Книга Богов, №02 Пепел И Пламя- библиотека РусЛит

Пепел и пламя Кира Лихт
        Книга богов #2
        «Пепел и пламя» - продолжение книги «Золото и тень». Вторая часть дилогии под названием «Книга богов». Новое романтическое немецкое фэнтези о древнегреческих богах, живущих в центре Парижа. История обыкновенной шестнадцатилетней девушки, которая неожиданно понимает, что она нифма и может разговаривать с растениями. Ей предстоит многое пройти: отказаться от прошлого, принять настоящую себя, и даже бросить вызов самим богам. Книга понравится всем, кто любит творчество Дженнифер Бенкау, Авы Рид, Мары Вульф и Юлии Диппель.
        Говорят, в мире богов нимфы не играют большой роли. Но Ливия собирается доказать, что с нимфами лучше не связываться.
        Маэль заточен в тюрьму на горе Олимп и ожидает суда за преступление, которого не совершал. Ради спасения возлюбленного Ливия соглашается принять помощь Энко, брата Маэля. Она готова бросить вызов самим богам. Теперь на кону не только жизнь Маэля - под угрозой будущее всего человечества.
        «Фэнтези, которое поражает воображение и вызывает легкое головокружение». - Сюзанна Флейшер
        Книга понравится всем, кто любит творчество Дженнифер Бенкау, Авы Рид, Мары Вульф и Юлии Диппель.
        Кира Лихт
        Пепел и пламя
        Kira Licht
        STAUB & FLAMMEN
        STAUB UND FLAMMEN - DAS ZWEITE BUCH DER GOTTER


        Глава 1
        День за днем
        Осень наступила за одну ночь. Мрачные облака плотным одеялом накрыли Париж, резкий порывистый ветер принялся срывать с деревьев первые пожелтевшие листья. Температура опустилась градусов на десять, если не больше. Если еще вчера сады и парки светились, то теперь природа словно приуныла, помрачнела - казалось, ее лишили красок. Стоило покинуть дом, как из-за моросящего дождя становилось мокро и холодно. Сама погода, казалось, вторила моему тоскливому настроению.
        Джиджи легонько похлопала меня по плечу, но я продолжала смотреть в окно. Половина девятого, а никак не рассветет… Стоявшая у доски миссис Левицки рассказывала об особенностях английской литературы, но слушать ее я перестала сразу после приветствия. Не могу сконцентрироваться. Все мысли занимают события последних двадцати четырех часов. Маэль тяжело ранен, и я понятия не имею, что с ним. Как он пережил эту ночь и пережил ли вообще? А я ничем не могу ему помочь! Собственное бессилие разрывает изнутри. Я засыпала Гермеса сообщениями, но посланец богов меня игнорирует. Мои сообщения остаются непрочитанными. Даже те, которые я отправила с телефона Маэля - того самого телефона, который нашла в катакомбах возле лужи его крови.
        Вздрогнув, я поплотнее закуталась в вязаный кардиган. Джиджи переместила руку мне на спину и принялась успокаивающе поглаживать. Я тяжело сглотнула - такое ощущение, словно рот набит ватой.
        - На, выпей, - сказала Джиджи и пододвинула ко мне крышечку-кружку от термоса. Ее содержимое заплескалось, подбираясь опасно близко к краям. - Тебе полегчает.
        Обеими руками обхватив дымящуюся кружку, я принюхалась. Мальвовый чай, щедро сдобренный медом. Джиджи хорошо меня знает. Я сделала глоток и на мгновение прикрыла глаза. Мед. Знакомый вкус тягучей сладости, обладающий целительными свойствами, тут же придал мне сил.
        Я с улыбкой повернулась к Джиджи:
        - Спасибо.
        - Поверь, Ливия, мы все исправим, - отозвалась Джиджи, не переставая гладить меня по спине. Она говорила шепотом - из-за миссис Левицки, все еще стоявшей у доски, - но, несмотря на это, ее слова были полны уверенности, а карие глаза горели решимостью. Джиджи сидела с идеально прямой спиной и серьезно смотрела на меня. Я была тронута до глубины души. Сегодня утром мне хотелось остаться дома, сказавшись больной. О сне в эту ужасную ночь не могло быть и речи: я снова и снова писала Гермесу, а в перерывах - плакала навзрыд. Но после долгих раздумий я решила как ни в чем не бывало пойти в школу. Дома я бы с ума сошла. Ну а теперь убедилась в том, что правильно сделала. Я, как никогда, нуждаюсь в своих подругах! Мой взгляд упал на Джемму, она сидела справа от Джиджи, с любопытством подавшись вперед. У нее на лице читалось беспокойство, как и у Джиджи. Пока девочки со мной, я не одна. Они поддержат меня, помогут и не позволят сойти с ума от тревоги.
        Эванджелина прижалась ко мне, и я машинально накрыла рукой ее хрупкое тельце. Гигантская бабочка завертелась на месте, словно что-то обдумывая, и я почувствовала прикосновение ее маленьких лапок. После исчезновения торговца я, можно сказать, «удочерила» Эванджелину, о чем ни на секунду не пожалела. Конечно, мне приходится скрывать ее от окружающих, из-за чего самые простые повседневные занятия - такие, как уроки физкультуры, - иногда становятся настоящим испытанием, но, по моему мнению, оно того стоит. Эванджелина, как и Джемма с Джиджи, за короткое время стала мне близкой подругой. Она - бабочка, отличается большим размером и не говорит ни слова, но я не могу представить свою жизни без нее. Когда мне угрожала опасность в катакомбах, она тут же отправилась к Эдипу за помощью. Я никогда этого не забуду. Я снова провела пальцем по выпуклости под кардиганом и подумала: «Все хорошо, малышка. Как же здорово, что ты со мной!» В ответ Эванджелина прижалась ко мне плотнее.
        Я подняла глаза на доску - так, для галочки, - и в ту же секунду миссис Левицки резко обернулась, сложила руки и, недобро улыбнувшись, сказала:
        - Вообще-то вы уже слишком взрослые, чтобы проверять вас… Но сегодня я сделаю исключение. В конце концов, на следующей неделе вас ждет контрольная. - Миссис Левицки оглядела класс и поинтересовалась: - Кто-нибудь хочет зачитать свою домашнюю работу? Не стесняйтесь! Если доброволец не найдется, то я сама кого-нибудь выберу.
        Домашняя работа?! Я совсем о ней забыла! Даже не помню, что нам задавали… Какое-нибудь эссе? Изложение по разделу из учебника? Или даже написать, как понимаешь прочитанное?
        Миссис Левицки остановила взгляд на мне.
        «Нет! - принялась мысленно умолять я. - Пожалуйста, не вызывайте меня. Только не сегодня!»
        Миссис Левицки открыла рот, а я посмотрела прямо на нее и подумала: «Отвернитесь. Отвернитесь. Пожалуйста, отвернитесь».
        Застыв, миссис Левински посмотрела куда-то мимо меня.
        - Мисс О’Мэлли, - объявила она слащавым и насквозь фальшивым тоном. - Не окажете ли нам любезность?
        Я торопливо взглянула на Джиджи, но та не выглядела ни капли обеспокоенной.
        - Конечно, - коротко отозвалась она, раскрыла перед собой тетрадь и начала читать.
        Меня охватило облегчение. Оценки Джиджи по всем предметам колеблются между четверкой и пятеркой. Наверное, она сделала домашку еще до того, как отправилась вчера в кафе на встречу с Джеммой.
        Ну и отлично, успокоила я себя. Меньше всего мне хотелось подставлять подругу. Может, миссис Левицки тронул мой жалостливо-умоляющий взгляд, а может, это просто совпадение…
        Во время обеда мы с Джеммой и Джиджи устроили военный совет. О том, что случилось в катакомбах, я во всех подробностях рассказала девочкам еще вчера, когда они провожали меня домой. Энко с Эдипом тем временем посвятили ошарашенного Ноа в нашу тайну.
        Джемма встретилась с Ноа чуть позже - узнать, как он воспринял эту информацию. По ее словам, Ноа выглядел «выбитым из колеи, но истерика ему не грозила». Джемма явно сочла это хорошим знаком, и я не стала вдаваться в расспросы.
        И вот теперь мы с девочками сидим в столовой, в самом углу, за маленьким столиком на троих, и никто из нас не знает, с чего начать.
        Обычно жизнерадостная Джиджи вела себя на удивление тихо, она выглядела уставшей. А вот Джемма - наш островок спокойствия, - напротив, выглядела взволнованной и, казалось, не знала, куда деть руки. Проигнорировав приглушенное урчание в животе, я снова оглядела своих подруг. Не мне одной пришлось через многое пройти, девочки тоже были потрясены недавними событиями и их жестоким исходом.
        - Тебе стоит что-нибудь съесть, - нарушила молчание Джемма и кивком указала на стоящую передо мной пустую тарелку.
        - Не хочу… - ответила я и с горестным вздохом уронила голову на скрещенные руки. - Необходимо что-нибудь придумать. Пусть кто-нибудь притащит сюда за уши Гермеса, у меня к нему столько вопросов! Я должна узнать, что с Маэлем! Кроме того, нужно придумать, как его оправдать, ведь он невиновен! Но больше всего мне сейчас хочется забиться в уголок и поплакать. Когда мне думать о еде?
        - Сейчас, раз уж я напомнила, - ответила Джемма. - Уверена, после того, как кровь доставит в мозги питательные вещества, соображать станет куда легче.
        Я снова вздохнула:
        - Твои слова звучат крайне разумно, но я сейчас не в состоянии прислушаться к разуму.
        При взгляде на длинную очередь к раздаточной стойке я почувствовала явную тревогу. Стоявшие в ней ученики толкались, смеялись и непринужденно переговаривались. Мысль о том, чтобы оказаться в этой жизнерадостной толпе, вызывала ужас.
        - Хочешь, я возьму тебе спагетти с сыром? - поинтересовалась Джемма.
        Я с благодарностью кивнула.
        - Я быстро, - улыбнулась Джемма, вставая.
        Когда она ушла, я виновато посмотрела на Джиджи, которая увлеченно жевала бутерброд, пахнувший грецкими орехами и корицей. Хлеб покрывали слой белой пасты и дольки клубники.
        - Что это у тебя?
        - Десерт, - ответила Джиджи, протягивая мне бутерброд. - Мне захотелось чего-нибудь сладкого. - Она пожала плечами. - Ореховый хлеб с клубникой и миндальным кремом. Им хорошо заедать стресс.
        С этими словами она улыбнулась, отломила кусочек и протянула мне.
        - Спасибо, - сказала я и засунула его в рот. Хлеб был свежим и ароматным, а сладкий вкус клубники хорошо гармонировал с миндальным кремом. Сочетание было необычным, но восхитительным - как и во всех кулинарных выдумках Джиджи. Я вспомнила ее изобретение, которое попробовала первым: пудинг из чиа с пихтовым медом. Никогда не забуду его вкус. С тех пор я испробовала множество разнообразных кулинарных творений, созданных Джиджи, и мой прежний скептицизм сменился восторгом. Джиджи невероятно изобретательна, она вкладывает в готовку столько сил, что это не перестает удивлять. Кроме того, она готовит исключительно из экологически чистых продуктов, потому ее блюдами можно наслаждаться с чистой совестью.
        - Очень вкусно, - сказала я.
        - Спасибо! - просияла Джиджи.
        Похоже, Джемме каким-то чудом удалось протиснуться к стойке без очереди, потому что уже через несколько минут она вернулась с нашими спагетти.
        - Вы только представьте! - воскликнула она, сунув мне под нос тарелку и столовые приборы. - Мелисанда, ну, старуха за кассой, спросила, не беременна ли я, раз взяла две порции. Очередь за мной тут же замолчала. Видимо, в школе появится новая сплетня. Интересно, когда кто-нибудь из учителей спросит меня об этом? - Захихикав, Джемма упала на стул. - В общем, я объяснила мадам Мелисанде: мол, вторая порция предназначается моей подруге Ливии Маккензи. Бедняжка так подавлена, что не может позаботиться о себе. Тогда Мелисанда принялась рыться в карманах фартука. Я думала, старуха вытащит тест на беременность или что-нибудь такое, но она бросила на поднос конфетку и сказала: «Это поможет ей собраться с силами». А потом прогнала, не взяв у меня денег. Видимо, она думает, что немного сахара и кофеина сделают тебя счастливой. - Джемма откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и задумчиво нахмурилась. - Мне кажется или с каждым днем наши кухарки становятся все безумнее и безумнее?
        - Спасибо за спагетти.
        Я была рада, что Джемма спасла меня от встречи с мадам Мелисандой и другими кухарками. Они такие странные, и если начистоту, то я их даже побаиваюсь - не так, как Аида, конечно. Просто из-за их причуд становится не по себе.
        Взгляд упал на конфету, и в следующее мгновение сердце у меня забилось с удвоенной силой. Обертка была простой, прозрачной, но логотип я узнала сразу. Мне показалось, будто я переместилась на несколько недель в прошлое. Перед глазами встало улыбающееся лицо Маэля, протягивающего мне упаковку леденцов со вкусом колы. Надпись на упаковке, стилизованная под старинный шрифт, понравилась мне сразу. И вот я снова вижу этот приметный логотип. Намного меньше, но я никак не могла ошибиться. Это та же марка, та же прозрачная упаковка, тот же запах - кола. Конечно, это дурацкое, нелепое совпадение… но оно стало последней каплей. Это уже слишком. Я и опомниться не успела, как глаза наполнились слезами. Я резко вскочила, чуть не опрокинув стул, зажала рукой рот и бросилась прочь. Джемма тоже вскочила, Джиджи удивленно вскрикнула, но я думала только о том, что хочу убежать отсюда. Из-за слез перед глазами все расплывалось, и я вслепую, положившись на память, добралась до уборной. Мне было плевать на одноклассниц, которые стояли перед зеркалом, проводя по губам помадой, мыли руки и болтали. Мне было плевать, что
все увидят мои слезы. Я забежала в единственную свободную кабинку, захлопнула дверь и заперлась.
        - Эй, ты в порядке? - через дверь до меня донесся незнакомый голос, и я услышала взволнованные шепотки.
        - Да, в порядке, - выдавила я и зажала рот рукавом - чтобы никто не услышал, как я плачу. У меня затряслись плечи, и я испугалась, что Эванджелина упадет, но в следующее мгновение та выползла из выреза моей рубашки и засеменила по шерстяному рукаву кардигана. Залезла на руку, лежащую у меня на коленях, и посмотрела на меня, покачивая усиками. Я была тронута такой заботой, но вместе с тем Эванджелина напомнила мне о Маэле. Обо всем, что мы пережили вместе. Обо всем, что разделили: о приключениях, секретах, надежде спасти Агаду…
        Я осторожно погладила Эванджелину по пушистой спинке. Из глаз у меня текли слезы. Что мне делать, если Маэль умрет? Конечно, его божественная душа переродится в другом теле, но для меня он будет потерян. Я его больше не увижу. С одной стороны, я чувствовала облегчение, понимая: Маэль умрет не по-настоящему, но с другой… Мысль о том, что мы никогда больше не увидимся, просто невыносима. Я не могу с ней смириться. Я отказываюсь поверить, что между нами все кончено, что судьба отвела нам так мало времени вместе…
        Я замерзла, и Эванджелина обвила длинными усиками мой палец, словно желая взять за руку. Я невольно улыбнулась сквозь слезы и прошептала:
        - А ты умеешь утешать.
        Эванджелина радостно затрепетала крыльями.
        - Ливия?
        Голос Джеммы я узнала сразу.
        - Ливия? Ты где?
        Накрыв Эванджелину ладонью, я крикнула через дверь:
        - Я здесь. Дай мне минутку, сейчас я приду в себя и успокоюсь.
        - Места получше не нашлось? - недоверчиво поинтересовалась Джемма. Что ж, ее скептицизм был вполне обоснован, учитывая окружающий шум: хлопали двери в другие кабинки, перед раковиной царило оживление. Женский туалет - не то место, где царят тишина и спокойствие. И уж тем более - во время обеденного перерыва.
        Я услышала, как Джемма прислонилась к двери.
        - Давай выходи. Здесь так «благоухает» дезодорантом и духами, даже удивительно, что ты еще в обморок не рухнула…
        После слов Джеммы послышались недовольные возгласы.
        - Да ладно, успокойтесь уже, - отозвалась Джемма. - Вы удивитесь, но не всем хочется пахнуть сладкой ватой и лимонадом.
        Я невольно улыбнулась.
        Подождав, пока в туалете не останется никого, кроме нас, Джемма спросила:
        - Что случилось? Почему ты вдруг вскочила и убежала?
        - Горизонт чист?
        - Мы одни, но это ненадолго. Сама понимаешь - сейчас большая перемена, время обеда, и…
        Дверь снова распахнулась, и кто-то поинтересовался:
        - Что, все кабинки заняты?
        - Нет, все свободны, - ответила Джемма. - Кроме этой. У нас пятиминутка эмоциональной разрядки.
        Девушка ничего не ответила, но я предположила, что она понимающе кивнула. В женских туалетах часто прячутся, чтобы поплакать.
        - Выходи, - повторила Джемма и легонько постучала в дверь. - Давай поговорим в другом месте.
        Из соседней кабинки послышался шум бьющейся о фаянс струи и клацанье набираемого текста.
        Я тихонечко вздохнула. Джемма права, отсюда надо выбираться. К счастью, мы с Эванджелиной можем общаться без слов. Я молча указала на свою шею, туда, где бабочка проводит большую часть времени. Эванджелина покачала усиками, забралась мне на руку, заползла под рубашку и устроилась на своем излюбленном местечке.
        Я встала и отперла кабинку. Джемма отскочила на несколько шагов, чтобы не получить дверью по лбу, и криво улыбнулась:
        - Твои спагетти остынут.
        Я невольно улыбнулась в ответ. Как ни старайся, а рядом с Джеммой трудно долго грустить.
        Джемма приобняла меня за плечи, и мы вернулись в столовую. Джиджи ждала нас, отложив в сторону свой бутерброд, а это говорило о многом.
        - Простите, - сказала я, когда мы с Джиджи расселись по местам. - Все дело в леденце.
        Девочки уставились на меня так, словно я заговорила на иностранном языке.
        - Все дело в леденце, - повторила я, чувствуя, как в горле снова встал ком. - Маэль угощал меня такими же, я ни с чем их не спутаю. Леденец стал последней каплей. Я не хотела плакать здесь, у всех на глазах, поэтому убежала.
        - Что ж, это… дурацкое совпадение, - сказала Джемма. - Но не более того. Просто совпадение. Скорее всего, ты еще не раз с таким столкнешься. Нельзя терять самообладание только потому, что что-то напомнило о Маэле. Ты наверняка поедешь по тому же маршруту, по которому ездила с ним, или встретишь парня с таким же цветом волос. Или…
        - Знаю, - перебила я. - Понимаю, к чему ты клонишь. Я и правда хочу взять себя в руки, но все случилось только вчера… Ночью я почти не спала, и тело у меня будто ватное. Кроме того, я взволнована и сбита с толку… Как тут расслабиться? Маэля тяжело ранили, он выглядел просто ужасно! Сами знаете - Аид его отец, а значит, может его убить. Навсегда убить. Но даже если Маэль умрет не полностью, если умрет лишь его тело, то я все равно его потеряю, и… - Я запнулась, голос меня не слушался. - Нам нужно придумать план. Нам срочно нужен план.
        - И мы его придумаем, обещаю! - сказала Джиджи, схватив меня за руку. - Мы тебе поможем! Ливия, ты не одна! Кроме нас, у тебя есть Эдип и Энко. И Гермес, который обязательно объявится. А теперь в нашей компании еще и Ноа! И Афродита с Адонисом - они же тоже обещали помочь? Вместе мы сделаем все возможное, чтобы как можно быстрее освободить Маэля! Я искренне верю, что он еще жив. Между вами есть связь, ты бы почувствовала, если бы он умер.
        Я кивнула. Джиджи права. Не сомневаюсь, что почувствую, если Маэль умрет.
        Джиджи медленно выпустила мою руку из своей.
        - А сейчас надо прислушаться к гласу рассудка, что-нибудь съесть и пойти на уроки. После решим, что делать дальше. Возможно, к тому времени Гермес даст о себе знать. Не думаю, что он стал бы тебя игнорировать, не будь у него веской причины. Скоро мы узнаем, почему он так поступает. А еще можно встретиться с Эдипом. Или с Энко. Странно, что он даже не написал, хотя был первым помощником в очереди!
        - Написал, - тихо отозвалась я. - Я пока не ответила.
        Девочки наградили меня укоризненными взглядами.
        - Ты ведешь себя совсем как Гермес. Это не очень красиво, - заметила Джемма.
        - Знаю, я и сама не в восторге, - ответила я и принялась за спагетти с сыром. На вкус они были как солома, и я отложила вилку в сторону. - Давайте пойдем в библиотеку и поищем информацию про Олимп. Может, существует какая-нибудь легенда о том, как туда добраться.
        Джемма, которая уже успела прикончить свою порцию спагетти, кивнула. Джиджи закрыла крышкой свой контейнер с едой. Я хотела было выкинуть леденец, но потом передумала и засунула его в карман джинсов.
        - Хорошо, тогда за дело, - сказала я. - Все, никаких больше нытья и слез!
        - Настроение у тебя меняется, как у героини голливудского фильма, - заметила Джиджи, покачав головой.
        - Или как у пациентки психушки, - добавила Джемма и засмеялась, уворачиваясь от крошек орехового хлеба, которые я в нее кинула.

* * *
        Наши поиски не увенчались успехом. Похоже, за всю историю человечества никто не удосужился записать дорогу на Олимп. Конечно, я была разочарована. Вдобавок ко всему большую часть перемены пришлось потратить на домашку. По политике так вообще задали сочинение, которое я написала кое-как, скомпилировав сочинения своих подруг. Когда я поблагодарила Джиджи с Джеммой за помощь, у меня на глаза снова навернулись слезы. Как же здорово, что у меня такие подруги! Джиджи тоже всплакнула, а Джемма обняла нас обеих.
        - Сами знаете, мы - команда психов, - прошептала она.
        Нам сразу вспомнилось, как вытянулось лицо Ноа, когда Эдип одним махом раскрыл секрет о том, что я нимфа, Энко - полубог, а Эванджелине три тысячи лет. Мы зашлись хохотом и не смогли остановиться даже тогда, когда нас выставили из библиотеки.
        На протяжении оставшихся уроков я вспоминала об этой забавной ситуации каждый раз, когда на меня накатывали грусть и отчаяние. И вот каким-то чудом мне удалось пережить учебный день.
        Наконец вырвавшись на свободу, мы с девочками принялись обсуждать, где и когда встретимся. Стоило выйти из школы, как я машинально посмотрела на другую сторону улицы и резко остановилась. Ощущение дежавю обрушилось на меня словно удар под дых. Энко стоял в том же месте, где стоял Маэль, когда ждал меня из школы. Я с силой сжала губы и испугалась, что вот-вот почувствую на языке привкус крови.
        Мои одноклассники узнали Энко сразу - «Гарпии» были на пути к тому, чтобы стать одной из самых популярных рок-групп Парижа. Захихикав, некоторые девчонки схватились за телефоны. Я спряталась за Джеммой, пытаясь перевести дух.
        - Там Энко, - сказала Джиджи, поворачиваясь ко мне. При виде моего лица она помрачнела. - Хочешь, я скажу ему, что ты не желаешь его видеть?
        Я покачала головой.
        - Нет. Он ведь специально сюда приехал. Думаю, он хочет помочь. А заодно и доказать, что умеет быть милым, не умасливая всех безвкусными комплиментами.
        - Осознание проблемы - первый шаг к ее решению, - пробурчала Джемма, заслоняя меня собой. - Впрочем, мы говорим о полубоге с бессмертной душой, так что осознание несколько запоздало.
        - Он - мужчина, - сказала Джиджи так, будто это все объясняло, и пожала плечами.
        Я почувствовала, как уголки губ невольно приподнялись. Что бы я делала без этих двоих и без их метких высказываний?
        - Возражение принято, - сказала Джемма, согласно кивая.
        Тем временем Энко, провожаемый восхищенными взглядами, перешел через дорогу. Стоило ему ступить на тротуар, как к нему бросились фанатки. Я попятилась, пытаясь полностью спрятаться за Джеммой.
        - Не хочешь осчастливить его и присоединиться к толпе фанаток? - с усмешкой поинтересовалась Джемма, оглянувшись на меня.
        - Давайте дадим ему еще минутку, - со вздохом отозвалась я.
        Джиджи положила голову мне на плечо и сказала:
        - Короткие волосы ему к лицу.
        Что ж, с этим не поспоришь. Впрочем, что бы Энко ни сотворил со своим внешним видом, он будет производить на окружающих такое же впечатление.
        Фанаток вокруг него собиралось все больше и больше. Джемма окинула их оценивающим взглядом и повернулась к нам.
        - Может, притащить сюда стулья и попкорн, пока ждем?
        Я невольно рассмеялась.
        - Не заморачивайся. Идите, займитесь своими делами. Я подожду, пока уляжется волнение, а потом поболтаю с Энко. Наверное, он злится, что я не ответила на его сообщение, а отповедь я и самостоятельно выслушаю.
        - Давай я все-таки останусь с тобой? - нахмурившись, спросила Джемма.
        - Нет, - отмахнулась я. - Ты же собираешься встретиться с Ноа. Попробуй привести его в чувство. Думаю, он еще не до конца отошел от вчерашнего. Позаботься о нем. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь еще сошел с ума. Хватит с меня одного Эдипа.
        Джиджи захихикала и по-дружески ущипнула меня за руку.
        - Эдип и правда произвел фурор своим появлением. Удивительно, как ему удалось так метко описать нашу мифологическую шайку. В тот момент я даже удивилась, что не сошла с ума от всего происходящего.
        - Ну ты - крепкий орешек, - ответила я.
        Джиджи широко улыбнулась.
        - Благодарю. Пообещай, что не позволишь Энко вывести тебя из равновесия.
        - Уверена, все будет в порядке.
        Джиджи взглянула на экран телефона и сказала:
        - Хорошо. Если выдвинемся сейчас, то успеем на следующий поезд. - Она посмотрела на Джемму. - Ну что, пойдем?
        Джемма, в свою очередь, повернулась ко мне.
        - Дай знать, если тебе понадобится наша помощь. Договорились?
        Я кивнула.
        - Девочки, вы уже столько всего сделали! Я безгранично благодарна вам за помощь и поддержку. Я напишу, если появятся новости.
        Мы обнялись на прощание, а потом девочки направились вниз по ступенькам. Я же подошла к перилам, возле которых, разбившись на группки, тусовались ученики. Меня при всем желании нельзя назвать высокой, поэтому я с легкостью смогу затеряться в толпе. Я решила подождать, пока Энко сфотографируется со всеми своими фанатками. Не хочу, чтобы он подходил ко мне на глазах у всех. Мое положение в школе и так непрочное, не хочу, чтобы одноклассницы позеленели от зависти. Тем более все не так, как кажется! Энко меня не интересует, во всех смыслах не интересует, а уж в романтическом - так тем более. Поэтому я оставалась в укрытии, пока фанатки не разошлись.
        Оглядевшись по сторонам, Энко вытащил телефон. Тогда я покинула свое укрытие и спустилась к нему по лестнице. Как же непривычно видеть его с короткой стрижкой! С длинными волосами Энко казался эфирным существом, сошедшим на эту землю, а с короткими превратился в красавчика-студента, которому впору подрабатывать на подиуме. Новая прическа лишала Энко небрежной дерзости, зато подчеркивала черты лица. Становилось ясно, что на самом деле он еще красивее, чем казалось раньше, просто длинные волосы это скрывали.
        - Почему ты не отвечала? - спросил Энко вместо приветствия. Он выглядел раздраженным и уставшим, его голос звучал хрипло, как наждачная бумага, а синяки под глазами свидетельствовали о бессонной ночи.
        - Привет. - У меня не оставалось ни сил, ни желания спорить, к тому же благодаря Гермесу я прекрасно знала, каково это, когда тебя игнорируют. - Прости. На меня сейчас столько всего навалилось…
        Выражение лица Энко сразу смягчилось.
        - А ты прости за наезд.
        Он опустил взгляд и провел рукой по волосам. Похоже, он и сам еще не успел привыкнуть к короткой стрижке.
        - Следовало написать тебе хоть пару слов.
        Энко вздернул подбородок, наши взгляды встретились, и у него в глазах я увидела огонь. Тот самый огонь, о котором мне рассказывал Маэль. Всполохи пламени почти скрыли голубую радужку. Энко стиснул челюсти с такой силой, что они хрустнули.
        - Ты не отвечала, и я подумал, что он добрался до тебя.
        Я сразу поняла, что Энко говорит об Аиде, своем отце и повелителе подземного мира. Вчера в катакомбах я дала отпор. А еще я разозлила его жену Персефону, когда ходила к ним в гости в царство мертвых. Да уж, пожалуй, на звание любимой невестки можно не рассчитывать.
        - Мне очень жаль, я не хотела заставлять тебя волноваться. Я все время провела дома, у себя в комнате. Пыталась связаться с Гермесом. Ничего необычного не произошло.
        Энко громко вздохнул. Огонь у него в глазах исчез, как потушенное пламя свечи.
        - Нельзя терять бдительность.
        Я кивнула. Интересно, получится ли у меня заснуть теперь, когда я знаю: даже Энко беспокоится о том, что его отец будет мне мстить? Выходные не за горами, и я собираюсь провести их дома. У родителей бурная общественная жизнь и снова какие-то планы, чему я очень рада. Мне не улыбается перспектива объяснять, почему у меня заплаканные глаза.
        - Я не могу связаться с Гермесом, - сказала я. - Он не отвечает на мои сообщения, и я без понятия, как у Маэля дела. Это сводит меня с ума. Можешь у кого-нибудь узнать, что происходит?
        Энко внезапно почувствовал себя неуютно.
        - Ливия…
        В груди неприятно кольнуло.
        - Ты вроде говорил, что хочешь помочь? Если нет, то зачем вообще пришел?
        - Я и правда хочу помочь.
        Казалось, мои резкие слова его задели, и я тут же о них пожалела. Что происходит, я же совсем не такая! Я не хочу быть такой! Почему веду себя так недружелюбно и невежливо? Почему кидаюсь с обвинениями, когда Энко даже приехал ко мне в школу, чтобы узнать, как у меня дела и почему я не отвечаю на сообщения.
        - Прости, - прошептала я, коснувшись его руки. - Я не в себе. Пожалуйста, не обижайся. - Я глубоко вздохнула, стараясь придать своему голосу спокойствия. - Я очень рада, что ты хочешь помочь. У тебя есть какой-нибудь план?
        - Я тоже пытался связаться с Гермесом. Маэль когда-то давно дал мне его номер - на всякий пожарный. Думаю, Гермес либо потерял телефон, либо у него неприятности и телефон у него отобрали на Олимпе, либо он игнорирует нас, потому что у него есть дела поважнее.
        - Поважнее Маэля?
        - Нет, - трезво ответил Энко. - Поважнее статистов, которые не играют никакой роли в судебном процессе над Маэлем.
        Я зажала рот ладонью, чтобы не разрыдаться. Вот что Энко думает о Гермесе? О веселом, несколько эксцентричном посланце богов, который всегда был ко мне так добр? Неужели Гермес считает нас «статистами», не достойными хотя бы коротенького сообщения? Мне больно в это верить!
        - Есть определенные правила, - продолжил Энко. - Ты слышала о них в катакомбах. Для Гермеса правила превыше всего, и здесь он прав. На правилах держится все наше сообщество. Они довольно строгие и поначалу могут показаться устаревшими, но благодаря им богам удается сосуществовать. Благодаря им сохраняется мир. Тех, кто нарушает правила, наказывают. Даже не можешь представить, какому суровому наказанию они подвергаются! Наши человеческие жизни не имеют значения, они - просто время между началом и концом. Они повторяются снова и снова. Наши человеческие тела - не более чем инструмент. Поэтому если мы нарушаем закон, то, согласно правилам, наказанию подвергается душа - дремлющее внутри нас наследие многих тысячелетий. Олимпийцы не станут убивать Маэля. Суд не закончится, если он умрет от полученных травм. Они накажут его душу. Будут держать ее в плену до тех пор, пока он не отбудет свое наказание.
        На глаза снова выступили слезы. Неужели я ничегошеньки не могу сделать?! Неужели эти дурацкие правила будут решать мою судьбу, хотя я не богиня и даже не полубогиня?!
        Прищурившись, Энко окинул меня внимательным взглядом.
        - У тебя что, новые духи?
        Почему он так резко сменил тему?
        - Эм-м-м… вообще-то нет. А что?
        - Не знаю. На мгновение мне показалось, что…
        - Энко! Как здорово, что мы снова встретились! - послышалось сбоку. Я невольно вздрогнула и вжала голову в плечи, понимая, кто к нам присоединился. Это же Карли, моя «обожаемая» одноклассница! Просто прекрасно.
        Энко уставился на Карли, словно пытаясь вспомнить, знает ли ее.
        Карли оскалила зубы в ужасающе широкой улыбке. Она раскачивалась с пятки на носок, и ее грудь колыхалась в такт движениям.
        - Я была на твоем концерте в катакомбах, там мы и познакомились. Я - подруга Ливии.
        Я чуть не подавилась. Подруга? Какие громкие слова!
        Энко кивнул и одарил Карли уверенной улыбкой рок-звезды.
        - Вот как. Привет, - сказал он, понизив голос аж на октаву. - Рад встрече.
        Карли улыбнулась еще шире, хотя, казалось бы, куда еще! В лучах полуденного солнца ее неестественно выбеленные зубы сверкали, словно лед на солнце.
        - И что же привело тебя сюда?
        Мы с Энко переглянулись. Мы хотели поговорить наедине, это же очевидно! Но, видимо, не для Карли.
        Энко прочистил горло и сказал:
        - Ну я хотел забрать Ливию и…
        Карли искусственно засмеялась.
        - Опять Ливия! Ну естественно. Что вы все в ней находите? - Карли окинула меня беглым взглядом и с застывшей на лице улыбкой повернулась к Энко. - Неужто безбашенный катафил Маэль Анжу сегодня занят и ты его замещаешь?
        От удивления у меня чуть челюсть не отвалилась. С какой стати Карли лезет в мою личную жизнь?! С кем я встречаюсь - это совершенно не ее дело, более того, какое право она имеет рассказывать об этом Энко?!
        Энко выглядел таким же недовольным, как и я.
        - Да, похоже на то, - ровно сказал он. - Но как это касается тебя?
        Карли побледнела под искусным макияжем.
        - О, ну, я просто…
        - Я могу для тебя что-нибудь сделать, Келли? - раздраженно закатив глаза, поинтересовался Энко. - Хочешь автограф?
        - Не Келли, а Карли. - Карли стояла там как облитый пудель. Она явно ожидала совсем другой реакции, когда решила рассказать Энко о том, что мы с Маэлем встречаемся. Она встряхнулась, как собака, попавшая под дождь, и попыталась взять себя в руки. - Нет, спасибо, - сказала она, снова натянув на лицо улыбку. - У меня уже есть автограф. - Потом она жестом указала между мной и Энко. - Значит, вы с Ливией довольно… близки?
        Мы с Энко снова переглянулись.
        - Да, мы довольно близки, - сказал Энко, скрестив руки на груди.
        Я изумленно уставилась на него. Надеюсь, после этих слов Карли не решит, что мы встречаемся!
        Карли выгнула бровь. Казалось, она не могла поверить услышанному. Потом внимательно оглядела меня, словно желая убедиться, что речь действительно обо мне, и неопределенно сказала:
        - Вот оно как.
        - Что ж, нам пора, - Энко натянуто улыбнулся. - Увидимся, Келли. - Ни намека на флирт, пустая вежливость.
        - Меня зовут Карли!
        Я бросила на нее быстрый взгляд и отвернулась.
        - До завтра, Ливия! - крикнула мне Карли. - Передавай от меня привет своему другу Маэлю!
        Энко фыркнул. Похоже, он терпеть не мог, когда его провоцируют, - совсем как Маэль. Приобняв меня за плечо, он повернулся к Карли и сказал:
        - Обязательно передадим, Келли!
        Я почувствовала, как плечи у меня задрожали от беззвучного смеха.
        - Ты ведь нарочно?
        - Что, приобнял тебя? - с широкой ухмылкой повернулся ко мне Энко. - Естественно.
        - Назвал ее «Келли».
        Стоило нам зайти за угол, как я тут же сбросила его руку.
        - И это тоже, - отозвался Энко. - Дай угадаю. Вы с ней подружки не разлей вода?
        - Ну да, конечно, - фыркнула я. - Мы с Карли полюбили друг друга с первого взгляда. Однажды она чуть не разоблачила меня, застав с Эванджелиной. Я тогда с трудом выпуталась. Но она точно подозревает, что со мной что-то не так, ты уж мне поверь.
        - Дурная слава - тоже слава, - пожал плечами Энко.
        Я ответила ему многозначительным взглядом. Если честно, то говорить о Карли мне хотелось меньше всего. Я потратила на нее достаточно нервов, все, хватит. Я хотела было вернуться к прежней теме, но тут Энко коснулся моих ключиц.
        - Эванджелина все еще с тобой?
        Кивнув, я спросила:
        - Ее видно под рубашкой? Неужели она так бросается в глаза?
        Я поплотнее закуталась в кардиган, чтобы Эванджелину скрывала не только тонкая ткань рубашки. Мне претила мысль о том, что кто-нибудь может ее увидеть.
        - Нет, - покачал головой Энко. - Я ее чувствую. Возможно, потому, что она тоже сверхъестественное существо. - Он скрестил руки на груди и поинтересовался: - Тебе что-нибудь известно об исчезновении торговца?
        Я рассказала все, что знала об исчезновении торговца, и о том, что рассказывал Гермес об исчезновении богов.
        - А вот об этом я еще не слышал, - сказал Энко, повернувшись ко мне. - Неужели никто не знает, куда они подевались?
        - Если и знают, то я об этом понятия не имею, - покачала головой я.
        - И что, останков тоже не нашли? - спросил Энко.
        Я удивленно уставилась на него.
        - Во-первых, это звучит совершенно ужасно, а во-вторых - каких еще останков? - Мы поравнялись с группой школьников, и я понизила голос. - Вы же бессмертные. Маэль рассказывал, что после смерти полубоги обращаются в прах, чтобы никто не мог найти их тела.
        - Да, так и есть, - развел руками Энко. - Когда мы, а точнее, наши тела умирают, то они рассыпаются. Но это не значит, что нас нельзя убить.
        Мне вспомнились слова Маэля.
        - Точно. Вас могут убить родители.
        Энко многозначительно кивнул.
        - Кроме того, боги намного сильнее полубогов. Иными словами, если какой-нибудь темный бог решит навредить одной из дочерей богини луны, он с легкостью уведет ее в свое царство. И если Селена, богиня луны, не узнает, где находится ее дочь, то ничего не сможет поделать. Полубогов могут убить не только родители, но и те, кто стоят выше в иерархии.
        Я уставилась на Энко во все глаза.
        - В какой такой иерархии?
        - В мире богов существует множество иерархий, ведь боги - дети других богов, тех, кто куда древнее олимпийцев. Поколение олимпийцев, из которого происхожу и я, - одно из самых молодых поколений греческих богов. Оно состоит из двенадцати богов, они являются самыми известными богами в древнегреческой мифологии. Даже у Зевса, нашего главы, есть мать с отцом. И, поскольку они его родители, они могут убить и его, и всех его потомков. Согласно нашей иерархии, они стоят выше Зевса.
        А вот об этом я не подозревала. Надо будет разузнать побольше…
        - Хочешь сказать, что за исчезновениями, возможно, стоят не олимпийцы, а кто-то старше и могущественнее?
        - Если бы нашлись останки, это было бы доказательством, - кивнул Энко.
        - Значит, в отличие от полубогов, боги не обращаются после смерти в прах? Теоретически их можно похоронить, если их убьют?
        - В яблочко. У богов только одно тело. Они не перерождаются, как полубоги. Боги сохраняют свой первоначальный облик, и если их убить, то они умрут окончательно. Умрет как тело, так и душа. Но пока тела не найдены, возможно, пропавшие просто готовятся устроить очередную революцию.
        Да, Маэль говорил то же самое…
        - Где находятся эти древние боги, которые сильнее Зевса?
        - Они одиночки. В отличие от олимпийских богов, им никогда не поклонялись, поэтому они сторонятся нас. Это жестокие, эгоистичные существа, которым никто не нужен. Они полны злобы, горечи и отчаяния. Хорошо, что они держатся в тени. - Взгляд Энко помрачнел. - И для нас, и для человечества.
        Звучит жутковато. Я погладила Эванджелину, прячущуюся у меня под рубашкой.
        - Эванджелина старше полубогов. Получается, она может убить любого из вас?
        - Наверняка, - с угрюмой улыбкой отозвался Энко. - Будем надеяться, что боевой режим у нее не включится никогда.
        Я посмотрела на него и улыбнулась. Выражение лица Энко смягчилось, и он тихо заметил:
        - Ты и правда очень храбрая.
        Я отвела взгляд. Уж слишком много чувств было у него в глазах.
        - Одно то, что ты сегодня пришла в школу… это о многом говорит.
        - Я пошла в школу только потому, что дома бы сошла с ума, - ответила я, вскинув голову.
        - Могла бы написать. Я волновался. - Энко говорил так искренне, что мне снова стало стыдно за то, что я игнорировала его.
        Угрызения совести усилились. В Энко не осталось ничего от вечно флиртующей рок-звезды, которая пользовалась своим обаянием на полную катушку. Он смотрел на меня серьезно и выразительно. Глаза его были светлыми, но не блеклыми. Чернота зрачка переходила в синеватую радужку, по которой расходились бирюзовые крапинки.
        - Прости, Энко. Ты все еще хочешь мне помочь?
        Энко молча кивнул.
        - Прости, - повторила я. - Следовало ответить на твое сообщение.
        Энко сжал губы, а потом ответил:
        - Ладно, проехали. Теперь я знаю, что с тобой все в порядке. - Он быстро огляделся по сторонам и спросил: - Как насчет кофе? Давай сядем где-нибудь и обсудим план действий.
        Конечно же, мне хотелось обсудить, как можно освободить Маэля. С другой стороны, я все еще опасалась оставаться с Энко наедине. Он сделал все, чтобы происходящее напоминало свидание: встретил меня у школы и теперь проникновенно заглядывал мне в глаза. Нехорошо. С другой стороны, похоже, Энко и правда обо мне волновался. Я понимала, что мне стоит это ценить и радоваться тому, что он, по его словам, хочет быть мне другом. Мне нужны союзники, которые разбираются в мире богов. И все же… не могу избавиться от ощущения, что Энко хочет большего. Рано или поздно он перестанет сдерживать свои чувства, и тогда они захлестнут меня волной.
        От Энко не укрылась моя нерешительность.
        - Не хочешь кофе? Или не хочешь пить его со мной?
        И вот снова. Я словно шла по опасно скользкому паркету чужих эмоций, рискуя вот-вот поскользнуться.
        - Энко… - начала было я, но он тут же меня перебил:
        - Можем обойтись без кофе. Да и садиться не обязательно. Давай поговорим прямо здесь.
        Я ранила его чувства, это нельзя было не заметить. Да уж, с ним будет непросто. Но мне нужна его помощь, его знания, силы, связи и знакомства с олимпийцами.
        - Понимаешь, я так устала…
        Мне было стыдно использовать усталость как отговорку. Возможно, у меня просто разыгралось воображение. Возможно, Энко такой расстроенный из-за Маэля. Возможно, его состояние не имеет ко мне никакого отношения. Возможно, Энко решил выступить против отца и сражаться за своего брата. А я этого не заметила, потому что много о себе возомнила.
        Недолго думая, я решительно кивнула и сказала:
        - Думаю, кофе мне не помешает. Давай сядем где-нибудь и спокойно поговорим.
        Энко улыбнулся так, что у меня потеплело на сердце.
        - Отлично. Давай обсудим, как нам вытащить Маэля.
        С этими словами Энко пошел вперед. Он больше не пытался меня коснуться, и я почувствовала облегчение.
        Видимо, я в полном раздрае, раз всерьез подумала, что Энко попытается ко мне подкатить, пока Маэль сидит за решеткой. На самом же деле его волнует только Маэль. Я ускорила шаг, догоняя Энко. Пожалуй, чашечка крепкого кофе придется сейчас как нельзя кстати!

* * *
        От школы до станции метро тянулся целый ряд кафешек. Энко повел меня в крошечное, но уютное заведение. Обстановка в темных тонах и выложенный черно-белыми кафельными плитками пол вызывали щемящее чувство ностальгии.
        Я заказала себе самый крепкий в меню кофе - как и Энко. Мы еще посмеялись над тем, что вкусы у нас явно совпадают.
        Некоторое время мы сидели молча, отпивая маленькими глотками дымящийся кофе и украдкой поглядывая друг на друга.
        Даже сидя Энко казался невероятно высоким. Рядом с ним я чувствовала себя еще меньше, чем рядом с Маэлем. Интересно, как Энко удалось уместить свои длинные ноги под этим крошечным столиком, чтобы проходившие мимо нас посетители не спотыкались?
        Подавив желание заглянуть под стол, я попыталась завязать разговор:
        - Не боишься разозлить своего отца?
        Энко оторвался от сосредоточенного созерцания своей чашки с кофе.
        - Конечно, боюсь. Ты и сама его видела. Но я не такой, как он. Не стальной внутри. Отец суров, не будь он таким суровым, подземный мир погрузился бы в хаос. Но я считаю, что с семьей так нельзя. С другой стороны, частенько кажется, что отец действует излишне жестко, а на самом деле он пытается все уладить. Он запретил нам, своим сыновьям, помогать Маэлю, но я уверен, что он не сидит сложа руки. Он не бросит своего сына. Ну… - добавил Энко с грустной улыбкой, - по крайней мере, я на это надеюсь. Я бы точно не бросил.
        - Что с тобой будет, если он узнает о твоих планах?
        Энко хотел было сделать глоток кофе, но после моих слов поставил чашку на место и серьезно посмотрел на меня.
        - Я не хочу с тобой это обсуждать. Ты уже достаточно сделала, - сказал он.
        Судя по всему, на этом тема была закрыта. Выражение его лица стало настолько серьезным, что я не осмелилась продолжать расспросы. Энко помешал ложечкой кофе, хотя не добавил в него ни молока, ни сахара.
        - Давай поговорим о том, как помочь Маэлю.
        - Отличная мысль, - торопливо сказала я. - Нужно найти способ попасть на Олимп и поговорить с Зевсом, ведь он - главный судья. Если я смогу убедить Зевса в том, что Маэль невиновен, он обязательно его освободит. В конце концов, Маэль просто хотел спасти Агаду, да и весь мир.
        Энко тихо рассмеялся:
        - И как ты себе это представляешь? Не существует двери, войдя в которую можно попасть на Олимп, а еще лучше - прямиком в кабинет Зевса. Думай о нем как о высокопоставленном политике. Он защищен. Зевса окружает толпа, которая следит за тем, чтобы его не дергали. Говорят, что последние несколько сотен лет Зевсу плевать на землю и что всеми делами заправляют его советники, в первую очередь - Гермес. Идея поговорить с Зевсом напрямую, безусловно, смелая и дерзкая, но она вряд ли осуществима. Кроме того, я был бы поосторожнее. Зевс отличается своенравием, ему не составит труда превратить тебя в пыль.
        Меня снова охватило отчаяние.
        - Но должен же быть способ связаться с Олимпом и попросить Зевса заняться делом Маэля! Невиновный сидит в тюрьме!
        Энко призадумался.
        - Ты хорошо знаешь Гермеса?
        - Ну… мы познакомились благодаря Маэлю…
        - Знаешь, где он живет?
        - Да, - ответила я и рассказала Энко про квартиру Гермеса.
        - Отлично. Пойдем туда и поищем канал связи.
        - Поищем что?
        - Гермес - посланец богов и посредник между мирами. Он наш великий дипломат. У него наверняка есть канал связи - что-то вроде телефона, по которому можно позвонить на Олимп. Думаю, только так можно добраться до Зевса и не напороться на молнию. - Энко поиграл бровями. - Зевс ответит, ожидая, что звонок от Гермеса. Тут-то мы и начнем говорить.
        От этого предложения мне стало не по себе. Вломиться к Гермесу, воспользоваться его каналом связи - и, скорее всего, рассыпаться пылью.
        Я выпрямилась на стуле и сказала:
        - Мы с подругами думаем, что у Гермеса неприятности. Поэтому он и не отвечает. Тебе не кажется, что мы усугубим ситуацию, если ворвемся к нему и попытаемся связаться с Олимпом с его личного телефона? Это все равно что ударить его ножом в спину. Конечно, я немного злюсь на Гермеса из-за того, что он мне не отвечает… но, возможно, он и правда попал в беду.
        Я рассказала Энко о наших с девочками подозрениях.
        - Понимаешь, мне претит мысль о том, чтобы проникнуть в чужой дом и воспользоваться чужим телефоном. Конечно, я хочу помочь Маэлю, но… у меня такое чувство, что Гермес в беде. Может, есть другой, относительно безопасный способ связаться с Олимпом и при этом не натравить Зевса на тех, кто мне небезразличен?
        Энко подпер подбородок ладонями и задумчиво нахмурился.
        - Надо подумать. Теоретически можно воспользоваться древними монетами…
        - О, я знаю этот фокус, - перебила я. - С их помощью мы с Маэлем получили предсказание Дельфийского оракула. Нам что, снова придется к нему обратиться?
        Энко покачал головой:
        - Нет. Думаю, оракул не станет нам помогать. Но древние монеты можно использовать и для других целей. Если повезет, то мы сможем дозвониться до Зевса с телефона-автомата. Знаешь, это ведь Зевс велел, чтобы по всему миру установили телефонные будки. Ему надоело, что боги постоянно дергают его.
        Я непонимающе помотала головой и спросила:
        - Почему он так поступает? Он ваш босс, он должен быть в зоне доступа!
        Энко задумчиво посмотрел куда-то мимо меня.
        - Ну, говорят, что у него сейчас трудный период. Подробности мне неизвестны. Может, у него профессиональное выгорание? Как бы то ни было, Зевс хотел, чтобы его оставили в покое, и поэтому передал все дела Гермесу. То есть у Гермеса и раньше было полно работы, но меньше, чем сейчас. Наверное, ты уже поняла, что Гермес просто не может сказать «нет». Он всегда и во всем готов помочь и выполняет все поручения, которые ему дают. Итак, чисто теоретически нам нужна древняя монета. Потом останется лишь отыскать телефонную будку. Может, есть какой-нибудь сайт, где они отмечены как особые достопримечательности или что-то такое.
        - И где же нам раздобыть эту древнюю монету?
        Ох, не думаю, что мне хватит смелости взять Эванджелину и снова ограбить какой-нибудь музей…
        Немного поразмыслив, Энко ответил:
        - С тобой в школу ходит много богатых детишек. Может, у тебя найдется подружка, чей папа коллекционирует антиквариат? Монета эллинистической эпохи будет в самый раз.
        - Неужели нужна монета обязательно этой эпохи?
        В истории я разбиралась относительно неплохо, и это ограничение казалось мне странным.
        - Не то чтобы обязательно… просто монета должна быть действительно древней. Чем древнее монета, тем лучше связь.
        - А это что еще за странное правило?
        - Божественное. Лучше не спрашивай.
        Я передернула плечами.
        - Извини. Я хожу в эту школу всего несколько недель. К тому же я не из тех, кто мгновенно заводит сотни тысяч друзей. У меня есть Джиджи и Джемма, и я почти ничего не знаю об их родителях. Но я могу спросить.
        Но Энко только отмахнулся от моего предложения.
        - У меня появилась другая идея. У Нерея наверняка найдется нужная нам монета. Нерей - речной бог, у него полно разного хлама, потому что реки выплевывают все, что когда-либо поглотили. Но он не отдаст нам монету просто так.
        - Тогда давай ее выкупим, - предложила я, прикидывая, сколько карманных денег у меня осталось.
        - Не думаю, что деньги его интересуют. Придется принять участие в игре. Нерей устраивает нелегальные игры в покер у себя в прачечной.
        После этих слов я внезапно почувствовала себя героиней какого-нибудь гангстерского фильма годов этак двадцатых.
        - Нелегальные игры в покер?! - переспросила я.
        Энко кивнул с таким видом, будто в этом не было ничего особенного.
        - Да. Нерей славится своей неукротимой страстью к покеру, а его заведение известно тем, что там собираются самые отчаянные игроки. Можно поехать в Китайский квартал прямо сегодня. Да, пожалуй, чем раньше, тем лучше.
        - Сначала мне нужно разобраться с домашкой и хоть ненадолго увидеться с родителями, а не то они что-нибудь заподозрят, и тогда наша спасительная операция накроется.
        - Хочешь, я за тобой заеду? На машине мы доберемся до места быстрее.
        - Где же находится это «место»? И вообще, с каких это пор ты водишь машину?
        Энко окинул меня странным взглядом и сказал:
        - В отличие от Маэля, я уже совершеннолетний. Машина у меня с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Иными словами, я, как и полагается порядочному кавалеру, могу за тобой заехать. Шляться по метро, словно дети, - это совсем не круто, согласись, - сказал Энко, поиграв бровями. - Путь наш лежит в Китайский квартал, который находится в Рёйи, то есть в двенадцатом округе. Это один из тех округов, что расположен непосредственно у Сены. Речным богам такое свойственно. Им хочется быть поближе к воде. Я бывал там раньше, Нерей меня знает, поэтому не волнуйся. В общем и целом, Нерей довольно приятный парень.
        Я ни капельки не удивилась, узнав, что Энко уже бывал в этом месте. Похоже, все сыновья Аида отличаются любовью к запретному - нелегальные азартные игры, запрещенные катакомбы…
        - «В общем и целом»?! - переспросила я. - А это еще что значит?
        - Только то, что Нерея лучше не злить. Но это относится ко всем богам, - ответил Энко.
        - Хорошо, я постараюсь, - ответила я, и тут мне в голову пришла одна мысль. - Можно я возьму с собой Джемму и Джиджи? Уверена, они захотят поучаствовать в спасении Маэля.
        «К тому же, - добавила я уже мысленно, - если девочки будут с нами, то наша поездка не будет напоминать свидание».
        Энко метнул в меня пронзительный взгляд, и я была уверена, что он мне откажет, но затем он кивнул, хоть и без особого энтузиазма.
        - Конечно. Не имею ничего против. Моя машина не слишком большая, но в ней всегда найдется место для хорошеньких девушек.
        - Ты просто само очарование, - фыркнула я, закатив глаза.
        - Знаю, - с усмешкой отозвался Энко. - Очарование - мое второе имя.
        Я посерьезнела.
        - Думаешь, наш план сработает? У нас получится освободить Маэля?
        Энко залпом осушил чашку с кофе и с тихим звоном поставил ее на блюдце.
        - Что толку волноваться? Наш план либо сработает, либо нет. Самое главное - сделать все возможное, что мы и сделаем. Наша первая остановка - Нерей. Если с ним не прокатит, то мы вломимся к Гермесу и посмотрим, как пойдет дальше. Тебя устроит, если я заеду за вами в четыре часа?
        Я кивнула и сказала:
        - Мы с девочками будем ждать у входа в метро. Станция находится неподалеку от моего дома, стоит только за угол завернуть.
        - Тогда договорились.
        С этими словами Энко встал и взял свою куртку. За наш кофе он, не обратив внимание на мои возражения, заплатил еще тогда, когда его только принесли.
        - Спасибо за кофе, - вежливо сказала я, но Энко, похоже, пропустил мои слова мимо ушей.
        - Мне надо вернуться в универ, уладить парочку дел. Сегодня последний день сдачи контрольной. Но я провожу тебя до метро - хочу убедиться в том, что ничего не случилось и ты спокойно села в поезд.
        - Твоя машина стоит поблизости?
        - Нет. До универа я обычно добираюсь на метро - так куда быстрее, учитывая утренние пробки.
        Открыв дверь, Энко пропустил меня вперед, вышел следом и остановился. Похоже, ему хотелось сказать что-то еще.
        - Ливия… - начал он, тщательно подбирая слова. - Пообещай, что будешь осторожна. Ты плохо знаешь моего отца. Отец чертовски злопамятный. Он никогда не забудет о нанесенной обиде. Он будет лелеять ее до тех пор, пока не подвернется возможность отомстить. Не теряй бдительности, помни о том, что он может скрываться в каждой тени, таиться за каждым углом… Он - Аид, властитель подземного мира. Он очень могущественен. Он может извернуть правила богов в свою пользу. Такое бывало уже не раз. Возможно, он сидит и ждет, какое решение примет Олимп. Возможно, ему плевать на то, что будет с Маэлем. Отец входит в Большую Тройку богов. Он - один из наиболее могущественных богов Олимпа. Лишь у Зевса хватит сил, чтобы его покарать, но он никогда этого не сделает. Поэтому будь осторожна. Держи в тайне все, что связано с Маэлем, не привлекай к себе лишнего внимания и, пожалуйста, не теряй бдительности.
        Я была тронута этой речью и тем, что Энко так переживает о моей безопасности.
        - Спасибо, Энко. Я очень ценю твою заботу. Я буду осторожна, обещаю, - сказала я и улыбнулась.
        На этот раз в моей улыбке не было ни раздражения, ни иронии.
        Глава 2
        Химчистка месье У
        Ровно в четыре часа мы стояли у входа на станцию «Марсово поле». Я предложила встретиться здесь, потому что не хотела, чтобы Фабрис, наш портье, отпускал новые комментарии о моем круге общения. Ему уже довелось повстречать Маэля. Энко - того же поля ягода, что и его брат, поэтому я не хотела, чтобы Фабрис его видел. Со мной пришли не только Джемма и Джиджи. Ноа тоже решил присоединиться к вечеринке. Судя по всему, он твердо намеревался с головой окунуться в древнегреческую мифологию. Ноа был бледноват, но при взгляде на Джемму его глаза загорались. Да уж, похоже, Ноа влюбился по уши… Впрочем, не он один: в его присутствии Джемма выглядела счастливой и оживленной.
        Ноа рассказывал о том, что оставил своих собак Кекса и Сливку на попечение мамы, когда к нам с душераздирающим стоном подъехала пастельно-голубая малолитражка. Древнее машины во всем Париже было не сыскать. Из салона доносилась музыка, звучавшая так, будто кто-то истязает кошку.
        Мы с девочками переглянулись.
        - Что за ужасный шум? - поморщился Ноа.
        Энко с удивительной легкостью выскочил из машины.
        - Друзья, союзники, вассалы! - воскликнул он, срывая с лица огромные солнцезащитные очки. - Карфаген должен быть разрушен!
        Мы с девочками снова переглянулись.
        - Римские цитаты на каждый день, - пояснил Ноа. - Отличное приложение, у меня оно тоже установлено.
        - Что это? - прошептала Джемма мне на ухо. - Пылесос на колесах?
        - Больше похоже на гигантскую утку.
        - Как он вообще там поместился?
        - Понятия не имею. Вопрос в другом: сможем ли мы все втиснуться на заднее сиденье? - спросила я.
        - И надо ли нам это делать, - сморщив носик, отозвалась Джемма.
        Энко обошел машину и приблизился к нам.
        - Ну что, вы готовы к бою? - спросил он, перекрикивая шум, гордо именуемый «музыкой»; к какофонии только что присоединилась скрипучая волынка.
        Тем временем рядом с нами начали собираться прохожие. Впрочем, Энко всегда привлекал к себе внимание. Куртка цвета хаки, узкие рваные джинсы, тяжелые ботинки… Прибавить сюда черную рубашку с темно-красными психоделическими розочками, которая была расстегнута на одну пуговицу больше, чем позволяли приличия… Энко выглядел как экстравагантный музыкант или актер. Просияв улыбкой, он расцеловал сначала нас, девочек, а потом приобнял Ноа.
        - Чего вы все такие кислые? Нам предстоит спасти моего братца, чтобы они с Ливией могли жить долго и счастливо!
        Я со стоном закрыла лицо руками.
        - Энко…
        Щеки у меня горели.
        - У тебя что, колонки полетели? - поинтересовался Ноа, взмахом указав на машину.
        - Не-а, - ответил Энко, улыбаясь все так же лучезарно. - Так, берите ноги в руки и залезайте внутрь. Китайский квартал находится в двенадцатом округе. Придется ехать через полгорода.
        С этими словами Энко распахнул перед нами пассажирскую дверцу и приглашающе махнул рукой. Снаружи малолитражка неизвестной марки выглядела старой и ржавой, но внутри была на удивление ухоженной. Ноа проскользнул на заднее сиденье и потянул за собой Джемму. Джиджи последовала за ними. У меня не оставалось другого выбора, кроме как сесть рядом с водителем. Энко одарил меня своей фирменной улыбкой, которая покоряла целые стадионы, и нажал на газ.
        - Можешь выключить эту музыку? - прокричал сзади Ноа.
        Энко только покачал головой.
        Когда нажимаешь на газ, машины обычно мурлыкают, подобно большим кошкам, но эта зашлась в кашле, словно простуженный енот. Энко влился в поток движения, а к волынке и визгу кота добавился стук барабанов, который отдавался у меня в животе. Я прислонилась к окну и незаметно заткнула ухо.

* * *
        Нам повезло: пробок не было, и Энко домчал нас до места за четверть часа. Оказавшись в Китайском квартале, мы с девочками восторженно уставились в окно. Перед глазами пролетали золотые статуи драконов и ряды красочных магазинов, в окнах которых висели красные фонари.
        Припарковавшись, Энко выключил музыку и вышел из машины. Похоже, он пребывал в хорошем настроении. Несколько секунд я наслаждалась блаженной тишиной, потом тоже вышла и отодвинула свое сиденье, чтобы могли выйти остальные. Энко потянулся всем телом, после чего крутанул ключи вокруг указательного пальца.
        - Обзорная экскурсия по Парижу, да еще и с прекрасным музыкальным сопровождением. Чего еще можно желать?
        - Молоток, - пробормотал Ноа, протискиваясь сквозь узкую щель между задним и передним сиденьями, и потер уши.
        Джемма со смехом толкнула его локтем в бок.
        - А я-то думала, вы вместе сочиняете музыку.
        - Да, но до этого дня Энко скрывал от меня свой страшный секрет, - сказал Ноа и огляделся. - Мне одному кажется, что из ушей вот-вот пойдет кровь?
        - Я слушаю норвежскую музыку, чтобы почтить память матери, - величественно заявил Энко и наконец убрал звенящую связку ключей. - Она была родом из Норвегии.
        - Неудивительно, что викинги вымерли, - ворчливо отозвался Ноа. - Нельзя слушать такое на постоянке и не повредить мозг.
        Энко набрал полные легкие воздуха - видимо, собирался прочитать подробную лекцию о своих предках и их необыкновенных музыкальных талантах, - но тут я громко хлопнула дверцей машины. Энко замер и посмотрел на меня.
        - Нам сюда? - поинтересовалась я, указывая на заведение, перед которым мы остановились. На большой красной вывеске красовалась надпись: «Китайская прачечная мсье У». Буквы украшали элегантные завитки. Приписка чуть ниже информировала о том, что мсье У «безопасно удаляет даже самые стойкие пятна».
        Энко кивнул, а Джиджи подскочила ко мне, взяла под руку и уставилась на вывеску, широко распахнув глаза.
        - Я никогда не была в Китайском квартале, но именно таким себе его представляла, - сказала она.
        Я повернулась к Энко и спросила:
        - Ты же уже здесь бывал. Может, пойдешь первым?
        Не ответив, Энко направился к дверям и жестом пригласил нас следовать за ним. Стоило переступить порог, как зазвенела музыка ветра. В прачечной пахло имбирем и сладкими ароматическими палочками. Тихо играла восточная музыка. Мы подошли к стойке, за которой стоял мужчина лет тридцати. Он поднял голову, кивнул в знак приветствия и осмотрел нас одного за другим. Миндалевидные глаза вспыхнули любопытством.
        - Чем я могу вам помочь?
        - Мы хотим встретиться с повелителем рек, - заявил Энко.
        После этих слов у него в руке, как по волшебству, появился небольшой огненный шар. Ноа громко втянул воздух и раскрыл рот от удивления, но на мужчину за стойкой этот фокус впечатления не произвел. Мельком взглянув на танцующие огоньки пламени, он поднял часть стойки и жестом позвал нас в служебное помещение.
        Пройдя мимо многочисленных рядов вешалок с отглаженной одеждой, мы вошли в большую дверь и оказались в прачечной. От представшей перед глазами картины я замерла как вкопанная. Джемма врезалась мне в спину, огляделась и удивленно ахнула. Я ее понимала: мне казалось, что сплю. В больших прозрачных аквариумах плавали мерцающие зеленые создания, которых я никогда раньше не видела. Они напоминали маленьких дракончиков. Создавалось ощущение, будто они… стирали белье?! Морские коньки наполняли воду пенящимися пузырями, и казалось, будто аквариумы кипят. Стиральных машин я нигде не увидела - только множество мелких водных тварей, которые усердно занимались своим делом. На длинных столах лежала одежда, по которой ползали морские улитки. От вырабатываемой ими слизи пятна растворялись. По огромному аквариуму, в который непрерывно текла вода, кружили большие фиолетовые медузы - они полоскали белье. В помещении было всего два человека: один отжимал одежду и бросал ее в сушилку, другой раскладывал уже сухую одежду на гладильных прессах.
        - Теперь понятно, откуда Дисней черпал идеи и вдохновение, - пробормотала Джемма, зачарованно глядя на водных дракончиков. - Кто-нибудь, ущипните меня.
        - И меня, пожалуйста, тоже, - сказал Ноа.
        - Я с радостью ущипну вас обоих, но позже, - отозвался Энко.
        - Нет, спасибо, сын тьмы и безвкусной музыки, - вздохнул Ноа. - Интересно, можно одолжить у них улитку? А то после футбола у меня вся одежда в ужасных пятнах…
        - Как ты думаешь, в чем секрет успеха этой прачечной? Ты бы еще спросил у шеф-повара рецепт его коронного суфле! Так это не делается, увы.
        - Но…
        Энко, не сбавляя шаг, повернулся к Ноа.
        - Даже не смей спрашивать о таком Нерея. Мы пришли по делу. Будет проблематично, если Нерей вышвырнет нас отсюда, так что простым смертным лучше помалкивать.
        - Хорошо, папочка, как скажешь, - пропела Джиджи.
        Джемма зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться. Даже Ноа усмехнулся.
        Энко оглянулся и сказал:
        - Я сделаю вид, что ничего не слышал, мадемуазель.
        В следующую секунду мы остановились перед богато украшенной дверью, и нашим шутливым препирательствам пришел конец.
        Наш провожатый постучал и, дождавшись «войдите», распахнул дверь.
        Помещение, в которое мы вошли, было темным и полупустым. Судя по спартанской обстановке, когда-то оно служило кладовой. Через узкие окна, расположенные под самым потолком, падал скупой свет. Как душно… Воздух был пропитан сигаретным дымом, ароматическими палочками и чем-то еще - не знаю чем.
        - Отец, к тебе посетители, - сообщил наш провожатый и низко поклонился. Один из сидевших за столом мужчин отложил свои карты в сторону. На вид ему было чуть за пятьдесят. Светлые волосы, густая борода. Из всех присутствующих он один, похоже, не имел азиатских корней. Удивительно, учитывая, что наш провожатый назвал его «отцом».
        Мужчина расправил плечи, и я увидела его истинный облик. На голове у него покоилась корона из ракушек, из-за стула торчал бирюзовый рыбий хвост. До меня донесся тихий плеск волн. У меня не было ни малейшего сомнения - предо мной Нерей, бог рек.
        - Добро пожаловать, - раскатистым голосом произнес мужчина. - Какая, однако, разношерстная компания.
        - Мои спутники в курсе наших дел, - вежливо сказал Энко, указывая на меня и моих друзей. - Спасибо, что приняли нас, повелитель рек.
        Я одобрительно взглянула на Энко. Кто бы мог подумать, что он умеет вести себя как настоящий дипломат!
        - Господа, на сегодня игра окончена. - Нерей щелкнул пальцами, и остальные игроки поднялись - медленно и неторопливо, словно лунатики. - Приходите завтра, и мы продолжим.
        Мы посторонились, пропуская китайцев, но те не обращали на нас внимания, как если бы нас здесь не было.
        - Садитесь, - сказал Нерей, указывая на освободившиеся места. - Давайте же знакомиться.
        Как по волшебству, стулья одновременно отодвинулись от стола.
        - Моего сына Лин У вы уже знаете.
        Лин У вежливо поклонился, и мы поклонились в ответ. Он тоже приглашающе махнул на стулья.
        Мы медлили, решая, кому куда сесть. В следующую секунду в помещении появился еще один человек. Юноша, наш ровесник. Широкоплечий, с густыми светло-русыми волосами - в этом случае семейное сходство было очевидным. Он направился прямиком к столу, непринужденно балансируя подносом, на котором стояло восемь чашек. Он остановился рядом с отцом и с любопытством посмотрел на нас. Его взгляд задержался на Джиджи.
        - Ты веришь в любовь с первого взгляда? - спросил он и поставил поднос перед отцом, не звякнув ни одной чашкой. - Или мне выйти и войти снова, красавица?
        Джиджи во все глаза уставилась на юношу, стремительно покраснела и вылетела за дверь, пробормотав что-то типа: «Мне… нужно позвонить… это очень срочно».
        - Я присмотрю за ней, - вздохнула Джемма.
        Проводив Джиджи взглядом, Нерей повернулся к нам и сказал:
        - Это Селки, мой сын. Обычно он умеет вести себя на людях.
        Скрестив руки на широкой груди, Селки довольно ухмыльнулся. Несмотря на осенние холода, он был одет лишь в белую футболку, красные бермуды и шлепанцы. На футболке красовалась эмблема Французской Ассоциации спасателей. Что ж, ему подходит. Но я не видела его божественной сущности, как и когда смотрела на молодого китайца, которого Нерей тоже назвал своим сыном. Я попыталась сосредоточиться - и вот наконец снова услышала шум волн. Если приглядеться, то за спиной у Селки можно было увидеть очертания темно-синего рыбьего хвоста. Я быстро взглянула на месье У - у него тоже обнаружился рыбий хвост, только золотой. Мне даже удалось разглядеть жабры у него на шее. Дружелюбно улыбнувшись, месье У отвесил мне поклон, и я улыбнулась в ответ. Зрение еще не пришло в норму, и тут мой взгляд упал на Энко. Под ногами у него пылал огонь и бурлила магма, а каждая клеточка тела пульсировала тьмой - наследием его отца Аида. Энко выглядел так страшно, что у меня перехватило дыхание. Я заморгала, и зрение тут же прояснилось. Энко вопросительно посмотрел на меня, но я отмахнулась.
        Потом Энко шагнул вперед и сел напротив Нерея. Мы с Ноа тоже сели. Селки расположился рядом с отцом, посмотрел на пустое место справа от себя и, перехватив мой взгляд, подмигнул. Отказ Джиджи, похоже, ничуть не сказался на его энтузиазме.
        - Что привело вас ко мне? - поинтересовался Нерей и приглашающе подвинул поднос с дымящимися чашками на середину стола. - Жасминовый чай, очень вкусный. Угощайтесь.
        Мы с Энко быстро переглянулись. Энко взял с подноса чашку, отпил из нее и одобрительно кивнул. Только после этого мы последовали его примеру. Как ни крути, а осторожность не помешает. Кто знает, насколько безопасно пить и есть в царстве речного бога? Я читала про обычаи волшебных королевств в книгах-фэнтези и знала: даже глоток воды мог стать причиной больших неприятностей. Но сейчас опасности не было.
        Пригубив чай, Ноа одобрительно кивнул:
        - И правда вкусный.
        Я собиралась посмотреть, где там Джиджи с Джеммой, но буквально через несколько секунд девочки вернулись. Лицо Джиджи почти приобрело нормальный оттенок, лишь щеки были слегка розоватыми. Я перехватила ее взгляд и указала на свободные места. Джемма, само собой, села рядом с Ноа. Рядом с ней оставалось свободное место, но, к моему удивлению, Джиджи села между Селки и мной. Ее щеки порозовели еще гуще.
        - Все хорошо? - шепотом спросила я.
        Джиджи кивнула и схватилась за телефон, словно за спасательный круг.
        Нерей улыбнулся, извиняясь за поведение своего сына. Джиджи улыбнулась в ответ и опустила взгляд.
        - Повелитель рек, - начал Энко. - Мы пришли сюда, чтобы попросить вас о помощи.
        Энко сказал, что ему нужно связаться с Олимпом, поскольку его брата ранили в сражении, и попросил у Нерея древнюю монету. Он утаил часть правды, но его история, казалось, не вызвала у Нерея подозрений - тот внимательно слушал и серьезно кивал.
        Стоило Энко закончить, как повелитель рек осторожно поставил чашку на стол и сказал:
        - Довольно рискованно связываться с Олимпом в обход посланца богов Гермеса. Мне понятна твоя тревога о брате, но ситуация недостаточно серьезная, чтобы нарушать правила. - Нерей скользнул по нам взглядом. - К тому же ты поведал мне не всю правду, сын Аида. Я в этом уверен. Судя по твоему рассказу, ты единственное заинтересованное лицо. Но тогда зачем тебе было приводить ко мне такую разношерстную компанию? Среди вас есть люди, а это так рискованно! - Взгляд Нерея задержался на мне. - А таких, как ты, моя дорогая, в наши дни встретишь редко. Я прав?
        Нерей явно говорил о том, что я нимфа.
        Я кивнула. Нерей медленно кивнул в ответ и продолжил:
        - Вы что-то скрываете, и мне это не нравится. Если вам нужна моя помощь, то выкладывайте карты на стол. Я даже не знаю ваших имен - разве что твое, сын Аида. Мне этого мало. Либо рассказывайте, что происходит, либо уходите.
        Мы переглянулись. Селки откинулся на спинку стула, словно в ожидании грандиозного шоу. Он переводил взгляд с одного на другого, и на его лице - как и у его отца - проступило неприкрытое любопытство.
        Некоторое время я колебалась, не решаясь вступить в разговор. Может, стоит предоставить переговоры Энко? Но едва я открыла рот, как слова полились сами собой. Я представила Нерею своих друзей и рассказала обо всем, что с нами случилось.
        Сидящий рядом со мной Энко не протестовал, и я восприняла это как хороший знак.
        Нерей посмотрел на свои ногти, излучающие голубоватое свечение, и аккуратно сложил руки на столе.
        - Что ж, Ливия, твоя история сильно отличается от сокращенной версии, которую сын Аида попытался мне скормить. Я тоже слышал о пропавших богах. Все мы обеспокоены и, конечно же, хотим знать, откуда ждать опасность. Мне очень жаль, что твой друг был ранен и что его, невиновного, заключили в тюрьму. Но если я помогу вам и об этом станет известно, то мне грозят серьезные неприятности. Я не вижу веских причин подвергать себя такому риску.
        Джиджи резко выпрямилась и расправила плечи.
        - Весь мир находится под угрозой, а вы отказываетесь нам помочь?! В голове не укладывается! Надеюсь, я никогда не стану такой, как вы! - выпалила она на одном дыхании, после чего откинулась на спинку стула и стала такой же маленькой и безобидной, как и раньше.
        С каждым произнесенным ею словом удивление во взгляде Селки все больше перерастало в восхищение. Сейчас его рот был приоткрыт, а глубокие бирюзовые глаза сияли.
        - Будь у меня такая монета, я бы тотчас отдал ее тебе, - серьезно сказал он.
        Нерей покачал головой:
        - Умолкни, Селки. И, пожалуйста, держи свои гормоны под контролем в присутствии наших гостей.
        - Я просто пытаюсь быть вежливым, - отозвался Селки и смущенно взлохматил густые светлые волосы.
        - У нас деловые переговоры, сынок. Если тебе нравится эта девушка и ты хочешь узнать ее получше, то займись этим после нашего разговора.
        Селки закатил глаза:
        - Пап, хватит уже об этом!
        Последовала тишина. Я перехватила взгляд Джиджи и улыбнулась. Тогда Джиджи незаметно кивнула в сторону Селки и одними губами произнесла: «Он милый». После его смелого высказывания я даже не удивилась. Я вопросительно посмотрела на Джиджи, и та горячо закивала.
        - Что ж, хорошо, - громогласно воскликнул Нерей, прерывая наш бессловесный разговор. Джиджи быстро повернулась к Нерею. Мы все напряженно уставились на него. - Я согласен вам помочь. Но я рассчитываю на ответную услугу. Поверьте, риск, на который я готов пойти, намного больше, чем то одолжение, о котором я собираюсь попросить тебя, нимфа.
        Энко заметно напрягся.
        - Повелитель рек, я охотно выполню любую твою просьбу… - начал было он, но Нерей махнул рукой, перебивая его.
        - Нет, сын Аида, твоя помощь мне не нужна.
        После этих слов Нерей обернулся ко мне и спросил:
        - К какому из пяти видов нимф ты принадлежишь?
        - Я - луговая нимфа, - ответила я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не дрожал. - А почему вы спрашиваете?
        Нерей сцепил пальцы в замок и уперся в них подбородком.
        - Есть у меня одна проблема, понимаешь ли. Со снабжением.
        Мы вопросительно уставились на Нерея, а Селки закатил глаза.
        - У меня проблема со снабжением, но ты, луговая нимфа, можешь мне помочь. Скажи, согласна ли ты?
        - О чем идет речь?
        Энко наклонился вперед и вмешался:
        - Ливия не будет ничего обещать, пока мы не проясним условия сделки.
        Нерей сузил глаза до щелочек.
        - Ты что, ее секретарь? Неужто Ливия не может говорить сама за себя? С каких пор нимфы стали беспомощными созданиями, нуждающимися в заступничестве полубогов?
        Энко с оскорбленным видом откинулся на спинку стула. Я ожидала, что в скором времени его темперамент даст о себе знать, поэтому торопливо заговорила:
        - Конечно же, я готова вам помочь! Но давайте сначала обсудим подробности. Мы нуждаемся в вашей помощи. Не могли бы вы объяснить, как именно собираетесь помочь?
        - Хорошо, - кивнул Нерей. - Как знаете, Зевс уничтожил каждую возможность связаться с Олимпом напрямую. Официально Гермес единственный, кто может позвонить нашему правителю по телефону. Раньше у многих из нас были каналы связи, но их все уничтожили.
        Нерей замолчал, делая драматичную паузу, и огляделся. Ноа зачарованно ловил каждое его слово, Джемма наклонилась вперед и напряженно застыла. Джиджи казалась чуть менее заинтересованной - они с Селки то и дело украдкой поглядывали друг на друга. Энко сидел с надутым видом, скрестив руки на груди.
        - Но?.. - подсказала я.
        - Но один я спрятал, - с торжествующей улыбкой объявил Нерей.
        - Что? - мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, о чем речь. - Вы спрятали устройство, способное связаться с Олимпом?
        Нерей кивнул:
        - Всего лишь небольшой трюк, но он отлично сработал. До сих пор никто не знает. - Он гордо усмехнулся. - Это телефон на самый крайний случай. Прямая связь с Олимпом. Но поверьте, у вас будут неприятности, если вы решитесь им воспользоваться. Возможно, Зевс поразит вас молнией. Иными словами, я не могу вам ничего гарантировать и категорически не рекомендую им пользоваться. Тем более смертным, будь то человек или нимфа.
        Мое сердце сжалось от страха, но меня это не остановило. Я сделаю все, чтобы спасти Маэля!
        - Хорошо, - сказала я. - Что вы хотите получить в обмен на телефон?
        Нерей встал.
        - Будет лучше, если вы сами все увидите.
        Я неуверенно посмотрела на Энко. А вдруг Нерей что-то замышляет? В конце концов, я вижу этого типа впервые в жизни! А вдруг он запрет нас в какой-нибудь дыре, бросит на корм своим водным дракончикам или сдаст Олимпу, где нас накажут и, возможно, даже посадят в тюрьму?
        Но Энко как ни в чем не бывало поднялся. Казалось, он был уверен, что никакая опасность нам не грозит.
        Пока остальные вставали со своих мест, я незаметно вытащила телефон и написала Энко сообщение: «Ему можно доверять?»
        До меня донеслась тихая вибрация, и Энко вытащил телефон из кармана джинсов.
        К счастью, Нерей в это время наблюдал за своим сыном Селки, который помогал Джиджи встать - с такой осторожностью, словно она была хрупкой старушкой лет под сто.
        Энко что-то написал, и в следующую секунду мой телефон завибрировал: «Все в порядке. Он представитель старой школы. Честь и все такое…»
        Сообщение меня немного успокоило.
        Нерей подошел к шкафу у стены и нажал на одну из полок. Шкаф бесшумно отъехал в сторону, и нашему взору предстал грузовой лифт. Ноа, стоящий у меня за спиной, одобрительно хмыкнул:
        - Вот это я понимаю: секретность уровня «Бог».
        Я оглянулась. Ноа держал Джемму за руку, и они завороженно смотрели на скользящий по рельсам шкаф. Наконец дверцы лифта разъехались в стороны, и Нерей первым вошел в кабину. Мы последовали за ним. Внутри было всего две кнопки: «1» и «0». Селки встал возле Джиджи, словно так и надо. Похоже, она ему и правда нравилась. Джиджи не отодвинулась от него ни на миллиметр. Судя по всему, тот факт, что Селки хочет притвориться ее тенью, ее ни капельки не смущал. Лифт бесшумно поехал вниз, и, когда его дверцы распахнулись, мы увидели огромный аквариум, в котором пузырилась вода. Пахло здесь водорослями и сыростью.
        - Вот это да, - раздался сзади тихий голос Ноа. - Что это такое?
        Нерей повернулся и прислонился к ограждению над аквариумом.
        - Здесь мы выращиваем корм для улиток и водных дракончиков. Они вегетарианцы, предпочитают питаться плодами водорослей. К сожалению, с недавних пор эти водоросли почти перестали цвести и плодоносить. Это серьезная проблема. Наши дракончики на грани голода. С водорослями что-то не так, но я понятия не имею, что именно. Проблема в том, что фактически этот вид водорослей уже вымер. Мы выращиваем их сами, но они приносят недостаточно плодов. Хоть мы и стараемся постоянно сажать новые, но толку от этого чуть… Скоро нашим дракончикам придется голодать! Это просто ужасно. У меня такое чувство, что за этим кроется какой-то заговор!
        Ноа посмотрел на Нерея, потом на меня.
        - Заговор? - переспросил он, и глаза у него загорелись. - Хотите сказать, что водоросли устроили заговор?
        - Они отказываются цвести. Все сразу, - объяснил Нерей. - Думаю, что-то здесь нечисто.
        Джемма выглядела так, будто с трудом сдерживает смех.
        Я посмотрела на легкую рябь на поверхности воды.
        Помещение напоминало огромную оранжерею. Разве что полностью состояло из водоема, уходившего в землю на бесконечную глубину.
        - А где именно растут эти водоросли? - на всякий случай уточнила я.
        Нерей махнул в сторону ограждения.
        - На дне аквариума. Там находится подземная теплица, заполненная водой.
        - И как же мне с ними поговорить? Полагаю, вы хотите, чтобы я спросила у них, в чем дело?
        - Ну… - Нерей приглашающе кивнул на воду и широко улыбнулся.
        Я тут же поняла, к чему он клонит.
        - Иными словами… вы хотите, чтобы я нырнула в этот огромный бассейн, опустилась на дно и поболтала с какими-то водорослями?!
        - Ни за что, - возразил Энко с такой категоричностью, что все присутствующие разом повернулись к нему. - Кто знает, что там на дне? Ливия, это слишком рискованно. А вдруг тебя съест какой-нибудь заблудившийся водный дракон? Мы вынуждены отказаться.
        Я уставилась на Энко. Он говорит о милых маленьких дракончиках, которые размером не больше таксы и питаются плодами водорослей?
        - Опять он за свое, - пробормотал Селки, посмотрел на меня и спросил: - Он что, держит тебя за дуру?
        Джиджи пихнула Селки локтем в бок. Этот жест выглядел на удивление естественным, и они оба застыли, смущенно глядя друг на друга.
        - Извини, - сокрушенно сказал Селки. - Иногда я болтаю, не подумав.
        Нерей снова закатил глаза:
        - Прошу прощения, у моего мальчика язык без костей. Однако он прав. - Он повернулся к Энко. - Я веду переговоры с нимфой, сын Аида. Уважай это.
        У Энко в глазах снова вспыхнул опасный огонек. Пламя разгоралось все ярче - терпение Энко явно подходило к концу.
        - Погоди, они правы, - тихо сказала я. - Энко, все хорошо. Пожалуйста, позволь мне разобраться самой. Я буду сама осторожность и, если что, обязательно посоветуюсь с тобой.
        Энко посмотрел на меня. Сейчас он так сильно напоминал своего отца, что я невольно отступила на полшага назад. Я чувствовала: Энко прикладывает все усилия, чтобы его темперамент не вырвался наружу.
        - Хорошо, - процедил он сквозь зубы. - Поступай как знаешь.
        Мне не хотелось пререкаться с Энко, но его защитные инстинкты только мешали переговорам.
        Я снова повернулась к Нерею и сказала:
        - Расскажите мне об этих водорослях побольше. На что стоит обратить особое внимание?
        - С радостью расскажу, - одобрительно посмотрел на меня Нерей. - Сначала водоросли цветут, потом их цветы превращаются в плоды. Созрев, плоды отделяются от стеблей и всплывают на поверхность, где мы их и собираем.
        - Значит, вам не приходится нырять, чтобы собрать урожай?
        - Нет, мы опускаемся на дно только тогда, когда сажаем новые водоросли.
        - Как водоросли ведут себя, когда чувствуют угрозу? Например, если кто-то хочет их сорвать?
        Теперь Нерей выглядел немного смущенным.
        - У них есть маленькие семенные коробочки, в которых содержится нейротоксин. Но он совсем слабый! Если попадет на кожу, то почувствуешь легкий зуд, максимум - жжение. К тому же за последние несколько десятилетий такое случилось всего лишь раз. Эти водоросли очень мирные.
        Что ж, это все, что я хотела узнать. Буду держаться от них так далеко, как только возможно.
        - В таком случае я попытаюсь поговорить с ними отсюда.
        - Ну ты, конечно, можешь попробовать, - сказал Нерей, пожимая плечами. - Просто помни о том, что аквариум очень глубокий. Хватит ли твоих сил, чтобы связаться с ними? Если нет, то мы можем поискать тебе снаряжение для дайвинга.
        - Я не умею им пользоваться. Попробую сначала так.
        - Вы хотите, чтобы Ливия помогла вам до того, как воспользуется телефоном? А вдруг линия уже давно мертва и никто этого не заметил? - Одного взгляда на Энко хватило, чтобы понять: он на пределе и вот-вот взорвется. - Вы что, серьезно?
        - Вы попросили меня о помощи, поэтому условия ставлю я, - лаконично ответил речной бог.
        Не дожидаясь продолжения спора, я опустилась перед ограждением на корточки и попыталась подобраться как можно ближе к воде. Внимание всех присутствующих тут же переключилось на меня. Я опустила свои ментальные щиты.
        Ничего. Я сосредоточилась. По-прежнему ничего. Слышно лишь мерный плеск волн о край бортика. Я протянула руку, дотронулась до прохладной воды. И снова ничего. Прищурилась, пытаясь представить растущие на дне аквариума водоросли…
        Ничего. Тяжко вздохнув, я поднялась на ноги.
        - Вообще ничего не слышу. Вы уверены, что с водорослями ничего не случилось?
        Отец с сыном быстро переглянулись.
        - Еще вчера они были в порядке, - ответил Селки. - Я спускался к ним.
        Нерей задумчиво погладил бороду.
        - Посмотри снова. Кто знает, что у них могло случиться.
        Селки возражать не стал - напротив, он, казалось, радовался, что ему предоставилась возможность окунуться в воду. Шутливо отсалютовав отцу, он подмигнул Джиджи и скинул на пол футболку. Бермуды и шлепанцы последовали за ней, и вскоре Селки стоял перед нами в одних коротких плавательных шортах. Джиджи громко сглотнула - и я прекрасно ее понимала. Уверена, многие женщины захотят, чтобы их спас такой прекрасный спасатель.
        Снова взглянув на Джиджи, Селки поиграл мускулами и элегантно нырнул в воду. Джиджи захихикала и подошла к бортику. Сейчас она напоминала фанатку из группы поддержки - для полного сходства не хватало только помпонов.
        Селки вернулся через несколько секунд и лег грудью на бортик. Красиво очерченные мышцы плеч напряглись, когда он немного приподнялся над водой. Джиджи замерла. Между его пальцами поблескивали тонкие перепонки. Через несколько секунд над водой показался плавник его темно-синего рыбьего хвоста.
        - Ну что, девушки? Как вам?
        Джиджи снова захихикала, Джемма улыбнулась, а я подняла вверх большой палец.
        Энко закатил глаза.
        - Олимп свидетель: уж лучше взять гитару, если так хочется оставить неизгладимое впечатление. Кому понравится чешуя?
        Джиджи только закатила глаза.
        - А, прости, - отозвался Энко. - Забыл, что у тебя слабость к морепродуктам.
        Между ними завязалась беззлобная перебранка, но я перестала к ней прислушиваться. Селки снова исчез под водой. В том месте, где он нырнул, осталась лишь легкая рябь.
        - Как он дышит? - спросила я у Нерея.
        Тот коснулся пальцами чуть ниже уха.
        - Через жабры.
        Вот это да! Пока я, впечатленная, кивала, Селки уже успел вернулся.
        - Водоросли целы и невредимы, - сообщил он, поправляя плавки. Потом щелкнул пальцами - и рыбий хвост у него за спиной внезапно исчез, как, впрочем, и подрагивающие жабры на шее. Я увидела их лишь мельком, потому что перевоплощение случилось очень быстро. После этого Селки подтянулся и вскочил на бортик прямо из воды (лестницы что, для слабаков?!). Картинным движением он взмахнул волосами, как в рекламе шампуня. Впрочем, выглядели его ужимки довольно естественно - наверное, он тренировался перед зеркалом. Похоже, Селки изо всех сил старался произвести впечатление на Джиджи.
        И это у него прекрасно получалось. Я взяла Джиджи за подбородок, закрывая ей рот, и прошептала:
        - Не пались, ладно? Или мне уже стоит готовиться к вечеринке в честь помолвки?
        Джиджи переменилась в лице и стала пунцово-красной, из-за чего Селки начал выпендриваться еще больше, словно павлин, распушивший хвост. Он подобрал с пола футболку с шортами и хотел было уйти, чтобы переодеться, но отец его остановил.
        - Погоди. Если водоросли в порядке, то проблема в воде - из-за нее Ливия не может связаться с растениями. Тебе надо отметить Ливию короной моего царства. Ее сила поможет Ливии преодолеть водный барьер.
        - Отметить короной вашего царства? - переспросила я. Что это значит? И почему меня не спросили, хочу ли я такую отметку?
        - Это как корона пламени, - объяснил Энко, на этот раз относительно спокойно. - У речных богов тоже есть свой знак, обладающий определенной силой. Поскольку речные боги - водные существа, благодаря знаку ты сможешь общаться с растениями через воду.
        - Вот оно что…
        Маэль говорил, что огненная корона - символ личной защиты. Но речные боги, судя по всему, не придавали ей особого значения.
        Селки, все еще мокрый насквозь, широко улыбнулся.
        - Ты не против? - поинтересовался он, приглашающе протянув мне руку.
        Я предполагала, что корона речного бога будет у него над сердцем - в том же месте, где находилась корона Маэля. Но у Селки отметина появилась на ладони - три волны, расположенные друг над другом.
        - Не волнуйся, это не больно.
        - Знаю, - пробормотала я, снова вспоминая Маэля.
        В горле встал комок.
        - Просто дай мне свою руку, - мягко сказал Селки.
        Я послушно вложила ладонь в его. Сначала я ощутила легкое покалывание, потом - жжение. Уже через секунду Селки резко разорвал рукопожатие.
        - Вау, что с тобой такое?
        Остальные с любопытством уставились на меня, я пожала плечами.
        - О чем ты?
        Селки отступил на шаг и кивнул на мою ладонь.
        - Покажи.
        Я протянула руку. На чистой, немного влажной коже мерцающего знака в виде трех волн не появилось. Селки тоже продемонстрировал свою ладонь:
        - Видишь что-нибудь?
        Я отрицательно покачала головой.
        - Жжет просто жуть. Я был на все сто уверен, что пойдут волдыри.
        Вмешался Нерей:
        - Что случилось, мальчик мой?
        - Как видишь, неувязочка.
        Нерей нахмурил густые брови:
        - Что еще за неувязочка?
        - У меня не получилось оставить метку.
        - Зевс всемогущий, - усмехнулся Энко. - Да с этим и ребенок справится! Может, мне показать мастер-класс?
        - Селки, может, попробуешь оставить метку на Энко? Так мы проверим, действует она или нет, - предложила я, не дожидаясь, пока Энко затеет ссору.
        Сын Аида покачал головой.
        - Бесполезно. Полубоги не могут оставлять отметки друг на друге.
        - И что это значит? - спросила Джемма.
        Энко скрестил руки на груди и усмехнулся.
        - Скажем так: тем, кто пришел из Тартара, не нужна помощь. Нам и своих сил хватает.
        - Вы, подземники, не можете без выпендрежа, - фыркнул Селки и повернулся к Джемме. - Знак речной короны передал бы Ливии часть нашей силы. Это как временный пропуск в наш мир.
        - Если помощь тебе не нужна, то, может, сам поболтаешь с водорослями? - предложила я Энко, сладко улыбнувшись.
        Пока Энко подбирал слова для ответа, Нерей громко откашлялся и заявил:
        - Говорить с растениями под силу только тебе, нимфа.
        Я опустила плечи. Естественно. Как же иначе.
        - Но Маэль смог оставить на Ливии свой знак, - задумчиво сказал Энко. - Она луговая нимфа, возможно, ее сила слишком велика для речных богов.
        Селки повернулся к нему:
        - Дай угадаю - хочешь оставить на ней свою метку?
        - Почему бы и нет?
        - Знак Аида никак делу не поможет, - отозвался повелитель рек.
        Энко и Селки вызывающе смерили друг друга взглядами, но пыл немного поумерили.
        - Хватит впустую тратить время. Давайте это сделаю я.
        С этими словами Нерей протянул мне руку. Знак на его коже походил на волны, мерцавшие на ладони Селки. Но если на отметине Селки волны лишь едва заметно двигались, то на ладони Нерея они бушевали.
        Я нерешительно взяла его за руку. От обилия ощущений пришлось зажмуриться. До меня донеслись тихий шум волн, разбивающихся о поросший тростником берег, плеск рыб, болтовня моллюсков и перестук их раковин… Водоросли колыхались в такт течению. Пахло зеленью, водой и - немного - землей. Затем все звуки стихли, я опустила взгляд и увидела на своей руке знак из волн. Наконец-то!
        - Получилось!
        Нерей бросил на меня обеспокоенный взгляд.
        - Это было нелегко. Ты не простая луговая нимфа. Что-то усиливает или изменяет твои способности.
        Я сразу подумала об Эванджелине.
        - Ну я присматриваю за бабочкой-силлектис. Может, в ней все дело?
        - Силлектис, значит, - одобрительно кивнул Нерей. - Сейчас они большая редкость. Гордись тем, что она тебя выбрала.
        Я закивала.
        - Спасибо.
        Эванджелина пошевелилась под кардиганом, словно выражала согласие.
        Нерей еще раз серьезно посмотрел на меня.
        - Сила внутри тебя сопротивлялась моей печати…
        Я не знала, что на это ответить, поэтому просто пожала плечами.
        - Ну да ладно, - сказал Нерей, решив вернуться к насущной проблеме. - Попробуй снова поговорить с водорослями. Может, теперь нам повезет.
        Кивнув, я сняла кардиган - чтобы он не промок, если волны поднимутся выше. Без него я почувствовала себя более… маневренной. Затем я снова присела на корточки. Остальные подошли ближе. Одной рукой схватившись за ограждение, чтобы не упасть, я потянулась к глянцево-черной поверхности воды, пока не окунула в нее кончики пальцев.
        В следующую же секунду в голове раздались крики.
        Судя по всему, водоросли почувствовали присутствие нимфы, потому что все начали галдеть одновременно. Их голоса были высокими, пронзительными и на удивление неприятными. Они звучали так резко, что мне показалось, будто на меня полился дождь из битого стекла.
        Я отшатнулась и тут же услышала, как остальные оживленно забормотали у меня за спиной. Я покачнулась. К счастью, другой рукой я крепко держалась за ограждение. Стоило мне снова коснуться воды, как голоса зазвенели с новой силой.
        «Наконец кто-то пришел!»
        «Поговори с нами! Почему ты здесь?»
        «Давай, дитя, подойди ближе! Мы хотим с тобой поговорить».
        «Ты нимфа. Мы видим тебя, мы чувствуем тебя, мы знаем, кто ты такая… дочь Истока, дочь цветов, последняя представительница своего вида…»
        «Мы хотим поговорить с тобой… хотим… поговорить… поговорить… иди сюда! Иди к нам! Подойди ближе!»
        Я послушно наклонялась все ближе и ближе к поверхности воды. Тело будто обладало своей волей. Или это мое самоотверженное наследие нимфы заставляло меня тянуться к растениям?
        «Иди сюда…»
        Нет. Никогда и ни за что я не прыгну в эту черную воду. Меня охватила паника. Вообще-то я научилась держать себя в руках даже в стрессовых ситуациях, но с этой армией разъяренных водорослей (а их были сотни - и совсем маленьких, и уже больших) справиться было непросто.
        «Замолчите!» - мысленно вскричала я, но куда там. Водоросли меня не слушались. Их голоса не стихали, становились лишь выше и пронзительнее. Наверное, мое лицо исказилось от боли, потому что кто-то обеспокоенно положил руку мне на спину.
        «Замолчите хоть на секунду, пожалуйста! - взмолилась я. - Если вы не замолчите, то я не смогу вам помочь!»
        Водоросли сбавили напор, но голосов все равно было слишком много: в царившей какофонии невозможно было ничего разобрать.
        Внутри разливалось странное тепло. Поначалу - слабое и призрачное, словно отголосок, но оно крепло и росло, пока не превратилось в шар обжигающего света. Пото шар лопнул, обдавая меня ливнем искр.
        «Вы замолчите когда-нибудь или нет?!»
        Глаза у меня были закрыты, но перед внутренним взором вдруг возникла картинка: дно аквариума, залитое ярким светом. Наконец-то я увидела, как водоросли выглядят на самом деле… Увидела, как они переливаются, увидела, какие изящные у них листья и стебельки… Водоросли казались почти прозрачными, а листья их двигались в воде грациозно и изящно, словно крылья бабочки. Вид был бы невероятно притягательным, если бы не ужасный галдеж. Но потом водоросли разом смолкли - словно почувствовали мой взгляд.
        Сделав глубокий вдох, я мысленно произнесла:
        «Выберите представителя. Говорить будет он, а остальные будут молчать и слушать. А не то я сразу уйду!»
        Перед моим взором появилась большая водоросль.
        «Я здесь самая старшая. Я озвучу наши претензии».
        «Претензии? - переспросила я. - Хорошо. Значит, вы недовольны повелителем рек и поэтому больше не приносите плодов?»
        Водоросль задвигала длинными листьями, и это выглядело почти вызывающе.
        «Он обращается с нами как с рабами! Засунул нас в это темное корыто, словно скот на убой, и ждет, что мы будем на него пахать! Мы обитаем в реках, в больших и широких. В естественных водоемах, где водятся рыбы, улитки и речные жучки, где над водой дует ветер, где есть песок, который накрывает нас во время шторма. Здесь, в этом аквариуме, всегда темно. Мы совсем одни. Мы скучаем по проплывающим мимо рыбам и нежным касаниям улиток. В каком бы городе мы ни селились, повелитель рек всегда держит нас в плену этого аквариума. Раньше все было лучше! Теперь мы объявили забастовку. Сколько бы водорослей Нерей ни посадил, мы все помним и больше не будем бездействовать. Мы знаем, что он кормит нашими плодами своих драконов. Наверняка они так же одиноки, как и мы. Мы тоже живые, и мы ничем не отличаемся от остальных существ, которые на него работают. Мы требуем, чтобы всем нам обеспечили достойное существование!»
        «Значит, вы хотите, чтобы я попросила Нерея пустить в аквариум рыбок? И установить лампы?»
        Не успела водоросль ответить, как заговорила другая:
        «А что толку? Нерей все равно ее не послушает. Вряд ли нимфа сможет чего-то добиться. Полагаю, она разговаривает с нами потому, что чего-то от него хочет. С богами всегда так».
        Шах и мат. Тем не менее я не подала виду, что они загнали меня в тупик.
        «Пожалуйста, озвучьте свои требования».
        «Мы хотим, чтобы водных дракончиков пускали к нам поплавать. А еще мы хотим рыбок!»
        «Хочу пиранью! - крикнул кто-то. - Мои предки выросли среди пираний. Они должны быть очень милыми и дружелюбными! Никто не гладит лучше, чем пираньи».
        «А где все улитки? - поинтересовалась самая старая водоросль. - Хотелось бы несколько улиток, и свет - солнечный свет! Этот аквариум слишком глубокий. Реки обычно куда мельче. Мы не растем на такой глубине. Но самое для нас важное - это свет. Мы хотим лучше узнавать друг друга. Как, скажите, пожалуйста, нам цвести, если мы не видим ничего, кроме темноты? Так не пойдет. Повелитель рек должен бы это понимать».
        Какие… интересные предложения.
        «Водные дракончики, если повелитель рек соизволит с ними поговорить, подтвердят обоснованность наших требований».
        «А повелитель рек может разговаривать с дракончиками? - спросила я. - С вами же не может».
        «С ними - да, может, - ответила водоросль поменьше, которая казалась куда агрессивнее своей подруги. - Он может разговаривать с рыбами, улитками, драконами… в общем, со всеми жителями своего царства. Фауна - да, флора - нет. Очень простой закон».
        «Хорошо. Я передам ваши требования. Если повелитель рек согласится их выполнить, обещаете ли вы, что снова будете цвести и давать плоды?»
        И снова возмущенный ропот. Чего еще хотят эти водоросли?
        «Мы ничего тебе не обещаем, - процедила маленькая водоросль. - Мы не ведем переговоры с посредниками».
        После этих слов у нее из-под листьев вылетел блестящий от слизи шарик, который полетел в мою сторону. От удивления я даже не успела уклониться, но шарик, наверное, пролетел мимо, потому что я ничего не почувствовала. Я держала глаза плотно закрытыми, чтобы не допустить разрыва связи в такой деликатный момент.
        «Посредник единственный, кто будет с вами разговаривать», - ответила я.
        «Повелитель рек нас совершенно не уважает», - сказала маленькая водоросль, обращаясь к остальным. Ее заявление было встречено бурным одобрением. Внезапно настроения изменились на сто восемьдесят градусов. Судя по всему, эти водоросли были не такими мирными, как говорил Нерей.
        «Убирайся! - закричала другая водоросль. - Ты ничего не можешь! Зачем нам выставлять себя на посмешище, если повелитель рек все равно откажет?!»
        «Совершенно верно! - вторила ей другая водоросль. - Вы что, не видите?! Девчонка ничего здесь не решает!»
        А потом все принялись кричать одновременно.
        «Мы зря теряем время!»
        «Убирайся отсюда!»
        «Пошла прочь!»
        «Повелитель рек физически не может с вами разговаривать! Чего вы хотите?» - воскликнула я, попытавшись исправить ситуацию. Нужно уговорить их пойти на сделку, в противном случае Нерей не даст мне воспользоваться своим телефоном!
        «Мы больше не позволим обращаться с нами как с рабами!» - раздалось в ответ, и со всех сторон в меня полетели маленькие склизкие шарики. Видимо, водоросли прицельно запустили их в мою сторону.
        К счастью, я заранее увидела опасность, открыла глаза, разрывая ментальную связь с растениями, и заморгала. В следующее мгновение из воды показались первые шарики, они летели прямо в меня. Я отшатнулась, отпустила ограждение и отползла подальше от края аквариума. Встала, пытаясь уклониться от града склизких пуль - некоторые из них попали мне за шиворот и теперь густой слизью стекали по голой коже… Эванджелина вылетела из-под рубашки и взмыла высоко в воздух. Я развернулась спиной, и теперь сгустки слизи били мне в шею, тут же соскальзывая на спину. Они словно были живыми. На моих руках живого места не осталось - меня будто рой комаров облепил.
        - Хватит! Немедленно прекратите! - крикнул Селки и швырнул свою футболку в аквариум. Особого эффекта это не возымело - склизких сгустков меньше не стало. Нерей самоотверженно оттащил меня от линии огня, при этом несколько снарядов попало и в него. Селки подтолкнул остальных к лифту. Стоило нам отойти от аквариума, как град пуль прекратился.
        И тогда я почувствовала зуд.
        - Фу-у-у, какая гадость! - воскликнула я, пытаясь стряхнуть с руки комочек слизи.
        От моего прикосновения тот лопнул, и вытекшая жидкость почти мгновенно впиталась в кожу. Я сразу почувствовала сильнейший зуд и принялась расчесывать кожу там, где могла дотянуться. Хотелось стянуть мешающую одежду, но это было бы слишком.
        - Почему вы не предупредили, что выращиваете боевые водоросли?!
        - Ну и ну, - сказала Джиджи, оглядывая меня с головы до ног. - Хочешь, я погуглю симптомы анафилактического шока? Тебе дурно? Голова не кружится?
        - Все хорошо, - отмахнулась я. - Только чешется жутко.
        Энко подошел ко мне и осторожно коснулся красного пятна у меня на руке.
        - Болит?
        Я покачала головой.
        - Нет. Но чешется ужасно. Почеши мне, пожалуйста, спину. Самой мне не дотянуться.
        Усмехнувшись, Энко встал у меня за спиной, провел короткими ногтями по моей коже, а потом наклонился и прошептал мне на ухо:
        - Ну как? Нравится?
        Я проигнорировала его заигрывания и поискала взглядом Эванджелину. Увидела ее у Джеммы на плече и вздохнула с облегчением. Они с Ноа успокаивали бабочку, почесывая ее пушистое брюшко. К счастью, ни один снаряд из артиллерийского залпа водорослей в нее не попал.
        - Это было безответственно, повелитель рек, - произнес Энко. Его голос звучал опасно спокойно. - Взгляните на Ливию. Она вся в красных пятнах. А вдруг у нее аллергия на этот растительный яд?
        - Судя по виду, у нее точно аллергия, - заметил Ноа, подходя ближе. - Что это за полоски у тебя на шее?
        - Что, полоски? Какие еще полоски? Где? - Я принялась с тревогой ощупывать шею.
        - Без паники, народ, - сказал Селки, с трудом сдерживая смех. - Это жабры. Посмотри на свои руки, нимфа.
        И вот тогда я заметила, что между пальцами у меня перепонки. Невероятно тонкие переливающиеся перепонки с волнистым рисунком. От удивления у меня перехватило дыхание.
        - Это все благодаря водной короне, - жизнерадостно объяснил Селки. - Через несколько дней она исчезнет.
        - А до того времени я буду ходить с перепонками и жабрами? - поинтересовалась я. Вот теперь мне совсем поплохело.
        - Только при непосредственном контакте с пресной водой. Влияние речной короны вскоре пройдет. Но до тех пор ты теоретически можешь дышать под водой.
        Ну прекрасно…
        - Просто поверить не могу, - проворчал Энко у меня за спиной. Он перестал меня расчесывать и теперь нежно поглаживал раздраженную кожу. Было так приятно, что мне не хотелось его останавливать.
        - Жабры с перепонками исчезнут через минуту-другую, - сказал Нерей, взглянул на мою шею и добавил: - А вероятность того, что у луговой нимфы будет аллергия, крайне мала. - И тем не менее во взгляде речного бога отчетливо читалось извинение: - Мне жаль. Я такого не ожидал. Как я уже сказал, на самом деле эти водоросли очень мирные. Понятия не имею, почему все зашло так далеко.
        - Не сваливайте все на Ливию, - рявкнул Энко у меня из-за спины.
        - Все в порядке, - сказала я, отстраняясь от него. - Спасибо, Энко. Мне уже полегче.
        Затем я рассказала Нерею о том, какие требования выдвинули водоросли.
        Внимательно меня выслушав, речной бог поинтересовался:
        - Это все?
        - Думаю, они просто хотят лучшей жизни, - пожала плечами я. - Их можно понять.
        Нерей посветлел лицом.
        - Что ж, это можно устроить. Уверен, улитки с дракончиками будут только рады, если у них появится еще один аквариум. Это внесет в их жизнь немного разнообразия. Почему я сам до этого не додумался?! Утром первым же делом достанем рыбу и других речных обитателей. И установим прожекторы, чтобы в аквариуме было светлее.
        Что ж, звучало довольно многообещающе. В другой ситуации я бы снова связалась с водорослями, чтобы сообщить им эту прекрасную новость, но сейчас мне даже думать не хотелось о том, чтобы приблизиться к краю аквариума. И это несмотря на то, что зуд постепенно утихал.
        Эванджелина вспорхнула, полетела ко мне и устроилась у меня на плече. Она все еще казалась взволнованной.
        - Ну ты чего, малышка, - сказала я и успокаивающе погладила ее по крылышкам. - Все хорошо, не бойся. Со мной ничего не случилось.
        Эванджелина и правда слегка подрагивала - видимо, переволновалась. Я была тронута тем, что она так беспокоится обо мне.
        Вскоре Эванджелина исчезла за вырезом моей рубашки.
        - Какая красивая бабочка-силлектис. Что ж, пожалуй, настало время выполнить свою часть сделки. - Нерей с улыбкой огляделся. - Пойдемте со мной.
        Мы вернулись на этаж, где находилась подсобка с покерным столом. Нам навстречу вышел Селки, и только тогда я поняла, что его не было с нами в лифте. Селки успел полностью одеться - впрочем, в его случае понятие «полностью» было довольно относительным. Обтягивающая футболка с изображением русалки, шорты-бермуды и шлепанцы - и это когда на улице всего плюс двенадцать! Похоже, у Селки в роду были по меньшей мере моржи.
        - Селки проведет тебя туда, где я прячу канал связи. Это самый обычный телефон, ты поймешь, как им пользоваться. Остальные - располагайтесь, мы подождем здесь.
        Энко снова хотел возразить, но я коснулась его руки и тихо сказала:
        - Ты сказал, что Нерею можно доверять. Поэтому я доверяю ему и его сыну. Уверена, Селки не задушит меня в каком-нибудь укромном местечке. Он так запал на Джиджи, что вряд ли станет доставлять нам неприятности.
        Энко стиснул челюсти и коротко кивнул.
        Селки широко улыбнулся и приглашающе махнул в сторону двери, откуда он и появился.
        - Нам туда, нимфа. Прошу, - сказал он и, напоследок улыбнувшись Джиджи, пошел вперед. Я последовала за ним. Нам пришлось пройти несколько извилистых темных коридоров. Дом оказался намного больше, чем я ожидала.
        - Скажи… - начал было Селки и замедлил шаг, чтобы поравняться со мной. - А у твоей подруги есть парень?
        Было ясно, о ком он говорит.
        - Нет, парня у нее нет.
        - Можешь дать мне ее номер? Хочу пригласить ее на свидание.
        «Ох уж эти полубоги и их непоколебимая самоуверенность!» - подумала я и мысленно закатила глаза.
        Я тянула с ответом, поэтому Селки добавил:
        - Послушай, нимфа. Джиджи очень милая. Она мне нравится, я тоже ей нравлюсь, а что еще нужно? Я из хороших парней. Веселый, верный, честный…
        - Скромный, - вставила я.
        Селки весело фыркнул.
        - Я не обязан тебе нравиться, нимфа. Главное, что я нравлюсь Джиджи. Кроме того, у тебя есть свой личный фанат. Сын Аида виляет хвостиком, как верный пес, стоит тебе только взглянуть в его сторону. Это трудно не заметить.
        Я посмотрела Селки в глаза, никак не комментируя его замечание про наши с Энко отношения. С какой стати мне обсуждать с ним свою личную жизнь?! Но в то же время я знала: Джиджи понравился этот парень и она заслуживает того, кто наконец исцелит ее разбитое сердце.
        - Просто спроси у нее номер телефона и пригласи на свидание. Уверена, такой подход понравится Джиджи намного больше.
        Селки неуверенно заморгал, но через несколько секунд взял себя в руки и улыбнулся.
        - Хорошо. Так и сделаю, - сказал он и открыл дверь слева от себя.
        Моему взгляду предстала узкая пыльная комната, от пола до потолка забитая разным хламом. На шатком столике возвышался светло-зеленый телефон годов этак семидесятых. Черный кабель, тянущийся от трубки к аппарату, блестел жирным блеском. У столика стояло широкое кресло с высокой спинкой, обитое бархатом в оранжево-коричневую полоску. Наверное, тоже пережиток безвкусных семидесятых.
        Я решительно переступила через порог и чуть было не задохнулась от запаха пыли и затхлости, ударившего в нос.
        - Удачи! - отсалютовал Селки и с грохотом захлопнул за мной дверь.
        Я осталась наедине с телефоном, который видела только в фильмах. Наедине с горой хлама и огромным креслом, похожим на пристанище миллиона пылевых клещей. Я расправила плечи. Все это ради Маэля. Ради того, чтобы спасти его, я готова даже перетерпеть компанию клещей.
        Я нерешительно приблизилась к креслу. Мне же необязательно в него садиться, чтобы позвонить? Я присмотрелась к телефону - тот больше напоминал реквизит из фильма, чем работающий аппарат. Трубка была покрыта тонким слоем пыли. Зажмурившись, я протянула к ней руку, коснулась… и предмет у меня в руке изменился. Я широко распахнула глаза и увидела, что держу раковину огромного моллюска - наподобие тех, из которых делают конхи. Снаружи она была кремово-белой, а изнутри - розово-перламутровой. Ракушка выглядела идеальной и абсолютно чистой.
        Размером она немногим уступала телефонной трубке. Ох, а тяжелая какая! Я посмотрела вниз, на столик, и почувствовала, как от удивления у меня глаза на лоб полезли. От громоздкого аппарата не осталось и следа. Даже кабель исчез! И зачем я только закрыла глаза?! Если бы оставила их открытыми, то увидела бы это превращение. Ладно. Эта ракушка, конечно, милая, но что толку? Как по ней звонить? Тогда я сделала то, что казалось наиболее логичным, а именно - поднесла ракушку к уху и сказала:
        - Алло?
        Через мгновение и без того темное помещение погрузилось в мрак, да такой кромешный, что и кончика носа не разглядеть. Затем я увидела рамку - большую и, судя по всему, деревянную. Она возникла передо мной, как новое окно на мониторе компьютера. Окно подрагивало, заходилось помехами и было настолько прозрачным, что сквозь него просвечивала темнота. Если честно, оно напоминало портал в другой мир.
        - Алло? - повторила я, все еще прижимая раковину к уху.
        Внезапно в парящем посреди помещения окне появилось изображение, и моему взору предстал темноволосый мужчина с кустистыми бровями. Одет мужчина был в треники и футболку - растянутую и замызганную, всю в пятнах. Густая борода выглядела растрепанной и неопрятной.
        - Что? - рявкнул мужчина.
        Несколько мгновений я ошалело смотрела на этого странного типа, а потом перевела взгляд на стену позади него, увешанную бесчисленными телевизорами. На всех телевизорах - а было их штук тридцать, не меньше - шли разные программы на разных языках. В основном сериалы - ситкомы и мыльные оперы, в которых люди либо кричали, либо обнимались и плакали, либо целовались.
        - Что такое, черт тебя побери! - прорычал мужчина.
        - Эм… Я… - пробормотала я и запнулась. Ну не спрашивать же, кто он такой?
        - Кто посмел нарушить мой покой?!
        Я присмотрелась к мужчине повнимательнее. Позади него сверкнула молния. Боже мой. Я что, попала к самому Зевсу?! Получается, Нерей не соврал, и я попала прямиком в личные покои Зевса?! Я почувствовала легкую тошноту.
        - Здравствуйте! Меня зовут Ливия, и я очень рада, что мне представилась возможность поговорить с вами, Зевс.
        Если передо мной не Зевс, то он сообщит об этом, еще и наверняка накричит на меня… Но мужчина и глазом не моргнул. Вместо этого он уставился на меня своими темными глазами. У него в бороде запутались остатки мармеладной конфеты. Я мысленно содрогнулась. Зевс выглядел до ужаса неряшливо, а помещение вокруг больше напоминало свалку.
        - Кто ты такая? - прорычал он. - Я тебя не знаю.
        Судя по всему, Зевс не видит, что я нимфа…
        - Я нимфа.
        Зевс зашелся таким неудержимым хохотом, что мармеладка (а точнее, ее останки) упала с его бороды.
        - Не рассказывай мне сказки, девочка. Нимфы давно вымерли.
        Я сглотнула.
        - Я луговая нимфа.
        Хохот перешел в сдавленное хихиканье.
        - Ну и дела! Кажется, мне снова попался галлюциногенный орех. Такие странные галлюцинации… - Отвернувшись, Зевс засунул руку в пакет, вытащил из него горсть орехов, сунул в рот и принялся шумно жевать. - Ладно, хватит с меня твоих выдумок. Все, я кладу трубку, а тот, кто дал тебе этот канал связи, умрет ужасной смертью.
        - Нет, нет, нет, нет! - закричала я, дико размахивая свободной рукой. - Умоляю вас, не надо! Все, кто мне помогает, действуют исключительно из лучших побуждений! Дело в Маэле, сыне Аида. Его схватили и держат в заточении на Олимпе. Маэль - мой друг, и мне нужно знать, в порядке ли он. А еще я хочу… То есть я хотела бы вступиться за него. Маэля арестовали несправедливо. Он никому не хотел причинить вреда. Он просто пытался защитить свою сестру. Маэль уж точно не собирался захватить мир - или что там еще хотят на него повесить. Да, он сын Аида, но он никогда бы не сделал ничего подобного. Он совсем не похож на своего отца. Он добрый и всегда желает всем самого лучшего, и…
        Зевс оборвал меня взмахом руки. Он выглядел таким раздраженным, что я немедленно замолчала.
        - Меня это не волнует, - только и сказал он.
        - Умоляю вас, Зевс! Маэль невиновен. Сейчас он тяжело ранен. К тому же он пошел на риск только ради того, чтобы предотвратить ужасную опасность! Он позаботился о том, чтобы никто не мог добраться до проклятого золота. Дайте ему слово, выслушайте его, и он сам все объяснит.
        - Послушай меня внимательно, полоумная трещотка, - снова перебил меня Зевс. - У меня нет ни времени, ни желания с этим возиться. Поговори с Гермесом, если чего-то хочешь. Не дозвонишься - что ж, значит, он тоже не хочет иметь с тобой дел. Меня, знаешь ли, все это давно перестало интересовать. Я выполнял свои обязанности на протяжении многих тысячелетий, и теперь мне все надоело. Я занят. - Зевс взмахом указал на телевизоры, на которых шли сериалы. - Очень занят.
        - Прошу вас, Зевс!
        - Так, пора с этим заканчивать.
        С этими словами Зевс нажал на какую-то кнопку, и в следующий момент экран исчез. Раковина у меня в руке рассыпалась на тысячи мелких осколков. Острые края неприятно впились мне в кожу. Освещение вернулось в норму, и я с ужасом уставилась на горстку у моих ног - то, что осталось от раковины. Зевс уничтожил каналы связи. Значит, я виновата в том, что Нерей потерял последний контакт с Олимпом. В горле встал комок. Чувствовала я себя отвратительно. Интересно, Нерей очень рассердится? Я хотела было направиться к двери, но тут она распахнулась.
        - Ну и? - бодро поинтересовался Селки. - Что сказал большой босс?
        Я ничего не ответила. Селки уставился на обломки раковины, лежащие на полу.
        - Ой-ей.
        Я кивнула.
        Селки закусил нижнюю губу и сказал:
        - Нужно поговорить с отцом.

