Неделя ужасов Рафаэль Алоизиус Лэфферти

        Рафаэль Лэфферти
        Неделя ужасов


        — Хочешь, у тебя что-нибудь пропадет?  — спросил свою маму Кларенс Уиллоби.
        — Вот разве что раковина с грязной посудой. Только как ты это сделаешь?
        — Я построил «Исчезатель». Это совсем нетрудно. Вырезаешь оба донца у жестянки от пива. Потом берешь два куска красного картона с дырочкой посередке, приделываешь их к банке сверху и снизу. Смотришь в дырочку и мигаешь. И на что наведешь — исчезнет.
        — Да ну?
        — Только вот как сделать, чтобы это вернулось, я не очень-то знаю. Поэтому давай лучше попробуем на чем-нибудь еще. Посуда ведь денег стоит.
        Мира Уиллоби лишний раз восхитилась умом своего девятилетнего сына. Какое благоразумие! Ей всю жизнь этого не хватало.
        — А что, если попробовать на кошке Бланш Мэннерз? Вон она гуляет на улице. Кому она нужна, кроме хозяйки?
        — Правильно.
        Мальчик поднес свой «Исчезатель» к глазу и мигнул. Кошка исчезла с тротуара.
        Мать изумилась.
        — Как это получается? Ты сам-то хоть знаешь?
        — Конечно. Берешь жестянку, вырезаешь оба донца, приделываешь два куска картона. Потом мигаешь.
        — Ну, бог с ним. Забирай эту штуку и играй с ней на улице. А здесь смотри ничего не трогай. Дай мне подумать обо всем хорошенько.
        Когда миссис Уиллоби осталась одна, ею овладели самые противоречивые чувства.
        — Нет, положительно он вундеркинд. Ведь сколько есть взрослых, которые понятия не имеют о том, как сделать действующий «Исчезатель»! А Бланш Мэннерз, наверно, уж как-нибудь обойдется без кошки.
        Кларенс остановился на углу у пивной «Позолоченный кран».
        — Хотите, Нокомис, у вас что-нибудь пропадет?
        — Нет, вот разве мое пузо.
        — Но если оно пропадет насовсем, в вас будет дырка, и вы истечете кровью.
        — И то верно. Испробуй-ка лучше на пожарном кране.
        И вот наступил небывалый день для всей округи. Из соседних кварталов сбежались дети; они играли на залитых водой улицах и в переполненных канавах, и если кто-нибудь утонул (а мы не утверждаем этого наверняка) в потоках воды (настоящее наводнение!), то это легко было предвидеть. Пожарные машины (где это видано, чтоб их вызывали откачивать воду!) заливало выше колес. Повсюду сновали санитары и полицейские, мокрые до нитки и растерянные.
        — Живая и мертвая вода! Кого побрызгать?! Кого побрызгать?!  — выкликала Кларисса Уиллоби.
        — Да заткнись ты!  — цыкали на нее санитары. Бармен Нокомис из «Позолоченного крана» отозвал Кларенса в сторонку.
        — Про этот твой фокус я никому ни гу-гу, так и знай,  — сказал он.
        — Вы не скажете, так и я не скажу,  — отвечал Кларенс.
        Но полицейский Комсток что-то пронюхал.
        — Тут должно быть какое-то объяснение — одно из семи. Это сделал кто-то из семи маленьких Уиллоби. Как — я не знаю. Даже если бульдозером этот кран своротить, и то от него что-нибудь останется. А все-таки это они, кто-то из них.
        У полицейского Комстока был редкий нюх на темные дела. Вот он и разгуливал здесь в доках, на окраине, а не сидел начальником где-нибудь в центре города.
        — Кларисса!  — грозно окликнул ее полицейский Комсток.
        — Живая и мертвая вода! А ну, кого побрызгать!..  — не унималась девочка.
        — Известно тебе, что случилось с этим краном?  — спросил ее полицейский.
        — По-моему, здесь какое-то колдовство. Больше я пока ничего не знаю. Когда узнаю поточнее — скажу.
        Клариссе было восемь лет, и ей повсюду чудилось колдовство.
        — Гарольд, Клементина, Коринна, Джимми, Кирилл!  — вызвал Комсток пятерых младших Уиллоби.  — Известно вам, что случилось с этим краном?
        — Тут вчера ходил один дяденька. Верно, он и стащил,  — предположила Клементина.
        — Да не было здесь никакого крана. Зря только шум подняли,  — заметил Гарольд.
        — Это дело будут слушать в ратуше,  — сказала Коринна.
        — Ну и пусть слушают,  — отозвался Джимми.  — А я не скажу!
        — Ки-ри-лл!..  — взревел страшным голосом полицейский Комсток. Вышло действительно страшно. Он ведь и сам был напуган.
        — Эники-беники!  — сказал Кирилл.  — Мне всего три года. Какой с меня спрос!
