Хранительница Элементов: Вода Кэтрин Коллинг

        Пожар меняет Кэтрин Коллинг: селит в её душу сомнение, недоверие к окружающим и глубокий потаённый страх к огню. Но настоящие испытания ждут её впереди. Что можно почувствовать, когда узнаёшь, что твои лучшие подруги обладают невероятными магическими способностями? Каково же узнать Кэтрин, что она — обычная девушка? Но тогда зачем её ищут и почему хотят избавиться от неё? Кэтрин Коллинг придётся во всём этом разобраться и попутно с подругами найти три Артефакта, которые помогут им остаться вместе в магическом мире. Но эта история гораздо запутаннее и приводит юных искательниц приключения обратно домой, где всё совсем не так просто, как им всегда казалось…

        Кэтрин Коллинг
        «Хранительница Элементов: Вода»

        Пролог

        В то самое непредсказуемое ночное время, когда люди мирно спали, не ведая, что произойдёт завтра, когда полная красная Анула на небе молча освещала пангею и заглядывала в прозрачный купол древнего дворца, трое Великих заглядывали через щели и видели грядущее, как все видят сны. Но это будущее отнюдь не радовало их, как и не огорчало. Они почти забыли значение этих чувств.
        Перед каждым Великим лежали три карты рубашками вверх. Рядом вразброс лежали драгоценные камни разных цветов, за которые вор с радостью бы рискнул своей жизнью. Но для троих людей в тёмных балахонах они значили не больше, чем уровень угрозы в будущем.
        На круглый стол, освещая предметы, падали кровавые лучи Анулы, которая отчаянно пыталась разглядеть лица трёх таинственных магов.
        Женщина, чья голова была скрыта под капюшоном, взяла несколько маленьких камней, положила их на середину круглого стола и следом за этим раскрыла свою первую карту. На ней была изображена четырёхконечная звезда, окрашенная в цвета четырёх элементов.
        — Боюсь, пришло время для четырёх стихий,  — произнесла Великая и незаметно для всех сморщилась, как от кислого лимона.  — Эта новость не радует и причина тому, откуда будут эти элементы… Подростки со старой и «доброй» Земли. Змея говорит о том, что они принесут нам немало проблем… Но я не уверена, что урон будет большим. Меня немного тревожит, что они из этих Лишённых. Я не понимаю, откуда у них взялась эта сила, но есть одна догадка…
        Она положила карту в центр и этим дала добро на то, чтобы расположившиеся рядом клевреты делились своими мнениями.
        — Лаверна, твоя тревога понятна нам,  — прозвучал хриплый, глубокий и сильный голос старого человека, из-под чьего капюшона выпадала длинная седая борода.  — Если эти подростки принесут нам проблемы, то точно незначительные. Есть более важные поводы для волнения.
        — При всём уважении, Сэмюель, но Лаверна права в том, что для нас загадка, как они получили свои способности. Эта сила не по зубам земным людям…  — вставил своё слово мужчина, чья голова также была скрыта под тёмной тканью.
        — Давайте не забывать, veteres[1], что наши корни с Земли… Как не прискорбно это говорить, но в каком-то роде земляне наши родственники. Разве разумно говорить о них дурно?
        — Родственники!  — фыркнула женщина.  — Для них семья заканчивается лишь на крови! Эти земляне позабыли всё. И эти их отпрыски ничем не лучше всех остальных.
        — Ты права,  — согласился с ней старик.  — Они мало видят, но всё же…
        Он не закончил и кивнул мужчине, чтобы тот делал свой ход. Великий взял два маленьких камня и положил их в центр стола. А затем раскрыл свою карту, на которой был изображен герб: белая кошка на жёлтом фоне с чёрными дырами вместо глаз, а под нею расположились четыре зверя: орёл, змея, скорпион и лев.
        — Карта рассказывает о старых знакомых, которые примут участие в чём-то… весьма важном. Белая Кошка заняла королевское ложе — не удивительно. Скорпион у нас лишь один, и она никогда не давала нам покоя. Но кое в чём я сомневаюсь… Эта змея… в голове чёткий образ уже знакомой нам женщины, но ведь она мертва. А лев тоже олицетворяет уже мёртвого.
        Мужчина положил карту к камням.
        — Змея и лев вернутся,  — задумчиво произнес Сэмюель.
        — Да этого и быть не может,  — не согласилась Лаверна.  — Эти двое давно мертвы… одна уж точно. Разве можно так легко воскресать? Карта ошибается…
        — Карты не ошибаются,  — грозно сказал старик, после чего женщина мигом утихомирилась.  — Я догадываюсь насчёт «воскрешения» льва: есть одно место, в которое он мог бы отправиться. И я уверен — так и сделал. Но вот насчёт змеи… Вы знаете эту женщину: она обманывала всех не раз, и всё сходило ей с рук. Я не удивлён, что она объявилась на картах. Это означает, amici mei[2], что она снова всех одурачила.
        После никто ничего не сказал, но мужчина и женщина явно остались при своём мнении. Сэмюель взял один большой камень и положил его в центр — это означало, что угроза очень велика, именно потому Лаверна и другой Великий устремили свои любопытные взгляды на карту. Старик раскрыл её и показал рисунок всадника на красной лошади. Он без церемоний бросил карту в центр и громко произнес:
        — Война.  — Двое других Великих переглянулись, но не осмелились сказать ни слова.  — Грядёт война, и, учитывая разноцветный фон и скелет с краю, можно уверенно сказать, что в ней будут принимать участие все, кто только сможет. Чёрный меч предвещает возвращение древних Воинов. Мы знали, что этот день придёт, и он оказался намного ближе, чем мы предполагали.
        Осознав, что никто не поделится своим мнением, Сэмюель кивнул женщине. Та взяла средний по размеру камень и несколько маленьких, раскрыв карту, на которой была изображена девушка в доспехах с мечом и со знаками стихий на груди.
        — Хранительница также, наконец, прибудет, но… Я не могу понять, как сохранились её силы, ведь это наша старая знакомая.
        Лаверна положила карту в центр.
        — Изгнанная?  — спросил мужчина.
        — Да, она.
        — Это объясняет появление льва,  — как-то хмуро произнёс старик.
        — А также объясняет причину появления силы у тех трёх подростков,  — следом поделилась выводом женщина.
        — Они что, её знакомые?  — снова спросил мужчина.
        — Думаю, так оно и есть. Угроза велика, ведь если она…
        — Если она всё вспомнит, то мы на грани гибели,  — закончил за неё старик.  — Эта новость даже хуже новости о грядущей войне. Я надеялся, она больше не будет участвовать в нашей истории, но, видимо, та глава с ней была отнюдь не последней. Нам придётся избавиться от этой угрозы.
        — Но, Сэмюель, она сейчас всего лишь подросток, ребёнок, да к тому же ничего не помнит. Я не вижу особой угрозы. Мы, наоборот, можем сделать так, чтобы она была нашим оружием,  — предложил Великий.
        — Это риск.
        — Оправданный! Ведь если всё выйдет, на нашей стороне будет огромная сила. Она поможет нам в достижении цели.
        — Хм, можно попробовать,  — согласился с лёгкой задумчивостью Сэмюель.  — Главное устранить тех, кто может нам помешать.
        После недолгого молчания, мужчина положил несколько камней и раскрыл вторую карту с рисунком чёрного волка, у которого красным цветом пылали глаза и узор на морде.
        — Ноктис решит вмешаться…
        — Что за вздор?! Этот чёртов волк нам уж точно не помеха! Он не в силах остановить нас!..
        — Лаверна!  — грозно воскликнул старик, и дворец, казалось, на миг дрогнул от невидимой силы.  — Не нарушай правила круга! Vide, audi, sile[3]. Аластер должен начать первым. Тем более мы тоже не можем остановить его.
        Женщина виновато опустила голову. Мужчина положил карту в центр:
        — Это может стать проблемой. Он может предупредить её.
        — Она его не помнит — пустая угроза,  — не согласился Сэмюель.  — Но не стоит об этом забывать. Вселенная любит шутить, но иногда она забывает истинное значение шутки.
        Не дожидаясь кивка, старик бросил пару маленьких камней и раскрыл карту с рисунком синих птиц на сером фоне.
        — Ещё гости с Земли, но пока ни их мотивы, ни последствия от них неопределимы. Всё можно будет подстроить под себя.
        И он положил карту в центр.
        — Что за сезон такой?  — в голосе Лаверны на мгновение проскочили нотки удивления.  — Эпидемия гнусных землян на Ялмезе — это что-то новое.
        — Грядёт буря,  — тут же пояснил Сэмюель.  — Участвовать будут все, кто сможет.
        И старик кивнул. Женщина бросила средний камень и раскрыла карту: на ней изображался красный цветок, чем-то похожий на лилию.
        — Дева Анулы, наконец-то, объявится,  — довольно пояснила Великая.  — Мы её долго искали… А ещё эти угрозы со стороны волков — разве это не её рук дело?
        И женщина положила карту.
        — Нет, Лаверна, она не связана с этим,  — ответил старик.  — Здесь участвуют другие силы, и это покажет нам Аластер. А насчёт того, что она вообще объявится,  — это будет вовремя. Она любит прятаться, но в этот раз ей от нас не ускользнуть.
        Аластер положил большой камень в растущую груду других и раскрыл карту на обозрение всем: чёрная маска дьявола на красном фоне.
        — ?ни слишком долго прятались в своих норах и скоро выйдут на поверхность. Мы долго этого ждали.
        И он положил карту.
        — ?ни считают, что умнее нас, думаю, будет шанс доказать обратное,  — с наслаждением усмехнулся Сэмюель.  — Ab imo pectore[4], Они ещё начнут нас бояться.
        — Да я даже не верю, что Они наконец-таки соизволят высунуть Свои носы,  — присоединилась к нему Лаверна.  — Это действительно новость, но вот угроза от ?ни переоценённая.
        — Я так не считаю, amicis[5], - спокойно ответил Аластер.  — Мы ?ни совсем не знаем, незачем зря судить, не увидев.
        И он кивнул. Сэмюель едва заметно вздохнул, отчётливо ощущая всю тяжесть будущего:
        — Раз весь мир решил ополчиться против нас, amici mei, нам больше ничего не остается, кроме как… защищаться.
        Он не стал бросать драгоценные камни в общую кучу, а сразу же выложил последнюю карту на середину стола. На ней были изображены ничем не примечательная тень неизведанного круглого предмета, скромный ключик и прекрасная корона с драгоценными камнями. Второй предмет по размерам превышал остальные.
        — Артефакты?  — переспросила Лаверна.  — Те, что так отчаянно пытались защитить Лиззи и Питер? Они ведь смогли их спрятать.
        — Но это не проблема для нас,  — уверенно произнёс Сэмюель.  — Мы знаем, как их найти. На их поиски будет много претендентов, и мы будем милосердны… каждому разрешим их заполучить. К нам придут три элемента из Лишённых — чудесно, а также наша старая знакомая Хранительница — великолепно. Мы дадим им всем шанс, но приз получит лишь лучший.
        — Есть те, кто могут помешать.
        — Мы с ними разберёмся. Ad vocem[6]! Это было предначертано уже давно…

        [1] Veteres (лат.)  — старые друзья;
        [2] Amici mei (лат.)  — друзья мои;
        [3] Vide, audi, sile (лат.)  — смотри, слушай, молчи;
        [4] Ab imo pectore (лат.)  — от всего сердца;
        [5] Amicis (лат.)  — друзья;
        [6] Ad vocem (лат.)  — во славу.

        Иные. Судьба. Алая

        Глава 1. Огонь

        Огонь. Он пылал всюду, куда ни глянь, некультурно плюясь во все стороны от удовольствия, гонимый вечным голодом.
        Я раскрыла окно в своей комнате настежь, желая выпрыгнуть, но безумное пламя расположилось прямо под ним. Не выход.
        Убедившись в этом, скорее закрыла окно, чтобы не давать огню больше кислорода, но моя наивная глупость всё равно повлекла за собой последствия: длинные языки пламени с любопытством обезьяны уже заглядывали через открытую дверь в комнату. Я слышала смех, некое удовлетворение, чувствовала голод огня и его ненасытную жажду. Даже, казалось, до ушей донёсся невнятный, но очень грубый шёпот, от которого меня передёрнуло.
        Я с жалостью оглядела свою пока ещё целую комнату. Ввиду того, что переехали мы сюда только пару дней назад, комната была не вся заставлена. Но что делать с перевезённой одеждой? Хотя сюда, к счастью, мы с родителями пока привезли только часть вещей. Тени пламени танцевали на обоях, которые мы все вместе клеили. Стены, казалось, стонали. Весь дом молил о пощаде.
        Я живо достала из шкафа кофту с капюшоном, которую тут же надела, закинула рюкзак с самыми важными для меня вещами: блокнот, в который записывала свои мысли; любимые книги знаменитых писателей, фотоаппарат и мелкие канцелярские предметы. На мгновение совесть вгрызлась мне в руку, ругая за то, что я посмела потратить время на спасение важных мне вещей, а не собственной жизни. Однако я отбросила её прочь. Спрятав голову под капюшон и засунув руки поглубже в рукава, бросилась вон из комнаты, пока пламя всё ещё неуверенно топталось на пороге.
        В коридоре второго этажа потолок уже вовсю боролся с кровожадной стихией.
        Незамедлительно повернула вправо и, открыв бело-серую дверь, забежала в ванную, где отыскала первое попавшееся полотенце и неожиданно встретилась с перепуганными, но уверенными голубыми глазами. Я не узнала себя в отражении. Махнув головой, забывая про зеркало, хорошенько намочила полотенце и после включила душ, вытянув шланг в коридор. Мощные струи воинственно атаковали своего главного врага, который в страхе шипел, подобно длинной ядовитой змее.
        Сердце снова ёкнуло от досады. Как бы я ни старалась, что бы уже ни случилось, но в этот дом мы не вернёмся… По крайней мере, не в ближайшие двадцать лет, зная своих родителей, и если от этого дома вообще хоть что-нибудь останется. Стоило мне вспомнить мать с отцом, как душа опять ушла в пятки. Как странно, что боялась я не огня,  — вовсе нет — а того, что он УЖЕ причинил.
        И за что же?!
        Резкая внезапная боль в правом плече заставила меня ахнуть, выпустив шланг, и отшатнуться к стенке. Над моей головой плавился потолок, уже совсем ослабевший и практически съеденный огнём. Я ударила мокрым полотенцем по правому плечу, где загорелась одежда, и закусила губу от боли. Придя в себя и не медля больше ни секунды, я поправила шланг так, чтобы его такие же беспощадные струи, как пасть огня, были направлены на пламя.
        Глядя на то, как огонь жадно хватался за древесину, цеплялся за неё, нависая как надоедливая новогодняя игрушка посреди комнаты летом. Всматриваясь в его попытки всё-таки пересилить водную стихию и достать меня. Вслушиваясь в его злобное шипение, полное отрицательного, ужасного и просто отвратительного, я возненавидела его. И по-настоящему начала бояться.
        Убедившись в том, что путь к лестнице хоть немного, но очистился от пламени, присела на четвереньки и поползла вперёд, дыша в мокрое полотенце и чувствуя неприятную горечь в горле, от которой хотелось кашлять. Уже у самой лестницы перед моими глазами пролетели желтые искры, и я тут же подалась назад, закрывая лицо руками,  — передо мной упала часть потолка, забрызгав всё огненными слюнями. Я тут же осмотрела себя и с облегчением выдохнула: ничего не горело.
        Я закашляла, пытаясь остановиться, так как было больно. Закрыла нос мокрым полотенцем и аккуратно ногой сдвинула горящий кусок потолка вниз — он тут же покатился по лестнице. Мимо меня совершенно бесшумно проползла струйка воды и преодолела сначала первую ступеньку, потом вторую и третью, продолжая свой путь вперёд. Весь огонь, что попадался воде на пути, в страхе пропускал своего врага, недовольно бросая своими языками пару шипящих и, должно быть, оскорбительных звуков в адрес водной стихии.
        Я начала медленно спускаться по лестнице, стараясь как можно реже дышать и держать голову пониже. На первом этаже дыма должно быть не так много, да и выход рядом. Я знала, куда идти, лишь бы только выбраться. Родители не должны волноваться.
        Но они уже волнуются.
        И снова сердце знакомо ёкнуло от страха.
        Внизу вдруг что-то грохотнуло с такой силой, будто на дом упало дерево. И раздался женский вскрик.
        Я в легкой панике и шоке прислушалась, не понимая, кто ещё мог быть в доме. И факт того, что мне это просто показалось, я не отрицала. Быстро спустившись по лестнице до самого конца, бросилась к кухне — пламя вдруг выскочило из проёма, как выскакивает голодный лев из кустов, раскрыв свою пасть в предвкушении. Я машинально отшатнулась назад и закашляла, закрыв глаза, которые защипало. Прикрыв рукой лицо, вновь осмотрела себя: ничего дурного — цела.
        И снова бесшумно мимо моей ноги проползла более объемная, чем предыдущая, полоска воды, как-то слишком целенаправленно двигаясь к кухне. Услышав сквозь дикий треск и шумный гомон огня что-то тягучее и более мягкое, обернулась: через перила лестницы вниз текла вода, проползая мимо меня в сторону кухни.
        Приложив мокрое полотенце к носу, я невольно заинтересовалась, видя в этом нечто удивительное, знакомое и, возможно, если быть крайне честной, волшебное. Я не знала, казалось ли мне, воображение ли надо мной шутило, а может, просто так получалось, чего я не в силах была объяснить. Но, что бы это ни было, видеть, как необычно текла вода, было приятно.
        Я убрала полотенце от лица и попыталась прокричать:
        — Эй! Тут кто-нибудь есть?!
        После чего не удержалась и снова закашляла. Я поспешила присесть и оглядеться. На кухню пробраться я никак не могла, потому как огонь перегородил мне путь, а струи воды ползали только по полу. Я пожалела, что шланг был не таким уж длинным. Могла уже хоть сейчас развернуться влево и побежать к выходу, ведь путь был свободен. Но, если в доме кто-то находился, я не могла его бросить. Я вернулась в свою комнату, чтобы спасти безжизненные материальные вещи! Что уж говорить о человеке?!
        — Эй! Кто здесь?! Отзовись!
        Но мне отзывался только огонь, однако его отклик внушал мне омерзение и ужас. Пламя передо мной начало кружиться. Я услышала голос. Странный, грубый, глубокий и очень низкий, а потом их стало очень много. Голоса были повсюду. Я не знала, откуда именно они раздавались, но прекрасно чувствовала головную боль.
        — Я не хотела переезжать,  — вдруг слетело с моих губ.
        Я закрыла глаза, сознаваясь самой себе, словно просила прощения. Я не делала ничего. Не виновата в том, что случился пожар. И я тоже человек! Там, возле дома, где прошло моё детство, у меня остались друзья, мои подруги, один юноша, который мне очень нравился. Да что там, я любила его. Говорят, мысли материальны. Всё, о чем подумаешь, может исполниться, если сильно этого желать. А вот каким образом исполнится, зависит уже от… случайности? Всё всегда к лучшему?
        — Простите,  — прохрипела я, думая о родителях.  — Я не думала, что всё случится так.
        Снова до ушей донесся низкий голос, один, только теперь намного ближе и яснее — это был голос человека. Прежде чем я успела это осознать полностью, кто-то схватил меня за плечи и резко поднял, унося в сторону, прикрыв мне лицо. Действия человека были грубыми, но это можно было легко объяснить. Одним глазком увидев черный проход, ведущий на улицу, я поймала себя на мысли, что мне он показался светлым, как день.

* * *

        — Как ты себя чувствуешь, солнышко? Болит что-нибудь? С ней точно всё в порядке?  — обратилась мама с последним вопросом к врачу, снимающим перчатки.
        — Как это ни удивительно, но всё хорошо. У неё нет ни отравления от угарного газа, ни чего-либо более серьёзного,  — отвечал крупный мужчина средних лет, показав какой-то жест своему напарнику, стоящему у капота машины «скорой помощи».  — Конечно, для профилактики я советую поехать с нами в больницу, но большинство отказывается. Вы сами себе хозяева.
        — Хорошо, мы тоже откажемся. Спасибо большое,  — уверенно произнесла моя мама, Надежда, и повернулась ко мне, поцеловав в лоб.  — Теперь всё будет хорошо.
        Мама обняла меня, закрыв мне лицо, но я всё же нашла лазейку и подглядела: от красивого некогда с виду двухэтажного частного дома ничего не осталось. Несмотря на усилия двух пожарных бригад, огонь плохо поддавался и совершенно не желал уходить просто так. Его голодные языки и открытые искрящиеся пасти с громким шумом уничтожали оставшееся, словно хотели не оставить даже и следа, чего было бы невозможно.
        Я поймала себя на мысли, что не верила в происходящее. Как же быстро можно всё уничтожить. Будто кто-то посторонний дунул на зажёгшуюся спичку — и та моментом погасла, не имея сил сопротивляться.
        Может, порой и на нас кто-то дует?
        Затем я увидела то, что заставило моё сердце сжаться вновь. От моего дома вдруг в сторону леса выбежал человек и скорее скрылся, набрав невероятную скорость, словно за ним сам Дьявол гнался. Он был тёмный, как ночь, и незаметный, как вор. И никто его не увидел.
        — Они сказали, что нужно время для выяснения причины пожара,  — подошёл к нам с мамой — она меня тут же отпустила — одного со мной роста мужчина уже с сединой в черных волосах.  — Сразу сказать не могут. И ещё… ничего не уцелело.
        — Ничего страшного,  — улыбнулась моя мама.  — У нас есть храбрая дочурка, которая спасла всё самое ценное и необходимое, в том числе и рюкзак.
        И мама глянула на рюкзак, который держала в свободной руке, а после открыто рассмеялась.
        — Ну, что ты смеёшься?  — заметно сдерживая улыбку, махнул на жену рукой отец, Петр Данилович.  — Она неправильно поступила! Должна была сразу же бежать, а она…
        У моей мамы очень заразительный смех. Она могла ляпнуть что-то глупое или совершенно несмешное и смеяться. Ты смотришь на неё и мысленно крутишь пальцем у виска, но всё-таки не сдерживаешься и начинаешь слегка улыбаться, а потом и вовсе в открытую хохотать. Я всегда сдавалась раньше папы, а потом уже и он не сдерживался.
        Однако стоило моему быстрому взгляду снова упасть на дом, как тело пробрала дрожь и стало резко холодно. Я сильнее сжалась в байке и молча забрала у мамы рюкзак, повесив себе на плечо. Его груз напомнил мне, что всего лишь несколько минут назад я находилась внутри горевшего дома. Это было глупо: бежать в свою комнату и спасать вещи. Глупее я ничего не делала. Можно ли оправдать мою глупость? Наверное, как-нибудь можно, да только бессмысленно, всё равно побегу за вещами, потому что есть вещи, терять которые равносильно одиночеству или и того хуже. И ничего нельзя поделать — эмоциональная связь самая крепкая.
        — Пап,  — встрепенулась я,  — пожарные ещё кого-нибудь нашли в доме?
        — Кого ещё? Нет, вроде,  — не понял он, сразу посерьёзнев.
        — Когда я там была, услышала чей-то вскрик… вроде как,  — тихо пробормотала я последние слова, пожимая плечами: может, действительно показалось? И может, тот человек тоже лишь игра моего воображения?
        — Услышала?
        — А видела ты кого-нибудь?  — подключилась и мама.
        — Нет. Я даже звала, но никто не отвечал. Может, показалось.
        — Нужно учитывать все варианты,  — совсем посерьёзнел папа, произнося одну из своих знаменитых фраз, с детства меня этому обучая. От этих слов мне даже немного страшно стало, ибо если его или маму разозлить, то сама земля содрогнётся.  — Будем надеяться на лучшее, но, если в доме кто-то был, возможен и поджог.
        От последнего слова мои мурашки от страха подпрыгнули, сделав тройное сальто, и побежали врассыпную по всему моему телу. И кому это надо? Мне казалось это ошибочным, что кто-то нарочно поджёг. Неужели не стоит этого отрицать?
        — Думаю, стоит поехать домой,  — произнесла мама.  — Разберёмся со всем завтра.
        — Хорошо,  — согласился отец.
        Я поправила на плече рюкзак, уже в который раз глянув на безжизненные тлеющие остатки от еды огня, словно в том месте ничего не было, никаких признаков руки человека, только природы. Вот стена — вроде она — стоит, пошатываясь, а вот кусок от ступеньки и стекло от окон. Внезапно подул ветер в нашу сторону, принеся мне запах гари, от которого я поспешила укрыть свой нос рукавом, который, впрочем, имел тот же запах. Ненавистный мне с некоторого времени. Пугающий.
        Возле папиной машины остановилась и подняла голову к застеленному чёрным покрывалом небу: россыпь звезд украшала ночь. Луны на небе не было. Эта была тёмная ночь.
        Я села в машину, вздрогнув и сжавшись от холода. Рюкзак держала как единственное, что защищало меня в данную минуту, и то единственное, что я сумела спасти. Углубившись в чувства, в которых было много страха,  — я так старалась его скрыть — поняла, что немножко гордилась и радовалась, что сумела спасти хоть что-то, пусть и неживое, пусть и материальное, и пусть это было глупо.
        Родители уточняли ещё какие-то вопросы у спасателей, а я чуть коснулась правого плеча — боли не было. И хорошо. Я посмотрела в окно на гору обломков, и снова сердце ёкнуло, а душа без объяснений ушла в пятки. Спустя неопределённое время родители сели в машину, папа завел её, и мы двинулись… домой. В старый дом, который всё ещё ждал нас, не зная, что мы переехали навсегда… как думали, как хотели.
        Я не хотела.
        Машина давно ехала, а я всё никак не могла оторвать свой взгляд от места, где стоял дом. В моих мыслях он вернулся в своё прежнее состояние, снова стал большим, гордым и красивым, снова доброжелательно приглашал войти всех, кто проходил мимо, его лужайка ласково и игриво поблёскивала на солнце, а окна были открыты всем. Ветер снова взорвался, ударив по машине, принеся пепел, который я почувствовала даже в закрытом автомобиле.
        А я тоже смогу вернуться в прежнее состояние?

        Глава 2. «Время пришло»

        Длинноволосая брюнетка с болотного оттенка глазами положила карточку, удостоверяющую её личность, в задний карман узких джинсов. Затем в очередной раз просмотрела пришедшее час назад сообщение в телефоне и, когда дверь лифта открылась, вышла и грациозно зашагала по коридору мимо своих коллег и рабочих столов, заполненных бумагами, канцелярскими принадлежностями, электронной техникой и многими другими вещами. Коллеги, увидев её, кивали в знак приветствия.
        — О, Диана, чего это ты посетила нас в свой выходной?  — спросил женщину один из мужчин, помешивая ложкой кофе в кружке.
        — Сама не нарывалась,  — пожала она плечами, поворачиваясь к нему лицом и идя задом наперёд.  — Долг зовёт.
        — Успехов!
        Она подмигнула, развернулась и чуть не врезалась в другую работницу, несущую корзину с фруктами. Диана извинилась и подхватила яблоко, пока та не видела, а после заметила нужную ей невысокую пухлую фигуру с лысой макушкой.
        — Босс!
        Тот повернулся и тут же улыбнулся, хотя улыбка получилась кривая, смешанная с недовольством.
        — Дия, дорогая, я же просил тебя не называть меня боссом. Да ещё и при всех. Евгений! Мне срочно нужна статья! Когда она будет готова?!
        — Ещё пять минут, босс!
        — Не называть меня так!
        — Так что вы хотели?  — подошла Диана, надкусывая яблоко.
        Тот оглядел её с ног до головы, пригрозил Евгению кулаком, развернулся и зашагал в самый конец помещения, где размещался его кабинет. Диана последовала за ним, стараясь не отставать.
        — Дия, ты мне очень поможешь, если кое-что сделаешь для меня. Это очень срочно,  — говорил босс, уже сидящий за своим большим столом на удобнейшем кресле.
        Женщина остановилась возле открытой двери, снова откусив яблоко. Когда она его дожевала, а босс уселся, спросила:
        — Что именно?
        — Дия, все мы знаем твой удивительный дар разговорить любого человека.  — Диана усмехнулась, мысленно закатив глаза.  — Недаром же ты у нас работаешь, да ещё и лучшей журналисткой! Насчёт дела: мне нужно, чтобы ты взяла интервью у Кэтрин Коллинг.
        — У кого?!  — чуть не поперхнулась та, удивленно приподняв бровь.
        — У той девушки, которая спаслась во время пожара. Помнишь? Стас писал статью об этом, а ещё показывали по новостям.
        — Я телевизор не смотрю, а вот статью помню. Но я не понимаю, зачем она вам сдалась? Она же даже не пострадала в том пожаре.
        — В том-то и дело, что она не пострадала,  — произнес босс, и Диана начала слушать его более внимательно.  — Возьми у неё интервью, спроси её, как так у неё вышло. Пусть она поделится секретом с людьми. Жителям это понравится! У нас и так район небольшой, а тот пожар хоть как-то спас наше скучное положение. Мне очень нужно, чтобы ты взяла у неё интервью, Диана! Мне нужны подробности происшествия!
        Женщина устало вздохнула и пожала от безысходности плечами:
        — Ладно, у меня всё равно выбора особо нет. Сроки?
        — Вот и прекрасно!  — тут же обрадовался мужчина, подскочил и сложил руки, словно хотел от радости похлопать и попрыгать.  — К концу недели, Диана, к концу этой недели!
        — Хорошо.
        Диана, не глядя, бросила яблоко в мусорное ведро, развернулась и зашагала по шумному помещению к одному из сидящих за компьютером мужчине.
        — Макс, мне нужна твоя помощь,  — произнесла она, обняв за плечи напарника с коротко постриженными светлыми волосами и щетиной и тут же, вдохнув аромат мужских духов, отпрянула.  — Ты опять пользуешься этим парфюмом? Он ведь тебе не подходит.
        — Он мне нравится,  — пожал тот плечами, не поднимая глаз.  — Да и не только мне. Награда за помощь тебе будет?
        — Я буду твоей должницей.
        — Давай ты будешь должна мне любое моё желание?  — чуть улыбнулся тот одним уголком губ.
        Диана села на стол, задумчиво проведя рукой по подбородку, а затем усмехнулась, ответив:
        — Идёт.
        — Что тебе нужно?  — сразу же оживился Максим, направив всё свое внимание на монитор компьютера, в котором был открыт электронный документ.
        — Найди адрес проживания и электронной почты девушки по имени Кэтрин Коллинг. Скинь мне всё sms-кой, как отыщешь.
        — Той, которая выбралась из сгоревшего дома?
        — Именно. Напиши, как всё сделаешь,  — улыбнулась она, потрепала его по голове, как собаку, встала и отправилась к выходу.
        — Моё желание не сулит тебе ничего хорошего!
        — Всему есть предел!
        Диана спустилась на лифте вниз. Уже на улице она села в красный автомобиль и поехала домой. Здание имело пять этажей, на вид было довольно приличным. Диана снимала уютную однокомнатную квартиру и вполне была ею довольна.
        Оказавшись в квартире, она положила пистолет, который прятала сзади под чёрной кожаной курткой, на маленький столик. После чего Диана глубоко вдохнула, поискала заколки в волосах, сняла их. Схватилась за волосы и тянула до тех пор, пока парик не снялся. Она бросила его на кровать и удовлетворённо выдохнула, чувствуя свободу, ведь в парике было очень жарко в летнюю погоду.
        Женщина повернулась к зеркалу и улыбнулась своему отражению.

* * *

        Его шаги в огромном и, казалось, не имеющем потолка зале раздавались очень громко, практически громыхали в голове, даже сердцебиения не было слышно. Он шёл быстро, словно опаздывал, несмотря на то, что ожидающая его женщина уже стояла недалеко от него спиной к полупрозрачной стене. Возникало чувство, словно стена являлась иллюзией, а то и вовсе отсутствовала. Порой он видел что-то в ней, во всех четырёх стенах, что его окружали, что-то знакомое только ему: его мысли. Всё то, о чём он думал, отражалось вокруг, всё то, что его тревожило, то, что он старался забыть, словно парень смотрел в зеркала, в которых отражались воспоминания.
        Он, наконец, остановился — и звук шагов тотчас же прекратился, заполняя зал мёртвой тишиной. Но Королева слышала, как быстро билось его сердце. Она, не торопясь, развернулась к нему лицом, увидев его склонившимся перед ней.
        — Ваше величество, вы звали меня?
        — Встань, Грэй, и подними на меня глаза,  — попросила Королева своим мягким, словно ручей, голосом.
        Тот без колебаний повиновался, почувствовав даже некую неловкость.
        — Что случилось?  — спросил Грэй.
        — То, что и должно было случиться,  — спокойно произнесла Королева, не придавая голосу ни сомнения, ни страха, ни радости.
        Королева начала спускаться вниз по лестнице из четырёх ступенек, плавно передвигаясь с одной на другую, и её облакотного оттенка платье, двигающееся как нечто неосязаемое и живое, неслышно шелестело от любого лёгкого дуновения, облегая стройный стан женщины.
        — Грэй, у меня будет к тебе большая просьба,  — тихо произнесла она.
        — Что угодно, ваше величество.
        — Ты отправишься на Землю, Грэй, в один из параллельных миров Ялмеза, чтобы отыскать там кое-кого, ибо случилось то, что и ожидалось. Однако кое-что мы не учли: Великие всегда следили. Даже представить трудно, как долго и как далеко они зашли. Из-за них чуть не произошло ужасное.
        — Ваше величество, я совсем не понимаю, о чём вы. Если надо будет кого-то найти и привести сюда, я это сделаю.
        — Это очень хорошо, Грэй,  — едва заметно и, казалось, не по-настоящему улыбнулась Королева.  — Ты очень преданный и тебе можно доверить большие секреты. Ты никогда не задаёшь вопросов — для меня это очень важно. Однако я могу тебе ответить на всё, что ты захочешь узнать.
        — Хорошо, ваше величество. Благодарю… Кого мне надо будет найти и… почему именно сейчас?
        Королева медленно вдохнула и выдохнула, словно делала это крайне редко, а, когда делала, сосредотачивалась только на дыхании. В самом помещении воздух казался тяжёлым, но Грэй, что вырос в этом замке и давно привык дышать редко и глубоко.
        — Время пришло. Больше тянуть нельзя. Отыщи оставшихся трёх элементов на Земле, а заодно и девушку по имени Кэтрин Коллинг. Её подруги и есть элементы. Приведи их всех, пока беда снова не случилась. Больше нельзя тянуть.
        — Конечно, ваше величество,  — склонился вновь Грэй, но Королева быстро коснулась его подбородка и приподняла голову, не желая, чтобы он кланялся.
        Грэй неловко развернулся и таким же быстрым шагом, как шёл в зал, ушёл прочь. А окружающее помещение отражало его мысли о только что прошедшем разговоре.
        Королева проследила за Грэем до тех пор, пока он не скрылся за большими дверями и те громко не замкнулись, казалось, навеки. Но Королева всё ещё слышала биение чьего-то сердца.
        — Ты ведь ждал этого,  — повернулась она к тёмной, словно сама ночь, фигуре в самом углу тронного зала. Спрятавшийся там в самой тени человек не издал ни звука и не пошевелил и пальцем.

        Глава 3. Кто такая Мэйуми Мотидзука?

        Луиза Самойлова с короткими до плеч соломенными волосами, подчёркивающими аккуратные черты лица с милым курносым носиком, сжимала меня в объятиях слева на фотографии. Девушка, которая любит порядок, рукоделие, музыку и терпеть не может тратить время зря. За свои шестнадцать лет она перепробовала многое, начиная с танцев и заканчивая айкидо. Последнее Луиза бросила после ряда болячек со словами: «Найду сильного парня, и он будет меня защищать. А иначе зачем они ещё?»
        Справа на фотографии, поправляя длинную, до самого пояса, солнечную гриву с чёлкой, открывающую острый подбородок, сидела Анжелика Яксимова — скромная девушка с доброй душой. Всё, что она любит, это проводить время с семьёй, особенно со своим младшим братом. Знаниями особо не блистала, однако как-то на физике, подготовив проект по электричеству, она здорово всех удивила и заработала аж две десятки.
        А позади нас всех стояла, расправив руки в стороны, главная ищейка проблем: Оксилия Малькентон. Шоколадные волосы обрамляли округлое лицо, осыпанное веснушками. В особенности их пристанищем стал нос кнопочкой, а пухлые губы растянулись в широкой улыбке, выдавая ямочки на щеках.
        Луиза и Оксилия хоть и плохо ладили, но единогласно решили придумать себе именно такие прозвища, сравнимые моему, скажем так, неместному имени.
        Ну, а я на фотографии, в центре, была по-настоящему счастливой, улыбаясь во все зубы. Длинные каштановые волосы, густые брови с небольшим изломом, а следом и нос с горбинкой, которой я не особенно рада. В детстве была усыпана веснушками похлеще Оксилии, но с годами они стали незаметны, однако никуда не исчезли.
        Держа фотографию, сделанную в тот же день, когда я переехала, я чувствовала и грусть, и радость. Первое оттого, что тот день закончился моим переездом, а второе оттого, что я вернулась. МЫ вернулись после пожара в наш прежний дом. Родители не знали, что с ним делать: либо продать, либо сдать. Так что мы не ночевали где-то на улице и уж тем более не бедствовали. Но и богатыми назвать нас язык не поворачивался.
        Моя мать была успешным юристом. За все пятнадцать лет работы её проигрыши в суде можно было пересчитать по пальцам одной руки. А вот отец работал на издательство «Шелест страниц». Он был в основном редактором, но получал дополнительный заработок за статьи.
        Со страховкой маме пришлось повозиться, но её нам выдали. С тех пор — после пожара — прошло два дня. На следующий же день мой телефон разрывался от звонков подруг и друзей. После того, как все увидели по новостям произошедшее, мне до сих пор звонили неизвестные, которые после представлялись как одноклассницы или родственники. Либо они что-то путали, либо я просто не хотела их вспоминать.
        Я оглядела открытые коробки, сумки и пакеты — в них лежали вещи, которые родители должны были забрать в ближайшее время, но, как оказалось, это уже было не нужно. В моей комнате, стены которой вечно были увешаны листами с распечатанными цитатами, дипломами, грамотами, а также моими картинами, было непривычно пусто. Дырки в обоях теперь действовали мне на нервы, а всё тот же скрип пола под ногами, в особенности возле моего стола, раздражал.
        Но это чувство радости… Я не показывала родителям, скрывала, что была рада вернуться сюда. Здесь в двух шагах проживали мои подруги, здесь я уже всех знала и более менее со всеми общалась, здесь же буквально напротив через дорогу жил один мой очень хороший друг. По правде, я бы хотела быть для него кем-то больше, чем просто другом. Но я никак не могла понять, чего хотел он.
        Телефон задрожал на прикроватной тумбочке, и прозвучало оповещение об sms. Встав, подошла к телефону и прочитала: «Скайп». Сообщение прислала Оксилия. Я подошла к столу, открыла ноутбук и включила его. Спустя несколько минут скайп успешно включился и тут же раздался звонок. Как оказалось, в скайпе сидели все три мои подруги.
        — Хэй! Привет!  — помахала рукой в камеру Оксилия.  — Давно мы не виделись!
        Подруга как всегда искрилась энергией и живостью. Никогда не могла усидеть на месте. В школе она на каждом уроке просилась выйти. И как-то учительница биологии пошутила насчет её мочевого пузыря, и после этого вся школа в тайне дала ей кличку «малый пузырь». В тайне потому, что Оксилия за словом в карман не лезла, а ещё могла и ударить. Она также сильно сдружилась с Варварой, главной сплетницей школы. Варвара с таким же тяжёлым характером неизвестно как именно добывала информацию, но у неё был компромат на каждого. Разумеется, никто не хотел злить Оксилию, которая подозрительно много времени проводила с Варварой.
        — Привет!  — улыбнулась я и тоже помахала.  — Действительно, буквально вчера!
        — Но со мной и Анжеликой ты не виделась!  — раздался другой голос, а в камере свела прямые едва заметные брови к переносице Луиза. На левой брови у неё был шрам, оставшийся после ветрянки, который она постоянно почёсывала, когда о чём-то думала.
        — Вот именно!  — поддакнула Анжелика, которая надела халат со звёздами и что-то оживлённо рисовала перед компьютером, заплетя волосы в хвост. Она время от времени хмурила светлые с изломом брови и закусывала нижнюю губу, у правой ноздри была видна родинка.
        — Как дела, Кэт? Как настроение?
        — Всё хорошо. И настроение тоже хорошее.
        — Вот это по-комариному!  — воскликнула Оксилия и пояснила насчёт занятости Анжелики: — Её брат попросил нарисовать собаку. Не обращай внимания.
        — Ага, а с меня художник, как с нашей Дарьи физик!
        Мы все знали нашу одноклассницу Дарью, а я в особенности: ещё тот клещ. Она как впилась в меня в детстве, так до сих пор действовала на нервы. Она хороший человек, очень добрая и отзывчивая, но ужасно надоедливая. Говорит быстро и не в тему, вставляет какие-то слова и всё время что-то бормочет себе под нос. Мои подруги вечно хохотали над ней, а я старалась вести себя более-менее культурно, тем более Дарья не раз мне помогала. Но физику она вообще не знала. Ни физика, ни математика, ни английский, ни какие-либо другие языки и научные предметы ей совсем не удавались. В школе она была круглой двоечницей, но в обыденных делах всегда мне помогала. Это даже удивляло порой.
        — Поверь ты мне,  — усмехалась Луиза,  — у тебя хотя бы есть шанс стать художницей, а насчёт Дарьи и физики я очень сильно сомневаюсь.
        — Не все же такие умные, как ты, Луиза,  — упрекнула подругу Оксилия.
        Её ужасно злило стремление Луизы к знаниям и любовь к порядку. Они постоянно грызлись как кошка с собакой по любому поводу. Обычно я помогала Оксилии в той или иной переделке, но от Луизы всегда доставалось только ей, а я выходила, как говорится, из воды сухой. Но не всегда.
        — Потому что я не смотрю сериалы целыми днями, а читаю научные статьи и книжки! И тебе советую. Может, тогда у тебя не будет ломаться всё, к чему ты прикасаешься!
        — Отстань, комар.
        — Все выдели?  — спохватилась Луиза.  — Она первая сдалась!
        — Самойлова!
        — Малькентон!
        — Получилось!  — воскликнула Анжелика, а затем поникла и рассмеялась.  — Если, конечно, сосиску с четырьмя палочками можно назвать собакой.
        — Покажи!  — попросила я, улыбаясь.
        Анжелика приблизила к камере лист со своим рисунком. Я бы не назвала это сосиской, но и до собаки было весьма далеко.
        — Это ещё что, прости меня комар, у него вместо головы?  — удивилась Оксилия, прищурившись возле камеры.  — Где это видано, чтобы у огурца с палочками была баклажановая голова?!
        Мы рассмеялись. Да и ещё эти комары у подруги… Она их терпеть не может, впрочем, как и я, потому решила, что ругаться с их помощью — дело святое и вроде как ничего плохого не говоришь!
        Мы ещё долго болтали друг с другом и делились новостями, словно прошел целый год, насыщенный самыми разными комедийными, и не только, событиями. С подругами мне стало ещё легче. Благодаря им я совсем забыла про случившееся, словно ничего и не было. Всё осталось как прежде, так, как мне нравилось.
        Как только мы отключились, я откинулась на спинку стула и вздохнула, чувствуя, как свинцовая тяжесть тишины ложилась мне на плечи. В голове ещё раздавались голоса подруг, их смех и шутки, но в комнате стало пусто, словно она была неживой, а стены начали давить, снова напоминая мне о прошедшем.
        Раздался звук приходящего на почту письма. Я глянула на экран.
        Уважаемая, Кэтрин Коллинг, вас беспокоит Диана Фоксия, журналистка из газеты «Вечный Лунменск». Мне бы очень хотелось взять у вас небольшое интервью. Город наслышан о вашем героическом спасении из горящего здания, и людям хотелось бы услышать вас, узнать некоторые секреты, которые вполне могли бы помочь и им в чрезвычайной ситуации. Очень рассчитываю на ваше согласие. Я буду ждать вас в кафе «Жемчужина» в полдень в четверг.
        Просьба немного меня и удивила, и напугала, ведь интервью я сроду никому никогда не давала. Я уже хотела отказаться от этой затеи, но потом подумала, что в этом, пожалуй, не было ничего дурного.
        Решившись, выключила ноутбук и закрыла его, снова откинувшись на спинку стула и глянув на потолок, который местами был испачкан краской. Я понятия не имела, как она туда попала. Тишина снова начала давить на уши, ложась невидимым покрывалом на плечи.
        Я резко встала, мотнув машинально головой, не желая ни о чём думать, подошла к коробке, возле которой лежала фотография, перевернула её и, отыскав ручку, записала, не забыв и про год в конце:
        Анжелика Яксимова, Кэтрин Коллинг, Луиза Самойлова и Оксилия Малькентон, 18 июня.

* * *

        Я накинула бежевую кожанку и, проверив пакет, деньги и крикнув маме, что пошла в магазин, вышла на улицу. Щёк сразу же коснулся прохладный ветерок, а солнышко ласково пригревало, но, несмотря на хорошую погоду, долгожданное и полноценное лето с жарой ещё не пришло. Я открыла калитку и вышла на саму улицу, остановившись.
        Передо мной — длинная улица, старая потрескавшаяся дорога, через которую пробился сильный росток какого-то дерева, заслуживающего уважения за свою волю к жизни. Разные по форме, величине и цвету частные дома располагались вдоль. Один из домов с широкими и высокими окнами напротив привлёк всё моё внимание. Я затаила дыхание, подойдя и прислушиваясь: тихо и пусто, разве что небольшая синяя легковая машина стояла во дворе с открытым багажником. Сердце наткнулось на невидимую иглу от догадки. Дверь дома, обычно открытая, оказалась в этот раз закрыта — значит, они обедали.
        Наполовину заполненный багажник вызвал у меня невыносимую грусть, ведь он говорил об одном: хозяева его снова уезжали. Надежда, что крепла до этого с каждой минутой, начинала болезненно ныть оттого, что, возможно, я не увижу Артёма в ближайшее время. Это именно тот парень, которого я любила и который здесь жил.
        Грустно вздохнула, отвернулась от дома и бесшумно отошла, не желая отвлекать добрых людей от трапезы.
        — Кэт!  — вдруг раздался чуть писклявый и настолько дрожащий голос, что за его хозяйку я испугалась. В следующую секунду знакомая девушка сжала меня в объятиях, не щадя молодые кости.  — Я так испугалась! Этот пожар! Я думала, мы с тобой больше не увидимся! Не пугай меня так больше никогда! Никогда-никогда!
        Одноклассница тут же выпустила меня из хватки, и я с жадностью вдохнула воздух, схватившись за спину и поморщившись. Девушка напротив со страхом сложила руки возле рта, мол, она не хотела.
        — Прости, просто я так рада, что ты цела! Это же надо быть таким героем, чтобы самостоятельно выбраться из бушующего огня! Свирепого огня! Могущественного! О, ты мой герой!
        Она в который уже раз подпрыгнула от радости и захлопала в ладоши, а я сама невольно бросила взгляд на дом, у забора которого совсем недавно притаилась. Улыбаясь Даше, я взяла её за плечо, уводя подальше. Не очень бы хотелось, чтобы нас услышали.
        Она вдруг ойкнула и резко оттолкнула мою руку, спеша объясниться:
        — У меня там рана. Залезла на дерево и, падая, зацепилась. Прости.
        Я тут же отбросила её извинения оттого, что просить прощения было совсем не за что, и сама извинилась. Мы начали двигаться к магазину, и Дарья снова воспряла духом, словно ничего не было:
        — Как?! Расскажи, как ты выбралась из горящего дома?! Каково это было?! О чём ты думала? Ты, наверное, уже со всеми попрощалась? И со мной тоже? О, это так грустно! Тебе было так тяжело! Я могу лишь представить! Если бы у меня была возможность, я бы вернулась назад во времени и не дала тебе переехать!
        — Спасибо, конечно,  — лишь чуть засмущалась я, уже давно привыкнув к её быстрой, почти как скорость света, речи. Оставалось только успевать понимать, что она хотела сказать.  — Однако это было не очень здорово, и потому мне бы не хотелось это вспоминать.
        — Понимаю, понимаю. Это ведь так бесит людей, когда давишь на больную рану, тебе говорят: «Я бы не хотел об этом говорить», а человек не понимает и снова, и снова ещё больше соли. Это так бесит! Раздражает!
        Я постаралась как можно непринуждённее поддержать разговор:
        — Согласна, вечно так.
        — И всё-таки ты, наверное, тоже не хочешь говорить подробности. Я тебя понимаю. Я тогда не буду ничего спрашивать. Но ты должна знать, что ты мой герой! Самый настоящий! У меня даже ручка есть.  — Она засунула руку в карман на внутренней стороне её красной ветровки и, достав ручку, важно протянула её мне, стоящей и недоумевающей, чего Даша хотела на этот раз.  — Автограф! На руке, вот здесь,  — указала девушка на левую руку ближе к локтю, сняв куртку.
        Я поняла, что потеряла дар речи и не знала, стоило ли поблагодарить или посмеяться. Подумав о подругах, в особенности об Оксилии, которая уже валялась бы на траве от хохота, я еле сдерживала улыбку. Пришлось улыбнуться, сделав вид, что это меня тронуло. Впрочем, это не было ложью. Даша всегда была странной и приставучей, как липучка в волосах, но её поступки всегда были трогательными и необычными.
        Я коснулась ручки и почувствовала лёгкий удар током, пробежавшийся по всему телу. Не поняла, что произошло, но в серых глазах Даши, которая не пользовалась косметикой, казалось, пробежало то же самое. Проникновенный взгляд девушки всегда удивлял меня. Она словно смотрела внутрь и знала гораздо больше, чем показывала. Её густые брови вместе с носом картошкой на миг укрыли локоны чёрных волос, взъерошенных ветром.
        Я забрала ручку и, немного подумав, написала своё имя и благодарность ей.
        — О, здорово!  — восхищалась Даша, оглядывая надпись.  — Спасибо огромное! Думаю, я теперь долго не буду мыть левую руку!
        Мы с ней рассмеялись и продолжили путь к магазину. Даша с огромной честью согласилась составить мне компанию, хотя мне от этого было ни горячо ни холодно.
        Подойдя к магазину, мы заметили, как над бедным маленьким котёнком издевались мальчишки, что вывело меня из себя. Мы с Дашей набросились на них, как дети на голубей, и разогнали прочь, немного поиздевавшись перед этим, чтобы мальчишки запомнили урок. Те убегали, крича нам угрозы, от которых мы со смехом отмахивались.
        Купив нужные продукты, я решила потратиться и на ливерку для котёнка… Вышла, покормила, и возник вопрос, что делать с ним дальше. У мамы Даши была аллергия, так что пришлось мне взять инициативу в руки.
        — О! Я знала, что ты герой! Ты доказываешь это раз за разом! Ура!
        — Ладно-ладно,  — окончательно покраснела я.  — Не надо про героев. Мой папа не бывает в восторге, когда я приношу домой очередную живность. Это только на время, пока я не отыщу ему настоящего хозяина… И из пожара я сама не выбралась, меня вытащил пожарный,  — добавила к чему-то в конце.
        Я подхватила котёнка на руки, и, к моему удивлению, он не стал вырываться, а, наоборот, начал пристраиваться.
        — Кажется, он всё понял,  — улыбнулась Даша.  — А ещё говорят, что животные ничего не понимают.
        Мы шли уже обратно, заглядевшись на толпу журналистов возле банка. Вглядываясь в их разные лица, я гадала: была ли там та, которая хотела взять у меня интервью?
        Дождавшись удачного момента, когда в толпе на секунду-другую образовалась дыра, я успела рассмотреть высокую статную женщину в японском кимоно и с высокой гулькой на голове, из которой торчали специальные для подобных причёсок палочки. На ту самую секунду наши взгляды встретились, и я вдруг ощутила какую-то силу и тревогу одновременно.
        — Знаешь, кто там?  — спросила Даша, а я повертела головой в разные стороны.  — Мэйуми Мотидзука. Ни разу не слышала?
        — Как-то по телевизору.
        — Вообще, она пришла словно из ниоткуда — так поговаривают. Народ смеётся, а она меж тем деньги на благотворительность жертвует, помогает больным, банкеты устраивает и разные традиции придумывает для города. Хороший сюрприз для нашего мэра.
        — А я ни разу не слышала про какой-нибудь банкет.
        — О, по новостям чуть ли не через каждые три дня показывают, как она что-нибудь устраивает. Людям уже, может, надоело, но они всё равно смотрят, а она всё равно их устраивает. Все они бесплатные, разве что там ларьки со всякими безделицами ставят — ну, как же без них? Всем ведь нужны деньги. А у Мэйуми, кажется, им конца края не видно.
        Впереди нас невысокий мужчина столкнулся с девушкой, шедшей с подругой, и, чуть ли не кланяясь, начал извиняться, хватая то одну за руку, то другую. Девушки довольно-таки сильно перепугались.
        — Пошли, послушаем!  — вдруг воскликнула Даша и потянула меня вместе с пакетом и котёнком к толпе.  — Интересно же должно быть!
        — Даш, мне неинтересно,  — призналась я, не имея возможности сопротивляться, ведь боялась уронить и котёнка, и пакет, в котором лежал десяток яиц.
        — Совсем недолго!  — обнадёжила меня она.
        Мы являлись не единственными, кто пришёл послушать да поглазеть на японку, так что толпа здесь состояла не только из журналистов и их операторов.
        — Каким мероприятием вы нас порадуете в этот раз?  — услышала я вдруг в возникшей тишине женский голос, лишь камеры не прекращали щёлкать, будто бы моя мама щёлкала семечками, чем обычно занималась в свободные вечера.
        — Думаю, было бы неплохо раз в год разжигать большой костёр на Ивана Купала,  — раздался настолько властный голос, что мне ненароком захотелось вытянуться в струнку и извиниться за всё, что я сделала и что — нет. В голосе и намёка не проскочило на неуверенность. Люди вокруг издали звуки, означающие что-то между восторгом и удивлением.  — Это объединило бы этот небольшой городок. Лунменск стал бы намного дружелюбнее и сплочённее. В этот день я со своими верными помощниками буду прятать небольшой клад. Сейчас я не буду раскрывать того, что может быть спрятано,  — каждый год это будет что-то новое. Людям будут даны подсказки, а, как только они найдут спрятанную вещь, что бы это ни было, она станет их собственностью. Думаю, детям эта забава очень понравится, да и взрослые смогут отвлечься от насущных дел и вспомнить детство.
        Разглядывая людей, я поймала глазами того, кто недавно врезался в двух девушек в нескольких метрах от нас. Мужчина, жмурясь, шёл к толпе, в нашу сторону. Чем-то меня он привлекал, то ли своей внешностью,  — белая туника, штаны, чёрные ботинки — то ли носом с горбинкой, маленьким округлой формы лицом, то ли его постоянными столкновениями. Он снова ненароком врезался в идущую девушку и поспешно извинился.
        Даша резко потянула меня в сторону, даже котёнок нервно дрогнул и вцепился в меня когтями, не переставая мурлыкать. Одноклассница обошла толпу вокруг и вывела нас на дорожку, расположившуюся в том направлении, где находился и мой дом.
        — Идём. Думаю, ловить больше нечего,  — подытожила Дарья, пожимая плечами.  — Как тебе идея с костром и сокровищем?
        — Думаю, это интересно,  — призналась я.
        — О, да!  — воскликнула она.  — Ты представляешь себе? Всю ночь искать сокровища, прыгать через костёр и водить хороводы, есть шашлыки, разгадывать загадки и находить подсказки! Всё детство об этом мечтала!
        Всю оставшуюся дорогу я выслушивала её мысли, поддакивала, соглашалась и, наоборот, нет. Но ближе к дому мои мысли улетели далеко отсюда. Я смотрела на дом с широкими окнами и видела суматоху во дворе, в машину грузил вещи высокий с лысой макушкой мужчина, пыхтя и охая.
        — Ладно, Даш, до встречи,  — успела я вставить в небольшую паузу бесконечной болтовни одноклассницы.  — Пойду домой.
        — Да, кончено! Ты знаешь, где меня искать, если я тебе понадоблюсь!
        Я кивнула, забежала в дом, положила пакет на стол на кухне и задержалась, глянув на котика в руках. В дверь вдруг позвонили. Я вышла в коридор, встретив там и маму, которая отправилась открывать.
        — О, дорогая, ты уже вернулась,  — улыбнулась она и тут же заметила, кого я держала на руках.  — А это ещё что за пушистое чудо у тебя?
        — Подобрала возле магазина. Приглядим за ним, пока хозяина не найдём, ладно?
        Мама кивнула и поспешно открыла дверь. На пороге стоял, чуть улыбаясь и поприветствовав мою маму, светловолосый широкоплечий юноша в синей майке с необычной надписью «Крепись!». Мы встретились глазами, и я глупо улыбнулась, сжав котёнка ещё сильнее.
        — О, проходи, Артём. Может, чаю?  — предложила мама.  — Смотри, какого котёнка подобрала Кэтрин!
        — Да, очень красивый. Подобрала, чтобы оставить себе?  — спросил он, не задержав на котёнке долгого взгляда и снова посмотрев на меня.
        — До поры до времени,  — пожала я плечами.  — Папа не в восторге от живности.
        — Проходи, чего на пороге стоять?  — всё приглашала мама.
        — Я бы с радостью, но не могу задерживаться.
        — Он уезжает, мам,  — просто ответила я, чтобы не усложнять.
        — Ох, ясно-ясно. Давай тогда его мне,  — протянула руки к котику мама, забирая. Тот жалобно мяукнул в ответ.  — А ты тогда иди,  — и подмигнула.
        — Там ливерка в пакете,  — крикнула я и закрыла дверь.
        Мы с Артёмом молча спустились с веранды, вышли со двора на улицу и зашагали к его дому, однако он остановил меня на полдороги, отведя от проезжающей машины в сторону.
        — Кэт, ты прости, что я только сообщение написал,  — начал он.  — Даже не позвонил после того, как узнал, что с тобой случилось.
        — Я на тебя вовсе не злюсь. Всего-то два дня прошло.
        — Всего-то,  — усмехнулся он.  — Ну, ты меня удивляешь. Что, совсем нестрашно было?
        Я закрыла глаза, усмехаясь. И он туда же. Всем только это и интересно.
        — Вообще-то, чертовски страшно,  — призналась я.  — Остальные не смогут понять, сколько бы и кому бы я ни рассказывала. Но тогда… тогда мне было очень страшно. И ещё, Артём, знаешь… Может, мне и показалось, но я точно услышала вскрик, женский вскрик.
        — То есть?  — тихо удивился Артём.
        — Ну, я думаю, что в доме я была не одна. Это странно, правда?
        — Ты уверена?
        — Абсолютно нет.
        Он задумчиво хмыкнул и посмотрел вдаль дороги, явно о чём-то размышляя.
        — А ты никого к себе не приглашала?
        — Зачем? Да и кого? Мы только переехали, я никого не знала.
        — Это действительно странно…
        — Тёма! Помоги-ка своей маме, а то она застряла со своими корзинками!  — раздался голос Ивана Васильевича, отца Артёма, который, услышав нас, вышел на улицу.  — Привет, Кэт! Рад тебя видеть! А ты взрослеешь и всё хорошеешь! Эки замуж тебе уже не раз предлагали, как пить дать! Да?
        — Рано ещё,  — хихикая и смущаясь, ответила я.  — Я ещё совсем ребёнок.
        — Какой же ребёнок? Взрослая, ответственная, СМЕЛАЯ! Тёмка, ну иди, а то она меня доконала.
        Артём, глянув на меня, пожал плечами и, устало вздохнув, отправился помогать Марте Лавреновне. А я подошла ближе к Ивану Васильевичу, стоящему возле машины.
        — Как дела у тебя? Хорошо? Справляешься?
        — Надеюсь, что хорошо. Справляюсь,  — вздохнула я.  — Вам надо чем-нибудь помочь?
        — Да не. Спасибо, но не надо. Всё уже загружено, разве что корзинки эти несчастные остались от моего «горя».
        Под «горем» он явно имел в виду свою жену, отчего мы оба усмехнулись. Из двери дома сначала показались «летающие» корзинки, а затем уже вышел и сам Артём, а следом за ним выскочила маленькая пухленькая женщина в платке и длинном сарафане, закрывая дом и тоже таща три корзинки.
        — Эки мать!  — воскликнул Иван Васильевич, хлопнув себя по лбу.  — Да места уже нет! Столько корзинок, горе ты моё луковое!
        — Найдётся место! Положим на заднее сидение — и никаких проблем! Ты же знаешь, что мы с мамой очень любим плетёные корзинки.
        — Поэтому я их вожу туда-сюда по двести раз?!
        — Это новые!.. О, Кэтти!  — заметила меня женщина и, подойдя, обняла, перед этим я успела поздороваться.  — Здравствуй, здравствуй, дитятка. Как у тебя дела? Ой, твоя мама мне рассказывала о том, что произошло, но всё, говорит, обошлось. И слава Господу.
        — Корзинки давай!  — напомнил Иван Васильевич и, взяв у жены две корзинки, отдал их Артёму, который аккуратно складывал их на заднем сидении.
        — Ох, дитятка, ты уж извини: не успели приехать, а снова уезжаем. Бабушке нынче очень плохо, приходится помогать.
        — Ничего,  — тут же ответила я.  — Я понимаю.
        — Ох, я обещаю, что мы ненадолго и в скором времени привезём тебе Тёму.
        Я ощутила жар на щеках и вместе с ней засмеялась, а, поймав взгляд изумрудных глаз Артёма, ещё больше засмущалась.
        — За рулём будешь, Тёма!  — снова воскликнул его отец, закрыл багажник и сел в машину
        Марта Лавреновна незамедлительно пристроилась позади возле корзинок. А Артём подошёл ко мне. Секундой позже он уже обнимал меня, а я прижимала его в ответ, не заботясь об его родителях, во все глаза глядящих на нас, отражающихся в зеркале заднего вида.
        Тепло моего друга не сравнится ни с чем другим. Такие аккуратные прикосновения, крепкое тело, большие и сильные руки. И отличительный запах. Описать его не представляется возможным, ибо у каждого человека он свой, особенный. Этот запах — нечто иное, совсем не похожее на что-либо из жизни.
        Артём отпрянул. Мы оба понимали, что тянули время, и его родители терпеливо ждали. Мой друг взъерошил мне волосы, как какой-то собаке, усмехаясь, а затем поклонился.
        — Мне пора, миледи.
        — Да, синьор,  — присела в реверанс и я, приподнимая воображаемую юбку.
        А затем он сел в машину, закрыв ворота, и уехал, скрывшись за углом.

        Глава 4. Дар пероглаза

        Я укуталась в плед поплотнее, сидя на полу в гостиной и положив голову на маленький журнальный столик, устремила взгляд на чёрный экран телевизора. Как бы это ни звучало глупо, но я думала над тем, включать ли его, зная, что вряд ли отыщу на каналах что-нибудь полезное и интересное. Вместе с этим вопросом на миллион — легче уже включить и узнать, чем теряться в догадках,  — в голове вертелись вопросы, воспоминания, отдельные фразы и действия окружающих. Вспомнив про отъезд Артёма, резко поднялась, не желая об этом думать.
        Я плюнула на мысль включить ящик, развернулась, чтобы уйти, подтянув плед, но, услышав непонятный треск, замерла на пороге.
        Безликий экран телевизора уже не казался таким уж тёмным и пустым. Густой серый туман теперь бегал там от одного угла к другому, вздрагивая, словно кто-то пытался выбраться из него, появлялись какие-то силуэты то ли животных, то ли ещё кого.
        Пораженно замерев, я вглядывалась, дожидаясь объяснений моих галлюцинаций. Экран вдруг щёлкнул, засиял, словно его включили, однако пульт лежал на диване в двух метрах от меня. Туман приобрёл свой естественный цвет: жёлто-красно-оранжевый, с бурыми отметинами, постоянно дрожащими и увеличивающимися. Сгусток необъятного взорвался, и экран телевизора треснул — я изумлённо выдохнула, слыша биение сердца в ушах и стремительный бег крови.
        Тишина на миг заглянула в гости.
        И раздался до боли в сердце знакомый треск за спиной, похожий на то, как ноют поленья в костре или печи. Пылающий в экране телевизора огонь перебрался в мой дом, начиная жевать и его.
        Этого просто не могло быть.
        Я бросилась к ванной, чтобы попытаться хоть как-то затушить огонь при помощи воды, но около входа несмело замерла: из-под белой двери вдруг вылезли подобные на червей языки пламени. Я живо вернулась в гостиную. Из телевизора появлялись огненные длинные пресмыкающиеся, шипя и показывая языки, от которых огонь словно бы получал силы, разгораясь всё сильнее.
        Что-то ударило в ногу. Опустив взгляд, увидела небольшую фотографию, которую не повременила подобрать. Это была та самая фотография с подругами, но здесь изображались не только мы четверо, но и мои родители, все родственники и друзья, справа с краю улыбался Артём. Границы снимка вдруг начали тлеть, и я услышала множество криков о помощи. Фотография скручивалась постепенно, подпаленная, сужалась всё быстрее, а крики отовсюду заставляли морщиться и мотать головой. Когда в центре опалённого снимка осталось лишь моё улыбающееся лицо, я услышала свой отчаянный крик.
        Вдруг огонь вспыхнул в моих руках.
        Я от ужаса и боли выбросила фотографию, от которой уже ничего не осталось, лишь пепел разлетелся по гостиной, которую уже доедал огонь.
        — «Я с-с-слышу звуки с-с-сна-а,  — раздалось брезгливое шипение. Длинная жёлто-оранжевая с глубокими красно-чёрными глазами змея ползла по стене прямо в мою сторону, показывая время от времени свой раздвоённый язык. Противный голос раздавался отовсюду сразу, словно говорила не одна змея, а несколько десятков, если не сотен или тысяч.  — С-с-сомнения-а нас-с-с радуют. Мы с-с-с-снова выйдем в с-с-све-э-эт!»
        Когда выхода уже нигде не было, лишь огонь спереди, сзади, по бокам трещал, шипел, полз, кусал, кричал и урчал от удовольствия, я отчаянно закричала в надежде, что меня услышат.
        Языки пламени накинулись на меня, как голодные собаки на брошенную кость, и ноги в тот же момент потеряли опору. Я провалилась во тьму, гонимая страхом и болью от жал огня. Перевернулась налево, потушив огонь на предплечье. Почувствовала боль справа. Перевернулась и затушила пламя. Вертелась, крутилась и кричала во тьме.
        Я резко открыла глаза и села, чувствуя дикий холодок, пробежавший от головы до ног и обратно. Сердце билось с неистовой силой. Я отбросила одеяло в сторону, задыхаясь от нехватки воздуха и пота. Обняла себя, окончательно уверяясь, что мне приснился очередной кошмар и этот дом не сгорел вместе с моими родными. Собравшись уже снять мокрую майку с себя, услышала скрип за дверью. Так скрипели доски от шагов.
        Быстро подтянув одеяло обратно, всё ещё внимая бешеному сердцебиению и ужасу,  — не удивлюсь, если волосы стояли дыбом,  — я легла и накрылась до самого подбородка, притворяясь спящей, в тот самый момент, когда дверь в мою комнату отворилась.
        Некоторое время я слушала кричащую тишину. Очень надеялась, что моё учащённое сердцебиение не было слышно. Чуть приоткрыв глаза, увидела стоящую на пороге маму, которая, вздохнув, зачесала волосы. Она бесшумно прошлась через всю мою комнату к окну и открыла его. Я мысленно её поблагодарила. После мама также тихо вышла и прикрыла за собой дверь.
        Пролежав ещё пару минут, чтобы убедиться, что мама не вернётся, я снова сбросила с себя одеяло и, глядя в потолок, устало выдохнула дрожащим голосом:
        — Прости, мам.
        И снова я вертелась и крутилась, с одного бока на другой, то накрывалась одеялом, то бросала его в сторону. Мысли просто били через край. Стоило полежать больше минуты в одной позе, как начинали сиять воспоминания, возможное будущее, и мне приходилось резко переворачиваться на другой бок. От всего этого меня уже тошнило. Остатки сна всё ещё таились где-то под кроватью, если не над ней. Стоило лишь подумать немного, и я снова дрожала: от страха и облегчения. Было приятно осознавать, что происходивший ужас — лишь игра подсознания, не более.
        Когда за окном начало светать, кровать исчезла подо мной. Я упала на мягкую приятную невысокую траву. Провела рукой по ней, вдыхая чудесный аромат природы. Приглядевшись, увидела, как блестящая роса медленно поднималась вверх по ростку вместо того, чтобы спускаться, до тех пор, пока не улетела ввысь. Проследив за каплей, похожей на жемчужину, моё внимание привлёк большой фонтан с возвышающей кошкой посередине. Она открыла пасть, из которой вырывался ручей. За её головой, ближе к спине, спряталась ворона, мрачная, которую я чуть не пропустила, не сразу заметив.
        Материал фонтана показался знакомым, но необычным, то ли мрамор, то ли хрусталь, то ли плитка. Это что-то поблёскивало под определённым углом, казалось хрупким, но при касании — твёрже камня. В четыре стороны от фонтана вели дорожки из камня. А с двух сторон каждой дорожки высились колонны, доходящие мне, как только я встала с земли, до плеч. На каждой колонне стояли маленькие статуи животных: скорпион, лев, орёл, два волка, отличающиеся только позой — один сидел, гордо вскинув морду, другой приготовился к прыжку,  — лиса, паук с паутиной и медведь. Постаменты с животными имели молочный оттенок, но сделаны были из того же материла, что и фонтан.
        И в них что-то шевелилось, что-то отражалось. Сгусток тумана, некий тёмный дым, постоянно двигающийся, который вырисовывал силуэты, отдалённо напоминающие фигуры людей.
        Оглядевшись, поняла, что оказалась в каком-то саду: всюду необычные цветы, кусты и невысокие деревья с яркими салатовыми листьями, от которых рябило в глазах. Я видела цветы с одним лепестком, разноцветные, как цветик-семицветик. Большие коричневые кусты оказались заполнены необычными сочными похожими на розы цветами, разве что их белая серединка торчала наружу.
        Осознав, что не светило солнце,  — разве что у дальнего края сада — повернулась на то, что отбрасывало длинную и широкую тень. Позади меня высилась необъятная стена от какого-то строения: высокий шпиль, который я отыскала, пробежав глазами вверх, протыкал безоблачное небо, двигающееся как нечто живое. Казалось, что кто-то бросил туда насыщенную голубую краску и прямо у меня на глазах продолжал смешивать её с фиолетовой, жёлтой, розовой, придавая разнообразие. И потому небо постоянно двигалось, проявляло иные цвета и оттенки и пугало тем, что вот-вот упадёт от тяжести.
        По стене, как я решила, замка тянулись вверх толщиной с пальцы ветки плюща, укрывая строение своими пёстрыми разных форм листьями. Плющ явно пытался объять необъятное, ибо я не видела конца и края строения. Подошла поближе, вглядываясь. Спустя какое-то время в стене тоже зашевелились тени, туманный сгусток начал приобретать силуэты людей и животных. Его движения казались хаотичными.
        Я аккуратно коснулась стены. От места касания в разные стороны стремительно побежали волны, какие бывают, при бросании камня в спокойную гладь воды. Когда же сумасшедший вихрь прекратился, я увидела себя, отражающуюся, как в зеркале, а позади — фонтан, возле которого стояла фигура женщины. Я не испугалась, но не смогла не изумиться.
        Не оборачиваясь, начала разглядывать её в отражении. Её белое, как облако, платье двигалось согласно её аккуратным грациозным шагам в мою сторону. Казалось, что женщину укрывал дым, постоянно обволакивающий и порой оголяющий ноги ниже колен, но в то же самое время длинное платье имело определенные формы и очертания как раз по стройному стану незнакомки.
        Когда же она подошла слишком близко, я повернулась. К моему удивлению, она не исчезла. Женщина, не раскрывая рта и не издавая звуков, поприветствовала меня, и я мысленно ответила взаимностью, глядя в бело-голубые глаза, излучающие неведомый свет и безопасность.
        На статую сидящей и спокойно глядящей вперёд лисы села маленькая птичка, не больше ладони. Кажется, просто птица, но она, удивляя, забрала всё моё внимание себе. Пёстрое оперение, большие глаза-бусинки, длинные хвост и три клюва. Птица сначала раскрыла клюв по центру, и дивный голосок коснулся моих ушей. Затем она раскрыла второй клюв и третий, затем снова первый, одновременно два и все три — из всего это появлялось ощущение, что пели как минимум три птицы, а не одна.
        А затем, приглядевшись, я не увидела у неё крыльев и ещё больше удивилась, ведь могла поклясться, что она ПРИЛЕТЕЛА на статую лисы. Птица, допев, резко прыгнула вперёд на свой страх и риск. И вдруг взмыла вверх с невероятной скоростью, исчезая где-то за листвой сада.
        — «Подхватываемая потоком воздуха,  — раздался нежный, мягкий, чистый и мелодичный голос от всё ещё стоящей передо мной женщины, что так же, как и я, следила за птицей. Но её рот не шевелился.  — Смотри».
        Женщина подошла к ограде, по которой полз вверх ещё один росток плюща с редкими листьями и странными цветами. Один лепесток от цветка, сероватый, сухой, лежал на земле. Именно его подобрала незнакомка и снова подошла ко мне. Лепесток не занимал и всей её ладони, совсем маленький, хрупкий, словно только дунешь — и он рассыплется.
        Женщина закрыла находку другой рукой, а затем снова открыла. Лепесток приобрёл форму, напоминающую яйцо. И вдруг зашевелился. Из сужающегося места вырос длинный пернатый хвост, из более широкого вверх потянулась шея, по бокам расправились небольшие крылья. Головка вывернулась, словно спряталась в оперении на спинке, и я встретилась с четырьмя крошечными глазками птицы, которая, как собака, с любопытством наклонила головку. Птица попыталась издать звук, но у неё не вышло. Из всего её бледно-серого окраса выделялось лишь одно наиболее короткое разноцветное — всех цветов радуги — перо в хвосте.
        Женщина аккуратно взялась за пёстрое перо, и оно без всяких трудностей выпало, а птица словно и не заметила пропажу. Ещё раз попытавшись издать звук, но всё с тем же тщетным результатом, она подпрыгнула и унеслась вдаль.
        — «Пероглаз,  — снова раздался ласкающий голос женщины.  — Он не умеет говорить. А вот это перо приносит удачу тому, кому посчастливится найти дар пероглаза».
        Незнакомка протянула перо мне, и я, лишь на секунду засомневавшись, приняла подарок, бережно положив на ладонь и боясь чересчур сильно сжать. По размерам — не длиннее двух мизинцев. Перо оказалось очень мягким и гладким.
        — «Носи с собой,  — попросила женщина, улыбнувшись мне.  — Кэтрин, ты должна последовать за Грэем. Просто следуй за Грэем. Следуй за Грэем».
        Она повторяла последнюю фразу до тех пор, пока её голос вместе с ней и целым садом не растворились вдали.
        Я открыла глаза. Письменный стол, комод, шкаф с книжными полками, редкие картины на стене, в открытое настежь окно влетали дивные звуки мелодий птиц. Лёгкое касание чего-то, ощущение гладкости и мягкости, как во сне,  — я резко подскочила.
        Остатки сна умчались с дикими воплями и ругательствами прочь. Боясь, что перо укусит, время от времени с силой пощипывала себя, пытаясь разбудить и совсем не веря в происходящее.
        Сон — это, конечно, хорошо. Но ещё было бы лучше, если бы после него с моей психикой всё сталось как прежде.

        Глава 5. Первое интервью

        В уютном и скромном кафе «Жемчужина», которое располагалось на одной из главных улиц, играла приятная фоновая музыка, пахло сдобной выпечкой,  — в особенности корицей — на нежно-розовых обоях висели большие картины, рассказывающие то про гитариста, то про домик в лесу, то про фонтан напротив богатого особняка.
        В обед буднего дня кафе не жаловалось на толкучку. Одна парочка села у дальнего окна за круглый столик, пожилая женщина с внуком доедали десерты, женщина в очках сидела за ноутбуком у стены, а в какой-то момент забежали мальчишки и купили себе сладости, после чего испарились.
        Я села у широкого на всю стену окна за прямоугольный столик на мягкий, обшитый красной кожей диван. У подошедшей официантки попросила чаю и пирожное, намереваясь съесть всё это до того, как придёт журналистка. Не просто же так я пришла раньше.
        Я немного волновалась. На это было множество причин. Во-первых, я не знала эту Диану Фоксию, кем бы она ни была, ни разу её не видела, не общалась и понятия не имела, что ей нужно было на самом деле.
        Во-вторых, у меня впервые брали интервью. Так со всеми: если человек берётся за что-то новое или ему предлагают что-то необычное, он начинает нервничать и пасовать, иногда, бывает, убегает — всё это нормальные человеческие реакции, которыми и я была не обделена. К сожалению.
        В-третьих, я и так стояла на грани срыва. Пожар. Разговоры. Кошмары. Вечные вопросы. Сожаление. А тут ещё пожаловал сон, от которого осталось перо!
        Я нервно глотнула чая, давно съев пирожное, и достала из внутреннего кармана кожаной куртки разноцветное перо, аккуратно, боясь повредить. После того, как обнаружила этот подарок пероглаза около подушки, раздумывала над тем, как оно могло туда попасть. Мама, спрашивая у меня что-то и видя, что я не отвечала, так сильно переволновалась, что хотела уже звонить в «скорую». Я вовремя спохватилась и убедила её, что всё в порядке. Как оказалось, она с лёгким намёком спрашивала у меня, снилось ли мне что-нибудь. И, конечно же, испугалась, когда я вместо ответа упорно глядела в несуществующую точку впереди. А в голове меж тем творился полный хаос, который устроили мои тараканы ввиду того, что всё, отчего отказываешься, подрастая, вдруг появилось в жизни. Магия? Волшебство?
        Сама мама, как и отец, должна была отправиться на работу, но смахнула всё на то, что сегодня могли справиться и без неё. Я же знала настоящую причину, коей являлся мой кошмар. Мама решила побыть дома, чтобы приглядеть за мной.
        Перо продолжало магически переливаться всеми цветами радуги. Неужели то ДЕЙСТВИТЕЛЬНОбыло правдой? Как много времени мне понадобится, чтобы поверить? И как много времени уйдёт на ложь самой себе?
        Я огляделась: женщина всё также строчила в ноутбуке, допивая нежно-розового оттенка коктейль, бабушка с внуком уже ушли, парочка что-то смотрела в телефоне, а возле кассы стояла официантка спиной ко мне.
        Я спрятала перо и успела сделать ещё один глоток, после чего сразу же напротив меня села женщина. Острый подбородок, слегка заострённые тёмные брови, подкрашенные глаза, болотно-серые, родинка под правым глазом, прямой нос и широкие губы.
        — Кэтрин Коллинг?  — спросила она.
        — Верно. Диана Фоксия?
        — Верно,  — усмехнулась та и уже села более удобно.  — Приятно увидеть вас. Я почтена нашей встречей.
        — Мне, конечно, приятно, но к чему такая честь?
        Её профиль, черты лица, лёгкая… КОВАРНАЯ улыбка — именно последнее слово лезло вперёд без очереди. Всё в ней показалось мне необычным оттого, что я её словно где-то уже видела. Известная журналистка, которую показывали по телевизору? Не могла вспомнить. Понимая, что слишком задержала взгляд на её лице, отчего начало попахивать некультурностью, опустила глаза на предметы, которые женщина достала из своей маленькой сумки: крохотный прямоугольный блокнот, ручка и чёрный диктофон.
        — Вы стали довольно знаменитой личностью. Выбрались из пожара, который, к слову, совершенно внезапно произошёл. Наш Лунменск, конечно, только кажется небольшим. Если же здесь что-то происходит, то люди об этом долго помнят.
        — Здесь всё время что-то происходит. О пропаже людей почему-то ничего не говорят.
        — Ошибаетесь, говорят так много и часто, что люди просто-напросто привыкли к этим звукам… Добрый день,  — повернулась она к подошедшей со своим блокнотом официантке,  — мне кофе, пожалуйста, крепкий, и булку с джемом — фирменные булочки от шеф-повара Любы.
        Подняв взгляд на официантку, я невольно обомлела. Если бы не строго подведённые стрелками глаза, густо накрашенные ресницы, выделенные алой помадой губы, выщипанные по строгой форме брови и чёрные волосы, заплетённые в косу на бок, а длинная чёлка при этом закрывала правый глаз, я бы, возможно, и узнала Дашу. Даже то, что она подрабатывала официанткой, вызвало бы у меня необъяснимое удивление, но её резкая смена имиджа… Она никогда не красилась, и ещё вчера брови её были неопределённой формы!
        Услышав заказ и поворачиваясь, чтобы уйти, Даша незаметно для журналистки подмигнула мне, улыбнувшись. Я провела взглядом её фигуру до самой кассы, внимая ударам высоких каблуков.
        — Вы знаете её?  — улыбалась, следя за мной, Диана.
        Я чертыхнулась, понимая, что сидела с открытым ртом, и поспешно привела себя в порядок.
        — Да, моя одноклассница. Просто не думала её здесь встретить.
        — Встречи бывают разные. Сам не знаешь, кого тебе подкинет судьба, пока ты спокойно идёшь по дороге.
        Я неопределённо пожала плечами, решив подумать об этом чуть позже.
        — Что ж, давайте не будем терять время. Согласны? Раньше начнём — раньше закончим… Не будете ли вы против перейти на «ты»? Не вижу смысла в этой формальности.
        — Конечно.
        — Хорошо. Я надеюсь, тебя не будет смущать то, что я включу диктофон? Некоторые вещи трудно записывать или запоминать.
        — Не будет.
        — Хорошо.  — Диана включила диктофон, открыла блокнот и ещё долго стремительно вертела ручку в правой руке, о чём-то задумавшись, глядя на чистый лист. Вот она очнулась и подняла на меня строгие глаза, предупреждая: — Я начну с простого и, возможно, банального. Так что будь готова.  — Я кивнула, и тут же ей принесли её заказ.  — Твоё полное имя?
        — Кэтрин Коллинг-Силаенкова.
        — У тебя необычное имя, да и две фамилии. Расскажи об этом.
        — Моя мама всегда любила необычные имена и мечтала назвать свою дочь «Кэтрин» — это её любимое имя. Так она мне говорила. А её отец, мой дедушка, из Англии, так что мама с папой договорились взять две фамилии: уж очень маме не хотелось терять свою. И мне нравится, когда меня называют «Кэтрин Коллинг», так что при возможности я упускаю вторую фамилию.
        — Интересно… Сколько тебе лет?
        — Осенью исполнится семнадцать.
        — Как давно ты живёшь здесь, в Лунменске?
        — Сколько себя помню. Родители переехали сюда незадолго до моего рождения.
        — Тебе здесь нравится?
        — Не вижу причин, чтобы жаловаться,  — усмехнулась я, пожимая плечами.
        Диана тоже усмехнулась и снова зачиркала по листку в блокноте, задумываясь о следующем вопросе. Даша ходила и с упорством вытирала тряпкой столики недалеко от нас.
        — Кэтрин, скажи, чьей идеей был переезд?
        — Обоих родителей. Мама нашла работу, которая находится довольно далеко от нашего нынешнего дома и близко от нового. Да и папа был совсем не против начать сначала, так сказать.
        — А вот ты… хотела переезжать?
        Я машинально застопорилась и нервно закусила губу. Вопрос показался крайне неуместным оттого, что я вновь почувствовала себя виноватой. Видя моё состояние, Диана поспешила аккуратно дополнить:
        — Многие в твоём возрасте не особо любят менять место жительства. Друзья, школа, любимый парень — всё это держит их. Обычно после таких переездов в семье между родителями и подростками вырастает стена, и они надолго перестают понимать друг друга. Прости, если задала вопрос, который как-то тебя задел.
        — Ничего. Я не имела ничего против переезда, но всё-таки друзья оставались здесь.
        — Ты не думала, что всё равно бы виделась с ними? Ты не переезжала в другой город или за границу, всего лишь на другой конец, чуть на окраину. Если думала, почему же всё-таки не хотела переезжать?
        Вопрос завёл меня в тупик, запал в самые глубокие мыслительные процессы моего подсознания, вызывая тревогу. Если же я об этом и думала, то не осознавала. Всё, что дорого мне, находилось в двух шагах, а переезд увеличивал расстояние в несколько раз. Возможно, глупость. Но разве смогла бы я в дождливую унылую погоду просто перебежать дорогу и позвонить в дом Артёма? Смогла бы я в приступе скукоты или грусти забежать за угол и помахать через забор Луизе или Оксилии с Анжеликой? И кто, как не они, на следующий день после пожара все втроём залезли на моё дерево, растущее прямо около окна, и начали кидать конфетти, подарив после кучу сладостей?
        — Мне хорошо здесь, когда друзья прямо в двух шагах от меня. Это важнее.
        — Хорошо,  — улыбнулась Диана и снова записала что-то.  — Сейчас я буду спрашивать наверняка твои самые нелюбимые вопросы. Когда начался пожар, ты была в доме одна?
        — Да,  — моментом ответила я.
        — Ты знаешь, как он начался?
        — Без понятия. Он словно взялся из ниоткуда. Я сидела в своей комнате наверху, когда почувствовала запах гари. Спустилась вниз и увидела разгорающееся пламя. Попыталась сначала потушить с помощью мокрой тряпки и воды, но огонь только усиливался. Понимая, что не выбраться, побежала спасать самые ценные вещи…  — Я рассказала остальное, упустив замечание о том, что, возможно, кто-то был вместе со мной в том доме, а также необычные галлюцинации с водой.
        — Хм, хорошо. Значит, тебя вынес пожарный. Ты что-нибудь странное замечала там?
        Я встретилась с проницательными глазами Дианы и выдержала её тяжелый взгляд, в котором было что-то ещё кроме вынужденной встречи для интервью. На миг мне показалось, что она отчаянно пыталась что-то выяснить, да только я понятия не имела, что именно.
        — Нет. Кроме того, что пожар взялся из ниоткуда. Моей вины не должно быть, я не делала ничего, что хоть как-то связано с огнём.
        — Не думаю, что кто-то винит тебя, Кэтрин, кроме тебя самой.
        Я удивленно уставилась на неё. Справа вдруг раздался звук разбившейся посуды, на который повернулись все, кто находился в кафе. Этот внезапный звук заставил моё сердце сжаться перед тем, как сделать очередной удар. Даша сидела около одного из столика и собирала осколки с пола, ей на помощь выбежал ещё один официант. И, как это было ни удивительно, им оказался парень по имени Макар, родной брат Даши. У них здесь что, семейный бизнес?
        Как ни прискорбно это говорить, но в каждом городе должны быть не только друзья, но и враги. Не обязательно заклятые, уж очень надеюсь, что у меня не такой тяжёлый характер. И такой враг как раз помогал той, что называла меня героем. Такова ирония. Макар был на год старше всех нас, но мозгами, по-моему, на все десять младше.
        Внешностью они с Дашей были совсем не похожи, разве что цветом волос, в остальном у Макара проглядывались совсем иные черты лица, весьма привлекательные, разве что орлиный нос всё портил. Высокий, худощавый, но силы у него имелись. И немалые.
        — Кэтрин, последний вопрос,  — вернула меня в реальность Диана, закрыв блокнот.  — Как ты себя чувствуешь сейчас? Я имею в виду после пожара.
        После этого вопроса перо, находящееся во внутреннем кармане кожаной куртки, показалось, загорелось теплом, напоминая о своём существовании. Сказать, что сходила с ума, или лучше не надо?
        — Более-менее. Всё не так уж и плохо. Самое ужасное, надеюсь, позади.
        — Хм, я тоже всегда на это надеюсь,  — улыбнулась Диана и выключила диктофон, спрятав все свои вещи обратно в сумку.  — Но, как я говорила ранее, никогда не знаешь, с кем столкнёшься на собственной дороге.
        Она допила свой кофе и доела булочку, после чего заплатила за свой заказ с чаевыми.
        — Большое спасибо, Кэтрин, за уделённое время,  — улыбнулась Диана и встала, поправив свою джинсовую куртку.  — Ещё увидимся.
        — Надеюсь,  — удивлённо сказала я.  — Всего доброго.
        Диана Фоксия покинула помещение, а в окне я некоторое время наблюдала за тем, как она села в красную машину и умчалась прочь, оставив меня с остывшим чаем, который я поспешила допить до конца.
        — Ух! Вот мне надо было так опозориться!  — простонала, с прыжком сев на освободившееся напротив место, Даша, а, заметив чаевые, с радостью их стянула со стола, показав мне.  — Немного незаслуженно, а всё равно приятно!
        — Как давно ты здесь работаешь?  — задала я насущный вопрос.
        — Недавно,  — уклончиво ответила она.  — С сегодняшнего.
        — Ух ты, а из-за чего такие перемены на лице?
        — А, это… Решила попробовать что-нибудь новенькое, тем более пошла подрабатывать в кафе…
        — Очень боюсь, что ненадолго,  — раздался грубый мужской голос. Макар уже стоял возле нашего столика, усмехаясь с собственной сестры.  — Думаю, тебе к вечеру надо будет попрощаться с фартучком: больше ты его не наденешь.
        — Спасибо за поддержку, братик!
        — О, какие мы милые. Даже знаем слово «спасибо»,  — злобно усмехнулся парень и раскрыл рот, высунув язык.  — Меня сейчас стошнит.
        Только я хотела влезть, как Макар завыл не хуже волка и схватился за ногу, бросаясь искрящимися в глазах молниями в сторону Даши:
        — Смотри, куда ноги ставишь!
        — Ты тоже за ними следи!
        Не только я не ладила с Макаром, но и его родная сестрёнка была не в восторге от такого родственника. Я редко видела их вместе, точнее сказать, практически никогда. Не знаю, что творилось у них дома, но в школе они не общались, а видеть Дашу в гневе для меня было чем-то новеньким. Сколько происходило чудес за день с одним человеком! И накрасилась, и надушилась, и причёску сделала, и официанткой устроилась, и с братом не поладила! А я всего этого свидетель! У меня что, сегодня день рождения?
        — Тебя зовёт управляющая,  — сквозь зубы произнёс Макар, скалясь.
        — Вот когда я услышу, что она зовёт, я подойду. Свободен,  — громко и властно закончила Даша.
        — Прекрасно. Тебе всё равно недолго работать здесь осталось,  — улыбнулся он и, так и не бросив на меня ни одного взгляда, словно меня не существовало, гордо удалился прочь.
        — Ох, с братьями иногда так сложно,  — вздохнула Даша, с лица которой убрался гнев, а вместо него появилось известное мне грустное смятение.  — Вот всё время желаешь себе брата или сестру, а, когда желание сбывается, появляется какой-то монстр. И ты только и делаешь, что прячешься под кроватью от него. Это надо ещё чтобы повезло с хорошими родственниками. Что ж, я из невезучих.  — После этой длинной тирады Даша вдруг воссияла, как солнце после тумана, и с широко раскрытыми глазами прошептала: — Покажи, покажи, покажи то перо!
        — Что?!  — изумилась я.
        В голову тут же примчался на гнедых логичный ответ, что она увидела перо в тот момент, когда я разглядывала этот необычный подарок из сна. Я ведь ещё не знала, что она работала здесь. Некоторое время мной управляло смятение.
        — Пожа-алуйста,  — сложила, умоляя, руки Даша, склонив голову к столу.  — Пожа-алуйста. Оно было таким красивым. Я никому не скажу и не покажу.
        Я, сдавшись, достала перо, протягивая ей. Глаза Даши так и засияли восторгом, а губы растянулись в широкой улыбке. Она как можно аккуратнее взяла перо из моих рук, внимательно разглядывая, словно я ей давала драгоценную корону.
        — Оно чудесное. Такое прекрасное. Я ни разу таких не видела. Где ты нашла это перо?
        — Э-э… на улице, когда шла сюда.
        — Говорят, взять перо к невезению, но, думаю, это перо стоит удачи. Интересно, что за птица, у которой такие перья? Я бы хотела её увидеть.
        — Да, я тоже,  — призналась я, вспомнив пероглаза из сна, такого необычного и немного страшного ввиду четырёх глаз.
        — Извините, вы не знаете, где я могу найти…  — раздался голос.  — А, нет, ничего, простите… Извините, а вы знаете… А, нет, простите за беспокойство.
        Я обернулась на голос и узнала мужчину, которого встретила вчера после похода в магазин. Он прикоснулся к женщине, сидящей с ноутбуком, и тут же, извиняясь, отошёл. Его одежда не поменялась. И что же он искал уже второй день?
        — Кэт?  — позвала Даша.  — Держи,  — она протянула мне перо, после чего встала, расправив фартук.  — Чудесное перо, надеюсь, оно принесёт тебе удачу. А я пойду работать. Заходи ещё! Обязательно! Герой!
        И она ушла за дверь, ведущую на кухню. Я начала доставать деньги, всё ещё слушая голос.
        — А вы не знаете?.. Простите.
        — Эй, молодой человек!  — язвительно позвал того Макар.  — Назовите себя и того, кто вам нужен, а то вы так никогда никого не найдёте.
        Тот тут же повернулся и с охотой подошёл, протягивая руку для пожатия.
        — Меня Грэй зовут, и я ищу…
        — Грэй?!  — изумлённо выдохнула я.
        Услышав мой голос, пожимая руку Макару, мужчина повернулся ко мне. Его глаза сначала проницательно посмотрели на меня, а потом так и замерли на пере у меня в руках, которое я не успела спрятать.