* * *
        Признаться, я ожидала, что Нерей поднимет шум из-за того, что я испортила его канал связи, но мужчина вел себя так же спокойно и рассудительно, как и раньше.
        Я испытала колоссальное облегчение: хватит с меня криков Зевса, которых я наслушалась за последние несколько минут… Когда мы с Селки вернулись в покерную, все по-прежнему сидели за столом и, судя по всему, были увлечены жаркой беседой.
        - Слухи о том, что Зевс пренебрегает своими прямыми обязанностями, ходят довольно давно, - сказал Нерей, подливая себе чай. - Что ж, теперь у нас есть тому подтверждение. Думаю, это означает, что ты сама по себе, Ливия. На помощь Олимпа рассчитывать не стоит.
        - Но без помощи Олимпа мне не обойтись! - с отчаянием вскричала я. - Только олимпийский суд может оправдать Маэля!
        Нерей пожал плечами.
        - Мои возможности ограниченны. Единственное, чем я мог помочь, - это предоставить доступ к каналу связи, но его больше нет.
        - А что насчет монеты? - поинтересовалась Джиджи.
        - Пустая трата ресурсов, - отозвался Нерей, покачав головой. - Зевс избавился от этого способа связи. Теперь от монет никакого толку.
        - Почему вы сразу не сказали нам об этом? - задумчиво нахмурившись, спросил Ноа.
        - Потому что повелитель рек любит играть со смертными, - проворчал Энко. - Как, впрочем, и все боги.
        - И чем же вы недовольны? У вас был свой шанс, - с улыбкой отозвался Нерей.
        - Да, еще кое-что… - потупившись, сказала я и смущенно уставилась на свою чашку. - Зевс сказал, что того, кто дал мне телефон, ждет ужасная смерть.
        Селки испуганно распахнул глаза, Ноа с Энко выпрямились, Джиджи зажала рот рукой, а Джемма в ужасе уставилась на меня. Но на Нерея, судя по всему, мои слова не произвели никакого впечатления.
        - Да, наш правитель всегда любил разбрасываться угрозами, но за тысячи лет осуществил лишь малую часть из них. Не думаю, что он просто возьмет и испепелит меня. Я ведь хранитель рек.
        Джиджи медленно убрала руку ото рта, повернулась ко мне и спросила:
        - Значит, Зевс категорически отказался тебе помочь?
        Я рассказала о том, как прошел разговор.
        Энко покачал головой.
        - Чего-то подобного я и ожидал. Он еще хуже отца. Настоящий пофигист!
        - Но как нам тогда помочь Маэлю?..
        - Единственное, что вы можете сделать, - это дождаться, пока проявится посланник богов, - сказал Нерей. - Да, сейчас Гермес пропал, но он - бог, так что с ним несчастный случай точно не произойдет. Я знаю Гермеса, у него светлое сердце. Истинный олимпиец. Поверьте, он свяжется с вами, как только у него дойдут руки. Нужно набраться терпения.
        Я сжала лежащие у меня на коленях руки в кулаки и тихо пробормотала:
        - Терпение… Боюсь, терпение не входит в список моих достоинств.
        - Вы уверены, что этот Маэль еще жив? - вдруг поинтересовался Селки.
        Я кивнула, хотя моя уверенность основывалась не на фактах, а на стремлении выдать желаемое за действительное.
        Энко твердо посмотрел Селки в глаза и заявил:
        - Маэль - мой брат. Уверен, я бы почувствовал, если бы он умер.
        - Что ж, тогда самое время перейти к плану «Б», - отозвался Селки, откинувшись на спинку стула.
        - Если у тебя есть план «Б», то мы с удовольствием его выслушаем.
        Нерей сделал глоток чая и осторожно поставил чашку на стол перед собой.
        - Ливия, мне очень жаль, что ты не добилась желаемого.
        - Спасибо за помощь, повелитель рек, - сказал Энко, поднимаясь с места. - Нам пора.
        Остальные тоже поднялись. Только сейчас я заметила, что после встречи с Зевсом от раздражения на коже не осталось и следа. Хоть какая-то польза от этого неприятного разговора…
        - Был рад встрече. - Нерей на прощание махнул рукой, но вставать не стал и продолжил пить чай. Откуда ни возьмись появился Лин У и открыл нам дверь.
        Селки пошел с нами и отвел нас к огромному аквариуму с дракончиками, которые тут же с любопытством подплыли к бортику. Вытянутые и округлые, как у тюленей, мордочки, желтые глаза, синевато-фиолетовая чешуя… дракончики напоминали инопланетных существ. Я почесала одному из них подбородок, и тот забавно фыркнул, слегка поцарапав меня жесткими усиками. Я могла бы бесконечно играть с водными дракончиками, да и остальные были от них в полном восторге, но в какой-то момент Селки, смеясь, повел нас к выходу. Он пообещал, что мы можем вернуться в любой момент, чтобы навестить их.
        На улице Селки повернулся к Джиджи и сказал:
        - Я напишу тебе, хорошо?
        Мне показалось, что он волнуется.
        Я и не заметила, когда эти двое обменялись номерами телефонов!
        - Да, конечно! - закивала Джиджи, и они с Селки улыбнулись друг другу так, словно не желали расставаться.
        Ноа тем временем приобнял Джемму за талию и прошептал:
        - Наверное, здорово, когда ты влюблен…
        Джемма широко улыбнулась и чмокнула его в губы.
        - Наверное. Интересно, каково это?
        Рядом с этими парочками я чувствовала себя пятым колесом в телеге, хотя прямо за мной стоял Энко. После исчезновения Маэля он вел себя как мой телохранитель. Как же я скучаю по Маэлю… И сейчас, когда остальные выглядят такими влюбленными, я остро осознаю, что, несмотря на все разногласия, царившее между нами недоверие и все преграды, рядом с Маэлем я была по-настоящему счастлива.
        - Пойдем, - сказал Энко. - Нам надо развезти остальных по домам.
        Хотелось возразить, сказать, что нет никаких «нас», но на это у меня не было сил. Энко всячески старался меня поддержать. От этой мысли мне почему-то становилось легче.
        И все же меня не отпускало неприятное предчувствие, что это «мы» скоро превратится в проблему.
        Глава 3
        Новенькая
        Нет новых сообщений. Нет новых сообщений. Я потеряла Маэля. Потеряла его навсегда. Навсегда. Навсегда…
        Кто-то пихнул меня в бок. Я вздрогнула, распахнула глаза. Где я? Передо мной, окутанная сумрачным туманом, стояла девушка с огромными иссиня-черными крыльями. Пряди длинных темно-каштановых волос змеями вились вокруг ее головы, блестящие, будто покрытые алмазной пылью. Я почувствовала, как мои ментальные щиты рассыпались в прах, и в следующее мгновение разум затопили крики. Кричали растения. Они гибли, оставшись без воды, питательных веществ и солнечного света… Я физически чувствовала их страх и боль. И все, как один, взывали ко мне о помощи.
        Девушка посмотрела мне в глаза. На губах у нее заиграла улыбка. «Привет…» - произнесла она, не раскрывая рта. Это слово будто впилось прямо в мозг. Испуганно ахнув, я отшатнулась, да так резко, что чуть не упала со стула.
        Кто-то похлопал меня по спине, и я посмотрела в сторону. На меня смотрели ясные голубые глаза. Джемма. Это Джемма, всего лишь Джемма. Точно. Я нахожусь в школе. На уроке биологии, если быть точнее. Помню, как почувствовала невероятную усталость, на мгновение прикрыла глаза, а потом увидела…
        - Кто это? - спросила я. От страха мой голос прозвучал тихо и хрипло. - Ты видишь эти черные…
        - Доброе утро, мисс Маккензи! - громогласно окликнул меня мистер Роджерс через все помещение. Класс взорвался смехом. Растения на столе передо мной исходили криком. Я схватила пенал и принялась судорожно искать спрятанный в нем медовый бальзам для губ.
        «Помоги нам, спаси нас, дочь Истока. Спаси нас!»
        - Я несказанно рад, что вы наконец соизволили проснуться, - сказал мистер Роджерс. - Хотя бы для того, чтобы поприветствовать свою новую одноклассницу.
        Новая волна смеха.
        Новая волна криков.
        Некоторое время я не отрываясь смотрела на мистера Роджерса и только потом осмелилась перевести взгляд на стоявшую рядом с ним девушку. Ужасающие крылья исчезли, как и пелена тумана, щитом окружавшая ее стройную фигурку.
        - Прошу прощения, - выдавила я, с трудом заставляя губы двигаться. Наконец-то я нащупала медовый бальзам. Не глядя достала тюбик и дрожащими пальцами открутила колпачок. Я не решалась намазать им губы, пока на меня смотрит мистер Роджерс, поэтому просто придвинула пенал поближе и сделала глубокий вдох. К счастью, запах меда был таким сильным, что я почувствовала его даже со своего места.
        «Вода… нам нужна вода… Дочь Истока, помоги нам, спаси нас. Спаси…»
        Запах меда успокаивал меня, но вот заглушить голоса в голове стоило мне неимоверных усилий. Я торопливо отодвинула высокие склянки с травой, стоявшие на столе, немного подальше от себя. Ох, ну когда же мы закончим изучать ботанику?
        - Ты в порядке? - прошептала Джемма, наклонившись ко мне. - У тебя такой вид, словно ты вот-вот свалишься со стула. Впрочем, ты и правда чуть не свалилась. Поэтому спрошу еще раз: ты в порядке?
        Вместо ответа я сглотнула подступивший к горлу комок.
        - Разрешите представить вам вашу новую одноклассницу. Ее зовут Тиффани Ларусс, - сказал мистер Роджерс. - Тиффани приехала к нам из далекого Ньюфаундленда, и все мы очень ей рады. Тиффани, садись. Так, посмотрим… Где у нас еще есть свободное место…
        - Спасибо, - негромко сказала Тиффани, повернувшись к мистеру Роджерсу. У нее в волосах мелькнула розовая прядка. Похоже, у этой Тиффани слабость к розовому: рюкзак ее тоже был розовым, как и грубые вязаные носки, выглядывающие из ботинок.
        - За нашим столом есть местечко! - услышала я голос Джеммы. - Нас всего трое.
        Мистер Роджерс смерил каждую из нас по очереди оценивающим взглядом, словно переживая, что мы с девочками окажем на Тиффани плохое влияние. Его взгляд остановился на мне. Я попыталась придать себе бодрый вид и посмотрела на мистера Роджерса со всем воодушевлением, на которое была способна. В конце концов… Мистер Роджерс не трогал меня весь урок и дал мне поспать. Он классный и к тому же красивый. Сегодня он оделся по-осеннему, в соответствии с погодой: длинная рубашка, поверх нее - вязаный кардиган грубой вязки. Мистер Роджерс в очередной раз выглядел так, будто подрабатывает моделью у Томми Хилфигера.
        Я выдавила из себя неуверенную улыбку. Мистер Роджерс глубоко вздохнул и сказал:
        - Что ж, почему бы и нет. Мисс Ларусс, можете сесть на свободное место рядом с мисс Маккензи. Возможно, вам удастся спасти ее от падения во сне. Будет жаль прерывать занятие, чтобы отнести мисс Маккензи в медицинский кабинет.
        Класс снова засмеялся. В любой другой день я бы посмеялась вместе со всеми, но сегодня… Увиденное никак не выходило у меня из головы. Оно было таким реальным! Конечно, две бессонные ночи подряд не могли пройти бесследно, но неужели дошло аж до галлюцинаций?! Кажется, я где-то читала, что недостаток сна приводит к глюкам и бредовым фантазиям. Точно, припоминаю что-то такое. Да, наверное, в этом все дело, ведь направляющаяся к нам девушка - Тиффани - совсем не похожа на чудовище.
        - Привет, - сказала она высоким, слегка пронзительным голосом и протянула мне руку. - Можете звать меня Тиффи.
        Я пожала ее руку, и… Ничего. В Тиффани не было ровным счетом ничего мифологического, мистического или сверхъестественного. Она выглядела совершенно безобидной. Темно-зеленые глаза смотрели дружелюбно и прямо, улыбка казалась слегка застенчивой. Поздоровавшись с Джеммой и Джиджи, Тиффани села на свободное место справа от меня, вытащила из рюкзака розовую тетрадь и розовую ручку с помпоном на конце. Что ж… Теперь можно с уверенностью утверждать, что ее любимый цвет - розовый и все его оттенки.
        Пока Тиффани раскладывала на столе вещи, я рассматривала ее, стараясь, чтобы это не бросалось в глаза.
        - Значит, ты из Ньюфаундленда? - шепотом поинтересовалась Джемма. - Как круто… Париж, наверное, кажется тебе тропиками.
        - Есть такое. - Тиффани смущенно улыбнулась. - Но дождь мне нравится куда больше снега, поэтому меня все устраивает.
        Я решила, что сидеть посередине и молча пялиться прямо перед собой, точно статуя, - это грубо, поэтому повернулась к Тиффани и сказала:
        - Добро пожаловать! Эта школа реально классная, мне здесь очень нравится. Раньше я жила в Корее.
        - В Корее? Как интересно. Мне бы хотелось туда съездить. Скажи, а там…
        - Девушки, - обратился к нам мистер Роджерс, стоявший на другом конце класса. - Меня радует, что вы не даете мисс Маккензи заснуть… но то, как вы это делаете, радует меня несколько меньше. Вынужден напомнить, что урок еще идет, хотя мои рассказы, наверное, и вполовину не такие интересные, как ваши.
        Густо покраснев, Тиффани кивнула.
        Я, в свою очередь, уже привыкла к тому, какой убийственный эффект производит мистер Роджерс на всех особ женского пола, поэтому просто состроила кислую физиономию и сказала:
        - Это больше не повторится.
        Мистер Роджерс строго кивнул и продолжил урок. Стоило ему отвернуться, как Джиджи перегнулась через Джемму и наклонилась к нам.
        - Добро пожаловать в фан-клуб мистера Роджерса, - прошептала она, обращаясь к Тиффани. - Я президент.
        Смутившись еще больше, Тиффани улыбнулась.
        - Мистер Роджерс такой молодой, - зашептала она в ответ. - Неужели уже имеет право преподавать?
        - Пока он с нами, мне все равно, на что он там имеет право, - пробормотала Джемма, не отрывая взгляда от доски… а точнее, от мистера Роджерса.
        Тиффи хихикнула.
        - Прекрасно тебя понимаю.
        - А мне кажется… - начала было я и тут же замолчала, потому что мистер Роджерс отвернулся от доски и внимательно осмотрел класс, пытаясь определить нарушителей спокойствия.
        Но на этот раз мы вовремя притворились, что целиком и полностью поглощены изучением растений.
        Мистер Роджерс снова повернулся к доске.
        Тихонько бормоча себе что-то под нос, Тиффи принялась складывать в свою розовую папку распечатки, которые мистер Роджерс раздал в начале урока.
        Наблюдая за ней, я мысленно обозвала себя идиоткой. Что ж, похоже, я потихоньку схожу с ума. Снова. Тиффани - образец нормальности. Она просто безобидная девушка, милая и обычная, которая без ума от розового.
        Страшная фурия, которую я увидела рядом с мистером Роджерсом, - не более чем плод моего воображения. Галлюцинация. Результат недосыпа. В последнее время меня окружают сплошные боги и прочие сверхъестественные существа. Еще немного - и дойдет до того, что мне за каждым углом будут мерещиться монстры, тени и пламя. Наверное, стоит заставлять себя спать по ночам.

* * *
        Я делала все возможное, чтобы успокоиться, но тревожный звоночек в голове никак не желал смолкать. В какой-то момент он стал невыносимым. Может, у меня и правда уже паранойя или мания преследования? Как бы то ни было, я обязана разобраться, что здесь происходит. Было ли увиденное лишь галлюцинацией? Я попросилась выйти, направилась в туалет, заперлась в кабинке и достала смартфон. На мгновение замерла, прикрыла глаза и вздохнула. Попроситься из класса, чтобы гуглить новую одноклассницу, - есть в этом что-то очень нездоровое.
        Но потом я мысленно отвесила себе пинка. Лучше перебдеть, чем недобдеть, осторожность лишней не бывает и все такое. Особенно тогда, когда по уши увяз в мире сверхъестественных созданий.
        Я вбила имя Тиффани в строке поиска и буквально в следующую секунду почувствовала зуд. Похоже, выброс адреналина снова активировал яд водорослей из аквариума Нерея. Или так выглядит нервный срыв? Я принялась чесаться. Телефон пришлось положить на колени. Эванджелина выползла из-под одежды и с любопытством уставилась на меня. Кожа горела, и с каждым моим прикосновением зуд только усиливался. Я изогнулась в немыслимой позе, которой бы позавидовал любой йог, закатала рукав кардигана и пораженно замерла. Там, куда на меня попали комочки ядовитой слизи, появились волдыри. Они были синими, а кожа вокруг них непрерывно меняла цвет от вишнево-красного до темно-фиолетового. Я подскочила и пулей вылетела из кабинки, забыв спрятать Эванджелину. Если моя шея выглядит так же, то в класс возвращаться нельзя! Я встала перед зеркалом, развязала шарф, убрала волосы и пригляделась. Так и есть - шею украшают уродливые пурпурные полоски, а из выреза кардигана выглядывает красное пятно.
        Я оперлась руками на широкую раковину, твердо посмотрела на свое отражение и со вздохом подумала: «Добро пожаловать на День открытых дверей карантинного отделения!»
        Ну и видок у меня! Как будто вот-вот превращусь в жуткое чудовище. И самочувствие не лучше. Я осторожно вернула шарф на место. После появления Эванджелины я всегда ношу шарфы, чтобы спрятать ее как можно лучше.
        Должно быть, Эванджелина услышала мой вздох, потому что подлетела ко мне.
        - Подожди минутку, - сказала я и только потом поняла, как безрассудно себя веду. Если сейчас в туалет кто-нибудь войдет, то придется объяснять, почему я разговариваю с вымершим гигантским насекомым. Меня накрыло новой волной зуда. Прихрамывая и извиваясь, как распоследний зомби, я поплелась обратно в туалетную кабинку и позвала Эванджелину. Что ж, моему расследованию придется подождать, сначала надо спросить совета у Энко. Я написала ему в «Ватсап», рассказала про зуд и про страшные пятна. В ответ я ждала насмешек и дурацких шутеек, но Энко пообещал, что немедленно свяжется с Нереем и даст знать, если что-нибудь узнает. Его сообщение так меня удивило, что на мгновение я даже забыла про зуд.
        В ожидании новостей от повелителя рек я загуглила Тиффани. Первая ссылка в результатах поиска вела на профиль в «Инстаграме». Я кликнула на ссылку и открыла приложение. Все фотографии были до ужаса нормальными: вот Тиффани с друзьями, вот с родителями. А еще - на уроке физкультуры, посреди стада овец, на Гавайях, у себя в комнате… Тиффани в разных розовых нарядах… Ничего загадочного, мистического или подозрительного. Я задумчиво почесала шею. Эванджелина тем временем принялась носиться по кабинке с такой скоростью, будто участвовала в гонках. Похоже, в Ньюфаундленде у Тиффани много друзей. Да и отношения с родителями у нее, судя по всему, лучше некуда: она выкладывала с ними много фотографий с сердечками в качестве хэштегов.
        Я тихо вздохнула. Мне стало чуточку стыдно. Ну а чего я ожидала? Тот факт, что «Тиффани Ларусс» звучит как сценический псевдоним, совсем не означает, что она прячет трупы у себя в подвале.
        Страничка в «Фейсбуке» тоже демонстрировала, что Тиффани живет самой обычной жизнью. Любит «Ривердейл», «Сверхъестественное» и «Девочек Гилмор». А еще - книги в жанре фэнтези. Совсем как я. Думаю, мы могли бы подружиться. Похоже, у нас много общего. Она смотрит те же сериалы, что и я, читает те же книги, что и я… Но мой воспаленный недосыпом мозг почему-то решил наклеить на Тиффани ярлык «Загадочна и опасна». Чушь какая-то… Я закрыла вкладку, встала и убрала телефон в карман юбки. Эванджелина угомонилась со своим ралли, приостановилась и посмотрела на меня, покачивая усиками. Как высидеть урок так, чтобы одноклассники не подумали, что у меня блохи? Я с чувством почесала спину. Тут спасет только железное самообладание. Я жестом сказала Эванджелине вернуться на место, подождала, пока она устроится у меня на ключицах, в последний раз почесалась, поправила шарф и направилась в класс.

* * *
        Мне было так плохо, словами не передать. Невозможность почесаться - пытка похлеще, чем отрубание пальцев по одному. По крайней мере, я бы, наверное, предпочла последнее. Эх, почесаться бы! Джиджи то и дело бросала на меня странные взгляды. Я написала ей про свои мучения, но вместо сочувствия получила широкую улыбку. Ну спасибо, чего тут еще скажешь.
        К концу урока я почувствовала на себе взгляд мистера Роджерса. Наверняка тот держит меня в поле зрения, чтобы отозвать в сторонку, когда все направятся к выходу из класса.
        «Только не это, - подумала я. - Пожалуйста, только не это…»
        Мне и без того жутко стыдно: мало того, что я заснула во время урока, так еще и попалась… Это совсем на меня не похоже. Обычно мне нравятся уроки биологии, да и вообще, в школу я хожу с удовольствием. Но обычно я высыпаюсь по ночам, потому что стараюсь ложиться пораньше. Обычно, обычно, обычно…
        Я положила вещи в сумку и направилась к выходу, стараясь идти вплотную к Джемме - надеялась, что мне удастся за ней спрятаться.
        Дурацкая затея. Джемма высокая и стройная, как березка. С тем же успехом можно попытаться спрятаться за травинкой.
        Я подняла голову и заметила, что мистер Роджерс смотрит прямо на меня. Вот сейчас… сейчас он меня остановит. Все уйдут в столовую, а меня ждет заслуженная отповедь. Просто супер.
        «Этого больше никогда не повторится, - мысленно пообещала я и взмолилась: - Пожалуйста, мистер Роджерс, оставьте меня в покое. Я хочу пойти с подругами в столовую и обсудить план по спасению моего парня. К тому же мне до смерти хочется почесаться!»
        Я чувствовала на себе взгляд мистера Роджерса, но… ничего не происходило. Он смотрел на меня, потом в его глазах появилось растерянное выражение, и…
        Мы прошли мимо. Джемма пожелала мистеру Роджерсу всего доброго, но поначалу тот никак не отреагировал. Прошло несколько секунд, прежде чем он поднял руку и пожелал того же - как если бы услышал Джемму лишь сейчас. На меня мистер Роджерс больше не смотрел. Я с облегчением вздохнула.

* * *
        Мне удалось продержаться до конца уроков, не заснув и не расчесав кожу до крови.
        Первое - благодаря тому, что я пронесла в школу термос с кофе, что было категорически запрещено.
        Второе - потому что в какой-то момент зуд перешел в жжение. Я чувствовала себя так, словно вывалялась в крапиве, но лучше уж крапива, чем ощущение, словно тебя кусают блохи.
        После уроков я получила сообщение от Энко - тот предложил поехать к Нерею за помощью. И вот мы с Джиджи и Джеммой стоим на ступеньках перед школой. Наконец-то мы остались одни! Тиффани буквально прилипла к нам, и наше трио невольно превратилось в квартет. В итоге мы с девочками не смогли ничего обсудить, потому что иначе выдали бы себя.
        Я прекрасно помню, как тепло встретили меня Джиджи с Джеммой в мой первый учебный день, поэтому, несмотря на карусель тревожных мыслей, попыталась вести себя с Тиффани как можно дружелюбнее. Но теперь, когда она ушла и мы с девочками остались наедине, я почувствовала облегчение.
        - Как дела? - поинтересовалась Джемма, оглядываясь по сторонам как секретный агент. Нам повезло: вокруг никого не было. Большинство учащихся покинули школу сразу же после звонка. С тех пор прошло минут двадцать, а мы все еще тут. - Как поживает твой зуд?
        - Сейчас он больше напоминает жжение, но от этого не легче. Возможно, у Нерея найдется какой-нибудь магический эликсир, который избавит меня от страданий. - Я взглянула на часы. - Энко заедет за мной в пять.
        - Уверена, что у тебя остались на это силы? Сегодня ты выглядишь не просто устало, а так, словно вот-вот упадешь.
        - Ничего страшного, - отмахнулась я. - Домашки на завтра почти нет, и до приезда Энко я постараюсь часок полежать.
        - Вы снова поедете в Китайский квартал? - спросила Джиджи.
        Я кивнула.
        - Хочешь с нами?
        Щеки Джиджи порозовели.
        - Мы с Селки договорились погулять. Он хочет показать мне квартал. И я подумала, может, вы меня подбросите?
        - Конечно, без проблем, - улыбнулась я. - Значит, у вас с Селки свидание?
        Джиджи взволнованно закусила нижнюю губу.
        - Он очень милый. И к тому же прислал мне такие трогательные сообщения…
        - Его энтузиазм трудно было не заметить, - вставила Джемма.
        Я посмотрела на нее и спросила:
        - А у тебя какие планы? Вы с Ноа к нам присоединитесь?
        Джемма покачала головой.
        - Мы собираемся в веревочный парк. Я была в этом парке несколько раз, и теперь Ноа жутко хочет там побывать. Я все ему покажу и расскажу и буду надеяться, что он не сломает себе шею.
        - Главное, чтобы Сливке с Кексом не пришлось лазить по веревкам, - со смехом заметила Джиджи.
        Джемма ответила широкой улыбкой.
        - Ну мы могли бы привязать их к спине… Думаю, выглядело бы забавно.
        - От Гермеса по-прежнему никаких вестей? - сменила тему Джиджи, и буквально в следующую секунду кто-то позади нас спросил:
        - Ой, вы все еще тут? Что делаете?
        Дружно повернувшись, мы увидели Тиффани, одетую в розовый плащ.
        Джиджи, которая своим вопросом чуть не выдала нас с головой, испуганно зажала рот рукой. Тиффани посмотрела на нее и заметно смутилась.
        - Я вам помешала? Простите.
        Мы с девочками торопливо покачали головами, и я снова пригляделась к Тиффани. Что-то с ней не так, вот только что? Не могу понять, но тревожный колокольчик у меня в голове не дает покоя.
        Тиффани передернула плечами и сказала:
        - Сегодня вы были такими милыми и дружелюбными, и я… У меня здесь никого нет, и я подумала, может, вы захотите потусоваться после школы? Погулять по Парижу или там прошвырнуться по магазинам… - Немного помолчав, Тиффани вздохнула: - Знаете, я так скучаю по своим друзьям…
        В ее зеленых глазах было что-то уязвимое и печальное, и я позабыла обо всех своих подозрениях. Все это время я пыталась найти в новенькой что-то странное, так пыталась, что зациклились на этой безумной мысли. Мысли, которую даже не могу выразить словами. Но теперь мне было жаль Тиффани. И в то же время я восхищалась ее честностью.
        - Прости, Тиффи, - мягко сказала я. - На сегодня у меня другие планы. У девочек тоже. Джемма идет на свидание, Джиджи - гулять с парнем, с которым недавно познакомилась, а я встречаюсь с другом, нам надо уладить кое-какие дела. Это затянется до позднего вечера.
        Тиффани понуро опустила голову, и тогда я добавила:
        - Но в выходные мы свободны. Хочешь встретиться и куда-нибудь сходить?
        Ее лицо тут же прояснилось:
        - Да, было бы здорово! Спасибо! Девочки, вы такие милые! Сегодня я много с кем познакомилась, но вы самые милые из всех. Я с удовольствием куда-нибудь с вами схожу!
        Судя по всему, Тиффани обладает способностью говорить не переводя дыхания. Совсем как Джиджи. Я невольно улыбнулась.
        - Давай обменяемся номерами телефонов?
        - Да, давай. - Тиффани порылась в кармане плаща и вытащила смартфон. Розовый смартфон. Вот это сюрприз. - Вбейте свои номера, я напишу вам в «Ватсап», и мы потом обо всем договоримся. У вас есть групповой чат?
        Мы с Джиджи и Джеммой нерешительно переглянулись. Да, групповой чат у нас есть, но в нем мы обычно обсуждаем мифологическое мироустройство.
        - Сейчас я по-быстрому создам группу, в ней и поговорим, - сказала я, уходя от вопроса.
        Тиффани, похоже, не заметила нашего колебания.
        - Отлично. - Она посмотрела куда-то мимо меня. - А вот и мой отец! Приехал, чтобы забрать меня. - Тиффани махнула рукой в сторону большого серебристого лимузина. - Привет, пап! Я сейчас! - Она снова посмотрела на нас. - Можно будет собраться у меня, если хотите. Я очень люблю печь. Как вы относитесь к кексам?
        Джиджи сразу же насторожилась.
        - Ты любишь печь? - переспросила она. - Что именно? А кексы покрываешь айсингом или предпочитаешь ганаш?
        Джемма посмотрела на меня так, словно Джиджи вдруг заговорила на иностранном языке.
        - Айсинг? Ганаш? Понятия не имею, что это.
        - Я тоже, - кивнула я, заговорщически улыбаясь. - Поэтому предпочитаю не вмешиваться.
        Серебристый «Мерседес» посигналил, и Джиджи с Тиффани замолчали.
        - Мне пора, - сказала Тиффани. - Была очень рада познакомиться! Я напишу вам. Вот прямо сейчас и напишу. Еще увидимся! - Она побежала вниз по лестнице, напоминая розовый шарик, прыгающий по ступенькам.
        - Она любит печь, - сказала Джиджи, сверкая глазами.
        Тиффани тем временем проскользнула на пассажирское сиденье лимузина. Водитель - ее отец - снова нажал на клаксон, и мы помахали на прощание.
        - Наконец-то она нашла себе единомышленницу, - трагично прошептала Джемма. - Империя пирожков возрастет и станет непобедимой!
        Джиджи дружески пихнула ее локтем.
        - Пойдем уже. Мне еще нужно успеть сделать уроки, а потом - принять душ и прихорошиться перед свиданием, на что уйдет много-много часов.
        - Мне б твои заботы, - улыбнулась Джемма, взмахнув ресницами.
        - Ты что, не готовишься ко встрече с Ноа?
        - Готовлюсь, конечно.
        - Тогда ты и сама понимаешь, что я… - Джиджи посмотрела на меня и запнулась.
        - Прости, Ливия, - сказала Джемма, ласково погладив меня по плечу. Девочки резко посерьезнели.
        Я в ответ покачала головой.
        - Если вы будете постоянно переживать из-за меня, то так и с ума сойти недолго. Я не хочу, чтобы все и каждый разделял мое несчастье. Джиджи, я очень рада, что ты встретила парня, который от тебя без ума. И за тебя, Джемма, я тоже рада. Конечно, я скучаю по Маэлю, но в то же время прекрасно понимаю, что никто из нас не может изменить ситуацию. Вчера мы предприняли попытку освободить Маэля, у нас ничего не получилось, поэтому будем пытаться дальше. Джиджи, Джемма, я знаю, что вы рядом и что вы всегда готовы меня поддержать. Это самое главное. Поэтому не надо обращаться со мной как со стеклянной и не надо в моем присутствии тщательно подбирать каждое слово. Я хочу, чтобы вы веселились и радовались жизни. И я буду радоваться за вас.
        - Хорошо сказано, - прошептала Джиджи.
        - Согласна, - сказала Джемма и положила руку мне на плечо. - Поехали домой. Наконец-то рабочая неделя подошла к концу.

* * *
        Ровно в пять вечера Энко подхватил нас с Джиджи у станции метро, перед которой мы договорились встретиться. Я села вперед, на пассажирское сиденье, и, как только Энко остановился на светофоре, выключила композицию под названием «кот орет под волынку». Энко, радостно отбивавший по рулю несуществующий ритм, возмущенно воззрился на меня:
        - Эй, музыку выбирает водитель!
        - Знаешь, в первый раз это смешно, а во второй - уже опасно для здоровья.
        Видимо, Энко понял, о чем речь, потому что просто пожал плечами и сказал:
        - Что ж, ладно. Но в таком случае мне придется занять руки чем-нибудь другим.
        С этими словами он ущипнул меня за мочку уха.
        Я оттолкнула его руку.
        Тогда Энко ткнул меня прямо в ушную раковину. Стало щекотно, и я невольно вздрогнула.
        - Энко… - Я схватила Энко за руку, заставляя вытащить палец из моего уха. - Хватит уже.
        Стоило отпустить, как он снова меня ткнул. Сидящая за нами Джиджи чуть не подавилась от смеха.
        - Немедленно вытащи палец из моего уха! - сказала я. Прозвучало как полный абсурд. Джиджи фыркнула, зажав рот рукой.
        Энко покрутил пальцем влево и вправо.
        - Посмотрим, что здесь можно найти…
        - Прекрати сейчас же, или, клянусь Тартаром, я…
        Энко убрал палец и усмехнулся.
        - Ты сделаешь что? Бросишь в меня цветы, как в Цербера? - Судя по всему, происходящее казалось ему невероятно смешным. - Ты выключила мою музыку, а значит, сама во всем виновата.
        Энко снова принялся развлекаться с моим ухом. Стало так щекотно, что я чуть не вскочила. На месте меня удержал ремень безопасности. Эванджелина беспокойно заерзала. Растеряв остатки терпения, я схватила Энко за руку, не забывая следить за дорогой: судя по всему, голова у Энко забита сплошными опилками.
        - Немедленно прекрати. И смотри вперед, на дорогу, - сказала я, на что Энко лишь рассмеялся.
        Тогда я разозлилась уже не на шутку. Я и так вся на нервах из-за этой загадочной сыпи, так еще и Энко подливает масла в огонь своими глупостями! Ладно один раз, пошутили и хватит. Но неужели обязательно пихать палец мне в ухо? Я почувствовала, как изнутри поднимается обжигающая волна гнева.
        Это случилось так неожиданно, что я не успела отреагировать: странное тепло, которое, казалось, исходило откуда-то из живота, накрыло меня, словно взрывом, и распространилось по всему телу.
        - Ой! К тебе что, подсоединена линия высокого напряжения?! - Энко выдернул руку из моего уха и затряс пальцами. Кожа на них покраснела.
        Я посмотрела на его руку, потом на свою, потом снова на его. Это что, волдыри? Ладонь Энко выглядела так, словно он получил сильный солнечный ожог.
        Джиджи попыталась наклониться вперед, несмотря на ремень безопасности.
        - Что ты сделал?
        Неужели это сделал он, Энко? Я скрестила руки на груди и сказала:
        - Что ж, сын Аида, фокус презабавный, но я и сама могу поднять себя на смех.
        На светофоре загорелся зеленый сигнал, Энко отвлекся на дорогу, но потом возмущенно вскинулся:
        - Не надо делать из меня крайнего! Да моим рукам цены нет! Не знаю, что ты сделала, но больше так не надо. Болит ужасно.
        Я посмотрела на его руку, лежащую на руле. Ожог и не думал заживать. Как странно… Обычно раны полубогов заживают очень быстро…
        Энко убрал руку с руля, помахал ей и сказал:
        - Твоим кремом для рук убивать можно.
        - Я пользуюсь кремом для рук с двенадцати лет и пока еще никого не убила.
        Энко скривился с таким видом, словно не пытался ввести меня в заблуждение своими трюками. Впрочем, нельзя забывать про тепло, которое я почувствовала у себя в животе. Чем больше я злилась на Энко, тем сильнее оно становилось…
        Воцарилась тишина - неуютная и напряженная. Джиджи вернулась на свое место. Судя по всему, она не сомневалась в том, что случившееся было делом рук Энко. Джиджи вытащила смартфон и принялась что-то печатать - наверное, писала Селки, что мы уже в пути.
        Я решила, что не стоит провоцировать конфликт, поэтому не стала трогать радио. Впрочем, «нормальная» музыка была бы сейчас очень кстати…
        - Можно включить радио? - наконец спросила я.
        Пожав плечами, Энко ткнул в какую-то кнопку. Плеер выплюнул диск, включилось радио, и в следующую секунду из колонок послышался хит, уже не первую неделю возглавляющий хит-парады. Заговорить никто не пытался, и остаток поездки прошел в молчании. Но меня это более чем устраивало.

* * *
        Энко благополучно довез нас до Китайского квартала. Мы вошли в химчистку, где нас встретил дружелюбный месье Лин У. Сегодня я так нервничала, что не обратила внимания на водных дракончиков.
        Селки с Нереем уже ждали нас в комнате для игры в покер. Нерей был одет в гавайскую рубашку и широкие легкие брюки, а на ногах у него красовались шлепанцы. Как, впрочем, и у его сына.
        - Прошу прощения за доставленные неудобства, дорогая нимфа, - сказал Нерей вместо приветствия и дружелюбно пожал мне руку. - Сейчас я тобой займусь. А мой сын с нетерпением ждал встречи с твоей смертной подругой. Только об этом весь день и говорил.
        Селки выглядел так, будто готов сквозь землю провалиться. Джиджи улыбнулась и смущенно опустила взгляд.
        - Может, у вас есть какая-нибудь мазь? - спросил Энко, который по-прежнему пребывал в дурном расположении духа, и указал на фиолетовое пятно, выглядывающее из-под выреза моего кардигана. Я как раз сняла плащ и яркий шарф, ставший неотъемлемой частью моего гардероба.
        - Зевсова молния меня разрази… - Нерей подошел ко мне и внимательно осмотрел пятно. - Клянусь всеми источниками, я никогда раньше такого не видел.
        Я закатала рукав и показал ему еще одно пятно.
        Нерей округлил глаза.
        - Прости, Ливия, но я ничем не могу тебе помочь. Я никогда не видел ничего подобного.
        - Но яд же попал и на вас! Почему у вас ничего нет?
        - Эти водоросли из моего царства. Они не могут мне навредить, - ответил Нерей и снова посмотрел на пятно у меня на руке. - Думаю, реакция такая резкая из-за того, что ты луговая нимфа. Возможно, задание, которое я тебе поручил, больше подошло бы для водной нимфы. Но где ее найти? Сейчас это практически невозможно…
        Да, мне уже доводилось об этом слышать, причем не раз. Все вокруг только и говорят о том, что нимфы вымирают или уже вымерли.
        - Значит, вы не можете мне помочь? На следующей неделе у меня физкультура… Что я скажу учителям? - Помолчав, я спросила: - Вы, случайно, не знаете, когда эти пятна пройдут?
        Нерей выглядел по-настоящему обеспокоенным.
        - Нет. Прости, Ливия, мне очень жаль. Если бы я знал, что так будет, то не стал бы просить тебя о такой услуге.
        Нерей мельком взглянул на своего сына, который что-то шептал Джиджи на ухо. Захихикав, та игриво стукнула Селки по широкой груди.
        - Тогда нам здесь делать нечего, - вмешался Энко. Лицо его было хмурым и пасмурным, как небо во время затянувшегося дождя. - Ливия, кажется, я знаю, как тебе помочь. Но для этого нам придется поехать ко мне. Если ты, конечно, не против.
        У него в голосе я расслышала странные нотки. Нерей раздраженно посмотрел на Энко, и тот с демонстративным вызовом скрестил руки на груди.
        Я не хотела спорить с Энко на глазах Нерея. Повелитель рек считает нас друзьями. Откуда ему знать, что я стараюсь не оставаться с Энко наедине? Я посмотрела на Джиджи - та лучезарно улыбалась Селки, который, видимо, рассказывал какую-то забавную историю. Нет, я не могу просить ее поехать со мной. Не хочу портить ей свидание. Джиджи заслуживает вспомнить, каково это - быть влюбленной.
        - Да, без проблем, - с улыбкой ответила я. Энко так удивился, что невольно опустил сложенные руки.
        Я попрощалась с Селки и Джиджи, которая пообещала мне написать, когда будет время. Нерей лично проводил нас к выходу и сказал, что мы можем вернуться, когда пожелаем. Я поблагодарила его.
        Стоило сесть в машину, как мне снова стало не по себе. Во что я ввязалась?

* * *
        Энко жил в одном из старейших студенческих общежитий Парижа - иными словами, в таких же спартанских условиях, как и Маэль. Комнатушка была крошечная, метров тринадцать, не больше. Почти все место занимали кровать, один шкаф с книгами и два - с одеждой. Там, где не валялась одежда с вырвиглазными принтами, лежали стопки книг: все вокруг буквально кричало о вкусах и предпочтениях Энко.
        Я спрятала смартфон, который не выпускала из рук с тех пор, как по дороге сюда написала Афродите, богине любви. Я с нетерпением ждала ответа - после того как я вызволила ее возлюбленного из царства Аида, она предложила мне свою помощь. Пожалуй, пришло время ею воспользоваться. В машине мы с Энко почти не разговаривали, хотя его настроение явно прояснилось. Я, в свою очередь, старалась не выглядеть слишком уж напряженной.
        Энко небрежно бросил куртку на спинку придвинутого к столу стула и сказал:
        - Чувствуй себя как дома.
        Я огляделась по сторонам. Сесть здесь можно либо на стул, заваленный одеждой, либо на застеленную покрывалом кровать - единственный островок порядка в этой комнатушке.
        - Ой, совсем забыл, - вдруг сказал Энко и обвел помещение рукой: - Давай я сначала устрою тебе экскурсию. Не хочу, чтобы ты заблудилась.
        Я обернулась вокруг своей оси - вот вам и вся экскурсия! Мы оба невольно рассмеялись, отчего атмосфера сразу же разрядилась.
        - Там уборная. - Энко указал на дверь, которую я даже не заметила, и распахнул ее. Моему взору предстала душевая кабинка, вплотную к которой стоял унитаз, а напротив унитаза - крошечная раковина.
        - Я называю это «душалет», - широко улыбнувшись, сказал Энко. - Можно принять душ, сидя на унитазе. Гениальное изобретение. Интересно, почему его до сих пор не запатентовали?
        Я улыбнулась в ответ.
        - Особенно учитывая, как давно ты тут живешь. Ты хоть развернуться в этом помещении можешь?
        - Разве что встав ногой на сиденье унитаза, - с серьезным выражением отозвался Энко.
        Я снова рассмеялась, а потом спросила:
        - Можно выпустить Эванджелину? Или сокурсники имеют привычку врываться к тебе без стука?
        Энко шагнул к двери, повернул ключ в замке и сказал:
        - Проблема решена.
        Из-за запертой двери мне тут же стало не по себе, но я подавила в себе это чувство.
        - Отлично, спасибо.
        Эванджелина, похоже, слышала наш разговор, потому что она немедленно выползла из-под моего выреза и изучающе облетела комнатушку.
        - Хочешь чего-нибудь попить?
        С этими словами Энко открыл крошечный холодильник, стоявший у него под столом. Обычно люди ставят туда шкафчики для документов, а Энко поставил холодильник. Почему я даже не удивлена?
        Энко сунул мне под нос лимонад и спросил:
        - Будешь?
        Кивнув, я снова посмотрела на кровать. Садиться или нет? Но больше некуда…
        - Что-то не так? - поинтересовался Энко, заметив мою нерешительность.
        Я снова огляделась. Повсюду - на полках, на полу - стопками валялись книги на самых разных языках. Стены украшали плакаты с фотографиями известных классических писателей и рекламные афиши театральных постановок. За дверью стояли две гитары, рядом лежал микрофон со скрученным кабелем. Телевизора не было - как, впрочем, и в квартире у Маэля. На столе царил такой же художественный беспорядок, как и во всей комнате: вся его поверхность была завалена папками, тетрадками, учебниками и прочим хламом. Ни единого свободного места! Я разобрала названия парочки учебников по литературоведению, но они ни о чем мне не сказали. Я перевела взгляд на Энко. Кто бы мог подумать, что он такой умный и начитанный?
        Энко все еще смотрел на меня, и в его взгляде отчетливо читался вопрос.
        Я решила, что лучше пока постою, и нерешительно пожала плечами.
        - Удивляюсь тому, как скромно ты живешь, учитывая, что ты… - я запнулась. Если честно, понятия не имею, много ли денег у богов, но если вспомнить роскошный лофт Гермеса, то мало их быть не может.
        - Мы не какие-нибудь там вампиры из дамских романов, - серьезно сказал Энко. - Я не обязан разъезжать на «Порше» только потому, что полубог.
        - А ты мог бы купить «Порше», если бы захотел?
        - Конечно, мог бы. Но я учусь не в частном универе где-нибудь в Швейцарии. Вот там без спортивной тачки вход на студенческие тусовки заказан. А зачем мне такая машина в Париже? Отец будет помогать мне деньгами, пока я не встану на ноги. Маэлю и остальным он тоже помогал или помогает. Как только мы находим работу и начинаем зарабатывать сами, то перестаем получать от него пособия. Мы строим свою жизнь, снова и снова. Конечно, у меня остались деньги из прошлой жизни. Но только потому, что я их копил, - сказал Энко и скрестил руки на груди. Похоже, он гордился собой.
        Я почувствовала, что невольно впечатлилась этой речью. Боги, безусловно, сказочно богаты, но воспитывают своих детей в скромности.
        - Не все, - сказал Энко, будто прочитав мои мысли. - Отпрыски Зевса - богатенькие хлыщи. Зевс забил на них и компенсирует это деньгами. Поэтому все его сыновья ужасно избалованы. Впрочем, меня, наверное, можно назвать старомодным. Деньги, как золото, - не гарантируют счастье, даже если их много. - Энко присел на краешек стола и махнул в сторону своей кровати. - Можешь сесть там.
        «Похоже, он не отстанет», - подумала я, села на кровать и внезапно поняла, на что это похоже. Я - на кровати Энко, сам он - на расстоянии вытянутой руки и смотрит на меня сверху вниз…
        - Что-то не так? - поинтересовался Энко. Он улыбался, но в его голосе проскользнула неуверенность. Я торопливо закивала. Я ожидала, что Энко будет доставать меня своими заигрываниями, но сейчас, когда мы остались наедине, то увидела его с другой стороны. Даже не знаю, что теперь и думать…
        - Тебе нравится этим заниматься? - спросила я, кивнув на лежащую на столе кипу тетрадей.
        Энко мотнул головой.
        - Да, мне нравится размышлять на такие темы. Нравится разбирать научные мировоззрения людей. Что ни говори, а литературоведение и философия - мои любимые предметы, а в двадцатом и двадцать первом веках появилось множество интересных мыслителей.
        - А чем ты раньше занимался?
        - Раньше - в предыдущей жизни? Ты ведь об этом?
        Я кивнула. Мне известно, что Маэль в прошлой жизни был архитектором. Как же странно говорить об этом как о чем-то само собой разумеющемся!
        - Так что? Кем ты раньше был?
        - Ты будешь смеяться, - со смущенной улыбкой ответил Энко.
        - Нет, конечно же, не буду, - покачала головой я. - Итак, кем же ты был?
        - Геологом.
        - Геологом?
        - Да, именно. Геологом. - Энко широко улыбнулся. - Знаешь, камни бывают очень интересными.
        - Ладно, как скажешь, - отозвалась я, но его улыбка не померкла. Он выглядел… счастливым. Всего минуту назад он с восторгом рассуждал о мыслителях, а теперь с неменьшим энтузиазмом рассказывал о том, что в прошлой жизни копался в земле. Меня охватило невольное восхищение.
        - Я ужасно много путешествовал. Мне так нравилась моя работа! Я всю жизнь проработал в университете. - Энко замолчал и задумался. - Маэль, наверное, рассказывал, что память о прошлых жизнях возвращается к нам постепенно?
        Я кивнула.
        - Да, он упоминал об этом. В свой двенадцатый день рождения вы вспоминаете древнегреческий, а остальное - по мере взросления.
        - Именно. Но по праву сына Аида, повелителя царства мертвых, я обладаю даром помнить собственную смерть, - сказал Энко, слегка наклонившись ко мне. - Хочешь знать, как я умер?
        Он все еще улыбался. Это показалось мне жутковатым, но любопытство пересилило, и я сказала:
        - Да, хочу.
        - Это случилось в университете. Я был у себя в кабинете и вдруг рухнул на стол, прямо на стопку книг. Сердце у меня не билось. Это был не сердечный приступ, ничего такого. Нет, мое сердце просто остановилось. В кабинете было тихо. Как сейчас помню - тогда тоже стояла ранняя осень. Вот только погода была теплее. Из окна моего кабинета можно было увидеть деревья. Их листья блестели золотом. Помню, незадолго до смерти я еще подумал: «Как же красиво солнце проникает сквозь листву!» На столе у меня стояла полупустая чашка кофе. Я чувствовал, что умру в тот день, и кофе почему-то был особенно вкусным. Помню, как просмотрел документы, прочитал отчеты моих студентов о стажировке. Я был уже слишком старым, чтобы ездить в экспедиции, но, читая их отчеты, мне казалось, что я рядом. То утро не стало исключением. Я поставил своим ребятам оценки, отодвинул в сторону документы и снова посмотрел в окно. Помню, как подумал: «Надо допить кофе, пока не остыл». По дереву бегала белка, рыжая и жутко быстрая. На секунду я ей позавидовал: сам я передвигался с трудом. И вот тогда мое сердце просто… остановилось. Странное
ощущение… Если только оно не останавливается во сне. Я понял, что происходит, и успел подумать только: «О нет». А потом наступил покой. Когда умираешь, жизнь не проносится перед глазами, как фильм. Смерть больше похоже на скатывание с горки. Моя была хорошей - я умер тихо и спокойно. Следующее, что я помню, - это как проснулся в свой двенадцатый день рождения и внезапно понял, кто я такой. После этого мы с приемными родителями больше не могли найти общий язык. Меня передавали из одной семьи в другую, как и Маэля. Теперь я снова отвечаю за себя сам, на чем и успокоился.
        Меня так поразил этот рассказ, что я не могла произнести ни слова. Некоторое время мы с Энко молча смотрели друг на друга. В его больших глазах читалась пугающая уязвимость. Откровенность Энко тронула меня до глубины души. Куда делся самоуверенный Казанова, флиртующий со всем, что движется, и уверенный в том, что он - подарок всему человечеству? Я не знала, что ответить, снова и снова прокручивала в голове рассказ о его смерти. У меня на глазах выступили слезы.
        - О нет… - прошептал Энко. - Нет, пожалуйста… пожалуйста, только не плачь! Прости меня. Мы, полубоги, легко говорим о смерти потому, что часто с ней сталкиваемся, но…
        - Нет, все в порядке, - перебила я. - Пожалуйста, не извиняйся. Я же сама спросила. Просто это так ужасно, когда кто-то рассказывает о своей смерти…
        Энко медленно кивнул.
        Я вспомнила о Гермесе, который до сих пор не ответил, и на ум пришел вопрос, и я тут же его озвучила:
        - Кто твой наставник? Почему он не поддержал тебя, когда у тебя возникли проблемы с приемными родителями?
        - У меня не наставник, а наставница, - ответил Энко, криво усмехнувшись. - Ты ее знаешь.
        Шестеренки у меня в голове закрутились на максимальной скорости. «Ее»? Кроме Персефоны, я встречалась лишь с одной богиней.
        - Что? Афродита - твоя наставница?
        - Афродита научила меня всем премудростям соблазнения смертных, но она не из тех, кто умеет подставить плечо в трудную минуту. Можешь представить, чтобы она бдила у постели больного или поила горячим молоком с медом, если приснился кошмар?
        Я покачала головой. Мне нравится Афродита, она не злая и не холодная, но материнских чувств у нее не больше, чем у кукушки, подбрасывающей яйцо в чужое гнездо.
        - В это трудно поверить, но Аид хорошо о нас заботится. Поэтому наставники нам не особо-то и нужны. Да, отец вспыльчивый, да и с Персефоной обходится плохо, но Персефона воздает ему за все свои обиды сторицей. На протяжении уже трех тысяч лет. Думаю, он получает по заслугам. С Афродитой мы почти не общаемся, так что по сути наставника у меня нет. - Энко отстранился от стола и добавил: - Но хватит обо мне! Время заняться твоей проблемой. Кожа все еще чешется? Сильно?
        - Сейчас она скорее горит. Но хуже всего эти пятна, они становятся все темнее… Какие будут предложения?
        Энко серьезно посмотрел на меня.
        - Есть у меня одна настойка… - сказал Энко с серьезным видом. - Но ей уже сто лет, поэтому не знаю, подействует ли она. Попробовать стоит, но должен предупредить: может быть больно.
        Я тяжело вздохнула и ответила:
        - Все так ужасно чешется, что уж лучше я потерплю боль, поверь.
        Энко несколько секунд разглядывал меня, затем повернулся к столу.
        - Секунду. Сначала мне понадобится ключ…
        С этими словами он выудил маленький бронзовый ключ из подставки для ручек, коих на столе было не сосчитать.
        - Ого! Ключ от тайной комнаты! Совсем как в «Гарри Поттере». Там ты прячешь свои зелья?
        Энко громко рассмеялся.
        - Да, мы, слизеринцы, такие. Настоящие знатоки Темных искусств. - Он притворился, что накидывает на себя мантию. - Добро пожаловать, дорогая маггла.
        Я рассмеялась в ответ.
        Усмехнувшись, Энко поиграл бровями, потом повернулся к книжному шкафу, вытащил из него толстую книгу и осторожно положил ее посреди стола. Я наклонилась, чтобы разглядеть написанное на корешке название.
        - Тадам! - триумфально воскликнул Энко, словно исполняя какой-нибудь зрелищный фокус.
        «Большая поваренная книга средиземноморской кухни». Пожалуй, хранить волшебное зелье в поваренной книге - это даже логично. Энко приложил ключ к обложке, на которой была изображена корзинка с яркими овощами. Ключ погрузился в книгу и полностью исчез. В следующее мгновение обложка откинулась, словно крышка, и внутри я увидела бутылек - маленький, не больше флакона духов. Корпус его был граненым и неестественно мерцал. Казалось, внутри находятся множество эльфийских огоньков.
        - Вот это да, - прошептала я. - Как же красиво!
        Энко вытащил бутылек и осторожно взвесил его в руке.
        - Ну… у таких вещей всегда есть обратная сторона, не правда ли?
        Он сунул бутылек мне в руки. Какой тяжелый! Можно подумать, он не стеклянный, а каменный. Внутри бурлила прозрачная жидкость.
        - Из чего он сделан? Из драгоценного камня? - поинтересовалась я.
        - В точку. Это оникс, точнее - одна из его разновидностей. Его можно найти только в подземном царстве. Знаешь, почему пузырек светится?
        Я покачала головой.
        - Не знаю, но это в любом случае невероятно красиво.
        Энко осторожно забрал у меня бутылек.
        - Ты наверняка знаешь, откуда берутся драгоценные камни? Различные минералы сжимаются вместе с большим давлением, пока не образуется камень. Оникс мерцает потому, что состоит из пепла тысяч сожженных душ. Это то, что осталось от их сознания, души, воспоминаний. Лично мне кажется, что это свечение похоже на то, будто что-то изо всех сил пытается вырваться из камня. - Энко поставил бутылек на стол.
        При взгляде на него у меня пробежал холодок по коже.
        - Господи! Кто мог такое сотворить?!
        Теперь я видела то же, что и Энко. От камня исходила слабая пульсация, и свечение, казалось, соответствовало ритму. Выглядело так, будто что-то и правда пытается вырваться наружу.
        - Бутылек принадлежит Оркусу - мастеру пыток, обитающему в Тартаре. В детстве мы с Маэлем частенько пробирались в его владения. У Оркуса в подземном царстве свои владения, они немного в стороне. Это самое низкое место в Тартаре. Там, внизу, происходят действительно ужасные вещи. Когда мы подросли, отец водил нас туда, - чтобы закалить и все такое, - но мы приходили туда и раньше. Развлекались, раздражая Оркуса. Он такой забавный, когда злится. Ирония заключалась в том, что он не мог нам навредить, потому что отец - его босс, и мы находились под его защитой.
        - Что, серьезно? - вздохнула я, качая головой. - Гулять по камерам пыток - жутко, а специально бесить кого-то - так вообще последнее дело. К тому же только потому, что он «забавный, когда злится». Дай угадаю: бутылек ты украл у него?
        - Само собой, - усмехнулся Энко. - Эта вещица показалась мне красивой, и я захотел ее себе.
        - Ну естественно, - театрально вздохнула я. - Я даже не удивлена. Со своими фанатками ты тоже так делаешь? «Она показалась мне красивой, я захотел ее себе и взял с собой».
        Усмешка Энко исчезла. Он слабо покачал головой и сказал:
        - Да ладно тебе. Это просто шоу, спектакль, чтобы соответствовать имиджу рок-звезды. Публика ждет такого поведения. Недавно у нас с ребятами было интервью. И вот представь: Ноа сидит в идеально выглаженной рубашке и рассказывает о том, что по воскресеньям любит долго сидеть за завтраком и читать газету. Девушка, которая брала у него интервью, чуть не уснула от скуки.
        У меня вырвался смешок.
        - Не впутывай сюда Ноа! Он классный. Джемма от него без ума.
        - Ты права. Похоже, они с Ноа отлично друг другу подходят. Ноа говорит только о ней.
        Я указала на бутылек и спросила:
        - А дальше что? Что нам с ним делать? И, самое главное, что за жидкость находится внутри?
        - Вообще-то ее используют для пыток.
        Я уставилась на Энко, широко раскрыв глаза.
        - Что, серьезно? Ты запер дверь, чтобы связать меня и пытать?
        - Ну мыслишки! - громко рассмеялся Энко. - Как тебе не стыдно?
        Я пропустила этот двусмысленный намек мимо ушей и снова спросила:
        - Что внутри? Давай колись!
        Энко взял бутылек и с тихим хлопком вытащил пробку.
        - Понюхай, - предложил он.
        Я окинула его недоверчивым взглядом.
        - Я ведь не останусь без носа?
        - Не попробуем - не узнаем, верно?
        С этими словами Энко поднес бутылек к лицу и глубоко вдохнул. Поморщился, но нос его остался на месте.
        - Ладно, давай сюда.
        Я взяла бутылек и осторожно принюхалась. От жидкости пахло остро, как если бы в соковыжималку положили свежий лук, чили и халапеньо. В носу стало покалывать, и мне пришлось на мгновение зажать его, чтобы не чихнуть.
        - Если кожа будет гореть от этого так же сильно, как нос, то про зуд я точно забуду.
        - Это экстракт яда доисторических медуз. Раньше их яд был куда опаснее, чем сейчас. Медузы - древние существа, они жили бок о бок с динозаврами, но за прошедшие тысячелетия многие из смертоносных видов вымерли. Этот яд практически безвреден, но кожу обжигает только так. Ну как правило.
        - Как правило? - переспросила я дрогнувшим голосом. - Я луговая нимфа, а не какой-нибудь там мутант!
        - В этом-то и дело, - сказал Энко, покачивая настойку в бутыльке из стороны в сторону. - Ты - дитя природы, поэтому попробуем гомеопатический принцип similia similibus curantur. «Подобное лечится подобным». Может быть, раны от яда водорослей заживут, если помазать их чем-то похожим. Медузий яд тоже является нейротоксином, они действуют по одинаковому принципу.
        - Хочешь сказать, - начала я, скрестив руки на груди, - что твой способ, «может быть», подействует. А если нет, то плоть отделится от моих костей, потому что кислота прожжет меня насквозь?
        Энко неопределенно кивнул.
        - Сначала попробуем намазать какое-нибудь незаметное место…
        - Незаметное?! Иными словами, ту часть тела, без которой можно будет обойтись?!
        - Ливия, я почти на сто процентов уверен, что это сработает. Гомеопатия - древняя наука. Ты - сверхъестественное создание, дитя природы, поэтому яд наверняка подействует.
        - Несмотря на то что я - дитя природы, у меня аллергия на растения, с которыми якобы должна находить общий язык.
        - Не аллергия, а реакция на яд. Это совсем другое.
        - Неужели?
        - Конечно. Тебе будет больно… очень больно. Жжение будет ужасным, но ты не умрешь. В этом и заключается смысл пыток - в том, чтобы причинить боль. Если истязаемый быстро умрет, цель достигнута не будет.
        - Ты просто невозможен, - простонала я.
        - Но я прав.
        С этими словами Энко приложил палец к горлышку бутылька и перевернул его, смачивая палец настойкой. Потом протянул вперед. Кожа на подушечке пальца сразу покраснела и покрылась волдырями. Энко поморщился - видимо, яд подействовал в полную силу. Его рука задрожала, но вскоре дрожь прекратилась. Волдыри заживали у меня на глазах, и я кое о чем вспомнила.
        - Ты полубог, а у вас, в отличие от меня, рекордно быстрая регенерация.
        - Оркус пытает этим ядом тех, кто только умер, - тихо сказал Энко. - Иными словами, людей - точнее, тех, кто раньше ими был. Этот яд тебя не убьет, поверь мне.
        Я глубоко вздохнула, призывая на помощь все свое мужество.
        - Ладно, давай попробуем, - произнесла я и закатала рукав кардигана, демонстрируя Энко длинный красный рубец. Эванджелина тем временем возилась с карандашом: катала его по полу взад-вперед. Это было ее любимым занятием, не считая сна и воздушных пируэтов. Похоже, происходящее ее совсем не волновало.
        Энко сел рядом со мной на кровать, снова смочил палец настойкой и принялся растирать мою рану. Меня словно током ударило - руку пронзила резкая боль, которая распространилась по всему телу, она начала неконтролируемо трястись. Жжение было ужасным, кожа мгновенно покрылась волдырями. Рубец не поблек, напротив - стал еще темнее, сначала красно-коричневым, а потом почти черным. Похоже, ткань начала отмирать. Меня охватил страх.
        - Ничего не получается… Ничего не получается… Энко, посмотри на мою руку! - Я хотела было убрать руку, но Энко крепко держал меня.
        - Ливия, подожди секунду.
        - Нет! - закричала я, отчаянно пытаясь вырваться из чужой хватки. Мне хотелось вскочить, броситься в ванную и сунуть руку под струю воды. - Надо смыть яд, и как можно скорее! Черт, как же больно!
        Через несколько секунд жидкость высохла, оставив после себя маслянистую пленку. Боль притупилась и вскоре совсем утихла.
        - Ничего не получилось, - сказала я. - Сам посмотри. Стало даже хуже, чем раньше.
        Энко наклонился, внимательно осматривая мою рану.
        - Подожди-ка… - сказал он и осторожно коснулся ее пальцем. Красновато-коричневая кожица стала облезать. Энко стянул ее, словно пластырь, и под ней показалась светлая неповрежденная кожа.
        Я уставилась на нее во все глаза.
        - Поверить не могу! Откуда ты знал, что так случится?
        Энко лишь пожал плечами.
        - Клочок кожи выглядел так, будто его можно снять.
        - С ума сойти… - Теперь я полностью поверила в то, что предложенный Энко способ подействует. - Давай попробуем намазать и другие места?
        Я закатала другой рукав и поинтересовалась:
        - Как там твой палец?
        - Терпимо, - отозвался Энко.
        - Спасибо за помощь, - улыбнулась я.
        Энко осторожно отодвинул манжету у меня на рукаве и сказал:
        - Давай продолжим.
        Во второй раз было так же больно, как в первый, и мне пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы сдержать дрожь. Потом Энко перешел к волдырю на ключицах. Я смущенно отвела взгляд в сторону. Он сидел так близко, к тому же мне пришлось низко оттянуть воротник…
        Кожу пронзило ударом тока, и у меня перехватило дыхание.
        - Успокойся, все хорошо, - зашептал Энко. - Это самое плохое в нейротоксинах. От них возникают проблемы с дыханием и глотанием. Но тебе скоро полегчает.
        Я судорожно хватала ртом воздух, чувствуя, что задыхаюсь. В какой-то момент боль показалась невыносимой, но потом внезапно все прошло.
        - Если хочешь, можно устроить перерыв, - предложил Энко, изучающе глядя на меня. - Хочешь прилечь?
        - Я хочу со всем покончить, - покачала головой я, повернулась к нему спиной и немного спустила кардиган с плеч. - Со спиной дела обстоят особенно плохо.
        - Да, так и есть. - Энко потянул ткань ниже, и я вздрогнула, почувствовав его теплое дыхание на своей шее. Энко осторожно коснулся волдыря, и от его прикосновения по коже побежали мурашки. - Ты невероятно храбрая, - прошептал Энко мне в шею, продолжая водить пальцем по моей коже. Затем он еще отодвинул мои волосы в сторону и спросил:
        - Можно опустить кардиган еще немного?
        - Конечно, - торопливо сказала я. Мой голос прозвучал хрипло. Это не последний волдырь у меня на теле. Гораздо логичнее было бы снять кардиган, но… это казалось крайне неуместным. Нет, не хочу раздеваться. Мы уже избавились от большинства волдырей, а остальные и сами заживут. Я потерплю. Вряд ли их кто-то обнаружит.
        Но этот волдырь на шее болит по-настоящему сильно. Я зажала рот кулаком, чтобы не зарыдать, но на глазах все равно выступили слезы.
        - Прости, мне очень жаль, - прошептал Энко.
        Плечи у меня задрожали, я прикусила сжатый кулак и всхлипнула. Вскоре боль утихла. Энко стянул старую кожу, похлопал меня по спине и накинул на плечи кардиган. Коснулся моих волос, возвращая их на место. Я прикрыла глаза, но потом резко повернулась и встала. Энко тоже встал. Мы оказались так близко, что почти касались друг друга.
        Глаза Энко сияли неестественно ярко.
        - Ты как?
        - Кажется, неплохо, - отозвалась я, проглотив слезы.
        - Вернись на кровать, посиди еще минуту-другую. Такие вещи - настоящая встряска для организма.
        Я была сбита с толку, чувствовала растерянность и не знала, что делать, но возвращаться на кровать точно не собиралась.
        Энко снова потрепал меня по волосам.
        - Тебе не обязательно уходить прямо сейчас. Задержись ненадолго. Отдохни. Ты голодна? Давай я закажу что-нибудь поесть. - Он придвинулся чуть ближе. - Моя кровать не кусается.
        О да, Афродита многому его научила.
        - Нет, спасибо, - ответила я и торопливо потерла глаза, чтобы Энко не заметил моего смущения. - Я не голодна. Мне еще надо доделать домашку.
        Энко все понял. Коротко кивнув, он подошел к столу, взял пробку и закупорил бутылек.
        Я почувствовала себя неблагодарной скотиной, поэтому подошла к нему и взяла его за плечо.
        - Спасибо, Энко. Ты оказался прав, и я рада, что ты меня на это уговорил. Настойка почти закончилась, и я чувствую себя виноватой. Но я хочу, чтобы ты знал, что я очень благодарна тебе за помощь.
        Энко обернулся. У него в глазах промелькнула целая гамма чувств. Он посмотрел на мою руку, все еще лежащую у него на плече, и накрыл ее своей.
        - Не за что.
        - Если ты занят, я могу поехать домой на метро.
        - Да нет, не особо, - ответил Энко, и в его взгляде снова появилось странное выражение, которое я не смогла распознать. - Если ты хочешь домой, то я, конечно же, тебя отвезу.
        Энко спрятал настойку, вернул книгу на полку и взял со стула куртку. Все это время я молча наблюдала за ним.
        Он подошел к двери и уже успел отпереть замок, когда я вспомнила об Эванджелине и позвала ее к себе. Похоже, я задела Энко. Наверное, он думал, что остаток вечера мы проведем здесь, у него в комнате. Будем болтать, есть пиццу и смотреть друг другу в глаза. Эванджелина вернулась на свое место, после чего я торопливо накинула плащ и взяла с пола сумочку. Я чувствовала себя ужасно и все думала, не поощряла ли я его каким-либо образом. Посылала ему неверные сигналы. Энко - настоящий красавчик, кроме того, представлял собой опасную смесь самоуверенности и обаяния.
        Но для меня он навсегда останется братом Маэля. И только.
        - Пойдем? - Энко приглашающе распахнул дверь и широко улыбнулся, но я прекрасно видела, что улыбка эта была наигранной.

* * *
        Вернувшись домой, я внимательно осмотрела в зеркале волдыри - а точнее, целую кожу на их месте. Настойка сотворила настоящее чудо. Довольная, я влезла в удобные штаны и футболку. Эванджелина порхала по комнате. Чем позже время на часах, тем бодрее она становится. Но сейчас мне было не до ее пируэтов. На экране телефона высвечивалось уведомление о шести непрочитанных сообщениях. Я нажала на иконку «Ватсапа», и меня тут же накрыло волной разочарования. Вместо сообщений от Афродиты, Маэля или Гермеса вся активность исходила от нового группового чата. Четыре сообщения от Тиффани и вежливый ответ от Джеммы. Тиффани писала так, будто мы уже успели стать друзьями не разлей вода. Это довольно странно… Судя по сообщениям Джеммы, она разделяла мое удивление.
        Наверное, Тиффани просто хочет побыстрее обзавестись новыми подругами, потому что тоскует по дому. Это чувство мне хорошо знакомо. Стоит уехать, как о тебе забывают. Большинство из тех, кто ходит в школы для детей дипломатов, предпочитают выстраивать поверхностные отношения, которые рушатся сразу после отъезда. Конечно, хочется влиться как можно быстрее, чтобы не чувствовать себя одиноким. Со мной происходило то же самое.
        Я проглядела сообщения в чате. Речь шла о том, чтобы устроить в субботу шопинг. Тиффани хотела посмотреть парижские магазины, и Джемма уже согласилась с ней встретиться. Наверное, она сочла само собой разумеющимся, что мы с Джиджи тоже пойдем. Я написала короткое сообщение, соглашаясь на встречу. Джиджи пока не ответила - наверное, она все еще была с Селки.
        Я закрыла чат и просмотрела другие сообщения. Гермесу я писать перестала. Последний раз он был в сети еще перед сражением в катакомбах. Все сообщения, которые я отправила после этого, так и остались непрочитанными. Выдвинув ящик стола, я вытащила из него телефон Маэля. К счастью, Маэль не установил на него защитный код. Стоило нажать на экран, как телефон разблокировался. Порывшись в своих закромах, я отыскала кабель для зарядки, подходящий к этой модели. Но телефон Маэля ничем мне не помог.
        Я взяла два телефона - свой и его - и села на кровать. Кровать всегда была моим убежищем. Когда мне было плохо, я могла весь день напролет сидеть, закутываясь в одеяло, разложив все вокруг себя. Тогда мой мир сужался до двух квадратных метров, и тем не менее я не чувствовала себя стесненной, наоборот - мной овладевало чувство безопасности. Эванджелина приземлилась на подушку рядом со мной, но под ее весом та даже не шелохнулась. Она была слишком легкой. Эванджелина начала расхаживать по одеялу, можно было подумать, ей нравится гулять по мягкой ткани. Я улыбнулась ей и снова принялась изучать телефон Маэля. Я вытерла с него кровь, но я никогда не забуду этого зрелища. Я снова нажала на экран. До этих пор я не осмеливалась рыться в телефоне Маэля. Это казались слишком… личным. В «Ватсапе» я обнаружила всего три чата: со мной, с Гермесом и группу под названием «Братья катафилы». В ней были десятки непрочитанных сообщений, но я не стала их открывать. У Маэля на телефоне были установлены «Инстаграм» и «Фейсбук», и здесь красные кружки справа от значков показали, что у него много новых сообщений.
Поддавшись порыву, я щелкнула на папку с фотографиями. Здесь я тоже нашла очень мало. Несколько фотографий страниц из какой-то книги, старые карты катакомб, отчеты о скрытых проходах. Коротенький текст из реферата о философии, о котором он мне рассказывал. Я удивленно остановилась, наткнувшись на свои фотографии. Это были фотографии из моего «Инстаграма». На некоторых из них были обрезаны все, кроме меня.
        Сердце у меня болезненно сжалось, на глаза выступили слезы, и я торопливо погасила экран. У нас нет ни одного совместного фото. Жизнь бывает такой несправедливой! Что-то может закончиться, едва начавшись. Раньше я думала, что нам пока еще рано вместе фотографироваться, ведь мы знакомы всего ничего… К тому же я не из тех, кто делится с «Инстаграмом» всем, что происходит в жизни. Теперь я ужасно жалею, что нет ни одной фотографии, на которой мы с ним вдвоем…
        Я упала на подушку. Первая попытка вызволить Маэля из заключения обернулась провалом. Зевс не стал меня слушать, только разозлился. Но Энко считает, что их родной отец не нанес бы ему смертельных увечий. Он не сомневается в том, что его брат еще жив. Я тоже. Я бы почувствовала, если бы Маэль умер. Несмотря на то что огненная корона у меня на коже поблекла, я уверена, что между нами все еще существует крепкая ментальная связь. Посмотрев на левую руку, я увидела водную корону, мерцающую голубоватым светом. Метка все еще на месте, и, поскольку я получила ее лично от речного бога Нерея, она, вероятно, останется там на какое-то время. Я перевела взгляд на другую руку и всхлипнула. Слезы подступили к глазам.
        Огненная корона у меня на коже полностью пропала.
        Глава 4
        Шопинг с феноменами
        В постели я провалялась почти до обеда. Вчера вечером, вернувшись домой, я заставила себя сесть за домашку и… не заметила, как заснула. Проснулась только под утро. Сбросила с кровати учебники с тетрадками и снова легла спать. После этого я не просыпалась, пока не раздался стук в дверь.
        - С каких пор ты запираешься на замок? - поинтересовалась мама.
        Не ответив, я посмотрела на будильник, стоящий у меня на прикроватной тумбочке. Полдвенадцатого. Вот это да!
        - Уже встаю, - пробормотала я.
        Мама что-то недовольно проворчала, но оставила меня в покое. Эванджелина, похоже, тоже проснулась - я почувствовала, как она копошится у меня в волосах, где, судя по всему, устроила себе ночлег. Я нащупала телефон и ткнула в экран. Шесть непрочитанных сообщений, все от Тиффани. Одно пришло сразу после полуночи, другое - в два часа ночи, следующие - в полтретьего, в четыре и шестом часу. Последнее сообщение было получено около десяти утра. Я быстро просмотрела групповой чат. Речь шла о сегодняшнем походе по магазинам. Я отправила короткий ответ и хотела было закрыть «Ватсап», но тут появилось сообщение от Джиджи.
        Джиджи написала, что придет. Через секунду она написала еще одно сообщение, но уже не в общий чат, а мне в личку.
        «Как думаешь, Тиффи когда-нибудь спит?»
        Следом она отправила три смайлика с широко раскрытыми глазами.
        Мне было лень печатать, поэтому я отправила Джиджи голосовое сообщение:
        - Наверное, она скучает по дому.
        Мы с Джиджи обменялись последними новостями. Я рассказала о помощи Энко и о своих переживаниях из-за того, что могла ранить его чувства. Джиджи рассказала о свидании с Селки. Они отлично провели время. Судя по всему, Джиджи нравилась его незамысловатость и прямота. Они договорились сходить сегодня на концерт «Гарпий». Джиджи находилась в приподнятом настроении - похоже, ей не терпелось снова встретиться с Селки. Я была за нее очень рада.
        Джиджи сочла шопинг отличной идеей - мол, после неудачи с Зевсом мы пали духом и нам не помешало бы немного развеяться. Я согласилась.
        Мы договорились встретиться в час дня, поэтому времени у меня оставалось в обрез. Тут не до рефлексии. Надо было поторопиться. Я помогла Эванджелине выпутаться из моих волос и поплелась в ванную, оставив бабочку на кровати (похоже, она не очень-то любила воду). Я еще не до конца проснулась. Стоило встать под душ, как с руками случилось что-то странное. Я поднесла ладони к лицу и увидела между пальцами тонюсенькие перепонки.
        - Глазам своим не верю, - прошептала я и пощупала шею. Быть этого не может! У меня снова появились жабры! На внутренней стороне левой руки светилась водная корона. Она была не такой яркой, как вчера, но все еще довольно отчетливой. Наверное, побочные эффекты не пройдут, пока корона не исчезнет. Господи, пожалуйста, пусть в ближайшие дни я не попаду под проливной дождь! А не то я окажусь в дурацкой ситуации. Перепонки, подумать только! Снова раздвинув пальцы, я принялась их рассматривать. Тонкие, они переливались голубоватым цветом. Потом я потянулась за медовым шампунем, намылила волосы и поняла, что у этих перепонок есть по меньшей мере один плюс: благодаря им пены получилось вдвое больше. Такое ощущение, будто я в медовом раю…

* * *
        В час ноль-ноль мы встретились на станции «Елисейские Поля». Джемма могла похвастаться новеньким бордовым шарфиком, Джиджи - до неприличия радостной улыбкой, которая бывает только у влюбленных, а я - тем, что успела избавиться от жабр и перепонок между пальцами. К счастью. А вот Тиффани не явилась. Первые десять минут пролетели незаметно: мы с Джеммой расспрашивали Джиджи о ее вчерашнем свидании. Джиджи покраснела как маков цвет. Я сочла это хорошим знаком. К тому времени, как она призналась, что сбежала тогда из комнаты для покера только потому, что смутилась из-за слов Селки, у нее покраснели даже уши. Конечно же, мы принялись ее дразнить.
        В какой-то момент Джемма взглянула на часы и покачала головой:
        - Что, серьезно? Так она друзьями не обзаведется.
        Я уже писала Тиффани сообщение, когда на обочине остановился большой серебристый «Мерседес». Тиффани выпрыгнула из него, как розовый мячик.
        - Девочки, пожалуйста, простите! - воскликнула она. - Я и подумать не могла, что будут такие пробки! - Она обернулась к машине: - Пока, пап!
        Отец Тиффани помахал нам в открытое окно. Он выглядел довольно симпатично: светлые волосы, мягкие черты лица. Вот только Тиффани была на него совсем не похожа…
        Мы дружелюбно помахали в ответ.
        - У тебя очень приятный отец, - вежливо сказала Джиджи, хотя ситуация показалась нам странной. Ни одна из нас никогда бы не попросила родителей отвезти ее на встречу с друзьями. Я стеснялась даже Жана, нашего водителя, которого посылали за мной родители. А вот Тиффани, похоже, совсем не стеснялась своих родителей. Лучезарно улыбнувшись, она сказала:
        - Мой папа просто супер. К счастью, у меня хорошие отношения с предками. - Тиффани пригладила свои блестящие волосы. - Меня буквально распирает от предвкушения! Я так рада, что вы пригласили меня с собой! Это так мило с вашей стороны. И, пожалуйста, простите меня за опоздание.
        После слов Тиффани взгляд Джеммы немного смягчился.
        - Если честно, я уже думала, что ты не придешь. Но ты здесь, и это главное, - сказала она.
        Тиффани благодарно улыбнулась и пообещала:
        - Такого больше не повторится. Итак… Куда пойдем в первую очередь?
        Джемма кивком указала на Джиджи.
        - Вот наш эксперт по моде. Если хочешь обзавестись гардеробной размером с самолетный ангар, то тебе к ней.
        Я невольно улыбнулась, но Джиджи, похоже, крайне обрадовалась этому сомнительному комплименту.
        - Следуйте за мной! - Она подняла руку, косплея руководителя туристический группы. - Держитесь вместе и постарайтесь не отставать.
        Само собой, Джиджи спланировала наш шопинг-тур до мельчайших деталей. Сначала мы прошлись по бутикам, затем перекусили запеченными сэндвичами и отправились в крупные магазины модной одежды.
        Через четыре с половиной часа Джемма решила сдаться. Во-первых, она тащила добрую половину наших покупок, а во-вторых - выглядела так, будто едва держится на ногах. Остановившись перед одним из стеллажей в магазине «H&M», Джемма прикрыла глаза и сказала:
        - Все. Я устала от шмоток. Видеть их больше не могу. И знайте: следующий, кто попытается всучить мне платье, будет погребен здесь, в горе тряпья.
        Я понимающе похлопала ее по плечу, свободной рукой продолжая перебирать юбки из новой осенней коллекции. Джиджи и Тиффи только захихикали - судя по всему, слова Джеммы не произвели на них должного впечатления. За четыре с половиной часа они обнаружили, что им нравится одинаковый стиль в одежде (с той лишь разницей, что Тиффани предпочитала все розовое), и теперь болтали так, будто знали друг друга всю жизнь. Я сочувственно посмотрела на Джемму и сказала:
        - Мы скоро закончим. Концерт начинается в восемь, а нам еще надо отдохнуть, привести себя в порядок, переодеться и добраться до места.
        - А мне - промыть мозги, иначе ночью мне будут сниться сплошные платья да чулки…
        Джемма оставалась верна себе - она купила только узкие голубые джинсы, парочку самых обычных футболок и серый шерстяной свитер - единственную вещь по погоде.
        Я открыла было рот, чтобы ответить, но тут кто-то закричал, и со всех сторон послышались приглушенные перешептывания. Поднялся шум, все повалили к выходу. Мы с девочками переглянулись. Джиджи повесила платье, которое показывала Тиффани, и поинтересовалась:
        - Что здесь происходит?
        - Давайте посмотрим, - предложила Джемма и направилась вперед. Мы последовали за ней. Перед выходом столпилось столько народу, что мы с трудом выбрались наружу.
        Тогда я заметила кое-что странное.
        - Почему так темно?
        Мы стояли на улице. На часах еще не было и шести вечера, осень только началась, и на улице не должно так быстро стемнеть.
        - Вау-у-у, - протянула Джиджи. - А это еще что?
        Она ткнула куда-то влево. Я проследила за направлением ее взгляда и ахнула. Вот это да! В небе сияли тысячи огоньков, которые, казалось, слились в одну галактику.
        Какой-то мужчина рядом с нами любезно ответил:
        - Это блуждающая звездная туманность. - Он казался озадаченным. - Но обычно эти туманности так далеко, что их можно увидеть только в телескоп.
        Присмотревшись, я увидела едва заметную пульсацию, исходящую от звезд. Они напоминали пузыри в кипящем супе.
        Любезный мужчина повернулся к своей спутнице и сказал:
        - Пульсация, которую мы видим, - это потоки плазмы, или протуберанцы. Но с этого расстояния их не должно быть видно!
        Джиджи побледнела как полотно.
        - Неужели настал конец света? - тихо спросила она. В следующую секунду зазвонил ее телефон. - Да, мам. Все хорошо. Мы на улице, перед входом в «H&M». Хорошо, мы останемся здесь. Скоро увидимся. - Джиджи отключилась и повернулась к нам. - Мои родители рядом, они за нами заедут.
        Со всех сторон послышались звонки телефонов. Я вытащила свой смартфон и увидела пропущенный вызов от мамы. По позвоночнику пополз липкий страх. На улице так темно, да еще эти странные звезды в небе… Я набрала маму по быстрому набору.
        - Что все это значит? - поинтересовалась Джиджи. - Почему мы видим то, что находится так далеко?
        Услышав ее вопрос, любезный мужчина повернулся к нам. Он сильно побледнел.
        - О блуждающей туманности почти ничего не известно. Поэтому происходящее может означать только одно: Вселенная сжимается.
        Испуганно ахнув, я машинально схватила Джиджи за руку. Джемма тихо говорила с кем-то по телефону. Она являла собой само спокойствие - как, впрочем, и всегда. Я посмотрела на Тиффани. Та стояла расправив плечи и устремив взгляд в небо. Ее лицо выражало самые разные чувства: гнев, грусть, любопытство, удивление… Но только не страх.
        Наконец мама взяла трубку.
        - Ты где? Никуда не уходи! Мы с папой сейчас за тобой придем.
        Я сказала, где мы, и добавила:
        - Родители Джиджи отвезут меня домой.
        - Нет, это исключено. Мы за тобой приедем.
        - Но сейчас все рванут в центр, чтобы забрать своих родных и близких. Родители Джиджи неподалеку. Они вот-вот будут на месте…
        - А вот и они, - закричала Джиджи. - Пойдемте!
        - Я скоро буду дома, мам, - пообещала я. - Не волнуйся.
        И с этими словами я положила трубку.
        Джемма с Джиджи направились к машине. Морально приготовившись пробираться сквозь толпу, я посмотрела на Тиффани.
        - Тиффи, пойдем!
        Тиффани стояла неподвижно, словно статуя, и смотрела в небо. У нее во взгляде я прочитала гнев и печаль. Страха по-прежнему не было.
        - Тиффи?
        Моргнув, она посмотрела на меня.
        - Родители Джиджи приехали. Они отвезут нас по домам. Пойдем уже, - поторопила я, охваченная нетерпением.
        Тиффани вытащила телефон и взглянула на экран.
        - За мной заедет отец, - сказала она быстро. Пожалуй, слишком быстро: за это время невозможно было прочитать сообщение. - Я подожду здесь. Спасибо, что предложили подвезти, но лучше уж я дождусь папу. А не то он будет беспокоиться.
        - Чего вы там копаетесь? - раздался откуда-то издалека крик Джиджи. - Давайте быстрее!
        Мой смартфон снова зазвонил. Энко. Я посмотрела на Тиффани и приглашающе махнула в сторону машины, но та покачала головой и снова посмотрела на телефон. Что ж, не хочет - как хочет. Я отвернулась и направилась к Джиджи с Джеммой, на бегу отвечая на звонок.
        - Ты где? - рявкнул Энко.
        - Сажусь в машину к родителям Джиджи. Они отвезут меня домой. А ты где?
        - В общаге, - уже спокойнее сказал Энко. - Занимался.
        - Что это? Ну, там, в небе?
        Некоторое время Энко молчал.
        - Понятия не имею, но мне это не нравится.
        Было так шумно, что мне пришлось прижать телефон к уху, чтобы расслышать, что он говорит.
        - В смысле «тебе это не нравится»?! Тебе больше тысячи лет! - громко возмутилась я, не заботясь о том, что меня услышат. В царящей вокруг суматохе вряд ли кто-нибудь обратит внимание на мои слова. - Ты должен с полувзгляда распознавать разные катаклизмы! Что это, комета? Значит, мы все умрем?
        - Нет, это не комета. Кометы выглядят иначе, они оставляют за собой огненный хвост. Это можно узнать из телевизора.
        - Тогда что это?
        - Слушай, - раздраженно сказал Энко. - Я изучаю философию и литературу! Я что, похож на эксперта по астрономии?
        - Ну, возможно, ты изучал астрономию в прошлом…
        Глубоко вздохнув, Энко ответил:
        - Астрономия никогда меня не интересовала. Наука - это не мое. Я люблю изобразительные искусства и…
        Тем временем я уже дошла до машины семейства О’Малли. Отец Джиджи распахнул перед нами дверцу, и мы проскользнули на заднее сиденье. Энко рассказывал что-то об «изобразительном искусстве», но я почти ничего не слышала: в салоне было шумно, все разговаривали. Джиджи представила меня своим родителям, и я поздоровалась с ними скупым «здравствуйте».
        Энко все говорил и говорил…
        - Хорошо, - перебила его я. - Тогда свяжись с тем, кто в теме. Пожалуйста. Думаешь, это как-то связано с Олимпом?
        Мы тронулись с места. Мама Джиджи, сидящая на переднем сиденье, обернулась и вопросительно посмотрела на меня. Я рассмеялась - пронзительно и фальшиво.
        - Эм-м-м-м… речь о школьном реферате, - торопливо объяснила я. - Да. Я пишу реферат по древнегреческим богам. В понедельник сдача, и я… эм… я немного нервничаю, потому что еще не закончила… Такие вот дела. - Я снова засмеялась. Это и правда смешно: на Землю вот-вот упадет комета, с какой стати мне беспокоиться из-за какого-то там реферата?.. Прижав телефон к уху, я сказала: «Я тебе перезвоню», и положила его на колени. Руки у меня подрагивали.
        - Да, именно. - Джемма по-дружески пихнула меня в бок. - Вечно ты все доделываешь в последний момент!
        - Вот как… Тогда удачи с рефератом, - сказала мама Джиджи, удовлетворившись моим объяснением. Интересно, почему она не удивилась тому, что я переживаю из-за школьного реферата, когда у нас тут апокалипсис?
        Движение на улицах Парижа было плотным и хаотичным, но ехали мы достаточно быстро. Родители Джиджи тоже не знали, что за представление разыгралось в небе, поэтому мы слушали радио и как сумасшедшие щелкали по экранам телефонов, пытаясь что-нибудь да разузнать. Это и правда оказалось звездной туманностью, которая возникла из ниоткуда и по какой-то причине приблизилась к Земле. Вокруг царили сумерки, что тоже было напрямую связано с туманностью. Если точнее, она скрыла собой часть Солнца. По сути, мы видим только активное ядро - то есть яркие лучи, - в то время как окружающее туманность темное поле с Земли увидеть нельзя. Судя по всему, темнота накрыла только европейский часовой пояс, она должна исчезнуть, как только Земля повернется немного дальше. Считается, что звездная туманность не представляет опасности. Это природное явление, совсем как солнечное затмение или астероидный дождь. Эта информация нас немного успокоила. Я поделилась с мамой последними новостями, чтобы она не переживала.
        Дома работал телевизор. Мы никогда не смотрим телевизор днем, поэтому можно сказать, что ситуация сложилась по-настоящему из ряда вон выходящая. Мама с папой сидели на диване. На улице постепенно светлело.
        - Просто невероятно, - сказал папа, завороженно глядя на экран, по которому крутили репортажи из больших городов. Люди в панике носились по улицам, а в некоторых пригородах даже объявили чрезвычайное положение из-за случаев нападения на магазины.
        Я села между родителями. Мама крепко прижала меня к себе, и пакеты с покупками вывалились у меня из рук. Это тоже что-то из ряда вон. Мама одержима порядком и чистотой, поэтому обычно не спускает такое, но сегодня она, кажется, даже ничего и не заметила.
        - Как же я рада, что ты дома, - прошептала она и погладила меня по волосам. - Я так волновалась.
        Папа потрепал меня по плечу и сказал:
        - Хорошо, что родители Джиджи оказались неподалеку. Нужно будет пригласить их на ужин в знак благодарности.
        - Хорошая идея, - согласилась мама. - Доктор О’Малли входит в совет директоров PharmaSana AG и соответствует нам по статусу, а значит, нам стоило бы лично познакомиться с ним и его супругой.
        Я закатила глаза. Маминому снобизму нет границ.
        Ведущий новостей сообщил о том, что несколько человек получили легкие ранения. Погибших, к счастью, не было. Затем на экране возник научный доклад исследовательской группы одного из ведущих университетов астрономии Германии. Ученые утверждали, что звездная туманность не представляет угрозы. Она сгорит в нашей атмосфере, если подойдет слишком близко к планете. Это природное явление, подобное северному сиянию. Эксперты также возложили ответственность за темноту на темный туман, окружавший активное яркое ядро.
        Меня охватило облегчение. Зрелище впечатляло и пугало одновременно, и я была рада, что снова могу нормально дышать. Но потом я вспомнила о Тиффани, и у меня снова возникло это странное чувство… Готова спорить, Тиффани знала, что это за явление и что оно не представляет для нас угрозы. Перед глазами возникло ее лицо. Тиффани выглядела грустной и сердитой, но уж точно не напуганной. Она определенно что-то скрывает.

* * *
        Стоило миру узнать, что мы столкнулись с безобидным природным явлением, как паника улеглась. Само собой, в интернете появилось множество конспирологов и последователей теории Судного дня, но, к счастью, массовая истерия среди населения прекратилась. По мере приближения вечера туманность скрылась, и около семи солнце выглянуло из-за туч. Его лучи подействовали на меня умиротворяюще. Я сидела на широком подоконнике у себя в комнате и смотрела поверх крыш на светящийся в небе ярко-оранжевый шар. Пока непонятно, исчезнет ли туманность или нам придется наблюдать ее ежевечерне. Ясно одно: она двигается вокруг планеты, а не к ней. Это меня успокоило, как, впрочем, и моих родителей, которые предпочитали полагаться на научные сведения, а не паниковать.
        Энко написал, что концерт все равно состоится, и я решила - почему бы не пойти? Северное сияние, звездная туманность… Какая, в общем-то, разница? Главное, чтобы небо не упало на голову. Поначалу мама была против, но, узнав, что концерт будет проходить в лицее Людовика Великого, пошла мне навстречу. Готова поспорить, в катакомбы она бы меня не отпустила. Мама настояла на том, чтобы я поехала с Жаком. Иными словами, меня нужно провожать и встречать, как маленького ребенка. Через некоторое время я сдалась, чтобы вообще выйти из дома.

