раз ваша матушка выбрала ее, а не тебя.
        Я вспоминаю о Нолле Верин, гадая, какого она мнения обо мне.
        - Она потрясающая,  - шепчу я.  - Она будет великой королевой.
        У меня по щеке бежит очередная слеза, но Грей быстро ее ловит. Его ладонь теперь лежит у меня на щеке.
        Сердце едва не выпрыгивает у меня из груди.
        - Ты тоже могла бы стать великой королевой,  - говорит Грей.  - Я в этом не сомневаюсь.
        Я накрываю его руку, лежащую на моей щеке, своей. Мои глаза снова наполняются слезами.
        - А ты мог бы стать великим королем.
        Выражение лица Грея меняется, и он пытается отнять ладонь от моего лица, но я прижимаю ее обратно, пытаясь не дать волю слезам.
        - Ты поклялся ему своей жизнью,  - говорю я.  - Я теперь знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать, как тебе нелегко из-за этого. Но ты ведь клялся защищать ценой жизни не самого Рэна, а его в качестве правителя Эмберфолла? Ты обязан был защищать не Рэна, Грей. Ты обязан был защищать его государство. Твое государство.
        Он больше не пытается отстраниться, глядя на меня темными внимательными глазами.
        - Ты не высокомерный,  - продолжаю я.  - Ты не жестокий. Ты считаешь Рэна великодушным, но мне кажется, великодушен именно ты,  - мой голос срывается.  - Я видела это в Глухой Лощине. Твой народ будет любить тебя, если ты дашь людям шанс. Если дашь себе шанс.
        Грей поднимает руку, чтобы обхватить мое лицо обеими ладонями.
        - Прошу. Пожалуйста, не плачь по мне.
        - Ах, fell siralla - я зажмуриваю глаза.  - Я не плачу по тебе, глупый.
        - Тогда почему ты плачешь?
        - Я плачу по себе,  - отвечаю я.  - Потому что ты принц. Больше чем принц. Ты великий человек, который должен стать королем.
        - Лия Мара.
        Грей близко. Его дыхание касается моих губ.
        Его теплые ладони уверенно держат мое лицо. Мне так сильно хочется сократить расстояние между нами. Мне так хочется упасть в его объятия.
        Мне хочется…
        Его губы касаются моих.
        Я ахаю и отклоняюсь назад. Сердце бешено стучит у меня в груди. Я смотрю на Грея. Свет от костра разукрашивает искорками его волосы. Его глубокий взгляд кружит мне голову.
        Как же многого мне хочется. Грей так близко, и я желаю вернуться на секунду в прошлое, чтобы прижаться своими губами к его губам. Нас окутывает ночь, и сейчас было бы так просто притвориться, что мы всего лишь два человека, прячущиеся в пещере от дождя. Я хочу больше, чем чувствовать руки Грея на своем лице или шее. Я хочу того, чего прежде никогда не хотела.
        Я беру Грея за запястья и тяну его ладони прочь от своего лица. Неважно, чего я хочу, ведь Грей все равно не будет моим.
        - Я плачу, потому что ты принц,  - тихо говорю я.  - А я. Я не принцесса.
        Глава 32
        Грей
        Утром, пока облака светлеют у нас за спиной, мы едем через горный перевал в направлении Силь Шеллоу.
        Я едва ли спал ночью, беспокоясь о том, что Дастан и его подчиненные устроят нам засаду до того, как мы доберемся до перевала, однако густой туман, смешанный с прохладным утренним воздухом, выигрывает нам немного времени.
        Мы стараемся не шуметь, несмотря на туманное прикрытие. Айзек летит где-то над нами, скрытый облаками. Пока рядом со мной едет Лия Мара, но ее глаза устремлены вперед. Спина девушки выпрямлена, взгляд ясен, но ее настроение мрачное, такое же, как и погода.
        Мое настроение не лучше.
        Я чувствую себя точно так же, как чувствовал, когда меня привели в Замок Железной розы, и мое сердце отчаянно желало, чтобы я упирался и сопротивлялся. Как только я пересеку границу и окажусь в Силь Шеллоу - обратной дороги не будет. Искать помощи и убежища у Карис Люран - это самая настоящая измена, и лишь немногим хуже было бы собственноручно пронзить Рэна мечом.
        Я размышляю над тем, что Дастан расскажет Рэну о произошедшем в Глухой Лощине, когда горожане ополчились против стражников, чтобы защитить меня. Мы сражались бок о бок с подданными Рэна и прогнали стражников и солдат из города.
        Если я пытаюсь обмануть себя, то у меня не получается. Пересечение границы будет моим не первым преступлением против Короны.
        Учитывая еще тайну, которую я пытался скрыть, оно даже не будет вторым.
        По долине разносится громкий повторяющийся звук горна.
        Лия Мара ахает и поднимает голову. Впереди виднеется что-то большое. Зеленые и черные знамена подняты высоко и развеваются на ветру. Впервые за все утро глаза Лии Мары загораются.
        Мне и до этого приходилось слышать горны Силь Шеллоу, когда войска входили в Эмберфолл, чтобы захватить нашу территорию. Мне хочется выхватить меч.
        Айзек плавно опускается вниз и приземляется позади нашей группы. Сегодня утром он сказал мне, что хочет создать впечатление того, что он пришел с миром. Если у нас с ним и есть что-то общее, так это страх того, как нас встретят.
        Сейчас мне очень бы хотелось, чтобы когти, клыки и жестокость скрейвера были на моей стороне.
        Я напоминаю себе о том, что я нахожусь здесь не для того, чтобы драться. И не для того, чтобы сдаваться.
        Громко стучащее в моей груди сердце не соглашается с мыслями.
        Впереди из тумана показывается несколько фигур. Это облаченные в зеленый и черный цвета солдаты, которые едут верхом. Их, по крайней мере, не меньше дюжины. У большинства из них арбалеты, которые нацелены на нас.
        Я приказываю рукам оставаться на поводьях.
        Лия Мара кричит приближающимся военным. Ее голос звучит радостно и облегченно. Они что- то кричат ей в ответ, и девушка тут же переводит взгляд на меня. Ее голос звучит торопливо, когда она сообщает:
        - Они хотят, чтобы ты слез с лошади и сложил оружие.
        Мне не хочется ни того, ни другого. Мне хочется развернуть лошадь, пустить ее галопом прочь от перевала и отправиться прямиком в Замок Железной розы, чтобы на коленях просить прощения.
        Нет. Это не так. Слова Лии Мары, которые она говорила мне прошлой ночью, отягощают мои мысли, загоняя меня в угол.
        Я вытаскиваю ноги из стремян и соскакиваю с лошади, после чего оглядываюсь на Ноа и Джейкоба, а потом на Тайко, чье лицо побледнело. Все трое готовы следовать моему примеру.

«Беги,  - подсказывают мысли. Моя подготовка требует от меня того, чтобы я вступил в бой или бежал.  - Они твои враги. Они превосходят тебя численно. Беги».
        Но эти люди мне не враги. Не теперь.
        Мои пальцы расстегивают пряжку, и меч падает на землю. Почти тут же за ним следуют кинжалы. Я слышу у себя за спиной, как остальные делают то же самое. Мое дыхание кажется мне слишком быстрым и поверхностным, но я отступаю от лошади и поднимаю руки вверх, чтобы показать, что я безоружен.
        Лия Мара продолжает разговаривать. Ее голос звучит мелодично и в то же время требовательно.
        Солдаты Силь Шеллоу, двигавшиеся до этого как единое целое, останавливаются от нас на небольшом расстоянии. Двое из них, находящиеся по центру, спешиваются, пока остальные так и продолжают целиться в нас из арбалетов.
        Джейкоб выступает вперед, чтобы встать рядом со мной. Его руки так же, как у меня, подняты вверх.
        Его голос звучит очень тихо и низко:
        - Ты выглядишь не слишком уверенным в том, что делаешь.
        - Потому что я не уверен.
        - Наше оружие все еще в зоне досягаемости. Если хочешь сбежать - скажи лишь слово.
        Я смотрю на Джейкоба и понимаю, что он не шутит. Он такой же бесстрашный, как и Харпер, и такой же жесткий, как и я.
        - Я недооценивал тебя, Джейк.
        - Ага.
        Двое военных подходят к нам. Они чисто выбриты, и у них бледная кожа и темные волосы: хотя у мужчины средних лет на висках уже появилась седина. У одного из них на обмундировании присутствует дополнительное украшение - кожаный крест, выкрашенный зелено-черным и обведенный по контуру серебром. Скорее всего, это знак офицера. Он переводит взгляд с меня на Джейка, а потом на тех, кто стоит позади. Ему достаточно одного взгляда, чтобы оценить обстановку.
        Если Айзек и удивляет офицера, то тот не подает вида. Его бесстрастный взгляд возвращается ко мне.
        Когда мужчина начинает говорить, его голос звучит низко и грубо из-за акцента, который у него намного сильнее, чем у Лии Мары.
        - Вы доставили дочь королевы в целости и сохранности к нашей границе,  - он ненадолго умолкает, чтобы протянуть мне руку.  - Выражаем вам нашу признательность. Меня зовут капитан Сэн Домо. Добро пожаловать в Силь Шеллоу, принц Грей Эмберфолльский.
        Принц Грей.
        Я не поправляю его.

* * *
        Лия Мара была права. Нас привели в пограничный пункт и попросили дождаться сановника из дворца. В отличие от зданий из красного кирпича, к которым я привык в Эмберфолле, охранный пост построен из дерева и стали, которые примыкают прямо к боковой части горы. В здании не так много окон, которые пропускают внутрь свет, но в каждой комнате горят факелы.
        Все военные говорят на моем языке, но я не говорю на их, что ставит меня в невыгодное положение. Уверен, фраза «fell siralla» не поможет мне снискать расположение ни у кого из стражников.
        В любом случае, я предпочитаю молчать из-за напряжения и неуверенности, которые пропитали воздух насквозь. Тайко держится рядом со мной, а точнее, к моему удивлению, рядом со скрейвером. Айзек устроился рядом с одним из узеньких окон. Стражники стараются держаться от него подальше. Они внимательно наблюдают за нами, и их взгляды становятся еще более настороженными, когда Лию Мару сопровождают в другую комнату. Я напоминаю себе о том, что некогда так же пристально наблюдал за Карис Люран и ее людьми, держа наготове оружие.
        Наконец, нам приносят еду и разрешают отдохнуть. Стража оставляет нас одних, закрывая за собой тяжелую дверь.
        Джейк встречается со мной взглядом.
        - Думаешь, нас заперли?
        - Если нет, то по другую сторону двери точно стоит стража.
        Ноа первым подходит к еде. На блюде лежат фрукты, сыр и буханка хлеба. Он отрывает от нее небольшой кусочек, но вместо того, чтобы отправить его в рот, мнет хлеб между пальцами.
        - Похоже на камеру предварительного заключения,  - говорит он и после моего недоуменного взгляда поясняет: - Там сидят люди прежде, чем их отправляют в колонию. В тюрьму.
        - В тюрьму?  - эхом откликается Тайко.
        - Нас не посадят в тюрьму,  - говорю я, хотя я не совсем в этом уверен. Лия Мара много раз пыталась уверить нас в том, что ее мать нас не тронет, но, в то же время, она сказала, что Карис Люран не уважает ее мнение. Королева запросто может приказать бросить нас в темницу, а потом вести переговоры с Рэном за мою жизнь и за жизнь Джейка, как брата Харпер.
        Я бросаю взгляд на окно. Оно слишком узкое, чтобы через него протиснуться, но у дождя такой проблемы нет. В комнате сыро и холодно, почти как в тюремной камере. Тайко покрепче обхватывает себя руками.
        - С тобой все будет хорошо,  - говорю я ему.
        Тайко встречается со мной взглядом, а потом кивает.
        Айзек встает со своего места у окна, где до этого сидел, прислонившись к стене. Его крылья плотно сложены, и это единственное, что выдает внутреннюю тревогу скрейвера. Он выбирает яблоко из кучки фруктов и приносит его Тайко.
        - Вот,  - мягко говорит он.  - Съешь яблоко, мальчик.
        Джейк наблюдает за ними, а потом пододвигается ближе ко мне и понижает голос.
        - Тебя не настораживает то, что они увели Лию Мару?
        - Она дочь Карис Люран. Скорее всего, ее расспрашивают обо всем прежде, чем позволить нам уйти.

«Если нам вообще это позволят».
        Дверь распахивается, и в комнату входит капитан Сэн Домо. Выражение его лица все такое же суровое, как и прежде. Мне хочется иметь под рукой меч или хоть какое-нибудь оружие.
        Капитан кивает мне:
        - Ваше Высочество, мы сопроводим вас во дворец. Королева готова оказать вам радушный прием.
        Все решилось, как мне кажется, как-то подозрительно просто.
        - А что насчет моих людей?
        Брови капитана подскакивают вверх, словно его удивляет вопрос.
        - Да, разумеется, это все касается и ваших людей,  - капитан смотрит мимо меня.  - За исключением вашего, создания. Королева примет его отдельно.
        Тайко делает шаг назад.
        - Нет.
        Скрейвер остается стоять на прежнем месте.
        - Не беспокойся,  - говорит он, и слова скрейвера смешиваются с низким рычанием.  - Они не посмеют и пальцем меня тронуть. Верно, капитан?
        Капитан кривит рот в отвращении, но соглашается с Айзеком.
        - Верно,  - отвечает он, после чего снова смотрит на меня.  - Ваше Высочество? Карета подана.
        Глава 33
        Лия Мара
        Кланна Сун - главная советница моей матушки - прибывает на приграничный пункт из дворца так быстро, что мне кажется, будто весь путь она гнала лошадь галопом. Кланна Сун - пожилая женщина с густыми седыми волосами, бывший армейский генерал. Она немного хромает после старого ранения. Тем не менее, на ее лице всегда улыбка, которая будто говорит о том, что Кланна Сун уже повидала самые страшные вещи в этом мире, поэтому решила всегда быть в хорошем настроении.
        Кланна Сун всегда относилась ко мне с уважением и почтением, и я всегда любила наши с ней совместные учебные занятия.
        Женщина, судя по всему, рада меня видеть. На ее лице сияет широкая улыбка. Кланна Сун притягивает меня к себе, чтобы обнять.
        - Моя дорогая, ты удивила нас всех.
        Ее слова звучат как комплимент и оскорбление, слившиеся воедино настолько тесно, что я сомневаюсь, что сама Кланна Сун понимает скрытый смысл своих слов. Женщина буквально тащит меня прочь из пограничного пункта к карете.
        - Но. Но остальные.  - протестую я.
        - О них хорошо позаботятся. Твоя матушка настояла на этом,  - Кланна Сун смотрит на меня с выражением, похожим на растерянность.  - Ты привела к нам наследника Эмберфолла, Лия Мара. Как тебе это удалось?
        К моим щекам приливает тепло, но я выпрямляю спину. Мое сердце нетерпеливо бьется, радуясь мелькающим в окне кареты родным пейзажам.
        - Принц Рэн пытался его убить. Я предложила Грею.  - я запинаюсь и поправляю себя: - Я предложила принцу Грею политическое убежище на нашей территории, и он быстро согласился.
        - И правильно сделал,  - Кланна Сун складывает руки в замок и кладет на них подбородок.  - Да, Лия Мара, это, безусловно, повод для празднования. Когда мы услышали о твоем маленьком плане попытаться вести переговоры о мире, мы все переживали, что больше о тебе никогда не услышим.
        Похвала тут же меркнет на фоне ее последних слов.
        - Неужели?
        - Да, да,  - глаза Кланны Сун блестят.  - Скажи-ка, а принц Грей готов к нападению? Готов захватить трон силой?

«Захватить трон силой». Я сглатываю.
        - Думаю, пока еще рано говорить на данную тему.
        Кланна Сун хмурится, но ее лицо быстро разглаживается. Она заполняет оставшуюся часть пути вопросами об Эмберфолле, Грее, о злобном самозванце, который сидит на троне.
        Я мечтаю о блаженной тишине своей комнаты. Мои волосы высохли и спутались в колтуны, и мне отчаянно хочется переодеться в чистую одежду. Такое чувство, будто теплая ванна в Глухой Лощине была месяц назад.
        Когда мы подъезжаем к Хрустальному дворцу, волна тоски по дому накрывает меня с такой силой, что мне хочется распахнуть дверь кареты и взбежать вверх по ступеням. Тысяча окон на передней стене блестят даже в самую пасмурную погоду, а перед входом радостно бьют два фонтана.
        Я могу быть спокойной и вести себя скромно, как того требует мой статус, но у меня не получается стереть с лица широкую улыбку.
        Но потом я вижу Ноллу Верин, стоящую на верхних ступеньках крыльца. Ее ладони сжаты вместе под подбородком. Я распахиваю дверь кареты и бегу к сестре.
        Ее черные, как смоль, длинные волосы распущены и свисают до талии.
        Глаза Ноллы Верин широко распахнуты от облегчения и волнения. Она выглядит младше, чем я ее помню, будто обычная молодая девушка, а не принцесса, которой суждено перенять у нашей матушки бразды правления.
        В ту же самую секунду, как я оказываюсь наверху, я обвиваю руки вокруг Ноллы Верин и кружу ее в воздухе.
        - Я так по тебе скучала,  - говорю я.
        - А я - по тебе,  - она крепко обнимает меня за плечи своими тонкими руками, и даже когда я перестаю кружить ее, сестра не ослабляет хватку.  - После того, как наши лазутчики доложили о том, что случилось с Соррой… и как ты сбежала. Я так беспокоилась, сестра.
        Я отстраняюсь.
        - Ты знаешь про Сорру?
        - Конечно.
        Я поднимаю голову вверх на стеклянный фасад дворца, выискивая взглядом стоящих в карауле стражников. Многие мне знакомы, но Пэрриша среди них нет.
        - Пэрриш тоже знает?  - тихо спрашиваю я.
        Сестра хмуро сводит брови.
        - Я уверена, что вся стража знает.
        - Я должна увидеть его. Мне нужно объяснить.
        - Тебя не было несколько недель, и ты хочешь встретиться со стражником? Нет, сестра. Не глупи,  - она тянет меня за мои разорванные одежды и недовольно хмурится.  - Прежде всего, тебе необходимо найти портного.  - Она морщит нос и добавляет.  - Или ведро горячей воды.
        Я шлепаю ее по руке, но Нолла Верин ловит мою ладонь и тянет в направлении дворца. Лакеи распахивают перед нами огромные хрустальные двери.
        - Пойдем,  - говорит сестра.  - Ты героиня дня, но нам столько всего еще предстоит сделать.
        - Неужели? Но я ведь только приехала.
        - О, да,  - прекрасные глаза Ноллы Верин сверкают любопытством.  - Расскажи мне все, что я должна знать о человеке, которого мне предстоит очаровать.

* * *
        Несколько часов спустя я завязываю широкий пояс поверх черной шелковой мантии, расшитой серебряными и зелеными нитями. Моя кожа вымыта, чистые волосы расчесаны и теперь струятся по спине блестящим рыжим полотном.
        Я редко пользуюсь косметическими средствами, но сейчас впервые позволяю своим слугам подвести мне глаза черной сурьмой и нанести немного румян на щеки. Дни, проведенные в путешествии под летним солнцем, оставили на моем лице загар и новую россыпь веснушек на переносице.
        - Ну вот,  - Нолла Верин хлопает, сидя в мягком кресле.  - Моя сестра больше не выглядит как содержимое сточной канавы.
        Я корчу в ее сторону недовольное лицо.
        Нолла Верин, конечно же, как и всегда, выглядит прелестно: блеск ее глаз подчеркивают нанесенные на веки блестки. На ней белая мантия с алым шитьем и кроваво-красным корсетным поясом. Выражение лица Ноллы Верин спокойное и расчетливое, и я знаю, что она уже планирует, как «обольстить и очаровать» Грея.
        Эта мысль заставляет меня повернуться обратно к зеркалу. Даже с небольшим количеством сурьмы и румян я едва узнаю себя. Даже не знаю, зачем я решила заморочиться такими вещами. Мне хочется попросить слуг принести влажную тряпочку, чтобы стереть с лица косметику.
        - Матушка скоро будет здесь,  - говорит Нолла Верин.  - Она захочет, чтобы мы присутствовали во время ее встречи с принцем в тронном зале.
        Конечно же захочет. Я узнала, что Грея и остальных без шума доставили во дворец, и за всеми ними ухаживают точно так же, как и за мной, если не лучше. Матушка не станет скупиться, чтобы заполучить расположение наследника Эмберфолла.
        Нолла Верин выпрямляется в кресле.
        - Лия Мара.
        Что-то в ее голосе заставляет меня обернуться.
        - Что?
        - Ты практически ничего не рассказала о том, что было с тобой после побега от принца Рэна.
        Я снова смотрю в зеркало, потом отвожу взгляд, потому что я не хочу видеть свое ничем не примечательное лицо и глаза полные тоски. Вместо этого я решаю подойти к окну. Солнце начинает пробиваться из-за облаков, освещая город. В Эмберфолле замок был окружен акрами травы и леса - естественным барьером между Рэном и его народом. Наш же дворец встроен в гору, и за конюшнями и тренировочными аренами открывается вид на Кристалград. Наши подданные могут посмотреть вверх и увидеть свою королеву.
        Нолла Верин подходит ко мне сбоку. Ее ладонь накрывает мою. Ее голос звучит очень тихо.
        - Сестра.
        Я смотрю на Ноллу Верин и удивляюсь тому, как эмоционально звучит ее голос.
        - Да?
        - Он. над тобой издевался?
        - Что? Нет!
        - Точно? Ты ведешь себя как-то странно,  - голос Ноллы Верин пропитывается злостью.  - Если он посмел хоть раз тебя ударить, я обещаю, я вырву все кости из его тела, а потом заполню ими все отверстия, которые.
        - Нолла Верин! Тебе обязательно все расписывать в таких подробностях?
        - Я даю клятву. Я это сделаю голыми руками.
        - Ну, я бы была очень тебе признательна, если бы ты перестала говорить о том, от чего меня может стошнить,  - я снова корчу недовольное лицо, и на этот раз это происходит непроизвольно.  - Он не обижал меня. Даже наоборот.
        Сестра плюхается обратно в свое мягкое кресло.
        - Так расскажи мне. Поведай мне об этом принце Грее.
        Принц Грей. Это всего лишь второй раз, когда я слышу, чтобы его называли принцем Греем, и оба раза мое сердце замирало в груди при этих словах. Я вспоминаю о том, как Грей стоял лицом к лицу с капитаном Сэн Домо, и мне хочется прижать руку к груди.
        Я продолжаю смотреть в окно, и мои ладони остаются лежать на подоконнике. Понятия не имею, что мне рассказать о Грее.

«Он нежный. Он добрый».
        Нет. Каждое из этих качеств может поставить его в невыгодное положение перед моей жестокой сестрой. Оба этих качества кажутся мне секретом, который Грей делит только со мной. Для всех остальных он жесткий и беспощадный.

«Он честный, храбрый и верный. Он охранял дверь в мою комнату, когда мне было страшно даже на секунду закрыть глаза. Он сильный и уверенный, и он может убедить меня в том, что я выносливая и талантливая. У него темные глаза и бережные руки, и я могу слушать, как он говорит, всю ночь напролет».
        Я сглатываю комок в горле.
        - Он красив,  - выдавливаю я.
        Моя сестра молчит.
        Я тоже молчу.
        Мне хочется знать, что за выражение написано сейчас у Ноллы Верин на лице и догадалась ли она о том, что я чувствую. Интересно, что она думает? В окно задувает легкий ветерок, который холодит мои горящие щеки.
        Внезапно мне хочется запереть двери и спрятаться у себя в комнате среди книг, подушек и уединения. Я не желаю наблюдать за тем, что будет происходить между Греем и моей сестрой.
        Между принцем Греем и моей сестрой.
        Я закусываю губу и пытаюсь дышать, несмотря на ноющую боль в груди.
        Двери в мою комнату распахиваются, и звучат фанфары. Стражник провозглашает:
        - Королева Силь Шеллоу, высокопочтенная Карис Люран.
        Я резко оборачиваюсь, сама того не желая, будто меня поймали за каким-то неподобающим занятием.
        Матушка выглядит так же, какой я ее помню, но я знаю, что мне не следует обнимать ее и кружить в воздухе, как я это делала со своей сестрой. Сама она, определенно, не будет выражать свои чувства по отношению ко мне, особенно в присутствии десятка советников и слуг.
        И, тем не менее, выражение ее лица мягче, чем в моих последних воспоминаниях.
        - Моя умная дочь,  - говорит она, протягивая мне руку.
        А, так мы следуем церемониальным обычаям. Я должна была догадаться, когда ее появление огласили фанфары. Я иду к матушке навстречу, принимаю ее руки и кланяюсь.
        Она хватает меня за подбородок и поднимает мое лицо до того, как я успеваю завершить поклон.
        - Нам с тобой многое нужно обсудить.
        - Да, матушка.
        - Я была крайне расстроена, когда ты ускакала посреди ночи ради глупой затеи,  - матушка продолжает удерживать мой подбородок.  - Я уже думала, что нам придется перестать называть тебя умной. К счастью, тебе удалось заслужить искупление.
        Возможно, мне следовало сначала встретиться с матушкой, а потом с сестрой. Все мои старые защитные механизмы снова начинают работать. Пробираться через весь Эмберфолл было сложно и утомительно, но не так, как разговоры с моей матушкой. Я уже чувствую, что устала.
        - Благодарю вас.
        - Ты должна была знать, что этот человек попытается использовать тебя против меня. Какое облегчение, что тебе удалось сбежать. Я надеюсь, этот небольшой урок не прошел зря?
        Моя кровь леденеет, и кажется, будто по моим жилам течет сама Застывшая река. Мое сердце начинает биться в два раза чаще.
        - Вы. знали? Вы знали, что он взял меня в плен?
        - Конечно, дорогая дочь. Конечно,  - матушка отпускает мой подбородок.  - Мне бы хотелось, чтобы ты присоединилась к нам в тронном зале для обсуждения условий соглашения с нашим новым юным союзником.

«Он, может, и не согласится быть вашим союзником. Ему не хочется иметь со всем этим ничего общего».
        Однако я не могу сказать матери этих слов, ровно как я не смогла ничего сказать своей сестре.
        Я закрываю рот, выпрямляю спину и следую за матушкой в коридор.
        Глава 34
        Грей
        Я не впервые сталкиваюсь с роскошью и элегантностью. Замок Железной розы в Эмберфолле отделан мрамором и отполированным деревом. Дворец Карис Люран выложен хрусталем и камнем. Повсюду блестит стекло.
        Одежда, которую нам дали, высокого качества: лосины из матовой телячьей кожи, начищенные черные сапоги с кожаными шнурками, туники и куртки, вышитые шелком и окаймленные парчой. Вместо украшений зеленым и черным цветами, которые я ожидал увидеть, все вещи украшены золотым и красным - цветами Эмберфолла.
        Нам вернули оружие, и, хотя это похоже на жест доверия, я знаю, что это не так. Во дворце мы в меньшинстве. За каждым нашим шагом следят.
        Я бы все отдал за черную форму, которую носил во время службы в Королевской гвардии. У меня на предплечьях были бы нарукавники с ножами, а спина была бы защищена броней. Я бы все отдал за то, чтобы снова стать невидимкой. В этой богато обставленной комнате со стеклянной стеной, через которую виден стеклянный город, я чувствую себя зверем, запертым в клетке.
        Ноа, Джейк и Тайко наблюдают за мной. Они ждут.
        Ждут слов от меня.
        Сердце быстро колотится у меня в груди. Я не знаю, как мне быть.
        В лесах все было по-другому. По-другому было и тогда, когда я указывал Тайко, каких лошадей нужно было выводить для турнира. Так же по- другому было, когда я был стражником.
        Как командор я мог отдавать приказы, почти не задумываясь.
        Я знаю, как расставить стражу, как наблюдать за толпой, как определить, кто может быть вооружен и кто заслуживает особого внимания.
        Лия Мара на моем месте знала бы, как себя вести. Она росла, готовясь стать королевой. А потом ее лишили этой возможности.
        Как принцу Грею мне отведена роль, к которой я абсолютно не готов.

«Почти как Харпер»,  - вдруг осознаю я. Она приняла на себя роль принцессы, словно была рождена для нее. Она стала великолепной опорой для Рэна, полагаясь на свою смекалку, а не на подготовку.
        Рэн всегда планировал все заранее. Он никогда не чувствовал себя комфортно, если ему приходилось думать на ходу. Однако Харпер всегда импровизировала. Зачастую ее методы были рискованными и необычными, но если она принимала какое-то решение, то действовала без всяких сомнений.
        Я тоже так могу. Стражников никогда не предупреждают ни о чем заранее, а если бы предупреждали, то это можно было бы считать роскошью.
        Я окидываю взглядом остальных.
        - Карис Люран хочет использовать меня против принца Рэна, и это единственное наше преимущество,  - говорю я.  - Этого мало. Несмотря на то, что произошло в Глухой Лощине, для народа Эмберфолла Рэн с детства был наследным принцем. Люди его знают. Однажды ему удалось их объединить. Неважно, что происходит с Эмберфоллом, он может снова объединить свой народ. В этом я не сомневаюсь.
        - Он объединил их благодаря альянсу с Колумбией,  - замечает Джейк.
        - И альянса не существует.
        - Это поможет сильно подорвать доверие,  - говорит Ноа.  - Люди уже и так подозревают, что что-то не так.
        Я перевожу на него взгляд.
        - Да. Никаких войск нет, и Карис Люран это известно.
        - Ты владеешь магией,  - тихо вставляет Тайко.
        Я сжимаю и разжимаю ладонь, глядя на свои пальцы.
        - Но у меня нет войск. Нет короны. Магия у меня в крови, но я почти бездарен, когда дело касается колдовства.
        - Не думаю, что спасение жизней десятка людей может считаться почти бездарностью.
        - Карис Люран не впечатлит то, что я спасал жизни. Она знает, что я рос не при дворе. Она знает, что я был стражником. Королева будет думать, что я паду на колени и буду подчиняться. Она хочет использовать меня как пешку в своей игре против Эмберфолла,  - я перевожу дыхание и привожу мысли в порядок.  - Если я откажусь играть по ее правилам, она может отказаться предоставить нам политическое убежище. Хуже того, она может передать нас Рэну.
        - Нуу,  - тянет Ноа,  - не думаю, что все так безнадежно, как ты описал.
        Я перевожу на него взгляд. Ноа потирает рукой подбородок.
        - Рэн не будет с ней сотрудничать. Он не стал вести переговоры с Лией Марой, и он был готов убить тебя. Мне не кажется, что он с радостью заключит сейчас альянс. И королева не стала бы искать мирного сотрудничества, если бы оно было ей не нужно. Неважно, какие чувства Рэн питает к Харпер, это не заставит его рисковать королевством ради спасения жизни Джейка. Мы не так беспомощны, как тебе кажется.
        - Может быть, и нет. Но у меня нет последователей. У меня нет. нет подданных. Некоторые части Эмберфолла, возможно, и поднимут восстание против Рэна, но другие - нет. У Рэна, может, и не получится собрать целую армию, но у него есть подданные, которые присягнули ему в верности и которые будут сражаться за него.
        Тайко покидает свое место у стены. Он обнажает меч.
        - Что ты делаешь?  - спрашиваю я.
        Он останавливается передо мной и без промедления падает на одно колено.
        - Тайко,  - говорю я, и мой голос становится хриплым.  - Не надо.
        Тайко кладет меч на каменный пол, после чего складывает ладони вместе у себя перед лицом. Его взгляд решителен и серьезен. В выражении его лица нет ни капли сомнения - лишь спокойная уверенность.
        - Принц Грей Эмберфолльский, я клянусь тебе в верности. Клянусь своим сердцем, руками и домом, что буду преданно служить тебе и трону. Я клянусь моей. Клянусь быть.  - Тайко запинается и приобретает кислый вид.  - Я забыл, что нужно говорить дальше. Но я тебе клянусь,  - он сглатывает, и его лицо принимает выражение, похожее на то, что было у него, когда я сказал, что попросил Джейка ехать рядом со мной. Тем не менее, решительности у Тайко не убавилось.  - Я знаю, что я всего лишь один человек, но я пойду за тобой. Я буду сражаться за тебя. Клянусь.
        Мне стоит схватить его за руки, поднять с колен и напомнить ему о том, что то, что он делает,  - это государственная измена. Но я просто смотрю на него, не в силах бороться с тяжелым чувством, зародившимся в моей груди. Нет, это не измена. Не измена с того самого момента, когда Рэн подвесил невинного мальчика рядом со мной во дворе замка. Сердцем я понимал это, просто моим мыслям нужно было время, чтобы тоже понять.
        Тайко всего лишь один человек, но, с другой стороны, у Рэна изначально было столько же.
        Я бросаю взгляд на Ноа и Джейка. Я здесь не один.
        - Подними свой меч,  - говорю я, и мой голос все еще звучит хрипло.  - Положи его на вытянутые руки. Если ты клянешься в верности - делай это как воин.