        Глава 6. Человек по имени Грэй

        — Воу!  — воскликнул, отшатнувшись, Макар от внезапного старта Грэя.
        — Кэтрин Коллинг?!  — мужчина резко подскочил ко мне, положив руки на стол, затем, недолго думая, сжал моё плечо, взяв за руку, отчего я невольно охнула, и так удовлетворённо выдохнул, что я ненароком испугалась, что он растает на моих глазах как тонкая льдинка под солнцем.  — Слава Вите, я тебя отыскал, наконец-то!
        — Вы искали… меня?!  — аккуратно поинтересовалась я, потирая плечо, которое он, к счастью, отпустил, как и руку, сев напротив меня и выдохнул. Я вспомнила, как Грэй вчера нервно бегал глазами по каждому прохожему, врезаясь именно в молодых девушек.  — И зачем? И кто вы?
        — Грэй я. Зовут Грэй. Найти тебя оказалось не так уж и просто в этом огромном городе!
        — Подождите. Мне не ваше имя интересно, его я уже узнала. Мне интересно, кто вы? Откуда вы? И зачем вам нужна я?
        — Всё по порядку, Кэтрин,  — выставил руку в успокоительном жесте Грэй и причесал руками и так очень короткие русые волосы.  — Начнём с того, что можем перейти на «ты».
        — Хорошо,  — медленно согласилась я от нетерпения.
        Тогда же к нам подошёл Макар с закрытым блокнотом в руках, явно не намереваясь записывать заказ, мол, он и так хорошо запоминал.
        — Что будете?  — старался он любезно спросить, но получилось ещё хуже, чем мерзко.
        — Что?  — поднял на него глаза Грэй, растерянно оглядев помещение.  — Спасибо вам за помощь. Я это учту.
        Макар удивлённо приподнял бровь. Самое интересное, он всё ещё нагло меня игнорировал, даже не смотрел в мою сторону в то время, как я глаз с него не сводила, широченно улыбаясь ему назло. Меня так забавляла его глупость! Он пытался показать, что меня просто не существовало, да только его мнение — это последнее, к чему я буду прислушиваться когда-либо. Если вообще буду.
        — Заказывать что будете?  — переспросил Макар, злобно сведя толстые брови к переносице, правый глаз даже стал еле заметно дёргаться. Ну, разве он не милый?!
        — Заказывать?  — переспросил Грэй так, словно не понял значения этого слова. Он повернулся ко мне и шёпотом спросил, хотя Макар всё прекрасно слышал: — У них можно заказывать оружие и прочие предметы или что? Или что-то съедобное?
        Моё наблюдение за Макаром сменило свою цель, и я уже изумлённо глянула на Грэя. Какое ещё оружие?
        — Принеси ему кофе,  — постаралась спокойно попросить я Макара.
        — Я спрашиваю не у тебя,  — ядовито произнёс он, наконец, соизволив посмотреть на мою фигурку.  — И обращайся ко мне на «вы». Я на работе, а ты — клиент.
        — Аналогично ко мне на «вы». Заодно и прибери чашку. Я уже давно выпила чай. Побыстрее. Гость хочет кофе!  — всё ещё дружелюбно напомнила я, не желая отступать.
        Макар злобно зарычал, как маленький пёс, который пытается защитить свою игрушку, и, к моему вселенскому удивлению, взял кружку и ушёл. Я и не надеялась, что это произойдёт так быстро, уже придумала угрозу, что пойду к управляющей и похвалю, как хорошо он нас обслуживал. Но парень то ли понял, что всё-таки надо учитывать пожелания клиента, то ли ему хотелось уйти скорее подальше от странного мужчины. Впрочем, в последнем я сама, кажется, нуждалась.
        — А что это ещё за кофе?  — спросил Грэй.
        Мой скептический взгляд он совсем не понял. И тогда уже я сама не знала, то ли он серьёзно, то ли так вжился в роль, что не вырвать. Хотя мало ли он ни разу не пил его. Я вот тоже кофе не жаловала.
        — Попробуете… То есть попробуешь.
        — Откуда у тебя это перо?  — спросил он явно то, что хотел узнать больше всего.
        По-моему, вопросы задавала я.
        — Не думаю, что это важно,  — скривилась я, махнув рукой.  — Нашла на улице.
        — Не может быть, чтобы у вас тоже были такие птицы!
        — Какие такие?
        — Пероглазы!
        Я аж подпрыгнула на месте.
        — Можно?  — протянул руку Грэй к перу. Я немного подумала и отдала. Наши руки на миг коснулись — и через всё тело пробежал ток. Я ойкнула, выпустив перо, и мужчина тоже отпрянул.  — Погоди-ка,  — тихо начал он, вглядываясь в моё лицо, набрасывая на меня тень неуверенности и страха от такого долгого и пронизывающегося взгляда,  — а что ты умеешь? Ты знаешь?.. Нет, не знаешь. А пероглаз тебе приснился. Его перо приносит удачу! Большая редкость… О, Великая Вита, пока ты спала, к тебе пришла Королева!..
        — Так!  — взорвалась я и резко подскочила неожиданно не только для других, но и для самой себя, сидящих и отдыхающих в кафе «Жемчужина».  — Ты прекрати это!.. Откуда ты всё это знаешь?!  — намного тише продолжила я, не торопясь садиться на место и не обращая внимания на любопытные глаза незнакомцев.  — Мне это всё лишь приснилось, а перо, вполне вероятно, подложила мама, пока я спала. Кто его знает, где она его нашла?!
        — А ты спрашивала у своей мамы?
        — Что?
        — Ты спрашивала у своей мамы насчёт этого пера?
        — А тебе зачем?
        — Ну, ты ведь сама не веришь в то, что говоришь.
        — Неужели тебе виднее?
        — О, намного! Люди, неважно с какого мира, очень любят лгать самим себе.
        — Что?.. Мира?..
        В этот момент на стол с громким стуком Макар поставил большую чашку кофе ближе к Грэю. От напитка так и веяло ароматом отборных зёрен, насыщенная тёмная жидкость сверху имела рисунок прыгающей на кого-то дикой кошки. Глаза Макара так и сияли как два фонаря, а нижнюю часть лица прорезала настолько довольная усмешка, что она окончательно смахнула все мои возникшие сомнения.
        Как только парень ушёл, чуть ли не подпрыгивая на радостях, я схватила лежащее ближе к окну меню, отыскала страницу с напитками, пробежалась по словам «кофе», отыскала с рисунком прыгающего тигра и, взглянув на цену, скрипнула зубами, а после мысленно рассмеялась. Вот же заноза в пятой точке. Принёс самый дорогой кофе! Его мне только не хватало для полной сумасшедшей картины!
        Отбросив меню, я посмотрела на Грэя, который явно ничего не понял:
        — Платить будешь?
        — О,  — спохватился он, во все глаза глядя на жидкость перед ним с явным недоверием,  — я, конечно с радостью, но, боюсь, у вас не принимают атеномы.
        — Чего не принимают?  — прошептала я и медленно села, краем глаза видя, какие весёлые гримасы строит Макар, облокотившись о длинный столик, где стояли касса и сама кассирша.
        Грэй вместо слов достал откуда-то сзади себя небольшую мешковатую сумочку и высыпал на стол золотистые, аж блестели в глазах, монеты, по размеру как соединённые большой и средний пальцы. На одной их стороне была изображена сидящая кошка, прямо как та, из сна, в середине фонтана. На другой стороне укатившейся ближе ко мне монеты виднелась ворона. Я взяла одну монетку и увидела какую-то надпись на ободке, которую не могла прочесть.
        — Vita est occasio, quod vos should utor. Mortem hospes cum donum sine reditum,  — заметив мой взгляд, сказал на непонятном мне языке что-то непонятное Грэй.  — Жизнь — это возможность, которую надо использовать. Смерть — гостья с подарком без возврата. Один из языков, который знать не обязательно у нас, но на нём написано множество заклинаний.
        — Один из? У вас? Это у кого?
        — У нас — это на Ялмезе, мир, куда я должен переправить тебя и твоих подруг. Там говорят на двух языках: живой и ялмезный. На втором говорят и понимают все.
        Я быстро отыскала в кошельке нужную сумму, спрятав перо, положила на стол пару банкнот и несколько маленьких монет, даже стараясь не думать, что это всё, вполне вероятно, мог быть спектакль, чтобы я только заплатила. Хватит с меня. Шутки шутками, а всему должен быть предел.
        — Вы немного опоздали,  — сказала я Грэю, поднимаясь и наблюдая его встревоженный и недоумённый взгляд.  — Верить в другие миры я давно перестала. На три-четыре года раньше — я бы с радостью вас приняла. Ни за кем следовать я не собираюсь. Пожалуйста, не ходите за мной.
        Признаться, я была напугана, ведь с подобным столкнулась впервые в своей жизни. Какое ещё оружие? Зачем меня и моих подруг переправлять на какой-то… Ялмез?
        Сердце вдруг кольнуло. Я остановилась, зажмурившись от внезапного головокружения, но, понимая, что задерживаться не стоило, мотнула головой и устремилась к выходу.
        — Подожди!  — схватил мена за руку Грэй, но я, быстро развернувшись, отбросила его руку, угрожающе прожигая взглядом. Я ему совсем не доверяла, а стук бешеного сердца отдавались в голове.  — Ты ведь сама не веришь! Если не веришь себе, то, не сомневайся, можешь поверить мне. Когда я тебя коснулся, ты ведь тоже почувствовала. Я сам толком не понимаю, но знаю, что ощутил родственную душу, словно ты потерялась, а я тебя нашёл. Ты ведь тоже с Ялмеза!
        — Да перестаньте вы!  — окончательно испугалась я, чувствуя, как дрожали ноги. Хотелось сказать: «Вы меня пугаете!», но я не планировала так открыто заявлять о своих страхах.  — Я родилась и живу на Земле, почти семнадцать лет я живу здесь. И меня всё устраивает. Я не лгу себе! Вы не можете этого знать!
        Люди вокруг уже во все глаза смотрели на нас, словно мы устроили здесь шоу. От их пытливых взглядов мне стало ещё больше не по себе. И никто не рвался мне на помощь. Люди привыкли думать: «Это не моё дело».
        Вот уж кто меня удивил, так это Макар со своим внезапно встревоженным лицом. Он не спускал с нас глаз, словно чувствовал, что что-то явно шло не так, но и помочь тоже не спешил. Я бы не поверила, если бы он вступился за меня. Это могло произойти только, если раки засвистят на горах — а это, однако, сродни апокалипсису.
        — Могу,  — просто сказал Грэй.  — И знаю.
        Он опустил взгляд на свои руки, словно это должно было мне что-то сказать. Но ждать объяснений я не собиралась. Развернулась к выходу. Двери распахнулись. В меня кто-то с силой врезался, однако мы оба остались на ногах.
        Я удивлённо уставилась на запыхавшуюся подругу, чувствуя тревогу от дыхания за спиной Грэя.
        — Лу? Ты какими судьбами здесь?
        — Ох… слава Богу… я успела,  — схватила она меня за плечи, пытаясь говорить и уровнять своё дыхание.  — Последний раз… так бегала… когда на экзамен чуть не опоздала.
        — Помню это необычное явление.
        Луиза рассмеялась и, заметив за мной Грэя, обратилась, на моё удивление, к нему:
        — Грэй, ведь так?
        — О, так ты должно быть Луиза Самойлова!  — обрадовался мужчина, проходя мимо меня и протягивая для пожатия руку моей подруге, которая приняла её, даже не засомневавшись.  — Наконец-то, здравый элемент воздуха! Королева меня предупредила, что ты будешь обо мне знать.
        — О, Королева? Королева Лидия? Та самая?
        — Определённо да.
        Она сияла. Он сиял. Оба от непонятной мне радости. А я стояла с таким выражением лица, что даже самая грустная в мире сова, увидев меня, неделю бы не могла остановить хохот. Я заметила, что люди вокруг потеряли к нам интерес напрямую, но иногда всё-таки поглядывали.
        — А это правда, что вы читаете мысли при касании?  — прошептала Луиза, а я подпрыгнула как ужаленная.
        — Правда,  — также прошептал Грэй и огляделся.  — Только пусть для Земли это будет секретом.  — А затем он повернулся ко мне.  — Я уверен, что ты лжёшь самой себе потому, что прочитал твои мысли. Желание всё-таки последовать за мной ты запихала так глубоко, что я бы мог и не заметить, если бы оно не сияло, как солнце. Тебе ведь хочется куда-то отправиться, я прав? Есть у тебя это необъяснимое чувство. У тебя появилась возможность ответить на вопросы, но ты решила убежать.
        Я смотрела на Грэя, как на рождественскую ёлку летом.
        Глядя на его фигуру, одежду, искреннюю улыбку, зеленоватые с голубинкой глаза, вспомнив про атеномы, странную речь и некоторую наивность,  — пришлось заплатить за самый дорогой кофе, который он, к слову, даже не попробовал!  — мне хотелось надеяться, что всё было правдой. И про моё необъяснимое чувство не знал никто, даже я порой забывала о собственных желаниях.
        Я не бежала.
        Я стремилась забыть, смирившись, что никогда не пойму некоторых вещей.
        — Кэт,  — обратилась ко мне Луиза,  — ты ведь веришь мне. Я со стопроцентной уверенностью заявляю тебе, что Грэй хороший парень, которому можно верить. Что бы он тебе ни говорил — это всё правда. С десяти лет я слушала ветер,  — тише начала говорить она, чтобы лишние уши не особо подслушивали. Она нервно огляделась и ещё тише добавила: — Я не могла это объяснить, но я слышала его. И про крохоморку тоже тебе рассказывали, помнишь? Она реальна, как много всего остального… Я бы не хотела об этом здесь говорить.  — Луиза внимательно посмотрела на меня и явно что-то увидела, потому что обратилась со следующим вопросом уже к Грэю: — Она думает, что я сошла с ума?
        Мужчина тут же коснулся меня, не успела я и отшатнуться. После чего устало вздохнул и посмотрел на мою подругу, которая сразу всё поняла.
        — Понятно, значит, думает. Немудрено. Чего я ожидала?.. А ты чего ожидал!?  — врезала она кулаком по предплечью Грэя, и тот охнул.  — Просто так явиться сюда, отыскать нас четверых и отправить на Ялмез?!
        — Да не думал я, что это будет просто, но и не предполагал, что так трудно.
        — Ладно,  — устало закатила Луиза глаза.  — Так, Кэт, давай всё обсудим, но не в такой обстановке. Заодно позовём Анжи и Окса. Они тоже нужны.
        — Ты веришь во всё это?  — только и спросила я, не желая сдвигаться с места, пока не услышу честный ответ.
        Луиза посмотрела мне прямо в глаза.
        — Верю. Ещё как!
        Я вздохнула. А ведь действительно я лгала самой себе. И, видимо, так долго, что уже привыкла к своим ненастоящим желаниям и не могла разглядеть очевидного. Не могла разглядеть одну простую истину: мне предлагали узнать ответы на все мои вопросы. Чего же я боялась тогда? Ведь я хотела этого. Наверное.
        Или нет. Есть ли на всей Земле человек, который действительно ищет ответы на свои вопросы? Есть ли тот, кто готов пожертвовать смыслом и целью в жизни на то, что не принесёт ему ничего потом?
        Найдя то, что искали, люди теряют смысл поиска.
        — Давай, Кэт… В общем, она согласна. Я без чтения мыслей знаю её как облупленную,  — улыбалась Луиза, заверив Грэя.
        За её спиной на улице мимо магазина промчалась фигура с тёмными волосами, привлёкшая на миг моё внимание. Следом за ней спустя пару секунд промчались двое крепких мужчин: один — высокий, мускулистый, точно шкаф, с широкими плечами, второй — намного меньше, но не менее устрашающий.
        — Что это у вас?  — спросил Грэй, тоже заметив беготню.
        Я пожимала плечами, когда мимо магазина намного медленнее, уже порядком запыхавшись, бежала хрупкая фигура с длинными блондинистыми волосами. Девушка бросила незаинтересованный взгляд на широкие окна кафе, но, заметив меня, резко затормозила. Я быстро обошла Луизу и выскочила на улицу навстречу.
        — Кэт!  — радостно воскликнула Анжелика, а затем увидела и выбежавшую за мной Луизу.  — Лу!
        — Что такое, Анжи? Ты почему бежала?  — спросила я, чувствуя нарастающую тревогу и догадку.
        — Окс!  — подруга указала в сторону убежавших двоих мужчин.  — За ней гонятся эти мужчины!
        — Что она опять натворила?!  — удивилась Луиза, совсем не взволновавшись.
        Оксилия всегда натыкалась на неприятности. У неё на это явно была какая-то чуйка. Если неприятности не искали её, она с большим успехом отыщет их самостоятельно! Не буду скрывать, что порой я ей помогала, но всё в пределах разумного. После того, как она случайно выбила дверь в туалете, я пересмотрела свои принципы насчёт того, чтобы дурачиться вместе с Оксилией. Вся школа её знала: она издевалась над младшеклассниками и парнями, а те в отместку шутили над ней. Вся жизнь моей подруги — сплошная комедия.
        — Я не знаю!  — пожала Анжелика плечами.  — Они не похожи на охрану, но я увидела пистолеты у них за спиной!
        Я вздохнула, схватившись за переносицу.
        — Ладно,  — произнесла я, даже радуясь, что тема «Ялмез» осталась позади.  — Что бы она ни натворила, её нужно вытащить!

        Глава 7. Незнакомцы, которые знают

        Всегда видела погони только в фильмах, а на деле это оказалось весьма весело и захватывающе!
        Оксилия бежала так быстро, как я никогда за ней не наблюдала, в школе она и то прибегала чуть ли не последней, считая, что не стоило утруждать себя на физкультуре. Двое мужчин тоже нагоняли, а вот нам — Луиза и Грэй бежали за мной следом, а Анжелика решила остаться возле кафе — догнать двух незнакомцев, да и саму подругу, оказалось трудновато.
        — Куда она так мчится?!  — набегу спросила Луиза, дивясь диву.  — Не думаю, что она убегает от полиции или ещё от кого! Не её стиль! Это кто-то покрупнее!
        Я согласно кивнула, стараясь не сбивать дыхание. Вскоре Луиза отстала, предупредив, что потом догонит.
        Людей на улице в будний день оказалось мало, но то и дело приходилось извиняться, оббегать и стараться не терять из виду двух мужчин в чёрном. Оксилия вдруг показалась справа, перебегая дорогу. На светофоре, к моему облегчению, горел зелёный. Я тоже свернула, чуть раньше, сокращая путь, пока не было машин. Мужчины тоже не отставали.
        Оксилия свернула на пешеходную улицу. Моя подруга начала петлять. Людей здесь было побольше, так что она ловко бегала вокруг да около них, пытаясь сбить с толку преследователей. Таким умным ходом она сбила меня, так что я в растерянности начала оглядывать улицу, пытаясь увидеть через толпу людей короткую чёрную кожанку и светлые джинсы.
        Слева увидела как раз тех двух мужчин-преследователей. Они встали возле одного памятника с сидящим и играющим на скрипке мальчиком, резво бегая глазами по людям, тоже потеряв Оксилию. Я остановилась, следя за ними. Один из мужчин, тот, что помельче, указал прямо перед собой, что являлось справа от меня, толкнул своего напарника, и они бросились бежать. В том направлении, куда указывал один из них, в узкий переулок между двумя высоченными магазинами одежды нырнула моя подруга.
        Мы с Грэем снова бросились вперёд, оказываясь в переулке раньше тех преследователей.
        — Что они хотят с ней сделать?!  — раздался голос Грэя позади.
        В переулок от силы в ширину могли влезть только три человека, благо у меня не было клаустрофобии, хотя, признаться, было неуютно.
        — Хотелось бы мне знать!
        — Это твоя подруга?
        — Да! Оксилия!
        Позади нас в переулок протолкнулись мужчины, и мы ускорили бег. Показались ступеньки, ведущие вниз, много коротких и маленьких ступенек — они значительно уменьшали скорость. Оксилия добежала до самого конца, находясь в девяти-десяти метрах от нас, и свернула вправо, дорога та лежала под наклоном, и Оксилия побежала вниз, обратно к кафе «Жемчужина».
        — Оксилия Малькентон?!  — спросил Грэй, как только мы выбежали на дорогу.
        — Да!
        — Её я тоже ищу!
        — Вот и нашёл!
        Мы замерли, бросив взгляд в переулок, в котором в нашу сторону бежали двое мужчин.
        — Может, остановим их?  — предложил Грэй.
        — Как?!  — воскликнула я, впрочем, идея мне понравилась, учитывая, что со мной находился довольно взрослый мужчина.  — Давай!
        Грэй встал у выхода переулка, перекрывая его, а я быстро достала телефон и, мысленно молясь, чтобы он не заглючил в самый неподходящий момент, набрала для Луизы и Анжелики сообщение: «Встречай Окса у «Жемчужины»» — и поспешила отправить, надеясь, что успела, что Окс не убежит далеко.
        — Э-э, прошу прощения, но нам надо пройти,  — доброжелательно сказал тот, что был поменьше, светловолосый, со скулами, довольно красивый и даже милый из-за своих пушистых ресниц.
        А вот за ним стояла целая гора, точно самый настоящий шкаф, высокий, выше меня на головы две, наверное, широкоплечий, с тёмными коротко стрижеными волосами, с грубыми чертами лица.
        — Да пропустите же вы!  — раздался бас от него, словно грянул гром — я аж вздрогнула.  — А не та ли эта девка?  — вдруг пронзительно глянул он на меня.
        — И правда,  — прищурился тот, что поменьше.  — Это что ж нам так везёт сегодня?
        Грэй глянул на меня так, словно я должна была что-то понимать.
        — Я не знаю, кто они,  — быстро призналась, чтобы он больше на меня так не смотрел.
        — Да пропусти же!  — снова бросил широкоплечий.
        — Сначала скажите, что вам надо от той девушки?  — спокойно предложил Грэй, даже не дрогнув.
        Мужчина позади злобно толкнул своего напарника вперёд, не желая больше стоять среди стен. Грэй ловко завернул руки летевшего в него незнакомца. Развернул его. И толкнул на шкафа. Тот поймал своего напарника, но не сдержал удивления.
        — Мы же по-хорошему!  — воскликнул Грэй, а затем резко замолк и отошёл от входа.  — Ладно, думаю, мы обознались.  — И повернулся ко мне, уходя, прошептав: — Идём.
        Я удивлённо уставилась на него, и только потом до меня дошло, что Грэй, схватившись за одного из мужчин, сумел прочесть мысли. Если, конечно, он действительно так мог. Думаю, сомневаться не приходилось.
        — Эй!  — взревел мужчина и, вытолкнув хрупкого напарника, вывалился на дорогу.  — А ну погодите! Совсем невежливо уходить в середине нашей милой беседы! Где все остальные?!  — этот вопрос адресовался мне, хотя я понятия не имела, о чём он говорил.
        Я переглянулась с Грэем, не зная, что отвечать.
        — Остальные? Кто же?  — спросил он за меня.
        — Да их четверо должно быть! Четыре девчонки, как на подбор!
        Я вздрогнула. Что? Откуда?…
        — Успокойся, Тима, что-то мне подсказывает, что они нас не знают, потому что…
        — Не лезь, Коля!  — бросил он своему товарищу.  — Какая разница, знают ли они?! Знаем мы! И он будет крайне доволен, если мы приведём их!
        — Да мы не знаем, где он! Плохой была идея схватить ту девчонку.
        — Схватить одну из этих никогда не будет плохой идеей!  — грозно бросил он, пока Грэй пытался увести нас незаметно, но я не удержалась, совсем не понимая их разговора:
        — Из каких «этих»?
        — Мелочи всякой со странной силой!  — удостоил он меня злобного взгляда, и мои мурашки устроили танцевальный бой.
        — Тима!  — злобно толкнул того в бок Николай, но Тимофею от удара было ни горячо ни холодно.  — Что прикажешь делать с ними сейчас, когда ты разболтал им правду?!
        — А я специально,  — появилась мерзкая улыбка.  — Чтобы ты больше не ёрничал и помог мне их всех изловить.
        — Так, Кэтрин, беги!  — закричал Грэй, оттащив меня и толкнув вперёд.  — Не останавливайся! Встретимся на твоём любимом месте!  — На моё недоумённое выражение набегу дополнил: — Я видел его в твоей голове! Прихвати с собой подруг!
        И Грэй резко свернул вправо, а я свернула влево. Дорога вела к людям, где у меня был шанс затеряться. Краем глаза успела заметить Николая, который решил побежать за мной. Ну, надо было оно мне?! Что я творила?! Убью Оксилию! Неважно, что она сделала или что нет!
        Добежав до конца, недолго думая, свернула влево. Моё любимое место находилось относительно близко к моему дому, по крайней мере, в том направлении. Но мне совсем не хотелось выводить своего преследователя на улицу, где я жила.
        Увидев зелёный свет на светофоре, свернула вправо и перебежала дорогу, с ужасом осознавая, что Николай дышал мне в затылок. Он резко схватил мою руку как раз в тот момент, когда я перебегала дорогу возле толпы других людей. Извернувшись, точно ненавистная мне змея, вырвала свою руку от захвата. Невольно направила Николая в сторону женщины с большой сумкой. Краем глаза заметила падение. До ушей дошли тонны ругательств.
        Я бросилась вперёд, ускоряясь, желая исчезнуть с места «аварии» до того, как кто-то заметит мою причастность. Я ещё раз перебежала дорогу и свернула налево. Добежала до узкого переулка и забежала в него. Там впереди виднелась кирпичная стена здания, а справа — проход шириной в машину. Я свернула: впереди показался высокий забор из сетки, огораживающий участок за ним, где стоял маленький хиленький домик, казалось, забытого всеми старика. Да простит он меня.
        Запрыгнула на большие крепкие ящики — делала это уже не раз — и, оттолкнувшись, залезла на забор. Перебралась на другую сторону и аккуратно спрыгнула. В ноги ударило от высоты. Я устояла, уже давно привыкнув к такому неприятному чувству, и, оглядываясь, побежала вдоль забора. Старика нигде поблизости не было. Я добежала до конца забора, где уже росли высокие кусты черники. Сорвав пару ягод и запустив в рот,  — перекусить никогда не будет лишним, особенно, когда стресс,  — обернулась: Николая и след простыл. Предположительно он отстал ещё тогда, когда врезался в женщину с сумкой.
        Всё равно отдыхать ещё рано. Вот когда буду уверена, что в безопасности, возрадуюсь.
        Подошла к углу забора, оттянула от гвоздя сетку и открыла проход, в который спокойно могла пролезть. Секретный проход, о котором знали только я, Оксилия и Артём. В принципе, больше никто не страдал такой ерундой, как убежать от кого-то или спрятаться. Артём сам сделал этот проход.
        Я выпрямилась, оказавшись между магазином и хлебозаводом, откуда неслись приятные запахи выпечки. Не забыла вернуть сетку на место, чтобы никто не увидел здесь лазейку. Добежала до тротуара и снова огляделась. Погони не было. Можно выдохнуть.
        Неплохо так я пробежалась! Прямо передо мной стоял магазин, в который я вчера ходила вместе с Дашей. Всё ещё нервно оглядываясь, быстрым шагом отправилась в сторону своего дома. Достала телефон и набрала номер Луизы. Некоторое время слушала только старую песню, ожидая.
        — Алло?  — наконец, раздался знакомый голос.
        — Лу, ты встретила Окса?!
        — Да! Успела! Она с нами, сейчас зашла в кафе, чтобы купить воды. Хотела убежать, но Анжелика вовремя её окликнула.
        — О, хорошо… Лу, ради Бога, скажи, почему они за ней гнались?!
        — Она и двух слов не могла связать! Так устала, что просто оттолкнула нас, махнув на нас руками, и зашла в кафе.
        — Ясно.
        — Кэт, вы где сейчас? Я вас совсем потеряла.
        — Я сейчас иду в сторону своего дома, что нужно сделать и вам. Мы с Грэем разделились. Те мужчины погнались за нами: один за мной, другой за Грэем. Они там о чём-то проболтались и, мол, надо нас поймать. Короче, всё при встрече. Лу, загребайте с Анжи Окса и идите к моему дому. Только будьте осторожнее. Поглядывайте по сторонам.
        — Да, окей,  — ответила подруга и усмехнулась: — Кажется, начинается веселье.
        — Очень надеюсь, что оно закончится хорошо. До связи.
        — Пока.
        И я отключила звонок, спрятав телефон в карман и облегченно выдохнув. Несмотря на то, что Оксилия была в безопасности, впрочем, и за мной никто не гнался, тревога никуда не ушла. Удары сердца всё ещё отдавались в голове, а колени продолжали трястись. Мне было необъяснимо страшно. Даже лёгкий восторг уступал место тревоге.

        Глава 8. В это трудно поверить

        — А потом я поворачиваюсь, и они тут как тут! Двое крепких мужчин! Жуткие, как моя бабушка, пусть она меня простит. И такие: «Да это же та девчонка! Одна из этих! Нам надо её поймать!» Ну, я и побежала, не особо дожидаясь того, чтобы они объяснились.
        — Погоди, они просто увидели тебя и тут же погнались за тобой?  — попросила я Оксилию повторить, стараясь уследить за её жестами и словами.
        — Комариная пенсия! Я ж это и говорю! Буркнули там что-то типа «думаю, он будет доволен, если они что-то там…» Не стала слушать — дала дёру! Ибо если слышишь подобное от каких-то жутких незнакомцев, глядящих на тебя так, словно хотят продать с потрохами, лучше беги сразу же!
        — Будем учитывать,  — криво усмехнулась Луиза, и Оксилия не повременила показать ей язык.
        — И что им на самом деле нужно было?  — задумчиво протянула Анжелика, пугливо съёжившись.  — Что-то мне это совсем не нравится.
        — Что есть, то есть — задумчиво сказала я, беспокоясь из-за того, что те мужчины знали нас четверых.  — Что-то мне подсказывает, что мы их ещё встретим.
        — Кэт,  — тихо привлекла моё внимание Луиза,  — сплюнь.
        Я три раза сплюнула через левое плечо, а заодно и постучала по дереву, для большей уверенности.
        — Ладно, идёмте на место встречи с Грэем,  — махнула я рукой.
        — Это ещё куда?  — встрепенулась Оксилия.  — С каким ещё Грэем? Лу, ты в курсе?  — Та кивнула.  — Анжи, а ты знаешь?
        — Нет. Кто он такой? Зачем нам с ним встречаться? Я не хочу.
        — Один парень, с которым я имела честь познакомиться сегодня,  — подала голос я. Мы вчетвером вышли на улицу с моего двора и зашагали по дороге.  — Думаю, он сам всё расскажет и вы всё поймёте. Я готова поверить всему.
        Ну, или почти всему: на сегодня странностей было так много, что уже ничего не казалось странностью.
        — У меня есть кое-какая странность,  — подала голос Луиза.
        — Кроме той, что ты робот?  — почти по-настоящему удивилась Оксилия.
        — Да не в этом дело, Малькентон!
        — О… ну, слушаю,  — слишком быстро сдалась та и, как и Анжелика, жадно уставилась на подругу, дожидаясь продолжения.
        — Я с десяти лет слышу голос ветра.
        Оксилия замерла. Сначала стояла с каменным лицом, а потом её так скривило, словно в её животе пробудилось нечто инородное:
        — С десяти лет?
        — Да.
        — Голос ветра?
        — Именно.
        — А сейчас слышишь?
        — Нет, он молчит.
        — Анжи, звони в «скорую». Тут всё запущенно. Шесть лет, ядрёный комар!
        — Я всё слышу,  — нахмурилась Луиза.  — Но это правда.
        — Кэт?
        Я не сразу к ней повернулась, откликнувшись, просто не зная, что сказать. Со мной ничего не происходило. Я никого не слышала, не знала не про какой Ялмез, впервые видела Грэя и была напугана всем происходящим. Мало на мою голову проблем после пожара, этих кошмаров и змей…
        — Я верю ей. И много услышала от Грэя… По-моему, для начала надо во всём разобраться, а уже потом выводы делать.
        — Анжи?  — Оксилия решила и той мнение узнать, снова двинувшись в путь.
        — Я вообще не знаю, что происходит!  — пожала плечами та, пытаясь улыбнуться, но страх всё-таки бегал в её глазах.  — Я просто была с мамой в магазине, когда увидела тебя, Окс. Потом за тобой погнались. Затем Кэт с Луизой… Грэй — это тот парень, что был с вами, когда мы встретились у кафе?
        — Да,  — одновременно с Луизой ответила я.
        — Он… немного странный.
        — Полностью согласна,  — кивнула я.
        — Так… только меня интересует вопрос, что ему от нас надо?  — спросила Оксилия.  — Он не один из тех, от кого я убегала?
        — Нет, точно не из них,  — покачала головой я.
        — Ему надо переправить нас на Ялмез,  — подала голос Луиза, спихнув маленький камешек с дороги.
        — Куда?!  — чуть не подавилась Оксилия.
        — Параллельный мир Земли.
        — Что-о?!  — одновременно замерли Анжелика и Оксилия.
        Мы с Луизой, переглянувшись, тоже остановились и повернулись к изумлённым подругам.
        Вообще-то, Луиза была сильно помешана на магии, других мирах и, в особенности, на стихиях. И, кажется, всё это действительно началось после её десятого дня рождения. По правде, я даже и не подумала об этом, но некоторые перемены в подруге были видны невооружённым взглядом. Она бросила танцы, хотя всегда мечтала связать свою жизнь с музыкой, и углубилась в чтение фэнтези. Я никогда не была против немного пофантазировать, а Луиза рассказывала такое, что у меня слюнки текли, но я и подумать не могла, что всё это могло быть правдой. По крайней мере, не задумывалась о том, чтобы столкнуться со всем этим лоб в лоб.
        Ни Оксилия, ни Луиза нас в этом не поддерживали. Магия для них — нечто запредельное и потому непостижимое. Убедить их будет трудно, если вообще возможно.
        — Это как понимать?  — удивлялась Оксилия.  — Совсем шарики за ролики… Кэт, ты слышишь, что она говорит?  — Я кивнула, вздохнув.  — О, теперь я совсем запуталась.
        — Окс, я всерьёз говорю о другом мире, как никогда. И ты не можешь поверить мне? Не можешь поверить в параллельный мир Земли? Таких планет тьма тьмущая! Неужели трудно это осознать?!
        — Это говорит ветер, да?
        — Ой, Малькентон!  — Обычно Луиза называла подругу по фамилии, когда та совсем доводила её до белого каления.  — Не тебе меня осуждать! Я ещё помню твою фантазию!
        — Ладно-ладно! Просто… почему мы?! Почему нас он должен переправить на Ялмез?!
        — Наверное, из-за наших возможностей,  — пожала плечами, немного успокоившись, Луиза.
        — Возможностей?  — прошептала Анжелика, спрятав руки в карманы куртки.
        — Да. Я элемент воздуха, ты, Окс, элемент земли, а ты, Анжи, элемент воды… С тобой ничего чудн?го не происходило?
        — Н-нет.
        — Странно…
        — Погоди… кто я?  — изумилась Оксилия, схватив Луизу и направив её лицо на своё, нахмурившее и вообще потерявшее всякую ориентацию в пространстве.  — Элемент… земли? Это ещё как понимать? Магия, что ли?
        — Типа того,  — согласилась Луиза и отбросила её руки.  — Полегче, а то больно сжимаешь.
        — Ты понимаешь, что в это трудно поверить?  — медленно уточнила Оксилия, а потом, вспомнив, махнула рукой: — Кому я это говорю? Над ней шесть лет работали! Может, у неё чип в голове?.. Кэт, ты в это веришь? Кстати, а кто Кэт?
        Все трое повернулись ко мне. Я, застыв на месте, все силы тратила на то, чтобы они не увидели моё слегка подавленное настроение, уставшее и напуганное. Луиза неловко отвела взгляд и пожала плечами:
        — Не знаю.
        — Ну, это крайне странно,  — признала Оксилия.  — Если Кэт тоже нужна, значит, и у неё есть силы… Элементы, говорите… Поняла!  — громко воскликнула она, хлопнув в ладоши.  — Кэт элемент огня!
        Услышав этот, как мне показалось, приговор, в голове тут же взорвалось воспоминание о пожаре. Неужели я могла?..
        — Нет!  — уверено запротестовала Луиза.  — Она точно не элемент огня, потому что его зовут Джон. Мы с ним познакомимся, когда окажемся на Ялмезе.
        — Если,  — поправила подругу Оксилия,  — если окажемся на Ялмезе. Я всё ещё имею сомнения и не совсем верю во всю эту… странность.
        — Хотела сказать «чушь».
        — Нет, конечно!.. Ну, то есть да. И не надо меня осуждать.
        — Давайте поторопимся,  — предложила я.  — Быстрее встретимся с Грэем — быстрее всё узнаем и поймём. Идёмте.
        — Ну, узнать, может, и узнаем,  — хмыкнула Оксилия,  — но понять ещё надо будет постараться!
        Мы вчетвером снова зашагали вперёд. Анжелика плелась последней, медленно и словно бы нехотя. Луиза рядом со мной, а Оксилия — позади.
        — Лу, а что ты ещё знаешь?  — спросила я.  — Расскажи, пока мы топаем.
        — Ну,  — попыталась начать та, почёсывая бровь, что делала всегда, когда о чём-то думала,  — там есть один большой город с замком, Витэго называется. Именно в нём живёт Королева Лидия. Люди на Ялмезе живут не в таких домиках, как наши, у них они как бы выросли из земли, из корней, глины, деревьев. Некоторые из камней… И животные другие.
        Я вспомнила птицу с тремя клювами, а затем ещё и пероглаза. А также, конечно, крохоморку, хотя в реальности ни разу их не видела. Да что там, те птицы тоже показались мне только во сне.
        Оксилия всё ещё не веря во всё это, шла и бормотала что-то себе под нос, а вот Анжелика вела себя как-то отрешенно. Зная её, я могла бы предположить, что ей всё это совсем не нравилось и она просто хотела бы отправиться домой. Встретив мой взгляд, Анжелика едва заметно улыбнулась. Всё-таки я была для неё той, кому она могла всё рассказать. Она частенько приходила ко мне после очередной ссоры с родителями или после неудачи в школе или ещё где. И без всякого умысла делилась со мной сомнениями, тайнами и спрашивала совета. Не сказала бы, что я прям мудрец, которому всё известно, но Анжелика почему-то выбрала именно меня. Надеюсь, я оправдывала её надежды.
        Мы прошли мимо огромного стадиона с небольшим парком перед ним, где мусорные вёдра сделали в виде футбольных мячей. Именно на этом стадионе зачастую проводилась физкультура у нас, когда погода баловала. Но вот лес за стадионом не внушал никому доверия. Я старалась туда не соваться. Гиблое место. У нас множество людей пропало там за последние годы, в новостях только и судачили об этом. Есть предположение, что именно этот таинственный Дикий лес их забирал.
        Мы прошли мимо дома Анжелики и нырнули в лес, отодвинув в сторону кусты с малиной. Именно эта ягода скрывала тайную тропинку, что определённо радовало. Когда же она закончилась, мы вышли к небольшому песчаному оврагу. Я взобралась по траве на небольшую песчаную гору. Оксилия и Луиза не отставали. Анжелика, залезая, поскользнулась, но я успела ухватить её за руку и подтянула.
        Пока мы шли, на редкость ни о чём не говорили. Анжелика только что-то спрашивала, но я особо не вникала в ту тему разговора, стараясь ни о чём не думать, потому что ничего не понимала. Решила, что лучше всего сейчас — это отправиться на место встречи с Грэем и, кем бы этот парень ни был, выслушать его. А только потом уже что-то решать.
        Мы углубились в лес, идя по длинному холму, который укрывали ели, дубы, берёзы и осины, прошли мимо поляны дикой черники. Оксилия не удержалась и, найдя ягоды, побросала их в рот, испачкавшись и получив усмешки от всех нас. Мы свернули в лес, куда солнечные лучи не могли просочиться, и прошли совсем немного, утопая в мягком мхе. Впереди нас весь путь перекрывали ели, кустарники и деревья, закрывая место за ними плотной стеной. Я отыскала маленькую лазейку между двумя елями, пролезла, оказавшись сразу же перед железной дорогой, которая располагалась внизу.
        Подруги постепенно пролезли следом за мной. Оксилия, выползая, кряхтела как та бабуся:
        — Ну, и лазейки, Кэт… Наверх, прямо, вниз, через ели — такое ощущение, что мы в какую-то охраняемую зону пробирались… Мне понравилось, короче!
        Я не удержалась и рассмеялась. Затем до ушей дошёл треск сломанных веток. Насторожившись, повернулась в сторону звука. Из зарослей выскочила невысокая фигура в белой тунике и поспешно поправила и так короткую стрижку. А потом заметила нас:
        — Отлично, все в сборе. Приятно видеть.
        — Кем были те люди?  — сразу же спросила я Грэя.  — Ты ведь понял.
        — О, это Грэй?  — уточнила Оксилия и прищурилась, оглядывая мужчину.  — Я думала он будет постарее.
        — Благодарю, Оксилия,  — заулыбался тот, а потом, вздохнув, ответил мне: — Я не знаю, что у вас тут происходит, но те мужчины ловили людей с необычными способностями.
        — Зачем им такие люди?
        — Откуда он всё знает?
        Наши с Оксилией вопросы прозвучали одновременно. Я глянула на неё, прося, чтобы она немного помолчала.
        — Так зачем?  — снова спросила я.
        — Я не понял. Они уже ловили людей, но я не смог понять всего — не успел просто.
        — Ладно, Грэй, мы пришли за объяснениями.
        — А может, вместо того, чтобы я напрасно сотрясал воздух, вы просто пойдёте со мной на Ялмез и во всём сами убедитесь?
        — Черта с два мы с вами куда-то пойдём!  — бросила Оксилия.
        Луиза хмуро её оглядела и высказалась:
        — Я согласна.
        — Чего-о?!  — я, Анжелика и Оксилия уставились на неё.
        — А что мы теряем? Я ему верю.
        — Ну, конечно! Шесть лет мозги прочищать!  — махнула рукой на подругу Оксилия.  — Кто бы сомневался!
        — Да не в этом дело, Малькентон! Хотя да, я многое услышала и потому не имею сомнений. И я пойду!
        — А как же родители?  — удивилась Анжелика.  — Ты просто бросишь их?
        — Э-э… не совсем… Я слышала, что там время немного тормозит. Точнее Земля спешит. В общем, не суть важно.
        — Насколько?  — тут же спросила Оксилия.
        — На четырнадцать дней,  — подал голос Грэй и уточнил: — Земля спешит на четырнадцать дней. Переместившись на Ялмез, вы окажетесь на четырнадцать дней раньше для Земли.
        — По старому календарю,  — удивилась я.  — На Ялмезе время идёт по старому календарю?
        — Скажем так,  — не понимая меня, решил более подробно объяснить Грэй,  — у нас вообще нет календаря. Мы не чувствуем перемен во времени. Вы можете переместиться на Ялмез, прожить там ровно четырнадцать дней, нагнав ту самую дату, когда вы ушли с Земли, и спокойно вернуться. Никто не заметит вашего отсутствия.
        — Ну, суть понятна!  — радостно воскликнула Луиза.  — Никто нашего отсутствия не заметит! Так когда мы отправляемся?
        — Э-э…  — замялась Анжелика.  — Я… честно говоря, не хочу никуда.
        — Здравый человек,  — прокомментировала Оксилия.
        — Почему?  — не понимала Луиза.
        — Ну… просто… не хочу. Меня это всё не интересует. У меня тут родители, брат, школа…
        — Всего на две недели! Никто не заметит твоего отсутствия, когда мы вернёмся!
        Та глубоко и отчаянно вздохнула, словно её загнали в угол:
        — Я не знаю…
        — А меня никто не спрашивает?!  — подала голос Оксилия.  — Ядреный комар, меня тут что, нет?!
        — Никто тебя, Малькентон, не спрашивает! Тебе только в радость куда-нибудь отправиться и что-нибудь разворошить!
        — Она права,  — согласилась я с Луизой, заметив на себе взгляд Оксилии, которая явно искала поддержки.
        — С вами всегда так весело?  — поравнялся со мной Грэй, пока Оксилия с Луизой спорили насчёт существования первой.
        — Э-э, нет,  — покачала я головой.  — Бывает в тысячу раз веселее.
        — Ой, молчи, Самойлова, комара тебе в рот! У самой мозги шесть лет как запрограммированы! Уж тебя я слушать не буду!
        — А ты только и можешь, что за компьютером сидеть! Надо было книжки читать! Тогда бы не сомневалась!
        — Тоже мне аргумент! Читала я! И на книги стрелки не переводи, комар тебя укуси!
        — Да не трогай ты этих жалких насекомых!
        — Захочу — буду!
        — Малькентон!
        — Самойлова!
        — Ну, всё!  — закричала я, чувствуя, как голова закипала от бессмысленных криков.  — Прекратите!
        — Да я только буду рада!  — призналась Луиза.  — Но с ней ведь нельзя по-другому.
        — Можно,  — не согласилась я.  — Игнорируй.
        — Ну, спасибо тебе, Кэтрин!  — всплеснула руками Оксилия.  — И ты против меня! Анжи, ты ведь за меня?!
        — Я вообще не понимаю, что тут происходит,  — вздрогнула та от внезапного обращения к ней.
        — Мы отправимся или нет?!  — не могла вытерпеть Луиза, заведённая подругой.
        Грэй, всё то время тихонько хихикающий, состроил серьёзную мину.
        — Да, если вы всё уладили,  — сказал он и поднял глаза на небосклон.  — Та-ак, по времени как раз. Успеем не спеша дойти до места перемещения.
        — Это куда ещё нам топать надо?  — снова недоверчиво скорчила лицо Оксилия.
        — К стадиону, точнее нам надо в лес за ним.
        — Дикий лес?!  — все мы вчетвером воскликнули одновременно.
        — Тише вы, чего такие возбуждённые? Да, думаю, туда. И с чего такое название?
        — Ну,  — решила начать я,  — он не такой уж и доброжелательный к людям. Бытует мнение, что люди пропадают там.
        — Да, у нас уже не один человек разыскивается,  — подхватила Луиза.  — Хотя я не особо смотрю новости, но слышу об этом часто.
        — Поэтому лишний раз туда соваться не хотелось бы,  — тихо проговорила Анжелика.
        — Вот как,  — эффектно закончила Оксилия, расставив руки в стороны и досадно кивнув, будто мы все разом отказались отправляться на Ялмез, а она заранее это предвидела.
        — Вот и славно, что люди туда не суются,  — вставил своё Грэй.  — Уверяю вас, земные люди у нас в ближайшие несколько лет не появлялись.
        — С чего это они должны были появляться у вас?  — не поняла я.  — Какой-то портал?
        — Мост, связывающий два мира. Он открывается в определённое время и как раз в скором времени должен открыться в том лесу. Так я к вам и попал. Сначала выталкивает того, кто на Ялмезе, на Землю, а затем с Земли на Ялмез. Если вовремя не убраться при перемещении с Ялмеза на Землю, тебя снова выкинет обратно. Это происходит в том месте раз в день, всегда в один и тот же час.
        — Во сколько?
        — Я не знаю, если честно, не умею считать точное время. У нас нет часов, как у вас. Частенько видел их в городе, пока искал вас.
        — Та-ак,  — медленно протянула Оксилия.  — А это безопасно?
        Грэй на время завис, о чём-то задумавшись, а потом многозначительно пожал плечами:
        — Довольно безопасно. Я же перед вами, и со мной всё в порядке.
        — Ну, это ещё как посмотреть.
        — Я не сумасшедший.
        — О, прям мысли прочитали!
        — Естественно,  — съязвил, усмехнувшись, Грэй, и Оксилия недоверчиво уставилась на парня.  — Что ж, отправляемся?
        Анжелика в очередной раз потупилась, испуганно, как только что родившийся котёнок, оглядела всех нас и закрыла лицо руками. Сначала я испугалась, что она заплакала. Но через секунду Анжелика убрала руки с лица и, нахмурив по-серьёзному брови, уверенно произнесла:
        — Иду! И только из-за вас! Всегда будем вместе!
        — Наш человек!  — воскликнула Луиза и быстро повернулась к Оксилии, которая раскрыла рот, чтобы что-то сказать: — Ты идёшь и точка! За тобой глаз да глаз нужен! А то опять придётся спасать! Так что молчи!
        Та обиженно потупилась.
        Как я поняла, все мы шли за Грэем только из-за Луизы. Подруга бы всё равно отправилась, независимо от нашего мнения, так что надо было за ней приглядеть, ведь всё это могло в любую минуту превратиться в плохую шутку. Ну, а ещё, по правде сказать, мне самой стало весьма любопытно… Надеюсь, я не превращусь в Варвару, которой на базаре нос оторвали.
        Возбуждённые Луиза и, как ни удивительно, Оксилия быстрее шагали вместе с Грэем впереди. Вторая всё не упускала возможности подколоть подругу и, казалось, дожидалась того момента, когда из кустов выкатится камера и всё объяснится разом.
        Анжелика замедлила шаг возле своего дома, как и я. Начала ожидать её дальнейших действий. Подруга вздохнула, повернулась ко мне, улыбнулась, и мы вместе бросились догонять ушедших вперёд.
        Дальше мы обошли стадион и направились в лес, зайдя в который у меня мурашки побежали по спине. Мы шли довольно долго и довольно глубоко. В начале лес состоял из обычных осин, которые стояли далеко друг от друга. Проще говоря, открытая местность, где никак нельзя было укрыться.
        Но стоило нам углубиться, как всё изменилось. К редким соснам присоединились берёзы, дубы и ели, множество кустарников начали закрывать нам путь, и приходилось их или обходить, или пролазить под ними, или аккуратно отводить ветки в стороны, стараясь не задеть того, кто шёл позади. Ярко-салатовый прежде мох почернел и стал ещё мягче, словно мы проваливались в сугробы. На пути начало попадаться много дикой малины, очень вкусной, к слову. Именно за этими ягодами раньше ходили в этот лес. Да, не буду кривить душой, некоторые отчаянные бабки до сих пор сюда приходят.
        Чем глубже мы шли, тем темнее становилось, пока солнечные лучи и вовсе не исчезли, будто резко пришли сумерки. Мы, до этого болтавшие о том о сём, заметно замолкли, одинаково почувствовав тревогу. А Грэй меж тем всё шёл и шёл вперёд.
        — Долго нам ещё… идти?  — спросила Оксилия, громко вздыхая.  — Этот лес вообще кончается?!
        — Ещё совсем чуть-чуть,  — ответил Грэй.  — Вот оно.
        Парень отодвинул длинную ветку, чуть присел и прополз вперёд, исчезая где-то на той стороне. Я, переглянувшись со всеми, полезла следующей, но за кустом всё ещё располагался наш мир, а не Ялмез, о котором я наивно подумала. Как только выпрямилась, солнечные лучи ласково защекотали щёки, внезапная яркость больно резанула по глазам, отчего я зажмурилась. Словно мы действительно попали в другой мир.
        Всё свободное пространство, размером с комнату, укрыла высокая и необычно мягкая трава с прямыми, словно обрезанными, концами. И в середине прорастал небольшой куст, чуть выше меня, ярко-зелёный и живой, но в тоже время в некоторых местах мрачный от сгнивших листьев. Корни куста вылезали из-под земли, словно черви, именно о них я споткнулась и чуть не упала. А над головой проплывали ватные облака.
        Следом за мной тут же показались подруги и тоже начали рассматривать место перемещения.
        — Как-то здесь…  — задумалась Оксилия и неуверенно произнесла: — Тихо.
        Действительно, здесь оказалось так тихо, что я слышала своё сердцебиение и, казалось, чьё-то ещё заодно. Ни птиц, ни насекомых, ни ветра.
        — И холодно,  — поёжилась Луиза.
        — Мрачно,  — присоединилась Анжелика.
        — Неприятно,  — дополнила я, чувствуя головную боль.
        Мне и вправду хотелось просто скорее уйти от этого места, колени уже знакомо подёргивались то ли от возбуждения, то ли от страха. Место крайне неприятное.
        — Так давайте скорее к кусту,  — произнёс Грэй.  — Перемещение может начаться в любую минуту. Мы должны взяться за руки: при перемещении может разбросать.
        Мы все, неуверенные и слегка напуганные, переглянувшись, подошли к кусту и взялись за руки. Я встала между Грэем и Луизой, следом за которой шли Оксилия и Анжелика. Последняя взяла руку парня. И таким образом получился круг. Куст казался неотъемлемой частью нашего «ритуала». Надеюсь, камера из кустов не выскочит, а то будет ужасно стыдно и неописуемо печально от разочарования.
        — Это немного странно,  — прямо с языка сняла Оксилия.  — Стоим и держимся за руки…
        — Долго нам ждать?  — спросила Луиза.
        Пока Грэй пожимал плечами, раздумывая над ответом, я выпустила его руку, достала телефон и увидела «13:42». Грэй резко схватил меня за руку, отчего я невольно выпустила телефон, охнув.
        — Началось!  — предупредил он.
        Не успела поднять телефон, как мир за пределами нашей небольшой поляны свихнулся, безумный ветер гнал как сумасшедший вокруг, чуть ли не вырывая кусты и деревья, окружающие нас, с корнем.
        Внезапно что-то ударило мне под дых. Я изогнулась, сжав руки Грэй и Луизы сильнее. В следующие пару секунд мне казалось, что я парила, что гравитация куда-то исчезла, и я поднималась всё выше. Секунды прошли — и меня припечатало к земле. Резко. Больно. Земля ушла из-под ног, исчезла, словно её не было. Тело начали растягивать во все стороны. Затем ударили иголки, отчего я хотела кричать, но что-то не давало мне и рта раскрыть.
        Я уже не чувствовала ничьи руки, даже свои. Бездонная тьма притягивала меня своей гравитацией, казалось, что я метеорит, который вошёл в атмосферу Земли, и потому должна была вот-вот воспламениться.
        А затем резкое дно. Удар. И задержка дыхания от боли.

        Глава 9. Нападение

        Я продрогла и хотела было выпустить жалобный выдох, но не услышала свой голос. Ноги и руки окоченели. Я открыла глаза и с ужасом уставилась на тьму. Мгновенная мысль о слепоте резанула невыносимым страхом. Тело мгновенно потяжелело. Мне показалось, что меня вот-вот расплющит гравитацией, втащит в землю, в самое сердце, откуда и исходила эта сила.
        Попыталась позвать — голоса не было, словно его у меня отобрали. Голова ужасно раскалывалась, от тяжести, боли и холода. Хотелось обнять себя за плечи и сжаться клубочком, чтобы согреться, но не получалось пошевелить и пальцем.
        Чем больше я лежала, тем больше во мне горела уверенность, что в скором времени я привыкну к темноте и смогу разглядеть то место, куда попала. Но с каждой новой минутой уверенность таяла. И я начала вспоминать, как оказалась здесь, что происходило до этого и где я могла оказаться.
        Перо. Диана Фоксия. Грэй. Подруги… Ялмез!
        Я на Ялмезе?  — хотелось спросить вслух, но вопрос лишь мысленно всплыл на первый план. Тогда где подруги?
        С какой-то стороны раздался шорох и стон, протяжённый и уставший.
        — Что… произошло?  — с хрипом заговорил кто-то в темноте, и слова ударились о ледяные стены помещения и исчезли.
        — Окс… это ты?  — до меня дошли ещё один шорох и короткий стон с глубоким жадным вдохом и выдохом, будто бы тот, кто сказал, только вынырнул из воды.
        — А кто же ещё?.. Где мы? Где Анжи и Кэт?
        — Ох… не знаю,  — простонала Луиза в ответ, и по глухому удару и отчаянному выдоху я поняла, что подруга попыталась встать.  — У меня… голова раскалывается. Такое ощущение, что по ней молотом ударили.
        — То же чувство.
        — Бр-р,  — продрожал голос с совсем другой стороны.  — Т-так-к… х-хол-л-лодно… Н-н-не м-м-мог-гу п-п-пошев-велиться… Г-г-где мы?
        — Слава Богу, Анжи,  — выдохнула Луиза, и снова раздался глухой удар.  — Ах… я тела не чувствую.
        — Не ты одна,  — утешила подругу Оксилия.  — И как долго мы здесь должны торчать?
        — П-п-пос-с-скорей б-б-бы в-в-выб-б-браться.
        — Анжи, твой голос… ты дрожишь,  — с волнением в голосе признала очевидное Луиза.  — Тебя в первую очередь надо вытащить.
        Я тоже дрожала, всем телом, выдыхая целый пар. Ледяной пол, словно кинжал, протыкал холодом, вызывая дрожь и мурашки, что с паникой бегали по мне, как блохи по собаке. Снова попыталась сказать хоть пару слов, но получила лишь поражение. А попробовав обнять себя, ощутила лишь жгучую боль в голове.
        — А г-г-где К-к-кэт-т?  — с трудом спросила Анжи.
        — Мне тоже интересно,  — признала Оксилия.  — Кэт?
        — Кэт!  — позвала и Луиза, хоть её голос едва дошёл до меня: настолько тихий и чуть дрожащий.
        — О, получилось рукой пошевелить!  — хоть Оксилия и попыталась воскликнуть радостно, но никто не услышал этих весёлых ноток в её голосе.  — Хорошая новость: мы сможем двигаться… Вот Грэй! Великий лгун! «Безопасно, со мной же всё в порядке»,  — начала она подрожать тоненьким голосом, который, впрочем, не походил на голос Грэй.  — Моя голова… Найду Грэй — убью сразу же.
        — Кэт!  — всё пыталась дозваться до меня Луиза.
        Я уже бросила все попытки отозваться, понимая, что в данный момент только и могла дрожать да слушать подруг, а так же надеяться, что нас, наконец-таки, кто-нибудь найдёт. Конечно, время от времени я пыталась пошевелиться или заговорить, но раз за разом не получала никакого результата, только голова начинала ещё сильнее болеть.
        В глубокой темноте сверху вдруг вспыхнули два алых глаза. Два раза они на миг исчезали. Нечеловеческие. Маленькие. Смотрящие на меня.
        Заметив этот пронзительный взгляд, мурашки побежали с большей силой. Сердцебиение в один момент участилось. Безмолвная тьма и глубокая тишина тут же окружили меня, отрывая от того мира, где разговаривали подруги. Я услышала, как бьется кровь в голове, и испуганно, совсем тихо, чтобы не привлекать лишнее внимание глаз, выдохнула. И снова задержала дыхание.
        Кровавые глаза в очередной раз исчезли на миг. А, как только объявились, начали приближаться именно ко мне. Я совсем перестала дышать, стараясь заглушить сердце. Глаза плавно опускались сверху, беззвучно и стремительно. Не имея сил сдерживаться, я выдохнула, вдохнула и снова задержала дыхание.
        Вероятно, к облегчению,  — потому как моя фантазия уже нарисовала всё возможное, кому могли принадлежать красные глаза,  — на меня село маленькое существо. Не понимая сразу, кто это, я всмотрелась. А, когда когти вонзились мне в одежду, доставая до тела, отчего я бы громко охнула, если бы имела дар речи, захотелось кричать по-настоящему. Силуэт вырисовывался плохо, но достаточно для того, чтобы я разглядела его. Мохнатое тельце, небольшая мордочка с совсем маленькими, но устрашающимися глазами, большие закруглённые уши и едва понятное очертание сложенных крыльев.
        Летучая мышь расправила свои крылья и, глядя на меня чересчур умными красными глазами, зашипела как та змея, вызывая у меня дрожь и отвращение от замогильного запаха. Показались её маленькие, но чертовски острые клыки, которые на миг внушили мне мысль, что эта летучая мышь могла меня запросто съесть в один присест.
        Мне опять захотелось кричать.
        — Вы слышали? Похоже на шипение.
        — Лу, ты видишь Кэт?
        — С-с-стр-р-раашн-но.
        Множество шорохов со всех сторон заполонили место, встревоженные голоса подруг. Ядовитое шипение летучей мыши. Она начала приближаться к моему лицу, медленно, протыкая одежду когтями и касаясь кожи. Захотелось отползти. Закричать. Сбросить её. А ужас от того, что я ничего не могла сделать, кроме как ждать участи и надеяться на лучшее, сковал мой разум.
        Просто бесполезная, беспомощная и ужасно трусливая — горькие слова протыкали сердце. Страх вызывал слёзы.
        Летучая мышь приблизилась ко мне вплотную. Она показала свои маленькие, но острейшие клыки, шипение раздалось всего-то в десяти сантиметрах от моих глаз. Она приблизила одно крыло ко мне, довольно разумно для рукокрылой — этот непонятный дефект вызвал надежду. Остриём на одном крыле она провела по левому виску. Я скрипнула зубами от лёгкой боли. Она вела до самого подбородка. Там же остановилась и, нажав, резко царапнула.
        Боль прожгла то место. Я зажмурилась, испытывая злость и отчаяние.
        — Я уже встаю, сейчас отыщу Кэт!  — раздался голос Оксилии.
        — Я тоже понемногу!  — предупредила и Луиза.
        Летучая мышь резко отпрянула, расправив свои немерено большие крылья, и зашипела, раскрыв пасть, полную зубов. Она направила на моё лицо свои короткие лапки с острыми когтями, намереваясь прыгнуть.
        — Кэт!  — раздалось совсем рядом, но в следующий миг голос оказался где-то с другой стороны.  — Кэт!
        Летучая мышь прыгнула мне на лоб. Зажмурившись, я почувствовала такой большой страх, что могла в любую минуту потерять сознание. А бешеное сердце словно хотело скорее исчезнуть. Мне уже не было холодно. Дрожь исчезла. Но паника нарастала. Рукокрылая вонзилась в меня когти, вызвав резкую боль в нескольких местах лба.
        И внутри меня взорвалась буря отчаяния.
        В следующий миг, собрав всю волю, я закричала, не имея сил шевелиться:
        — Уйди!
        Летучая мышь с громким визгом отцепилась от меня. А я сама ощутила, что гладкая поверхность подо мной зашевелилась. Я стукнулась спиной обо что-то такое же твёрдое и холодное. Вероятно, стена. Спереди раздались вскрики, их прозвучало два, громких. Следом — приглушённые удары чего-то тяжёлого падающего на пол. А слева от меня прослеживалась фигура человека. Ярко-светлые волосы выдавали подругу. Коснувшись и нагнувшись, чтобы разглядеть, поняла, что тут лежала Анжелика. И она была без сознания, ледяная.
        — А-а…  — простонала Луиза.  — Что это было?
        Летучая мышь, которую я отыскала, металась где-то верху в панике. В следующий же момент её алые глаза исчезли, всё стихло, и, предположив, что она улетела, я с великим облегчением выдохнула.
        Темноту внезапно прорезал свет, постоянно двигающийся и не такой уж и яркий. Огненные языки затанцевали на голых тёмных стенах. Луиза лежала чуть дальше слева, прищурившись, как и я, от яркого света и пытаясь разглядеть тех, кто пришёл, в то же время держась за живот. Оксилия точно также без сознания лежала справа, опёршись о стену. По подбородку текла алая жидкость.
        Я похолодела от ужаса.
        — Слава Вите, нашёл вас,  — раздался знакомый голос от того, кто держал одну из свечей.
        — Грэй,  — облегчённо выдохнула Луиза.  — Слава Богу. Здесь чертовщина какая-то произошла.
        — Надо бы их вытащить,  — заговорил тот, кто шёл позади, более низким, чем у Грэя, голосом и более монотонным, тихим.
        — Тут… Анжи,  — произнесла я.  — Она… без сознания.
        — О, Кэт, слава Богу, мы уже испугались.  — В глазах Луизы облегчению не было края. Она не видела лица Оксилии и не ощущала холодного тела Анжелики.
        — Как и Оксилия,  — произнёс, присев возле подруги, второй мужчина.  — Тоже без сознания.
        Грэй подошёл ко мне, присел, осмотрел.
        — Простите, что так получилось,  — тихо, наконец, произнёс он.
        — Помоги Анжелике,  — просто попросила я, чувствуя необузданный страх, овладевший моим телом, но тщательно его скрывая. Сейчас я спокойно могла закричать и мне безумно этого хотелось. Я зажмурилась, пытаясь удержаться.
        Грэй присел к Анжелике. Осмотрел. И аккуратно поднял, взяв на руки и отдав перед этим свечу в мои дрожащие руки. Я чуть не выпустила её, сжав двумя руками, как зеницу око. Но пламя, беспрестанно возрастая, не вызывало восторга. Мне казалось, что, чем больше я смотрела на язычок, тем больше он становился.
        — Идти ведь можешь?  — спросил Грэй, замечая моё замешательство.
        Я оторвалась от пламени, подняв на его глаза и долго раздумывая над ответом, словно вопрос был поставлен на миллион. Второй мужчина аккуратно взял на руки безмолвную Оксилию, чья рука произвольно, упав, качнулась. Луиза уже встала, опираясь о стенку и обнадёживая второго, что справится сама, держа вторую свечу.
        Понимая, что тащить троих они не смогут, а Анжелике, как и Оксилии, была нужна помощь, я кивнула. Грэй ещё долго смотрел на меня с недоверием, но затем, явно понимая то же, что и я, встал и направился туда, откуда пришёл.
        Я начала подниматься под бдительным наблюдением Луизы, которая не спешила догонять Грэя и второго его помощника. Встав, ноги подкосились. Я съехала по стенке вниз, ругаясь мысленно на свою слабость. Свеча покатилась в сторону.
        — Кэт, ты совсем плохо выглядишь,  — признала Луиза, медленно, следя за каждым своим шагом, подойдя ко мне.
        — Грэй, им нужна помощь,  — услышала я того мужчину и скрипнула зубами от досады, сетуя и на вырывающиеся слёзы.
        — Да, ты прав. Луиза, Кэтрин, мы вернёмся за вами, только дождитесь.
        — Да, хорошо,  — ответила за меня, и за себя Луиза, не имея ничего против.  — Помогите Оксу и Анжи. Мы будем здесь.
        К ней подошёл незнакомец, что держал Оксилию, и взял аккуратно свечу. А потом они ушли в неизвестность. В холодном помещении остались я, Луиза и едва горевшая свеча.
        Подруга медленно сползла вниз по стенке, устало выдохнув. Сил разговаривать не имелись у нас обеих. Мои руки дрожали, как и ноги. И я просто легла на землю, снова почувствовав холод, но он меня радовал после пережившего страха. Свеча лежала прямо передо мной. Огонёк не спешил тушиться. В его сердце своей жизнью существовали некие тени, фигуры, отдалённо напоминающие людей, а ещё я услышала голоса. Неразборчивый шёпот — не более. Нечто, что можно было спихнуть на «показалось». Но мне стало не по себе, и, если бы были силы, я бы схватила свечу и бросила её об стену подальше. Вместо этого же молча лежала и глаз не сводила с ненавистного пламени.
        — Ты видела?  — глухо спросила я, хрипнув и чуть узнав собственный голос.
        — Что?  — устало спросила Луиза.
        — Летучую мышь.
        На миг воцарилось молчание.
        — Нет… Куда она делась?
        Я, совсем нехотя, но произвольно, коснулась пальцами подбородка и ощутила влажность. Посмотрев на пальцы, увидела кровь. Огонёк отплясывал танго, наслаждаясь.
        — Улетела.
        — Вот и хорошо,  — выдохнула подруга и тихо дополнила: — Не знаю, была ли это она, но нас с Оксом отшвырнуло в стороны, как тряпичных кукол.
        Услышав это, я не повела и носом. Возможно, оттого, что не поняла вышесказанного. А может, потому, что в глубине души уже давно поняла, почему у Окса губа оказалась разбита и она потеряла сознание.
        Огонёк всё отплясывал. С каждым разом всё резвее и веселее. Все мрачнее и радостнее. Удовлетворение так и искрило от него, вызывая дрожь. Язычок заискрился ярче и приблизился ко мне вплотную, вырисовываясь в змею. Она зашипела. Из её пасти показались маленькие, но острые зубки. Глаза вспыхнули красным пламенем. Из её спины вдруг вырвались, разорвав кожу, два мерзких крыла, а само длинное тельце сузилось, и тварь превратилась в летучую мышь, шипящую и наставившую на меня свои маленькие когтистые лапы.
        — Кэтрин! Кэт!
        Я открыла глаза.
        Меня заносили в небольшую и совсем пустую комнату, медленно. Я увидела только непонятное облако. Тот, кто нёс меня, положил меня прямо в это облако, в белую воздушную вату. Не успев и испугаться, я ощутила мягкость и невероятное тепло, тут же расслабившись и чуть утонув.
        — Хорошо, что пришла в себя.
        — Меня звали,  — сказала я то, что пришло первым в голову, глянув на улыбающегося Грэя. Но улыбка показалась натянутой, скрывающей что-то.
        — Тебя звала Луиза ещё тогда, когда вы были в подземелье. Ты здорово её напугала.
        Я устало выдохнула, снова чувствуя укол вины.
        — Я не хотела её волновать.
        — Ничего, всё обошлось. Я сказал, что с тобой всё в порядке.
        Я с благодарностью посмотрела на него. Мягкое облако, на котором я лежала, придало мне немного сил, которые и так потихоньку возвращались ко мне. Холод, наконец, исчез. Как и огонь.
        — Кэтрин, я видел твои мысли,  — спокойно сказал Грэй.
        Я снова ничего не почувствовала.
        — Что именно?
        — Летучую мышь.
        — Ты знаешь, что это было? Она показалась мне разумной. Она ведь явно не просто напугать меня хотела. У вас это в порядке вещей?
        — Отчасти,  — скверно улыбнулся он, невинно пожав плечами.  — Я имею в виду, что за городом действительно опасно, но летучая мышь меня встревожила. Знаешь, мне надо сообщить об этом Королеве Лидии, а ты пока отдыхай. Набирайся сил.
        Он встал.
        — Грэй, что с моими подругами?
        — С ними всё хорошо,  — уже намного приятнее улыбнулся он.  — Анжелика немного промёрзла, но уже пришла в себя. У Оксилии оказалась разбита губа, так, побочный эффект при перемещении. Такое вполне возможно. Луиза и вовсе уже на ногах.
        — Грэй, ты видел вопрос Луизы в моей голове?
        Улыбка сразу же слетела с его губ. Грэй озадаченно смотрел на меня, не зная, что сказать. Наконец, он вздохнул, словно принял поражение, но прозвучало совсем другое:
        — Мне надо срочно встретиться с Королевой. Думаю, это просто побочный эффект…
        Перебивая его, я мысленно удивлялась своему языку, который говорил, даже не посоветовавшись с разумом:
        — Родственная душа. Я потерялась, а ты меня нашёл. Да?
        Сама не понимая, что говорила и зачем, дожидалась реакции Грэя, парень оказался полностью растерян, таким я его ещё не видела. Даже когда он бегал по нашему городу, который явно видел впервые.
        — Отдыхай и не волнуйся,  — сдержанно произнёс он, пытаясь непринуждённо улыбнуться.  — Я уверен, что всё в порядке.
        Желая сказать ещё какой-нибудь бред, я поспешно прикусила язык, а Грэй пулей вылетел из комнаты, оставив меня одну. Впрочем, я совсем не бодрствовала. Уснула в тот же самый момент, когда парень полностью исчез с моего поля зрения. Я просто утонула в воздушной нежной вате, закрыв глаза.

* * *

        Проснувшись, перед моим взором предстало нечто бело-розовое, яркое, чуть прозрачное и двигающееся. Я хотела опереться, чтобы встать, но лежала не на кровати, а в воздушной вате, поэтому рука моя провалилась вниз, так и не найдя дна. Я удивилась, как сама не утонула. Меня что-то держало.
        Изначально сверху тоже ничего не было, потолка, как и пола, я не могла увидеть. Словно комната состояла из стекла, едва видимого и блестящего. Некоторое время я боялась выходить из облака. Но всё-таки решилась. И стоило мне коснуться ногой и рукой твёрдой поверхности пола, которого нельзя было увидеть невооруженным глазом, от моей руки он начал краситься. Точнее и вовсе изменяться. Во все стороны устремились линии, создавая пол из тёмного дерева с необычным узором.
        Когда же пол был готов, начали преобразовываться стены. Поделённые на две части шоколадно-бежевые обои теперь уже укрывали зеркальную поверхность всех стен. А на потолке из более яркого дерева также сделался необычный узор и появилась небольшая люстра со свечами. Дальше из пустоты снизу вверх вырос большой книжный шкаф, заполненный статуэтками и книгами. Следом вырос длинный угловой стол из тёмного дерева. Одновременно с ним из стены вылез камин, украшенный необычной резьбой в виде двух длиннотелых драконов с длинными касающимися хвостами. Вырос и небольшой комод с ручками в виде змей. Я невольно поморщилась — змеи тотчас исчезли, оставив ручки без какого-либо намёка на пресмыкающееся.
        По две стороны от воздушного облака, что являлось чем-то вроде кровати, в стене выбились два прямоугольных отверстия: окна, которые тут же скрыли длинные бардовые шторы, а также стояли два подсвечника, высоких, очень похожих на жезл Меркурия. Над облаком, которое не повременило принять облик параллелепипеда, отдалённо напоминающего кровать,  — там не было ни подушек, ни одеяла, только висящий в воздухе и постоянно передвигающийся матрас,  — появилась деревянная с необычной резьбой в виде текста на другом языке крыша с четырьмя столбиками. Пол устелил небольшой круглый ковёр бордового цвета, мягкий и без какого-либо рисунка.
        И тогда я поняла, что комната, наконец, закончена. Но я не могла не удивиться такому яркому и необычному волшебству, как и не могла объяснить, почему помещение вдруг стало похожим на комнату, которую я всегда хотела иметь. Так что я стояла с открытым ртом и долго ещё разглядывала каждую деталь.
        На книжной полке сидела фигура девушки, закинув ногу на ногу в длинном, по колено, пышном платье. Материал, из которого она была сделана, точь-в-точь походил на тот, из чего был создан фонтан из моего сна. Нечто нежно-розово-белое, чуть прозрачное, переливающееся и блестящее. Я видела только силуэт, но прекрасно понимала, что это сидящая в платье девушка. И она улыбалась, хоть и казалась безликой.
        На корешках книг отсутствовали надписи. Я коснулась одной из них: очень мягкая кожа, немного покалывало в пальцах, что показалось странным. На тёмном кожаном переплёте заблестели буквы, но мне они показались иероглифами. Я никак не могла понять написанного. Как будто не умела читать. Не понимала, не видела букв. Я открыла книгу, и первая же страница вызвала у меня головокружение. Я видела буквы, слова. Вроде как могла прочесть. Но всё словно бы преобразовывалось в непонятные иероглифы прямо у меня на глазах, не давая мне возможности прочесть. Сами листы показались плотными, на вес — тяжёлыми, однако едва ощутимыми, серовато-прозрачными с тёмным шрифтом.
        Вернув книгу на место, просмотрела ещё несколько, но результат не изменился. И я бросила это дело. Все их переплёты были сделаны из кожи, а пальцы при касании покалывало. На одной из полок из того же полупрозрачного материала стояла ещё одна статуэтка: небольшое с четырьмя когтистыми конечностями существо, большие раскрытые крылья, чем-то напоминающие крылья летучей мыши, заострённый хвост, как у динозавров, длинная шея и вытянутая, чем-то похожая на лошадиную, морда. Пасть оказалась открыта, и я отлично разглядела острые зубы и шершавый язык. Небольшая статуэтка дракона, размером с две соединённые ладошки.
        Увидела белую дверь и поспешила её открыть. За ней располагалась ванная. Яркая, вся белая, холодная. Здесь разместился небольшой квадратный бассейн с водой по самые края, что не могло вызвать у меня взбудораженную дрожь и очередное удивление.
        Я вышла из ванной. Осмотрела комнату ещё раз и поняла, чего не доставало, мне это было необходимо как девушке. Зеркала! Когда начала ещё раз всё внимательно оглядывать,  — вдруг что-нибудь упустила — перед угловым столом стена до самого потолка стала прежней, бело-розово-прозрачной, переливающейся и с тенями. А затем поверхность стала на вид более гладкой и отразила меня же. Оттуда на меня смотрела с перекошенным от удивления лицом Кэтрин Коллинг. И как так выходило? Стоило только подумать, как всё воплощалась в этой комнате.
        Я подошла ближе к зеркалу. На подбородке виднелась совсем маленькая царапинка, как видно, слишком быстро зажившая, что даже засохшей крови не виднелось. А на лбу я едва различила чёрные точки: места, куда воткнула свои когти летучая мышь.
        Меня передёрнуло от воспоминания. По гладкой поверхности прокатилась волна. Сверкнули красные глаза.
        Я испуганно затаила дыхание и отшатнулась. Но зеркало вернулось в прежний вид, и ни о каких глазах не шла речь.
        Что происходит в этой комнате?! ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!
        Я ещё раз передёрнула плечами, немного подумала и решила, что неплохо было бы встретиться с подругами, перекусить где-нибудь и чем-нибудь, а также рассмотреть замок полностью, надеясь, что красные глаза не будут преследовать меня так, как огненная змея. Вторая тёмная дверь возле комода вела на выход.
        И я открыла её.
        Сначала подумала, что идти некуда, ибо за дверью, как оказалось, ничего не было. Может, моя комната и стала более уютной, предоставив мне всё для комфортной жизни, но вот то, что за дверью, осталось прежним. Белые, полупрозрачные, с шевелящимися тенями стены.
        Я сделала первые шаги и не провалилась. Ничего не поменялось. Подошла вплотную к едва видимой стене, прищурив взгляд оттого, что что-то видела в отдалении. Очень знакомый момент, прямо как из сна. Немного подумала и коснулась рукой гладкой, мягкой и в то же время твёрдой поверхности.
        Во все стороны, как тогда в комнате, побежали яркие цвета, словно цунами, они атаковали коридор. И всё в ту же секунду изменилось.
        Нижнюю часть стен закрыли доски, а остальную покрыли обои цвета охры. Коридор оказался узким, в ширину могли поместиться только два человека. И по нему протягивалась длинная красная дорожка ковра. Потолок, прежде находясь на непонятной мне высоте, резко упал, стал теперь в четырёх метрах над моей головой. На стенах вспыхнули красивые узорчатые подсвечники, но без свечей, да и без пламени. В коридоре, несмотря на отсутствия какого-либо света, всё равно было светло. Я осмотрела ряды дверей, протягивающихся на невероятно длинных стенах с двух сторон, все одинаково похожи друг на друга, как две капли воды.
        Мне почему-то стало душно. И от длины коридора немного мутило; казалось, что расстояние от меня до конца постоянно менялось: то сужалось, то удлинялось.
        — Очень рад, что ты, наконец, проснулась. Тебя уже заждались.  — Я повернулась на голос: слева от меня возле другого конца коридора, заканчивающегося ещё одной дверью, стоял Грэй. Более опрятный и весёлый, полный сил. На нём всё ещё была туника, но уже более белоснежная, перевязанная верёвкой.  — Меня прогнали проверить твоё состояние твои подруги. Им самим я не разрешал: учудят суматоху и не дадут тебе отдохнуть.
        Я сделала всего лишь один шаг по направлению к Грэю, уже желая задать вопрос, но он резко оказался прямо возле меня. Точнее я оказалась возле него. Расстояние между нами быстро сократилось, словно его и не было. И от этого у меня ещё сильнее закружилась голова, и я на миг потеряла равновесие, хоть и смогла удержаться на ногах.
        — Спокойно, такое бывает,  — утешил Грэй.  — В первый раз это всегда непривычно.
        Когда мир перестал висеть вверх тормашками, я, наконец, обрела дар речи:
        — Как это происходит?! Стоит мне только подумать, как помещения становятся такими, какими бы мне хотелось!
        — Это непросто возвышающийся замок. Он читает мысли каждого, кто находится внутри него или рядом. Понимает предпочтения гостя и дарит то, что того успокаивает. С этим также осторожным надо быть, потому как замок невольно может прочесть страхи, не понимая этого, и превратит их в реальные, как этот коридор.
        — Замок живой?  — выдохнула я.  — И до этого коридор не был реален?!
        — Был, конечно,  — терпеливо ответил Грэй,  — я имею в виду, что ты стала непросто его осязать, но и видеть. Тебе так уютнее, привычнее. А замок ничего не имеет против… У него долгая история, думаю, он мог бы быть живым,  — усмехнулся парень и открыл дверь, ведущую на выход.  — Ты наверняка проголодалась и соскучилась по подругам, потому что мне они и проходу не давали. Всё пытались выяснить, где ты и что с тобой.
        — А где они?  — спросила я, выходя и раскрывая рот, подняв голову.
        Это помещение, как мне показалось, лишь отчасти преобразилось в привычное мне. Потолка я совсем не видела, его границы слились у меня в одну точку над головой. Но вот огромная люстра парила прямо в воздухе, люстра из полупрозрачных стекляшек, точнее из того самого материала, из чего, как я поняла, и состоял весь замок. От люстры исходили едва заметное сияние и необъяснимое тепло.
        Само помещение было намного просторнее моей комнаты. С двух сторон от высокой сверкающей двери, которая также уходила куда-то ввысь, у стен расположились лестницы, по ступенькам которой падал вниз бордовый ковёр. А позолоченные перила заканчивались мордами кошек.
        — Уже в обе щёки уплетают еду,  — ответил Грэй.

        Глава 10. У них татуировки!

        — Идём,  — подогнал Грэй, перейдя зал и стоя у противоположной стены. Возле него на стене виднелись тёмные линии, прочерчивающие ровный прямоугольник по длине выше меня.  — Нужно всего лишь толкать,  — пояснил парень и одной рукой сдвинул прямоугольник, оказавшийся дверью.  — Эта дверь ведёт в любое общественное место замка. А та, через которую мы с тобой вышли, в ваши спальни…
        Он резко прервался, так как парня грубо отпихнули в сторону. Тот, кто перебил его, сильно сжал меня в объятиях, заставляя затаить дыхание.
        — Слава комару, жива и невредима!
        — Окс,  — хрипло выдавила я из себя,  — раздавишь.  — Подруга тут же отпустила и смахнула с моих плеч невидимую пылинку, поправив мою кожанку. А я с облегчением вдохнула, заметив, что на губе у неё уже не виднелась рана.  — Вот от тебя телячьи нежности были для меня неожиданностью.
        Оксилия скривилась и хотела уже что-то сказать, но между нами встала Луиза, которая тоже поспешила меня обнять. Уже намного нежнее и аккуратнее. А я через плечо подруги с удивлением смотрела на татуировку Оксилии на правой щеке ближе к уху. Рот непроизвольно раскрылся. Когда она успела?!
        Тату изображала четыре полоски по парам расходящиеся в противоположные стороны и спиралью над ними. Подруга, увидев моё удивление, молча указала пальцем на примерное положение татуировки, а после подняла палец вверх, не удосуживаясь мне хоть что-нибудь объяснить.
        — Рада, что всё в порядке. Жутко напугала, когда отключилась там, в подземелье,  — раздался голос Луизы, выведшей меня из шока.
        — Моя очередь,  — раздался тихий чуть хриплый голосок, и Анжелика, которую я и так уже видела, так как она была самой высокой из нас, принялась сжимать меня в объятиях.
        — Я тоже за вас переживала,  — сказала она, как только Анжелика меня отпустила, желая уже спросить про татуировку.
        Но меня привлекло другое. С Анжеликиной одеждой что-то явно было не так: длинный белый пуловер слегка туманился, цвет его показался сероватым, потом голубым. Меня это немного смутило и запутало. Понимая мой взгляд, Анжелика поспешила внести ясность:
        — Это плащ. Вот, смотри.  — Подруга сжала правой рукой, как мне показалось, воздух на плече и действительно стянула накидку. На тыльной части руки я с ещё большим изумлением увидела и у неё тату: три полосы волн, закручивающихся в спирали. Отвлекаясь от этого, я коснулась плаща. На ощупь очень мягкий и очень лёгкий по весу, словно и вправду это был всего лишь воздух, но, приглядевшись, я различила складки.  — Держит тепло. Я немного простудилась.
        — И я даже знаю, кто в этом виноват,  — сложив руки на груди, загадочно сказала Оксилия.  — И этого кого-то я пообещала убить, как только увижу.
        — Ты и так это почти сделала,  — мрачно вставил Грэй,  — пока пыталась выяснить, что с Кэтрин. Я всё-таки признаю свою вину. Вы переместились немного не туда, но для меня это такая же тайна, как и для вас.
        — Без оправданий,  — всё также грозно и монотонно произнесла Оксилия.  — Ненавижу оправдания.
        — Откуда у вас татуировки?!  — наконец, у меня появилась возможность спросить.
        — О, это,  — оживилась Оксилия.  — Появились в тот момент, как мы тут оказались, по словам Грэя. Это наши знаки элементов, доказывающие, что у нас необычная и редкая способность.
        Анжелика просто показала снова руку, а Луиза, встретив мой взгляд, постучала три раза по левому предплечью.
        — Крайне необычно,  — только и выдавила я из себя.
        — И весьма ненужно,  — вставил Грэй.  — Элементы крайне ценная добыча ввиду их необычных и редких сил. Не стоит направо и налево болтать о том, на что ты способен. Так что у вас ещё одна причина не выходить за пределы замка. Не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось… Опять.
        — И всё-таки… почему мы переместились не туда?  — спросила я.  — И куда должны были?
        — Это один из необъяснимых, но вполне возможных случаев,  — послышался ответ.  — Вас сильно примагнитило, и вы о
        — Идём,  — подогнал Грэй, перейдя зал и стоя у противоположной стены. Возле него на стене виднелись тёмные линии, прочерчивающие ровный прямоугольник по длине выше меня.  — Нужно всего лишь толкать,  — пояснил парень и одной рукой сдвинул прямоугольник, оказавшийся дверью.  — Эта дверь ведёт в любое общественное место замка. А та, через которую мы с тобой вышли, в ваши спальни…
        Он резко прервался, так как парня грубо отпихнули в сторону. Тот, кто перебил его, сильно сжал меня в объятиях, заставляя затаить дыхание.
        — Слава комару, жива и невредима!
        — Окс,  — хрипло выдавила я из себя,  — раздавишь.  — Подруга тут же отпустила и смахнула с моих плеч невидимую пылинку, поправив мою кожанку. А я с облегчением вдохнула, заметив, что на губе у неё уже не виднелась рана.  — Вот от тебя телячьи нежности были для меня неожиданностью.
        Оксилия скривилась и хотела уже что-то сказать, но между нами встала Луиза, которая тоже поспешила меня обнять. Уже намного нежнее и аккуратнее. А я через плечо подруги с удивлением смотрела на татуировку Оксилии на правой щеке ближе к уху. Рот непроизвольно раскрылся. Когда она успела?!
        Тату изображала трискелион: три спирали, выходящие из одной серединыи идущие друг за другом. Подруга, увидев моё удивление, молча указала пальцем на примерное положение татуировки, а после подняла палец вверх, не удосуживаясь мне хоть что-нибудь объяснить.
        — Рада, что всё в порядке. Жутко напугала, когда отключилась там, в подземелье,  — раздался голос Луизы, выведшей меня из шока.
        — Моя очередь,  — раздался тихий чуть хриплый голосок, и Анжелика, которую я и так уже видела, так как она была самой высокой из нас, принялась сжимать меня в объятиях.
        — Я тоже за вас переживала,  — сказала она, как только Анжелика меня отпустила, желая уже спросить про татуировку.
        Но меня привлекло другое. С Анжеликиной одеждой что-то явно было не так: длинный белый пуловер слегка туманился, цвет его показался сероватым, потом голубым. Меня это немного смутило и запутало. Понимая мой взгляд, Анжелика поспешила внести ясность:
        — Это плащ. Вот, смотри.  — Подруга сжала правой рукой, как мне показалось, воздух на плече и действительно стянула накидку. На тыльной части руки я с ещё большим изумлением увидела ту же тату: трискелион. Отвлекаясь от этого, я коснулась плаща. На ощупь очень мягкий и очень лёгкий по весу, словно и вправду это был всего лишь воздух, но, приглядевшись, я различила складки.  — Держит тепло. Я немного простудилась.
        — И я даже знаю, кто в этом виноват,  — сложив руки на груди, загадочно сказала Оксилия.  — И этого кого-то я пообещала убить, как только увижу.
        — Ты и так это почти сделала,  — мрачно вставил Грэй,  — пока пыталась выяснить, что с Кэтрин. Я всё-таки признаю свою вину. Вы переместились немного не туда, но для меня это такая же тайна, как и для вас.
        — Без оправданий,  — всё также грозно и монотонно произнесла Оксилия.  — Ненавижу оправдания.
        — Откуда у вас татуировки?!  — наконец, у меня появилась возможность спросить.
        — О, это,  — оживилась Оксилия.  — Появились в тот момент, как мы тут оказались, по словам Грэя. Это наши знаки элементов, доказывающие, что у нас необычная и редкая способность.
        Анжелика просто показала снова руку, а Луиза, встретив мой взгляд, постучала три раза по левому предплечью.
        — Крайне необычно,  — только и выдавила я из себя.
        — И весьма ненужно,  — вставил Грэй.  — Элементы крайне ценная добыча ввиду их необычных и редких сил. Не стоит направо и налево болтать о том, на что ты способен. Так что у вас ещё одна причина не выходить за пределы замка. Не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось… Опять.
        — И всё-таки… почему мы переместились не туда?  — спросила я.  — И куда должны были?
        — Это один из необъяснимых, но вполне возможных случаев,  — послышался ответ.  — Вас сильно примагнитило, и вы оказались не перед замком, а под ним.
        — Это была тюрьма?
        — Что-то вроде того. Но там нет пленных, Королева Лидия не любит, когда под ногами кто-то живой заперт. Да и в городе Витэго нет места преступлениям: повсюду невидимая обычному взору стража — Стража Света. И глазом не успеешь моргнуть, как увидят, куда ручонки свои тянешь.
        — Это ещё как?
        Грэй устало вздохнул, словно я затронула какую-то больную тему.
        — Сложная и секретная система защиты… Магия, если проще.
        Помещение, в котором мы находились, походило на небольшую столовую с одним длинным из дерева столом, стульями с высокими спинками и подлокотниками, а также сверкающим потолком, от которого и исходил свет.
        Я шагнула к столу, но краем глаза заметила светлое пятно и повернулась. Возле одного угла, тёмного, сидела белая кошка. Сидела тихо, не шевелилась. Я решила, что это статуэтка, но она вдруг чуть моргнула и посмотрела на меня. У неё были красивые глаза, голубо-облачного цвета.
        — Так, я хочу ещё тех… печенюшек!  — попросила Оксилия, запрыгивая на стул.  — Ты знаешь, о чём я, Грэй.
        — Я тебе не повар,  — ответил парень и тоже сел.
        Я поспешила подсесть к Луизе и Анжелике. На столе внезапно вспыхнули яркие клубы тумана, совсем небольшие, перед каждым сидящим. Оксилия протянула туда руку — и тут же дым превратился в глубокую полупрозрачную миску с чем-то тёмным, наполненным доверху. Подруга, облизнувшись, схватила продолговатую «печеньку» и закинула в рот.
        Луиза поступила также, и перед ней появилась точно такая же миска, а Анжелика взяла в руки полупрозрачный, поблёскивающий белый стакан и начала пить зелёную жидкость. Перед Грэем же на уже небольшой тарелке из того же материала лежали что-то белое, похожее на котлету, и размером с мизинец круглые тёмно-зелёные листья, а рядом какой-то напиток с той же зелёной жидкостью.
        Я по примеру других протянула руку. Клубы тумана прямо на глазах закрутились и испарились. Передо мной стояла глубокая тарелка с жидкостью, напоминающей суп. Рядом лежала стеклянная, вроде как, ложка, очень глубокая. Я помешала жидкость, она чем-то напомнила мне желе. И, если бы я не была такой голодной и уставшей, я бы молча отодвинула еду подальше.
        Доев суп, сразу же наелась и могла бы сказать, что было очень вкусно. Необычно вкусно. Что-то похожее на гороховый суп, на щавель, с ягодами, но в то же время совсем иное, то, чего я не пробовала. В стакане у меня плескалась та же зелёная жидкость, которую я чуть отпила, боясь, но, почувствовав необычный и очень желанный вкус, выпила всё.
        — Могу я спросить, что это всё такое?  — постаралась аккуратно спросить я, боясь, что задала немного некультурный вопрос.
        — Здесь навряд ли будет ваш земной кофе,  — чуть усмехнулся он,  — но наша еда не особо отличается от вашей. В ней просто есть некоторые ингредиенты, которые имеются только на Ялмезе.
        — Например?
        — Эти, как выражается Оксилия, «печеньки» со вкусом анила и акиви — разновидности ягод. Они растут в нашем саду, который я вам позже покажу.
        — И как же они называются?  — закатив глаза, поинтересовалась Оксилия с набитым «печеньками» ртом.
        — Конфеты.
        Некоторое время за столом образовалось затишье.
        — Это конфеты?! Ядрёный комар!
        Грэй лишь пожал плечами и коснулся ещё одной появившейся перед ним белой дымки, которая тут же превратилась в тарелку с теми самыми конфетами.
        — Кэт, лови!  — бросила мне конфету Оксилия, но я от неожиданности не поймала её.  — Растяпа!
        Я наклонилась, чтобы подобрать конфету с пола, но она внезапно исчезла. Я, всё ещё немного не привыкшая к такой явной магии, чуть вздрогнула. Оксилия тут же решила бросить мне ещё одну, но Грэй отдал из своей миски, за что получил грозный, проникновенный, убийственный взгляд моей подруги. Она нехотя положила конфету, которую хотела бросить мне, себе в рот, не спуская с парня хищных глаз.
        Конфета была размером с обычную печеньку, очень мягкая и липкая, шоколадного цвета. Она изображала какого-то длиннорукого и коротконого существа, худого, с длинным обезьяньим хвостом и мордой. А на вкус кисло-сладкая, с необычной магией, от которой я невольно чихнула.
        — Будь здоров!  — услышала я.
        — Не удивлюсь, если ты, Кэт, тоже заболела,  — признала Оксилия.  — Чтоб тебя, Грэй, комары покусали. Не жди от них пощады.
        — Не знаю, про кого ты,  — спокойно произнёс Грэй,  — но тебя ждёт поражение.
        — И откуда у него столько терпения?  — совсем тихо прошептала мне Луиза.
        — Может, Кэт тоже выпить то, что пью я,  — подала голос Анжелика, допив всё своё.  — Мне помогло.
        — Можно, конечно,  — начал Грэй, но я его перебила:
        — А что она пила? Вроде по цвету то же самое.
        — Но не по вкусу,  — мрачно вставила Анжелика.
        — Целебные листья главного Дуба,  — ответил парень.  — Самое старое и сильное дерево, самое первое на всём Ялмезе. Его листья имеют целебные свойства, а сок и вовсе может мёртвого оживить. А ещё там добавлена особая ягода.
        — Ого!  — протянули мы втроём одновременно.
        — Давай, Кэтрин, выпьешь. Должно помочь.
        — Нет, не надо. Я не больна. Сама не знаю, почему чихаю.
        — Да потому что простудилась!  — воскликнула Оксилия.  — Ну, что за логика?!
        — Ты уверена?  — спросила Луиза.
        — Да, конечно, уверена,  — произнесла я и показала Оксилии язык.  — Не тебе говорить мне о логике!
        Та усмехнулась и молча махнула рукой. Только передо мной и Анжеликой Оксилия спокойно принимала поражения, но горе тому другому, кто захочет с ней поспорить. И Луиза, порядком уставшая от этого, знала, что значит доказывать, что та не права.
        Все тарелки исчезли в тот самый момент, когда мы всё съели, словно кто-то невидимый забрал их прямо у нас из-под носа.
        — Я думаю, теперь мы можем идти к Королеве Лидии,  — произнёс Грэй и встал.  — Она вас давно уже ждёт.
        — Кстати, ты расскажешь нам, откуда у нас странные силы и почему мы должны были сюда переместиться?  — попросила Луиза, тоже вставая.
        — Конечно, но всё после. Сначала к Королеве, а потом небольшая экскурсия.
        — И расскажи нам, пожалуйста, про время,  — вставила Анжелика.  — А то я так и не поняла, как на Земле не заметят нашего отсутствия.
        — Я тоже этого не поняла!  — вскочила на ноги Оксилия.
        — Я тоже,  — признала и я.
        — Да это ведь легко!  — воскликнула Луиза.
        — А ты, запрограммированная, вообще помалкивай!  — грубо бросила подруге Оксилия.
        Когда мы выходили, белой кошки на прежнем месте уже не было. Мы вышли в тот огромный зал и направились к двери между лестницами. И вдруг услышали невероятную мелодию из простых протяжных нот. Это Грэй чудил с дверью. Та, после того, как мелодия прекратилась, сверкнула ярче прежнего и легко поддалась вперёд. Грэй вежливо пригласил нас войти.
        Большой, широкий, высокий. Одним словом, просторный тронный зал не изменил себе и остался со своими едва видимыми белёсыми стенами, полом и потолком, конца которого я не видела. Всюду бегали тени. Совсем крошечные, словно чьи-то чужие глаза наблюдали за нами. В некоторых местах я замечала своё собственное отражение, но оно не копировало меня, а действовало совсем иначе, словно отражалась совсем не я. Вот одна из моих копий на стене не шла, как я, вперёд, а стояла фронтально ко мне и провожала меня своим взглядом. От себя же мне стало дурно, и я невольно поёжилась.
        Но поёжилась не только от своего отражения, но и от странной атмосферы в зале. Сам воздух здесь показался тяжелее. А удары сердца вдруг замедлились. Я переглянулась с подругами, и они, как я поняла, ощущали то же самое. А ещё запах. Очень странный. В нём пробивалось что-то, вроде знакомое, а вроде и совсем нет. Он походил на человеческий запах. А ещё казался очень чистым.
        Я даже не сразу заметила фигуру, стоящую впереди. Там сначала ничего и никого не было, но потом вдруг появилась высокая стройная женщина в белом платье, которое двигалось, скрывая её тело. Я машинально охнула, затаив дыхание.
        Женщина. Из сна.
        Бело-голубо-серые глаза порой казались стеклянными. Тонкие губы, едва заметная улыбка, скорее её тень, но такая тёплая и живая, что она сама по себе внушала спокойствие. Знакомые грациозные медленные шаги, тихие, словно женщина плыла по воздуху, как самое настоящее облако.
        — Ваше величество,  — склонил голову Грэй в приветствии.
        Переглянувшись, мы тоже решили последовать примеру парня, но Королева так быстро и так плавно взмахнула рукой, останавливая нас, что мы тут же послушались.
        — Не стоит лишний раз упоминать ненужное,  — раздался спокойный, мелодичный и чистый голос, который так и хотелось всё время слушать и только. Луиза внезапно так и подскочила на месте, раскрыв рот и не сводя с Королевы взгляда.  — Рада вас приветствовать. Не стоит обращаться ко мне «ваше величество». Это только Грэй у нас не может по-другому.  — Тот зарделся.  — Знаю, что прибытие сюда доставило вам некоторые хлопоты. И прощу у вас за это прощение. Надеюсь, что дальнейшее ваше пребывание здесь не навредит вам.
        — Ваше…  — Оксилия запнулась, глянула на меня и снова продолжила, будто бы я подкинула ей слово: — Королева… Лидия, нам бы очень хотелось знать, если вас не затруднит, зачем нас вообще сюда переместили?
        Её внезапная культурность и манера речи удивили не только меня, но и Луизу с Анжеликой. Хотя первая и до этого находилась в каком-то неописуемом и необъяснимом восторге, словно узнала нечто грандиозное.
        — Полагаю, вы уже знаете свои способности,  — мягко произнесла Королева Лидия, и её чистые глаза медленно скользнули по каждому.  — Это очень редкий дар, передающийся хаотично. Вам троим подвластны стихии, и появился у вас этот дар не совсем случайно, хоть так и может показаться. Вы были выбраны.
        — Кем?  — поинтересовалась Оксилия.
        — Вселенной. Она мать всего и вся. И ваша тоже.
        Я переглянулась с Анжеликой и Оксилией, а вот Луиза изумлённо выдавила:
        — Это же ваш голос.
        Мы ещё сильнее удивились и пожали, глядя друг на друга, плечами, мол, не знаем, о чём она.
        — Да, дитя. Это я общалась с тобой все эти годы, рассказывала про Ялмез. Мне хотелось подготовить тебя, чтобы остальные поверили тебе. Я думала, что ваш переход сюда немного задержится, но кое-что произошло…  — Королева вдруг замолкла, о чём-то раздумывая, пока тихо не вздохнула и снова не подняла на нас глаза.  — Мы совершили ошибку, ценой которой чуть не была смерть. Но всё обошлось. Мы решили больше не тянуть с этим и отправили Грэя в ваш мир, чтобы отыскать вас.
        — Ваше…  — запнулась уже я, но ненадолго, решив, что будь, что будет,  — величество, а что именно произошло?
        — Я расскажу вам… но позже. Сейчас мне бы хотелось кое с кем познакомить вас, а потом отпустить с Грэем. На сегодня, думаю, и так много нового обрушилось на вас. С этого дня ваша жизнь изменится.
        «Изменится,  — вдруг повторно раздалось у меня в голове и отразилось от белёсых стен и пола, вернувшись с дополнительным словом: — Всё изменится».
        Я глянула на стену, теней в которой стало больше: там я уже не отражалась, а какая-то женщина вместо меня, высокая; пробивался только её силуэт, но она тоже находилась в этом тронном зале и внимала словам. Однако никто её не видел.
        — Эрик и Джон,  — внезапно громко заговорила Королева, что заставило меня забыть о женщине.
        Королева Лидия указывала на двух парней, которых я и не заметила, когда входила. Оба достаточно высоких, некрупных. У одного на голове в суматохе росли ярко-рыжие волосы, на лбу совсем чуть-чуть высыпали веснушки, а яркие зелёные глаза улыбались нам. Сам парень махал рукой, толкнув своего друга локтем, отчего тот недовольно сморщила. У второго были тёмные волосы, чёрные, я бы сказала, а также толстые брови и какой-то хмурый взгляд. Он стоял, сложив руки на груди, и терпеливо дожидался, когда знакомство закончится.
        Рыжего звали Эрик, а второго — Джон. Оба надели тёмные узкие штаны, первый поверх накинул белую тунику, а второй — кожаную жилетку.
        Рядом с ним стоял ещё один парень, намного старше их, в тёмном трико, что показалось странным. Позади его висел тёмно-синий плащ, на руках — перчатки. Но выделялось из всего его удивительные белые, будто бы седые, волосы и брови. Он даже не смотрел в нашу сторону, строго вперёд, как солдат.
        — Джон один из элементов,  — снова медленно заговорила Королева Лидия.  — Его стихия это огонь.  — Я невольно вздрогнула и отвернулась.  — Его друг, Эрик, тоже владеет магией: льдом. Хоть это и не является одним из четырёх элементов, но он смело может претендовать на пятый.
        Эрик горделиво выпятил грудь вперёд. А вот его друг лишь устало закатил глаза, видимо, устал от необъятного оптимизма рыжего.
        — Рядом с ними стоит Рудольф, один из наших рыцарей. Этой чести удостаивается не каждый. Именно благодаря ему Грэй быстро смог отыскать вас. Рудольф имеет необычный слух. Он слышит намного дальше и больше, поэтому, когда он услышал голоса девушек, поспешил сообщить об этом мне.
        Эрик, видя, что Рудольф не предоставляет абсолютно никакой реакции, выставил нам большой палец вверх, который тут же перевернул. Джон, увидев это, злобно ударил парня локтем, чтобы тот прекратил.
        — Хотелось бы ещё сказать,  — не обращая на них внимания, продолжала Королева,  — что с завтрашнего дня у вас начнутся тренировки с Грэем.  — Подруги одновременно растерялись и переглянулись, почувствовав какую-то тревогу, которую я не поняла. Резко укол в сердце. Не поняла, возможно, потому, что не имела сил. Я резко помотала головой, надеясь, что никто не заметил.  — Вы наверняка знаете, что он читает мысли при касании. Но он ещё и хороший боец, и учитель. Именно он обучал все эти годы Джона и Эрика, которые тоже продолжат учёбу.  — Услышав эту новость, весёлый до этого Эрик резко поник и с отчаянием посмотрел на Королеву Лидию, которая, впрочем, наглядно отвернулась, улыбаясь.
        — Подождите,  — смело выступила вперёд Луиза.  — А что с нашими родителями? С жизнью на Земле?
        Анжелика, подтверждая, кивнула.
        — Не стоит беспокоиться,  — начала Королева.  — Вы можете пробыть на Ялмезе четырнадцать дней, и никто не заметит вашего отсутствия. Луиза, ты ведь знаешь, как действует время на Земле.
        — Да… Но что будет, когда придёт срок?
        — Мы отправим вас обратно, а потом вы снова переместитесь сюда.
        — Это ещё как?  — одновременно с Оксилия прошептала я.
        — Но,  — нахмурилась Луиза,  — не может же так продолжаться вечно. Мы же не сможем постоянно прыгать туда-сюда.
        — Тогда, когда придёт время, вы сами решите, где останетесь.
        — Мы не сможем бросить своих родных,  — вставила Оксилия.
        — Когда придёт время, тогда и будете об этом думать,  — произнесла Королева.  — Не стоит заполнять этим голову сейчас. Есть ли у вас ещё вопросы?
        Мои подруги помотали головами. А я, почувствовав жгучую боль в районе сердца, сделала крохотный шаг вперёд, привлекая внимание Королевы Лидии и всех остальных, кто находился в тронном зале. Краем глаза заметила шевельнувшую тень у стены в углу.
        — Ваше величество, а зачем здесь я?
        Мой вопрос слетел с губ, и я пожалела о нём. Всё это время я набиралась смелости задать то, что тревожило меня с самой той секунды, когда летучая мышь хотела меня покалечить. Но, когда я его озвучила, не на шутку перепугалась, что меня прямо сейчас отправят на Землю. Я не хотела возвращаться… Хотя там остались родные и Артём.
        — Кэтрин Коллинг,  — мягко сказала Королева, быстро бросив взгляд на Грэя,  — не волнуйся. Тебе здесь точно так же рады, как твоим подругам. И никто не будет тебя прогонять. Ты здесь наш гость. Тренируйся, если захочется, учись, если будет желание. Никто тебе этого не запрещает.
        Я кивнула, ибо боялась, что голос мой выдаст дрожь. Я чувствовала на себе взгляды подруг и Эрика с Джоном. А ещё ощущала ту самую женщину рядом с собой, ту, что отражалась напротив меня в полупрозрачной стене.
        — А теперь вы все можете быть свободными,  — громко произнесла Королева.  — Сегодня отдыхайте.
        Грэй повёл нас обратно через весь зал в сторону выхода, махнув Эрику и Джону, чтобы те подошли к нему.
        — Я тебе даже завидую,  — прошептала, подойдя ко мне, Оксилия.
        — Это ещё почему?
        — Ну, ты тут гость, а нам предстоит учёба. Ты ведь знаешь, как я к ней отношусь. Эта кошка сгрызёт меня рано или поздно, и даже нора не поможет.
        — Вот уж не думаю, что завидуешь!
        — Ну, надо же было тебя подбодрить,  — пожала плечами подруга и получила от меня легонько по затылку.
        — Я и так бодрая.
        — Ну, да. Конечно,  — иронично обронила она и увернулась от моей руки.
        — Что же вы делали, пока меня не было?  — строгим голосом спросил Эрика и Джона Грэй.  — Гоняли крохоморку, небось?
        — Неправда!  — запротестовал Эрик, попутно успев нам подмигнуть.  — Я трудился в поте лица! Ух, до сих пор всё тело болит! А голова от информации!  — нарочито громко говорил он.
        — Да, учитель, он гонял крохоморку,  — выдал друга Джон со всеми потрохами.
        — Эй! Чёртов предатель!  — воскликнул Эрик злобно и хотел уже толкнуть юношу, но тот легко перехватил его руку и завернул за спину.
        — Ясно. Значит, Эрику в ближайшие несколько дней не позавидуешь,  — с угрожающей улыбкой пообещал Грэй под оханье рыжего оттого, что Джон заломил тому руку.
        — Но-но… ай!.. Я читал!  — Джон отпустил того, и парень с облегчением начал разминать руку.  — Ты мне её чуть не сломал.
        — Не ной, как девчонка,  — спокойно попросил Джон, даже не глянув на того.
        — Какая я тебе девчонка?! Глаза б мои этого не слышали! Что вы творите?! Тут же дамы!  — Эрик повернулся к нам и снова подмигнул.
        — Вылечись ты, наконец, от нервного тика, ядрёный комар, а то уж больно похоже на намёки!  — бросила ему Оксилия.
        Грэй вместе с нами рассмеялся, а на лице Джона внезапно появилась улыбка, которую он постарался от нас скрыть. Эрик изумлённо замолк.
        — Вот тебя и раскусили,  — произнёс Грэй.  — Ладно, с вами всё ясно. Сейчас отдыхайте. Я буду показывать девушкам замок и город. А вечерком приходите на костёр.
        — Хорошо,  — сказал Джон и отделился от нас, направившись к двери, которая вела в спальни.
        — Ты тоже, Эрик, твой голос ещё успеет вывести меня из себя,  — произнёс Грэй.
        И Эрик, немного обиженный и недовольный, всё-таки развернулся и отправился за другом.
        — Так вот почему он такой терпеливый,  — прошептала, поняв, Луиза, и мы все хохотнули.