* * *
        В восемь вечера мы с Джеммой, Ноа, Джиджи, Селки и Тиффани встретились перед входом в лицей Людовика Великого.
        - Как же я волнуюсь! - прощебетала Тиффани. - Я еще никогда не была на настоящем рок-концерте! А ты, значит, барабанщик?
        Она посмотрела на Ноа, и в ее взгляде появилось неприкрытое сомнение. Мы с Джеммой обменялись улыбками, Ноа кивнул со свойственной ему серьезностью.
        - Я учился игре на барабанах с пяти лет. Теннис и футбол с волейболом всегда казались мне чересчур однообразными, а в музыке я нашел некое равновесие, - сказал Ноа.
        Широко распахнув глаза, Тиффани скользнула взглядом по его тщательно выглаженной рубашке, светлым джинсам и идеально чистым кожаным туфлям, потом посмотрела на лицо и наконец пробормотала:
        - Ясненько.
        Тиффани повернулась ко мне, и в ее глазах я прочитала невысказанный вопрос: «Это он-то рок-звезда?!»
        - Подожди, скоро ты встретишься с Энко, - прошептала я ей на ухо. - Уж он-то оправдает твои ожидания на все сто.
        Похоже, Тиффани мне не поверила.
        - Я просто обожаю рок! Под него можно зажечь не по-детски! - воскликнул Селки, вильнул бедром и подтолкнул Джиджи. - Правда, Кексик?
        «Кексик»? Что я пропустила? Перехватив вопросительный взгляд Джеммы, я незаметно пожала плечами.
        - Сто пудов, - кивнула Джиджи, глядя на Селки снизу вверх. Судя по всему, она не возражала против этого прозвища. Уверена, что если бы Селки предложил ей стать ныряльщицей за жемчугом на Бали, она тоже не стала бы возражать. Селки взглянул на Джиджи, улыбаясь во все тридцать два зуба. Похоже, эти двое сражены друг другом наповал.
        Сегодня Селки снова надел футболку с шортами, но хоть сменил шлепанцы на кеды. Я, успевшая замерзнуть в своем демисезонном плаще, смотрела на него с завистью.
        У Ноа зазвенел телефон, и он взглянул на экран.
        - Народ, вы только не злитесь, но мне нужно вернуться и помочь с оборудованием, а не то остальные меня линчуют. К счастью, у меня утешение в виде Джеммы.
        Мы решили пойти вместе с Ноа. Поднялся ветер, а я и без того уже окоченела. Члены школьного совета организовали импровизированный шведский стол в вестибюле школьного театра и подавали напитки. Широкие двойные двери, ведущие в зал, были закрыты, поэтому мы взяли по напитку и принялись ждать, пока нас запустят внутрь. Все разговоры, естественно, были только о звездной туманности.
        Вскоре двери открылись, и мы вошли в зал. На заднем фоне зазвучала тихая музыка. Энко подошел к краю ярко освещенной сцены и присел на корточки, раздавая автографы. Тиффани остановилась - резко, будто наткнувшись на невидимую стену. Она уставилась на сцену, и теперь я увидела у нее в глазах неприкрытый страх.
        - Мне нужно уйти, - сказала она срывающимся голосом. - Мне… нужно уйти, я не могу здесь оставаться.
        - Что? Почему?
        Энко помахал мне, и в следующую секунду Тиффани бросилась прочь из зала. Я помахала Энко в ответ, показала на Тиффани и побежала за ней. Джемма и Джиджи с Селки, все еще обсуждавшие астрономический феномен, проводили нас недоуменными взглядами.
        - Тиффи! - закричала я ей вслед. - Тиффи, подожди!
        Но Тиффани меня не слушала. Эта девчонка оказалась невероятно быстрой! Не увидев ее среди толпившихся в маленьком вестибюле людей, я предположила, что она выбежала на улицу, и рванула к дверям. Лицей Людовика Великого находился в довольно консервативном районе, где вечером жизнь замирает. Стояла мертвая тишина. Казалось, спят даже цветы за аккуратными заборчиками. Вдалеке я разглядела свет от автобусных фар. Видимо, это тот самый автобус, который останавливается на остановке перед школой. Может, Тиффани успела добежать до остановки и села в автобус? Нет, в это верится с трудом. Я направилась вдоль улицы. Ставни почти везде уже были закрыты, за зашторенными окнами горел свет. Небо затянул плотный слой облаков, из-за чего было темнее, чем обычно в это время. На улицах было пустынно: видимо, из соображений безопасности люди сидели по домам.
        - Тиффи! - позвала я, но ответа не получила. - Тиффи!
        Я остановилась перед узкой улочкой. Когда-то здесь была дверь, ведущая в дом в стиле модерн, но теперь ее замуровали. Возле стены находились аккуратные мусорные баки, вдоль которых стояли цветочные горшки. Судя по всему, улочка вела в сад, один на два дома. Я увидела, как в темноте что-то засветилось.
        - Тиффи, что случилось? Я могу чем-нибудь помочь?
        До меня донеслись сдавленные рыдания. Я подошла ближе. Тиффани пряталась за кустом рододендрона. Ее плечи дрожали. В руках она держала телефон.
        - Я вызвала такси, - сказала она. - Мне надо домой.
        - С твоими родителями что-то случилось?
        Тиффани покачала головой, и ее плечи снова задрожали. Она поспешно повернулась ко мне спиной. Казалось, ей было неловко из-за того, что я увидела ее слезы.
        - Я просто хочу поскорее уехать отсюда.
        - Что случилось, Тиффи? Мы что-то сделали не так?
        - Нет, - сдавленно прошептала она. - Ливия, пожалуйста… уходи. Я не могу так…
        - Но Тиффи… - Я подошла поближе и осторожно взяла Тиффи за плечо. В следующую секунду она развернулась, сбрасывая мою руку.
        - Уйди, я сказала! - крикнула она.
        И тогда я увидела это снова. У Тиффани за спиной выросли огромные иссиня-черные крылья. Они были так близко, что я ощутила исходящее от них дуновение. Так близко, что я увидела: они покрыты не перьями, а огромными блестящими чешуйками. Я с ужасом уставилась на Тиффани. В глазах у нее плясал огонь.
        Глава 5
        Брат и сестра
        Понимание пришло как удар, и у меня перехватило дыхание. Мне знакомо это пламя! Оно появляется у Энко в глазах, когда тот злится. Маэль ожидал, что я увижу это пламя у него в глазах. Адское пламя вечно горящих огней Тартара.
        Спотыкаясь, я сделала несколько шагов назад. Тиффани была окутана пеленой серого тумана, ее темные волосы переливались, как драгоценные камни, а крылья едва заметно трепетали. Она стояла и ничего не говорила. Просто смотрела на меня. Ее била крупная дрожь.
        - Кто ты такая? - воскликнула я, когда ко мне вернулся дар речи.
        - Ливия! - донеслось откуда-то с главной улицы. Энко. Видимо, он шел на мой крик. В переулке послышались шаги, тяжелые сапоги гулко застучали по асфальту. Мне не хотелось подставлять спину Тиффани - или кто она там, - но я все равно обернулась. Энко уже переоделся для выступления - или, если точнее, разделся. Покрытый руническими татуировками торс, цепи, свисающие с шеи… Он стоял не шевелясь и смотрел мимо меня на Тиффани. У него на скуле дернулся желвак, и под ногами заполыхал огонь. Земля словно превратилась в бурлящую магму. В руках у Энко возникли огненные шары, а в глазах загорелось адское пламя.
        - Кто ты такая? - прорычал он.
        Сейчас Энко казался живым воплощением ада, но во взгляде у него читалась растерянность. Я сделала шаг в сторону, чтобы не попасть под огонь, и завороженно переводила взгляд с Энко на Тиффани, словно наблюдая за теннисным матчем. На меня никто не обращал внимания. Не ответив, Тиффани взмахнула своими крыльями, будто собиралась улететь.
        - Даже не думай об этом, - тихо сказал Энко. - Я поджарю тебе крылышки раньше, чем ты оторвешься от земли.
        Тиффани молча протянула руку вперед, словно предлагая бросить ей огненный шар. Энко тут же откликнулся на вызов. Огненный шар взлетел в воздух, Тиффани поймала его, несколько секунд подержала в ладони и, не сводя глаз с Энко, швырнула назад, прямо себе в крыло. Я испуганно ахнула, ожидая, что сейчас случится что-то ужасное. Но огонь стек с крыла, словно дождь по оконному стеклу.
        Энко снова зарычал, но я буквально видела, как закрутились шестеренки у него в голове.
        - Кто ты? - снова спросил он.
        Как странно: я поняла, с кем мы столкнулись, раньше Энко, хотя, казалось бы, тот должен был понять это сразу. Тиффани прикрыла глаза, и крылья исчезли, как и темно-серый туман у нее под ногами. Когда она открыла глаза, те были зелеными. Тиффани снова превратилась в обычную безобидную девушку, обожающую розовый цвет.
        - Здравствуй, братец, - сказала она и улыбнулась чуть застенчиво. После ее слов повисла такая плотная тишина, что ее, казалось, можно было потрогать. В одном из цветочных горшков зашуршала мышь, и этот звук разнесся по всему переулку. Энко понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Он щелкнул пальцами и тоже стал выглядеть как обычный человек, а потом хрипло засмеялся.
        - Рассказывай это кому-нибудь другому, малышка. Понятия не имею, где ты научилась этому фокусу, но знай ты о нас хоть что-то, знала бы и то, что не можешь быть моей сестрой. Поэтому спрошу еще раз: кто ты такая?
        - Но я и правда твоя сестра, - настаивала Тиффани. Ее голос звучал твердо и без малейших сомнений. - Мой отец - Аид, повелитель подземного царства.
        Энко засмеялся громче.
        - Прекрасная история. Вот только у моего отца рождаются исключительно сыновья. Таковы правила темных богов.
        Тиффани эти слова не смутили.
        - Я - исключение, подтверждающее правило, - заявила она.
        Смех оборвался.
        - Так не бывает. Боги не делают исключений.
        Энко с Тиффани уставились друг на друга, сверкая глазами и упрямо настаивая на своей правоте. У меня до сих пор подгибались колени, но я вышла вперед и махнула рукой, как рефери на ринге.
        - Народ, давайте поговорим где-нибудь в другом месте? И вообще, Тиффи, зачем было так кричать на меня? Да еще этот фокус с крыльями… Неужели нельзя было просто сказать, что происходит? Ты же наверняка знаешь, кто я такая.
        - Знаю, - согласилась Тиффани. - Я сразу это поняла. Ты нимфа. Первая, кого я встречаю. А тебя, - она кивнула Энко, - происходящее не касается. Я пришла потому, что мне нужна помощь Ливии. Я не собиралась с тобой пересекаться.
        - Ну и отлично, - огрызнулся Энко, скрестив руки на груди. - Я все еще не верю ни единому твоему слову, так и знай!
        - Тогда чего встал? Убирайся отсюда! - сказала Тиффани, воинственно задрав подбородок.
        Энко это предложение не понравилось.
        - Я не оставлю непонятно кого наедине с Ливией! Мечтай дальше, дщерь летучей мыши.
        В глазах Тиффани вспыхнуло пламя, а волосы снова начали неестественно мерцать.
        - Довольно! - Я подняла обе руки. - Успокойтесь, вы оба. Не надо устраивать здесь филиал ада. Уж точно не в этом маленьком переулке. Предложу во второй раз: давайте поговорим где-нибудь в другом месте.
        Энко окинул Тиффани неприязненным взглядом и сказал:
        - Вообще-то, через десять минут я должен быть уже на сцене.
        - Ты подрабатываешь стриптизером? - поинтересовалась Тиффани, разглядывая его торс.
        - Дорогуша, - Энко демонстративно повел бедрами, - ты ничего не понимаешь в стриптизе, раз думаешь, что на сцену нужно выходить раздетым.
        Тиффани фыркнула, и в глубине ее глаз снова замерцал огонь.
        - Все, хватит, - снова вмешалась я.
        Я была ошарашена происходящим, но, несмотря на это, чувствовала, что обязана поддерживать мир и спокойствие. К тому же после переезда в Париж меня уже ничто не может по-настоящему шокировать. Боги, нимфы, природные катаклизмы… Судя по всему, у меня появился иммунитет к разного рода сюрпризам, а вместе с ним - способность делать несколько дел одновременно. Я подошла к Энко, развернула его и подтолкнула к выходу из переулка.
        - Сейчас ты пойдешь на сцену и проведешь концерт. Мы с Тиффи подождем тут.
        - И речи быть не может, - отрезал Энко. - Кто знает, что она задумала? Ее действия невозможно предсказать. Посмотри на эти крылья! Откуда мне знать, что она не вонзит в тебя когти и не утащит в свое гнездо, как хищная птица?
        Тиффани, которая шла за нами, казалась раздраженной, но решила не продолжать спор.
        - Я могу подождать окончания концерта снаружи, - предложила она.
        Я скользнула по ней взглядом и поинтересовалась:
        - Ты опасна?
        Тиффани покачала головой и, глядя мне прямо в глаза, сказала:
        - Мне нужна твоя помощь, Ливия. Вот почему я здесь. Вот почему мы с семьей переехали в Париж. Я устроила так, чтобы мы могли встретиться и познакомиться. Я искала нимф по всему свету, но больше никого не нашла. Похоже, ты - последняя представительница своего вида, поэтому только ты можешь мне помочь. За всю свою жизнь я еще никому не причинила вреда, и уж тем более - не сожрала и не утащила в свое гнездо. - Тиффани посмотрела на свои пальцы. - Да и когтей у меня нет. - Она окинула Энко испепеляющим взглядом. - Я люблю летучих мышей, поэтому не сочла прозвище оскорблением. Но больше меня так называть не смей, братец.
        При слове «братец» Энко раздраженно закатил глаза и презрительно фыркнул. Я же была настроена не столь скептично. Более того - я поверила Тиффани, хотя от услышанного у меня сжалось сердце. Я давно подозревала, что я - последняя из нимф, но мне не хотелось в это верить.
        - Энко, я уже была на твоем концерте, - сказала я. - Поэтому давай мы с Тиффи посидим в холле, пока ты будешь выступать. Если говорить тихо, то нас никто не услышит, и вокруг будут люди, так что одна я не останусь. Что может со мной случиться?
        Тиффи посмотрела на меня с легкой обидой, а вот Энко казался довольным. Он одобрительно хмыкнул и махнул рукой в сторону выхода из переулка:
        - Дамы - вперед.
        - Хочет держать нас в поле зрения, - насмешливо сказала Тиффани.
        - Не вас, а тебя, - поправил Энко.
        Он шел позади нас, пока мы не вернулись в лицей Людовика Великого, напоследок одарил Тиффани грозным взглядом и направился в сторону сцены.
        Тиффани глубоко вздохнула. Мы решили встать подальше от бара, и наш выбор пал на уголок рядом с гардеробом. Кто-то поставил туда парочку стульев - наверное, для того, чтобы складывать на них рюкзаки. Мы сели и наклонились друг к другу поближе.
        - Пожалуйста, не бойся меня, - попросила Тиффани. Видимо, от нее не укрылось, что я заколебалась перед тем, как сесть рядом. - Я совсем не злая, просто такая уж у меня наследственность. Она дает о себе знать, когда я сильно расстраиваюсь. Я ничего не могу с собой поделать.
        Было слышно, как Энко со сцены заигрывает с фанатками.
        - Я тебе верю. Подожди секунду, мне надо написать Джемме и Джиджи, что мы снаружи. Не хочу, чтобы они волновались.
        Пока я печатала сообщение, Тиффани мяла в руках оборчатый подол юбки. Я написала девочкам, что у нас с новенькой разговор по душам. Наверное, они решат, что Тиффани страдает от неразделенной любви или что-нибудь такое. Новость о том, что у Аида, судя по всему, есть дочь, хоть это против всех правил, можно оставить на потом. Закончив, я посмотрела на Тиффани и сказала:
        - А теперь давай еще раз, медленно и спокойно. Ты убежала из зала, потому что Энко - сын Аида, который даже не подозревает, что у него есть дочь. И ты, судя по всему, не хочешь, чтобы он об этом узнал.
        - Именно.
        - А о чем ты хотела поговорить со мной? Тебе нужна моя помощь?
        - Именно. Никта исчезла. Никта - это моя мать… ну та, кого я называю своей матерью. Она богиня ночи. С тех пор как в двенадцать лет ко мне вернулись воспоминания, я встречаюсь с ней каждую ночь. Мама замечательная, мы прекрасно ладим… - Тиффани рассеянно улыбнулась. - Ее царство находится в небе, оно красиво и ужасно одновременно. - Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала: - Недавно Никта пропала. Ничего с собой не взяла, не оставила ни прощальной записки, ни других следов. Такое ощущение, будто она просто растворилась в воздухе. А еще раньше пропала Селена, богиня луны. К счастью, дочери Селены - они же ее помощницы - тоже живут в Храме обители Ночи. Они взяли на себя обязанности своей матери. Та же история произошла с Эос, богиней зари. Она исчезла.
        Кое-что в этом рассказе показалось мне особенно странным.
        - Вы с Никтой встречались каждую ночь? - переспросила я. - А спишь ты когда?
        Тиффани хитро улыбнулась и ответила:
        - Никогда.
        - Что-что?
        - Никогда, - повторила Тиффани. - Ночью в Храме жизнь только начинается.
        - Разве можно обойтись без сна?
        Тиффани задрала рукав джинсовой куртки.
        - Смотри, - сказала она и сунула руку мне под нос, демонстрируя темно-синий светящийся браслет из незнакомого мне материала. Он был украшен крошечными драгоценными камнями, которые сияли молочно-желтым светом - совсем как звезды. Тиффани повернула руку, я увидела, что браслет литой, без застежки. Он так плотно обхватывал запястье, что, казалось, впивался в кожу.
        - Я обхожусь без сна благодаря браслету, - пояснила Тиффани. - Он выделяет вещество, которое дает моему телу сигнал о том, что я выспалась. Браслет обеспечивает регенерацию моих клеток и бодрит кровь.
        - Значит, если снять с тебя браслет, то тебе придется спать?
        - Ну… чтобы снять браслет, его придется отрезать. Но да. Без него я буду уставать, как все, и заболею, если буду долго обходиться без сна.
        - Впечатляюще. - Я снова посмотрела на браслет. - Но если ты каждую ночь куда-то уходишь, то… Что говорят на это твои родители? Они должны были заметить, что тебя нет в постели…
        Тиффани опустила рукав, порылась в сумочке, перекинутой через плечо, и вытащила маленький кожаный мешочек.
        - Это «Сонная пыль», она сделана из перемолотых семян ночноцвета. Вечером я посыпаю этой пылью кровать своих приемных родителей, поэтому до самого утра они крепко спят и видят чудесные сны. Так они не заметят, что я куда-то ушла. «Сонной пылью» можно стереть воспоминания, поэтому для людей нужно тщательно рассчитывать дозу. Если чуточку переборщить, они забудут, что делали последние несколько дней. Но у меня было много практики. - Тиффани беззаботно улыбнулась и убрала мешочек обратно в сумочку.
        Да уж, Тиффани - определенно дочь Аида. Мне бы совесть не позволила каждую ночь усыплять родителей, чтобы сбегать из дома, но Тиффани, похоже, совсем не переживает по этому поводу.
        Интересно, как она узнала, что найдет нимфу в Международной школе Парижа? Помню, Маэль говорил, что наткнулся на меня совершенно случайно… Как Тиффани удалось меня отыскать? Может, есть какая-нибудь особая техника, с помощью которой я наконец повстречаю того, кто знает о нимфах больше меня…
        Я выпрямилась и спросила:
        - Как ты меня нашла?
        - О-о-о-о, это было очень непросто, ты уж мне поверь. Найти нимфу - та еще задачка. За поиски я взялась рьяно и поначалу даже не сомневалась, что нимфа найдется где-нибудь в Ньюфаундленде. Но, как сама знаешь, в конце концов поиски привели меня в Европу. Удивительно, правда?
        - Но как тебе удалось меня отыскать?
        На губах Тиффани заиграла загадочная улыбка.
        - С помощью звездных пылинок.
        - Что, снова какие-то пылинки?!
        Улыбка Тиффани с каждой секундой становилась все шире и шире. Подмигнув, она огляделась по сторонам - убедиться, что за нами никто не наблюдает, - и сказала:
        - Смотри внимательно.
        С этими словами Тиффани моргнула, и… вот оно, снова. Ее волосы заблестели, и некоторые прядки приподнялись.
        Эванджелина у меня под свитером зашевелилась, словно тоже увидев эту картину.
        - Как красиво… - прошептала я. - Но что это такое? У тебя вместо волос щупальцы?
        Это казалось единственным логическим объяснением.
        Тиффани покатилась со смеху, и ее волосы тут же вернулись на место - и хорошо, потому что дежурящие в гардеробе девушки с любопытством посмотрели в нашу сторону. Тиффани схватила меня за руку и крепко сжала.
        - Не злись! Я смеюсь не над тобой. Понимаешь, это было самое странное и изобретательное предположение из всех, что я когда-либо слышала.
        Конечно же, я не злилась. Тиффани смеялась так искренне, что я ни на секунду не подумала, что она хочет меня задеть.
        - Пожалуй, не буду томить тебя в неведении. - Тиффани смахнула что-то с волос и, мельком взглянув на барную стойку, протянула мне руку. Она держала ее так, чтобы со стороны нельзя было увидеть, что внутри.
        Меня распирало от любопытства.
        Тиффани медленно разжала пальцы. У нее на ладони лежало какое-то насекомое, похожее на светящуюся голубую гусеницу. По крайней мере, на первый взгляд. Тиффани коснулась гусеницы, и та вдруг озарилась светом - ярким, как прожектор. Из нее исходил холодный голубоватый свет невиданной мощности. Тиффани торопливо коснулась гусеницы во второй раз, и свет тут же погас. Гусеница с любопытством подняла голову и по очереди посмотрела на нас.
        - Молодец, - пробормотала Тиффани.
        Сидящая у меня под свитером Эванджелина твердо вознамерилась поздороваться с этим созданием. Я почувствовала, как она заелозила своими многочисленными ножками по моей коже, и мысленно велела ей успокоиться.
        - У твоего телефона офигенно яркий дисплей! - сказала одна из дежурящих в гардеробе девушек. - Это какая-то новая модель? Как называется? Я тоже такой хочу.
        Засмеявшись, Тиффани продемонстрировала свой телефон, и я только тогда заметила, что она все это время предусмотрительно держала его в другой руке.
        - На самом деле это довольно старая модель, но мой парень - настоящий кудесник. Он увлекается электротехникой и любит на досуге апгрейдить наши телефоны. - Тиффани пренебрежительно пожала плечами, словно в этом не было ничего особенного. - Он - настоящий ботан, это его хобби. Но я не против, пока у него остается время на меня.
        Девушка понимающе кивнула.
        - Знакомая история. Мой копается в тачках. Ох уж эти парни с их суперважными увлечениями! Но дисплей классный. Твоему парню стоит подумать о массовом производстве.
        Тиффани улыбнулась шире.
        - Спасибо! Я ему передам.
        Девушки отвернулись, и Тиффани снова разжала кулак.
        - Ну и как она тебе? Классная, правда?
        - Это и есть «звездная пылинка»? - спросила я. - Так ее зовут? Или его? Что это вообще? Гусеничка?
        Тиффани ласково погладила гусеницу.
        - Они называются звездными пылинками и водятся только в Храме обители Ночи. Считается, что эти создания живут на астероидах, которые, попав в нашу атмосферу, становятся такими горячими, что их обитатели умирают. Но Храм обители Ночи находится в небе, то есть за пределами земной атмосферы, поэтому они могут там жить. Мы зовем их звездными пылинками, потому что они сверкают так же ярко, как звезды. На небе они считаются распространенными домашними животными. У меня таких пять.
        Я уставилась на Тиффани во все глаза.
        - И все живут у тебя на голове?
        Тиффани кивнула:
        - Им там нравится. Не слишком тепло, не слишком холодно, к тому же в волосах их никто не увидит.
        - Значит, они… - Я неопределенно помахала рукой над головой. - Это их надо благодарить за такие спецэффекты?
        - Да, - сказала Тиффани, широко улыбнувшись. - Круто, правда?
        Я решила умолчать о том, как перепугалась, увидев ее впервые, - в том числе из-за волос.
        - Круто - не то слово.
        Гусеница тем временем решила, что ей не помешает немного самостоятельности, и со впечатляющим проворством поползла по руке Тиффани. Остановилась на кончике указательного пальца, и показалось, она посмотрела мне прямо в глаза. Я попыталась выдавить из себя улыбку. Гусеничка подпрыгнула, взлетела - хотя у нее не было крыльев! - и приземлилась мне на колени, где начала мигать, подобно крошечной сигнальной лампочке.
        - Да, да, знаю, - заворковала Тиффани. - Это нимфа. Ты молодец, но мы ее уже нашли. Ты что, забыла?
        Гусеница повернулась к Тиффани, после чего снова посмотрела на меня. Ее глазки были не больше булавочных головок, но мне показалось, что я разглядела в них разочарование. Эванджелина у меня под свитером снова нетерпеливо заерзала.
        - Как видишь, они чувствуют нимф. Номер Два сейчас это наглядно продемонстрировала.
        - Ты зовешь их по номерам? - поинтересовалась я, чувствуя легкое удивление.
        Тиффани небрежно передернула плечами.
        - У меня их пять, так что это кажется мне логичным. Видишь крошечные точки между усиками? У Номера Два две точки, у Номера Три их три, у Номера Четыре - четыре. Ну и так далее.
        Я кивнула. Будь у меня пять зверюшек, я бы несколько недель мучилась творческими изысками, придумывая каждой особенное имя. Тиффани, судя по всему, была куда практичнее меня.
        - Значит, они чувствуют нимф?
        Тиффани кивнула:
        - И умеют летать. Да ты и сама видела. Если выпустить их в городе, через несколько часов они сами вернутся. Пылинки такие быстрые, что люди принимают их за вспышку света или какой-нибудь отблеск. У меня их пять, но, несмотря на их помощь, у меня ушло несколько месяцев, чтобы тебя найти.
        Гусеничка - теперь я знала, что ее зовут Номер Два, - подпрыгнула и, опустив усики, вернулась на руку Тиффани. Та привычным движением спрятала ее у себя в волосах.
        - Выходит, я и правда последняя из нимф? И гусенички это доказывают?
        Тиффи задумчиво наклонила голову набок.
        - Вообще-то, не все так просто. Скажем так: ты - первая нимфа, которую мне удалось отыскать. К тому же не будем забывать про Плеяды.
        Плеяды. Я читала о них, когда мы с Джиджи и Джеммой пошли в библиотеку и я впервые узнала о том, что нимфа. Плеядами зовут семь небесных нимф, которые обитают на небесном склоне и, если верить книгам, давным-давно превратились в ледяные звезды.
        - Хочешь сказать, они еще живы? - удивилась я.
        - Конечно, живы. Я бы спросила у них, где можно найти других нимф, но связаться с ними невозможно. Бог неба Уран запрещает с ними общаться.
        - А как насчет звездных гусеничек? Они ведь маленькие и быстрые. Как думаешь, может, Уран их не…
        - Нет, это невозможно, - перебила Тиффани. - Так до Плеяд не добраться. - Она опустила голову. - Похоже, ты и правда последняя из оставшихся на земле нимф, а значит, кольцо Пяти Истоков у тебя. С его помощью можно общаться с остальными нимфами. Не могла бы ты связаться с Плеядами и спросить, не видели ли они, кто похитил мою мать и других богинь? Плеяды наблюдают за планетой с небес. Они все видят. Наверняка им известно, где моя мать.
        «Кольцо Пяти Истоков»… О нем я тоже читала, да и Маэль рассказывал про некий могущественный артефакт, способный объединить силы всех нимф. Проблема в том, что у меня его нет…
        Тиффани поняла это по моему лицу.
        - Пожалуйста, не произноси то, о чем я думаю.
        - Прости, но я не могу тебе помочь.
        Некоторое время мы молчали. Концерт был в самом разгаре. Фанатки восторженно кричали.
        - Значит, все это было напрасно, - пробормотала Тиффани, словно разговаривая сама с собой. - И переезд, и новая жизнь, и то, что я позволила себя раскрыть… Теперь Энко знает, кто я. Уверена, это повлечет за собой множество неприятностей… - Тиффани снова посмотрела на меня. - Но кольцо должно быть у тебя! Ты же последняя из нимф!
        Я покачала головой.
        - Я даже не знаю, от кого унаследовала свои силы. Мне некого об этом спросить. Но я бы знала, будь у меня что-то столь ценное, и, само собой, помогла бы тебе с поисками.
        - Никто не знает, как выглядит артефакт на самом деле. Он мог принять любую форму. Это необязательно кольцо, понимаешь? Артефакт может выглядеть так, что ты и не подумаешь, что это он. Нимфы никогда не были воительницами. Они защищали ценные для них вещи, маскируя под что-то обычное. Артефактом может оказаться любой предмет - заколка для волос, ручка, что угодно.
        - Это должно быть что-то старое, передаваемое из поколения в поколение. Как давно появились заколки? А ручки?
        - Точно не знаю. Может быть, артефакт менял свою форму по мере того, как переходил из поколения в поколение.
        Тяжко вздохнув, я спросила:
        - Хочешь сказать, что этим артефактом может оказаться что угодно?
        - Ну… в принципе, да, - кивнула Тиффани.
        - Просто отлично, - сказала я, уронив голову на руки. - Теперь все стало намного проще.
        - Ты права. Искать его - гиблое дело. Все было напрасно… - с грустью сказала Тиффани. - Ничего. Придумаю что-нибудь другое. Я ни за что не сдамся! Рано или поздно я обязательно найду свою маму. - Она мельком взглянула на сцену, потом красноречиво посмотрела на меня. - Пообещай мне кое-что. Похоже, вы с Энко хорошо друг друга знаете. Пожалуйста, возьми с него обещание не рассказывать обо мне Аиду.
        - Неужели Аид и правда не знает о твоем существовании? - поинтересовалась я. - Как такое возможно?
        Тиффани покачала головой и ударилась в объяснения:
        - Все благодаря странному совпадению. Возлюбленная Аида родила меня, девочку, в то же время, как Никта родила мальчика. Женщина, давшая мне жизнь, плакала и каждую ночь взывала к богам. Рано или поздно Никта услышала ее молитвы. Никта должна была убить своего сына, но решила пойти против правил. Понятия не имею, кто вообще придумал эти дурацкие правила, запрещающие темным богам иметь детей другого пола. Никта не хотела убивать своего первого и единственного сына, а моя биологическая мать не хотела показывать меня Аиду и тем самым обрекать на верную смерть. Никта решила, что их свела судьба. Казалось, сами мойры позаботились о том, чтобы двое особенных детей родились практически одновременно. Детей поменяли местами. Никта обратилась за помощью к своей подруге Гекате, богине колдовства, и вместе они нашли способ сделать наши силы универсальными. Мой темно-серый туман подходит как ночным богам, так и богам подземного мира. С крыльями та же история. Они могут быть и у дочери Ночи, и у сына Аида.
        - Видимо, это очень могущественное заклинание. Перехитрить Аида непросто.
        - Геката - могущественная колдунья. Она очень любила мою мать и поэтому старалась изо всех сил.
        - «Любила»? В прошедшем времени? Они что, поссорились?
        - Нет, - сказала Тиффани и горько усмехнулась. - Магия - крайне опасная штука. Особенно если ее так много, как у Гекаты. В какой-то момент у нее помутился рассудок. Ей стало казаться, что ее преследуют, она повсюду видела врагов, от которых нужно было защищаться. С каждым годом она отдалялась от нас все больше и больше, пока наконец не стала отшельницей. Никто не знает, где она сейчас.
        - Сочувствую.
        - Мама перенесла уход Гекаты куда болезненнее, чем я. Но я тоже по ней скучаю.
        - Значит, ты обладаешь силами Аида, но благодаря чарам Гекаты все боги принимают тебя за дочь Никты? Я правильно все поняла?
        - Да, так все и есть.
        - А мальчик… его считают сыном Аида, хотя у него силы Никты.
        - Именно.
        - Но разве родители и наставники не учат вас пользоваться своими силами? Почему никто ничего не заметил?
        - Ох, мама всегда этого боялась. Нам повезло, что силы темных богов так похожи, хотя способности сыновей Аида связаны больше с огнем и разными ужасами. Ты же видела Энко. По нему сразу видно, что он мой брат: вся эта магма, пламя, файерболы… Другие могут превращаться в чудовищ и внушать ощущение, будто погружаешься в непроницаемую черноту и не можешь дышать. - Тиффани закатила глаза. - Они любят пафос и показуху.
        - Со своими фокусами ты от них не отстаешь, поверь, - сказала я, потянув ее за прядь волос.
        Тиффани засмеялась. Казалось, она слегка смутилась.
        - Обычно я использую своих звездных крошек для маскировки. Они дополняют мой образ, поскольку водятся только в Храме обители Ночи. Это лишний раз подчеркивает, что я из свиты Никты.
        - Кого? Звездных крошек? - оторопело переспросила я.
        - Ну так я их иногда называю. Они ведь мои питомцы, как-никак… - сказала Тиффани, смущенно пожимая плечами. Ее волосы заблестели в пяти разных местах.
        Я невольно улыбнулась.
        - Думаю, это прозвище им по душе, - сказала я, и тут мне в голову пришла одна мысль. - Ты знаешь мальчика, с которым поменялась местами? Кто он? Вы поддерживаете связь?
        Тиффани покачала головой и сказала:
        - Мама считала это слишком опасным. Но у нее есть малюсенькая карточка с его изображением! Мама хранила ее в серебряном медальоне, который всегда носила на шее. Но недавно я нашла этот медальон у нее в покоях, он валялся на полу с порванной цепочкой. Думаю, цепочка порвалась во время похищения. Я спрятала медальон в надежном месте. Если хочешь, могу тебе его показать.
        - Да, очень хочу. Мне интересно, кто этот мальчик, - сказала я и накрыла руку Тиффани своей. - Прости, что ничем не могу тебе помочь. Поверь, если я найду этот артефакт, то первым же делом постараюсь связаться с Плеядами!
        - Это мило с твоей стороны. Спасибо. И, пожалуйста, уговори Энко никому обо мне не рассказывать. Я боюсь Аида. Кто знает, как он отреагирует на такие новости? Ты же его знаешь - он с легкостью может меня убить, если захочет.
        - Мы с Аидом не настолько близки, чтобы устраивать еженедельные посиделки за чашечкой кофе. Я видела его всего несколько раз, каждый из которых не заканчивался ничем хорошим.
        Я старалась выражаться расплывчато, и Тиффани, наверное, решила, что мы с Аидом познакомились благодаря Энко. Она не стала углубляться в расспросы - видимо, знала, что представляет собой ее отец.
        После услышанных новостей я была не в настроении присоединяться к бушующей перед сценой толпе, но все же вежливо осведомилась:
        - Хочешь дослушать концерт?
        Покачав головой, Тиффани сказала:
        - Думаю, мне лучше уйти.
        - Не бойся Энко. Он притворяется отвязной рок-звездой, но на самом деле он отличный парень.
        - Ты ему нравишься, - улыбнулась Тиффани. - Это видно.
        Я ничего не ответила.
        - Он был готов вступить со мной в сражение, чтобы тебя защитить.
        Мне не нравилась эта тема, поэтому я ответила как можно короче и лаконичнее:
        - Энко нравятся все девушки. Он ведет себя как джентльмен, поэтому и вмешался.
        - Как скажешь.
        - Хочешь выпить чего-нибудь еще?
        Тиффани отрицательно мотнула головой. Она была разочарована тем, что я не могу ей помочь. Это бросалось в глаза.
        - Наверное, я вернусь в Храм обители Ночи. Надеюсь, в одной из библиотек отыщется подсказка о том, что из себя представляет этот артефакт. И кто знает, может, к этому времени появятся какие-нибудь новости про маму. Или про других пропавших богинь. Ливия, пожалуйста, не сердись на меня.
        С этими словами Тиффани встала.
        - Я пойду, если ты не против.
        Мне не хотелось останавливать ее, особенно сейчас, когда она была полна решимости вернуться к поискам.
        - Чем займешься? - спросила я.
        Тиффани накинула на себя розовый плащ и отозвалась:
        - Думаю, первым делом вернусь в тот переулок. В конце концов, не все реагируют так спокойно при виде пары больших черных крыльев.
        Я почувствовала, как губы растягиваются в улыбке.
        - Мне много чего довелось повидать.
        - Я напишу, если будут новости. А если нет, то увидимся в понедельник в школе.
        - Ты решила остаться в Париже? Несмотря на то, что не могу тебе помочь?
        Тиффани кивнула.
        - Все боги сейчас в Париже, поэтому конечно. Придется задержаться, чтобы что-нибудь разузнать. - Она аккуратно застегнула плащ и посмотрела мне в глаза. - Подчас остается положиться на волю случая.
        Я встала, и мы обнялись.
        - Спасибо за все, - сказала Тиффани. - В том числе за то, что решила мне довериться.
        - Не за что. Прости, что не смогла ничем помочь.
        Улыбнувшись напоследок, Тиффани повернулась ко мне спиной и направилась к выходу. Я смотрела ей вслед, снова и снова прокручивая в голове наш разговор. Мысль о том, что я, скорее всего, последняя представительница своего вида на Земле, вызывала странное чувство. На ум пришли вопросы, которые появились во время нашего с Тиффани разговора. Что представляет собой этот таинственный артефакт? Найдут ли звездные гусеницы других нимф? Интересно, как бы отреагировал Аид, узнав о существовании Тиффани? Я решила еще немного посидеть в вестибюле и собраться с мыслями. Сейчас я все равно не в состоянии внятно рассказать девочкам о случившемся.
        Устало опустившись на стул, я почувствовала себя невероятно одинокой. Как же я скучаю по Маэлю! Хочу, чтобы он оказался рядом, и как можно скорее! Я ничего не знаю о сложном мире богов, а эти истории о могущественных артефактах и детях, которых поменяли местами, вносят еще большую неразбериху! Я вытащила телефон и открыла папку с фотографиями. Я несколько раз фотографировала Маэля в тусклом свете катакомб, а в самом начале нашего знакомства сделала скриншоты его фоток в «Инстаграме». Я плотно сжала губы, пытаясь сдержать слезы, которые предательски выступили на глазах, и в очередной раз пожалела о том, что у нас с Маэлем нет ни одного совместного фото. Я увеличила его изображение. Серые глаза, густые ресницы, насмешливая улыбка, таившаяся в уголках губ. Светлая, идеально чистая кожа. Даже после лета она была едва тронута слабым золотистым загаром. Я провела пальцем по его губам и быстро закрыла изображение. Уронила руку на колени и заблокировала телефон. Сердце сжималось от боли, и мне пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы слезы не хлынули из глаз потоком.
        Увижу ли я его когда-нибудь еще?
        Я удивленно вздрогнула, когда из зала донесся звучный, усиленный микрофоном голос Энко:
        - А сейчас - время для последней песни! Спасибо, народ! Сегодня вы по-настоящему зажгли!
        Торопливо убрав телефон в карман, я решительно вытерла слезы. Время действовать. Маэль должен мной гордиться. Он тоже никогда не сдавался. Я докажу нам обоим, что со всем справлюсь и без него. Вот только я до сих пор не знаю, как убедить Энко не рассказывать отцу о Тиффани… Аид, скорее всего, устроит настоящее светопреставление, а мне оно ни к чему. Многие боги исчезли, возможно, даже погибли. Хватит. К тому же я по-прежнему переживала из-за того, что во время телефонного разговора Зевс угрожал испепелить Нерея. Разъяренный бог подземного мира, пытающийся убить собственную дочь, будет сейчас очень некстати. Нет, я сделаю все, чтобы убедить Энко держать рот на замке. Я тихонько вздохнула. Да уж, та еще задачка…
        Стиснув зубы, я бросилась в толпу. Пробралась к сцене и отыскала Джиджи с Джеммой. Селки прыгал вокруг них, словно пещерный человек, и, казалось, был полностью поглощен музыкой. Как ни странно, смотрелось неплохо. Опять же, все, что делают полубоги, смотрится неплохо. Как бы то ни было, скоро эти пляски закончатся, ведь, по словам Энко, сейчас играла последняя песня. Я зааплодировала, когда участники группы поклонились. Ноа улыбнулся Джемме. Та послала ему воздушный поцелуй, отчего Ноа улыбнулся еще шире. Энко пытался не обращать на меня внимания, но получалось это у него плохо. Стоило группе исчезнуть за кулисами, как я бросилась в погоню. На двери в раздевалку висел лист бумаги, на котором большими буквами было написано «бэкстейдж». Я постучалась и, услышав: «Войдите!», распахнула дверь. Перед диваном, который выглядел так, будто многое повидал на своем веку, стояли Ноа и Янис - бас-гитарист. Оба были по пояс обнажены. Я торопливо отвернулась.
        - Извините! Я только хотела…
        - Ты в порядке? - с обеспокоенным видом перебил меня Ноа.
        - Да. Я искала Энко.
        - Он пошел в душ, - сказал Янис. - Вдоль по коридору и налево, в сторону бассейна. Иди на запах хлорки.
        Я заколебалась. Не знаю, хорошая ли это идея - пойти за Энко в душ? Как бы то ни было, я не хочу обсуждать Тиффани при остальных, а значит, нужно застать его одного.
        - Спасибо! - сказала я, вышла, закрыла за собой дверь и попыталась связаться с Энко через «Ватсап».
        «Надо поговорить, - написала я. - Прямо сейчас.
        Энко ответил сразу.
        «Я у душевой. Знаешь, где это?»
        Я отправила смайлик с поднятым вверх большим пальцем. Найти дорогу к душевой оказалось несложно: убийственный запах хлорки был отличным проводником. Судя по всему, смотритель специально не запер двери, чтобы после концерта участники группы могли принять душ. Похоже, администрация относится к своим ученикам очень лояльно. Я пересекла несколько длинных коридоров, прошла мимо небольшого тренажерного зала и женской раздевалки и наконец увидела табличку, на которой было написано: «Мужская душевая».
        Я постучала, приложила ухо к двери и спросила:
        - Эй, ты там голый?
        Изнутри послышался зловещий смех.
        - Это не ответ! - закричала я, стоя перед дверью как вкопанная.
        - Теперь можешь заходить. Я кое-что нацепил.
        Я повернула ручку и вошла. «Кое-что» оказалось обтягивающими черными боксерами. Просто прекрасно. Энко даже цепи уже успел снять. Он откинул назад волосы и усмехнулся, глядя на меня исподлобья.
        - Я не соврал. Я и правда не голый.
        Стараясь не смотреть на него, я заявила:
        - Теперь я знаю, что вам, темным богам, можно верить только наполовину.
        Энко сложил руки на груди, отчего мышцы у него на руках рельефно напряглись.
        - Твое недоверие меня обижает.
        - Нам нужно поговорить, - сказала я, оставаясь на безопасном расстоянии.
        Энко вытащил из спортивной сумки большое банное полотенце.
        - Нет, не надо.
        - Надо.
        Энко бросил полотенце на скамейку и посмотрел на меня.
        - Ливия, - он в несколько больших шагов преодолел разделяющее нас расстояние, - неужели ты и правда думаешь, что я первым же делом побегу к папочке и все ему расскажу, надеясь подлизаться?
        Я не знала, что ответить, потому что понятия не имела, чего ожидать от Энко.
        - О, да брось ты, - сказал тот, и его голос перешел в соблазнительное мурлыканье.
        Потом Энко осторожно провел пальцем по моей щеке, и я невольно отступила назад.
        - Я не папенькин сынок. К тому же я достаточно взрослый, чтобы самому решать, что говорить отцу, а что нет.
        - Значит, ты не будешь устраивать проблем? - поинтересовалась я чуть охрипшим голосом.
        - Ну-у-у… - протянул Энко и, наклонившись ко мне, дотронулся сначала до моей шеи, потом - плеча. Провел пальцем вниз по руке… По коже пробежал холодок. Все внутри меня противилось искушению поддаться этим ласкам.
        - Это зависит от условий сделки. Что ты можешь предложить мне взамен?
        Я фыркнула. Так я и знала! Все темные боги одинаковые!
        - Похоже, ты неправильно меня понял, - сказала я, стараясь говорить как можно тверже и решительнее. - Я не собираюсь заключать с тобой сделку. Происходящее касается только вас с Тиффи.
        На губах Энко появился намек на улыбку.
        - Тиффи меня не интересует.
        - Это не ответ.
        Тихо рассмеявшись, Энко придвинулся ближе.
        - Сделку могут заключить только две заинтересованные стороны, которые чего-то друг от друга хотят. По-другому не бывает. В Тиффи я не заинтересован от слова «совсем».
        С этим двусмысленным намеком Энко наклонился ниже.
        - Но мне очень интересно, почему ты, моя дорогая нимфа, готова броситься грудью на амбразуру ради этой летучей мыши.
        Я почувствовала солоноватый запах кожи и парфюма. Раньше мысль о мокром от пота парне не вызывала у меня ничего, кроме отвращения, но сейчас… Надо признать, Энко выглядел до ужаса соблазнительно. Кожа у него на груди покраснела, щеки покрывал легкий румянец. Во время концерта он выложился на все сто. Взмокшие на висках волосы влажно блестели. Энко казался воплощением страсти - той самой, которую выплескивает в своей музыке. Он был до того хорош, что какая-то часть меня хотела поддаться минутному порыву, но другая противилась даже мысли об этом. А ведь Энко даже не в моем вкусе! Наверное, все из-за того, что он - соблазнитель от бога, да и Афродита наверняка многому его научила… Думаю, Энко мог бы влюбить в себя даже табуретку.
        - Хватит уже, - приказала я, когда Энко наклонился ближе.
        - Это называется «переговоры», моя дорогая нимфа. Переговоры, и только, - мрачно, почти зловеще сказал Энко, хотя теперь в его голосе можно было различить нотки чего-то похожего на веселье. Судя по всему, он наслаждался эффектом, который производит на меня. - Ну что… мы договорились?
        - Это шантаж.
        - Я бы никогда не стал тебя шантажировать, - улыбнулся Энко. - Мне просто нравится… - он наклонился к моему уху, почти касаясь его губами, и прошептал: - Вести с тобой переговоры.
        - Переговоры ведутся за столом, с ручкой и бумагой, а не голышом в темной раздевалке.
        Похоже, Энко позабавили мои слова. У него вырвался смешок, отдаленно напоминающий стон.
        - Просто сдайся. Никому не будет от этого хуже.
        Я оттолкнула Энко от себя и заставила его вытянуть руки вдоль тела.
        - Во время переговоров я предпочитаю смотреть собеседнику в лицо.
        В глазах Энко горел адский огонь. Мне еще не доводилось видеть его таким возбужденным.
        - Ну ладно, - наконец согласился он. - Мне тоже нравится смотреть тебе в лицо.
        Я закатила глаза. И как ему удается превратить даже самое безобидное замечание во что-то двусмысленное?
        - Чего ты хочешь?
        - Знаешь, а ведь у меня и мысли не было рассказывать отцу о случившемся. Все равно я не верю ни слову из того, что сказала эта летучая мышь. Но раз ты, очевидно, знаешь куда больше меня и веришь, что девчонка и правда дочь моего отца, то ситуация становится куда интереснее. Может, в этом и правда что-то есть. Кто знает?
        - Какой же ты придурок! - заявила я, сложив руки на груди.
        - Но красивый и невероятно привлекательный придурок, - сказал Энко. - К тому же говорят, что я офигенно целуюсь.
        Я со стоном возвела глаза к потолку:
        - Пожалуйста, замолчи. Это лишняя информация!
        - Да ладно тебе, - рассмеялся Энко. - Это просто факт.
        - Господи, да сколько тебе лет? Двенадцать?
        - По шкале от одного до десяти?
        Я мысленно взмолилась всем древнегреческим богам о том, чтобы они даровали мне терпение.
        - Переходи уже к делу.
        Энко просунул большие пальцы за резинку боксеров, и на какой-то момент мне показалось, что сейчас он их снимет - просто так, чтобы выбить меня из колеи. Я не сомневалась, что он на такое способен. Но боксеры остались на месте. Энко просто стоял и смотрел на меня.
        - Энко, чего ты хочешь? - наконец не выдержала я.
        - Чтобы ты дала мне шанс, - тихо ответил тот.
        На несколько секунд я потеряла дар речи.
        - Не понимаю, что ты имеешь в виду, - сказала я, пытаясь выиграть время.
        - Я прошу у тебя один день. Проведи со мной день, и я докажу тебе, что я не тот, кем кажусь.
        Я уставилась на Энко, не зная, что сказать. Мне уже довелось увидеть ту его сторону, которую он тщательно скрывал от остальных. Энко интересовался мировой литературой и сложными научными теориями, поддерживал меня все это время и болтал разные глупости, чтобы развеселить в трудную минуту…
        Я постаралась придать себе деловой вид.
        - Никаких сомнительных уловок, никаких фокусов и, конечно же, никаких физических поползновений. Тебя устраивают такие условия?
        Энко кивнул.
        - Что ж, тогда договорились, - заключила я. - Я проведу с тобой один день взамен твоего молчания.
        Энко выглядел так, будто у него упала гора с плеч. Охватившее его напряжение стало спадать.
        - Один день, - повторил он. - Мы что-нибудь придумаем. Устроим какую-нибудь поездку, сходим куда-нибудь перекусить, а потом пойдем гулять или в кино, и… - Его голос изменился, из него исчезли расчетливые двусмысленные нотки. Сейчас он звучал взволнованно, и у меня возникло странное ощущение, что Энко и правда с нетерпением ждет этого дня. Я согласилась на сделку только ради Тиффани, и ему об это прекрасно известно. Но он, похоже, обладает настоящим талантом выдавать желаемое за действительное.
        - Как скажешь, - произнесла я и повернулась, чтобы уйти. - Мы подождем снаружи.
        - Ливия, подожди! Я… - начал было Энко.
        - Хватит с меня переговоров, - перебила я и направилась к выходу. - До скорого.
        Я закрыла за собой дверь и вздохнула. Ох, как же Энко меня вымотал! «Устроим какую-нибудь поездку»? Глупости. Я поторопилась уйти, потому что ожидала, что Энко пойдет за мной. Но за дверью царила тишина.

* * *
        К тому времени, как мы с девочками встретились в вестибюле, я все еще злилась, что Энко с такой легкостью выбил меня из колеи, хотя я изо всех сила старалась не поддаться его чарам. Первым делом Джиджи с Джеммой захотели узнать, почему Тиффани сбежала, и, пока Селки увлеченно болтал со спасателем, которого случайно встретил на концерте, я изложила девочкам краткую версию событий. Те слушали затаив дыхание.
        Потом Джемма прижала руку ко лбу и сказала:
        - Новостей столько, что умереть не встать. Кто бы мог подумать, что эта малышка в розовом окажется полна сюрпризов.
        Мысленно согласившись, я ответила:
        - Мы же по-любому собирались завтра встретиться, чтобы подготовиться к контрольной? Давайте тогда все и обсудим.
        Как ни странно, меня не покидало ощущение, что нас подслушивают. Конечно, любой счел бы нас сумасшедшими, но я не хотела, чтобы мой рассказ дошел до чужих ушей. К тому же мне пока не очень удается распознавать полубогов. По крайней мере, когда те хорошо маскировались, а я понятия не имела, кто они на самом деле.
        - Как насчет того, чтобы выйти на улицу? - предложила я. - Здесь столько народа, что дышать уже нечем.
        Джемма показала мне большой палец, Джиджи согласно кивнула и сказала:
        - Отличная мысль.
        С этими словами она повернулась к Селки и в двух словах объяснила, что происходит. Селки пообещал, что скоро к нам присоединится.
        Девочки взяли из гардероба одежду, и мы вышли на улицу. К счастью, там было довольно малолюдно, и нам удалось поговорить.
        Мальчики вернулись тогда, когда мы обсуждали, во сколько завтра встретимся. Ноа - как всегда аккуратный, в идеально выглаженной рубашке - вежливо осведомился о том, куда подевалась Тиффани. Энко тем временем мыслями был где-то далеко. Он поигрывал завязками на куртке и казался каким-то рассеянным. Я незаметно встала рядом, а Энко тут же напрягся.
        - Твое предложение все еще в силе? - шепотом поинтересовалась я.
        - Не знаю, о чем ты, - ответил Энко, наклонившись ко мне, - но все мои многочисленные предложения по-прежнему в силе.
        - Я о Гермесе.
        Наплевав на совесть, я была готова хвататься за каждую соломинку, чтобы спасти Маэля.
        - А, вот оно что, - без особого энтузиазма отозвался Энко. - Да, можно попробовать, хоть я не уверен, что это сработает. Лофт под надежной охраной, и не только потому, что там находится канал для связи с Зевсом. Гермес хранит все важные документы у себя в квартире. Даже будь у нас ключ, пробраться внутрь было бы непросто.
        Не припоминаю, чтобы Маэль отключал сигнализацию, когда мы ходили к Гермесу в гости… Он просто воспользовался ключом.
        - Но ты же говорил, что тебе это по силам.
        - Да, - пожал плечами Энко, - но гарантировать я ничего не могу.
        Похоже, к нему вернулось плохое настроение, если оно, конечно, вообще уходило. Просто прекрасно. Что я ни делаю - все неправильно. Я мысленно вздохнула. Энко уставился на Селки, который болтал с Ноа и Джиджи, скользнул взглядом по футболке с надписью «Спасатели Малибу», шортам-бермудам и кедам на голую ногу. Я замерла, ожидая язвительных комментариев, и начала мысленный отсчет: три, два, один…
        Но Энко меня удивил.
        - Кто-нибудь хочет на афтепати? - спросил он, глядя при этом только на меня.
        Буквально через секунду Селки уже стоял рядом с нами.
        - А бассейн у вас есть?
        Энко в ответ тяжко вздохнул.
        - Увы, но весной его пришлось закрыть. Как, впрочем, и вертолетную площадку. Соседи жаловались.
        - Ой, да хватит уже, - сказала Джемма и пихнула его в бок. - Энко живет в общежитии.
        - Вот как, - кивнул Селки. Восхищение в его взгляде, устремленном на Энко, несколько поубавилось. - А альбом у вас есть?
        Заглядевшись на девушек в коротких юбках, Энко передернул плечами, что, по-видимому, означало «да».
        - Как называется?
        А Селки настойчивый малый, восхищенно подумала я. Если бы Энко разговаривал в таком тоне со мной, я бы давно сказала ему пару ласковых. Сейчас он вел себя просто невыносимо.
        - «Гроза из преисподней».
        Нам всем понадобилось некоторое время, чтобы сполна проникнуться этим красочным названием. Ноа гордо улыбался. А вот настроение Энко как нельзя лучше соответствовало названию альбома.
        - Позловещее названьица не нашлось? - фыркнул Селки.
        - Увы, «В поисках Немо» было занято.
        В глазах Энко вспыхнул воинственный огонь, и я с силой пихнула его локтем в бок. Не успели Энко с Селки продолжить пикировку, как вмешался Ноа - со свойственной ему дипломатичностью.
        - Слушай, а наша афтепати вообще состоится? Разве ее не отменили из-за этого конца света? - поинтересовался он, указывая на небо.
        - Что-о-о-о?! - раздался негодующий крик у меня за спиной.
        Обернувшись, я увидела Карли, которая стояла, уперев руки в бока. Одета она была чересчур легко для осени. К тому же мне бы никогда и в голову не пришло носить комбинезон из спандекса за пределами спортзала.
        - А твои родители за тебя не переживают? - спросила Джемма, недоуменно уставившись на Карли. - Ты хоть в курсе, что сегодня произошло?
        - Ты про эту фигню в небе? - легкомысленно отозвалась та. - В фильмах про конец света все куда интереснее.
        - Ну да. Потому что в фильмах миру действительно наступает конец, - сухо сказал Ноа.
        Пропустив его слова мимо ушей, Карли втиснулась между Джеммой и Джиджи и встала напротив Энко.
        - Можно устроить импровизированную вечеринку. Кто за? - спросила она, глядя на Энко.
        - За нами с девочками сейчас заедут, - сказала я.
        Лицо Карли заметно просветлело.
        - Замечательно!
        Присутствующие уставились на нее во все глаза.
        - Я о том, что до одиннадцати вам уже надо быть в постельке. Совсем как маленьким деткам! Это так мило! А вот мне можно гулять до часа ночи.
        С этими словами Карли снова посмотрела на Энко.
        - Нам надо отвести инструменты в студию, - сказал Ноа. - Янис уже в фургоне.
        - А я поеду на метро в Китайский квартал, - добавил Селки, приобняв Джиджи за плечи.
        Карли, видевшая Селки впервые, окинула его растерянным взглядом, но поняла, что он не из «Гарпий», и потеряла к нему интерес.
        - Ну и ладно. - Она вытащила из сумочки складное зеркальце и аккуратно провела пальцем по бровям. - А вот я готова повеселиться.
        Джиджи закатила глаза, глядя, как Карли поправляет перед крошечным зеркальцем прическу.
        Я приподнялась на цыпочки, придвинулась к Энко и прошептала сквозь зубы:
        - Святые ежики! Ты что, намеков не понимаешь? Иди, развлекись. Глядишь, настроение улучшится. Ты ужасно вел себя с Селки!
        Энко повернулся ко мне, и на мгновение наши лица оказались в опасной близости друг от друга. Я отстранилась, достала телефон и написала: «Карли пытается привлечь твое внимание! Она затеяла все это только ради тебя. Если согласишься, она устроит тебе приватную афтепати».
        Пока Энко читал мое сообщение, Карли восторженно рассказывала девочкам о том, что нашла офигенного нового парикмахера.
        «Не хочу».
        «Порадуй ее!»
        Энко убрал телефон и покачал головой:
        - Хватит уже об этом. Отвезти тебя домой?
        Карли резко замолчала и перевела взгляд с Энко на меня, будто что-то заметив.
        - Что это сейчас было? - резко, даже чересчур резко, спросила она.
        Энко отреагировал мгновенно. Как и у всех сыновей Аида, защитный инстинкт у него был развит превосходно, и он охотно шел у него на поводу. Пусть даже ради того, чтобы защитить меня от нападок взволнованной одноклассницы.
        - Что, прости? - с неприкрытой враждебностью спросил он, обращаясь к Карли, но та ни капельки не смутилась.
        - Значит, ты собираешься отвезти Ливию домой? - Карли натянула на лицо фальшивую, подленькую улыбочку. - А, точно! Ты же заменяешь ее мрачного парня, который делся непонятно куда.
        Даже Джемма, судя по виду, удивилась такой резкости. Джиджи громко вздохнула, а Селки успокаивающе поднял вверх руки.
        - Ого-го! Сестренка, от тебя исходят отрицательные флюиды, я даже отсюда чувствую. Тебе бы прогуляться, а лучше - съездить куда-нибудь в отпуск. Ты ужасно напряжена.
        Как ни странно, эти слова, сказанные, по сути, незнакомцем, привели Карли в чувство.
        Она несколько раз моргнула и сказала:
        - У меня проблемы с родителями. - Она посмотрела на меня и добавила: - Прости. Мне не стоило так говорить.
        - Ничего страшного, - ответила я. - И потом, Энко, видимо, забыл, что нас с девочками отвезет домой Жак.
        - Точно. Ты же только что об этом сказала. Почему вы так свежо выглядите? - Карли махнула на Энко с Ноа. - Разве на сцене не потеешь как конь?
        - Нам разрешили воспользоваться душевой у бассейна, - объяснил Ноа. - Смотритель любезно оставил двери незапертыми.
        - Здесь есть бассейн? - переспросил Селки срывающимся от энтузиазма голосом и плавным движением стянул через голову футболку. - Тогда чего же мы ждем? Вперед!
        Мальчики воззрились на Селки как на последнего психа, а мы, девочки, зачарованно уставились на его рельефные (благодаря работе спасателем) мышцы.
        Ноа пришел в себя раньше остальных.
        - Думаю, кто-то должен попросить его одеться, - убийственно спокойным тоном сказал он. - А не то он простудится.
        Энко по-прежнему молчал - видимо, пытался вернуть себе дар речи. Редкое зрелище.
        Джиджи аккуратно разгладила футболку Селки и сунула ему под нос.
        - Прошу тебя, дорогой, оденься. Сегодня никто уже не пойдет купаться.
        Задумчиво нахмурившись, Карли обвела нас рукой.
        - Может, кто-то из вашей компании притягивает психов как магнит? Вам это в голову не приходило?
        Почти не сомневаюсь, что это я притягиваю к нам психов! Я неопределенно кивнула и сказала:
        - Интересная мысль, Карли.
        - Ушам своим не верю! Народ, вы чего? - возмутился Селки. - Здесь есть бассейн! Почему мы еще не плаваем?! Нам даже вламываться никуда не придется! Ноа же сказал, что бассейн открыт! Смотритель не стал запирать двери. Даже раздевалки открыты. Чего уж проще? Будет ужасно весело! Вы только представьте: афтепати в бассейне! Разве это не круто?
        - Господи, - вздохнула Карли и принялась рыться в сумочке. - Если тебе так хочется промокнуть, позволь помочь.
        С этими словами Карли вытащила бутылочку с водой и открутила крышку. Я сразу же поняла, что она задумала. Наверное, это должно было быть весело, но не все из нас с этим согласятся.
        - Нет, Карли, не надо. Пошутили, и хватит. - Я встала перед Карли, собираясь ее остановить, но не успела. Меня окатило струей воды. Одежда тут же промокла, и Эванджелина возмущенно заметалась у меня по груди. Но хуже всего было не это, а то, что через несколько секунд я почувствовала, как у меня на шее выросли жабры.
        - Вот черт, - пробормотал Селки. - Глазам своим не верю. Неужто корона еще действует?
        Чуть раньше я вытянула руку, пытаясь перехватить бутылку, и теперь у меня между пальцами красовались перепонки. В свете уличного фонаря они переливались всеми цветами радуги.
        - О. Мой. Бог! - воскликнула Карли. Бутылка выпала у нее из рук.
        В следующую секунду начался настоящий хаос. Энко сорвал с себя куртку и накинул на меня - точнее, обернул вокруг, пряча мои руки и шею.
        - Вы это видели?!
        С каждым словом голос Карли поднимался на октаву выше. Джемма и Джиджи постарались ее утихомирить, но она паниковала все сильнее и сильнее. Погруженный в глубокие раздумья Селки являл собой воплощение олимпийского спокойствия, а Ноа тем временем пытался поднять с земли бутылку, чтобы в царящей сумахоте никто о нее не запнулся. Через некоторое время Селки пришел в себя, нацепил, к счастью, футболку и решил-таки вмешаться. Схватил Карли за талию и оттащил в сторону, подальше от Джеммы и Джиджи, которые не могли с ней справиться.
        - Заканчивай истерику, сестренка, - сказал он. - От твоих криков уши вот-вот отвалятся.
        - Истерику?! - Карли заверещала так громко, что остальные учащиеся подошли поближе, чтобы посмотреть, что происходит. - Вы что, слепые? Фрики несчастные!
        Я выбралась из объятий Энко, поплотнее обернула его куртку вокруг себя, пряча жабры от любопытных прохожих. Надо каким-то образом убедить Карли, что глаза ее обманули! Обманули и продолжают обманывать!
        - Карли, все в порядке, - сказала я, встретившись с ней взглядом, и продолжила, но уже мысленно: «Ты ничего не видела. Тебе показалось. Перед тем, как поехать в город, ты тайком выпила бутылку шампанского из родительских запасов и не можешь полагаться на свое зрение, потому что все еще чувствуешь алкоголь в крови. Ты прицепилась ко мне, потому что взревновала из-за того, что Энко предложил отвезти меня домой. Ты в шутку хотела облить Селки, а я случайно помешала. Все в порядке, ничего особенного не случилось».
        Я действовала по наитию, словно интуитивно чувствуя: мои слова подействуют на Карли, даже если не произносить их вслух.
        Карли уставилась на меня широко раскрытыми глазами и замерла как статуя.
        - Ничего особенного не случилось, - повторила я уже вслух. - Глаза сыграли с тобой злую шутку. Думаю, тебе пора домой. Твои родители будут беспокоиться, если ты вернешься поздно.
        Карли машинально кивнула.
        - Да. К тому же мне нехорошо, - сказала она. - Я украла у родителей бутылку шампанского, и выпивка ударила в голову.
        «Именно, - мысленно повторила я, глядя Карли прямо в глаза. - Ты ничего не видела. Между мной и Энко ничего не происходит. У тебя нет поводов ревновать. Сейчас ты вызовешь такси и поедешь прямиком домой. Сегодня был самый обычный вечер, а завтра будет самый обычный день».
        - Мне пора домой, - пробормотала Карли. - Вызову-ка я такси…
        - Хорошая мысль, - отозвалась я. - Так и сделай. На следующей неделе у нас будет несколько контрольных.
        Карли снова кивнула.
        Я почувствовала, как наконец исчезли перепонки между пальцами, а жабры закрылись. Убедившись, что превращение завершено, я сбросила с плеч куртку.
        - Смотри, ничего нет. - Карли воззрилась на меня, словно не понимая, о чем речь.
        - Да, ты хорошо выглядишь. А я ужасно замерзла. Почему я так легко оделась?
        Ноа подошел к дороге и взмахнул рукой, подзывая такси. Как же здорово, что мы такие сплоченные! Несмотря на то что совсем разные. Впрочем, наверное, именно поэтому наша сумасшедшая компания действует так эффективно.
        - Смотри, Ноа нашел тебе такси, - сказала Джиджи, приобняв Карли за плечи. - Мы посадим тебя внутрь, хорошо?
        Карли снова кивнула и позволила Джиджи вести себя к дороге. Ноа уже распахнул для нее дверцу такси.
        - Я и подумать не мог, что эффект продлится так долго, - сказал Селки, вставая рядом со мной. - Но представление было ничо так.
        Я открыла было рот, чтобы ответить, но Энко меня опередил.
        - Это было так безответственно! - фыркнул он. - О чем твой отец только думал?! Решил заклеймить ее на вечность?
        Селки передразнил его фырканье.
        - Хватит уже бучу-то подымать, а? Через парочку дней от короны и следа не останется.
        Джемма посмотрела на Селки и сказала:
        - Нервы у тебя что надо. Я бы давно спятила, если бы во время каждого дождя превращалась в рыбу.
        Селки что-то ответил, а я повернулась к Энко, заметив на себе его взгляд, и спросила:
        - В чем дело?
        Некоторое время Энко внимательно меня рассматривал, а потом, не ответив, передернул плечом.
        Я вопрошающе вскинула брови, но взгляд Энко не изменился. Таким же взглядом он одарил Тиффани перед тем, как прошипеть: «Кто ты такая?» Не сомневаюсь, Энко заметил, что я каким-то образом повлияла на Карли. Что мне удалось сделать так, чтобы она не выдала меня. Однако Энко не знал, что я действовала по наитию. Ситуация была чрезвычайной, и тело, казалось, само знало, что делать. Мною двигали животные инстинкты, продиктованные необходимостью защитить себя и свои тайны. Я без колебаний влезла Карли в голову. Тогда мне было все равно, но теперь меня пугала собственная беспринципность. Такое поведение я видела только у богов и полубогов.
        - Она и правда выглядела немножко пьяной, - сказала Джиджи, провожая взглядом такси. Они с Ноа уже успели вернуться к нам. - Вам так не показалось?
        - Повезло. Только представьте, что было бы, если бы Карли раструбила по всей школе, что у Ливии перепонки и жабры, - сухо отозвалась Джемма, вставая рядом с Ноа.
        - Божечки, ну и денек! - вздохнула Джиджи и пихнула меня в бок. - Здорово же ты ее успокоила! Ты этому где-то училась? Похоже на техники снятия напряжения или что-то такое.
        - Я просто пыталась убедить Карли в том, что все хорошо и она видит странности из-за алкоголя, - покачала головой я, все еще чувствуя на себе внимательный взгляд Энко.
        Я снова почувствовала угрызения совести. В последнее время мне удается каким-то образом внушить окружающим свои желания. Такое уже случалось на уроке миссис Левицки, когда та собиралась спросить меня о домашке, и на уроке биологии, и даже с родителями. Но страннее всего то, что мне не удается это контролировать. Это случается тогда, когда мне страшно. Такое ощущение, что я защищаюсь - но не кулаками, а иной силой. Будто сознательно использую против других некое оружие. Тяжело сглотнув, я уставилась в пол. Нет. Происходящее мне категорически не нравится.
        Однако никто вокруг, похоже, не заметил моей рефлексии.
        - Ну что? - поинтересовался Ноа, оглядывая присутствующих. - Давайте разъезжаться?
        В следующую секунду к обочине подъехал Жак. Джиджи радостно помахала ему.
        - Смотрите, а вот и наше такси.
        Мы попрощались, поочередно обняв парней.
        Ноа с Энко и остальными участниками «Гарпий» планировали поехать в студию - оставить там технику и музыкальные инструменты. После этого Ноа собирался сразу лечь спать, чтобы с утра пораньше посмотреть «Формулу-1». Селки решил поехать в Китайский квартал на метро. Ребята подбросят его до ближайшей станции на своем фургончике. Планы Энко остались тайной, покрытой мраком, но меня они мало интересовали.
        - Оставь куртку себе, - сказал Энко. Взял куртку у меня из рук и снова накинул мне на плечи. - Ты промокла. Простудишься еще. Вернешь ее мне завтра.
        - Завтра? - переспросила я, подумав, не упустила ли чего.
        - После обеда я свободен. Если хочешь пойти со мной к Гермесу, то давай завтра.
        Я с энтузиазмом закивала.
        - Отлично. Тогда до завтра. Напиши, где и когда встречаемся.
        Мы с девочками направились к машине. Жак уже открыл нам дверцы. Оказавшись внутри, я напоследок посмотрела на Энко. Тот не улыбался. Он выглядел таким же удивленным, как тогда, когда понял, что я загипнотизировала Карли.
        Глава 6
        Боги, нимфы, катастрофы
        Воскресенье, половина одиннадцатого утра, я стою на кухне и выжимаю апельсиновый сок. Джиджи с Джеммой сидят у меня в комнате. Последний час мы усердно готовились к контрольной. Настало время сделать перерыв и пополнить запас витаминов. Наверняка те расшевелят наши маленькие серые клеточки.
        Я уже выбрасывала апельсиновую кожуру в мусорное ведро, когда на кухню вошел папа. В руках он держал утреннюю почту.
        - Как насчет свежевыжатого сока? - поинтересовалась я и указала на апельсины, лежащие в вазочке для фруктов. - Я сегодня в ударе.
        - Спасибо, милая, но мне что-то не хочется.
        С этими словами папа сел на один из высоких барных стульев, стоящих за кухонной стойкой, и принялся разбирать почту. Пока он шелестел письмами, я вытерла столешницу и сполоснула тряпку. Вздохнув, папа поднялся, подошел к шкафчику и распахнул дверцы. Засунул в рот маленькую шоколадную вафлю и тут же закусил ее печеньем.
        - Ужас какой-то. На кухне всегда хочется есть, - пожаловался папа, схватил упаковку мармеладок и, не прекращая жевать, вернулся на место.
        Невольно улыбнувшись, я встала у него за спиной и принялась вытирать руки полотенцем.
        - Прекрасно понимаю, о чем ты. Есть какие-нибудь новости? Что говорят о конце света?
        Папа покачал головой и обернулся, глядя на меня через плечо. Стул под ним заскрипел.
        - Вчера звездная туманность исчезла. Говорят, эта штука не представляет опасности. Посмотрим, появится ли она сегодня.
        Я придвинула к себе газету и посмотрела на мрачную первую полосу. Даже солидное издание, на которое подписаны мои родители, не удержалось от того, чтобы добавить в заголовок слово «Апокалипсис».
        Папа распечатал еще несколько конвертов, и мой взгляд упал на карточку, которая была приложена к каким-то документам. Я перегнулась через папино плечо, чтобы рассмотреть, что там написано.
        - От кого это?
        Папа протянул мне карточку.
        - От Джона, он работает со мной в посольстве. Джон любит подобные высказывания.
        - «Кто хочет сдвинуть мир, пусть сдвинет себя», - вполголоса прочитала я. - Хорошо сказано. В этом и правда что-то есть.
        Немного помолчав, папа поинтересовался:
        - С каких пор ты читаешь по-древнегречески?
        Я застыла, озадаченно уставившись на него.
        - В смысле? Тут так и написано. Черным по белому.
        - Да, именно. Черным по белому и на древнегреческом. Перевести это выражение не так-то просто. Мы с Джоном изучали древнегреческий в университете. Не думаю, что этому языку учат в школах. Или ты прошла какой-нибудь онлайн-курс? Может, в Ютубе?
        - Что? Онлайн-курс? В Ютубе? - переспросила я и уперла руки в бока. - Папа, о чем ты вообще?
        Папа посмотрел на меня так, будто я спятила.
        - Ты ведь шутишь? Твоя мама возненавидит меня за то, что я сейчас скажу, но нам стоило бы подыскать для тебя хорошую театральную школу. У тебя настоящий талант, моя дорогая.
        - Что?
        Происходящее стало еще более странным. Как актриса я бездарнее камня. Моргнув, я снова уставилась на карточку, но теперь написанные на ней слова ни о чем мне не говорили. Я во все глаза уставилась на надпись и выдавила:
        - Ага.
        Что это было? Спонтанное вдохновение?
        Папа одобрительно похлопал меня по спине.
        - Моя маленькая актриса. Ты просто умница! Я ведь и правда купился.
        Я заставила себя рассмеяться.
        - Да, эм, я просто посмотрела ролик на Ютубе. Как ты и сказал.
        - Древнегреческий - сложный язык. Особенно грамматика, - с улыбкой заметил папа. - Или ты смотрела ролик, в котором разбирали цитаты Сократа?
        Я снова рассмеялась. Будь папа немного внимательнее, он бы заметил, что мой смех звучит насквозь фальшиво и немного истерично.
        - Да-да, ролик был про Сократа. Он такой крутой, этот Сократ. Мне он очень нравится. Из-за своего реферата - ты же помнишь, что я пишу зачетный реферат о греческих богах? - я решила с головой окунуться в греческую культуру. Мы с девочками даже хотели приготовить что-нибудь из греческой кухни. Думаю, это было бы круто.
        - Замечательная идея, - добродушно улыбнулся папа.
        Все так странно, аж голова кругом. Лучше убраться отсюда, пока не подвернулась возможность продемонстрировать новые познания из области вымерших языков. Я поставила на поднос три стакана с соком, графин с добавкой, захватила овсяное печенье и направилась к выходу из кухни.
        - Золотце, - остановил меня папа, когда я проходила мимо него. - Пока с этой туманностью ничего толком неясно, поэтому проследи за тем, чтобы твой телефон всегда был включен. Мы с твоей мамой не хотим приковывать тебя цепью к батарее. Судя по всему, туманность не представляет опасности, но, пожалуйста, не заставляй нас лишний раз волноваться. Не выключай телефон, где бы ни была. В школе в том числе. Уверен, учителя все поймут.
        Я кивнула:
        - Конечно, пап. Без проблем.
        - Спасибо, - сказал папа и повернулся к газете. - Удачи вам с девочками в учебе.
        - Спасибо!
        Я вернулась наверх, к себе в комнату. Джиджи играла с Эванджелиной, лежа на ковре перед кроватью. Джемма тут же накинулась на печенье с соком. Обычно я рассказываю девочкам обо всем, что со мной происходит. Мне хотелось рассказать и о том, что я вдруг научилась читать по-древнегречески, но… Мы собирались проучиться еще минимум два часа, нам нужно подготовиться к контрольной, которая будет на следующей неделе. Без этого не обойтись, потому что в последнее время мы забили на учебу и занимались проблемами мира богов. Если расскажу девочкам о своей новой способности, то следующие два часа мы будем гадать, откуда она взялась и связана ли с тем, что я - нимфа. Никому больше не захочется листать учебники и конспекты. Не знаю, что это за новая способность, но лучше пока не говорить о ней девочкам. Контрольная намного важнее. Джемма с Джиджи и так потратили уйму времени на то, чтобы мне помочь. Не хочу, чтобы из-за меня у них начались проблемы с учебой. К тому же мы уже обсудили исчезновение богов, потерянный артефакт, обладающий невероятной мощью, и Тиффани, которая оказалась дочкой Аида. Все это
напоминало сюжет голливудского фильма в жанре фэнтези.
        Поэтому я решила держать рот на замке, хоть сдерживаться было трудновато. Мы с девочками сделали десятиминутный перерыв, повосхищались трюками, которым Джиджи научила Эванджелину, выпили сок, поели печенье и продолжили заниматься - с тем же усердием, что и прежде. Но я была рассеянна. Пришлось очень постараться, чтобы сосредоточиться.

* * *
        В три часа дня или, может, чуточку позже я стояла возле станции метро и ждала, когда приедет Энко на своем драндулете. Я нетерпеливо переступала с ноги на ногу: сын Аида был тем, с кем можно обсудить открывшиеся мне лингвистические познания. Но Энко опаздывал. Я поплотнее закуталась в плащ. На улице оказалось холоднее, чем я думала. В холщовой сумке лежала куртка Энко, которую я захватила с собой.
        Я машинально коснулась ключиц, но там было пусто. Сегодня Эванджелина осталась дома. Папа до конца дня просидит у себя в кабинете, а маму пригласили на встречу жен дипломатов. За Эванджелину я не волновалась: во-первых, папа никогда не будет копаться в моих вещах, а во-вторых, бабочка прекрасно знала, как вести себя с моими родителями. А именно - просто избегать. Уверена, что если мама вернется домой пораньше и решит «убраться» у меня в комнате, то Эванджелина где-нибудь спрячется. Мне не хотелось, чтобы бабочка была со мной во время взлома квартиры Гермеса. Эванджелина не такая хрупкая, какой кажется, но она - маленькое насекомое. Не хочу подвергать ее опасности.
        Мысль о том, что я потеряю ее, казалась невыносимой. Я не желаю торговцу зла, но все же надеюсь, что он еще долго не вернется. Я полюбила Эванджелину всем сердцем, теперь она - часть меня. Часть, без которой мне очень плохо. Нет, я и думать не могу о том, каково будет расстаться с ней навсегда.
        Где-то рядом раздался гудок клаксона, похожий на предсмертный хрип лягушки. Я обернулась. Энко махнул рукой в открытое окно, и я бросилась к машине. К счастью, сегодня Энко решил обойтись без этой своей музыки.
        - Я умею читать на древнегреческом! - объявила я, плюхнувшись на пассажирское сиденье.
        - Мазаль тов! - отозвался Энко, переключая коробку передач. - И тебе привет.
        Я закатила глаза.
        - Ты меня слышал? Энко! Я умею читать на древнегреческом! Буквы выглядят совсем как наши, и я умею их читать.
        Энко вздохнул, встраиваясь в общий поток движения.
        - Супер. Значит, лично сможешь оценить, насколько ужасно переведены древнегреческие произведения. Я бы даже сказал, отвратительно. Я многое мог бы об этом рассказать…
        - Энко, - перебила я. - Ты вообще слышал, что я сказала?
        - Да, конечно. Не понимаю, что тебя смущает. Ты же нимфа. Видимо, они умеют читать на древнегреческом, не знаю.
        Я сползла ниже по сиденью.
        - Просто отлично. А я-то надеялась, у тебя найдутся ответы! Полубоги вспоминают древнегреческий в двенадцать лет. Мне уже некоторое время как исполнилось шестнадцать. Что все это значит?
        - Расслабься. Ничего нигде не болит, это самое главное. В универе сможешь набрать кучу дополнительных баллов, и получение степени бакалавра будет проще простого.
        Этот немногословный ответ вывел меня из себя. Я приготовилась выдать возмущенную тираду, но тут Энко посмотрел на меня и сказал:
        - Придется вернуться в общагу. Я кое-что забыл.
        - И что же? Свою волшебную палочку?
        - Очень смешно. Набор отмычек.
        - У тебя есть отмычки?!
        Энко кивнул:
        - Как видишь, временами они бывают очень кстати.
        Мне нечего было на это возразить.
        - Это какие-то особые волшебные отмычки, которыми можно отключить сигнализацию, которая якобы есть у Гермеса?
        - Нет. У меня самые что ни на есть обыкновенные отмычки.
        - Тебе уже доводилось куда-то вламываться?
        - Уверена, что хочешь знать? - ухмыльнулся Энко.
        - Да. Иначе бы не спрашивала.
        Энко покачал головой.
        - Нет-нет, я хочу остаться загадкой. Если расскажу о себе все, то рано или поздно ты сочтешь меня скучным…
        Похоже, Энко не собирался отвечать на мой вопрос, поэтому я решила сменить тему:
        - Ты еще не выдал Тиффани?
        Теперь настала очередь Энко закатывать глаза.
        - Мы заключили сделку, помнишь? Вчера. Ты и я, наедине в раздевалке… - он поиграл бровями. - Было темно, и мы стояли так близко…
        - Все, хватит, - перебила я и со стоном отвернулась к окну.
        Энко коротко рассмеялся.
        - Скажу разборчиво и внятно: нет, я не выдал Тиффани. И скажу кое-что еще: я не верю, что она моя сестра. Я узнаю сына Аида с первого… - Энко резко замолчал. - Черт, как все это странно. Ладно, давай так: я узнаю отпрыска Аида с первого взгляда. У меня было полно времени, чтобы этому научиться.
        Я хотела было рассказать о богине Нихте, которая подменила детей, но внутренний голос посоветовал промолчать. Поэтому я закрыла рот и ничего не сказала.
        Через некоторое время Энко заговорил снова:
        - Не знаю, почему Тиффани пытается тебя в этом убедить. Может, она - дочь какой-нибудь богини низкого ранга, на которую всем плевать, и хочет казаться кем-то значительным. Может, ей просто нравится быть в центре внимания. Что ж, ее силы определенно указывают на происхождение от темных богов. Но она может быть кем угодно - дочерью богини луны, или богини тумана, или богини падающей звезды… - Энко неопределенно махнул рукой. - Или кого-нибудь еще. Существует множество разных мелких богов, до которых никому нет дела. Почти все давно куда-то запропастились, страдая из-за собственной ненужности. Эту Тиффани ждет та же участь. Не увлекайся ее историями, - сказал Энко и посмотрел на меня. - В конце концов, у тебя есть настоящий сын Аида, который возит тебя на машине.
        - Повезло так повезло, - пробормотала я.
        Не сбавляя скорости, Энко наклонился ко мне, легонько ткнул носом в плечо и улыбнулся так широко, что снова стал абсолютно неотразимым. Мы оба рассмеялись.
        - Ладно, - сказала я. - Ты победил.
        - Конечно. Я всегда побеждаю, - беспечно отозвался Энко, на что я только покачала головой.

* * *
        В общежитии пахло едой и старыми носками. Я проследовала за Энко в его крохотную комнатушку. Сегодня здесь царил практически такой же беспорядок, как и в мой прошлый визит.
        - Неужели в этом бардаке можно что-то найти? - спросила я, оглядевшись по сторонам.
        - Только дурак нуждается в порядке, детка. Гений господствует над хаосом, - отозвался Энко, который уже принялся копаться в столе. - В этом весь секрет.
        Я невольно улыбнулась. Ответ был очень в его стиле!
        - Хочешь чего-нибудь выпить? - не оборачиваясь, поинтересовался Энко.
        - Нет. Спасибо. Кстати, я захватила твою куртку.
        С этими словами я достала куртку и положила ее на кровать. Как и в прошлый раз, она оказалась единственным во всей комнате местом, которое было аккуратным и очень чистым. Будь я в гостях у кого-нибудь другого, то села бы на кровать, но в гостях у Энко решила постоять. Я научилась доверять своим инстинктам, и Энко по-прежнему казался мне бомбой замедленного действия. Он привык получать то, что хочет, и добиваться своего любыми путями. В случае со мной - притворяясь веселым, эксцентричным студентом, который мне наверняка понравится. Наверное, с моей стороны было низко так о нем думать, но внутренний голос категорически не хотел затыкаться. Он настойчиво твердил: не забывай, кто Энко на самом деле. Он - сын Аида. Он всегда пытается заполучить то, что принадлежит другим. Маэль предупреждал меня об этом.
        - Спасибо.
        В одном из ящиков стола что-то лязгнуло. Энко тихо выругался, но продолжил поиски с прежними тщательностью и методичностью. Затем подошел к другой стороне стола и один за другим принялся выдвигать все ящики.
        - Куда же запропастилась эта чертова штуковина? - бормотал он.
        Я сложила руки за шеей и с чувством потянулась. Из-за наспех проглоченного обеда я чувствовала легкую усталость.
        - Ну в этом беспорядке я бы вообще не смогла ничего найти. - Я повернулась к Энко спиной и посмотрела на стопки книг. - Ну и ну! - сказала я, издавая стон. - Чего только стоит эта гора! Через нее ничего не разглядеть…
        Не получив ответа, я опустила руки и повернулась к Энко. Тот смотрел на меня, крепко сжимая пальцами набор отмычек. По его взгляду я сразу поняла, как мое поведение, видимо, выглядело для него: я потягивалась, выгнув спину и слегка раскачиваясь взад и вперед, да еще и стонала… Энко смотрел на меня взглядом голодного хищника. Он повел плечами, и у него в глазах вспыхнуло пламя.
        Я интуитивно сделала шаг назад. Вот оно - наследие Аида, которое неудержимо рвалось наружу.
        - Энко.
        Энко положил отмычку на стол.
        Медленно и осторожно.
        - Энко, - повторила я. На сей раз у меня в голосе прозвучали предостерегающие нотки.
        Через секунду Энко уже стоял передо мной - так близко, что обжигал дыханием мне кожу. Наклонившись, он коснулся носом моего уха.
        - Ты же знаешь, я стараюсь изо всех сил, - сдавленно сказал он. - Я знаю, что ты это знаешь. Вчера я был уже на грани, но сейчас… - Он запнулся и взял меня за плечи.
        Внутри все перевернулось. Когда мы вошли, Энко машинально запер за нами дверь. Вот только машинально ли? Если брошусь к выходу - драгоценные секунды уйдут на то, чтобы отпереть замок. Но у меня нет этих секунд, ведь со мной - сын Аида. Он куда быстрее меня, сильнее, и, похоже, совесть просыпается в нем только тогда, когда ему это удобно. Мои шансы на успех ничтожны.
        Я ждала страха, дрожи, трепета, ждала, что не смогу трезво мыслить. Ждала первобытного ужаса, который всегда оставался где-то на периферии сознания, когда я была с Энко. Энко отлично притворялся обычным смертным, но я все равно чувствовала: человеческой стороне не под силу его обуздать.
        Неожиданно я поняла, что не чувствую ни страха, ни дрожи, ни трепета.
        Я чувствовала уверенность. Недавно пробудившаяся сила твердила: не отступать, а защищаться. Я справлюсь. Где-то внутри появилось тепло, которое жидкой лавой разлилось по всему телу. Казалось, кожа горит. Сила внутри шептала, что мне больше никогда не придется бояться Энко. Я доверилась ей. Доверилась своему чутью. Доверилась пробудившемуся внутри меня чувству. Я не буду бояться. Не буду отступать.
        Я положила руки Энко на грудь и с силой оттолкнула его от себя.
        Тот засмеялся, будто приняв это за приглашение к игре, и снова приблизился. Но на этот раз держался чуть на расстоянии. Я почувствовала, как торжество огнем разлилось по венам, посмотрела Энко прямо в глаза и спросила:
        - Ты любишь своего брата?
        - Да, - без заминки ответил Энко.
        - Любишь, но готов отнять у него того, кого любит он?
        Теперь Энко заколебался.
        - Мы полубоги, Ливия.
        - И что?
        - Мы воспринимаем любовь иначе… - он запнулся. - Тут уже вопрос власти.
        У меня перехватило дыхание.
        - Вопрос власти? - с трудом выдавила я, и только тогда Энко понял, что сказал. Он открыл было рот, чтобы ответить, но я его опередила: - Хочешь сказать, для тебя это лишь вопрос власти? Вот, значит, в чем все дело? Собираешься сделать то, в чем Маэль тебя всегда упрекал? Лишить его чего-то только потому, что это принадлежит ему?
        - Нет, - спокойно ответил Энко. - Я хочу бороться за то, что считаю важным.
        Я покачала головой.
        - Энко, для тебя это лишь игра. Ты переменчив, как ветер. Утверждаешь, что любишь своего брата, и в следующую же секунду объясняешь, что боги не способны любить. Во что же мне верить?
        - Целые царства пали лишь потому, что братья возжелали одну женщину. Были разорваны союзы, развязаны войны. Между разными континентами воцарилась вражда. Мне не за что извиняться. - Энко дернул кадыком, отвернулся и на мгновение задумался. Потом снова посмотрел на меня. В глазах у него мерцало пламя. - Елена Прекрасная стояла на горящей стене Трои и танцевала, когда вокруг шла развязанная из-за нее война. Ей было все равно, что битва казалась безнадежной. Ей было все равно, что говорят о ней другие. Ты похожа на нее. Все твердят, что ты сражаешься в заведомо проигранной битве, но тебе все равно. Ты смеешься окружающим в лицо, потому что никого не боишься. - Энко улыбнулся и добавил: - Ты стоишь на горящей стене и танцуешь.
        - Энко… - начала было я и замолчала, потому что не знала, что сказать.
        Энко сократил то небольшое расстояние, что нас разделяло, и накрыл мою ладонь обеими руками. У меня по спине пробежала дрожь.
        - Маэль - мой брат, но я заберу у него ту, кого он любит, - сказал Энко. В его глазах не осталось ничего человеческого. - Могу и заберу.
        Я почувствовала внутреннее сопротивление и поняла, что Энко обращается к нимфе внутри меня. Силой своего голоса он медленно и расчетливо пытался взять верх над моей сущностью.
        - Нет, дело не во мне. - Я резко выдернула руку из его пальцев. Каждое слово давалось с трудом. - Дело в Маэле. Я - игрушка, которую ты у него отнимаешь, чтобы рассердить.
        Энко тихо рассмеялся.
        - Ливия, прекрасная Ливия. Воинственные женщины кажутся мне невероятно привлекательными. Наверное, это гены викингов дают о себе знать. - Он наклонился ко мне и снова взял меня за руку.
        Я заморгала, пытаясь уйти от его взгляда. Нельзя допустить, чтобы он взял меня под контроль! Я больше не позволю темному богу использовать меня в своих целях, как это делал Маэль, посылавший меня разгуливать по ночным улицам Парижа. Но темные боги могущественны, и сопротивляться было трудно. Я попыталась сосредоточиться. Можно ли как-нибудь избавиться от влияния Энко? «Помогите мне. Помогите противостоять его силе». Я почувствовала странное покалывание, и мой разум прояснился - это можно было сравнить с тем, как если бы кто-то рукой раздвинул тучи на небе. Я заметила, что левая рука у меня свободна, и схватила Энко за подбородок.
        - А вот это мне нравится, - промурлыкал тот.
        «Ненадолго», - подумала я и направила весь свой гнев в руку. Через считаные секунды у Энко на подбородке появился ожог.
        - Ай! - Энко вскрикнул и отпустил меня. Его кожу покрывали красные лопнувшие волдыри. Энко выглядел так, будто получил сильный солнечный ожог. - А ты не ходишь вокруг да около!
        Я отступила на полшага назад, удивленная собственной силе. Впрочем, вскоре гнев взял верх над удивлением.
        - Думаешь, я не замечу твоих грязных трюков? Хочешь залезть ко мне в голову и взять под контроль? Я больше не та доверчивая нимфа, которая ничего не знает и ничего не замечает! Прости, сын Аида, но это давно в прошлом!
        Энко воспринял мои слова как вызов. Его кожа уже начала заживать.
        - Ладненько. Значит, тебе нравится пожестче? Вот это да. Не ожидал от своего тюфяка-братца.
        Я призвала на помощь все свое самообладание, чтобы не покраснеть от таких пошлостей, и издевательски усмехнулась.
        - Ты запищал, как девчонка, стоило мне к тебе прикоснуться, и еще называешь Маэля тюфяком? Как мило.
        Глаза Энко расширились. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. У Энко на скулах заиграли желваки.
        - Почему ты выбрала Маэля? - хрипло выдавил он. - Почему его?
        - Потому что люблю его.
        - Но почему? - Энко смахнул с подбородка отслоившуюся кожу и снова стал безупречным полубогом, которому все поклонялись.
        - Любовь нельзя объяснить. Она либо есть, либо ее нет.
        Энко молчал. Похоже, он не знал, что на это возразить.
        Я поправила лямку сумки. Внутри меня все еще бурлила сила, я ее чувствовала. Эта сила удерживала меня в вертикальном положении и заглушала страх.
        - Я пойду. Спасибо за помощь и поддержку, но все это зашло слишком далеко. Я думала, что мы друзья, но друзья так не поступают.
        - Не уходи, - попросил Энко, протянул ко мне руку, но быстро опустил ее. - Прости.
        Я покачала головой, вцепившись в лямку сумки.
        - Я думала, ты хочешь мне помочь. Думала, тебя заботит судьба Маэля и ты хочешь добиться его освобождения. Теперь я знаю твои истинные намерения, поэтому нам лучше больше не встречаться.
        - И каковы же мои истинные намерения? - поинтересовался Энко и сложил руки на груди. - Если бы я хотел тебя сожрать, то сделал бы это еще несколько недель назад.
        - Ох, Энко, - фыркнула я. - Твои слова говорят сами за себя. - Я отвернулась от него, отперла замок и схватилась за дверную ручку. - Пусть в твоей вечной жизни все будет хорошо.
        Но Энко не торопился меня отпускать. В мгновение ока он оказался у меня за спиной, и я больше не могла открыть дверь.
        - Ты окончательно потерялась в наивных мечтах, раз думаешь, что Маэль выйдет на свободу. Может, он и вообразил себя спасителем человечества, но доказательства говорят против него. Он просидит в тюрьме много веков, - заявил Энко.
        Я решила удостоить его последним взглядом и обернулась.
        - Это что, предложение?
        Из-за сверхъестественно белых зубов улыбка Энко выглядела еще более угрожающей.
        - Уверен, мы бы отлично повеселились.
        Я отшатнулась.
        Энко улыбнулся шире.
        - Повеселились? Ну и ну, - презрительно фыркнула я. - Ты ничегошеньки не знаешь о любви.
        Похоже, этот обмен колкостями Энко забавлял. Он преодолел разделяющее нас расстояние, и я ударилась спиной о тонкую дверь.
        - Ты могла бы меня научить.
        Я покачала головой и ответила:
        - Извини, но я всегда трезво оценивала свои силы. А теперь отпусти меня.
        - Мы обсуждаем такой интересный феномен, как любовь. Разве я могу тебя отпустить?
        - Это не тебе решать!
        Я молниеносно выбросила вперед ладонь и схватила Энко за горло.
        - Отпусти меня сейчас же, или я оставлю на тебе ожог, который ты запомнишь надолго.
        С этими словами я слегка сжала пальцы, от которых шел жар, демонстрируя, что его ждет.
        Энко ухмыльнулся, но с места не сдвинулся.
        Я позволила чувствам выплеснуться наружу, сосредоточила внутреннее пламя в руке. Откуда во мне этот гнев? Почему я схватила Энко за горло? На меня это не похоже, но интуитивно я знала, что делаю, а значит, не время сомневаться в себе. По крайней мере, сейчас не время.
        - Дерзай, нимфа, - сказал Энко с весельем в голове. - Проучи этого мерзкого сына Аида!
        В следующую секунду он наклонился вперед и провел языком по моей щеке. Я угрожающе сжала его горло. Энко это не остановило.
        - Давай я покажу, что умею, - прошептал он мне на ухо и прижался ко мне так, что я больше не могла пошевелиться. Затем резко отстранился, и я невольно отпустила его. У него на шее остались красноватые следы от моих пальцев, а в одном месте красовался маленький волдырь от ожога.
        Энко занес руку, и послышалось шипение. У него на ладони вспыхнул огненный шар. Другой рукой Энко схватил меня за челюсть и надавил на щеки так сильно, что мне пришлось приоткрыть рот.
        Теперь мне стало страшно. Он же не… Нет, он не станет… Он ведь не засунет этот огненный шар мне в рот?
        Энко наклонил голову, ловя мой взгляд.
        - Хочешь чего-нибудь погорячее?
        С этими словами он подбросил огненный шар, поймал его ртом и поцеловал меня.
        На мое шестнадцатилетие родители налили мне бокал шампанского. Огненный поцелуй был такой же на вкус - неожиданный, покалывающий, головокружительный. Шар растаял у нас на языках, и на мгновение не осталось ничего, кроме тепла и вспыхивающих огненных искр. Потом я с силой оттолкнула Энко от себя.
        - Что ты себе позволяешь?! - воскликнула я дрожащим от гнева голосом.
        Я поняла, что закричу как резаная, если не отойду хотя бы на несколько шагов, и направилась к столу. Дистанция поможет мне собраться с силами и избавиться от страха. Энко расслабленно прислонился к двери, и я осознала, что мои шансы на побег резко уменьшились. Я сжала руки в кулаки и процедила:
        - Прикоснешься ко мне еще раз, и клянусь, я найду способ навсегда запереть тебя в Тартаре. Черт!
        Я принялась вытирать губы. Они все еще были неестественно теплыми.
        Энко выглядел почти обиженным.
        - Хватит кричать, дорогуша. Ты сама это начала!
        - Я хотела тебя ранить, забыл? Я схватила тебя за горло.
        Энко передернул плечами и ответил:
        - Ну а я хотел тебя поцеловать. Конец истории.
        - Что, прости? Как это вообще связано?! У меня вообще-то есть парень. Твой брат Маэль, если ты вдруг запамятовал.
        - Ну и что? Это я тебя поцеловал, а не наоборот. Значит, твоя добродетель осталась нетронутой. Конечно, ты ответила на поцелуй, поэтому не говори, что тебе он ни капельки не понравился, но…
        - Мне не понравилось, - перебила я, смерив Энко твердым взглядом.
        Энко оглядел меня с ног до головы и сказал:
        - Ты так холодна. Трудно поверить, что в твоих жилах не течет кровь богов.
        - Отойди от двери. Я должна спасти своего парня.
        Энко, само собой, даже не шелохнулся.
        - Почему ты выбрала его? Я бы был равноценной заменой.
        - Мы с тобой - два огня, Энко. У нас бы ничего не вышло.
        - Ну да, конечно. А вы с Маэлем, значит, созданы друг для друга?
        Я посмотрела Энко в глаза и сказала:
        - Мы с Маэлем - свет и тень, которые не могут существовать друг без друга.
        Выражение лица Энко изменилось, словно… словно что-то внутри него надломилось. Он отошел на достаточное расстояние от двери, чтобы ее можно было открыть. И все же я не отрывала от Энко взгляда, пока пересекала комнату. Стоило мне поравняться с ним, как сердце подпрыгнуло к горлу, и от былого хладнокровия не осталось и следа.
        - Ливия, - произнес Энко.
        Я увидела полыхающее у него в глазах пламя и быстро схватилась за ручку двери.
        - Никогда больше ко мне не приближайся, Энко. Никогда.
        Я закрыла за собой дверь и некоторое время стояла в коридоре, чувствуя, как бешено колотится сердце. Я была готова дать Энко отпор, если тот последует за мной. Но дверь оставалась закрытой. Затем из комнаты послышался звук, похожий на грохот упавшего шкафа.
        Я поспешила убраться из общежития.
        Глава 7
        Новое ходатайство
        Выйдя на улицу, я глубоко вдохнула. Что сейчас произошло? Почему я не испугалась, когда Энко начал приставать ко мне? Почему не испугалась, когда он прижал меня к стенке и попытался завладеть моим разумом? Такое ощущение, будто я автоматически перешла в «боевой режим» и начала сопротивляться. Энко возвышался надо мной, как маяк, но я смогла с ним справиться. Вот только… Я опустила взгляд на свои руки. Вот только как мне это удалось?
        Из стеклянных дверей общежития вышла группа студентов. Я направилась за ними. Среди людей сейчас безопаснее, чем одной, по крайней мере мне так казалось. К тому же я надеялась, что эти ребята выведут меня к ближайшей станции метро. Это было бы очень кстати, ведь теперь не стоит рассчитывать на Энко в роли моего таксиста. Стоило подумать об Энко, как в голову полезли мысли одна ужаснее другой. Я знала, что сыновья Аида болезненно переживают поражения. Что сделает Энко теперь, когда больше не нужно притворяться передо мной паинькой? Начнет меня преследовать? Попытается саботировать операцию по спасению Маэля? В следующую секунду я похолодела до самых костей.
        А вдруг он выдаст тайну Тиффани?!
        Мне повезло: студенты и правда вывели меня к станции. Я принялась изучать карту метрополитена, но мысли то и дело ускользали в сторону, а перед глазами расплывалось.
        Что делать дальше? Понятия не имею. С одной стороны, хочется вернуться домой, забиться в угол и попытаться хоть на время забыть этот кошмар с Энко. С другой стороны, меня переполняет решимость сделать все возможное ради спасения Маэля. Проникнуть в квартиру Гермеса в одиночку я не осмелюсь. К тому же двери я могу открывать разве что ключами. Взламывать их я не умею. Мысль о ключе обожгла, словно крутой кипяток. Я вытащила из сумочки связку ключей и неверяще уставилась на нее. И почему я сразу об этом не подумала?! У меня же есть ключ от дома Маэля! Даже два ключа - от подъезда и от квартиры. Можно забежать к Эдипу и посмотреть, как поживает его простуда. Надо спросить, есть ли у него телефон, и если есть, то обменяться номерами. Давно стоило это сделать.
        Спускаясь по эскалатору метро, я ужасно злилась на саму себя. Почему я не вспомнила о ключе раньше? Скорее всего, у Маэля есть ключ от квартиры Гермеса. Возможно, он висит на общей связке ключей, тогда мне остается лишь отцепить его. Это избавило бы нас с Энко от проблемы с отмычками. Но, с другой стороны, тогда бы Энко еще не скоро открыл мне свое истинное лицо…
        Я в очередной раз подумала о том, что не в форме. Последние дни я веду себя глупо и безрассудно. Мечусь от проблемы к проблеме, от одних новостей и событий к другим. Информации слишком много. Я почти не сплю, и мозг все время работает на полной мощности, готовый в любую секунду защищаться от нападений и всевозможных препятствий. Кроме того, мне приходилось ходить в школу и общаться с родителями, активно интересующимися личной жизнью своей единственной дочери. Наверное, это было слишком. Наверное, происходящее меня сильно утомило. А теперь я осталась без Энко, который напрямую связан с миром богов. Энко прекрасно знал не только Маэля, своего единокровного брата, но и Гермеса, был готов вломиться к нему в квартиру, чтобы мне помочь. Теперь я снова осталась одна.
        В следующую секунду меня захлестнуло понимание: это не так. Энко больше не один из нас, но это не означает, что я сама по себе. Со мной подруги, другие боги и полубоги. Пока я сделала все, что было в моих силах. Мне даже удалось лично поговорить с Зевсом, главой всех богов. Я не облажалась.
        Я вытащила из сумочки телефон. Пальцы дрожали. Ни с того ни с сего мной овладели тревога и дрожь, которых не было в присутствии Энко. Я открыла наш с Джиджи и Джеммой групповой чат в «Ватсапе».
        «Мы с Энко поссорились. Он больше не с нами, - написала я. - Будьте осторожны».
        Джемма сразу же появилась в сети.
        «Где ты? Помощь нужна?»
        Я не переставала умиляться Джемме и ее готовности броситься на помощь.
        «Нет, все в порядке, - торопливо ответила я, не дожидаясь, пока Джемма запрыгнет в такси. - Я собираюсь к Маэлю, хочу поискать у него в квартире какие-нибудь доказательства. Думаю, там я найду ключ от лофта Гермеса. У Гермеса должен быть канал для связи с Олимпом. Хочу снова поговорить с Зевсом. Меня непросто запугать. Зевс - единственный, кто может освободить Маэля. Может, потом я поеду к Гермесу и попробую войти в квартиру».
        Джемма прислала мне три смайлика с испуганно раскрытыми глазами. Джиджи тоже появилась в сети.
        «Поехать с тобой?»
        «Нет, спасибо. Просто хочу, чтобы вы были в курсе».
        Я знала, где находится квартира Маэля, но, к сожалению, не запомнила адреса. Я пообещала девочкам, что пришлю его, как только узнаю.
        Маэль жил в довольно неблагополучном районе, но я надеялась, что в воскресенье днем там царит относительный порядок.
        В метро сигнал был слабый, но сообщение Энко все равно дошло до меня. Грудь стиснуло кольцом страха. Как мне удалось сохранить спокойствие, стоя с ним лицом к лицу?
        «Ливия, мне очень жаль. Пожалуйста, прости меня».
        По спине пробежал холодок. Я не буду отвечать. Не дам втянуть себя в разговор. Энко был готов заполучить меня любой ценой и для этого пустил в ход все средства. Нет, доверия у меня к нему не осталось ни на грамм. Так зачем поддерживать контакт?
        Я проигнорировала сообщение и задумалась. А вдруг Маэль подозревал, что так все будет? Может, потому и дал мне свои ключи, чтобы я нашла доказательства его невиновности? Может, Маэль уже тогда догадывался, что операция по спасению Агады пойдет наперекосяк?
        Поезд прибыл на платформу, и я втиснулась на последнее сиденье, которое все еще оставалось свободным. Женщина слева от меня громко разговаривала по телефону, хотя у меня по-прежнему не было сигнала. Двое подростков справа обсуждали какую-то компьютерную игру. Я попыталась прислушаться к их разговору, надеясь отвлечься от карусели мучительных мыслей, но без толку. Творится что-то странное и непонятное. Эти силы, которые проявляются у меня в моменты опасности… Каким-то образом мне удалось перехватить контроль Энко и изгнать его из своей головы с помощью его же сил. И не стоит забывать невероятную историю Тиффани, которая напоминает броский заголовок какой-нибудь бульварной газетенки: «ДЕТЕЙ ПОДМЕНИЛИ ПРИ РОЖДЕНИИ. ГРОМКИЕ ТАЙНЫ ИХ ПРОИСХОЖДЕНИЯ». Больше похоже на мыльную оперу, чем на реальную жизнь. Кроме того, меня не покидала мысль о том, как Энко отреагирует на мой отказ. Я доверила ему почти все свои секреты. Неужели теперь мне придется жить в постоянном страхе? Сколько я выдержу? Расскажет ли он отцу о Тиффани? Неужели я подвергла Тиффани опасности, поссорившись с Энко?
        Казалось, поездка в один из самых отдаленных районов Парижа заняла целую вечность. Впрочем, прогулку от станции до дома Маэля тоже нельзя было назвать приятной. Похоже, этот район одинаковый вне зависимости от дня недели и времени суток. На каждом углу, развалившись, сидели компании отморозков, которые глазели на меня, как львы на газель. Не опуская голову, я ускорила шаг и сделала вид, будто точно знаю, куда иду, и вообще, хожу здесь каждый день. Со мной никто не заговорил, меня никто не окликнул, и я без происшествий добралась до высокого многоквартирного дома. Сначала я хотела заглянуть к Эдипу, но потом любопытство пересилило, и я поднялась на этаж выше. Дрожащими пальцами вытащила ключ. Еще несколько шагов - и я подойду к дверям квартиры Маэля. Войду в его царство. Увижу вещи, которыми он пользовался. Сяду на кровать, на которой он спал. Буду там, где еще недавно был он. Внезапно мне показалось, будто я иду по зыбучим пескам. С каждым шагом двигаться становилось труднее, я увязала все глубже и глубже… Может, лучше развернуться и уйти? Во рту пересохло. Мне снова захотелось плакать. Как же
невыносимо здесь находиться, зная, что квартира окажется пустой!
        В темноте коридора я увидела, как из-под двери пробивается луч света. Разве не эта дверь ведет в квартиру Маэля? Все переживания тут же вылетели из головы. Судя по форме света, дверь приоткрыта. Как такое возможно? Живя в таком доме, запираешь дверь на все замки. «Наверное, это взломщик!» - первым делом подумала я. Наверное, кто-то заметил, что в квартире давно никого нет.
        Наверное, этот кто-то перерыл немногочисленные вещи Маэля и унес с собой его дорогой ноутбук!
        Я остановилась и прислушалась, но из квартиры не доносилось ни звука. Я осторожно приблизилась. По-прежнему тишина. Я замерла перед дверью, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. Я подняла руку и тут же опустила. Может, позвонить в полицию? В квартиру явно кто-то вломился. Возможно, там поселился бездомный, который теперь спокойно спит. Мне не хотелось никого напугать и переполошить…
        Но ладонь будто по собственной воле легла на дверную ручку. Я осторожно толкнула дверь и застыла, ослепленная ярким светом, который падал из окна. Я заморгала, пытаясь что-то разглядеть, и наконец различила черный силуэт на светлом фоне. Тело сковал страх. Свет был таким ярким, что я видела лишь нечеткую фигуру. Я хотела было развернуться и бежать, когда неизвестный спросил:
        - Ты кто такая?
        Краем сознания я отметила, что голос кажется знакомым. Я остановилась, заслонила глаза рукой и прищурилась. Потом поняла, кто стоит передо мной, и испуганно вздохнула.
        - Ты кто такая? - требовательно повторил Гермес, посланник богов и великий дипломат олимпийцев. В следующую секунду его озарил свет, и рядом появились две огромные золотые змеи. Я хотела было открыть рот, но тут змеи бросились на меня.
        От страха и удивления я не могла сдвинуться с места.
        Змеи почти добрались до меня. Они угрожающе шипели, из-за чего казались еще страшнее. Их рубиновые глаза словно светились изнутри. В самую последнюю секунду мне удалось заставить тело мне повиноваться.
        - Гермес! - вскричала я. - Гермес, это я, Ливия!
        Змеи застыли, будто превратившись в золотые статуи. Голова одной из них замерла в считаных сантиметрах от моего лица. С острых клыков капала мерцающая жидкость, которая прожгла темный пол у меня под ногами.
        - Ливия? - недоверчиво переспросил Гермес.
        - Да-да, это я!
        Гермес свистнул, отзывая своих змей. Те ожили и поползли обратно, потеряв ко мне всякий интерес. У ног Гермеса они начали уменьшаться в размере, потом кольцами обернулись вокруг его тела и вскоре исчезли в вырезе рубашки. Некоторое время Гермес внимательно смотрел на меня, потом повернулся к окну, перегнулся через стол и задернул занавески, закрывая солнце.
        - Что вы здесь делаете? - выдавила я. - Почему не отвечали? - У меня дрогнул голос. - Я отправила сотни сообщений! Чуть с ума не сошла от беспокойства! А теперь застаю вас здесь, у Маэля в квартире! Неужели вы хотели, чтобы я съехала с катушек?!
        Я перешла на крик, но стоило Гермесу повернуться ко мне, как слова застряли в горле. От Гермеса - сияющего посланца богов, всеобщего любимца и красавца-мужчины - осталась одна тень. Он похудел килограммов на десять, его щеки впали, а тщательно причесанные волосы потеряли блеск. Ярко-голубые глаза были совершенно измученными. Казалось, он постарел на многие годы.
        - Ливия, - произнес он, быстрыми шагами подошел ко мне и обнял. Его рубашка стала ему слишком велика, и я чувствовала под пальцами пустоту.
        - Расскажите, как он, - прошептала я. - Пожалуйста, Гермес, расскажите, как там Маэль. Я больше не могу выносить неизвестность, этот страх сводит меня с ума!
        - Маэль жив, - ответил Гермес. - Раны на теле зажили, но он ждет суда. - Гермес слегка отстранился и заглянул мне в лицо. Круги у него под глазами были глубже лунных кратеров. - Похоже, дела плохи.
        - Почему вы мне не писали? - спросила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. - Почему так долго держали меня в неведении? Что я вам сделала?! Я ведь даже не знала, пережил ли он ту ночь!
        - Ливия… - Гермес взял меня за плечи и провел вниз по рукам. - Я только вернулся с Олимпа и первым делом пошел не к себе домой, а к Маэлю, надеясь найти доказательства его невиновности. Я не смыкал глаз с того самого дня, как все случилось. На Олимпе мне устроили допрос, а потом посадили под замок, как поступают с заговорщиками и другими преступниками, - без еды, без света. Меня обвинили в предательстве и в сговоре с Маэлем, мол, я был в курсе его планов и потворствовал ему. Пришлось призвать на помощь весь свой дар убеждения, чтобы мои божественные братья и сестры поверили, что я ничего об этом не знал. А поверить в это трудно, учитывая, что Маэль собирал золотые осколки статуи со времен Мидаса. Понятия не имею, как я это проморгал. Теперь я сожалею о своей невнимательности. Я бы уберег Маэля от всего этого ужаса, если бы узнал о том, что он задумал, и помешал ему. Я его наставник, я за него отвечаю. Я должен был заметить, что происходит. Я виню себя в том, что случилось, - сказал Гермес. В его глазах тоже стояли слезы. - Теперь я сделаю все, чтобы его освободить. Под «всем» я подразумеваю не
вторжение на Олимп и операцию по захвату тюрьмы. Нет, мы докажем, что Маэль невиновен. Он хороший мальчик. Я не верю ни слову из того, в чем его обвиняют.
        - Но в катакомбах вы… - начала было я.
        Когда мы были в катакомбах, Гермес не хотел верить моим словам о том, что у Маэля не было дурных намерений. Так почему сейчас он передумал?
        Гермес выглядел печальным.
        - У нас есть определенные правила. Если бы я отклонился от протокола на глазах Аида, тот бы использовал это против меня. Ты же его знаешь. На допросе он обвинил собственного сына в краже его шапки-невидимки. Разве это можно назвать порядочным, достойным поведением? А ведь Маэль - его сын. Поэтому у меня не было другого выбора. Но теперь, когда меня оправдали, я всеми силами постараюсь убедить Олимп в невиновности Маэля.
        - Я разговаривала с Зевсом, - выпалила я.
        Гермес уставился на меня огромными и круглыми, как блюдца, глазами.
        - Как тебе это удалось?
        Я рассказала ему про встречу с Нереем, про его нахальные водоросли и телефон родом из семидесятых годов, который был забытым каналом для связи с Зевсом.
        Гермес покачал головой.
        - Поверить не могу, что старый пройдоха столько лет скрывал от нас этот канал связи!
        Я пожала плечами и сказала:
        - Как бы то ни было, он позволил мне им воспользоваться. Это было невероятно великодушно с его стороны, потому что после моего звонка канал связи был уничтожен. Нерей сказал, что телефон пропал вскоре после нашего ухода.
        - И как прошел ваш с Зевсом разговор?
        - Никак. Зевс разозлился и отказал мне. Он не проявил ни малейшего интереса к тому, чтобы узнать правду. Я почувствовала себя глупой девчонкой, которая несет бред. В какой-то момент Зевс просто отключился. Учитывая его состояние, я ничего другого и не ожидала. Зевс выглядел неухоженно и помято. Не таким я представляла себе предводителя олимпийцев.
        - В этом и кроется корень всех проблем, - ответил Гермес и, вздохнув, пригладил волосы. Похоже, с него сняли все кольца, и без них его пальцы выглядели какими-то странно голыми. - Несколько веков назад Зевс потерял интерес к мирским делам. С тех пор мне все чаще приходится брать на себя руководство и разные организационные обязанности. Быть может, поэтому я и не замечаю того, что творится у меня под носом.
        - Значит, это вы взломали дверь? - спросила я, махнув в сторону входной двери.
        - Учитывая весь ужас положения, это решение показалось мне оправданным.
        Новость о том, что грабителя здесь не было, меня успокоила. Я снова посмотрела на Гермеса и сказала:
        - Вы очень плохо выглядите.
        - На Олимпе время летит быстрее, чем на Земле. Если здесь проходит неделя, то там - целый месяц. Я провел в заключении дольше, чем несколько дней. - Гермес устало улыбнулся и оглядел меня с головы до ног. - Обычно дамам такое не принято говорить, но сегодня я сделаю исключение: ты тоже плохо выглядишь, моя дорогая нимфа.
        - Да, знаю, - ответила я и торопливо потерла глаза. За закрытыми веками все еще плясали яркие пятна. - Но мне все равно. - Я открыла глаза и посмотрела вниз, на свои туфли. Зрение постепенно возвращалось в норму. - Я хочу вернуть Маэля. Вы сможете мне помочь? - спросила я и подняла взгляд на Гермеса.
        Тот снова улыбнулся, но в этот раз его улыбка была вымученной и бессильной.
        - Я никогда не лгу, Ливия, поэтому могу сказать только одно: я не знаю. Я не знаю и поэтому не могу обещать, что добьюсь освобождения Маэля. Ни в твой жизненный срок, ни вообще когда-либо.
        После этих слов земля чуть не ушла у меня из-под ног. Неужели мне остается только смириться? Сдаться и забыть Маэля?
        - Ливия, - начал было Гермес и, положив руку мне на плечо, продолжил: - С нашей прошлой встречи ты стала намного сильнее. Что с тобой произошло?
        - Не знаю, - едва слышно ответила я. Можно ли доверять Гермесу? Стоит ли рассказать ему о странных силах, которые иногда просыпаются внутри меня?
        Гермес вздохнул, и мне показалось, будто он подыскивает правильные слова.
        - Знаешь, когда ты появился в дверях… Я тебя не узнал.
        - Я тоже вас не узнала. Вы стояли на свету, и меня ослепило солнце. Я увидела только черный силуэт.
        Гермес одарил меня серьезным взглядом и ответил:
        - Но меня-то солнце не ослепило. Я стоял к нему спиной.
        - И что же вы увидели?
        Гермес уклончиво отвел взгляд. Казалось, он не мог поверить тому, что показали ему глаза.
        - Я увидел сияние. Я никогда прежде не видел, чтобы такое сияние исходило от нимфы. Так проявляется божественная сила, очень редкая сила. Она настолько могущественна и прекрасна, что глаз не оторвать. Меня будто загипнотизировали. На мгновение мой разум полностью отключился. Но это не все. Судя по всему, твоя сила воздействует на мой мозг. В твоем решительном взгляде есть что-то такое, что вызывает желание подчиниться. Что-то устрашающее.
        Некоторое время я не знала, что ответить. Что-то устрашающее? Во мне? Мой рост едва доходит до метра шестидесяти, у меня пышные формы, я не отличаюсь спортивным телосложением. В своем плаще в цветочек я меньше всего похожа на кого-то устрашающего.
        - Как такое возможно? - спросила я.
        Гермес пожал плечами.
        - Внутри тебя дремлют какие-то силы, но какие - мне неведомо. Похоже, ты особенная. У твоих сил божественное происхождение, это точно. И вместе с тем я чувствую в твоих жилах кровь луговых нимф. С тобой что-нибудь случилось, пока меня не было?
        Я покачала головой.
        - Я много плакала и строила планы по освобождению Маэля, а в свободное от этого время пыталась общаться с родителями и не скатиться по учебе. Я тоже заметила, что мои силы увеличились, но понятия не имею, как и почему.
        - Рассказывай, - приказал Гермес, скрестив руки на груди. - Рассказывай обо всем, что знаешь.
        В следующую секунду мой телефон издал сигнал входящего сообщения. Я вздрогнула, и так заметно, что Гермес удивленно вскинул брови.
        - Ты боишься, - сказал он. Это был не вопрос.
        Я смущенно потупила взгляд, затем вздохнула и вытащила телефон. Не время прятать голову в песок. Надо посмотреть, от кого сообщение. В конце концов, не один Энко пишет мне в «Ватсап».
        - Дело в Энко, - объяснила я. - Мы поссорились.
        Брови Гермеса взлетели еще выше.
        - Ничего удивительного.
        Я посмотрела на экран телефона и увидела сообщение от Тиффани: «Привет, дорогая. Надеюсь, у тебя все хорошо. От Энко что-нибудь слышно? Я немного волнуюсь. Сегодня не увидимся, поэтому высылаю фотку маминого медальона, как и обещала. Приносить его школу - слишком рискованно. В общем, на этой карточке настоящий сын Никты. Думаю, он довольно симпатичный. Согласна? Удачи, и увидимся завтра».
        Снова раздался сигнал «Ватсапа» - это пришла фотография от Тиффани. Стоило мне ее увидеть, как телефон чуть не выпал у меня из рук. У меня подогнулись колени, и я бы упала, если бы Гермес меня не подхватил.
        - Боги всемогущие! Ливия, что случилось? Получила плохие вести?
        В голове фейерверком взрывались мысли. Господи, что мне теперь делать? Рассказать ли Гермесу? Но тогда придется выдать тайну Тиффани! Но иначе я не могу, мне нужно с кем-нибудь поговорить, даже если из-за этого Тиффани подвергнется еще большему риску. Не говоря ни слова, я поднесла телефон к глазам Гермеса, показывая фотографию.
        Гермес с интересом наклонил голову набок и сказал:
        - Какой красивый портрет. Маэль хорошо на нем получился.
        В следующую секунду перед глазами у меня все потемнело.