* * *
        Стража во главе с капитаном Сэн Домо сопровождает нас до тронного зала.
        Солнечный свет и тепло заполняют все пространство. Окна, выходящие на город, должно быть, высотой метров пятнадцать. Я никогда прежде не видел столько стекла.
        Задняя стена тронного зала представляет собой твердую скалу. Темно-красные и мягкие коричневые оттенки камня перемежаются с черными и белыми прожилками и вкраплениями серебра и золота. На меня, выросшего на бедной ферме, Замок Железной розы произвел некогда такое же неизгладимое впечатление, как и на Тайко, когда я впервые увидел его. Однако этот дворец - это что-то совершенно другое. Глубоко в гранитную стену воткнуты факелы, горящие через каждые несколько метров. Вдоль каменной стены тянется постамент с двумя высокими тронами, вырезанными из оникса. Стражники стоят повсюду, но те четверо, что окружают постамент, отличаются от остальных. Их лица наполовину скрыты стальными забралами, поэтому невозможно определить, какого они пола. Их оружие кажется более легким и не таким заметным, как у остальных. Это Королевская гвардия Силь Шеллоу.
        Карис Люран восседает на самом большом троне из двух. Рыжие волосы обрамляют ее суровое лицо, подчеркивая резкие скулы и бледную кожу.
        Она не улыбается. Слева от нее, должно быть, сидит Нолла Верин, и теперь мне понятно, почему Лия Мара так высоко отзывалась о красоте своей сестры. Девушка оказывается младше, чем я предполагал. Ее иссиня-черные волосы блестящим потоком ниспадают рядом с ней на трон. Лицо у Ноллы Верин идеально гладкое и бледное, за исключением розовых губ. Глаза у девушки карие, но такие светлые, что кажутся золотыми.
        Ее взгляд не кажется мне теплым, скорее наоборот. Он расчетливый, коварный и холодный.
        Слева от Ноллы Верин на небольшом стуле, стоящем чуть поодаль, сидит Лия Мара. После дней, проведенных в лесу, я успел позабыть то, как блестят ее рыжие волосы на свету, и то, как ее губы всегда выглядят так, будто хранят секрет, которым она поделится только тогда, когда настанет нужный момент. Она выглядит очаровательной, теплой и искренней, и я отчаянно хочу утянуть ее с пьедестала и сделать так, чтобы она стояла рядом со мной.
        Лия Мара избегает моего взгляда.

«Ты принц, а я не принцесса».
        Раньше я не очень понимал, что означают эти слова. Теперь понимаю.
        Карис Люран смотрит на меня сверху вниз.
        - Никогда бы не подумала, что увижу стражника, который стал принцем,  - говорит она.  - Вполне удачное стечение обстоятельств для тебя.
        Слова звучат как комплимент, но на самом деле они расчетливы и напоминают мне о моем положении. К счастью для меня, я провел много лет на службе у королевской семьи Эмберфолла и вечность на службе у Рэна.
        Карис Люран может пытаться вывести меня из себя сколько угодно, но я сомневаюсь, что она сможет даже на шаг приблизиться к тому абсурду, который мне пришлось вынести.
        - Да, Ваше Величество,  - спокойно отвечаю я.  - Я никогда бы не подумал, что буду рассматривать вас в качестве потенциального союзника. Судьба умеет шутить над нами.
        Королева натянуто улыбается.
        - Ты вежлив, в отличие от младшего брата.
        На слове «брат» меня словно пронзает молния, но я сохраняю внешнее спокойствие.
        - Давайте будем винить в этом мое деревенское воспитание.
        Карис Люран заливается смехом, и на этот раз ее улыбка выглядит искренне.
        - А еще я думаю, что ты мне нравишься больше, чем он,  - она смотрит мимо меня, на то место, где за моим плечом стоит Джейкоб.  - Рядом с тобой стоит принц Джейкоб, верно? Неужели тебе тоже удалось заключить альянс с Колумбией?
        Я не уверен, смеется ли она надо мной или пытается проверить, стану ли я ее обманывать так же, как и Рэн, но это неважно. Она подозревает, что все это было обманом, или уже знает наверняка, если Лия Мара поведала ей о нашем путешествии.
        - Колумбия была фарсом ради того, чтобы объединить народ Эмберфолла перед вашим вторжением.
        Нолла Верин громко ахает и что-то шепчет своей матери.
        Я продолжаю смотреть на Карис Люран.
        - Джейк мой союзник, и это его личный выбор.
        - Вот как,  - улыбается королева.  - Будущее покажет.
        Ее слова могут означать что угодно.
        - Как поживает скрейвер, который был с нами?  - спрашиваю я у нее.  - Что с ним стало?
        Глаза Карис Люран блестят коварством.
        - Он нарушил соглашение с Силь Шеллоу, Ваше Высочество. Он будет находиться в заточении до тех пор, пока я не соизволю встретиться с ним.
        Я снова не понимаю, показывает ли она мне свое почтение, используя титул, или же высмеивает меня, но мои мысли целиком занимает Айзек, который опять оказался в клетке.
        - Ты выглядишь обеспокоенным,  - замечает Карис Люран.
        - Он спас жизнь мне и вашей дочери,  - отвечаю я.  - Я не знаю тонкостей вашего соглашения, но считаю, что он заслуживает снисхождения.
        Она машет рукой.
        - Я поразмыслю над твоими словами, но я не желаю говорить об этом существе.
        - Как скажете, Ваше Величество,  - киваю я.
        Взгляд Карис Люран становится острее. Черт побери. Я пытался немного потянуть время, но она это заметила.
        Уголки губ королевы приподнимаются.
        - Я уверена, ты знаешь о том, что мы надеялись заключить альянс с принцем Рэном.
        - Да, знаю.
        - Раз уж он не законный наследник, то я полагаю, что теперь мне нужно вести переговоры об альянсе с тобой.
        - Я готов выслушать ваши условия.
        - Ты же понимаешь, что я могу предложить тебе больше, чем ты мне. Насколько мне известно, ты прибыл к нашей границе ни с чем, если не считать тех лохмотьев, что играли роль одежды.
        - А у вас есть на примете еще один наследник Эмберфолла, готовый выслушать ваши условия? Мне казалось, что я первый и последний в очереди.
        Королева замирает.
        - Не нужно шутить со мной, мальчишка.
        Я слышу резкость в ее голосе и стараюсь ответить ей тем же тоном.
        - Я не принц Рэн и не король Бродерик,  - говорю я.  - Ваши методы убеждения на меня не подействуют. Может, я и пришел к вам во дворец ни с чем, но это означает, что вы не сможете у меня ничего отнять.
        - Я могу отнять у тебя жизнь,  - не выдерживает она.
        - Принц Рэн уже пытался,  - парирую я.  - Отправьте сообщение вашему шпиону. Спросите, что из этого вышло. Я подожду.
        Карис Люран встает, но мое внимание притягивает к себе сидящая поодаль Лия Мара. Ее широко распахнутые глаза смотрят прямо на меня. Когда я встречаюсь с девушкой взглядом, она тут же отводит глаза в сторону.
        Я снова смотрю на Карис Люран и делаю шаг к постаменту.
        - Я не ищу серебра или власти. Если я взойду на трон, если я заключу союз с Силь Шеллоу, то лишь на благо моего народа и на благо Эмберфолла. Только ради этого. Если вы хотите обсудить альянс, то мы будем говорить на равных и обсуждать общие цели. Однако если вы считаете, что можете надеть корону мне на голову и управлять мной, словно марионеткой, то вы глубоко ошибаетесь.
        Карис Люран опускается обратно на трон, окидывая меня оценивающим взглядом. Через некоторое время она наклоняется к своей младшей дочери.
        Нолла Верин встает. Она стройнее своей сестры. Ее миниатюрная фигура и тонкая талия выгодно подчеркнуты широким поясом. Покачивая бедрами, девушка направляется ко мне. Может, она и хорошо справляется с луком и потрясающе скачет верхом, но вряд ли бы она сдвинула того оленя даже на десять шагов. Дело даже не в отсутствии физической силы, хотя и это немаловажно. Дело в ее темпераменте. Взгляд Ноллы Верин выражает холодное пренебрежение. Она могла бы подстрелить оленя, но после отдала бы приказ другим, чтобы те несли его.
        Лию Мару, может, и не сделали наследницей, но она все равно дочь королевы. До этого момента я не осознавал, что за все то время, что мы провели в лесах, она не отдала ни одного приказа. Она ни разу ничего не потребовала. Она сидела в грязи, держала за руку умирающую женщину и умоляла спасти ей жизнь.
        Нолла Верин протягивает мне руку.
        - Я буду королевой,  - говорит она, и даже ее голос прекрасен. Он звучит мягко и мелодично. Девушка наклоняется ко мне и смотрит из-под ресниц.  - Мне не нужен король, чтобы править Силь Шеллоу, как и вам не нужна королева, чтобы править Эмберфоллом. Но я надеюсь, что вместе мы сможем доказать нашим народам, что союз государств, основанный на браке, может принести всем мир и процветание. Вы со мной согласны?
        Я беру ее ладонь в свою и кланяюсь подобно тому, как это на моих глазах несчетное количество раз делал Рэн. Я едва касаюсь губами костяшек ее пальцев. Мне стоит быть осторожным.
        - Полностью согласен, миледи.
        Когда я выпрямляюсь, Нолла Верин подступает ближе ко мне до тех пор, пока ее бедро не задевает мое.
        - Я полагаю, завтра вечером пройдет небольшой светский прием, чтобы отпраздновать благополучное возвращение моей сестры. Мне бы хотелось представить вас королевским домам, чтобы вы могли понять, почему союз с Силь Шеллоу может быть весьма выгодным.
        Рука Ноллы Верин по-прежнему остается в моей.
        - Сочту это за честь.
        - И, возможно, завтра утром мы могли бы отправиться на прогулку верхом?  - спрашивает она и тихо добавляет: - Вдвоем?
        Это все похоже на какую-то западню.
        - Надеюсь, вы сможете мне показать, что такое конные игры, в которых вы всегда побеждаете,  - говорю я.  - Ваша сестра очень хвалебно отзывалась о ваших талантах.
        Нолла Верин ослепительно улыбается.
        - Правда?  - она бросает взгляд на Лию Мару, и впервые за все время в ее голосе слышится неподдельная радость и тепло.  - Спасибо, дорогая сестра.
        - Не за что,  - голос Лии Мары в сравнении с голосом сестры звучит безжизненно.  - Все знают, как ты талантлива.
        Как бы мне хотелось, чтобы Лие Маре не нужно было так себя вести.
        Как бы мне хотелось, чтобы мне не нужно было так себя вести.
        Нолла Верин снова смотрит на меня и легко сжимает мои пальцы.
        - Тогда до завтра, принц Грей?
        - Да, миледи. До завтра.
        Мне требуются все усилия воли, чтобы продолжать смотреть в глаза Нолле Верин, а не искать встречи с теплым, открытым взглядом ее сестры.
        Глава 35
        Лия Мара
        На рассвете следующего дня прохладно и ясно, дождь заканчивается, оставляя после себя в горах ревущий ветер. Солнечный свет отражается на крышах городских домов, подчеркивая капли, оставшиеся после дождя.
        Я надеялась проснуться и увидеть, что дождь усилился, и из-за этого Нолле Верин пришлось бы отложить демонстрацию ее умения верховой езды, но, скорее всего, это привело бы к какому- нибудь занятию во дворце. Мысли о том, как моя сестра хихикает, играя в кости, и строит глазки Грею, достаточно, чтобы мне захотелось сжечь дворец.
        В те дни, что я провела в лесу, я отчаянно желала оказаться в тишине своих покоев, где можно было бы спрятаться с книгой у окна, но сегодня я не нахожу себе места от беспокойства. Я скучаю по скромному юмору Тайко. Я скучаю по бескрайним знаниям Ноа. Я даже скучаю по угрюмому сарказму Джейка и жестоким талантам Айзека.
        Айзек. Я понятия не имею, что моя матушка планирует сделать со скрейвером, но я знаю, что он был в плену до того, как Грей ему помог. Я задаюсь вопросом, как он справляется с возвращением в неволю.
        У моей двери в карауле стоит новая стража. Конис и Бия - две девушки с суровыми лицами и холодным формальным поведением. Их выбрала моя матушка. Теплая непринужденная атмосфера, которую я делила с Соррой и Пэрришем, давно забыта. Мне хочется найти Пэрриша и извинится перед ним. Разделить с ним горе. Попытаться что-то исправить. Каждый раз, когда я прошу встречи с ним, мне говорят, что он занят, выполняя свои новые обязанности где-то на территории замка.
        Сегодня я решила не просить. Я навещу Айзека, а потом постараюсь самостоятельно найти Пэрриша. Я повязываю пояс поверх мантии, заплетаю волосы в свободную косу и решительно прохожу мимо своих стражниц, не говоря им ни слова.
        Конис и Бия следуют позади меня, как тихие тени, но они не пытаются задавать мне вопросы. Я уверена, что позже они доложат матушке о том, куда я ходила, но, надеюсь, она будет слишком занята попытками склонить Грея к альянсу, чтобы беспокоиться обо мне. По крайней мере, в прошлом матушка не сильно пеклась о том, что я делаю и куда хожу.
        Я намеренно выбираю самый длинный путь через дворец, чтобы избежать встречи с Ноллой Верин и Греем. Или матушкой.
        Вместо этого, повернув за угол, я едва не сталкиваюсь с Тайко.
        Он тут же отскакивает назад и путается в словах:
        - Лия Мара! Ой. прошу прощения. Миледи,  - Тайко заливается румянцем и пытается сделать поклон.  - Ваше. Ваше Высочество?
        Он всегда так серьезно относится ко всему, что я невольно улыбаюсь.
        - Тайко. Мы же друзья. Зови меня Лия Мара.
        Тайко косится на мою стражу, потом снова смотрит на меня.
        - Здесь все по-другому.
        Это утверждение стирает улыбку с моего лица.
        - Между тобой и мной все по-прежнему, уверяю тебя.
        Он широко улыбается.
        - Как скажешь.
        - Куда ты спешил?
        - Грей попросил составить ему компанию на конной прогулке с Ноллой Верин сегодня утром.
        - О,  - мои губы сжимаются в тонкую линию.
        -. но твоя сестра была весьма убедительной в том, что их нужно оставить наедине, чтобы они могли лучше узнать друг друга.
        Я без труда могу себе это представить. Нолла Верин могла бы отхлестать Тайко кнутом по костяшкам пальцев, стараясь быть убедительной, хотя вряд ли бы она стала вытворять такое перед Греем.
        - О, я нисколько не сомневаюсь.
        - Джейка тоже не взяли, но он сказал, что вернется в постель к Ноа.
        На щеках Тайко снова выступает легкий румянец.
        - Что ж, раз теперь тебе некуда спешить, не желаешь ли сопроводить меня в подземелья?
        Брови Тайко подскакивают вверх.
        - В. подземелья?
        - Да. Я собираюсь навестить Айзека.
        С губ Тайко срывается вздох.
        - О, так мы можем его навестить? Да, да, конечно!  - отвечает он, а потом его глаза широко распахиваются.  - Один момент. Подожди меня, пожалуйста.
        - Конечно.
        Тайко убегает в противоположный конец коридора, чтобы через несколько минут вернуться. Он кажется суетливым и запыхавшимся. Покосившись на мою стражу, Тайко берет себя в руки, выпрямляет спину и подает мне руку. У нас подобное не принято, но Тайко так старается, что я не могу ему отказать, поэтому я беру его под локоть, как это делают дамы в Эмберфолле. Мы идем под руку по освещенным факелами коридорам.
        - Ты выглядишь очень хорошо,  - говорю я, нисколько не кривя душой.
        В лесах Тайко всегда выглядел немного диким. Его волосы были вечно растрепаны, а взгляд - подозрительным и недоверчивым. Сегодня же Тайко умыт, его золотистые волосы расчесаны и заплетены в косу. Покрой его куртки делает его плечи визуально шире, а ботинки прибавляют пару сантиметров в росте, и все это делает Тайко менее похожим на мальчика и более похожим на юношу.
        Он бросает на меня смущенный взгляд.
        - Спасибо. Ты тоже.
        Лестница хорошо освещена, но Тайко мешкает прежде, чем последовать за мной вниз.
        Подземелья дворца редко заполнены, и, как следствие, их редко охраняют. В западной части Силь Шеллоу существует Каменная тюрьма, в которой узников запирают на любой временной промежуток.
        Внизу лестницы нас ожидает всего один стражник - седой пожилой мужчина со шрамом поперек глаза.
        Он дважды присматривается, когда видит меня, после чего торопится встать на ноги, но удостаивает он меня разве что коротким кивком и любопытным взглядом. В этом дворце никто никогда меня не боялся.
        - Ваше Высочество,  - обращается он ко мне на сишшальском.  - Вы пришли в подземелья?  - он задает вопрос так, будто думает, что я заблудилась.
        - Да,  - отвечаю я.  - Мне бы хотелось увидеть скрейвера.
        Стражник морщится и делает вдох сквозь зубы.
        - Он едва не отрезал мне руку когтями, когда я принес ему завтрак. Я думаю, вам лучше провести время где-нибудь наверху.
        Тайко замирает, сжимая мой локоть, и я накрываю его пальцы своей ладонью.
        - Айзек не раз спасал нам жизнь. Я не против рискнуть своей рукой.
        Стражник кивает и протягивает руку в сторону камер.
        - Он заперт в последней.
        Я начинаю идти, и он кричит мне вслед:
        - Скажите неблагодарному созданию, что ему хотя бы досталась единственная камера с окном.
        Когда мы добираемся до камеры, выясняется, что стражник был прав: небольшое окно в потолке впускает в темницу немного света. Однако при этом камера очень маленькая, площадью не более трех квадратных метров, и этого ничтожно мало для человека, что уж говорить о создании с четырехметровым размахом крыльев.
        Крылья Айзека плотно сложены у него за спиной. Он забился в темный угол. Его черные глаза поблескивают в свете факелов. Железная миска лежит дном кверху в противоположном углу, а еда размазана по каменной стене. Я вспоминаю о его рационе в лесах, который состоял из сырого мяса, и пытаюсь понять, чем его кормили. Судя по всему, овсянкой.
        Я задумываюсь, специально ли это было сделано, потом думаю о выборе этой конкретной камеры, в то время как многие другие были свободны. Я добавляю к общей картине характер моей матери.
        Все, что сделали с Айзеком, было совершено намеренно.
        Меня интересует, что матушка потребует от него. Получится ли у меня это узнать?
        Скрейвер не удивляется нашему появлению.
        - Неблагодарный, да?  - спрашивает он.
        - С тобой все хорошо?
        - Я в клетке, мальчик. В клетке никогда не бывает хорошо,  - Айзек обнажает клыки, глядя на стоящую позади меня стражу. Интересно, что они сделают, если я приложу ладони к решетке?
        Тайко засовывает руку в карман и достает оттуда носовой платок.
        - Слуги не оставили у меня в комнате никакого мяса,  - неловко поясняет Тайко,  - но я принес тебе пирожные и пирожки с фаршем.
        Так вот зачем он возвращался в свои покои.
        Айзека, кажется, удивляет подношение. Он поднимается на ноги и берет у Тайко еду, завернутую в платок. Его острые, как бритва, когти неожиданно нежно касаются пальцев мальчика.
        - Благодарю.
        Айзек снова отходит в тень и не разворачивает еду. Сомневаюсь, что он будет ее есть.
        - Не позволяй доброте сделать тебя уязвимым,  - говорит Айзек, после чего его темный взгляд перемещается на меня.  - Это касается и вас, принцесса.
        - Я не боюсь быть уязвимой.
        Он грустно улыбается.
        - В таком случае, кажется, я опоздал со своим советом.
        Тайко не обращает внимания на предупреждения Айзека.
        - Почему ты в темнице?  - спрашивает он.  - Тебя будут пытать?
        - Королеве нравятся торги и долги. Она ясно дала понять, что пересечение границы мне будет дорого стоить. Не переживай, мальчик. Мне доводилось сидеть в клетке долгое время. Я умею быть терпеливым.
        - И как ты расплатишься за нарушение соглашения?  - спрашиваю я.
        В ответ Айзек молча смотрит на меня.
        Я подхожу ближе к прутьям решетки. Бия и Конис следуют за мной, но не пытаются меня остановить.
        - У нее есть то, что ты искал?  - тихо спрашиваю я.
        Айзек закрывает глаза, и через прутья решетки на меня устремляется порыв ледяного воздуха.
        - Нет.

«Нет».
        Он мог бы тайком вернуться домой, но вместо этого решил рискнуть.
        - Ты уверен?  - торопится спросить Тайко.  - Что, если.
        - Я уверен,  - отвечает Айзек.
        - Что это было?  - спрашиваю я.  - Если скажешь, я могу помочь тебе.
        - Вы не можете помочь мне,  - скрейвер вздыхает, и на каменной стене рядом с ним появляется иней.
        - Пожалуйста,  - шепчу я.  - Прошу, позволь мне тебе помочь.
        - Вы не можете мне помочь, принцесса. Ваша матушка не станет вас слушать. Вы знаете это не хуже меня.
        Я краснею.
        - Я все равно попытаюсь.
        - Я знаю, что попытаетесь. Именно поэтому для вас так важно усвоить этот урок о доброте и уязвимости.
        Я хмурюсь.
        Айзек машет рукой.
        - Довольно споров и секретов. Где наш юный принц?
        Мне не хочется вспоминать о Грее. Я сильно жалею о том, что отняла его руки от своего лица, когда мы перешептывались тогда в пещере.
        Я жалею о многом, но сожаления никогда не помогают. Я выпрямляю спину.
        - Ухаживает за моей сестрой. За настоящей принцессой.
        - Ухаживает?
        - Да.
        Тайко смотрит на меня, потом бросает взгляд на мою стражу, но ничего не говорит.
        - Тогда я не тот, кого вы должны навещать,  - говорит Айзек.
        Я расправляю плечи.
        - Королеве хотелось бы заключить союз с Эмберфоллом. Я уверена, что Грей и Нолла Верин поладят. Сейчас они приятно проводят время наедине друг с другом.
        Айзек смеется, и его клыки блестят в свете факелов. Внезапно его смех сменяется злобным рычанием, которого я от него прежде не слышала, и скрейвер забивается еще сильнее в темный угол камеры.
        - Лия Мара,  - за моей спиной раздается голос матушки.
        Я подскакиваю и резко оборачиваюсь, прижавшись спиной к прутьям решетки.
        - Да, матушка.
        Тайко выглядит таким же шокированным, как и я. Он быстро кланяется и отступает в тень. Мне кажется, если бы у Тайко сейчас была такая возможность, он бы предпочел закрыться в тюремной камере вместе со скрейвером.
        Я бы тоже предпочла оказаться за решеткой.
        Взгляд моей матушки полон ярости.
        - Мои планы касательно этого существа тебя не касаются.
        - Я думала. Я думала, что могла бы замолвить за него пару слов.
        - Нет, не можешь. Он нарушил соглашение и знает, что наказания за это не избежать. Возвращайся в свои покои немедленно.
        Я хватаю Тайко за руку и тяну его за собой до того, как матушка придумает что-нибудь еще.
        Когда мы поднимаемся по лестнице, я слышу тихий и жесткий голос королевы:
        - Мой дорогой злобный зверь, сначала мы начнем с обмена информацией, а потом обсудим то, что ты можешь для меня сделать.
        Глава 36
        Грей
        Я бы предпочел оказаться в тронном зале напротив Карис Люран или же на пыльной турнирной арене лицом к лицу с Дастаном.
        Я почти уверен, что лучше бы сейчас стоял во дворе Замка Железной розы перед Рэном.
        Если честно, то больше всего мне хочется вернуться в пещеру на границе Эмберфолла, в тот момент, когда мы с Лией Марой дышали одним воздухом. Я должен был тогда поцеловать ее. Я должен был сказать, что хочу, чтобы королевой была она. Я должен был молить судьбу дать мне еще одну ночь путешествия, чтобы посмотреть, куда могло завести нас возникшее притяжение.
        Вместо всего этого меня заставили участвовать в скачках.
        Нолла Верин задает быстрый темп, галопируя по улицам города и не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Очевидно, что она талантливая наездница, но она могла бы во время езды хотя бы немного думать о своих подданных.
        С нашего пути то и дело отскакивают горожане, когда мы резко сворачиваем за угол или оказываемся в узких переулках.
        Позади скачет стража, и тот факт, что за нами никто не поспевает, удивляет меня. Возможно, это было бы не так, если бы Нолла Верин не выбирала собственный извилистый путь по городу, тем самым вынуждая стражу стараться изо всех сил, чтобы поспевать за ней. Некоторые стражники отстают на наиболее людных улицах, поскольку горожане быстро уступают дорогу принцессе, но не так быстро - королевской страже. Как стражник, я бы посчитал подобное занятие утомительным.
        Как предполагаемый наследник престола Эмберфолла, я считаю так же.
        Нолла Верин лидирует в скачке, но отрыв небольшой. У нее есть преимущества: она знает город, у нее небольшой конь, который почти без труда может лавировать и поворачивать. Также Нолла Верин точно знает, куда скачет.
        Я начинаю подозревать, что она хочет увидеть, как я вылечу из седла, но я провел более трехсот сезонов, убегая от чудовищного монстра по всем лесам в Эмберфолле. Нолла Верин может делать столько резких поворотов, сколько захочет, но у нее все равно не получится заставить меня свалиться с лошади.
        Мне должны нравиться скачки. Я люблю лошадей. Я люблю, когда мне бросают вызов.
        Однако я беспокоюсь об Айзеке. Я беспокоюсь о Лие Маре. Я надеялся, что встречу ее во дворце, пока следовал за Ноллой Верин на улицу, но коридоры были практически пустынными. Я думал, что мы спокойно проедем по улицам Кристалграда, и я мог бы спросить об Айзеке и Лие Маре, но Нолла Верин стремительно умчалась прочь с придворцовой территории, явно ожидая, что я последую за ней.
        Я так и сделал.
        Я не могу перестать думать о разговоре с Лией Марой, который имел место, когда мы вместе с ней тащили по лесу оленя. Она сказала, что ее народ ничем не отличается от моего. Эта мысль идет вразрез с годами моих тренировок в качестве стражника, но слова Лии Мары глубоко проникли в мое сознание и отказываются его покидать.
        Мне хочется познакомиться с народом Лии Мары.

«Мне хочется сделать это вместе с ней».
        Вместо этого я скачу галопом за ее сестрой, а люди и дома сливаются в море серых, красных и коричневых пятен, которые перемешиваются с солнечными бликами на стекле и камнях, покрытых серебром.
        Впереди вскрикивает женщина, и наперерез нам на дорогу выскакивает маленькая фигурка. Блестящие черные волосы Ноллы Верин развеваются за ее спиной, словно знамя, и принцесса даже не думает останавливаться. Я не могу дотянуться до поводьев Ноллы Верин, поэтому я бью своего коня пятками, догоняю ее коня и вынуждаю его сместиться в сторону.
        Она бросает на меня удивленный взгляд через плечо, но к этому моменту я уже намотал поводья на одну руку и сильно отклонился в седле. Лошадь тут же реагирует, часто перебирая копытами по брусчатке, и я ныряю вниз, чтобы сжать в кулаке ткань и рывком взять на руки ребенка до того, как его затопчет несущаяся мимо стража.
        Лошадь гарцует и противится моей хватке на поводьях, желая продолжить скачку. Я удерживаю ее на месте и опускаю взгляд на маленькую девочку. Ей года четыре, не больше. У нее темные волосы и золотисто-коричневая кожа. На лице девочки удивление и ужас.
        - Не бойся,  - говорю я ей, хотя очевидно, что она не понимает моих слов.
        Я корчу глупую гримасу, и на лице девочки появляется неуверенная улыбка. Я продолжаю кривляться и добиваюсь того, что улыбка девочки становится шире.
        - Fell siralla,  - шепчу я, ругая самого себя, и девчушка начинает хихикать.
        Рядом со мной появляется женщина, которая что-то быстро говорит извиняющимся тоном. На ее ресницах блестят слезы. Девочка тянет свои ручки к ней, и я передаю ребенка матери.
        Нолла Верин и стража спешат вернуться к нам, и женщина приседает в реверансе перед кронпринцессой, крепко прижимая к себе дочь и говоря еще быстрее.
        Нолла Верин не обращает на женщину никакого внимания. Она смотрит на меня, и на ее губах играет странная улыбка.
        - Этой женщине следует внимательнее следить за своим ребенком.
        - Ее принцессе следует внимательнее следить за тем, куда она направляет лошадь.
        Улыбка исчезает. Губы Ноллы Верин складываются в тонкую линию. Сейчас она очень похожа на свою мать.
        Мне нельзя выводить ее из себя. От того, что сейчас происходит, зависит очень многое.
        - Или, возможно, ваш конь скакал настолько быстро, что вы не заметили девочку.
        На лицо Ноллы Верин возвращается тень улыбки.
        - Возможно. Я заметила, что вам было трудно за мной поспевать.
        - А как же иначе? Вы, вне всякого сомнения, очень талантливы.
        Улыбка принцессы становится шире, и девушка разворачивает лошадь, продолжая игнорировать женщину. У меня не остается иного выбора, как последовать примеру принцессы, чтобы не делать акцент на ее грубости. Я подстегиваю лошадь, чтобы та шла впереди, и сожалею о том, что у меня нет монеты, которую можно было бы бросить женщине.
        И все же мать девочки говорит мне что-то вслед на языке, которого я не понимаю.
        - Что она говорит?  - спрашиваю я у Ноллы Верин.
        Девушка поджимает губы.
        - Она благодарит вас.
        - О.
        Она награждает меня кокетливым взглядом.
        - Наперегонки до дворца?

«Не терпится затоптать еще больше невинных?» - думаю я, но вслух отвечаю:
        - Конечно, Ваше Высочество. Не желаете начать первой?
        Выражение лица Ноллы Верин становится более суровым, и ее конь срывается с места.
        - Вы пожалеете о том, что дали мне фору, принц Грей!  - с насмешкой кричит она, удаляясь.
        Нет, я просто с удовольствием погуляю на солнышке. Мне нужна минута спокойствия. Или час.
        Когда Рэн пытался сплотить свой народ, чтобы спасти Эмберфолл, он, кажется, совсем без всякого труда вел политические переговоры. Я провел в Силь Шеллоу всего один день, и мне хочется, чтобы можно было решать проблемы при помощи меча, а не при помощи языка.
        Два стражника остаются позади и равняются со мной. Их зовут Тэлфор и Кортни, и они оба хорошо знают свои роли, поэтому их лица выражают умеренную незаинтересованность, хотя я и чувствую на себе их внимательные взгляды.
        - Мы бы не затоптали девочку,  - спокойно говорит Кортни, и у нее настолько сильный акцент, что мне требуется некоторое время, чтобы понять, что она сказала.
        Я киваю, хотя не уверен наверняка, говорит ли она правду.
        - Нолла Верин настроена весьма решительно,  - добавляет Тэлфор.  - Она никогда не сдается. Именно поэтому она так хорошо подходит на роль королевы.
        - Решительность - замечательное качество, определенно,  - говорю я.
        - Та женщина не просто благодарила вас,  - вставляет Кортни.
        Тэлфор одергивает ее на сишшальском, и Кортни отводит взгляд. Мне прекрасно знаком этот тон старшего по званию, которым подчиненных ставят на место, поэтому я выжидаю некоторое время и обращаюсь к Тэлфору:
        - Скажи мне, что она еще говорила.
        Я не уверен, что им велели подчиняться мне, но Тэлфор хмурится и оттягивает воротник своей формы. Это говорит мне о многом.
        - Передай мне все слово в слово,  - добавляю я.
        - Она сказала, что благодарна вам за доброту, которую нечасто встретишь,  - отвечает Тэлфор, и по его взгляду понятно, что он переживает, что сболтнул лишнего.  - Возможно, нам следует поспешить. Если вы надеетесь догнать Ноллу Верин.
        - Не надеюсь,  - я пожимаю плечами, даже не думая пускать галопом измотанную лошадь.  - Она слишком быстрая.
        Теперь мы едем медленно, и владельцы лавок и уличные работники с любопытством рассматривают нас. Рэн, может быть, и жил отдельно от своего народа, но он бы точно не пытался переехать своих подданных на лошади забавы ради.
        Как бы мне хотелось, чтобы принц не появлялся в моих мыслях.
        Мне нужно перестать думать, как стражник, и начать думать, как принц. Мне и не нужно ни за кем гнаться по улицам.
        Я смотрю на Кортни и слегка улыбаюсь ей.
        - У тебя есть монеты? Я прослежу за тем, чтобы тебе их вернули. Я бы не возражал, если бы мы остановились в какой-нибудь местной таверне.
        Кортни выглядит шокированной и бросает взгляд на Тэлфора. Мужчина пожимает плечами.
        Кортни встречается со мной взглядом и отвечает с робкой улыбкой:
        - Хорошо, Ваше Высочество. Я знаю одно местечко.