        Глава 11. Дивный Витэго

        — Сначала кажется, что это просто стена, но это дверь,  — говорил Грэй.  — Стоит только подойти, и её очертания появятся прямо у вас на глазах. Надо её толкнуть, подумав о том месте, куда вы хотите попасть. Замок может вывести вас в город, к лесу, где заканчивается город, в небольшой двор и в сад Уединения. Именно в сад мы сейчас с вами направимся, откуда попадём на тренировочную площадку, где будут проходить часть наших занятий.
        Грэй толкнул проявившуюся дверь в стене и первый вышел. Мы от него не отставали. Перед нами представился воистину удивительный сад, тот самый, с фонтаном, на который я глядела во все глаза, не переставая удивляться. Необычные твёрдые дорожки, столбики с фигурами животных на них, лианы и плющ, ярко-фиолетовые цветы, с одним лепестком, с разноцветными, зелёные цветы с торчащими белыми серединками, от которых шёл какой-то пар.
        Мои подруги, как и я, то и дело поворачивали головы то направо, то налево, то назад, то вперёд, стараясь ухватить как можно больше. А я ещё подумывала насчёт пероглаза. Увижу ли я его? Перо до сих пор лежало во внутреннем кармане на удачу.
        — … сад является центром, от которого вы можете попасть в более определённые места Витэго,  — не переставал говорить Грэй.
        Оксилия толкнула всех нас локтем, мол, смотрите. Подруга подошла к необычному плющу с редкими разных форм листьями и коснулась его. В ту же секунду листья на самом месте и рядом с местом касания пугливо скрючились, как сворачивается клубочком ёж, и приобрели палевый оттенок. Оксилия проделала это ещё раз в другом месте и получила тот же восторг и наши завороженные вытянутые лица.
        Луиза махнула рукой, мол, это ерунда. Она повернулась в другую сторону, где одиноко прорастал высокий по колено цветок, крупный, с большими алыми лепестками и укрывающими его, словно защищающими, папоротниковообразными листьями. Жёлтая серединка торчала над лепестками в десяти сантиметрах. Корни у цветка оказались мощными, как у полноценного дерева, и выходили они наружу, жадно обхватив небольшую статуэтку белой кошки. Я приметила среди корней крошечное, едва двигающееся существо, напоминающее гусеницу.
        Луиза дунула на цветок. Листья того мгновенно взвинтились в воздух, отрываясь и сияя. Мы, удивлённые, выдохнули. Алые листья, кружась в вольном танце вокруг нас, мягко опустились на землю. Оксилия аккуратно коснулась корня цветка, который тут же засиял салатовым оттенком. На наш очередной удивлённый выдох алые лепестки, снова засияв, взметнулись вверх и, кружась в обратном направлении, словно подруга перекрутила время назад, снова прикрепились к цветку. Будто бы ничего и не было.
        — Как ты это сделала?  — изумлённо спросила Луиза.
        — … делать это не положено!  — раздался над нами строгий голос. Мы тут же выпрямились в струнку, растянув улыбки от уха до уха.  — Что, скажите, пожалуйста, делать не положено?
        Мы, виноватые, опустили головы.
        — Может, нельзя гонять крохоморок?  — предположила Оксилия.
        — Нет,  — ответил Грэй всё также злобно.  — Нельзя трогать растения. Некоторые из них ядовитые! Благо ваш интерес упал на безобидный сотол — редкий магический цветок, которым обычно питаются крохоморки. В нём огромная магическая сила. Своими корнями может кого угодно придушить.
        — Ага, безобидное,  — пробурчала подруга.
        — Идёмте… Нужно всё время идти прямо по этой дорожке, и вы выйдете на тренировочную площадку,  — сказал Грэй, как раз тогда, когда перед нами предстало огромнее поле, по размерам с футбольное, чистое, заканчивающееся лесом.  — В лес уходить не стоит. Там уже защита замка не действует.
        — Что за защита?  — спросила я, оборачиваясь: сад Уединения в один миг растворился, а впереди достаточно далеко высились белёсые стены замка, его протыкающие небосклон шпили. Я не смогла удивиться, какое огромное расстояние теперь было между нами и замком.
        — Не даёт лишним ушам слушать, а злобным тварям проникнуть в город.
        — А… каким, например, тварям?  — неуверенно спросила Анжелика.
        — Пока не забивайте этим голову,  — посоветовал Грэй.  — Здесь вы в безопасности и думать о плохом не стоит. Пока вы не готовы.
        Анжелика вздрогнула.
        — Вот,  — Грэй остановился и повернулся ко всем нам,  — именно здесь будет происходит практика, иногда теория, но я люблю проводить её в саду: там тихо, спокойно и красиво.  — Мы все начали оглядываться, но ничего, что могло бы зацепить наш взгляд, на поле не находилось.  — Завтра, когда вы проснётесь, должны будете привести себя в порядок, поесть и прийти сюда. Покажу на примере Джона и Эрика, что вы будете проходить, а потом уже теория.
        Оксилия заныла, уже явно предчувствуя теорию, отчего я усмехнулась.
        — Мне школы вполне хватает,  — прошептала она, словно говоря самой себе.
        — Что ещё за школа?  — услышал её Грэй.
        — Это самая жаркая жаровня в аду, куда скидывают демонам родители детей, чтобы те с ними играли и не доедали взрослым,  — сказала Оксилия и получила от нас с Луизой в бок.  — Ох!
        Хотя, признаю, мы втроём заулыбались.
        — Она пошутила,  — быстро пояснила я недоумённому Грэю.  — Это здание, куда всех возрастов детей отправляют учиться. Там несколько учителей и каждый учит тому, что сам знает… Что-то вроде того.
        — У вас нет школы?  — спросила Анжелика.
        — Нет, такого нет,  — немного задумавшись, пробормотал Грэй. Оксилия бросила на нас с Луизой угрюмые взгляды, но успокоилась, когда увидела наши поднятые вверх большие пальцы.  — Хотя есть помещение, где находятся нужные для учёбы книги и место для практики и теорий. Эта тренировочная площадка, на которой мы находимся, принадлежит только замку, здесь будете только вы тренироваться. У детей из города своё место учёбы. Основам же их учат родители, а потом отдают определённым учителям, смотря какой дар у ребёнка.
        — Тоже элементы?  — спросила я.
        — Нет,  — покачал головой Грэй.  — Четыре элемента — редкий дар. На всём Ялмезе таких только четверо. Это вы.
        — То есть больше никто не владеет водой?  — тихо спросила Анжелика.
        — Именно.
        — И землёй?  — подала голос Оксилия.
        — Да. И воздухом тоже,  — поспешил дополнить Грэй, увидев раскрытый рот Луизы, которая тут же его закрыла.  — Как и огнём,  — на всякий случай добавил парень.
        — Ясно-ясно,  — остановила его Оксилия.  — К слову, не утверждаю, что завтра не опоздаю. Не люблю вставать рано.
        — Ну, это мы ещё посмотрим,  — загадочно улыбнулся Грэй, отчего у меня побежали мурашки.

* * *

        Как и сказала нам на Земле Луиза, дома на Ялмезе словно бы выросли из земли. Из некоторых даже росли деревья. Каменных домов здесь также было немало.
        Одежда у людей была простой и лёгкой, обязательно белого цвета, только разных оттенков; некоторая одёжка даже едва заметно сияла. Так мимо нас прошла высокая статная женщина с сияющими перчатками, бросив в нашу сторону быстрый и совершенно незаинтересованный взгляд.
        Прежде чем Грэй вывел нас через сад в город, он дал Анжелике кожаные перчатки, а Оксилии — маску, закрывающую нижнюю часть лица, чтобы спрятать их татуировки. Последняя долго возмущалась, ибо в маске ей оказывалось жутко неудобно разговаривать, да и слышно было её плохо. Однако все мы одинаково настойчиво попросили её надеть.
        Дальнейшее путешествие проходило в необычной тишине. Даже Грэй, казалось, повеселел и охотно отвечал на все наши вопросы.
        — Почему некоторая одежда светится?  — спросила уже осмелевшая Анжелика, которая задавала больше всех вопросов и не переставала вертеть головой во все стороны.
        — На них наложены определённые чары, которые помогают в том или ином деле,  — ответил Грэй.  — Вон, смотрите, у высокого мужчины светятся обувь. А теперь смотрите на его походку… Достаточно быстрая, не правда ли? Но всё это, конечно, не за дар. Люди, умеющие зачаровывать вещи, берут за свою работу плату.
        — Атеномы,  — уже зная, вставила я.
        — Именно,  — согласился Грэй и тут же, похлопав по карманам, замер.  — О, нет.
        — Что случилось?
        — Я забыл атеномы на столе на Земле.
        — Ну, думаю, ты порадовал того, кто их нашёл,  — усмехнулась я.  — У тебя больше нет?
        — Есть, но мало,  — уклончиво произнёс парень.
        — А что за атеномы?  — спросила Анжелика.
        — Небольшие золотые монетки,  — ответила я.
        — У-у,  — глухо раздалось от Оксилии.  — Действительно кому-то повезло.
        — Ладно, идёмте дальше,  — снова оживился Грэй, хоть он уже был и не такой весёлый.  — Хочу показать вам рынок. Вам должно понравиться.
        Я увидела трёх мальчишек недалеко от нас, стоящих перед тремя лениво ползущими гусеницеподобными существами: фиолетовым, зелёным и розовым. Мальчишки громко кричали, махая руками на существ. А рядом с ними, глядящие во все глаза, расположились ещё несколько мальчишек и две девчонки. Лица у всех были такими напряжёнными, словно существа должны были вот-вот вытворить что-то невероятное.
        — Грэй, что там происходит?  — спросила я, указывая на детей.
        — А, это… Гонки с крохоморками.  — Я более внимательно пригляделась к существам, но они действительно очень походили на разноцветных гусениц, по крайней мере, издалека.  — Видите? Они положили перед крохоморками корни сотола, что, к слову, запрещено. Это сильно вредит цветку, однако магическая сила никуда не исчезает, потому крохоморки, чувствуя рядом магические предметы, которыми они и питаются, ползут к нему. Кто быстрее, тот и победит.
        В момент, когда мы проходили мимо, один из мальчишек увидел нас и грубо стукнул локтем в бока товарищей, которые следили за своими крохоморками. Среди детей внезапно возникла паника. Девочки, закрыв руками рты, растворились позади толпы мальчишек. Один из них побежал к лежащим корням и спрятал их. А крохоморки замерли, неловко поворачиваясь, явно растерявшись.
        — Они знают меня,  — пояснил Грэй, молча проходя мимо.  — Я ведь учитель. А учителя очень не любят, когда дети устраивают гонки с крохоморками. Ведь это вредит цветку. Если бы не эти растения, эти прожорливые существа добрались бы до обыденных повседневных вещей.
        Я ещё немного проследила за ними, а мальчишки в ответ следили за мной. Пока мы не повернули.
        Улочки в городе то расширялись до того, что запросто могли проехать две кареты, то сужались до обычных пешеходных. Именно в последних больше всего находилось жилых домов, одноэтажных, двух- и трёхэтажных, высоких и низких. Я часто видела маленьких играющих детей. Один из наиболее старших поднял руку, глядя на младшего, и бросил тому маленький размером с теннисный белый мячик. Тот запрыгал на месте, как попрыгунчик, а потом вспыхнул. Из него во все стороны полетело множество светлых бабочек, искрящихся и оставляющих за собой яркую пыльцу. От неё ребёнок чихнул, но это не помешало его восторгу.
        Чуть дальше мальчишки кидали друг другу в рот маленькие камешки, размером с ноготь, а затем хихикали так, как если бы в видео сильно увеличить скорость. Тонкий, высокий, писклявый смех, от которого они попадали на землю, не переставая хохотать.
        На более широких улицах, где самой дороги как такого не было, располагались, как я поняла, магазины. Они представляли собой открытые дома, словно кто-то взял и украл одну стену. Кто-то продавал еду, немного странную, чем-то похожую на нашу. Например, я увидела в глубокой нише из корней оранжевые круглые шары, похожие на апельсины, но с красными крапинками.
        Повстречались магазины и с книгами, а также лавка с необычными улыбающимися куклами, у которых тело просвечивало все внутренности. Я и Луиза одновременно поморщились и отвернулись.
        Здесь висели и вывески, но я всё равно не могла прочесть, в глазах от букв рябило как от света. И людей было предостаточно. Мы старались идти ближе к Грэю и не потеряться.
        Дальше наш «экскурсовод» свернул резко направо, повёл нас через узкую улочку, прямо как на Земле, где мы с Грэем остановили двух незнакомец. Когда же улочка закончилась, мы оказались в настоящей толпе. Громкие голоса, смех, крики — всё резко ударило в голову. Народу здесь оказалось намного больше, чем в самом городе. Дети всех возрастов, женщины и мужчины, старики и старухи. Рынок даже на Ялмезе не изменил себе.
        Но здесь действительно витало волшебство и восторг детей, как и взрослых, легко объяснялся. Над нашими головами — мы с подругами рефлекторно пригнулись, охнув,  — пролетел небольшой змеевидный алый дракон с крохотными, как у стрекозы крылышками, и зарычал, выплёвывая изо рта небольшие огненные шарики. Именно за этими мячиками гонялись какие-то мальчишки в порванных штанах и обожжённых туниках, с сажей на лицах. Они грубо отпихнули нас в стороны, не извинившись и даже не заметив.
        Оксилия что-то пробурчала, но из-за маски я не расслышала.
        Со всех сторон возвышались яркие, разноцветные дома. Но уже не из глины или корней, материал походил на тот, из чего сделан замок. Только стены здесь словно бы покрасили, бросили в них краски, чтобы придать яркости, и потому теней я не замечала. Разве что некоторые отражали людей, животных, предметы, которых я не видела. Вот слева от меня за женщиной в красном платье и мужчиной в белом костюме в стене во все глаза наблюдали взрослые. Женщина плакала, а мужчина нежно взял её за подбородок и приподнял голову, чтобы та смотрела на него. Толпа вокруг загудела.
        — Горько!  — закричал малыш, сидя на плечах мужчины.  — Цалуйтеся же!
        Но женщина с мужчиной внезапно исчезли в голубо-фиолетово-красной краске под общие вздохи разочарования и досады.
        Справа от меня в стене по полю бежала девочка, а следом за ней нёсся огромный дракон. Там толпа состояла из детей разных возрастов. Некоторые сидели, другие стояли, но все они не сводили с девочки глаз, как не свожу их я, когда смотрю хороший фильм.
        Я резко остановилась, удивлённо подняв голову. Мимо меня с гордой походкой прошлась лань с золотыми рогами и медными ногами, по размерам превышающая крепкого быка. На её спине сидело крохотное существо, очень похожее на то, что изображала конфета. Оно посмотрело на меня, оживлённо подскочило и с интересов выставило морду, словно пыталось загипнотизировать.
        Как только лань прошла, я быстро нагнала ушедших вперёд подруг и Грэя, еле успев увернуться от падающих огненных шаров дракона и преследующих его детей. С двух сторон покатились белые шарики уже размером с футбольный мяч и резко вспыхнули, на миг ослепив меня. Я оказалась в самом сердце вырвавшихся бабочек. И ко мне тут же присоединились маленькие дети, крича, смеясь, падая и подпрыгивая.
        — Я нашёл! Нашёл!  — закричал какой-то малец, держа в руках серебристую бабочку, и все остальные с удивлением и восторгом подбежали к нему, окружив.
        Я же могла всё видеть благодаря своему росту и потому одним глазком заглянула. Серебристая бабочка ярко засияла, и её силуэт растаял. Когда же свечение прекратилось, над ладошкой мальчика парило что-то небольшое, на вид стеклянное, на котором опять же виднелись буквы.
        — Живой язык. Что тут написано, Итан?  — спросил он, обращаясь к кому-то.
        Его товарищи уступили место, как я поняла, Итану, светловолосому, с небольшой горбинкой на носу мальчугану.
        — «Вторая часть надёжно скрыта за тем местом, где сказано «закрыто». Отставь надежду и желание. К фонтану не пробраться никому на ваше счастье»,  — прочёл тот, и все одновременно зачесали головы.
        — Неужели опять придётся красться?  — спросил один, устало вздохнув.  — За нашу последнюю запрещённую лазейку мама выкинула мою крохоморку, которая немало побед принесла, и заставила весь вечер сидеть и читать теорию заклинаний.
        — Тихо ты,  — шикнул на него тот, кто держал в руках «записку».  — Не здесь об этом.
        — Кэт!  — позвали меня.
        Ко мне, отмахиваясь от бабочек, пролезла Луиза.
        — Мы тебя там ждём! Куда пропала?
        — Простите, уже иду.
        Мы с Луизой, выбираясь, невольно замерли, так как слева от нас в нашу сторону неслись девушка и парень. Первая, привлекая всё моё и моей подруги внимание, ойкнула и что-то выбросила из рук. Я машинально поймала большое оранжево-алое яйцо и, почувствовав резкую колючую боль в пальцах, хотела выбросить предмет. Но яйцо, словно командуя моими руками, я бросила вверх, и Луиза также невольно поймала летящий предмет, тоже ойкнула и бросила к кому-то постороннему.
        — Надо быть внимательнее!  — закричала необычная девушка, хихикая.
        Они с парнем внимательно следили за яйцом, пробегая мимо нас, а мы с Луизой, морщась, потирали ладони.
        — Что это было?  — спросила она.  — Эта девушка вылитая ты!  — добавила она, поглядывая то на меня, то на убегающую незнакомку.  — Разве это возможно?
        Я пожала плечами, до сих пор ощущая уколы, словно у меня брали кровь из нескольких пальцев одновременно. Не могла сказать, насколько та походила на меня, но удивлённому недоумению Луизы, казалось, не было границ.
        — Это заколдованное яйцо,  — раздался голос Грэя рядом.  — Оно никогда не падает на землю. Проверка на силу магии. Если же человек не поймает или сможет легко выпустить из рук, значит, магическая сила у него большая, и он легко противится внушению яйца.
        — Вообще никогда?  — уточнила я.
        — Ну, это ещё страннее,  — пробормотала Луиза, и мы улыбнулись друг другу.
        — Да, совсем никогда, только если человек сильный. Идёмте, а то потеряетесь.
        Мы нагнали ожидающих нас Анжелику и Оксилию, которые во все глаза смотрели на детей и взрослых, что клали в рот плоские разноцветные квадраты и, морщась, превращались в разных зверей. Один из мужчин, положив в рот полосатый плоский квадратик, мгновенно ссутулился, оброс ярко-оранжевой и с чёрными полосами шерстью и зарычал как самый настоящий тигр. Также у него выросли два перекрученных хвоста и удлинились уши, распушилась густая грива и лапы превратились в орлиные. Дети испуганно закричали и бросились бежать.
        Анжелика вздрогнула, а Оксилия снова что-то пробормотала и шуганулась оттого, что прямо перед её ногами буквально из земли выпрыгнул ярко-красный пушистый заяц. Он поднял ушки, вслушался, посмотрел на подругу. И снова скрылся в земле.
        — Верни его, Рикки!  — закричала заплаканная девочка, упав на коленки.  — Верни мне Анулого зайца! Мама меня убьёт!
        Хорошо, что мы надели на Оксилию «намордник» и не слышали, что она там самой себе бормотала от полного шока, будто бы она увидела приведение.
        Да только впереди нас действительно появилось приведение, правда, никого, кроме нас, оно, как видно, не пугало. Полупрозрачный человек, сероватый, с отчёрчивающимся позади плащом и в высоких ботинках, а также с цилиндром на голове спокойно гулял в толпе, оглядываясь по сторонам.
        — Эт-то призрак?  — выдавила испуганная Анжелика.
        — Где?  — оглянулся Грэй, и подруга указала в ту сторону рукой, однако приведение уже скрылось в толпе.  — Не вижу… В любом случае в этом мире призраков так просто не увидишь.
        Слева от нас расположился небольшой, но довольно просторный внутри — не имел вообще стены — магазин с яркой светящейся и мигающей вывеской. Именно перед ним столпилось, как я подумала, большая часть детей со всего Витэго. Мальчик, завернув уже знакомые мне конфеты себе в серую рубашку, закинув одну в рот, выходил из магазина и, довольный, шагал по улице в противоположную нашему маршруту сторону. А за ним увязалась девочка с невидимой рукой, благодаря которой брала конфеты у ничего не подозревающегося мальца прямо из-под носа.
        — Лови!  — крикнул какой-то парень, кидая маленькой девочке жёлтенький шарик. Но та от неожиданности не смогла поймать, и шарик вдруг вместо того, чтобы упасть, полетел вверх. Девочка долго старалась достать до него короткими ручонками, подпрыгивая, но тщетно.
        — Летающая сладость!  — закричала она и захныкала.
        — Ну, я не виноват, что ты не поймала,  — невинно пожал парень плечами и, заметив меня, показал язык, мол, нечего осуждать.
        — Не глотайте такие летающие сладости,  — посоветовал Грэй, тоже видя эту сцену.  — Они только для того, чтобы жевать. Дети порой забывают и глотают их. В итоге им становится так худо, что они потом до-олгое время и слышать не хотят о сладостях.
        — Почему?  — не поняла Анжелика.
        — А ты съешь и поймешь, какого это, когда в желудке что-то неспокойно.
        В следующий миг мимо нас прошли похожие как две капли воды маленькие человечки, по росту не превышающие моих коленей. Строгие мундиры, босые ноги, на головах — высокие красные цилиндры, чем-то напоминающие барабаны, чёрные бороды, красные усы. Шагали они как солдаты, одновременно поднимая ноги и глядя только вперёд.
        Вся наша прогулка длилась до того, пока солнце не начало катиться к горизонту. Рынок, казалось, не имел конца и края. В одном месте, дальнем, расположилась небольшая уже полностью из корней лавка со слепой седой старухой, которая, несмотря на то, что не должна была нас видеть, следила за нами, пока мы проходили мимо. Перед ней лежали кривые пальцы разных размеров, висели длинные заострённые и обычнее уши, в полупрозрачной нише, напоминающей коробочку, лежали вроде как ногти. И, чёрт его знает, что там было ещё. Моих нервов не хватило, и я отвернулась.
        Грэй снова привёл нас в сад Уединения.
        — Надеюсь, экскурсия вам понравилась, с вами был Грэй, ваш учитель,  — улыбался парень, видя наши лица, наверное, опухшие от удовлетворения, шока и радости.
        — Вот это было…  — начала было Оксилия, сняв маску, но ничего не придумала и просто выпустила воздух.
        — Как будто во сне,  — подсказала Луиза.
        — Я боюсь, что проснусь,  — призналась Анжелика.  — Лёшке тут бы очень понравилось. Жаль, его нельзя сюда.
        А я просто потеряла дар речи, да ещё и жутко устала, понимая это только сейчас.
        — Где нам атеномы раздобыть, Грэй?!  — громко спросила Оксилия, словно бы с наездом.  — Я бы не прочь там кое-что прикупить.
        — Королева Лидия немного выделила вам их,  — ответил парень.  — Они лежат в ваших спальнях в небольших кожаных мешочках. Очень прошу, не тратить всё сразу.
        — О, это не про Окса,  — усмехнулась я.  — Лучше бы ты сказал, что нам их не дадут, а то она вскоре занимать у нас будет.
        — Не буду, ядрёный комар! Фиг с маслом, а не займы у вас!
        Она миролюбиво показала нам кукиш.
        — Окс,  — позвала её Анжелика,  — будь добра, надень маску.
        Мы все рассмеялись под возмущённое кудахтанье Оксилии.

        Иные. Особые. Таинство

        Глава 12. «Всё уже началось»

        Нежно-розовые и фиолетовые, жёлтые и персиковые — множество цветов и оттенков украсили небосклон, будто бы упали банки с красками, придав голубой глади волшебного очарования. Крохотный с Земли солнечный диск скатывался к горизонту. Часть планеты отворачивалась от большой, но маленькой звезды.
        Артёму всегда нравилось наблюдать за рассветом и закатом. Это обычное и повседневное явление вызывало у него восторг, невольно отгоняло дурные и тяжёлые мысли, заставляя наслаждаться красотой. Это ведь действительно необычно: огромная звезда, так далеко от Земли, миллиарды световых лет, но как она огромна и как не перестаёт греть голубую планету.
        И жизнь, и смерть в одной звезде.
        Артём стоял во дворе бабушкиного дома, возле низкого забора и напротив чистого пшеничного поля и, засунув руки в карманы, как и всегда, наблюдал. Его грызла вина. Тяжесть от её ранений не давала ему покоя. Даже закат оказался здесь бессилен. Ему хотелось бросить всё и вернуться, потому что он чувствовал тревогу, ощущал её, когда вдыхал и выдыхал, когда сердце делало то медленные, то быстрые удары. Что он тут делал? Разве он не мог просто сказать отцу и матери: «Нет»?
        До него дошёл протяжный скрип открываемой двери, а после шарканье тапочек. Половицы под тяжестью невысокой пухлой бабушки в платке и с небольшой тростью, заканчивающейся спиралью, досадно застонали, пока она спускалась по ступенькам, крепко вцепившись свободной сморщенной временем рукой в старые перила. Шаги ей давались с трудом. Но упорным трудом.
        Старушка медленно подошла к стоящему парню, который даже не обернулся. Взяла его за плечи, заботливо стиснула и отпустила, тоже глянув на закат.
        — Красивое явление, не правда ли?  — заговорила она не спеша, и голос у неё оказался намного молодея тела, лишь изредка пробивался хрип.  — Не просто так древние греки и римляне были уверены, что это Бог на колеснице переезжает небо. Ведь солнце действительно похоже на Бога: такое же великое, приятное и недоступное… А это явление о том, как оно уходит от нас. Порой кажется, что оно уходит навсегда. Смотришь и думаешь, вернётся ли? Встречу ли я рассвет?.. А потом оно выглядывает… и выходит полностью с совсем другой стороны, словно сама надежда.
        — Надежда — это иллюзия,  — устало вздохнул Артём, сложив руки на груди.  — Её на самом деле нет. Люди сами придумали её, чтобы оправдать своё бездействие или успокоить свою напуганную душу, терзаемую дурными мыслями.
        Старушка тихо хрипло хохотнула, что сразу казалось непонятным: смеялась она или кашляла.
        — Сколько я тебя учу, Тёма, а ты всё равно упираешься. Как я всегда говорила?
        — Надежда всегда есть, даже когда её нет… Но мне от этого не легче. И ты сама знаешь почему.
        Пожилая женщина устало и глубоко вздохнула. От смеха не осталось и следа.
        — Нелегко тебе, Тёма. Не подумай ничего дурного, но я так рада, что моей дочурке не передался мой дар. Эту тяжесть я хочу унести с собой в могилу.
        — Я понимаю. Я тоже рад, что моя мать в безопасности, как и отец. И я бы очень хотел, чтобы всё так и оставалось.
        — Это заденет их, Тёма, потому что ты выбрал их. И сейчас они уже в игре, просто не участвуют в ней.
        — Я сделаю всё возможное, чтобы они и дальше продолжали не участвовать. Они хорошие люди и не заслуживают знать мою… тёмную сторону.
        — Она не тёмная,  — не согласилась старушка.  — Она такая же, как и у меня. Ты же знаешь.
        — Конечно, знаю, а также знаю, чем ты занимаешься в свободное время,  — спокойно произнёс Артём и впервые посмотрел на старушку, чтобы увидеть её реакцию. Но та никак не отреагировала, словно давно уже догадалась.  — Ты ведь знала, что так будет?
        — Знала. Но не потому, что видела, а просто знала, потому что это было очевидным. Ты умный парень, Тёма. За твоими плечами длинная история, хоть ты и молод…
        — Это только кажется.
        — … Это не отменяет того, что порой ведёшь ты себя как ребёнок. Самый настоящий.  — Старушка улыбнулась, отчего её лицо сморщилось сильнее, а живые глаза на миг пропали за складками кожи.  — С тобой даже труднее. Ты не желаешь слушать…
        — О, ещё как желаю! Особенно мне желанно узнать, что ты увидела! Я только и услышал от тебя, что мне придётся отправиться в Англию! И, что самое ужасное, вернуться туда, куда не хочу! Ты не говоришь, почему я туда отправлюсь, но предупреждаешь, что я должен быть готов! Я хочу услышать всё поподробнее. И я слушаю прямо сейчас!
        Под лёгкое завывание грустного ветра старушка в очередной раз вздохнула, развернулась и медленными шагами добралась до шатающейся деревянной скамейки без спинки. Она с наслаждением села, поставила трость между ногами, сжав над ней руки, и снова посмотрела на своего внука. Артём смотрел на закат, но мыслями находился где-то далеко отсюда.
        — Тёма, я не могу тебе рассказать того, что видела.
        — Почему?!  — задал он опять тот вопрос, который задавал ей всегда, когда тема доходила до будущего.
        — Потому что ты всё исправишь.
        — Вот именно! Исправлю! Сделаю всё, что в моих силах и даже больше, чтобы предотвратить беду! Но никак не сидеть и ждать её, НАДЕЯСЬ на лучшее!
        — Вот поэтому твоей маме не достался такой дар. Она такая же, как и ты, стремится всё исправить. Людям, которым подвластно вершить судьбами, не дано знать будущего.
        — Как будто ты в молодости не пыталась исправить того, что видела.
        — Пыталась,  — не стала отрицать старуха, её пальцы сжались сильнее, а в глазах проявилась печаль.  — И натворила много всего плохого. А, когда поняла, что будущее уже испорчено, решила бежать. Убежала, бросив всё. Я струсила, Тёма. И я по сей день страдаю, справедливо страдаю.
        — Не знаю, что там произошло, но не сомневаюсь, что всё можно было исправить. И неважно, есть у тебя дар ясновидения или нет. От этого натура человека не меняется: он стремится спасти всё дорогое ему. И, если бы ты мне рассказала, что произойдёт, я бы немедленно взялся за действия.
        — Я боюсь, что, рассказав тебе, ты постараешься пойти наперекор. А, когда идёшь наперекор судьбе, именно там её и встречаешь. Ты можешь всё ухудшить.
        — Но могу и улучшить!
        — Вся надежда на надежду.
        Артём понял, что, как и всегда, лишь сотрясал воздух, напрасно тратил время на споры со старухой и ничего в итоге не добьётся. Парень схватился за голову, взлохматив светлые волосы. Он терялся в догадках, что ему стоило предпринять, как поступить, куда отправиться, за чем. Артёму требовалось хоть что-то сделать, любое, хоть разбить где-нибудь что-нибудь ненужное, чтобы отвлечься. Может, тогда в голове станет чище, а ситуация — понятнее.
        — Недолго ждать, Тёма,  — видя терзания внука, произнесла старуха, в которой боролись те же самые чувства, разве что она знала ответы. Но не могла их озвучить.  — Скоро придёт время.
        — Как ты не понимаешь… я не хочу туда возвращаться. Иллюзорно волшебный мир, представившийся скорее не как спасение, а как проклятье для магов! Да и ещё вечная борьба за силу и власть! На этой Земле жить куда приятнее и безопаснее! И плевать я хотел на магию! Что технология, что волшебство — одни и те же вещи! Будь проклят тот день, когда Орден отыскал мост на Ялмез! С того времени все беды. Они отняли у меня всё! И ты хочешь, чтобы я туда вернулся?! Тот, кто остался в живых и единственный дорогой мне человек, тут, на этой планете, в этом мире. Пусть ты хоть конец света увидела, я туда не вернусь.
        Колючий холод и непредсказуемая тьма. Полная неподвижность. Страх. Вспыхнувшие, как огонь, красные глаза. Боль и ещё больше ужаса. И всё прекратилось.
        Старушка уже всё знала. Она видела её там, далеко; ощутила боль в голове, которая подтвердила то, что девушка переместилась на Ялмез. Старуха внезапно задремала за обеденным столом и увидела то, что показывала ей порой судьба. Артём тогда сразу понял, в отличие от родителей, что та снова что-то увидела. Их взгляды встретились. И он ощутил страх, но не понял его. И не получил после объяснений. «Уже совсем скоро»,  — только и прошептала бабушка.
        — Тёма, иногда будущее просто должно произойти. Порой это вынужденная мера Вселенной, времени, жизни — можно дать любое название. Но факт того, что должны произойти определённые действия для чего-то одного, единственного, неоспоримый. Иногда к этому приходится прибегнуть, если люди зашли слишком далеко… Ялмез… Ялмез и Земля всегда были, есть и будут связаны, как и множество других параллельных миров… Тёма, пытаясь исправить то, что не следует, ты можешь навести ещё большую беду.
        — Ты пугаешь меня,  — внезапно признался Артём, выпрямившись и спокойно посмотрев на старуху, не выдавая испуг ни в глазах, ни на лице.  — Ты можешь быть уверена, что эти самые вынужденные определённые действия не связаны с кровью, потерями, войнами и постоянным волнением?  — Юноша не получил ответа.  — Тогда я не буду с этим мириться. Ты была права, я не остановлюсь. Пусть ты мне не говоришь, тогда я сделаю всё сам, как делал бы, если мы с тобой не встретились.
        — К нашему счастью, этого не произошло,  — улыбнулась старуха.  — Я рада, что у меня такой внук.
        На лице Артёма промелькнула улыбка.
        — У меня никогда не было бабушки, так что…  — Он снова посмотрел на неё, но уже не со злобой, а заботливо и любяще.  — Я тоже рад, что выбрал именно твою дочь, Агафья. Я рад, что мог рассказать тебе всё и получить твои знания, стоящие многого… Я не знаю, что будет дальше, вернусь ли я, смогу ли как-то объяснить дальнейшее, будет ли вообще время, но… Скажи им, если всё обретёт дурной оборот, что они лучшие и что я всегда их любил… Как и тебя, Агафья.
        — О, малец, ты даже в детстве мне такого не говорил!  — щёки старухи приобрели приятный красноватый оттенок.
        — Ну, вот. Сказал сейчас. Больше не скажу — знай.
        Она рассмеялась, чувствуя небольшую боль в сердце, а Артём улыбнулся. А потом он отвернулся. Старуха следила, как крохотная тёмная, освещаемая почти ушедшим солнцем, фигурка уверенно шагала к полю по направлению к звезде. Ей вдруг стало тяжело, но ненадолго. Она знала, что всё ещё впереди. Но некоторые вещи она не видела.
        Например, конец истории.
        — Тёма,  — тихо произнесла она, когда парень давно уже шёл по пшеничному полю, бежал, далеко.  — Всё уже началось.

* * *

        Деревянный стол лежал на полу перевёрнутый с поломанной одной ножкой. Ваза с цветами, некогда стоящая на нём, разбилась, и осколки поблёскивали в его глазах. Стулья тоже, поломанные, валялись в разных частях дома. Ему казалось, что то, что случилось здесь, произошло только что, ибо он хотел это повторить. Хотел это утром, но передумал к вечеру.
        Всё изменилось.
        Он прошёл в маленькую гостиную с перевёрнутым диваном и креслами, разбитым зеркалом над узким комодом, потрескавшимся камином, в котором раньше горел огонь. Это место показалось ему чужим, совсем другим, чем-то нереальным. Будто бы он здесь никогда не был раньше.
        Подошёл к глухой стене.
        — Memoriae[1], - прошептал он.
        Стена в ответ не сказала ничего, а просто исчезла, раскрыв узкий проход вниз по глиняным ступеням. Он спустился, оказываясь на перекрёстке. То, что сжимал в руках, бросил в стену, и маленький белый шарик разбился. Из него вырвалась крохотная освещающая весь подземный переход белым сиянием бабочка и полетела налево, куда шёл и он. Он давно привык к запаху глины, сырой земли, а также к холоду.
        Чем глубже он шёл, тем темнее становилось, но бабочка освещала место, не оставляя тёмных углов. До ушей дошёл голос, два голоса. И он свернул влево, оказываясь в просторном помещении, где в клетках из корней порхали бабочки и горело пламя, выходящее из рук тёмного юноши.
        — Я это могу делать целый день. Это не тренировки,  — недовольно бросил он сидящей на земле в свободной позе женщине, у которой выделялись ярко-голубые волосы, постоянно заплетённые в хвост.  — Тебе стоит проявить фантазию. Мне скучно.
        — О, смотрите-ка, кто пришёл внести тебе трудность,  — оживилась женщина.  — Ты слышал его, Рафел? Мальчишке скучно.
        — Учитель?  — было видно, что и парень рад приходу мужчины.  — Какие вести сверху?
        — Крам, оставь нас,  — вместо ответа строго приказал Рафел.
        Парень, услышав это, нахмурился, а в глазах заплясал огонь. Он ненавидел, когда Рафел гнал его, вёл с ним так, словно ему было десять. Ему давно перевалило за восемнадцать, но отношения к его персоне не изменились.
        — Я хочу послушать,  — произнёс он как можно сдержаннее. Языки пламени постепенно потухли, но рука парня всё ещё сияла алым, словно готова была пойти в атаку.
        — Тебе нет дела до этой новости,  — возразил Рафел.
        — Разве я не имею права?!
        — Попридержи свой язычок, мальчишка!  — бросила тому женщина, грациозно вставая с земли.  — У тебя ещё молоко на губах не обсохло!
        — Ревиксита, я благодарен тебе за то, что смотришь за ним.
        — Ты мне другого выбора не даешь,  — развела она руки в стороны.  — Как будто мне это нравится. Он же бестолковый как та крохоморка, да и то это жалкое существо ползёт к магии, точно зная, где она. А этот… Как ты его не бросишь?.. Хотя, о чём это я?
        — Без лишних слов, Рева. Тебе и не должно нравиться. Я думал, ты давно ничего не чувствуешь.
        — Я чувствую скуку, Рафел! Удушающую скуку.
        — От неё ты точно не умрёшь.
        — Как знать.
        — Крам,  — снова обратился к парню Рафел, но внезапный частый шелест крыльев отвлёк его от мыслей.
        В помещение залетела большая летучая мышь с сияющими алыми глазами, облетела клетки с бабочками, пролетала в самый тёмный угол и затихла там. В следующее мгновение во тьме сверкнули стёкла от очков, глубокие, чёрные и проницательные до дрожи. Из угла к свету вышел высокий мужчина.
        — О, Фергус,  — заворковала Ревиксита,  — рада тебя видеть, старый волк. Всё бегаешь на поводу у Великих?
        — Здравствуй, Живая Дева. Не могу сказать, что рад. Да и пришёл я не к тебе.
        — Фергус?  — поторопил того Рафел.
        — Не знаю, слышал ли ты, Рафел, но в замке Витэго объявились гости… И непросто гости, а иномиры. И ты себе не представляешь, кто один из них. Я сам не поверил!
        — У тебя дурная привычка, Фергус. Ты любишь тянуть время. Ближе к делу. Кто эти иномиры? Ты знаешь, зачем они здесь?
        — О,  — ещё шире улыбнулся он,  — зачем кое-кто из гостей, знаю. И ты это поймёшь… Но, скажи мне, разве ты не видел их? Ты ведь просто играешь со мной, я прав?
        — Ты прав,  — не возразил Рафел, тоже ухмыльнувшись и подтянув чёрные перчатки без пальцев.  — Я знаю, что прибыли с Земли. Я знаю, кто они и зачем здесь. И я знаю о том госте, о котором говоришь ты. И меня также смущает тот факт, что она несколько часов проспала, уставшая, с царапиной на подбородке и точечными ранами на лбу… Ты знаешь, откуда они могли взяться у неё?
        — Не имею ни малейшего понятия,  — безучастно ответил Фергус.
        — Пусть будет так,  — решил Рафел.  — Надеюсь, подобное не повторится… Ты им уже говорил?
        — Я не могу им не сказать, Рафел.
        — И что же они собираются предпринять?
        — А что бы предпринял ты, если бы на твоём корабле вдруг обнаружился незаконный пассажир, который ещё оказался подвержен заразной болезнью?.. Думаю, как и все нормальные, ты бы выкинул его с корабля. Ялмез для них — большой корабль. Они просто вышвырнут её отсюда.
        — Как же ты любишь болтать, Фергус,  — спокойно, но всё-таки с раздражением в голосе, произнёс Рафел.
        — А мне нравится его аллегория,  — признала Ревиксита, подмигнув мужчине в очках.
        — Благодарю, леди,  — слегка поклонился Фергус, сняв воображаемую шляпу.
        — Ближе к делу,  — раздался строгий голос Рафела.
        — Что же я могу дополнить?  — наигранно удивился гость.
        — Как именно они собираются от неё избавиться? Я и так понимаю, что они уж точно не возьмут её в ученицы.
        — Хм… а стоило. Знаешь? Это был бы их козырь… Может, они так и задумали?.. Хотя какое мне до этого дело? Как и до того, что именно они собираются предпринять.
        — Вижу, тебе понравилось быть верным волком,  — усмехнулся Рафел.  — У тебя отлично получается рычать, когда им надо, служить и бегать за собственным хвостом.
        В чёрно-алых глазах вспыхнул гнев. Но всего на миг. Фергус умел держать себя в руках.
        — Они собираются дать ей задание,  — ответ не заставил себя ждать.  — Конечно, перед этим они сыграют на чувствах всех любящих ту хрупкую и такую… слабую… м-м-м… девушку.
        — Что за задание?
        — Артефакты, Рафел, Артефакты,  — вяло ответил Фергус так, словно это было очевиднее некуда.  — Они ведь и тебе нужны. Как здорово ложатся кости, не правда ли?
        Рафел не ответил и не выдал ни одной эмоции на лице, что всегда удивляло Крама. Его учитель ловко умел скрывать свои мысли при всём при том, что сам прекрасно читал чужие. Парень совсем не понимал, о чём шла речь, но знал, что лучше не вмешиваться.
        Наблюдай и слушай. Просто наблюдай. И слушай.
        — Пожалуй, я сказал то, что хотел,  — пожал плечами мужчина и шагнул к выходу.
        Проходя мимо Ревикситы, он увидел мёртвую улыбку, а, проходя мимо Рафела, услышал:
        — Думаю, не стоит тебе напоминать, что произойдёт, если ты решишь повторить тот фокус.
        Фергус засиял, как звезда на небе, но только чёрная и жестокая, и поправил очки на носу, громко усмехнувшись. А после растворился во мраке позади.
        — Рафел, будь зайкой, поделись с нами, кто прибыл и откуда?  — ласково попросила Ревиксита, подойдя к мужчине и сжав ему руку.
        — Как-нибудь в другой раз, Рева. А сейчас, Крам, я усложняю твои тренировки. Ты мне будешь нужен в этой войне.

        [1] Memoriae (лат.)  — Память

        Глава 13. Беседа у огня

        Громко трещала древесина, объятая жадным пламенем, оранжево-красно-жёлтые языки стремились к небу, постоянно находясь в неумолимом движении; крохотные искры парили и исчезали над нашими головами. Я знала, что мне ничего не угрожало, но в душе скреблись кошки, и я ничего не могла с этим поделать.
        Небольшой костерок согревал всех и доносил уют.
        — … Ну, и я им такой: «Проваливайте, если жить не надоело! Это место для вас запрещено, мальцы!» И они понеслись, визжа, как девчонки! Только и поминай, как звали!  — смеялся Эрик, забросив в рот летающую сладость, которую он пытался жевать и оттого выглядел глупым.  — Хотя имени их я не знаю. Просто не успел спросить!
        — Я, кажется, знаю, о ком ты говоришь,  — вставила я.  — Я видела этих мальчишек на рынке. Они поймали бабочку и прочитали там что-то связанное с запретным местом и фонтаном.
        — О, правда, что ли?  — воскликнул он и подавился, после чего выплюнул сладость, и она слилась с искрами в небе.  — Ты можешь сказать, что было дословно сказано в той подсказке?
        — Да когда же ты уймёшься?  — закатил глаза Джон, подперев голову одной рукой, а другой играясь с огнём, вырисовывая там разных мифических существ, что меня и моих подруг удивляло и мы во все глаза смотрели на творения.  — Нет никаких сокровищ. Это просто развлечение для детей.
        — Да откуда ты-то можешь знать? Я даже не прошу тебя помогать мне.
        — Что за сокровища?  — глаза Оксилии засияли.  — Золото? Бриллианты? Деньги?
        — О, поговаривают, что всё что угодно можно найти!  — оживился Эрик, увидев, что ни один он этим интересовался.  — И целое поле атеномов! И сладости выше гор! И украшения из разных камней! И все-все в мире магические предметы!
        — У-ух ты-ы,  — протянули Анжелика, Оксилия и Луиза, а я усмехнулась, воздержавшись.
        — А то! Никто ещё не находил их! А те мальчишки знамениты в городе тем, что упорно ищут этот клад!
        — Если никто не находил, откуда ты знаешь, что это за сокровища?  — вяло поинтересовался Джон, особо не надеясь на ответ.
        — В каждой легенде есть доля правды,  — произнёс Грэй, приняв нейтральную сторону.  — Вполне вероятно, что сокровища есть, но что именно это — загадка. А каждый думает найти там то, о чём мечтает.
        — Покой,  — пробурчал Джон.
        — Магические предметы,  — мечтательно произнёс Эрик.
        — Сладости,  — присоединилась Оксилия.
        — Книги,  — раздался голос Луизы, и Эрик поперхнулся:
        — Чего?! Книги?! Книг и так полно в нашей библиотеке! После Грэя, заставляющего читать, у меня от книг голова идёт кругом!
        — Вот поэтому ты такой идиот,  — сказал Джон.
        — Но ведь я читал их! Да и что ты сидишь да бормочешь, как старая ведьма перед шаром? Такое ощущение, что тебя сюда силком тащили.
        Джон в ответ ничего не сказал, продолжая играть с огнём.
        — А тебе, Грэй,  — заговорила я,  — что хотел бы отыскать ты, что сокровище для тебя?
        — Для меня?  — удивился парень, а потом задумался, пожимая плечами.  — Думаю, хотелось бы найти некоторые ответы.
        — Например?
        — Ну… я не знал своих родителей… Хотелось бы узнать, кто они и как выглядят.
        — У нас все здесь с такими желаниями,  — вдруг весело ляпнул Эрик и резко замолк.
        Джон закрыл глаза, сжав свободную руку. Пламя в воздухе больше не вырисовывало чудные картинки разных существ, заискрив и рассыпавшись.
        — Чушь сморозил. С кем не бывает?  — невинно спросил рыжий, покраснев и почёсывая затылок.
        — Джон,  — обратился к поднявшемуся юноше Грэй,  — останься. Ты же знаешь Эрика: сначала говорит, а потом думает.
        — Желания что-то нет… Надо бы отдохнуть перед завтрашним показом. Мы же должны будем продемонстрировать наши способности гостям.
        — И вправду, останься,  — попросила и я.
        — Мы теперь заодно!  — весело воскликнула Оксилия.
        Джон молча оглядел нас и незаметно вздохнул:
        — Я просто отойду ненадолго.
        Его фигура растворилась во мраке ночи, сев чуть дальше от нас. Грэй угрюмо глянул на сжавшегося Эрика.
        — Я не хотел,  — поспешно вставил тот.  — Само как-то.
        — Это, наверное, неприлично спрашивать,  — начала Луиза, нервно теребя пряди волос,  — но неужели действительно у вас родителей нет и вы никогда их не знали?
        Грэй устало вздохнул, но казался самым спокойным, когда говорил об этом.
        — Это действительно так,  — ответил он.  — Мне сказали, что моих родителей убили. Не знаю как и почему. А родители… Эрика и Джона…  — Рыжий заметно притих.  — Они погибли в огне.  — Моё сердце наткнулось на иглу.  — Пожар.
        — Джон ведь владеет огнём,  — произнесла тихо Анжелика, повернувшись к сидящей неподалёку фигуре парня.
        — Его именно это и спасло?  — закончила за подругу Оксилия, тоже посерьёзнев.
        — Наверное,  — как-то отрешённо ответил Грэй.  — Я именно так и думаю.
        — И как начался пожар?  — потянулась я вперёд, желая узнать ответ.  — Поджог?
        Грэй неразборчиво что-то пробормотал и пожал плечам, мол, не знает.
        — Хорош о плохом!  — воскликнул Эрик, махнув рукой.  — Это ведь неинтересно! Вот ты,  — он указал на меня.  — Кэтрин ведь? Что бы ты за сокровище хотела найти?
        Память.
        Слово всплыло само собой из недр моих мыслей, но я не считала, что стоило произносить его, ибо сама не понимала, что это означало. Мне казалось, что в голове пусто. Как будто у меня что-то отняли. Это как если бы отняли руку, и, делая всё одной, я ощущала, что могла бы делать всё быстрее. Но не могла понять почему.
        — Я не знаю,  — пожала я плечами, заметив яркие голубо-белые глаза во тьме в нескольких метрах от костра. Белая кошка.
        — Что, совсем ничего в голову не приходит? Совсем-совсем?
        — Совсем… Хотя, может, сила бы не помешала.
        — То есть способности?
        — Именно.
        — А какие?
        Я снова неопределенно пожала плечами:
        — Хоть какие-нибудь.
        — А ты точно ничего не имеешь? Ты проверяла?
        — А как это проверить?
        — Эрик, отстань ты со своими расспросами!  — вставил Грэй.
        — Я хочу помочь!  — оправдался тот.
        — Твоё бы это стремление в учёбу! Цены бы не было!
        Рыжий нахохлился.
        — Анжи, а ты бы что хотела найти?  — спросила я.
        — Да, точно!  — подхватила Оксилия.  — Что бы хотела? Сознавайся!
        — Ну-у… Я бы просто хотела, чтобы рядом была семья. Лёшке тут бы понравилось. Я по нему скучаю. И переживаю.
        — Семейная личность,  — прокомментировал рыжий.
        Нас окружила тишина ночи, только поленья трещали в костре. Огонёк на глазах стал меньше, словно без Джона скукожился и не желал жевать дерево. А белая кошка всё также сидела и наблюдала. Порой я кидала в её сторону взгляды, но ничего не менялось.
        А усталость лежала на моих плечах, как два тяжёлых мешка с картошкой. За сегодняшний день я успела дать интервью, убежать от незнакомцев, попасть в другой мир, увидеть волшебство и удостовериться, что мне ничего не снилось и всё это реально, как день. К слову, о тех мужчинах.
        — Грэй,  — обратилась я к парню,  — ты дотронулся до того мужчины, ещё когда мы на Земле были и спасали Оксилию. Ты смог прочесть, что именно им надо было от Окса?
        — Они…  — медленно начал Грэй.  — Эти двое мужчин уже ловили людей в вашем городе. Они ловили тех, у кого были какие-нибудь способности. Я не понял точно, для чего. Но я видел какие-то коридоры, комнаты, бумаги… А ещё… Я увидел одного парня. Он показался знакомым… И кое-кого ещё. Не думаю, что стоит вас впутывать в это. Что бы они ни творили, это не идёт на благо и кое-кто из нашего мира связан с этим. Я увидел его… Хочу предупредить вас, что тогда, когда через две недели мы отправим вас на Землю, чтобы перекрутить время, я там останусь.  — Эрик заметно просиял, понимая, что тогда и учёба отложится.  — Хочу кое-что проверить. Мне не даёт это покоя. Так что будете отдыхать, пока меня не будет, но задания вы всё равно получите.
        Эрик чуть ли не танцевал на радостях.
        — Может, мы можем помочь?  — предложила я, видя одобрительные кивки Оксилии и Луизы.  — Наш город как-никак. Кого ты там видел?
        — Нет,  — отрезал Грэй.  — Я не хочу вас впутывать в это, да и слабы вы. Мне просто необходимо проверить. Я совсем ненадолго и уверен, что ничего не случится.
        — Ты можешь обратиться к нам. Впереди две недели. Может, ещё передумаешь.
        — Посмотрим-посмотрим.
        — Джон ушёл,  — заметила Анжелика.
        И вправду тёмная сидящая фигура исчезла. Эрик виновато вздохнул и снова почесал затылок.
        — Думаю и вам пора,  — признал Грэй.  — Вы от усталости засыпаете на ходу. Надеюсь, вас не стоит провожать до комнат.
        — Ничего удивительного,  — произнесла Оксилия и громко зевнула, подтянувшись.
        Мы все встали, зевая за подругой, пожелали спокойной ночи Эрику и Грэю и зашагали к саду Уединения, откуда могли попасть в замок. Входа сначала не было видно, ибо его скрывал плющ, но, как только мы подошли, проявились полосы. Луиза толкнула — и мы оказались в огромном зале, где свернули направо, оказываясь в длинном-предлинном коридоре.
        На миг мне что-то почудилось. Я нахмурилась, вглядываясь вдаль. Коридор. Он показался мне… знакомым. Но не потому, что я его видела, когда впервые вышла из комнаты после пробуждения, а это было нечто другое. Это как дежавю. Словно я здесь была раньше.
        — Кэт!  — позвала меня Оксилия, схватила за руку и затащила в открытую дверь.
        Камин, комод, книжный шкаф, угловой стол, софа. Все подруги в одной комнате.
        — А чья это комната?  — спросила я.  — Она такая же, как моя.
        Подруги прыснули.
        — Это и есть твоя комната,  — ответила Оксилия, а я устало улыбнулась.
        Мы все расселись на ковре. В камине вспыхнул огонь, а на столе уже стояли тёплые шоколадного цвета напитки, согревающие нас внутри и физически, и морально. Я опиралась спиной о столбик крыши над «кроватью».
        — Грэй сказал мне, что обслуживают всех невидимые помощники,  — сказала Луиза.
        — Домовые?  — предположила Анжелика, держа высокую полупрозрачную кружку двумя руками.
        — Что-то вроде. И они очень любят сладости.
        — А кто ж их не любит?  — усмехнулась Оксилия, глотнула и, глубоко вдохнув и выдохнув, произнесла: — Мне одной кажется это странным?.. Странным то, что Кэт с нами.
        — А что здесь не так?  — не понимала Луиза.
        Анжелика согласно пожала плечами, мол, тоже не понимала, к чему клонила Оксилия. Та закатила глаза и шумно выдохнула.
        — И что вы ещё за подруги такие, ядрёный комар?  — пробурчала она.  — Зачем её переместили, если у неё сил нет, а? Зачем разрешили остаться? Почему Грэю надо было и её найти?
        — Может, они решили, что мы без неё не переместимся?  — предложила Луиза, переглянувшись с Анжеликой, которая согласно кивнула.  — Решили, что мы откажемся? Впрочем, мы бы так и сделали.
        — Ой, не думаю, что для них эта была причина,  — скривилась Оксилия.  — Правда, Кэт?
        Я не успела что-либо придумать, поэтому сначала помотала головой, а потом поспешила кивнуть, что согласна. Хотя сама не поняла, с чем именно.
        — Не, ну а что?  — увидев хмурое лицо Луизы, расправила руки в стороны Оксилия.  — Ты думаешь, что они бы не смогли нас сюда запихать? Да и брось ты! Услышав про возможность отправиться в мир, о котором ты шесть лет слышала рассказы… гм… ветра, неужели ты бы отказалась сюда перемещаться из-за того, что Кэтрин не брали?! Не поверю, комар меня укуси. Тем более Кэтрин даже не заметила бы нашего отсутствия. Всё равно не было бы никаких проблем. Здесь что-то другое. Неужели не согласны со мной?
        — Окс права,  — тут же согласилась Анжелика.  — Кэтрин здесь непросто так. Я тоже так думаю.
        — Я… я не знаю,  — всё не решалась Луиза, задетая тем, что Оксилия сказала насчёт её.
        — Послушайте,  — начала я,  — неважно это. Главное, что я с вами, что мы в другом мире и завтра начнётся первый урок. Я сама не знаю, почему здесь, и никто из нас не может утверждать, что Окс права или, наоборот, нет. Думаю, это неважно. Не будем заморачиваться этим.
        — Тебе обидно?  — вдруг стрельнула вопросом Анжелика.
        — Что?
        — Обидно, что нету какой-либо способности?
        Я оглядела каждую подругу и в глазах видела ответ. Отрицать оказывалось бессмысленно, тогда бы я лгала им о своих чувствах. Всё ведь прекрасно понятно и видно. О чём тут говорить?
        — Конечно… Но это не отрицает того, что я рада, что здесь.
        — М-да-а,  — протянула Оксилия, снова зевнув и подтянувшись.  — Мы в другом мире. На Ялмезе… Если бы кто-нибудь рассказал, что такое будет, я бы ему сначала врезала за ложь, а потом хохотала бы целый день с его фингала.
        Мы, втроём, хихикнули.
        — А я бы даже не слушала,  — вставила Анжелика.
        — Вот вы скучные,  — хмыкнула Луиза.  — Ничему верить не хотите, а чудеса так подавайте! Типичные люди.
        — Говорит та, которая слушала ветер шесть лет,  — буркнула Оксилия, показав подруге язык.  — Запрограммированная!
        — А вот завидуй, Малькентон.
        — А вот и не буду, Самойлова.
        — Очень советую.
        — Не принимаю советов от тебя.
        Луиза махнула рукой, не желая продолжать этот бессмысленный разговор.
        — Ох, завтра учиться,  — простонала Оксилия, повалившись на спину, перед этим поставив стакан на пол.
        — Тебе лишь бы халявить,  — съязвила Луиза.  — Лентяйка! Я вот с нетерпением жду. Интересно, что будет и как.
        Оксилия повернулась ко мне и незаметно для остальных прошептала: «чукча», имея в виду Луизу.
        — Мне тоже интересно,  — сказала Анжелика.  — И страшно одновременно.
        — Главное, чтобы дальше не произошло ничего плохого,  — вздохнула Оксилия и закрыла глаза.  — А то у меня дурное предчувствие. Надеюсь, это просто от возбуждения.
        — Мне до сих пор во всё это не верится,  — прошептала Анжелика и тоже легла на спину.
        Луиза тоже присоединилась и сомкнула глаза. Я смотрела на подруг, и сердце прищемило от тревоги. Я тихо вдохнула вздохнула и закрыла глаза, снова видя лица и ощущая зубы впившейся в глотку вины.
        Тревога.
        Она звенела, как сигнал о нестабильной работе прибора на важном предприятии. Как колокол церкви, который предупреждал, что враг уже в деревне. Прячьтесь все! Скорее прочь! Бегите в лес! Бегите!
        «Беги!»

        Глава 14. Ученье — свет

        Кошмары не заставили скучать даже в другом мире. В этот раз огонь с большим аппетитом пожирал моих родителей и друзей, облизываясь, как лютый зверь после поедания свежего мяса оленя. «Тебя не было рядом с ними,  — донеслись до меня глубокие утробные голоса, изрыгающие пламя.  — Где же ты была?.. Далеко!»
        Резко открыла глаза, и сон как рукой сняло. Я лежала на воздушной вате, как на подушке. Света в моей комнате практически не было, но прямо на глазах помещение светлело, будто в окна заглядывали лучи солнца.
        Справа лежала на той же воздушной вате Анжелика, яркие локоны упали ей на щёку, прикрывая лицо. Слева в другой позе, но тоже на воздушном облаке посапывала Оксилия. Разве что Луиза отсутствовала.
        Чувствуя невероятное облегчение, что все они живы, здоровы и просто мирно спали, потянулась, зевая и благодаря всех высших, что мои кошмары — это просто страхи подсознания, ничего более.
        Я поймала себя на мысли, что готова была вечность их видеть, чтобы только они не исполнились. И следом вторил другой голос, из глубины, подкинув мне отвратительную мысль: пока они живы, ты уязвима.
        Я машинально резко встала, убегая от этой безумной мысли, не желая её принимать и вообще слушать. Как же человек слаб и самовлюблён. Каким бы хорошим ему не хотелось бы казаться, черти в душе есть у всех. Просто у некоторых они дремали, изредка пробуждаясь и напоминая о своём существовании.
        Воздушная вата, на которой я лежала, постепенно растворилась в воздухе, как туман. После вчерашнего разговора мы все так и не нашли сил подняться и заснули на месте. А вот Луиза всегда поднималась ни свет ни заря, как тот жаворонок. Так что не удивительно, что её не было.
        Я машинально обыскивала комнату в поисках часов так долго, что прошло, наверное, минут пять, пока не вспомнила, что их здесь нет. Выглянула в окно, отодвинув шторы, и увидела давно вставшее солнце над лесом и горами. Почесала затылок, раздумывая над тем, как точно узнать, который час и когда нужно на тренировку. Так и не получив ответ, решила разбудить подруг.
        — Чего тебе надо?  — пробурчала Оксилия, на миг открыв глаза.  — В такую рань… Отстань.
        — Вставай, соня. Я не меньше тебя люблю поспать, но мы с тобой обе знаем, что, когда бы ни вставали, всегда будет рано. А я не знаю, который сейчас час.
        — Посмотри на часы,  — прошептала подруга.  — Люди давно их придумали.
        Я устало вздохнула, закатив глаза. Подруга ещё толком не проснулась и не вспомнила, где находилась. Анжелика же никогда не вставала позже девяти, то бишь можно было смело предположить, что по времени не так уж поздно.
        — Анжи, вставай,  — легонько толкнула я девушку, оставляя Оксилию на потом.  — Просыпайся.
        Подруга сильнее зажмурила глаза, а потом раскрыла их и так долго смотрела на меня, как на призрака.
        — Ты что это тут делаешь?  — тихо спросила она и поспешила пробежаться глазами по комнате.  — Что я тут делаю?  — Подруга поспешно встала, скривившись, словно почувствовала боль, и ещё больше изумилась.
        — Ялмез,  — напомнила я.
        — Так это был не сон?!
        — Где-э-э?!  — вскочила, как ужаленная, Оксилия, сонными глазами бегая по мебели и нам.  — Какого комара?.. Я думала… Святая комариная пенсия! Тренировка же! Сегодня первый день учёбы!  — Подруга моментов встала на ноги, пошатнувшись и напугав меня, что свалится, но она удержалась и беспомощно оглядывала помещение, будто бы не знала, куда идти.  — Подождите-ка… а когда у нас занятия-то начинаются?
        — Не знаю,  — пожала я плечами и протёрла глаза.  — Видимо, как проснёмся.
        — Но меня разбудила ты!
        — Без разницы.
        — А где Луиза?  — спросила Анжелика, поднимаясь.
        — Да она ж встаёт чуть ли не в четыре часа утра! Что тут удивляться? Давно уже, небось, на занятиях.
        — Да ну,  — махнула я рукой.  — Без вас занятия не начнутся. Она просто пошла гулять, чтобы не будить нас.
        — И слава Богу! Я б всё равно не встала.
        — Да-а,  — согласилась я.  — Мне было очень трудно тебя разбудить. Спала как убитая.
        — А что ты хочешь после вчерашнего?! Такой насыщенный день был. Я удивлена, что ты меня и вовсе сумела разбудить!
        — Поверь, я тоже!
        — О, смотрите!  — указала на стол Анжелика.  — Еда! На всех троих!
        И вправду там стояли три полупрозрачные переливающиеся тарелки с круглыми, мягкими и, как мне казалось, мохнатыми оладьями. По крайней мере, походило на них. А рядом стояли три стакана с чёрной жидкостью, от которой несло чем-то странным и непонятным. Но на вкус всё показалось довольно приемлемым, и Оксилии даже захотелось добавки, чего ждать и не пришлось.
        — Вот бы мне домой такого домового!  — мечтательно поделилась она с нами, держа в руках полную тарелку «оладьев».
        — Говорят, что дома они и так есть,  — сказала Анжелика, добивая тёплый напиток.
        — Как ты себя чувствуешь?  — спросила я её.
        — Уже намного лучше.
        Я приметила нечто на комоде и поспешила подойти рассмотреть находку. Три стопки аккуратно сложенной одёжки.
        — Гляньте,  — обратилась я к подругам, расправляя в руках эластичную тёмно-синюю кофту, на ощупь так обычная ткань.  — Одежда.
        — Ого,  — протянули подруги.
        Анжелика поспешила подойти и самой рассмотреть, а Оксилия живо проглотила большой кусок «оладьи» целиком.
        — Тут и низ,  — сказала Анжелика, хватая тёмные узкие, похожие на обычные легенцы, штаны.  — Тут ещё тёмно-зелёный и чёрный цвета.
        — Дайте-ка догадаюсь,  — прожевав, заговорила Оксилия,  — одежда подстать нашим способностям.
        — Твоё зелёное,  — сказала я, отдав держащую в руках кофту Анжелике, а стопку с зелёным цветом бросила Оксилии, которая эффектно поймала
        — Не люблю зелёный цвет,  — пробурчала она.
        Мне досталась кофта, похожая на длинную тунику с тонким мягким ремнём. Штаны оказались лёгкими, не стесняющими движения. Волосы я заплела в привычную косу и улыбнулась своим таким же удовлетворённым и переодетым подругам.
        Дверь в комнату отворилась, и на пороге замерла удивлённая Луиза, тоже переодетая в другую бело-серого цвета одёжку.
        — О, а вы уже встали. И думать не думала,  — признала она, закрывая дверь.  — Неплохо выглядите. Вам идёт.
        — Ты-то откуда знаешь, сколько время?  — буркнула Оксилия.  — Может, мы вовсе не рано!
        — Я недавно встала.
        — Кто знает?.. Может, ты в этот раз тоже долго проспала.
        — Да, ты права, я не знаю.  — Утром Луиза оказалась более чем благосклонна уступать Оксилии, с которой и так бесполезно спорить.  — Хорошо всем спалось?
        — Вроде бы да,  — пожала плечами Анжелика, переглянувшись с нами.
        — Ладно. Идёмте на занятия.
        — А они что, уже?!  — ужаснулась Оксилия.
        — Я не знаю,  — ответила Луиза.  — Идёмте искать Грэя.
        — Точнее идём на тренировочное поле,  — добавила я.
        — Так! Скорее!  — воскликнула Оксилия и бросилась к выходу.  — Не терпится!
        — Ты же ещё вчера говорила, что учёбу ненавидишь!  — прям с языка сняла Луиза.
        — Это Ялмез, а не Земля!  — услышали мы ответ от подруги, на миг просунувшей голову в комнату.  — И шевелитесь вы, улитки!
        Мы усмехнулись и бросились догонять подругу, чтобы та не успела всё увидеть первой. Как только вышли к фонтану, замерли, увидев поблёскивающую траву, точнее утреннюю росу на ней. Сначала роса действительно показалась обычной, но потом мы одновременно наклонились и собрали в руки маленькие белые круглые камешки — это были настоящие жемчужины. Ну, или очень похожие.
        — Ого!  — выдохнула Анжелика.
        — Обалдеть,  — восхитилась Оксилия, собирая в обе руки жемчуг.  — Роса в виде жемчуга! Да я разбогатею на Земле!
        Мы еле оттащили подругу от травы и за шиворот тянули к тренировочному полю, где нас уже ждали. Грэй вместе с отрешённым в тёмной безрукавке Джоном и улыбающимся нам Эриком шагал в нашу сторону.
        — Как раз вовремя,  — сказал Грэй.  — И хорошо, что переоделись. Эту одежду нестрашно испачкать.
        — Неплохо выглядите!  — воскликнул Эрик.  — Вам идёт, дамы!
        — Думаю, мы можем начать. Раньше покажем, чему вы научитесь,  — раньше перейдем к теории. И отпустим Джона с Эриком.
        Оксилия заметно погрустнела, закатив глаза, но промолчала. Грэй велел нам отойти подальше от Джона и незамедлительно кивнул парню, чтобы тот начинал. Мы все навострили уши и вылупили глаза, надеясь ничего не упустить.
        Джон закрыл глаза и некоторое время не шевелился, выставив руку ладонью вверх. Я разглядела искры, небольшие, но яркие, прыгающие как те лягушки. Тут же вспыхнуло пламя прямо на ладони парня. Жёлто-красно-оранжевые языки потянулись к небу, становясь всё шире, сильнее и стремительнее. У меня возникло то же чувство, что и с костром, но перед глазами кошмар всё-таки всплыл сам собой.
        — Это ещё капли,  — невозмутимо произнёс Эрик, всем своим видом показывая, что гордился другом.  — Дальше смотрите.
        Его друг подкинул пламя на ладони, и оно моментом скрутилось в шар в виде спирали. Стремительная и явно беспощадная огненная сфера. Джон сделал такой шар на другой руке. Взмахнул им, соединяя сферы, и бросил в нашу сторону, отчего мы все ахнули и отступили. Но огненные шары, не долетев до нас, взорвались, и большой жестокий язычок всколыхнулся, устремившись в небо. И потух.
        — Отлично,  — одобрил Грэй с сияющим довольным лицом.
        Джон снова выставил руки вперёд, закрыв глаза. На ладошках заплясало пламя. Небольшое, беззащитное, но с каждым разом возрастающее. Огонь вдруг расширился, задвигался, как живой. Показалось слабое очертание зубастой пасти. После этого показалось и само длинное змеиное тело с едва заметной огненной чешуёй. Я поражённо выдохнула, видя перед собой настоящего живого китайского дракона.
        Зверь издал отвратительный утробный рык и окружил Джона, будто бы защищая его. Парень уже открыл глаза и, на удивление, улыбался сотворённому дракону. Потом же мифическое существо, снова зарычав и выпустив огненный туман, рассыпалось на мелкие камешки, укрывшие землю вокруг.
        — Отлично,  — повторил Грэй, а Эрик громко похлопал.  — Ты уже хорошо ладишь с Урулосом.  — И пояснил обалдевшим нам: — Так зовут огненного дракона. Чтобы его призвать, надо услышать его имя, а потом его использовать.
        Джон молча вскинул руку вверх, и из его ладони в небо устремились сотни ярких разных оттенков жёлтого, красного и оранжевого маленькие шарики, взрываясь высоко над нами. Прямо как салют на Земле, только с меньшим шумом.
        — Отлично! Хорошо получилось!  — воскликнул Грэй, а Эрик подпрыгивал на месте от восторга и хлопал в ладоши.
        — Мы так тоже сможем?  — изумилась Анжелика, на лице которой так и написано было сомнение.
        — У каждого элемента какие-то свои секреты. А вообще, всё зависит от воображения, стоит только подчинить себе стихию.
        — Я хочу кое-что попробовать,  — сказал Джон.
        Эрик тут же утихомирился, а Грэй хмуро свёл брови к переносице:
        — Ты уверен?
        Джон вместо ответа закрыл глаза, повернул руки ладонями вверх и замер. Через какое-то время его кисти рук полностью объял огонь. Я охнула. Пожар в мыслях разгорелся с новой силой. Огонь пополз дальше по рукам Джона. Он горел всё ярче и сильнее. Я мельком заметила внезапное напряжённое лицо Эрика и Грэя. Весёлый рыжий парень куда-то скрылся. И это напугало меня.
        Пламя вдруг взбесилось на руках Джона. Парень нахмурился. Эрик чуть дёрнулся, словно уже собрался броситься бежать, но передумал, так как пламя утихомирилось. Но за этим последовала ещё одна вспышка и ещё одна. Только на плечах стало заметно, что безрукавка у парня сильно почернела.
        — Джон, прекрати!  — строго приказал Грэй.
        — Всё хорошо!  — закричал Джон так, словно ему кто-то насильно закрывал рот.
        Он ещё сильнее нахмурился и сжал руки в кулаки. Пламя пробежалось по его груди и устремилось быстро вниз и медленно вверх. Я от ужаса сжала зубы, прикусив язык.
        Джон, резко ослабнув, с жатыми губами закричал, упав на колени. Но пламя продолжало беситься. Руки, ноги, тело — всё пылало.
        — О, Боже,  — прошептала Анжелика, закрыв рот рукой.
        — Эрик…  — начал было Грэй, но рыжий уже бросился бежать вперёд.
        Руки Эрика моментом засияли бледно-голубым цветом, оставляя дорожку из ледяного пара за собой. Он скинул свою рыжую тунику и бросился в самое пекло, обнимая своего пылающего друга. Я увидела его сжатые губы от боли. И услышала шипение огня. Злорадное, проклятое и такое — сердце пропустило удар — знакомое.
        Через минуту Джон лежал на земле с обожжённой безрукавкой, а Эрик, тяжело дыша, сидела рядом, и по нему градом тёк пот.
        — Не готов ты еще, бро,  — медленно проговорил он, стукнув Джона по ноге.  — Не гони крохоморок.
        — Джон?  — Грэй уже сидел возле парня, обеспокоенно его оглядывая.  — Джон, порядок?
        — Не сказал бы,  — донёсся на наше всеобщее счастье низкий голос юноши, говорящий, что он живой. Парень медленно сел, зачёсывая взлохмаченные тёмные волосы двумя руками.  — Опять.
        — Не опять, а снова, приятель,  — поправил рыжий.
        — У тебя почти получилось,  — утешил ученика Грэй.
        — Но этого недостаточно,  — грубо произнёс Джон.
        Грэй вздохнул и подбадривающе хлопнул парня по плечу:
        — Отдыхай. На сегодня хватит с тебя.
        — Но так не может продолжаться вечно! Почему у меня не получается?!
        — Я не знаю, Джон. Не знаю.
        — Успокойся, бро,  — вскочил на ноги рыжий, улыбаясь нам и не спеша скрывать свой голый торс.  — Всё в порядке, дамы. Я всё исправил.
        — Тебе лишь бы погеройствовать,  — злобно буркнул Джон Эрику, поднявшись.  — Хоть бы когда-нибудь включал серьёзность!
        Джон сильнее растрепал волосы и поспешил покинуть тренировочное поле.
        — Эрик, не принимай близко к сердцу,  — посоветовал Грэй.  — Он расстроен.
        — Я понимаю,  — ответил тот и улыбнулся.  — Ладно, не буду вам докучать! Дамы, теория будет ещё той! Желаю вам терпения! Не скучайте и, если понадоблюсь, зовите!
        Рыжий блеснул шевелюрой, подмигнул напоследок и тоже поспешил прочь.
        Страх, сжавший мне горло, постепенно отступал. Всё закончилось хорошо, отчего я облегчённо выдохнула. Да не только я: подруги также заметно расслабились.
        — И что это было?  — обретя дар речи, спросила Оксилия.  — Он же чуть не сгорел, ядрёный комар!
        — Это… просто бывает,  — неопределённо ответил Грэй.  — Стихия огня самая сложная для обуздания. Она редко кому поддаётся, только истинно сильным духом. Но, если проскочит хоть малейшее сомнение… пламя ухватится за эту ниточку и намертво повиснет. Надо быть предельно осторожным и уверенным в себе.
        — Говорите так, будто стихии живые,  — прошептала Анжелика.
        — А ведь так оно и есть. Разве природа вокруг неживая? А воздух и земля? И огонь…
        Я поморщилась.
        — А наши стихии?  — подала голос Анжелика с испугом в глазах.  — Они могут нам навредить?
        — Вот уж точно не знаю,  — признался Грэй.  — Я всю жизнь работал со льдом и огнём. Однако, чтобы подчинить себе стихию, нужно быть сильнее её. Тогда будь это вода, воздух, земля или же огонь, но стихия будет в вашей власти. Для некоторых есть свои секретики. К каждому есть некий подход, к каждой стихии.
        — Какой, например?  — спросила я.
        — Идёмте в сад,  — предложил Грэй.  — Там я всё расскажу. Это уже начинается теория.
        Мы послушно поплелись за ним, переглядываясь, но ничего не говоря друг другу. Я ещё немного переживала за Джона, хотя не могла не сказать, что это больше походило на паранойю. Я поёжилась, вздрогнув как от холода, и отбросила все мысли, стараясь не мусорить в собственном разуме. Мне бы пора взять себя в руки и посмотреть страху в лицо. Да только смелости мне пока не хватало.
        Мы прошли мимо фонтана и оказались на небольшой, но очень яркой поляне, где Грэй присел, приглашая и нас. Мы сели кружком, и по правую руку от меня восседал сам учитель.
        — Что ж, думаю, мы можем начать,  — вдохнул он как можно больше воздуха.  — Начнём с того, что люди, обладающие способностью управлять стихиями, появились как раз после того, как Великие Маги открыли портал на Ялмез…
        — То есть открыли?  — перебила Оксилия.  — А я думала, люди тут всегда были.
        — Не перебивай,  — строго упрекнул девушку Грэй.  — Всему своё время. Сейчас расскажу.  — Подруга нахохлилась, но промолчала.  — Всех людей, которых вы видели и увидите,  — в их числе и я — предки людей с Земли. То есть все мы, по сути, земляне, которые приспособились жить на Ялмезе. Это произошло несколько веков тому назад, когда ещё на Земле свободно витала магия и ею пользовались. Люди, которые боялись её, ничего не зная о ней, начали избавляться от чародеев. Сжигали, топили, просто-напросто убивали, зарывали и закрывали где-нибудь далеко и глубоко. Всё это делал страх.
        И тогда девять наиболее могущественных мага начали искать спасение. Им надоело хоронить своих близких и постоянно опасаться. Людей, владеющих магией, становилось всё меньше, и они сгруппировались, чтобы держаться вместе. Великие Маги долго решали, что делать. В итоге они решили уйти куда-нибудь, в другой мир, потому что понимали, что на Земле покоя им не будет, пока всех их не уничтожат, как угрозу планете. И они решились. Неизвестно как именно, но Великие Маги смогли открыть портал, ещё не зная, куда он приведёт. И они оказались здесь, на Ялмезе, в параллельном мире Земли. Один из бесконечности. И именно здесь они обрели новый дом. Постепенно шли года, сформировался один главный город — Витэго, в котором и мы с вами находимся. Люди просто разбрелись по свету, что-то ища. Но нас спустя века всё равно не так уж и много.
        Что ж… мир этот оказался тихим, но не все Великие Маги смогли удостоиться его покоем. Из девяти выжило только трое. И именно они являются главными в этом мире. Их называют Троицей или Тремя Великими Магами. С того самого момента у четырёх людей вдруг появилась сила управлять стихиями. Это показалось необычным. Да, люди могли наливать воду, заставлять цветок расти быстрее или что-нибудь подобное благодаря заклинаниям… Но те четверо могли делать всё это и даже не произнося ни слова и не напрягаясь; их силы воистину были огромны. Тогда Троица взяла их себе в ученики и начала обучать. Но годы брали своё. Четверым элементам предстояло передать свою способность детям, но не всегда это выходило по прямой наследственности. Иногда через одно поколение, а, бывало, что и вовсе посторонний человек мог владеть какой-либо из стихий.
        — Подожди, Грэй,  — остановила его Луиза.  — Троица? До сих пор? Как они выжили, ведь столько лет прошло?
        — Поверьте, для всех это загадка,  — усмехнулся парень.  — Но для них, насколько всем известно, границ нет. Они давно победили смерть.
        — То есть они бессмертные?  — поразилась я.
        — Вполне возможно, раз так долго живут и до сих пор смотрят за Ялмезом.
        — Но какой ценой?  — тихо спросила Анжелика.
        — Я не знаю. Никто не знает. Они об этом умалчивают, как и о многом другом.
        — Например?  — спросила Луиза.
        — Например… что же случилось с предыдущими элементами, раз появились вы?  — серьёзно спросил Грэй, отчего мы все невольно вздрогнули.
        — Им предстоит учиться у Троицы?  — спросила я, глянув на подруг.
        — Вот уж вряд ли,  — злорадно усмехнулся Грэй.  — Я очень надеюсь, что они… что они не знают о вашем прибытии, но это уже тоже вряд ли.  — Парень как-то странно на меня посмотрел, но поспешно отвернулся.  — Так что остаётся только гадать, когда они нагрянут в гости. Но волноваться не стоит. Мы вас им не отдадим, уж Королева точно не позволит этому случиться.
        — Но чем они не угодили?
        — Бессмертие сводит с ума… Знаете первое правило бессмертия?  — Это явно был риторический вопрос, но мы все покачали головами.  — Смерть… Порой ведут они себя крайне жестоко. Несколько лет назад они на глазах людей убили целую семью под предлогом, что те связывались с ?ни. Там были дети,  — Грэй резко замолк.
        — Что ещё за ?ни?  — подала голос Оксилия.
        — Те, кто живут на Ялмезе и жили до прихода землян.
        — То есть коренные… ялмезные люди?  — уточнила Луиза.
        — Да. Именно они.
        — И что с Ними не так, если Троица?..  — я замолчала, не желая заканчивать мысль про убийство семьи, надеясь, что Грэй и так понял.
        — Еще раньше Троица заключила с Ними мир. Великие не трогают Тех, а Те, в свою очередь, не против того, чтобы на Ялмез переселились люди с Земли.
        — А до этого ?ни были против?  — спросила я.
        — Ну, кому это будет нравиться? Когда кто-то чужой залазит в твой дом, тебе и так не по себе, но когда этот незнакомец ещё и утверждает, что отныне будет здесь жить, не спрашивая тебя… У любого терпение лопнет.
        — Какие Они?  — поинтересовалась Анжелика.
        — Кто?
        — ?ни.
        — Такие же,  — неопределённо пожал плечами Грэй, задумавшись.  — Признаться, я Их ни разу не видел. Они и так постоянно прячутся ото всех, так что Их практически никто не видел, но сейчас Они совсем пропали, будто бы поступили так же, как наши предки: ушли в другой мир.
        — А почему пропали?  — снова поинтересовалась я.  — Что произошло с миром?
        — После одного случая Они перестали контактировать с Троицой и вообще с кем-либо ещё, так что договор… Мы ведь здесь и сейчас. ?ни не нападают на нас, но это скорее пугает, чем успокаивает. Кто знает, чего Они ждут? Даже Великие немного на нервах в последнее время… Но меня это волнует в последнюю очередь.
        — А что за случай?  — потянулась вперёд Оксилия.  — Говори уже! А то только ходишь вокруг да около!
        — Я сам об это знаю только из рассказов Королевы Лидии, ведь мне тогда было семь лет… Тогда произошёл ряд смертей.  — Мы невольно попятились назад, замирая.  — Один из людей, управляющими стихиями, оказался убит одним… человеком, с которым вы ни в коем случае иметь дело не должны. А после произошло ещё несколько странных событий, о которых почти никто не имеет понятия. После этого ?ни навсегда укрылись от всех земных людей. И до сих пор затишье… Много случилось потерь. С тех пор мы живём под вечным страхом скорой войны.  — Наши глаза испуганно округлились.  — Я надеюсь, что всё обойдётся.
        — Зачем…  — начала я, нахмурившись от догадки,  — зачем вы их тренируете?  — кивнула на подруг.  — К чему готовите? К войне?  — Я вздрогнула.
        Грэй глубоко и устало вздохнул.
        — Мне жаль, но…  — он запнулся.  — Жаль, но за ними всё равно бы пришли.
        Оксилия подскочила как ужаленная:
        — Я не горю желанием воевать! И вам не разрешу!  — обратилась она к Луизе и Анжелике, раздражённо топнув ногой.  — Тоже мне! Нашли бы нас! Ага! Как же!
        — Для нас это тоже загадка!  — поспешил признать Грэй.  — Загадка, что у вас проявились способности! Ведь вы земляне. Их способности — максимум видеть мёртвых или слышать их. Но ваши… На Земле просто такого быть не могло! Трое девушек могут управлять стихиями, и родились они на Земле — нонсенс! Я сам не поверил, когда услышал. Точно так же, как тут не действует абсолютно любая технология, на Земле не действует истинная магия. По крайне мере, я так думал.
        — Я воевать не собираюсь!  — упрямо высказалась Оксилия.
        — Я бы тоже не хотела,  — скромно добавила Анжелика.
        — Да вам и не придётся!  — воскликнул Грэй немного злой и опечаленный тем, что затронул эту тему, не подумав.  — Я надеюсь. Мы все надеемся. Но ваши дары уже не отнять, а, раз так, то не лучше ли будет научиться ими пользоваться и уметь защитить не только себя?
        Подруги молча переглянулись. Луиза схватила Оксилию за руку и потянула вниз, чтоб та села. Подруга нехотя послушалась, но уже знакомо нахохлилась, сложив руки на груди крестом:
        — Не нравится мне всё это, ядрёный комар.
        — Никто и не спорит,  — не стал скрывать Грэй.  — Мне самому не по себе… Что ж, прежде чем мы перейдём к теме про стихии, есть ещё вопросы про Ялмез или что-нибудь в этом духе?
        — Их так много, что нет ни одной,  — буркнула Оксилия.
        — Грэй,  — начала я,  — а что случилось с остальными шестью Великими Магами? Как они погибли?
        — Двое из них погибли на Земле, решив остаться. А остальные… такая же для всех тайна, как и для вас. Я не знаю, что произошло. Вполне вероятно, что у них просто закончились силы, ведь открыть портал — это тебе не крохоморку прихлопнуть… хотя даже её трудновато… Что-нибудь ещё?
        Мы все переглянулись и пожали плечами.
        — Наверное, пока что всё,  — сказала за всех Луиза.
        — Вот и хорошо,  — произнёс Грэй.  — Тогда о стихиях. Значит, каждая стихия имеет какие-то свои преимущества и способы подхода. Вот, например, огонь имеет дополнительную силу — это иллюзия.
        — Как это?  — встрепенулась Оксилия.  — Дополнительная сила?!
        — Ну, да, я же вроде так и сказал… И у каждого элемента своя изюминка.
        — И Джон тоже умеет иллюзии творить?  — спросила Анжелика.
        — Мы над этим работаем. Сказать по правде, огонь не слишком-то ему поддаётся. Ему очень трудно.
        — А у земли что?  — снова потянулась вперёд Оксилия.  — Какая дополнительная сила?!
        — Элемент земли может понимать животных и растения.
        — Ого-о-о!
        — Прям ого-го-го,  — ухмыльнулась Луиза и взглянула на Грэя: — А у меня?
        — Ты сможешь становиться невидимой, если полностью подчинишь себе стихию.
        — Вот это да!  — восторженно воскликнули мы все вместе с горящими глазами. Но моё сердце внезапно завистливо громко стукнуло, отчего я невольно поморщилась. И тут же отмахнулась, презирая свои мысли. Это же были мои подруги!  — Я буду стараться.
        — А у меня?  — скромно подала голос Анжелика.
        — Вода исцеляет. А ещё, вполне вероятно, ты сможешь дышать под водой, только, опять же, если сможешь полностью подчинить себе стихию.
        Сердце ещё громче закричало. Жаль, просто жаль, что я не такая.
        — Чтобы подчинить себе воду,  — продолжил Грэй,  — надо очистить свой разум от лишнего: от страха, тревоги, неуверенности и особенно от гнева. Вода тихая и, кажется, медлительная. Она не подчиняется хаосу. А, если её обуздать, может накатить цунами и всё снести за собой. С тобой, Анжелика, мы будем частенько сидеть здесь и очищать разум от лишнего, чтобы добиться покоя. Как и с тобой, Луиза. Твоей стихии тоже необходим покой, даже больше, чем водной. Твоя стихия требует абсолютной чистоты разума. Ты должна научиться ни о чём не думать. Анжелике же главное просто обрести уверенность и отогнать хаос.
        — Так, а я что делать должна?  — спросила Оксилия.
        — А у тебя, мне кажется, и так всё есть. Уверенность, твёрдость, наглость порой,  — Грэй хихикнул вод взлетевшие брови подруги,  — много любопытства, что надо исправить. Ты должна следить за тем, что делаешь и куда идёшь. Но на тебя вполне можно положиться, хотя проблем ты можешь много доставить… Ничего, мы с тобой поработаем над этим.
        — О, нет,  — простонала подруга.  — Звучит как угроза. Можно мне домой?
        Мы рассмеялись в такой непринуждённой обстановке Грэй продолжил рассказывать про стихии и терпеливо отвечать на все вопросы. Он рассказал, что каждая стихия имеет своего дракона, но, чтобы его призывать, надо услышать его имя. Подруги задумчиво переглянулись и продолжили нескончаемый поток вопросов:
        — А мы сможем становиться стихиями? Я смогу стать деревом?
        — А летать я смогу?
        — А у меня может быть хвост? Я буду понимать рыб? Русалки есть? Водяной?
        — Я смогу превратиться в тигра? Р-р-р! Я бы всех врагов заставила бояться!
        — А я ведь и впредь буду слышать ветер? А я смогу становиться ветром?
        — А как мне научиться исцелять?
        — Тише!  — воскликнул, не удержавшись, Грэй, схватившись за голову, а я громко искренне рассмеялась.  — Успокойтесь! Помедленнее и поспокойнее! Всему своё время! Будет желание — научитесь так быстро, что даже глазом не успеете моргнуть!
        — Я уже проморгала раз тридцать!  — заметила Оксилия.
        — Ну, значит, совсем скоро! Так, давайте устроим перерыв,  — предложил Грэй, глянув на солнце.  — Перекусите и прогуляйтесь, а вечером продолжим.
        Мы все уже встали, а Грэй хотел было уйти, как Луиза подскочила, что-то вспомнив:
        — Вспомнила! Грэй!  — Тот обернулся.  — Хотела спросить ещё. Ты говорил, что нам надо кого-то опасаться. Кого-то, кто убил одного элемента восемнадцать лет назад. Но кто этот человек?
        — Его зовут Рафел,  — без колебаний ответил Грэй серьёзно.  — Если услышите это имя, бегите, не раздумывая. Он самый непредсказуемый из всех вместе со своим учеником Крамом. Остальное потом. Встретимся после полудня.
        И наш учитель быстро зашагал прочь, оставляя нас, а вот у меня в голове ещё несколько раз прозвучало это странное необычное имя.
        Рафел.