* * *
        Когда я пришла в себя, то обнаружила, что лежу на кровати, окруженная мягкими подушками. На лбу покоилось влажное полотенце. Я подняла было руку, чтобы убрать его, но тут в поле зрения появилась малюсенькая золотая змейка, которая наградила меня строгим взглядом. Змейка свернулась клубочком на полотенце, чтобы оно осталось на месте.
        - Ливия… - Гермес сел рядом на край кровати и потрепал меня по плечу. - Ты упала в обморок. С тобой все хорошо?
        Мир вокруг понемногу приобретал привычные очертания. Ко мне вернулись воспоминания о последних событиях, и только тогда я осознала, на чьей кровати сейчас нахожусь. Я сделала глубокий вдох. Вот он. Запах Маэля. Кровать пахла Маэлем, и на мгновение я забыла обо всех переживаниях, которые мучили меня эти несколько дней. Маэль. Здесь его присутствие все еще было ощутимым, и я чувствовала такую к нему близость… Змейка осторожно улеглась на полотенце. Я лбом почувствовала ее движения. Другая змейка, кольцом обвивавшая шею Гермеса, подняла голову и изучающе посмотрела на меня. Как, впрочем, и Гермес.
        - С тех пор как я стала нимфой, я вечно падаю в обмороки. Чувствую себя ужасно неловко…
        Гермес покачал головой. Змейка вторила ему.
        - Подобные изменения требуют от организма больших сил. Я не специалист по нимфам и не знаю, как у вас проходит период адаптации. Но дети богов болеют подчас неделями, когда у них просыпаются силы. Такие экстремальные нагрузки отнимают все внутренние ресурсы.
        - Я чувствую себя ужасно неловко, - повторила я. - Я не истеричная барышня, которая падает в обморок, чтобы уйти от проблем.
        - Как это сравнение вообще тебе в голову пришло? Пробуждение сил - это все равно что марафонский забег. Тело постоянно находится под напряжением, и внутренние предохранители иногда просто перегорают. Этого не надо стыдиться, - сказал Гермес. Змейка переползла с его шеи на руку и положила голову мне на плечо, словно тоже пыталась утешить. Совсем как ее хозяин. Все происходящее было таким сюрреалистическим… Совсем как моя новая жизнь. Я лежу на кровати парня, которого, скорее всего, никогда больше не увижу, олимпийский бог, которому много тысяч лет, успокаивающе гладит меня по плечу, а две маленькие золотые змейки тем временем взяли на себя роль медсестер. Как здорово, что у меня есть прекрасные подруги, которым можно рассказать все, вплоть до самых безумных историй. И которые поверят в мои безумные истории. Если бы мне не с кем было поговорить, я бы сошла с ума еще несколько недель назад.
        - Откуда у тебя портрет Маэля? - поинтересовался Гермес.
        Я на мгновение прикрыла глаза. Что ж, пришло время рассказать правду. Эта правда может подвергнуть Тиффани опасности. Мы познакомились совсем недавно, но Тиффани мне нравилась и я почему-то ей доверяла. Но, может, с помощью Гермеса мне удастся защитить ее - в первую очередь от Энко, который по-прежнему казался мне бомбой с запущенным часовым механизмом. Поэтому я открыла глаза и сказала:
        - Возможно, вам известно, что Никта, богиня ночи, исчезла.
        Гермес кивнул:
        - Да, как и еще несколько богов. Никто не знает, где они. Пропавшие не оставляют никаких следов. Мы в полной растерянности.
        - Я встретила девушку, которая утверждает, что Никту похитили. Эта девушка - моя одноклассница. По ее словам, в покоях Никты в Храме обители Ночи остались очевидные следы борьбы.
        Гермес приложил ладонь к моему лбу, затем по очереди к правой и левой щеке - видимо, решил, что у меня жар. После этого внимательно посмотрел на меня и попросил:
        - Не могла бы ты повторить?
        Я послушно повторила.
        - Одноклассница, значит?
        - Ну… - я стиснула ткань полотенца у меня на лбу, и лежащая на нем змейка снова предупреждающе свесилась вниз. Я быстро отдернула руку. - Она не только моя одноклассница, но еще и полубогиня.
        Гермес сразу успокоился, отчего происходящее стало еще сюрреалистичнее.
        - Ах, еще одна полубогиня. Славно. И чья же она дочь?
        Что ж, пора выложить все карты на стол.
        - Она… - Я глубоко вдохнула и закончила: - Дочь Аида.
        На миг отрешенное выражение лица Гермеса будто дало трещину, но затем он тактично сказал:
        - Мне жаль тебя разочаровывать, дорогая, но твоя подруга лжет. Этого не может быть. Согласно природным законам, у темных богов рождаются дети только одного с ними пола. У богов - исключительно сыновья, у богинь - исключительно дочери. Таков закон природы. У него не бывает исключений.
        - Тиффи - исключение, которое подтверждает правило! - воскликнула я и хотела было объяснить, почему верю Тиффани, но не смогла произнести ни слова. Кусочки головоломки у меня в голове вдруг разом встали на место, складываясь в единую картину. Тьма и звезды. Чернота ночного неба и глубин Тартара. Густая вязкая тень, которая окружала Маэля. Танцующие у него в глазах звезды и синее ночное небо вместо адского огня. Я села так резко, что полотенце упало со лба, и я буквально в последнюю секунду успела поймать золотую змейку. Та недовольно зашипела и поползла к Гермесу.
        - Гермес, Маэль ни в чем не виноват.
        - Мы все это знаем. И мы попытаемся это…
        - Нет, я о другом, - перебила я. - Маэль вообще ни в чем не виноват. Обвинения, которые ему предъявляют, безосновательны, поскольку он физически не мог их совершить. У Маэля нет сил, чтобы уничтожить мир вместе с Агадой, потому что такими силами обладают только сыновья Аида, а Маэль не его сын.
        Гермес окинул меня непонимающим взглядом.
        - Маэль - сын Никты, богини ночи. Ни в одиночку, ни с Агадой он не мог причинить никакого вреда. Гермес, нам нужно срочно связаться с Олимпом! Обвинения против Маэля безосновательны, и теперь я могу это доказать.
        Гермес поднял руки, словно пытаясь угомонить резвую лошадь.
        - Ливия, успокойся и расскажи все по порядку. Честно говоря, я уже запутался. Ты хочешь мне сказать, что Маэль - не сын Аида? Это еще безумнее, чем история твоей подружки Тиффани. Хочешь сказать, что Маэль все это время знал, что Аид ему не отец? Пожалуйста, объясни мне все внятно и доходчиво.
        - Нет, Маэль ничего не знает, я в этом уверена. И слова Тиффани только подтверждают мою уверенность.
        Я помолчала, собираясь с мыслями, и рассказала Гермесу вообще обо всем: и о том, что узнала от Тиффани, и о том, что раскопала сама.
        Маэля освободят! При этой мысли сердце зашлось от восторга. Маэль - сын не Аида, а Никты, богини ночи! Даже если бы он захотел объединиться с Агадой и повергнуть мир в хаос, то никогда бы не смог этого сделать!
        Когда я закончила, в комнате воцарилось молчание. Казалось, Гермесу нужно некоторое время, чтобы переварить полученную информацию.
        - Просто уму непостижимо, - наконец сказал он. - Значит, детей поменяли местами. Геката - могущественная колдунья, такое ей по силам. Просто шедеврально. Какая жалость, что Геката покинула мир богов! Нам бы сейчас очень пригодились ее показания.
        - Тогда Гекате пришлось бы признаться в ужасном преступлении. Может, не стоит упоминать об ее участии в этой истории? Или без этого не получится убедить Олимп в том, что детей подменили при рождении? Как думаете?
        - Я не знаю, - ответил Гермес, но мне показалось, что он очень в этом сомневается.
        - Мне пришлось пообещать Тиффи, что я никому не выдам ее тайну. Она уверена, что Аид убьет ее, если узнает о ее существовании. Тиффани сказала, что убивать детей не того пола - закон.
        Гермес недоуменно взглянул на меня и сказал:
        - Подобного закона не существует, поскольку за всю историю такого еще не случалось. Возможно, это неписаное правило темных богов, но оно не имеет отношения к нашим официальным правилам. - Гермес замолчал и склонил голову набок, погрузившись в раздумья. - Секундочку. Кажется, я что-то припоминаю. Несколько веков назад у Астерии, богини падающих звезд, родился мальчик. Да-да, вроде так и было… - Гермес задумчиво потер подбородок. - Астерия не входит в число олимпийцев, поэтому до Олимпа донеслись только обрывочные слухи. К тому же дел у нас и без того было невпроворот… Так вот, темные боги сочли ребенка предвестником зла. Они одурманили Астерию и заставили ее принести мальчика в жертву. В ее же собственном храме. На протяжении последующих десятилетий по небу не пронеслась ни одна звезда. Астерия уже не та, что прежде. Она так и не смогла оправиться от удара. Но, как я уже говорил, на Олимпе об этой истории не упоминался. Поэтому я вспомнил о ней только сейчас, после твоих слов. Помню, мне было жалко бедного маленького мальчика. Ненавижу все эти обряды, - сказал Гермес и посмотрел на меня
потемневшими от печали глазами. - Такого я не потерплю, ты уж поверь. Я не допущу, чтобы трагедия повторилась. Многие боги, не входящие в число олимпийцев, живут довольно замкнутыми сообществами, но наши законы применимы и к ним. Я позабочусь о том, чтобы ни с Тиффани, ни с Маэлем, если его освободят, ничего не случилось. Нельзя убивать детей только потому, что они не того пола и родились не у тех родителей. Я этого не допущу.
        - Спасибо вам, - сказала я, сжав его руку. - Ваши слова придают мне храбрости.
        Гермес огляделся по сторонам, словно оценивая размер квартиры.
        - Нам нужно поговорить с Зевсом. Ты к этому готова?
        Я выпрямила спину.
        - Само собой. Всегда готова. Каков наш план?
        - Первым делам нужно сообщить Зевсу о том, что Маэль не смог бы уничтожить мир, даже если бы объединился с Агадой. Потом нужно поговорить с Тиффани. Она должна рассказать все, что ей известно. Возможно, кто-то еще знал о подмене и сможет дать свидетельские показания. Потом свяжемся с Аидом, и…
        - Нет! - резко перебила я. - Только не с Аидом! Он жестокий и коварный, я ему не доверяю. Аид притворяется хорошим, как и Энко, но за обаянием и красивой внешностью скрывается чудовище. Пожалуйста, Гермес, не вмешивайте Аида.
        - Я не могу обещать, что Зевс не свяжется с Аидом, когда обо всем узнает. Этого стоит ожидать. Ты забываешь, что они братья. Они выросли вместе и доверяют друг другу.
        Мне стало дурно.
        - Гермес, нет! Мне страшно за Маэля! И за Тиффани.
        - Тиффани - дочь Аида. Его единственная дочь. Теперь богам запрещено заводить детей от связи со смертными. Эта девочка - настоящий дар небес. Аид не причинит ей вреда.
        - Он убьет ее, - ответила я. - Этого требуют традиция темных богов. Вы же только что сами так сказали, неужто забыли?
        - Я не знаю, как рассказать обо всем Зевсу, не упомянув о роли Тиффани. Ведь придется объяснить, кого подменили на Маэля. Только так можно будет доказать, что обвинения в его адрес безосновательны.
        - Но…
        - Доверься мне, - попросил Гермес, встал с кровати и отряхнул свою безнадежно помятую рубашку. - У меня достаточно опыта. Если бы не я, миру бы уже несколько раз пришел конец. Дипломатия - мой конек. В этом я хорош. - Он протянул мне руку, чтобы помочь подняться. - Постарайся немного успокоиться, и приступим. В конце концов, кто-то же должен это сделать.
        - Кто-то же должен, - кивнула я, взявшись за его руку, и поднялась.
        Мы с Гермесом обменялись улыбками, после чего тот вытащил из кармана старый поцарапанный телефон.
        - Шоу начинается.

* * *
        Мы расположились напротив мини-кухни. Гермес набрал какую-то комбинацию на телефоне, и перед нами появился огромный экран, через который просвечивали кухонные шкафчики и плита. Послышались телефонные гудки - как во время самого обычного звонка! - и вскоре на экране вспыхнуло изображение.
        - Предоставь разговор мне, - прошептал Гермес в последнюю секунду. Впрочем, представшее зрелище меня так потрясло, что я бы все равно ничего не сказала. Глава олимпийских богов бездельничал, валяясь на диване. Он был одет в грязную, заляпанную футболку. На внушительном животе стояло ведерко с попкорном.
        - Не думал, что ты так быстро объявишься, - проговорил Зевс с набитым ртом. Похоже, звонок его не обрадовал. На Гермеса он не смотрел - его взгляд снова и снова возвращался к телевизорам, на которых шли сериалы на разных языках.
        - Приветствую тебя, Зевс, - официально ответил Гермес. - С мой подругой, луговой нимфой, ты уже знаком. Вам доводилось разговаривать.
        Зевс перевел взгляд на меня, словно только заметив мое присутствие, что-то пренебрежительно пробурчал и брезгливо скривил губы. Выглядел он донельзя раздраженным. Гермес положил руку мне на плечо за спину - так, чтобы Зевс не заметил. Этот жест должен был меня обнадежить, но я невольно напряглась. Зевс не похож на правителя, и уж тем более - на правителя, который будет за кого-то хлопотать.
        - Ну что у тебя там? - рявкнул Зевс. - Я занят, сам видишь.
        Меня он полностью игнорировал.
        - Зевс, речь о Маэле, сыне Аида. Мальчик сидит в одной из твоих темниц в ожидании суда. Появились новости, благодаря которым дело принимает неожиданный оборот.
        Зевс снова что-то пробурчал, зачерпнул своей лапищей горсть попкорна и запихнул ее в рот. Часть зернышек зацепилась за длинную бороду, часть - упала на футболку. Мне пришлось постараться, чтобы не поморщиться.
        - Боюсь, дело не терпит отлагательств, - добавил Гермес.
        Повелитель всех богов взял ведерко попкорна, резко отставил в сторону и принялся стряхивать с живота зернышки.
        - Поглоти меня Тартар! Что в этом мальчишке особенного, что все так с ним носятся?! Он - один из многих. В нем нет ровным счетом ничего выдающегося. Какая разница, где он, ходит ли по земле или сидит в темнице? Он затеял опасную игру, за что и поплатился. Таковы наши законы. - После этих слов Зевс посмотрел на Гермеса в упор и сказал: - Тебе довелось испытать это на своей шкуре, не так ли, мой дорогой Гермес?
        Гермес громко сглотнул. Окинув его быстрым взглядом, я поняла: этим замечанием Зевс оскорбил своего ближайшего советника до глубины души.
        - Я никак не связан со случившимся, всемогущий правитель. Я благодарен за то, что ты поверил мне и освободил меня. Но это не значит, что мне нельзя заступиться за своего воспитанника.
        - Да, точно… - Зевс вздохнул и шумно почесал бороду. - Я и забыл, что этот мальчишка - твой подопечный.
        Гермес расправил плечи.
        - Именно. Я - его наставник, и я очень серьезно отношусь к возложенной на меня ответственности. Как ты знаешь, у меня есть и другие воспитанники, и каждого из них я буду защищать с равным рвением. К тому же у Маэля сейчас переходный возраст, поэтому мальчик нуждается в особом внимании. Все мы хорошо знаем, какими бывают подростки. Бушующие гормоны, сумасбродные идеи, масса возможностей. Ты знаешь Маэля больше трех тысяч лет, и…
        - Секундочку, - перебил Зевс. - Я не знаю этого мальчишку. У меня полно собственных детей, которые пытаются вить из меня веревки. Я никогда раньше не слышал об этом… как там его. Молодежь меняет имена так же часто, как трусы. Сегодня их зовут так, завтра иначе… Неужели думаешь, я в состоянии запомнить всех олимпийских отпрысков? Сам-то ты всех помнишь?
        Похоже, слова Зевса ранили Гермеса.
        - Понимаю, - отозвался тот. - Возможно, ты не помнишь Маэля потому, что он никогда раньше не нарушал наши законы. В отличие от многих других сыновей Аида.
        Зевс снова вздохнул. Теперь он казался еще раздраженнее.
        - Да, наследие моего брата Аида - тяжкое бремя. Почему, по-твоему, я даровал ему власть над подземным царством? Там его детки в своей стихии - могут бросаться огнем, полировать свои кожистые крылышки и развлекаться сколько душе угодно, не распугивая бедных людишек.
        - Об этом я и хотел поговорить, - сказал Гермес. - Дело в том, что Маэль Аиду не сын.
        Теперь все стало серьезно. У меня сердце замерло от волнения. Зевс хотел было взять со стола огромную кружку, из которой торчала соломинка, но после этих слов остановился.
        - И что же ты выдумал, чтобы спасти своего подопечного? Рассказывай, мне любопытно.
        Зевс схватил соломинку и шумно втянул темную жидкость. Пока Гермес рассказывал про Маэля и Тиффани, Зевс ритмично надувал щеки, будто полоща рот колой или что он там пил. Меня замутило. Когда Гермес закончил, Зевс шумно сглотнул. Я с отвращением зажала рот и отвела взгляд в сторону.
        - Прекрасная история, мой дорогой Гермес, просто замечательная! Ты же знаешь, что если правда выплывет наружу, то детишкам конец? Милосерднее оставить мальчишку в темнице и никому ничего не рассказывать, чем отдать его на растерзание Аиду. Ты же знаешь темных богов и их правила.
        - Но у нас нет таких правил! - с отчаянием воскликнул Гермес. - Официально они не существуют и в наших законах не прописаны!
        Зевс только пожал плечами.
        - Не вижу ничего плохого в том, что темные боги добавили к нашим законам парочку собственных. Сам знаешь, они - тот еще сброд. Взять хотя бы Аида с Гефестом или древних богов, таких как Гайю и Эреба. Или богов низкого ранга типа Селены и Оркуса. Все они очень разные, и это создает напряженную обстановку. Их мрачное наследие делает их более дикими, непредсказуемыми и гораздо более трудными для соблюдения условностей, чем кого-либо другого. Они считают, что должны убивать собственных детей? Хорошо. Я не буду им мешать, если это поможет сохранить порядок в сообществе.
        - Но это же какое-то средневековье! - выпалила я. - Как вы можете оставаться в стороне?!
        Зевс шумно отхлебнул из кружки и указал на меня пальцем.
        - Молчи, когда я разговариваю со своим советником, и радуйся, что я не превратил тебя в пыль.
        Я почувствовала, как Гермес снова положил руку мне на спину, и плотно сжала губы. Больше всего мне хотелось прыгнуть вперед, схватить Зевса за грудки и как следует встряхнуть.
        - Зевс, - сказал Гермес, - я рассказал тебе все как есть. Маэль не смог бы сделать то, в чем его обвиняют. Ему бы не хватило сил, потому что он - сын богини ночи.
        - Не вынуждай меня повторять дважды, - отозвался Зевс и снова потянулся к ведерку с попкорном. - Если мальчишка тебе хоть капельку не безразличен, оставь его гнить в темнице, пока вся эта история не порастет травой. Что же касается девчонки, которая возомнила себя дочерью Аида… - Зевс захихикал, и ведерко у него на животе подпрыгнуло. - Прости-прости. Эта твоя история - просто что-то с чем-то. Как бы то ни было, заставьте малышку замолчать и молитесь, что Никта рано или поздно объявится и образумит ее. Иначе эти дети долго не проживут, ты уж мне поверь. Да и Никта окажется в опасности. Остальные ее не пощадят. Ты же помнишь, что случилось с Асторией? Капля дурмана в утренний чай - и ты уже кладешь собственное дитя на жертвенный алтарь. Темные боги заточат ножи быстрее, чем мы пискнем. Они жестоки - и те, кто живут на небесах, и те, что обитают глубоко под землей. Не стоит их недооценивать. Не стоит недооценивать строгие правила, на которых держится все их сообщество. Они принесут в жертву обоих детей. Если Аид возьмется за эту Тини…
        - Тиффи, - поправил Гермес.
        В глазах Зевса сверкнула молния, и Гермес торопливо склонил голову.
        - Прошу прощения, громовержец.
        - В общем, не сомневайся, что Аид прикончит эту Тини, или как ее там. Он сделает из нее наглядный пример. И для Маэля с Никтой это не закончится ничем хорошим.
        - Я так не думаю, - вмешалась я.
        - Убери ее! - рявкнул Зевс. - Убери ее с глаз моих долой, пока ничего не случилось.
        Гермес торопливо отодвинул меня в сторону, чтобы Зевс больше меня не видел.
        - Как пожелаешь, правитель.
        Я стояла, схватившись за стол, и с трудом сдерживала гнев. По телу разлился знакомый жар. Я разжала пальцы и с ужасом увидела, что на металлическом столе остались расплавленные отпечатки. Я поспешно сложила руки на груди и попыталась вслушаться в разговор.
        - Правитель, мои дипломатические навыки тебе известны. Я в них не сомневаюсь. Прошу тебя, освободи Маэля на основании открывшихся обстоятельств. Я, в свою очередь, позабочусь о том, чтобы не начались беспорядки. Мы сможем сдержать темных богов в узде. Многолетняя тайна выйдет на поверхность, но я уверен, что твой брат будет счастлив обрести дочь. Тебе известно, как сильно он любит своих детей… в глубине своего черного сердца.
        Зевс рассмеялся.
        - Детей приходится любить. Впрочем, мой брат держит своих монстриков в железной хватке. Этого у него не отнять. Мне стоило бы у него поучиться.
        Гермес предпочел не отвечать. Откашлявшись, он продолжил:
        - Так вот, я готов гарантировать, что обойдется без дипломатических катастроф. Я позабочусь о том, чтобы размотать сложившуюся ситуацию, как разматывают сложный узел. Постепенно, шаг за шагом. Посему я хотел бы попросить тебя пока ничего не рассказывать Аиду. Пожалуйста, позволь мне разобраться самому. Поверь мне, тому, кто никогда тебя не подводил.
        Зевс засунул в рот очередную горсть попкорна и принялся неторопливо жевать. Похоже, он всерьез задумался.
        - Ну не знаю… - сказал он с набитым ртом, отчего крошки и брызги полетели во все стороны. - Вообще-то я очень занят…
        Я бы расхохоталась, не будь положение столь серьезным.
        - Конечно, мне бы хотелось переложить заботы о такой ерунде на кого-нибудь другого. В конце концов, мальчишка - обычный полубог. Мне плевать, сколько таких гниет у нас в темницах. С другой стороны, дело это деликатное. Для его решения может потребоваться влияние. Влияние, которое есть только у меня. - Зевс сглотнул и принял важный вид. - Ты понимаешь, о чем я?
        Гермес снова поклонился.
        - Конечно, понимаю, мой повелитель. Поэтому и хочу по мере сил облегчить твою ношу и избавить от бюрократии. Я знаю, как ты занят.
        Мне снова пришлось сдержать смех. Зевс так занят, что целыми сутками сидит перед телевизором. Какая тяжелая и насыщенная жизнь! Я сжала кулаки и неверяще покачала головой.
        Гермес кинул на меня предостерегающий взгляд, и я кивнула: да, я все поняла, буду нема как рыба.
        - Прошу вас, повелитель, позвольте мне взять дело в свои руки и отпустите Маэля.
        Зевс расхохотался так громко, что изображение на экране пошло помехами.
        - О нет, дорогой мой. Так дела не делаются. Думаешь, расскажешь мне какую-то нелепую историю, и я тут же освобожу мальчишку? Еще чего. У мальчишки был план, хоть он и потерпел неудачу из-за нехватки сил. Намерения - вот что важно. Именно намерения делают его опасным. Я сделаю тебе одолжение и не расскажу Аиду о нашем разговоре. Даю слово. Но и только. Остальное мне нужно хорошенько обдумать, а ты ведь знаешь, насколько я занят.
        - Конечно, знаю, мой правитель, - вздохнул Гермес. Похоже, он тоже больше не мог слушать эту заевшую пластинку.
        Зевс подмигнул. Выглядело это высокомерно и пренебрежительно.
        - На все нужно время, мой дорогой. Странно, что ты этого не знаешь.
        Гермес вздрогнул, и я поняла, что обращение перестало звучать ласково.
        Зевс тем временем продолжал:
        - Мне нужны время, показания, свидетели. Не пойми меня неправильно. - Он посмотрел на Гермеса и добродушно улыбнулся. - Не то чтобы я тебе не доверял, но у меня есть долг перед другими богами. Кто угодно может прийти и рассказать мне сопливую сказку об одном из заключенных.
        - Мой правитель, пожалуйста. Я не жду, что ты в курсе состояния Маэля. Поверь, мальчику сейчас очень тяжело. Сыновьям Аида не рады на Олимпе, поэтому в темнице ему приходится несладко.
        - Тебе не хуже меня известно, что его бессмертной душе ничего не будет, - сказал Зевс, пожав плечами. - А с человеческим телом пусть делают что хотят. Если мальчишка умрет, мы продержим его душу у себя до тех пор, пока он не будет оправдан, а потом отпустим и позволим снова бросить вызов человечеству. Он просто переродится, так что к чему вся эта драма?
        Я схватилась за стол. Надо чем-то занять руки, чтобы не броситься к экрану и не закричать на Зевса! Я снова поймала на себе предостерегающий взгляд Гермеса.
        - Я постараюсь разузнать что-нибудь еще. Спасибо за уделенное мне время и за готовность снова взяться за это дело. До встречи.
        Зевс кивнул, щелкнул пальцем, и изображение пропало.
        Я продолжала стоять, вцепившись в стол, и старалась сохранить остатки самообладания.
        - Он не проявлял ни капли интереса к делу Маэля, - проговорила я.
        - Это ничего не значит, - отозвался Гермес, но выражение его лица говорило о другом. - Зевс всегда такой. Для него все происходящее - мелочи, которые не стоят упоминания. Что ж, по крайней мере он не стал кричать и не отключился от нас сразу. Иногда случается и такое.
        - Похоже, история о подмене детей его знатно повеселила, но не думаю, что он отпустит Маэля, - сказала я дрожащим голосом.
        Гермес подошел ко мне.
        - На это я и надеяться не смел. Важнее всего то, что Зевс пообещал ничего не рассказывать своему брату Аиду. Зевс - скучающий старик с плохим характером, но он не клятвопреступник. Если он дает слово, то держит его. Поэтому можно не бояться, Аид ничего не узнает. По крайней мере до тех пор, пока я не предоставлю доказательства и дело не дойдет до суда. А пока нам остается набраться терпения.
        - Но Маэль… ты сказал, что на Олимпе с ним плохо обращаются.
        Судя по выражению лица, Гермес пожалел о том, что упомянул об этом при мне.
        - С Маэлем все хорошо. Он крепкий орешек. Не забывай о том, кто его вырастил. Ты же знаешь Аида - он не терпит слабости ни в каком ее проявлении. Чья бы кровь ни текла в венах Маэля, Аид был и остается его истинным отцом, а учитель он строгий. Маэль готов ко всему. К любым ранам - как физическим, так и ментальным. Маэль сильный, он справится.
        - Тебе удалось с ним встретиться? Хоть разок? Он что-нибудь говорил?
        - Нет, - покачал головой Гермес. - К Маэлю никого не пускают, и держали нас в разных местах. У меня не было возможности с ним встретиться. Но на Олимпе у меня повсюду есть свои шпионы, и я полностью доверяю их сведениям.
        - Значит, мне остается сидеть сложа руки и ждать? Наконец-то у меня появились доказательства невиновности Маэля, но от них никакого толку! Такое ощущение, будто я наблюдаю за собственной неудачей. Это сводит меня с ума. Как же хочется схватить Зевса за шиворот и встряхнуть, чтобы он наконец пришел в себя!
        Гермес посмотрел на меня очень серьезно и ответил:
        - Наберись терпения, Ливия. Думай о том, что мы приближаемся к нашей цели. Постепенно, шаг за шагом. Вода камень точит. Мы добьемся своего, потому что не сдадимся.
        - А сейчас мы добились своего?
        - Конечно. Пожалуйста, не сомневайся в этом. Давай поддерживать друг друга. Поговори со мной, если почувствуешь, что зашла в тупик. Теперь я здесь. Скажи, если Энко будет тебе докучать. Я поставлю его на место.
        - Это мило с вашей стороны. Спасибо.
        Гермес сложил руки на груди.
        - Хватит отчаиваться. Разговор с Зевсом увенчался успехом, как и наши предыдущие усилия. У нас появился шанс освободить Маэля, я в этом не сомневаюсь.
        Обернувшись, я снова посмотрела на стол Маэля. По сравнению со столом Энко он кажется совсем пустым!
        Гермес огляделся по сторонам и сказал:
        - Спастись от плохого настроения поможет смена обстановки. Подчас лучшее лекарство - это отвлечься от грустных мыслей. - Он выдавил улыбку. - Как там Эдип поживает?
        Я улыбнулась в ответ, хоть это и было непросто.
        - Он приболел, но, думаю, уже пошел на поправку.
        - Вот бедняга, - сочувственно поморщившись, сказал Гермес.
        Я кивнула.
        - Он был болен еще тогда, когда мы встретились у входа в катакомбы. Я собиралась зайти к нему и проведать.
        - Давай так и сделаем, - кивнул Гермес, предлагая мне взять его под локоть. - Уверен, он обрадуется нашему приходу. А потом мне нужно принять очень долгий душ и привести себя в порядок. Я еще никогда так не мечтал о чистой паре джинсов и о выглаженной рубашке, богами клянусь!
        Я взяла его под руку и сказала:
        - Это - меньшее, чего вы заслуживаете, посланец богов.
        Гермес посмотрел на меня сверху вниз и сказал:
        - Мы справимся, Ливия. Не волнуйся. Мне уже доводилось находить выход из сложных ситуаций. Совсем скоро Маэль вернется к тебе. - Он ободряюще посмотрел на меня. - А теперь давай проведаем Эдипа.
        Глава 8
        «Я нашла его!»
        Прошло почти три недели, а вестей все не было. За это время я написала две контрольные, получила за них «отлично» (и наконец-то) начала нормально спать по ночам. Я решила положиться на Гермеса, видя, что тот всеми силами пытается помочь Маэлю. Его возвращение придало мне уверенности.
        Тем временем нелегальный игорный клуб, организованный в китайской прачечной речного бога Нерея, стал чем-то вроде нашей штаб-квартиры. Мы приходили сюда после школы, садились за большой круглый стол для игры в покер и устраивали совещание. Мы пытались найти любую информацию, которая бы доказала родство Маэля и Никты.
        Ночами Тиффани просиживала в Храме обители Ночи, своем втором доме, где без устали искала нужные нам сведения. Благодаря своему браслету она не выглядела уставшей, несмотря на то что вообще не спала. Тиффани знала, что Никта уже много лет ведет дневниковые записи, и с помощью своих дедуктивных способностей нашла под плиткой на полу дневник двадцатых годов прошлого века. В нем Никта писала, что поместила свитки со старыми записями в тайный отсек библиотеки. Тиффани искала его, но пока безуспешно. Эти свитки должны описывать заклинание Гекаты, которое та наложила на детей, чтобы скрыть их происхождение. Я знала, что Тиффани живет в постоянном страхе перед Аидом, хоть она и не подавала виду. Я все еще чувствовала вину за то, что выдала тайну Тиффани, но Гермес, который частенько заглядывал на наши собрания, пообещал ее защитить, и это, казалось, ее немного успокоило.
        Джиджи и Селки очень сблизились. Если точнее - стали просто неразлучны. Я была рада за Джиджи. Помню, когда мы только познакомились, она все еще грустила из-за своего бывшего парня, но теперь все изменилось. Открытый и непринужденный сын речного бога идеально ее дополнял. Глядя на подруг, сидящих за круглым столом в компании своих половинок, я подчас чувствовала себя пятым колесом в телеге. Впрочем, наша компания была такой странной и разношерстной, что это чувство быстро проходило.
        У Эдипа, который, к слову, выздоровел, были припасены мудрые изречения на все случаи жизни. Гермес - просто солнышко, тут и говорить нечего, а Тиффани оказалась такой доброй и милой, что не могла не нравиться. Я же не хотела, чтобы мои страдания из-за Маэля повлияли на командный дух, поэтому улыбалась, хотя сердце у меня разрывалось. Я устала от страха, неуверенности и беспокойства, у меня опускались руки, но я снова и снова заставляла себя собраться и повторяла, что у меня замечательные друзья. Пока мы копались в бумагах, Эванджелина играла со звездными гусеничками. Они носились по комнате, словно солнечные зайчики, и со временем научились выполнять акробатические трюки высшего пилотажа.
        Когда по вечерам мы выходили из прачечной, нас поджидала звездная туманность. Человечество привыкло и к ней, и к ранним сумеркам. Ученые неоднократно говорили, что это природное явление не представляет опасности. Социальные сети пестрели красочными фотографиями, и уже вскоре туманность стала неотъемлемой частью небосвода.
        Перед сном я регулярно удаляла сообщения от Энко. Я думала, что после нашей ссоры он расскажет Аиду про Тиффани, но бог царства мертвых пока не объявился. Энко не устраивал мне засад и не преследовал меня. Как ни странно, у меня возникло ощущение, что он и правда сожалел о случившемся. Но я не хотела рисковать и посвящать его в наши планы. Поэтому удаляла все его сообщения, даже не читая, клала телефон на тумбочку и гадала, когда же ему надоест мне писать.

* * *
        В одну из пятниц мы снова собрались в нашем «штабе». Джиджи порхала вокруг Селки, который как раз вернулся с курсов по подготовке пловцов-спасателей. Его волосы были еще влажными, и Джиджи увлеченно играла с непослушными светлыми локонами. Она по обыкновению принесла с собой домашнее печенье, которое мы уже разобрали. Джемма с Ноа внимательно изучали старые записи Никты, полные странных схем и рисунков. Никта написала своего рода иллюстрированную книгу о строении звездного неба. Ни Ноа, ни Джемма не умели читать по-древнегречески, но все равно надеялись, что им удастся найти в этих записях какую-нибудь полезную информацию. Я восхищалась их боевым настроем. Через полчаса у Ноа должна была состояться очередная репетиция, и они с Джеммой уже начали прощаться. Ноа чмокал ее в щечку каждый раз, как переворачивал страницу.
        Эдип хлебал куриный суп, который принес с собой (Эдип подсел на этот суп во время простуды), и рассказывал Гермесу о том, что приготовил его по старинному семейному рецепту. Гермес кивал, как китайский болванчик, и держал у каждого уха по телефону. Похоже, он с легкостью мог одновременно и разговаривать по телефону, и участвовать в беседе. Он выглядел совсем как раньше: ухоженные ногти, блестящие кольца на пальцах, свежее мелирование. Да и одет был с иголочки. Впрочем, я подозревала, что тени у него под глазами исчезли не без помощи косметики.
        Пока я наслаждалась вкуснейшим китайским чаем, Эванджелина ползала по столу, копошась в многочисленных бумагах. Дверь распахнулась, и бабочка и бумаги разлетелись по комнате.
        - Небеса великие! - вскричала Тиффани вместо приветствия, розовым вихрем врываясь внутрь.
        Джиджи уставилась на нее широко раскрытыми глазами, Селки и Ноа с Джеммой вскочили, я отставила чай в сторону, а бедный Эдип от удивления вылил на себя суп.
        Тиффани подлетела к столу и воскликнула:
        - Я нашла его!
        Она была так взволнована, что за спиной у нее выросли крылья.
        Гермес пригладил встрепанные волосы и изобразил на лице вежливую улыбку:
        - Привет, Тиффи. Здорово, что ты к нам присоединилась. Как понимаю, у тебя есть новости?
        Эдип пробормотал, что ему нужно вытереть рубашку, и вышел из комнаты, а Эванджелина подлетела к Тиффани и описала несколько кругов у нее над головой. Звездные гусенички, живущие у Тиффани в волосах, приняли вызов и бросились в погоню. Эванджелина принялась кружить по комнате, выписывая немыслимые пируэты, а гусенички следовали за ней по пятам.
        Тиффани тем временем вывалила на стол целую кипу свитков папируса.
        - Та-дам, вот и они, - торжественно объявила она, с гордым видом скрестив руки на груди. - Теперь можете официально называть меня героем.
        - Понятия не имею, о чем ты, но сейчас ты и правда похожа на героя, - с полной серьезностью ответил Ноа. - Особенно с этими крыльями.
        Темные крылья у Тиффани за спиной тут же исчезли.
        - Извините, - со смущенным видом сказала она, - такое случается, когда я сильно волнуюсь.
        - Как понимаю, это те самые дневники, в которых Никта пишет о подмене детей? - заключил Гермес.
        Джиджи вскочила с места.
        - Божечки, как же это здорово! Ты и правда их нашла? Что там написано? Как жаль, что я не знаю древнегреческого! Значит, Маэля скоро освободят?
        После этих слов энтузиазм Тиффани несколько поостыл.
        - Я не успела прочитать свитки до конца, но то, что читала, выглядит многообещающе, - сказала она. - Конечно, написанное здесь может многим навредить. Да и Зевс может сказать, что для него это недостаточное доказательство. Но попробовать стоит. Я больше ничем не могу помочь. Если никто не найдет мою мать, то… - Тиффани запнулась, посмотрела на нас и вздохнула: - Я хотела сказать, Никту, ведь на самом-то деле она мне не мать.
        Фыркнув, Селки замотал головой так неистово, что светлые прядки разлетелись в разные стороны.
        - Чепуху не городи, сестренка. Семья, она в сердце. - Он ударил себя кулаком по груди. - Конец истории. Конечно же, она твоя мать.
        Тиффани благодарно улыбнулась.
        Гермес тем временем склонился над свитками, аккуратно разложил их на столе и поинтересовался:
        - Как поступим?
        Я глазам не поверила, заметив, что у него дрожат руки. Гермес волновался, хоть и старался этого не показывать.
        - Кто из присутствующих умеет читать по-древнегречески?
        Мы с Селки и Тиффани подняли руки.
        - Ты тоже? Как так? - удивленно уставился на меня Ноа.
        Я неопределенно пожала плечами и сказала:
        - Благодаря наследию луговых нимф.
        Девочки уже были в курсе моих способностей, а остальные, кажется, удовлетворились этим лаконичным объяснением. Разве что посланник богов окинул меня вопросительным взглядом, прежде чем снова повернуться к Тиффани.
        - Еще Эдип, - добавил он. - Он присоединится к нам, как только разберется с рубашкой. Ну и, конечно же, я.
        - Двенадцать свитков на пятерых, - заключил Селки. - Думаю, мы осилим.
        - К сожалению, мой древнегреческий довольно плох, - сказал Ноа, осторожно разворачивая один из свитков. - Но я все равно хочу предложить свою помощь.
        - У тебя скоро репетиция, - напомнила ему Джемма.
        - Ради такого я готов ее пропустить, - отозвался Ноа, пожимая плечами.
        - Нет, не надо, - поспешно сказала я. - Энко не должен ничего заподозрить. Он знает, что мы тусуемся вместе, и, если ты вдруг пропадешь, он поймет, что мы что-то нашли.
        Ноа отодвинул свиток к середине стола и кивнул:
        - В этом есть смысл. Что ж, тогда я, пожалуй, пойду.
        Я была рада, что он понимал это. В конце концов, они с Энко все еще были друзьями.
        - Джемма, Джиджи, вы нам очень поможете, если будете делать заметки. Тогда мы сможем сосредоточиться на чтении.
        С этими словами Гермес протянул девочкам пачку чистых листов формата А4. Конечно, девочки тут же согласились. Проводив Ноа, мы приступили к работе. Стоило мне развернуть первый свиток, как вернулся Эдип в насквозь мокрой рубашке. Что ж, по крайней мере пятен от супа на ней больше не было.
        - Эти дракончики такие забавные, - сказал Эдип. - Вы только представьте! Я положил рубашку в аквариум, и они набросились нее, как стая пираний. Похоже, суп им понравился. Когда я вытащил рубашку, они высунули носики из воды и с грустью уставились на меня. - Он усмехнулся и задумчиво посмотрел на контейнер с супом. - Может, дать им еще?
        - Спасибо за предложение, приятель, - ответил Селки. - Но это все равно что кормить уток в городском парке. Если накормить их тем, к чему они не привыкли, то никому не поздоровится. - Селки махнул рукой, изображая несварение.
        Джиджи покачала головой.
        - Это правда! - воскликнул Селки, посмотрев на нее. - Папа жутко злится, когда один мой друг кормит дракончиков жирным супом.
        - То есть это было «нет»? - слегка расстроившись, спросил Эдип.
        - Так и есть. Прости, брат. Ничего личного. Эти малявки невероятно чувствительны. Представь, что имеешь дело с детсадовцами. В современных детских садах кормят только тем, в чем нет ни лактозы, ни глютена.
        Похоже, это убедило Эдипа. Он улыбнулся, отложил контейнер в сторону и с любопытством посмотрел на свитки.
        - Прорывные новости?
        Мы ввели Эдипа в курс дела, после чего тот взял один из свитков и осторожно развернул. Мы приступили к чтению, а Эванджелина со звездными гусеничками принялись внимательно изучать контейнер с супом.

* * *
        Примерно через час взгляд зацепился за знакомое имя. Я не очень доверяла своим познаниям в древнегреческом, но решила, что это заслуживает упоминания. Я перечитала имя. «Геката». Да, так и есть. Чуть раньше я нашла в кармане леденец, который мне через Джемму передала Мелисанда из столовой, и рассеянно вертела его в руке. Пока никто ничего не нашел, и я уже начала сомневаться в том, что от этих свитков будет толк, но теперь поспешно засунула леденец обратно в карман и сказала:
        - Кажется, у меня кое-что есть. Можете проверить, правда ли здесь написано «Геката»?
        Селки с Гермесом одновременно вскочили и склонились над моим свитком. Через несколько секунд к ним присоединились остальные.
        - Бинго, - сказал Селки, похлопав меня по плечу. - Выглядит многообещающе.
        - Кто-нибудь может зачитать вслух, что там написано? - спросила я, потому что не доверяла своим познаниям в древнегреческом.
        Селки с поклоном кивнул Гермесу. Польщенно улыбнувшись, тот придвинул свой стул ко мне.
        - Что ж, приступим.
        Гермес бегло просмотрел текст, руки у него снова задрожали, и я поняла: мы нашли что-то важное.
        - Именно это мы и искали, - сдавленно сказал Гермес. - Никта пишет, как раскаивается в том, что нарушает заветы своего сообщества. А еще она пишет о младенце, маленьком мальчике с черными волосами и серыми глазами. - Гермес взволнованно указал на строки чуть ниже и добавил: - А здесь она пишет о том, что по воле случая услышала молитвы некой девушки - возлюбленной Аида. - Гермес нервно заерзал на стуле. - Великие боги, вот оно! Мы и правда нашли то, что нужно! - Он по очереди посмотрел на каждого из нас. - Эти записи - несомненное доказательство. Записи относятся к нужному временному периоду, и можно будет доказать, что они сделаны почерком Никты. Здесь Никта описывает свои чувства и подробности обмена детьми.
        Потом Гермес указал на другую страницу:
        - А это писала Геката. Здесь она подробно описывает заклинание, которое наложила.
        - Что это значит? - взволнованно спросила Тиффани.
        Гермес скользнул взглядом по свитку и ответил:
        - Это заклинание изменяет силы. Такие заклинания опасны и требуют большого опыта. Но теперь мы можем предоставить доказательства того, что Маэля и Тиффани поменяли местами.
        - Гермес, вы же сможете остановить судебный процесс? - взволнованно спросила я, и мы все выжидающе уставились на посланника богов.
        - Попытаюсь, - сказал Гермес, осторожно сворачивая свиток. - Стоит ли продолжать поиски или будем считать, что самое важное мы уже нашли?
        - Не могли бы вы как можно скорее отправиться на Олимп и представить новые доказательства? Если мы найдем что-нибудь еще, то свяжемся с вами. Я места себе на нахожу, переживая за Маэля. А учитывая, что время на Олимпе течет иначе, чем здесь… Давайте действовать без промедления, пожалуйста! - сказала я, умоляюще глядя на Гермеса.
        Гермес уже был на ногах.
        - Хорошо, - отозвался он, взяв со стола свиток, потом схватил свою кожаную куртку и собрал все телефоны. - Пожелайте мне удачи.
        Распрощавшись с нами, Гермес тут же выскочил из комнаты. Мы смотрели ему вслед. Несмотря на хорошие новости, на скорое возвращение Маэля никто надеяться не смел.

* * *
        Еще одна неделя прошла без каких-либо новостей. Гермес передал Зевсу свиток, но правитель олимпийских богов пока не успел взглянуть на новые доказательства. В конце концов, он был «очень занят». Я все больше и больше переживала о судьбе Маэля. Неделя на земле - это месяц на Олимпе. Иными словами, Маэль сидит в темнице уже больше четырех месяцев. Вспомнив о том, как плохо выглядел Гермес после относительно короткого заключения, я похолодела. Гермес - олимпийский бог, а значит, куда сильнее Маэля, который наполовину человек. Страшно представить, в каком он сейчас состоянии.
        Наступил обеденный перерыв, мы сидели за большим круглым столом в углу столовой. Настроение было подавленное. Эванджелина, которая, как и всегда, пошла со мной в школу, почти не шевелилась и, казалось, грустила. Даже Селки не удавалось никого развеселить. У него уроки уже закончились, и он нагло пробрался к нам в школу, чтобы пообниматься с Джиджи. И даже розовые пряди в волосах у Тиффани казались поблекшими. Она постукивала пальцем по контейнеру с Hello Kitty и выглядела еще печальнее меня. Каждую ночь она посылала звездных гусеничек на поиски нимф, но те никого не находили. По крайней мере, пока. Судя по всему, здесь нам тоже ничего не светит.
        Сейчас меня успокаивали лишь солнечные лучи, падающие на лицо. Не закрывая глаз, я смотрела в окно, прямо на золотой шар, пылающий в осеннем небе. Внезапно его лучи показались мне особенно яркими и теплыми. Я улыбнулась, когда они ласково скользнули по коже.
        - Как тебе удается смотреть прямо на солнце и не моргать? - спросила Джемма.
        Я перевела на нее взгляд - та прикрывала глаза рукой.
        - Я даже тарелки у себя под носом разглядеть не могу. Наверное, стоит попросить смотрителя опустить жалюзи.
        - Нет, пожалуйста, не надо, - торопливо ответила я, снова поворачиваясь лицом к солнцу. - Оно такое приятное.
        - Ничего не имею против солнечного света, но не тогда, когда он такой яркий. Ты что, ослепнуть хочешь? Закрой глаза.
        Я лишь покачала головой. Тиффани, сидевшая справа от меня, молча достала солнцезащитные очки и нацепила их на нос. Все за столом засмеялись.
        - А второй пары у тебя нет? - спросила Джемма, наклоняясь к Тиффани через меня.
        Они продолжали говорить, но я уже не слушала.
        «Как красиво», - думала я, глядя на небо. Впрочем, вскоре моей безмятежной радости настанет конец. Надвигалась буря. Листья закружились в воздухе, по небу с ужасающей скоростью понеслись тучи. «Нет, - подумала я. - Прочь, убирайтесь отсюда! Мне нужно солнце».
        В следующую секунду солнце засветило чуточку ярче, и тучи проплыли мимо, будто и не собирались становиться у него на пути. Я широко раскрыла глаза. Что сейчас произошло? На горизонте виднелись новые тучи, но они были еще далеко, поэтому я решила насладиться последними лучами солнца. Их тепло проникало в кожу, распространяясь по всему телу, и вдруг я поняла: это чувство мне знакомо! Оно охватывает меня каждый раз, когда я оказываюсь в беде, но я никогда не связывала его с солнцем! Тепло, уверенность, смелость… Я уставилась на огненный шар и сузила глаза до щелочек. Волоски у меня на руках встали дыбом. Тучи приближались. «Нет, - подумала я. - Никаких туч. Хочу солнце. Пожалуйста, от твоих лучей мне так хорошо».
        Мне снова показалось, что солнце на мгновение засияло чуточку ярче. Тучи рассеялись, будто туман. Я схватилась руками за стол и затаила дыхание. Один раз может быть совпадением, но два…
        - Что будет, когда вся эта история выплывет наружу? - громко поинтересовался Селки у присутствующих.
        Я вздрогнула от неожиданности и отвела взгляд от солнца.
        - А? Ты о чем?
        - Что случится, когда все узнают о том, что детей подменили? Вот ты, Тиффи, что ты будешь делать? Переедешь в подземное царство?
        Тиффи неловко поерзала на стуле.
        - Не знаю, - ответила она. - Не могу себе это представить. Я привыкла жить на небе. Привыкла к бескрайнему простору, к тихому пению звезд. - Она посмотрела на меня и спросила: - Как думаешь, Маэлю понравится на небе?
        - Разве он сможет туда добраться? Насколько я знаю, крыльев у него нет.
        - Как ты попадаешь на небо? С помощью крыльев? Тебя в это время видно? - поинтересовалась Джиджи, с любопытством склонив голову набок.
        - Ну взлетаю я с помощью крыльев, но стоит мне подняться в воздух, как человеческий глаз меня уже не увидит. Скорость слишком большая.
        - Можете представить Маэля с крыльями? - спросила Джемма, отложив в сторону вилку с ножом. - Он и без крыльев выглядит устрашающе. Страшно подумать, как бы он выглядел с ними.
        - Не у всех богов, обитающих на небе, есть крылья, - заметила Тиффани. - Я бы сказала, они куда чаще встречаются у богов подземного мира.
        - Такие драконообразные, да? - предположил Селки.
        - Скорее демонообразные. Но в принципе ты прав. Вот у Никты крыльев нет. Но, как я уже сказала, у некоторых небесных богов есть. Поэтому их дети ночи нередко рождаются с крыльями.
        - Как можно попасть на небо без крыльев? - спросил Селки, откинувшись на спинку стула и скрестив руки за головой. К счастью, в столовой было так громко, что никто бы не смог нас подслушать. - Вот у речных и морских богов есть хвосты, но они не появляются при каждом контакте с водой. Поэтому мы можем ходить в бассейн, не распугивая окружающих… - Селки усмехнулся, и Джиджи закатила глаза. - Нет ни одного водного бога, у которого бы не было хвоста. Понимаете, о чем я?
        Я не совсем понимала, к чему он клонит.
        - Не все дети Зевса могут метать молнии. Да, некоторые из них обладают этой силой. Другие - умеют призывать непогоду, но не молнии, - сказала Тиффани, сняла солнцезащитные очки и аккуратно положила их перед собой.
        Мы понимающе закивали, хотя ничего об этом не знали и просто строили догадки.
        - Но вернемся к теме, - сказал Селки.
        Сидящая рядом со мной Джемма вздохнула. Похоже, всем, кроме Селки, надоело гадать.
        - Представьте: все благополучно разрешилось, и Маэль хочет навестить свою мать. Если, конечно, она найдется.
        Тиффани громко сглотнула.
        - Как ему тогда подняться на небо? - продолжал Селки.
        - Его вырастил Аид, - заметила я. - Думаю, он научил Маэля всем трюкам, которыми владеют боги подземного царства: призывать тьму, бросать огненные шары и так далее. Но, само собой, Аид не учил его пользоваться силами небесных богов. Так с чего мы взяли, что у Маэля нет способностей, о которых он не знает? Не знает просто потому, что никто ему про них не говорил. Ему никогда не приходило в голову посетить Храм обители Ночи. Возможно, способности проявятся у него, если он захочет их использовать. Понимаете, о чем я? Например, некоторые даже не подозревают, что у них талант разгадывать ребусы, потому что предпочитают читать книги.
        - Звучит довольно логично, - согласился Селки.
        - Эта мысль никогда не приходила мне в голову, - улыбнулась Тиффани. - Может, так оно и есть. Кто знает, вдруг и у меня появятся новые крутые способности?
        Присутствующие начали гадать, какие ужасные способности могут появиться у Тиффани, если она и правда спустится в подземный мир. В какой-то момент мои мысли унеслись куда-то далеко, и я посмотрела на небо. Солнечный свет окутал меня, словно теплое полотенце. Я слегка наклонила голову. Как же красиво…
        - И тогда ему сделали переливание крови. Жесть просто! Она - бац! - и втекла в него!
        Оглянувшись, я краем глаза увидела троих мальчишек из девятого класса, которые стояли с подносами у меня за спиной и ждали, пока освободится их столик.
        - Марк, чтоб тебя! Кончай спойлерить! С тех пор как мама решила устраивать по четвергам семейные вечера с играми, я не в теме. Поэтому лучше заткнись.
        - Чувак, эту сцену просто надо видеть! Потом этого парня как подменили! Раньше у него было плоскостопие - и вот он превратился в супергероя. А вся эта кровь?!
        У третьего мальчика голос явно ломался: он то басил, то срывался на высокий дискант.
        - Это было та-а-ак круто!
        Я успела подумать, что переливание крови - не лучшая тема для беседы за столом, и тут мне в голову пришла ошеломляющая мысль. Я снова посмотрела на небо. Казалось, под моим взглядом солнце увеличивалось в размерах. «Больше, - мысленно приказала я. - Еще, еще, еще!»
        Сияние стало ярче. Все вокруг начали прикрывать глаза руками. Кто-то вскочил с места, и до меня долетели обрывки разговора про «найти смотрителя» и «закрыть жалюзи». В нашей суперсовременной школе жалюзи открывались и закрывались исключительно пультом дистанционного управления, и он находился в ведении смотрителя.
        «Переливание крови».
        Эти слова эхом звучали у меня в голове. Что-то не так. Почему меня словно магнитом тянуло к солнцу? Такое ощущение, будто этот пылающий огненный шар внезапно стал частью меня. Казалось, в меня когда-то попала искра, и теперь она переросла в пламя.
        «Переливание крови».
        Я задрала рукава кардигана и осмотрела руки. От ран, которые оставили ветви плюща, не осталось и следа. Но с тех пор я чувствую себя иначе, и теперь на это нельзя закрывать глаза. Перед мысленным взором всплыл металлический стол в квартире Маэля и отпечатки, которые я на нем оставила. Пальцы тогда пощипывало от настоящего пламени. На ум пришел случай с Карли. Я отослала ее домой, и она меня послушалась. На ум приходило множество случаев, когда все происходило именно так, как я того хотела. Но я не верю ни в волшебство, ни в способность мысленно влиять на людей. Это что-то из области фантастики, разве нет? Впрочем, с недавних пор вся моя жизнь - что-то из области фантастики.
        Я снова посмотрела на солнце и подумала: «Все, хватит. Уменьшайся. Уменьшайся, а не то попадемся». Солнце скрылось за плотной пеленой облаков. Все вокруг хором вздохнули от облегчения и опустили руки.
        - Ну наконец-то, - пробормотала Джемма. - Поздняя осень, а солнце палит по-летнему невыносимо.
        Солнце и магия. Магия и солнце. Я невидяще уставилась прямо перед собой. В памяти тут же всплыли два имени. Оба связаны с Агадой - девушкой, с которой я поделилась кровью. Что произошло в катакомбах на самом деле? Опустив взгляд на свои руки, я мысленно приказала себе: «Пожалуйста, не волнуйся. Только не волнуйся». Несмотря на это, в следующую же секунду по телу разлился жар. Я осторожно прикоснулась к пластиковому столу. Палец тут же погрузился вовнутрь. Я вздрогнула, и тепло исчезло - погасло, словно пламя свечи. Вокруг снова поднялся ропот: жалюзи на одном из окон застряли и теперь издавали механический скрежет, который завладел вниманием всей столовой.
        Геката и Гелиос - боги, чьи способности унаследовала Агада. Геката - богиня колдовства, она настолько могущественна, что смогла обмануть других богов. Гелиос - бог солнца, который несет в себе его силу и разъезжает по небу в золотой колеснице. На ум пришли слова Гермеса: «Ты словно светилась изнутри». Воспоминания о случае с миссис Левицки пронеслись перед глазами как кинопленка. «Пожалуйста, вызовите кого-нибудь другого», - взмолилась я, когда подумала, что сейчас миссис Левицки спросит у меня домашку. На секунду миссис Левицки застыла как вкопанная, после чего посмотрела на Джиджи, словно забыв о моем существовании. Неужели это правда? Неужели Агада передала мне свои силы, свое ужасное наследие? Я вспомнила, какие ужасы Маэль рассказывал о судьбе Агады, вспомнила о ее страхе, отчаянии, нежеланной силе, унаследованной сразу от двух богов, с помощью которой Аид мог бы захватить мир. Неужели теперь эта сила перешла ко мне? Неужели мне, как и Агаде, придется жить в вечном страхе перед Аидом и его отпрысками?
        Я молниеносно вскочила на ноги.
        - Мне срочно нужно в уборную, - сказала я и выбежала из столовой, на ходу доставая телефон. Гермес пока не писал. Я проглотила слезы. Мне нужен Маэль. Наверняка он знает, что делать. Они с Агадой были близки.
        Нужно позвонить Гермесу. Прямо сейчас. Но в туалете разговор могут услышать, поэтому я помчалась в сторону спортивного поля. Из-за хорошей погоды там было людно, но там меня вряд ли смогут подслушать. Я встала неподалеку от выхода в раздевалку, откуда хорошо просматривались как трибуны, так и поле. Отсюда я увижу и услышу, если кто-нибудь приблизится.
        Дождавшись, пока на горизонте будет чисто, я отыскала в телефоне номер Гермеса. Вообще-то у меня даже два номера, которые Гермес держал в величайшей тайне. Ни по одному он не ответил. Проклятье! Я опустила телефон. Гермес увидел, что у меня появились какие-то странные силы, а значит, другие боги тоже это увидят. Помню, Энко тоже удивился и рассердился, но пришел к неправильным выводам. Я вспомнила, как у него покраснел подбородок и появились волдыри. Теперь ясно, что я наградила его солнечным ожогом. Просто прикоснувшись к нему рукой.
        По спине пробежала ледяная дрожь, и я снова принялась названивать Гермесу. Без толку. Каждый раз включается автоответчик. Голосовое сообщение я решила не оставлять: кто знает, где сейчас посланник богов и кто с ним рядом? В последнее время Гермес частенько бывает на Олимпе. Я испугалась, что он прослушает сообщение посреди каких-нибудь переговоров. Страшно представить, что случится тогда…
        Я опустила руку, в которой все еще крепко сжимала телефон, и прислонилась к прохладной стене школьного здания. У меня появились силы богов! В голове не укладывается. Если я права, то это же кошмар какой-то! Мало того, что я нимфа, так теперь еще и полубогиня?! Я взглянула на свои ладони. Они выглядели точно так же, как раньше. Как Агада допустила, чтобы ее силы перешли ко мне? Неужели она сделала это нарочно? Мне вспомнились ее прощальные слова. «Доверься мне, как я доверилась богиням судьбы», - прошептала Агада. Она переложила ответственность за свой поступок на богинь, которых я никогда не видела и о которых знала лишь понаслышке. Судя по всему, они стали отшельницами, как Геката, а может, и вовсе отвернулись от божественного сообщества, как это сделали многие древние боги. Ну супер. Похоже, ответов мне не видать как своих ушей.
        Свободной рукой я попыталась нащупать карманы. На мне была широкая юбка с обилием крупных складок, поэтому сделать это оказалось непросто. Впрочем, вскоре мои попытки увенчались успехом, и я вытащила из кармана тюбик с медовым бальзамом для губ. К счастью, таких тюбиков у меня было много, и я носила их практически во всех карманах.
        Открутив колпачок, я поднесла тюбик к носу, как нюхательную соль, и сделала глубокий вдох.
        «Спокойствие, только спокойствие! Не волнуйся. До сих пор никто ничего не понял, включая тебя. Ну в самом деле! Не появится же сейчас Аид, чтобы похитить меня, заставить с ним объединиться и уничтожить мир! О моих силах никто не знает. Веди себя как обычно, пока не поговоришь с Гермесом. Он подскажет, что делать. Он - посланник богов и великий дипломат. Он старше всех нас, мудрее всех нас. Он способен сохранять трезвую голову, как никто другой. Скоро он выйдет на связь и перезвонит. Он меня не подведет. А пока притворись, что ничего не произошло».
        Я дышала медленно и глубоко, и спустя некоторое время сердцебиение замедлилось до нормы. Вздохнув, я снова прислонилась к стене и подумала о Маэле. Мне так нестерпимо захотелось его увидеть, что я прикрыла глаза. Как же я хочу, чтобы он был рядом! Как же хочу наконец снова его обнять! Я вздрогнула при мысли о том, что он сейчас страдает так же, как страдал Гермес, когда находился в заключении. Маэль был ранен, и никто о нем не позаботился… Мое сердце болезненно сжалось. Я должна его освободить! Я - единственная, кто верит ему безоговорочно, и я никогда от него не откажусь! Зевс, этот ужасный высокомерный тип, не воспринял нас с Гермесом всерьез. Он посмеялся над нами. Я в гневе сжала кулаки. Мысленно представила себе Зевса, полного скуки, самодовольства и заносчивости, и стиснула кулаки еще крепче. Ногти до боли впились в ладони, но я не обратила на это внимания, сосредоточив всю свою силу воли на Зевсе.
        «Освободи его», - подумала я с такой неистовостью, что буквально услышала эти слова у себя в голове. Потом я увидела Зевса, который сидел перед телевизорами, почесывая себе живот. Кажется, я даже разглядела деревянную раму канала связи, но экран был прозрачный, словно сотворенный из дыма. «Освободи его из тюрьмы, Зевс. Освободи Маэля, чтобы я могла о нем позаботиться. Вместе мы докажем, что он никому не хотел причинить зла. Отпусти его. Отпусти уже его наконец!»
        Зевс вскинул голову и посмотрел в мою сторону, но, похоже, ничего не увидел. Его глаза словно остекленели.
        - Маэль… - прошептал он. - Я должен…
        В следующую секунду меня пронзила боль, острая, как укол. Я невольно вскрикнула. Картинка перед глазами исчезла. Вздрогнув, я посмотрела на левую руку, не понимая, откуда взялась эта боль. Такое ощущение, будто меня укусила пчела, но ничего не видно. Я подняла руку к глазам и, прищурившись, увидела что-то блестящее, как переливающийся на солнце перламутр. Похоже, мне под кожу попал осколок ракушки. Но откуда он взялся? Почему я его не заметила?
        У меня перехватило дыхание. Канал связи Нерея. Телефон превратился в ракушку, которая потом рассыпалась. Наверное, именно тогда осколок и вонзился мне в руку. Может, я увидела Зевса благодаря ему? Блеск начал затухать, и через считаные секунды на коже не осталось ни следа. Что сейчас произошло? Может, от злости мне все это привиделось? Я уставилась на свою руку. Что вообще происходит?
        При взгляде на другую руку в голове мелькнуло какое-то ощущение или скорее смутное воспоминание. На правой руке, между большим и указательным пальцами, у меня всегда был малюсенький шрам. Кошка подруги задела меня когтем, и царапина воспалилась. Рука тогда сильно опухла, мне даже пришлось пить антибиотики. Я переживала из-за оставшегося шрама, потому что он был в таком заметном месте. Я внимательно осмотрела правую руку, затем осмотрела левую - на всякий случай. Вдруг разум сыграл со мной злую шутку? Шрама нигде не было видно, он исчез. Кожа казалась идеально гладкой. Я уронила руки. Шрам исчез. Это напомнило о ранах Маэля, которые заживали за несколько дней. Сверхъестественно быстро. Божественно быстро. Я дотронулась до уха, пытаясь нащупать место, где во время занятий спортом оторвалась серьга. Это было давно, но на мочке уха еще можно было нащупать малюсенькое уплотнение. Но сейчас я касалась нежной, мягкой кожи.
        Меня охватило искушение снова достать бальзам для губ. Все мои шрамы исчезли. Почему я раньше этого не заметила? Но раз все шрамы исчезли, значит ли это, что… Эта мысль такая абсурдная, что странное происшествие с осколком меркнет на фоне. Души полубогов бессмертны. Поэтому их раны заживают быстрее и не оставляют шрамов.
        Меня бросило одновременно и в жар, и в холод. Я что, стала бессмертной и впереди меня ждет бесконечный цикл перерождений?
        - Вот ты где! - воскликнула Джемма, подбегая ко мне. - Дорогая, ты потеряла счет времени. Урок вот-вот начнется. - Она захватила с собой мой рюкзак. - Ты в порядке?
        Мне потребовалось некоторое время, чтобы ответить. Этого всего было многовато.
        - Ты в порядке? - повторила Джемма.
        - Да, - растерянно кивнула я.
        - Правда?
        - Я не могу дозвониться до Гермеса, а мне нужно с ним срочно поговорить.
        Джемма протянула мне рюкзак и спросила:
        - О Маэле?
        - Нет, - покачала головой я. - Обо мне.
        Джемма смерила меня испытующим взглядом. Ей можно доверять. Она меня не предаст. Боги с их борьбой за власть интересуют ее меньше всего. Тяжело сглотнув, я посмотрела Джемме прямо в глаза и сказала:
        - Мне кажется, что Агада превратила меня в полубогиню и что я интуитивно использую ее силы.
        Некоторое время Джемма ничего не говорила, и я почти видела, как крутятся шестеренки у нее в голове.
        - Те самые силы, до которых хочет добраться Аид, чтобы с их помощью захватить мир?
        - Да, те самые.
        Джемма принялась оглядываться, словно ожидая нападения.
        - Быть этого не может, - шепотом сказала она. - Пойдем внутрь. Господи, почему Гермес никогда не отвечает, когда так нужен?! Ладно. Мы будем вести себя как раньше. Здесь, в школе, с тобой ничего не случится. Да и вообще, что может случиться? Сейчас мы пойдем на урок и сделаем вид, что все нормально. Кто-нибудь в курсе?
        Мы тронулись с места.
        - Наверное, нет. Я сама только сейчас догадалась. Кажется, Энко что-то заметил. Он отпустил несколько странных комментариев. Но я уверена, что он ничего не понял. Совсем ничего. Гермес задавал конкретные вопросы, наверное, потому, что он старше и опытнее. Вот почему я хотела с ним поговорить прежде, чем ударюсь в панику. Понимаешь?
        - Мысль, конечно, хорошая, но все равно постарайся вести себя как обычно. Возможно, это просто какая-то побочка.
        - Агада отдала мне свою кровь, - сказала я. - Я всегда думала, что она пожертвовала собой ради меня, потому что не хотела жить. Я думала, она ухватилась за возможность умереть и в то же время сделать что-то хорошее, оживив меня. Раньше я думала так, но теперь уже сомневаюсь.
        Пройдя по длинному коридору, мы поднялись по лестнице на второй этаж.
        - Я и не заметила, что ты изменилась, - сказала Джемма. - К счастью, в нашей школе есть только одна полубогиня, так что…
        - Да, точно. Тиффи… Тиффи тоже заметила во мне что-то странное, но тоже не смогла это описать.
        Резко остановившись, Джемма посмотрела на меня и глухо сказала:
        - Тиффи - дочь Аида.
        Я оглянулась на нее и кивнула:
        - Верно. Поэтому она могла бы использовать меня в своих целях. Но она на нашей стороне. Она не причинит мне вреда.
        Да. Я отказываюсь в это верить.
        - А вдруг здесь как с вампирами? Сначала они милые и дружелюбные, но стоит тебе поранить палец, как им сносит крышу. Ты понимаешь, о чем я? Что, если при удобном случае она напрочь забудет о своей человеческой стороне?
        - Тиффи была воспитана как дочь Никты, не Аида. Думаю, она даже не знает, насколько могущественным был бы такой союз. Нет, не думаю, что Тиффи поступила бы так со мной, даже если бы знала…
        - А вдруг ее безжалостный папочка пообещает сохранить ей жизнь в обмен на тебя и уничтожение мира? Так сказать, боевое крещение, чтобы посмотреть, годится ли она на роль дочери Аида.
        Я продолжала неверяще качать головой.
        - Нет. Все, хватит. Не пугай меня, мне и без того страшно.
        - Прости. Эта новость меня жутко шокировала.
        Джемма приобняла меня за плечи и повела вперед: звонок зазвонил во второй раз. Нам нужно было поторопиться на урок.
        - Поступим вот как, - сказала Джемма. - Ты будешь вести себя как обычно и подождешь звонка Гермеса. Наверняка тот считает, что в это время мы в школе, и позвонит потом. Тиффи пока ничего говорить не будем, сегодня у нас все равно больше нет совместных уроков. С нами будет только Джиджи. Тихо ей обо всем расскажем. Постарайся сохранять спокойствие и не привлекать к себе лишнего внимания. Тиффи ничего не говорим. Мне ее жаль, но это кажется разумной предосторожностью.
        - Хорошо.
        Джемма, как и всегда, рассуждала разумно и рационально, и я решила ее послушать. Сама я чувствовала такую растерянность, что не могла думать объективно.
        Мы вошли в класс. Увидев у меня в руке телефон, мистер Холл-марк недовольно нахмурился. Мистер Холлмарк был ярым противником телефонов. Увидит его во время урока - сделает замечание, а то и отработку назначит. Поэтому я торопливо засунула телефон в карман рюкзака и быстро застегнула молнию. Мистер Холлмарк благосклонно кивнул, и я села на свое место. Кто-то из одноклассников закрыл дверь, и урок начался.
        Мои мысли были заняты чем угодно, но только не политикой. Как пережить целый час без возможности проверить телефон?

* * *
        Джемма с помощью записочки сообщила Джиджи последние новости, и на протяжении всего урока я то и дело ловила на себе ее полный недоумения взгляд. В ответ я лишь беспомощно пожимала плечами. Увидев, как Джиджи красноречиво машет руками, мистер Холлмарк сделал ей замечание, и мы ограничились одними только переглядываниями: мистер Холлмарк был противником не только телефонов, но и холериков. Никому не хотелось получить выговор, тем более что администрация школы любила названивать родителям из-за любой мелочи. Мои родители придерживались старомодной системы воспитания, в которую входило такое понятие, как «домашний арест», поэтому я не хотела рисковать. В конце концов, один раз родителям уже звонили из школы. Раньше у меня никогда не было конфликтов с учителями (не говоря уже о том, что на меня еще никогда никто не жаловался), и я не хотела привлекать к себе лишнее внимание. Родители не поймут, что со мной происходит, и решат не выпускать из дома - от греха подальше. Жак будет отвозить меня в школу и обратно, как маленького ребенка. Пришлось постараться, чтобы убедить родителей, что в Париже я могу
безопасно добраться до школы на метро, не заблудившись.
        Звонок с урока уже прозвенел, но мистер Холлмарк любил нас задерживать. Он продолжал читать материал, прямо-таки с ястребиной зоркостью высматривая, все ли в классе слушают его со стопроцентным вниманием. Классы в Международной школе были довольно малочисленными, так что это не составляло труда. Через некоторое время мистер Холлмарк захлопнул учебник и сказал:
        - До встречи на следующей неделе.
        Наконец-то мы могли идти. Времени на то, чтобы подняться на другой этаж, оставалось впритык. Мы с трудом успевали на последний на сегодня урок - биологию, которую вел наш прекрасный мистер Роджерс.
        Выйдя из класса, я первым делом вытащила из рюкзака телефон. Не переводя дыхания, Джиджи тараторила, словно пулемет, на тему невероятных новостей, но я как зачарованная смотрела на экран телефона. Пять пропущенных звонков с неизвестного номера. В следующую секунду телефон зазвонил снова.
        - Слушаю?
        Молчание. Я прижала телефон к уху. Болтовня и смех одноклассников, звучавшие по коридору, казались невероятно громкими.
        - Ливия, - только и услышала я в ответ.
        Голос звучал хрипло, прерывисто и, казалось, доносился откуда-то издалека, но я узнала его сразу. Разрыдавшись, я зажала рот рукой, плечи у меня подрагивали. Джиджи и Джемма тут же подлетели ко мне.
        - Со мной все хорошо, - сказал Маэль. - Со мной все хорошо.
        Я все еще не могла говорить и только рыдала в закушенный кулак.
        - Я только что купил новый телефон и теперь направляюсь к твоей школе.
        Я неверяще убрала руку.
        - Выхожу тебе навстречу. Прямо сейчас.
        - Я иду от станции Бон-Нувель. До скорого.
        С этими словами Маэль повесил трубку.
        Я осталась стоять будто парализованная. Кровь шумела у меня в ушах, сердце выпрыгивало из груди. Пусть это не окажется сном! Пожалуйста!
        - Что случилось? - спросила Джиджи и легонько потрясла меня за плечо. - Что такое?
        Я рассказала.
        - Будь осторожнее, - попросила Джемма. - А вдруг это ловушка? Вдруг его заставили тебе позвонить? Вдруг это был не Маэль? Вдруг кто-то узнал, что ты стала полубогиней?
        - Мне так не кажется.
        Я не чувствовала страха. Да и потом, желание увидеть Маэля пересиливало все остальное. Ради него я была готова встретиться с любой опасностью.
        Но девочки, похоже, были настроены скептически.
        - Здорово, что Маэль на свободе, - сказала Джемма, смерив меня пристальным взглядом. - Но раз он все равно придет к школе, ты можешь остаться на последний урок. Нельзя просто прогулять. По крайней мере, зайди в секретариат. Скажи, что плохо себя чувствуешь, или еще что-нибудь.
        Я замотала головой.
        - Мне нужно идти, я должна его увидеть.
        По глазам Джиджи было видно: она сдалась. Похоже, до девочек дошло, что спорить со мной нет смысла.
        - Что ж, мы ничего больше не можем сделать.
        - Я очень ценю вашу заботу, но не верю в то, что это ловушка. Мне надо его увидеть. Прямо сейчас.
        Девочки отошли в сторону, чтобы я могла пройти.
        - Держи нас в курсе… - крикнула Джиджи мне вслед. - И пожалуйста, будь осторожна!
        - Буду! - ответила я, оглянувшись через плечо, и бросилась вниз по лестнице. Я не стала останавливаться у своего шкафчика, теперь с моего плеча свисал тяжеленный рюкзак, но я ничего не замечала. Выбежав из школы, я помчалась к станции, о которой говорил Маэль.
        Раздался звук входящего сообщения. Писал Гермес: «Маэля неожиданно выпустили под залог. Дата судебного разбирательства еще не назначена».
        Ничего не ответив, я торопливо убрала телефон в карман и снова ускорила шаг. Совсем недавно перевалило за полдень, и людей на улицах было немного. Дети еще в школе, взрослые усердно трудятся на работе. Мне встретились несколько мамочек с колясками и парочка пенсионеров, сидящих на скамейках на солнышке. Мысли беспорядочно метались у меня в голове. Неужели я и правда взяла Зевса под ментальный контроль? Неужели осколок у меня в руке стал нашим спасением? Лишь благодаря ему мне удалось связаться с Зевсом и повлиять на него. Какое счастливое совпадение! Какой удачный поворот судьбы! Какой…
        И тут я увидела его.
        Сковывающее меня напряжение лопнуло как мыльный пузырь. Я позабыла о своих новых силах, позабыла о страхе перед Зевсом и возможными последствиями.
        Это и правда он. Он был один. Это не ловушка.
        Маэль тоже меня увидел и торопливо направился ко мне.
        В следующую секунду он перешел на бег.
        Глава 9
        Маэль
        Господи боже, как же он похудел! Скулы выступили еще сильнее, на руках появились синяки - я увидела это даже издали. Эванджелина беспокойно заерзала у меня под кардиганом, словно почувствовав приближение Маэля.
        - Тихо, тихо, - прошептала я. - Эванджелина, сейчас тебе нельзя высовываться! Пожалуйста, оставайся на месте.
        Бабочка втянула лапки и затихла, устроившись во впадинке у меня над левой ключицей.
        Мы с Маэлем остановились друг напротив друга.
        - Ливия. - Он произнес мое имя и замолчал.
        Слезы навернулись мне на глаза. Маэль выглядел просто ужасно! Что же с ним сделали?! Едва поджившие раны, шрамы, кровоподтеки, под глазом - уже пожелтевший синяк… Не успела я заплакать, как Маэль притянул меня к себе, крепко обнял, прижался щекой к моему виску. Эванджелина не шелохнулась. В ее излюбленном местечке у меня на ключицах ей ничего не грозило, и мы с Маэлем могли спокойно обниматься.
        Неторопливо раскачивая меня из стороны в сторону, Маэль едва слышно прошептал:
        - Наконец-то… наконец-то я знаю, что ты жива и здорова. Знаю, что с тобой все хорошо…
        Он обнимал меня, а я тихонько плакала ему в рубашку.
        - Наконец-то ты со мной, - бормотал Маэль, успокаивающе поглаживая меня по затылку. Я обняла его покрепче, и у него вырвался тихий стон.
        - Извини! - прошептала я.
        - Не извиняйся. Ребра, сломанные адским палачом, заживают довольно долго.
        Маэль вздохнул, и я поняла, что даже это причиняет ему боль.
        - Что с тобой сделали? - спросила я и, отстранившись, заглянула ему в лицо. - Зачем они так с тобой?!
        - Меня считали преступником, который пытался погрузить мир в хаос. К тому же у Оркуса со мной старые счеты. Он сам вызвался меня пытать. Ради этого даже покинул свой любимый Тартар и поднялся на Олимп. Он славно повеселился, пока меня истязал.
        - Почему никто не вмешался?!
        Маэль взял меня за руки и нежно их погладил.
        - Гермес мне очень помог. Благодаря ему мои раны регулярно осматривали. Более того - мне давали лекарства, которые спасли мое тело от смерти. Таблетки прятали мне в еду. Судя по всему, у Гермеса в темнице свои люди. Без него я бы умер от заражения.
        - Жуть какая, - прошептала я.
        Маэль снова притянул меня к себе.
        - Но сейчас я здесь, с тобой. Благодаря дипломатическим способностям Гермеса меня освободили. Гермес поручился за меня, пообещал, что я предстану перед судом олимпийцев, - сказал Маэль, раздраженно качая головой. - Можно подумать, мне бы удалось сбежать.
        Сейчас мне не хотелось рассказывать Маэлю о своих предположениях, поэтому я просто кивнула. К тому же посланник богов и правда делал все возможное и невозможное, чтобы помочь Маэлю.
        - Гермес написал, что тебя выпустили под залог.
        - Да. Видимо, он что-то отдал в обмен на мое освобождение, но я понятия не имею что.
        Маэль осторожно прижал меня к себе. Я вдохнула запах его кожи. Одежда на нем выглядела потрепанно. Что ж, по крайней мере ему дали помыться, прежде чем выпустили из темницы. От него пахло мылом из древесного угля.
        Посмотрев Маэлю в глаза, я увидела в них усталость.
        - Ты плохо себя чувствуешь. Тебе надо отдохнуть. Ты давно вернулся?
        Маэль отвел взгляд в сторону и уклончиво ответил:
        - Недавно. Очнулся в пригороде. Знаешь, там, наверху, сыновья Аида не пользуются особой популярностью. Нам не разрешено знать, где находятся входы на Олимп. Мне на голову накинули мешок, как какому-нибудь преступнику, и бросили в кустах неподалеку от парковки. К счастью, у меня в кармане нашелся бумажник…
        - Почему ты не поехал домой?
        - Первым делом я должен был убедиться, что с тобой все хорошо. Оркус сказал, ты погибла в катакомбах. Думаю, он хотел помучить меня. Видимо, физических пыток ему было недостаточно, и он перешел на моральные. Но эринии рассказали, что произошло в катакомбах после того, как я потерял сознание. Они говорили, что ты жива. - Маэль расправил плечи, хотя это причинило ему боль. - Я не знал, кому верить, но изо всех сил цеплялся за надежду. Я боялся, что потерял тебя навсегда. Как и Агаду, - тихо сказал он. - Я не смог ее спасти, хотя пытался изо всех сил. Стоит об этом подумать, как у меня сердце кровью обливается. Я благодарен судьбе за то, что напоследок нам удалось перемолвиться парой слов, но мне было больно ее потерять. Однако с тобой… - Маэль заглянул мне в глаза. - Меня не покидало стойкое ощущение, что мы еще встретимся. Поэтому, добравшись до метро, я первым делом поехал в центр, купил телефон и позвонил тебе. Потом направился к твоей школе. Я должен был увидеть тебя, должен был удостовериться, что с тобой все в порядке. Должен был обнять тебя. Больше ничего не имело значения.
        С этими словами Маэль снова заключил меня в объятия и прошептал:
        - Рядом с тобой моя боль утихает.
        Мне хотелось обнять Маэля в ответ, но я боялась сделать ему больно, поэтому положила голову ему на плечо и закрыла глаза.
        - Все еще не могу поверить, что ты вернулся. Мне столько всего надо тебе рассказать! Столько всего случилось… Но сначала тебе нужно отдохнуть, набраться сил, обработать раны…
        Маэль потрепал меня по волосам и сказал:
        - Отдых подождет.
        - Нет, не подождет, - ответила я и погладила его по щеке. Темная щетина кольнула мне руку.
        Маэль улыбнулся, но его улыбка быстро сменилась беспокойством.
        - Получается, из-за меня ты сбежала из школы?
        - Знаешь, я бы жутко разозлилась, если бы ты ждал окончания уроков, чтобы позвонить.
        - Моя маленькая бунтарка, - улыбнулся Маэль, и серые глаза заволокло мерцающей синей дымкой. Теперь, когда я знаю, кто Маэль на самом деле, мне не верится, что раньше я считала, что такие глаза могут принадлежать сыну Аида! В глазах Маэля отражалось ночное небо во всем его великолепии.
        - Я по тебе скучала, - сказала я.
        - И я по тебе, - отозвался Маэль, и глаза его влажно заблестели. - Хочу побыть с тобой наедине. Хочу, чтобы ты была только моей. Хочу смотреть на тебя, хочу слушать твой голос, хочу просто быть рядом с тобой.
        Погладив меня по щеке, Маэль сокрушенно вздохнул:
        - Мне придется вскрывать дверь в собственную квартиру. Бумажник каким-то чудом пережил все мои злоключения, а вот ключи пропали. Слушай, у тебя случайно нет при себе запасных?
        - Есть. Они у меня с собой, - сказала я и, порывшись, достала связку ключей. - Вот, держи.
        - Отлично, спасибо.
        - Поехали к тебе, - предложила я, осознав, что мы стоим посреди тротуара и смотрим друг на друга заплаканными глазами, из-за чего прохожие одаривали нас любопытными взглядами.
        Маэль взял меня за руку, и впервые за нашу встречу я снова почувствовала бабочек в животе, а еще почувствовала странное покалывание и мурашки от каждого прикосновения… Секунду назад меня переполнял страх пополам с удивлением, но теперь меня охватили эти неописуемые ощущения, которые я испытывала только с Маэлем.
        Маэль погладил большим пальцем мою ладонь. Он всегда так делал, когда брал меня за руку.
        - Если поедем на метро, то уже через пятнадцать минут будем у меня, - сказал он.
        - И тогда ты отдохнешь, - заявила я.
        - А ты тем временем расскажешь, что же все-таки произошло. Я не понял и половины из того, что говорили эринии, - признался Маэль и тихо рассмеялся: - В конце концов, Оркус истязал меня так, что я почти все время находился в бреду.
        От этих слов у меня по спине пробежал холодок. Не понимаю, чего тут смешного!
        - Мерзкий старый тролль, - сказал Маэль. - Не понимаю, как можно быть таким злопамятным!
        - Ты будешь волноваться, если узнаешь обо всем, что произошло.
        - Я могу отдыхать и волноваться одновременно.
        - Думаю, это вредно. И вообще, как ты себе это представляешь? - со смехом поинтересовалась я.
        - Легко и просто. Можно отдыхать, лежа на кровати, и волноваться, - усмехнулся Маэль и снова стал самим собой. Как же я скучала по нашим шутливым перепалкам!
        - Нет, так не пойдет. Сначала ты отдохнешь, а я займусь твоими ранами.
        - Очень даже пойдет. Давай попробуем.
        Мы спорили об этом всю дорогу. Маэль твердо стоял на своем, но и я не отступала. В метро мы сидели вплотную друг к другу, отчего сердце в груди трепетало. Маэль приобнял меня за плечи, и я прижалась к нему. Чуть раньше Маэль настоял на том, чтобы понести мой тяжеленный рюкзак. В метро он поставил его между ног, а свободной рукой принялся поглаживать мои пальцы. Обычно дорога до дома Маэля казалась мне невероятно долгой, но сегодня она пролетела в мгновение ока.
        Стоило нам переступить порог квартиры, как я назначила Маэлю строгий постельный режим. Маэль недовольно надулся, но спорить не стал и молча снял рубашку. От открывшейся картины у меня перехватило дыхание. Было видно, что его пытали. Не просто избивали, а пытались нанести такие раны, которые причинят как можно больше боли, но не убьют. Сквозь кожу проступали сломанные ребра.
        - Тебе нужно в больницу, - похолодев, сказала я. - Сами такие раны не заживут. Тебе доводилось слышать о внутреннем кровотечении?
        - Никаких больниц, - отмахнулся Маэль. - У полубогов такие странные жизненные показатели, что у врачей глаза на лоб лезут. Не хочу, чтобы меня заперли в лаборатории и объявили медицинским чудом. Полубоги не ходят по врачам и больницам. Мы либо исцеляемся сами, либо умираем. Человеческие лекарства нам помогают - те же антибиотики. Но мы не можем пойти к врачу и получить рецепт. Один бог знает, как Гермесу удалось раздобыть для меня те таблетки…
        Маэль расстегнул верхнюю пуговицу на брюках и застыл, будто не зная, стоит ли раздеваться прямо здесь, у меня на глазах. Потом подошел к кровати, вытащил из-под подушки пижамные штаны, махнул в сторону ванной комнаты и сказал:
        - Я сейчас.
        Пока Маэль переодевался, до меня даже сквозь плотно закрытую дверь доносились его стоны. Потом он вернулся. Его пижамные штаны сидели низко на бедрах. В любое другое время я бы разволновалась. Приятно разволновалась, зависнув на его внешности, хорошо очерченных мышцах и элегантных движениях… Но Маэль ужасно похудел, и процентное содержание жира у него в организме, казалось, упало до опасно низкого уровня. Мышцы проступали под кожей еще четче прежнего. Маэль выглядел как человек, пробежавший марафон, в котором более двух третей участников сдались до финиша. На плечевых суставах кожа натянулась, а в районе тазовых костей посинела, словно Маэля били прямо по ним.
        - Приляг, - посоветовала я, не дожидаясь, пока мне станет плохо.
        - Чувствую себя инвалидом, - отозвался Маэль.
        Я проскользнула мимо него и откинула одеяло.
        - Ложись, - приказала я, стараясь говорить как можно строже.
        Маэль упал на кровать и со вздохом вытащил из-под подушки пижамную рубашку. Натянул на себя, вернул подушку на место и лег нормально.
        - Хочешь чего-нибудь попить или поесть? - спросила я. - Давай посмотрю, остались ли у тебя какие-нибудь припасы.
        - Посиди немного рядом, а потом можешь делать здесь все, что тебе заблагорассудится, - сказал Маэль и приглашающе похлопал по кровати. - Я беспомощный, всеми брошенный инвалид.
        Он ухмыльнулся - хищно, по-волчьи. Несмотря на синяк и множественные царапины, выглядело это впечатляюще.
        Я решительно отвернулась и сказала:
        - Пожалуй, стоит задернуть шторы. Тогда здесь будет не так ярко.
        - Все равно будет ярко, - слабо улыбнувшись, отозвался Маэль. - Ливия, ты сияешь, подобно солнцу.
        Я застыла как вкопанная, и Маэль тут же насторожился.
        - Погоди минуту.
        Он сел на кровати и наклонился ко мне, хотя каждое движение причиняло ему боль.
        - Зевсова молния меня разрази! И как я раньше этого не заметил?! Я сразу почувствовал что-то странное, и теперь вижу это ясно, как день!
        Маэль смотрел на меня, и его серые глаза распахивались все шире и шире.
        - Агада, - наконец глухо сказал он.
        Я кивнула:
        - Ты первый, кто понял.
        Маэль тяжело сглотнул.
        - Неужели она передала тебе… - Он замолчал, не закончив фразу.
        Я снова кивнула.
        - Похоже, я получила силы Гекаты и Гелиоса. Я способна влиять на мысли людей, как это делала Геката. И временами мои руки становятся такими горячими, что плавят металл или оставляют раны, похожие на солнечный ожог. Кроме того, я могу контролировать солнце. Только Агада могла передать мне все эти силы.
        - Но зачем? - воскликнул Маэль. - Из-за этих ужасных сил она хотела умереть! Зачем было передавать их кому-то другому?
        - Мне тоже не хочется в это верить. Я бы никогда не подумала, что Агада так со мной поступит. Я была уверена, что она умерла потому, что хотела положить конец этому ужасу.
        - Кто еще об этом знает? - выдавил Маэль. Он казался встревоженным и напуганным. - Кто еще? Может, Энко?
        - Мы не общаемся. Поссорились, и это плохо кончилось.
        Маэль фыркнул.
        - Этого следовало ожидать. Ничего, я до него еще доберусь…
        - Энко - наименьшая из наших проблем. Что, если я и правда стала полубогиней? Той самой полубогиней, чьи силы представляют интерес для Аида и его сыновей?
        Маэль окинул меня странным взглядом.
        - Звучит так, будто сейчас перед тобой не сын Аида, - сказал он и провел всеми десятью пальцами по волосам. - Олимп будет вне себя, если узнает. Тебя посадят в темницу, да и меня тоже. О вечные огни Тартара! Похоже, история начинается заново. - Маэль невесело рассмеялся. - Так. Кто еще об этом знает, Ливия? Ты сияешь очень ярко. Окружающие - слепцы, раз ничего не заметили.
        Я почувствовала облегчение, когда мы ушли от темы про сыновей Аида. В разговоре я машинально исключила Маэля из их числа. Хорошо, что Маэль не стал ничего спрашивать. Мне хотелось уберечь его от лишних потрясений - по крайней мере, на первое время. Пусть выспится перед тем, как узнать, что вся его жизнь - одна большая ложь.
        - Никто. Я хотела рассказать Гермесу, когда узнала, но не смогла до него дозвониться. Вскоре после этого мне позвонил ты.
        - Гермесу можно доверять. Первым делом мы должны поговорить с ним. Гермес точно скажет, правда ли ты стала полубогиней. Вообще-то невозможно передать силы через кровь. Я никогда о таком не слышал. Силы передаются только по наследству. Может, ты получила лишь некую их часть? Слабый отголосок, который передался через кровь? Может, тебе ничего не угрожает, и все будет хорошо…
        - Сейчас мне очень хочется в это верить. Не могу представить, чтобы Агада передала мне такое ужасное наследие, - сказала я.
        Маэль медленно опустился на подушки.
        - Тартар меня поглоти, - пробормотал он себе под нос. - Богини судьбы жестоки, но не настолько же! На поиски Агады у меня ушло три тысячи лет, а она пожертвовала собой, чтобы избавить мир от опасности. Никто, включая богинь судьбы, не может быть столь беспощадным, чтобы начать все сначала. Я отказываюсь в это верить.
        Я почти ничего не знала о богинях судьбы, поэтому не могла ничего ответить. Боги бывают жестоки. К тому же я не раз слышала, что древние боги - те, которые старше даже олимпийцев - особенно жестоки. Мойры, богини судьбы, стары как мир, как вся наша Вселенная. Поэтому они считаются самыми могущественными и древними из всех когда-либо существовавших богов. Они представлялись мне огромными визжащими фуриями, которые всех ненавидят и играют чужими судьбами, чтобы развеять свою скуку.
        Опасаясь, что Маэль снова заговорит про сыновей Аида, я резко встала с кровати. Маэль посмотрел на меня с легким удивлением, а я тем временем поинтересовалась:
        - У тебя есть чай?
        Маэль нахмурил брови и сделал вид, что призадумался.
        - Чай? Чай… Мне знакомо это слово. «Чай» звучит как что-то полезное…
        Я закатила глаза и, подавив улыбку, сказала:
        - Воспользуйся своими маленькими серыми клеточками.
        - А, точно, - отозвался Маэль. - Теперь припоминаю. В один прекрасный день Гермесу надоело, что я вечно пью энергетики, и он притащил мне какой-то «полезный» травяной чай. Думаю, он все еще где-то валяется. Поищи в подвесных шкафчиках. Кастрюли лежат слева от посудомойки, но, возможно, тебе придется снимать с них этикетки. Из всей посуды я пользуюсь только ножами, вилками и парой стаканов.
        Я отправилась на поиски, и вскоре они увенчались успехом. Не успела вода закипеть, как позади меня зашелестело одеяло. Маэль стоял у меня за спиной. Он наклонился и прижался щекой к моему виску.
        - Тебя так долго не было, - пробормотал он.
        - Ты должен отдыхать, - ласково упрекнула я.
        - На Олимпе я только и делал, что отдыхал.
        Я неодобрительно фыркнула.
        - Да ладно тебе, - отмахнулся Маэль. - В перерывах между пытками мне давали передохнуть.
        Опустив голову, я уставилась в кастрюлю. На воде начали появляться первые пузырьки. Сердце больно кольнуло при мысли о том, сколько страданий выпало на долю Маэля.
        - Хочешь услышать хорошие новости? - тихо спросил Маэль, заметив, что я погрустнела.
        - Обожаю хорошие новости.
        - Оркус целую неделю приводил с собой тюремщиц, их еще называют тремя эриниями. У них труднопроизносимые имена, поэтому не буду забивать тебе ими голову. - Маэль криво улыбнулся. - Оркус меня ненавидит, да и я к нему особой любви не питаю. Но я всегда ладил с эриниями. Оркус не знает, что мы давно знакомы. Он думал, что их появление меня напугает. Эринии безжалостны и коварны, но в Тартаре есть существа куда страшнее.
        - Ты уже рассказывал мне о них, - заметила я. - Ты заключил с ними сделку в обмен на яд, который просила Агада. Кажется, то была кровь Гекатонхейра?
        - Верно. - Маэль прижал меня к себе, гордясь тем, что я это запомнила. - Именно из-за эриний я никогда не осмеливался влюбиться. Их проклятие заключалось в том, что моя избранница, та, кого я полюблю всем сердцем, умрет страшной смертью. Иначе эринии не соглашались дать мне яд, с помощью которого Агада смогла бы умереть, хоть и была полубогиней.
        - Поэтому ты старался не влюбляться в меня, верно? - поинтересовалась я.
        Маэль тихо рассмеялся:
        - Да, но у меня это плохо получилось. Ты и представить не можешь, сколько страху я натерпелся, когда ты упала в обморок. Помнишь, ты однажды потеряла сознание? Я был на все сто процентов уверен, что это было из-за проклятия, и ужасно переживал за тебя.
        - Думаю, это из-за пробуждения моих сил. Недавно я снова рухнула в обморок, но ты тогда был далеко на Олимпе. Пожалуйста, не вини себя. Уверена, мои обмороки никак не связаны с проклятием.
        - Надеюсь. В общем, эринии были вне себя. Сначала я не понимал почему, и они не горели желанием рассказывать. Но потом одна из них проболталась… У меня были сломаны ребра, но я все равно не мог перестать смеяться. Тебя там не было, так что ты, наверное, не оценишь всей иронии…
        Для пущего драматизма Маэль замолчал, а я тем временем сняла кастрюлю с плиты и выключила конфорку. Разлила кипяток по чашкам, в которые уже положила чайные пакетики.
        - Рассказывай уже. Меня распирает от любопытства.
        - Я свободен, - торжествующе объявил Маэль. Я еще никогда не видела его таким счастливым. - Понимаешь, я думал, из-за меня тебе по-прежнему угрожает опасность. Думал, мы не сможем быть вместе, даже если снова встретимся. Но это не так. И знаешь почему?
        - Говори, не томи!
        Маэль снова обнял меня и сказал:
        - Потому что ты умерла, Ливия. Там, в катакомбах. Я к тому времени уже потерял сознание. Одна из эриний проговорилась, и остальные набросились на нее с оскорблениями. По их пронзительным крикам я и узнал, что тогда произошло. Оправившись от удивления, я понял, что это значит. Мое проклятие все еще действует, но ты под него не попадаешь. Я никогда не смогу освободиться от проклятия, это невозможно. У сделки с эриниями нет срока давности, она будет в силе до скончания веков. Но волей судьбы нам удалось отыскать лазейку. Ты умерла, и проклятие на тебя больше не распространяется, - сказал Маэль и, ласково взяв меня за плечи, повернул к себе. - Оно нам больше не грозит. Наконец-то я могу любить тебя так, как хотел с самого начала.
        Я посмотрела на Маэля снизу вверх и мысленно перенеслась в тот ужасный вечер в катакомбах, когда мое сердце остановилось, а сознание ускользнуло в темноту. Я умерла, и моя последняя мысль была о нем…
        Маэль нежно погладил мою руку.
        - Ты воспользовалась единственной лазейкой, которую упустили эринии.
        - Мне кажется, что Агада об этом знала. Она сняла с меня проклятие, когда воскресила, пожертвовав собой.
        - Агада всегда была храброй и самоотверженной. - В голосе Маэля снова прозвучала грусть, и я пожалела о том, что мне не довелось узнать Агаду получше.
        - Жаль, что она оставила нас, - сказала я.
        - Да, - согласился Маэль и замолчал, погрузившись в раздумья. Затем улыбнулся, и на долю секунды его взгляд скользнул по моим губам. «Он хочет меня поцеловать», - поняла я и слегка задрала голову, чтобы он мог воплотить свое желание в жизнь.
        Сейчас, подумала я, мы впервые поцелуемся как обычные люди. Не будет ни страха, ни смертельного проклятия, ни влияния амброзии, которое затмевает разум…
        Мой телефон, лежавший в школьном рюкзаке, разразился пронзительной трелью. С тех пор, как папа попросил меня оставаться на связи, я отключала звонок только на уроках мистера Холлмарка. С мистером Холлмарком договориться было невозможно, это понимал и папа. Мелодия звонка становилась все громче и громче.
        Маэль резко отстранился. Момент был упущен.
        - Думаю, это Джемма или Джиджи. Им интересно, как у тебя дела, - сказала я и проскользнула мимо Маэля, направляясь к рюкзаку. Открыла передний кармашек и вытащила телефон. Звонила Джиджи.
        Пришлось потрудиться, чтобы успокоить ее. Я сказала, что нахожусь с Маэлем и что с ним все в порядке. Маэль протянул руку к телефону, словно предлагая поговорить с Джиджи лично, но я отмахнулась. Джемма передавала привет, да и Тиффани обо мне спрашивала, когда не увидела на биологии. Джиджи сказала, что мистер Роджерс хочет со мной поговорить. Что ж, после того, как я без уважительной причины пропустила его урок, этого следовало ожидать. Впрочем, я была благодарна ему за то, что, по словам Джиджи, он не стал звонить моим родителям. Мистер Роджерс просил передать, чтобы я зашла к нему завтра во время обеденного перерыва. Это я смогу пережить.
        Маэль взял наши чашки, поставил на тумбочку и вернулся в кровать. Я ответила на сообщение от Гермеса - тот спрашивал, связался ли со мной Маэль. Я написала о том, что произошло, и, не дожидаясь ответа, убрала телефон обратно в рюкзак.
        Маэль похлопал по кровати и сказал:
        - Иди сюда, побудь со мной.
        Сбросив туфли, я устроилась рядом. Сам факт, что мы находимся на одной кровати, мог бы меня смутить, но сейчас мы сидели, опершись на подушки и держа в руках дымящийся чай. Ровно с тем же успехом мы могли бы сидеть на диване одним дождливым днем. Ситуация не располагала к тому, чтобы сорвать друг с друга одежду и предаться страсти. При взгляде на обнаженный торс Маэля я слегка нервничала, но испытывала при этом не физическое влечение, а глубокое удовлетворение. Мы пригубили чай. Маэль скривился, и я рассмеялась.
        - Тартар меня поглоти, - поежившись, воскликнул Маэль. - На вкус это варево ничуть не лучше, чем на вид. Гадость какая!
        - Травяной чай еще никому не навредил, - беззлобно парировала я. - А теперь соберись, пока я не натравила на тебя Эдипа. С недавних пор он превратился в воинствующего любителя супа и закормит тебя им до потери сознания.
        - Как поживает этот престарелый ловелас? - с улыбкой поинтересовался Маэль. - Не знаешь, как у него дела?
        Эванджелина закончила изучать поверхность стола и подлетела к нам. Села посредине и перевела взгляд с меня на Маэля, восторженно покачивая усиками.
        - Ну что, пушистик? Ты хорошо позаботилась о моей нимфе? - спросил Маэль.
        Эванджелина взмахнула крылышками, взлетела и снова приземлилась между нами.
        - Знаешь, я больше не могу представить без нее свою жизнь, - тихо сказала я. - Пожалуйста, как выздоровеешь, не торопись искать встречи с торговцем. Я не хочу ее отдавать.
        Маэль резко посерьезнел.
        - Я трижды ходил на место встречи, но торговец так и не появился. Это на него не похоже. Уверен, что-то произошло, но поверь: выяснение его местонахождения находится в самом низу моих приоритетов. Вы с Эванджелиной хорошо ладите. И кто знает, что бы с ней случилось, будь она с торговцем на момент его исчезновения.
        Я подавила дрожь.
        - Даже думать об этом не хочу!
        - И не думай, - посоветовал Маэль, сделал еще один глоток чая, поморщился и посмотрел на меня. - А теперь рассказывай, что там с Эдипом. Вы виделись?
        - Когда Эванджелина улетела из катакомб, я первым делом подумала, что она сбежала, но на самом деле она полетела за Эдипом.
        Я рассказала Маэлю об Эдипе, о том, как встретилась у входа в катакомбы с подругами, и обо всем, что с нами произошло. Также я рассказала о своих новых друзьях - речном боге Нерее и его сыне Селки. Я умолчала лишь о Тиффани. И о том, почему мы с Энко поссорились.
        Маэль не знал, что Гермес тоже находился в заключении, и очень удивился.
        - Я этого и представить не мог, - сказал он и, наклонившись мимо меня, поставил чай на тумбочку. - Гермес - один из самых верных и преданных служителей Олимпа. Он никогда не лжет и никогда не пойдет против божественных законов. Бросить его в темницу было настоящим предательством со стороны Зевса. А я все это время думал, что Гермес на свободе и поэтому помогает мне пережить пытки в темнице! Уверен, лекарства были от Гермеса. Но как ему удалось их достать?
        - Думаю, Гермес из тех, кто способен совершить даже невозможное.
        - В точку, - кивнул Маэль, - нужно как можно скорее с ним встретиться.
        - Я написала ему, что мы здесь.
        - О, тогда он обязательно заявится, - отозвался Маэль и снова посмотрел на меня. - Или мне сказать, чтобы он пришел попозже?
        - Нет, - покачала головой я. - Гермес все это время был рядом, понимаешь? Мне он очень нравится. После освобождения он первым делом спросил, как поживает Эдип. Эдип подхватил простуду - еще до того, как пришел к нам в катакомбы. Но теперь уже выздоровел. Нужно рассказать ему, что с тобой все в порядке. Он переживал о тебе не меньше остальных. Знаешь, он стал частью нашей команды психов.
        - «Команды психов»? - широко улыбаясь, переспросил Маэль. - Вы носите одинаковые банданы и одинаковые татуировки?
        Я пихнула его локтем в бок.
        - Это название появилось после того, как Эдип сдал нас Ноа, и как-то прижилось. Мы - команда психов, потому что среди нас есть боги, полубоги, люди, нимфы, давно вымершие насекомые…
        Улыбка Маэля стала еще шире.
        - Мне нравится, - сказал он и замер, словно пораженный какой-то мыслью. - Проклятье! Мне нужно обязательно связаться с катафилами! Когда мы вошли в квартиру, я заметил, что под дверью лежат несколько записок от Артура и остальных… Они понятия не имеют, куда я пропал. Надеюсь, у меня где-то есть номера их телефонов. Иначе придется писать им в Инсту и сочинять какую-нибудь дикую историю…
        - Твой старый телефон у меня.
        Я совсем об этом забыла!
        - Правда? Отлично!
        - Я принесу тебе его завтра. Он остался валяться в катакомбах. В нем я и нашла номер Гермеса. К слову, Гермес сказал, что позвонил в твою школу и объяснил, что ты попал в аварию. Думаю, звучит довольно правдоподобно. Гермес считается твоим законным опекуном, поэтому все прошло без сучка и задоринки. Не знаю, какие поддельные справки он представил в качестве доказательства, и уж тем более не знаю, где он их раздобыл, но, пожалуйста, убедись, что останешься на больничном еще минимум пару недель. Ты очень плохо выглядишь.
        - Спасибо, любовь моя.
        - Ты прекрасно знаешь, о чем я.
        - Слушай… - начал было Маэль и, уставившись на колени, погладил Эванджелину между крыльями. - Ты, случайно, не знаешь, заходил ли кто-нибудь в квартиру, пока меня здесь не было? У меня такое впечатление, что да, но я не нашел никаких признаков взлома, да и из вещей ничего не пропало… Или у меня глюки?
        - Мы с Гермесом заходили. Каким-то образом ему удалось открыть дверь, не повредив замок.
        Маэль удивленно уставился на меня.
        - Что?
        - Я думала, у тебя лежит ключ от квартиры Гермеса. Говорят, у него дома есть канал для связи с Зевсом. Когда я сюда приехала, Гермес уже был внутри. Его только освободили. Не знаю, что он надеялся здесь найти…
        - Ты хотела поговорить с Зевсом? Ты что, совсем спятила?! Он опасен! Зевс повелевает молниями! Ему достаточно о ком-то подумать - и этого человека поразит молния. Что такого важного ты собиралась ему сказать, раз готова была рискнуть жизнью?! - Взгляд Маэля стал настороженным, почти испуганным. - Ты даже не представляешь, какой опасности бы себя подвергла.
        - Ну я с ним поговорила, - неловко пробормотала я.
        Маэль застонал.
        - Стоит на пару недель оставить тебя без присмотра, и ты тут же решаешь отчудить! Поверить не могу. Почему тебя никто не остановил?!
        Я пожал плечами.
        - Ну в первый раз Гермеса не было, и…
        - Что? В первый раз?!
        - В первый раз я позвонила Зевсу по каналу связи Нерея.
        Маэль выглядел таким разъяренным, что я сбавила тон.
        - Что, прости? - переспросил Маэль, подскочив от удивления, и выпрямился. - Речной бог позволил тебе обратиться к этому безумцу?
        - Я помогла решить его проблему с водорослями. Поэтому он позволил мне воспользоваться своим каналом связи.
        Маэль что-то пробормотал себе под нос. До меня донеслось только что-то про «утоплю».
        - Нерей замечательный! - заверила я. - Он выделил нам комнату, которая стала чем-то вроде нашей штаб-квартиры. Джиджи встречается с его сыном Селки. Они без ума друг от друга. Нерей всегда вел себя дружелюбно. Он и правда мне очень помог. Я бы сошла с ума от отчаяния, если бы не смогла связаться с Зевсом и попросить, чтобы он тебя освободил.
        - Ты… значит, ты пошла на это ради меня?
        Я снова пожала плечами.
        - Гермес исчез. Кто-то должен был за тебя бороться.
        Маэль замер. Потом решительно забрал чашку у меня из рук и поставил на тумбочку. После этого осторожно поднял Эванджелину с одеяла и усадил ее на подушку справа от себя. Я наблюдала за ним и гадала, что он задумал.
        В следующую секунду Маэль притянул меня к себе и прошептал:
        - Если бы я знал о том, что ты собираешься сделать, то сломал бы любую стену, чтобы остановить. О чем ты только думала, моя маленькая нимфа с храбрым сердцем?
        - Ну первый звонок прошел не так уж плохо. Зевс разозлился только после второго.
        Маэль издал звук, одновременно напоминающий смех и всхлип.
        - Сумасшедшая маленькая нимфа!
        С этими словами он обнял меня сильнее и принялся покрывать поцелуями мое лицо.
        - Я тебя не заслуживаю. Этот безумец мог превратить тебя в пыль. Я… - Он поцеловал меня в уголок рта. - Думаю, я…
        - Даже думать не хочу, в каком он настроении после третьего разговора.
        Маэль помолчал, а затем отстранился и посмотрел мне в глаза.
        - Ты говорила с Зевсом трижды?
        - Ну не совсем.
        Я рассказала Маэлю о том, что, как мне кажется, благодаря своим новообретенным телепатическим способностям и осколку ракушки мне удалось повлиять на Зевса.
        - Думаю, это работает только на тех, кого я вижу. Даже по видеочату или типа того. Как бы то ни было, вскоре тебя отпустили. Но теперь мне немножечко не по себе при мысли о том, что произойдет, когда Зевс поймет, что я сделала.
        - Это было смело и безрассудно. - Взгляд Маэля оставался серьезным. - Возможно, ты подвергла себя ужасной опасности. - Он снова притянул меня к себе. - Значит, это ты меня освободила. Не могу выразить, как я благодарен за то, что мне больше не приходится торчать в темнице.
        - Но судебный процесс еще не завершен…
        - Это неважно, - сказал Маэль и обнял меня так крепко, будто никогда не отпустит. - Главное, что я…
        В следующую секунду дверь в квартиру распахнулась, и в комнату серебристым ураганом стразов ворвался Гермес.
        - Дети, какая радость! - воскликнул он.
        Я услышала хлопанье и только тогда заметила маленькие крылышки у него на сапогах. Судя по всему, Гермес надел свои знаменитые крылатые сандалии - то есть байкерские сапоги, - чтобы добраться сюда быстрее.
        Появление Гермеса застало нас врасплох, и мы молча уставились на него.
        Аккуратно поправляя одежду, посланник богов окинул нас задумчивым взглядом.
        - Я что, помешал?
        - А сам как думаешь? - спросил Маэль, выгнув бровь.
        Гермес тяжко вздохнул.
        - Думаю, что вы празднуете счастливое воссоединение. Что ж, вы это заслужили. Но сначала подойди сюда и поздоровайся со своим старым другом. Давай-давай, поднимайся. Знаю, у тебя все болит, но это тебе еще по зубам, - махнул рукой Гермес, подзывая Маэля к себе. - Ну давай уже!
        Улыбка Маэля становилась с каждой секундой все шире. Приподнявшись, он сполз с кровати и с размаху упал в широко расставленные руки Гермеса. Некоторое время они просто стояли, заключив друг друга в объятия. Гермес даже пустил слезу.
        Маэль рассыпался в благодарностях, но Гермес только отмахнулся.
        - Во-первых, я - твой наставник, - сказал он. - А во-вторых, устанавливать справедливость - это моя прямая обязанность.
        Похоже, горячая благодарность Маэля смутила его не на шутку.
        Из-под выреза его рубашки показались золотые змейки и в один прыжок оказались у Маэля на плечах. Одна зарылась в волосах, другая исчезла под рубашкой. Маэль рассмеялся.
        - Да ладно вам, я тоже скучал. Хорошо, что с вами все в порядке.
        Эванджелина, похоже, взревновала и подлетела посмотреть, что происходит. Одна из змей зашипела, но Гермес неодобрительно прищелкнул языком. Тогда змеи обвились вокруг шеи Маэля и поприветствовали усевшуюся ему на плечо бабочку.
        - А вот и экспресс-доставка куриного супа! - вскричал Эдип, беспрепятственно влетая в квартиру. Видимо, посланец богов не счел необходимым закрыть за собой входную дверь.
        - Гермес сообщил, что Маэль вернулся. В чем можно разогреть суп? - поинтересовался Эдип, размахивая огромной кастрюлей, крышечка которой опасно задребезжала. - Рад снова видеть тебя, мой мальчик. Супа здесь хватит тебе на неделю. Он мигом поставит тебя на ноги. Я буду заходить к тебе каждый день и проверять, нормально ли ты питаешься. Я приготовил его по старому семейному рецепту.
        Эдип подбежал к плите и начал возиться с супом.
        - Святые небеса! Плита выглядит так, будто ей никогда не пользовались. А ты молодец, Маэль. Умеешь прибираться. Большинство молодежи в наши дни даже слова такого не знает.
        Маэль недоуменно заморгал, а Гермес взмахнул рукой, жестом попросив не рассказывать Эдипу о том, почему кухня на самом деле находится в идеальном состоянии.
        Улыбнувшись, я встала с кровати, чтобы со всеми поздороваться. Мне хотелось побыть с Маэлем наедине, но я полюбила Эдипа с Гермесом всей душой и просто не могла на них сердиться. Эдип принялся рекламировать свой суп Маэлю и Гермесу, а я тем временем подошла к своему рюкзаку и проверила телефон. Мне написала Тиффани, а также Ноа и Селки, которые выражали радость из-за освобождения Маэля. Еще я получила одно сообщение от Энко. Оно высветилось на экране блокировки и было таким коротким, что я смогла прочесть его полностью: «Пожалуйста, Ливия, давай поговорим. Это важно».
        Я не ответила.
        Взгляд упал на часы, и я поняла: пора уходить, а не то родители меня хватятся. Родители не стоят у двери с секундомером, но после появления звездной туманности они начали контролировать, чтобы я не возвращалась домой слишком поздно.
        Наигравшись со змеями, Эванджелина вернулась ко мне. Села на плечо, потом проскользнула к вырезу рубашки и устроилась на своем любимом местечке у меня на ключицах. Втянула лапки, и вскоре я поняла, что она заснула. Видимо, вся эта шумиха ее утомила.
        Эдип суетился вокруг плиты, грохоча кастрюлей. Я направилась к нему и попрощалась. Эдип настоял, чтобы я попробовала его суп, который и правда оказался очень вкусным. Я так и сказала, и Эдип буквально расцвел на глазах. Маэль все это время не выпускал меня из виду, и теперь его взгляд смотрел вопросительно.
        - К сожалению, мне пора домой. А не то родители что-нибудь заподозрят.
        Гермес уткнул руки в бока и посмотрел на меня с притворной строгостью.
        - Освобождение Маэля было довольно неожиданным, но ты же не стала прогуливать школу, не так ли? - Он посмотрел на Маэля. - Хорошенькое начало, мой друг. Разве мы не договаривались о том, что ты перестанешь прогуливать и не будешь подбивать на это других?
        - Обстоятельства были чрезвычайными, - сказала я, защищая Маэля. - Разве что-нибудь может быть важнее?
        Гермес что-то проворчал, но он, конечно же, прекрасно меня понимал.
        - Вызвать тебе такси? - спросил он.
        - Я поеду на метро.
        - Еще чего, - отрезал Маэль. - Ты вообще по сторонам оглядывалась?
        Он посмотрел на Гермеса и сказал:
        - Вызови Ливии такси, а не то ее украдут.
        - Я уже ездила сюда на метро, и со мной ничего не случилось.
        - Ну да, - сухо усмехнулся Маэль. - И когда же?
        - В тот раз, когда случайно встретилась здесь с Гермесом. Я буквально только что рассказывала тебе об этом! Я доехала до нужной станции на метро и дальше пошла пешком. Я не могла взять такси, потому что не знала точного адреса.
        Маэль скрестил руки на груди.
        - Мне это не нравится. - Он покачал головой. - Совсем не нравится.
        - Не нужно обращаться со мной как со стеклянной. Я не отличаюсь высоким ростом, но я не ребенок. Еще рано. Думаешь, я не могу пройтись по району, чтобы со мной ничего не случилось? Я поеду на метро. Конец дискуссии.
        - Это ее право, - медленно сказал Гермес. - Кроме того, ее аргументы кажутся мне довольно убедительными.
        - Ну да, конечно, - кисло отозвался Маэль. - Это ведь ты позволил ей разговаривать с Зевсом.
        - Это был обдуманный риск. Нимфа прекрасно знает, что делает…
        - Кажется, суп готов, - воскликнула я, чтобы закончить спор.
        Маэль отвлекся и с любопытством посмотрел в сторону плиты.
        - Пахнет вкусно.
        - Я приготовил его по старому семейному рецепту, - в который раз повторил Эдип. - Говорю тебе, ничего вкуснее ты не ел.
        Мы все закивали. Потом Маэль приобнял меня за плечи, проводил до двери и помог надеть плащ.
        - Я провожу тебя до станции, - сказал он, застегивая на нем пуговицы.
        - Не надо, Маэль. Отдыхай.
        - Тогда хотя бы до входной двери? - почти умоляюще предложил он.
        Покачав головой, я повторила:
        - Отдыхай. Увидимся завтра.
        - Береги себя, ладно? Позвони, если что-нибудь случится. Договорились?
        - Как я уже сказала, я не ребенок.
        Маэль улыбнулся, но я чувствовала, что он продолжает волноваться. Наверное, он боялся потерять меня не меньше, чем я его.
        - Сейчас я послушно съем суп, а потом выставлю этих медсестричек за дверь. Ты и представить не можешь, как я мечтаю о том, чтобы перехватить пару часиков сна в собственной постели! Я установлю звонок телефона на полную громкость, но не знаю, насколько крепко буду спать.
        - Хорошо, поняла, - ответила я. - Не волнуйся.
        Притянув меня к себе, Маэль прошептал:
        - Пожалуйста, пусть это не окажется сном!
        - Это не сон, - ответила я, поглаживая его по спине. - Завтра утром ты проснешься и будешь чувствовать себя лучше. В первой половине дня у меня школа, но мы может увидеться после. Сегодня я скажу об этом родителям, тогда они не будут против.
        Маэль крепко обнял меня.
        - Я думаю о тебе.
        - Я тоже о тебе думаю.
        Он поцеловал меня в щеку. Я собралась с силами и заставила себя выпутаться из его объятий. Некоторое время Маэль смотрел мне вслед, а потом тихо закрыл дверь.
        Мне казалось, будто я ступаю по облакам.
        Глава 10
        Три органные трубы
        Я никогда не любила лгать, поэтому по дороге к мистеру Роджерсу чувствовала себя не в своей тарелке. Я решила держаться как можно ближе к правде - но в то же время морально готовилась к строгой отповеди и как минимум одному многостраничному эссе по ботанике на смертельно скучную тему.
        Я постучала в приоткрытую дверь кабинета биологии и позвала:
        - Мистер Роджерс?
        - Заходите, мисс Маккензи. Я внутри, - раздалось откуда-то.
        Переступив порог класс, я пошла на голос. Видимо, мистер Роджерс был в «кладовой для хранения материалов» - так было написано на двери, которая вела из класса.
        - Мистер Роджерс? - снова позвала я, просовывая голову в проем.
        Мистер Роджерс выступил из полумрака и сказал:
        - Хорошо, что вы пришли, мисс Маккензи. Как видите, сейчас я немного занят. Давайте поговорим, пока я буду прибираться.
        С этими словами мистер Роджерс принялся переставлять цветочные горшки с правой стороны на левую. К счастью, я поднаторела в постановке ментальных щитов настолько, что те надежно отгораживали меня от голосов растений. Сейчас я не слышала ни звука.
        Мистер Роджерс оглянулся на меня и подвинул горшки, словно не зная, как лучше разместить их на длинном столе. Интересно, что это он делает?
        - Давайте поговорим о том, почему вчера вы пропустили урок без уважительной на то причины.
        - Хорошо.
        Я уставилась в пол. Мое раскаяние было непритворным. Я никогда не прогуливаю, и мне было жутко неудобно из-за того, что я предстала перед милейшим мистером Роджерсом с плохой стороны. Похоже, мистер Роджерс это чувствовал. Любой другой учитель уже давно позвонил бы моим родителям. Что ж, хоть в чем-то мне повезло.
        Мистер Роджерс снова оглянулся на меня, ожидая объяснений, и я сказала:
        - Прямо перед уроком… мы с Джиджи и Джеммой шли в класс, и тогда… Мне позвонили и сказали, что моего парня выпустили… из э-э-э больницы.
        - Вот как, - довольно-таки равнодушно отозвался мистер Роджерс, продолжая возиться с цветами.
        - Он долго там пробыл, - продолжила я, стараясь придерживаться истины. - Попал в аварию.
        Похожую историю я рассказала родителям, когда те осторожно поинтересовались, почему я больше не встречаюсь с Маэлем.
        - И вдруг его неожиданно выписали, - закончила я. Вопреки стараниям, мой голос задрожал. Я как будто перенеслась во вчерашний день, когда стояла в коридоре и не могла поверить, что слышу Маэля. - Он позвонил и сказал, что едет ко мне в школу. А я позабыла обо всем на свете и побежала ему навстречу. Мне очень жаль.
        Мистер Роджерс отвернулся от цветов и посмотрел мне в глаза.
        - Значит, ваш парень полностью оправился?
        Я кивнула:
        - Он - крепкий орешек.
        - Скажу как есть, - произнес мистер Роджерс, внимательно меня изучая. - Вам следовало меня предупредить. В такой непредвиденной ситуации вам следовало подойти ко мне и объяснить, что произошло. Я бы вас отпустил. Это бы заняло столько же времени, сколько наш сегодняшний разговор. Сколько мы разговариваем? Две минуты? Три? В учебное время школа несет за вас ответственность, мисс Маккензи. Наша обязанность - проследить за тем, чтобы до окончания уроков ученики оставались на территории школы. Конечно, здесь нет ни решеток, ни высоких стен, поэтому мы рассчитываем на ваше благоразумие. Если бы вчера с вами что-то случилось, ваши родители привлекли бы школу к ответственности. Мне бы пришлось отвечать за то, что я не сообщил о вашем отсутствии. Вам повезло, что ваши подруги невероятно убедительны. Они убедили меня в том, что у вас важные личные обстоятельства. Первым делом я подумал о ваших родителях и поэтому не сообщил о вашем отсутствии секретариату. Я понадеялся на то, что слова мисс Коэн и мисс О’Малли - правда хотя бы отчасти. А теперь я задаюсь вопросом: как вы поступите в подобной ситуации в
следующий раз? Извлекли ли вы урок из случившегося?
        - Да, извлекла. Мне следовало вас предупредить. Простите, что ничего не сказала.
        Кивнув, мистер Роджерс схватил лейку и неуклюже полил несколько цветов.
        - Я не верю в наказания, - сказал он. - Не думаю, что человек изменится, если заставить его написать длинное эссе или заниматься проектом, который не нравится. А вы как думаете?
        Я посмотрела мимо мистера Роджерса на многочисленные ведра, в которых стояли срезанные цветы и пучки травы. Рядом находились цветы в горшках. Не нужно обладать силами нимфы, чтобы понять: растения страдают. Поэтому я опустила свои ментальные щиты. Я знала, что мистер Роджерс по-прежнему за мной наблюдает, но сосредоточилась на кричащих голосах.
        - Им нужна холодная вода, - сказала я, указав на ведро с травой под названием «дюпонция Фишера». - Эта вода для них слишком теплая, поэтому они вянут. Кажется, в кабинете химии есть морозильник, откуда можно взять лед. А вот ей, - я кивнула на маленькую гортензию, - нужно больше света. Без прямых солнечных лучей она погибнет. Поставьте ее поближе к окошку. Что же касается их, - я ткнула пальцем в желтое и красное ведра, - то им нужно меньше света. Смело ставьте их в тень или даже под стол. Они не будут возражать. Это лесные травы, они привыкли находиться в густой тени деревьев. Со мхом та же история. Здесь так тепло, что он совсем завял. А они, - я махнула на грибы, лежащие в контейнере, - они хотят… - Я запнулась и снова прислушалась. Быть этого не может! А впрочем… - Они хотят сахар. Земля для них недостаточно сладкая. Не знаю почему.
        Я перевела взгляд на мистера Роджерса, который смотрел на меня круглыми от удивления глазами.
        - Цветы у вас за спиной вполне довольны жизнью. Но им хочется, чтобы их регулярно гладили. Они скучают по ветру, который перебирал их листья.
        Мистер Роджерс уставился на меня так, будто я призналась, что могу видеть будущее.
        - Стоит ли спрашивать, откуда вам все это известно?
        - Лучше не надо, - покачала головой я.
        - Скажите, что это не просто выдумка.
        Я снова покачала головой.
        - Прислушайтесь к желаниям растений - и сами увидите их безмолвную гармонию.
        Я подняла ментальные щиты. Теперь это получалось у меня с такой легкостью, что мне почти не приходилось концентрироваться.
        - У меня есть идея получше, - сказал мистер Роджерс, скрестив руки на груди. - Я закрою глаза на ваш прогул, если раз в неделю вы будете приходить сюда и ухаживать за этими растениями. Ботанику мы будем изучать еще полтора месяца. Как вам мое предложение?
        Я лучезарно улыбнулась в ответ. Полтора месяца ухаживать за парой-тройкой ворчливых сорняков вместо нагоняя от родителей? Да это же лучше Рождества!
        - Я согласна.
        Мистер Роджерс протянул мне руку.
        - Тогда договорились.
        Я ответила на рукопожатие.
        Потом мистер Роджерс повернулся к растениям и сказал:
        - В таком случае поешьте и возвращайтесь. Я оставлю кабинет незапертым, поэтому у вас будет полная свобода действий. Лед я принесу из столовой. В столе у меня лежит пакетик сахара, я оставлю его возле грибов. - Он окинул меня странным взглядом и спросил: - Мне лучше не спрашивать, кто вас этому научил, да?
        - Не стоит, - кивнула я, сдержав улыбку.
        Вздохнув, мистер Роджерс покачал головой и жестом велел мне уходить.
        - Идите уже, мисс Садовница. Я даже отсюда слышу, как у вас урчит в животе. Не разочаруйте меня, пожалуйста.
        - Конечно, мистер Роджерс. Ни в коем разе, - пообещала я, улыбнувшись ему напоследок, и повернулась, чтобы уйти.