        — Кларенс!  — произнес Комсток.
        Кларенс глотнул слюну.
        — Известно тебе, куда девался пожарный кран?
        Кларенс так и просиял.
        — Что вы, сэр! Понятия не имею.
        Тут явилась группа ребят из водопроводной сети; они в мгновение ока отключили воду во всем районе и забили трубу.
        — Доложишь об этаком — ведь засмеют!  — бросил один из них.
        Полицейский Комсток ушел совсем расстроенный.
        — Право, мне сейчас не до вашей кошки, мисс Мэннерз,  — сказал он.  — Ну откуда мне знать, где она? Тут пожарный кран пропал, а вы с кошкой.
        — А по-моему, если отыщется кошка, пожарный кран тоже найдется,  — вмешалась Кларисса.  — Так мне по крайней мере кажется.
        Оззи Марфи носил на макушке ермолку. Кларенс нацелил на нее «Исчезатель» и мигнул. Ермолки как не бывало, а по затылку Оззи потекла струйка крови.
        — Я б на твоем месте кончил эту игру,  — сказал Нокомис.
        — Какую «игру»?  — возмутился Кларенс.  — Это же всерьез!
        Так началась неделя ужасов в доселе ничем не приметном районе. Со сквериков пропадали деревья; фонарные столбы исчезали с привычных мест. Уолли Уолдорф подкатил к воротам, вышел из машины, захлопнул дверцу — и машины как не бывало. Джордж Маллендорф шел по дорожке к дому; навстречу ему кинулся его пес Дружок и хотел лизнуть хозяина в лицо. Но едва пес подпрыгнул, как случилось невероятное. Дружок исчез; только еще минуту в удивленном воздухе звенел его лай.
        Но хуже всего обстояло дело с пожарными кранами.
        Наутро после пропажи первого крана был установлен новый. Через восемь минут он бесследно исчез, и опять началось наводнение. К полудню появился третий кран. Этот исчез в три минуты. Наутро поставили четвертый.
        К месту происшествия прибыли: уполномоченный по водоснабжению, городской инженер, начальник полиции с группой охраны общественного порядка, глава общества по борьбе с детской преступностью, ректор университета, мэр города, три господина из ФБР, фоторепортер из хроники, несколько видных ученых и толпа самых благонадежных горожан.
        — Пусть теперь попробуют украсть кран,  — сказал городской инженер.
        — Пусть попробуют,  — подхватил начальник полиции.
        — Пусть по… Все! Уже!  — только и успел произнести один из видных ученых.
        Кран сгинул; все стояли мокрые как мыши.
        — Во всяком случае, я получил сногсшибательный кадр,  — объявил фоторепортер.
        Но тут же, у всех на глазах, исчез его аппарат со всеми принадлежностями.
        — Отключите воду и перекройте трубу,  — приказал уполномоченный по водоснабжению.  — Нового крана не будет. На складе больше нет.
        — Зарезали без ножа!  — вскричал мэр.  — Неужто и у Тэсса нет?!
        — У Тэсса есть,  — сказал маленький толстячок.  — Я — Тэсс.
        — Прошу всех в «Позолоченный кран», джентльмены,  — сказал Нокомис.  — Приглашаю вас отведать наш новый коктейль «Игра с огнем», и, ручаюсь, ваше настроение исправится. Этот напиток мы готовим из лучшей маисовой водки и жженого сахара, а воду берем из этой канавы. Вы первые попробуете наш коктейль.
        «Позолоченный кран» процветал. Ведь как раз против его дверей пропадали краны и фонтанировала вода.
        — Я придумала, как нам разбогатеть,  — сказала через несколько дней маленькая Кларисса своему отцу, Тому Уиллоби.  — Тут все говорят, что готовы хоть завтра продать за бесценок свои дома и перебраться в другой район. Так вот, достань побольше денег и скупи все дома. Потом ты их продашь и станешь богачом.
        — Я бы не дал за них и гроша. Три дома уже провалились в тартарары, и все, кроме нас, вынесли мебель во двор. Неровен час завтра тут будет пустырь.
        — Вот и купи этот пустырь. И жди, когда вернутся дома.
        — Дома?.. А они, что же, вернутся?! Кажется, вы что-то знаете, милая барышня.
        — По-моему, я почти догадалась. Только пока не скажу больше ни слова.
        В роскошных, но неприбранных комнатах, где мог бы жить какой-нибудь запойный султан, собрались трое видных ученых.
        — Мы столкнулись с явлением трансцендентного ряда. Оно опровергает мысль о квантовании пространства. И в некотором роде перечеркивает Боффа,  — сказал профессор Великоф Вонк.
        — Всякая прерывность непрерывного для нас трансцендентна,  — заметил Арпад Аркабаранан.
