Проклятое чудо Мери Ли
        Рабство и Господство - две грани сломленного мира. Трехсотлетняя война потусторонних закончена. Победителя нет. Ангелы и демоны продолжают противостояние, а люди пригодны лишь для того, чтобы прислуживать. Сади - рабыня, посмевшая ослушаться и сбежать от своего хозяина. И он вернет ее любой ценой, ведь она единственная, кто может его убить.
        Проклятое чудо
        Мери Ли. Проклятое чудо
        Пролог
        Всё началось с чуда. Около семисот лет назад, сейчас уже никто и не вспомнит определённую дату и тем более никто не узнает точного места, где это произошло, но на краю земли в небольшом городке, название которого из ныне живущих никому не известно, родилась девочка. И никто бы даже не обратил на неё внимания, ведь дитя было посредственным. Она была обычной, ровно до того момента, пока ей не исполнилось девять лет.
        Ходит много легенд о том, благодаря чему она стала всем известной. Самая популярная и дошедшая до наших дней гласит, как малютка вышла из дома и отправилась к соседям, что жили за низким забором. У соседской семьи был мальчик её возраста, он не мог ходить из-за хвори. Лишившись полноценного умения передвигаться, мальчик был нелюдим и ни с кем, кроме родителей, давших ему жизнь, не общался.
        Но не в тот день.
        Девочка пробралась к нему в дом, когда мальчик был один, посидела рядом с ним, поговорила и ушла. А мальчик с криком начал звать маму, он несколько часов вопил и плакал, но слёзы эти были от счастья. Позже он уверял, что чувствует ноги, что девочка прикоснулась к ним и пообещала - отныне он может быть таким, как все. А он только об этом и мечтал. Он грезил о полноценности, ему снилось, как он бегал с мальчишками и сдирал колени до крови.
        Всё началось с маленькой девочки и её дара. Сначала люди не верили, что она способна на что-то, и говорили, что случай с мальчиком - это просто случайность, стечение обстоятельств, неправильный диагноз врачей и всё что угодно, но только не чудо. В те далекие времена любое необъяснимое или по крайней мере интересное подвергалось огласке, с помощью такой древней профессии, как журналистика, с помощью телевидения и прочих благ, которые нам сейчас трудно представить.
        Какое-то время девочка продолжала жить в своём маленьком мирке, поговаривают, что она одним лишь касанием лечила животных, выправляла подбитые крылья упавших птиц, вдыхала жизнь в мертворождённых котят. Но птицы и котята не умеют говорить, и о правдивости этого мы можем только догадываться или сомневаться. Соседский мальчик верил девочке, но его детским рассказам не придавали должного значения. Даже вновь приобретенная возможность ходить не имела должного эффекта.
        Сначала был шёпот, люди остерегались говорить о девочке во всеуслышание, думая, что их сочтут сумасшедшими, ведь раньше таких закрывали в дома, откуда не было выхода.
        Но со временем о ней начали говорить. Больше и больше. Громче и громче.
        И начали стекаться в маленький городок люди разных верований, те, которые могли дать огласку этим странным "случайностям", но это случилось только после второго большого чуда. Поговаривают, что девочка снова коснулась больного, и он стал здоровым. Это был взрослый мужчина, и он плакал как ребёнок и восхвалял маленькую девочку. Поговаривают, что его руки тряслись, а во взгляде была беспрецедентная вера в чудо, даровавшее ему здоровье, о котором он и мечтать не мог.
        Весть о чудо-девочке облетела весь мир, кто-то считал её святой, кто-то шарлатанкой. Некоторые боялись её, другие же хотели прикоснуться к ней. Одни стали наблюдать за жизнью девочки и её семьи, а другие даже не слышали о ней.
        Время продолжало идти, и девочка стала знаменита на весь мир. Шли десятилетия, а она не взрослела, ей всегда было девять. Она никогда не болела, её волосы не росли, голос навсегда остался детским, а глаза чистыми, как рудники талой воды. Она ездила по миру и лечила всех, кто просил её об этом. Слепые начинали видеть, глухие - слышать, немощные наращивали мясо и мышцы на исхудалых костях. Чудесная девочка не могла спасти всех, но она старалась, поговаривают, что её веки никогда не видели сна, а тело не отдыхало. Она была всецело предана миру и помощи всем, кто в ней нуждался.
        Она была поистине живой святой. Ранее мир не видел подобного.
        Девочка никогда ничего не просила взамен. Её родители состарились и умерли, её родственники один за одним оставляли этот мир и уходили в лучший, так она говорила, и все ей верили.
        Ходит молва, что она дожила до двухсот лет. Некоторые утверждают, что их было и того больше.
        Время нематериально, его невозможно потрогать или увидеть, вкусить или испить, но девочка сделала невозможное, она остановила его. Облик её был столь же невинен и свят, как и много лет назад.
        Во всём мире не осталось глупцов, которые бы не знали, что чудо возможно и им посчастливилось узреть его.
        Все божьи дома мира признали дитя, и ей везде были рады. Ни одна дверь не закрывалась перед её обликом, портреты девочки висели почти в каждом доме.
        Но в один миг всё изменилось. Произошло ужасное, девочка заболела.
        Колокола по всему миру трезвонили день и ночь. Все молились за девочку, мир плакал, люди были напуганы, они уже не представляли своего существования без чуда. Без малышки, имени которой никто так и не узнал, оно хранилось в тайне. В памяти всех она была - Святым Ребенком, Чудесным Дитя.
        Девочка увядала на глазах, и тогда, спустя несколько дней горячки она молила мир об ответной просьбе. О песне. Молебная песнь о жизни и смерти.
        И люди пели.
        Весь мир пел.
        Пел и плакал от благоговейных слов, что им шептали бледные губы чудо-ребёнка.
        Никто даже и помыслить не мог, что чудо возрождения, о котором они просят, не имеет к девочке никакого отношения.
        Когда песня была спета трижды, разверзлась земля, океаны начали бушевать, а птицы падать с неба. Подули сильнейшие ветра, и воздух превратился в пыль.
        Природа буйствовала, трещины в земле поглощали дома и города, волны сносили деревни, а ветра уничтожали всё остальное.
        И люди бежали, не понимая, что бег их бессмысленный.
        Из земли, там, где был самый огромный разлом, явилось пламя, и поглотило оно всё, до чего могли дотянуться его жаждущие языки. Серебряный огонь принёс с собой не только опустошение, но и существ, которых люди обозвали демонами. Демоны или нет, они были ужасны. Не только обликом, а своей кровожадностью. Чудища из самых страшных кошмаров сметали всё на своём пути. Они были голодны и дики. Свирепы и неразборчивы. Под их лапами гибли и стар, и млад.
        И началась бойня. Люди не имели шанса на спасение, но они старались. Человечество пыталось сохранить свою жизнь, бегством или же противостоянием. Но оно было обречено. И кто-то свыше открыл иную дверь - небесную, и из-за облаков пришли они - доблестные воины света. Светловолосые и златоглазые мужи и женщины с белоснежными крыльями. Их тела были покрыты небесной сталью золотого цвета, она мерцала так ярко в огне павшего мира, что глазам было больно смотреть. Одним словом - ангелы.
        Ангельские создания встали на сторону людей и защищали их от демонов. Они бились доблестно и свирепо. Их длинные и острые мечи вершили правосудие и истребляли демонов, но получали не менее слабый отпор клыками и когтями.
        Земля содрогалась и плакала, улицы были залиты кровью. А потом появились они - высшие демоны, подобны ангелам в своём великолепии, только крылья их были не белыми, а чернее самого чёрного цвета, а глаза плескались серебром адской боли.
        Шли дни, а битва продолжалась. Говорят, что тот, кто отправил на землю белокрылых созданий, разочарованно смотрел со своего Олимпа на ангелов, которые более не разбирали, кто пред ними - демон или человек.
        Всевышний был разочарован и бросил ангелов на земле, закрыв врата в своё царство. Но он не оставил их просто так, даровал каждому персональное проклятие за их неразборчивость и навсегда отвернулся от земли и её страданий, отправляясь в свои сады.
        Война длилась более трёхсот лет.
        Все блага цивилизации были утеряны, битва между ангелами и демонами могла продолжаться бесконечно, но двое - те, что вели за собой легионы крылатых созданий, отдали приказ. Чёрный и белый сошлись в одном - уничтожение нужно было прекратить, и сделать это можно было только одним способом - сложить оружие, ведь только потустороннее могло убить их. Только сталь небесная и адская со священными писаниями на ней могла прекратить жизнь бессмертных творений.
        Поговаривают, в тот день в адский разлом было скинуто всё оружие до последнего, все мечи и луки со стрелами, клинки и ножи, серпы и кольта. Но этого было недостаточно, ведь любой из выживших, будь то ангел или демон, мог спуститься в разлом, взять оружие и начать бойню заново. И тогда двое пожертвовали собой, чтобы начать новый виток мира на земле, где, к сожалению, человеку не осталось почётного места.
        Ангел и Демон сошлись в поле, в их руках были два последних кинжала из иных миров, они принесли клятвы: "Не будет жертва напрасной", от имени всех своих сородичей, взмыли в небо и прямо над самым разломом, откуда продолжал плескаться серебряный огонь, вонзили клинки в сердца друг друга. Разлом закрылся, а двое крылатых стали плавно опускаться на место самого большого шва израненной земли. Когда они опустились, их крылья сомкнулись за спинами. Чёрное на белом, белое на чёрном. Словно коконом они спрятали последние кинжалы, стали обрастать камнем и превратились в статую, которая и по сей день стоит на страже нашего мира.
        Они отдали бессмертие, чтобы их виды смогли прекратить трёхсотлетнюю войну. Они погибли, так и не узнав, что белое крыло никогда не станет братом чёрному. Они так и будут ненавидеть друг друга. Спустя столетия ничего не изменится.
        Демоны презирают ангелов, ведь они вечность томились в подземелье, в тюрьме, созданной для неугодных.
        Ангелы ненавидят демонов за потерянного правителя и мир в садах.
        Люди ненавидят и тех, и других, ведь именно они были единственными, кто правил на земле, но всё изменилось, и они стали слугами, скотом, который не достоин и крошек со столов потусторонних.
        Шло время, статуя двоих крылатых стала обрастать мхом, былые города и страны заменили новые. Противоборство никуда не пропало, но стало не таким явным.
        Многие пытались достать кинжалы двух превратившихся в статую воинов, но ледяной камень непреклонен ни к мольбам, ни к грубой силе.
        Девочка, явившая миру проклятое чудо, пропала, никто не знает, жива она или мертва. Но ходит ещё одна легенда, она гласит о потомках её, словно чудесная девочка изменилась с приходом демонов и ангелов, словно она стала девой, краше которой не видывал глаз, и родила она дитя, а это дитя породило новых, и если отыскать потомков проклятого чуда, то есть возможность открыть небесные врата и вернуть туда ангелов, или же раскрыть разлом и прогнать демонов. А может, дать силу людям или обрушить на мир новую напасть. Или же что-то ещё. Но многие верят и по сей день, что потомок чуда способен изменить всё и перевалить чашу весов на сторону белых или же чёрных.
        Глава первая
        Герхард сидел у подножия сцены, в его руках находился очередной бокал с терпким красным вином. Делая маленькие глотки, ангел смотрел на светловолосую девушку, танцующую перед ним. Она была почти голой, лишь легкая ткань скрывала от золотых глаз Герхарда сосредоточение женственности, остальное же было открыто его взору. Дева танцевала в абсолютной тишине, движения её были плавными и медленными, она трогала себя, страстно проводила руками по мягким изгибам своего тела и томно вздыхала. Всё было прекрасно, завораживающе и интимно, лишь взгляд зеленых глаз девушки выдавал её страх перед ангелом и его огромными посеревшими крыльями. Герхард же никак не менялся в лице, его мысли были сейчас совершенно в другом месте, и глаза его видели совершенно иную девушку, с рыжими, практически красными как огонь, волосами и глазами цвета вина в его бокале.
        Он ждал новостей о ней.
        Беглянка скрылась в Тихом лесу, и о ней не было слышно уже несколько дней. Словно сквозь землю провалилась. Была и вот её не стало.
        Танец продолжался, девушка сделала очередной поворот вокруг себя и немного оступилась, на её теле мгновенно выступили мурашки страха, но Герхард не придал оплошности никакого значения, он продолжал пить вино и размышлять. Девушка, поняв, что всё нормально, продолжила плавные движения, она старалась не сводить зазывающего с отблесками страха взгляда с Герхарда, одного из самых знаменитых ангелов их времени. Если он позволит ей работать в своём доме удовольствия, то ей больше не придется прислуживать мерзкому рабовладельцу из соседнего мелкого поселения, но она надеялась на большее, что сам ангел обратит на неё внимание и, возможно, она будет принадлежать только ему.
        Девушка понимала, что мечты скорее всего и останутся мечтами, но это единственное, что потусторонние никогда не смогут забрать у невольников.
        Около часа назад, когда она входила в это здание под яркой вывеской "Под крылом ангела", она боялась куда меньше, чем сейчас. Далеко не всем рабам выпадает честь служить подобному экземпляру, тем более греть его постель.
        Белокурая нимфа продолжала свой танец, а Герхард продолжал пить. Некоторые позволяли себе говорить, что он злоупотребляет напитком, но именно этот вкус напоминал ему о доме, которого он лишился. Мысли о садах навевали на него злость, что так была ему ранее не присуща. Многое из того, что он сейчас испытывает, было сокрыто от него раньше, до приказа… отправиться на землю и спасти людей.
        Кто же мог подумать, что он навсегда останется узником проклятой планеты.
        По сути, все они прокляты, но Герхард больше остальных. Последний дар от всевышнего был ужасен, и с каждым днём ангел понимает это куда сильнее. Он не знает, какие проклятия носят его белые братья и сестры, об этом не принято говорить. Каждый хранит подобное в мыслях и не смеет поделиться наболевшим. Даже если бы захотели, не смогли бы. Не в духе воинов показывать свою слабость и мусолить её десятилетиями. Каждый ангел бьется с персональным проклятьем день ото дня.
        Мысли Герхарда отправляются во времена его существования в саду, и это тут же злит его. Была бы его воля, он бы стер из памяти те времена. Жизнь там была настолько прекрасна, насколько она ужасна здесь.
        Вечная жизнь, нет ничего хуже этого.
        Белокурая человеческая девушка снова оступается, её ноги, как и всё тело устало от танца, в который она вкладывает всё своё мастерство и изящество.
        - Свободна, - тихо произносит Герхард и ставит бокал на столик справа от себя.
        Девушка выскочила из зала быстро и практически бесшумно. Она не знала, к добру ли ангел отпустил её, или она чем-то не угодила Герхарду. На глазах девушки выступили слезы, она не хотела возвращаться назад. Только не туда, только не к своему хозяину. Если ангел возьмёт её на работу, то хозяин не позволит себе тронуть танцовщицу, но Герхарда не заботили её мысли и страхи. Ему было всё равно.
        Когда-то белые крылья ангела расправились в стороны и правое практически сбило со стола кувшин с вином. Поймав драгоценность, Герхард прикрыл глаза и всего на мгновение позволил себе жалость. Жалость к себе и своему существованию. Отвратительное чувство обожгло его голову кипятком, и он быстро прогнал его.
        Тем временем один из служащих ему ангелов, покрытый грязью и потом, пробирался сквозь огромное здание, больше похожее на замок, чем на дом. Он нёс весть своему господину, долгожданную и хорошую. Навстречу ему шла практически нагая светловолосая человеческая девушка, ангел отвел взгляд в сторону, чтобы не смущать её больше необходимого. Ещё три поворота вправо, два каменных лестничных пролета вверх, и он остановился перед резной дверью. Ангел одернул запылившуюся одежду и постучался.
        - Входи, - позволяет Герхард и допивает остатки вина.
        Дверь открывается и через порог переступает ангел с всё ещё белыми крыльями, кажется, что на земле невозможно не запачкать их в грехах, но Имрам сумел это сделать. Он один из тех, кто всё ещё верит в лучшее. Одним словом - глупец.
        - Господин, - поклонившись произносит Имрам. - У меня вести для вас.
        Герхарду, (имя которого вовсе не Герхард, все их имена, что ангельские, что демонические не способны быть произнесенными в этом мире, пришлось остаться там, откуда они пришли и заменить на новые) не очень нравится обращение "господин", ведь он господствует лишь над горсткой примкнувших к нему пару сотен лет назад ангелов, да людьми, ни на что не годными.
        - Ты нашел её? - спрашивает Герхард.
        - Практически, она скрылась за Плачущей стеной. Мне удалось узнать, что девушка попала в Дорт Норт.
        Кулак Герхарда обрушивается на стол и тот разлетается, ножки как подкошенные падают в разные стороны, а столешница грохается на пол.
        - Идиотка! - восклицает он.
        Имрам делает вид, что не слышит гнева в речах повелителя. Он знает, что всё, что делает Герхард, только на благо их вида и мира в целом. Жаль, господин сам не может покинуть город и отправиться за девой. Таково его проклятие. Он привязан к городу невидимыми цепями, так всевышний наказал его. Имрам не знает этого наверняка, но догадывается. Ведь с самого начала "мира", с момента жертвенности Великих Ангела и Демона Герхард не покидал этого города. Пласо, стало его тюрьмой.
        Больше часа Имрам стоит у двери и наблюдает, как Герхард расхаживает по залу и что-то бормочет себе под нос. Он словно спорит сам с собой и, кажется, не понимает, что спор ему выиграть не удастся. Потом Герхард останавливается и не оборачиваясь обращается к Имраму.
        - Сколько у нас демонов?
        - Трое.
        - Приведи мне… Кристофера. В кандалах и цепях. Я буду в тронном зале.
        Имрам, кажется, перестает дышать. Он был бы рад привести любого другого демона, но только не этого. Имрам и Герхард оба знают, кем был Кристофер ранее. Но что более опасно, так это то, кем Кристофер может стать в будущем.
        - Вы уверены? - осторожно начинает Имрам. - Он ведь…
        - Уверен! Веди.
        Имрам выходит из зала и не видя дороги направляется вон из замка, он не слышит стонов из соседних комнат, не обращает внимания на мужчин, выходящих из-за дверей и застегивающих ширинки. Он идет туда, где уже долгие десятилетия в заточении сидит один из убийц его народа. Был бы Имрам из первого легиона, он бы мог ослушаться Герхарда, но тот спас его жизнь ещё много сотен лет назад, и теперь Имрам принадлежит господину и будет поклоняться до конца своих дней, а с учетом того, что нет оружия, которое сможет убить его, Имрам будет прислуживать Герхарду вечно. Эта мысль заставляет белокрылого ангела оступиться, но он упорно продолжает путь, спрятав крылья от посторонних глаз. Оказавшись на улице, делает пару шагов, снова позволяет белоснежным крыльям появиться за спиной и взмывает в небо, ему нужно оказаться на самом краю владений Герхарда, там, где нет жизни, а только лишь одинокая скала с выбитой дверью и охраной в десять когда-то доблестных воинов света. Имраму стыдно за них сейчас, из всей доблести, что у них осталась - это доспехи, и то они их больше не носят. Небесная сталь стала одной из двух
имеющихся денежных единиц.
        Имрам приземляется у скалы и немного проходит вперед, десять ангелов-стражей делают вид, что не замечают Имрама и продолжают шумно что-то обсуждать и смеяться.
        Раньше они такими не были.
        Позорище всего их вида.
        - Открывайте, - говорит Имрам, и трое ангелов расправляют крылья собирая силу, которая им пригодится, чтобы исполнить приказ.
        Огромная каменная дверь открывается под напором ангельской силы. Стражи с интересом смотрят на Имрама, который не решается войти. Предварительно он берет копье у стражника, другой протягивает ему зажжённый факел, и собравшись с мыслями, Имрам переступает невидимую черту, которую сам нарисовал в голове.
        Имрам входит внутрь и морщится от вони, что царит и главенствует в этом месте. Бахмут - так Герхард назвал тюрьму для пойманных ими демонов - открывался в последний раз около восьмидесяти лет назад. Еду и воду, которая нужна для поддержания сознания в теле демонов, им скидывают с вершины скалы в вырубленном проходе, который размером не более ведра.
        Держа в руках факел, Имрам идет по влажному камню, углубляется всё дальше и дальше и останавливается у самого последнего узника, точнее, у самого первого и отвратительного. Прикованный цепями, слитыми из брони ангелов, на каменном полу сидит демон, который величает себя Кристофером. Даже в выборе имени он издевается над всевышним. Его одежда уже давно превратилась в труху, и прикрывает наготу сейчас только многолетняя грязь.
        Имрам убирает свои крылья, чтобы они не испачкались.
        - Вставай! - приказывает Имрам.
        Демон медленно поднимает голову, серебряные глаза сверкают на грязном лице, а губы искривляются в улыбке. Имраму не понять эту улыбку, да ему и в голову не придет разбираться в мыслях этого отродья.
        - Намечается прогулка? - хрипло спрашивает демон. Он так давно не произносил слов, что по горлу проходятся спазмы боли.
        Имрам не намерен вести с Кристофером диалог. Этого только не хватало.
        - Вставай!
        - Ты других слов не знаешь?
        - Поднимайся, я тебе говорю!
        - Ну вот, знаешь ведь.
        Демон встаёт и разминает шею, вокруг которой перекинута цепь, она причиняет боль Кристоферу, но по его лицу этого и не скажешь. Небесная сталь приносит боль демонам и убавляет их силу, делая слабее человека. Но даже эта сталь не сравнится с уроном, который способна нанести та, что спрятана от мира в разломе. Священная исписанная магическими рунами, она может погубить даже самого сильного потустороннего.
        Имрам осматривает демона с ног до головы, и черты лица его вздрагивают, ангелу противно даже находиться здесь.
        - Увидел что-то интересное? - спрашивает Кристофер. - Не переживай так сильно, подрастёшь, и у тебя тоже всё вырастет.
        Имрам отводит взгляд в сторону и подходит к стене, по которой медленно стекает влага. Отставляет копье и скидывает с себя плащ. Демон позволяет себе шутки, которые не достойны слуха Имрама.
        - Обиделся? - невинно спрашивает Кристофер.
        - Ангелы не обижаются, - произносит Имрам и снова возвращается.
        - Ты не ответил на вопрос. Меня выпустят на прогулку?
        - Герхард хочет видеть тебя.
        - Сомневаюсь. Но я не против подышать свежим воздухом. Если ты не заметил, то тут смердит.
        - Заметил.
        - До твоего прихода всё было нормально.
        Имрам сжимает губы, а Кристо улыбается ещё шире. Дергает рукой и цепи гремят.
        - Поболтали и хватит. Снимай кандалы.
        Имрам отрицательно качает головой.
        - Нет. Пойдешь в них.
        - Пожалуйста?
        Глаза ангела бегают из стороны в сторону. Он молча стоит напротив демона. Тот закатывает глаза и, смотря вверх, говорит:
        - Ты их даже вежливым словам не научил?
        Имрам не выдерживает.
        - Не смей говорить о Нём!
        Ему невыносимо слушать подобные речи и упоминания в пренебрежительном тоне.
        - Не переживай, Он нас не слышит.
        - Этого никто не знает.
        Имрам бросает демону плащ, чтобы тот прикрылся и обходит его с левой стороны, выставляя перед собой копьё с наконечником из золотой стали. Оно не убьёт демона, но причинит боль, это как минимум. Накинув на себя плащ, демон морщит нос.
        - Мне бы принять ванну.
        - Потом.
        Имрам отцепляет цепи, оставив ту, что удерживает шею. Кристофер до конца надевает плащ. Имрам возвращает цепи на место и, крепко сжав их в кулаке, приказывает демону идти вперед. Так он и ведет его в покои Герхарда. Словно дикого пса на поводке. По воздуху это можно было бы сделать куда быстрее, вот только у Кристофера крыльев нет, а Имрам не станет прикасаться к демону. Не в этой жизни.
        Когда Кристофер выходит из скалы, он резко останавливается, и Имрам практически втыкает копьё ему в спину. Демон поднимает серебряные глаза к небу и прикрыв их глубоко вдыхает. Он вовсе не свободен, но что такое десятки или сотни лет в Бахмуте в сравнении с вечностью, проведенной в самом центре ада? Ничего.
        Они идут долго, люди, завидев демона, прячутся, а ангелы напрягаются. Не мудрено, ведь в городе Герхарда демонам места нет. Пласо чисто ангельское поселение.
        Имрам рад, что ему не придется вести демона через бордель, ведь тогда от его шуток и замечаний невозможно будет спастись. Минуя замок с вывеской "Под крылом ангела", Имрам ведет Кристофера по вымощенной камнем дороге дальше. Они останавливаются перед величественным зданием, которое было построено уже после заключения мира. Высокое и каменное, оно, словно башня, тянется к небу, и это замечание вызывает у Кристофера улыбку. Как бы Герхард не старался прикоснуться к великим садам, ему не суждено это сделать. Даже если он построит бесконечно высокую башню.
        Они входят внутрь и минуют небольшое пространство, в котором нет ничего, кроме лестницы наверх и двери в конце холла.
        Имрам толкает дверь в залу, которая больше напоминает тронный зал. Здесь, в отличие от многих зданий в городе, есть свет, но сейчас он достаточно приглушён. Все сделано ради гнетущей атмосферы.
        Герхард переоделся, основная часть его одежды светлая, практически белая. Имрам останавливается и дергает цепи, демон смыкает губы от жжения ангельского металла, впившегося в запястья и шею.
        - На колени, - говорит Имрам демону.
        Грязный и не похожий на себя былого, демон медленно оборачивается и, смотря на Имрама, говорит тихо и вкрадчиво.
        - Быстрее твой отец вернется, чем я преклоню колено перед одним из вас. Тем более перед ним.
        - Довольно!
        Возглас Герхарда отскакивает от стен и ложится между мужчинами тяжелой парчой.
        - Сними кандалы, - более спокойно говорит он обращаясь к Имраму.
        Демон понимает, почему его вели в цепях, унизительно и медленно, чтобы каждый, кто видел его, знал - он тут никто и его не стоит бояться. Герхард лишний раз показывает свое превосходство над ним. А эти белые одежды? Они и вовсе указывают, кто тут в шоколаде, а кто в дерьме.
        Оставшись без цепей Кристофер, чувствует, как сила возвращается к нему, но её слишком мало. Ублюдок на троне отнял львиную долю, когда отсёк ему крылья.
        - Демон, - начинает Герхард, но пленник перебивает его:
        - Кристофер. Тебе ведь известно моё имя.
        Имрам не выдерживает снова.
        - Ты мог взять любое другое имя.
        - Мог, - произносит демон, не сводя взгляда с Герхарда. - Но это мне понравилось больше остальных. Кристофер - помазанник Бо…
        - Прекрати!
        - Имрам, оставь нас, - спокойно говорит Герхард.
        Имрам безмолвной тенью выскальзывает за дверь.
        - Не могу сказать, что общество крыс и твоих приспешников занимательно, но оно куда лучше твоего, - произносит Кристо, растирая изодранные запястья.
        Герхард смотрит на грязного и изнуренного демона и вспоминает его былого. Того, кто ещё не пал и был одним из братьев Герхарда.
        - Я отпущу тебя.
        После этих слов демон прекращает что-либо говорить, ему вообще кажется, что он ослышался.
        - Я пропустил какой-то праздник? - спрашивает он.
        - Ты много чего пропустил.
        - Твоими усилиями, - напоминает Кристофер.
        Между ангелом и демоном повисает тишина, они оба вспоминают, что произошло и как. Это была славная битва, и продолжалась несколько дней. Все бы ничего, но Кристофер оказался один среди семи ангелов и проиграл, он до сих пор не понимает, почему Герхард не убил его тогда. Ведь возможность была, их мечи ещё не были погребены в аду.
        - Твои помощники слишком громко разговаривают, я многое слышал. Считай, ничего не пропустил.
        Герхард решает перейти ближе к делу, ведь девушка оказалась в опасном месте, куда вход для ангелов закрыт столь же сильно, как и в сады.
        - Мне нужно, чтобы ты вернул мне девушку, взамен я отпущу тебя. Уверен, ты соскучился по своим.
        Кристофер хмурится и переспрашивает:
        - Девушку?
        - Человеческую.
        Интересно.
        - Даже так? Ты пал так низко? Я вижу трон в твоём зале, значит ты уже познал гордыню, возможно, из-за этого цвет твоих крыльев… испачкался. Но чтобы ты предался и более сладкому греху, - Кристофер улыбается, - я поражен.
        - Она моя невеста, - практически рычит Герхард. - Сбежала из-под алтаря.
        - Тогда всё понятно. Ты себя в зеркало видел? Я бы тоже сбежал.
        - Мы с тобой не друзья. Я не позволяю тебе разговаривать в таком тоне.
        - Когда-то были друзьями. А позволения твоего я никогда и не спрашивал.
        Герхард пропускает напоминание о былом мимо ушей и продолжает:
        - Мне нужно, чтобы ты вернул её целой и невредимой, и тогда свобода твоя.
        - Чувствую подвох, - прожигая взглядом ангела, говорит Кристофер.
        - Его нет.
        - Слышал поговорку? - Спрашивает демон. - Ангелам нет веры.
        Герхард хмурится.
        - Нет такой поговорки, - говорит он.
        - Теперь есть. Ты будешь выпускать своего злейшего врага, только чтобы он привел тебе невесту? Не держи меня за дурака, я не ишак Имрам. Что это за девушка?
        - Моя возлюбленная, - ровно произносит ангел. - Она мне дорога.
        На какое-то время демон берет паузу и прикидывает, к чему договор с ангелом может его привести. И не может понять, почему Герхард отправляет на поиски именно его. И с чего такая уверенность, что Кристофер вообще вернется, да ещё и выполнит "приказ"?
        Слишком туманно.
        Кроме этого, Герхард должен понимать, что Кристофер не забыл, кто лишил его крыльев, и он будет мстить. Целую вечность.
        Будь Кристофер на месте Герхарда, то никогда и ни за что бы не выпустил себя из Бахмута. И уж тем более не отправил за возлюбленной.
        - Ты ведь понимаешь, что я приду за тобой, - без тени улыбки говорит демон. - Я не оставлю безнаказанным то, что ты сделал.
        - Убить ты меня не в силах, так что угрозы лишние.
        Кристофер позволяет себе смешок.
        - Зря считаешь, что смерть самое страшное. Я умирал, знаю, о чем говорю.
        Герхард поднимается с трона, из-за помоста, на котором он находится, он смотрит на демона сверху вниз. На то и был расчет. Оба это понимают.
        Золотые глаза ангела сверкают, и он спрашивает:
        - Разве не ради свободы ты и твои братья уничтожили всё, до чего смогли дотянуться ваши грязные руки?
        Демон опускает взгляд на руки и тут же возвращает внимание на ангела, тот выжидательно смотрит на него.
        - Помнится, твои крылья были белее, - замечает демон. - Неужели так легко пасть?
        Секунда, и крылья за спиной ангела исчезают. Он не собирается объясняться перед демоном. Да, он пал. Возможно, не так, как демон, когда-то бывший ему братом и ставший врагом. Первое темное пятно на крыльях появилось, когда он солгал. Герхард был удивлен, что ложь может так легко и плавно соскользнуть с его языка. И солгал он не кому-то, а своим ангелам. Братьям и сестрам. И продолжает делать это по сей день.
        - Если ты не согласен, Имрам отведет тебя обратно.
        А вот обратно Кристофер не собирается. Он делает шаг к помосту и смотря прямо в глаза ангела, шепчет:
        - Выпустив меня, ты не можешь быть уверен, что я вернусь. Я найду твою возлюбленную и выпотрошу её, и буду отправлять её тело тебе по кусочкам. Долго и…
        - Я верну тебе крылья.
        Вены на шее демона вздуваются, а пальцы стискиваются в кулаки.
        - Ты их сжег, - напоминает он.
        Герхард отрезал крылья демона ещё до того, как был заключен мир. Остаться без крыльев - это то же самое, что лишиться рук и ног одновременно. Герхард сказал, что сбросил их в адское пламя, и они сгорели за секунду.
        - Я солгал, - признаётся ангел.
        Вот он, подвох. Герхард знает, что Кристофер, да и любой другой, отдаст за крылья всё что только можно и даже немного больше необходимого. Но гордость демона не позволяет ему показать ангелу, насколько он сейчас сбит с толку.
        - Тебя разве не учили, что лгать нехорошо? - Спрашивает демон. - Это вообще-то грех. И если ты надеялся попасть в сады, то будь уверен, их врата для тебя закрыты.
        - У меня другие планы.
        А вот это тоже интересно. Что это могут быть за планы у ангела, который не жаждет вернуться в сады?
        - Можешь поделиться, - шепчет Кристофер, - я никому не скажу.
        Герхард не сводит взгляда с демона.
        - Я буду жить здесь, в своём доме, окруженный верными ангелами и преданными рабами. - сообщает Герхард.
        - У тебя и рабы есть. Всё ниже и ниже, ещё чуть-чуть и ты догонишь меня.
        - Настолько мне не пасть.
        С этим бы Кристофер поспорил.
        - И со своей возлюбленной, - напоминает демон.
        - Да.
        По словам Герхарда, он не жаждет вернуться в сады. Предел его мечтаний, жизнь в своём городе с возлюбленной, рабами и поддаными. Кристофер оценил бы такой расклад, и возможно, поверил бы ангелу, но слишком много недосказанности в словах Герхарда. Слишком много.
        Всего секунда тишины, и ответ демона ласкает слух Герхарда.
        - Я приведу её.
        Герхард спускается с помоста и медленно идет к демону.
        - Я покажу тебе её лик и скажу, где она. Приведи её в целости и сохранности, и я верну тебе крылья.
        Остановившись перед демоном, ангел протягивает руку и кладет её на плечо Кристофера, смотря в глаза демона, он отправляет видение, такое, каким он видел девушку в последний раз.
        Демон словно оказывается в другом месте, он, а точнее, тот, в чьих воспоминаниях он оказался, толкает дверь и входит в комнату, дорогое убранство и яркий дневной свет из огромного окна ничто по сравнению с девушкой. Она стоит вполоборота и с тоской смотрит в окно. Она красива. Стройную фигуру облегает платье цвета персиков из самого сада, её длинные почти красные волосы немного вьются у кончиков, они практически касаются поясницы. Обернувшись, она со страхом смотрит на вошедшего и сглотнув говорит:
        - Я сбегу.
        Её глаза завораживают демона, в них есть что-то колдовское, то, чему не хочется противиться.
        - После обряда - нет, - произносит голос Герхарда в видении.
        Видение заканчивается, и ангел отступает на шаг назад, опускает руку вдоль тела и говорит:
        - Сади, это её имя, и она нужна мне.
        - Вокруг много других…
        - Мне нужна именно она.
        Глава вторая
        Запах жареного мяса просочился в одежду и волосы Сади, но более плотно он осел в мыслях девушки и на кончике языка. Она словно кошка медленно и беззвучно продвигается по коридору, который ведет к главной кухне Дорт Норта. За время, что девушка кружила по городу, она поняла, что именно здесь готовят для всего населения. И для рабов, и для хозяев. По божественному аромату ясно - на первом этаже создаются кулинарные шедевры для господ. Для рабов никто не будет заморачиваться и приправлять еду чем-то, кроме соли, и то по праздникам. И то, если заслужили.
        Сади ничего не ела уже два дня. А это слишком долго для человека, нежно любящего еду.
        Желудок жалобно урчит, и Сади прикладывает руку к животу, словно это способно успокоить его.
        Ей уже удалось украсть одежду, нож и обувь. Не передать словами, насколько она была рада избавиться от платья, которое ей подарил жених.
        Жених.
        Фу. Только не свадьба. И точно не с ангелом. Да вообще ни с кем другим. Сади насмотрелась на браки и, увольте, она не хочет стать заложницей очередного циника, считающего себя её хозяином. Последний господин продал её, хотя обещал никогда этого не делать. Она служила ему сколько себя помнит, выполняла все приказы, а он… Что демоны, что ангелы - никому из них нет веры.
        Потусторонние хуже чумы.
        Как говорила старая Норна, рано или поздно они уничтожат землю до конца. Она искренне верит, что шаткий мир между черными и белыми когда-то прекратится, и в первую очередь страдать будут рабы, то есть люди. Сади не посчастливилось родиться невольницей. Обычный человек, даже не помесь потустороннего и людского.
        Заветная дверь уже близко, Сади слышит голоса за деревянной преградой. На дворе ночь, а повара Дорт Норта все никак не могут оставить работу и уйти куда подальше.
        Остановившись перед дверью, Сади думает о том, что добыть еду и не наделать шума не выйдет. Она не знает сколько людей за дверью и какие они. Добрые или нет? Жадные или щедрые? Да кого она обманывает, щедрость - это удел толстосумов, а за дверью рабы. Такие же, как и она. А о доброте она слышала только в историях старой Норны.
        Пару минут Сади стоит перед дверью, скидывает массивный серый капюшон с головы и проверяет нож за спиной. Из-за плаща его не видно, но она-то знает, где он. В чем Сади благодарна своему прошлому хозяину, так это наука. Он учил своих Теней самообороне, шпионажу, воровству и льстивым речам. Именно это и поможет Сади вернуться домой. Она понимает, что её там больше никто не ждёт, но другой дороги у неё нет. А если и есть, то она о ней ничего не знает.
        Не придумав ничего лучше, девушка просто толкает дверь и переступает порог. Нос тут же заполняет запах еды, а во рту собираются слюни. Трое мужчин поваров моментально поворачиваются к девушке, прекратив разговоры и свои занятия. Повара во все глаза смотрят на Сади, облаченную в мужскую одежду и длинный серый плащ, видавший лучшие времена лет пять назад. Черная мужская рубаха велика, и полы её пришлось завязать в узел, чтобы в случае опасности Сади смогла быстро выхватить нож и защитить себя.
        Трое, немного.
        - Привет, - говорит Сади и проходит дальше.
        Она делает вид, что ничего странного не происходит, и шагает с таким видом, что именно здесь она и должна быть. Останавливается напротив первого стола и берет хлеб, он теплый и такой манящий. Сади откусывает немного и прикрыв глаза наслаждается вкусом. Жуя, спрашивает:
        - Вы долго ещё?
        Мужчины переглядываются и один из них, толще, чем двое других, спрашивает:
        - Что?
        По его лицу безошибочно можно прочитать куда больше вопросов, нежели он задал. Сади не ждет, когда мужчины придут в себя и наступает.
        - Я спрашиваю, вы ещё долго будете тут торчать? Хозяин недоволен.
        Безошибочный ход. Хозяин есть у любого человека, в независимости от того, где этот самый человек находится. Это ещё ничего, а вот сто пятьдесят лет назад рабы и вовсе ходили в кандалах, а на лицах им выжигали знаки отличия. Хорошо, что это ужасное время прошло до того момента, когда Сади появилась на свет.
        - Мы и так спешим, - отвечает другой с блестящей от пота лысиной и начинает нарезать овощи, продолжая бухтеть себе под нос.
        Сади приподнимается на цыпочках и осматривает готовые блюда. Их так много, что глаза разбегаются. Ох, закрыли бы её здесь на недельку…
        - У нас ещё есть время, - причитает другой с близко посаженными глазами и ручищами, как стволы деревьев, и тоже принимается за работу.
        Сади берет корзинку, где лежит хлеб, и начинает ходить между столами. Она складывает поверх хлеба овощи, закидывает туда горсть орехов, пару куриных ножек, жареных с приправами, и говорит не умолкая.
        - Я, конечно, прикрою вас, скажу, что вы стараетесь, как только можете. Но я бы поторопилась, иначе пошлют кого-нибудь другого, и он не будет так добр, как я. Хозяин не любит ждать, да и вообще может перевести вас на совершенно другую работенку. Например, забивать этих самых кур, оленей и что это у вас тут такое? Рулеты из свинины? Отлично, тоже возьму.
        - А ты, собственно, кто такая? - спрашивает самый пухлый, но Сади ему не отвечает, она уже скрывается за дверью и что есть силы бежит в сторону выхода, держа перед собой драгоценную ношу.
        Лента падает с волос, и они рассыпаются по плечам алым пламенем, девушка улыбается и даже позволяет себе засмеяться.
        Это было проще, чем она могла предположить. О боже, видел бы кто-нибудь лица поваров, то умерли бы со смеху. Она обвела их вокруг пальца, а они поняли это только тогда, когда она набрала столько еды, сколько не сможет съесть и за пару дней.
        Оказавшись на улице, Сади останавливается на перекрестке и ныряет в первый же переулок. Она раньше никогда не была в Дорт Норт, но многое слышала об этом месте. И самое главное, что ангелам тут не место. Их никто не пустит в город, и только это спасло Сади от назойливого Имрама. Он следовал за ней несколько дней, она словно чувствовала, как он дышит ей в затылок. В лесу и вовсе видела его летящим над кронами деревьев. Ей удалось сбежать, но она не может понять рьяного настроя пьющего ангела, который с чего-то решил взять её в жены.
        Ни ангелы, ни демоны не сочетаются браком с людьми. Какой в этом смысл? Люди умирают слишком быстро, да и потусторонним неприятно наблюдать, как люди стареют, скукоживаются и умирают. Браки, а по-другому союзы нынче редкость даже среди потусторонних.