* * *
        Мы едим обжаренные ломтики какого-то корнеплода с обжигающе горячей говядиной и кислым красным соусом.
        Поначалу Тэлфор и Кортни отвечают мне тщательно подобранными словами и короткими фразами, но они кажутся порядочными стражниками, поэтому я продолжаю вести себя непринужденно. В конце концов, они начинают говорить со мной в той же манере.
        - Некоторые думали, что вы вытащите клинок прямо в тронном зале,  - говорит Тэлфор, отрезая небольшой кусок говядины.  - Захватите власть прямо там.
        - В окружении десятка стражников?  - спрашиваю я.  - Вы тоже считаете меня глупцом?
        Кортни издает короткий смешок.
        - Другие пытались.
        Моя рука, держащая нож, замирает.
        - Убить королеву?
        - О, да. Такое постоянно случается. Королева может назначить свою преемницу, но если она убита, то тот, кто нанес смертельный удар, по закону становится новым правителем,  - смеется Тэлфор.
        - И что потом, ждать, когда очередной претендент или претендентка вспорют тебе брюхо? Нет, спасибо.
        Я поражен первой частью утверждения и задаюсь вопросом, известно ли об этом Рэну.
        Я ненавижу себя за то, что моя первая мысль - снова о Рэне.
        Однако стражники правы. Если бы я выхватил меч в тронном зале, я погиб бы еще до того, как добрался бы до Карис Люран. И даже если бы у меня получилось ее убить, я очень сомневаюсь, что присутствующие мужчины и женщины преклонили бы передо мной колени.
        - Если бы кто-то убил королеву,  - говорит Кортни, и в ее голосе слышится мрачный юмор,  - мы бы просто схватили этого человека и позволили Нолле Верин убить его.
        - Люди в Силь Шеллоу отличаются верностью,  - я отрезаю очередной кусок мяса и запихиваю его себе в рот.
        Тэлфор и Кортни обмениваются взглядом, и я осознаю, что они думают, будто я над ними насмехаюсь.
        - Скажу честно,  - говорю я.  - Я здесь всего день, но я вообще не слышал, чтобы кто-то нелестно отзывался о вашей королеве. Я не видел раздосадованных взглядов или каких-то намеков на недовольство королевской семьей.
        - Подобное недопустимо,  - отвечает Кортни и хмыкает.  - Каменная тюрьма заполнена вовсе не лоялистами.
        Тэлфор внимательно смотрит на меня.
        - Вы успели все это заметить?
        - Стражник всегда остается стражником.
        Они снова обмениваются взглядом, но на этот раз Тэлфор улыбается.
        - Судя по всему, это не всегда так, Ваше Высочество.
        Кортни наклоняется через стол. Ее голос становится тише.
        - Это правда, что вы владеете магией?
        Тэлфор одергивает ее, и я улыбаюсь.
        - Все в порядке. Вы можете говорить со мной откровенно.
        Они переглядываются, после чего Тэлфор смущенно спрашивает:
        - Так это правда?
        - Да.
        - А можете показать?  - просит Кортни.
        Кто-то при дворе, в конечном итоге, потребует демонстрации моих способностей, но я предпочитаю сделать это здесь, в тихом полумраке таверны, чем перед Карис Люран и всеми придворными. Я вытаскиваю кинжал, и стража настороженно выпрямляется, но я быстро провожу лезвием по своей ладони. Кровь тут же начинает течь из раны, однако теперь я знаю, как призвать магию. Порез затягивается. Безо всяких усилий.
        Тэлфор отталкивается руками от стола. Кортни смотрит на меня с удивлением.
        Я стираю кровь и делаю глоток из своей кружки, чувствуя, что немного краснею.
        - Вот, как видите.
        Они снова переглядываются между собой. Кортни роняет свою руку на стол и вытаскивает свой кинжал.
        - И на мне тоже покажите.
        Я накрываю рукой рану и мягко позволяю магии растечься между нами. Я могу чувствовать, когда раны заживают на других, но если бы я не чувствовал, то все было бы понятно по реакции Кортни. Глаза стражницы округляются, и она ахает.
        Девушка что-то тихо произносит на сишшальском, после чего быстро стирает свою кровь.
        - На королеву это наверняка произведет впечатление,  - замечает Тэлфор.
        - Как я понял, она больше ценит сами раны, чем их исцеление,  - говорю я.
        Он нервно сглатывает.
        - Да, но. умение исцелять весьма полезно.
        - Я так же легко могу наносить раны. Хочешь, продемонстрирую?
        Тэлфор отклоняется назад.
        - В этом нет необходимости,  - он прочищает горло и смотрит на меня и большей настороженностью.  - Ваше Высочество.
        Служанка подходит к нам, чтобы забрать тарелки и наполнить наши опустевшие кружки сидром.
        - Нолла Верин будет искать нас по возвращении.
        - Безусловно,  - говорю я, продолжая спокойно сидеть на месте.  - У тебя есть с собой игральные карты, Тэлфор?
        Он бросает тревожный взгляд в сторону выхода из таверны.
        - Гости королевы прибудут во второй половине дня.
        - Так есть или нет?
        Стражник удрученно смотрит на меня.
        - Нолле Верин это не понравится.
        - Так вы мои няньки?  - спрашиваю я.  - Вас накажут, если я не вернусь вовремя?
        Тэлфор снова выглядит удивленным.
        - Нам приказано обеспечить вашу безопасность,  - он бросает взгляд на Кортни.  - И позаботиться о том, чтобы вам было хорошо.
        - В таком случае, вы отлично справляетесь со своими обязанностями.
        Они все еще выглядят неуверенно.
        Я наклоняюсь ближе и понижаю голос.
        - Если мы хотим заключить союз между нашими странами, во мне должны видеть равного. Нолла Верин явно намерена превратить все в состязание. Если я выигрываю, это наносит оскорбление Силь Шеллоу. Если я проигрываю, то кажусь слабым. Единственный способ выиграть по- настоящему - это вообще не соревноваться.
        Кортни прочищает горло.
        - Стражник, и в самом деле, всегда остается стражником.
        Ее слова вызывают у меня улыбку.
        - Мне бы не хотелось, чтобы вам сделали из- за меня выговор,  - говорю я.  - Если вы хотите вернуться во дворец, мы вернемся. Но я бы предпочел узнать о Силь Шеллоу от жителей, чем от правителей.
        Они снова обмениваются взглядами, но, в конце концов, Тэлфор вздыхает.
        - В Эмберфолле предпочтение отдают картам?  - спрашивает он.
        - Да.
        Тэлфор складывает ладони лодочкой и трясет ими, слышится бряцанье стали. Он раскрывает ладони, и перед нами по столешнице рассыпаются шесть серебряных кубиков.
        - Добро пожаловать в Силь Шеллоу, Ваше Высочество. Здесь мы играем в кости.
        Глава 37
        Лия Мара
        Нолла Верин ходит из угла в угол по моей комнате, и верхний слой ее ярко-розовой мантии развевается за спиной во время ходьбы.
        - Прошло уже несколько часов,  - говорит она.
        Я продолжаю смотреть в книгу. Я распорядилась, чтобы мне из дворцовой библиотеки принесли документы, касающиеся Ишелласы, и я надеюсь при их помощи определить, что моя матушка потребует от Айзека. Однако после того, как Грей «потерял» Ноллу Верин в городе, я уже в течение нескольких часов слышу от нее только это.
        - Угу.
        - Интересно, чем он может сейчас заниматься?
        Я переворачиваю страницу. Пока что мне удалось узнать только то, о чем Айзек и так нам рассказал: скрейверы и чародеи были союзниками, добраться до ледяных лесов Ишелласы можно лишь при помощи магии или по воздуху. Говорят, будто камни и деревья Ишелласы обладают особыми свойствами, которые не позволяют магии на них действовать. Именно поэтому колдуны пытались найти территории с более теплым климатом, но были уничтожены королем Эмберфолла.
        Ну, почти все.
        - Лия Мара!
        - Прости, ты что-то сказала?
        - Я спросила, чем он может сейчас заниматься.
        - Я правда понятия не имею.
        - Возможно, я немного перегнула палку. Мне показалось, что он рассердился, когда мы проскакали мимо того ребенка на улице.
        Я поднимаю взгляд на сестру.
        - Что произошло?
        - Девочка выбежала на дорогу. Я бы ей не навредила, но он вел себя так, будто я намеренно хотела растоптать ее.
        - Нолла Верин, что сделал Грей?
        - Он оттеснил мою лошадь в сторону и, не слезая с седла, поднял девочку на руки,  - она морщит нос.  - Он вел себя, как нянька, честное слово.
        Сердце трепетно бьется у меня в груди, и приходится снова опустить взгляд на документы, чтобы Нолла Верин не заметила, как мои щеки розовеют.
        Я переворачиваю страницу.
        - Вот как.
        - Нет, не как нянька,  - Нолла Верин раздраженно вздыхает, разворачивается и падает на противоположный конец диванчика, на котором я сижу.  - Дорогая сестра, пожалуйста, помоги мне.
        Эти ее слова заставляют меня отложить документы.
        - С чем тебе нужно помочь?
        - Мне нужно понять его и выяснить, что может заставить его вступить в альянс на тех условиях, которые выдвинет матушка,  - она закусывает губу.  - Если меня снова отвергнут, я этого не вынесу.
        Мне кажется нечестным, что я должна помогать сестре придумывать план по завоеванию сердца Грея и манипулировать им ради целей нашей матушки.
        Я хмурюсь и даже не пытаюсь скрыть этого.
        - Почему ты хмуришься?  - шепотом спрашивает Нолла Верин.
        - Ты просишь меня помочь тебе его обмануть,  - отвечаю я.  - Он хороший человек, Нолла Верин. Я уверена, что он будет отличным королем.
        - Я очень на это надеюсь! Но он вообще не станет королем, если мы не объединимся против этого мерзкого принца Эмберфолла.
        - Что ж, возможно, у тебя было бы больше шансов вскружить ему голову, если бы ты попыталась с ним поговорить вместо того, чтобы наперегонки скакать по улицам Кристалграда.
        Нолла Верин снова закусывает губу, после чего вздыхает.
        - Наверное, ты права,  - она откидывается назад, пока ее голова не оказывается у меня на коленях.  - Он в самом деле очень красив. Я предложила скакать наперегонки лишь затем, чтобы у него не было возможности вести беседу.
        Мне требуется время, чтобы понять, что за интонация звучит в голосе Ноллы Верин, и когда я это понимаю, у меня вырывается смешок. Я убираю волосы от лица сестры.
        - Нолла Верин, тебе страшно?
        Она смотрит на меня снизу вверх.
        - Ты не будешь считать меня глупой, если я скажу, что. немного?  - она прижимает руки к груди и вздыхает.  - Он очень мужественный. И то, как он разговаривал с матушкой. Не думаю, что я бы посмела говорить с ней в подобной манере.
        - Хмм.
        Я так старалась не думать о Грее, но в моей памяти тут же всплывает воспоминание о том, как юноша в красивой одежде стоял в тронном зале, а остальные - за его спиной. В его глазах застыла холодная решительность - такая же, какую я видела в Глухой Лощине и в тот день, когда мы бежали от принца Рэна. Он стоял перед моей матерью, и казалось, он не отступит, даже если придется биться с целой армией.
        - Ты видела, как он использует магию?  - спрашивает Нолла Верин, и, несмотря на то, что ее голос тих, в нем слышится любопытство.  - Когда принц Рэн пытался его убить?
        - Принц приказал его выпороть,  - поправляю я и невольно вздрагиваю.  - Это было ужасно. Грей при помощи магии сделал так, что принц и стража потеряли сознание. Именно так у нас всех получилось сбежать.
        Нолла Верин садится.
        - Потеряли сознание!
        - Да. Наши лазутчики сказали, что это было не так?
        - Матушке сообщили, что сознания лишился только Рэн.
        - Нет. Все, кто был во дворе замка.
        - И сколько там было людей?
        - Человек двадцать, как минимум.
        Глаза Ноллы Верин округляются.
        - Я должна сообщить об этом матушке. Наши лазутчики не упоминали, что его магия так велика.
        Я хмурюсь, чувствуя, что каким-то образом поставила Грея в невыгодное положение. Хотя, с другой стороны, может, это и к лучшему, что моя сестра будет его немного бояться.
        Может быть, они с матушкой перестанут пытаться манипулировать им.
        Я прежде никогда не чувствовала себя настолько противоречиво. Я не хочу ставить свою страну в невыгодное положение. Политические игры теперь кажутся мне мерзкими, когда в центре них оказываются настоящие люди и чувства.
        Раздается стук в дверь.
        - Войдите,  - выкрикиваю я почти с облегчением.
        Через порог преступает слуга и кланяется моей сестре.
        - Ваше Высочество, принц вернулся. Королева сообщила, что он составит вам компанию на светском приеме, который состоится на закате.
        Нолла Верин улыбается, и ее лицо сияет, как луна в небе.
        Мои губы складываются в тонкую линию.
        - Тебе лучше начать готовиться.

* * *
        Моя бледно-зеленая мантия для ужина блестит на свету. Поверх нее слуги повязали широкий черный пояс, украшенный изумрудами. Я прячу тоненькую книгу в небольшой мешочек, который исчезает в складках мантии.
        Мне хочется читать, сидя за столом, чтобы отвлечься и не видеть, как Нолла Верин использует полученную от меня информацию, чтобы манипулировать Греем. Однако я не желаю, чтобы моя матушка сожгла дотла всю мою библиотеку, поэтому я сижу и вежливо слушаю окружающих, дожидаясь подходящего момента, когда все встанут из-за стола, чтобы веселиться, пить и танцевать, и я смогу незаметно ускользнуть на веранду.
        В многолюдном холле повсюду горят свечи, заставляя блестеть каждый сантиметр серебра и золота. На свое «небольшое собрание» матушка пригласила более сотни людей, большинство из которых относятся к семьям пяти королевских домов.
        Грей сидит с Ноллой Верин посередине стола, сам стол располагается в центре зала. Матушка предложила Грею лучшую одежду, в которой сочетаются золотой и красные цвета Эмберфолла. Рядом с Греем сидят остальные: Джейк, Ноа и Тайко. Они все одеты в похожие наряды.
        Нолла Верин, облаченная в белую мантию, наклоняется к Грею, проводя рукой по его предплечью. На фоне высокого и широкоплечего Грея моя сестра выглядит, как куколка. Миниатюрная, смертоносная, изворотливая куколка. Я не слышу, что она говорит, но Грей смеется.
        Я хмурюсь и опускаю взгляд в свою тарелку. Я сижу в конце стола напротив леди Яссон Ру. Ей, по крайней мере, лет девяносто, и последние пять лет она, кажется, не принимала ванну. Каждое слово она произносит крича, когда обращается ко мне. Она глава самого богатого королевского дома.
        К счастью, у леди Яссон Ру есть служанка, которая отвлекает ее каждый раз, когда та начинает говорить.
        Морщинистое лицо женщины выражает недовольство.
        - НАША КОРОЛЕВА ПРАВДА ДУМАЕТ, ЧТО МЫ МОЖЕМ ВСТУПИТЬ В СОЮЗ С?…
        - Вот, миледи,  - вставляет ее служанка.  - Вы пробовали пряное вино?  - она подсовывает женщине бокал прямо под нос.
        Жена Яссон Ру - леди Алла Ру - сидит рядом со мной, и она уже уснула.
        Мне совсем не хочется снова смотреть на Грея и Ноллу Верин, но меня предают собственные глаза, которые снова устремляются в ту сторону. Теперь рука Ноллы Верин лежит у Грея на плече, и моя сестра что-то ему шепчет, ее губы в нескольких сантиметрах от его шеи. Грей слушает Ноллу Верин, но при этом смотрит на меня.
        Я тут же опускаю взгляд и одним глотком осушаю свой бокал с пряным вином.
        Леди Яссон Ру наблюдает за мной.
        - ТЕБЕ НЕ СТОИТ ПИТЬ ТАК БЫСТРО. ТЫ ПРИНАДЛЕЖИШЬ КОРОЛЕВСКИМ.
        - Миледи, еще хлеба?  - спрашивает служанка.
        Я с благодарностью смотрю на девушку.
        Мне осталось пережить лишь десерт. Когда передо мной ставят тарелку с первоклассным шоколадным муссом, украшенным взбитыми сливками, я съедаю его, практически не пережевывая.
        - БОЖЕ ПРАВЫЙ!  - кричит леди Яссон Ру,  - КАКОЙ У ТЕБЯ НЕЗДОРОВЫЙ АППЕТИТ!
        Сидящая рядом со мной жена леди Яссон Ру резко просыпается.
        - ЧТО ТЫ СКАЗАЛА, ЯССОН? НАМ УЖЕ ПОДАЛИ ПЕРВОЕ БЛЮДО?
        Я отодвигаю кресло от стола.
        - Прошу меня извинить.
        Музыканты в углу зала начали играть, низкие удары барабанов смешиваются со звучанием струнных инструментов, и мой пульс учащается. Я проскальзываю между стражниками и гостями, направляясь к стеклянным дверям веранды.
        Никто меня не останавливает. Никому до меня нет дела. Я не королева, наследницей объявили Ноллу Верин, поэтому я не заслуживаю особого внимания на подобном мероприятии. Мне не стоит этому радоваться, но, в то же время, такая перемена к лучшему. Прямо сейчас я не хочу, чтобы на меня кто-то смотрел.
        Веранда тянется широкой полоской вдоль дворцовой стены, открывая вид на возвышающиеся впереди темные горы и освещенный лунным светом город слева. На веранде горят только два факела, позволяя мне насладиться красотой звездной ночи. Воздух слишком холодный, но я хочу побыть одна. По крайней мере, до тех пор, пока подвыпившие гости не начнут выходить на веранду подышать свежим воздухом.
        Я чувствую, что пряное вино начинает действовать. Недостаточно сильно, чтобы я чувствовала себя легко в общении с людьми, но достаточно, чтобы мысли более свободно роились у меня в голове.
        Я гадаю, что Нолла Верин сказала Грею, чтобы заставить его смеяться.
        Вздохнув, я опускаюсь в мягкое кресло с подушками. После этого я достаю свою книгу и начинаю читать, радуясь тому, что существуют истории о других людях и их приключениях.
        - Что ты читаешь?
        Я резко подскакиваю и едва не вываливаюсь из кресла. Книга выпадает у меня из рук. Грей подхватывает ее в воздухе. На его губах появляется призрачная улыбка.
        - Прошу прощения,  - он протягивает мне книгу.
        Я вскакиваю на ноги и забираю ее. Я пытаюсь поправить платье и волосы, благодарная полумраку за то, что он скрывает румянец на моих щеках.
        - Как хорошо, что ты оказался не наемником.
        - И то верно,  - он окидывает взглядом пустынную веранду.  - У тебя должна быть стража.
        - Зачем? Моя смерть никому не выгодна,  - Грей начинает хмуриться, но я продолжаю.  - А где же ваша стража, Ваше Высочество?
        Он улыбается.
        - Мы с ними нашли общий язык.
        - Что это значит?
        - Это значит, что мне не нужно умолять их оставить меня одного,  - он переводит дыхание, и все признаки веселья исчезают с его лица.  - Я не привык находиться в центре внимания.
        - Ты выглядел так, будто тебе было весело за ужином,  - говорю я, и мой голос звучит надменно и обиженно, и мне тут же хочется забрать свои слова обратно.
        Грей смотрит на меня, и я понимаю, что он это заметил. Он всегда все замечает.
        - Рад, что у меня получилось создать такое впечатление,  - говорит он.  - Если я мешаю, я могу вернуться к гостям.
        Я не знаю, что ему сказать на это.

«Нет, я не хочу, чтобы ты возвращался к гостям. Я хочу, чтобы ты остался со мной в лунном свете, где я могу притворяться, будто мы снова оказались в лесу, где между нами нет преград в виде матерей, сестер и политических союзов».
        Я сглатываю. Глаза Грея, такие темные в ночи, смотрят прямо в душу.
        - Или, может быть, я могу составить тебе компанию?  - спрашивает он.
        Я киваю, потому что не доверяю своему голосу. Я не опускаюсь обратно в кресло. Мне кажется, что стоять в данной ситуации более безопасно, чем сидеть. Со стороны гор прилетает порыв холодного ветра, который проникает под мантию и заставляет меня дрожать от холода, я вспомнаю об Айзеке, которого заперли в темнице.
        Грей расстегивает свой камзол и снимает его, после чего протягивает мне.
        Я моргаю в недоумении.
        - Зачем это?
        - Кажется, ты замерзла. Здесь так не заведено, чтобы мужчина предлагал даме свою куртку или камзол?
        Я хмурюсь и расправляю плечи.
        - Подобное поведение считается невежливым, потому что делает акцент на чужой слабости.
        - Каким образом ощущение холода можно приравнять к проявлению слабости?
        Я снова чувствую дуновение ветра на своей шее. Я не знаю, что мне делать. Если я надену его одежду на себя, то это будет чем-то очень интимным, чем-то, чего я делать явно не должна.
        Я делаю вдох, отчаянно желая принять камзол Грея.
        Он ждет, взвешивая мое молчание, после чего берет свой камзол двумя руками и расправляет его.
        - Позволишь?
        Я сглатываю, после чего киваю, а потом закрываю глаза, когда Грей накидывает мне на плечи свой камзол. Кожа и шелк все еще хранят тепло его тела. Я чувствую тяжесть нового предмета одежды на своей спине.
        - Спасибо,  - говорю я.
        Пальцы Грея легко, словно перышко, касаются моего подбородка, приподнимая мое лицо вверх. Я делаю резкий вдох и распахиваю глаза.
        - Ты вовсе не слабая, Лия Мара.
        Я слегка улыбаюсь.
        - Я едва не умерла, пока мы тащили того оленя.
        - Я сейчас говорю не об олене,  - Грей переводит дыхание.  - Я говорю о том моменте в Глухой Лощине, когда ты должна была бежать в безопасное место, но вместо этого начала помогать раненым. Я говорю о том моменте, когда ты предложила мне политическое убежище, хотя могла бы во весь опор скакать домой и до рассвета преодолеть расстояние во многие километры. Я говорю о всем том, что ты делала, пока мы шли сюда,  - Грей понижает голос, и его тон становится мягче.  - Я говорю о том моменте, когда Айзек разодрал мне предплечье, и ты держала меня за руку.
        Грей так неподвижен, что мне кажется, будто он всего лишь тень, всего лишь плод моего воображения. Если бы я не чувствовала тепло и тяжесть его камзола на плечах и не видела неяркий блеск его глаз, я бы не поверила, что все это происходит на самом деле. Я остро ощущаю не только свое, но и его дыхание.
        Со стороны двери доносятся звуки музыки и разрывают наш кокон тишины.
        - Ты снова пьян?  - шепотом спрашиваю я.
        Он смеется, и это такая большая редкость, что мое сердце пропускает удар.
        - Очень даже трезв, уверяю тебя.
        Я сглатываю.
        - Тебе лучше быть там,  - говорю я.  - Тебе лучше быть с Ноллой Верин.
        Он не двигается с места.
        - Почему ты сбежала с приема?
        - Я не сбежала. В моем присутствии просто нет необходимости.
        Грей сводит брови.
        - С тех самых пор, как мы оказались здесь, ты все время избегаешь меня. Я не понимаю почему.
        - Моя сестра.
        - Это вовсе не касается твоей сестры,  - резко обрывает меня Грей.
        - Еще как касается,  - настаиваю я.  - Ты разве не понимаешь? Она теперь официально наследница престола. Любимая дочь. Ты спрашиваешь, почему я сбежала так, как будто мне вообще есть там место. Мои цели идут вразрез с их целями. Что я могу им дать, когда я такая бесполезная?  - я развожу руками в стороны и поворачиваюсь, показывая на широкое пустое пространство вокруг нас.  - Я одна на этой веранде, потому что у меня ничего нет. Ничего! У меня нет ни трона, ни короны, ни страны, ни.
        Я беззвучно ахаю, когда Грей хватает меня за талию, заставляя замереть на месте. Я чувствую на себе его сильные уверенные руки. Голос Грея звучит очень низко, когда он говорит:
        - Никогда не смей называть себя бесполезной.
        Я дышу так тяжело, что, возможно, сейчас расплачусь, или рассмеюсь, или распадусь на миллион частичек, которые улетят прочь с очередным порывом ветра.
        - Знаешь,  - тихо говорит Грей,  - когда тот солдат прижимал нож к твоему горлу, я бы запросто мог снести ему голову.
        Его бессердечные, практичные слова противоречат мягкости его голоса. Холодная тьма, блестящая в его глазах, намекает на то, во что Грей может превратиться при необходимости. Меня пронизывает дрожь.
        - В этом не было необходимости.
        - Тебе не надо было, чтобы я тебя спасал,  - говорит он.  - И твои слова остановили мою руку.
        - Мои слова?
        - Ты сказала, что не каждая проблема должна решаться при помощи меча. Я размышлял над этими словами очень долго,  - поясняет Грей,  - потому что ты заставила меня осознать, что я больше не оружие в чужих руках.
        Мою грудь сдавливают эмоции, но близость Грея и его тепло помогают мне дышать.
        - Ты не оружие, Грей.
        - Я могу им быть,  - он поднимает к моему лицу руку, которая прежде лежала у меня на талии, и убирает локон волос от моей щеки.  - Но ты намного опаснее меня.
        Я едва могу думать, пока его пальцы соскальзывают вниз, очерчивая линию моего лица.
        - Ах да, ведь самый опасный человек на светском ужине - это девушка, которая сидит в одиночестве с книжкой.
        Грей не улыбается.
        - Ты себя недооцениваешь. Твоя сестра, кажется, намерена быть настолько безжалостной, насколько это возможно, чтобы угодить вашей матери, я уверен. И хотя безжалостность имеет место быть, я считаю, что та сила, которой обладаешь ты, поможет завоевать куда большую преданность. Именно это и делает тебя опасной. Ты опасна не потому, что готова размахивать мечом и брать все под контроль, а потому что можешь тихо сидеть в этом кресле в темноте со своей книгой,  - уголок его рта приподнимается в улыбке,  - ты знаешь лучший способ достижения цели.
        Я заливаюсь краской.
        - Нет, Грей, я сижу здесь с книгой, потому что.
        Он наклоняется и касается своими губами моих так легко, будто на моих губах остается прикосновение крыльев бабочки. Этот короткий поцелуй едва ли можно считать поцелуем, но от этого небольшого прикосновения внутри меня разгорается огонь, и из головы исчезают все мысли. Мы просто стоим друг против друга, дышим одним воздухом.
        Пальцы Грея замирают на моей щеке, и его большой палец оказывается рядом с моей нижней губой.
        - Прости,  - начинает он.  - Ты уже меня останавливала раньше, и.
        Я яростно мотаю головой из стороны в сторону.
        - Мне не следовало тебя останавливать.
        На этот раз, когда его губы находят мои, в их прикосновении нет той легкости. Я чувствую силу, исходящую от рук Грея, и его поцелуй похож на пламя. Мои колени слабеют и дрожат, но мои ладони действуют уверенно и спокойно, ложатся на его широкие плечи, находят основание шеи и путаются в непослушных волосах на его затылке.
        Затем руки Грея гладят меня по спине, прижимая меня к нему, и это так же правильно, как захватывающее притяжение его поцелуев, потому что эти объятия заставляют меня чувствовать себя драгоценной и желанной. Когда, в конце концов, губы Грея отпускают мои, я вздыхаю и утыкаюсь лицом в выемку под его подбородком.
        Это так глупо. Рискованно. Пугающе. На веранду в любой момент может кто-то выйти. Грею лучше было бы отпустить меня.
        Он не отпускает. Одной рукой он медленно гладит меня по волосам, спадающим на мантию за спиной. Я чувствую его дыхание у себя в волосах, его запах и не нахожу в себе сил оттолкнуть его от себя.
        - Fell siralla,  - говорит он, и я тихо смеюсь.
        - Nah,  - отвечаю я.  - Fell bellama. Fell garrant. Fell vale.
        - Я надеюсь, эти слова не хуже, чем глупый.
        Я качаю головой, не отрывая лба от его шеи. Грей, наверное, может чувствовать жар моего смущения через ткань рубашки.
        - Прекрасный мужчина. Храбрый мужчина.
        Он задумывается на секунду, после чего говорит:
        - Было три.
        - Ты всегда такой внимательный!
        - Так как переводится третье?
        Он никогда не оставляет мне путей к отступлению. Я люблю и ненавижу это одновременно.
        - Тебе придется выучить сишшальский, чтобы узнать.
        - Fell vale,  - повторяет он, и его ужасный акцент снова заставляет меня смеяться.  - Тебе нужно провести со мной больше уроков.
        - Кто-нибудь проведет.
        Его палец касается моего подбородка, чтобы поднять мое лицо вверх. Губы Грея снова находят мои. Ночное небо будто накрывает нас с головой, погружая в безмолвие и тепло.
        А затем ночную тишину пронзает нечеловеческий крик.
        Грей вскидывает голову.
        - Айзек.
        Пронзительный крик повторяется. И еще раз. На этот раз это самый громкий и свирепый крик, который я когда-либо слышала. Мне хочется зажать ладонями уши.
        Я пытаюсь вспомнить слова, которые моя матушка говорила скрейверу. Там было что-то про сегодняшний вечер. О, что же она наделала?
        У меня нет времени гадать над этим, потому что все находящиеся внутри начинают кричать.
        Глава 38
        Грей
        Люди выбегают через двери на веранду, и нам с Лией Марой приходится проталкиваться через толпу, чтобы попасть обратно в зал. Большинство стражников держат руки на оружии, но никто из них его не обнажил. На полу валяются в спешке перевернутые стулья и разбитая посуда.
        В центре зала стоят Карис Люран и Нолла Верин. У их ног лежит мужчина, его грудь и живот вспороты. Лицо бедняги пересекают четыре длинные царапины, причем они настолько глубоки, что черты лица мужчины стали неузнаваемыми. В воздухе витает запах крови и чего-то хуже.
        - Нет,  - шепчет стоящая рядом со мной Лия Мара.  - Нет.
        Айзек стоит в стороне. Вокруг его шеи обвита серебряная полоска, к которой присоединена блестящая цепь, противоположный конец держит Карис Люран. Клыки скрейвера обнажены, его когти испачканы кровью. Он старается держаться от королевы настолько далеко, насколько позволяет ему цепь.
        Большинство гостей не бросилось бежать, хотя некоторые из оставшихся выглядят так, будто им плохо. На лицах присутствующих застыли выражения ужаса и восхищения.
        Не выглядят восхищенными лишь Тайко и Ноа. Стражник перегораживает им путь, не подпуская к лежащему на полу человеку. Ноа явно в бешенстве.
        Рядом со мной появляется Джейк. Он торопливо и тихо обрисовывает ситуацию:
        - Она объявила, что это демонстрация того, что будет сделано с теми, кто осмелится ей перечить. Потом она притащила этого парня сюда. Мы думали, что она отрежет ему голову или что-то в этом роде, что уже было плохо. Затем один из ее стражников притащил сюда Айзека.
        Я почему-то забыл, почему у Карис Люран такая ужасающая репутация среди жителей Эмберфолла.
        Я почему-то забыл, что ее солдаты сотворили с нашими приграничными городами.
        Я забыл, потому что смотрел на Лию Мару вместо того, чтобы наблюдать за той, в чьих руках сосредоточена власть.
        Я смотрю через всю комнату на Айзека. Его грудь быстро вздымается и опускается, будто цепь мешает ему дышать. Взгляд его черных глаз холоден и покорен.
        Теперь он оружие в чужих руках. Айзек говорил, что цена нарушения соглашения слишком высока. Так и есть.
        - Идите сюда, Ваше Высочество,  - говорит Карис Люран.  - Он, возможно, уже мертв.
        Я встречаюсь с королевой взглядом.
        - Я не понимаю.
        - Говорят, что вы умеете возвращать к жизни,  - поясняет Нолла Верин.  - Покажите нам.
        Сегодняшний ужин не был праздником. Он был прелюдией к испытанию. Я чувствую себя настоящим дураком из-за того, что ничего не заподозрил. Сделав вдох, я выступаю вперед.
        Джейк пододвигается ближе и преграждает мне плечом дорогу.
        - Не делай этого бесплатно,  - говорит он едва слышно.
        Я встречаюсь с ним взглядом. Его холодная расчетливость придает мне уверенности. Я коротко киваю Джейку и иду вперед.
        Живот мужчины разодран так сильно, что крови и плоти больше, чем кожи. Когти Айзека повредили еще и глаз. С одной стороны его щека рассечена, я вижу под раной зубы. Человек едва дышит.
        Последствия жестокости никогда не заставляли меня вздрагивать, и данный случай не исключение. Я поворачиваюсь к Карис Люран.
        - Чем вы со мной рассчитаетесь?
        Ее глаза сужаются.
        - Я не собираюсь тебе платить.
        - Тогда я не буду его исцелять. Вы приказали с ним подобное сотворить, не я.
        У стоящего позади королевы Айзека из взгляда исчезает покорность. Он смотрит на меня.
        - Умоляю,  - всхлипывает стоящая за мной Лия Мара.  - Пожалуйста, Грей. Прошу, спаси его.
        Отчаяние в ее голосе заставляет мое сердце обливаться кровью, и мне приходится собрать все усилия воли в кулак, чтобы прямо сейчас не упасть на колени и не прижать ладони к ранам лежащего на полу человека. Я отгораживаюсь от эмоций, запихивая их в самый темный угол моего сознания до тех пор, пока не перестаю чувствовать что-либо вообще. Он может умереть у моих ног. Я запросто могу выхватить меч и закончить начатое.