* * *
        Уроки закончились. Я сидела на низкой ограде, окружавшей спортивное поле. Погода развернулась на сто восемьдесят градусов: если вчера был штормовой ветер, то сегодня - полный штиль. Над Парижем навис плотный слой облаков, и я скучала по солнцу. Было тепло. Плащ я просто накинула на плечи. Закатала рукава свитера и даже развязала шарф, чтобы Эванджелина не перегрелась.
        Наблюдая за тренировкой Джеммы по софтболу, я в который раз восхитилась ее физической формой. Я бы на ее месте уже после несколько кругов вокруг поля превратилась в задыхающееся, вспотевшее существо, позабывшее собственное имя. Джемма же двигалась энергично и вместе с тем грациозно. Ее туго завязанные в хвост светлые волосы блестели как золотые нити - и это несмотря на то, что сегодня было пасмурно.
        После уроков я позвонила Маэлю, но тот не ответил. «Наверное, еще спит», - подумала я. Из школы до него ближе, чем из дома, поэтому я решила остаться и понаблюдать за тренировкой Джеммы. Трибуны были заполнены учениками, которые наслаждались погодой, делали домашку или обсуждали совместные проекты. Я же стремилась к уединению и поэтому устроилась на перекладине ограды, окружающей спортивное поле. Сиденье из нее получился так себе. К счастью, у меня неплохое чувство равновесия, поэтому я могла возиться с телефоном, не боясь упасть, словно подвыпившая птица. Несмотря на множество тайн и загадок, оставшихся нерешенными, я испытывала умиротворение. Маэль вернулся, а все остальное не имело значения. Мои чувства к нему были как никогда сильны, да и его чувства не изменились. Напротив. У него будто камень с души упал. Теперь мы знали, что наши отношения не представляют для меня опасности. Прежде я частенько сомневалась, что Маэль меня любит, но теперь была уверена: он вел себя холодно только потому, что хотел меня защитить.
        Тиффани все еще грозит опасность, если Аиду станет известно о ее существовании, да и мне не поздоровится, если кто-нибудь узнает, что Агада передала мне свои силы. Но я думала о друзьях, о нашей команде психов, о том, что меня окружает множество людей, которые из кожи вон лезут, чтобы все наладилось. Как же здорово, что они со мной! Благодаря им мне удавалось забыть о своих страхах и притворяться нормальной, чтобы не вызвать подозрений. Но мне нужно как можно скорее поговорить с Гермесом. Он всегда знает что делать. Я принялась вертеть телефон в руках, думая, что написать. Может, назначить ему встречу? Чтобы не оказалось, что он занят. В конце концов, выходные не за горами… Я начала набирать сообщение.
        - Если небеса падут, тебе понадобится вода.
        От неожиданности я чуть было не выронила телефон. Потом обернулась, да так резко, что чуть не упала, потеряв равновесие.
        Позади меня стояли старухи-кухарки из столовой, которые выстроились в ряд, отчего напоминали органные трубы. Одетые в рабочие фартуки, они выглядели здесь, на фоне зелени, до странного неуместно. Я уставилась на старух, и взор у меня затуманился. Мне показалось, что у двух из них вместо глаз зияют черные, пустые глазницы, и я чуть было не упала снова. У третьей старухи, той, что стояла посередине, был только один глаз. Она работает на кассе, вспомнила я. Ее зовут Мелисанда. Ее глаз двигался, словно осматривая меня с головы до ног. Я резко втянуло ртом воздух, и мое зрение прояснилось.
        - Простите, что вы сказали?
        - Если упадешь, тебе понадобится вот это, - ответила Мелисанда, протягивая мне старомодную на вид аптечку. Та оказалась не пластиковой, как современные, а металлической. Корпус, покрытый легким налетом ржавчины, был в сколах и вмятинах. Чемоданчик выглядел внушительно. Казалось, эта аптечка предназначалась для профессионалов. В школьной столовой такой явно не место.
        Я посмотрела на аптечку, потом снова на старух. Теперь казалось, что глаза есть у них у всех, но на меня смотрел только один. Остальные глаза казались… Почему я не заметила этого раньше? Остальные глаза казались ненастоящими. Может, они стеклянные? Они двигались, но видели, похоже, не очень хорошо. Неудивительно, что эти старухи широко и печально известны странностями. Все дело в том, что они плохо видят… Но почему мой взор затуманился? Это обыкновенные старушки, которые работают в столовой только потому, что их родственник проспонсировал строительство школы. Я всегда думала, что этот богатей устроил сюда своих нелюбимых тетушек, чтобы те не сидели дома и не мозолили ему глаза. Но сейчас происходящее кажется мне странным. Мой взгляд затуманился. Значит ли это, что старушки - некие сверхъестественные создания? В последнее время столько всего произошло… Может, разум играет со мной злую шутку?
        - Бери уже, - велела Мелисанда, ее голос нельзя было назвать дружелюбным.
        Происходящее казалось мне шуткой, но я все равно убрала телефон в рюкзак и протянула руку вперед. Может, теперь эти старушки уйдут. Самая низенькая из них, кухарка в толстых очках, с непослушными седыми волосами и грубым голосом, хрипло хихикнула.
        - У нас тут серьезное дело, Валериана, - упрекнула ее худая как палка старушка со странными зелеными ногтями.
        - Извини, Ириона, - пробормотала кухарка в очках, опустив взгляд.
        Мелисанда вздохнула так тяжко, словно на плечах у нее лежала судьба всего мира. Потом она шагнула вперед, собираясь положить чемоданчик на мою протянутую ладонь… И, конечно же, промахнулась. Классика жанра. В конце концов, в столовой старухи только и делали, что промахивались. Тяжелый чемоданчик съехал по моей руке и чуть было не упал на пол. При этом он ударился о прабабушкины часы, которые я всегда носила на запястье. Я услышала, как хрустнул корпус, и тут же отдернула руку. Прабабушкины часы для меня в сто раз важнее любых подарков от странных кухарок.
        Часы оказались целыми и невредимыми - наверное, потому, что я всегда туго затягивала ремешок, чтобы чувствовать его на руке.
        Одна из старушек нетерпеливо фыркнула. Мелисанда все еще протягивала мне чемоданчик, и я, пожалуй, излишне резко, вырвала его у нее из рук. Я злилась, потому что эта дурацкая аптечка чуть не сломала прабабушкины часы - ценнейшую семейную реликвию, потерять которую мне бы очень не хотелось.
        Эванджелина у меня под свитером зашевелилась. Похоже, она тоже почувствовала, что происходит что-то странное. Я мысленно попыталась ее успокоить, но без толку. Я ощутила ее беспокойство, и от этого мне стало еще больше не по себе. Аптечка была такой тяжелой, что ее приходилось держать обеими руками. Я балансировала на перекладине, сидя вполоборота к старушкам, что было не только неудобно, но и весьма неустойчиво.
        - Большое спасибо и всего хорошего, - сказала я, надеясь, что теперь старушки от меня отстанут. Я собиралась подождать, пока они скроются из виду, поставить аптечку на пол и ненавязчиво «забыть» ее. Кому нужны бинты, срок годности которых истек еще во время Второй мировой? Кивнув на прощание, я хотела было отвернуться, но тут со старухами что-то произошло. Кожа сильно посерела, сморщилась. В следующую секунду старухи расправили плечи, отчего стали на сантиметр-другой выше. Теперь они напоминали солдат на построении. Мелисанда посмотрела прямо на меня.
        - Наше дело сделано. Теперь все в твоих руках, - хором сказали все трое. Голоса их прозвучали монотонно, как у роботов.
        В следующую секунду старушки растворились в воздухе.
        Кухонные фартуки плавно опустились на землю, словно пустые оболочки, и скрыли под собой классические сабо. Я схватилась обеими руками за перекладину, чтобы не свалиться. Аптечка с грохотом упала на пол, и несколько учеников на трибунах с любопытством вскинули головы. Эванджелина испуганно задрожала у меня под свитером.
        - Пожалуйста, успокойся, - настойчиво зашептала я. - Не высовывайся.
        Только не сейчас, когда на меня направлены десятки пар глаз. Кто-то уже заметил валяющиеся на земле фартуки и указывал в их сторону. Я торопливо отвернулась, соскользнула с ограды, схватила рюкзак, чемоданчик и бросилась прочь.
        «С моими наручными часами что-то не так», - на бегу почувствовала я и тихо выругалась. Эванджелина, пытаясь не упасть, больно впилась лапками мне в кожу, но это меркло на фоне беспокойства о прабабушкиных часах. Я юркнула в ближайшее укрытие, которым оказалась уборная у спортивной раздевалки. Тренировка Джеммы закончится через добрых двадцать минут, а значит, именно столько меня никто не потревожит. Я влетела в первую попавшуюся кабинку, захлопнула за собой дверь, опустила крышку унитаза и рухнула сверху. Плащ, которой чуть не слетел с меня во время бега, наконец упал. Я снова выругалась. Конечно, туалеты здесь тщательно моются (как, впрочем, и все помещения в этой школе), но мне все равно не хотелось вытирать пол своим плащом. На нем уже и так остались следы от пыли со спортивной площадки. Я подняла плащ, повесила на дверной крючок и задумалась: «Зачем было брать с собой эту дурацкую аптечку?» Видимо, схватила ее машинально. Я опустила аптечку на пол. Мне было все равно, испачкается она или нет. Рюкзак я поставила себе на колени, положила сверху руку и принялась рассматривать часы.
        - Пожалуйста, - тихо прошептала я, - только не ломайтесь…
        Корпус часов немного шатался. Похоже, с задней крышкой что-то не так… Я расстегнула туго затянутый кожаный ремешок. Меня ждал неприятный сюрприз: видимо, от удара об аптечку крепление ослабло. Я и не знала, что задняя крышка снимается, потому что прабабушкины часы работают без батарейки. Их надо заводить вручную. Я тихонько всхлипнула, потому что сомневалась, что их можно починить. Осторожно повернув часы, я увидела, что стрелки еще движутся, и облегченно вздохнула. Что-то тихо звякнуло и упало на ткань рюкзака. Я отвела руку и увидела спутанный моток золотистой проволоки. Похоже, она выпала из корпуса часов. У меня перехватило дыхание. Я не имела ни малейшего представления о том, как устроен часовой механизм, поэтому решила, что это какая-то важная часть, которая сломалась. Проволока была скручена и переплетена так тесно, что ни расплести, ни разорвать. Почти как моток спутанных ниток.
        Я осторожно положила на рюкзак часы и заднюю крышку корпуса. Взяла золотой клубок и поднесла к глазам, чтобы рассмотреть получше. Клубок не был большим, но я все равно удивилась тому, что он поместился в эти крошечные часы. Я покатала моток по ладони и заметила, как он дернулся. Я замерла и присмотрелась. Моток дернулся снова, казалось, что он пульсирует изнутри.
        - Какого… - пробормотала я.
        В следующую секунду моток враз распутался.
        Не в силах больше терпеть, Эванджелина выбралась из-под свитера и принялась с любопытством кружить вокруг моей руки. Я поняла, что моток состоит не из одной длинной проволоки, а из пяти - тонких, словно нити. Они казались теплыми, словно уже нагрелись от моего прикосновения. Нити задвигались, и у меня вырвался испуганный вскрик. Они поползли к моему пальцу. Мне хотелось что-то сделать, но меня словно парализовало. Эванджелина опустилась на кончик моего указательного пальца и принялась бесстрашно наблюдать за этим зрелищем. Нити обвились вокруг безымянного пальца моей правой руки, двигались они столь же грациозно, как змейки Гермеса. Я все еще не могла пошевелиться. Нити тем временем изменили форму, образовывая узор. Первый узор изображал выстроившиеся в ряд капельки. Второй - крошечные листочки, третий - изящные цветы, а четвертый - малюсенькие звездочки. Лишь пятая нить оставалась прямой и гладкой и поблескивала, как состаренное золото. Нити соединились в одно большое кольцо, которое закрывало почти всю нижнюю фалангу моего пальца, но, несмотря на форму, оно казалось почти эластичным. Золото было
отменного качества.
        Я переложила Эванджелину на левую руку и повертела правой, разглядывая кольцо. Золотые нити превратились в уникальное украшение, похожее на творение какого-нибудь дорогого суперкреативного дизайнера. Несмотря на то что кольцо состояло из пяти частей, вычурным оно не казалось. Узоры на каждой из них - звезды, цветы, листья и капли - выглядели невероятно искусно, несмотря на то что были совсем крошечными. Кольцо привлекало к себе внимание. Даже простой почерневший ободок, гармонично соединяющий узоры, казался необыкновенным. Редко можно увидеть что-нибудь столь прекрасное.
        В следующее мгновение до меня донеслось пение - тихое, мелодичное, грустное. Казалось, оно звучит у меня в голове, такое нереальное, что мне пришлось сосредоточиться, чтобы разобрать слова.
        Мы вечность пробыли в ночи непроглядной,
        Во тьме ждали мы, беспросветной и хладной,
        Томились в темнице, надеясь на то,
        Что, может быть, имя кто вспомнит мое…
        У меня по спине пробежали мурашки. Песню исполнял хор из прекрасных женских голосов. Они показались мне знакомыми, эти голоса. Они тронули меня до глубины души и заставили задуматься над тем, чего жаждут их обладательницы. Почему им так грустно? Я снова посмотрела на кольцо. Оно приняло размер моего пальца, и я перестала его чувствовать, хотя с виду казалось, что кольцо впивается мне в кожу. Совсем как браслет, который носила Тиффани, чтобы ей не приходилось спать.
        В следующее мгновение мне показалось, будто кто-то навел резкость на картинку моей жизни. Изображение стало четче, и меня накрыло осознание событий, произошедших за последние несколько недель. Париж полон богов, я - луговая нимфа, до безумия влюбленная в сверхъестественное существо из подземного мира, и, похоже, мне удалось разозлить верховного правителя богов. Взгляд упал на Эванджелину. Да, а еще я обнимаюсь с гигантской бабочкой вымершего вида.
        Я чуть было не вскочила на ноги. Меня захлестнула волна паники, страха и неверия. Разум отчаянно сопротивлялся, пытаясь взять верх над чувствами, но произошло прямо противоположное. Существует ли рациональное объяснение моему существованию? Как можно оценить ситуацию объективно, если все вокруг не то, чем кажется? Если большинство людей понятия не имеют, что происходит и что за создания живут рядом?
        Мой пульс зашкаливал. Что произошло? Когда это произошло? Я попыталась взять себя в руки. Во рту у меня все пересохло. Взгляд машинально упал на кольцо. Все было хорошо, когда моток золотых нитей оставался внутри прабабушкиных часов! Потом они превратились в кольцо, и реальность обрушилась на меня как холодный душ. Такое ощущение, будто прежде часы оказывали на меня успокаивающее действие. Действовали как слабое седативное, не давая этому сверхъестественному миру свести меня с ума.
        Осторожно положив Эванджелину на рюкзак рядом с часами, я лихорадочно вытащила из кармана телефон, открыла наш с девочками групповой чат и начала печатать.
        «Господи Боже, да я же нимфа! Как вы смогли в это поверить? Почему так спокойно восприняли? Это же полное безумие! У меня сейчас крыша поедет! Все это происходит взаправду! Боги реальны и живут среди нас! ОМГ!»
        Стоило это написать, как мне полегчало и я подуспокоилась. Но потом подумала, что мои подруги очень расстроятся, прочитав мое сообщение. Впрочем, мне предстоит огорошить их новой порцией новостей. Они еще не в курсе истории с кольцом и странной встречи с кухарками и их чемоданчиком. Я тяжко вздохнула. Обычно про жизнь говорят, что она «сделала крутой поворот». Так вот, моя делает не повороты, а такие изощренные акробатические этюды, что хоть стой, хоть падай. Я снова вдохнула, удалила сообщение и снова позвонила Маэлю. Маэль не ответил. Наверное, еще спит. Тогда я позвонила Гермесу. Автоответчик включился уже после второго гудка.
        Я задумалась. Джиджи с Джеммой - мои ближайшие подруги, но, пожалуй, за последние дни я вывалила на них слишком много сверхъественных новостей. Только вчера я рассказала Джемме о своих новых силах и просила у нее совета. Знаю, с тех пор она очень беспокоится за мою безопасность.
        Кольцо, обнаружившееся в часах моей прабабушки, вызывает очередную серию вопросов. Рано или поздно настанет момент, когда девочки от этого устанут. В конце концов, у каждой из них есть своя жизнь. Родители, друзья, возлюбленные… Кроме того, Джемма увлекается спортом, который отнимает массу времени, а Джиджи не менее страстно увлекается выпечкой и вечно экспериментирует с новыми рецептами.
        Я знала, что ради нашего квеста по мифологическому миру все развлечения приходится отодвигать в сторону. А теперь - еще эта история о странных кухарках, кольце и дурацкой аптечке…
        Прежде я никогда не страдала суеверием и не верила в «судьбу» и «предопределение». Я рассматривала совпадения, как что-то вроде математических формул. Но за последнее время произошло такое, что нельзя объяснить рационально. Из последнего - нападение Мелисанды на прабабушкины часы. Я не могла да и не хотела верить в то, что это очередное совпадение. Мелисанда ударила по часам тяжелой аптечкой, после чего троица кухарок объявила, что «их дело сделано и теперь все в моих руках». Они рассчитывали на то, что я найду спрятанный моток. Откуда, черт возьми, они узнали о семейной реликвии, доставшейся мне от прабабушки?
        Нет, все это собьет девочек с толку. Я решила отправиться домой. Похоже, Маэль ответит еще не скоро.
        Убедившись, что Эванджелина надежно спрятана у меня под свитером, я положила обе части часов в маленькую косметичку. Потом положила ее вместе с телефоном в передний кармашек рюкзака, накинула на себя плащ и отперла дверцу кабинки. Перед тем, как уйти, я - естественно! - подняла с пола ржавую аптечку. Загадочные дары нужно хранить при себе. Никогда не знаешь, на что они сгодятся. Я попыталась открыть чемоданчик, чтобы посмотреть, что внутри, но защелки не поддались. Они выглядели даже более ржавыми, чем корпус. Я не горела желанием получить заражение крови, поэтому решила отложить взлом замков на потом. Потрясла чемоданчик. Мне показалось, что внутри лежит что-то плоское. Скорее всего - бинты, которые, наверное, уже превратились в пыль от моих телодвижений. И все же я сунула эту ужасно тяжелую аптечку под мышку и вышла из кабинки. Мой плащ уже грязный. От следов ржавчины ему хуже не будет.

* * *
        Стоило выйти из школы, как окружающая картинка стала еще более резкой и контрастной. В это трудно поверить, но все это время я видела мир в размытом фокусе. Реальность же оказалась тяжелой, изнурительной.
        Я - нимфа и, судя по всему, еще и полубогиня.
        Посланец богов Гермес - один из моих ближайших союзников.
        Я спускалась в подземное царство Аида.
        Смогла умилостивить разгневанного бога-кузнеца.
        У меня на пальце - живое кольцо.
        Я умею разговаривать с цветами.
        - Проклятье.
        Я на секунду закрыла глаза руками, потом огляделась по сторонам. Интересно, где-нибудь поблизости можно раздобыть кофе? Я с облегчением вздохнула, вспомнив кафе, в которое ходила с Энко. Оно находится по дороге к метро и к тому же предлагает напитки на вынос.
        Я побежала в кафе, заказала кофе и чуть ли не залпом осушила чашку. Ох, теперь даже кофе казался более ярким на вкус: терпким и в то же время сладковатым, и пах так насыщенно, что пришлось затаить дыхание. Клянусь всеми богами, на самом деле кофе даже вкуснее, чем мне раньше казалось! Несколько человек оторвались от своих книг и, задумчиво нахмурив брови, посмотрели в мою сторону. Только тогда я осознала, что посмеиваюсь, восторженно уставившись на картонный стаканчик в руке.
        Я быстренько заказала еще кофе и, опустив голову, вышла из заведения. На мгновение меня охватило непреодолимое искушение закричать: «Хватит на меня глазеть! Вот заведете себе зверушку, которая относится к исчезнувшему виду и спит у вас в волосах, - тогда и поговорим!» Я закусила губу, чтобы сдержаться. Переизбыток ощущений от реальности действовал на меня как наркотик. Да и передозировка кофеина сделала свое дело.
        Стоя на платформе метро, я рассматривала свое новое кольцо. Оно блестело так сильно, что казалось живым. Какая-то женщина заинтересовалась кольцом, и я рассказала, что купила его на блошином рынке. Я выглядела довольно помятой, поэтому никто бы не подумал, что это настоящее золото. Женщина сделала мне комплимент по поводу кольца, и я любезно поблагодарила ее. По дороге домой я то и дело замечала, что окружающие посматривают на кольцо. Ничего удивительного - оно и правда притягивало к себе внимание. Я влюбилась в него с первого взгляда. Кроме того, меня не покидало ощущение, что это кольцо мое. Казалось, все эти годы оно ждало, пока я его найду. Я попыталась вспомнить, почувствовала ли что-нибудь похожее, когда мама с папой отдали мне часы, но не смогла. Значит, эффект был не таким заметным, как сегодня, вероятно, он развивался медленно.
        Поезд остановился: на путях шли ремонтные работы, и сварщикам то и дело приходилось подгонять рельсы. Я привыкла к незапланированным остановкам, поэтому, в отличие от своих попутчиков, возмущаться не стала. Вместо этого я с любопытством взялась за несчастную аптечку, но два защелкивающихся замка не сдвинулись ни на миллиметр.
        - Трофей с блошиного рынка? - поинтересовался старик, сидевший рядом со мной.
        - Да, - отозвалась я, потому что предположение не показалось мне прямо уж безумным. - К сожалению, этот трофей довольно своенравный.
        - Милая вещица, - заметил старик. - И сохранилась отлично. Если не знаете, что с ней делать, выставьте на Ебее. Получите за нее хорошие деньги.
        Удивленно уставившись на старика, я спросила:
        - Что вы имеете в виду?
        Морщинки вокруг его глаз стали глубже.
        - Ваша аптечка - настоящий антиквариат. А вы не знали?
        Я покачал головой.
        - Нет, я в этом не разбираюсь.
        - Она времен Второй мировой войны. Британская модель. Эта малышка… - старик постучал пальцем по крышке чемоданчика, - точно была на фронте. Только посмотрите, в каком она состоянии. Вы слышали, что Вторая мировая война была известна своей плохой погодой? Казалось, сама природа противилась людским разногласиям. - Он кивнул, подкрепляя свои слова. - Да, в окопах было влажно и сыро. Один из моих братьев когда-то торговал всяким военным антиквариатом, поэтому я в этом разбираюсь. Нашему отцу повезло: он был летным инструктором, и его не призвали на фронт. Но я читал дневники фронтовиков. Сколько ужасов они пережили! Эх, сколько бы всего поведала эта маленькая коробочка, если бы могла говорить!
        Я закивала, очарованная услышанным:
        - Согласна. Жаль, что ее нельзя открыть. Кажется, внутри что-то лежит.
        - Скорее всего, старые бинты или ножницы. Эти аптечки принадлежали военным медсестрам. С такими они приезжали в лазареты. Врачи, особенно хирурги, носили большие кожаные чемоданчики, в которые клали свои инструменты. Но время разрушило большинство этих чемоданчиков. - Старик снова постучал по аптечке. - Были же в то время храбрые девушки! Они были тогда ненамного старше вас. Они бросали школы и становились медсестрами, чтобы с передовой помогать своим братьям, отцам и друзьям. В окружении погибших и оглушительного шквала пуль этим девушкам удавалось сохранять трезвую голову. Они спасли множество жизней.
        Я растроганно улыбнулась:
        - Видимо, вы читали много таких дневников?
        - Ну, семьи тех, кто вернулся домой, зачастую не уничтожали свои воспоминания. Но сейчас на рынке появляется все больше таких дневников - потому что подрастает третье или четвертое поколение, которое больше не знает этих людей лично. Для которых эти воспоминания не имеют значения и кто не хочет ничего знать о войне. Чем больше их выходит на рынок, тем больше падает спрос. Это естественно. Но я все равно считаю, что эти воспоминания должны сохраниться. Их стоило бы поместить в архив и, возможно, объединить. Кто знает, может, где-нибудь найдутся дневники людей, которые работали вместе. Сражались бок о бок. Можно было бы представить, что эти люди нашли друг друга спустя все эти годы.
        - Замечательная идея. Было бы здорово создать такой проект. С интернетом это будет несложно.
        В следующую секунду поезд резко тронулся.
        Старик пожал плечами.
        - Интернет мне не по зубам. Я в нем не разбираюсь. Мой внук разбирается, иногда он помогает, когда мне, например, нужно обратиться к врачу. Он что-то печатает в этом своем компьютере, и мы узнаем, где находится самый лучший специалист. Удобно.
        - Да, очень. Здорово, что внук вам помогает.
        - Он хороший мальчик, - сказал старик и снова посмотрел на чемоданчик. - Дайте на секунду эту упрямую штуковину.
        Я молча передала чемоданчик.
        Старик попытался открыть защелки. Они чем-то напоминали защелки, которые в наши дни устанавливают на детских чемоданчиках, но были куда больше и массивнее. Да и ржавчина, наверное, сделала свое дело. Пальцы старика сильно пострадали от артрита - похоже, он всю жизнь работал руками. Но поэтому он был сильным, именно благодаря чему один из замков вскоре приоткрылся.
        Я чуть не подпрыгнула на месте.
        - Быть не может! Какой же вы сильный!
        - Я всю жизнь проработал столяром, - улыбаясь, сказал старик. - В этом деле без силы никак. Подождите, я попробую открыть второй замок.
        С этими словами старик просунул палец под защелку и потянул ее наверх. Металлическая защелка стонала и сопротивлялась.
        - Какая же ржавая… - фыркнул старик, сделал глубокий вдох и сказал: - Подождите, сейчас я с ней справлюсь.
        - Будьте осторожны! Ржавый металл бывает очень острым.
        - Кожа у меня на руках толстая, как у слона. Тому, кто работал с деревом более сорока лет, никакие занозы не страшны.
        Вторая защелка поддалась, и замок открылся.
        Вот это да! Я едва сумела справиться с удивлением.
        - С ума сойти! Большое вам спасибо.
        Старик не стал приоткрывать чемоданчик, а положил его мне на колени.
        - Держите. Не хотите ли взглянуть?
        В следующую секунду объявили мою остановку. Мне следовало бы вскочить и выбежать из вагона, но я сочла это невежливым. Можно проехать лишнюю остановку, выйти и поехать обратно. Или немного пройтись пешком - здесь, в центре, станции расположены близко друг к другу.
        - Давайте вместе посмотрим, что внутри, - предложила я, взглянув на старика.
        Его глаза загорелись восторгом.
        - С удовольствием.
        Я приподняла крышку чемоданчика. Та заскрипела, как двери в замке с привидениями.
        Внутри находился всего один предмет, а именно - тетрадь в кожаном переплете, перевязанная шнурком. «Diary» - стояло на обложке. Английское слово, обозначающее «дневник».
        - Дневник! Надо же, вам повезло, - пробормотал старик. - Представьте, сколько времени он лежал в этом чемоданчике и ждал, пока его найдут. Замок давно никто не открывал, поверьте мне на слово. Я за свою жизнь установил множество замков и повидал множество старой мебели. Должно пройти несколько десятилетий, чтобы слой ржавчины стал таким толстым. Готов спорить, дневник спрятали в чемоданчик после войны, и с тех пор к нему никто не притрагивался.
        - Можно взять его в руки? - спросила я.
        - Ну он кожаный, так что сохранился неплохо. Кожа проходит испытание временем, она прочная. Вопрос в том, в каком состоянии бумага. Если чемоданчик хранился во влажном месте, то из-за влаги чернила могли расплыться.
        Я осторожно взяла дневник в руки и развязала шнурок. Открыла и пролистала несколько страниц, дотрагиваясь до них кончиками пальцев. Страницы были исписаны изящным почерком. Как ни странно, я была абсолютно уверена, что он принадлежал женщине. Записи были сделаны на английском языке. Старик наклонился ко мне, но, похоже, он не очень хорошо знал английский.
        - Этот дневник проделал долгий путь, - заметил он. - Вы нашли настоящее сокровище. Берегите его.
        - Больше вам спасибо за помощь.
        Похоже, дневник и правда не раз подвергался воздействию влаги: некоторые записи были слегла расплывающимися, но разобрать их было можно. Я прочитала несколько предложений. Вне контекста они не имели смысла, но было ясно, что речь в них идет о войне.
        - Здесь написано о войне, - сказала я.
        - Если вы знаете английский, то прочтите его с самого начала. Этот документ - свидетель того времени.
        - Да, именно так я и сделаю.
        Старик снова улыбнулся.
        - Я выхожу на следующей остановке. Был рад найти вместе с вами это сокровище.
        - Спасибо, что помогли мне, месье.
        Мы приблизились к остановке, и поезд замедлил ход. Старик, прокряхтев, встал, и я последовала его примеру. Дневник я вернула в чемоданчик, который закрыла и сунула под мышку.
        Выйдя на платформу, мы со стариком переглянулись.
        - До свидания, месье, - сказала я. - Еще раз спасибо за помощь.
        Старик кивнул.
        - Позаботьтесь об этом дневнике, не дайте ему пропасть в забвении. Забвение губительно для истории, а историю нельзя забывать - ради того, чтобы подобный кошмар никогда не повторился.
        Это прозвучало почти торжественно. Я снова кивнула. Старик отечески похлопал меня по плечу, повернулся и пошел прочь. Проводив его взглядом, я решила прочитать дневник от корки до корки и передать его музею.
        Не успела я выйти из метро, как получила сообщения и от Маэля, и от Гермеса. Но я уже почти дома, так что не буду поворачивать. Родителей дома не оказалось, но в записке, которую я нашла на кухонном столе, говорилось, что они ненадолго отошли в магазин за покупками. Я написала им сообщение - мол, я дома, но скоро ухожу, чтобы встретиться с Маэлем. Мама ответила сразу - попросила передать Маэлю привет и пожелала ему скорейшего выздоровления.
        Я улыбнулась, тронутая ее сообщением.
        После сегодняшних событий мне нужно было побыть у себя в комнате и переварить случившееся. Я избавилась от многочисленных слоев одежды, натянула на себя спортивные штаны с футболкой, села за стол и положила чемоданчик перед собой. Облетев комнату, Эванджелина принялась с любопытством его разглядывать. Я не стала опускать защелки, опасаясь, что замок снова заест, и просто закрыла крышку. Впрочем, та была слегка деформированой и не закрывалась до конца. Я осторожно откинула крышку, достала дневник и включила настольную лампу, чтобы лучше видеть. Многие записи размылись и поблекли, поэтому мне с трудом удавалось их расшифровать. Буквы были по-старинному украшены многочисленными завитушками, что не облегчало мне задачу. Записи в середине дневника сохранились лучше всего. Дата подтвердила, что дневник описывает события конца Второй мировой. Его владелица рассказывала о своей жизни в полевом лазарете. О том, как ей жалко молодых солдат. Они напоминали ей брата, которого она потеряла слишком рано. В одной из записей девушка с грустью сообщала, что потеряла часы в творящемся вокруг хаосе. Она купила эти
часы на свое первое жалованье. Она расстроилась, потому что считала, что медсестра без часов - это не медсестра. Перевернув страницу, я обрадовалась: здесь почерк был разборчивее, и я могла расшифровать целые предложения.
        «Вместе со мной работают три женщины, - писала девушка. - Они намного старше меня, и я бы не назвала их привлекательными. Они частенько выстраиваются в ряд, напоминая органные трубы».
        Я почувствовала, как у меня по спине пробежал холодок, и быстро продолжила читать.
        «Они хорошие медсестры, хоть и плохо видят».
        Озноб, охвативший меня, пощипывал кожу мурашками.
        «У одной из них волосы торчат во все стороны, даже шапочкой не укротить. У другой - довольно высокий для женщины рост и зеленоватые ногти, но на больную она не похожа - энергичная и сильная. Ну а третья - самая способная из них. Они сестры, и она явно главная. Очень решительная и уверенная в себе особа. Они славные женщины, хоть и староваты, чтобы служить на передовой. Может, их взяли из-за большого опыта…»
        «…Сегодня они услышали, как я жаловалась другой медсестре на то, что потеряла часы. Был перерыв, мы переодевались. Чистая форма у нас в дефиците, и я очень радуюсь каждой новой партии. Позже эти трое подошли ко мне и вручили часы со словами, что медсестре без них не обойтись. Они получили эти часы в благодарность от пациента, но у них уже были свои.
        Я не могла поверить своей удаче! Очень великодушно проявлять подобную щедрость в наше сложное время. Сначала я не хотела брать часы, но сестры надели их на мое запястье, не оставляя мне выбора.
        Часы очень красивые. Ремешок у них кожаный, и корпус выглядит так, будто сделан из настоящего золота. Они маленькие и изящные, и кажется, что они всегда были со мной. Сейчас я пишу эти строки и смотрю на них. В наше время тщеславие граничит с богохульством, и все же я не могу сдержать счастья. Я уже представляю, как завещаю их своей будущей дочери, чтобы та передала их своей дочери. Часы красивые, и качество у них отменное. Они наверняка прослужат десятилетия. Как бы то ни было, я буду их очень беречь.
        Три сестры - одна молоденькая медсестра прозвала их «органными трубами» - со мной согласились. Они заставили меня пообещать, что эти часы будут переходить в моей семье от матери к дочери, как реликвия. И они правы. Такие часы нельзя продавать. Они должны остаться в семье. Я позабочусь об этом, и…».
        Последующие строчки расплылись из-за больших высохших капель, но я прочитала достаточно. Торопливо перевернув страницы в самое начало, я принялась рассматривать почти выцветшую надпись. Пришлось поднести дневник к лампе, чтобы что-то разобрать.
        На первой странице аккуратным почерком было выведено: «Дневник Розмари Силии Давенпорт».
        Внизу хлопнула дверь - мама с папой вернулись. В ту же секунду я вскочила и опрокинула стул, узнав имя из дневника. Эванджелина взлетела, опустилась на ноутбук и возмущенно посмотрела на меня.
        - Быть этого не может, - сказала я вслух. - Никак не может. Откуда, черт возьми, у старушек из французской столовой дневник моей прабабушки?! Я схожу с ума, - простонала я и посмотрела на Эванджелину. - Прости, дорогая, но тебе придется поискать себе другого хозяина. Все это нереально. Видимо, я сошла с ума.
        Эванджелина взмахнула крылышками, словно говоря: «Конечно, реально. Посмотри на меня, последнюю представительницу давно исчезнувшего вида. Мне больше трех тысяч лет, а я вполне бодра. Просто твоя реальность не такая, как у большинства других людей. Тебе лучше смириться с тем, что таков твой мир».
        Я тяжко вздохнула. Не сомневаюсь: если бы Эванджелина могла говорить, то именно это и сказала бы. Моя реальность не такая, как у большинства других людей. Со мной постоянно случаются непостижимые события, я то и дело натыкаюсь на мифологические головоломки. Даже передохнуть некогда. Теперь происходящее стало еще абсурднее. Прабабушка так подробно описала старушек из столовой, что ошибиться невозможно. Значит, будем исходить из того, что это они подарили ей часы - те самые часы, которые достались мне по наследству. Получается, старушки подарили прабабушке часы, чтобы через много-много лет я нашла в них кольцо. Скорее всего, они - тоже богини, а значит, бессмертны. На ум снова пришли их странные глаза. Я вытащила телефон и вбила в гугле «три богини с одним глазом». В поиске вышла статья о «Грайях» - дочерях позабытого морского божества и морского чудовища. У них один глаз на троих. Они не наделены особой властью и могущественными не считаются. Я недоверчиво покачала головой. Зачем этим богиням понадобилось, чтобы я нашла прабабушкин дневник и спрятанное кольцо?
        - Дорогая? - прокричал папа с лестницы. - Мы дома! Спустись на минуточку.
        Я собиралась крикнуть в ответ, что у меня нет времени, но потом передумала. Жестом попросила Эванджелину посидеть тихо и попыталась снять с пальца кольцо. Но куда там. Кольцо не сдвинулось ни на миллиметр, а, напротив, казалось, еще сильнее впилось в кожу. Теперь я чувствовала боль, когда тянула кольцо с пальца. Оно льнуло ко мне, как будто от этого зависела судьба мира.
        Папа позвал снова, и я оставила попытки избавиться от кольца. Вместо этого схватила дневник и сбежала вниз по лестнице.
        Мама с папой сидели за столом на кухне, между ними стояла тарелка со свежим сливочным пирогом.
        - Привет, моя дорогая, - сказала мама. - Посиди с нами, съешь кусочек.
        Я не хотела тратить время на споры, поэтому достала из шкафчика тарелку и села между родителями. Мама пододвинула мне десертную вилочку, а папа тем временем отрезал кусочек пирога.
        - Что это у тебя? - поинтересовался папа.
        - Какое интересное колечко, - одновременно с ним сказала мама. Взяла мою руку и поднесла к свету. - Господи боже. Оно что, золотое?
        К этому вопросу я была готова.
        - Нет, простая побрякушка.
        - Даже не верится, - сказала мама, поворачивая мою руку то так, то эдак. - Посмотри, как сверкает, - повернулась она к папе. - Чего в наши дни только не делают.
        - Да, выглядит симпатичненько, - сказал папа, взглянув на кольцо без особого интереса, и постучал пальцем по дневнику. - А это что у тебя?
        - Похоже, это дневник Розмари.
        - Какой еще Розмари? - спросила мама.
        А вот папа сразу же оживился.
        - Ты имеешь в виду мою бабушку? Розмари Давенпорт?
        Я кивнула.
        - Да. Думаю, это ее дневник. Ты, случайно, не знаешь, была ли она полевой медсестрой во время Второй мировой?
        Папа кивнул.
        - Да. Она была медсестрой и после войны. Изучала медицину, даже работала в какой-то английской больнице, пока они с мужем не эмигрировали в Америку. После брака Розмари взяла фамилию прадедушки - Маккензи. Мой отец родился уже в Вашингтоне.
        - Значит, я - первая девочка в роду после того, как Розмари вышла замуж?
        - Какой странный вопрос, - хихикнула мама. - Ты что, увлеклась оккультизмом?
        Папа оставался серьезным.
        - Да, так и есть. Я у родителей единственный ребенок, а у бабушки с дедушкой - Розмари и Кларка - не было других детей, кроме моего отца.
        Мама театрально вздохнула:
        - О боже, мы снова возвращаемся к истории о часах? - Она повернулась ко мне и сказала: - В семье твоего отца питали склонность к театральщине. И это притом, что они англичане! Подумать только…
        - Ну спасибо, дорогая, - поморщился папа.
        - Так это правда? Розмари написала в завещании, что часы должны перейти к следующей рожденной в семье дочке?
        Мама снова вздохнула.
        - Говорю же: склонность к театральщине. Мне не разрешали даже прикасаться к этим часам. Твой отец сторожил их как цепной пес.
        - К последней воле следует относиться со всем уважением, - невозмутимо отозвался папа. - Мы хранили эти часы в надежном месте и отдали их Ливии, когда та подросла. Как Розмари и хотела. И, если память меня не подводит… - папа посмотрел на маму, - тебе, моя дорогая, достался бриллиантовый браслет, который дедушка подарил Розмари на двадцатую годовщину свадьбы. Он куда более ценный.
        - Конечно, - отмахнулась мама. - Думаешь, я забыла? Просто меня не устает поражать эта история с часами. Некоторые люди придают таким вещах слишком большое значение.
        Тут я решила вступиться за свою прабабушку:
        - Мне не довелось встретиться с Розмари, но я каждый день благодарю ее за эти часы.
        Я сунула в рот огромный кусок пирога, чтобы не высказать все, что думаю о маминых словах.
        Мама, оказавшаяся в явном меньшинстве, соскользнула со стула и направилась к кофемашине.
        - И снова они на одной стороне! Пожмите друг другу руки. Вы с отцом явно сделаны из одного теста. Я просто проходила мимо.
        Папа улыбнулся у нее за спиной, покачал головой и придвинул к себе дневник.
        - Где ты его нашла?
        - Перед переездом в Париж я копалась в хранящихся на чердаке коробках.
        Это объяснение я состряпала на скорую руку. Впрочем, я действительно копалась в коробках на чердаке. В одной и правда нашлись семейные реликвии от прабабушки и прадедушки. Мне оставалось лишь дать волю своему воображению, чтобы объяснить находку дневника. Меньше всего мне хотелось рассказывать родителям о Грайах.
        - В парочке коробок лежали семейные ценности. Дневник был спрятан в старом пальто. В подкладке. Я нашла его случайно.
        - Вот это да, - отозвался папа, внимательно пролистывая дневник. - Жаль, что почти ничего нельзя разобрать. Но это точно почерк Розмари. Может, нам отреставрировать дневник? Тогда вы могли бы прочитать об этом больше.
        В ответ я лучезарно улыбнулась и сказала:
        - Отличная идея, пап.
        - Я позвоню одному своему другу из Вашингтона. Он давно коллекционирует антиквариат и разбирается в таких вещах. Может, он знает какого-нибудь хорошего парижского мастера.
        - Было бы здорово! - воскликнула я, бросившись папе на шею. - Спасибо!
        Тот, похоже, растрогался.
        - Не за что. В конце концов, дело касается истории нашей семьи.
        - К слову о семье и историях, - вмешалась мама, - я хочу позвонить маме. Если что, я в гостиной.
        Папа протянул мне дневник и сказал:
        - Положи его к себе, пока мы не найдем какого-нибудь реставратора. А сейчас мне нужно вернуться к работе. - Он внимательно посмотрел на меня. - Ты в порядке, милая? Выглядишь устало.
        - В школе сейчас дел невпроворот, - уклончиво ответила я.
        - Ты не боишься этой штуковины в небе?
        - Ты про звездную туманность? Нет, не боюсь. Говорят, она не опасна, поэтому я о ней даже не вспоминаю.
        - И хорошо. Говорят, такие природные явления случаются каждые несколько тысяч лет. Со временем они исчезнут сами собой. Дорогая, ты же знаешь, что я тебя всегда выслушаю? - спросил папа, ободряюще глядя на меня. - Со мной ты можешь поговорить обо всем.
        Кивнув, я снова его обняла. Мне ужасно захотелось обо всем ему рассказать! Возможно, папа многое бы не понял, но он бы все равно это принял. В эту секунду я больше всего хотела все ему выложить. Папа крепко обнимал меня, поглаживая по спине. Но я боялась, как отреагирует мама. Родители ничего друг от друга не скрывают, а это значит, мама неизбежно будет вовлечена в этот разговор. Мне вспомнилось, как отреагировала мама, когда я пожаловалась на странные симптомы, которые сопровождали пробуждение моих сил нимфы. Мама обвинила во всем фантастические книги, которые я читаю, и фантастические сериалы, которые смотрю. Она не восприняла меня всерьез и отправила к врачу. Нет, родители - не те, кому можно все рассказать. Они меня не поймут.
        Я отстранилась от отца и улыбнулась.
        - Тогда поработай еще немного. Мне также нужно кое-что сделать для школы, а потом я собираюсь встретиться с Маэлем.
        - Значит, ему уже лучше? - осторожно поинтересовался папа.
        - Да, - без колебаний кивнула я. - Здорово, что его наконец-то выписали. Я очень этому рада.
        Папа улыбнулся.
        - Приведи его как-нибудь в гости, если хочешь. Я бы очень хотел лично познакомиться с юношей, который спас мою дочь от холодной смерти, одолжив свой пуловер.
        - Обязательно приведу, - пообещала я. - Спасибо.
        С этими словами я взяла дневник и тарелку с пирогом и поднялась наверх. Стоило мне переступить порог, как Эванджелина радостно облетела комнату, а Маэль вышел на связь.
        «Я соскучился, нимфочка. У тебя найдется сегодня время? Гермес хочет с нами поговорить. Мне не терпится увидеть тебя снова».
        Бабочки в животе проснулись. Ощущение покалывания было невероятно чудесным. Пока я писала ответ, с моих губ не сходила улыбка. Мы договорились встретиться у маленького кафе, куда ходили во время нашего первого свидания и где Маэль угостил меня кофе и печеньем. Потом Гермес отправится по делам - у него в городе были назначены какие-то встречи, - а мы с Маэлем пойдем погулять. К счастью, я уже сделала всю заданную на завтра домашку и поэтому могла потратить свободные полчаса на то, чтобы принарядиться и накраситься. Я стояла перед зеркалом и пыталась накрасить ресницы, не испачкавшись, когда снова услышала пение женских голосов. Но теперь они звучали так тихо, что я не могла разобрать ни слова. И все же пение было очень красивым. И очень грустным. Мелодия становилась все тише и тише и, наконец, смолкла. Я не в первый раз спросила себя, кто поет так душераздирающе и почему я могу их слышать. Мне не терпелось рассказать об этом Маэлю и Гермесу. Вдруг у них найдутся ответы?
        Глава 11
        Срыв покровов
        А вот и «Гюстав». Маэль ждал прямо перед кафе.
        При виде меня он улыбнулся, и мое сердце отбило чечетку. Времени прошло совсем мало, однако он казался отдохнувшим и оправившимся после заточения. Глубокие тени под глазами уменьшились, кровоподтек почти прошел, даже раны заживали и выглядели не так страшно, как в нашу первую встречу. И тут на меня в очередной раз обрушилась эта новая реальность. Я в отношениях с полубогом. С полубогом! Меня захлестнула волна адреналина, когда я вернулась мыслями к тому, что произошло в переулке. Вспомнила силу Маэля, его ярость, его бесконечное желание защитить меня. Он обратил в бегство трех вооруженных противников, а затем притянул меня к себе: руки у него были разбиты в кровь. Я почти чувствовала на языке вкус воспоминаний обо всем этом, жар тела Маэля, прижавшегося к моему, тьму его тени…
        Я на мгновение прикрыла глаза, не желая и дальше пялиться на Маэля, словно какая-то сомнамбула. Разговор обещал быть серьезным, отвлекаться никак нельзя.
        По дороге сюда я мысленно подготовилась рассказать Маэлю про Тиффани, Никту и его отца Аида - если, конечно, Гермес еще не просветил его, но это казалось маловероятным. Уверена, в первую очередь Гермес хотел дать Маэлю возможность оправиться после тюрьмы, подлечить особенно тяжелые раны. Времени для ужасных новостей сегодня будет предостаточно. Ну не абсурд ли - спустя три сотни лет рассказывать Маэлю, что тот, кого он всю жизнь считал своим отцом, вовсе ему не отец. И сам он не сын Аида, зато в его венах текла кровь богини ночи Никты. Она - мать Маэля. Именно поэтому он оказался в смертельной опасности, как и Тиффани, настоящая дочь Аида. Согласно заветам темных богов, таких детей нельзя оставлять в живых.
        Ответив Маэлю улыбкой, я невольно задалась вопросом: как осторожно объяснить человеку, что он потерял право на жизнь еще при рождении?
        Маэль обнял меня и нежно поцеловал в щеку:
        - Приветствую, прекрасная нимфа. Я скучал по тебе.
        - Мне тоже тебя не хватало, Маэль, - прошептала я, прижимая его к себе.
        Маэль отстранился с кривой усмешкой. Он, как обычно, во всем черном и казался мрачным пятном на этом празднике жизни. Я взглянула прямо в его серые глаза, которые по-прежнему смотрели на меня.
        - Поищем свободный столик? - предложил Маэль.
        Я кивнула.
        Он задержал на мне взгляд:
        - Выглядишь так, будто тебя что-то гложет.
        Да Маэль меня насквозь видит! Не устаю этому поражаться. Он будто без малейших усилий читал мои эмоции, язык моего тела.
        - Мне нужно кое-что рассказать, - призналась я. - Боюсь, новости тебе не понравятся.
        - Хочешь со мной расстаться? - со смешком уточнил Маэль, маскируя тем самым возникшее напряжение. Но меня не проведешь, я знала его довольно хорошо.
        - Глупость какая, - быстро ответила я. В голове разом стало пусто. Я заранее придумала, что скажу, но в этот миг не могла найти слов. Видимо, чтобы сообщать дурные вести, нужен талант, коим я обделена.
        - Все так плохо? - поинтересовался Маэль, не глядя на меня.
        Он задумчиво рассматривал браслеты, по-прежнему туго сидевшие на его запястьях. Тот, что на правой руке, символизировал родство Маэля с Аидом… На другой руке браслет тоньше, его размер можно настроить. Он принадлежал биологической матери Маэля. Но теперь оказалось, что это неправда. Та женщина была матерью Тиффани. Много лет Маэль оберегал украшение, принадлежавшее совершенно чужому человеку.
        - Ливия, теперь объясни, в чем дело? Ты сказала, речь пойдет обо мне. Неужели это настолько ужасно, что ты не можешь вымолвить ни слова?
        - Нет-нет, - отмахнулась я. Очень хотелось разрядить обстановку. - Не переживай. Ничего ужасного. Наверное, ты удивишься, но я никак не могу найти подходящие слова, чтобы начать.
        - Это имеет отношение к тебе?
        - Нет, вообще никакого.
        - Тогда почему именно ты об этом рассказываешь? Это как-то связано с богами? С судом надо мной? Гермес попросил тебя об этом? Смотрю, храбрости ему не занимать.
        - Нет, Гермес здесь тоже ни при чем.
        Мы заняли столик в углу. Половина работников кафе появилась из-за стойки, чтобы поздороваться с Маэлем. Кажется, даже здесь по нему скучали.
        Мы сделали заказ, и Маэль снова повернулся ко мне. Он явно нервничал.
        - А теперь будь добра не ходить вокруг да около, это невыносимо. Ты…
        - Нимфа, о чем ты только думала?
        Будто из ниоткуда перед нашим столиком возник Гермес. Весь в черном - в таком образе он еще не появлялся. И то, что он во всеуслышание назвал меня нимфой, видимо, его совсем не волновало.
        Я пропустила это мимо ушей, потому что зачарованно уставилась на Гермеса. Да, удары новой реальности были не столь сильными, сколь частыми, но все-таки прямо передо мной - сияющий посланник богов. Тот самый тип в крылатых сандалиях, с золотыми змеями, жившими у него на груди! Проклятье, да он летать мог!
        - Что случилось? - раздался голос Маэля.
        Гермес сел рядом и только теперь пригладил растрепанные волосы. Официантка уже была тут как тут и приняла его заказ. Я смогла оторвать взгляд от Гермеса, только когда Эванджелина затрепыхалась под футболкой, спрашивая разрешения поиграть со змейками. Я успокаивающе коснулась ткани. Не сейчас, маленькая бабочка.
        Гермес фыркнул:
        - Тебе жить надоело? Понятия не имею, как тебе это удалось. Кроме того, я думал, мы договорились, что ради твоей же безопасности только я, - он предупреждающе воздел указательный палец, - буду говорить с Зевсом.
        Ой-ой. Я избегала его укоризненного взгляда.
        - Как тебе это удалось? Мне стоило немало сил убедить Зевса в том, что ему попался галлюциногенный орех в снэке. Он мечет громы и молнии! Уж поверь мне, не будь Зевс так сконфужен тем, что стремглав освободил Маэля, давно стер бы тебя в порошок.
        - Гермес, это…
        Тут принесли кофе, и я умолкла. К счастью, в кафе было немноголюдно, потому что, ко всеобщему изумлению, выглянуло солнце. Теперь большинство посетителей стремилось насладиться последними теплыми лучами, пока с наступлением сумерек снова не появилась звездная туманность, скрывавшая солнце.
        - Откуда у тебя этот канал связи?
        Дождавшись, когда официантка отойдет на приличное расстояние, я рассказала Гермесу об осколке ракушки. Тот выслушал меня, однако мое объяснение его не до конца убедило. Это мне стало ясно, когда он, задумавшись, положил в свой кофе три ложки сахара. Но оставались еще новости, которые требовалось сообщить, поэтому сразу за этим я высказала Гермесу свои подозрения, что Агада поделилась со мной своей полубожественной силой.
        Гермес прямо-таки остолбенел:
        - Геката была могущественной волшебницей. Может статься, ты достаточно сильна, чтобы подавить волю самого Зевса. Во имя всех богов - никогда еще сила не передавалась через кровь. - Он окинул меня внимательным взглядом. - Я заметил, что ты как-то изменилась, но теперь у меня будто пелена с глаз упала.
        - Ну что дальше? У меня появится наставник? Я познакомлюсь с Гелиосом? Кто меня всему научит и…
        Гермес вскинул руку, заставляя меня замолчать:
        - Будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас…
        - Плохо то, что история повторяется снова, - перебил его Маэль. - Она - полубогиня с силами Гекаты и Гелиоса, я - сын Аида. Как только об этом прознают на Олимпе, ее душу, возможно, заточат. Во имя ее же безопасности. Агаду ждала такая же участь, если бы олимпийцы обо всем узнали.
        Мы с Гермесом смущенно переглянулись.
        Маэль помахал между нами рукой:
        - Прием? Ничего не хотите мне рассказать?
        В поисках помощи я снова посмотрела на Гермеса. Прежде мне хотелось самой объяснить все Маэлю. Однако Гермес тоже посвящен в эту тайну. Он в курсе всего и знал Маэля куда дольше меня. Они были приятелями, союзниками на протяжении тысячелетий. Наверное, даже лучше, если Гермес возьмет на себя этот разговор.
        Посланник богов бросил на меня вопросительный взгляд и, дождавшись моего кивка, начал рассказ.
        Откинувшись на спинку стула, Маэль замер. На протяжении всего повествования он не менялся в лице. Гермес рассказал о Тиффани, об исчезновении Никты, о подмененных детях. И вот он закончил. Маэль просто сидел. Я протянула ему руку, но он не взял ее. Вдруг кровь отхлынула у него от лица. Он резко поднялся, чуть не уронив стул. Широкими шагами Маэль направился через все кафе к выходу. Мы с Гермесом пораженно смотрели ему вслед.
        - Мне нужна минутка, - бросил он через плечо.
        И вышел в дверь, скрывшись из виду.
        Я вскочила с места, но Гермес удержал меня, быстро накрыв мою руку своею:
        - Дай ему перерыв, Ливия. Я ожидал такой реакции. Уж такой он. Сбегает и справляется со сложностями в одиночку. Тебе придется к этому привыкнуть, если ты хочешь быть рядом с ним.
        - Понимаю его, - тихо сказала я. На душе скребли кошки. - Это не та новость, которую легко принять. Так или иначе, речь идет о лжи всего его существования. Это очень серьезно, ведь он вел жизнь кого-то другого. Раз за разом. В каждое перерождение он рос сыном Аида. И теперь, спустя три тысячи лет, ему сообщают, что все это - обман. Думаю, тут и мне понадобился бы глоток свежего воздуха.
        - Он скоро вернется. Может, пролезет сквозь какую-нибудь кроличью нору в катакомбы и там выплеснет все, что его так потрясло. По-моему, это чудовищно, в конце концов я снова убедился, что знаю мир богов и их тайны. Но ты не переживай. Маэль сильный, а чувства быстро вернут его в твои объятия.
        Я смущенно улыбнулась, но на душе стало легче. Посланник богов действительно хорошо знал Маэля.
        Гермес добавил в кофе молоко и быстро его размешал. Затем он откинулся на стуле. Его мысли словно изменили ход. Он немного успокоил меня, однако сам выглядел по-прежнему подавленным и даже грустным.
        - Ты в порядке? - осторожно поинтересовалась я.
        - В полном, - ответил Гермес, не глядя на меня.
        Я плохо знала Гермеса, но все равно догадывалась, что эти его слова ничего не значат. «Почему он одет в черное?» - задумалась я. Этот мрачный цвет совсем ему не подходил. Он аккуратно разложил на столе свои пять телефонов. Один из них загудел: Гермес быстро взглянул на дисплей, но не стал отвечать. Гудок прекратился, и на экране высветилось сообщение. Мое внимание привлек задний фон.
        Я наклонилась так близко, что смогла рассмотреть обои на телефоне. Это было изображение человека из двадцатых годов прошлого века. Юноша лет двадцати пяти, с белокурыми волосами и огромными выразительными глазами. Улыбка у него застенчивая, будто он не знал о своей красоте. Наверное, Гермес перефотографировал этот старый снимок.
        Сначала я не решалась задать такой личный вопрос, но любопытство взяло верх.
        - Позволь спросить, кто это?
        Гермес взял телефон, разблокировал и протянул мне:
        - Реми. Он был художником.
        Его голос звучал бесконечно печально. Я украдкой посмотрела на Гермеса. Ну и ну, таким я его никогда не видела. В тот миг он будто растерял остатки былого сияния. В его глазах читалась тоска, он отчаянно пытался запереть свои чувства глубоко внутри. Мне всего шестнадцать лет, но, посмотрев на Гермеса, я поняла, что он страдал от любви. Фотография старая, значит, отношения у них были много лет назад. И одного вида этого юноши хватило, чтобы выбить Гермеса из колеи… Это так трогательно.
        - Ты его очень любил, - чуть слышно, почти шепотом заметила я. Это всего лишь догадка, однако я не сомневалась, что чувства меня не подвели.
        - Да, - Гермес был подчеркнуто немногословен. Он решительно положил телефон обратно на стол. - Но прошло много времени.
        - И все же его не хватило.
        Гермес поджал губы:
        - Любовь дается нам на время, Ливия. Ее отнимут. Неважно, каким способом - судьбой, руками других, смертью. Мне следовало бы помнить об этом. Однако… - он умолк. В последний раз взглянул на снимок и быстро выключил телефон.
        - Что случилось с вами?
        - А? - Гермес смотрел на меня так, будто совсем не слушал.
        - С вашей любовью. Каким способом отобрали ее?
        - Смертью. Он умер. Ему было двадцать шесть лет. Разрыв аппендикса.
        - Мне очень жаль.
        Гермес пожал плечами:
        - Как я говорил, любовь дается только на время.
        - А потом?
        - Что потом?
        - И никто не…
        - Нет, - раздраженно прервал меня Гермес. - Разумеется, до Реми у меня были отношения, любовные связи, интрижки. Десятки. Сотни, - он пригладил волосы. - Я этого… ее… не хотел. Ее - большую любовь. Хотел быть свободным, невредимым… - Его губы тронула печальная улыбка. - Непросвещенным. Но однажды появляется человек, который забирает твое сердце. - Взяв телефон, он напоследок провел большим пальцем по темному экрану и снова положил на стол. - Я подарил Реми свое сердце. Оно принадлежит ему и по сей день.
        Мне хотелось еще расспросить Гермеса о художнике Реми, однако, заметив, как тот избегал моего взгляда, поняла, что надо умерить свое любопытство. Сейчас из Гермеса больше ничего не вытянуть. С другой стороны, я задала ему немало деликатных вопросов. Неправильно копаться в чужой личной жизни. Я считала Гермеса в каком-то смысле приятелем, но мы знали друг друга недостаточно хорошо, чтобы вести столь проникновенные эмоциональные разговоры. Мне и так следовало поблагодарить его за откровенность. Казалось, каждое слово о Реми причиняло ему боль, заставляло погружаться все глубже в печаль.
        Снова покосившись на Гермеса, я заметила, как он прикрыл глаза. Могло показаться, будто он боролся со слезами. Никогда бы не поверила, что этот веселый бог способен на такие глубокие чувства. Я-то полагала, что у него сотни любовников и любовниц по всему городу, что многие молодые мужчины и женщины сохли по нему, что он легко поддавался искушениям. Однако, судя по его словам, со смерти Реми он никого к себе не подпускал. Снимок был сделан в двадцатом веке, так что Гермес одинок уже почти сто лет. Сто лет без любимого человека.
        Я заглянула в свой мобильник: вдруг Маэль написал? Нет, там оказалось только сообщение от подруг, на которое я быстро ответила. Гермес поднес чашку с кофе к губам, и я вдруг вспомнила, чем срочно должна с ним поделиться. Вообще-то поговорить следовало о двух вещах. О моей полубожественной силе, и еще я хотела рассказать Маэлю с Гермесом о мойрах и дневнике моей прабабушки. Поскольку Маэля занимали новости, касавшиеся его самого, я решила, что с тем же успехом могу сообщить о кольце и дневнике Гермесу. Для Маэля этой информации оказалось бы слишком. Так только Гермес поставил чашку на стол, я протянула ему правую руку:
        - Тебе это о чем-нибудь говорит?
        Гермес полюбовался кольцом:
        - О том, что ювелир очень талантлив?
        - Чувствуешь в нем что-нибудь?
        Гермес взял меня за руку и наклонился вперед, почти касаясь кольца носом:
        - Вообще ничего. А что?
        - Правда ничего?
        - Кольцо имеет отношение к тем силам, которые тебе передала Агада? - Он снова откинулся на стуле. - Вот это действительно вызовет сложности. Я не сгущал краски, когда говорил, что, узнав о тебе, Олимп начнет действовать. Ты представляешь опасность. Для себя самой и для других.
        - Так я действительно полубогиня? Мои силы столь велики, что сравнимы с силами полубогини? Ты это подтверждаешь? Мы с Маэлем предполагали, что обмен кровью чреват незначительными последствиями.
        Гермес покачал головой:
        - Мне нужно получше к тебе присмотреться, чтобы понять, кто ты, но, по-моему, произошла трансформация. Твои силы увеличились. С нашей последней встречи, когда я что-то почувствовал, они заметно развились. Ты лучишься сиянием Гелиоса, а в твоем взгляде узнается почерк Гекаты. Ты поругалась с Агадой? До того, как это произошло? Может, она злилась на тебя и попыталась отомстить?
        - Точно нет, мы познакомились еще в катакомбах. Наша встреча длилась десять минут, затем мы умерли. Сначала я, потом она. Конец истории. В какой-то миг я вдруг осознала, что могу навязывать людям свою волю. Силы Гелиоса проявились позже. Но мне правда кажется, что они возросли. Гермес, что же делать? Мне не хочется в заточение. Убеждать олимпийцев, что я не представляю опасности? Они не поверят. А тут еще Аид с его нападками… Я не смогу противостоять богу, который будет угрожать, чтобы злоупотребить моими силами. И стоит ему выяснить, что Тиффани - его дочь, она тоже окажется беззащитна перед ним. Раз Аид так строго следует заветам темных богов, значит, он должен ее убить! И Маэль тоже в беде. Вот вскроется, что он не сын Аида - и кто знает, что тот с ним сделает. Убить не убьет, все же он не его отец, но навредить может. Изобретательности Аиду не занимать. В катакомбах он тяжело ранил Маэля. Если кого-то и нужно заточить, так это Аида. Он опасен сразу для трех человек, которые просто хотят жить своей жизнью. Почему нельзя сбросить его в Тартар, чтобы он никому не причинял вреда?
        Впервые за этот день Гермес слегка улыбнулся.
        - Поверь, об этом думали не раз и не два за столько тысячелетий. Именно поэтому для Аида действуют такие жесткие условия, когда он покидает свои владения. Он не может прыгать между мирами, как я. Сегодня Олимп, завтра земля, затем подземное царство, туда-сюда. Нет, с ним все иначе… Но вернемся к нашей теме. Твои силы так велики, что это заметно всем, - он взмахнул рукой. - Понимаешь?
        Я кивнула.
        - Остается загадкой, как быстро они растут. Часть сил ты получила от Гекаты, и это дает преимущество. Если получится, я помогу тебе использовать наследие Гекаты так, чтобы скрыть твою собственную мощь. Подобно тому, как она прятала атрибуты Тиффани и Маэля. Будем регулярно встречаться и тренироваться. Не привлекай к себе лишнего внимания, будь незаметной. Никоим образом не связывайся с Аидом. Как только властитель подземного мира узнает о подмененных детях - пиши пропало. Посмотрим, что с тобой сделать. Поскольку напрямую тебя это не затрагивает, мы сможем тебя уберечь. Однако Зевсу известно о подмененных детях. И над Маэлем скоро будет суд. Возможно, Аид потребует с тобой разговора, чтобы ты выступила как свидетельница. Он имеет право. Мы хотим окончательно доказать невиновность Маэля? Значит, придется выложить все карты. И все узнают, что он сын Никты. И кто знает, что случится потом. Увы, Аид совершенно непредсказуем.
        Откинувшись на стуле, я на секунду прикрыла глаза. Дело дрянь. Аид представлял реальную угрозу. А еще мне было страшно от одной мысли, что олимпийцы попытаются меня заточить.
        - Все очень запутанно… Голова кругом.
        - Сменим тему, - предложил Гермес. - Что не так с кольцом?
        Взгляд у него был открытым и любопытным. Я не сомневалась, что могу ему доверять. Расскажи Гермесу совершенно абсурдные истории, и он постарается найти решение. И я поведала ему обо всем. Начиная со встречи с кухарками в первый школьный день и заканчивая разговором с родителями.
        Гермес молчал. Казалось, он еще не осознал все новости. Затем он закрыл глаза и помассировал переносицу, как при головной боли. И вздохнул:
        - И почему я решил, что с тобой хоть в чем-то будет легко?
        - Прости, - проговорила я.
        - Не извиняйся, - рассмеялся Гермес. - Твоей вины здесь меньше всего.
        Я все равно смущенно пожала плечами.
        - И ты прямо уверена? - На лице Гермеса появилось задумчивое выражение. - Грайи - слабые богини с ограниченной силой. Как и Гекату, их уже много тысяч лет никто не видел. Они не вмешиваются в жизнь других. Ничего не понимаю.
        - Но у них только один глаз. Все сходится.
        - Так-то оно так, однако…
        Тут один из телефонов Гермеса снова завибрировал.
        - Прости, дорогая, это важно, мне нужно ответить.
        Он поднялся и на ходу ответил на звонок. Я успела расслышать его раздраженный тон, прежде чем он исчез за дверью.
        Радует, что Гермес, как и я, настроен скептически. Он ходил туда-сюда по улице и говорил не умолкая. Я снова проверила свой телефон. Маэлю пора бы вернуться с его маленькой прогулки. Я волновалась. Вот бы он был рядом, мне хотелось поддержать его в этой непростой ситуации. Не терпелось рассказать ему о кольце и дневнике. Быть может, он знает, с чего это три давно забытые, растерявшие силы богини заинтересовались моей судьбой.
        О нет. По спине пробежал холодок. Это слово «судьба» заставило меня вспомнить о нашем разговоре с Агадой в катакомбах. «Доверься мне, как я доверилась богиням судьбы». Я знала про них в общем, но понятия не имела, сколько их. Теперь же я схватила телефон и загуглила. Результат оказался жестким и однозначным. Были три богини судьбы. На древнегреческих рельефах они изображались как три старухи разного роста. Они стояли в ряд, будто органные трубы. Одна со спутанными волосами, другая высокая и худая, а посередине - та, со строгим взглядом лидера. Я сразу ее признала.
        Кухарками в Международной Парижской школе правда были мойры. Богини судьбы, древние, как само время, внушавшие страх даже богам. И, как назло, они объявили меня своей любимой игрушкой. Меня снова охватило отчаянное желание позвонить Маэлю. К счастью, в этот миг вернулся Гермес.
        - Прошу прощения.
        Я сунула ему в нос телефон:
        - Это они.
        - Даже думать об этом не смей, дорогуша. Лучше бы это были грайи, поверь.
        - Это они.
        Да, боги меняли свою внешность под современный мир, сбривали бороды, стригли волосы и так далее, но они не могли превратиться в других людей. Картинка с грайями, найденная в Сети, подтвердила мои подозрения. Я потрясла головой и показала Гермесу доказательство своих слов.
        - Они выглядят не так. Мойры маскировались под грай, чтобы помешать мне докопаться до истины.
        Впервые я увидела, как Гермес мертвенно побледнел. Он не сразу сумел взять себя в руки.
        - Должен признать, это тревожно, что мойры влезли в твою судьбу. Теперь все выглядит как план, который тщательно продумывался веками. Уверен, пока мы видели только фрагменты этого плана. Ясно одно: мойры - могущественные древние богини. Почему они так заинтересовались тобой? Загадка. Похоже, что многие случайные события сошлись в одной точке, - тут Гермес посмотрел на меня. - Я говорю о тебе. По словам Маэля, он уже много веков не видел ни одной нимфы. И вдруг повстречал тебя. Ту, которая помогла ему найти недостающие кусочки. А еще ты упоминала, что в твоей семье вот уже два поколения не рождались девочки. Но появилась ты и смогла принять наследие своей бабушки. По воле мойр ты нашла ее дневник. По воле мойр нашла это кольцо. Вдруг все остальное - тоже воля мойр? Что в тебе такого? Почему твоя судьба играет столь важную роль?
        Меня бросало в жар и в холод. С такой остротой я эти факты еще не соотносила. В тот миг я была очень рада, что доверилась Гермесу. Этому проницательному мыслителю, который многое пережил и повидал.
        - Считаешь, все спланировали заранее? Даже нашу встречу с Маэлем?
        Гермес пожал плечами:
        - Это лишь предположение. Да, один раз может оказаться случайностью. А вот на втором стоит крепко задуматься.
        - Ты совершенно прав.
        - Подумай, нет ли чего-то, что кажется тебе странным. Пора сделать вывод: здесь задействован какой-то план. Чем больше мы узнаем, чем больше кусочков пазла получаем, тем быстрее проявляется картина. Мы сумеем опередить мойр. Судьбу можно изменить, Ливия, не сомневайся. - Он пристально посмотрел на меня. - Мы сделаем все, что в наших силах.
        - Спасибо, - прошептала я, снова опустив взгляд на кольцо. Мойры вели со мной игру, и это очень пугало. Я старалась не показать, как сильно мне хочется, чтобы Маэль был здесь.
        Гермес будто читал мои мысли:
        - Где его носит? Погодка не очень.
        Я пожала плечами, погруженная в мысли, которые меня особенно беспокоили. Неужели все было спланировано? Но зачем? Какую цель преследовали мойры в своей игре?
        С тех пор, как мы с Маэлем познакомились, я чувствовала себя маленьким винтиком. Ничтожно крохотной деталькой, понятия не имевшей о большом целом, к которому она принадлежала, - к игре Маэля, его жизни и поискам Агады. Вдруг даже все тайны Маэля были малюсеньким винтиком, ведущим величайшую загадку моей жизни к какой-то цели?

* * *
        Маэль так и не вернулся. Его кофе остыл, на улице начался дождь, а в небесах снова появилась звездная туманность. Гермес доставил меня домой. Пока мы ехали, я отправила Маэлю сообщение, в котором просила его, несмотря на весь гнев, ни в коем случае не связываться с Аидом. Написала об опасности, которую представлял владыка мира мертвых. Надеялась на его понимание. И получила немногословный ответ: Маэль извинялся за то, что ему нужно побыть одному. Я не злилась, хотя и была разочарована, что не могла проводить с ним больше времени. Однако новости сказались и на мне. Особенно мне не давала покоя пища для размышлений, подкинутая Гермесом.
        Я вовремя спохватилась и попросила его высадить меня у станции метро. Гермес водил спортивную машину. На вид ему было около тридцати лет - слишком много, чтобы он подвозил меня до дома после свидания. Наш портье Фабрис общался с родителями, а у меня не было никакого желания играть в эту игру вопрос-ответ.
        Гермес пообещал незаметно провести расследования и заверил, что я могу обращаться к нему в любое время суток, если что-нибудь случится. На своих крылатых сандалиях он мог примчаться ко мне в ту же секунду. Бояться нечего.

* * *
        Мои эмоции так напугали Эванджелину, что она все это время не смела даже пошевелиться. Только в комнате она снова выползла, но не начала свой обычный облет. Ее усики поникли. Пока я утешала ее, мой страх отступил.
        Родители, полагавшие, что я вернулась со свидания с Маэлем, приготовили для меня ужин. Где-то полчаса я смотрела с ними телевизор и притворялась нормальной.
        Возвращаясь в комнату, я решила принять ванну в надежде, что горячая вода утомит меня. От Маэля не было ни слуху ни духу, а последнее сообщение, отправленное мной ему, до сих пор не доставлено. Я подозревала, что он в катакомбах. Может, встретил там друзей: Рафаэля, Клемента, Артура и Максима, своих «братьев-катафилов», как он выражался. Даже они за него переживали. Может, так он пытался развеяться. Я, видимо, для этого не подходила… Думать о таком не хотелось. Я вылила в ванну пол-литра медового геля. Запах меда всегда успокаивал. Зажгла несколько свечей, выключила свет и постаралась расслабиться. Это сработало.
        После ванны, уже переодевшись в пижаму, я почувствовала приятную усталость. Достав свои учебники, я решила, что перед сном неплохо бы напрячь свои извилины. Это точно отвлечет от постоянных дум. И я не буду каждые две секунды заглядывать в телефон, проверяя, ответил Маэль или нет.
        В десять я убрала учебники с кровати и погасила свет.
        Маэль так и не объявился. Это расстраивало, но я не давала этому чувству взять верх. Он имеет право побыть наедине с собой. Ясно как день, что та новость выбила Маэля из колеи. Мне не хотелось злиться на него, но я сомневалась в его чувствах ко мне.
        В темноте, жужжа, летала Эванджелина. Весь день она проспала и теперь была бодрой и полной сил. Включить свет и поиграть с ней? Хорошая мысль, но я слишком вымоталась. После игры с Эванджелиной заснуть мне, наверное, не удастся. Поэтому я закрыла глаза и сосредоточилась на мысли о том, что завтра будет новый день. Другой день с новыми открытиями. Другой день с освобожденным Маэлем. Другой день вместе с ним. Оно того стоит.

* * *
        Среди ночи я вдруг проснулась. Маленькая настольная лампа отбрасывала на комнату длинную тень. Ложась спать, я точно ее выключила… И тут я увидела его. Он сидел в плетеном кресле, на которое я по вечерам бросала вещи. Он сидел там, как и прошлой ночью, и смотрел на меня в свете настольной ламы. Он аккуратно сложил мою одежду и оставил на маленьком прикроватном столике.
        - Не смог заснуть, - голос у него был хриплым. Он не улыбался и выглядел немного виноватым.
        - Это сон? - Во рту у меня пересохло. - В смысле, ты - плод моего воображения? Или все взаправду?
        - Я же обещал, что больше такого не повторится, - снова без улыбки.
        - Ладно. - Я приподнялась на кровати. - Как ты сюда попал? Мы ведь на шестом этаже.
        - Через крышу.
        Теперь возник вопрос, как он оказался на крыше и как спустился с седьмого этажа, не сорвавшись. Плюс как он разбил мое окно? И все это бесшумно?
        - Мне лучше ничего не спрашивать, да? - вздохнула я.
        Наконец его губы тронула легкая улыбка:
        - Да.
        В этот миг проснулась Эванджелина. Я услышала, как она взбудораженно замахала крылышками на подушке где-то за моей спиной, а затем мимо меня пролетел белый меховой шарик. Эванджелина порхала вокруг головы Маэля, исполняя что-то вроде радостного приветственного танца. Маэль рассмеялся - как же я любила его смех. Глубокий, негромкий, грудной, совершенно непринужденный.
        - Эй, маленькая бабочка. Да-да… я тоже рад тебя видеть. Это здорово. Да, рад. Ты что-то слишком разволновалась. Час уже поздний.
        Эванджелина сделала еще один круг, затем нырнула в длинные волосы Маэля и раздула их взмахами крыльев. Маэль зажмурился, продолжая смеяться.
        Сев на кровати, я вдруг поняла, что на мне пижама с Гарри Поттером. Точнее, с его очками, молниями и зельями. Очень удобная, очень классная, но совершенно не подходящая для романтических визитов… Хотя почему это? Я никогда не спала в неглиже. Маэль, наверное, расхохотался бы, если бы я вылезла из-под одеяла в ярко-алом белье. Поэтому я откинула одеяло, решив, что достаточно сильно фанатею по «Гарри Поттеру» и могу принять Маэля в таком виде.
        Подняв голову, я заметила, что он снова за мной наблюдает.
        - Вингардиумлевиоса, - очень серьезно выдал Маэль и пошевелился, будто собираясь сдернуть с меня одеяло.
        - Эй! - подыграла я, очень обрадованная, что он знает заклинания из «Гарри Поттера». - Не подглядывай!
        Я сделала вид, будто удерживаю одеяло.
        Маэль криво усмехнулся:
        - Я хотел бы увидеть немного больше. Мне нравится.
        Я покачала головой:
        - Уж извини, это личное.
        Потерев подбородок, Маэль уставился на меня будто бы серьезно. Это давалось ему нелегко, потому что Эванджелина по-прежнему резвилась у него в волосах.
        - Так ты будешь спать с Гарри?
        - Это не то, чем кажется!
        Теперь мы уже оба рассмеялись. Вспомнив о родителях, я прижала палец к чуть поджатым губам. Я всегда запиралась, однако родители под дверью мне были не нужны.
        Мы сдавленно хихикали. Маэль вытащил из волос Эванджелину и теперь держал ее в сложенных ладонях. Он взглянул на меня, улыбаясь так тепло, что мое сердце совершило маленький кульбит.
        - Теперь мне лучше.
        Хихиканье застряло у меня в горле.
        - Тебе снятся кошмары? - помедлив, спросила я. - Из-за того, что с тобой сделали? Мучительные воспоминания?
        Маэль разглядывал Эванджелину, которая устроилась у него в ладонях. Одним длинным усиком она обвила его большой палец.
        - Не будем об этом.
        - Иногда разговоры помогают.
        Маэль поднял голову:
        - Не хочу, чтобы ты знала о подобной жестокости. У тебя чистое сердце, полное любви. Что тебе известно о зле и насилии? Я не стану тем, кто продемонстрирует тебе их. Даже рассказывать не буду. Ливия, то, что у тебя есть, - бесценно. Это стоит беречь. И я сберегу.
        Попробуй я настоять - и Маэль обо всем бы мне поведал. Однако он пытался держать меня подальше от всей этой мерзости. Как и всегда.
        - Новость, которую ты узнал в кафе, потрясла тебя.
        Он кивнул и протер глаза.
        - Прости, что сбежал. Мне казалось, что я задыхаюсь.
        - Все в порядке. Хочешь теперь об этом поговорить?
        Он просто помотал головой.
        - Где ты пропадал? В катакомбах?
        - Да. Я был там… - он отвел взгляд в сторону. - Ты знаешь, где все случилось с Агадой. Весь пол в засохших листьях плюща и пятнах крови. Это словно дежавю. Я вернулся туда, чтобы смириться со всем произошедшим. Чтобы увидеть, не осталось ли там чего-нибудь… от нее. Возможно, найти ответ на вопрос, почему она передала свои силы тебе. Но там ничего нет. Лишь опустошение и запах крови. Даже спустя столько времени я его слышу. Я сбежал оттуда сломя голову. Вообще мне хотелось оставить что-нибудь Агаде. Фигурку или какую-нибудь другую вещь, как напоминание, что она существовала. Что она не будет забыта. Но я просто ушел, не оборачиваясь. Позже я встретился с катафилами и рассказал им об одном «происшествии». Они очень впечатлились и бурно отреагировали. Я чувствовал себя последним лжецом, но таков наш удел. - Он посмотрел на меня. - Мы живем тайнами, из-за которых вынуждены лгать.
        На этих словах я осознала, что срочно должна кое-что сообщить:
        - Как насчет еще тайн?
        Взгляд Маэля прояснился. Он встал с кресла.
        - Что стряслось?
        Я рассказала ему о мойрах, о кольце и дневнике. Маэль мельком посмотрел на украшение, когда я протянула к нему руку.
        - Что сказал Гермес?
        - Нужно выяснить, почему мойры обратили внимание именно на меня, что они задумали.
        Казалось, Маэль сейчас вскочит, что-нибудь опрокинет и ужасно разволнуется. Костяшки пальцев побелели - с такой силой он вцепился в подлокотники бедного кресла. Все же его трезвый ум взял верх над темпераментом: волнение и паника здесь не помогут.
        Он глубоко вдохнул, выпустил из хватки бедные подлокотники и пристально посмотрел на меня.
        - Будем держаться Гермеса. Его план хорош, и мне нравится, что он будет тебя тренировать. Мойры знамениты тем, что плетут судьбы веками. Это не всегда кончается плохо.
        Мы взглянули друг на друга. Ясно, Маэль пытался мыслить оптимистично. Актер из него никудышный, и он об этом знает. Он снова отвел взгляд, а я посмотрела на кольцо.
        Минуты шли, мы были погружены в собственные мысли. Я вздохнула:
        - Так и будешь тут сидеть?
        Слова сорвались с губ прежде, чем я сообразила, что понятия не имею, какую альтернативу ему предложить, если он скажет: «Нет».
        - Да, - Маэль ответил быстро и однозначно. - Или ты против? Тогда я уйду. Или выключить свет? Ты знаешь, я отлично вижу в темноте. Или…
        - Нет, оставайся, - улыбнулась я. - Если сам не заскучаешь.
        - Никогда, - покачал он головой. - Мне только хочется видеть тебя. Знать, что у тебя все хорошо. Знать, что я с тобой.
        Маэль смотрел очень серьезно. Сердце у меня затрепетало. Я все никак не могла поверить, что он правда здесь. Что он снова со мной, рядом. Что нас больше ничего не разделяет. Ни мифологические границы и законы, ни страх и печаль, ни несправедливость и гнев. Я снова опустилась на подушку и натянула одеяло.
        Маэль улыбнулся:
        - Маленькая нимфа.
        Поддавшись порыву, я протянула к нему руку.
        - Садись ко мне.
        Маэль явно удивился. Он молниеносно передвинул кресло к моей кровати. Я перевернулась на бок, лицом к нему и накрыла своей рукой его. Маэль так близко… Потрясающее чувство. Кожа у него такая теплая. Хотя мы почти не соприкасались, его присутствие меня успокаивало. Я напоследок взглянула на Эванджелину. Она с комфортом расположилась на другой руке Маэля и плотно сложила крылья. Наверное, бабочка снова заснула.
        - Доброй ночи, - тихо пожелал Маэль.
        - И тебе, - прошептала я, закрывая глаза, и представила, какую чудную картину мы сейчас представляем. Юноша, черное пятно в белой комнате, сидящий в кресле, на одной руке у него спит гигантская бабочка, а пальцы другой переплетены с пальцами девушки в красной пижаме с Гарри Поттером, которая натянула одеяло до самого носа. Я улыбнулась про себя. Мне нравится эта картина.
        Глава 12
        Стратегия
        Все сидящие за столом были обижены. И виновата в этом только я.
        Джемма обиделась, потому что вчера я просто исчезла, не поделившись с ней информацией про мойр, кольцо и дневник. Джиджи - потому что, по ее словам, «никто ничего ей не рассказывает». Селки - потому что никто не захотел с ним сегодня поплавать. Ноа - потому что я испортила настроение Энко, и тот пропустил репетицию. А Эдип - потому что никто не изъявил желания съесть принесенный им куриный суп. Тиффани пришла в ярость, узнав, что мы с Джеммой сомневались, стоит ли говорить ей о моих пробужденных полубожественных силах. Скрестив руки на груди, она смотрела то на меня, то на Джемму. Лицо у нее было мрачнее тучи. Гермес обиделся, что все обиделись на меня. А может, ему просто хотелось быть в центре внимания. И не важно, чем оно вызвано - обожанием или ненавистью.
        Один Маэль, казалось, не испытывал подобных чувств. Он сжимал мою ладонь, то и дело украдкой поглядывая на Тиффани. Знакомясь, они оба вели себя очень холодно. В отличие от Энко, Маэль не сомневался в том, что их с Тиффани правда подменили. Он просто доверял мне и Гермесу. И все же Маэлю тяжело было смириться с тем, что теперь появилась эта чужая девушка, которой на самом деле принадлежала его жизнь. Она займет его место.
        Обстановку разряжала только Эванджелина и звездные гусеницы Тиффани, которые играли друг с другом прямо посередине стола. Все молча наблюдали за возней насекомых.
        - Я в обиде, - зачем-то сообщила Тиффани.
        - Прекрасно тебя понимаю, - максимально дипломатично ответила я. - Мне жаль, что мы сомневались, можно ли доверять тебе на сто процентов. Войди в наше положение.
        Но Тиффани отрицательно качнула головой и выругалась:
        - Нет, не войду. - Она бросила злобный взгляд на Маэля, наверное, считая, что он тоже виноват. - Я что, похожа на того, кто хочет погрузить мир в хаос?
        Восемь пар глаз уставились на Тиффани. Честно? В своем розовом пиджаке в цветочек, с волосами, заплетенными в косичку, она выглядела как недовольная двенадцатилетка, которой сегодня за обедом не подали на десерт шоколадный торт.
        Глубоко вздохнув, я попыталась уменьшить масштаб катастрофы:
        - Тиффи, ты дочь Аида.
        - Премного благодарствую. Ты считаешь, что я помышляю о конце света?
        - Ну… - заговорила Джиджи. Голос у нее дрожал. - Лучше осознанно заглянуть в бездну, чем случайно в нее свалиться.
        Она будто вот-вот заплачет!
        - Мне кажется… - продолжила она. - Я понятия не имею, что творилось в последние дни. Мне никто ничего не рассказал.
        Селки обнял девушку, словно пытаясь ее защитить.
        - Именно так. По-моему, это некрасиво, что вы оставили Джиджи в полном неведении, - он смотрел на меня с Джеммой.
        - Во имя всех богов! - Я вскочила. - Поверьте, за последнее время произошло столько всего… Случилось множество странностей, и порой я не знаю, кому вообще могу доверять. К тому же я боюсь, что в какой-то миг вы сбежите, решите, что это уже слишком. В конце концов, у всех вас своя жизнь. А я постоянно гружу вас этой мифологической дрянью. - Я указала на Ноа. - Вот какое тебе дело до того, что олимпийцы заточат меня, поскольку я вдруг оказалась полубогиней с необыкновенными способностями?
        - Мне есть до этого дело, потому что ты лучшая подруга Джеммы, и она будет невероятно опечалена, если ты исчезнешь из ее жизни, - как всегда невозмутимо ответил Ноа.
        Я вздрогнула. Не ожидала такого ответа.
        - Давайте прервемся, - предложил Маэль. - Позже обсудим, что делать дальше.
        - Можем поесть куриный суп, - обрадовался Эдип.
        Я пропустила его слова мимо ушей.
        - Народ, простите, что с общением все пошло вкривь и вкось. Спасибо вам, что вы сейчас здесь, и я бесконечно благодарна, что вы были рядом со мной в прошлом. Обещаю, больше такая ерунда не повторится. Будет ли это вопрос доверия, - я посмотрела на Тиффани, - или каналов связи, - взгляд на Джиджи с Джеммой. - Или эмоциональный раздрай, выливающийся в дурное настроение, - я кивнула Ноа, Селки и Эдипу. - Вы нужны мне. Вы все. Вы моя опора, моя поддержка. Поверьте.
        Следующий вопрос - тяжелый. Даже не знаю, надо ли его вообще задавать… А чего это я все еще на ногах? Я рухнула на стул: нехорошо, если они будут смотреть на меня снизу вверх, будто я здесь главная. Мы равны, мы друзья. Что-то не нравится? Любой может высказаться. Сев, я придвинула стул и снова окинула всех взглядом.
        - Мне нелегко о таком спрашивать, но все же. Вы со мной?
        Все промолчали.
        - Это совершенно нормально, если кто-нибудь скажет, что не желает принимать участие во всем этом. Что сыт всем по горло. Что это не ваша проблема. Я пойму. И не буду злиться на того, кто сейчас возьмет вещи и уйдет. Честное слово.
        Никто не пошевелился. Все сидели на своих местах и смотрели на меня.
        Наконец Джиджи тихо засопела:
        - Так ты о нас думаешь? Это снова обидно.
        Ной согласился, а Селки наклонил голову:
        - Джиджи правду говорит.
        У меня перехватило горло - я была очень тронута.
        - Обещаю, больше такого не повторится. - Я подняла глаза на Тиффани. - Будем держаться вместе. Один за всех, и все за одного. Мы защитим друг друга. Знаю, никто из вас не станет бороться между собой.
        Тиффани улыбнулась.
        - Работы предстоит много. - Я пролистала свои заметки. Почему-то все стало непонятным.
        - Приступим, - решительно сказала Джемма. - Мы просмотрим твои записи, а затем в группах распределим, кто чем займется. Заранее выяснив, кто с какой задачей справится лучше, мы со всем разберемся. Согласны?
        Никто не стал спорить. Я молча протянула Маэлю заметки. Он сделал вид, будто с трудом понимает мой почерк, а все остальные рассмеялись. Джиджи и Джемма особенно обрадовались встрече с Маэлем. Стоило тому переступить порог покерной, как они повисли у него на шее. Ноа, как всегда сдержанный, похлопал его по плечу. Непосредственный Селки представился Маэлю, и они быстро нашли общий язык. Тиффани подошла знакомиться самой последней, что к лучшему, ведь после этого настроение испортилось. Но теперь все снова стали такими же предприимчивыми, какими я их знала.
        - Отдай заметки, - в шутку потребовала я. - Невыносимо видеть тебя таким отчаявшимся.
        Снова взрыв хохота. Маэль сунул мне заметки.
        Я обратилась к Селки и Джиджи:
        - Селки, ты ведь знаешь людей из нашей команды по плаванию?
        - Разумеется. Наша школьная команда иногда соревнуется с вашей. Я знаю их всех.
        - Вот и отлично. Тогда вы с Джиджи поедете в школу. У команды по плаванию сейчас тренировка, потому что завтра у них соревнования. Значит, школа открыта. Хорошо, если у Селки получится организовать им с Джиджи алиби, мол, они пришли навестить школьную команду по плаванию. В какой-то миг Джиджи незаметно сбежит и попытается что-то разузнать о трех кухарках, то бишь трех мойрах. Насколько мне известно, у них есть небольшое помещение рядом с кухней. Там заказывают продукты и ведут бухгалтерию. Может, смотритель окажется там, и ты, Джиджи, пустишь в ход свое знаменитое очарование, чтобы выжать из него информацию о мойрах. Было бы просто супер. В пятницу мойры растворились в воздухе, и неплохо бы выяснить, действительно ли они исчезли. Или это спецэффект, созданный, чтобы меня шокировать.
        Джиджи с Селки закивали:
        - Принято.
        - Джемма и Ноа, - теперь я давала указания им. - Попытайтесь выяснить что-нибудь о исчезнувших богах. И о Гекате, конечно, тоже. Городская библиотека вкупе с интернетом - информации будет много. Нужна не инсайдерская информация, мы ищем точки соприкосновения. Что общего у всех исчезнувших? У них особые отношения с другими богами? Или они как-то связаны между собой? Они обладали схожими силами - или вовсе одинаковыми? Есть ли намеки на то, почему именно этих богов похитили? Вдруг что-нибудь подскажет, почему эти боги объединились и какие у них были цели.
        Джемма с Ноа согласились:
        - Звучит увлекательно.
        - Маэль и Гермес.
        Оба усмехнулись.
        - Маэль, для тебя самое главное - твои собственные нужды. Позаботься о своей безопасности, как ты это делал последние два дня. Пока ты побудешь в стороне, но лишь потому, что тебя по-прежнему ожидает суд.
        Гермес, который опять был одет во все черное, только поддержал меня. А вот Маэля мои слова не обрадовали.
        - А как же ты?
        В этом весь он. Никогда не думает о себе. Всегда горит желанием поспешить мне на помощь.
        - Об этом чуть позже, - улыбнулась я. - Эдип?
        Эдип устремил на меня внимательный взгляд и вытащил карандаш.
        - Напомни еще раз, кто ты такой? - полюбопытствовал Селки.
        - Защитник, - сухо ответил Эдип. - Умник с золотым сердцем. Любитель головоломок. Большой фанат ММОРПГ, особенно Karos. Очарователен и слегка таинственен.
        Я подавила смешок. Маэль усмехнулся от уха до уха, а Джиджи прикрыла рот рукой. Ее плечи тряслись.
        Но Селки не угомонился:
        - Нет, в смысле, кто ты. Из какого мифа. Ты ни бог, ни полубог, это ясно. Тогда почему ты еще не умер?
        Джиджи пихнула его в бок.
        - Да что не так? Уже поинтересоваться нельзя? Ну кто же ты?
        Эдип выпрямился:
        - Я - Эдип, царь Фив, обманувший Сфинкса и…
        - И, по всей видимости, живой, - перебил его Селки. - Ладно, спрошу еще раз. Я разбираюсь в истории. Этой истории про сфинкса в обед сто лет. Вас забальзамировали и несколько тысячелетий вы провели во сне?
        Джиджи попыталась заткнуть Селки рот. Увы, она раза в три его ниже, так что у нее не было шансов.
        - В любом случае я знаю, кто ты, - величественно изрек Эдип. - Ребенок и грубиян.
        - Вот тут не могу не согласиться, - встрял Гермес.
        Наконец Маэль сжалился и просветил Селки:
        - Эдип, как и Ливия, не понаслышке знаком с мойрами. Они втянули его в жестокую игру. Принесли ему много страданий, печали и горя. Он желал избавить себя от жизни, и мойры усмотрели в этом оскорбление всего своего дела - ткания судеб. В наказание мойры сделали его бессмертным. Он, подобно полубогам, все время перерождался, но не имел никаких сил. У Эдипа есть дар пророчества, но воспользоваться им можно только отрешившись от своего тела и духа. Тогда у него появляются силы заглянуть в будущее. Счастливый и довольный жизнью Эдип - обычный человек, который постоянно перерождается.
        Эдип неловко потупился: ему было неприятно слушать свою историю.
        Селки кивнул и снова заговорил с Эдипом:
        - Ты, простой смертный, бросил вызов мойрам? Сыграл с ними в карты?
        Эдип кивнул, не глядя на него.
        - Это реально отпад, дружище. - Перегнувшись через стол, Селки протянул Эдипу растопыренную ладонь. - Приятель, дай пять. Ты крут, правда.
        Есть у Эдипа одна особенность: его настроение менялось так же быстро, как погода в открытом море. Вот только он сидел подавленный, грустный, а теперь сиял. Он никогда не обижался и этим мне очень нравился.
        - Эдип, прошу, поройся в памяти и запиши все слухи о мойрах, которые до тебя доходили. Постараемся проанализировать, как они вмешиваются в судьбы людей. Как ими манипулируют. Кого они выбирают и почему. Ты почти такой же древний, как и боги, многое повидал. Пожалуйста, вспомни, что слышал о мойрах в течение истории. Вдруг есть какой-то шаблон, под который я подхожу. Возможно, мойры сознательно влияют на определенные исторические процессы.
        - С удовольствием, - откликнулся Эдип.
        - Тиффи.
        Она без улыбки смотрела на меня, по-прежнему скрестив руки на груди.
        - В нашу первую встречу ты упомянула о могущественном артефакте нимф. Мы до сих пор не выяснили, где он. Стоит найти его и наконец узнать, кто в моей семье передал мне силы нимфы. Может, этот артефакт способен отслеживать других нимф. Огромная просьба, незаметно проберись в библиотеку Храма обители Ночи и поищи информацию об артефакте. Понимаю, ты и так очень много для меня сделала, но будь так великодушна, узнай что-то именно об артефакте нимф. Вдруг это прольет свет на тьму. Или окажется просто кусочком пазла, которого нам недостает, чтобы увидеть весь план целиком. Окажешь мне такую услугу?
        - В Храме обители Ночи куда безопаснее, чем здесь, - заявила Тиффани. - Там у Аида нет никакой власти, а сейчас именно он представляет для меня наибольшую угрозу. - Скрестив пальцы, она будто задумалась. - Вообще, я собиралась рассказать вам все новости, которые узнала от своих звездных гусениц. Но, узнав о вашем недоверии ко мне, я решила, что мои слова не будут иметь для вас никакой ценности. Они ведь могут оказаться ложью.
        Все зароптали. Тиффани подняла руку, призывая к тишине:
        - Да-да, знаю, вы не это имели в виду. Я стараюсь понять вашу точку зрения. К тому же это ведь я к вам подошла, а не наоборот. Мне следовало предположить, что вы отнесетесь к моему неожиданному появлению скептически. И это ваше право. - Она вздохнула. - Так вы хотите услышать новости?
        Мы нетерпеливо выразили согласие.
        - Я пообещала Ливии каждую ночь отправлять своих звездных гусениц на поиски. Просто убедиться, что Ливия единственная, последняя нимфа на планете. Не знаю, в курсе вы или нет, но есть еще другие нимфы. Семь небесных нимф, называемых плеядами. Это один из пяти видов нимф. Целый вид, хотя плеяд всего семь. Еще в начале времен они были обещаны небесам. Их семеро, потому что ни у одной плеяды нет семьи. Они - девственные жрицы небес. Но именно поэтому они для нас потеряны. Плеяды принадлежат небу, их сила является частью его мощи. В Храме обители Ночи я просмотрела старые папирусные свитки и нашла несколько преданий, подтверждающих, что в эпоху богов нимфы были повсюду. В какой-то миг их участие в течение истории резко уменьшается, но непонятно почему. Прошлой ночью мои звездные гусеницы совершили интересное открытие. Они сообщили мне о женщинах, у которых неожиданно проявляются способности, похожие на способности нимф. Эти женщины слишком стары, чтобы пробудить силы. Но со вчерашнего дня что-то пытается вырваться из них. Древнее наследие, которое спало много лет. По всей видимости, прежде его что-то
блокировало. Женщины озадачены и сбиты с толку, но мои звездные гусеницы натасканы на распознавание нимф, так что сомнений нет. Что-то происходит. Являются ли эти женщины настоящими нимфами, я пока затрудняюсь сказать. Но одно ясно: с каждым часом их все больше.
        Мы дружно уставились на Тиффани, затем перевели взгляд на пять маленьких сверкающих гусениц, которые вместе грациозно прыгали кругами, одна за другой, и снова на нее.
        - С ума сойти, - наконец прошептала Джемма. - Это невероятные новости, Тиффи. Поздравляю.
        Остальные тоже выразили свое восхищение: Тиффани даже засмущалась.
        - Это случайно вышло. Всю работу сделали гусеницы. Их благодарите.
        - Тиффи, новости отличные, - одобрительно сказал Гермес. - Молодчина. Спасибо тебе от имени нас всех. Прошу, внимательно наблюдай за тем, как это будет развиваться. Не сомневаюсь, нам можно ожидать захватывающих событий.
        Тиффани кивнула и погладила одну из гусениц, удобно расположившуюся на ее ладони:
        - Само собой. Как говорится, вы помогаете мне, я - вам. Так у нас все получится.
        - А как же ты, Ливия? - спросила Джиджи.
        - Я займусь дневником прабабушки. Изучу его от корки до корки, выпишу фразы, которые еще можно прочесть. Вдруг получится что-то узнать. Она точно писала о мойрах, наверное, там будет полезная информация.
        - Когда мы снова соберемся? - Ноа посмотрел на свои часы.
        - Давайте завтра после обеда? - предложила я. - Мы все выспимся, разделим воскресный обед вместе с родителями. Так у нас будет много времени друг на друга. Что скажете?
        Все единодушно согласились. Кое-кто уже собирал вещи: ребятам не сиделось на месте, хотелось поскорее приступить к заданию. Я тоже сгорала от нетерпения, но этим вечером мне не везло. Нас пригласили в гости родственники, и поездка за город в одиночку займет почти полтора часа. Мы должны там быть к четырем часам, когда будут пить кофе, и пробудем там явно больше часа. Я надеялась, что почитаю дневник хотя бы по дороге туда в машине. Мы с Маэлем необдуманно договорились встретиться вечером. Мне казалось, что еще рано приглашать его к себе официально. Я цеплялась за мысль, что мы вернемся из гостей вовремя и у меня получится хотя бы часик погулять с Маэлем.