        Сади заворачивает в следующий проулок. Ей встречаются и демоны с чёрными крыльями, и люди, но никто не обращает на неё внимания. Она для всех какой-то раб, идущий по делам своего хозяина. Сади находится только на окраине города, зная, что в центре Дорт Норта ей делать нечего. Поговаривают, что там, в самом сердце города вырыта глубокая яма со своими лабиринтами, именно там проходят бои демонов. И низших, и тех, что похожи на людей. Сади не понимает этого, но старая Норна говорила, что из-за невозможности поквитаться демонической сталью, порождения тьмы и придумали это место, туда стекаются все те, у кого есть недовольство и вопросы. Они сражаются до последнего, пока кто-то не лишится крыльев, а вместе с этим и владений, которые переходят к победителю. В остальное время, когда демоны живут в мире между себе подобными, там идут своего рода развлечения. Высшие делают ставки в виде ангельской и демонической стали, которая была на их доспехах, и наблюдают за поединками низших. Вот такие развлечения у господ.
        Сади находит заброшенный дом, который присмотрела заранее, и забирается под крышу. Садится на солому и начинает уплетать добытую еду. Она надеется, что поварам не достанется за их неосмотрительность, но она не могла больше ждать. Если бы они ушли раньше, то Сади бы просто проникла внутрь и взяла всего понемногу, никто бы и не заметил. Но голодный желудок не мог терпеть и приказал Сади - добудь еду.
        Вгрызаясь в сочную и ещё теплую куриную ножку Сади, непроизвольно мычит от наслаждения. Она очень любит еду. А вкусную обожает до безобразия.
        Пока ворованная пища со скоростью света пропадает у неё во рту, Сади снова возвращается мыслями к дню, когда всё изменилось. И снова не может понять причины этого.
        Она, как и всегда, была в своей общине, которая принадлежит далеко не самому влиятельному демону по имени Колтон. Вместе с другими девушками Сади занималась мелкими поручениями демона. В принципе, жизнь Сади была достаточно приятной. Ей повезло куда больше, чем остальным рабам. Колтон всегда говорил, что именно женщины куда более коварные и хитрые и поэтому отправлял их на разного рода дела. Сади во многом была благодарна своему хозяину, он, в отличие от других, не требовал от своих рабынь сексуальных утех, кажется, ему на это и вовсе было плевать. Его интересовало другое - информация. И именно Тени, так он называл девушек, которых взял под своё черное крыло, по приказу проникали в разные места, чтобы слушать и приносить ему вести. Порой нужно было, наоборот, пустить какой-то слух. Проследить за кем-то, или же что-то украсть. Интересная была работа, полная страсти и адреналина.
        В тот день Сади сидела в таверне и пила сладкий, практически приторный эль и слушала разговоры местных. Кто-то был недоволен правлением Колтона, они говорили, что его время вышло и пора скинуть его с престола. Сади никогда не думала, что у Колтона есть престол, только если это не табурет. Он не был богатым, уж точно не столь зажиточным, как ангел, которому он её продал.
        Она вернулась к Колтону и, рассказывая об услышанном, заметила, что господин необычайно тих. Он молча смотрел на неё серебряными глазами и слушал. А потом просто сказал, что ему было приятно работать с ней, и дверь открылась. В комнату вошел ангел, это был Имрам, имя она узнала позже, тот даже не смотрел на демона, бросил ему мешок, который Колтон поймал и тут же открыл. Сади не нужно было заглядывать внутрь, чтобы понять - там ангельская сталь. Да так много, что можно было выкупить половину рабов принадлежащих Колтону.
        Ангел схватил Сади за руку и потащил прочь из комнаты, она брыкалась и была испугана. Девушка поймала взгляд Колтона, когда дверь ещё не закрылась, и услышала.
        - Зря ты ходила через границу.
        О какой границе он говорил? Если она куда-то и ходила, все это было по его приказу! Проклятый предатель!
        В тот день она впервые летала. И это было ужасно. Она цеплялась за Имрама и кричала практически всю дорогу. Её голос сел, а горло болело. Когда ангел спустился на землю и выпустил девушку из рук, то она поняла, про какую границу говорил Колтон. Он отправлял её сюда, в Пласо за неделю до этого, он хотел узнать про ангела, который никогда не покидает своего города. Она мало что узнала, а через семь дней он продал её этому самому ангелу. Что за глупость.
        Её проводили в бордель, сначала она решила, что это новое место, где она должна будет ублажать тех, кого станет прельщать её огненная внешность. Волосы и глаза. Это настолько повергло Сади в ужас, что она попыталась сбежать, хотя не имела на это права. Она рабыня, которую один хозяин продал другому. Вещь, без права голоса. Все рабы знали цену побегу. Наказание, оно бывало разным, и казнь, она всегда была одинаковой - смерть через повешение на глазах остальных рабов. Это напоминало людям, кто они и для чего их вид вообще продолжает топтать землю.
        Но Сади не смогла сдержать ужаса. Когда девушка находилась в городе Герхарда, она наслушалась о нём много жутких вещей. Говорят, что он снимал кожу со своих рабов, если они чем-то ему не угодили.
        Когда она неслась по коридорам, то краснела от звуков интима из комнат по обе стороны от неё, которые не прекращались даже с приходом солнца.
        Бордель никто не охранял, но Сади всё равно не удалось сбежать.
        Её поймали, а потом поместили в покои с огромным окном.
        Развратный ангел пришел в комнату буквально через пару минут, вместе с ним прибыли две рабыни, они принесли с собой какие-то сундуки. Там оказалось платье и прочая лабуда для обряда. Обряда бракосочетания.
        И после того, как ангел сказал Сади, что сегодня она станет его женой, ей стало намного страшнее. Полет, мысли о борделе и прочая чушь показались ей незначительными. Брак с ангелом, вот что поистине страшно. Это хуже рабства. Она знает, что тогда полностью будет принадлежать ангелу. Все её мысли и действия перестанут быть её. И если муж прикажет пойти и сброситься со скалы, Сади будет рада это сделать. Так говорят. Но кто знает, правда ли это?
        - Нет, - сказала ему она, а он лишь подошел к Сади и взял девушку за руку, она не успела понять, что происходит, как ангел, представившийся Герхардом, хотя она и так знала его имя, уколол её палец иглой и притянул его к своим губам. Он слизал каплю с её пальца, и его глаза словно загорелись жидким золотом.
        Сади не смела двигаться или что-либо говорить. Она не знала, как может отреагировать ангел на любой её выпад. Но она испытала страх. Ведь если обряд произойдет, то всё будет потеряно. Ни о какой свободе не будет идти и речи. Даже в мыслях она будет рабой. Ангел всегда будет знать, где она и о чем думает. Что делает наяву и видит во снах. Он сможет сделать с ней куда более ужасные вещи, нежели хозяин с рабыней. Ведь после обряда, все это будет разрешено на каком-то возвышенном уровне, на таком, о котором Сади даже не подозревает.
        Это был первый раз, когда она увидела Герхарда, второй произошел через пару часов, третьего не было. Она сбежала.
        Ведь ангел не сказал, для чего она ему нужна и что он будет делать. Ей удалось перебраться на сторону демонов. Преодолев Плачущую стену, она оказалась вне досягаемости Имрама и Герхарда. А точнее, в Дорт Норт - месте, где каждый ангел будет взят в плен и помещен на арену, которую называют: «Последний путь». В простонародье - Яма.
        Поев, Сади легла на солому и, долго смотря на полную луну, она всё же погрузилась в сон. Сади надеялась, что Герхард забудет о ней и найдет себе другую игрушку, но она даже не подозревала, что под этой самой луной в Тихом лесу на вороном коне едет потерявший в бою крылья демон. И он сделает всё, чтобы вернуть Сади и получить утерянное назад.
        Глава третья
        Щебетание птиц постепенно просачивается в сон Сади, девушка не спешит поднимать веки и, перевернувшись на другой бок, ещё сильнее заматывается в плащ и блаженно улыбается. Спешить ей некуда и в кои-то веки она может насладиться сном вдоволь. Странный звук мешает снова погрузиться в сон, и Сади открывает глаза.
        Огромная мясистая крыса перевернула корзинку и наглым образом поедает пищу. Злости Сади нет предела, сонное состояние испаряется моментально. Она соскакивает на ноги и ударяется о балку крыши головой. Крыса даже не пугается резких телодвижений девушки и продолжает доедать всё, что та вчера не доела. Шерстяное чудовище даже корзинку не пощадило, изгрызло с двух сторон.
        - Моя еда, - с болью в голосе произносит Сади и корчит скорбное лицо.
        Потирая ушибленное место, девушка наклоняется и берет плащ. Всё было хорошо, но проклятая шерстяная нахалка с длинными усами испортила настроение с самого утра. Натянув плащ и заплетя косу, Сади медленно выныривает из-под крыши и, дождавшись, когда поблизости никого не оказывается, быстро спускается на влажную каменную мостовую и продолжает осматривать город.
        Ночью был дождь, и воздух стал свежее. Вдохнув полной грудью, Сади провожает взглядом торопящихся по своим делам рабов. Кроме людей, она замечает пару демонов. Их легко распознать среди невольников. Во-первых, они чистые и никуда не спешат. Во-вторых, цвет их глаз серебряный. Когда Сади разговаривала с Колтоном, то никогда не могла долго смотреть ему в глаза, от них словно исходит холод и ужас. С ангелами же всё иначе, их мягкие золотые глаза словно светятся добром и отзывчивостью. Возможно, когда-то это и было так, но точно не сейчас.
        На окраине Дорт Норта в основном небольшие дома, идентичные тому, под крышей которого Сади провела уже пару ночей. В разгар дня на улицах мало рабов, большинство из них работают. Сади видела поля между Тихим лесом и Плачущей стеной, скорее всего основная масса горожан там. Чем могут заниматься демоны, об этом Сади старается не думать.
        В центр она не сунется, но ей нужно найти место, где есть вода. Кроме жажды, ей хотелось бы помыться. За стенами Дорт Норта есть река, но пока Сади не готова рисковать, что, если назойливый Имрам по-прежнему рыщет где-то рядом? Она не может попасться ему на глаза, ведь, если ангел поймает её, то казнит.
        Воспоминания уносят Сади в день побега. Это было легко сделать, ведь рабы не сбегают. Несмотря на первую попытку, которая не удалась, Сади не наказали. Это было самым большим удивлением. И это же послужило толчком ко второй попытке, которая всё же удалась.
        Страх за свою жизнь слишком велик, чтобы испытывать его на попытку, которая вероятнее всего не принесет должного результата. Так думают практически все невольники.
        Сади рискнула. Но она не тешит себя иллюзиями, что всё это было только благодаря везению или же стечению обстоятельств. Навыки Тени помогли ей, как никогда ранее. Она покинула город, а никто даже не обратил на неё внимания. Она настолько слилась с местностью и местными, что даже Имрам, проходя мимо неё на площади города, не посмотрел в сторону девушки. Она же в тот момент стояла в тени козырька одного из домов и пристально смотрела на белокрылое создание.
        Долгие годы тренировок и желание свободы сыграли Сади на руку.
        Отбросив воспоминания, Сади принимает решение подождать ещё пару дней, найти лошадь и отправиться дальше.
        Мысли о доме одолевают её. Из всех, с кем она была знакома всю свою жизнь, Сади испытывает щемящее чувство печали только о старой Норне. Именно Норна приглядывала за Сади, когда её мама умерла от кровавого кашля. Норна забрала к себе девочку и заботилась о ней больше года, а потом пришел Колтон и забрал девчонку себе. Она и так ему принадлежала, ведь родилась на территории его владений, но на момент смерти матери Сади была ещё слишком мала, чтобы он мог взять её в Тени и начать обучение. Он поселил пятилетнюю девочку с другими такими же детьми в один дом и дал ей имя. Сади, что означает принцесса. Он всегда изощрялся в именах для своих Теней, Колтон любил красоту во всём. Несмотря на то, что девочку забрали у Норны, Сади продолжала бегать к старушке каждый день после тренировок. Та многое рассказывала Сади, истории о том, как было раньше, до появления проклятой девочки, которая погубила мир, и после. Норна никогда не выказывала открытой любви к Сади, но та чувствовала это и ценит до сих пор, как нечто важное и драгоценное.
        Сади не знает, куда ей податься, мир страшит, и душа тянется к единственному знакомому месту на земле.
        Прохаживаясь по Дорт Норту, Сади глубоко погружается в свои мысли, но они постепенно переходят в настоящее. Ей нужна ангельская или демоническая сталь. Она не может воровать постоянно, рано или поздно это кто-то заметит и тогда последует новое преследование или же незамедлительное наказание. Сади замечает мужчину в ста метрах перед собой, это демон и он идёт немного пошатываясь. Возможно, пьян. Сади покрывает голову капюшоном, прибавляет шаг и в итоге влетает в демона на всём ходу. Вскинув глаза, она видит перед собой чернокрылого высокого демона. Он не обращает на нее внимания и отталкивает в сторону, Сади же молит его о прощении за свою глупость. Она теряет равновесие и плюхается в лужу, подняв брызги вокруг себя и промочив плащ и брюки. Девушка быстро поднимается, мысленно догоняет демона и толкает его в спину, да так сильно, что он сам летит в лужу. В жизни она этого, конечно, не делает, а молча шагает дальше, сжимая в руке приобретенный мешочек. Она не открывает его, вместо этого быстро растворяется между домов Дорт Норта.
        Она идет долго, но в итоге находит то, что ей нужно. Длинное здание с надписью Паровая. У входа сидит старая женщина, из зубов у неё осталось не больше двух, сгорбленная и кряхтящая, она смотрит на Сади своими выцветшими голубыми глазами.
        - Вода горячая? - спрашивает Сади, кивая на деревянное сооружение.
        - Нет.
        Жаль.
        Сади достаёт из рукава мешочек и открывает его. Три небольших сплава. Неплохо, но она надеялась, что у демона будет больше. Она протягивает старухе один кусок стали, и та пропускает Сади внутрь. В мойке практически никого нет. Сади поспешно раздевается и быстро встаёт под поток холодной воды. Мытьё занимает у неё не больше десяти минут. Девушка выходит и натягивает на себя нижнее белье, её взгляд цепляется за длинную юбку и корсаж. Они чище, чем то, что Сади держит в руках. Она раздумывает минуту, и всё же хватает чужое и, облачившись в юбку и корсаж, выходит из Паровой, оставив свои мокрые штаны и рубашку в обмен на новый наряд.
        Колтон был бы ей недоволен. Не стоит так часто светить свои умения, но в данный момент у Сади нет иного выхода. Если бы демон был чуточку богаче, она бы купила себе сменную одежду.
        Счастливая и чистая она отправляется к воротам, к тем самым, за которыми оставила Имрама. Плачущая стена не нуждается в охране, никто в здравом уме и трезвой памяти не сунется на территорию демонов, чей предводитель Асмодей.
        Сади беспрепятственно выходит наружу и стоит там какое-то время. Проход никто не охраняет, поблизости никого нет, но Сади не может полностью расслабиться. Ей кажется, что за ней кто-то наблюдает.
        Рабы не сбегут, они настолько привыкли к своему жалкому существованию, что и не мыслят иной жизни. Да и куда идти? Если ты родился человеком, то будь добр служи и благодари. Норна как-то упоминала о сопротивлении, о группе людей, которые пошли против установившейся системы, живут на краю Россе и только ждут момента, когда врата ада откроются и оружие, способное истребить ангелов и демонов, станет им доступным.
        Сади не очень понимает это. Человеческая жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на глупые протесты. Да и надеяться, что кому-то удастся открыть разлом, ещё более недальновидно.
        Сади срывает травинку и садится прямо у каменной стены, растирая зелень между пальцев, она продумывает свои дальнейшие действия.
        Нужна лошадь. Без этого её путь будет слишком долгим.
        Найти конюшни в этот день ей так и не удается, возможно, в Дорт Норте и вовсе нет такой роскоши как кони. Демонам лошади ни к чему, а рабам и подавно. Но немного пораскинув мозгами, Сади останавливается на том, что хотя бы одна-то должна быть. Ведь местные невольники как-то возделывают землю.
        Сади возвращается в своё временное убежище только ближе к вечеру. Потратив ещё один слиток на пирог и разбавленное водой вино, Сади забирается под крышу.
        Сидя там, она чувствует себя свободной, но бесконечно одинокой. Сади старается не думать, что её ожидает в родном городе. Распростёртых объятий от Колтона она не дождется, но вот от старухи Норны вполне возможно. Как-то давно, пару лет назад, старуха упомянула, что её двоюродная сестра или племянница живет недалеко от города Россе, там относительно спокойно и достаточно далеко от Герхарда и его странных желаний. Может, Норна напишет какую-то записку, или хотя бы опишет, как выглядит её родственница. Сади согласна работать там не покладая рук. Это уже вполне похоже на дальнейший план.
        Следующие три дня проходят относительно спокойно. Сади всё же находит конюшни и собирается увести лошадь. Их всего три, и все они умрут со дня на день. Но пешком Сади до дома не добраться.
        Сидя на крыше, девушка наблюдает за потоком рабов, которые уходят в поля. Ещё час, и в городе практически никого не останется. Идеальное время для того, чтобы одолжить лошадь.
        Выждав время, она спускается и быстрым шагом идет в нужную сторону. За всю дорогу ей встречаются трое. Все старые мужчины, которым нет дела на поле, иначе они там и останутся. Сади обращает внимание, что один из них садится прямо на мостовую, открывает корзинку и достаёт оттуда принадлежности для резки по дереву. Сади замирает и пару минут наблюдает, как старик, пытаясь прокормить себя, несколько раз промахивается ножиком и ранит себе пальцы. Светлая древесина довольно быстро окрашивается в алый, но старик, словно не замечая этого, продолжает строгать. Сади бы купила у него что-то, но прежде, чем она сможет это сделать, ей придется снова кого-то обокрасть. Вчера она потратила последний слиток стали, прикупила себе еды.
        Девушка отворачивается от старца и продолжает идти. Норна говорила, что раньше старость уважали, да и вообще люди относились друг к другу намного лучше, чем ангелы и демоны относятся к ним сейчас. Ни Норна, ни тем более Сади не застали тех славных времен.
        Сади повторяет своё прошлое нахальное поведение и входит в конюшню, словно так и было задумано. Конюхов нет, как и лошадей. Видимо, их забрали в поля, а Сади пропустила это.
        Проклятие!
        Ей приходится возвращаться к дому с пустыми руками. Завтра она попробует ещё раз, а вечером нужно будет снова добывать еду.
        Проходя по мостовой, Сади снова останавливается, но в этот раз не из-за израненных пальцев старца. Он больше ничего не делает. Его тело лежит на каменной мостовой, ножа и корзины нет. Уже украли. Его тело не успело остыть, а кто-то уже нарезает хлеб его ножом. Или что-то другое. Суть не в этом. А в том, что этот мужчина родился рабом, им же и погиб. Да, на его шее не было кандалов, видимых глазу, но были другие, которые держат невольников куда сильнее.
        Бесконечно печальное зрелище. Сади подходит к старику и прикасается пальцами к его лбу.
        - Пусть в другом мире на тебе не будет оков.
        Дойдя до дома, Сади хмурится. Звуки из её укрытия не похожи на крысиную возню, только если та тварь не отожралась до человеческих размеров.
        Сади поднимает голову и практически одновременно с этим движением отступает назад. Сверху на неё смотрят серебряные глаза демона, у которого она украла крохотные слитки несколько дней назад.
        Вот же ж!
        Проклятие!
        Сади срывается с места и бежит в сторону ворот. Вот и закончилось её пребывание в Дорт Норте, так она думает, пока что-то тонкое и хлесткое не обвивается вокруг её ног. Она падает плашмя и сильно ударяется ладонями о каменную мостовую. Рука так и тянется за ножом, но она понимает, если наставит оружие на демона, он убьет её на месте, а она ему ничего не сможет сделать.
        Сади переворачивается на спину, и над её лицом склоняется максимально недовольная физиономия демона.
        - Глупая рабыня, - говорит он и скалится.
        Сади получает удар по лицу такой силы, что щеку обдает огнем, а во рту тут же чувствуется привкус крови. Губа разбита.
        Демон выпрямляется и расправляет крылья. Секунда, и он взлетает, а через две секунды тело Сади проскальзывает по мостовой и тоже отправляется в небо. Девушка висит вверх ногами и движется в противоположную сторону от ворот. В центр города. В сердце Дорт Норта, туда, где кишат демоны. Туда, где главенствует Асмодей.
        Глава четвертая
        Существует три золотых правила, которые раб не может нарушить. Умные и послушные невольники следуют этим правилам, ведь иначе их ждёт публичная казнь. На памяти Сади, смельчаков или же глупцов было всего трое. В других местах казни были чаще, Колтон не забывал упоминать об этом. Он всегда проводил параллель между своим городом и остальными. Возвышал свою важность до небывалых высот. Колтон всегда был более лоялен несмотря на то, что он демон и пришел из самой пучины ада, он чтил человеческую жизнь больше, чем многие потусторонние.
        Правила до безобразия простые.
        Первое. Никогда не поднимать руку на хозяина и защищать его ценой своей ничтожной жизни.
        Второе. Запрещены побеги, даже попытки.
        Третье. Служить до конца своих дней. Служить и почитать.
        - Что она сделала? - спрашивает мужской бархатный голос.
        - Обокрала меня!
        На пару мгновений в помещении воцаряется тишина. Сади не слышит даже яростных шагов того демона, который приволок её сюда. А он не прекращал топать из стороны в сторону с того момента, когда бросил Сади на пол и приказал лежать.
        - Дэлим, ты ведь это несерьезно? Тебя обокрали? Рабыня? Чья она?
        В бархатном голосе явно чувствуется сомнение.
        - Мне-то откуда знать? Впервые вижу. Но пока разыскивал её, узнал, что некая подданная, по описаниям очень похожая на неё, ходила по твоей кухне и раздавала там приказы, словно имела на это право. А потом и вовсе набрала еды и слиняла.
        Сади лежит на полу с закрытыми глазами. Она больше не чувствует нож, он выпал из-за пояса юбки, когда её сюда тащил Дэлим. Так ещё получается, что она показала своё нижнее бельё всему Дорт Норту. Раньше за подобное она бы стала популярной. Старая Норна всегда говорила, что были времена, "чем сильнее опозорился, тем известнее стал". Вот только Сади живет в настоящем времени, "чем незаметнее был, тем дольше прожил".
        - Имя, - говорит бархатный голос, и Сади всё же принимает сидячее положение, расправляет юбку вокруг ног и склоняет голову в поклоне.
        - Сади, - отвечает она.
        Рабыня не смеет поднять голову и посмотреть в глаза демону. Сади чувствует, насколько в помещении тяжелая аура всевластия. Не нужно жить в Дорт Норте, чтобы понять - демон с бархатным голосом тут главный господин. Перед ней сам Асмодей.
        - Кто твой хозяин, Сади? - спрашивает он.
        - Он просил не упоминать его имени без позволения.
        Это единственное, что она смогла придумать. Сади не может сказать, что сбежала от хозяина. В этом демоны и ангелы на одной стороне, и законы у них едины. Если демоны узнают о её побеге, то убьют, а так она получит какое-то наказание. Может, господин Дорт Норта решит разыскать её хозяина, или же просто прогонит из города. В случае вынужденной лжи шанс на выживание куда более велик. Правда же убьёт её на месте.
        Демон с бархатным голосом подходит к Сади и присаживается на корточки. Двумя пальцами прикасается к подбородку, и она поднимает голову. Их взгляд пересекается, и Сади тут же хочет отвернуться. Её точно ждет наказание.
        - Понимаешь ли ты, безвольная пташка, что я не смогу просто отпустить тебя? - спрашивает демон, а в голосе слышится сожаление.
        - Понимаю, - отвечает Сади и чувствует, как подбородок, там, где холодные пальцы демона касаются кожи, начинает зудеть.
        - Какое наказание ты бы хотела понести? - участливо спрашивает он.
        Сади хмурится странности вопроса. На лице демона расплывается ленивая и широкая улыбка. Он склоняется к уху Сади и шепчет:
        - Я пошутил. Уже всё придумано за тебя.
        Демон поднимается, кивает тому, который притащил Сади в апартаменты, и говорит:
        - На площадь, к столбу.
        Сади не понимает, что это значит, но сидит молча, смотря на демона исподлобья. Сейчас она ничего не может сделать. Сади не в силах защитить себя ни словом, ни действием. Её человеческая хрупкая жизнь полностью в руках демона, имени которого она даже не знает, но несмотря на то, что он не представился, девушка догадывается, кто подверг её неизвестному наказанию. Асмодей. Колтон упоминал это имя, и даже ему было не по себе. А они ведь братья.
        - Сколько? - спрашивает Дэлим.
        Главный господин прикасается двумя пальцами к подбородку и оценивающе разглядывает Сади.
        - Суток будет достаточно, рабы слабые, а эта и вовсе хрупкая. Маленькая и слишком худая, больше она не выдержит. Потом закрой её в Комнате, если выживет, отправим её в Яму через три дня. Пусть пробежится.
        Дэлим рывком поднимает Сади, словно она ничего не весит, и толкает в сторону двери. Она в последний раз оборачивается на того, кто отдает тут приказы. Их взгляд пересекается, и он говорит:
        - Увидимся через три дня.
        И в этом "увидимся" нет ничего привлекательного. Сади слышала про Яму и в какой-то степени надеется не дожить до этого места, где демоны развлекаются, как только могут. Кровожадно и безжалостно.
        Сади уводят на улицу, здание из тёмного камня остаётся позади. Пройдя всего два поворота, Дэлим останавливается и указывает рукой на помост, который расположен на середине улицы. Он поднят на высоту около двух метров над землёй. Толстые балки держат его крепко, несмотря на сильный ветер, который треплет волосы Сади, помост остаётся недвижим. С двух сторон от помоста ввысь поднимаются две доски, они соединяются в арку. Довольно странное сооружение, похоже на гильотину, даже верёвки висят, и люди, подвешенные за руки. Из того положения, в каком находится Сади, большего разглядеть невозможно.
        - Твоё наказание на сегодня, - выплевывает Дэлим.
        Обхватив Сади за талию, демон взмывает вверх так быстро, что у девушки захватывает дух. Несколько взмахов крыльев, и они опускаются на помосте. Демон быстро закрепляет руки Сади на балке и регулирует длину веревки так, чтобы ноги девушки еле-еле касались деревянного полотна.
        Демон улетает, а Сади продолжает смотреть на свои руки, но всё же отвлекается от этого занятия. Она висит в центре, по обе стороны от неё в том же положении находятся рабы. Тот, что слева, вроде помер. А вот девушка справа сильно избита, она висит и мычит от боли.
        Сади поднимает голову и смотрит на свои руки. Веревка сильно передавливает запястья, а узел выглядит неприступным. Даже если Сади или кому-то из невольников удастся развязать узел, то спуститься с этого помоста они не смогут. Конструкция продумана именно так, что, не имея крыльев, невозможно сбежать.
        Первые минут десять наказание приносит небольшой дискомфорт. Следующий час кажется Сади адом. Все тело ломит, а кровь настолько отлила от рук, что она их больше не чувствует. Шевелит пальцами, но не осознает, происходит это на самом деле или же нет. Девушка справа продолжает мычать, и спустя два часа Сади начинает подвывать ей. Мужчина висит молча.
        Минуты начинают казаться часами. Лицо Сади становится мокрым от слез. Она даже не может думать о том, что хочет пить, это не так важно, как желание прекратить пытку. Руки выкручивает из суставов, ноги ноют, голова раскалывается. Каждая клетка молит о пощаде.
        Сади даже не могла подумать, что пытка настолько ужасна.
        В какой-то момент она и вовсе прекращает чувствовать своё тело. Его словно нет. Её нет. И это пугает.
        Пару раз Сади проваливается в беспамятство, может, это от боли, или же от усталости. Она не знает, но старается прогнать эти моменты как можно дальше от себя. Сади старается находиться в сознании, но это становится практически невыполнимым.
        Она боится, что после следующего провала не придет в себя и повиснет, как мужчина, на которого уже начали слетаться вороны.
        В следующий раз Сади открывает глаза и натыкается на темноту ночи. И понимает, она провисела не больше половины отведенного времени. От осознания этого девушка снова начинает плакать. Рук она больше не чувствует и начинает молиться о боли в суставах.
        Сади старается думать о доме и о старой Норне, но стоит мысли появиться в голове, как она тут же исчезает, и на её место приходит страх.
        Время идёт, Дэлим забирает девушку справа и куда-то улетает, он держит её за руку, а та висит как тряпичная кукла, безвольно покачиваясь из стороны в сторону.
        Снова забытье, из него Сади выводит долгий и горький стон. Девушка с трудом поднимает веки и понимает, что стон принадлежит ей.
        Протяжный и одинокий.
        Ночь сменяется утром, и Сади окончательно теряется во времени, но смутно помнит, как демон отвязал её и куда-то уволок, бросил в темное, пропахшее плесенью и нечистотами место, и пропал.
        Вроде и пытке пришел конец, но тело и сознание этого ещё не понимают.
        Сади не видит, что находится в одной из Комнат, сюда обычно приводят непослушных рабов и низших демонов. И всем им дальнейшая дорога только в Яму. А как всем известно, из Ямы возвращаются только демоны, рабы погибают там ужасной смертью. Но, лежа на полу, Сади думает только о том, что ужаснее прошлой пытки и быть не может.
        Как же она ошибается.
        Глава пятая
        Следующие два дня проходят лучше, Сади хотя бы не висит и очень этому рада. Но, несмотря на горизонтальное положение тела, у неё всё болит. Каждый кусочек тела. Демоны знают толк в пытках. С этим не поспоришь.
        Первое время Сади не могла даже голову повернуть. Лежала на влажном прохладном полу и не смела даже пальцами пошевелить. Тело ныло и плакало. Скулило и ненавидело всё вокруг.
        Находясь в абсолютной темноте, придя в себя, Сади обследовала Комнату и не нашла ничего, кроме влажных каменных стен. Они словно плачут за неё, Сади же прокручивает в голове, что будет происходить в Яме.
        Шанса выжить нет.
        И мысли о странной свадьбе с ангелом, владеющим борделем, больше не кажутся ей столь ужасными. Она сама загнала себя в ловушку, а всё оттого, что раньше, живя под черным крылом Колтона, она обладала свободой. Не будь её, Сади бы даже не помыслила о побеге от ангела.
        Ей дают воду и еду. В былые времена она бы даже не притронулась к тому, что ей приносят, но бывает, что приходится отодвинуть свои хотения куда подальше и съесть полусырую рыбу. Которую, к слову говоря, уже кто-то ел до Сади, а ей принесли объедки.
        Нужду она справляет в дальнем правом углу, и это самое мерзкое.
        Её погубила чистота. Если бы она не рискнула украсть у демона сталь на плату для Паровой, то и не попалась бы.
        Мучительные часы в темноте подталкивают Сади к сожалениям о былых действиях. Но, если подумать, то она не могла поступить иначе. Такова её природа. Желать большего, даже если это под запретом.
        Темнота и сырость становятся ближайшими друзьями Сади до того момента, пока за ней не приходит Дэлим.
        Каменная дверь отодвигается в сторону, и Сади видит очертания крылатого создания.
        - Вставай! - приказывает демон и морщится. Ему ненавистна мысль, что какая-то рабыня посчитала, что может обокрасть его и остаться безнаказанной. Но сегодня он насладится триумфом, будет следить за рабыней и предвкушать, когда же её разорвут низшие. Дэлим с удовольствием запомнит каждый её крик и мольбу о помощи.
        Он уверен, молить она начнёт ещё до Ямы.
        Сади поднимается и, дрожа от холода и промокшей от влажного камня одежды, направляется к двери. Зубы стучат, а пальцы дрожат, когда она пытается обхватить себя и хоть как-то согреться. Прохладный ветер приносит с собой ещё больше холода, он словно проникает под кожу и пробирается в кости.
        Яркий свет дня слепит, Сади прикрывает рукой глаза и только потом понимает, что уже вовсе не день, а скорее вечер. Ещё немного, и солнце спрячется за горизонтом. Она бы хотела спросить, куда её ведут, но не смеет. Вся грязная, в мокрой одежде, с синяками на теле и со спутанными волосами Сади переставляет подгибающиеся ноги. Пытка столбом не прошла бесследно, а заточение преподнесло свои коррективы в её физическое состояние. К сожалению, все это работает против девушки. Она старается идти ровно, но проклятые мышцы словно позабыли, каково это - подчиняться Сади.
        Они направляются к толпе демонов, которые не обращают на Сади никакого внимания, они постепенно расходятся вокруг арены, которая выглядит, как глубокая яма огромных размеров, с бесконечным количеством лабиринтов и ходов. Скорее всего она появилась сотни лет назад, когда эти самые демоны и прорвались в мир Сади.
        Демоны выглядят по-разному, кто-то облачен в дорогие шикарные одежды с подбитыми мехом плащами, с драгоценностями на всех пальцах и в волосах, другие же, наоборот, в своём облачении больше похожи на рабов - простая одежда, практичная, но без какой-либо доли цинизма и превосходства. Некоторые спрятали свои крылья, другие же, наоборот, расправили и взлетели, чтобы принять более комфортные и просматриваемые места вокруг Ямы.
        Сади начинает испытывать страх, только когда натыкается взглядом на деревянные клетки. Их десятки. Внутри сидят рабы, скорее всего нарушившие какие-то законы или же просто неугодные своим господам. Единственное, что Сади подмечает, тут нет детей. Ни одного ребенка. Словно у демонов есть пункт на этот счет.
        Сади заталкивают в одну из клеток, там уже трое рабов. Два мужчины и женщина. Женщина плачет и хватается за деревянные неотесанные прутья. Из-за огромных заноз на её ладонях выступает кровь, и Сади отходит в дальний угол клетки. Девушка понимает, что ей нужно держаться подальше от плачущей женщины, та изранена, а как всем известно, низшие демоны идут на запах крови лучше любой собаки.
        Демоны продолжают рассаживаться по местам, и сквозь гомон шума Сади слышит рык. Громкий и долгий. Вокруг становится тише, все рабы как один подходят к краю клеток, расставленных по периметру Ямы, и смотрят вниз.
        - Они порвут нас ещё до того, как откроются клетки, - говорит один из соседей Сади.
        Она же во все глаза разглядывает низших демонов. Они словно рыбы в воде. Их движение невозможно предугадать, они рыщут по дну Ямы в хаотичном порядке, иногда сталкиваются и начинают драться. Раздирают друг друга клыками и когтями, а потом продолжают движения.
        Сади всего трижды видела низших, в её краю их меньше. Они, в отличие от высших демонов, смертны, но, чтобы убить их, нужно очень постараться. Ей этого не сделать. Да, Сади далеко не ангельского характера, но она никогда не отнимала чью-то жизнь. Она считает, что никто не вправе это делать. Даже господа. Не они эту жизнь даровали, чтобы обрывать её по своему усмотрению.
        Низшие продолжают двигаться, у кого-то из них по две конечности, у других по четыре, или даже шесть. Размером они не очень большие, самого крупного, что Сади находит взглядом, можно сравнить с жеребенком. Но их размер не имеет значения, они все так же смертоносны.
        Недалеко от края Ямы стоит демон, его крылья расправлены в стороны, а в руках огромный рог серого цвета. Он дожидается, когда зрители займут свои места и подметив, когда последний демон, их господин Асмодей займет почетное место, подносит рог к губам и знаменует начало долгим и протяжным стоном, от которого мурашки выступают на коже. Сади оборачивается в сторону звука. Мысли в голове путаются, но одна стучит на подкорке сознания - столб был не столь ужасным, как Яма.
        На высоком помосте сидит демон, к которому её привели три дня назад. Если бы клетка Сади была ближе, то она могла бы рассмотреть и тех, кто рядом с демоном. Все в богатых одеждах, драгоценные камни в их волосах сверкают в лучах заходящего солнца, а улыбки предвкушают наслаждение.
        - Сегодня мы встретились здесь, чтобы демоны из двух городов смогли решить свои разногласия на поле боя. Так, как это делают сильнейшие.
        В момент, когда главный господин Дорт Норта говорит свою речь, с двух сторон Ямы в воздух поднимаются по десять демонов, их тела покрыты тонкой сталью, в руках огромные мечи. Сади предполагает, что они сделаны из ангельской стали, так противники смогут нанести друг другу больше вреда. К сожалению, они не могут попереубивать друг друга, но крови прольют достаточно. Не только своей, но и рабской. Невольники здесь только ради общей картины. Чтобы представление было более красочным и кровавым. Более интересным.
        В какой-то момент Сади перестаёт слышать главного господина и разглядывает парящих в воздухе демонов. Она видит лица некоторых, и там нет никаких улыбок. Они серьезны, даже злы. Кто-то из них виртуозно размахивает мечом, демонстрируя свои умения. Другие же предпочитают не выказывать своих навыков до начала боя.
        Голос Асмодея снова врывается в сознание Сади, и она поворачивается к нему.
        - Правда останется за тем городом, чей демон останется последним не павшим. Тот, кто останется стоять на ногах и дышать. Победитель сможет забрать себе три десятка рабов от проигравших. Любых, на выбор победителя. Низшие будут перчинкой, по моему приказу, они станут охотиться на дуэлянтов и терзать их.
        Речь заканчивается, и Сади сглатывает комок ужаса. Снова смотрит вниз, и от высоты начинает кружиться голова. Страх подскакивает к самому горлу, и девушка с трудом сглатывает горечь.
        Ни слова о рабах, которых в клетках куда больше, чем низших внизу. Никому нет дела, что в Яме будут не только демоны, но и совершенно беззащитные люди. Как печально оказаться на стороне слабых. Сади даже не может себе вообразить, что бы она чувствовала, окажись на стороне сильных.
        - Мы умрём, - говорит женщина.
        Сади бросает на неё короткий взгляд. Та перестала плакать, а в глазах притаилась безысходность. Она уже мертва.
        - Да будет бой! - провозглашает господин и ударяет в ладоши.
        Высшие демоны спускаются в яму и убирают свои крылья. Они были бы глупцами, если бы не спрятали самое дорогое, что у них есть. Именно крыльями они гордятся больше всего. Но их демоны и ангелы могут лишиться навсегда. Взмах меча, и всё будет кончено.
        Когда ноги демонов касаются дна ямы, на них тут же бросаются низшие, но Сади уже не смотрит на это, она садится на пол клетки, чтобы не схватиться за опасные прутья и не поранить себя раньше времени. Клетка начинает шевелиться, и её спускают в Яму.
        Сади в ужасе ждет приземления. Когда дверь открывается, то низший моментально хватает мужчину и вырывает его из мнимого укрытия. Разрывает на две части и отбрасывает в стороны.
        Гомон криков невольников, лязг мечей, рычание низших, все это ставит Сади в ступор. Но вид меча, кем-то потерянного перед клеткой, приводит её в чувство, она бросается к нему, не видя ничего вокруг. Не одна Сади замечает оружие, но и мужчина из её клетки. Они одновременно бросаются к мечу, Сади не успевает ухватиться за рукоять, мужчина толкает её, и она падает рядом с телом разорванного ранее раба. Пачкается в крови, скользя мокрыми ладонями по земле, отползает от него и успевает пригнуться в последний момент, прежде чем низший прыгает в её сторону, он сшибает мужчину и широко раскрыв пасть впивается в шею человека. Меч падает, и Сади ползет к нему, стараясь не смотреть на низшего. Сжимает рукоять, и с трудом поднимает меч. Ужасная реальность обрушивается на девушку. Мечом она себя не спасет. Он слишком тяжел для неё.
        Недалеко высшие демоны сражаются друг с другом, одному отрезают руку, но он продолжает битву. Тем временем Сади отбегает в сторону, прижимается спиной к стене Ямы и медленно, чтобы не привлечь чьё-то внимание, идет в сторону разломанной клетки. Веревки, спустившие клетку, по-прежнему свисают сверху, и Сади надеется выбраться оттуда, карабкаясь наверх. Девушка не знает, что демоны сделают, если она выберется из Ямы, скорее всего скинут обратно, но и тут находиться она больше не может. Крики умирающих рабов отрезвляют и наводят ужас.
        Высшие демоны на поверхности Ямы подбадривают своих бойцов, а тех осталось уже меньше пяти. Сади добирается до веревки и хватается за неё, подтягивает себя и проползает пару метров, а потом слышит спокойный мужской голос, который намного тише всего, что происходит вокруг, тем не менее она слышит его отчетливо, словно говорящий находится прямо у неё за спиной.
        - Остановись.
        Сади не останавливается, продолжает ползти. Рядом с ней пролетает демон и задевает девушку крылом. Удар оказывается мощным, она падает. Сади больно ударяется о землю и скуля переваливается набок. Перед глазами плывет, но она видит силуэт мужчины, он пробирается сквозь низших, рассекая перед собой воздух мечом. Сади с трудом садится, и мужчина оказывается рядом с ней, втыкает меч в землю и присаживается на корточки. Взгляд Сади проясняется, и она видит, что это демон, но он не один из сражающихся за что-то там. На нем нет доспехов, вместо этого обычные черные брюки и черная рубашка из мягкой ткани, рукава закатаны до локтей, и Сади видит черные рисунки на его руках.