«Нет. Не смогу». Впервые за все время подобные мысли пытаются вырваться на свободу.
        Однако я не уступаю. Карис Люран тоже.
        В конце концов Нолла Верин спрашивает:
        - Что бы вы хотели получить взамен?
        Я думаю над тем, чтобы сказать: мою свободу. Свободу от этого танца, этой шарады, этого тонкого баланса. Я чувствую, что нахожусь сейчас на цепи, как и Айзек.
        Я бросаю взгляд на мужчину, лежащего на полу. У него песочного цвета волосы и борода, у него тело солдата, хотя сейчас он одет не по форме.
        - Жизнь за жизнь, думаю.
        Нолла Верин встречается со мной взглядом и улыбается.
        - Кого бы вам хотелось убить?
        - Никого. Я хочу, чтобы о долге скрейвера забыли.
        - Нет,  - отвечает Карис Люран. Ее голос звучит категорично и ровно, не оставляя места возражениям.
        - Ладно,  - в тон ей отвечаю я.
        - Грей!  - выкрикивает Ноа.
        - Пожалуйста,  - плачет Лия Мара.
        У меня внутри все сжимается.
        - Долг скрейвера будет забыт только после года службы,  - говорит Карис Люран.
        - Хорошо. Тогда путь он отслужит этот год у меня.
        Королева окидывает меня холодным взглядом.
        - Ты не в том положении, чтобы требовать что-то от меня. Я и так предложила политическое убежище тебе и твоим людям.
        - Я ничего не требую. Вы требуете. И вы предложили мне и моим людям убежище лишь потому, что надеетесь таким образом добиться альянса с будущим королем Эмберфолла.
        - Грей,  - окликает меня Ноа,  - у этого парня минут пять, если не меньше.
        - Пяти минут достаточно, чтобы твоя магия сработала?  - спрашивает Карис Люран.  - Или ты будешь тратить это время на переговоры?
        Я не свожу с нее взгляда.
        - Вы попросили, чтобы я его исцелил. Разве это не вы тратите время на переговоры?
        Рот королевы слегка кривится в недовольстве.
        - Скрейвер должен заплатить по заслугам. Я не отдам его тебе в услужение, если ты тут же освободишь его от клятвы.
        - Значит, если я продержу его в услужении в течение года, то вы согласитесь передать мне цепь?
        Хитрое выражение ее лица не обещает ничего хорошего. Она напоминает мне Рэна.
        - Да,  - отвечает Карис Люран.  - Если ты исцелишь этого человека, то год службы этого существа будет твоим. Я согласна передать тебе цепь,  - она дергает за привязь, и Айзек рычит на нее, но не двигается с места.  - И как только мы обсудим условия нашего союза, ты также позволишь мне пользоваться.  - королева смотрит на лежащего на полу мужчину,  - особыми талантами скрейвера?
        На мой взгляд, это звучит слишком обтекаемо.
        - С моего согласия.
        - Три минуты,  - кричит Ноа.  - Он потерял много крови, Грей.
        Карис Люран улыбается.
        - Ты правда нравишься мне куда больше своего брата. Хорошо, с твоего согласия. Исцели Пэрриша, чтобы мы все могли это видеть, и получишь своего скрейвера.
        Пэрриш. Это имя кажется мне знакомым, и я пытаюсь вспоминать откуда. У меня не получается, но это неважно, ведь он умирает. Я решаю подумать над этим позже и опускаюсь коленом на залитый кровью пол. Ранений так много, что я не знаю, с чего начать. Пэрриш начинает хрипеть.
        Должно быть, мое замешательство проявляется внешне, потому что Ноа говорит:
        - Тебе нужно остановить кровотечение. Все остальное не так важно, если он продолжит терять кровь.
        Я смотрю на стражников, преграждающих путь Ноа.
        - Отпустите его.
        - Нет,  - говорит Карис Люран.  - Ты сам по себе. Если лекарь снова заговорит, заставьте его замолчать.
        - Матушка, прошу!  - выкрикивает Лия Мара.  - Умоляю вас. Пэрриш всего лишь следовал моему приказу.
        Теперь я понимаю. Я вспоминаю, кто такой Пэрриш. Это ее личный стражник. Тот, кто сопровождал Лию Мару в Замок Железной розы в ту ночь, когда Рэн взял ее в плен.
        В моей груди зарождается холодная ярость.
        - Этот человек знает, в чем виноват,  - говорит Карис Люран.  - Если он умрет сейчас, всем остальным это тоже станет известно.
        Чем дольше она говорит, тем ближе этот человек к смерти. Я прижимаю ладони к самым ужасным ранам, надеясь, что именно они являются источником самого сильного кровотечения. Мои пальцы становятся скользкими от крови и внутренностей, и я закрываю глаза в поисках звезд, которые помогали мне раньше. Теперь найти их проще, как на ранних стадиях обучения искусству поединка, когда все завязано на работе ног и движениях рук.
        Я продолжаю держать глаза закрытыми, но плоть под моими ладонями начинает изменяться: мышцы и кожа стягиваются вместе. По моим пальцам больше не струится кровь. Стоящие поблизости люди ахают. Я слышу ропот на сишшальском.
        Открыв глаза, я перемещаю ладони повыше, к грудной клетке, которая едва вздымается. Кожа Пэрриша мертвенно-бледная, и я видел достаточно людей, погибших от лап монстра, чтобы понять, что это недобрый знак. Я направляю магию по образовавшейся между нами связи, и искорки быстро находят раны и исцеляют их. Отметины на груди мужчины тоже затягиваются, и Пэрриш начинает быстро дышать. Открыв единственный целый глаз, он протяжно стонет от боли. Встретившись со мной взглядом, Пэрриш тут же пытается отбиться от меня одной рукой.
        Я поднимаю ладони вверх. Они запачканы его кровью.
        - Спокойно,  - говорю я ему.  - Позволь мне тебе помочь.
        Пэрриш не двигается. На его лице ужас, он начинает что-то торопливо говорить на сишшальском.
        - Пэрриш,  - окликает его Лия Мара, и ее голос срывается. Тем не менее, то, что она сообщает ему далее, заставляет его опустить руку.
        - Она убьет меня,  - тихо произносит Пэрриш.
        - Она уже пыталась. Теперь я пробую спасти тебе жизнь.
        Я не уверен, что смогу восстановить его глаз, который превратился в кровавое месиво над щекой. Пэрриш не двигается, и я прижимаю ладонь к его залитой кровью щеке. Он шипит от боли и пытается отпрянуть назад, но его кожа начинает затягиваться. Здоровый глаз Пэрриша округляется от удивления.
        Ропот вокруг нас становится громче.
        Поврежденный глаз восстанавливается. Радужка и зрачок всплывают на белке. Это самое мерзкое и завораживающее зрелище, которое я когда-либо видел.
        Все. Пэрриш исцелен, а я измотан. Мы оба липкие от крови и пота и, наверное, некоторых еще более неприятных вещей.
        Стражник смотрит на меня с изумлением. Он дышит так же тяжело, как и я.
        - Это все похоже на сон.
        Нет. Это все похоже на кошмар. Я заставляю себя встать на ноги и посмотреть на Карис Люран. Я протягиваю открытую ладонь, покрытую кровью.
        - Мое вознаграждение.
        На лице королевы смесь ярости, раздражения и одобрения.
        - Хорошо,  - она вдавливает цепь мне в руку, размазывая пальцами кровь по моей ладони.
        Мои мышцы напрягаются, готовые к другому роду битвы. Мое дыхание становится поверхностным, а поле зрения сужается. Мне отчаянно хочется выхватить меч и убить Карис Люран прямо здесь.
        - Прошу меня извинить, я должен вернуться в свои покои и переодеться.
        - Конечно,  - спокойно отвечает она, и я не понимаю, кто в данной ситуации потерял лицо, она или я.  - Не забудь свой камзол.
        Я застываю на месте. «Мой камзол».
        - Вот,  - раздается едва слышный голос Лии Мары рядом со мной.  - Иди. Пожалуйста. Уходи, пока все не стало еще хуже.
        Я сжимаю пальцы на стыке кожи и замши, надеясь соприкоснуться с пальцами Лии Мары, но она отпускает камзол.
        Нолла Верин внимательно наблюдает за мной.
        Я заставляю себя посмотреть на своих людей, путь которым до сих пор преграждают стражники. Тот легкий поцелуй, который мы разделили с Лией Марой, кажется, случился много дней назад. Много месяцев назад. В другой жизни. Теперь же я, измазанный кровью, представляю собой невиданное развлечение для незнакомцев.
        - Отпустите моих людей,  - говорю я, и каким- то чудом мой голос звучит ровно.  - Мы вернемся в наши комнаты.
        Карис Люран кивает, и ее стража расступается. Тайко бежит ко мне. Ноа встает рядом с Джейком.
        Мне не хочется тянуть Айзека за цепь, но он все так же неподвижно стоит в тени. Я больше не могу прочитать, что написано на его лице, но к этому моменту мне уже все равно, потому что мои нервы напряжены до предела. Я обматываю цепь вокруг руки, быстро кланяюсь Карис Люран и шагаю прочь.
        Айзек следует, не сопротивляясь. Мне отчаянно хочется бросить цепь, но я боюсь, что, если я так сделаю, ее поднимет кто-то другой.
        Как только мы оказываемся за порогом, Карис Люран начинает говорить со стражей:
        - Бросьте Пэрриша в темницу. Выколите ему глаз наверняка на этот раз.
        - Нет!  - кричит Лия Мара.  - Матушка, не надо!
        Я замираю на месте.
        - Нет,  - Джейк кладет руку мне на плечо и толкает меня вперед.  - Иди вперед.
        Я не двигаюсь. Мои челюсти крепко сжаты. Я пытаюсь развернуться. Джейк снова меня толкает. В его торопливом тоне слышится паника, которую я сам чувствую, но Джейк непоколебим:
        - Он жив. Ты спас ему жизнь. Сегодня тебе удалось настоять на своем. Тебе нельзя терять авторитет. Шагай, Грей. Давай.
        Мои ноги отказываются двигаться с места. Нас все еще видно из зала, и я нисколько не сомневаюсь в том, что Карис Люран сейчас отдает приказы, чтобы подорвать мой авторитет и преподать какой-то урок своей дочери.
        Со стороны зала доносится крик. Неужели они уже выкалывают ему глаз прямо там?
        У меня перехватывает дыхание, и я уверен, что именно этим они там и занимаются.
        Я пытаюсь обойти Джейка.
        - Я спас ему жизнь не затем, чтобы она его мучила.
        - Она потребует вернуть меня,  - шипит Айзек.  - Скорее всего, она вынудит меня сделать что-то похуже.
        Его слова заставляют меня остановиться. Я утираю рукой подбородок. В моем сознании теперь навсегда отпечатались крики Лии Мары и ее стражника.
        - Это всего лишь глаз,  - говорит Джейк.
        - Ненавижу это,  - тихо роняет Ноа.
        Я тоже.
        Тайко берется за цепь. Он, наверное, единственный человек, которому я могу позволить забрать ее у меня. Взгляд мальчика снова стал темным и тревожным.
        - Айзек - мой друг,  - говорит он и, облизнув дрожащие губы, косится на Джейка.  - И да, это всего лишь глаз.
        У меня нет выбора.
        Черт побери. Я сжимаю зубы и шагаю дальше.
        Эхо криков еще долго продолжает доноситься до нас, даже когда мы доходим до своих покоев и запираем двери.
        Глава 39
        Лия Мара
        Несколько часов спустя в мою комнату заходит матушка. Уже довольно поздно, и я должна спать, но я знала, что она придет ко мне, поэтому я даже не переоделась в одежду для сна. Матушка приходит в сопровождении своей личной стражи, которая выглядит так решительно и сурово, что во мне зарождается страх быть убитой в собственных покоях. Я вскакиваю на ноги и отступаю назад еще до того, как осознаю, что делаю.
        - Матушка,  - шепчу я.
        Ее мантия запачкана кровью Пэрриша, как ее лицо и руки. Я не сомневаюсь, что она знает о существовании каждого пятна. Она пришла ко мне в этом наряде специально.
        - Ты стремишься подорвать мой авторитет?  - требовательно спрашивает она.  - Или тобой движет простая зависть в отношении сестры?
        - Это не… Я не… Нолла Верин…
        - Ты вообще понимаешь, что стоит на кону, Лия Мара?  - продолжает она.  - Ты понимаешь, как важен этот альянс?
        - Да,  - я нервно сглатываю.  - Я понимаю.
        - Тогда объясни мне, с какой целью ты надела его одежду и показалась в ней перед всеми королевскими домами, что были во дворце?
        - Простите меня,  - шепчу я.  - Мне очень жаль.
        Матушка подступает ближе.
        - Ты больше не будешь извиняться. Ты больше не будешь допускать ошибок. Наследник у нас, и королевские дома пообещали нам финансовую поддержку. Завтра я заключу союз с этим человеком, и он поведет наш народ, чтобы захватить принадлежащий ему по праву трон Эмберфолла. До этого момента ты будешь сидеть здесь.
        Она резко разворачивается, чтобы уйти, и полы ее мантии развеваются при каждом шаге.
        Я спешу последовать за ней, но мне преграждает путь стража, и я резко останавливаюсь. Сердце сильно колотится у меня в груди. Моя мать еще никогда не обращала против меня своих стражников.
        Как только они покидают мою комнату, я перестаю дышать. Дверь глухо закрывается за ними.
        Сестра. Я должна поговорить со своей сестрой.
        Я считаю до десяти. До двадцати. До сотни. Я считаю до тех пор, пока матушка и ее стража не уходят.
        Я подскакиваю к двери и распахиваю ее. Мне мешает пройти стражник. Вместо Бии или Конис я сталкиваюсь лицом к лицу с Пэрришем. Его выколотый глаз зашили. Стражник выглядит бледным, но, тем не менее, твердо стоит на ногах. В его руках находится жезл, который преграждает мне путь.
        Я охаю и, спотыкаясь, делаю шаг назад.
        - Пэрриш. Пэрриш, умоляю. Я так сильно хотела поговорить с тобой.
        От того стражника, который шутил со мной, не осталось и следа. Голос Пэрриша звучит холодно:
        - Королева приказала, чтобы вы не покидали своей комнаты.
        Это последний удар. Моя матушка поставила его сюда в караул в качестве напоминания о том, что мои действия имеют последствия, что мои действия не принесли ничего, кроме вреда.
        Я вижу результат собственных поступков у Пэрриша на лице. Его здоровый глаз наполнен болью, злостью и сожалением.
        - Мне так жаль,  - шепчу я.
        Он ничего не отвечает.
        Я не знаю, что еще сказать.
        Я протягиваю руку и закрываю дверь. Я получила ровно то, чего хотела: я одна в своей комнате.
        Глава 40
        Грей
        Айзек не позволяет мне снять с него цепь. Я не хочу отправлять его обратно в подземелья и не хочу держать его у себя в покоях.
        Он ходил из угла в угол, гремя цепью по каменному полу, в течение нескольких часов, пока я не пригрозил повесить его на этой же цепи, если он не перестанет. Я пребываю в дурном расположении духа, и мне не хочется ничего, кроме как остаться перед камином и переосмыслить каждое свое решение, которое я принял с того самого момента, когда на арену Уорвика вышел Дастан.
        Вместо этого я смотрю на пламя, думая о Лие Маре. Я жалею о том, что накинул ей на плечи свой камзол. Я жалею о том, что подверг ее опасности. Я жалею о том, что я не…
        - Вы выглядите расстроенным, Ваше Высочество.
        Я бросаю взгляд на Айзека. Он сидит в темном углу комнаты, как можно дальше от огня, и его глаза блестят черным.
        - Хватит меня так называть,  - рявкаю я.
        - Мне кажется, вам следует привыкнуть в подобному обращению.
        Черт побери. Я провожу руками по волосам.
        - Кто вас больше беспокоит?  - спрашивает Айзек.  - Тот человек, который лишился глаза, или наша несчастная принцесса?
        - Думаешь, они вдвоем не могут беспокоить меня?
        - Уверен, что могут.
        Я приказал ему перестать расхаживать из угла в угол, но теперь скрейвер слишком неподвижен. Слишком спокоен.
        - Что, если бы она приказала тебе навредить мне вместо того человека? Ты бы настолько же быстро обнажил когти?
        - Да.
        Айзек отвечает тут же, не задумываясь, и это лишь усиливает мой гнев. Я стискиваю зубы и думаю о том, что надо было просить о чем угодно, но не о его свободе.
        - С вами я уже пускал когти в ход,  - говорит скрейвер.  - Вы исцелили раны в считаные секунды. К чему мне злить королеву отказом выполнять приказ?
        Я отвожу взгляд от Айзека. Огонь в камине мерцает и потрескивает.
        - Я никогда не скрывал своего желания вернуться домой,  - продолжает Айзек.  - Я проведу год, верно неся службу или вам, или ей, или кому- то еще, но ни минутой дольше.
        - Я никогда не заставлю тебя сделать, подобного.
        - Не стоит давать обещаний, которые вы не сможете сдержать, Ваше Высочество.
        Я испепеляю его взглядом.
        - Я же сказал, чтобы ты прекратил меня так называть.
        - Верните меня обратно в подземелья, если мое присутствие вас тревожит.
        - Не испытывай мое терпение.
        - Неужели вы уже на грани?  - Айзек слегка прищуривается.  - Правда?
        Я сжимаю зубы и снова отвожу взгляд в сторону. Он всего лишь дразнит меня, и мне это известно.
        - Думается, в работе стражника есть то, что делает ее не такой сложной,  - продолжает Айзек.  - Знание того, что ваши действия были определены кем-то другим. Отсутствие чувства ответственности за то, что вам приказано сделать.
        Он говорит этот так, будто я не ощущаю тяжести всех своих поступков.
        - Ты ничего не знаешь о том времени, когда я был стражником.
        - Мне кажется, все очевидно, если учесть тот факт, что вы бежали от своего права на престол и выбрали занятие, свойственное в Эмберфолле одному из низших слоев общества. Кстати, уборные вы не думали чистить?
        - Ты хочешь подраться, Айзек?
        Он выпрямляется из своего сидячего положения у стены, скручивая цепь в руках. Каждое звено лязгает, проскальзывая между когтями.
        - Мне кажется, есть вопрос получше: не хотите ли подраться вы?
        Если честно, то хочу. Мое сердце требовало выплеска энергии с тех самых пор, как Карис Люран приказала выколоть Пэрришу глаз. Мои мышцы напряженно ноют от необходимости хоть кого-то одолеть.
        В наш последний совместный сезон колдунья Лилит втайне мучила Рэна каждую ночь. Он просыпался каждое утро и посылал за мной, чтобы я сразился с ним на тренировочной арене. Это было тяжелее, чем любая тренировка из всех тех, что были в королевской страже.
        До этого момента я никогда полностью не понимал потребности Рэна в этих поединках.
        Как бы мне хотелось перестать думать о Рэне.
        Я тру глаза, но чувствую движение перед собой и тут же отрываю руки от лица. Айзек подошел на расстояние вытянутой руки. Каждое его движение медленное и расчетливое. Свет пламени мерцает на цепи и на крыльях скрейвера, отражается в его черных, как ночь, глазах.
        Айзек замахивается на меня когтями, и это происходит молниеносно, но я к этому готов, поэтому падаю назад, переворачивая кресло. В руке у меня оказывается кинжал, но до меча мне не дотянуться.
        - Я не хочу с тобой драться,  - говорю я.
        - Вы хотите подраться хоть с кем-нибудь.
        - Чего ты хочешь, Айзек? Ты хочешь убить меня? Или хочешь, чтобы я тебя избавил от страданий?
        Он смеется.
        - Думаете, что сможете меня убить?
        Не дожидаясь ответа, Айзек снова атакует меня. Его когти впиваются в мое плечо, но до того, как я успеваю нанести ему удар кинжалом, скрейвер отскакивает назад.
        Тем не менее, он недостаточно быстр для того, чтобы не дать мне ухватиться за цепь. Она натягивается до предела, и я крепко ее удерживаю.
        Несмотря на свой рост, Айзек намного легче человека, поэтому я без труда подтягиваю его к себе, хотя он и упирается ногами в каменный пол.
        Как только скрейвер оказывается достаточно близко, я замахиваюсь кинжалом, а Айзек - когтями. Мы оба проигрываем, или, может быть, мы оба выигрываем. Скрейвер зацепил мою руку, которой я держал цепь. Я ранил его в плечо. Мы отскакиваем друг от друга, истекая кровью.
        Айзек не дает мне времени на то, чтобы перевести дыхание. Он снова нападает, пытаясь расцарапать мне лицо и шею. Я отмахиваюсь от его когтей кинжалом, и весь удар на себя принимают мои предплечья. Должно быть, Айзек задевает что- то важное, потому что оружие выскальзывает из моей руки и с бряцаньем падает на пол.
        Моя магия тут же отвечает практически без всякой мысли, исцеляя раны так быстро, что я практически сразу могу идти в атаку, используя кулаки и грубую силу.
        Мы сталкиваемся с еще одним креслом, с комодом, со сложенными у камина дровами, срываем со стены гобелен.
        Айзек выворачивается из моей хватки и впивается зубами мне в предплечье.
        Я ударяю Айзека кулаком, и это нарушает его равновесие настолько, что он спрыгивает. Кожа вокруг его рта открашена моей кровью.
        Я быстро перекатываюсь и тянусь к мечу, лежащему под креслом, но Айзек оказывается на мне до того, как я успеваю вытащить клинок из ножен. Руки скрейвера тянутся к моей шее, и я готовлюсь к тому, что он меня снова поцарапает, но вместо этого Айзек надавливает цепью мне на горло, прижимая к каменному полу. Он давит так сильно, что я даже не могу сглотнуть. Айзек становится коленом на мою руку с мечом.
        Я борюсь с его хваткой свободной рукой, но теперь преимущество за скрейвером.
        Я смотрю на него снизу вверх горящими от ярости глазами.
        - Чего ты хочешь, Айзек?  - с трудом выдавливаю я из себя.
        Скрейвер наклоняется ближе, пока его лицо не оказывается в нескольких сантиметрах от моего. Его клыки по-прежнему обнажены и все так же испачканы моей кровью. Дыхание Айзека подобно зимнему ветру.
        - Нет-нет. Чего хотите вы?
        Я пытаюсь снова ударить его кулаком, но он отмахивается от моей руки, после чего прижимает когти к моему горлу прямо над цепью. Я хватаю его за запястье, но Айзек сильнее сжимает пальцы. Я чувствую каждый кончик когтя на своей коже и замираю. Айзек не раздирает мне кожу до крови, но, если я посмею хоть немного дернуться, этого не избежать.

«Чего хотите вы?»
        Эти слова сразу убивают во мне все желание драться. Моя грудь тяжело вздымается под весом скрейвера, и мое горло горит от переполняющих меня эмоций.
        Есть так много того, чего я не хочу.
        Я не хочу, чтобы Лия Мара страдала из-за того, что я сделал.
        Я не хочу, чтобы те несколько человек, которые связаны со мной клятвой, пострадали за свою преданность.
        Я не хочу, чтобы проливалась кровь.
        Я не хочу, чтобы моя страна развалилась.
        Я смотрю на Айзека, и перед глазами у меня все плывет.
        - Я не хочу воевать с Рэном.
        Когтистая хватка исчезает с моей шеи, и скрейвер отступает. Я скидываю с себя цепь и, приняв сидячее положение, потираю шею.
        Магия в крови тут же спешит исцелить все полученные раны, и это происходит уже практически неосознанно.
        Я чувствую себя сломленным, но волшебным искоркам и вспышкам не под силу исцелить душевные раны.
        Айзек опускается передо мной, балансируя на пятках.
        - Ваш брат воюет со своим народом. Мы видели это в путешествии.
        Я вспоминаю, как решительно Рэн хотел вернуть Лунную гавань.
        - Я знаю.
        - Даже если бы вы до сих пор были его стражником, народ все равно противился бы его власти. Вы об этом думали?
        - Думал.
        Я вспоминаю обо всем том, что пришлось делать Дастану после моего исчезновения, и представляю себя на его месте. Мне не хочется думать, что я обратил бы свой меч против людей Эмберфолла, но если взять во внимание клятву, которую я однажды давал, то я уверен, что мне пришлось бы действовать так же.
        Я снова сглатываю.
        - В данном случае выбор не будет легким, Айзек.
        - Легким - рычит скрейвер.  - Делать выбор всегда непросто. Варианты могут быть хорошими и плохими, но самый опасный из них - вообще не выбирать.
        Я перемещаюсь поближе к камину в поисках тепла, исходящего от камней, чтобы справиться с холодом, который Айзек привносит в комнату. Часть меня желает, чтобы моя магия была не настолько эффективной. Мне хочется некоторое время ощущать себя измученным и раненым. Я вздыхаю, после чего смотрю на скрейвера.
        - Спасибо.
        Он скручивает цепь в руках, кивает и садится неподалеку.
        - Мне тоже необходима была схватка.
        Я окидываю комнату взглядом, замечаю перевернутую мебель и разорванные гобелены.
        - Удивительно, как мы не привлекли внимание стражи.
        - Эту комнату не покинул ни единый звук.
        Я с удивлением смотрю на него, а потом грустно улыбаюсь.
        - Твоя магия?
        - Она становится сильнее с каждым днем,  - кивает он.  - А вы свою магию так и не призвали.
        - Я себя исцелил.
        Он ничего не отвечает, но я чувствую его ледяное осуждение. Я мог бы сделать куда больше, чем просто исцелить себя.
        - Мне бы хотелось рассказать тебе историю,  - наконец говорит он.
        - Хорошо.
        - Я бы предпочел, чтобы эта история не дошла до ушей Карис Люран.
        Я внимательно смотрю на него, вспоминая о той ночи, когда мы с Тайко обменивались секретами. Может быть, всему причиной наша драка или общая ненависть к Карис Люран. А может быть, Айзеку просто необходимо с кем-то разделить свое бремя, как когда-то это было необходимо мне.
        - Я умею хранить секреты, Айзек.
        - У моего народа был аэликс,  - начинает скрейвер.  - Наследник. Принц своего рода. Он тоже не хотел править. Он ненавидел наше заточение в ледяных лесах, желал уничтожить соглашение с Силь Шеллоу и получить свободный доступ к теплым небесам. Он твердил, что его происхождение - это обуза. Многие считали его испорченным и эгоистичным, но, сродни тому, как ваш брат относится к магии, нежелание принять свое происхождение было связано со страхом. Править - значит взять на себя груз ответственности за весь народ; быть лидером, а не последователем; стать родителем, а не ребенком,  - Айзек складывает между пальцами звенья цепи. Они покрываются льдом, который тут же тает от тепла камина и капает на пол.  - Наш аэликс сбежал из Ишелласы через Силь Шеллоу, и больше мы о нем не слышали.
        Я внимательно смотрю на скрейвера.
        - Эта история о тебе, Айзек? Ты сбежал от своего предназначения?
        - Нет, Ваше Высочество.
        Я недоуменно хмурюсь. Глаза Айзека темные и печальные. Его голос звучит очень тихо, едва слышно:
        - Это был мой сын.
        Я выпрямляюсь.
        - Твой, сын?
        - Я думал, что он находится в плену у Карис Люран.
        Когда мы были в лесах, Лия Мара спрашивала, чем же владеет ее матушка.