* * *
        Той ночью Маэль снова пришел ко мне. На этот раз он предупредил о своем визите.
        Разумеется, прежде мы с родителями вернулись из гостей, но для прогулок уже было слишком поздно. В общем, у нас с Маэлем было тайное свидание.
        Я оставила окно приоткрытым, чтобы хотя бы этим не затруднять ему головокружительное восхождение.
        Мы с Гарри Поттером в кровати корпели над дневником прабабушки, когда Маэль тенью проскользнул в мою комнату. Совершенно бесшумно.
        - Ты прямо крутой ниндзя, - сказала я, захлопнув дневник. И произвела куда больше шума, чем кувырком проникший в спальню Маэль.
        Маэль подмигнул мне, надевая толстовку:
        - Очень крутой, детка.
        При звуке его голоса Эванджелина наконец сообразила, что у нас гости. Сторожевая бабочка из нее никакущая. Выпорхнув из моего декольте, она ринулась к Маэлю. Эванджелина сразу нырнула в его волосы и зарылась в них.
        - Каким шампунем ты пользуешься?
        Маэль недоуменно приподнял брови:
        - Шампунь?
        - Да, какой марки? Какого типа? Эванджелина будто помешалась.
        - А, вот ты о чем. - Маэль поднял глаза, будто Эванджелина кружилась у него на лбу. - Понятия не имею. Какая-то ерунда для мужчин. Эффект три в одном: «Кожа, волосы и лицо» или что-то в этом роде. - Он перевел взгляд на меня. - Флакон голубого цвета, если это тебе поможет.
        Ох уж эти мужчины! Я закатила глаза.
        - Проехали. - Я указала на Эванджелину: - Хочешь взять этого ребенка на неделю? Вперед. Она без ума от тебя.
        Маэль широко улыбнулся:
        - Она со мной не пойдет. Заключим пари?
        - А я вот думаю иначе.
        Подойдя к кровати, Маэль скрестил руки на груди. Такой высокий, широкоплечий, весь в черном, он производил бы пугающее впечатление, если бы не этот безумный белый комок, резвящийся у него в волосах.
        - Ну, пари?
        - Ладно, - вздохнула я. - Но, чур, ничего противозаконного, никаких извращений и никаких куриц. Я панически боюсь их с детства, с тех пор как меня клюнули в ногу.
        - Я будто слетевший с катушек жрец вуду. Сердечно благодарю за доверие, нимфа.
        Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо из-под одеяла.
        - От тебя можно ожидать чего угодно. Это опыт, а не домыслы.
        Он рассмеялся, весело и тихо. Я старалась не обращать внимания на жар, разлившийся по всему телу. Под взглядом Маэля - смесь высокомерия, непокорности и сильнейшей страсти - я вдруг сделалась очень слабой.
        - Ну так на что спорим? - Голос у меня звучал немного смущенно.
        - Твои предложения? Чего бы ты хотела от меня?
        Класс. Все просто замечательно, но я все еще пыталась взять себя в руки под этим взглядом… нет, не так, под ЭТИМ взглядом! Не мог бы кто-нибудь одолжить мне веер? Я пожала плечами, немного ошалев:
        - Скажи сначала ты.
        - Если я выиграю, то потанцую с тобой и Гарри Поттером. Проиграю - выслежу Энко и побью за то, что он доставал тебя.
        На мгновение стало тихо. Затем я подняла указательный палец:
        - Минуточку. Я запрещаю тебе избивать Энко. Мне это совсем не нужно. И скажи на милость, что ты подразумеваешь под «потанцевать»? Перед плейстейшн? Типа SingStar?
        - Нет, типа как влюбленные. - Маэль схватил меня за палец и крепко сжал. - Можно я сяду?
        Он спросил так вежливо, будто нас только что представили друг другу наши благосклонные родители. Кстати, о родителях. Я предпочла не думать, как они разъярятся, если ночью застукают в спальне своей дочери молодого человека. Я постаралась выбросить из головы этот катастрофический сценарий и просто сказала:
        - Конечно.
        И пригласила вышеупомянутого молодого человека ко мне на кровать.
        Матрас прогнулся под весом Маэля, и я пошатнулась. Маэль выпустил мою руку, чтобы я не сломала нос о его плечо, а смогла найти опору. Он повел себя, как всегда, по-джентльменски и закрыл глаза на эту неловкую ситуацию.
        - Как дела с дневником?
        Я вздохнула:
        - Не очень. Кажется, самое интересное я нашла чисто интуитивно. А что у тебя?
        - Мы с Гермесом все внесли в протокол. К сожалению, я совсем потерял счет времени. Даты и часы каждого истязания были бы куда полезнее. Но даже без этого каталог впечатляющий.
        - А Аид? От него нет ни слуху ни духу? - Страх во мне рос, и я ничего не могла поделать. - Или от Энко?
        - Ничего от обоих. - Он сощурился. - Скажи-ка, почему ты поругалась с Энко?
        - Да ерунда. Ничего важного. Все простили и забыли. Пожалуйста, не надо искать его и устраивать из-за меня драку.
        - Разумеется, я его поколочу, если встречу. Как это принято между братьями… - он замолчал, осознав, что Энко ему не брат. Больше нет. Он тихо рассмеялся, но смех получился печальным. - Для меня он всегда будет братом. Глупо, да?
        - Энко - твой брат, - шепотом возразила я. Мы бездумно переплели пальцы. - Он всегда будет твоим братом. Истинная связь - она в сердце, а не в генах.
        Глаза Маэля расширились, серая радужка потемнела. Он молча смотрел на меня, разглядывал мое лицо, будто подмечая каждую мелочь.
        - Я так по тебе скучал, - чуть слышно признался он. - Ливия, ты даже не представляешь, как сильно я скучал.
        Я не знала, что на это ответить: все звучало банально или чересчур неподготовленно. Но мне хотелось что-нибудь ему сказать, ответить. Он по-прежнему не сводил с меня взгляда, в котором была какая-то хрупкость, уязвимость. Он не отпрянул, когда я подалась вперед. Наши губы встретились. Мое сердце, бившееся в диком крещендо, норовило выскочить из груди. Поцелуй вышел быстрым и невинным, мы едва соприкоснулись губами. Но его отголосок как огнем опалил, когда я медленно отстранилась от Маэля. Я правда это сделала. Поцеловала его. Здесь, в своей комнате, на своей кровати.
        Маэль на мгновение прикрыл глаза. Из его груди вырвался странный звук, напоминающий мурлыкание. Наконец он снова взглянул на меня, серую радужку было почти не видно из-за расширившихся черных зрачков.
        - Давай еще раз.
        В этой просьбе - не приказе - было столько тоски, что я не устояла. Снова наклонилась к нему. Он повернул ко мне голову, слегка приоткрыв рот, и сомкнул веки.
        У меня перехватило дыхание. Я видела лишь пульсирующие вены у него на шее. Неужели все происходит на самом деле? Во имя всех богов, я хотела этого, но боялась. Боялась провалиться еще глубже в это чувство, в эту привязанность, в эту страсть - и потерять Маэля снова. Мы слились в поцелуе, наши губы, казалось, идеально подходили друг к другу.
        Он снова издал тот тихий мурчащий звук, когда мы прервались. Прежде я уже целовалась с мальчиками. И с Маэлем тоже под действием амброзии. Дважды! Но этот поцелуй, безусловно, был самым будоражащим.
        Мы одновременно открыли глаза. Я смущенно отвела взгляд, придвинулась ближе к Маэлю и положила голову ему на плечо.
        Он без всякого стеснения приобнял меня:
        - Ну что, тебе еще хочется заключать наше пари?
        - Не надо никакого пари. Эванджелина в любом случае с тобой пойдет. Она тебя любит.
        Мы оба посмотрели на бабочку, которая тем временем вернулась к своему любимому занятию и катала туда-сюда ручки на письменном столе.
        - Ладно, - с этими словами я встала. - Протестируем и забудем об этом.
        Маэль тут же поднялся.
        - Знаешь, твое нежелание заключать пари я принимаю как личную обиду.
        - Ты просто ищешь предлог, чтобы побить людей.
        Он усмехнулся:
        - Ну кто-то же должен это делать.
        Я подошла к столу:
        - Скажи ей, что уходишь, и возьми с собой.
        - Она мне не дастся.
        Я настойчиво указала на гигантскую бабочку, которая с неугасающим энтузиазмом перекатывала по столу ручки от одного края к другому.
        - Эй, Эви, мне пора уходить, и сегодня ты ночуешь со мной. - Маэль похлопал по своему плечу. - Пойдешь?
        В следующую секунду бабочка уже сидела у него в волосах, в ожидании шевеля усиками.
        Мне хотелось рассмеяться в голос, но вспомнила о родителях и их чутком слухе, направленном в сторону комнаты их дочери. Вид у Маэля был уморительный.
        Мы с Гарри Поттером исполнили небольшой победный танец.
        - Ты проиграл, ты проиграл, ты просто продул…
        Маэль вытащил явно разочарованную Эванджелину и схватил меня:
        - Я не проиграл, сердце мое, я ПОБЕЖДЕН.
        С этими словами он крепко обнял меня и наклонил голову.
        Наши губы на мгновение соприкоснулись. Внутри у меня будто разбилась банка с бабочками, которые вспорхнули, пританцовывая. Губами я чувствовала теплое дыхание Маэля. Его руки держали меня в объятьях, это было так знакомо и волнующе. Я привстала на цыпочки, чтобы преодолеть последний миллиметр, разделяющий нас. Маэль еще ближе прижал меня к себе. И мы снова поцеловались. Я запрокинула голову, невольно разомкнув губы. И вздохнула, когда кончики наших языков дотронулись друг до друга. В катакомбах и в переулке за домом я целовалась с Маэлем под действием волшебной амброзии. Тогда это было что-то жадное, грубое, бесчувственное. Сейчас поцелуй получился куда лучше. Наши языки мягко сплетались вместе. Мы исследовали друг друга, неспешно, без напора. Были только мы двое и это невероятное чувство, объединяющее нас. Маэль гладил меня по спине и опустил голову еще ниже, чтобы углубить поцелуй. Я таяла. Пальцами перебирала его длинные волосы.
        И вот Маэль мягко отодвинулся от меня:
        - Слишком много одежды.
        Он стащил через голову свою теплую толстовку и бросил ее на пол.
        Мы снова соединились в долгом поцелуе, пока я не начала задыхаться.
        - Одежды все еще слишком много, - сказав так, я потянулась к его футболке.
        Маэль сдернул ее с плеч. Его раны почти зажили, ушибы и синяки побледнели. Рассматривая Маэля, я заметила вспыхнувшую над сердцем огненную корону.
        - Помнишь ту ночь, когда я пришел к тебе впервые? Ты в то время еще не подозревала, кем являешься? - с негромким смешком Маэль взял меня за руку. - И помогла мне, как сейчас, снять футболку.
        - И ты отметил меня огненной короной.
        Маэль кивнул. Поняв, что он ждет моего одобрения, я улыбнулась. Он положил мою руку к пылающей отметине. На этот раз я ощутила силу, которую она источала. Почувствовала, как Маэль передал мне частичку самого себя.
        - Я часто вспоминал то мгновение. Меня впечатлила твоя сила воли и… - он запнулся и вдруг смутился.
        - И что?
        Он поднял на меня взгляд:
        - И то, как ты без труда на меня влияешь.
        - Ну, этот талант я могу подтвердить, - я убрала руку с клейма и медленно скользнула ею по обнаженной коже Маэля, чувствуя, как тот затаил дыхание. Его тело так прекрасно. Спортивное, твердое, мужественное. Снова носить его корону было приятно. Мне казалось это не отметиной, скорее знаком привязанности. И все же у меня возник вопрос:
        - Разве это возможно? Как ты выдерживаешь этот знак Гадеса, хотя в твоих венах течет не его кровь? Она ведь не должна работать?
        - Огненная корона - отметина, которую получают все сыновья Аида. Но она есть также у Персефоны. У Оркуса, у Эриний и других низших божеств, подвластных ему. Метка никак не связана с кровным родством. Она скорее как логотип бренда, к которому мы все принадлежим, не больше.
        - Так она все равно работает?
        - По ней Аид не узнает, что я не его сын.
        - Теперь я спокойна.
        - Милая, с кем ты говоришь? - вдруг донеслось из-за двери.
        - Пап, мы тут с Джиджи болтаем! - крикнула я.
        Маэль быстро схватил футболку с толстовкой и молча бросился в сторону ванной. Затем поманил пальцем Эванджелину, и она тут же подлетела к нему. Маэль бесшумно скрылся за дверью.
        - Дорогая, отопри дверь на минуточку, мы пожелаем тебе спокойной ночи, - настаивал папа.
        Я сделала вид, что попрощалась с Джиджи, - благо, мой телефон лежал под рукой прямо на кровати, рядом с дневником прабабушки. Затем с шумом подошла к двери, открыла ее и одарила папу лучезарной улыбкой.
        - Доброй ночи, пап.
        Он пробежался взглядом по столу, на котором все еще лежала груда учебников. Я не стала ему говорить, что это были материалы для исследования моих многочисленных новых «способностей».
        - Незачем так долго засиживаться над уроками, - произнес папа с легким укором в голосе. - Завтра будет еще один день.
        - А я уже все, - радостно ответила. Плюхнувшись на кровать и скрестив ноги, я подняла телефон и дневник. - Вот, гляди, чем я занимаюсь. Почитала немного, потом поболтала по телефону. Завтра мы договорились встретиться с друзьями, поэтому я сделала всю домашнюю работу сегодня. Так что завтра у меня весь день свободный.
        - Здорово, - улыбнулся папа. Он был доволен. - Тогда оставлю тебя в покое. Не ложись слишком поздно. Доброй ночи.
        Я со своей кровати махнула рукой, подобно королеве перед двором:
        - До завтра, пап.
        Он закрыл дверь. Дождавшись, когда папа пройдет по коридору до спальни, я цокнула языком в надежде, что Маэль услышит. В следующую секунду дверь в ванную открылась. Маэль молча сделал мне знак, спрашивая, можно ли ему выйти, и я кивнула. С Эванджелиной на плече он выскользнул из ванной, закрыл дверь и обернулся ко мне. Маэль не надел футболку. Не сомневаюсь, мысли у нас сходились. Что, если бы он сел на кровать рядом со мной? Что тогда бы случилось? Чем кончилось? Я знала его всего месяца два. Два месяца, за которые он стал мне очень близким человеком. За два месяца притяжение между нами становилось все сильнее и сильнее. В эти два месяца я часто размышляла, что бы случилось, окажись мы с ним в моей спальне наедине.
        Маэль казался каким-то напряженным. Расправив плечи, он отнес Эванджелину к столу и осторожно посадил. Та сразу же принялась дальше играться с ручками. Маэль обернулся ко мне. Мы оба молчали. Наконец он указал мне на ванную комнату, в которой лежала его одежда.
        - Мне нужно?.. - он не договорил.
        Я помотала головой. Набравшись смелости, протянула ему руку. Маэль крепко стиснул зубы, мышцы на челюсти напряглись. Он скользнул по мне взглядом… мешковатая пижама… тень от бретельки лифчика…
        Я опустила руку. Момент был упущен.
        Мы смотрели друг на друга. Маэль не шевелился, и я всеми силами старалась не показать, что поняла его реакцию, что она мне не понравилась. Я прибрала на постели. Положила телефон на тумбочку, снова завязала шнурок на дневнике. Подняв взгляд, я обнаружила, что Маэль стоит рядом с кроватью. Поместив дневник на тумбочку, я вопросительно уставилась на него.
        Сердце Маэля билось так сильно, что я видела его пульсацию под ребрами. Сам он стоял неподвижно, будто обратившись в соляной столп. Я понятия не имела, что ему сказать, не знала, чего на самом деле хочу, поэтому следовала его примеру и сохраняла молчание. Нырнув под одеяло, я устроила голову на подушке и погасила свет. Вообще расчет бы на то, что Маэль исчезнет так же бесшумно, как и появился. Так я пролежала в полной темноте целую вечность. Тишину нарушала лишь Эванджелина, негромко шебуршившаяся на столе. Маэль желал остаться? Тогда почему просто не взял себе плетеное кресло? Я сама не знала, чего хотела. Чтобы он лег рядом со мной? Хотела того, к чему это бы привело? Сейчас? Позже? Однажды? Я запуталась, но в то же время тосковала по нему каждой клеточкой своего тела. Тосковала по тому, чему еще не могла дать точного названия. По чувствам, о которых только догадывалась, но никогда не испытывала. Я хотела, чтобы Маэль ушел? Хотела, чтобы он остался?
        Вдруг раздались два похожих коротких звука, происхождение которых я не смогла определить. Затем Маэль лег прямо на одеяло рядом со мной, но не вплотную. Видимо, он сбрасывал на пол обувь. В тишине отчетливо слышалось его тяжелое дыхание.
        - Как ты с этим справился? - прошептала я.
        - С чем? - Его голос звучал мрачно и хрипло.
        - С тем, что твоя мать - Никта. Подумал, что будешь делать, когда все разрешится?
        - Одно мое существование противоречит заветам темных богов. Полагаешь, они не заставят мою собственную мать убить меня?
        - Никта - твоя мать. Она скорее умрет сама, только бы с тобой ничего не случилось.
        Маэль тихо вздохнул:
        - Знаешь, прежде я много раз задавался вопросом, почему все так. Почему мне очень нравится сияние луны. Почему я встаю по ночам, чтобы читать при лунном свете. Почему мне кажется, будто ночь придает мне сил. Будто мои тени не злые. Они не похожи на порождение подземного царства. Я всегда считал себя чудаком. Мечтателем, фантазером, который за свое бесконечное существование просто начитался книжек, историй, фантастических сказок. Но теперь, вспоминая все это, я понимаю, что чувствовал. В глубине души я знал, что за этим кроется нечто большее.
        Вытащив руку из-под одеяла, я потянулась к Маэлю. Он переплел свои пальцы с моими.
        - Здесь замечательно, - негромко сказал он.
        Мои глаза постепенно привыкли к темноте. Проследив за взглядом Маэля, я посмотрела в окно на ночное небо. Луну почти не видно, но спальня была залита ее мягким светом. Я повернулась к Маэлю лицом. Он сделал то же самое. Лунный свет отражался в его глазах. Я заметила в серой радужке эти синие полосы.
        - Помнишь, ты хвалился, что у тебя в глазах - отблеск адского пламени?
        Маэль улыбнулся и кивнул:
        - Никаких отблесков нет. Ты сама мне об этом сказала.
        - Неужели в царстве Аида совсем нет зеркал?
        - Есть, конечно. И в квартире у меня есть зеркала. Но изменения в глазах зависят от душевного состояния. У одних это происходит в припадке ярости. У других - в минуты печали. А у меня - когда я смотрю на того, кто очень много для меня значит. Даже Аид за все эти тысячелетия ничего не заметил. Ни он, ни Гермес, ни кто-либо еще. Ты первая сообщила, что у меня в глазах нет огня.
        - Да, огня в них нет. - Я с улыбкой погладила его по щеке. - Есть ночное небо, Маэль. Твоя родина. Море, в котором слились синий и еще тысячи оттенков тьмы. Это прекрасно.
        Небо в его глазах взяло верх над серым. Я разглядела даже намеки на звезды, крохотные микроскопические светящиеся точечки, безошибочно узнаваемые по своему узору. Преодолев небольшое расстояние между нами, Маэль поцеловал меня. Он навис надо мной, опираясь на правую руку. Левой он гладил меня по голове. Я погрузилась в поцелуй, такой будоражащий и вместе с тем такой теплый и успокаивающий. Он заверил меня во всех чувствах, о которых я мечтала со стороны этого юноши. Поцелуй становился все глубже, Маэль вжимал меня в подушку. На этот раз было не только тепло Гелиоса, которое разливалось у меня внутри. Это тепло, от которого кружилась голова. Все было замечательно, хотелось большего.
        Разорвав поцелуй, Маэль улыбнулся.
        - О мойрах можно говорить все, что вздумается. - Он крепко обнял меня и притянул к себе. - Но я буду им вечно благодарен за то, что однажды они привели меня в катакомбы, к тебе.
        - За это я им тоже признательна, - прошептала я. - А еще за то, что они не дали тебе умереть на Олимпе.
        Маэль прижался еще ближе, хотя казалось, что это невозможно. Я дернула одеяло, и он все понял правильно. И скатился в сторону, чтобы я смогла приподнять одеяло и пустить Маэля под него. Я снова перевернулась на бок, он лег сзади и снова меня обнял. Я прильнула к нему.
        - Все будет хорошо, - прошептал Маэль. - Теперь мы снова вместе. А значит, мы со всем справимся. Я в это верю.
        Поцеловав меня в шею, он испустил глубокий длинный вздох.
        - Можно я останусь?
        Маэль не видел мою улыбку, поэтому я тихо разрешила:
        - Да, оставайся сколько захочешь.
        Мы прижались друг к другу еще теснее. В какой-то миг прилетела Эванджелина и устроилась между нами на подушке. Маэль крепко обнимал меня. Улыбаясь, я провалилась в сон.
        Глава 13
        Гефест
        Около половины третьего члены нашей команды начали стягиваться в штаб. Большинство приходили после воскресного обеда с семьей. Маэль с Гермесом и Эдипом пообедали вместе в стейк-хаусе. Утром Маэль ушел незадолго до восхода солнца. Рядом с ним я спала прекрасно: глубоко, без сновидений и чувствуя себя в безопасности, как никогда раньше. Я все еще находилась на седьмом небе от счастья.
        Гермес, одетый с головы до ног во все черное, безучастно смотрел прямо перед собой. «Нужно будет спросить у Маэля, все ли с Гермесом хорошо», - подумала я. Неужели Гермес так переживал из-за того, что случилось с Маэлем на Олимпе и что ему грозило, если суд и правда состоится? В отличие от Маэля, который всегда носил черное и смотрелся в нем совершенно обычно, Гермес уже третий день выглядел так, будто собрался на похороны. Было в этом что-то… странное.
        Сегодня Ноа привел на встречу своих мопсов, которых звали Сливка и Кекс. Селки развалился на полу рядом с песиками, и те с энтузиазмом принялись покусывать ему уши, приветствуя, будто нового члена стаи.
        Засмеявшись, Селки осторожно отцепил Кекса от уха.
        - Милашки, просто слов нет. Что это они такое делают?
        Ноа оторвался от телефона, на котором что-то печатал, мельком взглянул на Селки и сказал:
        - Пытаются тебя съесть.
        Селки резко прекратил смеяться, сел и с легким беспокойством посмотрел на Ноа, по обыкновению стоявшего рядом с Джеммой. Джемма широко улыбнулась, после чего Селки покачал головой и снова улегся между бешено скачущими мопсами.
        В какой-то момент к нам заглянул Нерей - наверное, решил посмотреть, что происходит в его бывшей покерной. Судя по всему, он услышал странное воркование, исходящее от Селки, и всерьез задумался, чем же мы занимаемся за закрытыми дверями.
        Как и сын, Нерей даже в самую холодную погоду носил шорты-бермуды и обувь без носков. Его пестрая гавайская рубашка резко контрастировала с штормом за окном. Радушно поприветствовав присутствующих, Нерей захотел переговорить со своим младшим сыном. Селки закатил глаза, но послушно последовал за отцом к выходу из комнаты.
        Вскоре к нам присоединилась Тиффани - насквозь промокшая, с темными пятнами на розовом плаще. Теперь все были в сборе. Мы, когда пришли, повесили одежду на стоящие в углу стулья. Маэль вежливо предложил взять у Тиффани плащ. Между ними царило такое ледяное отчуждение, что мне стало холодно, даже несмотря на толстый шерстяной кардиган. Сливка с Кексом подбежали к Тиффани и принялись с любопытством обнюхивать. Тиффани испуганно отшатнулась. Видимо, мопсы учуяли звездных гусеничек и захотели посмотреть, что это вообще такое. Но собаки не вызвали доверия у нашего сверхъестественного зверинца - ни Эванджелина, ни звездные гусенички не вылезли, чтобы, как обычно, поиграть друг с другом.
        Потом появился Селки с большим подносом, уставленным чашками и чайником со свежезаваренным жасминовым чаем. Джиджи открыла свою сумочку и достала разноцветные домашние макаруны. Буквально через секунду мы все столпились вокруг большого круглого стола. Селки принялся разливать чай, рассказывая всем, кто хочет слушать (и кто не хочет тоже), что сегодня на нем эксклюзивная футболка. Эту футболку выпустили в рамках промоакции диснеевской «Ариэль», причем специально для художников, задействованных в работе над мультиком. На белом фоне радостно улыбалась русалочка Ариэль, окруженная своими друзьями - рыбкой Флаундером и крабом Себастьяном. Я любила этот мультик, но считала, что ходить в такой рубашке, когда ты парень под два метра ростом, - довольно смело. Разлив чай, Селки снова вылетел из комнаты.
        Пора было начинать собрание, но теперь все как сумасшедшие набросились на макаруны. Макаруны были просто восхитительными - как, впрочем, и все, что Джиджи создавала у себя на кухне. Через некоторое время Селки вернулся с большим подносом, накрытым ярким кухонным полотенцем. Он поставил поднос на стол, но садиться не спешил. Придав лицу торжественное выражение, он огляделся и объявил:
        - Дорогие братья и сестры по оружию! Мы столько всего пережили вместе, но теперь настало время лицом к лицу столкнуться с самым страшным, что есть в Париже. А именно… - Селки выдержал паузу для драматического эффекта. - С кулинарным искусством моего отца.
        Джемма рассмеялась, а у Маэля чай носом пошел. Селки убрал полотенце, и мы все с любопытством уставились на поднос. На нем стояли чашечки с чем-то похожим на безобидный крем-брюле.
        В следующую секунду мои подозрения подтвердились.
        - Это крем-брюле по старинному семейному рецепту, - сказал Селки. - С экстрактом мифологических растений и молочком наших водных дракончиков.
        Ноа слегка позеленел, а Эдип выглядел так, будто кто-то лично оскорбил его куриный суп.
        - Это нас не убьет? - сухо поинтересовалась Джемма.
        - Разве что ваши вкусовые рецепторы, - невозмутимо отозвался Селки. - Но вы все равно должны все съесть. Скоро папа придет собирать комплименты. Думайте об этом как о плате за аренду комнаты.
        - Ну я мог бы заплатить за аренду, - протянул Гермес, глядя на крем-брюле, который отдавал странным серо-голубым блеском. - Чековая книжка у меня с собой.
        - Ешьте, - непреклонно сказал Селки, пододвигая нам чашечки. Мы разобрали десертные ложечки, но никто не отваживался попробовать первым.
        - Какой эффект у экстракта мифологических растений? - Ноа понюхал содержимое чашечки и позеленел еще больше. - Вообще-то галлюциногены - это не мое. Чтоб вы знали, меня рубит даже обычный лавандовый чай.
        Селки отмахнулся.
        - Ничего с тобой не случится. Папа кладет этот экстракт в качестве загустителя для крема.
        Маэль набрал полную ложку крем-брюле, сунул в рот и быстро проглотил. Затем лизнул передние зубы, поморщился и уставился в чашечку.
        - На вкус как мыло.
        - Ешьте, - велел Селки, не допуская возражений. - Насколько я знаю отца, он будет здесь через десять секунд.
        Мы переглянулись и схватились за ложечки. Маэль был единственным, кто все съел, и тот факт, что он не упал замертво, нас очень воодушевил. К счастью, чашечки были маленькими, и после трех ложек в них ничего не осталось. Я согласилась с мнением Маэля: на вкус крем-брюле напоминал мыло с примесью чего-то рыбного. Наверное, из-за молока маленьких водных дракончиков. Стоило об этом подумать, как к горлу подкатила тошнота.
        - Молодцы, ребята, - похвалил нас Селки, собирая чашечки.
        Нерей ворвался в комнату, словно подслушивал у двери.
        - Я тут, эм… просто проходил мимо! И решил узнать, понравился ли вам десерт.
        Все присутствующие тут же разразились бурей восторгов. Джиджи украдкой сунула в рот мятную конфетку и передала упаковку Ноа, у которого странно блестели глаза.
        Нерей обрадованно унесся прочь. Добавку он, к счастью, предлагать не стал.
        - Я тут подумал о молоке водных дракончиков, - начал было Ноа и замолчал, подавляя рвотные позывы. - Правильно ли я понимаю, что… Нет, это лучше не представлять, но…
        Гермес, который тоже позеленел, хоть и был богом, решительно перебил:
        - Слышать об этом больше не желаю. Давайте начнем, пока я не вообразил, что мне и правда плохо.
        Мы сполоснули рты жасминовым чаем, и Джиджи снова поставила на середину стола упаковку с макарунами. Какое счастье! Я проглотила макарун с ореховой начинкой, и от мыльного привкуса не осталось ни следа.
        - Кто начнет? - поинтересовался Маэль.
        Селки поднял руку и вернулся на свое место.
        - Какие новости хотите услышать первыми: хорошие или плохие?
        - Плохие, - ответил Эдип. - Хорошие обычно оказываются ложью.
        Селки окинул Эдипа сверкающим взглядом, готовясь пылко возразить.
        - Он просто пошутил, дорогой, - быстро сказала Джиджи и успокаивающе положила руку ему на плечо. - Расскажи, что мы разузнали.
        Селки тут же успокоился.
        - Итак, хорошая новость: Джиджи из этого вашего смотрителя веревки вьет! Чувак даже пустил нас осмотреть кухню - Джиджи сказала, что потеряла в столовой какую-то фигню и что ее, наверное, забрали кухарки. Теперь плохая новость: мы абсолютно ничего не нашли. И старушенции больше не появлялись. Вчера была суббота, смотритель решил, что они уехали куда-то на выходные и забыли убраться. Но брошенные тряпки с обувью указывают на то, что больше они не вернутся. Сегодня школа закрыта из-за соревнований по плаванию. Завтра - а точнее, во вторник, потому что завтра праздник - станет ясно, испарились ли мойры с концами. В общем, мы не выяснили ничего полезного, - расстроенно заключил Селки, и Джиджи утешающе похлопала его по руке.
        - Спасибо за то, что потратили на это время, - сказала я. - Послезавтра мы будем знать больше. К слову, у меня тоже никаких новостей. Я не узнала из прабабушкиного дневника ровным счетом ничего нового. Прабабушка пишет о своей жизни, о судьбах разных людей, но о мойрах упоминает лишь мимоходом.
        Джиджи ободряюще на меня посмотрела, а Маэль придвинулся поближе ко мне и погладил по плечу.
        - У нас с Гермесом тоже ничего. Мы запротоколировали все, что случилось со мной на Олимпе, но не похоже, что это повлияет на судебный процесс. Зевс молчит - скорее всего, он еще не прочитал мои показания. Пока мы топчемся на одном месте.
        В комнате воцарилась неловкая тишина. Сливка с Кексом лежали по обеим сторонам от Ноа, причмокивая во сне. И вдруг я что-то услышала - мою голову наполнили голоса, которые становились все громче и громче:
        - Ночью я читала книгу, не включая свет. Что со мной происходит?
        - Я прикоснулась к дереву в саду, и оно зацвело. Посреди осени!
        - Вчера я принимала ванну, и вода остыла. Я захотела, чтобы стало теплее, и вода нагрелась сама по себе!
        - Почему вчера мне захотелось постоять под проливным дождем?
        - Моя орхидея только что сказала, что ей нравится, когда я с ней разговариваю!
        - Кажется, я слышу шепот камней…
        - Волны на пляже пели для меня!
        - Рыбкам нужен аквариум побольше…
        - Пожалуй, скажусь-ка я больной.
        - Неужели я схожу с ума?
        - Похоже, я спятила!
        - Пожалуйста, кто-нибудь, помогите!
        Я испуганно вздрогнула, когда Маэль погладил меня по плечу.
        Все дружно посмотрели на меня.
        - Ты в порядке? - шепотом спросила Джиджи.
        - Ну вот, - с досадой воскликнул Ноа. - Селки, это все твой мифологический экстракт виноват! Посмотри на Ливию, она выглядит так, будто находится под кайфом. Уверен, ГОСТ никогда бы не одобрил молоко водных дракончиков! Мне срочно нужно…
        - Я слышу голоса, - выпалила я. - Женские голоса. Я слышу их у себя в голове. Все они говорят наперебой, как говорили раньше цветы…
        Эдип понимающе кивнул:
        - Ох, голоса в голове - это не к добру. Точно не к добру. Поверь, я говорю по своему опыту.
        Селки закатил глаза, а Гермес с Маэлем бросили на Эдипа предостерегающие взгляды.
        - Нет, правда, - сказала я. - Я знаю, что женщины у меня в голове говорят на разных языках, но все равно их понимаю. Я слышу слова, знаю, что они иностранные, но все равно их понимаю! Бедные женщины, они удивляются своим способностям. Они напуганы и не понимают, что с ними происходит.
        Тиффани подняла руку, словно на уроке.
        - С тобой уже случалось подобное?
        Опустив взгляд на кольцо, я ответила:
        - С тех пор как я надела кольцо, я уже дважды слышала женское пение. Оно было красивым, но в то же время грустным. Думаю, эти певицы заперты в ловушке. Они оплакивают потерю свободы и скучают по кому-то. Не знаю, по кому именно, но чувствую их боль. Чувствую их отчаяние и одиночество. Они поют о вечной ночи и тьме…
        Маэль остолбенел, а Тиффани удивленно округлила глаза.
        - Думаю, это созвездия, - сказал Маэль, распрямляя плечи. - Я тоже порой их слышу. В ясную ночь, когда сижу в лучах лунного света… Когда на небе нет облаков… Тогда я их слышу. Они поют красиво, но очень грустно.
        Тиффани кивнула.
        - Согласна с Маэлем. Эти печальные песнопения исходят из Плеяд. Мне тоже доводилось их слышать.
        - Хотите сказать, теперь я слышу пение небесных нимф?! Но как? Неужели благодаря силам Гелиоса? Он бог солнца и, следовательно, так или иначе связан с небом…
        - Нет, - покачала головой Тиффани. - После всего, что я узнала, уверена, что благодарить надо эту штучку, - она указала на кольцо у меня на пальце.
        Я снова посмотрела на кольцо. Оно состоит из пяти частей. Такие разные, они гармонично переплетаются между собой. Листья, капельки, цветы, звезды и тьма… Так вот в чем дело! От потрясения во рту пересохло, и я судорожно сглотнула. Листья символизируют лесных нимф, капельки - водных нимф, цветы - луговых, звезды - небесных. А простой потемневший ободок символизирует нимф гор, гротов и лощин. Пять частей - пяти видов нимф!
        Я подпрыгнула на стуле.
        - Должно быть, это кольцо пяти Истоков. Пять символов, пять видов.
        После этих слов в комнате стало очень тихо.
        - Что, прости? - переспросил Ноа.
        Тиффани пролистала свою крошечную розовую записную книжку и сказала:
        - Кольцо пяти Истоков - это легендарный артефакт, который давно считается утерянным.
        - Что эта штука может? - поинтересовался Селки. - Кроме как сводить Ливию с ума?
        - Вот почему я слышу других нимф с тех пор, как надела кольцо! - одновременно с ним воскликнула я. - Но если нимфы считаются вымершими, то почему я слышу столько голосов?
        Тиффани сосредоточенно листала записную книжку, переворачивая страницы туда-сюда.
        - Так… Где же я это видела? Для меня тема в новинку, поэтому лучше лишний раз проверить, чтобы не наговорить ерунды… А, вот, нашла. «Кольцо пяти источников считается мощным орудием, способным объединить все пять видов нимф. Оно находится в распоряжении той, кому предстоит выполнить сию задачу».
        - Кто-нибудь может объяснить, о каких «истоках» речь? - спросил Эдип. - При чем тут истоки? Я думал, нимфы заботятся о деревьях, лугах и дожде.
        - После смерти нимфы превращаются в воду и возвращаются к истокам, из которых произошли, - ответила Тиффани. - Всего истоков пять, они дали жизнь самым первым нимфам.
        - На небе истоков уж точно нет, - возразил Эдип.
        - Небесные нимфы родились здесь, на земле. Боги поместили их на небо, чтобы уберечь от чужой зависти и негодования. Четыре других вида существуют только на земле.
        - Но женщины, чьи голоса я слышу, не похожи на нимф, - заметила я. - Такое ощущение, будто они понятия не имеют, что с ними происходит.
        - Вчера мои звездные пылинки нашли еще несколько нимф, чьи силы только пробуждаются. Здесь, на земле, что-то происходит. Не знаю, с чем это связано, но скоро у нас будет столько нимф, что не сосчитать! - сказала Тиффани.
        - Значит, на самом деле нимфы не вымерли, - заключил Маэль. - Я думал, их силы не пробуждаются из-за изменений в окружающей среде. Но, возможно, эти силы просто блокировали. Теперь плотину прорвало, и женщины всех возрастов внезапно обнаруживают у себя необъяснимые способности.
        - Но что мне делать с этим кольцом? - спросила я. - Для чего оно? Можно ли с его помощью общаться с другими нимфами? Как мне позаботиться о них всех сразу?
        - Понятия не имею, - пожала плечами Тиффани.
        - И тем не менее ты разузнала много всего полезного, - одобрительно сказал Гермес. - Сейчас ты - наш самый надежный источник информации.
        Тиффани слегка порозовела.
        - Это не противоречит тому, что нам удалось узнать, - сказала Джемма. - Если проанализировать пропавших богов, в глаза бросается одна особенность: все они - небесные боги. За исключением торговца, о котором нам ничего не известно, и Гекаты. Но у нее, судя по всему, нет постоянной прописки.
        - Они с моей матерью были лучшими подругами, - сказала Тиффани. - В Храме обители Ночи у Гекаты были свои покои. Рядом с мамиными. Они были неразлучны. Думаю, можно с уверенностью утверждать, что до отшельничества Геката жила на небе.
        Ноа кивнул.
        - Так и запишем. Тогда за исключением торговца все исчезнувшие - небесные боги. Мы не нашли никаких доказательств, которые бы указывали на готовящийся заговор или революцию. За этими богами ничего подобного не водится. Все они считаются довольно миролюбивыми, поэтому не думаю, что они собираются развязать войну.
        - Моя мама ненавидит войны, - сказала Тиффани. - Она бы никогда не стала устраивать революцию. Или умышленно развязывать войну. А Селена, богиня луны, предпочитает ночами напролет сидеть на краю полумесяца и вязать. Ей нет дела до войн и заговоров. Что же касается Эос, богини рассвета, то она заботится обо всех, кто живет на небе. Разве что забывает позаботиться о себе. Эос - самая бескорыстная богиня из всех, кого я знаю. Если возникает конфликт, она тут же спешит его уладить. Собственная судьба ее не волнует.
        - Интересная вырисовывается картинка, - сказал Гермес, поставив чашку на стол. - Но возникает вопрос: какая роль в этой игре отведена мойрам? - Он посмотрел на Эдипа. - Тебе удалось что-нибудь выяснить?
        Эдип покачал головой и ответил:
        - Мойры действуют непредсказуемо. Я не смог выявить никаких закономерностей. Они - неизвестная переменная в уравнении, и это делает их опасными.
        Гермес поставил кружку с чаем на стол перед собой.
        - Итак, давайте подведем итоги. Ливия обладает кольцом, с помощью которого можно объединить всех нимф (не хочу использовать слово «контролировать», потому что оно попахивает диктатурой). Может, кольцо также является центральной точкой соприкосновения, не знаю. Как бы то ни было, благодаря этому кольцу Ливия способна слышать других нимф. Сначала она слышала Плеяд, чьи силы, как нам известно, давно пробудились. А теперь, по всей видимости, начинает слышать и других нимф, которые не знают о своих способностях. Я ничего не упустил?
        Мы с Тиффани дружно кивнули.
        - Мойры хотели, чтобы я нашла это кольцо, - добавила я. - Они встретились с моей прабабушкой и сделали так, чтобы она завещала кольцо мне. В двух прошлых поколениях у нас в семье рождались исключительно мальчики. Кольцо явно предназначалось мне.
        - Значит, эта твоя прабабушка и была последней нимфой в семье, - заключила Тиффани.
        Эта мысль мне и в голову не приходила. Меня охватило волнение. Неужели я наконец-то разгадаю тайну своего происхождения?
        - Ты уверена, Тиффи?
        - Кольцо пяти Истоков может храниться только у нимф. Это артефакт твоего народа. Его можно снять, но ненадолго, иначе он обратится в прах. Полагаю, кольцо попало к мойрам после смерти его владелицы. Возможно, она погибла во время войны. Мойры спрятали кольцо в часах, потому что хотели, чтобы оно попало к тебе. Твоя прабабушка сохранила кольцо, поскольку была нимфой. После ее смерти оно осталось в твоей семьей. В распоряжении мужчин. Мужчинам передается наследие нимф, но оно никак не проявляется. И все же с твоими отцом и дедушкой кольцо было в безопасности. В конце концов, силы у них в генах, и кольцо это чувствует. А потом оно попало в твои руки. Мойры дождались подходящего, по их мнению, момента и сделали так, чтобы ты его нашла.
        - Это огроменное кольцо и правда было спрятано в часах? - поинтересовался Селки, скептически глядя на мою руку. - В корпусе? Даже не верится. Часы у тебя с собой?
        Кивнув, я потянулась за сумочкой. Я положила детали часов в небольшой бархатный мешочек - на случай, если мы захотим их изучить, чтобы выяснить что-нибудь о кольце. Я вытащила мешочек и высыпала его содержимое на стол.
        - Кольцо сюда не влезет, - сказал Селки. - Ни за что не влезет.
        - Оно было в виде крошечного мотка золотой проволоки, - объяснила я. - Помнишь, я рассказывала?
        Селки кивнул.
        - Да, точно. Стремнота.
        Стоило мне убрать бархатный мешочек в сумочку, как мой телефон запищал, уведомляя о входящем сообщении. Я удивленно уставилась на экран: номер отправителя был мне не знаком. Помедлив, я открыла сообщение и прочитала:
        «Дорогая нимфа!
        Мы с Генриеттой будем очень рады, если ты заглянешь к нам на огонек.
        С наилучшими пожеланиями,
        Гефест, властелин кузнечного дела
        PS: Сегодня я испек свежие пряники».
        Широко заулыбавшись, я почувствовала на себе любопытствующие взгляды остальных и зачитала сообщение вслух. Ноа с Селки не поняли ни слова, Эдип - тоже и вопросительно выгнул бровь. Гермес раздраженно поморщился и полез проверять все свои пять телефонов.
        Я объяснила, в чем дело. Судя по всему, Генриетта - это тот самый подсолнух, который благодаря мне может существовать рядом с Гермесом.
        Внезапно голова снова наполнилась голосами. Пришлось очень постараться, чтобы заставить их умолкнуть. Это оказалось куда сложнее, чем заглушать голоса растения.
        - Зевсова молния! - я в изнеможении уронила голову на руки. - Я бы не отказалась от передышки. Что думаете?
        - Хорошая идея, - пожал плечами Селки. - Мы все равно ничего не можем сейчас сделать. Тиффи нарыла кучу всего, но плана у нас нет и не предвидится. Мы в подвешенном состоянии: созвездия пытаются нам что-то сказать, но мы не понимаем, что. Мойры исчезли. Непонятно, вернутся ли они в столовку или нет. Повсюду появляются потенциальные нимфы, которых Ливия почему-то слышит. Ливия стала полубогиней, но силы у нее то есть, то нет. Дело Маэля не сдвинется с места, пока Зевс не прочтет его показания. И мы до сих пор не нашли никаких следов пропавших богов.
        Тиффани грустно кивнула:
        - Это и правда вгоняет в тоску…
        Я подняла голову и сказала:
        - Что ж, по крайней мере, завтра нам не нужно в школу. - Я оглядела присутствующих и предложила: - Давайте навестим Гефеста. У него мрачновато, зато там есть красивый сад из металлолома и он печет отличное печенье. В прошлый раз он предлагал свою помощь. Кто знает, вдруг предложение еще в силе? К тому же всем нам не повредит немного развеяться. Кто со мной?
        Все, кроме Гермеса, согласно закивали.
        - Ни за что, - отрезал посланник богов, решительно забирая со стола телефоны. - Я хотел удалить Гефеста из друзей еще задолго до появления «Фейсбука».
        - Какая кошка между вами пробежала? - осведомился Селки, в его голосе булькнул глухой смешок.
        - Никакая, - кратко ответил Гермес. - Он просто мне не нравится. Я превосходный дипломат и могу позволить себе эту маленькую слабость. Я умею говорить и договариваться со всеми, умею со всеми находить общий язык, но, пожалуйста, держите Гефеста подальше от меня. От него несет горой вонючих носков, а в недрах его бороды пылится мусор со времен Троянской войны. Нет, благодарю покорно.
        С этими словами Гермес решительно встал и накинул на себя плащ.
        - В случае катастрофы звоните, не стесняйтесь.
        Эдип поднял руку и спросил:
        - Гермес, можешь подбросить меня до дома? У меня на плите томится десятилитровая кастрюля с супом. Самое время его выключить. - Эдип оглянулся на нас и добавил: - Я вас догоню. Пришлите адрес Гермеса мне на телефон.
        Кивнув, Маэль тут же принялся набирать сообщение.
        - Можно взять с собой собак? - поинтересовался Ноа, махнув в сторону Кекса и Сливки. Ох, я совершенно забыла о них!
        - У Гефеста две механические кошки, которые плюются огнем. Прости, Ноа, я совсем об этом не подумала…
        На словах «плюются огнем» Ноа громко сглотнул.
        - В таком случае мы с песиками пас, - сказал он и посмотрел на Джемму. - В пять у меня репетиция. То есть, возможно, у меня будет репетиция. Если наш вокалист соизволит-таки явиться.
        Джемма сочувственно похлопала Ноа по плечу, и тот вздохнул:
        - Надежда умирает последней. Если что, увидимся позже.
        - Позвони, когда что-нибудь прояснится, - сказала Джемма, чмокнув его в губы. - Может, я к тебе загляну.
        Тиффани поднялась на ноги, зажимая рот рукой.
        - Кажется, молоко водных дракончиков не для слабых желудков…
        - Хочешь, покажу тебе этих монстриков? - предложил Селки. - Ты же их вроде еще не видела.
        Глаза Тиффани сразу же заблестели.
        - Конечно, хочу!
        Селки вопросительно посмотрел на Маэля. Тот убрал телефон в карман и с энтузиазмом кивнул:
        - Никогда не видел их вблизи.
        - Отлично, - заключила я. - Пообнимаемся с дракончиками и отправимся к властелину кузнечного дела за пряниками. Чудесный будет денек!

* * *
        Автомобильная свалка выглядела так же мрачно и негостеприимно, как в наш с Маэлем прошлый визит. У входа нас встретили две механические кошки. Что ж, сегодня обошлось без клубов тумана, да и ворота были приглашающе открыты. Гордо вышагивая впереди, кошки провели нас к кабинету Гефеста. Олимпийский кузнец выскочил из-за захламленного стола и поприветствовал нас. Он пребывал в благодушном расположении духа - не то что в прошлый раз. Я представила своих друзей. Джемма с ее «статью амазонки» произвела на Гефеста особое впечатление. Он не отходил от нее ни на шаг, рассказывая про автомобильные запчасти, которыми с пола до потолка были завалены бесчисленные полки в коридоре. Джемма дружелюбно слушала, хотя было видно, что дышит она исключительно через рот. Джиджи несла в руках заметно подросшего котенка, а Селки почесывал его за ушками. Маэль шел рядом с Тиффани, похоже, эти двое немного сблизились. Они обсуждали разные виды тьмы и их названия. Я довольствовалась тем, что слушала их, в кои-то веки не ломая голову над многочисленными загадками, которые казались неразрешимыми.
        Тарелку со свежеиспеченными пряниками Гефест захватил с собой, потому что ему не терпелось показать мне подсолнух - Генриетту. Пока остальные восхищенно разглядывали металлический сад, Гефест провел меня к своего рода «храму», который выстроил для Генриетты. Этот «храм» стоял посреди прудика, наполненного отработанным маслом. На поверхности прудика светились светодиодные огни металлических кувшинок. Гефест потянул за одну из камышовых тростинок, и «храм» словно по волшебству переместился к берегу.
        Генриетта выглядела отлично: яркие лепестки, здоровый и сильный стебель. Стоило мне ненадолго опустить ментальные щиты, как Генриетта принялась жаловаться на котенка. Она явно чувствовала себя лучше некуда, поэтому я снова подняла щиты. К тому же голову снова наполнили женские голоса.
        Я не могла не радоваться тому, каким счастливым стал Гефест после появления Генриетты. Он вел себя куда дружелюбнее и теплее, чем во время нашего первого визита. Мои друзья забросали Гефеста вопросами о саде, и тот, казалось, почувствовал себя искренне польщенным.
        Благополучно вернув Генриетту в «храм» посреди масляного прудика, Гефест жестом пригласил нас следовать за ним и гордо сказал:
        - Я буквально только что закончил свой новый проект.
        Смотрел он при этом исключительно на Джемму.
        Та храбро кивнула:
        - С удовольствием посмотрю.
        Гефест расправил могучие плечи, отчего стал казаться еще выше.
        - Тогда следуйте за мной.
        С этими словами олимпийский кузнец принялся отпирать тяжелую дверь. Я случайно встала рядом. Гефест посмотрел на меня, смерил внимательным взглядом с ног до головы и отвернулся. Потом снова внимательно оглядел и пробурчал что-то себе под нос. Я поняла, к чему все идет. Меня охватила досада. И почему я об этом не подумала?! А вдруг Гефест почувствовал мои новые способности и сделал определенные выводы?
        Гефест продолжал возиться с замком. Маленький ключик, которым он орудовал, выглядел в его руках нелепо. Руки у Гефеста большие, мясистые, но все ими созданное выглядело тонким и изящным. Это свидетельствовало об огромном мастерстве.
        - Твои силы изменилась, нимфа, - наконец прошептал он.
        - Шептать не обязательно, - отозвалась я. - Мои друзья в курсе. Можете говорить при них открыто.
        Повернув ключ в замке, Гефест толкнул дверь и сказал:
        - Что ж, ладно. Как тебе удалось стать полубогиней?
        Джиджи у меня за спиной испуганно ахнула.
        - Честно говоря, я и сама точно не знаю. Я попыталась спасти одну полубогиню, и… что-то случилось.
        - Ничего не случается просто так, нимфа, - хмыкнул Гефест. - Ты ведь это понимаешь, да? Ты и раньше была куда сильнее обычных нимф, а теперь стала полубогиней… Может, расскажешь, чьи силы получила? Странно, но я их не узнаю.
        - Честно говоря, я и сама точно не знаю, - повторила я. - Та полубогиня умерла.
        - Полубоги просто так не умирают, - сухо усмехнулся Гефест. - Не в нашем мире.
        - Она пожертвовала собой, чтобы спасти мне жизнь.
        По Гефесту было видно: мои слова его озадачили. Он посмотрел на меня, словно раздумывая, возможно ли такое на самом деле. Потом пожал плечами.
        - Очень любопытно. Как говорится, век живи - век учись.
        Мы вошли в помещение, и я услышала за спиной восторженные ахи и охи.
        - А ты, случаем, не знаешь, кто… - начал было Гефест.
        - Это просто улет, чувак! - перебил его Селки. - Это что, вся наша Солнечная система?
        Гефест отвлекся и не закончил вопрос. Я мысленно перекрестилась.
        Маэль подошел ко мне и успокаивающе погладил по спине.
        - Успокойся и продолжай в том же духе. Если Гефест пристанет снова, уходи от вопросов. Коси под дурочку и делай вид, что ничего не знаешь о мире богов. Гефест не отличается терпением. Рано или поздно он сдается.
        Я торопливо кивнула и присмотрелась к новому творению Гефеста. Им оказался макет Солнечной системы размером примерно три на три метра. Было видно, что он целиком и полностью состоит из металлолома. Планеты крепились к тонким длинным стержням, прикрученным к двигателю, который медленно, почти незаметно для глаз двигался вокруг своей оси.
        - Перед вами точная до минуты конфигурация планет, сложившаяся на данный момент.
        - Значит, это что-то вроде часов? - с энтузиазмом спросила Джиджи. - Офигеть просто!
        Судя по виду, Гефеста переполняла гордость.
        - Я давно собирался сделать такой макет. На то, чтобы получить точную калибровку, ушла целая вечность, но было невероятно весело. Наша Солнечная система поражает воображение.
        - Просто улет, - пробормотал Селки, подходя к макету. Одна из планет была такой большой, что даже Селки, наверное, не смог бы обхватить ее руками. Каждая из планет была окрашена в свой цвет. Земля светилась голубым, Луна - светло-серым, Сатурн - красным, а кольцо вокруг него мерцало коричневым.
        Позади нас раздался шум, и в помещение вошел Эдип в сопровождении механических кошек. Эдип вручил Гефесту контейнер с куриным супом. Как ни странно, Гефест, похоже, искренне обрадовался. Они с Эдипом сердечно обнялись. Похоже, эти двое знали друг друга довольно давно.
        Гефест показал Эдипу свое последнее творение, и тот сказал:
        - Ох. - Он запнулся. - Через четыре дня наступит конец света. Кто же тогда съест десять литров моего супа?
        Мы дружно уставились на него.
        - Не хочешь объясниться, чувак? - спросил Селки, скрещивая руки на груди.
        Казалось, Эдип только осознал, что сейчас сказал. Приблизившись к макету, он присмотрелся и сказал:
        - Да, я не ошибся.
        - В календаре инков речь шла о двухтысячном, - заметила Джемма, которую было нелегко выбить из колеи. - Может, макет несколько устарел?
        Думаю, скажи такое кто-нибудь другой, у Гефеста бы от злости пар из ушей пошел. Он вздрогнул всем телом, но потом сложил руки в жесте, похожем на прием из какой-нибудь медитативной техники, закрыл глаза и глубоко вдохнул. После этого несколько раз дернул за широкую резинку у себя на запястье. Резинка ударила по коже с гулким хлестким звуком. Наверное, больно… Впрочем, этот прием, судя по всему, помог Гефесту успокоиться.
        - Мои макеты не бывают неправильными, прелестная смертная. Ты меня плохо знаешь, поэтому я прощу тебе сие необдуманное замечание. Но не сомневайся: планеты на макете вращаются вокруг Солнца с точностью до секунды.
        Джемма испуганно отступила назад.
        - Я не хотела вас оскорбить.
        - А я не хотел тебя напугать, - сказал Гефест. Похоже, он полностью успокоился. - Прошу прощения.
        - Эй, народ, - помахал рукой Селки, - не хочу мешать и все такое, но как насчет вернуться к теме? Конец света. Как-то это меня немного беспокоит.
        Мы дружно посмотрели на Эдипа. Его лицо ничего не выражало.
        - Это и впрямь очень интересно, - наконец произнес он, но понятнее никому не стало. Джиджи нетерпеливо махнула рукой, призывая Эдипа продолжать.
        Тот принялся указывать на разные планеты, словно профессор астрономии, читающий лекцию перед аудиторией студентов.
        - Примерно через четыре дня планеты нашей Солнечной системы выстроятся в очень необычном положении, - сказал он, воодушевленно сверкая глазами. - Здорово, правда?
        Селки поднял руки, словно спрашивая: «А он вообще в своем уме? Мы что, умрем?» - и огляделся. Джемма пожала плечами, Маэль только покачал головой. Тиффани подошла ко мне и испуганно схватила за руку.
        - При таком расположении планет небеса окажутся необычайно близко к Земле и подвергнут людей и богов великой опасности, - рассказывал Эдип.
        - Небеса? - переспросила я. - Зачем небесам подвергать нас опасности?
        - Ими управляет бог неба Уран, один из старейших богов. Он считается жестоким и мстительным. На протяжении всей истории боги, обитающие на небесах, не раз обвиняли его в попытках присвоить их силу. Судя по всему, он хочет стать единоличным правителем небес.
        - Если у него разборки с небесными богами, то что он забыл на Земле? - спросила Джиджи.
        - В начале мироздания они с Геей, богиней Земли и всего на ней сущего, любили друг друга. Но потом расстались. Уран до сих пор злится и хочет отомстить Гее за то, что она его оттолкнула, - пояснил Эдип и возбужденно затыкал пальцем, указывая то на одну планету, то на другую: - Через четыре дня планеты встанут так, что Уран сможет уничтожить все живое, включая саму богиню. Он старше Геи и всех известных нам богов. Старше его только Эреб - вечный мрак, появившийся до начала времен.
        - Ну конечно! - воскликнула я и взволнованно оглядела остальных. - Вот почему исчезли только небесные боги! - Внезапно у меня пересохло в горле. - Уран их похитил, чтобы они не смогли ему помешать! Возможно, ему даже удалось забрать их силы!
        Джемма скептически посмотрела на Эдипа. Похоже, она все еще отказывалась верить в услышанное.
        - Хотите сказать, что через четыре дня небо рухнет нам на голову?
        - Я не утверждаю, что это обязательно произойдет, - отозвался Эдип. - А просто указываю, что через четыре дня у Урана будут все шансы устроить катастрофу. В худшем случае мы все умрем.
        - Нужно сообщить об этом на Олимп, - сказал Гефест. - Кто-нибудь видел в последнее время посланника богов?
        - Да, буквально час назад мы вместе ели крем-брюле из молока водных дракончиков, - сообщил Селки.
        Гефест уставился на него во все глаза, но затем покачал головой, уверенный, что ослышался.
        - Я напишу ему прямо сейчас, - сказала я, доставая телефон. Какие ужасные новости!
        У меня было шесть новых сообщений. Все от Энко.
        «Надо поговорить. Дело важное. Пожалуйста, давай встретимся».
        «Я не могу написать то, что хочу сказать. Нужно поговорить лично. Ливия, пожалуйста».
        «Дай мне всего одну минуту, я должен тебе кое-что сказать. Пожалуйста, Ливия, это жутко важно».
        Я удалила все сообщения и написала Гермесу.
        Маэль тем временем принялся рассказывать Гефесту об исчезновении небесных богов. Тиффани молчала и лишь тихонечко всхлипывала. Эванджелина вылезла у меня из-под свитера, и мы принялись ее утешать. Звездные пылинки заметались по волосам Тиффани.
        Гефест зачарованно уставился на них, но ничего не сказал. Мое сообщение в «Ватсап» было доставлено в считаные секунды, и я уставилась на экран, ожидая, что Гермес тут же его прочтет. Но - ничего. Тогда я убрала телефон, обняла рыдающую Тиффани покрепче и повернулась к Маэлю.
        - Может, Гермес сейчас на какой-нибудь встрече?
        - Если и так, то мне об этом ничего не известно. Но у него несколько компаний, в какой-нибудь из них всегда может что-нибудь случиться. Хотя для воскресенья это довольно необычно. А почему ты спрашиваешь?
        - Потому что как я его ни увижу - он всегда со своими телефонами. А теперь, когда он срочно нужен, он не читает сообщение.
        Маэль вытащил из кармана телефон и поднес к уху.
        - Я ему позвоню. - Через некоторое время он опустил телефон. - Не отвечает.
        - Нам что, пора готовиться к тому, что через четыре дня мы все умрем? - спросила Джемма. Теперь ее голос звучал взволнованно. - Как, скажите на милость, мне объяснить это Ноа? А родителям?!
        Гефест по праву самого старшего из присутствующих попытался остановить панику.
        - Эдип лишь заметил, что Уран теоретически может попасть на Землю. Мы пока не знаем, входит ли это в его планы и удастся ли ему это.
        - О нет, очень даже знаем, - радостно отозвался Эдип. - В конце концов, однажды уже удалось.
        Джемма застонала и провела всеми десятью пальцами по распущенным волосам.
        - Мне нужно сесть.
        Тиффани громко всхлипнула, и Эванджелина со звездными пылинками спрятались в ее темных волосах. Джиджи присоединилась к рыданиям. Селки обнимал ее с каменным выражением лица.
        - Из тебя что, каждое слово клещами надо тянуть? - спросил Маэль, повернувшись к Эдипу. - Что однажды уже удалось? Кому удалось? Как насчет рассказать все, что знаешь? Это чрезвычайно ускорит любые контрмеры, которые могут потребоваться.
        - Не понимаю, как можно не знать собственной истории?! - раздраженно отозвался Эдип. - Всем известно, что в начале времен Уран заключил Гею в крепкие объятия. Небеса приблизились к Земле. Настолько приблизились, что чуть было не раздавили. В итоге Гея попросила своих детей оттолкнуть его. Не так уж давно это было! В то время, когда Уран приблизился к Гее и обнял так крепко, что ей с трудом удалось выжить… В то время расположение планет было таким же, каким будет через четыре дня. Если, конечно, эта модель точна.
        - Мои модели всегда точны, - снова начал закипать Гефест.
        - Будем считать, что модель настолько идеальна, насколько выглядит, - прервал их Маэль. - Гефест знает свое дело и выполняет его с профессиональной точностью. Он славится своими конструкциями. Думаю, следует исходить из того, что модель дает верное представление о положении дел. Итак, Эдип, насколько все серьезно?
        - Уран не может не знать о том, какие возможности открывает такое расположение планет. Более того. Можно с уверенностью предположить, что он попробует снова. Он так и не забыл обиду, которую нанесла ему Гея. Кроме того, в древних писаниях рассказывается о том, что Уран завидует олимпийским богам. Завидует тому, что их почитают и им поклоняются. Урану неведомо и то и другое. Если хотите знать мое мнение, то через четыре дня Уран снова попытается обнять Гею. Думайте об этом как о вечной тьме, что накроет землю. Солнечный свет будет скрыт небосводом. Все живое погибнет.
        Теперь всхлипывала даже Джемма.
        - Я должна позвонить родителям, - сказала она, доставая телефон. - Я должна позвонить Ноа…
        - Погоди, - поднял руку Маэль, останавливая ее. - Погоди, Джемма. Не торопись. Если история меня чему и научила, так это тому, что любую катастрофу можно предотвратить. Большинство бедствий возникает из-за незнания, невежества или того и другого сразу. Мы же готовы встретиться с ним лицом к лицу. Мы не знаем, что нас ждет, но сделаем все возможное, чтобы это остановить. Каждый из присутствующих сделает все возможное. К тому же однажды Уран уже потерпел поражение, - сказал Маэль и посмотрел на Эдипа. - Как Гее удалось его одолеть?
        - Первые потомки Геи и Урана были чудовищами. Созданиями столь огромными, ужасными и уродливыми, что Уран едва мог на них смотреть. Гея была несчастна, потому что, как и любая мать, любила своих детей. Когда Уран воспользовался расположением планет и подобрался к Гее так близко, что чуть не раздавил, та послала этих детей противостоять отцу. Они не могли его убить, поскольку стояли ниже в иерархии, но вместе им удалось оттолкнуть его от матери. Никто из этих чудовищ не выжил. Все погибли, сражаясь за свою мать.
        Плечи у Маэля обреченно опустились. Не отпуская Тиффани, я подошла к нему. В это мгновение мне нужно было, чтобы он был рядом.
        - Иными словами, это нам ничего не дает, - заключил Маэль.
        Эдип кивнул:
        - Сейчас Уран стал куда могущественнее, чем раньше. Ну если исходить из предположения, что он похитил небесных богов и забрал себе их силы.
        Тиффани зарыдала еще громче.
        - Откуда он черпает энергию? - поинтересовался Маэль.
        - Из богов, обитающих в его владениях, то есть на небесах. А еще - из созвездий.
        - В том числе Плеяд, - сказала я. - Значит, он черпает энергию из Плеяд?
        Эдип кивнул:
        - Ну да, ведь созвездия тоже обитают на небесах. Когда Уран принимает человеческую форму, они выглядят как живые татуировки у него на теле. Небо - не статичная роспись над головой. Даже созвездия движутся. Мы не замечаем этого, потому что с Земли они кажутся нам маленькими точками света. На самом деле они полны жизни. Стрелец, Большая Медведица, Малая Медведица, семь небесных нимф… Они могут свободно передвигаться по небу, но не могут сбежать от него. Уран об этом позаботился. В конце концов, они делают его могущественнее. Он вытягивает из них силы, чтобы стать сильнее.
        - Раз Уран похитил небесных богов, можно предположить, что, несмотря на расположение планет, для нападения на Землю требуется много сил, - сказала я, обернувшись к Маэлю. - Похоже, Уран систематически пытается стать сильнее. Иначе зачем рисковать, что его обнаружат? Зачем рисковать, что его план разгадают еще до того, как он успеет претворить его в жизнь, как это сделали мы? Зачем все это… если, конечно, Уран не зависит от сил других богов и созвездий?
        - Хочешь сказать, что в одиночку он на такое не способен?
        - Звучит правдоподобно, - сказал Гефест и посмотрел на Эдипа. - Что скажет специалист?
        - Тогда, в начале мироздания, на небе было куда больше звезд, чем сейчас. Куда больше созвездий, чем сейчас. Но, как всем вам известно, со временем звезды тускнеют и гаснут. С научной точки зрения звезды - это огненные шары, но для нас это означает смерть живого существа. В настоящее время созвездий почти не осталось. Да, я считаю, что Урану нужны все силы, которые только можно достать. Без чужой помощи он не сможет напасть на Землю.
        - А давайте поболтаем с Геей! - предложил Селки. - Конечно, она моложе Урана и не может его убить, но вдруг у нее затесалась парочка монстриков?
        - Гея перестала выходить на связь после того случая с Ураном, - тихо сказал Гефест. - Грустно, но так уж оно есть.
        - Надо предупредить других небесных богов! - воскликнула я. - Тиффи, без твоей помощи не обойтись! Нам нужны имена всех оставшихся небесных богов. Всех, даже второстепенных. Возможно, даже полубогам угрожает опасность, а значит, тебе больше нельзя возвращаться в Храм обители Ночи. Это слишком опасно. Пообещай мне, что останешься здесь, на Земле. Побудь со своими смертными родителями и не привлекай к себе лишнего внимания. Если боишься, то можно отправить тебя на ночь к Гермесу. Он сможет тебя защитить.
        Тиффани уставилась на меня мокрыми от слез глазами. Она так растерялась, что не знала, как ответить.
        - Я не… Я не знаю… - наконец пробормотала Тиффани.
        - Лучше отвезти ее сразу к Гермесу, - предложил Маэль. - Тиффи, ты сможешь уговорить родителей, чтобы тебе разрешили переночевать у подруги? Тем более что школы завтра нет.
        - Конечно, - ответила Тиффани. - Это не составит труда. Родители знают Ливию и Джиджи с Джеммой.
        - Хорошо. Тогда скажи, что переночуешь у меня, - велела я. - Я буду сторожить домашний телефон на случай, если они позвонят. И не бойся, с Гермесом ты будешь в полной безопасности. Пожалуйста, составь список всех, кто живет на небесах и кого ты сможешь вспомнить. В первую очередь тех, кому грозит опасность. Гермес найдет способ известить Храм обители Ночи о происходящем. Олимп должен сразу отреагировать. Кто самый могущественный бог на небе после Урана?
        - Гелиос, бог Солнца.
        - Ты знаешь его? Знаешь, где он находится?
        Тиффани покачала головой.
        - Мой мир - мир ночи. Моя мать, ну, приемная мать… - Она мельком взглянула на Маэля. - Она богиня ночи. Мы не имеем отношения к дню. Перед появлением Гелиоса наступает время Эос, богини рассвета. Ее я знаю, но она тоже бесследно исчезла. Как и моя мать. Я никогда не встречалась с Гелиосом. Думаю, его сияние превратит нас, ночных богов, в прах, - сказала Тиффани и грустно рассмеялась.
        - Хорошо. Тогда оставим это Гермесу, наверняка тот сможет связаться с Гелиосом. Гелиос должен найти себе безопасное место.
        Так странно слышать, как другие говорят о боге, чьи способности я получила… Интересно, почувствую ли я, если с Гелиосом что-нибудь случится?..
        - Значит, план в том, чтобы опередить Урана и попытаться его ослабить? - спросила Джемма. - Эвакуировать небо? Это наш план?
        - Мама однажды сказала, что большую часть сил Уран черпает из созвездий. Другие боги могущественны, но их силы имеют свои особенности, которые трудно передать кому-то другому. Созвездия, в свою очередь, являются частью Урана. Отнять их у него - все равно что вырвать из его тела кусок плоти. Останется кровоточащая рана.
        - В таком случае давайте сосредоточимся на созвездиях, - предложила я. - Как нам это сделать, чтобы Уран ничего не заметил?
        - Созвездия не могут убежать, - тихо сказала Тиффани, вытирая мокрые от слез глаза розовым платочком. - Они дают ему большую часть силы, и поэтому он связал их с собой. Уран жесток, поверьте, Плеяды давно бы сбежали, если бы могли. Но они - семь самых могущественных звезд на его небосводе. Он сторожит их как зеницу ока.
        - Если нам удастся освободить Плеяды, - вслух принялась размышлять я, - как думаете, у него будет достаточно сил, чтобы осуществить свой план?
        - Плеяды дают Урану больше силы, чем все боги, вместе взятые. Думаю, что без них он станет куда слабее. Трудно сказать, остановится ли он, но попробовать стоит, - произнес Эдип и огляделся. - Если кто-нибудь из присутствующих знает, как похитить созвездие с небосвода кровожадного бога неба, то самое время сказать.
        Все растерянно молчали. Джиджи перестала плакать и цеплялась за Селки. Джемма решительно вздернула подбородок.
        - Мы с Ливией поговорим с Гермесом, - сказал Маэль и посмотрел на меня.
        Я согласно кивнула и обратилась к нашим друзьям:
        - Пожалуйста, не привлекайте к себе лишнего внимания. Это для вашей же безопасности. Никаких одиночных вылазок, никаких расследований. Сделаем вид, что ничего не знаем. Тиффи, пожалуйста, держись подальше от Храма обители Ночи. Сейчас там слишком опасно.
        - Хорошо, - тихо откликнулась Тиффани. - Я просто подожду звонка Гермеса.
        - Отлично, - кивнула я. - Гефест, знаю, ты хочешь помочь, но, пожалуйста, не предпринимай никаких серьезных действий, не сообщив нам. Пока мы не знаем, можем ли спасти Плеяд от Урана, поэтому каждое неверное движение может оказаться роковым. Наше единственное преимущество в том, что Уран, судя по всему, считает, что никто не разгадал его план. В конце концов, наша команда более чем необычна. Мы знаем такие вещи, которые не все боги знают. Среди нас боги небес, рек и подземного мира, нимфа, вымершие насекомые и исключительно умные друзья, - я посмотрела на Джиджи и Джемму. - Думаю, с нашей командой психов никто не сравнится. Пожалуйста, постарайтесь сохранять спокойствие. Скорее всего, сегодня ничего особенного не произойдет. Потом у нас остается три дня. Три дня могут быть невероятно долгими. Если мы не найдем решение сразу, то, может, нам поможет совпадение, о котором мы еще не знаем. Не думаю, что мойры переплели нити наших судеб ради того, чтобы через три дня мы погибли.
        Остальные согласно закивали. Похоже, мой аргумент про мойр показался довольно убедительным.
        - Встретимся завтра утром в нашем штабе. К тому времени мы будем знать, что думает о происходящем Гермес и как отреагирует на все Олимп. Тогда и попробуем придумать план.
        Эдип подошел к Тиффани и объявил:
        - Я провожу дочь Ночи до дома. Так, на всякий случай.
        - Большое спасибо! - радостно улыбнувшись, отозвалась Тиффани.
        - Ноа переночует сегодня у меня, - сказала Джемма. - Мои родители только что написали, что не против. Он придет ко мне после репетиции. По крайней мере, так я смогу за ним присмотреть.
        - А что насчет тебя, Кексик? - спросил Селки.
        Джиджи покраснела как маков цвет.
        - Мои родители ни за что не разрешат…
        - Я все равно буду рядом, - твердо сказал Селки.
        Мне не составило трудности представить, как он всю ночь будет патрулировать улицу перед домом Джиджи - с мрачным лицом и в футболке с Ариэль. Как полицейский под прикрытием, у которого слабость к диснеевским мультикам.
        Настроение стало еще хуже прежнего. Всем хотелось побыть одним и собраться с мыслями, но, несмотря на это, расстаться нам было трудно.

* * *
        С тех пор как мы ушли от Гефеста, никто не сказал ни слова. В метро молча сидели рядом с окаменевшими лицами. Ничего удивительного, учитывая, что мы узнали, что жить нам, скорее всего, осталось всего четыре дня.
        Выйдя из метро, я с удивлением посмотрела на небо. Сегодня весь день было пасмурно, но я все равно заметила, что что-то не так. Слишком темно для этого времени суток. Маэль принялся осматриваться по сторонам - от него не укрылась моя тревога, - но остальные были так заняты своими мыслями, что ничего не заметили. От плохого предчувствия у меня заныло под ложечкой, но я ничего не сказала.
        Мы с друзьями распрощались и разошлись.
        Некоторое время мы с Маэлем молча смотрели им вслед. Дождавшись, пока все уйдут, Маэль повернулся ко мне и велел:
        - Выкладывай, что там у тебя.
        - С Гелиосом что-то случилось. С тех пор как мои силы пробудились, я вижу солнце иначе, чем раньше. Но сейчас я ничего не вижу. Разве что едва заметное свечение. Эхо, остаточная энергия, не знаю. Сила, с которой Гелиос обычно управляет солнцем, полностью исчезла.
        - Проклятие! - выругался Маэль, приобнимая меня за плечи. - Как думаешь, Уран похитил и его?
        - Скорее всего, - ответила я и снова проверила телефон. - Почему Гермес не отвечает? Не понимаю!
        - Пойдем, я тебе кое-что покажу.
        С этими словами Маэль взял меня за руку и повел по извилистым улочкам Парижа. Что он задумал?.. Мы шли около четверти часа, пока не оказались на знаменитом кладбище Сен-Жермен. Я знала, что на этом кладбище похоронены многие выдающиеся личности, и давно хотела здесь побывать. Но сейчас, пожалуй, не самое подходящее время для экскурсии…
        Через некоторое время Маэль остановился. Я проследила за его взглядом и увидела знакомую фигуру, одетую во все черное. Гермес. Его плечи чуть подрагивали.
        - Что он делает? - поинтересовалась я.
        - Здесь похоронен Реми. Гермес платит за его могилу и за то, чтобы за ней ухаживали. Они были вместе, пока Реми не умер.
        - Знаю, - ответила я.
        Маэль вопросительно посмотрел на меня, и я рассказала ему о нашем с Гермесом разговоре.
        Во взгляде Маэля промелькнуло удивление.
        - Гермес редко об этом рассказывает.
        Гермес тем временем присел и, опустив голову, положил руку на надгробие. Плечи у него задрожали еще сильнее.
        - Нам пора, - сдавленно сказал Маэль и запнулся, будто у него встал ком в горле. - Гермес бы не хотел, чтобы мы его таким видели. Я просто не понимаю, почему он вдруг снова погрузился в такую безнадежную скорбь.
        - Может, сегодня особая дата?
        Развернувшись, мы направились к выходу с кладбища. Маэль шел, погруженный в глубокие раздумья.
        - И правда! Они встретились в начале ноября тысяча девятьсот восемнадцатого года, всего за несколько дней до окончания Первой мировой. Ровно сто лет назад! Я тогда жил в Италии, а Гермес частенько мотался по делам в Париж. Боги готовились к переезду во Францию по истечении трехсот лет. Помню, Гермес тогда был сам не свой. Потом он рассказал, что увидел Реми в каком-то кафе и тут же влюбился в него по уши. - Маэль приобнял меня за плечи. - Гермес убегал от своих чувств вплоть до тысяча девятьсот двадцать третьего, когда они начали встречаться. Это случилось вскоре после моего переезда в Париж. - Маэль помолчал и едва слышно сказал: - Гермес очень любил Реми. Мне больно видеть его таким.
        - Мне тоже, - отозвалась я, прижимаясь к Маэлю. - Когда я впервые встретила Гермеса, я и представить не могла, что в душе он так сильно страдает. Он всегда выглядит таким веселым, счастливым и жизнерадостным…
        - Гермес - прекрасный актер. После смерти Реми он с головой ушел в работу. Ты и сама видела - Гермес работает, пока не свалится. Так он пытается забыть о прошлом. К тому же ему нравится его работа, не только в мире людей, но и в мире богов. Никогда бы не подумал, что через сто лет после первой встречи с Реми он снова впадет в тоску. Впрочем, я все понимаю. Встреча с Реми проняла его до глубины души. Гермес по сей день заглядывает в компьютерный магазин, в котором когда-то находилось то кафе. Это место много для него значит.
        - Когда они познакомились?
        - Ну, точной даты я не знаю. Первая мировая закончилась одиннадцатого ноября, а познакомились они несколькими днями позже.
        Я подумала о том, что если бы нам не удалось спасти мир от Урана, то через четыре дня наступит конец света и Гермес не доживет до годовщины их с Реми встречи.
        - Давай еще немного погуляем, - предложил Маэль, отвечая на невысказанный вопрос у меня в глазах. - Потом я снова попробую дозвониться до Гермеса. Скажем, что мы поблизости. Вряд ли Гермес решит, что мы его видели. - Маэль возился со своим мобильным телефоном свободной рукой. - Надеюсь, сейчас он ответит.
        Я затаила дыхание. В конце концов, нам срочно нужно было рассказать обо всем Гермесу. В этот раз нам повезло. Маэль изобразил удивление, когда Гермес сказал ему, где находится.
        - А, ну круто. Мы тут совсем рядом. Да, давай встретимся. Да, я знаю, где это. Мы стоим прямо напротив, - сказал Маэль, закончил звонок и посмотрел на меня. - Гермес хочет зайти туда за кофе, - он кивком указал в сторону элегантной кондитерской, витрины которой были уставлены соблазнительными сладостями разных цветов.
        - Стало известно еще об одном пропавшем без вести боге, - объявил Гермес вместо приветствия. Его глаза покраснели от слез, но мы с Маэлем сделали вид, что ничего не заметили.
        - Вы про Гелиоса?
        - Мне очень жаль, - Гермес посмотрел на меня с искренним сочувствием. - Я только что об этом узнал.
        - Нам надо поговорить. Давай присядем, - сказал Маэль и махнул в сторону столиков перед кондитерской. На улице было прохладно, поэтому почти все оказались свободны. Только за одним, стоящим дальше всех, сидел мужчина с ноутбуком. Мы сели как можно дальше от него. Заморосил дождь, и Гермес приподнял ворот пальто.
        - Итак, что за спешность? Гефест что-то натворил?
        - Нет, - отозвался Маэль. - Напротив, благодаря ему мы заметили кое-что страшное.
        После этих слов Гермес весь обратился в слух. Подошел недовольный официант, посмотрел на нас как на психов - мол, только ненормальные будут добровольно сидеть на улице в такую паршивую погоду - и дрожащими пальцами записал наш заказ.
        Стоило официанту уйти, как Маэль посмотрел на меня, словно предлагая начать первой. Я собралась с силами и начала рассказ. К тому времени как я договорила, руки у Гермеса дрожали, как у замерзнувшего официанта. По спине пополз липкий страх - я впервые видела, чтобы Гермес, вездесущий посланник богов и главный советник Зевса, не знал что сказать.

* * *
        Той ночью мы с Маэлем просто лежали рядом, крепко сжимая друг друга в объятьях.
        Чуть раньше мы создали групповой чат в «Ватсапе», в котором должны отмечаться о том, что живы и здоровы. После одиннадцати сообщения стали приходить все реже и реже - большинство из нас отправились спать. У меня же сна не было ни в одном глазу. Реакция Гермеса меня напугала и удивила. Проглотив эспрессо, тот исчез, и нам пришлось написать в «Ватсап», чтобы напомнить о его ночной гостье. Потом мы узнали, что Гермес отправился прямиком на Олимп, но он не сказал нам, к чему это привело. Возможно, уже сидел на каком-нибудь совещании. Возможно, на Олимпе уже организовали фонд по спасению мира.
        - Постарайся немного поспать, - через некоторое время прошептал Маэль, поглаживая мою голую руку. Благодаря маме футболка с Гарри Поттером отправилась в стирку, и я надела другую - светлую, однотонную, с более короткими рукавами.
        - Я здесь, я позабочусь о тебе.
        - Разбудишь меня, если появятся новости от Гермеса?
        - Конечно, - сказал Маэль, откинул мои волосы и нежно поцеловал меня в шею.
        Я была уверена, что не смогу уснуть перед лицом надвигающейся опасности, но потом усталость взяла верх, и я сама не заметила, как провалилась в сон.
        Проснулась я уже на рассвете. Маэль слегка ворочался на кровати. Вскоре я услышала, как он пошел в ванную и почистил зубы. В одной из своих многочисленных косметичек я нашла гостиничную зубную щетку.
        - Подожди, не уходи, - прошептала я, услышав, как он шуршит одеждой. - Побудь со мной еще десять минуточек.
        Тихо рассмеявшись, Маэль лег рядом со мной. Он всю ночь спал в джинсах и футболке, хоть я и предлагала ему раздеться.
        Маэль притянул меня к себе и поцеловал в волосы. Эванджелина, казалось, все еще крепко спала в изножье кровати. Через некоторое время я отстранилась от Маэля и скатилась с кровати.
        - Теперь мне тоже нужно в ванную…
        - Обещаю, я все еще буду здесь, когда ты вернешься, - улыбнулся Маэль.
        Я пошла в ванную и быстренько почистила зубы. Потом вернулась в кровать и повернулась к Маэлю лицом.
        - Ты обещал разбудить меня, когда будут новости от Гермеса.
        Маэль нашарил телефон у себя за спиной.
        - Гермес пока не писал.
        - Как думаешь, это хороший знак?
        - Подозреваю, что у него была бурная ночка на Олимпе. Организация конференций, составление планов, возможно, даже активировали небольшую группу богов, которые бы присоединились к нам в битве. Доверься ему.
        - Он вел себя так странно, когда мы рассказали ему о происходящем.
        - Наверное, он в раздрае из-за Реми.
        - Мы не можем ему как-нибудь помочь?
        Маэль нежно погладил меня по щеке.
        - Ты очень милая. Но Гермесу не нужна помощь. Если попробовать его развеселить, он только рассердится. История с Реми сильно на него повлияла. Ему и раньше случалось влюбляться, но такого, как с Реми, он никогда не испытывал. Поначалу он сопротивлялся этим чувствам как мог, но потом уговорил себя помочь Реми с работой - организовал выставку его картин, сделав их доступными для широкой публики. Затем уговорил себя помогать Реми деньгами, потому что тот мало зарабатывал. Затем поселил Реми к себе, чтобы тот жил и работал в хороших условиях. Потом они начали вместе готовить, каждую ночь спали в одной постели, а Гермесу все было мало. Поверь, он до последнего отказывался влюбляться, но Реми не оставил ему выбора. Знаешь, есть такие пары, которые просто созданы друг для друга. Которые должны быть вместе вопреки гласу разума и всем трудностям. У Гермеса с Реми была любовь, которая встречается раз в сотню лет. Думаю, Реми был любовью всей его жизни. Гермес никогда не сможет, да и не захочет его забывать.
        - Я и не говорю, что он должен его забыть! Просто…
        - Я понимаю, что ты хочешь сказать. Знаю, ты хочешь ему помочь. Но он этого не хочет.
        - Хорошо, - покорно кивнула я.
        Маэль убрал волосы с моего лба.
        - Что бы ни случилось, все будет хорошо. Мы со всем справимся, и Гермес справится, и наша команда тоже справится.
        Я не смогла сдержать улыбку.
        - Ты говоришь так уверенно, что нельзя не поверить.
        - Ну ты должна мне верить, - сказал он с ухмылкой. - Я же твой парень.
        Я почувствовала, как от смущения у меня вспыхнули щеки. Маэль и правда мой парень. Он лучше всех. О таком парне можно только мечтать.
        - Как думаешь, десять минут уже прошли или нет? - спросила я, придвинувшись ближе.
        - Нет. Прошло не больше минуты, - прошептал Маэль и кивнул в подтверждение своих слов. Конечно, мы оба знали, что десять минут давно прошли.
        - Еще рано, но скоро станет светло, - сказал Маэль, мельком взглянув в окно. - Если не собираешься приглашать меня на завтрак с родителями, то я пошел.
        Я тяжело вздохнула. Мне не хотелось его отпускать. С другой стороны, я не хотела, чтобы пошли разговоры о юноше, одетом во все черное, который забирается на крышу семиэтажного дома.
        - Еще минуточку, - прошептала я и придвинулась так близко, что наши с Маэлем тела соприкоснулись.
        - Не надо, - хрипло прошептал Маэль. - Или я не смогу уйти.
        Я поцеловала Маэля в последний раз - долго, нежно - и отпустила его.
        Что ж, по крайней мере, на моей подушке все еще остался его запах…
        Глава 14
        Вечный мрак, обитающий меж миров
        Около одиннадцати утра мы с Маэлем встретились в нашем штабе. Погода к тому времени испортилась окончательно. В человеческом мире никто не заметил отсутствия бога солнца, но я чувствовала: оставшаяся от него энергия потихоньку рассеивалась. Еще немного - и дни станут беспросветно серыми. Похоже, этой ночью все спали плохо. Мои подруги со своими половинками пришли одновременно, следом появился Гермес, он привел с собой Эдипа и Тиффани. Голоса, которые я слышала благодаря кольцу, звучали все требовательнее, и отключать их становилось все труднее.
        Ситуация стала еще хуже, когда Гермес поделился с нами последними новостями:
        - Дела обстоят не лучшим образом. Я попросил аудиенции у Зевса и устроил так, чтобы на ней присутствовала часть олимпийцев. Избавлю вас от подробностей - едва ли вам интересны все вопросы, которые были вынесены на обсуждение. В общем, кончилось все тем, что мне никто не поверил. Более того - Зевс заявил, что это я похитил небесных богов, поскольку втайне стою за планами Маэля. Я едва успел покинуть Олимп, пока меня не арестовали. Теперь я официально в бегах. Известие об исчезновении Гелиоса стало для Зевса последней каплей, чаша его терпения переполнилась. Меня бы арестовали на месте, если бы я не сбежал с помощью своих крылатых сандалий.
        Гермес говорил по-деловому и совершенно бесстрастно, точно робот. Казалось, он уже смирился с тем, что ничем хорошим происходящее не закончится.
        - И что теперь? - поинтересовался Селки. - Мы попрячемся по норам и ничего не будем делать, а ты рванешь на Карибы, пока тебя не упекли в тюрягу?
        Гермес передернул плечами. В черной рубашке он казался еще стройнее. С его пальцев снова исчезли все кольца.
        - Опасность угрожает не только Земле, но и Олимпу с Тартаром. Эта проблема в равной степени касается как людей, так и богов. Зевс ведет себя невежественно и высокомерно. Это просто невыносимо. Зевс тянет за собой в пропасть всех нас. У меня даже мелькнула безумная мысль, что он ждет, когда же все закончится. Он устал и раздражен. Ему уже давно надоели как вечная жизнь, так и весь этот цирк.
        - На помощь Олимпа рассчитывать не приходится. Значит, будем действовать самостоятельно, - сказал Маэль. - Я никогда не полагался на других богов - за исключением тебя, Гермес. Все они одиночки. Готов спорить, Олимп не в восторге из-за того, что у нас собралась такая разношерстная компашка. Богам несвойственно объединяться. Это не в их природе. Думаю, пора перестать оглядываться на остальных. Давайте рассчитывать исключительно на себя и свои силы. Попытаемся спасти то, что еще можно спасти.
        - Я согласна с Маэлем, - сказала я. - Давайте не будем полагаться на чужую помощь. Итак, первый вопрос на повестке дня: как нам уменьшить силу Урана? Уменьшить настолько, чтобы он не смог напасть? Вчера мы уже выяснили, что, скорее всего, именно Плеяды - основной источник, из которого он черпает энергию. Но как их освободить? И как сделать так, чтобы повелитель небес ничего не заметил?
        Ноа, который в этот раз пришел без собак, закрыл глаза руками.
        - Я, наверное, пойду домой, спрячусь под одеялом и посмотрю, что будет. Сколько ни пытаюсь, никак не могу представить, как мы будем снимать звезды с неба, - сказал Ноа, положил руки на стол и со вздохом уронил голову. - Извините, ребята, но я выхожу из игры.
        - Ты выйдешь из игры тогда, когда я скажу, дорогой мой, - отозвалась Джемма, похлопав его по затылку.
        Ноа сделал глубокий вдох.
        - Как скажешь, милая. Как скажешь.
        Селки усмехнулся и заметил:
        - Если бы я хотел снять кого-нибудь с высокого места, то притащил бы лестницу или веревку, по которой можно спуститься.
        Маэль медленно кивнул:
        - Хорошая мысль. Иными словами, нам нужно средство передвижения.
        - Но какое? - бессильно развел руками Гермес.
        - Великие олимпийские боги! - в комнату влетел Нерей, его волосы и пышная борода торчали в разные стороны. - Селки мне все рассказал. Что говорит Олимп? Мне еще не поступало никаких распоряжений! В такой ситуации должны быть распоряжения. Должен быть план. У каждого круизного лайнера есть план по преодолению пандемии! Почему же у нас нет плана?
        - Потому что это не грипп, - проворчал Селки. - А дурацкий конец света.
        Нерей всплеснул руками.
        - Еще хуже! Если есть план по преодолению пандемии, то почему нет плана по преодолению конца света? За что, спрашивается, я ежемесячно плачу Олимпу обол?! Они вообще ничего для нас не делают!
        Гермес устало опустил плечи и вздохнул:
        - Нерей, не время предъявлять претензии. Сейчас мы не можем рассчитывать на помощь Олимпа. Больше тут не о чем говорить.
        Нерей махнул рукой, сгоняя Селки со стула, упал на мягкую обивку и потрясенно огляделся.
        - И что теперь? Со дня на день небеса падут… Хотите, я приготовлю вам крем-брюле, пока этого не случилось?
        «Небеса падут»… Слова эхом отозвались у меня в голове. Краем уха я услышала, как Гермес что-то ответил, но не разобрала ни слова. «Если небеса падут»… Это же пророчество, которое я услышала от Эдипа, когда тот сидел на обочине дороги, похожий на высохшую мумию! «Если небеса падут, тебе понадобится вода». Уверена, мойры говорили мне то же самое! «Если небеса падут, тебе понадобится вода», - сказала Мелисанда и сделала так, чтобы я нашла кольцо. Небеса собираются поглотить Землю, а первые нимфы произошли из воды. Вот оно!
        - Эдип! - вскочив на ноги, закричала я, тыча в него указательным пальцем. - «Если небеса падут, тебе понадобится вода!»
        Эдип посмотрел на меня очумевшими круглыми глазами и с тысячей вопросов во взгляде. Затем оглянулся, чтобы удостовериться, что я обращаюсь именно к нему.
        - Э-э-э… Прошу прощения?
        - Неужели ты не помнишь, что сказал мне в нашу первую встречу? Тогда ты был слепым и бездомным… Ты сказал: «Если небеса падут, тебе понадобится вода»…
        Взгляды всех присутствующих обратились к Эдипу, которому стало явно не по себе.
        - Вы же знаете, я забываю свои пророчества, как только прихожу в себя и перестаю выглядеть как сушеная слива…
        Но меня это не смутило.
        - Небеса! Вода! Ты все это предвидел! А мойры дали мне последний ключ к разгадке. Твое пророчество можно расшифровать как: «Если Уран нападет, тебе понадобится помощь всех нимф»! - воскликнула я и заморгала, кое-что понимая: - А это, в свою очередь, означает, что мы можем его остановить!
        Внезапно все ожили, как цветы, поставленные в воду, и начали переглядываться. Каждый искал на лице другого следы уверенности и надежды.
        - Мы можем остановить его, - повторила я, медленно опускаясь на стул. - И ты, Эдип, знал об этом с самого начала.
        - Но теперь я ничего не знаю, - сказал Эдип, смущенно теребя манжет своей клетчатой рубашки.
        Нерей вдруг оглушительно ударил кулаком по столу:
        - Это не имеет значения! Ну же, больше энтузиазма!
        Селки стоял, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, и ждал, пока отец освободит его место, но Нерей, казалось, сросся с обивкой. К сожалению, за круглым столом можно было разместить только девять стульев. Сжалившись, Джиджи уступила Селки свое место. Тот сел и посадил ее к себе на колени.
        Нерей, казалось, ничего не заметил. Все его внимание было поглощено собственными мыслями.
        - Никто не задумывался над тем, как нимфы могут нам помочь? - поинтересовался он, словно размышляя вслух.
        - Логичнее было бы сначала освободить небесных нимф. Без них Уран ослабнет и не сможет напасть, - ответила я. - По крайней мере, мы на это надеемся.
        - Именно, - закивал Селки. - Пап, у тебя в подвале, случаем, не завалялась лестница километра в три-четыре? Нам надо снять нимф с небесного свода.
        - Лестница не завалялась, - непринужденно ответил Нерей. - А вот омфал…
        Похоже, только Гермес с Эдипом поняли, о чем он говорит.
        Эдип тут же решительно покачал головой:
        - Нет, это слишком опасно. Омфал - штука древняя и непредсказуемая. Тебе ли не знать, что он уже разделил целые народы. Омфал не сулит ничего хорошего, и уж тем более в рамках спасения мира. Недаром его похоронили глубоко под храмом.
        Гермес все еще не мог оправиться от удивления и растерянности.
        - Прошу прощения, но я, кажется, ослышался, - сказал он. - Повелитель рек, мы сейчас говорим об омфале? Том самом омфале?!
        Нерей небрежно пожал плечами, будто речь шла о каком-то пустяке, и поинтересовался:
        - А что, есть какой-то другой омфал?
        От возмущения Гермес вскочил со стула. Теперь разговор, казалось, велся только между тремя мужчинами.
        - Тот самый омфал, - сказал Гермес, делая ударение на «том самом», - был утерян более двух тысяч лет назад, мой дорогой повелитель рек. Оно и к лучшему. Будь уверен: если омфал когда-нибудь найдется, то его спрячут в самой глубокой бездне ада, чтобы обуздать его силу. Не знаю, что там у тебя за омфал. Наверное, какой-нибудь культовый камешек или безделушка из сельского храма. Поэтому, пожалуйста, не распускай всякие нелепые слухи. У нас и без того проблем хватает.
        Нерей неторопливо поднялся с места.
        - Я крайне недоволен тем, что мои слова подвергаются сомнению, но ради жизней своего сына и присутствующих здесь молодых людей готов отодвинуть личные чувства в сторону. Мне и самому хотелось бы увидеть еще много рассветов. Вот почему я заявляю, что готов предоставить тебе доказательства.
        - Слушай, пап, - осторожно сказал Селки, - ты уверен? Олимпийцы заберут у нас эту штуковину, и она будет навсегда утеряна.
        - Ради благого дела я уже пожертвовал своим каналом связи, мальчик мой, - сказал Нерей, мельком взглянув в мою сторону. - Иногда с вещами приходится расставаться. Если небеса упадут мне на голову, то омфал мне уже не понадобится. Я бы хотел и дальше здесь жить, и, самое главное, я не хочу потерять тебя. - Нерей огляделся. - Я не хочу потерять никого из вас. Мы спасем Землю, потому что здесь наш дом.
        С этими словами Нерей указал на заднюю дверь и добавил:
        - А теперь прошу сюда.
        Гермес незамедлительно встал. Нерей приглашающе обвел рукой присутствующих:
        - Пойдемте все вместе. Это недалеко.

* * *
        Мы вышли из прачечной через черный ход. По дороге все перешептывались:
        - И что это такое?
        - Неужели эта штука настолько опасна?
        - И где же она спрятана?
        Меня охватило волнение и любопытство одновременно. Всей нашей процессией мы пересекли задний двор и прошли вниз по нескольким узким улочкам. В какой-то момент я почувствовала запах воды. Я знала, что прачечная находится неподалеку от реки, потому что все речные боги любят жить возле нее, но меня удивило то, как быстро мы добрались до набережной.
        Повелитель рек решительно подтолкнул своего сына по направлению к берегу:
        - Позови его.
        - И кого мы собираемся звать? - осторожно поинтересовался Ноа. - Хочу подготовить свой маленький человеческий мозг к любым сюрпризам, знаете ли.
        Но объяснять было поздно. В следующую секунду из волн показалось огромное серое чудовище. Ноздрями оно извергало воду. Я узнала это чудовище сразу: оно прогнало меня с берега, когда я искала осколок золота для Маэля. Мы с друзьями дружно отшатнулись в испуге. Покрытое чешуей тело напоминало помесь дракона и гидры. Чудовище внимательно изучало нас своими желтыми глазами, словно решая, какой из красочных человеческих макарун съесть первым.
        Тиффани спряталась у Маэля за спиной и вцепилась пальцами ему в рубашку. Джиджи вцепилась в меня. Ноа выглядел так, словно с трудом сдерживается, чтобы не запрыгнуть Джемме на руки. Я бы тоже с удовольствием на кого-нибудь запрыгнула, но нужно было успокоить Джиджи, а Маэль был занят Тиффани - от страха та снова принялась всхлипывать.
        - Пушок! - восторженно закричал Селки. - Ты как, малыш?
        При виде Селки настроение речного чудовища сразу же изменилось. Пока мы недоверчиво смотрели на него, оно наклонилось к Селки и почти нежно стукнулось о его лоб своим.
        - Как делишки, малыш? - спросил Селки. - Все путем?
        - Его зовут Пушок, - слабо сказал Ноа. - Пушок? Типа как пушок от одуванчика? Такой маленький комочек? Что, серьезно?
        - Миленький зверек, - дрожащим голосом произнесла Джиджи и сжала мою руку еще крепче, наблюдая за тем, как Пушок обмазывает Селки слизью.
        - А целуется-то он мокро, - хмыкнул Маэль. Я ткнула его локтем в бок, но он продолжал ухмыляться. Плечи стоящего перед нами Эдипа затряслись от беззвучного смеха.
        Гермес же сохранял полную невозмутимость. Наверное, он повидал на своем веку столько всего, что его уже ничем нельзя было удивить.
        - Это не омфал, а речное чудовище. Я бы понял путаницу, если бы его звали Омфалом. Но, судя по всему, его зовут иначе.
        Нерей щелкнул пальцем и произнес, обращаясь к Селки:
        - Ну все, заканчивайте с обнимашками.
        Селки обхватил руками огромную морду речного чудовища и сказал:
        - Ладно, мальчик, у меня для тебя задание. Принеси нам омфал, ладно? Только осторожно. Ни в коем случае не сломай. Все понял?
        Пушок фыркнул, отчего Селки покрылся слизью буквально с головы до ног. Затем чудовище элегантно и совершенно бесшумно скользнуло в воду.
        Некоторое время ничего не происходило. Ноа обернулся и с любопытством оглядел улицу. Прохожие шли мимо, не проявляя к нам особого интереса. Похоже, никто не заметил речного чудовища. Потом река пошла рябью. Над поверхностью воды показалась голова Пушка, а на приличном расстоянии от нее - что-то похожее на длинный рыбий хвост, только без плавников. В изгибе хвоста лежал овальный камень - серый, простой и ничем не примечательный.
        Гермес испуганно ахнул и отшатнулся назад.
        - Зевсова молния меня разрази!
        - Я же говорил, - торжествующе улыбнулся Нерей. - А теперь давайте вернемся обратно в тепло.
        - Судя по виду, эту штуковину украли со стройки, - тихо сказала мне Джемма. - Как она должна нам помочь?
        - Без понятия, - ответила я.
        - Хороший мальчик! А теперь спрячь омфал обратно, - закричал Селки. Речное чудовище исчезло в Сене, но уже через несколько секунд снова появилось у берега, и Селки принялся гладить его в качестве награды.
        Гермес решительно отвернулся.
        - Пора идти.

* * *
        Мы вернулись в штаб, с нетерпением ожидая, когда же Гермес с Нереем наконец расскажут нам про этот древнегреческий булыжник. Селки ушел к себе в комнату, чтобы принять душ и переодеться.
        - Поверить не могу, что такой могущественный артефакт хранится здесь, в мире людей. Да еще и на дне реки! Уму непостижимо!
        - Его охраняет речное чудовище. Поверь, посланник богов, омфал в полной безопасности.
        - Этот древний культовый камень считается связующим звеном между подземным миром, небом и землей. Он обладает невероятной силой и потому опасен. Ему в жертву было принесено множество людей, полубогов и богов, а совершали ритуалы их же родители, товарищи и друзья. В нашей культуре нет реликвии страшнее. Омфал - это средоточие зла. Его присутствие подвергает всех нас огромной опасности. Откуда он у тебя, повелитель рек?
        - Он валялся без дела, забытый и никому не нужный, - сказал Нерей, пожимая плечами. - Вот я его и взял.
        - Валялся? Что? - огрызнулся Гермес.
        - Ну… - Нерей поправил воротник своей гавайской рубашки. - Вы, олимпийцы, похоронили его под храмом. Через некоторое время случилось сильное землетрясение, потом - ужасное наводнение, и вот он сам идет мне в руки! Я решил его оставить.
        - «Решил его оставить»? - переспросил Гермес, хватая ртом воздух. - Он подлежит изъятию. Забвению. Немедленному и безусловному уничтожению.
        - А вот здесь я с тобой не соглашусь, - отозвался Нерей. - Сейчас он может спасти наши задницы. И хвосты. Ты же знаешь, что раньше омфал частенько использовался в качестве портала. - Повелитель рек укоризненно посмотрел на Гермеса. - Боги творили разные глупости, использовали силы омфала для всякой ерунды. Но ты-то, Гермес, знаешь, на что он способен.
        - Да, знаю. Но это не значит, что мы можем подчинить его своей воле. Омфал требует жертв. Больших жертв. Жертв, которые мы, возможно, не готовы принести. Стоит обратиться к нему, стоит его разбудить - пути назад не будет. Придется дать ему то, что он захочет. Чем бы то ни было.
        - Омфал - наш единственный шанс спасти этот мир, - настаивал Нерей. - С его помощью можно перенестись на небо и спасти Плеяд.
        Я почувствовала, как по всему телу пробежали мурашки. Нерей говорил твердо и решительно. Его слова звучали как план.
        - Это слишком опасно, - возразил Гермес. Похоже, Нерей его не убедил.
        - Что может быть опаснее конца света? - спросила Джемма. - Вообще я согласна с вами, Гермес, - осторожность лишней не бывает и все такое, но Нерей прав. Возможно, это наш единственный шанс.
        Гермес глубоко вздохнул, и я поняла: он вот-вот сдастся.
        - Хорошо, что я больше не являюсь официальным представителем Олимпа. Мне следовало бы доложить об этом наверх. Омфал бы забрали, а тебя и всю твою семью, Нерей, наказали.
        - Знаю. Но я доверяю тебе, - сказал Нерей. - Мы на одной стороне. У нас есть только один шанс. Давайте его используем.
        - Кто за? - спросил Маэль.
        Ноа недоверчиво нахмурился.
        - Я правильно понимаю: если этот омфал будет не в настроении, то миру конец? - медленно произнес он. - Но если им не воспользоваться, миру тоже конец?
        - Да, как-то так, - дружелюбно улыбнулся Эдип.
        - Омфал - камень, жаждущий власти, - мрачно сказал Гермес. - Он потемнел, впитав в себя кровь тысяч жертв и всевозможную жестокость. В нем заключено невероятное могущество, но ради его благосклонности требуются столь же невероятные жертвы. К сожалению, никогда заранее не знаешь, чего он захочет. Он требовал от отцов, чтобы те убивали своих сыновей. Вынуждал правителей отдавать свои короны. Одно царство уничтожило всех своих соседей - только потому, что этого пожелал омфал. Омфал не бывает ни честным, ни справедливым. Но он не обязан, потому что только он может совершить невозможное. В этом его великая сила.
        Гермес выглядел очень встревоженным, что мне совсем не нравилось.
        - Значит, есть вероятность, что нам придется пожертвовать кем-то из нас, чтобы спасти мир? - спросила я.
        - Верно, - кивнули Эдип с Нереем.
        Джемма подняла руку, и Ноа последовал ее примеру. В итоге руки подняли все, кроме Гермеса.
        При мысли об авантюре, которую мы затевали, у меня заныл живот. Но другого плана у нас нет. Придется рискнуть.
        Я умоляюще посмотрела на Гермеса.
        - Пожалуйста, согласитесь. Мы не хотим идти против вас.
        Наконец Гермес тоже поднял руку.
        - Хорошо. Давайте попытаемся.
        - Вот и отлично, - воскликнул Нерей, вскакивая со стула. - Заварю-ка я чай.
        Никто не ответил, и Нерей выскочил из комнаты. Его рубашка развевалась на бегу. В следующую секунду в дверях появился Селки. Он был только что из душа, и на нем красовалась футболка с надписью: «Рыбы - друзья, а не еда». Под надписью был рисунок с маленькой рыбкой Немо и его друзьями-акулами.
        - Что я пропустил? - поинтересовался он, возвращаясь на место.
        - Мы собираемся пожертвовать одним из нас ради спасения мира, - сухо сообщил Ноа, набирая сообщение на телефоне. - Но, возможно, омфал очень проголодался, и пожертвовать придется всеми. В общем, скучать не приходится.
        Джемма наклонилась к Ноа и поцеловала его в щеку.
        - Ты - настоящий герой, мой дорогой.
        - И Уран ничего не заметит? - спросил Селки, оглядывая всех нас.
        - А это уже следующий вопрос. Давайте обсудим его после чая.
        Я достала телефон, чтобы проверить, не звонили ли родители, пока мы ходили к реке. Зная, как мама с папой волнуются, я не хотела оставлять их в неведении. Но я увидела лишь несколько сообщений от Энко, которые казались еще более отчаянными, чем предыдущие. Неужели этот парень никогда не сдастся?
        «Нам НАДО поговорить! Ливия, это жутко срочно».
        «Пожалуйста, удели мне минуту. Одну минуту!»
        Маэль наклонился ко мне, и я торопливо погасила экран. Внутри меня бушевала такая буря, что ментальные щиты снова дали трещину. На сей раз я услышала не только встревоженные женские голоса, но и голоса растений. А именно - водорослей, обитающих в аквариумах Нерея, с которыми я разговаривала не так давно. Я на секунду прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Постепенно голоса стали тише.
        - Даже не представляю, как отвлечь древнего бога, чтобы он не заметил, что мы вырываем из него куски плоти. По идее, ощущения будут схожие, - приглушенно сказал Маэль. - По крайней мере, по словам Эдипа. Он говорил, что Плеяды - часть его самого и он сразу заметит их отсутствие. Спасем одну - и Уран наверняка помешает нам спасти остальных.
        - Знаю, - пробормотала я. - Такое ощущение, что стоит нам решить одну проблему, как тут же появляется другая.
        В следующее мгновение в комнату вернулся Нерей с чаем.
        - Итак, что теперь? - нетерпеливо спросил он, когда перед каждым стояла исходящая паром чашка ароматного чая.
        Наши насекомые так испугались встречи с речным чудовищем, что до сих пор прятались. Тиффани успокаивающе водила рукой по волосам, и я на несколько секунд накрыла ладонью впадинку над левой ключицей. Эванджелина беспокойно зашевелилась. Я шепнула ей несколько слов, надеясь ее успокоить.
        - Может, нам удастся как-нибудь отвлечь Урана, - принялся размышлять Гермес.
        - Отвлечь настолько, чтобы он не заметил, как мы срываем с него куски кожи? - скептически отозвался Селки.
        - У нас мозговой штурм, и мы готовы выслушать все варианты, - сказал Маэль, окинув Селки пронзительным взглядом. - Любой из них может приблизить нас к решению.
        Селки кивнул и задумчиво уставился в свою чашку.
        - Мы исходим из того, что Уран сразу почувствует исчезновение одной из Плеяд, - размышляла я вслух. - Надо придумать, как сделать так, чтобы он не почувствовал. Или почувствовал, но потом. Когда будет уже слишком поздно.
        Тиффани откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
        - И как же нам лишить небо чувств? Опоить? Усыпить?
        Маэль и Гермес вздрогнули почти одновременно.
        - Именно, - сказал Маэль хриплым от волнения голосом. - Усыпить.
        Оживившись, Гермес уставился на него.
        - Нужен какой-нибудь отвар, какое-нибудь древнее могущественное зелье, которое выведет его на время из игры.
        Маэль с Гермесом посмотрели друг на друга и в один голос сказали:
        - Алхимик!
        Селки взорвался смехом:
        - Вау, круто! Вы это репетировали?
        - Что? - непонимающе повернулся к нему Гермес.
        Джиджи, которая снова села Селки на колени, чтобы освободить место Нерею, попыталась зажать своему парню рот.
        - Пожалуйста, продолжайте. Не обращайте на него внимания, это сейчас пройдет.
        - Алхимик, - повторил Маэль еще оживленнее прежнего. - Итак, Уран - второй древнейший бог из когда-либо существующих. Нам нужен тот, кто старше его.
        - И кто же старше? - поинтересовался Ноа.
        Селки закинул голову назад и демонстративно принюхался:
        - Чую что-то нехорошее.
        - Да, и кто же старше Урана? - спросила Тиффани. - Я не в теме и понятия не имею, о ком вы говорите.
        Гермес решительно отодвинул свою чашку в сторону и сказал:
        - Мы говорим об Эребе. Эреб - это вечный мрак, обитающий меж миров. Самый старый бог из всех, кто когда-либо существовал. Если он не сможет вывести Урана из игры, то никто не сможет.
        - А кто такой алхимик? - спросила Джиджи. - Его друг?
        - Алхимик - это его прозвище. Эреб - настоящий гений в области биохимии, у него слабость ко всевозможным галлюциногенам. Не будь он равнодушен к деньгам - стал бы величайшим на Земле наркобароном. Он может дать такую таблетку, что вообразишь себя полевой ромашкой.
        - Но если Эреб самый старший, - Ноа постучал телефоном по столу, - то он в состоянии убить Урана. Почему бы просто не объяснить ему ситуацию и не попросить, чтобы он…
        - Ноа! - возмущенно уставилась на него Джемма.
        - А что? Такой вариант стоило бы обсудить!
        - Это вполне рациональное предложение, - сказал Гермес, мельком взглянув на один из своих телефонов, который тихонечко завибрировал. Он не стал отвечать на звонок. - Проблема в том, что за многие тысячелетия своего существования некоторые из богов неразрывно слились с тем, что символизируют. Богиня Гея из их числа. Она - мать Земли, и в какой-то момент они слились в единое целое. Если Гея сейчас отреагирует, то случится землетрясение, наводнение или еще какое-нибудь стихийное бедствие. Гея больше не может принимать человеческую форму. Уран тоже стал с небом единым целым. Однако он все еще может на короткое время обращаться - по крайней мере, если верить слухам. Тогда он принимает форму великого воина с живыми созвездиями на коже. Кроме того, он - то, что окружает Землю. Они не могут существовать друг без друга. Если убить Урана, то Земля тоже погибнет. Так что это не выход. Пусть Уран поспит, пока мы будем освобождать Плеяд. Проснувшись, он заметит их отсутствие, но будет так далеко, чтобы не сможет навредить ни Земле, ни нам.
        - Неужели этот Эреб и правда согласится нам помочь? - спросила я.
        Мне становилось дурно при мысли о том, что придется просить помощи у самого старого бога во Вселенной.
        - Хороший вопрос, - отозвался Гермес. - Как и большинство древних богов, Эреб не очень-то жалует олимпийцев. Поэтому я не смогу пойти с вами. Думаю, людей и полубогов он встретит куда более дружелюбно.
        - Но поверит ли он нам? - спросила Джемма и скептически огляделась. - Мы - лишь кучка школьников, пусть некоторые из нас и обладают сверхъестественными способностями. Думаете, мы расскажем о приближающемся конце света, и Эреб молча даст нам сонное зелье?
        Телефон Гермеса снова завибрировал. На этот раз посланник богов сразу же сбросил звонок.
        - Не знаю, Джемма. Это вам и придется выяснить.
        - А что, если Эреб сдаст нас Урану? Эти двое давно друг друга знают, - сказал Ноа и вопросительно огляделся.
        - Они не общаются. Эреб не одобряет деспотизм, установленный Ураном, но предпочитает не вмешиваться, поскольку судьбы богов и людей его мало волнуют.
        - Просто супер, - вздохнула Джиджи. - И где же нам искать этого вашего Алхимика?
        - Эроб живет в промзоне на окраине Парижа. Ему принадлежит старая фабрика, которую он превратил в лабораторию.
        - И какую плату мы ему предложим? - спросил Маэль.
        Я оглянулась на Маэля. Этот вопрос даже не приходил мне в голову.
        - Деньги его не интересуют, - отозвался Гермес. - Он скажет, чего хочет от вас, если согласится заключить сделку.
        Похоже, Джемму это не обнадежило.
        - Звучит жутковато, - без всякого воодушевления сказала она.
        - Какой он из себя? - спросил Селки.
        Гермес многозначительно нахмурился.
        - Я бы предпочел об этом не говорить.
        Время поджимало, поэтому мы решили отправиться к повелителю Тьмы прямо сейчас. К счастью, до нужного нам района добраться можно было на электричке. Стоило выйти из вагона, как начался дождь, да такой сильный, что мне показалось, будто грядет всемирный потоп. Здание, которое описал Гермес, найти оказалось непросто, и я пожалела, что посланник богов не отправился с нами. Боясь разозлить Эреба своим появлением, они с Эдипом решили остаться в прачечной.
        Наконец Маэль указал на огромное разваливающееся здание. Выглядело оно крайне неприветливо. Сбоку находилась ведущая на верхние этажи лестница.
        - Неужели тут кто-то живет? - скептически спросил Селки.
        - Отличное прикрытие, - заметил Ноа, вытирая со лба капли дождя. Конечно, никто из нас не догадался захватить зонтик.
        - Пойдемте внутрь, - поторопила нас Тиффани. - Я промокла до самой майки!
        После звонка в дверь прошло какое-то время, и я уже смирилась с тем, что нам не откроют. Что ж, по крайней мере над крыльцом имелся навес, под которым можно было укрыться от проливного дождя. Наконец дверь распахнулась, и я с облегчением вздохнула.
        - Я ничего не покупаю, - раздался скучающий голос. - Уходите отсюда, скауты.
        Я вытянула голову, с любопытством разглядывая появившегося на пороге юношу. Иссиня-черные волосы до плеч, высокий, тонкий, как береза… Так вот он какой, знаменитый Алхимик. Я видела, слышала и почти физически чувствовала вечную тьму, что его окружала. Она напоминала живое существо, своенравную кошку, наматывающую круги вокруг хозяина и готовую наброситься на любого, кто подойдет слишком близко. Несмотря на крайнюю худобу, от Эреба исходило подавляющее ощущение могущества. Воинственная тьма превращала его в грозного противника. Эреб был одет во все черное. Широкие черные шаровары, черный кафтан с золотой вышивкой. Ободок, сдерживающий его гриву, тоже был черным. На шее висели тяжелые серебряные украшения. Орнаменты с плетеными узорами напоминали украшения на статуях в древних храмах. Эреб выглядел ровесником Энко, по крайней мере мне так показалось.
        - Вот это да, - сказал бог тьмы, когда его взгляд упал на нас с Маэлем. У него в голосе не было ни капли энтузиазма.
        - Эреб, - поздоровался Маэль.
        - Здравствуйте, - сказала я и попыталась выдавить из себя улыбку.
        Лицо Эреба ничего не выражало, фиолетовые глаза казались нечеловеческими. Только сейчас я заметила, что брови у бога были сбриты и нарисованы черной краской. Кожа - даже светлее, чем у Маэля. Такое ощущение, будто ее покрывал тонкий слой белой пудры.
        Внимательно оглядев меня, Эреб изогнул уголок губ в ухмылке:
        - В какой лаборатории тебя вырастили, дорогуша?
        Не успела я ответить, как он скользнул взглядом по нашей небольшой компании и сказал:
        - Да сколько же вас тут?! Мой коридор слишком мал, чтобы устраивать в нем шествия.
        - Мы нуждаемся в ваших силах, повелитель Тьмы, - сказал Маэль, явно пытаясь сохранить нейтральный тон.
        - Привет, чувак, как дела? - в своей привычной непринужденной манере поздоровался Селки, шагнув вперед. - Прикольный домик.
        Эреб с отвращением посмотрел на его футболку с Немо и пробормотал что-то на непонятном мне языке. Стоявший рядом со мной Маэль ухмыльнулся.
        - Чего вам надо? - спросил Эреб. Он стоял, прислонившись к косяку и небрежно скрестив ноги. Ему и в голову не пришло пригласить нас в дом.
        - Мы можем поговорить внутри?
        Надеюсь, моя вежливая улыбка не дрогнула.
        Эреб оглянулся через плечо, словно размышляя, есть ли что-то, что стоит скрыть от наших глаз. Потом он раздраженно вздохнул и сказал:
        - Если будете говорить коротко и по существу.
        Мы торопливо закивали, и Эреб впустил нас внутрь.
        Взгляду предстало огромное складское помещение с высоченными потолками. Все окна были закрыты черными жалюзи. Несмотря на размеры, в помещении царило тепло. Я опустила взгляд и восхищенно ахнула - пол, казалось, был сделан из лунного камня, который переливался и мерцал, излучая нежное свечение. Подумать страшно, какие грязные следы останутся на нем после нашей мокрой обуви… Вся мебель, за исключением стальных столов, была черной. Приглядевшись, я увидела холодильные отсеки, знакомые мне по детективам. По спине пробежали мурашки. Перед отсеками стояли анатомические столы со странными растениями. Дальние столы были накрыты, а за ними я разглядела… инкубаторы. Кого Эреб в них выращивает? Часть помещения была отгорожена от основного плотной черной занавеской. Наверное, там находятся личные покои. Громко пузырились стоящие повсюду стеклянные колбы с цветной жидкостью, шипел лежащий в больших сосудах сухой лед. В клетках возились какие-то животные. Где-то щебетала птичка. Дом Эреба напоминал лабораторию сумасшедшего ученого.
        Повелитель Тьмы не предложил нам ни полотенец, ни напитков. Вместо этого он повернул термостат на одной из колб и принялся ждать, когда же мы скажем, что нам нужно, и исчезнем.
        Оглядевшись, Селки тихо присвистнул:
        - Офигеть просто!
        Он перегнулся через анатомический стол и потянулся к зеленовато-мерцающим грибам, которые росли в небольшом сосуде.
        - Коснешься - и я вырву тебе мозг через ноздри, - процедил Эреб, даже не удостоив его взглядом.
        Селки отдернул руку так быстро, словно обжегся. Я сдержала улыбку. Отвернувшись, Селки встретился со мной взглядом, кивнул в сторону Эреба и одними губами произнес: «У него дурная карма».
        - Уверен, слово «карма» знакомо тебе только по словарю, сын бога вонючих рек.
        - Не срывай на мне плохое настроение, приятель, - фыркнул Селки. - Не с той ноги встал или проблема в неудачной укладке?
        Эреб посмотрел на него с выражением крайнего отвращения, указал на стоящее возле стола кресло-мешок и сказал:
        - Сядь и заткнись, если не хочешь превратиться в рыбные палочки.
        У Селки отвисла челюсть. Он набрал полные легкие воздуха, собираясь броситься в бой, но Джиджи торопливо схватила его за руку.
        - Пойдем, дорогой. Пусть остальные занимаются переговорами.
        Улыбаясь, она посмотрела на Селки снизу вверх, и тот сразу же остыл.
        - Хорошо, Кексик, - кивнул он, сияющим взглядом глядя на Джиджи. - Ты ведь сядешь ко мне на колени?
        Эреб выглядел так, будто его вот-вот стошнит.
        Тиффани незаметно отступала все дальше и дальше и в конце концов втиснулась в кресло рядом с голубками, хотя, судя по виду, это было неудобно и шатко. Джемма с Ноа держались за руки, избегая смотреть на бога Тьмы. По дороге сюда мы с Маэлем вызвались вести переговоры, а значит, пора было приступать к делу.
        Маэль принялся рассказывать о наших предположениях по поводу планов Урана и конца света. Мои друзья напряженно замерли, и я почувствовала, что они боятся. Я тоже едва не дрожала от страха. А вдруг Гермес ошибается? Вдруг в последнее время Эреб и Уран успели сблизиться? Вдруг они работают сообща?
        Эреб внимательно выслушал Маэля. Впрочем, известие о грядущем конце света его ничуть не обеспокоило.
        - Звучит как-то скучновато, - протянул он, переводя взгляд с Маэля на меня.
        - Неужели судьба мира вас ни капельки не волнует? - прошептала я.
        Эреб поджал губы.
        - В общем-то, да. Меня не волнует, существую ли я в этой форме, - он обвел себя рукой, - или в другой.
        С этими словами он щелкнул пальцами и превратился в густой и плотный черный туман, напоминающий черную дыру. Стаканы, колбы и пробирки на столах затряслись и зазвенели. Тиффани в страхе вскочила. Джемма протянула к ней руку, и они с Ноа прижали ее к себе. Казалось, Эреб и правда превратился в черную дыру, которая притягивает к себе все подряд без разбора. Часть посуды поднялась в воздух и растворилась в клубах тьмы. Силовое поле стало мощнее, и Маэль схватил меня за руку. Подошвы его туфель заскрипели по полу.
        Вскоре тьма исчезла, и на ее месте снова стоял Эреб. Он аккуратно поймал летящий к нему стакан и поставил обратно на лабораторный стол.
        - Я - вечный мрак, живущий меж миров. Я буду существовать после того, как умрет этот мир и родится следующий. Я наблюдал, как зарождалась наша Вселенная, видел, как появлялись и исчезали целые галактики. Я уничтожал планеты и звезды. С каждой черной дырой я знаком лично, и каждую ночь галактики приветствуют меня своим сиянием. Ни Уран, ни его интриги меня не волнуют. Уран - обычный привратник, подметающий землю перед воротами. Царство, лежащее за ними, целиком и полностью принадлежит мне.
        Что можно ответить на столь высокопарную речь? Ничего, наверное. По крайней мере, все молчали. Маэль тихо вздохнул, словно смиряясь с неудачей. Но я не собиралась сдаваться так легко. Эреб - ученый, а разве ученые не любопытны по своей натуре? Похоже, за бесконечно долгий срок своего существования Эреб не утратил интереса к миру и его сложным природным процессам. Кажется, я знаю, как найти к нему подход!
        Я повернулась к друзьям и притворилась, что уговариваю их уйти:
        - Пойдемте, ребята. Найдем кого-нибудь другого, кто поможет осуществить наш план.
        Маэль недоверчиво посмотрел на меня.
        В следующую секунду дверь позади нас захлопнулась и закрылась на тяжелый железный засов.
        - Что за план? - спросил Эреб, с интересом склонив голову набок.
        Маэль с энтузиазмом сжал мою ладонь, и я принялась рассказывать Эребу о нашем плане: усыпить Урана и освободить Плеяд.
        Эреб дернул уголком рта. Я сочла это хорошим знаком.
        Закончила я словами:
        - Если вы все-таки решите нам помочь, то какая плата вас устроит?
        - У меня есть все, что я хочу, - сказал Эреб и повернулся к Маэлю: - Расскажи мне что-нибудь о себе.
        - Я сын Никты, но на протяжении трех тысяч лет считал себя сыном Аида. Меня подменили в детстве, чтобы спасти от смерти. Никто об этом не знал, даже я сам.
        - Скучно, - заключил Эреб и повернулся ко мне: - Может, у тебя найдется история поинтереснее, дорогуша. Просвети меня.
        У нас почти не осталось времени, поэтому я решила не вдаваться в подробности, а ограничиться ключевыми фактами:
        - Я - луговая нимфа с силами двух богов, Гекаты и Гелиоса, а еще у меня есть бабочка-силлектис.
        Эреб улыбнулся так широко, что его улыбка стала почти зловещей. Похоже, он - самый древний из всех существующих богов - сразу разглядел, кто я, и решил меня испытать.
        - Силлектис делают все, что ни прикажешь. Ну разве это не здорово?
        - Я использую свои силы только тогда, когда это действительно необходимо. Не забавы ради.
        - Какая жалость, - прищелкнул языком Эреб.
        - Возможно.
        Ярко-фиолетовые глаза бога изучающе скользнули по моему лицу.
        - Расскажи, как ты стала такой, - велел он, накручивая на палец прядь длинных волос.
        Я подчинилась. По мере моего рассказа нарисованные брови Эреба неуклонно сдвигались к переносице, и к тому времени, как я закончила, между ними залегла глубокая складка.
        - Хм-м-м, - только и сказал Эреб.
        Это прозвучало как вердикт.
        Он перевел взгляд с меня на Маэля.
        - Хм…
        Мы с Маэлем переглянулись.
        Похоже, Эреб решил ограничиться хмыканьем. Некоторое время он задумчиво молчал, потом выпустил прядь из пальцев и сказал:
        - И теперь вы собираетесь усыпить Урана, чтобы украсть у него парочку звезд? Что, способа умереть получше не нашлось?
        Маэль передернул плечами. Тогда Эреб посмотрел на меня, ожидая ответа.
        - Я мало что знаю о смерти, - начала я, с трудом подбирая слова. - Мне довелось встретиться с ней лишь однажды. Полагаю, мне следовало бы спросить о ней своего парня, Маэля. Или Селки. Или, может, нашего общего друга Эдипа.
        - Эдипа? - фыркнув, переспросил Эреб. - О бездна! Он тоже входит в вашу компашку?
        - Нет, - ответил Маэль.
        Впервые с начала разговора на губах Эреба заиграла веселая улыбка.
        - Следуйте за мной, скауты.
        Похоже, его приглашение распространялось на всех, поэтому Джиджи с Селки встали с кресла и нерешительно последовали за остальными, держась на некотором расстоянии. Я прекрасно их понимала. Эреб наглядно продемонстрировал, какой силой обладает. Да и жилище его уютным не назовешь… Уверена, нам всем не терпелось поскорее убраться отсюда.
        К моему удивлению, Эреб направится прямиком к плотной черной занавеске и без лишних слов отдернул ее. Взгляду предстал огромный аквариум, похожий на тот, в котором Нерей держит своих водных дракончиков. От движения воды неспешно колыхались водоросли, множество ярких разноцветных рыбок грациозно шевелило плавниками. В одном месте аквариум переходил в террариум, где находились земноводные.
        Ни один из видов рыб и ящериц не показался мне знакомым. Все они выглядели такими необычными, словно их привезли с другой планеты. Однако самым странным было то, что подсветка в аквариуме была не светлой, а фиолетовой, и вода в аквариуме казалась почти черной.
        Джемма и Ноа зачарованно уставились в мерцающую темноту аквариума. Джиджи с Тиффани, взявшись за руки, принялись рассматривать рыбок. Селки тем временем протиснулся между нами и устремился вперед, светясь энтузиазмом. Аквариум был высотой в стену, темная вода в нем казалась зловещей, как ночное море, но Селки тут же принялся искать лестницу.
        - Как же круто! Просто офигеть! Это же костная рыба! А это - двухвостый плакодерм! А вон там, напротив, - хрящевые рыбы. И водник! И пятнистый хариус с рогом! Офигеть! - закричал Селки и стянул футболку через голову. У Эреба дернулась бровь.
        Но этот поезд было уже не остановить.
        - Красноглазая болотная амфибия! - Селки с сияющей улыбкой оглянулся на нас. - Даже не верится, да?
        Никому из нас - за исключением разве что Эреба - эти названия ни о чем не говорили. Селки принялся расстегивать молнию на шортах, и Джиджи закрыла Тиффани глаза. Остальные разинули рты, с удивлением наблюдая за происходящим. Под шортами у Селки оказались плавки до колен, какие я видела только у профессиональных пловцов.
        - С нами девушки, прикройся! - рявкнул Ноа. - Ты что, всегда ходишь в плавках?
        - Вот те рыбки, - Селки бурно жестикулировал, указывая на аквариум и одновременно сбрасывая с ног шлепанцы, - давно вымерли.
        - Мне они кажутся довольно живыми, - заметил Маэль, но Селки не обратил на него ни малейшего внимания.
        - Я могу поплавать с вымершими видами рыб. Папа с ума сойдет, когда узнает! - воскликнул Селки. От воодушевления у него между пальцами начали появляться перепонки.
        - Скажу всего два слова: рыбные палочки, - угрожающе зарычал Эреб.
        Испуганно вскрикнув, Джиджи бросилась к Селки и попыталась его успокоить.
        - Всего на минутку! - умоляюще закричал Селки, повернувшись к Эребу. - Пожалуйста!
        Тот скривился.
        - Если я захочу напугать своих рыбок, то включу современную музыку, а не напущу на них немытого полубога.
        - Он не в себе, - извиняющимся тоном сказала Джиджи. - Его как магнитом тянет к любым водоемам. Видимо, это в его природе.
        - А вы не можете ему помочь? Дать какую-нибудь таблеточку? - поинтересовался Ноа, указывая на Селки, словно речь шла о подопытном кролике.
        Эреб скучающе пожал плечами.
        - К сожалению, я не ветеринар.
        Селки напрягся всем телом, готовый броситься на Эреба, но Джиджи вцепилась в резинку у него на плавках. Селки заметно смутился и занервничал. Он переводил взгляд с лица Джиджи на ее пальцы, засунутые ему за пояс. Его дыхание участилось, а глаза остекленели еще сильнее, чем когда он смотрел на доисторических рыб и земноводных.
        - Прости, Кексик, - пробормотал он охрипшим голосом. - Я не хочу, чтобы ты меня боялась.
        - Все хорошо, малыш. Только оденься, ладно?
        Селки кивнул, как большой щенок, и принялся собирать с пола одежду.
        Эреб картинно отполировал ногти о блестящую ткань кафтана и спросил:
        - Вы закончили?
        - Прошу прощения, - сказал Маэль. - Наш помешанный на плавании друг нас больше не побеспокоит.
        Торжественно оглядев присутствующих, Эреб объявил:
        - Я дам вам узурпатора Каталики.
        - Кто бы мог подумать, что он выращивает у себя в лаборатории русских киллеров, - пробормотал Ноа.
        Эреб обогнул аквариум и скрылся в глубине помещения. Не успели мы определиться, стоит ли идти следом, как Эреб вернулся. В руках он держал крошечную коробочку, похожую на ту, в которой находилась Эванджелина, когда мы взяли ее у торговца.
        - Что-то маловата она для узурпатора, - сказал Ноа, поджав губы.
        - Этот «узурпатор» вообще кто? - пробурчал Селки.
        - Узурпатор - это тот, кто незаконно захватывает власть. Наполеон, например, считается узурпатором, - прошипел в ответ Ноа. - Но в коробочке, наверное, всего лишь мизинец или что-то в этом роде.
        Все наше внимание было приковано к коробочке, поэтому мы не ожидали, что Эреб разожмет другую руку. В ней оказался изящный зелено-коричневый лягушонок с внимательными золотыми глазами и светящимися красными бородавками на спине.
        - Каталики - это регион, расположенный в Греции. Когда Гея с Ураном были супругами, в Каталики обитало единственное существо, которое представляло для Урана угрозу. Местность там была болотистая - ручьи, много зелени. Каталики были для Урана бельмом на глазу. Он осушил болото, тем самым убив все живое. Включая узурпаторов. По крайней мере, Уран так думает. Но эти умные создания спрятались глубоко под землей, где выжили благодаря проникающему в почву дождю. Этот малыш - последний в своем роде. Слизь, которую он выделяет, - сильнодействующий галлюциноген. Но не волнуйтесь, этот галлюциноген опасен только для доисторических созданий. На существ, которые населяют планету в наши дни, - включая животных и людей, - он не действует. Узурпатор Каталики опасен только для таких же, как и он сам, доисторических существ давно ушедшего мира. Древних богов, чьи имена уже никто не знает.
        - Получается, для вас он тоже опасен? - нахмурившись, спросила я.
        - Я невосприимчив ко всем ядам, - лениво улыбнулся Эреб. - Я позаботился об этом много тысячелетий назад.
        - И как нам его… использовать? - осведомился Маэль.
        - Выпустите узурпатора в Сену. Его слизь смешается с водой, которая потом испарится и поднимется вверх, на небосвод. Уран за считаные минуты погрузится в глубокий сон, во время которого не будет ничего чувствовать.
        - А что с этим малышом? Он не умрет? - обеспокоенно спросила Тиффани.
        Эреб покачал головой.
        - Он найдет обратную дорогу, - улыбнулся он и ласково погладил лягушонка по голове. - Еще кое-что. Видите бородавки у него на спине? Сейчас их пять. - Он продемонстрировал узурпатора всем присутствующим. - Их можно содрать. Он ничего не почувствует, и новые бородавки вырастут довольно быстро. - Эреб передал мне коробочку, осторожно отделил бородавку от кожи лягушонка и покатал на ладони маленький красный шарик. - Раньше у узурпаторов Каталики не было таких бородавок. Похоже, это реакция организма на изменения окружающей среды, новый защитный механизм. Если раздавить эту бородавку, то из нее вытечет жидкость, которая действует как сильнейший транквилизатор. Распространяется она по воздуху. Чем меньше помещение, тем сильнее эффект. Страхи позабудутся, руки и ноги словно окаменеют, поэтому главное - уйти из помещения, пока еще можешь двигаться. Бородавки - это всего лишь незначительный побочный эффект, но я все равно хочу, чтобы вы о нем знали. Возможно, вам это пригодится. Однако на Урана бородавки не подействуют. Только на современных животных, людей и, возможно, на олимпийских богов. Но в этом я
не уверен.
        - Спасибо, - сказал Маэль. - Это очень щедро с вашей стороны.
        - Позвольте спросить, надолго ли заснет Уран от галлюциногенной слизи? - спросила я.
        - Думаю, часов на двенадцать.
        - А побочные эффекты? - поинтересовался Маэль.
        - Разве что дурное настроение, - ухмыльнулся Эреб.
        - Просто отлично, - едва слышно пробормотал Ноа.
        С любопытством вытягивая голову, лягушонок неотрывно смотрел на Маэля. Похоже, он ему особенно приглянулся.
        - Кто возьмет узурпатора? - спросил Эреб.
        В следующую секунду лягушонок запрыгнул на Маэля и вцепился лапками в его черную футболку.
        - Что ж, вопрос отпадает сам собой, - сказал Эреб и передал коробку Маэлю. - Он предпочитает мучных червей, если они у тебя под рукой.
        - Конечно, - отозвался Маэль с невозмутимым выражением лица. - Всегда держу в холодильнике баночку-другую.
        Эреб удовлетворенно кивнул, ни на секунду не усомнившись в услышанном.
        - Что ж, удачной охоты.
        С этими словами он махнул рукой на дверь, и тяжелый железный засов, словно по волшебству, отъехал в сторону.
        Мы принялись горячо благодарить Эреба за помощь, но тот ничего и слышать не хотел. Он гнал нас из дома, будто назойливых комаров. Похоже, надвигающийся конец света его по-прежнему не волновал. Не знаю, исходил ли этот оптимизм из веры в наш план или из знания, что смерть ему не грозит. В любом случае легче от этого не становилось. Маэль уговорил узурпатора залезть в коробочку, чтобы мы не потеряли его по дороге домой.
        Оказавшись на улице, я оглянулась и посмотрела на здание. Раздвинув полоски жалюзи, Эреб смотрел нам вслед. Это было странным само по себе, но еще более странным показалось мне выражение его лица. Уголки губ были приподняты, словно в улыбке, но глаза смотрели грустно, даже тоскливо. Может, Эреб просто притворялся, что наш визит его злит? Может, он искренне хотел помочь спасти мир? Может, он совсем не такой угрюмый и эгоистичный, как говорил Гермес? Наши взгляды встретились. Эреб убрал руку, и планки жалюзи выровнялись, образовав непроницаемую черную стену.