        - Сади? - спрашивает демон.
        Кристофер смотрит на девушку и не видит красоты, которую ему показал Герхард. Перед ним дурно пахнущая замарашка с побитым лицом, которая молча смотрит на него огромными испуганными глазами.
        Сади в растерянности, откуда этот демон знает её имя, она прежде его никогда не видела.
        - Ты глуха?
        - Нет.
        Демон кивает.
        - Твоё имя Сади?
        - Да.
        - Тогда пошли.
        Кристофер поднимается и протягивает девушке руку. Он нашел её, осталось дело за малым. Сади сама поднимается и со смесью интереса и страха смотрит на демона.
        - Ну и как отсюда выходить? - спрашивает он у воздуха и смотрит по сторонам.
        Кажется, что демон не замечает окружающего его ужаса. Он даже не обращает внимания, когда рядом с его лицом проносится черное крыло.
        Сади поднимает голову к небу. Оно темное, только звезды и полная луна освещают всё вокруг. Как долго она пробыла в Яме? Время удивительная вещь.
        - Только если улететь, - шепчет она.
        Кристофер бросает на неё косой взгляд и спрашивает:
        - Умеешь летать?
        Сади в растерянности.
        - Что? Нет.
        - Тогда нам нужен другой выход.
        Сади успевает только открыть рот, но демон уже её не слушает. Кристофер вынимает меч из земли, разворачивается и идет в сторону, где меньше низших демонов. Под ноги Сади прилетает чья-то конечность, и она, подобрав свою изодранную юбку, бежит за демоном, которого тут вроде как и быть не должно.
        Спотыкаясь, Сади всё же догоняет демона и спрашивает:
        - Куда мы идём?
        - На выход.
        - Тут его нет.
        Кристофер не смотрит на девушку, всё его внимание сосредоточено на лабиринтах Ямы.
        - Ты просто плохо искала.
        Сади успевает подумать только о том, что она его даже не искала. Страх и ужас происходящего полностью поглотили её внимание, но сейчас она жмется как можно ближе к демону. Не просто так он спас её. Может, это Колтон отправил демона ей на помощь?
        - Не могла бы ты немного… отойти. От тебя пахнет.
        Сади немного сбавляет шаг и гневно смотрит демону в спину. Кто он вообще такой? Плевать на его слова, он вроде как хочет вытащить Сади из этого ада.
        Пройдя несколько поворотов, демон останавливается и поднимает голову вверх.
        - Асмодей, спусти сюда крылатого.
        Буквально через несколько секунд вниз срываются два демона. Сади снова поджимается к демону, спасшему её, но тот отступает. Один из спустившихся поднимает Сади так быстро, что она успевает только пискнуть, второй подходит к Кристоферу.
        - Ты же не думаешь, что я буду обнимать тебя за шею? - спрашивает Кристофер. - Пусть Асмодей клетку спустит.
        Демон пропадает из поля видимости Кристофера, и тот наблюдает, что девушку уже доставили наверх. Он же крутит в руках меч и с тоской смотрит на битву в Яме. Он был бы рад поучаствовать, но есть куда более важное дело. Вернуть себе крылья. Прежде чем Кристофер покинул обитель Герхарда, тот показал ему крылья. И Кристо помнит то щемящее чувство неполноценности, которое испытал. Ещё несколько дней, и он будет цельным, а потом отправится на поиски своей семьи.
        К Кристоферу спускают клетку, и в этот момент в его сторону со всех ног несется низший. Его тело покрыто чешуёй, она блестит в отражении полной луны. Искривленные рога напоминают оленьи, но они более острые, сравнимы разве что с клинками. С клыков капает черная жижа. Кристофер оборачивается к демону и просто наблюдает за его приближением. Когда до Кристофера остается десять метров, низший сбавляет скорость, а в итоге и вовсе останавливается возле ног демона и склоняет голову.
        Кристофер улыбается быстрой с налетом печали улыбкой и входит в клетку, его поднимают, и он оказывается напротив помоста. Девушка тут же подступает к нему, словно он её защитник. В какой-то степени именно так и есть. Кристоферу пришлось спуститься за ней в Яму. Асмодей не хотел отдавать её просто так. Более того, он надеялся, что девчонку разорвут до того, когда Кристофер доберется до неё. Что-то отдаленно знакомое в разговоре и манерах Кристофера не даёт Асмодею покоя.
        - Мы уходим, - говорит Кристофер.
        Асмодей поднимается с импровизированного трона. Он так вглядывается в глаза Кристофера, словно узнал его. Это практически невозможно. Облик демонов, как и их имена изменились в момент, когда они вышли из адского серебряного огня.
        - Только после праздника, - говорит господин Дорт Норта. - Я не могу отпустить одного из моих братьев без должного приёма.
        Кто же ты? Этот вопрос Кристофер задаёт сам себе, уже зная ответ. Взгляды демонов пересекаются, и Кристофер понимает, что Асмодей догадался, кто он на самом деле. Точнее, кем он был в аду.
        Их облик изменился, имена перестали им принадлежать, но сущность никуда не делась.
        - Почту за честь, - говорит Кристофер, заранее готовясь к неизбежному столкновению.
        Его и Сади провожают в дом - красивый и вычурный, но это не отменяет того, что это клетка, а Кристофер и Сади больше не хотят быть пленёнными. Это единственное, что их объединяет.
        Глава шестая
        Кристофер стоит у окна и смотрит на трёх крылатых демонов. Они постоянно бросают косые взгляды в сторону дома, куда его и девушку поместили два часа назад. За последние десятки лет, Кристофер привык быть под надзором, но его раздражает тот факт, что сейчас его конвоиры демоны. Он никогда не приписывал им порядочных качеств, но всё же. До того, как они прорвали дверь в людской мир, его братья и сёстры были едины как никогда. Видимо, это время исчезло вместе с общей целью, и каждый снова стал тянуть одеяло на себя.
        Кристофер понимает, что Асмодей не отпустит его просто так, но и пленить за домыслы не может. Он попытается вывести Кристофера на чистую воду и, доказав своим приспешникам, кто он на самом деле, пустит в ход всю имеющуюся ангельскую сталь.
        Конвоиры переговариваются между собой, и один из них снова поворачивается к дому, Кристофер машет ему рукой, и тот отворачивается.
        Кристоферу нужно вернуть себе крылья, смотря на демонов с шикарными чёрными достоинствами, он чувствует себя ущербным. Герхард не мог найти лучшей мотивации, чтобы демон привёл ему девчонку.
        Кстати, о ней. Мысли Кристофера возвращаются в Яму, там он с трудом узнал прекрасную деву из воспоминаний Герхарда. Всего несколько дней бродячей жизни изменили её облик и принесли немало страданий. Асмодей рассказал о наказании и о том, что она сделала. Она украла у демона. Скорее всего, невеста Герхарда не отличается особым умом и сообразительностью.
        Эта самая девушка все два часа не выходит из соседней комнаты, куда Кристофер попросил принести лохань и горячую воду. Если им придётся путешествовать вместе, желательно, чтобы она выглядела лучше, чем он её видел в последний раз. Девушка безропотно выполняет всё, что Кристофер говорит, но он видит, что на самом деле она не столь покладиста. Прежде чем сбежать из-под алтаря, она знала, какая расплата её ожидает. Сади не побоялась смерти. Дура. По-другому Кристофер не может объяснить её поступок. Из того, что он увидел за дни свободы, стало понятно - все люди рабы. Все поголовно. Так ангелы и демоны хотят отомстить всевышнему и терзать его любимых детей вечность. Даже если этот самый всевышний не видит их деяний. Кристофер не знает, как относиться к поголовному рабству, он не знает, держит ли его семья невольников, остался ли кто-то из его семьи.
        Мысли Кристофера возвращают его домой, туда, где не было солнца и луны, туда, где была только боль. И она никогда не прекращалась, ни на мгновение, ни на одну проклятую секунду. И все это из-за сомнений. Сомнений в правильности того, что было в садах. Кристофер был одним из первых, кого поместили в ад. И самое ужасное, что там было - сны. Во снах все демоны, и низшие, и высшие, видели только одно - жизнь человечества и сады. Они видели картины о том, чего у них никогда не будет. Но боль не прекращалась даже тогда. Сон терзал не только морально, но и физически. Демоны словно носили в себе адский огонь и не могли даже вдохнуть спокойно.
        Они думали, так будет вечно, но всевышний слишком много веры внёс в умы человечества. И эта вера помогла демонам покинуть ад.
        Вера. Беспрецедентная и безоговорочная.
        Дверь комнаты открывается, и в просторную залу выходит Сади. Девушка с интересом смотрит на демона, он стоит вполоборота и продолжает наблюдать за своими братьями. Те, в свою очередь, хоть и переговариваются, но внимания с дома не спускают.
        Какое-то время Сади молча разглядывает демона. Она так и не поняла, кто он и откуда. Она хочет спросить об этом, но не знает, как демон отреагирует на её вопрос. Интересно то, что Сади его не боится. Она знает, что никому нельзя доверять, но демон спас её и даже ничего не попросил взамен. Ей и дать ему нечего. Она раб, без дома и стали.
        - Что дальше? - спрашивает Сади, разглаживая невидимые складки на уродском платье.
        Кристофер оборачивается и подмечает, что сейчас она выглядит куда лучше. По крайней мере чистая. Волосы ещё влажные, кожа порозовела, а из глаз винного цвета ушёл дикий ужас.
        - Празднование победы.
        - Я обязана идти?
        - Да.
        Сади поклоняется, и Кристофер закатывает глаза.
        - Не надо.
        - Что именно? - спрашивает девушка.
        - Не стоит преклоняться мне. Да и вообще, веди себя естественно, но только когда мы наедине. Я не люблю притворную верность и выбитую болью преданность.
        - Хорошо. А твои рабы…
        - У меня их нет.
        Сади подступает на шаг к Кристоферу и смотрит на него, как на невиданную ранее диковинку.
        - Вообще? - переспрашивает она.
        - Да.
        - Ни одного?
        Взгляд Кристофера пробегает по Сади.
        - Ты. Выходит, один есть и то временно.
        Сади не понимает смысла их диалога, её удивляет, что демон не хочет её поклонений. Это так странно, словно она увидела живую Проклятую Чудом Девочку.
        - Я могу узнать твоё имя? - спрашивает Сади.
        - Кристофер, можно просто Кристо.
        Услышав имя демона, Сади прикрывает рот ладонью.
        - Ты взял себе библейское имя? Богохульно.
        Кристофер улыбается, а в глазах сверкает лукавство.
        - Поэтому и взял.
        Сади кивает и снова проходит руками по платью, которое принесли вместе с водой и лоханью. Оно максимально неудобное и громоздкое. Если его перешить, то можно одеть одну небольшую деревню.
        - Наряд так себе, - говорит Кристофер.
        - Знаю.
        - Но лучше, чем был до этого.
        Кристофер продолжает улыбаться, а Сади прожигает его взглядом. Она хочет как-то съязвить, но всё же не решается.
        - Ничего не хочешь сказать? - спрашивает Кристофер.
        - Хочу.
        - Скажи.
        - Ты странный для демона.
        - Уникальный. Я уникален, принцесса.
        К щекам Сади приливает румянец.
        - Не называй меня так.
        - Твоё имя переводится как принцесса, и мне это нравится, поэтому тебе придётся смириться.
        В планы Кристофера не входит очередной поиск девушки, он и так потратил несколько дней, чтобы добраться до Дорт Норта, а потом ещё и был вынужден спуститься в Яму. Он обегает взглядом её платье, в нём будет крайне неудобно бежать. Да и столь яркий красный привлечёт ненужное внимание. Даже белая ворона среди чёрных, и та выделяется меньше.
        С лица Кристофера сходит улыбка, и он говорит совершенно серьёзно.
        - На праздновании будь готова.
        Сади напрягается.
        - К чему?
        - Нам придётся бежать.
        Сади напрягается, а былое чувство защищенности улетучивается.
        - Ты не ладишь с местной властью? - спрашивает она.
        Более чем.
        Кристофер не объясняет Сади, но когда-то дома он и господин Дорт Норта были вынуждены стать одними из тех, кто образовал два из трёх противоборствующих лагеря. По канонам морали Асмодей не станет выступать против Кристофера в открытую, но попытается пленить его, когда он будет ожидать этого меньше всего. После пленения, Асмодей покажет Кристоферу всё разнообразие пыток Дорт Норта. И на то есть причины. Когда-то Асмодей был "гостем" Кристофера и оценил по достоинству гостеприимство адского мира.
        Когда Кристофер говорил Герхарду о том, что смерть не самое страшное, он не лукавил. Есть ужасы и поинтереснее. Он знает это как никто другой. Асмодей прочувствовал на себе изощрённость Кристофера и не постесняется ответить тем же.
        Кристофер рассматривает девушку и не может понять, что такого занимательного нашёл в ней ангел, что даже его отпустил из Бахмута. Она красива, но не более. Смазливых много, а ангельские и демонические женщины и вовсе прекрасны.
        У пары человек и ангелов есть какая-то история, но Кристоферу она неинтересна. Куда интереснее снова обрести крылья и улететь к тем, кто по-настоящему были ему братьями и в садах, и в аду. Семья.
        - Не отходи от меня далеко, - напоминает он.
        - Хорошо.
        - Я сказал, что являюсь твоим господином, поэтому будь добра выполняй всё, что я скажу. При свидетелях. Наедине не будь амёбой, ты не моя рабыня.
        Сади кивает и проходит вглубь комнаты. Ей принесли одежду, тёмно-красное платье с пышной юбкой и открытыми руками. Сади оно не нравится, исцарапанные руки и синяк на щеке позволяют не забыться и помнить кто она. Рабыня, которую нарядили и приказали идти туда, куда она не хочет. Сади никогда об этом и не забывала, но и в восторге от этого не была. Колтон всё же давал своим Теням куда больше свободы, чем другие рабы могут себе позволить. А этот демон - Кристофер и вовсе желает, чтобы они разговаривали на равных. Это так странно. Но очень интересно.
        - Я могла бы подождать здесь.
        - Рабы не спорят, не забывай.
        - Но мы же наедине.
        - Это я просто напомнил.
        Сади хмыкает и позволяет себе дерзость, на которую никогда бы не пошла с другим представителем потусторонних.
        - Ты не мой господин…
        Кристофер щурит глаза и подступает к девушке на шаг.
        - А тебе бы этого хотелось?
        Демон пристально смотрит на девушку, исследует её лицо взглядом и не прекращает улыбаться. Улыбка тем не менее странная. Она словно вызов, который Кристофер бросает Сади и хочет, чтобы она его приняла.
        Сади же решает сдать назад. Ей вроде и хочется поговорить с демоном, проверить, насколько далеко распространяется его желание равенства, но не решается сделать это прямо сейчас.
        - Не знаю, ты спас меня, - отвечает Сади, пожав оголёнными плечами.
        Улыбка Кристофера сходит на нет, он разочарован. Почему-то ему казалось, что девушка куда интереснее. Видимо, ошибся.
        - Тогда отплати мне послушанием на праздновании в честь победителя, и вскоре мы разойдёмся каждый своей дорогой.
        Сади мнётся, но всё же спрашивает.
        - Как ты узнал моё имя? И зачем спас?
        - Услышал кое-где, а спас, потому что мне имя понравилось. Ты же знаешь, что оно означает.
        - Ты меня уже просветил.
        - Принцесса, - медленно, словно смакуя, произносит демон. - Твои родители были жестоки, чтобы дать такое имя рабыне по рождению.
        - Это не родители. Господин.
        Дверь в зал открывается, но на пороге никого нет.
        Кристофер подходит к Сади и, смотря на неё сверху вниз, шепчет:
        - На сегодня я твой господин. Не отходи от меня.
        Сади кивает.
        Кристофер разворачивается и идёт на выход, Сади семенит следом, думая о том, что её единственным желанием является лечь в тёплую постель и хорошенько поспать. Она так устала, а лохань с тёплой водой и вовсе расслабила ноющие мышцы.
        Ночь опустилась на улицы Дорт Норта. Кристофера и Сади провожают в здание, в котором она получила наказание от Асмодея.
        Их сопровождают в огромную залу с высокими потолками, который держат тринадцать белоснежных колонн. На колоннах изображены чёрные крылья, падающие вниз. Символично. Внутри много демонов, они ходят по центру и общаются между собой. В самом сердце помещения стоит победивший боец, к нему подходят и поздравляют со славным боем. На его лице нет небитого места. Но пройдёт день, и он снова будет выглядеть как обычно. В этом ангелам и демонам повезло. Даже если им отрубить голову, то она приживётся, стоит только приложить утерянное к ране. Но будь оружие потустороннего мира, тогда ничто не поможет. А как все знают, такого оружия на земле не осталось. Оно погребено в аду. Конклав из трёх демонов и трёх ангелов собирается раз в сотню лет. Поговаривают, что они обсуждают невидимые рабам правила и меняют стражников у разлома, хотя все знают, стражники там неизменны - демоны из Россе. Сади никогда не понимала, зачем охранять то, что невозможно открыть. Лишняя трата ресурсов, но кто она такая, чтобы пытаться понять потусторонних.
        Слуги проходят между демонами и раздают бокалы с янтарной жидкостью. Демоны не замечают ни слуг, ни рабов. Они все заняты самолюбованием и созерцанием столь же прекрасных представителей мира.
        Кристофер наклоняется к уху Сади и шепчет:
        - Иди к стене.
        У стен стоят рабы. И Сади будет среди них максимально выделяться. Они все одеты в чёрные штаны и футболки. А Сади в красное платье. Замечательно.
        Она встаёт у самого выхода из залы и, склонив голову, наблюдает как её спаситель, а на сегодня ещё и господин, растворяется в толпе.
        Рабы стоят безмолвно, для чего они тут вообще? "Отпустили бы уже их отдыхать", - размышляет Сади и параллельно старается срастись со стеной за спиной. Тут она замечает трёх демониц. Она много думала о том, почему демониц в сотни раз меньше, чем демонов? Из-за этого большинство из потусторонних создают себе гаремы и пользуются телами человеческих женщин. Некоторые рабыни мечтают попасть в гаремы. Несомненно, жизнь там более приятная, тем более тех, кто горбатится на полях, или невольников, которые по-прежнему ходят заклеймённые или же носят ошейники.
        В какой-то момент Сади становится так грустно, что в уголках глаз собираются слёзы. Как бы она хотела быть одной из господ. Она бы отпустила всех рабов, а те, что остались бы, получали жалование и работали только из-за того, что хотят, а не из-за того, что им приказали выполнять прихоти под страхом смерти.
        Пару раз Сади видит Кристофера, он разговаривает с какими-то демонами, каждый раз с разными. Он появляется и исчезает незаметно, словно тень. Более долго он общается с одной из демониц, они так близко стоят друг к другу, что это даже неприлично. Сади отводит взгляд.
        Проходят часы, за огромными окнами поднимается солнце, и только тогда демоны начинают двигаться в сторону выхода. Сади замечает, что рабы отклеиваются от стены и подстраиваются за своими господами, почтительно держась на расстоянии пары шагов за спиной.
        Кристофер появляется в компании Асмодея. За его спиной глубоко склонив голову идёт девушка с длинными белыми как полотно художника волосами. Они настолько длинные, что косы практически касаются её пяток.
        Кристофер находит Сади взглядом и слегка кивает, продолжая разговаривать с Асмодеем. Асмодей бросает взгляд на Сади и осматривает её отвратительный наряд слишком долго и медленно. Сади приходит в движение и встаёт рядом с белой девушкой, она не может прекратить пялиться на неё. Из-за смешения родословных людей и демонов, людей и ангелов человеческий облик немного изменился. Стали появляться дети с интересным разрезом глаз, с удивительными цветами волос, но девушка, что идет рядом с Сади, удивительна по-другому. Кажется, что краски и вовсе покинули её тело. Она абсолютно белая. Кожа, волосы, ресницы и брови. Сади не видит её глаз, но предполагает, что и они бесцветные.
        Процессия доходит до импровизированного сооружения, высокий полог держится на резных столбах, по центру стоит стол с разнообразными яствами. Стоит Сади увидеть еду, как желудок тут же отзывается.
        Господи, она так давно не ела.
        Во главе стола опускается Асмодей, его рабыня подталкивает стул, и он элегантно садится на место. Его тонкие пальцы с драгоценными перстнями опускаются на ножку бокала. Сади подмечает, что его стул резной, с изощрёнными рисунками, в то время как у остальных обычные и непримечательные. Кристофер садится по правую руку от господина Дорт Норта. Сади не успевает помочь ему со стулом. Не то, чтобы она опечалилась этому, но всё же - она рабыня.
        За главным столом садятся всего двадцать демонов, и три из них демоницы. Остальные рассаживаются за другие столы, которые не прикрыты навесами.
        - И как твоей рабыне удалось улизнуть от тебя? - спрашивает Асмодей, бросая взгляд на Сади.
        Кристофер пожимает плечами.
        - Она выпала из повозки, а я и не заметил.
        - Из повозки? - спрашивает Асмодей.
        - Да. Это что-то вроде кареты, только для нищих. А ты как своих рабов перевозишь?
        Асмодей поворачивается к своей рабыне, берёт её пальцы и подносит к губам, слегка касается костяшек и отпускает руку белой девы. Поцелуй в руку мог бы казаться галантным, но он таким не является. Асмодей, словно показал свой самый ценный трофей. Не более этого.
        - Мне нет надобности их куда-то перевозить. Дорт Норт принадлежит мне уже очень долгое время. А тебя я не видел с самой битвы.
        - Был в отпуске, - говорит Кристофер и подцепляет на вилку, что-то безумно приятно пахнущее, у Сади снова урчит живот.
        Кристофер поворачивается на стуле и, смотря девушке в глаза, говорит:
        - Иди сюда, Принцесса. Попробуй.
        За столом воцаряется тишина. Сади не спорит и приклонившись съедает с вилки нежное мясо под соусом. В момент, когда её губы касаются вилки, Кристофер внимательно смотрит ей прямо в глаза. Стоит Сади выпрямиться, Кристофер возвращается к еде.
        - Эта еда не для рабов, - напоминает Асмодей.
        - Я проверил, не отравлена ли она, - беззаботно отвечает Кристофер.
        Асмодей закатывает глаза и обращается к демону, который сидит рядом с Кристофером.
        - Люцифер, как тебе сегодняшний бой?
        Спина Кристофера каменеет, он медленно поворачивается к демону и едва слышно переспрашивает:
        - Люцифер? - в голосе слышатся нотки злости, но они столь неуловимы, что этому никто не придает значения, кроме Асмодея и Сади.
        - Выбрал имя, как и все остальные, - говорит Люцифер.
        Смотря на профиль Кристофера, Сади слушает его следующий вопрос:
        - А ты не думал, что настоящему владельцу имени это может не понравиться?
        - Он погиб ещё в битве, - отмахивается лже-Люцифер.
        - Как знать, - говорит Кристофер и переключает внимание на демоницу напротив. - Прекрасное платье.
        Высокая, статная брюнетка с серебряными глазами улыбается и говорит коротко:
        - Без него я ещё прекраснее.
        - Покажешь?
        Демоница облизывает губы и немного подается вперед.
        - Можно устроить.
        Сади втягивает голову в плечи. Её странным образом напрягает демонический флирт. Да это даже не флирт, они только что, сидя перед толпой демонов и рабов, договорились переспать. Ух ты. Скромность и добропорядочность не их конек.
        Разговор уходит в сторону, Кристофер периодически поворачивается и даёт Сади пробовать разные яства со стола господ. Асмодею это по-прежнему не нравится. А вот Сади - напротив. Она уже наелась. К счастью, отравленной еды не встретилось.
        - Хочу купить твою рабыню, - неожиданно говорит Асмодей.
        Сади напрягается и бросает взгляд исподлобья на белую рабыню. Та смотрит в ответ, ее глаза такие же бесцветные, как сама рабыня. Девушка поджимает губы и уводит взгляд вниз.
        - Зачем? - спрашивает Кристофер, откинувшись на спинку стула.
        В другой части стола идут разговоры о победителе сегодняшнего сражения. Краем уха Сади слышит, как демоны упоминают о рабах, которые визжали как свиньи. Она бы послушала дальше, но тут разговор куда более занимательный, тем более он касается именно её.
        - Нравится цвет её волос. Такого у меня в гареме ещё нет, - отвечает Асмодей.
        Ой, нет. Только не в гарем.
        Кристофер склоняет голову набок и медленно проговаривает:
        - Боюсь, её цвет волос мне тоже нравится.
        - Я дорого заплачу, - с нажимом сообщает Асмодей.
        - Этого будет недостаточно. Поверь, цена Принцессы непомерно высока.
        Говоря это, Кристофер не понимает, насколько точно попал в цель.
        Асмодей не сдается.
        - Могу обменять…
        - Нет, - коротко отрезает Кристофер, и переводит внимание на демоницу. - Алиша, думаю, пора посмотреть, что там под твоим платьем.
        Алиша улыбается сексуально и зазывающе и поднимается со стула. Мужчина-раб за ней успевает отодвинуть стул, и когда демоница обходит стол, широкоплечий раб идёт следом.
        Сади отправляется за Кристофером и надеется, что ей не придётся смотреть на совокупление демонов. Кристофер бросает Асмодею, что после он вернётся на приём, и они продолжат их занимательный диалог.
        Сади старается не слушать разговор Кристофера и Алиши, но все равно какие-то пошлые фразы долетают до её слуха. В итоге Кристофер и его дама закрываются в какой-то комнате и практически сразу же оттуда начинают разноситься характерные для интима стоны и вдохи.
        Это длится слишком долго.
        Сади косится на раба, он смотрит на неё.
        - Как тебя звать? - спрашивает Сади, стараясь абстрагироваться от звуков за резной и разрисованной серебром дверью.
        Раб открывает рот, и Сади видит, что у него нет языка.
        - Сочувствую, - шепчет она, и раб переводит взгляд на дверь. В глазах невольника неподдельная злость. Вот только Сади не может понять, на что именно злится раб. На госпожу, которая лишила его языка, а она напомнила о потере? Или же он испытывает к Алише более глубокие чувства, нежели рабская преданность.
        Подобное встречается сплошь и рядом. Порой рабы влюбляются в господ, и это всегда заканчивается плачевно.
        Через какое-то время Кристофер выходит из покоев Алиши, и на ходу застегивая пуговицы, направляется вглубь здания, хотя им нужно наружу.
        Сади с трудом поспевает за быстрым шагом демона.
        - Куда мы? - спрашивает она, махнув рабу на прощание.
        - Я же говорил, нам придется бежать.
        - Могли и раньше…
        - Не могли. Но сейчас Асмодей и куча его недоумков ждут нас у выхода с десятком стальных мечей.
        - Откуда ты знаешь?
        - Алиша поделилась информацией.
        Девушка закатывает глаза.
        - Когда только успела, - шепчет Сади.
        Кристофер бросает на девушку косой взгляд и слегка улыбается.
        - Не завидуй.
        - И в мыслях не было.
        Кристофер и Сади переходят на бег, но они даже не подозревают, что ждёт их в ближайшее время.
        Глава седьмая
        Шурша юбками, Сади едва поспевает за Кристофером. Он же бежит так уверенно, словно знает, куда именно нужно идти. Ах, да, ему ведь об этом рассказала Алиша. Успела что-то промямлить между стонами. При этой мысли Сади закатывает глаза и прибавляет шагу. Неужели Кристофер не нашел более подходящего времени, чтобы предаться одному из самых порочных грехов? Сади не понимает, как можно быть таким беззаботным. Они в шаге от беды, а он… Эх.
        Беглецы минуют зал с тринадцатью колоннами, навстречу им попадаются рабы с низко склонёнными головами. Демонов нет, они все за пределами здания. Празднуют победу. И дожидаются Кристофера с мечами наперевес.
        Завернув за последний поворот направо, Кристофер останавливается и переваливается из открытого окна.
        - Сюда, - говорит он и перелезает.
        Секунда, и его уже нет. В одно мгновение Сади чувствует себя брошенной. Подбегает к окну и выглядывает, смотря вниз. Кристофер стоит среди цветочных кустарников с колючими ветками и протягивает к ней руки. Долго не думая, девушка перелезает через преграду и прыгает. Кристофер ловит её за талию и ставит рядом с собой. Практически прижавшись спиной к каменной стене, он обходит здание до угла и останавливается.
        - Проклятье!
        Сади замирает за его спиной. Её сердце колотится где-то в районе горла.
        - Что там? - спрашивает она, уже зная ответ.
        - Демоны, - выплёвывает Кристофер.
        Сади глубоко вздыхает, бросает взгляд на звёздное небо и, собравшись с духом, говорит:
        - Тогда полетели.
        Кристофер оборачивается, обегает взглядом запыхавшуюся Сади и спрашивает:
        - Успела отрастить крылья?
        - Нет, но…
        Ей не удаётся закончить свою мысль, Кристофер перебивает её.
        - Ножками, Принцесса. Ножками.
        И тут до Сади доходит вся плачевность ситуации. Пробираясь в обратном направлении от ищущих их демонов, она спрашивает:
        - У тебя нет крыльев?
        Кристофер не отвечает, останавливается на середине здания и смотрит на столб. Именно на нём Сади висела сутки. От одного только вида пыточного столба мышцы девушки начинают ныть.
        Кристофер оборачивается к ней и, смотря в глаза, говорит:
        - Мы сейчас побежим к Яме, мне нужно там кое-кого забрать.
        - Кого?
        Кристофер пожимает плечами и сильнее закатывает рукава, показывая Сади свои рисунки, они словно написаны самой тьмой. Чёрные плавные всполохи начинаются от запястий и прячутся под одеждой.
        - Встретил знакомого. Он нам сейчас нужен.
        Сади не спорит, ей бы побыстрее выбраться из Дорт Норта, оказаться как можно дальше от Плачущей стены, а потом она отправится к старухе Норне. Как же она соскучилась.
        Кристофер выжидает, когда демоны отойдут немного дальше. Пригибается, когда замечает парочку в небе и тащит Сади за собой. Пару мгновений он думает о том, чтобы оставить Принцессу здесь, у стены. Но не делает этого.
        - Мелькай у меня перед глазами, - говорит он.
        - Мелькать?
        - Прыгай, танцуй, маши руками, сделай сальто, мне плевать, но ты должна постоянно находиться у меня перед глазами.
        - Поняла.
        Они выбегают из укрытия и несутся в сторону Ямы, им придётся преодолеть две улицы, прежде чем они доберутся до знакомого Кристофера.
        Темнота ночи и страх не позволяют Сади увидеть опасность. В последний момент Кристофер отталкивает девушку в сторону, и она падает. Крылатый демон плавно опускается на землю и, размахивая мечом, бросается на Кристофера. На одно мгновение Сади замечает на лице Кристофера улыбку, а в глазах сверкает отблеск луны.
        Схватка начинается моментально, движения демонов настолько быстрые, что Сади не успевает понять, кто кому наносит удары. Но когда меч крылатого скользит слишком близко к Кристоферу, она невольно вскрикивает. Это отвлекает Кристофера, демон поворачивается в сторону Сади, и получает оглушительный удар в грудную клетку. Кристофера отбрасывает на несколько метров. Тело ударяется о стену дома и падает.
        Сади поднимается на ноги и бежит к нему, ей удаётся сделать только пару шагов, вокруг талии обвивается что-то холодное и её дёргают назад. Сади снова падает, а когда поднимается на четвереньки, то на месте, где был Кристофер, уже никого нет.
        Сади ощупывает талию, но ничего там не обнаруживает и снова пытается подняться, получается это только со второго раза.
        Кристофер снова дерётся с крылатым, но сейчас меч в руках Кристофера. Резкий выпад влево, оборот вокруг оси, взмах меча, свист лезвия от соприкосновения с ветром и следом пронзительный крик демона. Крылья падают на землю, спину демона заливает чёрная кровь.
        - Принцесса?
        Сади переводит взгляд на Кристофера, он протягивает ей руку, и она принимает горячую ладонь. В последний раз бросает взгляд на стонущего в луже черноты демона и сбрасывает оцепенение.
        Они продолжают бежать. За спиной слышны взмахи крыльев, Сади оборачивается и поднимает голову в небо. Их десятки.
        - Кристофер, - запыхавшись зовёт она.
        - Знаю.
        Они даже не добегают до края Ямы. Клеток по периметру нет, их до сих пор никто не поднял. В Яме слышны рыки низших. Перед беглецами с неба спускаются трое демонов. Одного Сади узнаёт сразу же. Дэлим. Куда же без него. Девушка проклинает свою глупость, если бы она не украла у демона сталь, то могла бы уже быть на дороге к дому, а не вот это всё.
        Очередная схватка начинается быстрее, чем предыдущая. Кристофер сражается с двумя демонами, эти более благоразумны, они убрали крылья практически сразу после того, как их ноги коснулись земли.
        Кристофер, вращаясь волчком, отбивает удар за ударом. Битва демонов - это танец смерти и ярости. От столкновения мечей летят искры. Кристофера постепенно оттесняют к Яме. Сади больше не находится в пределах его видимости. Девушка медленно пятится назад и не сводит взгляда с Дэлима. Он виртуозно вращает мечом и подступает к Сади.
        - Грязная рабыня, - с ненавистью произносит Дэлим и сплёвывает Сади под ноги.
        Тут бы Сади поспорила, она не грязная. Вполне себе чистая. Но вместо этого девушка старается обойти демона так, чтобы оказаться к Кристоферу как можно ближе. Она понимает, что ей не справиться с демоном, даже если у того не будет рук и ног одновременно. А у Дэлима, кроме конечностей, ещё есть меч, огромный и явно острый. Таким деревья можно рубить, не то, что человеческую плоть.
        - Никто не может позволить себе красть у меня.
        Сади даже не успевает увидеть, как именно это происходит, но голова Дэлима отлетает в сторону, тело, подкосившись, падает на колени, а потом заваливается на бок. Кровь хлещет из разреза. Сади переводит взгляд на Кристофера, тот вытирает разбитую губу кулаком и, отрицательно качая головой, произносит:
        - Вот к чему эти долгие разговоры? Если бы не его трёп, то ты была бы уже мертва.
        Сади протяжно выдыхает.
        - Я очень рада, что он разговорчивый.
        Кристофер находит взглядом голову Дэлима и, приподняв брови, сообщает:
        - На ближайшие время он молчун.
        Сади старается не смотреть на место, где Кристофер сражался с двумя другими демонами, но она и краем глаза видит, что Кристофер буквально разрубил их на куски.
        Руки и ноги… головы.
        - Будут дольше срастаться, - объясняет он, заметив напряжение Сади. - Не переживай, представь, что они просто отдыхают.
        Сади кивает. К чёрту такой отдых. Они ведь потом возродятся и захотят отомстить. Да и их вид…
        - Принцесса, ты чего? Не видела подобного раньше?
        - Н-нет, - признаётся Сади и отступает на шаг назад.
        Сади отворачивается от Кристофера и её выворачивает наизнанку, вся еда с господского стола выходит наружу.
        - Неужели отравлено, - размышляет Кристофер.
        Сади утирает губы и оборачивается.
        - Это не из-за отравления.
        - Заболела?
        - Нет. Мне плохо, от вида…
        - Да я понял, просто решил тебя отвлечь.
        Получилось. Сади действительно немного отвлеклась от созерцания павших демонов. Девушка выпрямляется в полный рост и идёт в сторону Кристофера, он смотрит по сторонам и в небо. Демонов было больше. Где остальные?
        Они продолжают идти к Яме. Звуки, издаваемые низшими, посылают по рукам Сади мурашки. Девушка не может понять, за кем они идут. Но если Кристофер уверяет, что этот знакомый им сейчас нужен, то Сади безразлично, кто он.
        Лёгкий ветер треплет волосы Сади, и отводит их от лица. Поворачивается направо и поднимает взгляд на лицо демона. В одно мгновение его взгляд становится удивлённым.
        Кристофер сбивается с шага и поворачивается. Сади замечает в его спине две рукояти кинжалов.
        - Как всегда, нападаешь со спины, - говорит Кристофер Асмодею, выходящему из тени ночи.
        Господин Дорт Норта расправляет крылья, словно хочет обнять весь мир, и говорит:
        - Победителей не судят.
        Кристофер фыркает.
        - Ты никогда победителем и не был.
        Асмодей взлетает и врезается в Кристофера на огромной скорости, тот падает в Яму. Сади хватает юбку и бежит в сторону ближайшего дома, стоит ей только оказаться рядом с дверью, как свет внутри гаснет. Кристофер говорил, быть у него на виду, но в Яму она за ним не полезет. Страх перед Асмодеем гонит девушку дальше, но этот побег изначально был обречён на провал.
        Асмодей приземляется перед ней. Сади замирает на месте, её взгляд впивается в черты лица демона.
        - Я же говорил, мы ещё встретимся.
        - Рада встрече, - лепечет Сади и склоняет голову в поклоне.
        Кажется, этим словам никто не верит. Ни человек, ни демон.
        - Что ты для него значишь? - спрашивает Асмодей и подступает на шаг. Его действительно интересует ответ на этот вопрос.
        Если бы Сади знала ответ. Но у неё даже нет догадок по этому поводу.
        - Ему имя моё нравится, - в итоге отвечает она и отступает ещё на шаг.
        Асмодей хмурится, но не из-за слов девушки, а из-за невообразимо громкого рычания низших. Демон оборачивается, Сади продолжает отдаляться от Асмодея, но тоже останавливается, когда видит, как из Ямы начинают появляться первые низшие. Их десятки. Стоит им только подняться на поверхность, как они тут же набирают скорость и бросаются на своего же хозяина. Асмодей взмывает вверх, но не успевает схватить Сади за руку, и девушка против воли рассудка бежит в сторону низших. Она зажмуривает глаза и останавливается, чувствует, как мимо неё проносятся низшие. Открывает глаза в тот момент, когда Кристофер по верёвке выбирается из Ямы.
        - Принцесса, - зовёт он, сидя на одном колене.
        Сади не замечает, как её губы сами по себе, не спрашивая её позволения, растягиваются в улыбке. Ей без Кристофера не выбраться из Дорт Норта.
        Сади подбегает к нему, не обращая внимания на низших.
        - Как ты…
        - Вытащи из спины лезвия. Ангельская сталь делает меня слабым.
        Сади обходит его и прикасается к первому кинжалу.
        - Быстро или медленно? - спрашивает она, разглядывая инкрустированные алмазами рукояти.
        - Быстро.
        Она дёргает кинжал на себя, и ей на руку проливается алая кровь, дёргает второй, и новый поток орошает её руку и платье, на котором в темноте даже не видно пятен. Кровь у демонов такая же, как и у людей, но стоит им поранить крылья, те начинают истекать чернотой.
        Кристофер поднимается и, размяв шею, идёт в сторону выхода из города. Несколько низших кружат рядом. Кристофер словно не замечает их.
        - У меня нет глаз на затылке, - говорит Кристофер.
        - У меня тоже.
        - Я же просил мелькать у меня перед глазами, а ты плетёшься позади.
        Кристофер останавливается и оборачивается. Сади встречается с его взглядом и признаётся.
        - Я их боюсь. Низших.
        - Ты бежала под их защиту, - напоминает Кристофер.
        - Я бежала под твою защиту.
        Кристофер дожидается Сади.
        - Не хотелось бы тебя разочаровывать, но я не защитник. Точнее, временный. Когда наши пути разойдутся, ты снова будешь сама за себя.
        После этих слов Сади моментально начинает вспоминать, кто и когда защищал её? Вот так, чтобы получать за это кинжалы в спину? Сади знает, что память её не подводит, но ни единого момента вспомнить не может.
        Молча, под рычание низших они выходят из города. На какое-то время между беглецами воцаряется тишина. Каждый витает в своих мыслях. Но в итоге Кристофер говорит:
        - Не рассказывай о своих страхах.
        - О низших?
        Кристофер поворачивает голову в сторону девушки.
        - О любых. Страх становится слабостью, когда о нём знает кто-то, кроме тебя.
        Сади раздумывает над словами демона. В них есть доля правды. Они отдаляются от города, Сади бросает взгляд назад и спрашивает:
        - Они будут нас преследовать?
        - Будут. Но пока им не до нас.
        Сади кивает, косо поглядывая на Кристофера. Стоит ей отвести взгляд, как он возвращается к демону.
        - Спрашивай, - устало говорит Кристофер.
        - Как ты сделал, чтобы низшие послушали тебя? - задаёт Сади заготовленный вопрос.
        Идя, Кристофер лукаво улыбается и бросает на Сади короткий взгляд.
        - Я не очень принимаю систему рабства именно из-за таких моментов. Рабы прислуживают из-за страха, это не прям уж и плохо, но не идеально. Настоящая преданность, она не может исходить от раба. Асмодей пленил низших, я же их отпустил. Все хотят свободы.
        - Они тебя просто послушали? - удивляется Сади.
        - Нет. Они послушали своего. Того, кто был предан мне ещё в недрах ада. Они бы не пошли за мной, я не их хозяин. Не их господин. Я им никто. Сосед по былому несчастью.