«Тем, что мне очень дорого»,  - ответил Айзек.
        Я смотрю на него округлившимися глазами.
        - Так получается, ты.
        - Их фриист,  - грустно улыбается он.  - Их король,  - он бросает взгляд в окно.  - Однако меня не было там намного дольше, чем я рассчитывал. Вполне вероятно, что у меня больше нет короны.
        Этот секрет намного серьезнее всего того, что мы с Тайко обсуждали на чердаке. Я делаю вдох через зубы.
        - Ты теперь у нее в плену на целый год, Айзек.
        - Я бы рискнул оказаться в плену на всю жизнь,  - отвечает он, и в его глазах отражается пламя костра.  - А вы бы не рискнули?
        Я не отвечаю, и Айзек улыбается.
        - Вы бы тоже. Если бы были отцом, вы бы тоже рискнули,  - говорит он.  - Когда я покинул Ишелласу, я пытался идти по его следу, но меня поймали, затем обменяли, потом продали и, в конце концов, проиграли в карты.
        - Уорвику,  - добавляю я.
        - Да,  - кивает он.  - И я не ее пленник,  - он пропускает цепь между когтями.  - Я ваш пленник, Ваше Высочество.
        Я сглатываю.
        - Ты не мой пленник, Айзек.
        - Вы заключили сделку с Карис Люран. Вы не можете меня освободить. Слишком многое поставлено на карту.
        На карту всегда поставлено слишком многое. Я снова хмурюсь.
        - Почему ты уверен, что твой сын не у нее?
        - Она бы потребовала куда больше, чем просто год службы,  - он встает на ноги и выглядывает в окно.  - Он либо давно сбежал, либо, давно умер. Попробовать найти его здесь было моей последней надеждой.
        Теперь я понимаю, почему Айзеку тоже необходимо было с кем-то подраться.
        - Я найду способ освободить тебя,  - говорю я.
        - Я переживу год на цепи,  - отвечает Айзек.  - У вас есть более насущные проблемы, Ваше Высочество.
        Я недовольно хмурюсь, но понимаю, что он прав.
        - Рэн объединил свой народ, чтобы освободить Эмберфолл от Силь Шеллоу. Он спас свою страну. Прийти и отобрать ее у него - это неправильно.
        - Он обманывал свой народ, чтобы удержать власть в своих руках,  - замечает Айзек.  - Не говоря уже о том, что его действия довели страну до бедности и отчаяния.
        Да, Рэн обманывал людей. Я помогал ему в этом. У нас не было иного выбора.
        - Я вижу несколько вариантов развития событий,  - говорит Айзек.  - Если вы примете свое право на престол и вернетесь в Эмберфолл, чтобы взять власть в свои руки, Карис Люран обеспечит вам поддержку в обмен на заключение альянса и доступ к морским путям Рэна. к вашим морским путям.
        - Да.
        Огонь продолжает потрескивать в камине. Я подтягиваю к себе ноги и скрещиваю их.
        - Если вы откажетесь от своего права на престол,  - продолжает Айзек,  - то вам придется бежать из дворца,  - его взгляд становится суровым.  - Карис Люран не позволит кому-то с вашими способностями свободно перемещаться. Рэн тоже этого не допустит. Вы и ваши люди не знаете местного языка, а в Эмберфолле вас могут узнать. Податься в бега и скрываться будет непросто.
        - Итак, мне нужно выбирать между тем, чтобы уничтожить Рэна, или же позволить уничтожить себя. У меня нет выбора.
        Айзек молчит некоторое время.
        - Почему вы поклялись верно служить принцу Рэну?
        - Я поклялся защищать Корону,  - говорю я и запинаюсь.  - Я поклялся защищать королевскую семью и народ Эмберфолла.  - Я снова запинаюсь, потому что слышу правду в своих словах.  - Мне хотелось быть частью чего-то большего, чем я сам.
        - И у вас получилось.
        Я провожу рукой по подбородку. Да, получилось.
        Я поклялся защищать Корону, и это означало, что я должен был защищать того, кто носил ее по праву. Я поклялся защищать короля Бродерика, а после его смерти я поклялся защищать Рэна. Я защищал его не как человека, а как того, что он собой представлял.
        Неужели все это время я сражался против себя самого?
        - Давайте не будем забывать,  - добавляет Айзек,  - что у вас есть то, чего нет у Рэна.
        Я закатываю глаза.
        - Магия.
        - Вы насмехаетесь!  - Айзек расправляет крылья, и его глаза гневно сверкают.  - Если вы перестанете противиться своей сущности, то вы поймете, что ваши способности могущественны. Если вы последний оставшийся в живых колдун, то вы можете оказаться сильнее всех тех, кого мне доводилось видеть. Я думаю, что то, что вы сделали с Рэном и его людьми, было лишь малой толикой того, чего вы можете добиться. Как вы думаете, почему Карис Люран так отчаянно хочет доказать, что ваши таланты ничего не стоят?
        Он прав. Я не уверен, что мне это нравится, но он прав.
        - В общем, как ты и сказал, я обговорю условия альянса с Карис Люран,  - говорю я с тяжелым сердцем.  - Я заявлю о своем праве на трон.
        - Кстати говоря, я говорил не только о магии.
        - Неужели? Что же у меня есть такое, чего нет у Рэна?
        Он улыбается своей наводящей ужас улыбкой, после чего бросает мне на колени конец серебряной цепи.
        - У вас есть я.
        Я удивленно моргаю, глядя на него.
        - Давайте сразимся снова,  - говорит скрейвер, сжимая и разжимая когти.  - На этот раз пустите в ход не только кулаки.
        Глава 41
        Лия Мара
        Мне приносят еду в обычное время, но, судя по всему, моя матушка не шутила. Мне нельзя покидать комнату. Моя стража отказывается со мной разговаривать. У меня есть кровать, книги и уборная, но больше ничего. Из окна, расположенного на высоте третьего этажа, я могу видеть тренировочные площадки и конюшни, но после того, как я увидела Грея в компании Ноллы Верин, я предпочитаю не смотреть в окно.
        Меня никто не навещает.
        Я скучаю по компании моих друзей, но больше всего я скучаю по своей сестре.
        Мне очень хочется поговорить с ней. Мне очень хочется ей все объяснить.
        Наступает третья ночь, и я лежу в кровати, уставившись в темноту и гадая, не заколют ли меня стражники мечами, если я попытаюсь прошмыгнуть мимо них.
        Я знаю свою матушку, поэтому уверена, что меня заколют. Повезло, что матушка не заколола меня собственноручно.
        На стене проносится тень, и я замираю. В темном углу комнаты мелькает какое-то движение, и я делаю резкий вдох.
        Еще до того, как я успеваю подумать, отреагирует ли вообще стража на крик или нет, по комнате проносится порыв ледяного ветра.
        - Не бойтесь, принцесса.
        Айзек. Мои глаза широко распахиваются в поисках хотя бы частички света в темной комнате. Паника покидает меня, и у меня получается различить его темную кожу и пепельно-серые крылья, выглядывающие у скрейвера из-за плеч.
        Шею Айзека по-прежнему охватывает серебряный ошейник, но цепь исчезла.
        Я резко сажусь на кровати и бросаю взгляд в сторону двери.
        - Что ты здесь делаешь?  - шепотом спрашиваю я, опасаясь, что нас может услышать моя стража.
        - Навещаю пленницу. Вы тоже меня навещали, когда я был заперт.
        В моем горле образуется комок, а уголки губ опускаются вниз.
        - Тебе лучше уйти, пока тебя не поймали,  - я прижимаю кончики пальцев к векам, чтобы не дать слезам пролиться.  - Я приношу всем одни лишь неприятности, Айзек.
        - Может, и так, а вот я принес послание от нашего юного непокорного принца.
        Я опускаю ладони и с удивлением смотрю на скрейвера.
        - Что?
        Айзек протягивает мне сложенный листок бумаги, и я едва не падаю с кровати в попытке схватить его. Сейчас поздно, чтобы зажигать свечу - стража поймет, что что-то не так. Я подхожу к окну, чтобы прочесть послание при свете луны.
        Почерк у Грея корявый и размашистый. Слова написаны так быстро, будто он боялся, что его могут поймать.
        Прости меня. Умоляю, прости меня. Я не хотел ставить тебя под угрозу. Если есть способ договориться о твоей свободе, дай мне знать. Твоя матушка играет в опасные игры, и я боюсь, что если буду действовать сам, то подвергну еще большему риску тебя или тех, кем ты дорожишь.
        Я не могу перестать думать о тех скоротечных моментах, что мы провели на веранде, и задаюсь вопросом, стоило ли мне тогда предлагать тебе мой камзол. Однако моя память говорит мне, что ты замерзла, и сама мысль о том, что нужно было позволить тебе дрожать от холода, кажется мне невыносимой.
        Я так же не могу перестать думать о тех скоротечных моментах после, когда, я надеюсь, тебе не было холодно.
        Мне хочется откинуться на подушки и прижать его письмо к груди, но я отчаянно желаю увидеть, что еще он написал.
        Я пришел к соглашению с твоей матушкой в попытке спасти невинные жизни. Я пытался включить в условия твою свободу, но твоя матушка отказалась это сделать. Если бы я мог при помощи магии немедленно оказаться у тебя в комнате, я бы это сделал.
        По настоянию твоей матушки я провел много времени с твоей сестрой.
        Моя рука сжимается на листе бумаги, но я заставляю себя читать дальше.
        Она очень беспокоится за тебя. Храбрая девушка, которая наперегонки скакала со мной по городу, теперь может говорить лишь о том, как боится за тебя.
        Как человеку, который провел много дней в попытках подобрать слова, чтобы обратиться к брату, мне кажется, ты должна об этом знать.

Твой Грей

«Твой». Но он вовсе не мой.
        На бумагу падает слезинка, и я торопливо ее смахиваю. Усилием воли я расправляю плечи и оборачиваюсь к Айзеку, который едва различим в темной комнате.
        - С ним все хорошо?  - спрашиваю я.
        - Он находится в плену обстоятельств, как и все мы,  - отвечает Айзек.  - Но да. С ним все хорошо.

«Как и все мы». Я не уверена в том, что это правда. Мою матушку не заботит судьба народа Эмберфолла, как и мою сестру. Я снова вспоминаю о зверолове и его дочери, убитых безо всяких раздумий.
        Я вспоминаю обо всех тех разрушениях, которые много дней назад мы видели из окна кареты, пока ехали по Эмберфоллу.
        Я думаю о принце Рэне и о том, на что он был готов пойти, чтобы помешать истинному наследнику взойти на престол.
        Я думаю о Пэррише, который наверняка прямо сейчас стоит у моей двери и которого наказали за выполнение моего приказа.
        Я смотрю на Айзека, потом на окно.
        - Можешь помочь мне выбраться отсюда?  - спрашиваю я настолько тихо, насколько возможно, будто произнесенные вслух мысли каким-то образом смогут достигнуть ушей моей матери.
        Айзек прослеживает направление моего взгляда и подходит к окну.
        - Я не могу долго удерживать вес человека.
        - Ты стаскивал с лошадей солдат в Глухой Лощине.
        - То было всего на несколько десятков сантиметров, а сейчас мы говорим о высоте в три этажа. И тогда я не беспокоился о том, чтобы сохранить им жизнь.
        Я хмурюсь, после чего вздыхаю.
        - В этой комнате я абсолютно бессильна, Айзек.
        - Если вы выпрыгнете из окна, то самое большое, что я могу для вас сделать, так это немного замедлить падение навстречу смерти.
        Его слова заставляют меня обиженно надуться.
        - И что теперь? Мне что, просто сидеть здесь и читать книги, пока Грей идет на войну со своим братом под руку с моей сестрой?
        - Вы бы предпочли быть на ее месте?
        Мои щеки заливает румянец, и я к этому не готова.
        - Я бы предпочла вообще не воевать с Эмберфоллом. Мы и так принесли им много горя.
        - Не вы причина всех бед в Эмберфолле, принцесса,  - говорит Айзек.  - Некоторым вещам даже вы не в силах помешать.
        Получается, что чему-то я в силах помешать? Все, что я бы не предпринимала, заканчивалось поражением. То, что я доставила Грея во дворец целым и невредимым, вообще похоже на чудо. Может, мне действительно лучше сидеть взаперти в своей комнате, пока другие решают глобальные проблемы?
        Нет. Сама мысль об этом мне ненавистна.
        Мы и так наломали слишком много дров. Кто бы ни стоял у власти, мы не можем продолжать паразитировать на Эмберфолле,
        Матушка не позволяет мне уходить. Пэрриш не станет мне помогать. Грей находится в таком положении, что ему нельзя рисковать.
        Я подхожу к своему столу и беру несколько листов бумаги вместе с чернильницей и пером.
        - Можешь доставить мое письмо?  - спрашиваю я у Айзека.
        - Принцу? Конечно.
        - Нет.
        Мысли роятся у меня в голове, пока я лихорадочно пытаюсь придумать, что ответить Грею. Однако чернила капают на бумагу, и я торопливо пишу свое сообщение.
        Две сестры. Одно сердце. Пожалуйста, приди ко мне. Я отчаянно нуждаюсь в своей половинке.
        Я дую на чернила, чтобы они высохли, после чего протягиваю послание Айзеку.
        - Мне нужно, чтобы ты отнес это моей сестре.

* * *
        Я полагала, что Нолла Верин прочитает мое сообщение и тут же поспешит к моей двери.
        Она не спешит.
        Я лежу без сна большую часть ночи и вижу на своем потолке первые лучи солнца на рассвете. За дверью моей комнаты в коридоре слышно, как слуги чем-то бряцают и шуршат, но Нолла Верин так и не появляется.
        Ближе к девяти часам я усаживаюсь у окна в надежде увидеть сестру хотя бы краем глаза.
        В конце концов она появляется, причем в сопровождении Грея. При виде их сердце у меня болезненно сжимается, но сегодня я не отшатываюсь от окна.
        Матушка следует за ними, практически не отставая. На тренировочном поле они встречаются с отрядом солдат, которые тут же разбиваются на пары для проведения поединков. Грей и моя сестра наблюдают за солдатами, как и моя матушка. Она всегда наблюдает, всегда оценивает. Мои пальцы крепко сжимаются на подоконнике.

«О, сестра,  - думаю я.  - Посмотри вверх. Посмотри, и ты увидишь, как сильно ты мне нужна».
        Может быть, у нас правда на двоих одно сердце, потому что Нолла Верин отворачивается от поединков на мечах и поднимает взгляд на меня. Я ахаю, когда наши взгляды пересекаются.
        - Пожалуйста,  - шепчу я.
        Даже отсюда я вижу, как опечалено ее лицо, что доказывает правдивость слов Грея в его послании.
        Ее губы шевелятся, с осторожностью формируя слова: прости меня.
        Я отступаю от окна, но не до того, как успеваю увидеть, что Нолла Верин поворачивается обратно к нашей матушке, внимательно слушая, что та говорит, как и положено послушной наследнице.
        Ночью, когда небо стало чернильно-черным и за моим окном взошла полная луна, Айзек возвращается с очередной запиской от Грея.
        Твоей матушке не терпится сделать все как можно быстрее. Она практически ничего не сообщает мне, но среди ее стражников и солдат ходят слухи. Кажется, мое прошлое позволяет мне получать информацию с обеих сторон. Я многое узнал во время поединков на мечах. Ваши королевские дома похожи на главных маршалов Рэна, и, судя по всему, твоя матушка заручилась их поддержкой и финансированием. Им хочется как можно скорее получить доступ к морским путям и портам Рэна, и момент сейчас для этого очень подходящий, учитывая, что его королевство раздроблено и ослаблено. Через несколько дней мы отправляемся в Эмберфолл.
        Я не знаю, как скоро я вернусь.
        Я не уверен, вернусь ли.
        Некогда я провел целую вечность, отсчитывая мучительно тянущиеся минуты, а теперь я отчаянно желаю, чтобы у меня было больше времени.
        Тем не менее, больше всего я желаю тебя освободить. Мне не хватает твоей силы и сострадания. Твои матушка и сестра могут обеспечить меня лишь неумолимой жестокостью. Жестокость, конечно, имеет место быть, но, возможно, ее роль не так важна, как я раньше полагал.

Твой Грей
        Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Мое сердце обливается кровью.
        Я смотрю на Айзека.
        - Он собирается воевать с Рэном.
        - Да.
        Я сглатываю комок в горле и опускаю письмо. Я знала, к чему все идет, но мне это не нравится.
        Я не вижу выхода из сложившейся ситуации. Мне не помогают ни мое обучение, ни прочитанные книги, ни раздумья, ни ум, ни сострадание. Все сводится к одному и тому же печальному результату.
        - Он не прав,  - говорю я.
        - Не прав, принцесса?
        - Он идет на войну,  - говорю я глухо и безжизненно.  - Ему нужна вся неумолимая жестокость, которую он может заполучить.
        Глава 42
        Грей
        Мое время никогда не было так четко расписано, а мой сон настолько крепким. Утром у меня уроки по изучению сишшальского, придворной политики, традиций и обычаев Силь Шеллоу. Нолла Верин часто находится рядом со мной, но мне кажется, вовсе не для того, чтобы составить мне компанию, а лишь затем, чтобы следить за мной и затем докладывать своей матери о моих успехах. Я стараюсь держать при ней рот на замке, и она в свою очередь делает так же.
        Я обедаю в обществе Карис Люран. Джейк всегда рядом со мной. Когда мы едим, я веду себя холодно и отстраненно. Я ненавижу то, как ловко королева манипулировала мной, вынудив доказать, что я владею магией, вынудив объединиться против Рэна. Я ненавижу то, что она заперла свою дочь после показательно жестокого наказания, которое понес тот стражник.
        - Каждый раз, когда она просит подлить ей вина, я жду, что она прямо над бокалом вскроет вены какому-нибудь бедняге,  - тихо роняет Джейкоб во время очередного обеда.
        Я с ним согласен. Она мне не нравится. Я ей не доверяю.
        Для королевы это не секрет.
        - Я тебе не нравлюсь, юный принц,  - говорит она мне на третий день моего пребывания в Силь Шеллоу.
        - А должны?
        - Нет,  - она улыбается.  - Желание восхищения делает человека уязвимым.
        Я точно не восхищаюсь Карис Люран, чего нельзя сказать о некоторых ее подданных. Ее жестокость в их глазах является проявлением решительности и уверенности.
        Несмотря на мою личную неприязнь, королева кажется справедливой правительницей. Народ Силь Шеллоу не голодает и хорошо образован. Член каждой семьи должен обязательно отслужить в армии два года, благодаря чему воспитывается чувство всеобщего единения, которое каждый раз застает меня врасплох, когда я присоединяюсь к Тэлфору и Корти во время прогулки по городу.
        Казна Карис Люран, может быть, и истощилась после того, как отец Рэна перестал платить десятину, но королева все равно продолжает делать все возможное, чтобы оказать поддержку своему народу. Несмотря на ее жестокость, народ, кажется, любит ее. Это заставляет меня задуматься над тем, как воспринял народ Эмберфолла то, как Рэн обошелся со мной. Это заставляет меня задуматься над тем, как отреагируют его подданные, когда Рэн направит солдат в Лунную гавань, чтобы вернуть себе контроль над ней.
        Как и всегда, я не желаю ни думать, ни беспокоиться о Рэне.
        После обеда я обычно занят тренировками со стражниками и солдатами, поскольку мы собираемся в скором времени выдвигаться в Эмберфолл. Это единственное время дня, когда я могу расслабиться, потому что держу в руке меч.
        Сражаются тут по-другому, и я наслаждаюсь трудностями изучения местных методов ведения боя и видов оружия. Я вовсе не наслаждаюсь трудностями за ужином, когда каждый вечер включает в себя встречу с важными людьми: генералами, полководцами и главами королевских домов. Я не Рэн, который способен влиять на людей при помощи одного лишь правильного взгляда, но, кажется, мое стойкое нежелание быть марионеткой в чужих руках сыграло мне на руку. Никто не бросает мне вызов, требуя еще раз продемонстрировать магию. Никто не бросает мне вызов вообще.
        Никто, если не считать Айзека, который вытаскивает меня из моих покоев с наступлением темноты, настаивая на том, что мне нужно упражняться в магии. Мои навыки меркнут и бледнеют в сравнении с тем, что могла делать Лилит. Она прокляла нас с Рэном, загнав в ловушку порочного круга своей магии. Я же могу едва ли оказать влияние на одного человека за раз.
        В ночь перед тем, как выдвигаться в Эмберфолл, мы оказываемся на пустынном тренировочном поле, которое освещено луной. Айзек настаивает на том, что я могу использовать магию во время поединка на мечах, чтобы наносить более четкие и фатальные удары, и как только я научусь этому, то в перспективе смогу зачаровывать оружие своих солдат.
        У меня ничего не получается. Джейк и Тайко вызвались помочь, но мне не нужно использовать магию, чтобы одолеть их. Когда мы в десятый раз отступаем друг от друга, они оба измотаны. Пот на их лицах блестит в лунном свете.
        Я бросаю взгляд вверх на дворец. Иногда мне удается мельком увидеть Лию Мару, но сегодня ночью в ее комнате темно, а в оконном проеме не видно ее силуэта.
        С трибун за всем происходящим наблюдает Ноа.
        - Может, тебе стоит связать одну руку за спиной?  - предлагает он.
        Я откидываю от глаз мокрые пряди волосы и вздыхаю. Время подготовки стремительно уходит. Я мчусь к неизвестному концу, но я понятия не имею, как остановиться.
        - Возможно, вам просто нужен новый оппонент,  - раздается громкий голос Ноллы Верин.
        Я оборачиваюсь и вижу девушку, появляющуюся из темноты вместе со стражей, идущей за ее спиной. Вместо мантии, в которую обычно укутана ее миниатюрная фигура, сегодня на Нолле Верин броня из черной кожи, отделанная серебром. Черные волосы принцессы убраны назад при помощи зеленой ленты. В руках Нолла Верин уже держит наготове меч и кинжал.
        Я вскидываю брови.
        - Вы предлагаете?
        - Да,  - она вскидывает клинок и устремляется в атаку.
        Она не застает меня врасплох, но я едва успеваю блокировать ее удар прежде, чем она изворачивается и парирует. Я пытаюсь подцепить ее кинжал и выбить его у нее из руки, но Нолла Верин уклоняется, делает кувырок и перегруппировывается. Я внимательно наблюдаю за ее движениями, пытаясь найти уязвимое место.
        Девушка не дает мне на это времени. Ее следующая атака такая же стремительная и жесткая.
        Я плачу ей той же монетой.
        Нолла Верин снова отскакивает от меня, ее дыхание участилось. На губах принцессы играет жестокая улыбка.
        - Если вы меня раните, матушка будет недовольна.
        - Тогда вам следует лучше держать оборону слева,  - на этот раз я первым наношу удар, вкладывая в него практически всю силу. Меч Ноллы Верин легче моего, и девушка почти сразу отступает, но она двигается быстрее мысли. Принцесса атакует будто со всех сторон сразу, и она не знает пощады.
        Я вспоминаю о том, как Лия Мара восхваляла навыки своей сестры, и, следует признать, она не преувеличивала.
        В другом месте и в другое время я бы в открытую выразил свое восхищение навыками Ноллы Верин, но сейчас я устал, и все это слишком похоже на игру на публику. Как и в то утро, когда мы скакали по городу верхом, я не думаю, что смогу ее одолеть. Она права: альянс или нет, но Карис Люран, скорее всего, отрубит мне голову, если я причиню вред наследнице престола Силь Шеллоу.
        Меч Ноллы Верин почти пробивается сквозь мою оборону, и девушка почти разрезает кожу на моем предплечье.
        - Что вы там говорили про оборону слева?  - спрашивает принцесса.
        Она права, поэтому я улыбаюсь.
        - Принято к сведению.
        - Я думала, вы хотите использовать магию вместе с мечом. Я надеялась на демонстрацию.
        - Пока что мне не требовалась помощь магии.
        - Попробуйте убить его!  - кричит Джейк.  - Это обычно работает.
        Глаза Ноллы Верин сужаются, и она делает выпад вперед. Каким-то образом она становится еще быстрее. Наши клинки в лунном свете мелькают так быстро, что превращаются в размытые пятна.
        С каждым новым ударом она бьет сильнее, и когда у нее получается порезать мне плечо в попытке обезоружить, я понимаю, что она, возможно, пытается меня убить по-настоящему.
        Я пробую зацепить меч Ноллы Верин, но она быстрее меня на долю секунды, и поэтому мой бок остается незащищенным. Девушка метит мне в ребра. Звезды в крови ждут команды, раззадоренные поединком и ранами. Я пытаюсь направить их в оружие, надеясь, что это поможет мне быстрее поставить блок и парировать удар принцессы.
        Ноллу Верин отбрасывает назад, и она приземляется на пыльное тренировочное поле, по инерции проезжая спиной еще некоторое расстояние.
        Стража тут же загораживает принцессу от меня, выхватив мечи и направляя их в мою сторону.
        - Нет!  - приказывает Нолла Верин, откашливаясь.  - Я просила его так сделать.
        - Я же говорил, что надо попытаться его убить,  - замечает Джейк.
        Стража медленно опускает оружие. Я чувствую себя настолько же удивленным, насколько выглядит Нолла Верин, но я спокойно вкладываю меч в ножны и подхожу к ней, чтобы подать руку. Девушка смотрит на мою ладонь, после чего без моей помощи подскакивает на ноги. Она смотрит на меня с новым очевидным интересом, но, в то же время, с большей осторожностью.
        - Как я и говорила. Новый оппонент.
        - Как вы и говорили.
        Нолла Верин немного запыхалась, и в лунном свете видно, как порозовели ее щеки.
        - Еще раз?
        Я мешкаю с ответом.
        - Да!  - кричит Тайко.
        Нолла Верин выхватывает клинок и замахивается. Я едва успеваю вытащить собственный меч, чтобы парировать ее удар. Наши клинки скрещиваются и мелькают в ночи, пока я не чувствую, что звезды ждут.

«Нежнее»,  - говорила Лия Мара тогда в лесу.
        Я подталкиваю звезды менее резко.
        Нолла Верин ставит блок почти в десяти сантиметрах от нужного места и тут же отскакивает назад. Я пользуюсь моментом, чтобы зацепить ее меч и обезоружить, и девушка теряет равновесие и падает.
        Стража принцессы снова оказывается рядом, но Нолла Верин с улыбкой смотрит на меня снизу вверх.
        - Какой полезный прием.
        Я невольно улыбаюсь в ответ.
        - Для магии нужно много думать. Я предпочитаю использовать только меч.
        - С практикой вам не придется много думать,  - говорит Айзек.
        На этот раз, когда я подаю Нолле Верин руку, она принимает ее. Как только принцесса встает на ноги, она поднимает на меня свой холодный расчетливый взгляд. Но не отпускает мою руку.
        - Прогуляйтесь со мной,  - говорит она.
        Я перестаю улыбаться и бросаю взгляд на темную стену дворца.
        - Мне нужно идти спать.
        - Пожалуйста?
        Я делаю вдох, чтобы отказаться, но меня останавливает чувство, мелькнувшее в глазах девушки. Если не считать ремарок Лии Мары о том, что она во всем уступает своей сестре, она ни разу не говорила дурно о Нолле Верин. Стоящая передо мной девушка показывает миру свой решительный характер, и я гадаю, как же сильно она старается угодить матери и что же скрывается под маской.
        Я киваю и предлагаю ей взять меня под руку.
        Нолла Верин смеется и шагает со мной рядом.
        - Неужели дамам в Эмберфолле нужна помощь, чтобы ходить?
        - Нет. Вы можете держаться в стороне, если желаете.
        Девушка удивленно выдыхает, и я понимаю, что был прав. Вся ее агрессия - не более чем фасад, за которым скрывается неуверенность. По правде говоря, она мне немного напоминает Рэна. Из них бы получились могущественные союзники. С другой стороны, один из них наверняка не дожил бы до конца первой недели.
        Мы идем в молчании по тренировочным площадкам, и наши тени удлиняются по мере того, как мы отдаляемся от горящих на задней стене дворца факелов. Стража Ноллы Верин следует за нами на некотором расстоянии, как и Джейк, что удивляет меня.
        Нолла Верин оглядывается через плечо, чтобы посмотреть на оставшихся позади Тайко и Айзека.
        - Матушке не по нраву, что вы спустили с цепи это существо.
        - Он не мой раб.
        Она поднимает на меня взгляд.
        - Чем же вы ему пригрозили, чтобы он вас слушался?
        - Ничем.
        Меня подмывает спросить, неужели дамам в Силь Шеллоу нужны угрозы или привязь, чтобы убедиться, что обещание будет сдержано, но я не хочу ссориться с Ноллой Верин.
        Мы снова погружаемся в молчание, некомфортное и выводящее из равновесия. Мне гораздо больше по душе было биться с принцессой на мечах. Мне показалось, что впервые она была со мной открытой и честной именно во время поединка. Наверное, это было потому, что она пыталась убить меня.
        Я задумываюсь над тем, что слышал от Лии Мары, и над тем, что узнал сам. Нолла Верин быстро откликается на желания своей матери, и я гадаю, насколько сильно девушка ими проникается. Я бросаю на нее взгляд.
        - Вы хотите союза?
        - Да. Для наших людей доступ к морским путям в Лунной гавани станет важным событием, а у Эмберфолла появятся ресурсы для того, чтобы восстановиться после понесенных потерь.
        - После понесенных потерь во время вторжения войск Силь Шеллоу, вы хотели сказать.
        - После понесенных потерь в то время, пока ваша королевская семья была «в подполье»,  - Нолла Верин поднимает на меня взгляд.  - Не пытайтесь обвинить нас во всех ваших несчастьях.
        - Я не пытаюсь,  - говорю я, хотя все-таки пытаюсь. Немного. Невозможно не пытаться.  - Но мой вопрос заключался не в этом, принцесса.
        - Так в чем же заключался ваш вопрос?
        - Вы лично хотите союза?  - я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом.  - Со мной.
        - Конечно.
        В ее взгляде снова мелькает то же самое чувство, и чем дольше я смотрю на девушку и разговариваю с ней, тем сильнее убеждаюсь в том, что это неуверенность. Уязвимость.
        Лия Мара едва ли не пела дифирамбы своей сестре во время нашего совместного путешествия. Определенно, все те, кого я встретил здесь, готовы рассказывать о талантах Ноллы Верин. Она хороша в верховой езде, стрельбе из лука и в обращении с холодным оружием. Да, похвалы эти явно заслуженны, но, может быть, за всеми этими талантами скрывается тот факт, что идеальной преемницей она стала из-за того, что ей не хватает силы воли перечить матери. Возможно, за ее талантами и подражательством скрывается юная, никому не известная и неуверенная в себе девушка.
        Проведя много времени с Лией Марой в лесах, я начал задаваться вопросом, почему Карис Люран сделала наследницей свою младшую дочь и почему она предложила ее руку сначала Рэну, а потом мне. Лия Мара убеждена в том, что не подходит на роль наследницы из-за своей скромности, мечты о мире и недостатка жестокости, которая свойственна ее сестре.
        Теперь же я начинаю думать, что причиной всему то, что Лия Мара пошла бы наперекор своей матери, а Нолла Верин - нет.
        Я оглядываюсь на дворец и вижу, что в окне Лии Мары горит неяркий свет.
        - Как долго ваша матушка будет держать вашу сестру в заточении?
        Нолла Верин прослеживает направление моего взгляда.
        - Лия Мара находится в королевских покоях Хрустального дворца. Она едва ли находится в заточении.
        Я слышу неуверенность в голосе Ноллы Верин. Она хорошо замаскирована, но она есть.
        - Вы беспокоитесь за нее.
        - Да, беспокоюсь.
        Но при этом она все равно не навещает сестру. Я знаю это благодаря тем запискам, которые Айзек приносит мне. Нолла Верин не станет идти наперекор желанию своей матери.
        Между нами снова повисает молчание, наполненное недосказанностью.
        Нолла Верин знает, что я дал Лие Маре свой камзол тогда на веранде, но принцесса об этом так ни разу и не спросила. Я гадаю о том, какие у нее появились подозрения. Я гадаю, о чем же она думает, о чем беспокоится.
        Я не имею права жаловаться на скрытность Ноллы Верин. Она, наверное, тоже не может понять, что у меня на уме. Я давно научился прятать каждую свою мысль за бесстрастной маской стражника. Вполне вероятно, Нолла Верин научилась точно так же прятаться за маской принцессы.
        Наверное, я был не прав. Нолла Верин вовсе не похожа на Рэна. Она похожа на меня.
        Я вспоминаю об Айзеке в ту ночь, когда мы с ним подрались. «Мне тоже необходима была схватка»,  - сказал он.
        Я бросаю взгляд на Ноллу Верин.
        - Вы отдохнули, принцесса?
        - Да, и у меня как-то получилось сделать это без опоры на вашу руку.
        Я улыбаюсь.
        - Хорошо,  - я выхватываю меч без всякого предупреждения, и лицо девушки озаряет улыбка.
        Глава 43
        Лия Мара
        Свечи в моих покоях все еще горят, когда Айзек появляется в оконном проеме. Я уверена, что он принес очередную записку от Грея, но у меня нет никакого желания ее читать. Мне даже хотелось, чтобы Айзек не появлялся сегодня ночью. Я разрываюсь между желаниями и принципами, поэтому вряд ли могу составить кому-то хорошую компанию.
        На моем диванчике разложены книги и бумаги, а рядом со мной стоит полупустая тарелка с засахаренными фруктами.
        - Час поздний,  - говорит скрейвер.  - Я думал, что вы спите.
        Я поднимаю на него взгляд.
        - Ты так думал? Правда?
        Он не обращает внимания на мой сарказм.
        - Да, правда.
        - Я читаю про Ишелласу. Почему колдуны решили покинуть ее, а скрейверы - о статься?  - я устремляю свой взор на Айзека.  - Почему чародеи не попали под условия соглашения?
        Айзек не обращает внимания на мои вопросы.
        - Вы выглядите расстроенной, принцесса.
        - Со мной все в порядке.
        Скрейвер молчит некоторое время, и я гадаю, примет ли он эту очевидную ложь.
        Я действительно расстроена. Скорее всего, я просто умру в этой комнате. Иногда мне кажется, что матушка вообще забыла о моем существовании. Может, мне вообще не следовало бежать из замка Рэна. Определенно, это оградило бы меня от многих душевных терзаний.
        Я сглатываю комок в горле и опускаю взгляд на бумаги.
        - Вернемся к колдунам и скрейверам. Так ты знаешь почему?  - я заправляю выбившуюся прядь волос за ухо. По моей щеке стекает слеза и падает на документы, и я тут же стираю ее рукой.
        Айзек проходит в комнату, но останавливается по противоположную сторону от бумаг и присаживается на корточки. Я чувствую на себе тяжесть его взгляда, но я намеренно смотрю вниз.
        Я жду, что скрейвер начнет допытываться, но он постукивает пальцем по бумагам.
        - Колдунов нельзя различить по внешнему виду,  - говорит он.  - Они могут пересечь Застывшую реку при помощи магии, а не при помощи крыльев,  - скрейвер переводит дыхание.  - До того, как было заключено соглашение, мы могли перемещаться свободно, но народ Силь Шеллоу боялся скрейверов. Чародеи пытались замолвить слово в нашу защиту, но магии к тому времени стали бояться тоже, а мы не были враждебно настроены против Силь Шеллоу. К сожалению, желания правителей не всегда совпадают с желаниями народа. Столкновений было не избежать, когда представители моего рода перебирались на вашу сторону реки. В итоге погиб ребенок.
        Я поднимаю взгляд на Айзека.
        - Ребенок скрейвера?
        - Человеческий ребенок.
        О, вот как. Я хмурюсь.
        - Мать вашей матери потребовала компенсации. Колдуны помогали вести переговоры. Мы пришли к соглашению. Чародеи какое-то время жили только в Ишелласе, однако для людей жизнь в ледяных лесах может быть трудной. Они стали проявлять беспокойство и искать другое место, где можно обосноваться. К тому времени ваша матушка взошла на трон. Карис Люран не желала видеть магов в Силь Шеллоу, поэтому колдуны перешли через горный перевал и, в конце концов, поселились в Эмберфолле на некоторое время.
        Я смотрю на скрейвера.
        - Где их и уничтожили.
        - Многих из них, да,  - Айзек переводит дыхание.  - Теперь вы понимаете, почему мы так серьезно относимся к соблюдению соглашения, принцесса.
        - Но теперь матушка готова закрыть глаза на то, что у Грея есть магия.
        - Должно быть, ей очень хочется получить доступ к морским путям.
        - Хмм,  - я снова опускаю взгляд и складываю бумаги в стопку, после чего иду к стене и начинаю задувать свечи. Я не намеревалась сводить наш разговор к обсуждению Грея.
        - Вы все еще выглядите расстроенной,  - замечает Айзек, и мое лицо обдает ледяным порывом ветра, который колышет волосы.
        Я задуваю очередную свечу и направляюсь к следующей. Я гадаю, выпустит ли Пэрриш меня из комнаты, если я устрою в ней пожар.
        До того, как я успеваю задуть следующую свечу, по комнате проносится порыв ледяного воздуха, от которого во все стороны разлетаются листы бумаги и который задувает все свечи сразу. Я обиженно дуюсь на Айзека и начинаю снова складывать документы в стопку.
        - Я рада видеть, что Грей и Нолла Верин так хорошо ладят между собой.
        - Вам так кажется?
        - Я вижу это собственными глазами.
        - Ох, так мне тогда стоит сказать принцу, что вы не заинтересованы в его послании?
        Мои руки замирают на стопке документов. Сердце уже начало рваться из груди, желая как можно скорее прочитать слова, написанные Греем. Однако затем я вспоминаю о той улыбке, которой он улыбался Нолле Верин, и мое сердце тут же обрывается так резко, что мне приходится прижать руку к животу.
        - Да,  - шепотом отвечаю.
        - Принцесса?
        - Я не принцесса.
        Айзек делает шаг по направлению ко мне, но я поднимаю ладонь, чтобы остановить его.
        - Довольно. Пожалуйста, хватит. Оно того не стоит, Айзек. Мы должны прекратить все это. К чему это приведет? Мой народ окажется в опасности, если у нас не получится заключить альянс с Эмберфоллом. Нам так и продолжать вечно втайне обмениваться записками?
        Айзек молча смотрит на меня, и его черные глаза блестят в темноте.
        Я утираю слезы.
        - Это предательство по отношению к моей сестре, Айзек. Предательство по отношению к моей матери. Это государственная измена. Я так больше не могу. Я и так совершила много ошибок. Я не могу продолжать в том же духе.
        - Неправда!  - шипит скрейвер, и на оконном стекле появляется иней.  - Принцесса, вы хоть понимаете, что вы в одиночку сделали возможным этот альянс? Если Силь Шеллоу и Эмберфолл станут союзниками, то лишь благодаря вашим попыткам в достижении мира. Грей был готов отрицать свое происхождение настолько сильно, что позволил себя публично высечь. Тем не менее, вы убедили его в необходимости признать свое право на престол. Этого добились вы, Лия Мара. Вы хоть понимаете, насколько вы влиятельная личность?
        - Влиятельная! Вы с Греем настаиваете на том, что у меня есть влияние и сила, но это не так. Меня заперли в этой комнате, потому что я помеха.
        - Вы заперты здесь как раз потому, что имеете огромное влияние. Неужели вы этого не понимаете?
        - Меня заперли здесь, потому что матушка хочет, чтобы Грей потерял голову от моей сестры. Неужели ты этого не понимаешь?
        Айзек делает вдох, чтобы что-то сказать, но я поднимаю руку.
        - Нет, Айзек. С меня хватит. Я больше не могу. Я просто буду наблюдать за всем из своего окна. Я пожелаю им удачи, когда они завтра отправятся в Эмберфолл.
        Айзек смотрит на меня из темноты.
        - Это его последнее письмо, принцесса.
        Его слова заставляют меня замереть. Мне нужно отказаться еще раз.
        О, я едва ли в силах обмануть саму себя.
        Лия Мара,
        Я должен делать все это ради народа Эмберфолла. Ради народа Силь Шеллоу, по крайней мере. Я обязан через все это пройти, чтобы достичь мира и стабильности. Безусловно, я желаю мира и стабильности, но движет мной лишь то, что этого желаешь ТЫ.
        Мне невыносима мысль о том, что ты находишься взаперти. Твоя матушка использует ТЕБЯ как оружие против МЕНЯ, и у нее получается. Я внимательно слежу за тем, чтобы все шло к миру, а не к разрушению Эмберфолла.
        Однако я готов от всего этого отказаться, Лия Мара. Мы выдвигаемся утром. Меня не учили быть принцем. Меня учили быть оружием в чужих руках. Я снова готов им стать ради тебя.
        Ты хочешь сбежать? Или мне продолжить идти по тому пути, что уже намечен?
        Дай мне приказ, и я его исполню.