        — Да,  — откликнулся Уилли Магкилли.  — Подумать только, оказывается, для этого нужна простая жестянка из-под пива и два кусочка картона. Мы в детстве брали для этого коробку от толокна и красную крайолу.
        — Порой мне трудно уловить вашу мысль,  — проговорпл профессор Вонк.  — Пожалуйста, говорите понятнее.
        Люди, как таковые, не пропадали и не получали увечий, если не считать царапины на макушке Оззи Марфи и на мочках Кончиты, у которой прямо из ушей испарились безвкусные подвески, да еще оторванного или поврежденного пальца на руке одного из соседей (только взялся за ручку двери — глядь, а дома-то нет) и кончика ноги соседского мальчишки (этот бил по консервной банке, а банки и след простыл); всего было пролито с поллитра крови и потерян неполный килограмм мяса.
        Но тут на глазах у покупателей растворился в воздухе бакалейщик, мистер Бекл. Это были уже не шутки.
        На квартиру к Уиллоби из центра города явилось несколько замученных сыщиков. Самый замученный оказался мэром. В былые дни он выглядел куда лучше, но ведь все эти страсти продолжались уже с неделю.
        — Ходят нехорошие слухи, что семья ваша причастна к происходящему,  — начал один из сыщиков.  — Кто может нам что-нибудь сообщить?
        — Я заварила эту кашу,  — сказала Кларисса.  — Только что тут такого нехорошего? Просто капельку таинственно. Но если вы хотите знать, в чем дело, допросите меня.
        — Так это твоих рук дело?  — спросил сыщик.
        — Ну, так не допрашивают!  — сказала Кларисса.
        — Куда все это подевалось?  — продолжал сыщик.
        — И так тоже,  — упорствовала девочка.
        — Можешь ты все это вернуть?
        — Конечно. Всякий может. Вы разве не можете?
        — Не могу. А если ты можешь — возврати немедленно.
        — Но для этого кое-что нужно. Дайте мне золотые часы и молоток. Потом сходите в аптеку и принесите лекарства. Еще мне нужен ярд черного бархата и фунт леденцов.
        — Как, пойдет?  — спросил один из сыщиков.
        — Пойдет,  — сказал мэр.  — Что мы тут можем поделать? Дайте ей все, что она просит.
        И ей принесли все, что она потребовала.
        — Чего она лезет?  — рассердился Кларенс.  — Я один все устроил. И совсем она не знает, как возвратить пропавшее.
        — Нет, знаю!  — возмутилась Кларисса.  — Я знаю, что это он все устроил. Но ведь как делать «Исчезатель», он прочел в моем дневнике. Будь он моим сыном, я б его высекла за то, что он читает дневник своей младшей сестры. Вот что бывает, когда подобные вещи попадают в ненадежные руки!
        Она положила на пол золотые часы мэра и нацелилась молотком.
        — Надо чуточку обождать. Спешить нельзя. Еще не настало время.
        Секундная стрелка обежала циферблат, и наступило мгновение, которому издревле был отведен свой черед. Кларисса с размаху ударила молотком по дорогим часам.
        — Вот и все,  — сказала она.  — Конец вашим бедам. Смотрите, вон кошка Бланш Мэннерз гуляет там же, где неделю назад.
        И действительно, по тротуару снова брела кошка.
        — Теперь пойдемте к пивной и поглядим, как появится пожарный кран.
        Ждать пришлось всего несколько минут. Кран возник неизвестно откуда и с лязгом занял свое место на улице — вот, мол, я здесь.
        — Теперь слушайте!  — вещала Кларисса.  — Все, что исчезло, объявится вновь, едва минет семь суток со дня пропажи!
        Так настал конец неделе ужасов. Вещи возвращались одна за другой.
        — Как ты узнала, что они вернутся спустя неделю?  — спросил девочку мэр.
        — Так ведь Кларенс построил семидневный «Исчезатель». А можно построить девятидневный, тринадцатидневный, двадцатисемидневный и даже одиннадцатилетний. Я хотела построить тринадцатидневный «Исчезатель», но для этого надо смазать картон кровью, взятой из сердца маленького мальчика, а Кирилл всякий раз поднимал вой, когда я пробовала сделать в нем дырочку.
        — Неужели ты все это умеешь?
        — Ну, конечно. Только меня в дрожь бросает, как подумаю, что все это может попасть в неопытные руки.
        — Меня тоже, Кларисса. А теперь скажи, для чего тебе понадобились лекарства?
        — Варить снадобья.
        — А черный бархат?
        — Шить платья куклам.
        — Ну, а фунт леденцов?
        — И как вы стали нашим мэром, когда не знаете таких вещей! Для чего мне сладости, как по-вашему?
        — И последнее,  — сказал мэр.  — Зачем ты разбила мои золотые часы?
        — А это чтоб было пострашнее,  — ответила девочка.