        Сади хмурится, но решает больше не задавать вопросы, нужно разложить по полкам полученную информацию. Они идут долго. Пробираются через лесную чащу Тихого леса. Его назвали так, потому что животных здесь не бывает. По самому центру идёт Синий тракт. К нему-то путники и направляются. Сади просто идёт рядом с Кристофером, а у него на Синий тракт имеется свой план.
        Сади больше не может идти, останавливается и упирается рукой в ствол дерева.
        - Я больше не могу, - говорит она.
        Кристофер подходит к девушке и спрашивает:
        - Почему?
        - Ха. Да я устала.
        Кристофер поджимает губы и произносит:
        - Забываю, что люди слабые. И что только Он нашёл в вас? Были же мы, куда более интересные экземпляры. Нет же, Он создал бракованных, да ещё и позволил им безнаказанно грешить.
        Сади закатывает глаза. Она больше не боится Кристофера. Если бы он хотел причинить ей вред, то сделал бы это уже несколько десятков раз.
        - Ты не умеешь говорить комплименты, - подмечает Сади.
        - Алиша бы с тобой не согласилась.
        - Не напоминай, а то меня снова вырвет.
        Сади опускается на землю и упирается затылком в дерево.
        Кристофер опускается у дерева напротив.
        - Говоришь так, словно у тебя никогда не было…
        - Было! - вскрикивает Сади, ей вообще не хочется говорить с демоном на интимные темы. - Я просто не орала, как будто меня убивают.
        Кристофер улыбается уголком губ.
        - Значит плохо "было".
        - Нормально было.
        - А должно быть замечательно.
        Сади хмурится и чувствует, что этот разговор заставляет её щеки краснеть.
        - Мы не должны об этом разговаривать, - произносит она, расправляя заляпанную юбку платья вокруг своих ног.
        - Почему? Боишься возлюбленному не понравится?
        Сади каменеет.
        - Что ты сказал?
        Кристофер щурится и спустя слишком долгие секунды спрашивает:
        - Почему ты сбежала из-под алтаря?
        - Тебя послал он… ангел?
        Страх прошибает Сади насквозь.
        - Да.
        - Какой уважающий себя демон станет прислуживать ангелу?
        Сади испытывает злость, но она несравнима с тем, что сейчас поднимается в груди Кристофера.
        - Не забывайся, - тихо говорит он.
        - Я не вернусь туда.
        - Почему?
        - А почему должна?
        - Ты рабыня.
        Сади отводит взгляд в сторону. Практически всё встало на свои места. Вот почему какой-то демон ценой своего благополучия вытаскивал Сади из Дорт Норта. И как вовремя он напомнил ей о том, что она невольница.
        - Так почему ты сбежала?
        Сади поднимает взгляд на Кристофера и возвращает ему его же слова.
        - Все хотят свободы.
        Глава восьмая
        Пока Сади парила в сонном царстве, Кристофер размышлял над тем, что она ему сказала.
        Все хотят свободы.
        Кому как ни ему знать эту простую истину. Его голова и колени то и дело преклонялись в садах, он был вечность рабом ада, а потом невольником Герхарда. Кристофер делал ужасное, чтобы почувствовать вкус манящей свободы. И она ему нравится.
        Свобода является тем, ради чего стоит умереть. Путь Кристофера с этого и начинался. Тогда он имел другой облик и имя, но суть его порывов неизменна по сей день.
        Кристофер переводит внимание на девушку. Герхард сказал, что она его возлюбленная, а вот по нежеланию Принцессы сочетаться с ангелом узами брака можно судить, что Герхард её возлюбленным не является.
        Он бы отпустил Сади, но крылья ему дороже человека. Даже столь милого и смешного.
        Кристофер позволяет девушке проспать ещё около часа, а потом будит.
        Сади принимает сидячее положение и потянувшись зевает. Как прекрасно спать, не видя никаких сновидений. Но реальность слишком быстро опускается на плечи девушки, и она просит Кристофера:
        - Не отдавай меня ему, скажи, что не нашёл, или я умерла. Или…
        - Почему ты не хочешь этого союза?
        Сначала Сади не понимает сути вопроса. А как она может желать союза с потусторонним, которого не знает, да и знать не хочет? Он пугает её. Возможно, даже не ангел так страшен, как неизвестность, которую принесет этот союз.
        - Я ведь этого ангела даже не знаю. Я не понимаю, зачем я вообще ему понадобилась.
        - Разве это важно? - спрашивает Кристофер и присаживается перед девушкой на корточки. - Ты будешь под его защитой до конца своих дней. Тебе не придётся прислуживать какому-то господину.
        - Но он станет моим господином, - с нажимом произносит Сади.
        Для них обоих удивительно, что подобного рода разговоры происходят между демоном и человеком.
        - Как бы я не относился к Герхарду, поверь, он далеко не самый ужасный выбор.
        Произнеся это, Кристофер понимает, насколько правдивы его слова. Есть уйма господ, которые в тысячи раз хуже несчастного ангела.
        - Возможно, в этом и причина? Выбора-то у меня нет.
        - Если его нет, тогда послушай голос разума. Ты можешь бежать от Герхарда, но он всё равно найдёт тебя. Если ты ещё будешь жива, разумеется.
        Правдивость доводов Кристофера напрягает Сади.
        - Я ведь буду полностью в его власти, - шепчет Сади, а на глазах у неё выступают слёзы.
        Ей страшно оттого, что она не просто будет рабой. После союза Сади не сможет сделать что-либо, если того не пожелает ангел.
        - Ты хоть знаешь, что происходит в таких союзах? - с надрывом спрашивает девушка.
        Перед глазами демона мелькают ужасные догадки, это всё ожидает Принцессу. С ней точно будут делать ужасные вещи, если на месте Герхарда будет кто-то другой.
        - Догадываюсь.
        Сади отрицательно качает головой.
        - Никто точно не знает, насколько сильно я стану к нему привязанной. Если он скажет мне спрыгнуть со скалы, я сделаю это. Понимаешь? Я буду понимать, что иду на гибель, но не смогу даже подумать о том, что прыгнуть с обрыва была не моя затея.
        Несколько долгих секунд они молча смотрят друг на друга. Как бы демону не было печально за девушку, он не изменит своего решения.
        - Я не отпущу тебя, - тихо произносит он.
        Сади грустно улыбается. Кристоферу неприятно видеть на её лице это выражение, но порой печаль необходима. Как без неё понять, что является радостью? Никак. Всегда нужен противовес.
        - Сколько же стоит твоя работа? - спрашивает Сади.
        Кристофер вспоминает свои крылья, которые десятки лет ждут его, и честно отвечает:
        - Ты даже не представляешь, насколько дорого Герхард готов за тебя заплатить. Давай мы договоримся так. Я верну тебя ему…
        - Я не вещь!
        Кристофер кивает.
        - Твоя правда. Но, к сожалению, ты по-прежнему рабыня. И как мне известно, принадлежишь ты ему. Он честно купил тебя.
        На это Сади возразить нечем. Как бы она не хотела оспорить слова демона, но её жизнь такова. Она родилась рабыней, ей и помрёт. На самом деле Сади рада, что попыталась спасти себя даже несмотря на то, что это была проигрышная партия.
        - Что за договор? - спрашивает она у Кристофера.
        - Я верну тебя Герхарду, заберу свою плату, а после ты можешь попытаться сбежать от него, и я даже не буду препятствовать этому. Может, помогу. Я ещё не решил.
        - У меня ведь нет выбора, - отвечает Сади, пожав плечами.
        - К сожалению для тебя, нет. Может, пообщавшись с ним, ты и сама захочешь этого союза.
        Кристофер наблюдает, как Принцесса медленно сдаётся. Второе печальное зрелище за такой короткий срок.
        Сади поднимается и отряхнувшись встаёт в полный рост.
        - Он ведь не убьёт меня за побег? - спрашивает она.
        - Нет.
        Сади кивает.
        - Нужно идти, - говорит Кристофер. - Синий тракт уже рядом.
        Они отправляются в путь. Сади изнывает от жажды и голода. Но больше этого она хочет сменить отвратительное грязное платье. Они молча направляются в сторону Синего тракта, если следовать по нему, то рано или поздно можно попасть во все самые большие города земли. Синим его назвали из-за деревьев и травы, которые растут на всём его протяжении. Старая Норна говорила, что эта дорога, о которой знает каждый, была создана искусственно. Ядовитые крылья павших демонов послужили синему цветению. Сади до конца так и не поняла, что именно было сделано, но Синий тракт отравлен потусторонним. Именно из-за этого тут нет животных, только лишь насекомые, которым и так жить недолго.
        Спустя несколько часов молчания, Сади и Кристофер выходят на тракт. И практически сразу же им встречается повозка с одной худой и старой лошадью.
        Наблюдая за приближением повозки, Кристофер говорит:
        - Нам нужна их лошадь.
        - Мы не будем её воровать.
        Кристофер переводит взгляд на девушку.
        - Ты ли это говоришь?
        - На Синем тракте не воруют, - возмущается она. - Это правило едино для всех, даже для демонов.
        - Поговаривают, что и у демонов воровать ничего нельзя, но тебя это не остановило.
        Сади поджимает губы.
        - Мы попросим у него помощи, - в итоге говорит она.
        - У него? - переспрашивает Кристофер, разглядывая кучера.
        Мужчина натягивает поводья, кажется, из последних сил. Смотря на кучера, непонятно сколько ему лет. Может, тридцать, а может, и пятьдесят. Он останавливает клячу и выглядывает из-за неё. Его лысая голова отсвечивает палящее солнце, впалые глаза окрасились синим ободком, торчащие уши, кажется, слышат на мили вокруг.
        Кристофер наклоняется к Сади и, практически не шевеля губами, спрашивает:
        - Не боишься подцепить от него смертельный недуг?
        Сади делает вид, что не слышала Кристофера и направляется к извозчику.
        - Нам нужна помощь.
        Лысый мужчина странно крутит глазами, и когда они останавливаются, то смотрит одним глазом на Сади, вторым на Кристофера.
        - Я не помогать. Никому. Господин против помогать. Нужно он сказать мне.
        Кристофер оказывается за спиной Сади так беззвучно, что когда она слышит его голос, то невольно вздрагивает.
        - Ты едешь в город? - спрашивает Кристофер у извозчика, прослеживая линию, куда смотрит правый глаз.
        Выходит, он не на Кристофера смотрел. Его глаза вообще делают, что хотят.
        - Да.
        - Довези нас.
        Кристофер не дожидается ответа и обходит повозку, выглядывает из-за неё и выгибает бровь дугой.
        - Принцесса, вам нужно приглашение?
        При слове "принцесса" кучер хмурится, и его лицо становится похоже на что-то испорченное и прокисшее.
        Сади подходит к повозке, Кристофер обхватывает её за талию и сажает.
        - Я и сама могла. И не называй меня так.
        Кристофер никак не комментирует её замечание. Повозка трогается, и Сади спрашивает:
        - Ты же понимаешь, что мы сейчас едем в обратную сторону от ангела?
        - Да. Я не собираюсь идти пешком. В ближайшем городе возьмём лошадей и поедем. Да и Герхарду понервничать будет не лишним.
        Сади молча наблюдает за стрекозами и бабочками, летающими на Синем тракте, их привлекают цветы. Эти насекомые особенные, по сути, они занимаются тем, что поддерживают цветистую растительность на Синем тракте. Разглядывая это, Сади восторгается окружающей красотой. Высокие деревья с тёмно-синими стволами и нежно-голубыми кронами, трава и цветы расположились под ними и всё это приправлено разноцветной живностью.
        Повозка медленно покачивается из стороны в сторону, извозчик что-то мычит себе под нос. Кристофер думает о глазах извозчика, встали они на место или нет? Если нет, то он вообще видит дорогу?
        - Я попробую, - неожиданно говорит Сади.
        Кристофер опирается спиной о борт повозки, шарит в мешке и достаёт оттуда спелое красное яблоко, обтирает о свою рубаху и подаёт его Сади.
        - Проверь, не отравлено ли оно, - говорит он.
        Сади забирает яблоко и вгрызается в сочную кожуру зубами.
        - Не смешно, - говорит она, наслаждаясь вкусом.
        Кристофер достаёт ещё одно, обтирает и присоединяется к трапезе. Сади догадывается, что еда с господского стола отправлялась к ней в рот не для распознавания яда. Кристофер её просто кормил.
        - Так что ты решила попробовать?
        Сади глубоко вздыхает и, смотря на Кристофера, говорит:
        - Понять ангела. Может… если мне станут известны его мотивы, то и союза удастся избежать. Или он поймёт, что я не та, кто нужна ему. Я ведь практически ничего не умею. Но постараюсь убедить его, что этот союз никому не нужен.
        - Будешь жить с ним во грехе? - спрашивает Кристофер и откусывает от яблока.
        Сади позволяет себе смешок.
        - Он и так тот ещё грешник. Ты в курсе, что у ангела есть бордель, и он слишком много пьёт?
        - Бордель, да. Видел. Да и понимаю его тягу к спиртному.
        - Он же ангел.
        - Он ангел на земле. А это совершенно другое.
        Сади доедает яблоко и с сожалением смотрит на мешок, из которого Кристофер стащил два плода. Более-менее голод она утолила. И только сейчас подумала, что они даже не спросили у извозчика разрешения. Кристоферу оно и не нужно, а вот Сади следовало поинтересоваться.
        - Это разумно, - говорит Кристофер, и Сади переводит взгляд на него. - Присмотрись к нему, может, разглядишь не только алкаша и бабника.
        - Спасибо, утешил, - улыбнувшись, говорит она.
        Кристофер продолжает смотреть на Сади, а она беззаботно наблюдает за насекомыми, на её губах ещё сохранилась тень улыбки. Демон понимает, что он так долго с кем-то приятным ему не разговаривал десятки лет. Ему нравится, что Принцесса оказалась не сварливой зазнайкой, или того хуже забитой рабой.
        Она интересная.
        Повозка съезжает с Синего тракта и отправляется через поле, засеянное пшеницей, минует его и по ухабистой дороге, которая только может мечтать о брусчатке, направляется в сторону небольшого городка. Название его знает только кучер, но его никто не спрашивает. Сади и Кристофер спрыгивают с повозки. Девушка разминает мышцы, а Кристофер рассматривает поселение. Это даже городом назвать сложно. Три параллельных улицы, одноэтажные деревянные дома. На улицах мало людей, а демонов или ангелов вообще нет.
        Путники отправляются в поселение, и Кристофер останавливается, услышав звук колокола.
        - Это ещё что такое? - спрашивает он и идёт в сторону звука.
        Прежде чем они находят колокол, им приходится пройти всё поселение. В самом конце городка собрались жители, они стоят перед ангелом с белыми крыльями, тот держит в руках потрёпанную библию и читает завет. Кристофер пристраивается в конце толпы, Сади встаёт рядом. Ангел практически не смотрит в книгу, он и так знает, что там написано, его звучный голос продолжает вещать. Ангел осматривает своих рабов, золотые глаза находят Кристофера, и белокрылый никак не меняется в лице.
        - Он верит? - в сомнении спрашивает Кристофер.
        - Чему? - интересуется Сади, разглядывая толпу.
        - Тому, что это поможет? Он ушёл и больше не вернётся. К чему это преклонение, если его больше никто не жаждет?
        - Как знать. Легенда говорит об обратном.
        Кристофер переводит взгляд на Сади.
        - Что за легенда?
        Девушка поворачивается к нему.
        - Ты ведь несерьёзно? Об этом все знают.
        - Могу тебя уверить, не все.
        - О потомках Чудо Девочки. Мне старая Норна рассказывала это сотни раз.
        - Расскажи, - просит демон.
        - Норна говорила, что после того, как демоны разрушили землю…
        - Мы её не разрушали, - не соглашается Кристофер.
        - Нет. Разрушили. Но речь о другом. Девочка, из-за которой молился весь мир, стала обычной, говорят, она не погибла тогда. Чудесная Девочка выросла, встретила мужчину, родила детей, состарилась и умерла.
        - Скучная легенда.
        - Потому что ты не можешь её дослушать.
        Кристофер приподнимает брови.
        - Это ещё не конец? - спрашивает он. - Она ведь умерла.
        - Да. Но её дети остались. И у них появились свои дети.
        - Людям лишь бы плодиться.
        - Кристофер!
        - Да слушаю я.
        Сади молчит, пока он полностью не успокаивается.
        - И ходит легенда, что потомок Чудесной Девочки сможет открыть врата ада, смертоносное оружие ангелов и демонов будет свободно. Война снова начнётся, чтобы прийти к своему логическому завершению.
        - К какому именно?
        - Тут есть разные трактовки легенды. Демоны считают, что они с помощью стали из потустороннего мира смогут истребить ангелов и править одни. Ангелы хотят показать всевышнему, что они достойны садов, и с помощью оружия вернут демонов в ад. Конечный вариант неизвестен никому, этого ведь не произошло.
        Пару мгновений Кристофер раздумывает над легендой.
        - А люди? - спрашивает он.
        - А люди молятся, чтобы вы сгинули с нашей планеты.
        - Прямолинейно. Но недальновидно.
        Сади пожимает плечами.
        - Возможно. Но такова правда, мы хотим вернуть свой дом.
        Пока Сади, и Кристофер разговаривают, служба подходит к концу, и ангел направляется в их сторону.
        - Приветствую вас, - говорит он и, прижав к себе Библию, смотрит на Кристофера.
        - Кто тут господин? - спрашивает демон.
        - Я - Библион. У вас какие-то проблемы?
        Кристофер отрицательно качает головой, он не чувствует от этого ангела злости или враждебности.
        - Нет. Мы избегаем проблем, как только можем, - говорит Кристофер.
        Библион кивает.
        - Чем наш город привлёк внимание демона?
        - Кристофер, - представляется демон.
        - Интересный выбор имени, - замечает ангел, приподняв брови.
        - Мне все так говорят.
        Сади так и ждёт, что ангел и демон сойдутся в схватке. Но если судить по крыльям ангела, то можно сказать - он непогрешим. Или почти непогрешим. На самых кончиках белоснежных крыльях всё же есть серые пятна.
        - Нам нужна комната на ночь, а поутру лошадь.
        Ангел нахмуривает брови и отводит взгляд в сторону.
        - Лошадь у нас одна, - в итоге произносит он. - Как бы я ни хотел вам помочь, но её отдать не могу. Мои люди тогда будут вынуждены больше работать, да и добираться до других поселений пешком не сподручно. А вот ночлег предоставить в моих силах.
        Сади не верит своим глазам. Ангел и демон мирно беседуют. Один просит у другого помощи, и тот её предоставляет. Это ли не чудо?
        - Сколько это будет стоить? - спрашивает Кристофер.
        Сади не уверена, что у демона есть деньги, но точно знает, что у неё их нет.
        - Ничего. Я просто прошу вас отнестись с уважением к этому месту и его жителям.
        Кристофер протягивает ангелу руку, и тот, Боже правый, пожимает её.
        - Это я смогу сделать, - говорит Кристофер.
        - А твоя невольница?
        - Она вообще милашка, - отвечает Кристофер. - То и дело молится и помогает всем, кто попросит об этом.
        Ангел провожает их к одному из крайних домов, стучит в дверь. Она открывается, и оттуда на них смотрит девушка с огромным животом. Она кланяется ангелу.
        - Агата, прошу тебя, дай комнату этим путникам.
        Агата бросает косой взгляд на Кристофера, кладёт руку себе на живот и кивает. Ангел уходит, сообщив, что у него есть важные дела на поле, а Кристофер и Сади входят в дом. Он длиннее остальных, и только внутри они понимают, что это необычный дом, что-то вроде гостиницы. Здесь всего четыре комнаты, одна из них кухня и столовая, вторая, как объясняет Агата, её жильё, две другие сдаются, обе пусты.
        - Мы займём одну, - говорит Кристофер.
        Пока Агата уходит за водой, Сади спрашивает:
        - Почему одну, когда две тоже бесплатно?
        - Если ты забыла, за нами гонятся демоны. В прямом смысле этого слова. Мне будет спокойно, если ты будешь рядом.
        Что-то внутри Сади замирает после слов Кристофера. Это прозвучало так, словно она ему важна. Сади прекрасно понимает настоящий смысл слов, но так приятно, что за тебя кто-то беспокоится, даже если это демон, который в скором времени отдаст тебя с потрохами.
        Агата появляется с кувшином в руках и указывает на последнюю дверь.
        - Вам туда. Внутри всё чистое, поэтому, прежде чем ложиться, смойте с себя… всё.
        - У вас есть Паровая? - спрашивает Сади.
        Агата смотрит на неё, как на глупенького ребёнка.
        - Почти.
        И это "почти" вовсе не обещает Паровую.
        Через час Сади моется на улице, в импровизированной металлической ванне. Стоя, чтобы не дай боже не располосовать своё тело об острые края заржавевшей посудины. Вода еле тёплая, но Сади и этому рада. С одной стороны, от неё стена дома, с двух деревянные настилы, скрывающие девушку, а третья - полотно, которое вот-вот сдует ветром.
        - Ты долго там ещё? - спрашивает Кристофер.
        - Нет.
        Сади в очередной раз бросает взгляд на болтающийся на ветру половик.
        - Есть хочется, - более тихо сообщает Кристофер.
        - И мне.
        - Тебя кормить, зря еду переводить.
        Сади слышит улыбку в голосе Кристофера. Он не отпустил её одну и отправился следом. Хорошо хоть не стал заходить за перегородку. И на этом спасибо.
        Замотавшись в огромное полотенце, которое больше похоже на одеяло, Сади всё же выходит, её место тут же занимает Кристофер. Он справляется с мытьём куда быстрее, выходит, и Сади тут же отводит взгляд. В противовес её полотенцу, которым можно вытереть весь городок, у Кристофера клочок ткани, которым он обмотал бёдра. Взгляд Сади возвращается к Кристоферу, его торс ещё влажный, но это ладно, Сади привлекают странные рисунки, которые распространяются от самых кистей, до груди, а потом ниже, ещё ниже, ещё немного ниже. Чёртово полотенце.
        - Хватит глазеть.
        Сади быстро отворачивается и, смотря в сторону, спрашивает:
        - Что это за рисунки?
        - Сложно объяснить.
        Сади пожимает плечами и, прежде чем окончательно отвернуться, ещё раз бросает взгляд на тело демона.
        - Снова пялишься, - говорит он.
        - Тебе показалось, - отвечает она.
        Сади слышит, как Кристофер фыркает и тихо посмеивается за её спиной. Она и сама не может сдержать глупой улыбки. Давно ей не было так легко с кем-то контактировать. Норна, да и только она приходит на ум. С остальными всегда существуют какие-то сложности. Даже с людьми.
        Они возвращаются в комнату, Агата обещала принести им сменную одежду, но с тем условием, что Сади оставит своё платье ей. Не передать словами, как Сади была рада избавиться от этого красного ужаса.
        Найдя на кровати рабские серые штаны на завязках и рубашки, Сади и Кристофер разобрали свои комплекты. Кристофер сдёргивает с себя полотенце, Сади взвизгнув прикрывает рукой глаза, но из-за того, что пальцы остались растопыренными, это никак не спасает её от созерцания тела демона.
        - Кристофер!
        Тот, как ни в чём не бывало, поворачивается к ней и выгибает бровь дугой.
        - Что, Принцесса?
        - Отвернись!
        - Но это ты смотришь, значит отворачиваться ты должна. Таковы правила.
        Сади резко отворачивается, а перед глазами до сих пор стоит голый Кристофер. Она слышит за спиной его смех, а потом слова:
        - Скоро вернусь, добуду нам еды.
        Дверь скрипит, и только после этого Сади оборачивается. Она до сих пор держит руку у лица и смотрит на место, где стоял Кристофер.
        Бесстыжий и наглый.
        Сади скидывает своё полотенце и быстро одевается. Штаны пришлись практически впору, а вот рубашка великовата. Сади закатывает рукава и застёгивает пуговицы. Сверху двух не хватает, и девушка поджимает губы.
        Через несколько минут возвращается Кристофер и сообщает, что Агата не разрешила есть в комнате, говорит, что потом от крыс не избавиться.
        В итоге, Сади и Кристофер сидят за деревянным столом, кроме них тут только Агата и парень по имени Олух. Может это и не имя вовсе, но Агата называет его только так и никак иначе.
        Поев, Сади возвращается в комнату одна, а Кристофер отправляется поговорить с ангелом, он всё же надеется где-то раздобыть лошадь.
        Войдя в комнату, Сади смотрит на единственную кровать, на которой для двоих будет явно мало места. Но мягкая постель манит, и Сади, не раздеваясь, забирается на неё. Она не будет отказывать себе в качественном отдыхе ради удобства демона. Тем более он сам просил её общаться с ним на равных.
        Проваливаясь в сон, Сади понимает, что никогда настолько свободной себя не чувствовала. Словно в мире, кроме неё и её желаний, и вовсе ничего нет.
        Глава девятая
        До утра Сади проспать не удалось. Кристофер разбудил её, ещё когда солнце не поднялось из-за горизонта. Он сообщил, что больше они не могут тут задерживаться. Низший, которого Кристофер называет не иначе, как друг, приходил в поселение, практически половина граждан чуть не померла от сердечного приступа. Но к счастью, обошлось без смертей, местные отделались испугом и мокрыми штанами. Кристофер убедил Сади, что не просто так низший вернулся к нему, это предупреждение.
        Асмодей идёт по их следу.
        - Нам добираться всего несколько дней, - говорит Кристофер, поднимая взгляд к небу.
        Сади же, наоборот, смотрит себе под ноги, с каждым шагом, сомнения всё больше одолевают её. Нужно ли идти к ангелу? Она никогда не ожидала от потустороннего человеческого отношения к себе, но демон, что идёт от неё по правую руку, показал обратное. Может, и ангел не так плох, как Сади о нём думает?
        - Я бы была не против и несколько лет добираться, - тихо произносит она.
        Кристофер переводит серебряный взгляд на девушку.
        - Не думал, что тебе настолько приятна моя компания.
        Сади переводит внимание на Кристофера, на его лице снова появилась улыбка. Он вообще слишком часто улыбается, на памяти Сади только один человек, который был более счастлив жизни, это обделённый умом Роберт, который чистил трубы в поселении Колтона. Роберт всегда улыбался, даже когда улыбки были неуместны. Ярмарка или похороны, ему всё было едино.
        На самом деле Сади даже не спорит с Кристофером. Ей действительно приятна компания, в которой она оказалась. Настолько свободной и равной потустороннему она себя никогда не чувствовала.
        "Слишком быстро привыкаешь к хорошему", - думает Сади.
        - Что ты будешь делать потом? - спрашивает девушка, переставляя ноги.
        Кристофер пожимает плечами и тут же даёт ответ:
        - Отправлюсь искать свою семью.
        - Семью?
        - Да. Тех, с кем я был и в садах, и в аду, и бился на земле спина к спине.
        Иногда Сади не понимает смысла слов Кристофера. У него нет рабов, он хочет, чтобы невольница общалась с ним на равных, демон выполняет задание от ангела, да и вообще Кристофер самый странный из всех, кого Сади знает. Он даже необычней Роберта.
        - Ты не знаешь, где они? - спрашивает Сади, потому что идти в тишине куда скучнее, да и мысли о неправильно принятом решении тут же проскальзывают в голову к девушке.
        - Догадываюсь. Они бы не ушли далеко от разлома. Поселились бы где-то рядом.
        Самый большой город рядом с разломом - Россе. Это даже не город, а своего рода отдельное государство.
        - Почему ты раньше их не нашёл?
        Кристофер бросает на Сади странный взгляд.
        - Я был немного занят.
        - А они почему не искали тебя?
        - Скорее всего думают, что я мёртв.
        Сади погружается в мысли. Выходит, что Кристофер не видел свою "семью" с самого окончания трёхсотлетней войны? Где же он был всё это время?
        Они продолжают путь в тишине, но она длится недолго. У Сади есть как минимум пара сотен вопросов, на которые никакой другой потусторонний не даст ответов. Даже Колтон всегда скрытничал и ничего не рассказывал о месте, откуда он пришёл на землю.
        - Каково там? - осторожно спрашивает Сади.
        - В аду?
        - Да.
        Кристофер морщит нос, словно вокруг дурно пахнет.
        - Неприятно, - говорит он. - Тут мне нравится куда больше.
        - А в садах?
        На этот вопрос Кристофер раздумывает куда дольше, чем на предыдущий.
        - Там слишком сладко. Приторно. Здесь мне нравится больше.
        Они идут целый день, спят в лесу недалеко от Синего тракта, а на утро продолжают свой путь.
        Ещё два дня уходит на дорогу, их провизия, которую Кристофер добыл у Агаты, закончилась. Воды нет, еды нет.
        Усталость и измождение дорогой не способствуют общению. Сади оставляет свои вопросы при себе, и, прилагая титанические усилия, продолжает идти вперёд. В объятия неизвестности.
        Сади думает о том, что попытка понять мотивы ангела ничем ей не грозит. В плане того, что насильно он не заставит её скрепить их союз. Это дело тонкое и добровольное. Если он будет груб и ужасен, то Сади откажется и снова сбежит. Или погибнет, пытаясь это сделать.
        Когда Сади уже думает, что не может идти, за их спинами разносится лошадиное ржание. Путники сходят с тракта в сторону и ждут. Карета несётся на всех парах, но, когда Кристофер выходит на середину дороги, извозчик натягивает поводья, и лоснящиеся чёрные кони останавливаются, встав на дыбы.
        - Уйди с дороги! - кричит извозчик. Он не видит, что перед ним не человек, а демон. Но заметив серебро глаз, тут же меняет тон разговора. - Простите, господин, я думал, это раб.
        Кристофер хмурится.
        - Я похож на раба?
        - Я не это хотел сказать, я…
        Вот так в одно мгновение самоуверенный мужчина за сорок превращается в лепечущего испуганного ребёнка.
        Кристофер не даёт ему договорить и махнув рукой прекращает оправдания невольника.
        - Успокойся. Мне нужна твоя карета.
        Пара минут разговора извозчика и Кристофера, и Сади становится понятно, что карета едет именно туда, куда им нужно. В Пласо. Девушка не знает, радоваться этому или нет. Сомнения по-прежнему при ней, и она хотела бы обдумать всё это ещё несколько раз, но тело устало и хочет отдыха. Дверь кареты открывается, оттуда появляется девушка невероятной красоты. Её фиолетовые волосы струятся волнами до поясницы, ярко-зелёные раскосые глаза, подёрнутые дымкой, смотрят на Кристофера. Челюсть Сади падает на землю. Даже она способна оценить деву, не то, что извозчик, покрывшийся слюной, и демон, потерявший дар речи на середине предложения. Глаза Кристофера рассматривают фигуру девы, которая прикрыта лёгкой, как дуновение ветра тканью нежно-жёлтого цвета.
        - Кто вы? - спрашивает она с лёгким акцентом и склоняет голову в поклоне перед Кристофером.
        Дева явно из дальних краёв.
        Демон приходит в себя и немного встряхнув головой представляется:
        - Кристофер, а это Принцесса. Нам нужна ваша помощь.
        Человеческая девушка склоняет перед Кристофером голову ещё раз, все её движения плавные и тягучие, она говорит:
        - Это честь для меня, оказать услугу господину и его рабе.
        Сади настолько закатывает глаза, что способна рассмотреть свой мозг и сосчитать все извилины, что имеются.
        Уже через несколько минут Сади, Кристофер и нимфа по имени Ариэлла едут в сторону города Герхарда. Карета раскачивается на ухабистой дороге, и Сади постоянно соприкасается с Кристофером руками, но он этого не замечает, всё его внимание и ленивая улыбка сосредоточены на Ариэлле.
        - Он купил меня, - говорит девушка, смотря только на Кристофера, словно Сади не сидит возле него и не причмокивает каждый раз, когда нимфа начинает говорить о месте, откуда она появилась на Синем тракте.
        - Для каких целей? - спрашивает демон, и его взгляд опускается на грудь Ариэллы.
        Сади косится на Кристофера, неужели он не понимает, для каких целей Герхарду Ариэлла? Для интимных. Нимфы из Великого дома не для политических бесед или работы в полях.
        Ариэлла нежно улыбается и отвечает так, словно её предназначение безумно важно.
        - Я буду подарком его самому преданному ангелу.
        - Имрам, - говорит Сади.
        Кристофер поворачивается к ней.
        - Ты знаешь этого зануду?
        - К сожалению. Он и притащил меня к ангелу.
        Ариэлла переводит взгляд с Кристофера на Сади и обратно. Она хмурится, словно не совсем понимает, о чём они говорят.
        - Почему ты не называешь Герхарда по имени? - неожиданно спрашивает Кристофер.
        Сади и сама не замечала, что величает его только как ангел и никак иначе.
        Скорее всего она таким образом пытается отгородиться от правдивости происходящего. Да, Сади согласилась попытаться понять мотивы ангела, ведь рано или поздно она бы вернулась к нему или погибла сбегая.
        - Не знаю, - лжёт она и отворачивается в сторону окна.
        Кристофер переводит внимание на Ариэллу и спрашивает:
        - Расскажи ещё немного о месте, где ты жила.
        Сади бы зажала уши ладонями, чтобы не слышать этого в очередной раз, но на другие темы Ариэлла говорить не способна. Она начинает рассказывать о Великом доме, где выращивают самых красивых дев, обучают их искусству любви и ублажения, не трогая их невинность. Они живут там, пока кто-то из господ не пожелает приобрести себе одну, а то и парочку нимф с Великого дома. Такие покупки происходят не очень часто, ведь нимфы стоят непомерно дорого, можно приобрести себе тысячу рабов или одну нимфу.
        В карете душно, воздуха практически нет, но Ариэлла не страдает от этого, она же практически голая. Кристофер в наглую рассматривает её, и Сади это раздражает больше всего. Полностью переключив внимание на синеву за окном, она отправляется в воспоминания о встрече с ангелом. Герхард, мысленно пробует Сади на вкус его имя. Она теряется в догадках, для чего ангелу нужна человеческая девушка? Мысли уходят в пессимистические дебри, а страх поднимает голову слишком высоко. Разговор Кристофера и Ариэллы продолжается, Сади перестаёт слышать их, но неожиданно чувствует на своей руке горячую ладонь демона и поворачивается к нему.
        - Успокойся, - серьёзно говорит он.
        Кристофер не улыбается. Сади вглядывается в его глаза и понимает, что начинает волноваться ещё больше. Они сидят так близко друг к другу, его пальцы сильнее сжимают ладонь Сади, и она всё же высвобождает свою руку, по которой прошлись мурашки, даже несмотря на духоту в карете.
        Сади снова отворачивается, а Кристофер немного задерживает внимание на её профиле. Ариэлла снова начинает разговор о Великом доме, Сади опускает взгляд на руку, которой касался демон, и покрывает её ладонью, словно пытаясь стереть с кожи память о прикосновении.
        Карета останавливается, Ариэлла привстаёт и выглядывает в окно, Кристофер склоняет голову набок и ещё более наглым образом рассматривает нимфу.
        - Ты пялишься, - говорит Сади.
        Кристофер переводит взгляд на неё.
        - Я этого и не скрываю. Скажу тебе, что милая Ариэлла вовсе не против моих взглядов.
        Сади поражается самомнению демона.
        - Но ангел будет против.
        - Уже встала на его сторону?
        Сади же только закатывает глаза. Надо прекращать это делать, иначе они могут не вернуться на прежнее место, и тогда Сади будет выглядеть, как очень близкая родственница предыдущего кучера.
        Ариэлла выходит из кареты, явив миру свои аппетитные формы, Кристофер отправляется следом за ней, но тут же заглядывает обратно.
        - Выходи, - командует он.
        - Что там?
        Кристофер не отвечает, и Сади быстро выбирается из кареты. На середине дороги лежит синее дерево, его корни торчат, словно щитом прикрывая основание ствола.
        - Он где-то рядом, - говорит Кристофер и прикрывает глаза.
        Демон пытается почувствовать потусторонних, но из-за неимения крыльев это практически невозможно. Рисунки на его теле начинают жечь холодом, напоминая об адском пламени. Ничего. Он не чувствует их.
        Сади открывает рот, чтобы спросить, кто именно рядом, но это уже и не нужно, она слышит, как, взмахивая крыльями, позади них приземляется ангел.
        Имрам опускается на землю и прячет свои крылья, его взгляд первым делом направляется на Кристофера, а потом уже переходит на Сади.
        Все молча стоят и переводят взгляд с одного на другого. Лошади тихо ржут, кучер пытается их успокоить. Ариэлла и Сади склоняют голову перед Имрамом.
        - Имрам, друг мой сердечный, - начинает Кристофер. - Рад видеть тебя. Как поживает Герхард?
        - Демоны идут, - говорит Имрам и тут замечает Ариэллу. Его щёки краснеют, он пытается, действительно пытается отвести взгляд, но глаза, словно заколдованные, не хотят отворачиваться от красоты девушки. Он шумно сглатывает и снова обращается к Кристоферу: - Кого ты привёл в наши земли?
        - Эта земля тебе не принадлежит. Откуда столько гордыни в столь милом ангелочке? - подначивает Кристофер.
        Смотря на Имрама, Сади замечает, что он злится, но это проходит слишком быстро, настолько, что даже серое пятнышко не успеет осесть на его белых крыльях.
        - Где они? - спрашивает Кристофер, подступает на шаг вперёд и плечом прикрывает Сади.
        - Близко, я увидел их в небе, - отвечает Имрам и подмечает действие Кристофера, но не понимает, почему тот прикрывает собой Сади.
        - Помоги, - говорит Кристофер и быстро идёт в сторону поваленного дерева.
        Имрам и Кристофер убирают преграду. Ариэлла подходит к Сади и спрашивает:
        - Что происходит?
        Сади открывает рот, чтобы объяснить, но даже не может понять, с чего начать. В итоге пожимает плечами и говорит:
        - Спроси у потусторонних, им лучше знать.
        - Если господа захотят, то сами расскажут нам, а пока мы не смеем…
        - Ой всё, тебя отлично обучили в Великом доме, Имрам будет рад.
        Ариэлла бросает оценивающий взгляд на ангела.
        - Он?
        - Да.
        - Милый.
        Ангел подходит к Сади и протягивает руку, девушка отступает назад. Имрам старается не смотреть на практически голую Ариэллу, но его красные щёки выдают мысли ангела с потрохами.
        - Я тебя доставлю быстро и…
        - Нет, - говорит Кристофер. - Я сам приведу её. Ты можешь помочь Ариэлле. Она тоже держит путь к твоему хозяину.
        Имрам не сводит взгляда с Сади, и не убирает руку, но обращается к Кристоферу сквозь стиснутые зубы:
        - Он мой господин, а не хо…
        - Плевать.
        Кристофер освобождает лошадей, запрыгивает на коня и протягивает Сади руку, с другой стороны по-прежнему стоит ангел. Сади переводит взгляд с одного на другого. Ангел доставит её быстрее, и ей точно не придётся пересекаться с демонами. Это правильно и логично, но она отправляется к лошади. Кристофер легко подтягивает её и садит перед собой. Лошадь страгивается с места и быстро уносит путников прочь от кареты. Сади, взвизгнув, хватается за руки Кристофера. Они скачут быстро, так, что дух захватывает.
        Тем временем Имрам, краснея и смущаясь, обнимает Ариэллу и взмывает вверх, оставив кучера в компании лошади. Тот и рад передохнуть перед дальнейшей дорогой. Он привязывает оставшуюся лошадь к дереву и забравшись в карету практически моментально засыпает.
        Чёрный конь несёт Сади и Кристофера к Герхарду. В какой-то момент Кристофер сворачивает в лес, оставляя Синий тракт позади. Сади старается удержаться за гриву коня, её волосы красным пламенем развиваются за спиной и мешают Кристоферу разглядеть дорогу. Он немного ближе подтягивает девушку к себе, и она впечатывается спиной в его тело.
        Скачка продолжается, конь маневрирует между деревьями, перепрыгивает пару оврагов. Неожиданно Кристофер обхватывает Сади за талию и прижимает к себе, конь встаёт на дыбы, прямо перед лицом Сади пролетает лезвие и врезается в дерево слева от них. Конь, пританцовывая, снова опускается на копыта и следующее лезвие попадает ему прямо в шею. Он скидывает всадников и, пробежав несколько десятков метров, заваливается на бок, его ржание замолкает не сразу.
        Кристофер поднимает Сади на ноги, и они бегут сквозь лес. Волосы девушки цепляются за ветки, она бежит так быстро, как только может и в какой-то момент теряет Кристофера из виду. Останавливается и с колотящимся сердцем крутится вокруг себя, в надежде найти нужного ей демона.
        Никого нет.
        Она одна.
        Сади прекращает крутиться и прислушивается к окружающим звукам. Тихий шелест листьев, лёгкое дуновение ветра, скрип высоких деревьев, стрекотание насекомых.
        И больше ничего.
        Сади страшится переставлять ноги, чтобы не выдать своего местоположения, смотрит по сторонам, но, кроме деревьев, ничего не видит. Сади бы и пошла дальше, но из-за остановки и оглядывания леса со всех сторон, потеряла ориентир. Куда ей теперь идти? Где Кристофер? Насколько далеко она находится от города ангела? Герхарда, тут же мысленно поправляет она себя.