Твой Грей
        Я закрываю глаза и прижимаю письмо к груди. Я вспоминаю, как Грей смотрел на меня, стоя в коридоре трактира в Глухой Лощине, как тихо и хрипло звучал его голос. Мы оба едва держались на ногах от усталости, но Грей отказался от сна, чтобы простоять в карауле у моей двери. «Не бойся. Никто тебя больше не тронет».
        Он готов отказаться от всего, лишь бы спасти меня.
        Из-за собственных убеждений я не могу его просить об этом.
        Айзек внимательно наблюдает за мной.
        - Мне нужно ему что-нибудь передать?
        У меня снова перехватывает горло. Я расправляю мантию и не позволяю упасть больше ни одной слезинке.
        - Скажи ему, чтобы он был великим королем.

* * *
        Я не могу спать. Мои мысли отравляют кошмарные видения: моя сестра сражается на войне, и ее разрубает надвое солдат Эмберфолла; Грей скачет на лошади в бой, и на него нападают сразу десятки солдат, которые вонзают в него клинки быстрее, чем магия заживляет его раны.
        По моей стене ползут тени раннего утра, пока я ворочаюсь в кровати, сминая простыни и одеяла. Когда раздается тихий скрежет со стороны окна и в раме возникает темная фигура, я в равной степени испытываю облегчение и раздражение.
        - Айзек…  - начинаю я, но затем вижу силуэт на фоне окна. У него нет крыльев. Это не скрейвер. Человек. Мое сердце начинает быстро колотиться, и, сделав резкий вдох, я выскальзываю из кровати и отступаю к двери.
        - Спокойно, миледи.
        О… Ох!
        - Грей,  - шепчу я.
        У меня сдавливает грудь, а в горле образуется комок. Я прижимаю ладони ко рту.
        Грей шагает вперед, чтобы встать передо мной. Его длинные пальцы стирают слезы с моего лица.
        - Не плачь,  - просит он, и его голос звучит проникновенно и нежно.
        Он смотрит на меня так внимательно, и в глубине его глаз блестят страстное желание и неуверенность.
        Все слова, которые я говорила Айзеку, теперь мной забыты, когда Грей стоит рядом со мной и дышит тем же воздухом, что и я.
        Я бросаю взгляд на окно.
        - Айзек сказал, что он не может выдержать вес человека. Как. как тебе. как?
        - Принести веревку ему не составило труда. А лазать по веревке я умею.
        Мое сердце никак не может перестать трепетать.
        - Тут три этажа!
        Губы Грея изгибаются в улыбке.
        - Ээ. Я не смотрел вниз.
        - Но. дворцовая стража.
        - Я тебя умоляю,  - он выразительно смотрит на меня.
        Я гляжу на него, и мне хочется сказать ему так много. Мне хочется его снова поцеловать. Мне хочется почувствовать его пальцы на коже. Мне хочется шепотом обмениваться с ним секретами при свете костра. Мне хочется, чтобы мир стал крошечным, и в нем остались только Грей, я и больше ничего.
        Все, чего я хочу, идет вразрез с тем, что нужно моей стране.
        - Ты сказал, что исполнишь мой приказ,  - наконец выдавливаю я из себя.
        - Я не смогу стать великим королем, если позволю своим союзникам оставаться в плену.
        Я хмурюсь и делаю шаг назад.
        - Ты не можешь меня спасти, Грей. Слишком многое поставлено на карту.
        - Мне кажется, будто нас двоих нужно спасать, Лия Мара.
        На лице Грея отражается та же мучительная боль, которую я чувствую. Я прижимаю пальцы к глазам.
        - Тебе лучше уйти.
        - Ты правда хочешь, чтобы я ушел?

«Нет».
        Я не могу произнести это слово вслух. Мне и не нужно. Грей не двигается с места.
        - Мы так крепко связаны честью и обязательствами,  - говорит он.  - Судьба сыграла с нами злую шутку, когда свела нас вместе.
        - Я не верю в судьбу,  - шепчу я.
        - Хмм. Тебе от этого легче?
        Я сглатываю.
        - Нет.
        - Час довольно поздний,  - говорит Грей.  - Мне не стоило тревожить твой сон.
        - Я не возражаю.
        Это смелые и неуместные слова, и все, что я делаю сейчас, так это готовлю почву для новой боли и сожалений. Я просто не могу ничего с собой поделать. Мне хочется прижаться к Грею и вдыхать его запах.
        - Я бы помог тебе выбраться отсюда,  - говорит Грей.  - Если бы ты позволила мне.
        Я распахиваю глаза. Я даже не помню, в какой момент их закрыла. Он так близко, что…
        - Грей.
        - Все остальные пытаются мной манипулировать,  - говорит он и вздыхает.  - Здесь нет никого, кому я могу доверять.
        Я удивляюсь настолько, что ко мне возвращается ясность мышления.
        - Я думала, ты уже готов был довериться Нолле Верин.
        - Твоей сестре, кажется, не терпится проверить, сможет она меня убить или нет. Не думаю, что ее еще что-то интересует.
        - Ей тебя не одолеть,  - я отворачиваюсь, думая о своей кокетливой сестре.  - Поверь мне, у тебя получилось завладеть ее вниманием.
        Грей ловит меня за талию, не давая уйти, и прижимает к себе. Его темные глаза впиваются в меня.
        - А получилось ли у меня обратить на себя твое внимание?
        В комнате так тихо и спокойно, а терпение Грея кажется безграничным, потому что он продолжает прижимать меня к себе, пока из моего тела не исчезает напряжение. Я киваю.
        - Да,  - шепотом отвечаю я.  - Получилось.
        Он наклоняется ближе, легко касаясь губами моих губ, и у меня перехватывает дыхание.
        - Да?  - тихо переспрашивает он.
        - Да.
        Когда Грей снова целует меня, он делает это еще медленнее, нежнее, и, в то же время, увереннее. Руки Грея удерживают меня на ногах. Я цепляюсь пальцами за его камзол, притягивая юношу ближе, пока его теплое и твердое тело не прижимается к моей ночной сорочке. Мне кажется, будто я лечу… или тону. В моей груди зарождается искра, от которой во всем теле разгорается пламя.
        В конце концов я разрываю поцелуй. Слишком много жизней находится под угрозой, причем по обе стороны границы.
        - Грей, ты не можешь спасти меня. Не можешь.
        Он замирает.
        - Я могу в считаные минуты спустить тебя вниз по веревке. Я знаю, с какой периодичностью стража делает обход.
        От его предложения мое сердце едва не выпрыгивает из груди от радости.
        - Нет,  - я отстраняюсь от него.  - Мир с Эмберфоллом слишком важен.
        - Как скажешь.
        Грей, кажется, берет себя в руки, и его взгляд становится отрешенным, как обычно это бывает в те моменты, когда ему нужно быть жестоким.
        Мне не нравится, что он пытается таким образом оградиться от меня. «Меня учили быть оружием в чужих руках».
        Я притягиваю его к себе.
        - Нет, Грей, не надо,  - я нежно касаюсь пальцами его щек, век, а потом прижимаюсь губами к его лицу.  - Не прячься от меня.
        Он поддается моим прикосновениям, но я все равно чувствую напряжение, возникшее в его теле.
        - Ты не можешь меня спасти,  - повторяю я так тихо, что мне кажется, будто эти слова - плод моего воображения.  - Но, возможно. Ненадолго… Ты можешь остаться.
        Глава 44
        Грей
        В итоге мы сидим под окном Лии Мары, поедая засахаренные сливы и мягкие рулетики, оставшиеся на подносе после ужина. Мы наслаждаемся ночным воздухом и тишиной. Возможно, кто-то другой на моем месте воспользовался бы этим временем, чтобы развязать шнуровку ее ночной сорочки, а потом уложить девушку в кровать, но мне это кажется нечестным. Я забрался в ее роскошную тюрьму не для того, чтобы воспользоваться ситуацией. Сейчас мы впервые оказываемся по-настоящему наедине, и от этого Лия Мара кажется мне почему-то еще более ранимой. Более дорогой.
        Я не знаю, кто из нас более предан чести и долгу, но я был готов спуститься вниз по стене дворца с Лией Марой на спине, поэтому мне кажется, что это не я.
        - Что ты будешь делать, если кто-то станет тебя искать?  - тихо спрашивает она.
        - Мои комнаты недалеко. Айзек держит ухо востро. Джейк и Ноа не спят и ждут моего возвращения.
        - Комнаты?  - Лия Мара приподнимает брови.  - Матушка действительно хотела, чтобы ты чувствовал себя желанным гостем.
        Я вздыхаю.
        - Она хочет, чтобы я чувствовал хоть что-то.
        - Ты ей не доверяешь.
        Я смотрю на Лию Мару в темноте. Мы говорим о ее матери, поэтому я должен отрицать ее слова. Однако мы никогда друг друга не обманывали, и я не хочу начинать обманывать ее сейчас.
        - Да, не доверяю. А ты?
        - Я знаю, что она готова пойти на все ради Силь Шеллоу.
        Я закатываю глаза.
        - Вот именно.
        - Если бы ты не узнал о своем происхождении, ты бы остался с Рэном после того, как проклятие было снято?
        - Несомненно да.
        Однако, как только я произношу эти слова вслух, я понимаю, что начинаю сомневаться в них. Я думаю о тех месяцах в Риллиске, когда был просто Хоком. После бесконечного круговорота сезонов с пытками Лилит, за которыми следовали опасность и разрушения, учиняемые превратившимся в чудовище Рэном, жизнь в роли конюха была глотком свежего воздуха.
        Я поднимаю взгляд на Лию Мару.
        - Мне было семнадцать, когда я стал стражником. Моя семья находилась в отчаянном положении, и я просто хотел заработать для них денег. Не думаю, что король догадывался о том, кем я был,  - я слегка пожимаю плечами.  - Или же, возможно, он все знал, и ему нравилось держать меня поблизости, даже невзирая на то, что он не собирался признавать во мне сына. Я не знаю. Никто не хранит секреты лучше мертвых.
        Теплый взгляд Лии Мары полон сочувствия, но она ждет продолжения.
        - Незадолго до того, как мы попали в ловушку проклятия, мне поручили охранять королевскую семью. Я не был офицером,  - я умолкаю ненадолго, стараясь вспомнить то время.  - Рэн и его сестры были ветреными и своенравными в лучшем случае, но скука выявляла в них худшие качества. Они часто не знали, чем себя развлечь, а стражники, всегда готовые выполнить любой приказ, были легкими мишенями.
        - Ты как-то сказал, что Рэн никогда не был жестоким.
        - У него бывали вспышки агрессии, но проявления настоящей жестокости были редкостью,  - я бросаю взгляд на Лию Мару.  - Возможно, для того, чтобы управлять страной, жестокость - это то, чему стоит научиться.
        - Ты правда в это веришь?
        - Я вижу «верность», которую твоя матушка вселяет в сердца людей, и думаю, что вряд ли это вредит.
        Лия Мара хмурится.
        - Я считаю, что если подобным образом оказывать влияние на людей, то можно в какой-то момент перегнуть палку, после чего люди восстанут и начнут бунтовать,  - говорит она.  - Ты сказал, что проклятие казалось вечностью. Даже если Рэн и не был жестоким, мне все равно кажется, что ты испытал облегчение, когда освободился от службы.
        - Да, так и было.
        От этих слов на сердце у меня становится легче. Несмотря на все то, что мы с Рэном вместе пережили, когда я сам стал ответственным за свое будущее, я не мог не чувствовать облегчения.
        Я мог бы рассказать Рэну все, что мне стало известно сразу после того, как я узнал от Лилит. Я не рассказал.
        Мы снова погружаемся в молчание. Оконный проем заполнен лунным светом.
        Мой бой на тренировочном поле с Ноллой Верин, кажется, был давным-давно.
        Я хочу, чтобы существовал другой способ все решить, но одного моего желания мало. Время идет вперед, приближая нас к тому моменту, когда мне нужно будет уйти.
        В конце концов Лия Мара поднимает на меня взгляд. Ее пальцы касаются моей ладони.
        - Я рада, что ты пришел, Грей.
        Я сжимаю ее пальцы в своей руке, и Лия Мара снова притягивает меня к себе. Она целует меня нежно, ее губы скользят по моим губам. Пальцы Лии Мары путаются в моих волосах на затылке, и вот уже наш поцелуй перестает быть нежным.
        - Надо было забраться сюда на несколько дней раньше.
        - Ahh, fell siralla,  - она закатывает глаза и снова целует меня.
        - Nah,  - отвечаю я и использую те же слова, которые она так давно говорила мне на веранде.  - Fell bellama. Fell garrant.
        Она удивленно моргает, после чего смеется:
        - Ты занимался!
        - Fell vale,  - отвечаю я и шепчу напротив ее губ: - Нежный мужчина.
        Лия Мара заливается румянцем и утыкается носом мне в грудь. Я прижимаю девушку к себе, вдыхая ее запах.
        Я слышу, как щелкает замок в двери.

«Черт побери». Я буквально выпрыгиваю из окна. Веревка каким-то чудом оказывается у меня в руках. Мои ноги скользят по стене, пытаясь найти опору, пока веревка неистово раскачивается. Я слышу шум собственного дыхания в ушах. Стена дворца в ночи кажется такой же холодной, как глыба льда, хотя, возможно, это все из-за Айзека, который пронесся по воздуху и уселся метрах в пяти у меня над головой на выступ в стене. Его черные глаза с любопытством разглядывают меня.
        - Проблемы, Ваше Высочество?
        Я награждаю его убийственным взглядом и яростно мотаю головой.
        Мне нужно восстановить дыхание. Я не знаю, где сейчас патруль, поэтому мне нельзя висеть на дворцовой стене слишком долго, но в то же время я не хочу оставлять Лию Мару в опасности. Я успокаиваю свое бешено бьющееся сердце, после чего поднимаюсь на пару метров вверх по веревке, чтобы послушать.
        Я слышу голос Карис Люран.
        - … идет хорошо. Теперь ты понимаешь, почему я держу тебя под замком в этой комнате?
        - Да, матушка,  - голос Лии Мары звучит едва слышно.
        - Признаю, я переживала, что он попытается обратить свою магию против нас, но я видела, как он пытался колдовать на тренировочных полях. Возможно, тот факт, что он полукровка, будет нам на руку. Он не представляет той угрозы, какой раньше были чародеи.
        Я даже не хмурюсь. Она права. И я ей не доверяю, так с чего ей доверять мне?
        Мои руки, держащие вервку, начинают болеть от усилий.
        - Нам сообщили, что войска Рэна рассредоточены по городам, и мы не можем медлить. Королевским домам хотелось бы провести собрание, чтобы дать напутствия своим генералам,  - продолжает Карис Люран.  - После твоей выходки на последнем приеме мне бы хотелось продемонстрировать королевским домам, что между тобой и твоей сестрой нет конфликта. Я хотела бы показать, что Грей предан союзу и Нолле Верин. Тебе нельзя присутствовать. Ты будешь здесь.
        - Да, матушка.
        - Я не позволю тебе меня снова разочаровать,  - говорит королева, и в ее голосе звучит явная угроза.
        Я вспоминаю, как Кортни сказала: «Каменная тюрьма заполнена вовсе не лоялистами».
        Тишина.
        Мне нужно поменять положение тела, но я не хочу рисковать быть услышанным. Я смотрю вверх на Айзека, который наклоняется вперед настолько сильно, что я не понимаю, как ему удается сохранять равновесие.
        У меня затекли руки. Я слишком долго провисел на стене. Меня скоро заметят патрульные.
        Надо мной внезапно возникает лицо Лии Мары. Ее глаза полны боли. Слеза капает вниз и бьет меня по щеке.
        Я подтягиваюсь на несколько метров, пока не хватаюсь за оконную раму.
        - Ты должен уйти,  - шепчет она.
        - Лия Мара…
        - Умоляю.
        По щеке девушки стекает еще одна слеза. Я протягиваю руку, чтобы стереть ее. Лия Мара делает шаг назад, отдаляясь от меня.
        - Уходи,  - умоляет она меня.
        - Пожалуйста, подожди,  - я сглатываю.  - У нас так мало времени.
        Она утирает слезы и выпрямляется.
        - Прошу, уходи. Я уже говорила тебе, я не имею значения.
        Надо мной Айзек произносит:
        - Ваше Высочество, стража возвращается.
        - Я могу тебя спасти,  - говорю я, и слова слетают с моих губ без всяких сомнений.  - Прямо сейчас.
        - Меня не нужно спасать,  - Лия Мара всхлипывает.  - Пожалуйста, Грей. Мы оба знали, к чему все идет.
        Мне хочется, чтобы у нас было больше времени. Времени нет.
        Моя жизнь полна желаний, которые никогда не сбудутся.
        - Это твое окончательное решение?  - спрашиваю я.
        Лия Мара выпрямляется и утирает слезы. Когда она отвечает, ее голос звучит твердо и уверенно:
        - Да, это мое окончательное решение. Ради моего народа. И ради твоего. Ты сказал, что исполнишь мой приказ, и я его озвучила. Оставь меня. Будь хорошим королем.
        Иного пути нет. Я чувствую себя так, будто проклятие не было снято, а просто изменились игроки.
        Лия Мара выглядит непреклонной. Она отдала мне приказ, и я обещал, что исполню его.
        - Как скажешь,  - я сжимаю челюсти, обматываю веревку вокруг ботинка и начинаю спускаться по стене.
        Глава 45
        Грей
        Карис Люран появляется у моей двери на рассвете в сопровождении всей своей стражи. Рядом с ней стоит Нолла Верин, она настороженно щурится.
        - Принц Грей, мы принесли новое облачение для вас и ваших людей, чтобы подчеркнуть ваш статус.
        Слуга выходит вперед и кланяется мне, за ним следуют другие. Они подают нам броню, которую совсем недавно изготовили, и я чувствую запах кожи и масла. Черная кожа нагрудника отделана зеленым - цветом Силь Шеллоу, но красно-золотой герб в центре - знак Эмберфолла с изображением льва и розы, над которым красуется корона, выполненная золотым тиснением - этот символ указывает на королевский статус.
        Я провожу пальцем по гербу. Такой же знак отличия, только без короны, когда-то был на моем обмундировании, когда я служил в Королевской гвардии.
        - Соединение наших цветов позволит вашему народу понять, что вы боретесь за единение,  - говорит Карис Люран.
        Я встречаюсь с ней взглядом.
        - На ваших доспехах тоже будут цвета Эмберфолла?
        Ее губы едва заметно изгибаются в улыбке.
        - Нет. Глупо тратить средства на то, чтобы переодеть целую армию.
        Итак, я буду выглядеть так, будто я с ней заодно, а сама она не будет ничем рисковать. Тем не менее, у меня нет аргументов в этом споре.
        - Благодарю вас.
        Она улыбается, и это делает ее похожей на гадюку. Между мной и этой женщиной никогда не было и не будет нежных чувств. Я бы убил ее прямо здесь, в коридоре, если бы Лия Мара попросила меня ее освободить.
        - Королевские дома собираются на тренировочных полях,  - сообщает королева.  - Они бы хотели дать нам напутствие. Мне бы хотелось, чтобы ты показал свои магические способности, показал, что у нас есть преимущество перед народом Рэна,  - она переводит дыхание и добавляет: - И держи это существо на цепи.
        Стоящий за мной Айзек шипит.
        Я даже не оборачиваюсь на него.
        - Нет.
        - Ты поклялся, что он будет служить тебе год. Ты сказал, что и мои желания он тоже будет выполнять. Я хочу видеть его на цепи, и поэтому ты обязан держать его на цепи.
        Сердце сильно бьется у меня в груди, потому что я чую ловушку. Нолла Верин стоит слишком неподвижно.
        - Я покажу вам магию,  - твердо заявляю я.  - И я не стану сажать на цепь никого из своих людей.
        В глазах королевы вспыхивает злость.
        - Тогда я…
        - Я надену цепь,  - говорит Айзек, и стены моих покоев покрываются морозными узорами.  - Если вы от этого будете чувствовать себя в большей безопасности, Ваше Величество.
        Карис Люран не обращает на него внимания. Ее взгляд остается прикованным ко мне.
        - Держи своих людей под контролем, или это буду делать я.
        - Ваши условия только что были приняты.
        Я жду, что Карис Люран захлопнет свою ловушку, потребует что-то еще, но она разворачивается и уходит, не говоря больше ни слова. Стража следует за ней. Слуги оставляют новые доспехи у меня в покоях, после чего кланяются и тоже уходят.
        Не уходит только Нолла Верин. Она протягивает руку, чтобы дотронуться до принесенного ее матерью обмундирования. Она проводит пальцем по гербу, как недавно это делал я. Девушка поднимает на меня взгляд.
        - Вам больно от осознания того, что вам придется выступать против своего брата?
        Я замираю.
        - Да,  - отвечаю я, и мой голос внезапно становится хриплым.  - Мне больно каждую секунду.
        Она смотрит на меня глазами, полными удивления, которое сменяется печалью. Никогда прежде мне не доводилось видеть такие яркие чувства на лице Ноллы Верин.
        Эмоции исчезают так же внезапно, как и появились, оставляя передо мной лишь послушную дочь королевы.
        - Увидимся позже, принц Грей.
        Я кланяюсь ей, и она разворачивается, чтобы уйти прочь.
        Как только Нолла Верин оказывается в конце коридора, Джейк наклоняется ко мне, чтобы спросить:
        - Что это только что было?
        Я смотрю вслед принцессе, ее силуэт будто окутан печалью.
        - Задаюсь тем же вопросом.

* * *
        Тренировочные площадки заполняют, по крайней мере, двенадцать сотен солдат, стоящих по стойке смирно. Их ряды идеально ровные. На ветру развеваются зелено-черные знамена, каждый сантиметр доспехов и орудий блестит в солнечном свете. Члены королевских домов наблюдают за всем из-под тентов, натянутых вдоль дворцовых стен. Каждый представитель сидит на украшенном драгоценными камнями кресле в ожидании начала «представления».
        Моя новая броня хорошо сидит на мне, плотно и надежно прилегая к телу. Застегивая ее на себе, я снова почувствовал тяжесть лежащей на мне ответственности, как и во время многих других моментов моего путешествия. Когда я надевал на себя обмундирование королевского стражника, это имело для меня большое значение. Сейчас происходит то же самое.
        Джейк идет рядом со мной, и я благодарен ему за спокойную уверенность. Раньше я даже представить себе такого не мог, но теперь я не понимаю, почему мы с ним так долго не ладили. Рэн в отличие от меня упустил свой шанс заполучить в лице Джейка надежного союзника.
        Ноа и Тайко следуют за нами. Тайко держит в руках цепь Айзека. Когда мы выходили из дворца Айзек спросил:
        - Неужели королева думает, что я не смогу вырвать цепь у мальчика?
        Тайко улыбнулся и ответил:
        - Неужели королева думает, что я сам тебя не отпущу?
        Все это игра на публику. Я знал об этом еще до того, как мы ступили на политическую арену. Карис Люран не хочет показаться слабой перед своими королевскими домами. Даже демонстрация моих магических способностей будет продиктована королевой, чтобы не создалось впечатления, что я сильнее ее.
        Карис Люран и Нолла Верин ожидают нас на пьедестале перед войсками, и рядом с ними стоят Кланна Сун и королевские генералы. Время, прожитое мной в качестве стражника, кажется далеким воспоминанием, но я хорошо помню, как соблюдаются формальности. Я подхожу прямо к пьедесталу и склоняю голову перед королевой.
        - Ваше Величество, я готов отправиться с вами в Эмберфолл,  - говорю я.
        Мне нужно сказать больше, но я замираю. Карис Люран холодно взирает на меня.
        - Дальше,  - шипит Джейк, стоящий позади меня.
        Мои губы не двигаются.

«Чтобы занять свой трон».
        В одном из дворцовых окон мелькает какое-то движение, и я знаю, что Лия Мара смотрит вниз, наблюдая за всем происходящим.

«Будь хорошим королем».
        Был бы Рэн хорошим королем? Когда-то я думал, что да, но теперь я в этом не уверен.
        А буду ли я?
        - Грей,  - Джейк незаметно толкает меня в плечо.
        - Я готов занять свой трон и объединить народы Эмберфолла и Силь Шеллоу,  - заканчиваю я.
        Карис Люран улыбается. Нолла Верин стоит рядом с ней с каменным лицом.
        - Хорошо,  - говорит королева.  - Нам не терпится увидеть тебя на троне, наш союзник и друг, и открыть новые торговые пути для наших государств,  - она делает паузу для драматического эффекта.  - Когда-то мы верили, что магия представляет опасность для людей, но ты показал нам, что это не так с началом новой эры.
        Я киваю.
        - Я готов продемонстрировать свои способности перед королевскими домами и показать, как магия способна помочь Силь Шеллоу, если ее использовать во благо.
        - Прекрасно,  - говорит она.
        Я жду, что она обратится к кому-то из сидящих под тентом, где среди присутствующих есть человек со сломанной рукой, которую я должен буду исцелить или что-то в этом роде.
        Однако Карис Люран выступает вперед.
        - В доказательство преданности,  - сообщает она.  - Я хочу, чтобы ты показал свое желание объединиться с моим народом.
        Я застываю в нерешительности.
        - Ты же знаешь, что я не терплю тех, кто идет против меня. Ты видел, что я сделала со своим стражником, который посмел мне перечить.
        - Да, Ваше Величество,  - отвечаю я настороженно.
        Я не единственный, кто чувствует подвох. Джейк подходит ближе ко мне, но мы окружены тысячами солдат. Я уверен, что всех их мне не одолеть. Если Карис Люран пожелает напасть на меня, то я труп. У меня, может, и получилось вырубить Рэна и его стражу в радиусе нескольких метров, но я не уверен, что моих сил хватит на огромную толпу. И я не уверен, что смогу защитить всех своих людей.
        За моей спиной низко рычит Айзек, и вокруг моих ботинок на земле образуется лед. Предупреждение об опасности.