        Глава 15. Человек в тёмном

        — Смотри! Смотри!  — заверещала Оксилия, выпуская небольшой прозрачный шарик, похожий на мыльный пузырь, в небо.
        Вокруг нас столпились дети, во все глаза глядящие на шар. Тот поднялся на два-три метра над нами, чуть вспыхнул белым и преобразился в голову зарычавшего дракона. Рык оглушил всех нас и разнёсся по всему рынку. А, когда всё стихло, дети закричали и запрыгали от счастья, не зная конца своей радости.
        — Вот это чудеса!  — восхитилась Оксилия и хотела было уже броситься обратно в магазин за новой покупкой одноразового шара, как мы с Луизой одновременно её схватили и оттащили подальше.  — Что вы творите, ядрёный комар?!  — задёргалась та.
        — Пытаемся спасти от банкротства,  — объяснила я.
        — Ты и так половину мешочка истратила!  — возмущённо заметила Луиза.  — Повремени. Деньги могут пригодиться!
        — Это атеномы!  — возмутилась Оксилия.  — И отпустите же меня, наконец!
        — Эй! Дамы!  — раздался голос в толпе, хозяин которого тут же выбежал к нам, блистая рыжей шевелюрой.  — Хотите летающей сладости?!  — спросил Эрик и охнул, чуть не выпустив конфету в свободный полёт.
        — Хочу!  — звонко отозвалась Оксилия и вырвала сладость из рук, бросив в рот.
        — Только не глотай!!!  — одновременно предупредили я, Луиза и Эрик, а Анжелика охнула.
        Через некоторое время мы все стояли вокруг скрученной за рынком подругой, которая держалась за живот и пыталась вывести сумасшедшую сладость из себя, вся бледная и раздосадованная.
        — Мы же…  — начала Луиза, но Оксилия сильно ударила той по ноге и продолжила вставлять два пальца в рот.
        — Предупреждали,  — усмехаясь, закончила я и получила такой смертельный взгляд от подруги, что невольно подумала о завещании.
        — Ничего, дамы, скоро всё пройдёт,  — утешил Эрик с весёлыми искорками в глазах.  — Это нестрашно.
        — Снова тот человек в цилиндре,  — вдруг тихо произнесла Анжелика.
        Все устремили свои взгляды туда, куда смотрела подруга. Призрачный мужчина, не замечая нас, прошмыгнул в листву небольшого луга, исчезая.
        — Вы тоже его видите?  — удивился Эрик.  — Эки я удивляюсь: вы же свои! Странный тип.
        — А кто он?  — спросила Анжелика.
        — Грэй что-то рассказывал про это…  — задумался парень.  — Как там её?.. Цирк собрался и поехал, а фокусник остался. Так, что ли? Суть в том, что его бросили, насколько я знаю.
        — Но почему?!  — воскликнула Анжелика.
        — А волк его знает! Ходит, как призрак, ни с кем не разговаривает. Странный тип. Но цирк был отменный! Летали! Кувыркались! Взрывались! Падали! Умирали и оживали! Словами не передать!
        — Ты как будто хоррор пересказал,  — пробурчала Оксилия с перекошенным лицом, а затем, наконец, летающая сладость точно выпрыгнула из её рта и без задержек устремилась вверх, а подруга облегчённо выдохнула так, как никогда раньше, и свалилась на мягкую траву.  — Слава тебе Господи, я жива и спасена.
        Мы невольно все поморщились.
        — Думаю, урок на всю жизнь,  — сделала вывод Луиза.
        — Да это вы виноваты!  — набросилась Оксилия.  — Сами как начали кричать: «Не глотай! Не глотай!» Я и поперхнулась! Тьфу на вас! Чтобы комары живого места на вас не оставили! А летающую сладость и на километр ко мне не подпускать! Усекли?!
        Она поднялась, топнула и, сверлящим взглядом оглядев нас, грубым шагом направилась обходить рынок, предварительно снова послав на нас рой комаров и что-то ещё добавив в конце.
        — Она всегда такая?  — спросил Эрик, вздрогнув, когда подруга зыркнула на него.
        — Бывает, ещё хуже,  — прошептала я.
        — Идёмте за Оксом,  — предложила Анжелика, ибо подруга быстро от нас отдалялась.
        Мы согласились и догнали уходящую, которая даже не взглянула на нас. На рынке народу не стало меньше, казалось, наоборот, больше. Мы вышли к одинокой лавке со старухой и поспешили её миновать, выйдя к саду Уединения. Перед нами предстала маленькая девочка лет семи в коротком белом сарафане с прямыми русыми волосами и необычными большими глазами, смотрящими на нас и видевшими, как почудилось, всю нашу подноготную.
        — Привет!  — она дружелюбно помахала нам ручкой, сверкая широкой и чистой улыбкой.  — Меня зовут Эмили! Я дочь Королевы Лидии.
        — Ого!  — восхитилась Оксилия.  — Принцесса!
        — Не люблю, когда меня так называют,  — тут же нахмурилась Эмили.  — Просто Эмили. Пожалуйста.
        — Да, Эмили,  — спохватился Эрик и поклонился, хихикая.
        — И поклоны тоже не люблю! Ты же знаешь, Эрик!
        — Да, принцесса!
        Девочка рассмеялась и хотела игриво ударить того рукой, но вместо этого крепко обняла рыжего.
        — Там, кстати, Грэй с Джоном!  — вспомнила Эмили и указала рукой себе за спину.  — Вы же, наверное, их искали.
        И Эмили, хихикая, убежала, а мы вышли скорее к фонтану и там же нашли Грэя и Джона. Первый дружелюбно хлопнул по плечу второго, хмурого, и обратился к нам:
        — С Джоном всё в порядке, не волнуйтесь.
        — Более чем,  — буркнул тот, сложив руки на груди и не глядя ни на кого, только на рыжего, который показал язык другу и хихикнул.
        — Слушай, парень, мы тебя чем-то не устраиваем?  — пошла в атаку Оксилия, отчего у меня глаза чуть на лоб не полезли. Джон, впервые изменив своей хмурости, удивлённо поднял на неё глаза.  — О, смотрите! Он, оказывается, знает ещё какие-то эмоции кроме вечного недовольства!
        — Оксилия!  — отдёрнула я подругу, сама не веря в её слова, но вполне ожидая от неё подобного.  — Перестань.
        — Да просто…
        — Молчи.
        Подруга нахохлилась, сложила руки на груди и демонстративно отвернулась, ещё и отойдя от нас подальше, словно заинтересовалась необычным дрожащим жёлтым цветком.
        — Меня бы в жизни не послушалась,  — шёпотом заметила Луиза.
        — Поверьте, вы тут ни при чём,  — произнёс Джон.  — Дел выше себя самого. Ничего же страшного, что я не хожу с вами за ручку, верно?
        — Да, ничего,  — ответила я спокойно, хотя обида всё-таки дала о себе знать.
        — Вот и отлично. Прекрасных вам занятий.
        И Джон ушёл куда-то вглубь сада.
        — Придурок,  — буркнула тихо Оксилия, однако все её услышали.
        Эрик незаметно для всех исчез.
        — Пожалуй, мы можем продолжить,  — предложил Грэй и, не спрашивая нашего мнения, молча отправился туда, где пройдут остальные часы нашего пребывания на Ялмезе.

* * *

        День за днём занятия проходили интересно и, как и ожидалось, увлекательно, хотя порой показывалась жалость, что я не имела каких-либо необычных способностей.
        Грэй рассказал немного про каждую стихию, что, например, если все мои подруги наладят связь между собой, то смогут создавать разных существ со всеми тремя или четырьмя, если Джон, наконец, примет нас, стихиями. Это значительно увеличит мощь. Однако в голове возникла мысль, зачем же подругам учиться сражаться? Этот мир так опасен?
        Грэй также поинтересовался, каким оружием мы бы хотели научиться пользоваться. Луиза, на удивление Оксилии, да и не только, резко подскочила на месте и громко отчётливо воскликнула: «Лук!» Я знала, что это её мечта: научиться стрелять из лука. Оксилия уверенно попросила обучить её сражаться с мечом, а Анжелика долго пожимала плечами, пока ей не показали два сая, как два трезубца. Грэй предложил и мне выбор, отчего стало тепло на сердце. Я скромно попросила научить и меня стрелять из лука. А затем отыскала среди оружия небольшой кинжал с волнистым лезвием, короткой тёмно-красной рукояткой и с бесцветным камнем.
        После очередных занятий Грэй отправился по делам, предупредив нас, чтобы мы и завтра собрались в то же самое время. Мимо нас молча прошёл Джон, даже не глянув в нашу сторону, и скрылся в замке. Слева от нас тихо шумел фонтан.
        — И почему он такой хмурый?  — спросила Анжелика.  — Может, случилось что-то?
        — Не знаю,  — пожала плечами Луиза.
        — Наверняка,  — ответила я, размышляя.  — Если бы ничего не случилось, он бы не был таким.
        Луиза и Анжелика предложили сходить ещё в город перед тем, как отправиться в замок, но я отказалась под предлогом, что устала и хотела кушать. И, чтобы они не увязались со мной, поспешила в замок, не оглядываясь. На самом деле просто хотелось побыть одной и всё осмыслить.
        Я толкнула правую дверь, за которой располагались спальни и безумно удлиняющийся коридор. Он был тёмно-серым. И снов возникло знакомое чувство. Я замерла, затаив дыхание. Мысль. Лёгкая, одинокая мысль возникла в голове из ниоткуда.
        Я здесь уже была.
        Вторая мысль пришла также неожиданно, будто кто-то подкинул мне и её. Я повернулась к стене. Замок ведь читал мысли. Он, наверное, мог увидеть больше, чем видела я.
        Протянула руку к стене, сосредоточилась на вопросе: «Когда и как?» и коснулась ладонью тёплой поверхности. Стена затрепетала, во все стороны пошли волны. Коридор стал ещё темнее, лишь где-то впереди тьму разрезал свет, освещая всё, как освещало бы окно, в которое проникала Луна. Но здесь свет был не голубо-белый, а кровавый.
        Высокая объёмная фигура проявилась впереди.
        Сердце пропустило удар.
        Фигура, напоминающая человека, отдалялась от меня. Ноги неожиданно сами понесли меня за ней. Руку я не отрывала от стены. Шла тихо и незаметно, редко дыша и слыша бешеный пульс в голове. Когда фигура остановилась и развернулась вправо, я осознала, что это действительно человек, который накинул на себя длинный балахон и капюшон. Тонкая женская рука дотянулась до ручки двери и медленно её отворила. Не замечая меня, незнакомка прошмыгнула в комнату.
        Теряясь в догадках и борясь с мыслями, которые приказывали остановиться, я побежала вперёд и возле открытой двери остановилась, аккуратно заглянув внутрь. Комната обставлена точно так же, как моя, до мелочей. Лишь возле той незнакомки сиял небольшой нежно-белый свет от круглого шара, а сама она стояла возле книжного шкафа, проводя пальцем по корешкам книг.
        Я медленно зашла в комнату, желая узнать, что женщина искала, но тут же пошатнулась, чуть невольно вскрикнув и закусив губу. Незнакомка быстро обернулась со стеклянными полупрозрачными глазами, а возле полукруглого стола стояла ещё одна фигура человека, напугавшего меня. Машинально убрала руку от стены. Коридор молниеносно принял прежний вид, как и моя комната, а незнакомка, неожиданно развернувшаяся ко мне всем телом, тут же растворилась в воздухе.
        Однако тёмная фигура возле стола никуда не исчезла. Она была реальной.
        Дверь позади меня захлопнулась. Мгновение — в голове взорвался порыв броситься её отпирать, но я сумела вовремя обуздать бессмысленную идею, не желая поворачиваться к непрошенному гостю спиной. Я сглотнула. Ноги предательски дрожали. В правой руке уже сжала рукоятку кинжала, нервно вдохнув и выдохнув.
        — Не играйся с мыслями в голове,  — раздалось от, как оказалось, мужчины, а затем этот голос разнёсся каким-то магическим способом по всей комнате и глубоко засел в моей голове, будто и сказано это было мысленно.
        — Кто вы?  — осмелилась спросить я.
        — Это неважно. Важно то, что ты видела.
        Фигура медленно двинулась ко мне, будто бы плыла по воздуху, а я начала отходить назад, проклиная стенку, в которую упёрлась. Выставила кинжал лезвием вперёд. В голове раздалась усмешка — и тут же взорвалась боль, будто бы мысли порезали меня. Я зажмурилась, выбрасывая кинжал, что с шумом упал, и стиснув руками голову, словно это должно было помочь.
        — «Держи,  — раздался тот же голос, только уже в голове, отразившись от стен черепа и возвращаясь, как сигнал о помощи.  — Держи».
        На какой-то неопределённый миг мне почудились чужая печаль и жалость. Не успев сосредоточиться на них, шея позади разгорелась болью, как будто кто-то коснулся раскалённой кочергой. Я выдохнула от боли. В глазах и вовсе потемнело. Я сползла по стенке вниз, осознавая, что не держала себя за голову, а вместо этого что-то горячее сжимала в руках.
        — «Слушай,  — снова раздалось в голове, отчего я скорчилась.  — Слушай. Он спасёт, когда придёт время. Брось его подальше. Просто брось подальше».
        Я с облегчением осознала, что голос растворялся где-то далеко за пределами моей головы, разбросанные в разные стороны мысли снова раскладывались в привычный беспорядок, а боль и вовсе исчезла. Быстро и внезапно. Последнее слово, появившееся как потухшее пламя, под основание которое дунули, я не совсем разобрала, но мне показалось, что это было «прости».
        Когда в глазах прояснилось, никого в комнате не обнаружила. От пережитого ноги отказывались меня держать, так что я ещё долго сидела в той же самой позе, не желая подниматься, а просто учащённо дышала.
        А потом я опустила голову и увидела у себя в руках небольшой чёрный камень с красными прожилками, начинающими ярко сиять каждые несколько секунд, как будто чей-то пульс. Я продолжала смотреть на камень, слушала его сердцебиение и успокаивалась.

        Глава 16. Новости от Атропос

        Неделя прошла быстро. Это был трудный, но интересный опыт, много всего рассказал нам Грэй, и, по его словам, это только начало.
        Мы уже начали тренировку с оружием, и пока что ни у кого особо не получалось, разве что Оксилия вышла вперёд, соревнуясь с Луизой. Они стали друг для друга соперницами, что не удивило ни меня, ни Анжелику, пожимающую вместе со мной плечами под очередные восклицания подруг оттого, чтобы выяснить, кто и как жульничал. Эрик раньше пытался их утихомирить, но как-то получил за это сполна и теперь держался от накипи подальше.
        Анжелика частенько недовольно бормотала, сведя брови к переносице, что не может и не понимает, как использовать в бою сай. Если упустить скромность, то у меня всё получалось довольно неплохо, да что там, лучше всех, когда держала в руках кинжал. Тело действовало за меня, так что на вопросы подруг, как же у меня так получалось, отвечала, что сама не знала. Грэй даже решил устроить мне бой с Эриком, который, как выяснилось позже, поддавался ввиду того, что я «дама». Так что Грэю самому пришлось испытать меня. Я продержалась долго. Он сильно удивился.
        Нам также много довелось сидеть и внимать энергии Вселенной, то есть медитировать. Оксилия до последнего сопротивлялась, но последние занятия уже и сама молча сидела с закрытыми глазами, хоть и по-настоящему «очистить свой разум» у неё всё же не получалось. Луиза тоже продвинулась в этом, а вот Анжелика стала мастером. Быстро уходила в себя, и мы долго не могли до неё достучаться. А вот я… Я каждый раз встречалась со своими мыслями, совсем нерадостными, так что до очищения мне было далеко: слишком многое меня тревожило в моменты медитации.
        — Я вижу, что у тебя не получается,  — как-то сказал Грэй, когда подруги убежали в столовую.  — Ты постоянно морщишься. Не сердись на меня за то, что я тебя тогда коснулся: хотел выяснить, что тебя тревожит.
        — И что выяснил?
        — Слишком многое ты взвалила на свои плечи. А ещё… то был Тайный.
        — Что?
        — В тот раз, когда ты вернулась в комнату, ты встретила человека в тёмном, который передал тебе что-то.
        — Ого, ты даже это увидел,  — сдерживая недовольство, я отвернулась.
        — Это воспоминание само показалось. Я удивился. Тайный обычно ни с кем не общается, даже я его видел лишь пару раз от силы.
        — И кто он такой?
        — Я точно не знаю… Но Королева всецело ему доверяет.
        — А ты знаешь, что за камень он мне дал?
        Грэй покачал головой, вздохнув.
        — Что-то нужное тебе.
        — Это ведь странно. Не находишь?
        — Ещё как нахожу… Могу лишь посоветовать тебе отбросить все эти воспоминания, забыть про неизвестное будущее и окунуться в настоящее. Просто, как только будут появляться тревоги, представь что-нибудь, что будет их убирать с дороги. Можешь даже представить руку, которая отбрасывает мысленно всё подальше.
        Но и это не особо помогало уже потому, что я не хотела отбрасывать воспоминания. Я хотела с ними разобраться.
        Грэй показывал нам и сады, и леса при городе, рассказывал про цветы, птиц, если мы их встречали. Нам почти всегда попадались многоклювы: как раз те птицы, у которых три клюва и нет крыльев.
        — Это вифаты,  — указал на красные и синие пупырышки на толстых корнях высоченных деревьях Грэй.  — Ягоды. Красные являются целебными, они добавлены в тот напиток, который ты пила, Анжелика, чтобы выздороветь.
        — Он был горьким,  — скривилась от воспоминаний подруга, укутываясь в длинный облакотного оттенка плащ, которые надели все мы, потому как погода на Ялмезе немного испортилась; над нами висело плотное двигающееся небо, закрывшее солнце.
        — Да, вкус неприятный. Возьмите на заметку: их нужно жевать, выпивая сок, а кожуру выплёвывать, ведь она не переваривается. А вот синие опасные, вызывают сильный паралич, а в больших дозах — и смерть… А теперь смотрите… Видите? Блестит красненькое. Это не ягода. Запомните, если блестит, значит, это тницаиг — драгоценный камень, из которого делают яд. Если такое съедите… для хорошего финала нужно будет постараться и не медлить.
        После того, как Луиза вызвалась читать книги, Грэй принялся нас учить разбираться в словах на письме. Ведь одно дело — говорить, и совсем другое — читать или писать. А вместе с этим мы изучали и второй язык, на котором записывались все заклинания. Луиза потом сказала, что это латынь, на что Грэй пожал плечами, мол, вполне вероятно.
        После очередных занятий Луиза и Оксилия остались на тренировочной площадке, Анжелика снова куда-то испарилась, что делала в последнее время часто, а Эрик, который вместе с Джоном тренировался, ускакал в город. Грэй тоже отлучился по делам, а я решила прогуляться по замку, зайти в левую дверь, ведущую в общественное место, желая увидеть библиотеку.
        Оказавшись в саду, отыскала вход в замок и вошла. И там возле приоткрытых дверей в тронный зал возвышались две фигуры, одной из которой являлась Королева Лидия. Сверху по лестнице быстро спустилась Эмили, чуть дыша, и воскликнула:
        — Мама!  — и тут же затихла, увидев меня. На её лице было некоторое смятение и тревога.
        Вторая женщина рядом с Королевой взглядом прожигала на мне дырку. Я невольно сделала один несмелый шаг влево, желая исчезнуть. Длинное до пола платье женщины за всё время несколько раз меняло цвет прямо у меня на глазах, тёмные волосы разбросались по плечам. Лицо незнакомки меня пугало: то ли печальное, то ли злое, то ли удивлённое — не пойми что, точно как постоянно меняющее цвет платье.
        Только женщина сделала шаг навстречу мне, как Лидия аккуратно преградила ей путь рукой, и её губы беззвучно зашевелились. От неслышных мне слов выражение лица незнакомки окончательно определилось: страдальческое и радостное.
        — Кэтрин!  — она бросилась ко мне, оттолкнув руку Королевы.
        Я машинально оглядела пути отхода, хоть и понимала, что женщина не могла мне что-либо сделать. Она приблизилась невероятно быстро и зажала меня в объятиях так, что я перестала дышать.
        — Слава Великой Силе!  — прошептала женщина.  — Ты, наконец-то, здесь.
        — Пожалуйста…  — едва выдохнула я, чувствуя, как от неё шла необузданная радость, а вместе с ней и удивление.
        — Нимерия, ты её душишь,  — раздался спокойный голос Королевы.
        — О, прости, молю, прости,  — тут же отпустила меня женщина, и я жадно вдохнула воздух, поблагодарив. Нимерия провела рукой по моему лицу, как раньше делала моя мама, и улыбнулась, всё оглядывая меня с ног до головы.  — Почему… Почему меня никто не предупредил?  — обратилась она к Королеве, не поворачиваясь.  — Почему никто не сказал?
        — Потому что я знала твою реакцию, Нимерия,  — послышался властный ответ Лидии.  — Иди, малышка, всё хорошо,  — обратилась она более нежно к своей дочери, Эмили, которая неуверенно кивнула и снова побежала по лестнице наверх.
        — Это не повод…  — Нимерия закрыла на миг глаза, но потом снова посмотрела на меня.  — Это не повод не говорить.
        — Простите, но…  — я попыталась начать, но растерялась, не зная, как правильно выразиться.  — Что здесь происходит?
        Платье Нимерии стало насыщенным лазурным, её рука потянулась к медальону, висевшему на шее, небольшому, круглому, в виде солнца. А я почувствовала чужую глубокую печаль, от которой на миг перехватило дыхание.
        — Кэтрин, не пойми неправильно, но Нимерия знает тебя.
        — Откуда?
        — Она…
        — Всегда была рядом,  — подхватила Нимерия и улыбнулась.
        В платье местами появились жёлтые оттенки.
        — Простите, но я совсем не помню,  — смутилась я.
        — Ничего страшного, главное, что я помню. Кэтти, расскажи, как тебе жилось?
        Я, удивлённая, повернулась к Королеве, которая едва заметно кивнула головой, легко улыбаясь.
        — Хорошо,  — неуверенно ответила я, совсем не понимая, зачем это Нимерии, тем более, если она всегда была рядом и сама должна знать. Да и как она была рядом? На Земле?
        — Тебя… не обижали?
        — Нет.
        — Хорошо,  — снова улыбнулась женщина и вздохнула.  — Это хорошо.
        — Нимерия…  — мягко положила руку на плечо женщины Королева Лидия.
        — Время пришло!  — раздался громкий женский глас, отразившийся от высоких белёсых стен замка.
        Нимерия заметно вздрогнула, её платье сменило цвет на чёрный. Вместе с этим я почувствовала её страх и сама испугалась. Женщина вместе с Лидией повернулась. За их спинами стояла высокая блондинка в очках, одетая на современный манер землян, а в руках держала раскрытую толстую книгу, которую тут же захлопнула.
        — Нет…  — прошептала Нимерия.
        — Да!  — властно произнесла гостья и поправила очки, приглядевшись ко мне и подходя ближе.  — Так вот какой она стала. Не изменилась. Ни капельки. Хотя мне и вовсе не стоит замечать такие мелочи.
        — Зачем ты пришла, Атропос?  — спокойно спросила Королева Лидия, пока платье Нимерии медленно перекрашивалось в карминовый.
        — По-моему, дорогая Лидия, ты прекрасно знаешь зачем и почему. Для тебя это и подавно не секрет. И, Нимерия, попридержи коней, я так и вижу, как ты впиваешься мне в глотку. Включи разум и поразмысли, что это не моя идея.
        — Ты её не заберёшь!  — закричала Нимерия.
        — А ты меня не остановишь.
        — Нимерия,  — остановила женщину Королева Лидия,  — мы знали, что это случится. Мы ждали этого.
        — Как вы могли это допустить?!
        — Мы хотели переправить их незаметно, но Фергус сидел и ждал…
        — Ах, проклятый гной!  — ещё сильнее разозлилась Нимерия, и я ощутила её дикую мощь.  — Везде суёт свой длинный нос! Пусть только покажется мне на глаза!..
        — Да-да, ты этот нос укоротишь,  — устало закатила глаза Атропос и снова поправила очки.  — Но сейчас мне совсем не до этого. Троица созвала Суд, на котором будет решаться судьба прибывших элементов и Кэтрин. Они все срочно должны явиться в Главный Зал.
        — Я её никуда не отпущу!  — заслонила меня рукой Нимерия.
        От её необузданной злости мне стало страшно и, наоборот, хотелось побыстрее оказаться подальше, хоть на том Совете.
        — Включи же разум, Нимерия! Суд Троицы — это шанс. На нём соберутся главы городов, да и вы вдвоём. Выдвинете своё мнение и выставите условия. Не думаю, что кому-то, кроме вас и Великих, есть дело до Кэтрин.
        — А что с моими подругами?  — не понимая, спросила я.
        — Не волнуйся, Кэтрин, и с ними тоже всё будет хорошо,  — обнадёжила меня Королева Лидия.  — Значит, Суд Троицы уже начался?
        — Именно,  — ответила Атропос и снова поправила очки.  — И потому нельзя медлить.
        — Стоило мне только появиться…  — пробормотала Нимерия, злобно прожигая взглядом Атропос.
        — И дело вовсе не в тебе,  — хмыкнула Атропос.  — Мир не крутится вокруг тебя, Нимерия. Убавь свою гордыню и разберись, наконец, со своими чувствами!
        — Ты её пугаешь,  — произнесла Лидия Нимерии.
        Нимерия резко повернулась ко мне, и платье её поменялось на оранжево-багровый. До меня дошёл её стыд и лёгкая растерянность. Она, видимо, увидела моё перекошенное от страха лицо и припрятала злость. А меня удивляло всё и сразу. Что произошло? Почему и как? И неужели я могла понимать чувства Нимерии, и как это всё было связано с её платьем?
        Дверь позади раскрылась, и в зал вошли встревоженный Грэй и Эмили. Как она оказалась сзади? Парень быстро оценил ситуацию, оглядев каждую присутствующую фигуру.
        — Что здесь?..  — начал он, повернувшись к Королеве.  — Уже?
        — Да, Грэй. К сожалению, да.
        — Все?
        — Да, все. Приведи остальных к фонтану.
        — Будет сделано, ваше величество,  — склонился он и тут же исчез за дверью.
        — Как хорошо, когда всё идёт плавно,  — усмехнулась Атропос, за что получила гневный взгляд Нимерии, сжавшей кулаки, платье которой приобрело яркие красные оттенки, как бы та не старалась сдержаться.
        Я бы не сказала, что плавно.
        Луиза и Оксилия встретили меня встревоженными взглядами, а Анжелика и вовсе стала меньше, постоянно всех оглядывая.
        — Какого комара здесь происходит?  — прошептала Оксилия, обращаясь ко мне.
        — Я без понятия,  — ответила я.
        — Не беспокойтесь,  — громко произнесла Королева Лидия.  — Вам просто стоит вести себя более уверенно, а мы сделаем всё остальное.
        — Вы же не отдадите нас Троице?  — подала голос Луиза.
        — Что-о?!  — чертыхнулась Оксилия, а Анжелика нервно вздохнула и сглотнула.
        — Конечно же, нет,  — утешил Грэй.  — Ни в коем случае.
        — Что здесь происходит?!  — прибежал откуда-то Эрик.  — Дамы, вы куда?
        — Эрик, потом,  — властно остановила парня Королева.
        Тот резко замер и с ещё большим непониманием всех оглядел.
        — Теперь на Суд,  — сказала Атропос и взмахнула рукой по воздуху, разрезая его легко и грациозно — перед всеми нами образовалась дыра, тёмная и пугающая.

        Глава 17. Суд Троицы

        Как только я зашла в брешь за Атропос, мне стало душно. Огромный тёмный зал превратил меня в маленькую и жалкую. Я нервно огляделась, воздух здесь был тяжёлым и неприятным, как будто я вдыхала мысли каждого присутствующего.
        В полукруглом зале по две стороны стояли фигуры; кто-то выше, кто-то ниже. Справа различила группу однотипных людей, не меньше десяти. Белые длинные одёжки, на которых золотом блестели знаки: три перекрещивающихся больших треугольника, в которых виднелось ещё два, каждый меньше предыдущей плоской фигуры. Все люди были наголо подстрижены, ладони положили друг на друга внизу и смотрели на меня с высоты, внимательно и глубоко.
        Следующая группа состояла из тёмных и неприятных людей в чёрных балахонах и скрывающих лица глубоких капюшонах. Рука одного из них на мгновение показалась, вся в шрамах, сероватая, иссушенная и отвратительная одним этим словом.
        На противоположной стороне в облакотных плащах стояли три человека, едва кивнувшие кому-то за моей спиной: Королеве Лидии. Рядом с ними расположились такие же тёмные и мрачные люди, как и те, что справа. Разве что казалось, будто за капюшоном ничего и… никого не было.
        Оставшиеся показались мне самыми обычными и ничем непримечательными, только странные причёски и иная одежда. Таких насчитывалось совсем мало, от силы человек десять. Один из них вдруг показал мне зубки, словно зарычал, и я увидела клыки, после чего незнакомец сильнее натянул капюшон, не желая быть в центре внимания.
        Подруги незамедлительно показались позади меня и с тем же трепетом и страхом оглядывали большой зал. Я обернулась: в исчезающем проёме Грэй нервно зачесал волосы, а Эрик развернулся и убежал. И брешь затянулась.
        Нимерия и Королева Лидия вместе с Атропос уверенно шагали впереди нас к трём сияющим золотом фигурам, глядящих на нас сверху вниз. Я видела лишь контур человека и ничего более. У того, кто находился посередине, пробивались лёгкие черты большой и длинной бороды, голову скрывал явно капюшон, как и у двух по бокам, которые были для меня самой настоящей загадкой.
        Три Великих Мага.
        Мы с подругами встревоженно переглянулись. Анжелика стояла позади всех, будто бы спрятавшись, Оксилия воинственно всех оглядывала, а Луиза — с любопытством.
        — Небольшая задержка, но они все здесь,  — произнесла Атропос, выйдя вперёд.  — Просьба выполнена.
        После чего женщина подошла к трём людям почти впритык и прямо на глазах слилась с тьмой.
        — Вот уж и не надейтесь,  — злобно прошипела Нимерия, что вызвало шёпоты у стоящих по две стороны людей.
        — Четыре элемента,  — вдруг раздался хриплый грохот, идущий явно от того, кто стоял по центру, властный голос, не терпящий никаких непослушаний, громкий и внушающий немедленное исполнение.
        Королева Лидия только повернулась к нам, и мои подруги одновременно сделали пару шагов вперёд.
        — Вы скрыли от нас их прибытие,  — начал тот же голос.
        — Это недопустимо,  — произнёс вдруг другой, более молодой и мужской от того, кто находился по правую руку от главного.
        — Это будет караться,  — раздался громкий и омерзительный от довольного и злобного звучания женский голос от третьей фигуры.
        — Элементов мы забираем для обучения,  — закончил тот же старик.
        Я от ужаса вздрогнула.
        — Нет,  — произнесла Королева Лидия.  — Вы их не заберёте, потому что они под моим попечением и находились в моих владениях. Мы с вами хорошо помним наш уговор.
        — Вы тайно их переправили с Земли. Недопустимо!  — воскликнул старик, отчего у меня заложило уши.
        — Не тайно, а безопасно.
        — Значит ли это,  — вдруг раздалось в стороне от одного человека в белом одеянии и с узором в виде треугольников,  — что на Ялмезе объявились новые повелители стихий?
        — Куда же делись предыдущие?!  — заворчал стоящий рядом, нахмурившись.
        — Их сроки пришли,  — ответил женский голос, принадлежавший золотой фигуре.  — Время быстротечно.
        — Новые повелители стихий обязаны обучаться у нас. Так повелось с тех давних пор, когда они появились,  — раздался грозный голос старика.  — И не имеет значения, где они скрывались.
        — Позвольте,  — всё также спокойно продолжала Королева Лидия.  — Если же вы хотите нарушить наш уговор, значит, могу и я. Вам ли не знать, что договоры следует исполнять и строго учитывать.
        — Как знать, Лидия,  — произнёс старик,  — как долго это продержится. Но элементов нужно обучать. Этого требует сама природа.
        — Она ничего не требует. Этого требуете вы. И не стоит волноваться: девушки уже давно обучаются в моём замке всему, что может им пригодиться, и всему, что следует знать. И они прекрасно справляются.
        — Если же Королева взялась за это, мы считаем, пусть продолжает,  — ровно произнёс тот же из бритоголовых.
        Некоторые люди из других групп и просто одиночки тоже подняли руки в знак согласия.
        — Хорошо,  — властно произнёс старик.  — Тогда нам нужны доказательства их обучения. Мы будем являться через каждые несколько дней для проверки новых знаний…
        — Не вы,  — перебила Королева.  — Вы не имеете право. По договору.
        — Этим займётся Атропос,  — произнёс мужской голос.  — А иногда к вам будет заглядывать Фергус…
        В этот момент двери позади беззвучно распахнулись и тут же сомкнулись, пропуская в зал большую летучую мышь с ярко красными глазками. Увидев её, я затаила дыхание и чуть удержалась на дрожащих ногах. Та летучая мышь, точно та.
        Ночной охотник быстро пролетел весь зал, оказался впереди и исчез в клубах чёрного дыма. Когда дым рассеялся, в том месте стоял высокий тёмный мужчина с длинным заострённым носом и мерзкой улыбкой. Я ещё более ужаснулась и стала осматриваться, чтобы увидеть хоть у кого-нибудь то же удивление и страх, что и у меня. Это был человек?! Тогда был человек?!
        Я поймала взгляд Королевы Лидии, которая быстро приложила палец к губам.
        Молчать? Я молчу. Я и так молчу! Едрит меня налево, летучей мышью был человек! А это точно та летучая мышь? Может, поэтому Грэй тогда был весь на нервах и испуганный? Кто этот человек такой?
        — Прошу прощения за опоздание, дамы и господа. Дела совсем не ждали,  — гадко произнёс мужчина, расправив руки в стороны и оглядывая всех.
        Его глаза были наполнены чернотой, как сама ночь, как сама тьма. Группа людей в тёмных балахонах справа одновременно склонились перед мужчиной и уже не встали с колен.
        — Скройся с глаз, Фергус,  — недовольно и грозно произнесла женщина слева от главного старика.
        — Как будет приказано,  — почтительно склонился тот и в один миг растворился во тьме мне на радость и лёгкую тревогу.
        — Есть вопрос,  — после всего раздался молодой мужской голос, пышущий жизнью, что застал меня врасплох, потому что хозяин его был одним из тех сидящих слева в тёмных одеждах, почти сливаясь с тьмой в зале.  — Было упомянуто, что повелителей стихий переправили без ведома вас, Великие. Так откуда же эти подростки?
        Множество слушающих утвердительно закивали головами, явно желая узнать ответ на этот вопрос.
        — Они выросли на Земле,  — незамедлительно ответил старик.  — В параллельном мире, из которого пришли наши предки.
        Зал молчал. Но лица у всех, у кого я могла их увидеть, изменились, стали напряжёнными и, возможно, удивлёнными.
        — Лишённые?  — захрипел голос от кого-то справа, но он оборвался, не сказав больше ничего.
        — Но разве это возможно?  — спросил снова бритоголовый.  — В наш мир давно не прибывали с Земли. Мы уже давно не получали весточки от вас, Лидия. И не получили и в этот раз.
        — Переход был безопасным,  — невозмутимо ответила та.  — Было рановато о них говорить.
        — И тем не менее мы у знали о них последними. Разве это не наш долг? Проверять всех прибывших?
        — С Земли и так давно никто не прибывал,  — заговорил один из тех, кто был в облакотных плащах.  — Ваш долг давно не тот. Следите за порядком — народ будет вам благодарен.
        — Не стоит начинать глупые дискуссии,  — заговорил старик грозно, прерывая.  — Совсем неважно то, что уже не изменить. Однако с этого дня Атропос и Фергус будут тщательно следить за вашей деятельностью, Лидия, и не сочтите это за оскорбление.
        Лицо Королевы осталось непроницаемым, чего я бы не сказала о Нимерии. Она напружинилась и, было видно, сдерживалась, как могла. Тот человек, у которого я разглядела клыки, с открытым любопытством рассматривал моих подруг, но, заметив моё наблюдение за ним, натянул капюшон сильнее. За миг до этого его глаза засияли во тьме, как у кошки.
        — А теперь,  — снова заговорил старик после недолгого молчания, пока группки людей что-то между собой переговаривали и бросали странные взгляды на всех,  — мы бы хотели видеть перед собой ещё одну гостью с Земли. Кэтрин…  — Великий явно хотел что-то добавить, но его голос так и оборвался.
        Подруги, возвращаясь назад на свои места, подбадривающее улыбнулись, но мне хватило лёгкого кивка Королевы Лидии. Я вышла вперёд. А вместе со мной вышла и Нимерия, нахмурив тонкие брови.
        — Тебя, Нимерия, мы не звали вперёд,  — с презрением в голосе произнесла Великая.
        — Я не допущу того, что вы задумали.
        Я почувствовала мощь, исходящую от неё. Она могла хоть сейчас оторваться от земли и броситься атаковать, что показалось мне глупой затеей.
        — Позволь, Нимерия, нам самим решать,  — заговорил молодой Великий.  — И сдерживай свои необъятные чувства: они могут причинить вред окружающим.
        Нимерия явно хотела оставить последнее слово за собой, но заговорил старик:
        — Мы можем понять перемещение повелителей стихий. Но не стоит перемещать в наш мир кого попало. И сейчас перед вами стоит девушка, у которой силы, как и у всех Лишённых, отсутствуют. Мы не принимаем чужаков.
        — Да что вы?..  — обомлела от ярости Нимерия, а я сама, услышав слова Великого, захотела кричать или просто исчезнуть и забыть всё как очередной страшный длительный сон. Нервно огляделась. Проскочила мысль «бежать».  — Вы же чушь несёте! Дамы и господа! Посмотрите! Только что на ваших глазах родился новый закон! Соглашайтесь, потому что другого выбора у вас нет!
        — Замолкни, Нимерия!  — прошипела Великая.  — Была бы моя воля, ты бы тут же стала вне закона!
        — Тихо!  — воскликнул старик, заставив Великую замолкнуть, но Нимерия не желала успокаиваться. Что-то злило её. Злило то, что меня пугало.
        — Вы не посмеете…  — снова начала она, но Королева Лидия заговорила первой:
        — Наш мир открыт для нуждающихся. Много веков назад Ялмез распахнул для землян свои двери. Вы не в силах их запереть.
        — Лишённая — большая обуза для Ялмеза,  — заговорил Великий слева.  — Непредсказуемая и потому опасная. Следует стереть ей память и отправить на Землю. Здесь ей не место. Этот мир для тех, кто верит и творит магию, повинуясь Вселенной и уважая её. На Земле другие законы, у неё иной характер. Она росла в других условиях и не имеет для нас никакой пользы.
        — Именно потому её здесь не жалуют,  — добавила Великая, голос которой выдал улыбку.  — Если всё будет двигаться так и дальше, то скоро о нашем мире узнают все земляне! Что же тогда будет? Толпа Лишённых переместиться на Ялмез! Отвратительно!
        — Да что вы?..  — снова попыталась Нимерия, чье платье балансировала между алым и персиковым цветами.
        — Мы твёрдо уверены в бесполезности Кэтрин,  — заговорил старик.  — И желаем её убрать с Ялмеза.
        Моё сердце пропустило удар, а пол, казалось, ушёл из-под ног. Я не знала, как ещё стояла на ногах, но моё сознание было где-то за пределами этого зала.
        Я зажмурила глаза. А чего я ожидала? Чего я хотела? Я ведь сама не знала, разрывалась между двумя огнями. Вот, наконец, раз не могла принять решение я, его приняли за меня. И я вернусь на Землю, к родителям, домой, к Артёму.
        Но душа кричала от досады, разрывалось сердце от обиды, и безжалостно душили слёзы.
        — Чушь!  — громко закричала Нимерия, и меня обволок гнев.
        Моргнула — передо мной встала Оксилия, заслоняя; её голос прорезал свинцовый воздух в помещении:
        — Ну, уж нет! Черта с два! Тогда и я посылаю весь этот мир ко всем чертям и отправляюсь домой! Раз здесь не жалуют… тьфу… Лишённых! То я, как одна из них, не повременю и свалю отсюда подальше!
        — Да как ты смеешь, дрянная?..  — злобно заговорила Великая, но её голос замер, словно кто-то оборвал.
        Рядом с Оксилией встала и Луиза. Я, переполненная бурными чувствами, ощутила, как кто-то сильно сжал мою руку. Анжелика встала рядом, взволнованная, но довольная.
        — Они все,  — спокойно заговорила Королева Лидия,  — остаются. И они все будут находиться под моим попечением.
        Великие на какое-то время притихли. Молчали они долго, как будто пытались осознать всю сложившуюся ситуацию. А я с надеждой ждала, ведь мне здесь понравилось, и я хотела остаться! Замок словно стал мне вторым домом. Я скучала по всем родным, не проходило и дня, когда бы не думала о них, не переживала. Но этот мир… Он необыкновенный. Я нуждалась в большем, нуждалась узнать все его секреты.
        — Мы согласны с Лидией,  — заговорил человек в облакотном плаще.  — Этот мир всегда открыт для всех, кому он интересен. И Кэтрин ни в чём не провинилась, чтобы без оснований её выгонять. И повелителей стихий не стоит принуждать: от них тогда пользы будет не больше. Они все смелые и заслуживают выбор.
        — Мы ещё посмотрим, что ими движет,  — добавил бритоголовый справа.  — Никто не может утверждать, что у них на уме, особенно у Лишённой, однако мы можем задать ей пару вопросов, чтобы убедиться в её чистых намерениях.
        — Не стоит,  — возразила Королева Лидия.  — Этому нет нужды.
        — Так каково же решение?  — раздался молодой мужской голос от одной из тёмных фигур слева.
        — Мы приняли решение,  — громко заговорил старик, и шёпот в зале исчез.
        Все замерли. Я затаила дыхание, заметив, как Анжелика скрестила пальцы.
        — В данной ситуации большинство не одобряет наше решение,  — заговорил молодой Великий.  — И мы вынуждены выбрать альтернативу.
        — Нам мерзко от одного осознания, что среди нас Лишённая,  — продолжила Великая.  — Так будет же ей и её СМЕЛЫМ, ДОСТОЙНЫМ ВЫБОРА защитницам испытание.
        — Испытание заключается в том, чтобы они отыскали три древних Артефакта: Сердцевину, Ключ и Корону.
        — И преподнесли их нам по истечению срока.
        — У них есть тридцать дней.
        — Ни больше… Ни меньше.
        — Если же они не справятся с поставленной задачей или откажутся от её выполнения,  — подхватил старик,  — то повелители стихий обязуются слушаться нас и с того времени их будем обучать мы. А Кэтрин отправиться на Землю, предварительно память об этом мире мы ей сотрём.
        — Что вы несёте?!  — воскликнула Нимерия.  — Эти Артефакты давно утеряны! Вы поставили невыполнимую задачу перед ними! Они же всего лишь подростки, которые только-только узнали о существовании Ялмеза и присутствии способностей! Лидия, скажи же что-нибудь!
        Но Королева молчала. А мы с подругами недоумённо переглянулись, не понимая, о чём же вообще шла речь.
        — Согласны!  — громко и удивительно уверенно воскликнула Оксилия.
        — Ad impossibilia nemo tenetur[1], - произнёс Великий слева.  — Они могут отказаться. А решение не подлежит изменениям и возврату.
        — Лидия, узнать об Артефактах они смогут в твоей библиотеке,  — дополнила, усмехнувшись, Великая.  — Или пусть им всё расскажет тот безумец, что наблюдает за чужими историями.
        — Causa finite est[2], - произнёс старик, и все три золотистые фигуры Великих начали меркнуть на глазах у всех.
        — Стойте!  — закричала Нимерия.  — Немедленно! Это же невозможно!
        Под внезапно нахлынувший тихий гомон посторонних людей, исчезновение Великих в золотом сиянии, бдительные взгляды чужих пар глаз, странных, неземных, магических; под гневные волны, которые источала взбесившаяся Нимерия, мы с подругами встали друг к другу лицом, молча переглядываясь. Смятение, страх, непонимание и удовлетворение — лица их сияли тем же, что чувствовала и я. В глазах у всех читалось одно:
        Получилось. У нас есть время, чтобы придумать нечто безумное.

        [1] Ad impossibilia nemo tenetur (лат.)  — К невозможному никого не обязывают;
        [2] Causa finite est (лат.)  — Дело кончено.

        Глава 18. Вопрос будущего

        Брешь в пространстве на глазах затянулась, скрывая просторный тёмный зал, в котором прошёл мой первый Суд Троицы.
        — Я просто не могу поверить!  — кричала Нимерия, от которой так и несло злостью, и в виде запаха, и в виде чувств, и даже глаза метали стремительные молнии.  — Почему вы молчали?! Я ни за что не буду терпеть это! Только не снова!
        — Побереги свои чувства, Нимерия,  — изумительно спокойно произнесла Королева Лидия.  — Ты пугаешь всех. Немедленно отправляйся в свои покои. Когда я освобожусь, навещу тебя… И я не потерплю возражений,  — строго добавила Лидия, увидев ещё сильнее сведённые к переносице брови женщины. Та растерянно посмотрела на меня, снова захотела что-то сказать, но промолчала и нехотя удалилась мне на радость, ибо стоять рядом с ней — пытка: все её эмоции я чувствовала так сильно, что хотелось кричать каждый раз, в особенности от её злости.
        — Ваше величество,  — подошёл Грэй, который всё это время ждал возле того самого фонтана,  — как всё прошло?
        Он был очень взволнован, но тщательно это скрывал, нахмуривши брови.
        — Не сказать, что хорошо, но и не плохо. Пройдёшь со мной к Нимерии, и там я тебе всё расскажу. Дело приобрело скверный оборот, и, если мы хотим победить первую битву, должны подготовиться к ней.
        — Вы говорите странно, Лидия,  — подскочил и Эрик, выйдя из-за фонтана, он быстро переглянулся со всеми нами, растерянными и напуганными.  — Какая битва? Что случилось?
        — Эрик, не сейчас. А вы,  — Королева обратилась к нам,  — тоже отправляйтесь отдыхать. Сегодня учёбы не будет, но позже, возможно, я вас позову, чтобы обговорить с вами возникшую ситуацию.
        — Но мы…  — начала было Оксилия, желая что-то сказать, но Лидия не стала слушать:
        — Всё потом. Сейчас возвращайтесь в свои спальни и никуда не выходите. Будьте на месте.
        Мы переглянулись и молча зашагали к замку.
        — Дамы, что стряслось?  — присоединился к нам Эрик.
        — Мне не понравилось то, что Королева говорила что-то про битву,  — признала Анжелика, выдавая дрожь в голосе. Она закрыла лицо руками.  — Что с нами будет?
        — Не волнуйся, выкарабкаемся,  — уверенно произнесла Луиза.
        Я поравнялась с Анжеликой и обняла её за плечи, понимая чувства. Мне было тоже страшно, может, даже больше, чем ей, но за всю свою жизнь я привыкла скрывать свои страхи, в особенности это было легко проделать, когда кто-то иной тоже боялся.
        — Я ни черта не понимаю,  — призналась растерянная Оксилия, выйдя вперёд и ускорив шаг.
        — Что-то очень серьёзное?  — допытывался Эрик, когда мы уже находились в холле и повернули в сторону спален.
        — Не знаем,  — ответила я.  — То ли меня выгоняют, то ли нет, то ли подруг отправляет в ученики к Троице, то ли нет.
        — Они сказали, что мы должны найти какие-то Артефакты,  — вставила Луиза.  — И тогда сможем остаться здесь.
        — Артефакты?  — сморщился от недопонимания Эрик.  — Какие ещё Артефакты?
        — Хотелось бы нам знать,  — устало вздохнула я.
        Анжелика сильнее прижалась ко мне, и все мы уже через пару секунд стояли в растерянности в моей комнате. Подруга тут же присела возле камина, подтянув под себя колени. Луиза смотрела пустым взглядом на корешки книг, а Оксилия ходила взад-вперёд по комнате.
        — Я не понял,  — раздался голос Эрика.  — Какие Артефакты? Что за решение? Что к чему?
        — Ну, балбес!  — не выдержала Оксилия.  — Нам-то всем откуда знать про это всё?! Мы на Ялмезе впервые и всего лишь неделю!.. Мне срочно нужна сладость!  — На столе вспыхнула глубокая полустеклянная миска с конфетами.  — Чудесно!
        — И как ты можешь есть в такое-то время?!  — удивилась Луиза.
        — Я заедаю свои проблемы!  — оправдалась подруга, закинув в рот конфеты так, что не могла толково говорить.
        Пока Луиза подробно пересказывала всё произошедшее на Суде Троицы Эрику, а Анжелика её кое-где дополняла, не забывая упоминать, что у неё дурные предчувствия, я почесала шею позади, скривившись от воспоминания о непрошенном госте, который отдал мне странный камень. Я подошла к зеркалу, оттянула немного тунику сзади возле шеи и провела пальцем по чёрным полосам. Мимолётно огляделась: никто не заметил. Оксилия была занята едой, Луиза и Анжелика рассказом, а Эрик слушал весь во внимании, но брови, ползущие всё выше и выше, выдавали его полную растерянность со всеми потрохами.
        На моей шее был маленький странный знак, порой чесался, хотя я бы смахнула это на самовнушение. Я не могла разглядеть, что именно за чёрные полосы, и не представляла, что бы это могло значить. А самое интересное то, что, когда я спросила подруг, есть ли на моей шее что-нибудь эдакое, они отрицательно помотали головами, упомянули разве что лёгкое покраснение. Да и Эрик не помог. А Грэй, видимо, не увидел, а может, просто решил отчего-то упустить этот момент.
        Я поморщилась, схватившись за переносицу,  — не знала, что делать.
        — Искать Артефакты!  — раздался возглас Оксилии, от которого я вздрогнула. Подруга всё съела и прожевала, а Луиза и Анжелика закончили рассказ.  — У нас нет другого выбора! Перспектива оказаться ученицей той Троицы меня не радует!
        — Хм…  — задумчиво сложил руки крестом Эрик.
        — Ого,  — протянула Оксилия, глядя на рыжего.  — Ты, оказывается, думать умеешь.
        Рыжий показал ей язык в ответ.
        — Я не знаю, про какие Артефакты идёт речь,  — признал парень, пожав плечами.  — Но, может, Джон знает? Он ещё тот книжный червь. Хотя у нас ещё есть кое-кто, у кого можно спросить.
        — Кто?  — спросила Луиза.
        — Какой-то безумный старик, наблюдающий за чужими историями?  — предположила я, говоря языком Великой.
        — Штеин? Безумный?  — удивился Эрик.  — Хотя да, он ещё тот старик. Тоже вариант, но не советую. Хоть он и знает много всего, но фиг что вам скажет!
        — Так что делать?!  — отчаянно взвыла Анжелика.
        — Я ж сказала,  — возмутилась Оксилия,  — искать Артефакты!
        — А ты знаешь, что искать?!  — саркастично заметила подруга.
        — Вообще-то нет, но…
        — Мы выясним,  — снова уверенно произнесла Луиза.  — Выясним, даже если придётся обратиться к безумному старику!
        — Это не может быть легко!  — воскликнула Анжелика.  — Видели, как та тёмненькая женщина взбесилась?
        — Да мало ли кто она такая!  — бросила Оксилия.  — Комара ей в рот!
        — Вот это поворот,  — выдохнула Луиза, громко щёлкнув пальцами, она с безумными глазами, в которых горел свет зажжённой лампочки, смотрела на нас.  — Атропос! Боже мой, Атропос!
        — Что «Атропос»?  — не поняли мы все.
        — Это греческое имя одной из сестёр Судьбы!
        — Ты шутишь!  — бросила Оксилия.
        Анжелика с округлёнными глазами оглядела всех присутствующих.
        — Да зуб даю! Точно Атропос!  — уверяла Луиза.  — Судьба!
        — Так и есть, дамы,  — вставил Эрик.  — Она та, которая забирает жизни.
        — Чего-о-о?!  — глаза Оксилии от шока чуть не вылезли из орбит.  — Едрит мадрид! Грэй об это не рассказывал!
        — Ну, он говорил, что всё, что он рассказывает, лишь начало,  — вспомнила Анжелика.  — Не значит ли это, что мы в безопасности?
        — С чего ты взяла?
        — Ну… Она Судьба, она… вроде… хорошая.
        — Судьба нехорошая и неплохая,  — опроверг Эрик.  — Она просто есть.
        — Но, может, всё-таки…
        — Может, Анжелика и права,  — согласилась с подругой Луиза.  — Это стоит учесть.
        — И как нам это поможет?  — хмыкнула Оксилия.  — Она сплетёт за нас новые нити? Или, скорее, её сёстры? С какой стати?!
        — Чего ты кричишь?! Опровергаешь наше спасение!
        — Наше спасение в нас самих, Самойлова! И Атропос, будь она хоть трижды Судьбой, не обязана нам помогать!
        — От Судьбы не убежишь, Малькентон!
        — Это только ты рада быть марионеткой!
        — Это не так! И это вовсе не означает, что я бездушная кукла!
        — А я это даже не упоминала! А Судьба не обязана помогать нам! И Великие только и ждут, чтобы мы отказались и отдались им!
        — Я же сказала, что мы выясним про Артефакты и останемся все у Королевы Лидии!
        — Посмотрите-ка, снова вперёд и всё! Тебе не кажется, Самойлова, что ты что-то зачастила лезть на рожон?!
        — Так, замолчите!  — встала я между ними, не желая слушать очередные распри.  — И одна заткнулась, и другой стоит помолчать! Сейчас мы не в силах что-либо сделать. Предлагаю дождаться Королевы Лидии, а там разберёмся. Уж она-то точно нам поможет.
        Возникло молчание на некоторое время. Оксилия, прежде чем замолчать, громко фыркнула и демонстративно отвернулась от Луизы, а та лишь нахмурила брови, прожигая взглядом подругу.
        — Отличная идея!  — оптимистично нарушил затянувшуюся тишину Эрик.  — И я при возможности вам помогу! А сейчас поищу Джона, постараюсь выяснить у него, что за Артефакты, если он в курсе.
        — Спасибо, Эрик,  — поблагодарила я рыжего, а после тот в спешке вышел из комнаты.
        — Если же…  — неуверенно начала Анжелика.  — Если же в этом мире есть Судьба во плоти, то кто ещё может быть?  — Подруга подняла на нас глаза.
        Я переглянулась с Луизой.
        — Бесы,  — фыркнула Оксилия.  — Сам Дьявол! Тьфу ты, комар меня задери.

* * *

        Мы долго ждали Королеву Лидию и особо не обменивались мыслями. А потом пришла Эмили и сообщила нам, что её мама не придёт и разговор перенесли на завтра.
        — Мама просила ничего вам не говорить насчёт будущего,  — дополнила Эмили, почесав сонно глаза.
        — В смысле будущего?  — не поняла Оксилия, как и мы все.
        — Ну,  — девочка вдруг встрепенулась и догадалась, что проболталась. Она немного колебалась, но всё же ответила: — Я же вижу его. Немного.
        — Ого,  — удивилась я и Луиза.
        — И что там, в будущем?  — потянулась Оксилия.
        — Мама просила не говорить вам.
        — А она ничего не узнает. А ты заодно нам и поможешь. Ты ведь хочешь нам помочь?
        — Очень хочу!  — бодро и уверенно ответила девочка.
        — Тогда расскажи нам всё, что знаешь,  — ласково попросила подруга и присела возле Эмили, чтобы та смотрела не неё сверху вниз. Подловато со стороны Оксилии, но я помалкивала, да и Луиза с напуганной Анжеликой не вмешивались.
        Девочка скривилась, пытаясь что-то вспомнить и разобраться со своими мыслями:
        — За эти Артефакты повторится война. Они очень сильные… Но я плохо вижу, что будет с вами, это размыто, как будто я смотрю в лужу, в которую что-то бросили. Оксилия, твой разум затеряется. Ты будешь далеко от всех, когда будешь нужна больше всего.  — У Оксилии на это нервно дёрнулась нижняя губа, как будто она хотела её закусить, но сдержалась, чтобы никто не узнал о её тревоге, а вот глаза Анжелики ещё больше расширились от ужаса. Подруга подошла ко мне и Луизе поближе.  — Анжелика,  — указала на девушку пальцем Эмили,  — уйдёт. Луиза…  — Девочка сильнее нахмурилась и снова протёрла глаза.  — Я не… У неё проснётся большая сила.
        Эмили взглянула на меня, хоть в её глазах проглядывалась усталость, но я разглядела и жуткую тревогу, девочка была напугана. Она зажмурилась и глубоко вздохнула.
        — Не знаю больше ничего.
        — А что с Кэт?  — спросила Оксилия.  — Что будет с ней?
        — Я её не вижу,  — повертела с недоумением и страхом в глазах головой Эмили.  — Не вижу её. Как будто…  — Девочка прищурилась и снова протёрла глаза.
        — Ну, всё,  — вышла вперёд я и положила свою руку на плечо Оксилии.  — Она очень устала. Ей пора отдыхать, как и нам.
        — Последний вопрос!  — попросила подруга и тут же обратилась к Эмили: — А когда всё это произойдет? В ближайшее время?
        — В данный момент я не знаю,  — пожала плечами девочка.  — Это может произойти когда угодно. А ещё будущее постоянно меняется. Я могу увидеть одно, а потом — совсем другое. Судьбы у вас хаотичны. И мама запрещает мне говорить о будущем, потому что тогда, когда о нём узнают, оно наступает именно таким, каким я его увидела.
        — Мысли материальны,  — пояснила Луиза.
        — Угу,  — промычала девочка.  — Мне жаль. Я тогда пойду.
        Мы отпустили Эмили без всяких возражений. Напоследок она снова глянула на меня, на миг, а потом скрылась за дверью, аккуратно и тихо её закрыв.
        — Мне страшно,  — прошептала Анжелика.  — Куда я уйду?
        — Неважно!  — бросила Оксилия, выпрямившись.  — Забудь об этом. Никуда ты не уйдёшь! И я тоже не потеряю свой разум! А Кэт…  — подруга замолкла, встретившись с моими глазами.  — А Кэт никуда не пропадёт,  — закончила она.
        Желая побыть наедине и немного поразмыслить, я предложила подругам разойтись по комнатам и отдохнуть. Они не упирались. Оксилия первая выскочила, за нею последовали и Луиза с Анжеликой. И, когда дверь закрылась, я вздохнула, чувствуя знакомую свинцовую тяжесть тишины.
        «Не вижу её. Как будто…» Как будто что? Как будто я… Как будто мне не суждено… увидеть конец?
        Нет,  — повертела я головой.  — Будущее хаотично! Всё меняется каждую секунду. Мне НЕЛЬЗЯ на этом зацикливаться.
        Но сердце всё-таки билось быстро и сильно, а ноги снова дрожали, как у истинного труса, что увидел лезвие ножа. Чрез бьющийся пульс в голове разглядела мысль, лёгкую и почти забытую. Фигура женщины, мужчина, камень.
        «Важно то, что ты видела».
        Я подошла к книжной полке и начала вытаскивать одну книгу за одной и открывать. Между тяжёлыми и плотными листами не находила ничего нужного, только голова кружилась от иероглифов, ведь научиться читать оказалось довольно трудным. Карминовая обложка, бледно-розовая, лазурная — всё не то. Пусто.
        Рядом уже стояли три стопки книг, когда я потянулась за очередной, очень толстой, с гладкой и кожаной обложкой оттенка бистр. Золотом просвечивалась надпись, а, когда я вертела книгой во все стороны, проглядывались слабые рисунки, но я не стала их рассматривать. Быстро раскрыла книгу. Листы оказались, в отличие от всех остальных, мягкими и тонкими, легкоранимыми. Я перевернула книгу, раскрыв, чтобы, если в ней что-то лежало, это самая вещь выпала.
        Миг — вниз летел красный овал, и до меня тут же дошёл звук разбившегося стекла.
        — Чёрт,  — ругнулась я, быстро положила книгу на полку и присела к вещице.
        Красные стёклышки прямо на моих глазах превращались в двигающийся и поднимающийся дым. Он потянулся ко мне. И я невольно втянула его носом. Закашляла и повалилась назад, видя перед собой мир в чёрном квадрате. Но удара в спину от пола не ощутила. Вместо этого выросла, словно бы встала на ноги, выпрямившись.
        — Я уже начала,  — вдруг произнёс мой рот, а в глазах вырисовывалась освещаемая бабочками, летающими на потолке, комната с мебелью.
        — И зачем ты это делаешь?  — раздался вдруг до боли знакомый голос.
        Сердце защемило, но та женщина, которой являлась я в данный момент, ничего не чувствовала, кроме твёрдой решимости что-то предпринять.
        На двухместном диване сидел молодой мужчина, зелёные глаза и светлые волосы, а рядом с ним поблёскивало тонкое лезвие меча.
        — Мне нужна будет подсказка,  — произнесла я, даже не думая, точнее говорила женщина, в разуме которой я находилась. Или это были её воспоминания?
        — Зачем? К чему?
        — Мне не нравится то, что ты задумала,  — раздался другой мужской голос, чей хозяин стоял в стороне, скрестив руки на груди и прикрыв тело тёмным балахоном.
        — Ты всегда врал, что не будешь заглядывать мне в голову,  — усмехнулась я.  — Ты увидел многое?
        — Достаточно.
        — Да о чём вы?  — не выдержал тот, что сидел.  — Поделитесь вашими планами, будьте так добры!
        — Я не могу сказать, что произойдёт,  — сказала я.  — Это только будет.
        — Да будущее неопределённо! Уж сколько раз было доказано?
        — В этот раз я предпочитаю подстраховаться. На кону жизнь, и не только моя.
        — Только не это.  — Мужчина встал с дивана и подошёл ко мне.  — Расскажи мне.
        — Не пытайся, я не буду.
        — Да почему же?! Ты мне не доверяешь?
        — Доверяю даже больше, чем себе! Но сейчас мне нужно, чтобы поверил ТЫ мне.
        — Каковы гарантии?  — спросил второй.  — Ты уверена, что потом всё наладится?
        — Нет,  — честно ответила я и вздохнула, глянув в зелёные глаза стоящего рядом мужчины. Сердце на миг защемило от боли.  — Я так не хочу… Но это просто необходимо.
        Я отошла от мужчины, ласково ему улыбнувшись, сняла с шеи медальон, положила его себе в руку и рассмотрела получше: маленькое золотое солнце.
        — Что ты?..  — начал мужчина передо мной, но замолк, когда я протянула ему медальон.
        — Я хочу, чтобы он был у тебя,  — произнесла я.
        — Но почему?..  — начал было второй мужчина, но я его перебила:
        — Я так хочу. Хватит вам препираться. Пришло время действовать сообща. Я отдаю медальон тебе, на сохранность. Храни его для меня и запомни: честь — это бриллиант на руке у добродетели[1].
        — Я не могу,  — повертел он головой.  — Я не буду. Он только твой.
        — Они его заберут, если увидят!  — воскликнула я.  — А я этого не хочу!
        — Почему? Зачем им забирать?
        — Прошу тебя, поверь мне!
        — Чёрт возьми, ты ей веришь?  — повернулся стоящий передо мной мужчина ко второму, но тут же махнул рукой на того.  — Да кого я спрашиваю?! Ты ведь уже всё знаешь!
        — Тебе так трудно ей поверить?  — злобно произнёс второй, фыркнув.  — Я думал, ты готов на всё ради неё.
        — Как я могу слепо её отпустить куда-то?! Да расскажите же мне, что происходит?!
        — Если же она не желает, я тоже буду молчать.
        — Пожалуйста,  — прошептала я. Светловолосый мужчина повернулся ко мне: в его тёмных, изумрудных глазах плескалась тревога. Он спрятал прядь моих — то есть женщины — тёмных волос за ухо, оставив ладонь, наполовину укрытую кожаными ремешками, на моей левой щеке.  — Просто поверь мне.
        — Ладно,  — также тихо произнёс он, вздохнув.  — Хорошо. Но медальон я оставлю здесь. Это моё условие.
        Мужчина подошёл к невысокому столику, над которым висело зеркало. В нём отразилось его перекошенное от недопонимания и тревоги лицо. Мужчина выдвинул пустую шуфлядку, положил туда медальон и закрыл её.
        — Об этом будем знать только мы трое,  — сказал он.  — Медальон будет лежать здесь и ждать, когда ты за ним придёшь,  — обратился он ко мне.  — Что я должен делать?
        — Ты уже всё сделал,  — улыбнулась я и посмотрела на второго мужчину.  — Всё остальное за тобой. Не подведи. Ты должен будешь это сделать.
        — Я сделаю это,  — уверенно произнёс тот.  — Сделаю всё как надо. Как и всегда.
        Я сжала руку мужчины с зелёными глазами, долго смотрела то на него, то на второго и спросила:
        — Есть ли у вас что-то, что вы бы хотели мне сказать?
        — Ты и так всё знаешь,  — тихо ответил светловолосый.
        — Всему своё время,  — раздался голос второго.  — Мы не прощаемся.
        — Да,  — согласилась я.  — Очень надеюсь.  — Немного подумала и произнесла то, что вспыхнуло в сознании: — Вы всё время препирались друг с другом. Знаете, смотреть на это было и забавно, и немного грустно. Вы мне оба дороги. И, если вы хотели, чтобы я выбрала кого-то одного, тогда уж лучше я выберу смерть… Берегите друг друга. Мне нужно сделать ещё одно дело. На этом закончим.
        И прежде чем помещение начало меркнуть, я ещё раз встретилась с зелёными глазами, от которых защемило сердце. Губы того беззвучно зашевелились. Я ничего не услышала. Моё сознание резко потянуло вниз, как тянет летевшее к земле тело. Всё быстрее и быстрее. Мир мерк. А сознание резко упало. Голова взорвалась болью.
        Я закашляла, скривившись, и открыла глаза: лежала на полу в своей комнате. Превозмогая тупую боль, приподнялась и не нашла ни красных стёклышек, ни дыма. Огляделась. В моей комнате в замке Витэго никого не было, только я и мои спутанные мысли.
        Я так и не нашла ответы на свои вопросы. Я не знала, что делать.
        [1] Вольтер; ещё раньше очень похоже выразился Аристотель: честь — это награда, присуждаемая за добродетель.

        Глава 19. Не стоит беспокоиться?

        — И как ты планируешь это осуществить?  — саркастично поинтересовалась Луиза, заправляя лук стрелой.  — Если ты не заметила, то мы в этом мире впервые и ничего о нём не знаем.
        — Уж кто бы говорил!  — фыркнула Оксилия, подняв меч и направив острый кончик в сторону подруги.  — Уж ты-то про него гораздо больше нашего знаешь!
        — И представь себе, я не знаю и половины.
        — А ну опусти оружие, Оксилия!  — быстро подошёл Грэй и стукнул по плоской стороне лезвия меча.  — Никогда не направляй своё оружие на друзей.
        — Да я просто шутила,  — возмутилась та.
        — Это не шутки! Иди, Джон уже ждёт. Хватит болтать! И учись сражаться!
        — Грэй, так что же решила Королева Лидия?  — спросила я, поднимаясь с земли.
        Парень, уже шагая к стоящей поодаль Анжелике, которая тренировалась с саем и замерла, услышав мой вопрос, остановился и медленно обернулся, явно на ходу размышляя, что бы мне ответить.
        — Всему своё время. Сейчас тренируйтесь, а чуть позже, к полудню, она вам всё сама расскажет. И не смейте заниматься самодеятельностью! Это крайне опасно,  — послышался ответ.  — Не спи, Оксилия! Никто за тебя тренироваться не будет! Живо к Джону!
        Та громко цокнула языком, закатив глаза, и нехотя поплелась к Джону.
        Мы тренировались уже порядком несколько часов. Как только я проснулась и поела, встретилась в холле с подругами, после чего мы все вместе отправились на тренировочную площадку, как и всегда. Оксилия, сонно протирая глаза, вдруг подскочила и понеслась собирать жемчужную росу в мешочек под наши общие усмешки. Когда же мы встретили Грэя, он ничего не сказал о вчерашнем, разве что был рад, что мы явились без его строгого наставления.
        И вот Луиза пускала стрелы в белую с переливами мишень, в которой виднелся чёрный круг в центре, как будто дыра в самом космосе. Оксилия махала мечом, по большей части гоняя балду. А вот у Анжелики толком не получалось овладеть саем, и потому Грэй проводил с ней почти всё своё время. Джон уже тренировался до нашего прихода. Обычно Грэй скидывает ему Оксилию, которая потом сетует на грубые атаки тёмного парня и на вредный характер учителя, который требовал от неё сражения с огненным элементом.
        Не хватало разве что Эрика, но со вчерашнего дня никто его не видел, а Джон не подавал вида, что разговаривал с рыжим.
        — У меня уже плечо болит,  — пробормотала Луиза, натянув тетиву, замерев на миг и отпустив стрелу в свободный полёт. Она воткнулась под чёрным кругом. Подруга устало выдохнула и повернулась: — Совсем нет желания тренироваться, если честно.
        — Дай-ка я попробую,  — попросила я.
        Подруга охотно отдала мне лук и последнюю стрелу. Я вложила её. Натянула тетиву, что оказалось очень трудным.
        — Правый локоть на уровень плеча,  — вдруг раздался голос Грэя позади, отчего я вздрогнула и чуть не выпустила стрелу. Парень поднял мне локоть.  — Держи руки прямо. Вот так. Пальцы, держащие лук, чуть ниже, стрела должна свободна лежать. Если она выскакивает, можешь чуть наклонить лук. Вот так… Дыши спокойно… Приподними лук, целься выше… Выше. Давай.
        Я отпустила тетиву, и стрела резко понеслась вперёд и воткнулась на краю чёрного круга снизу.
        — Неплохо,  — оценил Грэй.  — А теперь нужно сходить за стрелами.  — Луиза тут же спохватилась и отправилась на поиски стрел.  — Устроим небольшой перерыв… Оксилия, не теряй самообладание!
        Я повернулась к подруге, которая яростно замахнулась мечом и атаковала Джона, но парень ловко ушёл в сторону. Подставил подножку и невозмутимо смотрел на лежащую на земле девушку.
        — Да как тут сдержишься?!  — воскликнула та, сев.  — Тьфу ты.
        — Ты не должна поддаваться эмоциям,  — повторил Грэй то, что всегда говорил Оксилии.
        — Не могу не поддаваться! Вчера был Суд Троицы и вердикт не слишком уж утешающий!  — Поднялась подруга и топнула от злости ногой.  — Что это за Артефакты?! Ты можешь нам рассказать, а?!
        — Всему своё время…
        — На Ялмезе нет времени!  — перебила его Оксилия.  — Пустые отговорки и оправдания! Ненавижу.
        — Так, перерыв,  — спокойно произнёс Грэй.  — Отдыхайте, я скоро буду.
        И учитель вскоре исчез с нашего поля зрения, а Оксилия показала вслед ему язык.
        — Он прав,  — вдруг заговорил Джон, поправляя на руках ремешки, закрывающие ладони.  — Ты слишком эмоциональная.
        — А тебя никто не спрашивал,  — дерзнула подруга.  — Ишь ты! У нас! С каких это пор ты с нами?!
        Парень мрачно оглядел её и ответил:
        — Ни с каких.
        И, забирая меч, ушёл вслед за Грэем.
        — Прекрати, Окс,  — попросила я.  — Твоя вспыльчивость уже порядком надоела. Тем более не к месту. И Грэй, и Джон правы.
        — Почему не к месту?!  — удивилась подруга и бросила держащий в руках меч на землю.  — Разве тебя вчера не было на Суде Троицы? Тебя и вовсе хотят изгнать! На твоём месте я бы рвала и метала.
        — Ты и так рвёшь и мечешь. А я предпочитаю спокойно оценивать ситуацию.
        — Ты всё ещё надеешься на Лидию?  — догадалась Оксилия и громко фыркнула: — Будь у неё возможность, перед нами бы не стоял выбор! Да и вообще мы не были бы на Суде Троицы. У тех Великих власти гораздо больше! И сейчас они хотят заполучить нас, а тебя выгнать! Ты всё ещё не злишься?
        — Нет.
        Мой голос прозвучал слишком твёрдо и даже грубо. Я поспешно отвела глаза от подруги, напряжённо думая, что бы такого сказать, чтобы перевести тему. К счастью, на помощь пришла Анжелика:
        — Всё-таки я тоже думаю, что кроме Лидии нам никто не поможет.
        — Мы можешь помочь самим себе!  — упрямо отозвалась Оксилия.
        — И как?!  — спросила я.  — Что ты предлагаешь?
        — Предлагаю,  — довольно коварно усмехнулась Оксилия,  — разузнать всё возможное про Артефакты и отправиться их искать.
        — Да куда отправиться?! За город, что ли? Ты так хорошо знаешь этот мир?!
        — Для начала нужно разузнать про Артефакты! Может быть, они все в замке запрятаны, а?! А если нет, то возьмём с собой Джона с Эриком и отправимся на поиски приключений!
        — Скорее на поиски своей участи,  — горько усмехнулась я и вздохнула.  — Вряд ли они согласятся. Джон уж точно вряд ли.
        — Кто и на что вряд ли согласиться?  — спросила Луиза, подойдя к нам с десятками стрел в руках.  — О чём вы?
        — Окс предлагает нам узнать про Артефакты и разыскать их,  — коротко вела я её в курс дела.  — И взять с собой Джона с Эриком, если надо будет выйти за пределы города.
        — Ого. В принципе я за,  — тут же согласилась она, и я с Анжеликой удивлённо переглянулись.
        — Ничего себе, она согласилась с ней,  — пробормотала Анжелика то, что удивило и меня.  — Действительно грядут перемены.
        — Ну, попробовать стоит. У нас выбор не так уж велик.
        — У нас ведь ещё месяц,  — напомнила Анжелика.  — Надо бы больше тренироваться.
        — Ну, кое-что мы уже умеем,  — улыбнулась Луиза и, положив все стрелы на землю и взяв одну, бросила её вверх, а затем вытянула руку и напряглась. Стрела, падая, резко взмыла вверх, затем закружилась и как молния воткнулась в самую середину чёрного круга на мишени.
        — Ты хотела сказать: «Ну, кое-кто уже что-то умеет»,  — поправила подругу Оксилия.  — А вообще очень даже неплохо.
        — Так каков наш план?  — решила уточнить я.
        — Сейчас мы узнаём всё возможное про Артефакты,  — тут же ответила Оксилия.  — Везде и у кого только можно. Через пару дней мы отправимся на Землю, чтобы перекрутить немного время назад, а затем продолжим тренировки.
        — Очень важно,  — заметила Луиза,  — чтобы мы об этом не думали, потому что при случайном контакте с Грэем он может узнать про наш план.
        — Тогда не стоило при мне об этом говорить,  — пробурчала Анжелика.
        — Так, а потом?  — снова вернулась к прежней теме Луиза.  — После того, как всё выясним?
        — Разберёмся по ходу дела,  — ответила Оксилия, в нетерпении потерев ладони друг о друга.
        Спустя некоторое время объявился Грэй и сообщил о том, что Королева Лидия ждёт нас, однако перед встречей посоветовал привести себя в порядок. В спальне я поправила волосы, надела чистую светлую тунику и получила подарок в виде сладкого лилового напитка от кобольда — именно так называют здешних домовых. Грэй рассказывал, что они редко открываются людям, а, если и показываются, то обычно в виде маленьких зелёных человечков со своими внешними особенностями.
        После вышла из комнаты и подошла к двери слева, подумала об Оксилии и открыла. В комнате подруг я никогда не была, так что смотрела на необычный стиль Оксилии с широкими глазами и раскрытым ртом. По цвету всё было просто: чёрный и белый. Но вот отдалённо напоминающая земную мебель вся переливалась на свету, а при касании я поняла, что это стекло. Комната была как будто из стекла, словно я зашла в мир за зеркалом.
        Помимо стеклянной мебели, всё было заставлено мелкими вещами, фигурками, украшениями из того же материала. Вот стояла фигура бегущего мальчика, чуть дальше — стеклянный шар с множеством более мелких внутри, небольшой закрытый ларец. На столе стоял ряд однотипных девушек, но в разных позах: одна сидела, другая танцевала, третья держала корзинку с цветами, четвертая гладила собаку и множество других дел совершали иные стеклянный фигуры. В правом углу помещения летали яркие белые бабочки, которые подруга купила на рынке, а на маленьком прозрачном журнальном столике расположились тарелки с разнообразными сладостями. На единственном в комнате кресле лежал серый плед.
        — Такое ощущение, что я попала в зазеркалье,  — прокомментировала я.
        Оксилия быстро показалась из-за кровати, которая состояла из того же облака-матраса, что и моя, с чёрной спинкой. Подруга держала в зубах шоколадную конфету в виде зверя, напоминающего сфинкса. Она быстро проглотила её.
        — Спасибо. Теперь ты знаешь мою мечту,  — произнесла Оксилия.  — Мне нравится всё стеклянное, что поделать?
        — Да я не осуждаю. Наоборот, очень даже неплохо. Только почему так много мелочей?
        — Я их люблю,  — просто ответила подруга и предложила мне конфеты, которые я с радостью съела.  — Идём за остальными.
        Как только мы вышли в коридор, столкнулись с Луизой и Анжеликой. Вчетвером мы направились в тронный зал.
        — Кстати, вы видели ту женщину? Тёмненькую,  — вдруг спросила Луиза.  — Которая ещё злая была после Суда Троицы.
        — Нимерию,  — напомнила я, ощутив странное чувство.
        — Ага, её.
        — Не-а.
        — А тебе зачем?  — поинтересовалась Оксилия.  — От неё наоборот подальше держаться надо.
        — Мы уже от всех подальше держимся,  — пробурчала еле слышно Анжелика.
        — Просто странно, куда она делась?  — не понимала Луиза.  — Не могла же она просто бросить это дело? Ведь у неё лицо всё красное было от злости.
        — Не имею понятия,  — произнесла Оксилия.  — И совсем не интересно. Её нет — вот и славно. Нам спокойнее… А что ты там сказала, Анжи?
        — Я сказала, что мы держимся от всех подальше,  — громко ответила подруга,  — вместо того, чтобы у них помощи попросить. Вот почему Грэй не может нам помочь с Артефактами? Почему бы не попросить его?
        — А сколько мы у него уже просили, а? А он всё: «Всему своё время. Всему своё время». Они все что-то темнят и скрывают. А как доверять тем, кто нам лжёт?
        — Они ведь не лгут, просто что-то недоговаривают. И, я думаю, этому есть причина.
        — Это и называется ложью. А отговорки я ненавижу!
        Анжелика устало вздохнула и промолчала, не желая спорить с той, с кем это зачастую бесполезно. Мы аккуратно заглянули в тронный зал через слегка приоткрытую дверь.
        — Заходите смелее,  — донёсся до нас чистый голос Королевы, отразившийся от белёсых стен.
        Мы смело зашли и подошли к самой Лидии, стоящей в самом конце зала. Здесь же находились Грэй, сложивший руки крестом на груди, молчаливая, но хмурая Нимерия, а также тёмная фигура в углу, на которой я старалась не задерживать взгляд,  — Тайный.
        — Простите нас за трепетное ожидание,  — начала Королева.  — Мы были готовы к тому, что Троица прознает о вас,  — в этом месте меня пробила дрожь от воспоминаний о летучей мыши,  — но не знали точно, как это произойдёт. Узнав, что вы здесь, они захотели вас обучать, и прежде, чем я продолжу, я бы хотела выслушать вас. Вы сами хотите учиться у Великих?
        — Нет,  — тут же покачала головой Оксилия.  — Я уж точно не хочу.
        — Я тоже,  — присоединилась к ней Луиза.
        — И я,  — ответила Анжелика.
        А я задумалась над самим вопросом, показавшимся солидным. Учиться у Великих — разве не великая честь? Но нет, я бы тоже не хотела.
        — Нет,  — сказала и я.
        — Хорошо,  — произнесла Лидия.  — Тогда я могу с полной уверенностью сообщить вам, что вы остаётесь обучаться у нас.  — Я почувствовала огромное облегчение и заметила это же чувство у Луизы и Анжелики.  — Не стоит беспокоиться ни об Артефактах, ни об изгнании,  — Королева Лидия посмотрела на меня, чуть заметно улыбнувшись,  — ни о том, что Великие вас заберут. Продолжайте учиться, слушайте Грэя и не беспокойтесь. Хочу также напомнить вам, что через пару дней вас нужно будет отправить на Землю, чтобы никто не заметил вашего отсутствия. А сейчас вы можете быть свободными… И не пытайтесь отыскать Артефакты самостоятельно — вы можете пострадать.
        Всё ещё чувствуя проникновенный взгляд Королевы Лидии за спиной, я вышла вслед за подругами из тронного зала, напоследок обернувшись, желая ещё разок увидеть тёмную фигуру,  — голова неожиданно стрельнула болью, в мыслях всплыл чёрно-красный камень, я зажмурилась и поспешила выйти. Боль сразу же ушла. Луиза тут же подпрыгнула, хлопнув на радостях в ладоши, пока я приходила в себя:
        — Получилось! Все образумилось!
        — Ага, как же,  — фыркнула Оксилия.  — Ты очень наивная, Лу, если решила, что нам ничего не угрожает.
        — Что это ты имеешь в виду?
        — А то, что Королева Лидия это просто так сказала, чтобы мы не заморачивались, не волновались. А на самом деле у них нет решения! Мне вообще вдруг показалось, что это всё специально, что мы просто обязаны обучаться у Великих, а они просто попытались нас убедить в обратном.
        — Ну… на Суде Троицы что-то говорили про традицию,  — вставила Анжелика.
        Луиза вмиг растеряла весь оптимизм и на глазах уменьшилась. Оксилия расправила руки в стороны:
        — Я даже не знаю, что думать.
        — Нет,  — резко начала я.  — Ни Королева Лидия, ни Грэй не способны на то, о чём ты подумала, Окс. К тому же, у нас есть ещё одна насущная проблема.
        — Какая ещё?  — одновременно спросили все три подруги.
        — Переход,  — одним словом ответила я, но подруги так и не поняли. Да и я тоже не сразу об этом вспомнила, но после слов Лидии что-то во мне щёлкнуло.  — Через пару дней мы вернёмся на Землю, и при этом две из нас будут держать за руку Грэя. Как при перемещении сюда… Понимаете?
        Луиза громко устало вздохнула, зачесав волосы, а Оксилия застонала.
        — То есть Грэй прочтёт наши мысли насчёт нашего решения отыскать Артефакты?  — вслух озвучила Анжелика.
        — Именно,  — ответила я.
        — Так он, я думаю, поможет нам! К чему скрываться, когда мы ничего плохого не задумали?
        — Да очнись ты!  — устало попросила подругу Оксилия.  — Они нам даже соврали, что не надо беспокоиться, хотя беспокоиться ещё как надо! Думаешь, Грэй ослушается Королевы? Что-то мне не верится. С этими Артефактами точно что-то не так, и пропади я пропадом, если не права! На вашем месте я бы никому не доверяла. И Королеве Лидии тем более, ибо слишком она… правильная, что ли. Таких не бывает. Да и хорош об этом. Раз уж при переходе придётся держать его за руку, то всё равно он всё увидит…
        — Беда.
        — А может…  — задумалась Луиза, почёсывая бровь.  — А может, есть какое-нибудь заклинание или напиток, который стирает память?
        Мы все переглянулись.
        — Предлагаешь облегчить работу Великим?  — усмехнулась я.
        — Да нет же. Может, есть заклинание, которое стирает только частичку памяти? Нечто определённое? Мы тогда воспользуемся этими чарами и сотрём память у тех обеих из нас, кто будет держать за руку Грэя, а оставшиеся потом введут нас в курс дела, когда мы снова окажемся на Ялмезе.
        — План определенно имеет право на существование,  — задумалась Оксилия.
        — Но как нам узнать заклинание?  — спросила я.  — Где? У кого?
        — А как мы собирались узнать об Артефактах?  — вместо ответа спросила Луиза.  — Вот точно также узнаем и о заклинании!
        — Можно Эрика спросить,  — добавила Анжелика.
        — Кстати, где этот Эрик пропал?  — нахмурилась Оксилия.  — Кто-нибудь его видел?  — Мы покачали головами.  — Ух, найду — закопаю.