        Сбоку разносится крик и тут же тонет в шелесте листвы. С другой стороны, раздаётся рычание, и Сади оборачивается. Низший крадётся к ней, не сводя единственного глаза с девушки. Пригнув голову, чудовище переставляет лапы, длинные изогнутые когти впиваются в землю, раня её, Сади отступает и выставляет перед собой руку, словно это сможет спасти её от нападения. Не сможет. Просто сначала она лишится руки, а потом уже жизни.
        Так они и двигаются, медленно и осторожно. Сади спиной упирается в дерево и сглатывает ком страха. Низший бросается на неё, Сади вскрикивает и прикрывает голову руками, но чудовище прыгает мимо и валит с ног подкравшегося со спины демона. Сади слышит мат, бросает взгляд на чёрные крылья и, не разбирая дороги, бежит дальше, слыша за спиной рычание, а позже и крик боли.
        Она не знает, кто вышел из схватки менее травмированным. Ей это безразлично, главное бежать. Лёгкие горят огнём, а ноги гудят от усталости. Нервы натягиваются в струну, а сердце отбивает ритм ужаса.
        Девушка несётся сквозь заросли кустарников, колючие ветки царапают руки, кровь выступает на кистях и начинает капать на землю, но Сади не обращает на это внимания. Останавливается, только когда ноги уже не могут нести её дальше. Девушка старается успокоиться, прикрывает глаза и вслушивается в Тихий лес. Вспомнив наставления Колтона, она практически бесшумно залезает на дерево и, прислонившись к стволу, старается успокоить дыхание.
        Так проходит достаточно долгое время. Солнце начинает опускаться, и когда темнота погружает Тихий лес в свои объятия, к дереву хромая подходит одноглазый низший и останавливается прямо под болтающимися ногами Сади. Спустя ещё какое-то время из темноты появляется высокая статная фигура.
        Кристофер поднимает голову и, смотря на девушку серебряными глазами, спрашивает:
        - Что ты там делаешь?
        Кристофер в изодранной рубашке, на его теле много порезов, и остатки серой ткани окрасились в алый.
        - Прячусь, - отвечает Сади, стараясь скрыть свою радость при виде демона.
        Увидев Кристофера, она впервые за долгое время выдыхает спокойно.
        - Тебя видно. Слезай.
        Сади переводит взгляд на низшего.
        - Убери…
        - Он тебя не тронет. Мой друг - твой друг.
        Сади свешивается на руках, и Кристофер помогает ей спуститься. Он морщится от боли, и Сади, отступив на шаг, смотрит на его израненное тело. Пара порезов достаточно глубокие, и оттуда сочится кровь.
        - Больно? - спрашивает она.
        - Нужно идти. Асмодей не успокоится.
        - Что ты ему сделал? - спрашивает Сади, пока Кристофер скидывает с себя порванную рубашку.
        - Будем считать, что я ему просто не нравлюсь.
        Они отправляются дальше и примерно через час выходят из леса, оставляя Тихие заросли за спиной.
        Сади, Кристофер и низший подходят к городу Герхарда в самом разгаре ночи. Их встречают десять ангелов, с огромными белыми, чуть посеревшими крыльями. Низший исчезает так же неожиданно, как и появился до этого. При виде потусторонних мужчин, когда-то спустившихся с самого неба, Сади хватает Кристофера за руку. Он опускает взгляд на её ладонь, но она, спохватившись, отпускает демона. Он хочет сказать Принцессе, чтобы она не боялась, но не делает этого. Ангелы провожают их в сердце города, а когда Сади и Кристофера разводят в разные стороны, девушка оборачивается и видит, что он тоже обернулся. Всего одно мгновение их взгляды пересекаются. Кристофер отворачивается первым.
        Глава десятая
        Сади уводят в комнату, из которой она сбежала ранее. С каждым проклятым шагом, отделяющим Сади от Кристофера, ей становится всё страшнее и страшнее.
        За столь короткий промежуток времени Сади привыкла, что он защищает её, а теперь она один на один с неизвестностью. Ангелы, сопровождающие её, шли молча, хотя она надеялась, что они скажут хоть что-то, и дымка неизвестности немного разлетится по сторонам.
        Сади недолго находится в одиночестве, практически сразу же ей приносят воду для ванны, сменную одежду, еду и вино.
        Несмотря на усталость, девушка не может остановиться и ходит по комнате, уже около тридцати раз она обошла ванну с горячей водой. Оттуда больше не идёт пар. Сади долго не может решиться и снять с себя одежду, чтобы погрузиться в воду и смыть с себя грязь и усталость. Ожидание скорого побега не покидает её ни на миг. Она не чувствует себя в безопасности. Вот-вот произойдёт что-то ужасное. Она должна быть готовой и собранной.
        Паника затапливает Сади с такой мощью, что она не может дышать. Лёгкие отказываются принимать новую порцию кислорода. Сади оседает на пол и прижимает к себе колени. Зря она послушала Кристофера. Нужно было бежать.
        Теперь за её дверью стоит охрана, и улизнуть как в прошлый раз ей не удастся.
        Она сама подписала себе приговор, даже не зная, каким он будет.
        Сади протяжно вдыхает первую порцию кислорода, горло обдаёт огнём, и она прикладывает руку к шее. Постепенно её дыхание нормализуется, а взгляд проясняется.
        В это время Кристофер сидит в другой комнате, в другом доме и неотрывно смотрит на своё отражение в огромном зеркале.
        В его временном пристанище нет окон, только дверь, за которой столпилось не меньше семи ангелов. Кристофер снова ощущает себя пленником. По факту так и есть, просто место заточения сменилось на более приятное.
        Он видел, как Принцесса испугалась, когда их развели в разные стороны. Когда он уходил из города Герхарда, он сам желал поскорее найти девчонку и вернуть ангелу. Но он даже не думал, что настолько скучал по общению, по отсутствию одиночества, по разговорам и приключениям. Он скучал по жизни, ради которой и было всё затеяно изначально. Из сотен лет проведенных на земле, Кристофер истинно наслаждался жизнью только в течение этих нескольких дней.
        Кристофер и сейчас должен радоваться, скоро он обретёт крылья и снова воспарит ввысь, почувствует ветер на лице и свободу в сердце. Вот только Принцесса свободы больше не ощутит. Это печально.
        Дверь открывается, и в комнату входит Герхард. В этот раз он не в светлых одеждах, обычные брюки, высокие, начищенные до блеска сапоги и синяя рубашка с застёгнутыми пуговицами.
        - Я выполнил свою часть сделки. Твоя очередь, - говорит Кристофер.
        - Ты получишь свои крылья, сразу после того, как состоится мой союз с девушкой.
        Вот они и пришли к моменту несогласия.
        - Не обижай Принцессу.
        Герхард внутренне напрягается, но внешне никак не меняется в лице.
        - Если ты о рабыне…
        - О Сади. Ты ведь не жесток. Я могу понять твою одержимость её лицом и формами, но не переходи черту и не становись чудовищем.
        Кристофер снова переводит взгляд на зеркало и говорит:
        - Или она вовсе не твоя возлюбленная и ты меня просто обманул?
        - Тебя это не касается, - спокойно отвечает Герхард.
        Кристофер проводит рукой по тёмным волосам.
        - И то верно.
        Кристофер так устал, что хочет побыстрее остаться один и немного отдохнуть.
        - Раз уж ты разжился рабами, пусть они принесут мне воду и одежду. Можешь убрать своих псов от моей двери, я сбегать не собираюсь. Мне нужны крылья, - произносит Кристофер и снова упирается взглядом в Герхарда. - И без них я не уйду.
        - Тебе принесут всё необходимое.
        - Но псы остаются.
        - В моём городе не жалуют демонов…
        Кристофер начинает смеяться и отмахивается от слов Герхарда.
        - Даже не думай, что я поверю, будто твои прихвостни следят за мной ради моей же безопасности. Но мы отошли от темы. Когда будет великое празднование этого нелепого союза?
        Герхард поджимает губы, но всё же отвечает.
        - Через несколько дней.
        - Боишься, что Принцесса скажет тебе "нет"?
        Ангел не может долго терпеть, но не хочет пугать девушку ещё больше. Да и видеть в своём городе демона желания у него нет, но если он отдаст Кристоферу крылья прямо сейчас, то может поплатиться за это. Но после заключения союза ему это уже будет не страшно.
        Кристофер прав, Герхард боится, что девушка может отказать ему, и тогда весь его план ничего не будет стоить.
        Ничего не отвечая, Герхард покидает комнату и кивает страже, двое тут же встают у двери и сильнее сжимает в руках мечи. Если будет нужно они без раздумий расправятся с демоном. Именно так они думают, даже не рассматривая возможность поражения.
        Герхард направляется в комнату к девушке. Пройдя по ступеням, он останавливается напротив двери, два ангела расступаются перед ним, и Герхард входит в комнату.
        Взвизгнув, Сади ещё глубже погружается в воду. Пару мгновений Герхард смотрит на девушку, но всё же отворачивается.
        В комнате тихо, слышно только всплеск воды, а потом и шелест одежды. Герхард даёт Сади ещё минуту и оборачивается. Девушка завернулась в огромный халат, её пальцы крепко сжимают ткань на груди. В глазах притаился страх, который она с трудом сдерживает.
        - Как прогулка? - спрашивает он.
        Сади неотрывно смотрит на ангела. Кристофер позволил ей разговаривать с ним как с равным, и она настолько увлеклась, что даже не поклонилась своему настоящему господину.
        Сади склоняет голову, её влажные огненные волосы ускользают с плеч, и она шепчет.
        - Этого больше не повторится, господин.
        Герхарда устраивает такой ответ, но всё же он решает немного задобрить девушку, ведь от неё зависит его смерть. Сади же испытывает омерзение перед преклонением. Такого никогда не было. Она всегда знала своё место в этом мире, но всё изменилось. Ощущение свободы и равенства ей пришлись по душе куда больше, чем она готова признать.
        - Ты знаешь о наказании за побег от своего господина? - спрашивает Герхард.
        - Да, господин.
        Ангел кивает и убирает руки за спину.
        - Тогда почему ты сбежала? То, что я предложил тебе… это дар, о котором ты и мечтать не смела.
        "Уж мои мечты тебя не касаются", - думает Сади, выглядя при этом, как кроткая овечка.
        - Это было глупо с моей стороны.
        - Это не ответ. И подними голову, я не могу разговаривать с твоими волосами.
        Сади хочет сказать, что испугалась, но в голове тут же появляются слова Кристофера, никому нельзя раскрывать своих страхов.
        Золотые глаза ангела осматривают лицо Сади.
        - Мне нужен этот союз, - медленно произносит он.
        - Почему?
        Этот вопрос не даёт Сади покоя.
        В маленькой комнате снова становится тесно из-за тяжёлой завесы тишины.
        - Ты своенравна. Мне это не нравится, но я отвечу на твой вопрос. Этот союз даст мне желаемое и тебе тоже.
        - Я не понимаю.
        Герхард берёт паузу и, рассматривая девушку, решает, что всего ей знать необязательно, но он может успокоить её, и тогда всё пройдёт более спокойно.
        - Я не трону тебя. Ни в каком из смыслов, которые гнали тебя прочь из моего города. Более того, со временем, после того как ты выполнишь то, что мне нужно, я дарую тебе свободу. Ты будешь вольна жить, как только твоя душа пожелает.
        Сначала Сади кажется, что она ослышалась. На земле нет ни одного свободного человека. Только мертвецы, но им это уже не нужно. Есть кучка людей у стен города Россе, но и они не свободны. Оттого что они так думают, это правдой не становится.
        - Такого не бывает, - аккуратно произносит она. - Раб не может стать вольным.
        - Оппозиция с тобой не согласится.
        Сади никогда не видела тех, о ком говорит ангел.
        - Я их никогда не видела. Вольных людей.
        - Потом ты сможешь видеть свободного человека каждый день, смотрясь в зеркало. Я отдам тебе этот город. Имрам будет следить, чтобы тебе все поклонялись…
        - Мне не нужно поклонение.
        - Дальше ты сама решишь. А пока отдыхай, завтра мы продолжим наше знакомство.
        Герхард оставляет Сади и отправляется в тронный зал, где он не так давно встречал Кристофера. Там его ожидает ценное приобретение - нимфа Ариэлла, которую к нему доставляли больше двух месяцев. Какова досада, что Имрам увидел деву раньше времени. Герхард хотел отблагодарить своего верного друга и преподнести ему подарок, от которого не в силах отказаться ни демон, ни ангел. Даже столь целомудренный и праведный как Имрам, который идёт следом за своим Господином.
        Герхард толкает дверь и входит внутрь. Ариэлла моментально поднимается на ноги и глубоко склоняет голову. Они видятся уже второй раз. Первый был кратким, но информативным.
        - Господин, - мягко шепчет она.
        За Герхардом входит Имрам, никто из присутствующих даже не представляет, как ему некомфортно находиться в одном помещении с девой, которая практически не прикрыта. Её небольшие аккуратные груди то и дело привлекают взгляд ангела, и он корит себя за то, что ему нравится увиденное. Он искренне злится на себя за слабость духа.
        Герхард проходит к своему трону, садится и, сжав пальцами переносицу, просит Имрама налить ему вина. Когда бокал оказывается в руках господина Пласо, он подносит его к губам и выпивает половину.
        - Пусть за ним следят день и ночь, - говорит Герхард, бросая взгляд на Имрама, который стоит слишком ровно, слишком скованно и слишком неестественно.
        - Эти указания уже отданы, господин.
        Герхард кивает. Ему нравится, что Имрам по большей части и сам знает, что и когда нужно делать. Но именно это и несет в себе потайную опасность для Герхарда.
        - Ты так долго служишь мне, Имрам. Я благодарен тебе.
        Имрам склоняет голову.
        - Для меня честь быть в вашем распоряжении.
        "Никакая это не честь", - думает Герхард, но вслух произносит иное.
        - Ариэлла - нимфа из Великого дома. Она проделала длинный путь до нас, и я хочу подарить её тебе.
        Имрам перестает дышать, около минуты он смотрит на Герхарда, изредка моргая.
        - Господин, - хрипло начинает он, прокашлявшись продолжает уже обычным своим голосом. - Мне не нужна рабыня.
        - Тебе не нравится мой подарок?
        - Нравится, но…
        - Тогда пусть работает в борделе.
        Имрам переводит взгляд на Ариэллу, она так и стоит, склонив голову. Столь прекрасная дева, но выражает эмоций не больше трона, на котором сидит Герхард. Такая же вещь.
        Имрам не знает, что ему делать с рабыней. Он всегда был один и его это устраивает. Он в ответе только за себя. А сейчас… Имрам не хочет, чтобы дева с фиолетовыми волосами и зелёными глазами пребывала в борделе. Её словно написал изысканный художник, а потом кто-то вдохнул в это творение жизнь, и Ариэлла явилась миру. Явилась Имраму.
        - Ну что? - спрашивает Герхард, наблюдая за сомнениями Имрама.
        - Я буду рад принять этот дар, - склоняя голову, говорит Имрам. - Господин.
        Тем временем Ариэлла, о чувствах и мыслях которой никто и не подумал, спокойно выдыхает. Она жила всё время на закрытой территории Великого дома, но прекрасно знает, что такое бордель и что в нём делают с девушками. Лучше она будет подарком для Имрама, её нового господина, чем мимолётным наслаждением для десятков мужчин.
        Имрам бросает короткий взгляд на Ариэллу и обращается к Герхарду.
        - Она теперь моя?
        Герхард с улыбкой взмахивает рукой.
        - Твоя, можешь делать, что пожелаешь.
        Имрам расстёгивает пуговицы на сюртуке, снимает его и подходит к Ариэлле, накидывает ей на плечи и тихо говорит:
        - Прикройся.
        Девушка вскидывает на него глаза, полные смятения.
        - Вам не нравится то, что вы видите, господин?
        Щёки Имрама снова краснеют.
        - Нет, да. Ариэлла, просто прикройся.
        Герхард наблюдает за ними через дно бокала, допив остатки вина, он отпускает Имрама, чтобы тот проводил свою первую рабыню и вернулся.
        Покинув здание, Имрам останавливается и поворачивается к Ариэлле, она снова с опущенной головой.
        - Посмотри на меня, - тихо говорит он в темноте ночи.
        Девушка сверкает зелёными глазами.
        - Я не обижу тебя, - обещает он и протягивает к ней руку.
        Ариэлла вкладывает свою ладонь, ангел обнимает её, расправляет крылья и улетает в сторону дома, где он прожил слишком долго и слишком одиноко.
        Оставив девушку, он практически сбегает к Герхарду. Подарок господина его страшит, тем более, когда он остаётся с Ариэллой наедине.
        Имрам возвращается, когда Герхард уже допивает первую бутылку вина. По лицу господина Имрам понимает, что сейчас будет серьёзный разговор.
        - Я хочу рассказать тебе правду, - говорит Герхард.
        Белокрылый ангел напрягается. Ничем хорошим подобные разговоры не заканчиваются.
        - Слушаю.
        - Присядь.
        Имрам опускается на скамью и выжидательно смотрит на Герхарда.
        - Дева, с которой я создам союз, необычная девушка.
        Герхард замолкает, и Имрам, пожав плечами, спрашивает:
        - Что в ней необычного?
        В какой-то момент для Герхарда останавливается время, он сейчас скажет то, о чём, возможно, кроме него, никто не знает.
        - Поклянись мне, что об этом никто не узнает.
        Имрама оскорбляет просьба господина в клятве. Имрам никогда не давал поводов усомниться в своей верности.
        - Клянусь, - произносит он, понимая, что сохранит любую тайну господина.
        Герхард кивает.
        - Она потомок Проклятого Дитя.
        Имрам так резко поднимается со скамьи, что та практически переворачивается. Перед мысленным взором Имрама пролетают воспоминания войны, ужасной и кровопролитной. Бессмысленной войны.
        - Этого не может быть, - не веря произносит он.
        Герхард тоже так думал, пока не убедился, попробовав каплю её крови.
        - Может. Это точно она. Может, есть другие потомки, но мне это неизвестно.
        Имрам осматривается по сторонам, словно ищет тех, кто может их подслушать. Белокрылый подходит к Герхарду и, смотря на него, произносит то, что никогда ранее не предложил бы.
        - Мы должны избавить мир от неё, а не сочетать вас с Проклятой союзом.
        - Разве ты не хочешь в сады? - спрашивает Герхард.
        - В моей памяти слишком отчётливо запечатлелась война с демонами, - начинает Имрам. - Если открыть разлом, очередная бойня неминуема. Такую цену я заплатить не готов. Даже ради садов.
        Герхард не ожидал такого поворота их беседы.
        - Все ангелы хотят домой, - напоминает он.
        - И я! - с жаром произносит Имрам. - Но нам там не место, если мы решим вернуться домой убивая. Это грех. Это ужасный грех.
        - Твоя правда, Имрам. Но мне нужен этот разлом, мне нужен всего один меч или кинжал демона. Всего один.
        - Для чего?
        Герхард хочет прекратить своё существование. Ему ненавистна земля, ему здесь плохо, настолько, что он больше не может. Жить без цели, что может быть хуже?
        - Моё проклятие, которое Он подарил мне перед тем, как отвернуться, - заточение. Я не могу покинуть этот город. Я пленник. Узник его игр, - сознается Герхард.
        - Не говорите так, - просит Имрам.
        - Имрам, меня поражает твоя вера. Тебя предали, а ты продолжаешь верить в Него.
        - Это не так.
        Герхард выгибает брови, ожидая пояснений.
        Имрам произносит:
        - Я уважаю Его, он дал жизнь всем нам. Но моя вера никак не направлена на Него и сады.
        В этот момент Герхард понимает, насколько ничтожно мало он знает об Имраме.
        - Так в чём твоя вера? - спрашивает он.
        - Я верю в то, что мы можем быть лучше, не для кого-то или вопреки кому-то, а ради себя. Он дал нам жизнь, а дальше уже наш выбор, как жить. Достойно или бесчестно. Храбро или трусо.
        Герхард глубоко задумывается над словами Имрама.
        - Союзу быть, - всё же говорит он.
        Имрам в печали и ужасе от того, что может произойти, если Сади действительно Потомок Проклятой.
        - Да, Господин, - подтверждает Имрам, думая о том, что он должен сам убедиться в правдивости утверждения Герхарда.
        - Мы сможем вернуть домой наших братьев, а всё это забудем, как страшный сон.
        Имрам снова не согласен.
        - Мы не знаем, на что способен Потомок Проклятой. Она погубит всех нас, - предполагает он.
        Герхард начинает раздражаться.
        - Она - наш козырь в борьбе.
        - В какой борьбе, Герхард?
        Имрам позволил себе перейти с господина на имя, он сделал это в пылу своего несогласия, и Герхард это замечает.
        - В последней борьбе, - произносит Герхард, понимая, что его борьба и борьба Имрама не имеют ничего общего.
        Глава одиннадцатая
        Сади гуляет уже около двух часов. Её нарядили в лёгкое платье цвета спелого персика, на голову нацепили шляпу с широкими полями и лентами, которые опускаются вниз и завязываются под подбородком. Не то, чтобы Сади кто-то помогал одеваться, но это был единственный наряд, который ей принесла одна из рабынь. Сади успела заметить заинтересованные взгляды исподлобья, которые рабыня бросала на неё. Сади и сама бы была удивлена, если ей когда-то пришлось бы прислуживать невольнице. К счастью, её отправили подышать воздухом. Естественно, не в одиночестве.
        На почтительном расстоянии от девушки идут два ангела, их крылья спрятаны от остальных, но Сади понимает, стоит ей только ускорить шаг или резко свернуть на одну из улиц, как ангелы тут же явят миру своё оперение и взлетят, чтобы поймать её.
        Сади много думала над словами ангела. Девушке снова приходится себя поправить и называть его по имени. Герхард пообещал ей свободу, и Сади клюнула на это.
        Что может быть прекраснее свободы? Он пообещал её не трогать, ни в каких смыслах. Всё это звучит достаточно привлекательно, но она до сих пор не знает, что должна будет сделать взамен. Сади понимает, что союз Герхарду нужен не для того, чтобы любоваться на неё, на девушку, которая достаточно скоро состарится и умрёт. Каковы его мотивы?
        Всё намного сложнее, чем она может себе представить.
        Сади не прошла и половины города. Уже побывала на Торговой улице, где рабы продают всё, что только можно. Одежду, еду, украшения, самодельные статуэтки. Именно статуэтки из дерева повлияли на окончательное решение Сади. Она согласится на союз. Сади не хочет закончить свою жизнь в сточной канаве, как старик из Дорт Норта. Брошенной и никому не нужной.
        Девушка понимает, что сейчас она держит на поводке призрачную власть. Чем она этому обязана, уже второстепенно. Она может стать женой ангела, который ничего не требует и дарует свободу и целый город. Даже старая Норна не рассказывала о подобном. Потому что за историю рабства такого никогда не было. Возможно, и про неё когда-нибудь будут слагать легенды. Одна из них может быть вполне романтизирована. Легенда о том, как огненноволосая дева влюбила в себя сурового ангела, стала его женой и получила свободу.
        Сади бы послушала о таком. Подобная легенда помогла бы невольникам поверить в чудо. В то, что невозможное возможно.
        На окраине города Сади останавливается и смотрит на великолепие сада. Море цветущих яблоневых деревьев. Сюда её привел аромат цветения. Приподняв юбку, Сади отправляется туда, ангелы следуют за ней.
        Тем временем, к городу прибывают незваные гости. Имрам на всех парах несётся к Герхарду и находит того в кузнице. Герхард, облаченный в кожаную одежду, отливает новый меч. Это единственное занятие, которое успокаивает его и позволяет привести мысли в порядок. Сейчас ему это необходимо.
        - Господин, демоны у города, - говорит запыхавшийся Имрам, склонив голову. - Они из Дорт Норта. Хотят видеть вас.
        Герхард с сожалением смотрит на недоделанный меч, его ещё трижды нужно окунуть в лёд, а потом в пламя. С раздражением скидывает с себя фартук и шагает на выход. Расправляет крылья и летит к дороге. Имрам отправляется следом.
        Полёт занимает мало времени, на дороге со стороны города стоят стражи Герхарда, три ангела в латах и с мечами. По другую сторону его ожидают три демона. Одного Герхард узнает сразу же. Он помнит его ещё со времён трёхсотлетней войны. Имени демона Герхард не знает, но точно помнит, что именно он убил ангелицу Марию. В тот момент она пыталась увезти человеческих детей в безопасное место. Она прикрыла их своим телом, но это было напрасно, ведь после неё от руки демона погибли и дети.
        Герхард опускается на землю, и не убирая крыльев, выжидательно смотрит на незваных гостей.
        - Герхард, я пришёл сюда по приказу господина Дорт Норта. Нам удалось выяснить, что в твоём городе находится некий Кристофер и его рабыня. Асмодей готов выкупить рабыню.
        Ангел не меняется в лице и отвечает:
        - Рабыня не продаётся.
        Герхард знал, что побег Сади принесёт к его порогу проблемы. И они не заставили себя долго ждать. Ангела удивляет, почему Асмодей не попросил его выдать Кристофера. Неужели Асмодей не узнал в Кристофера того, кто пленил его и пытал в аду?
        - У всего есть цена, - замечает демон.
        Герхард мысленно улыбается, демоны даже не представляют, насколько велика цена этой рабыни. Все нимфы Великого дома выйдут дешевле, чем капля крови из вены Сади.
        Герхард устал от этого разговора, решает дать понять гостям, что невольницу они не получат. Её господин против.
        - Она не принадлежит Кристоферу. Эта моя рабыня, а я её продавать не буду. Если это всё, то убирайтесь. В моём городе не жалуют демонов.
        Троица чернокрылых переглядывается между собой. Двое, что стоят немного позади, кивают убийце Марии, и он снова возвращает взгляд серебряных глаз на Герхарда.
        - Не всё. Если тебе дорог твой город, то приведи к нам Кристофера.
        Герхард подходит к демону и прожигает того золотом глаз.
        - Я не выполняю просьбы демонов. А упомянутый вами брат скоро сам покинет город, можете ожидать его в Тихом лесу.
        - Когда?
        Герхард не отвечает, поворачивается к демонам спиной и, взмахнув крыльями, взмывает ввысь. Имрам отправляется за ним через секунду. Приземлившись напротив дома, где разместили Кристофера, Герхард быстрым шагом входит внутрь и тут же останавливается. Несвязная куча бездыханных ангелов лежит у открытой двери. На стенах кровь, отрезанное белое крыло валяется у входа в комнату Кристофера, она открыта. Герхард срывается с места и, выбежав из здания, летит к своему замку. Имрам в ужасе смотрит на своих братьев и в бессильной ярости сжимает кулаки.
        Герхард знает, куда подался Кристофер. Спускается на каменную мостовую, убирает крылья и входит внутрь замка, отправляется в подземелье, дверь вскрыта. Он отталкивает бесполезное полотно и входит в круглое помещение. Каменные стены, через два метра расположены горящие факелы. В помещении тяжело дышать, выгоревший кислород не успевает достаточно заполниться новым. Кристофер стоит спиной к Герхарду и смотрит на свои крылья. Два огромных чёрных крыла висят на стене, приколоченные ангельской сталью. Вокруг них, словно виноградная лоза с острыми шипами, расположена цепь. Кристоферу их не снять. Прежде чем он сделает это, то трижды умрёт от ран.
        Демон не может отвести взгляда от чёрных блестящих крыльев, они переливаются в свете факелов и влекут его к себе, словно ядовитый цветок неразумную бабочку.
        - Мои ангелы, - со злостью начинает Герхард.
        - Я же попросил убрать их, - перебивает его Кристофер и оборачивается. - Ты ведь знаешь меня. Если мои просьбы не выполняют, я становлюсь раздражительным. Они были против того, чтобы я увидел то, что принадлежит мне по праву.
        - Я сказал, что ты получишь их, после союза.
        - Твои слова ничего не стоят. Вот Имраму я бы поверил, чистота его крыльев поражает. Ты же пал, и ложь тебе не чужда.
        Из-за нового всплеска ненависти между демоном и ангелом в подземелье и вовсе невозможно находиться. Напряжение нарастает. Герхард не привык, что кто-то нарушает его законы, а Кристофер не собирается больше мириться с ролью пленника.
        - Я сказал правду, - говорит Герхард.
        - Поверю только когда мои крылья не будут прибиты к стене.
        - Я приставлю других ангелов.
        - Не утруждайся. Я не буду шалить.
        Герхард сдвигает брови на переносице.
        - И ты думаешь я тебе поверю? - спрашивает он.
        Кристофер подходит к Герхарду, их разделяет всего шаг.
        - Да во мне честности больше, чем в тебе алкоголя.
        Герхард подступает.
        - Не смей себя вести, как тебе вздумается. Это. Мой. Город.
        - Ты можешь отдать мне крылья, и уже через минуту меня не будет в твоём городе.
        Герхард молчит.
        Кристофер подступает ещё немного и без тени улыбки говорит:
        - Я чувствую твой страх. Ты боишься силы, что вернётся ко мне с крыльями… и правильно делаешь.
        Кристофер проходит мимо, толкнув ангела плечом и поднимается наверх, бросив напоследок:
        - Если увижу за своей спиной ангелов, ощипаю их как куриц.
        Герхард сжимает пальцы в кулаки с такой силой, что они хрустят. Прикрывает глаза и восстанавливает дыхание. Он хотел сообщить Кристоферу о гостях, но уже передумал. Пусть это будет сюрпризом.
        Герхард покидает подземелье и отправляется к себе. Нужно быстрее расположить к себе Сади и отдать Кристоферу его проклятые крылья. Чтобы он исчез из жизни Герхарда раз и навсегда. Имрам тем временем возвращается к истерзанным ангелам и словно пазлы собирает их. Иначе они просто будут мучиться в боли, ткани, находясь на расстоянии, не срастутся.
        Герхард вызывает к себе рабов и отдаёт распоряжения, чтобы они накрыли стол, сам уходит привести себя в порядок.
        Через час он сидит за длинным столом, на котором расставлены различные блюда. В самом центре его стоит канделябр с десятком свечей. Стол накрыт на две персоны, но яствами с него можно накормить по меньшей мере около тридцати ангелов.
        Двери открываются, и в длинную залу входит Сади, её сопровождает Имрам, ангел откланивается и покидает помещение. Сади склоняет голову перед Герхардом.
        - Присаживайся, - говорит он.
        Сади проходит к столу и опускается на стул, который расположен напротив Герхарда, их разделяет достаточно большое пространство, но и это не помогает девушке расслабиться.
        - Прошу, отобедай со мной, - произносит Герхард, поднимая уже наполненный до половины бокал вина.
        Сади кивает и поднимает свой бокал, но вино не пьёт, лишь слегка смачивает губы. Девушка дожидается, когда Герхард начнёт накладывать еду себе, потом приступает к этому же занятию.
        - Как провела день?
        - Гуляла, - говорит Сади и аккуратно ест.
        Несмотря на изобилие еды и любовь Сади к пище, она с трудом проталкивает кусочек за кусочком. Нервы скручиваются узлом, а пальцы немного дрожат.
        - Надеюсь, ты не против своего сопровождения?
        Сади поднимает взгляд от тарелки.
        - Они ведь всё равно будут следить за мной.
        - Они не следят. Защищают, - поясняет Герхард.
        Беседа у них явно не ладится. Герхард стискивает вилку и не может придумать тему разговора, которая бы помогла девушке избавиться от страха перед ним. Она нужна Герхарду, но он не привык искать чьего-то расположения. Просто не умеет.
        Так в тишине обед и проходит. Когда Сади откладывает прибор на белоснежную скатерть, то не знает, куда себя деть. Она должна попросить позволения уйти? Поблагодарить? Или ждать, когда ангел сам решит прекратить трапезу? Да и шляпу бы снять не помешало, Сади ощущает себя в ней словно игрушка, на которую натянули угодный хозяину атрибут.
        Неловкость зашкаливает, Сади поднимает взгляд от полупустой тарелки.
        - Спасибо, всё было очень вкусно.
        - Ты практически не ела.
        Дверь в залу распахивается, и входит Кристофер, за его спиной идёт Имрам.
        - Господин, я пытался остановить его, но…
        - Всё нормально, мой белокрылый друг, - говорит Кристофер и берёт один из стульев, что расставили вдоль стены. - Герхард не против, он даже пригласил меня посетить таинство союза.
        Сади бросает взгляд на Герхарда.
        - Правда?
        Тот переводит взгляд с Кристофера на девушку и впервые за весь обед видит, что в её взгляде нет страха. Но появился интерес.
        - Ты бы этого хотела? - неожиданно для себя спрашивает Герхард.
        Имрам медленно удаляется из залы и прикрывает за собой дверь. Кристофер и Герхард смотрят на Сади в ожидании ответа. Кристофер сболтнул не подумав, по этой же причине Герхард задал вопрос.
        Сади раздумывает, ей было бы легче пережить страх, если бы Кристофер был рядом. Как она уже могла догадаться, Кристофер и Герхард отнюдь не друзья, но ангел проявляет к ней внимание. Словно ему небезразлично, что она чувствует.
        - Да, - отвечает она.
        Кристофер тут же задаёт вопрос:
        - Ты согласилась на союз?
        И тут Сади понимает, что пора дать ответ, но голос Герхарда сбивает её с толку.
        - Ты не обязана говорить это прямо сейчас. Узнаешь меня поближе. Пару дней на это я могу выделить.
        Сади кивает. Кристофер начинает есть и блаженно мычит.
        - Теперь всегда буду есть с вами, - сообщает он. - В городе подают отвратительную еду. А из таверны на Красной улице и вовсе все рабы сбежали, стоило мне только войти туда.
        - Почему ты ещё здесь? - спрашивает у него Сади.
        Кристофер бросает взгляд на ангела.
        - Герхард решил оплатить мою работу только после союза.
        - Почему? - Не понимает Сади.
        - Потому что он зануда, чуть меньше, чем Имрам, но всё же.
        Герхард наблюдает за лицом девушки, ему не важны слова Кристофера, а вот её эмоции очень даже интересны. Сади словно открылась, глаза цвета янтарного вина сверкают, пальцы больше не дрожат.
        - Искал тебя, - неожиданно говорит Кристофер, подарив Сади лёгкую улыбку.
        - Зачем? - спрашивает Герхард.
        Кристофер пожимает плечами, берёт бокал Сади и отпивает вина, морщится и отвечает:
        - Хотел узнать, не стала ли она узницей, как и я.
        - У меня есть сопровождение, - говорит Сади и бросает взгляд на Герхарда, - но я не против.
        - В этом городе смертельная скука. Ни одного говорящего раба, они все настолько запуганы, что с ними невозможно вести беседу, - жалуется Кристофер, смотря на девушку, словно кроме них тут никого и нет.
        Его слова вовсе не шутка, он действительно скучал по разговорам с Принцессой.
        - А ангелы? - спрашивает Сади.
        Кристофер улыбается.
        - Нет. Я не настолько низко пал, чтобы искать их общества. За это время я даже успел соскучиться по нашим разговорам.
        Сади тоже, но она этого вслух не произносит, девушке вообще кажется, что Кристофер говорит это только для Герхарда, который медленно попивает вино и наблюдает за ними.
        Это не может продолжаться вечно, и в итоге Герхард поднимается из-за стола.
        - Сади, идём, я провожу тебя.
        Все понимают, что это не просто предложение. Сади поднимается, и Кристофер говорит:
        - И сними эту шляпу, ты в ней похожа на птицу. В клетке.
        Руки Сади против воли тянутся к завязкам, но напряжённый взгляд Герхарда останавливает её, и они уходят, оставив Кристофера в зале, а шляпу на голове. Он же отталкивает от себя тарелку и бросает взгляд на закрытую дверь. Ему не нравится, что девушку стали наряжать как куклу. Демон уверен, что её мнения по поводу наряда никто не спросил, как и по поводу еды на столе и времени, когда она эту еду хочет употреблять.
        Глава двенадцатая
        На протяжении трёх дней Сади ходит на прогулки в сопровождении Герхарда. На каждую из них ей приносят новый наряд, они практически идентичны персиковому безумию, меняются только цвета и ширина полей шляпок. Синее, зелёное, жёлтое, все они бы прекрасно смотрелись на ком-то другом, но не на рабыне, которая натягивает это на себя, лишь бы не гневить ангела.
        Они ведут нелепые разговоры и оба не могут расслабиться. Герхард напряжён из-за того, что не может найти подход к рабыне. Если бы она не была такой необычной, то он бы и не пытался. Возможно, он бы даже никогда не обратил на неё внимания. Но с каждым днём в его голове селится параноидальная мысль, что кто-то, кроме него, может узнать, кем является его невольница.
        Он и сам узнал это практически случайно. Не так давно Сади находилась на достаточно близком расстоянии к его городу, возможно, она даже была на территории Пласо. Один из ангелов Герхарда был с ней в одном здании. Что там делала невольница, Герхард не знает, но это и неважно. Она порезалась, Сидкан, его ангел, это видел, но тоже не обратил внимания. Девушка обтёрла руку тканью и бросила её, она уже ушла из этого места, когда там началась потасовка. Лицо Сидкана было разбито, он взял эту тряпку и приложил к ране, а потом отправился в воспоминания предков этой девушки.
        И в ту же ночь он отправился к Герхарду. Герхард услышал его и даже увидел девушку сквозь воспоминания Сидкана. Он отправил Имрама за ней, а Сидкан до сих пор расчленён и закопан в разных краях города. Только так Герхард может быть уверенным, что тот не проболтается. И на данный момент, кроме Герхарда и Имрама, никто не знает правды о рабыне по имени Сади. Никто не знает её ценности. Но параноидальность Герхарда не знает границ. Он каждый вечер ходит в поле и проверяет на месте ли останки Сидкана. Словно они могут сбежать.
        Сади даже не представляет, о чём думает Герхард на прогулках. Девушке ещё тяжелее, она понимает, что Герхард пытается расположить её к себе, но всё её нутро противится этому. Сади не может заставить себя открыться перед ним. А попытки сделать это выглядят жалко и нелепо.
        За все эти три дня она ни разу не видела Кристофера. Он словно испарился. Сади предполагала, что он получил плату и слинял. Прошлую ночь Сади думала, что он даже не попрощался. Хотя вовсе и не обязан был этого делать. Но, находясь в чужом городе, играя неизвестную ей партию в чужой игре, она чувствует себя одинокой. И только мимолётный разговор в зале с Кристофером развеял её мысли и немного расслабил нервы. Но это было так быстро, что она уже позабыла это чувство и снова превратилась в зажатый нервозный комок.
        Разложив на кровати вещи, девушка начинает одеваться к очередной встрече с Герхардом. Солнце садится, и им пора отправляться на вечернюю прогулку. Они часто гуляют параллельно яблоневому саду. Как-то Сади спросила, почему они не гуляют по саду, Герхард ответил, что он не может. Что это значит, девушка так и не поняла, а переспрашивать десять раз не стала.
        Облачившись в вельветовые брюки тёмно-синего цвета, высокие сапоги, рубашку на широком поясе и вельветовый жилет, Сади заплела толстую косу и перекинула её на плечо. Смотря на себя в зеркало, она пытается убедить девушку в нём, что пора уже пойти с Герхардом на откровенный разговор. Она даст согласие на союз, ему стоит только сказать причину, почему он так старается для этого. Что именно ему нужно от неё?
        Сади выходит из комнаты, за её спиной тут же возникают двое ангелов, которые даже ночью сидят у двери.
        В этом наряде Сади чувствует себя более уверенно, но в то же время странно. Она волнуется, как отнесётся Герхард к тому, что сегодня одежду она выбрала сама, а не надела сиреневое платье, которое так и лежит на стуле в её комнате.
        Спустившись и выйдя на улицу, Сади тут же находит взглядом Герхарда. Он ожидает её немного дальше по дороге. Ангел стоит к ней спиной, руки заложены назад, сегодня он в сером, примерно такой же цвет имеют его крылья, которые сейчас скрыты от глаз посторонних.
        Сегодня Сади впервые решилась одеться не в то, что для неё принесли рабыни по указанию Герхарда, а в то, что она купила, за его сталь, разумеется, на рынке.
        Мягко ступая по каменной дороге, Сади подкрадывается к Герхарду, он не замечает её до последнего, пока она не останавливается слишком близко и не говорит:
        - Добрый вечер, Герхард.
        Сердце её колотится от нервного напряжения. Но ангел дал ей время в несколько дней, и никто не знает, когда эти несколько дней подойдут к концу.
        Сегодня она решила перейти все рамки дозволенного. Всё, что сегодня она будет делать, это проверка слов ангела. Действительно ли он дарует ей свободу? Сможет ли общаться с невольницей на равных? Ей страшно, но по-другому истинны ли слова ангела она не поймёт.
        Герхард оборачивается, и за всё время Сади впервые видит на его лице удивление.
        - Добрый вечер, Сади, - говорит он и разглядывает наряд девушки. - Замечательно выглядишь.
        Сади делает импровизированный реверанс и улыбается. Нервозность никуда не ушла, но уже хорошо, что он не напомнил ей её место и не велел переодеться. Её голова больше не выдержит нахождения на ней шляпок.