«Я понимаю·»,  - думаю я.
        Я просто не знаю, что мне делать.
        - Ты докажешь свою верность нашему альянсу,  - продолжает королева.  - Ты докажешь, что ты верен Нолле Верин и мне.
        - Ничего хорошего не жди,  - тихо роняет Джейк.
        - Как?  - спрашиваю я.  - Как вы хотите, чтобы я вам это доказал?
        - Перед принятием в Королевскую гвардию ты ведь проходил испытание?
        - Да, конечно.
        - Мои стражники тоже проходят испытание. Они должны доказать, что готовы сделать что угодно по приказу своей королевы.
        - Вы не моя королева,  - смело заявляю я.
        Ее улыбка становится шире.
        - Ах да, но ты сам еще пока не король, и получишь ли ты власть, зависит целиком и полностью от меня. Если ты хочешь взойти на трон, если ты и твои люди хотите выжить в Силь Шеллоу, вы должны показать свою готовность делать то, что правильно.
        - Испытание так испытание,  - соглашаюсь я.  - Я уже говорил, что покажу вам магию.
        - Ты спас предателя,  - говорит она.  - Ты сохранил жизнь моему стражнику по имени Пэрриш.
        - Вы просили его об этом,  - замечает Джейк.
        - Так и есть,  - говорит она.  - Теперь я прошу тебя казнить предателя при помощи магии. Докажи мне свою преданность, принц Грей.
        - Нет,  - тихо и быстро говорит Ноа у меня за спиной.  - Нет, так нельзя.

«Меня учили быть оружием в чужих руках».
        Мной овладевает холодная уверенность. Магия всегда ускользает от меня. Я так и не свыкся с тем, чтобы быть принцем. Однако мои люди в опасности и моя собственная жизнь в опасности, а жестокость и кровопролитие - мои старые товарищи.
        Как-то Тайко посмотрел мне в глаза и сказал: «При помощи тренировок нельзя избавиться от милосердия и человечности».
        Нет, можно. Я знаю, что можно. Я - живое тому доказательство.
        - Ведите вашего предателя,  - говорю я.  - Я сделаю то, чего вы хотите.
        Улыбка Карис Люран становится еще шире, и она поворачивается к своей дочери:
        - Нолла Верин, приведи свою сестру.
        Глава 46
        Лия Мара

«Нолла Верин, приведи свою сестру».
        Я стою в ожидании у окна. Я не знаю, чего я жду.
        Я жду, что Нолла Верин откажется. Вот чего я жду.
        Выражение лица Грея непроницаемое и бесстрастное. Войска ждут. Королевские дома ждут. Вокруг воцарилась напряженная атмосфера ожидания.
        Я продолжаю лелеять надежды о мире.
        Я продолжаю искать сочувствия.
        Я продолжаю ждать, что люди будут вести себя так, как я хочу.
        Я забыла, что моя матушка правит при помощи страха и жестокости.
        Я забыла, что для нее я бесполезна.
        Нолла Верин выглядит пораженной, но у нее никогда не возникало желания перечить нашей матери. Сестра кивает и начинает спускаться с постамента.
        Мое сердце замирает в груди и обрывается.

«Не надо. Сестра».

«Две сестры, одно сердце».

«Умоляю, Нолла Верин».
        Она скрывается во дворце. С минуты на минуту она окажется у моей двери.
        Нолла Верин никогда не подводила нашу матушку. Никогда.
        Мои глаза лихорадочно мечутся по комнате, будто оружие каким-то волшебным образом может появиться на стене.
        Я такая глупая. Грей предложил мне бежать, и я отказалась.
        Я распахиваю дверь, и путь мне преграждает Пэрриш.
        Его изуродованный глаз по-прежнему воспален, а вокруг швов, которыми сшиты веки, расплылись синяки. Я и раньше умоляла Пэрриша пропустить меня, но он всегда отказывался. Он не желал слушать моих извинений, и я не думаю, что сейчас что-то изменится.
        - Пэрриш, пожалуйста,  - шепчу я.
        Он тянется к дверной ручке, чтобы захлопнуть дверь у меня перед носом. Я упираюсь рукой в дверь и налегаю на нее всем весом.
        - Пожалуйста,  - повторяю я.  - Умоляю, Пэрриш. Она заставит Грея убить меня.
        Он смотрит на меня с непроницаемым лицом.
        - Прости меня,  - продолжаю я.  - Прости меня за Сорру. Мне очень жаль. На ее месте должна была быть я. Если бы я могла, я бы все исправила.
        - Ты хотела мира,  - рычит Пэрриш, и я никогда не слышала, чтобы его голос звучал так.  - Получай.
        - Нет, все не так. Грей не хочет убивать по приказу. Ты не понимаешь. Пожалуйста, прошу тебя, Пэрриш.
        - Я любил ее!  - кричит он.  - Как ты смеешь молить меня спасти тебе жизнь?! Я любил ее!
        - Я знаю,  - мой голос срывается.  - Я знаю. Я видела это каждый раз, когда вы были вместе. Пожалуйста. Нолла Верин уже…
        - Хватит,  - он хочет закрыть дверь, но я проскальзываю мимо него в коридор.
        Пэрриш выхватывает кинжал и приставляет его к моему горлу.
        Я замираю.
        - Мне приказано убить тебя, если попробуешь сбежать.
        Я сглатываю, и лезвие подскакивает вверх по моей коже.
        - Пэрриш,  - я хватаю ртом воздух.
        Он ничего не отвечает. В его единственном глазе мелькают эмоции, но лезвие так и остается неподвижным.
        Я закрываю глаза.
        - Ты тоже хотел мира, Пэрриш. Ты хотел мира, и Сорра хотела его для тебя,  - мне снова приходится сглотнуть и ощутить всю остроту приставленного к горлу лезвия.  - Она любила тебя. Я не знала, что.  - я делаю судорожный вдох.  - Я не знала, что сделает Рэн.
        Он ничего не говорит. Нолла Верин, должно быть, прибудет с минуты на минуту.
        - Грей спас тебе жизнь,  - продолжаю я.  - Он не причастен к моим ошибкам. Я бы все исправила, если бы могла. Я бы перенеслась в тот момент в лесу и сказала, что моя мать была права.
        - Нет,  - отвечает Пэрриш,  - ты бы так не сказала.
        Он прав.
        Кинжал остается у моего горла.
        - Пэрриш,  - говорю я.  - Ты тоже можешь бежать. Ты знаешь, что она сделает с тобой, если у нее получится заключить альянс. Ты же знаешь, что она ищет мести.
        - У меня больше нет ничего, что она могла бы у меня отнять.
        - Она может направить тебя служить в Эмберфолл. Она может заставить тебя служить вместе с людьми, которые убили Сорру. Она может поставить тебя в караул в том месте, где Сорра погибла.
        - Хватит.
        На этот раз его голос звучит очень тихо. Мое прерывистое дыхание сопровождается дрожью.
        Кинжал так и остается у моей шеи.
        - Мы ведь тебя любили,  - роняет Пэрриш.
        Я зажмуриваюсь. По моей щеке катится слеза.
        - Я знаю. А я любила вас.
        Кинжал соскальзывает вниз.
        - Иди.
        Я распахиваю глаза.
        - Пэрриш,  - шепчу я.
        - Ты совсем глупая?  - он сверлит меня единственным глазом.  - Уходи!
        - Ты должен бежать. Ты должен…
        - Им нужен не я, Лия Мара.
        Он прав. Я бегу. На мне даже нет ботинок, но я все равно продолжаю бежать, ступая ногами по каменному полу, я сворачиваю за угол.
        В коридоре стоит Нолла Верин. Вместо мантии на ней броня - сестра готова вместе с Греем отправиться на войну с Эмберфоллом. На плечо Ноллы Верин закинут лук, а на поясе висит меч. Глаза сестры покраснели, но остались все такими же решительными.
        Я резко останавливаюсь. Мое дыхание эхом разносится по коридору.
        Нолла Верин выглядит спокойной. Она всегда спокойна. Я не смогу от нее сбежать, потому что она быстрее меня. Я не смогу одолеть ее в драке. Когда Нолла Верин расправляет плечи и начинает идти ко мне, мои мышцы напрягаются, требуя от меня, чтобы я бежала, но я не могу.
        Она моя сестра. Моя сестра.
        Я поднимаю руки в воздух.
        - Я не буду сопротивляться, Нолла Верин.
        Она идет прямо на меня, и выражение ее лица не меняется, оставаясь все таким же непреклонным. Она будет по-настоящему великой королевой.
        И затем вместо того, чтобы схватить меня за руки и тащить прочь из дворца, Нолла Верин обвивает вокруг меня руки и прижимается лицом к моему плечу.
        - Я не могу,  - она начинает плакать.  - Не могу.
        Я опускаю руки и обнимаю ее.
        - Можешь,  - шепчу я.  - Ты можешь.

* * *
        Я не знаю, сколько времени мы так простояли. Во дворце стоит звенящая тишина. Все важные люди сейчас находятся на тренировочных площадках, готовые идти на войну.
        Нолла Верин плачет у меня на плече, и мы стоим в обнимку уже довольно долго. Сестра цепляется за меня так крепко, что ее оружие впивается в мое тело, и из-за этого, скорее всего, у меня завтра будут синяки.
        Если я доживу до завтра.
        - За тобой скоро кого-нибудь пошлют,  - в конце концов говорю я.
        Моя сестра здесь, рядом со мной, и с нами все будет хорошо. Если я не могу отдать жизнь ради альянса, ради мира, то мои убеждения ничего не стоят. К тому же я не хочу ставить Ноллу Верин под удар вместе с собой.
        - Ты должна меня отвести туда.
        - Я тебя люблю,  - она отстраняется и убирает волосы от моего лица.  - Я надеюсь, ты это знаешь.
        - Конечно знаю.
        Я умалчиваю о всех тех моментах, когда меня мучили сомнения, любит ли Нолла Верин власть и силу больше, чем меня. Сейчас же ее любовь ко мне кажется такой очевидной. Когда она вышила для меня ту подушку, я должна была видеть ее чувства в каждом стежке.
        - Я тоже тебя люблю.
        Нолла Верин крепко обнимает меня.
        - Прости, что я не пришла к тебе.
        - Ты была со мной мысленно.
        - Нет. Я была не уверена в своих мыслях,  - она шмыгает носом и встречается со мной взглядом.  - Ты мне расскажешь, что было между тобой и Греем, когда вы были в лесах?
        - Ничего не было. Правда. Ничего. Мы_ мы говорили,  - я чувствую, как горит мое лицо.  - Мы подружились.
        - Правду, сестра,  - очень тихо просит Нолла Верин.  - Пожалуйста.
        Мое сердце начинает трепетать, я прижимаю руку к груди.
        - Когда я была в Эмберфолле, я знала, что мне нужно доставить Грея домой. Я знала, что тебе нужно будет вступить с ним в союз. Я знала, что он сразу поймет, какая ты красивая, сильная и замечательная.
        - На веранде между вами что-то произошло.
        Я хмурюсь.
        - Это было ошибкой.
        Нолла Верин берет мои руки и сжимает их между своими ладонями.
        - Лия Мара… Я не спрашиваю у тебя, предала ты меня или нет.
        Я подбираю слова с особой тщательностью прежде, чем сказать:
        - Тогда что ты хочешь знать?
        - Я хочу знать, любишь ли ты его.
        Я дрожу.
        - Я не знаю.
        - Знаешь.
        Я встречаюсь с ней взглядом. Ясные глаза сестры пронизывают меня насквозь.
        - Мне кажется, я могу полюбить его,  - я перевожу дыхание.  - Я знаю, что он должен сделать. Матушка хорошо продумала, как обеспечить себе его верность.
        - Я думаю, он тоже может тебя полюбить,  - Нолла Верин сжимает мои руки.  - Я слышу это, когда он говорит о тебе. Я вижу это, когда он смотрит на твое окно.
        Я раскрываю свои ладони и сжимаю руки сестры в ответ.
        - Я не желаю тебе ничего дурного, сестра. Я знаю… Знаю, как все должно быть,  - я чувствую подступающие к глазам слезы и часто моргаю, чтобы избавиться от них.  - Ты поступишь правильно. Он тоже. Я не сомневаюсь.
        Она кивает, но затем трясет головой.
        - Я уже не знаю, что правильно, а что нет,  - шепотом произносит она.
        - Нолла Верин. Я не понимаю.
        - Что бы ты сделала с тем звероловом в лесу?
        - Ты о чем? Какая разница?
        - Просто ответь мне. Пожалуйста.
        - Я бы оставила его в живых,  - выдавливаю я из себя.
        Сестра закрывает глаза. По ее щеке катится слеза. Тишина ложится на нас тяжелым грузом.
        Я кладу ладони поверх рук Ноллы Верин.
        - Скорее всего, он бы тут же направился в ближайший город и предупредил всех о том, что мы въехали в Эмберфолл.
        - В городах Эмберфолла не так много солдат,  - шепчет она.  - Это не имело бы значения.
        Я согласна с ней. Я и не думала, что Нолла Верин все понимает.
        - В лесу была сестра той девочки,  - говорит она.  - Я видела ее.
        Я сжимаю запястья Ноллы Верин.
        - Что?
        - Там была сестра. Еще одна девочка. Стража ее не заметила. Матушка приказала бы убить и ее тоже,  - Нолла Верин выдыхает.  - Я позволила ей сбежать.
        Мое сердце быстро стучит у меня в груди. Моя сестра никогда не признавалась в том, что проявила к кому-то сострадание.
        - Я тоже позволила ей сбежать,  - говорю я.
        Нолла Верин впивается в меня взглядом.
        - Правда?
        - Да. И Пэрриш тоже.
        И теперь мой стражник сожалеет об этом каждую секунду, я уверена.
        - Матушка всегда говорит о том, что объявила меня наследницей, потому что я никогда не сомневаюсь в ее правоте и не задаю вопросов,  - говорит Нолла Верин.  - Я делаю то, что нужно сделать.
        Я с грустью улыбаюсь.
        - И у тебя это прекрасно получается.
        Сестра яростно трясет головой.
        - Я делаю, как она говорит, потому что у меня нет смелости, чтобы ей перечить. А у тебя есть.
        - Она, конечно, не согласилась бы с тем, что ты называешь это смелостью,  - я заглядываю в обеспокоенные глаза своей сестры и выпрямляю спину.  - Я не имею значения, Нолла Верин. Ты будешь великой королевой. Он будет великим королем. И наши страны, наконец, будут жить в мире. Делай, что должна. Я готова.

* * *
        Когда мы выходим из дворца, на тренировочном поле царит абсолютная тишина. Я думала, что Нолла Верин свяжет мне руки или каким-то образом обездвижит, но она сплетает свои пальцы с моими, и мы вместе ступаем по полю.
        Матушка выглядит довольной.
        Она приказала Грею убить меня, и она выглядит довольной.
        Я заставляю себя не смотреть в ее сторону. Солдаты, образующие формацию, не смеют шевелиться. Стража королевы стоит на позиции. Никто не станет перечить матушке. Никто ее не остановит.
        Трава скользит под моими босыми ногами. На мне надета мантия без пояса, и мои рыжие волосы распущены и спутаны. Мне страшно взглянуть на Грея. Я боюсь, что увижу на его лице сомнения или грусть. Но мне нужно посмотреть на него. Он должен знать, что это единственный способ двигаться вперед. Он должен знать, что я не буду винить его за то, что он сделает.
        Когда я поднимаю взгляд, я сначала вижу его людей. Его друзей. Моих друзей.
        Айзек снова на цепи. Тайко смотрится еще лучше в подогнанной под него броне, чем в роскошных дворцовых одеждах. Его лицо искажено болью от внутренних переживаний. Ноа не скрывает своего отвращения. Джейк выглядит так, будто готов сразиться с целой армией, лишь бы остановить все это. И Грей…
        Грей выглядит, как принц. Он одет в общие цвета Силь Шеллоу и Эмберфолла. Я не вижу в нем ни сомнений, ни неуверенности. Человек, который во мраке моей спальни шепотом делился со мной своими страхами, исчез, уступив место принцу, который станет королем.
        Я ожидала увидеть ужас и отчаяние в его взгляде, но взгляд его темных глаз холоден и решителен.

«Я могу спасти тебя»,  - повторял он несчетное количество раз.
        И ровно столько же раз я отказывалась быть спасенной.
        Я бы отказалась и сейчас, но Грей молчит.
        Матушка начинает говорить, но я не слышу ее слов. Мне и не нужно слышать. Я чувствую ее намерения.
        Вокруг меня вьется холодный ветер, и я отпускаю руку Ноллы Верин, чтобы выйти вперед. Вокруг царит напряженная атмосфера ожидания.
        Я должна была это предвидеть. Я должна была догадаться, что все так и будет.
        Моя мать даже не вздрагивает. Она правит при помощи страха и силы, и убийство собственной дочери - лучший способ показать людям ее безжалостную натуру.
        Я останавливаюсь перед Греем. Он ничего не говорит. По его глазам невозможно ничего прочитать.
        Я вспоминаю, почему некогда считала его пугающим.

«Сделай это,  - думаю я.  - Ты должен».
        Он должен убить меня, или матушка убьет его. Я знаю это. Он тоже это знает.
        - Не делай этого,  - рычит Ноа, стоящий за спиной Грея.
        Грей никак не реагирует. Он поднимает руки, опускает мне их на плечи, после чего его ладони скользят вверх, чтобы обхватить мою шею. У меня перехватывает дыхание, когда большие пальцы его рук находят место, в котором чувствуется мой пульс. Теперь он точно знает, как быстро бьется мое сердце.
        Я надеюсь, что Грей все сделает быстро. Я надеюсь, что больно не будет.
        Я надеюсь. Надеюсь. Надеюсь.
        Он не двигается. Его тяжелый взгляд сосредоточен на мне, и я не вижу в нем ни капли жалости.
        - Сделай это,  - выдыхаю я.  - Ты должен. Ради наших людей, Грей.
        - Ты медлишь,  - кричит моя матушка.  - Принц Грей, ты не хочешь доказать свою преданность? Ты не желаешь сделать то, что я прошу?
        - Ну же,  - говорю я, и мой голос становится тихим шепотом. Ледяные ладони Грея неподвижно лежат на моей шее.  - Грей, ты должен. Ты не можешь меня спасти.
        Матушка берет лук у стоящего рядом с ней стражника и кладет стрелу на тетиву. Наконечник стрелы направлен на меня.
        - Может, мне стоит показать тебе, что такое настоящая сила?
        - Матушка, нет!  - умоляет Нолла Верин.
        - Я лучше умру от твоей руки, чем от ее!  - почти кричу я на него.  - Сделай это, Грей. Пожалуйста. Ты же сказал, что исполнишь любой мой приказ. Я приказываю тебе! Убей меня!
        Я слышу свист летящей стрелы. Мир вокруг меня становится белым. Я делаю резкий вдох, готовясь к боли.
        Боли нет. Я распахиваю глаза. Мы одни среди деревьев. Слева от меня тянется широкая полоска гор. Солнце льет сверху свой свет. Ладони Грея замерли у меня на шее.
        - Что произошло?  - шепчу я.  - Что ты сделал?
        Он опускает на меня взгляд, и впервые в его глазах появляется намек на эмоции.
        - Я перенес нас на другую сторону. Нам нельзя было там оставаться.
        - Ты… перенес нас на другую сторону?
        - Если я собираюсь быть королем,  - отвечает он, и выражение его лица становится суровым и решительным,  - я должен перестать подчиняться приказам.
        Глава 47
        Грей
        Я ожидаю, что, когда мы вернемся, на тренировочных полях будет царить хаос, но вокруг стоит странная тишина. Лия Мара стоит за моей спиной, и я держу оружие наготове.
        Мой план заключается в том, чтобы схватить моих людей и при помощи магии тоже перенести их на другую сторону, но Карис Люран слишком предусмотрительна. И слишком кровожадна. Нас не было меньше минуты, но ее стражники уже окружили моих людей. Друзья стоят на коленях, и к голове каждого из них приставлены заряженные арбалеты.
        Я не знаю, как мне спасти всех. Лия Мара прижимается к моей спине, и я гадаю, неужели я обменял ее жизнь на жизни своих друзей. Лия Мара сжимает в каждой руке по ножу, но мы не выстоим против целой армии.
        Холодный ветер веет по тренировочному полю, заставляя меня дрожать. Карис Люран поднимает свой лук. Она стоит метрах в двух от меня, но я не двигаюсь, глядя прямо на наконечник стрелы.
        - У вас не получится меня запугать. У вас не получится убить свою дочь.
        - В сторону, принц Грей. Мы со всем этим сейчас покончим. Ты докажешь мне свою преданность, или я казню твоих людей.
        - Матушка, пожалуйста,  - голос Ноллы Верин звучит тихо и сломленно.
        Колючий ветер бьет меня по щекам. По тренировочной площадке прокатывается рычание Айзека. Я чувствую каждую искорку и звездочку в своей крови. Я теперь более уверен в себе. Магия перестала быть тем, чего нужно бояться.
        - Отойди,  - взгляд Карис Люран устремлен на меня. Наконечник стрелы теперь направлен мне в лицо.  - Или я убью вас вместе.
        - Нет,  - говорю я.
        - Нет,  - повторяет Лия Мара голосом, полным ярости. Она делает шаг вперед и поднимает свое оружие.
        - Убейте их всех!  - Карис Люран натягивает тетиву.
        Я слышу щелчки арбалетов. Понятия не имею, сможет ли моя магия опередить стрелы, но я рассыпаю искры из звезды до тех пор, пока мое зрение не затмевает золотое свечение.
        Стоящая рядом со мной Лия Мара замахивается. Сначала она мечет один нож. За ним следует второй.
        Стрела так и не срывается с тетивы. Тело Карис Люран дергается, и лук падает на землю. Королева падает на траву. Кровь алой рекой струится по ее шее.
        На секунду мне кажется, что это сделал я, что моя магия убила Карис Люран. Но затем я вижу ножи, торчащие из ее шеи и груди. Идеальные попадания. Кровь быстро разливается по земле. Над тренировочными полями воцаряется внезапная тишина.
        Лия Мара, стоящая рядом со мной, тяжело дышит.
        - Я же говорила тебе,  - произносит она дрожащим голосом.  - Я же говорила, что могу постоять за себя.
        Глава 48
        Лия Мара
        В воздухе стоит тяжелый запах крови. Тело моей матери неподвижно лежит на земле, и под ним растекается темное пятно.
        Я падаю на колени. Ножи попали точно в цель. Кровь тут же пропитывает мою мантию. Вокруг меня слышится ропот на сишшальском.
        Стражники матушки обнажили мечи, но никто не двигается.
        Нолла Верин внезапно оказывается рядом со мной.
        Я убила собственную мать. Я не могу дышать.
        Я не могу дышать.
        - Прости меня,  - говорю я, и из моего горла вырываются сдавленные рыдания. Мои руки липкие от крови, и я прижимаю их к животу.
        Кто-то опускается рядом со мной на колени, и я думаю, что это Грей, но это Ноа.
        Он хмурится.
        - Скорее всего, она скончалась еще до того, как упала на землю.
        - Хорошо,  - говорит Джейк рядом со мной.
        Мне кажется, что все происходит под водой. Мои движения будто замедлены. Я поворачиваю голову и вижу Ноа.
        - Она… Она же убила тебя,  - дрожащим голосом произношу я.  - Я слышала. слышала арбалеты.
        - Моя магия,  - объясняет Грей, тоже опускаясь рядом со мной на колени.  - Она сбила стрелы с курса.
        Я недоуменно моргаю, глядя на него.
        У меня прерывается голос, когда я спрашиваю:
        - Грей, что же я наделала?
        - Ты спасла себя,  - говорит он и сжимает мою руку.  - Ты спасла нас.
        - Я убила. Я убила свою мать.
        - Дыши,  - мягко говорит он.
        В небе над нашими головами распахнутые крылья закрывают солнце. Я моргаю, и вот Айзек склоняется над Греем темной тенью.
        - Не просто дышите, юная королева,  - с тихим рычанием произносит он.  - Встаньте и поприветствуйте свой народ.
        Я замираю.
        Я не могу.
        Я не могу.
        Не могу.
        - Сестра,  - голос Ноллы Верин заставляет меня посмотреть на нее. Слеза скатывается по ее щеке.  - Я рада, что это сделала ты.
        Ропот вокруг нас становится громче. Кто-то кричит. Солдаты начали беспокойно перемещаться. Один из генералов заявляет что-то про верховенство закона.
        - Ты должна встать,  - говорит Грей. Тон его голоса требует безотлагательных действий.
        Я хватаюсь за его руку и встаю на ноги. Каждый сантиметр моего тела дрожит. Споры генералов становятся громче. Личные стражники матери переводят взгляды с меня на Ноллу Верин. Они так и не спрятали мечи в ножны.
        Мне нужно произнести речь. Мне нужно сказать хоть что-то. Отдать приказ. Заставить себя бояться.
        Все, что я могу сейчас делать, так это смотреть на мертвое тело моей матери.
        Нолла Верин наследница престола. Она должна ею быть. Это то, чего хотела моя мать.
        Я поворачиваюсь к своей сестре и протягиваю ей руку.
        - Ты можешь встать?  - шепчу я ей.  - Ты наследница. Ты королева. Мне не справиться.
        Нолла Верин смотрит на меня, потом берет меня за руку. Я помогаю ей встать на ноги и делаю глубокий вдох. Моя сестра была выбрана для этой роли. Она знает, что нужно делать.
        Нолла Верин отпускает мою руку и делает шаг назад. Она окидывает холодным взглядом стражников, солдат и генералов.
        - Мой народ,  - громко говорит она,  - склоните колени перед вашей королевой.
        После этих слов сестра опускается на колени и прижимается лбом к земле.
        - Королева Лия Мара,  - произносит она.
        Позади нее постепенно каждый стражник, каждый генерал и каждый солдат делают то же самое.
        - Королева Лия Мара,  - эхом откликаются они.
        - Королева Лия Мара,  - повторяет Грей и кланяется мне.
        Моему сердцу становится тесно в груди от переполняющих меня эмоций. Оно бьется так быстро и сильно, как птица в клетке.
        Я делаю глубокий вдох и расправляю плечи.
        - Мой народ!  - говорю я, надеясь, что дрожь в моем голосе не слишком заметна.  - Встаньте!
        Глава 49
        Грей
        Мы не отправляемся на войну.
        Мы даже не покидаем Силь Шеллоу. Людям хочется праздновать появление новой королевы. В Эмберфолле сейчас, кажется, каждый город готов выступить против Рэна, а здесь же народ пребывает на седьмом небе от счастья. Лия Мара хорошо известна. Люди любят ее. Им нравится, что она обещает мирное будущее для своей страны.
        Нолла Верин всегда находится рядом с Лией Марой, обеспечивая ей поддержку при необходимости. Сестры ведут себя смело и торжествующе на публике, но по ночам тихо скорбят о своей утрате.
        Я чувствую себя так, будто обо мне на время забывают, и на первый план выходит Лия Мара, которая должна свыкнуться со своей новой ролью. Советники королевы настаивают на том, что мы должны учитывать желания королевских домов, которые намерены заключить альянс с Эмберфоллом, но Лия Мара встречается со мной взглядом через стол и объявляет, что альянс откладывает ся, пока она не определит лучший путь развития для своего народа.
        Я гадаю, что в большей степени повлияло на ее решение: беспокойство за армию или за меня. Я не горю желанием встретиться с Рэном лицом к лицу как можно скорее, и это не секрет для Лии Мары.
        Я хотел бы спросить об этом у нее, но наше совместное время ограниченно, и обычно за нами пристально наблюдают. Лия Мара превратилась из «невидимки» в чрезвычайно важную персону. Я могу ее понять в этом, и, наверное, лучше, чем кто-то еще.
        Лия Мара была согласна освободить Айзека от наказания за нарушение соглашения, но он отказался, объяснив это тем, что соглашение имеет чрезмерную важность, поэтому он будет расплачиваться за свое преступление до конца.
        Как-то ночью Айзек доверился мне и рассказал, что хотел бы провести свой год службы в Силь Шеллоу, потому что это даст ему время на то, чтобы попытаться узнать, что же стало с его сыном.
        - Если ты отправишься в ледяные леса, Лия Мара разрешит тебе вернуться назад,  - говорю я.  - Она наверняка отменит условия соглашения, если ты ее об этом попросишь.
        - Я как-то говорил уже вам, что желания правителей не всегда совпадают с желаниями народа,  - он поднимает на меня взгляд.  - Я не стану рисковать тем, чтобы кто-то еще из моего народа пересек Застывшую реку. Соглашение обеспечивает и нашу безопасность тоже.
        Я киваю.
        - Как скажешь.
        Несколько дней спустя я тренируюсь с Джейком, пока Тайко и Нолла Верин поблизости обмениваются ударами клинков. Он дразнит ее каждый раз, когда она наносит удар своим мечом, и это забавно, потому что Нолла Верин наверняка может запросто разрубить Тайко надвое. Тем не менее, ее лицо сияет улыбкой, и она смеется каждый раз. За все время, что я знаю Ноллу Верин, она впервые так искренне улыбается. В ее жизни больше нет ожиданий, которым она должна соответствовать. Она может просто быть девочкой, которая любит свою сестру.
        Джейк пользуется тем, что я отвлекся, и, найдя лазейку в обороне, выбивает у меня меч. Он настолько удивлен, что едва не забывает довести начатое до конца, но затем врезается в меня плечом, и я падаю на землю.
        Он приставляет острие меча к моему горлу и улыбается:
        - Я ждал этого момента неделями.
        Я улыбаюсь.
        - Продолжим?
        Он убирает меч в ножны и откидывает со лба мокрые пряди, которые лезут ему в глаза.
        - Вот уж нет. Я собираюсь насладиться победой,  - он шлепается на землю рядом со мной.
        Некоторое время мы наблюдаем за тем, как сражаются Тайко и Нолла Верин, но в их поединке теперь больше смеха, чем боевых приемов.
        В какой-то момент молчание между мной и Джейкобом перестает быть умиротворенным.
        Я бросаю на юношу взгляд.
        - Тебя что-то беспокоит.
        - Когда ты исчез тогда с Лией Марой,  - медленно начинает он,  - ты ведь перенесся на другую сторону, да? В мой мир.
        Я мешкаю с ответом, потом киваю:
        - Да.
        Джейк ничего не отвечает.
        Я жду некоторое время, потом говорю:
        - Я дал тебе слово, Джейк,  - я удивляюсь тому, с каким трудом даются мне эти слова.
        Я провел так много времени с Рэном, но дружба между нами так и не зародилась по многим причинам. С Джейком же она возникла, кажется, без всяких усилий, как будто просто ждала подходящего момента, и мне нужно было лишь перестать думать обо всем в привычном ключе, почти как это было с моей магией.
        Я снова смотрю на Джейка.
        - Если ты готов, я верну вас домой.
        Джейк продолжает молчать.
        Я жду.
        В конце концов он произносит:
        - Я хочу остаться.
        Я с удивлением смотрю на него, и он, нахмурившись, отводит взгляд.
        - Когда Харпер вернулась к Рэну после того, что он сделал с тобой…  - Джейк вздыхает.  - Я думаю. Я думаю, в тот момент я осознал, что она никогда не оставит его. Она, может, и будет злиться на него, но сестра его любит, понимаешь?
        Я киваю.
        - Но это не означает, что тебе нужно тоже остаться здесь.
        - Я знаю,  - он переводит дыхание.  - Но у меня ничего и никого там нет,  - Джейк встречается со мной взглядом.  - Моя жизнь не была… не была легкой. Не то чтобы здесь она стала легче, но.
        Его голос обрывается.
        Я снова жду.
        Наконец, Джейк договаривает:
        - Ноа говорит, что останется, если останусь я,  - он сглатывает.  - Все было по-другому, когда ты не мог отправить нас назад. Теперь же. Теперь это мой выбор.
        Я вспоминаю тот момент, когда Лилит сказала мне, что я могу вернуть Харпер домой в любое время. Понятия не имею, как она зачаровала браслет, который так и остался спрятанным на чердаке Уорвика. но теперь у меня есть время, чтобы узнать.
        - Джейк. Если ты останешься здесь, то тебе придется выбирать, на чьей ты стороне.
        Он сводит брови.
        - Тебе скоро нужно будет разобраться с Рэном.
        - Да.
        - И из-за этого получится, что я выступаю против своей сестры.
        Я долго размышляю над этим. Мне тоже не хочется враждовать с Харпер.
        - Если я что-то и узнал о твоей сестре за то время, что мы были друзьями,  - говорю я,  - так это то, что нам не стоит ее недооценивать.