        Глава 20. Библиотека воспоминаний и не только

        Разинув рот, я пыталась увидеть потолок в широчайшей библиотеке. Ничего подобного нигде и никогда не видела. Широкие окна с витражами в виде каких-то незнакомых мне существ тянулись до самого верха и исчезали там же. От них исходил приятный свет. Книжные шкафы были непривычно разбросаны. Они не стояли ровными рядами, а представляли собой некий лабиринт.
        Много. Очень много книг. Я даже не представляла, что подобное количество вообще возможно, и, по правде, решила, что у меня играло воображение.
        Луиза, стоящая рядом, с тем же выражением лица и открытым ртом, не могла оторвать взгляда от заполненных книгами полок, окон, пугающего лабиринта и… запаха. Запах историй — всё сразу: и корешки книг, и слова в виде иероглифов, и названия. Не знаю точно, как это описать, но я чувствовала все эти запахи, которых, по сути, нет. Я просто знала, что так, именно так пахнут истории. От этого запаха сердце согревалось, душа питалась, а в мыслях закладывалась некая мысль. И вместе с тем создавался целый огромный безграничный и бессмертный мир, частью которого мгновенно становишься.
        Волшебно. В любом мире и времени.
        Когда из-за полок вдруг вылетел на метле старичок с длиннющей седой бородой, прям до лодыжек, в лёгкой светлой одежде, мы с Луизой невольно дёрнулись от неожиданности.
        — Вот это чудеса!  — воскликнул маленький худенький старичок, разглядывая библиотеку, словно тоже видел её впервые. Мы с подругой переглянулись, а я также заметила, что на ногах у него были тапочки.  — Такого я ещё не видал!  — Затем старик посмотрел на нас, прищурился, оглядел с ног до головы, чуть не свалившись с метлы, и вновь воскликнул: — Вы ж земные?!
        — Да, с Земли,  — ответила я скорее машинально, чем осознанно, ведь энергия незнакомца в его-то возрасте несколько пугала.
        — Да! Такого я ещё не видел! Огромная библиотека! Наверняка здесь истории вас обеих.
        Мы с Луизой вновь переглянулись.
        — Как тут могут быть наши истории?  — спросила подруга.  — Мы ничего не писали…
        — Эки молодёжь!  — махнул рукой старик.  — Ваша история пишется покуда вы живёте! А меня, кстати, Штеином звать!  — гордо назвался наш новый знакомый, выпучив грудь и чуть опять не свалившись с метлы. Его длинная борода спокойно «подметала» пол.
        Я тут же вспомнила слова Великой и Эрика, что Штеин безумный. По взгляду Луизы поняла, что и она подумала о том же.
        — Вы библиотекарь?  — спросила я.
        — Не библиотекарь, а историк!  — угрюмо отозвался тот.  — И для начала представиться извольте!
        — А, точно, простите,  — залепетала я.  — Меня Кэтрин зовут.
        — Я Луиза.
        — Очень приятно, девушки!  — улыбнулся Штеин, показывая довольно здоровые зубы.  — А разрешите ли вы заглянуть в ваши истории? Мне, как историку, крайне интересно! А узнать что-то новое про ваш мир — интересно вдвойне!
        — То есть вы имеете в виду чтение этих книг?  — решила уточнить я.
        — Ну, разумеется!  — раскинул руки в стороны Штеин.  — Для чего ещё истории начали прятаться в бумагу?
        — А мы можем прочесть наши истории?  — спросила Луиза, подходя к книжному шкафу и медленно протягивая руку к одной из книг.
        — Прочесть — не знаю. Но вспомнить — вполне возможно!  — ответил старик и прищурился в сторону моей подруги.
        Луиза едва коснулась книги, как та вдруг сверкнула ярко-алым цветом, затем ещё раз вспыхнула, и какой-то магический полупрозрачный дымок побежал вдоль руки моей подруги до самой головы. Девушка отступила назад и восхищённо мотала головой, словно кого-то видела. А полупрозрачная магия витала вокруг так, как орудовал своим огнём Джон.
        Моя подруга повернулась ко мне с широкой улыбкой, хохоча.
        — Вспомнила!  — воскликнула Луиза.  — Кэт, ты видела?
        — Что видела?
        — Я услышала наш разговор и увидела тебя и Окса с Анжи. Помнишь, как мы тебе и Оксу нарисовали усы и вы ходили по всей школе и говорили всем «бонжур»?
        — Конечно, помню!  — рассмеялась я.  — Также помню, как наша классная покрутила пальцем у виска, а какие-то девчонки зажали нас в углу и пытались разглядеть усы поближе!
        — Я это увидела и услышала! Словно заново пережила! Несравнимо!.. Это как пересмотреть старый любимый фильм спустя несколько лет!
        — Уж если нет на свете новизны, а есть лишь повторение былого, и понапрасну мы страдать должны давно рожденное рождая снова,  — проговорил какие-то знакомые строки Штеин.
        — Шекспир?  — удивлённо глянула на историка Луиза.  — Вы знаете Шекспира?!
        — Разумеется! Шекспира не знать — лишь грех на душу брать!
        — Но откуда?  — не понимала я.  — Это ведь с нашего мира!
        — Так я ж историк!  — довольно злобно повторил Штеин и чуть опять не свалился с метлы, сведя толстые седые брови к переносице.  — Сколько повторять? Я знаю и Сальвадора Дали, и Брунеллески, и Джотто ди Бондоне, и Микеланджело, и Карла Сагана, и Джима Моррисона, и… Я многих знаю! Знаю всех!
        — Удивительно,  — вырвалось у меня, ведь, по правде сказать, некоторых перечисленных я впервые слышала. Даже стало как-то стыдно.
        — Вы знаете только наш мир?  — спросила Луиза.
        — Я изучаю все миры!
        Я тоже решила попробовать вспомнить что-то из своей жизни. Подошла к книжному шкафу, разглядывая корешки книг. Проходя мимо одной из книг, вдруг почувствовал некое душевное тепло и радость. А ещё любовь, очень глубокую и, кажется, настоящую. Ещё даже не дотронувшись притянувшей меня книги, она слегка засияла желтоватым. А, когда аккуратно коснулась корешка пальцем, целая волна любви, тепла, уюта, доверия, спокойствия накатила на меня, как цунами.
        Я удивлённо отошла, чувствуя себя как никогда хорошо, как никогда счастливой и спокойной. И вдруг краем глаза заметила тень, напоминающую фигуру человека, которая быстро исчезла за поворотом.
        — Вижу! Бежит!  — закричала на радостях я и побежала следом.
        — Ты куда, Кэт?!  — раздался позади голос Луизы.
        Я повернула несколько раз, прежде чем нагнала тень. Она не имела чётких границ, так что нельзя было со стопроцентной вероятностью сказать, парень это или девушка. Но что-то знакомое исходило от фигуры. Что-то родное.
        Я медленно подошла, протягивая руку, желая коснуться тени. И вдруг та растворилась как чёрный дым, а спереди из ниоткуда выросла высокая широкоплечая уже точно мужская фигура, мгновенно оказавшаяся рядом со мной. Неожиданно для самой себя почувствовала мягкие и чужие губы на своих — сердце пропустило удар и тут же стрельнуло снарядом, пробивающим пространство и время.
        Этот кто-то оказался крайне настойчивым. Сдерживая вскрик от неожиданности, я попятилась назад, пока сильно не врезалась в оказавшийся позади книжный шкаф. Прикрыла молниеносно рот рукой и глянула на фигуру, что меня поцеловала. Но она уже рассыпалась. И только светлые волосы я успела уловить, прежде чем непонятное видение полностью исчезло.
        И тут опять же из ниоткуда появились маленькие летающие худые и, на первый взгляд, страшные существа с длинными носами и заострёнными ушами, маленькими глазами, длинными нижними и верхними конечностями и очень писклявыми голосами. От испуга я уже сама пискнула и снова бы попятилась назад, если бы не книжный шкаф.
        Непонятные существа что-то настойчиво пищали, грубо размахивая руками и летая передо мной туда-сюда. Около десяти. Очень, крайне медленно я подняла руки вверх, сдаваясь. В груди всё ещё бесилась буря, покоя которой в ближайшее время не будет точно.
        — Кэт!  — выскочила Луиза и сама удивлённо начала разглядывать существ.  — Ого!  — Те и на неё начали пищать.
        — Тише-тише, дети мои!  — раздался голос Штеина, появившегося на метле и посмотревшего на меня.  — Ты тут бардак устроила! Негоже так вести себя в библиотеке!
        Я молча повернулась назад и увидела летающие в воздухе книги, которые аккуратно прятались в нужные места на книжных полках. Видимо, удар оказался более чем сильный. Если присмотреться, можно было увидеть точно таких же маленьких существ, которые и наводили порядок.
        — Это мои помощники — гремлины,  — представил существ Штеин.  — Следят за порядком и тишиной в библиотеке. Ты их напугала!
        Хотела бы сказать я, как сама испугалась только что произошедшего.
        — Кэт,  — взяла меня за руку Луиза,  — что ты видела? Вспомнила?
        Я открыла рот, так и не придумав, что сказать. Вспомнила ли? Что видела?
        — Я… думаю… не особо помню,  — призналась я, невольно коснувшись губ рукой, чувствуя чей-то след.
        Очень странное чувство: ни разу в жизни не целовалась, но вроде как, получается, целовалась. Только с призраком, что ли. Угораздило же!
        — А вы пришли сюда что-то вспомнить?  — решил уточнить Штеин, разгоняя гремлинов, которые, всё ещё пища, разлетелись кто куда.
        — Э-э… нет,  — замялась на миг Луиза, не отводя от меня взгляда.
        — Нам нужна книга заклинаний,  — сказала я, пытаясь увести от темы и вернуться к проблеме Артефактов.
        — О, книга заклинаний!  — воскликнула Штеин.  — И зачем же?  — тут же прищурился старик.
        — Грэй… нам посоветовал глянуть,  — быстро придумала я.
        — Ах, ну раз Грэй, тогда конечно!  — мигом согласился историк.  — Сейчас принесу!  — и улетел на метле так быстро и резко, что я опять невольно дёрнулась.
        — Кэт, ты в порядке?  — решила уточнить Луиза.
        — Вполне,  — кивнула я, закусив губу.  — Надеюсь, что в порядке.
        Подруга улыбнулась, и тут же появился Штеин, вручая Луизе широкую и толстую книгу. Глаза девушки сначала округлились, ведь она испугалась, что не удержит. Но потом с удивлением поняла, что книга оказалась легче, чем показалось.
        — Грэй наверняка рассказал вам, как её открыть. Там столик,  — указал вглубь Штеин и покрепче ухватился за метлу.  — А мне пора изучать истории!  — И улетел.
        Мы с подругой добрались до длинного столика из дерева со стульями с двух сторон и расположились за ним. Я в последний раз обернулась, думая, авось увижу того мужчину. Но позади — пусто.
        В последующее время мы с подругой всё пытались открыть книгу, перепробовав уже всё, наверное. А затем Луиза от безысходности на живом языкеПОПРОСИЛА книгу раскрыться. И получилось. Подруга отчаянно листала толстые страницы, пытаясь что-то отыскать, а я расположилась рядом, стараясь не скучать.
        — Ну, есть что-нибудь?  — от нетерпения спросила я, заглядывая в раскрытую книгу, но от увиденных иероглифов голова пошла кругом.
        — Цыц,  — бросила подруга, вчитываясь.
        Из всех нас только Луиза более-менее могла прочесть, почему-то ей удалось быстро привыкнуть к иероглифам, хотя читала она пока что медленно.
        Я думала об Оксилии, которая вместе с Анжеликой отправилась искать Эрика: первая для того, чтобы закопать его, вторая — откопать и спросить про то же самое заклинание. Думаю, зря мы разделились именно так, но ничего, Эрику будет полезно побегать.
        Я в очередной раз осмотрела огромное помещение, забитое книжными шкафами и самими книгами, вспоминая поцелуй. Мурашки сбежались к позвоночнику, а бабочки в животе устроили ураган.
        — Вот, сейчас,  — произнесла Луиза, прочистила горло, одними губами что-то прошептала, а затем громко произнесла: — Meditati maledictus saqittam[1]!
        Над раскрытой книгой вдруг проявилась вспышка, моментом перекрасившаяся в чёрный цвет и преобразившаяся в густой туман, из которого внезапно вылетела тёмная стремительная стрела и, двигаясь на месте, явно показывая нам, что летит строго вперёд, воткнулась в только что появившееся в воздухе человеческое сердце, также над страницами книги. Орган значительно замедлил свои удары, от которых сердце чернело, словно гнило. Зрелище оказалось страшным и отвратительным.
        И через мгновение всё исчезло.
        — Что ты сделала?  — удивилась я, морщась.
        — Я просто хотела…  — начала Луиза и тоже поморщилась.  — Здесь заклинание, которое помогает увидеть картинки, то есть преобразует слова в картинки. Я не думала, что выбрала ужасное.
        — Так это такое заклинание?.. Ужас. Явно смертельное.
        Луиза поспешно закрыла книгу, выдохнув и выпрямившись.
        — Я бы сказала, что стоит обратиться к Грэю,  — призналась подруга.
        — Я понимаю, но Грэй лишь в самый последний момент, когда ничего уже не останется. Ты разобрала заклинания? Есть что-нибудь с памятью?
        — М-м-м… есть вроде…  — как-то нехотя ответила Луиза и снова раскрыла книгу, аккуратно, даже осторожно.  — Вот это вроде как.
        — Вроде как?
        — Да я боюсь! А вдруг я не так прочла?! Не так перевела? Не так поняла?! Ты видела, какие тут заклинания?! Смертельные!.. Лучше к Грэю пойдём. Перестрахуемся.
        Зрачки у подруги расширились, а руки едва заметно дрожали. Если бы я не знала Луизу, сказала бы, что она сильно испугалась. Хотя она сама призналась, что это так. Видимо, эффект заклинания со стрелой произвёл на неё сильнейшее впечатление и, вполне вероятно, раскрыл глаза на некоторые моменты.
        — Так, Лу, выдохни. Уж я-то тебе верю. Ты со всем блестяще справишься, лучше нас всех. Применим на это заклинание с памятью то, которое ты уже сказала, чтобы показать картинку, и убедимся сами.
        — Не на все заклинания можно увидеть картинку,  — опровергла Луиза.  — Я вообще не была уверена, что заклинание покажется. Вот решила попробовать.
        В этот момент из-за полок вышла высокая девушка с книгами в руках. Она лишь мельком глянула на нас, затем села за стол по другую сторону, раскрыла три книги и положила рядом несколько разноцветных камней. После чего выбрала один из них и начала разглядывать.
        Мы с Луизой невольно переглянулись, а я заодно пожала плечами, мол, без понятия, кто она.
        — Ладно, раз уж мы нашли то, что нужно, пойдём за остальными,  — предложила я, беря книгу заклинаний.
        — И что же вам было нужно в книге заклинаний?  — поинтересовалась девушка, не глянув в нашу сторону.
        Мы с Луизой вновь переглянулись. Откуда она знает?
        Девушка усмехнулась:
        — Неужели вы думаете, что все книги одинаковые? Книгу заклинаний ни с чем нельзя спутать,  — она, наконец, посмотрела на нас.  — И это Штеин так неблагоразумно вам её дал?
        — Почему это неблагоразумно?  — поинтересовалась я.  — Грэй, наш учитель, посоветовал начать изучать заклинания.
        — А чем же ещё заниматься элементам?  — словно саму себя спросила девушка, усмехнувшись.
        Я раскрыла рот для начала, чтобы что-то сказать, но потом уже не нашла нужных слов. Незнакомка положила камень, зачесала прядь длинных тёмных волос за ухо и вздохнула:
        — Серьёзно? Я живу в замке. Как и вы. Здесь посторонние не разгуливают и библиотека не всякому открыта. А, раз я живу в замке, то знаю про вас.
        Она многозначительно посмотрела на нас.
        — Кто ты?  — спросила Луиза.
        — О, забыла представиться. Я Катарина, занимаюсь тем, что вычитываю разное на разных языках.
        — И сколько же языков ты знаешь?  — спросила я для интереса.
        — Все,  — ответила Катарина и улыбнулась. Я приподняла одну бровь.  — Это не просто библиотека. Здесь хранятся истории из самых разных миров, а во всех мирах свой язык. И так уж вышло, что я родилась с таким вот даром: знаю все языки всех миров.
        — Ну, прям уж всех. Откуда ты знаешь? И сколько же миров?
        — Бесконечное множество. И я не имела в виду, что прочитала истории каждого мира. Мне на это даже бессмертной жизни не хватит. Однако я с полной уверенностью могу сказать, что, дав мне неизвестные письмена, я их тут же расшифрую.
        — Ого,  — протянула я.  — Удивительно.
        — Ну, так что вы ищете в книге?  — снова спросила девушка.
        — Ничего… особенного,  — ответила я, быстро соображая.  — Просто Грэй упомянул одно заклинание и посоветовал нам его найти, чтобы мы увидели… картинку… этого заклинания.
        Я кивнула Луизе, та поспешно встала, а я прижала книгу к себе.
        — Ну, ладно,  — произнесла Катарина, взяв камень и снова начав его внимательно рассматривать.  — Как же всё-таки удачно я отыскала камень временной потери памяти…  — пробурчала она себе.
        Мы с Луизой невольно остановились и во все глаза посмотрели на полупрозрачный камень. И потом до меня дошло. Однако было поздно: мы уже попались. Я не смогла не усмехнуться. Катарина подняла на нас глаза и рассмеялась:
        — Да вы как дети попались!
        — Но откуда ты знаешь?  — не понимала Луиза.
        — А вы более укромное место выбрали бы для обсуждения, а то около входа в тронный зал — место не из лучших.
        — Ну, мы дали,  — вздохнула Луиза.  — Значит, нас ещё кто-то мог услышать.
        — Мог,  — кивнула девушка.  — Но вряд ли.
        — Так, ладно,  — положила я книгу на стол и кивнула на камень.  — Он действительно может нам помочь?
        — Он? Нет. Это обычный камень. Но у меня есть то, что может вам помочь. А то заклинание, что вы нашли, конечно, тоже подходит, да только оно гораздо сложнее. В нём главное фокусироваться на чём-то одном, а иначе вместе с памятью конкретного момента можно забрать и память личности. Бум — и ты не помнишь, кто ты и откуда. А, чтобы вернуть память, нужно добровольно её принять. Сомневаюсь, что человек, забыв всё, будет доверять каким-то «незнакомцам».
        — И что ты хочешь за помощь нам?  — спросила я.
        — Ну… для начала… Есть смысл вас отговаривать от вашей затеи?
        — Нет.
        — Так и знала. Замечательно. Значит, вы хотите найти Артефакты…
        — Так ты знаешь про них?  — перебила её Луиза.
        — О, знаю,  — улыбнулась Катарина.  — Я всё это время искала книги, в которых хоть малейшее упоминание про них. К сожалению, подобная книга только одна. И то в ней не написано, где они, лишь непонятные намёки.
        — И как же нам их искать? По намёкам?  — устало вздохнула я.  — Там хоть написано, как они выглядят?
        — Частично.
        — Это уже что-то,  — довольно заметила Луиза.  — Мы и нашли способ, как стереть память, и узнали про Артефакты! Двух зайцев одним выстрелом! Спасибо, Катарина.
        — Рано меня благодарить,  — произнесла та.  — Чтобы всё получилось, нужно будет постараться.
        — А тебе-то что за выгода нам помогать?  — прищурилась я.
        — Я буду помогать элементам,  — начала она, загибая пальцы.  — Я приближусь к тайне Артефактов. Мне скучновато сидеть и изучать камни или помогать Штеину с тем или иным словом… Да и вообще, мне интересно, что будет дальше.
        — Дальше?
        — Интересно, чем закончится эта история.
        — Что? В смысле?
        Катарина широко улыбнулась и осмотрелась:
        — Эта библиотека ведь хранит истории. Но они необязательно о мирах. Каждый вошедший сюда может увидеть свою собственную, потому как у каждого своя библиотека со своими историями. Она проявляется у каждого по-разному: кто-то держит в руках книгу, кто-то — свитки, кто-то видит картинки, а у кого-то они ещё и двигаются. А ещё можно увидеть призраков. Своих.
        — Призраков?
        — Воспоминания. Однако они появляются только если вошедший уже бывал в этой библиотеке, так как касаться книг совсем не нужно.
        Стоило ей это сказать, как позади меня что-то прошелестело, задев волосы — я обернулась, но никого не увидела.
        — Ты явно что-то почувствовала,  — заметила Катарина.
        — Вполне возможно, что просто показалось,  — пожала я плечами, чувствуя дрожь в коленках.
        — В этом мире ничего не кажется.
        [1] Meditati maledictus saqittam (лат.)  — вообразись проклятая стрела!

        Глава 21. Лучше всего спрятаться на видном месте!

        — Анжи!  — воскликнула я, когда увидела её, смотрящую в зеркало у меня в комнате.  — Где Окс?
        — Она пошла с Эриком за Джоном,  — ответила подруга, повернувшись,  — чтобы быть уверенной, что рыжий больше не пропадёт.
        — А где он был?
        — Не знаю.
        Следом за мной в комнату зашли Луиза и Катарина.
        — Катарина, это Анжелика,  — познакомила я.  — Анжелика, это Катарина. Она нам поможет.
        — Пить хочу,  — пробурчала Луиза, и спустя пару секунд на столе появился стакан.  — Спасибо!
        — Ладно, давайте начнём,  — предложила я.  — Начнём с Артефактов. Что ты можешь про них сказать?  — обратилась я к Катарине.
        — Ну, во-первых, Артефактов всего три: Ключ, Корона и Сердцевина. Каждый из них обладает весомой силой. Например, Сердцевина может мгновенно излечить. Корона даёт физическую силу и умножает магическую. А Ключ хранит в себе знания. Насколько я читала, ужасные знания. И он также может ответить на любой вопрос.
        — Та-ак, отлично. Что ещё?
        — Артефакты являются… связующим звеном между Ялмезом и Землёй.
        — То есть?  — не поняла Луиза.
        — Они объединяют эти два мира.
        — Как? И почему?  — спросила я.  — Или это в порядке вещей между мирами?
        — Точно не знаю,  — развела руки в стороны Катарина.  — Нигде похожего не вычитывала.
        — Как она выглядит и где могли её спрятать?
        — Насчёт того, как она выглядит…  — нахмурилась Катарина и после вздохнула.  — Ну, она считается сердцем планеты, но вот как выглядит…
        — Ядро?  — подала голос Анжелика.  — В жизни не достанем.
        — Не, вряд ли ядро,  — не согласилась я.  — Это скорее не в прямом смысле сердце планеты, а в несколько ином.
        — Так и есть,  — кивнула Катарина, поправив свою чёрную майку, на которой изображалась Эйфелева башня, и заправила прядь за ухо.  — Это то сердце, которое даёт планете жизнь… Не уверена только, что оно будет хоть каплю похоже на всем известное сердце.
        — Каких хотя бы размеров?  — уже отчаялась я.
        Катарина пожала плечами, пытаясь хоть примерно прикинуть с помощью рук, но бросила затею после пары попыток.
        — Класс,  — выдохнула я.  — Где хоть искать?.. Только не пожимай плечами.
        Катарина усмехнулась и сказала:
        — Куда бы вы спрятали мощный предмет, олицетворяющий сердце самой планеты?
        — Зависит от размера.
        — Туда, куда не пойдёт ни один человек или зверь,  — ответила Луиза.
        — Туда, где много народу,  — сказала Анжелика.
        Мы одновременно повернули головы в её сторону. Подруга непонимающе уставилась на нас:
        — Что? Лучше всего спрятаться на видном месте!
        — Хм, в этом явно что-то есть,  — задумчиво промолвила Луиза.  — Помните, мы играли в прятки? Анжи, ты всё время пряталась на видном месте.
        — Ага!  — подхватила я.  — Никогда не могла её найти!
        — Да ну!  — недоверчиво уставилась Катарина, расставив руки по бокам.  — Где много народу?
        — Ну, а кто ж будет там искать Артефакт?
        — Так, и вы имеете в виду город?
        — Рынок!  — громко воскликнула Анжелика, что мы все подскочили от испуга.
        — Рынок?!  — ещё более недоверчиво глянула Катарина.  — Не может быть!
        — Анжи права!  — подхватила я.  — Если бы только знать размеры…
        — Это может быть что угодно! На рынке полно самых разных вещей.
        — Так, Анжи, у тебя сейчас прозрение, так что давай, выдавай что-нибудь эдакое. Какие идеи, где именно на рынке?
        Подруга всерьез задумалась, закрыв лицо ладонями, словно плакала. Катарина молча спросила, нормально ли это, на что я показала ей успокаивающий жест.
        — Может, там, где сладости?  — предложила подруга, поднимая на нас глаза.  — Или там, где продаются всякие странные и необычные вещи?
        — Есть на рынке такое?  — спросила я Катарину.
        — Есть…. Да там везде всё странное и необычное! Это же рынок!
        — А, может, музей?
        — Музей?  — переспросила девушка и задумалась.  — Есть что-то похожее на музей, но не на рынке. Это просто в городе, рядом с учебным зданием.
        — И что там?
        — Всякие редкие вещи, магические и нет, а также из истории… Но я не помню ничего, что могло бы сойти за Сердцевину.
        — Ну, мы ведь не знаем ни размеров, ни того, как она выглядит. Так что стоит всё ещё раз пересмотреть.
        — Слушайте,  — вздохнула Катарина, прикрыв на миг глаза,  — мне всё равное придётся обеим из вас стереть частично память, так что зачем мы завели этот разговор?
        — Чем раньше начнём, тем лучше,  — сказала вместо меня Луиза.  — К слову, кому будем стирать память?
        — Оксилии,  — одновременно с Анжеликой ответила я, ввиду чего мы рассмеялись, а я поспешила дополнить: — Не то, чтобы она могла всё ненароком разболтать, но в последнее время она вся на эмоциях… И мне заодно сотрёте.
        Двери вдруг распахнулись, и в комнату залетел юноша с лохматыми рыжими волосами.
        — О, дамы, приветствую!  — улыбнулся Эрик, поправляя волосы.  — Катарина! И ты тут! Отлично, не придётся ещё и за тобой идти!
        — Ты теперь вообще никуда не пойдёшь,  — обнадёжила Оксилия, заходя следом.
        — И зачем на этом девчачьем собрании я?  — шагнул в комнату хмурый Джон.
        Увидев Катарину, он слегка удивился, но тут же скрыл эту эмоцию и поправил волосы.
        — А ты что тут делаешь?  — спросил юноша Катарину.
        — Помогаю,  — ответила та, сложив руки крестом.
        — С чем?
        — С поисками Артефактов!  — воскликнула Оксилия и тут же повернулась ко мне и Луизе, прошептав: — С этим же?
        — Да, с этим,  — произнесла Катарина.  — И ещё кое с чем.
        — Да какие ещё Артефакты?  — непонимающе уставился на нас Джон.  — Зачем они вам?
        — Да за тем, чтобы нас не отдали в ученики Троицы, а Кэтрин не выгнали с этого мира!  — злобно бросила Оксилия.  — На Суде Троицы нам дали выбор! Если мы отыщем Артефакты и отдадим их Троице, они оставят нас в покое.
        — Вы что должны сделать?!  — удивлённо воскликнула Катарина.
        — Да неужели Королева Лидия согласилась с этим?!  — не поверил Джон.  — Она бы это просто так не оставила!
        — По-моему у Троицы власти побольше будет,  — произнесла я,  — будь она хоть трижды королевой.
        — Вы не сказали мне, что должны отдать Артефакты Троице!  — набросилась Катарина.
        — А что это меняет?  — не поняла Луиза.
        — Да вы… В недобрых руках эти Артефакты опасны!
        — В недобрых?  — тихо переспросила Анжелика.
        — Ты имеешь в виду, что Троице их нельзя отдавать?  — решила утончить я.
        — Ох,  — закатила глаза Катарина, зачесав волосы,  — если бы я знала…
        — Почему их нельзя им отдавать?  — я уже порядком начинала злиться.  — Что у вас за отношения с ними? Они во главе Ялмеза! Как вы можете им не доверять?
        — Ты понятия не имеешь, что это за мир,  — грубо сказала Катарина.  — Вы просто появились здесь, и, разумеется, мир, в котором существует магия, для вас стал раем! Да только это обычный мир! В нём полно жуликов, воров, убийц и алчных людей, жаждущих власти!
        — Катарина, о чём ты?  — Джон был удивлён не меньше нашего.
        — Ох, Великая Сила! Я сглупила!
        — Ну, а если мы найдём Артефакты, но отдавать Троице их не будем?  — предложила я, лишь бы Катарина не шмыгнула в кусты в самый неподходящий момент, ведь кроме неё нам никто не сможет помочь.
        — Тогда какой вообще смысл их искать?
        — Тебе же всегда они были интересны! Мы поможем с поисками.
        — Ага, замечательно. А что вы будете с ними делать?
        — Для начала хоть какой-нибудь Артефакт бы найти,  — сказала Луиза.  — А там видно будет.
        — Я не буду вам помогать,  — упрямо произнесла Катарина, сложив руки крестом.  — Не собираюсь пособничать Великим.
        — Так, цыц, комары,  — влезла Оксилия, потирая висок.  — Вы мне лучше скажите,  — обратилась она ко мне и Луизе,  — вы нашли способ стереть часть памяти?
        — Чего сделать?  — будто бы не услышал Джон.
        Я молча глянула на Катарину. Она встретила мой взгляд с решимостью, отчего я почувствовала некий страх, что всё может рухнуть. Хотя у нас ещё было то заклинание, что нашла Луиза, да только что-то мне подсказывало, нужно будет попотеть, прежде чем подруга согласиться его испробовать.
        — Я помогу вам с этим,  — подняв подбородок, сказала Катарина.  — Раз сказала, значит, помогу. И мне действительно хочется отыскать Артефакты. А раз только я могу вам помочь, то вот мои условия.  — Я незаметно вздохнула, мысленно закатив глаза: ничего не бывает за просто так.  — Артефакты будут храниться у меня до неопределённого времени, а, если вы захотите их украсть, чтобы отдать Великим или ради другого, а может, сотворите ещё какую-нибудь глупость, которая мне не понравится, я иду к Королеве Лидии. И всё ей рассказываю.
        — Мы и так знаем примерно, где искать,  — пробурчала Анжелика.
        — Сердцевину? Ага. Да и то не факт.
        — Ладно,  — подняла я ладони.  — Согласны.  — Переглянулась со всеми и уточнила на всякий случай: — Согласны же?
        — Да я за любую вечеринку!  — воскликнула Оксилия.  — Мы ведь всё порешали?
        — И где ты таких слов набралась?  — удивился Джон.
        — Неплохие!  — усмехнулся Эрик.  — Порешали!  — И получил от друга подзатыльник.
        Луиза всё время сидела с хмурым лицом, словно вся затея ей не нравилась, а точнее это выражение лица адресовалось Катарине.
        — А теперь внесите мне ясность,  — медленно произнёс Джон.  — Вы хотите найти какие-то Артефакты, потому что иначе Великие возьмут элементов под своё крыло, а Кэтрин прогонят с Ялмеза?
        — Именно,  — ответила Луиза.
        — Ты входишь в число элементов,  — заметила Анжелика.
        — Так что тебя они тоже заберут,  — дополнила я.
        — И потому убери эту кислую мину, а то меня сейчас стошнит,  — попросила Оксилия.
        Джон молча её оглядел, вздохнул.
        — А память-то тут причём?  — не понимал юноша.
        — Ох, бро, это же дамы!  — прошептал Эрик.  — У них такая логика…
        Юноша успел увернуться от ладони Оксилии.
        — Мы не хотим, чтобы при перемещении нас на Землю Грэй прочёл наши мысли и узнал о нашем плане,  — сказала я. Парень сложил руки на груди и переглянулся с Катариной. Та почти незаметно пожала плечами.  — Джон, нравится тебе это или нет, но ты тоже попадёшь в руки Великим, если у нас не будет козырей в рукаве.
        Юноша хмыкнул:
        — Козырей… Боюсь, что их будет недостаточно.
        — Слушай, не забегай вперёд,  — попросила Оксилия.  — У нас целый месяц на поиски.
        — Нет, не так,  — не согласилась Катарина.  — У нас ВСЕГО ЛИШЬ месяц! И за этот месяц вы ещё один раз как минимум переместитесь на Землю и обратно.
        — Зануда… Где вы её нашли?  — шёпотом спросила Оксилия, на что я махнула рукой, не желая сейчас шутить.
        — Так, давайте подумаем об Артефактах, раз закончили с объяснениями,  — предложила я.
        Я, Луиза, Анжелика и Катарина рассказали про Сердцевину остальным, и мы начали все вместе рассуждать, где же можно найти сердце планеты. Рассказ оказался довольно долгим и по второму кругу для меня утомительным, так что я, пожелав чего-нибудь сладкого, в обе щеки уплетала продукт, а точнее ягоду, фиолетово-красную с жёлтыми крапинками. Она оказалась кисловатой сначала, а затем очень сладкой и жевательной.
        — А может, где-то в фонтане?  — предложил Эрик.  — Те мальчишки, что ищут помещение, в котором человек находит то, о чём мечтает. Может, эти загадки ведут к Сердцевине?
        — Тоже вариант,  — согласилась Луиза.
        — Только кому в голову взбрело прятать Сердцевину и писать всякие загадки?  — недоумевала Катарина.  — Делать нечего.
        — Да как можно найти то, что даже не представляешь?  — хмурился Джон.  — Мы понятия не имеем, какой размер у Сердцевины и как она выглядит!
        — А почему сразу Сердцевина?  — спросила Оксилия.  — Что там с Короной и Ключом? Может, их проще найти.
        — Ключ выглядит как обычный ключ,  — начала Катарина.  — В книге было написано, что он от каких-то врат, но не было никакого уточнения. Может, он хранится где-то возле входа куда-то?
        — Или выхода,  — устало пробурчала Анжелика, зевнув.
        — Есть что-нибудь на примете?  — спросила я.
        — Возле наших врат?  — пожал плечами Эрик.
        — Каких?
        — В город.
        Катарина сморщилась, словно жевала кислый лимон:
        — Слишком просто.
        — И радуйся!  — посоветовала Оксилия.  — Мне нравится, когда всё просто!
        — Так, а что с Короной?  — напомнил Джон, опираясь спиной о стену.
        — Ну… Корона, как корона…  — задумчиво произнесла Катарина.  — Позолоченная. С драгоценными камнями. Тяжёлая — так было написано. А вот про место, где она, было лишь одно предложение. Сейчас… вспомню… «Корона знаменита там, куда не шагнёт ни одна из четырёх пар ног, ибо закрыт навсегда для них туда проход».
        — Для кого «для них»?  — хмурилась Оксилия.  — Комар меня задери, ну, неужели так сложно добавить в такое красивое предложение пару ясных слов?! Ну, почему люди любят всё усложнять?! И оттого и мир спасать тяжелее!
        — Мы не спасаем мир,  — ровно произнёс Джон.
        — Ну, точно же! Мы спасаем свои шкуры! Проще не стало!
        — По-моему, Сердцевину легче найти,  — признала Луиза.  — Мы хотя бы знаем, с чего начать.
        — Действительно, всего-то весь рынок перевернуть надо,  — пробурчала Катарина.  — Я всё ещё сильно сомневаюсь, что Артефакт можно было спрятать у всех на виду.
        — Именно поэтому никто из вас так до сих пор и не нашёл её,  — усмехнулась Луиза, за что Катарина чуть ли не прокляла её взглядом.
        — «… ни одна из четырёх пар ног»,  — пробурчала Анжелика.  — Про кого бы это говорилось?.. Элементов ведь четыре. Может… это там, куда нам путь закрыт?
        — И куда же нам закрыт путь?  — тут же поинтересовалась Оксилия, поворачиваясь к Катарине.
        — За город!  — воскликнул Эрик.  — Королева Лидия строго запрещает.
        — Она запрещает всем,  — произнёс Джон.  — Но мы и так легко можем выйти, так что хватит нести бурунды[1].
        — А-а-а, умоляю, давайте сосредоточим внимание на чём-то одном!  — попросила Луиза.  — На Сердцевине. Мы будем искать её на рынке, так что, может, начать сегодня?
        — Искать то, не знаю что,  — закатил глаза Джон.  — Отлично. Успех нам гарантирован.
        — Сам предложи что-нибудь, Всезнающий Джон!  — не удержалась Оксилия.
        — Чем может быть Сердцевина?
        — Мы через это уже проходили,  — устало вздохнула я, повалившись на спину, сидя на полу.  — Это может быть что угодно.
        — Так, у кого какие ассоциации?  — предложила Оксилия и тут же начала перечислять свои: — У меня… человеческое сердце, просто красное сердечко… шар… желатин… были такие вкусные сердечки… стебель… яйцо… лайм…
        — Стоп. Что ты сказала?  — резко встала Луиза.
        Оксилия замерла и тут же сказала:
        — Лайм.
        — Нет, раньше.
        — Э-э… а что я говорила? Яйцо?
        — Точно!  — громко воскликнула Луиза и подпрыгнула на радостях.  — Ну, точно же! Точно! Идеально! Это точно оно! Кэт, яйцо! Яйцо!  — Подруга с такой радостью смотрела на меня, но я не имела ни малейшего понятия, о каком яйце шла речь.  — Ну, то самое! Что на рынке было. Помнишь? Парень и девушка, которая была очень на тебя похожа, бежали и кинули нам заколдованное яйцо, которое никогда не падает на землю!
        Вспомнив, я тут же подскочила как ужаленная, живо оказавшись на ногах. Точно! Точно! Яйцо — есть связь с сердцем. Никогда не падает! Удержать может только человек с огромной силой. И… у всех на виду!
        Я посмотрела на Луизу, не в силах противостоять той же радости. Но нужно учитывать, что мы могли сильно ошибаться. Так что я вдохнула и выдохнула, успокаиваясь:
        — Это идеально подходит, но пока рано радоваться.
        — А, может, вы НАМ расскажете, Всезнающие Кэт и Лу?  — поинтересовалась Оксилия.
        Мы с Лу быстро всё рассказали.
        — А я никогда и не думала об этом яйце,  — признала Катарина.  — Хотя я даже не представляю, что Артефакт может быть у всех на виду. Однако оно, как ничто другое, подходит.
        — Осталось только найти это яйцо!  — радостно сказала Оксилия.
        — Это не будет сложным, дамы,  — успокоил Эрик.  — Это яйцо каждый день на рынке.
        Джон довольно громко хмыкнул:
        — Сотол в руки[2].
        [1] Аналогично земному «ерунда», а также имеет значение «каши»; бурунда — смесь всех зелий, бесполезная «каша».
        [2] Аналогично земному «флаг в руки».

        Глава 22. Секрет заколдованного яйца

        — Кэт, отвернись,  — дёрнула меня Луиза, шикнув.
        Я, сама того не замечая, уставилась на высокого укутанного в тёмный балахон человека, глядящего на меня с тем же проникновенным взглядом. Он улыбался мне во все тридцать два зуба. На голову накинул глубокий капюшон. На руках — перчатки. Ничего примечательного, кроме… глаз. Кошачьи, ядовито-зелёные, зрачки темнее самой тёмной ночи. Заметив их, я с ужасом смотрела на перчатки.
        Грэй рассказывал нам про гоблинов: маленькие, ужасные на вид, прячутся от солнца глубоко под землёй, у них длинные уши и когти на руках. И глаза. Грэй рассказал, что гоблины могут обратиться в человека на некоторое время; они прячут свои уши под капюшонами или шапками, а когти — под перчатками, но вот глаза… Глаза спрятать им не удаётся. И гоблины очень не любят привлекать внимания.
        Я схватила Луизу за руку и отвела нас в толпу людей, чтобы гоблин потерял нас из виду. Мы заглянули в магазин сладостей, в здешний «кинотеатр», что размещался на улице, обошли пятиметровую статую молодого мужчины в цилиндре, кланяющегося нам, держа головной убор в руке; мы даже следили за сияющими золотыми рыбками в глубоком озере, которое для детей каким-то образом было по колено. Они пытались поймать выпрыгивающую рыбу голыми руками. Оказывается, у этих золотых рыбок сладкая чешуя, которую они сбрасывают, оказываясь в руках человека.
        В общем, мы бродили по рынку в поисках яйца. Встретились с Анжеликой и Оксилией. У первой на руках были перчатки, а лицо второй мы разрисовали, так как скрыть знак земли надо было, а маску подруга напрочь отказалась надевать. Потревожили бабку с венком, сидящей на стуле в своём шатре. Увидев, что шатёр держало высокое существо без головы и с лицом на груди, мы закричали как дурные и бросились прочь. Когда более-менее успокоились, решили перевести дух в толпе. Никто не говорил ни слова.
        А затем я увидела уже знакомого всем нам мужчину в цилиндре.
        — Смотрите! Тот фокусник.
        — И кто же он такой?  — спросила Луиза, задумавшись, тоже замечая его.
        Фокусник вскоре скрылся за ближайшим магазином.
        — Глянем, куда он пошёл!  — предложила Оксилия и, не дожидаясь нашего согласия, побежала за ним.
        Мы свернули там же, где и мужчина в цилиндре, но вместо него лоб в лоб столкнулись с Эриком, который от испуга чуть пискнул. И тут же поправился, выдав румянец на щеках.
        — Гм… что ж так пугать-то, дамы? Я как раз вас пошёл искать! Мы нашли яйцо!
        Не говоря больше ни слова, мы скорее отправились за рыжим. Он вывел нас на дорогу, заполненную светящимися бабочками, за которыми гонялись совсем ещё дети. Недалеко от разноцветного небольшого дерева Джон только что поймал то самое заколдованное яйцо и тут же бросил знакомой мне и Луизе девушке в белом платье, что была прям моей копией. Она в свою очередь бросила яйцо парню в белой рубашке и штанах. И так они втроём перебрасывали яйцо, изредка тревожа прохожих.
        Мы подошли к ним вплотную. И тут же яйцо полетело ко мне. Я, не помня себя, поймала, как мы думаем, Артефакт, почувствовав некое покалывание в пальцах, и тут же бросила кому-то в сторону, освобождаясь от неподвластной мне чьей-то воли. Ужасно чувствовать себя марионеткой.
        — Вот и заколдованное яйцо,  — произнёс Джон.  — А дальше-то что вы собираетесь делать?
        — М-м-м…  — промычала я, глянув на Луизу, ибо сама не знала, что делать.
        — Давайте каждый поймает яйцо,  — предложила Луиза.  — Посмотрим, может, у кого-то достаточно сил.
        — У меня точно недостаточно,  — уверенно произнёс Джон, снова поймав и отправив кому-то другому яйцо.
        — И у меня,  — признала Луиза, которая также не смогла совладать с магическим предметом.
        Анжелика живо поймала яйцо, и на какую-то долю секунды мы удивились, что подруга удерживает Артефакт, но это длилось лишь мгновение. А затем Анжелика так же, как и мы, без памяти бросила следующему яйцо. Эрик также оказался слаб. Как и Оксилия, которая делала несколько попыток, ибо не могла смириться с поражением.
        — Вы очень наивные, если решили, что окажитесь особенными,  — усмехнулась девушка в платье, положив одну руку на бедро. Затем она встретилась глазами с парнем, который вместе с ней следил за яйцом. Тот громко фыркнул.  — Весь рынок испытал удачу… и получил поражение.
        — А откуда у вас это яйцо?  — спросила я, как только передала яйцо Луизе.
        — Нам кинул ребёнок… Достаточно давно.
        — А у ребёнка откуда?
        — Он сказал, что ему кинул яйцо какой-то мужчина и убежал,  — ответила девушка, улыбаясь как лиса. Мне стало как-то неуютно.  — Мальчик совсем отчаялся, когда, наконец, встретил нас.
        — А у мужчины откуда?
        — А какая разница? Мы не знаем… А почему вы так интересуетесь?
        — Нам интересна история этого яйца,  — ответила за меня Луиза.
        Девушка вдруг громко и довольно искренне рассмеялась, а парень снова фыркнул, сдерживая смех и скрестив руки на груди.
        — Мы можем взять яйцо ненадолго?  — спросила я.
        — Да хоть навсегда!  — рассмеялась девушка и тут же развернулась, скрываясь в ближайшей толпе. Парень от неё не отстал и помчался следом. До нас ещё некоторое время доносился звонкий смех, пробирающий до костей.
        — Я их запомнила!  — обнадёжила нас Оксилия, махнув рукой.  — Предлагайте же, что нам делать-то, комар меня задери?! Уже тошнит от этого яйца!
        — Для начала давайте более свободное место найдём,  — предложила я, извиняясь перед молодой женщиной в белом с ребёнком, которую задела, когда ловила и передавала яйцо.
        — На площадь! Возле парка! Недалеко ещё заброшенный дом стоит!  — тут же воскликнул Эрик.  — Там сейчас никого нет! Обычно там практика проходит у учеников.
        — Веди!  — сказала Луиза и передала ему яйцо.
        Передавая уже порядком надоевший всем Артефакт и тревожа прохожих, мы дошли до большой площади, в центре которой рос огромный дуб, раскинув свои ветви во все стороны, словно пытаясь укрыть землю от неба. Ближе всего к этому месту стояло одно очень длинное, высокое и красивое здание с колоннами. С остальных сторон площадь укрывали растения.
        По дороге мы ещё зацепили Катарину, а также ненароком обидели видимого кобольда, который потом бросил нам в спины мягкие, но колючие шары.
        — Думайте! Думайте! Святые комары!  — восклицала Оксилия.  — Я уже спины не чувствую! И ужасно бесит это яйцо! Что делать дальше-то?!
        Катарина также испытала удачу, но не смогла удержать заколдованный предмет даже на миг и бросила его Джону. После с серьёзным выражением лица она заплела хвост и задумчиво хмыкнула:
        — Если это Артефакт, то… то… Даже не представляю!
        — Лучше предложи что-нибудь!  — крикнула Оксилия и с силой передала сильно бесившее её яйцо.  — Молю тебя! Иначе запихаю в рот комаров!
        — Оксилия умоляет!  — одновременно воскликнули я, Луиза и Анжелика, рассмеявшись, и добавили фразу, как в одном фильме: — Моли еще[1]!
        — Замолчите, комары!
        Джон внезапно перед тем, как поймать яйцо, создал огонь, отплясывающий на его ладонях, но Артефакту от этого было ни горячо ни холодно. Парень усилил огонь, который резко вспыхнул, обуяв руки юноши. Но яйцу опять же хоть бы хны. Оно вскоре оказалось в руках Эрика, который также применил свою силу льда, пытаясь таким образом удержать яйцо в руках. Однако и это оказалось безуспешным.
        — Это глупо!  — злобно бросил Джон.  — Это обычное заколдованное яйцо!
        — Внутри должно быть что-то!  — воскликнула я с малой толикой уверенности.  — Может, это и не Артефакт… но что-то внутри точно есть.
        — У меня есть идея!  — внезапно воскликнула Катарина.
        — Слава Великому Комару! Славься насекомые!
        — Тихо!  — недовольно бросила подруге Луиза.  — Что за идея, Катарина?!
        — Это ведь заколдованное яйцо!  — вдруг уверенно произнесла она, и мне захотелось ударить себя по лбу.
        — А мы и не знали, чёрт тебя дери!  — ругнулась Оксилия.  — Ты открыла Америку! Поздравляю!
        — Оксилия!  — укоризненно глянули на неё я и Луиза.
        — Я хочу сказать, что, чтобы удержать это яйцо, нужна большая сила. А что, если яйцо поймают несколько человек одновременно?
        Мы все многозначительно переглянулись. Я передала яйцо Луизе.
        — В этом что-то есть,  — улыбнулась подруга, передавая Артефакт Анжелике.  — Стоит попробовать.
        — Эрик, Джон, поймайте яйцо одновременно!  — предложила я парням.
        Со второй попытки у них получилось поймать одновременно, но это совсем не дало никакого результата — яйцо полетело к Оксилии.
        — Тогда вчетвером!  — предложила она.  — Все четыре элемента!
        Я отошла, чтобы не мешать им. Зрелище оказалось ещё то. Может, они и являлись четырьмя стихиями, но командой точно не были. Подруги и Джон с Эриком кричали друг другу, где стоять, когда хватать. Злились. Топали ногами от каждой неудачи. Даже дошло до оскорблений. И им никак не удавалось поймать заколдованное яйцо вместе: кто-то отставал, спотыкался, кто-то, наоборот, спешил, кто-то уставал и потому отходил в сторону, чтобы передохнуть. Оксилия даже перешла в рукопашную и захотела ударить «смазливого» Джона за то, что тот напоролся на неё, когда хотел поймать яйцо, и сбил, однако юноша с невероятной реакцией мгновенно перехватил её руку и завернул за спину. Подруга ещё долго бросала всякие угрозы, ойкая от боли.
        А затем, когда все чертовски устали и обозлились, им всё-таки удалось поймать яйцо всем вместе. Но… они не удержали. И оно полетело ко мне.
        — Комар тебя задери!  — кричала Оксилия, у которой хватало сил причитать.  — Столько попыток и зря! По-моему, это невозможно!
        — Уста-а-ала,  — выдохнула Анжелика, садясь возле дуба.
        Яйцо передалось Луизе, а затем и Эрику, который тут же упал на землю, тяжело дыша:
        — Дамы… прошу… не… тревожить… меня… пока… что.
        Джон поймал яйцо и бросил мне, так же, как и рыжий, тяжело дыша.
        — Надо всем нам вместе попробовать,  — сказала Катарина.  — Осталось только это.
        — А смысл?  — устало выдохнула Луиза.  — Мы недостаточно сильны.
        — И что нам делать с яйцом-то?  — спросил Джон.  — Кому возвращать?
        — Погодите вы возвращать!  — тут же вышла вперёд Катарина и поймала яйцо, передав Джону.  — Мы ещё не всё испробовали! Мы должны хотя бы попытаться! Или это будет позором!
        — А, может, я землёй?..  — начала Оксилия, вытянув руку. Но так ничего и не случилось, потому что подруга тут же упала на колени.  — Не-мо-гу.
        — Ребят, давайте,  — произнесла я.  — Попробовать надо. Всем вместе.
        Анжелика медленно поднялась и поплелась к нам. И яйцо тут же оказалось в её руках. После чего в моих.
        — Просто вытягиваем руки вверх, чтобы поймать яйцо,  — пояснила я.  — Стоит только коснуться его — у нас получится.
        — Ох, дамы,  — вздохнул Эрик, поднимаясь.  — С вами не соскучишься.
        Яйцо оказалось в руках Джона.
        — Ловим!  — крикнула я, и все рванули в середину.
        Катарина невольно толкнула меня, и я ушла вбок, отчего не смогла коснуться яйца, и оно вновь воспарило. В следующий раз Анжелика споткнулась о камень и упала, охнув. Однако с ней ничего серьёзного не случилось, и мы вновь принялись пытаться. В третий раз разозлился Джон. И невольно на его ладони вспыхнул горячий огонь, который обжёг меня и Луизу.
        Я от ужаса сделала пару шагов назад, вспоминая пожар. Зажмурилась и попыталась отогнать эту мысль. Пальцы жгло.
        — Джон!  — недовольно крикнула Оксилия, которая успела уйти в сторону и потому не обожглась.  — Осторожнее! Живые люди всё-таки рядом!
        — Бро… успокойся,  — тихо произнёс Эрик, внимательно следя за другом.
        Джон закрыл глаза, переводя дух, а яйцо скакало туда-сюда. Затем мы снова стали пробовать. И снова. И снова.
        — Кэт, бросай не так сильно и повыше!
        — Всем ловить это заколдованное яйцо! Кто не словит, тот съест синюю вифату, а затем мы будем над ним издеваться!
        Я совсем не слушала Оксилию, точнее совсем не задумалась о смысле её слов. Только потом осознала, что она сказала, хоть и не поняла до конца
        Осознала это именно тогда, когда прикасалась к овальному неожиданно горячему яйцу, которое больше не подчиняло мой разум. А, значит, я не хотела скорее избавиться от Артефакта и в пальцах больше не кололо. Билось неистово лишь сердце от потрясения.
        Я медленно вдохнула и выдохнула, боясь спугнуть удачу и во все глаза смотря на двадцатисантиметровое яйцо, до которого косалось шесть пар рук. Шесть. Краем глаза увидела стоящую в стороне Катарину. Девушка с не меньшим потрясением замерла.
        — Надо же,  — тихо выдохнула Оксилия.  — Подействовало.
        — А что ты там сказала?  — почти шёпотом спросила Луиза, не сводя, как и все, с яйца глаз.
        — Что-то про вифаты,  — монотонно пробурчала Анжелика.
        — Вифаты?
        — Ага.
        — Что за оно?..
        — Вам обязательно это сейчас обсуждать?  — перебил Джон слишком резко и громко.
        — Тихо ты!  — шикнула Оксилия.  — Без резких движений!
        — Не дуй на яйцо, Малькентон!  — прошептала Луиза.
        — Сама молчи, Самойлова!
        — Да заткнитесь вы обе!  — не выдержали я и Анжелика.
        Яйцо в руках вдруг качнулось и задрожало. В этот момент мы все не дышали. У меня чуть сердце не выскочило, так не хотелось бы, чтобы оно снова взяло наш разум под свой контроль. К счастью, всё обошлось. И мы всё так же стояли кучкой с протянутыми к яйцу руками в самых неудобных позах.
        — Дамы. Может, поспешим?  — шёпотом попросил Эрик.  — А то я сейчас прямо здесь описаюсь.
        — Чёрт, Эрик!  — скорчил лицо Джон.
        — У вас получилось!  — восторженно воскликнула Катарина, напугав нас, отчего яйцо снова задребезжало в наших руках.  — Глазам своим не верю. Потрясающе!
        — Что дальше-то делать?  — нетерпеливо спросила Оксилия, облизав губы.  — Я больше не могу!
        — Вам нужно одновременно отпустить яйцо,  — уверенно сказала Катарина.  — Только… одновременно. У вас одна попытка.
        — Так. Хорошо. Прекрасно. Просто замечательно,  — медленно произнесла подруга.  — Насчёт три отпускаем… Раз… И бежим во все стороны.
        — Да ясно! Ясно! Считай!  — поторопила Луиза.
        — Раз… Два… Три!
        Услышав число три, я мгновенно отпрянула от яйца, развернулась и пулей бросилась прочь, словно позади бушевало ненавистное пламя. За спиной внезапно раздался многообещающий треск, довольно громко, если мне это не показалось. Тогда же я остановилась, переводя дух, и обернулась.
        На земле лежало яйцо. И виднелись ползущие как змеи трещины. Я затаила дыхание, не представляя, что будет дальше, и не сводя глаз. Яйцо едва заметно качнулось, будто бы что-то живое внутри задвигалось. И замерло.
        Мы все переглянулись и медленно приблизились, окружив разбитое яйцо. Ничего не происходило. Оксилия протянула руку, чтобы коснуться, но я перехватила её, произнеся:
        — Осторожнее.
        Подруга молча кивнула и хотела было уже дотронуться, но её опередил Джон. Яйцо под его рукой резко задрожало и засияло. Мы удивлённо выдохнули. Однако парню было не до удивления. Его лицо изобразило гримасу боли. Джон сжал губы, зажмурился и захрипел.
        — Агхр… Жжёт,  — сквозь зубы произнёс он, упав на колени.  — Не могу… убрать руку!
        — Надо помочь ему!  — воскликнула Анжелика и потянула за руку парня, который уже начинал кричать от боли и бешено дёргаться от страха.
        — Чёрт, тяни!  — на нервах ругнулась я, держа парня за грудь и оттаскивая. Все дружно схватили Джона и начали пытаться оттащить его, но его словно бы кто-то намертво держал.
        Эрик тут же попробовал коснуться яйца, но его оттолкнула невидимая сила. Рыжий отшатнулся, нахмурившись. Это его не остановило, и он снова решил попробовать.
        Руки Джона внезапно охватило пламя. Мы тут же машинально отпрянули от него, не желая иметь что-либо общее с огнём.
        Джон скрипел зубами и смотрел на огонь, который постепенно покрывал всё его тело: сначала руки, потом туловище, затем ноги и, наконец, голову. Похоже как на первой тренировке, но ведь тогда всё закончилось хорошо только благодаря Эрику. Грэй сказал, что Джон не может совладать с огнём. То, что могло с ним сейчас случиться, казалось невероятным и самым кошмарным.
        Вскоре юноша горел полностью, крича кому-то «Прочь!», что приводило меня в необъятный ужас. Я невольно отошла подальше, закрыла рот рукой, не смея отворачиваться. И боялась. Сердце билось точно бешеное.
        — Джон, я не могу к тебе приблизиться!  — досадно воскликнул Эрик, закрывая глаза от жара.  — Слишком сильное пламя!.. Джон!
        В следующий миг появившаяся со стороны Джона яркая вспышка ослепила меня. Я зажмурилась, ойкнув от неприятия, и не удержалась на дрожащих ногах, повалившись назад.
        Я ничего и никого не слышала.
        Через некоторое время в глазах стало проясняться. Я приподнялась, пытаясь разглядеть происходящее. И увидела стоящего в огне Джона, чьи волосы развивались вместе с пламенем, тянувшись к хмурому небу. На нём совсем не было одежды. Однако после я разглядела, как что-то тёмное закрывало его ниже пояса. Парень не казался испытывающим адскую боль, в глазах не было страха и прежней боли. Он был удивительно спокойным. И над его ладонями нечто парило, уже не яйцо. Плоское, с объемом, с длинным хвостом, который заканчивался стрелкой. И у этого существа мордочка походила на драконью.
        Я медленно встала. Джон посмотрел на меня. Затем перевёл взгляд на Анжелику. Он оглядел всех нас и, наконец, встретился глазами с Эриком, который смотрел на друга с великим отчаянием. Он хотел уже броситься вперёд, не теряя надежды помочь другу, но тут заговорил Джон:
        — Всё в порядке. Я в сознании.
        Эрик поражённо замер. Он, как и все, увидел существо. А вот вместо целого яйца на площади валялись одни скорлупы.
        Я подошла к Катарине и помогла ей подняться, так как она, как и я, повалилась от вспышки. Девушка смотрела на Джона и существо над его руками с открытым ртом и нескрываемым восхищением.
        — Как ты можешь находиться полностью в огне?  — не понимал Эрик.  — У тебя никогда не получалось.
        — Оно помогло,  — ответил юноша, глянув на существо, парящее над его ладонями, огненное и довольно милое.
        — Сердцевина… исцеляет,  — завороженно произнесла Катарина.  — Неужели… Неужели правда?
        — Так это Артефакт?  — удивилась я ещё больше, ведь не ожидала, что им окажется маленькое скатоподобное существо.
        — Я не… Без понятия.
        — Обалдеть,  — прошептала Луиза.
        — Чтоб я комара съела,  — выдохнула Оксилия,  — мы нашли Сердцевину!
        — Но… Но…  — путалась Катарина.  — Не может быть… Оно… Она… Была у всех на виду всё это время! Я просто… не могу себе представить! Это… потрясающе.
        — Это точно Артефакт?  — уточнила Луиза.  — Это ведь существо.
        Огонь Джона постепенно становился меньше, пока и вовсе не угас, а сам парень остался лишь в нижнем белье, совершенно по этому поводу не волнуясь.
        — Ого,  — протянули мы все вместе, глядя на его грудь.
        А там помимо пресса грудь украшала татуировка дракона, который обвивался вокруг знака огня со спиралью.
        — Так, дамы, где же ваше воспитание?  — поинтересовался Эрик, загораживая друга.  — Хватит пялиться!
        И тогда Джон заметил, что остался без одежды. Хоть он и старался не подавать вида, но лицо у него стало краснее, чем у рака.
        — А ты отойди, рыжий!  — бросила парню Оксилия.  — Мешаешь!
        — Вспышка! Прямо оттуда!  — раздалось от неизвестного, шагающего в нашу сторону, который вышел из-за листвы и увидел нас.  — Народ! Все сюда!
        Тогда же я увидела ещё одну уже знакомую фигуру гоблина около тропы в человеческом обличье, который поспешно скрылся с моего поля зрения. Мне это чертовски не понравилось.
        — Только этого не хватало!  — выдохнула Катарина, глядя на быстро шагающего в нашу сторону мужчину, у которого слегка сиял капюшон.  — Срочно все бежим!
        Особо не думая, мы понеслись прочь в противоположную сторону, весело хохоча от полуголого Джона, который прижал к груди существо, и Эрика, который приревновал.
        — Надо же, а день-то удался!  — заметила вся сияющая Оксилия.
        Но тут мы резко затормозили после поворота за густые деревья, так как путь нам перегородили уже знакомые девушка — точная копия меня — и парень.
        — И куда это мы так торопимся?  — усмехнулась незнакомка и переглянулась с парнем.

        [1] «Малефисента».

        Глава 23. Фокусник спешит на помощь

        — А вам что надо?  — спросила я, замечая, как девушка медленно что-то достала из-за спины.
        — А вы как будто не поняли!  — усмехнулась та. В её руке блеснуло маленькое лезвие.  — Сердцевина наша. Мы её хранители. И не позволим вам её забрать.
        — Нам не нужны неприятности,  — медленно и тихо вставила Анжелика, чуть вздрогнув.
        — И вы сами её отдали нам!  — заметила Оксилия.
        — Мы и не подумали, что вам хватит силы раскрыть яйцо!  — оправдалась девушка.  — К сожалению, вы являетесь угрозой, ведь теперь знаете про Сердцевину.
        Прежде чем девушка бросила в нашу сторону ножик, Луиза выставила руки ладонями вперёд и вызвала волну ветра, которая оттолкнула нападающих. Но сильных успехов это не дало. Молчаливый парень, упав от ветра, с земли бросил в сторону Луизы трёхконечный ножик, похожий на сюрикен. Моя подруга чудом успела выставить руку. Ветер остановил оружие.
        Я достала кинжал, не уверенная в том, что надо было делать.
        — Сумасшедшая!  — закричала Оксилия и коснулась земли.
        Из-под земли начали выползать корни и обхватывать ноги девушки. Та пыталась их обрезать, и у неё получалось. Магия Оксилии пока что была не такой сильной. А в это время Эрик в ближнем бою сражался с парнем и сильно получил оттого в нос. Он потерял бдительность, застонав. И враг решил напасть. Я бросилась к нему, краем глаза замечая, что вокруг тела Джона витали огненные сферы.
        — Ну, что за грубость?  — произнёс Эрик.  — В нос не бьют! Это же больно!
        Я схватила рыжего и оттащила от линии огня. Одна огненная сфера полетела на врага. Ощутив удар, парень повалился на спину, схватившись за обожжённую грудь.
        Я повернулась, чтобы узнать, как дела у подруг, и замерла. У моего лица дрожал кончик лезвия ножа, который держала копия меня. Девушка с ненавистью смотрела на меня, но не могла сделать ни шаг. Я вместе с ней опустила взгляд: её ноги укрывали тонкие корни и покрывал лёд, идущий от руки Эрика, стоящего за мной.
        — Чуть успел,  — выдохнул он.
        Оксилия также приложила руку к земле. Из её носа текла кровь. Анжелика стояла возле Катарины, а Луиза медленно поднялась, схватившись за правое плечо, на котором виднелся порез.
        Парень с обожжённой грудью вдруг подскочил, намереваясь атаковать Эрика.
        — Да чёрт-с два!  — закричала Луиза и отбросила того с помощью ветра со всей злостью, что у неё была.
        Бедный юноша отлетел на пару метров и, к нашему облегчению, пошевелился. Не хотелось бы кого-нибудь убить.
        — Чтоб меня оборотени обходили,  — вдруг раздался чей-то возглас позади.  — Стихийная магия! Точно стихийная!  — в нашу сторону смотрел высокий мужчина, который тогда на площади первый заметил нас и вспышку.  — Сюда, народ!
        Катарина невероятно быстро оказалась возле него и толкнула того, что-то сказав на живом языке. Мужчина с тем же удивлением на лице внезапно замер, покачнулся. И упал. Катарина тихо ойкнула. Затем присела, коснулась виска мужчины, снова что-то сказала и вдруг вытянула прямо из головы какую-то полупрозрачную дымку, которую тут же отпустила в свободный полёт. Короткий дымок быстро растворился в воздухе.
        На наш немой вопрос Катарина ответила:
        — Я его на время обездвижила и стёрла последние воспоминания.
        — Не смейте трогать Сердцевину!  — злобно бросила девушка, всё также прибитая к земле льдом и корнями, а вот её друг крайне медленно вставал неподалёку, не спеша на помощь.
        Мы все машинально взглянули на существо на голове Джона. Вокруг того всё ещё витали две огненные сферы. Юноша сложил руки на груди, крайне нервничая, что на него все смотрели.
        — Да очнись, сумасшедшая, не тебе решать, чего хочет Сердцевина!  — ответила ей Оксилия.  — И вообще, долго мне её удерживать?!
        — Мы ничего не собираемся делать с ней!  — подала голос Анжелика.  — Мы случайно её нашли!
        — Сердцевину просто так не ищут!  — бросила девушка.  — И отпустите же меня!
        Она всё ещё угрожала ножиком, так что я подошла к ней и отняла его. Девушка решила ударить меня, но я ловко ушла в сторону, разглядывая ножик с красными отметинами.
        — И всё же,  — вздохнула Луиза,  — что нам с ними делать?
        — Рана глубокая?  — спросила я её.
        — Просто царапина,  — отмахнулась та, убрав прядь за ухо.
        Враг отчего-то улыбнулась. Тут её компаньон, наконец, очухался и хотел уже бездумно броситься на нас, но я наставила на пленницу кинжал.
        — Не стоит,  — посоветовала я тому.  — Сейчас она крайне беззащитная. Только и может руками болтать.
        — А ты подойди поближе и почувствуешь, как я руками болтаю!  — бросила та.
        — Девчонки,  — тихо раздался голос Луизы,  — что-то мне… нехорошо.
        Только закончив говорить, подруга свалилась на землю. Я, Анжелика и Катарина, испуганные, подскочили к ней.
        — Лу! Что с тобой?  — потрясла подругу Анжелика.  — Лу!
        Луиза выглядела крайне бледной и слабой. Девушка старалась не закрывать глаза, но ей удавалось с трудом. Она вдруг задрожала. Я посмотрела на плечо. Красная кровь почему-то стала синей.
        — Яд,  — раздался голос Джона.  — На лезвии был яд.
        — Я всё предусмотрела,  — усмехнулась незнакомка.  — Мучительная смерть вашей подруге обеспечена.
        Я не могла поверить в происходящее, пока смотрела на Луизу. Почему-то именно в этот момент я была более чем уверенная, что спала и мне снился кошмар. Потом решила, что меня разыгрывают. А после разозлилась.
        Я услышала чьи-то голоса вдалеке, как будто кто-то звал меня с конца города. Звук был крайне слаб, хоть и настойчив. Я не обращала внимания. Не поняла даже того, что из-за непомерного гнева, взявшегося из ниоткуда, словно он копился годами, мне безумно захотелось причинить боль обидчице. Я сжала кулаки, ощутив рукоятки ножа и своего кинжала.
        В голове блеснула идея, которую я даже не начала рассматривать, а просто приступила исполнять. Поднялась. Повертела нож в руке и подошла к незнакомке.
        — Кэт?..  — раздалось в стороне от кого-то, но я не обратила внимания на тревожные нотки.
        Копия меня посмотрела мне в глаза с ужасом. На миг всё тело пробило сочувствие и страх, ведь ничего подобного раньше не творила. Но я тут же прогнала всё это прочь, стиснула зубы, думая о Луизе, и безжалостно чиркнула по руке врага ножиком. Девушка вскрикнула и оттолкнула меня здоровой рукой.
        — Идиотка!  — закричала она, закрывая рану и сгибаясь от боли.  — Да я тебя на куски порву!
        Её молчаливый друг дёрнулся в её сторону, но я выставила свой кинжал и хладнокровно произнесла:
        — Давай противоядие или твоя подруга тоже умрёт.
        Наступило затишье, душившее меня. Может, я повела себя неправильно? Поступок явно не шёл на всемирную премию за дружелюбие.
        — Хорошая идея,  — одобрил Джон.
        — Бро, она же может умереть,  — тихо вставил Эрик.
        — Да пошли вы со своим сочувствием!
        — Да к чёрту её!  — воскликнула Оксилия, вытирая кровь из носа.  — Главное помочь Луизе! Эй, ты, молчун великий, а ну противоядие тащи!
        — Я могу что-нибудь сделать,  — вставила Катарина.  — Я бы даже могла сделать противоядие. Мне бы только знать, что это за яд.
        Я злобно смотрела на молчаливого парня, который смотрел то на меня, то на свою подругу с перекошенным лицом и ничего более не делал. Меня злило его бездействие. Меня злила тишина. Невыносимая. Внутри разгорался необузданный гнев, который я всё меньше хотела сдерживать. Я шагнула в сторону юноши, но вдруг со стороны Джона вылетела сфера и замерла в дюйме от зажмурившегося врага.
        — Не медли!  — закричал темноволосый, сжав руки в кулаки и с пылающим огнём в руках. Видимо, он чувствовал то же, что и я.  — Живо говори, что за яд и где противоядие?!
        Тот в немом испуге пожал плечами.
        Ну, всё, сил сдерживаться больше нет. К чёрту всё.
        Я шагнула вперёд… И замерла.
        Из-за листвы на дорожку, где все мы собрались, вышел мужчина в цилиндре. Фокусник. Все глянули в его сторону. Он ошалело всех разглядел, задержался на лежачей Луизе и медленно подошёл к копии меня, которая еле держалась на ногах. Та поймала его взгляд:
        — Яд…  — только сумела она выдать и тут же свалилась.
        Эрик и Оксилия тут же поднялись с земли.
        — Какого оборотня тут твориться?  — воскликнул фокусник, подскочив к упавшей девушке. Он медленно перевёл взгляд на меня и изумленно смотрел довольно долго. А я смотрела на него.
        — Может, мы поторопимся?  — раздраженно поинтересовалась Оксилия, подскочив к Луизе и проверив состояние той, которое с каждой секундой ухудшалось.  — Наша подруга умирает!
        — Нам нужно противоядие,  — сказала я, глядя на фокусника.
        Тот медленно кивнул, снова всех осмотрел и живо подозвал парня в стороне, чтобы он взял свою подругу на руки. Тот послушался.
        — Идите за мной. Я помогу вам,  — сказал, вновь долго сверля меня взглядом, мужчина. Я приподняла бровь, не понимая его удивления, словно на мне слоны танцевали танго. Фокусник поспешил отвести взгляд.  — Берите скорей вашу подругу и бегом за мной!
        Джон мигом подскочил к Луизе, подняла её, и мы все поспешили за фокусником. Всё ещё пылая гневом изнутри, вдруг ощутила ужасную боль в предплечье. Я охнула и отбросила чью-то руку. На меня с удивлением смотрел Эрик.
        — Да ты кипишь,  — заметил он, замерев с поднятой рукой.
        Я хотела было что-то ответить, не понимая, о чём он, но Оксилия закричала:
        — Что вы медлите, комар вас дери?! Быстрее! Куда мы бежим?  — прошла мимо Катарина.  — Что происходит?
        Я отвела взгляд от Эрика, глянув на девушку. Не стала разбираться и просто побежала следом за всеми. Мы шли по безлюдным проулкам, по большей части сворачивая к деревьям, к лесу. Вскоре на пути показались длинные ветки, густые кусты, что крайне усложнили нам задачу. Но никто не останавливался даже тогда, когда получал царапины: это ничто по сравнение с ядом, текущем в крови Луизы. Я слышала, как Оксилия шептала: «Быстрее. Быстрее. Мы успеем. Мы успеем».
        Вскоре листва вместе с деревьями оказалась позади, а впереди возвысился дом, довольно обычный по сравнению с другими. Разве что довольно чахлый и без окон. Но дверь казалась прочнее стали со странными узорами, в которых я разглядела символы стихий.
        Мы все уже стояли вплотную к ней. Фокусник повернулся к раненой копии меня, начал нервно разглядывать пояс той.
        — Где? Где бутыль?!  — спросил он державшего её юношу. Тот быстро пожал плечами и помотал головой.  — А, твою ж крохоморку!
        — Что? Что такое?  — спросила Оксилия.  — В чём дело?!
        — Нужна вода, чтобы открыть дверь! Нужно прочесть заклинание и прыснуть воду, чтобы она открылась! Лекарство прямо за дверью!  — поспешил ответить фокусник.
        — Нужна вода?  — раздалось от Анжелики незамедлительно.  — Будет вам вода.
        — Но ты…
        — Какое заклинание?!  — набросилась я, чтобы не терять время на бессмысленные вопросы и бессмысленные ответы. Фокусник посмотрел на меня, и я не удержалась от повтора вопроса с более злостными нотками в голосе: — Заклинание какое?!
        — Aperire!
        — Какое-какое?  — не поняла я.
        — Aperire! Что значит «откройся»!  — раздражённо повторил фокусник.  — Что, все плохо учили живой язык?
        — А-аперирэ?  — попыталась выговорить Оксилия, ввиду чего мужчина в цилиндре поморщился. Прозвучало и вправду плохо.
        — Откройся?  — переспросила Катарина.  — Зачем вам?
        Мы все машинально глянули на неё.
        — Что за вопросы глупые?!  — бросила Оксилия.  — Нам дверь нужно открыть! Можешь же прочесть это заклинание?!
        — Дверь?  — лицо Катарины было полным недоумением и недоверия.  — Как вы догадались? Почему заклинание?
        — О, святые комары, кто-нибудь врежьте ей, чтобы она пришла в себя!
        — Не груби мне!  — бросила та.  — Вы все как с ума сошли! Побежали куда-то, пришли куда-то, смотрите куда-то и заклинания берёте из воздуха!
        — Да что ты несёшь?  — удивилась Анжелика, всё это время потирая от нервов руки.  — Нам фокусник помогает!
        — Какой ещё фокусник?!
        — Она не видит меня,  — тут же пояснил мужчина. Мы все повернулись к нему.  — Меня видят только те, кто связан со стихиями. Она не связана с ними…
        — Да сейчас совсем не время для объяснений!  — не удержалась я, перебив, и повернулась к Катарине: — Ты можешь в тот момент, когда двери коснётся вода, сказать на живом языке «откройся»?
        — Да, да,  — кивнула девушка.  — Вполне могу.
        — Тогда за дело! Анжи?
        Анжелика кивнула. Сжала кулаки, закрыла глаза, сморщилась, словно пыталась что-то тяжелое удержать в руках. Всё произошло не так быстро, как бы хотелось. Я увидела каплю на лбу Анжелики, лицо её покраснело. Она задрожала и, наконец, выкинула руки вперёд. От внезапных вырвавшихся сильных струй из-под земли мы охнули и расступились. Как только все они достигли двери, Катарина не растерялась и закричала:
        — Aperire!
        Символ воды на двери засиял ярким голубым цветом, и что-то щёлкнуло.
        — Не теряем времени,  — сказал фокусник и прошёл сквозь стену.
        Немой парень с девушкой на руках толкнул ногой дверь, та распахнулась, и он забежал внутрь. Джон с Оксилией последовал за ним, а затем и все мы.
        Внутри дом оказался просторнее, чем снаружи, забитым всяким хламом, через который пришлось переступать. А воздух был с ароматом гнили, словно здесь что-то, простите, умерло в страшных мучениях. В качестве света служили какие-то колбы с жидкостями, белые шары и несколько камней, разбросанных повсюду, словно здесь случился ураган.
        Немой парень положил свою подругу на пол, чему последовал и Джон, и помчался помогать фокуснику. Тот уже вовсю рассматривал полки и сильно нервничал. Юноша раскинул какие-то травы и достал небольшую заполненную белыми камешками колбу. Он потряс её перед фокусником, который кивнул.
        — Что нам делать?!  — не удержалась Оксилия.
        — Не мешать!  — грубо просил мужчина в цилиндре.
        Он указал рукой куда-то в кучу книг. Немой юноша подскочил и что-то выкопал оттуда. Он показал серые листья, которые рассыпались на глазах.
        — Твою ж крохоморку!  — снова ругнулся фокусник.  — Говорил же я ему прятать их! Упёртый очкарик! Быстро положи им по камню под язык!
        Немой юноша подскочил сначала к своей, что очень не понравилось всем нам, но мы все прикусили языки. Парень открыл колбу на нервах, так что некоторые камешки упали на пол. Он достал один камень размером чуть меньше ногтя и положил под язык моей копии. Оксилия злобно отобрала у того колбу, достала еще камень и быстро положила под язык окончательно бледной Луизе. Затем мгновенно убрала руки, испуганно произнеся:
        — Она ледяная.
        Первым моим порывом было подскочить и послушать пульс, но я осталась прикована к месту, не смея отрывать взгляд от лежачей подруги.
        Это всё из-за меня.
        Катарина присела возле Луизы и двумя пальцами коснулась шеи. Прошло некоторое время, и девушка приложилась ухом к груди. И медленно подняла голову.
        — Еле-еле, но дышит.
        — Нашёл запас!  — закричал из дальнего угла фокусник.  — Быстро сюда!
        Немой парень быстро подбежал к тому, затем примчался вместе с мужчиной назад с ярко-красными листьями, чуть светящимися в лёгкой темноте.
        — Размельчи в этой миске,  — скомандовал фокусник парню, который молча всё исполнял.  — Добавь вот этой жидкости… Да нет же! С белым отливом! Да!.. Скорее… Перемешай… Вон палочка!.. Добавь ещё белый камешек… Один!.. Теперь нужен огонь, чтобы подогреть.  — Не теряя ни минуты, подошёл Джон, схватил миску, положил на ладонь, и почти тут же та слегка покраснела, а вода забулькала. Белый камешек растворился.  — Не переборщи!  — закричал фокусник.  — Перемешай ещё раз!  — Лишь пару секунд побыв в кипятке, от тонкой палочки почти ничего не осталось: она скрючилась и медленно растворилась. Мы все невольно переглянулись.  — Теперь нужно охладить. Нельзя же им кипяток давать.
        Как только целебный напиток охладил Эрик, Оксилия не повременила отобрать миску и присесть возле Луизы. Катарина придержала голову той, пока подруга давала лекарство.
        — Совсем чуть-чуть!  — вставил фокусник.
        После Оксилия передала напиток немому юноше, который залил в рот своей подруге остатки. И началось самое трудное: ожидание.
        Кто сидел, кто стоял — мы все расположились вокруг лежачих, надеясь, что ещё не поздно. Первым подала признаки жизни моя копия. Она открыла глаза и тут же их закрыла, сморщившись.
        — О, что у меня на языке,  — пробурчала она. Немой парень сжал её руку и плечо. Та глянула на него, нахмурившись.  — Мы надавали им?  — Парень молча нас осмотрел, вздохнув. Девушка медленно осмотрела комнату и тоже вздохнула, закрыв глаза.  — Вот чёрт.
        Вскоре и Луиза задвигалась. Сначала рукой, а потом зашевелись веки. И вот она открыла глаза, увидела Оксилию, Катарину и чуть улыбнулась. А затем тоже сморщилась, чавкая.
        — Что у меня на языке?!
        Мы все с великим облегчением переглянулись и заулыбались.
        А я заметила, насколько сильно дрожали мои ноги, колени невольно подкашивались. Я готова была вот-вот свалиться. Казалось, что вся земля сейчас исчезнет. Сердцебиение участилось, и слабость накатила цунами.
        Незаметно развернулась и через заваленные столы отошла в дальний угол дома за длиннющий забитый хламом книжный шкаф, где нашла довольно тёмное место и где сползла спиной по стенке вниз, уткнувшись в колени.
        Мне захотелось расплакаться. Я сжала руки в кулаки.
        — Я так рада, что ты цела,  — донёсся голос Оксилии.
        — Ты? Рада?  — раздался довольно здоровый голос Луизы.  — Вот это новость! Да я теперь буду почаще так пугать Окса!
        — Не смей, Самойлова! Будешь нарочно пугать меня — я тебе в рот запихаю комаров!
        — Узнаю Малькентон! А, значит, всего немного без сознания пролежала! Это не может не радовать!
        — О, ты бы видела, что Анжи учудила…
        Я не стала слушать дальше. Просто закрыла глаза и попыталась убедить себя, что всё прекрасно. Просто в следующий раз такой ошибки я не допущу. В следующий раз я буду защищать их, а не стоять столбом с кинжалом в руках.
        Я почувствовала этот самый кинжал на поясе и досадно выдохнула.
        Слабая.
        — Ты о чём думала?  — раздался тихий голос фокусника рядом. Я подняла глаза: он стоял вместе с копией меня слева в трёх шагах. Они меня не видели.  — Ты могла её убить! Ты могла убить всех!
        — Я думала о своём долге,  — холодно ответила та.  — Мы — хранители. Мы были созданы, чтобы сохранить Сердцевину…
        — Ваш долг был в том, чтобы хранить Сердцевину до возвращения той, кому она принадлежала!  — перебил её фокусник.  — И ты уже тем более не была создана для убийства! Но именно это ты чуть не совершила! И кого же могла убить?! Копию себя!
        — Я в зеркало не так часто смотрюсь! И вообще, я что-то не видела в этой толпе ту женщину или того мужчину!
        Тут к ним подошёл и встал рядом тот самый молчаливый парень.
        — Потому что она вернулась юной, глупая!
        Парень толкнул локтем девушку и указал рукой на меня. Наконец-то, и те двое меня заметили. Я встала, вышла из-за угла, мимолётно глянув на подруг, которые общались между собой и Катариной с Эриком. А вот Джон смотрел на меня.
        — Думаю,  — начала я, повернувшись к фокуснику и хранителям,  — сейчас самое подходящее время для объяснений.

        Глава 24. Средь лжи и истина

        — Для начала, я хотел бы вас поздравить,  — произнёс фокусник, оглядев всех нас и задержав свой взгляд на Джоне, на голове которого сидело то самое существо из Сердцевины и, казалось, спало. Сам парень отыскал в доме старый белый плащ и накинул на себя, чтобы отвести от себя взгляд девушек. Эрик тогда молча покрутил пальцем у виска.  — Вы нашли Сердцевину, один из сильнейших и древнейших Артефактов.
        Моя копия довольно громко фыркнула и снова с прищуренными глазами посмотрела на меня. Я же сама ей не уступала. Она мне не нравилась. Очень не нравилась.
        — Поздравления — это, конечно, хорошо,  — подала голос Луиза, довольно активная после случившегося с ней, только дрожала, потому и на неё накинули ещё один плащ, посеревший от времени.  — Но хотелось бы перейти к сути. Для начала, кто вы?
        — Да, простите,  — чуть улыбнулся мужчина и элегантно снял цилиндр.  — Зовут меня Эрнест. Я ведьмак, только… в прошлом. На сегодняшний момент я несчастный блуждающий и видеть меня могут далеко не все.  — Послышался шёпот со стороны Джона, который пересказывал всё замолкшей Катарине. Оксилия поглядывала на них с некой ревностью — вот только парень, как и все подобные ему, в упор этого не замечал.
        — И почему же вы невидимы?  — спросила я его.
        — Побочный эффект от могущественного ритуала. Непредвиденные обстоятельства. В общем, я умер.  — Мы все вытаращились на него. Эрик молча подошёл, внимательно разглядывая Эрнеста.
        — Не похожи вы на трупа,  — сказал он и протянул руку. Та прошла сквозь мужчину. Рыжий тут же отшатнулся и с трепетом уже глянул на мужчину: — Я впервые вижу призрака.
        — Я не совсем умер,  — начал пояснять Эрнест, снова надев цилиндр на голову.  — Точнее умер необычной смертью. Во время ритуала на мгновение всё вышло из-под контроля и моё тело выбросило в межмирье…
        — Куда-куда?  — подала голос Оксилия, гулявшая по дому и, наконец, подошедшая, чтобы слушать.
        — Межмирье — место, где всё теряется и находится, место, где нет ничего, кроме блуждающих весомых вещей. Это как отдельная Вселенная, в которой более массивные предметы притягивают наименее. Затеряться там — дело простое. А вот найти что-то — маловероятно.
        — И ваше тело теперь там блуждает?  — спросила Анжелика.
        — Именно там. А сознание осталось здесь, в этом мире.
        — Но почему вас могут видеть только, как вы сказали, повелители стихий?  — спросила я, нахмурившись.  — Я не повелеваю ни одной из стихий, но вижу вас. Катарина же вас не видит.
        — Ты меня видишь по другой причине,  — без всякой конкретики ответил Эрнест.  — Также меня можно увидеть при помощи линз или порошка. А почему стихия? Причина также в тебе. Причина также и в том ритуале. Говорю ж, мы потеряли контроль.
        — А вы не пробовали вернуть ваше тело?  — снова спросила Анжелика, не дав мне продолжить тему насчёт стихий.
        — К сожалению, после смерти возможность колдовать отсутствует. Да и для того, чтобы вернуть тело, необходимы опытные маги, ведь придётся открывать брешь между мирами, а это сродни открыванию чёрной дыры. Если не удержись, весь этот мир исчезнет в межмирье.
        — А он что, тоже по той же причине не говорит?  — кивнула в сторону молчаливого парня рядом с копией меня Луиза.
        — Нет,  — покачал головой мужчина.  — Он тоже побочный эффект от того самого ритуала. Но он не мёртв, потому как и не жив. Он может касаться предметов, но он не может говорить. Также у него в голове лишь определённая цель. Он слушается меня и её,  — кивнул Эрнест в сторону злобной меня.
        Ну, лучше не бывает. Не жив, не мёртв, не человек, не животное, не трава, не явление — отгадайте, называется.
        — Так, а что за ритуал, в результате которого вы теперь такой?  — поинтересовалась Оксилия, недобро глянув, как Джон наклонился к уху Катарины и прошептал слова Эрнеста.
        Эрнест тяжело вздохнул. В маленьких глазах мужчины откуда-то взялась печаль и усталость, словно ему ужасно надоел этот мир. Сейчас я смогла разглядеть его идеально гладкое лицо, без складок и морщинок. Он выглядел молодым мужчиной. Его старость выдавали лишь глубокие серые глаза и низкий голос. На нём был тёмный длинный плащ с капюшоном и тёмные штаны и обувь. Может, он и казался полупрозрачным, но сразу и не подумаешь, что это именно призрак. Кажется, будто мужчина просто наложил на себя некое заклятие.
        — Мы пытались придумать защиту Сердцевине,  — наконец, ответил Эрнест.
        — Мы?  — переспросила я.
        Он поглядел на меня и снова вздохнул.
        — Я знал, что этот день настанет, но всё же я к нему не был готов, как оказалось.
        — Не увиливайте,  — бросила Оксилия и тут же чуть не поперхнулась, воскликнув: — И, ради всего святого, объясните, какого комара эта юная убийца так похожа на нашу милую Кэтрин?!
        — Чего?!  — воскликнула моя копия, а я рассмеялась вместе с Луизой и Анжеликой, не удержавшись.  — Я не убийца!
        — Ну-ну, поговори мне ещё тут.
        Девушка злобно нахмурилась, сжала кулаки и пошла на Оксилию, но её остановил молчаливый парень, покачав головой.
        — Не стоит, Кэтрин,  — произнёс Эрнест, и я глянула на него. А потом до меня дошло, что так звали мою копию.
        — Так её ещё и зовут так же, как и меня?!  — удивилась я и возненавидела ту ещё больше.  — Почему я?!
        — О, моя комариная Вселенная,  — простонала Оксилия.
        — А потому,  — громко заговорил Эрнест, прибавив уверенность и отбросив ненужную печаль,  — что она — это ты.
        Все снова вытаращились на неё, даже Джон забыл пересказать всё Катарине и недоумённо моргал с открытым ртом.
        — Но ведь этого не может быть,  — с сомнением произнесла я.  — Я ведь с Земли.
        — Ну, это не совсем прям ты,  — тут же добавил Эрнест.  — Это как бы ты из воспоминаний.
        — Чего?!  — не поняла Оксилия, да и я тоже, раскрыв рот, так и не задав вопроса, ибо не знала, что задавать.
        — Из каких… ещё воспоминаний?  — наконец, нашлась я.
        Кэтрин хмыкнула, многозначительно посмотрела на Эрнеста и отвернулась, помалкивая.
        — Однажды ко мне пришла женщина,  — издалека начал мужчина, сложив руки крестом на груди. Мне не понравилось его начало, но я прикусила губу, чтобы его не сбивать, всё-таки он, кажется, начала объяснять ситуацию для полоумных.  — Она пришла с весьма странной просьбой, и я сначала отказал ей, высказав, что то, что она задумала, невозможно. Но в то время я был глуп и желал совершить нечто безумное, чтобы превзойти своего учителя. Он сказал то же, что и я: невозможно. Но, когда я услышал эти слова от него, то сразу передумал. Я нашёл ту грань, через которую не переступал учитель. И решил сам переступить.  — Эрнест молча поглядел на свои руки.  — Ритуал отчасти сработал, вот только цена была… высока. Моё тело действительно перешагнуло грань, вот только за той гранью оно и осталось… Та женщина попросила сделать…
        В дверь вдруг кто-то с силой постучал. Мы все от неожиданности подскочили, а Анжелика и вовсе невольно вскрикнула.
        — Эй! Вы тут?  — раздался знакомый голос, и снова в дверь постучали.  — Джон? Эрик?
        — Грэй?  — удивилась Луиза и переглянулась со всеми.  — Как он нас нашёл?
        — Они определённо там,  — раздался ещё один знакомый голос.  — Я слышал Луизу.
        Подруга невольно закрыла рот рукой.
        — Открывайте! В чём дело?!
        — Уже поздно нам скрываться!  — бросил Эрик и пошёл к двери.
        Кэтрин ругнулась и бросилась в другой конец дома, а следом за ней и её верный друг.
        — Стража Света,  — подал голос Эрнест.  — Кто-то увидел драку или как вы шли сюда. В любом случае отрицайте мою причастность.
        И мужчина прямо на глазах рассыпался в мельчайшие ослепляющие искры, которые постепенно растворились в воздухе. Не успела этому удивиться, как дверь с силой отворилась, и на нас уставился взъерошенный Грэй, а следом за ним в дом шагнул Рудольф, беловолосый рыцарь в тёмном трико и плаще с капюшоном. Я вспомнила. У рыцаря весьма хороший слух. А также он являлся Стражем Света, а ещё точнее — тем, кто ими командует, рыцарем или, как их ещё часто называют, Тенью.
        — Все в порядке?  — каждого оглядел Грэй.
        — Да, всё отлично!  — кивнул Эрик.
        — Более чем!  — поддакнула Оксилия.  — А с чего вдруг такой кипишь? Вламываетесь, требуете открыть. Мало ли чем мы тут занимаемся! У нас что, личного пространства нет?
        — Да причём тут личное пространство, когда мне докладывают, что в городе магическая драка, да и не просто драка, а магия стихий! И, в придачу, двое раненых!  — злобно бросил Грэй и мигом начал осматривать дом, а ему помогал в этом Рудольф.
        Рыцарь, проходя мимо Джона, остановился и посмотрел на спящее у того на голове животное. Но не стал ничего выяснять и отправился вглубь дома.
        — Так, давайте выйдем на свежий воздух,  — предложила я, чтобы они не смогли найти копию меня.
        И первая отправилась наружу. За мной последовали и все остальные. Затем вышел Грэй и расставил руки по бокам. А последним из дома показался Рудольф и молча покачал головой, мол, никого не нашёл.
        — Что за драка посреди белого дня?!  — злобно спросил Грэй.  — Вас могли видеть!
        — Ну, по твоим словам, нас и так видели…  — пробурчала Оксилия и тут же смолкла под гневным взглядом учителя.
        — Вас видела Стража Света!  — тут же пояснил парень и устало вздохнул, кивнул в знак благодарности Рудольфу.  — Но об этом умолчат. Я надеюсь, подобное не повторится. Я чуть с ума не сошёл, когда мне доложили! А что если бы с вами что-то случилось?!
        — Да не волнуйтесь, учитель! Всё же в порядке!  — весело произнёс Эрик и зачесал волосы назад.
        — Эрик! Это была твоя идея, верно?!  — тут же переключился на него Грэй, и рыжий аж подпрыгнул. Волосы на его голове встали дымом.
        — Да почему сразу я?!
        — Что бы ты ни говорил, я ничему не поверю!
        — Ну, а Джон что? Опять чистенький выйдет?!
        — Джон!.. Джон?  — второй раз удивлённо воскликнул Грэй, оглядывая парня.  — Где твоя одежда? И что на твоей голове?
        Парень уже было открыл рот, но его перебила Оксилия:
        — Так, назревает неженский разговор. Вы тут обсудите это, между вами, мальчиками, а мы пойдём!
        И уже развернулась, чтобы идти, но тут Грэй резко шагнул вперёд — мы все одновременно сделали шаг назад. Парень замер, оглядел нас и нахмурился.
        Он. Читает. Мысли. При касании. Думаю, все подумали об одном и том же: нужно держаться от него подальше. Почему-то и Джон не спешил выдавать правду учителю. И что на него нашло?
        Грэй снова сделал шаг вперёд, к Оксилии, которая сделала несколько шагов назад.
        — Не обижайся, Грэй,  — произнесла Оксилия,  — но мне не очень-то нравится, когда в моей голове копаются посторонние. Мы к этому не привыкли.
        — Но, если вы мне не скажете, что происходит, я не смогу вам помочь,  — уверенно парировал Грэй.
        — Ничего не происходит,  — произнесла я.  — Ни-че-го. Мы просто нашли этот домик и притаились в нём.
        — А как вы дверь открыли? Она явно открывается с помощью заклинания.
        — Я им немного помогла,  — подала голос Катарина.
        — Мы немного поколдовали, и у нас вышло,  — поддержала я её, как она меня.
        Грэй с недоверием поглядел на Катарину, хмыкнул и вновь спросил:
        — А что за драка?!
        — Да это между нами, между девочками!  — махнула рукой Оксилия.
        Грэй молча посмотрел на Рудольфа. Рыцарь поглядел на нас и ровно произнёс:
        — Лгут.
        Я скрипнула зубами. Почему-то я разозлилась, словно этот рыцарь обязан был быть на нашей стороне.
        — Стражи видели ещё двух: парня и девушку,  — спокойно начал Грэй, каждого оглядывая, словно мы все находились в монастыре и чем-то сильно провинилась.  — Вы с этими двумя зашли в этот дом. Я уж не говорю о том, что двоих несли на руках. Слава Вите, вы все в порядке…
        — Ну и забудь!  — бросила Оксилия.  — Мы все в порядке! Та драка была шуткой! А те двое вовсе не были ранены, а всего лишь выиграли… спор!
        Ого! А Оксилии только дай волю что-нибудь придумать — на ровном месте история целой Вселенной!
        — Мне докладывали другое,  — раздался, наконец, голос Рудольфа.  — И в своих людях я уверен.
        — А докажите!  — бросила я, не удержавшись, и вышла вперёд.  — Где тут раненые? Вроде нет. А те двое, парень и девушка, мы с ними познакомились просто. Мы вместе с ними нашли этот дом. И драки, как таково, не было!
        — Действительно,  — кивнула Оксилия.  — Докажите!
        — Говорил же, что надо сразу их брать,  — твёрдо произнёс Рудольф Грэю.  — Повезло ещё, что ничего серьёзного не случилось.
        И Рудольф удалился прочь, напоследок напомнив нам, что по всему городу сосредоточены невидимые стражи. И что они НЕ ЛГУТ.
        Грэй молча оглядел нас и остановился на Джоне.
        — Джон? Есть что сказать?
        Мы все тут же глянули на парня, мысленно моля, чтобы он молчал. Сам юноша едва заметно опешил. Но он умел прятать эмоции, уж не знаю, когда научился. Он довольно долго пытался что-то придумать, чтобы сказать.
        — Грэй, всё в порядке,  — вместо парня ответила Катарина.  — Я гарантирую, что ничего серьёзного не случилось. А маленькие тайны должны быть у каждого, иначе нет в человеке интереса. Ты сам знаешь. Королева Лидия не раз тебе говорила контролировать свою тягу заглянуть в головы каждого…
        — Неважно,  — довольно грубо перебил девушку парень и незамедлительно добавил, растеряв уверенность: — Я не горжусь этим. Не стоит об этом говорить.  — Затем тяжело вздохнул, схватился за переносицу и зачесал короткие волосы.  — Ладно… на этот раз я закрою глаза. Но, если вновь что-то случится, вы идёте ко мне, ясно?.. Я помогу вам,  — добавила он и вновь повторил: — Чтобы вы там ни думали, я на вашей стороне.
        Почему-то от этих слов по телу побежали мурашки. В голове что-то всплыло, но я толком не смогла разглядеть, что это, не смогла ухватиться — и это нечто уплыло. Но слова… эти слова показались знакомыми. Как будто кто-то уже говорил такое, и этот кто-то солгал.
        — Идём, Кэт,  — позвала меня Луиза, приводя в чувства, и пошла за остальными по тропинке в сторону замка.
        — Встречаемся в саду Уединения,  — донеслось сзади от Грэя.  — Тренировки никто не отменял.
        Он смотрел на меня проникновенно, словно пытался прочесть мысли на расстоянии. От этого мне стало не по себе. А, может, он пытался что-то сказать? Может, он не мог это сказать в присутствии всех?
        Я отвернулась.
        Не следует оглядываться.
        «Ни на что. Никогда».

        Иные. Судьба. Таинство

        Глава 25. «Ты подвергла её опасности…»

        Она медленно поднялась с кровати как раз тогда, когда её сосед по комнате уснул с включённой музыкой в наушниках. Некоторое время прислушивалась, чтобы удостовериться. Дыхание ровное. Она взяла одежду, бесшумно вышла, притворив дверь, и спустилась на первый этаж, где оделась, проверила маленький стеклянный шарик в сумке, надела обувь, накинула куртку и капюшон. А затем вышла из дома.
        На улице стояла удивительная тишина, к которой она никак не могла привыкнуть за столько лет. Однако она уже почти забыла, какая на самом деле ночь шумная. В её городе она боялась ночи, боялась уснуть. И потому родители всю ночь были рядом. Но обстоятельства вынудили её покинуть их, чтобы они могли гордиться ею. Ей пришлось бороться со своим страхом самостоятельно, и она, не будем скромничать, блестяще с этим справилась.
        Она оглядела пустую улицу. Ей надо было сообщить последние новости, рассказать, что произошло. Давно надо было. Но она всё не решалась, ведь впервые провалилась. Может, при рассказе она лишь чуть приврёт. Она ведь не хотела ничего дурного, просто так вышло. Всё просто совсем немного вышло из-под контроля. От воспоминаний она поморщилась, и в месте плеча вдруг запульсировала знакомая боль.
        Девушка вышла из двора на улицу, повернула налево и успела сделать лишь пару шагов, как дёрнулась от неожиданности, ведь справа на противоположной улице из воздуха материализовалась женщина со светлыми волосами и очками. При виде женщины у девушки мурашки сбежались к лодыжкам.
        И какого чёрта за ней явилась судьба?
        — А они уже думали, что ты не собираешься поведать о случившемся,  — заговорила женщина, ухмыльнувшись и поправив очки.  — Ты слишком долго тянула.
        — У меня просто не было возможности,  — попыталась оправдаться та, укутываясь в куртку. На улице оказалось прохладнее, чем она думала. Он вообще ненавидела холод.  — Я старалась не упустить её из виду.
        Блондинка вновь усмехнулась, перешла дорогу и встала напротив девушки.
        — И как успехи? Где же она сейчас?
        Девушка некоторое время отводила взгляд, прикусив нижнюю губу и пытаясь сообразить ответ.
        — Она… была дома недавно.
        — Надо же! Недавно!  — блондинка не смогла не удивиться по-настоящему и усмехнулась.  — То, что она уже вторую неделю отсутствует, тебя не беспокоит?
        — Я приходила к новому дому! Её не было там! Там и самого-то дома нет,  — резко призналась девушка и досадно цокнула.  — Я пыталась её найти, но не знаю, где она. Да и её родители с ума сходят, как и все остальные. Даже комендантский час ввели, решив, что орудует маньяк… Ведь вместе с ней и трое других пропали.
        Блондинка вновь усмехнулась и поправила очки. Надо же, как интересно!
        — Я пришла сделать тебе первое и последнее предупреждение. От Великих.  — Девушка невольно вздрогнула, непонятно, то ли из-за холода, то ли из-за слов женщины.  — Ты подвергла её опасности…
        — Она переехала!  — не удержалась девушка и машинально коснулась плеча, на котором остался след от ожога.  — Мне надо было как-то её вернуть, а иначе я не смогла бы за ней следить!
        — Для начала, милочка, не перебивай,  — строго произнесла женщина, и от тяжёлого взгляда девушка потупилась и отвела глаза.  — Уважай старших. И уж тем более меня… Значит, ты подвергла её опасности, но не убила. Ты сделала ещё хуже. Из-за тебя Королева Лидия решила переправить её на Ялмез.  — Девушка удивлённо подняла глаза, не веря в услышанное и пытаясь понять, правильно ли до неё дошло. Той не было на Земле потому, что она была на Ялмезе!  — Великие предают тебе, что ты очень сильно сглупила и, если и хотела убить, надо было довести дело до конца. Ты сделала только хуже. И пользы от тебя теперь нет…
        — Что?.. Подождите!  — испуганно воскликнула та, напрочь забыв о холоде.  — Я не хотела её убивать! Я думала, этого нельзя делать! Мне дали задание следить! Я не знала!
        — Незнание не освобождает от ответственности, милочка.
        — Но я ещё могу быть полезной!
        — Боюсь, что это не так,  — с ложной досадой покачала головой Атропос.  — Кэтрин теперь на Ялмезе. А сегодня днём ты в этом убедишься сама. Следить тебе не за кем. И пользы от тебя нет.
        — Нет! Есть!  — отчаянно воскликнула та и выдала быстро, чтобы Атропос не успела ничего серьёзного предпринять: — Здесь, на Земле, пропадают люди! И, вполне вероятно, люди, которые могут то, что не может никто! Потомки ялмезных людей! И у меня есть предположения, что во всём этом замешан Рафел!
        — Рафел?  — удивилась женщина и вновь поправила очки.  — Откуда ты так в этом уверена?
        — У меня лишь предположения,  — более расслабленно уточнила девушка, замечая заинтересованность судьбы.  — Мне кажется, что он собирает людей со способностями здесь, на Земле.
        — Ты хочешь сказать,  — попыталась уточнить Атропос,  — что Рафел тайно переправляется на Землю, чтобы собрать армию из современных земных чудаков в каких-то своих личных целях?
        — Его планы для меня загадка, но я уверена, что он что-то задумал. И я могу следить за ситуацией на Земле.
        Женщина опять поправила очки, едва слышно хмыкнула и еле заметно кивнула.
        — Что ж, дам тебе время,  — наконец, ответила она и тут же развернулась.  — Расскажу Великим о твоих новостях.
        Когда женщина уходила, девушка окликнула её:
        — А что… с моими родителями?
        Атропос остановилась и долгое время не поворачивалась. Говорить о том, что они давно мертвы, не следовало, ведь это спугнуло бы девушку. А, раз от неё была ещё какая-то польза, Великим это будет на руку. Так что женщина повернулась и довольно правдоподобно улыбнулась, уверив:
        — Не волнуйся, они в полном порядке.