        - Как ты подобралась ко мне незаметно? - в удивлении спрашивает Герхард, продолжая разглядывать девушку.
        Сади пожимает плечами.
        - За это нужно сказать спасибо моему бывшему господину.
        - Колтон?
        - Да. Я прислуживала ему в отряде Теней.
        - Слышал о таком, - говорит Герхард и подставляет Сади локоть.
        Теперь Герхарду становится понятно, что Сади делала в той таверне, где её увидел Сидкан. Шпионила для своего господина. Интересно. Что ещё Колтон заставлял её делать?
        Всего мгновение девушка сомневается, но всё же опускает пальцы на изгиб локтя, и они отправляются в сторону сада.
        Одна и та же дорога, но вот только сегодня иной настрой и у ангела, и у рабыни.
        - Расскажи о своей жизни, - просит Герхард, вспоминая ненавязчивость её разговора с демоном.
        - Ничего интересного. Родилась рабыней, ей и являюсь. Мне повезло попасть в услужение к Колтону. Жила я там хорошо, выполняла поручения, и у меня всегда была крыша над головой, еда и одежда. Даже выходные. Господин считал, что уставшая Тень - бесполезная Тень.
        Герхард кивает.
        - Браки, дети? - спрашивает он.
        - Нет. Я же говорю, жила вполне счастливо.
        Герхард косо смотрит на неё, и Сади поясняет.
        - Это шутка. Над ними обычно смеются.
        Сади улыбается, и Герхард пытается изогнуть губы подобно ей, это веселит Сади ещё сильнее.
        - Близкие рабы? - спрашивает ангел.
        Как бы Герхард не старался, но он рабов людьми не называет. От столетних привычек сложно отказаться. А люди стали для него невольниками, и по-другому он к ним относиться не собирается.
        Сади раздумывает около минуты. У неё нет большого количества друзей, она и не старалась их заводить.
        - Да. Всего одна. Норна.
        - Подруга?
        - Я бы сказала, что она мне как бабушка. Воспитывала меня, растила и всегда была рядом. Рассказывала сказки, поддерживала.
        Герхард спрашивает:
        - Скучаешь по ней?
        - Только по ней и скучаю, - говорит Сади и печально улыбается.
        На какое-то время они замолкают, и в тишине продолжают путь, в итоге Сади сама начинает новый виток их беседы.
        - Расскажешь о себе? - тихо спрашивает она и отодвигает огненную прядь волос, которая то и дело падает ей на глаза.
        - Что ты хочешь узнать?
        - Как ты жил после войны? Что любишь, а чего терпеть не можешь? Почему у тебя бордель? Это не вяжется с былым понятием ангела, а ещё про…
        - Давай по порядку. После войны я остался здесь и живу по сей день. Пласо - мой дом. Не могу сказать, что я люблю, но о "терпеть не могу" скажу - демоны. Они у меня закрепились на первой строчке.
        Сади удивляется, что он вообще рассказывает о себе. Хотя из этой информации мало что можно почерпнуть.
        - А люди? - спрашивает Сади, повернувшись в его сторону.
        - Люди? - Не понимает Герхард.
        - Да. Рабы.
        - Я никак к ним не отношусь, - честно признаётся Герхард.
        Сади кивает и уходит в свои мысли.
        - Тебя не устраивает такой ответ? - спрашивает Герхард.
        - Мне печально, что люди не нашли места в твоём сердце. Ведь даже ненависть лучше, чем безразличие.
        Герхард смотрит на Сади, совершенно по-другому.
        - Возможно.
        Они снова замолкают. Сади чувствует, как неловкость тишины снова собирается опуститься на её плечи. Девушка напоминает о вопросе, о котором Герхард ничего не сказал.
        - А что о борделе? Не расскажешь?
        Герхард не видит в борделе ничего странного.
        - Это работа, - отвечает он. - Бордель приносит доход, как вся Торговая улица вместе взятая. Насильно там рабынь не держат. Они сами приходят.
        - Не верю. Рабыни сами не приходят, чтобы торговать своим телом.
        - Поверь. Они выбирают работать телом на мягких простынях, чем в полях и работных домах.
        Говоря это, Герхард смотрит прямо в глаза Сади, она отводит взгляд.
        - Я бы не согласилась на это, - говорит она.
        - Тебе и не придётся, - шепчет Герхард и поднимает подбородок Сади мягким касанием пальцев. - Когда город перейдёт в твои руки, можешь распустить бордель, но они скорее всего не захотят его покидать.
        Теперь Сади во все глаза смотрит на Герхарда.
        - Почему я? - тихо спрашивает она. - Ты мог взять в жёны любую. Ангельские женщины безумно прекрасны.
        - Мне нужна не красота.
        - А что же?
        - Я хочу быть честным с тобой, - с жаром произносит Герхард и берёт Сади за руку.
        Она опускает взгляд на их руки. Её маленькая и загорелая, а вот ладонь ангела большая и бледная.
        - Ты нужна мне, и даже не представляешь насколько.
        В груди Сади поднимается волнение. Она чувствует, что именно сейчас узнает истинные мотивы Герхарда.
        - Отчего же? - спрашивает она и задерживает дыхание.
        Герхард вглядывается в винные глаза и тихо произносит:
        - Ты Потомок Проклятого Дитя.
        Сади лишь моргает. А потом уголки её губ медленно ползут вверх, и в итоге она тихо смеётся.
        - Я думала ты совсем не умеешь шутить.
        Лицо Герхарда максимально серьёзное.
        - Я и не умею.
        - Это не может быть правдой, - говорит она и медленно вытягивает ладонь из рук Герхарда.
        Он выпускает её пальцы.
        - Это правда. Я могу показать тебе.
        Сади становится жутко. Она хочет развернуться и бежать от ангела, который потерял рассудок. Истории Норны всегда были наполовину вымыслом. Но лишь наполовину, напоминает сама себе Сади.
        - Даже если это так, то…
        Она не договаривает. Все, что было до этого непонятным, становится ясным как пейзаж в солнечный день. Попытки ангела заполучить её, а потом и вернуть. Теперь она понимает, почему Герхард не убил её, а сохранил жизнь, да ещё и ищет расположения.
        - Ты откроешь разлом, - произносит Герхард.
        Сади сглатывает горький комок.
        - А потом?
        - Потом ты просто вернёшься сюда и будешь жить как хозяйка города. Я позабочусь о том, чтобы Имрам следил за этим до конца его дней.
        - Если я открою разлом, то конец его дней может наступить куда быстрее, чем мой.
        На это Герхарду ответить нечего. Он был бы рад, если бы Сади была глупее винной пробки. Но это не так, к сожалению.
        - Союз ни к чему, - начинает Сади, но Герхард перебивает её.
        - Ошибаешься. Союз - это моя гарантия, что ты никому ничего не расскажешь. Просто не сможешь.
        Сади становится страшно.
        - Как это будет? - спрашивает она, еле шевеля онемевшими губами.
        - Я, как твой муж, запрещу тебе говорить кто ты и для чего отправляешься к разлому. А ты будешь идти к нему, несмотря ни на что.
        - А если я откажусь?
        Вопрос повисает в воздухе. Герхард не хочет произносить ответ вслух, но Сади поставила его в невыгодное положение и, кроме как правды, она ничего от него не получит. В этот раз.
        - Тогда я убью тебя.
        Сади отступает на шаг назад.
        - Я никому не скажу, меня необязательно убивать.
        Вся миловидность их прогулки пропадает без следа.
        - Обязательно. Ты угроза для каждого, кто живёт на земле. И для ангелов, и для демонов, и даже для рабов. Если кто-то узнает, то начнётся гонка за смертью. За твоей смертью.
        Сади обхватывает себя руками. Она в голове прокручивает истории старухи Норны. Да, она говорила, что Потомок способен открыть разлом и вернуть вход в ад, но она никогда не говорила, как именно это можно было сделать. Десятки, как ни сотни раз, Сади слушала историю Потомка Проклятой Девочки, но никогда не обращала внимания, что Норна не говорила самого главного. Что нужно сделать Потомку, чтобы открыть разлом?
        - Ты сказал, что можешь показать мне. Я хочу увидеть доказательство.
        Сади надеется, что Герхард ошибается. Скорее всего он перепутал Сади с кем-то другим.
        Герхард сокращает расстояние между ними, кладёт руку Сади на шею и большим пальцем приподнимает подбородок.
        - Не бойся, - говорит он. - Это только воспоминания.
        И практически моментально Сади перестаёт видеть перед собой Герхарда, теперь она совершенно в другом месте. Словно она бежит так быстро, что даже ангелы не могут развить такую скорость. А потом картинка останавливается, и Сади ощущает себя лежащей на чём-то безумно мягком. Маленькая детская рука протягивается вперёд, эта рука словно принадлежит Сади, но это не так. Или так? Девушка ничего не понимает, но продолжает смотреть. Перед кроватью садится молоденькая девушка. Она странно одета. Тонкая майка в кружеве, брюки, без единого кармана. Сади никогда не видела такую одежду. Девушка берёт ладонь ребёнка и с красными от слёз глазами спрашивает:
        - Что я могу сделать для тебя?
        - Молитесь, - отвечает ребёнок слабым шёпотом.
        - Мы молимся день и ночь. Весь мир в молитвах о тебе.
        - Нет. Я скажу вам песню. Другую. Только она спасёт меня.
        Герхард убирает руку с шеи Сади и из-за резкого перехода, девушка практически падает.
        - Что это было? - спрашивает она.
        - Это твой дальний родственник. Когда я попробовал твою кровь, то видел всех, от кого ты произошла.
        - Всех?
        - Да. Но я искал именно это. Клочок воспоминания. Кровь, она помнит всё.
        Герхард и Сади смотрят друг на друга. Девушка не может унять сердцебиение, оно несётся вдаль, оставляя после себя горечь. Герхард выжидает, он практически уверен, что Сади сейчас сорвётся и побежит, но вместо этого она спрашивает:
        - Как я смогу открыть разлом?
        Ещё один интересный вопрос.
        - Этого никто не знает. Придётся выяснить на месте, - отвечает Герхард.
        - Я ещё не дала ответ, - напоминает Сади.
        - Дашь, завтра мы станем мужем и женой, а до тех пор ты будешь изолирована. Подумай. Я приму любое твоё решение, а тебе придётся принять его последствия.
        Всё очень просто. Согласись и живи, откажись и умри.
        Они идут обратно. Удивительно, но Сади испытывает удовлетворение. Сейчас всё встало на свои места. Сади стала известна причина, почему ангел так рьяно хотел видеть её своей женой.
        Известие о том, что Сади является легендой, никак не волнует девушку, она просто не до конца осознаёт смысл происходящего. У неё есть сутки, чтобы подумать.
        "О чём тут думать?" - спрашивает Сади себя. Она не спешит умирать, ангел предлагает ей свободу.
        Свобода или смерть.
        Смерть или свобода.
        Засыпает Сади только перед рассветом и, уплывая в сон, понимает, что приняла решение, сразу, как только ангел назвал альтернативу свободе.
        Глава тринадцатая
        Ангел, чьи крылья так и не задела серость земных искушений, уже битый час сидит на крыльце своего дома. Он теперь не может назвать его своим. Это изменилось через несколько часов после того, как Ариэлла спросила, не кажется ли Имраму, что в его доме не хватает красок. Имрам оглядел белые стены, светлую мебель и пожал плечами. Ему всё было нормально. Красок в его жизни доставало и так, а невзрачность жилища никак не мешала его существованию. После этого со стороны Ариэллы последовало ещё несколько вопросов, и он дал какие-то неоднозначные ответы.
        Его не было дома практически сутки.
        Вернувшись, он обнаружил, что Ариэлла обустроилась не просто как его рабыня. Он сам почувствовал себя невольником в собственном жилище. Ведь его дом превратился в обилие красок, блеска, цветов, которые наполняют жилище приятным ароматом и неузнаваемостью. А ещё Имрам обнаружил, что он теперь должен половине Торговой улицы. Сталь он, разумеется, отдал, но в себя от преображения дома так и не пришёл. Каждую из комнат словно окунули в краски - жёлтый, нежно-розовый, зелёный, голубой и везде на стенах нарисованы золотые линии, посыпанные блёстками. На окнах появились белые занавески, а на них нежные украшения из бабочек и цветов всевозможных переливающихся оттенков. Картины занимают половину стен, на полу появились ковры ручной работы, а на полках, которых тоже не было, расположились статуэтки и свечи.
        Вот и сейчас, сидя на крыльце, он боится войти внутрь и убедиться, что там, за этой до боли знакомой дверью, больше нет его дома. Но даже не эти мысли оставляют Имрама на пороге. Впервые за своё существование ангел сомневается в правильности решения Герхарда. Тот спас ему жизнь в великой бойне, которая длилась три сотни лет. Он дал ему дом, которого у Имрама никогда не было. Дал смысл в жизни. И чем Имрам решил ответить своему господину? Имрам растерян. Он стоит на перепутье и не знает, какую дорогу выбрать.
        Первый путь - убить Потомка Проклятой девочки. Так Имрам обезопасит всех, кто живёт на земле. Всех, кто пережил трёхсотлетнюю войну, и тех, кто родился уже после. Но так он предаст себя и уже не сможет наслаждаться видом своих белых крыльев. Этот путь навсегда перечеркнёт всё, во что Имрам верит. А его вера в правильность слишком глубоко засела в голове и в сердце.
        Второй путь - довериться Герхарду. Сохранить тайну невольницы, открыть разлом и тогда, возможно, именно тогда что-то на земле изменится не в худшую сторону. Что, если после открытия разлома, демоны навсегда покинут землю? Что, если Он вернётся и пощадит своих белокрылых детей и позовёт домой? В сады. В самое чистое и прекрасное место, которое Имрам только видел.
        Третий путь - бездействие. Не помогать Герхарду, забыть о знании, которым господин с ним поделился? Тогда крылья Имрама будут всё так же белы, а вот совесть не даст покоя. Какой он тогда брат, если бросает спасшего его жизнь товарища в самый важный момент?
        Дилемма.
        Взгляд Имрама замечает движение за окном его дома. Он откладывает мысли о Потомке и встаёт на ноги. Поднимается по ступеням, на которых сидел, и входит в дом. Аромат цветов практически сбивает ангела с ног. И никакие крылья не в силах помочь удержать равновесие от того, что Имрам видит. И причиной этому не обилие красок и цветов. Этого он сейчас вообще не замечает. Ариэлла абсолютно нагая, с распущенными волосами и поволокой зелёных глаз стоит перед ним, слегка склонив голову.
        - Мой господин, - елейно произносит она и присаживается.
        Имрам был бы рад отвернуться, но его глаза, будь они прокляты, медленно исследуют идеально сложенное тело Ариэллы. Он же принёс ей кучу одежды, неужели ничего не подошло?
        - Где одежда? - спрашивает он и сам дивится звучанию своего голоса.
        - Лежит в шкафу, - отвечает Ариэлла и, слегка изогнув губы в улыбке, делает шаг к Имраму.
        Ноги ангела приросли к ковру, он даже отступить назад не в силах. Он и до этого видел нагих дев, но никогда настолько сильно они не выбивали из его головы здравые мысли. Ещё минуту назад он думал о великом, а сейчас… сейчас…
        - А ты почему не в шкафу? То есть… не в одежде? - спрашивает он и чувствует, как жар приливает не только к его щекам, но и гораздо ниже.
        - Вам не нравится то, что вы видите? - на лице девушки написано недоумение, но оно слишком быстро уступает место неуверенности. Ариэлла прикрывает руками грудь и, кажется, вот-вот расплачется.
        Имрам не хотел её обидеть.
        - Нет. Да. Мне нравится, но…
        Ариэлла вскидывает на него уязвимый взгляд и переспрашивает:
        - Но?
        - Но не нужно себя так вести.
        - Как?
        Около минуты в неузнаваемом доме ангела стоит оглушительная тишина. Ариэлла действительно не понимает, чего хочет от неё господин, а новоявленный господин уже и позабыл, о чём они говорили. Он смотрит в зелёные глаза Ариэллы, но видит совсем не их.
        - Что я делаю не так? - спрашивает Ариэлла.
        - Ничего. Просто встречай меня в одежде.
        Ариэлла кивает и развернувшись скрывается за дверью выделенной ей комнаты, и только в этот момент ангел вдыхает полной грудью.
        Подарок Герхарда, это проклятие.
        Ариэлла появляется, когда Имрам думает о том, что его тело рядом с подарком не принадлежит ему. Возбуждение вперемешку с неловкостью ударяют в голову, и он прекращает мыслить здраво. Ему хочется коснуться нимфы, но он боится, что тогда потеряет себя и всё, во что так свято верит.
        Следующий час Ариэлла и Имрам проводят за столом. Они едят долго, слишком тщательно пережёвывая еду, которую Ариэлла готовила целый день. Она искренне хочет задобрить Имрама, но вот в Великом доме не учили готовке и из-за этого кушанья то пересолённые, то слишком сдоблены приправами и скорлупой от яиц. Жуя это, Имрам думает о том, почему продолжает давиться гадостью и не говорит Ариэлле обо всём ужасе, что происходит с его рецепторами, а Ариэлла давится и удивляется, что ангелу понравилась пища. Странный же у него вкус.
        Неловкость между ними можно потрогать руками, короткие реплики, брошенные словно невзначай, так и не перетекают в полноценный разговор. Имрам в принципе не привык много говорить, да теперь и одежда на Ариэлле не имеет никакого значения, он всё равно видит её нагой. Ариэлла боится сказать что-то не то и вызвать гнев господина. Её учили, что одно из главных достоинств женщины - уметь молчать. Она умеет, но это ей не очень-то и нравится.
        Покончив с гастрономическими пытками, Имрам отправляется в постель, но не смыкает глаз всю ночь. Он слышит, что Ариэлла не спит, она ворочается и вздыхает. Ангел бы рад забыться в сне, но вот незадача, Он даровал Имраму вечную бессонницу. Из-за этого Имрам даже во сне не может позволить себе посетить сады или передохнуть от навязчивых мыслей. До появления в его жизни рабыни, он ночами только и думал о былой жизни, а теперь его мысли в соседней комнате, так же ворочаются с бока на бок.
        Утро не наступает слишком долго. Но как только Ариэлла засыпает, Имрам покидает дом и отправляется за важным гостем на свадьбе Герхарда и Сади.
        Глава четырнадцатая
        Сади плохо спала ночью, днём ей не позволили погулять, и она знает причину - знание её происхождения. Несколько часов она бродила по комнате, выглядывала в окно, сидела на стуле, лежала на кровати, но не могла перестать думать о том, что совсем скоро состоится церемония союза ангела и человека. Господина и рабыни. Как это будет происходить? Она даже примерно не представляла себе этого. Будет ли это пышно и красиво, или же скупо и тихо? Какие слова должны быть сказаны? Или будет стоять тишина?
        Всё время в её комнату приходят рабыни, приносят воду для ванны, показывают на выбор платья и украшения к свадебной церемонии. Практически на всё девушка отрицательно качает головой, но наряд и соответствующие украшения всё же оказываются выбранными.
        Сади знает, каким будет ответ, что сорвётся с её губ на церемонии. Радости от предстоящего события она не испытывает, но честно убеждает себя в том, что, сделав всё, чего желает Герхард, она обретёт свободу. Не ту, что испытала, находясь в компании Кристофера, а настоящую, неподдельную и не сиюминутную.
        Ближе к вечеру Сади всё же останавливает свой выбор на белом платье в пол. Старуха Норна рассказывала, что раньше белый цвет платья невесты означал её чистоту и непорочность. Сади не столь чиста, но и не обладает кучей пороков. А платье ей просто нравится. Гладкая ткань приятная телу, скрытый корсаж, да и цвет не совсем белый, он больше похож на жемчуг в лучах солнца. Нежный и ранимый цвет. Сади чувствует, что сегодня он подходит ей, как никогда раньше.
        Ей помогают влезть в платье, соорудить из копны огненных волос причёску, застегнуть на шее драгоценное кольцо с алыми сапфирами, натянуть на руки высокие белые перчатки. Сади смотрит на своё отражение и не узнаёт девушку в нём. Она всегда знала, что не является страшненькой и неказистой, но увидев себя в таком преображении, не может отвести взгляда. Жаль, что будущему мужу на её внешний вид наплевать. Сади думает о том, а что, если бы она действительно была влюблена в Герхарда и ждала свершения союза с дрожью предвкушения, а не страха? Скорее всего сегодня она была бы самой счастливой женщиной на земле. Сади вздёргивает подбородок, а взгляд становится целеустремлённым. Ну и пусть сегодня она не самая счастливая женщина. Это не важно. Она будет счастлива потом. Церемония, это всего лишь первый кирпичик в её замке под названием - свобода.
        Глянув на себя в последний раз, девушка отворачивается от зеркала и направляется к открытой двери. Практически сразу Сади провожают в залу, где она обедала с Герхардом. Когда в сопровождении двух вооруженных ангелов Сади входит в залу, там никого нет. Как нет и огромного стола, и множества стульев. Только один стул с изогнутой спинкой стоит у стены.
        Сади в нервном ожидании заламывает руки и косится в сторону двери, желая сбежать так быстро, как только могут унести её ноги, но она этого не делает. А потом слышит смех. Такой громкий и заливистый, что сама невольно улыбается. Кристофер. Двери открываются, и первым входит Имрам, а следом за ним идёт Кристофер и что-то говорит своей спутнице, но Сади не слышит слов, произнесённых демоном, она во все глаза смотрит на скрюченную старуху.
        - Норна, - в неверии шепчет Сади, и в этот момент Кристофер поднимает взгляд на невесту.
        Он оступается и даже немного сильнее нужного моргает. Дева, что предстала пред его взглядом, не имеет ничего общего с замарашкой из Ямы. Видение перед ним настолько прекрасно, что глазам становится больно.
        В этот момент Кристофер понимает одержимость Герхарда. Каждый бы хотел видеть возле себя такую красоту. Сади его словно не видит, она бросается к старухе, наклоняется и крепко обнимает её. Норна что-то бурчит, обхватывает щёки Сади морщинистыми ладонями и всматривается в лицо своей воспитанницы. Они переговариваются, но Кристофер не может отвести взгляда от сияющих глаз невесты. По щеке Сади соскальзывает слеза, и Кристофер подступает на шаг, чтобы стереть её, но не успевает, рука старухи с узловатыми пальцами уже опередила его.
        - Колтон не смог приехать, - говорит Норна таким тоном, что все понимают - это сарказм. Колтона сюда никто и не приглашал. Да и Сади его не желает видеть.
        Сади не может перестать улыбаться, она и вовсе забыла, для чего они все тут собрались. Девушка настолько не ожидала увидеть здесь близкого человека, что в край растерялась. Норна устала, Сади подводит её к единственному стулу и усаживает старуху на него.
        Теперь понятно, к чему тут стул. Сегодняшний поступок Герхарда - это лучшее, что он мог сделать для Сади. Не считая обещанной свободы и целого города.
        - Как ты тут очутилась? - спрашивает Сади, присев на корточки у ног Норны.
        - Меня доставил во-о-он тот обаятельный господин, - говорит Норна, указывая крючковатым пальцем на Имрама. Вернув взгляд на Сади, старуха понижает голос до шёпота. - Он меня так прижимал к себе, словно я молода девица.
        Норна улыбается, но в глазах беспокойство. Она сжимает ладони Сади, словно говоря, я здесь, я с тобой.
        - Как ты… - начинает старуха, но ей не суждено окончить вопрос, в зал входит Герхард.
        Все взгляды переключаются на него, ангел же в свою очередь смотрит только на Имрама.
        - Пора начинать, - говорит он ему, протягивает Сади руку и наконец-то дарит ей взгляд золотых глаз.
        Сади целует Норну в щёку и выпрямившись пересекается взглядом с Кристофером. Всё же он пришёл, и Сади в какой-то степени легче от этого, а вот демон надеялся поиздеваться над Герхардом, но сейчас понимает, что издевается сам над собой. Ему тут не место. Странное чувство наполняет голову демона мыслями. Неприятными и далёкими от реальности. Он успокаивает себя тем, что очень скоро получит свои крылья и вернётся к семье. Всё остальное вторично.
        - Ты уверена, Принцесса? - только и спрашивает он.
        Сади еле заметно кивает.
        Она действительно уверена. Как быть неуверенной, когда у тебя и выбора-то нет? Иллюзия, да и только.
        Сади принимает руку Герхарда и отворачивается от Кристофера. Повернувшись спиной к демону и старухе, господин и рабыня смотрят на Имрама. Тот по велению кивка головы своего господина начинает говорить на языке, которого Сади прежде не слышала, от каждого слова веет потусторонним и чем-то нервозным. Так звучит ангельский язык, как мёд на кончике языка.
        Сади теряется во времени, ей кажется, что она слушает нудный голос Имрама целую вечность. Есть вероятность, что она даже задремала. Герхард с замиранием сердца ждёт окончания церемонии, Кристофер не отводит взгляда от сомкнутых рук Принцессы и Герхарда, Норна с печалью подмечает, что свободная рука Сади немного дрожит, а пальцы то и дело смыкаются в кулак. И только Имрам находится в полнейшем раздрае. Он зачитывает священные слова, которые сделают из невольницы ещё большую рабыню, чем она может себе представить.
        А потом в руках Имрама появляется кинжал.
        - Это для чего? - спрашивает Сади громче, чем ей бы хотелось.
        Герхард поворачивает её лицом к себе и говорит:
        - Для полноты обряда.
        Он берёт из рук Имрама клинок и разрезает себе большой палец, подносит его к губам Сади, и смотря ей в глаза, прикасается к нижней губе. Капля ангельской крови остаётся на устах, а кинжал уже у Сади в руках. Герхард слишком нежно, даже интимно стягивает перчатку с её руки, и Сади слегка ранит свой палец, думая о том, что всё происходящее смахивает на жертвоприношение или что-то оккультное. Она неуверенно касается пальцем губ ангела. Имрам снова начинает говорить, Сади и Герхард смотрят в глаза друг другу. А потом Герхард привлекает невесту к себе и заключает брак поцелуем. В последний момент, перед тем как их губы соприкасаются, Сади успевает увидеть лицо Кристофера, он хмурится. Сади впервые видит его таким, но мягкие губы ангела стирают из её памяти взгляд демона. Поцелуй приносит тепло, словно Сади окунули в солнечный свет. По телу проходит волна дрожи и на мгновение сердца Сади и Герхарда останавливаются, а потом начинают биться в унисон.
        Отстранившись, Герхард вглядывается в глаза Сади и говорит Имраму:
        - Проводи гостей к столу.
        Когда дверь закрывается, Сади отступает на шаг, рука в перчатке поднимается и пальцы прикасаются к губам.
        - Это всё? - спрашивает она.
        - Да.
        Герхард смотрит на девушку, мысленно пытается влезть в её голову, но ничего не получается. Он не чувствует особой связи. Союзы между потусторонними и людьми - это священное таинство, которое используют только горячо и страстно влюблённые - те, кто хотят прожить всю жизнь вместе и покинуть мир в одно мгновение. Герхард наглым образом использовал таинство в корыстных целях. Ангел подходит к Сади и, твёрдо смотря ей в глаза, говорит:
        - Но теперь ты никому и ни при каких обстоятельствах не скажешь о том, что ты Потомок.
        Сади ждёт, что после этих слов её губы срастутся, или она онемеет. Ничего не происходит, и она интересуется:
        - Даже тебе?
        - Можешь говорить об этом только с тем, кто знает правду.
        Герхард не может избавиться от мысли, что он добился своего. Теперь Потомок полностью в его власти, жаль, что она не увидит того, что Герхард обещал ей ранее. Свободы, города и рабов. Наивная девочка не сможет владеть этим, будучи мёртвой.
        - И кто же это? - спрашивает Сади, не подозревая о мыслях Герхарда.
        - Я и Имрам. Он проводит тебя до разлома.
        Сади хмурится.
        - Почему не ты? - спрашивает она, натягивая перчатку.
        - Я не могу покинуть город, - признаётся Герхард.
        - Твоё проклятье.
        - Одно из…
        Сади кивает. Она бы и так никому не сказала о том, кем является. Самым простым решением было бы убить её и продолжить легенду о том, что о Потомках ничего неизвестно. Герхард позволяет себе вольности в открытии сути своего проклятья, ведь Сади никому и об этом сказать не сможет.
        - Спасибо за Норну, - произносит Сади, не понимая, что Норна - это не подарок к свадьбе, это залог того, что она выполнит обещанное и скажет на свадьбе "да".
        Герхард не говорит ей о том, что старуха была только рычагом давления. Пусть Сади думает, что он позаботился о её душевном равновесии, нежели угрожал при алтаре.
        - И когда я должна отправиться к разлому? - спрашивает Сади, пытаясь почувствовать изменения, но она прежняя.
        - Как только демон покинет мой город.
        Сади кивает и разворачивается к двери. Ангел ловит её руку и говорит:
        - Ты сделала правильный выбор.
        - У меня его не было.
        На губах Сади появляется лёгкая, но печальная улыбка. Герхард дольше нужного держит её за руку и сам не понимает, как его большой палец начинает вырисовывать круги на белой перчатке. Ему вовсе не хочется, чтобы Сади погибла, и у неё есть время пожить… пока в руках Герхарда не появится клинок из демонической стали.
        Погибнет он, и не станет её. В одно мгновение.
        - Тебе пора за стол, пообщаешься с Норной, - говорит ангел, отпуская руку Сади.
        - А ты?
        - А я должен расплатиться с демоном.
        Они выходят из зала и отправляются в другое помещение. Тут накрыт стол, богаче которого Сади в жизни не видела. За столом только Норна и Кристофер. Сейчас он не смеётся, а увидев вошедших, тут же поднимается на ноги, прожигает взглядом Герхарда и спрашивает:
        - Я могу получить свою плату?
        - Да.
        Они уходят, а Сади чувствует, что что-то не так. Кристофер не сказал ей ни единого слова, не бросил ни единого взгляда. Плата для него ужасно важна, это Сади понимает, но всё же представляла себе немного иное прощание.
        Сади отбрасывает мысли о демоне и садится рядом с Норной. Для чистоты эксперимента она пытается сказать Норне о том, кто она есть на самом деле, но губы не слушают её, и тут она понимает - союз действительно случился. Всё, что говорит Герхард, Сади будет выполнять, хочет она того или нет.
        Тем временем демон и ангел спускаются под землю и останавливаются у колючей лозы, которая долгие десятки лет служит клеткой для крыльев Кристофера.
        Герхард подходит и убирает лозу, а потом вынимает колья, которыми приковал крылья ранее. Они тяжело падают на каменный пол, а на стене остаётся чёрная кровь, словно они и не были лишены жизни.
        Герхард отступает и говорит:
        - Они твои. Забирай и убирайся.
        Кристофер так долго ждал, когда сможет снова воспарить в небо, почувствовать воздух в крыльях, почувствовать их. Но сейчас он медлит, бросает на ангела короткий взгляд и говорит:
        - Не обижай её.
        Демону не нужно пояснять, о ком именно он говорит, ангел и так всё понимает. С восходом солнца с Сади произойдут необратимые изменения. Все потусторонние будут знать, что она неприкосновенна. Она больше не раба, только для своего мужа. У Сади появится еле заметное свечение, словно аура, которая будет отдавать золотым цветом. Она послужит Сади защитой среди ангелов, но может стать опасностью среди демонов. Герхард успокаивает себя тем, что демонов Сади увидит только у разлома, в городе Россе. По остальному пути, который он проложил для неё, путь будет проходить только по землям ангелов.
        - И в мыслях не было, - выдаёт он и кивает на крылья у своих ног. - Забирай, пока я не передумал.
        Кристофер не сводит взгляда с лица ангела.
        - Если обидишь, я узнаю.
        Герхарду не нравятся такие речи демона.
        - Тебе-то до неё какое дело? Ты выполнил часть сделки, получил крылья и свободу. Сади не твоя забота.
        Не его, и демон знает об этом. Но девушка была первым живым существом, с которым он провёл достаточно долгое время. Он в какой-то степени привык к ней, да и инстинкт защитника так просто не исчезает. Не у Кристофера.
        Кристофер подходит к крыльям и присаживается возле них на колено. Прикрыв глаза, демон касается черноты и чувствует, как потусторонняя сила струится под кожей. Крылья словно перетекают в него, а рисунки на руках и груди становятся ещё темнее и обдают тело жаром адского огня. Когда Кристофер открывает глаза, они практически горят серебром. Лёгкие дышат интенсивнее, а сердце ускоряется до предела. Демон улыбается, и эта улыбка не сулит ничего хорошего. Он поднимается на ноги, взмахивает руками, расправляет крылья за спиной и практически сшибает огонь на стенах темницы. Подступает к Герхарду, склоняет голову и тихо, но чётко произносит:
        - Я узнаю.
        Кристофер убирает крылья и выходит из тюрьмы. Герхард отправляется к Сади, предварительно отправив ангелов прочесать периметр, как на земле, так и в небе. Он должен быть уверенным, что Кристофер покинул его владения.
        Пора готовить девушку к долгому путешествию. Герхард не застаёт Сади и Норну там, где их оставил, Имрам сообщает, что Сади пошла показать старухе яблоневый сад. Цветы уже начали опадать, красота меркнет, но Сади всё же захотела поделиться единственным местом в городе, которое ей понравилось.
        - За ней присматривают пять ангелов. Да и бежать ей больше нет смысла, - говорит Имрам.
        Герхард поднимает наполненный бокал и выпивает одну треть. Он морально выжат. Ангел понимает, почему всё же отдал крылья Кристоферу. Вовсе не из-за данного слова. Когда-то давно, настолько давно, что у людей нет нужного измерения времени, которое царствует в садах, они были братьями. И Герхард понимает, что лишиться крыльев, это в стократ хуже, чем умереть сотни раз. Герхард достаточно пытал Кристофера, сейчас же он просто желает, чтобы именно этот демон был от него как можно дальше.
        - Кто знает, что таится в голове у женщины? - философски спрашивает Герхард и отпивает ещё половину бокала.
        Имрам тяжело вздыхает. Перед его взором тут же появляется одна определённая женщина.
        - Никто, - пожав плечами произносит он. - Даже сама женщина. Возможно. Мне-то откуда знать?
        Герхард отставляет бокал.
        - Как тебе мой подарок?
        - Всё хорошо, - говорит Имрам.
        - Судя по твоим крыльям, не так хорошо, как могло бы быть.
        - Я благодарен за подарок, - говорит Имрам и прячет крылья, которые несмотря на пошлые мысли ангела, не посерели.
        Его угнетает мысль, что стоит ему поддаться желанию, и об этом узнают все. Белизна крыльев моментально предаст его и сделает посмешищем. Он так долго трясся над ними, что уже и позабыл о том, как боялся лишиться их. Ведь крылья - это его душа. А кто он без души? Ещё более глубокий вопрос, кем он станет с запятнанной душой?
        Герхард решает дать Сади время, а пока рассказывает план Имраму, своему самому доверенному лицу на всей проклятой планете.
        С прогулки Сади возвращается через тридцать минут. Норну размещают со всеми удобствами через комнату от девушки. Попрощавшись с ней, Сади отправляется к себе, но её останавливает один из ангелов и сообщает, что она должна дождаться своего мужа, у него к ней есть важный разговор. Ангел уходит, а Сади садится прямо на пол. Она не заботится о том, что марает и мнёт платье. Она так устала, что ноги её больше не держат. Герхард появляется буквально через минуту. Конечно же, хорошо иметь крылья. Мгновение и ты уже там, где хотел быть. Герхард протягивает Сади руку и помогает подняться. Провожает её до дверей и говорит:
        - Я присмотрю за Норной, пока ты не вернёшься.
        Лучше бы он этого не говорил. Сади резко оборачивается, так и не коснувшись дверной ручки и, взглянув ангелу в глаза, спрашивает:
        - Это угроза?
        Она не получает ответа, но слова тут излишни. Герхард желает ей спокойной ночи и оставляет в одиночестве, сообщив, что теперь она не может покидать город, даже выходить в сад без сопровождения Имрама. Открывая дверь, она знает, что вскоре за ней снова появятся белокрылые.
        Сади проклинает себя за то, что подумала, будто Герхард привёл Норну в момент заключения союза, только чтобы порадовать невесту.
        Боже! Какая же глупая рабыня.
        Но стоит ей войти в комнату и закрыть за собой дверь, как кто-то обхватывает её рукой за талию и прикрывает рот ладонью.
        Глава пятнадцатая
        Сади выворачивается из захвата и отступает на шаг в сторону окна. Она испугалась, ведь не сразу поняла, что это Кристофер явился, а ни кто-то узнал, что она является Потомком и по совместительству угрозой для всех и вся.
        Первая мысль Сади была: "Меня пришли убить".
        - Не бойся, Принцесса, я всего лишь попрощаться.
        Перед глазами Сади проплывает его лицо, когда союз был уже свершен. Демон даже не посмотрел в её сторону. Какая-то до этого незамеченная обида толкает Сади сказать следующее:
        - Я думала, ты меня даже не заметил.
        Тусклого света луны, пробивающегося через открытое окно, недостаточно, чтобы видеть лицо демона, но голос его Сади прекрасно слышит.
        - Поверь мне, я тебя заметил.
        Эта фраза ложится на плечи Сади, и девушка тут же отбрасывает ненужные домыслы в сторону. Но она не может перестать думать о том, что тон голоса Кристофера был до ужаса странным.
        - Вот и всё, - говорит она тени. - Тут наши пути окончательно расходятся.
        - Не факт, что окончательно.
        Сади делает шаг к Кристоферу и теперь лучше различает его лицо. Теперь она видит его серебряные глаза и идеальные черты лица. Между девушкой и демоном остаётся не больше полушага. Всего одно мгновение Сади медлит, но, решившись, протягивает Кристоферу руку для рукопожатия. Это не принятый жест в нынешние времена, но Сади знает, что раньше им часто пользовались и в довольно распространённом смысле. Сади хочет поблагодарить Кристофера и показать ему, что его поступки значат для неё слишком много. Она бы, может, обняла его, но на это она всё же не решается.
        - Я благодарна тебе. Спасибо, что спасал меня всё это время.
        Кристофер принимает руку Сади и слегка сжимает её холодные тонкие пальцы.
        - Спас ли? - спрашивает он и вглядывается в глаза девушки.
        Она и сама не знает. Но, если бы не он, то из Ямы Сади бы никогда не выбралась сама.
        - Да, - тихо отвечает она.
        Кристофер кивает и отпускает руку Сади, она смотрит на свою ладонь и видит там чёрное перо, оно словно отливает серебром в свете луны.
        Сади ничего не успевает сказать, Кристофер отвечает на её немой вопрос.
        - Я не просто пришёл попрощаться. Если тебе когда-то понадобиться помощь, ты окажешься в беде или опасности, сожги перо и жди. Я приду.
        Сади хмурится, девушку переполняют разнообразные эмоции. Она удивительным образом испытывает странное счастье. Кристофер продолжает заботиться о ней даже после того, как выполнил свою часть сделки с Герхардом. Почему он продолжает это делать? И тут её осеняет догадка иного рода.
        - Плата - это твои крылья?
        Кристофер не отвечает, его лёгкая улыбка говорит больше слов. Сади права. Но её мучает куда более сложный вопрос. Зачем демон отдаёт своё перо человеку? В этом нет смысла. На чёрном рынке продают как крылья ангелов, так и крылья демонов. Из их пепла можно сделать либо лекарство, либо яд. Да такие мощные, что всего одно перо может поставить на ноги никогда не ходящего, а одна капля яда может выкосить целую деревню. Но если невольника поймают за этим делом, то убьют на месте, и будет совсем неважно, есть ли у тебя господин и кто он такой. Сади сжимает перо и не решается задать волнующий её вопрос. Она предпочитает думать, что демон помогает ей из-за того, что она ему понравилась, дорога или ещё что-то из подобных тёплых моментов. Сади не хочет разочаровываться и поэтому не спрашивает о мотивах Кристофера. Она просто смотрит ему в глаза и надеется, что они ещё увидятся когда-нибудь, хоть на краткий миг.
        - Прощай, - говорит Кристофер, направляясь к окну.
        - Прощай, - шепчет Сади, когда уже остаётся в комнате одна.
        Эту ночь Сади не спит. В её голове слишком много мыслей. Они толкаются словно толпа на площади и не дают друг другу укорениться в голове девушки.
        Примерно через час после восхода солнца в комнату к Сади стучат, она уже полностью одетая сидит на кровати, прячет перо под подушку и поднимается. Имрам в полной боевой готовности ожидает девушку у двери. Прикрывая зевок тыльной стороной руки, Сади впускает ангела, но он не входит внутрь.
        - Господин ждёт тебя, - сообщает он, не смотря на девушку.
        Сади кивает и тянется за накидкой, но, остановившись на полпути, бросает взгляд на Имрама и спрашивает:
        - А ты разве не должен теперь обращаться ко мне госпожа и на Вы?
        Брови Имрама взлетают вверх.
        - Не наглей, - говорит он.
        Сади пожимает плечами и бубнит себе под нос, что при создании ангелов, им забыли насыпать немного юмора. Хотя бы крошку. Даже рабы, будучи при смерти, шутят и позволяют себе тихие смешки. Возможно, благодаря этому они и держатся на плаву. Забери смех у невольников, как они пойдут ко дну.