* * *
        Вечером я ждала двоих гостей: Маэля и узурпатора Каталики, нашего нового маленького друга. Но Маэль, перепрыгнув через подоконник, первым же делом сообщил, что узурпатор остался с Эдипом, который вызвался за ним присмотреть. Маэль взял с Эдипа клятву, что тот не попытается накормить малыша куриным супом. Чуть раньше мой находчивый парень заглянул в зоомагазин и купил свежих мучных червей. Эдип предложил добавить червей в суп, но Маэль был категорически против.
        Все еще посмеиваясь над Эдипом и его страстью к супу, мы улеглись на кровать. После встречи с Эребом нас охватывали восторг, ликование и облегчение. Через некоторое время, когда мы лежали бок о бок, купаясь в лунном свете, я снова посмотрела на кольцо пяти Истоков.
        - Я слышу их голоса и очень хочу им ответить… Вот только почему-то у меня не получается.
        Маэль взял меня за руку и тоже посмотрел на кольцо.
        - Может, ты что-то делаешь не так?
        - А может, у кольца есть вход для наушников, но нет выхода для микрофона? - возразила я, отнимая руку. - У меня в голове звучат голоса женщин, которые понятия не имеют, кто они, а в перерывах я слышу ужасно грустное пение небесных нимф. Мне хочется всем помочь, но я не знаю как, и это меня злит.
        Маэль повернулся на бок и погладил меня по щеке.
        - Не все сразу, нимфочка. Завтра спасем мир, послезавтра поговоришь со всеми этими нимфами, которые чего-то от тебя хотят. Мы справимся. Если придется, то снова пороемся в древних свитках. Похоже, там скрыты все тайны этого мира.
        Я тоже повернулась на бок, чтобы лежать лицом к Маэлю.
        - Хотелось бы мне разделять твой оптимизм.
        Маэль наклонился вперед и коротко поцеловал меня в губы.
        - А знаешь, чего бы мне хотелось? - хитро улыбнулся он.
        Я закатила глаза.
        - Правильно, - сказал Маэль. - Тебя.
        Тихо рассмеявшись, я наклонилась и поцеловала его сама.
        - Ты просто невозможен.
        - Знаю. - Он притянул меня немного ближе. - Сегодня мы справились на отлично. Думаю, Эребу мы не так уж и не понравились.
        - Я тоже так думаю.
        - За исключением Селки, - дернул плечом Маэль. - Но Селки умеет бесить, у него настоящий талант.
        Я снова тихонько рассмеялась.
        - О да, Селки - просто нечто. Но Джиджи он нравится. До встречи с ним она долгое время грустила.
        - До встречи со мной ты тоже грустила? - с усмешкой поинтересовался Маэль.
        Я не собиралась играть ему на руку.
        - Нет, - с вызовом ответила я. - Грустить я начала после.
        Маэль вздернул голову, словно от удара.
        - Ой-ей-ей, ты ранила меня в самое сердце!
        С этими словами он перевернулся на спину и сделал вид, словно ему трудно дышать.
        Я наклонилась над ним и поинтересовалась:
        - Тебе что-нибудь нужно? Стакан воды? Глоток свежего воздуха? Дефибриллятор?
        Маэль с громким рыком схватил меня и притянул к себе.
        - Вот что мне нужно, - прошептал он.
        Наши губы снова встретились, и мне захотелось прижаться к Маэлю еще теснее, быть еще ближе, впитать его тепло. Мы нежно соприкоснулись языками, и меня накрыло волной острого, всепоглощающего желания. Я не раз видела Маэля по пояс голым, он даже спал рядом со мной, поэтому я как само собой разумеющееся начала стягивать с него футболку. Маэль снял ее через голову, подмял меня под себя и навис сверху. Мы снова поцеловались, и я зарылась пальцами в его мягкие волосы. Отстранившись, Маэль проложил дорожку поцелуев вниз по шее, к ключицам и до самого выреза ночной рубашки. Там, где его губы касались меня, кожа горела огнем. Я не хотела, чтобы через тонкую рубашку можно было рассмотреть мою грудь, и поэтому надела под нее топ-бюстье без чашечек, о чем теперь ужасно жалела. Моя грудь напряглась, и затвердевшие соски терлись о ткань белья. Маэль коснулся языком округлости моей груди, и я тихо простонала. Я хотела большего. Хотела, чтобы эти ощущения стали еще острее, ярче.
        - Подожди, - прошептала я.
        Маэль недоуменно отстранился, и я, воспользовавшись моментом, стянула ночную рубашку.
        Маэль некоторое время с удивлением смотрел на меня и наконец снова накрыл меня своим телом. С силой прижался бедрами к моим бедрам, и у меня вырвался вздох. В следующее мгновение я почувствовала его пальцы на краю бюстье. Он помедлил, ожидая, не буду ли я возражать, но я даже не шелохнулась. Тогда Маэль медленно потянул ткань вниз, и я затаила дыхание. Стоило губам сомкнуться у меня на соске, как я протяжно застонала и впилась пальцами в простыню. Ощущения были просто невероятными. Продолжая целовать мою грудь, Маэль опускал ткань все ниже и ниже, стараясь коснуться как можно больше кожи. В какой-то момент я не выдержала и стянула бюстье через голову. Маэль крепко обнял меня, и мы наконец смогли почувствовать друга друга голой кожей. Маэль уткнулся головой мне в шею, дыша тяжело и прерывисто. С каждым его прикосновением пламя внутри меня разгоралось все сильнее. Я подалась ему навстречу, подстраиваясь под его ритм. Несмотря на то что на Маэле были джинсы, а на мне - пижамные штаны, ощущения были невероятно острыми. Маэль коснулся губами мочки моего уха, медленно провел языком вниз по шее и начал
вжиматься в меня бедрами. Я машинально выгнулась навстречу ему.
        Послышался грохот. Мы испуганно отскочили друг от друга и встали, чтобы посмотреть, что происходит. Я не сомневалась, что заперла дверь на замок. Но это была всего лишь Эванджелина. Она играла с лежащими на столе ручками и случайно столкнула одну из них. Тяжелая шариковая ручка упала и с предательским грохотом покатилась по полу. Эванджелина с виноватым видом опустила усики, но я, конечно же, не могла на нее сердиться. Мы с Маэлем затаили дыхание, пытаясь понять, проснулись ли мои родители, но, похоже, те ничего не слышали.
        Только тогда я осознала, что мы стоим голые по грудь, освещенные лунным светом. Маэль с улыбкой притянул меня к себе.
        - Давай спать, нимфочка. Хотя после такого зрелища я, наверное, долго не смогу заснуть. Но завтра нас ждет важный день.
        Маэль повел меня к кровати, поглаживая по голой спине. Потом подобрал с пола мою пижамную рубашку и надел на меня, как на ребенка.
        - А ты что? - спросила я. - Так и будешь спать в этих неудобных джинсах?
        - Ты не против, если я их сниму?
        - Конечно. Ты же уже спал у меня без джинсов.
        Кивнув, Маэль неуверенно сказал:
        - Просто я не хотел, чтобы ты… ну знаешь… решила, что я на тебя давлю. Не хотел показаться навязчивым.
        - Навязчивый - это не про тебя, - со всей серьезностью сказала я.
        Маэль поцеловал меня. Затем расстегнул джинсы, выпутался из них, лег в кровать и потянул меня за собой. Было слышно, как по комнате летает Эванджелина. Я прижалась к Маэлю, и он крепко обнял меня. У нас все получится. Мы справимся. Завтра мы усыпим Урана, освободим Плеяд и предотвратим конец света. Рядом с Маэлем я чувствовала себя такой могущественной, что ни капельки в этом не сомневалась. Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением большого теплого тела, прижимающегося ко мне.
        Глава 15
        Облачно, возможны осадки и конец света
        Вторник тянулся медленно, как старая жвачка. Кухарки, то есть мойры, на работу не явились. По школе поползли слухи, что их убили, начался переполох, и директриса решила вызвать полицию. После второго урока нас освободили от занятий, поскольку прибывшие криминалисты начали осматривать территорию в поисках каких-нибудь улик. Для нас это означало, что день станет еще длиннее.
        С метеостанций тем временем поступали сообщения с призывом не удивляться тому, что солнце в ближайшие дни будет не таким ярким, как обычно. Якобы причина в каком-то научном явлении, связанном с осенью, смогом и озоновой дырой.
        Я знала, что это не так.
        Мы отправились в прачечную. Селки с Ноа были еще в школе, и военное совещание началось без них. Я уже рассказала Гермесу по телефону о том, как прошла наша встреча с Эребом, но теперь они с Эдипом хотели услышать о ней в мельчайших подробностях. Нерей тем временем взял маленького узурпатора на руки и принялся восторженно осматривать со всех сторон.
        Настроение остальных оставляло желать лучшего. Нерей объявил, что силы печально известного омфала пробуждаются только при свете луны. В древние времена этот жертвенный камень хранился в греческом храме в резервуаре с водой, поэтому Нерей предложил оставить его в Сене. План заключался в следующем: дождаться наступления темноты, вернуться к реке, перенестись на небо, воспользовавшись омфалом, и спасти Плеяд. Загвоздка в том, отпустят ли родители нас куда-нибудь так поздно. Новости о возможном убийстве в школе и странно бледном солнце не внушали спокойствия.
        Тогда Джемма предложила сказать родителям, что у «Гарпий» концерт. Осенью луна восходит довольно рано - иными словами, ее появление примерно совпадет с вечерним концертом. Мы написали родителям и принялись ждать ответа, и это томительное ожидание только усиливало всеобщее нервное напряжение.
        Я вдруг осознала, что давно не получала сообщений от Энко. Мне бы обрадоваться и почувствовать облегчение, но вместо этого под ложечкой засосало от неловкости.
        «Все, хватит», - сказала себе я. Сейчас нужно сосредоточиться на вещах поважнее. Гермес как раз говорил, что в полную силу омфал пробудится только после того, как с ним заговорить. После этого пути назад не будет.
        Мы растерянно переглянулись. Всех беспокоил один и тот же вопрос: какую жертву потребует от нас омфал?
        - Если меня, то я не против, - вдруг сказал Эдип. - Я прожил достаточно долго.
        Мы в ужасе уставились на него.
        - Не говори ерунды, - резко отозвался Гермес. - Забыл, что у мойр на нас свои планы? Никто не умрет, нам предстоит спасти вместе мир. Проклятому омфалу придется с этим считаться. Все будет хорошо. Что толку впадать в пессимизм?
        Мы не разделяли уверенности Гермеса, но спорить с ним никто не захотел.
        Через некоторое время Нерей нарушил мрачное молчание, заявив, что готов поселить Плеяд в своем гостевом домике, который находится за прачечной. А ведь я даже не подумала о том, где они будут жить! Я в который раз поблагодарила судьбу за таких прекрасных друзей, а потом поблагодарила Нерея за его щедрость, но он лишь смущенно отмахнулся.

* * *
        Следующие несколько часов мы потратили на уборку гостевого домика. Работа пошла всем на пользу - благодаря ей у нас появилась иллюзия уверенности, что мы переживем завтрашний день.
        Гостевой домик давно пустовал, поэтому ничего удивительного, что внутри он выглядел не лучшим образом. Из кранов сочилась вонючая зеленая вода, по углам висела паутина, а матрасы во всех четырех спаленках были в плесени. Мы разделились. Эдип с Маэлем взяли грузовой фургон, принадлежащий прачечной, поехали в магазин и купили на деньги Нерея диван, матрасы и простыни (Гермес предложил разделить счет, но Нерей разразился бурными возражениями). Тем временем мы с Тиффани и Гермесом вычистили домик до блеска, не оставив ни пылинки, а Джемма с Нереем починили сорванные карнизы, скрипучие дверцы кухонных шкафчиков и сломанные полочки. С этим помог Селки, присоединившийся к нам после школы. Чуть позже приехал Ноа. Он разбирался в электрике, поэтому занялся лампочками и проверил коробки с предохранителями. Эванджелина со звездными пылинками нашли и выгнали из дома всех, даже самых маленьких паразитов. Когда Эдип с Маэлем вернулись из мебельного магазина, мы тут же отправили их в продуктовый. Джиджи поехала с мальчиками, чтобы те не накупили чего попало.
        К вечеру дом был если не в идеальном, то вполне пригодном для жизни состоянии.
        Мы собрались в маленькой гостиной. Тихо заурчали ожившие батареи, и мы довольно переглянулись. Все, что мы сегодня сделали, - это не напрасно. Наша дружба, наша сплоченность, наше доверие друг к другу - они настолько сильны, что мы можем справиться со всем на свете.
        - Спасибо всем за помощь, - расстрогавшись, сказала я. - Ребята, вы просто молодцы.
        - На команду психов всегда можно положиться, - с улыбкой пробормотал Ноа.
        Мы решили разойтись по домам и немного отдохнуть перед тем, как встретиться снова и погрузить Урана в долгий сон.
        Родители знали о том, как я люблю «Гарпий», поэтому без вопросов отпустили меня на концерт. Но, когда прощалась с мамой и папой, меня внезапно охватил страх. Вдруг я вижу их в последний раз? Вдруг со мной что-нибудь случится? Вдруг миру придет конец? Я крепко обняла маму с папой, и мне пришлось постараться, чтобы не выдать своих чувств. Когда я закрыла за собой дверь, в глазах у меня стояли слезы.
        Маэль ждал на станции метро. Он крепко обнял меня, увидев, что я плачу. Стоя в его объятиях, я в который раз обрадовалась, что он рядом. Что мне не приходится ничего от него скрывать и что я могу поделиться с ним всеми своими страхами.
        Чуть раньше я написала Гефесту и рассказала последние новости. Гефест отреагировал на удивление сдержанно и в итоге отказался помочь, оправдавшись «приказом сверху». Я была жутко разочарована.
        Пока мы с Маэлем обнимались, поезд ушел у нас из-под носа, и в прачечную мы явились самыми последними.
        В воздухе витало напряжение - все волновались и нервничали. Эванджелину я оставила дома, потому что знала: бабочка боится воды. Узурпатор сидел в деревянной коробочке, которую Маэль спрятал к себе в сумку. Нерей приготовил для всех резиновые сапоги, для Тиффани - даже розового цвета.
        Стемнело, и над Парижем нависла бледная луна. Нерей сказал, что нам пора.
        - Как я понимаю, омфал хочет лишь силу, - задумчиво сказала я, взглянув на одевающихся Джиджи и Джемму. - В таком случае, не лучше ли тем, у кого нет способностей, остаться здесь?
        Мне хотелось уберечь от опасности подруг.
        Гермес виновато опустил голову и ответил:
        - Я допустил ошибку. Я не мог поверить, что омфал действительно уцелел, поэтому повел себя беспечно. - Он поднял голову и огляделся. - Когда речное чудовище подняло омфал со дна, он нас увидел - как и мы увидели его. Мы его разбудили, поэтому все, кто тогда присутствовал, должны участвовать в ритуале. Иначе ничего не получится. Простите, мне очень жаль.
        Как ни странно, первым ответил Ноа:
        - Что ж, человеку свойственно ошибаться. Давайте покончим с этим.
        Никто из присутствующих не стал напоминать, что Гермес - ни разу не человек. Мы вышли на холодную улицу.
        От волнения меня подташнивало. До самого берега Сены никто не произнес ни слова. Эдип и Нерей выглядели смертельно бледными, что особенно подчеркивали их цветастые рубашки. Гермес покровительственно приобнимал Тиффани за плечи. Селки крепко прижимал к себе Джиджи. Джемма с Ноа держались за руки и шли так близко, что их плечи соприкасались. Маэль тоже держал меня за руку, и я наслаждалась его успокаивающим прикосновением.
        Спустившись к воде, Селки позвал речное чудовище, а Маэль тем временем осторожно вытащил маленького узурпатора из сумки. Положил его на ладонь и погладил, как это делал вчера Эреб. Лягушонок заморгал. Похоже, ласка пришлась ему по душе.
        - Пришло время попрощаться, малыш, - прошептала Маэль. - На карту поставлено очень многое, поэтому не подведи.
        Лягушонок моргнул левым глазом, словно говоря: «Хорошо».
        - А, подожди, - пробормотал Маэль. - Пока я не забыл…
        Он осторожно оторвал со спины лягушонка красные бородавки, положил их в деревянную коробочку, которую потом передал мне. Я аккуратно закрыла крышку и положила коробочку в сумку, висевшую у Маэля на плече.
        Нерей с Гермесом тем временем обсуждали, где разместить омфал. Нерей предлагал оставить камень на берегу, но Гермес возражал: омфал, по его словам, должен по меньшей мере на две трети находиться в воде, как это было в древнегреческих храмах. Рассудив, что посланник богов знает о древнем культовом камне больше всех нас, мы попросили Пушка положить омфал примерно в пяти метрах от берега.
        Вода в реке оказалась ледяной. Над Сеной сгустился серый туман, посыпалась мелкая изморось. Некоторые прохожие останавливались, наблюдая за нашей странной процессией. Пушок к этому времени уже вернулся в воду, но мы и без того представляли собой любопытное зрелище - группа людей, лезущая в реку, ночью, да еще и в такую погоду…
        Гермес, привыкший брать дело в свои руки, вернулся на берег и объяснил любопытствующим, что мы - группа преподавателей и студентов экологического факультета Сорбонны. Прохожие начали расходиться, и я с облегчением выдохнула. Гермес такой рассудительный и хладнокровный, как же здорово, что на него всегда можно положиться!
        Дождавшись, пока окрестности опустеют, мы зашагали дальше. С теоретической точки зрения резиновые сапоги были идеей отличной, но с практической - кто же мог знать, что омфал окажется так далеко от берега?! Когда я добралась до него, вода уже доставала мне до пояса. Культовый камень оказался куда больше, чем я думала. В тот раз, когда Пушок демонстрировал его издали, он казался таким крошечным… К тому времени как мы окружили омфал, мои зубы громко стучали друг о друга, губы Джиджи посинели, а Ноа и Джемма дрожали, крепко прижавшись друг к другу.
        - Наконец-то можно начать, - пробурчал Селки.
        В следующее мгновение облака расступились, и на блестящий от воды камень упал лунный свет. Гермес обернулся к Маэлю и махнул рукой. Напоследок погладив узурпатора, Маэль выпустил его в тихо покачивающиеся волны. Лягушонок храбро поплыл вперед. Мы смотрели, как его уносит течением, пока он полностью не исчез под водой. Джиджи зажала рот рукой, и ее глаза влажно заблестели.
        - С ним все будет хорошо, - тихо сказал Маэль. - Вспомните, что сказал вчера Эреб.
        Через мгновение дождь прекратился и ветер затих. Я посмотрела наверх, в небо, где мерцала бледная луна и появлялись первые звезды. Небо было не черным, а темно-серым - часы показывали немногим больше восьми, и ночь еще не вступила в полную силу. И все же я надеялась, что нам будет сопутствовать успех. Снова взглянув наверх, я заметила, что облака остановились. Небо полностью замерло.
        - Сработало, - прошептала я. - Сработало! Давайте начинать!
        Откашлявшись, Гермес торжественно произнес:
        - Мы взываем к тебе, омфал!
        В следующую секунду у меня появилось ощущение, что вокруг нас возникла трехмерная голограмма. Мы стояли посреди древнего храма, словно очутившись в виртуальной реальности.
        - Камень отгородил от нас внешний мир, - прошептал Нерей. - Это совершенно нормально. Теперь нас никто не видит. Не бойтесь.
        Омфал покрылся черными прожилками, которые устремились в разные стороны, испещряя весь камень, и, казалось, зажили собственной жизнью. У меня и до этого мурашки бегали по всему телу, но теперь их стало еще больше. В какой-то момент камень стал полностью черным и маслянисто заблестел.
        На поверхности проступили греческие буквы.
        «Чего вы желаете?» - прочитала я.
        - Мы желаем, чтобы ты перенес нас на небо. Мы желаем освободить Плеяд и благополучно вернуться на землю. Скажи мне, благородный омфал, какую жертву ты готов принять взамен?
        Последовавшие несколько секунд показались мне вечностью. Дрожа от страха и холода, мы цеплялись друг за друга.
        Наконец на темном камне образовались буквы.
        «Силы полубога».
        Я недоверчиво перечитала надпись.
        Нет, я не ошиблась.
        - Что там написано? - взволнованно спросила Джиджи.
        Все, кто умел читать по-древнегречески, стояли как громом пораженные. Включая меня. Тиффани выглядела так, будто вот-вот потеряет сознание. Маэль уставился на надпись и закусил губу.
        - Он желает силы полубога.
        Мы в ужасе переглянулись, несмотря на то что могло быть и хуже.
        - Это великая жертва, - услышала я голос Нерея. - Признаться, этого я совсем не ожидал.
        - Именно этим омфал и славится, - вздохнул Гермес.
        - И что теперь? - поинтересовался Маэль и с надеждой посмотрел на своего наставника.
        - Если кто-то из ребят отдаст свои способности, то станет смертным? - спросила Джемма и громко сглотнула.
        - Если вообще выживет, - отозвался Гермес. - Омфал действует грубо и жестоко. Если извлечь способности силой, то тело серьезно пострадает. Не знаю, выдержит ли оно. Процесс длится долю секунды, это все равно что быстро всплыть с глубины. Так быстро, что кровь «закипит». Если бы превращение из полубога в человека проходило медленно, то шансы выжить были бы довольно велики. Но не в этом случае.
        - Хотите сказать, что один из наших полубогов сегодня умрет? - спросила Джиджи. Ее голос дрожал, а глаза снова наполнились слезами.
        - Господи боже, - прошептал Ноа. - Разве можно сделать такой выбор?
        - Давайте попросим, чтобы он выбрал что-нибудь другое, - предложила Джемма. - Может, он согласится довольствоваться пальцем?
        - Так оно не работает, - отозвался Гермес, неотрывно глядя на надпись. - Теперь уже слишком поздно. Омфалу нужны способности полубога, чтобы стать сильнее. Все всегда упирается во власть. После того как задал омфалу вопрос, пути назад уже нет. Если мы сейчас решим уйти, омфал все равно возьмет то, чего желает. Он заберет силу одного из вас.
        - Но разве так не будет лучше?! - воскликнула Тиффани, дрожа как осиновый лист. - Разве сами мы можем принять такое решение?
        Эдип за все это время не сказал ни слова. Он стоял, скрестив руки на груди, и не двигался, словно окаменел.
        Я подняла руку, несмотря на то что от страха с трудом могла вспомнить собственное имя.
        - У меня способности двух богов. Я могу отдать одну из них.
        Маэль резко повернулся ко мне, его серые глаза сверкали гневом, перемешанным со страхом.
        - Нет, не можешь. Агада унаследовала по четверти божественных сил от каждого из родителей. Две четверти - это половина. Вот почему Агада стала полубогиней. Понимаешь? Омфал хочет половину сил, а не четверть. В тебе течет кровь Агады. Не меньше, но и не больше. У тебя силы полубогини, а не богини.
        - Но я намного сильнее Агады! Ты сам так говорил, да и другие тоже заметили. Агада никогда не могла управлять людьми силой мысли, мне же достаточно посмотреть врагу в глаза, и тот забудет, что хотел. Агада так не могла, а я могу. Кроме того, я могу заставить солнце сиять ярче, могу обжечь кого-нибудь - даже полубога. Не знаю, почему так происходит, почему я сильнее ее. Возможно, потому, что я нимфа. Или это дело рук мойр, возможно, они подмешали мне что-нибудь в спагетти. Впрочем, этого мы уже не узнаем. Фактом остается следующее: я не Агада. Я намного сильнее. И ты это знаешь.
        Маэль посмотрел на меня, плотно сжав губы. Он знал, что я права, но беспокойство о моей судьбе затмевало доводы рассудка. В любой другой ситуации я бы притянула Маэля к себе и крепко обняла, чтобы успокоить, но сейчас у нас не оставалось на это времени. Скоро омфал сам заберет то, что хочет. Сейчас мы еще можем сделать выбор, и я его сделала. Долгое время я была лишь игрушкой в руках мойр. На ум пришли слова Агады: «Доверься мне, как я доверилась богиням судьбы». Я сделала глубокий вдох. Да, я тоже им доверилась. У них есть план. Не знаю почему, но они хотят остановить грядущий конец света. Я в этом уверена. А еще я уверена, что именно мне, той единственной, кто обладает силами сразу двух богов, придется пожертвовать собой. Не знаю, какую силу омфал заберет у меня, но я верю в судьбу. Верю, что у мойр есть некий великий план и что они знают, какие силы понадобятся мне в будущем.
        Я шагнула к омфалу.
        - Нет! - закричал Маэль и схватил меня за талию, пытаясь остановить. Ему это удалось. Но тогда я вытянула вперед руку, как пловец на финишной прямой. Все вокруг закричали от страха. Моя рука легла на омфал, прямо на вырезанные на камне буквы, оглашавшие цену за его помощь.
        Я успела удивиться тому, что камень такой приятно теплый, а затем почувствовала, как молния насквозь пронзила мое тело. Не в силах сделать ни вдоха, я попыталась убрать руку, но омфал притягивал меня к себе, словно магнит. Вокруг меня царил переполох, волны окатывали меня по плечи. У меня подкашивались колени, но Маэль продолжал крепко держать меня в объятиях. Если бы не он, я бы ушла под воду. Перед глазами все расплывалось, но я все равно увидела, как открылся портал. Небо висело низко, казалось, протяни руку - и достанешь. Нас окружали тьма и миллион звезд. Похоже, омфал впитал в себя воду: над надписью появился пузырь черной бурлящей воды. Спустя мгновение из него появилась первая небесная нимфа - стройная, изящная и очень красивая: иссиня-черные волосы, темные глаза, светлая кожа… От ее ногтей и губ исходило золотистое свечение. Одета нимфа была в древнегреческую тунику, украшенную крошечными золотыми звездочками. Стоило ей ступить своими сандалиями на поверхность реки, как та благоговейно расступилась, словно освобождая путь. Нимфа стояла между потоками воды, нетронутая ее ревущими волнами.
Ее туника оставалась сухой, как и длинные волосы, уложенные в греческую прическу.
        В бурлящем пузыре можно было различить силуэт следующей небесной нимфы. Я успела подумать: «Какие же они красивые», после чего ослепляющая боль во второй раз пронзила мое тело, и я потеряла сознание.

* * *
        Куриный суп…
        Я умерла. Конечно же, я умерла. Камень высосал из меня все силы, я просто не могла выжить. Удивляло другое: неужели слава о знаменитом супе Эдипа добралась даже до царства мертвых? Я морально готовилась к тому, что окажусь на берегу Стикса в форме тени, и гадала, кто же оставил суп у ворот в подземный мир.
        Перед закрытыми глазами плясали вспышки света. Тело казалось до странного пустым. Я попыталась пошевелить рукой, но не смогла. Мне хотелось, чтобы темнота ушла, я попыталась открыть глаза, но без толку.
        - Чтобы он - и изменился? - донесся до меня голос. Хорошо знакомый, родной голос. - Уму непостижимо! На протяжении многих тысячелетий омфал служил злу. Хочешь сказать, его закоротило и он внезапно решил служить кучке нимф? Извини, но это какая-то сказочка. А я, между прочим, владелец рекламного агентства! Я знаю толк в сказках.
        - Ты же сам видел, что случилось после того, как появились Плеяды. - Этот голос я тоже знаю, хоть и не так долго. - Омфал становился все светлее и светлее, пока не побелел полностью. Белый цвет символизирует добро, это даже детсадовцы знают. Когда омфал спит, он серый - поверь тому, кто хранил его на протяжении многих лет! После пробуждения омфал наполняется темной энергией и становится черным. Потому что он плохой. Только вот теперь он белый как снег. А это что-то да значит. Да еще эта странная выемка посередине…
        - Если вставить туда недостающую часть, то мы, скорее всего, взлетим на воздух. Я тоже не верю, что древние злые камни могут меняться. Нам очень повезло, что Ливия жива, но кто знает, в каком состоянии она проснется? Вдруг она даже не вспомнит своего имени? Не сможет больше ходить? Клянусь, если омфал ей навредил, то я лично отвезу его на ближайшую свалку. Он превратится в бетон - и прощайте, амбиции!
        - Нельзя забывать о том, что он для нас сделал, - сказал женский голос, который я не узнала. - Он помог нам бежать. Без него мы никогда бы не покинули небеса.
        Присутствующие на время замолчали, словно взвешивая для себя все «за» и «против».
        - И что? - наконец спросил мужской голос. - Даже если омфал вдруг подобрел, это не значит, что им можно украсить лужайку! Мы понятия не имеем, какую цель он преследует. К тому же он занимает до фига места. Почему он все еще в гостиной?
        - Думаю, омфал не рассчитывал, что Ливия пожертвует собой. Раньше такого никогда не случалось. Люди приносили ему жертвы, преследуя корыстные цели. Отцы проливали кровь сыновей, чтобы захватить власть, мужья убивали жен, чтобы заполучить другую женщину. Чаще всего жертвы приносились ради низменных целей. Ливия же отдала свои силы ради высшего блага: чтобы другим не пришлось жертвовать собой и чтобы спасти мир. Ей руководил не эгоизм, не жажда власти и не стремление к славе. Ливия думала не о себе, более того - она пошла на добровольную жертву. Думаю, омфал понял это слишком поздно. Сила Ливии извлекла из него все зло, сделала тем, чем он был в начале времен: средством общения, порталом, который сближал и объединял богов, укреплял связывающие их узы. Со временем плохие качества людей и богов сделали из омфала то, чем он стал. Точнее, чем он был, потому что Ливия вернула его в первоначальное состояние.
        Где-то рядом послышался всхлип. Тихий всхлип, который показался мне ужасно знакомым.
        - А вдруг она никогда не проснется?
        Не хочу, чтобы она плакала! Не хочу, чтобы Тиффани из-за меня плакала. Тиффани! Тиффи! Это ее голос! И тут я вспомнила все - друзей, соратников, родных и близких. Я заставила себя открыть глаза. Яркий свет, тепло, знакомая обстановка. Наконец-то я снова чувствовала свое тело. Я открыла рот и попыталась заговорить:
        - Привет, - голос прозвучал хрипло.
        Через секунду все уже стояли возле меня. Маэль притянул меня к себе и поцеловал в лоб, Гермес похлопал по руке. Джемма с Джиджи и Тиффани одновременно набросились на меня, бесцеремонно отпихнув Маэля в сторону. Я засмеялась, хотя с трудом могла дышать.
        - Где я? - спросила я и осмотрелась. Я лежала на диване, одетая в слишком большой мужской спортивный костюм и завернутая в толстое одеяло. На маленьком столике рядом со мной стояла дымящаяся пиала с супом.
        Все заговорили одновременно, перебивая друг друга. Я улыбнулась и не стала их останавливать.
        - Омфал поджарил тебе мозги? - спросил Селки со свойственной ему простотой и прямолинейностью. Джиджи пихнула его локтем в бок.
        - Со мной все хорошо, спасибо, - ответила я и широко улыбнулась. - Больше похоже на то, что это я поджарила ему мозги.
        Все рассмеялись. Джемма поправила одеяло, подтянув еще выше. Джиджи проверила, не сползли ли с меня носки, а Селки протянул мне стакан воды. Я поняла, что мы находимся в гостевом домике, в котором сегодня убирались. Если точнее, то в маленькой, но очень уютной гостиной. Обивка дивана пахла новизной и химической свежестью. Взгляд упал на женщин, стоявших чуть поодаль, и я осторожно села.
        Та, что стояла посередине, была мне знакома.
        Она первая появилась в портале.
        Гермес с Эдипом заметили, что я смотрю на небесных нимф.
        - Разрешите представить вас друг другу, - официально сказал Гермес, жестом приглашая Плеяд подойти ближе. Остальные вежливо посторонились.
        - Ливия, это Мия, Майя, Мими, Марго, Майла, Мона и Магали. Дорогие Плеяды, это Ливия, луговая нимфа.
        - Привет, сестра, - в один голос сказали Плеяды. Их голоса прозвучали так гармонично, что у меня мурашки по коже побежали.
        - Мы благодарны тебе за наше спасение, - сказала та, которая первая вышла из портала. Только тогда я заметила, что у каждой на тунике висит бейджик в красной рамке, на котором было написано: «Привет, меня зовут», и ниже стояло имя. Нимфу, которая говорила за всех, звали Магали.
        - Не за что… - я выпрямилась, чтобы получше рассмотреть бейджик, и закончила: - Магали.
        Плеяда радостно улыбнулась:
        - Таблички с именами предложил господин Эдип. На самом деле это очень мило. - Магали посмотрела на Эдипа, и ее улыбка стала еще теплее.
        Эдип тоже улыбнулся. Казалось, у него в глазах вот-вот засияют звездочки, как у персонажа мультфильма. Магали в ответ послала ему обворожительный взгляд, достойный красной дорожки.
        Гермес посмотрел сначала на Эдипа, потом на Магали и фирменно выгнул бровь.
        - Что ж, - начал он. - Думаю, нам всем надо отдохнуть. Мы уже показали дорогим Плеядам их комнаты, и наша одежда должна была высохнуть.
        Только после этих слов я заметила, что мои друзья одеты в крайней степени необычно.
        - Пойду гляну, - сказал Селки. - Повезло, что у нас валяется столько оставленной одежды.
        С этими словами он вышел из комнаты.
        - Надеюсь, все высохло, - сказала Джемма. Она была одета в брюки со штрипками родом из семидесятых. - А то эти брюки немного жмут.
        Гермес только пожал плечами, но было видно: в серых спортивных штанах, слишком коротких для его длинных ног, он чувствовал себя неуютно.
        - По крайней мере, мы смогли переодеться в сухое и благодаря Нерею и его промышленной сушилке скоро получим назад свои вещи. Не разводите драму на ровном месте, - сказал Маэль и сел на краешек дивана рядом со мной. - Ты и правда все помнишь?
        Я задумчиво наклонила голову набок и спросила:
        - Эм, а ты еще кто такой?
        На лице Маэля появилась паника, но потом уголки моих губ предательски дернулись, и он набросился на меня. Остальные снова рассмеялись.
        - Ты еще заплатишь за это, - прошептал Маэль, поцеловал меня в щеку и отпустил.
        Мой взгляд упал на омфал, стратегически размещенный прямо перед телевизором. Камень был полностью белым и блестел как полированный мрамор. Он больше ничем не напоминал неприглядный светло-серый булыжник, который достало со дна Сены речное чудовище по кличке Пушок. И уж тем более не напоминал черный культовый камень, мерцавший глянцевито-маслянистым блеском и требовавший себе жертву.
        Джиджи забрала у меня стакан и протянула небольшую пиалу с куриным супом. Я съела ложку, смакуя великолепный солоноватый вкус. Ох, этот суп и мертвого оживит!
        - Он не спит? - спросила я, едва заметно махнув на камень.
        Магали кивнула:
        - Похоже на то. Мы еще точно не знаем, что произошло, но похоже, что омфал вернулся к своей первоначальной форме. Его больше не нужно будить, чтобы использовать.
        Впечатленная, я кивнула и съела еще несколько ложек супа. В душе я надеялась, что омфал не готовит нам неприятных сюрпризов. Не скажу, что его присутствие, да еще так близко, вызывало приятные ощущения.
        Мои друзья тем временем расселись кто куда. Речной бог Нерей принес в гостиную достаточно стульев, чтобы хватило на всех, включая Плеяд.
        Я с любопытством поглядывала на небесных нимф. Они были похожи и вместе с тем совершенно разными! Магали была стройной и изящной, Миа - статной и крепкой, как амазонка, Мими - высокой и очень худой, а Марго - маленькой и круглой. У всех семерых были совершенно разные рост и фигуры, но одинаково иссиня-черные волосы, темные глаза и светлая, как лунный свет, кожа.
        Нерей сказал, что принесет нам чай, и Джемма и Ноа вызвались ему помочь. Остальные продолжали наблюдать за мной с легким беспокойством. Я поставила пиалу с супом на журнальный столик перед собой.
        - Ты уже поняла, что случилось с твоими силами, дорогая сестра? - спросила Магали. Она устроилась на подлокотнике кресла, в котором сидел Эдип. Такое ощущение, будто в комнате с каждой минутой становилось все жарче и жарче, - Эдип то и дело одергивал воротничок рубашки, стараясь делать это как можно незаметнее. Похоже, предводительница небесных нимф не на шутку вскружила ему голову.
        - Вот мне тоже интересно, - нетерпеливо сказала Джиджи.
        Я осознала, что нимфы говорят не на древнегреческом - иначе моя подруга бы не поняла вопроса. Обычно наша компания общается на смеси французского и английского, также известного как франгельский. Видимо, Плеяды машинально подстроились под нас.
        Я прислушалась к себе. Маэль с любопытством наблюдал за мной. Я посмотрела ему в глаза и мысленно приказала: «Встань с дивана. Давай, всего на на секундочку. Вставай!»
        Маэль улыбался, взглядом выражая все, что испытывает ко мне. Вставать он и не думал.
        Тогда я прислушалась к своим ощущениям, пытаясь отыскать внутри себя знакомый жар. Жар, который пронизывал руки, превращая их в страшное орудие. Шерстяное одеяло у меня под пальцами задымилось, и я поспешила отдернуть руки.
        - Простите, - выдавила я. - Но это дало нам ответ.
        К счастью, одеяло не загорелось.
        - Думаю, омфал оставил мне силу Гелиоса.
        Маэль кивнул. Я знала: его не заботит, какая у меня сила. Меня, в свою очередь, никогда не заботило, чьим сыном он был - Аида или Никты.
        Вскоре вернулся Селки с нашей одеждой, а за ним - Нерей с Джеммой и Ноа, они принесли чай. Переодевшись, все попытались согреться горячим напитком.
        - Что происходит с небесами? - тихо спросила я у Маэля.
        - Все тихо. Похоже, Уран еще спит. Пока ты была без сознания, Плеяды подтвердили, что без них Урану, скорее всего, не хватит сил напасть.
        Я с облегчением вздохнула. Неужели мы и правда спасли мир?
        - К слову, - сказал Гермес, повернувшись ко мне, - мы решили, что будем охранять Плеяд. По крайней мере, до тех пор, пока Уран не проснется и мы не удостоверимся в том, что у него нет сил напасть на Землю. Нерей вызвался стоять на часах первым, потом его сменит Эдип, а под утро - я. Так и будем чередоваться. А вы, дети мои, будьте осторожны. Прошу вас. Поезжайте прямиком домой и заприте на ночь все окна и двери. Нам всем следует отдохнуть. Все решится завтра утром, тогда и определимся с тем, как действовать дальше. Нужно также придумать, что делать с омфалом. В остальном - постарайтесь не привлекать к себе лишнего внимания. Кому завтра в школу, пусть идет в школу. Я возьму удаленку и останусь здесь. Нерей тоже может поработать отсюда, а у Эдипа нет срочных дел.
        - Можно добавить кое-что еще? - встрял Нерей.
        - Конечно, дорогой мой, - кивнул ему Гермес.
        - Советую всем вернуться домой, пока Уран еще спит, - то есть как можно скорее. Нельзя, чтобы его пробуждение застало вас в дороге. Кто знает, как он отреагирует и сколько у него осталось сил?
        Маэль взглянул на экран телефона и огляделся:
        - Сейчас десять. Во сколько родители ждут вас дома?
        - Я сказала, что концерт начнется около восьми, - ответила я. - Мои родители знают, что ребята всегда играют не менее полутора часов. Думаю, если поедем по домам сейчас, они ничего не заподозрят.
        Остальные согласно закивали.
        - Я бы отвез вас, - извиняюще сказал Гермес, - но ко мне в машину вы не поместитесь.
        - Мой сын Лин У может их отвезти! - вскочил Нерей. - У нас есть маленький фургончик, который мы используем для срочных доставок. Сиденья в нем откидываются, так что все должны влезть.
        - Ты можешь встать? - поинтересовался Маэль, окидывая меня внимательным взглядом. - У тебя что-нибудь болит?
        Маэль наклонился ко мне, чтобы помочь встать, но я быстро встала сама. Надетые на меня спортивные штаны были мне настолько велики, что чуть было не свалились, но я в последний момент успела их подхватить.
        - Со мной все отлично, - отозвалась я. - Похоже, луговые нимфы абсолютно неуязвимы. Особенно если вспомнить о том, что однажды я уже умерла. Безумный культовый камень извлек из меня кусок силы, но я чувствую себя… - я потянулась, разминая руки, - как после физры.
        Тиффани с Ноа неверяще уставились на меня, Селки усмехнулся и покачал головой. Джемма широко улыбнулась, Джиджи хихикнула, а Плеяды закивали, будто говоря: «Да, она явно одна из нас».
        - Ну и отлично. А теперь, дети, отправляйтесь по домам, - сказал Гермес и энергично замахал руками, словно прогоняя назойливых кур со двора.
        - Хорошо, папочка, - закатил глаза Маэль.
        Гермес сделал вид, что не услышал.
        - Завтра устроим праздник, если убедимся, что предотвратили конец света. Пока все на это указывает. Радуйтесь, но не сходите с ума. А теперь - по домам!
        Мы попрощались с Плеядами. Слова Гермеса нас воодушевили. Неужто мы и правда предотвратили конец света?
        Домой нас повез Лин У, второй сын Нерея. Всю дорогу я смотрела в небо через узкое окно фургончика. Облака спокойно плыли по ночному небу. Звезды сияли по-прежнему ярко, несмотря на то что среди них не было Плеяд. Все вокруг казалось мирным и таким нормальным, что во мне росла надежда. Мы победили. Уран лишен сил нашими стараниями, и теперь он больше не представляет для Земли угрозы. Нашей команде психов удалось совершить невозможное! Маэль крепко сжимал мою руку в своей. Казалось, он был настроен оптимистично и в то же время испытывал облегчение.
        - Ты просто молодец, - прошептал он и поцеловал меня в щеку.
        - Как думаешь, все закончилось? Или еще нет?
        - Да, - твердо сказал Маэль, глядя мне в глаза. - Все закончилось. Мы победили.
        Он говорил так уверенно, что я поверила.

* * *
        О сне, конечно же, не могло быть и речи, поэтому я пригласила Маэля к себе, хотя была уже половина одиннадцатого. Я вошла через парадный вход, а Маэль, как всегда, пробрался через окно. Мы встретились у меня в комнате и поприветствовали Эванджелину, которая ждала нас в гнезде из шарфов. Я захватила с кухни сок и печенье, на которые мы все втроем дружно набросились. Меня переполняла такая эйфория, что хотелось смеяться в полный голос, и я с трудом сдерживалась, чтобы не перебудить родителей.
        Через некоторое время Маэль заключил меня в объятия.
        - От тебя пахнет тиной, - со смехом сказала я, отталкивая его от себя. - Никогда бы не подумала, что в Сене такая вонючая вода.
        Он ухмыльнулся.
        - Не хочу тебя расстраивать, но от тебя пахнет так же.
        - Ничего не поделаешь.
        - Я всеми руками «за», - отозвался Маэль, многозначительно поигрывая бровями.
        - Вот дурак! У тебя только одно на уме? - я небольно ткнула его в бок. - Кто пойдет первым, ты или я?
        - Мне все равно, - сказал Маэль, почесывая пушистое брюшко Эванджелины.
        - Хорошо, тогда я. Устраивайся поудобнее.
        За это время я уже успела привыкнуть к присутствию Маэля у себя в комнате, поэтому не стеснялась ходить при нем в уборную. Мне не терпелось вернуться к нему, поэтому я наскоро приняла душ, натянула на себя леггинсы с майкой, быстро высушила волосы феном. Маэль сидел за письменным столом, и Эванджелина бегала от его левой руки к плечам, оттуда - к правой руке и обратно. Вернувшись, она начинала все сначала. Маэль тихо подгонял ее, и казалось, что они прекрасно проводят время.
        Я погнала Маэля в ванную, где уже лежало приготовленное для него полотенце. Пока текла вода, я беспокойно мерила шагами комнату. Эванджелина играла с оставшимися на тарелке крошками печенья. Мне не хотелось представлять Маэля в душе - и уж тем более думать о том, каково было бы стоять с ним под струями горячей воды… Я нервно затеребила волосы. Что ж, зато я немного прибралась, пытаясь отвлечься. Впрочем, это не особо помогло. После сегодняшнего успеха меня переполняли счастье и адреналин, и контролировать мысли удавалось с трудом.
        Потом в дверях появился Маэль, на котором не было ничего, кроме обернутого вокруг талии полотенца, и стало еще труднее.
        - Мои вещи жутко воняют. У тебя нет одежды, которая бы мне подошла?
        Несколько секунд я молча таращилась на него.
        - Э-э-э…
        Пожалуйста, пусть он оденется! Пусть оденется во что угодно, чтобы я могла перестать пялиться на его накачанный торс! После освобождения он набрал вес, в основном мышечную массу - видимо, тренировался. Такое ощущение, что гены богов запрограммированы так, чтобы выделять только преимущества человеческого тела.
        - Может, у тебя есть старые спортивные штаны или что-нибудь такое? - услужливо подсказал Маэль. Видимо, он решил, что я его не расслышала.
        - Понятия не имею, - отозвалась я, бросилась к шкафу и распахнула дверцу так резко, что та чуть не сбила меня с ног. - Сейчас посмотрю.
        В довершение ко всему Маэль подошел и встал у меня за спиной. Господи, он воспользовался моим медовым гелем для душа… Теперь он не только выглядит потрясающе, но и пахнет так заманчиво, что хочется повернуться к нему и…
        - А там что? - поинтересовался Маэль, указывая рукой на одну из полок. - Похоже на треники.
        Наверное, Маэль решил, что мой мозг окончательно закоротило, раз он ориентируется у меня в шкафу лучше меня.
        - И правда. Треники.
        Я вытащила стопку одежды и обнаружила в ней спортивные штаны с логотипом Йельского университета, которые украла у папы. Я жутко хотела учиться в Йеле, как и папа, и была без ума от всего, что было связано с этим университетом. Штаны были укороченными и держались на мне благодаря шнуровке.
        - На, держи, - сказала я. - Это папины.
        Не задавая лишних вопросов, Маэль ухмыльнулся, выхватил у меня штаны и скрылся в ванной. Только тогда я поняла, что он забыл попросить футболку. «Он и не собирался ее надевать», - поняла я, когда двумя минутами позже он вернулся в комнату и, как будто так и надо, сел за стол голый по пояс.
        Я мысленно вздохнула. Маэль прекрасно знает, как выглядит.
        - Ты в порядке, нимфочка? - поинтересовался Маэль, самодовольно улыбаясь.
        О да, он прекрасно это знает.
        - В полном, - ответила я. Мой взгляд словно сам собой скользнул по его плечам и опустился к низко сидящим на бедрах штанам.
        Заморгав, я заставила себя отвести взгляд и торопливо прошла мимо Маэля к окну. Посмотрела на небо и с облегчением вздохнула. Все казалось таким обычным… таким спокойным и таким знакомым… Ничто не указывало на гнев Урана. Ничто не указывало на то, что он все еще достаточно силен, чтобы навредить нам. Мы победили. Эта мысль вызывала эйфорию и безмерное облегчение. Мы победили, и мы сделали это вместе. Без помощи великого Зевса, без Олимпа, без могущественной армии богов. Мы - разношерстная кучка богов, полубогов, людей и сверхъественных существ, мы показали этому могущественному богу небес, что почем!
        Я почувствовала Маэля у себя за спиной еще до того, как он что-то сказал.
        - Мы справились, - прошептал он мне на ухо. - Можно вздохнуть спокойно. Жить дальше.
        С этими словами Маэль провел руками по моим плечам. Я вздрогнула, почувствовав это теплое и бесконечно нежное прикосновение. Потом Маэль осторожно развернул меня. Его взгляд скользнул по моему лицу и опустился вниз, к бешено колотящемуся сердцу.
        - Мы можем собой гордиться, - сказал Маэль. - Все мы. Но особенно я горжусь тобой. Ты такая смелая и самоотверженная. Ливия, ты прекрасна не только снаружи, но и внутри. У тебя доброе сердце. Верность и дружба для тебя - это не просто слова…
        Я не смогла ответить: от нахлынувших чувств у меня перехватило горло. Поэтому я просто улыбнулась, и Маэль улыбнулся в ответ. Адреналин у меня в крови превратился в желание. Я привстала на цыпочки, обняла Маэля за шею и утянула в глубокий страстный поцелуй. Я терзала его губы и одновременно прижималась к нему всем телом. У Маэля вырвался стон.
        Меня переполняла храбрость. Я больше не чувствовала себя бесполезной нимфой, которой назвала меня Персефона. Не чувствовала себя милой и безобидной прислужницей богов, которая ни на что другое не годится. И уж тем более не чувствовала себя вещью, на которую приятно смотреть. Я - луговая нимфа! Мы с друзьями спасли мир! Я потянула Маэля за собой, толкнула на постель и устроилась сверху, словно бы оседлав его. Маэль лежал на моем одеяле, раскинув руки по сторонам, и его глаза лихорадочно блестели.
        - Ливия… - от желания его голос был низким.
        Я принялась выцеловывать каждый сантиметр его голой груди, как он делал это прошлой ночью со мной. Маэль вцепился руками в покрывало и слегка приоткрыл губы, словно в беззвучном стоне.
        Его возбуждение, свидетельствовавшее о том, что ему нравятся эти ласки, придали мне храбрости. Я выпрямилась, сняла с себя майку и бросила ее на пол.
        Маэль громко вздохнул, его взгляд замер на моей голой груди. Он хотел было что-то сказать, но вместо этого закусил губу. Я взяла его руку и положила себе на грудь. Маэль тихо застонал и посмотрел на сосок, торчащий у него между пальцами.
        - Клянусь Олимпом…
        Я смотрела на Маэля, скрытого полумраком, и не могла поверить в то, что он, этот прекрасный полубог, принадлежит мне. Он - не просто привлекательный парень, с которым мне нравится целоваться, он значит для меня намного больше… Впрочем, сейчас я могла думать только о поцелуях. Я подалась вперед, и Маэль машинально положил руку мне на спину. Я прижалась к нему всем телом и поцеловала, ощущение жара его обнаженной кожи пьянило. Мы справились. Мы победили. Мы спасли мир и освободили Плеяд от жестокого Урана.
        - Я хочу это сделать, - прошептала я. - Прямо сейчас.
        Маэль молча уставился на меня.
        - Сейчас, - повторила я и снова прижалась к его губам, одновременно стягивая с него штаны. Сама я все еще была в леггинсах, и меня раздражал каждый разделяющий нас слой одежды. Каким-то чудом мне удалось стащить с Маэля штаны, не разрывая поцелуя. Маэль зарылся пальцами в мои волосы, притягивая к себе и лаская мои губы языком.
        - Я… - Он замолчал и снова поцеловал меня. - Презерватив у меня в бумажнике.
        - Принеси, - прошептала я и позволила Маэлю выскользнуть из моих объятий. Он встал с кровати, и я услышала шорох в ванной. Вернулся Маэль полностью обнаженным. В свете луны он казался прекрасной мраморной статуей - его кожа как будто мерцала. Я снова уставилась на него во все глаза. Маэль улыбнулся, и я осознала: больше всего на свете я хочу разделить с ним особенный момент абсолютной близости.
        Я легла на спину. Коснувшись моих губ своими, Маэль принялся стягивать с меня леггинсы. Комната тонула в полумраке, но я все равно видела нежность, плескавшуюся в его взгляде. Она затопила меня до кончиков пальцев, ее было так много, что я почти задохнулась. Маэль провел пальцем от моей ключицы по груди вниз, к животу.
        - Какая же ты красивая.
        - Иди сюда, - поманила его я.
        Раздался шелест разрываемой упаковки, и я прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Да, мое желание оставалось неизменным - слишком великим, чтобы противиться, непреодолимым. Я хотела Маэля, и я хотела его прямо сейчас.
        Он лег поверх меня, прижимаясь крепче, кожа к коже, дыхание к дыханию. Страстный поцелуй все сильнее горячил кровь, и ее стук отдавался грохотом в ушах. Наши тела двигались в едином ритме, словно детали одного механизма, идеально подходящие друг другу. Мы слились в одно целое, и меня переполняли восторг и нежность, страсть и счастье. Я позволила себе с головой погрузиться в водоворот эмоций и наслаждения, разделенных с Маэлем на двоих.
        Глава 16
        Судьба наносит ответный удар
        Это случилось под конец тренировки по волейболу. Мы с девочками как раз бежали последний круг.
        Весь день мы хихикали и радовались как дети - еще бы, мы же спасли мир! Я рассказала подругам о ночи, проведенной с Маэлем, и те ответили, что по моим сияющим глазам сразу было ясно: случилось что-то особенное.
        Во время обеденного перерыва мистер Роджерс подошел ко мне и поблагодарил за помощь с растениями, которые, к его удивлению, постепенно оживали. А еще мы с Джиджи и Джеммой решили, что нам нужно создать команду по спасению мира, типа «Мстителей» или «Охотников за привидениями».
        Тренировка по волейболу подходила к концу. Бегущая рядом со мной Джиджи сопела и пыхтела как паровоз, поэтому сначала я решила, что странный звук исходит из ее измученных легких. Но затем гул стал громче. Черные тучи в считаные минуты заволокли небо плотным ковром и скрыли солнце.
        Мои одноклассники приостановились и уставились на небо. Джиджи схватила меня за руку, а Джемма, которая убежала далеко вперед, вернулась и встревоженно посмотрела на нас.
        - О нет, - только и сказала она.
        Поднявшийся ветер с ревом сорвал одно из школьных знамен и закружил его высоко в воздухе. Тренер Хеллерс засвистела и жестом погнала нас в раздевалку.
        Переодевшись в рекордно короткие сроки, мы с девочками решили поехать в штаб, тем более что физкультура была сегодня последним уроком. Однако никто не ожидал, что ситуация ухудшится так быстро. Когда мы вышли на улицу, почти полностью стемнело.
        Мама позвонила и сказала, что пришлет за мной Жака, нашего водителя. Родители Джиджи и Джеммы тоже захотели приехать, но нам срочно нужно было встретиться с остальными, поэтому мы сказали, что уже выехали и сейчас стоим в пробке. К счастью, отговорка прокатила.
        У школы нас поджидал фургончик с логотипом прачечной. За рулем был Гермес, а внутри сидели Маэль с Тиффани. Тиффани не входит в волейбольную команду и потому ушла домой раньше.
        - У нас мало времени, - сказала я вместо приветствия. - Наши родители в панике.
        - Мои тоже, - отозвалась Тиффани. - Я должна вернуться домой максимум через полчаса.
        - Постараемся уложиться, - произнес Гермес, обернулся и посмотрел на нас: - Поговорим в машине, по дороге к вам домой. Потом мы с Маэлем расскажем остальным о наших планах.
        Маэль приобнял меня за плечи и покровительственно притянул к себе. Джиджи с Тиффани схватились за руки. Джемма выпрямилась и побледнела.
        - Что все это значит? - наконец спросила она.
        Гермес перестроился из одного ряда в другой и сказал:
        - Похоже, Уран все еще достаточно силен и сможет напасть сегодня в полночь, когда случится парад планет.
        Его голос еще никогда не звучал так серьезно.
        - Сейчас половина шестого, - сказала Джемма, взглянув на часы. - Значит, примерно через шесть часов Уран уничтожит Землю, а у нас не осталось больше козырей в рукаве?
        - В общем-то да, - оглянулся на нее Гермес. - Но паниковать не стоит.
        - А есть предложения получше? - дрожащим голосом спросила Тиффани. - Почему наши усилия ни к чему не привели? Почему Уран такой могущественный? Мы освободили от него Плеяд, древних существ, которые формируют самое большое и сильное небесное созвездие. Почему Уран не ослаб?
        - Не знаю, - устало отозвался Гермес. - После нашего разговора я снова попробую поговорить с Зевсом. Возможно, стоит подумать о том, чтобы обратиться к Аиду, если остальные боги этого не сделали. Они с Зевсом братья, они ближе друг другу, чем все остальные боги. Зевс, Аид и Посейдон - три самых могущественных олимпийца. Они доверяют друг другу, несмотря на все свои разногласия. Если обратиться к Аиду, то…
        - Нет, - перебила Тиффани. - Это слишком опасно!
        - Неужели? Опаснее конца света? - вмешался Маэль. - Не думаю. Мы должны цепляться за любую соломинку, которая может помочь.
        Тиффани побелела как полотно. Ее дыхание участилось. Слишком участилось.
        - Мне нехорошо. Я не могу… - Тиффани запнулась и замолчала. Ее глаза закатились, а голова упала Джиджи на плечо.
        - Ты ее напугал, Маэль! И вот к чему это привело! - воскликнула Джиджи и помахала перед лицом Тиффани рукой. - Ей нужно на свежий воздух! Для Тиффи это слишком, она ведь такая чувствительная! Гермес, пожалуйста, остановитесь где-нибудь! Нам нужно купить воды!
        - Конечно, - отозвался Гермес и, оглянувшись, посмотрел на Тиффани. Она все еще была без сознания, но ее дыхание уже начало выравниваться.
        Гермес заехал на пустынную заправку, которая, судя по виду, уже закрылась. Жалюзи были опущены, свет нигде не горел. Перед входом стояла большая цистерна. Она закрывала собой большую часть здания, поэтому мы не сразу увидели, что внутри никого нет.
        - Надо вывести Тиффи на свежий воздух, - сказала Джиджи.
        Мы с Джиджи осторожно подтащили Тиффани к открытой дверце машины и передали Маэлю и Джемме, которые вытащили ее на улицу. К этому времени стало так темно, что лампочка в салоне была единственным источником света. Гермес похлопал Тиффани по щеке, схватил с передней панели монету в два евро и направился к заправке. Оказавшись у дверей, щелкнул пальцами, и те открылись, словно по волшебству.
        Тем временем Тиффани открыла глаза и сделала несколько неуверенных шагов рядом с машиной. Маэль и Джемма осторожно придерживали ее.
        Стоило мне оглядеться, как по спине пробежал холодок. Все вокруг напоминало декорации из фильма про зомби-апокалипсис. Откуда-то послышался шорох, и я, поддавшись любопытству, направилась на звук. Обошла заправку и приблизилась к автомойке. Стоило завернуть за угол, как сработал датчик движения и включился свет. Эванджелина, которая все это время не подавала признаков жизни, беспокойно зашевелилась, словно почувствовав опасность.
        И тут я увидела его. В ярком искусственном свете он казался бледным призраком.
        - Нам нужно поговорить.
        Его голос звучал абсолютно иначе, чем раньше, а от кожи исходило странное голубовато-холодное мерцание. Светлые волосы были влажными, а под глазами залегли глубокие тени.
        - Энко, - прошептала я, потрясенная его видом до глубины души. - Что с тобой? Ты в порядке? Что произошло?
        Энко оборвал меня взмахом руки.
        - Нам нужно поговорить, Ливия. Срочно. Я не могу больше ждать. Я очень сожалею обо всем, что произошло. Ужасно сожалею. Но ты должна меня выслушать.
        - Ливия! Куда ты запропастилась? - позвал Маэль, поворачивая из-за угла. - Мы уже хотим ехать и… - Он замолчал и резко остановился, увидев Энко.
        Следом появились Джемма под руку с Тиффани, а за ней - Джиджи с бутылкой воды, которую Гермес, судя по всему, обменял на два евро. Сам посланник богов стоял в стороне и тихо разговаривал с кем-то по телефону.
        - Ну что, поехали? - спросила Джиджи, которая еще не видела Энко. - Здесь жутко, как в фильме ужасов.
        - Ливи. - Энко смотрел только на меня. Казалось, остальных он даже не заметил.
        - А ты какого черта здесь забыл? - рявкнул Маэль.
        После этих слов Гермес обернулся и пораженно замер, увидев Энко. Или, точнее, того, в кого Энко превратился. Он исхудал настолько, что чуть не просвечивал, и выглядел жалкой бледной тенью себя прежнего. Что же с ним произошло?
        - Уходите, - напряженно сказал Гермес. - В фургон, быстро!
        Но никто из нас не двинулся с места.
        - Прости, Ливия, - произнес Энко. - Мне очень жаль, что все заканчивается вот так. Я сожалею о том, что сделал. Я не должен был тебя пугать. После того как ты убежала, я был так зол… переживал, чувствовал такую беспомощность, такое бессилие… И тогда он предложил дать мне силу, столько силы, что теперь она пожирает меня изнутри…
        Он рванул ворот рубашки с такой силой, что верхние пуговицы отлетели, и раздвинул ткань в стороны. Огненная корона у него над сердцем выглядела так, будто кто-то попытался содрать ее с кожи. Энко коснулся груди, и на ней появилось другое изображение. Семь серебряных звездочек. Они ярко вспыхнули, потом немного потускнели, замерцав белесо-молочным сиянием.
        Мне не хотелось в это верить, но разум не считался с моими чувствами. Семь звезд - это Плеяды, величайшее сокровище Урана и его символ. Энко, что же ты наделал?! Почему присоединился к этому тирану?
        - Зевсова молния меня раздери, - пробормотал Гермес, вставая рядом со мной. - Что ты натворил, мальчик?
        - Он обещал, что даст мне все, что я пожелаю, - едва слышно прошептал Энко. - Но он обманул меня. Я пожертвовал ради него всем… Мне очень жаль… - Энко впервые за все время посмотрел на Маэля. - Теперь я знаю, кто ты на самом деле. Вижу благодаря его силе. Но это неважно. Ты навсегда останешься моим братом.
        Маэль громко сглотнул, но ничего не сказал.
        Энко снова посмотрел на меня.
        - Пожалуйста, не сдавайся, Ливия, - попросил он и повернулся к Маэлю: - Вы…
        - Энко! - твердо сказал Гермес. - Ты все еще можешь освободиться от власти Урана. Ты сильный. Да, на тебе его звездная корона, но ты можешь сопротивляться ей. Вспомни о том, что у тебя есть. Вспомни, кто ты. Уран овладел твоим разумом, он контролирует тебя, но постарайся сосредоточиться. Мы здесь, и мы тебе поможем.
        С этими словами Гермес протянул Энко руку.
        - Ты перешел на темную сторону, соблазнившись силой. Но все мы совершаем ошибки, все: боги, полубоги, люди. Главное - осознать их, как это сделал ты. Ты силен, и у тебя есть друзья, готовые тебя поддержать: Маэль, Ливия и остальные. Мы не бросим тебя в беде, - пообещал Гермес, все еще протягивая Энко руку. - Сбрось его влияние, как змеи сбрасывают мертвую кожу. Отрекись от него. Сосредоточься и изгони чужеродную силу из своего тела. Сейчас, немедленно. Ты сможешь, я знаю. Полубоги сильны, и воля их несгибаема. Уверен, что ты справишься.
        Энко задрожал как осиновый лист. Он убрал ладонь с груди, но звездная корона продолжала мерцать у него на коже.
        - Энко, - прошептала я. - Борись, сопротивляйся ему… Пожалуйста. Мы хотим, чтобы ты остался с нами.
        Вина разрывала меня изнутри. Может, зря я не выслушала его, когда он просил? Может, стоило хотя бы прочесть его сообщения? Неужели я позволила злости на Энко затмить мне разум и потому не заметила, что с ним что-то происходит? Возможно, ему - как и мне, когда Маэль находился в заключении, - нужен был кто-то, кто встанет на его сторону и будет рядом.
        - Уже слишком поздно, - сказал Энко, и его слова прозвучали пугающе безнадежно. - Маэль, Ливия, послушайте меня. Вы должны…
        Энко оборвался и затрясся всем телом, будто по его венам пустили ток. Он посмотрел на меня, но не смог издать ни звука.
        - Нет! - закричала я и бросилась вперед, но Гермес сгреб меня в охапку. Через мгновение подоспел Маэль, который схватил меня за талию. - Нет, - снова закричала я. - Энко, пожалуйста!
        Энко посмотрел на меня и улыбнулся.
        В следующую секунду он рассыпался звездным дождем. Тысячи светящихся искр поднялись в небо. Джиджи закричала, а Тиффани заплакала. В глазах Джеммы тоже стояли слезы. Я цеплялась за Гермеса и Маэля, чтобы удержаться на ногах.
        В водовороте искр появилось размытое изображение мужчины. На вид ему было около сорока. Короткая стрижка, здоровенный и накачанный, как бодибилдер. Голый торс был покрыт татуировками. Изображение стало четче, и я поняла, что татуировки двигаются. Они были живыми и, казалось, жили на нем. Рыбы, Лисичка, Пегас, Большая и Малая Медведицы, Козерог, Телец, Овен… Это были созвездия.
        От страха у меня сжалось горло. Перед нами был Уран, повелитель небес. Собственной персоной. Он башней возвышался над всеми нами, даже над Маэлем и Гермесом. Он был полупрозрачный, как астральная проекция, и позади него можно было увидеть стену заправки. Несмотря на это, Уран выглядел так грозно и устрашающе, что мы дружно отступили на шаг. Это всего лишь астральная проекция, на самом деле его здесь нет. Иначе он убил бы всех нас. Уран контролировал Энко, поскольку тот носил его звездную корону, но, похоже, ему недоставало сил, чтобы явиться на Землю лично. Поднялся ветер, и его очертания задрожали.
        - Вы опоздали, - произнес Уран. Его голос напоминал рокот грома. Он шагнул к нам и рассмеялся, когда мы отшатнулись.
        В следующую секунду изображение растворилось, как капля яркой краски в ведре с водой. Уран исчез.
        Джиджи с Тиффани всхлипывали, меня потряхивало от избытка эмоций. Гермес хотел было что-то сказать, но тут земля перед нами разверзлась. Из нее бурлящим потоком вырвалась красная магма, и в вихре огня и дыма возник мужчина.
        - Тартар побери! Что здесь происходит? - взревел Аид, и его черные глаза угрожающе вспыхнули.
        Он выглядел так, будто только что сошел с беговой дорожки: короткие черные шорты, на голове - спортивная повязка. На шее висело полотенце, а на запястье протестующе пищал пульсометр. Аид сорвал его и зашвырнул куда-то в темноту. Затем скрестил руки на груди, сурово огляделся и рявкнул:
        - Энко! Ты отправляешься под домашний арест! Будешь сидеть взаперти следующие сто пятьдесят лет! Живо сюда!
        Никто ничего не говорил. Джиджи зажала рот Тиффани рукой - наверное, чтобы та не закричала. Тиффани крупно дрожала, широко раскрыв от страха глаза. Джемма тоже содрогнулась, но встала перед Тиффани, закрывая ее собой. Маэль застыл, но я чувствовала: он готов защитить всех нас.
        - Аид, - на удивление ровным голосом произнес Гермес.
        Либо Аид умел читать мысли, либо просто почувствовал, что что-то не так. Он крутанулся на месте и огляделся по сторонам, словно зная, что стоит именно там, где умер его сын.
        - Энко? - Он снова повернулся, в этот раз более обеспокоенно. - Энко? Где ты? Давай, покажись. Хорошо, я сокращу домашний арест до ста лет. Но теперь иди сюда, наконец. - Он снова крутанулся на месте. - Энко?
        Затем Аид посмотрел на нас, и по его глазам было ясно: он знал, что случилось что-то ужасное.
        - Что произошло? - прошипел он, выплевывая каждое слово, как сгусток яда.
        Гермес шагнул вперед и положил руку ему на плечо.
        - Мне очень жаль, Аид. Невероятно жаль.
        - Говори, - прошептал Аид. - Говори немедленно. Что здесь произошло?
        Гермес говорил так тихо, что я не слышала его слов. Аид не дрожал, хотя казалось, будто он вот-вот рассыпется на мелкие кусочки. Он посмотрел наверх, и мы машинально проследили за его взглядом. В ночном небе сияло новое созвездие: руна, местами угловатая, местами сглаженная.
        Аид вздрогнул, и из уголка его глаза стекла черная как смоль слеза.
        - Что это означает? - шепотом спросила я у Маэля, указывая на руну.
        Маэль растерянно посмотрел на меня и ответил:
        - «Предатель».
        У меня на глаза снова навернулись слезы. Это созвездие было прекрасным, оно подходило Энко, потому что его тело тоже покрывали руны - напоминание о его происхождении. Но Энко не заслужил быть предателем на небесах на всю вечность.
        Аид избавился от своего горя так же резко, как сбросил руку Гермеса со своего плеча. С горящими глазами он повернулся к нам.
        - Опять ты, - прорычал он, увидев меня. - Ты всегда в водовороте неприятностей. Тебе это не кажется странным? Что ты выкинула? Убедила Энко присоединиться к этому сумасшедшему? Вскружила ему голову, как моему другому сыну? Он пошел на это, чтобы впечатлить тебя?
        - Я… - начала было я, и тут Маэль сделал шаг вперед.
        - Оставь ее в покое, отец, - угрожающе тихо произнес он. - Энко сам решил, на чью сторону встать. Тебе бы подумать, почему он так легко поддался чужому влиянию.
        Аид возмущенно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, и у него под ногами снова забурлила магма.
        - Маэль. Знаю, тебя освободили давно, но ты не соизволил даже заглянуть в мое царство. Я - твой отец, и я имею право знать, как ты.
        - Ты - мой отец, но ты и пальцем не пошевелил, чтобы вытащить меня из темницы!
        Желваки заходили у Аида на скулах, а кадык нервно дернулся. Видимо, замечание Маэля ударило по больному.
        - В темнице тебе было безопаснее всего. Там твою безопасность обеспечивал Гермес. Всю твою еду проверяли на наличие яда. Ты получал все лекарства, необходимые для поддержания жизни этого смертного тела. Я тщательно за этим следил. Мне как твоему отцу и возможному сообщнику никогда бы не позволили приблизиться к тебе. Но я наблюдал за тобой, как наблюдаю за всеми моими сыновьями. Ко мне приходили за кровью Гекатонхейра, и было это не раз и не два. Тебя хотели убить, Маэль. Навсегда. Неужели боги надеялись меня одурачить? Конечно же, я отправил их восвояси, а потом так щедро одарил своих Эриний, что никакие сокровища всех миров не заставят их продать кровь Гекатонхейра снова. Только так я мог уберечь тебя от смерти, мой вороненок. Понимаешь ли, твое дело никогда не должно было дойти до суда. Ты должен был умереть. Таков с самого начала был замысел моего великого брата Зевса.
        Маэль во все глаза уставился на Аида, огорошенный осознанием, что тот искренне заботился о его благополучии.
        Аид снова огляделся.
        - Я чувствую, когда кому-то из моих детей плохо. И все же, несмотря на это, я пришел слишком поздно. Я потерял одного из своих сыновей, - сказал он, посмотрел на Маэля и добавил: - И потерял доверие другого.
        Маэль уклончиво отвел взгляд, и я прижалась к нему, давая понять, что я здесь, рядом.
        Аид с грустью взглянул на небо, туда, где сияло руническое созвездие, и сказал:
        - Он этого не заслужил.
        Гермес сочувственно кивнул. Маэль не двигался, а взгляд его остекленел.
        Аид склонил голову набок и посмотрел прямо на Гермеса:
        - Ты пытался его образумить, верно?
        - Да.
        - Я слышал тебя, пока приближался к поверхности Земли. Я слышал, что ты говорил ему, посланник богов.
        Гермес лишь кивнул.
        - Я надеялся, что твои слова помогут выиграть мне достаточно времени, чтобы спасти его.
        - Мне жаль, Аид.
        - Не стоит, посланник богов. Ты оправдываешь свою репутацию. Ты пытался удержать моего сына от ужасной ошибки. Ты предложил ему помощь. По твоему голосу я понял, что ты говорил искренне.
        Гермес, казалось, смутился.
        - Я давно знал Энко, - тихо отозвался он. - И он мне нравился.
        Аид обвел Гермеса серьезным взглядом и кивнул.
        - Благодарю тебя, посланник богов. Дай мне знать, если есть что-то, что я могу для тебя сделать.
        - Я… - Гермес запнулся и тяжело сглотнул. - Нет. Ничего не приходит в голову.
        - Как скажешь.
        Напоследок, с болью взглянув на то место, где Энко превратился в звезды, Аид щелкнул пальцем. У него под ногами забурлила магма.
        Гермес с окаменевшим лицом смотрел на Аида, а я смотрела на него, такого высокого, стройного, с расправленными плечами и одетого во все черное. В голове появилась идея - невероятная и в то же время такая заманчивая…
        Аид начал погружаться под землю.
        Гермес тяжело сглотнул, но его лицо по-прежнему напоминало гротескную маску.
        - Аид! - закричала я, когда бог подземного мира наполовину погрузился в бурлящую магму. - Пожалуйста, верните Реми! Верните Гермесу его Реми!
        Лицо Аида скрывал дым от плавящегося асфальта, и нельзя было сказать, услышал ли он меня. Извергнув пузырь горячей магмы, земля сомкнулась, и вокруг не осталось ни единого свидетельства произошедшему.
        Я повернулась к Гермесу, и внезапно мной овладели сомнения. Может, я зашла слишком далеко? Может, случившееся - ужас, сковавший меня перед Ураном, внезапная смерть Энко - настолько сбило меня с толку, что я бездумно загадала такое веское, серьезное желание от имени Гермеса?
        Гермес смотрел на меня широко раскрытыми глазами и, казалось, остолбенел от удивления. Через несколько секунд он решительно отвел взгляд, словно ничего не произошло. Мое сердце все еще билось в горле. Исполнит ли повелитель подземного мира это желание? Возможно ли это? Ведь со смерти Реми прошло столько времени… Маэль ошалело уставился на меня, и в его взгляде, полном гнева и печали, промелькнула нежность.
        В следующее мгновение сразу два телефона, мой и Джеммы, разразились громкой трелью. Мне звонили родители, Джемме - тоже, судя по ее успокаивающему тону. Я отделалась от родителей, пообещав, что буду через десять минут.
        Я спрятала телефон в карман. Руки у меня подрагивали. Я до сих пор не могла поверить в случившееся. Оно просто не укладывалось у меня в голове. Энко погиб, Уран его убил. Энко хотел нам что-то сказать, хотел предупредить, может, дать подсказку. За это Уран убил его и превратил в созвездие, навсегда ославив предателем.
        - Мне нужно домой, - наконец сказала я. - Мои родители ужасно волнуются.
        - Мои тоже, - кивнула Джемма.
        - Я пропустила три звонка, - отозвалась Джиджи, взглянув на экран телефона. - Если я не отвечу на следующий, то мама наверняка позвонит в полицию.
        Гермес тоже проверил свои мобильники.
        - Вы правы, дети. Нужно поспешить.
        С этими словами он расправил плечи и стер с лица печаль.
        Тиффани, которая все это время пряталась у меня за спиной, громко всхлипнула и затряслась от рыданий. Встреча с Аидом, да еще и после ужасной смерти Энко, стала для нее последней каплей.
        Маэль посмотрел на место, где погиб Энко. Похоже, прощание с братом давалось ему тяжело. Одной рукой я обняла Тиффани за плечи, а другой стиснула ладонь Маэля, чувствуя его боль. Маэль взглянул на небо, и внезапно его глаза наполнились слезами. Он сжал мою руку в ответ. Когда он снова посмотрел на меня, у него в глазах отражалось звездное небо.
        Я погладила Маэля по щеке и мысленно сказала: «Мы никогда его не забудем».
        «Никогда», - раздался его голос у меня в голове. В прошлом Маэль обещал мне никогда не использовать эту форму мысленного общения, в какой-то момент мы снова к ней привыкли. Доверие между нами окрепло настолько, что я больше не сомневалась: он не станет подчинять меня своей воле.
        «Хочешь побыть здесь еще немного?» - спросила я Маэля по нашей ментальной связи.
        «Нет. Я просто еще не до конца осознал, что Энко больше нет».
        «Он хотел нам помочь, - сказала я. - В конце концов, он сделал правильный выбор. Выбрал верную сторону. Подверг себя смертельной опасности только ради того, чтобы предупредить нас».
        Маэль коротко кивнул, но я не была уверена, утешили ли его мои слова.
        Мы все уже сидели в фургоне, но Гермес отвлекся на один из мобильников, и теперь двигатель просто работал на холостом ходу. Эванджелина наконец решилась выйти и спорхнула на мое колено. Звездные гусенички Тиффани выскочили из волос, когда увидели бабочку. Она перестала рыдать и даже успокоила своих разгневанных родителей по телефону.
        Я сжала руку Тиффани.
        - Уверена, Аид ничего не почувствовал. Иначе он бы что-то сказал.
        - Я представляла его совсем другим, - тихо отозвалась Тиффани. - Я видела, насколько велико его горе. Наверное, он хороший отец, раз так сильно любит своих детей. Слухи говорят об обратном.
        - У Аида есть две стороны. Думаю, он трактует законы так, как ему это выгодно. К тому же он способен решить любую проблему, если захочет, - сказала я и посмотрела Тиффани в глаза. - А ты - его единственная дочь.
        Я постаралась придать своему голосу уверенности, хотя это было непросто. Аид непредсказуем. Даже Зевс, правитель всех богов, не смог навязать ему свои правила. Темные боги соблюдают свои заветы - древние, жестокие, не ведающие ни милосердия, ни справедливости. Аид опасен, от него можно ожидать чего угодно. Мне хотелось сказать Тиффани, что Аид примет ее с распростертыми объятиями. Но я не могла.
        Тиффани хотела было ответить, но тут Маэль открыл свою сумку.
        - Есть еще кое-что, о чем нельзя забывать, - хрипло сказал он и вытащил коробочку, раньше служившую узурпатору Каталики домом. - Очень сомневаюсь, что родители выпустят вас из дома, когда на улице творится такой кошмар.
        С этими словами Маэль откинул крышку и показал нам маленькие красные бородавки. Джемма с любопытством наклонилась вперед, но уже через секунду ее глаза расширились от ужаса.
        - Неужели нам придется усыпить наших родителей?!
        Теперь, когда дело приняло серьезный оборот, Джиджи, казалось, тоже засомневалась. Она нерешительно посмотрела на бородавки и плотно сжала губы.
        - По словам Эреба, это обычное успокоительное, просто сильное, - напомнил Маэль. - Не какая-нибудь там химия. У него растительное происхождение. То есть животное происхождение. Попытайтесь обойтись своими силами. Если не получится - раздавите бородавку и бегите из дома.
        Маэль ссыпал бородавку в руку Джемме.
        - Но как же Ноа? - поинтересовалась она.
        - Он придет. Селки уже все ему рассказал.
        - А бородавок на всех хватит? - Джиджи все еще выглядела нерешительной, и я разделяла ее опасения. Мне не хотелось причинять родителям вред, и мне не нравилась мысль о том, что их придется усыплять каким-то секретом лягушки.
        - У нас их пять, - сказал Маэль, подсчитывая в уме. - Должно хватить.
        Я принялась загибать пальцы:
        - Джемма, Джиджи, Тиффани, Ноа и я. Остальные - либо боги, которые ни перед кем не отчитываются, либо полубоги, чьи родители в курсе происходящего. Так что… - Я запнулась.
        - Но это же ужасно!
        - Что случилось? - повернулся к нам Гермес. - О, бородавки. Вам хватит на всех родителей?
        Мы с девочками растерянно закивали. Происходящее выходило на новый уровень. До сих пор самое большее, чем мы жертвовали ради наших сверхъестественных приключений, - это встречами с друзьями или походом на какой-нибудь концерт. Но теперь небо бушует, и погода сходит с ума из-за появления Урана, поэтому придется прибегнуть к другим средствам.
        Но всем нам было от этого не по себе.
        Глава 17
        Showtime
        В восемь вечера мы встретились в нашем штабе. Как выяснилось, пятерым из нас пришлось воспользоваться бородавками узурпатора Каталики, и теперь к страху перед исходом сегодняшней ночи примешалось чувство вины. Меня оно терзало с тех самых пор, как я раздавила бородавку в гостиной и поспешила скрыться за дверью. Когда я уходила из дома, родители рассеянно пожелали мне хорошо повеселиться. Казалось, они стали равнодушны ко всему вокруг. Девочки сказали, что их родители вели себя похожим образом. Ноа о своих родителях отказался говорить наотрез. Наши семьи, бывало, проявляли излишнее любопытство, но такого они не заслужили.
        Все были не в настроении, и это слабо сказано. Мы оплакивали Энко. Ноа не двигался с тех пор, как узнал о его смерти, и невидяще смотрел прямо перед собой. Маэль, который был нужен нам как никогда, вел себя рассеянно и, казалось, мыслями витал где-то далеко. Я хорошо его понимала. Никогда не забуду, как Энко поддержал меня после того, как Маэля заключили в темницу.
        Вскоре к нам присоединились Эдип с Плеядами, и в небольшой игорной комнате стало слишком тесно. Тогда было решено перенести собрание в домик Плеяд. Омфал все еще величаво стоял посреди гостиной, прямо между диваном и телевизором. Он притягивал меня как магнит. Пока все усаживались и наливали себе чай, я стояла перед белоснежным камнем и с трепетом смотрела на него. Посветлев, он перестал выглядеть угрожающим. Наклонившись вперед, я принялась рассматривать странную выемку в камне, и тут в комнате появился Нерей. У меня неприятно засосало под ложечкой, когда я увидела, кого он привел за собой. Остальные тоже замерли. Разговоры резко стихли. Тиффани побледнела.
        Казалось, с нашей прошлой встречи повелитель подземного мира постарел лет на десять. Он выглядел помятым и потрепанным, сломленным и в то же время напряженным. Темные глаза выражали глубокую печаль, смешанную с опасным раздражением. Свойственная их обладателю непредсказуемость беспокоила меня даже больше, чем его непосредственное появление. Что ж, по крайней мере на этот раз Аид не прорвался сквозь землю, как стихийное бедствие.
        - К вам посетитель, - объявил Нерей, хотя это было и так понятно, и жестом пригласил Аида пройти в маленькую гостиную. Он пытался казаться спокойным, но его выдавала дрожь в руках.
        Аид скупо кивнул.
        - Что ж, в таком случае я пойду. - Лицо Нерея пошло нервными красными пятнами. - Мне нужно… - Нерей запнулся, прикидывая, сколько можно сказать в присутствии повелителя подземного царства. - Дела, сами знаете, - пробормотал он, с заметным облегчением развернулся и вылетел из комнаты. Остальные обеспокоенно гадали, с чем связан этот пугающий неожиданный визит.
        - По Олимпу ходят слухи, что сегодня наступит конец света, - произнес Аид. - Я все равно хотел отомстить Урану за смерть Энко, поэтому решил: посмотрю-ка я, что задумала нимфа, которая доставила моим сыновьям столько бед. Вдруг она замешана в чем-то таком, о чем мне нужно знать? - Его взгляд метнулся ко мне.
        От удивления и переполняющего меня гнева я ничего не ответила.
        Аид с нарочитой непринужденностью прошел в комнату и увидел Плеяд.
        - Надо же! - воскликнул он. - А вот и причина, по которой владыка небес так разбушевался.
        С этими словами он скрестил руки на груди, повернулся ко мне и спросил:
        - Что ты замышляешь, нимфа? - Затем он перевел взгляд на Гермеса. - А ты, посланник богов? Происходящее заставляет задуматься, не зря ли мы выпустили тебя из темницы. Может, стоило оставить тебя там навечно?
        - Зачем ты пришел, Аид? - холодно отозвался обычно дружелюбный и приветливый Гермес.
        Аид театрально развел руками:
        - Чтобы выяснить правду.
        Гермес фыркнул. В конце концов, повелитель царства мертвых славился лживостью и двуличием.
        Тиффани попыталась спрятаться за Маэлем. Заметив это, Маэль слегка расправил плечи и подвинулся, вставая перед ней. Я послала ему благодарную улыбку.
        Тем временем напряжение между олимпийцами продолжало нарастать. Я чувствовала злость и беспомощность. У нас нет на это времени! Мы должны обсудить план действий! Часы неумолимо двигаются вперед, скоро полночь, а мы так и не придумали, как остановить Урана!
        - Расскажи, зачем тебе понадобился весь этот сброд. Боги, полубоги, нимфы, люди и… - Взгляд Аида скользнул к Эдипу, который стоял перед Плеядами. - Уличный бродяга.
        Плеяды дружно ахнули от изумления. Эдип даже не шелохнулся, словно не впервые слышал подобное в свой адрес.
        - Почему вы столь несправедливы, владыка подземного мира? - вступилась за Эдипа представительница Плеяд, Магали. - Господин Эдип пережил настоящий…
        - Кошмар, да-да. Чертовски интересная история, - скучающе перебил Аид. - Сходи к психологу, если хочешь об этом поболтать, нимфа. У меня есть заботы поважнее.
        Магали распахнула глаза и испуганно отшатнулась, словно Аид ей угрожал.
        - А именно? - послышался голос Маэля.
        Аид оглянулся на него и спросил:
        - Ты о чем, вороненок?
        Из уст бога, безжалостно правившего подземным царством, это прозвище звучало ужасно неправильно.
        - Ты сказал, что у тебя есть заботы поважнее. И какие же?
        - Ну, даже не знаю. Смерть твоего брата, например? - произнес Аид с таким ядом в голосе, что Плеяды прижались друг к другу, а Тиффани полностью исчезла у Маэля за спиной. Все стояли, затаив дыхание.
        Маэль ничего не ответил, и Аид продолжил:
        - Я чувствую, что Энко в опасности, отправляюсь в мир людей, и кого же я вижу? - Он обвиняюще обвел нас рукой. - Вашу смехотворную шайку, включая эту надоедливую нимфу. Само собой, мне интересно, какое отношение вы все имеете к гибели Энко. Он участвовал в этом с вами? Вы вместе спровоцировали Урана? У вас был план, который провалился? Или…
        - Энко присоединился к Урану по своей воле, - перебила я. - Уран пообещал ему силу и еще бог знает что. Потом Энко понял, что совершил ошибку, и попытался нас предупредить. Он хотел рассказать о том, как одолеть Урана, но тот убил его раньше.
        В глазах Аида вспыхнуло адское пламя.
        - Нимфа, - процедил он сквозь зубы.
        - Она говорит правду. - Гермес сделал несколько шагов к Аиду, намереваясь встать между мной и повелителем подземного царства.
        - Она в ответе за все случившееся. С дороги, посланник богов. Я узнаю правду, даже если мне придется вытрясти ее из девчонки.
        За долю секунды проскользнув мимо Гермеса, Аид встал передо мной. В глазах у него пылал огонь. Джиджи закричала, Маэль принял боевую стойку.
        Но Тиффани оказалась быстрее.
        - Не трогай ее!
        В следующую секунду у Тиффани за спиной выросли крылья, она с силой махнула ими и рванула вперед, вставая между Аидом и мной. Остальные невольно качнулись - порыв ветра был таким мощным, что занавески на окне возмущенно взметнулись.
        - Предоставь это мне, Маэль! - воскликнула Тиффани. У нее в глазах плясало такое же дикое пламя, как в глазах у ее отца.
        Заметив это, Аид замер. Потом опустил руки и устремил на Тиффани хищный взгляд, словно пытаясь понять, с кем имеет дело.
        - А ты еще кто?
        Тиффани испуганно уставилась на него. Она дрожала, но, казалось, была полна решимости защитить меня. Со слабым шелестом крылья исчезли.
        - Эта девочка - твоя дочь, Аид, - хрипло сказал Гермес.
        - Что за глупость! - расхохотался Аид. - Смешно, посланник богов. Очень смешно. Вот только шутить я сейчас не в настроении.
        - Это правда, - произнес Маэль, вставая рядом с Тиффани. - Она связана с тобой кровными узами. В отличие от меня.
        На мгновение Аид окаменел.
        - А ну повтори, - велел он.
        - Я не твой сын, - объявил Маэль, твердо встречая его взгляд. - Уверен, в глубине души ты всегда это подозревал.
        Аид растерянно моргнул, в глазах у него промелькнула неуверенность, но потом он широко расправил плечи и снова посуровел.
        - Что за глупости ты несешь? Тебя эта сумасшедшая нимфа надоумила? - спросил Аид и впился в меня взглядом. - Давно следовало сровнять тебя с газоном, чтобы ты не лезла к моим мальчикам.
        - Хватит уже ее оскорблять, - сказал Маэль, мельком взглянув на меня. - Ливия ни в чем не виновата.
        - Это я, - сказала Тиффани своим звонким голоском. - Это я все ему рассказала.
        Аид засмеялся так, словно пребывал в приличном подпитии.
        - Забавная история, малышка, но у меня рождаются лишь сыновья. Ты не можешь быть моим отпрыском… если, конечно, ты не мальчик. Знаешь, я придерживаюсь открытых взглядов. В моем царстве каждый волен носить то, что хочет. Если тебе нравится переодеваться в девочку, то я не против. Я и не такое повидал.
        - Как вы смеете! Я девочка! - негодующе воскликнула Тиффани, скрестив руки на груди. У ее негодования был как минимум один плюс: оно заставило ее позабыть о страхе.
        - Мне без разницы, - отмахнулся Аид. - Мне надо оплакать сына и составить план мести. Конечно, Уран старше и могущественнее меня, но я что-нибудь придумаю.
        В черных глазах читалась глубокая, с трудом сдерживаемая печаль.
        - Жаль, что из подземного царства не видно неба, - тихо произнес Аид, и весь его гнев, казалось, внезапно испарился.
        - Отец, - обратился к нему Маэль. - Пожалуйста, выслушай меня. Это важно. Речь о моем деле. Я не твой сын, а значит, никогда не смог бы захватить мир. Даже с помощью Агады. Значит, доказательная база попросту отсутствует. Ты нужен мне как защитник.
        - Хочешь сказать, что вот это - мой ребенок? - недоверчиво спросил Аид и махнул на Тиффани. - Она ростом с тумбочку, робкая и пугливая. Все мои мальчики рослые, и отвага - их второе имя. Нет, совершенно исключено.
        Тиффани снова задрожала, но на этот раз - от обиды.
        - Чтоб вам в ад провалиться!
        - Я только что оттуда, деточка, - пренебрежительно отозвался Аид.
        - Хватит, - вмешался Маэль, обнимая Тиффани за плечи. - Хочешь сказать, что все эти годы ты ничего не замечал? Ты, один из большой тройки, который намного сильнее обычных олимпийцев? Неужели ты ни разу не увидел в чарах Гекаты трещину?
        - Геката, значит, - пробормотал Аид. - Вот стерва… Значит, это ее знак я… - Он умолк и снова посмотрел на Тиффани. - Докажи, что ты моя дочь.
        Тиффани беспомощно уставилась на Маэля, но тот, похоже, тоже не знал, что делать. В конце концов, их силы были настолько похожи, что подходили всем темным богам. Геката проделала огромную работу, чтобы сокрыть их происхождение.
        Вдруг мне в голову пришла одна идея.
        - Разве глаза - это не зеркало души? Во всех культурах считается, что глаза говорят о людях куда больше любых слов!
        Аид покачал головой, словно говоря: «Тебе обязательно во все влезать?», но меня это не остановило.
        - В глазах ваших детей отражается огонь Тартара, верно?
        Аид как можно равнодушнее пожал плечами.
        - Маэль не знал правду, - продолжала я, указывая на него. - Он сказал, что если долго смотреть ему в глаза, то можно увидеть языки пламени. Но это не так! Аид, когда вы злитесь, вы показываете себя настоящего, и у вас в глазах разгорается пламя. С Энко было так же. Маэль же показывает свое истинное «я», когда смотрит на тех, кто ему дорог. - Я подошла к Маэлю и встала напротив него. - Маэль, пожалуйста, посмотри на меня.
        Маэль улыбнулся: теперь он понял, к чему я клоню. Он погладил меня по щеке, и я увидела, как меняются его глаза. Сначала они посветлели, затем радужку затянуло синевой, и через некоторое время на ней можно было увидеть мерцающие звезды - прекрасные крошечные искорки, от которых не отвести взгляд.
        - Подойдите сюда, Аид, - торопливо прошептала я.
        - Не тебе мне приказывать, деточка, - отрезал Аид.
        - Аид, прошу тебя, - вмешался Гермес. - Это невероятно важно.
        Аид выругался себе под нос, но послушно подошел. Маэль повернул к нему голову. Аид был потрясен до глубины души, у него на лице отразилось такое изумление, даже смятение, что захотелось его обнять. Аид покачал головой, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.
        - Нет, этого не может быть. Этого не может… - Аид резко оборвался. Похоже, он что-то вспомнил. - Было кое-что странное… Хамида, твоя мать, больше двух недель отказывалась показывать мне новорожденного. Говорила, после родов вы оба страдали от недомогания. Сначала это показалось мне подозрительным. Я не понимал, почему она скрывала от меня ребенка. Но у меня рождаются только сыновья. Исключений не бывает.
        - А как же Астерия? - возразил Гермес.
        Аид помрачнел.
        - Она - исключение, подтверждающее правило. Мне следовало заподозрить неладное и настоять на том, чтобы увидеть ребенка. Но я любил и уважал Хамиду. Я и подумать не мог, что она сделает что-то подобное, - произнес Аид и окинул Маэля недоверчивым взглядом.
        Я подошла к Тиффани и сказала:
        - Давай, Тиффани, покажи ему, кто ты. - Я взяла ее за руку. - Подумай о своей маме, Никте, которую похитили и держат в плену.
        Тиффани сжала кулаки, и у нее в глазах вспыхнули огоньки.
        На этот раз Аиду удалось не демонстрировать свое потрясение так явно. Он махнул рукой между Маэлем и Тиффани и сказал:
        - Их поменяли местами.
        Маэль и Тиффани дружно кивнули.
        - Так ты… - Аид посмотрел на Маэля. - Нимфа назвала имя Никты. Значит, ты ее сын?
        - Да.
        Аиду потребовалось несколько секунд, чтобы переварить эти новости.
        - Вы слышали о заветах темных богов?
        Тиффани испуганно ахнула, но Маэль уверенно притянул ее к себе.
        - Ты не посмеешь и пальцем ее тронуть. Тиффани - твоя дочь. Твоя единственная дочь.
        - Уйди с дороги, Маэль, - приказал Аид.
        - А не то что? - Маэль тихо рассмеялся. - Ты не можешь мне навредить. Мы не связаны кровью. Боги могут убивать только собственных детей.
        - Уйди с дороги, - повторил Аид.
        - Прошу вас, не надо! - воскликнула Тиффани. - Я ни в чем не виновата! Я не выбирала, кем родиться! Я раскрыла Ливии свою тайну, потому что надеялась, она поможет мне найти мою похищенную маму! Я и представить не могла, что она знает мальчика, с которым меня поменяли местами! Какое глупое совпадение…
        Благодаря мойрам я уже давно перестала верить в совпадения.
        - Неужели вы хотите убить собственную дочь из-за каких-то дурацких законов?! - воскликнула я, вставая рядом с Тиффани и Маэлем.
        Аид словно вырос на несколько сантиметров, кожа у него засветилась.
        - С дороги, - рявкнул он и, сверкнув глазами, оттолкнул нас с Маэлем в сторону.
        Я полетела на диван и приземлилась прямиком на Ноа и Джемму, а Маэль врезался в Гермеса, да так сильно, что оба с трудом удержались на ногах. Эдип тем временем незаметно подтолкнул Плеяд в сторону лестницы, чтобы те спрятались на другом этаже. Джиджи пряталась в объятиях Селки, который сердито сверкал глазами, стоя у окна.
        Теперь Тиффани была совсем одна. Аид медленно поднял руки.
        - Нет! - закричала я, пытаясь вскочить на ноги.
        В следующцю секунду Аид взял Тиффани за плечи и сказал:
        - Дай-ка на тебя взглянуть.
        Тиффани покачнулась и заморгала. Она выглядела так, будто вот-вот грохнется в обморок.
        - Ты еще краше, чем твоя мать, - сказал Аид и провел рукой по ее темным волосам.
        - Нет, прошу, - прошептала Тиффани хриплым от волнения голосом.
        - Я потерял сына, - пробормотал Аид. - Но мне удалось обрести дочь.
        С этими словами он оглядел Тиффани с ног до головы. Тиффани перепугалась так, что у нее за спиной снова выросли большие черные крылья.
        - Впечатляющие способности, - заметил Аид, глаза у него восторженно засветились. - И такие редкие. Ты необычайно прекрасна.
        Тиффани уставилась на Аида с открытым ртом. Потом перевела взгляд на его большие руки, лежащие у нее на плечах, и сказала:
        - Не… не убивайте меня, прошу вас!
        Аид покачал головой.
        - Ты одна из нас. Теперь я ясно это вижу. Мы, жители подземного царства, всегда защищаем своих.
        - Значит… - Тиффани запнулась и, тяжело сглотнув, договорила: - Значит, вы не возложите меня на жертвенный алтарь?
        Аид в ответ тихо рассмеялся.
        - Я возложу на алтарь любого, кто посмеет тебе навредить. Эти глупые законы устарели. Давно пора от них избавиться, и теперь у меня наконец есть повод. К тому же они всегда раздражали моих братьев Зевса и Посейдона.
        После этих слов Маэль подошел к Аиду, схватил того за руку и воскликнул:
        - Спасибо, отец! - И резко замолчал, осознав, что не имеет права его так называть.
        Отпустив Тиффани, Аид повернулся к нему.
        - Пообещай, что не перестанешь называть меня своим отцом.
        Маэль уставился на Аида во все глаза, но я все еще сомневалась, стоит ли ему доверять.
        - Если я правильно понял, твою биологическую мать похитили? - поинтересовался Аид, обращаясь к Маэлю. - Мои Эринии умеют выслеживать пропавших.
        - Аид, не забывай, что у нас сейчас есть проблема поважнее, которая непосредственно связана с исчезновением Никты! - вмешался Гермес, всплеснув руками.
        Аид мрачно нахмурился.
        - Речь о конце света, верно? Вам известно, когда Уран нападет?
        - Планеты встанут в особое положение к полуночи, тогда мы и ожидаем нападения.
        - Значит, осталось чуть более трех часов, - задумчиво произнес Аид, потирая подбородок. - И какой у вас план?
        Мы смущенно переглянулся.
        - У вас же есть план, не правда ли? - выгнул бровь Аид.
        Гермес беспомощно поднял руки и ответил:
        - Скажем так: у нас был план. Но, к сожалению, он сработал не до конца.
        Маэль выразительно посмотрел на Гермеса, напоминая о том, что Аиду нельзя полностью доверять.
        - Так или иначе, я уничтожу этого безумца, - зловеще потер руки Аид. - Я отомщу за смерть сына. Не знаю, почему Энко отвернулся от меня, но смерти он не заслуживал.
        Маэль громко сглотнул. Осознание того, что Энко погиб, начинало накатывать на него с головой, и я видела, как ему больно. Все это время мы были на взводе и не могли позволить себе горевать по-настоящему.
        - Нам известно лишь то, что Уран нападет в полночь. Положение планет постоянно меняется, так что временное окно составляет всего несколько часов. Уран угрожал нам, поэтому я абсолютно уверен в том, что нападение произойдет. Он ничуть нас не боится, и кто знает, какой туз припрятан у него в рукаве?
        - Похоже, вам понадобится любая помощь. - Аид скрестил руки на груди и посмотрел на нас. - А еще похоже, что никто, кроме меня, не верит в вашу дикую теорию о конце света. Большинство олимпийцев подняли Гермеса на смех. Олимп в любом случае может существовать без Земли. Вы одни.
        - Мы не одни. Мы есть друг у друга, - отозвался Маэль, и по его голосу было слышно: он верит в каждое слово. - Мы прошли долгий путь, и осталось совсем чуть-чуть. Мы справимся.
        - Значит, приглашения мне не дождаться? - спросил Аид. - Как невежливо.
        - Если хочешь присоединиться, то никто не станет тебе препятствовать, - дипломатично сказал Гермес.
        - Хорошо. В таком случае совмещу месть за Энко со спасением мира. Люди провозгласят меня героем, - отозвался Аид.
        Маэль закатил глаза.
        - У вас правда нет плана? - на всякий случай уточнил Аид. - Или вы просто не хотите посвящать меня в него?
        - А у тебя уже есть план отмщения? - парировал Маэль, на что Аид лишь высокомерно пожал плечами:
        - Придумаю что-нибудь, когда Уран ступит на Землю.
        - Отличный план, - фыркнул Маэль. - Проблема в том, что если он ступит на землю, то все уже будет кончено. Он превратится в небо, накроет собой всю Землю, и мы задохнемся в вечной тьме.
        - Пока неясно, в какой форме Уран решит напасть, - заметил Гермес. - Может, он не станет принимать человеческое обличье и просто обрушится на землю.
        - И что…
        В следующее мгновение земля содрогнулась. Дом застонал, деревянные перекрытия опасно заскрипели.
        - Молния меня разрази! - фыркнул Гермес, схватившись за спинку дивана. - Что на этот раз?!
        Голова снова наполнилась голосами, которые бились о мои ментальные щиты. Я почувствовала, как гневается Земля, - так же, как это почувствовали остальные пробуждающиеся по всему свету нимфы. Плеяды испуганно переглянулись. Магали даже вскочила на ноги.
        Потом дом снова задрожал. Селки бросился к окну, распахнул его настежь и закричал:
        - Что происходит?
        Я услышала стон. Он доносился с улицы, из сада. Он доносился из-под земли. Дом трясся так, будто стоял на куске плавучего айсберга. Снаружи послышались крики. Где-то что-то упало. Затем наступила тишина. Такая мертвая тишина, что было слышно только наше напряженное дыхание. Маэль встал рядом со мной и успокаивающе положил руку мне на спину.
        Магали все еще стояла на ногах. Ее кожа сияла ярче прежнего.
        - Это Уран? - растерянно спросил Гермес, обернувшись к Аиду, но тот лишь пожал плечами.
        Магали покачала головой и посмотрела на меня.
        - Нимфы по всему миру чувствуют, что что-то происходит, - сказала я. - Я слышу их испуганные крики. И я тоже что-то почувствовала. - Я замолчала, прислушиваясь к внутренним ощущениям. - Земля застонала. Да, этот звук и правда походил на стон. Стон, полный отчаяния и… страха.
        - Она все чувствует, - тихо сказала Магали, заломив руки. - Она чувствует, что он задумал. Чувствует, что он приближается. И сопротивляется. Она не хочет, чтобы его план увенчался успехом.
        Все обернулись к Магали, внимательно ловя каждое слово. С улицы послышался вой сирен.
        - Кто чего не хочет? - встревоженно переспросила Джиджи. - У нас появился новый враг? Кажется, я начинаю падать духом. Мне не хочется умирать…
        Селки с грохотом закрыл окно и поспешил вернуться к своей девушке.
        - Сегодня мы не умрем, Кексик, - с твердой уверенностью сказал он.
        Я восхитилась таким оптимизмом, а Маэль послал Селки скептический взгляд.
        Эдип тем временем присоединился к разговору.
        - Дорогая моя, не могли бы вы выразиться понятнее? - спросил он, обращаясь к Магали.
        Плеяда казалось донельзя взволнованной.
        - Стон исходил от богини Земли Геи, матери всего сущего.
        При этих словах дом снова задрожал.
        - Она знает, что Уран приближается. И пытается защититься.
        - Разве нам это не на руку? - спросил Ноа, впервые за весь разговор подавая признаки жизни. Его глаза были красными от слез. - На нашей стороне богиня почти столь же древняя, как Уран.
        Магали покачала головой:
        - К сожалению, не все так просто. Гея давно отказалась от телесной формы, сейчас она существует лишь в том виде, который мы называем Землей. Она - все сущее на планете. Но она не может превратиться в богиню, вооружиться щитом и мечом и сразиться с Ураном вместе с нами. Она будет защищаться иначе, но этого нельзя допустить.
        - Потому что тогда случится что-то ужасное, верно? - спокойно спросила Джемма.
        Магали кивнула:
        - Гея - это сама природа, она будет защищаться, используя все средства, имеющиеся у нее в распоряжении: землетрясения, извержения вулканов, наводнения… Она сделает все возможное, чтобы Уран не смог к ней приблизиться. Она извергнет все вулканы, накроет человечество цунами… Человечество Гее безразлично, а природа со временем восстановится и от потопа, и от извержений вулканов. Люди - существа хрупкие, поэтому их уничтожение - лишь сопутствующий ущерб. То, что сейчас происходит, - лишь первая ласточка. Зевок после долгого и крепкого сна, не более. Но чем ближе полночь, тем ожесточеннее будет ее сопротивление.
        - Как драматично, - иронично пробормотал Аид.
        - Пожалуйста, разбудите меня, кто-нибудь! - Ноа со стоном уронил голову на руки. - Древний бог нападает сверху, древняя богиня - снизу. Мой лучший друг погиб. Кто из нас будет следующим? - Он огляделся, его глаза влажно блестели. - Разве не разумнее признать поражение? Насладиться последними часами жизни, встретить конец в кругу родных и близких? Зачем умирать в бою, в окружении пепла и тьмы? Сгорать, тонуть или еще что похлеще? Осталось всего три часа, у нас нет плана, но есть новый враг. - Ноа поднял голову и посмотрел на Джемму. - Пойдем домой, Джемс. Ляжем в кровать, возьмемся за руки и просто закроем глаза, как поступали люди во время извержения Везувия. Они понимали, что бежать поздно и бессмысленно, и по-своему распоряжались оставшимся им временем.
        Теперь в глазах Джеммы тоже стояли слезы.
        - Я никуда не пойду, Ноа, - тихо сказала она. - Я никогда не бежала от схватки, не сбегу и сейчас. Я знаю, что все, - она обвела рукой присутствующих, - будут сражаться до последнего вздоха. И я хочу быть рядом с ними. Хочу умереть стоя, а не лежа в постели. Я не сдамся, пока есть хоть проблеск надежды.
        Ноа тяжело сглотнул и, помолчав, кивнул.
        - Хорошо, - отозвался он. - Тогда я буду с тобой.
        - Ноа, в принципе, прав, - вмешался Селки, снова притянул Джиджи к себе и принялся дергать за пушистые нитки у нее на свитере. - Мы сейчас как Давид против Голиафа. Если бы мы, как в случае с омфалом, хотя бы знали, в какую сторону двигаться… По крайней мере, у нас был конкретный план. От этого чувствуешь себя увереннее.
        Джиджи покачала головой и улыбнулась, несмотря на всю мрачность ситуации.
        Я задумчиво встала перед камнем, о котором только что говорил Селки.
        - Как нам узнать, для чего нужна эта выемка?
        - Что это вообще такое? - поинтересовался Аид. - Неужто теперь булыжники используют в качестве декора интерьера?
        Гермес в двух словах рассказал о случившемся, и Аид одобрительно прищелкнул языком:
        - Никогда бы не узнал омфал в таком виде.
        - Давайте обсудим омфал после того, как спасем мир, - попросил Ноа. - Уверен, ничего страшного не случится, если мы разберемся с камнем потом.
        Дом снова тряхнуло, и я машинально схватилась за камень, чтобы не упасть. Маэль тут же бросился ко мне и поддержал, но я продолжала держаться одной рукой за гладко отполированную поверхность камня. В следующее мгновение кольцо пяти Истоков внезапно нагрелось.
        - Ой!
        Вздрогнув, я отстранилась и только через несколько секунд поняла, что кольцо больше не обхватывает мой палец. Оно идеально встало в выемку на камне. Теперь ясно, для чего она нужна! От кольца стали отходить золотистые прожилки, похожие на корни дерева. Увидев это, остальные вскочили.
        Голоса у меня в голове стихли. Я уставилась на омфал, на секунду забыв, как дышать.
        - Он украл мое кольцо!
        На месте кольца у меня на пальце остался золотистый след. Заметив его, я поднесла палец к глазам и поняла, что, похоже, обзавелась золотой татуировкой.
        - Идеально встало в выемку, - заметил Маэль. - Может, в этом и состоит новое предназначение омфала? А Ливия просто должна была сохранить кольцо?
        - И какое же у него теперь предназначение? - спросила Тиффани. - Быть шкатулкой для украшений?
        - Омфал в первую очередь портал, - тихо сказала Магали. - И был им испокон веков. Просто со временем властолюбие наполнило его злом. Омфал - средство связи, как и кольцо пяти Истоков.
        Я осторожно положила руку на камень и тут же услышала женские голоса. Их обладательницы были полны вопросов, они чувствовали гнев и решимость Геи и не знали, что делать. Некоторые пели. Они пели простые песенки, которые обычно поют детям. Стон Земли стал тише.
        - Когда я кладу руку на камень, женские голоса у меня в голове становятся громче.
        Магали подошла ко мне, посмотрела сначала на кольцо, потом на след, который оно оставило у меня на коже. Медленно, почти благоговейно коснулась гладкой поверхности омфала, покрытой золотым узором. Закрыла глаза и улыбнулась.
        - Прислушайся, - прошептала она.
        Я опустила свои ментальные щиты еще ниже.
        «Дорогие сестры! Я связалась с вами через магический артефакт под названием омфал. Благодаря кольцу пяти Истоков, объединяющему всех нимф, омфал способен устанавливать между нами связь. Меня зовут Магали, я одна из семи небесных нимф. Пожалуйста, ответьте, если вы меня слышите».
        - Да, - сказала я вслух.
        Разноголосый тревожный гул стих, и теперь у меня в голове отчетливо зазвучали тысячи утвердительных ответов.
        - Что «да»? - растерянно переспросил Маэль.
        - Вы говорите с камнем? - Тиффани с любопытством посмотрела на нас.
        Магали кивнула:
        - Похоже, омфал и правда нашел себе новое предназначение! - Она взволнованно махнула, подзывая к нам остальных Плеяд: - Идите сюда! По всему миру у наших сестер пробуждаются силы. Мы можем им помочь, избавить от страха, и все благодаря кольцу пяти Истоков. Обычно общаться с остальными нимфами посредством кольца может только его законная владелица, но теперь кольцо с камнем слились и объединили свои силы. Все мы можем общаться с другими нимфами. Ни одной нимфе больше не придется расти в атмосфере неизвестности, страха и непонимания собственных сил! Не придется гадать, что будет, если силы очнутся только через несколько поколений! Какой чудесный подарок! - Магали с воодушевлением посмотрела на меня. Остальные Плеяды тем временем окружили камень и одна за другой положили на него руки. Они выглядели удивленными и полными энтузиазма. - Кольцу пяти Истоков нашлось универсальное применение. Его можно сравнить с микросхемой, которая сообщает компьютеру нужную информацию. Теперь, когда пробудилось столько нимф, это настоящий подарок небес!
        Я все еще не могла поверить в то, что сейчас произошло. Неужели мы и правда создали своего рода телефон для общения с нимфами по всему земному шару?! Телефон, которым могут пользоваться разные нимфы? Так мы сможем по очереди заботиться обо всех нимфах в мире! Мне не придется выполнять эту работу одной! Я испытывала невероятное облегчение, потому что в одиночку я бы с этим не справилась. Меня не покидало ощущение, что на моем пальце чего-то недостает, но я была рада разделить эту огромную ответственность с моими сестрами.
        - Небесных нимф семь, - сказала Магали. - Семь, по одной на каждый день недели. Теперь, когда мы сошли с небес, нам понадобится новое предназначение. Каждая из нас будет один раз в неделю связываться по омфалу с нашими сестрами-нимфами. Будет отвечать на их вопросы, поддерживать и помогать. Мы - самые древние нимфы в мире, нет таких проблем, о которых бы мы не слышали. А Ливия как фактическая владелица кольца пяти Истоков может общаться со всеми нами, не прикасаясь к камню, - сказала Магали и посмотрела на меня, ожидая подтверждения. - Это так, не правда ли? Ты можешь слышать нас всех, когда хочешь. Ты по-прежнему являешься владелицей кольца. Золотой след на пальце тому подтверждение. Полагаю, этот знак - природная корона, хотя я никогда ее не видела. У богов есть короны, символизирующие их царство. У нимф тоже есть такой знак, и это - природная корона. Ты - та, кто объединит и возглавит всех нимф. Более трех тысяч лет ходили слухи о том, что однажды появится нимфа, которая пробудит кольцо и воспользуется его силой. Раньше кольцо было простым украшением. Самая могущественная из нимф надевала его
на собрания, где нимфы обменивались идеями или советовались друг с другом. Последние несколько веков кольцо считалось утерянным.
        - Оно досталось мне по наследству от прабабушки, - сказала я и вкратце рассказала Плеядам о часах и чемоданчике, который получила от мойр.
        - Все нити судьбы переплелись в одном чудесном узоре, - произнесла Магали, от волнения ее голос дрожал. - Все так, как и должно было случиться! Ты исполняешь свое предназначение, Ливия. Все шестеренки истории сложились в единый механизм!
        - Идеально, - согласилась Джемма. - Я бы порадовалась за Ливию, если бы не эта крошечная проблема с Ураном.
        После этих слов настроение в комнате скисло, как оставленное на солнце молоко.
        Гермес взглянул на экран телефона, а Магали тихо вздохнула.
        Тиффани продолжала задумчиво смотреть на омфал:
        - Если мойры приложили руку к происходящим событиям, то омфал должен играть ключевую роль в спасении мира. Сами подумайте! Иначе и быть не может.
        Земля снова задрожала. Эдипу хватило самообладания на то, чтобы включить телевизор. В выпуске новостей передавали сообщение о стихийных бедствиях и показывали фотографии с мест событий. Мы видели их только частично, поскольку омфал загораживал обзор. В Японии началось наводнение. Вулкан на Гавайях выбросил в воздух пепел. В крупнейшем леднике Гренландии появилась огромная трещина. Подобные сообщения приходили со всего мира: бедствия, разрушения, напуганное население. Если верить новостям, то в Париже и некоторых других городах скоро будет объявлено чрезвычайное положение, а пока людей попросили не выходить на улицу. Все государственные учреждения были закрыты. Со станций уходили последние поезда. Офисных работников, а также работников магазинов и кафе отправили по домам. Военные переходили к использованию тяжелой артиллерии, чтобы сдержать беспорядки. В некоторых районах Южной Африки уже появились мародеры.
        Мы в ужасе наблюдали за тем, что происходит на экране.
        Затем Тиффани щелкнула пальцем.
        - Народ, давайте включим мозги. Время уходит.
        Я посмотрела на Тиффани с восхищением: с такой стороны я ее еще не видела.
        - Кстати, Селки, а где твой отец? - спросил Маэль.
        - Он на срочном совещании. Видимо, проболтался кому-то о конце света, и речные обитатели ударились в панику. Причем не только те обитатели, о которых знает человечество, но и такие, как Пушок.
        У меня перед глазами сразу же встал Пушок, поднимающийся из воды, как Годзилла.
        - О, - сказал Эдип. - Как некстати.
        - Да вообще! Папа пытается свести ущерб к минимуму и всех успокоить. Он привлек к делу всех своих подчиненных. Последнее, что нам сейчас нужно, - это чтобы Несси в страхе выползла на берег и запрыгнула кому-нибудь на колени.
        - О, так лох-несское чудовище и правда существует? - сразу оживился Ноа. Глаза у него загорелись. - У нас с другом была теория о том, что…
        Селки окинул Ноа выразительным взглядом, и тот сразу замолчал.
        - С ума сойти, - тихо пробормотал он. - Это просто невероятно.
        - Уран не должен коснуться Земли, - принялся размышлять Маэль. - А значит, нужно остановить его раньше, чем он это сделает. Как вариант - с крыши какого-нибудь высокого здания.
        - Самое высокое здание в Париже - Эйфелева башня, разве нет? - спросила Джиджи и взволнованно оглядела присутствующих.
        - С чего мы вообще решили, что Уран нападет на Париж? - спросила я и тоже оглядела присутствующих.
        - Хороший вопрос. Нужно заманить его в ловушку, - размышлял Маэль вслух. Его взгляд скользнул к Плеядам. - И у нас есть то, что он наверняка захочет вернуть.
        Плеяды побледнели, но смело кивнули.
        - Дайте знак, когда будете у Эйфелевой башни, и мы привлечем внимание Урана к себе.
        - Спасибо. Вы невероятно храбры, - с улыбкой сказала я. В следующее мгновение мой взгляд упал на омфал. - А может, наш омфал и правда является ключом к разгадке? Мойры же зачем-то позаботились о том, чтобы он попал к нам в руки.
        По дому прокатилась очередная дрожь, надрывно застонали балки на крыше. Магали положила руку на камень и тихо запела.
        - Да, сестры, пойте со мной, - прошептала она. - Как красиво…
        Я начала подпевать. Мелодия была простой и в то же время манящей. Внезапно грохот прекратился.
        - Что это было, Магали? - спросила Тиффани. - Почему ты запела?
        - Раньше мы пели каждую ночь. Мы любим петь. Я попросила других нимф спеть со мной. Звук колыбельной обычно успокаивает и… - Магали замолчала, и в ту же секунду у меня как будто завеса с глаз спала.
        Я посмотрела на камень.
        - О, - выдохнула Магали и обернулась к своим сестрам. - О.
        - Теперь все ясно, - прошептала я. - Вот зачем нам омфал. Вот зачем нам кольцо пяти Истоков.
        Большинство присутствующих посмотрело на меня круглыми глазами, словно понятия не имело, о чем речь. Аид, в свою очередь, посмотрел на меня и прищурился. Уверена, он понял, к чему я клоню, хоть и промолчал.
        Земля снова задрожала, и пол у нас под ногами угрожающе заскрипел.
        - Спой еще раз, - попросила я, повернувшись к Магали.
        Магали снова коснулась камня и начала напевать, мысленно попросив остальных нимф присоединиться. Я запела тоже. Через несколько секунд землетрясение стихло.
        - Получилось! И правда получилось! - облегченно и в то же время радостно рассмеялась Магали.
        - А можно и нам, простым смертным, узнать, что происходит? - поинтересовался Ноа. - Поймите меня правильно, для меня большая честь наблюдать за вами, но хотелось бы узнать, чему все так радуются.
        - Мы, нимфы, - дети природы, - пояснила Магали. - В каждой из нас есть частичка Геи, поэтому мы чувствуем все, что чувствует она. А Гея, в свою очередь, чувствует нас. Мы связаны. Наши песни ее успокаивают. Пения нескольких нимф недостаточно, чтобы умерить гнев Геи, но благодаря омфалу мы можем связаться с нимфами по всему свету. Помочь могут даже те, чьи способности не до конца пробудились. Гея все равно их услышит. Гея - природа, а мы - ее дети. Когда мы поем, она успокаивается. Получается, мы в определенной степени можем ее контролировать, - сказала Магали и, просияв, добавила: - Если все нимфы споют вместе, то, возможно, Гея снова погрузится в сон. Это настоящее чудо!
        Торжествующе улыбнувшись, Тиффани сказала:
        - Значит, благодаря пению нимф у нас получится сдержать Гею. Ваши песнопения сильнее ее гнева, правильно?
        - Надеюсь.
        - Что ж, с одним из древних богов разобрались. Это большой прогресс! - Тиффани с широкой улыбкой оглядела присутствующих, пытаясь придать всем воодушевления. Вот это да! Из застенчивой испуганной девчонки, которая искала свою мать, Тиффани превратилась в настоящую дочь Аида, полную уверенности и решимости, которая не сдастся, пока не добьется своего.
        - Ты права, Тиффи! - воскликнула я, порывисто обнимая ее. - Как же здорово, что ты подала нам идею с камнем!
        Все так расчувствовались, что принялись обниматься. Аид закатил глаза, наблюдая за этой мелодраматической сценой, но, похоже, и он был впечатлен таким поворотом событий.
        Мы договорились, что с этой минуты Плеяды будут следить за состоянием Геи. Они должны позаботиться о том, чтобы богиня Земли не пыталась противостоять Урану. Существовала опасность того, что не все нимфы присоединятся к общему хору. Если пение будет недостаточно сплоченным, то Гея не впадет в сон. Впрочем, имеющееся решение было все же лучше, чем ничего. Главное, чтобы обошлось без извержений вулканов и новых потопов. Если придется, я телепатически свяжусь с другими нимфами (теперь я могу это делать благодаря природной короне) и попрошу о помощи. Как же здорово! Наконец-то я чувствую, что мы, нимфы, выполняем не менее важную роль, чем боги!
        Я взглянула на экран телефона, и настроение немного испортилось. Без четверти одиннадцать. Чуть более часа - и дело примет по-настоящему серьезный оборот.
        - Сколько времени у нас осталось? - поинтересовался Ноа, проследив за моим взглядом.
        - Час с небольшим.
        - Значит, мы просто положимся на удачу? Будем надеяться, что нам как-нибудь да удастся остановить Урана? - скептически спросил Ноа. - Это никогда не сработает.
        Я мысленно согласилась, а вслух сказала:
        - Однажды Уран уже был повержен. Он обнял Гею, но та смогла избавиться от его объятий. Как ей это удалось?
        - Мы уже обсуждали, разве нет? - задумчиво потер подбородок Маэль. - Гея послала своих детей сразиться с Ураном. К сожалению, все они погибли.
        М-да, не очень многообещающе… Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я снова вытащила из кармана телефон. Может, зря мы интересовались только Ураном? Вдруг решение связано с Геей? Ситуация кажется настолько безнадежной, что приходится хвататься за каждую соломинку. Я быстренько просмотрела статью в мифологической энциклопедии. Взгляд выхватил из текста незнакомое слово: «адамантий». Считалось, что адамантий - это созданный Геей металл, из которого она выковала своим детям оружие для битвы с Ураном. Согласно статье, никто не знал, куда потом подевалось это оружие. Лишь одно было известно наверняка: Гея никогда больше не создавала адамантий. Что ж, звучало не особенно обнадеживающе, но я все равно рассказала другим то, что сейчас вычитала.
        - Это всего лишь слухи, - тут же ответил Гермес. - Адамантий никто никогда не видел. Нам это не поможет.
        Сжав губы в тонкую прямую линию, Аид заиграл желваками. Казалось, он взвешивает, стоит ли вмешиваться в разговор.
        - Значит, поступим как собирались? - вздохнул Ноа. - Отправимся к Эйфелевой башне без малейшего плана?
        Аид вздохнул, словно принимая тяжелое решение, и с напускной непринужденностью сказал:
        - Вообще-то мысль не так уж плоха, поскольку заложенный в Эйфелеву башню адамантий может помочь в борьбе с Ураном.
        Мы во все глаза уставились на него.
        Нервно моргнув, Гермес спросил:
        - Не соизволишь объясниться, повелитель подземного царства?
        Аид небрежно пожал плечами:
        - Мне не полагается об этом рассказывать, поскольку сия тайна известна лишь богам из Большой Тройки, то есть Зевсу, Посейдону и мне. Олимпийцы всегда знали о том, что Уран нам завидует. Как и о том, что он злится на Гею. Поэтому на всякий случай мы с братьями тайно покрыли адамантием самое высокое сооружение каждого города, в котором нам довелось жить. В Родосе это был Колосс Родосский, в Риме - собор Святого Петра, в Париже - Эйфелева башня. В самой высокой точке каждой из этих конструкций присутствует адамантиновый сплав, сделанный из оружия Геи. - Аид снова пожал плечами. - Адамантий может остановить Урана, но его нельзя использовать как оружие. Мы, боги, не можем к нему даже прикоснуться. А все потому, что адамантий создало божество, которое намного древнее нас. Приходилось нанимать людей, подкупать рабочих, чтобы те делали сплав…
        - И ты говоришь об этом только сейчас?! - вскричал Маэль. - О том, что здесь, посреди Парижа, спрятано оружие, с помощью которого можно сражаться с Ураном? Отец!
        Все остальные дружно раскрыли рот от удивления. Мне захотелось сесть, но в то же время я так волновалась, что не смогла бы усидеть на месте. У Гермеса лицо пошло красными пятнами, и он рывком расстегнул верхнюю пуговицу тугого воротничка рубашки.
        - Я же сказал, - упрямо повторил Аид. - Мы, боги, не можем к нему…
        - А полубоги?! - Похоже, Маэль держал себя в руках из последних сил. - Ушам своим не верю… - пробормотал он в мою сторону.
        Аид оставался раздражающе невозмутимым.
        - Что ж, это может сработать, - подумав, сказал он.
        От его спокойного тона у Маэля, казалось, вот-вот дым из ушей пойдет.
        - Ты же понимаешь, что у нас здесь типа безвыходная ситуация?!
        - Я вспомнил об адамантии, когда думал, как бы отомстить Урану, но потом отбросил эту мысль, потому что я не…
        - Ушам своим не верю! - снова закричал Маэль.
        - Я прекрасно понимаю, почему ты злишься, Маэль, - встрял Гермес, бросив на Аида испепеляющий взгляд. - Но сейчас надо сосредоточиться на главном.
        - И что нам делать? - спросил Селки. - Получается, где-то там на Эйфелевой башне висит оружие? Кто из нас может им воспользоваться?
        - Я, - немедленно сказал Маэль.
        - Если бы оружие «торчало», то слишком бы бросалось в глаза, - сказал Аид, глядя на Селки так, будто у того нет мозгов. - Как я уже сказал, адамантий - это часть сплава, из которого отлита Эйфелева башня.
        - Вообще супер, - отозвался Селки. - Звучит очень практично.
        У Аида в глазах снова вспыхнуло пламя.
        - Если на Олимпе считают, что Урана можно остановить с помощью адамантия, то наверняка так и есть, - сказала Джиджи и с надеждой огляделась. - Может, адамантий остановит Урана до прибытия на Землю и оружие нам вообще не понадобится!
        - А Уран вообще знает о том, что адамантий на Земле? - поинтересовалась я.
        - Либо нет, либо знает, но это его не останавливает, - отозвался Аид. - Мы, в свою очередь, не знаем, способен ли адамантий его остановить. Дети Геи были великанами с огромной силой. По сравнению с ними мы, олимпийцы, - просто безобидные пупсики. - Аид усмехнулся собственным словам.
        - У нас почти не осталось времени, - Тиффани указала на часы. - До полуночи всего полчаса. Что будем делать?
        Тиффани была права. На разговоры времени больше нет.
        - До Эйфелевой башни отсюда можно добраться минут за десять, - сказал Маэль. - Я залезу на вершину, как-нибудь соберу оружие и попытаюсь поразить им Урана. Если, конечно, нам не повезет и адамантий не остановит его на пути сюда.
        - Один ты не пойдешь, - ответила я. - Я пойду с тобой.
        После этих слов я призвала Эванджелину, которая тут же вылетела у меня из-под кардигана.
        - Нам понадобится Эванджелина, она снимет сплав.
        Бабочка села мне на руку и помахала усиками, словно говоря: «Именно!»
        Аид зачарованно уставился на Эванджелину, но ничего не сказал.
        - Селки, Джиджи, вы с Аидом и Гермесом будете следить за ситуацией. Джемма, Ноа, я направлю к вам Эванджелину после того, как она закончит с адамантием. Позаботьтесь о ней.
        Джемма с Ноа кивнули.
        - Тиффани, тебе лучше не вмешиваться. Разве что в самом крайнем случае. Кто знает, как Уран на тебя отреагирует?
        - Поняла.
        Маэль повернулся к Гермесу и спросил:
        - Можешь перенести нас на Эйфелеву башню?
        Тот покачал головой:
        - Крылатые сандалии позволяют перемещаться только мне. На нескольких человек их силы не хватит.
        - Я могу вас перенести! - заявила Тиффани, и за спиной у нее появились большие черные крылья.
        Об этом я даже не подумала!
        - Уверена, что выдержишь мой вес? - недоверчиво спросил Маэль.
        Я разделяла его беспокойство: он весил как минимум вдвое больше Тиффани.
        - Не попробуешь - не узнаешь, - пожала плечами Тиффани. - Куда именно вас перенести? На самой верхушке стоять не получится.
        - Как насчет техплощадки? - предложил Селки. - Она закрыта для посетителей, но находится довольно высоко. Площадка маленькая, особо не подвигаешься, но стоять там можно.
        - У тебя получится перенести нас туда? - поинтересовался Маэль, повернувшись к Тиффани. В его взгляде все еще читались сомнения.
        - Конечно.
        Тиффани говорила настолько уверенно, что я поверила.
        - Вот и отлично. Тогда начинаем? - осведомился Аид так невозмутимо, словно не происходило ничего особенного.
        Маэль неверяще покачал головой, и Эдип успокаивающе похлопал его по плечу.
        - Я поведу фургон, - сказал Гермес, поигрывая ключами. - Наши дорогие Плеяды останутся здесь и свяжутся с другими нимфами через омфал. Постарайтесь утихомирить Гею по мере сил.
        - Обязательно, - пообещала Магали.
        Я придала себе уверенный вид. Все и так на взводе, не хочу волновать их еще сильнее. Но сердце у меня сжималось от страха. Вдруг адамантий не остановит Урана? Вдруг сплав не превратится в оружие? Вдруг мы потерпим поражение?
        Маэль взял меня за руку. Я улыбнулась ему, но внутри все замирало.