* * *

        — Грэй, послушай,  — наклонился к парню усатый рыцарь с чёрной шевелюрой и маленькими глазами, встряхнув кружку с приятным напитком под названием тсита,  — что бы у тебя ни случилось, ты должен помнить, что самая тяжёлая доля перепадает на учителя. Он обязан сделать ученика лучше себя и при этом не поддаваться. А одному такое не провернуть.
        — Не знаю, с чего ты взял, что у меня что-то не так,  — ответил тот, также отпив тсита и оглядев просторное тёмное помещение с низким потолком, зажжёнными канделябрами и запахом свежих заклинаний. Так пахнут магические камни, из которых и делают тситу — алкогольный напиток, приносит лёгкость в разум.
        — Ты был кислый всю игру,  — вновь заговорил мужчина.  — На тебя не похоже.
        Подобное помещение являлось одним из лучших, где подают самую свежую тситу. Оно было очень широким и чаще всего заполненным магами, которые пытались отвлечься от мирских дел. Даже в такой предрассветный час здесь находилось немало постояльцев. И почти всегда стоял приятный шум.
        Недалеко четверо играли в известную игру — окрэту, а остальные расположились в округе и с замиранием сердца наблюдали. Смысл игры был в том, чтобы либо одолеть противника своими знаниями в заклинаниях, либо переманить на свою сторону маленькое и довольно милое существо с тремя глазами. Мордочка существа похожа на кошачью, которая словно была спрятана в небольшой шлем с длинными рогами по бокам. В крохотных лапках оно держало какой-нибудь из магических камней, которое отдавало победителю. Само существо доставало камни из самого себя, каждый раз что-то новое. Каждый камень имел цену, каждый имел какие-то свои магические свойства, но ничего такого, что могло бы принести вред. Да и самих существ подобных осталось мало. И, если им не понравится игрок, а у них с рождения чувство, можно ли доверять данному магу, они имели право отказать в игре. Озорные и умные малики умели находить достойных.
        Грэй любил эту игру, да и малики любили его. Но сегодня он был не в настроении, так что игра не задалась, малики отвернулся, а пару атеномов, потраченные на сладость для существа, которое обожало маленькие голубые шарики со вкусом сока самого первого дерева Ялмеза, были потрачены зря. Но парень совсем не волновался по этому поводу. Его беспокоили элементы, с которыми он, по правде, не знал, что делать. Он не так стар, чтобы быть мудрым, и не так умён, чтобы обучать тому, чего сам толком не понимал. Пусть с Джоном и Эриком у него вроде получалось, но гости с Земли, да к тому же одни девушки — увольте! Любой другой собрал бы уже вещи и свалил в другой город, если не в другой мир!
        — Слушай,  — снова заговорил мужчина напротив Грэя, тоже учитель, а ещё и Тень, но в данном помещении он старался это скрыть, чтобы не привлекать лишнего внимания. Да и ученики у него явно полегче были.  — Я не смогу тебе помочь, если ты мне не скажешь, что случилось.  — Однако Грэй не спешил рассказывать потому, что просто не мог. О подростках, владеющих стихиями, пока не следовало трепаться.  — Неужели из-за Нимерии?
        От неожиданности Грэй подавился тситой, и его друг добросердечно постучал по спине.
        — В смысле?
        — Ну, ты такой кислый. Может, ты ей признался, а она тебя отвергла?
        — Да что ты?.. Нет! Не было ничего подобного!
        — Ну, тогда я не знаю.
        — Роб, когда-нибудь я тебе обязательно расскажу,  — пообещал Грэй, отставив в сторону кружку и еле успев увернуться от пробежавшего мимо ручного амфисбена: двухголовой крылатой змеи, у которой вторая голова — на хвосте.
        В дикой природе существа крайне опасные, но хозяйка здешней таверны каким-то образом сумела приручить кроху. Она пару дней рассказывала о том, как нашла беднягу на дороге, и решила, что родители существа отказались от него ввиду того, что оно маленькое и не растёт.
        Амфисбена, неловко уворачиваясь, столкнула кружку Грэя и от испуга согнулась в колесо и укатила. Милая пухлая женщина в белом платье быстро подошла к их столику.
        — Прощу прощения. Я сейчас же вам принесу другую кружку.
        — Спасибо,  — улыбнулся Грэй, а его друг Роб подмигнул женщине.
        Мелодично хихикнув, женщина удалилась за тситом.
        — Вот с кем у тебя всё получится,  — указал на неё Роб, усмехаясь.  — А твоя…
        — Роб, хватит,  — слишком резко попросил Грэй, ибо не мог слушать одно и то же каждый раз.
        Его друг поднял руки в знак отступления.
        На плечо Грея легла чья-то рука. Парень обернулся и узнал в тёмном плаще Рудольфа, а также заметил, как все присутствующие с любопытством поглядывали на рыцаря. Рудольф кивнул Робу в знак приветствия и обратился к Грэю:
        — Тебя вызывает Королева Лидия.
        Грэй сразу же поник и безучастно пострел вперёд.
        — Я так понимаю, ты ей всё рассказал,  — утвердил парень.
        — А не должен был?
        — Да я сам не знаю.
        — Идём,  — стукнул по плечу друга Рудольф и отправился к выходу, предварительно осмотрев помещение на всякий случай.
        Всю дорогу до замка Грэй думал о том, виноват ли он в случившемся вчера. Однако точного ответа так и не нашёл. Вчера же на самом деле ничего серьёзного ведь не случилось.
        А солнце тем временем потихоньку начало освещать планету, прячась за притягивающиеся друг к другу, словно замерзая в одиночестве, облака. Людей в городе утром показывалось меньше, чем днём, но зато магическая безвредная живность носилась туда-сюда с радостью. В особенности свободными улицами между крохотными домиками наслаждались красные рогатые зайцы.
        Вскоре Грэй уже шёл по широкому тронному залу мимо стен, в которых отражались его беспокойные мысли, к высокой светлой женщине в необычном белом платье, что было похоже не живое облако. Он приметил стоящую тут Нимерию в бежевого оттенка одеянии с чёрными переливами. Парень даже себе не мог признаться, что ему безумно нравилось молниеносное смена цветов платья женщины. А её уверенному взгляду можно было позавидовать. Казалось, что она голыми руками горы свернёт и даже не заметит. Также в тёмном углу пристроился такой же тёмный Тайный, которого Грэй и так крайне редко видел. Капюшон прятал лицо, только и была немного видна нижняя часть лица. Этот тип, бывало, выводил Грэя из себя на пустом месте, просто потому, что он понятия не имел, кто это, как его звали по-настоящему и как он выглядел. Нимерию этот мужчина раздражал ещё сильнее — необъятный взрыв обеспечен от одного дымного мешка.
        Рудольф подошёл первый и поклонился Королеве. Ему последовал Грэй.
        — Рудольф рассказал о случившемся вчера в городе,  — заговорила Королева Лидия без всякого упрёка.  — Благо никто не пострадал, хотя Стражи докладывали о другом. Девушки не признались?
        — Нет, ваше величество,  — ответил Грэй уверенно.  — Они настаивали на том, что драки не было, как и пострадавших.
        — Я считаю, что девушки взяли инициативу в свои руки,  — произнесла Королева Лидия.
        — То есть они решили отыскать Артефакты?  — удивилась Нимерия, платье которой приобрело оттенки фиолетового.  — Но это невозможно. Они неизвестно где. Да и я вообще сомневаюсь в их существовании.  — Послышался шорох со стороны тёмной фигуры, и Нимерия быстро глянула в ту сторону, а платье стало красным.  — А ты вообще ни слова не говори. Не потерплю.
        — И, несмотря на твоё неверие, Нимерия, Артефакты существуют,  — сказала Королева Лидия и повернулась, явно о чём-то задумавшись.
        — Простите, но разве можно утверждать о том, что девушки решили отыскать Артефакты по одной драке в городе?  — решился удостовериться Грэй.  — Они просто могли случайно кого-то разозлить или, может, настоящей драки всё же не было.
        Рудольф сразу же глянул в сторону Грэя, прищурился, но ничего не сказал, кроме:
        — В своих людях я уверен.
        — Одно мы знаем точно,  — начала Королева Лидия.  — Девушки не тратят время зря. Думаю, они не поверили нам, что всё в порядке.
        — Да и чему тут верить?  — спросила Нимерия, сложив руки на груди крестом.  — Мы могли только оттянуть неизбежное. Великие не оставили бы их в покое.
        — И всё же,  — задумчиво промолвила Лидия, пройдя в сторону и глубоко задумавшись,  — почему?..
        — Ваше величество, вы о чём?  — не понял Грэй, как и все остальные.
        — Почему… почему они дали задание? Они могли настоять лишь на том, чтобы мы через месяц отдали элементов им в ученики, но они дали им задание и напугали тем, что изгонят Кэтрин.
        — Напугали?  — переспросил парень и переглянулся с Нимерией и Рудольфом, словно те понимали, о чём шла речь.
        Королева Лидия медленно повернулась в сторону тёмной фигуры и едва заметно кивнула. Человек тут же зашагал к выходу.
        — Что?..  — спохватилась Нимерия, смотря вслед уходящей фигуре.  — Что случилось?!
        — Боюсь, нам надо быть как никогда настороже,  — предупредила Королева Лидия.  — Троица что-то задумала и все их действия непросто так.
        — Ваше величество, но с чего вдруг Великие так встревожены?  — спросил Грэй, не понимая всю серьёзность ситуации.  — Я могу понять то, что появление людей, владеющих стихиями, на Земле практически сводится к нулю, но неужели только из-за этого мы так бдительны?
        — Грэй,  — мягко начала Лидия,  — дело не только в элементах. Вопрос об их силах всё также остаётся открытым. Но дело ещё и в Кэтрин. Я тебя уверяю, что придёт время и ты всё узнаешь, но сейчас нам нужно быть острожными. Сегодня у нас перемещение на Землю, так что постарайся выяснить о том, что они задумали.
        — Хорошо, выше величество,  — склонил голову в почтении парень и тут же поднял: — Я вам рассказывал насчёт Земли, о том, кого видел там. Могу ли я ненадолго задержаться там?
        — Я разрешаю тебе только при том условии, если ты ничего в мыслях девушек не обнаружишь.
        — Это звучит дико,  — призналась Нимерия.  — Читать чужие мысли против их воли.
        — Обстоятельства вынуждают,  — заметила Королева Лидия.  — Мне это тоже не нравится.
        В этот миг в тронный зал залетела тёмная фигура с распростёртыми руками, чёрными глазами, коварной улыбкой и в очках. Грубый, но звонкий голос сотряс помещение, и даже сам замок немного скукожился от омерзения.
        — Как давно я здесь не бывал! Дорогая Лидия, ты давно не приглашала меня в гости — это так обидно. Но я, к счастью, не из обидчивых. Всегда надеюсь и жду!
        — Фергус,  — прошипела Нимерия, сжав руки в кулаки, а платье её стало как никогда насыщенного алого цвета
        — Ой, дамочка, попридержите ваших скакунов, а то они мне всех птиц распугают!
        Грэй быстро подошел к Нимерии и сжал её руку, терпя её злость и стараясь не обращать внимания на появляющийся страх. Он прошептал ей, чтобы она держала себя в руках.
        Королева Лидия с невозмутимостью плавно, гордо и грациозно зашагала навстречу Фергусу, едва улыбаясь.
        — Боюсь, Фергус, и в этот раз я не высылала вам приглашения.
        — О, разумеется, нет, моя королева,  — поклонился с издёвкой мужчина, поправил очки и вдохнул воздуха полную грудь: — Такой чистый запах, что спать хочется… А пришёл я от Великих. Как известно, им приглашение не нужно, но вот договор они соблюдают. И вам следует. Я пришёл проверить, как обучаются у вас элементы… Мне есть чего опасаться?  — нахмурился он.  — Они уже мертвы?
        — Не смей говорить такие слова!  — воскликнула Нимерия, и Грэй едва смог её удержать от глупой затеи.
        — Боюсь, что сегодня день не из лучших для посещения,  — мягко произнесла Королева Лидия.  — Сегодня они перемещаются на Землю и будут в не лучшем виде. Им нужен будет отдых. Приходите завтра.
        — Хм,  — задумался Фергус.  — Очень жаль, а я уже настроился на сегодня.
        — Вынуждена отказать.
        — Тогда, я надеюсь, вы будете не против того, чтобы я прогулялся по городу?  — вновь улыбнулся мужчина.  — Я очень давно не был в этом дивном Витэго! А вдруг что изменилось, а я не при делах?
        — Разумеется,  — улыбнулась Лидия.  — Гуляйте сколько вздумается.
        — Премного благодарен, моя королева,  — вновь низко склонился Фергус, усмехнулся, поймал полный ненависти взгляд Нимерии, подмигнул Рудольфу, развернулся и удалился прочь, насвистывая погребальную мелодию.

* * *

        Рафел смотрел на необычную чёрную метку, сияющую в воздухе над раскрытой толстой книгой, и задумчиво рассуждал о том, что он собирался сделать. Метка запрещённая. Но, если он будет аккуратен, о заклятии никто даже не узнает.
        Он ещё раз перечитал заклинание и побочные эффекты: ощущение чужой боли, чужие мысли в голове, некоторая дезориентация в пространстве и, возможно, потеря личности. Но Рафел не испугался, совсем нет. Он улыбнулся. И закрыл книгу — метка в воздухе тот час же рассыпалась.
        — Я знаю, что эта за метка. Запрещённая и крайне опасная,  — раздался вдруг юный голос, и в поле зрения Рафела вышел высокий юноша с черными, как сама ночь волосами и яркими с красноватым оттенком глазами, которые сверкали, как у кошки или собаки.
        — Когда я тебе сказал учить заклинания, я и намёка не дал на то, чтобы ты прознал о запрещённых,  — строго заметил Рафел, спрятав книгу в кусок ткани и положив в небольшое отверстие в стене. И книга исчезла с глаз.
        — Однако ты всегда говорил, что нужно быть готовым ко всему,  — заметил парень и усмехнулся.
        Рафел подошел к нему, положил руку на плечо и тихо сказал:
        — Не смей использовать против меня мои же методы, мальчишка. Это ты должен запомнить.  — Мужчина убрал руку, развернулся и пошёл по коридору, добавив: — Придумай свои методы, Крам.
        На повороте к широкой комнате под землёй, где тренировался Крам, Рафел невольно столкнулся с живым скелетом в оборванном тряпье, шляпе, у которого отсутствовали некоторые зубы. Мужчину ослепил свет от факела, который держал мертвец, и он недовольно поморщился, злобно глянув в бесчувственные глазные отверстия.
        — Рева, сколько раз тебе говорить, чтобы твой друг держался от меня подальше,  — со злостью упрекнул голубоволосую женщину, сидящую на земле в конце помещения, Рафел.
        — Ещё столько же,  — раздался голос той.  — Мартин, будь зайкой, отойди от злого мужчины.
        Скелет послушно склонился и, гремя костями, отошёл в угол. Женщина подняла такие же, как у её друга, бесчувственные голубые глаза на вошедшего мужчину и попыталась улыбнуться, что вышло не особо удачно.
        — Рафел, дорогой, что-то стряслось?
        — Пожалуй, что так,  — не стал отрицать Рафел и увидел вошедшего Крама.  — Появились сложности, и я буду вынужден принять меры. Фергус, случайно, не объявлялся в моё отсутствие?
        — Тот нахал?  — невзначай уточнила женщина и махнула рукой.  — Нет. Он понял, как у нас скучно, и отказался добровольно принимать в подобном участие… И ещё, Рафел, я голодна.
        — Ты измотана,  — поправил мужчина.  — И ты вполне можешь выйти наружу. И возьми Крама с собой на охоту.
        — Что?  — у мальчишки невольно округлились глаза.  — Я не хочу смотреть, как она пожирает души!  — поморщился Крам.  — Это отвратительно.
        — Тебе надо привыкать к отвратительному,  — сказал учитель.  — В этом мире всё отвратительно.
        — Я могу лишь верить твоим словам,  — прямолинейно начал Крам.  — Потому что далеко за пределами этого подземелья я никогда не был.
        — Был, мальчишка,  — отрицала его слова Ревиксита, и Крам от досады сжал руки в кулаки: ему не нравилось, когда его называли мальчишкой. Пусть он привык к тому, что его так называл учитель, но он ужасно злился оттого, что его так называла Ревиксита или кто-либо другой вообще.  — Как же полюбивший нам город Маледикшонем?
        — Это ты его полюбила, потому что там всё прогнило давным-давно и умерло,  — бросил парень и тут же прикусил язык, подумав, что переборщил.
        Но Ревиксита лишь пожала плечами. А вот во взгляде Рафела появились какие-то новые нотки. Обычно учитель смотрел на парня как на нечто, что никогда не сможет превзойти его или сделать хоть что-нибудь достойного. Но сейчас, кажется, учитель на миг представил, что ошибался. Но лишь на миг.
        — Крам,  — повернулся полностью к парню Рафел, явно что-то изменив в своём плане,  — ты всё же отправишься со мной в Витэго.  — От услышанного Крам вдруг решил, что это сон. Ведь в жизни его учитель никогда никуда не звал, и уж тем более в такой город, как Витэго.  — Нужно пройтись по городу, кое-что проверить и, возможно, кое-кого вычислить. И надо найти тебе подходящую одежду. Идём.
        Рафел развернулся и отправился к выходу, когда Ревиксита подала голос, встав с земли:
        — Рафел, дорогой, я бы очень хотела к вам присоединиться. Ты же знаешь, я буду паинькой. Никого не трону и ни на кого даже не взгляну… постараюсь.
        Женщина пыталась состроить милое личико, но она была на это не способна с тех пор, как умерла. Мартин с интересом наклонил голову, тоже надеясь, как и его хозяйка, на положительный ответ.
        — Рева, ты знаешь ответ,  — лишь сказал мужчина и исчез за поворотом, даже не повернувшись.
        Крам некоторое время стоял с открытым ртом и думал, не показался ли ему этот разговор. Но скрежет костей Мартина заставил его поёжиться и прийти в себя. Он увидел то ли досадное, то ли, наоборот, весёлое от какой-то задумки личико Ревикситы и быстро отправился за Рафелом, боясь, что тот передумает и опять оставит его на попечение бесчувственной женщины, которую Крам терпеть не мог.
        Зачем им была нужна та, которая уже давно умерла?!

        Глава 26. Пусть плохое забывается!

        Я открыла глаза и увидела тёмный длинный коридор. Сердце билось то быстро, то медленно, и почему-то я была уставшей, словно со мной провели тренировочный бой.
        И я увидела подруг. Луиза лежала без сознания посреди коридора, и из раны на её руке текла сине-красная кровь, испачкав ковёр. Оксилия прислонилась к стене и с некоторой ненавистью и недоумением смотрела на меня, придерживая раненный бок. На другой стороне, тоже опираясь о стену, сидела Анжелика и со слезами смотрела то на меня, то на Луизу и Оксилию, неуверенно держа в руках сай и словно бы забыла, как им орудовать.
        — Кэт!  — закричала Оксилия, зажмурившись от боли. Я посмотрела на неё и почувствовала что-то весомое в руках: мой кинжал, по волнистой лезвии которого текла кровь. Слишком громко для меня багровые капли соприкасались с ковром.  — Что ты наделяла?! Что с тобой случилось?!
        Эти слова проткнули мне сердце. С неведомым страхом я вновь посмотрела на подруг и почувствовала, как разрывалась душа. Кинжал выпал из рук. Его глухой удар вызвал бурю внутри меня. Я отшатнулась, врезавшись в стену.
        Нет. Только не это. Я не могла.
        — Кэт!  — отчаянно воззвала Анжелика.  — За что?!
        «За что?» — отозвалось в моей голове — и вспыхнул огонь, раздался грубый смех и отвратительное шипение.
        Я хотела схватиться за голову, но окровавленные руки вызвали бесконечный гнев на саму себя, неограниченное отвращение и полную безнадёжность от невозможности всё вернуть на свои места.
        — Кэт,  — вдруг раздался другой, грубый и низкий голос, а точнее несколько голосов.
        Я оглядела коридор. В одном и другом концах сверкнули огненные глаза. Затем голоса снова позвали меня. Тут же чужие глаза вспыхнули вновь и резко метнулись ко мне — две огненные полоски, наполненные жаждой разрушения.
        — Огонь!  — закричала Анжелика.  — Огонь!  — Она вдруг подскочила, схватила меня за плечи и начала с силой трясти, заглядывая в глаза так глубоко, словно пыталась коснуться души.  — Огонь! Огонь!  — Подруга резко выставила руки в стороны, из которых понеслась вода наперерез огню.
        Глянув на подругу, я вновь почувствовала кровь на себе. Мне стало мерзко. Мне стало больно. Я глянула гневу в глаза — и оттолкнула подругу. Она врезалась в стену. Вода исчезла. И огненные змеи молниеносно заполонили коридор, накрыли Оксилию, Луизу и, наконец, дошли до меня.
        — Огонь!  — закричала Анжелика, в последний раз подняв на меня глаза.
        А потом я подскочила, открыв глаза и осознав, что находилась в своей комнате, и свалилась на пол.
        Бешеные мурашки носились по всему телу, а жар душил меня. Я хотела подняться, но силы куда-то исчезли. И лишь страх сжимал, словно посадил в цепи. Из ниоткуда на полу появился стакан с прозрачной жидкостью: водой. Я схватила его и, не думая, вылила на голову.
        Стало сразу легче. Необъяснимо легче. Жар начал уходить, и страх начал отступать. Но я всё ещё видела перед глазами Анжелику, которая почему-то кричала «огонь». Я вытерла рукавом ночной кофты лицо и вновь оглядела комнату, окончательно убеждаясь, что мне приснился очередной кошмар. Но в этот раз он показался слишком реальным и немного странным оттого, что Анжелика пыталась… да, она пыталась помочь. Такого ещё не было.
        Я снова попыталась встать. Ноги дрожали, но я смогла устоять. Поблагодарила кобольда и отправилась в ванную приводить себя в порядок. А затем оделась и немного посидела, не торопясь в столовую и дожидаясь, когда страх уйдёт насовсем.
        Причинить вред подругам — ни за что. Это именно то, чего я боялась. Я боялась их потерять, но причинить им вред и отобрать у самой себя — страшнее нет ничего. Разве что полная безнадёжность, слабость и никчёмность. Потому что изменить ничего нельзя будет.
        Я вздохнула, встала и отправилась в столовую. Коридор на миг напомнил о сне, но я быстро его преодолела, открыла дверь и от испуга вскрикнула. Ну, едрит мадрид!
        — Прости, прости!  — взмолилась Нимерия, выставив руки.  — Я совсем не хотела тебя напугать!
        Но всё-таки напугала, кикимора!
        От неё исходила жалость, досада и некоторое удивление, так что я утихомирила свой пыл. Начало дня где-то на троичку.
        — Кэтти, прости, что так неожиданно,  — ещё раз извинилась женщина, пока я её медленно обошла, сторонясь её чувств: мне и своих хватало!  — Я просто хотела попросить тебя кое о чём.
        — О чём же?  — остановилась я, нахмурившись и насторожившись.
        — Я… я очень прошу тебя быть осторожнее.
        От этих слов догадки начали лезть в голову, как черви — в землю. Она явно знала о вчерашнем происшествии, а значит, Грэй уже и Королеве Лидии всё рассказал. И почему они так всполошились? Неужели они боятся того, что мы захотели самостоятельно отыскать Артефакты?
        — И я также хочу, чтобы ты знала: мне можно доверять. Я сделаю всё ради тебя. Если тебе вдруг что-то понадобится, обратись ко мне.
        — Но почему вы готовы на всё ради меня?  — задала я вопрос в лоб.  — Мы же не знаем друг друга.
        — Всё довольно сложно,  — уклончиво ответила Нимерия, и её платье стало синим от печали. Вот только чужой печали мне не хватало! Лучше бы не спрашивала.  — Но придёт время, и ты поймёшь.
        — М-да уж,  — усмехнулась я, отходя в сторону другой двери, через которую могла попасть в столовую,  — всем всегда нужно время. Вот только самому времени всё равно. И я всегда осторожна.
        Сказав последние слова, я мигом развернулась и ускорилась, исчезая за дверью, чтобы женщина не успела меня остановить. В столовой уже были все подруги, одетые в привычную для этого города светлую одежду.
        — Кэт! Доброго утречка!  — помахала Оксилия и закинула в рот печенюшку.
        Я со всеми поздоровалась и села за стол — тут же передо мной сгустился туман. Я просунула руку, желая чего-нибудь особенного для поднятия настроения, и через пару мгновений материализовалась тарелка с живыми… крохоморками. Чёрт.
        — На твоём месте я бы это не ела,  — улыбалась Луиза, а Оксилия вовсю заливалась хохотом.
        Анжелика лишь сочувственно улыбнулась.
        — Спасибо,  — обратилась я к невидимому шутнику.  — Как мило с твоей стороны.
        Я уже сжала руку в кулак, желая отбросить от злости тарелку в сторону, но крохоморки исчезли и появилась приятная на вид каша с разноцветными, добавляющими вкус маленькими конфетами. Аппетит уже был испорчен, но я всё съела.
        — Не, ну вы помните, что вчера Грэй учудил?  — не могла остановиться Оксилия, всё время болтая о вчерашних событиях. Как же это раздражало.  — Ему надо, видите ли, знать, куда мы ходим, зачем, почему! Что это за контроль такой? Нам и дышать нельзя без него или что?! Это уже ни в какие ворота!
        — А ещё он хотел наши мысли прочесть,  — заметила Анжелика. Я отчаянно вздохнула: вот только не надо было поддакивать Оксилии!  — Это уже нарушение личных прав!
        — Да и кому понравится, когда в твою голову кто-то нарочно влезает?  — тоже согласилась Луиза, допивая красный компот.
        — Так он ещё на что-то рассчитывает!  — привстала на эмоциях Оксилия.  — Сегодня же перемещение, и он явно надеется что-то из нас вытащить! А мы ему — фиг с маслом!  — показала подруга кукиш, отчего Луиза и Анжелика рассмеялись.  — Я не потреплю такого жёсткого контроля! И очень рада, что мы с вами решились никому не говорить и тайно ищем Артефакты!
        — Цыц, Окс!  — шикнула я, сдерживаясь, чтобы сильно не нагрубить.  — Нечего орать об этом на весь замок!.. И вообще, я встретила Нимерию.
        — Ту женщину, у которой платье постоянно меняет цвет?  — уточнила Оксилия.
        — Да, её.
        — И что?  — спросила Анжелика.
        — А то, что она сказала мне быть осторожнее. Ни с того ни с сего такое не говорят. Она знает о вчерашнем…
        — Грэй растрепал!  — злобно стукнула по столу кулаком Оксилия.  — И Королева Лидия знает, и, блин, уже все знают! А ничего толком вчера не случилось! Откуда такой контроль?
        — А может, им нельзя доверять?  — вдруг спросила Анжелика тихо, и все мы тут же посмотрели на неё, а Оксилия вдруг замолчала.
        — Но…  — задумчиво начала Луиза.  — Они ничего плохого нам не сделали.
        — Всего-то хотят контролировать каждый наш шаг,  — фыркнула Оксилия.
        — Ну, это может быть ради нашей же безопасности,  — предложила Анжелика.
        — А может, ради их безопасности,  — невзначай вставила я, вставая из-за стола.  — Мы пришли в этот мир за Грэем, мы обучаемся у него — значит, мы будет готовы ко всему.
        — Какой комар тебя укусил?  — спросила Оксилия, усмехнувшись.  — Давай ещё что-нибудь мотивирующее для битвы скажи!
        — А причём тут это?  — нахмурилась я, не понимая глупого сравнения, но заметила, что Луиза и Анжелика улыбались.
        — Это шутка, Кэт,  — пояснила подруга.  — Ты точно не с той ноги встала сегодня.
        — Вероятнее всего, потому что шутка несмешная,  — бросила я и пошла к двери.  — Идёмте за Катариной, надо бы начать процедуру стирания памяти.
        Как же злило… Злило всё.
        — Не, ну, даже Королева Лидия уже знает! Что Грэй ещё рассказывает?  — всё болтала Оксилия.  — Может, пока мы спим, он приходит и наблюдает? Ну, это уже жутко!..
        Луиза тут же предложила одной сходить за Катариной, чтобы только не слушать Оксилию. Я же хотела к ней присоединиться, но не успела, так как Анжелика схватила меня за руку и прошептала на ухо, что не даст мне оставить её один на один с Оксилией. Я закатила глаза, но промолчала. Страшный кошмар постоянно напоминал о себе, и благодаря этому я контролировала свой гнев. Мне надо было разобраться, что со мной происходило. Надо было понять, откуда шла злость, из-за чего. Если найду причину, найду и решение.
        Но пока надо было разобраться с памятью. Контроль раздражал и меня. Если уж им так надо заглянуть нам в головы, мы не будем сопротивляться!

* * *

        Катарина медленно посмотрела на каждого в комнате, держа перед собой небольшую шкатулку из дерева, украшенную сложным, но очень красивым узором, и, наконец, нервно вздохнула:
        — Я хранила их на самый-самый крайний случай…
        — Это он и есть!  — не удержалась Оксилия.
        Все с интересом вытянули головы, когда Катарина открыла шкатулку: в ней лежали две пустые колбы размером с палец без отверстия. Девушка достала из маленькой кожаной сумки через плечо липкую красную бумажку, махнула рукой, чтобы та отцепилась от пальцев и прежде, чем скомканный листик упал, Катарина дунула на него — бумажка вдруг рассыпалась в иероглиф, парящий в воздухе и сияющий алым.
        Мы невольно выдохнули от удивления.
        — Забвение?  — восторженно удивился Эрик, ещё дальше вытянув голову, подобно жирафу. Его на обратном пути подцепила Луиза вместе с Катариной. А вот его друга, Джона, с нами не было. Парень отказался присутствовать при такой глупости и променял нас на тренировку.  — Я знаю это заклинание! Довольно опасное… Круто…
        — Именно поэтому я притащила с собой флаконы воспоминаний,  — сказала девушка и достала их, глянув на меня сначала, а потом на Оксилию, что сложила руки крестом на груди и недоумённо приподняла одну бровь.  — Кто первый?
        — Погоди,  — притормозила я.  — Объясни для начала, что и как будешь делать.
        — Согласна,  — кивнула Оксилия.  — А то я и так не соглашалась на это! Вообще никакой демократии!
        — Чего-чего?  — опять потянулся от удивления Эрик.  — Что ещё за деморатия?
        — Сейчас вы должны представить вашу задумку в целом,  — начала пояснять Катарина, не давая возможности услышать ответ Эрику.  — И ни о чём больше. Чем мой способ безопаснее, так это тем, что ваши воспоминания я спрячу в эти флаконы и, когда придёт время, верну в целости и сохранности. Даже если вы подумаете о чём-то постороннем, эти воспоминания сохраняться.  — Девушка подошла ко мне.  — Давай начнём с тебя. Присядь.  — Я не стала возражать и присела на пол, а Катарина села на колени рядом.  — Сейчас прозвучит странно, но всё же постарайся собрать в кучу все воспоминания, связанные с Артефактами, а я в это время их, так сказать, сгребу в сторону. Тебе должно показаться, что эти воспоминания чужие. Когда почувствуешь это и будешь уверена, что это всё, что связано с нашим планом, скажи мне об этом.
        Я кивнула, глянула на встревоженных подруг и обратила свой взор на Катарину. Та прищурилась и потянула свою руку к моему виску.
        — Погодите,  — встряла вдруг Оксилия, желая положить руку мне на плечо, но резко передумала.
        Все устремили к ней недовольные взгляды, в особенности Катарина.
        — Что не так?  — не выдержала я молчания, глядя в глаза подруге и замечая то, что не видела никогда: голубые глаза. Это меня довольно сильно удивило, ведь у Оксилии они всегда были карими.
        Подруга помотала головой, мол, ничего.
        — Ну, теперь уж точно начинаем,  — сказала Катарина.
        Луиза, Оксилия, Эрик и Анжелика встали в кружок и не сводили с меня пытливых взглядов.
        — Думай,  — напомнила Катарина, и я углубилась в воспоминания.
        Вспоминая то место, когда мы решились на поиски Артефактов, я невольно зацепила моменты наших споров о том, что же делать. Это было как раз после Суда Троицы. Тогда же я побывала в голове какой-то женщины, услышала её странный разговор с мужчинами — и тут же ощутила, как все эти мысли задвигались в ином направлении, словно подчинены были кому-то другому, а не мне. Я мигом подумала о кошмарах, что снились мне постоянно, вспомнила и сегодняшний день с самого утра: если есть возможность хоть на какое-то время очиститься от них, надо воспользоваться. И странный гнев… уходи вместе со всеми.
        Строгий уверенный взгляд Катарины неожиданно немного напугал. Я ощутила прикосновения её руки к голове. И голова стрельнула болью, но я не скривилась. Пересмотрела воспоминания, помня и о нашем замысле стереть их — тут же всё это поплыло против течения.
        — Всё,  — едва слышно произнесла я, доверяя девушке перед собой.
        Мне вдруг захотелось спать. На один какой-то миг это желание было невыносимым. Однако тупая пульсирующая боль головы, продолжающая меньше полминуты, не давала мне утонуть в темноте. Катарина что-то сказала, но я не расслышала.
        А потом всё так резко прекратилось, что я от недопонимания попятилась назад, удивлённо оглядывая Катарину, которая что-то спрятала в небольшую деревянную шкатулку и тут же закрыла крышку. Девушка подняла на меня глаза.
        Почему-то в душе как-то было… чисто, что ли. От пустоты. Я ни о чём не переживала, не боялась. И благодать такого спокойствия накрыла меня, словно я не чувствовала покоя уже порядком несколько лет. И, как странно, что я не понимала собственных чувств. Однако доверяла. И мне было как никогда хорошо. Но сомнения подкрались, как пантера среди ночи, и накрыли меня своим чёрным покрывалом. Но ведь после того, как переместилась на Ялмез, я вроде бы была чем-то встревожена.
        Отложив мысли, заметила, что я и Катарина сидели на полу друг напротив друга, а вокруг нас столпились мои подруги и Эрик, так пытливо глядящие на меня, что мне захотелось уйти, словно мой нос вырос в длину.
        — Ну,  — не удержалась Оксилия, фыркнув: — И как мы поймём, ядрёный комар?!
        — Тихо!  — шикнула на неё Катарина.
        — Что поймём?  — не поняла я её, нахмурившись.  — Что не так?
        Все уставились на меня.
        — Вот это да!  — чуть ли не как девчонка запищал Эрик и сильно стукнул меня по плечу.  — Да ты выглядишь самой невинностью!
        Катарина и Луиза дали тому по затылку, словно он в чём-то провинился. Парень ойкнул.
        — Сработало,  — произнесла Анжелика, улыбаясь.
        — Что сработало?  — опять не поняла я, хмурясь и огляделась, пытаясь вспомнить, как именно я попала в комнату и после чего. Вместо ответа я почувствовала лишь тревогу и некий страх. Помнила столовую и как шла сюда, но не помнила, для чего.  — Что мы тут делаем?
        — Кэт, ты не помнишь, что ли?  — спросила Луиза и помогла мне подняться.  — Ты сказала нам, что хочешь немного подумать.
        — Немного подумать?  — только и выдала я, всё равно не понимая. Ну, утром вроде бы случилось что-то неприятное, только вот рассказывала ли я об этом подругам?  — А о чём подумать?
        — Ты не сказала,  — вставила Анжелика и тут же замолчала, отчего-то смутившись.
        — О жизни своей мирской,  — хихикнула Оксилия.
        — Кэт, ты знаешь, где ты?  — спросила зачем-то Катарина.
        — В смысле?
        — Ты сейчас на Земле?
        — На Ялмезе же,  — нахмурилась я.  — У нас же Суд Троицы был… Нам же задание дали!  — вспомнила я.  — Или меня изгонят, а вас заберут… Но это давно было… так ведь?
        — Так,  — кивнула Катарина, всё ещё крепко держа в руках шкатулку.
        — И что же мы,  — начала я, сильно постыдившись, что не помнила ответа,  — придумали?
        — Ничего,  — положила мне на плечо руку Анжелика, выйдя вперёд.  — Королева Лидия поможет.
        — Не то слово!  — усмехнулась Оксилия, а Эрик, прикрывая рот, хихикал.
        — Анжи, ты что-то хотела показать Кэтрин в саду,  — напомнила Луиза.
        — Я?!  — удивилась та и тут же смутилась, хлопнув в ладоши: — Конечно! Вспомнила! Пошли, Кэт, ты обалдеешь!
        Я не успела ничего сделать, как она схватила меня за руку и вытащила в коридор. И там мне вдруг стало страшно. От этого чувства я резко замерла, выдернув руку, и огляделась, пытаясь что-то найти. Но в коридоре не было ничего пугающего. Глянув на стену, на миг увидела изначальный полупрозрачный гладкий материал замка, а потом снова показались бордовые обои. Подсвечники также спокойно висели на каждой стороне после каждой двери.
        — Кэт, в чём дело?  — тихо спросила Анжелика.
        — Не знаю,  — призналась я, нахмурившись и вздрогнув от внезапного холода страха.  — Странное чувство…  — Вновь осмотрела коридор, но опять ничего пугающего не нашла, но почему-то показалось, как будто здесь чего-то или кого-то не хватало для целой картины.
        Анжелика встала передо мной, оглядела коридор и, взяв меня за руку, повела к двери.
        — Идём отсюда,  — сказала она, и я поддалась.
        Мы вышли в сад Уединения к фонтану, куда зачем-то присели. Я осмотрела всё окружающее нас, опять загляделась невысокими колоннами с разными животными и повернулась к подруге:
        — А что ты мне хотела показать?  — спросила я.
        — Ну-у…  — замялась та, затем пожала плечами.  — На самом деле хотела с тобой поговорить.
        — О чём?
        — Сегодня нас перемещают на Землю,  — ответила она, глянув на меня почему-то слишком пристально.  — Ты помнишь?
        Я задумалась. Что-то есть, вот только это воспоминание какое-то неуверенное, но после слов Анжелики я точно вспомнила.
        — Да. Помню.
        — Хорошо.
        — Слушай, Анжи,  — начала я, тщательно обдумывая, что сказать,  — я не совсем уверена, что Королева Лидия нам поможет, если честно.
        — С чего ты это взяла?
        — Не знаю,  — отвернулась я и снова нахмурилась.  — Как-то странно…
        — Кэт,  — сжала моё предплечье подруга,  — давай сейчас и вообще сегодня об этом не думать. Согласна? Впереди перемещение, надо бы подготовиться морально, а то в первый раз мы довольно… тяжело его пережили.
        — Да, ты права,  — согласилась я, вспоминая летучую мышь и Суд Троицы, в которой этот ночной зверь обратился в Фергуса.
        — Знаешь, мне не дают покоя слова Эмили,  — вдруг сказала моя подруга, подтянув колени и обхватив их руками.  — Я не могу их забыть.  — Я покопалась в воспоминаниях. Подруга вздохнула: — Она рассказала нам нечто странное, как будто мы разошлись, кто куда, но непонятно, из-за чего.
        — Это будущее, и оно постоянно меняется.
        — Знаю-знаю, просто не нужно об этом думать… Но в том-то и дело, что я не могу выбросить это из головы. И, чем больше я об этом думаю, тем страшнее мне становится.
        Я хотела что-нибудь сказать, но в голову ничего не лезло, ведь я понимала подругу. Мне бы самой не помешал совет. Куда уж тут мне что-то кому-то советовать. Или обнадёживать.
        — Я не хочу, чтобы мы разошлись,  — признала Анжелика, опустив глаза.  — Я не хочу уходить. Я не хочу, чтобы ты… куда-то пропала.
        — Я не пропаду,  — резко сказала я, даже не успев подумать, ведь мгновенно поняла, что имела в виду подруга.  — Ни за что. Мы изменим будущее, ведь это в наших силах.
        — Я надеюсь.
        — Но почему ты не сказала раньше об этом?
        — Трудно говорить о своих чувствах, находясь в постоянной суматохе. Да и Оксилия постоянно… В общем, иной раз думаешь, что лучше пусть всё останется при себе. Так хотя бы никто не будет над тобой насмехаться.
        — Не стоит стесняться своих чувств. Оксилия, может, иногда и реагирует остро, но, поверь мне, она каждое слово ловит и ценит нас. Наверняка готова даже пожертвовать собой ради нас.
        — Вот уж не подумала.
        — А я постоянно об этом думаю,  — признала я.  — Я ей доверяю, потому что она всегда говорит всю правду. Всё как на духу!
        — Это точно.
        — Так что, если тебя что-то тревожит, рассказывай. Никто тебя не поймёт и не выслушает так, как мы. А мы с тобой с детства вместе. Мне-то точно всё можешь рассказывать.
        Анжелика облегчённо выдохнула и искренне улыбнулась, а я почувствовала, что поступила правильно. И мне самой стало легче. Кажется, впервые за долгое время.

        Глава 27. Трудный переход и снова привет, гнев

        Я, Оксилия, Анжелика и Луиза вышли из замка прямо к центральной мощённой камнем площади перед замком вслед за Грэем. Здесь росли необычные розовые деревья, рядом с которыми летали такие крохотные существа, что без надлежащего увеличительного стекла разглядеть их было невозможно. Но их яркий свет выдавал существование. Провожали нас Эрик, Джон, соизволивший отложить тренировку и посмотреть, как проходит перемещение. А рыжий и вовсе пытался упросить Грэя взять его с собой, его даже не смущал тот факт, что будем мы на Земле лишь несколько секунд.
        Также присутствовали здесь и сейчас Катарина, Нимерия и Рудольф, стоящий в стороне в тени, но белые волосы выдавали его.
        — Это будет непросто, но уже не так тяжело, как в первый раз,  — обнадёживал нас Грэй, останавливаясь в центре и рассматривая каждую.
        — Здорово,  — бросила Оксилия, нахмурившись.  — Жду не дождусь.
        Луиза и Анжелика переглянулись явно встревоженно. Но не только они боялись. Мне тоже было не по себе, ведь первое моё перемещение оказалось ужасным. Хоть бы в этот раз всё было хорошо.
        — И ещё,  — начал Грэй строго,  — у меня к вам большая просьба: не уничтожьте Витэго в моё отсутствие…
        — А это возможно?  — удивлённо потянулась Оксилия.
        — Я знал!  — воскликнул в стороне Эрик и получил укоризненный взгляд от Джона.
        — Без шуток,  — даже не повёл бровью Грэй, ещё строже глянув на мою подругу.  — Чтоб никаких драк, никаких тайн, секретов и лжи. И чтобы не бездельничали! Когда вернусь, проверю ваши новые знания!
        — А через сколько ты вернёшься?  — спросила я, желая рассчитать, сколько у нас времени будет побездельничать.
        — Возможно, через пару дней. Не больше.
        Мы все досадно переглянулись. К слову, почему он так зол на нас и про какие драки он говорил? Луиза и Анжелика рассказали, что мы в городе встретили парня и девушку, с которыми подружились и нашли заброшенный дом. Тогда Грэй ворвался в дом и начал кричать что-то о драке. Смутно в голове вертелись картинки произошедшего. И, кажется, Рудольф причастен. Почему-то он доказывал, что драка была. У меня на его счёт появились сомнения, да и не только у меня.
        Поглядела на рыцаря. Тот встретился со мной взглядом. А потом я отвернулась.
        — Нам пора,  — заговорил Грэй.  — Надо взяться за руки, чтобы не потеряться.
        Парень вытянул руки и нетерпеливо ждал, чтобы скорее взяли его за руки. Тут Луиза схватила одной рукой мою, другой — Анжелики. Последняя притянула к себе Оксилию.
        — Но почему я сразу?!  — недовольно бросила она и повернулась к Грэю, вытянув руку.  — Ну, давай подержимся с тобой за ручку!
        Хихикнул Эрик, да и я усмехнулась и тоже взяла за руку Грэя. Вдруг заметила напряжённый взгляд Нимерии, что закусила нижнюю губу, Катарины, которая нервно вертела в руках маленький ножик. Даже Джон смотрел как-то на нервах, а Эрик вытянул голову, чтобы не упустить момент. Только Королева Лидия была невозмутимой. Порой меня это пугало.
        Я почувствовала что-то неприятное. В голове начали сами по себе выходить разные образы обо всём сразу. Я пыталась их прогнать. Но они были назойливые. А время шло.
        Я подняла глаза на Грэя, желая спросить, сколько ещё осталось, как увидела, что он слегка покачал головой, смотря строго в сторону Королевы, а потом произнёс:
        — Сейчас.
        Не успела ничего осознать, как провалилась в землю и ощутила, как нечто тянуло меня за ноги. Да так сильно и упорно, что я невольно испугалась, как бы мне их не оторвало. Затем скрутило тело. Тьма накрыла со всех сторон и давила, словно я находилась в крохотной комнатке со сдвигающимися стенами. Я намертво держала руки Луизы и Грэя, но мне казалось, что они выскальзывали. А иногда казалось, что рук у меня и вовсе не было.
        А потом всё так резко прекратилось, что я от неожиданности на миг забыла, как дышать. Резко отяжелевшее тело прижало к земле, хотя трава совсем немного смягчило падение. А потом я жадно вдохнула воздуха. И заболела грудная клетка. Я перевернулась на спину, отпуская чью-то руку. Передо мной открылись зелёные верхушки деревьев и невыносимая тишина.
        И в этой тишине вдруг закричал голос Оксилии:
        — Вот же комар меня подери… Неприятно.
        Рука Грэя вдруг выскользнула, и я успела увидеть уходящую в сторону тень, тут же почувствовав прикосновения, как позже поняла, Оксилии.
        — Держитесь за руки,  — раздался голос Грэй, лицо которого на миг склонилось надо мной. Когда он убедился, что я пришла в себя, пошёл будить других.  — Поднимайтесь! Скоро выброс назад будет. Не медлите!
        Я с трудом перевернулась на живот и привстала, замечая, что все, как и я, медленно приходили в себя, оглядывались.
        Да, то самое место: куст, лес, тишина, неприятная атмосфера и зелень всюду.
        — Ай,  — пискнула Анжелика, схватившись за живот,  — больно.
        — Что с тобой?  — встревоженно спросила я.
        — Не знаю. Словно мне кто-то хорошенько врезал.
        Луиза крепко сжала руку той и мою, переглянувшись со мной. Она была как никогда серьёзной. А вот Грэй уже вышел за поляну, оставаясь в безопасной части.
        — Уже скоро! Держитесь! И помните,  — успел он сказать, пока я, увидев свой телефон в том же самом месте, где уронила, схватила и положила в карман,  — не делайте глупостей…
        Тут же меня повторно скривило, отчего проснулась рвота. Земля ушла из-под ног. Тьма окутала тело, зажала безжалостно. И тишина давила своей вечностью. Я затерялась в том месте, где не было ничего и одновременно имелось всё, и каким-то чудом успела поймать в суматохе мысль о том, что, возможно, именно так проходит мгновение, длящееся целые тысячелетия.
        Наконец, ощутила воздух, тяжесть, гравитацию, твёрдость, голод и боль по всему телу, такую монотонную и не заканчивающуюся, что решила, будто так всё и должно быть всегда. Я чувствовала тело, но не могла им пошевелить. Слышала собственное сердцебиение и какие-то звуки, слишком громкие после тишины и потому не могла их понять. Тьма никуда не ушла. Я смотрела вперёд и что-то видела, а потом это что-то уходило, как будто дикий ястреб вонзал в идеи свои смертоносные когти и уносил добычу прочь.
        Я осознала, как никогда, насколько слабая, беззащитная и жалкая. Возможно, в этот миг меня с неведомой доселе лёгкостью могла раздавить мелкая букашка и возрадоваться своей ложной силе.
        Затем начала ощущать чьи-то прикосновения в разных частях тела, и эти точки постоянно менялись, скакали одна от одной, словно мурашки устроили танец, пока я находилась без чувств. Проскочила мысль, что, как только приду в себя, преподам им урок воспитания.
        Раздавались звуки и тут же замолкали. Сердце билось то быстро, то медленно. Возможно, я сломалась, как робот, у которого что-то там закоротило.
        В самый последний момент ощутила лёгкость, и тьма передо мной отступила, уступая мне дорогу к свету. Но из двух сторон раздались очень чёткие грубые и знакомые голоса, прежде чем окончательно пришла в себя. Эти голоса сказали, что они будут «уничтожать все угрозы и не будем больше подчиняться слабости».
        Я открыла глаза. И тут же невольно вскрикнула, увидев перед собой тёмное существо с длинными ушами и таким же вытянутым носом. Существо само испугалось не меньше моего и в ужасе исчезло. А я скривилась от боли во всём теле.
        Оглядевшись, поняла, что находилась в своей комнате. Через боль встала с кровати и обратилась к пустой комнате:
        — Прости, я не хотела тебя напугать. Сама испугалась. Можешь показаться.
        Когда я уже отчаялась, в углу комнаты скромно показалось то самое существо, с виноватостью поглядывая на меня. Мне было впервой так долго разглядывать кобольда. Кожа имела болотный оттенок, на голове помимо длинных ушей и остроконечного носа имелись маленький рожки. Большие глаза, кошачьи. Длинные задние и короткие передние конечности, а также длинный тонкий хвост. А размером кобольд доходил мне до пояса, если бы вытянулся на задних ногах.
        — Ты довольно милый,  — нашлась, что сказать. Кобольд чуть улыбнулся и смелее вышел из угла.  — А чего ты на меня смотрел?  — спросила, совсем не ожидая прямого ответа и замечая телефон на столе, который, впрочем, всё равно не будет работать, как и у подруг.
        Кобольд занервничал, оглядел потолок комнаты и все углы, а потом медленно подошёл ко мне и, на моё изумление, тихо произнёс:
        — У вас часто кошмары,  — голос его оказался намного приятнее его внешности. Стоило ему сказать это, как он в страхе огляделся. Кажется, он боялся, что его застукают с разговорами со мной.
        — Часто?  — спросила я, пытаясь их вспомнить. Кобольд кивнул.
        — Но в этот раз не было,  — сказал он и ещё тише добавил: — Но вы кипели.
        — Что?  — не поняла.
        — Вы были очень горячей. Я испугался. Хотел залить вас водой, но вы очнулись.
        Представив, как на меня льётся вода, я незамедлительно подумала, что хорошо, что он не успел. Однако с чего вдруг такое? Даже кобольд впервые в моей истории стал видимым и даже заговорил со мной! Сегодня страдания во время перемещения явно были не зря. К слову:
        — А как долго я спала?
        — Полдня. Уже вечер. Скоро надо будет ложиться. Я принесу вам снотворное, если желаете.
        — Думаю, было бы неплохо,  — кивнула я и схватилась за резко заболевшую голову.  — А то вряд ли я смогу сразу заснуть.
        Тут в дверь скромно постучались, и кобольд мгновенно исчез, перед этим пугливо вздрогнув. Дверь чуть приоткрылась, и в комнату просунулась голова Луизы. Увидев меня, она тут же смело вошла, улыбаясь, а следом за ней и Катарина, держащая в руках всё ту же деревянную шкатулку.
        — Как себя чувствуешь?  — спросила Луиза, подходя. Она заплела свои короткие пшеничного цвета волосы в конский хвост, а на плечи накинула белый плащ с символом кошки на спине. Я приметила чёрные круги под глазами подруги и несколько опухшее лицо.
        — Бывало и лучше. А ты уже на ногах?
        — Ну, я чувствую себя старухой, у которой кости всё время ломят, но всё относительно терпимо.
        Я усмехнулась.
        — А что с Анжи и Оксом?
        — Всё ещё приходят в себя.
        — Пора,  — сказала Катарина, также встав рядом и открыв шкатулку. Эта девушка в одежде себе не изменяла: почти всегда под красным пиджаком была майка с Эйфелевой башней, что с самого начала казалось мне странным.
        — Что именно?  — не понимала я.
        — Пора вернуть тебе воспоминания,  — ответила Луиза.
        От этих слов первое, что я почувствовала, это тревогу. Сердце пропустило удар. Какие ещё воспоминание? Точнее, насколько далёкие?
        — Погодите, а какие именно воспоминания?  — решила уточнить я, не спеша.
        — Те, что про Артефакты,  — ответила подруга.
        — Те, что наказали нам отыскать Троица?
        — Именно.
        — Мы их нашли?!
        — Сейчас ты всё вспомнишь.
        Я нервно закусила нижнюю губу и с сомнением посмотрела на Катарину, которая достала из шкатулки колбу с сине-красной жидкостью. Почему-то эта колба вызывала у меня отвращение, словно являлась заклятым врагом.
        — А это точно необходимо?
        Луиза и Катарина многозначительно переглянулись.
        — Это же твои воспоминания, Кэт!  — с удивлением потянулась Луиза.  — Мы их просто возвращаем. И это необходимо!
        Я опустила голову, сдаваясь, но всё ещё чувствуя неприязнь. Катарина положила колбу на ладонь и резко сомкнула руку, сказав что-то,  — колба треснула, разбившись, как будто по ней ударили кувалдой, и жидкость превратилась в полупрозрачный дымок, который девушка направила в сторону моей головы. Луиза придержала меня за руку, пока лёгкий дымок не проник в мои мысли — это я скорее поняла, чем почувствовала, когда резко ощутила головную боль и страх.
        Я зажмурилась и провалилась куда-то назад.
        Артефакты. Сердцевина. Кэтрин и её молчаливый друг. Драка. Ранение. Эрнест. Нимерия… Кошмары.
        «Огонь! Огонь!» — кричала Анжелика и трясла меня.
        Я попыталась отвернуться от этой мысли, но следом за ней прискакали другие кошмары, вопя о своём существовании.
        — Кэт! Кэт!  — кричал кто-то издалека сквозь пелену страха, боли и… гнева. День-то не удался, чёрт бы его побрал!
        Мир кружился, трясся и несколько раз переворачивался с ног на голову, а чьи-то руки чуть ли не намертво вцепились мне в плечи.
        — Я в порядке! Я в порядке!  — закричала, пытаясь отмахнуться и желая, чтобы меня перестали трясти. Мир в глазах прояснился, как и встревоженная Луиза с Катариной.  — Я в порядке.
        — Напугала,  — выдохнула Луиза.
        — Всегда трудно возвращать воспоминания,  — пожала плечами Катарина и закрыла шкатулку.  — Теперь навестим Оксилию.
        Луиза кивнула и вновь посмотрела на меня с явным сомнением:
        — Ты всё вспомнила?  — спросила она.
        Подобное хотелось напрочь забыть.
        — Да,  — ответила я ровно.  — Я вспомнила всё.

        Глава 28. Фергус возвращается

        Странный приторный вкус снотворного всё ещё остался на языке после моего пробуждения. Однако, несмотря на это, у снотворного имелся огромный жирный плюс: мне не снились кошмары. Мне ничего не снилось.
        — Как вам спалось?  — раздался приятный тихий голос.
        Я привстала и отыскала глазами кобольда, сидящего на камине, который внимательно и со стеснением поглядывал в мою сторону.
        — Очень хорошо,  — ответила и слезла с пушистого облака, наконец-то, чувствуя покой и новый день.
        Шторы были раздвинуты, так что в комнату заглянули лучи приятного тёплого солнца. А по стене вдруг запрыгали самые настоящие солнечные зайчики. Они скакали то по потолку, то по стенам, то по полу, прыгали на мебель и даже запрыгнули мне на голову. Я выставила руки, и мне на ладони прыгнул один солнечный зайчик, горячий и яркий. Он с интересом наклонил головку, разглядывая меня так, как я его, а потом резко прыгнул в сторону и слился со светом.
        — Вы хотите позавтракать здесь?  — спросил кобольд чуть смелее, но всё ещё очень тихо и постоянно оглядывался.
        — Нет, спасибо. В столовой позавтракаю… А как тебя зовут?  — спросила я.
        Раз уж он зачастил показываться и разговаривать со мной, стоило узнать его имя.
        — Криг,  — стесняясь, ответил он.  — Моё имя Криг.
        — Очень приятно, Криг,  — улыбнулась и протянула свою руку для знакомства.  — Я Кэтрин.
        Кобольд сначала едва заметно вздрогнул, но потом с удивлением потянулся вперёд, поглядывая на руку. Несмело, но желанно он сжал её кончиками пальцев с длинными ногтями и слегка качнул. Криг посмотрел на меня и улыбнулся, словно совершил что-то грандиозное и гордился собой. Возможно, контакт с человеком у него был впервые.
        Я привела себя в порядок в ванне, и мне в этом всячески помогал Криг. Он настоял на том, что моё лицо нужно почистить более тщательно. Не успела возразить, как он открыл какую-то баночку, и оттуда вылетели крохотные, размером с ноготь мизинца существа, принявшие слегка щепать меня за личико. Лицо действительно стало гладким, мягким и без чёрных точек. Затем кобольд нетерпеливо всунул мне в руку миску с жидкостью для полоскания рта, а потом и вовсе схватил расчёску. Но к волосам я его не пустила. Заплела хвост, одела тренировочный костюм, предварительно настояв на том, чтобы Криг отвернулся, и отправилась в столовую.
        Там меня самой первой встретила белая кошка, один раз громко мурлыкнув. За столом сидели Оксилия, Луиза и Эрик, стоящий на стуле с мечом в руках и говорящий какую-то речь, но я его, видимо, сбила.
        — Доброго утра, леди!  — улыбнулся рыжий, низко поклонившись мне. Под хохот Луизы и Оксилии я сделала реверанс, как умела.  — Вы как раз вовремя! Здесь и сейчас я приветствую вас у нас! Полная свобода! Никаких правил! Желания ваши сегодня сбудутся!
        Парень светился от счастья потому, что в ближайшие несколько дней не будет Грэя.
        — Да ты сейчас описаешься от радости!  — бросила Оксилия в рыжего печенюшку. Она их просто обожала. Если Оксилия не ела печенье с утра пораньше — это была не Оксилия.
        — Негоже при дамах!  — не согласился рыжий, хватая большую белую шляпу с разноцветным пером со стола, когда я села. Он эффектно надел её и выпучил грудь.  — Я приглашаю вас на великолепнейшую экскурсию по всему Витэго! Город гораздо больше, чем показывал вам Грэй!
        — Он рассказывал про области,  — сказала Луиза, а я тем временем просунула в туман руку, надеясь, что в этот раз кобольды не испортят мне аппетит в самом начале.
        Однако надеялась я зря. Выпучив глаза, с ужасом смотрела на огромную голову какой-то птицы, смотрящей на меня мёртвым взглядом и с открытым загнутым клювом. Оксилия и Луиза хохотнули, прикрыв рот, а Эрик немало удивился:
        — Ого! Если не ошибаюсь, то это голова дракоклюва. Никогда не видел их вживую!.. Ну, или мёртвых.
        — Не, ну, почему я?  — не удержалась.  — Почему не над Оксилией издеваются?
        — А я-то тут причём?!
        — А я причём?
        — Лёгкая мишень?  — с улыбкой предложила Оксилия и рассмеялась.
        Голова птицы мигом исчезла, и вместо неё на тарелке появилось чьё-то мясо и картошка. От мяса я отказалась сразу. Также в голову пришла мысль, что следует спросить Крига о нахале в столовой.
        — Так вы знаете про области?  — спросил Эрик, когда все немного успокоились, и, сняв шляпу, сел за стол.
        — Знаем, что их три, как и врат,  — начала Луиза.  — Область Дыхания, Звука и Виденья. Мы в части Звука зачастую ходим.
        После слов подруги я вспомнила, что на этот счёт говорил Грэй. Подчиняются Стражи Света рыцарям или, как говорила ранее, их ещё называли Тенями. Сами Стражи Света — это те люди, у которых нет магических способностей ни в каком виде, но есть сильный иммунитет к магии, то бишь любые яды, заклинания слабого и среднего уровня на них не действуют. Но вот самые мощные могут причинить вред. Таких людей без способностей обучают в Стражей Света, но, бывает, появляются те, у которых какой-либо из органов чувств — в основном зрение, слух и обоняние — развит намного лучше других. Таким уделяют больше внимания и делают из них Теней. С хорошим слухом был только Рудольф, как ни странно. Именно поэтому он патрулировал область Звука. Насчёт того, сколько тех, кто хорошо видит и чувствует запахи, я не знала.
        — Именно!  — довольно воскликнул Эрик и хотел было поцеловать руку Луизы, восхваляя её, но она не далась.  — На границе областей Звука и Виденья есть одно замечательное место, где можно сыграть в окрэту!
        — Кого-чего?  — подала голос Оксилия.
        — Любимая игра Грэя! Может на целый день за ней застрять!
        — Ну-ка объясни правила,  — подала голос я.
        — Всему своё время, дамы! Я покажу вам это место и всё объясню там же!
        Тут в воздухе что-то вспыхнуло. От неожиданности мы все вскрикнули и поддались назад. Раздался небольшой взрыв, и перед нами предстало полупрозрачная верхняя часть тела Королевы Лидии.
        — Доброго всем утра,  — поприветствовала она нас, и мы ответили взаимностью, отходя от шока.  — Я прошу вас всех прямо сейчас явиться на тренировочное поле. Пришла пора показать Фергусу, чему вы научились.
        И Королева Лидия тут же рассыпалась на снежинки, укрывшие стол.
        От её слов моё сердце ушло в пятки.
        — О, тот неприятный тип,  — выдохнула Оксилия, поморщившись.
        — Идёмте,  — встала Луиза.
        — Мне он очень не нравится, дамы,  — признал Эрик, вставая вслед за нами.
        И я его побаивалась. Мягко говоря.
        Мы отправились на тренировочное поле через сад Уединение. Там уже находились Джон, Анжелика, помахавшая нам рукой, Катарина и Королева Лидия. И вскоре я заметила и Фергуса. Мужчина поправил очки, совсем не скрывавшие черноту его глаз. Он улыбался. И это было мерзко.
        — Жду не дождусь представления!  — воскликнул он.  — Надеюсь, вы его мне подготовили.
        Подруги испуганно переглянулись, но потом поняли, что это образное выражение. Эрик встал рядом с Катариной подальше, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Девушка чем-то была взволнована — видно невооружённым взглядом. Королева Лидия мягко улыбнулась и слегка кивнула, мол, начинаем.
        Первым показал свои умения Джон. Для разогрева он начал с огненных шаров, затем превратил их в нечто более смертоносное. А потом вызвал и самого дракона. Немного помедлив, парень вновь вызвал огонь на руки и дал ему волю продвигаться к телу. Я поняла, что он задумал оказаться полностью в огне, и испугалась. Глянула в сторону Эрика и убедилась, что рыжий приготовился помочь, в случае чего.
        Джон явно был на пределе, но не выдавал своей слабости. Огненные языки с лёгкостью хватались за его одежду, но не причиняли ей вред, к моему удивлению. Вскоре парень оказался весь в огне. Эрик с изумлением уронил нижнюю челюсть. И я с облегчением выдохнула.
        Как только Джон потушил весь огонь и с победой поднял на нас глаза, Фергус, появившись словно из ниоткуда рядом с ним, замахнулся чёрным мечом для удара. Я затаила дыхание. Джон чудом успел уйти в сторону, скорее на рефлексах. Но последовал ещё удар. Парень бросил маленький шарик огня в нападавшего. А затем, пока Фергус приходил в себя, что длилось лишь пару мгновений, создал огненный меч. И нанёс удар.
        Фергус рассыпался на множество мелких летучих мышей и вновь обратился в человека уже в стороне, хлопая в ладоши.
        — Неплохо! Думаю, этого достаточно.
        Джон не сразу спрятал огненный меч, не доверяя. Потом юноша всё-таки успокоился и отошёл, уступая место следующему. Катарина удовлетворённо улыбалась, а Эрик хвастался, что это он друга научил так сражаться.
        Глянув на Королеву, я не заметила на её лице никакой эмоции. А вот подруги чертовски испугались. Никто ж не говорил, что придётся драться!
        Недолго топчась на месте, первой вышла Луиза. Анжелика пожелала ей удачи. Луиза, на наше всеобщее удивление, начала с того, что выставила руку вперёд и отправила в сторону Фергуса волну воздуха, слегка толкнувшего того. Мужчина усмехнулся, поправил очки и материализовал из появившегося чёрного сгустка тонкий меч. Тут же пошёл в атаку. Луиза ловко увернулась. И выпустила из пальца очень тонкий и острый воздух, который, как пуля, прорезал себе путь. Она зацепила руку мужчины. Фергус выпустил из руки ещё чёрного тумана, закрывая взор Луизе. Но девушка мигом сдунула черноту. И тут же заметила меч. Она изогнулась назад, не удержалась на ногах и упала. Четырёхглазый улыбался всё это время. Он вновь занёс меч для удара. Но Луиза неожиданно громко закричала — огромная волна ветра пробежалась по всему полю, отбросив не только Фергуса, но и всех нас. Только Королева Лидия смогла устоять.
        — Вот это да!  — воскликнул Фергус. Я быстро поднялась, убедилась, что все в порядке, и отыскала Луизу. Та крепко стояла на ногах и не спускала глаз с Фергуса.  — Вот это сила! Необыкновенно!
        Я переглянулась с другими подругами, удивлённая тем же, что и они: Луиза оказалась намного сильнее, чем мы могли себе представить. На тренировках она обычно стреляла из лука. Грэй сказал ей, что она никогда не будет промахиваться, если сможет управлять воздухом вокруг летящей стрелы. Но уж я точно не видела, как она управляет своей стихией.
        — Это более чем предостаточно!  — сказал Фергус, провожая Луизу, пока та не подошла к нам. Мы с восторгом приветствовали её.
        — Смотри,  — усмехнулась я, обращая внимание подруги на Джона, с перекошенным от удивления лицом. Эрик, увидев друга, начал с него хохотать.
        Луиза тоже улыбнулась.
        — Ещё посмотрим!  — фыркнула Оксилия и смело зашагала в центр.
        Подруга поправила тёмные волосы, костюм и глубоко вздохнула, настраиваясь. Фергус опять-таки поправил очки и вызвал уже не меч, а два чёрных кинжала.
        — Ну,  — улыбнулась Оксилия,  — иди к мамочке.
        Фергус быстро оказался рядом и замахнулся для удара. Подруга выставила руку, защищаясь, и кусок земли встретил удар врага. Мужчина начал атаковать другой рукой. Подруга поднырнула под кинжал. Схватила мужчину за ногу, но та тут же обратилась в чёрный дым. Подруга не ожидала этого и немного растерялась, быстро кувыркнувшись в сторону. Только развернулась, как едва успела уйти от удара назад. Она бросила в лицо врага песок и быстро ушла подальше. Придя в себя, Фергус бросил в подругу уже не два кинжала, а четыре или пять. Перед Оксилией из земли вышла толстая стена, в которой кинжалы растворились.
        Фергус перестал атаковать. Подруга неуверенно выглянула и поняла, что всё закончилось. И с облегчением выдохнула — стена рассыпалась. Я тоже перевела дух. Фергус явно играл с нами, но подруги здорово отвечали ему.
        — Тоже неплохо,  — кивнул Фергус.
        Оксилия мимолётом глянула на Джона. Тот улыбался. Это явно её повеселило, потому что она живо подбодрила Анжелику, пообещав, что всё будет отлично.
        Анжелика не так смело вышла, как Оксилия и Луиза. Она скромно встала, пугливо дёрнулась, когда Фергус пошевелился, чтобы вновь создать два чёрных кинжала. Подруга переборола сомнения и вызвала водные сферы, окружившие её. Фергус начала атаковать. Некоторое время Анжелика пыталась его остановить, пуская в его сторону сферы. Но затем мужчине надоело их отбивать раз за разом, и он вызвал нечто тёмное, что оттолкнуло подругу. Она упала, но поспешила встать и вновь начала создавать сферы. Фергус начал уклоняться и постепенно приближаться к Анжелике. Наконец, оказавшись на расстоянии вытянутой руки резко замахнулся. Подруга перехватила руку и плюнула тому в лицо.
        От неожиданности я чуть не упала. А Оксилия прикрыла рот, пряча улыбку.
        Фергус сам удивился и на время отошёл назад, вытирая рукавом лицо. Анжелика тем временем начала делать странные движение руками и ногами. Она устремила уверенный взгляд вперёд. И тут же из земли вырвался водный дракон с рыбьим хвостом, чешуйчатым телом, длинными усиками и мордой похожей на львиную, а уши как антенны оставляли длинный водный след за собой.
        Она вызвала дракона своей стихии! Невероятно!
        — Когда она успела?!  — восклицала Оксилия.
        Змееподобный дракон укрыл подругу, как делал дракон Джона. Фергус усмехнулся. И тут же его окружила тьма, из которой спустя мгновение он выбросил свои два кинжала. Водный дракон как щит отразил их. Следом из тьмы выскочил сам Фергус, и дракон бросился на него. Как только стихия сомкнул пасть на голове мужчины, тот превратился в туман, застелив землю тонким слоем. А затем тонкое чёрное лезвие настоящего Фергуса, стоящего за Анжеликой, прикоснулось к шее подруги. Она едва слышно ойкнула, замерев. А водный дракон исчез, оставив после себя лишь лужу.
        — Довольно,  — резко сказала Королева Лидия.
        — Недурно,  — оценил Фергус, убирая кинжал.  — Но можно лучше.
        — Вы увидели всё, что вам надо было.
        Анжелика быстро отошла от мужчины к нам, и Оксилия тут же набросилась на неё с вопросами. А Фергус тем временем не спеша подошёл ко мне, улыбаясь.
        — А как же она?  — спросил он.
        — Она не владеет стихиями. Она не обязана показывать, чему научилась,  — не согласилась Королева Лидия. От её голоса мне хотелось опустить голову, словно я в чём-то провинилась.
        — А, может, стоит проверить…
        Фергус протянул ко мне свою руку, а я сделала лишь один несмелый шаг назад. И тут же его остановила Оксилия. Мужчина мимолётно глянул на неё, чему-то удивился и отбросил её руку, осклабившись. Я вновь невольно пригляделась в глазам подруги, которые стали голубыми. Это явно непросто так.
        — Ну, разумеется, она не обязана,  — вдруг сказал Фергус, поправляя рукав.  — Её даже трогать нельзя, потому что она слабая, как сухой лист.
        — Думаю, вам здесь больше нечего делать,  — строго сказала Королева Лидия.
        — Да-да! Я уже ухожу!
        Напоследок улыбнувшись, глядя строго на меня, вокруг Фергуса сгустился туман, а после из черноты вылетела знакомая летучая мышь и устремилась в небо.
        — Вы все молодцы,  — вдруг похвалила Лидия, наконец, дружелюбно улыбнувшись. Эрик и Катарина подошли к нам.  — Вы все хорошо тренировались. Грэй может вами гордиться.
        — О, дамы, да вас опасно злить!  — заметил Эрик.  — Я теперь буду дважды думать, прежде чем шутить над вами!
        — Желательно, чтобы ты думал как минимум четырежды, прежде чем что-то делать или говорить,  — посоветовал Джон, поправив волосы.
        — К слову, бро, они тебя уделали!  — указал на подруг рыжий и рассмеялся.  — Девчонки тебя сделали!
        Все рассмеялись, даже Королева Лидия улыбнулась, а Джон со смущение всех оглядел и под конец встретил взгляд Катарины, которая виновато кивнула головой, соглашаясь. В конце концов, парень закатил глаза, сложив руки крестом на груди.
        — Теперь тебе от нас не отвертеться!  — заметила Оксилия, фыркнув.  — Мы одна команда!
        И опять я глянула в её глаза, которые вернули былой цвет: карий.
        — Вы вскоре выдвинетесь в путь?  — вдруг спросила Королева Лидия.
        — Да,  — кивнула Катарина, переглянувшись с Джоном.  — Сейчас же отправимся.
        — Куда?  — спросила Оксилия, посерьёзнев.
        — Дальше вы сами,  — улыбнулась Лидия, мягко коснувшись Джона, и грациозно пошла в сторону сада. Некоторое время мы зачарованно провожали её, а потом Оксилия вновь нетерпеливо спросила, куда те «намылились».
        — К Принцессе Книжне,  — ответил Джон.  — Ей нужна помощь Катарины.
        — Кто она такая?  — спросила я прежде Оксилии.
        — Одна девушка, живущая глубоко в лесу за городом,  — ответила Катарина.  — У неё библиотека с редкими книгами, и сама она пишет многое. И вот она попросила меня ей помочь с переводом. Это может затянуться на несколько дней.
        — Вы… идёте вместе?  — спросила Оксилия, указывая на неё и Джона.
        — Да, я иду с ней,  — ответил Джон, и Оксилия нахмурилась.  — На всякий случай.
        — А почему бы Стражей Света не отправить?  — спросила Луиза.  — Если вы чего-то опасаетесь.
        — Нечего опасаться, если двигаться осторожно и малой группой,  — пояснил Джон.  — Да и Стражи Света нужны здесь. Мы не впервой идём к Книжне. Дорога чистая, я иду просто, чтобы было спокойнее всем.
        Оксилия отчего-то фыркнула и получила странный взгляд от Джона.
        — Ну, а также есть возможность что-то выведать у неё про Артефакты,  — поделилась Катарина.  — Меня она выслушает. Книжня должна что-то знать. Несмотря на её возраст ей очень много лет.
        — Так как долго вас не будет?  — спросила я.
        — Где-то пару дней. Точно сказать не можем, потому что я не знаю, с чем именно ей нужна помощь.
        — И вы отправляетесь прямо сейчас?  — спросила Луиза.
        — Да, нам уже надо собираться.
        — Ну, а нам пора веселиться!  — раздался голос Эрика.  — Всё, как я вам и обещал!
        — Великая сила, Эрик, не наделай глупостей, я тебя умоляю,  — попросил Джон.  — А вы,  — он посмотрел на нас,  — будьте начеку. И не слушайте того, что вам говорит этот рыжий парень.
        — Завидуй молча, бро!  — бросил тот.  — Пока ты будешь в окружении одной дамы, я буду радоваться общению сразу с четырьмя!

        Глава 29. Вопрос прошлого

        К великому сожалению, стоило Эрику пригласить нас в просторное помещение, похожее на таверну, чтобы показать окрэту, как хозяйка узнала рыжего и прогнала его. Видимо, парень когда-то что-то учудил, и теперь даже нам не дали прохода под предлогом того, что ученикам здесь не место.
        — Ну, кто ж знал, что она злопамятная,  — сжался под нашими тяжёлыми взглядами парень.
        Он всё-таки нашёл способ показать нам эту игру. На рынке в магазине детских игрушек он при помощи наших же денег купил квадратную доску как в шахматах, только с немного иным рисунком и клетками 9x9. А также мешочек с мелкими полупрозрачными камешками. Мы расположились в саду Уединения, чтобы нам никто не помешал.
        — Игра несложная, но в ней главное знать как можно больше заклинаний и уметь правильно ими пользоваться,  — объяснял Эрик, высыпав камешки.  — Это всего лишь игра для детей без маликов, маленьких трёхглазых существ, состоящих из разноцветных камешков.
        — У них ещё рожки по бокам?  — уточнила Луиза.
        — Ага.
        — Я видела их в книге существ Ялмеза.
        — Потом покажешь,  — попросила я и тут же снова приготовилась слушать Эрика.
        — Так вот вместо маликов у детей просто больше обычных камней,  — продолжил рыжий.  — В начале каждого хода каждый игрок берёт по камню. А в настоящей игре камень даёт малик. И это самое главное. Он может дать сильный камень, а может дать слабый. И, чтобы он не дал, ты должен использовать его правильно…
        Итак, в начале игры у каждого игрока по семь пустых камней.  — Эрик показал полупрозрачные белые камешки.  — В них тайно от других игроков, шёпотом произносишь нужное тебе заклинание. Абсолютно любое. Эти камни их поглощают, а потом, когда приходит время, эти заклинания срабатывают, но лишь в игре по отношению к другим камням и в уменьшенной силе. Вот это поле игры,  — указал парень на доску размером где-то как четыре шахматные доски. Посередине шла сплошная чёрная полоса, разделяющая доску на четыре части.  — В игре учувствуют четыре человека и можно играть в команде два на два.
        В первый ход игрок имеет право использовать хоть все камни сразу. То есть все заполнить заклинаниями и выложить в необходимые места на своём поле. У каждого игрока своя территория четыре на четыре, которую он должен защитить и одновременно атаковать территорию соперника. Побеждает тот, кто как минимум семь камней перебросит через бездну на территорию соперника. Или тот, кто уничтожит двадцать один камень соперников. Также важно отношение малика к тебе. Он может разрушить твою победу, а может стереть твой проигрыш! Он может и вовсе не дать камень. Есть одно заклинание, которое копирует предмет столько, сколько тебе нужно. Именно этот способ победы называется окрэта, и в честь его и названа игра. Но это заклинание должно быть лишь от малика! Если он дал тебе такой камень, победа у тебя почти в кармане. Остаётся только не прозевать этот камень на поле и перебросить на вражескую сторону. И всё! Победа!..
        В этой игре главное стратегия и спешить не стоит. Большинство опытных игроков выкладывают в начале три-четыре камня, а потом наблюдают, какие заклинания использует противник… И ещё! Нельзя использовать в игре три запрещённых заклинания: проклятую стрелу, консенцию… И проклятую метку.
        — Единственное, что я точно поняла,  — начала Оксилия,  — что, если дело связано с игрой, то ты знаешь об этом всё!
        — Ради вас, дамы!
        Мы рассмеялись. И Эрик решил показать игру на деле, но вместо малика мы просто брали каждый ход по пустому камню. Игра оказалась затягивающая и интересная. Эрик с лёгкостью преобразовывал камни в каких-нибудь существ и научил нас этому. Можно заполнить камень каким-нибудь заклинанием, а затем на доске преобразовать в какое-нибудь существо или растение. Этот манёвр, бывает, запутывает. Рыжий использовал множество заклинаний и оказался не так глуп в этом, хотя Луиза здорово давала ему отпор некоторое время в начале игры.
        За этой игрой мы провели весь день с перерывом лишь на обед, совсем забыв про Артефакты. А за ужином делились впечатлениями и ругали Эрика за то, что он нам не поддавался.
        Перед сном я поговорила с Кригом насчёт столовой, спросила, не знает ли, кто это мог быть. Он ответил, что кобольдам скучно просто приносить и подавать и иногда им хочется как-то взаимодействовать с людьми. На мой довольно глупый вопрос, почему я стала жертвой розыгрышей, Криг виновато ответил, что это просто случайность. А вот на следующее утро я с превеликим удовольствием смеялась над Оксилией, в тарелке которой ползали жуки и фиолетовые черви с зубастыми ртами. При виде их меня передёрнуло. То ли Криг помог, то ли кобольды услышали меня тогда и решили показать, что им всё равно над кем шутить.
        После я, Оксилия, Луиза и Анжелика отправились в библиотеку, чтобы посмотреть на существ Ялмеза. Их оказалось очень много, да и это не удивительно. Но все они не были похожи на животных с Земли, может, лишь отдалённо. Как, например, морской пардус: чешуйчатое тело, жабры по бокам, толстый рыбий хвост, четыре мощные конечности с ластами и плавниками на передних, красный спинной плавник, двое длинных усиков и такие же уши, множество острых зубиков и четыре клыка, а морда напоминала кошачью. Живёт в основном в воде, но запросто передвигается и по суше.
        Луиза показала нам малика, довольно милое существо. Анжелика лишь немного побыла с нами, а потом ушла по каким-то своим делам. Мы втроём продолжили рассматривать существ. Стоило только закрыть большую книгу, приложить руку к красной обложке и подумать о существе, которое хотел бы увидеть. Затем раскрывалась нужная страница, и, при желании, существо появлялось прямо над книгой, имея возможность свободно передвигаться. Оно было крошечным и безвредным.
        Пока я была в библиотеке, слышала чей-то шёпот и иногда чьи-то шаги, как будто кто-то ходил прямо за моей спиной. Иногда замечала проскакивающие тени, но никто, как я поняла, кроме меня ничего не видел и не слышал.
        После обеда мы отыскали Эрика, который, как оказалось, пытался договориться с хозяйкой той таверны, но она натравила на него амфисбена. Рыжий в ужасе скрылся, только пятки сверкали. Мы еле догнали его. Оставшуюся часть дня мы провели за окрэтой.
        Прошло ещё два дня, но ни Катарина с Джоном, ни Грэй не вернулись, и мы уже лезли на стенку. Оксилия не могла больше ждать и предложила нам самим как-нибудь продолжить поиски Артефактов. Эрик предложил сходить к одной ведьме в районе Виденья, уверенный, что та может подсказать, куда нам двигаться дальше. Мы согласились.
        С трудом, но при помощи дара Эрика очаровывать людей, мы отыскали ведьму в одном глухом проулке между высоченными деревьями. Её дом состоял из мягкого полотна, цеплявшегося за толстые ветви и представляющегося собой небольшой шатёр. Вход закрывали маленькие существа, напоминающие бабочек по крыльям, гремлинов по телосложению и человека по лицу. Они все внимательно на нас уставились, грозно сдвинув длинные цветные брови.
        — Дальше я не пойду,  — вдруг сказала Оксилия и развернулась, чтобы мы даже не пытались её уговаривать.
        — Это ещё почему?  — удивилась я.
        — Что-то мне неспокойно,  — только сказала она и отошла подальше.
        Вот чудеса!
        — Невероятно,  — прошептала Анжелика.  — Оксилия отказалась от приключений.
        — Это странно,  — кивнула Луиза.
        — Добрый день,  — вдруг раздался низкий женский голос, и мы невольно вздрогнули все, повернувшись к входу.
        Там стояла высокая и худая женщина с заплетёнными в крайне сложную причёску чёрными волосами. В разных частях на лице были расставлены чёрные точки и больше всех вокруг глаз. На лбу женщины висел желтовато-красный камень, держащийся при помощи золотого обруча. Тело её скрывали большие одежды, словно незнакомке было очень холодно, длинные большие рукава свисали с костлявых рук, появившихся на миг, когда она разгоняла маленьких существ.
        Глубокие зелёные глаза внимательно устремились на всех.
        — Я всегда рада нежданным гостям,  — сказала она, чуть улыбаясь.  — Я бы хотела начать с тебя,  — она устремила свой тонкий палец с длинным красным ногтем на меня.
        Я хотела было возразить, ведь не искала помощи у ведьмы, но Эрик живо подтолкнул меня вперёд. А возражать женщине я не посмела.
        Внутри шатёр оказался просторнее, увешанным самыми разными тканями, заполненным существами, некоторые из них сидели в клетках и размерами не превышали меня, что не могло не радовать. Воздух был наполнен запахами благовоний, так что спустя некоторое время мне стало легко, спокойно и совсем нестрашно. По полу бегали маленькие существа, которые я даже не успевала разглядывать, но побаивалась на них наступить.
        Я прошла мимо очень необычного и пугающего ворона без глаз. На их месте просто сильнее обычного натянулась кожа с оперением. И, несмотря на отсутствие зрения, ворон поворачивал голову вслед за мной.
        — Снова кто-то желает знать будущее?  — вдруг раздался наглый голосок, и вдруг справа от меня выскочило маленькое четырёхлапое животное с глянувшими на меня с любопытством глазами бусинками. Моя нижняя челюсть непроизвольно отвалилась.  — Что?  — привстал на задние лапы тот.  — Не видели говорящего мангуста?
        Устаревшая тема. Я могла бы привыкнуть.
        — Джеф,  — повернулась к нам ведьма.
        — Я всего лишь хочу сказать ей, что она просто не могла видеть других говорящих мангустов, потому что я единственный в своём роде!  — Я не смогла не усмехнуться его самодовольству. Мангуст сделал что-то вроде поклона.  — Но вы могли бы видеть моего старого друга, говорящего суриката, Джофра.
        Джеф наклонил с любопытством головку, и я поняла, что это вопрос.
        — Нет, к сожалению, не видела.
        — Моему другу наскучила простая жизнь, и он отправился искать приключения на свой хвост,  — с явной горечью в голосе сказал Джеф.  — Я давно не слышал о нём вестей.
        — Джеф, гостю нужны ответы, а не вопросы,  — сказала ведьма и пригласила меня сесть за круглый стол, на который взобралась длиннохвостая ящерица лишь с двумя когтистыми лапками и жёлтыми змеиными глазами.
        — Да-да, конечно, мадам,  — вновь поклонился мангуст.  — Я сейчас же исчезну!
        И он действительно скрылся за ближайшей тканью. А ящерица уставилась на меня одним глазом.
        — Не следует его трогать,  — посоветовала женщина, медленно садясь напротив меня и что-то положив на стол, тут же прикрыв руками.  — Мурбль может превратиться в кого угодно, даже в опасного и быстрого клювонога.  — Честно говоря, я даже и не подумала его трогать.  — Итак… я вижу крайне тяжёлое будущее и слышу мольбу о помощи.  — Я с изумлением уставилась на ведьму, зрачки которой вдруг стали очень маленькими.  — У тебя очень много вопросов, ответы на которые я не могу тебе дать, но могу направить.
        Женщина раскрыла предмет, который прятала руками, и протянула его мне. Это было что-то плоское, сделанное из дерева. Я перевернула его и увидела своё отражение. Мне показалось, что я немного изменилась с тех пор, как оказалась на Ялмезе, и обратного хода уже не будет. Вспомнила, как не хотела принимать свои собственные воспоминания, и почему-то именно сейчас мне стало за это стыдно. Я повела себя как последний трус или хуже. Эти воспоминания принадлежали мне, и я несла за них ответственность. А отказаться от них было равносильно тому, чтобы плюнуть на саму себя.
        Вдруг на краях зеркала вспыхнул огонь, а моё отражение с гневом глянуло на меня. Я отвела взгляд.
        — В тебе просыпается сила,  — сказала ведьма.  — Сила, которая требует возмездия за то, что ею могут повелевать, как только можно. Сила, которая может причинить большой вред всем, кто тебя окружает, и тебе самой… И есть сила, которая пытается помочь тебе, но ты от неё отказываешься.
        — Вы хотите сказать, что во мне аж две силы и они борются друг с другом?
        — В тебе больше силы, чем ты думаешь,  — сказала ведьма, погладив ящерицу, которая всё также смотрела одним глазом на меня.
        И вдруг в её змеином глазе отразился пожар. Затем медленно один за другим перематывались кошмары с огнём. Самый последний, где Анжелика пыталась мне помочь при помощи воды, на некоторое время замер в вечности. А потом огонь опять-таки всё поглотил.
        Я резко отвела взгляд и чуть не упала со стула, не желая больше переживать ничего подобного.
        — Какие во мне силы?
        — Думаю, ты догадываешься.
        — Огонь?  — задумчиво спросила я, нахмурившись.  — Вода?  — Ведьма незаметно приблизилась, и один её глаз превратился в змеиный. Я увидела своё первое перемещение на Ялмез, снова пережила тот кошмар с летучей мышью, вновь ощутила, как какая-то сила вырвалась из меня и отогнала зверя и навредила подругам. Воздух?  — Не может быть!  — бросила я, отвернулась, закрыв глаза руками.  — Этого не может быть!
        — Ты, пришедшая из далёких мест, повидавшая два мира, как никто другой должна была осознать, что нет ничего невозможного.
        — Откуда вы знаете, что я с другого мира?  — нехотя открыла глаза и глянула на женщину, убедившись, что глаз её стал прежним.
        — Я чувствую это в тебе. И мурбль чувствует.
        — Но я… я не могу управлять стихиями, потому что ими управляют подруги.
        — Это ещё ничего не значит.
        — Но наш учитель говорил, что всегда элементов было только четверо.
        — Их больше,  — тихо сказала ведьма, поглаживая мурбля, который порядком начал меня нервировать.  — Грядут тяжёлые времена.  — Она подняла зеркало, которое я отложила, и повернула его ко мне отражающей поверхностью.  — Ты всё ещё сомневаешься. Но придёт время, и ты всё вспомнишь.
        — Что я вспомню?
        — Своё прошлое. Свои силы. Свою цель.
        — Да, я часто сталкиваюсь с тем, что всячески говорит о том, что было что-то в прошлом,  — призналась я скорее самой себе, чем ведьме.  — Но это больше похоже на то, как будто это было в прошлой жизни. Как будто я просто на кого-то очень похожа. Или кто-то настойчиво пытается всунуть мне чужие воспоминания. А может, во мне сидит ещё одна душа, которая помогает мне сражаться, из-за которой я иногда слышу и вижу непонятное, но знакомое? Но, несмотря на всё это, я не умею читать на Ялмезе.
        — Ты умеешь читать. Но ты сама того не осознаёшь, что пытаешься вспомнить язык, а не заново его выучить. Ведь проще всего вспомнить. Но не в твоём случае.
        Я взяла зеркало в руки и вновь взглянула себе в глаза. Как странно смотреть на себя в отражение, смотришь и словно бы не ты там отражён. Как будто ты сам себя видишь совсем иначе, не так, как видят тебя люди, как отражают зеркала. И непонятно, где иллюзия. Может, зеркало обманывает, а может, это ты что-то путаешь.
        — Я придерживаюсь того, что прошлое осталось в прошлом,  — призналась я, откладывая зеркало.  — Мы не в состоянии его изменить никоим образом, следовательно, не стоит так убиваться над ним, ведь мы можем упустить важное будущее. А это риск быть исчезнутым видом, который слишком волновался о том, что сделал или говорил несколько лет назад. Знали бы об этом животные, сочли бы нас психами и больными бешенством.
        — Ты права в том, что изменить прошлое нам не по силам,  — начала ведьма, отпуская мурбля, который, на моё счастье, скорее скрылся с глаз.  — Но мы обязаны помнить его, чтобы не допускать тех же ошибок. Прошлое учит нас, как жить дальше. Без него мы будем вынуждены повторять истории раз за разом, так и не продвинувшись в будущее.
        — И как же мне вспомнить то, о чём я понятия не имею?  — спросила я, разозлившись.  — Это просто глупо.
        — Ты вспомнишь всё в своё время. И тогда… я окажусь права.
        Я слишком резка встала и долго глядела на ведьму, не зная, что сказать. Мне совсем не хотелось подчиняться каким-то правилам и пытаться что-то вспомнить непонятно зачем. Мне хорошо живётся! Почему меня должно беспокоить прошлое, которое могло быть и не моим?
        Тогда вновь ощутила стыд, и совесть напомнила мне об ответственности. Но это совсем другое! Эти воспоминания НЕ МОИ.
        — Прошлое осталось в прошлом,  — сказала я уверенно и развернулась, чтобы уйти.
        — Но у прошлого есть одна вредная привычка,  — раздался голос ведьмы позади меня.  — Оно всегда нас преследует… куда бы мы ни отправились.

        Глава 30. Мурбля лучше не трогать!

        Я вышла скорее из шатра, тут же столкнувшись с подругами и Эриком.
        — Что она тебе сказала?  — первым начал допытывать Эрик.  — Ты выяснила что-нибудь про Артефакты?
        Вот это у меня вообще вылетело из головы. Какие там Артефакты, когда речь шла о каких-то воспоминаниях? Впрочем, я ощутила укол вины, граничащий с гневом, который вновь поднимался во мне, как поднимается из могилы спящий десятилетиями мертвец.
        — Нет, забыла, простите.
        — А что было-то?  — шёпотом спросила Анжелика, сгорая от любопытства.
        Говорить им о нашем разговоре мне совсем не хотелось, как и не хотелось делиться страхами и проблемами. Не сегодня. Не в этот раз.
        — Мы просто болтали. А вот вы не забудьте спросить про Артефакты.
        — Уж я-то не забуду!  — воскликнул Эрик, и из шатра вновь вышла ведьма.
        — А теперь я приглашаю всех остальных,  — уступила она дорогу, едва заметно улыбаясь и не взглянув на меня.
        Я отошла от шатра, когда мои подруги и Эрик зашли в дом ведьмы, отыскала за углом Оксилию, глянувшую на меня с радостью, и присела рядом на землю. Мимо проходили люди и бегали дети, совсем не замечая нас. В этом месте стояла приятная тишина, в отличие от рынка, на котором словно сам парк аттракционов разместился.
        — Что она тебе сказала?  — спросила Оксилия, сложив руки крестом на груди.
        — Честно говоря, я не поняла,  — призналась, чувствуя уют рядом с Оксилией. Мне захотелось рассказать ей всё: о силе, о воспоминаниях, о том, что произошло тогда в подземелье и что случилось во время пожара.  — Точнее, мне как-то трудно это понять.
        — Расскажи,  — попросила подруга.
        Я немного подумала и сказала:
        — Она говорила о каких-то воспоминаниях. Говорила, что я должна что-то вспомнить. Но мне кажется, что это не моё, что это чужая память. Я понятия не имею, что происходит, но мне кажется это что-то связано с копией меня. Вот только Эрнест не успел рассказать.
        — Значит, ты наполнена решимостью всё выяснить?
        — А вот в этом… я не уверена,  — усмехнулась я.  — Скорее мне хочется держаться от этого подальше.
        — Почему?
        — Потому что я не знаю, что будет. А неизвестность меня убивает. Я люблю быть готовой, а в данном случае может что угодно произойти.
        — Ты должна вспомнить,  — уверенно сказала Оксилия, и я нахмурилась, подняв на неё глаза.
        Подруга следила за двумя детьми, которые игрались с рогатым красным зайцем.
        — Что с тобой?  — прямо спросила я.  — Ты слишком тихая и слишком… тихая,  — повторила, толком ничего не придумав больше.
        — Я в порядке.
        Что-то я в это не поверила, ни грамма. Решила немного подсобить ей рассказать мне всё с глазу на глаз. Взялась за её руку, чтобы подняться,  — резкая боль пронзила область задней шеи, и весь мир ушёл во тьму. Я невольно охнула. Меня толкнули, и боль прошла. Приходя в себя, и мир стал проясняться. Очень медленно уходила темнота, возникшая так резко, словно я мгновенно стала слепой.
        Оксилия стояла надо мной и придерживала левую руку.
        — Что это было?  — спросила я, с радостью замечая, как зрение восстанавливалось и придерживая место на шее, где я замечала метку.  — Окс?
        — Я… я не знаю.
        У неё… голубые глаза.
        — Это случилось после касания?  — я задала скорее риторический вопрос и хотела проверить свою теорию, встав и подойдя к Оксилии, но подруга выставила руку и довольно грозно предупредила:
        — Не надо, Кэт.
        — Что с тобой, Окс? Мы можем помочь тебе.
        — Всё нормально,  — сказала та ещё более уверенно и снова отошла.
        — Ну, если это называется «нормально», что тогда ненормально?  — разозлилась я и хотела уже против воли подруги коснуться её.
        Но со стороны шатёра раздались крики, и с безумными глазами первой выскочила Анжелика. Шатёр немного зашевелился, как будто внутри слегка буйствовал только начинающийся ураган. Люди, проходившие мимо, ускорили шаг, а игравшие дети скрылись в ближайшем доме. Вскоре вслед за Анжеликой выскочила и Луиза.
        — Чего встали?!  — закричала она и пронеслась мимо нас.
        Анжелика припустилась следом. Я переглянулась с Оксилией, и мы уже были готовы бежать, как тут выскочил и Эрик. Лицо его было перекошенным. На бегу он поскользнулся и чудом устоял на ногах. А вслед за ним вырвалось из шатёра, распугав всех и ужасно громко и противно закричав, существо, напоминавшее страуса по телосложению и фламинго по клюву с ярким оперением.
        Мы с Оксилией одновременно прижались к домам, когда Эрик пробегал мимо нас, вопя не хуже девчонки. Птица не заметила нас и пустилась догонять Эрика.
        — Мурбль!  — закричала ведьма, выглядывая из полуразрушенного шатёра.  — Постой же!
        В голове моей чётко нарисовался момент, как Эрик прикасается к мурблу.
        — Я отыщу его!  — благородно закричал, выскочив, Джеф и понёсся следом, попутно едва заметно кивнув мне.
        — Джеф, а ну стой!  — закричала ведьма, но мангуст не остановился.
        Мы с Оксилией побежали следом за ним, оставляя наш разговор недосказанным. По крайней мере, я пока его отложу.
        — Его нужно утихомирить!  — закричала Оксилия и свернула в сторону рынка.  — Джеф, пойдёшь со мной! Кэт, не упусти их!
        Мангуст не стал противиться, как и я. Все люди в испуге отходили в стороны, удивлённо охая. Кто-то даже пытался помочь, но птица отбрасывала их ногами и некоторых клевала до крови. И оказалась она очень быстрой. Возможно, про неё говорила ведьма: клювоног.
        По пути Эрик, пытаясь укрыться от погони, заскочил в какой-то небольшой дом и с ужасом вылетел из него с другой стороны, попортив всё, к чему прикоснулся. На миг он выбежал на рынок, что немало меня встревожило. Раздались крики, какие-то взрывы. Я старалась не отставать, но не теряла я рыжего и клювонога лишь благодаря разрушениям, которые те устраивали.
        Выбежав вслед за клювоногом и парнем в противоположную от рынка сторону, я приблизилась к ним и увидела, как птица смогла догнать Эрика и здорово клюнула его в заднее место, отчего тот закричал. Рыжий каким-то образом сумел извернуться и оказаться позади животного. Он в обиде пнул птицу, что было ошибкой. Она повернулась и злобно закричала, так широко раскрыв пасть, словно хотела проглотить Эрика. Парень упал и схватил птицу за клюв. Однако она приготовилась рвать на парне одежды одной ногой. Подбежав, я хотела схватить её, но меня кто-то опередил, хотя я не увидела этого кого-то.
        Птица взвыла и упала прямо на Эрика. Парень оттолкнул её, желая выбраться, и повернулся спиной. Птицы приготовилась клюнуть того явно прямо в голову. Я, не медля, подскочила и схватилась за длинную шею, повиснув на ней. Клювоног не удержался и снова повалился уже на спину. Я чувствовала, как он пытался достать до меня ногами. А его клюв щёлкал прямо у меня под ухом, и это вселяло ужас: казалось, что вот-вот он цапнет.
        — Быстро отойди от него!  — раздался чей-то незнакомый голос рядом, но я не увидела никого.
        Однако решила послушаться и попыталась встать. Но клювоног явно решил этим воспользоваться. Он раскрыл огромные крылья и замахал ими, не переставая двигать ногами и щёлкать клювом. Один просчёт — и прощай ухо.
        Я перелезла ему за спину, немного ослабляя хватку. Клювоног смог невероятно повернуть голову и уставился на меня зелёными глазами, змеиными.
        — Мурбль!  — бросила я, не зная, что это могло бы дать.
        Клювоног закричал и хотел было клюнуть, но ему на голову прыгнул мангуст.
        — Сразись со мной, чудище!  — закричал Джеф, царапая тому голову.  — Что? Не нравится?! А зачем тогда нападал?!
        Я воспользовалась этим и быстро отпустила клювонога, отползая назад. Рядом незамедлительно показалась Оксилия и, раскрыв маленький мешочек, высыпала на голову птицы блёстки, когда Джеф отпрыгнул в сторону. Некоторое время клювоног ещё брыкался, но постепенно энергия его уходила, пока он окончательно не успокоился, заснув. А потом он превратился в ящерицу с царапинами на маленькой головке.
        — Так-то!  — победоносно закричал Джеф.
        Кто-то подошёл ко мне и помог встать.
        — В порядке?  — спросила Луиза.
        — Да, в полном,  — ответила, замечая и испуганную Анжелику рядом и Эрика, который виновато закусил нижнюю губу.
        Переглянулась с Оксилией и молча кивнула в знак благодарности. И тут вокруг нас появились мужчины в белом трико и балахонах, отбрасывая капюшоны. А ближе всех к нам стоял Рудольф.
        — Стоило это предвидеть,  — заметил он, поглядывая на мурбля и стоящего рядом Джефа.  — Опять устроили переполох в городе.  — Он дал какой-то знак Стражам, и те принялись разгонять толпу, собравшуюся посмотреть, что здесь произошло.  — Вы могли бы серьёзно пострадать!
        — Но ведь всё хорошо,  — заметила я, хотя ноги мои так дрожали, что было бы не удивительно, если бы все это видели.
        — Нет!  — так резко закричал Рудольф, что все мы вздрогнули.  — Что на этот раз случилось?! И вот только не говорите, что ничего, потому что на этот раз я всё видел своими глазами!
        — Это я виноват,  — признался Эрик.  — Я дотронулся до мурбля.
        — Поразительно. Чей это мурбль?
        — Ведьмы Клипту.
        — И зачем нам понадобилось идти к той ведьме? Будущее увидеть захотели?! А Грэй вам не говорил, что знать его опасно?! Или вы совсем безответственные?
        — Брось это дело, Страж,  — сказал Джеф, встав на задние лапы.  — Проблема решена.
        — С трудом! Ты,  — он посмотрела на меня,  — помешала Стражам убрать угрозу. И могла серьёзно пострадать, если не погибнуть! Вам совсем делать нечего?!
        — Она не помешала. Она помогла,  — заметила Оксилия, стоящая в стороне.  — Мы спасли мурбля. А вы бы убили его.
        — Ах, двуличный Страж!  — бросил Джеф, оскалившись.  — Пытаешься наказать тех, кто поступил правильно?
        — В данном случае мурбль, перевоплотившись в клювонога, был угрозой,  — злобно сказал Рудольф.  — Он ранил нескольких людей! А мы истребляем угрозу. И ты ещё совсем недавно безжалостно его царапал.
        — Но я не хотел убивать! Ведь он мой друг!
        — С этого дня,  — Рудольф посмотрел на нас, проигнорировав Джефа,  — я буду вашим временным учителем. И мы начнём занятия сегодня же. Как только приберёте тут всё, я жду вас на тренировочном поле. И, не дай Вита, вы опять что-нибудь учудите.
        — Убрать всё?  — с ужасом уточнил Эрик.  — А Стражи нам в этом не помогут?
        Рудольф так смертоносно глянул на рыжего, что тот прикусил язык и опустил голову. А я подумала, что от такого взгляда он мог бы и вовсе превратиться в камень.
        — Что-то мне подсказывает, что мы здорово пожалеем об отсутствии Грэя,  — хмыкнула Луиза.
        Анжелика глубоко и устало вздохнула, бросив многозначительный взгляд на Эрика. Тот виновато пожал плечами. И мы принялись за уборку. Всё, что смогли, прибрали, починили и вернули. Некоторые люди нам даже помогали, а некоторые кричали на нас, говорили, что мы ленивцы и бездельники, которые не хотят ничему учиться и только всё портят. От таких слов мне стало не по себе и очень обидно, но я пыталась убедить себя, что это всё не так. Пыталась убедить, что люди были просто расстроены и потому говорили о том, чего не понимали.
        За мурблем и Джефом пришла ведьма, поблагодарив всех, что не дали причинить её маленькому другу вреда. А я не повременила сказать «спасибо» мангусту, который спас меня. Тот низко поклонился и даже поцеловал руку, говоря, что «был рад помочь такой прелестной леди». Из мангуста вышел бы рыцарь получше, чем из парней, которых я знала.
        Я заметила, что во время уборки Оксилия старалась держаться от меня подальше. К слову, она слишком спокойно отреагировала на слова Рудольфа. В прошлый раз она ещё день жаловалась на Грэя.
        Также я успела заметить Эрнеста. Он прятался в узком проулке. Как только он заметил, что я смотрю на него, мужчина нервно покрутил цилиндр. Я уже хотела подойти к Эрнесту, желая выяснить всё, что он не успел рассказать, как вдруг мужчина растаял в воздухе, оставив после себя лишь искры.
        Класс, теперь он меня избегал. Ну, просто чудесно.
        Луизе, к счастью, удалось кое-что узнать у ведьмы насчёт Артефактов благодаря её настойчивости и тому, что она не любила что-либо затягивать. Ведьма посоветовала глянуть в книгу «История землян», мол, там мы могли бы найти то, что нам нужно. Мы все договорились при первой же возможности заглянуть в библиотеку.
        Управившись с заданием спустя несколько часов по земным меркам, мы, вялые, уставшие, отправились на тренировочное поле. Оксилия повернула было в замок, но мы резко остановили её и напомнили про тренировку. Она удивилась, потом ругнулась, затем вздохнула и поплелась за нами.
        Луиза была права. И мы все резко очень сильно соскучились по Грэю. Эрик умолял о пощаде и взвывал к какой-то Вите, чтобы нас всех спасли.
        Рудольф дал каждой моей подруге задание со стихиями: попытаться объединить две или более, создать что-то общее. После каждого провала он заставлял их стоять на руках, пока сам не давал отбой. Ни Оксилия, ни Анжелика и вовсе не умели стоять на руках, и потому подруги помогали друг другу: кто-то держал ноги другой, но лишь какое-то время, а потом надо было отпустить.
        А вот со мной и Эриком Рудольф провозился лично. Мы с рыжим должны были его атаковать и ранить, подошла бы даже крохотная царапинка на кончике мизинца. Но мы с ним не могли достать до рыцаря. А сам Рудольф нас не щадил: толкал, заламывал руки и даже пальцы, натравливал друг на друга, и мы постоянно валялись со стонами на земле, заставляя себя подниматься вновь и вновь. Эрик пытался использовать лёд, но каждый раз после того, как Рудольф уворачивался, получал вдвое больше.
        Затем Рудольф разделил нас на пары, дал по оружию и приказал атаковать. Тому, кто победит всех, он пообещал дать завтра отгул. И это сильно нас мотивировало. Несмотря на усталость, мы с интересом приняли вызов.
        Мне в пару досталась Анжелика. Ещё три дня назад я бы сказала, что она, несмотря на старания, слабее меня. Но после увиденного при сражении с Фергусом мне совсем не хотелось её злить. И у неё, и у меня были мечи, которые просто не могли никого ранить, а вместо этого оставляли след и давали понять, что тебя коснулись. У меня всегда не особо получалось орудовать мечом. Вот кинжалом — другое дело. Но и у Анжелики та же проблема: её больше старались учить сражаться с саем, с которыми она не расставалась, как я со своим кинжалом.
        Я атаковала первой, и подруга парировала. Затем попробовала вновь, но и эту атаку Анжелика отбила. А затем она сама сделала выпад, но я машинально изогнулась назад. И ударила по лезвию меча, отбросив его в сторону. Анжелика пожала плечами и подняла руки вверх, сдаваясь.
        Да она даже не старалась!
        Луиза сражалась с Оксилией, и им тоже дали по мечу. Первая достойно билась, но вторая училась сражаться на мечах, так что она победила. А вот Эрик сражался с Рудольфом. Или, по крайней мере, пытался. Он сдулся даже раньше, чем я победила Анжелику, и никого это не удивило.
        Оксилия теперь сражалась со мной. Я отдавала должное подруге: мне её не победить, тем более в таком изморённом состоянии, в котором я была. Всё тело болело, а в разуме мысли не могли чётко выразиться.
        Подруга атаковала, и я ушла в сторону. Она сделала выпад, но я изогнулась и отбила меч, отходя. Оксилия вновь ударила — я машинально присела, и меч пронёсся надо мной. Сейчас я запросто могла достать подругу, лишь стоило вытянуть меч. Но я почему-то этого не сделала. Скорее всего потому, что поняла подвох: победителю придётся сражаться с Рудольфом, а вот его победить нельзя.
        Я ещё немного поотбивала атаки Оксилии и сама пыталась ударить, но в итоге проиграла. Также убедилась, что при касании к ней ничего не происходило. Подруга возрадовалась, а затем увидела направившего на неё меч Рудольфа. Такого разочарования на её лице я ещё никогда не видела.
        — Ну, вы точно живодёр, комар вас задери,  — пробурчала она и выставила меч в ответ.  — Потанцуем!
        На втором ударе Оксилия уже лежала на земле и проклинала всех насекомых.
        — Вы не справились. Победил я,  — сказал Рудольф.
        — Это значит, что у вас завтра выходной?  — с надеждой в голосе спросила Оксилия.
        — Да. Это значит, что этот выходной я проведу с вами.  — Мы все как по команде досадно застонали и устало сгорбились.  — Завтра я жду вас здесь, как только встанет солнце.
        — Как солнце встанет, так я лягу!  — возмутилась подруга.  — Сон до утра — не сон!
        — Завтра утром я жду вас здесь. Опоздавшие будут бежать пять кругов вокруг города вдоль леса.
        — Может… завтра вернётся Грэй?  — прошептала с надеждой Анжелика, вздохнув.