* * *
        Дни превращаются в недели, и летнее тепло начинает постепенно уступать место прохладным ночам осени - моей первой настоящей осени с тех самых пор, как мы с Рэном освободились от гнета проклятия. Я уже и забыл, как меняется воздух, как листья постепенно почти незаметно меняют цвет, а потом вдруг словно в один момент окрашивают все в красные и желтые цвета. Дымоходы по всему городу выбрасывают в воздух дым по вечерам, а листья начинают опадать.
        В одну особенно холодную ночь, когда во дворце стоит тишина, а мои друзья заняты, я отправляюсь на поиски Лии Мары. В ее покоях пусто, но стражник отправляет меня в главный зал, который тоже оказывается пустым.
        Со стороны веранды в зал льется свет, поэтому я продолжаю свои поиски там.
        Лия Мара сидит в кресле и читает.
        - Надо было сразу искать тебя здесь,  - говорю я.
        Она улыбается, после чего краснеет и встает на ноги. От моего внимания не ускользает тот факт, что она поспешно прячет книгу в складках своей мантии.
        - Я хотела поинтересоваться, не хочешь ли ты поужинать вместе со мной, но ты всегда так занят, принц Грей.
        - Ты считаешь, что это я занят? Я не управляю страной. Я удивлен, что ты вообще можешь позволить себе заниматься чем-то настолько бесполезным, как чтение.
        - Чтение нельзя называть бесполезным.
        Со стороны гор прилетает ветер, который приподнимает волосы Лии Мары и заставляет плясать горящие факелы. Девушка вздрагивает от холода.
        Я снимаю с себя камзол и накидываю его на плечи Лии Мары. В моих действиях нет ничего нового, но теперь между нами все по-другому.
        Лия Мара поднимает на меня взгляд, и в ее глазах отражаются тяготы всего того, что мы пережили за последнее время.
        Я убираю непослушный локон с ее щеки, позволяя пальцам очертить изгиб ее уха. Губы Лии Мары приоткрываются, и ее глаза загораются, словно звезды, но сегодня вечером мы не одни. На веранде теперь стоят шесть стражников, включая Тэлфора и Кортни.
        Я уже готов отступить назад, когда Лия Мара поднимает руку, чтобы прижать мою ладонь к своей щеке.
        Я улыбаюсь и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее. Мягко. Невинно. Я пытаюсь отстраниться, но пальцы Лии Мары цепляются за мою рубашку, удерживая меня на месте.
        - Ты стала такой решительной.
        Она не улыбается.
        - Не уходи, пожалуйста.
        Мы останавливались на этом моменте уже с десяток раз. Мое сердце отбивает стаккато[3 - Стаккато - манера исполнения музыкального произведения, при которой звуки исполняются прерывисто и отделяются паузами.] у меня в груди, и мне не хочется ничего больше, чем притянуть Лию Мару к себе.
        Но теперь все изменилось. Она изменилась.
        Я опускаю руку.
        - Что же такое читала королева Силь Шеллоу, что заставило ее покраснеть?
        Лия Мара поднимает книгу, о существовании которой будто забыла.
        - А. Кое-что про союзы,  - она краснеет еще сильнее.  - Между мужчиной и женщиной.
        Я забираю книгу у нее из рук. Мне не известно ни одно слово на обложке, поэтому я начинаю пролистывать страницы.
        - Я знаю, что ты не сможешь это прочесть,  - говорит Лия Мара.
        - Ты, наверное, удивишься,  - я останавливаюсь на странице, на которой попадается несколько знакомых мне слов.  - Вот же! Если мне не изменяет память, Тэлфор как-то упоминал некоторые из этих словечек, когда хвастался своим…
        Лия Мара выхватывает книгу из моих рук и ударяет меня ею по костяшкам пальцев.
        - Я поищу тебе новых учителей.
        - А не могу ли я учиться лично у королевы?
        Выражение лица Лии Мары становится серьезным.
        - Каждый раз, когда кто-то произносит «королева», я чувствую, как внутри у меня что-то екает, будто кто-то говорит о моей матери,  - она переводит дыхание.  - Я уверена, что ты чувствовал то же самое, когда Айзек называл тебя «Ваше Высочество».
        Я снова касаюсь ее лица. Я не могу удержаться. У нас всегда так мало времени, чтобы побыть вместе, что даже сейчас мне кажется, что все закончится слишком быстро.
        Я провожу большим пальцем по линии ее подбородка.
        - Грей,  - шепчет она.
        Голос Лии Мары звучит настолько серьезно, что мне передается ее настроение.
        - Лия Мара?
        - Что ты хочешь сделать с Рэном?
        Мои пальцы замирают на ее щеке.
        Это не «что ты хочешь сделать с Эмберфоллом?», а «что ты хочешь сделать с Рэном?»
        - Я не хочу воевать с ним,  - отвечаю я.  - Но слишком многим известно о том, что настоящий наследник существует… и что я жив. Я боюсь, что Эмберфолл распадется на части, если Рэн попытается удержать власть в своих руках.
        - Он по-прежнему твой брат. Он по-прежнему принц. Думаешь, он сдастся тебе?
        Я смотрю на нее.
        - У тебя сложилось впечатление, что Рэн хоть кому-то может сдаться?
        Лия Мара сводит брови, а затем вздыхает.
        - Ну, я не могу вечно держать королевские дома в ожидании.
        И вот мы вернулись к тому, где были в тот день, когда я бежал от Рэна с заднего двора замка. Королева, которой нужен альянс. Принц, у которого нет трона.
        Лия Мара рассматривает кончики своих пальцев, лежащих на моей груди.
        - В тот день, когда Ноллу Верин послали за мной… Она спросила, люблю ли я тебя.
        Я замираю.
        - И что ты сказала?
        - Я сказала. Я сказала, что могу полюбить тебя,  - она умолкает и встречается со мной взглядом.  - Но если ты не питаешь ко мне таких же чувств, я не хочу, чтобы ты притворялся. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным.
        Я хватаю полы своего камзола, который накинут на плечи Лии Мары, и притягиваю ее к себе. Я чувствую тепло и сладость ее губ и то, как ее руки скользят вверх по моей груди, чтобы оказаться у меня на плечах. Я забываю о страже. Я забываю об Эмберфолле и Силь Шеллоу и обо всем, что произошло с нами. Я теряюсь в ощущении ее тела напротив моего, в ощущении ее талии под ладонями, в том, как ее пальцы сдавливают мои плечи, когда наши языки соприкасаются.
        В конце концов мы перестаем целоваться, и Лия Мара прижимается щекой к моей груди, спрятав макушку своей головы у меня под подбородком.
        - Мы можем попробовать сделать это вместе?  - спрашивает она.  - Объединить Эмберфолл и Силь Шеллоу?
        Мне кажется это невозможным, но долгое время очень многое казалось мне невозможным.
        Листок, ставший красным при смене сезонов и сорванный с дерева ветром, дрейфует по веранде, пока не оказывается на кресле, в котором не так давно сидела Лия Мара.
        - В первый день осени у Рэна день рождения,  - сообщаю я.
        - Что ж, тогда, возможно, нам лучше прийти к нему не с армией, а с подарком,  - мягко говорит она.
        Глава 50
        Грей
        Мы неспешно путешествуем по Эмберфоллу. Теперь вместо того, чтобы тайком пробираться по лесам, мы въезжаем в каждый город с королевским размахом. Мы тратим серебро и вселяем в людей надежду. Мы едим, сколько влезет, кружимся в танцах под веселую музыку и целуемся под звездным небом, когда ночи становятся тихими и длинными.
        Многие люди опасаются стражников из Силь Шеллоу, но доверие народа без труда завоевывают очарование и доброта Лии Мары, да и молва о том, что произошло в Глухой Лощине, уже успела распространиться повсюду.
        Чем ближе мы к сердцу Эмберфолла, тем ужаснее становятся слухи. Мы узнаем, что более крупные города, такие как Лунная гавань, пытались выйти из-под влияния Рэна. В ответ принц направил туда своих солдат, чтобы восстановить привычный порядок, что получилось с переменным успехом. Воздух вокруг нас так пропитался страхом, что я почти чувствую его у себя на языке.
        В городках неподалеку от Замка Железной розы практически никто не веселится на попойках. Нас не встречают толпы. Люди принимают монеты из наших рук и шепотом делятся своими переживаниями. Мужчины украдкой пожимают мне руку и говорят, что надеются на то, что я объединю Эмберфолл при помощи их молчаливой поддержки. Все это унизительно и, в то же время, странно.
        Каждый раз, когда мы останавливаемся, я жду, что нам преградят дорогу стражники или солдаты, но никто так и не появляется.
        Через две недели мы добираемся до леса, окружающего замок.
        Последний раз, когда я проезжал этот лес, я был в кандалах, а Джейк еле сдерживался, чтобы не всадить мне нож в спину.
        Сегодня же я облачен в цвета Силь Шеллоу и Эмберфолла, а рядом со мной едет королева.
        Когда мы въезжаем в лес, я не слышу ничего. Нет даже звона колоколов, оповещающих о нашем приближении.
        - Как-то тихо,  - негромко говорит мне Лия Мара.
        - Слишком тихо,  - добавляет Джейк, а затем его голос становится более серьезным.  - Почему не звонят в колокола?
        - И разве нам навстречу не должны выехать стражники и преградить дорогу?  - спрашивает Тайко.
        В наших рядах двадцать человек, так что нас нельзя назвать небольшой группой. Мы не держали в секрете пункт нашего назначения, и сейчас мы, не скрываясь, подъезжаем к замку. Нам навстречу должен был выехать хоть кто-нибудь.
        Я хмурюсь.
        - Что-то не так,  - говорит Лия Мара.
        Айзек парит высоко в небе, но, когда я присвистываю, он снижается и плавно опускается на землю перед нами.
        Я дергаю подбородком вперед.
        - Что происходит в замке?
        - Шестнадцать стражников впереди, двенадцать сзади,  - докладывает он.  - Человек, с которым ты сражался на арене, среди них.
        Дастан. Я задумываюсь над тем, почему стража не выдвинулась, чтобы остановить нас.
        Я подстегиваю лошадь и еду дальше. Айзек поднимается в небеса, но для оставшихся на земле путь с начала лужайки до замка кажется бесконечным.
        Отсюда я могу видеть выстроившихся в ряд стражников. Они стоят смирно, как и положено, и на их лицах нет ни тревоги, ни беспокойства. Над их головами на ветру развеваются красно-золотые знамена.
        Я тут же узнаю Дастана. Он единственный из всех стражников встречается со мной взглядом. Его лицо ничего не выражает. Он бы сию секунду выхватил меч и направил его на меня. Я уверен. Но ему приказано этого не делать.
        Ничего не случилось, и все в порядке. Рэн просто решил создать впечатление того, что нас якобы здесь нет. Он пытается оказать на нас давление и показать, кто здесь главный, ничего более.
        Несмотря на все это, я улыбаюсь его выходке. Черт побери, какой же Рэн все-таки самоуверенный ублюдок!
        Я останавливаю нашу процессию, после чего поворачиваюсь к Лие Маре.
        - Мне бы хотелось поговорить с ним наедине,  - говорю я.
        Ее губы приоткрываются, она сводит брови, но не произносит ни слова.
        - Он может попытаться тебя убить,  - предостерегает Джейк.
        Я бросаю взгляд на замок, после чего мотаю головой.
        - Я так не думаю.
        Лия Мара все еще выглядит встревоженной. Я беру ее руку и оставляю поцелуй на ее ладони.
        - Если бы он хотел мне навредить, то не позволил бы мне подойти так близко.
        Лия Мара не отпускает мою руку.
        - Он уже как-то раз навредил тебе.
        - Я не забыл.
        Глаза Лии Мары темны от страха и подозрений.
        - Я не доверяю ему, Грей.
        - Я знаю его лучше, чем кто-либо,  - говорю я.  - Я знаю, на что он способен.
        Я бью лошадь пятками по бокам, и мы скачем вперед.
        - Скажи Харпер, чтобы вышла!  - кричит Джейк мне вслед.  - Я хочу посмотреть на свою сестру!
        Я подъезжаю на лошади прямо к страже. Дастан выступает из строя.
        - Тебе приказано уйти,  - говорит он, и его голос звучит низко.
        - Я больше не подчиняюсь приказам,  - я спрыгиваю с лошади и поворачиваюсь к нему лицом.
        К моему удивлению, Дастан опускает ладонь на рукоять своего меча. Инстинктивно я начинаю вытаскивать из ножен свой клинок.
        - Командор!  - раздается голос Рэна. Он стоит в тени колонны на крыльце замка.
        Моя рука замирает. Это слово, его голос… Все это не должно по прошествии времени так сильно задевать что-то внутри меня, но. Я не могу сбежать от своего прошлого, как отчаянно бы я ни пытался.
        Дастан тоже останавливается, и я позволяю мечу опуститься обратно в ножны. Я поднимаю взгляд на Рэна. Как и у стражников, его взгляд холоден, а выражение лица - бесстрастно.
        - Мне бы хотелось поговорить с тобой с глазу на глаз,  - говорю я.
        - Зачем, когда ты так открыто проводишь кампанию против меня?  - его голос звучит мрачно, он в ярости.
        - Я не провожу никакую кампанию.
        - Неужели? Твой путь сюда не был ни для кого секретом.
        - Как и твои действия. Скольких солдат ты потерял в Лунной гавани?
        Рэн сжимает челюсти.
        - Сколько отметин осталось у тебя на спине, Грей?
        По моему позвоночнику пробегает холодок, и мои мысли остывают, прогоняя из головы эмоции и оставляя место лишь тому, что нужно сделать.
        - Ты разве не считал, Рэн?
        Я почти никогда не обращался к нему по имени, тем более, так смело и перед другими людьми. Я добиваюсь того эффекта, которого ожидал: холодное безразличие исчезает из его взгляда, а на скулах проступают желваки.
        - Чего ты хочешь?
        - Я только что сказал. Мне бы хотелось поговорить с тобой с глазу на глаз.
        Он заставляет меня ждать ответа.
        У меня было более трех сотен сезонов, чтобы привыкнуть к его маневрам, поэтому ожидание не доставляет мне беспокойства.
        Вероятно, Рэн это чувствует, потому что делает шаг назад.
        - Мы можем поговорить в главном зале.
        Дастан собирается последовать за мной верх по ступеням, но Рэн добавляет:
        - Командор, жди здесь.
        После этого мы оказываемся в замке, и за нами закрываются деревянные двери главного зала. Звуки эхом отражаются от стен огромной пустой комнаты. Я слышу, как стража и слуги ходят по коридорам, и понимаю, что мы больше никогда не будем здесь по-настоящему одни. Тем не менее, замок кажется мне как никогда пустым и холодным, каким не казался даже тогда, когда мы с Рэном находились в ловушке проклятия.
        Рэн двигается напряженно и четко, ярость на его лице ни с чем не спутать. Я наблюдаю за тем, как он обходит меня по кругу, словно стражник, выжидающий появления прорехи в обороне.
        - Может, нам стоит вытащить мечи и решить все прямо сейчас?  - мрачно спрашиваю я.
        Рэн останавливается и смотрит на меня исподлобья.
        - Как я понимаю, ты собирался идти на меня с армией.
        - Это было раньше,  - отвечаю я, гадая, как много он знает и откуда он это знает.  - Я пришел сюда не затем, чтобы драться.
        - Я знаю. И это хуже. Я бы предпочел видеть армию у себя на пороге.
        - Я не делал ничего против тебя,  - говорю я.
        Рэн коротко и невесело смеется.
        - Все, что ты делал, было против меня.
        Он очень зол. Я тоже злюсь, но еще я о многом сожалею. Рэн же злится по-другому, и я не совсем понимаю, что же смешивается с его злостью. Его переполняет горечь, и эту горечь подкрепляет боль.
        Я не знаю, какой реакции я от него ждал, но явно не такой.
        - По правде говоря, я пытался избавить тебя от всего этого.
        - Нет. Ты пытался избавить себя от всего этого. Ни разу за все время ты не пытался меня ни от чего избавить.
        - Я ушел,  - срываюсь я.  - Я скрывался. Я не вернулся сюда по доброй воле. Ты велел меня найти, и меня притащили в цепях,  - я перевожу дыхание.  - И это не я устроил разлад в твоем королевстве.
        Рэн отводит взгляд, и я вижу, как сильно все это давит на него. Он всегда остро чувствовал тяготы своего народа.
        Злость, горечь - все это не только из-за меня. Меня захлестывает волна жалости.
        - Рэн,  - тихо говорю я и делаю шаг в его сторону.
        Он вздрагивает и отшатывается от меня. Это так неожиданно, что я замираю на месте. Лишь сейчас я понимаю, что его сжатые челюсти и напряжение во всем теле вызваны вовсе не яростью и злостью.
        Страхом.
        В ту ночь, когда я стоял на коленях перед ним в его покоях и когда он рассказывал мне о Лилит, я слышал страх в его голосе, когда он переживал, что я поклялся ей в верности. Во время каждого сезона он подвергался ее самым изощренным пыткам. Мы оба были в плену у проклятия, но Рэн страдал намного больше меня.
        - Я не желаю тебе зла,  - говорю я.
        - Не смей жалеть меня. Ты объединился с теми, кто убивал наших людей. Ты вместе со мной выступал против них, Грей, и вот теперь ты заявляешься сюда с ними же. Карис Люран…
        - Карис Люран мертва.
        - Я знаю.
        - Как? Откуда ты знаешь?
        - Не только у нее есть лазутчики.
        Его слова удивляют меня. Когда я был начальником королевской стражи, у нас не было лазутчиков. У нас вообще никого не было.
        Я делаю еще один шаг вперед, и на этот раз Рэн не двигается с места.
        - Ты тоже убивал наших людей,  - говорю я ему, и мой голос звучит низко и хрипло.  - Ты теряешь свою страну.
        - У меня получилось спасти ее один раз. Получится и второй.
        - На этот раз обман не спасет ее.
        - А ты спасешь? Вместе с Силь Шеллоу? Ты был стражником, Грей. Ты исключительный мечник, но ты годился лишь для того, чтобы быть телом, которое закрывает собой королевскую семью,  - голос Рэна наполняется ядом.  - Ее народ не будет тебя уважать. Они не будут уважать ее. Карис Люран правила при помощи крови и страха, а новой правительнице не стоит ожидать, что у нее получится удержать власть сладкими речами.
        - Не смей с таким презрением говорить о Лие Маре.
        - А ты разве не думаешь, что главные маршалы моих городов будут с таким же презрением смотреть на тебя? На человека, который хочет быть королем, но склонил колени перед женщиной, которая пришла ко мне в замок среди ночи с наивными надеждами о мире?
        - Я не склонял перед ней колени, и тебе следовало хорошенько подумать над тем, что она предлагала.
        - Я не стану вступать в союз с Силь Шеллоу. Не стал тогда и не собираюсь сейчас. Если это сделает из тебя моего врага, то быть так.
        Он говорит громко, поэтому я отвечаю ему очень тихо.
        - Я твой брат, Рэн.
        Он замирает.
        - Как-то ты протянул мне руку и назвал своим другом,  - добавляю я.
        Рэн молчит.
        Я гадаю, есть ли вообще способ решить с ним все мирным путем и жить дальше. Возможно, для этого у нас слишком длинная совместная история.
        В конце главного зала раздается звук шагов.
        - Грей!
        Харпер торопливо идет по залу, и юбки платья вьются в такт ее неровным шагам. Вполне возможно, что она единственный человек во всем замке, который рад меня видеть. Мне кажется, что она может подойти ко мне и обвить руки вокруг моей шеи, как сделала в ту ночь, когда я вернулся в Замок Железной розы - вот после этого Рэн точно выхватит свой меч.
        У Харпер не появляется возможности меня обнять. Рэн хватает девушку за руку и прижимает к себе. Он делает это как-то неосознанно, словно… в панике.
        - И ей я тоже зла не желаю,  - мягко говорю я.
        Харпер не пытается вырваться из рук Рэна. Вместо этого она накрывает его ладонь своей. Только тогда я осознаю, что его бьет дрожь.
        - Друг сказал бы мне правду,  - говорит Рэн.  - Брат сказал бы мне правду.
        Может, он и прав. Мы оба наломали здесь дров. Даже когда проклятье еще только вступило в силу, мы уже тогда неверно судили друг о друге.
        Я делаю шаг назад и обращаю взгляд к Харпер.
        - Ваш брат хотел бы с вами увидеться прежде, чем мы уедем.
        Она сглатывает.
        - Да. Да, конечно.
        Харпер удерживает мой взгляд довольно долго, и по ее глазам я все понимаю. Она знает, какие ужасы отравляют мысли Рэна, и она будет рядом с ним. Несмотря на все, что было и есть, мне становится легче от осознания того, что Рэн не один.
        - Как я уже говорил,  - произношу я.  - Я не мог выбрать никого лучше, чем вы, миледи.
        Ее губы приоткрываются, и голос Харпер звучит очень мягко.
        - Он всего лишь пытается защитить своих людей, Грей.
        - Как и я.
        - Значит, ты пойдешь войной на мою страну,  - наконец говорит Рэн.
        - Нашу страну,  - я колеблюсь.  - И да. Когда настанет время.
        На долю секунды его лицо становится мрачным и удрученным, но затем разглаживается, и из взгляда принца исчезают всякие эмоции.
        Я достаю сложенный пергамент из своего камзола и протягиваю Рэну. Документ запечатан воском, в котором смешались цвета Силь Шеллоу: зеленый и черный.
        Рэн даже не дергается, чтобы попытаться взять письмо.
        - Что это?
        - Подарок, брат.
        Он так и не принимает пергамент, поэтому у меня его забирает Харпер.
        Рэн стоит все так же неподвижно. Его рука сжата в кулак.
        - На благо Эмберфолла,  - говорю я.
        - Убирайся.
        Ему не приходится повторять.
        Эпилог
        Рэн
        Я уже в течение нескольких часов переворачиваю в руках послание от Грея. Мне хочется бросить письмо в камин, потому что не только мои глаза будут его читать.
        - Не припомню, чтобы ты был таким нерешительным, принц Рэн,  - раздается голос из тени комнаты, но я не оборачиваюсь в его сторону. Колдунья находится здесь уже несколько недель, издеваясь надо мной и угрожая мне.
        Я снова переворачиваю письмо, которое держу в руках.
        Харпер ужинает со своим братом, но сейчас я бы отдал все, лишь бы оказаться рядом с ней.
        Я бы отдал все, чтобы обратить время вспять и вернуться в то утро, когда Грея вернули в замок в цепях. До того, как я принял крайне жестокие меры, чтобы узнать правду. До того, как Грей сбежал, доказав всем придворным, что умеет колдовать и является истинным наследником.
        До того, как Лилит появилась в моих покоях со своим новым предложением.
        Я бросаю взгляд на колдунью. Ужасный шрам пересекает ее шею. Кожа неровно стянулась и зажила в том месте, где лезвие Грея предприняло попытку лишить Лилит жизни.
        Я рывком вскрываю письмо.
        У тебя 60 дней, брат.
        Не вынуждай меня это делать.

«Не вынуждай меня это делать».
        Эти же самые слова я сказал ему перед тем, как стража утащила его во внутренний двор замка и приковала к стене.
        Мои руки снова начинают дрожать.
        - Если бы только в первый раз ты был так же напуган,  - мерзко шепчет она.

«Если бы только».
        Если бы только Грей сразу сказал мне всю правду.
        - Ты можешь убить нас обоих,  - говорю я.  - И взять себе все, что захочешь.
        - Если я убью вас обоих, армия Силь Шеллоу завоюет Эмберфолл. Твой народ не станет подчиняться мне. Я не могу оказать влияние на всех, Ваше Высочество,  - Лилит подступает ближе ко мне, и ее голос становится тише.  - Разве ты не понимаешь, что моей целью никогда не было править твоим королевством в одиночестве? Моя цель - управлять им вместе с тобой.
        Я отворачиваюсь от нее. У меня сдавливает горло. Я не смогу пройти через все это еще раз.
        - Я позволю ему взять Эмберфолл. Я не стану воевать с ним.
        - Станешь, если хочешь, чтобы Харпер осталась здесь с тобой,  - говорит она.  - Неужели ты думаешь, что она будет рада вернуться в свой мир? У меня на это уйдет всего секунда.
        Мир, где Харпер каждую минуту каждого дня будет в опасности.
        Мир, куда я не смогу попасть, если Лилит украдет у меня Харпер.
        Я не могу дышать.
        - Грей нашел скрейвера,  - говорит Лилит.  - Пока он слаб, но с помощью волшебного существа он быстро всему научится, к тому же у него теперь в распоряжении есть армия. Прямо сейчас я могу одолеть его, но со временем он захватит Эмберфолл, если мы ему не помешаем.

«60 дней». Как бы мне хотелось сказать ему, что он может дать мне хоть целую вечность, но ничего не изменится. Как жаль, что я не могу предупредить его.
        Лилит внимательно следит за каждым моим движением.
        Я делаю глубокий вдох. Мне нужно придумать план. Я сжимаю руки в кулаки, чтобы они перестали дрожать.
        - Ты не тронешь Харпер. Я хочу, чтобы ее безопасность была обеспечена любой ценой.
        - Конечно,  - с легкостью соглашается Лилит.  - Не думаю, что Грей допустит, чтобы она пострадала.
        - Я не хочу, чтобы она знала, что ты здесь. Я не хочу, чтобы она знала, что ты делаешь. Ты понимаешь меня?
        - Я очень хорошо умею хранить секреты,  - она выдерживает паузу.  - Так ты согласен принять мое предложение? Я так долго ждала, когда уже, наконец, можно будет сделать твою бедную, несчастную страну моей.
        Ее предложение. Как будто у меня есть выбор. Как будто я могу пожертвовать Харпер.
        Я смотрю на слова, написанные Греем.

«Не вынуждай меня это делать».
        Я сминаю письмо и бросаю его в огонь.
        - Да, Лилит,  - отвечаю я.  - Я согласен.
        Благодарности
        Пристегните ремни. Мы начинаем.

«СЕРДЦЕ ЯРОСТНОЕ И РАЗБИТОЕ» - мой одиннадцатый опубликованный роман, поэтому очень хочется поддаться искушению и взять благодарности из предыдущих книг, скопировать их и вставить сюда, особенно сейчас, когда мои дети в соседней комнате мучают друг друга. Тем не менее, я обязана всем и каждому, кто поддерживает меня и мою семью.
        А еще мне очень хочется составить пронумерованный список, так что этим я и займусь, благо это единственная часть книги, которую мой редактор не правит.
        Огромное спасибо:

1) Майклу (Моему мужу. Он невероятный, и всегда стоит у меня на первом месте. Вы бы не держали в руках эту книгу, если бы в моей жизни не было его любви и поддержки).

2) Моей матери. Моя мама - особенный человек, который… Я даже не знаю, что я хотела сказать, потому что мне только что пришлось прервать драку между моими детьми. И все же моя мама - феноменальная, и я не знаю, что бы я делала без нее. Я знаю, она поймет, почему я упустила мысль, которую хотела выразить в том предложении. Спасибо тебе за все, мам.

3) Моей лучшей подруге Бобби Гоеттер. Я ‹3 тебя, подруга. Я так счастлива оттого, что мы встретились благодаря той доске объявлений много лет назад.

4) Моему потрясающему агенту, Мэнди Хаббард, которая отличается смелостью, бесстрашием и добротой, и я не знаю, что бы я делала без нее.

5) Моему выдающемуся редактору, Мэри Кейт Кастеллани, которая также отличается смелостью, бесстрашием и добротой и не отступает до того момента, пока написанное мной не отшлифовано до совершенства.
        Поверить не могу, что я составляю пронумерованный список, но теперь, раз уж я начала, то нужно двигаться дальше, потому что это лишь вопрос времени, когда мальчишки начнут снова колотить друг друга. Продолжаю!

6) Невероятную команду Bloomsbury. Громадное спасибо Синди Ло, Клэр Стетзер, Анне Бернард, Лили Йенгл, Кортни Гриффин, Эрике Бармаш, Валентине Райс, Бриттани Митчелл, Фиби Дайер, Бэт Эллер, Эллен Холгейт, Эмили Моран, Эмили Марплс, Кэлу Кенни, Джанетт Левай, Донне Марк, а также Диане Андерсон, Джилл Амак, команде по редактированию и всем тем в Bloomsbury, кто сыграл роль в создании книги, которая у вас сейчас в руках.

7) Многим людям, которые прочитали рукопись частично или целиком и предложили свои идеи и правки. Особая благодарность Бобби Гоеттер, Джиму Холдербрандту, Ханне МакБрайд, Мишель МакРайтер, Диане Петерфройнд, Ли Бросс, Шайле Стокс, Стэф Месса, Джой Джордж, Биллу Конигсбергу, Рибе Гордон, Рэй Ченг, Трейси Хоутон, Николь Чойни-Крокер, Анне Брайт и Элли Кристо. Эта книга не была бы здесь без всех вас. Спасибо.

8) Джоди Пиколт (Да, правда. Боже мой! Вы все должны были видеть мое лицо, когда я получила то первое сообщение в директе Twitter). Спасибо тебе огромное за твои идеи и подсказки, которые ты привнесла в книгу. До сих пор не верится, что я могу называть тебя своей подругой.

9) Друзьям-исследователям! Огромное спасибо Меган Чейни-Боуис, доктору медицины, за всю предоставленную информацию о медицине. Обожаю, когда можно отправить сообщение с описанием самых странных, нереальных ситуаций и получить четкий медицинский анализ в ответ. Отдельное спасибо Стиву Хорригану из Stone Forge CrossFit за ответы на вопросы про лазанье по канату, перевозку животных, военную подготовку и рукопашный бой. Я особенно благодарна ему за то, что он даже глазом не моргнул, когда отвечал на мои странные вопросы.
        Вся информация, которую я получила от Меган и Стива, была точной и соответствовала действительности. Все ошибки в книге - целиком и полностью мои.

10) Особая благодарность книжным блогерам, инстаграмерам, влогерам и всем тем, кто не молчит о своей любви к книгам. Вы помогли моей серии книг добиться успеха, и, хотя я и не могу лично поблагодарить каждого из вас, знайте, что я вижу вас и люблю и что я вам безмерно благодарна.

11) Мальчишкам Кеммерер: Джонатану, Нику, Сэму и ЗахАРИ («напиши с - АРИ на конце, мам!»). Спасибо вам за то, что вы даете мне следовать за моими мечтами. Не могу дождаться, когда вы начнете следовать за вашими собственными. Тем не менее, если вы не перестанете ссориться друг с другом, то я удалю этот пункт.

12) Тебе. Да, тебе. Ты тоже часть моей мечты. Я так рада, что ты уделил(а) время тому, чтобы прочитать эту книгу. Для меня имеет очень больше значение, что ты пустил(а) моих героев в свое сердце, потому что я знаю, что они останутся с тобой навсегда, даже если это будет какая-то крошечная их часть. Спасибо тебе.
        notes
        Примечания

1
        Припарка - лекарственное средство, прикладываемое к больному месту в горячем виде.

2
        Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) развивается у людей, переживших катастрофическое или просто угрожающее их жизни событие, из-за ощущения собственной беспомощности и невозможности эффективно действовать в опасной ситуации.

3
        Стаккато - манера исполнения музыкального произведения, при которой звуки исполняются прерывисто и отделяются паузами.