* * *
        Город практически вымер. По улицам ездили патрульные машины, издали то и дело доносились сирены пожарных машин, но до места назначения мы добрались без каких-либо препятствий.
        Гермес припарковал фургон неподалеку от Эйфелевой башни. Чем ближе мы подходили к огромной стальной конструкции, тем тяжелее мне давался каждый шаг. Несмотря на объявленное в городе чрезвычайное положение, Эйфелевая башня была ярко освещена и выглядела такой же красивой, как и всегда. Картину омрачало лишь бушующее небо над головой. Все молчали. Обычно мы болтаем наперебой, но сейчас, похоже, никто не мог найти нужных слов.
        Телефон пиликнул, уведомляя о новом сообщении, я удивленно вытащила его из кармана. Неужели успокаивающее средство узурпатора перестало действовать, родители пришли в себя и теперь беспокоятся? Но отправителем оказался тот, от кого я меньше всего ожидала получить весточку, а именно - Афродита. За все это время богиня не ответила ни на одно из моих сообщений. А теперь присылает мне фотографию, на которой они с Адонисом обнимаются на фоне природы! Ниже была приписка: «Связали себя вечными узами брака и теперь наслаждаемся медовым месяцем в саду Гесперид! Миру придется погибнуть без нас. Целуем и обнимаем!»
        Я потеряла дар речи и, не говоря ни слова, показала сообщение Маэлю. Маэль сжал мою руку, уставившись на экран. Даже ему не удалось скрыть удивление и разочарование.
        Гермес с подавленным видом огляделся вокруг и сказал:
        - Похоже, мы сами по себе. Олимпийские боги нам не помогут. Они не верят, что Уран нападет, видимо, считают, что за тысячелетия он слишком ослабел. А об особом расположении планет никто и знать ничего не хочет. - Гермес понуро опустил плечи и покачал головой. - Откуда такая беспечность?
        - Я - олимпиец, и я вам помогаю, - сказал Аид и огляделся, словно ожидая оваций.
        У Тиффани на запястье запищали часы.
        - Осталось пятнадцать минут.
        - Я скажу Плеядам, чтобы они заманили сюда Урана, - сказала я и воспользовалась ментальной связью, которая установилась между мной и другими нимфами благодаря кольцу пяти Истоков. Вскоре нимфы запели. - Готово.
        Сердце пропустило удар. Все. Теперь пути назад нет.
        В следующее мгновение поднялся резкий ветер. Я накрыла рукой Эванджелину, прячущуюся у меня под шарфом, Джемма придержала волосы, собранные в хвост, чтобы не лезли в лицо, а Джиджи отвернулась, прижимаясь к Селки.
        Ярко освещенная Эйфелева башня поражала своим великолепием. Теперь, когда мы стояли у ее подножия, она выглядела поистине огромной. Здесь нам предстоит столкнуться с нашим страшным противником. Я мельком взглянула на Маэля. Он тоже смотрел на Эйфелеву башню. Ветер становился все сильнее и сильнее. Картина казалась какой-то сюрреалистичной.
        Небо чернело на глазах. Мы так далеко зашли… И теперь нам предстоит решающее сражение. Будь что будет! Я оглянулась на остальных. Джемма и Ноа стояли так близко, что их плечи соприкасались. Они казались единым целым - Джемма с ее непоколебимым хладнокровием и Ноа, который выглядел спокойным и безмятежным как никогда. Рядом с ними находились Джиджи и Селки. Светловолосый великан с широкими плечами и пронзительными бирюзово-голубыми глазами крепко обнимал Джиджи, бесстрашно устремившую взгляд в небо. Рядом с Тиффани стоял мрачный Эдип. Всю боль, которую ему пришлось вынести за свое долгое существование, он обратил в гнев и решимость. Тиффани щурилась и недовольно поджимала губы. Ее волосы напоминали мерцающие языки пламени. Аид стоял чуть поодаль, полный печали и в то же время ярости, от которой трава у его ног обращалась в пепел.
        Я почувствовала, как и во мне поднимается сила.
        - Все готовы? - поинтересовался Маэль.
        - Само собой, готовы, - обернулся к нему Селки. - Мы же команда, чувак.
        Маэль мрачно рассмеялся.
        - Да. Мы - команда, - кивнул он и посмотрел на Тиффани. - Ну что, полетели?
        Буквально в ту же секунду на нас обрушился сильнейший порыв ветра, и миниатюрная Тиффани с трудом удержалась на ногах. Маэль нахмурился, глядя на нее, и сказал:
        - Ну или подождем, пока ветер стихнет.
        С этими словами он щелкнул пальцами, и его стремительным потоком окружила тьма.
        - Давайте прикончим его, - сказал Маэль и посмотрел на меня.
        Я повернулась к нему, и его тьма окутала и меня.
        «Я тебя люблю», - услышала я, хотя Маэль не произнес эти слова вслух. Я почувствовала их через нашу связь, ощутила их на своем языке.
        «Я люблю тебя… Люблю тебя… люблю и всегда буду любить. Тебя, одну тебя. Всегда, всегда, всегда…»
        Я ненадолго закрыла глаза, наслаждаясь услышанными словами и охватившей меня эйфорией.
        «Я тебя тоже люблю».
        Мы обнялись, Маэль прижался щекой к моему виску, и я чувствовала, как бешено колотится его сердце.
        - Что бы ни случилось, мы справимся, - прошептал он.
        - Ради Агады, которая доверилась богиням судьбы, - кивнула я.
        Тяжело сглотнув, Маэль отстранился.
        Стало тихо, так тихо, словно кто-то нажал на кнопку и выключил ветер. И все звуки в придачу. Облака в небе замерли.
        Часы Тиффани снова тихонько пискнули.
        - Осталось пять минут, - объявила Тиффани и нетерпеливо взмахнула крыльями.
        Почти полночь.
        - Пора, Маэль, - сказала я. - Нам пора идти!
        В следующую секунду одеяло туч расступилось, подобно занавесу перед театральной сценой, и появилось глубокое черное ночное небо.
        Аид произнес всего три слова, но в его голосе было гораздо больше эмоций.
        - Вот и он.
        - Ему удалось, - прошептал Гермес. - Горе тебе, Олимп… как же ты просчитался…
        - Уран слишком слаб, чтобы напасть сразу повсюду, - заметил Аид, все еще глядя в небо. - Пока он открыл лишь небольшой портал. Это может быть хорошей возможностью.
        Маэль вздрогнул, когда в небе появилась руна, означающая «предатель». Нет, Энко этого не заслужил, снова подумала я и крепко сжала руку Маэля.
        Раздался грохот, и земля у нас под ногами содрогнулась. Видимо, Гея тоже заметила приближение Урана. Остается надеяться, что Плеяды сделают все возможное - и что у пробуждающихся по всему миру нимф хватит сил, чтобы успокоить Гею.
        Земля задрожала снова.
        - Такими темпами Эйфелева башня очень скоро рухнет, - заметил Селки и, прикрыв глаза рукой, скептически воззрился на башню.
        Я услышала в голове голос Магали, которая обращалась ко всем нимфам, пытаясь их успокоить.
        Где-то рядом раздался оглушительный треск, он прозвучал так, словно по земле пошла трещина. Земля продолжала сопротивляться. Затем я услышала пение, сначала тихое, вразнобой… но вскоре оно стало громче, увереннее. Теперь песня звучала на удивление гармонично, хотя ее пели на десятках разных языков. Мелодия была мне интуитивно знакома, словно моя сущность знала, что нужно Гее, чтобы снова заснуть. Ощущение сюрреалистичности происходящего усиливалось: черное ночное небо, покрытое мириадом светящихся звезд, женское пение, звучавшие с каждой секундой громче…
        Чернота над нами сгущалась, пока наконец не сжалась и не превратилась в воронку.
        - Смерч? - выдохнул Ноа.
        - Как нам забраться на вершину при такой погоде? - спросил у меня Маэль. - Тиффани не сможет взлететь!
        Я не знала, что на это ответить.
        Мы увидели, как от смерча отделились черные каплевидные сгустки, которые направились к земле.
        - Остановите их! - крикнул Аид. - Не дайте им коснуться земли! В противном случае Гея начнет защищаться, и мы больше не сможем ее остановить!
        - Я их трогать не собираюсь! - закричал в ответ Селки.
        - Стойте! - Гермес махнул рукой, и из выреза его рубашки показались золотые змейки. Они заскользили по его телу, становясь все больше и больше. Сгустки тем временем неумолимо приближались. Змеи прыгнули и поймали все четыре. Сгустки с шипением исчезли в золотистых телах, не причинив змеям вреда.
        - Вон еще один! - закричал Селки и рванул куда-то в сторону. Джиджи закричала, но было уже поздно: черная как смоль капля попала прямо на Селки. Она была меньше тех, которых сожрали змеи. Жалобно вскрикнув, Селки побледнел, упал на землю и затих. Джиджи бросилась к нему, и все мы последовали ее примеру.
        - В сторону! - сказал Гермес, протискиваясь между нами. - Пропустите к нему моих змей.
        Золотые змейки подползли к Селки и разинули пасти, обнажая клыки. Я зажала рот рукой. Джиджи хотела было остановить змей, но Гермес не позволил, и те вонзили в Селки свои клыки.
        Я услышала, как у меня за спиной всхлипнула Джемма, но уже через считаные секунды Селки зашевелился. Змеи отстранились. Кто бы мог подумать, что они обладают целительными способностями!
        - Ну и дела… - Селки сел и потер голову. - Ни фига ж себе…
        - Ты в порядке? - спросила Джиджи и обеспокоенно коснулась его лба. - Как себя чувствуешь?
        - Как новенький, - отозвался Селки, поднимаясь с земли. - Что это было?
        Мы переглянулись, после чего Маэль снова посмотрел в небо.
        - Потом объясним, - сказал Гермес и свистнул, подзывая змей к себе.
        - Их все больше и больше! - крикнул Маэль. - Змеи не смогут остановить их всех!
        Гермес с отчаянием взглянул на своих маленьких помощниц, которые снова приготовились к броску.
        - Нам нужно что-то наподобие полотна, которое можно было бы натянуть над землей…
        - Знаю! - воскликнул Селки. - Тут же есть эти фонтаны…
        С этими словами он прижал пальцы к вискам и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться.
        Сгустки становились все ближе и ближе.
        И тут в воздухе словно из ниоткуда появился водный ковер, который по команде Селки проплыл вперед. Сгустки с шипением упали в воду и растворились. Ни один не коснулся земли.
        - Ты можешь управлять водой! С ума сойти! - закричал Ноа. - Ты прямо как Перси Джексон!
        От напряжения у Селки на лбу выступила испарина, но он все равно сумел криво улыбнуться.
        - Само собой. И нас обоих бесит сравнение с Акваменом.
        - Выглядит впечатляюще, - сказала Джемма. - Я и не знала, что ты так можешь.
        - Я же бог реки, - скромно сказал Селки. - Вода - это моя тема. - Он подмигнул Джиджи, на которой до сих пор лица не было от страха.
        - Берегись! - выкрикнул Гермес. Похоже, мы проглядели один из сгустков, который теперь мчался прямиком к Джемме и Ноа. Благодаря своим крылатым сапогам Гермес уже через долю секунды оказался рядом и оттолкнул их в сторону. Селки быстро махнул рукой, и водный ковер распростерся по воздуху, останавливая сгусток.
        Способности моих друзей дополняли друг друга, как части конструктора. Все мы работали слаженно, как единый механизм, и я в который раз убедилась: мойры знали, что вместе нам удастся остановить Урана.
        Но затем ветер усилился, с неба полетели очередные сгустки, их было так много, что не сосчитать. Селки попытался растянуть водный ковер шире, но в какой-то момент его сила иссякла, и вода упала на землю.
        Сгустки неумолимо приближались, и я поняла: нам их не сдержать.
        - А теперь - дорогу профессионалу! - закричал Аид и заговорил на странном гортанном языке. Откуда ни возьмись появились его сыновья, а из земли полезли скелеты, бесчисленное множество скелетов. На некоторых из них были старомодные костюмы, на других - римские военные одежды, а на третьих - простые меховые шкуры. Но все, как один, были вооружены. Перед нами стояла армия мертвецов, которой командовали сыновья Аида. Двоих из них я даже узнала - мы встречались в катакомбах. Заметив мой взгляд, Морис насмешливо поклонился. Тем временем сгустки оказались в опасной близости от земли, и скелеты бросились вперед. Они ловили сгустки своими костями, и те бесследно испарялись.
        Что ж, одну опасность мы предотвратили - по крайней мере, на время.
        Но сгустки были лишь началом.
        - Нам надо подняться наверх! - закричала я. - Нужно раздобыть оружие до появления Урана!
        Земля снова вздрогнула, но в ту же секунду пение нимф стало громче и выразительнее. Дрожь стихла.
        - Тиффани, ты сможешь нас перенести? - спросила я.
        - Давайте попробуем это выяснить.
        С этими словами Тиффани обняла Маэля за пояс, и они взлетели.
        Смерч в небе завращался быстрее.
        Тиффани с Маэлем поднимались все выше и выше, пока не превратились в две маленькие точки.
        - Вот это да, - пробормотала я.
        - Сразу видно, моя дочка! - заявил Аид. Он говорил с гордостью, с которой говорить может только отец.
        Гермес закатил глаза.
        Через несколько минут Тиффани вернулась на землю. Она слегка запыхалась, но уставшей не выглядела.
        - Теперь твоя очередь. Готова? - с улыбкой спросила она.
        Я кивнула. Тогда Тиффани обняла меня за талию, и уже через секунду я почувствовала, как ветер ерошит мне волосы. С высоты птичьего полета Париж был потрясающе красив. Даже несмотря на конец света.
        - Вот это да! - сказала я.
        Тиффани коротко рассмеялась, и мы направились к вершине Эйфелевой башни. Маэль сидел на крошечной площадке. Я поблагодарила Тиффани, потом взяла с нее обещание не делать глупостей и проследить за тем, чтобы остальные не пытались геройствовать. После того как Тиффани улетела, я схватилась за перила и повернулась к Маэлю. Потолок оказался таким низким, что Маэлю пришлось пригнуться. Здесь не было даже нормальных перегородок, только перекрещенные подпорки, а между ними - пустота. Я вздрогнула, во мне поднялся страх. Один неверный шаг - и я полечу вниз. Маэль нащупал мою руку, словно хотел успокоить.
        «Что теперь?» - недоуменно посмотрел на меня он.
        Я огляделась. Как же прекрасен ночной Париж! Просто неописуемо… Сена длинной змеей извивалась меж огней домов. Неужели я вижу все это в последний раз?
        - Иди сюда, - сказала я и притянула Маэля ближе.
        - Город огней, - произнес тот, положив голову мне на плечо. - Он очаровал меня с первого взгляда.
        Я повернулась к Маэлю, посмотрела ему в глаза и сказала:
        - Мы спасем этот город и будем вечно гулять по его улочкам.
        - Ты - самое храброе создание, которое я когда-либо встречал, - улыбнулся Маэль.
        - Несмотря на то что вечно теряю сознание?
        Маэль хотел было ответить, но затем увидел что-то у меня за спиной и побледнел. Потом медленно развернул меня за плечи. Теперь мы находились так высоко, что смерч был у нас как на ладони. Отсюда он выглядел как воронка вращающейся воды. Жуткое зрелище.
        Я мысленно позвала Эванджелину, и бабочка тут же приземлилась мне на руку. Ее крылья дрожали на ветру. Я погладила ее. Пришел ее звездный час.
        «Принесешь нам адамантий, ладно, дорогая? Он находится наверху».
        Эванджелина взлетела. Я смотрела, как порывы ветра бросают бабочку из стороны в сторону, молилась, чтобы она вернулась невредимой.
        Эйфелева башня покачнулась, и мы с Маэлем схватились за перила. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Эванджелина вернулась. Она замахала крылышками, и с них посыпалась густая серая пыль. Клуб пыли превратился в блестящий предмет, который с лязгом упал к нашим ногам. Кинжал. Маэль поднял его и осторожно взвесил в руке. Мы переглянулись, думая об одном и том же: кинжал слишком мал, чтобы с его помощью одолеть Урана.
        Маэль принялся поигрывать кинжалом, вращая между пальцами. Я тем временем отослала Эванджелину вниз. Я наблюдала за бабочкой, пока та не скрылась из виду. Остается лишь надеяться, что она благополучно доберется до Джеммы и Ноа.
        Ветер заревел с удвоенной силой, налетел шквалом, плотно облепил плащом мое тело. В следующее мгновение у нас над головами пронесся смерч. Потом он стал опускаться ниже и ниже, пока не оказался прямо напротив. Маэль загородил меня собой и принял боевую стойку. Я упрямо встала рядом, чувствуя, как по моим венам потек жар. Я не стану прятаться. Мы будем сражаться вместе. Тем временем в центре смерча появился большой черный зев, из которого показалась голова мужчины. Я узнала его сразу, хотя он снова был полупрозрачным, как астральная проекция.
        Уран, повелитель небес.
        Гея издала гневный вопль, и Эйфелева башня со стоном накренилась. Мы с Маэлем закричали. Тогда-то бог неба нас и заметил. Вихрь закружился, образовывая его оставшееся тело. Это зрелище ни с чем нельзя было сравнить. Я узнала в мерцающих на Уране точках звезды и поняла: он лепит себе телесную форму из куска небосвода.
        Маэль призвал на помощь все свои силы. Я почувствовала, как его окружили тени и как он принялся концентрировать в них энергию. По моим венам, сигнализируя всему телу об опасности, пронесся обжигающий огонь… И вдруг рядом с нами раздался смех. Смерч был совсем рядом. Теперь, когда Уран уже наполовину слепил себе тело, он выглядел поистине пугающе.
        - Вы опоздали.
        - Ты повторяешься, - прорычал Маэль.
        Эйфелева башня снова затряслась, и мы с Маэлем вцепились в перила. От смерча исходил такой холодный ветер, что мне пришлось заслонить глаза рукой.
        Башня продолжала раскачиваться взад-вперед и через несколько секунд накренилась так сильно, что я чуть было не упала. Тогда я мысленно обратилась к Магали: «Нам нужна помощь! Если Гея не успокоится, то Эйфелева башня рухнет!» Стоило попросить сестер о помощи, как пение тут же стало громче и земля немного успокоилась. Неужели у нимф столько власти над Геей?! Потрясающе!
        Уран посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
        - Как громко бы твои сестры ни пели, вам меня не остановить. Скоро они с Плеядами будут петь только для меня!
        - Ты больше никому не причинишь боль! - закричала я. - Мы вернем тебя туда, откуда ты явился!
        Уран снова засмеялся. К этому времени его тело сформировалось почти полностью.
        - Тогда продолжай петь, нимфа!
        Тут я и поняла: он даже не заметил, что я полубогиня!
        Уран демонстративно потянулся и зевнул. Казалось, он ничуть не сомневался в том, что победит. Это должно было меня напугать, но не напугало. Я все еще думала о его словах. Интересно, как бы он отреагировал, узнав, что я полубогиня?
        Я посмотрела на Маэля. Он - сын богини ночи. Богини, которая, подобно богу солнца Гелиосу, наполнила небеса жизнью. Без них двоих небо было бы неодушевленной атмосферой, отделяющей нас от космоса.
        Уран думает, что я не представляю для него угрозы. Он не знает, кто я на самом деле. Воображение тут же нарисовало хихикающих старух-кухарок, также известных как мойры.
        Уран приблизился. Маэль атаковал его своими тенями, но тот лишь рассмеялся: они его даже не задели. Снизу доносились крики. Смерч продолжал извергать черные сгустки, долго ли остальные смогут их сдерживать? Рано или поздно сгустки коснутся земли, и Гея окончательно очнется.
        Теперь Уран находился так близко, что можно было увидеть каждый шрам у него на лице. Потом бушующая тьма расступилась - и Уран оказался на платформе из черного льда. В телесном обличье он был высотой под два метра роста, а телом напоминал уличного бойца.
        Уран насмешливо крутанулся на месте, демонстрируя свое новое тело. На коже у него засверкали десятки созвездий.
        - Ну как я вам?
        Он явно не считал нас угрозой. Издевательски отсалютовав, он сказал:
        - Увидимся в моем новом царстве! - И отвернулся.
        Он даже не стал на нас нападать! Значит, такими никчемными он нас считает? Разочарование обрушилось на меня подобно ведру холодной воды.
        Маэль стиснул от гнева зубы, а потом закричал:
        - Уран!
        Повелитель небес повернулся к нему с презрительной улыбкой на лице и сказал:
        - Боюсь, ты зря тратишь время.
        Маэль крутанул в руке нож.
        Уран снова засмеялся:
        - Если хочешь произвести впечатление на девушку, купи ей мороженое. Это не так опасно.
        В следующее мгновение Маэль бросился к Урану, нацелив кинжал ему в сердце. У Урана на лице промелькнуло удивление, он ошарашенно уставился на лезвие, и этой заминки Маэлю хватило, чтобы добраться до него. Он сбил Урана с ног, оба они скатились с ледяной платформы, и мне пришлось отпрыгнуть в сторону.
        Маэлю удалось вонзить лезвие Урану в плечо, из раны тут же хлынула смоляно-черная кровь. Уран попытался ударить Маэля, но промахнулся, и Маэль перехватил инициативу. Замахнувшись, он наискось провел лезвием по груди противника. Уран взревел - то ли от боли, то ли от гнева, не знаю, - ударил Маэля кулаком в живот, перекатился и навалился на него сверху, словно пытаясь задавить своим весом.
        Но Маэлю, который был выдающимся бойцом, удалось высвободить руку с кинжалом. Он ударил Урана в бок, молниеносно вытащил лезвие и ударил снова. Раны, нанесенные адамантием, зашипели и задымились. Маэль удивленно уставился на них и на мгновение отвлекся.
        Воспользовавшись заминкой, Уран схватил руку Маэля и с силой сжал. Маэль закричал, но кинжал не выпустил. Некоторое время они боролись за оружие, а потом… Уран расхохотался, словно не в силах больше сдерживаться. Оказывается, он все время просто играл с нами. Просто издевался.
        В следующую секунду все было кончено. Уран со всей силы ударил Маэля по лицу, хлынула кровь, и я словно издали услышала собственный крик. Кинжал выскользнул у Маэля из руки и упал на пол. Я замерла, парализованная страхом. Взгляд упал на кинжал. Я бросилась вперед и схватила его, но Уран уже вернулся на свою платформу. Маэль не шевелился и не подавал признаков жизни. У меня на глаза выступили слезы.
        - Будь ты проклят! - закричала я и бросила кинжал в Урана. Я никогда раньше не делала ничего подобного. Засмеявшись, Уран отвесил издевательский поклон, и в эту секунду лезвие задело его плечо. Лицо скривилось от боли, гнев исказил его черты. Мы уставились друг на друга. Я умирала от страха, но должна была любой ценой помешать ему приблизиться к земле.
        - Что дальше? - поинтересовался Уран. - Будем петь?
        Я хотела было ответить, но платформа подлетела к смерчу, и из него появилась лестница.
        - До встречи, нимфа!
        Темнота сомкнулась у Урана за спиной, и тот направился к земле.
        Я слышала, как отчаянно поют нимфы, как гневно стонет Гея. Слышала, как кричат мои друзья, оставшиеся там, внизу. Я потерпела поражение. Не разгадала плана мойр. Я проиграла.
        Эйфелева башня покачнулась, и безжизненное тело Маэля - вместе с ней. Я бросилась к нему. Из головы у него струилась кровь.
        - Маэль, - отчаянно вскричала я. - Маэль, прошу тебя… Прошу тебя, очнись!
        Я лихорадочно похлопала его по щеке.
        - Пожалуйста, Маэль…
        Он не шелохнулся.
        Эйфелева башня покачнулась снова.
        Меня охватила паника. Ветер путал и рвал мне волосы, в голове звучало пение нимф.
        - Маэль… прошу тебя, очнись… - прошептала я и снова коснулась его щеки.
        Металлические перекрытия заскрипели, и мне показалось, будто сама Эйфелева башня издала стон. Долго она не продержится.
        - Маэль! - позвала я, легонько встряхнув его за плечи. У меня по щекам текли слезы, но ветер был таким ледяным, что они, казалось, замерзали мгновенно. Я интуитивно призвала силы Гелиоса, и буквально через секунду почувствовала, как вены пронзило его теплом.
        - Пожалуйста…
        Казалось, прошла целая вечность, прежде чем веки Маэля затрепетали и он открыл глаза.
        - Где Уран? - первым делом спросил он.
        - Как ты себя чувствуешь? Не делай резких движений, у тебя рана на голове.
        Я полезла в карман джинсов, надеясь найти носовой платок… и нащупала что-то шелестящее. Вытащила. В руке у меня лежал леденец. Тот самый леденец со вкусом колы, который мне передали мойры. Как я могла о нем забыть?
        В ушах свистел ветер, руки подрагивали. Уран направляется к Земле. Неудержимый, жестокий, разрушительный.
        «Это поможет вам собраться с силами». Эти слова эхом отозвались в голове. Теперь они казались такими многозначительными…
        Собраться с силами. Что это значит? Почему сейчас, в этой безнадежной ситуации, мне под руку попался этот леденец? Простой леденец, по сути - крошечный кусочек сахара с добавлением ароматизаторов? Что это, совпадение? И все же… эта мысль не отпускала. Что это значило в тот момент?
        Господи… они знали. Мойры знали, что нам с Маэлем предстоит сразиться с Ураном.
        - Давай доверимся мойрам, - сказала я, посмотрев на Маэля.
        - Что?
        Маэль с усилием сел, и у него в глазах я увидела недоумение.
        Эйфелева башня снова покачнулась, и мы схватились друг за друга, чтобы не упасть.
        В голове кусочек за кусочком складывалась общая картинка пазла. Леденец. Маленький, безвредный и в каком-то смысле даже романтичный леденец со вкусом колы стал последней подсказкой. Я - дочь Гелиоса. Маэль - сын богини ночи.
        - Мы - день и ночь, Маэль, - взволнованно сказала я, вспомнив, что говорила о нас Энко. - Мы - свет и тень. Мы не существуем друг без друга.
        Маэль удивленно смотрел на леденец и ничего не понимал.
        - Вместе мы - то, что собой представляет Уран. День и ночь. Свет и тьма. Дочь бога солнца, правящего днем, и сын ночной богини, которая правит ночью, - продолжала я, глядя на Маэля. - Остальные боги неба пропали, они в заточении, может, даже мертвы. Мы - настоящая сила. Небо - это просто наша игровая площадка. Мы с тобой - те, кто вдыхает в него жизнь. Мы куда сильнее Урана, и мы единственные, кому под силу его остановить.
        - Но как нам использовать наши силы? Я пробовал, его даже не задело.
        Мы поднялись на ноги и посмотрели вниз. Смерч стремительно приближался к земле, становясь все шире.
        - Совсем скоро Уран ступит на Землю, - пробормотал Маэль.
        Словно услышав его, Гея разверзла землю неподалеку от Марсова поля. Снизу послышались крики. Неужели уже слишком поздно?
        Я отчаянно попыталась сосредоточиться. Леденец… он должен быть не просто подсказкой… Он должен… Я замерла. Он должен нам помочь.
        Но вдруг мне все стало ясно. Я развернула леденец и положила его в рот. Маэль уставился на меня во все глаза, мол, кому придет в голову сосать леденец перед лицом конца света?!
        Кисло-сладкий, леденец таял у меня на языке.
        - Он поможет нам собраться с силами, - сказала я, притягивая Маэля. - Только так мы сможем остановить Урана!
        Маэль молча смотрел на меня в ответ.
        Было слышно, как на поверхность с оглушительным шипением вырвалась бурлящая магма. Гея сделала свой ход. Наши друзья, наши родные и близкие, все, кого мы любим, погибнут в этой битве. В битве, которую затеяли Богиня Земли и Бог Неба.
        - Доверься мне.
        Эйфелева башня покачнулась. Мы с Маэлем что было сил вцепились друг в друга.
        Это наш последний шанс.
        Я посмотрела на Маэля. Не хочу его терять! Нет, этого никогда не случится, я не позволю! Но даже если наши души бессмертны, то как?.. Мысли прервал угрожающий грохот. Никаких сомнений, на них больше не осталось времени.
        Маэль улыбнулся, и у него в глазах засияли звезды. Никаких сомнений…
        Я прижалась губами к его губам.
        Мы целовались, передавая друг другу леденец, который уже почти полностью растаял.
        Я почувствовала силу Маэля еще до того, как поняла: получилось. Губы Маэля стали теплыми, почти горячими. Свет и тень встретились, опасно заискрив. Сияние солнца укрылось в ночной тьме.
        «Мы справимся», - сказала я, используя ментальную связь. Наши губы все еще были соединены в поцелуе.
        «Мы справимся, - отозвался Маэль. - Я люблю тебя, никогда не забывай об этом».
        Он обнял меня еще крепче, и я закрыла глаза.
        Мы медленно наклонились в сторону, пока гравитация не взяла над нами верх…
        Мы падали. Падали в черный ветер, в кружащуюся черноту, в водоворот небес, в который к тому времени превратился Уран. Кристаллики льда впивались мне в кожу, танцующие точки света блестели, как острие стали. Неужели уже слишком поздно?
        «Мы найдем друг друга снова, - прозвучал у меня в голове голос Маэля. - Обещаю, мы найдем друг друга».
        Я не видела Урана, но чувствовала его. Мы столкнулись с ним, с тем, чем он был сейчас. Но боли не было. Мы с Маэлем слились в одно целое, и наши силы боролись за победу. Уран отшвырнул от себя Маэля, и мне показалось, будто из меня вырвали часть души. Уран снова причинил Маэлю боль.
        Но нет, я не сдамся! Я рванула в середину смерча, туда, где была суть Урана. Чернота, гнев, необузданная сила древнего бога. Я больше не чувствовала тела. Казалось, теперь я состою лишь из сил дня и ночи. Маэль заставил себя подняться на ноги.
        «Ливия».
        Я с удивлением поняла, что голос принадлежит не ему.
        «Я здесь, Ливия».
        Вспышка, легкое дуновение - воспоминания? - отголосок уверенной улыбки, развевающиеся светлые волосы…
        «Энко!»
        Я не знала, говорю ли я вслух или нет.
        «Мы все здесь. Мы вам поможем. Вы ранили Урана клинком и ослабили настолько, что теперь мы можем напасть».
        При этих словах Уран взревел, и Энко издал болезненный стон.
        Со всех сторон меня окружали созвездия. Я видела медведя и козла, видела обнажившего зубы дракона - полупрозрачного, состоящего из звезд, но до странности реального. Они рвали Урана на части, и оттуда, где они его ранили, просачивалась чернота.
        Уран принялся уменьшаться, решив воплотиться в телесную форму, - понял, что в ней он могущественнее, сможет обуздать свои созвездия.
        Я почувствовала, как рядом что-то пульсирует - мерно, глухо, угрожающе.
        Созвездия напали, и Уран снова закричал. Он продолжал уменьшаться, обретая плоть. Я увидела руку, на которой появлялись пальцы. Начала формироваться нога.
        Я схватилась за пульсирующее нечто, и у меня перехватило дыхание, когда я поняла, что у меня в руках.
        Сердце Урана.
        Черный комок, наполненный ненавистью и вечной яростью. Сосуд, осознающий собственную ничтожность. Без нас Уран - ничто. Мы - его жизнь. И мы решим его судьбу.
        Взревев, Уран потянул ко мне одну из своих новоявленных рук, но не смог меня схватить.
        «Маэль!» - позвала я и почувствовала, как он появился рядом.
        «Я здесь».
        Сердце Урана было огромным, тяжелым, с острыми углами. Оно пульсировало так сильно, что я с трудом удерживала его в руках.
        Маэль понял, чего я хочу, и накрыл мою ладонь своей.
        «Спасибо, Энко, спасибо всем вам! - сказали мы, вместе сжимая сердце Урана. - Теперь мы справимся».
        Я чувствовала Маэля, чувствовала его любовь, его верность, его слепую веру в меня. Я испытывала к нему те же чувства. Там, где мы соприкасались, искрила сила. Мы объединились. Свет и тень. День и ночь. Меня окутывала тьма Маэля, а его - мой свет. Наши силы объединились. Мы стали одним целым.
        Сердце Урана вздрогнуло и замерло.
        Тишина. Откуда-то послышался негромкий смех мойр.
        Сердце у нас в руках взорвалось, как бомба.
        Затем был холод.
        И боль.
        И, наконец, тьма. Кромешная тьма.
        Глава 18
        Остановка: ресторан «Галери Лафайет»
        Пахло медом…
        Сделав глубокий вдох, я почувствовала, как ко мне возвращаются силы, и открыла глаза.
        - Она проснулась! Идите все сюда, она проснулась!
        Надо мной с обеспокоенным видом склонился Маэль. Через секунду он улыбнулся, и я машинально улыбнулась в ответ.
        - Как ты себя чувствуешь, моя маленькая нимфа? - спросил Маэль и ласково погладил меня по щеке. После его слов на меня шквалом обрушились воспоминания о событиях последних часов. О битве с Ураном, смерче, разрушениях…
        - У нас получилось?
        В горле пересохло, и каждое слово давалось с трудом. В этот миг у меня из-под рубашки вылетела Эванджелина. Взволнованно взмахнув крыльями, она села Маэлю на руку и засеменила наверх, к плечу. Оттуда посмотрела на меня, с любопытством покачивая усиками.
        - Привет, малышка, - пробормотала я. - Ты как?
        В ответ Эванджелина снова взмахнула крыльями, и я перевела взгляд на Маэля. Тот выглядел целым и невредимым, разве что немного усталым и бледным.
        Потом до меня донеслись голоса моих друзей: Джеммы и Ноа, Джиджи и Селки, Тиффани, Эдипа, Гермеса. Они принялись что-то наперебой то ли спрашивать, то ли объяснять.
        - Нам удалось спасти мир? - поинтересовалась я. - Что с моими родителями? Они в порядке? Кто-нибудь сказал им, что со мной все хорошо? - Я осторожно приподнялась на подушках. - Что случилось с Ураном? Где мы?
        Понятия не имею, где мы находимся, но лежу я удобно. Кто-то позаботился о том, чтобы в воздухе витал нежный аромат меда. Тепло. Стены выкрашены в теплые коричневые тона. Примерно таким я представляла себе рай для нимф. Где-то послышался плеск воды. Неужели я погибла и вернулась к Истоку, а мои друзья - не более чем мираж?..
        Джиджи протиснулась ко мне и обняла, почти наваливаясь сверху.
        - Мы так волновались, - воскликнула она. У нее в голосе звучали слезы.
        - Я в порядке, - заверила я и улыбнулась. - Что случилось? Где мы?
        - На Олимпе, - с гордостью сообщил Гермес. Вместо черной одежды на нем были узкие джинсы и белая рубашка. На его лицо вернулись краски, а глаза сияли нескрываемой радостью.
        - Мир спасен, - заявила Джемма в своей привычной сухой манере. - Вот почему мы так счастливы.
        - Правда? - Я чуть не спрыгнула с кровати. - Значит, все живы?
        - Да. Нам даже удалось переброситься парой слов с Плеядами. Их с Нереем только что доставили на Олимп.
        - Боги милостивые! - Я все еще не могла поверить в услышанное. - Мы победили!
        Я обняла Джиджи с Джеммой, и вскоре к нашим объятиям присоединились остальные.
        - Парочка олимпийцев хотела бы с тобой поговорить, - сказал Маэль и широко улыбнулся, глядя на меня с гордостью.
        Друзья разомкнули объятия, и я смогла оглядеться. Помещение напоминало дорогой спа-салон. На столах - мягко горящие свечи в окружении переливающихся драгоценных камней и флакончики с ароматическими эссенциями. Аккуратно сложенные халаты лежали рядом с большими пушистыми полотенцами.
        Потом я заметила белокурого юношу, стоявшего чуть поодаль. Это был художник Реми, великая любовь Гермеса. Несмотря на современную одежду, я узнала его сразу.
        - Это Реми, - подойдя к юноше, сказал Гермес и положил руку ему на плечо. - Аид исполнил твое желание, Ливия. - Он сглотнул и притянул Реми чуть ближе. - Спасибо тебе.
        Я энергично замотала головой. Гермес столько всего для меня сделал, это я должна его благодарить!
        - Здравствуйте. - Я с улыбкой посмотрела на Реми. - Приятно познакомиться.
        - И мне, - отозвался Реми.
        - Но откуда вы здесь?
        Я была счастлива за Гермеса и Реми, правда, но мне с трудом верилось, что после несостоявшегося конца света Реми просто появился на Олимпе по мановению волшебной палочки.
        Реми смущенно опустил взгляд в пол.
        - Я помню, как увидел мужчину. Темноволосого, темноглазого, в одежде столь обтягивающей, словно ее нарисовали у него на теле. Мужчина поведал о том, что некая луговая нимфа выразила «дурацкое желание вернуть меня возлюбленному». Потом он добавил, что ежели у меня появятся вопросы о способе моего существования, то мне следует обратиться к «бездельнику по имени Эдип».
        Эдип фыркнул, но стоило мне посмотреть на него, как он широко улыбнулся.
        - Мужчина щелкнул пальцами, все вокруг потемнело. Я оказался в белоснежной комнате, похожей на больничную палату. Там я увидел Гермеса… - Реми смущенно взял Гермеса за руку. - Некоторое время мы просто смотрели друг на друга, а потом на глаза навернулись слезы.
        - Я как раз переодевался в своих покоях, которые находятся здесь, на Олимпе, - продолжил Гермес. - И тут откуда ни возьмись появился Реми. Он… - его голос дрогнул от охвативших его чувств. - Он появился словно из ниоткуда. Я не мог поверить своим глазам. Я до сих пор им не верю.
        Реми приподнялся на цыпочках и поцеловал Гермеса в щеку. Эти двое были невероятно милой парой.
        - А потом я обнаружил на себе эту отметину, - сказал Реми, протягивая руку. - Мы сломали голову, пытаясь понять, что она обозначает.
        Пришлось хорошенько приглядеться. Метка у Реми на запястье напоминала круглый глаз. Вдобавок ко всему он странно блестел. Что это, стеклянный глаз?
        У мойр поистине странное чувство юмора, иначе и не скажешь.
        - Значит, ты теперь бессмертный? - спросила я у Реми.
        Тот пожал плечами.
        - Ну… - нерешительно протянул Гермес. - Аид может освободить человека из преисподней, но мы, олимпийцы, не в силах даровать бессмертие.
        Остальные столпились вокруг, с любопытством рассматривая знак на запястье у Реми.
        - У меня тоже такой есть, - неожиданно заявил Эдип. - Только в другом месте. Это знак мойр, он делает людей бессмертными.
        С этими словами Эдип принялся расстегивать штаны, но Гермес поспешил его остановить:
        - Не волнуйся, мы тебе верим.
        - Значит, мы навсегда останемся вместе? - со взволнованным видом спросил Реми.
        Гермес с надеждой посмотрел на него и сказал:
        - Ливия пожелала, чтобы ты вернулся ко мне. Возможно, мойры услышали это и решили помочь.
        - Возможно, так они выражают свою благодарность, - предположил Маэль.
        Я заметила, что все, кроме Гермеса, одеты в ту же одежду, что и во время битвы с Ураном. Неужели прошло совсем немного времени? Почему-то мне казалось, что я проспала как минимум три дня.
        - Все точно в порядке? Что с моими родителями?
        - Не волнуйся, - отозвался Маэль, приобнимая меня за плечи. - Все хорошо. Твои родители живы и здоровы. Но давай обо всем по порядку.
        - Тогда пойдемте, - предложил Селки. - Сейчас будет весело.
        Гермес, который ориентировался здесь лучше остальных, пошел вперед. Мое предположение подтвердилось: Олимп и правда оказался роскошным спа-салоном. Мы проходили мимо разных саун, гигантских бассейнов и комнат-кабинетов, которые, судя по всему, были предназначены для косметических процедур. Но комнаты выглядели совсем заброшенными, из-за чего все это казалось жутковатым.
        Гермес привел нас в огромное, высеченное в скале помещение. На уровне земли находился бассейн, тоже высеченный в скале, а вокруг него стояли шезлонги - широкие, больше похожие на кровати. На пляже таких не увидишь. Откуда-то лилась тихая музыка. В воздухе пахло корицей и цветами, этот терпко-сладкий аромат чем-то напоминал амброзию.
        Когда мы обошли бассейн, я увидела Аида. Тот лежал на элегантном шезлонге, сделанном из черного дерева и покрытом темно-серой шелковой подстилкой. Остальные шезлонги тоже оказались заняты, все до одного. Коротко поклонившись, Гермес остановился. Стоявший посередине шезлонг был сделан из светлого дерева, а обивку покрывали крошки и пятна. Его занимал Зевс, глава олимпийских богов, который выглядел таким же скучающим, как всегда. Не обращая на нас ни малейшего внимания, он ел мороженое из огромного ведерка. Женщина, лежащая между ним и Аидом, с любопытством подняла голову и посмотрела на меня.
        - Великая Гера! - обратился Гермес и поклонился во второй раз. - Нимфа очнулась.
        Несмотря на высокие каблуки, женщина элегантно поднялась с шезлонга.
        - Ты, должно быть, Ливия, - сказала она глубоким хрипловатым голосом. - Рада познакомиться с тобой.
        Гермес назвал ее Герой, поэтому я не сомневалась: передо мной супруга Зевса. Но трудно вообразить более неподходящую пару! Гера выглядела так, будто взяла все лучшее от сестер Кардашьян. Плотно облегающее платье подчеркивало соблазнительные, волнующие формы. Волосы - темные, прямые и очень длинные, макияж - яркий, а таким пухлым губам позавидовала бы половина Голливуда.
        - Дорогой? - Гера повернулась к Зевсу, и ее голос прозвучал неожиданно резко. - Мы же договорились, что займемся этим вместе?
        Зевс скучающе огляделся и, страдальчески вздохнув, поставил на пол мороженое. Тяжело поднялся, не одергивая съехавшие спортивные штаны и задравшуюся футболку, и шумно почесал место, к которому я бы никогда не прикоснулась на публике. Я торопливо отвела взгляд и попыталась незаметно рассмотреть остальных.
        Слева от главы олимпийцев находился незнакомый мне мужчина. Их с Зевсом семейное сходство было очевидным: острые черты лица, темные волосы, густая борода… Однако неизвестный выглядел ухоженно, а в его бирюзовых глазах плескалось любопытство. Он расслабленно лежал на шезлонге, одетый лишь в плавки в цветочек и расстегнутую рубашку, которая совсем не скрывала накачанного пресса. На вид незнакомец был ровесником Гермеса. Наши взгляды встретились, и он поднял коктейль в знак приветствия. На плече у него красовалась татуировка в виде трезубца. Впрочем, правильнее было бы назвать ее символом его царства. Передо мной был Посейдон, правитель морей и брат Аида и Зевса.
        Мужчина на соседнем с ним шезлонге показался мне странно знакомым. У него были добрые карие глаза и золотистые волосы, которые словно сияли изнутри. Мужчина широко улыбался, глядя на меня с такой любовью, что у меня потеплело на сердце. Он был одет в джинсы, простую футболку и шлепанцы. Приглядевшись, я заметила, что ногти у него на руках и на ногах сияют, будто покрытые золотым лаком. Внезапно под футболкой у него что-то засветилось, и я увидела солнце, каким его рисуют в детских книжках. Как и Аид, мужчина носил корону своего царства на сердце. У меня перехватило дыхание. Видимо, это Гелиос. Бог солнца и прародитель моих сил. Наверное, поэтому я сразу почувствовала с ним странную связь. Улыбнувшись шире, Гелиос положил руку на пылающую корону у себя на сердце. Я невольно улыбнулась и тоже приложила руку к сердцу. Гелиос выглядел таким растроганным, что, казалось, с трудом сдерживал слезы.
        - Дорогой! - резкий голос Геры заставил меня отвести взгляд. - Может, начнем уже?
        Зевс тем временем встал рядом с Герой, которая слегка возвышалась над ним благодаря высоким каблукам. Неодобрительно покосившись на футболку своего супруга, Гера с решительным выражением лица повернулась к нам. Ее улыбка выглядела натянутой, и мне тут же стало ее жаль. Зевс казался старым ворчуном, у которого не осталось ни стремлений, ни желаний.
        Мне было интересно увидеть других олимпийских богов, но я не хотела показаться Гере грубой. Она уже достаточно натерпелась от своего муженька.
        - Мы сожалеем о том, что недооценили серьезность положения, - сказала Гера. - Гермес, прости за то, что мы проигнорировали твою просьбу о помощи. Знай, все наши братья и сестры присоединяются к моим извинениям.
        Гермес притянул Реми немного ближе и расправил плечи.
        - Благодарю, великая Гера.
        У бассейна появились Нерей с Плеядами. Они подошли к нам, и мы обменялись улыбками. Взгляд Нерея то и дело возвращался к Селки - похоже, речной бог невероятно гордился своим сыном.
        - Ливия, - теперь Гера посмотрела на меня, - ты доказала, что нимфы заслуживают места наравне с нами, богами. Как предводительница всех нимф ты можешь всегда и во всем рассчитывать на нашу поддержку. Мы уже слышали, что ты подыскала Плеядам новую работу. - Гера кивнула Плеядам: - Добро пожаловать. Магали, мы очень рады, что вы нашли себе место на Земле и что вы позаботитесь об остальных нимфах. Надеемся, Плеяды и в дальнейшем будут заботиться о матери Гее и успокаивать ее.
        Магали с уважением склонила голову и ответила:
        - Для нас это большая честь. На земле нас тепло встретили, - при этих словах она посмотрела на Эдипа, - и мы рады, что нам позволено остаться.
        Эдип слегка зарделся. Похоже, бессмертный мудрец, который тысячелетиями находился в одиночестве, по-настоящему влюбился! Я не могла этому не радоваться.
        - Ливия, мы знаем, ты достойна сей ответственности, - серьезно посмотрела на меня Гера. - Ты убедительно продемонстрировала это с тех пор, как приехала в Париж. Сердце у тебя храброе, а намерения всегда были бескорыстными и благородными. От лица всех олимпийских богов выражаю тебе признательность. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь - просто набери единицу на телефоне, и тебя тут же соединят со мной. У тебя будет персональный канал связи. Обещаю, что позабочусь обо всех твоих проблемах. А теперь, - Гера бросила взгляд в сторону шезлонгов, - я бы хотела тебя кое с кем познакомить. А именно - с одним из богов, которого похитил Уран и который вернулся к нам благодаря тебе.
        После этих слов Гелиос поднялся с места, и все расступились, давая ему пройти. Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. Гелиос не был чужаком, он казался мне давно потерянным родственником. Он притянул меня к себе, и в его объятиях мне было бесконечно хорошо и спокойно. Его кожа была необычайно теплой, от него даже пахло солнечным светом.
        - Здравствуй, дочь моя, - прошептал он. - Я благодарю тебя. Благодарю за все, что ты сделала. Надеюсь, мы еще не раз увидимся и у нас будет возможность узнать друг друга получше. Ты сразилась с Ураном и спасла Землю. Я очень тобой горжусь.
        Гелиос выпустил меня из объятий и погладил по щеке. Не нежно, как Маэль, а гордо, по-отечески.
        - Спасибо, - тихо сказала я, и мой голос задрожал от волнения. - Я тоже надеюсь, что мы сможем узнать друг друга получше.
        Кивнув, Гелиос вернулся к своему шезлонгу. Мне хотелось поговорить с ним еще чуть-чуть, но, судя по всему, это не соответствовало протоколу, которым руководствовались олимпийские боги.
        Гера продолжила:
        - Ты полубогиня, а значит, тебе полагается наставник. Ты получила силы довольно необычным образом, поэтому мы решили предоставить тебе возможность выбора.
        Не раздумывая ни секунды, я повернулась к Гермесу. Гермес был мне не просто знакомым, а настоящим другом, другом, которому я целиком и полностью доверяла. Он был мудрым, любящим, и у него всегда находился для меня совет.
        Гермес расплылся в счастливой улыбке. Ему не нужно было ничего говорить - мы понимали друг друга без слов. Отстранившись от Реми, Гермес обнял меня.
        - С радостью, - прошептал он. - С радостью, дочь Солнца.
        Дочь Солнца. Мне нравится, как это звучит. Мы обменялись улыбками, после чего я подошла к Маэлю, а Гермес вернулся к Реми и взял того за руку.
        Добродушно кивнув, Гера сотворила из воздуха записку.
        - Посмотрим, ничего ли я не забыла… - пробормотала она, и на носу у нее появились маленькие золотые очки. - Так, вопрос с наставничеством мы уладили… А теперь… теперь… Да, точно. - Записка и очки исчезли, будто по волшебству. - Нам сообщили печальную весть о том, что торговец стал жертвой Урана - к счастью, единственной жертвой. Мы скорбим об этой утрате и хотим узнать, не согласишься ли ты, Ливия, позаботиться о бабочке-силлектис.
        Эванджелина у меня под кардиганом пошевелилась, и я тут же накрыла ее рукой.
        - Конечно. Для меня это будет честью.
        - Большое спасибо, - доброжелательно кивнула Гера.
        Тут мне в голову пришел вопрос. Заметив это, Гера улыбнулась:
        - Говори, дитя.
        Я немного поколебалась, но потом спросила о том, что давно не давало мне покоя:
        - Агада передала мне две силы двух богов. Благодаря им я стала полубогиней. Омфал попросил у нас силы полубога. Я пожертвовала частью способностей, но все равно осталась полубогиней. Как такое возможно?
        Гера указала на Эванджелину, прячущуюся у меня под одеждой.
        - Бабочка-силлектис увеличивает твои силы. К тому же ты - дитя природы, так что, быть может, силлектис их даже удвоила.
        У меня перехватило дыхание.
        - Но если Эванджелина удваивает мою силу, значит, раньше я была… - богиней, мысленно договорила я, не решившись сказать это вслух.
        - Получается, ты была полноценной богиней, - кивнула Гера и улыбнулась, словно тоже только что это поняла. - И никто этого не заметил, подумать только! Ты обманула даже могущественного омфала.
        - Я не специально! Я не хотела никого обманывать… - залепетала я, но Гера лишь отмахнулась:
        - Наверное, потому у тебя это и получилось и никто ничего не заметил.
        Гермес посмотрел на меня так, словно увидел в новом свете, а Маэль, казалось, окаменел от удивления. Я тоже была ошарашена.
        - Ну в любом случае теперь ты полубогиня, а значит, все в порядке, - сказала Гера. Было видно, что она хочет поскорее перейти к следующему пункту. - Маэль, сын Никты.
        Маэль напрягся.
        - Да, великая Гера?
        - Мы и тебе задолжали извинения. Прискорбно, но мой супруг забыл сообщить мне о новых обстоятельствах твоего дела. Мы сожалеем о твоем длительном заключении.
        - Благодарю, - отозвался Маэль. - К счастью, у меня были друзья, которые не отвернулись от меня.
        Улыбка Геры дрогнула.
        - Кое-кто очень хочет с тобой познакомиться. Она была в плену Урана, но после его поражения вырвалась на свободу.
        С этими словами Гера жестом указала в сторону. Оглянувшись, мы увидели, как в водовороте мерцающих звезд и всполохов тьмы появилась богиня. Она была высокой и изящной, с длинными иссиня-черными волосами и кожей столь светлой, что отливала голубоватым оттенком. Она направилась к нам, шелестя подолом длинного темно-синего платья.
        - Мамочка! - закричала Тиффани и бросилась к богине.
        Они упали друг другу в объятия и несколько секунд не двигались. Потом богиня отстранилась, приобняла Тиффани за плечи и повела к нам. Чем ближе она подходила, тем больше я находила в ее чертах сходства с Маэлем: те же высокие скулы, прямой нос, удивительные серые глаза…
        Маэль нерешительно переступил с ноги на ногу. Казалось, его охватило смущение.
        - Здравствуй, сын мой, - сказала Никта, богиня ночи.
        Маэль в ответ просто кивнул. Я знала: Маэль не из тех, кто бросается на шею первому встречному. В конце концов, его воспитал Аид, который считает слабостью любое проявление эмоций.
        Никта протянула к Маэлю руку и сказала:
        - Дай мне посмотреть на тебя, дитя мое.
        Тиффани неуверенно посмотрела на мать. Все знали, как она привязана к Никте и как боится ее потерять.
        Маэль не двинулся с места.
        - Тиффани - твое дитя, - сказал он. - Я - просто носитель твоих генов.
        Гермес громко ахнул, а Аид приподнялся в шезлонге, с любопытством наблюдая за происходящим. Никта подошла к нам, ни на мгновение не отпуская от себя Тиффани. За ней тянулся шлейф мерцающего ночного неба. Темные глаза сияли - казалось, в них ежесекундно рождались новые галактики.
        - Мне нужно время, - сдержанно ответил Маэль.
        Никта поняла и не стала настаивать. Она хотела было отвернуться, но Тиффани остановила ее.
        - Никта - моя мать, но и твоя тоже. Она может любить нас обоих.
        Маэль улыбнулся, но улыбка вышла натянутой.
        - Спасибо. Дайте мне немного времени.
        Гера поняла, что счастливое воссоединение не состоится, и продолжила свою речь:
        - Тогда перейдем к тебе, Тиффани.
        - Да? - пискнула Тиффани, прижавшись к Никте.
        - Аид, твой отец, уже объявил, что отменяет заветы темных богов. Больше ни одному ребенку не грозит смерть. Ты проявила большое мужество. Я благодарю тебя от лица всех олимпийских богов. Сообщи, если тебе что-нибудь понадобится.
        - Спасибо, - ответила Тиффани, ее глаза влажно заблестели.
        Гера прошлась взглядом по нашей группе.
        - Кто из вас - смертная возлюбленная полубога Селки?
        - Я, - сказала Джиджи, шагнув вперед. От волнения ее голос прозвучал на октаву выше, чем обычно.
        Селки встал рядом с ней.
        - Как тебя зовут?
        - Бриджит О’Малли.
        - Мы благодарим тебя, Бриджит, за твое мужество и преданность нам, богам.
        Джиджи открыла было рот, собираясь возразить, но наткнулась на многозначительный взгляд Селки и замолчала. Гера, похоже, ничего не заметила.
        - Нам известно о твоей любви к Селки, сыну речного бога Нерея. В благодарность за помощь в борьбе с Ураном мы предлагаем тебе драгоценный дар.
        Посейдон поднялся с шезлонга и подошел к Гере, которая тем временем продолжала:
        - Любовь между смертной и полубогом может принести много боли и мучений. Но похоже, что ваша любовь сильна.
        С этими словами богиня толкнула Посейдона в бок, и тот, улыбнувшись, вытянул вперед руку. На ладони у него блестело что-то бирюзовое.
        - Это, дорогая Бриджит, чешуйка из хвоста могущественного Посейдона. Если ваша с Селки любовь окажется настолько сильной, что вы решите связать свои судьбы навсегда, то вонзи эту чешуйку в кожу, и ты станешь бессмертной полубогиней, дочерью Посейдона. - Гера улыбнулась. - Сын речного бога и дочь бога морей. Вы даже сможете вместе жить под водой!
        - С ума сойти! - воскликнул Селки. - Как же круто! Спасибо!
        Джиджи, казалось, лишилась дара речи. У нее в глазах стояли слезы. Посейдон осторожно положил чешуйку ей в руку.
        - Благодарю вас за этот чудесный дар, - сказала Джиджи, взглянула на Селки, и тот коротко поцеловал ее.
        - Где Эдип? - огляделась Гера.
        Эдип, который к тому времени незаметно встал рядом с Магали, удивленно посмотрел на нее и отозвался:
        - Да, великая Гера?
        - Мы давно следим за твоей нелегкой судьбой. Я, да и все мы рады, что у тебя появились новые друзья и союзники. Благодарю тебя за помощь. Есть ли у тебя желание?
        Покачав головой, Эдип ответил:
        - Нет. Я всем доволен. У меня появились друзья, этот факт не позволит мне погрузиться в печаль и убережет от сумасшествия.
        - Дай знать, если мы можем что-нибудь для тебя сделать.
        - Спасибо.
        Стоило Гере отвернуться, как Эдип осторожно взял Магали за руку. Та улыбнулась и переплела их пальцы.
        Гера удовлетворенно улыбнулась.
        - Итак, теперь у нас осталось двое смертных, которые любят друг друга.
        Джемма и Ноа вышли вперед.
        - Джемма Коэн и Ноа Дюбуа, - представился Ноа.
        - Джемма, Ноа, добро пожаловать на Олимп, - доброжелательно кивнула Гера. - Мы, боги, будем вечно признательны вам за помощь. - Она изящно постучала по подбородку одним пальчиком. - В благодарность я хотела бы вознаградить вас каким-нибудь даром, но я почти ничего не знаю о смертных. Чего вы желаете? Золота? Денег? Бессмертия?
        При последнем слове Джемма с Ноа замотали головами.
        - Я не хочу жить вечно, - сказала Джемма. - Это не для меня.
        Ноа кивнул.
        - Как насчет горы золота? - улыбнулась Гера.
        Поколебавшись, Ноа сказал:
        - У меня есть одно желание, но я не знаю, сможете ли вы его исполнить.
        Гера вопросительно выгнула бровь.
        Ноа посмотрел на Джемму. Несколько секунд они переговаривались только глазами, а потом Джемма кивнула. Тогда Ноа расправил плечи и сказал:
        - Я хочу вернуть своего друга Энко. Не только потому, что мы в одной группе и постоянно зависаем вместе, но и потому, что я люблю его и ужасно по нему скучаю. Да, Энко ошибся и доверился не тому человеку, но он не заслужил такой участи.
        Гера кивнула. Судя по всему, она знала, о чем речь.
        - Я тоже этого хочу, - сказала Джемма. - Мы скучаем по Энко и хотим, чтобы он вернулся.
        - Кроме того, Энко помог нам. Он и другие созвездия тоже сражались против Урана.
        Разговор об Энко явно задел Маэла до глубины души, и он задрожал.
        - Мне очень жаль, но олимпийские боги не всемогущи, - наконец произнесла Гера. Было видно, что слова давались ей с трудом. - Можно освободить мертвых из Тартара, но Энко погиб от руки Урана. Несмотря ни на что, Уран могущественнее и старше нас. Когда он превратил Энко в созвездие, он был на пике своих сил, потому что это случилось незадолго до парада планет. Боюсь, Энко нам не вернуть.
        Повисла гнетущая, мрачная тишина.
        - Когда Ливия была без сознания, Гермес сказал, что с нашими родителями все в порядке. Это правда? - спросил Ноа. - Если нет, то я хотел бы спасти их и перенести сюда, на Олимп.
        Гера успокаивающе подняла руки.
        - Все в порядке, ваши друзья и близкие живы. Если сейчас вы не знаете, чего пожелать, то просто свяжитесь со мной через Ливию, когда чего-нибудь придумаете.
        Ноа с Джеммой поблагодарили ее, но выглядели по-прежнему расстроенными.
        - Мы и правда убили Урана? - спросила я. - Как мир будет существовать без небес?
        - Вы с Маэлем уничтожили его сердце, - ответила Гера. - Уран ослабел и тут же поспешил вернуться на небо. Но он не умер. Просто ослаб. Гермес рассказал нам о мойрах. Мы попытались с ними связаться, но ничего не получилось. Мы даже не знаем, получили ли они наши сообщения. Они наверняка где-то прячутся, строя козни. Можно лишь предположить, что их план сработал. Объединив силы, вы смогли ранить Урана так сильно, что в последний момент он отступил.
        - Значит, небо вернулось на положенное ему место? - осведомился Маэль.
        Гера кивнула:
        - К моменту нападения Уран уже взял под контроль всех небесных богов и полубогов. Оставались только вы двое, - она указала на меня и Маэля. - Но теперь все вернулось на круги своя - каждый бог вернулся в собственные владения. Уран же не подавал признаков жизни и не пытался вернуть власть над созвездиями. Похоже, он больше не в силах это сделать. Вы уничтожили его сердце, навсегда отняв у него большую часть силы.
        Гера говорила так уверенно, что ее слова меня несколько успокоили. Мысль о том, что созвездия, которые самоотверженно нам помогали, снова оказались во власти Урана, была невыносима.
        - А что с Землей? И со всеми катастрофами? Всеобщей паникой? - Джемма бурно замахала руками. - Как это объяснить? Кто наведет порядок на Земле?
        Гера призывно махнула Никте рукой, и богиня ночи встала с ней рядом.
        - В моем храме растет цветок, которые называется «ночноцвет», - сказала Никта, скользнув по нам взглядом.
        «Ночноцвет»? Это название мне знакомо! Я тут же посмотрела на Тиффани, и та с улыбкой кивнула.
        - В малых дозах порошок ночноцвета погружает в сон и навевает хорошие сновидения. В больших дозах - погружает в долгий глубокий сон, стирая из памяти события последних часов. С помощью этого порошка можно повернуть время вспять. Мы с моими жрицами развеяли порошок над землей, и все люди крепко заснули. Вместе с олимпийцами мы устранили нанесенный планете урон. Стерли из людских умов хаос и панику. Сейчас люди уже проснулись. Сегодня на планете самая обычная среда.
        - День до конца света, - пробормотал Ноа. - Как изящно.
        - Звездная туманность, предвестник появления Урана, скоро исчезнет, потому что Уран слишком слаб, чтобы ей управлять. Жизнь потечет своим чередом. А вас только что освободили от занятий, потому что в школу приехала полиция. Вы ведь это помните?
        Мы дружно закивали. Я прекрасно все помнила. Гермес еще забрал нас из школы на фургончике.
        - Мойры останутся пропавшими, потому что сила ночноцвета ограниченна. С его помощью можно повернуть время вспять лишь на один день. На Земле сейчас время обеда. Вернувшись домой, вы увидите, что ваши родители ведут себя как обычно. Ничего, кроме звездной туманности, не будет напоминать о захвате Урана.
        - Безумие просто… - пробормотал Ноа.
        - Вы сыграли свою роль в спасении мира, - заключила Гера. - А мы - свою.
        Гермес поклонился. Видимо, это было частью протокола.
        - Мы благодарны вам за все, что вы сделали, - произнес он и посмотрел на нас. Видимо, аудиенцию следовало считать законченной.
        Мы церемониально распрощались с олимпийцами под руководством Гермеса, и нас отпустили. Я предвкушала встречу с Гелиосом - бог Солнца дал мне номер своего телефона. Нерей, бурно размахивая руками, разговаривал с Посейдоном, а тот в ответ похлопывал его по плечу. Никта обнималась с Плеядами, которые, судя по всему, решили ненадолго задержаться на Олимпе. Тиффани присоединилась к нам, хотя было видно: прощание с матерью далось ей тяжело.
        С трудом удержав Селки от прыжка в бассейн, Гермес повел нас прочь. Мы долго бродили по длинным коридорам, и в какой-то момент я вообще перестала ориентироваться.
        - А как мы спустимся с Олимпа? - поинтересовалась Джиджи, повернувшись к нам с Маэлем.
        - Надеюсь, нас не бросят на стоянке с мешками на головах, как сделали в прошлый раз со мной, - отозвался Маэль.
        Лицо у Джиджи вытянулось.
        - Вряд ли, - сказала она. - Но Гермес держит это в большой тайне. Я спросила у него, а он лишь загадочно улыбнулся.
        - Где он застрял? - спросил Маэль и заозирался по сторонам. - Если мы потеряемся, то не выберемся отсюда никогда. Рано или поздно сауны и бассейны встанут поперек горла.
        - Могло бы быть и хуже, - возразил Ноа. - По крайней мере, морщины нам не грозят.
        Джемма со смехом толкнула его локтем в бок:
        - Ты такой чудак.
        - Нет, я просто не прочь пойти с тобой в сауну…
        Маэль показал руками крест.
        - Стоп, ребята. Тайм-аут. Ничего не хочу об этом слышать.
        Дружно засмеявшись, мы пошли по коридору, который резко поворачивал в сторону.
        За поворотом, прислонившись к стене, стоял он. Непринужденная поза, глубоко расстегнутая рубашка, небрежно лежащие светлые волосы…
        - Эй, как дела, лузеры?
        Мы с Маэлем остановились так резко, что остальные налетели на нас. Сзади послышался недовольный возглас Селки.
        Ноа издал сдавленный вздох, Маэль побелел как полотно.
        - Ну и видок! Вы будто привидение увидели, - сказал Энко и рассмеялся над собственной шуткой. - У меня кое-что для вас есть.
        С этими словами Энко бросил в нас маленький клубок черного как смоль дыма. Я поймала его раньше, чем успела осознать, что делаю.
        - Похоже, вы понравились этому типу, - сказал Энко, когда клубок дыма у меня в руках превратился в записку. На черной бумаге светло-серыми буквами было написано: «Так держать, скауты!»
        В следующее мгновение записка растворилась в воздухе. Я снова посмотрела на Энко. Никто не двигался с места - мы не могли поверить своим глазам. Энко изменился, стал выглядеть старше, черты лица заострились, а в движениях появилась нервозность. Теперь светло-русые волосы отливали серебром. Превращение в созвездие не прошло для Энко даром. И хоть небеса оставили на Энко отпечаток, я все равно видела, как под ногами у него бурлит магма. Он снова стал сыном Аида. А может, он никогда и не был никем другим. А отметины - шрамы, оставленные Ураном, - исчезнут.
        Ноа бросился к нему первым, его щеки повлажнели от слез. Энко крепко обнял его и похлопал по спине. Остальные тоже пришли в себя и чуть не задушили Энко в дружных объятиях. Тот засмеялся, от его былой крутизны не осталось и следа.
        - Я тоже люблю вас, ребята.
        Я все еще не могла поверить в случившееся.
        «Так держать, скауты». Внезапно я все поняла! Только Эреб называл нас скаутами. Видимо, он наблюдал за нами, видел смерть Энко, видел, как мы горевали по нему, и видел, что Энко помог нам в сражении против Урана. Эреб, самый могущественный и древний бог во Вселенной, вернул нам Энко. Только он был старше и, следовательно, сильнее Урана, а значит, мог освободить из его плена Энко. Проглотив ликующий возглас, я решила обязательно поблагодарить Эреба после.
        Я приблизилась к Энко и увидела, что и под кожей у него мерцают искорки. Он весь словно состоял из звездного света, это было красиво и в то же время пугающе. Энко обнял меня.
        - Мне очень жаль, - прошептал он мне на ухо. - Я совершил ошибку и осознал это слишком поздно. - Потом он отстранился и с усмешкой добавил: - Не знаю, что ты сказала Эребу - что вы все ему сказали, но, похоже, старик впечатлился. По крайней мере, так он сказал после того, как вернул меня к жизни. Я чувствовал, как он достает меня с неба. Как собирает меня по звездочкам. Уран, дрожа, спрятался в уголке, и Эреб просто рассмеялся ему в лицо. Мне стоит знать, почему Эребос называет вас «скаутами»?
        Я рассмеялась, хотя в глазах у меня стояли слезы.
        - Нет, не стоит.
        Маэль втиснулся между нами.
        - Ты что вытворяешь, придурок, - сказал он, но у него в голосе прозвучали тепло и нежность.
        Братья обнялись. Энко прошептал что-то Маэлю на ухо, Маэль улыбнулся и кивнул:
        - Я рад, что ты вернулся.
        Растроганный Энко снова заключил Маэля в объятия.
        Когда они расцепили объятия, у обоих были мокрые глаза.
        - Значит, ты такой же, каким был раньше? - осторожно поинтересовалась Джемма.
        Энко театрально развел руками и ответил:
        - Да, такой же прекрасный и неотразимый.
        У остальных вырвался дружный вздох, в котором прозвучало раздражение пополам с облегчением. Да, Энко и вправду совсем не изменился.
        - Что там за крики? - донесся до нас голос Гермеса и топот приближающихся шагов. - Ни на минуту нельзя оставить их одних…
        Ответа Реми я не разобрала. Через секунду они с Гермесом показались из-за угла. Реми направился к нам, а Гермес замер как вкопанный. Посмотрел на Энко, потом на нас, потом снова на Энко.
        - Неужели меня подводит зрение?
        - Старик, очки пока тебе не нужны, - крикнул Энко. - Твой любимый музыкант вернулся!
        Реми вопросительно взглянул на Гермеса, на что тот улыбнулся и, словно оправдываясь, ответил:
        - Этот юноша - всего лишь сын Аида, за которым я временами присматриваю.
        Реми нахмурил лоб.
        - Ты наверняка знаешь, друг мой, что отец устроит тебе грандиозную выволочку, - с внезапной строгостью сказал Гермес. - А когда он закончит, тебя ждет не менее грандиозная головомойка от меня. Кроме того, я и не хочу знать, благодаря каким фокус-покусам ты стоишь перед нами во плоти. Если ты снова продал кому-нибудь душу, то я лично прослежу за тем, чтобы твой домашний арест увеличился лет эдак на триста.
        - Расслабься, Гермес. Это дело рук Эреба, - сказал Энко, вальяжно направляясь к посланцу богов. - Лучше представь мне эту крошку.
        У Гермеса в глазах отразилось столь неприкрытое удивление, что только вопросительного знака вместо зрачков не хватало. Плечи Маэля беззвучно затряслись, Джиджи зажала рот ладонями, чтобы не расхохотаться, а Тиффани уткнулась лицом мне в спину. Казалось, она вот-вот разразится смехом.
        - Приветик, - сказал Энко, протягивая Реми руку. - Я Энко, солист известной рок-группы, а еще до недавнего времени я был созвездием. Ты свободна сегодня вечером?
        Реми округлил глаза и растерянно посмотрел на Гермеса, словно ища помощи. Тот громко заскрежетал зубами. От возмущения на сапогах у него появились крылышки, а из ворота рубашки с шипением выглянули золотые змейки.
        - Эй, что происходит? - непонимающе спросил Энко. - Она что, твоя подружка?
        - Энко, - произнес Гермес, понизив голос на пару октав, не меньше, - это Реми. Очень талантливый художник и любовь всей моей жизни. Не думаю, что тебе стоит приглашать его на свидание.
        Обычно Энко не терялся с ответом, но сейчас замер, напоминая героя комедийного фильма. Закашлялся, передернул плечами, открыл рот, потом закрыл и уставился на Реми.
        - Как скажешь, старик, - с деланой небрежностью сказал он.
        Мы приблизились, чтобы не пропустить ни слова из разворачивающейся у нас перед глазами комедии положений, Реми снова посмотрел на Гермеса, а тот, судя по виду, молил богов о терпении.
        - Объясни, как ты ожил. Только постарайся не флиртовать ни с кем из присутствующих.
        После этих слов пришлось постараться, чтобы не прыснуть от смеха. Энко вкратце рассказал Гермесу о вкладе Эреба в его спасение. Гермесу, похоже, было трудно поверить в случившееся - он был удивлен не меньше нашего, - но новых вопросов задавать не стал, а просто сказал:
        - Я рад, что ты к нам вернулся.
        Ноа похлопал Энко по плечу:
        - До сих пор не верится! Как же это здорово!
        Гермес взглянул на часы и добавил:
        - Здорово - спору нет, но нам пора. Насколько мне известно, завтра всех вас ждет учеба. А тебя, - он посмотрел на Энко, - еще и курсовая.
        Энко непонимающе развел руками.
        - Ты не мой наставник, Гермес!
        - Знаю. А еще я знаю, что твоя наставница, Афродита, совсем про тебя забыла. Так что вперед. Встреться с отцом, получи нагоняй, а затем - марш заниматься! Ты достаточно прогулял. А вы, - Гермес посмотрел на нас, - не забудьте лечь спать пораньше. Все вернулось на круги своя.
        Гермес погнал нас вперед, и Маэль глубоко вздохнул. Энко распрощался с нами и отправился к бассейну - сообщить отцу хорошие новости.
        - Мы спасли мир, а он гонит нас в кровать как детей малых!
        - Я все слышу, - крикнул Гермес у нас за спиной. И добавил, обращаясь к Реми: - В будущем придется быть с ними построже.
        Реми кивнул.
        Перед нами появились две богато украшенные двери.
        - А теперь попрошу всех пройти в лифт слева от вас. Мы окажемся в ресторане на верхнем этаже «Галери Лафайет». Пожалуйста, ведите себя как обычно… - Гермес откашлялся и поправил себя: - То есть нормально. Не привлекайте к себе внимания. Если хотите, можно купить что-нибудь перекусить.
        - Аквариум там есть? - спросил Селки, глаза у него заблестели.
        - Даже не думай снова раздеваться на людях!
        Селки недовольно заворчал, и Джиджи поспешила его утешить.
        - Я бы не отказался от куриного супа, - сказал Эдип. - Конечно, он будет не таким вкусным, как мой, но…
        - Какое из слов «не привлекайте к себе внимания» так сложно понять? - спросил Гермес и театрально вздохнул. - Да и потом…
        Динь-дон! Его перебил громкий звон лифта.
        - Остановка: Олимп, - объявил компьютерный голос.
        Изнутри кабина лифта напоминала убранство в каком-нибудь роскошном замке. Стены состояли из янтарных панелей и украшений.
        - Как же круто! - воскликнул Ноа. - Так вот куда подевалась Янтарная комната! Кто бы мог подумать?! Это даже круче, чем лох-несское чудовище!
        - Заходите уже, - сказал Гермес, не подтверждая предположения Ноа. - Этот лифт не любит ждать.
        После того как все вошли в лифт, Маэль наклонился ко мне и сказал:
        - В нашей команде Гермес - вожатый, который рассказывает про пестики и тычинки. Добавить бежевую форму, походные ботинки и шляпу - и станет настоящим предводителем отряда скаутов.
        Я расслышала нотки смеха у него в голосе. Да, Гермес - настоящий сумасброд, и его притворная авторитарность больше смешит, чем пугает.
        - О! - выдохнула я и посмотрела на Маэля снизу вверх. - Теперь ясно, почему Эреб назвал нас скаутами.
        Маэль ухмыльнулся, нежно поцеловал меня и сказал:
        - Ты что, только сейчас это поняла? Восхитительно.
        Я пихнула его в бок.
        - Давайте поговорим о Янтарной комнате, - предложил Ноа. - Это же невероятно интересно!
        Но никто не обратил на него внимания.
        - Я тоже хочу поступить в университет, - сказал Реми.
        - Да ради бога, - отозвался Гермес и слегка подвинулся в сторону, когда двери бесшумно закрылись. - Но тогда ты тоже пойдешь сегодня рано спать.
        Динь-дон!
        - Остановка: ресторан «Галери Лафайет».
        Мы вернулись на Землю.
        Как же хорошо…
        - Ну что, команда психов, - сказал Эдип, щелкая пальцами. - Кто со мной пробовать куриный суп?
        - Никто, - ответил Гермес с терпением воспитателя детского сада. - Потому что они идут…
        - …ложиться спать, - дружно сказали мы и расхохотались, игнорируя неодобрительные взгляды посетителей ресторана. Эванджелина заерзала - наверное, ей стало интересно, почему у всех такое хорошее настроение. Я успокаивающе накрыла ее рукой и мысленно сказала: «Все хорошо, малышка».
        Телефон у меня в сумочке зазвенел, оповещая о новом сообщении. Мама писала: «Дорогая, хочешь после школы прогуляться со мной по магазинам? Буду очень рада. Целую, мама». Похоже, мои родители и правда в порядке! Я так обрадовалась, что сразу же ответила: «Да, с удовольствием!» и много смайликов-сердечек в конце.
        - О, рыбки в аквариуме! - обрадовался Селки.
        - Я не понял, это была Янтарная комната или нет? - спросил Ноа, лихорадочно печатая что-то на телефоне. - Никто ее, случайно, не сфотографировал?
        Покачав головой, Джемма забрала у протестующего Ноа телефон и сунула себе в сумочку. Затем поцеловала Ноа в щеку, и тот сразу растерял весь свой запал возмущения.
        - Смотри, розовые кексы! - закричала Тиффани, схватив Джиджи за руку. - Давай попробуем! Конечно, вряд ли они такие же вкусные, как твои, но…
        Маэль посмотрел на меня и улыбнулся. В серых глазах мерцали звезды, и я как никогда ощущала исходившую от него любовь.
        - Хочешь чай с медом? - спросил он.
        Я улыбнулась, взяла его за руку и ответила:
        - С удовольствием.
        Мы и правда вернулись на Землю.
        Рецепты
        ФИРМЕННОЕ КРЕМ-БРЮЛЕ НЕРЕЯ С МОЛОЧКОМ ВОДНЫХ ДРАКОНЧИКОВ
        ИНГРЕДИЕНТЫ НА 4 ПОРЦИИ:
        200 мл молока водных дракончиков (можно заменить на 200 мл простого молока и 1 столовую ложку бирюзового красителя)
        250 мл сливок
        4 яичных желтка
        5 столовых ложек ванильного сахара
        ИНСТРУКЦИЯ ПО ПРИГОТОВЛЕНИЮ:
        Выложите все ингредиенты в миску и хорошенько перемешайте. Получившийся крем равномерно распределите по креманкам и поместите в форму для запекания. Для водяной бани влейте кипяток в форму для запекания. Вода должна доходить примерно до середины креманки. Поставьте противень в предварительно разогретую до 160°C духовку и выпекайте до загустения крема.
        Достаньте из духовки форму для запекания, снимите креманки с водяной бани и дайте им остыть.
        КУРИНЫЙ СУП НА СКОРУЮ РУКУ А-ЛЯ ЭДИП
        ИНГРЕДИЕНТЫ НА 2 - 3 ПОРЦИИ:
        2 л куриного бульона
        1 лук-порей
        1/4 сельдерея
        5 морковок
        2 - 3 филе куриной грудки
        1 щепотка перца
        1 щепотка соли
        120 г суповой лапши
        2 - 3 стебля петрушки
        ИНСТРУКЦИЯ ПО ПРИГОТОВЛЕНИЮ:
        Очистите лук, сельдерей и морковь, нарежьте небольшими ломтиками или кубиками и переложите в кастрюлю с доведенным до кипения бульоном. Куриное филе нарежьте кубиками и добавьте к овощам. Затем добавьте перец и соль. Дайте супу покипеть не менее 20 минут, после чего добавьте суповую лапшу и варите еще 10 минут. Нарежьте петрушку и украсьте ею суп, разлитый по глубоким тарелкам.
        ФИРМЕННЫЕ МАКАРУНЫ ДЖИДЖИ
        ИНГРЕДИЕНТЫ НА 30 МАКАРУН:
        1 упаковка сухой смеси для пудинга
        400 мл молока
        2 столовые ложки сахара
        3 яичных белка
        90 г сахара
        Пищевой краситель на ваш выбор
        40 г сахарной пудры
        140 г молотого миндаля
        ИНСТРУКЦИЯ ПО ПРИГОТОВЛЕНИЮ:
        Для приготовления пудинга следуйте инструкции, указанной на упаковке, только вместо 500 мл молока используйте 400 мл. Дайте пудингу остыть.
        Для приготовления теста необходимо миксером взбить яичные белки до загустения и, не переставая взбивать, добавить сахар. Будьте внимательны: сахар в процессе взбивания должен раствориться полностью. Потом постепенно добавьте пищевой краситель, пока масса не достигнет нужного вам оттенка. Затем, все еще не переставая взбивать, добавьте сахарную пудру. Отложите миксер в сторону, осторожно добавьте в получившуюся смесь молотый миндаль, после чего перелейте ее в кондитерский мешок. Вместо кондитерского мешка можно использовать пакет для заморозки, только отрежьте у него уголок. Смесь из мешка выдавите маленькими кружочками на противень, застеленный бумагой для выпечки.
        Выпекайте примерно 15 минут при 150°C. Корочка должна быть хрустящей, но не коричневой. Достаньте макаруны из духовки, дайте им остыть, осторожно разрежьте пополам. Отложите макаруны в сторону, перелейте начинку из пудинга в кондитерский мешок, после чего смажьте верхнюю и нижнюю части макарун и соедините их.
        Слова благодарности от автора
        Прежде всего я хотела бы поблагодарить издательство ONE Ver-lag, в особенности - Линду Мюллер-Зипен за искренний интерес, проявленный к идее книги. Я хочу горячо поблагодарить Кристин Овермайер, редактора моей книги «Золото и тени», и Кристину Нейске, редактора моей книги «Пепел и пламя», за прекрасное и вдохновляющее сотрудничество. Спасибо за то, что превратили мою рукопись в две замечательные книги!
        Я также выражаю благодарность Франциске Хоффманн, агенту Литературного агентства Майкла Меллера. Франци, большое тебе спасибо за поддержку, ты - спасатель и терапевт в одном лице, не знаю, как бы я справилась без тебя. Спасибо за то, что ты сразу сказала: «Я верю в нимф». Без тебя эта безумная история, возможно, никогда бы не увидела свет.
        Еще я хотела бы поблагодарить Аннику Грав из издательства Bastei Lubbe, которая помогала ONE и у которой всегда находилась для меня минутка. Всегда, в любое время дня и ночи. Анни, большое тебе спасибо!
        Также я хотела бы поблагодарить Анну Фос и Аннет Гедулдиг за их работу со СМИ. Девочки, вы великолепны!
        Огромное спасибо Симоне Хекель, моему прекрасному корректору.
        Спасибо моей семье за терпение, поддержку и любовь. Спасибо за то, что верите в меня, и за то, что вы всегда рядом. Вы придаете мне храбрости. Вы - моя опора.
        Тысяча благодарностей вам, дорогие читатели, блогеры, любители книг, мечтатели и романтики! Ваш энтузиазм, ваши посты, отзывы, электронные письма и обсуждения дарили мне мотивацию, радость и удовлетворение.
        Я пишу для вас.