        Имрам провожает Сади в залу, где вчера случился знаменательный союз. Герхард и ещё четверо ангелов ожидают её, расположившись по двум сторонам от длинного деревянного стола.
        Когда взгляд Герхарда замечает вокруг Сади лёгкое, практически неуловимое золотое свечение, ангел окончательно успокаивается. Всё прошло правильно, Имрам сказал верные слова.
        Герхард переводит взгляд на ангелов и, указывая рукой по очереди на каждого, произносит:
        - Арнес, Мигрон, Лантес, Ромир и, конечно, Имрам, они будут сопровождать тебя.
        Сади кланяется Герхарду. Она не может привыкнуть к мысли, что он теперь её муж. У неё есть муж! Уму непостижимо.
        - Я отправляюсь сегодня? - спрашивает Сади.
        Герхард кивает.
        - Вечером. Какую-то часть пути вы преодолеете по воздуху, но на подходе к разлому придётся идти пешком.
        Сади смотрит на ангелов, они все примерно одного роста, да и выглядят не больше, чем на тридцать лет. Пока Сади разглядывает ангелов, Герхард продолжает:
        - Вы не должны привлекать внимания. Как только окажетесь у границ Россе, старайтесь не нарваться на демонов. Если не получится, то придётся расчленить их и убрать.
        Сади нервно переступает с ноги на ногу.
        - Но мы до сих пор не знаем, что нужно сделать, чтобы…
        Дальше девушка не может произнести ни единого слова и понимает, что ангелы не знают истинной причины, почему они отправляются к разлому. Кто-то из этой великолепной четвёрки не знает, для чего Герхард отправляет их туда. Сади раздумывает над тем, что Герхард сказал им? А разве ему нужно перед кем-то отчитываться? В его власти просто приказать, и его верные ангелы выполнят всё, что пожелает их господин.
        - Чтобы сопроводить тебя? - спрашивает Герхард, словно не понял вопроса. - Ангелы знают своё дело. Милая, поверь, ты в надёжных руках.
        При слове "милая" Сади становится тошно. Смотря на Герхарда, она замечает, с какой лёгкостью ложь срывается с его губ. Ему нельзя верить. До этого она не замечала, насколько ангел двуличен.
        Дальше Сади не участвует в разговорах, но замечает, что ангелы периодически бросают в её сторону взгляды. Она отходит к окну и смотрит на город, который кажется сонным. Герхард говорил, что сегодня у рабов будет выходной. В честь союза, о котором рабы узнали сегодня, придя на место работы. Никто не видел прямого доказательства того, что у этих невольников появилась "Госпожа". Герхард не считает нужным проводить какую-то открытую церемонию. Он спешит, хочет как можно скорее отправить Сади к разлому.
        Чуть позже, когда Сади остаётся наедине с Герхардом, она задаёт самый важный вопрос:
        - Что ты сделаешь с Норной, если я не смогу сделать то, что тебе нужно?
        Пару мгновений ангел думает.
        - Если в этом не будет твоей вины, тогда ничего. Она теперь моя рабыня, я выкупил её у Колтона.
        - Как и меня, - шепчет Сади.
        - Как и тебя, - подтверждает Герхард.
        Ближе к вечеру Сади посещает Норну, но поговорить им особо не удаётся, у двери караулит Имрам, который словно приклеился к девушке. Сади искренне не понимает его одержимости или же приказа Герхарда. Бежать ей больше нет смысла, а рассказать о своём проклятом происхождении она никому не сможет, даже если пожелает этого.
        Перед тем как отправиться в дорогу, Сади возвращается в комнату и достаёт из-под подушки чёрное перо. Она любуется им, даже не подозревая, как сильно это самое перо изменит её жизнь. Сади опускается на кровать и ждёт, когда за ней придут ангелы и проводят её к яблоневому саду.
        После короткого разговора с Герхардом, Имрам направляется в сторону своего дома. Он идёт, не разбирая дороги, все его мысли сосредоточены на том, чтобы довести Сади до разлома. А что будет дальше, никто не знает. Даже он, который имеет куда больше информации. Даже сам Потомок Проклятой Девочки ничего не знает.
        Они идут в пустоту, которая может поглотить их и весь этот проклятый мир.
        Ноги всё же приводят Имрама к дому, в этот раз он сразу входит внутрь. Ариэлла ожидает его в одежде. Имрам хмурится, ведь в какой-то степени он надеялся и одновременно страшился, что Ариэлла не выполнит его поручения по поводу одежды.
        - Господин, - присаживаясь в элегантном реверансе и склонив голову, приветствует Имрама Ариэлла.
        - Меня какое-то время не будет, - говорит он.
        Девушка тут же вскидывает взгляд зелёных глаз.
        - Я вас снова чем-то разгневала? - спрашивает она, нервно заламывая пальцы.
        Она так старается ему угодить.
        - Нет. Ты ни при чём. У меня задание от Герхарда.
        - И ты обязан идти, - с сожалением произносит Ариэлла.
        И в этот момент Имрам задумывается, что не так уж он и обязан. Если откинуть некие аспекты его жизни и правил, которых он сам себе напридумывал, то он вполне может и не выполнять указание Герхарда. Но он не такой. Не в натуре Имрама идти на попятную, бросать братьев.
        - Да, - отвечает он и решает узнать у столь прекрасной нимфы один момент. - Ты переживаешь за меня?
        - Конечно, - с жаром отвечает Ариэлла.
        - Потому что тебя так учили.
        Сказав это, Имрам испытывает какой-то дискомфорт в районе груди. Это так неприятно, словно он съел что-то испорченное.
        Глаза Ариэллы превращаются в два огромных блюдца. Она так открыто смотрит на Имрама, что тому хочется отвернуться, но он этого не делает. Всё с той же болью в груди ждёт ответа. Ангел желает, чтобы чувства Ариэллы, в которые он постепенно начинает верить, были правдой.
        - Нет. Мне говорили, что мужчина или же мужчины будут делать со мной, и как я должна вести себя при этом. Вы же не позволяете себе даже дурного слова в мою сторону.
        - Понятно, - говорит Имрам и идёт в сторону комнаты, где лежит его оружие. Совсем не это он хотел услышать.
        - Господин? - окликает его Ариэлла.
        Он оборачивается к ней и впервые замечает на щеках девушки алый румянец. В основном этим страдал он, но она - никогда.
        - Вы мне, - начинает она и изо всех сил старается не отвести взгляда от золотых глаз ангела. - Действительно нравитесь.
        Имрам не находит ничего лучше, как кивнуть, мол, да, хорошо, я рад, что нравлюсь тебе. Он уходит в комнату, точнее, сбегает. Ангел услышал то, чего так желал, и теперь не знает, что делать с этим знанием. И никто не отрицает того факта, что Ариэлла могла и солгать.
        Пока Имрам собирает нужные мечи и кинжалы, он думает о том, что это оружие всего лишь жалкая копия того, что покоится в разломе. Разглядывает ангельскую сталь, точнее, бывшие доспехи ангелов, которые были перелиты в оружие. Этот меч способен отрубить голову демону, но не убить его. А вот оружие, которое скинули в адский огонь, было святым. Каждый клинок имеет своё имя и силу независимо от того, кто держит его в руках. И им не нужно рубить головы. Достаточно сильного ранения, и тогда потусторонний погибнет. Навсегда прекратит своё существование. Он не попадёт ни в ад, ни в сады. Он не переродится и не будет для него никакого второго шанса. Только пустота.
        Имрам отбрасывает мысли в сторону и направляется на выход. Ариэлла ожидает его у самых дверей.
        - Прощай, - шепчет она, едва сдерживая слёзы.
        Имрам кивает, но на пороге останавливается. Что, если он приведёт Потомка к разлому, и она всё же откроет его? Имрам может погибнуть там, так и не попробовав самого сладкого людского греха. Ангел поворачивается к Ариэлле и протягивает ей руку ладонью вверх. Она слегка рассеяно, но всё же вкладывает пальцы в ладонь.
        - Поцелуй меня, - просит ангел.
        Он хочет добавить, чтобы она поцеловала его, только если сама этого желает. Имрам не хочет, чтобы его первый, а, возможно, и единственный опыт в поцелуях был насильственным. Но Имрам не успевает сказать ни единого слова, Ариэлла привстаёт на цыпочки и касается его губ своими.
        Одно лёгкое касание, но Имрам вздрагивает. Ариэлла опускает его руку и берёт лицо ангела в ладони. Слегка отстраняется и шепчет ему в губы.
        - Закройте глаза, мой господин.
        Она говорит это таким сладким голосом, что Имрам готов сделать всё, что только она попросит. Он прикрывает глаза и попадает в мир ласки и безумия. У ангела впервые за вечность кружится голова. Никакие удары булавой по шлему не сравнятся с этой потерей себя в пространстве и времени. Оружие, которое он так тщательно собирал, падает на пол, но ангел даже не слышит грохота. Ариэлла снова немного отстраняется.
        - Повторяйте за мной, мой господин.
        В голове Имрама проскальзывает мысль, что, если Ариэлла ещё раз скажет "мой господин", то Имрам сойдёт с ума от желания.
        Ангел не понимает, каким образом, но его руки оказываются на талии Ариэллы и с каждым движением губ, он прижимает её всё сильнее и сильнее к своему телу.
        Имрам оказывается хорошим учеником и Ариэлла полностью отдаёт ему бразды правления. Он нежно, но в то же время страстно целует свою рабыню, с её губ срывается стон наслаждения, о котором она не могла и мечтать. Её могли подарить кому-нибудь отвратительному ангелу или демону, но перед ней добрый и искренний господин, который не желает ей зла.
        Услышав стон Ариэллы, Имрам отстраняется и тяжело дыша смотрит в подёрнутые дымкой зелёные глаза. В одно мгновение его разрывают два желания. Одно - продолжить начатое, он знает, что поцелуй - это всего лишь малая доля удовольствия, его страшит то, что должно последовать дальше. А второе желание - бежать отсюда куда глаза глядят.
        Имрам злится. И на себя, и на Ариэллу. Она - искушение, которого в его жизни не должно было быть. Приятное и отвратительное одновременно.
        - Господин, - начинает Ариэлла, увидев досаду на лице Имрама.
        - Ни слова больше!
        Ариэлла вздрагивает от его вскрика, которого он сам не ожидал от себя услышать. Большую часть своего существования Имрам был собран и уверен в каждом своём шаге, а сейчас его жизнь превратилась в минное поле. Один неверный шаг и всё взлетит на воздух.
        Имрам уходит, собрав с пола всего лишь половину необходимого. Он зло шагает к яблоневому саду. Именно там назначена встреча. Ариэлла тем временем садится на пол и, прикасаясь к золотым завиткам на оружии, вспоминает глаза Имрама, которые смотрели на неё с желанием в одно мгновение и с ненавистью в другое.
        В закате солнца пять ангелов и один Потомок Проклятой взмывают в небо, оставляя Герхарда наблюдать за яблоневым садом, за последними белыми лепестками цветов, что, срываясь, падают вниз.
        Глава шестнадцатая
        Полёт - одно из самых ужасных действий, в которых Сади когда-либо участвовала. Страх высоты, невозможность управлять своим телом, направлением в воздухе, нахождение под властью другого существа. Это страшно, настолько, что Сади не выдерживает и кричит уже в третий раз.
        Имрам снова сбавляет скорость и летит вниз. Следом за ним отправляется четвёрка сопровождения. Когда ноги Имрама касаются земли, Сади моментально отталкивает от себя ангела и бежит к первым же кустам, падает на колени, и её нещадно рвёт. Руки трясутся, а перед глазами всё плывёт.
        По воздуху добираться быстро - это бесспорно, но желудок Сади уже больше не может терпеть такое издевательство над собой. Они уже преодолели половину дороги, и на данный момент находятся в тридцати метрах от Синего тракта, безопасного во всех смыслах места. Но пешком они не пойдут, Имрам ясно дал это понять.
        Сади выпрямляется и утирает губы рукой. Ей плохо, голова кружится, ноги не держат измождённое тело, перед глазами прыгают тёмные блики. Она думает, что не успеет насладиться свободой, умрёт в небе на руках ангела. И это будет ни капли не романтично.
        - Может, мы все же пойдём пешком? - в надежде спрашивает она. Уже в десятый раз.
        - Нет, - отвечает Имрам.
        - Я умру прежде, чем доберусь до разлома.
        Арнес скидывает с плеча сумку с продовольствием, но не этим он привлекает внимание Сади, а словами, которые беззаботно соскальзывают с его языка.
        - Ты не умрёшь, жаль это не работает в обратную сторону.
        Слова ангела для Сади полнейшая несуразица. То, что она не умрёт, это, конечно, хорошая новость, а об остальном она сейчас не может рассуждать, легче спросить.
        - О чём это… - начинает Сади, но её перебивает Имрам:
        - Отдыхай двадцать минут и летим дальше.
        К ногам девушки бросают холщовую сумку, и она тут же открывает её, развязывая тесёмки. Достаёт бутыль воды, вынимает деревянную пробку и отпивает медленными глотками. С трудом закрывает бутыль и убирает её обратно.
        Сади не боится замараться и падает на траву, раскинув руки и ноги в разные стороны. Смотрит на звёздное небо и слышит, как ангелы спорят о том, как они должны продолжить путь. Все, кроме одного, говорят, что дальше есть только один вариант передвижения - полёт. И только самый молчаливый и серьёзный из всех говорит, что Сади нужно немного пройтись. А вообще все ангелы, даже Имрам, периодически бросают на девушку странные взгляды. Точнее, они смотрят не прямо на неё, их взгляды разглядывают что-то вокруг тела Сади.
        Имрам категорически отказывается от пешей прогулки и подходит к Сади.
        - Вставай.
        Распластавшись на прохладной земле, девушка тяжко вздыхает.
        - Время не вышло.
        - Вышло.
        Спорить с ним бесполезно. Сади ещё не доводилось встречать столь упёртого существа, даже Каменный мул из города Колтона был куда сговорчивее. Несмотря на то, что этот проклятый мул мог простоять сутки, не сдвинувшись с места ни на шаг.
        Сади принимает руку ангела, и уже через один шумный вдох девушки они взмывают в воздух, но через двадцать минут вдалеке раздаётся гром и сверкает молния. Ангелам приходится снизить высоту. Первые капли дождя и вовсе заставляют их спуститься на землю, хорошо, что они пролетают над небольшим городом, в котором правят ангелы.
        Приземление не помогает Сади, её по-прежнему тошнит. Она зло смотрит на Имрама, хотя понимает, что он не виноват в её лишениях. По сути, он такой же раб, как и все люди, просто у Имрама есть некоторые привилегии. Но из того, что увидела Сади, живя под крылом Герхарда, Имрам - невольник, но скорее всего даже не думает об этом или не догадывается. Может, его и вовсе устраивает такое положение вещей. Ещё Сади заметила, что с момента встречи в яблоневом саду Имрам максимально напряжен. От него так и разит раздражением на всё и всех.
        - Ненавижу летать, - шепчет она себе под нос, но Имрам слышит это и только лишь поджимает губы.
        Меньше всего ему хочется слушать стенания рабыни, а тем более находиться с ней в одном пространстве так долго. Сади не часто открывает рот, но после каждого открытия, ангел хочет его закрыть. Он не привык, чтобы его указания оспаривали. Ангелы иногда позволяли себе это, но люди никогда.
        Оказавшись на главной площади, они направляются к трёхэтажному длинному дому, дождь уже льёт как из ведра. Сади поглядывает на крылья Имрама, если бы они были не в городе, она бы не побрезговала попросить его оттопырить крыло, чтобы она могла там укрыться от дождя. Ну а что? Госпожа она или нет? Скорее нет, чем да, но попытка не пытка.
        На пороге дома стоит раб в потрёпанной временем одежде, он кланяется и спрашивает, чего желают господа.
        - Сообщи Тее, что прибыл Имрам с друзьями, нам нужно место для ночлега. Как только погода наладится, мы освободим госпожу от навязанного гостеприимства.
        Раб не спешит уходить, и Имрам добавляет:
        - Мы щедро отплатим Тее за её радушие.
        Невольник исчезает за дверью, его нет настолько долго, что зубы Сади начинают отбивать барабанную дробь. Навес над их головами спасает от новых капель дождя, но от ветра не спрятаться. Сади ещё дважды косо поглядывает на крылья Имрама.
        В итоге их провожают внутрь. Раб ведёт гостей по длинному коридору, Сади рассматривает шею невольника, на ней выжженное клеймо с буквой "Т". Она настолько витиевата, что девушка не сразу понимает, что изображено на шее. Её не клеймили, но она видела метки и пострашнее. Некоторые ставят печать владения человеком прямо на лице. Особо изощрённые господа клеймят на таких местах, что посторонние и не увидят, а вот изувер будет знать точное местоположение метки.
        Раб останавливается у двери, Сади слышит оттуда женский крик и вздрагивает. Дверь открывается, и из зала выносят невольника. Точнее, его тащат за ноги двое, бездыханное тело оставляет кровавый след на светлом полу. Сади сглатывает печаль по несчастному. Некоторые господа настолько ужасно обращаются с рабами, что жизнь любой полудохлой крысы сравнима с райским садом.
        Дверь осталась открытой, оттуда разносится мелодичный, поистине райский нежный голос.
        - Имрам, милый брат, входи.
        Путники пересекают порог, и Сади тут же закрывает глаза. Тошнота теперь только усилилась, девушка готова продолжить путь по воздуху хоть вверх ногами, лишь бы не видеть того, что успели запечатлеть её глаза.
        Имрам же, наоборот, рассматривает кровавый пол, три пальца, которые валяются у ног Теи и тёмные брызги на стенах. Складывается ощущение, что раб пытался сбежать от Теи по залу, но её плеть достигала его по всему периметру помещения. Тея улыбается и протягивает окровавленную плётку с маленькими, но острыми шипами на концах своему рабу.
        - Приведи её в порядок, - приказывает она. - И приготовь нам тёплого вина и комнаты для моих дорогих гостей.
        Раб уходит, но ещё двое стоят на коленях, у самых стен.
        Сади открывает глаза и тут же натыкается на удивлённое лицо ангелицы Теи. Черты её лица прекрасны, голос сладок, а в глазах витает сама смерть.
        - Не может быть, - шепчет она и, липко улыбнувшись, переводит взгляд на Имрама. - Ты счастливец?
        - Нет. Герхард.
        Сади хмурится, не понимая их странного разговора, а ангелица тем временем рассматривает слабое золотое свечение вокруг Сади. Тея больше не улыбается, её взгляд становится жестким и даже немного обиженным.
        - С чего это он решил связать себя узами брака с рабой? - Последнее слово пропитано ядом пуще, чем плеть кровью. - Я предлагала ему соединить наши города, но получила отказ.
        - Господин не считает нужным отчитываться передо мной, - без эмоционально сообщает Имрам.
        Остальные ангелы стоят за спиной Имрама и Сади и не произносят ни единого звука.
        - Я жду подробностей, - произносит Тея и медленно идёт к Сади.
        Первое желание Сади - склонить голову, но она не делает этого. Оставляет подбородок поднятым. Ей страшно, такое неуважение к потусторонним может дорого обойтись, но Сади нужно понять, до какой черты она может дойти в качестве жены ангела. Наказывать её не имеют права. Или имеют?
        - Своенравная, - говорит Тея. - Милая и прелестная, как роза.
        Тея останавливается перед Сади и смотрит на неё сверху вниз.
        - И такая же хрупкая, - шепчет ангелица.
        Сади понимает - это угроза. Исходя из слов ангелицы, Сади занимает место, которое Тея когда-то хотела занять сама. Неловко.
        Ангелица поворачивается к рабыне, которая сидит у стены, склонив голову. Она безмолвно плачет, тело сотрясает лёгкая дрожь. Сади подмечает, как невольница сжимает подол своего слишком тонкого серого платья. Весь её вид кричит о боли, которая разъедает её изнутри.
        - Прекрати ныть, он сам виноват. Законы для того и написаны, чтобы вы их соблюдали. Иди и приготовь нам стол в саду.
        Уже через десять минут Сади, её спутники и Тея входят в сад, который расположен на третьем этаже. Тут нет ничего, кроме деревьев, травы, цветов и стола со стульями в центре этой красоты. Ароматы наполняют нос Сади, и если бы первым, что она увидела в этом городе, был бы сад, а не пытка, то ей бы даже понравилось тут. Но сейчас, смотря на нежную красоту сада, она видит только одно - измождённое тело скорее всего убитого раба.
        Сади подходит к столу вместе с ангелами.
        - Нет. Ты с нами не сядешь, - сообщает хозяйка дома и отвратительного характера. - Можешь разместиться у той стены.
        Тея указывает в самый дальний угол, Сади не спорит, уходит, меньшее, чего она сейчас желает, находиться рядом с этой ужасной женщиной. Сев на пол, буквально через час Сади засыпает, а просыпается от громкого смеха Теи. Девушка потягивается и проводит пальцами по жёлтой розе.
        Красивая и хрупкая.
        - Хорошо, что разлом закрыт, - говорит Имрам.
        Сади подбирается и прислушивается к разговору ангелов. Дождь продолжает барабанить по крыше, мокрая одежда стесняет движения, но Сади перестаёт что-либо замечать после слов Теи.
        - Даже будь он открыт, этим убожествам не изменить нынешнего порядка вещей. Они слабые.
        О ком она говорит? Люди, демоны? Сади может только догадываться.
        - Будь разлом открыт, мы бы тоже стали слабее, - подмечает Лантес.
        - И что? - возмущается Тея. - Мы можем убить всех рабов. Всех до единого.
        В разговор вступает Имрам:
        - И тогда вымрут все.
        - Потомство? Зачем оно нам? - спрашивает Тея.
        - В некоторых городах снова стали обучать рабов, - говорит Лантес.
        - Никогда не пойму этой глупости. Учить раба, чтобы он стал умнее? - Негодованию Теи нет предела.
        - Не будет рабов, и не будет детей, - произносит Имрам.
        Ангелы умолкают. Слышен лишь звук поедания пищи. У Сади желудок сводит от голода. Сумка с едой у кого-то из ангелов, словно им на столе её мало. Скорее всего о существовании рабыни и вовсе позабыли. А о её потребностях и подавно.
        - Я считаю, что мы стали слишком лояльно относиться к тем, кто испортил нам жизнь!
        Голос Теи, даже будучи пропитанным ядом, остаётся сладким.
        - Не заметил лояльности с твоей стороны.
        - О, Имрам, милый, ты не понимаешь. Этот раб нарушил закон…
        - Какой? - вопрос настолько хлёстко повисает в воздухе, что Имрам сам себе поражается.
        И причина его негодования в том, что на месте раба он представил Ариэллу беззащитную перед этим миром и одинокую.
        - Он своровал еду. И поплатился за это, - отвечает Тея.
        Никто не спорит о том, что голод толкает рабов на эти проступки слишком часто, значит господа не додают им еды. Сади становится больно за свой вид, но она надеется, что сможет улучшить жизнь невольников хотя бы в городе Герхарда, в её городе. Мысли уносят её к рабам, которые до сих пор сражаются за свою свободу. Она никогда их не видела, но слышала о их деяниях. Совсем недавно она думала, что всё это глупости и людям никогда не справиться с господами, ведь те бессмертны, но если Сади откроет разлом, то потусторонние больше не будут столь неуязвимыми, и тогда, возможно, именно тогда у людей появится шанс на спасение, на отстаивание своих границ, о которых все уже позабыли.
        - Докатились, что стали брать в жёны рабынь. Чем он думал? - спрашивает Тея.
        - Членом? - предполагает Мигрон, с улыбкой в голосе.
        - Не настолько она хороша, - замечает Тея. - Хорошо, что закон уз имеет только одну сторону. Иначе Герхарду осталось бы жить от силы несколько десятков лет.
        Сади хмурится и подползает поближе, чем выдаёт себя.
        - Ваша зверюшка проснулась, - говорит Тея, отпивая из бокала тёплое вино, приправленное ароматными травами.
        Поедание пищи подходит к концу. Раб провожает Сади и ангелов в комнаты, и уже через час девушка снова спит, и ей снится Герхард, он просто стоит вдалеке и смотрит на неё. А потом кивнув, исчезает.
        Тем временем Герхард сидит на своём троне. Над его членом склонилась рабыня, она изо всех сил старается принести господину освобождение, но ничего не выходит. Его мысли в другом месте. В итоге он открывает глаза и отпускает девушку. Встаёт с трона, застёгивает ширинку и отправляется в дом Имрама. На пороге его встречает Ариэлла. Она знала, что Герхард придёт и страшилась этого момента, да, она принадлежит Имраму, но купил её не он.
        - Почему так долго? - спрашивает Герхард у рабыни.
        Ариэлла склоняет голову.
        - Я старалась, но господин непреклонен.
        - Тебе нужно было только заставить его поддаться греху. Остальное он бы сделал сам.
        Герхард вспоминает, какую цену заплатил за Ариэллу, и прикрывает глаза. Он определённо переплатил. Она ни на что негодное создание.
        - Я…
        - Я пришёл не для того, чтобы выслушивать твои оправдания. Мне нужен результат. А ты мне его не даёшь.
        Ариэлла молчит, ей больше нечего сказать. Любое сказанное слово будет лишним. Герхард недоволен. Он так и думал, что Имрам будет сомневаться в мотивах своего господина и подготовил запасной план. Рычаг давления на своего самого преданного ангела. Герхард подозревал, что святость Имрама может стать ему боком, но всё же тот согласился. Но Герхарду нужно что-то, что заставит Имрама не сойти с намеченного пути. Герхарда тяготит мысль, что единственный Потомок Проклятой сейчас не в его власти. Да, она сделает, что он приказал, но что будет потом? Герхард имеет определённую связь с Сади, но и этого недостаточно, чтобы он был уверен в том, что она всё сделает как нужно.
        Герхард выходит в ночь и отправляется по своим владениям, ноги сами ведут его к нужному месту. Он каждый вечер обходит окраину города, чтобы убедиться в том, что его подданый по-прежнему нем. Увидев раскопанную землю, Герхард останавливается.
        Не может этого быть!
        Взмыв в высь Герхард облегает ещё два места.
        Пусто.
        Кто-то раскопал Сидкана.
        Глава семнадцатая
        Герхард собирает и отправляет на поиски Сидкана всех, кого только можно. Он даже рабов отпустил в леса искать следы ангела. Он не может уйти далеко, ведь в земле остались зарыты его крылья. Если кто-то другой крылатый не унёс его на себе. Первая мысль, которая возникает у Герхарда, - это Кристофер. Но ведь тогда бы демон просто так не ушёл, он бы вернулся за Потомком. Что-то не складывается.
        Герхард подозревает, что кто-то видел, как он ходил по окраине своих владений. Как неосмотрительно. Но это был единственный вариант заставить Сидкана молчать, Герхард обязательно бы выкопал его сам, просто немного позже, когда Потомок выполнила бы своё предназначение. Когда клинок из разлома был бы в руках Герхарда.
        Двадцать ангелов отправились вслед за Имрамом, чтобы предупредить его об опасности. Герхард пытался связаться с Сади в момент сна, но она бодрствовала. Ангела убивает мысль, что ему приходится полагаться на других, когда сам бы он уже свершил пророчество, оживил бы легенду и покончил со своей жизнью.
        Скоро каждая собака будет знать, что Сади - Потомок. Ничем хорошим это не закончится. Герхард давно знает Сидкана, они никогда не были близки, но господин уверен в одной черте характера своего подданного ангела - злопамятность. Со смертными невольниками в этом плане проще, им всегда есть что терять. Ангелы же, как и демоны, вольны перейти в другой город или попытаться основать свой. По сути, все ангелы, что живут в городе Герхарда, свободны куда больше, чем он сам может мечтать.
        В ожидании новостей Герхард отправляется к кузнецу и разводит огонь в печи. Сейчас он будет отливать мечи не ради того, чтобы успокоиться, а ради сражений, в которых его ангелам придётся отстаивать Потомка.
        Тревожные мысли терзают Герхарда. Если Сади умрёт до того, как откроет разлом, он это почувствует. Ему ничего не будет, небольшой дискомфорт, не более. Но тогда поиски нового Потомка могут занять столетия. А что, если Сади вообще последний Потомок Проклятого Дитя? Что тогда? В этом случае Герхарду придётся страдать вечность, а он уже не выносит этого бесцельного существования.
        Тем временем Сади, расположившись под деревом, поедает яблоко. При виде фрукта она сразу вспоминает, как ела такие же плоды в повозке с Кристофером. Пока никто не видит, она достаёт перо и крутит его в руках. Странная мысль возникает у неё в голове, а что, если сжечь перо прямо сейчас? Неужели Кристофер явится перед ней? Сади размышляет о том, что это перо своего рода обещание, что когда-нибудь они снова увидятся. Спрятав подарок, Сади продолжает поедать яблоко.
        Ангелы, как всегда, находятся на небольшом отдалении от неё. Они ведут себя с ней вполне приемлемо. Никто из сопровождения не приказывает, не обижает Сади. Не ведёт себя с ней так, словно она рабыня, но и равной им она себя не чувствует. С Кристофером было по-другому. Лёгкое общение, шутки и его забота стали ярким пятном в памяти девушки. Нашёл ли он свою семью? Сади надеется, что нашёл. С его-то упорством, другого варианта и быть не может.
        Имрам пообещал, что это последняя остановка, следующая у границ города Россе. Им придётся пройти по Синему тракту, свернуть налево и преодолеть лесную чащу. Это будет самым простым отрезком пути, ведь после им придётся выйти из леса и идти по выжженному полю. На приличном расстоянии от разлома, как в одну, так и в другую сторону нет ничего живого. Ни травинки, ни росинки. Туда не суются животные и насекомые. Вокруг потресканная земля, а посреди этого огромный разлом со статуей Ангела и Демона. Сади не знает, как именно выглядит разлом. Слышала разное, но сама никогда так далеко не забиралась. Но вскоре она будет лицезреть самое знаменитое место на всей планете. Есть ещё одно препятствие - демоны города Россе. По словам Имрама, они постоянно присматривают за статуей. Говорят, что с каждым десятилетием охрана разлома становится значительно меньше.
        Сегодня Сади чувствует себя лучше, полёты более короткие, остановки дольше. Если признаться самой себе, Сади понимает, что ей стало физически и морально лучше с того момента, как они покинули город ангелицы. Уже у границы города Сади увидела тело раба, которого вчера тащили из зала. Он был жив, еле дышал, его руки были неестественно вывернуты за спину, и они обнимали грубо отёсанный столб с десятилетними потёками крови. Это зрелище было настолько ужасным, что девушка практически заплакала, увидев человека в таком состоянии. Смерть была бы ему подарком.
        У Сади был порыв освободить раба, но Имрам не позволил, они не имеют права распоряжаться чужими невольниками. Ангелы сказали, что раб умрёт ещё до заката солнца.
        Сади поднимает взгляд к небу и смотрит на огненный шар, который медленно уходит в сторону горизонта. Жив ли раб, или уже нет?
        Насколько всё же жизнь невольников ужасна.
        - Идём, - говорит Имрам, неожиданно появившийся за спиной Сади.
        Она вздрагивает и хватается за сердце.
        - Не подкрадывайся так.
        Сади поднимается на ноги. Чем ближе становится разлом, тем сильнее она нервничает. Девушка много думала над тем, что должна будет совершить, чтобы открыть разлом? А если там кто-то будет? Может, она получит какой-то знак и интуитивно поймёт своё предназначение? Уйма вопросов, на которые бы она хотела услышать ответы, но их нет и быть не может. То, что они пытаются совершить, никто никогда раньше не делал. Нет ни одного человека или потустороннего, кто бы хоть что-то знал о том, как открыть разлом. Но ведь откуда-то пошли эти легенды. Или это просто выдумка? И разлому не суждено открыть свою пасть и выпустить на свободу истинное потустороннее оружие?
        - Что я должна буду сделать? - шёпотом спрашивает Сади у Имрама.
        Странно понимать, что раба и ангела может скреплять общая тайна.
        - Разберёмся на месте, - отвечает Имрам, бросив взгляд на своих братьев.
        Арнес собирает сумку. Мигрон и Ромир переговариваются и расправляют крылья, готовые к последнему рывку. Лантес крутит в руках меч, разглядывая его с таким вниманием, словно там сокрыты ответы на все его вопросы.
        Имрам протягивает Сади руку, но не успевает она его коснуться, как в плечо ангела прилетает стрела. Имрам отступает на шаг и не веря смотрит на торчащее древко с чёрным оперением. Ангел толкает Сади, да так сильно, что она падает на землю, недоеденное яблоко укатывается. Из-за деревьев с противоположной стороны от разлома начинают лететь стрелы. Имрам прикрывает собой Сади и отдаёт приказы ангелам.
        Начинается невообразимое. Из-за деревьев выбегают демоны, расправив крылья, они практически моментально оказываются рядом с Имрамом и Сади. Один взмах меча и ангел рискует лишиться головы, но успевает откатиться вместе с Сади, которая врезается лицом в землю и чувствует привкус крови на языке. В ушах стоит звук тяжёлого сердцебиения.
        - Прячься! - отдаёт приказ Имрам и поднимается с девушки.
        Сади вдыхает полной грудью и, прикрыв голову руками, бросает взгляд с одних противников на других.
        Ангелы и демоны сходятся в бою. Мечи лязгают с такой силой, что хочется зажать уши. Имрам в разгаре боя вынимает из себя стрелу и откидывает её к ногам Сади. Она ползёт за ближайшее дерево, хватает стрелу и садится за широким стволом. Сжимает в руке окровавленное древко, которое бесполезно без лука.
        Выглянув из-за дерева, Сади подмечает, что демонов в три раза больше. Она снова прячется за деревом. Боевые крики, звонкая встреча стали и стоны боли приводят Сади в сознание. Она понимает, что не стоит ждать, когда её спасут, нужно спасать себя самой. Мелкими перебежками она удаляется от поляны, на которой скоро не останется зелени, всё покроется алым.
        Чем дальше уходит Сади, тем меньше криков разносится за её спиной, постепенно она перестаёт слышать удары орудия и крикливые приказы.
        Битва продолжается, пока последним из ангелов не остаётся Имрам. Окровавленный, с одним крылом, он стоит на коленях и упирается рукой в землю, сжимает пальцами траву и один взмах демонического меча лишает его головы. Демонов осталось всего трое. Один разбирается с конечностями своих братьев, двое других отправляются на поиски Потомка. Когда Господин говорил им об этом, они сначала не верили, но выкопанный ими ангел доказал, что это правда.
        Сади пробирается в гущу леса, она хочет найти место, где сможет сжечь перо Кристофера. Какой ей ещё ждать ситуации, чтобы воспользоваться шансом? Хруст ветки за спиной заставляет её остановиться. Сади прекращает дышать и медленно оборачивается, чтобы увидеть демона.
        - Неужели, - говорит Дэлим, - мне посчастливилось встретить Потомка?
        Сади немеет и ещё сильнее сжимает стрелу. Она была бы рада видеть кого угодно на месте преследователя, но только не Дэлима. Она нанесла ему оскорбление, обокрав демона в его же городе. Сади удалось избежать наказания, она выбралась из Ямы, и это Дэлиму не по душе. Он был рад отправиться за Потомком, хочет, чтобы она знала, кто её пленит и не важно, что она необычная невольница.
        - Не понимаю, о чём вы говорите, - шепчет Сади.
        Дэлиму нравится видеть в глазах воровки безысходность и страх. Он подступает на шаг, чтобы ещё сильнее заставить её нервничать.
        - Ещё и замуж успела выйти за ангела.
        - Откуда…
        - Ты светишься, дура.
        Сади смотрит на свою ладонь, ничего не светится.
        - Тебе не увидеть свечение, это под силу только потусторонним, - с явным превосходством произносит Дэлим.
        Он шаг за шагом подступает к Сади. В голове девушки проносятся десятки мыслей. Бежать? Не вариант, он догонит её. Уговорить его отпустить? Ещё большее нет. Никто в здравом уме не отпустит Потомка. Узнать, что он планирует сделать? Убить или же открыть разлом? Попросить огня, чтобы сжечь перо? Нет-нет-нет!
        Но Сади вспоминает всё, чему её учил Колтон. Не только быть тихой и незаметной, но и лгать так, что сама поверишь. В последний раз она использовала ложь, чтобы украсть еду с кухни, а после отправилась в Яму. Ложь до добра не доводит, но Сади и так в довольно невыгодном положении.
        Между Сади и демоном остаётся всего три метра. Сади откидывает голову назад и начинает мычать, как будто поёт адскую колыбельную, громко и протяжно.
        Дэлим останавливается.
        - Что… что ты делаешь? - спрашивает демон.
        Сади прекращает мычать и, взглянув на демона одним глазом, говорит:
        - Ритуал.
        Дэлим хмурится и сильнее сжимает окровавленный меч.
        - Какой ещё ритуал?
        Сади встаёт ровно и, приподняв брови, смотрит на демона так, как бы смотрел умный на глупого.
        - Ритуал Потомка. Не слышал о таком?
        Демон хмурится.
        - Нет никакого ритуала.
        - Значит, не знаешь. Но это и не мудрено, о нём известно только Потомкам.
        Сади трясёт от ужаса, желудок сводит, а сердце выпрыгивает из груди, но она снова запрокидывает голову назад и начинает мычать. Она слышит, что к демону кто-то подходит, и дальнейший их разговор.
        - Что она делает? - спрашивает незнакомый голос.
        - Ритуал проводит, - отвечает Дэлим.
        - Что за ритуал?
        Секунда тишины.
        - Ритуал Потомка.
        - А.
        Сади бы рассмеялась, если бы не была в ужасе. Когда голова начинает кружиться от неестественного выверта шеи, она садится на землю и опускает голову лицом вниз. Демоны продолжают стоять, а Сади не знает, как отсрочить время, пока Имрам спасёт её.
        - Всё? - спрашивает Дэлим.
        - Да, - говорит Сади.
        - Вставай, у нас много дел. Первое из них: открыть разлом.
        Сади с облегчением выдыхает. Уже хорошо то, что они не хотят её убить. Хотя бы не прямо сейчас. Дэлим косо смотрит на стрелу в руке Сади, и она, разжав пальцы выпускает оружие.
        Демоны уводят Сади всё дальше и дальше от поляны. В итоге она снова летит и только сейчас понимает, насколько аккуратно и даже нежно Имрам вёл себя по отношению к ней в полёте. Преодолев небольшое расстояние, демон опускается, и Сади видит войско. По-другому она не может назвать демонов, облачённых в тонкие латы, с мечами и шлемами. Один отходит от толпы и направляется к Сади. Оказавшись рядом, он снимает шлем, который скрывал верхнюю часть его лица.
        - Добро пожаловать на тёмную сторону, Потомок, - говорит Асмодей.
        Смотря в серебряные глаза демона, Сади понимает, что её страх перед Дэлимом был несравненно слаб. Вот кого нужно бояться по-настоящему, господина Дорт Норта, владельца Ямы и врага Кристофера.
        Глава восемнадцатая
        Если смотреть издалека, то может показаться, что в сторону разлома движется туча. Огромная и черная. Сади удивлена, но демоны действуют по такому же плану, что и ангелы ранее. Они не долетают до самого разлома, останавливаются заранее, а потом идут пешком, пробираясь через лесную чащу. Чем ближе армия подбирается к своей цели, тем гуще растут деревья, тем выше и зеленей трава.
        Сади со связанными руками идёт впереди вместе с господином Дорт Норта. Перед ними трое демонов, которые острыми мечами срезают ветки, чтобы их господин мог идти в более комфортных условиях. Сади с трудом пробирается через траву, высота которой уже достигла груди.
        - Что ты должна будешь сделать у разлома? - спрашивает Асмодей.
        Сади уже приняла решение, что не будет говорить о незнании. Ведь тогда она потеряет свою ценность. А она её терять не намерена.
        - Я не могу сказать об этом вслух, - отвечает она, отталкивая пропущенную демоном ветку.
        - Почему?
        Врать, так врать.
        - Тайна Потомка Проклятой, - отвечает Сади и, бросив на собеседника взгляд, уводит тему от себя. - Почему вы прячетесь от демонов? Россе ведь город ваших братьев.
        - Эта семейка мне не братья! - отрубает господин Дорт Норта.
        Какое-то время они идут в темноте ночи. Сади так устала, что готова упасть. Ещё одно весомое различие между потусторонними и людьми. Выносливость. Когда Сади оступается в седьмой раз, то останавливается и ждёт, когда Асмодей поймёт - Потомок устал. Пройдя ещё пару метров, господин Дорт Норта останавливается и оборачивается.
        - Чтобы открыть разлом, мне нужны силы, - говорит Сади так, что сама верит в сказанное.
        Асмодей взмахом руки останавливает войско из пятисот демонов. По лесу проходится тихий гул голосов, отдавая последующим демонам приказ "Стоять". Практически половина из них расходится по периметру, чтобы быть готовыми к нападению и обороне. Сади вытаптывает траву, опускается возле дерева и с трудом сглатывает слюну. Девушка осматривается по сторонам без надежды на появления Имрама. Она так измождена, что практически сразу же засыпает.