        Глава 31. Призраки в библиотеке

        — Вставайте! Вставайте!  — кричал кто-то надо мной, неприятно прыгая по мне.
        Я нахмурилась и хотела было оттолкнуть этого кого-то, чтобы не мешал спать, но так резко заболевшие мышцы руки не дали мне даже поднять её. Боль оказалась очень неприятной, и я решила вообще не двигаться и просто не обращать внимания на голос.
        И, к счастью, всё стихло: голос пропал, и никто по мне не прыгал. Я мысленно улыбнулась и попробовала провалиться в хороший сон.
        Резко что-то холодное полилось по моему лицу. Я испуганно открыла глаза и рот, проглотив воду. Привстала и откашлялась.
        Что за?..
        — Вы не хотели вставать,  — раздался виноватый голос сидящего на камине Крига. Ну, сейчас кто-то получит.  — А вы просили разбудить вас на рассвете, потому у вас начинается тренировка.
        Злость мгновенно ушла. Вместо этого пробудился страх. Я вытерла рукавом воду с лица, встала и подскочила к окну: солнце только-только вставало. Время ещё было.
        — Спасибо, Криг,  — на ходу, пока одевалась, поблагодарила я его, и он заметно расслабился. Как же болели мышцы. Я думала, что привыкла к этому, но Рудольф доказал обратное.  — Хотя от твоего метода я не в восторге. И можешь мне чего-нибудь быстро пожевать дать?
        — Завтрак в комнату!  — довольно крикнул он и исчез.
        А я забежала в ванную, привела себя в порядок и вышла, найдя тарелку с пушистой котлетой, вкус у которой мог быть каким только захочешь. А также вкусный компот. Позавтракав, я опять поблагодарила Крига и пулей вылетела из комнаты. Возле выхода в сад Уединения столкнулась с Оксилией с такими синяками под глазами, словно она и вовсе не спала.
        — Спала я! Спала! Но мой сон только начинается в такое время!  — недовольно причитала она, и я замолчала.
        Мы прибежали на тренировочное поле последними и, к счастью, вовремя. Анжелика и Луиза выглядели более чем бодрыми, а вот Эрика не было.
        — Очень рад, что большая часть собралась,  — сказал Рудольф, не изменив себе ни в одежде, ни в строгости.  — Начнём с простого: бой на мечах. Вперёд!
        Что ж, самое трудное ещё впереди, ведь это только утро. Я никак не могла сражаться в полную силу, ведь было больно поднимать руки. Как я поняла, не у меня одной. Бились, как обычно, по парам, но постоянно менялись друг с другом. И мне уже очень много раз досталось.
        Затем Рудольф разрешил каждому тренироваться со своим оружием. Луиза пускала стрелы в мишень, а я, Анжелика и Оксилия сражались друг с другом. И, когда солнце уже было давно в небе, прибежал на тренировочное поле взлохмаченный и сонный Эрик. Он понимал, что опоздал, но надежды, как видно, не терял, бедолага.
        Пока Рудольф отвлёкся на него, Луиза, схватив лежащий без дела меч, присоединилась к нам.
        — В обед идём в библиотеку?  — тихо спросила она и начала отбивать настойчивые атаки Оксилии.
        — А ты уверена, что мы доживём до обеда?  — вяло спросила Анжелика, атаковав и тут же отойдя в сторону, становясь в защитную стойку.  — Я вот нет.
        — А зачем нам библиотека?  — недовольно спросила Оксилия, оставляя Луизу и направив оружие на меня, но я уже приготовилась.  — Я лучше пойду посплю пару минут!
        — Ну, как зачем?  — удивилась Луиза и злобно добавила: — Мы собираемся выяснять про Артефакты или нет?! Мы же для этого к ведьме-то шли?  — И она постаралась ударить меня, но я ловко отбила удар и атаковала Анжелику.
        — Так мы были у ведьмы?  — не на шутку изумилась Оксилия.
        И мы все замерли, глянув на неё.
        — Конечно, были,  — ответила я.  — И ты спасла мурбля!
        — Кого?  — скривилась та.
        Все встревоженно переглянулись.
        — Ты не помнишь?  — спросила Луиза.  — Как это может быть?
        — А что ты помнишь?  — спросила я и вздрогнула от голоса рядом:
        — Хватит прохлаждаться! Быстро становимся по парам без оружия! Задача: повалить соперника на землю!  — сказал Рудольф.
        Я встала напротив Оксилии и краем глаза заметила, как уходил, низко опустив голову, Эрик. Ему придётся бежать пять кругов вокруг большого города. Сейчас ему никто не завидовал.
        Оксилия применила захват и попыталась сделать подножку, но я удержалась на ногах и всем телом навалилась на неё.
        — Что ты помнишь последнее?  — спросила её, пока держала и опять убедилась, что при касании с ней я не попадала во тьму и не чувствовала боли.
        Мы отпустили друг друга, отойдя. Затем Оксилия снова попыталась меня повалить, зажав мою голову, но я настойчиво держалась на ногах, превозмогая боль в мышцах.
        — Как мы собирались пойти к ведьме,  — ответила она, и я схватила её за ноги: она упала, а свалилась на неё сверху. Тут же поднялась и помогла встать ей. Она недовольно нахмурилась от падения.  — А потом мы убираем город и идём на тренировку к Рудольфу.
        — И это всё?  — изумлённо спросила я, неслабо испугавшись. И как такое возможно? Она ведь была в сознании!
        Оксилии резко оказалась рядом, схватила меня и перевернула, повалив наземь, как мешок картошки.
        — Всё,  — сказала она, улыбаясь.
        Я затаила дыхание от боли, моргая глазами и пытаясь прийти в себя.
        — Ясно,  — глухо сказала, жмурясь.
        Больно же.
        Рудольф заставил меня подняться — подруга подала руку — и дал мне в пару Луизу вместо Оксилии. Несмотря на то, что Луиза некоторое время ходила на айкидо, я не уступала ей. Мы долго не могли друг друга повалить. А потом я пару раз поддалась ей, и она, видимо, тоже.
        Мы постоянно поглядывали на солнце, желая скорее обед. И, когда он, наконец, наступил, бросили всё и побежали, не дожидаясь согласия Рудольфа.
        Лишь в замке мы смогли перевести дух. Все выглядели ужасно уставшими.
        — Окс, ты, правда, не помнишь?  — снова спросила Луиза.
        — Да правда-правда!  — в который раз ответила та.  — Я не лгу! Мне незачем!
        — Может, это побочный эффект от заклинания забвения?  — неуверенно спросила Анжелика.
        — Может быть,  — пожала плечами Луиза.  — Нам придётся дождаться Катарины с Джоном, чтобы это выяснить.
        — И почему они так долго, комары их задерите?  — нахмурилась Оксилия.
        Мы забежали в столовую, схватили каждый по пушистой котлете и, съедая на ходу, отправились в библиотеку.
        — Рад вас видеть вновь!  — воскликнул Штеин с распростёртыми руками, в тех же тапочках и на метле, но вот борода его была почему-то заплетена в косу, и это нас повеселило.
        — Нам бы книгу «История землян»,  — сказала Луиза.
        — О! Знаем-знаем! Сейчас же вам принесу её! А не Грэй ли вам её посоветовал?  — прищурился тот.
        — Да…  — начала было Оксилия, но я одновременно с Луизой толкнула её в бок.
        — Ну, он давно посоветовал,  — быстро вставила я.  — Ещё до своего ухода.
        — Сейчас же принесу!  — воскликнул старик и улетел в лабиринт книжных шкафов.
        — Он такой любопытный,  — признала Луиза.  — Это иногда пугает.
        — Ну, он историк,  — пожала я плечами.  — И он всегда даёт нам книги.
        — Это да.
        Оксилия с Анжеликой развлекались со своими воспоминаниями, пока мы с Луизой пришли к длинному столу, куда подлетел позже Штеин и вручил нам тонкую в чёрной и пустой обложке книгу.
        — Вы только не увлекайтесь ею,  — добавил он прежде, чем улетел.
        — Ну, что?  — подошла к нам Анжелика.  — Надо будет прочесть её?
        — Радует, что она не толстая,  — сказала Луиза.  — И да, надо её всю прочесть. Ведьма сказала, что здесь есть подсказка.
        Мы очень удивились, когда поняли, что это была обычная книга с обычными листами, только всё также вся в иероглифах. Луиза принялась читать, и в ближайшее время мы слушали историю о том, как земные маги были вынуждены скрываться от простых людей, как они теряли близких и родных, которых либо сжигали, либо топили, либо выставляли на всеобщее посмешище, вешая мёртвых перед деревнями. На них устроили охоту, находили везде, где бы те ни были.
        — Слушайте,  — наконец-то, присоединилась к нам и Оксилия, только очень задумчивая и несколько встревоженная.  — Я тут вспомнила, как за мной мужчины те гнались.  — Мы настойчиво дожидались продолжения.  — Грэй ведь оказался в то же время, когда мы сюда переместились, верно? А что, если он попал в беду?
        Мы переглянулись.
        — Это же Грэй,  — сказала я.  — Он не попадает в беду. Он нас вытаскивает из беды.
        — Ладно,  — не стала настаивать подруга.  — Так что там с историей землян?
        Луиза продолжила читать про прячущихся магов, которых истребляли как вредоносных насекомых.
        — Кэтти?
        Я резко подняла голову. Этот голос как стрела пронзил сердце, и мне захотелось услышать его вновь. Аккуратно встала, не мешая читать Луизе, и огляделась. Видимо, мои подруги не услышали, а, значит, это связано лишь со мной. Мне ведь не показалось? Или всё же показалось?
        — Кэтти!
        — Кэт, ты куда?  — спросила Оксилия.
        — Я отойду. Вы читайте,  — сказала и ушла в лабиринт знаний.
        Лишь стоило этому голосу повториться, как я на все сто процентов уверилась, что мне не показалось. Голос был детским, мальчишеским, но необъяснимо родным и дорогим. Пока в тишине блуждала по библиотеке, надеясь вот-вот снова услышать, сердце билось так быстро, как будто я хотела прыгнуть в пропасть, привязанная канатом к машине, которая не дала бы мне разбиться. Во мне вскипал адреналин.
        — Кэтти!
        Я побежала на голос, забыв обо всём. Вот-вот, сейчас поверну и увижу его хозяина. Мне это необходимо! Почему этот голос так важен? Почему здесь и сейчас?!
        — Кэтти, ты тут?  — я увидела низкую тень, исчезнувшую за воротом, и ринулась следом, не желая упускать её из виду.  — Кэтти!
        Хотелось невольно крикнуть, что я тут, прямо за ним, но я постоянно уверяла себя, что это всё не по-настоящему, что это просто иллюзия.
        — Кэтти?  — голос раздался как никогда рядом, немного с испугом, но больше с удивлением.
        Я повернула и замерла. Передо мной маленький тёмный мальчик лет шести медленно подходил к сидевшей на полу девочке такого же возраста с заплетёнными в косы волосами и похожей на пижаму одежде. Она резко повернулась на голос мальчика, испуганно вздрогнув. И в руках у неё что-то исчезло.
        — Это я, не бойся,  — сказал мальчик и присел рядом.  — Что ты тут делаешь?
        Я аккуратно приблизилась, боясь их спугнуть, как будто они были более реальные, чем всё, что было до этого. Еле сдержала порыв расплакаться и броситься обнимать их, чуть удержала вздох отчаяния. И мне хотелось отвернуться и в то же время желанно узнать, что эта девочка тут делала. Или я знала что?
        — Я слышу их,  — и испуганно, и восторженно сказала девочка.
        — Кого ты слышишь?  — не понимал мальчик.
        — Голоса,  — она указала на свою голову дрожащей рукой, а затем в место, где билось сердце.  — Они всюду. И они такие живые.
        — Кто они? И что они тебе говорят?
        — Они все говорят о разном,  — нахмурившись, ответила девочка.  — Но кое-что у них совпадает.
        — Что именно?
        — Они предупреждают меня. Они говорят быть осторожнее.
        — О чём предупреждают? Кого сторониться?
        Девочка подняла руку ладонью вверх, улыбаясь.
        — Этого,  — сказала она, и на её ладони вдруг вспыхнул яркий тёплый огонь.
        От неожиданности я чуть не охнула, отшатнувшись. Мир вдруг закружился, и голова взорвалась болью, а на руке я ощутила то же тепло, что чувствовала девочка. Она восхищалась, она радовалась и была довольной. И она совсем не боялась.
        Я знала это. Я всё знала. Но почему я? Что здесь происходит? Зачем мне всё это подсовывают? Кто это делает?
        — Ты должна молчать об этом!  — закричал мальчик, вдруг показавшись передо мной и строго смотревший прямо на меня. Он схватил меня за руку, и, хоть и был ненастоящим, но хватку я почувствовала.  — Никому не говори!
        — Кэт!  — раздался голос Оксилии, которая стояла передо мной и махала рукой.  — Да что с тобой? Эй!
        — Я слышу!  — воскликнула я, отталкивая её.
        — Да ты как будто призрака увидела… Если что, здесь это нормально.
        — Я в курсе,  — уверила её я, переводя дыхание.  — Просто ты меня немного напугала.
        — Я?! Ну, тогда прости. Я тебя звала! Чуть голос не надорвала! Нам пора на тренировочное поле: Рудольф ждать больше не будет и заставит нас бежать вслед за Эриком! Идём!  — схватила она меня за руку и потащила к остальным.
        Я обернулась напоследок, но никого не увидела. От произошедшего остались лишь бешено бегающие по телу мурашки. И необъяснимый страх.

        Глава 32. Что случилось с Кэтрин?!

        Рудольф нас также не жалел и постоянно придумывал что-то новое, а в самом конце устроил тот же бой: победитель получает выходной. Это просто было какое-то издевательство. Конечно же, его никто не победил, и мы опять едва дошли до своих комнат, поужинав каждая у себя. А вот Эрик чуть ли не приполз — настолько устал и дышал так часто, что я испугалась, как бы он не улетел на своём дыхании. Не сказал ни слова, просто показал большой палец, затем помахал ладонью и попытался улыбнуться. Что бы ни значило его послание, мы ничего не поняли.
        Наутро все встретились в столовой. Я попросила Крига разбудить меня раньше и не использовать воду. Так вот стоило мне услышать его голос, так сон как рукой сняло: я боялась, что он опять что-нибудь удумает. Именно поэтому я не спешила, ведь у меня было масса времени: солнце едва-едва показалось.
        — Что же он сегодня придумал?  — спрашивала Луиза, ковыряясь в еде и не спеша всё съедать.
        — Лишь бы дожить до возвращения Грэя,  — с полузакрытыми глазами проговорила Оксилия, пытаясь ткнуть мясо вилкой.
        В это время несколько прядей её волос устроили нам целый спектакль. Невидимый кукловод-кобольд и не думал прекращать его, мы улыбались, стараясь скрыть причину, а подруга и понятие не имела. Лишь пару раз махала рукой над головой, как будто чудилось, что там летала муха.
        — Эх,  — громко вздохнула Анжелика, тоже особо не спеша кушая. Впрочем, и я наслаждалась спокойствием и старалась поменьше двигаться, чтобы не ощущать боли в мышцах. А также всячески удерживала себя от сна.  — Он классный.
        — Кто?  — одновременно с Луизой спросила я.
        Анжелика на глазах покраснела и виновато опустила глаза в тарелку.
        — Боже мой,  — выдохнула с изумлением на лице Оксилия и вновь махнула рукой.  — Ты что, влюбилась?!
        — Да вовсе нет!  — резко бросила Анжелика и снова опустила голову.
        — В кого?  — спросила я, не понимая.
        Луиза посмотрела на меня так, словно уже поняла, а я слишком медлю. Но ничего не поделать. Сейчас мне хотелось только спать.
        — Да как так-то?  — воскликнула Оксилия.  — Он же… Но…
        — Окс, это любовь,  — сказала Луиза.  — Самая большая сила.
        — А чегой-то эта сила нас не спасает?!
        — Да кто?!  — закричала я, не понимая.  — О ком вы?
        — Да она втюрилась в Рудольфа!  — бросила Оксилия, подскочив, мгновенно проснувшись и тут же поняв, что кто-то держал её за волосы.  — Эй!  — Она попыталась схватить сзади кого-то, но тот явно дал дёру.  — Ах, вы, чертята! Чтоб больше такого не было! А то я начну мстить!
        — В Рудольфа?  — переспросила я, только-только понимая, что это значило.
        — Да не втюрилась я!  — злобно бросила Анжелика, отбросив вилку.  — Он мне просто нравится!
        — Так ты его просто попроси быть с нами помягче!  — предложила Оксилия.
        — И как я это сделаю?!
        — Напрямую!
        — Эй-эй!  — выставила я руки.  — Спокойно! Не кричите. Ну, нравится он ей, ну, что тут такого?
        — Да сколько ему лет-то?  — удивлялась Оксилия.  — Да и он совсем не смотрит!..
        Подруга не успела закончить, как Анжелика резко встала, отодвинув стул, который громко поцарапал пол, и молча вылетела из столовой, ни на кого не взглянув.
        — Ну, браво, Окс, хлопаем стоя,  — бросила Луиза, встала и ушла следом за Анжеликой.
        Я вздохнула, протирая глаза. Ну, теперь я точно проснулась. Быстро допила компот, ничего не доела и встала. Еда Оксилии собралась в злобную мордашку.
        — Я не хотела,  — отвернувшись, сказала та.
        — Я знаю,  — уверила её я.  — Но извиниться надо будет. Идём.
        Мы вышли с ней и отправились на тренировочное поле. Эрик, на его счастье, в этот раз не опоздал. Анжелика была сильно расстроена, но все силы отдавала, чтобы этого не показывать: она смеялась с шуток Эрика, принимала вызовы Рудольфа с охотой, то бишь сражалась, отвечала на вопросы, если знала ответы. Но всё это время не смотрела на Оксилию. А последняя, в свою очередь, вела себя тихо. Эрик даже подошёл ко мне и спросил, что не с ней не так, ибо сам как-то уже получил, когда лез не в своё дело. Я лишь сказала, что это ненадолго.
        К обеду Рудольф нас отпустил передохнуть, и Эрик мигом предложил пойти в библиотеку. Мы ему рассказали, что уже начали читать книгу, а Луиза и вовсе попросила у Штеина взять её на время. Старик отдал, но с условием, что она вернётся в целости и сохранности. Подруга начала читать в столовой, но мы так ничего и не выяснили, да и чтение проходило медленно. Когда пришёл черёд идти на занятия, я сказала всем, что задержусь, а сама отправилась в библиотеку с надеждой вновь увидеть того мальчика и девочку. Почему-то мне хотелось увидеть именно их.
        Оказавшись в библиотеке, я некоторое время бродила среди книг, не зная, до какой дотронуться, какой коснуться, потому что меня кое-что пугало. Эти воспоминания, эта память — в них было что-то неприятное и в некотором смысле болезненное. Словно я раздирала засохшую рану, как будто тревожила что-то недоброе.
        — Ты хочешь что-то найти?  — раздался голос историка, который незамедлительно вылетел на метле в моё поле зрения, перевёрнутый вверх ногами, так что его борода «подметала» пол.
        — Возможно,  — вскользь ответила я.
        — Я могу помочь.
        Я немного подумала, кое-что вспомнила и спросила Штеина:
        — А вы читали мою историю?
        Тот вернулся в правильное положение, расчесав бороду:
        — Немного.
        — А вы… случайно… не встречали в моей истории мальчика и девочку?  — с надеждой спросила я.
        — Хм,  — прищурился в задумчивости старик.  — Мальчика и девочку?.. Не припомню, коли говорить честно. А что?
        — Просто я их видела,  — сказала я правду.  — Здесь, в библиотеке.
        — О-о,  — протянул Штеин, резко изменившись в лице.  — Видела мальчика и девочку? Они выглядели как призраки?
        — Ну, они сильно походили на реальных.
        — Ты хочешь снова их увидеть?
        — Думаю, да.
        Старик помедлил, расчесывая бороду, затем вздохнул.
        — Все ответы в тебе Кэтрин,  — он указал на меня.  — И все ты поймёшь в своё время, потому что ничто не происходит сразу. Для каждой песчинки своё место и время.
        — А сейчас? Сейчас не то время?  — досадно спросила я и осмотрела библиотеку, желая вновь услышать тот голос, желая, чтобы он позвал меня.  — Мне бы знать, в какой из книг я смогу их найти.
        — Это знаешь только ты.
        — Но я не знаю!  — отчаянно не согласилась я.  — Понятия не имею.
        — Боюсь, с этим я помочь тебе не смогу,  — признался Штеин, пожав плечами и расставив руки в стороны — от этого он чуть не свалился с метлы.  — Только ты знаешь ответы. Только ты узнаешь, когда будешь готова. Каждый это решает для себя сам. А уже от этого и исходят пути, по которым каждый идёт. Удачи тебе, Кэтрин. Главное, помни, что это воспоминания — всё, что в них происходит, уже не исправить и никак нельзя в это вмешаться.
        Старик улетел на метле, о чём-то болтая с подлетевшими к нему гремлинами.
        Что ж, из разговора я поняла только то, что сама всё знаю и надо лишь правильно подгадать время. И что-то мне подсказывало, что я не готова. Ведь я не знала, какая книга покажет мне мальчика и девочку.
        Я, немного расстроенная, вышла из библиотеки и поспешила на тренировочное поле. Наверное, Рудольф будет не доволен тем, что я опоздала. Наверняка заставит круги наматывать вокруг города. Боюсь, я и один не сделаю: свалюсь на середине круга.
        — Кэтрин!  — вдруг кто-то позвал меня в саду Уединения. Я с изумлением уставилась на Эрнеста, стоящего прямо на узкой дорожке среди ядовитых растений. Если бы он был живым, я бы сказала, что ему следовало бы привести себя в порядок: выглядел он ужасно.  — Мне нужна твоя помощь!
        — Вам нужна моя помощь?  — переспросила я и ощутила, как заливалась злобой. Ну, надо же! Явился!  — А то, что мне нужна была ваша помощь, вас не волновало? Вы же избегали меня!
        — Я всего лишь старался тебя обезопасить! По всему городу рассредоточена Стража Света! Я не хотел, чтобы нас лишний раз застукали вместе! Это бы вызвало вопросы, ведь ты меня видишь без линз!
        — Тогда, когда мы встретились впервые, вы особо по этому поводу не волновались!  — заметила я.
        — Тогда стоял вопрос жизни и смерти! Ты это также прекрасно понимаешь! И у меня нет времени! Мне срочно нужна твоя помощь прямо сейчас! Приходи на площадь к дубу, где вы разбили заколдованное яйцо!
        — Да если я не явлюсь к Рудольфу, у меня будут большие проблемы!
        — У тебя будут проблемы, если ты не поможешь мне!  — резко бросил Эрнест, огляделся и добавил прежде, чем исчез: — Поторопись!
        Последнее звучало как угроза, и мне это очень сильно не понравилось. Проверила кинжал у себя и перо пероглаза в мешке с атеномами. Я старалась всегда держать всё при себе.
        Нехотя отправилась по тропе, желая попасть в город — и вот сад Уединения привёл прямо к выходу из двора замка. Оказавшись в городе, набросила на себя капюшон от тренировочной кофты, чтобы какой-нибудь Страж Света не узнал меня, если запомнил с того случая с мурблем. Мне совсем не хотелось, чтобы он доложил Рудольфу, где я гуляла.
        Стараясь вести себя естественно, я, наконец-таки, вышла к площади. Здесь, как и в прошлый раз, не было народа. Я огляделась в поисках Эрнеста. Подошла ближе к дубу, и тут он объявился.
        — Сюда,  — позвал он, стоя за дубом.
        Я нахмурилась, оглянулась зачем-то, словно хотела, чтобы кто-нибудь следил за мной, авось этот Эрнест что-то задумал. Невольно нащупала рукоятку от кинжала и шагнула к мужчине.
        Первое, что я увидел и что напрочь стёрло всякую мою предосторожность, это ноги. Зачарованно, с бешено бьющимся сердцем, стала обходить дерево. Всё больше и больше показывался лежачий там человек. Сердце сделало тройное сальто, и душа ушла в пятки, когда я увидела своё же лицо. И та не шевелилась.
        Я прикрыла рот рукой, не веря в увиденное.
        — Хорошо, что именно я её нашёл,  — сказал Эрнест.  — Если бы это был Страж Света. Подняли бы шумиху. И мне нужна твоя помощь, чтобы скрыть её.
        — Ч-ч-что?  — голос предательски дрожал, так что я стиснула зубы, прикрыв на миг глаза и сжав рукоятку кинжала.  — Она… м-мертва?
        — Как видишь!
        Я невольно присела, прикрыв рот рукой, словно оттуда вот-вот что-то вылезет.
        Девушка полусидела, опёршись спиной о дуб и раскрыв безжизненные глаза. По её левой руке вверх тянулось множество серых линий, вены стали более выпуклыми, так и норовя лопнуть. А в правой руке она держала свой нож, на лезвии которого было немного крови.
        Я закрыла глаза и сделал вдох-выдох, пытаясь успокоиться.
        — Её убили совсем недавно,  — сказал Эрнест.  — Её, скорее всего, не хотели убивать. Просто хотели что-то выяснить.
        Перешагнув через ужас, открыла глаза. Просто не верилось, что это происходило со мной. Лучше бы я пошла на тренировку, лучше бы я не видела это.
        — Откуда вы знаете?  — с дрожью в голосе спросила я.
        — Вот эти серые линии означают одно запрещённое заклинание,  — ответил Эрнест.  — Проклятая консенция. Боль от этого заклинания может развязать любой язык, но жертву можно оставить в живых. Это заклинание использовали для поисков правды, а потом превратили в пытку. Люди начали умирать, так что проклятую консенцию записали в запрещённые… Видимо, ей хотели развязать язык, но видишь кровь на ноже. Явно не её. Следовательно, она нападавшего. Кэтрин поняла, что происходит, и ударила его ножом. Тот не ожидал этого и усилил заклинание. И он, к слову, тоже в ужасном положении, если ещё жив, ведь лезвие было отравлено тем, от чего я спас твою подругу.
        — Ясно,  — тихо сказала я, упав на землю и всё ещё пытаясь себя успокоить.
        — Наверное, кто-то ещё видел вас тогда и решил выяснить, что она знает. Может, ему нужна была ты, но он перепутал тебя, не знал о копии. Или знал, но всё равно перепутал. В любом случае, Кэтрин не сказала ему ничего, я так думаю. А следы от заклинания скоро исчезнут, и никто не узнает, от чего она умерла и убили ли её вообще.
        — Что вы предлагаете?  — дрожа, спросила я.
        — Нужно убрать её, чтобы никто не нашёл. Иначе начнутся вопросы,  — уверенно сказал Эрнест.  — Скорее всего, ты первой будешь под подозрениями.
        — Ч-что?  — выдохнула я.  — Почему я?
        — Потому что ты копия её! У нас нет времени! Её нужно спрятать!
        — Так я должна её куда-то перетащить?!  — догадалась я и встала, совсем не замечая боли в мышцах, но ощущая безумный страх внутри.  — Да мне не хватит сил! Мы могли бы позвать Рудольфа!
        — Но сначала её нужно увести, пока никто не нашёл! Это для твоей же безопасности!
        — Чёрт возьми,  — ругнулась я и схватилась за голову, отойдя.  — Она же… она же не совсем настоящая?
        — В смысле?
        — Ну, вы говорили, что она воспоминание…  — с непонятной надеждой спросила я.
        — Да, она воспоминание… Из плоти и крови!
        — А г-где тот парень?  — спросила я, вспоминая молчуна.
        — Он бы связан с ней!  — указал на мёртвую девушку Эрнест.  — Когда она умерла, он исчез! А теперь надо думать!
        Я мысленно пережила момент перемещения сюда и сто раз пожалела. И хорошо, что здесь не было подруг. Мне надо справиться самой, и у меня всё получится. Всё получится.
        — Идея,  — выдохнула я, вспоминая рынок.  — На рынке можно купить сладость, которая превращает в любого животного.
        — Это действует лишь некоторое время, пока сосулька ещё во рту,  — сказал Эрнест.  — Но идея хорошая!
        — Тогда я на рынок!
        — Кэтрин!  — позвал меня мужчина, когда я уже ринулась бежать. Я обернулась. Эрнест смотрел на меня с великой мольбой и отчаянием, и я поняла, что он потерял дорогого человека, который скрашивал его одиночество.  — Только вернись. Прошу тебя.
        Я молча кивнула, задержав на нём взгляд, и больше не теряла времени. Поправила капюшон и бросилась коротким путём на рынок, надеясь искать нужный магазин недолго. Я слишком спешила, а на рынке людей всегда было много, так что я постоянно в кого-нибудь врезалась, извинялась и совсем не замечала волшебства. В голове моей стоял образ Кэтрин и Эрнеста. Я успела подумать о многом и пожалеть тоже о немалом. Мне было страшно. И я уж тем более не заботилась о том, что придётся бежать пять кругов вокруг города.
        Я заглядывала в каждый магазин, пока, наконец, не нашла нужный. Возле него подростки обращались в разных существ, кладя в рот разноцветные маленькие сосульки. Я заскочила внутрь. Проверила мешок с атеномами и обратилась к молодой девушке, улыбаясь:
        — Можете подсказать сосульку, благодаря которой я превращусь в какого-нибудь сильного и достаточно большого зверя?
        — Конечно!  — весело воскликнула та.  — Выбор у вас велик! Вы можете превратиться в цилиня, в катоблепаса, в буньипа, довольно опасного, не особо его люблю. Также в гиппогрифа и в…
        — Давайте гиппогрифа,  — остановила я её.  — Более чем замечательно. Дайте, пожалуйста, три сосульки.
        — Конечно! Гиппогрифы очень редки и потому дорогие!  — мило улыбнулась та, куда-то ненадолго ушла и вернулась с тремя жёлтыми камешками, которые спрятала в пузырь, протягивая мне.  — После покупки сосулек-оборотиков вы самостоятельно несёте ответственность за ваши действия, и всё, что с вами может случиться в дальнейшем, на вашей совести,  — быстро проинформировала она меня и тихо добавила в конце: — Не советую принимать их все разом.
        Я кивнула, приняла и заплатила, спрятав пузырь в мешок. А потом пулей рванула обратно. Когда я уже повернула в сторону площади, кто-то резко схватил меня, отчего я невольно пискнула, и затащил за кусты, подальше от города, но на стороне дуба. К шее прикоснулось что-то холодное.
        А потом этот кто-то невидимый снял капюшон, и на меня посмотрел высокий человек с кошачьими глазами, угрожая лезвием.
        — Что это за яд?!

        Глава 33. Проклятый кинжал

        — Я-я не знаю,  — испуганно бросила я.
        Мужчина глянул в сторону дуба, схватил меня и толкнул вперёд.
        — Она же там, верно?  — спросил он, снова толкнув меня, чтобы шагала. Машинально коснулась рукоятки кинжала, но тот отбросил мою руку и забрал моё оружие.  — Даже не думай.
        Так, ладно, у меня в голове зрел и другой план: положить в рот сосульку и превратиться, а дальше действовать по обстоятельствам. Хотя злить его совсем не хотелось. Да и увидев глаза, я поняла, что это гоблин, но не тот, с которым я столкнулась в городе. Возможно, тот его напарник. Вот только зачем ему была нужна копия меня?
        — Если ты мне не скажешь, придётся мне и тебя отравить,  — злобно сказал мужчина и снова толкнул меня к дубу.
        Вскоре мы уже оба смотрели на мёртвую копию меня, ну, а я невольно огляделась в поисках Эрнеста. Но его нигде не было. Да и не помог бы он мне. Надо было выпутываться самой.
        — Итак,  — начал гоблин и швырнул меня к ногам лежачей девушки,  — ты знаешь, что это за яд?
        Я вдохнула побольше воздуха, на миг закрыв глаза и успокаивая разум перед тем, на что решилась. Он был один, а тренировки Грэя не должны пройти впустую.
        — Я же сказала,  — повернулась я, замечая, что гоблин держал свой нож в одной руке, а мой кинжал — в другой.  — Я не знаю.
        И резко прыгнула на того, хватая обе руки за запястья и со всего размаха ударяя коленом по болезненному месту, надеясь, что у гоблинов оно там же. Тот охнул и согнулся пополам. Не медля ударила того с ноги по голове. Также заметила, что всё же удар смягчила. Гоблин упал, схватившись за щёку.
        Я подскочила к моей мёртвой копии, желая забросить её себе на спину, а потом превратиться. Но тут кто-то схватил меня и повернул. Передо мной никого не было, а гоблин только-только приходил в себя. Я махнула рукой по воздуху, но кто-то её перехватил, и сомнений не осталось. Страж Света. По крайней мере, уж лучше он, чем ещё один гоблин.
        В воздухе появились иероглифы, светящиеся золотом. А затем невидимый человек обе мои руки подбросил к ним — иероглифы тут же превратились в искры, укрывающие мои запястья тонким слоем. И внезапная тяжесть рук заставила меня охнуть и припасть к земле. Что за? Я никак не могла поднять их, как будто что-то или кто-то держал меня.
        — А ну прочь отсюда, светлячок!  — бросил кому-то гоблин и явно сделал подножку.
        Я почувствовала, как кто-то упал на землю. Гоблин встал, что-то сказал на живом языке — его рука слегка задымилась зелёно-голубым, и проявились полоски, уползающие за ворот плаща. Он над кем-то встал и захотел коснуться рукой, но она зависла в воздухе, как будто кто-то её удерживал.
        А я снова попыталась поднять руки, но ничего не вышло. И тут справа объявился-таки Эрнест.
        — Плохо дело!  — сделал он вывод.  — Твои руки сковали.
        — Знаешь, как снять заклятие?!  — злобно спросила я, порядком нервничая, что прилипла к земле.
        — Боюсь, что у тебя не выйдет,  — утешил он и тут же предложил: — Попробуй превратиться! У тебя с собой сосульки-оборотики? На зверя это заклятие не должно действовать!
        Я хотела бы спросить почему, но не было времени. Каким-то образом с трудом сумела поднести к рукам мешочек с атеномами, в котором был пузырёк с камешками. А гоблин тем временем уже был в стороне, от кого-то защищаясь ножом и с царапиной на щеке. Достала пузырь и сжала его в руках над мешочком, пока тот не лопнул. Взяла одну сосульку, наклонилась и положила её в рот, а затем разместилась под языком.
        После слов той девушки, продавшей мне сосульки, я предположила, что процедура это будет неприятной. Но что настолько… Я была к этому не готова. Кости словно начало ломать, они растягивались и сжимались. Кожа тоже то натягивалась, то сжималась, принося массу неудобства. Я бы закричала, но не смогла, так как лицо, одно из самых нежных мест, тоже начало меняться. Я лишь могла зажмурить глаза и молча терпеть неприятную боль, пожалев об этой идее. Вскоре стало значительно легче. Когда почувствовала тяжесть на спине, повернулась и раскрыла большие крылья, подивившись этим чудом. Но я совсем не была уверена, что смогла бы полететь, потому что не знала как. Затем разглядела птичьи передние лапы и собачьи задние, понимая, что заклятие больше меня не сковывало.
        — Не уйдёшь!  — вдруг закричал гоблин и метнул в меня ножик, который достал из невидимого тела.
        — Осторожно!  — предупредил Эрнест.
        Я машинально отпрыгнула в сторону, закричав по-птичьему. Гоблин подскочил ко мне, вновь вызывая в руке ту самую магию. Но я ловко увернулась, прыгнув ему за спину и толкнув вперёд. Тот упал, и его рука коснулась корня дерева, мигом потемневший, и по нему поползли голубые линии к стволу, оставляя за собой туманную дорожку и черноту. Гоблин очень разозлился.
        А я краем глаза заметила, как в нашу сторону летели ещё золотые иероглифы, сразу несколько.
        — Не дай им коснуться тебя!  — закричал Эрнест.  — Нужно убираться отсюда!
        Легко говорить, у меня сейчас адреналин зашкаливал.
        Я увернулась от очередной атаки гоблина, укрывшись за стволом дерева. Гоблин явно увидел невидимых и ругнулся, тоже стараясь, чтобы иероглифы его не коснулись. В это время я быстро подскочила к мёртвой девушке и каким-то образом с первого же раза закинула её себе за спину, расправив крылья, чтобы удерживать.
        — За мной!  — закричал Эрнест и побежал прямо в сторону леса.
        Чувствуя, как кто-то едва ли не схватил меня за хвост, чудом успела увернуться еще и от пару иероглифов, подскочила к лежащему своему кинжалу и мешочку, схватила клювом, хоть и было неудобно, и бросилась за Эрнестом.
        — Он убегает в сторону леса!  — раздался незнакомый голос.  — Оттуда путь один!
        Я нырнула в лес за Эрнестом, тут же прячась за деревьями на тот случай, если за мной ещё летели иероглифы. Бежала ещё долго, ощущая вкус жёлтой сосульки под языком, а также мощность четырёх лап. А на спине лежал груз, который начал давить на меня морально. Что же это такое творилось? Во что я впуталась?!
        И тут заметила пробежавшую мимо зелёную фигуру, очень высокую. Затем нечто похожее пробежало справа. И слева. И позади меня. Я хотела было спросить Эрнеста, но вместо слов вылетел непонятный щебет и выпал кинжал с сосулькой и мешочек. Мгновенно тело начало меняться обратно. Кости снова начали трещать, растягиваясь и сужаясь. Я упала на живот, охнув. Быстро осмотрелась и убедилась, что осталась в одежде. А на мне лежала мёртвая копия меня, и от этого захотелось закричать. Но я сдержалась
        — Нам нельзя останавливаться,  — подскочил Эрнест.
        — Что это за фигуры?  — спросила я, приходя в себя после оборота обратно в человека.  — Вы видели?
        — Это гамадриады — нимфы деревьев,  — незамедлительно ответил Эрнест, поглядывая по сторонам.  — Они здесь, чтобы запутать нас, ведь лес и есть стена, которая окружает город. Они пытаются вывести нас за город.
        Сердце пропустило удар. Я приподняла одну бровь, сурово глянув на мужчину.
        — А вы точно знаете, куда идти?  — спросила я с сомнением.
        — Знаю,  — уверенно ответил тот.  — Я выведу нас прямо к тому дому. Но нам нельзя останавливаться, так что превращайся обратно в гиппогрифа.
        — Это очень неприятно,  — заметила я.
        — Тогда понесёшь её на руках?
        Я молча достала вторую сосульку из мешочка, ибо первой уже почти не осталось, и положила под язык, пообещав себе, что это в последний раз. Тут же кости начало ломать, тело менялось, появилась некоторая сила. Хотя, по правде, я чувствовала себя слабой и разбитой. Я стиснула клюв и заставила себя подняться, расправив крылья и удержав от падения груза со спины.
        — Идём,  — махнул рукой Эрнест и пошёл вперёд, пока я плелась за ним, поглядывая по сторонам и замечая те же высокие фигуры.
        Одна из гамадриад не сразу скрылась за деревом, а на миг задержала на мне взгляд и выглядела она очень красивой, хоть и зелёной и в листьях. Но глаза её излучали необъяснимую красоту, они были очень глубокие и наполненные жизнью даже больше, чем глаза обычного человека. Нимфа скрылась, не дав мне её ещё лучше разглядеть.
        Пока шла за Эрнестом, думала о Рудольфе, о наказании, которое он придумает мне, и, кажется, пятью кругами вокруг города он не удовлетвориться. Подумала и про подруг, которые явно гадали, куда это я делась, и, возможно, переживали. Это напомнило пожар — ведь это чувство, когда ты заставил кого-то волноваться за тебя, было мне знакомо. Пожар возбудил плохие воспоминания, и я тряхнула птичьей головой, удерживая в клюве кинжал и мешочек.
        Эрнест так резко остановился, что я чуть не врезалась в него. Он осмотрелся. Пошёл сначала в одну сторону, потом — в другую. Я заметила, что сильно потемнело, как будто мы зашли в самую тёмную чащу, в самое сердце леса.
        Я следила за хождением Эрнеста туда-сюда и поняла, что мы заблудились. Просто замечательно.
        Присмотревшись, увидела вдалеке среди листвы маленький свет. Я пошла в ту сторону, встала и показала головой Эрнесту. Мужчина нахмурился, поправил цилиндр и быстро пошёл первым. Я уже более уверенно пошла за ним. И мы вышли.
        Но не к дому. Мы вышли к реке, не особо широкой, но длинной. Я не видела ни её начала, ни конца, но зато видела дно, словно до него можно было коснуться, лишь протянув руку. Однако я совсем не помнила реку в городе.
        — Твою ж крохоморку!  — ругнулся Эрнест и повернул обратно в лес.  — Возвращаемся! Здесь нечего делать!
        Я устало поплелась за ним, чувствуя, как груз на спине постепенно вдавливал меня в землю. Мы бродили по лесу ещё немного, снова успевая замечать гамадриад, а потом опять вышли к реке. Эрнест опять ругнулся и снова повернул назад, но у меня уже не было сил, да и сосулька заканчивалась. Я выплюнула кинжал и маленький кусочек сосульки вместе с мешочком, спустив со спины тело девушки, и свалилась рядом, снова ощущая ломание костей, растяжение и сужением. Ужасно неприятная процедура, через которую я больше не желала проходить.
        — Я больше не могу,  — признала я, тяжело дыша.
        — Нельзя оставаться возле реки!  — настаивал Эрнест.  — Мы должны вернуться в город!
        — Так найдите путь и вернитесь за мной!  — предложила я.
        Эрнест повертел цилиндр и согласился, попросив, чтобы я никуда не уходила. Я кивнула. Но мужчину долго ждать не пришлось. Он возвращался вновь и вновь, раз за разом. Ему не удавалось выйти в город. Он исчезал и появлялся в самом городе, пытаясь дойти до меня. И ему удавалось найти меня возле реки, но вернуться в город — никак.
        — Чтоб меня!  — злился Эрнест.  — Прости, Кэтрин, что завёл тебя сюда! Чтобы я ни делал, гамадриады хорошо выполняют свою работу! В город не попасть! Только через ворота. Но с ней,  — он указал на лежачую девушку, от которой я села подальше, бросая лишь взгляды и постоянно задумываясь о том, что на её месте могла быть я,  — через врата не пройдёшь. Иначе смысла не было во всём этом.
        — Эрнест, нам нужна помощь,  — смело признала я такую неприятную вещь.  — Ты должен пойти к Рудольфу, к моим подругам. Оксилия ведь элемент земли. Может, она сможет найти дорогу?
        — Рудольф уже может знать о случившемся!  — сказал мужчина.  — Какой-нибудь Страж мог уже доложить. А что ещё хуже, так один из них мёртв! Гоблин его убил. А смерть своего каждый Страж чувствует.
        — Значит, он уже знает о том, что примерно случилось… Найди Оксилию и Рудольфа.
        Эрнест задумался, но уговаривать его не пришлось.
        — Я постараюсь как можно скорее!  — пообещал он и исчез.
        А я нервно вздохнула, снова посмотрев на копию меня. Подползла к ней, протянула руку и замерла. Я ведь несла её на себе, почему мне так трудно было просто коснуться её руки? Скрипнула зубами и коснулась: холодная. Аккуратно прикрыла её глаза веками, чтобы сделать вид, будто она спала. Дотронулась до шеи и попыталась услышать пульс, хоть и знала, что это невозможно.
        Спустя некоторое время разочарованно поддалась назад, ощущая крик слёз. И дала им волю. Дала волю всему, что случилось. Дала волю страху, дала ему возможность пробежаться по всему моему телу, внести дрожь, увести сердце в пятки. Я поддалась печали, чтобы она вышла вся, чтобы вся грусть скатилась по щекам вместе со слезами, а затем впиталась в кофту, когда я буду вытирать лицо. Я на мгновение дала слабину, чтобы окрепнуть позже. Пусть всё уходит, пусть исчезнет этот страх, чтобы вновь я с ним не встречалась. А, если всё же встречусь, буду знать, как его провожать.
        Я вытерла скорее слёзы, когда поняла, что они заканчивались. И дрожь постепенно уходила. Отвернулась к реке, начала смотреть на водную гладь, в которой отражались разноцветные облака, блестели волны. Возможно, мне дали второй шанс. Я бы так подумала, увидев своего двойника, отдавшего жизнь. У неё пытались что-то выяснить, но она не далась и пожертвовала собой. Ради чего? Ради меня, которую ненавидела так же, как я её? Или всё-таки она меня не ненавидела? Или ради моих подруг, которых тоже невзлюбила? Может, она просто доказала, что значило для неё быть хранителем?
        А ведь она — это я. Совсем не верилось. Ведьма сказала, что, кому, как не мне, знать, что невозможное возможно. А значит… Я повернулась и снова взглянула на копию себя. Значит, я тоже смогу стать такой же храброй? Или это сумасшествие? Как же узнать, за грань чего ты переступил: храбрости или глупости?
        Нет, я такой не стану. Я буду кем-то другим.
        Я глянула на свою ладонь, вспоминая разговор с ведьмой о моих силах, которые начинали пробуждаться. Я владела магией? Неужели правда? Стихиями?
        Сжала руку в кулак и дала обещание себе попробовать их использовать.
        Снова посмотрела на реку. Встала и подошла, коснувшись рукой воды. Какая же удивительная стихия. Под ней так легко и тихо, далеко от поверхностного шума. Что же творилось под водой? Какой огромный мир там скрывался? Если же столько удивительного на поверхности, как много сокрыто под этим неприступным живым бесшумным покрывалом? И узнаем ли мы когда-нибудь?
        Я смотрела на своё отражением и вдруг заметила, как волосы как-то стали расширяться, словно они становились пушистее. Но, дотронувшись до них, поняла, что ничего подобного не происходило. А вот в воде что-то настойчиво ко мне приближалось.
        Охнула и скорее отползла от реки, осознавая, что она оказалась очень глубокой. Мигом встала на ноги — из воды выпрыгнула большая кошка, смешанная с рыбой: длинный рыбий хвост, ласты, усы, жабры. Я с ужасом вспомнила водного пардуса из книги. Вот уже не думала, что встречусь с ним лично! Именно этого мне хотелось меньше всего! Вообще не хотелось!
        Я замерла, стараясь не делать резких движений. В голове нарисовался лежащий кинжал. Водный пардус зарычал и замяукал одновременно, раскрыв пасть полную острых зубов. Зверь сделал пару движений вправо, словно хотел зайти со спины. Я же медленно шагнула влево. Тот грозно зарычал вновь.
        От бездействия моё сердце сходило с ума, а я вместе с ним. Эта кошка могла прикончить меня на раз, это выглядело явно похуже гоблина и Стражей Света. Но всё-таки не хуже мёртвой копии меня. По крайне мере, я была жива. Но не факт, что надолго.
        Пардус всё обходил справа, а я шагала слева. Быстро бросила взгляд направо, чтобы отыскать кинжал — он лежал в одном прыжке от меня. Зверю мои действия не понравились: он резко остановился, сделал шаг вперёд и зарычал, махнув мощным рыбьим хвостом.
        Ну, чего же ты ждёшь, чёрт возьми?!
        Зверь словно услышал меня. Он выгнулся назад, приготовившись к прыжку. И бросился на меня. Я резко ушла влево, чудом успевая убрать руку от клыков. Быстро обогнула хищника и бросилась к кинжалу, на который были все мои надежды. Водный пардус мгновенно отреагировал и схватил меня за ногу, отчего я закричала, упав. Однако рукоятка кинжала уже была у меня в руках. Тут же развернулась и полоснула им по морде кошки — и случилось нечто другое.
        Кинжал задрожал в моих руках, а кошка с дикой болью закричала, убираясь от меня. Я ощутила несколько уколов в ладони и огромную мощь, которую впитывал кинжал. По волнистому лезвию закружился чистейший бело-голубой свет, а небольшой камешек с шевелящимся дымом внутри словно бы ожил, сияя.
        По моей руке вверх, к туловищу, к сердцу, разуму побежала сила, внушающая и восторг, и ужас одновременно. Сзади на шее началось неприятное жжение, отчего наворачивались слёзы.
        Я взглянула на водного пардуса: вдоль его морды шёл неглубокий порез, текла зелёная кровь и клубилась голубо-белая дымка, как вокруг лезвия кинжала. А вот глаза зверя были наполнены отнюдь не страхом, а гневом. Он оскалился, зарычал и прыгнул на меня, намереваясь разорвать на кусочки. Я мгновенно выставила руку с оружием.
        И пардус наткнулся на кинжал.
        От необузданной мощи и боли на шее я закричала, чувствуя, как нечто тёмное пробиралось внутрь моего сознания по венам, заполняя всё тело. Рука горела огнём, словно я держала раскаленную кочергу. Ощущала, как кинжал питался, чувствовала его удовлетворение, словно он уже несколько веков не ел. Видела, как его окружила бело-голубая дымка, которую впитывал камень на рукоятке.
        Я спихнула с себя мёртвого пардуса, вытащила кинжал и выбросила его, чтобы избавиться от боли. Мгновенно мощь ушла. Ладонь вся была красной, словно я коснулась утюга. А кинжал… Он парил над водой у берега в невесомости. Сама вода чуть углубилась полукругом, а земля под моим оружием почернела, словно сгнила.
        Прижала ладонь к телу, больше не чувствуя боли, но всё ещё ощущая дикую мощь, идущую от кинжала. Осмотрелась, и увидела, как мёртвую копию меня вместе с пардусом обхватывали корни деревьев, вылезшие из земли.
        — Нет,  — вырвалось у меня, и я подскочила к девушке, пытаясь оторвать корни.  — Не трогайте её! А ну прочь! Отпустите её! Отпустите! Прочь!
        Все мои попытки отказывались тщетны. С толстыми корнями я ничего поделать не могла, а на место тонких прибывали всё новые, словно змеи, что вылезали на охоту. Девушку передо мной всё больше скрывали корни и утаскивали в землю, явно желая упрятать её там. Но я не хотела её отдавать им.
        — А ну прочь! Отпустите же её!
        — Надо же, какое зрелище!  — раздался голос, проткнувший меня насквозь.  — Мёртвая Кэтрин! Живая Кэтрин! Мёртвый водный пардус! И старый добрый проклятый кинжал! Какое же удовольствие было услышать его пробуждение.  — Я с холодом в душе от страха медленно повернулась к хозяину голоса, надеясь, что ошиблась.  — И какой же подарок, что Кэтрин Коллинг оказалась одна… за городом,  — поправил очки и широко коварно улыбнулся Фергус.

        Глава 34. Спектакль

        Я отбросила попытки спасти от корней девушку, встала и повернулась к Фергусу. Копия меня вскоре вместе с пардусом полностью скрылась под землёй, не оставив и следа, словно ничего до этого не было.
        Нервно выдохнула, пытаясь унять дрожь и сосредоточиться.
        — Ну, что?  — пытливо разглядывал меня Фергус.  — Понравилось?
        Я поняла, о чём он спрашивал, но не подала вида, лишь сжала в кулак кисть той руки, в которой держала кинжал, чтобы он не увидел покраснение.
        — Что?  — аккуратно спросила я.
        — Да брось строить из себя глупышку,  — раздражённо махнул рукой мужчина.  — Я, конечно, понимаю, что умом ты не блещешь, но не настолько же! Сила проклятого кинжала завораживает, не так ли? И пугает.
        Я мимолётом глянула на своё оружие, которое всё также парило в невесомости, окружённая едва видимым куполом, словно щитом. И услышала шёпот. Такой тихий, словно это просто ветер шумел, но я могла различить слова, хотя и не могла их с точностью разобрать. И захотелось снова взять кинжал в руку, держать за горячую рукоятку, ощутить силу, восторг и приятный страх.
        — Он тебя манит,  — понял Фергус, сверкнув улыбкой, и я тут же отвернулась, с лёгкостью игнорируя желание.  — И почему бы тебе не ответить на его зов?
        Я хотела сказать ему, что совсем этого не хотела, но не смогла сказать и слова. И поняла, что дрожала, как лист на ветру. С трудом держалась на ногах. И меня начала злить моя слабость никчёмность и постоянная дрожь от всего, что происходило в округе. Меня злило, что во мне прижилось желание сидеть в сторонке и никого не трогать. Посмотрела на такую себя со стороны, и мне стало жалко её до тошнотворности. После того пожара я словно спрятала саму себя в тёмной комнатке, куда даже свет не мог просунуться!
        — Так-так-так,  — заворковал Фергус, медленно подходя ко мне, а я невольно делала скромные шаги назад.  — Ты уж слишком странная для самой себя! Хотя меня не должно это удивлять! Но всё же это очаровательно. В тебе борются две личности тебя же: прошлая и настоящая. Одна лучше другой! Это лучшее, что я когда-либо видел!
        — Не подходите,  — угрожающе вырвалось у меня, на моё собственное удивление.
        Фергус остановился и с любопытством собаки наклонил голову.
        — Меня радует, что ты заговорила,  — признался мужчину и снова пошёл ко мне.
        Я силой воли заставила себя стоять на месте, хотя мысль о том, что Фергус мог меня убить здесь и сейчас, постоянно кружила перед глазами, как падальщики над мёртвой тушей животного. Но всё-таки я больше не отступлю, несмотря на страх. Хватит с меня.
        Фергус уже подошёл почти вплотную.
        — Ну, что ж, Кэтрин Коллинг, боюсь, тебе придётся пойти со мной,  — с улыбкой протянул он руку ко мне, но стоило ему меня коснуться, как что-то его ударило в пальцы, словно ток, и мужчина отшатнулся.  — Вот же,  — досадно заметил Фергус.  — Тебе придётся добровольно пойти со мной, а то твоя глупая метка не даёт мне шанса перенести нас по-быстрому.
        Метка? Я отошла назад, невольно почёсывая шею сзади. О ней он говорил? Что бы это ни было, оно придало мне уверенности.
        — Куда мы пойдём?  — спросила я.
        — Разумеется, к тем, кто давно хотел бы поболтать с тобой без свидетелей,  — улыбнулся, поправив очки, Фергус.  — И я получу награду, уж наверняка. Надоело носиться по мелким делам.
        — К кому?
        — О, ты их знаешь, Кэтрин. Ещё совсем недавно они хотели изгнать тебя с Ялмеза, но потом дали задание отыскать Артефакты… К слову, как идут поиски?
        Великие? От этого мне стало очень не по себе. Глянула в сторону леса, надеясь, что Эрнест вместе с подругами и Рудольфом вот-вот выскочит из-за листвы, и всё прекратиться.
        — Отвечай на вопрос,  — довольно неприятно приказал Фергус.
        — Мы ничего не нашли,  — сказала я прямо.
        Мужчина оскалился и хотел схватить меня за горло, но метка не дала ему, снова ударив. Он злобно отшатнулся.
        — Вы хоть пытались, глупцы?!
        — Нет,  — немного подумав, ответила.  — Королева Лидия сказала нам, что не стоит беспокоиться.
        — Агр! Глупая Королева!  — разозлился Фергус и выпустил из себя чёрный туман, ударив им по ближайшему дереву, которое начало гнить прямо на моих глазах. Я испугалась чьего-то крика, отчаянного и глубокого, словно кто-то был заперт в стволе. И ужаснулась от этого.  — И вы, глупые Лишённые, поверили ей! Она вам не поможет, когда придёт время! Великие придут за вами, и тогда вам будет некуда деться!
        — Им нельзя на территорию Витэго!  — заметила я.
        — Их это не остановит! И ты сейчас же пойдёшь со мной к ним!
        — Нет,  — вырвалось у меня, и ноги задрожали сильнее.  — Я не пойду.
        — Что ж,  — хмыкнул мужчина, снова поправив очки.  — Я хотел по-хорошему, но даже рад, что так не получилось. Тогда я просто сдеру эту метку с твоей шеи вместе с кожей! Заодно и посмотрим, чему ты научилась!
        И он выставил руку, из которой вырвался сгусток чёрного к реке. Туман стремительно влетел в воду и на некоторое время исчез. А потом оттуда выскочил ещё один водный пардус, ничем не отличаясь от предыдущего, разве что по размерам был чуть меньше. И глаза его покрылись тьмой, как у самого Фергуса. Кошка зарычала.
        Твоего ж комара!
        Подскочила к кинжалу и легко взяла его в руки, тут же почувствовав уверенность и силу, а ещё более слабое, но всё такое же неприятное жжение на задней стороне шеи. И приготовилась.
        — Хм, раз у тебя проклятый кинжал, а одного ты уже убила, думаю, силы не равны,  — сделал вывод Фергус и снова отправил в реку сгусток черноты.
        И почти тут же из воды выскочил ещё один пардус, мяукнув и оскалившись, с той же тьмой в глазах.
        У меня сердце ушло в пятки.
        — У тебя ещё есть шанс пойти со мной добровольно,  — заметил Фергус. Я открыла было рот, но он перебил: — Хотя нет. Нету. Я должен увидеть этот спектакль! Вперёд!
        Кошки набросились на меня одновременно. Я попыталась отбежать от них, но одна из них оказалась слишком близко, царапнув меня за ногу и раскрыв пасть, чтобы укусить. Я быстро ударила её по морде кинжалом. Снова ощутила мощь и боль. Зверь болезненно закричал. Не успела прийти в себя и успокоить дрожащий кинжал в руках, как вторая кошка набросилась на меня, повалив на спину. Я пыталась удержать её пасть, но её когти уже царапали шею, зацепив задний участок.
        На адреналине от боли я закричала и всеми силы, что были, сбросила с себя водного пардуса. Тут же зацепила его кинжалом, полоснув по груди. Он громко противно закричал. Второй с раненой мордой снова бросился на меня. Но я сумела защититься рукой от его пасти, придерживая кошку за шею, а затем отбросила в сторону воды. Однако он успел зацепить меня когтями, и я упала в воду вместе с ним. Перед кинжалом вода расступилась, а земля под ним сгнила.
        А другая моя рука ушла под воду, и я чувствовала приятное покалывание в ладони, ощутила мощь океана. На миг увидела в сознании его величину, живость, силу и покой. Перед глазами барахталось одно из его детей, одно из чудищ, которое скрывала вода. Водный пардус пытался сбросить меня с себя, царапая, но я терпела его, отчего-то плохо чувствуя боль, и прижимала к земле за шею рукой, в которой держала кинжал.
        Тут другой пардус пришёл в себя и приготовился к прыжку на меня. Скорее заработали рефлексы, чем я осознала. Мгновенно зачерпнула свободной рукой воду и бросила в кошку, находившуюся в прыжке. Из реки вырвалась целая волна и с силой отбросила водного пардуса прямо к лесу.
        Я изумлённо растерялась.
        — Вот это да!  — воскликнул Фергус, хлопая.  — Чудеса!
        Пардус подо мной, наконец-таки, сумел оттолкнуть меня задними ногами. И тут же ударил хвостом мне по голове. Я упала на берег.
        В голове немного мутилось, и ныли царапины на груди и ноге. Я сжала кулак, но не ощутила кинжала. Увидела его в стороне и потянулась к нему.
        — Ну, нет,  — раздался голос Фергуса.  — Давай-ка без него!
        И водный пардус схватил меня за протянутую руку. Я закричала. Хвостом кошка отбросила кинжал в реку. Там оружие окружил пузырь, и оно медленно уходило под воду.
        Только не это.
        Зверь не прокусывал мне руку, он просто придерживал её, чтобы я не помешала, пока он лапой потянулся к метке на шее сзади. Я попыталась отбросить его свободной рукой, но он от этого рычал и делал мне больнее.
        — Кэт!  — вдруг раздался знакомый голос.  — Кэт!
        Голос приближался и довольно быстро. Я с великим облегчением чуть не заплакала от счастья. Сам водный пардус замер, подняв чёрные глаза на того, кто находился за моей спиной.
        — Кэт! Боже,  — этот голос принадлежал Луизе.  — А ну прочь от неё, чудище!
        И кошка отпустила мою руку, злобно зарычав на ту, и тут же ветер отбросил её в сторону, обратно в реку.
        — Чтоб вас!  — злобно закричал Фергус.
        — Кэт!  — подскочила ко мне Луиза, садясь рядом и разглядывая.  — Ты как?
        От её голоса мне стало так спокойно и хорошо, что я готова была прям здесь уснуть и всё забыть. Я не замечала ничего. Только ощутила слабость и поддалась ей. Ведь я теперь среди подруг. Мне не о чём волноваться.
        — Кэт,  — присела рядом и Анжелика, встревоженно и пугливо разглядывая меня. На её глазах блестели слёзы.
        — Всё в порядке,  — успела сказать я слабо, тихо и хрипло, как увидела второго пардуса, который намеривался прыгнуть на Анжелику.
        Я мигом подскочила и оттолкнула подругу. Зверь прыгнул на меня, прижав к земле
        — Глупец!  — раздался голос Оксилии, и краем глаза я увидела её и Джона, которые обступили Фергуса и пытались его достать, но он уворачивался. Значит, Джон с Катариной вернулись!
        Водный пардус вдруг взглянул по-другому. Чернота в его глазах постепенно ушла, и уже кошачьи глаза глянули на меня и, кажется, со смятением. Зверь замер. И я сбросила его с себя. Не успел он прийти в себя, как его грудь проткнула ледяная глыба. Он жалостливо закричал и упал на бок.
        — Порядок?  — подошёл к нам Эрик.  — О, Кэтрин, выглядишь… лучше не бывает.
        Я криво и слабо улыбнулась. И вдруг услышала шёпот. Повернулась к реке. Ладонь чесалась от желания, так хотелось схватить кинжал. Он звал меня. Хоть и могла противостоять ему, я этого не хотела.
        Тут из воды выскочил всё тот же пардус с царапиной на груди и с гневом схватил меня за низ, воткнув в одежду когти. Он закричал.
        — Тебе мало?!  — закричала Луиза и прежде, чем я сказала ей не делать этого, она уже отбросила пардуса ветром опять в реку. Но в этот раз он крепко держал меня, так что я полетела в реку вместе с ним.  — Кэт!.. Анжи!
        Я свалилась в воду и тут же пошла ко дну. Открыла глаза и увидела зарычавшего пардуса. Его глаза уже не были наполнены чернотой, они стали прежними, кошачьими. Но его это не остановило. Если подчинённые Фергусом кошки хотели лишь достать до метки, то свободные хотели меня убить, уж не знаю почему.
        Я невольно глотнула воды и с ужасом схватилась за горло, желая вырваться на поверхность. Но пардус крепко вцепился в меня, таща на дно.
        Тут вода резко расступилась. Некоторая невесомость исчезла. Я вдохнула воздуха и полетела на дно, видя перед собой лица Анжелики, Луизы и Эрика. Первая ойкнула с выставленными руками. Вода расступилась в две стороны до самого дна. Я ударилась спиной, задержав дыхание от боли, хотя растения смягчили мне падение. Водный пардус сам удивился и потому отпустил меня, когда тоже ударился. Он скорее скрылся в воде, отряхнувшись и придя в себя.
        — Я долго не вынесу, Кэт!  — закричала Анжелика.  — Это… трудно!
        Понимая её намёк, я скорее встала, превозмогая боль и усталость, и приготовилась оттолкнуться от дна. Но тут услышала шёпот. В растерянности огляделась. Кинжал висел над сгнившимися растениями в метре от меня.
        — Кэт!  — закричала отчаянно Анжелики — тогда я увидела плывущую в мою сторону тень пардуса и схватила кинжал, крепко сжав рукоятку.
        Вода тут же нахлынула со всех сторон. Я вдохнула побольше воздуха и зажмурилась, выставив кинжал вперёд. Волны бросали меня то в одну сторону, то в другую, но я старалась держаться. А, когда всё более-менее успокоилась, открыла глаза. И с ужасом увидела над собой раскрытую пасть, полную опасных клыков.
        Сжала кинжал второй рукой и ударила по открытой груди пардуса. Лезвие вошло легко, и от этого стало дурно. А затем необъяснимая мощь снова ворвалась в кинжал. И я закричала вместе с кошкой, забывая о воде. И боль проткнула ладонь. Боль расползлась по все телу, заполняя каждую клеточку. Сила и желание кинжала накрыли меня с головой, придавая груз моему телу.
        Тело пардуса накрыло меня вместе с тьмой, которая жадно облепила всё вокруг своими пальцами. Я отбросила всё, расслабилась и поддалась чему-то, не сопротивляясь.
        Будь что будет.
        Вместе с тьмой меня накрыла вода, укрыла от боли и страха, как укрывает мать своё дитя от плохого. Я чувствовала её каждым волоском, каждой клеточкой, ощущала мысленно её могущество. Видела полный жизни и секретов океан. Перед глазами проплыли нимфы, лишь отдалённо напоминающие человека, и рыбы, поглядывая на меня с интересом. А некоторые и вовсе игнорировали.
        И тут из тьмы океана ко мне приплыла нимфа, очень похожая на Анжелику. Я бы даже сказала, что это Анжелика, похожая на нимфу, но я знала, что это не она. Нимфа стала почти вплотную ко мне, дотронулась до места, где билось моё сердце, до головы, в котором прятался разум.
        — Огонь,  — вдруг сказала она голосом Анжелики.
        А затем из неё начали выходить только бульканье, которое я не понимала. Она настойчиво что-то говорила, но я не хотела разбираться в этом. Мне нравилось спокойно плыть по океану и рассматривать удивительный окружающий мир. Мне не хотелось о чём-то волноваться, как и не желанно было что-то вспоминать.
        Здесь и сейчас было чудесно.
        — Если ты не подчинишь страх, он уничтожит тебя,  — вдруг разобрала я и с недопонимаем взглянула на Анжелику, ничего не понимая. О чём она говорила? Что за страх?  — Огонь тебя уничтожит.
        Я огляделась, но нигде не увидела огонь. С ухмылкой глянула на нимфу. Не знаю, о чём она говорила, но она явно с кем-то меня перепутала. Впрочем, какое мне дело?
        И этот вопрос уплыл вместе с другими, не давая возможности прижиться, как и уплывала всякая мысль, проскакивающая лишь на миг, словно заглядывал в окно чужак, которому было интересно, что творилось у других. Но он быстро уходил, так и оставаясь незамеченным и ненужным.
        — Помни,  — снова поняла я Анжелику, которая едва коснулась меня,  — что твоё сердце — это не тюрьма. Выпусти страх и доверься нам.
        Наверное, я хотела ей что-то сказать, но не успела, так как меня притянуло дно, так жадно, словно узнало во мне далёкую родню, которую не видело уже несколько тысячелетий. И спокойно доверилась событиям, видя удаляющееся лицо Анжелики, которое превратилось в кого-то другого. Впрочем, я не успела её разглядеть.
        Было мягко. Очень. И уютно.
        Я повертела головой, пробуждаясь. И первое, что заметила, это воздух, он был каким-то не таким тяжёлым. А потом ощутила подушку, мягкую, тёплую и родную. Я открыла глаза. Темно. Но, несмотря на это, разглядела коробки, стол, стул, шкаф и заполненные рисунками стены, а также красивую люстру.
        Медленно поднялась, ощущая боль в мышцах, и уставилась на комнату с глубоким изумлением, не сразу вспомнив, что это за место и где я находилась. Но после ещё одного осмотра помещения, окончательно убедилась.
        Я была в своей комнате в старом доме на Земле.

        Глава 35. Что с Оксилией?

        Я заметила, что на места царапин кто-то приложил мне листья, которые наполовину скрылись под кожей, отчего я поморщилась, но постаралась не обращать внимания. Раны немного ныли, но ничего серьёзного. И ладонь, в которой я держала кинжал, была замотана бинтами, хоть и не к чему. Сжала кисть в кулак, но не почувствовала боли. Видимо, решили, что это ожог или что ещё, но на самом деле это был обычный след.
        Я встала, резко схватившись за живот: заныли потревоженные раны. И тут же села обратно. Немного передохнув, снова встала и подошла к выключателю, но передумала включать большой свет. Вместо этого включила ночник в виде глобуса.
        На прикроватной тумбочке лежал лишь один предмет, доказывающий о реальности Ялмеза: перо пероглаза. Может, только благодаря перу я легко отделалась. Снова скривилась от боли и решила, что отделалась я отнюдь нелегко.
        Осмотрела порванную одежду для тренировок и решила, что хорошо было бы переодеться. Подошла к шкафу и нашла всё подходящее: чёрные легенсы и длинная голубая кофта. Затем застегнула ремень и привязала к нему перо пероглаза, прикрыв его кофтой.
        Неплохо было бы поесть и разобраться, что происходит.
        Я ведь всё помнила, весь тот мир, хотя мне грозили стереть память, если я не найду Артефакты. Но почему-то этого не сделали.
        Я вышла из комнаты и тихо осмотрела пустой дом с фонариком, не рискуя включать свет, несмотря на позднюю ночь. Я оказалась в прошлом, в старом доме, в котором никого не было, потому что эту ночь мы провели в новом. Зашла на кухню и попыталась найти себе поесть, но силы что-то готовить не было, как и желания. Так что я просто перекусила бутербродами.
        Что ж, стоит заметить, что я жива. Этот факт удивителен и потому это следовало отметить. Но всё же… почему я на Земле и что случилось с подругами? Последний вопрос не давал покоя. Может, подруги остались на Ялмезе, а меня отправили на Землю из-за проблем, которые я нашла на свою пятую точку, но воспоминания не стёрли из жалости?
        Когда я начала думать, что же мне делать дальше, входная дверь открылась. Мурашки побежали по спине. Раздался шёпот. Я покрепче сжала нож, который подобрала на кухне, и медленно выглянула.
        — Твою ж комариную пенсию, смотрите, куда ноги ставите!
        — А ты не тормози! Знаешь же, что мы за тобой!
        — Я стараюсь вести себя бесшумно!
        — Да ты больше всех шуму наводишь! Нас чуть не засекли из-за тебя!
        — А что я-то сразу?! Сама-то!..
        — Будь здесь Кэтрин, она бы попросила вас заткнуться!  — правду сказала Анжелика, и я высветила фонариком все их лица.
        — Кэт?  — жмурясь и с тревогой спросила Луиза.
        — Я,  — согласилась.
        — Кэтрин!  — закричала Оксилия и бросилась меня обнимать, как и Луиза с Анжеликой.
        Я охнула от боли и молила их перестать сжимать.
        — Ты очнулась!  — удовлетворённо заметила Луиза.  — Я очень рада!
        — Не ты одна!  — упрекнула её Оксилия.
        — Прости, Кэт, я чуть тебя не погубила,  — виновато опустила голову Анжелика.
        — Вовсе нет,  — покачала головой я.  — Ты спасла меня… А теперь расскажите, что случилось?
        Мы все спустя пару минут сидели за столом. Я сбегала за ночником и включила его на кухне, чтобы все мы могли более-менее видеть друг друга, а Анжелика с Луизой тем временем залили четыре пачки ролтона, которые мы нашли в верхнем шкафчике, и заварили чай. Так себе ужин,  — или завтрак?  — но все были довольны.
        — Так почему мы оказались на Земле?  — спросила я, добавляя в чай сахар.
        — После того, что случилось с тобой, Королева Лидия решила нас временно отправить на Землю,  — первой начала Луиза.
        — Все увидели мёртвую копию тебя, ту Кэтрин,  — дополнила Анжелика с некой горечью в голосе.  — Рудольф был первым, кто это увидел. Девушку принесла одна из гамадриад. Видела бы ты лицо рыцаря…
        — Да на нём лица как раз и не было!  — усмехнулась Оксилия.  — Даже представить себе не могу, что он подумал тогда. Благо до этого нас троих Эрнест нашёл. Он нам рассказал, где ты, и…  — подруга нахмурилась и запихнула в рот ролтона.
        — Дальше она опять ничего не помнит,  — объяснила Луиза.
        Я с тревогой глянула на подругу.
        — Но ты ведь была там!  — сказала я.  — Я тебя видела.
        — Прошу заметить, что я в порядке!  — поспешила проглотить полный рот макарон подруга и предупредить нас.  — Так что никакого доктора!
        — Да тут доктор бесполезен!  — бросила Луиза.  — Так что не боись.
        — Кто сказал, что я боюсь?!
        — А Катарину не спрашивали?  — снова задала вопрос я.  — Я видела и Джона. Это ведь значит, что они вернулись.
        — Там такое началось, что не до Оксилии было,  — махнула рукой Луиза.  — Стража Света на уши поднялась, весь город кого-то искали. Как мы слышали, одного из них убили, но никто не знает, кто именно. Сказали, что видели гиппогрифа, представляешь? Он нёс мёртвую девушку! Уж не знаю, что за чертовщина.
        — Я была гиппогрифом.  — сказала я и не сдержала смех от вытянутых лиц подруг.
        — Комара мне в рот!  — воскликнула от изумления Оксилия.  — Это ещё как?!
        — Сосульки-обороты. У меня ещё одна осталась.
        — Дай мне!
        — О, это очень неприятно,  — поспешила предупредить.  — Кости ломает и тянет. Ужас. Да и может пригодиться, а то я почти все атеномы потратила на них.
        — А Стража Света искала гиппогрифа!  — рассмеялась Анжелика.  — Весь город облазили и за городом ходили, и посылали птиц в воздух, чтобы они окрестности облетели — без толку.
        — Это то, что мы сумели застать,  — вставила Луиза.
        — А потом нас заперли в комнатах без возможности выйти и отправили на Землю следующим же мостом!  — недовольно поделилась Оксилия.
        — Следующим же?  — похолодела я.  — То есть…
        — Ты больше суток пролежала,  — закончила за меня Луиза.  — Тебя подлечили, приложили какие-то листья. Нимерия, к слову, в ужасе была.
        — Да они все там были в ужасе!  — фыркнула Оксилия.  — Особенно Рудольф. Побросал всё и бросился в город ни с того ни с сего! Мы за ним, а там и Джона с Катариной подцепили. Голубки были счастливы! Тьфу ты…
        — А потом появилась гамадрида,  — продолжила Луиза.  — И Эрнест вскоре. В общем, как мы и рассказывали, затем уже пулей полетели за Оксилией.
        — За мной?!  — удивилась та, чуть не поперхнувшись ролтоном.
        — Да!  — согласилась Анжелика, прищурив глаза.  — Ты уточнила у Эрнеста, где Кэтрин, и рванула туда, как ракета! Ты нашла её сразу же! Удивительно и странно, что ты ничего не помнишь.
        — М-да уж,  — выдохнула Луиза, косо глянув на Оксилию.  — А ты точно не врёшь?
        — Самойлова! А ну перестань из меня лгунью делать! Зачем мне обманывать-то?
        — А кто его знает! Тебе же в голову не залезешь!
        — Ну, перестаньте!  — попросила я, ведь начала болеть голова от криков.
        Я встала из-за стола, схватилась за переносицу и отошла, пытаясь всё осмыслить. Меня радовало, что на Земле я оказалась не одна. Но и тревожила вся эта ситуация. Да и что нам делать-то дальше?
        — Кэт, как долго у тебя тут никого не будет?  — спросила Луиза.
        — В смысле?
        — Ну, мы же в прошлом. Нам нельзя попадаться на глаза самим себе.
        — И насколько мы на Земле?
        — Кто его знает!  — облизнувшись, бросила Оксилия.  — Авось вообще забудут про нас.
        — Не забудут,  — не согласилась я.  — Мы же…  — я осеклась, вспомнив, что сумела сделать при сражении с водным пардусом, а вместе с тем пришли и воспоминания разговора с ведьмой. Такое игнорировать было бы пустой тратой времени. Но вот… разве возможно владеть несколькими стихиями сразу?
        — Да, мы владеем стихиями,  — согласилась Луиза, заканчивая за мной предложение, отчего я невольно вздрогнула.  — Это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что это магия…
        — Плохо, что нас разрывают на части!  — вставила Оксилия.  — То одним, то другим… Какая редкость, владеть стихиями! В некотором смысле, это какое-то проклятье.
        — Нам нельзя тут оставаться,  — сказала Анжелика.  — Нам нужно найти место, где мы сможешь нагнать настоящее.
        — А какое сейчас число?  — спросила я, приходя в себя.
        — Судя по твоему календарю,  — показала на стену Оксилию,  — сейчас пятнадцатое, но, так как уже давно за полночь, уже шестнадцатое.
        Я быстро посчитала в уме, сколько у нас ещё впереди дней и досадно выдохнула:
        — Целая неделя.
        — Для кого-то это время пролетит быстро,  — заметила Луиза.
        — Нам нужно не выдавать себя целую неделю! И где же нам ночевать?
        — Вот это мы у тебя хотели спросить,  — заметила Анжелика.
        Оксилия схватилась за голову. Видимо, и у неё она побаливала.
        — У меня?  — удивилась я.
        — Ну, мы же в твоём доме!  — пояснила Луиза.  — И как долго мы сможем тут оставаться?
        — Сегодня днём я с родителями сюда вернусь!
        — Значит, нисколько.
        — И куда нам идти?  — вопрошала Анжелика.
        — Как много вы знаете о Короне?  — вдруг спросила Оксилия.
        Мы все с удивлением взглянули на неё, но сама подруга и вида не подала, что это её смутило. Она перевела многозначительный взгляд на меня. И я увидела в лёгкой темноте, как её глаза сверкнули голубым.
        — Ты чего, Окс?  — испуганно произнесла Луиза.  — Ровно столько, сколько и ты. К слову, Кэтрин, я забрала с собой книгу «История землян» и, кажется, нашла подсказку. И это удивительно! Если, конечно, всё правда и это возможно. Есть вероятность, что Корона некогда принадлежала королю Артуру!
        Анжелика молча стукнула подругу локтем, не спуская, как и я, с Оксилии глаз, которая внимательно слушала Луизу. И по этому взгляду это была не наша подруга.
        — Похвально!  — воскликнула Оксилия.  — Очень похвально!  — Я молча подошла к подруге.  — Я бы на твоём месте не стал этого делать,  — повернулась она ко мне. Я замерла. Не стал?  — Это болезненно для нас обоих.
        И всё же я сжала её кисть — тут же метка на шее загорелась, причиняя дикую боль, а перед глазами предстала абсолютная тьма. Меня снова толкнули. Упала и тут же с облегчением осознала, что боль уходит вместе с тьмой. Я схватилась за шею сзади, охая и поднимаясь.
        — Что?..  — от удивления Луиза и Анжелика подскочили, не понимая, что происходило.
        — Кто ты такой и что ты сделал с Оксилией?!  — спросила я, когда мир вернул свои цвета, и отошла от Оксилии подальше: не хотелось больше переживать подобное.
        — Если я скажу, что друг, вы мне поверите?
        — Если предоставишь весомые аргументы того, зачем тебе Оксилия, и они не будут плохими, то маленький шанс есть.
        — Она мне нужна, чтобы я мог видеть её глазами, слышать её ушами и в нужный момент подталкивать вас к Артефактам. И сейчас нам необходимо отыскать Корону, которая некогда действительно принадлежала королю Артуру. И то, что вы его знаете, несомненно меня радует. Я думал, что люди с Земли уже давно забыли о магах.
        — И зачем тебе нам помогать?  — спросила злобно Луиза.
        — Потому что мне нужно отыскать Корону,  — ответила подруга.
        — И зачем она тебе?  — спросила я.
        — Из-за её возможностей.
        — Каких?.. Не могла бы… не мог бы ты сразу всё выложить, а то мы так надолго застрянем?  — попросила я, и удивилась тому, что Оксилия улыбнулась.
        — Корона увеличивает силы того, кто наденет её. Благодаря ей человек становится почти неуязвимым. И мне необходима эта сила.
        — Вот здорово!  — фыркнула Луиза.  — Дай-ка догадаюсь, поработить весь этот мир? А заодно и Ялмез? Верно?!
        — Нет, этот мир останется нетронутым,  — усмехнулась Оксилия.  — Он мне ни к чему. А вот с Ялмезом ты права. Но вовсе не поработить, нет, освободить — другое дело.
        — Освободить?  — тихо подала голос Анжелика.
        — Да, милая, освободить. Кое-кто слишком засиделся на вершине, и тому миру не хватает немного очиститься от ненужного. Именно это я и хочу сделать.
        — «Очиститься от ненужного» — это так ты называешь истребление магов, как я понимаю,  — предположила я.
        — Не всех магов, разумеется. Да и разве тот мир вам дорог?  — удивилась подруга.  — Вы же с Земли. Здесь тихо, спокойно, без происшествий. Вы продвигаетесь по технологиям, так и продолжайте.
        — А тебе-то какое дело до этого мира и до нас?  — бросила то же, что и Оксилия, Луиза.  — Мы уж как-нибудь и без тебя разберёмся.
        — В том мире у нас есть друзья,  — вставила Анжелика.  — Они нам и важны!
        — Они мне ни к чему,  — слегка махнула рукой Оксилия.
        — И всё же,  — вздохнула я,  — мы тебе не помощники.
        — Что ж,  — тоже вздохнула Оксилия и начала закатывать рукав левой руки,  — значит, вот вам ещё одна причина, зачем мне ваша подруга… Знаете, что это?  — Мы все уставились на что-то чёрное у неё на руке, но из-за плохого света ничего толком не видели. Так что я взяла фонарик и высветила какую-то татуировку на руке подруги с лицом человека, которое закрутила змея. Мы не знали, что это.  — Это запрещённая проклятая метка. Её ещё называют меткой Перерождения. Грэй глупо решил не показывать вам тёмные стороны магии, хотя в жизни может произойти всё, что угодно. С помощью этой метки я могу запросто стереть сознание вашей подруги с лица Ялмеза и Земли, словно её никогда не было. И это тело будет полностью и безоговорочно подчиняться только мне. Неужели вы хотите такое сотворить с вашей подругой? И да, она у меня в заложниках. И убрать эту метку тоже могу только я.
        — Ты нам не друг,  — сделала вывод Анжелика.
        — Как скажете.
        — Назови хотя бы своё имя,  — стиснув зубы, попросила я.
        — Оно ничего не даст,  — прямо на меня посмотрела Оксилия, и её голубые глаза словно выдавали человека внутри неё. На миг мне показалось, что я видела его, но разглядеть не сумела.
        — И что ж ты предлагаешь? Отправиться в Англию?
        — Именно.
        — Ну, просто чудесно!  — воскликнула Луиза, взмахнув руками.  — До Англии можно добраться лишь на самолёте в лучшем случае! Или с пересадками! Но у нас даже денег на еду нет, а ты предлагаешь прямо в Англию! Ты что, богач?
        — Денег у меня нет,  — признала Оксилия,  — но зато я знаю быстрый путь, только там со временем перебежки. Мы окажешься уже в будущем, но я не могу сказать, насколько далеко.
        — Быстрый путь?  — удивилась я.
        — В будущем?  — тоже переспросила Луиза.
        — Неизвестно, насколько далёкое?  — испугалась Анжелика.
        — Да. Да. И да,  — подтвердила Оксилия.  — Но, уверяю вас, не больше, чем на месяц вперёд.
        — Замечательно,  — опять всплеснула руками Луиза.  — Мы даже на Земле нашли проблемы! И опять же из-за Оксилии!
        — Раз уж мы всё выяснили, то сегодня днём к стадиону подъедет машина,  — сказала Оксилия.  — Вы должны будете в неё сесть. Вас отвезут к мосту… И ещё, даже не пытайтесь удрать,  — предупредила подруга.  — Я всё вижу и слышу. Вам никуда не деться и ничего с этой меткой не сделать. Чем более послушными вы будете, тем лучше мы поладим.
        Оксилия закрыла глаза и едва заметно дёрнулась, как будто продрогла. Затем подруга открыла глаза и с изумлением попятилась назад, разглядывая нас.
        — Вы чего подскочили? Я ведь… мы ведь только что болтали.
        Анжелика свалилась на стул, закрыв лицо руками, а я переглянулась с Луизой: обе мы понимали, что попали в безвыходную ситуацию.
        — Да что случилось-то?!  — снова спросила Оксилия, вытаращив на нас глаза.  — Я что-то пропустила?
        — Много чего,  — сказала я.
        — Планы сильно изменились,  — дополнила Луиза.