        Во сне она снова видит Герхарда. Он взволнован. Увидев Сади, Герхард прекращает бесцельное хождение из стороны в сторону и протяжно выдыхает.
        - Ты с Имрамом? - спрашивает он.
        - Нет, - отвечает Сади и озирается по сторонам.
        Они стоят в цветущем саду, именно между этими деревьями Сади гуляла в Пласо. Но в последний раз, когда она видела яблоневый сад, то цветы практически облетели, а сейчас они снова в самом приглядном виде.
        - Это не сон? - спрашивает она и возвращает внимание на мужа.
        Даже в мыслях ей непривычно думать о Герхарде в подобном ключе. Но реальность такова, и не признавать факт замужества невозможно, да и смысла в этом меньше, чем сухой травы во время дождя.
        - Сон. Но я могу навещать тебя в нём и немного приукрасить обстановку.
        - Это из-за брачного союза? - спрашивает Сади, заранее зная ответ. Ведь раньше, когда она сбежала от ангела, во снах он её не навещал.
        - Да. Почему ты не с Имрамом? Где он?
        - Я не знаю, где он. Мы были недалеко от разлома. Оставалось пролететь всего ничего, но на нас напали демоны и забрали меня.
        Герхард молча смотрит на Сади, раздумывая о сложившемся положении вещей. Всё пропало.
        - Где ты сейчас? - спрашивает он.
        - Я ещё ближе к разлому, чем была раньше.
        Герхард разгуливает из стороны в сторону.
        - Герхард, - окликает его Сади. - Они знают, кто я.
        Ангел сжимает кулаки и прикусывает нижнюю губу. Случилось то, чего он так страшился. О Потомке стало известно многим. Тайна, которую он так лелеял… проклятие!
        - Тяни время, - приказывает Герхард, бросив на Сади колючий взгляд.
        - Как? Что я могу сделать? Их много.
        - Скоро тебе помогут! - Герхард выходит из себя. - Просто тяни время. Придумай что-нибудь.
        Сади открывает рот, но не успевает ничего сказать.
        - Не забывай, у меня старуха.
        В прекрасном белом саду царит тишина. Сади и Герхард смотрят друг на друга, понимая безвыходность положения. Герхарду нужно время, чтобы его ангелы добрались до Имрама и передали послание. Ангелы должны быть у разлома в момент его открытия, иначе оружия им не видать. Сади осознает, что в её сердце зреет злость на Герхарда. Как он не понимает, что рабыня, даже будучи она трижды Потомком, не в силах остановить демоническую армию.
        - Я помню, - произносит Сади. - А теперь тебе нужно уйти, мне необходим отдых, прежде чем я обведу вокруг пальца целое демоническое войско.
        На этот раз Герхард не успевает ничего сказать, Сади, сама того не ведая, выталкивает ангела из своего сна. В этот момент сила её злости превзошла силу негодования мужа.
        Сади никто не будит, она сама просыпается ещё до того, как солнце встаёт за горизонтом. Она садится под дерево, на неё смотрят демоны. Они тихо переговариваются между собой, и кажется, не на человеческом языке. Для чего такая конспиративность? Чтобы раб не смог разобрать, что у них на уме? Словно знание их помыслов как-то поможет.
        Сон помог Сади прийти в себя, но стали одолевать печальные мысли. Зачем она сказала Герхарду про Норну, о её важности? Дело не в том, что Сади хочет как-то обойти договорённость между ней и мужем, но угрозы браку не помогут. Они так же не помогают её желанию помочь ангелу умереть.
        В тот момент, когда Сади расслабилась, решила, что Герхард не столь страшен, как она думала ранее. Именно тогда, когда она предположила, что стала понимать его, он показал своё истинное лицо. Он плохой ангел. Плохой в том смысле, что он мастерски манипулирует ею, а она даже не может понять, когда он говорит правду, а когда нет. Герхард паук, а Сади муха, попавшая в его лапы.
        И как она должна тянуть время? Скоро рассвет. С первыми лучами солнца они двинутся в путь.
        Сади разглядывает демонов. Их слишком много, ей не сбежать. Сади оборачивается и смотрит за дерево. В отдаление горит костёр, он небольшой и Сади вообще не понимает, для чего его развели. Ночь не так холодна, а дым может выдать их местоположение посторонним. Например, ангелам, которые идут ей на подмогу или же Кристоферу.
        Сади незаметно вынимает из-за пазухи перо и прячет его в рукав. Она медленно поднимается с земли и направляется в сторону единственного костра. Вокруг него собралось по меньшей мере тридцать демонов. Кто-то начищает свои мечи, другие едят, третьи просто разговаривают, но стоит им заметить Сади, как все действия с их стороны прекращаются. Сади не сбавляет шага, но её останавливает голос Дэлима:
        - Куда это ты собралась?
        - Я замёрзла, - отвечает Сади, смотря на оранжевые искры, отлетающие от костра.
        - Асмодей не разрешал тебе.
        Сади оборачивается к Дэлиму. Этот гад не спустит с неё своего внимания. Мужское самолюбие, как же оно ранимо. Если бы она знала, что попадётся, никогда бы у него ничего не украла, даже на глаза бы не попадалась ему.
        - Но и не запрещал, - подмечает девушка.
        Сади отворачивается и продолжает идти к огню. Демоны не двигаются с места, никто не отходит, чтобы освободить ей дорогу, Сади практически протискивается к костру, под барабанную дробь своего сердца. Ещё шаг, ещё один.
        Сади чувствует на себе взгляды демонов. Серебряные глаза прожигают тело девушки настолько, что она вовсе не чувствует жара костра, когда присаживается перед ним.
        Первый луч солнца выглядывает из-за горизонта, и тут же слышится громкий приказ Асмодея:
        - Построиться!
        Демоны начинают отходить от огня. Кто-то хватает Сади за руку и тянет её вверх.
        Сейчас или никогда.
        Сади вырывает руку у Дэлима и выхватывает спрятанное перо из рукава. Боясь, что ветер может отнести его от огня, Сади опускает руку в огонь и вскрикнув разжимает пальцы.
        - Что ты творишь?!
        Дэлим дёргает Сади от огня, но уже поздно, перо истлело за одно мгновение. На краткий миг надежда зажигает на губах Сади короткую улыбку.
        - Что ты сделала? - спрашивает Асмодей, направляясь в их сторону.
        Армия господина Дорт Норта выстраивается в две шеренги, и большая часть демонов уже не видна для глаз Сади, они змейкой скрываются в чаще леса.
        - Ничего, я…
        Дэлим замахивается и ударяет Сади тыльной стороной ладони по лицу. Девушка падает у костра, а Дэлим вопит:
        - Не ври господину!
        Сади чувствует, как по разгорячённой от удара щеке стекает струйка крови. Удар был бы не так силен, если бы не стальная перчатка, порвавшая девушке щеку.
        Асмодей, говорит что-то Дэлиму, на потустороннем языке. Слова звучат утробно, Сади даже не подозревает, о чём идёт речь, но уже через несколько мгновений Дэлим уходит в начало войска. Сади остаётся в компании господина Дорт Норта и ещё двоих демонов, стоящих за его спиной.
        Асмодей присаживается перед Сади на корточки. В правой руке он держит свой шлем, во взгляде пустота.
        - Что ты сожгла?
        - Я замёрзла и шла погреться…
        - Тебе было настолько холодно, что ты решила полностью залезть в костёр?
        - Вышло случайно и…
        - У тебя такая рана на щеке, - сочувственно говорит Асмодей.
        Он протягивает руку к её щеке и слегка прикасается. Другой рукой опускает шлем на вытоптанную траву, достаёт кинжал и держит его над огнём. Взгляд Сади мечется от кинжала к лицу демона. По его глазам ничего невозможно понять.
        - Я правда…
        - Тихо-тихо… не трать слова на ложь. Я не столь глуп как Дэлим, меня сказками об неизвестных никому обрядах и ритуалах не пронять.
        Сталь не краснеет от огня, но Сади представляет, насколько лезвие горячо.
        - Так что ты делала? Что ты сожгла?
        - Перо, - признаётся Сади, косясь в сторону кинжала.
        Каждая клеточка её тела старается отстраниться от Асмодея, но он переводит пальцы с её щеки на шею и крепко держит.
        - Чьё? - спрашивает он.
        Сади сглатывает порцию страха и, разлепив губы, шепчет:
        - Мужа.
        - Герхарда?
        - Да. Да, его.
        Асмодей кивает, лёгкая улыбка касается его губ.
        - Говорят, он не может покидать стен города, в котором живёт. По крайней мере, его никто оттуда не может выманить. Так зачем он дал тебе перо? Он спасти тебя не в силах. Да и не нужно ему это, ведь он отправил свою жену на верную смерть.
        - Он может выйти из города…
        - Неужели? - спрашивает Асмодей поворачивая кинжал в огне, словно пытаясь раскалить его ещё сильнее. - Знаешь, как я узнал о том, кто ты такая?
        - Нет.
        - Твой муж, будучи ангелом во плоти, разрубил своего подданного и закопал его останки в трёх разных ямах на территории своего города. Если быть точнее, то на самой границе Пласо, там, где никто не ходит, на границе леса и его владений. Когда Кристофер забрал тебя, мои демоны отправились по вашему следу. Пришли к Герхарду и, будучи порядочными, попросили его отдать Кристофера. Герхард отказался, но попросил их ожидать. И они ждали, но только Кристофера так и не увидели. Мои подданные знают мой нрав лучше, чем я сам. Они поняли, что с пустыми руками, без тебя или Кристофера, им в Дорт Норте не рады. Они продолжили ждать и увидели, как ночью Герхард ходит по краю своих владений и смотрит на землю. Они пробрались на территорию и выкопали останки. Собрали их, все, кроме крыльев, и ожившего ангела, обещающего невообразимые миру сведения, привели ко мне. И он рассказал всё. Его даже пытать не пришлось. Он ненавидит своего господина за предательство и расчленение. Ангел рассказал, кто ты, о проклятье Герхарда. И так я узнал. Ты - Потомок. Твой муж - пленник своих земель.
        Сади нечего сказать. Асмодей действительно всё знает.
        - Я знаю, когда ты врёшь. Но удивлён, что ты самостоятельно пошла на казнь.
        - Почему на казнь? - напряженно спрашивает Сади.
        - А как ты думаешь открывается разлом? Если его закрыли только благодаря жертвенности, то и открываться он должен соответственно.
        Сади не сводит взгляда с Асмодея, а про себя зовёт Кристофера. Она мысленно кричит, вопит и молит его о спасении. Где бы он не был, он должен помочь ей. В этой войне ей не победить. Если она будет одна.
        Впервые Сади хочет видеть кого-то рядом, встать за спину и спрятаться за ней, словно ребёнок.
        - Так чьё перо? - снова спрашивает Асмодей.
        - Мужа.
        Сади не хочет говорить имя Кристофера, ведь у Асмодея с ним свои счёты, а так он будет готов к его появлению. Если он вообще появится.
        Асмодей кивает и переводит взгляд на кинжал.
        - Будем считать, что я тебе верю, но рану всё же нужно прижечь.
        Услышав это, Сади дёргается, но раскалённое лезвие уже вжимается в щёку. Крик Потомка разлетается над лесом, птицы срываются с деревьев и взмывают ввысь. Запах горящей плоти разносится на ветру, а слёзы орошают щёки девушки. Когда Асмодей опускает её, она мешком валится на траву и громко плачет. Руки так и тянутся, чтобы усмирить боль в щеке, но Сади не касается раны.
        Асмодей приказывает двоим, что безмолвно стояли за его спиной:
        - Свяжите ей руки, воды и еды не давать.
        Асмодей уходит в сторону хвоста своего войска, Сади вздёргивают наверх и, туго связав руки верёвкой, оставляют длинный конец в руках одного из демонов. Он дёргает за верёвку, и Сади, склонив голову, начинает переставлять ноги. Её душит жалость к самой себе. Когда она жила под покровительством Колтона, то не ощущала себя невольницей так отчётливо, как сейчас. Она словно одновременно перешла дорогу всем на этой погибающей земле.
        Глава девятнадцатая
        Тело Имрама горит в огне, даже когда он открывает глаза, то всё равно ощущает жжение стали на своей шее. Ангелы Герхарда опоздали, Сади забрали.
        Имрам всё ещё не чувствует ног, но скоро всё исправится. Осталось немного потерпеть. Он не первый раз терпит подобное поражение, но хорошо, что Герхард вообще отправил им подмогу, ведь в противном случае Имрам до сих пор бы валялся на поляне без головы и ног. Отталкивающая перспектива.
        Ангел смотрит на своих братьев. Их всего двадцать четыре, вместе с ним двадцать пять. Слишком мало. Идгар, один из ангелов, прибывших на подмогу, пробрался дальше в лес и нашёл следы пребывания множества демонов. По следам, которые он обнаружил, можно судить, что Сади сейчас, если и жива, то находится в окружении нескольких сотен демонов. Имрам видел, что они были облачены в сталь, словно собрались на войну. Записка от Герхарда это только подтвердила. Он сообщил, что о Потомке теперь знают не только трое.
        Как именно информация просочилась к демонам, Имрам не знает. Но он видел лица тех, с кем сражался, и это демоны из Дорт Норта. Когда ноги обретают должную силу, Имрам встаёт и собирает братьев вокруг себя. Уже через пятнадцать минут они отправляются в сторону разлома, по следам армии демонов. Чёткого указания в записке Герхарда не было, только запоздалое предупреждение. Сейчас Имраму придётся принимать решения самостоятельно, но он сомневается, впоследствии они будут одобрены господином.
        Тем временем ангелы, возвращающиеся в город Герхарда, даже не заходя домой, собираются на краю территории для срочного объявления важной информации. Ангелы в недоумении сходятся к одному месту, где Герхард уже ожидает их. Это первое собрание на памяти каждого, они даже не догадываются, о чём сейчас узнают. Подходя к намеченному месту, братья тихо переговариваются между собой, и никто не знает ответа на главный вопрос, что же случилось?
        - Братья мои! - начинает Герхард, и толпа смолкает, ловя каждое следующее слово господина. - Настало время покончить с лишениями. Долгое время я искал выход из нашего плачевного положения и нашёл его совсем недавно. - Герхард выдерживает паузу, а потом оглушает толпу новостью. - Я нашёл Потомка Проклятого Дитя.
        В первую секунду стоит тишина, а потом все начинают говорить, кто-то выкрикивает вопросы, кто-то позволяет озвучить себе неверие. Постепенно голоса стихают, многие и вовсе успокаиваются, смотря на своего господина и ожидая, что же он скажет дальше.
        Такого воодушевления и страха Пласо ещё не испытывал.
        - Я держал это в секрете, чтобы информация о Потомке не стала доступной для демонов, но они узнали. Потомок - это моя жена Сади, невольница, которую я выкупил у демона. Я отправил Потомка к разлому, чтобы она открыла его и завладела оружием. И нашим, и демоническим. С ней ушли несколько наших братьев, но на них напали и похитили Потомка. Демоны жаждут власти и достойны за это презрения! Демоны хотят отнять у нас возможность вернуться в сады! Демоны думают, что смогут истребить нас, но это не так. Мы должны вернуть Потомка и забрать оружие. Братья мои, настало время вернуться домой! Собирайтесь и отправляйтесь к разлому, по пути залетайте во все города и даже маленькие поселения, где главенствуют наши сёстры и братья! Расскажите им правду о Потомке и возьмите их с собой! Вместе, мы победим!
        Перед жителями Пласо стоит цель завладеть оружием, после того как откроется разлом. По пути они должны собрать как можно больше своих братьев и сестёр, чтобы вступить в войну, на которую Герхарду совершенно плевать.
        В другом месте, в самом сердце города Россе, Кристофер направляется к своему брату, тот созывает всю семью в одном месте, у подножия фонтана. Поднимаясь по ступеням, Кристофер останавливается и прикрывает глаза. Лёгкая боль пульсирующими волнами расходится по чёрным рисункам на теле демона. Открыв серебряные глаза, Кристофер понимает, что Принцесса воспользовалась пером. Сади попала в беду.
        Глава двадцатая
        Стоя на границе леса и пустоши, армия демонов под главенствованием Асмодея ждёт вестей от разведчиков, отправленных во всех направлениях час назад. В небо никто не поднимается, ведь из Россе будет видно, что у разлома собрались слишком много посторонних. Существует негласное правило между всеми потусторонними, никто не должен подходить к разлому, но этот закон постоянно нарушается, а демоны из Россе и вовсе решили, что разлом принадлежит им. Последнее собрание Конклава было слишком давно, уже никто и не помнит, какое решение было принято.
        Мало того, что демоны Россе обосновались рядом, так ещё и отправляют своих проверять, не решил ли кто-то пробраться к разлому и тем более к статуе.
        Сади развязали руки, но она даже не думает сбежать или попытаться переубедить Асмодея. Бросив взгляд на демона, Сади обречённо выдыхает.
        Кристофер так и не пришёл.
        Возможно, оно и к лучшему, ведь что он один может сделать, если против него выйдут сотни демонов? Да и ради чего он будет жертвовать своим временем и благополучием? Ради рабыни? Тем более не своей рабыни. Да, они поладили, им вроде как было интересно вместе, но по факту, Сади Кристоферу никто. И сказать ему о том, что она может быть важной, она тоже не сможет, только если кто-то другой не сообщит этого.
        - Они идут, - сообщает один из демонов, что сидит на крайнем дереве, прямо перед пустошью.
        Асмодей снимает шлем и ждёт, когда его воин остановится перед ним.
        - Было четверо с горнами. Сейчас никого нет, мой господин. Можем выдвигаться.
        Они дожидаются ещё троих демонов, просматривающих местность и, узнав, что путь свободен, выходят из-под защиты леса. Асмодей понимает - медлить нельзя. Демоны из Россе скорее всего уже знают о демонах из Дорт Норта.
        Высокие деревья остаются позади, как и трава, и прохлада. Сади идёт между Асмодеем и Дэлимом. Когда её ноги ступают на потрескавшуюся серую землю, она сквозь подошву чувствует жар, он напоминает о щеке, которая не перестаёт болеть и пульсировать. Но это не сравнимо с тем, что происходит внутри девушки.
        Асмодей уверен, что она должна погибнуть и только таким будет равноценный обмен. Жизни двух потусторонних в обмен на всего одного Потомка. Это практически ничто. Асмодей помнит тот день, когда один из демонов, предав их войну, практически преклонил колено перед ангелом, чтобы заключить мир. Это было паршиво и отвратительно. Асмодей был против мира. Ангелы, как и невольники, не имеют права жить здесь. Их существование и без этого было слишком сладким.
        Чем ближе Сади приближается к разлому, тем тяжелее каждый последующий вдох. Ладони становятся липкими от пота, а голова идёт кругом. Каждый шаг становится пыткой. Сади уже не может поднять голову, она практически падает.
        - Стоять! - приказывает Асмодей.
        Сади же не останавливается. Ей словно жизненно необходимо дойти до разлома. Выжженная земля, она словно отравляет Сади, но она чувствует, что должна добраться до статуи, которая двоиться у неё перед глазами. Сади падает на колени, хватается рукой за горло. Она не может дышать. В голове стоит образ статуи, хотя до неё ещё слишком далеко. Статуя манит. Сади знает только одно - она должна коснуться разлома.
        Асмодей поднимает Потомка на руки и взлетает. Через три взмаха огромных чёрных крыльев Асмодей приземляется у разлома. Каменные глыбы, сваленные друг на друга, похожи на гору, которая мёртвой змеёй лежит на поверхности, а прямо в центре стоят двое потусторонних, скрытые крыльями. Каменная глыба, на которую Асмодею противно смотреть. Сейчас всё его внимание направлено на Потомка.
        Демон опускает Сади на камни, и она падает без чувств.
        - Что происходит? - спрашивает Дэлим, подбежавший к подножию разлома.
        Асмодей ничего ему не отвечает, наблюдает за тем, как грудь Потомка медленно поднимается и опадает, но в то же время глаза под закрытыми веками не видят покоя, они мечутся из стороны в сторону, словно девушка видит ужасный сон. Асмодей бросает взгляд на статую, поднимает Сади с камней и переносит к подножию кокона из каменных крыльев.
        - Разойдитесь по периметру! Расчленить каждого, кто посмеет приблизиться к Потомку или разлому!
        Более не скрываясь от демонов города Россе, подданные Асмодея разлетаются по серой земле и образуют собой смертельно опасный круг. Их крылья расправлены, мечи вынуты из ножен, броня сверкает на солнце. Они готовы принять любой бой.
        Избранные Асмодеем демоны обступают статую, в их числе и Дэлим. Сам же Асмодей стоит над Потомком и ждёт неизвестности. Возможно, в этот самый момент Потомок открывает разлом. Вернуться в ад Асмодей не желает, но ради оружия и свершения своих мечт готов пойти и на большее.
        Сади словно вырвали из её тела и поселили в другое. С маленькими худыми руками и тонкими девичьими пальчиками с ровно подстриженными ногтями. Сади не в силах управлять телом, но она может наблюдать, это похоже на то, когда Герхард показывал ей момент от её прародителя - Проклятой Девочки. И сейчас она снова в теле ребёнка.
        Маленькие ручки толкают дверь, и солнечный свет слепит дитя, она спускается по ступеням своего дома и выходит на зелёный луг.
        По сторонам от неё милые одноэтажные дома, трава на лужайках подстрижена идеально ровно, тут и там растут цветы. Низкие заборчики ограждают дома от посторонних скорее своим наличием, нежели величием. Девочка идёт по траве босиком, спускается с холма, на котором расположена её деревня и идёт к речке. Чистая вода мерцает под лучами солнца. Дитя садится в траву, и тут же в её голове появляется женский голос. Мягкий и мелодичный, он говорит девочке, что всё, что она делает - правильно. Помогать тем, кому не повезло в жизни, это хорошо. Это достойно Святой, кем дитя и является. По разговору в голове Сади понимает, что это далеко не первая беседа. А женщина в голове ребёнка настолько убедительна, что Сади сама начинает ей верить.
        Девочка практически ничего не произносит, но периодически кивает. Она впитывает информацию о том, что она должна сделать и когда. А потом видение меняется.
        Перед Сади, а точнее, перед Проклятым Дитя лежит подросток, они находятся в интересном месте с белыми стенами, у одной из них расставлены невообразимые для Сади вещи. Они издают какие-то звуки: гудки или пищания. Сади наблюдает глазами девочки, как та касается руки мальчика на узкой кровати на колёсиках, и он практически сразу открывает глаза, в них плещется жизнь.
        Новое видение. Дитя стоит перед огромной толпой людей, они одеты немного иначе, чем Сади привыкла видеть. И все эти люди: дети и взрослые, старики и подростки слушают девочку, открыв рты. Сади поражается тому, как ребёнок смог достичь такого влияния. Вся толпа, которой нет конца и края, молчит, и тонкий голос Проклятой просит их верить в чудеса, ведь она тому самое настоящее подтверждение. Девочка стоит на возвышении и на неё направлены лучи, а по помосту ходят мужчины, держа в руках странные чёрные предметы, наведённые на Проклятую.
        Следом Сади видит другие моменты из жизни девочки, и практически все их сопровождают голоса в голове. Точнее один, тот самый, что Сади услышала сначала у реки.
        Девушка сама уже настолько привыкает к этому голосу, что ждёт его, ведь он говорит такие славные вещи. Но больше всего Сади трогает то, как люди жили раньше. Увидев это своими (или не совсем своими) глазами, она понимает, что раньше к домашним животным относились лучше, чем к невольникам сейчас. Сади берёт злость за изменения в жизни человечества. Неужели с приходом потусторонних они не могли найти мира в своих сердцах и продолжить жить на равных? И тут Сади понимает самую печальную истину. Если у тебя нет силы, если тебе нечего дать взамен, ты всегда будешь на вторых ролях. Никто не будет с тобой считаться, если твоя голова склонена, а руки дрожат от страха.
        Видения продолжают меняться с невообразимой скоростью. Людей, которым помогала девочка не счесть, в какой-то момент Сади перестаёт обращать внимание на их лица и слушает только голос.
        Неожиданно всё меняется. В очередном видении больше нет больных, толпы людей, поклоняющихся ребёнку. На этот раз Сади оказывается не в теле Дитя. Морщинистая старуха стоит перед треснувшим посередине зеркалом. Её волосы седы настолько, что нельзя угадать, какими они были раньше. Старуха безмолвна и недвижима. Сади наблюдает затаившись, словно Проклятая может понять, что в её голове есть кто-то посторонний.
        Сади вздрагивает от неожиданности. Женский голос снова появляется в голове Проклятой.
        - Ты должна это сделать. Святые всегда так поступают.
        В зеркале появляется трясущаяся морщинистая рука, тонкие пальцы крепко сжаты на рукояти ножа.
        - Ты должна всё исправить! - кричит женский голос.
        В глазах старухи появляются слёзы и решимость.
        - Нет, - шепчет она и замахнувшись вонзает нож себе в живот.
        Проклятая падает, Сади наблюдает за тем, как окружение меркнет. Наступает темнота.
        Сади открывает глаза и резко садится на горячем камне. Интуитивно хватается за живот, но там ничего нет.
        Что значат все эти видения? Сади понимает, это неспроста, но распознать истину не может. Но замечает, что сейчас уже глубокая ночь. Насколько долго она была в голове Проклятой?
        - Открывай разлом.
        Сади поднимает взгляд на Асмодея. Со стороны леса раздаётся пронзительный крик демонов.
        - Чужаки!
        Глава двадцать первая
        Со стороны леса летят ангелы во главе с Имрамом и Теей. В этот раз численный перевес на их стороне. За спиной командующих ангельским войском более тысячи воинов. И это ещё не все. Некоторые только покидают свои города и прилетят позже, принося с собой новую силу.
        - Защищать Потомка! - кричит Асмодей и взмывает в небо, вынимая меч.
        Демоны, которые стояли вокруг Сади, подступают ближе к ней, и девушка практически не видит, что происходит за их чёрными крыльями.
        Демоны и ангелы встречаются в небе. Первый эшелон страдает сильнее всех. Большинство потусторонних валятся на землю с высоты самых древних деревьев, падение с которой человек вряд ли бы пережил, но павшие демоны и ангелы поднимаются и продолжают биться.
        Сади пытается выглянуть из-за чёрного крыла, бесполезно. Она поворачивается к статуе. Её задача открыть разлом. Так ведь? Всё, что она видела в видениях Проклятой, было таким далёким для мира девушки. Она хочет вернуть это. О беспрецедентном равноправии людей, демонов и ангелов не может идти и речи, но она может попытаться помочь людям и снять с их шей невидимые, но прочные кандалы.
        Сади прикасается к камню, но он холодный. Удивительно. Вся выжженная земля, камни на разломе горячие, но статуя практически ледяная.
        Под звуки боя Сади пытается выудить из воспоминаний Проклятой хоть что-то полезное, но ничего не получается. Сади была невольным свидетелем, как девочка лечила немощных, но Сади это не под силу, она сама хрупче и больнее всех, кто её окружает. Она обходит статую, прикасается и тут, и там. Ничего не происходит, только ладони окоченели.
        Нервы натягиваются до предела, ведь битва развернулась уже совсем рядом. Удары стали, крики, взмахи крыльев и приказы на потустороннем языке. Запах крови и безысходности. Всё это давит на Сади. Она обязана открыть разлом, но как?
        Сади прикасается одной рукой к каменному демону, второй к ангелу и, зажмурившись, шепчет:
        - Ну же, давай.
        Демоны рядом с ней начинают отбиваться от ангелов, одного из конвоя Потомка откидывает в сторону, и Сади мельком видит Имрама, ей даже кажется, что он облегчённо выдыхает. Но в него тут же врезается демон, и они пропадают из поля зрения Сади. На его месте возникает окровавленный Асмодей.
        - Открывай! - приказывает он.
        Сади кивает и снова поворачивается к камню.
        Да как открыть-то?
        Она вспоминает последнее видение, когда женский голос кричал из-за того, что Проклятая вонзила в себя нож. Может, в этом загадка? Убивать себя Сади не намерена, в этом случае она даже не узнает, правильным ли было предположение Асмодея.
        Жизнь за жизнь.
        В этом есть смысл, но не для Потомка.
        Сади присаживается на колени, кладет ладонь на более острый камень и дергает руку на себя. Слишком слабо, даже царапина не проявилась. Девушка повторяет это и вскрикивает. Смотрит на ладонь. Тонкая линия начинает краснеть, и с руки срывается первая капля крови. Она стремительно падает на камень разлома… и… ничего не происходит.
        В одно мгновение все демоны, охраняющие Сади, кроме Дэлима, взмывают ввысь. Теперь Сади может увидеть ужас, творящийся вокруг. Земля усыпана телами. Руки, ноги, крылья, торсы и головы покрывают всё пространство докуда хватает глаз. Прямо на телах сражаются демоны и ангелы, первые безнадёжно проигрывают.
        Численный перевес на стороне ангелов не проходит бесследно. У них есть возможность победить, и тогда Имрам позаботиться о том, чтобы Сади предприняла разные попытки.
        В небе бой не утихает. Из-за окружающего ужаса Сади впадает в ступор. Увидеть подобное своими глазами… девушка никогда не забудет этой картины. Сади решает дождаться Имрама. Сейчас ангелы победят, и тогда она сможет спокойно пытаться открыть разлом. Да. Да! Всё будет именно так.
        Со стороны города, в котором Сади никогда не бывала, летят чернокрылые потусторонние, снизу едет конница с копьями. Если приглядеться, то можно увидеть, на конях не демоны - люди. Покрытые броней и при оружии. Потусторонние Россе приближаются быстрее конницы и мгновенно вступают в бой.
        До Сади пытаются добраться все кому не лень, но Дэлим отбивается. Демон уже трижды ранен, но он настолько зол, что не обращает на это никакого внимания. С неба рядом с Сади падает тело без головы. Это какой-то ангел. Сади тошнит от увиденного, голова идёт кругом. Единственное, чего она делает, чтобы всё прекратилось раз и навсегда.
        "Остановитесь!", - кричит им Сади, но её губы не размыкаются.
        Камни разлома слишком быстро становятся алыми, от крови идёт пар, и в нос ударяет запах смерти сладкий и кислый.
        Дэлим сражается с ангелом. Сади спиной прижимается к статуе, стараясь стать максимально незаметной, но сейчас никакие уроки Колтона ей не помогут. Она цель для всех, кто её окружает. Сади даже не чувствует, как её спина покрывается льдом от каменной глыбы, когда-то живших Ангела и Демона. Она не замечает ничего, кроме боли и ужаса, витающих в воздухе.
        Конница со стороны Россе приближается слишком быстро. Они так же в броне, только она чёрного цвета.
        Демоны и люди из Россе бросаются на всех и на ангелов, и на демонов Дорт Норта.
        Со стороны, откуда пришла Сади, до сих пор прилетают ангелы. Их меньше, некоторые и вовсе ничем не защищены, только мечом и жаждой справедливости. Как жаль, что справедливость и мотивы у окружающих Сади потусторонних разные.
        Девушка чувствует себя песчинкой. Она ничего не может сделать. Разлом не открывается, сбежать тоже не получится. Приходится ждать победителя. И она снова, словно навязчивый трофей, перейдёт из рук в руки.
        Имрам снова оказывается рядом с Сади.
        - Сюда! - кричит он, и девушка отлепляется от статуи.
        Оказавшись рядом с ним, она протягивает порезанную руку, обхватывает шею Имрама, и они взлетают.
        Далеко сбежать им не удаётся. В Имрама на полном ходу врезается демон. Сади и ангел кубарем падают на землю. Девушка теряется в пространстве. Холодное небо и горячая земля слишком быстро вращаются. Когда Сади встаёт на четвереньки, Имрам уже на ногах, с мечом наготове. С неба спускается демон. Девушка рада, что это не Асмодей. Господин Дорт Норта пробирается к Сади с противоположной стороны разлома.
        - Находиться на территории разлома запрещено, - холодно произносит демон.
        На нём нет шлема и Сади видит, насколько он зол. Черты лица словно высечены из камня. В руках два меча, тонкая чёрная броня облепляет тело, словно вторая кожа.
        - Убирайтесь и забирайте с собой своих братьев, иначе будете пленены на вечность.
        Имрам бросает взгляд на статую, вокруг неё валяются его братья, которые не заслужили демонического плена властителей Россе.
        Бой продолжается, и Сади удивляется, поняв, что к ним никто не подходит. Никто не пытается напасть на демона перед ней, на его броне даже нет зазубрин от ударов мечей. Кто он такой?
        Стоны боли кружат вокруг Сади, её душевное состояние не может больше сдерживать взгляд, который проходится по округе. Слишком много. Их слишком много.
        Демон переводит взгляд на Сади.
        - Забирай свою человеческую жену и уходи.
        Имрама разрывают противоречия. Эта попытка открыть разлом не удалась. Он может послушать демона и уйти, но далеко от разлома ему не убраться, демоны Асмодея не успокоятся. Даже если Имрам доберётся до дома, это не гарант, что Потомка никто не сможет забрать и использовать в своих целях.
        - Останови демонов Асмодея. И все ангелы уйдут, - обещает Имрам.
        Потусторонние продолжают украшать землю своими телами. Несмотря на то, что Сади знает - они все оживут, она закрывает уши руками и зажмуривает глаза.
        - Прекратите, - шепчет она.
        Ей кажется, что рассудок мутнеет. Она больше не различает слов демона и ангела, они уходят на дальний план. Только лязг мечей, боевые выкрики и стоны боли. Она слышит плач и понимает, что плачет она.
        - Перестаньте, - повторяет Сади, но её никто не слышит. Всем вокруг абсолютно плевать, что она говорит и чувствует.
        Имрам прикасается к её плечу, и она вздрагивает. Убирает руки от ушей и поднимает веки, смотря на ангела. Демона в чёрной броне уже нет, взглянув в небо, Сади не в силах понять, там он или нет. Рядом с ними появляется окровавленная Тея, она смотрит на Сади совсем иначе. Сейчас в её глазах нет издёвки или превосходства. Только всепоглощающая ярость.
        - Потомок, - произносит она. - Открывай разлом.
        - Мы уходим, - говорит Имрам, отбивая удар демона.
        - Нет! Мои братья и сёстры пошли за тобой не ради того, чтобы сдаться демонам!
        Имрам не успевает ничего сказать. Тея замахивается мечом, но он отбивает удар. Схватка столь стремительна, что Сади не успевает понять, кто какие удары наносит. К ним подлетает ещё один ангел, и на печаль Сади и Имрама, он не из города Герхарда. Подданный Теи нападает на Имрама, и теперь он отбивается от двоих.
        Сади продолжает отступать назад. В лес. До него далековато, но она не в силах открыть разлом, и если её не станет, то и потусторонние прекратят приносить в этот мир столько страданий. Если она сбежит, то сейчас, в этот самый день, у них не будет надобности продолжать этот ужас.
        - Прости, - шепчет Сади, смотря на Имрама, разворачивается и бежит.
        Ноги работают на пределе своих возможностей. Сади позабыла обо всём: о видениях Проклятой, о ране на щеке, о Норне и Герхарде, о том, что она струсила. Есть только она и лес, который сможет её сберечь.
        Тело Имрама растерзано, а Тея летит за девушкой. Она хватает Сади за талию, Потомок брыкается, но ангелица кричит ей сквозь ветер:
        - Ты обязана открыть разлом! Я в плен не собираюсь!
        Лезвие меча Асмодея срубает голову Теи, и тело ангелицы и Сади падают на землю. Бои продолжаются. Демоны Россе без разбора убивают всех, кто живёт не на их территории. Реки крови. Ужас и страдания.
        Сади уже не в силах встать. Это падение вышибает из неё дух, она лежит на останках потусторонних и с трудом разлепляет веки. Перед глазами всё плывёт. Тело болит, особенно нога. Если бы Сади посмотрела на свою конечность, то увидела бы, что там торчит кость.
        Асмодей продолжает попытку Теи, он берёт Потомка на руки, теперь Сади не сопротивляется, только скулит от боли. Они долетают до статуи, Асмодей толкает Сади к каменным глыбам, и тут сквозь боль и неразбериху Сади видит Кристофера. Ей кажется, что это просто видение, но нет, это действительно он.
        - Кристофер, - шепчет она, но он не слышит.
        Он пришёл. Или ей только кажется?
        Кристофер рубит противников, не отвлекаясь на посторонние вмешательства. Его семья не понимает, с чьей подачи и ради чего ангелы и демоны прибыли на место разлома. Их задача уничтожить всех, а уже потом побеседовать с ними.
        Взмах меча, и очередной противник падает. В венах Кристофера бежит кровь воина, и он бы никогда не отвлёкся, но громкий крик знакомого голоса всё же привлекает его внимание.
        Кристофер оборачивается в сторону статуи и видит человека. Через секунду он понимает, что это Сади. Она в крови, измождена и, кажется, сейчас потеряет сознание.
        Она на пороге смерти. Каждый её вдох может стать последним.
        Их взгляды пересекаются.
        Это точно глаза Сади, винного цвета. Сейчас в них нет и доли того блеска, который был ранее. Они потухают с каждым вдохом израненного тела и убитой души.
        Кристофер бросается к статуе.
        Асмодей хватает осевшую девушку за плечо и поднимает её на ноги. Она лишь стонет, даже слёз больше нет. Смотря девушке в глаза, Асмодей говорит:
        - Только жертва. Да не будет она напрасной.
        И перерезает её горло.
        Асмодей отпускает Сади, и Потомок падает на камни.
        Кристофер летит к ним, но его тело повисает в воздухе. Всё вокруг замирает. Всё, кроме Сади. Она стоит на коленях и, зажимая руками порез, валится на бок. Её глаза стекленеют и последнее, что она видит, это Кристофер. А он не может ей помочь.
        Тишина оглушает.
        Ещё секунду назад пустошь кричала, сейчас же молчит.
        Когда кровь Потомка, вытекая, касается статуи, камни под ней начинают нагреваться ещё сильнее. Земля дрожит, каменные глыбы разлома разваливаются прямо под статуей и телом Сади.
        Одно мгновение, и она улетает под землю, но уже не знает об этом. Её сердце больше не бьется.
        Всё снова приходит в движение, разлом начинает разваливаться, земля дрожит ещё сильнее. Серебряный огонь забирает с собой всех, кто был в тот момент на разломе. Некоторые потусторонние успевают взлететь и не уйти на дно вслед за Потомком.
        Сади летит вниз. Кристофер отправляется следом, раскидывая всех на своём пути. Он ныряет в огонь и несётся прямиком в ад. Кристофер видит Сади, она безвольно падает, её тело вращается, пока руки демона не подхватывают его. В стенах разлома, торчат воткнутые в камень мечи, стрелы и копья. Жар практически нестерпим, но Кристофер не покидает адских врат, он приземляется на выступе. Тут и там языки огненного пламени лижут стены. Сади в руках Кристофера ледяная.
        Кристофер касается лица Сади, там, где виден ожог. Кровь из шеи больше не течёт. Девушка больше не дышит.
        - Так это ты, - шепчет он.
        Тело Сади начинает светиться алым. Кристоферу приходится закрыть глаза, но он ещё сильнее смыкает руки вокруг Принцессы, словно она может испариться.
        Тем временем в разлом начинают спускаться потусторонние, они вынимают оружие из камня и выбираются на поверхность, сквозь столбы огня.
        Когда свечение вокруг Сади уменьшается, Кристофер отталкивается от камня и взлетает. Он ловко минует всех, кто пытается помешать ему вынести Сади из разлома.
        Оказавшись на поверхности, он тут же ищет свою семью. Но перед ним появляется Асмодей. Кристофер летит ближе к земле, он видит в руках давнего врага демоническую сталь. Изогнутый меч, разрисованный древними писаниями.
        Сади не дышит, она больше не светится. Порез на шее превратился в шрам, как идеально ровное колье.
        Кристофер аккуратно опускает Сади на землю и поворачивается к Асмодею. На лице господина Дорт Норта улыбка. Он так долго ждал момента, чтобы поквитаться с Кристофером. А тут такой подарок.
        Кристофер даже не вынимает свой меч, он теперь детская игрушка по сравнению с оружием в руках Асмодея.
        - Я рад, что ты сегодня прибыл к разлому, - говорит Асмодей.
        - Не могу сказать того же самого, - с виду беззаботно отвечает Кристофер.
        - Прощай, мой брат, - медленно растягивает слова Асмодей и бросается на Кристофера.
        Они сходятся в смертельном танце. Асмодей отлично орудует мечом, Кристоферу приходится отступать. Но это не может длиться вечно. Возле разлома начался новый бой, вот только после этого никто из потусторонних не сможет встать на ноги. Они будут мертвы окончательно.
        Лезвие меча проходится по руке Кристофера и снова происходит это. Он опять отвлекается на голос за своей спиной. Обернувшись, Кристофер видит Сади. Она стоит и трясётся. Сглотнув, подступает на шаг к нему, и в этот момент Асмодей замахивается, чтобы лишить Кристофера головы.
        Ей так страшно за Кристофера. Она зла на всех потусторонних. Она ненавидит Асмодея. Она чувствует присутствие кого-то постороннего.
        - Нет! - кричит Потомок, и за спиной девушки появляются алые крылья.
        ***
        Конец первой книги