        Глава 36. Поездка с знакомыми из будущего

        — Может, вы завяжите мне глаза тканью, руки привяжите верёвкой, а в уши вату засунете?  — всё пыталась найти выход Оксилия из той ситуации, в которую мы попали.
        Подруга места себе не находила. Она очень переживала от того, что стала обузой. Ей хотелось что-нибудь придумать, как-нибудь обойти того человека, разум которого мог свободно переместиться в её и подчинить тело.
        — От метки мы всё равно не избавимся!  — опять повторила Луиза, довольно нервная от постоянных предложений Оксилии. Ей надоело объяснять той, что в данной ситуации мы могли только подчиниться.
        Настоящая я с родителями должны были появиться примерно после обеда, так что у нас было ещё время. Ночью после разговора мы попытались немного поспать, но ни я, ни Оксилия, которой мы всё рассказали, не спали. Я оттого, что уже достаточно отоспалась, а подруга очень нервничала.
        А сейчас мы неторопливо собирались идти к стадиону: кто умывался, кто прихорашивался, кто одевался. Я взяла старый рюкзак и положила в него маленькую бутылку с водой, фонарь, телефон, который заработал по будущему времени, когда я его обнаружила возле кровати, и все сладости, которые Оксилия прихватила с Ялмеза.
        — Может, мы всё-таки придумаем план?  — предложила нам Анжелика.
        — Идея хорошая,  — кивнула я.  — Точнее была бы хорошей, если бы Оксилия тебя не услышала.
        — Твоего ж комара,  — ругнулась та, досадно цокнув языком.
        — Он прочтёт любые её мысли,  — добавила Луиза, заглядывая в мой рюкзак.  — Она может не знать, что именно мы задумали, но в любом случае будет знать о существовании плана, а, значит, и он тоже.
        — А может…  — снова начала Анжелика, но резко замолчала, многозначительно глянув на Оксилию.
        — Поняла. Ухожу,  — подняла та руки и скорее удалилась.
        Мы с Луизой приготовились слушать.
        — А может, мы как-нибудь это обыграем?  — предложила шёпотом Анжелика.  — Он будет знать о плане, но мы-то знаем, что он знает. И с помощью этого можно его запутать. Сделаем вид, что не знаем, что он знает, и наделаем глупостей, а, когда он решит, что раскусил нас, мы тут же покажем, что всё знаем!
        Мы с Луизой переглянулись.
        — Ты меня запутала,  — признала она.
        — И меня,  — согласилась я.  — Плохая идея. Ты что-то конкретно предлагаешь?
        Анжелика отпрянула, пожала плечами и вздохнула:
        — Ничего в голову не приходит.
        — Будем импровизировать,  — сказала я, застёгивая молнию на рюкзаке и закидывая его за спину.  — В этом же мы мастера.
        На улице было тепло, но я всё равно накинула старую красную кожанку, зная, что в Англии погодка редко радует людей. Мы вышли ближе к полудню из дома, поглядывая по сторонам, чтобы не встретить знакомого или, что ещё хуже, самих себя. До стадиона решили пойти длинным путём, обходя дома: там-то самих себя точно не встретим.
        — Если моя мама узнает, что у меня татуировка, она меня живьём закопает под татуировочным салоном,  — заметила Оксилия, разглядывая руку.
        — На Ялмезе ты тоже жаловалась на знак стихии у тебя на щеке,  — заметила Луиза.  — Тебе не угодишь!
        — Да мне вообще не везёт!
        Мы, наконец, вышли к стадиону и притаились в парке ближе к дороге за дерево, поглядывая по сторонам. Людей было немного, и никто нами не интересовался. И тут спустя некоторое время к стадиону подъехал большой чёрный джип с огромным багажником и тёмными тонированными стёклами. Много кто из прохожих бросили на него заинтересованные взгляды.
        — Это тот самый автомобиль?  — спросила Анжелика.
        — Видимо, да,  — кивнула я.
        — А вдруг нет?
        — Есть только один способ это узнать,  — сказала Луиза и первая пошла к машине.
        Мы быстро нагнали её и медленно подошли к машине, увидев себя в отражении. Тут окно передней двери медленно опустилось, и мы с изумлением уставились на двух мужчин.
        — Вы?!  — одновременно воскликнули я и Оксилия.
        — Ну, мы,  — улыбнулся мужчина по имени Николай, который ещё тогда, на Земле, погнался за мной, когда мы с Грэем побежали в разные стороны. Симпатичный мужчина с пушистыми ресницами, русыми волосами и ярыми скулами.  — А вы, я так понимаю, груз, который мы должны доставить к мосту?
        — Да я не сяду к ним в машину!  — закричала Оксилия.  — Ни за какие коврижки!
        Спустя пару минут мы все вчетвером теснились на задних сидениях, а Оксилия сидела надутая и крайне злая.
        — Когда же это ещё в нашу машину добровольно садились,  — усмехнулся тот, который был за рулём: широкоплечий, высокий и с короткострижеными тёмными волосами Тимофей, от одного вида которого у меня подкашивались колени.
        — Будем рады знакомству,  — повернулся к нам Николай, внимательно каждую разглядывая.  — М-м, четверо девушек и одна милее другой. Да у нас тут джек-пот!
        Я резко наклонилась к нему и тихо предупредила:
        — Даже не думай.
        — Угрозами бросаются!  — усмехнулся Николай.  — А имена у столь прелестных созданий есть?
        — А это к делу не относиться,  — заметила Луиза.  — Вы нас к мосту отвезите.
        — Я хочу выйти!  — закричала Оксилия.  — Они живодёры!
        Луиза, сидящая рядом с ней, молча попросила её помолчать, ибо они-то не знали нас. До поры до времени. Наконец-то, я поняла, о чём они говорили тогда и зачем искали! Мы с ними встретились в прошлом! А Грэй это увидел? И где же он? Его же пока на Земле нет, верно?
        Мы тронулись в путь. Николай вскоре потерял к нам интерес, на наше счастье.
        — Плохо дело,  — прошептала Луиза.
        — Почему?  — спросила я также шёпотом.
        — Мы меняем будущее! Это очень плохо!
        — Нет, они уже знали нас тогда.
        — То есть они потому и погнались за мной?  — наклонилась к нам Оксилия.
        — Одна из причин.
        — А вторая?
        — Твои способности.
        — Комара им в рот,  — ругнулась она и припала к сидению, глянув в пробегающие за окном пейзажи.
        — У нас же есть план?  — шёпотом спросила Анжелика.
        — Угу,  — кивнула я.  — Что бы ни случилось, держаться вместе и не умирать.
        — О, чудесный план,  — саркастично заметила Луиза.
        Оксилия слишком резко замолчала, так что я глянула на неё.
        — Окс?  — позвала.
        Она повернулась ко мне молча, нахмурилась.
        — Что?  — не поняла та.
        — Не молчи, пожалуйста, а то тебя в любой момент могут взять под контроль.
        — О, замечательно!  — всплеснула она руками.  — То вы заставляете меня молчать оттого, что я много болтаю, то теперь вам не нравится тишина! Определитесь уже!
        — А ну тихо там, сзади!  — гневно бросил Тимофей.  — Как мухи жужжите! А я терпеть их не могу! Не замолчите — я вам рты заклею, руки свяжу и брошу вас в багажник!
        — Лучше помолчи, Окс,  — решила Луиза.
        Она недовольно фыркнула и отвернулась. А спустя некоторое время тишины, она наклонилась вперёд, уже нахмуренная и задумчивая. Что-то пыталась найти, шныряя по карманам, пока не замерла, усмехнувшись.
        — Ещё ночью у неё в кармане лежал нож,  — сказала она.  — А теперь его нет. И она, кстати, сейчас пытается вытеснить меня. Это похвально, хоть и бессмысленно.  — Мы уставились на подругу как на высоченный памятник от предков. У меня внутри всё похолодело.  — Ножик она спрятала в рюкзаке… Стоит сказать, что я не ожидал от вас такого подчинения. Думал, что будете всё усложнять.
        — Ну, вот,  — вздохнула Анжелика.  — Оксилия — не Оксилия.
        Луиза невольно попыталась отодвинуться от Оксилии подальше, нервно закусив нижнюю губу. А я молча уставилась на дорогу, думая, что это лишь начало проблем.
        Мы выехали за город и ещё некоторое время проезжали леса, пока не повернули на грунтовую дорогу. Тут стоял знак, запрещающий дальнейший проезд ввиду того, что дальше находилась психиатрическая лечебница «Суперно». Я, Луиза и Анжелика встревоженно переглянулись и одновременно повернулись к Оксилии, но та не обратила на нас внимания. Если меня запрут в белой комнате психиатрической больницы, чтобы вылечить, я сойду с ума.
        Вскоре деревья остались позади, и перед нами предстало трёхэтажное длинное посеревшее здание с редкими окнами. Его окружал высокий забор с колючей проволокой сверху. В общем, здание ничего хорошего не внушало. А на въезде нас встретили люди в смокингах. Тимофей поздоровался с одним, и нас пропустили. Затем машина остановилась.
        Оксилия вышла вслед за Тимофеем и Николаем, которые выгнали нас из машины.
        — Он ведь говорил про мост?  — спросил Николая Тимофей.
        — Верно. Он также сказал, что…
        — Появлюсь в ином облике,  — закончила Оксилия.
        Николай и Тимофей уставились на неё с изумлением. Оксилия уверенно зашагала к большим воротам, которые принадлежали пристройке белого здания.
        — Он и такое провернуть может?  — тихо спросил Николай, но мы всё равно услышали.
        — К чёрту,  — сплюнул Тимофей.  — Давай скорее от них избавимся.  — Он повернулся к нам.  — Давайте живее за вашей подругой!
        Мы смиренно сделали, как нам сказали.
        — Какого чёрта тут делается?  — вдруг раздался голос высокого человека с сединой в чёрных волосах и в белом длинном халате. Он внимательно нас всех осмотрел и с вызовом глянул на Николая.  — Кто они такие и зачем их сюда привезли?
        — Они со мной,  — уверенно сказала Оксилия, и доктор посмотрел на неё как на козявку, которая посмела с ним заговорить.
        — Никто тебя не спрашивал, дорогуша!
        — Я тебе не дорогуша, Юрий. Не смей мне перечить и возвращайся к своим прямым обязанностям, а иначе тебе живо найдут замену!
        — В-вы?  — неуверенно предложил тот, тут же сжавшись и сгорбившись.  — Но…
        — Ты что-то не понял?
        — Однако Марат Олегович имеет представление о том, что вы тут делаете?  — несмело спросил тот, поглядывая на нас уже не так дерзко.
        — Не волнуйся, Юрий, я ему доложу обо всём при первой же нашей встречи!
        — Не будет такой необходимости,  — выпрямился доктор и разгладил халат.  — Я сам ему обо всём доложу.
        — Сделаете мне одолжение!  — усмехнулась Оксилия, и Юрий поспешил обратно в здание.  — И подготовьте мост на площадь в Англию!  — Доктор хотел было что-то сказать, но передумал и быстро исчез. А Оксилия повернулась к Николаю.  — Будьте готовы. Вы можете мне пригодиться в любой момент.
        — Мы поняли,  — кивнул Николай и быстрым шагом направился к Тимофею, который курил возле машины.
        — Он знает Ялмез,  — начала шёпотом Луиза.  — И что-то на Земле проворачивает, как я понимаю. На два фронта! Только вот что он тут забыл?
        — Может, у него и спросим?  — с усмешкой предложила я.  — Он вроде общительный.
        — Фу,  — скривилась Луиза.  — Он контролирует нашу подругу! Мне всё равно, какой он там общительный.
        — Он гадина,  — добавила Анжелика.
        Когда мы подошли к большим дверям пристройки, они как раз медленно открывались. Оксилия заскочила внутрь, а мы перед этим успели поймать улыбку Николая, который садился в машину.
        — Удивительно,  — не могла не признать я,  — они уже будут знать нас. И они уже знали нас. Знали бы мы тогда, что будем сейчас здесь после всего случившегося, может, мы могли бы что-нибудь исправить?
        — Это вряд ли,  — сказала Луиза.  — Сделали бы всё ещё хуже, да и в придачу всё равно бы не знали будущего.
        Именно в этот момент я вдруг ощутила каждую ещё незажившую рану на теле и скривилась от иллюзорной боли. Анжелика зашла за Оксилией первой. А потом и мы. Помещение оказалось очень просторным и пустым, тихим и неприятным, как возле куста в Диком лесу. Только в этом месте было куда более неприятно. А ещё мне показалось, что стена впереди вдруг задвигалась, скрутилась — лишь на миг.
        Оксилия подошла к стене и опустила находившийся там рычаг — тут же раздался монотонный низкий звон, от которого я продрогла чуть ли ни насквозь. Но к этому звуку, как ни удивительно, быстро привыкла, совсем перестав замечать его. А вот источники находились наверху в четырёх углах: какие-то механизмы, которые выпустили полупрозрачные сгустки в центр помещения, словно лазеры. И там вдруг что-то зашевелилось. Стена действительно искривилась, потом восстановилась, а потом я изредка начала замечать радужные всплески и черноту.
        — Перед вами мост,  — утолила наше любопытство Оксилия.  — Но вам подобное более понятно под названием «аномалия». Если выразиться крайне грубо и по-человечески, то он сломан, разобран. А эти лучи направляют разорванную ткань в центр, заставляя её соединиться и образовать проход… Надеюсь, вам интересно.
        — Очень,  — кивнула Луиза.
        — Особенно будет интересно, насколько процедура перехода болезненна,  — вставила я, и Анжелика скромно кивнула в знак согласия.
        — Ни насколько,  — последовал ответ.  — Этот мост не в другой мир, а в вас же, только на другую часть… Земли. Для других он был бы крайне неприятен, но вам не впервой перемещаться, так что я уверен, что справитесь вы на отлично… А теперь возьмите вот это.
        Оксилия достала из кармана украшения и протянула их нам. Перед этим их дал ей Николай, но никто из нас не успел разглядеть тогда, что именно подруга спрятала. Но сейчас это лежало перед нами: два браслета с голубыми и зелёными камнями, кольцо с белым камнем и ожерелье с жёлтым.
        — Как только переместимся, вам сразу же необходимо надеть их,  — сказала Оксилия, пока мы разбирали «подарки».  — Они защитят вас от обратного выброса. Только не надевайте сейчас,  — предупредила она, когда Анжелика уже надела браслет с голубыми камешками. Та тут же сняла.
        Луиза забрала кольцо, а мне досталось ожерелье. И этот жёлтый камешек словно напоминал мне что-то, уж не знаю что.
        — Солнце?  — вдруг сорвалось с моих губ, отчего я сама же удивилась.
        — Что?  — спросила Оксилия.
        — Мне этот камешек как будто солнце какое-то напоминает.
        Оксилия долго смотрела на меня, потом пронзала взглядом ожерелье и, наконец, сказала:
        — Это… маловероятно.  — Она скорее отошла ближе к центру помещения.  — Все идём за мной. И не забудьте надеть украшения.
        — А куда мы попадём?  — спросила Луиза.  — Куда конкретно?
        — На Трафальгарскую площадь.
        — Ого,  — выдохнули мы удивлённо, и я тут же уточнила: — Но ведь там полно людей.
        — Именно это нам и подходит,  — улыбнулась Оксилия и шагнула первой в полупрозрачную брешь в пространстве, затянутую некой энергией, выпускающую то цветные, то чёрные сгустки, напоследок добавив: — И ещё… держитесь крепче на ногах.

        Глава 37. Да здравствует Англия!

        Всё так резко и внезапно изменилось, что даже будучи готовой к чему-то похуже, я бы ни за что не управилась «на отлично». Голова пошла кругом, весь мир размазался. Меня качнуло то в одну сторону, то в другую, а глаза ни на чём не могли сфокусироваться из-за большого движения.
        Закрыла глаза и приготовилась к падению, не удерживаясь. Но кто-то вдруг поймал меня. Я схватилась за этого спасителя так, словно тонула в море и мне, наконец, бросили спасательный круг. И попыталась вернуть перевёрнутый мир в правильное положение, попутно надевая ожерелье, которое крепко сжимала в руке.
        — Are you okay[1]?  — вдруг дошло до меня, и я даже сумела понять, что за вопрос мне задали.
        — В полном,  — ляпнула я, начиная подниматься.
        — О, так ты русская,  — заговорил всё тот же, и я с интересом поглядела на светловолосого красивого мальчишку, которому не дала бы больше пятнадцати.
        — Кто тебе такое сказал?  — спросила я его.
        — Э-э,  — он заулыбался, поглядел, как поняла, на своих друзей, которые поглядывали на меня и перешёптывались,  — ты ведь только что говорила на русском,  — заметил он.
        Его акцент ласкал мои уши. Я даже на миг забыла, как сюда попала и зачем.
        — Возможно.
        — Ну, моя мама русская.
        — Это замечательно!  — довольно улыбнулась я.  — Спасибо за помощь!
        И начала оглядывать толпу людей в поисках подруг, пока не замерла напротив колонны с адмиралом Нельсоном на самом верху. С открытым ртом оглядела окружающую меня площадь, два больших фонтана и вдохнула Лондонский воздух. Да это невероятно!
        — Меня Альтер зовут,  — вдруг назвался тот мальчишка, зачесав волосы рукой.
        Мелковат для меня, но такой симпатичный!
        — Меня Кэтрин,  — улыбнулась я.
        — О, нерусское имя,  — удивился он.
        — Моя мама наполовину англичанка. И мне пора!
        Я увидела, наконец, Анжелику, на которую почему-то набросилась какая-то молодая девушка. Она что-то настойчиво кричала на английском языке, размахивая руками, а её парень пытался удержать, но в итоге и сам получил.
        Я скорее подскочила к подруге, схватила её за руку и оттащила подальше, слыша тонны ругательств за спиной.
        — Что случилось-то?  — спросила я.
        — Да я случайно на неё парня свалилась!  — ответила, покраснев, Анжелика.  — Уж больно он мне нужен!
        — Браслет одела?
        — Сразу же!
        — Остальных видишь?
        — Вон Луиза!
        Подруга стояла столбом с открытым ртом и рассматривала площадь. Мы незамедлительно подбежали к ней, и я сразу же проверила кольцо, которое она, к счастью, надела.
        — Поверить не могу,  — призналась она, улыбаясь.  — Я в Англии! Да в жизни не думала, что сюда можно попасть так быстро!
        — Были бы ещё обстоятельства приятнее…  — заметила Анжелика.
        И тут голос Оксилии заставил нам невольно вздрогнуть:
        — Раз все благополучно переместились, начнём поиски.
        Мы все одновременно повернулись к ней с угрюмыми лицами. Она на миг удивилась, но тут же отвернулась и зашагала к дороге, не боясь того, что мы могли за ней не последовать.
        — Эй!  — закричала Луиза, обращаясь к Оксилии. Та остановилась и обернулась.  — Где гарантии того, что ты отпустишь Оксилию?
        — Моё слово,  — спокойно ответила та.
        — Ты даже имя своё не назвал, а хочешь, чтобы мы доверились какому-то твоему слову?  — заметила я, разозлившись.
        — До этого вы почему-то не особо об этом волновались,  — сказала Оксилия, подходя к нам.  — Вы ведь уже в Англии. Всё, что от вас требуется, это помочь мне отыскать Корону.
        — Но почему ты сам не можешь?  — пугливо спросила Анжелика.
        — Потому что я не знаю, где она, а одна из вас знает.
        — Что?  — удивилась Луиза.  — Кто?
        — Это и увидим. Как только Корона будет у меня, я сниму с вашей подруги метку.
        — Нет,  — не согласилась я.  — Как только Корона будет у нас, ты снимешь метку, а потом мы тебе и отдадим Артефакт.
        Оксилия усмехнулась, глянув на меня с таким интересом и задорностью, чего раньше я за ней не замечала.
        — Посмотрим.
        Оксилия уже развернулась, чтобы уйти, как Луиза опять спросила:
        — Куда мы?
        — Нам нужна помощь,  — последовал ответ, и Оксилия быстро устремилась вперёд, явно показывая, что больше медлить не собирается.
        Первое, на что мы с подругами уставились, это большие красные двухэтажные автобусы, проезжающие мимо нас. Я и не думала, что их так много, почти также много, как обычных машин, то тут, то там. Они так сильно выделялись на фоне серых зданий, словно яркие пятна в туманном Альбионе. Готический стиль архитектуры просто завораживал. Как бы мы ни хотели отвлекаться от важного дела, Англия очаровала наши сердца, окружив невидимой магией. Да и погода стояла тёплая, солнечная, словно ещё один подкуп со стороны Лондона.
        Пару раз мы упускали Оксилию из виду, теряли её среди громких и тихих разговоров на английском языке и вовсе забыли, когда вдруг столкнулись с красной телефонной будкой. Анжелика не смогла не удержаться, достала телефон и начала фотографировать всё подряд. Оксилия — именно наша подруга — многое упускала! Лучше будет ей не рассказывать, что мы не спасали её тело, а фотографировали достопримечательности Лондона. Да простит она нас!
        — Смотрите! Скорее!  — позвала нас к ларьку, в котором продавались газеты, Анжелика. Мы быстро подошли и нашли над крупным заголовком дату.  — Двадцать третье июня.
        — Мы перенеслись в будущее ровно на неделю!  — удивлённо воскликнула Луиза.
        — Значит, что мы в настоящем,  — закончила я нашу общую мысль.
        — Мы в Англии! Обалдеть. Если я не вернусь сегодня до заката домой, мои родители начнут волноваться.
        — Если я не вернусь до заката домой, мне можно будет уже вообще не возвращаться!  — признала Анжелика и начала теребить прядь волос.
        Мы вовремя опомнились и быстро отыскали Оксилию, нагнав её. И оставшийся путь я думала о своих родителях. Как же я жестоко с ними поступала: они только-только отошли от пожара, в котором могли меня потерять, а тут я просто-напросто пропадаю! Если я не вернусь сегодня домой до заката, мои родители поднимут весь город, будут опрашивать каждого, начнут откапывать чуть ли ни самые секретные материалы. Моей маме, которая по профессии юрист, только дай причину разворошить пчелиное гнездо! А мой отец, работающий на издательство «Шелест страниц», пишущий свободно статьи и получающий за это деньги, пером своим каждого полицейского выгонит хоть в час ночи нести службу!
        Оксилия вдруг остановилась прямо возле трёхэтажного паба «Шерлок Холмс», который заставил меня забыть о волнении. Мы втроём многозначительно переглянулись, и у нас потекли слюнки. За столиками снаружи расположились посетители, а некоторые стояли в очереди, чтобы сфотографироваться на фоне названия.
        За одним из столиков сидел крупный, но достаточно молодой мужчина с короткими светлыми волосами, в достаточно простой современной одежде, который с любопытством наблюдал за людьми. Именно к нему подошла Оксилия, а мы скромно последовали за ней, не зная, что делать ещё. Хотя Анжелика предложила сфотографироваться, как и другие, напротив названия «Шерлок Холмс». Но я отказалась, а вот Луиза согласилась.
        Сидящий, с ничего невыражающим лицом мужчина сразу же заметил нас и не подал вида, что удивлён тому, что я и Оксилия сели за его столик. Здесь было только два свободных деревянных стула.
        — Я говорил, что появлюсь не один,  — начала Оксилия.
        Мужчина молча оглядел меня с ног до головы, затем недолго смотрел на моих подруг и вздохнул:
        — И ты подчинил себе тело этой девушки… И как тебе женские мысли? Трудновато?
        — Терпимо,  — ответила та и тут же пошла напрямую: — Ты ведь знаешь, зачем я тут. Мне нужна твоя помощь…
        — Я уже говорил, что не могу помочь,  — перебил тот.
        — Нет, можешь. Просто не хочешь.
        — Возможно,  — не стал он отрицать, снова глянув на меня с интересом.
        — И ты не передумал?
        — Даже если и передумал, то помочь не могу.
        Тут к нам подошли Анжелика с Луизой, скромно встав за мной, разглядывая мужчину, который улыбнулся им.
        — Слушай,  — достаточно злобно и тихо начала Оксилия, наклонившись вперёд,  — ты меня очень порадуешь, если скажешь, где Корона!
        — Ты не сможешь её достать!  — тоже слегка поддался агрессии незнакомец скорее оттого, что ему надоело говорить одно и то же человеку, подчинившему Оксилию.
        — Именно поэтому я привёл её!  — показала в мою сторону подруга.
        — Меня?!  — не на шутку удивилась я.
        Мужчина на некоторое время замолчал, бросив на меня ещё один любопытный взгляд.
        — Я не знаю, где она,  — наконец, сказал он.
        — Погодите,  — я решила притормозить их, всё это время лишь слушая.  — Я-то причём?
        — Да при всём,  — не удержалась Оксилия и вдруг резко замолчала.
        — Она… они не знают, кто ты?  — вдруг спросил мужчина Оксилию.
        — Не знают.
        — Что ж, Рафел, как я и сказал, я не могу тебе помочь.
        — Рафел?!  — воскликнула над моим ухом Луиза.
        Анжелика охнула, а у меня внутри всё похолодело. Грэй предупреждал нас, что Рафел опасен! Он даже убивал! Какого чёрта мы все здесь помогали ему?! Что он задумал?!
        — Да ты… вы…  — Луиза не знала, что сказать, и вся на нервах закусила губу и схватилась за волосы.
        — Мог бы и промолчать,  — укоризненно глянула на мужчину Оксилия, который лишь пожал плечами.
        — Плохой была идея схватить эту девчонку, Рафел. И она,  — незнакомец указал на меня,  — не сможет помочь…
        — Но ты говорил, что она может достать Корону!
        — И я также говорил, что понятие не имею, где она! Я видел её в последний раз в… Гластонбери. Хочешь Корону — поезжай туда,  — вдруг переменился незнакомец.
        — К месту твоего захоронения?  — с сомнением спросила Оксилия, и нас всех как током ударило. Меня пугало то, что здесь происходило.  — Она всё это время находилась там? И ты не мог сказать раньше?!
        — Ха! Хочешь забрать Корону — тебя должны пропустить наяды из озера Авалон! А потом тебя ждёт туман, который запутает и заставит скитаться в неизвестности целую вечность, пока не протянешь ноги!
        — Там нет никакого озера! Уже давно нет!
        — Вот именно!  — кивнул с облегчением мужчина.  — Озера там уже нет! А попасть к моему захоронению, где и сокрыта Корона, можно только через озеро Авалон!
        — И это ты не мог сказать мне раньше?
        — Что это изменило бы? Ты всё равно туда не попадёшь.
        Оксилия вдруг рассмеялась, да так по-настоящему, что я на миг решила, будто наша подруга вернулась к нам. Мимолётом глянула на Луизу и Анжелику: у обеих были перекошенные от недопонимания лица. Но они не спешили влезать в разговор.
        — Да ты не знаешь, кто они,  — указала на нас Оксилия и нагнулась, тихо прошептав.  — Они элементы… Каждая имеет способность подчинять одну стихию.
        — Они?  — переспросил мужчина и ещё раз всех хорошенько оглядел.  — И водная стихия?
        — Разумеется!  — Оксилия с удовлетворением указала рукой на Анжелику, которая вздрогнула и потупила взгляд, покраснев.  — Мы попадём на остров Авалон, ведь вода — лучший проводник.
        — А эта девчонка, которую ты подчинил, она какой элемент?
        — Элемент земли.
        — Тогда она не сможет туда попасть. И ты не попадёшь вместе с ней.
        — Я знаю,  — не стала спорить Оксилия и победоносно улыбнулась.  — Но мне нужны гарантии, что Корона будет у меня. И эта девчонка — моя гарантия.
        — Это достаточно подло,  — заметил мужчина.  — Ты сильно изменился.
        — Обстоятельства вынудили.
        — Я немного слышал об этом… Ложная вера, тяжёлое предательство, смерть любимой и потеря дорогого человека…
        — Она тебе всё разболтала?!  — недовольно перебила его Оксилия.
        — Ну, достаточно,  — немного подумав, ответил тот.  — Она единственная понимала, насколько мне одиноко.  — И он вдруг посмотрел на меня так, словно я должна была понимать, о ком шла речь.
        И я воспользовалась этой лёгкой заминкой:
        — А теперь, будьте так добры, объясните, пожалуйста, что здесь происходит для нас, для молодых… Кто вы?  — обратилась я прежде всего к незнакомцу.
        Мужчина усмехнулся. А в этот момент к Анжелике и Луизе подошла какая-то женщина и попросила её сфотографировать.
        — Я король Артур,  — вдруг выдал он такое, что все остальные вопросы на языке, приготовившиеся слететь с губ, попрятались кто куда от такой внезапной сенсации.
        Луиза тоже замерла с открытым ртом, и женщина, которая отдала ей свой телефон, чтобы та её запечатлела на фоне паба, лишь с четвёртой попытки смогла до неё достучаться. И то, когда ту пихнула Анжелика, которая отошла от шока раньше.
        — Бог мой,  — выдохнула я, не моргая смотря на мужчину.  — Вы тот самый король Артур?! И вы сидите в пабе «Шерлок Холмс»?! Почти в центре Англии?!
        — Тише,  — выставил он руку, поглядев на окружающих нас туристов и коренных жителей Англии.  — Не стоит привлекать внимания.
        — Да нам никто не поверит!  — воскликнула Анжелика и боязливо пальцем коснулась плеча Артура, тут же одёрнув руку.  — Да вы же живой!
        — Более чем,  — сказал он, снова усмехнувшись.  — Ведь это не то тело, которое похоронено. Небольшая реинкарнация. Хотя живу я намного дольше обычных людей. Мне сотни лет — сбился со счёта.
        — Сотни лет?!  — наконец, подошла и Луиза, быстро сделав пару фотографий для той женщины и прибежав к нам.  — Да едва ли я дам вам тридцать! И вы живёт в Англии? Вы приглядываете за туманным Альбионом? А Мерлин?! Он был? Он — правда?
        — Самая настоящая правда,  — ответил Артур на последний вопрос, упустив другие два.  — Один из сильнейших магов, спасший огромное количество жизней, рискуя своей собственной. Но доказательства его существования унесли с собой маги в другой мир.
        — Вы говорите про Ялмез?  — спросила я.
        — Возможно. Я не уверен, в какой именно мир они ушли. Мерлин не успел рассказать.
        Мы все затихли. Оксилия устало вздохнула и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Анжелика её опередила:
        — Он… умер?  — тихо спросила она.
        — Да,  — просто ответил Артур.  — Спасая тех, кто уничтожал таких, как он.
        — Думаю, пора бы закончить с вопросами и приступить к делу,  — резко влезла Оксилия.  — Итак, через какое озеро или реку мы можем попасть в озеро Авалон?
        — Через любое. Если, конечно, вас услышат и пропустят.
        — И Темза подойдёт?
        — Более чем.
        Оксилия снова довольно улыбнулась и поглядела на нас.
        — Ну, пора бы искупаться.
        Мы втроём подозрительно переглянулись, и у каждой в глазах читалось одно: безумие.

* * *

        Река Темза протекала буквально за углом. Мы шли до неё максимум пять минут. И вот стояли и с восторгом разглядывали лондонский Глаз справа, яхты, приготовившиеся отправиться в плавание, и широкий мост слева. Красные автобусы проезжали друг за другом, на широких велодорожках туда-сюда проскакивали велосипедисты. А вот само дорожное движение наоборот немного нас всех дезориентировало, ведь, переходя дорогу, надо было сначала смотреть не налево, а направо.
        И всё же я не понимала, что от нас хотел Рафел в теле Оксилии. Прыгнуть в реку? Серьёзно?!
        — Надо бы найти место получше для прыжка,  — сказала Оксилия, напрочь отогнав все мои сомнения.  — Здесь яхты мешают.
        — Если пойти в сторону Биг Бена, там есть хорошее место,  — сказал Артур.  — Но я не утверждаю, что это сработает.
        — Это должно сработать,  — угрожающе сказала Оксилия.  — Я прошу у тебя по-хорошему. Ты можешь помочь нам это провернуть.
        — Я не в силах прыгнуть в воду!  — не согласился Артур.  — То есть пользы от меня там никакой! Я ведь обычный человек, который знает чуть больше других — это всё.
        — Ну да, обычный,  — фыркнула Луиза, всё ещё смотря на мужчину, как вор смотрит на бриллиант.
        — Всё зависит от неё,  — кивнул в сторону Анжелики Артур.  — Раз она элемент воды.
        — Я тоже прыгну,  — недолго думая, сказала я, даже толком не осознав свои же слова.
        — Ты?!  — удивились Луиза и Анжелика, и первая решила уточнить: — Но почему?!
        — Есть одна догадка,  — нехотя начала я.  — Если коротко, то Оксилия вероятнее всего была права.  — Та глянула на меня, но быстро поняла, что я говорила про нашу подругу, а не про Рафела.
        — В чём права?  — не понимала Луиза.
        — В том, что у меня есть какие-то способности.
        — Ух ты!  — восторженно выдохнула Анжелика.  — Но какие?
        — Я пытаюсь это выяснить,  — уклончиво ответила я, не желая заранее утверждать то, в чём я ещё была недостаточно уверена.
        — Теперь я уверен в успехе ещё больше,  — призналась Оксилия, с усмешкой глянув на Артура, который едва заметно покачал головой, словно с чем-то не соглашался.
        Мы повернули направо и медленно начали приближать к знаменитому Биг Бену и не менее популярному Вестминстерскому мосту. Мне вдруг показалось, что мальчишка, идущий в ту же сторону через дорогу, очень похож на Альтера. Но мне было плохо видно издалека, да и мало ли что мне могло показаться.
        Вскоре мы уже с выпученными глазами смотрели на Биг Бен, а Анжелика незамедлительно достала телефон и скорее сфотографировала достопримечательность. Вот только будет ли от этого толк? Затем мы обошли огромное здание и спустились вниз, ближе к реке за следующий мост, да и народу здесь было гораздо меньше.
        — Нам просто надо прыгнуть?  — спросила Анжелика, глянув на Темзу и невольно продрогла.  — Это обязательно?
        — Если хотите спасти подругу, это обязательно,  — с каменным лицом сказала Оксилия.
        — И что нам делать дальше?  — спросила я, тоже полная неуверенности.
        По правде, я даже решила, что не буду прыгать. Но потом поняла, что всё-таки буду. В общем, я ещё пыталась сообразить, как поступить. А если ничего не выйдет? У нас будут большие проблемы! И заголовки газет будут только о двух идиотках, уж простите, которые прыгнули в Темзу и которые непонятно как попали в Англию! У нас даже паспортов не было! Мы влипнем по уши. Так что, если уж прыгать, то с уверенностью в успехе.
        Я сняла рюкзак и передала его Луизе.
        — Дальше вы должны будете оказаться на острове Авалон,  — ответил Артур.  — Вполне вероятно, что вы окажетесь в тумане. Вам надо будет не потеряться. Я постараюсь прибыть как можно скорее.
        — К слову, как вы туда попадёте?  — спросила я.
        — Автобус?  — спросила Артура Оксилия, предлагая этот вариант.
        — Разве у тебя тут нет друзей?  — вместо ответа спросил тот.
        — Что ж, замечательно. Значит, на машине.
        Я встретилась с тревожным взглядом Луизы. Она одна оставалась с ними двумя. И, если король Артур никак ни в коем случае не мешался, то Рафел в теле Оксили ох какие неудобства доставлял. Я наклонилась к уху подруги:
        — Если что, помни, что в рюкзаке ножик Оксилии.
        — Хорошо,  — также шёпотом сказала она.
        — Хватит уже медлить,  — снова подогнала нас Оксилия.  — Если через некоторое время вы не всплывёте, мы отправимся в Гластонбери.
        Мы с Анжеликой подошли к перилам и переглянулись. Артур, Оксилия и Луиза окружили нас, пытаясь скрыть от того малого количества людей, гулявших неподалёку от нас. Было бы просто замечательно, если бы нас не заметили.
        — Будьте осторожнее,  — быстро попросила Луиза, на миг повернувшись к нам.
        — Действуйте быстро,  — добавила Оксилия.
        — Вместе?  — повернулась ко мне Анжелика и протянула руку.
        Я крепко её сжала и нервно вздохнула, чувствуя, как вспотела и как дрожали ноги.
        — Это отвратительная идея,  — произнесла я, и мы с Анжеликой одновременно перемахнули через ограждение.

        [1] Are you okay? (англ.)  — Вы в порядке?

        Глава 38. Корона?

        Как только погрузилась в воду, меня обдало холодом и пронзительное желание выплыть на поверхность пересилить не смогла. Отпустила руку Анжелики и ринулась вверх. Я вдохнула воздуха и смахнула пряди волос с лица, машинально проверяя, чтобы перо пероглаза было на месте. Анжелика выплыла следом за мной. Вода была грязной и холодной, и солнце совсем не грело.
        — Не высовывайтесь сильно!  — бросила Оксилия.  — Быстро ныряйте обратно!
        — Да мы без понятия, что делать!  — недовольно сказала я в ответ.
        — Разберётесь под водой!
        Я недовольно цокнула языком. И как в такой грязной воде открыть глаза? Но Анжелика уверила, что знала, что делать. И мы обе снова нырнули. Я почувствовала, как она сжала мою руку, затем через какое-то время постучала по лицу, и я решила, что это знак, что можно открыть глаза. И рискнула.
        Вокруг нас, на моё удивление, вода была чистой, почти прозрачной, я даже видела недалёкое дно. Но я не могла находиться под водой слишком долго. Я растерялась, занервничала и не могла на чём-то сфокусироваться. Я лишь краем глаза видела, как Анжелика что-то делала. Однако особо не разбиралась. Думала лишь о том, чтобы скорее выплыть. И я решила, что больше тут находиться не могла. Мне нужен был воздух.
        Как только ринулась вверх, кто-то крепко схватил меня за ногу и потащил вниз. Я чуть было не вскрикнула, открыв рот, но вовремя вспомнила, что это было бы большой ошибкой. Начала пытаться освободиться от хватки. А потом опустила глаза и с замиранием сердца тет-а-тет столкнулась с похожей на рыбу девушку. Длинный рыбий хвост, издали напоминающее человека лицо с сильно вздёрнутым маленьким носом и открытыми ноздрями, большие глаза и уши, похожие на плавники, а на шее — жабры.
        «Не бойся. Не бойся. Не бойся» — вдруг раздалось отовсюду сразу и несколько раз, словно эхо в горах.
        Девушка-рыба, она же наяда, как я сумела осознать, схватила меня за плечи покрепче и вдруг потащила куда-то в сторону. Я успела увидеть плавники у неё на руках, да и вся её человеческая часть тела блестела от чешуи.
        Я огляделась в поисках Анжелики, но не нашла её. А потом не удержалась и начала задыхаться. Мне нужно было выйти на поверхность. Наяда вдруг сделала то, чего я никак не ожидала и что останется в моей памяти на всю жизнь и даже после смерти моя душонка не найдёт покоя. Она вдруг замерла прямо напротив меня. Её лицо вдруг приблизилось, да настолько близко, что Артём бы позавидовал. И вдруг прикоснулась своими губами к моим — воздух тут же наполнил мне лёгкие, дав ещё немного времени.
        Наяда тут же отпрянула, снова схватила меня за плечи и понесла в морские глубины.
        Вот это было по-настоящему необычно. По правде, я даже не сразу поняла, что произошло, но если отбросить столь неожиданный поцелуй, то наяда спасла мне жизнь. Знал бы Артём, приревновал бы меня, как мальчишка!
        Я доверилась наяде, закрыв глаза, потому что мы плыли так быстро, что было больно смотреть. А вскоре она меня отпустила, когда уже и этот воздух начал заканчиваться. Я побоялась, что она остановилась, чтобы снова дать мне кислород, но это было ошибочным. Открыла глаза и увидела её улыбку. У неё не было губ. Она словно бы едва заметно склонила голову в почтении — уж не знаю, почему я этого удостоилась.
        «Доверься воде. Доверься воде. Доверься воде,  — вдруг снова раздалось отовсюду сразу, но я точно знала, что говорила со мной именно эта наяда. Мне даже показалось, что я знала её, словно уже встречалась с ней.  — Будь осторожна. Будь осторожна».
        Она прикоснулась к кисти правой руки, и я вдруг заметила голубое свечение. С изумление глянула на руку: татуировка спирали сияла на тыльной стороне.
        Наяда поспешила скрыться в темноте воды, а я быстро, отходя от шока, вспомнила про кислород и ринулась вверх, толком не зная, как глубоко находилась. Я всё плыла, и плыла, и плыла. Пока, наконец, не увидела лёгкий свет и не ускорилась. А затем вынырнула и вдохнула воздуха полную грудь.
        Какое наслаждение!
        — Кэт, плыви сюда!  — раздался голос Анжелики, из-за чего я окончательно успокоилась.
        Она сидела на берегу и махала мне рукой, но я почти её не видела из-за тумана. Он накрывал воду, скрывал землю за спиной подруги. Он зачастую закрывал и Анжелику. И, боясь, что я её потеряю, скорее поплыла к ней. Вывалилась на берег, радуясь, что вода позади, и быстро посмотрела на руку: татуировка была, но очень бледная и постепенно исчезала.
        — Ничего себе!  — выдохнула Анжелика, замечая её.  — Спираль! Так ты тоже элемент воды?! Разве такое возможно?
        — Я задаюсь тем же вопросом,  — призналась я и огляделась.
        Туман. Как нечто нереальное и пугающее, укрывшее всё. Нечто серое и внушающее ужас от невозможности увидеть дальше пары метров. Прокрадывались коварные мысли о спрятавшихся в этой постоянно двигающейся пелене существах, способных видеть без глаз на многие километры вперёд. Мне действительно стало страшно. Даже, возможно, страшнее, чем когда против меня были два водных пардуса и сам Фергус. Ведь тогда я могла ответить, я знала примерно, чего ожидать. Но здесь… Здесь могло произойти что угодно. Здесь нельзя было быть готовым. Здесь ты можешь быть лишь жертвой.
        Я вздрогнула, чувствуя каждую лапку каждой мурашки, которые сами паниковали не меньше меня.
        — Мне страшно,  — прошептала Анжелика, оглядываясь.
        И, когда подруга это сказала, я поняла, что это МЕСТО так действует на человека: пугает его, внушает разные мысли, пытается отобрать силу воли.
        Я поднялась и помогла встать подруге, снова проверив перо пероглаза.
        — Идём,  — сказала я ей, сжимая руку и потянув в сердце тумана, который медленно, словно бы лениво или нехотя закрывал нам дорогу назад к озеру.
        Мы бродили уже некоторое время, ни с кем не сталкиваясь, никого не встречая. Порой что-то проскакивало в тумане, кто-то издавал странные звуки, которые тут же исчезали в неизвестности. Сначала нас это сильно пугало. Анжелика пару раз вскрикивала, закрывала глаза, сжимала до боли мою руку. А я кричала мысленно. Моя подруга боялась и не скрывала это, как я. Она возложила всю надежду на меня, она полностью доверилась мне, ложно решив, что мне нестрашно.
        Я просто не могла не скрывать страх, потому что должна была оставаться тем, за кого держаться, ведь в данной ситуации я такой была одна. И я верила, что мы шли правильно, верила, что куда-нибудь когда-нибудь дойдём. И постоянно подбадривала себя мыслью, что Анжелике страшнее и что Артур уже на пути помочь нам. Я надеялась на последнее.
        А потом кое-что пришло мне в голову, и я остановилась.
        — Мы заблудились, да?  — шёпотом спросила Анжелика, боясь нарушить такую мёртвую тишину, что складывалось впечатление, будто мы с ней стали глухими. Однако её и моё бешено бьющиеся сердца и дыхание доказывали обратное.
        — Я кое-что попробую,  — тихо сказала я.  — Не говори ничего, ладно?
        — Ладно.
        Я закрыла глаза и попыталась расслабиться, начала прогонять все мысли, убирала их, представляя метлу. Думала лишь об одном — ни о чём. Некоторые идеи и злополучные воспоминания — слова, действия, поступки — настойчиво пытались высунуться на первый план, чтобы их заметили, как хочет этого какой-нибудь молодой певец с улицы. Но я прогоняла их, довольно грубо, но ситуация того требовала.
        А потом вытянула руку, желая, чтобы туман расступился, указывая нам верный путь. Я пыталась воспользоваться стихией воздуха. На миг вспомнила ту ситуацию при первом перемещении на Ялмез. Тогда я очень испугалась и просто от безысходности закричала, выпустив адреналин. Но в тот миг я хорошо почувствовала эту стихию, такую тихую, неторопливую, незаметную. И такую сильную, яростную, быструю, очень быструю.
        — Кэт,  — удивлённо выдохнула Анжелика рядом, и я открыла глаза.
        Туман медленно, но без злобы и недовольства расступался, словно только этого и ждал от меня, словно хотел, чтобы кто-нибудь заставил его пропустить кого-то, кто был бы, кто смог бы его подчинить.
        Я повернулась к подруге и заметила свечение на левом предплечье, на которое Анжелика и смотрела с изумлением, изредка поднимая на меня глаза. Я сняла мокрую кожанку, вытащила руку из рукава кофты, и мы обе уставились на ещё одну татуировку спиралм. Она тоже начала потухать и бледнеть.
        — Ты…  — Анжелика подняла глаза, пытаясь собрать слова в предложение.  — Ты… управляешь… и воздухом?.. Но… но…
        — Я знаю, что это невозможно,  — сказала я то, что она наверняка думала.
        Подруга растерянно покачала головой, а потом и кивнула и снова уставилась на татуировку и на расступившийся туман, открывший нам путь к холму.
        — Грэй ведь говорил, что… что… Я уже ни в чём не уверена.
        — Он не рассказывал нам про тех, кто может управлять двумя и более стихиями,  — сказала я, одеваясь.
        — Потому что таких нет!  — произнесла Анжелика и потупилась.  — По крайней мере, не было… наверное.
        — Нам надо выбраться отсюда.
        — А ты знала? Знала, что у тебя способности?  — нахмурившись, спросила подруга.
        — Нет, не знала, правда,  — поспешила сказать я, прежде чем она записала бы меня в лгуньи.  — Я лишь догадывалась! И то только после встречи с той ведьмой.
        — Она рассказала тебе о твоей силе?
        — Она сказала, что они у меня есть. А я решила, что это невозможно.
        — Но ты всё равно могла рассказать,  — заметила, явно обидевшись, Анжелика.  — Мы же всё всегда друг другу рассказываем! Какой толк тогда в дружбе, если не делиться сомнениями с другими?
        — Прости,  — опустила я глаза вниз, чувствуя болючий укол вины.  — Но ты ведь тоже не рассказывала о своих сомнениях.
        — Но потом всё-таки рассказала тебе!  — подруга явно разозлилась, что я напомнила об этом, да и я сама об этом пожалела, хотя уже было поздно что-либо менять.  — И что ты говорила? Мы с тобой с детства вместе? Мне-то всё можешь рассказывать!
        — Ну, прости, прости! Я не была уверена! Считала это глупостью!
        — Только воздух и вода?
        — Не знаю… Я, правда, не знаю!  — повторила я, увидев на её лице сомнения.  — Давай поговорим об этом, когда выйдем отсюда?
        — Ладно,  — быстро согласилась она, и мы, наконец, двинулись вперёд к холму.
        Туман закрывал нам путь назад, цепляясь за наши пятки, как особенно вредный кот, притаившийся за углом. Мы с подругой начали подниматься вверх, видя что-то впереди. Это была высокая колонна, даже нет, не колонна…. Это была башня. Высокая, мощная и одинокая, с открытым проходом насквозь.
        Внезапный звон колокола взбудоражил тишину, и мы от испуга чуть подпрыгнули, оглядываясь.
        — Ты слышишь?  — спросила я Анжелику, пытаясь понять, откуда исходил звон, но он, казался, был повсюду.
        — Угу.
        Затем раздались песни птиц, много мелодий, разных и красивых. Колокол затих, и я услышала разговоры, на английском, и это явно разговаривали люди, болтая о каких-то обычных мирских делах. Они словно стояли рядом с нами, словно тоже затерялись в тумане. Но мы их не видели.
        — Ты узнаёшь её?  — спросила Анжелика, указывая на башню, но я лишь нахмурилась. Что-то знакомое… но никак не вспомнить.  — Вы же с Луизой как-то помешаны были на Мерлине и короле Артуре. Она рассказывала про то, что в Гластонбери нашли какую-то плиту, в котором говорилось, что король Артур погребён тут. И эта башня знаменита. Она возвышается на холме…
        — Точно!  — вспомнила я, уже иначе взглянув на башню, ту самую, стоящую в самом центре высокого холма.  — Единственное, что осталось от церкви,  — башня.
        — О, вот этого я не знала,  — усмехнулась Анжелика, и слишком громкий чей-то смех заставил нас обернуться, но сзади никого не было.
        — Вы нашли выход,  — вдруг раздался чистый, мягкий, как ручей, спокойный, как тихая летняя ночь, голос, от которого сомнения бежали прочь.  — Вы справились.
        Возле башни стояла высокая женщина в облакотного оттенка платье. И я, и Анжелика немало удивились Королеве Лидии, ведь совсем не ожидали её тут встретить.
        — Но мы не нашли Корону,  — сказала я прямо, тут же вспомнив, что Королева и не знала о том, что мы искали Артефакты. Вроде как не знала.
        — Я знаю,  — сказала та, и мне даже показалось, что она прочла мои мысли и ответила на вопрос.  — Но она не здесь. Это лишь выход отсюда.
        — Значит, мы могли просто пройти через эту башню и оказались бы тогда тут?  — спросила Анжелика то, до чего я как-то не додумалась
        — Нет,  — едва заметно покачала головой Королева Лидия.  — Это вход для короля Артура и выход для всех остальных, кто не из этого мира.
        — Мира?  — переспросила я.
        — Да,  — мягко улыбнулась Королева Лидия.  — Миры повсюду… Они разбросаны тут и там и живут своей жизнью, как плывущие по небу отдельные кусочки облаков. Земля — лишь один из бесконечных миров, на котором полным-полно мостов, ведущих в иные Вселенные. Земля с какой-то стороны является перекрёстком. Люди сами не замечают, что живут бок о бок с существами, которых не успели даже записать в мифы. Раньше люди их встречали часто, но в последнее время Земля стала опасной. Другие начали скрываться, стараться не попадаться лишний раз, ведь это может привести к ужасным последствиям… А этот мир затих с тех пор, как умер король Артур.
        — Но он не умер,  — не согласилась Анжелика.  — Он живой! И мы его видели!
        — Конечно, живой!  — вдруг раздался голос самого Артура, который быстро вышел из башни.  — А вы справились! Я уж думал, что придётся искать вас в тумане, но вы сами нашли путь назад.
        — Вы что, только что прибыли?  — спросила я.
        Мне казалось, что времени прошло не так уж и много, хотя мы долго бродили в тумане. Однако, насколько я знала, до Гластонбери путь от Лондона неблизкий.
        — Нет, мы прибыли чуть раньше,  — сказал Артур, улыбнувшись Королеве Лидии и почтенно склонившись.  — Здесь время длиться куда медленнее, чем на Земле. Поэтому тут я ещё молод, а там мне далеко за двести, если не больше. Я не считал.
        — Ого,  — не удержалась я.  — Туда-сюда путешествуете и всё время молод!
        — Всего лишь слежу за технологическими открытиями,  — признался Артур. В этом мире он выглядел свежее и вёл себя куда дружелюбнее.  — Уж очень хочу полететь в космос.
        Мы с Анжеликой переглянулись, усмехнувшись. И снова услышали звон колокола, от которого опять же вздрогнули. А затем раздались голоса людей.
        — Это звуки Земли,  — пояснила Королева Лидия.  — Они порой пробираются и сюда.
        — Нам нельзя больше терять время,  — вернул всю серьёзность король Артур.  — Если нужна Корона, я покажу, где она.
        Я вышла вперёд, но Анжелика меня опередила:
        — Ваше величество, Рафел поставил на Оксилию запрещённую метку, с помощью которой можно подчинить тело другого человека или полностью стереть его сознание! И он желает заполучить Корону! Вы можете нам помочь?
        — Всё, чем я могу вам помочь, так это уверить, что вы всё делаете правильно,  — сказала Королева Лидия, и это меня удивило.  — Отдайте ему Корону.
        — Но это очень опасный Артефакт!  — сказала я, сомневаясь.  — Неразумно ему её отдавать!
        — Не волнуйтесь,  — ещё нежнее улыбнулась Лидия,  — вы всё делаете правильно… И, Кэтрин,  — она посмотрела на меня, и я навострила уши,  — в тебе действительно огромные силы, но ты должна их скрывать — я прошу тебя поверить мне. Продолжай делать вид, словно у тебя их нет.
        — Но почему? И… откуда они у меня?  — не удержалась я от вопросов.
        — Сейчас не подходящий момент. Чем дольше мы тут находимся, тем быстрее разгоняется время на Земле,  — влез в разговор Артур и быстро подошёл к нам, махнув рукой, чтобы мы следовали за ним.  — Идём со мной, Кэтрин.
        — Что?  — удивилась я, и Анжелика замерла.  — Только я?
        — Да,  — подтвердил Артур.  — С этим лучше всего справишься ты.
        Я, больше ничего не спрашивая и только чуть кивнув Анжелике, отправилась вниз по холму за королём Артуром. Мы дошли до озера намного быстрее. Артур смело медленно начал входить в воду и показал, чтобы я следовала за ним. Мы шли на самую глубину и, когда вода доходила мне до подбородка, Артур нырнул в воду. Я заколебалась лишь на миг, а затем нырнула следом.
        Тут же увидела множество существ, похожих на ту, которая привела меня в этот мир и которая очень странным способом спасла мне жизнь. Единственное, что хоть как-то отличало наяд друг от друга, это их разноцветные хвосты. Я очаровалась. Наблюдала за их стремительными, но плавными движениями. Они словно бы забавлялись от этого, кружа всё быстрее и поглядывая на меня. Как будто играли со мной.
        После разговора с Королевой Лидией я взглянула на этих существ по-другому. Как на нечто, что всегда существовало, существует и, наверняка, будет существовать. Это что-то, чего никто не замечает и, возможно, даже и не заметит.
        Одна из наяд схватила меня за руку и стремительно поплыла вниз, где я чуть различала ноги Артура. Вскоре мы оказались у самого дна. Король Артур без помощи наяд, загребая руками, начал плыть в какую-то пещеру, которую я сумела разглядеть. А потом и вовсе исчез в ней. Наяда, державшая меня за руку, быстро подплыла к чёрному входу, отпустила, заплыла за спину и с каких-то хохотом толкнула вперёд — я вдруг вывалилась на каменный пол пещеры, вдыхая кислород и слыша эхом отдающееся собственное дыхание.
        Артур оказался рядом и протянул руку, помогая подняться. Затем я устремилась за ним в самую черноту пещеры, толком ничего не видя, кроме какого-то света впереди. Шаги отдавались эхом. Мокрая одежда снова не приносила никакого уюта, а волосы лезли на лицо. Холодные каменные стены не внушали ничего хорошего. Но, несмотря на это, мне было спокойно.
        И, наконец, мы вышли к свету. Как оказалось, свет исходил от золотой Короны с драгоценными камнями, внушающей скорее забрать её, ведь такой красоте не место пылиться в холодной пещере глубоко под водой. И Корона была на голове скелета, сидящего на троне в такой невозмутимой позе, словно он просто сел слушать своих поданных. Но он всё равно вызвал во мне отвращения, вместе с отвратительным запахом, который я теперь чувствовала очень хорошо. И этот скелет вдруг напомнил о мёртвой Кэтрин. И мне стало ещё хуже.
        Я закрыла рот и опустила глаза. Но там я увидела другой скелет, в платье, хоть и посеревшем и уже давно потерявшем былой цвет.
        — Я давно её простил,  — вдруг небольшое каменное помещение заполнил голос живого короля Артура, печально севшего у женского скелета. Я поняла, что это и была Гвиневера, которая вроде как изменила Артуру.  — Однако она всё ещё винила себя и решила, что не заслуживает сидеть подле меня, а лишь лежать у моих ног.
        — Она жива?  — спросила я.
        Король Артур медленно встал и тяжело вздохнул.
        — Если и да, что маловероятно, то я её не нашёл.
        Затем мы оба взглянули на Корону. Я медленно подошла, стараясь не обращаться внимания на запах и на скелеты. Что-то мне подсказало, что Анжелике тут бы не понравилось, очень.
        Корона сияла ярко и заманчиво. Разноцветные драгоценные камни словно бы подмигивали. Да и сама она всем своим видом умоляла её забрать отсюда. Я медленно протянула руки и коснулась её. Холодная. Ледяная. Посмотрела на Артура. Он не сказал ни слова. А затем я сняла со скелета Корону, и тот словно бы сразу стал мелким, нестрашным и ненужным. Корона оказалась тяжёлой. Уж не знаю, как её можно было носить на голове часами, а то и днями.
        — А теперь возвращаемся,  — сказал король Артур.  — Пора бы освободить твою подругу.

        Глава 39. И снова огонь

        Наяда опять помогла добраться до берега. Я вышла из воды, крепко держа в руках Корону, а король Артур шёл рядом со мной. Мы переглянулись и улыбнулись. Мне нравилось проводить с ним время, словно я всё это время разговаривала со старым другом. Мне было спокойно рядом с ним, и я ощущала себя почему-то нужной.
        Мы снова взобрались на холм, где стояли Анжелика и Королева Лидия. Подруга с восторгом приметила Корону у меня в руках.
        — Дальше вам придётся идти без нас,  — сказала Королева Лидия, указывая на башню.
        Я переглянулась с Артуром. Не хотелось уходить отсюда.
        — Не волнуйся,  — улыбнулся он, встав возле Лидии.  — Мы ещё встретимся.
        — Было бы здорово,  — признала я.
        — Идём,  — потянула меня за собой Анжелика.  — Скорее избавимся от Короны и вернём Оксилию!
        Мы с подругой встали возле выхода. Башня угрожающе возвышалась перед нами, она показалась мне на какой-то миг маяком, что выход здесь. Она лишь не светилась, что очень бы помогло нам тогда, в тумане.
        — Кэтрин,  — вдруг позвала Королева Лидия, и я обернулась.  — Помни… Скрывай свои силы.
        Я молча кивнула и посмотрела на Артура, словно он тоже должен был что-то сказать, и не ошиблась.
        — Будьте осторожнее. Рафел не сидел без дела всё это время.
        Эти слова вызвали тревогу. На миг я перехотела выходить отсюда. Но Анжелика сжала мне руку и потащила за собой к внезапно возникшему свету.
        Туман исчез моментально. Красноватые лучи закатного солнца, почти скрывшегося за горизонтом, окрасили небосклон. С высокого холма были видны небольшие леса, красивые редкие равнины, город внизу и парочка машин.
        Кто-то моментом сжал мне руку, отчего я поморщилась. Темноволосый юноша чуть старше меня с такими ядовито-красными глазами усмехался, осмотрев меня с ног до головы и свистнув. Он был одет во всё чёрное, и на поясе висел меч.
        Анжелика вдруг пугливо ойкнула: её схватила незнакомая женщина с голубыми волосами и такой бледной кожей, словно она была слеплена из снега. Её улыбка не казалась живой, она резала без ножа. Из одежды лишь лёгкая грязная туника и такие же старые штаны, а также длинные чёрные перчатки.
        А затем я встретилась глазами с мужчиной напротив меня. Молодой, крупный, высокий, прямоугольное грубое лицо, небольшой нос, с волосами чуть светлее чёрного и голубыми глазами… Голубыми, как были у Оксилии. Был момент, когда мне показалось, будто я видела его. И, кажется, именно его. Тёмные штаны, высокие ботинки, длинная сзади куртка, чем-то напоминающая плащ, с длинными рукавами.
        Несмотря на то, что он был довольно красив, во мне проснулось лишь презрение. Я и сама не понимала, насколько его ненавидела. За что? За то, что сделал с Оксилией: превратил в марионетку и пользовался, когда вздумается!
        — Меня радует, что ты выполнила задачу честно,  — заговорил Рафел, бросив быстрый взгляд на Корону у меня в руке.  — А теперь давай её сюда.
        — Где Оксилия и Луиза?  — вместо этого спросила я, бросив злобный взгляд на парня, который довольно больно сжимал плечо.
        — Они в полной безопасности внизу, в городе, в окружении моих верных людей с Земли.
        — Ты обещал избавить Оксилию от метки!  — бросила Анжелика и тут же пугливо вздрогнула от державшей её женщины, которая приложила к её рту палец, чтобы она молчала.
        — И я уже это сделал.
        — Я должна это видеть,  — упрямо сказала я, не собираясь так простодушно отдавать могущественный Артефакт.
        — А давай-ка ты лучше сразу же отдашь её,  — злобно улыбнулся парень, слишком близко приблизившись ко мне, и протянул к Короне руку. Но я отвела её назад.
        — Боюсь, что вынуждена отказать.
        — Уймись, Крам,  — строго сказал Рафел и обратился уже ко мне, когда парень нехотя отдалился, улыбаясь: — Мне нет смысла тебе врать. Мне нужна лишь Корона, и я отпущу тебя. Даю слово.
        — Слова весьма скользкие. Они то тут, то там, то с теми, то с другими. Мне нужно видеть Оксилию в сознании и без метки. И тогда я отдам Корону. Это МОЁ слово.
        Рафел едва заметно усмехнулся и вздохнул.
        — Я действительно снял метку с твоей подруги, но именно поэтому она сейчас без сознания. Если хочешь её увидеть, нужно спуститься в город,  — он указал направо.
        — Рафел!  — злобно бросила женщина и вдруг толкнула Анжелику вперёд.  — Ты слишком нянчишься с ними!
        И она схватила мою руку, в которой я держала Корону, и начала забирать Артефакт. А, чтобы я несильно брыкалась, парень меня придерживал. Однако я не собиралась так просто отдавать её, держала крепко и пыталась ногами отбиться от обоих сразу.
        — Ревиксита! Крам! Немедленно прекратите!  — настолько угрожающе крикнул Рафел, что я бы его послушалась.
        Парень, которого явно звали Крам, действительно послушался, но вот женщина раскрыла рот, желая меня укусить. Думаю, она бы меня не щадила. Так что я тут же выпустила Корону. Женщина удовлетворённо улыбнулась, облизнувшись, и пошла к Рафелу. Крам, напоследок опять сильно приблизившись, отчего я открыто поморщилась, тоже пошёл следом за ней. А я тем временем притянула к себе Анжелику, заслонив её с собой на всякий случай.
        Ну, что ж, Корона у него.
        Ревиксита медленно протянула Корону Рафелу на одном пальце, и он аккуратно её принял.
        — Я так понимаю, мы свободны?  — спросила я.
        Рафел начал разглядывать Корону, переворачивал туда-сюда и чем-то был недоволен, судя по выражению его лица. Он немного помедлил, а затем надел Корону на голову. И ничего не случилось. Мужчина отбросил её, злобно воскликнув:
        — Это подделка!
        — Что?!  — удивилась я не на шутку.  — Понятие не имею! Я достала её из пещеры под озером! Я видела мёртвого короля и даже Гвиневеру! Корона была на его голове! Это правда!
        — Но она… ненастоящая.
        — Я не имею к этому отношения!
        — И всё же уговор свой не выполнила!
        — Самое время, бро!  — вдруг раздался знакомый задорный голос.
        Из-за башни вдруг выскочили Эрик и Джон, вставая перед нами, отчего и я, и Анжелика чуть не потеряли нижние челюсти. Может, Королева Лидия их привела с собой? Обалдеть!
        Эрик пустил парочку острых льдин в Рафела, Ревикситу и Крама, а Джон воспользовался огнём.
        — Бегите!  — закричал тёмный парень, и мы с Анжеликой рванули через башню по тонкой тропинке к лестнице, что ввела вниз, в город.
        — Стойте!  — раздался позади голос Рафела, но мы его не послушали.
        Я обернулась и увидела, как Эрик и Джон пытались сдержать наступление врагов, но парень, Крам, всё-таки сумел проскочить и мчался в нашу сторону. Анжелика вдруг замерла и закричала. Я резко повернулась и в ужасе уставилась на живой скелет в ободранном тряпье и шляпой на голове. Он любопытно наклонил голову, а потом сделал что-то вроде «бу», только молча.
        Я обернулась и вовремя увидела летящий в нашу сторону огненный шар. Толкнула Анжелику и сама увернулась. Огонь чудом не задел скелет. Он незамедлительно схватил за ногу Анжелику. Я хотела ей помочь, но Крам резко схватил меня. И повалил на спину, прижимая к земле за шею.
        — Не смей убегать,  — прошипел он. Крам сжал шею чуть сильнее, а потом отпустил.  — Вставай… Вставай!  — ударил он меня ногой.
        — Эй, я же девушка!  — недовольно бросила я и начала медленно подниматься, хотя от падения болела спина и немного кружилась голова.
        — Именно поэтому я даю тебе шанс,  — коварно улыбнулся он.
        Я мимолётом увидела Анжелику, которая ногами пыталась избавиться от скелета. Впрочем, у неё получалось.
        Крам резко сомкнул руки и создал огонь, на моё удивление. Ещё один элемент огня?! Да почему их так много?! И парень выпустил сферу в меня. Я чудом увернулась, упав и тут же поднимаясь. Он быстро оказался рядом, замахиваясь для удара. Я увернулась один раз, второй. Но получила в третий и охнула.
        — Слабая!  — бросил Крам.
        — Я же девушка!  — опять решила напомнить я ему.
        — И это оправдание твоей слабости?  — скривился он.
        — Были бы девушки сильными, парни были бы не нужны!  — заметила я, хотя самой было тошно от правды.
        Крам усмехнулся и снова повалил меня на спину, отчего мне опять стало плохо. Я вдохнула побольше воздуха и попыталась вернуть мир в нужное положение. А ещё я ощутила злость. Вскипающую и поднимающуюся, как вулкан, который готовился пробудиться. Я закусила нижнюю губу до крови и вспомнила слова Королевы Лидии. Мне нужно было скрывать силы… Даже если на кону моя жизнь?
        — Вставай!  — бросил Крам и дал хорошенько мне под зад.
        Я скривилась, сжала руки в кулаки и начала подниматься. И тут с неким ужасным восторгом посмотрела на возвышающего над нами водного дракона. Медленно подняла руку, указывая на него. Крам удивлённо приподнял брови и обернулся — я скорее отпрыгнула в сторону. Водный дракон навалилась на парня, как огромная волна, отбросив его и припечатав в землю.
        — Беги!  — бросила я Анжелике, которая удачно справилась со скелетом и решила помочь мне.
        Подруга незамедлительно припустилась вниз по склону, и я вместе с ней, только в другую сторону. Хваталась за травы, кусты и ветки деревьев на пути, чтобы не упасть и не покатиться кубарем. И ещё я надеялась, что с Эриком и Джоном всё в порядке.
        И тут, как только я наклонилась, хватаясь за высокую траву, мимо пролетела огненная сфера. Я обернулась и встретила его полные гнева глаза. Однако быстро он очухался!
        Я начала бежать змейкой, планируя спрятаться среди густых деревьев, которые уже были лишь в нескольких метрах от меня. Скорее нырнула в них — и ощутила ужасное жжение на боку. Схватилась за бок и упала, хмурясь от неприятной боли. Старые царапины дали о себе знать. Ещё один огненный шар пролетел мимо. Я быстро попыталась прийти в себя, встала, чтобы снова бежать, но перед глазами вдруг всё поплыло. Мир закружился. Тьма заполонила всё перед глазами, словно тот туман.
        И вдруг огонь вспыхнул со всех сторон, окружив меня, словно какие-то сумасшедшие некроманты. Яростно. Бешено. Я невольно попятилась назад, закричав, но выхода из огненного круга не было. Языки пламени начали нарочно высовываться и едва касались меня, причиняя жгучую боль. Пытались зацепить хоть волос или пятку, будто бы издеваясь надо мной, веселясь, забавляясь от моего страха. Я отмахивалась, вздрагивая каждый раз от любого прикосновения и едва сдерживая сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Пыталась перепрыгнуть, но именно в том месте огонь начинал гореть в полную силу, загораживая выход, давая понять, что просто так меня не выпустит. Решила, что будь, что будет,  — нужно воспользоваться своими силами! На кону стояла моя жизнь!
        Я попыталась сосредоточиться, но пламя нарочно не давало. Оно, как змея, лизала своими горячими языками меня, отчего становилось мерзко. Мне стало ещё страшнее. Сердце забилось с неистовой силой, и мне захотелось кричать и молить о пощаде. Огненные змеи кружили покругу, нападая на меня, шипели, наблюдали и, кажется, смеялись от удовольствия.
        Только не снова! Только не огонь!
        — Удивительно,  — вдруг заговорил огонь голосом Крама, но самого парня я не видела.  — Ты боишься огня почти больше всего… Но ещё больше боишься… потерять из-за него.
        И после его слов раздались крики. Много болезненных криков и отовсюду сразу, разрывающих весь внутренний мир. В жарком пламене начали формироваться фигуры людей, быстро перемещающихся, кричащих и просящих о помощи. В змеиных глазах видела, как пламя их пожирало, как оно, довольное, нападало, загоняло всех в угол и долго забавлялось той ситуацией, в которую попадали жертвы. Я схватилась за голову, чувствуя ужасную боль, словно чья-то рука била по черепу изнутри. Жар начал душить меня. Ожоги ныли, не замолкая, словно желали утешения, как вредные дети.
        — «За что, Кэт?!  — закричала Анжелика.  — За что?!»
        — Нет!  — громко закричала я, пытаясь заглушить голоса.  — Это неправда!
        — «Помогите! Кэтрин! Помоги!»
        — Нет!
        — «Да что с тобой случилось?!»
        — «За что?!»
        — Прочь!
        — «Солнышко! Всё в порядке, солнышко!» — закричала мама, и пламя накинулось на неё сверху, словно огромная тень от горы.
        — «Слабая, как сухой лист»,  — усмехнулся Фергус.
        — Пошли прочь!  — закричала я фигурам в пламене, не чувствуя злости, а лишь бесконечное глубокое отчаяние и желание, чтобы это всё, наконец, прекратилось, чтобы всё это оказалось кошмаром.  — Пошли прочь! Это неправда!
        Огонь всё приближался, сужал круг, добираясь до меня, всё ближе, ближе, и царапая меня, как котёнок с игрушкой, всё чаще и чаще. Становилось уже невыносимо жарко и больно. Я упала, пытаясь укрыть лицо от огня, чтобы он не добрался, чтобы не изуродовал. Закрыла уши руками, не желая слышать мольбы о помощи. И закрыла глаза, чтобы не видеть их.
        — Надеюсь, мы ещё встретимся,  — снова огонь заговорил голосом Крама.  — Если ты тут выживешь, конечно,  — усмехнулся он, и я закричала.
        Великая скорбь душила меня безжалостно, словно жестокое время, которое неумолимо движется вперёд. Крича, я пыталась заглушить крики других и собственное сердце. Вина грызла меня вживую, наслаждаясь пищей, словно голодные волки, что загнали крупного оленя. Мне хотелось плакать. Мне хотелось, чтобы огонь наконец-таки до меня добрался. Так хотелось, чтобы всё закончилось.
        Я упала без сил. Не видела ничего, кроме ярких красных цветов, оттенков оранжевого и жёлтого, которые медленно тускнели. Даже перестала чувствовать боль, только невыносимая тяжесть страха вдавливала в землю, словно хотела скорее похоронить меня. И я не хотела больше этому противиться.
        В последнее время я очень часто злилась. На всех и вся без причины. Я знала, что эту злость нёс с собой огонь. Знала, что именно это имела в виду девочка в том воспоминании из библиотеки, точнее ей говорили об этом другие… Кто другие? Другие стихии.
        Но та девочка не боялась — и это нас отличало. Огонь питался страхами, словно чума. И он нашёл золотую жилу во мне после того пожара. Я не верила, что смогу его пересилить. Это, казалось, за пределами фантазии.
        Сейчас мне хотелось закончить то, что чуть не случилось в том пожаре…
        — Кэт!
        Этот голос проткнул мне сердце. Стало резко холодно. Но потом я поняла: это всё ещё играл со мной огонь. Это просто ложь.
        — Кэт!
        И снова этот голос на миг вызвал бурю, ведь я вдруг засомневалась. Начала ждать, не открывая глаз, пока он снова прозвучит. Молила его ещё разок крикнуть моё имя, позвать меня, чтобы я поверила. Но его так долго не было, что я опять отчаялась. Хозяин этого голоса просто не мог быть здесь. Надо мной всё ещё издевались, подло и жестоко…
        — Кэтрин!
        Я ощутила, как с возбуждением зашевелись мурашки. Но этого не могло быть! Этот голос…
        — Кэт! Где ты?!
        Я мигом открыла глаза, осознавая, что в округе не было огня и что крики, наконец, прекратились, змеи уползли и лишь страх остался, но уже не такой сильный, как раньше. Попыталась подняться, что удалось с трудом, и мир вдруг крутанулся. Голова взорвалась болью. Я скривилась, зажмурившись
        — Кэт!
        Нет, не могло того быть.
        — Я тут,  — едва услышала я саму себя.
        — Кэт! Слава Богу!
        Родной голос, такой горячолюбимый. Совсем рядом, здесь, лишь протянуть руку. Я боялась открыть глаза, потому что боялась разочароваться. А вдруг это не он?
        — Кэт, слышишь меня? Ты выглядишь плохо.  — Такие волнующие мягкие прикосновения, вызывающие восторг и трепет, пробуждающие бабочек в животе, которые начинали кружиться в лёгком и изящном танце.  — Кэт… открой глаза… Ты ранена?
        Я сжала плечо человека и приготовилась к тому, что будет, не желая находиться в неведении, убивающее меня. Правда или нет? Отрыла глаза… И со слезами ещё долгое время не могла в это поверить, смотря в такие красивые яркие зелёные глаза и коснувшись светлых мягких волос, чувствуя неописуемый запах, который любила больше всего после аромата чая.
        — Артём?!

        Эпилог

        В воздухе витал запах пепла. Отвратительный смрад от безысходности случившегося окутывал дикие деревья, сгруппировавшиеся в непроходимый лес. Угасающую Луну скрыли тёмные тучи, оттого в лесу стало ещё темнее, ещё неуютнее, ещё… опаснее.
        Деревня быстро осталась далеко позади. Но необузданное яркое пламя от большого костра ещё долго будет освещать лица, раскрывать жестокую суть, ибо в глазах каждого смотрящего на бушующее пламя и на улетающие прочь искры читалась радость. В деревне стояло пятнадцать домов. Но сегодня ночью их стало четырнадцать.
        Они шли то медленно, то быстро, постоянно оглядываясь. Они страшились, что за ними следили, боялись, что их единственный оставшийся дом отыщут и уничтожат, как и множество других, забрав несколько десятков невинных жизней, отобрав у них всё самое дорогое. Они чувствовали себя разбитыми, утонувшими в горе и постоянном страхе. Они лишь хотели безопасное место, где можно будет, наконец-то, перестать бояться.
        Они спустились в овраг, обогнув вековые, едва шепчущиеся друг с другом дубы, словно брат общался с братом. Затем пролезли через колючие кустарники, укрываясь изорванными и грязными от крови и земли балахонами. А, когда вышли к ручью, аккуратно перешли по плоским камням на другой берег и скрылись в очередных зарослях, не оставив и следа своего шествия.
        Одна фигура остановилась. Человек прислушался. Огляделся. Его окружал лес и отчаянно выл ветер прямо над ухом. Фигура шевельнулась, коснулась левой рукой правого плеча и посмотрела на ладонь: тёмно-красная жидкость. Плечо разрывалось от боли, но это ничто по сравнению с увиденным им, ведь он увидел… увидел любимую… Она выглядела ужасно. Она сгорела в адском пламене жестоких людей… запертая в наполовину обваленном двухэтажном доме с некогда прекрасным садом на заднем дворе, заполненном ромашками. Он любил её. А, значит, должен был оберегать.
        Но он не смог.
        Боль в плече никогда не сравнится с болью разрывающей его изнутри.
        — Тар,  — позвал его приятный мужской голос друга. Подошедший стянул капюшон, открыв ночному небу свои лохматые длинные светлые волосы и глянув на друга изумрудными глазами.  — Дальше идти можешь?
        — Могу,  — грубо отозвался тот и, обогнув друга, начал взбираться на холм, сторонясь веток и других таких же, как он, пока не оказался первым.
        Все пропустили Сплинтара, молча сочувствуя. Им была знакома эта боль, большинству не понаслышке.
        — Он не пропадёт,  — вдруг произнёс один из людей.
        — Что ты имеешь в виду, Питер?  — спросил светловолосый, которого звали Нордман.
        — Гнев будет его вести.
        — Гнев и отчаяние ведут всех нас,  — сказал другой мужчина.
        — До самого гроба,  — низким голосом дополнил крупный человек, стоявший перед Питером.  — Мы уже и забыли, как это, жить.
        Постояв ещё некоторое время в тишине, слыша только, как где-то ухала сова, они вновь двинулись в путь, догнав Сплинтара прямо возле убежища. Их жилище состояло из хлюпкого укрытого растениями дома, довольно непримечательного. Но суть строения была в том, что оно скрывало просторную пещеру, вход в которую находился за домом.
        Из леса вышел крупный тёмный мужчина с бородой и маленькими глазами, встречая пришедших.
        — Вы смогли?  — спросил он.
        Сплинтар невольно прижал рану рукой, отворачиваясь. Питер молча покачал головой. Все остальные опустили головы, словно провинились в чём-то.
        — Что ж,  — произнёс мужчина,  — для нас это не впервой.
        Сплинтар от этой фразы резко двинулся к дому и ударил в дверь ногой, закричав. Он повернулся, злобно глянув на того с бородой:
        — Вот именно, что опаздывать нам не впервой,  — сплюнул он, бешено оглядывая всех.  — Вот именно, что мы привыкли терять!.. Нам надо ответить болью на боль.
        — Это не выход, Тар,  — не согласился Нордман.  — Мы уже…
        — Тебе-то легко говорить,  — улыбнулся Сплинтар.  — Твоя жена цела и невредима, да ещё и беременная. Как повезло! Вы всего лишь лишились дома! Так что не тебе мне говорить, что выход, а что — нет.
        Мужчина с бородой резко подошёл к Сплинтару, схватил того за шею и прижал к стене дома. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
        — Тогда выслушай меня,  — медленно сказал он, прожигая взглядом дыру на лице того. Никто бы не хотел оказаться на месте Сплинтара. У Драго была репутация самого грозного мага, и на то были свои причины.  — Я потерял беременную жену… И я потерял дочь… А ты сейчас… стискиваешь зубы и успокаиваешься, пока не сделал хуже, чем есть… Или пока Я не сделал тебе хуже.
        — Драго, отпусти его,  — попросил Питер брата.  — Думаю, он всё понял.
        Однако Драго не успел что-либо сделать, потому что Сплинтар быстро ударил того в живот здоровой рукой и оттолкнул ногой.
        — У тебя есть брат и отец!  — бросил он.  — Так что ты тоже не смеешь мне указывать.
        Драго хотел уже снова броситься на того, но Питер резко схватил его за руку и оттолкнул:
        — Хватит!.. Не лезь, Драго… Нам всем нелегко.  — Он повернулся к Сплинтару.  — Никто не сомневается, что тебе хуже всех, Тар, но идти на людей, не подумав,  — большая ошибка.
        — Мне нечего терять!  — бросил тот.  — Они забрали всё, что было мне дорого!
        — Зато нам есть что терять!  — влез Нордман, выйдя вперёд.  — Ты — наш друг! Прошу тебя не забывать об этом.
        Сплинтар попытался изобразить гнев и ненависть, желая отказаться от всего. Но вместо этого скрипнул зубами и натянул капюшон поглубже.
        В этот момент дверь с вмятиной открылась, и на пороге встала красивая высокая тёмноволосая женщина в старом порванном длинном платье и шалью на плечах. Она медленно оглядела каждого, а, когда увидела Питера, выпустила выдох облегчения и со слезами на глазах кинулась тому на шею.
        — Я так боялась.
        — Всё хорошо, милая.
        Женщина поцеловала Питера, ещё раз обняла, а затем повернулась к Сплинтару. Увидев его лицо и рану на плече, она всё поняла и медленно подошла к нему. Слёзы на глазах застилали взор. Женщина аккуратно обняла мужчину.
        — Мне так жаль… Я так надеялась… что с ней всё будет в порядке.
        Сплинтар не шевелился. А, когда женщина отпрянула, он быстро зашёл в дом, оставив всех, не глянув ни на кого.
        — Ему трудно,  — произнёс Питер.
        — Как и всем нам,  — сказала женщина.
        Они все зашли в дом, прошли через него, зайдя в крохотную комнатку. Вход в пещеру прикрывал ковёр, но сейчас он был сдвинут из-за Сплинтара. Как только они оказались в пещере, их тела продрогли от холода. Но свет впереди от огня согревал их. Вскоре они оказались в просторном помещении, где сидели разные люди. Мужчины, женщины и дети — все, кто сумел выжить. Навстречу пришедшим медленно вышел старик с длинными седыми волосами. Он, улыбаясь, обнял Питера.
        — Я рад, что с тобой всё в порядке,  — сказал он и перекинулся взглядами с Драго, чуть кивнув тому.
        — Да… Только нам не удалось… спасти Омелию,  — тихо признал Питер.
        Старик в ответ похлопал легонько сына по плечу:
        — Вы сделали всё, что смогли. Некоторые вещи нам неподвластны.
        — Где Лаверна?  — спросила женщина, стоящая возле них.
        — Она уже приняла Сплинтара.
        — Я помогу ей.
        — Будь так добра, Лиззи,  — улыбнулся старик.
        Женщина мельком переглянулась с Питером и отправилась помочь Лаверне.
        — Отец,  — обратился к старику Питер,  — что нам делать? Это не может продолжаться и дальше.
        — Возможно, Вселенной угодно, чтобы на Земле магия отсутствовала.
        Женщина неподалёку от них что-то шептала, мешая в котле суп, а девочка рядом с ней внимательно следила и время от времени одними губами повторяла. Двое мальчиков гладили крохотную птичку. Мужчина сгрёб в руку угли с костра, не боясь обжечься, встряхнул в руках, раскрыл ладонь и дунул на каменную стену — из углей полетели крохотные искры. Они в строгом порядке распределились на стене, создавая сверкающий рисунок. Лежащая неподалёку старуха усмехнулся с этого и тут же сильно закашляла. К ней подскочила девушка, приложила листья ко лбу и что-то прошептала, прижимая рукой целебную траву, из-под которой пошло тёплое сияние.
        В пещере пахло болезнью, магией и огнём.
        — Как раз всё наоборот,  — вдруг раздался властный женский голос, проглотив всю пещеру разом.
        Питер, Драго, Нордман и другие пришедшие мигом развернулись, загораживая проход в просторный зал и вглядываясь в темноту, пытаясь разглядеть, кто говорил.
        — Сын, за вами следили?  — с еле скрываемым ужасом прошептал старик.
        — Нет,  — ответил весь встревоженный Питер.  — Мы были аккуратны.
        Люди в пещере, вскрикнув, мигом подскочили. Кто-то убежал глубже, желая спрятаться, а кто-то приготовился биться, защищаясь.
        — Мне не надо следить, чтобы знать, где вы укрылись,  — снова раздался голос.
        Наконец, на свет вышла высокая женщина с длинными распущенными чёрными, как само небо без звёзд, волосами по самые бёдра. В глазах прекрасной незнакомки сверкали звёзды космоса. В голосе слышалось непоколебимое время. Тело женщины укрывала одежда из тех же звёзд, да и сама она, казалось, являлась чем-то невероятным. Великую силу чувствовал каждый, кто смотрел на неё, и еле сдерживался, чтобы не склониться в почтении.
        — Вы не похожи на тех убийц,  — медленно произнёс Питер, незаметно для себя быстро успокоившись.  — Кто же вы?
        — Я пришла вам помочь,  — ответила женщина и едва заметно склонила голову.  — Вы нужны этому миру, чтобы существовали другие. Обычные люди стали бояться вас, им нужно уберечь себя от того, что им неподвластно. Я пришла от самой Вселенной, чтобы дать вам силу и кров.
        — От… Вселенной?  — переспросил Нордман.  — Не думал, что Она нас когда-нибудь услышит.
        — Она слышит каждого своего дитя,  — ответила женщина.  — Но ответ требует времени. Ваше же пришло.
        — И как же вы нам поможете?  — спросил старик, выйдя вперёд и внимательно разглядывая незнакомку.
        — Отец, это может быть ловушкой,  — произнёс шёпотом Драго.
        — Тогда мы будем к ней готовы,  — ответил старик также тихо и спросил уде громко: — Так что же за помощь?
        — Для начала мне нужно, чтобы меня услышал каждый маг,  — произнесла женщина.  — Это послание каждому.
        — Что ж, разумеется… Питер, Драго, созовите всех и каждого в главное помещение.  — Питер и Драго молча кивнули и отправились вглубь пещеры.  — Остальные, прошу, последовать за мной туда же.
        Через некоторое время напуганные и удивлённые столь внезапным прибытием загадочного гостя последние маги на Земле устроились поудобнее в главном зале пещеры — это просторное помещение с деревянным столом посередине. Пара оставшихся свечей освещали холодный мрак. Кое-кто примостился на камни, что издали походили на стулья. Дети, не понимая происходящего, с нескрываемым восторгом смотрели на женщину. Она казалась им ангелом, сошедшем с небес.
        Именно в этом зале проходили важные собрания. Самые сильные маги приходили сюда и рассказывали новости, показывали новых спасшихся и вершили суд над умалишёнными, которые потеряли рассудок из-за боли.
        Им всем приходилось туго. Не всегда была еда, не всегда было тепло, не всегда они успевали вовремя к очередному магу, которого вычислили обычные люди. Их сжигали, топили, сажали на кол — и никто не заботился, ребёнок ли это или пожилая женщина, которая еле-еле поднимала ложку. В своё время чародеи много сделали для обычных людей, но добро было быстро позабыто из-за сил зла. Появились маги, которые начали угрожать обычным людям, решили, что те обязаны были склониться перед силой, которой не владели сами. Из-за них магов стали бояться. Из-за них ведьмы и ведьмаки были вынуждены всё бросить и бежать…
        Прекрасная гостья медленно осмотрела магов. Их было столь мало… Женщины, дети, старики, старухи да крепкие мужчины, способные поднять оружие и пойти на охоту. Грязные, потрёпанные, уставшие. Похожие на слепых котят, у которых отобрали мать.
        Кто-то кашлял, кто-то постоянно чихал, а кто-то где-то время от времени хрипел.
        Лиззи встала рядом с Питером, стоящего около стола, спросив у него, что случилось и кто эта женщина. Мужчина ответил, что не знает. За стол сели отец Питера, Драго, Лаверна — прекрасная женщина со светлыми волосами, которая мило улыбнулась своей сестре,  — и некрупный мужчина по имени Аластер, который задержал свой взгляд на Лиззи. Заметив это, Питер обнял свою любимую. Тот тут же отвернулся.
        Маги вокруг ждали некого чуда.
        — Это все,  — произнёс старик.  — Теперь можете начать.
        — Пожалуй, вы должны знать, насколько на самом деле важны,  — начала незнакомка.  — Во всей Вселенной и Её бесконечных параллелей существует множество миров, как и множество различных вариаций одной и той же жизни. И также бесконечное множество параллелей вашей планеты. Ваш мир наделён магией, вы наделены магией. Вы даёте этому миру то, что его отличает от других. И так должно остаться. Вы должны выжить. Можете считать это законом, непоколебимой волей, властью свыше — чем угодно. Исчезновение вас приведёт к уничтожению всех жизней. Все параллельные вашей планете миры будут поочередно уничтожаться. А, так как их бесконечное множество, процесс уничтожения будет длиться вечно… Вечное домино смертей.
        Женщина вскинула руки — тут же помещение наполнилось светом Вселенной, предоставив увидеть магам свою родную планету во всей красе. Все охнули от восторга, удивлённо оглядывая магию. Дети вскрикнули от потрясения и пытались коснуться сверкающих звёзд. Гостья показала жизни, показала чародеям несколько вариаций одной и той же планеты. А затем показала их смерть. В этот момент свет потускнел, и дети смотрели на гибель уже с ужасом.
        — Однако есть способ всё предотвратить,  — продолжила незнакомка, показывая магам ещё одну планету, ещё одну Землю, отличающейся на первый взгляд только пангеей.  — Все планеты связанны между собой. Существует большая вероятность того, что любое живое существо из одного параллельного мира может попасть в другой через мост: потоки, связывающие два мира или больше. Однако также есть вероятность, что при перемещении существо может умереть. По разным причинам… Есть одна вариация Земли, где существуют животные, о которых вы могли что-то слышать или даже видеть, которыми вас пугали, которые вас потрясали. Я предлагаю вам эту планету. Она свободна. Наполнена магией. Люди в этом мире сильно отличаются от вас, но мешать вам не будут, ибо они почитают Вселенную, знают о ней, слышат её. Здесь все вы будете в безопасности. Это один из тех миров, где не нужно будет бояться… Никого… Кроме самих себя… В этом мире нет больших городов, лишь маленькие убежища, скрытые от посторонних глаз. Вы сможете выбрать землю и начать жить. Вас никто не будет трогать… Вы также должны знать, что я ходила по всей Земле, ища таких
же, как вы, магов, скрывающихся от страха обычных людей. На той стороне будут и другие.
        Все чародеи с восторгом смотрели на магию, уже мечтая об этом мире, видя себя там. У всех заметно поднялось настроение и снова появилось желание жить.
        — Мы бесконечно признательны,  — медленно произнёс старик, отходя от столь приятной новости и такой сильной магии.  — Даже не знаю, как мы сможем отблагодарить вас. Мы в неоплатном долгу перед Вселенной.
        — Мать не требует оплаты от своих детей,  — отринула слова пожилого женщина.  — Однако я вам настоятельно советую начать её уважать.
        — Конечно. Навсегда!
        — И как же мы сможем попасть в этот мир?  — спросил Драго, переглянувшись с Питером, который не казался счастливым, скорее настороже.
        — Я переправлю вас через один из мостов, связывающий этот мир и тот, что называется Ялмез. Я дам вам, сильнейшим магам, силу, чтобы вы помогали последующему поколению. Отныне тот мир будет вам домом… И, может, когда-нибудь вы сможете вернуться сюда.
        — И когда же?  — спросил вдруг какой-то другой старик с длинной седой бородой и посохом в руках, выйдя из тени толпы. Лиззи облегчённо выдохнула: «Мерлин!», радуясь, что с ним всё хорошо. Никто и не заметил, что он был среди своих.
        — Когда люди смогут принять вас,  — ответила женщина, повернувшись к нему.  — Тогда всё измениться… Рада лично встретить вас, Мерлин… Примите благодарность от самой Вселенной, что дали всем немного времени.
        — Я верю в людей,  — Мерлину с трудом удавались слова, но он крепко держался на ногах.  — Но не хотел бы сильно ошибиться. Вы пришли нам помочь, но вот заслуживаем ли мы помощь?
        — Все допускают ошибки, все теряют рассудок. Вы заслуживаете спасение, ибо его заслуживают и остальные миры.
        — Нет таких слов, чтобы выразить мою признательность,  — Мерлин склонил голову в почтении, прикрыв глаза.  — Но я вынужден отказаться. Я останусь на Земле.
        — Мерлин, не глупи,  — подошла ближе к столу Лиззи.  — Не стоит тут оставаться. В этом мире ты не выживешь!
        — Мне не так уж и много осталось,  — ответил тот.  — Но у меня всё ещё есть силы, чтобы кое-что предотвратить.
        — Моргана не сможет оставить людей в покое,  — произнесла незнакомка.  — Она желает мести людям.
        Мерлин молча чуть кивнул, глянул на Лиззи и широко улыбнулся:
        — Вы отлично справитесь и без меня.
        И старик развернулся, собираясь покинуть созданное им самим убежище. Множество пар глаз чародеев с почтением провожали великого волшебника, мысленно благодарив его за риск быть убитым обычными людьми во имя сохранения магии на этой земле.
        — Мерлин,  — громко позвала того Лиззи,  — этот мир будет знать тебя.
        — А когда этот мир поверит в меня, тогда и вы сможете вернуться,  — на прощание произнёс старик, сжав покрепче свой посох.  — Если захотите,  — очень тихо добавил он.
        — Нам необходимо немедленно выступать,  — произнесла гостья.  — Люди скоро найдут ваше убежище.
        — Тогда чего же мы ждём?  — спросил отец Драго и Питера, Сэмюель, и поднялся.
        Чародеи собирались в спешке. Брали всё самое дороге, переговаривались, перешёптывались. Находились и такие ворчливые, которые не доверяли пришедшей из ниоткуда и не особо хотели покидать родной мир. Они были уже слишком стары для чего-то нового.
        Питер поправил сумку с вещами, взял в руку свечку и оглядел место, где спал, чтобы ничего не забыть. Лиззи украдкой подошла к нему и обняла сзади.
        — Неужели мы сможем зажить по-настоящему?  — тихо спросила она.  — Перестанем бояться. Я перестану считать секунды до твоего возращения, страшась, что больше не увижу тебя… По-моему, я счастлива, Питер.
        Питер повернулся к ней, поцеловал, а затем крепко обнял.
        Когда чародеи собрались, они все вышли из своего убежища и пошли за спасительницей, которая вела их через лес в то место, где состоится переход. Сердца у всех бились с трепетом. Они не могли дождаться, когда же увидят тот дивный новый мир.
        Спасительница вывела их к стоящим по кругу высоким и ровным камням. Она сообщила, что откроет здесь брешь, через которую все смогут спокойно пройти. Она предупредила их, что там их встретят, что не надо толпиться. И напомнила, что требует от них всего лишь уважения к Вселенной.
        — Я дам вам силу,  — сказала она стоящим перед ним четверым сильнейшим магам: Сэмюелю, Драго, Лаверне и Аластеру.  — Это необходимо, чтобы сохранить равновесие между этими мирами. Сила будет велика, но вы сможете управлять ею, лишь стоит этого захотеть. Вы согласны?
        — Большая честь,  — склонил голову Сэмюель, и все остальные трое последовали его примеру.
        — Тогда знайте, что отныне четыре стихии — земля, воздух, огонь и вода — будут вам подвластны. Стихии, которые возвратят гармонию.
        Женщина коснулась плеча старика, закрыв на миг глаза. Плечо того вдруг засияло ярким белым цветом, и сам Сэмюель вдруг ощутил большую силу, вздрогнув от неожиданности и невольно подняв руки — от его тела во все стороны ринулся ветер, взъерошив волосы и взметнув одежды каждому магу, которые почувствовали нечто могущественное и необузданное. Старик словно было помолодел на глазах у всех.
        Затем женщина подошла к Лаверне, сжав её правую руку ладонями и снова закрыв глаза. Вдруг в месте тыльной части кисти засветился яркий синий свет. Лаверна удивлённо выдохнула, на миг растерявшись. Она продрогла, чуть не упала и вскинула голову к небу — из грозно нависающей тучи, возникшей так быстро и из ниоткуда, вниз ринулись мощные капли дождя. Дети невольно вскрикнули, а взрослые натянули на головы капюшоны, удивлённо смотря на то, что могла сотворить незнакомка, какие силы были ей подвластны и как легко она могла их передать.
        После Лаверны, понемногу отходящей от такой силs и пытавшей прекратить дождь, что удалось ей почти сразу, женщина подошла к Аластеру, самому тихому, но грозному. Она посмотрела в его глаза. Она сказала ему кое-что мысленно. Тот не смог удержать удивление, но лишь на миг, быстро скрывая свои эмоции и бросив лишь секундный взгляд на Лиззи. Женщина прикоснулась к его щеке, и там тут же засиял зелёный свет. Раздались новые испуганные крики оттого, что земля вдруг задрожала. И побежали трещины, тут же застывшие на середине пути. И все с облегчением выдохнули.
        Последним был Драго. Посланница Вселенной почему-то вдруг постарела, устало подошла к мужчине с бородой и приложила руку к груди. Она едва улыбнулась. Глаза Драго вдруг испуганно расширились: он почувствовал что-то недоброе. Из-под ладони женщины засиял яркий красный свет, и в глазах Драго вдруг зажёгся огонь. Он злобно выдохнул, и из его рта, как у дракона, выскочил маленький язычок огня. Мужчина зажмурился, сжав руки в кулаки, которые покрылись огнём. Другие маги испуганно охнули, и те, у кого были дети, быстро закрыли им глаза. Они боялись, потому что видели в огне лишь зло. Они ненавидели то, что убивало подобных им, и никогда не видели, чтобы эта стихия не вредила. Однако Драго остался невредим. Вскоре он сумел совладать с огнём и посмотрел на женщину перед собой почему-то с отчаянием. А потом отвернулся.
        Он ненавидел огонь не меньше других. Возможно, даже больше.
        Спасительница устало выдохнула, убрав руку с груди Драго, покачнулась, словно вот-вот упадёт, но чудом устояла.
        — Я отдала всю мою силу вам,  — сказала она и указала на камни в стороне, где из маленькой сверкающей точки внезапно выросла огромная брешь в воздухе, словно кто-то разрезал пространство ножом. И там виднелась стоящая в белом женщина. Она стояла далеко, но каждый смог увидеть её.  — Теперь вам пора.
        Четверо Великих Мага переглянулись, и вошли в портал в другой мир первыми. Возле входа в брешь Драго обернулся, встретился глазами с Питером, явно желая что-то сказать, но так и не решился. Отвернулся. И шагнул вслед за другими.
        Затем туда поспешили остальные маги. А, когда в сторону моста шагнули Лиззи и Питер, посланница Вселенной, едва держась на ногах, резко схватила мужчину, останавливая их. Они удивлённо замерли, дожидаясь объяснений. Но вместо этого женщина подозвала ещё Нордмана с его беременной возлюбленной. Те послушались. И Сплинтара, уже приготовившего пойти за другими, вдруг заинтересовало то, что незнакомка остановила его друзей с их возлюбленными. Подозревая неладное, он медленно подошёл.
        — Мне нужно кое-что отдать вам,  — наконец, тихо сказала женщина, обращаясь к магам.  — Кое-что очень важное.
        Она некоторое время медленно вертела руками, словно держала что-то объёмное, и тут же на её ладони появилась красивая корона, золотая, со сверкающими драгоценными камнями. Она протянула её беременной возлюбленной Нордмана.
        — Эта Корона, Элиза, Нордман, очень могущественна. Тот, кто наденет её, будет иметь огромную и физическую, и магическую силу… Я прошу вас сохранить её… Спрятать. Укрыть… И не отдавать в плохие руки.
        Элиза, переглянувшись с мужем, аккуратно взяла корону, которая оказалась очень тяжёлой. Дальше спасительница показала всем ключ размером с кисть человека и протянула его Сплинтару.
        — Люди убили твою любовь, но ты всё ещё очень сильный, просто не знаешь всех своих возможностей. Я прошу тебя сохранить Ключ. Он имеет огромные знания, будь то маг или человек, эти знания могут причинить боль. Он также открывает врата в иные миры… И, самое главное, он легко сможет открыть путь на Землю.
        Затем женщина посмотрела на Питера и Лиззи, глядела на них долго, а затем протянула им большое яйцо со словами:
        — Сердцевина. Это сердце Ялмеза и Земли, в этом предмете сама жизнь… Она может излечить от любой болезни, она может дать жизнь. Сердцевина не отнимает, но в недобрых руках может сотворить ужасное.
        — Зачем вы нам даёте всё это?  — спросил Питер, когда Лиззи аккуратно приняла яйцо.
        — Затем, что большая сила может подчинить разум ослабевших в душе людей. Я дала силу четырём могущественным магам. Дала возможность управлять стихиями, отдала всё, что имела, чтобы твой отец, твой брат, твоя сестра,  — она посмотрела на Лиззи,  — и Аластер смогли держать равновесие, гармонию… Но эта сила… огромна. Если они не смогут с нею совладать, то начнут творить ужасные вещи… Я заточила их возможность вернуться в этот мир в эти предметы… Вы должны будете спрятать их… И молчать.
        — Вы хотите сказать, что моя сестра… она сойдёт с ума?  — ужаснулась Лиззи, с неким отвращением глянув на женщину, которая принесла им спасения, но умолчала о столь важном.
        — Это не в моей власти… Всё зависит от неё… Такова цена спасения.
        Женщина больше не могла держаться на ногах. Её колени согнулись, тело вдруг ослабло, чего она никогда не чувствовала. Питер успел поймать её прежде, чем спасительница упала. Из последних сил посланница Вселенной невнятно заговорила, сжав руку мужчины:
        — Четыре элемента — четыре Артефакта… Четвёртый хранится… в том мире… Запомните… они бессмертны, только пока едины.
        И женщина с нескрываемым облегчением посмотрела сначала на небо, которое украшали яркие звёзды, напоминающие ей о доме, спевшие ей на прощание дивную мелодию, которую никто не услышал, и закрыла глаза, зная, что ещё не скоро снова окажется среди них. Её тело обмякло, и Питер аккуратно положил их спасительницу на землю. Попытался найти пульс. Но не нашёл и не услышал ничего.
        Лиззи с ужасом глянула на любимого и на яйцо, ибо ей стало снова страшно, словно никакого спасения не было.
        — Она сказала, что они сойдут с ума,  — пугливо произнесла Элиза, с отчаянием глянув на мёртвую женщину и Корону в руках, и её муж поспешно обнял её.
        — Нет,  — не согласился Сплинтар и посмотрел на портал, в котором виднелись все чародеи, а также четыре Великих Мага, которые являлись для всех их семьёй.  — Она сказала, что всё зависит от них.